Тайны сердца Кэтрин Коултер
        Невеста #11
        Не прошло и года после свадьбы, как при загадочных обстоятельствах погибла Лили, молодая жена сэра Джулиана Монро, владельца поместья Рейвенскар. Вне себя от горя, он покидает Англию.
        Однако душевные раны затягиваются, и однажды Джулиан возвращается домой. Он не намерен снова жениться и поначалу жаждет лишь одного — раскрыть тайну гибели Лили. Но очень скоро в его жизнь вторгается прелестная Софи Уилки, и заледеневшее сердце Джулиана медленно пробуждается для новой любви…
        Кэтрин Коултер
        Тайны сердца 
        Глава 1
        Южное побережье Англии
        Близ Сент-Осита
        Март 1831 года
        Тьма была кромешная — ни луны, ни звезд, ни единого просвета в тяжелых свинцовых тучах.
        Превосходная выдалась ночь.
        Джулиан привязал коня — рослого гнедого мерина по кличке Залп — к сухой ветке одинокого кряжистого дуба иосторожно спустился по крутой извилистой тропинке, ведущей в укромную бухту, надежно укрытую в скалах. Все, как в прежние времена, до отъезда из Англии. Приятно вернуться в родные края и в который раз пройти хорошо знакомым путем. Даже если холодный ветер с пролива проникает под одежду и пронизывает до костей. Вперед, навстречу ветру.
        Добравшись до едва различимого в темноте уступа, он зажег фонарь и трижды поднял его вверх, подавая условный сигнал, установленный самим Джулианом много лет назад.
        Пятью минутами позже примерно в пятидесяти ярдах от берега блеснули три ответные вспышки. Теперь не придется долго ждать. Два баркаса прибавили ходу и вскоре подошли так близко, что можно было различить мерные всплески погружаемых в воду весел. Сердце Джулиана забилось сильнее, он чувствовал, как кровь быстрее побежала по его жилам. В любой момент из-за ближайшей скалы могли выскочить стрелки береговой охраны, с гиканьем размахивающие ружьями. Оставалось надеяться на Харлана — очевидно, верный помощник позаботился своевременно раздать взятки нужным людям. Отнюдь не лишняя предосторожность, хотя никто из посторонних — во всяком случае, до сих пор — не проник в тайну этой маленькой бухты.
        Можно сколько угодно жонглировать словами и называть контрабанду «свободной торговлей». Звучит, конечно, куда более возвышенно и романтично, однако сути дела ничуть не меняет — этот промысел является абсолютно противозаконным. Тем не менее поток контрабанды не иссякнет, пока болваны, засевшие в правительстве, не снизят непомерно высокие ввозные пошлины. Когда в головах политиканов проснется здравый смысл, бог весть. Джулиан от души надеялся, что старые скряги потянут время, и он успеет сполна насладиться полуночными прятками. С легкой руки сержанта Ламберта он приобщился к этой рискованной игре в шестнадцать лет и все еще находил в ней немалое удовольствие. Чай, бренди, табак, китайский рис, джин — он привозил все и каждый раз, приезжая сюда и спускаясь на берег, думал о своем наставнике. Ламберт погиб, как жил, бесшабашно и отчаянно, на бегу, в штыковой атаке при Ватерлоо, испустив последний яростный вопль, когда гаубичное ядро разорвалось у его ног. Джулиан помнил, как упал на колени посреди поля битвы и, заливаясь слезами, шарил руками по окровавленной земле, не в силах поверить, что от
сержанта не осталось буквально ничего. Джулиан не знал, кто оттащил его от места гибели Ламберта, но вскоре он уже стоял перед Веллингтоном. Герцог похлопал его по плечу и приказал доставить депешу на левый фланг: «Срочно! Беги, это чертовски важно!» И Джулиан побежал. И бежал так, как не бегал никогда в жизни.
        Он и по сей день удивлялся тому, что умудрился уцелеть при Ватерлоо, отделавшись только колотой раной в левое плечо. Детали того страшного дня не закрепились в памяти, бесконечные часы сражения слились в единое ощущение грохота, крови и смерти, над которыми раздавался уверенный голос Веллингтона. Его неизменно четкие приказы ободряли изможденных бойцов и вселяли в них мужество.
        Мать однажды попыталась расспросить его о Ватерлоо, но, увидев выражение лица Джулиана, замолчала, крепко обняла его и больше никогда не затрагивала эту тему. Однако была бесконечно горда, когда сам герцог Веллингтон прислал персональную благодарность ее шестнадцатилетнему сыну.
        До отъезда из Англии три года назад Джулиан семнадцатого июня обязательно навещал пустую могилу сержанта Ламберта на ферме неподалеку от Сент-Осита. Он не сомневался — неуемный дух Ламберта знает о том, что Джулиан пользуется его любимой секретной бухтой, и, вполне возможно, иногда ускользает из своей нынешней обители, чтобы посмотреть, как причаливают к берегу груженые баркасы. Занимаются ли контрабандой в царстве небесном, Ламберт?.. Накануне Ватерлоо он спросил у сержанта, что мешает людям жить спокойно, почему им вечно чего-то не хватает. «Потому что алчность, злоба и зависть неотделимы от человека»,  — ответил Ламберт и выругался.
        Как быстро будущее становится настоящим, а настоящее превращается в набор воспоминаний, которые порой вызывают улыбку, а порой внушают чувство безысходности. Не суждено ли самому Джулиану погибнуть в очередной войне так, как сержант Ламберт погиб при Ватерлоо? Вполне возможно, если посмотреть, что творится в Европе. Повсюду революции, люди самозабвенно истребляют друг друга, охваченные странной идеей через насилие изменить мир к лучшему. Интересно, может ли такой путь привести к чему-нибудь хорошему?
        — Все в порядке, капитан!
        Вот и Кокерал. Некоторые называли его сущим безумцем — разумеется, за глаза.
        Джулиан улыбнулся, шагнул вперед… И замер. Что это за звук? Береговая охрана? Он предостерегающе поднял руку, и Кокерал и его спутники тотчас пригнулись к земле рядом с баркасами.
        Джулиан чувствовал — кто-то притаился в темноте и наблюдает за ними. Кто? Зверь? Или человек?
