Пёс, балбес и Я Анна Александровна Кувайкова
        Вам стало скучно?
        Скучно в жизни, на учебе, работе или в быту? А может, вам окончательно опостылела жизнь семейная, нудная и скандалами наполненная? Да-а??
        Тогда к вам на помощь уже спешит человек-сосед! Сосед по квартире, по учебе и… да он и на работе вам не даст никакого покоя. Начальник как никак!
        Вот уж кто раскрасит вашу пресную жизнь самими разными красками: от черной ненависти, до яркой любви, сверкающей всеми оттенками радуги!
        И еще, не забудьте завести собаку. Без нее самому лучшему служебному роману в вашей жизни просто не быть!
        И, знаете… знала бы я, чем все это обернется, купила бы себе хаски намного раньше!
        
        АНЮТКА КУВАЙКОВА
        ПЁС, БАЛБЕС И Я
        
        ПРОЛОГ
        - Уходи.
        Собственный голос звучал бесцветно, почти беззвучно. С равнодушием, с перегоревшими эмоциями. Может, с каплей отчаянья… И все же, с тонной мрачной решимости.
        Это как долбанный коктейль Молотова: вроде бездушное стекло, бесцветная жидкость и унылая серая тряпка. Но стоит только бросить, попасть в цель... Беги, народ. Просто беги и спасайся!
        Вы же не Салемские ведьмы, чтобы вот так тупо, но гордо сгореть в необъятном пламени хрен его знает в каком лохматом году.
        Однако, как оказалось, и костры Священной Инквизиции некоторым настырным индивидуумам особо не страшны.
        - Кать, скажи, - меня жестко ухватили за рукав куртки веселенькой вырвиглазно-голубой расцветки, гордо именуемой «бирюзой», заставляя обернуться и посмотреть на него мутным от слез взглядом. - Я тебе реально не нужен?
        Тьфу, козел. У меня же так линза сейчас выплывет, и я не только нормально ответить на вопрос не смогу, но и единственное, что умудрюсь озвучить, будет «Не разговаривай со мной, большое, размытое, говорящее нечто!».
        Хотя, как мне кажется, он знал, что делал.
        Прекрасно смог узнать, за такое-то время! Разговаривать с невидимым собеседником всегда легче, чем с человеком, с которым ты «вдруг» решила порвать все отношения. Бросить через плечо «убирайся» - это совсем не тоже самое, что сказать ему это же в глаза. Давние чувства, неловкость, воспоминания и все такое…
        Они были. Раньше, когда-то!
        А теперь в сердце одна пустота.
        Извиняйте, как говорится, товарищ, любовь к вам давно сдохла, разложилась и покрылась веселой бело-зеленой плесенью. Дайте ей догнить спокойно, ироды!
        - Да, - не смотря на промозглый ветер, ни как мне не помогавший, сумела сфокусировать зрение, и упрямо посмотрела в некогда родные, даже любимые голубые глаза. - Не нужен.
        Мужчина же мой локоть не отпустил, не смотря на резкий отпор - видимо не ожидал такой правды. Я ведь раньше всегда молчала во время наших ссор, отмалчивалась, уходила от темы, переводила скандал в другое русло…
        Не поймите меня неправильно, я никогда не подводила нас к расставанию. Просто все мои попытки найти мир и согласие шли откровенно лесом. Меня не хотели, и не собирались слушать, как и воспринимать всерьез. А я всеми силами пыталась добиться нормальных отношений, хоть разговором, хоть убеждениями, хоть слезами, хоть скандалом!
        А тут… А, перегорело, наверное! Если меня не хотят слышать, да и никогда не собирались этого делать, свято уверовав в собственную непогрешимость, какого хрена я тогда должна тут распинаться?
        Вон Бог, вон - порог. Чешите в прекрасное далеко, Ктулху ради!
        - Ты уверена? - о, я знаю это выражение лица, не подсказывайте.
        Сейчас начнет давить на жалость, на мораль, на чувства…
        Где ж ты все-таки был с ними раньше, родной?
        Слово люблю - сказать просто, но раз ляпнул, так соответствуй!
        - Хватит! - резко одернула я, отвоевывая свою конечность, чувствуя, как окончательно сдают нервы.
        Я все это уже проходила ни раз, и даже ни два, все наши диалоги знала наизусть, как и то, чем все это закончится. Но, знаете, что? С меня довольно, а тот хреновый сценарист, что все это время под копирку клепал каждый сюжетный поворот в сценарии моей жизни, пускай идет конкретно к черту!
        Уволен без зарплаты, премии, расчета и месячного содержания!
        - Кать…
        - Оставь меня в покое! - резко выкрикнула, не обращая внимания на то, что у нашей неожиданной драмы могут оказаться невольные свидетели.
        Нужно расстаться? Значит, будем расставаться!
        - Ты действительно этого хочешь? - мою вторую половинку (Четвернинку? Десятинку? Сотую… да я бы сказала тысячную!) чуть потряхивало. И в то же время он был серьезен, как никогда.
        А я… а я, простите за мой французский, уже так заипалась за все это время, что тоже была серьезна, как никогда.
        - Да. Просто оставь меня в покое, - рявкнула, чувствуя, как дернулась рука и меня чуть не снесло с места. И хоть я сама осталась стоять, нанесенные им, и его семьей обиды бодро поскакали во все стороны. - Моего невоспитанного ребенка, мою тупую собаку, и такую хреновую меня. Просто… ОСТАВЬ НАС В ПОКОЕ!
        И, знаете, что? Он, наконец-то ушел.
        Не стал больше спорить, давить на совесть, умолять остаться или, как всегда, пытаться выставить меня виноватой. Просто развернулся и ушел вдоль дома, скрывшись сразу за ним, в том направлении, где вроде стояла его машина.
        А я…
        Я не чувствовала ничего. Конечно, не свойственный весне мороз щипал мокрые от слез щеки, видимость была нулевая… но на этом все. Ни любви, как говорится, ни тоски, ни жалости. Только, как маяк, пушистый помпончик на шапке моего мелкого чуда, все это время гордо покорявшего грязную снежную гору - остатки былой роскоши от минувшей зимы.
        Легкости не душе тоже не было. Как и тяжести. Наивность - это, знаете, ни для матери-одиночки. Она у мне подобных не приживается с первого «мама, а давай ты мне киндер сейчас, а в комнате я приберусь потом?»!
        Я знала, что это только начало. Это - не точка в наших опостылевших отношениях, это гребаное бесконечное многоточие, которые ни одному ластику, ни одному бритвенному лезвию ни под силу. Тут спасут только хорошие ножницы, да ярко пылающий камин…
        Да и то, сию процедуру придется повторять регулярно!
        И теперь, не смотря на все мои ожидания, меня ждет не лучшее, светлое будущее. А гораздо, гораздо…
        - Ай, епт!! - только и успела пригнуться, когда в очередной раз рука дернулась, да с такой силой, что устоять на месте я не сумела. Ноги в ботинках, естественно, заскользили по льду на брусчаке бывшего тротуара, запнулись о торчавший из земли корень, и я благополучно грохнулась носом в те самые бренные останки сугроба.
        Твердого сугроба, сцуко!
        - Тьфу! - от души ругнулась, варежкой наскоро очищая резко побелевшее личико. А потом, бросив это гиблое занятие, горько хмыкнула, даже не пытаясь подняться, чувствуя, как по спине гарцуют четыре увесистых лапы собакена, все это время пристегнутого к поводку, намотанному мне на руку. - Ну, что за жизнь? И расстаться с мужиком нормально не дадут, и предаться печальке тоже…
        Ответом мне стал порядком шершавый язык, интенсивно вылизывающий мою заплаканную морду, тем самым напрочь лишая меня макияжа и хоть какой-то возможности выглядеть нормально в глазах окружающих.
        Уставшей морально, измученной, заплаканной, заколебавшейся. Заработавшейся, брошенной, но при боевой раскраске всего фейса!
        А, пофиг. Будем надеяться, что бывший мейк-ап собака слижет равномерно, и в таком виде я даже за приличного человека в магазине сойду. В конце концов, кто там ко мне сильно присматриваться-то будет, в конце последнего рабочего дня на неделе?
        - Мама, я писать хочу! - разрушив все мои надежды на быстрый и безболезненный поход за всем необходимым к нехитрому ужину на одно (уже) рыло, раздался позади меня радостный детский голосок.
        - Да, блин! - только и сумела выдавить из себя, роняя окончательно уставшую морду лица обратно в ледяной сугроб, к вящей радости лохматого щенка в четырнадцать килограмм весом, снова бодро запрыгавшего по моей щедро предоставленной спине.
        Чувствую, ближайшее время у меня будет веселым, как никогда…
        ГЛАВА 1
        НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ НАЗАД...
        Высшее образование - наше будущее! Высшее образование - гарант хорошей работы! Высшее образование - фундамент твоей карьеры! Высшее образование - это престижно, важно, а еще…
        Очень дорого финансово, затратно в плане нервов, времени и недосыпа. Не говоря уже обо всем остальном.
        - Свинство, - соглашаясь с лозунгами и невеселыми мыслями в туманной ото сна голове, тихонько плюнула я в сторону прикрытого пока еще кофейного ларька. Кажется, мои злые, ядовитые слюнки замерзли еще на подлете.
        Ну, почему нужно открываться уже после того, как твоя замерзшая выручка на ножках уже благополучно доберется до работы, продолжая, по утренней привычке, тихо ненавидеть весь мир? Всего-то двадцать минут.
        А сколько жизней, нервов и настроения могло быть спасено!
        Потирая замерзший нос красной ладошкой, я уныло побрела в сторону универа, сетуя как на конец февраля, так и на лютый мороз, никак ему не свойственный. С-с-суровая Сибирь, ёпта!
        Ну, и проклинала местных засонь-бариста, вместе с уже опостылевшей сессией. Которая даже толком не успела начаться, кстати.
        Вы не подумайте, я вовсе не злая. Но порядком замерзшая, не выспавшаяся, голодная, и потому активно ненавидящая весь мир в частности. Сейчас бы кофе… хоть какого-нибудь!
        - Ладно, план «бэ», - едва не навернувшись с обледенелой брусчатке, тихонько ругнулась, доставая из кармана тонкой курточки мобильный телефон, и сразу, без прелюдий, ныряя в наш университетский чат с вопросом:
        «Есть, кто живой??».
        Как это ни странно, но ответы посыпались тут же.
        «Есть. Собираюсь. Там холодно?»
        «Только собираешься?» - ржущий смайлик и красочный скрин-шот яндекс-карты, явственно показывающий все прелести утренних пробок яркими красными линиями.
        Ясно, наши несчастные и немногочисленные водители уже в пути, и им остается только посочувствовать. Ладно, пробки, ты еще попробуй в восемь утра припарковаться в самом центре города, учитывая немногочисленные карманы, безжалостно убранные еще по осени, во время ремонта дорог!
        «Я уже давно собралась. Лерку жду!»
        «А нам вообще к какой?»
        «А какой предмет? В каком кабинете? Все задания на сессию сделали??»
        «А нам что-то задавали?!»
        «Блин… а где расписание найти?»
        «Я что, единственный, кто сегодня раньше двенадцати в универ не собирается?»
        Ну, кто о чем, а заочники как всегда, да… Хотя, ладно, скидку, честности ради, не будем делать никому. Это обычная переписка происходит не только у нас, но и у всех студентов вместе взятых!
        … И, наконец, к тому моменту, когда телефон едва не выпал из скрюченных от холода пальцев, прилетело долгожданное сообщение:
        «Я уже здесь. Кофе пью».
        О-о-о… это сладкое слово по утру! Ко-о-офе… Пленяющий, бодрящий… Согласна даже на гадостный три в одном, при условии, что он будет горячим!
        А если ларечек еще закрыт, кафе и кофейни тоже, о столовой вовсе говорить не приходится, значит, где нужно искать вожделенный напиток и не менее вожделенную компанию?
        Правильно, дёнер и шаурма - радость бомжа! А так же всей студенческой братии, да простит меня надоевший деканат и потертая зачетка. Во имя любимого бога Халявы. Аминь!
        - Место встречи изменить нельзя, - ухмыльнулась Катя, когда я, выпав из холодной улицы в небольшое теплое помещение с несколькими диванчиками и столиками, грохнула перед ней стопку бумаг с рефератами, рабочими тетрадями и прочими псевдонаучными трудами.
        Естественно, написанными в последнюю ночь перед началом сессии. А разве бывает как-то иначе?
        - Традициям изменять нельзя, Вишневская - хмыкнула, потирая порядком одеревеневшие ладони. Кое-как скинула спортивный рюкзак, выудила оттуда кошелек, и направилась оформлять заказ. Да, тот самый гадкий, неправильный с точки зрения ПП, сомнительный по взгляду СанПина, но все же самый желанный в мире фастфуд. Особенно с точки зрения оголодавшего, не выспавшегося, уставшего и продрогшего студента!
        Даже если этому студенту уже двадцать восемь годиков.
        Скажу честно, здесь кормят вкуснее, чем в шикарном баре напротив, и зуб даю, что не пройдет и получаса, как здесь соберется если не вся наша группа, то основной ее костяк точно.
        - Готова? - кивнув в сторону горки моей макулатуры, поинтересовалась дева с пушистыми кудрями, в очках и свитере, невозмутимо потягивая свой кофеек, одной рукой ковыряясь в телефоне, а второй - в пакетике с румяной картошечкой фри.
        - Да прям, - от души зевнув, сунула куртку в угол ярко-красного диванчика. И, не выдержав, уткнулась лбом в блестящую столешницу. - Отнеси меня обратно, а?
        - Мелкий? - понимающе улыбнулась наша неприступная кудрявая Катерина, мигом растеряв на пару градусов свою напускную сосредоточенность.
        Честное слово, иногда мне кажется, что у моего сына есть свой фан-клуб…
        Хорошо ему. Раз улыбнулся, ямочки на щеках показал, чем-нибудь похвастался, и всё. Девочки от десяти и тетеньки до восьмидесяти его с потрохами!
        - Если бы, - тихо вздохнула, выкладывая перед собой порядком ободранные руки с не менее ободранными, сломанными под корень ногтями. Крем с маникюром если им и снился, то было это давным-давно. И неправда. - Ремонт.
        - Оу, - цокнула языком моя собеседница. Она же моя одногруппница, моя подруга, а заодно и тезка. - Неужели добралась до коридора?
        - Представляешь, да?
        - И года не прошло, - хмыкнула Катя, прекрасно знающая, что «год» здесь далеко не фигуральное выражение. - Как решилась-то? И как своего уговорила?
        - Не спрашивай, - отмахнулась, не особо горя желанием вдаваться в подробности этого эпохального сражения с мебелью и старыми, драными, блеклыми и невкусно пахнущими обоями. Ну, и мужем заодно. - Я ничего не доделала. Напольные плинтуса не прикручены, потолочные не наклеены, линолеум вообще менять не стали… Шкафы вчера только на место сдвинула, да полы отмыла. В детской до сих пор гора шмоток лежит.
        - Не успела?
        - Не захотела, - невесело ухмыльнулась, вытягивая порядком подмерзшие за время утренней поездки ноги. Машина за десять минут дороги до садика не прогревается, а выйти пораньше, ну или хотя бы щелкнуть брелком сигнализации далеко заранее, а не за несколько минут до выхода, кому-то, видимо, религия не позволяет. - Неделю просила коробки купить, чтобы все старое убрать и в гараж отвезти.
        - Не отвез? - вскинула брови Катюша, заправляя за ухо кудрявую прядку.
        - Не купил. Даже не подумал! Поругались, в итоге сгоняла сама, себе купила, свои тряпки разобрала и убрала, остались его только. На принцип пошел, сказал сам все сделает, - едва заметно поморщилась, поднимаясь из-за стола.
        Желудок согласно заурчал, будто бы поторапливая - как будто у него самого есть уши, и он прекрасно понял, что меня как раз позвали забрать уже готовый заказ.
        - Наивна-а-ая! - со смешком мне вслед пропела Катя.
        Ну-у-у… возможно, допускаю. Но ведь там работы осталось всего ничего, ребенок в садике, я на учебе, он дома - уж с собственной немногочисленной одеждой как-то можно разобраться!
        Ведь не настолько у меня ленивый муж, верно?
        Нет, прекрасно понимаю, что душа и опыт во мне выдает ответ сугубо отрицательный. И пускай законный супруг сейчас, вернувшись домой, конечно же, проспит до обеда… носки-то свои с футболками он разобрать сможет! Сможет же, правда?
        И нет, не подумайте, что я нытик, истеричка и плакса. Я даже не стерва, пинающая бедного мужика за все про все. И по любому сменному поводу. Просто… кто не плакался подругам на косяки своей второй половинки, вольные и невольные, особенно после долгой разлуки, да на девичнике под бутылочку вина? А? Хоть раз? Хоть немного? Хоть чуть-чуть? Неосознанно, чтобы просто высказаться, под влиянием алкоголя и накопившихся обид?
        Что, и даже маме своей после ссоры с мужем не звонили ни разу?
        Во-о-от. То-то и оно!
        Кстати, это я сейчас негодую, бурчу и проклинаю семейную жизнь за все ее годы и во всех ее проявлениях. Еще немного, и наступит Катюшин черед, на своего благоверного жаловаться, он у нее тоже не подарок.
        И это еще третий угол нашего «ягодного» треугольника не явился. Почему ягодного? Да потому что фамилии такие, я просто забыла представиться. Я тоже Катя. Катя Рябинина, если точнее.
        Немолода, не холоста, дети - есть, домашние животные - есть, жилье - тоже есть, совесть…
        А вот стыд и совесть, увы, в мою смену не завозили.
        И вообще, если ты молодая мама, то совесть у тебя должна вымереть по определению. С милым «здравствуйте-простите» в безжалостной очереди в поликлинику просто не выжить!
        - Оставь в покое мою незыблемую веру в лучше будущее, - буркнула, присасываясь к стакану, обжигая язык, но пытаясь согреться хоть немного. - Сама-то как?
        - Не спрашивай, - закатила глаза пушистая ягодка в очечах, кивая на прыгающий по столу телефон. - Я в бешенстве.
        - На тему?
        - Родительский чат, - сморщила нос подруга. - Не затыкается со вчерашнего дня.
        - У-у-у, как знакомо, - помахала в ответ своим телефоном. - Наши все пытаются определиться с подарками выпускникам.
        - А ты не участвуешь?
        - Упаси бог, - ухмыльнулась я, притягивая поближе вожделенный денер с курочкой и свежими овощами. И вот не надо мне тут о вреде подобной пищи! Всем известно, что желудок студента переварит даже гвозди. И совсем не важно, сколько этому студенту лет - при получении зачетной книжки сила желудочного сока утраивается автоматически!
        - А что так? - кто-то явно не собирался развивать тему собственных проблем.
        - У меня что, мало в жизни поводов для получения лицензии на оружие и покупки дробовика? - вскинула я брови. - Нафиг такой график. Мне хватило. Подарок с Нового Года до сих пор в холодильнике валяется. Неполный алфавит из старого шоколада, мелкий даже есть не стал. И настольная игра… Нет, я понимаю, что у нас новомодная возрастная группа. Но ты мне скажи, что четырехлетнему ребенку делать с игрой, на которой стоит «шесть плюс»?
        - Обожаю ваш родительский комитет, - цокнула языком Катюха. - Представляю, что теперь предложат.
        - Так уже, - хмыкнула я, продолжая тихо чавкать в рамках приличий. - Предложили набор из геля для душа с мочалкой. Половина родителей в шоке, типа что это за подарок такой? Зачем он детям, особенно младшим? Те пояснили. Красиво так, мол, воспитанные дети рады любому подарку! И вообще, в садике не важно, что дарить, хорошие подарки пусть дарят родители дома.
        - Креатив со всех сторон. А ты что?
        - А я предложила подарить хозяйственное мыло, - ухмыльнулась я, припоминая единственное свое сообщение.
        Я добрая, да. Исключительно местами!
        - Весело у вас. А сменить комитет на пробовали? - логично поинтересовалась ягодка.
        - Не то слово, - каюсь, меня слегка прорвало на жалобы. Но когда видишься с подругами пару раз в год, естественно, хочется поделиться всем, что накопилось. - Сменишь их, как же. Не первый раз уже. После недовольства подарками на восьмое марта и двадцать третье февраля они обиделись, сказали, что складывают с себя полномочия, и на собрании будем выбирать новый РК. Короче… дети в итоге остались без подарков, а комитет и ныне там.
        - Слушай, да смести ты его, - взглядом учительницы посмотрела на меня Катерина. - Не можешь остановить - возглавь! Сама будешь всем рулить, набери таких же альтруистов, которым не все равно на собственных детей. Иначе так до выпуска будете мучиться.
        - Ты заканчивай с революционными лозунгами. И так дел по горло. Да и если сменить комитет, те ради мести в штыки все воспринимать будут. И да здравствует вечный срач! И потом, ты видела тот гламур в мехах и стразах? И где я, дурак в старом пуховике и уггах? Кто меня всерьез воспринимать будет? Это вечное «а, вы мама? А я думала - сестра!». В печенках уже.
        - Ты просто хорошо сохранилась…
        - Она просто хреново одевается, - раздалось язвительное позади, и мне почти в бок прилетела объемная женская сумка. - Или она просто древность. Ты в курсе, что слово «гламур» уже давно никто не употребляет?
        - Оно умерло вместе с «одноклассниками»? - ехидно вздернула я брови, глядя на третий угол нашего треугольника имени «Екатерина», явившийся из утренней пробки злой и черствой, как спрятанный моим сыном пряник за кроватью.
        - Оно ждет, пока в тебе умрет филолог, - хмыкнула та, небрежно бросая курточку со стильной ярко-розовой пушистой до невозможности опушкой на капюшоне.
        Ну и все, собственно. После этого бараний вес в сорок кг на стройных ножках с каблуками, в обтягивающим трикотажном платье, унесли свои нарощенные ресницы в сторону кассы. И это не сарказм, разве только слегка.
        Катя у нас красотка. Эдакая леди Гага с характером Гитлера, злая снаружи, но добрая внутри…
        Короче, погода булла прекрасная, принцесса была ужасная, и все такое.
        - Бросил, - тут же предложила Катерина, та, которая с кодовым именем Вишенка.
        Да, да, Вишенка. А что нам прикажете делать? Пришлось, как в школе, клички раздавать, ибо три Катерины - Калинина, Вишневская и Рябинина - это уже перебор для бедных, всегда сонных студиозов, вечно ищущих искренний повод поржать!
        Ну и уровень юмора в деканате представляете, да?
        - Бросила, - тут же в ответ сделала я ставку.
        А о чем мы спорили? Естественно, на актуальнейшую тему прошлого семестра, когда наша Железная Дева твердо решила меняться в лучшую сторону, дабы сохранить отношения со своей второй половинкой…
        - Я буду лучше, - сразу припомнила Вишенка.
        - Мне надоело быть, как пацан, - подхватила я.
        - Все, хватит, нужно вспомнить, что я слабая и беззащитная, - кивнула Вишня.
        Ну, собственно, и пошло, поехало…
        - Я же не хочу в старости остаться с кошками из-за своего склочного характера!
        - Надоело, как мужику, тянуть все в одиночку!
        - Я буду мягче, уступчивей, не стану ругаться.
        - Не буду его пилить и проявлять замашки тирана.
        - Перестану командовать и даже материться.
        - Постараюсь решать все с ним сообща, не стану тащить наши отношения и быт на себе.
        - Брошу курить…
        - Закончили? - выгнула брови Калинина, падая, по привычке, рядом со мной, помешивая пластиковой ложечкой растворимый кофе в одноразовом стакане. - Или еще есть что добавить?
        - Можем еще! - хором выдали мы с Вишенкой.
        А что? Нет, мы понимали, что ей нужна поддержка. Что ей нужно выговориться, чтобы ее выслушали и пожалели, сказали, какой ее бывший козел и все-такое… И мы ее поддержим, да.
        Сначала - постебём, потом - поддержим!
        Разве не для этого нужны друзья?
        В ответ, кстати, Калинина только фыркнула.
        - Ну, и? - возвращаясь к еде, поинтересовалась я, вовремя подметив, когда нужно остановиться. Не-не, не в плане пропитания! Я про границы дружеского стеба и ехидного подтрунивания. - Сколько выдержала?
        - Два месяца, - буркнула Калина. - И вообще, пошел он в нерв седалищный!
        Оуч… ничего себе он ее умудрился достать за это время!
        И да, это был еще мягкий посыл надоевшего мужика, в рамках сленга, наработанного в рамках долговременной профессиональной деятельности. Короче, Катя - медик, и этим все сказано. Не доктор Хаус, конечно, но как женский вариант доктора Быкова - очень даже ничего.
        - Ладно, кислая жопка муравья, - усмехнулась моя тактичная персона, по умолчанию переводя поток пока еще не озвученной обсценной лексики в режим «потрындим позже в машине по дороге домой». - К сессии-то готова?
        - Восемь раз, ага, - хмыкнула Калинина. - На три года вперед. И диплом сразу в кармане!
        - Пионеры с их девизом «Будь готов, всегда готов», сейчас скорбно плачут за портретом Ленина в архиве главного корпуса, - понятливо и с мягкой улыбкой покивала Вишенка. - Не парься. Ты не одна такая. Я тоже на нуле.
        - На нуле? - Калинина вскинула тонкий татуаж вместо бровей. - А эта стопка макулатуры так, помощь партии? Кстати, на что спорили, красотки?
        И вот тут-то моя обаятельная корыстная гадость расплылась в дикой улыбке…
        - Гони!
        - Зараза, - беззлобно ухмыльнулась Вишенка, но без лишних стенаний покорно достала из кармана и шлепнула мне в ладонь красивую зеленую купюру. - Это был в последний раз!
        - Ну-ну, - потер лапки мой внутренний Голум, пряча приятную сердцу бумажку в свой кошелек.
        Да у нас с первого курса подобные ставки цветут и пахнут! Правда, для кого-то фиалками, а для кого-то и кактусами…
        Кто нюхал сии «прелестные цветочки», тот поймет!
        - Да кто б сомневался, - закатила глаза Калинина, возвращаясь, но уже без первичного гнева, к своему кофейку. - Жуйте уже, и погнали. Не хочу из-за вашего обжорства опоздать, и сидеть в лекционной клоаке.
        А, ну да, ну да. По утрам не все из нас кушают… Вот только после второй пары и большого перерыва, уже мы будем говорить ей все тоже самое!
        Бабская взаимность - она такая, да.
        К началу лекций мы успели, кстати. И даже без проблем заняли привычное место на камчатке небольшой аудитории - там и подальше от народа, и от препода, и розетки для ноутбуков с телефонами имеются. А клоакой Калинина называла передние, скудные на все перечисленное ряды.
        Сказать по чесноку, будь вам хоть сколько лет, метка «студент» неизменно будет заставлять вас делать странные вещи. И ор в форточку посреди ночи - это еще не самое странное!
        Правда, приходит ли после таких манипуляций та самая халява, даже нам, третьему курсу заочников педагогического института, проверить не удалось. Банально лень собирать данные, знаете ли. У всех работа, семьи, да и видимся мы всего два раза в год по три недели разом. За такое время даже курс лекций толком не прослушать, не говоря уже о полноценном психологическом эксперименте под названием «влияние самовнушения на позитивный настрой в трудных жизненных ситуациях»!
        А то, что любой эксперимент включает в себя долгосрочное наблюдение с обязательной поэтапной фиксацией всех событий, мы еще на первом курсе крепко запомнили.
        - О боже, ну и треш, - раздался со стороны входа томный, недовольный голос, заставив нашу пресвятую троицу притормозить, не достигнув намеченного курса.
        - Возвращение Каролины в страну кошмаров, - хмыкнув, прокомментировала Калинина, все-таки занимая стратегически важную позицию у розеток.
        - Страна кошмаров превратится в ад, - заметила Вишенка, усаживаясь впереди нас. И добавила трагичным шепотом. - Мне тут уже проболтались… наша звезда отныне в рядах беременяшек.
        И вот тут мы конкретно присели!
        Наверное, не секрет, что по некой статистике, практически в каждой социальной группе или подгруппе, будь то школьный класс, студенческое общество и рабочий коллектив, есть своя надменная краса. Да, вспоминайте, наверняка ни раз, и даже ни два натыкались на таких. Лучше всех, красивее всех, а остальные так, бренная пыль смертных под ногами королевы! ЧСВ за гранью, в общем.
        Вот и нас статистика не обошла боком, зараза. И ниспослала на наш дружный коллектив звезду инстаграмма небесную, красивую, но бесполезную…
        Короче, мы, как можем, страдаем. И ржем. И опять страдаем от столь сиятельного внимания… Но по большей части все-таки мирно косеем и все громче ржем.
        - Теперь наша Кара, да под действием гормонов окончательно превратиться в пуп Земли, - сморщилась Калинина, глядя как вышеупомянутый объект в изумрудном платьишке, сморщив нос, брезгливо вытирает стол и скамейку антибактериальными салфетками.
        - Угу. В задницу Мироздания! - пытаясь пристроить на последней парте рюкзак, отбрила я, уже неоднократно имевшая спорные моменты в общении с труднопереносимой в эмоциональном и психологическом плане личностью…
        Но весь прогноз плохого настроения был тут же смазан нервным смешком, больше похожим на хрюк, раздавшимся аккурат из-под парты!
        От неожиданности рюкзак я отпустила. Непредсказуемо. А он, уже весьма прогнозируемо, скатился по наклонной поверхности вниз, с математической точностью шмякнувшись на голову хрюкающегося существа… Которое, естественно, со сто процентной вероятностью подскочил, костеря меня самыми последними словами!
        Знакомыми. Мать его. Словами!
        Черт, как я могла расслабиться и о нем забыть?!
        - Рябинина, ты…
        «И вам не кашлять, Артур Александрович», - здорово взбледнув, хотела уже промямлить я, согласно годами выработанному рефлексу…
        И тут, вместе с осознанием сегодняшнего дня, в моей голове будто бы щелкнул невидимый тумблер. Эдакий рычажок, запускающий совсем другие мысли, слова и поведение. И вместо невнятного приветствия, я, ехидно сузив глаза, выдала привычное:
        - Идрить вас по всякому, сударь! Хрюкать в другом месте уже не актуально?
        - Рябинина, - устало вздохнув, напугавшая меня хрюшка, в лице растрепанного блондина, опустилась обратно на скамейку. И усмехнулась, как всегда, слишком нагло, слишком самоуверенно, и при этом слишком знакомо барабаня длинными сильными пальцами по столу.
        Конечно. Еще бы мне запомнить морду лица, которая из года в год портит мне жизнь во всех ее местах и проявлениях! Человек, чтоб ему икалось, сосед!
        Сосед по парте, сосед по лестничной площадке… ну и заодно, чтобы жизнь малиной не казалась, сосед по кабинету. Почти по кабинету.
        Знакомьтесь, дамы и господа. Этот красивый, успешный, популярный и имеющий немалый вес в обществе человек - главный редактор и совладелец успешного и крутого журнала под громким названием «Серебряный барс».
        А еще он... мой непосредственный начальник.
        ГЛАВА 2
        Спустя одну пару и маленький перерыв, я уже сидела в кафе напротив института. В ожидании заказа потягивала отличный капучино с корицей, не сводила глаз с горизонта… и раздиралась изнутри двумя противоречивыми желаниями. Первое называлось просто, моральным удовлетворением, прописанным явной ухмылкой поперек всего лица. Фейса, который об тейбл!
        Собственно, в этом и заключалось второе желание - постучаться лицом о стол, и свалить куда-нибудь в страну потеплее, а желательно вообще на другой континент.
        Естественно, ни того, ни другого я не сделала. Только лишь подкрутила гадкую улыбку до минимума, заказывая еще одну чашку кофе. Н сей раз крепкого, без всяких добавок.
        Мне ли не знать, что одну каплю любой вкусовой добавки, мой доблестный начальник может все содержимое кружки за шиворот вылить! А он и выливал, кстати. Правда, не мне - я вроде полноценный штатный сотрудник «Снежного барса», но работаю на удаленке. А по сему, имею честь видеть главгада… в смысле, главреда! Всего пару-тройка раз за месяц, не больше.
        Не считая, конечно же, наших тесных, жарких встреч на лестничной площадке. Там если и приходилось слышать от него маты, то точно не по поводу моей работы и зарплаты. А только в адрес моей входной двери, звучно прилетающей ему либо в лоб, либо куда велит душа моего маленького разгильдяя!
        Да, я знаю, что нельзя приучать ребенка бить тяжелым железом всяких сомнительных и неугодных мне личностей. Но, с другой стороны, а почему бы не научить сына с младых ногтей защищать его любимую матушку?
        Недаром же говорят, хочешь идеального мужчину - роди его сама!
        Кстати, об идеалах.
        И пятнадцати минут не прошло, как напротив меня, на уютное кресло из ротанга опустилась потрясающая, обтянутая дорогими джинсами не менее дорогая задница.
        Почему дорогая? Да потому что бесценная! Для его подчиненных, для его брата, для некоторых политиков, для элиты, для самых крупных брендов одежды, обуви и техники нашего (и не только) города…
        Артур Александрович Морозов был фигурой известной.
        Еще каких-то десять лет назад, будучи двадцатилетней соплей с замахами мажора, жизнь внезапно повернулась к нему не тем местом. После скоропостижной кончины отца, еще не закончив журфак, он был вынужден вместе со старшим братом взяться за семейный бизнес. Уже тогда журнал его отца имел некую популярность и подавал большие надежды. Удивительно даже, что генеральный директор, в лице Алексея Морозова, на тот момент относительно недавно занявший эту должность, смог не только ничего не развалить. Но и привлечь брата, и выкрутиться из ой самой тяжелой жизненной ситуации.
        И сейчас оба брата, а в особенности младший, имели значительную влиянию на жизнь нашего города. Известные торговые марки выстраивались в очередь на рекламу, политики щедро оплачивали выгодные им интервью, а все новостные газетенки с жадностью рерайтили последние новости в сфере бизнеса, экономики и светской жизни.
        Кто владеет информацией, тот владеет миром. И мой шеф распрекрасным образом не только это понял, но активно этим пользовался. С ним старались не ссорится. Ведь всего одна негативная статейка в журнале может вызвать широкий общественный резонанс! А в наше время так легко из-за гласа общественности удивительно легко приобрести дурную славу или лишиться своей репутации вовсе. Или наоборот, можно заслужить уважение и заявить о себе.
        Я не застала целиком процесс эволюции из прожигателя жизни в опытного дельца. На стажировку три года назад меня принимал старший из братьев, который постепенно отошел в тень, взвалив на себя рекламные, юридические и финансовые вопросы.
        А вот становление бога в нашем нескромном царстве, я имела честь лицезреть целиком и полностью!
        И оно было довольно таки занятным. Опять же, с какой стороны посмотреть!
        - Ты знаешь, что я ненавижу тебя, Рябинина? - сидя напротив меня, разглядывая сквозь темные очки выставленную перед ним чашку, наконец, выдала местная акула пера.
        - За что ж такая честь, Артур Александрович? - сладко пропела я, давным-давно усвоившая одно золотое правило: если начальство брызгает в твою сторону слюной, подставь платочек, жди и улыбайся!
        Рано или поздно псих уйдет, а конструктив останется. Не выслушав первое, пропустить второе легче легкого. А без последнего и работы может быть не ма!
        - Вот за это, - поболтав чашку, шеф все-таки соизволил глотнуть крепкого напитка. - За твое гребаное молчаливое внимание и исполнительность.
        - С каких пор это стало недостатком? - от подобного заявления мне принесенный официантом салат чуть не встал колом. В череде бесконечных споров с вышестоящим руководством этот финт ушами стал чем-то новеньким!
        А, поняла. Кто-то опять не с той ноги поднялся. Хотя, судя по его постоянному настрою, у него обе ноги - левые, и брякает он с кровати с утра с завидной регулярностью.
        Артур Александрович, давно и прочно называемый всеми просто Барсом, вообще человеколюбием не отличался. Упрямый, наглый, беспринципный, ни разу не тактичный и просто хам, он тяжело сходился с людьми. Нет, в плане актерского мастерства ему равных не было и, когда надо, он превращался в относительного пусеньку и зайчика. Но, когда скрываться не было смысла, этот хищный котяра без раздумья морально рвал своего собеседника на не слишком ровные ленточки.
        Вот, как со мной, например.
        - Ремонт закончила? - резко меняя тему, преспокойно завернул начальник совершенно с другой стороны.
        Меня пробило на умиление:
        - А вы, никак, беспокоитесь?
        - Очнись, Рябинина, - равнодушно отбрехался шеф, даже не пытаясь спрятать ухмылку. - Я интересуюсь исключительно с целью узнать, когда мои уши перестанут слышать заставку «Великолепного века» за стеной своего коридора.
        - Ну, простите, - развела я руками, едва не запульнув в своего собеседника лист салата с вилки. Может, нечаянно, может, специально… Как знать! - Я честно пыталась посмотреть «Американские боги». Не зашло!
        - А тише сделать?
        - А звукоизоляцию? - ехидно вскинула я брови. - Сквозь вопли «Котик, завтрак готов», я из-за шкафа на стремянке больше ничего не услышала бы!
        Барс не нашел, что ответить. Губы скривил, да и только.
        Еще бы, крыть-то ему нечем! Это у меня полные карманы козырей в рукавах напиханы, а шеф мой в этом плане гол, как сокол. Мне Танюха столько о нем за чашкой кофе разболтала, у-у-у!
        А лично слышала я еще больше. Ну, там, тонкие перекрытия, не очень надежные бетонные стены, все дела.
        Сам виноват! Нужно было выбирать подружку, живущую в квартире с хорошей звукоизоляцией. Ну или хотя бы не оставаться у нее дневать и ночевать так часто.
        Страшно представить, чесслово, чтобы было, если б этот человек-сосед жил в соседней квартире на постоянной основе. Мрак!
        - Работу сдала?
        - Обижаете, - потянула, с чувством легкого превосходства. Чуть пальцами от виска не отсалютовала, ей-богу. - Почти сразу. До следующего номера свободна? А то сессия там, все дела.
        - Вот за это я тебя и ненавижу, Рябинина, - наконец, сдергивая очки с носа, устало протянул Барс. - Как можно сочетать в себе покорность с исполнительностью, имея при этом целый ворох саркастичных шуточек?
        Клянусь давно канувшей в лету девичьей честью, за моей спиной трио молоденьких официанток стекло на пол, поскользнувшись в море слюней восторга.
        Внешность шефа, вкупе с его модным брендовым прикидом, со светлыми мягкими волосами, да с легкой хрипотцой в глубоком голосе… даже я заслушалась от двусмысленности в его словах! Покорность, м-м-м. А этот взгляд!
        Впрочем, о взгляде стоило бы рассказать подробнее. Морозов в своем роде уникум, и не только в плане тяжелого характера и неплохих мозгов. Помимо всех достоинств и недостатков, он обладает еще и редкой генной мутацией. Дистихиаз или двойной ряд ресниц - подобное встречалось у Элизабет Тейлор. Но у актрисы был необычный фиолетовый оттенок радужки, а Морозову достался редчайший, насыщенный, жемчужно-серый цвет.
        В эти глаза никто не мог смотреть долго. Люди просто тонули с громким «бульк», побив рекорды несчастного Титаника. После чего начинали икать, мяться и нервно мямлить, не в силах смотреть куда-то еще. Естественно, такая реакция порядком бесила, как и вопрос «где купить такие линзы?!», звучавший частенько даже от мужиков. А за вопрос «нахера ты накрасил ресницы», начальник почти без разговора давал шутнику в морду, благо нрав, физическая сила и наличие толкового юриста это позволяли.
        Неудивительно, что Барс давно врубил режим «блатным всегда солнце слепит» и солнцезащитные очки стали его неизменным аксессуаром, даже в темное время суток и в помещении.
        Тех, кто не велся на эти прекрасные глазки, можно было пересчитать по пальцам. И да, по недоразумению, я таки входила в число этих странных людей. Не знаю, как остальные, но у меня выработался стойкий иммунитет. Когда тебе почти пять лет строят самые милые моськи с самыми невинными глазками, глядя на которые котик из Шрека удавится, перестаешь вообще вестись на все милое и мимимишное!
        - Точно так же, как можно сочетать в себе способности акулы пера, экономического деятеля и вечно мятого студиоза, - равнодушно пожала плечами, неспешно дожевывая остатки салата. - Я так понимаю, наш уговор еще в силе?
        - А ты как думаешь? - саркастично усмехнулся Барс. - Ты обо мне ничего не знаешь. Я для тебя обычный одногруппник и надоедливый сосед. Ферштейн?
        - Моя твоя не понимать, - глумливо захихикала. Но, нарвавшись на выразительно вскинутую бровь, махнула рукой. - Ясен-красен, Морозов. Продолжаем делать вид, что мы познакомились на первом курсе, и ты меня с того времени стабильно бесишь. Нет, не могу сказать, что я буду слишком-то притворяться…
        - Рябинина, напомни мне, почему я до сих пор тебя не уволил?
        - Ну, может потому, что я хороший работник? - осмелилась предложить, допивая порядком остывший кофе. - Не? Не вариант?
        - Есть лучше, Катюша. И опытнее, и образованнее, и проворней. Тебе ли этого не знать?
        Епстудей… Найдешь - твои будут! А мне эти вечные «Рябинина перепроверь, Рябинина, доведи до ума, Рябинина отшлифуй» иногда уже в страшных снах снятся!
        Особенно после того, как эти очаровательные глазки являются пред моими темными от недосыпа очами… часиков так в двенадцать ночи, безапелляционно вручая при этом кипу бумаг.
        - Мне сейчас следует ответить в общепринятых нормах студенческих отношений или рамках корпоративной этики?
        - Как угодно, - ухмыльнулся Барс, вольготно раскидывая ноги так, что голубая джинсовая ткань красиво обтянула сильные бедра. - Так скажи, Рябинина, почему я до сих пор тебя не уволил, а все еще согласен играть в этот цирк?
        - Ну, - я аккуратно промокнула салфеткой губы, и подхватила рюкзак. - Наверное, все по той же причине, по которой меня до сих пор не грохнули, как невыгодного свидетеля.
        И, поднявшись, сделала ровно два шага, чтобы наклониться, своевольно ухватить своего начальника за плечо и насмешливо шепнуть ему на ушко:
        - Просто я знаю, какие звуки издает Барс на пике своего наслаждения.
        И, нетактично постучав по крепкому плечу, гордо ретировалась на выход, нагло оставив оплачивать счет ухмыляющемуся мужчине.
        Вухаха! Я тьма, я зло, я пакость!
        А вообще, это все лишь маленькая месть за мои многочисленные страдания. Барс - не сахар, и даже не карамелька, и редко считается с мнением людей. А тут вышла такая ситуевина, что ему пришлось подчиниться, причем не кому-то, а своему же наемному работнику.
        Морозов старался не светиться на фотографиях. И все равно, его знала почти каждая собака в городе. Естественно, столь медийное лицо просто не могло себе позволить предать огласке собственные проблемы, как и вообще озвучить их наличие. И уж тем более, не мог допустить, чтобы его работа хоть как-то пересекалась с его личной жизнью. А тут - я!
        О, я многое знала о личной жизни моего так называемого Государя. Какие, скажите, могут быть секреты, если я, выходя на балкон, вижу его симпатичные трусишки, высушиваемые на соседнем балконе? И какие звуки я могу услышать от соседей за стенкой, зайдя ночью в комнату собственного ребенка?
        Короче, как в той песне - я слишком много знаю, меня пора убить.
        Вот и получается, что на работе я могу развесить все его исподнее, а на учебе - все его профессиональное. Не говоря уже о том, что я могу слить его конкурентам, врагам и недоброжелателям!
        Но я хочу жить, и работать тоже. И потому молчу. Естественно, на выгодных для себя условиях!
        И, тем не менее, желание работать на себя, а не на Мистера Прекрасные Глазки, никуда не зарыть. Я потому и пошла на психолога, это дело сейчас востребовано и выгодно со всех сторон сразу. Благо успела в последний момент, когда на них еще не подскочил ценник, и не выпала сразу куча проблем, связанных с родимым законодательством.
        Естественно, напрашивается, как такой человек, как Барс, да очутился в таком месте, как обычный бюджетный институт…
        А это, ребята, самая его большая тайна. Он так пытается с собственным характером совладать! Пытается разобраться в людской психологии, чтобы начать понимать людей, и себя в первую очередь.
        Не самый странный из загонов, если честно. У нас, как ни посмотри, самая разношерстная группа из всех возможных - учителей начальных классов, средней школы и воспитателей опускаем сразу. Пара медсестер, соцработник и инспектор ПДН - тоже не самый странный вариант. А вот гламурная дива, работник ГУФСИН, многодетная стюардесса и один нежно-голубенький одуванчик - это уже куда интереснее!
        Не говоря уже о всяких таинственных личностях, который свой род деятельности стараются не раскрывать. Да и не слишком кому-то надо этим интересоваться, если честно. Все мы взрослые люди, у всех свои тараканы.
        Так что я не знаю, почему Барс вопросом своего инкогнито настолько загоняется. Его если его и раскусили (а пара-тройка человек, кроме меня, точно знают, кто он), так все равно никто не сдаст.
        Впрочем, мое дело десятое.
        Если судьба дает мне шанс ласково обстебать собственное начальство, почему я должна его упускать?
        ГЛАВА 3
        Обратно на пары мы возвращались, как и положено взрослым людям, просмотревшим все известные фильмы о шпионах. То есть молча, по одному, и через приличный промежуток времени.
        Не смотря на присутствие нового в этом семестре преподавателя, в кабинете царил вялый релакс с редкими вспышками оживленности: вроде и спокойно, и в то же время каждый занят своими делами. Женщина за кафедрой спокойно сидит, изредка куда-то выходит… Черт знает что, короче. Как обычно!
        Катюхи встретили меня немым вопросом в глазах, на что я только пожала плечами, мол, все в порядке, я покурить ходила. Где именно я зацепилась на полноценных полчаса в тоже время, что и Глазастик с задней парты, их не особо волновало. А если и волновало, то, как я уже упоминала раньше, лишних вопросов никто не задавал.
        Вот они, все прелести взрослой жизни - я уже настолько привыкла к бесконечному любопытству личной мелкой почемучки, что отсутствие вопросительных знаков в воздухе казалось блаженным веянием с райских просторов. Короче говоря, сессия для меня эдакий мини-отпуск от всего моего семейства.
        - Что ж, начнем, - раздалось вдруг из-за преподавательского стола. И я не была против, вовсе нет. Иногда полезно послушать что-то еще кроме Смешариков, Малышариков и песни про винтик от незабываемых во всех смыслах Фиксиков.
