Жених с доставкой на дом Алина Кускова
        # В дверь позвонили. Светлана, не задумываясь, открыла - и на нее свалился незнакомец. Он был до беспамятства пьян, но удивительно хорош собой. С помощью подруги Люси девушка привела мужчину в чувство, тут же влюбилась в него, но... Проспавшийся красавец ничего не помнил ни о себе, ни о том, что с ним произошло. Несмотря на это, он тоже влюбился в Светлану. Теперь им оставалось выяснить главное: кто и зачем доставил жениха прямо на дом?..
        Алина КУСКОВА
        ЖЕНИХ С ДОСТАВКОЙ НА ДОМ
        С чего все началось
        Петрович со Степанычем, держа под руки еле стоящего на ногах Бекхема, впихнулись в лифт. Вертикальный транспорт осел под их грузными телами и со скрипом пополз на самый верх девятиэтажки.
        - Если он на самом деле там живет, - сказал Петрович, - то она его заберет. Если нет, то выкинет обратно. Проверено, без вариантов.
        - Слушай, Бекхем, ты, конечно, футболист хоть куда, - потряс за плечо молодого человека Степаныч. - Но будь другом, назови свой точный адрес!
        Парень крякнул, икнул, зевнул и недоуменно уставился на приятелей, с которыми случайно познакомился у пивного ларька возле мусорных баков.
        - Надо же, как набрался, форвард, - покачал головой Петрович и вскинул безвольное тело на плечо, - нам бы так. Держи, Степаныч, его ноги!
        Лифт остановился, мужчины выбрались на лестничную площадку, подтащили парня к одной из квартир, прислонили к двери и почесали затылки.
        - Значит, так, - сказал Петрович, - я сейчас звоню, и мы убегаем. Если его заберут, то мы уходим со спокойной совестью. Если нет, то придется с ним помыкаться. - Он поправил съехавшего к косяку Бекхема и нажал кнопку звонка. - Бежим! - И приятели скрылись на площадке этажом ниже.
        Дверь открылась, послышался шум, женский визг, и дверь снова закрылась.
        - Все в порядке, - вздохнул Петрович, - забрали.
        - А чего она верещала? - больше для приличия поинтересовался Степаныч.
        - А то ты не знаешь, бабы по любому поводу верещат. Радовалась, что мужик добрался до дома живой и невредимый!
        Приятели пожали друг другу руки, поздравили себя с благородным делом и со спокойной совестью потопали вниз.
        Когда в дверь позвонили, Лана Кошелева собиралась принять ванну. Она небрежно запахнула махровый халатик на голом теле и отправилась открывать. Лишь только Лана щелкнула замком, как дверь сама распахнулась, и на нее свалилось нечто большое и тяжелое. Под его грузом Лана чуть отступила назад, после чего осела на коврик у телефонной тумбочки, а это нечто упало на нее. Дверь победно скрипнула и от сквозняка на площадке тут же захлопнулась. Лана успела закричать, но навалившееся тело перекрыло дыхание. То, что это было чье-то тело, у девушки больше не оставалось сомнений. Оно лежало на ней и сопело. Лана с ужасом глядела в его тусклые, подернутые туманной поволокой глаза, и вяло пыталась выбраться на свободу. В другой ситуации она бы непременно спихнула с себя любой груз, но этот вытворял с ней такое! Мужчина, а это был представитель именно слабого пола, мало того что лежал на ней, гладил ее голое бедро, так еще называл ее Викторией и пытался поцеловать. Такого Лана не позволяла никому: валяться на ней в коридоре, называть ее чужим именем и пытаться заняться с ней любовью. Лана затихла, соображая, что
предпринять. И в этой пронзительной тишине, прерываемой сопением и кряхтением, она отчетливо услышала голос подруги:
        - Ну, ты, Кошелева, даешь! И где, в собственном коридоре! У вас что, ролевые игры или безумный секс на собачьем коврике? И кто он, хоть бы познакомила, что ли.
        - Помоги мне, Люська, не стервозничай, - простонала Лана, - убери с меня этого типа. А то я под ним лежу, как парализованный кролик.
        - А он что? - поинтересовалась Люська, перешагивая через парочку. - Может, он против того, чтобы я его оттаскивала. У вас с ним по взаимному согласию? Или ты его насилуешь? Вон как все телеса оголила.
        - Люська, - с укором прохрипела Лана, - помоги…
        Подруга не бросила ее на произвол судьбы в образе сластолюбивого незнакомца, она стянула его в два счета. Лана быстро поднялась, запахнула халат до подбородка и пригляделась к парню.
        - Не знаю, - пробормотала она. - Совершенно его не знаю. Откуда он взялся?
        - А что, - Люся ткнула носком туфли в незнакомца, - он ничего, симпатичный. Похож на одного известного мачо. Жаль, не соображает ничего. Мужик, - она присела к нему и затормошила, - ты кто?
        - Бек…хм, - произнес по слогам тот, едва открыв свои глубокие карие глаза.
        - Точно! - воскликнула Люся. - Я же говорю, что он похож на знаменитого футболиста Бекхема. Слушай, Светка, на тебе сам Бекхем лежал, а ты выпендривалась! Я бы на твоем месте… - Она мечтательно прикрыла глаза.
        - Он меня с Викторией перепутал, - вздохнула Лана, - а мне чужие мужики без надобности.
        Глава 1
        Взгляд мужчины бывает одухотворенным лишь при выборе пива
        Все выходные дни в последнее время у Светланы Кошелевой начинались однообразно: приезжала ее подруга Людмила, и девушки направлялись в места общественного отдыха столичных жителей. Погуляв на свежем воздухе пару часов, поймав на лету пару комплиментов, проглотив пару порций мороженого, обе девицы, с затаенной завистью глядя вслед парочкам, возвращались обратно. Мир для Светланы уже лет десять как четко разделился на пары. В нем главенствовала цифра два, она задавала тон всему и имела особое значение. «Ты одна? - разочарованно говорила ее сотрудница Ермолаева, намереваясь пригласить Светлану на день рождения. - Жаль, а у меня все будут парами. Но если ты кого-нибудь себе подберешь, то приходи обязательно». Легко сказать, подберешь! Как будто сто?ящие внимания мужчины валялись на прилавках ближайших магазинов и только того и дожидались, что их попросят завернуть. А подбирать абы кого вовсе не хотелось.
        Кто-нибудь у Светланы уже был, она прожила с ним почти год, мучительно осознавая в первый же день совместной жизни, что совершила роковую ошибку. Они расстались после того, как он подыскал себе более престижную жилплощадь с одинокой, но вполне еще приличной для брачных отношений вдовой. Светлана не рвала на себе волосы, не посыпала голову пеплом. Она знала, что любви не было, была лишь детская влюбленность, и дала слово начать серьезные отношения, явно повзрослев. Взросление затянулось до двадцати восьми лет, серьезных отношений на ее горизонте так и не было видно. Так что пару ей составляла верная подруга Люська, еще со школьной скамьи подбивавшая добросердечную и мягкую Лану на рискованные подвиги и приключения.
        В день, когда у Светланы Кошелевой начался законный летний отпуск, и случилось это безобразие с падением в коридоре. Она упала так низко в собственных глазах, что теперь не могла их поднять.
        - Что будем с ним делать, Ланка? - интересовалась Люська, бесцеремонно разглядывая незнакомца, распростертого на хозяйкином диване. - Оставим себе или отдадим другим бабам? Гляди, какой красавчик! Что-то я не пойму, - Люська пристально уставилась на подругу, - он тебе что, не нравится? Тогда я возьму его себе.
        - У тебя Федор есть, - буркнула Светлана недовольно.
        - Ага, - поймала ее та, - значит, он тебе нравится! Это хорошо. А то я испугалась, что у тебя женское либидо атрофировалось без мужской ласки. Я видела, как он тебя сегодня ласкал, он в этом деле наверняка профессионал. Ах да, я и забыла, тебе же нужны серьезные отношения. - Она придирчиво оглядела незнакомца. - Интересно, а ты сможешь серьезно относиться к ловеласу с дурными привычками? Обычно мужики четко классифицируются: или по бабам, или по водке. А этот, видно, мастак по тому и другому. Но я бы ему за похожесть на Бекхема все на свете простила.
        - Мне его прощать не за что, - Светлана все же подняла глаза и посмотрела на незнакомца, - разве что за падение. Хорошо, что обошлись без переломов и увечий.
        - Точно! Лана, нужно убедиться, что у него все без переломов и увечий. Помоги мне его раздеть!
        - Ты что, с ума сошла?! Я не стану раздевать чужого мужчину! - испугалась та.
        - Конечно, легче раздеться самой. - Люська принялась стаскивать с бесчувственного тела пиджак. - Гляди, какая у него грудная клетка! Как там говорят, грудь баранкой!
        - Грудь колесом, - поправила ее Светлана.
        - Вот, и ты заметила про грудь. А гляди, какие у него бицепсы! Бекхем, одним словом.
        Незнакомец очнулся и провел мутным взглядом по девичьим лицам.
        - Вика, - тихо позвал он.
        - Нет здесь твоей Вики, - не удержалась Люська. - Ушла она с каким-то амбалом из стриптиз-шоу. Да плюнь ты на нее, давай знакомиться! Меня Людмилой зовут Малкиной, ее - Светкой Кошелевой. Тебя-то как?
        - Бек-хм, - промямлил парень и безрезультатно попытался сесть на диване. - Вы зачем пиджак с меня сняли?
        - На дворе лето, - развела руками Люська, - люди в шортах ходят, а ты в костюме маешься! Раздевайся, чувствуй себя как дома.
        - Люся! - укорила ее подруга.
        - А, ну да. Ответь честно, признайся бедным девушкам, у которых брать нечего, кроме девичьей чести, как на духу: маньяк ты или алкаш. Мне сейчас на свидание бежать, а оставить подругу с алкашом боязно. С маньяком хоть расслабится и получит удовольствие.
        - Кто я? - Незнакомец задумался, нахмурив лоб, и в его темных глазах появилось беспокойство. - Я не помню, кто я.
        - Нет, - всплеснула руками Люська, - как мужики пьют! До полной потери пульса и памяти!
        - Я не пил, - угрюмо заметил Бекхем и прикрыл глаза.
        - Так я и поверила, - заложила руки в боки Люська. - Это я пила, да?! Кстати, выпить бы сейчас нам не помешало. Отметить, так сказать, знакомство.
        - Какое знакомство? - удивилась Светлана. - Я его совершенно не знаю.
        - А вы, девушка, - неожиданно заявил заплетающимся языком Бекхем, приглядываясь к Лане, - кажетесь мне очень знакомой.
        - Вот и здорово! - обрадовалась Люся. - А то мне действительно пора. Я только на минутку забежала. А вы тут, как я вижу, сами разберетесь. Светлана, - обратилась она к подруге шепотом, - если что, то я у этого Бекхема готова сидеть в запасных игроках. - И она побежала в коридор.
        Как только за Люськой захлопнулась дверь, незнакомец повалился на диван и уснул. Светлана уныло посмотрела на этого субъекта. Дождалась, досиделась. Вот он, ее принц. Лежит на ее диване, дрыхнет без зазрения совести, а когда просыпается, зовет Викторию. Принцы, как оказалось, бывают разные. Одни приезжают на белом коне, издали размахивая букетом и посылая воздушные поцелуи, другие бесцеремонно вторгаются в жизнь и сопят на твоем диване. Светлана пригляделась. А он вполне мог бы сойти за принца: молодой, привлекательный, судя по пиджаку с ярлычком известного дизайнера, когда-то и состоятельный. Что делает с мужиками водка! Одно ясно: в таком виде он не нужен никакой Виктории, да и ей ни к чему. Ради чего она кинется его кодировать и вести на путь истинный, уж точно не ради другой. Впрочем, в имени соперницы скрыт двоякий смысл. Виктория - победа - может стать и ее победой. И она сможет попасть на день рождения к Ермолаевой, пусть та позеленеет от зависти. Хотя, если этот Бекхем раскодируется, вспомнит старую привычку и снова напьется, то менять цвет лица уже придется ей самой. Светлана поправила у
субъекта подушку, которая норовила упасть на пол.
        Мама пеняет Светлане, что она, как и все старые девы, становится более разборчивой и советует обращать внимание не на недостатки, а на достоинства кандидатов в спутники жизни. Этот пока не кандидат, но на достоинства можно посмотреть. В хорошем смысле этого слова, а не в том, как его постоянно использует Люся, говоря о мужчинах. Так, что же у него может быть хорошего, кроме помятой внешности? Характер. Настырный, то есть мужественный, наглый, то есть целеустремленный, любвеобильный, то есть великодушный. Уже хорошо. Что можно еще разглядеть у спящего незнакомого мужчины, который чертовски привлекателен? Мама посоветовала бы проинспектировать карманы. Нет, Светлане не нужны чужие деньги. Ей, как и всем нормальным женщинам, хочется краем глаза посмотреть страничку паспорта, где должна стоять печать загса. А вот он, пиджачок, как-то случайно оказался поблизости. Светлана вздохнула и принялась проводить инспекцию. Ей было совестно лазить по чужим карманам, но женское любопытство и благоразумие толкали на этот не слишком красивый поступок. Впрочем, отчего же некрасивый? Если рассудить справедливо, то
получается, что она лишь интересуется личностью, которая находится у нее в квартире, на ее диване и претендует на ее внимание. Когда, конечно, протрезвеет и проснется. В карманах паспорта не оказалось. Странно, там вообще ничего не оказалось. Это слегка озадачило девушку. Безусловно, это не женские карманы, а тем более не женская сумочка, где можно найти тысячу и одну мелочь. Но чтобы было пусто до такой степени?!
        Светлана перевела взгляд на брюки форварда. Он лежал боком, если приноровиться, то можно заглянуть и в задний карман, и в один из боковых. Совестно? А если он окажется сбежавшим маньяком, который изнасиловал десятки женщин? Она вздохнула, чего уж себе врать-то. С таким практически любая согласится добровольно провести время в любовных утехах. Никакой он не маньяк. Но и она не доброволец и не собирается иметь с ним ничего такого. Или собирается? Незнакомец не шевелился. Светлана осторожно залезла к нему в боковой карман. Так, уже что-то. Тянем, тянем, как репку за хвостик… Из бокового кармана дорогих брюк незнакомца она выудила остатки воблы. Куда ее деть? Засунуть обратно в карман? Слишком рискованно. Лучше сунуть ему в руку. Она аккуратно вложила рыбий хвостик незнакомцу в руку. Задний карман не преподнес подобных сюрпризов. Он так же, как и пиджак, был совершенно пуст.
        Азарт - страшная сила. Если женщина азартна, то остановить ее не сможет никакая сила. А уж тем более какая-то вшивая интеллигентность вкупе с совестью. Светлана прищурилась, наклонилась над незнакомцем и быстрым жестом перевернула его на спину. Еще один рывок, и он оказался на боку. Она присела, стараясь дышать как можно тише. Субъект ничего не почувствовал. Зато еще два кармана открыли свободный доступ к своим тайнам. Но и здесь ее постигло разочарование - в них ничегошеньки не оказалось! Карман рубашки, естественно, был пуст.
        Светлана села и задумалась. Рыбий хвост никак не может сойти за достоинство. Вот если бы она обнаружила паспорт без штемпеля загса, это другое дело. Хотя, если следовать маминым советам, можно предположить, что незнакомец - отличный рыбак. Несет в дом все, что выловил в темной воде мутного водоворота отечественного бизнеса. Домой ли? Этот хвост он принес ей. Скорее всего, вместо цветов. Современные принцы теперь носят дамам своего сердца воблу. Ах да, она же не дама его сердца! От этой мысли ей стало легче. Конечно же, этот рыбий хвост он нес Виктории. Повезло же бабе! Но не совсем. Нес, нес и не донес. А кому повезло? Ей?!
        Интересно, в чем это? Можно позвать маму и показать ей спящего форварда, выдав его за своего кавалера. Спокойная жизнь на неделю гарантирована. Можно позвать Ермолаеву. После того, как та обзавидуется, сказать ей, что они (какое сладкое слово) к ней на день рождения не собираются. У них есть более интересные дела. Можно еще что-нибудь сделать, демонстрируя недееспособного мужика. А что будет, когда он очнется и направится к своей Победе? Светлана решила, что она смирится с этим мелким поражением. В принципе она ничего не потеряет, кроме принца. Не ее принца, и в этом вся суть.
        - Кошелева, - позвонила через три часа Людмила, - смотри там у меня! Не упусти мужика. Такого красавчика только выброси на улицу, ушлые бабы сразу подберут. Как там у вас? Я тебя знаю, от тебя в таком деле толку, что от коровы взбитых сливок. Чего он делает?
        - Спит! - выдохнула, проигнорировав обвинения, Лана.
        - Как это спит? - опешила Люська. - Растолкай и начни процесс!
        - О чем ты? Какой процесс? - испуганно зашептала в трубку подруга.
        - Процесс соблазнения, - пояснила та. - Ладно, Светуль, мне некогда. Федор мороженое несет. Мы с ним в парке гуляем, воздухом дышим. Обсуждаем, как будем вдвоем штурмовать гору Джомолунгму. Ты тоже сиднем не сиди. Помни: под лежачий камень вода не течет, поднимай его и действуй! Тебе мужика, можно сказать, подали на блюдечке с золотой каемочкой. Если что у вас заладится, то за билеты не переживай, я через приятельницу обратно сдам!
        Светлана пожала плечами - она не собиралась жертвовать поездкой к морю из-за какого-то… Она повернулась, форвард спал, мирно посапывая и подложив под щеку ладонь с рыбой. Нет, другая бы ради него пожертвовала. Но она не станет. Сейчас он проспится до такой степени, чтобы его можно будет вытолкать на улицу, и она начнет собираться в отпуск. Нет, на улицу нельзя, права Люська. В самом деле, еще подберет неизвестно кто или форвард вновь кому-то испортит выходной день своим нахальным визитом. Пусть уж она одна отдувается за всех. Сейчас еще немного посидит, даст ему спокойно выспаться и начнет собираться. Намекнет этим, что и ему, дескать, пора отчаливать к Виктории.
        Интересно, кто она ему, эта Виктория? Жена или любовница? Мог бы ненароком обмолвиться, когда спрашивал про нее. И Светлана бы не мучалась догадками. Конечно, есть много способов, с помощью которых все легко узнается. Но для этого нужен хотя бы мобильный телефон. Достаточно скинуть этой Виктории эсэмэску «Как ты могла?! А я-то тебе верил» и получить подробный рассказ о том, что она не хотела, а он первый начал. Вот и нет больше Виктории как жены. Скорее всего, она его любовница. Тогда одной эсэмэской не обойтись. Придется звонить и представляться его взрослой дочерью, которой он обещал богатое приданое. Но это обычно делает Людмила, а сегодня ее нет рядом.
        Звонок в квартиру заставил Светлану очнуться от сладких грез. Она посмотрела на незнакомца - он продолжал крепко спать. Казалось, его ничто не тревожит на этом свете.
        - Светочка, голубушка, - на пороге стояла соседка Вера Ивановна, - к тебе случайно не попадал наш зять? Он шел из пивной и заблудился. Его собутыльники говорят, что доставили по назначению, только куда, не помнят.
        - Доставили, - подтвердила Светлана, досадуя на то, что все оказалось так прозаично. Никакой принц не принц, а просто зять соседки. Но дочь-то у нее не Виктория! - Проходите, - она пропустила Веру Ивановну, - на опознание. Только он не говорит, лежит и спит.
        - Странно. - Вера Ивановна остановилась возле дивана и достала из кармана байкового халата очки. - Он, - она водрузила очки на нос. - Нет, не он. Что-то я не пойму. А нельзя ли его перевернуть лицом к окну?
        - Можно, - вздохнула Света и привычным жестом перевернула сонного гостя. - Ну, и как?
        - В профиль вроде бы похож, - все еще сомневалась соседка. - А в фас даже не знаю. Я же его спящим никогда не видела, он же по большей части, когда напьется, дебоширить начинает. А этот не дебоширит, а спит. А зачем ты его в костюм переодела? Наш только в тренировочном ходил. Это не ты, понятно. Перепутали, значит, собутыльники, не того не туда отнесли. Но твой тоже ничего. Счастливо тебе оставаться. - Она улыбнулась такой ехидной улыбкой, что Светлана пожалела, что показала ей форварда. Теперь все соседи начнут сплетничать, что у нее на диване спит чужой мужик. Но она-то не знала, что он не зять!
        - Да, - подтвердила она, - это действительно мой.
        - И давно у вас? - сразу же заинтересовалась соседка.
        - Недавно, - призналась девушка. - Но у нас все серьезно.
        - Ага, ага, - закивала головой та, - конечно. Ты же всегда хотела только серьезно. Как мама твоя обрадуется! Она-то, поди, еще не знает?
        Светлана поняла, что ее мама останется в неведении ровно столько, сколько нужно Вере Ивановне сделать шагов до телефона. И ужаснулась. Оставалось только сесть у телефона и ждать звонка.
        - Кошелева, - первый раз повезло, Люська опередила радостную родительницу, - он уже признался?
        - В чем? - испугалась подруга. - Что он маньяк и насильник?!
        - Очень хорошо, что у вас уже дошло до этого, - заявила Люся. - Не стесняйся, позволяй себе все, что захочешь. Удовлетворенная женщина для общества гораздо лучше озабоченной стервы.
        - Люська! Ты понимаешь, что говоришь?! Ты назвала свою подругу озабоченной стервой!
        - Ничего подобного. Ты же как раз наоборот. Тише, не кричи, Федор идет. Мы с ним сейчас в кофейне на углу, планируем время для прыжков с парашюта. Я перезвоню позже.
        Как будто позже что-то изменится. Светлана посмотрела на субъекта - тот спал и не реагировал на окружающую действительность, на нее в том числе. Она приняла волевое решение и подошла к шкафу. Порывшись вдоволь в вещах, заранее подготовленных к летнему отдыху, она с шумом достала чемодан. Незнакомец что-то проворчал и перевернулся на другой бок. Светлана покидала вещи в чемодан, закрыла его и села сверху.
        Вот так всегда получается. Любой понравившийся ей мужчина обязательно окажется чьим-то сыном, зятем, отцом. Не говоря уже о чужом муже. Своего она уже плохо помнит, десять лет прошло! Первый брак, как говорится, всегда комом. Тогда выскочила по глупости, сегодня по глупости проскочит мимо. И объясняй родной матери, что к тридцати годам никакой личной жизни на горизонте. Родственники начинают думать, что она сменила ориентацию. И они правы, что еще можно думать, видя, как она везде появляется только с Людмилой? Нужно брать с собой Федора, но тот ее недолюбливает. По всей видимости, ревнует к Людмиле. Хорошо бы, чтобы кто-нибудь из родственников нагрянул к ней совершенно случайно. Она бы привела доказательство своей личной жизни. Пусть оно нетрезвое и ограниченное в возможностях, но оно есть и лежит у нее на диване.
        - Дочка, у тебя все в порядке? - Что и следовало ожидать. - Как он? Вера Ивановна говорит, похож на Алена Делона.
        - Бекхем он, мама, и у меня все в порядке. - Светлана тяжело вздохнула.
        - Не переживай, - та поняла ее по-своему, - с лица воды не пить. Дети-то есть?
        - Ты что?! За такой короткий срок?!
        - В наше время бездетных мужчин практически не бывает. Ты его документы смотрела? Обрати внимание на прописку. Если он таджикский дизайнер, то толку не будет. Они соглашаются только на фиктивные браки. А у тебя, моя девочка, во второй раз все должно случиться по-настоящему.
        - Случится, - пообещала ей Светлана и повесила трубку.
        Мама как сглазила. В дверь постучали. На пороге стояло дите неизвестного пола. Разрисованная золотом майка и оборванные на коленках джинсы красноречиво кричали о том, что дите следит за модой на отцовские денежки.
        - У вас моего пахана нет? - поинтересовался унисекс хрипловатым голосом четырнадцатилетнего подростка. - Степаныч сказал, к вам его подкинули.
        - Пахана? - переспросила Света. Так и должно было случиться. Мама права, бездетных мужчин в наше время не бывает. Всякая здравомыслящая женщина спешит наградить любимого потомством для того, чтобы тот впоследствии отстегивал на него деньги и на нее, конечно же, заодно. - Он спит.
        - Разбудите, - потребовало дите. - Мне нужна сотня на карманные расходы. Он обещал.
        Все-таки классный вариант с дочкой и приданым, так жизненно! Жаль, что у форварда сын.
        - Буди, - махнула рукой Светлана и пропустила подростка к дивану.
        - Это не он! - возмутилось дите, приглядываясь к незнакомцу. - Куда пахана-то дели?
        - У меня только один, - призналась Светлана. - Может, к соседям подкинули? Они сегодня всех не туда разнесли.
        Дите зловеще поглядело на девушку, обвиняя ее во всех смертных грехах, и поскакало вниз по лестнице. Светлана закрыла за ним дверь и вернулась на чемодан. Так, получается, что этот тип ничейный. Если, конечно, не считать Викторию. В некотором роде он Светланин, по крайней мере сейчас, пока спит. И что же ей с ним делать? Разбудить и выпроводить. Самое лучшее, что она может сделать в этой ситуации. Через три дня ее ждут море, пальмы, жгучее солнце и, вполне возможно, волнующий роман. Безусловно, курортный роман не может быть серьезным, но она о нем никому не скажет. Кроме Людмилы, но та - кремень. Да к тому же мало кто обходится на юге без романов. Там другая атмосфера, другие люди, другая страна, все другое. Таких красавцев там полно на каждом шагу.
        Светлана закрыла глаза и представила, как незнакомец с внешними данными Бекхема подходит к ней небрежной походкой и с бухты-барахты признается в любви. Она отвечает ему полными страсти глазами и идет с ним на край света. Бекхем ведет ее в райские кущи, где только для них поют диковинные птицы, в бассейне плавают золотые рыбки, и ангелы порхают над ними с музыкальными инструментами в руках. Нет, лучше обойтись без ангелов. Когда они с Бекхемом повалятся на изумрудную траву, свидетели будут не нужны. Разве что музыка, соблазняющая и полная искушения. Он скажет ей…
        - Виктория, - прохрипел форвард.
        Светлана очнулась и протерла глаза. За окном стояли пугающие сумерки. Она спала! Неизвестно сколько и неизвестно зачем. Если только ради того, чтобы увидеть этот чудесный сон про рай…
        В дверь поскреблись. Светлана напрягла слух - кошек в подъезде проживало вполне достаточно для того, чтобы одна из них научилась скрестись в дверь и повторять при этом человеческим голосом:
        - Если я не вовремя, то не открывай. Я посижу на ступеньках минут пять и уйду.
        - Еще чего не хватало, - недовольно пробурчала Светлана и поднялась с импровизированной постели. Оказывается, она спала на полу, только ее голова покоилась на чемодане. В этом относительном комфорте ей и снились обольстительные сны. - Ты чего скребешься? - Она открыла дверь и впустила подругу. - Федор-то где? Покоряет Джомолунгму?
        - Он хочет это сделать со мной, - призналась та, - но сначала мне нужно спрыгнуть на парашюте, преодолеть бурный поток на байдарке и отсидеть месяц на необитаемом острове. Для закалки тела и души. А что делать?! Придется прыгать! Думаешь, легко мужика найти? Это только тебе их на дом доставляют, обо мне никто так не позаботится. Ну, рассказывай, твой-то что, все спит? Один или после того, что у вас было?
        - Ничего не было, - зашипела Светлана, - спали мы в разных местах!
        - Ох, Кошелева, твоя двойственная натура все равно не даст тебе покоя, сколько бы ты ни сопротивлялась. Иди, показывай форварда. Я его сама разбужу, хватит дрыхнуть в чужой квартире.
        Люська прошла в комнату и властной рукой включила свет. Незнакомец, как по команде, сразу открыл свои бездонные карие глаза.
        - Привет, - принялась разговаривать с ним Люся. - Добрый вечер, как спалось?
        - Спасибо, хорошо. - Бекхем встал и удивленно поглядел по сторонам. - Где это я?
        - Вот и мы в непонятках мучаемся, - присела рядом с ним Люся. - Кто же вы такой? И каким образом сюда попали? Конечно, понятно, что не через балкон, все-таки этажность не позволяет. На лифте небось поднимались? - Незнакомец кивнул. - А откуда? Интересуюсь только из чисто женского любопытства. - Незнакомец замешкался с ответом. - Понятно, оттуда. Я даже не спрашиваю, с кем, к чему? - Тот тяжело вздохнул. - Тогда скажите хоть, как вас зовут?
        - Бек, - напрягся мужчина, - хм.
        - Что еще помните из своего прошлого? - Люся повернулась к подруге и округлила глаза.
        - Ничего, - признался Бекхем, проведя рукой с хвостом воблы по лбу. - Что это?!
        - Рыба, - пояснила Светлана, - ваша. Вы с ней пришли. Доказательством служит то, что она отпечаталась на вашем лице. Вы на ней спали! То есть вы спали на своей руке, но в ней была рыба…
        - Мама родная! - не выдержала Люся, - нашел с кем спать, когда вокруг полным-полно нереализованных в своих чувствах женщин! Хватит делать из нас дурочек, мы и без этого умом не блещем. Викторию знаете?!
        - Водопад? Знаю, - кивнул головой незнакомец. - Джомолунгму знаю, Кавказские горы… - Он радовался как ребенок, что еще не все забыл. - Еще помню эти, как их…
        - Ты чувствуешь, как тебе повезло? - зашептала подруге Люся. - Он ничегошеньки не помнит, даже свою Викторию, если это взаправду не водопад. Начнешь как с чистого листа.
        - А он не наркоман? У него взгляд какой-то туманный, - шепотом ответила ей Светлана.
        - А какой бы ты хотела? Взгляд мужчины бывает истинно одухотворенным лишь при выборе пива! Вспоминай, дорогой, вспоминай. Мы тебе поможем. Как, говоришь, зовут твою жену? Не помнишь, хорошо. То есть я говорю, что это очень плохо! Мама твоя где проживает? Не знаешь, хорошо, то есть очень плохо, очень. Скорее всего, он сирота. - Люся демонстративно вздохнула. - Круглый! Некому приголубить сиротинушку. Точно, Бекхем, ты сирота. Тебя в младенческом возрасте подбросили в местный приют. Оттуда тебя на воспитание взяла сердобольная старушка, а когда она скончалась, ты потерял от горя память и прибился к единственному месту, где смогут утешить и помочь.
        Незнакомец поднялся и принялся шагать по комнате, твердя только одно: «Не может быть!»
        - В этом мире, форвард, все может быть, - продолжала разглагольствовать Людмила. - И не такое с людьми случается! Вон один мой знакомый захотел получить Нобелевскую премию и решил родить ребенка! А ты говоришь, не может быть.
        - Премия, - повторил незнакомец и задумчиво прищурил глаза. - Они хотели премию…
        - Ну да. Он хотел. Накупил всяких стимулирующих препаратов…
        - Препаратов?! - Незнакомец неожиданно схватил Светлану за руку. - Вы, девушка, как я вижу, вполне адекватны, в отличие от своей подруги…
        - Что?! - возмутилась Люська. - Это она-то адекватная? И чем это я, собственно, не угодила?!
        - Как вас зовут? - продолжил Бекхем, не обращая внимания на возмущения Люси.
        - Лана, - произнесла та, - Светлана. Кошелева моя фамилия.
        - Очень приятно, - обрадовался форвард, - а я Бек… М-да. Называйте меня Бекхем, пока я не вспомнил все, как есть на самом деле. Но только помогите мне. Помогите вспомнить. Я вам заплачу, - он кинулся к пиджаку и принялся обыскивать карманы. - Ничего нет?! - Полез в брюки. - Ничего… - Бекхем поднял недоуменный взгляд на девушек.
        - У вас ничего не было в карманах, когда вы пришли и завалились на мой диван, - призналась Светлана. - Я искала ваш паспорт.
        Люська испуганно промолчала.
        - А знаете, - он отбросил пиджак в кресло, - я вам верю. Такие глаза, - он подошел вплотную к Светлане и приподнял кверху ее лицо, - не могут лгать.
        У Светланы задрожали коленки, ей до ужаса захотелось, чтобы он ее поцеловал. Прижал к себе, заслонил от Люси Малкиной, от мамы, от Веры Ивановны, от всего мира и поцеловал. Она тряхнула головой. Вот только этого ей не хватало! Через два с половиной дня она должна ехать на море и крутить курортный роман.
        - Ланочка, вы поможете мне все вспомнить? - настаивал незнакомец.
        - Помогу, - выдохнула из себя Светлана и покраснела от мысли, что роман она вполне может крутить и с ним.
        - Договорились! Сейчас я выпишу вам рецептик, сходите, пожалуйста, в круглосуточную аптеку и принесите мне эти препараты. - Он нашел на столе листок бумаги и принялся что-то на ней писать. - Расходы я позже обязательно возмещу…
        Светлана глазами попросила помощи у подруги. Та снисходительно ей кивнула и покрутила пальцем у своего виска.
        - Пурген не нужен? - поинтересовалась она, направляясь к двери.
        - Пурген? - Незнакомец на миг задумался, после чего довольно улыбнулся. - Не все я забыл, не все. Очень многое я помню! - Последние слова прозвучали как-то зловеще.
        В аптеку пришлось идти подругам. Можно было бы, безусловно, взять незнакомца с собой, но он еще плохо держался на ногах и был слишком слабым.
        - Это он прикидывается, - недоверчиво ворчала Люся, - сейчас небось все твои вещички через балкон кидает для того, чтобы подобрать их внизу и унести в неизвестном тебе направлении. Как я забыла, что такой симпатяга может оказаться обычным вором. Это его внешность усыпила во мне бдительность, я подумала, что он всего лишь маньяк.
        - Люся, как ты можешь так говорить о человеке? К тому же он не выберется, мы его закрыли.
        - Закрыли, - усмехнулась та. - Как будто для настоящего профессионала в воровском деле это непреодолимое препятствие.
        Аптека находилась неподалеку, им повезло, она оказалась круглосуточной. Возвращаясь назад с лекарствами, которые обошлись Светлане в крупную сумму, она внезапно остановилась:
        - Люся! Я знаю, кто он! - И она показала на лекарства.
        - Сам Брынцалов?! - обрадовалась подруга. - Вот нам повезло! Откроем аптечный киоск на углу…
        - Люся, он врач! - Светлана радовалась своему открытию. - Точно врач. Никто другой не смог бы выписать рецепт. Ты только посмотри, - они остановились под тусклым фонарем и принялись разглядывать бумажку. - Каракульки на латинском языке, как у всех врачей. Я знаю, я недавно на больничном отсидела. А аптекарша все прекрасно разобрала, привыкла к каракулькам. Вот если бы ты себе выписала пурген на латыни, она бы точно не разобрала.
        - Ничего бы я себе выписывать не стала, - пробурчала подруга. - Я же не доктор.
        - Вот, и я о том же! - закричала довольная Светлана. - А он - доктор! Доктор он!
        И она побежала по лужам, спеша рассказать незнакомцу о своем открытии.
        В квартире было пусто. На диване никто больше не валялся, в кухне за чаем никто не сидел.
        - Все, - констатировала Люся, - смылся. Проверь вещи, что он не успел унести. Врач, врач, заврачевал нам, блондинкам, мозги.
        - Тише, - прошептала Светлана, - кто-то поет в ванной! Бекхем! Вы здесь?!
        - Вернулись? - На пороге ванны возник загорелый торс незнакомца. - Извините, я тут у вас полотенце позаимствовал, принял душ. - Он показал на полотенце, обмотанное на бедрах.
        Светлана глупо улыбнулась и принялась рассказывать свою версию о докторе, которая того чрезвычайно заинтересовала. Людмила со скептическим выражением лица сообщила, что ей пора уходить. Завтра в отличие от некоторых бездельников и непомнящих ей придется идти на работу, выполнять свой общественный долг. Она бросила озабоченный взгляд на подругу, которая по уши влюбилась в незнакомца, пожелала им всего хорошего и ушла. Что она еще могла сделать?! Держать им свечку? Отрезвляющим словам про маньяков и воров Светлана не верила. А раньше не верила в аиста, разносящего женихов на дом. Люся сама уговаривала подругу не упускать такого молодца, но после того, как тот назвал ее неадекватной, поменяла решение. Зато та теперь старается обольстить незнакомца, что в принципе и требовалось. Если отбросить прочь в сторону обиду на неадекватность, то за Лану можно только порадоваться. Такие мужчины попадаются в жизни нечасто и далеко не всем. Ее подруге повезло. Вопрос только в том, надолго ли? Даже если этот кусочек счастья будет очень небольшим, он все равно останется ее счастьем.
        Глава 2

«Осторожно, двери закрываются!»
        Глупо сопротивляться козням судьбы. Уж если она решила сделать так, а не иначе, то разумнее всего не начинать заплыв против течения, а отсидеться на берегу. Спрятаться в кустики и оттуда наблюдать за всем происходящим. Раньше Светлана так и делала. Сидела и наблюдала за тем, как нещадно судьба кидает в свои водовороты ее подругу Люську. Та, гордо неся хорошенькую головку над бурным потоком, непременно выплывала. И не просто выплывала, а тащила с собой хороший улов. В последнем водовороте Люся подцепила на крючок большого хмурого Федора, который работал тренером в том бассейне, где Малкина якобы тонула. Все бы ничего, но Федор занимал слишком активную жизненную позицию, шедшую вразрез с Люськиным времяпрепровождением. Она любила диван и сквер, он предпочитал байдарки и парашют. Светлана советовала подруге отсидеться на берегу и подождать более подходящей для прогулок кандидатуры, но подруга, заявив, что времени на ожидание совсем не остается, принялась усиленно заниматься спортом. Конечно же, под чутким руководством хмурого тренера. Светлана сразу же ощутила потерю: гулять по воскресеньям по паркам
и скверам ей стало не с кем. Люська, нужно отдать ей должное, после свиданий с Федором забегала к ней для того, чтобы проветрить подругу. Так она это называла. Но за двумя зайцами, как известно, гоняться - последнее дело. Свой хмурый заяц оказался Люське ближе к телу, и ее проветривания становились все реже. В жизни подруги образовалась прореха, которая подозрительно так вовремя заполнилась тревогами и проблемами незнакомца.
        Светлана понимала, что ничего серьезного от их с Бекхемом отношений ждать не стоит. Разве можно надеяться на отношения с человеком, который ничего не помнит? Нет, конечно, с ее подачи он понял, что раньше работал врачом. Понял, но не вспомнил. За тот день, что они провели вместе, он так ничего и не вспомнил, купленные лекарственные препараты не помогли. Они восстановили только его физические силы, чем он сразу и воспользовался. Возможно, пытался вспомнить, умеет ли он обольщать дам. У него это получилось настолько хорошо, что Светлана позволила ему слишком много.
        Все вышло внезапно, порывисто и бездумно. Он подошел, привлек ее к себе, она разомлела и потеряла над собой контроль. Контролировать себя, находясь в объятиях мускулистого красавца, пышущего страстью, было практически невозможно. Да что там кривить душой, Светлана сдерживать себя не собиралась и отдалась новому роману со всей неистовостью невостребованной женской души.
        Это случилось ночью. Утром она постаралась избежать разговора с ним, встала первой и теперь тревожно гадала, что он скажет, когда проснется. Вдруг после ночи любви он вспомнит свою Викторию и побежит заключать в объятия другую?! Такого удара в спину она не переживет. Да что там, переживет, конечно. Поплачет на плече у Люси и все переживет. Но плакать не пришлось. Бекхем ничего не вспомнил. Он пришел к ней на кухню, где она возилась с завтраком, обнял и поцеловал в плечо.
        - Извини, - прошептал он, целуя ее волосы, - я не сдержался. Мог бы сказать тебе, что больше не буду, но не стану врать. Ты очень соблазнительная женщина. Почему ты до сих пор одна?
        Он сел за стол, где уже дымился в чашках горячий кофе, и приготовился слушать ее исповедь. Светлана не спешила открывать перед ним душу. К чему? Если только поговорить с ним, как с мимолетным попутчиком, который пронесется по ее жизни и через некоторое время исчезнет, сойдя на незнакомой станции? А если не сойдет? Глупо надеяться на чудо, но так хочется.
        - Давай поговорим о тебе, - предложила она, выкладывая перед ним поджаренные тосты. - Пока у меня отпуск, я бы могла тебе помочь. За эти двадцать дней нам предстоит многое сделать, если ты не собираешься обращаться в милицию.
        - В милицию?! - Бекхем удивленно вскинул брови. - А чем они, собственно, смогут мне помочь? Упечь в психдиспансер? Не станут же они заниматься поисками моих знакомых и родственников.
        - Можно обратиться на телевидение, - подсказала Светлана, - они покажут твою фотографию…
        - Это тоже не годится, - замотал головой форвард. - Я уверен, что мои деловые партнеры не одобрят подобных действий.
        - У тебя есть деловые партнеры? - изумилась Светлана.
        - Странно, - задумался тот, - это вырвалось само собой. Значит, они действительно у меня есть.
        - Тогда ты врач частной клиники, - предположила Светлана. - Можно обзвонить все частные клиники и поинтересоваться, не пропадали ли у них врачи.
        - Там не дадут такую информацию лицу с улицы, - вздохнул Бекхем, - мне почему-то так кажется.
        - Значит, нужно нанять сыщика, - продолжала девушка, - пусть он звонит и интересуется.
        - Как ты могла убедиться, - горестно сказал форвард, - лишних денег у меня нет. А тратить твои средства я не могу, не привык быть альфонсом.
        - Глупости, - возмутилась Светлана. - Когда все вспомнишь, тогда и отдашь. Но про альфонса ты хорошо сказал. Получается, что ты вполне успешный врач частной клиники. Вот видишь! - она обрадовалась. - Такой небольшой срок мы отсидели вместе, а какие значительные результаты.
        - Срок? - Он задумался. - Да, должен быть какой-то срок, после чего все встанет на свои места.
        После завтрака, когда Светлана мыла посуду, он снова подошел к ней и обнял за талию. Она немного отстранилась. Одно дело отдаваться незнакомцу ночью, когда тот не видит краску на ее лице, и совсем другое средь бела дня. Двойственность натуры, права Люська. Сегодня «вторая» Лана радела за свой моральный облик. Ближе к ночи, когда под окном запоют соловьи, проснется «первая», но пока она должна держаться от этого Бекхема подальше. Не так чтобы очень, но все же на расстоянии. Он все понял, чмокнул ее в шею и пошел в комнату, где включил телевизор.
        Новости ничего не изменили в его сознании. Бекхем прекрасно знал, в какой стране живет, чем занимаются ее граждане, и то, что делает правительство с народом, тоже не повергло его в шок. Память исчезла у него избирательно. Он напрочь забыл все, что касалось лично его. Зато прекрасно понял, что произошло за последний вечер.
        - Нужно найти двоих, - сказал он Светлане. - Одного зовут Петрович, другого Степаныч. Я хоть и смутно, но помню, как они затащили меня в лифт. Кстати, с их легкой руки меня теперь зовут Бекхемом.
        - Я не увлекаюсь футболом, - призналась Светлана, - и это имя мне не нравится. Слишком тяжело выговаривать. А на улице, услышав про Бекхема, люди станут оборачиваться.
        - Хорошо, - согласился тот, - зови меня по-другому. Сейчас подумаю… Максим сгодится?
        - Максим? У тебя есть что-то общее с французским рестораном? - предположила Светлана.
        - Вряд ли, - признался тот, - просто имя крутится на языке. Весьма возможно, что меня действительно зовут Максимом. Макс. Как тебе, Ланочка?
        - Неплохо, - улыбнулась она. - Макс. Хотя искать Степаныча возле пивной гораздо лучше Бекхему. Сразу сбегутся все болельщики и обязательно выложат какую-нибудь информацию.
        - Так чего же мы ждем?! Вперед, в пивнушку!
        Сказать, что приблизившаяся к пивному ларьку пара выглядела довольно странно, ничего не сказать. Максим в строгом, уже отглаженном и почищенном костюме выглядел довольно неадекватно на этом празднике живота, куда большинство предпочитало являться в растянутых трениках. Светлана, ему под стать, влезла на шпильки, облачившись в светлый льняной костюмчик, и даже надела шляпку а-ля гламурная дама. Естественно, что она не сидела на ней, как на корове седло, но тем не менее была несколько неуместна на фоне пивных кружек.
        - Привет, интеллигенты, - буркнул сидевший рядом пожилой красноносый дядька, - воблой не поделитесь?
        - Ты что, - зловеще зашептала Светлана, - взял с собой рыбий хвост?!
        - Я подумал, что смогу по нему кого-то опознать, - пожал плечами тот. - Кто же знал, что у этого красноносого такой нюх?!
        - Отдай ему рыбу немедленно, - приказала Светлана, - угощайтесь, гражданин! - Она схватила обнаружившийся хвост и вручила его красноносому. - Вы не могли бы нам помочь? Мы ищем Петровича и Степаныча, где они могут быть?
        Красноносый гражданин уныло поглядел на часы, потом вцепился в хвост и принялся с ожесточением его кусать.
        - Время к двенадцати, - чавкал он словами, рыбой и пивом, - они сейчас у тринадцатого магазина ящики с морковкой разгружают.
        - Огромное вам спасибо, - бросила ему Светлана и потащила форварда за собой. - Это неподалеку, если пройти дворами, думаю, мы их с морковкой еще застанем.
        Двое приятелей-собутыльников действительно работали на погрузке у частной лавчонки. Они сразу обратили внимание на показавшуюся из-за угла парочку.
        - Петрович, - простонал Степаныч, с ужасом глядя на Бекхема, - она его назад волокет! Что будем делать?! Вчера с ним сколько намаялись, пока он с адресом определился!
        - Ни в коем случае не возьмем, - поставив на тротуар ящик с морковкой, заявил Петрович. - У него же денег нет, он нам без надобности. Доброе утро, господа! - обратился он к Светлане. - Если вы возвращаете его назад, то мы ни сном ни духом. Мы его не знаем. Вчера постояли рядом, выпили на брудершафт и разошлись по домам.
        - Я так и думал, - грустно констатировал Максим. - Они меня не знают.
        - Первый раз в жизни видим! - заявил Степаныч и сразу поправился. - То есть второй, но это как в первый. Ни сном ни духом.
        - Я не собираюсь его возвращать, - усмехнулась подобному предположению Светлана. - Я только хочу знать, о чем вы вчера с ним говорили?
        - А, - протянул Петрович, - что-то с памятью его стало? Так это бывает, житейское дело. После постоянных возлияний и не такое случается. О чем говорили? О фонтанах. Он все вспоминал про какой-то дружный фонтан со статуями. Горевал, что опоздал на встречу.