        Выждав некоторое время, они принялись за дело и перенесли груз — на сей раз в основном чай и бренди — в потайную пещеру. Джулиан постоянно прислушивался, но не уловил ничего, кроме завываний ветра. Тем не менее, в изнеможении добравшись до постели за час до рассвета, он закрыл глаза и абсолютно отчетливо понял — тщательно хранимый секрет уединенной бухты больше не является секретом.
        Глава 2 Возвращение Принца
        Рейвенскар
        Близ Сент-Остелла
        Южный Корнуолл
        Апрель 1831 года
        Коринна обняла его, крепко прижала к себе и глубоко вздохнула. От него пахло вольными ветрами и океанскими штормами. Он загорел дочерна под палящими лучами солнца на верхней палубе своего корабля. А его глаза сияли от радости. Он выглядел как нельзя лучше — сильный, здоровый, восхитительно мужественный. Ее сын. День за днем она думала о нем, перечитывала его письма, приходившие каждую неделю, волновалась и готова была приехать к нему в Геную. Но он не позволял, писал, что это слишком рискованно.
        Не разжимая объятий, она слегка отстранилась:
        — Наконец-то ты дома, дорогой. Три года, Джулиан, долгих три года! Слава Богу, ты вернулся, целый и невредимый. Садись поудобнее, а я налью тебе чаю. Как ты любишь: тонкий ломтик лимона и больше ничего. Ведь ты не изменился, правда?
        — В том, что касается чая, определенно нет.  — Джулиан ласково погладил ее по нежной щеке. Она нисколько не состарилась и выглядела точь-в-точь, как в тот печальный ненастный вторник через два дня после похорон Лили, когда он покинул родные края. У матери были такие же темные глаза и волосы, как у него, только кожа, конечно, гораздо белее.  — И ты не изменилась. Прошло три года, а ты все такая же красивая.
        — Спасибо за щедрый комплимент, милый.
        Ах, до чего он хорош! Любуясь им, она без труда находила в нем свои черты — те же сияющие в минуты радости глаза, та же манера, смеясь, откидывать голову назад. Похож ли он на отца? Она не знала. Очевидно, в родовом имении мужа, Маунт-Берни, висел его портрет в молодые годы, однако ей там бывать не доводилось. Глядя на Джулиана, она могла только гадать, имелась ли у его отца привычка склонять голову набок, выслушивая собеседника, выдерживал ли он вдумчивую паузу перед тем, как заговорить, и был ли он в молодости столь же неотразим, как его сын сейчас. Жаль, очень жаль, что Джулиан появился на свет, когда его отец был седовласым старцем. Хотя, надо отдать ему должное, он до последнего вздоха сохранил прямую спину и почти все зубы.
        — Три года, Джулиан,  — повторила она.  — Надеюсь, ты уже…  — «Оправился от горя»,  — витало в воздухе, но гак и осталось невысказанным.  — То есть как ты себя чувствуешь, дорогой?
        Он улыбнулся:
        — Все хорошо, мама. Три года — долгий срок, по правде говоря, слишком долгий. Я с удовольствием вернулся домой. Нет, я больше не оплакиваю Лили, но не забыл ее. Думаю, никогда не забуду.
        Коринна повернулась на звук отворяемой двери:
        — Пуффер! Вы очень вовремя. Потрудитесь принести чай и ромовый кекс с цукатами для моего блудного сына.
        — Да, ваша светлость.  — Пуффер отвесил почтительный поклон им обоим, однако смотрел только на Джулиана, приветствуя его широчайшей счастливой улыбкой.  — Наконец-то вы вернулись. Принц, и выглядите таким безупречным, изысканным джентльменом, что даже самый строгий критик не придерется. Я так и сказал миссис Требаг, и она согласилась со мной, хотя ей удалось увидеть вас только мельком.
        — Спасибо, Пуффер.
        Джулиан знал рейвенскарского дворецкого едва ли не всю жизнь. Во всяком случае, он отчетливо помнил, как года в два с небольшим заигрался и подкатил мяч к ногам барона Перли. Пуффер тотчас оказался рядом и, величественно поклонившись барону, погладил Джулиана по голове, взял его на руки, сунул под мышку и понес прочь, нимало не смущаясь воплями малыша, желавшего заполучить свой мяч обратно. Пуффер и поныне сохранил прежнюю величавость, в отличие от шевелюры, от которой остался лишь седой венчик, обрамляющий обширную лысину. Что до миссис Требаг — она и вовсе служила в Рейвенскаре экономкой с тех незапамятных времен, когда старому герцогу было всего семьдесят и от женитьбы на матери Джулиана его отделяли добрые пять лет.
        — Располагайся, милый.
        Он еще раз крепко обнял матушку и, усевшись в глубокое кресло, охотно поручил себя ее заботам. Она подложила ему под спину пухлую атласную подушку, пододвинула поближе мягкую скамеечку и даже собственными руками подняла и водрузила на нее его обутую в сапог ногу.
        Джулиан рассмеялся:
        — Право, достаточно. Ты рискуешь избаловать меня.
        — Я твоя мать и могу баловать тебя сколько угодно. А сейчас, пока мы дожидаемся Пуффера с чаем, я развлеку тебя приятной беседой и сообщу, что мы должны как можно скорее отправиться в Лондон.
        Он озадаченно посмотрел на нее:
        — В Лондон? Зачем? Я только что оттуда.
        — Ты уже успел съездить в Лондон?
        — Мне надо было увидеться с Харланом и обсудить с ним состояние дел.
        — Ах нет, мистер Уиттакер и состояние дел — это совершеннейшее не то. Когда я говорю о Лондоне, я имею в виду светский сезон. Не забывай, в прошлом месяце тебе исполнилось тридцать два года, хотя тебя здесь не было и мне пришлось праздновать твой день рождения в одиночестве. В результате я выпила целую бутылку шампанского. Я подняла столько тостов за твое драгоценное здоровье, что на следующий день не смогла встать с постели. Тебе давно пора снова жениться.  — Слова изливались из нее бурным потоком.
        Джулиан поднял темную бровь и достал из жилетного кармана часы.
        — Мама, я вернулся домой ровно десять минут назад. Надо ли торопиться с отъездом в Лондон? Может быть, повременим денек-другой?