        Правда, как только лекция стала набирать обороты, я от всей души пожалела, что не осталась верна медицинским лекциям от прелестной фиолетовой совы…
        - Напомни, она у нас еще что-нибудь преподавать будет, кроме психогенетики? - поинтересовалась я минут пятнадцать спустя, стоя как дурак в толпе среди подобных, пытаясь крутить в руке… шар из собственной энергии.
        - Ага, - хмыкнула Калинина, пытаясь выполнить ту же самую фигуру из высшего пилотажа местного идиотизма. То есть восполнить баланс растраченной энергетики, негативно влияющий на нашу обучаемость. - Шизофрению!
        - А? А-а-а… Стоп. Она будет преподавать нам Психиатрию?!
        - Можно будет сказать, что у нас будет самый неординарный преподаватель, подающий предмет, основываясь исключительно на собственном опыте, выписанном из ее же истории болезни, - раздался позади нас ленивый комментарий Барса. Который, естественно, клал болт на весь этот цирк с великовозрастными конями, и вольготно полулежал, опираясь на стенку, закинув ноги на соседний с ним стул.
        Мы с Калининой синхронно фыркнули. Мы бы еще и пальцем у виска покрутили в знак согласия - да только руки были заняты под бдительным взором воодушевленного всевидящего Ока за кафедрой:
        - Чувствуете? Попытайтесь соединить ваши ладони, и вы почувствуете, как ваша энергия вызывает сопротивление…
        - О, точно!
        - Я чувствую!
        - Прикольно!
        - Экстаз, млять, - хмыкнула Калинина в ответ на многоголосные восторженные вопли с разных сторон кабинета, полного впечатлительных личностей.
        - Не ругайся, - полушепотом откликнулась я, с трудом сдерживая смешки. - Карма настигнет!
        - Да-а-а? - заинтересованно протянула Катюха. А потом, недолго думая, слепила из «энергии» невнятный комок и метким воображаемым броском запулила ее в мусорку!
        Я решила ее поддержать ради разнообразия. А что? Если уж начали праздник маразма, зачем ограничиваться минималкой?
        Так что я, недолго думая, быстренько «стряхнула» воображаемую пыль с о своего шарика, и со всем трепетом и нежностью во взгляде передала его подруге. Та изобразила стесняшку и отвергла мой дар. Я настаивала!
        Короче, и пары минут не прошло, как мы уже «играли» в волейбол в якобы замедленном режиме съемки.
        Правда, долго поприкалываться нам не дали. И не дали - это еще мягко сказано. Сделанное нам замечание было таким, что передние ряды едва не снесло звуковыми и ударными волнами:
        - Предпоследняя парта, вы с ума сошли?! Нельзя так бездумно смешивать энергетику, вы хотите, чтобы ваши нити во Вселенной переплелись и вы получили одно энергетическое поле на двоих? Запомните, биополе не терпит сторонних вмешательств и шуток! Точно так же не терпит, когда вы размешиваете что-либо против часовой стрелки! Только по часовой, даже круги рисовать, иначе вы образуете черную дыру, которая высосет вашу положительную энергетику! Сели обе, и чтобы я больше подобного не видела. Учтите, я вижу всех и каждого, меня в детстве на это натренировали!
        - Водили на секцию ускоренного открытия третьего глаза? - иронично поинтересовался Барс, пока мы с Катькой, с вдрызг «разбитым» биополем падали на свои места, не зная, то ли смеяться, то ли плакать.
        - Очень смешно, молодой человек, - саркастично отозвалась преподаватель, доктор, мать его, психологических наук! - Учтите, у меня идеальная память на лица. Еще в детстве, в шесть лет, исполняя в театре главные роли, читая наизусть Шекспира, я видела и запоминала всех и каждого в зале!
        - Вот брехло, - не выдержав, я тихо подолбилась лбом о парту.
        Вот лекция вроде только началась, а у меня уже ум за разум заходит.
        - Получила плевок в Карму? - ухмыльнулась Калинина.
        - В хренамбу! Катюх… когда ты на сцене, ты не различишь ни одной морды лица в зале. А, знаешь, почему?
        - Потому что ты не препод по психогенетике?
        - Потому что глаза тебе во время выступления выпиливают нефиговые такие софиты! И да, потому что я не препод тоже.
        И, в общем-то, слава богу. Ибо к концу обоих лекций у этой мадам, мы уже всерьез выли, ржали, и стекали под парты. А на Калинину было просто страшно смотреть - бедная медсестра побледнела, позеленела и покрылась пятнами, здорово смахивающими на трупные.
        - Подведем итог лекции, - в полголоса бубнила она, параллельно записывая звуковое сообщение в ватсап. - После инсульта таблетки от давления пить нельзя. Варикоз последней степени лечится народными средствами. Лекарств, кроме пенициллина не существует, это все заговор фармацевтов. Аллергии не бывает, это дисбактериоз. Синдром Дауна вылечивается полностью, как и ДЦП, а аденоиды - это ожег слизистой!
        Я, имеющая на руках ребенка-аллергика уже несколько лет, растроганно рыдала в открытую тетрадь. Но смех мой и вовсе перешел в истерику, когда Калинина включила ответ от врача, с которым она работала, и которой, собственно, надиктовывалось смс:
        - А про единорогов, случаем, вам не говорили ничего?
        По-моему, не выдержав всего происходящего, с задней парты заржал даже Барс.
        - Ой, всё, не могу, - чувствуя, как сводит скулы от смеха и идет кругом голова от озвученного идиотизма, проскулила я, подхватывая с парты медленно сползающий от вибрации телефон. - В баню такие лекции. Да, алло?
        И, собственно, на этом моменте все мое веселье оборвалось на корню.
        Забыв про все и вся, еще толком даже не закончив разговор, я с бешеной скоростью закидывала вещи в рюкзак. И, закончив диалог, набирала номер мужа, одновременно хватая куртку и без лишних разговоров устремляясь в коридор.
        Девчонкам я только махнуть успела, а «сказочный» во всех вопросах препод вопросов совсем не задавал. Заочка же, всем плевать на посещаемость! Как нам говорили всегда: все мы взрослые люди, у всех свои проблемы. Надо - встаете и уходите, отпрашиваться и объяснять ничего и никому не надо.
        Вот и я, взрослый человек с внезапно возникшими проблемами, со скоростью пули вылетающий на улицу, прижимающий телефон к уху и натягивая куртку на ходу. С большими такими, тотальными проблемами, которые можно охарактеризовать одним словом, красочно рифмующимся со словом «звездец»!
        Точно говорят: если будешь много смеяться, потом придется долго плакать.
        Карма все-таки настигла, матушку ее итить!
        И как назло, в режиме «беда не приходит одна», случился нехилый такой баг[1 - БАГ - В программировании БАГ - жаргонное слово, обычно обозначающее ошибку в программе.], удвоивший все прелести самого наихудшего варианта развития событий. То есть, ко всему прочему, уже произошедшему, мой благоверный даже на третий десяток вызовов трубку просто не брал!
        - Да что б тебя приподняло, да шлепнуло! - ругнулась вслух, пытаясь одновременно застегнуть куртку, прикурить сигарету, вызвать такси и проклять от всей души наш районный ЗАГС в целом и день регистрации нашего брака в частности.
        Получалось, если честно не очень. Да еще…
        - Рябинина.
        - Да, что?! - психанув, повернулась на неожиданный зов. О чем тут же пожалела, кстати.
        Телефон выскользнул из вспотевших от волнения рук, описал красивый полукруг и красиво вписался аккурат в лоб зовущего, со спины нагло подкравшегося. Впрочем, фиг бы с ним, со случайной жертвой обстоятельств. Это были сущие мелочи по сравнению с тем, что любимый мобильник, срикошетив от широкого мужского лба, метко устремился в сторону университетского крыльца, и жадно грохнулся со всего маху о его бетонные ступени!
        - ***!
        - Извини, - ухмыльнулся Барс собственной персоной, поднимая мой аппарат, и небрежно возвращая в трясущиеся еще больше ладони. - Не хотел напугать.
        Сказал человек, который иначе, чем матом со своими работниками не разговаривает, ага.
        - Не булькает твое «извини», - выхватывая аппарат, машинально огрызнулась, совсем забыв, кто на самом деле стоит передо мной. - Что хотел?
        - Вообще-то ты зачетку снесла с парты в проход и не заметила, - ухмыльнулся Морозов, протягивая мне синюю книжицу в твердом переплете, и эдак небрежно закуривая.
        Я молча выпучила глаза, листая родные страницы, пестревшие датами, оценками, печатями и до боли знакомой мордой на фото. Да уж. Точно моя! Таких синяков под глазами и красных глаз больше ни на одном документе в нашей группе нет.
        Клянусь красными от недосыпа глазами!
        - Спасибо, - недовольно буркнула, засовывая студенческий документ в рюкзак, еще и встряхивая его для надежности. - Да что б тебя! Запихаешься ты туда или нет?!
        - Рябинина, ничего не хочешь рассказать? - меланхолично глядя на мою (будем честны хотя бы перед собой) истерику, спокойно вопросил Барс. Даже очки снял! А это уже что-то, да значило.
        Но кто сказал, что мне до его внимательности было какое-то дело?
        У кого есть маленькие дети, тот, наверное, меня поймет - даже если самый лучший врач тебе говорит, что все с твоим чадом в порядке, самые худшие варианты развития событий все равно крутятся в голове, щедро подкармливаемые царящей внутри тебя паникой. Да, пускай я многим, а, в особенности, молодому поколению покажусь натурально «яжмамкой»… Но все равно, дети - это самое ценное, что у нас есть. И ты просто не можешь за них не переживать. Никак!
        Это все равно, что часть твоего собственного сердца беззащитно бегает вокруг тебя. Хрупкая, ранимая, неумелая, беспомощная… А ты иногда смотришь, как ей плохо, и не можешь ничего сделать.
        Абсолютно ничего!
        - Рябинина…
        - Мелкий, - резко выдохнула, стараясь не накручивать себя еще больше, и машинально прижала тыльную сторону мелко подрагивающей ладони ко рту. Не знаю, почему вдруг разоткровенничалась - может, волнение было слишком велико, а может, сработал инстинкт перед начальником, резко включившим свое «обаяние». - С садика позвонили. У него ухо сильно болит, температура поднялась, и вот… Артур Александрович, я пойду, ладно? Мне надо такси вызвать, муж трубку не берет… Ах ты ж мразь египетская!
        - Я? - вскинул брови Барс, слегка опешивший от резкой смены разговора.
        Вместо ответа, я тупо пялилась в экран своего мобильника, исполосованного крупной сеткой после удара о бетонное крыльцо с железной окантовкой.
        Да, какое-то изображение на нем еще было видно. Вот только под украшением этой росписи сенсор отказывался работать категорически!
        - Твою ж мать…
        И как мне теперь прикажете забирать больного ребенка из садика, а?
        ГЛАВА 4
        - Пошли.
        - А-а-а? - некрасиво, банально и нелицеприятно отреагировала я в ответ на приказ, чувствуя себя, ни много ни мало, а той самой белкой из Ледникового периода. Правда, та за все время хронометража пыталась судорожно затолкать куда-нибудь свой орех…
        Но я сейчас была похожа на нее, да. Глаза по царскому пятаку, редкая пыльная шерсть дыбом, морду перекосило напрочь, а руки совершают хаотичные движения, почти никак не ориентированные в пространстве. И вокруг будто бы с тихим треском начинает рушиться многовековой ледник из моих проблем, грозя засыпать весь континент моей спокойной жизни…
        М-да. Не будь я психологом, то диву бы давалась, насколько странные художественные образы лезут в голову. А так, шоковое состояние, все дела. Поверьте мне на слово, при реакции на стресс у людей могут возникнуть самые неописуемые проявления. И дикий ржач еще не самый страшный из вариантов! Психика, она такая, да.
        - Бэ. В машину, Рябинина. Не заставляй меня повторять дважды, - иронично вскинул брови Морозов, насмешливо выпуская ароматный дым в прохладный воздух.
        Но меня, похоже, слегка переклинило. В какую машину? В чью? Зачем? Куда? Не в Барсовскую же!
        Ведь не может же так статься, чтобы любимый шеф с его-то социофобией, да вдруг помочь мне решил?
        - В каком смысле?
        - В прямом, - видя, что до меня так и не доходит, начальник, со всем присущим ему чувством «такта» уцепил меня за рукав, беспардонно увлекая за угол. Не обращая внимания на то, что я периодически роняла на землю то рюкзак, то телефон, то челюсть, он дотащил меня до своего белого японского бегемота с обвесами и распахнул дверь. - Вот машина. Вот ты. Берешь свой зад и…
        - Я поняла, - мрачно отрезала, сообразив, наконец, что Морозов не шутки тут шутить изволит. И принялась за вечное сражение высоких машин и коротких девочек, испытывая при этом странные чувства. Эдакое недоверие пополам с облегчением.
        Еще бы! Наша звезда всея журнала такими вещами как человеколюбие или желание помочь ближнему своему отродясь не страдала!
        Отпустило же меня только внедорожник Барса, уверенно разбрасывая снег на нечищеных дорогах, довольно быстро догреб до района с детским садиком. Я даже задумываться не стала, откуда босс знает - мозги были заняты отнюдь не тем.
        - Который раз уже? - почти за всю дорогу поинтересовался мужчина, не отвлекаясь, впрочем, от вождения. Надо признать, он и не гнал, сломя голову, но и от режима улитки, которой лень, отказался. Хотя в такую погоду остальной народ предпочитал не рисковать, и медленно ползать на брюхе по мокрому снегу с вечными ледяными наростами.
        Учитывая, в какую сторону текли мои мысли, я как-то сразу поняла, о чем он. Об отите, родненьком!
        - Третий раз за полгода, - потерла бровь, испытывая стойкое желание постучаться лбом или о матово-блестящую панель, или погрызть кожаную обивку двери от отчаяния. - У меня уже глаз дергается.
        В прямом смысле - я четко ощущала, как при мыслях о бесконечной болячке с температурой и болью, у меня начинает дрожать нерв между глазом и бровью!
        Причем бессонные ночи или пропуск работы с учебой волновали меня меньше всего.
        - Еще б он не дергался, - как-то странно понимающе, для звезды местного масштаба, хмыкнул Барс, заруливая во двор, где за двумя высотками скрывался наш обычный, ничем не примечательный муниципальный сад.
        И вот тут, наконец, во мне пробудились подозрения.
        - Это вы о чем конкретно, Артур Александрович?
        Вдруг у него там за стенкой и ребенок собственный припрятан, а я не в курсах. Нет, ну мало ли?
        - А как ты думаешь? - ловко приткнув своего хромировано бегемота прямо у железных разноцветных ворот, хитро, совершенно по-кошачьи сощурился Барс. - Супер-смелая свинка?
        Ну, твою ж ма-а-а-ть!..
        И я зимним колобком вываливаясь из машины, чувствуя, как пульсируют пунцовые от стыда щеки.
        Вот почему, скажите, до меня раньше никогда не доходило, что из-за тонких стен обычного панельного дома не только я слышу всю личную жизнь соседей, но и они мою - тоже?
        Включая кодовые клички от ребенка, его бесконечные вопли, болячки, наша с мужем ругань, и то… ну, то самое. Благо хоть с «этим» у нас дела как в Советском Союзе.
        То есть секс раз в год. И то, он вроде как есть, но его вроде нет!
        Ладно, черт с ней, с клубничкой моей личной жизни. Самое главное, чтобы с последствием этой единственной приснопамятной клубнички ничего плохого не приключилось.
        Естественно, чем ближе я подходила к дверям детского сада, тем сильнее накатывала паника. Горло сжималось, руки потели, а родные ботинки в тесном коридорчике с крошечными лавочками судорожно полетели в разные стороны.
        Мелкий нашелся в раздевалке, в уютном углу между шкафчиками с рыбкой и медвежонком. Бедный ребенок сидел, с ногами забравшись на лавочку, глотая слезы и сильно прижимая ладошку к правому уху. А около него, воинственно настроенный, тощий и растрепанный как воробей, сидел верный друг и товарищ Артемка.
        - Эй, - опустившись на корточки, я осторожно коснулась своего маленького чуда, с трудом сдерживая дрожь в руках. - Зайчонок, ты как?
        - Мама! - мигом забыв про все свои заботы, ребетёнок кинулся мне на шею, вцепившись намертво, как голодный клещ. - Ушко болит!
        - Какое, правое? - принялась я стирать слезы с пухлых щечек, хмурясь еще больше. - Давно болит?
        - Да-а, - снова расплакался ребенок. - Сильно! Можно мы поедем домой?
        - Конечно, можно, - резко выдохнула, аккуратно отцепляя от себя сына и принимаясь быстро вышвыривать детские вещи из того самого шкафчика с медвежонком. - Сейчас быстренько оденемся и поедем. Потерпишь? Артем, позови Евгению Олеговну, пожалуйста. Справишься?
        - Конечно! - важно кивнул мальчишка, и шустро удрал, громко топая сандаликами.
        Правда, не успела я натянуть на свое притихшее чадо подштанники с теплыми носками, как чумазый Артемка уже вернулся обратно с громким приговором:
        - А их нет!
        - То есть как нет? - если бы я не торопилась, я бы точно села мимо лавочки. - Совсем нет? И нянечки?
        - Закончились, наверное, - совершенно серьезно объявил мальчишка, падая рядышком и болтая ногами в воздухе.
        - Черт знает что, - ругнулась я, совершенно забыв, где нахожусь. - У них тут больной ребенок один сидит. И целая банда здоровых носится. Нормально вообще… Миш, а ты говорил, что у тебя ушко болит?
        Сынуля только головой покачал, грустно натягивая термокофту, пока я паковала его ноги в синтепоновые штаны. Зато влез вездесущий Артемка:
        - А их тоже не было! Мы спали, он проснулся и заплакал, больно было. Я услышал и проснулся! Нашел воспитателей и привел.
        - Ты умница, - с трудом отойдя от первого шока, я нашла в себе силы улыбнуться и потрепать мальчишку по голове. - Настоящий друг!
        А вот совершенно ненастоящие работники детского учреждения, кажись, огребут у меня по самые помидоры! Приходи, кто хочет, бери любого ребенка на выбор. Не понравился, вернись и поменяй! Все равно никто не остановит.
        Сейчас бы поругаться от всей души - все равно давно собиралась - да времени в обрез. Ладно, мы не злопамятные, запишем…
        Как это ни странно, но Морозов никуда не уехал. Совсем наоборот, он успел развернуться, и глушить машину не стал, да еще и вышел собственной нескромной персоной нас встретить.
        - Привет, бандит, - уж на кого ненависть к людям у Барса не распространялась, так это на детей. - Как умудрился-то?
        Вместо ответа Мишутка только сильнее вжался носом в мою шею, и даже любимому «дяде» руки не протянул. Я виновато вздохнула:
        - Прости, Артур. Ему сейчас не до вежливости. Нужно в неотложку ехать. Дашь телефон такси вызвать?
        - Рябинина, ты, - меня, кажется, собирались послать. Но, взглянув на ребенка, Барс-таки опомнился. И выразился мягко, насколько смог. - Совсем за идиота меня держишь? Бегом в машину. Ребенка с больным ухом я ее на морозе не держал. Отвезу.
        - Но кресло… - естественно, соблазн был велик. Но и здравый смысл еще не окочурился, зараза.
        - Да срать мне на этот штраф! - едва не сплюнул явно теряющий терпение шеф. - Рябинина, я тебя уговаривать должен?
        - Мама, а что такое ср… - очнулся вдруг мелкий.
        Я моментально крякнула, проворно закрывая ему рот ладошкой, укоризненно глядя на мужчину:
        - Ничего, зайчонок. Это плохое слово, за которое дяде Артуру очень стыдно. Верно, Артур Александрович?
        - Естественно, - закатил глаза Барс, нетерпеливо распахивая перед нами заднюю дверь автомобиля. - Извиняюсь, каюсь, клянусь в присутствии несовершеннолетних не повторять. Так, мы едем или нет?
        Конечно, блин, едем! Выбирая между неловкостью, чувством стыда, мукам совести и больным ребенком, естественно, я выберу последнего!
        А обиженная совесть, коли ей так надо, пускай в багажнике едет.
        О чувстве стыда, точнее, о причине его появления вспомню чуть позже. А пока… а пока меня ждет небольшой персональный ад в виде государственной неотложной ЛОР-помощи, в которой, как всегда, было не протолкнуться!
        Я выразительно скрипнула зубами, держа немаленького ребенка на руках, наблюдая за тем, как около приемного покоя носятся еще штук пятнадцать похожих. Правда, большинство были подростками и выглядели здоровыми, да и вообще, никто в очереди не плакал, не рыдал и не стонал. Раздевая ребенка и спрашивая, кто последний, я себя поймала на поганенькой мысли о том, что мы здесь надолго, и…
        Ни разу не ошиблась в выводах!
        Следующие сорок минут стали для меня адом.
        Ухо у ребенка разболелось окончательно. Медленно, но верно ползла вверх температура. Мишка плакал, хныкал, без остановки жаловался и не собирался успокаиваться совсем. А я сидела, кусала губы, пыталась его успокоить, уговаривала потерпеть и с ужасом понимала, что пропускать нас никто не собирается.
        На мою просьбу все присутствующие просто отмолчались, презрительно фыркнув. Не отреагировала даже вышедшая забрать документы медсестра. Ее ответ был краток - здесь все с острой болью, ждите. Благо хоть вообще согласились принять без детского полиса, хватило только моего паспорта, исправно и пожизненно валяющегося в рюкзаке.
        Беспомощность просто сжирала изнутри - вскоре мелкий ревел уже в голос!
        Он крутился, плакал, то хватался за ухо, то отпускал его. То садился, то вскакивал, то обнимался, то отталкивал. Но хуже всего было, когда он уже почти хрипел, захлебываясь слезами:
        - Мама, я уже не могу терпеть! Больно!
        Нервы у меня уже не выдерживали, а люди… люди вокруг старательно делали вид, что не замечают моих просьб нас пропустить без очереди.
        Я уже сама была готова зарыдать от отчаянья, когда со скамейки напротив, не выдержав первым, поднялся Барс. Как оказалось, он все это время никуда не уходил, и сейчас, не собираясь размениваться по мелочам, направился прямо в кабинет, легко и меланхолично отодвинув в сторону двух ржущих подростков.
        - Эй, куда? - возмутился один из папаш, чьи шестилетние мальчишки увлеченно копошились в углу, перемешивая грязные и чистые бахилы.
        - Тебя забыл спросить, - хмыкнул Барс, с неумолимостью атомной подводной лодки скрываясь внутри приемного кабинета. Оттуда раздался возмущенный вопль… и всё стихло.
        Примолк даже расквасившийся окончательно мелкий, снова прижимаясь ко мне:
        - Мама, а дядя Артур нам поможет?
        - Надеюсь, солнышко, - на выдохе поцеловала его в макушку, чувствуя, как в душе забрезжила слабая надежда.
        Конечно, на это был повод. Двухметровый, сильный, богатый и уверенный в себе мужик - это вам не молодая мама с рыдающим больным ребенком на руках. Ему так просто на место в коридоре не укажешь!
        Он сам кому хочешь инородный предмет в носу организует. Или где-нибудь еще.
        - Рябинина, что ж вы не сказали, что боль острая? Немедленно в кабинет! Сидите, ребенка мучаете.
        - Что? - обалдела я, глядя на улыбающуюся медсестру на пороге кабинета, которая вдруг не только смилостивилась, но и по-матерински решила меня пожурить.
        Барс ей там что, чужую улыбку на лицо натянул? Или просто деньгами задобрил?
        Ай, какая мне к черту разница. Главное, что и пятнадцати минут не прошло, а мы уже стояли на улице, получив самый лучший осмотр, первую помощь и необходимые рекомендации в самые короткие сроки.
        - Спасибо, - тихо выдохнула, загружая успокоившегося ребенка в машину. - За то, что отвез, и вообще. Правда, Артур. Я…
        - Забей, - махнул рукой мужчина, мельком вглядываясь в выданный мне рецепт. - Дома есть, что?
        - Да нифига там нет. Все в прошлый раз извели.
        - Тогда покури. Я в аптеку.
        И ушел… А я закурила.
        Вот, клянулась же бросить эту пагубную привычку. И вредно, и некрасиво, и плохой пример ребенку подаю, а завязать все никак не получается. Сила воли, наверное, ни к черту.
        А и вообще, с такими потрясениями как тут не задымить!
        Еще немного, и у меня самой, без вспомогательных средств дым повалил из ушей, как у всех приличных быков из мультиков.
        Ненавижу государственные учреждения. От всей души - не-на-ви-жу!
        Если бы в платном травмпункте, куда мы ездили обычно, был отоларинголог, хрена с два я бы показалась на пороге местного филиала ада!
        К счастью, когда вернулся мой шеф, я сидела в его машине уже абсолютно спокойная и остывшая, тихо уговаривая ребенка не вытаскивать из ушей турундочки с лекарством. Боль медленно, но верно уходила, и теперь посторонние предметы в ушной раковине доставляли сыну дискомфорт.
        - Ма-а-ам, ну можно?
        - Не можно, мелкий, - усмехнулся занявший водительское место Барс, ловко сунув ребенку собственный планшет. - Терпи. Мужик ты, или кто?
        - Да мужик я, мужик, - со вздохом а-ля «как вы меня все заколебали», Мишутка ловко ухватил технику и полез в интернет.
        Истинное дитя двадцать первого века, ага!
        Домой я возвращалась в крайней степени усталости. Открывая дверь своим ключом, я очень надеялась, что неприятностей на сегодня больше не будет. Но…
        - Рябинин, - мое злое, проникновенное шипение на нижних уровнях ультразвука не достигло адова ора только по одной причине - мелкий заснул по дороге, и теперь мирно сопел на руках стоящего рядом со мной Барса. Иначе я бы орала. Ох, как орала!
        Муж мой, как ни в чем не бывало, увлеченно резался в оналйн игру на компе, напялив на себя наушники. Повсюду висел аромат табачного дыма, из коридора прекрасно виднелся кухонный стол, усеянный крошками и заваленный бутылками из-под энергетика и коробками из-под быстрорастворимой лапши. И, в довесок ко всему, прямо перед нашими ногами описался от радости не выгулянный пятимесячный щенок.
        - Убью! - тихо рявкнула, уже почти не контролируя себя.
        Мишка зашевелился на руках у многозначительно молчавшего Морозова и муженек, врубив чувствительность седалищного нерва посредством инстинкта самосохранения, наконец, отмер.
        Ну, как отмер? Сдернул один наушник и, не отвлекаясь от процесса мультяшной резни на экране, невозмутимо поинтересовался:
        - Чет ты рано.
        - Я рано? - несказанно удивилась неслыханной наглости своего благоверного, отчаянно стараясь не перейти на шипение филиппинской кобры. - Ты трубку брать пробовал?
        - Да че такое-то? Потом бы перезвонил. У тебя что, горит?
        Я без сил прислонилась к шкафу, чувствуя, как опускаются руки под многозначительной усмешкой Морозова.
        Нет, блин, не горит. Уже остыло.
        Всё остыло!
        ГЛАВА 5
        Артур Морозов был жаворонком. Абсолютным.
        Для полноценного восстановления сна, ему всегда хватало четыре-пять полноценного часов сна, не больше. Он мог ложиться поздно, а вставать невероятно бодро так, будто отсыпался несколько суток подряд.
        Собственно, наверное поэтому скромное количество его друзей не иначе, чем долбанутым дятлом его не называли.
        Ладно, если говорить честно, друг у него был всего один - больше тяжелый командный характер Барса вынести никто не мог.
        А еще Морозов всегда спал чутко.
        И сейчас, едва только в утренней тишине раздались смутные шкрябающие звуки, мужчина тут же открыл глаза. Сна будто не было вовсе. Честно говоря, с тех пор, как в соседней квартире завели щенка хаски, Барс перестал пользоваться будильником совсем.
        Он прекрасно знал, что ровно в шесть утра пушистый комок шерсти, мирно дрыхнущий всю ночь, начнет скрести когтями стенку встроенного шкафа, на которой висел его поводок.
        Как и знал, что ровно через пять минут из подъезда раздастся звук поворачиваемого ключа, музыка, а следом приглушенная ругань - его соседка была сто процентной совой. Выходя из дома, она всегда включала яндекс-радио на волне «рок», напрочь забывая подключить для наушников блютуз.
        Сегодняшнее утро порадовала композицией «Последний герой» от группы Ногу свело.
        Не ново, зато не скучно.
        Усмехнувшись, услышав как загудел работающий лифт, мужчина поднялся с постели, стараясь не разбудить безмятежно спящую рядом с ним брюнетку. Она же полноценная хозяйка квартиры, где в последние годы исправно обитал Барс.
        Не то, чтобы он тяготел к совместной жизни, или влюбился до беспамятства… Интересные по началу отношения давно уже вошли в банальную рутинную привычку. Можно сказать, что это одна из его странных попыток быть как все. Спонтанная, но все же увенчавшаяся каким-никаким успехом.
        Сама Татьяна же, к слову, никаких иллюзий не питала, замуж за него не стремилась, и почти не парила мозги своими претензиями. По принципу «ушел - и ладно, пришел - ну слава Богу!».
        К тому же, будучи востребованной переводчицей, она сама неплохо зарабатывала, деньги из него не тянула, и жила в более чем неплохой квартире, с хорошим ремонтом, в тихом спальном районе города. Не считая одного, главного недостатка…
        Бетонных стен и просто убойной слышимостью!
        Морозова по началу изрядно накаляли звуки со всех сторон. И может, он не особо в них и вслушивался, пока не стал замечать, что ругающийся за стенкой голос ему смутно знаком. Ситуация прояснилась в тот момент, когда в одно раннее утро ему прилетела в лоб резко распахнувшаяся соседняя дверь…
        Похоже, Рябинина была его наказанием, хрен знает только за какие грехи.
        В редакции он практически ее не видел, а если видел, то не запоминал. А по сему и сообразить не мог, почему некая студенка во время зачисления на заочную форму обучения, косится на него, икает и бледнеет. Иногда еще и ржет.
        Потом, правда, ситуация прояснилась. А потом еще больше вывернулась, подсунув эту же особу в качестве соседки!
        Ничего лично мужчина против Рябининой не имел. Как работник, и как человек, она его полностью устраивала. И все равно, порой ее в его жизни и мыслях становилось слишком много. Настолько, что сейчас нахальная тощая шатенка с пожизненной неунывающей улыбкой воспринималась как постоянная, неизменная константа его жизни.
        Барса такой расклад вполне устраивал.
        … Совершив все утренние процедуры, он как всегда, вышел на утепленный балкон с чашкой крепкого кофе, мужчина привычно обвел взглядом темный заснеженный двор. Долго искать не пришлось: на белом покрывале бывших газонов, в свете желтых фонарей, серебристо-серый шерстяной комок по кличке Локи как всегда таскал по кустам ярко-бирюзовую хозяйку.
        Морозов невольно усмехнулся, в который раз задаваясь риторическим вопросом. А кто из них кого на самом деле выгуливает?
        Хаски обожают снег, и готовы в любое время суток нырять по сугробам, давая фору всем диким кротам и сусликам. Вопрос только в том, как у полноценной совы, которой была Рябинина, хватало силы воли каждое утро ждать, пока хасенок набегается?
        Впрочем, в чем-чем, а в безответственности Катерину упрекнуть было нельзя.
        Что никак не получается сказать о ее муже.
        Тут Барс откровенно поморщился. Тот… кусок человека он за мужчину не считал. Порой он и к человеческому роду причислить не мог, и не безосновательно.
        Нельзя жить с соседями, не зная о них ничего. Это невозможно априори. И, хотел того Морозов или нет, но за последних два года он имел сомнительное счастье лицезреть все особенности семейной жизни четы Рябининых.
        Видел, как Катерина в любое время года часами торчит с мелким на детской площадке, самостоятельно таская по лестнице ребенка в одной руке, в другой велосипед/самокат/игрушки/санки (нужное подчеркнуть). Да еще и возвращается обратно с пакетом из ближайшего продуктового. Наблюдал, как она без посторонней помощи мыла окна на десятом этаже. Замечал, как в любое время суток она может сбегать в ближайший ларек за сигаретами или вынести мусор. Столкнувшись в местном супермаркете, лично помогал донести огромные пакеты с продуктами. Про ремонт всей квартиры или сборку новой мебели можно было вообще даже не вспоминать!
        Они встречались в аптеке. В овощном. На почте. В универе. На работе…
        Проще сказать, не было таких мест и таких занятий, какие бы не взваливала на себя Рябинина. Или, вернее сказать, не выполняла вследствие острой жизненной необходимости.
        От безвыходности, короче.
        У Барса иногда ломалась бровь от искривления, когда он напарывался на нее около двери, при этом, на одной руке у нее висел ребенок, во второй собака, и там же огромный пакет все из того же супермаркета.
        И как пофигистически реагировал ее муж, когда она в такой компании вваливалась на порог своей квартиры. Этот хрен с горы даже задницу свою не удосуживался от компа поднять.
        Кем он работает, и почему большую часть времени проводит дома, не делая при этом ни хера, для Морозова так и осталось загадкой. Он слышал многие скандалы, но вот тема работы не упоминалась никогда.
        Кстати, нужно отдать должное - разборки в семье Рябининых происходили исключительно в темное время суток, когда малой уже спал, и велись на сбавленных оборотах. Или же набирали громкость по выходным, когда его не было дома.
        От самого малого, кстати, Барс откровенно балдел. Прикольный мальчишка. И мать не сильно достает.
        Правда, растет как будто не в полной семье, и искренне радуется любому мужскому вниманию со стороны.
        Короче, премия «отец млять года» с почетом достается придурку за стеной. Себе же Морозов оставит ленточку непонимания истин, вроде «почему они до сих пор вместе» или «как Катька повелась на это чмо».
        Вопрос, естественно, риторический.
        Мужчине в принципе всегда было плевать на чужие отношения и тарканов, их организовывающих.
        Но сегодня, собираясь в институт, он неожиданно для себя самого решил поинтересоваться, почему у его приличной соседки муж - мудак.
        Не факт, конечно, что она ответит. Но и молчание его не огорчит.
        На работе их отношения не выходят за рамки должностных полномочий, а в жизни… Как в той песне Высоцкого: не друг, не враг, а так.
        И подобный расклад Барса тоже полностью устраивал.
        По крайне мере, пока они снова не пересеклись на лестничной площадке.
        Рябинина откровенно засыпала на ходу, напрасно пытаясь с первого раза попасть ключом в дверной замок, активно подсвечивая себе синими фонарями под глазами.
        Мужчина не выдержал ее мытарств минуты через две:
        - Ты вообще спала?
        - А ты как думаешь? - пряча связку в карман, вместо приветствия хмуро поинтересовалась Рябинина. - Человек-сосед?
        Морозов только усмехнулся, спускаясь за ней пару лестничных пролетов к лифту.
        Укол был, как говорится, не в бровь, а в глаз: он прекрасно слышал, как ночью Катерина вызывала ребенку скорую помощь и ругалась на бесполезного мужа, не способного ни номер на телефоне набрать, ни лекарство нужное из аптечки вынуть.
        Соседский мелкий микроб, похоже, решил на одной поездке в неотложку не останавливаться, и посреди ночи выдал матери температуру «сорок». Обалдевшая от такого сюрприза Рябинина, похоже, спать не ложилась от слова «совсем».
        Кто бы сомневался.
        - Сюда, - выйдя на улицу, ухватив девушку за капюшон до того, как она намылилась в сторону остановки, Морозов безапелляционно уволок ее в сторону своей машины, припаркованной прямо у подъезда.
        - А-а-а?
        - Бэ, - хмыкнул Барс, щелкая брелком сигнализации. - Повторим вчерашний диалог, или ты все-таки сама вспомнишь, куда тащить свой худощавый зад?
        - Ничего он не худощавый, - обиженно насупилась Рябинина, но в машину все-таки залезла. Видимо, сказались недосып и растерянность, иначе и послать могла. Самостоятельная же. Привыкла!
        По правде говоря, Барс сам от себя подобной благотворительности не ожидал. Ладно вчера - нужно быть последним утырком, чтобы не помочь женщине с больным ребенком. Но что сегодня подтолкнуло его повторить всё тот же подвиг?
        А, в конце концов, им все равно в одну сторону. Так почему бы не подвезти?
        - Артур Александрович, - где-то на половине пути, пытающаяся не уснуть Рябинина, явно одолеваемая теми же мыслями, вдруг заговорила. - Раз у нас второй день аттракциона неслыханной щедрости… Может, заедем еще кое-куда?
        - За кофе? - понимающе усмехнулся потенциально не имеющий ничего против Барс.
        - Не. Чуть подальше. Совсем чуть-чуть. В другой район города. Короче, мне надо в мечеть. Подбросите?
        Мужчина от такой новости чуть на перекрестке не забуксовал.
        ГЛАВА 6
        Если бы Барс не был Барсом, он бы, наверное, удивился.
        Но ключевое слово здесь являлось именно «наверное»…
        Артура Морозова всегда особенно не парили чужие проблемы. Он ставил сроки и требовал их соблюдения, давал задачу и спрашивал ее полное решение, не смотря на все катаклизмы, семейные неурядицы или чрезвычайные происшествия.
        Словом, мужчину не очень интересовали жизненные обстоятельства кого бы то ни было.
        Однако же, от робкого заявления собственной подчиненной его слегка тряхнуло. Правда, справился с потрясением он довольно таки быстро.
        Мечеть? Что ж, почему бы и нет. Раз он сам вызвался извозчиком и самолично усадил свою подчиненную в свою же машину, значит, должен до конца соответствовать заявленному.
        В конце концов - это нормально, что у девушки могли быть какие-то свои планы, в которые он, Морозов, не входил от слова вовсе. А прописная истина «накосячил - исправляй», была вдолблена мужчине еще с самого с детства.
        И потому, невнятно пожав плечами, Артур просто довез Катерину до места назначения, не отвлекаясь от обледенелой дороги и утренних пробок. И лишь потом, когда Рябинина проворно выскочила из машины, пообещав вернуться минут через пятнадцать, закурил и задумался.
        Да, соседка действительно скрылась за ограждением мечети… Но что-то тут не вязалось.
        Особой набожностью девушка не обладала от слова «вовсе». Молиться она предпочитала пресвятому Ктулху, поминала всуе Азатота и Дагона, проклинала святыми покемонами и посылала всех желающих исключительно к кривожопым кузнечикам.
        Иконостаса в уголке под кружевом, крестика поверх пижамки или хотя бы желтого халата с четками Барс тоже припомнить не мог.
        Следовательно… Да хрен знает что там, следовательно.
        И потому Морозов решил поступить проще. Нелогично, непривычно, но проще.
        И потому он просто вышел из машины и обошел мечеть с другой стороны, невозмутимо осматриваясь по сторонам. Непонятно, какой черт подтолкнул его к тому, чтобы обойти дом за мечетью - может, простое любопытство, а может тот факт, что с территории мечети вела удобная тропинка аккурат в проход между панельными девятиэтажками.
        Но за жилыми домами оказалась не менее интригующая картина.
        Огромный, хорошо охраняемый комплекс. Высокие, новенькие корпуса и дорожки. Несколько указателей, пара карет скорой помощи и… знакомый вырвиглазно-бирюзовый пуховик, как раз скрывшийся в здании с огромной вывеской «Краевой онкологический центр».
        Так-так-так.
        Похоже, Катерина решила раз и навсегда порвать в клочья его многолетнюю установку невмешательства.
        И так дальше продолжаться не могло. Лишний интерес ни к чему хорошему не приведет. Есть вещи, о которых лучше не знать - это, во-первых. А, во-вторых, есть и такие вещи, о которых люди и сами распространяться не горят желанием.
        Да, Барс решил не вмешиваться. И честно молчал всю обратную дорогу до института…
        Хотя, кому он нахрен врет?
        Он все время кидал на сонную соседку задумчивые взгляды, чувствуя, как в голове вертятся десятки вариантов.
        Сама больна? Анализы мужа или, не дай бог, сына забирала? Или у нее кто-то там лежит? Кто? Мать, отец, бабушка, дядя, тетя, подруга?
        Собственно, наверное, в этот момент Морозов к собственному удивлению понял, что знает Рябинину и слишком хорошо, и одновременно до ужаса плохо.
        Оставалось только понять, как это может быть, и на каком уровне это знание оставить.
        Собственно, этим Барс и занимался весь оставшийся день, издалека наблюдая за девушкой.
        Впрочем, для него это не составляло никакого труда, обстановка вполне позволяла. Впереди у них были скучные до безобразия занятия в условиях, которые сами студенты называли «попробуй выживи». Или «попробуй выдержи». Проще говоря, их снова ожидал мирный студенческий ад, в котором они уже бывали ни раз - почти весь поток заочников снова запихали в одну аудиторию.
        Условия были воистину адские. Благо многие, заранее посмотрев расписание, не являлись на это веселее в принципе. Ибо восемьдесят человек на среднего размера аудиторию - такое себе удовольствие. Остальные же проводили время в стиле селедки в бочке, задолго до звонка пытаясь занять место либо поближе к преподавательскому столу, либо к вожделенным розеткам. Типа, не услышишь лекцию, так хоть в телефоне позалипаешь бесконечно. И такая схема имела определенные основания: в условиях, приближенных к нереальным, было не только душно, но и шумно. Естественно, даже при соблюдении студентами мертвой тишины, лекцию слышно было только первым двум-трем рядам.
        Барсу с Катей достался почетный последний ряд. Ладно, хоть вообще мест хватило, иногда студентам приходилось таскать столы и стулья из соседних кабинетов. Правда, и этот вопрос был решаем.
        Всего каких-то пара часов, и аудитория стремительно редела! Людей становилось все меньше. И меньше. И меньше…
        До конца выживали не все. Но самое главное, что в таких условиях некоторые преподаватели любили завернуть подлянку - отметить всех присутствующих за пять минут до конца. Да еще и перекличку устроить, дабы никто не схитрил, и не внес своих сбежавших товарищей в список. Естественно, все это аукалось на зачете или экзамене.
        Вот и приходилось, так сказать, мотать срок.
        Тяжела студенческая доля… Для всех, кроме Катерины. Ибо Рябинина сегодня, забив на всех и все, изволила сладко дрыхнуть все лекции подряд. Ситуация это вполне позволяла, а ее состояние даже наоборот, заставляло. Она своих ягодных подруг-то не напугала своими синяками под глазами и синюшно-бледным лицом только ввиду отсутствия оных. Нет, не фингалов. А подруг.
        Болтушки-неразлучницы на сегодня, похоже, взяли таймаут. Строгая медсестричка отсутствовала вовсе, а Вишенка, или как ее там, волей судьбы и расписания затесалась где-то далеко на передних рядах.
        Так что тихо сопящую Рябинину никто не трогал, в том числе и сам Барс. И другим не дал, проявив неслыханное по его личным меркам участие.
        Хрен его знает, почему. Наверное, потому что лично видел, как в три часа носи она нервно дымила на балконе, нетерпеливо ожидая приезда скорой помощи.
        Барс хоть и болел здоровым эгоистом, но до звания равнодушного ублюдка ему было еще как-то далеко.
        А еще он вполне осознал истинное проявление типичной женской дружбы.
        Когда преподаватель объявил неожиданную награду в виде преждевременного зачета выжившим, никто из группы вообще не почесался разбудить Рябинину. И ее «ягодка» в том числе.
        Усмехнувшись, Морозов просто схватил зачетку своей соседки и отнес на стол вместе со своей. От него не убудет, а Катерина может поспать еще полноценных сорок минут.
        Мужчина печенкой чуял, что ей предстоит еще одна веселая ночь. Больной ребенок, шкодливый щенок, обычный быт, и куча заданий к завтрашним семинарам, информация о которых появилась только сейчас на общей почте группы.
        А, ну еще, конечно, муж - инфантил, который, разумеется, за день задницу свою от компьютерного кресла не оторвал. И отрывать не собирается.
        Уж в чем, а в этом Барс был уверен.
        И почти хотел поинтересоваться, какого хрена она еще его терпит. Явно не ради ребенка - уж кто-кто, а Рябинина, как психолог, должна понимать, что лучше в неполной, но хорошей семье, чем в полной, но полной скандалов и резко отрицательного примера отца. Даже сам Морозов, будучи не слишком прилежным студентом, ярко понимал, что детско-родительские отношения со стороны отца в семье Рябининых нарушены полностью, да и вообще, отсутствуют как таковые. Модель семьи исковеркана, и если так пойдет дальше, ничего хорошего из пацана не вырастет.
        Или тут как всегда, сапожник без сапог? Проблемы психолога вообще страшная штука.
        Они все свои беды анализируют просто бесконечно… А к правильным выводам самостоятельно прийти не могут.
        - Закинешь меня в магазин? - неожиданно нарушив тишину, поинтересовалась Катерина, когда до их дома оставалось всего ничего.
        Естественно, после лекций он предложил ее подвезти. Ну, как предложил? Просто молча сунул зевающую, сонную и ничего не понимающую девушку в свою машину. Черт знает, почему.
        Но раз уж решил побыть ангелом-хранителем, так нужно доводить дело до конца.
        По крайней мере, свои странные порывы Барс объяснял именно так, решив пока сильно не парится.
        - Закину, - без вопросов мужчина свернул к местному супермаркету. Хотя все-таки один он решил озвучить. - У тебя же есть права. Почему не ездишь сама?
        - Свят-свят-свят, - открестилась Катерина, от души зевнув. - Я за рулем год не сидела. Гололед, боюсь.
        - Или муж боится за новую машину? - как всегда «тактично» в лоб спросил Барс, ухмыльнувшись.
        - И это тоже, - не стала отрицать Катя, подхватывая свой рюкзак. - Ладно, Артур. Спасибо, что подвез. Дальше я сама.
        И ускакала на темную улицу так быстро, будто боялась, что Барс станет настаивать.
        Самостоятельная, блин!
        Переключая рычаг коробки передач, мужчина ухмыльнулся. Нравится ей самостоятельность - ради бога. Непонятно только, зачем себя нужно так перегружать, если могла просто попросить. Или что, не хочет привыкать к хорошему?
        А может, просто не привыкла. Или не хотела его нагружать еще больше.
        Да вообще, какая к черту разница? Ее выбор.
        А с самого Барса, на сегодня хватит. Слишком много Рябининой за последнее время.
        Дурная, конечно, мысль, но вдруг он… привыкнет.
        Хотя, кого он обманывает? Уже привык.