        - И все?! Больше я ничего не говорил? - огорчился Максим.
        - Мы тебя еще про «Челси» спрашивали, но ты и про «Реал» толком ничего-то не сказал. Зато с адресом определился правильно.
        - Я и «Челси», - произнес задумчиво Максим, - бред какой-то.
        - А ты и фонтан? - с надеждой глядя в его глаза, поинтересовалась Светлана.
        - Фонтан и я, в этом определенно что-то есть, - он погрузился в размышления, и Светлане снова пришлось тащить его за руку.
        - Сядем к моему компьютеру и изучим все городские фонтаны, - предложила она. - Но перед этим зайдем в магазин мужской одежды и купим тебе что-нибудь более подходящее случаю. Костюм в нашем спальном районе смотрится слишком вызывающе, к тому же на нем пятно от рыбы.
        Когда они отошли на безопасное расстояние, Степаныч поинтересовался у друга:
        - Чего же ты им не сказал, что Бекхема у пивнухи из навороченной иномарки выбросили?
        - Зачем? - пожал плечами тот. - Это не наше дело. Пусть со своей бабой сам разбирается.
        - Пусть разбирается сам, - согласился с ним Степаныч. - Только номер иномарки я запомнил.
        Светлана никогда не отличалась особой щедростью. Да и случаев отличиться не было. Людмила обходилась своими средствами, если ей на что-то не хватало, то она брала у родителей. Тяжелобольных родственников, которым требовались дорогостоящие лекарства, у подруг не было. На себе Светлана экономила весь год, откладывая на летний отдых. Сейчас у нее на руках была вполне приличная сумма для того, чтобы одеть своего мужчину, как подобает. И не скупиться на аксессуары. Она привела его в один из небольших магазинчиков с турецкими тряпками, гордо именуемый бутиком. И глубоко пожалела об этом.
        Две девицы, которые до их прихода страдали от тоски, сразу встрепенулись и кинулись навстречу привлекательному парню. Светлану они фактически проигнорировали, но та постаралась сделать вид, что ничего не заметила. Девицы вились над Максом, как рой жадных ос над банкой с вареньем. Они вытаскивали вороха одежды и демонстрировали ее перед красавцем-мужчиной чуть ли не на себе. Тот снисходительно улыбался и невпопад кивал головой, ища глазами Светлану.
        - Эти джинсы, - рыжая девица с волосами-макаронинами чувственно провела себя по бедрам, - обнимут ваши ноги, как сладострастная наложница. Эта рубашка-батник прижмется к вашему мускулистому телу как родная. Этот галстук обовьет вашу мужественную шею как…
        - Галстук не надо! - перебил Максим. - А к джинсам лучше рубашку-поло. - Он взял несколько вещей и направился в примерочную.
        - Отпад! - прошептала ему вслед рыжая макаронина.
        - Какой мужчина! - восхищенно проводила его глазами вторая грымза.
        Светлана присела на пуфик и принялась терпеливо ждать выхода своего мачо. Да, ей нравилось осознавать, что теперь он - ее. Пусть это даже и приносит некоторые неудобства в виде неуемной любви окружающего бабья. А что же будет, когда она появится с ним на вечеринке у Ермолаевой?! Та не ограничится восхищением и отпадом, а примется без зазрения совести отбивать его у Светланы. Правильно мама говорит: с лица воды не пить, по жизни удобнее идти с менее привлекательным мужчиной. С Максом придется не идти, а прыгать - перепрыгивать через штабеля, в которые будут складываться восхищенные его красотой дамы. В один далеко не прекрасный день можно и допрыгаться. Одна из них подставит подножку - и поминай, как звали. Не факт, что Максимом, между прочим.
        - Ну и как я тебе, Ланочка? - Он вышел из примерочной, под двойной возглас восхищения встав посередине зала.
        - Вполне, - выдавила из себя Светлана, глядя на его неземную красоту, которая мозолила глаза даже через рубашку-поло и потертые джинсы. - Сгодится, - она полезла в сумочку за кошельком.
        Девицы посмотрели на нее так, как будто собирались тут же линчевать, но сдержались. По всей видимости, вовремя вспомнили прописные истины капиталистической торговли о том, что клиент всегда прав. Светлана понимала, что покривила душой, Максим выглядел действительно превосходно. Она отметила про себя, что, судя по его фигуре, которую сегодня она смогла рассмотреть более внимательно, он должен был заниматься спортом. Скорее всего, в каком-нибудь фитнес-центре. Но сколько их в городе?! Тысячи! Если складывать все пазлы в одну большую мозаичную картину, то вскоре можно получить то, что было изначально. Но то, что получалось, ее не радовало. Он был состоятельным доктором. Она же торчала на несколько пролетов (!) ниже его на социальной лестнице. Светлана видела, с каким недоумением он разглядывал турецкие джинсы и уже хотела было предложить ему прогуляться по дорогим магазинам, но Максим ей подмигнул и сообщил девицам, что лучше джинсов, чем эти, он не носил. Они обрадовались и пригласили его заходить почаще. «Как же, - подумала мстительно Светлана, - вы его видите в первый и в последний раз!» Она
по-хозяйски подхватила его под руку и вывела из магазина. На улице ее заела совесть. Она часто ей мешала в подобных ситуациях.
        - Возьми, - Светлана протянула ему несколько тысяч из отложенных на отпуск, - и ни в чем себе не отказывай. Шучу. Отдашь потом. Проценты выплатишь цветами. Я люблю лилии.
        Максим, смущаясь, взял деньги. Он что-то говорил о том, что такое с ним случается впервые в жизни, что он обязательно вернет с процентами, что забросает девушку лилиями. Светлана повела его в гипермаркет, где товаров было больше, а скучающих продавщиц меньше. Там они довершили образ парня с соседней улицы всякими необходимыми безделушками, в том числе и мобильным телефоном.
        - Это на тот случай, - сказала Светлана упирающемуся Максиму, - если ты снова обо всем забудешь. Если подведет твоя память, то в телефонной книжке останется мой номер.
        Пока он был там один. Можно было записать ему телефон Людмилы, но он не захотел. Светлана предупредила его, что придется смириться с тем, что она ее подруга. Люськин друг Федор тоже смирился. Такая у них, у мужчин, судьба. Максим не стал спорить, но Люськин номер в свою телефонную книжку так и не внес. «Упертый, - подумала Светлана. - Интересно, это хорошо или плохо?»
        Всемирная паутина снабдила их обширной информацией на предмет городских фонтанов, изучением которых они и занялись.
        - Эта струя не будит в тебе чувственные воспоминания? - спрашивала Светлана форварда, изучая экран монитора. - Возле этого фонтана обычно встречаются влюбленные парочки…
        - Нет, - мотал головой тот, слишком близко придвигаясь к девушке, - не будит. Вряд ли я там целовался, если только лет десять тому назад, не помню. К тому же меня будит твоя близость…
        - Оставим это на потом, - смущалась Светлана, - сейчас нам важно найти какую-то зацепку на дружном фонтане. Что бы это могло быть?
        Они пересмотрели еще десяток фонтанов и фонтанчиков, их оказалось бессчетное множество плюс к этому пригородные водоносные сооружения. Они могли бы изучать фонтаны до бесконечности, если бы совершенно случайно на мониторе не выплыла реклама ВВЦ со схемой проезда и фотография известного всем иностранцам фонтана
«Дружбы народов».
        - Это тот фонтан, - прошептал Максим. - Я не помню, что именно с ним связано, но это тот самый фонтан. - Он вскочил и схватился за голову, принялся тереть виски, словно пытаясь что-то вспомнить.
        - Давай поедем к этому фонтану, - предложила Светлана, - потусуемся там, и ты вспомнишь.
        Ехать решили немедленно, пока хоть что-то об этой Дружбе народов навевало форварду. С памятью шутки плохи: вдруг у него в голове вновь переклинит мозги, и он забудет о фонтане?
        Метро - особый вид общественного транспорта. Если нужно быстро доехать из одного конца города в другой - лучше метро ничего нет. По той простой причине, что только в метро не бывает пробок. Сев в наземный транспорт, если это, конечно же, не велосипед, рискуешь застрять в одной из них на полдня, а то и больше. Несмотря на это, большинство состоятельных жителей столицы предпочитают изнывать в душных автомобильных пробках, не желая опускать свое достоинство в метро. В принципе они-то их и создают вместе с дорожными строителями, ремонтирующими дороги исключительно летом в часы пик. Наиболее состоятельные граждане страны давно передвигаются на вертолетах, рискуя через пару лет создать не автомобильные, а воздушные пробки над столицей нашей Родины.
        Светлана любила метро, его волнующую атмосферу, толпу народа, спешащего по своим делам, гул поездов и монументальное, прочно застрявшее в веках «Осторожно, двери закрываются!» То, что форвард относится к категории тех, кто создает пробки, она лишний раз убедилась, когда безжалостный турникет ударил его по ногам. Максим вскрикнул, изумленно поглядел на закрытые уши турникета и попытался их перешагнуть. Тут началось такое, что Светлана поначалу растерялась.
        К форварду с гаденькой улыбкой на толстом, временами добродушном лице подплыла дама в форменной одежде и начала кричать хорошо поставленным для оперы зычным голосом:
        - Ах ты, ушастый безбилетник! Думал, подлец, что я не увижу, как ты сигаешь через турникет?! Думал, что я циклоп одноглазый?! О чем ты вообще думал, когда нарушал?! Вот я сейчас милиционеров позову, они с тобой, негодяй, разберутся по полной программе…
        - Он оплатил, - пискнула Светлана, подходя к ним, - я свидетель. Только поспешил пройти.
        - Оплатил? - более благодушно переспросила форменная дама, внимательно оглядывая Максима с головы до ног. - А чего прыгал, как горный козел? Или не знал, что этого делать нельзя? - Дама явно улучшала свое настроение, разглядывая привлекательного нарушителя.
        - Я, я… - принялся оправдываться Максим.
        - Он не знал, - мигом сообразила Светлана, - точно не знал. Он же иностранец! Немец! - И она осторожно наступила Максиму на ногу. Тот ойкнул и затих.
        - Иностранец? - Дама повернула Максима к себе спиной. - А! Я узнаю его! - Она пялилась на его лопатки, как будто там что-то было написано. Странно, но рубашка-поло была совершенно однотонной. - Ты этот знаменитый футболист? Ну-ка, нагнись… Точно он! Ты - Бекхем! У того такая же упругая… М-да. - Вздохнула она, когда Максим-избушка повернулся к ней передом. - А что он в метро делает? Личный вертолет сломался?
        - Он в поиске, - ответила Светлана, оттаскивая на всякий случай форварда подальше от форменной дамы, - ищет эту, как ее, экзотику. Вот.
        - Ладно, - добродушное выражение наконец-то заняло свое обычное место на лице дамы. - Пусть ищет. Но ты ему расскажи, что сигать через турникеты у нас не позволяется. Тарзан какой нашелся, - она все-таки не сдержалась и шлепнула молчаливого Бекхема по самой узнаваемой части тела.
        Он подпрыгнул и ошарашенно уставился на Светлану.
        - Прыгучий, как мячик, - довольно резюмировала форменная дама, отходя от них к своей стойке, - оле, оле, оле, оле, Рос-сия - чем-пион!
        Светлана принялась тащить озадаченного Максима в сторону перрона. Она боялась, что дама, не дай бог, сообразит ликвидировать соперника российской сборной по футболу, сдав его на немилость правоохранительным органам. А те-то с удовольствием воспользуются ситуацией, обнаружив у парня отсутствие всяких документов.
        - С тобой нельзя нормально выйти в люди, - шипела она ему на ухо, пока они ожидали поезд. - Бабы липнут к тебе по любому поводу. Как ты до этого-то жил?!
        - Ты знаешь, - признался Максим, - до этого я точно не ездил на метро. Мне и сейчас не нравится.
        Пришлось пообещать ему вернуться назад наземным общественным транспортом. Светлана ни в какую не хотела тратить немыслимую для нее сумму на такси. Когда случался конец света и закрывалась ближайшая станция метро, она садилась на трамвай и добиралась до дома или работы по душному пыльному городу. Но если расстояние было небольшим, она предпочитала идти пешком. На этот раз ходить пришлось по выставочному центру.
        Светлана специально немного отстала для того, чтобы Максим сам вспомнил, где находится знаменитый фонтан. Он прекрасно сориентировался и сразу направился в сторону фонтана. Память избирательна, она об этом знала, но все равно удивилась. Скорее всего, с этим фонтаном у форварда связаны серьезные жизненные моменты. А вдруг все намного проще? Его в детстве здесь фотографировали родители, и это запечатлелось в его памяти, как самый исключительный эпизод. Или именно у этого фонтана он встретил свою первую любовь… Нет, свою первую любовь он наверняка встретил в яслях, сидя на горшке. Судя по тому, как на него реагируют женщины, этих любовей у него было пруд пруди. И вот в этот пруд попала и она. Это не пруд, это целое болото, которое ежеминутно засасывает все глубже и глубже, и сил сопротивляться уже практически нет. Где Малкина? Почему она не звонит и не отрезвляет ее своими вескими доводами? Хотя нет. Она не звонит потому, что отрезвлять не собирается. Форвард понравился и ей, хоть и называл неадекватной. Зная Люську, она пообижается денек-другой, после чего придет как ни в чем не бывало.
        Пока Максим бегал вокруг фонтана, подставлял руки под его струи, пытаясь до них дотянуться, и всматривался в лица людей, гуляющих поблизости, Светлана позвонила подруге.
        - Привет, - начала она тихо, - как дела?
        - Отлично! - прокричала та сквозь гул и шум двигателей. - Мы с Федором сейчас собираемся совершить прыжок! Федор! Ты не забыл положить мне в рюкзак запасной парашют?! Кошелева, дорогая моя, если я погибну, то почаще приходи на мою могилку! И форварда своего приводи. Я ему прощаю неадекватность. А тебе прощаю не помню что, но я все всем прощаю! Мамочка родная, как же страшно!
        - Люська! - закричала Светлана так громко, что рядом стоящая мамаша с малышом отбежала от нее на безопасное расстояние. - Если тебе страшно, то не прыгай! Никто тебя не заставляет этого делать!
        - Я это делаю ради Федора, - сообщила подруга. - Ты извини, на высоте связь плохая, да еще не дают мобильниками пользоваться… Я тебе позже позвоню, если выживу. Ты держись за своего форварда. Он хоть мужик смазливый, но порядочный. Другой бы на его месте… Ой! Мамочка! Ой!
        И связь прервалась. Светлана обомлела - Люську выбросили из самолета. Она представила, как ее несчастная подруга летит камнем вниз, кольцо не дергается, парашюты не раскрываются, а земля внизу с каждым мгновением приближает свою твердую поверхность. Хоть бы Люська свалилась в болото! Говорят же, что люди, упавшие с самолетов и попавшие в болото, выживают. Болото? Что она там говорила про форварда? Другой бы на его месте… Что бы сделал другой на его месте?! «Ах, Люська, Люська, как же мне будет тебя не хватать!» - горевала Светлана, в очередной раз набирая номер подруги. «Абонент недоступен», - отвечал ей сухой металлический голос. Все, Люська упала на Садовое кольцо, перегородив собой транспортный поток. Следом за ней на центральную улицу свалился рюкзак, в который Федор так и не положил запасной парашют…
        - Чего плачешь?! - К Светлане подошел малыш и протянул чупа-чупс. - Не леви, а то станешь левой-коловой. А я вот стану летсиком! Буду плыгать с палашютом!
        - Нет! - закричала Светлана. - Только не это, малыш! Лучше мечтай стать олигархом!
        - И каким только пакостям детей учат, - покачала головой седая старушка и увела малыша.
        Светлана посмотрела им вслед, глубоко вздохнула и попыталась снова набрать номер подруги. «Телефон абонента выключен…» - все, Люська отключилась в прямом и переносном смысле.
        У нее же остался один форвард, который с одуревшим видом бегает вокруг фонтана Дружбы народов и пытается что-то вспомнить. У нее остался один беспамятный форвард. Но ей и не нужна вся команда.
        - Я вспомнил! - радостно сообщил подбежавший Максим. - Что случилось? - Он сразу обратил внимание на ее красные глаза.
        - Люська, - Светлана всхлипнула, - первый раз прыгнула с парашютом, а запасной забы-ла-а…
        - Глупости, - отмахнулся Максим, - не о чем переживать. Первый прыжок совершаешь с инструктором, который ничего не забывает. Я знаю, сам прыгал. О! Так я прыгал с парашютом?!
        - Естественно, - пробормотала девушка, немного успокоившись, - чему тут удивляться. Если ты не любишь метро, значит, передвигаешься по земле или по воздуху. Скорее всего, по воздуху, раз прыгал с парашютом. В Москве не везде есть где приземлиться вертолету. Ты случайно не олигарх? - Она прикрыла рот рукой и огляделась в поисках старушки, которая непременно отругала бы ее за нехорошее слово.
        - Олигарх? - задумался тот. - Нет, вряд ли. В моем мозгу не возникают сложные схемы финансовых махинаций. Зато я вспомнил другое!
        - Да, надо же, вспомнил, - пробурчала Светлана, понимая, что следует как-то реагировать на это.
        - Сикаморо Токиява! - торжественно произнес форвард и застыл в ожидании ответной реакции.
        - Это что, вторая Джомолунгма, только в Японии? - изумилась Светлана, совсем перестав страдать по подруге. То, что вспомнил форвард, оказалось более ярким впечатлением, чем роковое падение подруги в объятиях ничего не забывающего инструктора.
        Ладно бы он вспомнил Викторию, ее нежные объятия, ласковые прикосновения… Ее снова не туда понесло. Это он станет вспоминать в связи с ней позже, да, о связи с ней. Так точнее. Он станет вспоминать о мимолетной связи с прелестной блондинкой. Ей вновь стало грустно. До чего несправедлив этот мир! Нет чтобы этот красавчик вспомнил, что он холостой бездетный олигарх, мечтающий жениться на простой скромной девушке, пользующейся подземкой.
        - Сикакоро из откуда? Токио? - повторила она, пытаясь заставить себя соображать.
        - Сикаморо Токиява! - снова произнес довольный Максим. - Вот только я не вспомнил, что это значит. Но это точно каким-то образом связано с этим фонтаном. «Дружба народов» и Сикаморо. Здесь наблюдается явная связь, тебе не кажется?
        - Может быть, вы вместе с ним учились в институте Дружбы народов и гуляли у одноименного фонтана? - принялась высказывать наводящие предположения Светлана. - Или этот японец тонул в этом фонтане, а ты прыгнул в воду и спас японца. Он обрадовался и назвал свое дурацкое имя. Извини, но имя довольно странное. Или это имя и отчество. Какие у японцев отчества? Токиявичи?
        - Нет, это имя и фамилия, - задумчиво произнес Максим, разглядывая позолоченные скульптуры фонтана. - Ну не пароль же в самом деле!
        - А что, - усмехнулась Светлана, - это было бы очень забавно. Ты и вдруг сотрудник Штази! Или как у них там, в Японии, ку-клукс-клан?
        - У тебя все в голове перепуталось, - Максим обнял ее за плечи, и они пошли прочь от фонтана. - Сейчас заедем в «Элефант», перекусим и домой. Ты случайно не знаешь, почему я вспомнил этот ресторан? А где же он находится?
        - «Элефант»? Не знаю, зато рядом с моим домом есть «Макдоналдс», где можно дешево перекусить. А твоего слона мы найдем по телефонному справочнику. Вот здорово, если тебя там кто-нибудь узнает!
        Светлана немного испугалась той скорости, с которой он вспоминал отдельные моменты своей жизни. Глядишь, и назавтра он вспомнит все. Вспомнит и перестанет в ней нуждаться. Это сейчас он, как тот малыш с чупа-чупсом, мечтает кем-то стать, а она выполняет роль его заботливой бабушки. Светлана пригляделась: нет, с возрастом бабушки она явно переборщила. Это он старше ее лет на пять. Но суть от этого не меняется, он зависит от нее, пока ничего не помнит. Стукнуть ему по башке, чтобы он все снова забыл? Люська так и поступила бы ради того, чтобы оставить форварда себе. Светлана не сможет. Наоборот, она сделает все для того, чтобы ему помочь. И отправится он к своему Сикаморо Токияве…
        Назад возвращались в трамвае, в автобусе, а дальнейший путь решили продолжить на маршрутном такси. Это был своеобразный компромисс: вроде бы и не такси, но и не трамвай. Маршрутка понравилась Максиму больше всего, несмотря на то, что он на выходе умудрился стукнуться головой о крышу. А Светлане понравились компромиссы.
«Уступчивый? - предположила она. - Это хорошо или плохо? Скорее хорошо», - улыбнулась она.
        В «Макдоналдсе» наблюдался час пик, как и на общественном транспорте. Толпа голодающих штурмовала кассы и пыхтела от ожидания. Светлана с Максимом стойко выдержали стояние в очереди, к тому же двигалась она довольно быстро, молодежь, обслуживающая едоков, крутилась белкой в колесе.
        - Все, - сказал Максим, усаживаясь за столик, - с завтрашнего дня начну готовить сам. Сделаю тебе пиццу. Я сделаю такую, что пальчики оближешь! Я делаю пиццу?!
        - Вот и поделишься своими кулинарными секретами, господин итальянец, - засмеялась Светлана. - В тебе с каждым часом открывается все больше талантов!
        Глава 3
        В столице две проблемы: дороги и блондинки!
        Виктория Райская лежала на диване и смотрела свеженький глянцевый журнал. Ее интересовали фотографии и последние сплетни мира моды. Она представляла действующих лиц и мечтала о тех временах, когда окажется среди них. «Жена известного пластического хирурга Виктория Райская совершила путешествие на Канарские острова, аборигены которых падали ниц от ее неземной красоты». Такие или подобные этим слова напишут проворные журналисты, как только она наденет на свой тонкий пальчик обручальное колечко. Виктория потянулась к тумбочке и достала из шкатулки симпатичное бриллиантовое кольцо. Он был так нежен в тот вечер, он так хотел, чтобы она стала его женой! Именно она, плод его титанического труда, переживший многочисленные операции по увеличению груди, вытягиванию конечностей и уменьшению носа! Виктория - его победа над природой, его Галатея, его муза. Но почему он молчит уже два дня?!
        Вика с ненавистью захлопнула журнал, на страницах которого она могла и не оказаться вовсе, если свадьба с известным состоятельным женихом расстроится. Кому она нужна? Красавиц полно, а удачливых девиц, прокладывающих себе дорогу бюстом третьего размера, еще больше. Она затеряется среди них, и никто не вспомнит о ее существовании. А чего ей стоило заловить в свои любовные сети такого солидного тунца? Сколько сил и времени она на него потратила! И вот перед самым днем бракосочетания он пропал, как сквозь землю провалился. Неужели у него в одной из пробок заглохла машина, и он спустился в эту страшную подземку? И потерялся среди толпы, алчущей только одного - задавить своего ближнего. Оттуда, как говорят девочки, даже нет связи с миром! Нет связи с ней!
        Она взяла мобильный телефон и позвонила по номеру своего жениха.
        - Алле, - наконец-то раздалось на том конце провода. - Вас слушают!
        - Пусик! - обрадовалась Вика. - Я твоя Викусик! Почему ты так долго не подходил к телефону?!
        - Пардон, мадам, - извинился запинающийся голос, - приболел.
        - Ты болен?! - театрально заломила бы руки Виктория, если бы одна из них не держала телефон.
        - М-да, - сказал голос, - болен. Вчерась тройного одеколону пережрамши.
        - Что?! - не поняла Вика, смутно понимая, что с ней разговаривает не ее жених.
        - Что-что, морда в решето, - продолжал голос. - Хотели спрыснуть Ленькину свадьбу паленкой, да нигде не нашли, пришлось одеколон употреблять. Ты, мадам, случаем не знаешь, где в столице продают дешевую паленую водку? Я бы тебе за такую ценную информацию воздушный поцелуйчик переправил.
        Виктория отнесла трубку на расстояние вытянутой руки. Ей показалось, что оттуда шел стойкий запах перегара. Ее спрашивали про паленую водку?! Докатилась! Вот она, мужская неблагодарность.
        - Вы кто?! - возмущенно крикнула она в мобильный телефон.
        - Чертей сто, - пробубнил голос, потерявший надежду получить точный адрес магазина.
        - Откуда вы взяли этот телефон?! - продолжала допытываться Виктория, из глаз которой уже приготовились брызнуть слезы. - Немедленно положите его на место!
        - Ага, прямо сейчас побегу назад к мусорному баку и зарою его в картофельные очистки, - захихикал голос. - Звонят неизвестно кому, ошибаются номерами, а ты бегай…
        Виктория отключила телефон, немного посидела, тупо уставившись в цветочки на обоях. Она ошиблась? Неужели она ошиблась, и он снова не возьмет трубку?! Вика достала блокнот и набрала номер по одной цифре, каждый раз сверяясь с написанным.
        - Алле. Вас слушают! - голос оказался тем же самым: алкаш.
        - Чтоб ты оглох! - искренне пожелала ему Виктория и отключилась.
        Она тут же набрала рабочий номер жениха.
        - Беркут? Беркуша, миленький, - простонала она, - он меня бросил!
        - Вика? Это ты? С чего ты это взяла? - Этот голос доставлял ей гораздо больше удовольствия от общения.
        - Он отдал свой мобильник какому-то бомжу, и тот теперь меня терроризирует! - расплакалась Виктория. - Он не появлялся уже два дня, Беркут, что мне делать?!
        - Два дня? - господин Беркутов нисколько не удивился. - Разве он тебе не сказал, что собирался слетать в Японию на конгресс медиков?
        - Он мне ничего не сказал, - простонала та, - ничегошеньки. Какой конгресс, когда сегодня нас ждет моя мама?! Ты думаешь, он улетел специально, чтобы с ней не встречаться?!
        - Что ты, Вика, этого не может быть, - обнадежил ее Беркутов. - Видимо, случились непредвиденные обстоятельства. Дорогая, все еще можно исправить. Если хочешь, вместо него к твоей маме схожу я и все ей объясню?
        - Но ты же не он! - воскликнула Виктория, растерявшись.
        - В том-то и дело, - грустно проговорил мужчина и вздохнул. - Но это не должно тебя беспокоить.
        - Что беспокоить? Что ты не он? - изумилась Виктория, перестав рыдать.
        С другой стороны, какая разница, кого показывать маме? Одного блистательного хирурга заменит другой менее блистательный врач. Раз тот, блистательный, предпочел ей конгресс. Она тоже сумеет показать ему свои предпочтения, пригласив на его место Беркутова. Пусть потом локти кусает, ох, не пришлось бы кусать их ей. Ради того чтобы заметка о ней появилась на страницах популярного издания, Виктория была согласна на многое. Даже на этого красавчика, постоянно увлеченного своей работой. Природа одарила его неземной красотой, и он стремился увековечить ее в облике других людей. Это была его фишка, его хобби - его жизнь. Вика была согласна играть вторые роли для того, чтобы попасть на передний план объективов фотокамер ушлых журналистов. «Неблагодарный», - подумала она про себя, а вслух сказала:
        - Правда, Беркут, а отчего тебе не сходить со мной к моей маме? Я боюсь, что расплачусь и расстрою ее. А ты сможешь все объяснить более или менее внятно. - Она вздохнула. - Хотя я не знаю, как можно объяснить, что жених бросает свою невесту накануне свадьбы и мчится на край света для того, чтобы обсудить какие-то последние новости в медицине?!
        - Я бы так не поступил, - уверенно произнес Беркутов. - Тем более с такой девушкой, как ты!
        - Спасибо тебе, Беркуша, - проворковала Виктория, и ее глаза хищно блеснули.
        Семейство Райских славилось демократичными взглядами на жизнь. Сам Казимир Антонович происходил из польского панства, а Лизавета Ивановна - из рязанской крестьянской семьи. Хотя тому, кто этого не знал, казалось наоборот. Лизавета Ивановна обращалась со своим мужем, как с холопом, пеняя тому на отсутствие ума. Но на людях она старалась сохранять внешние приличия, всячески демонстрируя только лучшую сторону семейной жизни.
        - Ах, - вздыхала она могучей крестьянской грудью, облаченной в цветастый кашемир, - какой гламур! Викуся, доченька, покрутись в своем платьице. Как великолепно сидит, какой отличный мастер этот Тудашкин. Заметьте, господин Беркутов, не у всякой девушки такая великолепная фигура, как у нашей Викочки. Не у всех такие длинные черные локоны, как у гаремных красавиц… А я сегодня как-то наспех оделась, - признавалась она и поправляла на жиденьких рыжих волосиках головной убор в форме причудливой чалмы, украшенный перьями.
        Беркутов невольно поморщился. Облезлые перья наводили на мысль, что на балкон хрущевки случайно залетел намыкавшийся по городу павлин, которого Лизавета Ивановна безжалостно ощипала. Казимир Антонович сладко улыбался, гладил руку своей супруги, признавая ее бесспорное лидерство, и пытался тайком опрокинуть рюмку коньяка.
        - Не спеши, Казимир, - сурово пеняла ему Лизавета Ивановна, ловя рюмку возле рта мужа.
        - Ну как же, дорогая, - оправдывался тот, - сегодня у нас такой праздник. Мы сбагрили, тьфу ты, сплавили, пардон, избавились, - он тяжело вздохнул и почесал затылок. - Мы пристроили сегодня свою единственную дочь в такие хорошие руки!
        - Браво, Казимир! - похвалила его Лизавета Ивановна и потерла сухие глаза, - как чувственно…
        - Папа, - надула хорошенькие губки Виктория, - ты рад, что от меня избавился?!
        - Ты не представляешь как, - вырвалось у отца, но, поймав на себе строгий взгляд жены, он тут же поправился: - Ты не представляешь, как я огорчен, Викуся, что ты больше не станешь требовать у меня шубу из шиншиллы и соболью горжетку, что я больше не стану менять твой старенький «Мерседес» на навороченную тачку, что твоему будущему мужу придется оплачивать твои многочисленные пластические операции…
        - У нас, господин Беркутов, все естественное, - выпалила не к месту Лизавета Ивановна.
        - Мама, - заметила Виктория, - Беркуша и есть тот пластический хирург, который делал мне операции. Почти что он, - добавила она, подмигивая Беркутову.
        - А я о чем? - развела руками Лизавета Ивановна. - У тебя все естественное, только с небольшими поправками. Подчеркивающими, так сказать, твою неописуемую красоту.
        - За это нужно выпить! - заявил Казимир Антонович и махом опрокинул стопку коньяка.
        - Разрешите мне сказать тост, - предложил Беркутов, с любовью глядя на Викторию. Все кивнули. - Пусть наш с Викой союз станет таким же крепким и душевным, как ваши, Казимир Антонович и Лизавета Ивановна, отношения. Да будет так!
        - Аминь. - Райский опрокинул еще одну рюмку.
        - Довольно, - шикнула на него жена.
        - Как это довольно?! - недоуменно посмотрел окосевшими глазами на жениха Казимир Антонович. - Продолжай, дорогой, у тебя так хорошо получается! Душевно, говоришь? Как мы с Лизкой? Насмешил, ох, насмешил. Но если глубоко задуматься…
        - Чем? Чем ты собрался думать?! - возмутилась супруга и натянуто улыбнулась. - Лучше не надо. Расскажите, господин Беркутов, как вы познакомились с нашей дочерью?
        - Да, - ехидно улыбаясь, погрозил пальцем Казимир Антонович, - признавайся, где ты ее подцепил?! Не на распродаже ли, куда постоянно таскается моя половина? Ха-ха-ха… Ой! Ей!
        Виктория поняла, что мама догадалась отдавить под столом отцу ногу. Боль заставила его немного помолчать. И в этом молчании она произнесла то, к чему готовилась всю свою сознательную жизнь.
        - Папа, мама! Да, я решила выйти замуж за человека, которого считаю самым достойным. Благословите нас, пожалуйста.
        Беркутов внезапно разволновался. Он согласился замещать ее жениха, но не до такой же степени! Впрочем, все, что ни делается, - к лучшему. Ему давно нравится эта черноглазая красавица, порою он осознает, что любит нее. Жаль, правда, что это случается только порою, когда он видит ее сладострастный взор и высокую грудь. Вот точно такой взор, как сейчас. Черт с ней, со свободой, заменять ей жениха, так во всем. Он сегодня же потребует от Виктории ночи любви! Беркутов с некоторым недоумением проследил за тем, как Лизавета Ивановна, теряя на ходу восточный тюрбан, выскочила из-за стола и рысью побежала в соседнюю комнату, вернувшись оттуда через секунду с огромным иконостасом в могучих руках.
        - На колени, дети мои! - взвыла она сиреной.
        Виктория схватила его за руку, они бухнулись на колени. Огромный иконостас склонился над головами.
        - За это нужно выпить! - прокричал Казимир Антонович, под шумок меняя рюмку на граненый стакан.
        - Теперь ты моя невеста, - радостно прошептал Беркутов на ухо Виктории, усаживая ее в свою иномарку.
        - А ты этого не хотел? - капризно поинтересовалась Вика.
        - Хотел, - признался он, - только для меня это было несколько неожиданно.
        - Можешь отвезти меня домой и забыть обо всем, что сегодня произошло.
        - А что еще я могу? Что еще мне позволит госпожа? - насмешливо и игриво спросил Беркутов.
        - Многое, - ответила Виктория, - можно сказать, все, если ты примешь мое условие.
        - Условие? Отчего же оно только одно?
        - Если ты на мне женишься, то можешь делать все, что угодно, - заявила Виктория.
        - Милая, - испугался Беркутов, - но у нас не Лас-Вегас. Где в одиннадцать часов ночи я найду тебе сотрудницу загса?
        - Не нужно никого искать, - успокоила его Виктория, - поедем в храм!
        Виктория проснулась среди ночи и отчетливо ощутила на себе чью-то волосатую руку. Она испугалась, скинула с себя чужую конечность и уставилась в темноту. Смутные очертания обрисовали мужское тело, лежащее рядом с ней. Ах да. Он ее все-таки соблазнил! Радует одно - после всего, что между ними случилось, он не исчез, не бросил ее, а остался и спит рядом. Безусловно, ей было бы гораздо спокойнее, если бы рядом спал ее жених. Но этот подлец сидит на своем конгрессе и о ней совершенно не думает! Если бы думал, то позвонил бы. Виктория откинула одеяло и босыми ногами прошлепала к тумбочке в коридоре, где лежал ее мобильный телефон. Осторожно, так, чтобы Беркутов ничего не услышал, она набрала принесший ей столько разочарований знакомый до боли номер.
        - Алле. Вас слушают, - после длительных звонков ответил сонный голос.
        Все было ясно, он ее действительно бросил, как свой мобильник. Виктория отключилась и пошла в ванную комнату. Встав перед зеркалом, она откинула со лба волосы и провела рукой по темным кругам под глазами. Она уже не молода. Еще пару лет, и придется делать подтяжку лица, которое не спасает ни один лифтинг. Чего только стоит каждый раз доказывать всем, что ей не тридцать! Чего?! Да прежде всего денег. Где она их возьмет? Родители, хоть и выпендриваются из последних сил, все равно не в состоянии содержать ее должным образом.
        Она должна найти себе состоятельного мужа. Должна. Вот и все. Чем плох Беркутов? Пусть он не ведущий хирург клиники, но тоже вполне перспективный. Даже более перспективный в отношении карьеры, он далеко пойдет по финансовой части. Из него уже вышел отличный менеджер, это неоднократно повторял ее жених. Беркутов, как рыба в воде, ориентируется в финансах и договорах. Это то, что ей нужно - финансы. К тому же Беркутов - сирота. А это большой плюс, у нее не будет свекрови-кровопийцы. О ближайших родственниках он тоже ничего не рассказывал, по всей видимости, их у него нет. Идеальный вариант.
        А сколько стоит его огромная квартира, в которой она, побывав один-единственный раз вместе со своим женихом, чуть не заблудилась. Пришлось кричать мужчинам «Ау!», чтобы ее вывели из зимнего сада. Машина Беркутова - самая навороченная, не то что ее старенький «Мерседес». Какие еще у него достоинства? Ах да. Она совсем забыла про дачу на Рижском шоссе. Он праздновал там свой день рождения. Там-то она и увидела его в первый раз. Если бы не жених, который не отходил от нее ни на шаг, то она бы пококетничала с Беркутовым уже там. Виктория вздохнула. Она потеряла столько времени зря! Вот оно, счастье, лежит под боком и храпит, а ее все еще мучает совесть. Мучает ли? Скорее всего, ее мучают сомнения. А в чем она может сомневаться? Только в чувствах Беркутова. Но чувства в деле замужества должны стоять на последнем месте. Беркутов ей не отвратителен, и это главное. А уж полюбить себя она его заставит!
        Виктория поняла, что зря сомневалась, когда Беркутов проснулся. Он сразу полез к ней целоваться. Предусмотрительная девушка заранее встала и привела в порядок свое лицо. Никаких кругов под глазами, никаких морщинок! Гладкая, ровная кожа отливала матовым блеском недюжинного здоровья. Виктория улыбнулась, блеснув отбеленными голливудскими зубками, и принесла кофе в постель.
        Это был ее конек. Все мужчины, как один, велись на него. Глупенькие, они рассчитывали, что она и впредь станет таскать им чашки по утрам. Но сегодня Виктория превзошла сама себя, она положила на поднос ароматные кусочки сыра и поставила рюмку коньяка. Сомнение в том, что эта рюмка может напомнить Беркутову о пороках ее отца, развеялось после того, как тот крякнул и махом ее опрокинул. Его глаза сразу потеплели, а душа потребовала женской ласки. Беркутов отставил поднос в сторону и повалил ее на кровать. Пока он кряхтел на ее холеном теле, Виктория стонала и разглядывала потолок. «Давно пора, - думала она, - сделать натяжные потолки. В сине-голубых тонах с множеством лампочек, по форме напоминающих небесные звезды. А в самом центре обозначить „растущую“ луну, которая означает прирост денег. Стены с потолком соединить старинной лепниной… Но это так дорого стоит!» Из ее груди вырвался стон отчаяния, Беркутов воспринял его несколько иначе и принялся действовать с большим энтузиазмом.

«Нет, - продолжала думать Виктория, - так не годится! Эта квартира не годится для невесты Беркутова! Натяжные потолки с „растущей“ луной мне не помогут. Помочь должен он, теперь на него перешло почетное звание моего жениха, так пусть начинает забрасывать меня подарками. Для начала я разрешу ему подарить мне бриллиантовое колье. Чтобы оно подходило к колечку, возвращать бывшему жениху я его не собираюсь! Потом, - она ласково поглядела на пыхтящего бойфренда, - он подарит мне автомобиль. Красный, просто вырвиглазовский! Девчонки умрут от зависти, когда я подъеду на нем к „Элефанту“! Мне срочно нужно подумать о красном платье, но придется подождать автомобиль, чтобы уловить одинаковые оттенки. А пока я его жду, можно присмотреть миленькую квартирку с пятью комнатами где-нибудь в центре, поближе к квартире Беркутова. Это станет его свадебным подарком. Как он щедр, как он мил!» Виктория страстно обняла Беркутова и впилась губами в его открытый рот.
        Все случилось так или приблизительно так, как она и ожидала. Беркутов, получивший все, что пожелал, выпил остывший кофе, поцеловал ее в губы и достал из кармана несколько купюр.
        - Вот, - сказал он, кладя их на туалетный столик у кровати, - ни в чем себе не отказывай.
        - Ты обращаешься со мной, как с продажной женщиной! - театрально возмутилась Виктория, принимая позу поруганной невинности.
        - Глупости, - отрезал Беркутов, - я принимаю тебя за свою невесту. А твоему отцу, между прочим, я обещал тебя содержать!
        - Какой ты милый! - вскрикнула Виктория и поднялась для того, чтобы его обнять. За его спиной она попыталась пересчитать деньги на туалетном столике. - Я начинаю тебя безумно любить!
        - То ли еще будет, - пообещал ей Беркутов и направился к двери. - Я позвоню, когда освобожусь. Сегодня у меня серьезная встреча с одним иностранцем. Мы должны подписать договор. Но ты не жди моего звонка, прогуляйся, дорогая.
        Как только за ним закрылась дверь, Виктория пересчитала деньги и охнула. Он оставил ей пятьсот долларов. Совсем неплохо для начала. Действительно, можно никого не ждать и отправиться по магазинам. Ей столько всего нужно! Уложится ли она в эту сумму?! В следующий раз нужно ему намекнуть, чтобы он оставлял больше. А уж она постарается для следующего раза. Виктория принялась загибать пальцы: массажный салон, салон красоты, распродажа в гипермаркете. Или нет, она не пойдет на распродажу. С этого дня она вполне обеспеченная женщина. Но так хочется накупить всякой всячины! Сегодня она сделает исключение, а завтра Виктория забудет о распродажах. И она, напевая мелодию марша Мендельсона, отправилась в душ.
        Садясь в свой «Мерседес», Виктория окинула презрительным взглядом его потертый салон. Скоро, совсем скоро у нее появится красная «Феррари». Она повернула ключ зажигания и поехала со двора. Скоро, совсем скоро у нее будет новый двор! Виктория не заметила открытый на дороге люк и наехала на него колесом. Машину спасло чудо и ее сноровка. Ругая столичные дороги с их вечными пробками и открытыми люками, она подкатила к салону красоты.
        Магазины встретили обновленную массажем и салоном красоты Викторию с распростертыми объятиями. Она почувствовала себя совершенно счастливой. Странно, но такого чувства не возникало, пока она была со своим бывшим женихом. Тот больше ценил моральные, а не материальные ценности, таскал ее по музеям и выставкам, возил по усадьбам и соборам. Мама всегда ей говорила, что подобные пристрастия не доведут до добра. Так и случилось. Случилось то, что ничего не случилось, а должно было все закончиться пышной свадьбой и именитыми гостями. Пышная свадьба у нее еще будет, именитые гости тоже. Жаль, что не появится заметка в глянцевом журнале, Беркутов не так известен, как ее бывший жених. Но если они отгрохают запоминающуюся свадьбу и пригласят на нее журналистов этого глянцевого журнала, то все еще может быть!
        - Мне вот эту помаду, кроваво-красную с блеском, - Виктория ткнула пальцем в самую дорогую продукцию известной косметической фирмы. Вздох облегчения вырвался из ее высокой груди. Она потратила почти все деньги, оставленные Беркутовым, и ни в чем себе не отказывала. Теперь можно немного позаботиться и о нем.
        Виктория решила забежать в продуктовый отдел для того, чтобы купить пищевые изыски для предстоящей ночи. Она не увлекалась кулинарией, этим занимался ее жених, который умудрялся таким образом экономить на ресторанах. Виктория нисколько не сомневалась, что тот делал пиццу только по этой причине. Сама она не собиралась торчать у плиты дни напролет для того, чтобы приносить пищевое удовлетворение жениху. Она была носителем эстетического удовольствия. Тем не менее иногда готовить ей приходилось. Виктория, хоть и не верила, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, но старалась на оставлять своих мужчин голодными.
        Прогуливаясь между холодильников с полуфабрикатами, она клала в корзинку только самое дорогое в красивых, блестящих упаковках. Это ее и подвело. Разглядывая очередной блестящий контейнер, в который были упакованы креветки, она не заметила суетливой покупательницы и столкнулась с ней нос к носу. Ударившись лбами, обе девицы взвизгнули и отпрыгнули друг от друга.
        - Я так и знала, - прошипела Виктория, глядя на противоположный лоб. - Блондинка! От кого еще можно ожидать подобной подлости?! В столице две проблемы: дороги и блондинки.
        - Извините, - пролепетала блондинка и побежала в кассу.
        Виктория посмотрела ей вслед. Ничего особенного, девица, каких на улицах толпы ходят. Волосики крашеные, ноги длинные за счет каблуков, глаза с хлопающими ресницами, как у испуганной коровы. Она выглядит гораздо лучше! Она - эксклюзив! И этот подлец посмел ее бросить?!
        Виктория замерла от изумления. К белокурой девице, с которой они только что стукнулась лбами, неспешной походкой подходил… ее жених! Ее бывший жених! Она присмотрелась внимательнее, конечно, у нее есть проблемы со зрением, она принципиально не носит очки, которые ее уродуют, но не до такой же степени быть похожим! Нет, это не он. Он никогда бы не натянул на себя джинсы. Он не вылезал из строгих костюмов. И все-таки ей нужно поближе разглядеть этого кавалера блондинки. Виктория подошла поближе к кассе и уперлась взглядом в спину кавалера. Острая боль резанула ее ножом по сердцу, когда он оглянулся и мельком посмотрел в торговый зал. Это был он! Сомнений больше нет.
        Блондинка расплатилась, и парочка направилась к выходу.
        - Куда?! - закричала, как полоумная, Виктория. - Стоять! Стоять, подлец и негодяй!
        Но парочка продвигалась к выходу и вскоре скрылась во дворе магазина.
        - Куда?! Стоять в очереди! - возмутился впереди стоящий потный мужик с полными корзинами.
        - Не пускайте ее! - закричала какая-то тетка. - Она не оплатила!
        - Черт! - выругалась Виктория и сунула корзинку с продуктами вредной тетке. - Пропустите!
        - Зачем мне сырокопченая колбаса?! - недоуменно разглядывала содержимое корзины тетка. - Она же дорогущая какая! А икра?! Явно не кабачковая…
        Виктория вырвалась на свободу и огляделась в поисках парочки. Блондинка с ее женихом, увешанным пакетами, бежали к маршрутному такси, притормозившему ради них на проезжей части, где этого делать нельзя. Блондинка тут же запрыгнула в салон, жених последовал за ней, стукнувшись головой о крышу маршрутки. Дверь закрылась, и они уехали.
        - Идиот, - прошептала Виктория, глядя вслед машине. - Он променял меня на какую-то тупую блондинку! И это накануне нашей свадьбы?!
        Ее высокую грудь разрывало быстро растущее чувство мести. Она вернулась в магазин, отобрала свою корзину у все еще недоумевающей тетки: сколько же денег люди тратят на ерунду - и терпеливо дождалась своей очереди в кассу. Она ему отомстит, и месть ее будет жестокой. Он еще заплачет крокодиловыми, нет, он заплачет кровавыми слезами…
        - С вас тысяча двести два рубля, - она услышала голос кассирши сквозь мечты о мести.
        Сунув деньги, Виктория автоматически пошвыряла покупки в пакет и пошла к
«Мерседесу». Можно было бы попытаться догнать это общественное такси, она запомнила номер маршрута. Но вряд ли ей дадут это сделать многочисленные автомобильные пробки. Лучше застукать женишка у его собственного дома, куда он вернется после свидания с туполобой блондинкой. Впрочем, велика доля вероятности, что он отвез ее именно туда. Виктория злорадно улыбнулась и поехала к дому бывшего жениха. Теперь уже точно бывшего, раз он таскается с блондинками.