        Значит, ему «давно пора снова жениться»? К чему бы это?
        Он медленно обвел взглядом гостиную, предоставляя матушке возможность собраться с мыслями. Оно того стоило — отстаивая свою позицию, Коринна всегда проявляла завидную изобретательность и пускала в ход неожиданные аргументы.
        — Мне нравится, как ты обставила эту комнату. Голубое прекрасно гармонирует с кремовым, а обюссонский ковер просто великолепен.
        — Я рада, что ковер приводит тебя в такое восхищение, поскольку ты уплатил за него весьма внушительную сумму.
        — А по поводу Лондона ты права, я был там всего несколько дней и действительно по большей части общался именно с Харланом. Я хотел знать, каково положение дел в Рейвенскаре, и проверил все убытки, прибыли, доходы от аренды и урожаи за последние годы. Должен признать, ты потрудилась на славу.
        — Да, я не сидела сложа руки. Поместье в полном порядке, все арендаторы довольны. Ну или почти все. Некоторые всегда найдут повод для недовольства, как ты их ни ублажай и будь ты хоть самим Господом Богом. Впрочем, мои заслуги не так уж велики, ведь я каждую неделю получала от тебя письма с подробными инструкциями.  — Она на секунду остановилась и лучезарно улыбнулась.  — Заметил ли ты, как изменилась наша подъездная аллея? Я высадила вдоль нее серебристые клены, дубы и, главное, два десятка пальм. Они выглядят такими… тропическими, такими необыкновенно своеобразными! А все пустоши теперь покрыты вереском и бледно-желтыми нарциссами. Они смягчают пейзаж, к чему я, собственно, и стремилась. Рейвенскар всегда казался мне излишне суровым.
        Откровенно говоря, Джулиан находил особое очарование в лишенном растительности склоне, плавно спускавшемся к проливу.
        — Согласен, деревья оживляют ландшафт. Полагаю, раз нашим берегам больше не угрожает нашествие завоевателей, Рейвенскару нет нужды сохранять грозный вид. Волны желтых нарциссов под легким дуновением бриза привнесут романтическую ноту.  — Он замолчал, вспомнил Элен и улыбнулся.
        — О, Пуффер, вот и вы наконец. Поставьте кекс поближе к моему обожаемому сыну. На мой взгляд, он слишком худой.
        Пуффер снял серебряную крышку, обнажив блюдо с ромовым кексом миссис Колтрэк, и в желудке у Джулиана тихонько заурчало.
        Он допивал вторую чашку чая, когда матушка решила возобновить беседу:
        — Три года назад Лили умерла и ты покинул Англию. Нет, разумеется, не для того, чтобы избежать скандала — ни о каком скандале и речи быть не могло,  — но тебя угнетало присутствие Лэнгуортов с их страшным горем и безумными обвинениями. Теперь все это позади.  — Она перешла в наступление: — Джулиан, ты не становишься моложе. Напоминаю, тебе тридцать два года, и с этим нельзя не считаться. Ты должен обзавестись наследником.
        Любопытный поворот.
        — Наследником? Зачем? Не спорю, я, конечно, сын герцога, но всего лишь второй и не обязан заботиться о том, кому передать титул. Не так уж важно, есть у меня наследник или нет.
        Матушка, со свойственной ей сообразительностью, моментально поняла, что ее аргумент прозвучал неубедительно, и на ходу сменила тактику.
        — Ты не понял, я хотела сказать, что мечтаю стать бабушкой.
        Ну, это уже никуда не годится. Явная ложь. Он приподнял бровь:
        — Бабушка Коринна? Замечательно. Или ты предпочитаешь, чтобы тебя называли просто «бабуля»?
        Она вздрогнула.
        — Мама, у меня нет ни малейшего желания возвращаться в Лондон. Кроме того, один из моих кораблей сильно запаздывает. «Голубой звезде» давно пора прибыть из Константинополя. Я должен ехать в Портсмут.
        — Зачем? Разве твое пребывание в Портсмуте может как-то повлиять на скорость корабля?
        Резонное замечание.
        Не дожидаясь, пока он выдвинет новые возражения, она торопливо продолжила:
        — Милый, я так соскучилась по своим дорогим друзьям. Мне не хватает балов и приемов.  — Она прикрыла глаза: — А в «Друри-Лейн» премьера за премьерой. Я хочу насладиться дивными спектаклями.
        «И покупками»,  — подумал он.
        — И покупками, конечно. Ты же знаешь, я обожаю фешенебельные лавки Бонд-стрит.
        Судя по всему, менее фешенебельные лавки Сент-Остелла она также не обходила своим вниманием. По крайней мере солидные счета исправно поступали в лондонскую контору и ложились на стол Харлана.
        — Кстати, и тебе непременно надо зайти к портному. Твой сюртук вполне хорош для итальянского общества, но для Лондона совсем не подходит. И сапоги у тебя, прямо скажем…
        Да, ему действительно нужны новые сапоги, однако… Она поднялась с парчовой кушетки, погладила его по плечу и поцеловала в щеку.
        — Мне не терпится уехать отсюда. Здешние дожди наводят на меня тоску. Я грубею, коснею и теряю форму. Пора сменить обстановку, а именно отправиться в Лондон. Причем на светский сезон, а не к твоему пресловутому управляющему.
        Джулиан чувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Да-да, из-под тех самых ног, одетых в те самые старые сапоги. Боже, он только что вернулся. Ему хотелось жить Дома, управлять поместьем, играть со спаниелями, бегать с ними наперегонки по дорожке, обрывавшейся на скалистом берегу. В конце концов, ему надо увидеться с Ричардом Лэнгуортом и его отцом, бароном Перли, и понять, продолжают ли они винить его в смерти Лили.
        — Право, мама, ты прекрасно обойдешься без меня. Ты можешь в любой момент отправиться в … Лондон, поселиться в нашем особняке и ни в чем себе не отказывать. Зачем тебе я, скажи на милость?
        Она посмотрела на него с изрядной долей вызова.
        — Ты не забыл, что ты мой сын, мой единственный сын, который отсутствовал три — три!  — года? Я желаю продемонстрировать тебя обществу. Ты самый красивый мужчина в Англии! Пусть все это видят и завидуют мне.