        Настолько, что его ни капли не беспокоило отсутствие дома собственной подруги, но чрезвычайно интересовали детские вопли у соседей за стеной.
        Мелкий Рябинин интенсивно звал папу. Папе, судя по всему, было не менее интенсивнее пофиг. Щенок, которому было не пофиг, громко подвывал маленькому хозяину, а соседи, обладевшие от этих звуков в десять вечера, тихо выли в подушки.
        И только Барс с воистину буддийским спокойствием, привычно отдыхал на балконе с чашкой крепкого чая.
        Его этими звуками было уже не удивить. Как и знакомой фигурой в бирюзовом пуховике, появившейся во дворе целых полчаса спустя. Даже с десятого этажа было прекрасно видно, как Рябинина прячет в воротнике нос от сильного ветра, едва переставляет ноги на обледенелых дорожках, устало сутулит плечи, но с ослиным упрямством тащит в руках штук так пять огромных пакетов.
        Ну и какого, спрашивается, хрена, она перед ним изображала гордость?
        Надрать бы задницу, да не поймет.
        Убедившись, что девушка вошла в подъезд, Морозов решился все-таки на дела насущные, а именно хоть что-то подготовить к семинару. Налив еще чая, он удобно устроился за рабочим столом с ноутбуком, проверил почту, новости, открыл рабочий файл…
        И из-за стены раздался злой и громкий женский вопль:
        - Рябинин, ну еп твою мать!
        Не выдержав, Барс ухмыльнулся, доставая электронную сигарету из ящика стола.
        Интересно, связывать свою жизнь с мудаками - это у женщин России такое проклятие в крови?
        ГЛАВА 7
        - Ты расти, расти скорей, маленький, но гордый зверь, - в полголоса напевала сонная я, прыгая вместе с Локи по сугробам, пытаясь то ли согреться, то ли проснуться. - Лай, лай, в дом чужих не пускай… А лучше покусай кого-нибудь, поскорее. Точнее кое-кого!
        Щенок, замерев перед очередным прыжком на мой ботинок, любопытно навострил уши.
        И вот скажите после этого, что животные ничего не понимают, ага!
        О да-а, мой личный маленький и гордый зверь прекрасно знал, о чем я и, кому, собственно, надо мстить.
        Нет, ну надо было так провести день, чтобы не сделать ничего толкового?
        Прихожу, я значит, вчера, теребя в зубах кучу пакетов… А дома швах. Посуда не мыта, собака не кормлена, ребенок голодный, в квартире бардак. И более того, мелкому даже лекарства никто не давал! Нормально, не?
        А я еще себя корила за бессовестный дрых во время лекций, и купленный пакет чищенной картошки. Вот как чуяла, что сил на готовку не будет! И на сон тоже - всю ночь убила на беготню между комнатой со сопящим ребенком, и ноутбуком с чертовой презентацией к семинару.
        Опять не ложилась спать, но это уже привычно.
        Осталось только подсунуть ботинки мужа шкодливому Локи, и дело в шляпе! Хотя, их даже подсовывать не нужно будет, мой благоверный один фиг их вечно бросает где попало. Главное, чтобы бедному песику не досталось за его искреннее желание почесать режущиеся зубы - моя вторая половинка мою живность терпеть не может, от слова вовсе.
        Он вообще немца хотел. И вообще! Мы не собирались брать собаку, правда. Мы просто поехали на выставку животных, показать ребенку братьев наших меньших… Как-то незаметно добрались до собак, как-то случайно решились на щенка. Потом уже целенаправленно пошли брать девочку-немца…
        А тут из соседнего ряда вопль «покупайте хаски!». Ну и всё.
        Ребенок верещит от счастья, у меня эффект «ми-ми-ми», и возражения мужа пролетают мимо. И вот мы уже тащим домой пушистое чудо с разными глазами, серой шерстью и хитрой мордой. А имя пришло само, ровно через два дня, когда этот прохвост вытащил из закрытой корзины с грязным бельем носки и чуть их не сожрал…
        Сей маневр, кстати, он проделывает с завидной регулярностью.
        - Ладно уж, мини-грейдер, пошли домой, - скомандовала я, заметив как темная улица начинает потихоньку наполнятся голосами, автобусами и выхлопными газами.
        Локи нехотя влез из порядком притоптанного сугроба… и резко рванул в сторону, чуть не оторвав мне руку. Тьфу ты! Мне такими темпами скоро придется или ездовые сани покупать, или железное предплечье ставить!
        Моя животина, просидевшая львиную доли своего детства в карантине после прививок, еще банально не научилась себя вести. Кошка, собака, человек - всем рад, без разбора. А вот с машинами, наоборот - страх, буря, безумие!
        Настолько, что около самого дома его приходится на руки брать, чтобы он не облизал прохожих и не покусал многочисленные отъезжающие авто. Ну, или наоборот.
        Естественно, без нашествия местного фанклуба не обошлось. И, пока мы поднимались на родимый последний этаж, соседские ребятишки, спешащие кто в школу, кто в садик, облапали Локи где только можно. И где нельзя. Только сказать честно, чхать хотела ребятня на строгие просьбы родителей чужую собаку не трогать…
        - Вот и как тебя одного дома оставлять? - шутливо ворчала я, поднимаясь по последнему пролету по лестнице. - Ты не только воров не отпугнешь, но еще и откроешь, оближешь, и покажешь, где и что спрятано… А-А-А-А!!!
        - Не кричи, смертная, - раздался полный вселенский скорби вздох из темноты коридора. - Страшиться нужно Лучезарного, а не слабую посланницу его воли.
        - За чтоб вас вместе с Лучезарным Ктулху сожрал! - от души ругнулась, чувствуя, как бешено колотится сердце. - Баранова, ты обалдела? Восемь утра!
        - Смерти не ведомо времени суток, - клыкасто улыбнулась мне черная тень около моей же входной двери.
        - Заколебала, юродивая, - не сдержавшись, фыркнула я на нее, трясущимися руками доставая из кармана ключи. - Что за маскарад с утра пораньше?
        - У меня есть к тебе дело, о сме…
        - Давай без фальши, - сердечно попросила я, подхватывая под брюхо напугавшегося щенка. - Я не твоя фанатка. Да и актриса из тебя так себе.
        - Я не актриса, - гордо заявила эта чернильная каракатица, вплывая в мою квартиру в черном пальто и лакированых ботфортах. - Я - честный блогер!
        - Эм… а можно я отвечу в рифму? - не сдержавшись, прыснула я.
        - Прокляну, - ласково пообещала подруга, зыркнув на меня черными глазами с линзами а-ля оливки.
        - Чем? Новой шваброй? - искренне удивилась я, сноровисто протирая лапы вертевшегося на месте щенка заранее заготовленной тряпкой. Морду Локи при этом надо было видеть… И, вроде, смыться хочется, шило в попе играет, и в тоже время какое-то злобное черное чучело на него темным глазом косит.
        А сколько у этого лохматого чудовища воланов и рюш на черной длинной юбке, у-у-у!
        Чувствую, любовь к носкам с этого времени у верного хася будет полностью исчерпана.
        - Ну-у, - внезапно вспомнив о совести, единственный псевдо-гот в моей квартире виновато задвинула ногой под банкетку набитый до верху пакет. - Не совсем!
        - Ясно все с тобой, посланник преисподни. Чеши на кухню, будем разбирать твое барахло. Заткни, кстати, уши… РОТА, ПОДЪЕМ!!
        - А предупредить могла?! - тут же вскинулась контуженная на оба уха нечисть, не успевшая утечь из коридора.
        - А я предупреждала. Мелкий, подъем! Тетя Катя приехала!
        В ответ, из далекой детской комнаты, ласково именуемой мною «сынарником», донеслось что-то вроде или «ну еще пять минут, мам», или «идите вы все нафиг». А, может, последнее послышалось уже из ванной, где пытался умыться Сашка. Он же муж.
        На работу в кой-то веки собирался, бедный.
        - Злая ты, - обиженно пыхтя, тощие два метра в кружеве, рюшах и латексе плюхнулись за мой обеденный стол, обиженно выставив напоказ накладные клыки. - Я к тебе с подарками, а ты?
        - Знаем мы твои подарки, - закатила я глаза, насыпая Локи корма, и доставая из холодильника яйца и молоко. И сковородку. Что она там забыла, чистая и умытая, без остатков еды - умоляю, не спрашивайте…
        И да, у меня был повод злиться. Нет, не на рутинное и доставшее до печенок приготовление завтрака. А на единственную подругу, оставшуюся со школьных времен. Знакомьтесь, этот Ксения Баранова, известная в широких кругах как Злобная Ксю. Она же «первая гот-мама инстаграмма» и «прародитель НЕ святой троицы». Это, кстати, цитаты. Она так сама себя называет. А народу нравится.
        Ксюха с упорством мамонта доказывает, что готы не чем не отличаются от обычных людей, куча народа восхищается ее смелостью, еще большее количество ее ненавидит. А Ксюхи пофиг.
        Хейтеры кипятят комментарии, посещаемость блога растет, число подписчиков тоже, предложения на рекламу летят пачками… А эта зараза цвета Воронова крыла довольно потирает руки, гребет бабло, и упорно не собирается выходить из декретного отпуска. Не смотря на то, что пацаны ее давно уже ходят в детский ад… в смысле, в сад! И что она вообще, по сути, полноценная мать одиночка.
        Муж ее родимый честно обменял ее тест с двумя полосками на свой штамп в паспорте, свою новенькую машину на конвертик с УЗИ… И не менее честно свалил на третий месяц после рождения тройняшек, оставив трехкомнатную квартиру.
        Ксюха тогда от души прокляла циферку «три». Но детей любить меньше не стала. Ничего, выбралась, выкарабкалась, раскрутилась, и живет себе припеваючи.
        И мальчишек ее зовут, кстати, ни разу ни Люцифер, Асмодей и Сатана. А просто: Данил, Кирилл и Вадик!
        О, а блог ее вообще отдельная история. Я вот честно вам скажу, никогда не верьте блогерам! Станут они вам всю свою жизнь показывать, ага. Да вы приглядитесь, они даже когда показывают свой якобы беспорядок, у них там все обязательно аккуратненько и прилично, по художественному раскидано!
        Сама видела, как это исчадье ада, высунув язык и роняя не каноничные розовые шлепанцы, пытается покрасивее сделать складки на постельном белье. Черном, естественно. Только что застеленном!
        Она ж не дура, на подобном спать. Я вас умоляю, у нее целая комната сделана в истинно-готическом стиле, специально для съемок, и куда детям вход строго-настрого запрещен. Да и вообще, вся ее жизнь состоит из оперативной смены шмоток и деталей интерьера. Нужно утреннее сторис - быстренько достаем черное белье и кружку с черепом. В машине? Весим паука на зеркало заднего вида! Нужны кадры с магазина? Пф-ф, всегда пожалуйста. Себя не снимем, а маникюр там черный на пожизненной основе, как и брюкис ботами. А что у нее макияжа нет, и клыки на полке оставила - это уже никто не увидит.
        Двойной, блин, агент на службе Дьявола!
        А ее рекламные вставки, так это вообще история. Будет она тестить всякое барахло с подробным отчетом на видео… я вас умоляю, у матери тройняшек времени на такую ерунду нет! Она материал для блога-то снимает за один день, в разных локациях, и на неделю вперед. А всякие штучки-вкусняшки-приблуды для дома она успешно испытывает на друзьях-знакомых.
        В основном, конечно, на мне. Думаете, я про швабру пошутила?
        Да три ха-ха! Мне ее последние эко-тряпочки для уборки, ну те самые, которые без химии все отмывают, до сих пор в печенках стоят. Я после той чудодейственной марли три часа зеркальный шкаф в коридоре перетирала! И пользуясь случаем, накатала ей пару десятков различных проклятий. Для блога, угу.
        Всегда рада помочь друзьям!
        - Эй, ходячий тест Роршеха, - искренне возмутилась, приложив нежить кухонным полотенцем, при попытке стырить готовый, пышный омлет со стола. - Это не тебе!
        - Жалко, что ли? - изумилась костлявая, делая жалобные глазки. - Я свой мини-фестивать «Нашествие» уперла в сад, боевой раскрас нанесла и сразу к тебе. Пожрать не успела толком. Сроки горят. Ты же мне расскажешь подробно, что ты там натестировала, а? А я потом запишу, кратенько…
        - Расскажу, - хмыкнула, выставляя две кружки кофе. И, опираясь ладонями в край столещницы, ухмыльнулась от всей своей черной, хоть и не готичной душонки. - Сразу после того, как сфоткаю живого представителя Лучезарного за поеданием омлета из веселой голубенькой тарелки с Микки Маусом. Сойдет?
        - Э-м-м… - «глубокомысленно» изрекла чернильная пакость.
        Блин, какой кадр упустила!
        Надо было сразу фоткать. Хотя…
        Пользуясь внезапно напавшим ступором, я этот затупивший пассаж все-таки запечатлела. Кто бы видел эту картину, под названием «что в Суровой России смертушке на завтрак подают!».
        - Эй!
        - Меняю компромат на что-то новое, - кровожадно хмыкнула, глядя на обиженную летучую мышь. - Колись, что притащила.
        - О-о-о, - сразу ожила Баранова, зашуршав своим пакетом. - Тебе понравится. Мне наконец-то прислали вафельницу!
        - М-м-м… вафельницу?
        - Ага. Вафелиницу!..
        - Вафельницу, говоришь… Ту самую?
        - Ага. Ту, самую!
        - Блин, где мои ключи? - раздался вопль из коридора, мигом разбавив невнятное мычание двух довольных заговорщиков.
        - Где бросил, там и ищи, - парировал я в ответ, нетерпеливо ожидая, пока мне, наконец, откопают новый девайс в куче всего остального.
        Ага, вот такая продажная я. За это, собственно, и работаю - среди прочего хлама, мне в постоянное пользование достается и всякая прелесть!
        - А где мой телефон? - снова послышалось из коридора.
        Да ема-е, каждый раз одно и тоже! Так и хочется, спросить, как в школе: а голову свою ты нигде не оставил?
        Уже и тоска бледная, моего мужа активно не переваривающая, закатила глаза:
        - Где бросил, там и ищи, Рябинин. Блаженная моя, ты точно тряпки протестировала?
        - Да точно, точно, женская пародия Бэтмена. Я тебе не только фотки «до» и «после» покажу, ты сама у меня зеркало в ванной отмывать пойдешь. А…
        - Блин, а ботинки-то мои где?!
        - Где бросил, там и ищи, - отчаянно зевая, в одних трусах и на цыпочках, меланхолично продекламировал мелкий, невозмутимо пересекая пространство коридора...
        Откуда сразу, ну, почти сразу, прогремел обиженный мужской вопль:
        - Да вы чё, сговорились?!
        - Это не мы, оно само, - гаденько захихикала я, попутно хватая ребенка за лохматую маковку и разворачивая его в сторону ванной.
        - Что, опять? - горестно вздохнул сын, шлепая босыми пятками по линолеуму. Правда, на месте, особо никуда не торопясь. - Ну сколько можно-то?
        - Не будешь чистить зубы, потом будешь, как тетя Ксюша, накладные таскать! - подбодрила его бывалая маман всея нечисти, ловко брякнув на стол свою пластиковую вставную челюсть с неестественно длинными клыками.
        Локи, сидящий где-то под складками ее необъятной кружевной юбки лукаво прищурил оба голубых глаза сразу…
        - Э-э-э, - ребенок выпучил глаза. И, не долго думая, ткнул пальцем в сторону. - Ну, я пошел?
        Не выдержав, я расхохоталась снова, не обратив внимания на то, что где-то в коридоре злобно брякнула входная дверь.
        Нет, он что думал, что я его как любящая примерная жена провожать пойду на работу. Ага, сейчас. Бегу, и тапочки теряю! Я до сих пор на него злая, и пускай спасибо скажет, что вообще на эту самую работу разбудила.
        - Что, благоверный не в духе? - поинтересовалось тут же всевидящее око, как-то сразу отложив распаковку барахла на потом.
        - Не спрашивай, - махнула я рукой, выдавая на растерзание печеньки. - Как только сессия, так размышления о разводе нападают прям волной.
        - Ну, будем честны, они у тебя как в той цитате: «Рядом нет, но в мыслях постоянно»…
        - Слышь, блогер, - я погрозила черной дыре в кожаном лифчике уже знакомым полотенцем с веселыми коровками. - Давай без этих твоих картинных соплей. И так тошно. Уже нервы на пределе, серьезно.
        - А я тебе давно говорила, нафиг… - начало было подруга, но осеклась на полуслове, поймав мой взгляд. - Ладно, проехали. Хочешь, повеселю сказочкой?
        - Давай. Снова твои блогерские сплетни? Или на нашем кладбище прошла офигенная тусовка?
        - Да ну тебя. Знаешь же, что из меня на самом деле гот, как из твоего мужика примерный семьянин… ладно-ладно, молчу-молчу. Ну вот. Я теперь не блогер. А блогерка!
        - Кто?! - я чуть не села мимо табуретки.
        - Блогерка! - некультурна заржала Баранова. - А еще авторка и писателька! Новый тотальный сдвиг современного общества - феминитивы. Не, не слышала?
        - Да что б мне сделали ихний экспрессо, да после евоного глиссе, - ошеломленно пробормотала, все-таки уронив свое туловище на ближайшую удобную седалищную поверхность. - Признайся честно, ты решила создать наглядное пособие «как одной фразой убить филолога»?
        - Типа того, - пакостливо хихикала Баранова, с удовольствием потягивая остывающий кофеек. - Но я тебе серьезно говорю, феминистки снова взбунтовались. Вот вводите такие слова, и все тут!
        - Принцип «все должны быть равны, а мы равнее» цветет и пахнет? - вскинула я брови. И, в ответ на удивленный взгляд чернильной каракатицы, пояснила. - Ну, смотри сама. Раньше профессии типа «менеджер», «столяр» или «юрист» были чисто мужскими, так? Так. Теперь эти предрассудки давно канули в Лету. И все знают, что это исключительно название, отражающее суть работы, а не половую принадлежность. Проще говоря, у профессии нет пола. Ну, ты помнишь: «врач - существо бесполое». А феминистки, горячо мною любимые, пытаются наоборот, выпятить свое женское начало путем применения феминитивов. А… зачем? Они ж против всего этого, не? Не хотят, чтобы к ним относились, как к слабому полу и все такое. Так зачем выпячивать, что в первую очередь ты не специалист, а, извиняюсь, баба?
        - Вот за что я тебя люблю, Рябинина, - ухмыльнулась Ксю. - Так за глубинный взгляд в суть. Хотя ты зануда редкостная.
        - Эй, это почему я зануда?!
        - Потому что вместо того, чтобы просто поржать и покрутить пальцем у виска, ты сразу устраиваешь подробный разбор полетов, - развела та руками.
        - Я не зануда. Я - психолог!
        - Слышь, психолог, - вдруг вскинула чернильные брови эта ехидна. - А тебе не кажется, что как-то слишком тихо?
        - Есть такое, - я насторожилась. - Миша-а-а! Ты чего там делаешь?
        Вместо ответа сын явился сам. Молча. Прошел по коридорчику, зашел на кухню, взял с батареи тряпку, и пошел обратно. Все так же молча.
        Естественно, я ломанулась следом! Ибо простая истина «чем тише ребенок сидит в соседней комнате, тем страшнее туда заходить» известна если не всем, то многим.
        Но не тут-то было. Ребенок остановил меня на полном ходу, решительно выставив вперед мокрую ладошку:
        - Мам, не ходи. Я - сам!
        И ушлепал обратно, оставляя мокрые же следы на полу.
        - Так, уже интересно, - заинтригованно протянула Ксю, поднимаясь из-за стола. И мы уже вдвоем, аккуратно, как могли, заглянули в ванную. А там…
        Легкий потоп. Мелкое цунами. Чуть-чуть водопад… Короче, пол был залит водой. Не настолько сильно, чтобы залить соседей снизу, но достаточно, чтобы в ней уныло плавал мой любимый нежно-кремовый коврик. Правда, и его почти не было видно, из-за обильной пены - упавший флакон с шампунем вытек туда же. И не просто упал, а был авторитарно захвачен и тотально погрызен вездесущим Локи. Щенок, невесть когда успевший слинять с кухни, теперь возлежал посреди всего этого безобразия, безостановочно икая и выпуская в воздух мыльные пузыри…
        Мелкий, пытающийся всё это убрать, прижал к голому пузу мокрую тряпку, тихонько вздохнув:
        - Екарный бабай, да?
        - Угу, - мрачно согласилась я.
        И вот так, с легкой руки ребенка, мое любимое ругательство стало девизом дня. Нет, потом мы убрали довольно быстро, напрочь лишив соседку снизу возможности постучать шваброй в потолок. Но в остальном… Да и в остальном, в принципе, тоже все прошло как по маслу. Уши у Мишутки, благодаря каплям уже не болели, температура не беспокоила, и он спокойно себе играл в комнате. Мы с Ксю успели перебрать все новинки, половину из которых я тут же отбраковала, всучив обратно, естественно, отжав вожделенную вафельницу. Ее мы тут же протестировали, состряпав на обед картофельные вафли с беконом и сыром. И отсняли все, и поели. Я уже и с Локи успела сбегать погулять…
        А мужа все не было.
        И нет, я не слишком к нему требовательна - я-то его рабочий график и должностные обязанности знаю прекрасно! Не царское это дело, вкалывать как простые смертные, и работал он там, куда его папенька устроил чисто номинально. А потому, за немалые деньги, у моего благоверного было очень мало трудностей, всего-то бумажки в бухгалтерию отвезти, да еще в пару мест сгонять. Сама с ним ездила не единожды, знаю, что там дел на час-полтора максимум! Да при самых плохих погодных условиях это три часа. Но больше пяти?
        А самое обидное, что трубку он не брал.
        - Может, случилось что? - поинтересовалась Ксю, заботливо подкармливая моего покемона, пока я мрачно крутилась у плиты, пытаясь наготовить еды впрок. - Или пробки. Пятница же.
        - Ну не настолько!
        - А у тебя что? - поинтересовалась подруга, ловко вытирая рот Михи полотенцем, одновременно заботливо подавая ему кружку с водой.
        Вот, поражаюсь я этой женщине - по ее рассказам, от совместных приемов пищи в кругу своей семьи, она вздернуться хочет. Мальчишек своих иначе, чем Армагеддон, Апокалипсис и Пипец она не называет, утверждая, что их обед больше всего напоминает пьяное пиршество диких древних викингов…
        А тут - такая тихая лапочка. И один. И маленький. Ну, как не покормить?
        - Семинар у самой вредной бабы деканата, - еще мрачней отозвалась я, постукивая лопаткой по доске. - На который я опаздываю безбожно… Ох ты ж блин, ну наконец-то!
        - А чего это он в дверь звонит? - задала логичный вопрос Ксю, пока я летела в коридор, роняя тапки. И летела, кстати, совершенно напрасно, стягивая фартук с теми же веселыми коровками на ходу.
        Видать, у мамы-готессы все-таки был какой-то потусторонний дар, потому что за дверью оказалась не совсем моя потеряшка. Точнее, совсем не она!
        Я даже запнулась от неожиданности, подавившись заранее заготовленной гневной тирадой:
        - Морозов? Ты-то что тут забыл?
        ГЛАВА 8
        - Снова, - как-то странно усмехнулся мой начальник свой собственной, неповторимой, блистательной персоной. Настолько блистательной, что я даже слегка выпала в прострацию, выдав красноречивое:
        - А-а-а?
        - Бэ, - ухмыльнулся Барс повторно, без разрешения вторгаясь в мое жилище. - Ты должна была сказать «что ты, Морозов, забыл тут снова». Или я не прав?
        - Извиняюсь, Артур Александрович, - понимая, что перегнула, я тихо вздохнула, посторонившись, и окончательно пропуская мужчину. - Забылась. Злая я.
        - Мелкий? - понимающе хмыкнул он, скидывая тяжелые ботинки, и явно собираясь пройти на кухню, откуда доносились негромкие голоса.
        И что-то у меня даже мысли не возникло останавливать его странный и внезапный порыв…
        Как это ни странно, он имел право напроситься в гости, все-таки стал активным участником и помощником последних событий. Пришел проведать Мишутку - так я только рада. Черт, да если он пришел просто в гости, кофе попить или подождать свою благоверную, тупо забыв ключи от дома - даже в таком случае я ему рада тоже!
        Не чужой, вроде, человек. По крайней мере, если не близкий, так хоть ответственный и обязательный!
        - Если бы, - тихо буркнула, проходя за ним следом… И, не успев среагировать, с размаха ткнулась носом в его крепкую спину, от души нюхнув умопомрачительный парфюм - Барс почему-то резко затормозил на пол дороги.
        Я робко выглянула из-за его широкого плеча. Ладно, не выглянула, а почти выпала - плечи-то там ого-го!
        Ай, блин…
        Про неучтенную нечисть в своей родимой хате я как-то подзабыла.
        - Собственно, - я пошкрябала затылок, плюхаясь на родную табуретку. - Артур - это Ксюша, Ксюша, это Артур, мой…
        - Шеф, сосед и одногруппник, - правильно расценил мою заминку Барс, бесцеремонно занимая свободное место. При этом жестом фокусника доставая из кармана короткой песочной дубленки киндер и отдавая его замершему ребенку.
        Мелкий выдал что-то вроде «уии-и-и-и!» и тут же принялся за вкусняшку.
        Я только головой покачала. В - воспитание? Не, не слышали!
        Причем, по ходу, оба.
        Ладно. А чего Морозов, собственно, весь пасьянс мгновенно раскидал перед хитро ухмыляющейся подругой?
        - Вы знакомы? - только и спросила, переводя недоуменный взгляд с одного на другую. Нет, ну а как я еще должна была расшифровать их игру в гляделки?
        - Примерно, - усмехнулся Барс, спокойно открывая пластиковое яйцо с игрушкой, подсунутое ему на удивление молчаливым ребенком. И нет, не введитесь на внезапную немоту этой шкодливой морды. Он просто знает, что если будет лезть с вопросами, из компании взрослых его мигом вытурят.
        Он как бы… ну, не привык к семейным обедам и долгим задушевным разговорам за рюмкой чая. Мы с мужем либо ругаемся на серьезные темы, либо не разговариваем вообще… Черт, вот сама это говорю, и самой за это же стыдно!
        - Ага, ага, - согласно покивала Ксюха, щурясь на моего соседушку, явно тащась по нему, как удав по пачке дуста.
        Так, да что вообще здесь происходит?
        - Чтоб к следующему выпуску интервью с гот-мамой лежало у меня на столе, - добавил Морозов, легко и непринужденно собирая из горы пластиковых финтиплюшек что-то похожее на человека-паука.
        - А-а-а?
        - Она всегда так многословна? - иронично вскинул брови Морозов, явно забавляясь или моей реакцией, или моей неосведомленностью.
        Да нет, шеф. Это вы в последнее время чересчур красноречивы. Настолько, что постоянно вгоняете меня в ступор!
        - Рябинина, не тупи, - подруга зыркнула на меня своими густо подведенными очами. - Тебе только что дали шанс вместо исправления чужих ляпов, создать собственную статью. За соответствующую плату, естественно. Я верно говорю?
        - Верно, Лучезарная, - ухмыльнулся всезнающий Барс, вручая мелкому готовую игрушку. Причем так… обыденно, будто у него, как минимум, целая горка племянников имелась. А как максимум, так вообще, пара собственных мини-Морозовых!
        Мой ребенок, кстати, снова выдал радостное «уии-и-и-и!» и, шлепнув по протянутой ладони, радостно ускакал в детскую. Обожравшийся мыльной пены Локи проводил его грустным взглядом из-под стола…
        М-да. Ну хоть у кого-то все хорошо!
        - Тебя ждет допрос с применением пыток, - предупредила я блохастую… в смысле, нечистую заразу, особо не скрывая своих намерений выбить у нее всю интересующую меня информацию. - Ладно. Артур Александрович, чего явились-то?
        - Ну, точно не кофе попить, - хмыкнул он, вытягивая длинные ноги. И в лоб, как всегда, задал единственный реально интересующий его вопрос. - Ты на пары собираешься или как?
        Хм-м… Хм! Он что, опять собрался извозчиком работать?
        - Я бы с радостью, - я хмуро взглянула на часы, которые уже пару часов с завидным постоянством мозолили мне глаза, понуждая совесть к интенсивным погрызываниям. - Да не могу.
        - Да все она может, - мигом запротестовала Ксю. И, не давая мне встрянуть, от души наступила на кончики моих пальцев. - А я с ребенком посижу, и за тестом пригляжу.
        - Слышь, Шурик в корсете…
        - Ну, тогда не вижу проблем, - без лишних слов поднялся Морозов, всей своей брутальной решительностью отрезая типичные бабские сомневашки на корню. - Поехали. Семинар скоро закончится.
        - Да черт с вами, - сдалась я, опуская руки.
        Такой убойной артиллерии попробуй возрази! Благо хоть собираться не нужно, меня для съемок и одеться, и боевую раскраску нанести заставили. А уж влезть в ботинки и напялить крутку, так вообще две секунды.
        И, естественно, по закону жанра, аккурат в тот момент, когда мой маленький коридорчик не выдержал такую толпу и гневно выплюнул нас в подъезд, соизволил вернуться мой благоверный…
        - А какого…
        - Приехал пораньше, да, Рябинин? - зло прошипела я, на ходу напяливая рюкзак, не обращая внимания на округлившиеся глаза Сашки. - Спасибо большое!
        - Да я тут причем? - тут же ощетинился он, параллельно со всей вежливостью протягивая руку Морозову для рукопожатия.
        А тот своей в ответ не протянул. Снова!
        Он просто усмехнулся, и обошел моего мужа по дуге, будто бы побрезговав задеть его даже плечом. Или мне опять показалось? И только окликнул с лестницы:
        - Кать, мы опаздываем.
        - Иду, - мрачно отозвалась, прикрывая пяткой входную дверь, скрываясь подальше от любопытной Ксюхи. Ну, и чтобы Локи не драпанул. - А с тобой, Рябинин, мы потом поговорим.
        - Да я-то в чем опять виноват? - взвыл нифига не понимающий Сашка. Вот блин, меня всегда интересовало, мужики что, на регистрации брака свои мозги вместе с паспортом отдают?
        - Не, ни в чем. Ты у нас белый и пушистый, - еще больше разозлилась я. - Всё, мне пора. Сделай милость, хоть на этот раз не забудь ребенку дать хотя бы лекарства!
        И скатилась по ступеням вниз к Барсу, который терпеливо и молча придерживал двери подъехавшего лифта.
        Господи, почему, ну почему из двух знакомых мужчин в этом подъезде, ты свел меня с тем, который ни интеллектом, ни совестью, ни ответственностью не обладает, а?!

***
        Я думала, этот день никогда не закончится.
        Утро выдалось сумасшедшим, день был еще хуже. Казалось, куда бы еще-то! Но нет, события умеют удивлять. Так что, возвращаясь домой, я думала, что хоть вечер пройдет более или менее относительно нормально. Не, я прекрасно помнила, что собиралась устроить головомойку своему благоверному…
        Но долгий, нудный, и воистину странный семинар выжал из меня все оставшиеся соки.
        Я его провалила. Полностью. Нет, серьезно, это был первый мой незачет за все долгое время обучения. Я бы конечно могла сказать, что все это из-за недосыпа, плохой подготовки и воистину скверного настроения. Но! Из тридцати человек двадцать восемь двоек - это разве норма? И это, разве, моя вина?
        То есть, я хочу сказать, что на семинаре срезали нас всех. Ну, почти всех, некоторые все-таки ухитрились отличиться. Как Барс, например. Но там, как я подозреваю, все дело в его красивых глазках. Остальным так не повезло.
        Если кратко, нам дали очень мало времени на подготовку, а требовали очень многое в ответ. И, мало того, что каждого мурыжили по полтора часа вопросами, не имеющими никакого отношения к теме семинара, так еще и задержали на неприлично долгое время!
        Так что домой я возвращалась голодная, и уставшая, вымотанная физически и морально. Еще и на автобусе. Нет, Морозов не прекратил свои странные игры в благосклонное отношение, и честно предлагал заехать после работы - он сам-то освободился намного раньше меня. Но я отказалась.
        Не то, чтобы я ему не доверяла, или меня душила его забота… Просто хотелось побыть одной и подумать, хорошо так подумать. И поездка в полупустом, практически последнем автобусе по почти ночному городу весьма этому способствовала.
        Однако мысли все равно текли вяло и апатично, никак не желая выстраиваться в правильное русло. Сил на ругань с Сашкой просто не было.
        И, поднимаясь домой в обнимку с контейнером покупного салатика, я мечтала только об одном. Поесть, принять ванну, и как следует поспать!
        Но не все так просто, как хотелось бы, ага…
        - Привет, мой хороший, - тихо вздохнула в темноту коридора собственной квартиры, приседая, чтобы погладить завертевшегося у моих ног Локи. - Скучал?
        Серебристо-серый, непривычно тихий щенок тихонько заскулил, тычась мокрым носом в раскрытую ладонь. Пушистый хвост колечком мигом смел с моих ботинок остатки подтаявшего снега.
        - Что так долго?
        А, вот и мой муженек нарисовался… Глаза б мои его не видели!
        И вместо ответа, включив свет, с тяжелым вздохом я принялась раздеваться.
        - Ты меня проигнорировать решила? - Сашка сложил руки на груди, подпирая плечом ближайшую стенку. И он был серьезен, да. Но не то, что зол. Даже странно.
        А я тут весь день в глубине души на острый приступ ревности надеялась, наивная.
        Ай, блин, да чего я вообще жду после десяти-то лет брака?
        - Я тебя не игнорирую, - устало ответила, пряча одежду в шкаф. - Я просто чертовски устала. Мне нечего тебе сказать. Я опоздала на семинар, мне вынесли из-за этого весь мозг, задержали, и в итоге я ни черта не сдала. И теперь мне нужно заново готовить эту гребаную презентацию. Поэтому, если не хочешь поругаться, пожалуйста, не поднимай эту тему.
        - А, то есть я еще и виноват? - муж иронично вскинул брови. - Зашибись! Виноват в чем, в том, что на работу поехал, пока ты тут развлекалась?
        - А, так ты все-таки хочешь поругаться? - иронично вскинула я брови. - Не лепите горбатого, сударь. Я прекрасно знаю, сколько времени у тебя уходит на работу и в чем она состоит.
        - Да, блин, мечтаю! - всплеснув руками, резко откликнулся Сашка.
        И от его движений Локи как-то странно шуганулся в сторону…
        - Не поняла, - нахмурилась, глядя, как щенок проползает мимо моего мужа на пузе, явно опасаясь поднять голову. - Это еще что значит?
        - Люлей получил, вот что значит, - без зазрений совести сознался этот… смертник! - Наблевал мне в ботинки, скотина мохнатая.
        - Рябинин, - я застонала от разочарования. - Ты идиот! Мелкий накормил Локи детским шампунем, естественно, его вырвало! Ты дурак или как? Когда кого-то рвет, это повод везти его к врачу, а не давать, как ты говоришь, люлей!
        - А в том, что он всю комнату загадил, тоже Мишка виноват? - саркастично отозвался Александр, блин, ни разу не Великий.
        - А погулять с ним ты не пробовал? - я взбесилась еще больше, постепенно забывая о том, что вообще-то, в мои планы вечерняя ругань не входила от слова вовсе.
        - Нет, не пробовал. Как ты это вообще себе представляешь?
        - Элементарно, блин, Ватсон, - я если и повышала голос, то исключительно в пределах допустимых децибел, пока еще прекрасно помня о том, что в детской дрыхнет ребенок. - Вот поводок. Вот собака. Вот дверь... берешь и идешь! Или тебе показать еще, как ноги выглядят?
        - Я что, ребенка должен был одного оставить? Или…
        - Слушай, не звезди, Рябинин, - я зло сощурилась. - Ксюха здесь торчала еще пара часов, ты вполне мог выйти! Или не царское это дело, собак выгуливать?
        - Да с хрена я должен ее выгуливать? - несказанно, правдоподобно так удивился мой муж. - Твоя собака, ты и гуляй! Мы о чем с тобой договаривались, когда ее покупали? Что сама все делать будешь!
        -Ты обалдел? - я как стояла, так чуть и не упала. - Нет, я все понимаю… Я тебя и не заставляла, в общем-то… Гуляю я, кормлю я, убираю, мою и так далее - тоже я. Но блин, Рябинин, ты человек вообще? Помимо собаки на мне еще больной ребенок, стирка, готовка, уборка, работа, а помимо этого, если ты забыл, я на сессии! Бабушка в больнице… А я физически не могу сделать все и сразу!
        - Ты знала, на что шла.
        Я шокировано посмотрела на невозмутимого, как скала, муженька. Ну охереть аргумент!
        - Ты нормальный вообще? - я вспылила окончательно, находясь в последней стадии офигевания. - Я, по ходу, не знала на что шла, когда в ЗАГСе свою роспись ставила! Я надеялась, что у меня будет муж, поддержка и опора. Который мне будет помогать. Помогать, понимаешь? Люди живут вместе, чтобы им было легче, нет?
        - Это ты нормальная?! - Сашка внезапно психанул, похоже, вспомнив, что лучшая защита - это нападение. И тоже повысил голос. - Ты на меня все свесить пытаешься, какая помощь? Ладно бы помощь, но ты реально пытаешься спихнуть на меня вообще всё, что можно!
        - Чего-о-о? - и вот тут я конкретно обалдела. Это… это… это…
        Это вообще в какой параллельной реальности его логика ходит, а?!
        Не зная, что на это ответить, я опустила руки, проходя на кухню, собираясь там покурить под вытяжкой, подумать и, быть может, продолжить наш скандальный диалог. Вот честно, никогда не замечала за собой нехватку слов, но после таких заявлений я просто выпала из колеи! Больше десяти лет знаю человека, вроде как облупленного… ан нет, каждый раз выплывает какая-то новая, необъяснимая хрень!
        И, судя по сюрприз, обнаруженному мною на кухне, вечер только набирал обороты.
        - Это еще что? - я уставилась на кучу упаковок на столе, на которых красноречиво красовались логотипы знакомого ресторана. - Саша!
        - А это я сюрприз хотел устроить, - на пороге нарисовался ядовито настроенный муженек. - Отвез ребенка на дачу к родителям, суши заказал. Думал, поедим, фильм посмотрим, шампанского выпьем. А тут ты. Спасибо, дорогая, за прекрасный романтический вечер!
        И тут я, кажется, поймала нервное заикание вкупе с дергающимся от ненависти глазом…
        - Ты… ты что сделал, Рябинин?..
        ГЛАВА 9
        Это был самый романтичный ужин в моей жизни. Правда!
        Мы сели, поели… и разошлись!
        Не насовсем, к сожалению, а только по разным комнатам: он, как всегда, за комп, я, как обычно - на кухню. Хотя, хотелось, если честно, не просто выкинуть любимого супруга из квартиры, а отправить его эвакуироваться прям с десятого этажа. Эмоции зашкаливали и, чтобы их притупить, пришлось идти на крайние меры - хряпнуть пару бокалов игристого. Не зря ж, блин, покупал-то!
        Чего добру пропадать даром? Это же можно сказать полноценное свидание… стандартное такое свидание женатиков с десятилетним стажем, когда самый лучший подарок от любимого - чтобы он свалил куда-нибудь, оставив меня наедине с винишком. Да-да.
        Но лучше б он сам уехал на дачу, ей-богу…
        Нет, я даже не за ребенка особо волнуюсь. В конце концов, у свекра со свекровью там не временная лачуга, а двухэтажный, приличный, хорошо отапливаемый небольшой коттедж со всеми удобствами. Мелкого там не продует, и уход за ним будет гораздо лучше, нежели в исполнении моего благоверного. Но блин! Как вообще ему в голову пришло вытянуть больного ребенка из дома, а?
        Я б еще поняла и простила, если б они просто в магазин пошли, хрен бы с ним. Но на дачу? К родителям? Да мне ж за это мозг не то, что чайной ложечкой, половником выедят!
        И блендером сверху полирнут.
        Короче, Рябинина, жить тебе осталось недолго. И не очень-то весело.
        Таки прям еще один повод выпить напрашивается!
        И нет, я не была в восторге от таких отношений. На самом-то деле я прекрасно видела и осознавала, какой это треш, пыталась всеми силами это менять. Да только хрен там плавал. Отношения должны строить двое, а я, если честно, замучилась тянуть на себе роль прораба и кучи гастарбайтеров в одном лице. Всё уже давно плывет на самотек, превратившись в какую-то бесконечную ежедневную рутину, без эмоций, событий и хоть капельки счастья. Болото!
        А выбраться из него, как известно, очень сложно, будь ты хоть трижды специалистом по чужим мозговым тараканам. Жилье есть, работа есть, бюджет семьи - приличный. Не пьет, не наркоман, не изменяет, руку не поднимает… живи себе да живи, чего, спрашивается, ерепенишься? Да больше половины Российских семей живут гораздо, гораздо хуже.
        Да, я прекрасно понимаю, что мне в какой-то мере еще повезло. И всё равно, хочется совершенно другой жизни. Яркой, насыщенной, с чувствами, с эмоциями! Любви и простого человеческого тепла хочется, в конце-то концов!
        И опять же, выходить из зоны комфорта не хочется. Да, все обыденно, но без неприятных сюрпризов. Дела раскиданы, роли распределены, всё знаешь, обо всем в курсе… Я бы назвала это плохонькой, но стабильностью.
        С одной стороны, и разойтись никто не мешает, и мало что от этого изменится, кроме места жительства. Что тоже, кстати, не очень приятно, есть там свои «но». И прописку менять опять же. А это значит, менять и садик, и поликлинику, и еще чертову кучу документов и учреждений. А потом еще ребенок подрастет, в подростковом возрасте начнет бунтовать, да настроенный папенькой и его родителями, возьмет и сделает от меня ноги.
        Мрачная перспектива, угу.
        И опять же, я не приверженец стереотипа «да кому ты нужна с ребенком». Это уже давно в прошлом, сейчас и отцов одиночек вокруг полно! Но начинать все заново, опять какие-то притирки характерами, новый совместный быт, изучать привычки друг друга, подстраиваться… да еще и неизвестно, как у Мишаньки отношения с отчимом пойдут. А оно мне надо?
        Короче, на этих весах все было поровну и очень, очень неопределенно.
        И, как вы уже поняли, я не спала почти всю ночь, крутясь в детской кроватке-машинке с боку на бок, перебирая все перечисленное в голове. Да-да, спала я в детской, будучи до сих пор злой до чертиков на мужа.
        А поутру, едва разлепив глаза, принялась да долгую, нудную работу - я готовила жрать! И готовила, и готовила, и готовила…
        Количество сковородок и кастрюль на плите удручало. Но, увы, ребенка не накормишь тем, что едим мы, а бабушке в больницу не привезешь даже то, что кушает ребенок. Вот и пришлось кашеварить на всех по-разному. А потом, истратив кучу фольги и полиэтилена, мотать контейнеры и баночки, заворачивать в полотенце и везти в кой самой пресловутой мечети.
        До сих пор, кстати, понять не могу, почему Морозов согласился меня туда подбросить! И почему лишних вопросов не задавал.
        … Из больницы я выходила, будто пыльным мешком пришибленная. На улице, как назло, поднялся колючий ледяной ветер, так что слезы, появляющиеся на глазах, замерзали в момент, больно ошпаривая щеки. Перчатки я тоже не взяла, и руки, оттягиваемые пакетами со всякой дребеденью, покраснели до состояния вареного краба - на территорию центра машины не пропускали, а тащиться до парковки там было метров так пятьсот. Пешком, естественно, по обледенелому тротуару.
        И, что вы думаете? Как только я, вся закостеневшая, влезла в машину, благоверный встретил меня не заботливым вопросом. О нет… Он почти что рявкнул:
        - Что так долго?!
        Я обалдела. Да так, что слезы навернулись на глаза!
        Он издевается надо мной, что ли? Или это что, злость и месть за вчера?
        - Ты офигел, Рябинин? - предельно тихо и спокойно спросила я. - У тебя совести нет, что ли? Ты забыл, где я была?
        - И что? - огрызнулся он. - А ты забыла, что нам ребенка забирать? Нас ждут уже, между прочим.
        - А там вообще-то бабушка тоже ждет!
        - А у нее там медицинского персонала нет? - ядовито выплюнул тот, резко стартуя с парковки. Да так, что даже бедного Локи на заднем сидении шмякнуло о спинку. - Операция прошла нормально, опухоль не раковая, ее там кормят, что ты мотаешься туда-сюда?
        - Ты дебил? Вот скажи, ты дебил? - я сама не заметила, как начала повышать голос, чувствуя, как на ту самую чашу весов, после его слов, упал не просто камень, а конкретный такой булыжник в сторону нашего расставания. - Ты больничную еду есть пробовал? А после полостной операции? Ты вообще шевелиться после операции пробовал?! Я только ее помыла, постельное поменяла… я в нее влила, блин, две ложки бульона. Две гребаных ложки, Рябинин. И ее вырвало! И мыться, и менять постель пришлось по новой. А ты спрашиваешь, что я так долго! Да ни хера, млять! Отдохнуть и позагорать там решила!
        Я вообще-то не любитель материться, если честно… Но тут накипело, знаете ли!
        Слава Богу, у кого-то отбитого напрочь, на сей раз хватило ума не отвечать. То ли у меня слишком выразительное было лицо, то ли вокруг, как в анимэ, витало черное облако моей злой ауры и у кого-то взыграл инстинкт самосохранения…
        В общем, дальше мы ехали в тишине. В тяжелой такой, давящей на нервы тишине.
        Я заговорила только один раз. И то, далеко не по собственной воле - как бы то ни было, чувство ответственности во мне во много раз перевешивало все обиды. Потому, едва машина вырулила на знакомую улицу, я буркнула:
        - В гипермаркет заедь.
        И тишина…
        Повторять не хотелось. Но поворот на нужный продуктовый гигант приближался, а муж даже не собирался перестроить авто в нужный нам (или мне?) ряд.
        - Саша, ты оглох? В магазин, говорю, заедь. Продукты все закончились.
        - Денег нет, - огрызнулся мой благоверный.
        Я аж припухла. Я, конечно, повторяюсь, но скажите мне, этот человек точно нормальный?
        - Саша, ты дурак? - меня настолько все это бесило, что фильтровать собственные слова я уже не то, что не собиралась - просто не могла. - В смысле, нет? У тебя на карточке осталось, у меня тоже. В чем проблема?
        - Проблема в том, что если мы сейчас закупимся, до конца месяца нам денег не хватит!