        Как ни странно, его машина стояла во дворе. Вика подошла к ней и провела пальцем по блестящему металлу. Пыль. Он никогда не допускал пыли. Но он никогда не ездил на общественном транспорте! Он никогда не носил пакеты, а подкатывал тележку прямо к автомобилю. Он был весь воплощением достатка и состоятельности! Джинсы и рубашка-поло?! Так он одевался только на отдыхе, где его не могли видеть клиенты и деловые партнеры. Так, значит, он на отдыхе? И от кого же он отдыхает? От нее, от своей законной невесты. Виктория зло пнула колесо автомобиля.
        Завыла сигнализация, из окон выглянул народ. Виктория пнула машину еще сильнее.
        - Что вы делаете, девушка?! - поинтересовался припарковавшийся рядом Серегин.
        Вика его помнила, он был соседом ее жениха. Она повернулась к нему, и он ее сразу узнал.
        - Виктория, это вы?! - Серегин чему-то обрадовался. В принципе мужчины всегда радовались и глупели, видя ее рядом с собой.
        - Это я. - Она милостиво позволила себя опознать. - Моего не видели?
        - Нет, - Серегин честно махнул головой по сторонам. - Уже несколько дней не появляется. У него почта скопилась в ящике, вы не заберете? Ключ-то есть или я дам?
        - У меня все есть, - заявила Виктория и полезла в сумочку. Достав из нее ключи от автомобиля жениха, нажала на пульт сигнализации. Машина успокоилась. - Я заберу почту, - пообещала она. - Он на конгрессе медиков в Японии, приедет нескоро.
        - Вот и хорошо, - снова обрадовался Серегин, - а то почтальон уже ругается.
        Виктория хмыкнула, попробовал бы почтальон ругаться на ее бывшего! Но мысль соседа ей понравилась. Нужно забрать почту и проинспектировать всю корреспонденцию.
        Она открыла дверь ключом, который ей дал ее жених. У нее были все его ключи - до последнего времени он ей целиком и полностью доверял. В квартире оказалось пусто. Мало того, везде осела пыль, а в дверях торчала записка от приходящей домработницы о том, что она была, но его не застала. Это подтверждало слова Серегина - его здесь не было несколько дней. Так он теперь живет у блондинки! Но, судя по макаронам, пачку которых та бережно держала в магазине, блондинка перебивается с муки на воду.
        Виктория села в мягкое глубокое кресло и принялась читать рекламные проспекты и открытки. Ничего особенного, как та блондинка. Она, как гвоздь в одном месте, засела в ее голове. Так, приглашение на презентацию газеты, очень хорошо, она сходит туда с Беркутовым. Скидки на посещение гольф-клуба, тоже неплохо, она ими когда-нибудь воспользуется. А это что такое? Виктория повертела странную фотографию, на которой была запечатлена иностранная делегация на фоне фонтана Дружбы народов. Это-то ему зачем? Она отбросила фотографию в сторону.
        Автоответчик на телефоне записал одни призывные обращения к хозяину квартиры. После их прослушивания у Виктории сложилось впечатление, что женишок смылся на свой конгресс и сказал об этом лишь одному Беркутову. Что бы это значило? Он решил порвать со всеми, без кого раньше не мог существовать?! И в первую очередь - с ней! Очень смешно. Виктория смахнула навернувшуюся слезу. Нет, она не станет оплакивать свою жизнь с этим идиотом. Она станет смеяться над тем, что между ними было! Бессовестный подлец! Нет, крохи совести у него все же остались, раз он не поволок свою блондинку сюда. Сюда, где они были так счастливы по ночам целых два года! Нужно было не строить из себя высокоморальную девицу, а переезжать к нему сразу. Виктория вздохнула. Сейчас бы у нее была эта чудесная квартира! Она была бы у нее, если бы она неожиданно стала вдовой. Но она не успела выйти за подлеца замуж! Виктория бросила ключи от квартиры на кресло и захлопнула за собой дверь. Все, ей нужно закончить с прошлым навсегда!
        К тому же оно, это прошлое, выглядит довольно странно. Ее бывший жених ведет себя, мягко говоря, не совсем адекватно. Если он вступил в какую-то секту, то она правильно сделала, что сожгла за собой все мосты. Виктория оглянулась, и зловещая мысль пронеслась в ее хорошенькой голове: «А не поджечь ли эту его квартирку с натяжными потолками? Не доставайся же ты никому!» Серегин стоял на балконе и курил. Увидев Викторию, он радостно помахал ей рукой.
        К чему совершать противоправные действия? При свидетелях, между прочим. Еще не хватало, чтобы о ней написали в глянцевом журнале в колонке криминальных происшествий! Не дождетесь. Она натянуто улыбнулась Серегину и села в «Мерседес». Но ехать Виктория не спешила. Она достала мобильный телефон и набрала номер бывшего жениха.
        - Алле! Вас слушают! - прохрипел ненавистный нетрезвый голос, по всей видимости, все-таки где-то раздобывший адрес магазина, торговавшего паленой водкой.
        - Подлец! - крикнула Виктория в трубку, мысленно обращаясь к своему бывшему жениху.
        - Нет, ну привязалась, а! - возмутился голос. - Ты давай бросай это дело…
        - Бросила уже, - прошипела Виктория и набрала следующего абонента. - Беркуша, дорогой ты мой, я уже соскучилась. И деньги все потратила. Но купила тебе сырокопченой колбасы. Ты любишь сырокопченую?
        - Я люблю тебя, - пропел ей Беркутов и чмокнул в трубку.
        - Я так счастлива, так счастлива, - сказала ему Виктория, радуясь, что он не видит слез, текущих по ее такому красивому лицу. - Приходи скорее, я жду.
        - Как только, так сразу, - пообещал он ей и отключился.
        Виктория повернула ключ в замке зажигания и бросила последний взгляд на дом.
«Плевать, - подумала она, - я не должна так расстраиваться. От этого будут синяки под глазами. Он еще заплачет кровавыми слезами!» Последние слова ей очень понравились, и она повторила их несколько раз.
        Глава 4

«Опустела без тебя земля!»
        - Ну, как?! - Довольный результатом, Максим поставил перед Светланой большую тарелку с только что испеченной пиццей. - Что, уже хочешь узнать рецептик?
        - А я способная, - засмеялась она, - схватываю на лету! Значит так: покупаем готовую лепешку, намазываем ее томатной пастой, выкладываем на нее колбасу и помидоры, сверху трем сыр, и в духовку!
        - Ага, - поймал ее Максим, - про лук-то забыла! А колбаса должна быть сырокопченой, тогда очень вкусно, пальчики оближешь. Впрочем, ты сейчас же в этом убедишься. - Он принялся нарезать пиццу на куски. - Скорее всего, кулинария - это мое хобби. Держи самый большой кусок!
        - Очень вкусно, - выразила свое мнение Светлана, впиваясь в сырную пиццу. - Обалдеть!
        - Фи, девушка, - внезапно поправил ее Максим, - что у вас за жаргон?
        - А, - догадалась Светлана, - еще одно твое хобби - занудство?! - И звонко рассмеялась, чуть не подавившись колбасой.
        - По всей видимости, - он сел с ней рядом и задумался, - я происхожу из очень знатной и воспитанной дворянской семьи. Возможно, моя фамилия Воронцов или Романов, Райский - это мне что-то напоминает…
        - Ты знаешь, - перебила его Света, - Люська звонила. Она рассказала, что действительно первый прыжок совершала с инструктором. Ее к нему привязали канатами! Они прыгали вместе. Хорошо, что она, как и я, худая. Весит немного, а то вместе с инструктором они так бы и пошли камнем вниз. Вот уж чего я не собираюсь делать, так это прыгать с парашютом. Даже с тобой не прыгнула бы.
        - А что ты собираешься делать? - поинтересовался Максим.
        - Люська сказала, что знает один бар, он называется «Поющий слон». Конечно, это просто «Слон», не «Элефант», но тоже из этого стада. Если у нас не получилось с фонтаном, то кто знает, может, получится с баром?
        - Почему же не получилось? - Максим вскинул брови. - Пока ты болтала с Людмилой, я нашел телефонный справочник…
        - Там номера телефонов отелей, - догадалась Светлана, - нужно по ним позвонить и узнать, кто такой Сикаморо?! Вот видишь, какая я сообразительная.
        - Портье не дадут исчерпывающую информацию по телефону, - возразил он, - я нашел номер телефона частного агентства. Ланочка, я попрошу тебя зайти к ним и поинтересоваться Сикаморо от своего имени. Мало ли что, ты же понимаешь. К тому же у меня нет никаких документов.
        - Думаю, если я им заплачу, то никакие документы не потребуются. Это же частный сыск.
        - Большое тебе спасибо, Лана. Ты же знаешь, я с тобой обязательно рассчитаюсь.
        Лана передернула плечами, эти слова показались ей такими сухими, жесткими и даже обыденными. А ночью он говорил ей совсем другие слова, он шептал ей такое, от чего хотелось летать под потолком и петь романсы. Сегодня ей представится такая возможность. Безусловно, летать под потолком она не будет, но споет, это точно. Люська сказала, что этот «Поющий слон» - бар с караоке. Подруга обходит его стороной после того, как завалилась однажды туда со своим бойфрендом (не Федором, слава богу!), и тот заставил ее спеть песню «Вот такая ты зараза, девушка моей мечты!» Мало того, что жутко переврала весь текст, так еще у Люськи обнаружилось полное отсутствие всякого присутствия слуха. Такого позора она давно не испытывала, потому и бросила бой-френда без лишних объяснений. А чего еще объяснять, когда над тобой ржал весь зал? Светлане она рассказала про это кафе, зная, что у той все в порядке и со слухом, и с голосом. И со зрением. Люська плохо видела, но очки не носила, оттого и переврала весь текст, не смогла читать титры. Светлана неоднократно пеняла ей на то, что очки стесняются носить только глупые
гусыни. Но Люська отвечала, что таких гусынь - полстраны, и на этом фоне не стоит выделяться очками.
        Максим согласился отправиться вечером в кафе, дома сидеть ему не хотелось. Светлана видела, как ему не терпится что-то о себе узнать, и предложила зайти в частное сыскное агентство. Но после семи часов вечера все агентства, куда они попытались зайти, оказались закрыты. Видимо, сыщики по вечерам отправлялись производить слежку за своими клиентами. Отложив это серьезное дело на следующий день, Светлана с Максимом завернули в «Поющего слона».
        Там уже собралось все стадо. Им нашли два местечка у самого входа, предложили меню, включающее в себя исключительно алкогольные коктейли и соответствующие к ним закуски. Светлана поморщилась, но «Махито» себе заказала. Вернее, заказал Максим. Он как истинный джентльмен распоряжался данными ему средствами. Себе он взял тоже что-то алкогольное, и Светлана испугалась, что оно станет первым шагом к тому состоянию, в котором он не так давно пребывал.
        - Я тогда не пил, - угрюмо повторил в который раз Максим. - Честное слово!
        - Но ты же не все помнишь! - нашла веский аргумент Лана. - Мог и забыть, что распил с Петровичем и Степанычем бутылку-другую. Они халявщики, в пивнушке к мужику с пустыми карманами никогда не подсядут. И уж задарма таскать его по этажам не станут.
        - А ты, - внезапно поинтересовался Максим, - как ты относишься к мужику с пустыми карманами?
        - Нормально, - пожала плечами Светлана. - Только если у него нет дурных привычек.
        Ее просто зациклило на спиртном. Она поняла, что дальше продолжать эту тему глупо. Человек взрослый, может делать все, что хочет. Скорее всего, выпивка для него способ релаксации. Хотя лично она предпочла бы другой.
        - Ты очень хорошая, - прошептал еле слышно Максим, а про себя подумал: «Только мне кажется, что я любил совершенно другую женщину».
        Дебелая официантка в белом переднике и накрахмаленном воротничке мини-платья принесла коктейли как раз в тот момент, когда на сцену забралась подвыпившая дама в жутком парике и приготовилась петь соло.
        - Заразу давай! Заразу! - закричала возбужденная коктейлями публика.
        - Минут…учку, - пробормотала дама и скинула с себя пиджак. - Вот такая я зараза! Шеф, ритмы зарубежной эстрады давай! Я готова!
        - Они здесь все такие? - испугалась Светлана и огляделась по сторонам.
        - Давай присоединимся, - предложил ей Максим и поднял свой фужер, намереваясь чокаться. - Как говорит твоя подруга Люся, нехорошо выделяться из толпы.
        - Только не до дна, - согласилась Светлана и чокнулась с ним.
        После нескольких глотков ей стало весело. Разнузданная дама, бегающая по сцене со своим париком в руках, уже не вызывала прежнюю негативную реакцию, ее было жаль.
        - Лысенькая, - прошептала Светлана, глядя на коротко стриженный ежик. - Надо же.
        - Видимо, - предположил на лету Максим, - основательно готовится к коррекции ушных раковин.
        - Ты понял, что сейчас сказал? - переспросила его Света. - Я ничего не поняла.
        - Ей нужно немного убрать оттопыренность ушей, - пробормотал тот, - можно подтянуть овал лица… Лана, мне кажется, я был пластическим хирургом.
        - Не может быть, - возразила та, - они много зарабатывают на женском горе и с пустыми карманами не ходят. Скорее всего, ты был его ассистентом в одной из частных клиник или проходил там практику. Вот, глядя на меня, ты же ничего не хочешь убрать? А хирурги, они такие, им поесть не дай, а дай что-нибудь отрезать у нормального человека.
        - Скорее всего, проходил практику, - согласился Максим. - Или был ассистентом?..
        - Пластические хирурги не пекут пиццу, - заявила Светлана. - Во всяком случае, мне они не попадались. Макс, ты только послушай, что она поет. Она же слепая!
        - Каким это образом ты видишь, что она не видит?! - поразился тот.
        - Секрет нашей с Люськой фирмы, - улыбнулась она. И, как бы в подтверждение ее слов, дама закончила завывать, поклонилась и шагнула со сцены прямо в зал. Если бы не охранник, подхвативший ее на руки, она бы точно провела ночь в палате реанимации. Расстояние от пола до сцены в зале было очень внушительным.
        - Кто следующий?! - кричал ведущий, размахивая микрофоном. - Кто следующий хочет?!
        - Я! - неожиданно для самой себя заявила Светлана, это в ней булькнул «Махито». - Я хочу спеть.
        - Отлично, девушка! - обрадовался ведущий. - Что споем?!
        - «Опустела без тебя земля», - махнула рукой Светлана и ужаснулась своему нелепому выбору.
        Сколько раз она сама повторяла Люське, что никогда на вечеринках, когда гости подвыпьют и затянут песню, не следует исполнять тягучие мелодии. Лучше всего петь ритмичные песни, где барабаны перекрывают все недостатки слуха и голоса. А тут она одна согласилась петь такую сложную песню! Светлана вышла на сцену и с надеждой поглядела в зал. Да, хор явно не будет ей подпевать. Придется выкручиваться одной. Она кивнула ведущему, и зал заполнила нежная музыка любимой песни.
        - Опустела без тебя земля, как мне несколько минут прожить…
        Она, как и Люська, безбожно путала текст, но слова, шедшие прямо из ее души, как ни странно, лились неотрывно от мелодии. Ее хорошенький голосок очаровал всех присутствующих. Дама в жутком парике всплакнула, а на последних аккордах зарыдала в полный голос. Зал взорвался аплодисментами и долго не хотел отпускать Светлану со сцены. Она поискала глазами Максима, но не увидела его за их столиком. Растерянная, принимая поздравления и похвалу, она пробралась к своему месту.
        - Держи, - тут же рядом оказался Максим с длинной пахучей лилией. - Отлично поешь. Очень проникновенно. - Он неловко сунул ей цветок и помог сесть за стол.
        Светлана не успела спросить, где он его взял, как рядом с ними остановился низкий коренастый крепыш и в упор уставился на Максима.
        - Мишка?! - поинтересовался он. - Ты, что ли, кореш?!
        - Нет, это не кореш, - испугалась Светлана. - Вы обознались!
        - Славка Задорожный, - прошептал изумленный Максим, - братан!
        Вот тебе и хорошее дворянское воспитание. Весь вечер насмарку! Она так ждала чего-то большего от своей песни, а дождалась какого-то братана. И Максим его сам вспомнил!
        Светлана с тревогой приглядывалась к новоявленному другу, что-то в облике крепыша не внушало ей доверия. С одной стороны, она должна была радоваться, что Макс встретил хоть кого-то, кто знает его в лицо. Кстати, по крику крепыша стало ясно, что Максим вовсе не Максим, а Мишка. Несколько прозаично, придется привыкать к новому имени. А ей так нравилось повторять: «Максим, Максим». С другой стороны, Светлана подозревала, что крепыш мог и обознаться, принять форварда не за того, а за другого. От него легко можно было отделаться, если бы Макс-Михаил случайно не отгадал его имя и фамилию. Светлане так хотелось верить, что это произошло случайно! Вот она тоже может разгадать инкогнито лысой дамы в парике, ее зовут, ее зовут… Светлана задумалась, догадка пришла внезапно. Ее зовут Бритни Спирс! Глупо, конечно, но больше ничего подходящего на ум не приходило. Обе лысые, обе поют кое-как. Она бросила это неблагодарное дело - отгадывать чужие имена - и прислушалась к разговору двух бывших одноклассников.
        - Мишка! Как я рад, что тебя встретил! Столько лет, столько зим, наши все тобой интересуются, где ты, что ты! - Крепыш хлопал по руке форварда, подпрыгивал на стуле и искренне радовался встрече.
        - Да что мы все обо мне и обо мне, - отмахнулся тот, - ты о себе расскажи, где ты, что ты.
        - Что обо мне рассказывать?! - Крепыш с удовольствием принялся излагать свою автобиографию. - Сразу после школы ты поступил в медицинский, а я пошел в строительный. Вовка Аничкин, помнишь, с параллельного класса, увязался вместе со мной. Так он провалил, а я поступил. Закончил хоть и не с красным дипломом, зато хорошим специалистом. В частную контору устроился, денег подзаработал. Женился на Наташке Тимошкиной. Ты помнишь Наташку Тимошкину? С параллельного, не из того, из которого Аничкин, из другого. Дылда такая белобрысая, ходила с косой! Так она и сейчас дылда, только без косы. Укладки каждый день в парикмахерских делает, стилист она у меня называется. Я ей сказал: «Сиди, Натаха, дома!», а она не согласилась. Ее заработок у нас на конфеты уходит. Ты слышишь, Мишка, я сейчас себе дачу строю недалеко от Рижского шоссе, давай ко мне на выходные! Посидим, вспомним былое! Только даму придется оставить, - с сожалением поглядел на смурную Светлану крепыш, - у меня пока там разгром и строительные материалы. Мальчишник, так сказать, полнейший.
        - Я пошел в медицинский, - повторил форвард. - И поступил я в него?
        - Ты чего? Шутишь? - не понял Славка. - Закончил с отличием! Давай на дачу поедем, пока у меня выходной. Скоро такой напряг ожидается, понимаешь. Самая пора строительных работ. Дачники начнут нас рвать на части. Некогда будет лясы точить.
        - Что ж, - после недолгого раздумья согласился Макс-Михаил, - лясы поточить в нашем деле не только можно, но и нужно. Уговорил! Поедем к тебе на дачу.
        - Так давай прямо сейчас, у меня тачка за углом. Даму твою до дома подброшу. Пардон, мы так и не познакомились. Вячеслав Задорожный, - и он протянул Светлане руку.
        Та не стала вредничать, что, между прочим, мужчины первые только здороваются, а руки первые протягивают девушки, при желании. Лично у нее знакомиться с этим Славкой не было никакого желания. Но она протянула свою ладонь и назвала имя.
        - Светка?! Классное имя для блондинки! Мишка, откуда ты блондинку взял? Тебя же всегда к брюнеткам тянуло?! - принялся ржать Задорожный.
        - Ниоткуда он меня не взял, - разозлилась Светлана, - это я его взяла.
        - Извини, Ланочка, - Макс-Михаил вырвал ее ладонь из цепких рук крепыша и сжал, - ты же все понимаешь. Мне нужно, - он сделал акцент на последнем слове, - нужно поговорить и вспомнить былое.
        - Понимаю, - вздохнула девушка, которой захотелось снова залезть на сцену и во весь голос прокричать о том, что если он уедет, то без него опустеет земля!
        Ничего этого она не сделала. Светлана позволила увести себя из «Поющего слона», усадить в машину на заднее сиденье и увезти в сторону дома. Вечер был катастрофически испорчен. Задорожный с форвардом сидели впереди и не умолкали ни на минуту, вспоминая школьные годы. «Как интересно, - думала Светлана, - устроен человеческий мозг. Одно он отлично помнит, а про другое напрочь забывает. Я где-то слышала, что чаще всего люди забывают именно то, что у них ассоциируется с негативом: с горем, утратой, крушением надежд. Что же за планы рухнули у Михаила, если он так много забыл в своей жизни?» Светлана прислушалась: форвард вспоминал все больше и больше. Вполне возможно, что к завтрашнему утру он вспомнит все.
        У дома ее поджидал очередной удар. Он не собирался возвращаться утром. Задорожный кричал, что одним днем не обойтись, что им стоит пожить вместе недельку, пока та у него свободна. Макс кивал головой и во всем с ним соглашался.
        - Ты мне обязательно позвони, - прошептала бледными дрожащими губами Светлана.
        - Ты единственная, кому я позвоню, - ответил он ей и быстро поцеловал ее в губы. - Не забудь, пожалуйста, про Сикаморо, - напомнил форвард и вернулся в машину Задорожного.
        Светлана усмехнулась - она действительно единственная, кому он позвонит. Больше в телефонной книжке его мобильника нет никаких номеров. Пока нет. Но что будет после целой недели?!
        - Ничего не будет, - Люська подлила себе горячего чая и схватила самое большое пирожное, - поговорят мужики, вспомнят школьные годы, друзей, подруг…
        - Вот этого я и боюсь, - призналась Светлана, - вспомнит какую-нибудь брюнетку и бросит меня.
        - А ты про это не думай, - посоветовала подруга, запихивая в рот сразу половину пирожного.
        - А о чем мне думать?! О Сикаморо?!
        - Это кто еще такой? Иностранец? А он холостяк или разведенный? Если китаец, то даже не начинай, у них лишних детей рожать нельзя. Если соберешься рожать, то придется государству отстегивать круглую сумму. Прикольно, да?! У нас тебе государство платит, только рожай, пожалуйста, а там… Если у него уже есть мелкие китайчонки, то тогда начинай, тебе платить не придется…
        - Люська, ну что ты всякую ерунду говоришь?!
        - И вовсе дети не ерунда! Погоди, я нормально прожевать не могу…
        Светлана молча отхлебнула чай из чашки и задумалась. Действительно, пока его нет, она может заняться Сикаморо. Она все узнает, выведет иностранца на чистую воду, Макс приедет и обрадуется. Но приедет не Макс, через неделю, а то может быть и больше, приедет Михаил. Возможно, что-то вспомнит и станет другим человеком. Она несколько дней привыкала к одному, успела, чего уж греха таить, влюбиться в этого одного, на что-то понадеялась, и вот тебе, Светлана Кошелева, и Мишкин день!
        - Он оказался Мишкой, - со вздохом сообщила она подруге.
        - Мишка, Мишка, где твоя сберкнижка, - ерничала Люська. - Банально. Макс был лучше.
        - Вот и я боюсь, что Макс был гораздо лучше Мишки.
        - А как его фамилия? - между прочим поинтересовалась Люся и потянулась за следующим пирожным. Она пришла в гости к расстроенной подруге с целой коробкой воздушных кремовых ассорти.
        - Фамилия?! - растерялась Светлана. - Я не знаю, не спросила…
        - Это так на тебя похоже, - покачала головой Люся, выбирая самое воздушное из всех. - В первый день догадалась по карманам полазить, паспорт поискать, а через неделю забыла фамилию спросить! Твоя вшивая интеллигентность не доведет до добра!
        - У меня есть номер его мобильного телефона, - попыталась оправдаться подруга.
        - А если он его потеряет?! О! Отпад! - Люська погрузила рот в пирожное.
        - Он знает, где я живу, - решительно ответила Светлана. - Если захочет вернуться, то найдет.
        - Ага, - прожевав, прошамкала Люся, - Петрович со Степанычем его снова принесут. Они же у нас аистами работают по совместительству, женихов доставляют прямо на диваны.
        - Никакой он мне не жених, - буркнула Света. - Еще неизвестно, кем он окажется на самом деле. Вдруг форвард - беглый рецидивист, на днях ограбивший банк?! А после стрессовой ситуации напрочь об этом забывший?!
        - Точно! - взмахнула руками Люся. - Ты меня позови, когда он вспомнит, куда заныкал награбленное. Если, конечно, он оставит тебя в живых, как опасного свидетеля. Знаешь, какой свидетель - лучший свидетель? Нет, не знаешь, потому что читаешь одни любовные романы. Лучший свидетель - это мертвый свидетель, - зловеще прошептала любительница детективов.
        - Спасибо, Люся, утешила.
        - Не за что. Это мелочи. Я тебе сейчас более крупные советы дам. Слушай, Кошелева, и мотай на ус. Это очень хорошо, что тебе в голову приходят такие смелые идеи насчет рецидивистов. Ты к нему так и относись: был рецидивист, и хорошо, что сплыл рецидивист. Если он не вернется, то на что они нам, эти рецидивисты, нужны?! Если вернется, то это уже другой разговор. А так тебе будет легче пережить потерю близкого человека. Ты же с ним была в близких отношениях?! Вот. А раньше твердила:
«Только серьезно, только серьезно!» Пугала мужиков своей серьезностью отношений. Они этого боятся, как тараканы «Комбата». Сидеть и страдать по принципу «Не виноватая я, он сам пришел» тоже не следует. Найди себе новый объект для увлечения. Хочешь, я тебя с другом Федора познакомлю?! Классный парень, вместе поедем на байдарках сплавляться. Ты с ним на одной байдарке. Мы с Федором на другой. - Она глубоко вздохнула. - Представляешь, я и байдарки?! А что делать?! Нужно же мужика как-то заинтересовывать. Придется и Джомолунгму покорять. Не я, так другая вертихвостка обязательно найдется, которая ради Федора впереди него на самый пик вершины побежит.
        - Правильно, - сделала выводы из сказанного Светлана, - я найду этому рецидивисту Сикаморо и постараюсь забыть всех бандюг, вместе взятых. Только, Люсенька, я на байдарках плавать не умею. Да и не хочу.
        - Какая ты интересная! - всплеснула руками подруга. - Как будто я хочу! А через не хочу?!
        - Не ругайся, Люся. Я просто не уверена, что смогу сразу забыть рецидивиста, - вот уж привязалось это слово! Я не уверена, что вообще когда-нибудь смогу его забыть. - Светлана всхлипнула. - Досталось же мне такое наказание, правильно мама говорила…
        - Всем нам наказания достались. Нормальных мужиков нашего возраста или тянет на приключения, или по голове шарахает и память отбивает. Где их, нормальных-то, взять, если сами мы ненормальные?
        - Это ты к чему? - удивилась Светлана, отложив только что взятое Люськой последнее пирожное обратно.
        - К тому, - заявила подруга, упрямо забирая остаток сладкого, - что только ненормальная могла влюбиться в неизвестного алкаша, которого подложили ей под дверь его собутыльники. Не обижайся, пожалуйста. В известного алкаша тоже глупо влюбляться.
        - На правду не обижаются, - согласилась Светлана.
        - Я тоже хороша. То гору собралась покорять, то на байдарках сплавляться, то с парашютом прыгать. Ах да! Уже спрыгнула. Мама- миа, страху-то натерпелась. Ты же знаешь, у меня с детства высотобоязнь. Родители даже квартиру меняли с пятого на второй этаж. И вот, до чего меня мужики довели?! Мне под тридцатник скоро, а я с парашютом прыгаю! А еще Джомолунгма…
        - Не переживай, - попыталась ее успокоить Света, - я надеюсь, до этого не дойдет.
        - А до чего дойдет?! До них же, мужиков, доходит как до жирафов! Федор решил мне предложение сделать на самой вершине этой дурацкой горы! Ты представляешь, чего я лишусь, если до этого не дойдет?! Он у меня романтик, - уже более спокойно добавила она. - Хочет на вершине опуститься на одно колено и надеть мне на руку обручальное кольцо. - Она закрыла глаза и представила картину.
        - Так на вершине такие ветра дуют, - предположила чуждая романтики гор Светлана, - вас оттуда снесет, как бумажные самолетики.
        - Вот и я ему говорю, что снесет, - согласилась с ней Люся и откусила пирожное. - Но он: «Ты что, этого не хочешь?» Это я-то не хочу?!
        Светлана подперла ладонью щеку и с жалостью посмотрела на жующую подругу. Выбора у той не было: или - или. Люське гораздо хуже, чем ей. Федор у нее мельтешит перед глазами днями напролет, попробуй, откажи этому ходячему укору. А у Светланы: с глаз долой, из сердца вон. Ох, вон ли? Вот что он там сейчас делает? Что? Брюнеток вспоминает?!
        Если какая-то связь между влюбленными существует, то это точно мобильная. Светлана не успела и подумать, как у нее зазвонил телефон. Она бросила жалеть Люську, стрескавшую все до одного принесенные пирожные, и бросилась к сумочке, из которой раздавалась вечная и не понимаемая мужчинами мелодия «Секса в большом городе».
        - Да! - выкрикнула она так громко, будто форвард не звонил, а перекрикивался с ней с другого конца города. - Я слушаю! Макс, это ты?! - Она прекрасно знала, что это он, на мобильном телефоне был установлен определитель номера. Того самого номера, который она помнила наизусть.
        - Лана! Ланочка, это я, Михаил. - Его голос был так близко, что ей показалось, он доносился из соседней комнаты. Ах, эти современные средства связи, им не понять, на сколько было бы легче, если бы она слышала в трубке шум и треск расстояний. Расстояний, а не близости, которой ей сейчас так не хватает! - Лана, ты меня слышишь?!
        Она не только слышала, она физически ощущала его присутствие рядом с собой.
        - Форменное помешательство, - прошептала Света и крикнула в трубку, - да, это я, и я тебя слышу!
        - Как хорошо, что я дозвонился, - порадовался за себя Михаил. - Ты не представляешь, какая здесь ненадежная связь! К тому же мой телефон скоро сядет, а зарядное устройство я забыл у тебя…
        - Возвращайся, - предложила ему Светлана, и тут же поправилась, - возвращайся за зарядным устройством!
        - Обязательно, - пообещал он ей, - только потом, после всего того, что я узнаю. Ты знаешь, как много я узнал о себе нового. Не просто узнал, Ланочка, дорогая, я все вспомнил!
        - Все? - с сомнением переспросила она.
        - Нет, конечно же, избирательно. - На этих словах его голос явно погрустнел. - То, что касается моих школьных друзей. Ланочка, я тебя попрошу узнать, кто такая Виктория Райская. Задорожный часто связывает ее имя со мной. Ты узнай, пожалуйста, про Сикаморо и Райскую…
        Телефонная трубка противно запикала, абонент отключился. Вот и все, что он хотел ей сказать? А как же поцелуй на прощание и пожелание спокойной ночи? А как же ласковые слова и клятвы, что он всех бросит и к ней вернется?!
        - У него сел мобильный телефон, - грустно сказала она подруге, хотя сама мало в это верила.
        - А стационарного нет? - тихо поинтересовалась та.
        - Нет, - отчаянно мотнула головой Светлана. - Они же на строящейся даче.
        - Плюнь, - посоветовала подруга, - забудь.
        - Как же я забуду, когда он что-то вспомнил?! И не просто что-то, он вспомнил ее, Викторию! Только просил меня узнать, кто она такая.
        - Если просил узнать, - рассудила Люська, - значит, не вспомнил. Это очень хорошо, что он попросил тебя. Мы с тобой все разузнаем и станем придерживаться определенной тактики. Главное - предупредить врага, заранее зная о его недостатках и предпочтениях.
        - Я не хочу воевать, - нахмурилась Светлана, - я не считаю Макса, то есть Михаила, добычей. Если он ее все-таки вспомнит, то пусть выбирает из нас двоих сам.
        - Нет, ну каков гусь! - заранее за подругу возмутилась Люська.
        - Почему гусь? - вяло поинтересовалась та.
        - А кто же еще? - рассудительно начала экскурс в зоологию Люся. - Гусь - птица-нахлебник, любит тепло и ласку, не выносит одиночества. Сравнивай своего, как его теперь там, Михаила. Прибился к тебе халявщик на дармовое питание, обеспечил себе тепло и ласку и смылся в компанию.
        - Люся! Ты же сама мне советовала не упускать своего счастья?!
        - Я и сейчас советую не упускать, а ты воевать не хочешь. В любви, как сказал один умный классик, хороши все средства. А у тебя, подружка дорогая, любовь, да еще какая. В последней стадии, следующая - шизофрения. Не переживай, не хочешь воевать, но придется. Пока у меня есть передышка между байдаркой и Джомолунгмой, я тебе помогу. Завтра же пойдем искать твою Райскую!
        - Она не моя, а его. Люся, может быть, сказать ему, что такой в помине нет, не существует?!
        - Ага. А он потом все сам вспомнит и тебе припомнит обман. Я один фильм видела, как мужик память потерял. Его преступники ударили по голове один раз. Он весь фильм ходил такой неприкаянный до того момента, как ему второй раз по голове не стукнули. Основательно так стукнули, он все и вспомнил.
        - Люся! Где же ты раньше была?! - рассмеялась Светлана.
        - Да, - процедила та, - надо было ему врезать хорошенько, чтобы мозги на место встали. Но ничего, когда он тебя бросит, я ему организую встряску серого вещества!
        - Ты его не любишь, - укорила подругу Светлана.
        - Достаточно того, что его любишь ты. Этому красавчику очень повезло.
        - Опустела без него земля, как мне несколько часов прожить? - затянула Светлана, идя в коридор за собирающейся домой подругой.
        - Спокойно, - ответила та. - Радуйся, что он тебя просит не с парашютом прыгать. Обнимай диван и проводи отпуск. Нет, нельзя так отдыхать. Раз ты не попала к морю, то поедешь со мной в Карелию. Я тебя точно заберу! Ты не беспокойся, мы уедем всего на несколько дней, сплавимся на байдарках и обратно. Как раз твой Бекхем и вернется.
        - В Карелию? - заинтересовалась Светлана. - Можно, если ненадолго. Только давай, Люся, сначала запрос сделаем, поищем Сикаморо и Райскую. Вдруг к его приезду что-то и найдется.
        - Да, - с укором сказала подруга, - он приедет и погладит тебя по голове за успешно выполненное задание.
        - Пусть и по голове, - блаженно произнесла Светлана, - только пусть погладит.
        - Нет, точно, следующий этап твоей нездоровой любви - шизофрения. Прими снотворного и хорошенько выспись. Завтра мы обязательно что-нибудь или кого-нибудь найдем. Уж ты-то меня знаешь. Опустела без него земля… Надо же, артефакт какой-то нашла и поет. Могла бы чего другое исполнить. Я люблю эту, помнишь, ее всегда поют в «Слоне»: «Ты изменила мне два раза, ухожу, сказала ты…»
        - Уходи, - улыбнулась Светлана. - Только завтра возвращайся.
        - Я как Карлсон, - обнадежила подруга, - обещаю вернуться.
        Светлана закрыла за ней дверь и направилась на кухню мыть чашки. Она подставила их под струю горячей воды и прислушалась: мелодии любимого сериала не было слышно. Телефон смирно лежал и подмигивал своим синим глазком, как будто нисколько не сомневался в том, что все это суета сует, что все это обязательно пройдет, что время лечит, что… Светлана попыталась вспомнить, что еще она знала по этому поводу. Но в памяти возник образ Бекхема, того самого Бекхема в грязном костюме от известного кутюрье, с вяленой рыбой в кармане, который свалился на нее, как судьба, в узком коридоре панельной многоэтажки. А если бы на ее месте оказалась другая женщина?! Он бы так же провел с ней несколько ночей, после чего встретил бы одноклассника и сбежал?
        Она поставила чашки в сушку и отправилась искать снотворное, которое обычно принимала ее мама, когда оставалась ночевать у дочери. Сейчас она выпьет таблетку и крепко уснет. Так и проспит всю жизнь, одна-одинешенька в своей маленькой однокомнатной квартирке, надеясь на призрачное счастье. Возможно, Людмила права - за свое счастье нужно бороться. Пока она может драться только с ветряными мельницами: японцем и Викторией. Что они значат для Макса-Михаила?! А что значит для него она?
        Он же для нее стал целым миром, заняв все свободное пространство ее сердца. До него оно было совершенно свободно, как и его хозяйка. Они с сердцем составляли единый целостный организм. Сейчас ее раздирают сомнения. Трезвомыслящая голова говорит Люськиными словами: «Плюнь и забудь!» - а сердце, это маленькое государство в государстве, ни в какую не хочет плевать на любовь! А ведь она, как догадывается Светлана, станет для нее несчастной. Зато ей будет что вспомнить! Уж она-то ни за что не потеряет память, она запомнит каждую минуту, каждое мгновение, проведенное вместе с ним. И пусть дальше ее ожидают шизофрения, землетрясение, извержение вулканов, всех вместе взятых, пусть! Такого чувства она не испытывала никогда! Она счастлива уже тем, что может любить. Вот только ей бы научиться контролировать свои эмоции, не выдавая этой великой тайны…
        Глава 5
        Увидеть Дружбу народов и умереть
        Светлана с Людмилой толкнули дверь в офис, где, по предположению форварда, находилось вполне приличное сыскное агентство. Так, по крайней мере, он понял по объявлению о предлагаемых агентством услугах. Основную роль в его мнении, как, впрочем, и всех обывателей, сыграло то, что оно находилось в центре столицы на престижной улице. Но форвард и обыватели не догадывались, что за громким объявлением и шикарным адресом скрываются нищенские метры снимаемой агентством комнатухи.
        Девушки тихо протиснулись к единственному обитаемому столу, загроможденному бумагами, и уставились на вихрастую макушку, торчавшую из-под него.
        - Добрый день, - начала Светлана, решив взять приветствие и налаживание контактов в свои руки.
        - Привет, - сказала из-под стола макушка и проследовала на метр правее. - Стоять! Вы его сейчас раздавите, - зловеще зашептала она через секунду.
        - Кого его?! - изумилась Люся, оглядываясь по сторонам.
        - Кешку, - более добродушно пояснила макушка и снова сдвинулась правее.
        - А, - догадалась та, - у вас попугай улетел…
        - Нет, - макушка отрицательно покачалась, - уж уполз.
        - Кто?! - подскочила Светлана. - Змея?! Уползла?!
        - Не шевелитесь, - снова прошептала макушка, - вы его сейчас раздавите. Он рядом с вашими ногами… - Более точные координаты посетительница не услышала, потому что резво, словно подстегиваемая электрошоком, прыгнула на стол с бумагами. - Фи, глупые девчонки, - макушка медленно поднималась над столом, превращаясь в… человека? А если точнее - в сыщика.
        - Допрыгалась, - изрек сыщик Топтыгин, не имевший ничего общего с обликом прославленного зверя, с укором глядя на сидевшую на столе Светлану. - Теперь у Кеши будет стресс!
        - Это у меня сейчас будет стресс от вашего Кеши, - прошептала Люся, слившаяся до этого чудесного момента возвращения Кеши из небытия со стеной. - У, какая змеюка подколодная.
        - Как вам не стыдно обзываться, - обиделся за ужа Топтыгин. - Уж - это не змея, между прочим!
        - А он не кусается? - поинтересовалась Светлана, перемещаясь на стул и впопыхах разглаживая бумажный криминал, который она помяла в порыве страха. - А то я его боюсь.
        - Да он сам вас боится, - расстроился Топтыгин, чмокнул ужа в башку и сунул его в аквариум, громоздившийся на соседнем столе.
        - Он опять, - поспешила предупредить Светлана, - у вас сбежит!
        - Да ладно тебе, пусть бегает малыш, - Люся поняла, что налаживать контакты предстоит ей. - Уж, Кошелева, это не змея! - Она погладила пальцами аквариум, за стеклянными стенками которого томился уж, - какая прелесть!
        - Правда, - обрадовался сыщик, - он прелесть?!
        - Еще бы! - подтвердила та. - Лучше не бывает, это точно. Бедненький, - ее палец ласково гладил стекло, - натерпелся, испугался…
        - Топтыгин, можно просто Топа, - протянул ей свою жилистую тонкую руку сыщик.
        Светлана вздохнула: мужчины как договорились, нарушали правила приличия, забывая о том, что это девушка должна первой протягивать руку. У них это шло на уровне подсознания. Он, как представитель сильного пола, чувствует себя хозяином положения и делает что хочет: тянет руку или нет. Топтыгин снизошел до Люськи и протянул. Только Светлану он сознательно избегал взглядом, та вздохнула и притихла на стуле. Безусловно, это агентство в центре не одно, но идти куда-то еще не хотелось. Неизвестно, чем там увлекается очередной сыщик. Вдруг у него в помещении живет крокодил?!
        - Топа? - деловито переспросила Люся. - Очень хорошо, легко запоминается и не избито. А вы, Топа, здесь один работаете? В том смысле, что вы и ваш очаровашка Кеша?
        - Только мы, - кивнул сыщик и предложил Люсе сесть рядом с подругой. - Слушаю вас.
        - У нас личное дело, - начала напускать тумана та, - очень. Нам нужно найти иголку в стоге сена.
        - Две, - поспешила добавить Светлана, - две иголки.
        - Понятно, - процедил Топа, - и кого же будем искать?
        Подруги многозначительно переглянулись, кивнули друг другу и назвали имена и фамилии.
        - Личное, говорите? - нахмурил лоб Топа. - Японец не может быть личным, но это не мое дело.
        - Японец?! - всплеснула руками Светлана. - Я так и думала, что он японец!
        - С ним все просто. - Топтыгин усмехнулся. - Выясним, в какой гостинице он остановился, и все. У нас в столице японцев всего-то около тысячи проживает. А вот с девицей будет посложнее и дольше. Адреса отслеживать мне или вы сами пройдетесь, их будет около тысячи?
        - У нас Викторий, как японцев?! - всплеснула руками Люся. - Целая тысяча! И все конкурентки!
        - Насчет этого не скажу, возраст-то вы не назвали, - ехидно улыбнулся сыщик.
        - Она брюнетка! - внезапно заявила Светлана. - Не старше пятидесяти, я думаю.
        - Это сужает поиски, - обнадежил ее сыщик, - но все равно придется подождать.
        После недолгой официальной части, которая состояла из передачи денег из одной сумочки в другие руки, началось само действо - поиски японца. Светлана ожидала чего-то необыкновенного с погонями и слежкой по ночам, но Топтыгин обошелся одним телефонным звонком!
        Топа с Люсей не успели перечислить все достоинства содержания в доме ужа: небольшие габариты, низкие расходы на питание, отсутствие забот по выгулу (если, конечно, он не сбежит), ощущение плеча друга (Светлана тупо пыталась это самое плечо у ужа найти) и в довершение всего - ценное качество: умение молчать и слушать. Светлана подумала о том, что если обойтись без придирок, то лично она с лихвой соответствует всем этим стандартам. По крайней мере, последние полчаса она сидела и слушала. Звонок раздался неожиданно. Товарищ Топы на другом конце провода дал точные координаты японца Сикаморо Токиявы и человека, который их встретит в гостинице.
        - Записывайте, - усмехнулся сыщик, - гостиница «Ампириал»…
        - «Империал»? - переспросила Светлана. - От слова «империя»?
        - Нет, от слова «ампир». - И Топтыгин всем своим видом дал понять, какая она беспросветная лохушка. Если бы она знала, что в этом названии кроется совершенно не скрытый смысл!
        Когда они вышли от сыщика, Светлана облегченно вздохнула.
        - Жуткий тип, - сказала она подруге.
        - Обычный холостой мужчина, - пожала плечами та. - Заметила, как он возится с ужом? Ни один женатик на такое не способен. А к нему, как и ко всякому холостяку, нужен свой подход.
        - Я благодарна, Люсенька, что ты его нашла.
        Но с благодарностью Светлана поспешила. Как оказалось, подруга не смогла сразу же отправиться на поиски Сикаморо. Федор ждал ее на теннисном корте, где они должны были разминаться перед отплытием. Пришлось отложить посещение гостиницы на два часа. Но Люся пообещала сразу же после корта приехать в «Ампириал» на встречу с японцем. Светлана никуда не спешила и решила поднять свое отпускное настроение шопингом. Правда, после посещения сыскной конторы денег у нее практически не осталось. Но шопинг бывает разным: один, когда ты можешь что-то себе позволить, другой, когда ты позволяешь себе смотреть, как позволяют себе другие. Что тоже не менее занятно. Она вспомнила про гипермаркет поблизости от гостиницы, которая, как ни странно, находилась на окраине города, и отправилась туда.
        Светлана гуляла по рядам с многочисленными вешалками и ловила себя на том, что автоматически подходит только к мужской одежде.
        - Подбираете сорочку для мужа? - после бессмысленных хождений Светланы ей решила помочь приветливая продавщица, какие бывают только в дорогих отделах магазинов.
        - Да-да, - проблеяла Светлана, - подбираю.
        - А какой он у вас? - Приветливая продавщица, по всей вероятности, имела в виду размер одежды.
        - Он?! - Светлана восхищенно уставилась на девушку, сразу же засомневавшуюся в адекватности покупательницы. - Он - самый лучший! Самый хороший, необыкновенный. Умный, высокий, смелый!
        - Как вам повезло, - дежурно улыбнулась приветливая девушка, с трудом сортируя в своей кудрявой голове прилагательные.
        - Повезло?! - понесло Светлану, из глаз которой внезапно брызнули слезы. - Он все забыл, бросил меня и уехал на мальчишник!
        - Подлец! - припечатала продавщица, мгновенно ставшая неприветливой. Попадись ей в этот миг тот, который все забыл и бросил, она убила бы его на месте.
        - Да нет, - спохватилась Светлана, боясь, как бы не случилось непоправимого - среди вешалок с унылым видом бродили мужчины, которые наверняка тоже кого-то забыли и бросили, - он пообещал вернуться!
        - Ха! Ха! - воскликнула продавщица. - Они все обещают! Только возвращаются единицы! - И она окатила презрительным взглядом проходившего мимо мужчину.
        Но он оказался той самой единицей, в отдел влетела пухлая дамочка в рюшах и ласково обозвала его котенком. Светлана недоверчиво пригляделась - мужчина больше напоминал ей потасканного котяру с лысиной и вставной челюстью.