        Да что ж такое в самом деле?!
        Он немного помедлил и многозначительно произнес:
        — Существует еще одна леди по фамилии Монро — Лорелея, супруга твоего пасынка. Ты неизбежно столкнешься с ней в Лондоне. Подумай хорошенько. По-моему, даже выщипывание бровей доставляет тебе больше удовольствия, чем встреча с Лорелеей.
        У матушки были такие же густые темные брови, как у него, и он не однажды слышал ее охи и ахи, когда горничная — известная миру под именем Бедняжка Барби — каждые полторы недели удаляла лишние волоски.
        — На сей раз я решительно и твердо поставлю Лорелею на место. Я не позволю ей изводить меня оскорбительными нападками. Она слишком много себе позволяет. Послушать ее, так я никуда не гожусь, а твой дорогой отец на старости лет выжил из ума и в семьдесят пять лет женился бог знает на ком — то есть на мне! И вот, полюбуйтесь, что из этого вышло: я произвела на свет бог знает кого — то есть тебя. И тут она прямо-таки заходится от негодования, и все ее бесчисленные подбородки начинают дрожать. Ей, видите ли, твое рождение представляется возмутительным недоразумением. Ты, конечно, совершенно неполноценный. Разве из чахлого старческого семени может произрасти что-нибудь хорошее? То ли дело ее супруг — он родился, когда твой дорогой отец находился во цвете лет и у него было все в порядке с головой. А ты мало того что родился, так еще и занялся коммерцией. Какой кошмарный позор!  — Матушка остановилась, перевела дыхание, потрогала изящными длинными пальцами чайную чашку и просияла.  — Если мне не изменяет память, Лорелея сильно располнела. А я — нет! Кроме того, я готова держать пари, что она снова
облачится во все фиолетовое.  — Коринна слегка вздрогнула.
        Джулиан молчал.
        Она внимательно посмотрела на него:
        — Девлин всегда приезжает в Лондон на светский сезон. Я слышала, его отец подыскивает ему подходящую невесту. Ведь Девлину уже двадцать семь — представь, как летит время!  — и ему необходимо жениться и обзавестись потомством.
        — Значит, решено стреножить нас обоих?
        Она пропустила его замечание мимо ушей.
        — Пожалуйста, Джулиан, пусть тебя не волнуют мои взаимоотношения с Лорелеей. Я удостою ее самым что ни на есть царственным кивком и прошествую мимо.
        Джулиану не хотелось сдаваться.
        — Мама, ты отлично управишься без меня,  — повторил он и с изумлением увидел, что ее небольшой изящный подбородок задрожал, а прекрасные темные глаза наполнились слезами.
        — Хорошо, Джулиан, ты вынуждаешь меня сказать тебе правду.
        Глава 3
        — Правду?
        Джулиан с любопытством ждал продолжения, но тут из холла донесся заливистый лай.
        — У меня для тебя сюрприз, мама.
        Открыв дверь гостиной, Джулиан подал знак своему камердинеру Плинию, и тот спустил с поводка привезенных из Генуи той-спаниелей.
        Оказавшись на свободе, собачки с радостным визгом устремились к хозяину, окружили его и, весело встряхивая длинными шелковистыми ушами, исполнили маленький танец, которому он их научил.
        Джулиан присел на корточки и сгреб своих любимцев в охапку.
        — Матушка, позволь представить тебе Клетуса, Беатрис, Оливера и Гортензию. Каждому из них год от роду.
        На первый взгляд они кажутся одинаковыми, но ты поймешь, что это не так, когда познакомишься с ними поближе. У них совершенно разные характеры. Думаю, они облюбуют для себя мой кабинет, поскольку его двери выходят на прогулочную лужайку.
        — Бог ты мой, какие чудесные создания! Чрезвычайно любознательные и подвижные, не так ли? Особенно вот этот.
        — Это Клетус.
        — По-моему, он смотрит на меня с интересом.
        Джулиан поднял ошалевшего от восторга Клетуса, и, пока Коринна гладила его мягкую шерстку, тот успел добрый десяток раз лизнуть ее руку.
        — Будем знакомы, Клетус,  — сказала Коринна.  — Надеюсь, тебе здесь понравится, и ты будешь хорошо себя вести, правда?
        Клетус вырвался из рук Джулиана, взвизгнул, тявкнул и облегчился на обюссонский ковер. Коринна улыбнулась:
        — Да, милый, этим прелестным малышам самое место в твоем кабинете. Будь добр, позвони, пусть Пуффер займется оплошностью, которую допустил малютка Клетус.
        Несколько минут спустя спаниели, дружно виляя хвостами, шумной гурьбой отправились под руководством Плиния осматривать свое новое жилище. Пуффер приказал горничной убрать «оплошность малютки Клетуса», после чего собственноручно сжег два перышка, чтобы перебить нежелательный аромат.
        — Плиний неплохо выглядит,  — заметила Коринна.
        — Очень неплохо, если принять во внимание его впечатлительную поэтическую натуру,  — ответил Джулиан.  — Я считаю, что ему надо было стать актером. Он обожает кипение страстей и вечно разыгрывает драмы на пустом месте. Слава Богу, он не разрыдался, когда Клетус справил нужду на ковер.
        Плиний, субтильный маленький человечек с копной светлых волос, когда-то перебивался с хлеба на воду, торгуя обувью в Плимуте. Торговля шла из рук вон плохо, и он, вероятно, умер бы с голоду, если бы Джулиан не взял его в камердинеры. С тех пор минуло одиннадцать лет. Тогда они оба были совсем молодыми. И вот теперь Плинию уже сорок, а Джулиану тридцать два.
        Коринна посмотрела на него и решительно выпалила:
        — Нам нужно ехать в Лондон, потому что там ты должен встретиться с одной юной леди.
        — Это та самая правда, которую ты так тщательно скрывала?
        — Да. Ты помнишь Бетан Уилки? Она была моей самой близкой подругой и умерла два года назад.
        — Ты писала мне о ее смерти. Очень печально. По-моему, она была очаровательной дамой, на редкость жизнерадостной и улыбчивой.
        — Да.  — Коринна вздохнула.  — Мне так недостает Бетан. У нее была дочь, помнишь?