        - Офигеть, логика, - я повернулась к этому… уникуму! - Ты до зарплаты чем питаться собираешься? Святым духом?
        - Там остались еще макароны, гречка, - кое-кто сдаваться явно не собирался.
        И этим кто-то была точно не я!
        - Рябинин, ты собрался до конца недели одни макароны жрать? Ребенка тоже предлагаешь макаронами кормить? Ванну ему чистить макаронами? Задницу ему тоже ими вытирать?!
        И, что вы думаете, до него дошло? Да хрен там плавал! Он явно не нашел нужных аргументов, поэтому просто промолчал в ответ, крепко сжав руль, и зло раздувая ноздри. Но поражения все равно не признал. Более того, он гордо, зло и молча, как и собирался раньше, из принципа проехал мимо магазина!
        Мое терпение в тот момент натянулось уже так, что казалось, дальше некуда. Я была зла, обижена, измучена и пылала такой ненавистью, что слово «развод» буквально нависло над нашими головами. До произнесения его вслух в качестве ультиматума, не хватало одной, последней капли.
        И этой каплей стал приезд к родителям на дачу.
        Недаром же говорят: когда сын женится, мудрая свекровь приобретает дочь, а глупая - теряет сына. В моем же случае все было несколько сложнее.
        Я безумно любила свекра, и уважала свекровь, была им благодарна, благо, было за что. Но! Я прекрасно осознавала, что никогда не стану для нее дочерью - она сама когда-то давно провела жесткую черту между нами, сразу обозначив, где чье место. Сама же она всегда с гордостью заявляла, что она идеальная свекровь, и жили мы с ней душа в душу…
        Ага. Жили.
        Было время, когда мы жили с родителями, и действительно, все было довольно тихо и относительно мирно. Да только это не ее заслуга, а целиком и полностью - моя. Ну, не хватало у меня дерзости ее осаживать, отвечать на все ее заскоки. А их было, поверьте, не мало! Особенно во время моей беременности и после рождения Мишутки. Никто не знает, сколько слез я пролила за все эти годы, и не узнает - не в моих привычках жаловаться.
        Тем более, даже при учете чисто женской привычки трепаться с подругами обо всем и сразу, весь сор из избы я обычно не выношу.
        - Да что это такое, сколько можно-то! Катя!
        - М? - мрачно отозвалась я, выходя из кухни с кружкой чая, уже подозревая, что ничего хорошего меня не ждет. И правда: посреди первого этажа стоял насупленный Мишутка, пытаясь вытащить из труселей заправленную туда футболку, а сама свекровь, чуть ли не подпрыгивая, кричала у панорамного окна.
        - Этот негодяй сожрал мой куст!
        - Какой куст? - я обалдела на пару секунд. Нет, я помнила, что мы как бы на даче, и что там есть как бы цветники и грядки… глубоко. Под снегом!
        - Мой любимый куст, - свекровь продолжала негодовать, пока я, отставив кружку на камин, украдкой помогла ребенку натянуть термоштаны, и уже в них заправила футболку. - Ты почему не воспитываешь свою собаку? Что это такое? Он еще и кучу наложил!
        - Сейчас оденемся, и я перед отъездом за ним уберу, - устало вздохнула, уже жалея о том, что по приезду выпустила хаски на вольные хлеба.
        - Сколько раз просила, выгуливай его за воротами. Сразу надо было приучать, чтобы туда ходил!
        - Чтобы его приучать, нужно быть тут постоянно, - я принялась методично спихивать в спортивную сумку вещи ребенка и лекарства. - Мы привозим его сюда только побегать, и то пару раз в неделю, не больше.
        - Я тебе еще раз говорю, собаку нужно воспитывать, - отрезала свекровь, которую, в принципе, всегда не волновал вопрос «как», важен был только результат. Даже если он самый нереальный из всех возможных. - Как и ребенка. Миша, я тебе что сказала?
        - Ну ба! - возмутился несчастный ребенок, которому за эти сутки, видимо, тоже досталось за все хорошее. И его, как и меня, тоже не слушали.
        Подлетев коршуном, свекровушка мигом вернула все как было, игнорируя меня и мои возражения. А именно заправила ему майку и футболку в трусы!
        Да екарный же бабай… Этот долбанный день когда-нибудь закончится?
        - Ирина Николаевна, - я предприняла попытку отвоевать собственное чадо и его комфорт. - Ну я же просила!
        - А я сказала, нужно так!
        - Ему неудобно! Сами попробуйте себе заправить и так походить, - я уже всерьез взбеленилась. Нет, ну что за издевательство-то?
        - Знаешь что, - свекровь выпрямилась, сердито на меня глядя. - Я своего как-то вырастила, и тебя еще научу! Что за манера спорить по всякому поводу? А я еще удивляюсь, почему внук мне перечит и не слушается? Совершенно невоспитанный ребенок!
        - Я воспитанный! - тут уже всерьез обиделся мелкий, забыв даже про необходимость напяливать теплые штаны.
        - Еще один, - всплеснула руками мама мужа. - Не нужны мне тут невоспитанные дети! Ко мне приезжает только хороший, послушный внук, и такого я люблю!
        - А типа невоспитанного не любите? - не сдержавшись, съязвила я.
        Нет, ну серьезно, этому маразму вообще есть предел? Из меня сегодня эта семейка все жилы вытянула!
        - Именно так! - гордо заявила Ирина Николаевна. А после, махнув рукой, принялась одевать внука дальше. - Недаром же говорят, не родятся на осинки апельсинки! Какая мать, такой и сын…
        И вот это был конец…
        Я отступила на шаг, чувствуя, как к глазам подступают слезы. И молча, глотая ком в горле, развернулась, чтобы уйти в бойлерную, а оттуда на улицу. Это был все, финиш. Финал, конец, финита ля комедия, и все остальные эпитеты в придачу. Больше оскорблений и унижений я терпеть была не намерена.
        С меня хватит!!!
        ГЛАВА 10
        Первой мыслью, конечно, было высказаться, послать всех, так сказать, оптом, забрать ребенка, собаку и гордо отчалить восвояси, на прощание треснув дорогой дверью о не менее дорогой косяк. Вот только… Такси в эту клоаку мироздания не доедет - это однозначно. Да и портить отношения со свекром не хотелось, как и вообще, развивать скандал.
        Да, мое терпение действительно лопнуло. И все же, не настолько, чтобы закатывать некрасивую сцену, бить посуду и высказывать направо и налево все, что накопилось. Мы взрослые люди, в конце концов. Да и потом… у меня уже все просто перегорело внутри: как любовь, так и ненависть. А вместе с ним всякое доверие, уважение и хоть какое-то желание выстраивать совместную жизнь.
        Это только любящие друг друга подростки расстаются со слезами, соплями, громкими словами и истериками. Даже вскрытыми венами, бурными пьянками и рыданиями посреди людной улицы - бывает и такое. Расходятся, естественно, чтобы в меру пострадать, а потом так же энергично и красиво сойтись.
        Взрослые женатые люди же расстаются совсем иначе. Они просто расстаются. Просто расстаются, как два абсолютно чужих человека, которым уже не по пути.
        В принципе, я так и собиралась сделать… И, искренне надеялась, что у меня это получится.
        Я была настолько истощена морально, что закатывать истерику было бы уже слишком.
        Наверное, мой благоверный как-то понял мое состояние - на обратном пути с дачи в машине висела тишина, и уже совершенно иного характера. Было просто тихо, словно все решения были уже приняты, а все громкие слова сказаны. Эта тишина не напоминала затишье перед бурей, вовсе нет. Как показалось мне, это был первый, так сказать, пробный вариант моей дальнейшей свободной жизни. Без вечных ссор, ругани и упреков.
        Наконец-то, блин!
        Оставалось дело только за малым: как-то вообще этот разговор начать. Впрочем, если раньше я пыталась мысленно подготовить пламенную речь, то сейчас нужные слова нашлись в нужный момент как-то сами собой - когда мы уже подъехали к дому. Отстегивая ремень, я просто усмехнулась, констатируя:
        - Значит, в магазин ты все-таки ехать не собираешься?
        - Нет, не собираюсь, - со вздохом «как меня все это задолбало», Сашка тоже отстегнулся, откидываясь на спинку водительского сидения.
        Я невозмутимо пожала плечами - другого ответа я, в принципе, и не ждала.
        - Отлично, - по-деловому кивнула я, подхватывая рюкзак. - Тогда домой тоже не собирайся. Миш, идем!
        - А? - очнулся ребенок на заднем сидении. И, с неохотой, но телефон с включенными мультиками все-таки отдал. - Иду. А куда?
        - В магазин, - пояснила я, равнодушно выпрыгивая из машины. Так же преспокойно отстегнула и вытащила ребенка, обошла машину, вытащила щенка…
        И такой же компанией мы пошли вдоль дома.
        Как назло, пьяная зима вспомнила, что скоро уходить (по-честному, давно уже пора было) и решила сделать гадость напоследок в виде острого, ледяного и морозного ветра. Я чуть было не пожалела о принятом решении, и подумывала, что до завтра поход может подождать, и с голоду мы не помрем… Но, увидев фигуру приближающегося мужа, во мне, естественно, взыграла гордость.
        Хрен вам, называется! Не знаю, зачем мне на самом деле это надо, но назло тебе я сделаю все и даже больше!
        - Я смотрю, ты уже все решила? - только и поинтересовался супруг, пока Мишупсень штурмовал остатки снежной горы. Точнее, они с Локи этим занимались вдвоем, и честно не скажу, кто из них пока лидировал. Наверное, сугроб!
        Ну не могут они пройти мимо нее, и все тут! Как видимо, и Сашка не может просто уйти, не оставив за собой последнее слово.
        - А незаметно? - я вскинула брови. - Мне нужно объяснять, что зачем, почему и как? С меня хватит, Саш. Просто хватит. Отношения - это когда двое. А не когда я все тащу на себе.
        - Нормально так, - ухмыльнулся муж, брякнув ключами от машины в руке. - То есть ты у нас самая бедная, самая несчастная, самая уставшая. А я как всегда нихрена не делаю!
        - А это не так? - изумилась я и, пока еще спокойно. Хотя, если честно, этот разговор мне казался уже лишним и даже надуманным. Зачем? Вот зачем опять повторять то, что и так было говорено сто раз?
        Или он думает, что я пять передумаю? Так это он зря.
        - А ты скажи, что ты делаешь. Ты перечисли! Не можешь? А, знаешь, почему? Потому что ты вечно просишь «Саша сделай то, Саша, сделай это», а сама даже пальцем не пошевелишь! - все больше и больше распалялся мой благоверный, явно пытаясь спихнуть на меня ответственность и сделать меня козлом отпущения в этой истории. Снова!
        Да сколько можно-то?!
        - Да, прошу, - резко обернулась я к нему, чувствуя, как сдают нервы, и разойтись тихо уже, по всей видимости, не выйдет. Что ж, раз пошла такая пьянка, будем резать всю правду-матку сразу! - Естественно, прошу! Потому что я, мать твою, не робот и не автомат. Я живой человек, я девушка, в конце концов, и мне нужна помощь мужчины. Моего мужчины, понимаешь? Да, я сама могу сделать все. Везде съездить, за все заплатить, ребенка воспитать, денег заработать. Я даже могу собрать мебель, сделать ремонт и поменять всю сантехнику. Да, я это могу сама. И я это делаю. Только вот возникает вполне логичный и закономерный вопрос: а ты-то мне нахрена тогда нужен?!
        Сашка промолчал. Конечно, а что можно было ответить на такой простой и, в общем-то, логичный вопрос?
        Я только усмехнулась. Горько:
        - Уходи.
        Собственный голос звучал уже совсем бесцветно, почти беззвучно. С равнодушием, с перегоревшими эмоциями. Может, с каплей отчаянья… И все же, с тонной мрачной решимости.
        Это как долбанный коктейль Молотова: вроде бездушное стекло, бесцветная жидкость и унылая серая тряпка. Но стоит только бросить, попасть в цель... Беги, народ. Просто беги и спасайся!
        Вы же не Салемские ведьмы, чтобы вот так тупо, но гордо сгореть в необъятном пламени хрен его знает в каком лохматом году.
        Однако, как оказалось, и костры Священной Инквизиции некоторым настырным индивидуумам особо не страшны.
        - Кать, скажи, - меня жестко ухватили за рукав куртки веселенькой вырвиглазно-голубой расцветки, гордо именуемой «бирюзой», заставляя обернуться и посмотреть на него мутным от слез взглядом. - Я тебе реально не нужен?
        Тьфу, козел. У меня же так линза сейчас выплывет, и я не только нормально ответить на вопрос не смогу, но и единственное, что умудрюсь озвучить, будет «Не разговаривай со мной, большое, размытое, говорящее нечто!».
        Хотя, как мне кажется, он знал, что делал.
        Прекрасно смог узнать, за такое-то время! Разговаривать с невидимым собеседником всегда легче, чем с человеком, с которым ты «вдруг» решила порвать все отношения. Бросить через плечо «убирайся» - это совсем не тоже самое, что сказать ему это же в глаза. Давние чувства, неловкость, воспоминания и все такое…
        Они были. Раньше, когда-то!
        А теперь в сердце одна пустота.
        Извиняйте, как говорится, товарищ, любовь к вам давно сдохла, разложилась и покрылась веселой бело-зеленой плесенью. Дайте ей догнить спокойно, ироды!
        - Да, - не смотря на промозглый ветер, ни как мне не помогавший, сумела сфокусировать зрение, и упрямо посмотрела в некогда родные, даже любимые голубые глаза. - Не нужен.
        Мужчина же мой локоть не отпустил, не смотря на резкий отпор - видимо не ожидал такой правды. Я ведь раньше всегда молчала во время наших ссор, отмалчивалась, уходила от темы, переводила скандал в другое русло…
        Не поймите меня неправильно, я никогда не подводила нас к расставанию. Просто все мои попытки найти мир и согласие шли откровенно лесом. Меня не хотели, и не собирались слушать, как и воспринимать всерьез. А я всеми силами пыталась добиться нормальных отношений, хоть разговором, хоть убеждениями, хоть слезами, хоть скандалом!
        А тут… А, перегорело, наверное! Если меня не хотят слышать, да и никогда не собирались этого делать, свято уверовав в собственную непогрешимость, какого хрена я тогда должна тут распинаться?
        Вон Бог, вон - порог. Чешите в прекрасное далеко, Ктулху ради!
        - Ты уверена? - о, я знаю это выражение лица, не подсказывайте.
        Сейчас начнет давить на жалость, на мораль, на чувства…
        Где ж ты все-таки был с ними раньше, родной?
        Слово люблю - сказать просто, но раз ляпнул, так соответствуй!
        - Хватит! - резко одернула я, отвоевывая свою конечность, чувствуя, как окончательно сдают нервы.
        Я все это уже проходила ни раз, и даже ни два, все наши диалоги знала наизусть, как и то, чем все это закончится. Но, знаете, что? С меня довольно, а тот хреновый сценарист, что все это время под копирку клепал каждый сюжетный поворот в сценарии моей жизни, пускай идет конкретно к черту!
        Уволен без зарплаты, премии, расчета и месячного содержания!
        - Кать…
        - Оставь меня в покое! - резко выкрикнула, не обращая внимания на то, что у нашей неожиданной драмы могут оказаться невольные свидетели.
        - Ты действительно этого хочешь? - мою вторую половинку (Четвернинку? Десятинку? Сотую… да я бы сказала тысячную!) чуть потряхивало. И в то же время он был серьезен, как никогда.
        А я… а я, простите за мой французский, уже так заипалась за все это время, что тоже была серьезна, как никогда.
        - Да. Просто оставь меня в покое, - рявкнула, чувствуя, как дернулась рука и меня чуть не снесло с места. И хоть я сама осталась стоять, нанесенные им, и его семьей обиды бодро поскакали во все стороны. - Моего невоспитанного ребенка, мою тупую собаку, и такую хреновую меня. Просто… ОСТАВЬ НАС В ПОКОЕ!
        И, знаете, что? Он, наконец-то ушел.
        Не стал больше спорить, давить на совесть, умолять остаться или, как всегда, пытаться выставить меня виноватой. Просто развернулся и ушел вдоль дома, скрывшись сразу за ним, в том направлении, где вроде стояла его машина.
        А я…
        Я не чувствовала ничего. Конечно, мороз щипал мокрые от слез щеки, видимость была нулевая… но на этом все. Ни любви, как говорится, ни тоски, ни жалости. Только, как маяк, пушистый помпончик на шапке моего мелкого чуда, все это время гордо покорявшего грязную снежную гору - остатки былой роскоши от минувшей зимы.
        Легкости не душе тоже не было. Как и тяжести. Наивность - это, знаете, ни для матери-одиночки. Она у мне подобных не приживается с первого «мама, а давай ты мне киндер сейчас, а в комнате я приберусь потом?»!
        Я знала, что это только начало. Это - не точка в наших опостылевших отношениях, это гребаное бесконечное многоточие, которые ни одному ластику, ни одному бритвенному лезвию ни под силу. Тут спасут только хорошие ножницы, да ярко пылающий камин…
        Да и то, сию процедуру придется повторять регулярно!
        И теперь, не смотря на все мои ожидания, меня ждет не лучшее, светлое будущее. А гораздо, гораздо…
        - Ай, епт!! - только и успела пригнуться, когда в очередной раз рука дернулась, да с такой силой, что устоять на месте я не сумела. Ноги в ботинках, естественно, заскользили по льду на брусчаке бывшего тротуара, запнулись о торчавший из земли корень, и я благополучно грохнулась носом в те самые бренные останки сугроба.
        Твердого сугроба, сцуко!
        - Тьфу! - от души ругнулась, варежкой наскоро очищая резко побелевшее личико. А потом, бросив это гиблое занятие, горько хмыкнула, даже не пытаясь подняться, чувствуя, как по спине гарцуют четыре увесистых лапы собакена, все это время пристегнутого к поводку, намотанному мне на руку. - Ну, что за жизнь? И расстаться с мужиком нормально не дадут, и предаться печальке тоже…
        Ответом мне стал порядком шершавый язык, интенсивно вылизывающий мою заплаканную морду, тем самым напрочь лишая меня макияжа и хоть какой-то возможности выглядеть нормально в глазах окружающих.
        Уставшей морально, измученной, заплаканной, заколебавшейся. Заработавшейся, брошенной, но при боевой раскраске всего фейса!
        А, пофиг. Будем надеяться, что бывший мейк-ап собака слижет равномерно, и в таком виде я даже за приличного человека в магазине сойду. В конце концов, кто там ко мне сильно присматриваться-то будет, в конце последнего выходного?
        - Мама, я писать хочу! - разрушив все мои надежды на быстрый и безболезненный поход за всем необходимым к нехитрому ужину на одно (уже) рыло, раздался позади меня радостный детский голосок.
        - Да, блин! - только и сумела выдавить из себя, роняя окончательно уставшую морду лица обратно в ледяной сугроб, к вящей радости лохматого щенка в четырнадцать килограмм весом, снова бодро запрыгавшего по моей щедро предоставленной спине.
        Чувствую, ближайшее время у меня будет веселым, как никогда…
        Естественно, ни в какой магазин мы не пошли.
        Ввалившись много лапным и много ножным комком в пустую квартиру, начали в ускоренном темпе раздеваться - мелкий уже приплясывал от нетерпения. Рядом крутился бодрый до безобразия Локи, опутывая нас поводком. Через пару минут, наконец, удалось распутаться, раздеться и раскидать всех по пунктам назначения. Ребенок, на ходу снимая подштанники ринулся в туалет, собакен интенсивно глюкал воду из миски на кухне. А я…
        А я осталась посреди коридора, оглядывая безобразие вокруг. Длиннющий поводок (нафиг я купила семиметровый??) свернулся в змеиный клубок хуже наушников, куртка ребенка свисала с банкетки, штаны на подтяжках томно прикрывали тумбу для обуви, сама обувь хаотично валялась везде, а моя верхняя одежда сиротливо прикорнула в лужах талого снега. Который плавной цепочкой следов мигрировал в сторону пищеблока вслед за пушистым безобразием, именуемый именем скандинавского бога!
        И вот тут-то я поняла, что мои нервы немного того. Сбрендили!
        Хотелось, конечно, как в турецких сериалах, картинно сползти по стене, кусая губы до боли, роняя огромные слезы, беззвучно страдая и плача под красивую музыку… Естественно, получилось только не эстетично брякнуться посреди бардака и грязи, крепко шлепнув ладонью по лбу, изобразив самый красноречивый в моей ладони фейспалм.
        Я честно пыталась еще матюгнуться облегчения ради, но вовремя прикусила язык - за открытой дверью туалета сидело маленькое записывающее устройство, у которого сразу в глазах появится надпись «информация успешно сохранена, обновление установлено!».
        И пришлось мне молча ликвидировать весь хаос… Только теперь, в силу объективных причин, это давалось тяжело: на плечах бетонной горжеткой повисло ощущение того, что теперь в этом бардаке я теперь буду одна. Всегда! Пожизненно!
        - Мам, а папа не придет? - естественно, грусть-тоску лютейшую прервал появившийся и полегчавший на энное количество жидкости киндер, на ходу натягивая штаны.
        Я вздохнула:
        - Нет, зайка. Не придет.
        И я уже хотела притянуть его к себе, уткнуться в лохматую макушку, обнять покрепче, успокоить себя и его, толкнуть проникновенную речь, мол, фигня в семье случается. Но…
        - Ну и ладно, - невозмутимо пожал плечами ребетёнок, убрал свои ботинки в тумбу, куртку сунул в шкаф и невозмутимо поволок штаны в свою комнату - убирать.
        Немая сцена…
        Но в итоге, вместо того, чтобы сериально-картинно рыдать я, совершенно по-русски, громко и заразительно ржала!
        И смех и грех, ей-богу.
        Остатки (или останки?) вечера прошли куда спокойнее. Мы ликвидировали беспорядок, протерли коридор и лапы Локи, перекусили сами и накормили животину. После чего устроили грандиозный заплыв в ванной, шлепнув туда остатки пены и почти все резиновые игрушки. Пораскинув усталым мозгом, я еще и решилась на запрещенку - выдала малому папину пену для бритья. Восторгу было!..
        А самое главное, Мишутку отсутствие отца не нагнетало от слова вовсе. Весь час ванной, стрижка ногтей, чистка ушей, пижамные одевашки, чтение сказки и даже укладывание спать ни разу не были перебиты гнетущим вопросом на тему, где же шляется наш папаня.
        Честно? Я боялась того момента, когда придется объяснять суровую, но необходимую правду. Однако понимала - назад дороги нет. Возвращаться в долголетнюю каббалу я не собиралась и не буду, хватит уже. Решение было принято окончательно и бесповоротно!
        И все равно, что-то сосало изнутри. И только когда ребенок уснул, а я оказалась на кухне одна, я принялась заниматься рефлексией и самокопанием. Достаточно быстро я поняла, от чего же так паршиво на душе.
        Было жалко. И себя, и наш брак, и бесцельно прожитые годы. Да и страшно было, честно сказать. Как без этого? Я же не супер-мама и не сверх человек, чтобы у меня было все-все схвачено и все контролировалось. Это же не возможно!
        Хотя, с другой стороны, не будет ничего такого, чего бы я не делала раньше. Да, придется еще и в сад возить самой, но это уже детали. Иной вопрос, конечно, с жильем…
        И вот тут-то я начала грустно ржать. А потом вовсе не удержалась и плеснула себе в бокал мартини из заначки. Как красиво и продумано, однако, поступили мои любимые родственники! Да, они купили нам с мужем квартиру, в которой мы живем. Вот только… кто б на нас ее оформил? Черт, да это же гениально!
        При разводе мне не достанется ни-хре-на. Весело, правда?
        Да, в принципе, нафиг все, пускай пользуются. Пусть к бабушке я не могу съехать: во-первых, далеко, во-вторых, после больницы ей явно будет не до нас, у меня все равно остается своя жилплощадь. Небольшая, выданная мне когда-то давно государством. Придется, конечно, попросить квартирантов съехать, но что делать? До окончания договора аренды еще два месяца, нужно будет всем дружно потерпеть. С машиной, опять же, надо что-то думать…
        - А, нафиг, - махнула рукой, залпом допивая сладковато-приторный вермут, и отставляя стакан. Погружаться еще больше во всю эту котовасию, мысленно переезжать и расписывать свои дальнейшие планы не хотелось. Недолго и в депрессию впасть!
        - Тяв!
        - Чего? - округлила я глаза, глядя на пришлепавшего ко мне Локи, которому тоже давным-давно было положено спать. Но не тут-то было! Беспечный щенок сидел передо мной, глядя внимательными голубыми глазищами и интенсивно долбил по линолеуму хвостом-метелкой. И при этом, из его зубов в коридор змеился все тот же поводок…
        - Да ладно? - машинально взглянув на часы, я округлила глаза еще больше. - В смысле, час ночи?
        Оказывается, я думы думала не пять минут, не десять, и даже не полчасика. А часа три на это бесполезное дело угробила! Еще и забыла совершенно, что в это время собака привыкла гулять.
        Черт! И что теперь делать?
        Я заметалась по квартире. Мишутка, естественно, уже крепко спал, сладко сопя в мою подушку, Локи, перебравшись в коридор, тихо скребся в дверь… Выбор был невелик. Нарушать порыв маленькой собаки не хотелось, менять мокрую пеленку в коридоре - тоже! Как и сбивать процесс приучения к улице. Но как оставить спящего ребенка одного?
        Да, он уже большой. Да, можно предупредить. Бытовая химия высоко спрятана, до нее даже с табуретки не достать. На всех окнах стоят блокираторы на ключе (да будет процветать Али-экспресс!), а спичек дома отродясь не водилось… И все равно - страшно!
        В конце концов, Локи издал совсем уже жалобный тявк и я сдалась. Быстро нацепила свитер, теплые штаны, и пошла предупреждать ребенка. Растолкать его удалось далеко не сразу:
        - Миш… Ну Миш!
        - М? - наконец, это чудо открыло сонные глазки.
        - Я пойду с Локи прогуляюсь. Ты побудешь немного один?
        - Ладно, - от души зевнул великодушный ребенок, переворачиваясь на другой бок. - Дай только зайчика…
        - На, зайчика, - чувствуя себя самой отвратительной матерью на свете, я сунула ему свою любимую игрушку. - Свет в коридоре включить?
        - Угу, - согласился Мишупсень, засыпая в очередной раз. И таки это придало мне нереальное ускорение!
        На улице мы были уже через минуту. Я решила далеко не ходить, а быстренько оббежать кусок аллеи около дома напротив. Локи был немного недоволен темпом, но все свои собачьи дела делал исправно. Только один раз я дала ему занырнуть в сугроб для удовольствия, и то, пока пихала наушники в уши и включала любимое радио - голос совести заглушить.
        На всю прогулку ушло от силы минут пять-семь, ну, может, десять. На улице было тихо и достаточно тепло, а еще очень безлюдно. Нам оставалось пройти мимо последнего подъезда, перейти через пешеходный переход и мы бы оказались дома… Но вдруг щенок резко дернулся в сторону.
        - Локи, все, пойдем, - зашипела я на него, пытаясь на буксире утянуть за собой. Не тут-то было! Мелкий пушистый ледокол тянул меня в очередной сугроб сбоку от подъезда, да с такой силой, что я чуть не брякнулась. Он как будто озверел, упирался всеми лапами, но упрямо тянулся в одну и ту же точку. И никакие одергивания и ругань на него не действовали.
        Блин, да что с этой собакой не так? Там что, тухлятина под снегом?
        В конце концов, Локи дернул меня так сильно, что из уха вылетели наушникк. И тут я услышала это… Посреди пустынной аллеи, во втором часу ночи, доносившийся словно из ниоткуда, самый настоящий детский плачь!
        - Что за хренотень? - я встала, как вкопанная, не поверив собственным ушам. Меня что, настолько загрыз голос разума, что начались натуральные глюки? - Локи, в чем дело?
        Щенок, вместо ответа, снова потащил меня за подъезд. Пришлось идти, что еще оставалось делать? Благо было недалеко - через пару-тройку метров хась остановился как вкопанный, тявкнул и принялся интенсивно разгребать снег, имеющий странную форму. Слабое детское «помогите» стало слышно куда отчетливей…
        Естественно, я запаниковала!
        Снег смахнули быстро, его было немного, будто просто свалился комок. А под ним оказалась то ли фанера, то ли картонка, сломанная, мокрая и искривленная. А вот под ней… Под ней оказался канализационный люк, абсолютно открытый. И именно оттуда я слышала голос!
        - Да ну нахрен, - тихо ругнулась, дрожащими от волнения и страха руками включая на телефоне фонарик и наклоняясь в черную бездну. - Есть, кто живой?
        - Да! - послышался слабый мальчишеский голосок. И ему вторил другой, мужской, искаженный, но до странного знакомый…
        - Здесь! Можешь помочь?
        Оттолкнув взбесившегося Локи, я заглянула еще глубже… И чуть не свалилась вниз!
        Из горла от потрясения вырвалось только сиплое:
        - Охренеть… Ты-то там откуда?!
        ГЛАВА 11
        - Рябинина? Да ну нах…
        - Не выражайся при ребенке, - от шока (наверное, от шока) ляпнула я, разглядев в свете фонарика мальчишку лет трех-четырех, сидящего на руках… ну, конечно, Морозова собственной, единственной и неповторимой персоной!
        Вот мало мне его было в повседневной жизни, да? И в быту, и на учебе, и на работе…
        А теперь еще и на улице, угу. И не просто на аллее, или на лавочке. Не-е-е-е, это не для нас, слишком уж легко и просто. Канализация - наше всё! Ну или что это, сбор сточной воды с ливневок? А, пофиг.
        Черепашка, блин, ниндзя!
        - Очень смешно, - щурясь от света прям в лицо, поморщился мокрый как мышь мужчина. И хотя не очень ароматной воды ему было всего лишь по пояс, Барса можно было выжимать на максимальных оборотах. Черт… и его ребенка тоже!
        - Погоди, я сейчас, - с трудом сдерживаясь от желания треснуть себя по лбу, я мигом переключилась в режим аврала. Ну или проще говоря «сумасшедшей маман». Как и в любой критической ситуации, во мне заработали все имеющиеся процессы мозга, появились невообразимые силы и подключилась смекалка, достойная того самого бога хитрости. Проще говоря, при виде ребенка, пусть незнакомого и неучтенного, во мне со страшной силой сработал материнский инстинкт!
        Глаза сразу выхватили все необходимое, в мыслях промелькнули десятки вариантов, и с криком «я сейчас» поскакала претворять задуманное.
        Авантюра была так себе, если честно. И если безвременно утопшего в сточных водах соседа я себе, хоть и с некоторой заминкой, но простила… То мелкого киндера, у которого явно зуб на зуб не попадал - никогда!
        Так что через две секунды я уже пристегивала Локи к перилам подъезда с помощью шлейки, чтобы никуда не удрал. Оставалось всего ничего: петлей затянуть поводок на тех же перилах и закинуть его в открытый люк, чудом не угодив собственному шефу по мокрой тыкве. Если честно, на секундочку очень хотелось это сделать - додумался, блин бегать с ребенком по сугробам посреди ночи!
        Но тут моя же совесть мне же треснула подзатыльник, напоминая о собственном спящем дома ребенке. И пришлось поторопиться, свешивая голову в тот же люк, подсвечивая фонариком:
        - Цепляй ребенка, я вытащу.
        - Уверена? - скептично откликнулся соседушка, не торопясь спускать с рук жмущегося к нему малого. Мальчишка, видимо, истратил все силы, пока звал на помощь, с моим появлением он затих и даже почти не шевелился, только топорщил свои огромные, полные слез глаза.
        Мое сердце дрогнуло.
        - Морозов, выпендриваться и переживать за свою мужскую несостоятельность потом будешь, - огрызнулась я, требовательно тряхнув концом поводка, которого как раз впритык хватило на все расстояние и глубину колодца. - Ребенка пожалей. Или ты думаешь, что в час ночи здесь еще кто объявится? Или, может, ребенок в состоянии МЧС подождать? Выключай скептика и привязывай мальчишку. ЖИВО!
        Как ни странно, мой негромкий и очень, ну очень проникновенный голос подействовал лучше всякого ора. Барс пошел на уступки и ловко обвязал подмышками ребенка, что-то тихо ему рассказывая.
        Я если честно, и сама переживала за всех и сразу, в том числе и за себя, но распаляться на раздумья времени не было. И вот уже несколько долгих минут, мое упрямство и усердное пыхтение… И мальчишка, живой, целый и, надеюсь, невредимый, был вытащен наружу!
        - Живой, в порядке? - взволнованно спросила, зачем-то начиная ощупывать ребенка. - Ничего не болит?
        - Холодно, - только и пожаловался он.
        Естественно, ему холодно! Но травм нет, и то хлеб. По крайней мере, я надеюсь, что их нет. Искренне так надеюсь! Ну а воспаление легких мы не допустим, будем надеяться откупиться одной банальной простудой.
        Если честно, я еще никогда так быстро не раздевалась. Барс поступил мудро, не стал затягивать узлы, а просто сделал петлю с помощью карабина - и не прошло и минуты, как ребенок был полностью раздет, ну и я тоже. Не совсем, конечно. Но моя шапка перекочевала на мокрые темные волосы мальчишки, на него же я напялила и свой свитер, который скрыл его практически до пят. На мокрые бледные пяточки я натянула собственные перчатки, а сверху, для надежности, запаковала по самую маковку курткой.
        Слава богу, погода смилостивилась, не было уже ни ветра, ни адского холода. И я, разгоряченная волнением и скоростным режимом, плюс согретая убойной дозой адреналина, в термокофте а-ля водолазка, пока не замерзала. Но это только пока!
        - Спасибо.
        - Не ма за що, кушайте с маслом, - буркнула я, не слишком удивившись вылезшему на свет божий Барсу. Мокрому, злому, но вполне живому и даже целому. И нет, я совсем не удивилась этому доморощенному Мюнхгаузену - не за усы же он себя вытягивал. Тот самый семиметровый поводок помог!
        Вот, в который раз убеждаюсь в том, что все что не делается, все к лучшему!
        Как бы странно это сейчас не прозвучало.
        - Держи, - здраво оценив собственные силы, я сунула ему в руки сверток с ребенком, понимая, что этот кулек я сама до дома не дотащу. Там, конечно, и двадцати килограмм нет, но на сегодня я свои ресурсы, похоже, исчерпала. - К тебе или ко мне? В скорую? К Таньке?
        - К тебе, - недолго думая, решил Морозов, крепко прижимая к себе мальчишку, пока я отстегивала скулящего Локи. - К тебе ближе.
        - Топаем! - не став задавать лишние вопросы, дала я отмашку, хватая щенка под пузо, для облегчения передвижения и увеличения скоростного режима. До дома мы не шли - бежали!
        И только войдя в такой желанный лифт, слушая его мерное гудение я, кажется, начала вкуривать, что, собственно, вообще вокруг меня происходит…
        Вот это я понимаю, запоздалая реакция! Хотя, если не она, мы бы черт знает сколько еще куковали бы около того проклятого люка: я сверху, они - внизу. И тогда точно для бедного ребенка все это добром бы не кончилось!
        Слава мне. Однозначно!
        Впрочем, пировать по этому поводу будем потом.
        - В душ. Оба. А я найду одежду, - до конца взяв на себя роль командира, едва переступив порог родимой хаты, отдала я приказ, отпуская Локи и одновременно скидывая обувку. Барс в ответ нахмурился, но возражать не стал, и тут же занялся стаскиванием собственной мокрой меховой куртки.
        Уж не знаю, что ему там не понравилось: то ли мой тон, то ли некая зависимость от меня, то ли сама ситуация… а, может, просто шмотки моего мужа напяливать не хотел. Да пофиг, если честно!
        Меня в тот момент уже и близко не было. Переволновавшись за всех и вся, первым делом я, естественно, побежала проверять собственного сына. Если честно, не знаю, почему, но за него в тот момент я волновалась как никогда раньше. На это были причины, на это был инстинкт, но, к счастью, все они отправились покурить в сторонке - мое собственное чадо, временно потерянное и поднявшее панику в моей душе, в конце концов, обнаружилось мирно дрыхнущим в детской палатке посреди своей комнаты. С ночником и плюшевым зайцем в обнимку!
        Слава тебе, мой любимый пресвятой Ктулху...
        День однозначно закончился не так же жопно, как он начинаться изволил!
        День однозначно закончился не так же жопно, как он начинаться изволил!
        Ладно, это все лирика. Надо как-то сгребать остатки сил в кучу, и дальше нести ответственность за тех, кого приручила. Тьфу ты! В смысле, подобрала… В смысле, нашла, достала и спасла!
        Короче, вылавливать двух новоявленных нудистов из моей ванной.
        И вот в тот момент, когда я аки ниндзя в полумраке, при свете ночника, сквозь минное поле из игрушек искала в детской одежду, я поняла, почему Барс решил пойти ко мне. Ребенок у него не совсем кроха, но и большим его не назовешь. А Танька не то, что ничего подобного отродясь дома не держала - она детей не любила в принципе! Да, бывает и так, что поделать.
        Все люди разные. Конечно, ситуация странная, даже больше того - откровенно странная, и вся серьезность до меня еще просто не дошла. И вдвойне странно было бы не приютить у себя своего же молодого человека с его ребенком… кем бы он там ему не приходился.
        Непонятно. Впрочем, мне искренне пофиг на все секреты собственного шефа. Будь этот мальчик его племянником, внебрачным сыном, или он просто его похитил. Честно, плевать! Ребенок есть ребенок, как ему можно не помочь? Благо у меня на это хватает и совести, и сил, и ресурсов вроде свободной детской кроватки, чистой одежды, еды и даже специального шампуня. Не считая целого мешка «купальных» игрушек в ванной, мочалки в виде лупоглазой панды и пробки для слива в виде дельфинчика.
        Как говорится, сам Бог велел! Ну а мы кто такие, чтобы спорить?
        В общем, минут сорок спустя два голожопика были выпущены на волю, оба распаренные, сонные, с красными щеками и мокрыми, стоящими дыбом волосами. На мальчишку я проворно натянула Мишуткину старенькую и безнадежно малую ему пижаму, целую, теплую, с облачками и махровые носки. А Барс, то и дело морщась и сверкая голым торсом, украдкой поправлял тесноватые ему спортивные штаны моего экс-благоверного. Штаны были тоже серенькие и мягонькие, а еще абсолютно новые, прям в упаковке - при покупке я знатно лопухнулась с размером. С муженька они просто спадали, а моему соседу не то, что были совсем тесны…
        Но задница в них выглядела, что надо!
        - Я спать хочу, - едва оказавшись на кухне, потер глаза ребетенок, которого, наконец, я смогла как следует рассмотреть. Совсем маленький, наверное, ему года три всего. Хорошенький, темноволосый, темноглазый… и до жути похожий на моего второго начальника!
        Блин. Ну, точно, племянник!
        - Сейчас пойдешь, солнышко, - улыбнулась в хлам уставшая я, растворяя в теплой воде детский порошок от простуды. - Только выпей это, хорошо? Мы же не хотим, чтобы ты заболел, правда?
        - Правда, - послушно вздохнул мальчонка и половину стакана с бледно-розовой жидкостью послушно осушил, даже не поморщившись. Правда, тут же зазевал с новой силой.
        - Пойдем, - и тут я не смогла не улыбнуться, протягивая ему ладошку. - Я покажу, где ты будешь спать.
        Ребенок кивнул и позволил себя увести в детскую, даже не попрощавшись с Морозовым. Еще бы! Он так устал, что брел по коридору с закрытыми глазами, а уснул, что называется, вообще не долетая до подушки.
        Мне оставалось его только укрыть получше. Потом я проверила свое чадушко в палатке, закрыла окно до конца для верности, и с медленностью заниженной «Приоры», скрепя пузом мокрому асфальту (читай - линолеум в прихожей), поползла обратно в сторону кухни…
        Где меня уже ждал серьезнее чем обычно, красивый, полуголый, горячий и не совсем сухой мужик. Да еще с грозным зверем между ног.
        Вот че-е-ерт. Как звучит-то!
        Гусары - молчать! Это всего лишь мой сосед, и у него всего лишь на коленях моя собака. Фантазия - ты заткнись тоже!
        - Тебе кофе? Или что покрепче? - с непоколебимостью старой вдовы поинтересовалась я, открывая первый попавшийся кухонный шкафчик, уговаривая себя не смотреть назад. Сфоткать бы, да отправить нашей знакомой готессе: это ж снимок и шок-контент мечты любого уважающего себя блогера!
        Милая собачонка и полуголый мужичонка. Я бы могла ляпнуть незыблемое «я бы вдул», но это уже совсем из другой оперы.
        - А сама как думаешь? - усмехнулся в ответ проницательный Морозов.
        Я пожала плечами. Коньяк, так коньяк!
        Пили долго, молча, без закуски и даже не чокаясь. Не, поминки это не напоминало - проводы в последний путь заслужили исключительно наши нервы, больше поводов не было. Согреваться тоже не было нужды, разве что тяпнули профилактики ради. Пили мы скорее для того, чтобы придти в себя.
        Ну или наоборот, забыться нахрен.
        В конце концов, как я понимаю, день у обоих выдался из разряда «ну такое».
        Барс нарушил молчание первым:
        - Почему?
        Разумеется, хотелось как в книгах, покачать в руке пузатый бокал, полюбоваться бликами благородного напитка, с задумчивым видом затянуться ароматной цветной сигареткой и выдать что-то глубинно-философское…
        Но в суровых реалиях жизни я хмыкнула, хлюпнула бледного армянского с супермаркета по акции и, сунув в зубы недорогое табачное изделие, неловко брякнула, включая вытяжку на кухне:
        - Мне просто пофиг.
        Левая бровь Морозова выразительно поползла вверх…
        Пришлось исправляться и пояснять. Ато подумал бы чего-нибудь не того!
        Хм. А с каких пор мне вообще не фиолетово, что он обо мне думает?
        - Я серьезно, Артур. Я слишком устала, чтобы задавать неудобные для тебя вопросы, вроде: как это случилось, зачем, почему, и какого хрена вы делали на улице во втором часу ночи. И кто этот ребенок, который, как я понимаю, твой племянник. И даже если это не так, говорю еще раз: мне фиолетово. Каждый имеет право на свои тайны, как и право на молчание. Захочешь - расскажешь, нет - ну и нет. Не колышет.
        - И не обидно? - ухмыльнулся вдруг как-то расслабившийся в один момент начальник.
        Раздавиви недобитый окурок, невольно почесала репу, искренне задаваясь вопросом насущным:
        - А должна?
        Барс, задумчиво прищурившись, помолчал. Пригубил еще немного коньяка… а потом улыбнулся. Очень открыто, мягко и непривычно искренне. Я чуть не присела!
        Да еп твою бога душу мать!
        Вот теперь я понимаю, почему от него девки всех возрастов и биологических видов в штабеля укладываются. Где он там свои спасительные очки посеял, а? Пожалуй, надо подарить ему еще парочку!
        - Ты потрясающая.
        Ась?! Куды там меня нынче посылают?!
        Сделав вид, что я этого не расслышала, я принялась бессмысленно искать что-то в кухонном гарнитуре. А для верности, когда не нашла, стала мыть единственную тарелку в раковине. Три раза. Зачем-то!
        - Рябинина, только не говори, что ты не знаешь, что такое комплименты, - спустя пару минут тихого шума воды и отчаянного бряканья несчастной посуды о раковину, негромко произнес Морозов.
        Вместо ответа я налила на губку чистящее средство еще разок…
        И пропустила момент, когда сосед, аккуратно переложил спящего щенка со своих колен на кухонный диванчик. И, подойдя ко мне со спины, так же молча и спокойно обнял.
        Я чуть раковину о тарелку не грохнула!
        Или наоборот?
        - Барс…
        - Я знаю, что произошло, - одной единственной фразой, произнесенной без капли насмешки или жалости, мужчина запихал обратно все выскочившие у меня колючки.
        Его горячие ладони крепко стискивали мою талию, согревая кожу, нос дразнил аромат моего же геля для душа, спину окутало веянием надежной мужской фигуры… сердце предательски замирало насовсем.
        Из крана тихо лилась горячая вода.
        - Откуда?
        - Сидел в машине, - только и ответил Морозов, кажется, не собираясь меня отпускать. - Видел и слышал.
        - От души поржал, наверное, - горько усмехнулась я, от чего-то резко приходя в себя.
        С глубоким вздохом отключила воду, но не успела даже вытереть мокрые руки, как меня развернули, да еще и ухватили за подбородок, заставляя мягко, но непреклонно посмотреть в эти невыносимые глаза:
        - Прекращай, Рябинина. Ты знаешь, что все к этому шло. Это было ни хера не весело. Но необходимо.
        - Эти интонации больше подошли бы моему любовнику, долго и отчаянно уговаривающему меня на развод, - саркастично отозвалась… ну, во всяком случае, попыталась.
        Я как бы не очень ощущала себя кроликом перед удавом, но что-то невероятное и притормаживающее все инстинкты разом в этом было. Определенно!
        Или я уже просто забыла, что такое эмоции и какие-либо отношения, выходящие за рамки унылого ежедневного быта? Поэтому меня сейчас так торкает?
        Блин. Блин! Не хочется, конечно, кричать самой себе и окружающим «я не такая», но от непривычного общения, обращения и прикосновения меня реально искрит, как чокнувшуюся в обычную грозу розетку!
        А нам еще как бы это… На одном диване с ним спать!
        И сразу возникает вопрос насущный, он же на засыпку - в какое, позвольте спросить, место, мне срочно запихать громоотвод?
        Гусары - молчать снова!
        Чет фантазия на эту тему совсем разошлась…
        Интересно, у Мишупсеня в палатке запасное место найдется?
        А если для меня?
        Впрочем, что-то мне подсказывает, что если я логично, но некрасиво сделаю ноги в поисках более комфортного спального места… Меня, разумеется, поймут. И даже тактично ржать не будут.
        Но себя я при этом чувствовать буду как нашкодившая школьница, не меньше!
        Короче, Рябинина, вспоминай давай, что ты уже недавно (недавно, я говорю!) взрослая самостоятельная женщина, состоятельная личность, хороший специалист и (не без скромности) лучшая в мире мама. Бери себя в руки и отвечай уже что-нибудь.
        Ну хотя бы что-нибудь!
        А то тут такой шикарный мужчина тебя вот-вот поцелует, а ты застыла как истинный японец при виде суровых российских роллов! Эм-м-м…
        Что он сделать собирается, простите?!
        - Артур, нет, - в последний момент я с ловкостью, достойной самой скользкой из лягушек, вывернулась из мужских объятий, чувствуя, как предательски вспыхнули щеки. - Я не могу.