        - Да уж, - процедила продавщица, провожая пару цепким взглядом.
        - Да, - вздохнула Светлана, - уж.
        - Идите лучше на второй этаж, - посоветовала ей та, - там распродажа в бюстиках! Хорошие скидки. Если он вернется, придете вместе. - Она шмыгнула носом. - Только они не возвращаются…
        Светлана пошла в бюстики, долго гуляла между скидок и распродаж, но постоянно думала о нем. Что, если он не вернется? Она должна найти повод для того, чтобы он обязательно вернулся. Она должна найти Сикаморо и Викторию, тогда этот повод появится. А дальше пусть будет то, что будет, только бы его увидеть еще раз. Один только раз. Да, это уже похоже на сумасшествие.
        В назначенное время Светлана вошла в холл гостиницы «Ампириал». Стиль ампир, который главенствовал в оформлении просторного светлого зала, навалился на нее всей своей роскошью. Драные, по последней моде, джинсы и майка в стиле недобитого в футбольной драке тинейджера выделялись среди разодетой в костюмы и гламурные платья толпы, как силиконовые прелести голливудских звезд в деревне Дурыкино. Светлана натянула майку на голый пупок и прикрыла дырявые коленки сумкой. Конечно же, это ее не спасло. Она сразу привлекла внимание администратора, и он принялся следить за ее действиями. В принципе-то следить было не за чем. Светлана, кося на него затравленным взглядом задержавшейся на балу и в одночасье потерявшей все свое великолепие Золушки, слонялась по холлу. Как сказал ей сыщик, ее должен был встретить господин Пушкин, но он, по всей видимости, задерживался. Светлана нисколько не сомневалась, что он немедленно обратит на нее внимание, как только его нога вступит за порог этого зала. Не заметить ее убожества на фоне всепобеждающего гламура было невозможно.
        Каждая женщина мечтает быть в центре внимания, даже если она тихоня из тихонь. Это кроется в глубине ее робкой души, которая только и ждет момента вырваться на свободу и показать окружающим своих чертей. Светлана решила не переживать за свой внешний вид, а подумать об этом моменте, как о триумфе. Она мысленно приказала себе подойти к ресепшену и с гордым видом под любопытные взгляды зевак поинтересоваться, где в закутках гостиницы обитает господин Пушкин. На прямых ногах (чтобы меньше сверкать драными коленками) Светлана, как полупарализованная, прошествовала к намеченной цели. Но любопытные глаза ее игнорировали. Наплевали на ее гордую осанку и смотрели в другую сторону. Она заставила себя повернуть голову и… увидела Люську. Сказать, что подруга не вписывалась в столичный гламур - ничего не сказать. Она всем своим внешним видом давала понять, что отчаянно боролась с его любыми проявлениями.
        Глядя на нее, Светлана решила, что Люська убила своего хмурого изверга Федора и сбежала с теннисного корта. В чем была. А была она в легкомысленном цветастом топе, который обнажал все, что скрыто, и в торчащей в разные стороны красной мини-юбке. Вообще это был ее повседневный наряд для игры в теннис, но знал это только Федор, которому было совершенно все равно, что напяливала на себя любимая женщина тренера Гаврилова.
        - Упрела! - выдохнула Люська из себя на весь зал и вытерла лоб вафельным полотенцем, перекинутым через шею.
        - Ты откуда сбежала? - зловеще, озираясь по сторонам, прошептала Светлана, приближаясь к ней семенящими шажками.
        - Как откуда? - искренне удивилась подруга. - Оттуда. Если бы ты только видела, что он со мной делал! Измотал в доску. То не в такую позу встала, то недостаточно глубоко приняла, то слишком быстро закончила. А потом пришел его друг - и давай своим мячиком в меня пулять…
        - Сорри, милые дамы, - подруг под руки подхватил перепуганный администратор и отвел их подальше от любопытной публики, - вы не ошиблись ли адресом?!
        - Мы не могли ошибиться, - принялась оправдываться Светлана, - к тому же нас здесь ждут!
        - Ждут, как же, - не поверил ей тот. - Кто же, интересно узнать?
        - Пушкин! - выпячивая грудь, пошла на него Люська.
        - А! Я так и знал! - обрадовался блюститель нравственности. - Так вы, девочки, в хамам пришли?!
        - К хамам, это точно, - буркнула Люся и высвободила свою руку. - Да иди ты в баню! Прицепился как клещ.
        - Девочки, в баню я вас провожу сам, - настаивал администратор.
        - Что за неприличные банные намеки?! - возмутилась Люся. - То, что меня измотали сегодня как полотенце, еще ничего не значит! У меня в квартире душ.
        - Нисколько не сомневаюсь, - артачился тот и пытался пододвинуть их к лифту. Он успокоился лишь тогда, когда открылись двери лифта и оттуда показался высокий шустрый парень.
        Он подскочил к подругам, протянул им руку - Светлана больше не удивлялась этой мужской наглости - и представился:
        - Пушкин, - сказал парень, - я банщик.
        Светлана несколько иначе представляла себе хранителя чистоты. По ее, ничем не подтвержденному, мнению, он должен был быть толстым, лысым, потным и носить с собой березовый веник. То, что баня-хамам была турецкая, слишком кардинально меняло его облик. Пока он вел подруг за собой, по дороге рассказывая о массаже, международной связи прямо из раздевалок, услугах прачечной и переводчика, Светлана попыталась представить другую связь. Что могло связывать сыщика Топтыгина и банщика Пушкина? Один телефонный звонок? Хотя если все разложить по полочкам, то можно сделать вывод о том, что все японцы любят турецкую баню, и Сикаморо посещает ее в гостинице каждый день. Банщик знает его как облупленного. Это же так естественно, что японцы любят турецкую баню! Любят же русские финскую сауну, а американцы - русскую парную.
        Банщик с великой русской фамилией Пушкин оставил их в полутемной комнате среди мягких ковров на полу и странно изогнутых стульев. Он посоветовал им немного подождать - через эту комнату из бани должен был выйти японец. Дальше же - их дело.
        - А что мы с ним станем делать?! - резонно поинтересовалась Люся, когда банщик исчез.
        - Поговорим, - предположила Светлана, которая собиралась только лишь найти японца. Тему для разговора пришлось придумывать на ходу. - Спросим, что у него за отношения с Михаилом.
        - А если он спросит, с каким именно? Вполне возможно, что у него в столице знакомых и малознакомых Михаилов на каждой улице по дюжине.
        - Конкретизируем четче: врач, симпатичный, интеллигентный… Этого будет достаточно?
        - Что ты, Лана! Расскажи японцу о том, какой он темпераментный в постели.
        - А что в этом такого? Да, он действительно отзывчивый и чуткий, - покраснела Светлана.
        - Первый раз слышу, чтобы мужчину как хорошего любовника описывали такими ущербными прилагательными. Ты забыла добавить слово «милосердный».
        Светлана надулась и повернулась к двери. Наконец-то из нее хоть кто-то вышел! Люся вздохнула, окинула взглядом обиженную подругу и поняла, что придется действовать экспромтом.
        - Сорри, мусью! - она кинулась на иностранца в белом летнем костюме. - Ты есть японец?!
        Вышедший мужчина и без наводящих вопросов своими раскосыми глазами и желтокожим лицом был похож на иностранца именно этой национальности. Но Люська продолжала добиваться от него искреннего признания:
        - Мусью, понимаешь?! Токио - столица Китая, Йена, понимаешь?!
        - Йена?! - обрадовался мужчина. - Есть йена, у меня есть йена! - он полез в карман, демонстрируя японскую валюту.
        - Отлично! - захлопала в ладоши Люська. - Лана, берем его тепленьким!
        - Берем, берем, - охотно соглашался на все иностранный гость. - Йена есть!
        - Про отношения сейчас спросим или пойдем к нему в номер?
        - В номер! В номер! - радовался столичный гость.
        - Это что еще такое?! - Из той же двери показалась дородная фигура высокой брюнетки. - Кыш, мерзавки! Не успела мужика одного оставить, уже налетели на его йены. В номер их, видишь ли, потянуло. Не смейте прикасаться к политику из нашей дружественной страны! Господин Ли, это не то, о чем вы подумали. Это совершенно другое. - Она обратилась к нему на непривычном для обычного женского слуха языке, после чего перевела для недалеких девиц, пронзая их зловещим взглядом: - Девушки предлагают вам не свое тело, в нашей стране, как и у вас в Китае, все еще нет секса! Девушки хотят услышать от вас пламенный коммунистический рассказ о беспримерном подвиге китайских крестьян на ниве уборки рисовых полей!
        - О чем? - тупо переспросила Люська, опускаясь обратно на свой кривой стул. - Как они находят своих детей на рисовых полях?
        Светлана зажала рот руками для того, чтобы не рассмеяться вслух. Господин Ли, как по команде, прекратил радоваться и принялся говорить, вышагивая взад и вперед. Брюнетка опустилась на диванчик-канапе и принялась его вдохновенно слушать. Сколько и о чем рассказывал господин Ли, подруги так и не узнали. После выхода очередного иностранца они кинулись следом за ним. В этом случае ошибиться было невозможно. Банщик выглянул следом за ним и подмигнул девушкам.
        Сикаморо, несмотря на свой невысокий рост, передвигался аршинными шагами. Подруги за ним еле успевали. Троица благополучно прошествовала через холл (суровый администратор проводил их подозрительным взглядом) и остановилась на широком крыльце гостиницы. К японцу тут же подкатил автомобиль, девушкам пришлось бросаться под колеса на проезжую часть дороги для того, чтобы поймать хоть какого-нибудь частника. Люсе повезло: возле нее сразу остановился лихач на раздолбанных «Жигулях». Пока Светлана с сомнением приглядывалась к автомобилю, та уже сидела рядом с водителем и указывала пальцем на машину, которую следовало догонять. Боясь, что про нее забудут, Светлана прыгнула в салон и провалилась в лишенное пружин заднее сиденье, больно ударив лоб коленкой.
        По городу гонялись недолго. Лихач оправдал свое название, он полностью выложился на этой погоне, то есть выжал все что мог из старенького «жигуленка», который показывал немыслимые результаты - до ста сорока километров в час. Безусловно, ехать с такой скоростью по столице может себе позволить только президентский кортеж, ради которого ликвидируют любые пробки. Лихачу же приходилось порой еле тащиться. Спасало то, что иномарка с японцем в пробках двигалась так же медленно. Подруги с водителем попытались представить, куда именно движется иномарка, но не отгадали совсем чуть-чуть. Это оказалась не Красная площадь, а выставочный центр.
        Японец вышел из машины у входа и с благоговением посмотрел перед собой. Люся рассчиталась с водителем-лихачем, тот сунул ей свою профессиональную визитку, и они расстались вполне дружелюбно, намереваясь обязательно встретиться, если снова придется кого-то догонять.
        Но бегать за японцем больше не пришлось. Он спокойно и медленно зашел в ворота.
        Его интересовал фонтан. Тот самый, с позолоченными скульптурами и свежими струями воды. Светлана нисколько не сомневалась, что это должно было что-то значить. Об этом фонтане вспомнил и Макс-Михаил. Скорее всего, как догадалась она, они должны были здесь встретиться. Теперь японец пришел, а форварда нет. Он забыл об этой встрече! И что теперь прикажете делать?! Подбежать к японцу и извиниться за своего беспамятного возлюбленного? Она замешкалась, глазами спрашивая подругу, как поступить. Люся так же молча ответила ей, что торопиться не стоит. Куда теперь Сикаморо денется?
        Он никуда не девался, достал фотокамеру и принялся делать снимки у фонтана. Обратился с просьбой его сфотографировать к какой-то жительнице ближнего зарубежья, долго объяснялся с ней на пальцах, пока наконец-то к нему не подошел худощавый паренек с тоскливыми глазами замученного высшим образованием студента. Студент перевел жительнице просьбу, та радостно кивнула головой и щелкнула японца, прыгнувшего в фонтан.
        Светлана огляделась в поисках правоохранительных органов. Но те не спешили выуживать иностранцев из фонтана, и японец вдоволь наплескался в его живительных струях, не обращая никакого внимания на свою импортную одежду. Жительница очумело щелкала фотокамерой и цокала языком. Студент, глядя на все это действо, кисло ухмылялся. Японец неистовствовал от радости и что-то кричал на своем японском языке.
        - А что он кричит? - поинтересовалась Светлана у студента.
        - Он кричит, - вздохнул студент так, как будто был вынужден сказать необыкновенную глупость, - «Увидеть „Дружбу народов“ и умереть!»
        - Нет, - удивилась Люся, - я еще понимаю, насчет Парижа! Но умирать в фонтане?!
        - У разных людей разные пристрастия, - рассудила Светлана и поблагодарила студента.
        Подруги прошли к ближайшей лавочке и сели на нее, наблюдая за Сикаморо.
        - И что теперь с ним делать? - брезгливо посмотрела на японца Люся. - Говорить об отношениях?
        - Люся, тебе не кажется, что он немного не в себе?
        - Да, как-то не очень хочется связывать себя с мокрым сумасшедшим.
        - С сухим тоже бы не хотелось, но что делать?!
        Они не успели ничего сделать. Навороченная японская техника, не боящаяся ни воды, ни огня, запикала в кармане мокрого пиджака Сикаморо, и он рысью бросился к оставленной у входа иномарке. Подруги бросились за ним следом, но поймать машину не смогли. Как ни странно, не помогла даже яркая Люськина юбка, задранная практически до пояса, мужчины, проезжающие рядом с ВВЦ, на нее не велись.
        - Вызовем лихача? - Люся покрутила в руках обретенную час назад визитку.
        - Все равно уже не успеем, - пожала плечами Светлана. - К тому же все, что нужно, мы узнали. Фонтан как-то связан с обоими мужчинами. Я думаю, если нам не удастся проследить дальше за Сикаморо, то после моего рассказа Макс обязательно все вспомнит. Все или, по крайней мере, то, что связано с японцем. К тому же у нас есть Пушкин.
        - И Топа, - чему-то улыбнувшись, напомнила Люся. - Если что, то мы можем попросить его проследить за японцем.
        - Нет, - не согласилась с ней подруга, - ему поручим отслеживать Викторий с божественной фамилией. Среди них должна же оказаться та, у которой совсем еще недавно был Михаил!
        - Должна, - кивнула Люся, - но это не факт. Может, у нее тоже отбило память?
        - Придется ударить ее по голове, чтоб все вспомнила, - мстительно прошипела Светлана, чувствуя в этой женщине потенциальную соперницу.
        - Придется? - испугалась Люся. - Мы что, станем драться?! Подруга, ты спятила! Устраивать мордобой из-за мужика? Это не приведет ни к чему хорошему.
        - Да, эта стерва не приведет ни к чему хорошему, - вздохнула Светлана.
        Они вернулись на лавочку и принялись обсуждать сложившуюся ситуацию. Она сводилась к одному-единственному обстоятельству: выяснению, кто они, стервы или лохушки. Такой принципиальной классификации подверглись все особы женского пола у Людмилы Малкиной. Себя она считала стервой. Подруга на ее глазах превращалась в бесхребетную лохушку, чего она не могла допустить ни в коем случае. Та артачилась, перекладывала с больной головы на здоровую, объясняла свое поведение большим чувством и наплывом эмоций и лохушкой называться категорически отказывалась. Светлана клятвенно обещала подруге, что после того, как поможет форварду найти самого себя, отпустит его на полную свободу выбора и после вероятного ухода не проронит ни одной слезинки.
        - Не верю, - как великий Станиславский говорила Люся и вредно щурила свои зеленые глаза. - Ты была готова прыгнуть в фонтан следом за японцем, схватить его за грудки и вытрясти из него признание, сама не знаешь какое. Что тебя сдержало - и не знаю.
        - Если бы он позвонил и сказал мне «Прыгай!», то сегодня я бы прыгнула. - Светлана испугалась собственных слов. - Сегодня. Но он не звонит. И я не ручаюсь за то, что будет завтра. Люся, я так стараюсь его забыть! Так стараюсь! Ну, не так как он, конечно же, не совсем так.
        - Старайся. - Люся сжала ее руку. - Старайся не поддаваться этому красавчику. Еще неизвестно, в чем он тебе соврал. А если во всем?!
        В это верить отчаянно не хотелось.
        Как только Светлана вернулась домой, раздался звонок в квартиру. Она с замиранием сердца пошла открывать дверь. Чуда не случилось, на пороге стояла мама с незнакомцем. Парень был похож на оторванного от сохи крестьянина с большими удивленными глазами. Светлана поморщилась и вспомнила, что на днях мама предупреждала ее о том, что к ним приедет родственник, Светланин троюродный брат. Светланин кандидат на семейное счастье. А вдруг мама не шутит, вдруг оно и свершится?
        Мама сунула ей родственника за дверь и заявила, что собралась в гости к своей приятельнице. Это был запрещенный ход. Светлана пожала плечами, проводила маму до лифта злым взглядом, но выставлять родственника за дверь не стала. Если она пускает в свой дом незнакомцев, то родственника должна принять с распростертыми объятиями. Но только как родственника.
        Светлана улыбнулась и провела его на кухню. Она знала, что мужчину, прежде чем начинать с ним говорить о погоде, следует накормить. Поставив перед ним тарелку с холодными котлетами и салат, она уперла руки в подбородок и «впала в детство». Колю она знала с юных лет, когда каждое лето проводила в деревне у тетки, маминой сестры, пока та устраивала свою личную жизнь. Личная жизнь у нее так и не устроилась, зато участились набеги деревенских жителей на их столичные квартиры. Москву за то время, пока росла Светлана, успела посмотреть вся деревня - в какой-то мере все они оказались их родными и близкими. Когда Светлана выросла и переехала в бабушкину квартиру, набеги родственников производились на маму. Изредка, как это случилось сегодня, она приводила гостей к ней.
        На Колю, как сразу же догадалась Светлана, возлагались особые надежды. По сравнению с тем временем, когда его помнила Светлана, он значительно вырос и возмужал.
        - Вот, значит, - пробасил братик, стеснительно ковыряясь вилкой в салате, - окончил техникум, отслужил в армии, накопил на свой участок, пришел срок. - Светлана улыбнулась и удивленно приподняла брови наверх. - Нет, за то, что я по пьянке трактор в реке утопил, меня судить не стали, - охотно пояснил он, - выгнали с работы. Только я после этого, - он провел ребром ладони по своей шее, - ни-ни! Ни в коем разе! Мне теперь некогда, землю обрабатывать надо. Пятьдесят соток - это тебе не шутка.
        Светлана шутить и не собиралась. Она знала, что такое дача, и страдала на шести сотках, а тут речь шла о пятидесяти. Какие шутки, это уже похоже на каторгу.
        - Хозяйка в доме нужна, - признался Николай под ее тяжелым взглядом, - может, пойдешь за меня? Ты своя девка, ладная, скромная, работать тебя не заставлю, будешь мне борщи варить и пацанов рожать.
        - Коль, - засмеялась Светлана, - вот, сколько тебя знаю, ты всегда такой! А как же ухаживать за девушкой? Говорить ей красивые слова о любви? Может, я только что со свидания вернулась, а тут ты со своими борщами!
        - Неправда, - заявил ей родственник, - твоя мама сказала, что твой беспамятный тебя бросил.
        Крыть было нечем. В минуту отчаяния она сама призналась маме. Правда, это было сказано по телефону, когда та смотрела свой любимый сериал, но старческим склерозом мама не страдала, а жаль.
        - Коль, - Светлана не могла на него сердиться и продолжала улыбаться. - Я не скромная, я же москвичка! Стерва! Какая из меня хозяйка в доме?! Пацаны - только если Лужков повысит декретные. Коля, Коля Куликов! Зачем ты приехал в столицу?! Здесь жен не ищут, здесь ищут гламурных подруг жизни. А ты к нам со своими пятью десятками соток.
        - Неправда, - бурчал Коля, - ты хорошая, я знаю. А бабы, они везде одинаковые, как только дурь с них слетает. Это все напускное. Вот только с декретными у нас не получится. Ты работать не будешь.
        - Нет, Николай, - вздохнула Светлана. - Не могу я за тебя идти. Ты мне как брат, ты мне ведь действительно брат. И люблю я тебя как брата.
        - Между троюродными можно, - махнул рукой гость, - я узнавал. Да я и не тороплю, подумай неделю-другую, пока я у твоей мамы поживу. Прикупить нужно кой-чего для хозяйства.
        - Люська, - простонала сквозь смех и слезы Светлана, как только Николай от нее ушел. - Люська, ты права, я полная лохушка! Если Макс не вернется, то я, честное слово, выйду замуж за своего деревенского родственника и уеду с ним на его пятьдесят соток полоть огурцы и собирать колорадских жуков с картошки! Ах нет, он хочет, чтобы я родила ему пацанов.
        - Светка! Ты стерва! Настоящая стерва! Так поступают только стервы, пожалей парня, ему и так досталось, целых полгектара земли.
        - Привет, приехали, - Светлана изумилась. - И это говоришь мне ты?!
        - Да, я тебе говорю, послушай меня, пожалуйста, не бросайся в крайности, дождись своего форварда, - выпалила Люся и перевела дух. - Лануся, подумай, куда мне лучше поехать Робинзоном: на Валаам или в Африку? Федор говорит, что нужно готовиться к штурму Джомолунгмы…
        - Это у меня-то крайности?!
        Глава 6
        Не можешь избежать насилия, постарайся получить удовольствие
        Сыщик Топтыгин склонился над несколькими листками со списками имен и фамилий. Его задумчивый вид говорил о том, что в очередной раз он получил задачу повышенной сложности. Сложность заключалась в том, что ему предстояло самостоятельно провести обзвон всех лиц, попавших в этот список. Для этого придется тыкать пальцем в кнопки телефонной трубки и задавать один и тот же дурацкий вопрос. Топтыгин не любил физических действий и предпочитал работать головой. Он склонился над первым листком.
        - Так, Виктория Васильевна Райская, замужем, трое детей от разных браков, - бубнил он своему ужу, который флегматично рассматривал процесс нудного поиска из прозрачного аквариума. - Сорок восемь лет. Не указано, блондинка она или брюнетка. А мы кого ищем, Иннокентий, а? Правильно! Мы ищем брюнетку. - Топа набрал телефонный номер. - Добрый вечер, Виктория Васильевна. Вам привет от Михаила. Какого Михаила? А вы случайно не брюнетка? Нет, я не из той парикмахерской, где вас ободрали как липку, покрасив под красное дерево. Нет, я не Михаил… - Он положил трубку на рычаг и с глубоким удовлетворением вычеркнул Викторию Васильевну из списка. - Если так пойдет дальше, - он снова обратился к ужу, томящемуся в заключении, - то мы не успеем и к утру. Придется отсортировать дам по принципу полового созревания. Какие тебе, Кеша, нравятся дамы? Правильно, молодец, полностью с тобой согласен. Нам нравятся двадцативосьмилетние! Самый смак с мякотью, который хочется мять и мять. Немного капризны, зато опытны. Желчны, но с чувством юмора. Умеют ценить прекрасное. - Топа с нежностью поглядел на ужика и вспомнил
Людмилу. - С них и начнем. Потом - малолетки, а за ними те, кто годится им в матери. Кстати, если они ищут свою соперницу, то ей должно быть не более сорока. Точно, не более сорока. Если, конечно, мужик не любитель антиквариата.
        Виктория Райская занималась своим обычным делом - валялась на диване и разглядывала картинки в глянцевом журнале. Мечтать о сногсшибательной статье, где бы ее расхваливали в пух и прах, уже не хотелось. После того, как жених не явился с якобы конгресса через пару дней, все стало предельно ясно: он ее бросил. Самым отвратительным образом, на который только были способны мужчины - сменил телефон, квартиру, машину, место работы, возможно, паспорт и банковские счета. Завел себе туполобую блондинку и наслаждается с нею радостями жизни. Кстати, девица далеко не первой свежести, выглядит затравленно, но на него смотрит с обожанием. Безусловно, Беркутов решение всех ее проблем. Но их отношения так условны! Он и ей небось твердит, что она его невеста, а сам не приглашает переехать к нему на квартиру. Возможно, она бы отказалась от этого предложения до свадьбы, просто из чувства самосохранения, чтобы не потеряться в его зимнем саду. Нет, это невозможно! Она бы ни за что не отказалась. Вновь из-за обостренного чувства самосохранения. В дорогой элитной обстановке она бы чувствовала себя более защищенной в
материальном плане, чем в своей небольшой квартирке с потолками, требующими срочного ремонта.
«Нужно заявить Беркутову, - подумала Виктория, - или я, или потолки!» Она поставит его перед этим сложным выбором. Если он выберет потолки, то пусть производит их ремонт не в ущерб ей. А если - ее, то к черту потолки! Она в этот же день соберет вещи и переедет к нему!
        Виктория взяла телефонную трубку и задумалась. Беркутов сказал, что сегодня у него важное совещание. После того как ее жених, ведущий хирург их частной клиники, скрылся в неизвестном направлении, не подавая признаков жизни, на Беркутова свалилась масса дел. Он крутится, как черт от ладана, и твердит, что делает это ради их с Викторией счастья. Звонить или не звонить? Вот в чем вопрос. Виктория решила позвонить, но сначала, как у них водилось, маме.
        Лизавета Ивановна не сразу подошла к телефону, она мерила с портнихой свое новое свадебное платье. Нет, она не выходила замуж, но собиралась присутствовать на свадьбе своей дочери при полном параде отечественного гламура и, стоя перед зеркалом, утопала в рюшах. Настроение Виктории ей не понравилось. Она не может отказаться от свадьбы! Какой выбор, о чем это она?! Разве этому Лизавета Ивановна учила свою дочь?! Разве так должна поступать настоящая леди?! Виктория с портнихой на пару выслушали пространную лекцию на тему, как разумно вести себя немолодой, но все еще привлекательной девице на выданье.
        Когда Лизавета Ивановна успокоилась, она посоветовала немедленно позвонить Беркутову и признаться ему в любви! Только этим признанием, по ее мнению, дочь могла спасти остатки своего разума, расшатанного подлым ведущим хирургом престижной клиники.
        - Пусть мы его потеряли как мужа и хорошего специалиста в области пластической хирургии, - гремела Лизавета Ивановна, - но он за все заплатит! Кстати, дорогая, а что с вашим совместным счетом, который вы открыли на свадьбу?
        Виктория хищно улыбнулась. Спасибо маме, она напомнила, что у нее еще есть собственные средства! Она положила трубку на место и попыталась вспомнить, сколько
«свадебных» денег положил на счет жених. Внезапно телефон позвонил снова.
        - Виктория Райская, не замужем, москвичка? - поинтересовался голос. - Вам привет от Михаила.
        Она побледнела. Вот уж чего не ожидала - его приветы станут передавать другие люди!
        - Спасибо, - процедила она, - а, собственно, с кем я разговариваю?
        - Это не так уж и важно, - голос был мужским и очень измученным. - Важно другое. Вы брюнетка?
        - Да, - призналась Виктория, - а в чем дело?
        - И вам меньше сорока! - утвердительно заявил абонент. - Отлично! Я вас нашел.
        И трубка предательски запикала прерывистыми гудками.
        - Сволочь! - в сердцах прокричала Виктория. - Еще издевается?!
        Звонок вносил определенные коррективы в личную жизнь Виктории. Получалось, что ее бывший не собирался оставаться бывшим, крутя налево и направо с блондинками. Он передавал ей приветы через подставных, не совсем адекватных лиц! Виктория вздохнула, подняла с дивана журнал и внимательно поглядела на фотографию известной кинозвезды, которую муж-преступник насильно удерживал взаперти. Ясность наступила немедленно. Михаил в руках преступников! Безусловно, он не кинозвезда, но хирург такого уровня вполне может оказаться в подобных обстоятельствах. Сделал кому-то неудачную подтяжку лица… Нет, он не мог сделать неудачно. Но могло же случиться так, что клиентка осталась недовольна? Могло. Она, а скорее всего, это была та блондинка, обманным путем заманила его в ловушку. Она его похитила! Виктория усмехнулась - когда она в последний раз видела своего жениха, он мало чем походил на похищенного. Значит, действовал под гипнозом.
        Все складывалось как нельзя лучше. Как она раньше не догадалась? Он ее не бросил, его просто похитили! И теперь через подставных лиц он тайком передает ей приветы. Виктория прижала журнал с фотографией несчастной звезды к сердцу и закружилась с ним по комнате, весело напевая. Внезапно страшная догадка пронзила все ее воздушное существо. Она замерла посередине комнаты и уставилась на телефон. А если за этим подставным лицом следили?! Теперь узнать, где она живет, для преступников пара минут. Они могут взять ее в заложницы! Зачем? Заложник у них уже есть, ее жених. Они заберут ее в том случае, если только она должна будет способствовать выбивать секреты из своего жениха. Эти варианты описаны в детективах.
        Виктория села в кресло, взяла пульт и включила телевизор. Вечером все программы, за исключением «Культуры», показывали сериалы. В них тоже похищали, убивали, калечили каждую минуту… «Все как в жизни», - подумала Виктория и вжалась в кресло. Преступники не дремлют, сейчас они придут за ней для того, чтобы лишить ее молодой и красивой жизни. С кем связался Михаил?! Нужно позвонить Беркутову и обо всем рассказать! Нет, лучше позвонить маме.
        Мама позвонила сама и поинтересовалась ответом Беркутова. Виктория соврала ей нечто невразумительное. Мама догадалась и потребовала от дочери немедленно предстать перед ее очами: жили они по соседству. Предлогом она выбрала свое новое платье, которое якобы должна была оценить Виктория. На самом деле Лизавета Ивановна собиралась вправить дочурке мозги, как часто делала, когда та сопротивлялась и стремилась жить этими самыми мозгами самостоятельно.
        Виктория положила трубку и посмотрела на экран. Там на фоне темного жуткого леса с торчащими вершинами черных елей беглый бородатый каторжник насиловал молодую и красивую женщину. Она тряхнула головой, пытаясь прийти в себя, и выключила телевизор. Возможно, ей действительно нужно проветриться и сходить к маме. Позвонить Беркутову она всегда успеет. А вот преступники вряд ли до Виктории доберутся, если ее не будет дома. Виктория вскочила с кресла, схватила сумочку, надела туфли на шпильках и бросилась вон из своей квартиры.
        Семен Семенович Таратайкин поругался с супругой в принципе из-за анекдотичной ситуации. Заядлый рыболов-любитель, он все свободное и несвободное время проводил с приятелями на рыбалке. Супруге Ангелине, миловидной даме в годах, это соответственно не нравилось. Как только она заканчивала читать очередной любовный роман, то бралась за мужа, пытаясь довести его до состояния идеального мачо, о котором прочитала в очередной раз. Становиться мачо Семен Семенович категорически не хотел, ограничиваясь букетиком гвоздик и очередным томиком любимой писательницы. Но сегодня супруга словно сорвалась с цепи и, тыча ему под нос Маркиза Равенторпа, потребовала неземной любви. Семен Семенович неосторожно напомнил Ангелине о предклимактерическом периоде и получил незаслуженные оскорбления. Их он бы выдержал стойко. Но жена в порыве гнева подняла руку на святое: выбросила с балкона все его рыболовные снасти. После такого не могло быть и речи о примирении. Семен Семенович гордо хлопнул дверью и отправился под балкон.
        Возясь в кустах сирени, он собирал удочки, лески и крючки, не находя самого главного - мормышки. Без нее Семен Семенович оставался как без рук. Идти завтра утром на рыбалку без мормышки было не просто глупо, это было бы смешно! Но блестящий кусочек металла затерялся, как иголка в стоге сена. Семен Семенович пригляделся к осине, дрожащей на ветру звонкими листочками, и заметил в тусклом свете фонаря блеснувший металл. Мормышка зацепилась за дерево и не собиралась оттуда падать без посторонней помощи. Семен Семенович подбежал к осине и потряс ее за тонкий ствол.
        В тот момент, когда мормышка благополучно падала вниз, из подъезда вышла девушка и, с презрением глядя на трясущего деревце мужика, проследовала мимо Семена Семеновича. Пока тот размышлял: здороваться или нет с этой нелюдимой соседкой, девица прошла под осиной. Мормышка свалилась на нее и зацепилась сзади в складках широкой юбки. Семен Семенович почесал затылок, тяжело вздохнул и отправился за девушкой, на ходу соображая, как бы объяснить той подоходчивее, что на ее юбке висит его мормышка.
        Виктория сразу заметила бородатого мужика, только что спустившегося с осины. В сгустившихся сумерках летнего вечера он напомнил ей черта. Она где-то слышала это страшное словосочетание «осина и нечисть». Черт следовал за ней по пятам. Виктория содрогнулась: неужели преступники успели узнать, где она живет, и подослали этого негодяя проследить за ней? Неужели негодяй должен сделать нечто ужасное - наброситься на нее и надругаться?! Виктория обернулась. Семен Семенович перехватил ее настороженный взгляд и криво улыбнулся. «Еще надсмехается, мерзавец!» - подумала девушка и ускорила шаги.
        - К-хе, к-хе! - подал голос Семен Семенович, понимая, что тащиться за девицей можно до бесконечности.
        Девица не остановилась, но замедлила шаг. У нее в сумочке разрывался от трели мобильный телефон.
        - Слушаю вас, - произнесла Виктория, без очков не разглядев на определителе номер звонившего абонента. - Да, это Виктория…
        - Виктория Райская?! - обрадовался частный сыщик Топтыгин. - Москвичка, не замужем, брюнетка, подруга Михаила?
        - Да, - выдавила из себя Виктория, опознав голос. - Что вам надо?
        - Уже ничего, процесс находится в стадии завершения! - довольно сообщил сыщик и отключился.
        Сердце Виктории замерло от нехорошего предчувствия. Она снова обернулась. Черт следовал за ней неотступно. Еще мгновение - он накинется на нее и начнет свое сексуальное домогательство.
        - Пардон, - Семен Семенович не обладал ни манерами мачо из любовных романов, ни красноречием депутатов Государственной думы. Тем не менее он постарался выражаться как можно яснее. - Позвольте, к-хе, к-хе, вашу юбку…
        - Не позволю! - взвизгнула Виктория и кинулась наутек.
        Такой подлости от соседки Семен Семенович не ожидал. Неужели они с Ангелиной сговорились не отдавать ему мормышку?! Подлые бабы, все одинаковы! Девица на шпильках бежала по пересеченной местности как заправский десантник. Страдая от отдышки, кряхтя и держась за ноющий бок, за ней несся Семен Семенович, решивший отдать ей свою счастливую единственную мормышку только через труп, свой или девицы, ему уже было без разницы. Завтра утром, приди он на рыбалку без мормышки, товарищи поднимут его на смех!
        Виктория бежала из последних сил, тот, кто всю сознательную жизнь отъездил за рулем автомобиля, ее прекрасно поймет. До родительского дома оставалось несколько шагов, которые, как она поняла, станут в ее жизни последними. В ее воспаленном сознании промелькнула здравая мысль, вычитанная в глянцевых журналах: «если не можешь избежать насилия, то хотя бы постарайся получить от него удовольствие». Расслабиться и получить удовольствие. В конце концов, не все же женщины занимаются сексом по любви! Виктория бросилась в детскую песочницу и распласталась в ней.
        - Берите меня! - кричала она подбегающему Семену Семеновичу. - Надругайтесь надо мной!
        - Еще одна любительница любовных романов?! - Семен Семенович остановился над девицей и перевел дух. Он совершенно не ожидал, что пользуется таким повышенным спросом среди дам. - Задом! - рявкнул он, теряя самообладание.
        Виктория закрыла глаза, застонала и повернулась к нему тылом. Семен Семенович дрожащими от возбуждения руками дотронулся до своей счастливой мормышки, бережно отцепил ее от юбки сумасшедшей девицы, поцеловал мормышку и спрятал ее в карман. Кряхтя и держась за бок, он направился в сторону дома, причитая о превратностях судьбы и вредных бабах, у которых на уме один только секс.
        Виктория замерла и прислушалась, удаляющиеся шаги говорили о том, что нечисть испугалась ее неожиданной податливости. Она вскочила. Действительно, во дворе никого, кроме нее, не было. И двор был родительский! Виктория подхватила сумочку и бросилась бежать к маме.
        - Докатилась, - Лизавета Ивановна встретила дочь в коридоре, - уже песок с нее сыплется, а она все перебирает! Сейчас же звони Беркутову и признавайся в любви!
        - Мама, - всхлипнула Виктория, - как ты можешь?! Надо мной сейчас чуть не надругались!
        - Велика беда, - усмехнулась Лизавета Ивановна, - твой отец со мной это делает постоянно.
        - Одно дело муж, - возразила дочь, стряхивая с себя песок, - а другое - маньяк.
        - Естественно, - согласилась с ней мать, - с маньяком хоть какое-то разнообразие.
        - Маньяк?! - Глаза портнихи зажглись хищным огоньком. - И куда же он отправился? Неужели остался поджидать очередную жертву у подъезда? Лизавета Ивановна, дорогая, мне пора. За платьем забегу завтра, сегодня у меня масса дел. Вы покрутитесь еще перед зеркалом, попривыкайте к новому образу. - Она суетливо запихала в свой ридикюль вещи и кинулась к выходу. - Всего вам доброго!
        - И вам того же, - процедила Лизавета Ивановна, закрывая за ней дверь, - жертва маньяка!
        Виктория прошла в комнату и бухнулась на диван, мать тут же сунула ей в руки телефонную трубку. Беркутов обрадовался ее звонку, хотя Виктория так и не смогла выдавить из себя тех слов, что требовала от нее мать. Он пообещал примчаться за ней и сообщил, что уже направляется к своему автомобилю. Виктория была ему очень благодарна. Чувства чувствами, а его присутствие в ее квартире наверняка отпугнет преступников. А там, глядишь, если все сложится благополучно, она переедет на другую жилплощадь - или к одному, или к другому. Сегодня Виктория находилась в растрепанных чувствах; к кому ей хочется переезжать больше, она уже не знала.
        - Нам с тобой нужно отдохнуть, куколка, - сказал Беркутов ранним воскресным утром, целуя Викторию, лежащую на постели. - Сегодня поедем ко мне на дачу. Я уже предупредил Филла, чтобы он подготовил все необходимое.
        Виктория знала, что у Беркутова была повышенная самооценка. Он предпочитал пользоваться услугами других людей, фактически превращая тех в своих слуг. Филл на самом деле был Филиппком и работал в клинике водителем. За отдельную плату он помогал Беркутову управляться с дачей: заранее наводил в комнатах порядок, привозил из прачечной чистое белье, а из магазинов - продукты. То, что на даче все готово и ждет ее приезда, обрадовало Викторию, которая тряслась от каждого телефонного звонка. Но преступники больше не звонили. Или они добились от Михаила всего того, что собирались добиться, или… Об этом было страшно думать, она ведь так и не успела оформить с ним отношения. Его чудесная квартира вновь станет для нее недоступной. Кстати, Беркутов, как ни странно, приглашал ее на дачу, но ни словом не обмолвился о ее переезде на свою квартиру. Он предпочитал пользоваться ее хрущевским убожеством, молча терпел все недостатки неадекватных соседей, не позволяющих громко слушать тяжелый рок по ночам, и молчал. То, что он пригласил ее на дачу, Викторию не обрадовало.
        Наскоро перекусив, а она знала, что Филиппок постарается ей угодить и накупит вкусных изысков, они вышли из подъезда. В бородатом мужчине, сидевшем на лавочке с удочками и ведром, в котором плавали три полудохлые рыбки, Виктория смутно узнала какого-то знакомого. Она вспомнила то, что произошло вчера, когда за ней гнался настоящий черт, и содрогнулась. Семен Семенович проводил ее злым взглядом и бережно похлопал себя по карману.
        Беркутов любил скорость и с удовольствием нарушал правила дорожного движения. Виктория сидела рядом с ним и под негромкую музыку слушала его рассуждения о том, какой же русский не любит быстрой езды. Что соответственно означало, что в ряды сотрудников дорожно-постовой службы набирают совершенно другие национальности. И они, эти национальности, измываются над бедными русскими, как только могут. Виктория усмехнулась, уж назвать Беркутова бедным можно было с большой натяжкой. И то, если сравнить его с Биллом Гейтсом. Если бы он внезапно оказался бедным, то она бы, не раздумывая, стала «женой декабриста». Бросилась бы на поиски бывшего жениха, отбила бы его у блондинки и женила бы на себе. Но благодаря небесам Беркутов не собирался разоряться. По крайней мере, он сорил деньгами так же, как и всегда.
        - Какие куколка хочет?! - Он остановил автомобиль у цветочного ларька.
        - Орхидеи, - не задумываясь, заявила Виктория, не привыкшая экономить на себе в присутствии своих кавалеров.
        - Орхидей, к сожалению, нет, - развела руками продавщица, - возьмите лилии. Они долго стоят…
        - Терпеть не могу лилии, - фыркнула Вика, - лилии хороши для простушек. Согласна на розы.
        Беркутов купил целую охапку, ровно столько, сколько было в вазоне. Салон иномарки сразу наполнился чудесным ароматом.
        - У меня начнется аллергия, - капризничала Виктория. Беркутов, не говоря ни слова, открыл окно и схватил пару роз, намереваясь их туда выбросить. - Не нужно, - испугалась Виктория, - я потерплю.
        И ее сознание задумалось над бытием. Жених неизвестно где. Вполне вероятно, связался с организованной преступностью, мафией или зарубежной контрразведкой. Она одна-одинешенька сражается с преступным миром, готовым в любую минуту поставить ее тылом. Но есть человек, который слушает каждое ее слово и дорожит ее мнением. Он не набивается в ее женихи, но постоянно повторяет, что она его невеста. Это должно что-то значить. Сегодня на природе, когда он расслабится, она получит удовольствие. Не зря ей всегда твердила мама, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Хорошо, если Филиппок вместе с продуктами позаботился о напитках. А если нет? Они остановились у придорожного магазина и купили несколько пакетов вина. Конечно, рассчитывать на то, что эти литры расслабят Беркутова, было глупо. Но они помогут развязать его язык.
        Беркутов немного не договаривал. Естественно, что он собирался отдохнуть в воскресный день на даче, но все же условился об одной встрече, без которой не мог обойтись. Он не думал, что Виктория ему помешает; снабдив ее всем необходимым, а прежде всего покормив, он отправил ее гулять по саду.
        Виктория бродила в саду и злилась на Беркутова, который после романтического, как она думала, обеда предпочел ей какого-то холеного красавца. Она краем глаза проследила за их отношениями, но, не заметив ничего для себя опасного, согласилась оставить их наедине. Она не была дурой, сразу же обошла дом и пробралась к кабинету, немного послушав, о чем они говорили.
        - Он гарантированно не может вернуться, - говорил холеный красавец, - за дело брался профессионал. Он знал что делал. Этому человеку можно доверять, хотя доверять нельзя никому.
        - Кто знает, - задумчиво произнес Беркутов, глядя на свои наманикюренные ногти, - кто знает. Очень тяжелое дело, скорее бы оно завершилось. У меня столько неприятностей и без него. Только еще одной не хватает. Возможно ли, что действие препарата закончится ранее намеченного срока?
        - Возможно все, - согласился с ним гость, - но мы ко всему готовы. Нас нельзя застать врасплох.
        Викторию вполне устраивала эта подготовка, как и сам разговор. Пусть готовится к чему угодно, только после этого на ней женится. Судя по разговору, обрывки которого она услышала, можно было догадаться, что сейчас Беркутов больше занят тяжелым делом, а не ею. Ничего, она терпеливая, она подождет. Виктория отошла от окна и пошла дальше.
        Женское любопытство всегда простирается дальше собственного забора. Виктория подпрыгнула и через высокую кирпичную изгородь увидела кусочек соседнего двора. Ей стало интересно, что за люди будут жить с ней рядом, когда она станет полновластной хозяйкой этого большого трехэтажного дома.
        То, что она увидела, потрясло ее до глубины души. Она подобрала юбку и принялась осторожно красться вдоль забора, надеясь найти хоть одну небольшую дырочку. Ей повезло, в одном месте кирпич был сколот. Виктория прильнула к отверстию и обомлела.
        Во дворе соседнего дома дрались мужчины. Один из них крыл почем зря другого, того, который побеждал, и вспоминал школьное троеборье. Коренастый крепыш молча дожимал противника. Виктория испугалась, что на ее глазах сейчас произойдет убийство, и вскрикнула. Мужчины перестали драться и прошли в беседку. Коренастый хозяйским жестом пригласил второго пройти первым. Тот обернулся на мгновение, и Виктория узнала… своего бывшего жениха. Она зажала рот рукой и притихла. Вот они, преступники, которые удерживают ее любимого! Или уже не любимого? Виктория растерялась. Крепыш тем временем склонился к Михаилу и что-то у него спросил.
        - Это настоящее сокровище, - признался Михаил (на вопрос о Светлане). - Я не хочу ее терять.
        Ее или его, Виктория отчетливо услышала только слово сокровище. Это объясняло многое, лично ей - все. Ее жених нашел сокровище, ничего никому не сказал, даже ей. Мафия в образе коренастого крепыша обо всем узнала и теперь держит его в заточении, пытаясь выбить из него признательные показания.
        Виктория схватилась за сердце и села на ближайший пенек, который облюбовала дружная муравьиная семья. Пока она догадалась, сколько муравьиных солдат в поисках еды переползло на нее и принялось ощупывать кожу, прошло несколько секунд. Обнаружив на себе копошащиеся точки, Виктория взвизгнула и побежала к дому.
        - Она ни о чем не догадывается? - Холеный красавец, стоя у распахнутого окна, кивнул в сторону вернувшейся Виктории.
        - Она? - Беркутов высунулся за ним следом и поглядел на девушку. - Вряд ли. Она в меня влюблена как кошка. Гляди, как радуется тому, что я ее сюда привез.
        Виктория тем временем прыгала на одной ноге, пытаясь скинуть с себя назойливых насекомых.
        Когда гостя проводили, от муравьев с помощью вездесущего Филла освободились, Беркутов подошел к Виктории и нежно ее поцеловал. Заниматься с ним любовью сейчас, когда за кирпичной стеной в нескольких метрах от нее находится жених, не входило в ее планы. Ей не терпелось проследить за тем, как разворачиваются там события дальше.
        - Выпьем! - предложила она Беркутову и потянула кавалера в столовую.
        - Выпьем за любовь, родная, - запел Беркутов, - выпьем за любовь! - И послушно пошел за ней следом. Нисколько не сомневаясь, что она предложила напиться от чистого сердца.
        Второй пакет дешевого вина (а другого в этом придорожном магазине не было) сделал свое черное дело. Виктория, видя как соловеют глаза у Беркутова, достала мобильный телефон и набрала заветный номер. На этот раз ей было не грустно его набирать, а смешно.