        Действительно, миссис Уилки привозила с собой высокую худенькую девочку с маленьким личиком и темными косичками. Она была страшно застенчивой и всегда молчала, во всяком случае, в присутствии Джулиана. Помнится, однажды он работал у себя в кабинете и, подняв глаза от бумаг, увидел, как она разглядывает его, высунувшись из-за портьеры.
        Матушка выразительно кашлянула.
        — Дело в том, что мы с Бетан Уилки всегда мечтали породниться, поженив наших детей.
        Он застыл, словно соляной столб, живо представив себе леденящую душу картину. Вот он стоит перед алтарем рядом с худосочным двенадцатилетним существом, облаченным в белое подвенечное платье. Лицо существа скрыто под длинной вуалью, а на тоненьком пальчике красуется тяжелое рейвенскарское кольцо с роскошным рубином. Но пальчик слишком тонок, и кольцо соскальзывает с него, падает на пол и катится, катится…
        — Мама, побойся Бога, она же совсем ребенок. Маленькая девочка, без конца цеплявшаяся за юбки матери или таращившая на меня глаза, прячась за портьерами. Один раз я имел неосторожность поздороваться с ней, так она побледнела и выбежала из комнаты.
        — Маленьким девочкам свойственно превращаться в юных леди.
        — Почему ты никогда раньше не говорила мне о своих видах на эту юную леди?
        — Она была слишком мала, когда ты женился. И когда овдовел — тоже. Кроме того, ты на три года уехал из Англии.
        — Скажи хотя бы, как ее зовут.
        — Ее зовут Софи Колетт Уилки. «Софи» пишется и произносится на французский манер, потому как ее отец, священник, преклоняется перед французами. Между нами говоря, так себе народ, и любить их особенно не за что, но вот такой уж он оригинал — обожает все французское, особенно их классическую литературу, а пуще всего — драматурга Мольера. У бедняжки Софи даже второе имя французское — Колетт.
        Джулиан поморщился. От словосочетания «Софи Колетт» его слегка подташнивало. А как иначе? Человек возвращается домой в надежде на мирную, спокойную жизнь, и тут родная мать подсовывает ему в невесты девицу по имени Софи Колетт.
        — Против Мольера я ничего не имею,  — дипломатично заметил он.
        — Не спорю, вполне приличный автор, но сейчас мне решительно не до него. Видишь ли, я уже пообещала отцу Софи лично позаботиться о ее дебюте в Лондоне на бакстедском балу, который состоится в среду вечером ровно через две недели. Разумеется, ты тоже должен присутствовать. Насколько я поняла, Софи приедет в сопровождении своей тетушки, Роксаны Рэдклиф, одной из дочерей барона Роша, и они поселятся в Рэдклиф-Хаусе на Лемингтон-сквер. Роксана — родная сестра Бетан, а значит, далеко не молода и по возрасту вполне годится в опекунши. Однако Бетан рассказывала мне, что ее сестра никогда не любила город и предпочитала деревенскую жизнь в поместье. Пойми, я просто обязана помочь ей вывезти в свет мою дорогую Софи.  — Она умолкла, подняла темные глаза и посмотрела на Джулиана тем самым взглядом, от которого у него всегда перехватывало дыхание. Джулиан подозревал, что этот взгляд в свое время точно так же действовал и на его отца, хотя, возможно, батюшка и без того едва дышал. От старости.
        Джулиан предпринял еще одну попытку спастись:
        — Если выяснится, что Софи Уилки на днях выпорхнула из классной комнаты, то я немедленно поднимусь на палубу одного из своих кораблей и уплыву в Макао.
        — Понятия не имею, что такое Макао и где оно находится, но слово чужое и противное. Нет, милый, тебе не придется никуда уплывать. Софи два года назад похоронила мать, а следом за ней — бабушку и целую вечность соблюдала траур, бедняжка. Ей вот-вот исполнится двадцать лет, она далеко не дитя, скорее уже практически старая дева.
        Итак, их разделяет двенадцать лет разницы. Вполне приемлемо с общепринятой точки зрения и абсолютно неприемлемо для него. Она была несмышленым ребенком, когда герцог Веллингтон разбил Наполеона при Ватерлоо. У них нет общих воспоминаний, общего ощущения времени. Но спорить с матерью — все равно что биться головой о массивный каменный камин в большом зале Рейвенскара. Совершенно бессмысленное занятие. Придется сложить оружие.
        — Хорошо. Когда ты хотела бы выехать?
        Его дражайшая матушка умела выигрывать. Ни тени торжества над поверженным противником — конечно, если этот противник не Лорелея Монро. Коринна встала, нежно улыбнулась ему, поцеловала в щеку и погладила по плечу.
        — Говорила ли я тебе, что она настоящая красавица? С темно-каштановыми волосами и глазами цвета летнего неба. И отнюдь не жеманная глупышка. Я просто жду не дождусь, когда увижу ее.  — Она снова погладила его.  — Ты замечательный сын, дорогой.
        — В таком случае, может, ты позволишь мне пожить здесь неделю, чтобы разобраться с делами?
        Она потрепала его по щеке:
        — Полагаю, при твоем блестящем уме ты справишься за четыре-пять дней.
        Все ясно. О пяти днях нечего и мечтать. Четыре — и ни минутой больше.
        Джулиан не был дома три года. Почему он не подождал еще три месяца, скажем, до августа, когда проклятый светский сезон уже останется позади? Ну, что — сделано, то сделано. Теперь он отправится в Лондон, встретится с Софи Колетт — пишется и произносится на французский манер,  — погладит ее по головке и отпустит к джентльменам помоложе.
        Глава 4
        Лондон
        Рексфорд-сквер, 4
        Восемь дней спустя
        Лорд Девлин Арчибальд Джесер Монро, седьмой граф Конверс, наследник герцога Брабанта и единственный сын Лорелеи Монро, молча стоял в дверях кабинета своего дядюшки и наблюдал, как тот сосредоточенно изучает разложенные на столе бумаги, не замечая ни посетителя, ни объявившего о его приходе дворецкого Тэвиша. Глядя на Джулиана, Девлин почувствовал, что очень соскучился по нему. Все-таки три года — это слишком долгий срок.