        А внутренний голос меж тем орал громче пароходной сирены: «Дура! От чего отказываешься, блаженная?!».
        Но, как я уже говорила самой себе, раз, наверное, третий за вечер: гусары - молчать!!
        - Я понимаю, - Барс, уж не знаю, какая муха его укусила, даже усмехаться не стал, невозмутимо опуская руки. - Не время и не место. Я проверю, как Ванька.
        - А я пока постель расстелю, - с послушным видом покивала я, принимаясь судорожно вытирать мокрые ладошки полотенцем.
        Что сказать… Морозов поступил верно, выбрав, как не кажется, самый лучший вариант резкой смены темы разговора. Ибо всем давно известно - когда не можешь никак заткнуть собственные мысли и чувства, займись делами. Любыми! И от рефлексии отвлечешься, и что-нибудь полезное сотворишь.
        А когда тебе совсем плохо, займись (не)любимой работой. И голова сразу пуста, и вожделенные для проживания денюжки в кармане!
        Если честно, едва диван был разобран и расстелен, я как раз честно подумывала заняться так сказать, добычей хлеба насущного. Ибо ложиться в спать с Морозовым, да после всех событий было из все того же разряда, именуемого современными людьми «ну, такое».
        Но мягонькая подушка так манила, так манила! Как и пушистое одеялко, и новая простынка…
        Короче, я сама не заметила, как оказалась лежащей у стеночки, утопая вроде бы в обычных постельных атрибутах, на деле кажущихся самой мягкой из перин.
        Я закрыла глаза на секунду. Всего лишь на секундочку! Думала, полежу, пока придет Барс, схожу, потом сменю домашнюю одежду на пижамку с длинными рукавами и полноценными штанами…
        Ага, счаз. Вырубилась нахрен сразу!
        Там уже было фиолетово в зеленую крапинку: что произошло сегодня, что будет завтра, кто спит в моей кровати, кто в детской, и что будет между всеми нами потом. Я вымоталась физически, но еще больше я подзае… кхм. Заколебалась морально!
        Хотя, наверное, и первый вариант подойдет. Точнее сказать, он точно будет в кассу! Вот завтра поутру его и использую, как оправдание собственной сонливой распущенности.
        Нет, ну а как еще назвать собственный пофигизм, проявивший себя во вей красе в ответ на непривычные, внезапные ночные обнимашки? Только так!
        Для меня, уставшей за много лет от стандартной супружеской жизни, ощущения надежного мужского тепла, горячей ладони на моей талии и крепких объятий были чужды, честно. Но ведь сам факт их наличия был.
        Ну, был же!
        Меня крепко, нежно и, наверное, даже чуть привычно обняли. Как-то по-свойски, что ли? Словно это было обычно, будто так было всегда… Странное, слишком иррациональное чувство. Даже для сна!
        И все-таки, так кайфово, когда тебя спящую, вот так притискивают к каменной мужской груди.
        Я, наверное, слишком часто об этом мечтала. Да-да! И вот, хотя бы во сне моя мечта осуществилась. Вселенная, тебе за это отдельное спасибо, и да здравствуют аффирмации, визуализация и позитивный настрой!
        Кто не знает, что это за звери, и с чем их сожрать - воспользуйтесь гуглом. Это реально интересно!
        Ну, а пока дыра в карме активно заполнялась хотя бы в мире снов, наяву я буркнула, машинально и сквозь мутную такую дрему:
        - Ребенка утром кормишь ты. И попу ему вытираешь тоже!
        Да-да, на фоне мечтаний о мужской любви и ласке это так себе отвлекалочка.
        Но ведь в какой бы глубине своей души я не была нежной и романти-и-ишной… Маму малолетнего ребенка во мне уже не убьешь!
        С годами пресловутый инстинкт не ослабевает, а наоборот, только крепчает все больше и больше.
        Так что, думать о подобном для меня в порядке вещей. И даже говорить посреди крепкого сна - тоже!
        Но что пошло совершенно не по плану, так это ответ. Обычно я бубнила про разделение обязанностей лишь привычки ради, прекрасно зная, каков будет очередной отрицательный ответ.
        А тут… а тут лишь веселый смешок согрел мой затылок! Да так, что мне стало нежно, приятно и щекотно одновременно.
        - Как скажешь!
        И вот тут-то бы мне проснуться, хотя бы от неожиданности.
        Но куда там!
        Я вырубилась окончательно, и уже до самого утра. Я, правда, думала, что после всего не смогу уснуть, лежа в пустой постели и размышляя на тему, как же нам с сыном жить дальше.
        Но нет! Я просто бессовестно дрыхла, и меня не волновало вообще ничего из того, что происходило вокруг.
        Нет, один раз, уже под утро, я попыталась разодрать глаза.
        Мне послышалось какое-то шевеление, шебуршание, ворчание и даже звук проворачиваемого в дверном замке ключа. Но все это было таким далеким и неважным, что… Короче, как полноценная сова, да еще и порядком задолбавшаяся вечером, встать рано утром я и не смогла, здраво рассудив, что если не отреагировал сам Локи Вездесущий, то и мне беспокоиться не о чем.
        А уж эпичный плюх на меня с воплем «мама, я хочу кушать!», я точно никогда не пропущу, хоть как крепко спать буду!
        Так что сонный мозг, на самом-то деле, рассудил здраво. Мол, нас не трогают, значит, мирно дрыхнем дальше! А бурчание на фоне сладкого сна, в котором послышался даже приглушенный и далекий от цензуры мат, о котором уважаемый Есенин не слышал даже - это так.
        Глюки уставшего сознания!
        Короче, можно сказать, Рябинина наконец-то выспалась от всей своей алчущей полноценного отдыха душонки. Что собственно, было странно, непривычно, и даже бредово.
        Наверное, потому меня и подкинуло чуть попозже… От непривычной чуткому уху утренней, нереальной тишины!
        Нет, честно, я не успела даже проснуться - вперед меня проснулась самая настоящая паника. Организм уже привык к утренним вынужденным побуткам, ибо Михась у меня был довольно таки ранней пташкой. Но чтобы он, да не разбудил меня…
        Да быть такого не может!
        Короче, не успела я толком продрать глаза, как ноги сами собой принесли меня в детскую. И, знаете что? Не смотря на адский кавардак и хаос из игрушек, не валяющихся, пожалуй, только на потолке…
        На хоть каких-то настоящих, полноценных, громких и чумазых киндеров детская комната была пуста.
        ГЛАВА 12
        Пропажи, все три, как это ни странно, обнаружились почти сразу и даже единовременно, как те несчастные пособия по уходу за ребенком до полутора лет.
        Я не успела даже толком сматериться, с трудом прорвавшись через блокаду из игрушек в большом коридоре, окоп из одеял и подушек в маленьком, как громкий, заразительный и абсолютно счастливый детский смех, доносившийся из кухни, притормозил меня на полпути, аки бетонная стена особо ретивого гонщика.
        Материться резко расхотелось. Разве что чуть-чуть, и то на собственную невнимательность, глупость, недальновидность и иже с ними. А еще немного - на Барса. За то, что поволноваться меня заставил, гад! Вот не мог он предупредить, что встал пораньше, умыл детей, одел, а теперь сидит с непоколебимым спокойствием пьяного Будды и кормит этот маленький зоопарк?
        Так, отмотаем немного назад.
        Что он делает, простите?!
        - Доброе утро, - обалдело выдавила я из себя, замерев на пороге собственной кухни. И, честно, там было от чего не просто замереть, а резко стать статуей! Да-да, той самой, у которой нету… кхм, буя.
        Да что б мужик, да по своей инициативе, да кормил мини-ораву визжащей нечисти, да сварив при этом кашу самостоятельно? Клянусь Ктулху, я точно помню, что еще вчера в холодильнике на готовую еду было пусто, а вон той вкусненькой и ароматной рисовой каши, маняще поглядывающей из мультиварки, и рядом не наблюдалось!
        Блин, где таких мужиков раздают? Дайте два, а?
        - Доброе, - с самой невозмутимой мордой кивнул Морозов, продолжая потягивать относительно дешевый и не менее относительно вкусный кофе. Мишупсень, как и его новый собрат Ванечка что-то довольно проворчали с набитыми ртами, попытались пофыркать, но были мгновенно угомонены одним только выразительным взглядом очаровательных сиреневых глазок моего соседушки. И, переглянувшись с видом довольных заговорщиков, принялись быстро-быстро поглощать остатки своего завтра.
        Я обомлела, глядя на этот внезапный праздник послушания.
        Чудеса, да и только!
        - Кофе налить? - тем временем, все с той же меланхоличностью, решил добить меня мужчина моей мечты.
        Я уже завидую Таньке. Серьезно! Это как же надо было умудриться, чтобы такой экземпляр отхватить?
        Нет, конечно, я бы могла подумать, что шеф мой старается корыстных целей ради… Мол, чтобы я язык за зубами держала, он ведь личность публичная и все дела. Или в благодарность за эпичное спасение из не менее эпичной ситуации…
        Но ведь он и раньше так делал, что мне особо запомнилось на резком контрасте с поступками моего благоверного и его «неоценимой» помощью во всех домашних делах.
        У меня потому и был такой шок, собственно. Чтобы мне дали возможность поспать, самостоятельно и без просьб заботиться, да не об одном киндере, а об двух разом? А это вообще законно?!
        Короче, пока я стояла все так же в пороге, ребетёшки успели благополучно дожевать кофе… тьфу, то есть кашу! У кого что болит, ага. Нагло уворовать последние печенюхи из вазочки, пользуясь отвлекшимся Барсом, и удрать с дикими воплями дальше разорять окружающую обстановку. Я только проводила взглядом их боевые действия, плавно и оперативно перекочевавшие из коридора в детскую вместе со всем игрушечным и не очень инвентарем, и успела обалдело опуститься на табурет, как передо мной уже поставили щедрую кружку крепкого и сладкого кофейку.
        Черт. Может это я вчера в люк брякнулась и мне по башке долбануло?
        Все вчерашние, да и сегодняшние события казались жутким сюрром, если честно.
        - Рябинина, ты не выспалась? - ехидно улыбаясь за своей кружкой, нагло так поинтересовался Барс, явно наслаждаясь моей растерянностью.
        Я только хмыкнула. Верю. Вот теперь точно верю, что он - это он!
        А ни какие-нибудь там незнакомые пришельцы, по ночи занявшиеся возмутительно-наглой подменой всяких усато-полосатых. Кстати, о братьях наших меньших…
        - А Локи-то где?
        Блин, неужели дети его опять куда-то засунули? Нет, в племяннике Морозова, а точнее в его воспитании, я не сомневаюсь. Но вот мой-то могет!
        Но у Барса оказалось и тут все схвачено. Ну, почти.
        - Гуляет, - небрежно пожал плечами он, охотно отчитываясь в таком тоне, будто всегда этим занимался, а не сидел первый раз в жизни на моей кухни после бурной, хоть и не в том смысле, ночи.
        Я прифигела. Тоже небрежно!
        - Чего-о-о?
        - Заплатил соседскому мальчишке, - сжалившись, поржал надо мной этот гад, откровенно наслаждаясь реакцией, оставаясь при этом все таким же невозмутимым, как айсберг с поцарапанным Титаником боком. - Твоего щенка вообще обожает весь подъезд. А Ник был только рад лишним карманным расходам.
        - Главное, чтобы на сигареты все не спустил, - вздохнула я, припоминая соседского четырнадцатилетнего оболтуса с нашего этажа, пойманного мною пару раз у мусоропровода за очень некультурным занятием.
        - Даже если и так, - вскинул бровь Морозов. - Он заработал на них сам. А его воспитанием пусть занимаются родители. Вспомни себя, Рябинина. Тебя разве в этом возрасте разве на приключения не тянуло?
        Знал бы ты, балбесина, какие мы приключения ловили подростками в детском доме… от зависти бы опух!
        Впрочем, на тему собственного не слишком простого детства я распространяться не собиралась. Как говориться, Ктулху миловал - и ладно!
        А вот о других, не менее веселых приключениях (что важно - не моих), поговорить бы не мешало.
        Да, я прекрасно помню, что раньше не хотела его допытывать. Но вчера, от всего произошедшего меня так колбасило, что даже думать не хотелось не о чем другом. Точнее, думать не хотелось вообще!
        - Лучше расскажи о своих героических подвигах и свершениях, - отхлебнув кофе, оказавшийся на удивление вкусным, нагло попросила я, надеясь, что Барс тоже после вчерашнего остыл, и мой рейтинг не упадет в моих глазах.
        Я ж помню, как он, восхищаясь, ко мне вчера целоваться полез!
        И да, вчера я его романтический порыв не оценила. И да, на сегодняшний день тоже не передумала. Но это совсем не значит, что соседушка мне резко разонравился!
        Вот если б в другой раз, да при других обстоятельствах…
        - Брат с женой в хлам разругались, и забыли, что Ванька у меня, - оправдав мои надежды, но не с особым желанием, пояснил Морозов. - Я хотел уложить его спать, но он, как назло, запросился домой. Я повел. А по дороге ему приспичило попрыгать по сугробам. Ну и сиганул с подъездного крыльца, а там люк под снегом, прикрытый картонкой. Как только шею не свернул и не захлебнулся, не знаю. Наглотался сточных вод, естественно. Я выдернуть его из воды успел, а вот вылезти обратно уже не получилось.
        - Слава богу, что колодец с ливневыми водами, а не с кипятком, - вздохнула я, ничуть не удивляясь.
        Да правда, ничего странного тут не было - люди годами в этот колодец падают пачками, особенно дети! Но после этих случаев не меняется ни хрена. Людям как было пофиг на отсутствие канализационных крышек, так и осталось. Я столько начиталась и насмотрелась новостей об этом, что едва ли не развила себе фобию, а ребенок еще с момента, как ходить начал, знает, что люки надо обходить, даже если они закрыты наглухо.
        Да, может это и странно, и я ращу из Мишупсеня опасливый нежный цветочек… Зато, как говорится, будет живой! И целый.
        - Сейчас покажусь сопливым романтиком, - внезапно хмыкнул Барс. - Но если бы не ты…
        - Отвечу тем же тоном, - перебила его, не особо желая слышать ворох благодарностей и заверений в бесконечной дружбе. Еще не хватало, чтобы он чувствовал себя мне чем-то обязанным! Обязанный по гроб жизни начальник - то еще сомнительное удовольствие. Особенно памятуя о всех предыдущих долгах за мое долгое утаивание его шкафных скелетиков! - На моем месте любой поступил бы так же.
        - Не любой. Далеко не любой, и ты об этом прекрасно знаешь.
        Хм. У меня развилась паранойя, или это был такой ненавязчивый плевок в сторону моего экс-муженька?
        - Балбес ты, Морозов, - я едва удержалась, чтобы не постучать ему по лбу. - Даже если бы я тебя люто ненавидела, куковать в вонючей воде с ближайших крыш точно бы не оставила. А ребенка тем более.
        - Я рад, - внезапно улыбнулся Барс. У меня, блин, внутри аж что-то прыгнуло! И печень с селезенкой махнулись местами. - Что ты меня не ненавидишь.
        Я задумчиво повертела в руках пустую кружку, содержимое которой незаметно успела как-то выхлюпать.
        Странно. Никогда не думала, что простой растворимый напиток, сделанный чужими руками, сможет мне угодить. Неужели, все дело не в сорте кофе и его цене… а в том, кто его делает? И, главное, как делает, какие чувства при этом испытывает.
        Такое банальное, но как выяснилось, остро необходимое чувство обычной человеческой заботы и теплоты.
        А еще… А еще, то странное ощущение, что наши с соседом отношения вышли на какой-то совершенно другой уровень. Или наоборот, эти самые отношения только что образовались из ничего.
        И да, почему мне кажется, что сам Артур Морозов был абсолютно того же мнения?
        - Барс, я…
        К счастью, ляпнуть какую-нибудь необдуманную глупость мне не дал звонок в дверь, едва различимый на фоне воплей индейцев племени апачи, раздающихся из детской с периодичностью раз в две минуты. Чем там занимались дети, мне было неведомо, а идти и, что называется, бдить за отроками, не было никакого желания тоже. Шумят - и ладно! Подружились? Прекрасно!
        Паниковать будем, когда в детской воцарится тишина…
        Но все-таки, кого там еще принесло с утра пораньше?
        - Для Ника рановато, - мельком взглянув на часы на микроволновке, заметил Барс. - Сказал вернется через час, не раньше.
        - Так может, замерз? - предположила я, с долей поспешности поднимаясь из-за стола: кто-то неугомонный за дверью не затыкался.
        - Там сегодня тепло, - мужчина поднялся тоже. Но вместе со мной в коридор не пошел, а принялся складывать грязную посуду в раковину, с явным намерением ее помыть.
        Сказать, что я обалдела от такого фортеля, значит, не сказать ничего. Вот левой почкой чую, я так скоро в это чудо влюблюсь! Учитывая, что я все еще молодая и уже почти холостая. И не просите меня передумать - меня десять лет совместной жизни безо всякой заботы и помощи корежило и колбасило. А теперь дорвалась, как несчастный любитель диет до сладкого тортика…
        У меня, можно сказать, диабетический шок на фоне острой внезапной влюбленности!
        Надо, надо срочно и конкретно отвлечься на что-то, благо как раз повод есть. Да еще какой повод!
        Я, конечно, подозревала, что вселенная нас слышит. И что исполняет все сокровенные желания обязательно, правда, как хитрый джин всегда вносит свои коррективы.
        Но думала ли я, без опаски распахивая входную дверь, что она завернет мне подлянку, да еще ТАКУЮ?
        На пороге моей квартиры стояла целая рать. И нет, не царская. Скорее уж монголо-татарская!
        И, боюсь, в худшем проявлении этого слова - потому что когда к тебе с утра наведываются органы опеки своим полным составом, добра от них точно не жди…
        - Чем обязана? - только и сумела брякнуть обалдевшая я, тупо глядя на сунутые мне под нос многочисленные корочки всей честной компании, состоящей аж из пяти человек.
        - С проверкой, - сухо пояснили мне, без разрешения вторгаясь на личные жилые метры. - На ваш адрес поступила анонимная жалоба по поводу жестокого обращения с ребенком, разгульного образа жизни и наличия посторонних мужчин в доме.
        Э-э-э… Это что, пока я спала, Барс ухитрился каких-то мужиков сюда притащить и в шкаф их тихонько спрятать? Они что, там молча за воротник закладывают и в карты режутся, а я, как обычно, не в курсах?
        - Сами все покажете или нам посмотреть? - грозно посмотрела на меня суровая объемная тетенька в брючном костюме, пока остальные лихо и быстро скинули обувь с явным намерением рассредоточиться по комнатам без моего на то разрешения.
        Сказать, что я офигела от такого расклада, не… короче, вы поняли!
        Благо, на шум и мои сиплые вопли удивления в коридор вышел сам «посторонний мужчина», небрежно сунув руки в карманы спортивных брюк. Других, не вчерашних! Да и футболка на нем присутствовала, к моему огромному облегчению - видимо, пока все спали, сосед успел сгонять в их с Танькой любовное гнездышко и сменить прикид, пользуясь тем, что его половинка удрала на рассвете на работу.
        Конспирация, вся фигня…
        Кстати, об еще одной фигне в моей родимой хате!
        - Вот, посторонний мужчина номер один, - махнула я рукой в сторону соседа. - А вот, - махнула я рукой в сторону детской, откуда на шум выпало два голопузых киндера. - Его не менее посторонний ребенок. Других, увы, не держим.
        - А вы бы не язвили, сударыня, - резко блеснула на меня очками барыня с кипой бумаг в руке. - Это вам не шуточки!
        - А видно, что я смеюсь? - изумленно вскинула я брови, испытывая смешанные чувства.
        С одной стороны, присутствие суровых дам, разом занявших весь мой коридор, давило как и морально, так и физически. И внутренний голос таки вопил о том, что их бояться стоило! Органы опеки в России больше издеваются, чем на самом деле опекают, и ребенка могут забрать ни за что. А доказывать, что ты не бухающий верблюд, издевающийся над собственным чадом, потом заколебаешься!
        Да, конечно, не все такие, и тут все от самого человека зависит. Но, будем честны хотя бы между нами: профессиональное выгорание в таких сферах наступает до ужаса быстро, и люди работают просто для галочки, статистики и зарплаты, не обращая внимания на такие «пустяковые» вещи как правда, суть и банальное человеческое отношение!
        Ну и, конечно, если человек сам по себе был какашкой, таким он и останется в любых сферах человеческой жизнедеятельности.
        - Сарказм, милочка, здесь не уместен, - решила добить меня еще одна, сухая, как оглобля из старого деревенского сарая.
        Блин, у них что там, в опеке, возвращение царских времен или ежегодные соревнование по употреблению архаизмов?
        Впрочем, сами они архаизмы… Именем Азатота клянусь, с их появлением мне в нос явственно ударил запах старого нафталина! А может, это я просто на нервах придираюсь?
        Устало вздохнув, я прислонилась плечом к стене, машинально складывая на груди руки:
        - Я не смеюсь и не язвлю. Я говорю, как есть. Единственный посторонний мужчина здесь - это он, мой сосед и одногруппник. А это - его племянник.
        - И что он здесь делает? - поинтересовалась самая молчаливая и, как мне показалось, самая приятная дама из всего змеиного клубка. Эдакая строгая Френкен Бок в сером твидовом костюме: большая, добрая, но справедливая.
        Жаль только, плюшек у нее с собой нет.
        - Пока дети играют, мы собираемся готовиться к семинару по общей психологии, - равнодушно, будто перед ним каждый день такие цирковые кони выступают, ответил Морозов. Еще бы, с его-то работой! У него там и не такие звездочки каждый день пояснений требуют. И все же он не удержался от усмешки. - Подтверждающие документы принести?
        - Будьте так любезны, - милостиво кивнула все та же няня Карлсона, что-то чиркая в своем блокноте. - И ваши тоже, госпожа Рябинина. Особенно мне хотелось бы видеть ваши зачетные книжки.
        - Да, пожалуйста, - переглянувшись с Артуром, я пожала плечами, направляясь к шкафу, где мирно валялся мой рюкзак. С многолюдном коридоре мы с мужчиной едва разминулись, настолько было там тесно. И все равно, даже в такой ситуации он ухитрился пожать кончики моих пальцев, мол, все будет хорошо, не бледней и не ляпни лишнего.
        И вот тут-то я расслабилась… По крайней мере настолько, что не рявкнула, а мирно попросила последнюю, пятую барышню, похожую на больную рыжую лошадь. - А вот пользоваться моим санузлом я вам разрешения не давала.
        - Я осматриваю помещение на наличие антисанитарии, - фыркнула та, делая вид, что вовсе не она в моем туалете только что собиралась закрыться. Ну-ну, я даже где-то верю!
        «А я вам разрешала?» - тут же хотела брякнуть я, но сумела вовремя язык придержать
        Конечно, собственные границы я могу и буду отстаивать, даже если придется прибегнуть к грубой форме. Иначе никак - эти госслужащие, стоит им чуть почувствовать мою слабину и неуверенность, тут же мне на шею сядут! Да еще мылом натрут, и все смертные грехи повесят.
        Но и самой мне эти самые границы придется соблюдать - излишнее хамство еще ни к чему хорошему не приводило.
        - Возьмите, - я протянула требуемые документы той самой Френкен Бок, справедливо рассудив, что лучше иметь дело с ней, чем распалять свои нервы на ее неприятное окружение. - Что-нибудь еще?
        - Я запишу ваши данные, а после составим протокол осмотра квартиры, - кивнула та довольно спокойно, без угроз и неприятных намеков. - Где можно присесть?
        - Пройдемте на кухню, - широким жестом пригласила я всю честную компанию, повторив с незначительным таким нажимом для особо одаренных. - Все пройдемте. Мне неприятно, когда в мое отсутствие по моей квартире ходят посторонние. Позже я вам все покажу, мне скрывать нечего. Ванечка, Мишут, поиграйте пока в комнате, ладно?
        - Без проблем! - переглянувшись, две вихрастые макушки со странной покорностью скрылись в детской, для надежности шустро закрыв за собой дверь.
        Конечно, в любой другой ситуации я бы насторожилась… но сейчас было не до того. Как говорится, дети не мешаются под ногами - и ладно!
        Потому что, честно, я бы не удержалась от того, чтобы не рявкнуть, хотя бы на своего, попадись он мне не вовремя под руку с его очередным «почему» или новой проказой.
        Ибо эти бабы меня вконец достали!
        И это за каких-то полчаса, и то, в пределах одной кухни!
        «Ой, а что это у вас, на воде каша? А, это такое молоко? Ну, понятно». «Посуду-то, видимо, не моете часто? Только позавтракали? Конечно-конечно, что вы! Это у всех такое всегда. Да верю я вам, верю!». «А что, свежих овощей и фруктов нет? А-а-а, в магазин еще не ходили? Ну, ясно». «Ну, мясо есть, крупы есть… немного. Ах, для вас это много? Для семьи из трех человек я запасы и побольше видела!». «Посуда не детская. Ой, нет, детская есть, но ее мало. И что, что ребенок у вас один? У вас же бывают гости»…
        И так по кругу. Вот вроде бы эти дамочки и не говорили ничего такого особенного, но их яд мне всю кухню залил! Не говоря уж о том, что они в каждую щель умудрились заглянуть и едва ли ни белыми перчаточками все поверхности гладили.
        Ревизорро, млять, на государственных началах!
        Впрочем, ситуация несколько изменилась с возвращением Морозова. Нет, эти ищейки не перестали стебать каждую не приглянувшуюся им мелочь. Но на исследование ванной отправились уже гора-а-а-аздо меньшим составом - больше половины отсеял естественный отбор. И нет, три мадамы, к моему неудовольствию, не чебурахнулись в слив стиральной машины. О, нет. К моему еще большему неудовольствию, даже прям таки огромному, они принялись ворковать и строить глазки Барсу. Моему Барсу!
        Да-да, я помню, что я там говорила про романтику и ранних после еще не оформленного развода отношениях. Но кто б мог подумать, что собственнический инстинкт во мне взыграет так скоро?
        Ситуация достигла апогея, когда крестовый поход доблестных представителей прав несовершеннолетних добрался, наконец, до убежища мелких сарацин. Предварительно постучав и не дождавшись ответа, самая наглая лошадь сунула туда свой длинный нос на вытянутой рыжей голове… и тут же получила град стрел в ответ!
        - Бей ее! - двухголосный вопль мелких завоевателей едва не сбил всех с ног. А за ним, ох, за ним, полетели…
        Да что там только не полетело, на самом-то деле. Чего там только не было!
        Стульев - не было, инструментов - не было, колюще-режущих предметов - и тех не было! Даже тяжелая игрушечная техника не поднялась в воздух. А жаль. Так хотелось!
        Но за то всю достопочтенную комиссию обстреляли от всей души всем имеющимся в запасе арсеналом. В ход пошли и мячики, и мягкие пульки, и паралоновые патроны, и стрелы с присосками…
        Похоже, наша мелкая братва не теряла времени даром и весьма обстоятельно подготовилась к наезду.
        Суровые бабоньки из опеки просто не знали, куда бежать, сбившись кучкой на пороге и застряв там намертво!
        Благо меня оттуда вовремя выдернул Морозов, заботливо прижав к себе. И вот стояли мы, смотрели на все это веселое побоище, и не знали… то ли нам ржать, а то ли - плакать!
        Вот же не зря говорят: хочешь получить настоящего мужчину, воспитай его сама!
        Приятно осознавать, что ген не повлияли на Мишупсеня, и он за свою маму горой, никогда не даст ее в обиду. И ведь, главное, ему даже никто ничего не говорил, он сам все почувствовал и понял, даже нового друга в это втянул!
        Или может, все дело далеко не в генах, а в воспитании? При отсутствии такой немаловажной константы, как положительный наглядный пример. Ай, ладно, не буду голову ломать. И да, ругать или наказывать я его тоже не собираюсь! Внезапный, но искренний порыв сына защитить свою маму для меня гораздо важнее мнения окружающих.
        - Это… это… это безобразие! - вскрикнула моя «любимая» лошадка, которой одна из присосок удачно впилась прямо в высокий, покрытый мелкими прыщиками лоб. - Прекратите немедленно!
        Ага, счаз! Эти мелкие воители меча и магии, лишившись всех припасов дальнего действия, уже схватились за те самые мечи. Пластмассовые, конечно, из набора «Юный Богатырь». Честно говоря, и такими можно шлепнуть будь здоров, а потому стоило остановить это не совсем ледовое побоище… Но как-то лениво.
        Или же все-таки нет?
        Переглянувшись с Артуром, торопливо прячущим улыбку, я медленно кивнула, скрывая откровенный смех. Ладно уж. Пускай поживут!
        - Малышня, - среди визгов и писков малость пошатнувшейся орды, голос Барса прозвучал спокойнее самого тихого штиля. - Оставить боевые действия. Враг разгромлен, повержен и обращен в бегство. Что нужно сказать?
        - Так им и надо! - переглянувшись, в один голос завопили юные неуловимые мстители со Спанч Бобом на трусах. Я чуть не скатилась на пол.
        Вот это я понимаю, команда!
        - Вы… вы воспитали чудовищ! - захлопнув дверь в детскую, багрово-красная от злости женщина, именуемая мною просто оглоблей, едва не перешла на ультразвук, отчаянно натирая порядком покрасневший глаз.
        Как говорит мой знакомый судмедэксперт, я люблю людей… когда они тихонько лежат на моем рабочем столе! А вот тех, кто орет громко и не по делу, я не перевариваю от слова совсем.
        Против них лично я ничего не имею, и против их работы тоже. Но каков их привет, таков и мой ответ! С какого простите, ляда, я должна уважать их, если они не уважают меня? И не надо говорить, что такова их работа: поверьте, хватает всего одного взгляда на ребенка и условия его жизни, чтобы понять, как он живет и развивается!
        И уж тем более этот взгляд очень развит у людей, имеющий многолетний стаж работы с неблагополучными семьями.
        Кстати о птичках.
        - Я не поняла, вы сейчас наших детей оскорбили? - резко опуская руки, впилась я в нее предупреждающим взглядом. Все веселье упало на глазах.
        - Она не так выразилась, - попыталась за нее вступиться другая, явно почувствовав исходящую от меня темную ауру.
        - Я слышала, что она сказала, - отмахнулась я от нее. - У вас еще хватает наглости ее защищать?
        - Кать, - Барс попробовал положить руку на мое плечо, но я ее стряхнула. Да пошли все эти твари лесом!
        - Мне все равно, Артур. И пока я не начала реально хамить, покиньте мою квартиру. Свою работу, кажется, вы уже сделали и видели более, чем достаточно. Я пошла вам на встречу, а вы оскорбляете моего же ребенка в моем же присутствии и в присутствии свидетеля. Ждите жалобу - вашу фамилию я прекрасно запомнила.
        - Да вы… - вспыхнула алым маком эта краса.
        - Да я? - иронично вскинула я брови.
        И тут, посреди напряженного, но многозначительного молчания, без всякого предупреждения распахнулась входная дверь. А на пороге стоял… нет, не мой бывший муж. И даже не соседский Никитка. А самый настоящий, что ни на есть натуральный представитель ПДН. Суровый, непоколебимый, в форме и со взглядом а-ля Терминатор!
        У меня от очередного шока перекосило лицо.
        Нет, я подозревала, что наш мир тесен. Но что б настолько?
        - Кажется, я просила меня подождать? - серьезная молодая шатенка оглядела всю заметно стушевавшуюся компанию. - Сколько еще раз повторять, что без меня или участкового вы отправляться на адрес не имеете права?
        Опачки. Кажется, сейчас кому-то будет плохо. И этот кто-то точно не я!
        Мы вместе с Морозовым постарались тактично слиться со шкафом. Это, если честно, даже не требовалось - с появлением инспектора наше присутствие как-то автоматически нивелировалось. Да и сами органы опеки вдруг как-то стали скромнее, меньше и незаметнее. Чудеса творятся, правда?
        А особенно чудно, что мы не попадем под раздачу, как говорится, за компанию. А знаете, почему? Потому что доблестный представитель ПДН, объявившийся как нельзя кстати, это наша одногруппница, Лерка Золотарева.
        Я же говорила, что у нас очень разношерстная группа, да?
        Вот кто б только знал, как мне эти знакомства пригодятся!
        - Валерия Леонидовна, - стушевались наглые ранее бабоньки. - Вызов был срочный, и…
        - И? - изумилась та. Кажется, у них в коллективе уже долгое время были стабильные и не совсем приятные отношения, читай - тот самый анекдот про бабский ядовитый коллектив. - Это что-то меняет? Дамы, прошу на выход, думаю, осмотр и опись закончены. А вас, Елена Игоревна, я попрошу остаться.
        Глядя, как все дамы, кроме приглянувшейся мне Френкен Бок, гуськом покидают квартиру, я, наконец, поняла истинный смысл фразы «Штирлиц как никогда был близок к провалу».
        И нет, тактично оставлять их разборки я не собиралась. Что-то мне подсказывало, сейчас я узнаю много нового и интересного.
        - Валерия, - устало вздохнув, женщина сняла с носа очки на цепочке. - Давайте не будем усугублять ситуацию. Мне это нравится не больше, чем вам. Но я обязана была принять меры.
        - То есть в семью Ложкиных, где родители ежедневно злоупотребляют алкоголем, а их сын наблюдается у врачей с дефицитом массы тела и задержкой физического и психо-речевого развития, вы вторую неделю доехать не можете, - саркастично отозвалась Лерка. - А в абсолютно благополучную семью вы мчитесь по одной анонимке, проводя тотальную проверку, большую похожую на направленный обыск. Причем, прошу заметить, всем составом, забыв о том, что сегодня у вас по расписанию день приема по вопросам имущества несовершеннолетних. Вы хотите опять жалобу получить?
        - Вы знаете, в чем дело, - упрямо, и с долей какой-то безвыходности отозвалась та, поджав сухие губы.
        - А, - расплылась в улыбке наша подруга. Причем ехидство в этой улыбке лилось через край. - Снова просьба одной из ваших многочисленных знакомых? Ну-ну. Елена Игоревна, мы с вами разговаривали уже по поводу ваших влиятельных друзей, которым ну никак невозможно отказать. Вы ходите по грани, вы это понимаете?
        - Валерия Леонидовна…
        - Хватит, - выставила Лерка ладонь. - Об остальном поговорим в вашем кабинете. К Рябининой, надеюсь, претензий нет?
        - Никаких, - сухо отозвалась та, с неохотой протягивая протокол. - Можете проверить. Никаких нарушений или признаков насилия. Но я обязана буду запросить характеристику в детский сад, опросить соседей и отзыв с места работы.
        Мы с Барсом переглянулись и молча поржали. Снова!
        Человек-начальник и человек-сосед… М-да, повезло ему со мной! Или наоборот?
        - Соседями я займусь сама, - кивнула Лерка, по-хозяйски распахивая дверь. - Остальное на вашей совести. Я проверю.
        Елена Игоревна вышла молча. А суровый и правильный инспектор ПДН, прислонившись все к тому же шкафу, офигевшему за утро от внезапных обнимашек, выдавила из себя простое:
        - Млять. Как они меня достали!
        - Кофейку? - иронично улыбаясь, поинтересовался Барс.
        - Или что покрепче? - в тон ему повторила я.
        Золотарева метнула на нас злой взгляд, отлипая от моей мебели:
        - Спелись уже да? Вот знала я, что с вами не все так просто, как кажется. Ну, ладно он мог влипнуть в странную историю по долгу своей службы. Но ты-то куда, Рябинина?
        Я молча развела руками. О чем я ей могла рассказать? О том, что вынужденный развод - дело скверное?
        - Кофе так кофе, - красиво умолчав, я ускользнула на кухню, дружески похлопав Лерку по погонам.
        Одногруппница, тяжело ворча, скинула сапожки и проковыляла следом, костеря меня, Артура и свою работу на чем свет стоит. И подобрела только после того как хряпнула большую часть кружки, в которую я щедро ливанула вкуснейший, хоть и алкогольный Рижский бальзам.
        - Ладно, ягодная ты наша, - уже по-доброму усмехнулась она, получив вдогонку бутерброд под названием «я его слепила из того, что было». - Рассказывай, кому ж ты так жестко перешла дорогу. Игоревна у нас баба суровая, но справедливая. Должен быть уж кто-то сильно влиятельный, чтобы она так скоро поскакала исполнять ее просьбу. Колись, красавица, кому наступила на хвост.
        - Видимо, собственному мужу, - метнув взгляд в коридор, из которого не спешил показываться Барс, решивший то ли проверить детей, то ли оставить нас потрындеть в одиночестве. - Я развожусь.
        - Неужели? Аллилуйя. И года не прошло!
        - А?!
        - Бэ, - передразнила меня Золотарева. И, глядя на мое лицо, расхохоталась на всю кухню. - Ой, Рябинина, да прекращай! Вся группа давно в курсе ваших милых отношений - меньше надо на него в курилке пыхтеть. Да и всю вашу телефонную ругать тоже всегда слышно. Такие вещи не утаишь, мать.
        - Что прям все знали? - почесала я затылок.
        - После нашей пьянки с Калининой - все, - довольно улыбнулась та.
        Я схватилась за голову. Вот же блин, по секрету всему свету! Увижу Калинину - убью!
        А еще лучше - познакомлю ее с Ксюхой. И посмотрю, кто из них вздернется первой!
        Но самый смак - это свести их всех троих в тесном, закрытом помещении…
        - Короче, мирно расстаться у вас не получилось, - не подозревая, какие коварные мысли бродят у меня в голове, резюмировала Лерка, гоняя по тарелке бутербродные крошки. - Интересно, он сам так подгадил, али свекровь? Черт, да такого еще додуматься надо!
        - Скорее свекровь, - потерла я резко заболевший висок. И ныл он явно не на погоду. - Сашке додуматься о таком слабо. А у нее, если что, и связи нашлись бы.
        - М-да. Печальненько, - Золотарева поскребла затылок. - Интересно, а из-за чего его переклинило так? Он вроде у тебя мирный. Был. Как думаешь, что случилось?
        Я только промолчала в ответ.
        ГЛАВА 13
        Когда в квартире, наконец, стало пусто и тихо, всё, что я смогла сделать - это доползти до кухни и упасть там без сил.
        Не в прямом смысле, конечно. Но я действительно сползла на пол, и так и сидела, глядя в одну точку. И только лишь слабое тепло от батареи напоминало о том, что я все еще живая.
        Лерка удрала тормошить наших соседей, Барс увез Ванюшку, а умотанный Мишупсень сладко дрых с не менее умотанным соседским мальчишкой Локи. Да-да, я пустила щенка не просто в детскую, но и в кровать - мне было несколько… пофиг на гигиену.
        Это был мой шанс побыть одной, и я им воспользовалась. Да, так было неправильно, но удобно. И что?
        Я хоть немного какого-то удобства заслуживаю?!
        Спокойней Рябинина, спокойней… Выдыхай и снова смотри на то пятнышко на каши на линолеуме. Вдох и выдох, снова пятнышко… И выбрось, наконец, из головы мысли о хладнокровном, жестоком и кровавом убийстве бывшего муженька!
        Он же маменьке стуканул, больше некому. Видимо утром у мен были не глюки, и дверь действительно открывали ключом. У свекрови нет привычки приходить к нам без звонка, да еще открывать двери самостоятельно, а больше ключей ни у кого не было. Пришел, значится, Сашенька в дом родной, а тут жена с другим мужиком на супружеском диване, да еще сразу же после ссоры. О чем он подумал? Правильно! О том, что я долго и счастливо наставляла ему рога, а как только представилась возможность, сразу убежала к нему. А после у Рябинина сработала больная логическая цепочка: мол, раз такая фигня, раз я ей не нужен, то и без ребенка проживет!
        - Придурок, - не выдержав, тихо прошипела, обнимая себя за плечи и начиная тихонько раскачиваться. Меня душили слезы. - Какой ж ты придурок, Рябинин!
        Я уткнулась лбом в колени.
        Чем он думал? Он хоть знает, что это такое - детский дом? Я ведь рассказывала ему ни раз, и даже не два. Как можно, зная, что твоя собственная жена побывала в таком аду, желать поместить туда собственного ребенка? Он реально не понимал, что ему могут его не отдать и тогда все? Да я даже думать о таком не могу, как представлю Мишутку, одного в казенных стенах, меня от боли выворачивает наизнанку!
        Я не могу даже заставить себя об этом думать, просто не могу.
        А этот дегенерат… Ну, допустим, передали бы ему Мишку. Дальше что? Готовить не умеет, стирать не умеет, размеров его не знает, врачей не знает, имени воспитателя и тренера по плаванью - и тех не знает! Ни телефона поликлиники, ни номера скорой, ни какие лекарства давать, во что на улицу одеть, во сколько будить - этот папаша, матушку его, на самом деле не знает ни хера! Не говоря уже о каком-то развитии и воспитании. Научил бы его читать? Писать? Повел бы в школу?
        Да три ха-ха! Свалил бы все на маменьку, с ее вечной привычкой сопли подтирать, юзать пробабкины советы типа снимать испуг яичком и катать мякишем волоски на спине. И ходил бы мой сын дерганный, неграмотный с футболкой, заправленной в труселя.
        Такой он участи желает собственному сыну?!
        - Козлина, - от души ругнулась вслух, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Ноги к тому времени уже порядком затекли и, чтобы пристроиться под кухонной вытяжкой с сигаретами, пришлось немало попотеть.
        Вместо слез, обид и прострации пришел холодный расчет - я начала думать.
        Это ведь был только первый звоночек. Хороший такой звоночек, угу. Медный колокол мне на голову с размаху! А что же будет потом? Скоро свекровушке и, соответственно мужу сообщат о результатах проверки. И эти результаты их явно не обрадуют. Последуют дальнейшие действия. И какие?
        Правильно, вытурить меня из квартиры!
        Я расхохоталась вслух, едва не подавившись дымом. Это же почти стопроцентный вариант!
        Только уйду я из их жилплощади, а дальше-то что? Помыкаюсь по съемным хатам, дожидаясь, пока мою освободят квартиранты, потом помаюсь там, взвою одна с ребенком и собакой и…что? Вернусь обратно?
        Ха. Ха-ха-ха! Мне реально было бы смешно, если бы не было так грустно. Выбирая, как жить: хреново с мужем или хреново без него, я явно выберу второе!
        Хотя, с чего это я хреново должна жить? Крыша над головой - есть, работа - есть, сила воли и голова на плечах - есть тоже! И есть любящий меня сын, ради которого я сверну горы. А вот подобный папаша, как и очень оригинальная бабушка ему не нужны от слова на хрен!
        - Ну уж нет, - отчаянно покачала головой, принимаясь торопливо тушить окурок. - Не дождетесь, родные мои. Я, блин, испорчу вам праздник!
        Собственно, план мой был прост и даже банален. Свалить еще до того, как объявятся муж с его маменькой, злые донельзя после результатов проверки органов опеки!
        И первым, что я сделала, было внесение вышеупомянутых лиц в черный список телефона, а уже потом экстренный сбор вещей. Со свекром я, если что, пообщаюсь потом, когда все остынут, и я в том числе. Мне в голову не придет ограничивать его общение с внуком, а что касается остальных лиц - там как Ктулху пожелает!
        Первыми в чемодан в ускоренном режиме полетели мои вещи. Не все, конечно, только самые основные, белье там, футболки, кофты… А потом я вдруг, неожиданно для самой себя, пакостливо улыбнулась и принялась складывать всё, до чего дотянулась!
        Одежды оказалось немного, всего один большой чемодан и еще один поменьше, с обувью, моей и мелкого сразу. Зато всякая мелочевка и барахло вроде книг, косметики, документов и милых сердцу побрякушек набралось аж две огромные спортивные сумки, и это еще был не предел! Мой пыл заметно поубавился, когда я поняла, что нанимать придется грузовую машину, зато пересчет наличности из заначки заметно поднял настроение. Вот не зря, не зря я уже год тайком откладывала часть зарплаты, нагло привирая мужу о сумме заработка - думала, может на Новый Год куда отдохнуть слетаем или, наконец, машину себе куплю. Давно хотела!
        Кто ж знал, как мне эти деньги сейчас понадобятся?
        Радуясь собственной предусмотрительности, я почесала за ухом проснувшегося от шума щенка. Локи, зевая, выполз в коридор аккурат в самый разгар сборов, когда от моего присутствия в квартире не осталось и следа. Я таки пылала нереальным желанием не оставить о себе ни единого воспоминания!
        Как и ни одного признака присутствия в квартире все еще мирно спящего сейчас ребенка. Конечно, фотообои с машинками я в его спальне не обдеру… но думаю, пакеты под море его игрушек у меня все-таки найдутся.
        Я уже потирала в предвкушении руки, представляя, как вытянется лицо муженька и свекрови.
        Последняя сейчас на работе, потом пробки и так далее - значит, явятся они, чтобы меня распнуть. Не раньше восьми, а то и девяти вечера. Без поддержки Сашка точно не попрет, значит, времени у меня более чем достаточно. Квартиру искать сейчас не имеет смысла, банально не смогу съездить посмотреть. Перекантуюсь пока у Ксюхи, она добрая, она мою ситуацию поймет. Главное, чтобы ее банда не растерзала Локи!
        - Придется потерпеть, малыш, - наклонившись, я погладила щенка по серебристой шерстке. Наглый пёсель на меня внимания не обратил, его куда больше интересовала наклейка на чемодане, которую он упрямо пытался оторвать.
        Возведя глаза к потолку, сетуя на неугомонное животное и его режущиеся зубы, я наклонилась, рывком отодвинула тяжеленный чемодан… и поняла, что не могу разогнуться обратно!
        Вторая попытка внесла не только ясность в происходящее, но и некоторые коррективы в мои ближайшие планы на переезд и всю дальнейшую жизнь в целом. Любое движение отзывалось неимоверно адской болью - поясницу в районе позвоночника заклинило напрочь!
        - Да мля… - не выдержав, тихо ругнулась я, опуская руки.
        Душу затопило отчаянье.
        И как прикажите это называть?
        Любое неосторожное движение вызывало сквозную простреливающую боль. Да и неосторожное - тоже. А попытка пройти пару метров до дивана вообще оказались жутчайшей пыткой, достойной лучшего применения. Чуть не сжевав собственную нижнюю губу, я едва смогла доковылять до пуфика у входной двери, еще тяжелее на него было сесть. Но я села.
        И, с ужасом во взгляде обозрев гору вещей в коридоре, поняла, что обратно уже не встану.