        - Алле, - тоскливо ответил ей совершенно трезвый голос, - вас слушают.
        - Слушать будешь судью в зале суда, - она постаралась говорить жестко, - а сейчас пиши. Записывай адрес магазина, где продается отличная паленка!
        Беркутов просопел ей что-то невразумительное, но Виктория не обратила на него никакого внимания. Она собиралась отправиться к своему наблюдательному посту и вывести бывшего жениха на чистую воду! Как хорошо, что Филиппок уже уехал, и ей никто не помешает.
        Виктория пробиралась на соседний участок огородами. Безусловно, огороды, это если выражаться фигурально, картошку тут никто не сажал. Но на газонах всюду росли кусты. Перебегая от одного к другому, Виктория старалась пробраться к соседу-преступнику совершенно незаметно. Прислушиваясь к каждому шороху, она добралась до дома и заглянула в закрытое окно. Странно, такая жара, а преступники предпочитают томиться взаперти. Впрочем, на то они и преступники, чтобы хоть чем-то отличаться от нормальных людей. Виктория прошлась вокруг соседского дома. Оттуда не доносилось ни звука. Неужели они узнали, где он спрятал сокровище, и отправились на раскопки? Одни, без нее! Или оставили его погибать в подвале этого дома? И вот он лежит практически в двух шагах от нее совершенно обессиленный и не может даже пикнуть. Или крякнуть, или гавкнуть на крайний случай…
        - Гав! - пробасил кто-то рядом с ней. - Р-гав!
        Смутно догадываясь, что обессиленный Михаил вряд ли смог так громко лаять, она обернулась на звук. Позади нее на фоне облагороженного соседского участка маячил силуэт огромной собаки. Жить ей оставалось два ее прыжка. Но Виктория не собиралась умирать! Она напряглась и сиганула на забор, опередив собаку на целое мгновение. Но его вполне хватило для того, чтобы та клацнула в воздухе зубастой пастью и осталась ни с чем. Виктория перелезла через забор и с тоской поглядела на подвал. А ведь она бы могла его спасти! И тогда глянцевые издания все, как один, опубликовали бы ее фото на фоне этого преступного дома с броскими заголовками «Она спасла жениха!» Рисковать своей жизнью ради чужой Виктории расхотелось. К чему строить из себя героиню? Вполне возможно, ее бывший с ними заодно, потому и молчит, как рыба в мутной воде.
        Так вот что, оказывается, происходит на самом деле! Точно, он с ними заодно, а драка была чистой подставой для таких доверчивых дурочек, как она. После мордобоя оба мужика вполне мирно говорили про сокровище! А она еще хотела рисковать ради него жизнью! Виктория плюнула на соседний участок, перекинула ноги на беркутовский и спрыгнула на газон. Она вернется к Беркутову, и пусть бывший кусает себе потом локти. А если он все же не заодно, и его просто увезли в неизвестном направлении? Ладно, она подумает об этом завтра.
        После разговора в беседке Михаил решил уехать к Светлане. Задорожный его поддержал, раз девчонка понравилась до такой степени, что нет сил терпеть ее отсутствие, на ней нужно жениться. Это единственный способ сделать так, чтобы она тебе надоела до чертиков. Жениться его одноклассник не собирался - он не помнил, а вдруг он уже женат? То, что он потерял память, его школьный товарищ догадался не сразу. Тем не менее Михаилу пришлось отчасти рассказать грустную историю своей болезни. Задорожный тут же нашел специалиста, записал друга на прием и пообещал помогать ему во всем. И помогал бы, если бы в их жизнь не вмешались нешуточные чувства друга к смазливой блондинке.
        - Ехать так ехать! - согласился Задорожный и покидал вещи в багажник автомобиля.
        Они подъехали к дому Светланы Кошелевой поздно вечером. Окна ее квартиры были темными.
        - Надо было ей позвонить, - поздно догадался Михаил.
        - Да ладно, - махнул рукой Задорожный. - Небось к подруге ушла, скоро вернется. У нас свободного времени - вагон и еще вагон. - Он предпочитал значительные по объему сравнения. - Дождемся!
        - Не дождетесь! - Старушка с балкона второго этажа покрутила перед ними фигу.
        - Мадам! - укорил ее Славик. - Мы же не бомжи какие-то, чтобы вы с нами так. Нехорошо, мадам.
        - Ладно, чего уж там, - пристыженно согласилась та. - И впрямь не бомжи, а то ходят тут всякие, на лифтах катаются, стены обдирают!
        - Мы катаемся на джипах. - Задорожный стукнул рукой по капоту своего железного коня.
        Старушка придирчиво оглядела незнакомцев, поверила, что на лифте кататься они не собираются, стены им обдирать вроде бы некогда, и неожиданно «раскололась»:
        - Уехала она. - И старушка скорчила довольную физиономию.
        - Уехала?! - опешил Михаил. - Куда, бабуля? Куда уехала Светлана?!
        - Поздно спохватился, милок, - вредничала та. - Топиться она уехала.
        - Что? - пробормотал тот побледневшими губами. - Топиться?!
        - Или купаться, - напряглась старушка, - или справляться. А, вспомнила! Она отправилась сплавляться! Так и сказала мне утром: «Дорогая Василиса Андреевна, отправляюсь я сплавляться! Не поминайте лихом, если что случится, то все мои вещички возьмите себе». - Старушка заинтересованно посмотрела на друзей. - А что, уже что-то случилось?
        - Типун тебе, бабушка, на язык! - испугался Михаил.
        - Поехали к ее подруге, - предложил Задорожный, хлопая друга по плечу.
        - Лучше не надо, - отсоветовала старушка со второго этажа. - Она с подругой и отправилась.
        - Да, - возвращаясь в машину, сказал Задорожный, - нужно было все-таки позвонить.
        Глава 7
        Я убью тебя, лодочник!
        Светлана согласилась на эту авантюру, только поддавшись на уговоры подруги. Люська стонала, что одной ей будет скучно и грустно. Одной ей - это самой Светлане. Подруга слышать не хотела про родственника, сделавшего Светлане такое странное предложение. Хотя в предложении руки и сердца не было ничего странного, если бы в дело не вмешались пятьдесят соток необработанной земли. Люська сразу же сделала вывод, что Колян, она называла его исключительно таким образом, ищет себе не спутницу жизни, а рабыню Изауру. И ни одна осовремененная девушка, находящаяся в трезвом уме и светлой памяти, не примет подобное предложение руки и сердца. Светлая этому предложению память!
        - Собирайся! - приказала Люся подруге, бросая к ее ногам потертый рюкзак. - В воскресенье едем в Ромашки. Там такой воздух - обалдеть! А какие пейзажи! Карелия, одним словом. Нечего сидеть в отпуске дома, отдыхать нужно активно!
        Светлана и сама понимала, что ждать форварда бесполезно. Если он захочет ее увидеть, то обязательно найдет. Но не в Ромашках же?! Она тайком от подруги постаралась спрятать в карман свой мобильный телефон, но Люська внимательным взглядом тут же засекла неловкое движение.
        - Положи его на место! - Она нахмурила брови. - Отдыхать, так отдыхать от всего, в том числе и от мужиков!
        В этом она, конечно же, была не права. Мужиков в их свите оказалось вполне достаточно. Один сидел за рулем джипа, в который погрузили подруг, вторым был Федор. Сзади их поджидала «Газель», битком набитая байдарками и мужиками. Группа спортсменов, в которую затесались подруги, собиралась проехать в Карелию через Питер, и Светлана размечталась, что увидит красоты Северной столицы, где она была еще школьницей. Перед тем как машины отъехали от подъезда, на балкон второго этажа выскочила соседка, Светлана с ней попрощалась, не вдаваясь в подробности, и джип унес ее к ухабистой Ленинградской трассе. Бодрящая музыка, веселый собеседник, естественно, не Федор, а Стас, и солнышко, освещающее им путь, придали поездке некоторую приятность.
        - Клин клином вышибают, - толкала подругу в бок Люська, подмигивая в сторону Стаса.
        Он действительно понравился Светлане: приятный, умный собеседник, несмотря на то, что внешне качок качком. Судя по тому как он всю дорогу разливался соловьем, Светлана тоже не оставила его равнодушным. Ехали долго, почти восемь часов, но это время пролетело незаметно с веселыми разговорами ни о чем и обо всем. Хмурый Федор, в начале дороги упорно молчавший, к середине пути разговорился и принялся рассказывать анекдоты. Как раз на самом интересном пришлось прерваться. У придорожного кафе решили сделать остановку, прогуляться и перекусить. Компания заняла все три стола и принялась стучать ложками, хлебая горячие щи.
        - Хорошо, что мы взяли девчонок, - выуживая из тарелки капусту, заявил разговорчивый Федор. - Будут нам каши варить!
        Люська от такого заявления подпрыгнула на своем колченогом стуле. Светлана округлила глаза, но интеллигентно промолчала. Она прикинула, что для компании из восьми молодых здоровых мужчин кашу придется варить ведрами. Знала бы она это раньше, на такой подвиг не согласилась бы ни за какие коврижки. Но не возвращаться же назад домой, они так хорошо ехали.
        - Ничего, девчата, - ободрил их Стас, - мы вам поможем! - И он улыбнулся испуганной Светлане.
        После трапезы спортсмены принялись знакомиться с будущими поварихами, которые ошарашенно выслушивали комплименты и моргали длинными накрашенными ресницами. О том, чтобы заинтересоваться еще каким-то «клином», у подруг уже и речи не шло. Грядущие ведра манной каши захлопнули крышку на любых отношениях. И прежде всего на Люськиных. Они с Федором уселись вдвоем на заднее сиденье и остаток пути тихо переругивались. Светлана смирилась с неизбежностью. Тем более что сидеть рядом со Стасом, который как из рога изобилия сыпал дорожными байками, ей доставляло огромное удовольствие.
        Северная столица промелькнула, всколыхнув детские воспоминания, в окошке автомобиля. Останавливаться не стали, спешили к месту назначения, где их уже ждали. «Нужно будет сюда обязательно вернуться!» - решила она.
        День клонился к закату, когда они приехали в небольшое поселение неподалеку от Питера с цветочным названием Ромашки. Светлана обернулась назад - ее подруга мирно дремала на плече у хмурого Федора. Придется варить каши, никуда от этого не деться. Она не может допустить, чтобы Люся с Федором поругались из-за сущего пустяка. Но глядя на то, как разгружают багаж из «Газели», Светлана взгрустнула. Ладно еще огромные байдарки, но таких больших кастрюль она еще не видела в своей жизни. Следом за кастрюлями пошли банки с консервами и… мешки с крупой.
        - Как настроение?! - поинтересовался пробегающий мимо Стас. Девушек освободили от таскания тяжестей, и они молча наблюдали за происходящим, разглядывая окрестности.
        - Отличное! - бодро отрапортовала Светлана и ущипнула подругу за руку.
        - Ой! - отреагировала та. - Отпад! - И действительно чуть не упала, когда мимо протащили мешок.
        На ночлег устроились в одном из небольших уютных домиков. То, что удобства находились во дворе, Светлану нисколько не смущало. Она вспомнила детство, деревню и постаралась объяснить Люське, что не все так плохо. Спать на свежем постельном белье, пахнущем мятой и крахмалом, было приятно. Но рядом лежавшая Люська, как только ее голова коснулась подушки, тут же засопела. Светлана решила не будить подругу из-за своей бессонницы и принялась считать ромашки на обоях. Все-таки, что ни говорите, а в белых ночах есть своя прелесть. Не нужно воображать розовых слонов для того, чтобы их посчитать оптовыми партиями. То ли дело цветочки на обоях. Раз, два, дюжина…
        Утром их разбудил петух. Он склонился над ними и прокукарекал что-то бодрое. Светлана с трудом разомкнула сонные глаза. Вместо петуха она разглядела физиономию Федора, но кукарекал он ничуть не хуже темпераментной сельской птицы.
        - Ку-ка ре-ку, реку, на реку…
        Она прислушалась, Федор звал их на реку. Если он заставит ее лезть в холодную воду, то она воспротивится.
        - Где Стас? - на всякий случай поинтересовалась Светлана, вспомнив о единственном человеке, который мог бы за нее заступиться.
        - Готовится к отплытию, - гордо сообщил Федор, расталкивая Люсю.
        Можно было подумать, что Стас готовит к отплытию подводную лодку новейшего образца самого современного вооружения. Но субмарина оказалась байдаркой, плавать на которых ей еще не приходилось. «Ладно, - с тоской подумала Светлана, чистя зубы у рукомойника на свежем воздухе, - погибать, так хоть со Стасом». Но пока она возилась, к нему в байдарку прыгнул то ли Владик, то ли Вовчик, она точно не помнила имени парня, но сразу же возненавидела этого попрыгунчика.
        - Поплывете со мной, - сообщил Федор, сооружая из каких-то палок и тряпок свою лодку.
        Светлана с ужасом поглядела на подругу. Та хмыкнула и пожала плечами.
        - Я не умею плавать, - прошептала Светлана Федору, забыв про испачканный зубной пастой рот.
        - Значит, утонешь, - мрачно пошутил тот, не отрываясь от своего занятия.
        - У него есть спасательный круг, - успокоила подругу Люся.
        - Я убью тебя, лодочник, - процедила Светлана, сплевывая пасту, и продолжила умываться.
        Байдарка оказалась на редкость вместительной. Конечно, они с Люськой вдвоем весили столько, сколько один Владик-Вовчик, но лодка все же осела, и за борт перелилось немного воды.
        - Не двигаться! - скомандовал Федор и отчалил.
        Ничего не оставалось делать, как сидеть истуканом. Получалось это отвратительно, лодку на волнах качало так, что Светлане казалось, что еще немного, и она из нее вывалится. Плавание оказалось далеко не таким, как в сквере на пруду, где в деревянную лодку помещалось по нескольку человек, и все были счастливы. Здесь же радовалась одна Люська - чему, Светлане было совершенно непонятно. Она хотела было напомнить ей про манную кашу, но вовремя сдержалась и не стала портить подруге впечатление от поездки. Все-таки Светлана сейчас доберется до места назначения, и на этом ее злоключения закончатся, если не считать обратного пути. А вот Люське на этой байдарке еще плавать и плавать. В перерывах между варкой каш. Светлана тронула рукой водную гладь, струйками убегающую между ее пальцев, и подумала о том, как отреагирует форвард, если с ней произойдет несчастный случай. Он станет кричать и рвать на себе волосы? Вряд ли. Он молча проглотит рыдания и пустит скупую мужскую слезу? Или сразу же ее забудет? Или, что гораздо хуже, вспомнит, но не ее, а ту самую Викторию Райскую, которую нашел сыщик Топтыгин.
Светлана вспомнила, что дома у нее в сумочке остались адрес и телефоны этой особы. А ведь ей ничего не стоило с ней разобраться самой. Но она испугалась. Испугалась гораздо сильнее, чем боится сейчас. Сейчас она рискует только собственной жизнью, а тогда она бы накуролесила в чужих.
        Но без этого не обошлось. Светлана потянулась за красивой кувшинкой, раскинувшей свои листья с цветком рядом с лодкой, та не выдержала крена и перевернулась. Выплевывая изо рта кувшинки, Федор вытащил ее на берег. Люська добралась сама, в отличие от подруги плавать она умела.
        - Все, - Федор выплюнул водоросль, - нахлебались. Будем сушиться. - И он принялся раздеваться.
        - Мы не станем устраивать стриптиз, - заявила Люська, оглядываясь по сторонам, где всюду сновали спортсмены, устанавливающие палатки. - К тому же и купальники вымокли вместе с лодкой.
        Светлана обратила внимание на то, что их с Люськой рюкзаки на суше дали основательную течь. Глупо было торчать мокрой курицей на виду у сильных мускулистых мужчин. А что делать? Выход нашел Стас. Он подошел к девушкам и поделился с ними своими рубашками.
        - Вот спасибо, - Светлана неожиданно для себя чмокнула его в щеку и покраснела. Это был порыв. Вот только чего? Искренних только что пробуждающихся чувств или простой благодарности? Она не знала. Он улыбнулся и отправился разжигать костер.
        - Пойдем ему поможем, - подтолкнула ее Люська, как только они переоделись в ближайших кустах. - Ему нужны женские руки!
        - А я не умею разжигать костров, - усомнилась в своей надобности Светлана.
        - Женские руки нужны не для костров, - съязвила подруга, - а для ласки. Пойдем, пока я с тобой соглашаюсь идти! Вдруг у вас что-нибудь и получится?
        - Вряд ли, - засомневалась Светлана, - Стас отличный парень, но мне под каждым кустом чудится форвард. - И она заинтересованно посмотрела в самые заросли.
        - Я не допущу шизофрении на почве неразделенной любви! - заявила Люся и потащила подругу к Стасу. - Тебе помочь? - сладким голосом поинтересовалась она у него. Тот согласился принять помощь.
        Непонятно только, в чем она выражалась. Как позже определила Люська, в моральной поддержке, что тоже немало значит в нашем суровом современном мире. Стас бросал заинтересованные взгляды на Светлану и развлекал девчонок рассказами о том, сколько диких зверей водится в том лесу, на опушке которого они разбили свой лагерь. По его мнению, это должно было чрезвычайно обрадовать девушек. Он не знал, что Светлана боялась всего на свете, кроме мирных домашних кошек. Ей уже казалось, что из леса сейчас выскочит какой-нибудь бурундук и сожрет их варево. Мысленно она уже готовилась вовсю кашеварить.
        Но на этот раз обошлось. Бурундук не выскочил. Вместо него все слопали спортсмены. В большой ведерной кастрюле под чутким руководством Стаса девушки заварили хлопья геркулеса с кусочками фруктов. В нормальной городской жизни это называлось бы мюсли. Но здесь, на свежем воздухе, мюсли стали просто кашей с запахом костра и дыма. Светлане понравилось и то обстоятельство, что спортсмены совершенно не употребляли спиртное. Она снова вспомнила о первом дне, когда она увидела нетрезвого форварда, и положила еще одно очко в корзину Стаса.
        Он вился вокруг нее ужом. Вспомнив про этих тварей, девушка испугалась. А что если один из них заползет к ним в палатку?!
        - Я постелю перед входом отпугивающую полоску, - обнадежил ее Стас, который с каждым часом все явственнее превращался в ее спасителя и покровителя. Не считая того, что на самом деле ее спас Федор. Но здесь сработала привычка, подобным образом он познакомился с Люсей, после чего научил ее плавать. Стасу она тоже может предоставить такую возможность. Сейчас они пойдут купаться, и она примется тонуть. Нет, это слишком банально. И это уже было у ее подруги, а повторяться глупо.
        Тонуть не пришлось, Стас посадил ее в свою лодку, и они отправились по реке на другой берег. Светлана уже знала, как нужно себя вести, и старалась не тянуться за кувшинками. Она тихо сидела и решала про себя, стоит ли целоваться с ним сразу или нужно подождать еще денек. Когда кусты на противоположном берегу зашевелились, ей показалось, что оттуда выглянула голова форварда. Целоваться Светлана передумала.
        - Этот гриб называется лисичкой, - радостно объяснял ей Стас, показывая рыжий дар леса.
        - Я люблю лисички в сметане, - призналась Светлана. - Обычно это блюдо делала моя мама, когда приезжала с дачи с полной корзинкой грибов.
        - Жаль, что у нас нет сметаны, - тихо произнес Стас, крутя несчастную лисичку в своих больших руках. - Но можно что-нибудь придумать, - и он наклонился к девушке.
        - Давай соберем грибы ребятам на ужин, - предложила Светлана, отклонившись от его лица.
        В кустах кто-то шевельнулся и затих. Внезапно она поняла, что поступает как последняя идиотка, храня верность сбежавшему от нее человеку. На нее накатила волна злости. Светлана повернулась к Стасу и обняла его за шею, жаркие губы мужчины впились в ее рот. Поцелуй был очень приятным, но повторить его она не решилась. Непонятно что, но что-то ее явно сдерживало.
        Они вернулись с полным пакетом рыжих грибов. Если бы в кустах действительно сидел форвард, то это стало бы серьезным оправданием их совместной прогулки. Люська взвизгнула от радости и принялась мыть лисички, нашлись помощники, занявшиеся чисткой небольших запасов картошки. Ужин удался на славу. Светлана перестала сомневаться в том, что она неудачливая повариха. «Ничего, - думала она, - стерпится, слюбится. Люди ко всему привыкают, а уж женщины более адаптированные личности, приспосабливаются к чему угодно, даже к антарктическим холодам!» Но ей так не хотелось приспосабливаться. В темной палатке, где на серых «стенах» не было никаких ромашек и под боком мирно посапывала подруга Люська, ей захотелось реветь. Она уткнулась в валик, изображающий подушку, и позволила себе немного расслабиться.
        Если есть на свете справедливость, то он обязательно вернется. Или, что еще лучше, она проснется завтра утром и поймет, что разлюбила этого беспамятного неудачника. Лузера! Вот он кто, он настоящий лузер в этой жизни… И она бы многое отдала, чтобы вновь оказаться с ним. Он негодяй, подлец, изменщик… Пусть, он все равно хороший. Хороший?! Даже тогда, когда целуется с другой? Сегодня она поцеловалась с другим, и нет никакой гарантии, что форвард где-нибудь в лесу не обнимает свою очередную Викторию и не шепчет ей нежные слова. Ах, какие нежные слова он ей шептал! Светлана громко всхлипнула и вздрогнула. Люся пробормотала что-то и перевернулась на другой бок.
        - Все, все, - успокоила себя девушка, - где мои розовые слоны в желтую ромашку? - И она принялась считать огромные стада.
        Следующее утро встретило их прохладным дождем и запиской, в которой говорилось о том, что они проспали все, что могли. Конечно же, записка содержала другой текст:
«Девчата, ждите к ужину, который нужно приготовить из тушенки и гречки! Целую, Федор».
        - Он еще целует! - кричала Люська, бегая по пустому берегу и заглядывая в такие же пустые палатки. - Нет, как он мог оставить нас на растерзание диким зверям?! А если бы мы погибли?!
        - Они уплыли ранним утром, - пожала плечами Светлана, - и спасибо им, что не стали нас будить. Я хоть первый раз проспала до двенадцати часов дня за весь отпуск. - Она равнодушно отреагировала на отсутствие спортсменов и пошла заваривать быстрорастворимый кофе. - К тому же здесь так пустынно, что нет ни зверей, ни людей.
        - И ты так спокойно об этом говоришь?! - верещала Люська. - Я бы на твоем месте тряслась бы от страха! - И она побежала на импровизированную стоянку. - У нас
«Газель» угнали!
        - Спокойно, разве тебе твой Федор не рассказывал о своих планах?
        - Ничего он не рассказывал, мы занимались любовью! - передернула плечами Люся.
        - Вот что значит заниматься не тем, чем надо. А Стас рассказал мне о планах. Они спускаются на байдарках вниз по реке, а обратно возвращаются на «Газели», которая едет следом и ждет их там. Все про все как раз рассчитано до вечера. Так что, подружка милая, мы целыми днями будем предоставлены сами себе. Я думала, Люся, ты знаешь.
        - Ничего я не знала, - недовольно буркнула Люся, - а то бы не поехала.
        - А как же планы по штурму Джомолунгмы? Или тебя с кастрюлями оставят у подножия горы?
        - Очень смешно, - сказала Люська, которой хотелось плакать.
        - Так, хватит хныкать, - бросила ей Светлана, - давай думать над тем, как нам наварить корыто гречки. Помощников нет, придется все делать самим. Ты когда-нибудь варила гречку?
        - Я ее терпеть не могу! - в сердцах соврала Люська. - Особенно с тушенкой. Я люблю байдарку! - И она чуть не разрыдалась.
        - Правильно, - согласилась с ней подруга, - давай рыдать вместе. Я как раз вспомню про своего Макса, который на самом деле никакой не Макс, а какой-то там Михаил, бросивший меня не в пустынном лесу, заметь, а среди целого мегаполиса! И записки-то о том, что он вернется и поцелует, у меня тоже нет. Давай, подруженька, рыдать и проклинать свою судьбу. Ты, как я вижу, уже начала? Сейчас я все вспомню и зайдусь в истерике.
        Люся нахохлилась и присела рядом, смирившись с неизбежностью.
        - Плесни и мне кофейку, - попросила она и протерла ладонью свои покрасневшие глаза. - Правильно, все мужики - гады. И нечего тратить на них наши драгоценные слезы. Но Федор! - Она погрозила речке пальцем. - Мог бы предупредить! Ну, ведь мог бы?!
        Керосинка отчаянно задымила, на нее попали холодные капли дождя. Девушки загасили ее, подхватили свои кружки и вернулись в палатку, там в заначке у Люси было шоколадное печенье. Завтрак, плавно переходящий под шум дождя в обед, прошел на удивление весело. Подругам было что обсудить на этой лесной опушке и наметить дальнейшие планы сосуществования с коварным Федором и его озабоченными плаванием на байдарках спортсменами. После чего под бьющие по палатке капли подруг сморил сладкий сон.
        Их разбудили крики и шум. Людмила недовольно привстала, и на ее лице отобразился ужас положения, в котором они оказались. Мужчины вернулись к холодному очагу, где их совершенно никто не ждал: ни девчонки, ни каша с тушенкой. Последнее огорчило их больше всего.
        - Ничего, - потирая руки, успокаивал товарищей Стас, - сейчас сами все сварим!
        Светлана суетилась рядом с виноватым видом.
        - Сама не пойму, как уснула, - пожимала она плечами, - и это после кофе! До него у меня была стойкая бессонница.
        - Со всеми бывает, - подмигивал ей Стас, которого она втихомолку подкармливала шоколадным печеньем. - Не переживай, мы холостяки, привыкшие к суровой действительности.
        - Холостяки? - игриво переспросила Светлана, приглядываясь к симпатичному парню.
        В отличие от них у Людмилы с Федором происходила ссора, в которой они пытались прояснить не свои отношения, а найти виноватого. Вот это хуже всего, когда обвинения начинают сыпаться на ни в чем не повинную голову. Так считали они оба, с той лишь разницей, что каждый из них думал, что именно он носит эту самую голову. По мнению Люси, Федор должен был повести себя как настоящий джентльмен и покаяться во всех грехах. Федор отчаянно сопротивлялся и твердил свое. Если бы он промолчал, как делал это обычно, то ничего страшного не случилось бы. Люся выпустила бы пар и успокоилась. Но Федор отчего-то не молчал и пытался достучаться до ожесточившегося сердца любимой. Люся изрыгала проклятия в его адрес, припоминая все его промахи. Обычно после такой ссоры супруги дуются друг на друга несколько дней, сидя по разным комнатам. Но они были не супруги, и комнат поблизости тоже не наблюдалось. Зато свидетелей было хоть отбавляй.
        Следующий день не принес ничего, кроме очередных огорчений. Хоть ужин был приготовлен вовремя, и каша удалась, Федор по-прежнему дулся на Люську. Светлане пришлось уговаривать подругу, поливая бальзамом лести ее раненое сердце. Людмила Малкина действительно была довольно привлекательной девушкой со средним уровнем интеллекта и повышенным чувством собственного достоинства, которое наконец-то дало о себе знать.
        - Хватит! - сказала Люся, когда пути примирения были отрезаны. - Собирайся!
        Светлана не стала противиться и отговаривать подругу. Утром, когда они в очередной раз остались одни, Людмила решила бежать из этого байдарочного рая, где ей не нашлось места, кроме как у костра. Светлана вздохнула, вспомнив о Стасе, тот наверняка расстроится или обидится на нее, когда она исчезнет. Безусловно, между ними не могло ничего случиться, кроме мимолетных поцелуев. И все-таки она оставила ему записку, в которой объясняла свой побег натянутыми отношениями подруги и Федора. Впрочем, об этом знал «весь лагерь». Не только знал, но и видел последнее сражение парочки.
        - А все-таки по вечерам здесь было весело, - бросила она последний взгляд на погасший очаг, у которого собиралась дружная компания и затягивала песни под гитару.
        - Без них будет еще веселее, - сообщила Люся и поправила свой рюкзак с бряцающей косметикой.
        Они молча направились в гущу леса, не рискуя плыть коротким путем по воде. В лесу пахло еловыми шишками и свежесрубленными деревьями.
        - Здесь есть люди, - потрогав пенек руками, определила Люся. - Значит, должна быть дорога или тропинка. Скорее всего, там, за теми зарослями! - И она как-то неопределенно махнула рукой.
        - Мы не заблудимся? - осторожно поинтересовалась Светлана, когда девушки уже достаточно далеко отошли от предполагаемой дороги или тропинки, - дальше их, естественно, не оказалось.
        - Уж лучше заблудиться и умереть, - вздохнула Люська, роняя слезу, - чем варить ему гречку.
        Светлана попыталась развеселить подругу.
        - Гляди, - прыгала она перед ней, - эти грибы называются лисички! Они очень вкусные в сметане! А эти ягоды - черника, она очень полезна для здоровья. Люся! Люся! Смотри, там зайчик!
        - Где, где?! - забывала та про свою обиду и доверчиво принималась искать лесную зверушку. - Ой! И правда! - восторгалась она. - И он не один! Лана, Ланочка! Их тут много!
        - Люся, - Светлана остановилась как вкопанная, - я тебя прошу, Люся, только не ори. Это, Люся, не зайчики. Это, дорогая моя подружка, кабанчики. Совсем крошки, и они без мамы-кабанихи не ходят. А-а-а!
        Она схватила подругу и кинулась к дереву.
        - Скорее! - командовала она, заталкивая на большой сук тощую попу подруги. - Двигай бедрами!
        Озадаченная Люська шустро лезла на дерево, чего раньше с ней никогда не случалось. Обычно перед тем, как что-то сделать, она задавала кучу ненужных вопросов. Но ответ сегодня стоял прямо под деревом, на которое они успели забраться, и рыл копытом землю.
        - Она собирается сделать под нас подкоп?! - с ужасом спросила Люська, разглядывая мохнатое чудовище, совершенно не похожее на домашнюю мирную свинку. Правда, живьем она видела только морских. Но ей было с чем сравнивать. Это страшилище ни на что хорошее не походило.
        - Держись за сук крепче, - советовала ей подруга, - эти твари, я где-то читала, могут днями напролет караулить свои жертвы.
        Люська по примеру Светланы крепче обхватила сук обеими руками и прижалась к колющемуся дереву. Они сами не заметили, что забрались на сосну, и теперь ее иголки пронзали их со всех сторон.
        - Я жертва?! - трагически произнесла Люська. - Если не сейчас, то я стану ею ночью, когда начну дремать. Лана, держись и помни меня. Принеси мне цветочки на могилку!
        - Ни за что! - заявила та, пульнув в кабаниху шишкой.
        - Тебе жалко для моей могилки цветов?! - возмутилась Люся.
        - Даже не мечтай помирать, - пояснила Светлана, - подумай лучше о том, как нам ее прогнать.
        Кабаниха тем временем перестала рыть и улеглась под деревом вместе со всем своим выводком.
        - Может, она залегла в спячку? - наивно помечтала Люська, обдирая вокруг себя сосновые иголки.
        - Прыгать и проверять не советую, - вздохнула Светлана и предложила подруге провести мозговой штурм. - Нам нужно подумать, как от нее избавиться. Помнишь книжку из серии «Как избавиться от надоевшего парня»? Ты же знала ее наизусть! Давай используем из нее то, что нам подходит.
        - Что нам подойдет: «Нахамить его родителям»? - принялась перебирать Люська. - Это вряд ли. Родители этого ужаса сразу же откинули копыта, увидев то, что они произвели на свет. «Испугать своей агрессивностью». Это как? Забросать ее шишками или пронзительно визжать? Есть еще вариант: отбить нюх отвратным запахом дешевых духов. У тебя, Лана, есть дешевые духи?!
        - Нет, только дорогие, - призналась та, не понимая, к чему клонит подруга.
        - Кабанихе без разницы. Я думаю, она не особенно разбирается в популярных марках. Давай, доставай духи и начинай ее поливать. - Люся довольно потерла ладони и чуть не свалилась с дерева.
        - Еще чего! - не согласилась Светлана. - Ты хоть представляешь, сколько они стоят?
        - Всего-то навсего две наших жизни, - пожала плечами подруга.
        Светлана нахмурилась и, балансируя на суке, полезла в свой рюкзак. Через пять минут от свиньи за версту несло бодрящим ароматом Calvin Klein.
        - Конечно, - глядя на недовольно принюхивающуюся к испорченному воздуху свинью, задумчиво произнесла Люся, - эффективнее бы сработала «Красная Москва». Но выбирать нам не приходится. Свинье тем более. Судя по ее реакции, ей параллельно, чем ее поливают.
        - Это были мои лучшие духи, - всхлипнула Светлана, - бездушная скотина! Ей не понять их тонкого аромата! Может, - предложила она в отместку, - отравим ее твоей помадой?!
        - Моим ланкомом?! - возмутилась Люська и прижала рюкзак к сердцу. - Я осмелилась на пламенный цвет, и сияние моих губ длилось часами! - вдохновенно выпалила Люся рекламный слоган.
        - Вот-вот, - заметила Светлана, - именно что длилось. И больше не будет, если это животное сожрет нас, а не твою помаду.
        Дикая свинья была настолько дикой, что без зазрения совести сожрала ланкомовскую помаду.
        - Нужно было снять с футляра крышечку, - простонала Люська, осознавая потерю.
        - М-да, - задумалась Светлана. - Мужики сжирают помаду с наших губ килограммами. Вряд ли она содержит ядовитые компоненты.
        - Где ты была раньше?! - дернулась Люська, и под ней подломился сук.
        - Держись! - крикнула Светлана и бросила в кабаниху, которая тут же вскочила на тонкие ноги, свой рюкзак. Раздался какой-то грохот и дым. Кабаниха с рюкзаком, застрявшим в ее зубастой пасти, нырнула в кусты, за ней, повизгивая, убежали поросята. Судя по удаляющемуся шуму, с которым она ломала ветки, жуткая семейка отбежала на безопасное расстояние.
        - Привет, чудачки! - К сосне подошел высокий человек в камуфлированной одежде. - Слезайте!
        Это был их спаситель, местный лесничий, которому девушки были чрезвычайно благодарны. Лесник на своем дребезжащем «газике» даже довез их до трассы, где находился пункт дорожно-постовой службы. Рассказывая инспекторам грустную историю путешествия двух заблудившихся москвичек, лесник выбил ответную жалость у инспекторов. Те остановили московский автобус и посадили девушек на свободные места. Казалось бы, на этом их приключения в Карелии завершились. Но у Люськи там остался Федор. Неблагодарное, лохматое существо, которое ей теперь есть с кем сравнивать. Он без зазрения совести жрал ее ланкомовскую помаду, плюя на тонкие ароматы, и валяется где попало! А его взгляд, такой же колючий и злой, преследует ее повсюду. Люся обернулась в сторону леса и помахала ему рукой.
        - Все, - сообщила она всему автобусу, - я разрываю с ним отношения!
        - Люська, - трагическим голосом произнесла Светлана, до которой только сейчас, в уютном мягком кресле теплого автобуса дошло все, что случилось. - Я бросила в свинью ключами от квартиры! Они лежали в кармашке под замочком с внутренней стороны рюкзака…
        - А документы?! - всполошилась подруга. - Тоже лежали под замочком?!
        - Нет, - спохватилась та, - документы лежали в сумочке. А сумочка так и осталась на столе в моей квартире. Ты знаешь, Люся, иногда мне кажется, что мной руководят высшие силы.
        - Надеюсь, больше ничего ценного ты не потеряла, - сказала подруга, откидываясь в кресле.
        - Косметику, - простонала Светлана, припоминая, что находилось в рюкзаке, - карманный фен, ароматизированные прокладки на каждый день…
        - Вот они-то кабанихе очень пригодятся, если она, конечно, в ближайшем будущем не встретится со своим кабаном. - Люся отвернулась к окну и приготовилась спать. - Я со своим точно не встречусь.
        Светлана замолчала. Что ее потери в сравнении с потерей подруги?! Автобус несся по Ленинградской трассе через опустившиеся на Северную столицу сумерки. Светлана вновь дала себе слово, что обязательно съездит в Питер, быть может, даже не одна… Люська теперь также одинока. Вскоре потемнело настолько, что разглядывать дорогу стало неинтересно. Светлана повернулась к Люське, обхватила ее за бок и уснула. Ей снился Макс-Михаил, он стоял под деревом в камуфляжной форме и тянул к ней руку.
        Утром они приехали в Москву. Под суетливые крики встречающих пассажиры покидали автобус. Их же никто не встречал. Подруги взялись за руки и потащили один на двоих рюкзак к станции метро.
        Идти к себе на квартиру без ключей Светлане не имело смысла, а мама была на работе. Она решила перекантоваться у Люси и вернуться к себе только вечером. Был риск встретить у мамы Николая, но эта встреча больше Светлану не пугала. К маме она собиралась идти вместе с подругой, той теперь больше не с кем встречаться по вечерам. А Люська обязательно что-нибудь придумает, как избавиться от надоевшего парня. Впрочем, стоит ли от таких парней избавляться? Не лучше ли держать их на расстоянии в запасных игроках. Вот, все ее думы снова свелись к форварду. Если бы только Светлана знала, что он уже вернулся и ждет ее, то наплевала бы на все условности и потребовала ключ от собственной квартиры у нескольких Николаев, вместе взятых. Но она не знала и тряслась в вагоне метро, добираясь до Люськиной хрущевки.
        Глава 8
        Маркиз погубил ее невинность, скомкав нежный и благоуханный цветок
        Людмила Малкина страдала громко. Не так чтобы очень, но все же довольно шумно. После душа, который подруги принимали по очереди и основательно, чтобы смыть с себя запахи нетронутой природы, они устроились в единственной Люськиной комнате, сплошь усыпанной воспоминаниями о Федоре.
        - Надо же, купил мне такую дрянь, - брезгливо, двумя пальчиками Люська подняла с пола случайно оказавшийся там белоснежный батистовый носовой платочек с вышитым именем «Людмила» на одном из уголков. - Выкину его.
        - Носовые платки не дарят, - вздохнула Светлана и отправилась в кладовую за пустой картонной коробкой. Выкидывать нужные вещи она решила именно в нее. Мало ли что случается в жизни. Злость проходит, а носовые платки остаются.
        - Никакого вкуса у мужика. - Люська уже добралась до комода с вещами и придирчиво разглядывала шелковый цветастый шарф с длинными кистями, от которого прежде была в восторге.
        - Я выброшу, - Светлана схватила шарф и сунула его в коробку.
        Туда же отправилась шоколадная блузка в белый горошек. За ней, только потому, что она очень нравилась Федору, последовала юбка - в тон блузке. Заодно она выбросила и легкомысленный топик, который Федору не нравился. После одежды Люська накинулась на безделушки. Коробка заполнилась быстро.
        - Хватит, - взмолилась Светлана. - Больше мне не донести.
        - Ты думаешь, его стоит оставить? - Люся оторвала от груди плюшевого медвежонка, внимательно осмотривая его со всех сторон.
        - Он же не виноват, что вы поссорились! - заступилась за медвежонка подруга.
        - Не виноват, - согласилась с ней та. И вздрогнула от трели телефона. - Меня нет дома! Я не стану с ним разговаривать, пусть больше не звонит! Пусть забудет навсегда мой номер!
        - Да, - Светлана ответила на звонок, - нет. Вы ошиблись.
        Разочарование на лице Люси сменилось злостью.
        - Он уже забыл обо мне и даже не звонит, чтобы извиниться за свое свинское поведение!
        - Откуда он может звонить?! - всплеснула руками подруга. - В том лесу мобильная связь не действует, а до ближайшего телефона нужно пробираться сквозь дебри!
        - У него под боком автомобиль, - всхлипнула Люська и прижала к себе плюшевого медведя.
        - Поехали, - скомандовала Светлана, - за ключом от моей квартиры. Тебе нужно развеяться, а не сидеть и тосковать по Федору.
        - Я по нему вовсе не тоскую, - буркнула Люся, - я на него злюсь!
        Светлана подхватила картонную коробку, сунула ее на антресоли, прекрасно зная, что там лежит еще парочка подобных, надеясь, что эта вскоре вернется обратно, и уложенные в нее вещи займут свои привычные места. С воспоминаниями было покончено, подруги отправились за ключом.
        Естественно, мамы не оказалось дома. В квартире сидел Николай, который очень обрадовался Светланиному приезду. Если бы у него была такая возможность, то он обязательно от радости помахал бы хвостом, как это делал щенок своим обрубком, боязливо пристроившийся у его ног.
        - Привет, - восторженно уставилась на щенка Светлана. - Откуда такая прелесть?
        - Это ротвейлер, - с гордостью произнес Николай, - будет охранять мою землю.
        Маленькое существо, похожее на плюшевого медвежонка, прямо у ноги хозяина сделало нехилую лужицу. Николай побежал за тряпкой, а Люська, визжа от восторга, взяла малыша на руки.
        - Какой тяжелый карапуз, - она принялась качать его как ребенка, но собаке это не понравилось, и она принялась вырываться.
        - Ему только полтора месяца, - сообщил Николай, орудуя мокрой тряпкой. - А в три его уже не поднимешь, крупные собаки быстро растут. Но на руки его лучше не брать, пусть привыкает к одному хозяину. Или к хозяйке. - И он вопросительно поглядел на Светлану.
        - Лучше к одному хозяину, - сказала та, отводя от Николая взгляд.
        - Как ты его назвал? - Люська, забыв про Федора, увлеченно возилась со щенком.
        - Пока никак, - пожал плечами Коля. - Может, Джульбарсом, у него в щенячьей карточке написано, что кличка должна быть на букву «Д».
        Щенок тем временем вырвался из рук Люси и вцепился в тряпку, взлетая вместе с ней в руках Николая.
        - Дракоша, - ласково назвала его Люся, - настоящий Дракоша. А еще можно назвать щенка Дырокол, - ее фантазия не знала границ; щенок отпустил тряпку и прикусил Люсе палец. - Больно же!
        Но это Люсю нисколько не остановило. Светлана на правах хозяйки квартиры отправилась на кухню заваривать для всех чай, Николай поплелся следом, а Люся с щенком осталась возиться в комнате. Атмосфера была натянутой. Светлана и не предполагала, что у Николая для ее подруги найдется такой отвлекающий маневр. Они все-таки остались наедине. Николай сразу спросил, подумала ли она над его предложением. Светлана попыталась еще протянуть время, чтобы не обижать парня отказом. Он согласился подождать еще. Глупо, конечно, но сейчас ей ничего не хотелось ему говорить.
        - Нужно купить твоей подруге собаку, - кивнул Николай в сторону комнаты. - Только не ротвейлера. Они хороши только пока маленькие. Лучше болонку с бантиками. Или этих, которые модны у вас сейчас, левретки, что ли. Только мне они не нравятся.
        Светлана позвала Люсю пить чай, та, естественно, пришла не одна, а с Дракошей и его визгом. Николай нечаянно наступил малышу на лапу. Люська чуть не набросилась на бессердечного увальня с кулаками, защищая малыша, который тут же утащил ее тапок. Чем нисколько не умалил Люськиных восторженных чувств.
        - Точно, ей нужно собаку, - резюмировал Николай, глядя на то, как Люська пытается поцеловать шаловливого ротвейлера. - Только помельче.
        То, что подруги сделали дальше, нельзя делать ни в коем случае, так бы им сказали опытные собаководы, чинно выгуливающие по утрам и вечерам своих холеных питомцев. Подруги вместе с Николаем отправились за собакой на Птичий рынок. Сколько Светлана и Николай ни твердили Люське, что с бухты-барахты такие вещи не делаются, что следует хоть один вечер посидеть и серьезно обдумать свое решение хотя бы потому, что собаку нельзя будет выкинуть, как плюшевого медведя, их уговоры не действовали.
        - Вы не понимаете, - говорила внезапно прозревшая Люся, - я хочу приобрести себе не собаку, а настоящего друга, который будет меня любить не за то, что я хорошо готовлю ему гречневую кашу с тушенкой, преданно торчу у костра и покоряю вершину Джомолунгмы, а просто потому, что я есть на белом свете. Просто потому, что я - это я.
        - Тебе меня мало?! - обиделась Светлана.
        - Не в этом дело: мало или много. Мне нужно о ком-то заботиться, кому-то отдавать свою ласку.
        - А если вернется Федор? - наступила на больной мозоль Светлана.
        - Он не вернется, - вздохнула та, - он гордый. Но в любом случае песик, которого вырастила и выкормила сама, - не игрушка, он не сможет надоесть. Дети же ведь не надоедают!
        Сравнение собаки с ребенком было неожиданным, впрочем, вполне предсказуемым. Социальная адаптация собаки в современной семье идет наравне с детьми. Все больше встречается семей, в которых вместо подрастающего поколения в квартире резвятся пушистые оглоеды. Людмила, к своим двадцати восьми годам так и не сумевшая создать семью, вцепилась в собаку, можно сказать, бульдожьей хваткой.
        - Нет, - взмолилась Светлана, когда они остановились напротив вольера с французскими бульдогами. - Только не его! Я не смогу каждый день смотреть на эту приплюснутую морду!
        - Смотреть каждый день придется мне, - поправила ее Люся и прошла дальше.
        - Нет! - решительно возразил Николай возле симпатяги алабама. - Ни в коем случае! Крупную собаку нелегко содержать в небольшой квартире. - Сказав про небольшую квартиру, он, сам этого не осознавая, сделал Люсе комплимент. В ее хрущевке с комфортом смог бы поместиться только карликовый пингвин, и то если бы он все время стоял.
        - Это она, - восхищенно прошептала Люська, остановившись посреди рядов с вольерами и клетками. - Можете ничего мне не говорить! Это она!
        Светлана проследила за ее взглядом и с удивлением обнаружила, что подруга смотрит на неопределенной породы щенка на руках у задумчивого тинейджера. Скорее всего, он отдавал животное просто в хорошие руки и не мечтал, что может получить за него какое-то вознаграждение.
        - Уси-пуси! - застонала Люська от восторга, когда малыш завилял полноценным хвостом и лизнул ее в нос. - Кто же ты у нас такой?
        - Двортерьер, - солидно произнес тинейджер, сунув питомца в Люськины объятия.
        - Сколько? - произнесла та с придыханием, не обращая никакого внимания на немую жестикуляцию друзей.
        - Два месяца, - поначалу не сообразил мальчишка, но тут же, вникая в обстановку, поправился, - пятихатка!
        - Так тебя зовут Пятихатка, - Люська гладила собаку и немела от счастья.