        Взлохмаченные черные волосы Джулиана торчали в разные стороны, ворот рубашки распахнут, а сама рубашка сияла ослепительной белизной, столь же безупречной, сколь и бледное лицо Девлина. Ну, скажем, почти безупречной. Девлин улыбнулся и громко кашлянул.
        Джулиан вздрогнул, перо в его руке — тоже, и на последней странице документа вместо подписи образовалась жирная чернильная клякса.
        Он взглянул на племянника:
        — Дев, черт бы тебя побрал, полюбуйся, что я наделал по твоей милости. Теперь Пенниворту придется переписывать этот лист.
        — Пенниворт занят. По словам твоего дворецкого, он заигрывает с одной из младших горничных. Кажется, ее зовут Эмми — Тэвиш при мне говорил об этом с миссис Строукс.
        Джулиан отложил в сторону перо, встал, потянулся, с улыбкой подошел к племяннику и обнял его.
        — Давно тебя не видел, Дев. Как поживаешь?
        — Выяснилось, что с твоим отъездом в моей жизни сильно поубавилось приключений. Надеюсь, несмотря на преклонный возраст, ты не превратился в старого зануду?
        — Вот проведем вечер вместе, тогда и узнаешь.
        Джулиан успел подзабыть, что племянник почти не уступает ему в росте и телосложении. Взяв Девлина за плечи, он вгляделся в его лицо.
        — Ты все также отменно бледен. Нет, даже еще бледнее, чем раньше. Очевидно, наши знаменитые дожди лили все три года без передышки.
        Девлин рассмеялся:
        — Да будут благословенны дожди, и да продлятся они вечно, придавая моей коже мертвенную бледность и оберегая мое потустороннее вампирское обличье!
        Джулиан ничуть не удивился. Он помнил, что Девлин в восемнадцать лет откопал в библиотеке Оксфорда какой-то древний манускрипт, изучил его от первой до последней буквы и решил примерить на себя роль вампира. Вышло на редкость удачно. Девлин оказался прирожденным вампиром.
        — Как насчет бокала бренди? Или ты жаждешь крови?
        — Знаешь ли ты, что однажды в полночь Корри Шербрук предложила мне свою шею?  — Девлин снова рассмеялся.  — Это было всего полгода назад. Примерно тогда же я страшно рисковал, отправившись с ней на верховую прогулку в ясный солнечный день с непокрытой головой. С чего я решился на такое безумие? Должно быть, на пари, точно не помню.
        — Ты не обратился в пепел, и это радует. А Корри вышла замуж за Джеймса Шербрука, да?
        — Да, прошлой осенью.
        — Насколько я помню, у него есть брат-близнец и они оба божественно прекрасны, по мнению дамской части общества.
        — Этот мерзавец Джеймс, будь он неладен, действительно красив, как Аполлон.
        — Мы забыли о напитках, а ведь у меня есть кое-что получше, чем бренди или кровь.  — Джулиан взял со стола хрустальный графин.  — Виски с диких просторов Америки.
        — Говорят, это кошмарная гадость,  — ответил Девлин.
        — Мало ли, что говорят. Попробуй.
        Девлин разглядывал виски с явным недоверием.
        — Ты настаиваешь на том, чтобы я сжег себе желудок? Джулиан засмеялся, они со звоном сдвинули бокалы и выпили.
        Девлин почувствовал, что одним желудком дело не ограничится — обжигающая волна моментально докатилась до самых пяток,  — однако твердо решил сохранить невозмутимость. Он сдерживался до посинения, но все-таки не выдержал, зашелся в кашле и хрипел до тех пор, пока Джулиан с разбойничьей ухмылкой не треснул его кулаком между лопатками.
        — Ты старше,  — прошептал Девлин,  — и должен меня защищать, а не издеваться. Дай мне бренди, Джулиан.
        Выпив изрядную порцию превосходного испанского бренди («Гран Дюк Д'Альба» — ни больше ни меньше), Девлин быстро пришел в себя и восстановил… что? Цвет лица? Вот уж нет. Скорее в нем присутствовал хоть какой-то цвет, когда оно было синим. Так или иначе, племянник явно повеселел, уселся в кресло и, вальяжно положив ногу на ногу, сказал:
        — Сегодня утром моя мать поведала мне, что «эта одиозная выскочка в возмутительно дерзком письме сообщила, что ее сын наконец вернулся домой и с ней вместе прибудет в Лондон к началу светского сезона». Сам понимаешь, имелись в виду леди Коринна и ты. Я обрадовался. Возвращаются старые добрые времена. Моя матушка прямо-таки воспрянула духом, предвкушая, как обрушит поток оскорблений на голову твоей матушки. Надеюсь, она в хорошей форме, Джулиан?
        — Моя матушка всегда в хорошей форме. Она притащила меня сюда, чтобы свести с дочерью ее покойной подруги Бетан Уилки. Эта юная леди недавно сняла траур и дебютирует в нынешнем сезоне. Ее зовут Софи — учти, пишется и произносится на французский манер. Меня клятвенно заверили в том, что она уже не ребенок, иначе я сбежал бы в Шотландию охотиться на куропаток.
        — И сколько же лет Софи, чье имя пишется и произносится на французский манер?
        — Двадцать, но все равно она слишком молода для меня.
        Девлин усмехнулся:
        — Коль скоро мужчины ни под каким видом не желают идти к алтарю, пока не одряхлеют, молоденькие жены при седовласых стариках никогда не переведутся. Говорят, они более покладистые.
        — Какой болван мог сказать такую чушь?
        — Не важно. В любом случае к тебе это пока не относится. Двенадцать лет — совершенно обычная разница в возрасте между супругами.
        — Для меня — нет.
        Девлин улыбнулся, закинул руки за голову и внимательно посмотрел на Джулиана.
        — Помнишь, как-то раз мы с тобой отправились на твоей яхте «Дезире» на остров Уайт, и в нас врезались пьяные юнцы из Оксфорда?
        — Помню, только, по-моему, эти юнцы были твоими ровесниками.
        — Возможно, однако я был куда более зрелым, умел контролировать себя и не напивался до такого состояния. Да, так вот, если ты не забыл, одна очень юная девица из той компании упала за борт, и мы ее спасли.
        — Не забыл. Кажется, она даже назвала свое имя.