        А ведь мне нужно было валить из бывшего дома, и валить быстро! И гори синим пламенем мой кровожадный план мести. Тут бы вообще ноги унести до появления почти любимой родственницы и благоверного с приставкой «бывший»! Увидев меня в таком состоянии, они не просто порвутся от радости, они меня сожрут, ковыряясь в зубах косточками Локи.
        А Мишупсеню придется на все это смотреть.
        Чёрт. Черт, черт, черт!!!
        Стрелки на часах летели со скоростью Сапсана, несущегося из Питера в Москву. Любимый пёсель, пользуясь моим состоянием ступора ловко догрызал пучеглазую лягуху на чемодане, из детской началось доноситься негромкое бухтение и шум лениво падающих игрушек с кровати… А я не могла заставить себя сдвинуться с места.
        Более того, когда из комнаты раздался полусонный вопль «мА-а-а-ам… ну, мам!» я просто физически не смогла этого сделать. Мне правда хотелось провалиться сквозь землю, но даже после пятого зова сына я не сумела встать. Боль была практически невыносимая, она даже заглушала все доводы разума и скромные планы дальнейших действий.
        Хоть ползи до кухни и сама себе новокаиновую блокаду ставь. Вот только одна проблема - не доползу же!
        И не спрашивайте, что у меня в аптечке делают шприцы и новокаин. У меня там, если порыться, найдется и собственный фармацевт, и подпольная аптека, и парочка судмедэкспертов. На всякий пожарный, так сказать.
        - Мам! - ребенок, только что проснувшийся, а потому обладающий повышенной вредностью, явно не собирался облегчать мне жизнь. - Ты идешь или нет?
        - Сына, я не могу! - уже чуть не плача, взвыла я. - Встань сам, пожалуйста! И принеси…
        И, не успела я до конца озвучить просьбу принести мне телефон, как Локи тут тоже. Ну, взвыл!
        И надо признать, получилось у него это намного громче и натуральней. Я бы даже сказала эпичней. Правда, лично мне в его голосе и тоскливо задранной морде мерещилось что-то трагическое и потустороннее. Особенно когда он подскочил к двери и начал ее шкрябать лапой.
        Чувство разжиревшего на казенных харчах песца во мне только усилилось. Ибо для полного счастья не хватало только собакена, бурно жаждущего в туалет, причем, вопреки своим гадким привычкам, именно на улицу!
        Хотя, что спустится к подъезду, что вытирать дома лужи - для меня теперь все едино. Проще говоря, миссия заранее провалена нахрен, да простит меня известный Том Кукуруз.
        А Локи, явно вошедший во вкус, не желал ни затыкаться, ни прекращать лаять на входную дверь.
        И тут, надо сказать, я удивилась крепко: за те скромные пару-тройку месяцев, что он у нас жил, это был чуть ли не первый раз, когда он полноценно подал голос.
        Хаски же. Это не название породы, это - полноценный, проверенный временем и опытом диагноз.
        - Да нет там никого, - постучавшись пару раз лбом в двери, около которых лично куковала добрых полчаса и не слышала ни единого звука, устало вздохнула я. Даже ключ, торчавший в замке повернула и нажала на ручку. - Вот видишь, балбесина? Тут… никого… м-м-м… нет?
        Ага. Если из нас двоих с Локи кто-то и шизофреник, то это точно не собака!
        Проще говоря, за дверью пусто не было. А если говорить точнее - то совсем не было. А если быть ну совсем уж скрупулезным, то… Короче, за дверью, застигнутый врасплох, стоял невозмутимый Барс собственной неповторимой персоной.
        И почему, блин, увидев его, я даже не удивилась толком?
        - Только не говори, что ты просто проходил мимо, - невесело поинтересовалась я, выдерживая положенную драматическому моменту паузу. - Заходи, коль пришел. Выгонять не буду.
        - Вообще-то я здесь живу, - кивнув в сторону соседней двери, Морозов все-таки вошел, привычно, я бы даже сказала буднично, подхватывая на руки виляющего хвостом от радости щенка. Блин, у Локи на него что, маяк там где-то вставлен? - Я снова не вовремя?
        - Ну, как тебе сказать, - едва не закатилась я. Тут как в том анекдоте: ни в сказке сказать, ни матом сформулировать! - Непривычно видеть тебя в виде шпиона промышленного масштаба, подслушивающего за соседней дверью. Только не говори, что просто проходил мимо!
        - Да, просто проходил, - кивнул мужчина, опуская радостного до безобразия щенка на пол. И услышал Мишкины вопли вместе с твоими. Думал уже твой заявился, пылая справедливым гневом.
        - И решил спасти? Как это благоро-о-о... ай, бля! - саркастичная, полная насмешливого яда фраза потонула в стоне боли и отчаянья. Сдержать я ее не смогла, как бы ни пыталась - даже короткий, полностью неподвижный перерыв не принес лично мне никакого толка.
        Совсем наоборот, драгоценное время, и без того стремительно уходившее как зарплата с банковской карты, было потеряно просто напрасно.
        Мне не стало легче, а до часа «хэ» оставалось всего ничего, что напрочь лишало меня роли нежной и романтичной барышни, попавшей в беду.
        Я бы назвала ситуацию коротко и не так поэтично - разведёнка в полной заднице. Но кто сейчас спрашивал мое личное видение?
        - Спину прихватило? - тут же предположил невероятно сообразительный сосед. Ему хватило всего одного взгляда и одной попытки поднять ближайший чемодан, чтобы все тайное стало явным. - Не удивительно. Решила уйти по-английски?
        - А у меня есть какой-то выбор, Артур? - отбросив весь пафос, устало подперев щеку кулаком, поинтересовалась я, чувствуя последнюю, точнее, как сейчас модно говорить, крайнюю степень усталости.
        Последняя - это ж все, пипец на себя навлекаете, мысли материальны и вся фигня…
        - Я б на твоем месте еще и квартиру сжег, - неожиданно понимающе усмехнувшись, сосед скинул свои тяжелые зимние ботинки. - Сколько у нас времени?
        - У нас? - каюсь, я немного офигела. То ли от скорости развития событий, то ли от неожиданного сюжетного поворота.
        Там что, любимый режиссер моей невеселой жизни неожиданно из многолетнего запоя вышел?
        - Нет, у него, - хмыкнул Морозов.
        Локи, на которого устремился тяжелый указующий перст, с любопытством наклонил пушистую голову.
        - Я ничего не понимаю.
        - И не нужно, - снова (уже в который раз!) включив режим альфа-самца, Барс обвел взглядом мой коридор, легко хватая абстрактного быка за рога. - Это все или есть еще что-нибудь?
        - Это только мое, ну еще обувь мелкого, - поморщилась я. - Остались еще вещи и игрушки мелкого, вещички Локи, его еда и еще что по мелочи. Планы были большие, а воплощение… сам видишь. Как всегда не вовремя. Мой тебе совет, сходите с Танькой в кино сегодня, на вечерний сеанс. А лучше на два подряд. Тут будет буря. Нашим местным сплетница предметов для обсуждения хватит еще на пару недель. А то и больше.
        - Не вижу необходимости доставлять им такое удовольствие, - пожал плечами мужчина, легко, будто пушинку, подтаскивая все мои собранные вещи к двери. - Скажи мелкому, чтобы одевался. Через полчаса вас здесь не будет.
        - А?
        - Ты слышала, - прикрыв мою отвисшую челюсть ладонью, Морозов, как ни в чем не бывало, натянул обувь и вынес оба чемодана в коридор. Да еще и спортивную сумку себе на шею повесил!
        Вот это я понимаю… одним словом, мужик!
        Слов на ветер не бросает - я не успела еще даже подумать как следует, как Артур уже вернулся, да еще и с парой пустых незнакомых чемоданов в руках. Вдвоем мы сумели уговорить высунувшего из детской одинокого диверсанта в пижаме одеться и спихать в пустую коробку с балкона свои игрушки. Все!
        А его одеждой сосед занялся сам.
        Я, правда, не знаю, за какие грехи или заслуги мне послали эту мужественную фею. Но не прошло и часа, как мой коварный план был свершен целиком и даже полностью. Все многочисленные вещи томились в огромном багажнике Барса, а сам он совершал торжественный финальный обход по квартире, скидывая забытую мною мелочевку в последнюю полупустую сумку.
        Локи прыгал от нетерпения, таская за собой уже прицепленный к шлейке знаменательный спасительный поводок, а полностью снаряженный Мишупсень, сосредоточено пыхтя, пытался самостоятельно застегнуть зимнюю куртку. И только невезучая я, наблюдая как мои верхние шмотки и обувь путешествуют в той самой сумке, покрываясь ненужной бякой, грустно грустила в домашне-парадной пижамке, надетой еще с утра.
        Мне, если честно, было даже пофиг, куда нас транспортируют. Главный вопрос на данный момент был «как?».
        И он, кстати, на деле оказался простым до безобразия.
        Морозов отвел в машину Мишку вместе с Локи, прихватив последние сумки и рюкзаки. А потом вернулся за мной, одновременно буднично и так по-геройски протягивая руки.
        Я обалдела.
        - В смысле?
        - Тебе в рифму ответить или как? - невозмутимо вскидывая брови, поинтересовался он… да-да, совершенно по-рыцарски подхватывая меня на руки!
        И вы думаете, что в этот момент, я вся такая слабая и беспомощная, сияя от романтичности момента, покорно пала на грудь своего спасителя?
        Да счаз. От скрючевшей меня боли, я тихо догрызала короткую зимнюю дубленку на его непоколебимом мужественном плече!
        И при этом еще тихо выла от страха быть застуканной соседями. Точнее - одной конкретной соседкой, Таней.
        Мне и так было уже неловко от обильного влияния ее… парня? Сожителя? Жениха? Не хочу вдаваться в подробности их отношений, честно. Но и причиной их ухудшения тоже стать как-то не хочется.
        Великий Ктулху, ну что я за человек, а? Сама нахожусь в такой заднице, что дальше некуда, а думаю, как всегда, о чем угодно, только не о собственной шкуре.
        - Когда-нибудь помощь мне выйдет тебе боком, - сердито буркнула, пока Барс аккуратно разместил меня на пассажирском сидении его машины, стоящей, по обыкновению, у самого подъезда. Выкупил он это место, что ли? Или ему по жизни везет?
        - Пока не жалуюсь, - хмыкнул Морозов, для верности еще и пристегивая меня ремнем безопасности.
        Пытаясь разместиться поудобнее в положении полулежа, я саркастично скривилась, пока он обходил внедорожник.
        Понятно, Артур большой мальчик, в состоянии решить сам и все такое. И я безумно, просто безумно благодарна ему за помощь, хотя еще сама не поняла, насколько в действительности он облегчил мне жизнь. Не понимала, но при этом доверяла, как никому другому. Настолько, что даже не задавала лишних вопросов, когда он занял водительское кресло, завел машину и поинтересовался, поправляя зеркало заднего вида:
        - Банда готова?
        - Да! - бодро отозвался Мишка, довольно дрыгая ногами в детском кресле. Локи, пристроившийся рядом, звонко тявкнул, соглашаясь - ему новое приключение, похоже, было в кайф.
        А я тихо постучалась лбом о боковое стекло.
        Мой сосед оказался настолько идеален, что у него в машине и специальное детское кресло есть…
        Я тосковала всю дорогу, оказавшуюся на удивление короткой. Оказалось, Артур жил неподалеку - в коттеджном поселке за дальней аллей. Это объясняло, почему они с Ванькой шли пешком той ночью, здесь через дворы напрямую топать минут пять, брать машину просто нет смысла.
        Но я и представить не могла, какая красота скрывается неподалеку. Вроде и в черте города, и в тоже время практически в лесу, среди берез и сосен. Небольшие особнячки и коттеджи начинались сразу за местным детским садом, лениво растягиваясь по лесополосе. Большие и маленькие, кирпичные и брусовые, с огромной почти дикой территорией или небольшими аккуратными садами…
        Я сразу представила, как хорошо тут летом. Даже странно, что я, гуляя с Локи, не забредала сюда раньше!
        Дом, перед которым мы остановились, я бы непременно запомнила.
        Среднего размера, с огромными деревянными панорамными окнами и приличной территорией. Он был белоснежный, утопал в чистейшем снегу, и резко выделялся четкими линиями теплой коричневой древесины на фасаде. Стиль шале, если не ошибаюсь. Очень просто, но красиво до безумия.
        Можно сказать, я влюбилась с первого взгляда!
        - Так, банда идет гулять, - припарковавшись в подземном гараже, скомандовал Барс, распахивая заднюю дверь. - Все что найдете на территории - ваше. Разрешается бегать, кричать, беситься и валяться в сугробах. Обратно заходить через большую стеклянную дверь на крыльце за домом. Задача ясна?
        - Так точно! - откровенно сверкая радостью, козырнула моя мелочь и, не теряя времени, рванул вверх на выход к уже удравшему на свободу щенку. На ходу он натягивал непромокаемые варежки, помпончик на шапке весело трепыхался в предвкушении, а подмышкой был надежно зажато страшное пластмассовое приспособление под названием «снежколеп».
        Не, снежки из него получаются классные, идеально кругленькие и ровненькие. Но кто сказал, что мой гениальный и хитропопый отпрыск использует его только по назначению?
        Снежки из грязи… это ну такое себе, честно!
        - Не волнуйся, - неправильно расшифровав мой тяжкий вздох, усмехнулся Артур. - Территория огорожена со всех сторон. Дальше забора они никуда не денутся.
        - Вот за сохранность последнего я и волнуюсь, - буркнула в полголоса, и то мои бухтения потонули в звуке опускаемых ворот. Я - то знаю, на что способна эта сладкая парочка!
        - Детская площадка за домом установлена на совесть, - как бы намекнул откровенно веселящийся Морозов. Блин, у него что, кроме всех остальных достоинств еще и суперслух имеется? Или мысли читать умеет? - Ванька бывает у меня часто.
        Я чуть не присвистнула. Фигассе, забота о племяннике! Полноценные детские площадки стоят ни одну копеечку, и выкинуть пару сотен тысяч даже обеспеченный человек не всегда готов. Это ж какое сердце нужно иметь, чтобы так заботиться не о своем ребенке? Даже родные родители не всегда о таком додумаются, не то, что исполнить!
        Не удивлюсь, если тут еще отдельная детская и игровая комнаты есть.
        Впрочем, что еще было в доме, для меня осталось неведомо. Мой предел любопытства и рум-тура закончился на уютном диванчике напротив камина в большом просторном холле-гостиной, куда меня аккуратно сгрузили, пристроив рядом тапочки и заботливо накрыв вязанным серым пледом.
        Я почувствовала себя эдаким хрустальным и чуть больным сосудом, который кутают в пупырчатую пленку, чтобы не разбить. Это было приятно, да.
        А еще чуть грустно - от понимания, что это не мое.
        Не моя жизнь, не мое право, и даже близко не мой мужик.
        Я нагло занимала Танькино место.
        Спина заболела еще сильнее, заставив меня поморщиться. Она как будто говорила «не ерепенься, мать, должен и на нашей улице быть праздник!». Психосоматика вещь такая… упрямая!
        Ее не переделать. Особенно если особого желания делать ей что-то вопреки нет. Да, стоит только понять, откуда растут ноги, и все симптомы должны пройти. Должны! Но только если ты этого хочешь.
        А я - нет! Я устала, я растратила все нервы, и я тоже хочу хоть немного тепла и заботы. И потому, гори оно все синим пламенем. Да-да, в том самом, который сейчас разжигает в камине скинувший куртку Морозов.
        - А почему вы с Танькой не живете здесь?
        Спросила… и сама же обругала себя последними словами, прикусив губу.
        Молодец, Рябинина. Судя по едва заметно напрягшимся мышцам на спине под белым свитером Барса, ты умеешь задавать неудобные вопросы!
        - Я думаю, ты знаешь ответ, - ровно отозвался Артур, продолжая подкидывать в камин ровные, как с картинки, круглые березовые полешки.
        Ну, допустим, знаю. Только вот откуда?
        - Брякнула не подумав, - как можно аккуратнее поворачиваясь на бок и подтягивая колени к груди, я загрустила. - Можно я посплю? Немножко?
        - Не можно, а нужно, - откликнулся мужчина. - Я присмотрю за мелкими, не волнуйся.
        Я только прикрыла глаза, пряча нос под уютный пледик.
        Черт. И в кого он такой правильный?
        ГЛАВА 14
        Разбудил меня детский смех.
        Вкрадчивый такой, шпионский, многозначительный и… многоголосный.
        Я даже не успела толком разлепить глаза, и уже поняла - на меня идет охота. И если я ничего не предприму, то из меня очень скоро сделают дичь. Вяленую такую, расплющенную дичь! И мне ой как не поздоровится, особенно с моей больной спиной.
        А из-за сидения дивана, тем временем, медленно поднимались две лохматые макушки, одна чуть темней другой…
        - Партизаны, стоять, - хриплым голосом скомандовала, предотвращая коварнейшее из нападений монстриков на человека. - Я вас вижу.
        - Ну, блин, мам! - обиженно буркнув, мой ребенок выпрямился в полный рост. Рядом с ним, аки чертик из табакерки, выскочил сияющий Ванюшка. - Почему ты всегда все видишь?!
        - Работа у нее такая, - усмехнулся вошедший в холл Барс, заставляя меня проснуться окончательно и бесповоротно.
        Тут попробуй не проснись: идет такой, сияя голым торсом!
        Правда, не совсем голым. Стоило присмотреться пристальней, как стало понятно - этот очаровательный балбес пал жертвой детского беспредела. Малые, пользуясь случаем, одиночеством и безнаказанностью, разукрасили его полностью! Впрочем, ввиду отсутствия жесткой женской руки, сами они выглядели не чище. Оба голопузых киндера были уляпаны пальчиковыми красками снизу доверху имитируя нечто среднее между следами от ужина и самодельным боевым раскрасом.
        М-да. Вот так спишь, никого не трогаешь, просыпаешься, а тут, оказывается, война!
        Говорила мне мама, что рано или поздно я всю жизнь просплю.
        Хотя… Знаете, а я согласна! Проснулась и оп - и мужик другой, хороший, и жилищные условия улучшились, и детей стало больше без девяти месяцев томительного ожидания, убойного токсикоза и многочасовых попыток выдавить из себя что-то размером с арбуз. Не жизнь, а сказка!
        А с другой… Как бы этот сон не растаял с утренней туманной дымкой или вообще, не обернулся кошмаром.
        - Я долго спала? - с огромным трудом я приподнялась на локтях, морщась от боли.
        Барс, как будто знал заранее, протянул мне пару таблеток и стакан с водой:
        - Не особо. Можешь еще подремать еще, пока я отмываю этих двух.
        - Ванька снова у тебя? - я невольно улыбнулась, отдавая обратно стакан, боковым зрением замечая, как при слове «мыться» начали ползком тикать два воинственных телепузика.
        - Брат пытался помириться с женой, - пожал Морозов плечами, будто речь шла о привычной провальной попытке малых поделить набор для песочницы. - Разругались снова. И каждый решил, что именно он или она обязательно должны уйти из квартиры, хлопнув дверью. Ванька оказался крайним. Ладно, хоть завезли, а не забыли одного дома.
        - Ужасы рассказываешь, - поморщилась, пытаясь перевернуться на бок, одновременно прислушиваясь к ощущениям. Вроде немного отлегло. - Хотя, кому я это говорю? Сама такая же. Кстати, спасибо, что приютил.
        И спасибо за то, что доверяешь мне чуть больше, чем моей соседке, раз готов впустить в свою холостятскую берлогу. Что ты вообще во мне такого увидел, чего нет в ней?
        Но произносить это вслух, я, разумеется, не стала.
        Говорят, чтобы не разочаровываться в человеке, нужно заранее им не очаровываться. А я и так тут же… очарованная, блин, по самое не могу!
        - Рябинина, ты всегда такая дура? - усмехнувшись, вдруг поинтересовался Морозов, усевшийся рядом на подлокотник мягкого серого дивана.
        Было даже не обидно.
        - Исключительно местами, и исключительно по понедельникам, - согласно покивала, снова пряча нос под плед.
        А смысл был спорить?
        Да и пускаться в долгие путанные и неловкие пояснения из разряда «все мужики козлы, а ты не такой, я не ожидала» тоже бесполезно.
        Я, может, и дурында. Но Барсу-то в сообразительности не откажешь! Он и без лишних объяснений сам все поймет. А еще - сделает.
        Как там было-то? Мужик сказал, мужик сделал? И без того самого жизненного «женщина напомнила, женщина опять напомнила, женщина задолбала». Да-да, я слишком часто с момента пробуждения повторяю слово «мужик». Но что поделать, если Артур этим самым настоящим и аутентичным представителем сильного пола и является?
        - Надеюсь, завтра будет лучше, - лаконично откликнулся Морозов. На секунду мне показалось, будто он коснулся ладонью моих волос, но его голос спустя пару секунд раздался уже в отдалении. - Пойду уложу воинствующую братию.
        - Удачи, - от души пожелала ему…
        Одновременно пытаясь не заплакать вслух. Честное слово! Разглядывая стену напротив, у меня слезы наворачивались так, что пришлось закусить губу. Мне вдруг стало так обидно!
        За себя, за Мишку, за свою жизнь вообще.
        В такие моменты начинаешь думать, а может, это со мной что-то не так? За что мне все это?
        Из ванной в глубине дома доносился веселый детский смех и невозмутимый голос Артура. Чуть позже вся компания перебралась наверх, откуда доносились все те же голоса, но теперь дети были тише, а мужской голос приобрел размеренность и глубину, пока читал им на ночь сказки.
        Тепло трещал огонь в камине, у задней двери на террасу дремал набегавшийся с непривычки Локи. Весь дом был наполнен тишиной и умиротворенностью. Да и сама обстановка была шикарной, правда. Не в том смысле, что богатой до неприличия, а в том, что каждая мелочь была подобрана с особой тщательностью, вместе создавая великолепную картину.
        Изнутри дом отделали деревом, цвет серебристый кедр, если не ошибаюсь. Холл на первом этажа был без потолка и уходил ввысь, под самую крышу. Наверху виднелись искусственно состаренные изящные перила. Серый цвет присутствовал везде, разных оттенков и с редким вкраплением голубого: темные прожилки на камине, мягкие льняные шторы, кресло в этническом стиле, огромное зеркало в резной оправе с неповторимыми мотивами этники. Много плетеных вещей и мелочей, идеально вписывающихся в интерьер. Все продумано и умело подобрано рукой профессионала.
        Дом был красивым и одновременно уютным. Живым.
        Глядя на него, я с болью вспоминала, как полгода со слезами, руганью, скандалами и криками уговаривала мужа сделать ремонт в коридоре. Как неделями могла выпрашивать купить что-то для квартиры, даже самую мелочь! Как упрашивала и доказывала необходимость приобретения новой мебели, и с какими долгими истериками делала детскую, постоянно выслушивая упреки в духе «это всё нам нахер не надо».
        А еще вспоминала, как упрашивала занять ребенка, пока поработаю. Или чтобы смогла подремать хоть час после бессонной ночи, когда Мишанька был поменьше и мучился то коликами, то зубками, то высокой температурой.
        А еще, я никогда не забуду самого ребенка, который просил с ним поиграть, пытался что-то рассказывать… а потом, опустив глаза, уходил в свою комнату, волоча за собой по полу мягкую игрушку. А его папа, сидящий за компом, даже не замечал собственного сына, и на всё моё возмущение просто отмахивался, обвиняя меня же в невнимательности к мелкому.
        Всё познается в сравнении.
        И теперь, глядя на происходящее, мне было жутко и дико от того, насколько же на самом деле я позволяла вытирать о себя ноги. И, что самое ужасное, я и с ребенком позволяла так обращаться!
        Неважно, пыталась ли я с этим что-то делать, все мои попытки звучат лишь как слабое подобие оправдания. Этот кошмар длился годами.
        Какого, спрашивается, хрена я терпела?
        В общем, остаток вечера был посвящен раскаянию, самокопанию и периоду острой жалости к себе. И я уже собиралась всерьез посыпать голову пеплом, когда Барс, наконец, объявился.
        Реветь я к тому времени, конечно же, перестала, но видок у меня наверняка был тот еще. Локи, приоткрывший один глаз при появлении хозяина дома, вяло стукнул хвостом по полу, перевернулся на спину и, растянувшись мохнатой сосиской, продолжил сладко спать дальше.
        Блин, мелкие его сегодня в санки запрягали что ли?
        - Какие планы на вечер?
        - Хорошо, что ты не спросил, какие у меня дальнейшие планы на жизнь, - покряхтев для приличия, я все-таки смогла сесть. После отдыха и лекарств провернуть сей сомнительный маневр удалось заметно легче. - Ибо я понятия не имею. Сначала жилье найду как можно скорее. Все остальное по обстоятельствам.
        - А тебя кто-то торопит? - иронично вскинул брови Морозов, снова усаживаясь туда же, на удобный широкий подлокотник дивана. Парень, по всей видимости, тоже успел отмыться и теперь сверкал чистеньким голым торсом. Хорошим таким, крепким, загорелым и в меру мускулистым торсом… Зараза! - Рябинина, живи сколько влезет. По-соседски, разумеется.
        - Балбес ты, Морозов, - фыркнула я, пытаясь аккуратно размять шею и потянуться. - Тебе мое вечное соседство еще не надоело? Но, реально, спасибо. Я не знала, за что хвататься. Моя квартира освободится еще не скоро, а с ребенком, да еще с собакой, не каждый пустит, не говоря уже о том, чтобы квартиру снять. Не считай меня неблагодарной свинкой, но я, правда, не знаю, что тебе сказать. Мозги в кучу после… всего. Куда бежать и за что хвататься в первую очередь, садик, документы, вещи, да еще спина эта! Я постараюсь тебя больше не утруждать, правда. Завтра попробую разобрать хаос в голове и… Ай!
        Особо неудачный поворот заставил меня вскрикнуть и понятливо заткнуться. Спину хоть и отпустило, но боль оказалась ощутимой, словно говоря «Разогналась ты, мать, на подвиги. Рано еще, сиди на седалищном нерве ровно!».
        Меня, естественно, перекосило прямо посреди проникновенно-сумбурной речи.
        Артур, глядя на все это, только усмехнулся:
        - Закончила?
        Я понуро кивнула.
        - Угу.
        - Тогда раздевайся, Катерина.
        Меня снова покорежило, и на этот раз уже совсем не от боли. От последней стадии охреневания!
        - А-а-а-а?!
        - Бэ, - емко отозвался откровенно веселящийся Морозов, блеснув своими серыми глазищами. - Повторим привычный диалог?
        - Ты надо мной издеваешься, - у меня чуть не задергался глаз. Сидит такой, раздетый, красивый, довольный… Естественно, у меня от его предложения сразу мысли неприличные пошли! И щеки вспыхнули багрянцем явно не от жаркого пламени далекого от дивана камина.
        - Я над тобой стебаюсь, - покорно согласился этот балбес, поднимаясь одним легким, слитным движением, чем до боли напомнил мне большого сытого кошару. - Не разденешься сама, я помогу. Не округляй глаза, Рябинина. Спину нужно размять, иначе еще три дня проваляешься. А универ никто не отменял.
        - К-к-какой универ? - офигевше пискнула я, машинально прижимая плед к груди. - А дети?
        - А дети посидят с няней, - многозначительно ухмыльнулся мужчина, складывая руки на груди.
        - А садик? Когда выздоровеет? - еще возмущеннее пискнула я, уже начиная понимать, насколько попала. Взгляд Морозова был уверен, суров и непоколебим, не смотря на пляшущих в его глазах чертей. Хотя, какие там черти? Там весь бестиарий Лавкрафта дружно тиктоник отплясывал!
        - Переведем к Ваньке в частный.
        - Это дорого!
        - Дам прибавку к зарплате, - то ли многообещающе, то ли угрожающе отрезал Барс.
        - Я не смогу сразу столько работать!
        - А куда ты денешься? - и лыбится довольно, как щенок, грызущий хозяйскую тапочку. - Отмазаться не удастся, Рябинина. У тебя две минуты, пока я хожу за маслом.
        Обалдев от приказного тона без возможности апелляции, я тихонько сползла по дивану.
        Ой, мамочки… Это что же сейчас будет?!
        Верхний свет многозначительно щелкнул и погас, погружая холл в многообещающий полумрак. Моя моська, отражающая алые отблески из камина, была бледнее того самого зеркала… Точнее, его оправы.
        Я ж полгода как не того самое… нежно и страстно (ладно, вообще хоть как-то!) не любленная, я ж заранее на все согласная! Что ж ты со мной делаешь, Господи?
        Естественно, я не думала так сразу раздеваться, принимаясь от души ломаться, как профурсетка преклонного возраста. Еще поймет… чего-нибудь не того! А мне потом страдай. Морально!
        Или ну его ко всем чертям? Чего я кочевряжусь, собственно? От одного простого массажа еще никто девичью честь не терял!
        А если вдруг то самое? Ну, буду первой?
        Сомневаюсь, что Барс домогаться будет. Я не за его выдержку пекусь, это из меня дева ни разу не железная! Все шипы о суровую реальность бытия пообломались.
        Короче, пока я думы тяжкие думала, Артур успел вернуться и облюбовать все тот же излюбленный подлокотник, привычно ухмыляясь оскалом очеловеченного чеширского котофея:
        - Долго диван просиживать будешь?
        И тут я как-то внезапно поняла, что кочевряжиться и дальше не имеет смысла.
        Гад он. Как есть, гад ползучий!
        Обиженно сопя и отвернувшись, я все-таки стянула домашнюю футболку. Да-да, меня скрючило настолько, что даже транспортировка проходила все в том же домашнем костюме и тапочках. И, раз меня настолько приперло, на кой буй и дальше терзаться муками «облика морале»? Раньше сядешь, как говорится, раньше выйдешь. В скрюченном состоянии я не на многое способна, а дел еще выше крыши.
        Так я думала, пыхтя, кряхтя и укладываясь пятой точкой к Морозову. А внутренний голос гаденько ржал: «Да-да, Катерина. Успокаивай себя рациональным подходом к делу. Это же та-а-а-к помогает!».
        Тьфу на тебя, проклятый. Как умею, так и успокаиваюсь! И вообще… ауч!
        Холодное масло для массажа неприятно обожгло голую спину. Я чуть дернулась, но следом на покрывшееся мурашками место легла горячая мужская ладонь… Мурашки предательски перекочевали на всё тело. К первой руке вскоре присоединилась вторая, в воздухе разлился обалденный запах горького шоколада. Внутренний голос озадаченно заткнулся, пав под напором невиданных ранее ощущений.
        Да уж. Тут до сарказма ли?
        - Блин, я сейчас замурлыкаю!
        Ай, черт. Я что, это вслух сказала?!
        - Спокойней, Рябинина, - откровенно веселился сзади Морозов, невзначай так усаживаясь на мой… мою нижнюю заднюю часть туловища. Меня придавило. Слегка. Недостаточно для того, чтобы размазаться воблой по дивану, но вполне хватит для острого понимания - сбежать не удастся.
        Хотя, когда ловкие пальцы ловко расстегнули застежку на бюстгальтере, мне очень даже хотелось.
        И свалить, и то, о чем я думала немного ранее!
        - Как будто тебе раньше массаж не делали. Ты можешь расслабиться?
        - Легко сказать, - буркнула я в мягкую ткань мебели, изо всех сил пытаясь следовать указаниям. - Это больно!
        - Или непривычно? - насмешливо откликнулся Барс, в то время как его руки принялись интенсивно разминать каждый миллиметр моей спины, с каждой секундой увеличивая силу.
        - И то, и другое, - покорно согласилась я, изо всех сил пытаясь сделать то, о чем попросили. Но это было нелегко! Куда проще казалось прогрызть полюбившийся мне пледик. Особенно когда Артур принялся за мою спину всерьез.
        Он явно где-то проходил курсы массажа. Движения любителя и профессионала не спутаешь ни с кем другим, даже если ты никогда не был в кабинете последнего. Ну отличаются они, и сильно! Поверьте, тут не о какой эротике и наслаждении речи не идет, совсем наоборот - от тотальной разминки одеревеневших и заклинивших мышц, тебя крючит, колбасит и выворачивает во все стороны. И становится легче. Но, потом.
        За полноценных тридцать минут с начала сеанса я столько же раз успела в меру повыть, тихо поорать и громко поплеваться. А еще погрызла подушку, плед, к счастью, не пострадал.
        Легче мне, увы, не становилось, и ни о каких посторонних мыслях, естественно, речи не шло. Была только одна-единственная мечта: только бы выжить!
        И в тот момент, когда я уже готова была стучать ладошкой о диван, как о татами в немой просьбе пощады, мужчина, наконец, прекратил свою экзекуцию, перейдя к более приятной части массажного сеанса. То есть к мягким уверенным поглаживаниям, будто бы призванным сгонять с офигевших мышц всю боль и муки.
        И вот тут-то меня начало накрывать…
        Широкие горячие ладони, казалось, были везде одновременно. Они нежно, но уверенно скользили по моей спине, стирая напряжение напрочь. Вверх и вниз, ближе к бокам, настойчиво исследуя каждый миллиметр моей талии. Чуть щекотно царапнули под лопатками, погладили и коснулись шеи… Хотелось мурлыкать. Чуть размять, не причиняя боли, и вниз, на поясницу, нескромно поглаживая верхнюю часть ягодиц. Сильные пальцы ласково проследив все бусины позвоночника, передвинулись вбок, и вот уже я чувствую ненавязчивые и якобы случайные прикосновения к обнаженной груди, пока нежный массаж согревает руки.
        Профессиональный сеанс как-то вдруг невзначай начал сменяться на полноценный эротический. Или так казалось только мне?
        Меня потряхивало. Подушку я уже не кусала, но нижняя губа была значительно пожевана.
        Я слышала, что самая кайфовая, финальная часть подобных процедур длится до обидного недолго. И что-то теперь мне подсказывало - кто-то нагло перешел все грани допустимого…
        И, знаете что? Я абсолютно была не против!
        Но когда разгоряченного от внезапных ласк плеча вдруг коснулись не менее горячие губы, меня как подбросило.
        Блин. Что мы делаем?!
        Я резко села, прижимая к груди практически капитулирующий лифчик, и принялась судорожно натягивать футболку прямо так. Барс, к счастью, меня останавливать не стал.
        - Спасибо, - только и сумела выдавить из себя, сидя к мужчине боком, отчаянно надеясь на предательский камин, не слишком высвечивающий мои вспыхнувшие щеки.
        Морозов смотрел на меня молча. Молча, спокойно, вдумчиво… а потом вдруг встал:
        - Не за что.
        И вроде бы как ушел, разумно оставляя меня одну. Правда, не знаю, кто в этот момент из нас был больше способен наделать глупостей.
        Я уже почти успокоилась, когда Морозов неожиданно остановился, так и не покинув пределы огромной комнаты. И вернулся обратно!
        Не давая мне возможности и слова сказать, он наклонился, положил мне руку на шею и, притянув к себе, вдруг поцеловал…
        Как-то незаметно все барьеры и мысленные запреты ушли вникуда.
        Что там, где там, как там? А, нахрен!
        Мои лапки сами собой вцепились в крепкое мужское тело, притягивая к себе поближе. Все лишние мысли капитулировали вместе с несчастной футболкой, так же быстро, ловко и незаметно. Я не чувствовала себя верблюдом после длительного марафона по пустыне, я скорее была алкоголиком с многолетним стажем и с дикого бодуна: руки тряслись, в горле пересохло, соображалка выключилась, и в висках долбилась только одна мысль. Хочу и баста!
        От прилетевших в его сторону мужских штанов, тоскливо вздохнул Локи.
        Я не удержалась от короткого смешка, и это было, пожалуй, единственным просветлением на тот момент.
        - Не пожалеешь? - пользуясь короткой передышкой, Морозов ловко и без усилий подмял меня под себя. У меня в глазах потемнело от количества острых скопившихся эмоций, готовых в любой момент вырваться наружу от любого его прикосновения. Одежды на нас уже не было. Совсем!
        Как и хоть какого-то расстояния между нашими телами.
        И он еще спрашивает?
        В такой-то момент??
        - Барс! - хрипло простонала, когда его рука уверенно прошлась по моему животу и скользнула ниже. - Если ты продолжишь задавать глупые вопросы, я тебя убью!
        - Тогда я, пожалуй, промолчу.
        Ага. И я, пожалуй, тоже!
        Если, конечно, это будет вообще возможно…
        ГЛАВА 15
        Просыпалась я одна.
        Да и слава Богу!
        Не представляю, как смогла бы смотреть Морозову в глаза после всего, что вчера между нами было. А было там… ой, да чего там, собственно, только не было!
        Долгих и задушевных разговоров не было. Сомнений и терзаний не было. Планов на дальнейшее будущее - и тех не было!
        Зато был самый потрясающий секс в моей жизни. Была нежность и страсть. Был диван, был душ, была спальня… Короче, проще сказать, до какой части дома мы не добрались вчера.
        Честное слово, о моих воспоминаниях покраснела даже подушка!
        А раскаяния, сомнения и прочие терзания пока молчали, не зная, как вытеснить из моего тела сладостную негу, и настроение сытой кошки - из головы.
        Мне впервые в моей жизни было глубоко пофиг. Естественно, пока я не начинала об этом задумываться всерьез. О, великий и всемогущий Ктулху… прошу, дай мне сил и дальше не засорять свои мозги ненужными сомнениями! Думать в такой ситуации это вообще - от лукавого!
        Будильник на прикроватной тумбочке нахально подмигивал стрелками, сообщая, что еще немного, и на поиски меня может отправиться партизанский отряд в пижамах. А на мне, пардон за подробности, этой самой пижамы нет и в помине. Точнее сказать, на мне вообще никакой одежки нет, кроме скомканного белоснежного одеяла.
        М-да. Докатилась, Рябинина!
        Не успела разойтись с мужем, как тут же на его место нашла кое-кого другого. Быстро ты, быстро! А как же совесть? А-а-а, так ты о такой не слышала? Чудненько!
        - Так, ладно, - потрясая головой и разговаривая сама с собой вслух, я скатилась с кровати, пока меня никто не застукал. Две заманчивых и манящих меня двери не остались без внимания, и естественно, я посетила обе. В огромной ванной обнаружился и фаянсовый белый друг, и душ, и халат и… даже новенькая, еще не распечатанная зубная щетка. Нашелся даже пушистый махровый халат. Мужской. Для меня просто огромный!
        Но после душа, как говорится, это было «впокат». Все утренние гигиенические процедуры я совершала по-армейски быстро, отчаянно боясь быть застигнутой врасплох. Причем непонятно, чьего появления я боялась больше - детей или Барса.
        Смотреть ему в глаза представлялось если не стыдно, то неловко точно.
        Радовало одно: я нигде не обнаружила женских вещей. Совсем никаких, будто моя соседка и не появлялась тут никогда. При мысли о ней, естественно, мое настроение понизилось на пару пунктов. Но стоило посмотреть в зеркало, как градус неуверенности заметно пошатнулся…
        Мои глаза блестели. Впервые в жизни!
        Стоя в гардеробной, размерами превышающую всю мою квартиру, я неуверенно переминалась с ноги на ногу, смотря на овальное напольное зеркало в деревянной оправе, и не веря собственному взгляду. Я выглядела… бодрой. Отдохнувшей. Выспавшейся, свежей, даже, наверное, красивой! А еще - до безобразия счастливой.
        Интересно, это шикарный секс так влияет на женщину, или банальное хорошее к ней отношение?
        Мне, кстати, стало еще лучше, когда я запнулась о чемоданы с собственными вещами, скромно стоящие в углу.
        И когда только Барс успел позаботиться и об этом?
        Его личность в моих глазах была возведена практически в абсолют. В идеал мужского пола, черт его дери!
        Разве такие вообще существуют?
        Ну, естественно, пока я впопыхах натягивала белье, джинсы и футболку, меня снова начали грызть нездоровые сомнения, до боли выедая печенку.
        Как долго это будет продолжаться? Пока Морозову не надоест? Или пока он не вспомнит о Таньке? Или пока поймет, что проводить со мной время может и неплохо, но я точно не его вариант?
        Про себя я, конечно, промолчу. После всей моей прошлой жизни - этот мужчина для меня просто царь и Бог, я очарована, околдована, влюбилась по уши и далее, по всему внушительному списку. Это-то, собственно, и пугает больше всего!
        Я не хочу становиться зависимой, а потом, когда первое очарование спадет, горько жалеть об этом. Может наше совместное будущее (если у кого-то это в планах, конечно) и не будет плохим, и я зря себя настраиваю. Но у меня есть еще маленький ребенок, и так просто распаляться на временные отношения я не могу себе позволить!
        Была б молодая, холостая и одинокая - другой разговор. Окунулась бы в омут с головой и гори оно все синим пламенем. Но я не в том положении, чтобы беспокоиться только о своих хотюнчиках.
        Да, Артуру не нужно что-то говорить, его поступки сами за себя всё давно и однозначно сказали. Его действия просто не могут быть направлены на то, чтобы пару раз затащить меня в постель - ему для этого совсем не нужно было столько всего делать для меня и моего сына. Хотел бы, извиняюсь, просто меня трахнуть, пошел бы другим путем, совершенно себя не напрягая. Немножко внимания, чуть-чуть обнимашек, пара нежных слов, и вот я уже активно наставляю рога мужу. Наверное! Много ли задолбавшейся от быта и многолетних моральных издевательств бабе надо?
        Нет, тут что-то другое. Он явно что-то ко мне испытывает, но что? Насколько это чувство велико, глубоко и как долго оно продлится?
        Морозов не из легкомысленных людей. И как только наши отношения переживут себя, он не станет нас с мелким выгонять… И сказать об этом точно не сможет.
        Но какого будет мне на все это смотреть?
        Так, стоп меланхолии и грустным мыслям.
        Хочет отношений? Будут ему отношения. Я-то точно не против! Но с его территории, пожалуй, ноги мы все-таки сделаем, врубив некий режим эдаких неблагодарных свинок. Мне бы очень не хотелось попасть из огня да в полымя. Я еще от прошлых отношений отойти не успела, чтобы вот так с разбегу занырнуть в новые.
        Приняв, как мне казалось, единственно верное решение, я заметно приободрилась и повеселела, разом поверив и в себя, и в собственные силы и в то, что Барс поймет мои мотивы. Спина, к счастью, не болела совсем, видимо все-таки она больше страдала от психологического зажима, нежели от краткого поднятия тяжестей.
        Со второго этажа по лестнице я спускалась практически вприпрыжку, отчаянно мечтая принять ударную дозу кофеина на грудь, пока пижамная братия еще не вышла на охоту. Не тут-то было, ага!
        Вся честная компания обнаружилась на кухне в стиле прованс, умытая, одетая и уплетающая ароматную кашу со свежими фруктами. Точнее, почти вся. Самого главы семейства не было, вместо него присутствовала женщина в возрасте, мирно читающая утреннюю газету, и зорко следящая, чтобы мелочь не баловалась едой.
        - Доброе утро, мам! - болтая ногами, весело отозвался мой киндер, которого смена обстановки и действующих лиц явно не напрягала от слова вовсе.
        - Доброе утро, теть Кать! - вторил ему перемазанный по уши Ванюшка, тоже явно довольный прибавлением в семействе.
        - Доброе утро, Екатерина Андреевна, - вежливо поприветствовала меня женщина, поднимаясь. - Меня зовут Апполинария Евгеньевна, и я няня Ванюшки. А с сегодняшнего дня и Мишутки. Рада с вами познакомится. Налить вам чаю?
        - Взаимно, - с трудом выдавила из себя, медленно опускаясь на винтажную табуретку с гнутыми ножками. - Это, наверное, в ваши обязанности не входит.
        - Мне не трудно, - по-доброму улыбнулась та, принимаясь бодро хлопотать у плиты. - Я отредактирую расписание занятий детей, внесу развивающие игры и занятия по возрастам. Вам удобнее будет посмотреть график сегодня вечером или завтра к утру?
        Я мысленно присвистнула, принимая от нее кружку с ароматным чаем и долькой свежего лимона.
        Так Барс, выходит, на счет няни все-таки не шутил?
        Он серьезно настроен, чтобы мы с Мишупсенем жили у него? Да и няня явно не для того, чтобы ребенок не просто под ногами не путался, по ней с первого взгляда видно - профессионал.
        Вот, черт! Похоже, сделать отсюда ноги, пока не поздно, так просто не выйдет…
        - Делайте, как вам удобно, - брякнула обомлевшая я, гладя как Апполинария Евгеньевна одной лишь вскинутой бровью успокаивает малышню и невозмутимо протягивает салфетку, которой дети с радостью начинают вытирать со стола пролитый какао.
        - Тогда займусь им во время дневного сна, - кивнула тем временем женщина. - Если у вас есть какие-то пожелания, я все непременно учту. Думаю, мы подружимся.
        - Я даже не сомневаюсь, - искренне сказала я, думая о том же самом… и переживая еще больше.
        Надо ли еще раз повторять, что подобное отношение ко мне и моему киндеру было абсолютно незнакомо?
        Блин, что же ты со мной творишь?
        Кстати, где его самого носит?
        - А вот и Артур Александрович вернулся, - услышав шум, который я совершено не заметила, погруженная в свои мысли, вдруг улыбнулась няня, глядя в сторону холла.
        Я обернулась туда же, чувствуя, как неожиданно замирает сердце… и останавливается насовсем.
        В дверях действительно стоял Морозов. Нереально бодрый, возмутительно свежий, гладко выбритый, пахнущий добрым утром, умопомрачительным люксовым одеколоном, и с букетом шикарных белых роз в руках.
        Я почувствовала дикое желание спрятаться под стол.
        Вот что начинается-то, а?!
        - Уже проснулась? - усмехнулся Морозов, оценив одним взглядом мирную обстановку на кухне, из которой резко выбивалось только мое обалдевшее лицо.
        Впрочем, его и это не смутило. Букет осторожно лег мне в руки, а горячие губы по-свойски коснулись моего виска:
        - Доброе утро.
        Я промолчала, не зная, как реагировать. Зато высказалась лохматая братия, одинаково наморщив перемазанные в каше носы:
        - Фу-у-у!
        - Мальчики, - всплеснула руками няня. - Так нельзя! Это некрасиво!
        - А зачем они целуются? - справедливо возмутился Ванька, пока я медленно краснела до корней волос.
        - Да, зачем? - поддакнуло и мое чудо.
        Под строгим взором двух пар глаз я покраснела еще больше. Барс же, этот великовозрастный балбес откровенно веселился, наливая себе кофе из пузатой кофеварки, и явно отвечать за свои действия не собирался. К счастью, на помощь пришла Апполинария Евгеньевна, ловко забирающая пустые тарелки и складывая их в посудомоечную машину:
        - А почему вас родители целуют?