        Николай усмехнулся и протянул тинейджеру пятьсот рублей. Говорить что-то было бессмысленно. Щенок оказался вполне здоровой и ласковой «девочкой», для которой тут же закупили половину Птичьего рынка. Не в смысле друзей-животных, Люське, слава небесам, хватило одного, а разных предметов собачьего обихода. Николай оказался профессионалом в таком важном деле, как выбор миски и собачьего корма. Пока Люська таскала покупку на руках, он пытался ей объяснить, чем нужно кормить малыша и как постепенно переводить его на сухой корм. Светлана улыбалась, она прекрасно знала, что Люська станет кормить собаку сплошными деликатесами, которые той на самом деле вредны. Николай тоже об этом догадался после того, как Люська пообещала Пятихатке мороженое, и дал номер своего мобильного телефона, потребовав обязательно позвонить, как только Люся доберется с собакой до дома. Кстати, Николай поймал им возле рынка такси и заранее оплатил поездку.
        - Слушай, Ланочка, - отвлеклась на секунду от собаки Люся, - выходи за него замуж.
        - Думаю, - грустно ответила та, - мне тоже придется купить себе домашнее животное. Не знаю, будет ли это собака, но только не уж. Я, как и ты, моя дорогая, тоже хочу любить.
        Они втроем вернулись в квартиру Людмилы, и тихое жилье сразу же огласилось громким лаем. Пятихатке не понравился большой диван, который она, по всей вероятности, приняла за гигантского монстра. Люся бережно подняла ее с пола и посадила на диван.
        - Не бойся, малышка, - она пощекотала ей за ухом, - я с тобой.
        Светлана поняла, что страдать по Федору Людмиле теперь будет некогда. Собака, адаптация которой в чужой для нее квартире прошла на редкость быстро, звонким лаем сообщила, что хочет есть. Люся не заметила, как подруга ушла, тихо прикрыв за собой дверь.
        Открывая свою, Светлана ощутила щемящую тоску. У нее не было Пятихатки, не было ужа, не было никого, кто любил бы ее просто за то, что она есть на белом свете, не считая, конечно же, мамы. Или ее все-таки считать? Окружить маму своей запоздалой заботой и лаской? Но у той своя личная жизнь, и навязчивость взрослой дочери вряд ли понравится ее кавалеру. А в том, что он наконец-то после долгих лет одиночества появился, Светлана уже не сомневалась. В маминой квартире на прикроватной тумбочке стояла фотография, где они были запечатлены вдвоем. И дата в уголке - день ее отъезда в Карелию. «Все-таки, - подумала Светлана, - придется заводить собаку».
        Когда в дверь позвонили, она нисколько не сомневалась, что у Люськи проснулась совесть, и она пришла навестить подругу. Но на пороге стоял Макс-Михаил.
        - Привет, - сказал он, улыбаясь. У Светланы подкосились ноги. - Я приехал раньше, но тебя не было, - он постарался оправдаться. - Я каждый вечер приходил к твоей двери…
        Если бы она это знала, то ринулась обратно в Москву, ломая на своем пути все сосны и разгоняя жутких кабанов. Сейчас она молчала и, как последняя идиотка, хлопала ресницами.
        - Я вернулся, - продолжал Михаил, - если ты, конечно же, не против.
        - Я не против, - выдавила из себя Светлана и впустила его в дверь.
        Он прошел в комнату, сел в кресло и принялся рассказывать все то, что узнал от своего школьного товарища Вячеслава Задорожного. Если бы он кинулся обнимать и целовать, то Светлане, возможно бы, стало несколько легче. Сейчас она сидела рядом, слушала его и глотала ком, застрявший в горле. Глядя на форварда, ей нестерпимо хотелось плакать. Но она прекрасно знала, что не должна этого делать. Она сильная женщина, стерва, она все выдержит, даже если он ее и не поцелует. Светлана заставила себя собраться и внимательно выслушать Михаила.
        Как оказалось, того, что он вспомнил, было совершенно недостаточно для полноценной жизни. То есть фактически Задорожный напомнил ему о школьных годах, проведенных в драках, экзаменах и детских влюбленностях. Хотя одну влюбленность Михаила Вячеслав не мог назвать детской. К Виктории Райской, которая жила с ним по соседству, у его друга было достаточно серьезное чувство. Правда, та его игнорировала и избегала, изредка позволяя ему водить себя на концерт популярных групп. Только Задорожный не знал, чем их отношения закончились и закончились ли вообще.
        Светлана облегченно вздохнула, он все же не вспомнил эту свою победу. А что будет, когда вспомнит? И на всякий случай принялась рассказывать ему о японце. И постепенно вернулась к своему обычному состоянию. Плакать, глядя на форварда, уже не хотелось. Напряженность, возникшая вначале, постепенно растаяла. Михаил поинтересовался, не голодна ли она, и в процессе разговора соорудил свою коронную пиццу. Лепешка, завалявшаяся в холодильнике, как будто специально дожидалась его. Они быстро накрыли стол и принялись строить дальнейшие планы.
        - Мне нужно посмотреть на Сикаморо, - сказал Михаил, наливая Светлане чай. - Думаю, что его физиономия мне о чем-то напомнит. Скорее всего, я делал ему пластику или убирал второй подбородок.
        - Вряд ли, - засомневалась Светлана, припоминая худощавое лицо иностранца. - Но у нас есть банщик Пушкин, который знает про японцев все на свете.
        - Завтра же найдем Пушкина, - заявил форвард, - и вытрясем из него все, что он знает. Ты не будешь против, если я останусь у тебя до завтра?
        - Оставайся, - тихо произнесла Светлана, глядя на появившуюся в руках Михаила спортивную сумку.
        Перед сном они решили прогуляться. Двое взрослых людей не знали, что делать, оказавшись на ночной улице среди влюбленных парочек тинейджеров. Светлана молча ждала, когда форвард сделает решительный шаг - признается ей в любви, скажет, что без нее не мог, что тосковал и ждал встречи. А он глядел на нее своими карими глазами и признаваться ни в чем не собирался. Только ласково поглаживал ее волосы, когда они сидели на скамейке, и не отпускал из своей ее ладонь. Светлана подумала, что ей было бы гораздо легче переносить его молчание, если бы он оказался глухонемым. Тут все было бы ясно. А от нормального мужчины хочется услышать нежные слова. Пришлось говорить самой.
        - Хороший вечер, - вздохнула она и повернулась к форварду. - И хорошо, что ты вернулся.
        Он стремительно наклонился к ней и требовательно прижал к себе, его губы жарко целовали ее лицо.
        Все вернулось «на круги своя». Как будто не было разлуки, как будто они всегда жили вместе и вместе решали все проблемы…
        Для очередного визита в гламурный мир «Ампириала» Светлана оделась соответственно. В принципе сегодня ей было все равно, что надеть, главное, чтобы она нравилась форварду. А тот после совместно проведенной ночи относился к ней нежно и заботливо. Хотя заботиться в общественном транспорте пришлось больше о нем. Перенеся многочисленные мелкие неприятности, они добрались до гостиницы и зашли в вестибюль. Им повезло: господин Пушкин в этот день оказался на работе. Он хоть и не проводил Михаила с подругой в турецкую баню, но подсказал, когда японец направится к выходу, где того уже ждал припаркованный автомобиль.
        Ждать пришлось недолго. Японец показался практически сразу, как только в свою турецкую баню направился господин банщик. Создавалось впечатление, что Сикаморо проводит в ней если не все дни и ночи, то уж точно - все дни. Михаил внимательно посмотрел на проходившего мимо него иностранца, который не обратил на него никакого внимания.
        - Я не делал ему операцию, - четко произнес он, глядя Сикаморо вслед. - Но собирался что-то с ним делать…
        - Он тебя не узнал?! - разочарованно спросила Светлана, она-то думала, что сейчас произойдет если не встреча лучших друзей, то, по крайней мере, свидание старых знакомых. Ни на то, ни на другое это не походило. Сикаморо прошел мимо них, думая о чем-то своем, сел в автомобиль и уехал в неизвестном направлении. - Мы можем за ним проследить, - предложила она, - у нас с Люсей есть визитка одного ответственного лихача, который домчит нас в любую сторону.
        - Разве лихачи бывают ответственными? - задумчиво произнес Михаил. - Кстати, Лана, на всякий случай, - он нахмурился и потер переносицу, - знай, что моя фамилия Бекрушев. Я хирург одной частной клиники, до последнего дня работал с пациентами, как мне казалось, отлично работал. У меня все прекрасно получалось, - он вновь задумался. - Я вспомнил Сикаморо Токияву.
        - Он был твоим пациентом?! - воскликнула изумленная девушка.
        - Нет, это было единственное, в чем я давал слабину. Сикаморо был и есть представитель японской медицинской фирмы, с которой мы намеревались заключить договор… Какой-то договор.
        - Ты не все вспомнил! - охнула Светлана и достала визитку лихача.
        - Да, не все. И то, что я неожиданно вспомнил, также нуждается в подтверждении. Слишком все смутно и неопределенно. Японцы были заинтересованы в подписании этого договора… Но что же случилось?! Должно было произойти что-то неординарное, и, скорее всего, со мной.
        - Если он здесь, - предположила она, - то договор все-таки готовится к подписанию. Или Сикаморо преступник? - Светлана округлила глаза и сунула визитку Михаилу. - Есть еще сыщик Топтыгин.
        - Сыщик? - заинтересовался Бекрушев. - Очень хорошо.
        Для того чтобы он мог спокойно все обдумать, Светлана оставила Михаила одного в парке, рядом со своим домом. Теперь бояться того, что он куда-то вновь неожиданно исчезнет, она не будет. Он вспомнил, пусть не все, но самое главное. И от этого стало еще тяжелее. Скоро, совсем скоро случится то, чего она подспудно так боится. Он вспомнит свою невесту Викторию. В том, что та была его невестой, после рассказа Михаила о школьных годах она уже не сомневалась. Слишком долго он ее добивался. А вспомнив, вряд ли сразу забудет. Думать об этом не хотелось, но мысли настойчиво продолжали волновать ее воображение. Светлана собралась было признаться, что знает адрес этой самой Виктории Райской, но признаваться было некому. Бекрушев предпочел гулять в парке почти весь день. И это ее отпуск?! Вместо того чтобы плескаться в море и валяться на пляже, она судорожно старается ухватить свое зыбкое счастье, построенное на беспамятстве мужика, которого ей доставили на дом. Ах, эти местные алкаши, убить их мало за такую доставку! Вот повезло в жизни, так повезло.
        Завтра Бекрушев сходит к сыщику и все узнает сам. Узнает про японца, про свою Викторию. Пусть все будет так, как произойдет. Пусть случится то, что должно случиться. А она… А что она? Она заведет себе собаку, назовет ее Форвардом и отдаст ей всю невостребованную ласку и нежность. Они с Люськой станут заядлыми собачницами, будут вместе выгуливать не детей в колясках, как счастливые мамочки, а лохматых чудовищ. Нет, Пятихатка не похожа на лохматое чудовище! Она даже чем-то нравилась Светлане. Вероятно, бескорыстной любовью. Ей такая в жизни еще не встретилась. Или она ошибается? Так хотелось бы ошибиться! Форвард, то есть Михаил Бекрушев, на самом деле любит только ее. За то, что она… Светлана задумалась. За что, собственно, он может ее полюбить? За то, что она пригрела его на своей груди. Змей! Мужчины за это не любят. А за что, за что они любят?!
        - Люська, - тоскливо поинтересовалась она, - привет. Что делаете?
        - Едим с Пятихаткой пирожное. Я шучу. Я ем, а она на меня смотрит голодными глазами.
        - Ты что, ее не кормишь?! - испугалась Светлана.
        - Еще как кормлю, у нее миска от еды ломится. Это она на меня смотрит из вредности.
        - Разве так бывает? - не поверила Светлана, представляя похудевшего с голодухи щенка.
        - А ты вспомни, - злорадно припомнила подруга, - как я на твои пирожные смотрела, когда набрала лишние килограммы после отпуска. А? А ты сидела и трескала их без зазрения совести.
        - Я за этот ничего не наберу, - призналась Светлана, - только скину от переживаний. Люся, он вернулся. Я тебе еще вчера хотела позвонить, но у тебя весь вечер было занято.
        - Правильно, это я с Николаем разговаривала. Пятихаточка никак не могла уснуть на новом месте.
        - Люся, скажи, за что мужчины нас любят? - Она всхлипнула и шмыгнула носом одновременно.
        - Выбрось из головы этот бред, - посоветовала подруга. - И лови момент, пока он с тобой.
        Разговаривать о любви с обремененной щенком женщиной было бесполезно. У Светланы были другие проблемы, которые Люся поставила на второй план. И в этом случае она была совершенно права.
        Он вернулся поздно вечером, когда Светлана собиралась ложиться в постель. Хмурый и недовольный, Михаил прошел в комнату и постелил себе на диване, объяснив свое решение тем, что сегодня ночью у него точно будет бессонница, и он не хочет доставлять девушке дополнительные неприятности. Светлана не знала, что делать. В любом другом случае она разобралась бы быстро - выкинула бы его спортивную сумку на лестничную площадку, и поминай, как звали, хоть и Бекхемом. Теперь же ситуация была настолько неординарной, что она молча разделась и юркнула в свою холодную постель. Откуда ей было знать, как следует поступать с мужчинами, у которых фактически не функционировала память. Вдруг случится еще нечто худшее, он утром проснется и поинтересуется, кто она такая и что здесь вообще делает.
        Утром он проснулся в хорошем настроении, обнял Светлану и поцеловал. Они вместе позавтракали, ни словом не обмолвившись о вчерашнем вечере. Сегодня решили все-таки проследить за Сикаморо. Светлана наняла лихача на раздолбанном автомобиле, которому уж точно нечего было терять, кроме своих запчастей, и они отправились к гостинице.
        Обращаться за помощью к банщику на этот раз не стали, предпочли действовать на авось, и авось, по чисто русской примете, сработал. Японец вышел к своему автомобилю тютелька в тютельку, как и вчера. Он исчез в тонированном салоне, и машина медленно покатила к дороге. Благодаря московским пробкам отечественный транспорт догонял, а в некоторых случаях и обгонял быстроходные иномарки. Сикаморо ехал на своей машине не спеша, догонять и обгонять его не приходилось. Скрываться в принципе тоже было не нужно. Среди потока автомобилей он вряд ли обратил бы пристальное внимание на скромный «жигуленок», торчавший у него на «хвосте».
        Японец, как ни странно, первым делом поехал к фонтану на ВВЦ. Там он вышел из машины и направился к «Дружбе народов» решительным шагом суицидника. Светлана испугалась, что воспоминания захлестнут Бекрушева, и он сотворит нечто подобное купанию в фонтане вслед за японцем. Но тот в фонтан не полез, поклонился его скульптурной части, прошептал что-то, наверняка «Увидеть Дружбу народов и умереть!
        Светлана огляделась, рядом не было ни одного студента, знавшего японский язык. Бекрушев тоже не понимал по-японски, но поверил ей на слово, и ничего предпринимать не стал. Озадаченно промычав нечто непонятное, Михаил сел в автомобиль.
        Колесить за японцем пришлось долго. Следующей остановкой стал книжный магазин на Арбате, к которому было невозможно припарковаться. Пока их водитель искал, куда пристроить свой ржавый автомобильчик таким образом, чтобы он не сразу бросался в глаза эвакуаторщикам, Светлана с Михаилом прошли следом за японцем. Тот бодро прошествовал в зал художественной литературы.
        Он прожигал время, по-другому понять его бессмысленное хождение между книжными полками было нельзя. Или нет, все же можно.
        - Он шпион, - прошептала Светлана и, опасливо озираясь, уткнулась в первый попавшийся дамский роман. - «Маркиз погубил ее невинность, скомкав этот нежный и благоуханный цветок…» Какой такой невинный цветок? Интересно, о чем это автор пишет?
        - О любви, - шепотом подсказал ей форвард, схватил рядом стоявшую книгу и уткнулся в нее. Мимо них как раз проходил Сикаморо. - «Он обхватил ее за талию и властно привлек к себе». А что? В этом что-то есть. Эти романы используются как пособие для начинающих? Вот еще интересное местечко: «Графиня бросила на маркиза испепеляющий взгляд…»
        - Тише, Сикаморо на нас смотрит! - испугалась Светлана.
        - Будем действовать, - усмехнулся Бекрушев и… властно привлек девушку к себе и обжег ее губы пламенным поцелуем. - Ну, как? - он поинтересовался, немного отстраняя ее в сторону. - Еще смотрит?
        - Кто? - книжные полки поплыли в глазах у Светланы.
        - Сикаморо смотрит! - прошептал форвард и снова ее поцеловал.
        Японец уже стоял в кассе с огромным подарочным изданием под мышкой. То, что двое влюбленных целовались у полок с любовными романами, никого из покупателей не удивило. Сикаморо тоже прошел мимо и никого не заметил.
        С подарочным фолиантом японец отправился в ресторан на другой конец города, в очередной раз подтвердив версию Светланы о работе на иностранную разведку. Встретившаяся с ним в ресторане за дальним столиком разведчица была больше похожа на порнозвезду, чем на Мату Хари. Светлана вздохнула и заметила, что девушки все меньше стараются хранить секреты, обнажая голую правду. На японца обнаженка действовала, как на маркиза, которого испепелили взглядом. Он неловко сунул девице подарочное издание, после чего та позволила поцеловать себе руку. Небрежно забросив фолиант на соседнее место, девица наклонилась через стол и улыбнулась японцу своей хищной белозубой улыбкой.
        - Тоже мне, хищница нашлась. Интересно, что он ей подарил? - подумала вслух Светлана. - Хорошо бы книгу по кулинарии. Такая нужная вещь пригодится любой хозяйке, - она запнулась.
        - Кому это хорошо? - удивился форвард, беря девушку за талию и подталкивая ее назад к автомобилю. Глядеть на японца с порнозвездой через тусклую стеклянную стену ресторана становилось слишком опрометчиво. - Думаю, ей вряд ли нужна книга по кулинарии. Скорее всего, он подарил ей Камасутру. Да, Сикаморо оказался ловеласом. Но лично мне это ничего не дает.
        Ресторан был полупустой, идти туда Светлане с Михаилом означало быть сразу же замеченными, чего они хотели бы избежать. Пришлось дожидаться японца в автомобиле с лихачом, который от длительного сидения заметно поскучнел. Светлана подняла его настроение, пообещав доплатить за простой. Она знала, что тому было бы гораздо комфортнее колесить по дорогам или стоять, так уж в душных пробках, где, хоть и небольшая, но все-таки оставалась надежда на движение вперед.
        Сикаморо вышел через час, сел в машину и поехал. Тройка преследователей вяло последовала за ним. Ни на что хорошее они уже не надеялись. Японец продолжал кататься по городу, как будто у него не было других дел. Внезапно его автомобиль остановился у трехэтажного здания довоенной постройки. Над крыльцом одного из его подъездов висела броская вывеска «Галатея».
        - Это салон красоты, - пояснила Светлана, приглядываясь к окнам здания.
        - Это клиника, - мрачно произнес Бекрушев. Если он не вспомнил все, то память вернулась к нему частично. - Японец приехал сюда подписывать договор.
        - Это частная клиника, где ты работал?! - предположила Светлана и охнула. Как близко они оказались к истине. Всего в нескольких шагах от машины пряталась разгадка всей этой шарады.
        - Возможно, - ответил он, следя за тем, как японец лихо взбежал по ступенькам крыльца и скрылся в здании. - Но это тоже нуждается в проверке. Дай-ка мне телефон твоего частного сыщика.
        Светлана покопалась в сумке и выудила из косметички смятый листок, который являл из себя визитку Топтыгина. Впрочем, как подумала она, такие люди, как сыщики, в дополнительной рекламе не нуждаются. О них знают и помнят всегда. Бекрушев сунул листок себе в карман и дал команду личаху возвращаться назад. То, что хотел, он узнал. Что же он станет делать дальше, Светлана спрашивать не стала. Чем больше форвард узнавал или вспоминал, тем задумчивее становился. Светлане было понятно, что это вполне естественный процесс. Теперь она уже не сомневалась, что все случившееся с пластическим хирургом Бекрушевым было подстроено кем-то из его близких. Лично бы ей очень хотелось, чтобы виноватой во всем оказалась Виктория Райская. Она могла отомстить форварду за то, что он изуродовал ее лицо неудачной пластикой. Ах да, Бекрушев говорил, что неудачных операций он никогда не делал. Но он мог это забыть, как забыл все остальное.
        Одно обстоятельство не давало Светлане покоя. Бекрушев действительно не употреблял спиртное. Нет, безусловно, мог выпить бокал вина, рюмку коньяка, но не напивался так, как в первую их встречу. И тогда, она отлично это запомнила, от него не разило спиртным. Возможно, она слишком идеализирует своего героя, и он просто-напросто дурит ей голову. Все возможно. Как говорит Люся, все невозможное возможно, если достигать желаемого осторожно. Или это говорил кто-то другой. Бекрушев действует очень осторожно. Он не лезет напролом и не расплющивает никому физиономии в поисках правды. Правильно, он же профессионал. Его задача - физиономии не расплющивать, а перекраивать.
        Вот только с течением времени ее роль становится все менее очевидной. Светлана чувствует, что он старается что-то скрыть, отстраниться от нее и предпочитает действовать в одиночку. Ее опасения подтвердились - как только они приехали домой, Бекрушев кинулся к телефону и напросился на немедленную встречу с Топтыгиным. Он выбежал из дома как ошпаренный, Светлана даже не успела его предупредить, что у Топы очень странный домашний зверь и это даже не собака.
        Светлана достала из сумки книгу, которую они купили для отвода глаз Сикаморо в магазине, и принялась читать. Но навернувшиеся слезы застилали пеленой страницы, и буквы сливались в единое непонятное месиво. Она попыталась взять себя в руки и вспомнить, как Бекрушев целовал ее у книжных полок у всех на виду. Конечно, он отвлекал Сикаморо. Но это было так натурально! Или он хороший актер, или форварду она действительно не безразлична. Так целовать может лишь влюбленный мужчина. Светлана улыбнулась. Ей так не хотелось верить, что она ошибается! И думать о том, что случится, когда форвард придет к сыщику, и тот расскажет ему о Виктории, тоже не хотелось. Хотелось покопаться в своей сумочке, достать оттуда розовые очки и надеть их на заплаканные глаза.
        Глава 9
        Угостите, дяденька, сигареткой
        Как удержать любимого мужчину возле себя? Сколько женщин всех времен и народов задавались этим монументальным вопросом. Куда там Гамлету со своим «Быть или не быть?» «Быть или не быть рядом с ним?!» - вот в чем вопрос. И что сделать для того, чтобы «быть»? Замкнутый круг, если вникнуть в проблему со всей ответственностью. Чаще всего дамы предпочитают не вникать, а искать ответ на поверхности. И чаще всего на своей собственной: бегут в салон красоты и преображают внешность до неузнаваемости. В этом есть свои плюсы и минусы. Плюс - ему все становится в новинку, как будто он только что сменил любовницу. Минус - постоянно менять образы накладно для кармана и для собственных жиденьких волос. Те дамы, у кого их «якорь» посостоятельней, ложатся под нож пластического хирурга, полностью отдаваясь своей фантазии. Плюс - он бегает вокруг груди пятого размера с криками восторга - «Неужели это все мое?!»; минус - смещается центр тяжести, и пятый размер неуклонно тянет вниз, ближе к земле, напоминая о том, что все на этом свете бренно. Есть, безусловно, и суперпрактичные особы, которые предпочитают искать путь
к сердцу мужчины через его желудок, маму, начальника и… А вот этот путь оставался и остается самым результативным. Но и на нем бывают такие тупики и закоулки, что не позавидуешь!
        Людмила Малкина ступила на стезю обмана, пытаясь удержать возле себя загорелого блондина из российской сборной по футболу. Они встречались пару месяцев, это было задолго до Федора, и закончилось плачевно. Но в самом начале их отношений ей казалось, что все - навсегда. И она решилась на ложь: сообщила блондину, что беременна. Он как раз собирался на очередной чемпионат, после которого карьерный взлет должен был вывести его на новую орбиту. Спутница с орущим младенцем на руках никак не вписывалась в эти планы. Блондин повел себя не как настоящий мужик. Он задумался и, не сказав ей ни слова, уехал на спортивное состязание. Зато каким красноречием разразилась его мама! Она встретилась с Люськой и потребовала разрыва всяческих отношений. Уязвленная невниманием будущей родственницы, Люська, придерживая рукой опухший, видимо, после поедания огромного количества абрикосов, живот, гордо встала и удалилась со словами: «Да ни в жисть вам не видать собственного внука!» Через некоторое время, глядя по телевизору прямую трансляцию того самого чемпионата, Люська от своих любимых абрикосов чуть не подавилась.
Блондину врезали мячом, несущимся со скоростью сто пятьдесят километров в час, в причинное место. После чего, ясное дело, он стал полным импотентом.
        И здесь началось самое интересное. Люську признала вся его родня, с трепетом дожидающаяся наследника. Но у нее прошла любовь, погасли чувства. О жертвенной любви она и думать не думала. К тому же в ее, тогда еще молодом и романтическом, возрасте встречаться с импотентом было верхом легкомыслия. Но более глупо было признаться в том, что она соврала о своей беременности. Родственники блондина и сам блондин ходили за Люськой по пятам, карауля, как бы она не сделала аборт. Пришлось ей с помощью подруги Светланы Кошелевой изображать жертву дорожной аварии. Кошелева, управляя велосипедом, на глазах у родственников изобразила наезд на подругу. Ту отвезли в больницу, где она якобы потеряла ребенка. Если бы не изворотливость Люськи, неизвестно, чем бы вся эта история закончилась. Но для блондина этот случай стал сущим наказанием - он думал, что лишился ребенка, от которого и так чуть не отказался. Люська, кстати, ни о чем не жалеет. А вдруг она и в самом деле была бы беременна, а блондин послушал свою маму?!
        Следовать примеру подруги Светлана не собиралась. К чему? Вот если бы она действительно забеременела от Михаила, то это было бы другое дело. Но она не уверена, что призналась бы ему в этом. Мужчину нельзя ограничивать в свободе выбора, обременяя его детьми. В один прекрасный момент его ничто не остановит. Он перешагнет через детей, жену, мать, через себя. И этот момент называется любовью. Если он любит другую, то нет смысла чинить ему какие бы то ни было препятствия. Они сдержат его лишь на время, после чего он все равно уйдет. А Светлана останется наедине со своей ложью. Нет, лгать она не собиралась.
        - Сходи к колдунье, - посоветовала Люська по телефону, сюсюкая с Пятихаткой. - Приворожи его.
        Это был еще один вариант. Он также часто используется безутешными дамами, пополняющими бюджеты всевозможных ведуний и колдуний. Думаете, те врут, обещая, что все уладится, и любимый приползет к вам на коленках, прося пощады? Да нисколько. Хорошая колдунья прежде всего отличный психотерапевт. Она дает установку на сохранение достоинства, внушает надежду на будущее и программирует на успех. Заокеанские дамы бегают к своим психоаналитикам, а наши доверчивые русские бабы спешат к ведуньям. С кем, как не с ней, обыкновенной колдуньей со степенью суперпрофессионального мага в двадцать пятом поколении, можно поговорить о своем лысом придурке, надумавшем слинять к молоденькой профурсетке?! Не с соседками же по подъезду! Те только посмеются над горем и потычут пальцем вслед.
        - Купи духи с ферамонами, - не унималась Люська. - Помнишь, я как-то купила…
        Такое нельзя было забыть. Жутко дефицитный товар, находящийся в стадии разработки и лабораторных исследованиях на кошках, продавался практически из-под полы.
        То есть через хороших знакомых. Люське его принесла коллега по работе. Малкина умудрилась вылить на себя весь пузырек - новый начальник был симпатичным холостяком. Но она привлекла не его внимание, а озаботила окрестных котов, перепутавших май с мартом. Стаи сексуально озабоченных животных следовали за Люськой по пятам, вопя от вожделения мерзкими пронзительными голосами. По всей видимости, коллега что-то перепутала: те ферамоны, которые она принесла Люське, предназначались как раз для кошек, на которых их и испытывали. Люське пришлось взять больничный и несколько дней отмокать в ванной, чтобы отвязаться от их настойчивого внимания. Соседи взвыли - толпы хвостатых поклонников заполонили лестничные клетки. Их попытались разогнать работники жилищных организаций и местный участковый, но на защиту котов пришли ребята из армии «зеленых» и организовали митинг под Люськиными окнами. Она услышала бы в свой адрес много нехорошего, если бы не находилась в ванне.
        Вариант с ферамонами отпадал вместе с колдуньей. Светлана вздохнула, отпадало практически все. Все, что в муках и сомнениях было придумано женщинами на протяжении веков. Осталась одна романтическая придурь, как ее именовала Люська.
        - Люся, ты не знаешь, где у нас можно купить розовые очки? - всхлипнула Светлана, оставшись на следующий день без своего форварда. У того нашлись общие с Топтыгиным дела, и он снова исчез, оставив ее наедине с грустными мыслями.
        - Молодец! - похвалила ее подруга. - Купи очки и стань настоящей очковой змеей! Не давай спуску ни одной Виктории и ни одному Бекхему!
        - Люся, я собиралась купить очки для другого…
        - Правильно! Увлекись другим и наставь Мишке рога. Для другого, так для другого. Хотя, по большому счету, все они - подлецы и негодяи. Федор так и не позвонил!
        - Люся, может, с ним случились неприятности? И он сидит на дереве, у которого его поджидает лохматое чудовище с поросятами? Или он перевернулся на своей байдарке и утонул…
        - Спасибо, подруга, успокоила. Нет, ну ведь мог бы все-таки позвонить: «Извини, дорогая, у меня случилась досадная неприятность. Я сегодня перевернулся на байдарке и утонул». Мы с Пятихаткой поплакали бы в подушку… Ты знаешь, я купила ей подушку! Специальную подушку и матрасик в полосочку, а еще плащ для сырой погоды и галошки…
        - Люська, у тебя что, отсырели мозги?! Какие галошки для собаки?! Где ты это все взяла?!

«Быть или не быть рядом» Люся поняла на свой лад. Она выбрала «быть» с Пятихаткой и заботами о ней. А Федору, который так и не позвонил, оставалось «не быть рядом». Зато неподалеку от Люськиного дома, как оказалось, находился зоомагазин. Она обнаружила его месторасположение, когда прогуливала щенка. К чему было тащиться с щенком на руках за три квартала от собственного дома, Светлане было непонятно. Люся объясняла доходчиво: чтобы Пятихатка подышала чистым воздухом в парке. То, что на обратном пути эта несчастная чуть не задохнулась от выхлопных газов образовавшейся автомобильной пробки, не считалось.
        Магазин оказался битком набитым товарами для домашних животных. И симпатичными продавцами. Их было четверо, работали они по очереди, Люська приходила за покупками тогда, когда торговал Валентин. Это он, как догадалась Светлана, всучил подруге плащ и галоши. Иногда она попадала на Владислава и покупала для щенка игрушки. Шопоголия превращалась у подруги в зооманию и грозила перерасти в финансовый кризис в отдельно взятой квартире, заполоненной собачьими аксессуарами. Так проявлялась Люськина тоска по крепкому мужскому плечу. Зато теперь у нее была компания, по ночам она могла рыдать в обе подушки вместе с Пятихаткой.
        Светлана не могла рыдать вообще, рядом с ней спал любимый человек, который мало что помнил из собственной жизни. А она не должна была забывать, что он ищет себя. Находиться в поиске было делом его жизни. Вот только Михаил предпочитал делать это без нее. Светлана не думала, что он что-то утаивает, но догадывалась, что в чем-то ей не доверяет.
        Он пришел от сыщика понурый и ни единым словом не дал ей понять, что недоволен утаенными сведениями про Викторию Райскую. Возможно, действительно считал, что она не успела ему рассказать, не придав этому особого значения, что… Да мало ли этих
«что»! Хуже было то, что он сам ничего про Викторию Райскую ей не сказал! А выпытывать это являлось для Светланы настоящей пыткой.
        - Привет, милая, - Бекрушев чмокнул ее в щеку и направился на кухню. Там он поставил на пол пакеты, которые принес с собой, и принялся готовить. - Ты голодна?
        Светлане показалось, что именно так должна разговаривать со своей собакой Люська, когда возвращается с работы. И что же ей теперь делать? Делать вид, что она рада, и вилять хвостом? Ну откуда в ней столько страсти к самокопанию? От мамы, которая была замужем один-единственный раз и до сих пор не может найти свое счастье потому, что слишком разборчива. Что ей, Светлане, надо? Живет с ней мужик, целует ее, спит под боком. Другая бы радовалась, а она копается: не то сказал, не так посмотрел, вообще промолчал.
        Михаил возился у плиты, напевая себе под нос нечто невразумительное, а Светлана сидела рядом и смотрела на него широко раскрытыми глазами.
        - Как отдохнула? - Он поставил перед ней тарелку с отварными магазинными пельменями и замер в ожидании похвалы, которую Светлана не заставила его долго ждать.
        - Вкусно пахнут, - вздохнула она, отгоняя мысли о том, что она, оказывается, отдыхала! А она-то думала, что страдает. - И когда ты успел забежать в продуктовый?
        - Я спешил, - признался Бекрушев. - Хотел провести с тобой весь вечер. Давай сходим куда-нибудь? В будний день всегда можно купить билеты на любой спектакль. Или ты хочешь в кино? Тогда я согласен только на последние места для поцелуев!
        - Я тоже согласна на последние места, - прошептала Светлана, удивляясь своей отходчивости.
        - Тогда мы остаемся без сырного соуса, - заявил он. - В нем много чеснока. Кстати, у Топтыгина я экспроприировал вечернюю газету с афишей. Выбирай, куда мы отправимся! - И Михаил широким жестом выложил ее перед Светланой.
        Выбрать ей не пришлось, призывно зазвенел телефон. Светлана, ожидавшая услышать кого угодно, скорее всего Люську, была приятно удивлена.
        - Привет, - пропищал голос Ермолаевой, источающий сплошной гламур. - У меня сегодня вечеринка. Ты не забыла? Или ты все так же одна?
        - Да нет, отчего же, - гордо отвечала ей Светлана, - мы придем.
        - Нравится мне это «мы», - пропищала Ермолаева и чуть не умерла от любопытства. - Кто он? Если неудобно, то не говори. Промяукай два раза.
        - Мяу-мяу, - подчинилась Светлана, показывая форварду, что разговаривает с не вполне адекватным собеседником.
        - Ага, он рядом с тобой, - догадалась Ермолаева, которую любопытство уже снедало. - Если он блондин с голубыми глазами, то промяукай один раз. Если брюнет с карими, то - два.
        - Мяу-мяу.
        - Если он женатик, то промяукай один раз. Если нет, то - два…
        - Мяу! Мяу!
        - Бог мой! Где ты достала холостяка?! Кошелева, рассказывай дальше! Если он простой бизнесмен, то промяукай один раз. Если нет, то - два…
        - Гав! Гав! - не выдержала Светлана, которой надоело изображать кошку.
        - Мама дорогая! Так он олигарх! Приходите немедленно, девочки с мальчиками уже собрались.
        Светлана положила трубку и обернулась к Михаилу.
        - Нас приглашают на день варенья, - сказала она ему с улыбкой.
        - Если это к той, с кем ты только что разговаривала, то знай, я так не смогу! Мне понадобится ветеринар в качестве переводчика.
        Светлана засмеялась. Неожиданно ей стало настолько весело и легко, что она на мгновение забыла о своих тяжелых думах и тревогах. Ее любимый человек был рядом с ней, он шутил, кормил ее пельменями, собирался идти с ней на край света (к примеру, театр для каждого мужика и есть тот самый край). Черный ангел все же задел ее своим крылом, и в голове сразу же зазвенела мысль о том, что такое состояние необычайной легкости бывает перед смертью. Она тряхнула светлой головой. Главное, сегодня она шла к Ермолаевой не одна, а с ним! В принципе это не могло быть главным. Но сегодня - было именно так.
        Эллочка Ермолаева благодаря деньгам папы - владельца строительной фирмы умудрялась собирать интересные компании, в которых часто мелькали известные личности. Особенно в летний период, когда им срочно требовалось что-то построить или отремонтировать в своем загородном доме. Приглашение к ней в гости уже само по себе обещало увлекательный вечер, а после того, как та объявила о своем намерении приглашать только пары, стало делом чести всех ее сослуживиц. Не прийти означало расписаться в собственной никчемности и невостребованности. Это в девятнадцать на подобные эксцессы можно наплевать. Лет через десять от них начинаешь впадать в панику. Или заводишь домашних животных. В среде, где существовала Светлана, просто неприлично было надолго оставаться одинокой.
        Если вспомнить историю Руси, то одинокая женщина всегда воспринималась как исчадие ада. Если ее не выдавали замуж, то отдавали в монастырь, где она доживала свою никчемную одинокую жизнь. А родители краснели от стыда за то, что их дочь так никому и не потребовалась. Сегодня любая может прикинуться феминисткой или лесбиянкой, и все сделают вид, что наконец-то понимают, почему она ходит без мужчины. А в спину ей посмеются: дескать, пошла в лесбиянки и подалась в феминистки из-за того, что не нашла такого дурака, который бы на нее позарился. И невдомек им, глупым, что не хочет она дурака! Не нужен он ей. Уж лучше она останется одна и заведет себе собаку, чем кинется на первого встречного-поперечного. Светлане повезло. Первый встречный-поперечный кинулся на нее сам. И оказался настоящим Принцем с совсем маленьким недостатком - полным отсутствием памяти. Но про этот недостаток вполне можно забыть и представить Принца Ермолаевой.
        Ермолаева обомлела от восхищения, завидев форварда на пороге своей квартиры. Светлану она машинально проигнорировала. Как говорят японцы, когда встает солнце, оно затмевает луну. Бекрушев затмил всех остальных мужчин настолько, что Ермолаева не сдержалась и поинтересовалась у Светланы, насколько у них серьезно. Той только оставалось пожать плечами и промяукать. Раскрывать душу, а уж тем более сердце, перед Ермолаевой не хотелось.
        Хозяйка дома уверенной хваткой июльского энцефалитного клеща вцепилась в форварда и увлекла его к гостям. Светлана одна прошла в комнату, где суетились приглашенные. Вот-вот должен был нагрянуть писатель Звездунов, который в этом сезоне пользовался необыкновенной популярностью. Когда появился Бекрушев, о писателе забыли. Особенно начисто лишилась памяти женская часть гостей. Но в отличие от них Бекрушев нахмурился и что-то вспомнил.

«Завалиться мне на этом месте! - подумала Светлана, - он все вспомнил!» Она поискала глазами зацепку, которая могла подстегнуть его память. Для того чтобы лучше провести обзор тридцатиметровой комнаты с двумя лоджиями и французскими окнами, она встала на цыпочки и облокотилась на цветочную стойку. Стойка не выдержала веса ее хрупкого тела, зловеще треснула, и с нее соскользнул горшок с цветком. Ясно было, что горшок дорогой, а цветок необыкновенный, других у Ермолаевой отродясь не было. Светлана нагнулась за цветком, зацепилась за стойку и рухнула на пол.
        - Хороший ламинат, - прохрипела она обернувшимся на нее гостям, сидя с цветочным горшком в обнимку. - Крепкий.
        Ермолаева не обратила на ее падение никакого внимания, настолько она была поглощена новым гостем. А тот после того, как помог подняться Светлане, снова вернулся к хозяйке дома. Водрузив на место злополучный горшок, Светлана заподозрила неладное. Бекрушева явно что-то заинтересовало в разговоре с Ермолаевой, но она не знала, что именно. Таскаться следом за ними из столовой в комнату и обратно было неприлично. Естественно, на приличия, когда у тебя из-под носа уводят жениха, можно наплевать! Но Светлана не могла, сколько себя ни перебарывала. Единственное, на что она решилась, так это пройти за Ермолаевой и форвардом на лоджию, где те закурили.
        - Милочка, - обратилась к ней Ермолаева, - здесь только для курящих!
        - Очень хорошо, - пробурчала та, - угостите, дяденька, сигареткой. - Она остро ощутила нехватку Люськиного здорового эгоизма и хамства, хотя и произнесла ее слова.
        Немного расстроенный Бекрушев порылся в кармане пиджака и достал оттуда пачку сигарет. Он помог ей прикурить одну из них и спрятал пачку обратно в карман. Светлана отметила про себя, что в химчистке его дорогой костюмчик неплохо почистили, он выглядит совсем как новый, а на брюках даже не видно пятна от рыбы. Зато теперь рядом с Бекрушевым находилась хищная пиранья в образе Ермолаевой, которая всячески пыталась избавиться от Светланы.
        - Ланочка, - щебетала она, - в столовой шведский стол. Там есть блюда из бизнес-ланча, к которым ты привыкла. Я специально заказала их для своих сотрудниц, - она улыбнулась белозубым ртом, - чтобы изыски с непривычки не испортили им вечер. К тому же в моей квартире всего две туалетные комнаты…
        Она еще что-то долго щебетала про три гардеробные и гостевую спальню, где вполне комфортно может расположиться симпатичный холостой мужчина, имеющий отношение к олигархам. Светлана слушала вполуха. Она закурила второй раз в жизни, и образ вредной приятельницы расплылся перед ее глазами приплюснутой ромовой бабой. Первый раз Светлана Кошелева курила в пятом классе на спор. Она проспорила, обкурилась и упала под ноги самому директору школы. После этого ей было так плохо, что она больше никогда не брала сигарету в рот.
        Бекрушев делал вид, что ничего не происходит, нервно курил и глядел вдаль с двадцать пятого этажа высотки, не узнавая юго-западной части столицы с этакой высоты. Светлана разозлилась. Она привела его сюда не для того, чтобы он торчал рядом с Ермолаевой и беспрестанно курил, разглядывая то окрестности, то ее лицо, которое тоже можно было бы назвать «пересеченной местностью», если бы не многочисленные уколы молодости и подтяжки. Светлана затянулась последний раз, затушила под фырканье Эллочки окурок в цветочном вазоне, что стоял рядом с ней, и уставилась вместе с Бекрушевым на ее лицо.
        - Макс делал подтяжку, - выдавил из себя тот, выкидывая окурок с двадцать пятого этажа.
        - Макс?! - изумилась Ермолаева и пристально пригляделась к Бекрушеву, - так вы знакомы с Максом?! С Максимом Беркутовым?!
        - Макс, - медленно и вдумчиво повторил тот, - я же говорил, что это имя вертится у меня на языке.
        - Сегодня он вертится с одной экстремальной особой, - доверительно сообщила Ермолаева и тут же добавила: - Они в столовой. Мы можем пройти к ним и поздороваться. - При слове «мы» она неприязненно глянула на Светлану.
        Но та не собиралась отвечать ей тем же. Она догадалась, что все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Бекрушев вспомнил все, глядя на результат работы своего коллеги! Это могло стать для Светланы ударом, ведь следом за коллегой он мог вспомнить свою Викторию. Но он ее не вспомнил.
        Он ее увидел. Виктория Райская стояла у шведского стола и жевала китайскую капусту. Рядом с этой высокой брюнеткой дожевывал крабовый салат тот самый Макс Беркутов, чьим именем форвард назвался в самом начале. По их испуганным лицам Светлана поняла, что увидеть здесь сегодня Бекрушева они не ожидали. Ожидали чего угодно, только не его. Землетрясение, сошествие лавины, извержение вулкана - все потрясло бы эту пару гораздо меньше, чем физиономия канувшего в Лету жениха и друга.
        Пока они обменивались фразами, в которые Эллочка Ермолаева пыталась вставить свои идиотские умозаключения, Светлана разглядывала брюнетку. Благо Светлану никто не замечал. Гвоздем сегодняшней программы у Ермолаевой стал форвард, а она была всего лишь его приложением, о котором все сразу забыли. Одно было хорошо, она могла разглядывать кого угодно и сколько угодно. И не стеснялась это делать. Вновь обострившееся чувство необычайной легкости напомнило Светлане о скорой кончине ее отношений с форвардом. Брюнетка Виктория действительно была из тех красавиц, из-за которых теряли голову, а не только память.
        Те, кто судачит о превосходстве блондинок, как категории наиболее привлекательных для мужчин объектов, глубоко заблуждаются. Сильный пол всегда тянулся к сильным женщинам: ведьмам, колдуньям, царицам. Невозможно представить Клеопатру хрупкой блондинкой. Хотя именно для нее это могло стать лучшим вариантом. Жмет плечиком, откидывает светлую прядь с лица и мило улыбается: «Ты чего, Цезарь, щей объелся? Я же, типа, блондинка!» Невозможно представить себе настоящую колдунью натуральной блондинкой. У жрицы нечисти должны быть волосы цвета воронова крыла, совсем как у Виктории, темные, как омуты, глаза, как у Виктории, в которых сразу хочется утонуть, загорелая кожа прожженной собирательницы ядов, как у Виктории Райской… Вообще колдунья должна быть похожа на Викторию. Наверняка она ею и была. Это она запрограммировала бедного форварда на любовь к себе, но по каким-то немыслимым причинам эта программа дала сбой, и тот все забыл.
        Нет, были, конечно, в истории народов исключения. К примеру, в Азии ведьмой считалась блондинка с зелеными глазами, а в Англии - рыжеволосая красавица. Светлана не помнила точно, но знала одно: ее, как блондинку с зелеными глазами, обязательно сожгли бы в средние века на одном из костров. Не потому что она была ведьмой, а по той лишь причине, что была одинокой. Была и станет ею буквально через несколько минут, когда Бекрушев возьмет брюнетку под руку, развернется и скажет ей прощальное «Прости!» Или не скажет ничего, что для него более характерно. Но он все же сказал:
        - Знакомьтесь, Светлана Кошелева!
        Та вздрогнула от неожиданности, таким образом обычно в цирке представляют клоунов, которые выходят и смешат публику. Но она-то никого смешить не собиралась. А лично ей хотелось плакать.
        - Оч-чень прий-ятно, - заявил Макс Беркутов и галантно поцеловал ей руку. - Кем же вы приходитесь нашему чудо-хирургу?
        - Моя хорошая знакомая, - быстро ответил Михаил, пресекая дальнейшие расспросы.
        Беркутов пожал плечами, обычно так представляли своих будущих клиенток. Элла Ермолаева была его «хорошей знакомой». Светлана помолчала, подумав, что раз он так решил, то пусть все так и будет. Свое инфантильное состояние она вновь приписала двойственной натуре. Ее действительно буквально разрывали на части две Светланы: одна требовала бороться за жениха, другая предпочитала не унижаться и плыть по течению.
        - Где же ты пропадал столько времени? - поинтересовался Беркутов, отстраняясь от Виктории. - Не предупредил никого, не позвонил. Пришлось некоторые сложные операции перенести.