        — Назвала, когда откашлялась и залила водой всю мою рубашку. Ее звали Жизель — очень по-французски, как твою французскую Софи.
        — И что, у этой истории было продолжение? В твоих письмах не упоминалось имя Жизель.
        — Я отвез ее в Лондон, и мы некоторое время получали большое удовольствие друг от друга. Насколько я знаю, она сейчас в Плимуте.
        Джулиан закатил глаза:
        — Ты в своем репертуаре. Спас девушку и тут же затащил ее в постель.
        — Давай, старина, прочти мне нотацию,  — произнес Девлин скучающим тоном пресыщенного развратника.
        Джулиан невольно расхохотался. За три года Девлин сильно изменился. Он стал более искушенным, более уверенным в себе и воспринимал окружающий мир спокойно и без излишней серьезности. Словом, Джулиану очень нравился его племянник «в стиле вампир». Странная штука жизнь. Глубокий старик женится на молодой девушке, и у них рождается мальчик, который чуть ли не с пеленок становится дядюшкой будущего герцога Брабанта. А что до матери Девлина — «злобной фурии Лорелеи», по терминологии леди Коринны Монро,  — то Джулиан находил ее весьма забавной. Она была до смешного предсказуема и простодушна в своей непоколебимой неприязни к нему.
        — Надеюсь, Жизель осталась довольна твоим покровительством.
        — Полагаю, если в отношениях мужчины и женщины присутствует трезвый расчет, все остаются довольны. А теперь собирайся, я отвезу тебя к своему портному. А потом мы займемся твоими сапогами. Видишь ли, Джулиан, ты должен приобрести светский лоск, прежде чем предстать перед этой Софи, чье имя пишется и произносится на французский манер.
        Глава 5
        Лондон Рэдклиф-Хаус
        Лемингтон-сквер, 16
        Роксана Рэдклиф порывисто вскочила с кресла, как только ее племянница Софи Уилки появилась на пороге гостиной.
        — Девочка моя, ты задержалась на несколько часов. Я страшно волновалась!
        Софи бросила накидку дворецкому Мишу, неодобрительно поджавшему губы. Минт не жаловал легкомысленное поведение вообще, легкомысленное поведение юных леди в особенности и легкомысленное поведение Софи в частности. Он покинул Аллегра-Холл вместе с мисс Роксаной, чтобы в огромном суетном Лондоне — средоточии пороков и соблазнов — поддержать ее перед лицом неминуемых испытаний. Минт так и сказал экономке Аллегра-Холла миссис Мифлин, с которой состоял в интимной дружбе: «Боюсь, эта сумасбродная девчонка мисс Софи окажется сущим испытанием для своей тетушки. Как бы бедняжка не поседела до срока».
        Он заверил лорда Роша, что готов защищать мисс Роксану, не щадя себя. Лорд кивнул и со всей серьезностью поблагодарил его. На самом деле лорд Рош был глубоко убежден — случись какая-нибудь неприятность, хозяйке придется защищать дворецкого, а не наоборот, поскольку Роксана существенно превосходила субтильного Минта в росте и силе. Но Минту подобные мысли даже в голову не приходили. Да и откуда бы им взяться, когда прямо сейчас, у него на глазах, мисс Роксана подпрыгнула, словно неразумное дитя, и кинулась обнимать мисс Софи.
        — Бог ты мой!  — воскликнула Софи.  — Я и забыла, как волшебно ты пахнешь. Что это? Жасмин с ноткой лимона?
        Роксана рассмеялась:
        — Вот именно, с ноткой. Что случилось, почему ты так долго ехала?
        — Недалеко от Марлиторпа сломалось колесо кареты, но, признаться, я прекрасно провела время в местной гостинице. Она называлась «Кричащий гусак», и там мне подали чудесный лимонад. Возможно, в него подмешали капельку бренди, потому что после первого же глотка я страшно развеселилась и смеялась над каждым словом хозяйки, миссис Долли Грейндж. Она составила мне компанию, хотя, боюсь, в ее стакане была отнюдь не капелька бренди. Интересно, умеет ли наша кухарка готовить такой лимонад? Впрочем, не важно, я ужасно рада видеть тебя. Странно, почему «Кричащий гусак»? Чего ради он кричит?
        — Очевидно, преследует гусыню. Или она его.
        Софи засмеялась, еще раз обняла тетушку, а потом закружилась по гостиной, шурша переливчатыми зелеными юбками. Минуту спустя она остановилась, развязала ленты под подбородком и очень бережно положила на стол новехонький модный капор из зеленого крепа.
        — До чего же здесь хорошо! Наконец-то настал мой первый светский сезон. Я собиралась приехать две недели назад, но задержалась из-за папы. У него были свои планы, что-то там нарушилось, он пришел в расстройство… Ну, в общем, ты помнишь, какой у него характер.
        Роксана помнила — такое не забывается.
        Софи после короткой паузы продолжила:
        — Но теперь я здесь, и все остальное не имеет значения. Я буду танцевать, пока мои туфли не протрутся до дыр. А еще…  — Она озорно сверкнула глазами: — Еще я намерена кокетничать, томно взмахивать ресницами и убивать наповал всех джентльменов, находящихся в пределах десяти футов от меня. Что скажешь?
        — Какие десять футов? Минимум пятьдесят. Чем больше убитых наповал джентльменов, тем лучше.
        Софи на мгновение озадачилась, но тотчас вновь улыбнулась.
        — О, я совсем забыла. Ты упорно не желаешь выходить замуж.  — Она быстро взглянула на Минта, все еще маячившего в дверях и не удосужившегося найти подходящее место для ее чудесной бархатной зеленой накидки. Упитанная физиономия дворецкого сохраняла абсолютно бесстрастное выражение, но он, конечно же, не упускал ни слова из того, что говорилось в гостиной. А раз так — следовало сменить тему. Софи демонстративно повернулась к дворецкому и провозгласила: — Да будет вам известно, что в Лондоне даже дождь не такой, как везде!
        Роксана с улыбкой покачала головой и, в свою очередь, обернулась к Минту:
        — Я понимаю, что миссис Элдридж страшно занята, но, возможно, у нее найдется для нас немного чаю и сладостей?