        - Потому что любят? - переглянувшись, хором предположила мелкотня.
        Я уже под землю собиралась провалиться!
        - Вот и они друг друга любят, - забивая последний гвоздь в крышку гроба с моей попыткой сделать хорошую мину при плохой игре, невозмутимо объяснила эта… добрая женщина! - Поэтому и целуются.
        - Ну тогда ладно, - почесал макушку мой киндер, медленно тикая из-за стола. Ванька шуршал где-то следом, явно пребывая в еще более глубоких раздумьях.
        Няня, посмеиваясь, погнала двух любознательных на второй этаж, одеваться на прогулку - за окном светило яркое бодрое солнце, с крыш, наконец-то, начало капать, а по высоким и мягким сугробам пушистым козликом уже скакал абсолютно счастливый хась…
        Идиллия, матушку ее!
        - Дядь Артур, - я не успела даже постучаться головой о стол, как в опустевшую кухню вернулся Мишупсень с самым серьезным выражением лица, которое я когда-либо у него видела.
        - М? - вскинул брови тот, привалившись пятой точкой к холодильнику. Ему ситуация, резко обернувшаяся против меня, явно пришлась по вкусу. Правда я еще не догадывалась, насколько именно все запущено!
        - Я тут подумал, - закусив указательный палец, промолвило мое чадушко… и вдруг, глубоко вздохнув, выдало потрясающий во всех смыслах вердикт. - А если ты любишь мою маму… может, ты станешь моим папой? Ну, пожалуйста!
        Я чуть не навернулась под стол!
        - Миша!!
        - Все в порядке, Кать, - рассмеялся мужчина, два ли не впервые назвав меня по имени. Отставив кружку, он присел на корточки, чтобы быть с малым одного роста, и улыбнулся ему, потрепав по волосам. - Я согласен, малой. Только если твоя мама не против.
        Кто не против, я не против? Да что ж они меня сегодня без ножа режут-то?!
        - Мам, ну можно? - тут же заканючил этот… этот… этот беспредельщик! - Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
        - Я… я подумаю, - опуская руки вместе с букетом, сдалась я под двумя жалобными взглядами. - Но ничего не обещаю!
        - Ура! - меня явно не слушали. Чумазым вихрем взлетев на соседнюю табуретку, сынуля от души чмокнул меня в щеку с воплем. - Ты лучшая!!
        И усвистел из кухни прочь, видимо спеша поделиться радостными новостями с лучшим другом.
        Я от души шмякнулась лбом в стол, практически не чувствуя боли. Ну вот почему мои собственные планы как-то не берутся в расчет в пределах отдельно взятой личности и его дома? Аура у него такая, что ли? Очаровывать малолетних детей, собак и уставших разведенок?
        - Закончила терзаться сомнениями на мой счет? - иронично и даже как-то весело поинтересовался Барс, невозмутимо усаживаясь рядом.
        Зверски вкусный аромат от его напитка так дразнил, что я не выдержала и отобрала у него кружку. В качестве моральной компенсации, так сказать.
        - А сам как думаешь? - мрачно поинтересовалась, пристраивая действительно красивый букет на край стола. - Я вообще собиралась сбежать на съемную квартиру. И чем быстрее, тем лучше.
        - Все было настолько плохо? - без всякой обиды спросил мужчина, наблюдая за мной, а точнее за моими трясущимися руками.
        - Наоборот, - я мотнула головой. - Все было слишком хорошо. Это как раз и пугает.
        - Думаешь, надоест, изменюсь, и сценарий твоей жизни повторится?
        Артур как всегда зрил в корень. От этого, если честно, становилось только хуже - я даже не нашла в себе сил ответить, только затравленно кивнула.
        Морозов не стал пускаться в долгие объяснения и уговоры, это было бы совершенно не в его духе. Вместо этого он молча притянул меня к себе поближе.
        Уткнувшись носом в его грудь, я тихо сопела, пытаясь справиться с эмоциями, пока мужчина, перебирая одной рукой мои волосы, второй незаметно отвоевал кружку.
        - Я боюсь, - в конце концов, глотка так после пятого, тихо созналась я, при этом, сама того не осознавая, запуская ладонь под его свитер.
        Ощущения сильно тела и рельефного пресса под моей рукой дарили странное осознание покоя и надежности. Конечно, отказываться от такого мужчины, точнее, от ощущений и чувств, которые я испытывала рядом с ним, мне не хотелось.
        Но проклятые мысли, прошлый опыт и опостылевшие «но» и «а что если» не давали никакого покоя.
        И нет, это не было излишней рефлексией. Это были здоровые опасения за собственную, и не только, жизнь.
        - А ты не бойся, - усмехнулся Морозов, оставляя в покое остатки кофе и ловко подцепляя пальцами мой подбородок, чтобы поцеловать.
        Это не было похоже на вчерашнее. Не было никакой спешки, вспышки страсти или какого-то просто дикого голода. Это было так… медленно, чувственно и даже вкусно, что у меня на самом деле закружилась голова.
        - Это почти помогло, - спустя долгое время, глядя осоловевшими глазами в его смеющиеся жемчужно-серые, с трудом выдавила я из себя.
        Люблю, конечно, когда мужчина знает, что он делает, но вот собственная реакция на это начинает меня здорово пугать!
        - Могу помочь еще немного, - коснувшись большим пальцем моей опухшей нижней губы, чуть ее поглаживая, произнес Барс. - Ты опаздываешь на семинар.
        Я, как завороженная, перевела взгляд на его наручные часы, не сразу сумев сообразить, что они показывают. А, когда дошло, подскочила с криком:
        - Вот же блин блинский!
        И унеслась собирать вещи, начиная понимать, что же во мне такого увидел Морозов. Похоже, ему просто нравится меня подкалывать!
        Что ж, если такова плата за его внимания и заботу, то вынуждена согласиться - это практически равноценный обмен. Почти. За то, что он постоянно заставляет меня натурально краснеть, я с него повышенную плату потребую!
        В очередной раз это, кстати, произошло совсем скоро, когда мы подкатили к универу, умудрившись даже не опоздать. Я уже подхватила рюкзак, собираясь счастливо-смущенным колобком выпасть из его внедорожника, когда поняла, что сам Артур никуда не собирается.
        - Ты не идешь?
        - Мне нужно на работу, - откликнулся тот, глядя на часы. - Постараюсь успеть к последней паре. Если нет, заеду за тобой после.
        - Может, я сама? - робко предложила, заправляя прядь волос за ухо. Я-то прекрасно помнила, что его издательство находится в другой стороне, с универом не по пути совсем. - Зачем тебе мотаться?
        - Рябинина, еще немного и я подумаю, что ты меня стесняешься, - насмешливо посмотрел на меня он.
        Я снова вспыхнула. Конечно, блин, стесняюсь. Да меня же девки сожрут, если после пары дней отсутствия я вдруг заявлюсь в обнимку с самим Морозовым! С которым, на минутку, у меня вроде как напряженные отношения с первого или второго курса.
        - Да… нет… в общем, ты понял! - отчаянно бледнея, краснея и заикась, тихо проблеяла я. И взмолилась. - Артур, пожалуйста! Я не успеваю адаптироваться ко всем изменениям, их слишком много!
        - А я разве тороплю? - выгнул он брови, пытаясь быть серьезным. Но пляшущие демоны в глазах выдавали весь его коварный план с головой. - Иди. Оставлю вам шикарную возможность перемыть мне все кости.
        - Ты всегда такой понимающий? - обнимая любимый рюкзак, насупилась я. И уже протянула руку к двери, когда меня остановили кратким и вкрадчивым:
        - Кать?
        - Ладно, ладно, - закатив глаза, я соизволила повернуться, отчетливо понимая, что от меня хотят.
        И, совершив почти невозможный маневр, кое-как дотянулась, чтобы поцеловать этого балбеса на прощание. Он сам, кстати, прийти на помощь не спешил, но на поцелуй ответил с видимым удовольствием. Мне даже уходить расхотелось… почему-то!
        - Всё? - отчаянно смущаясь, грозным тоном растрепанного воробья поинтересовалась, с трудом сдерживая желание стукнуть его вдогонку.
        - Ну, вообще я хотел отдать тебе это, - жестом фокусника Барс извлек из бардачка новенький «яблочный» телефон. И, предвидя мою реакцию, спокойно напомнил. - Свой ты разбила о крыльцо, помнишь? Это рабочий, от издательства. Я не покупал.
        - Ты… балбес ты, Морозов! - выхватив аппарат из его рук, буркнула я, все-таки выпадывая из машины. Хотела уйти с гордым видом, но поскользнулась на подтаявшем льду и чуть не вписалась в ближайшую лавочку…
        Барс за моей спиной, не выдержав, расхохотался.
        Я, кстати, тоже не особо сердилась. Совсем наоборот, в нашу местную забегаловку с хот-догами я входила с самой идиотской и блаженной улыбкой на лице, освещая все на своем пути. Я хотела просто купить воды… но меня там, оказывается, ждали. Вся наша чудесная ягодная компания разом!
        - О, явилась, - сощурила глаза Калинина, медленно макая картошку фри в сырный соус. - Чет я не поняла, мать. А ты какого хрена цветешь и пахнешь, как майская роза? Сама расскажешь или нам начать тебя пытать?
        - А может, того? - скромно шаркнула я ножкой, не прекращая давить абсолютно счастливую лыбу. - После семинара поговорим?
        Бабоньки переглянулись.
        - Тебя точно по голове никто не бил? Может, от того так лицо перекосило?
        - Кать, семинар отменили, ты что, в чат не заглядывала? - удивленно посмотрела на меня Вишенка.
        Я расхохоталась, падая на привычный диван. Вот же продуманный гад, Морозов!
        Знал, что ему меня не переубедить, так решил меня подругам подсунуть для тотальной прочистки мозга? Хорош, мерзавец, нечего сказать. Я даже не сильно буду удивлена, если узнаю, что ни на какую работу ему и близко не нужно было!
        - Телефон разбила, - продолжила веселиться я, принимаясь стягивать с себя куртку. - Только сейчас другой…гм. Приобрела. Что еще было новенького?
        - Херовенького! - отбрила, как всегда, Калинина, подозрительно щурясь и не сводя с меня проницательного взгляда. - А скажи ка, душа моя… Что ж ты так подозрительно вся светишься, и не связано ли это с тем, что тебя только что привез наш старый знакомец Артурчик?
        - Ага, - согласно покивала Вишенка. - И о чем вы там так страстно… м-м-м… разговаривали?
        Одновременно краснея, как маков цвет, я расплылась в самой глупой улыбке, на которую только была способна. И выдала, понимая, что эти двое теперь не отстанут, да и вообще - у меня и так на лице все крупными буквами было написано:
        - Девочки… Я переспала с Морозовым.
        И думаете, такое заявление было встречено бурным порицанием, руганью и негодованием?
        Да сейчас! Нет, бурный отклик-то был. Но заключался он в одной емкой фразе, сказанной дружным обрадованным хором:
        - Ну, наконец-то!
        Я второй раз за утро чуть не брякнулась под стол.
        И почему мне кажется, что когда Артур обманом тащил меня в универ, именно на такую реакцию он и рассчитывал?
        Что ж, могу со всей серьезностью заявить, его надежды были полностью оправданы. Мы действительно перемывали его косточки целый день, и я в его адрес от моих подруг не услышала ни единого плохого слова. Все мои аргументы были отбиты, все страхи развеяны, а все сомнения разобраны по полочкам и ликвидированы полностью.
        И вот не надо мне говорить, что некрасиво вот так обо всем рассказывать! Меня бы просто разорвало, если бы я продолжила носить это все в себе в одиночку. Всем нужно выговориться, и даже любому психологу нужен свой психолог. Что мы, не люди, что ли?
        Конечно, только женщина лучше всего поймет женщину. И то, о чем я никогда не смогла бы сказать Барсу, я легко вывалила на обозрение подружек. Понятно, что и с ним у нас предстоит еще ни один нелегкий разговор, притирки и так далее. Но, по крайней мере, такого сумбура в моей голове уже не будет.
        Моим ягодкам удалось практически полностью меня успокоить, и мы уже вместе восхищались продуманности и прозорливости одного отдельно взятого индивида. Ибо вот где еще найдешь такого мужика, который добровольно спровадит свою половинку к ее подругам, на обсуждение его же самого?
        Это вообще что-то из ряда вон выходящее!
        Короче, бабоньки мусолили эту тему еще весь день. Лекции были практически заброшены, на повестке дня у нас была тема поинтереснее. Подружки с меня не слазили даже тогда, когда все важные и волнующие лично меня вопросы были исчерпаны. Да, что я рассказываю? Каждый с этим сталкивался хоть раз! Каждый новый мужик должен быть рассмотрен, осужден, разобран, одобрен или не одобрен суровым советом подруг, это практически неизбежно.
        Не всегда, конечно, мнения могут совпадать, но в моем случае, похоже, наступила долгожданная белая полоса.
        Жизнь потихоньку налаживалась, настроение тоже. Душа уже больше не металась в сомнениях, и окончания занятий я ждала с жутким нетерпением, чувствуя себя влюбленной восьмиклашкой. Конечно, после звонка я тщательно делала вид, будто никуда не тороплюсь… Пока Калининой это не надоело и она практически за шкирку не вытащила меня на улицу. А там…
        А там, сбоку от универа, в свете фонарей, небрежно прислонившись к чистенькой машине, курил он.
        - Кать, а Кать, - пихнула меня в бок Вишенка. - Глянь, какой жених. Может, тебя ждет?
        - Да идите вы, - ругнулась я на них, чувствуя снова ту самую улыбку на всю ширину морды лица.
        Кочевряжиться больше не хотелось - Барс действительно ждал меня.
        Не описать, насколько это было приятно. Быстренько попрощавшись со всеми, под понимающие смешки, я быстро пошла вперед, глядя себе под ноги, не желая еще раз изобразить корову на льду. На самом здании универа фонарь не работал, а от улицы его отделял ряд магазинов с небольшим проходом. Темнота стояла кромешная! Аккуратно обходя ледяные, подстывшие к ночи наросты, я уверенно топала навстречу своему счастью…
        Пока не уткнулась в чей-то до боли знакомый пуховик.
        Отделившаяся от магазина тень уверенно перегородила мне дорогу, и мне не нужно было поднимать голову, чтобы понять, кто же еще решил дождаться меня с учебы.
        Собираясь с силами, я тяжело вздохнула, заранее настраиваясь на скандал:
        - Рябинин… Ну и какого лешего ты тут забыл?
        ГЛАВА 16
        Артур Морозов давно в своей жизни так не смеялся.
        Глядя, как удаляется гордой походкой самая невозможная девушка из всех возможных, он искренне веселился. Нет, не над ней самой, и отнюдь над ее чуть не свершившимся падением. Все было гораздо, гораздо проще.
        С появлением Катерины скучная жизнь в один миг раскрасилась непривычными красками.
        Можно сколько угодно рассуждать о любви с первого взгляда, животном магнетизме или чувствам, переросшим из банальной привычки. Как там было на самом деле, мужчина не собирался разбираться. Хотя когда-то и пошел для этого учиться на психолога - ему, в свое время остро не доставало возможности понять как окружающих его людей, так и самого себя.
        Так было, да.
        А теперь ему просто не было никакой нужды разбираться в том, как и почему Катерина появилась в его жизни. Все было намного прозаичнее: проснувшись сегодня рано утром, обнимая девушку, доверчиво сопящую ему в плечо, он просто окончательно понял, что это - она.
        И никого другого он видеть не хочет, ни в своей постели, ни в своей жизни.
        Ее открытые эмоции, натуральность и беззащитность подкупали, вызывая то самое первобытное желание опекать, защищать и заботится. Это не могло исчезнуть, это не могло надоесть, чтобы она там о нем не думала.
        В век продвинутых, самостоятельных и независимых женщин найти такую - само по себе чудо.
        Поймав себя на этой мысли, Морозов хмыкнул, переключая рычаг коробки передач и отъезжая от универа.
        Он не витал в облаках, да и вообще не был склонен к излишнему романтизму. И прекрасно понимал, что если надо будет, Катя развернется и уйдет, и сама с колен поднимется, и ребенка на ноги поставит.
        Уж кому, а ей в самостоятельности не откажешь. Барсу просто повезло оказаться в нужное время и в нужном месте. В конце концов, даже на самого сильного человека всегда найдется кто-то посильнее, и он стал им. Делать из Рябининой железную леди стало бы просто преступлением.
        Хватит уже быть сильной. Пора и ей отдохнуть.
        А ему - решить некоторые проблемы.
        И первым пунктом становится нелегкий разговор с девушкой, точнее уже бывшей. Играть на два фронта Артур не собирался, это было ниже его достоинства. Да и лишний повод рушить и так хрупкое доверие Катерины точно был ни к чему.
        Уже поднимаясь по знакомой лестнице, Барс неожиданно почувствовал, что разговор пройдет намного легче, чем он планировал. Так и оказалось: как всегда бодрая переводчица уже порхала по квартире, при полном параде и макияже.
        И, кроме как приветственно клюнув его в щеку, больше ничем весомым не одарила. Даже лишних вопросов не задавала. Когда-то за это он ее и ценил… Пока не понял, что столь удобное поведение очень здорово смахивает на признак равнодушия. Или является отчетливым показателем далеко идущих планов.
        И то, и другое его не устраивало от слова нахрен.
        - Завтракать будешь? - крикнула Таня из ванной, где доводила до ума и без того идеальный макияж.
        - Нет, - мужчина озадаченно провел по щеке, стирая помаду. В мысли сразу лезли воспоминания о пухлых, натуральных губах Рябининой… и удовольствие, что они приносили.
        Морозову показалось, что его слегка клинит.
        Усмехнувшись, Артур достал чемодан и молча принялся собирать по квартире свои вещи, коих за длительный срок накопилось не мало. Ни тени жалости, сожаления и раскаянья он не испытывал. Их с Таней отношения давно изжили себя, и вместе они находились потому, что так было удобно. Проверенный человек, постоянный секс, умеренное общение и отсутствие каких-либо обязательств - вот и весь залог долгих отношений.
        Но только сейчас Артур понял, что напрасно терял свое время. Почему он не обратил внимания на соседку гораздо раньше? Вряд ли пару лет назад ее отношения с мужем были идеальными. Но в тот момент, возможно, она еще не была такая… сомневающаяся.
        Он осознавал, что первое время Катерине будет непросто. Но а кому сейчас в принципе легко?
        - Ты уходишь? - не скоро Таня заметила, чем он занимается. Артур к тому времени собрал уже половину вещей.
        - Верно, - кивнул он, закидывая очередную футболку в чемодан. Усевшись на табуретку, он провел рукой по волосам, успокаиваясь. И спокойно произнес, сцепив пальцы в замок под подбородком. - Ты же понимаешь, что все давно к этому шло. Я, надеюсь, обойдемся без скандала.
        - Да вроде взрослые люди, - девушка несколько растеряно пожала плечами, переминаясь с ноги на ногу. И только заметила, чуть грустно. - Ты уже точно все решил, да?
        - Да, - подойдя ближе, Барс обнял девушку. - Извини. Я - мудак.
        - Да ладно, - фыркнула та, шутливо пихнув его в бок локтем. - У всех бывает. Умолять, плакать, кричать и останавливать тебя не буду, учти!
        - А так хотелось, - ухмыльнулся он, доставая из кармана брюк небольшую бархатную коробочку. - Может, удастся компенсировать?
        - Подвеска от Тиффани? - переводчица аж подпрыгнула. И тут же с поцелуями повисла у него на шее. - Артур, ты прелесть!
        И тут же унеслась в ванную комнату - мерить новое украшение, которое она так долго просила. Якобы мерить.
        Мужчина был далеко не дурак, и прекрасно видел, как стоя у зеркала, девушка пытается сдержать слезы, глядя на долгожданную мятную коробочку.
        Но и успокаивать ее он не собирался. Зачем? Он не сторонник, как в той притче, рубить хвост по частям из жалости. Проще для них обоих будет поставить точку в их отношениях раз и навсегда.
        - Я опаздываю на работу, - Таня появилась в коридоре пару минут спустя, с тщательно напудренными щеками и тут же принялась торопливо натягивать пальто. Барс понял, что она пытается просто сбежать, чтобы не показать своих настоящих эмоций. - Закроешь дверь, когда закончишь, ладно?
        - А ключи?
        - Оставь соседке, - беззаботно махнула рукой та. - Катька мне потом передаст.
        Левая бровь Артура медленно взметнулась вверх. И он, не сдержавшись, закинул удочку:
        - Я слышал, что она ушла от мужа.
        - Вот как? - на секунду задумалась девушка. - Интересно, интересно. Впрочем, он никогда мне не нравился. Если кто и настоящий мудак, то точно он, а не ты. Катя заслуживает лучшего.
        - Как я, например? - усмехнулся Барс. Однако ответ его неприятно удивил:
        - Ты? - Таня смеялась. - Не смеши, родной. Катька прелесть, но для тебя она слишком простая. Дешевая. Все, дорогой, я побежала. И помни, пожалуйста, если тебе понадобиться внимание, совет, помощь… хоть что-нибудь! Я всегда буду рада тебя видеть. Всё, люблю!
        И банально сбежала, напоследок поцеловав его в щеку.
        Морозов, молча усмехнувшись, пошел смывать очередной след от слишком яркой помады.
        Простая? Дешевка? Ну-ну.
        Почему все девушки свято уверены в его остром желании иметь статусную жену?
        Какой толк от тощей воблы в брюликах, если с ней поговорить не о чем, и заняться, кроме секса, не чем? Да и учитывая, сколько нужно бабок втюхивать в эту самую жену, намного проще, как и говорил небезызвестный Павел Воля, тупо трахнуть бабки. Результат и удовольствие одинаковы.
        Хрен там. Морозову было намного приятнее возвращаться домой, зная, что там его будет ждать женщина, которая его не придаст, не променяет на того, кто богаче, и которая пройдет с ним и огонь, и воду, и медные трубы. В конце концов, много ли на свете представительниц прекрасного пола, которые и красотой могут блеснуть, и хорошо сохранившейся после родов фигурой, и, в случае чего, из затхлого колодца смогут вытащить?
        У него до сих пор не выходил из головы тот случай, ставший в его жизни поворотным. Эдакий смачный подзатыльник, заставший, наконец, раскрыть глаза и по-новому посмотреть на ту, что всегда была рядом.
        А он, идиот пялился куда угодно, только не в нужную сторону.
        Артур Морозов умел ценить подарки судьбы. И не имел привычки упускать предоставленные возможности.
        Поэтому уходил он от бывшей без раздумий и сожалений.
        И точно так же, без каких либо сомнений, он наведался в бюджетный детский сад, где обитал Мишутка. К мелкому он испытывал самые лучшие чувства, искренне не считая его лишним или, как принято говорить, прицепом. Он был полностью готов взять за себя ответственность за свою женщину, а значит, за ее сына тоже.
        В конце концов, Артур никогда не был против детей. И незаметно для себя успел полюбить мелкого соседского поросенка ничуть не меньше, чем собственного племянника.
        Он понимал, что Катька ему по шее настучит за самостоятельность. И потому не стал насовсем забирать документы мелкого, а просто написал заявление от имени матери на длительный отпуск, оставляя тем самым своей девушке право выбора. Захочет - вернет ребенка обратно в бюджетное учреждение. Конечно, юридически он на это никакого права не имел… Но пара красных хрустящих купюр и фирменная улыбка, как всегда, помогли решить лишние вопросы и развеять все сомнения.
        Так же обстояли дела и с частным детским садом рядом с его домом. Всего пара часов, и Мишка уже числился в куда лучшем заведении, с хорошим питанием, качественной детской площадкой и дополнительными развивающими занятиями. Оставалось только взять справку о состоянии здоровья, но с этим нужно подождать. Отит такая гадость, от которой без курса антибиотиков не избавиться. И хотя у ребенка уже не было никаких симптомов, прием лекарств еще был в самом разгаре.
        Проще говоря, спешить было откровенно некуда.
        Тут Барс немного лукавил. Было еще одно безотложное дело, но повлиять на срок его исполнения он не мог. Пока не мог. Без присутствия самой Катерины, за нее он на развод не подаст, увы.
        Нет, провернуть подобное было вполне в его силах и возможностях. Но Рябинина его по голове за такое не погладит, факт. Да и давить на нее он тоже не собирался.
        Правда, и сбежать он ей тоже не позволит.
        Он не собирался ей давать времени и возможности передумать. И к универу подъехал чуть заранее, собираясь конкретно и сразу показать ей и всем остальным, что не отступится.
        Правда, паркуясь неподалеку, он еще не догадывался, что все пройдет так же гладко, как в его далеко идущих планах.

***
        - Что я здесь делаю? - даже в темноте было заметно, как недобро сощурился Сашка. - Это что ты здесь делаешь!
        - М-м-м, - я затупила. Чуть-чуть. - Учусь. А что?
        - Да что ты. Смотрю, времени свободного навалом организовалось… Ребенок где?
        А, так вот, в какую сторону его нынче клонит. Вспомнил, наконец-то, о сыне собственном. Отец, млять года!
        - С няней, - закинула я рюкзак за спину и достала сигареты - руки самую малость тряслись. Конечно, я понимала, что неприятного во всех направлениях разговора не избежать… Но воспоминания, не самые лучшие из имеющихся, вдруг придали сил и злости. - А не там, где вы с мамой надеялись. Скажи, Рябинин, ты действительно идиот или им прикидываешься? Ты реально думал, что в детском доме ему было бы лучше, чем с родной матерью?
        - Не неси херню, - поморщился супруг. - Мне бы его сразу отдали.
        - И чтобы ты с ним делал? - тут уже я щурилась сквозь дым. - Не накормить, не одеть, не обуть, не вылечить. Ты же даже имен воспитателей не знаешь, Рябинин. Тебе воспитание собаки доверить нельзя, не то, что собственного ребенка. Или тебе напомнить, как я в больницу загремела с аппендицитом? Ты ж мне по вотсапу звонил и я битый час объясняла, как включить стиральную машинку… Все врачи над этим ржали! И то ты умудрился все вещи мелкого испортить. А еда? Да если б твоя мама тогда не готовила и не возила вам еду в контейнерах, ты бы и Мишку на доширак подсадил. Не надо строить из себя заботливого родителя, хотя бы при мне. Я тебя как облупленного знаю! Сдал бы Мишку маме и жил бы припеваючи. Папаша, блин.
        - А ты, мамаша? Лучше? - бывший супруг, памятуя о лучшей защите, которая нападение, рванул с места в карьер. - Утащила ребенка черт знает куда. В своей квартире ты не объявлялась, вещи все забрала. Куда ты его увезла, а? В какой клоповник? По съемным хатам будешь мотаться с больным ребенком, пока арендаторы не съедут? И какой чужой бабе ты его оставила?!
        Ох ты екарный бабай… он вспомнил, что его сын болеет! Блеск. Сейчас солнышко обратно из-за горизонта выкатиться, не иначе!
        - А тебе какая разница? - безмерно удивилась я. - Тебя эти вопросы раньше не волновали, чего сейчас вскинулся? Хватит играть в примерного семьянина, Рябинин. Наши дорожки с тобой разошлись, я завтра же подам заявление на развод. Зарплата у меня не меньше твоей, работа официальная, удаленная, могу с сыном проводить больше времени. Собственное жилье есть, а образование, против которого ты так выступал, идет только в плюс. Мишка останется со мной, и даже не думай в суде возникать на эту тему, по-хорошему прошу. Иначе все ноги переломаю. Лично!
        - Да что ты? - подозрительно качнулся супруг. - Или хахаль твой новый поучаствует? Смелая ты моя.
        - Моя жизнь больше не твое дело, - отрезала я, порядком устав от всего этого бессмысленного во всех отношениях диалога. - Как остынешь, договоримся о ваших встречах с Мишкой. Ограничивать в общении я не собираюсь, алименты от тебя мне тоже нахрен не уперлись. Просто… просто побудь мужчиной хоть раз, и оставь нас в покое. Без скандалов, истерик и всяческих подлянок типа органов опеки.
        - То есть я не мужчина, да? - качнувшись еще раз, Сашка вдруг набычился, хватая меня за руку. В нос дунул встречный теплый ветер… и до меня, наконец, дошло.
        Да он же пьяный в сопли!
        - Рябинин, иди проспись, - откровенно поморщилась я, пытаясь аккуратно высвободить свою руку. На нас уже стали оборачиваться еще не ушедшие после пар студенты, в том числе и курящие из моей группы.
        Боковым зрением я даже увидела, как Вишенка, качая головой, придержала рвущуюся в бой хмурную Калинину. Приятно было осознавать, что если что, моего обидчика на лоскутки порвут…
        И, порвали бы поскорее, потому что бухой пьяный супруг, схватив меня снова, от души треснул о стенку ближайшего ларька!
        - Ты охерел? - от такой «радости» у меня буквально в зобу дыхание сперло.
        Но не успел Сашка каркнуть хоть что-то в ответ, как мигом оказался впечатан лицом в стенку по-соседству со мной!
        - Отпусти, сука!
        - Кать, иди в машину, - с непробиваемым спокойствием попросил меня… естественно, вовремя подоспевший на помощь Морозов о недалеком присутствии которого, каюсь, я уже совсем успела подзабыть.
        Я глупо моргнула, глядя как моего бывшего муженька мой же новый мужчина легко удерживает за ввернутую за спину руку. Судя по тому, как резко побелел Сашка, это было больно. Очень.
        Вот блин. Посмотреть, как за меня дерутся мужики, всегда было прям пределом моих скромных мечтаний!
        - А может…
        - Катя, в машину, - почти не меняя интонаций, с легким нажимом Барс повторил свою просьбу.
        И, знаете, что?
        Я пошла!
        Вмешиваться в эту сомнительную историю отчаянно не хотелось. И чтобы Артур дрался не хотелось тоже! Но мне и в голову не могло придти вставать между ними, пытаться их разнять или выкинуть еще что-то подобное. Что я, дурная, что ли? Если пару лет назад, случись что-то подобное (не развод, конечно, а сам факт любой драки), я бы любыми способами пыталась остановить конфликт, дабы мой ни разу не спортивный муж не схлопотал по морде. В его силах у меня были здоровые сомнения, да…
        А вот в Барсе я не сомневалась. И уж тем более, я никоим образом не собиралась подрывать его мужской авторитет и самолюбие.
        Ну и Сашка в любом случае заслужил красивых пендюлей по наглой пьяной морде.
        О законности данного действа я тоже не думала. Артур не дурак, родимый УК РФ чтит, как собственный кодекс чести. Наверное. Что же касается бедолаги административного… Так у кого-то хорошие юристы есть. Они и отбрехаются, и откупятся и, если надо, черта лысого в честности и святости его деяний убедят.
        И все равно, было несколько тревожно.
        Из окна машины ничего толком не было видно, да еще, как назло, пошел мелкий, противный и гадкий первый мартовский дождик. Природа в этом году, похоже, решила действовать строго по расписанию и священным канонам. Февраль? Зима? Нате вам морозы. Что-что? Конец месяца? Пофиг, все равно зима же! Ах, март, самое начало… Ну, держите вам дождик на толком не растаявший снежок!
        Да, сыро, да, противно. Зато все растает скорее, превратившись в неаппетитное бурое месиво, убивая в хлам и ботинки, и настроение.
        Короче, когда Барс занял положенное ему водительское место, я уже успела обдумать и причуды погоды, и вечную брехню от синоптиков, и даже перебрала в уме запасы обуви, пытаясь прикинуть, есть ли у меня и ребенка обувь на сезон. Нет, она вроде как была, но в каком состоянии? Надо бы померить… А то кое у кого мелкого лапа растет быстрее, чем цены в магазине детской обуви!
        - Кать? - я настолько ушла в себя, созерцая крохотные капли на лобовом стекле, что не заметила, как Артур уже минут пять рассматривает меня в упор.
        - А?
        - Все в порядке? - Барс, на котором, к счастью и моему огромному облегчению, не было ни единого следа недавней драки, немного хмурился.
        - Да, - шумной лошадкой выдохнула, сползая по сидению… а потом от души ткнулась моськой в его чуть влажную куртку, выдыхая.
        Морозов только хмыкнул, одной рукой обнимая меня за плечи, и лицом зарываясь в мои волосы.
        И я поняла, что переволновались мы оба… За сегодняшний день, за все пошедшие - не важно. У каждого из нас были свои поводы для беспокойства, свои страхи и сомнения, и каждый держал их внутри, боясь показать настоящего себя. Слишком мало знакомы, слишком плохо друг друга знаем.
        Словом, у нас, как и у всех нормальных людей, начался пресловутый конфетно-букетный период. Неловкие разговоры, страх ляпнуть что-то не то, боязнь показать лишнее или проявить какие-то свои недостатки… Желание во чтобы то ни стало показать себя лучше, чем ты есть на самом деле.
        Господи, Катерина, тебе скоро тридцать лет, что за паническое состояние влюбленной девочки-подростка?
        В принципе, Барс не лучше.
        Даже приятно осознавать, что он вовсе не супер-мужчина без малейших недостатков, а просто… просто человек!
        Но в любом случае, стадию притирки характерами нам, похоже, не избежать. И вы таки не представляете себе, как этот факт меня приятно радует!
        Мазохистка ты, Рябинина. Однозначно!
        ГЛАВА 17
        - Не надо паники, ведь мы не в Титанике, - мурчала я себе под нос, разгребая гору скопившихся писем на электронной почте. - Хм… надо не «в» Титанике, а «на». Аж бесит!
        - Почему? - томно вздохнул мой нежный коллега Володенька из-за соседнего стола.
        - Потому что, - назидательно подняла я палец, глядя на хрупкий «цветочек» мужского пола, вечно трясущийся за своим монитором. - Титаник - это корабль. И принято говорить «сел на корабль», «поднялся на борт». Но никак не «в него». Ферштейн?
        - Богиня, - ослеплено блеснув ультрамодными очками в прозрачной оправе, Володенька торопливо застучал по клавишам, внеся последние поправку в очередную нетленку, наспех сляпанную одним из наших журналистов.
        Я скосила на него глаза, размешивая чай в кружке. Ей-богу, каждый раз даюсь диву нашему корректору. На бумаге он суров, быстр и безжалостен… А как дело доходит до объяснений, обоснований и прочего, требующего живого общения, так наша скромная фиалка в любимом свитшоте over-size превращается в трепетную лань. Ни бэ, ни мэ, ни кукареку… а главное, все правила русского языка забывает напрочь!
        Да-да, я в курсе, что он из «радужной» братии, сие заметно невооруженным глазом, а них… того, отклонения имеются. Так, отставить гендерные предрассудки! Я про другие отклонения говорю. Они в случае Володеньки не просто заметны, а прям семафорят ярким светом!
        - Барс-то скоро возвращается, а, Богиня? - посмеялась надо мной Лиля, рыжая нахалка из-за дальнего стола - еще один местный литредактор.
        Вообще, нас тут было пятеро, аккурат по числу удобных столов вокруг. Здесь, в одном отдельном помещении, разделенным на зоны весьма условно, в тишине и спокойствии, мы кромсали, резали и исправляли все опусы, что доставались нам от редакторов из соседнего кабинета. И уже в таком виде доносили вышестоящему руководству. Работенка, надо сказать, не пыльная, но требующая много внимания и целый вагон запасных нервных клеток. Особенно в свете последних событий, то бишь ввиду срочной командировки вышестоящего руководства… То есть главреда, которого назвать главгадом у меня язык уже пару месяцев не поворачивался.
        - Сегодня вечером, - сама того не замечая, довольно мурлыкнула, глядя на часы, которые весь день ползли со скоростью пьяной улитки. - Завтра сразу с утра в редакцию. Огребе-е-е-ем… за всё хорошее!
        - Не больше, чем от Алексея Александровича, - томно вздохнул Володенька, исправно обстукивая свежий маникюр о клавиатуру. - Тот после развода нервным стал, жуть! Как Барс в лучшие годы. Ты золото, Катенька, что приручила этого дикого кота.
        Я стремительно покраснела от сомнительности озвученного комплемента.
        Приручила я его, как же!
        Нет, орать и кидаться канцелярией он стал заметно меньше, да… И все равно, в разгар рабочего процесса даже я не рискну попасться ему под руку. Ибо нафиг нам отношения усложнять?
        Нам и так за последние месяцы пришлось не сладко, притирались, как говорится, как могли. Конечно, без ссор и ругани обошлось, но все равно, не скажу, что все прошло легко и гладко - этот мужлан же иногда никого кроме себя не слышит!
        Вот, например, решила я месяц назад вернуться на работу на полный день, простив кое-кому финт ушами по отношению к переводу Мишупсеня в частный детский сад. Сидеть дома, толстеть и деградировать отчаянно не хотелось и, как только все относительно утряслось, а сессия была, хоть и со скрипом, но закрыта, я попросилась на работу. Артур не отказал, да… Но на мою просьбу сохранить втайне наш служебный роман не сказал ни да, ни нет. Я обрадовалась и воспряла духом. Наивна-я-я-я….
        И вот я, совсем отвыкшая общаться с людьми, пыхтела, краснела и пыжилась, пытаясь всеми силами влиться в коллектив и полноценную работу. А этот балбес, знаете, что сделал? Не, не проговорился. Он просто созвал всех на летучку и спокойно поставил весь коллектив в известность о наших отношениях!
        О-о-о, я никогда не краснела, как тогда! Я готова была его убить прям при всех, а потом еще несколько раз дома. Нет, ну серьезно, это же надо было такую подлянку завернуть? Я, конечно, понимаю, что человек он серьезный, вокруг да около ходить не будет… Но что б так? Да я готова была сквозь землю провалиться!
        После этого я честно ожидала худшего. Шепотков за спиной, осуждения, слухов и сплетен, ядовитых намеков и открытого пренебрежения - оно и понятно, захомутала такого холостяка!
        На самом деле, все это было, не стану лукавить. Но в меру! Даже странно как-то. Видимо, зная тяжелый характер Барса, острых завистниц просто не нашлось. Вымерли, наверное, как мамонты без пищи. Конечно, косточки мне перемыли, если не все, то многие. Но все прошло как-то… спокойно, мягко и безболезненно.
        В редакции всегда царил такой хаос, и такие новости выяснялись, создавались и печатались, что отношения главреда с собственной подчиненной меркли и бледнели на глазах. Словом, меня пронесло, Барса - нет.
        Он за это огреб по полной!
        Как и за первый наш совместный выход в свет на какую-то там то ли тусовку, то ли презентацию. Я всеми фибрами души не хотела соваться своим рыльцем в калашный ряд, но мой мужчина был не умолим. И самым натуральным образом заставил меня пройти девять кругов ада. То бишь бутики, ювелирный магазин, спа, салон красоты, шугаринг, маникюр и прочее, и прочее, и прочее…
        На том вечере я не красовалась - блистала!
        Хоть и нервничала ужасно. Но и тут все прошло легко и спокойно. Даже удивительно как-то!
        А ведь страх, что люди, уровня Морозова не примут меня, как его девушку, был одним из самых сильных. Первым был… впрочем, об этом потом.
        - Морозова, - в открытую дверь кабинета, прерывая мои воспоминания, сунулась голова Оливии, нашего администратора. Кудри-пружинки всех оттенков бирюзы забавно топорщились в разные стороны. - Иди, там к тебе курьер притопал. Я за тебя расписалась, пакет на стойке возьмешь.
        И высунулась обратно, словно ее и не было. Я даже не удивилась - она так делала всегда. Удивительно только, как ее взяли на ресепшн сидеть, да она ж и минуты не могла простоять спокойно! Вечно где-то бегает, шило в одном месте ей покоя не дает. И вечные люли от руководства на нее не влияют никак. То есть абсолютно!
        - Морозова, - многозначительно хихикнул «монитор» Володеньки. Точнее он сам, спрятавшись за ним, аки за щитом спартанец.
        С тяжелым вздохом поднявшись, я незаметно подкралась поближе… и что есть силы ухватила его за ухо. Я не злопамятная, но я записываю, да!
        - Хихикаешь, противный? - мстительно прищурилась, не обращая внимания на трепетно верещавшего корректора. - Думаешь, я не знаю, с чьей подачи мне вся редакция резко фамилию поменяла, а?
        - Катенька, прости, - притворно залепетал Володя. - Я не мог удержаться, каюсь! Но все же так очевидно!
        - Очевидное невероятно, - замогильным голосом отозвалась Лиля из своего угла. А потом хмыкнула, отъезжая прям на стуле за соседний, пустующий стол - еще один нашего редактора как раз песочили в кабинете директора. - Кать, оставь пельмешек в покое, оторвешь. Он мне еще живым нужен.
        - Пельмешек? - усмехнулась я, но Володеньку оставила в покое. - На кой тебе это чудо кулинарного мастерства?
        - А он меня на выставку сводить обещал, представляешь? Как я с ним пойду, таким красивым? - задала коллега вполне логичный вопрос, указывая на обиженно скулящего корректора и его пунцовое растянутое ухо.
        Я почесала нос.
        Чудны дела твои, осспади!
        - В последний раз прощаю, - со всей серьезности пригрозила я нашему цветочку и, поправив юбку-карандаш, засеменила в сторону выхода. А по дороге поражалась… Нет, не странному общению моих коллег.
        А собственному внешнему виду, мелькающему в отражениях стеклянных перегородок, коих было множество: редакция всегда напоминала мне не то лабиринт, не то муравейник. Здесь всегда бегали, шумели, ругались. Принтеры печатали горы бумаг, скрипели шариковые ручки и офисные стулья. Из колонок под потолком доносилась самая популярная музыка, пахло свежим кофе и чьими-то подгорающими нервами…
        Одним словом, работа!
        Кто бы мог подумать, что я так быстро втянусь во все это?
        Простое, может, и странное желание не висеть на шее Морозова мертвым грузом и не сидеть, как клуша, у него же дома, совсем скоро начало приносить искреннее удовольствие. И теперь, не без хвастовства, я могла утверждать, что наконец-то стала полноценным человеком.
        Изменения проявились почти сразу. Речь совсем скоро стала заметно четче, плечи сами собой расправились, добавилось уверенности в себе. Вернулись утерянные навыки, появилось много знакомств и полезных контактов, я стала чувствовать себя… нужной.
        Я еще, наконец, перестала себя ощущать бесполезным дополнением к Барсу.
        Конечно, окончательно вытеснить эту мысль из головы до сих пор не получалось, уж слишком много комплексов я себе нажила за последние годы. Но это был определенно прорыв!
        Кстати, о прорывах… кого там прорвало на корреспонденцию на мой скромный адрес?
        - Ну, и что тут у нас? - как обещала Оливия, бумажный пакет с печатью курьерской доставки лежал на самом видном месте. Самого администратора, естественно, даже близко не наблюдалось. Риск перепутать что-то был велик, здесь всегда скапливались горы бумаг и скалы прочей ерундистики. И все же, я уверенно вскрыла тот, что на меня смотрел.
        И, знаете, не ошиблась.
        В моих руках оказалась одна-единственная бумажка, новая и приятно-розовая. Это было… Мама дорогая, это же мое свидетельство о разводе!
        У меня самым натуральным образом чуть слезы не навернулись на глаза. Все звуки моментально отошли на задний план, время будто остановилось, а я все смотрела и не могла поверить собственным глазам. Нас наконец-то развели!!
        … Бракоразводный процесс был трудный, гораздо труднее, чем я себе его представляла. После того, как Барс щедро разукрасил физиономию Рябинина, ни о каком мировом соглашении, естествен, и речи быть не могло. Бывший супруг встал в дыбы и, пока лечил многочисленные синяки, ушибы и растяжения, строил коварный план мести, заодно ожидая даты бракоразводного процесса. В суд за побои, к счастью, у него ума хватило не подавать - видимо, Артур разумно встряхнул ему только часть мозга. Маменька его, свекровь моя которая, естественно, тоже без дела не сидела, решив пойти по протоптанному маршруту. На большее, видать, фантазии не хватило. Правда, на сей раз, кроме органов опеки она еще попробовала напустить на журнал Барса пару проверок… но тут у последнего было все схвачено. Да и связываться с первым информационным лицом города никто особым желанием не горел.
        А органы опеки, злые после последней взбучки от нашей одногруппницы, влетели в дом Морозова с гневом праведным… И ушли точно так же - мой хитрый балбес успел к тому времени прописать нас с Мишкой у себя. Так что мы находились там на законных основаниях, а придраться к чему-либо другому у них просто не получилось.
        Золотарева, наш любимый инспектор по делам несовершеннолетних, поржала над ними, поздравила нас, выпила чаю и решительно отбыла на работу - просить перевод в другой район.
        Короче, у Рябинина просто не было никаких шансов. Толковых свидетелей у него не нашлось, зато у меня их оказалось предостаточно. Из-за его криков заседание переносили пару раз, но все-таки решение о разводе было принято без всякого положенного месяца на раздумья. Второй суд по определению места жительства ребенка был еще веселее, сложнее и энергозатратнее. Но и тут мой бывший потерпел полнейшее фиаско, не смотря на опытного адвоката, невесть где найденного его проворной маман. Мишку, слава богу, присудили мне, и я буквально физически ощутила, как гора спала с плеч.
        Что же касается свекра… Он во всем этом бедламе не участвовал. И в дни судов спокойно тусил с Мишуткой в детском развлекательном центре. Мы с ним здраво рассудили, что ребенок тут ни причем, что деда он любит, и что мы, взрослые, можем разобраться сами между собой. Он стал единственным человеком из их сумасшедшей семейки, с которым мы расстались полюбовно. Друзьями.
        Он, кстати, после всего это о разводе задумался… но это пока большой секрет.
        … И вот стояла я вся такая, вспоминала весь этот кошмар, и трясущимися руками искала в карманах юбки мобильник. Хотелось позвонить Барсу, и срочно! Я даже забыла, что сейчас он, наверняка, сидит в самолете и не сможет ответить при всем желании. Но разве я сейчас могла об этом думать? Хотелось наплевать на все, петь, плясать, а еще орать на весь мир о моей радости.
        Кто б мог подумать, что какая-то бумажка станет для меня едва ли не лучшим подарком, чем долгожданное возвращение из командировки моего любимого мужчины.
        Ой, я сказала «любимого»? Да не. Вам, наверное, послышалось!
        - Моя прелесть, - мурлыкая вслух так, что Голум удавился бы от зависти, брезгливо отпихивая колечко задней лапой, я развернулась, озаряя своим светом всю редакцию… И забыла, как дышать.