        - Дела были, - процедил Михаил, - но о них поговорим потом.
        - Нам о многом надо поговорить, - надула губки Виктория и окинула взглядом Светлану. Она узнала эту твердолобую особу сразу, как только та вошла в столовую с ее бывшим женихом.
        - Да, - согласился с ней тот и подмигнул Светлане.
        Она растерялась, не зная, как себя повести. Ее спас Беркутов.
        - Пойдемте танцевать! - он взял ее за руку. - Пусть голубки поворкуют, - и потащил в комнату, откуда доносилась музыка.
        - Голубки?! - возмутилась Ермолаева и сунула себе в рот китайскую капусту. В этом сезоне вместе с писателем Звездуновым «пищал» именно этот овощ. - Ну и фрукт! - высказалась она вслух либо о форварде, либо о капусте. - Чего, собственно, было ожидать?! - И отправилась следом за Светланой.
        Беркутов хорошо вальсировал, хотя то, что звучало, никогда в жизни не было вальсом. Он осыпал Светлану комплиментами и старался выведать у нее главную тайну: кто же она такая на самом деле. Кошелева, как заправский партизан, держалась стойко, храня тайну. В конце песни Макс сдался и протянул ей свою визитку.
        - Заходите, Светочка, - пригласил он, - к нам в «Галатею». Массаж, косметические процедуры или нечто более серьезное. Все к вашим услугам. Впрочем, я думаю, услуживать такой женщине был бы рад каждый, и наш ловелас Миша не обделил вас своим вниманием. Светочка, бойтесь его! Он - страшный человек! - Беркутов снова поцеловал ей руку и засмеялся. - Шучу. Но в каждой шутке, как говорится…

…Есть доля правды. Она это прекрасно знала.
        - И ты ничего не сделаешь?! - зашипела ей на ухо Ермолаева, вся красная от негодования. - Твой красавчик собирается уйти с этой смазливой брюнеткой! Нет, Кошелева, ты точно сумасшедшая. Я бы на твоем месте ей все волосенки повыдергивала! Я бы на твоем месте…
        - Ермолаева, - тихо, но очень внятно произнесла Светлана, - ты никогда не будешь на моем месте!
        - И поверь, - прошипела та, - что этому я очень рада! Учти, что на свои вечеринки я приглашаю только пары! В следующий раз одна даже не собирайся.
        - Думаю, - заметила Светлана, - следующего раза не будет. Твоя китайская капуста - дрянь.
        - Это ты так говоришь оттого, что он уходит с другой! - заявила Ермолаева.
        Светлана не дослушала Эллочку и поплелась в огромный коридор, где без провожатого можно было заблудиться. Бекрушев и Виктория действительно собирались уходить вместе.
        - Я все объясню, - он шагнул Светлане навстречу, - позже. Я позвоню, - он сжал ей руку.
        - Ладно, - сказала она, вздрагивая ресницами.
        Одна уже ждет телефонного звонка, играя с Пятихаткой. Теперь они станут ждать втроем?!
        Когда за ними захлопнулась дверь, ей захотелось реветь белугой. Кто такая белуга и как она ревет, Светлана не знала. Но раз люди говорят, что громче нее никто не ревет, то это как раз ее случай.
        - Ушли?! - Ермолаева так и не успокоилась. - Даже не попрощались, неблагодарные. Там этот, - она махнула рукой в сторону комнаты, - Беркутов. Мой хороший знакомый, между прочим. Я сама с ним не могу, деловые отношения, сама понимаешь. Но тебя, если хочешь, познакомлю ближе.
        - Не хочу, - сказала Светлана, глотая слезы, - но за заботу спасибо.
        - Не за что, - Эллочка подошла к ней и обняла за плечи, - не стерва же я какая-то. Сама только со своими проблемами разобралась. Это жизнь меня заставляет требовать пары. А если честно, то отец. Он боится, что я стану лесбиянкой или феминисткой, что еще хуже. Лесбиянки только друг друга любят, а феминистки при этом еще ненавидят мужиков. Господи, да за что их любить-то?! Вон твой красавчик тут же убежал. Не хнычь, мой не лучше. И где только шарахается? Квартира громадная, искать его буду до утра. Ты, Светуля, здесь пока посиди, приди в себя, - Ермолаева усадила ее на мягкий уютный диванчик. - А я пойду и принесу тебе, да не бойся, не капусту. Я тебе мороженого принесу со взбитыми сливками.
        Светлана откинулась на подушки и застыла в нерешительности: рыдать или сдержаться. До того как вернется Эллочка с мороженым, у нее есть пара минут. Выплакать все слезы и успокоиться? Ермолаева права: нужно прийти в себя. Мороженое со взбитыми сливками не заменит форварда, но поможет успокоиться, это точно. Сладкое успокаивает.
        - Ап-чхи! - внезапно раздалось рядом с ней.
        Светлана вздрогнула и огляделась: в коридоре никого не было, если не считать того, что из гардеробной вышла длинная норковая шуба и принялась по стеночке пробираться к туалету. Шуба чихала, хихикала, повизгивала и, в конце концов, не дойдя до туалета нескольких шагов, завалилась на пол и принялась кататься. Светлана не выдержала и закричала.
        Потом были разборки, в которых ей пришлось выступать свидетелем. На ее крик прибежала Ермолаева со взбитыми сливками, которыми в порыве гнева вымазала физиономию своего кавалера. В длинной норковой шубе он оказался не один, а с худосочной девицей с ярко-красными губищами, явно страдающей анорексией. Парочка тискалась в гардеробной, а Светлана им помешала. Они решили ее напугать и прикинулись ходячей молью. Если бы она не находилась в состоянии нервного стресса, то они добились бы своего, и Светлана ушла. Но она нервничала и орала, как потерпевшая от насильника. На крик вместе с Ермолаевой сбежались все гости. Финал был настолько печальным, что Светлане стало Эллочку жаль. Застуканный на месте преступления кавалер был испачкан кроваво-красной губной помадой в таких местах, за которые присутствующим стало неловко. Он хоть и был тут же изгнан с позором со своей анорексичной девицей, но оставил после себя полный погром в несчастном сердце Ермолаевой, которая сама никогда не отличалась преданностью.
        - Ухожу в монастырь! - заявила она и, хлопнув дверью, направилась в спальню. - Или уйду в лесбиянки! Кто со мной, подруги- феминистки?! - Вечер был безнадежно испорчен.
        Светлана вернулась домой одна, она разделась и упала в постель. Ожидая стойкую бессонницу, девушка лежала и глядела на темный потолок. Вот так наверняка чувствуют себя люди, когда умирают. Ни мыслей, ни желаний, ни ощущения времени и пространства. Ничего. Все осталось где-то там, где был он, и было счастье. Оно осталось где-то там… Светлана тупо смотрела в потолок и засыпала. Организм, не получая инструкций от опустошенной души, предпочел действовать в автоматическом режиме. Отблески светила, которое сияло от своего полнолуния, мелькали в зеркале, как золотые рыбки в мутном аквариуме. «Золотая рыбка, - подумала, погружаясь в сон, Светлана, - мне нужна золотая рыбка. Пусть она выполнит только одно желание». У нее было это одно желание, значит, она не умерла. Значит, для нее завтра наступит новый день. Для нее и для Ермолаевой, которая не умирала, а рыдала в подушку от обиды и злости.
        Глава 10
        Время от времени нужно выходить замуж
        Светлана проснулась на кровати и не нашла рядом с собой ни одной подушки. Скомканное одеяло валялось на полу, а она лежала на постели поперек. Вот оно, преимущество спать одной! Вертишься в постели как хочешь, сыплешь спальными принадлежностями налево и направо, и никто тебе слова не скажет. Некому говорить-то. Она поднялась, ноги хрустнули костями и напомнили, что последняя утренняя зарядка была в это доме - ох как давно! Естественно, не прыгать же перед форвардом, тряся грудью и целлюлитом. К тому же от наклонов краснеет лицо, что не придает ему никакого очарования.

«Раз-два-три, к черту иди! - повторяла Светлана про себя, совершая немыслимые наклоны и приседания. - К чертовке иди!» - поправилась она и села на шпагат. Это был ее конек. Зря она не продемонстрировала его форварду. Но что бы это изменило?
        Так, следующим этапом шли водные процедуры. Светлана с удовольствием залезла под душ и принялась плескаться. Спешить было некуда, очереди попасть под теплые струи воды никто не дожидался. Можно было не только бесконечно плескаться, но и петь совершенно идиотские песни, не опасаясь быть услышанной строгим музыкальным критиком. Нанеся на лицо и шею маску из белой глины с вонючими, но полезными для кожи добавками, замотанная полотенцем Светлана отправилась на кухню ставить себе чайник. «Как хорошо, - уговаривала она сама себя, - что меня никто не видит, и я могу расслабиться и поступать так, как мне хочется!» Остальные желания она постаралась пресечь в корне.
        Интересоваться, с чем он будет сегодня пить кофе: со сгущенкой или сливками, тоже не требовалось. И прекрасно! Светлана отрезала ломоть хлеба, любовно уложила на него шмат докторской колбасы и поняла, что если она проживет остальную часть отпуска одна, то неимоверно поправится. После завтрака она решила позвонить подруге.
        Люся не стала долго переживать по поводу того, что форвард ушел к другой. Она ограничилась одним-единственным словом «Гад!» Но в нем было столько экспрессии и потаенного смысла, что говорить еще что-то и не потребовалось. Выразив желание непременно проведать подругу, оказавшуюся наконец-то свободной женщиной, Люся положила трубку.
        Светлана решила к ее приходу напечь блинов. Уж если толстеть, то по полной программе. От волнения все нормальные женщины худеют, а лично ей худеть-то как раз некуда. Значит, нужно есть и переживать, тогда вес так и останется идеальным. Есть и переживать? Ладно еще есть, но переживать она не будет. Светлана взглядом затравленного зверька посмотрела на телефон и вздохнула. Ясно, что он не позвонит. Она отогнала мысли о том, чем занимался форвард с брюнеткой этой ночью, и пошла смывать маску. После обильного умывания на лице оказался такой слой жирного питательного крема, которого на нем не было все последнее время. Светлане сегодня было все равно, перед кем блестеть излишками жира. Вообще не перед кем. И красить ресницы оказалось совсем необязательно! Довольно муторно вечером перед сном смывать с них тушь. В знак протеста она достала из дальнего уголка шкафа старые потертые джинсовые шорты, в которых любила «щеголять» дома, и скинула махровый халат. На домашней одежде, если живешь одна, тоже можно прилично сэкономить.
        Блины, естественно, подгорели. Первый и второй оказались горелым комом. Но волноваться по поводу того, что вся квартира наполнилась запахом гари, Светлана не стала. Кому от этого плохо? Ей вполне комфортно и с запахом гари, а больше в ее квартире никого нет. Светлана выбросила блин в мусорное ведро и улыбнулась. Мусор тоже необязательно сразу выносить, а можно довести его до нужной кондиции, когда дышать ароматами, несущимися из ведра, станет невтерпеж. И никто не упрекнет ее в лени. Никто! Потому что некому.
        И некому будет разглядывать ее расплывающуюся в разные стороны от блинов фигуру. Нет, этого допустить нельзя, ей нужно немного пострадать. Совсем малость, совсем чуть-чуть. Когда Эллочка Ермолаева после гормонального лечения набрала лишний десяток килограммов, она поставила перед собой задачу скинуть его любыми способами. Действенным оказался один - она влюбилась безответной любовью в Брэда Питта. Симпатичный американец совершенно не подозревал о ее чувствах и крутил роман с голливудской звездой. Папа Ермолаев приложил все усилия для того, чтобы пригласить знаменитого красавца в страну, но получил полный и категоричный отказ в связи с занятостью красавчика на съемках. Ермолаева после этого долго страдала и худела. К Новому году она обрела суперидеальную фигуру и объелась за праздничным столом. С тех пор она всем приятельницам, желающим похудеть, советовала влюбляться только в Брэда Питта. Светлана влюбилась в другого, но от этого страдала ничуть не меньше. Одна ее половина собиралась страдать еще сильнее, другая срочно требовала подключить дополнительный источник питания.
        И он подключился. Пришла Люська и в модной сумке, купленной за бешеную цену в одном из престижных бутиков, притащила своего щенка. Этим она говорила, насколько ей наплевать на мнение окружающих, в том числе и Кошелевой.
        - Мне для нее, - выдала Люся, - ничего не жалко. Потому что она меня любит!
        - Люся, - простонала Светлана, разглядывая сумку, - я тоже тебя люблю. Отдай ее лучше мне!
        - Ты что?! - испугалась подруга. - Я Пятихатку никому не отдам!
        - Я про сумку говорю из итальянской соломки.
        - В твоем положении, - пожурила ее Люся, - нужно думать не о материальных ценностях!
        - Я думаю не о материальных ценностях, - призналась Светлана, - но сумку жалко.
        Люся оказалась бесполезной в деле поедания блинов. Она пыталась ими накормить щенка. Пятихатка уплетала блины за милую душу, а Светлана, глядя на процесс поедания, со страхом ждала, когда у той случится заворот кишок. Но, видимо, собаки породы двортерьер отличались завидным здоровьем и мели в себя все подряд.
        - Ее стошнит, - предположила Светлана.
        - А ты дай и отойди, - посоветовала Люся, пихая в щенка очередной блин. - Мне для нее…
        - Ничего не жалко, особенно чужих блинов, напеченных в муках, - продолжила Светлана.
        - Никогда не откладывай на завтра то, что можешь съесть сегодня! - изрекла подруга и отпустила перекормленного щенка. Тот, как колобок, перебирая маленькими лапками, покатился к дивану. - Девочка хочет спать! - заявила Люська. - Надеюсь, ты не против, если она отдохнет на твоем диване?!
        Светлана махнула рукой, попросив только одного, чтобы Люся подстелила под щенка непромокаемую пеленку. Кто только не валялся на этом диване. Последний раз там лежал бесчувственный форвард, перепутавший квартиры. Теперь отдыхает щенок, на которого променяли Федора.
        - Он не звонил? - спросила Светлана. Люся молча мотнула головой. - Понятно. Значит, точно. Федор перевернулся на байдарке или заблудился в лесу. - Она попыталась его как-то оправдать.
        - Свежо предание, но верится с трудом. Твой тоже не звонил?
        Теперь пришла очередь Светланы молча мотать головой. С какой стати ему звонить? Он вспомнил все, что хотел, и зажил своей прежней жизнью. Она осталась в беспамятном прошлом. Нет никаких гарантий, что это прошлое не вылетело у него из головы, как только он оказался в объятиях Виктории.
        - Вот и хорошо, - констатировала Люся, - мы свободные женщины! И можем начинать все сначала.
        - Как-то не очень хочется начинать все сначала в двадцать восемь лет.
        - Забудь о возрасте, подруга! Женщине столько лет, на сколько она выглядит! Не знаю, кто это сказал, но сказал очень хорошо. А мы с тобой выглядим на двадцать, - Люся оглядела подругу и добавила, - с половиной. А что? Мы можем сделать подтяжку лица и груди, если нам приспичит. Ланочка, а твой форвард ведь был пластическим хирургом?!
        - Был, - ответила та, - только сплыл.
        - Так мы можем за ним проследить! Прикинувшись его клиентками. Я знаю, Ермолаева рассказывала, прежде чем начать резать, они проводят беседу о том, что хочет клиент и не стоит ли ему подправить еще чего-либо. Вот, к примеру, что нужно подправить тебе?
        - Мозги, - призналась Светлана, - чтобы я не влюблялась в чужих мужиков. В первых попавшихся чужих Бекхемов! В каждого подброшенного встречного!
        - Нет, - согласилась с ней подруга, - твои мозги, безусловно, требуют определенной коррекции. Но приглядись к своему носу.
        - А что мой нос?! - испугалась Светлана. - С ним что-то не так?
        - Это с тобой что-то не так! Никак не поймешь, к чему я клоню. Мы пойдем на прием к твоему пластическому хирургу как клиентки. Вернее, мы пойдем, а клиенткой станешь ты. Он должен будет тебе исправить мозги, нет, нос. Пусть он исправит нос. У тебя, Кошелева, очень кривой нос, непропорциональный. Одна его сторона гораздо больше другой. Возьми лупу и приглядись внимательней.
        - Я и без лупы вижу, что с моим носом все в порядке, - Светлана свела глаза к переносице. - Ты придираешься! На самом деле твой нос куда кривее моего.
        - Ладно, я не стану спорить, пусть мой нос будет кривее, хотя на самом деле ты прекрасно знаешь, что это не так! Заметь, я не спорю. Смысл-то совсем в другом!
        - В чем? В ногах? Не смей говорить, что у меня непропорциональные ноги! И что одна больше другой, - возмутилась Светлана.
        - Смысл в том, что если твой хирург исправит твой нос, рот, грудь, еще чего-нибудь, то вылепит из тебя Галатею, в которую безумно влюбится. Чувствуешь, к чему я клоню?
        - Чувствую, что из этой затеи не выйдет ничего хорошего. Таких Галатей у него прорва, у них и салон красоты так называется.
        - Значит, Кошелева, ты отказываешься от очной ставки? Ты только представь, что приходишь к нему не для выяснения отношений. Тебе хочется поправить носик, в тебя влюбился такой мачо, для которого нужно выглядеть на все сто. Ты это все ему говоришь, после чего отдаешь себя в его руки. Он делает из тебя Галатею и влюбляется. Все просто и ясно.
        - Ничего не ясно, Люся. Галатея из меня не получится. Я не смогу ему отдаться.
        - Вот это номер! Почти что две недели отдавалась, и ничего, а сегодня строит из себя девочку.
        - Я не смогу, - упрямо повторила Светлана, - лечь под его нож.
        - Да, - задумалась Люся, - действительно, звучит как-то страшно. Вдруг у него не получится Галатея, и он тебя зарежет!
        - Люся, в свободное от работы и Пятихатки время тебе нужно писать страшные рассказики и читать их себе на ночь, чтобы ощутить всю прелесть собственной фантазии.
        - Тише, - предупредила подруга, - не упоминай имя Пятихатки всуе. Она может проснуться, а у щенков должен быть крепкий и спокойный послеобеденный сон.
        - Я тоже хочу спокойной жизни, - заявила Светлана, - потому ничего на себе переделывать не стану. К тому же можно просто сходить в «Галатею», меня приглашал туда другой. Там необязательно резать нос, можно сделать другие омолаживающие процедуры.
        - А можно просто потоптаться на крыльце и поглядеть на форварда со стороны.
        - Можно, - вздохнула Светлана, - но не нужно. Еще подумает, что я собираюсь стрясти с него долг.
        - А он тебе что-то должен?!
        - Да, - разозлилась Светлана, которой хотелось завершить этот разговор. - Он забрал мое сердце и до сих пор его не вернул! Но я подожду.
        - Это тебе, Ланочка, нужно писать сказки. Я поняла, к чему ты клонишь: лучший хирург - время. Но время, к сожалению, не врач-косметолог. Моложе, поджидая, мы не станем. Время от времени нужно выходить замуж, как сказал один классик. Пушкин, что ли?
        - Пушкин - это банщик, - тоскливо произнесла Светлана. - Но он вполне мог это сказать.
        Как ни старалась Светлана доказать самой себе и Люсе: она легко переживет случившееся, на деле получалось совсем не так. Одно упоминание о том, что форвард может оказаться в своей «Галатее», лишило ее силы воли. Нет, отдаваться в его руки и отрезать какие-то части своего тела она не собиралась. Лишних частей у нее не было. Она бы хотела одного - прийти, посмотреть, убедиться, что с ним все в порядке, пусть даже звонить ей он не собирается, и тогда она сможет спокойно вернуться обратно в квартирку, где ей так хорошо одной.
        - Можно позвонить Топтыгину, - предложила Люся, - и нанять его для выполнения грязных дел.
        - Для чего мы можем нанять Топтыгина?! - не поняла Светлана.
        - Ах, для этих, не грязных, а мокрых дел. Нам же придется устранять твою соперницу.
        - Я никого не собираюсь устранять, Малкина! Никого! Я собираюсь просто посмотреть на него издали. И хочу взять тебя с собой с условием, что ты не станешь давать идиотских советов.
        - А! - прищурила глаза та. - Все-таки собираешься туда! Это хорошо, только подождем еще полчаса, пока Пятихатка спит. Что у тебя еще есть, кроме блинов?
        - Еще у меня есть визитка лихача. - Светлана сунула подруге телефонную трубку. - Звони ему!
        Следить за любимым человеком - полное уничижение собственного достоинства. Но что делать, если хочется его увидеть до такой степени, что готова пожертвовать собственным носом?! Лучше поглядеть и успокоиться, чем решиться на обрезание. Лучше увидеть его с другой, понять, что все кончено, вернуться домой, наесться блинов и завалиться страдать. Нет, блинов после Пятихатки и подруги уже не осталось. Тогда просто вернуться домой и страдать. Но сначала увидеть его с другой! Смутная надежда на то, что Бекрушева она увидит грустным, понурым, замученным тоской, промелькнула в ее светлой голове и покинула со скоростью света. С чего это ему мучиться и тосковать? Не она же его бросила, обещая позвонить. И вообще, как это будет выглядеть, если она с Бекрушевым столкнется нос к носу?! Нужно будет ни в коем случае с ним не столкнуться. Она поставит на шухере Люсю с собакой, та хоть и малышка, но уже умеет лаять. Если что, то Люся промяукает.
        Лихач на своей раздолбанной машине стоял под их окнами через пятнадцать минут. Он полностью оправдывал свое прозвище. Сонную Пятихатку пришлось перегрузить в соломенную сумку, и подруги отправились к «Галатее».
        - Кто туда пойдет первой?! - прошептала Люся возбужденно.
        - Из нас - никто, - ответила ей Светлана. - Бекрушев всех знает в лицо. Поймаем на улице подростка и попросим его сходить и узнать, что да как. Мальчик! - она вышла из машины и обратилась к сутулому унисексу. - Хочешь заработать?
        Оно хотело, но оказалось девочкой. Это было на руку Светлане. Девочка вполне могла пойти в салон красоты и поискать там своего папу. Мнимым папой должен был стать Бекрушев.
        - А вы из уголовного розыска?! - восхищенно поинтересовалась девочка-унисекс.
        - Да, - подхватила ее версию Люся, - и при нас уникальная разыскная собака. - Она приоткрыла сумку и показала мирно сопящую Пятихатку. - Зверь, а не пес! Так что иди и не бойся.
        - А я не боюсь, - обрадованно сообщила девочка, - мы вчера школу поджигали, и страшно не было.
        - Надо же, какая нам досталась храбрая девочка! - похвалила шкодливого ребенка Люся и принялась ее инструктировать. - Поменьше сцен, - крикнула она ей напоследок, - побольше драматизма!
        Администратор Томочка Воробьева обожала Максима Беркутова. Она благоговейно каждое утро встречала его и провожала вечером томным взглядом. Иногда он останавливался возле стойки и интересовался клиентами. Тогда она могла с ним поговорить. Обычно разговоры сводились к тому, кто к кому записан и на какое время, но Томочке этого вполне хватало для того, чтобы весь день торчать за стойкой в приподнятом настроении и посылать привередливых дам на массаж и корректировку. Сегодня Беркутов пришел грустным и клиентами у Томочки не поинтересовался. Она догадалась, что вернувшийся к исполнению своих обязанностей начальник чем-то испортил Максу настроение. Как он мог?! Ведь Макс столько делает для их фирмы! Неблагодарный! Шлялся неизвестно где, явился - не запылился, обвинил хорошего человека в растрате… Неужели он обвинил его в растрате? Как это было бы здорово! Томочка вдохновенно закрыла глаза. Беркутова сошлют в Сибирь за растрату, и она, как последняя декабристка, поедет за ним. Тогда, и только тогда он наконец-то поймет, кто его по-настоящему любит! А этот Бекрушев еще пожалеет, уж она постарается.
        - Добрый день! - бодро отрапортовала Томочке странная девочка, больше похожая на мальчика.
        - Добрый, - опешила от неожиданного вторжения малолетки Тамара, - тебе чего?
        - Я хотела бы найти своего отца! - заявил несчастный ребенок и пустил горючую слезу.
        - Он записан на массаж или на процедуры омоложения? - поспешила спросить Тома, пролистывая журнал. - Как его фамилия?
        - Его фамилия, как и моя, - хлюпала носом девочка, - его фамилия Бекрушев!
        Тамара Воробьева села. Такого поворота судьбы она не ожидала. Вот вам и честный хваленый холостяк Бекрушев! Гениальный хирург и подлый отец! Бросил несчастного ребенка…
        - Девочка, ты не ошибаешься? Твой отец точно Михаил Михайлович Бекрушев?
        - Точно, - подтвердил ребенок и обернулся в сторону раздолбанной машины. - Это он. Он бросил меня в первом классе, когда я принесла двойку по химии.
        - Разве в первом классе учат химию? - подумала вслух Томочка. - Впрочем, как давно это было…
        - Он уехал, а мне стало нечего кушать, я собирала пустые бутылки и покупала на эти деньги хлебушек. Моя мама умерла от голода, на моих руках осталась одна сестренка, с которой мы вчера поджигали школу. Тетя, где мой папа?!
        - Ты представляешь?! - Тамара Воробьева схватилась за телефонную трубку, как только за голодной девочкой закрылась дверь «Галатеи». - У Бекрушева есть дочь, которую он бросил во младенчестве, когда она принесла двойку по химии! Виктория, честное слово, я сама только что с ней разговаривала! Она - его точная копия. Вылитая - твой жених Бекрушев! Он сейчас у тебя? Нет, а кто у тебя? Не Максим? Как хорошо, что не Максим! Это у меня вырвалось случайно. Куда тебя записать? Хорошо, я запишу тебя на омолаживающие процедуры. На все сразу, как обычно, я поняла. Что ты говоришь? Нет, она не сказала, где живет. Говорила что-то про поджог школы. Слушай, Вика, по телевизору показывали одну школу, которую подожгли ученики где-то в Барнауле. Да, скорее всего, он туда и ездил, только никому ничего не сказал. А ты бы призналась, что у тебя в Барнауле растет дочь?! Вот и я бы ни за что.
        - С вас сто рублей за адрес, - заявила сиротинушка, протягивая бланк «Галатеи», на котором трясущейся рукой Томочки были выведены каракульки с названием улицы, номером дома и квартиры.
        - Хорошая девочка, - похвалила ее Люся, - далеко пойдет!
        - Да нет, мне здесь рядом, - возразила та, - за углом членовреды тусуются.
        - Кто? - не поняла с первого раза Люся. Следом за ней удивились Светлана с тоскующим по скорости лихачом.
        - Членовреды, - пояснила девочка, - те, которые кидаются под машины из-за денег.
        - Ну, ты, это, не кидайся! - попросила Люся и сунула той еще десятку.
        - Сегодня не буду! - пообещал ребенок и метнулся за угол.
        - У меня такое ощущение, - сказала Светлана, - что мы сделали что-то не то. Уж лучше бы я сидела и страдала дома.
        - Сиди и страдай! Но только с его адресом. - Люся помахала перед подругой заветным листком. - Здесь и номер телефона записан, и рабочее время. Гляди, по понедельникам он страшно занят, вечерами у него совещания! Или это теперь так называется? Где же мы возьмем его тепленьким?!
        Ответом ей было гордое молчание. На самом деле оно лишь внешне казалось гордым. Внутри Светланы шла борьба противоположностей. Одной Светлане было на все наплевать, лишь бы вновь ощутить объятия форварда. Другая презрительно усмехалась и обещала сослать саму себя в монастырь. Борьба длилась пять долгих минут, после чего первая Светлана потерпела поражение с минимальным счетом. И они поехали домой.
        - Я бы поехал по адресу вечером, - подсказал лихач, которому нравилось возить девушек.
        - Вечером? - задумалась Светлана. - А что? Может быть…
        - Вечером я не могу, - заявила Люся, - у Пятихатки режим.

«Не долго маялась старушка в высоковольтных проводах». Не долго Светлану раздирали сомнения. Как только на улице сгустились сумерки, зов природы, женское любопытство потянули ее на приключения. Собственно, ей хотелось, как обычно, только одного - увидеть форварда. Ради этого она нарядилась в черную обтягивающую водолазку, черные джинсы, напялила на волосы темную бейсболку, закинула за плечи черную кожаную сумку и нацепила на глаза черные очки. Кстати, обувь была белой. Темных кроссовок у Светланы не нашлось. Опасливо озираясь по сторонам, чтобы не быть узнанной соседями, она направилась на остановку общественного транспорта.
        Мирно живущие граждане большого города уже отработали положенный срок и вернулись домой, уютно устроившись перед телевизором с тарелкой жареной картошки. В общественном транспорте в сумеречное время передвигались влюбленные парочки и запоздалые посетители кабачков, куда они заглянули на пару кружек пива сразу после работы. Петровичу повезло, его угостили еще одной. Но вместо радости он испытывал щемящую тоску по совести, которую, по словам супруги, пропил. И теперь ему, бессовестному, предстояло перед супругой предстать в самом ближайшем времени, ибо возвращался он домой. То, что он перепутал номер трамвая и ехал в обратном направлении, Петрович не знал. Он сидел и молил судьбу - уж лучше кинуть его в черную пасть смерти, чем в беззубый рот жены.
        Она вошла в трамвай на следующей остановке. Черная, как смерть, она показалась Петровичу той самой, только без косы на плече. Он затравленно оглянулся - кроме них в полутемном вагоне никого не было. Все сразу стало ясно, она пришла за ним. Он просил и был услышал всевышними силами. Пьяные слезы потекли из его и без того красных глаз. «Костлявая пришла за мной», - застонал Петрович и упал перед ней на колени.
        - Вы что?! - возмутилась Светлана, отпихивая Петровича, который вцепился в ее коленки и рыдал. - Вы что себе позволяете?! Отпустите меня немедленно!
        - А! - стонал Петрович, указывая дрожащим пальцем на ее кроссовки, - так она еще и в белых тапочках! Собралась делать черное дело в белых тапочках, костлявая уродина!
        - Нет, какая наглость! - отбивалась от него девушка. - Еще обзывается, алкаш несчастный!
        - Да, я несчастный, да, я очень несчастный! - стонал Петрович, ползая на коленках, но стойко удерживая равновесие на поворотах. - Решилась на темное дело, старуха?! Погоди! Дай пожить хорошему человеку еще денек.
        Возле станции метро трамвай резко затормозил, и Петрович все-таки не удержался. Он скатился к самой кабине вагоновожатого, ударился о нее и затих. Светлана не стала дожидаться, пока он очухается, и поспешила в метро. Встреча с алкашом и его слова показались ей пророческими. Дать пожить ему еще один денек?! Как будто она собиралась убивать Бекрушева. Откуда этот странный прорицатель знает про ее отношения с форвардом? Откуда он знает, что она собралась на темное дело в белых тапочках? Откуда он знает, что ей уже под тридцать?! Петровича Светлана восприняла, как перст судьбы, и дала себе слово ни при каких обстоятельствах не подходить к Бекрушеву ближе, чем на сто безопасных метров.
        Светлана сверилась с написанным на бланке адресом. Так и есть: вот эта улица, вот этот дом. Она постаралась натянуть бейсболку поглубже и заняла оборону возле нужного подъезда. Сейчас она его увидит и поедет назад. Больше ей ничего не нужно, она даст ему пожить и не один день. Время шло, а в подъезд никто не заходил. И не выходил тоже, что показалось ей довольно странным. Впрочем, дом выглядел достаточно солидно для того, чтобы по нему шныряли взад и вперед. Она подошла к фонарю и еще раз прочитала запись. Сегодня пятница, значит, Бекрушев должен появиться дома после ресторана и бассейна в двенадцать часов ночи. Если, конечно, он не останется у Виктории, которая, скорее всего, приложит для этого все свои силы. Светлана вздохнула и замерла.
        Во двор медленно въехала машина. Сверкнув огнями и пикнув сигнализацией, она остановилась. Из нее вышел стройный подтянутый мужчина, широким шагом он проследовал к тому подъезду, где жил Бекрушев, и открыл дверь. Освещенный ярким светом, он на миг задержался, как будто специально для того, чтобы Светлана могла его разглядеть. Да что там разглядеть, она определила по уверенной походке, что это был он. И он возвращался к себе домой один. Она улыбнулась и повернулась, думая о возвращении назад. Но путь ей преградила другая машина, она также остановилась во дворе. Из нее вышла брюнетка. Светлана увидела ее в темноте каким-то третьим кошачьим зрением. Брюнетка побежала в тот же подъезд и скрылась. Это уже было настоящим свинством! В брюнетке Светлана узнала Викторию. Вот и дай ему пожить еще один денек! Сейчас они проживут его вместе. Светлана в бешенстве развернулась и наткнулась на очередной автомобиль, выруливающий во двор. «Они что, все возвращаются домой после полуночи?!» - подумала она и на всякий случай спряталась за дерево.
        Беркутов не возвращался домой. Он вышел из машины и, глядя на окна дома, нервно закурил. Светлана узнала его в тусклом свете фонаря, под которым он устроился, и обомлела. Оказывается, у ее форварда любовный треугольник! Вот так дела. Жаль, что в этом треугольнике нет места для нее. Беркутов докурил свою сигарету, выбросил окурок в траву, сел за руль и уехал. Изумленная Светлана не стала спешить, она дождалась и увидела, как из подъезда форварда выскочила рассерженная брюнетка.
        Признаться честно, ждать пришлось долго. Светлана мерила шагами детскую площадку, спотыкаясь о все мыслимые и немыслимые преграды - ходить в черных очках на глазах было практически невозможно, но приходилось хранить инкогнито. Люська, правда, придумала ей на всякий случай легенду. Она, якобы ища своего потерявшегося щенка, заблудилась и приблудила на другой конец города, где столкнулась с Михаилом. Круглые глаза, дебильный вид - и он всему поверит. Тем более, по Люськиным расчетам, через час после встречи подъедет она сама со щенком. Пятихатка и станет тем самым несчастным, которого якобы искала Светлана. Слезы радости на лице Кошелевой, благодарное лизание Пятихатки, и никто не усомнится, что все это подстроено специально.
        Но до этого не дошло. Следом за Викторией никто не выбежал, по всей видимости, останавливать он ее не собирался. Но что они делали вдвоем целый час?! Светлана уже забыла, что хотела только поглядеть на любимого одним глазком. Она жаждала мести, в порыве которой чуть не проколола брюнетке колесо. Голос разума вовремя ей подсказал, что делать этого не нужно, иначе брюнетка останется у форварда ночевать, что совершенно не в интересах Светланы. Пришлось проводить соперницу недобрым взглядом и пожелать ей встретить своего Принца в другом месте. Светлана чувствовала, что между Викторией и Бекрушевым произошла ссора, слишком часто брюнетка, садясь в машину, повторяла слово «Придурок!». Когда женщина сердится на близкого человека, она обзывает его именно так. Сердится, но не рвет отношения. Когда она рвет отношения, говорит одно: «Негодяй!». Люська к этому еще добавляет:
«Подлец!» - и все получается довольно экспрессивно.
        Форварда Светлана так и не увидела. Но сцена, разыгравшаяся возле его подъезда, впечатляла. Она поняла, что ждать звонка от него в ближайшее время не стоит. Ему некогда, он улаживает свои дела и восстанавливает отношения. Дай-то бог, чтобы с Викторией они у него никогда не восстановились! Светлана поправила очки, которые опускала на самый кончик носа, когда пыталась что-то разглядеть, и направилась к остановке.
        Время было позднее. На остановке пусто и страшно. Светлана проводила тоскливым взглядом попутные машины и вздохнула. Садиться в автомобиль к неизвестному частнику - верх глупости. Неизвестно, куда он ее увезет и что с ней сделает. Она присела на лавочку и прислушалась. Рядом с ней раздалась трель телефона. Ее телефона, который мирно лежал все это время в сумочке. О нем она совершенно забыла. А вдруг бы он зазвонил в самую ответственную минуту?! Нет, сейчас же нужно сказать Люське, чтобы оставила ее в покое и отправлялась спать со своей Пятихаткой.
        - Люся! - сказала Светлана, подбивая ногой окурки на тротуаре. - Я тебе завтра расскажу о своем рандеву. Мы с ним еще не встретились!
        - Привет, - вздохнул Бекрушев, - жаль, что ты с ним не встретилась.
        Светлана поперхнулась подготовленной для подруги фразой. Сколько раз она твердила себе, что прежде чем отвечать, нужно взглянуть на определитель! Мгновение, но именно оно поможет собраться и промолчать в нужный момент. И кто ее только за язык тянул?!
        - Привет, это ты? Как дела? - так по-деловому, немного отстраненно и суховато, как заслужил, одним словом заговорила она.
        - Плохо, - грустно признался форвард, - я даже не думал, что все будет настолько плохо. Встреться с ним обязательно, а обо мне… забудь.
        - Хорошо, - тупо произнесла она и замолчала.
        - Будь счастлива, - пожелал ей форвард и отключился.
        Светлана смотрела на погасший экран мобильного телефона и глотала соленые слезы, которые градом лились из ее глаз. Вот и все?! Он подумал, что она не встретилась с другим?! Это и был тот звонок, которого она так ждала?! Одни вопросы, на которых больше никогда не будет ответа.
        - Стой! - крикнула она ближайшей к остановке попутке. - Стой!
        Автомобиль остановился, тонированное стекло медленно сползло вниз.
        - Довезите меня до метро! - потребовала девушка, размазывая по заплаканному лицу косметику.
        - Метро, милая дама, - подсказал пожилой водитель с усами и бородой, - за углом.
        - Мне все равно, - всхлипнула Светлана, усаживаясь в салон, - довезите меня куда-нибудь!
        - Куда-нибудь не повезу! - рассердился бородач. - Где живешь?!
        Светлана сказала свой адрес и расплакалась. Даже в этом ей не повезло! Всем нормальным девушкам в подобных ситуациях попадаются маньяки и насильники, что в принципе одно и то же. Ей же попался порядочный тип, который собирается довезти ее до дома. Мама милая, это же стоит огромных денег, которых у нее нет!
        - За плату не переживай, - догадался водитель, - понимаю, что у тебя неприятности. Такое со всякой может случиться. Бросил небось негодяй?! А ты не рыдай, найдешь другого. Нас много.
        - Бросил, - призналась Светлана, - но он один. Один-единственный! Но дело не в этом. Ему сейчас плохо так же, как и мне. А я даже не сказала ему, что люблю…
        Глава 11

«Если я в твоей судьбе ничего уже не значу»
        Виктория пулей залетела в квартиру своего жениха и набросилась на него с кулаками:
        - Признавайся! - кричала она, топая стройными ножками, - ты был в Барнауле!
        Михаил поднялся из-за стола, на котором были разложены документы и отчеты за тот период, который он провел в беспамятстве, и внимательно поглядел на свою невесту.
        - Я все знаю! - визжала Виктория, подбегая к нему. - У тебя там растет дочь! Ты ее бросил из-за неуда по химии. А по какой причине ты бросил ее мать? Нет! Ты ее не бросил, ты летал к ней в Барнаул! Что у вас было? Большое и светлое чувство? И сколько у тебя этих барнаульщиц с брошенными детьми?!
        - Успокойся, Вика, - он недоуменно приподнял брови. - Откуда ты взяла, что у меня есть дочь?
        - Я не только взяла, я ее видела! - не моргнув глазом, соврала Виктория. - Она - копия ты.
        Бекрушев подошел и обнял Викторию за трясущиеся плечи. Он попытался ее успокоить, объясняя, что не всем сплетням нужно верить, что не летал он в Барнаул, что нет у него детей, к сожалению. А если бы были, то он ни за что не бросил бы своего ребенка на произвол судьбы.
        - Ты лжешь! - не сдавалась Виктория. - Устами младенца глаголет истина. Зачем бедной девочке понадобилось идти в «Галатею» и врать про твое отцовство?!
        - Вот именно, - процедил Бекрушев, - и я думаю, зачем? Ведь больше она не появилась?
        - Этого только не хватает! - возмутилась Виктория и скинула со своих плеч его руку. - Следом за ней потянется хвост! Вереница из бывших жен и тщательно скрываемых любовниц…
        - Ты прекрасно знаешь, что это неправда, - жестко оборвал ее Михаил. - Прекрати истерику. Я уже извинялся за свой поступок, который совершил не по своей воле. И не нужно обвинять меня во всех смертных грехах сразу. Скрытые любовницы, брошенные дети! Откуда? Мы же знаем друг друга много лет! После всего того, что между нами было, ты мне не доверяешь?
        - Доверяй, но проверяй, - гораздо спокойнее произнесла Райская. - Мужчина - кладезь пороков!
        - Но я же твой мужчина, ты собралась выходить за меня замуж и любить всю жизнь. Как же ты можешь мне не доверять?
        - О, как смешно! Если бы все жены доверяли своим мужьям, то наступил бы конец света.
        - Он обязательно наступит из-за вашего недоверия, - утешил ее Бекрушев. - Впрочем, давай об этом забудем. Пусть тот, кто распускает обо мне глупые слухи, не надеется на нашу ссору. Вика, у меня много дел, давай поговорим обо всем завтра, уже поздно, тебе лучше поехать домой.
        - После того как вернулся, ты только и делаешь, что занимаешься делами. - Она капризно надула пухлые губки. - А мы, между прочим, собирались пожениться! Или ты об этом забыл?
        - Прости, дорогая. - Бекрушев отодвинул листки и папки на край стола. - Ты не передумала выходить за меня замуж? - Его карие глаза пытливо разглядывали девушку.
        - Мне кажется, - с вызовом ответила она, стойко встретив его взгляд, - это ты передумал!
        - Я дал слово, и я его сдержу, - сухо сказал жених.
        - Милый, - Виктория обняла его и поцеловала в щеку, - давай не будем ссориться по пустякам! Я понимаю, что ты занят, но завтра мне нужно ехать выбирать свадебное платье. Майкл, тебе нужно на него посмотреть! Не волнуйся, я привезла журналы с собой. - Она взяла его за руку и подвела к мягкому уголку, где валялся брошенный ею пакет с глянцевыми журналами.
        Бекрушев вздохнул, сел и позволил показать себе немыслимое количество цветных иллюстраций свадебных нарядов. Он не слушал щебетание невесты, да та и не обращала на него внимания. Викторию, лишь только она открывала модный журнал, больше никто в мире не интересовал. Она радовалась, как ребенок, когда он соглашался с ее мнением, и с усердием принималась расписывать новую модель и представлять себя в ней.
        Бекрушев думал о том, что Виктория была права. И по поводу белого кринолина, расшитого кружевом, и по поводу его измены. Он впрямь был как будто в Барнауле, на другом конце света. Он действительно встретил там другую женщину и занимался с ней сексом. Он ничего ей не обещал, но все равно чувствует угрызения совести. Вдруг она забеременела и родит ему дочь? Не ему, но родит. Он тряхнул головой, какое-то наваждение. Он ей все-таки обещал позвонить. Да, ей нужно обязательно позвонить, хотя бы для того, чтобы просто услышать ее голос.
        - Я так рада, что ты рад, что я рада! - выпалила Виктория, прижимая драгоценные журналы к груди. - Ну, так что? - Она посмотрела на задумчивого жениха, - ты дашь мне денег на платье?!
        - Извини, - спохватился Бекрушев и пошел за бумажником, - этого хватит?
        - Спасибо, милый, - Виктория радостно оглядела пухлую пачку купюр, спрятала ее в своей сумке, подошла к нему и повисла на шее. - Поцелуй меня! - потребовала она.
        Михаил подчинился. Он наклонился к ее красивому лицу, отбросил со лба темную прядь ее длинных шелковистых волос и медленно прикоснулся к ее губам, от которых пахло изумительным ароматом изысканной помады… В их поцелуе не было страсти. Было что угодно, но не страсть двух любящих сердец. Бекрушев к тому же сглупил. Наваждение застало его врасплох.
        - Не то, - подумал он вслух, отстраняясь от Виктории, - она совершенно другая.
        - Другая?! - взвизгнула Виктория, толкая его руками в грудь, - придурок!
        Он не стал ее останавливать. Если бы Виктория стала его сбежавшей невестой, он только бы облегченно вздохнул. Но Бекрушев прекрасно понимал, что завтра она вернется. Виктория станет его обвинять, приписывать ему дочь, бывших жен и любовниц, все смертные грехи. Но она вернется. И он дал слово на ней жениться. Бекрушев тяжело вздохнул, откинулся в кресле и задумался.
        Через некоторое время он взял телефон и набрал знакомый номер.
        Хмурое утро проглядывало сквозь занавеси на окнах редкими солнечными лучами. Природа и та была солидарна с брошенной девушкой. Ее бросили! Светлана с горечью осознала свое поражение на любовном фронте. Ему плохо с ней, ему плохо и без нее, но он ее бросил. Он остался со своей истеричной брюнеткой, которая обзывает его
«Придурком!» Значит, таков его выбор. Значит, он ее недостоин. Пусть живет своей жизнью, она его забудет, вычеркнет из памяти, как он когда-то вычеркнул свое прошлое. Но оно нашло его - в подтянутом лице Эллочки Ермолаевой, после чего все всплыло наружу. Нет, Светлана не позволит своему прошлому портить ей жизнь. Ни за что! Ни за какие коврижки не позволит! Только бы глянуть на него одним глазком еще раз - и все. После этого перечеркнуть все прошлое. Глянуть и перечеркнуть.
        - Еще чего! - возмутилась Люся. - Нечего его разглядывать, этого форварда! Я организую тебе другой вариант.
        - Люся! Ты что, хочешь его убить?! - испугалась Светлана, тут же пожалев о своей откровенности.
        - Его убить мало, - заявила подруга, выуживая сонную Пятихатку из соломенной сумки. - Иди, девочка, пройдись. Разомни свои лапки. - Щенок зевнул, присел на полу, и на паркете тут же образовалась лужица.
        - Пятихатка! Тебя же просили только размять лапки!
        - Вот так и в жизни, - философски заметила подруга, - просишь одно, а получаешь совсем другое. И чаще всего оно дурно пахнет. - Люся отправилась в ванную за тряпкой. - Я не собиралась форварда убивать, - сказала она, вытирая лужицу, - я собиралась его сфотографировать на цифровой аппарат. Закажем большую фотографию формата А4 и повесим ее на дверь. Купим дартс, и ты станешь пулять в него дротики.
        - Формат А4 - это сколько?
        - Это журнальный лист, - задумалась Люся, - ты думаешь, мало?
        - Я в него не попаду, - предупредила ее Светлана.
        - Правильно, нужно сделать на А3, это как две журнальные страницы. Попадет любая, даже Ермолаева со своим врожденным косоглазием.