        Из кабинета шефа выходил сам Алексей Александрович и… Нет, не редактор, который должен был как раз получать люлей. А моя бывшая соседка Таня!
        Я знала, что они с Барсом разошлись, но понятия не имела, сообщил ли он ей о нас. И сейчас, глядя на то, как она приближается, плавно покачивая бедрами, не скрывая хищной улыбки, внезапно поняла, что она уже в курсе. Не имеет значения, как и от кого - это будет совсем не важно, когда она решит спустить меня с ближайшей лестницы.
        Когда девушка в тонком трикотажном платье остановилась в двух шагах от меня, сомнений, по чью же душу она явилась на самом деле, больше не было. Голос внезапно осип:
        - П-п-привет…
        - Ну, привет, подруга, - усмехнулась бывшая соседка, небрежно поправляя лаковую сумочку на длинном ремешке. - Давно не виделись. Смотрю, хорошеешь с каждым днем.
        - Ты тоже неплохо выглядишь, - я машинально скосила взгляд на ее дизайнерские туфли. Женщины, что с нас взять?
        - Ну, куда мне до тебя, - рассмеялась она… и я поежилась от того, насколько это было хрипло и ненатурально. Наиграно. - А ты молодец, Катюша. Ловко ты всех вокруг пальца обвела.
        - О чем ты? - тут уже я свела глаза к переносице, искренне не понимая суть претензий. Да-да, в критический момент программа дала сбой и ушла нафиг на перезагрузку. От греха!
        - Да прекращай, - фыркнула она, небрежно складывая длинные тонкие руки на упругой груди. - Втерлась ко мне в доверие, узнала все, что могла, а потом ловко воспользовалась случаем и увела моего мужика. Браво, Рябинина. Не ожидала от тебя.
        - Тань, послушай, - я тяжело вздохнула, не зная, с чего начать диалог. Тут, хочешь не хочешь, а правильных слов не подобрать. Особенно если твой собеседник заранее не собирается тебя слушать.
        Так и получилось.
        Таня резко наклонилась к моему лицу, благо модельный рост ей позволял:
        - Это ты послушай, родная. Морозов был моим, моим и останется. Если б я раньше знала, с кем он спутался, не стала бы так долго ждать. Думала, погуляет и вернется… с кем не бывает. А тут - ты! Благо знающие люди нашлись, открыли глаза на то, что мне казалось дружбой.
        Хм. Это что, мой бывший муж во время своего запоя в знак отчаянья ей всю правду вывалил?
        - Тань…
        - Заглохни, Рябинина, - ядовитой красной помадой улыбнулась мне соседка. - Я даже слышать ничего не хочу. Просто уйди с дороги. Во всех смыслах. По-хорошему прошу!
        И, развернувшись на каблуках, гордо удалилась, провожаемая голодными и восхищенными взглядами мужской части нашего коллектива.
        И не успела я как следует выдохнуть, как собственная фамилия, которую я еще не успела поменять, тяжелым облаком зависла в воздухе:
        - Рябинина, в мой кабинет. Немедленно.
        Я съежилась еще больше. Вот черт! А брату Барса что от меня-то надо?
        Пришлось идти, пока всеобщее внимание на меня не стало еще пристальней.
        Надо заметить, что те приключения Алексея Морозова и его супруги тоже не прошли бесследно. Они ругались и мерились бессчетное количество раз, пока вся эта котовасия не оформилась, наконец, в полноценный развод. Его они оформили еще быстрее, чем я, но! Если мы с Сашкой спорили, у кого будет жить ребенок, то супруги Морозовы про Ваньку забыли от слова совсем. Все это время он так и жил у Барса, я уже привыкла к нему, да и Мишка, по детской наивности своей, искренне считал его младшим братом. Эту парочку было не разлепить… Если честно, никто и не собирался это делать.
        Супруга Алексея после развода укатила в Монако развеяться, а он сам ушел с головой в работу. Каждый спихивал ребенка друг на друга, и забирать его от родного дяди явно не собирался.
        Барс в их траблы не вмешивался, я так не лезла тем более. И общаться с его старшим братом не планировала, во всяком случае, пока.
        Это был второй мой страх - я до дикой паники боялась знакомиться с родственниками моего мужчины. Я боялась, что они меня, в отличие от общества, точно не примут! И для этого страха были причины.
        Пока мне с блеском удавалось не попадаться на глаза старшему Морозову, да ему и не до меня было. Чем же я теперь заслужила такую че… такое сомнительное счастье?
        Короче, в кресло перед начальством я усаживалась с самым несчастным видом и нехорошим предчувствием.
        - Что-то случилось, Алексей Александрович? - на всякий случай поинтересовалась, мысленно молясь Ктулху о том, чтобы вопрос для обсуждения был исключительно рабочий. Рабочий, я говорю!
        Но не тут-то было.
        - Так вот ты какая, - усевшись в свое графской… тьфу ты, начальственное кресло, усмехнулся мужчина, ослабляя галстук. - Рябинина. Разлучница, вертихвостка и корыстная дрянь. Я представлял тебя как-то по-иному.
        От такой постановки вопроса я, мягко говоря, окосела. Слегка! Пока до меня, хоть и со скрипом, не дошло, что это не прямые обвинения, а всего-навсего цитата недавно ушедшей гостьи.
        Надежды поучить нагоняй во имя рабочего процесса и только его накрылись новеньким блестящим медным тазом.
        - Алексей Александрович, - забив на всю профессиональную этику, я подперла щеку кулаком, заметно приуныв на глазах. - Давайте не будем ходить вокруг да около, ладно? Эта… цитата с моей краткой враждебной характеристикой является просто воспроизведением полученного мнения или совпадает с вашим собственным?
        - Хорошо загнула, - хмыкнул шеф. - А сама как думаешь?
        - Теряюсь в догадках, - я решила сразу быть честной с будущим родственником. Хотя он и так уже являлся таковым, пусть и неофициально. Что касается возможного документального скрепления наших с Барсом отношений… Не пойду. Даже если на плече замуж потащит (а он может) - все равно не пойду!
        Пускай я сейчас, обжегшись на молоке, дую на воду, но на такой шаг я пока не готова. То есть абсолютно не готова! Причина, думаю, понятна, да?
        - Рябинина, ну ты же умная, - потерев едва заметную щетину, молвил порядком уставший босс. - Ты живешь с моим братом, в его доме. Он в тебе души не чает, чего я никогда не замечал у него в отношении других баб… Он обожает твоего ребенка и, на минутку, вы уже длительный срок заботитесь и о моем сыне, как о родном. Ванька, кстати, тоже от тебя в восторге, а детей так легко не обмануть. В профессиональной сфере я тоже ничего криминального не вижу. Так что… хотел бы придраться, да не к чему.
        - Правда? - я несколько воспряла духом, посмотрев на мужчину несколько с другой стороны.
        То есть, как бы он не был погружен в печали свои собственные, он все равно всё видит, обо всем знает, и всё замечает. Хотя, чего я хотела? Они же с Барсом братья! Кровь, видать, все-таки, не вода. Одного поля ягодки.
        В хорошем смысле!
        - Правда, - усмехнулся Алексей. - Будь это не так, уж поверь, я давно бы нашел способ вышвырнуть тебя из издательства. И младший братец бы особой помехой не стал. Веришь?
        - Верю, - сразу покивала я, безоговорочно соглашаясь.
        Нет, в своем балбесе я не сомневалась ни на минуту… В смысле, он бы меня в обиду не дал, и на мнение старшего брата бы не особо опирался. Но хоть какой-то протест со стороны старшего шефа я бы ощутила на собственной шкуре и рабочем месте, особенно в отсутствии Артура. А его уже как две недели в городе нет!
        - Ну так, - заправив прядь волос за ухо, я поинтересовалась, все-таки нервничая. - Зачем вы тогда меня позвали?
        - Мне понравилась твое интервью с гот-мамой инстаграма, - вдруг усмехнулся шеф. - Познакомь меня с ней.
        - А?! - я уронила челюсть. Вот это поворот событий!
        - Бэ - знакомым тоном передразнил меня Морозов. Блин, у них это что, семейное? Наследственный признак, так сказать? - Не делай такое удивленное лицо.
        - Шеф, так у нее это… - почесала я затылок. - Тройняшки.
        - Сказала женщина, воспитывающая моего сына, - почти натурально закатил глаза Алексей. - Ты еще не поняла, что в нашей семье все спокойно относятся к чужим детям?
        Так, это чего, меня сейчас официально к семейству Морозовых приписали?
        - Ну как бы… - почесала я затылок. - Ладно. Я что-нибудь придумаю.
        - Думай, думай, - вольготно откинулся в кресле мужчина. - За старательныую работу мозга у нас неплохие премии дают.
        - Шеф, с вами приятно иметь дело! - сияя от радости, заявила я, поднимаясь. Уважение к старшему Александровичу в моих глазах заметно выросло. А неплохой таки оказался мужик на самом деле! - Я могу идти?
        - Иди, - махнул он рукой. - Сегодня можешь уйти пораньше. Думаю, мой брат не будет рад свое женщине, падающей с ног от усталости.
        - Как вы… проницательны! - отчаянно стараясь не покраснеть, фыркнула я, ясно уловив тонкий намек на толстые обстоятельства. И попыталась поспешно ретироваться… Правда, не совсем получилось.
        Уже когда я вцепилась в ручку стеклянной входной двери, меня остановили спокойным:
        - Катерина.
        - М?
        - Возвращаясь к началу нашего разговора, - Морозов подался вперед, сцепляя пальцы под подбородком. - К сожалению, по ряду причин, отказать Татьяне в ее просьбе я не могу. Думаю, ты понимаешь, о чем речь.
        Я не совсем понимала, но кивнула на всякий случай. О порочном круговороте связей, а так же услуг и просьб с ними связанных, я была немножко в курсе, испытала, так сказать, на себе. Но вдаваться в подробности всего этого не имела никакого желания. Мне никогда не понять, как можно заводить себе знакомых, делать так, чтобы они тебе стали должны, а потом пользоваться ими во вред другому человеку.
        - Поступим так, - мужчина побарабанил пальцами по столу. - В свете сложившихся событий, подключить тяжелую артиллерию я обязан. Ты знаешь, что на Барса практически невозможно повлиять… но есть один, хоть и не совсем надежный способ. Проще говоря, мне придется позвонить матери. Но хочу тебя предупредить. Не вздумай перенести на себя хоть слово, что она скажет. Она, увы, на поворотах не тормозит, и чувством такта не обладает. Просто пропусти все ее слова мимо ушей, плюнь, разотри и забудь. Не воспринимай все ее фантазии и домыслы на свой счет - ей никогда не понравится выбор своих сыновей, как не старайся. Только те девушки, кого выберет она.
        - А ваша… кхм… Извиняюсь, жена? Ну, бывшая? - чуть осмелела я, мысленно поглаживая вскипевшие от обилия самой странной информации мозги.
        - А вот с ней как раз меня матушка и познакомила.
        - Ауч… - не выдержав, охнула я. Вот это картинка вырисовывается!
        … Домой я возвращалась в странных чувствах. На автомате забрала радостных чумазых ребятишек из детского сада, зашла с ними в магазин. Даже не особо отреагировала, когда эти два поросенка затарились чипсами, и уханькались по уши в ближайших лужах. Хотя, казалось, куда уж больше-то!
        Природа, как всегда, ушла вместе с погодой в запой, и на улицах творилось нечто. После двадцатиградусной жары вчера, сегодня улицы присыпало конкретным снегом, детям на радость, и на беду тем, кто уже успел переобуть зимнюю резину на летнюю. Чудной народ, в самом деле - неужели еще стались люди, которых снегом в мае в Сибири еще кого-то можно удивить?
        В общем, погода шалила, дети пищали от восторга, но покорно, по возвращению, тащили перепачканные вещи в стиральную машинку.
        Потом мы так же дружно пачкали кухню, пытаясь к возвращению старшего в семействе приготовить что-то похожее на праздничный ужин. Няне по такому случаю, конечно, дали выходной. Если честно, теперь мне было только в удовольствие готовить, благо Барс домашнюю еду уважал. Домашние хлопоты со временем стали только в радость, да и, как правило, проходили они легко и играючи. Наверное, потому, что никто на меня не свешивал теперь все обязанности сразу.
        Артур всегда охотно помогал и привлекал к этому мальчишек.
        Сейчас моего мужчины отчаянно не хватало и, если честно, я заметно нервничала, все время поглядывая на входную дверь. Да-да, я ждала прихода свекрови!
        Похоже, карма у меня такая, не нравиться мамам моих мужчин.
        Предупреждение Алексея, конечно, пришлось весьма кстати. Но как всегда, ожидание худшего намного кошмарнее, чем сама беда. И брехня это все, что можно успеть подготовиться и поймать нужный настрой. Только накрутишь себя больше!
        Собственно, этим я и занималась практически весь вечер. Но вот прошел час, вот второй, вот третий. Вот уже два мелких лягушонка затопили ванную, выцыганили у меня несколько сказок и устроились спать. Вот я развешала постиранное белье и убрала беспорядок после вечерних плавательных процедур…
        А незваных гостей все не было.
        И вот тогда, когда я уже уселась в кресле у камина с чашкой чая, раздался звук поворачиваемого в замке ключа.
        Незваную гостью я встречала с редким для меня пофигизмом и равнодушием. И нет, не потому что в душе успело все перегореть к тому времени. И не потому, что успела сохраниться перед этим. И даже не потому что нашла в словарике подходящие слова и написала себе заранее вдохновленную ответную речь!
        Просто за пятнадцать минут до этого я успела дернуть рюмку хорошего коньячку.
        - Доброй ночи, барышня, - прохладное и невозмутимое приветствие женщины полностью соответствовало ее внешнему виду. Не быть мне брехлом, если я скажу, что от вошедшей дамы веяло аристократичностью и в меру - прекрасными, даже шикарными духами. Чуть волнистые каштановые волосы с первой сединой были уложены в изящную, не вычурную прическу. В ушах и на шее блестели драгоценные камни в розовом золоте, уж не знаю, были ли это старинные украшения или имитация под старину. Шикарный кашемировый плащ цвета натуральный беж, идеально-прозрачный зонт-трость, в меру высокий каблук на ботильонах…
        Короче, свекровь моя вполне сошла бы за современную графиню, судя по ее облику и точно выверенных эмоциях на породистом лице с умелым макияжем. Про шикарную осанку я молчу - аж самой захотелось быстренько выпрямить спину.
        - Д-доброй, - невольно сглотнув, я поднялась с насиженного места. - А Артура еще нет…
        Блин. Надо было чуть больше коньяку хряпнуть!
        - А я не к нему, - небрежно вытерев ноги, женщина прошла прямо в ботинках. Или мне кажется, или она посчитала нормальный разговор со мной за столом ниже своего достоинства, а? Раз даже раздеваться не стала.
        Так, спокойней, Катерина… Морозов тебя честно предупреждал!
        - Я смотрю, вы удобно тут устроились, милочка, - небрежно стянув тонкие перчатки, дама сморщила нос. - Вас ничего не смущает?
        А, вот так вот? Сразу? Обойдемся без прелюдий? Ну ла-а-адно.
        - Ну, - задумчиво произнесла я, указывая на кресло. - Располагайтесь, ради Бога. Я думала, нам удобнее будет говорить на кухне.
        - Боже, - закатила глаза моя «не» свекровь. И вышло у нее это так изящно, красиво и в тему, что я даже залюбовалась. Немного. - Какой пассаж. Мой сын и невоспитанная девица, приглашающая меня ко мне же домой. Что будет дальше?
        - Мне казалось, это дом вашего сына, а не ваш, - задумчиво пошкрябала я затылок. - И девица эта… ну, тоже сына, как бы. Не ваша!
        - Глупости это все, - на меня махнули рукой, сложили ладони на животе и элегантно выставили вперед одну ногу. Стройную такую, наверняка в дорогом чулке, а не колготках сорок ден из ближайшего супермаркета. - Ты же понимаешь, что ты - временное увлечение? И весьма… неудачное, на мой взгляд.
        А вы, блин, не смотрите!
        - Так нам с вами и не жить, - пожала я плечами, правда, без особого энтузиазма. Великий Ктулху, разговор только начался, а я уже от него устала! Или на то и был расчет?
        - Ты мне хамишь? - несказанно удивилась графиня. И усмехнулась, ни капли не оскорбленная. - Впрочем, чему я удивляюсь. Что еще я могла ждать от такой, как ты.
        - Это какой такой?
        - Необразованной. Беспечной. Неухоженной. Невоспитанной, - дама медленно поднимала взгляд от моих босых ног, будто читала все эти эпитеты на моем теле. - Инфантильной. Корыстной. Никчемной.
        Офигеть меня припечатали. Вот блин, люблю я узнавать о себе много нового и интересного. Особенно от посторонних людей, которые меня вообще в первый раз видят!
        - Это все или есть еще что-то? - сухо поинтересовалась я, складывая руки на груди. Да-да, я знаю, что это машинальный жест защиты. Но, честно говоря, как бы я не хорохорилась внутри и снаружи, слава этой дамы были мне глубоко неприятны.
        Нет, я была весьма благодарна ей за чудесного во всех смыслах сына… Но еще больше я хотела сказать тем силам, которые не позволили Барсу стать копией своей маменьки!
        - Не делай вид, что тебя не задевают мои слова. Ты знаешь, что я права. Что ты можешь предложить моему сыну? Ты понимаешь, что быстро ему надоешь, и он останется с тобой из жалости. Если уже не надоела. Скажи спасибо, что мой сын благороден и не выставит на улицу ребенка.
        А вот эта небрежная фраза буквально заставила меня опустить руки. Не потому, что являлась истиной… А потому что я сама как-то думала о том же. Конечно, время показало, что Артур совершенно не такой. И все равно… этот страх из души выжечь не так-то просто.
        - Вот видишь, - оживший персонаж программы «Моя свекровь - монстр» явно что-то рассмотрела на моем лице. - Все не так романтично, как ты думаешь. Это суровая правда жизни, милочка. Я допускаю, что ты чуть умнее предыдущих и, возможно, продержишься немного больше. Однако я хочу избавить вас обоих от бесполезных отношений. Я никогда не приму тебя и твоего сына. Мое слово против твоего… как думаешь, кого в итоге послушает Артурчик? В любом случае, даже если мой сын влюблен и слеп настолько, что не видит очевидного, я сделаю все, чтобы превратить твою жизнь в ад. Ты этого хочешь? Подумай на досуге.
        Вот так вот!
        Я, уронив челюсть, смотрела, как незваная и неприятная гостья уходит. Конечно, она хотела удалиться красиво, влепив красочную точку в изящно-паршивый вечерок. Но на пути ей попалось весомое такое препятствие, которым, увы, не стала я - в приоткрытую дверь вошел чумазый Локи.
        Хась успел прилично вымахать за последнее время, видимо нагулял мышцы, ежедневно носясь по территории. Естественно, в такую погоду он почти не заходил домой, не хотел сам, да и мыть эту длинношерстную хрюшку каждый раз никакого желания не было. Вы когда-нибудь пробовали мыть хаски? Нет? Тогда авторитетно вам заявляю, проще помыть фуру из маленькой детской лейки, чем это мохнатое и верткое существо!
        Короче, мой песель заявился во всей свой красе и, естественно, застыл при виде натолкнувшейся на него недружелюбной гости. Посмотрел на нее. Она - на него. Он на нее. Она…
        Я молча наблюдала за их поединком взглядами, не волнуясь от слова совсем. Хаски, к счастью (или сожалению) порода собак абсолютно равнодушная. И ни капли не агрессивная. Но как оказалось, весьма удобная по части мелкой мести моим обидчикам!
        Что он сделал, спросите вы? А сами как думаете? Естественно, он весьма вовремя встряхнулся, разбрызгивая стекающую с длинной шерсти грязную воду не просто по всему коридору. Но и по всей неприятной мне особе!
        Визг стоял… я даже заволновалась, а не проснулись ли на втором этаже дети!
        - Проклятая шавка! - в сердцах высказалась дама не моего сердца, чей вид теперь оставлял желать лучшего. Я даже не знаю, от чего присвистнула вслух: от количества пятен на ее плаще или от грубости ее выражения.
        Однако, ржать хотелось в голос. Весь ее аристократизм, извиняюсь, как грязью смыло!
        - Впрочем, - обернувшись, зло посмотрела на меня женщина. - Животные всегда похожи на своих хозяек. Всегда!
        - Угу, - я важно покивала, от души соглашаясь. И поинтересовалась, невозмутимо так, ласково и учтиво. - Вам салфетку дать?
        Честно, я думала, что мне от души пожелают ее куда-нибудь засунуть. Но нет. Сверкнув глазами, моя явная «не» свекровь, наконец, удалилась.
        А я… Думаете, я снова сползла по стенке, захлебываясь в обидах и слезах? Ну, вроде как меня облили грязью, наговорили гадостей, непрозрачно намекнули на долгие напряженные отношения - читай, открыто объявили войну. Да, это все так и так далее по списку. Но!
        Я просто пожала плечами и поволокла в ванную грязного и упирающегося Локи. Как говорится, сначала дела, а все страдания оставим на потом. Долой лишние печали, сомнения и опасения. И вообще! Я подумаю об этом завтра, ага!
        Нет, я не могу сказать, что визит неприятной дамы, имя которой, к сожалению, я так и не смогла узнать, дался мне совсем уже легко и бесследно. Какой-то неприятный осадочек все равно остался, его не могло не быть - ну, разве если только я была бы бревном бесчувственным. Или отмороженной напрочь.
        Скорее всего, учитывая мой прошлый негативный опыт, я должна была поступить так, как этого от меня ждали… Ну, там, впасть в уныние, поплакать, начинать собирать вещи и уйти, оставив коротку сопливую записку. Да только за последнее время столько всего произошло, что со мной прежней меня настоящую почти невозможно было сравнить.
        Теперь, когда мне было по-настоящему хорошо, гадкие людишки, пытающиеся сделать мне плохо, шли откровенно лесом. Я не собиралась ни пускать их в свою жизнь, ни переносить их мнение на себя. Что они там думают - это их заботы и их проблемы. Не мои!
        В конце концов, как правило, не бывает идеальных отношений между свекровями и невестками. У кого бывает, тому, конечно, сильно повезло! И пусть это не мой случай, на сей раз грузиться так же, как раньше, я не собиралась. Я могла только как следует обдумать сложившуюся ситуацию и прикинуть, как жить дальше. Но не более того.
        И я настолько задумалась об этом, греясь у камина с винишком, что пропустила приезд Барса.
        Было уже далеко за полночь, когда я почувствовала легкое, нежное прикосновение к виску. От неожиданности я чуть не подпрыгнула, пришлось даже как следует проморгаться. Но мужской силуэт около меня никуда не исчез, лишь усмехался в своей собственной, неповторимой манере:
        - Привет. Меня, похоже, не ждали?
        - Сам дурак, - торопливо пристраивая полупустой бокал на каминной полке, я поднялась… и жадно вцепилась в своего мужчину, крепко обнимая его руками за крепкую шею и подумывая, не вцепиться ли в него ногами для надежности. Он приятно пах неповторимым мужским запахом, терпким и чуть сладковатым одеколоном, и его объятия никак не изменились за последние дни. От него веяло спокойствием, надежностью и каким-то невообразимым женским счастьем.
        Господи, как, оказывается, я по нему скучала…
        ЭПИЛОГ
        ГОД СПУСТЯ…
        Шумные молодые истребители заходили на второй круг. На третий. На четвертый! На пятый…
        - У меня кружится голова, - откровенно пожаловалась Ксюха, глядя как разношерстная компания ребятни заходит на следующий, уже не поддающийся никакому счету или критике круг. По заранее проложенному маршруту, долгий, привычный, натоптанный круг…
        Я ее в чем-то понимала, да.
        Детей было много - целых пять штук. Реальная жесткая встряска для нервной системы всех и каждого, прям таки душевная травма для неподготовленной и неокрепшей психики посторонних людей! Но мы как-то уже привыкли, если честно.
        Только это секрет! Как пелось у тех самых фиксиков, ага.
        Все пятеро мальчишки, кстати. Все почти одного возраста (не без гордости, мой из них самый старший), но все громкие, шустрые и с шилом в определенных местах. На всех пятерых, в данный момент, приходился один пузатый щенок с торчавшими узкими ушами, он-то и гонял воинствующую мелкую братию вокруг дома. Или они его гоняли… короче, кто кого, было не совсем понятно. Дети, что с них взять?
        А сам, непосредственно, щенок, кстати, был взят нами совершенно недавно, ради охранных целей так сказать. Но это в перспективе. А пока это был мелкий, коренастый, пушистый, ушастый и громко тявкающий комок шерсти. Практически квинтэссенция счастья, активно грызущая и безжалостно истребляющая всё вокруг себя и далеко за его пределами. И пусть даже очередную новую пару скоропостижно павших офигенных кроссовок мы вполне еще были готовы простить… но новенький просторный вольер для наших собак, активно строящейся на заднем дворе - никогда. Медленно строился, зараза!
        Да простят нас те, кто считает бренность удобной обуви ниже вольных передвижений братьев наших меньших.
        А пока, естественно, ударной волной криков, визгов и писков не совсем хвостатой братии, и деток наших, не совсем меньших и порядком лохматых, нас здорово оглушало. Причем всегда! Совсем всегда, если быть точнее.
        Но в этом был и плюс, да. Значимый такой, весомый. Проще говоря, дети были, наконец-то, заняты, и не отвлекали нас, взрослых, от очень важного, необходимого и ювелирного, можно сказать, дела.
        А именно, на данный момент, от приготовления и поедания сочного, ароматного, вкуснейшего шашлыка!
        Честное слово, развлечений для этих карапузов в разноцветных купальных труселях, на данный момент, был вагон и маленькая тележка: да только на заднем дворе стоял целый детский комплекс в виде гигантского пиратского корабля с почти натуральными черными парусами! На которых я лично, высунув язык от усердия, два дня рисовала белой краской ржущую черепушку и чистые голые косточки. Кроме того, перед ним, между молодыми пушистыми соснами, торчали деревянные качели с большой песочницей, а из-за угла новенького дома коварно выглядывал бок приличного по размерам батута, прикрытый высокой сеткой безопасности. Ближе к нам искрил на солнце разноцветный детский бассейн с надувными пальмами, акулой и теплой, почти парной водичкой…
        Но дети всё время находились где? Правильно, они активно и без сомнений путались под ногами у взрослых!
        И если их отцы всего лишь тихонько рыкнули, прогнав воинствующих телепузиков в рекордные сроки подальше от действующего гриля с мангалом, то нам с Ксюхой пришлось немного сложнее. Мы их кое-как с террасы выгнали! Нас просто не слушали и все тут. Задавили, так сказать, большинством и юным, сопливым мужским тестостероном.
        Так что пришлось прибегать к крайним мерам и доставать из «заначки» запрещенное толстопузое мохнатое оружие, имея которому мы еще не придумали. Вариантов-то было много, как и положено в большой и дружной семье, а потому определиться хоть с каким-то пока не представлялось возможным.
        Я сказала большой? Упс… кажется, проговорилась!
        - Ну что, госпожа Морозова, - удобно расположившись на серых диванчиках открытой деревянной террасы, ехидно поинтересовалась я, наслаждаясь от всей души умопомрачительными запахами свежего воздуха и, шкварчащего на углях, не менее свежего мяса. Я бы даже поспорила, кто из них свежее, если честно. - За нас красивых?
        - Кто Морозова? - удивилась подруга, а с недавних пор и моя свеже приобретенная родственница. И нет, тут уже я не оговорилась, и даже не проболталась. Как есть говорю, клянусь Великим Ктулху! - Я Морозова?
        Я выразительно покосилась на ее безымянный палец с красивейшим обручальным кольцом. Ксюха показательно на него вытаращилась, будто видела в первый раз… И расхохоталась, поднимая бокал с любимым красным винишком:
        - Ладно, уговорила. Морозова!
        Я только показала язык в ответ. Вот уж нет!
        Я, в отличие от нее, до сих пор сдержала данное себе слово. Ну, ладно, каюсь - я просто снова пошла на поводу у собственных страхов и комплексов, в этом особой гордости нет. Для меня фиксирование отношений, ввиду прошлого опыта, до сих пор казалось чем-то жутким, страшным, напрасным и заранее обреченным на провал.
        Конечно, мой любимый, теперь уже по-настоящему любимый мужчина считал совершенно иначе, и даже как-то пару раз попытался взять инициативу в свои руки…
        Но в ответ на тонкие намеки получал лишь мою внезапную глухоту, на прямое предложение - туманное «я пораскину мозгами на досуге», а на попытку утащить меня в органы регистрации брака силком - сковородкой по упругому месту чуть пониже спины.
        Классное место, кстати, до сих пор по нему тащусь.
        Да, я как впечатлительное малолетнее дите, которому сказали, что Деда Мороза не существует, до сих пор еще не избавилась от неприятного давнего комплекса. Но…
        Совсем скоро я готова была пересмотреть этот момент.
        Кстати, чуть не забыла о главной и первостепенной причине нашего с вами мысленного диалога - Ксюхе, слуге Лучезарного, его верной подданной… И нагло изменившей ему же с простым смертным, имеющим до боли знакомую фамилию «Морозов».
        Как это получилось у них, когда, почему… Там, по-моему, сама Ксю не в курсе.
        Вот получилось так, и все тут!
        Познакомила, блин, на свою голову! Кто бы мог подумать, что такой серьезный мужчина, как Алексей Морозов, порядком уставший от жизни, неудачного брака и скандального развода, разочарованный в женщинах, и энное время натурально забывший о собственном сыне, вдруг окажется настолько заинтересован в жизни показной готессы и натуральной позитивной матери непоседливых тройняшек?
        У-у-у. Это был самый умопомрачительный и головокружительный роман, о котором я только слышала!
        Ксюха, по-моему, даже понять ничего толком не успела, как оказалась стоящей у алтаря в черном, кружевном, будто паутинка, шикарном платье, в скромном кругу гостей, счастливая и одновременно ошарашенная донельзя.
        Да-да, Лёша нереально спокойно и даже пофигистически принял обратную сторону ее жизни. Он даже на их свадьбу лицо разрисовал в стиле Джека, Повелителя тыкв, и даже костюмчик подходящий полосатый нацепил!
        И моей подруге, как говорил когда-то мне ее нынешний муж, хотелось бы докопаться… Да не до чего было!
        Се-ля-ви.
        Если честно, за Ксюху я была искренне рада, и потому охотно расписывалась одной рукой, как почетный свидетель, второй одновременно удерживая подругу за край необычного свадебного платья, чтобы та банально не сделала ноги. Ибо, как говорится, нефиг!
        Раз нашла свое счастье, то хлебни его сполна, дорогая. И нечего оглядываться на прошлый опыт. Авторитетно тебе заявляю - в нем нет ничего хорошего!
        Да и мужчины семейства Морозовых, как ни крути, за это время показали себя с лучшей, и только лучшей стороны.
        Если честно, за прошедший год я так и не сумела найти в Барсе существенных недостатков. Да-да, я их честно искала, высматривала, меняя поочередно лупу на микроскоп… Но так ничего и не нашла, правда.
        Нет, вы не думайте, что у нас было всё просто идеально. В конце концов, наша жизнь не легкий дамский романчик на страницах интернета, по адресу богами забытого сайта. Всё на самом деле было не так, и притирок, придирок и мини-скандалов на самом деле у нас нашлось до неприличия много. Но!
        Серьезно, у нас еще ни разу не нашлось весомого повода для полноценного крупного скандала. С битьем посуды, матами и свинцовой и нечеловеческой усталостью. Нет, было что-то там, когда-то там…
        Но всё это настолько мелочно, что даже вспоминать ни то, что не хочется - просто не получается!
        - Еще не Морозова, - задорно показала я язык подруге, подняв бокал и сверкнув девственно чистым, не окольцованным пальцем. - И не скоро ей стану!
        - Ой, да ладно, - закатила глаза бывшая Баранова, ловко усаживаясь на перила новенькой террасы. Те, не видавшие до сих пор не одной попы, даже столь худощавой, к счастью, испытание с честью выдержали, ни на йоту не шелохнувшись. - А то я не знаю.
        - Тихо ты! - украдкой шикнула я на нее, мигом обращая всё свое пристальное внимание на наших мужиков неподалеку.
        Но мои тревоги были напрасны - на данный момент их интересовала только сочная, парная (да простят меня братья-веганы) свининка на широченных плоских шампурах, и румяные охотничьи колбаски на гриле. Признаки заинтересованности в нас подал только Локи, непоколебимо лежащий у ног мужской компании, и лишь мельком взглянувший в нашу сторону пронзительными глазами цвета чистых горных озер.
        Но, увы, даже этого здорового пушистого кабанчика, имеющего кодовую кличку «свинотий» и любовно взращенную хлеборезку размера, достойного натурального нильского крокодила, мы интересовали чуть меньше, чем жарящиеся мясо, истекающее на красные угли натуральным мясным соком.
        За последний год наш хась вырос, окреп и возмужал. Да настолько, что все наши новые соседи, едва завидев его в щелочку откатных ворот, просто и незатейливо именовали волком! Надо признать, наш серый господин, как мы его между собой звали, был на него похож. Крупный, матерый, серый, с явным спокойствием и замашками вожака… Ну, волк он и есть!
        И пускай он на самом деле и мухи не обидит, и с радостью позволяет всем детям натурально кататься на себе, мы точно знаем, что появись в нашем уютном дворике чужой - его облают, а, быть может, и погрызут до почти слишком эстетичного, но неприятного состояния.
        Локи, как бы странно это не звучало, с его невозмутимостью, острым умом, сообразительностью и воистину царским спокойствием действительно стал вожаком нашей многочисленной и дружной семейки, живущей под одной, новенькой крышей.
        Упс… я сказала «под одной»?
        Ну, значит, снова проболталась!
        Да-да, мы стали жить все вместе. Ну, на самом деле, так просто получилось!
        Бывшая жена Алексея, вскоре после развода и поездки заграницу, неожиданно вернулась в их общую квартиру с явным намерением жить там. Да еще и не одна, а с новеньким, почти блестящим фигуристым и загорелым хахалем. Если честно, это было эпично во всех смыслах, ведь к тому времени Ксюха с детьми как раз осторожно перебиралась к своему нареченному…
        Короче, Алексей психанул от такого сюрприза, послал всех на три веселых буквы, забрал свою новую даму сердца и переехал. И куда, как вы думаете, он направился? Естественно, к младшему, но горячо любимому брату!
        Не скажу, что на тот момент я, Барс или Мишупсень были очень против. Мой сын так вообще, уже давным-давно забыл, что такое отец родной и натуральный. Да он уже тогда искренне воспринимал Артура как оного! Конечно, у него еще оставался любимый и просто обожаемый дед, но к нему в комплекте (иногда) шла бабушка, которую почти все не хотели видеть. И она, каким-то чудом, это поняв, начала самоустраняться, пока не исчезла совсем… Так же сделал и мой бывший муж, решив вычеркнуть из своей жизни не только меня, но и собственного сына.
        И нет, мы с Мишкой совсем не плакали по этому поводу - нам действительно было, кого любить вместо него. А главное, у нас наконец-то появился тот, кто по-настоящему полюбил нас обоих!
        Точнее появились.
        И вот как-то незаметно прошел месяц, затем второй. Потом третий, четвертый, пятый… и вот мы, сообразив, что детей теперь не разделить (проще чистым ацетоном поливать клей-момент), начали искать подходящую по размерам и другим многочисленным параметрам жилплощадь.
        Конечно, особо тщательно и придирчиво выбирали именно мы с подругой - это тоже была некая временная идиллия, в которой сильный пол уступил женскому, оставив им, то есть нам, право выбора пространства для создания уюта, оставив за собой суровые мужские обязанности в виде оплаты этого самого удовольствия.
        Естественно, мы с ними советовались, только успевая ловить бегающих по очередному дому и участку ребятишек. Им-то всё было в кассу! Да и нам тоже - уже к тому времени мы успели прочувствовать на себе все прелести настоящего семейного счастья.
        И это, кстати, не сарказм.
        Еще до переезда мы поняли, какое на самом деле огромное удовольствие жить большой, разношерстной, счастливой семьей с кучей шумной ребятни. А когда, наконец, обосновались все вместе в огромном красивом доме, стоящем на не менее огромном зеленом участке… мы просто перестали понимать, как без этого жили раньше.
        Это был чистый кайф. Единственным минусом стал категоричный отказ моей бабушки переехать к нам - для ее ослабленного после операции здоровья наш дом вверх дном был слишком шумен. Но она часто бывала у нас, как и мы у нее. И теперь, когда все хлопоты по переезду, наконец, были окончены, менять это на что-то другое, казалось просто кощунством. Преступлением! Против себя, своей семьи, человечества в целом, и своих детей в частности. Да-да, для нас все они стали родными - мальчишки совсем скоро стали настоящими братьями, пусть не в литературном и биологическом, но самом натуральном смысле этого слова. Страшно представить, что будет, если обидят хоть кого-то из них!
        Суицидников, к счастью, почти не находилось, ни в садике, ни по соседству. А вот местные и ближайшие к нашему поселку школы заранее начинали трястись от страха…
        Но, естественно, была во всем этом лишь одна, так называемая, ложка дегтя в бочке меда.
        С разбегу угадаете, какая?
        Не-е-е. Совсем не отсутствие личной жизни во всех ее проявлениях. И даже не суровый, почти спартанский быт самой настоящей многодетной семьи. Не огромное количество ежедневной готовки и постоянно работающие стиральные машинки - одной на все наше почтенное семейство попросту не хватало. И даже не сложности, сопутствующие запутанным родственным отношениям. И уж точно не палки, все это время активно вставляемые в колеса нашей общей, и не самой приятной свекрови.
        Все было гораздо, гораздо проще и прозаичнее - оказалось, что наши мальчишки все это время хотели… нет, они почти требовали себе хотя бы одну сестренку!
        Мы с Ксюхой прям выпали, когда об этом узнали.
        Ну, вот что? Что мы могли сказать им в ответ?
        Возраст? Так вроде молодые все еще, причем обе, ровесницы же. Финансы? Так с нашими общими возможностями и желаниями, пожалуй, можно весь ближайший детский дом усыновить. Здоровье? Так, тем более, не жалуемся! Все не жалуемся, как бы. В нашем распоряжении всегда самые лучшие платные больницы, и бесплатные, и даже те самые пресловуто-памятные органы опеки, теперь охотно готовые посодействовать по любому поводу и без.
        Кстати, Золотаревой с тех пор перевод так и не дали, но должностные инструкции заметно расширили - теперь ее слово значило куда больше, чем вся администрация всего района в целом. Даже при условии, что мы переехали! Нашу веселую во всех смыслах семейку и так знал весь город, но, если честно, знать еще ближе не собирался от слова «совсем».
        Проще говоря, нас наконец-то оставили в покое.
        И да, на самом деле, мы все дружно были не против прибавления в семействе, именно в женской части нашего коллектива. Но пока что-то не получалось. Почти.
        И, кстати, если уж заговорили о свекрови, то, думаю, стоит вспомнить и о ней. Хотя мои объяснения и так уже ушли невозможно далеко от небольшого скромного рассказа.
        Устраиваясь поудобнее на темно-серых, в меру мягких подушках террасы, я мельком взглянула на экран своего мобильника, красноречиво семафорящего одним-единственным, сухим выражением от упомянутого выше абонента: «скоро буду».
        В этом, наверное, была вся наша свекровь.
        Только сейчас, наверное, я стала понимать, как мы с ней были похожи. Да-да, все мы! И я, и Ксюха, и она, именуемая просто Евгенией Леонидовной Морозовой.
        Мужики с ней не имели практически ничего общего. Да и слава Богу!
        Сколько она за все это время предприняла попыток нас разлучить - не счесть просто. Это были и пригласительные на различные вечеринки в почтовом ящике, и явление самой свекрови ни фига не ожидающему ее народу. И чужие бабы внезапно находились у нас дома и на работе, и многочисленные телефонные звонки слышались, и странные письма объявлялись, и небрежные столкновения по пути вырисовывались…
        Великие Азатот и Догон, да когда я, вместо Артура наткнулась в его кабинете на блондинку с полуголой грудью, чуть сама об измене с ней не задумалась! Честно говорю! Там были такие формы…
        А уж о сотне тысяч случайных встреч братьев Морозовых с молодыми женщинами модельной внешности в самых непредсказуемых местах, я, пожалуй, тактично промолчу. Свекрови понадобился почти год, чтобы понять, что все ее усилия воистину тщетны - Барс, и его брат, к нашему счастью, на сторонних баб внимания обращали столько же, сколько Локи на сырые брокколи со льдом.
        И вот тогда, после продолжительного перерыва, сопровождающегося полной немотой свекрови в ее как действиях, так и словах, едва не доконав всех нас до инфаркта, она пошла на контакт.
        Естественно, слов любви, поддержки и простого человеческого отношения от нее так просто было не дождаться. Но… она таки сделала просто огромный шаг нам на встречу. По-своему, конечно. Но это нельзя было не оценить!
        Она переступила через себя и, вскоре, перестала послать милых ее сердцу баб нашим любимым мужикам. Да, конечно, нас с Ксюхой еще ждала куча ожиданий испытаний в стиле недавно перезапущенной программы «Форд Боярд». Но мы, если честно, были уже готовы и на это.
        Лишь бы все это поскорее закончить! Нас с подругой, кстати, свекровушка не разделяла никак, даже ввиду необычного хобби Барановой. Нас просто одинаково не любили! Просто учились терпеть.
        А все наше семейство, как бы это ни было, все равно желали абсолютного счастья и защищенности. Как и все адекватные люди, наверное.
        Но, как бы то ни было, даже скупое смс было куда лучше сухого молчания. Это был, хоть и призрачный, но шанс на победу.
        И он, реально стоил того!
        - Ну, как вы тут? - не успела я толком шикнуть на Ксю, как наши с ней мужчины легко поднялись по широким удобным ступеням на просторную террасу. В руке у каждого был или шампур с мясом, или решетка-гриль. И еще горячие, чуть дымящиеся, шашлыки пахли так, что хотелось натурально сожрать всё и разом.
        И это я про мясо, да. Ну и про мужиков, естественно - даже спустя год совместной жизни эти два мужчинки не собирались расслабляться или меняться от слова вовсе!
        Ксюха ласково мурлыкнула «нормально» в сторону мужа, покуда я крепко прижималась к Артуру. Он, вроде, оказался совсем сбит с толку моими жесткими обнимашками - казалось, будто мы с ним видимся в первый раз после нашей долгой студенческой разлуки.
        Но иначе я не могла. Я всегда его обнимала как в первый и последний раз. А теперь… теперь, если честно, для этого был и новый повод. Совершенно невообразимый и, положивший конец моим алкогольным возлияниям раз и навсегда!
        Ну, ладно, не навсегда, но на пару лет так точно.
        Опустевший бокал, последний на сегодня, я отставляла с чистой душой и легким сердцем, ни о чем, ни капли не жалея. Ну, вот совсем ни о чем!
        - Отлично, - прижавшись к своему благоверному, серьезно ответила я, чувствуя, как в первый раз, все тот же запах сильного мужского тела и умопомрачительный дорогой парфюм. - А вы?
        - Странный вопрос, - хмыкнул Барс, блеснув жемчужно-серыми глазами. С недавних пор он перестал носить солнцезащитные очки. Не скажу, что этот смелый жест как-то прибавил у меня желания смотреть ему в глаза (я и так по ним тащилась, как удав по пачку дуста), но откровенно пялящихся на него баб явно стало больше.
        Похоже, на это был и расчет. Коварный у меня будущий супруг, да? С ним просто не расслабишься!
        - Тебе еще налить? - вдогонку поинтересовался мой любимый (а об этом я уже могу говорить безо всякого сомнения) мужчина, кивнув на открытую бутылку с преотличным красным грузинским вином.
        Я честно задумалась над этим вопросом. Но очень, и очень недолго - мне-то был ясен ответ.
        Я физически чувствовала сейчас, как под многочисленные детские визги за домом и звуки целующейся парочки рядом, мой самый лучший из мужчин (за все прошлое время) заметно насторожился. Я до сих пор не знаю, как ему это удавалось, но он всегда чувствовал меня, как никого другого. Наверное, это меня всегда в нем и подкупало.
        А еще делало невероятно, просто до безобразия счастливой.
        - Нет, спасибо, - культурно отказалась я, чувствуя невыразимую любовь к этому шикарному мужчине, и, в тоже время, нереальную тошноту. И дело было вовсе не в прекрасном и вкусном вине - токсикоз, зараза такая, ни единого шанса даже на самую маленькую ложь не оставит!
        И, прижимаясь носом к теплой, мужской, вкусно пахнущей шее с сильно бьющейся жилкой, чувствовала что-то еще. Например, явно не выпуклость на штанах Артура, заметив которую, другие могли бы сообразить что-то неприличное.
        Конечно, у Барса в кармане штанов лежала коробочка с обручальным кольцом, а вы что подумали?! Новоселье же было лишь поводом, на самом деле почти все знали, что сегодня вечером мне сделают очередное, на этот раз почти официальное предложение руки и сердца, по всем правилам и канонам. А еще почек, печени, селезенки и чего там еще….
        Но, на самом деле, теперь это будет уже предложение, от которого я попросту не смогу отказаться.
        И от этого согласия, действительно будут счастливы все: и моя подруга, и мой новый брат (или как там правильно называют брата мужа?), и даже вечно недовольно ворчащая свекровь.
        Я-то, кстати, уже давно поняла, что она на самом деле хочет. Точнее - кого! Про себя и самого Барса я уж и не говорю, для него, по-моему, вообще стало целью и мечтой номер один - официально меня «застолбить».
        «Застолбил» уже так, что прям дальше некуда, ага!
        Пофиг, наверное, будет только хвостатым братьям нашим меньшим. И то, не факт.
        Что же касается меня… Рано лишившись родителей, воспитанная бабушкой, я всегда хотела большую дружную семью, просторный красивый дом, и много детей. Это была моя сокровенная мечта.
        Да, не самая очевидная. Не самая громкая, не озвученная, не часто упоминаемая. Но, смею вас заверить - она у меня самая желанная, тщательно лелеемая, тайная и сокровенная! И совсем скоро она сбудется уже окончательно.
        Ведь я, в отличие от остальных, точно знаю, что совсем скоро у них, наконец-то, будет долгожданная сестренка, а у нас с моим белобрысым балбесом - самая красивая и смышленая в этом мире дочка.
        И точка!
        Файл создан в Книжной берлоге Медведя by ViniPuhoff
        Конец
        notes
        Примечания
        1
        БАГ - В программировании БАГ - жаргонное слово, обычно обозначающее ошибку в программе.