        - Ты не поняла, я не попаду по другой причине. У меня на него рука не поднимется, - призналась Светлана и опустила глаза.
        - Ладно, не поднимется, так не поднимется. Сделаем А4, и ты сможешь плевать на него с близкого расстояния. Это своеобразная релаксация. В Японии в офисах вешают чучело начальника для того, чтобы подчиненные могли релаксировать в полную силу. А мы повесим твоего форварда!
        - Я не хочу его видеть повешенным, - грустно сказала Светлана.
        - Поздно, Кошелева, поздно! - заявила подруга.
        - Что ты говоришь?! - растерялась Светлана, с ужасом глядя, как Люся из пакета выуживает какой-то плакат. - К чему ты клонишь?!
        - Я хотела тебя подготовить, - сказала подруга, - я уже все сделала с утра. А ты думала, что я валяюсь в кровати и сплю, как Пятихатка?! Да я ради тебя караулила его у подъезда ни свет ни заря. Кстати, он так рано поднимается на работу! Мне пришлось ждать битый час, пока откроется фотоателье.
        Светлана уставилась на портрет любимого со смешанными чувствами.
        - Как уж получился. Пришлось воспользоваться приближением, а при этом ухудшается качество.
        Светлана протерла на всякий случай глаза. Но ничего не изменилось. На нее по-прежнему смотрела перекошенная физиономия Бекрушева, которому при этом, по всей видимости, отдавило трамваем ногу. Выпученные глаза, всклоченные волосы, приоткрытый рот, оттопыренные уши…
        - Очень хорошо, - выдавила она из себя, - пусть он запомнится мне таким. Неестественным.
        - Правда, замечательно получилось?! - радовалась Люся, думая, что подруга хвалит ее мастерство. - Я уловила момент, почувствовала ситуацию, поймала кадр! Он как раз наступил коту на хвост…
        - ДА УЖ, МОМЕНТ ТЫ УЛОВИЛА ПРАВИЛЬНЫЙ. ГЛАВНОЕ, ЧТО У НЕГО НЕТ НИКАКОГО СХОДСТВА С НАСТОЯЩИМ БЕКХЕМОМ. ОН НА НЕГО СОВСЕМ НЕ ПОХОж.
        - Да, не похож, - Люся на мгновение задумалась, - он похож… Он похож на чучело! Давай повесим его на входную дверь. Она в мягкой обивке, и портрет от наших пулек не так скоро растреплется. Вообще его можно поместить в файл, с ним он продержится еще дольше.
        - Вешай, - махнула рукой Светлана, - а там поглядим. Может, я в него запущу дротиком.
        После того как портрет занял исходную позицию, пулять в него чем бы то ни было расхотелось. Слишком ущербно выглядел форвард. Люська тоскливо поглядела на произведение своего искусства и повела подругу в парк, Пятихатке срочно требовался свежий воздух.
        Раньше Светлана мало обращала внимание на прогуливающихся владельцев собак с их питомцами. Безусловно, ей попадались некоторые экземпляры, которые нравились. Чаще всего они были мелкими и не кусачими. То, что попалось на этот раз, как только они уселись на лавочку, было не мелким и кусачим. Оно сразу же вцепилось в сумку Светланы и повисло на ней, рискуя оттяпать здоровенный кусок кожи.
        - У тебя что там? - поинтересовалась Люся. - Колбаса?
        - Колбаса! - спохватилась подруга. - Я брала ее на вчерашнюю слежку и забыла выложить!
        - Какая ты, однако, прожорливая, - заметила Люся. - А по комплекции не скажешь.
        - Когда я переживаю, то много ем, - призналась та.
        - Отдай собаке колбасу, - посоветовала Люся, - и она отстанет.
        Светлана выудила несвежий бутерброд и кинула его на дорожку под ноги мужчине.
        - Нельзя кормить чужую собаку! - воскликнул он, и Светлана узнала Николая. - Добрый день, - он широко улыбнулся и присел рядом. - Дракоша! - произнес он суровым голосом, который мог отбить аппетит у любого едока. - Фу! Фу!
        Щенок, а это был щенок ротвейлера, раза в два больше, чем Пятихатка, с глубоким сожалением, которое было написано на его симпатичной мордочке, молча притащил колбасу к ногам хозяина. Светлана наблюдала, как Николай пытался заставить щенка отдать колбасу, но тот не соглашался ни на каких условиях. Добровольно он это так и не сделал. Молодец, свободолюбивая собака. Она бы свою колбасу тоже ни за что бы не отдала! Эта не в счет. И форвард не в счет. Что же получается? Она раздает свое добро налево и направо?!
        - Как дела? - приставал Николай, который, как догадалась Светлана, пришел на прогулку в этот парк явно не просто так.
        - Хорошо, - соврала она и принялась вместе с Люсей возиться с обоими щенками.
        - Ты не передумала? - тихо поинтересовался он. - Я скоро уезжаю. - Он набрал в грудь больше воздуха, собираясь стойко принять отказ. - Если что, то приезжай в гости. Я оставил свой номер телефона твоей маме. Приедешь? - Он с надеждой поглядел на молчавшую Светлану.
        - Обязательно приедем, - встряла Люська, - как только Пятихатка подрастет. - Она обещала без зазрения совести. - Дракоша с ней, как брат с сестрой. Молочный или что-то в этом роде…
        - Ну, вот и простились, - выдохнул Николай и пристегнул маленького ротвейлера, собираясь уйти.
        - Жаль, - честно призналась Люся, толкая подругу в бок.
        - Спасибо, что зашел, - бодро сказала Светлана, - была рада тебя видеть.
        Крупная понурая фигура с резвящимся на поводке щенком прошла дальше и вскоре скрылась за поворотом. Люська стрельнула на подругу злыми глазами:
        - Ну и что?! Упустила такого хорошего мужика! И куда катится этот мир?
        - Раз он такой хороший, так и брала бы его себе! Хочешь, я его позову? Ему все равно, кого везти в деревню. А у вас с ним общие интересы появились, - Светлана кивнула на виляющую хвостом Пятихатку.
        - Нет, - вздохнула Люся, - ему не все равно. Я же знаю. За это короткое время мы стали с ним друзьями. Не обижай друзей!
        - Не буду, - пообещала Светлана, - но ты его зря позвала.
        - Я подумала, что если не получится с портретом, то получится с Николаем, - оправдалась та.
        - С портретом получилось, - усмехнулась Светлана, - даже чересчур.
        Она вспомнила растерянное лицо Бекрушева и громко рассмеялась. Люся посмотрела на нее удивленно и выдавила из себя улыбку.
        - Что?! - всполошилась Светлана. - Он так и не позвонил?! Поэтому ты не даешь мне спокойной жизни, подсовывая то живых, то неживых кавалеров? Хочешь, я сама Федору позвоню?! Только я не стану этого делать без твоего согласия. В отличие от тебя я понимаю, насколько трудно разглядывать любимое лицо или слышать его голос.
        - Позвони, - буркнула Людмила и отвернулась от подруги.
        - Только я возьму твой телефон, свой мобильник я забыла дома. - Она схватила сумку Малкиной и выудила из нее телефон. Через несколько секунд раздались протяжные пикающие звонки.
        - Люся! Люсенька! - заорал Федор. - Ты только не отключайся! У нас здесь связь отвратительная!
        - На, Людмила, - Светлана сунула мобильник в руки подруги, - поговори с человеком, который тонет. Возможно, ты слышишь его голос в последний раз. - Из глаз подруги брызнули слезы.
        - Люся! Люсенька! - продолжал орать потерпевший Федор. - Как хорошо, что ты позвонила!
        - Я, - со стоном вырвалось у той, - просто номер перепутала! Случайно нажала… Лана! Он отключился! Пошли гудки!
        - Очень хорошо, если он не успел услышать твоих идиотских объяснений.
        Они молча наблюдали за тем, как Пятихатка вертится возле их ног. Где-то поблизости из динамика раздавалась песня маминой молодости, пронзительный женский голос выводил: «Если я в твоей судьбе ничего уже не значу, я забуду о тебе, я уйду, я не заплачу!»
        - Ты знаешь, Люся, - ободрила подругу Светлана, - одной тоже жить неплохо. Можно не краситься, не умываться, не есть…
        - Ага, - кивнула та, - можно вообще не жить.
        - Я не в этом смысле, - попыталась объясниться она, - вот Ермолаева хочет стать лесбиянкой.
        - Ага, - горестно возразила Люся, - а в прошлом году она хотела стать балериной. И что? Нам тоже нужно плясать под ее дудку? Лесбиянка - это не для меня. Я не смогу в тебя влюбиться.
        - Почему обязательно в меня?
        - Потому что в других я тем более не смогу.
        - Можно стать феминистками…
        - Знаешь, Ланочка, не так уж важно кем-то стать, главное, не быть дурами. А мы с тобой такие дуры! Ты не подскажешь место, где от этого избавляют?
        - Плаха, - грустно пошутила Светлана, - раз - и избавили от дури навсегда.
        Они еще немного помолчали, после чего поднялись и пошли гулять по аллеям.
        - Девушки, не подскажете, где находится библиотека?! - Два веселых симпатичных парня остановились на пути подруг. Ничего общего с библиотекой у них не было, довольные физиономии выдавали гостей столицы, приехавших нескучно провести выходные дни среди ее красот и красоток.
        - Метро «Комсомольская», библиотека называется «Казанский вокзал».
        - Эх, метелки, - пожалели девушек парни, - с таким отношением к жизни останетесь старыми девами, и никто вас не полюбит!
        - А нам нравится быть старыми девами! - заявила Люся и нежно обняла подругу.
        - А, понятно. - Парни переглянулись и пошли прочь.
        Позади себя подруги услышали:
        - Девушки, а не подскажете, как проехать к Казанскому, тьфу, к библиотеке?!
        О том, что они старые девы, Светлана услышала впервые. Девы не в счет. Раньше, когда она была влюбленным подростком, ей казалось, что любить в двадцать восемь нельзя, а в тридцать совершенно невозможно. Тогда ей до коликов в животе нравился Гоша из параллельного, с переездом которого на другое место жительства чуть не рухнул весь ее мир. Но он не рухнул, девочке Лане понравился старшеклассник Павел или Владик, она забыла, как его звали. Но он предпочел встречаться с другой девочкой, а она прорыдала весь вечер, обнимая подушку. Мама обнимала ее и не уставала говорить, что у девочки Ланы все еще впереди. И вот оно, это будущее, наступило. И что же ее поджидает? Одни разочарования. Стало понятно, что любовь настигает и в двадцать восемь, и любить в двадцать восемь гораздо тяжелее, чем в пятнадцать. Одной заплаканной подушкой не отделаешься, придется рыдать в матрас.
        Когда приходит старость? Тогда, когда перестаешь любить. Когда становится все равно, где, с кем и когда. Ей стало все равно, и она постарела буквально за один день. Но ведь она не перестала любить! К чему врать самой себе, Светлана все еще любит своего форварда, который на самом деле никакой не форвард, а блестящий хирург с состоянием и жизненным опытом. А что у нее? У нее даже нет высшего образования! У нее нет такой гламурной внешности, как у его теперешней подруги. Она старая, это точно.
        Люська тоже постарела за дни, что поругалась с Федором. В принципе только что она вывела отличную теорию эволюции, куда до нее Дарвину! Женщина стареет, когда рядом с ней нет любимого мужчины.
        Поделиться теорией с Люськой? Светлана искоса посмотрела на подругу, сюсюкающую со щенком. Нет, домашние животные не помогут. Эта эрзац-замена не приведет ни к чему хорошему. Уж лучше родить ребеночка. Правильно! Мама говорила, что ей давно пора родить ребенка! Светлана довольно улыбнулась, она нашла важное решение в своей судьбе. Она родит от форварда мальчика, и рядом с ней всегда будет находиться любимый мужчина. По крайней мере, ни на какую брюнетку он ее не променяет. Ей уже под тридцать, она попадает в разряд старородящих. Снова это коварное слово! Оно поджидает ее везде, где только можно. Тянуть со временем дольше нельзя. Нужно срочно беременеть и рожать. Да, но для этого нужен форвард! Этот самый блестящий хирург, который ее бросил. Захочет ли он провести с ней еще одну ночь? Светлана покачала головой, она ни за что не станет ему врать.
        Она представила, как приедет к нему в офис, небрежной походкой пройдет в его кабинет, вольготно усядется в кресле и сообщит ему, что хочет от него ребенка. Скажет ему так, между прочим, за чашкой кофе. Естественно, она подгадает лучшее для зачатия время. Он сможет воспользоваться ею прямо тут же, она не будет ломаться! А если он не согласится? Или в самом разгаре интима к ним ворвется его невеста? Светлане стало противно до тошноты. Как жалко, что она так и не забеременела от форварда, пока они жили вместе! Нужно найти причину, чтобы прийти к нему домой. Там они закроются, она его соблазнит, и им никто не помешает. Причину? Он же ей должен! Пусть заплатит долг с процентами! Она назовет ему такие проценты, что ему будет легче с ней переспать…
        Сыщик Топтыгин топтался на пороге кабинета заказчика. Ему нужно было сообщить тому нечто такое, что его могло огорчить. Очень огорчить, если не сказать больше. Прежде ему приходилось говорить разные гадости людям, которые его нанимали, но этому говорить гадости не хотелось, а придется.
        - Что же вы не стучите? - подтолкнула его к действиям Томочка. - Господин Бекрушев вас ждет.
        Топтыгин немного потоптался и постучал. Услышав «Войдите!», он толкнул дверь и вознес глаза к небу, готовясь произнести самое худшее, что совершенно не ожидал его клиент.
        - Вас хотели убить! - выпалил он с порога, глядя на Бекрушева.
        - Очень хорошо, - тот снял белый халат и повесил его в шкаф.
        - Думаете?! - опешил сыщик. Он ожидал совсем иной реакции на свое жесткое заявление.
        - Очень хорошо то, что вы пришли к такому же выводу, что и я, - пояснил ему тот.
        - Других выводов нельзя сделать на основании анализа вашей крови. Введенный вам препарат несовместим с жизнью. Я говорил с научным светилом академиком Пореченковым, он все подтвердил.
        - Понятно, - процедил Бекрушев и предложил Топе сесть. - Получается, - он устроился рядом с ним, - что в тот роковой день мне в бокал с вином подмешали сильнодействующий препарат, который должен был меня убить?
        - Получается, - согласился с ним Топа. - Этот растительный препарат используется знахарками для устранения соперниц. Или соперников, в зависимости от пола.
        - Получается, что меня собирались устранить.
        - Получается.
        - И кто же?!
        Вопрос не застал Топтыгина врасплох, сегодня, после длительной, но плодотворной работы, он мог ответить на любые вопросы.
        - Близкие люди из вашего окружения, - выпалил он и замолк.
        - Очень хорошо, - пробормотал Бекрушев, - а более конкретно? Если вспомнить, что я сидел в ресторане, а за моим столом были еще Виктория, Макс и деловой партнер. Но он для меня не близок. Совершенно. В тот вечер мы с ним так ни о чем и не договорились. Тогда более конкретно - или Виктория Райская, или Максим Беркутов. - Или, или? И, по-вашему, это конкретно? И что же им помешало?
        - Недостаточно большая доза, - ответил сыщик. - Вы, вероятно, недопили вино.
        - Вероятно, - повторил Бекрушев. - Но зачем они это сделали? Вы узнали?
        - Над причиной еще нужно будет поработать, - смутился Топтыгин.
        - И это все, что вы можете мне сообщить? - разочарованно поинтересовался Бекрушев.
        - Все, - сокрушенно признался сыщик. - Почти все. Еще я могу назвать номер автомобиля, на котором вас подвезли до пивной… Если вам это, конечно, будет интересно.
        - Что?! - Взвыл Бекрушев так громко, что за стойкой у Томочки задрожали коленки. - И ты молчал?! Вместо этого ты нес всякую околесицу!
        - Я не только могу назвать номер автомобиля! - заявил обиженный Топа. - Но и покажу эту машину! Сейчас она стоит на парковке, рядом с вашим офисом.
        Михаил схватил сыщика за руку и поволок к выходу.
        Все оказалось до безумия просто. В тот роковой для него день Бекрушев действительно ужинал в ресторане в компании вышеперечисленных лиц. Сейчас он вспомнил, что Виктория была очень оживленна, а Макс сидел хмурый как туча. Тогда Михаил подумал, что его плохое настроение вызвано тем, что партнер не соглашался на определенные уступки. Но, скорее всего, Беркутов ревновал Викторию к нему и подлил растительную гадость для того, чтобы устранить соперника. Подлил, но не рассчитал. Михаил потерял не жизнь, а память. Или Беркутов хотел, чтобы он потерял только память? Его устроил бы любой вариант.
        Михаил хлопнул рукой по капоту серебристой иномарки. И на своей машине Беркутов доставил полуживого Михаила черте-те куда, по его мнению. К пивной, которая притулилась среди мусорных баков. Еле стоящий на ногах человек возле пивной не вызовет совершенно никакого интереса, даже если он свалится в эти мусорные баки. Но там Михаила подхватили местные выпивохи, которые запомнили номер автомобиля. Беркутову не повезло: номер его иномарки совпадал с доперестроечной ценой на пол-литра водки. Они доставили его на квартиру прекрасной незнакомки, которая ему так помогла. Зря он посоветовал ей встречаться с другим! Ох как зря! Но Виктория? Она ничего не знала, с ее тупой головой догадаться об этом было невозможно. Бекрушев поймал себя на том, что злится на невесту. И в этом он не прав. Виктория не могла ни о чем догадаться, но могла же забить тревогу, не появись он через несколько дней. Что она делала все это время?! В принципе ему все равно.
        - Михаил Михайлович! - ему на мобильный телефон позвонила Томочка. - Макс заказал один билет на вечерний рейс до Рио-де-Жанейро!
        - Пусть не забудет захватить с собой белые штаны! - ударил кулаком по капоту Михаил.
        - Это он на переговоры едет или просто так?! - чуть не рыдала в трубку Томочка.
        - На переговоры, - подтвердил Михаил. - На очень важные переговоры.
        Пусть никто из персонала и клиентов ничего не знает, им не следует знать всей этой грязи. Это может повредить имиджу «Галатеи», а допустить этого ни в коем случае нельзя. Завтра он подпишет договор с Сикаморо, и японские чудо-технологии перекочуют в «Галатею». Он станет владельцем одной из самых престижных и… Внезапно Бекрушев понял все.
        Максу была нужна не победа, а созданная ими красота. Ему была нужна не Виктория, а
«Галатея»! Если бы Михаил не появился на подписании договора, то он был бы составлен от имени Макса. Это вполне правомочно. И тогда бы Макс стал владельцем
«Галатеи»! Той ее части, что приносит баснословный доход. Японец недаром проговорился, что ему хоть и не все равно, с кем подписывать контракт, тем не менее он не отличает фамилию Беркутова от Бекрушева. А господ этих он в глаза не видел. Беркутов же прекрасно ориентируется в составлении договоров и подписании контрактов. Никто бы и не подкопался. Так значит, его подлый партнер выбрал Латинскую Америку? Что ж, это вполне логичное завершение неудавшейся аферы. Впрочем, кто знает, возможно, то, через что пришлось пройти Михаилу, изменит его жизнь в лучшую сторону? Во всяком случае, он постарается еще что-то исправить.
        - Михал Михалыч! - плакала в трубку Томочка. - Макс перевел туда деньги со своих счетов! Я точно знаю, ему просили позвонить из банка! Еще я узнала, что он продал свою квартиру!
        - Тише, Томочка, не плачь! - пропел ей начальник. - Ты у нас как настоящая сыщица, все про всех знаешь. Я тебя с одним интересным парнем познакомлю! Он, как и ты, неравнодушен к человеческим судьбам. Ему нужна такая помощница, как ты. Без тебя он как без рук. И без мозгов, - добавил он себе.
        Ему в голову пришла идея, отказаться от которой он был не в силах. Слишком многое было поставлено на карту его жизни, слишком многое. Бекрушев вернулся в салон, прошел мимо стойки, где сидела заплаканная Тамара, сделал ей знак помолчать и зашел в кабинет Беркутова. Там он поднял телефонную трубку и позвонил.
        Виктория возилась с покупками, которые занимали все свободное пространство ее комнаты. Она с нескрываемым восторгом перебирала шелковое белье и гору косметики, подбирая и то и другое по тону. Уж о ней не напишут ушлые писаки в рубрике «Не модный позор», уж она-то постарается попасть в «Звезданутый стиль». Лично ей не нужно нанимать стилистов, выкладывая им кучу денег, для того чтобы они преобразили ее стиль. Она и так безупречна! И то платье, которое она выбрала сама, тоже выше всяческих похвал. Виктория усмехнулась, она не покажет платье никому. Это дурной знак, если его увидит жених. Платье привезут завтра, как раз накануне свадьбы.
        Бекрушеву не открутиться от женитьбы! Она вздохнула. Конечно, не вернись ее жених так вовремя, она бы выскочила замуж за его делового партнера. И еще неизвестно, кто лучше. По крайней мере, Беркутов очень хорош в постели. А Михаил к ней все-таки холоден. Впрочем, ей нужна не его пылкость, а звание супруги лучшего специалиста в области пластической хирургии. Если он еще не самый лучший, то вскоре обязательно станет таким. Так что не о чем жалеть. Но как жарко целовался Макс! От размышлений о прекрасном ее отвлек телефонный звонок. Виктория взглянула на определитель номера. Звонил Макс из своего кабинета. Она разозлилась, они же договорились!
        - Я же сказала тебе, чтобы ты был осторожен! - Виктория слышала, как он тяжело дышит в трубку. - Бекрушев может услышать, как мы разговариваем. Ничего не изменилось, он придет ко мне вечером и, вероятно, останется на ночь. Мы встретимся позже. Прощай, мой мачо! - Она чмокнула воздух и положила трубку. Через несколько секунд телефон зазвонил снова. На определителе был тот же номер телефона из кабинета Беркутова. - Я же сказала, - начала Виктория, томно вздыхая. - Ох, уж эти любовники. Они такие нетерпеливые, объект любви им подавай сразу и непременно…
        - Теперь послушай, что скажу я, - перебил ее Бекрушев. - Твой мачо улетает сегодня в Америку. Пока он заказал только один билет, но у тебя еще есть возможность зацепиться за его хвост. Воспользуйся ею, свадьбы не будет!
        - А что будет? - тупо переспросила Виктория, холодея от мысли, что в первый раз звонил не Макс, а ее жених.
        - Ничего не будет, - повторил Бекрушев, - между нами, во всяком случае.
        - Так это был ты?! - не смогла сдержаться Виктория.
        - Это был я, - подтвердил ее опасения теперь уже бывший жених. - Могла бы не устраивать из нашей помолвки представления и честно признаться, что любишь другого.
        - Могла бы?! - обрела дар речи Виктория. - Могла бы?! Ты исчез в неизвестном направлении! Я осталась одна у разбитого корыта в жуткой хрущевке! Макс мне помог, между прочим. Очень помог.
        - Звони ему, - посоветовал ей Бекрушев, - и передавай от меня привет. Скажи, что я все знаю, но зла на него не держу. Но если он вернется, то пусть пощады не ждет!
        - Спасибо, что предупредил, - Виктория бросила трубку и разрыдалась.
        Глава 12

«Вместе весело шагать по просторам, тра-та-та-та»
        В жизни каждой женщины бывают моменты, когда она становится противной самой себе. Стоит только взглянуть после бессонной ночи в зеркало и ужаснуться от появившегося в нем изображения. Или достать новый купальник, приобретенный ранней весной с намерением к лету обязательно похудеть до эстетических размеров. Достать, взглянуть на него и еще раз ужаснуться, что так и не похудела. Скорее поправилась. Конечно, она не пышка, но лишние килограммы, как ни крутись, в бикини не засунешь. Правда, отпуск уже близится к концу, месяц пролетел совершенно незаметно. Но лето еще продолжается, можно поехать куда-нибудь позагорать и в дальнее Подмосковье. Светлана, разглядывая обновку, нещадно ругала себя за то, что вчера не сдержалась и пошла на поводу у Люськи, а пошли они с ней в пиццерию. Заказанной на двоих пиццы с колбасой салями оказалось мало, и подруги съели вторую с грибами. При воспоминании о пицце подступила тошнота. Зачем она ее только ела?! Нужно взять себя в руки и переживать на голодный желудок. Но с голодухи тоже тошнит.
        К обеду Светлана поняла, что ее тошнит от всего: от жизни, от еды, от воспоминаний. Мысль о том, что в ее организме процессы идут ненормальным путем, с каким-то сбоем, пришла при взгляде на легкий и простенький куриный супчик. Она добрела до туалета, где ее организм основательно очистился.
        - Люся, - простонала Светлана в телефонную трубку, - я отравилась, Люся. Этой гадкой пиццей! Зря я ее ела, Люся. Кстати, а как ты себя чувствуешь?
        - Отлично, - бодро ответила подруга. - Ланочка, это у тебя из-за нервов начинаются перепады от обжорства до анорексии. Выпей таблетку активированного угля, ложись и жди меня. Мы с Пятихаткой к тебе сейчас приедем.
        Людмила опрометчиво пообещала приехать сразу. Сегодня был выходной день, и она провалялась в постели до обеда, рано утром выгуляв щенка. Для того чтобы ехать сразу, необходимо было, по крайней мере, хотя бы встать с кровати. Люся сладко потянулась, подумала о том, что подруга, как обычно, все преувеличивает, и перевернулась на другой бок. Но внезапно раздался еще один звонок. Люся со вздохом потянулась за телефонной трубкой, которую приложила к уху. Длинный гудок сообщил ей, что звонит не телефон. Теперь точно придется встать и открыть дверь настырному придурку, который не унимается возле ее квартиры. Если это снова пятиклассник Вовочка балуется, то она спустит его с лестницы! Если догонит. Обычно он трезвонит в дверь и убегает раньше, чем она ее откроет. Вовочке нравится, как за Людмилиной дверью лает Пятихатка. У него с собакой таким образом происходит момент общения. Что сделаешь? Ребенок тянется к животному миру! У его родителей из домашних животных только тараканы.
        Люся сунула ноги в старые, но такие мягкие тапочки, накинула махровый халат и пошла открывать. Сейчас Вовочка увидит ее такую сонную, ненакрашенную, страшную и испугается. Чтобы ему было неповадно, Люся для убедительности взъерошила на голове нечесаные волосы. Она посмотрела на себя в зеркало и состроила жуткую рожу. Вот теперь совсем хорошо.
        - А, попался, мерзавец! - закричала она, стремительно открыв одной рукой дверь, а второй хватая мальчишку за грудки. - А! Па-ра-зит… - Педагогическая поэма, призванная перевоспитать шкодливого ребенка, застыла у нее на губах.
        Вовочку она так и не поймала. На пороге стоял Федор и по-идиотски улыбался. Его перекошенная радостью физиономия торчала из-за огромного букета полевых цветов.
        - Привет, Люсенька, - удивленно сказал «мерзавец», - ты не заболела?!
        - Я заболела, - ошарашенно кивнула она, - заболела. Отравилась! Проходи. - И она побежала в ванную комнату.
        Когда живешь одна, можно много чего не делать, в том числе и не следить за своей внешностью, пугая хулиганистых мальчишек. Можно незаметно для самой себя превратиться в этакую Бабу-ягу и пугать не только их, а всех окружающих. Можно, но не нужно. Однажды залетный принц обязательно ошибется адресом и постучит в дверь. И если испугается он, то на личной жизни можно ставить крест, принцы не стучат дважды. Этот, залетный, хоть и не ошибся адресом, но чуть не испугался. Поливая себя живительными струями теплой воды, Люся превращалась в Людмилу Прекрасную и корила себя за недопустимую расслабленность.
        Когда она через час в полной боевой готовности вышла из ванны, Федор облегченно вздохнул. Он сидел на диване и играл с Пятихаткой, которая бегала вокруг него, заливаясь звонким лаем, и пыталась укусить за палец. Полевые цветы стояли на столе в вазе с водой.
        - Люсенька, - начал Федор, глядя на нее с нескрываемым любопытством, - у тебя все в порядке?
        - А что? - Люська села в кресло, демонстративно закинула ногу на ногу и потрясла старым тапком.
        - Мне показалось, что ты…
        - Тебе показалось, - перебила она его и подбросила тапок к потолку. Вернее, он устремился туда сам, подчиняясь указанной амплитуде движения. Люся дернулась следом, молниеносно поймала обувку, заметила на нем дырочку возле большого пальца ноги и спрятала тапок в карман халата. Федор, внимательно следивший за этими манипуляциями, потерял бдительность, и Пятихатке наконец-то удалось прихватить его палец.
        - У! Ё! - вскричал гость и подпрыгнул на диване.
        - Федя, - поинтересовалась Люся, - у тебя все в порядке?
        - Все в порядке, Люся, у-у-у, как больно, все хорошо. Славный песик, чтоб его…
        - Это она, девочка. Моя единственная радость, - последнее предложение она сказала с особым надрывом в голосе.
        - Единственная? - тупо переспросил Федор, тряся укушенным пальцем.
        - Она не любит чужих людей, - объяснила Люся поведение Пятихатки.
        - Чу-жих? - инфантильно потянул вопрос Федор.
        Люся вздохнула, скинула оставшийся тапок и пошла за аптечкой. Мужчины способны думать только о своих ранах, не реагируя на страдания других. Если она сейчас же не перевяжет ему этот дурацкий палец, то он станет трясти им до бесконечности. Никакого разговора не получится, не говоря уже о чем-то более конкретном и приятном: об обвинениях в его адрес. Она вернулась с бинтом и йодом, Федор все так же тряс укушенным органом. Люся густо намазала палец йодом, стараясь как можно больше налить в саму ранку. Федор взвыл, доставляя ей практически физическое наслаждение.
        - Больно? - хищно поинтересовалась она, глядя в его испуганные глаза.
        - Все в порядке, - простонал он, - Люсенька, спасибо.
        - Не за что, - буркнула она, обматывая палец бинтом. - Зайди в травматологию, я не знаю, возможно, у нее бешенство. Сколько там полагается уколов? Штук сорок?
        - Последние достижения медицины позволяют ограничиться одним, - как бы оправдываясь, что ему не доведется испытать счастье от сорока прокалываний собственного тела, сказал Федор.
        - Жаль, - вздохнула Люся, - ты так и не узнаешь, как я страдала.
        - Тебя тоже кусала бешеная собака?! - изумился он, тупея на ее глазах.
        - Нет, меня чуть не съел бешеный кабан! - взорвалась Люся. - И все по твоей милости! В этих самых Ромашках эти бешеные кабаны без зазрения совести жрут ланкомовскую помаду и людей! И я чуть не стала их жертвой. И некому было бы тебе перевязывать палец, между прочим.
        - Бедная ты моя, - расчувствовался Федор и попытался ее обнять.
        - А ты в это время развлекался! - не унималась Люся, пытаясь завершить процедуру морским узлом бинта. - Катался на своих тарабарках!
        - Байдарках, - поправил ее Федор и пожалел об этом.
        - Ах! Байдарках! Так тебе они дороже, чем я?! Так и отправляйся к ним, развлекайся дальше!
        Пятихатка, сопереживая настроению хозяйки, подпрыгнула и вцепилась Федору в штанину. Держа в зубах ненавистную брючину, она рычала и царапалась. Федор, стараясь не разозлить подругу еще больше, постарался незаметно сбросить щенка с ноги, одновременно обнимая девушку за вздрагивающие плечи. Это было круче, чем удержаться на повороте бурной реки с одним веслом. Люська фонтанировала обидой и злостью, а Пятихатка безжалостно драла выходной костюм.
        - Люся! - Федор нашел неожиданный выход и бухнулся на колени. - Скажи, чем я могу искупить свою вину?! - Оказавшись в нескольких сантиметрах от своей ноги и наглой собачонки, он отодрал ее от себя вместе с клоком ткани и откинул на диван. Довольная добычей, Пятихатка улеглась там и принялась жевать клок его брючины. - Люся! Хочешь, я поеду с тобой в гипермаркет! На целый день! Только ты и я, и твои любимые тряпки!
        - Гипермаркет? - заинтересовалась Людмила. - На весь день?! И ты согласен?! Какая большая жертва с твоей стороны.
        - Да, я жертвенник! - заявил Федор, обнимая ее коленки. - Я на все готов ради тебя. Хочешь, прямо сразу и поедем?!
        - Прямо сразу? - в глазах Люси загорелись искры любви. - Ты согласен прямо сразу. - Федор понуро кивнул головой. - Поедем, - сказала Люся и вскрикнула, - ой, нам к Кошелевой нужно ехать, а не в гипермаркет! У меня же подруга умирает! - Она бросила Федора и побежала переодеваться.
        Он, довольный тем, что она больше не сердится, сел рядом с Пятихаткой и в порыве чувств погладил ее по голове. Щенок, не выпуская из пасти трофея, предупреждающе зарычал.
        - Ну, будет тебе, будет, - сказал ей Федор, - покусали мужика со всех сторон, и хватит.
        - Брюки снимай! - скомандовала ему Люся, пробегая раздетая мимо дивана.
        - Люсенька, - обрадовался Федор, - это я мигом, это я сейчас!
        - Ты что, - она удивленно посмотрела на него, - хочешь сам дырку зашить?
        - Хочу, - ответил обескураженный Федор.
        - Держи иголку, - она сунула ему портновские принадлежности и побежала дальше. - И куда я джинсы подевала?! Пятихатка, ты не видела?!
        Светлана, с трудом преодолевая тошноту, доползла до телефона.
        - Мама, приезжай, - выдавила она из себя, - мне кажется, что я умираю.
        Мама пообещала приехать сразу же. Если она выполнит свое обещание, как Люська, то застанет лишь ее холодное бесчувственное тело. Кого еще нужно вызвать? Ах да, врача! Светлана нашла телефонный справочник и попыталась дозвониться до поликлиники. Добросердечная медсестра приемного отделения ответила, что она записала ее домашний адрес. Но врач доберется до нее только к вечеру, потому как у умирающей Кошелевой нет температуры.
        - Есть температура! - попыталась соврать Светлана. - Есть!
        - Сколько? - недоверчиво поинтересовалась медсестра.
        - Тридцать шесть и семь, - со вздохом ответила Светлана и поняла, что потеряла надежду на своевременную медицинскую помощь.
        Помощь же стучалась к ней в дверь. Радуясь, что добрый доктор Айболит все-таки передумал и решил спасти ее одинокую молодую жизнь, Светлана пошла открывать. Но это был не доктор, а счастливая троица: Люся, Федор и Пятихатка, выглядывающая у него из-за пазухи.
        - Что случилось?! - театрально-громко воскликнула Люська, даже при виде умирающей подруги не сумевшая скрыть свое счастье.
        - Головокружение, тошнота, общая слабость, - пожаловалась Светлана и провела троицу в комнату. - Весь день обнимала унитаз. При воспоминании о пицце, - она снова схватилась за горло, - так и тянет…
        - Отравление, - махнул рукой Федор, - от этого не умирают.
        - Да, - язвительно заметила Светлана, - всего лишь травятся. - Она провалилась в мягкое кресло и закуталась в плед. - Жуткое состояние, и никто не хочет помочь.
        - Как это никто?! - возмутилась Люська. - Я помогу. Сейчас сделаем промывание желудка марганцовкой, где у тебя кипяченая вода?!
        - Промывание желудка нужно было делать сразу, - сказал Федор, бережно укладывая сонную Пятихатку к Светлане в кресло. - Активированный уголь принимала? - Она кивнула. - Тогда нужно ждать врача и пить много жидкости. Ты пьешь? - Светлана кивнула. - Очень хорошо. - Он оглянулся на Людмилу, которая возилась на кухне, и радостно добавил: - Лана, мы с твоей подругой помирились. Ты уж, будь добра, на меня зла не держи. Глупо все получилось.
        - Я упомяну тебя в своем завещании, - пообещала Светлана. - После моей скоропостижной кончины возьмешь себе форму для выпечки кексов. Я дарю тебе свою форму для Люськи, она ей давно нравится.
        - Ты даришь мне форму для выпечки для Люси?! Надо же, какая ты добрая девушка.
        - Чистый бессребреник, - согласилась с ним Светлана, - только этого никто не ценит…
        - Я ценю, ценю, - засуетилась возле нее Люся, протягивай ей кружку с розоватым содержимым.
        - Не нужно, - внезапно сказала Светлана, отстраняя кружку от себя. - Кажется, все прошло. Или я все-таки умерла и сижу на небесах?
        - Форму-то даришь?! - поинтересовалась подруга.
        - Нет! - замотала головой Светлана.
        - Тогда за твою жизнь можно не беспокоиться. В раю жадины не нужны. И симулянты тоже.
        - Я не знаю, что это было, - ответила Светлана, - но оно закончилось. Я не симулировала.
        - Такое бывает, - согласился с ней Федор, - организм порой сам справляется с вредной инфекцией.
        - Что это за вредная инфекция? - задумалась Светлана. - А разве инфекция бывает полезной? Нужно позвонить маме, а то я сорвала ее с премьеры. Люся, сделай, пожалуйста, чаю.
        Люся кивнула, сунула ей в руки трубку и пошла на кухню. За ней, как привязанный, направился Федор.
        - Мамочка, не нужно приезжать, - Светлана была рада, что успела застать маму дома. С одной стороны, это было хорошо, а с другой - ей стоило задуматься над тем, что если с ней и в самом деле что-то случится, то врач приедет только вечером, а близкие люди - не раньше чем через два часа. За это время она сможет умереть несколько раз вместо одного. Нет, все-таки одной жить плохо! - Ты идешь в театр с Аркадием Павловичем? Я за тебя рада, мама. Нет, честное слово, все прошло. Сначала очень тошнило, кружилась голова, была слабость. Сейчас я чувствую себя вполне сносно. Ко мне пришла Люся, она помирилась с Федором, и мы скоро сядем пить чай. Я ни с кем не помирилась, да мы и не ссорились. Разошлись как в море корабли. Куда я дену его маленький парусник? Мама, ты о чем?! Что ты говоришь, мама?! Да я… - Светлана набрала воздух в легкие, насыщая их до предела. - Нет, я… Не может быть! Когда? Именно в обеденное время?! - И она положила трубку.
        - Вместе весело шагать по просторам, тра-та-та-та, - пела Люся, занося поднос с чашками. - Ланусик, мы с Федором договорились не ехать на эту самую Джомолунгму. Ну ее, куда подальше!
        - Она и так далеко, - тихо сказала Светлана.
        - На необитаемый остров мы тоже не поедем! - продолжала делиться своей радостью подруга.
        - Да я и не знал, что она не хочет, - пожал плечами Федор, идя следом за ней.
        - Вот как тщательно я маскировалась, - заявила Люська, - заманивая его в свои сети. Конечно, я не такая стойкая, как другие спортсмены, поэтому не выдержала испытаний и сошла с дистанции. Но Федор сошел вместе со мной. Правда, Федя?! - Федя кивнул. - И он согласен на другой экстрим!
        - Согласен, - тяжело вздохнул тот, - куда от тебя денешься.
        - Он согласен в следующие выходные поехать со мной в гипермаркет гулять по бутикам!
        - Да ты что?! - не поверила Светлана, очнувшись от своих мыслей.
        - Да, вот такой он у меня покладистый, - хвалилась Люся, - но это еще не все. Я скажу, Федя, ладно? - Тот снисходительно кивнул. - А на следующий год мы, - Люська сделала торжественную паузу и круглые глаза, - мы поедем в Европу в свадебное путешествие! Мы поженимся!
        - Да ты что?! - продолжала изумляться подруга.
        - Хочешь, мы возьмем тебя с собой?! - в порыве счастья предложила Люся.
        - Я не смогу поехать в следующем году в Европу, - отказалась та.
        - Вот еще, глупости какие, она стесняется с нами ехать. Не стесняйся, у нас будут отдельные номера, - продолжала настаивать Люся. - Увидеть Париж - и умереть! Разве от такого можно отказаться?!
        - Придется, - вздохнула Светлана, - в следующем году я буду уже не одна.
        - Ты думаешь, - заговорщически подмигнула Люся, - к следующему году он вернется?!
        - Нет, у меня появится другой, - призналась подруга. - И скорее всего, это будет девочка.
        - Да ты что?! - всплеснула руками Люся. - Неужели ты найдешь лесбиянку?! Я стану ревновать, так и знай. Лучше встречайся с феминисткой, они менее опасны в медицинском плане…
        - Люся, - оборвал ее Федор, - ты что, ничего не поняла?!
        - А что я должна была понять? - удивилась ослепленная собственным счастьем Людмила.
        - Люся, Федор правильно понял, у меня будет ребенок, - произнесла Светлана.
        - Откуда?! - совершенно искренне поразилась та.
        - Не от верблюда, - улыбнулась Светлана. - Какая разница откуда? Это же будет мой ребенок! - Она подняла и прижала к себе щенка.
        - Ты хочешь удочерить Пятихатку?! - тормозила Люська.
        - Люся, - укорил ее Федор.
        - Люся, Люся, - разозлилась та, - умные нашлись, да?! Говорят о каких-то детях… Мама дорогая! Кошелева! Так это ты станешь мамой?!
        - Наконец-то, - улыбнулась Светлана, - до тебя, Малкина, как до жирафа доходит.
        - Как ты это поняла? - встрепенулась Люся. - Ах да, эти дела. А почему девочка? Я бы, к примеру, хотела мальчика, девочка у меня уже есть, - она забрала щенка у подруги.
        - Мама говорит, когда она была беременна мной, то ее мучил токсикоз в полдень. Всех нормальных беременных он мучает по утрам, а ее всегда в обед. Как меня, помучает, помучает и отпускает.
        - Может, - продолжала не верить Люся, - это просто кишечные колики? Ты же про пиццу говорила.
        - Не может, - вздохнула подруга, - есть и другие признаки, на которые я только сейчас обратила внимание.
        - Какие? - заинтересованно спросила Люся, сунув щенка в руки Федора.
        - Люся, - вновь укорил ее тот.
        - Хорошо, хорошо, об этом потом. Давайте сейчас обсудим, как мы станем воспитывать нашу девочку! - Люся засуетилась, приказала Светлане не вставать лишний раз, мало ли чего бывает, и занялась приготовлением стола.
        Светлана, которая озвучила свою заветную мечту, поражалась собственному спокойствию и умиротворению. Все, чего она хотела, судьба послала ей прямо в руки. Она хотела того единственного, человека, который станет ее любить просто так, потому что она есть на белом свете, и получила его. Пусть этот маленький человечек будет девочкой, это лучше, чем мальчик, они быстрее найдут общий язык и станут подругами. Правда, придется что-то придумать дочке про отца, который героически погиб во льдах Средиземного моря. Ах, она все-таки не умеет лгать! С морем оплошала. Пусть он погибнет, покоряя Арктику. Нет, на самом деле пусть он живет очень долго.
        Светлана желает ему счастья, она ни за что не признается, какой подарок он оставил ей после своего ухода. Ни за что. Она одна воспитает дочь, да что там одна! Вон какие у нее прекрасные друзья! Что случись, они часа через два прибегут на помощь, если о ней вообще не забудут, как забыл он. А вот она ничего не забудет. Ни единой минуты их совместной жизни, когда он был в полном беспамятстве и не ведал, что творил. Что же рассказать дочке? Истинную правду? Такую?!
        Об этом обязательно нужно подумать завтра. А сегодня за накрытым столом в компании друзей можно распить бутылочку шампанского…
        - Только я пить не буду! - заявила Светлана. - Мне нельзя, да к тому же скоро придет доктор. Я не знаю, что ему говорить, все так неожиданно разрешилось.
        - Скажи ему правду, что ты беременна, - посоветовала Люся, нарезая колбасу. - На беременных, как и на сумасшедших, обижаться за ложный вызов нельзя. А если не признаешься, то он тебя оштрафует. Говорят, они штрафуют за каждый ложный вызов, а нам сейчас деньги будут нужны - на витамины, на профилактику…
        В дверь позвонили. Светлана встала и принялась одергивать блузку.
        - Выпяти живот, - шикнула на нее подруга, собираясь открывать, - или подложи туда подушку! - Она взяла диванную подушку и кинула Светлане.
        Федор, памятуя о разодранных штанах, схватил на всякий случай Пятихатку на руки.
        - Ой, - как художественно орала Малкина в коридоре, впуская в квартиру врача, было слышно даже у стола. - Светлана-то у нас беременная! Ой! Мама дорогая!
        - Беременная?! - раздался голос врача, который тут же показался в комнате. - Светлана, ты беременна?! - орал Бекрушев, пронзая ее страшным взглядом.
        - Федот, да не тот, - развела руками Люська, выглядывая из-за его плеча. - В смысле врач не тот.
        - Ага! - прищурился Бекрушев. - Ты ждала другого! Того этого, самого которого?!
        - Никого я не ждала, кроме тебя! - призналась Светлана, которой жутко не хотелось с ним объясняться в таком тоне.
        - Ага! - не унимался Бекрушев, вытаскивая подушку у нее из-под блузки. - Беременна! Кого ты хотела обмануть?! - Он кинул подушку Люське и схватил Светлану за плечи.
        - Ты здесь совершенно ни при чем, - выдавила из себя Светлана, чувствуя, что сейчас расплачется, как последняя дура. Как и все беременные, она стала жутко сентиментальной и обидчивой. - Тебя, во всяком случае, я обманывать не собиралась! - выкрикнула она и, испугавшись, что разрыдается, выбежала из квартиры.
        - Нет, мужик, - не выдержал Федор, - ну, ты дурак! Она и в самом деле ждет ребенка!
        - В самом деле? Да, я дурак! - Бекрушев выбежал в коридор и изумленно уставился на свою фотографию, висевшую на входной двери. - Это что еще такое?!
        - Портрет любимого человека, между прочим! - крикнула ему вслед Люська.
        - Меня что, переехало асфальтоукладчиком?
        - И мало было бы, - язвительно изрекла та. - Я бы тебя четвертовала!
        Из густых сумерек воскресного вечера показались три качающиеся на ветру фигуры. Две из них обнимали и прижимали к себе третью. Но это был не любовный треугольник. Это были Петрович со Степанычем, они волокли очередного неадекватно соображающего товарища в сторону дома, где проживала Светлана.
        - Во! Гляди! - кривой палец указал в сторону парочки, целующейся у подъезда. - Наш Бекхем! Обнимается со своей. Я ее знаю, она на девятом этаже проживает. А ты говорил: не туда доставили Бекхема, не туда доставили… В самую точку попали! Доставили прямо по месту назначения, как ценную бандероль. - И он обратился к неадекватному товарищу: - Так, значит, ты у нас…
        - Ик… Ар…
        - Икар ты наш, доставим в лучшем виде! У нас на третьем этаже Верка холостякует…