        Десять минут спустя тетушка и племянница, расправив пышные юбки, уютно устроились на парчовом диване в бело-голубую полоску и с удовольствием воздали должное душистому китайскому чаю и воздушному пирогу с нежнейшей абрикосовой начинкой.
        — А знаешь ли ты,  — мягко произнесла Роксана,  — что меня научила строить глазки твоя мама?
        Софи изумленно вытаращила глаза:
        — Моя мама учила тебя флиртовать с мужчинами?
        — Да-да, в тот день, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Вы приехали погостить в Аллегра-Холле, и Бетан была такой веселой. Однажды она танцевала с тобой вальс в гостиной. Ты так визжала, что явился твой дедушка и потребовал «немного тишины, черт побери». Однако, увидев, в чем дело, разумеется, остался и тоже принялся вальсировать. Помнишь?
        Софи кивнула:
        — Еще бы, ведь у нас дома никогда не происходило ничего подобного. Это было восхитительно: вальс, мама и дедушка — такой забавный и высокий, словно огромное дерево или даже выше. Я ни разу не видела, чтобы мои родители вальсировали друг с другом. Папа считает танцы легкомысленным и весьма предосудительным занятием. Неужели он посещал балы? Не могу себе представить. Как ты думаешь, мама когда-нибудь строила ему глазки?
        — Кто знает?  — уклончиво ответила Роксана и постаралась сохранить на лице улыбку.
        Преподобный Уильям Уилки вызывал у нее глубочайшее отвращение. Этот нудный ханжа вечно клеймил позором все и всяческие развлечения, а уж любителям вальса и вовсе пророчил геенну огненную. Рядом с ним никто не мог чувствовать себя в безопасности, он осмеливался обличать и поучать даже собственного тестя. Почему Бетан согласилась выйти за него замуж? Как ей удавалось терпеть его столько лет? Правда, в результате этого нелепого союза на свет появилась Софи. К счастью, она унаследовала внешность и добрый нрав матери и решительно ничем не напоминала отца. Должно быть, старый святоша крайне разочарован — ну и Бог с ним.
        Глаза Софи наполнились слезами.
        — Я тоскую по маме, Роксана. Она так любила меня и никогда не сердилась, если я совершала какие-то проступки. Знаешь, умирая, она просила у меня прощения за то, что мой первый сезон случится на год позже.
        Софи разрыдалась, и Роксана, крепко обняв племянницу ласково погладила ее по спине.
        — Маленькая моя, я понимаю тебя. Это наше общее горе.
        He важно, что Софи всего на семь лет младше и давно уже не ребенок. Роксана чувствовала себя неизмеримо более взрослой и сильной и всей душой стремилась утешить племянницу. Она дала ей выплакаться, а когда Софи перестала всхлипывать, сказала:
        — Ты выросла и превратилась в прелестную молодую женщину. Я счастлива, что ты приехала, и теперь мы вместе.
        Софи молча вытерла слезы. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя и справиться со сладостно-горькими воспоминаниями о прошлом.
        Тихо сидя рядом с племянницей, Роксана невольно улыбнулась. Да, лондонским джентльменам не поздоровится — при виде Софи они действительно попадают замертво. Прекрасные черты лица и дивная фигура племянницы дополняются ослепительной свежестью, чистотой и хорошим вкусом. Удачный покрой платья с широким темно-зеленым поясом выгодно подчеркивает осиную талию. Правда, буфы на рукавах не так пышны, как требует мода нынешнего сезона, но в общем и целом вполне приемлемы. Зато волосы убраны в полном соответствии с новейшими модными веяниями: тугие локоны прикрывают уши, а на макушке красуется высокий узел, перевитый зелеными лентами. Причешись Роксана подобным образом, она выглядела бы круглой идиоткой, но Софи могла позволить себе все, что угодно, хоть обриться наголо. Она — безупречная красавица, и скромное приданое наверняка не уменьшит ряды ее поклонников.
        Софи выпрямилась, и сквозь спирали локонов сверкнули маленькие жемчужные серьги — подарок Роксаны.
        — Мама была такой миниатюрной, и папу никак не назовешь гигантом, а я все расту и расту, не могу остановиться. Папе приходится смотреть на меня снизу вверх. С его точки зрения, я слишком высокая, и ни один джентльмен не позарится на такую каланчу. Значит, этот сезон будет пустой тратой времени и денег, и мне следовало остаться дома и заняться каким-нибудь богоугодным делом. Я спросила, как именно я могла бы потрудиться во славу Господа, и он слегка растерялся, а потом пробурчалчто-то про варенье для прихожан. Мне даже не пришлось придумывать возражений, ведь мое варенье никогда не пользовалось особым успехом. Более того, миссис Пигш, жена трактирщика, однажды обвинила меня в том, что я пытаюсь ее отравить, и в негодовании удалилась прочь.
        Если бы сейчас преподобного Уильяма Уилки угораздило очутиться рядом с Роксаной, она, вероятно, поколотила бы его. Такого угрюмого утомительного болвана просто свет не видывал, однако Софи, кажется, неплохо управлялась с ним. Нет, но каков наглец — «пустая трата денег»! Бетан располагала собственными средствами и оставила их Софи, желая обеспечить ей достойное появление в свете, о чем отец Роксаны регулярно напоминал преподобному Уилки, чтобы тот случайно не истратил их на собственные нужды.
        — Твой дедушка — самый высокий джентльмен в Северной Англии, и мы с тобой явно пошли в него.  — Роксана наклонилась и с заговорщическим видом прошептала: — Папа как-то сказал мне, что солидный рост служит девушке отменной защитой от нежелательных поползновений со стороны мужчин. Очень полезное качество. Прими это к сведению, дорогая. Держи спину прямо, расправь плечи и приготовься свысока взирать на джентльменов, падающих к твоим ногам.
        Софи рассмеялась, и Роксана порадовалась, что смогла вернуть ей хорошее настроение. Надо сказать, их обеих и правда отличали изрядный рост и стройность, доставшаяся от матери Роксаны. Однако этим внешнее сходство между тетей и племянницей, пожалуй, исчерпывалось. Начать с того, что тетушку Бог наградил огненно-рыжими волосами. «И откуда же такое взялось?» — не раз вопрошал достопочтенный родитель Софи с изумлением в хорошо поставленном голосе. Кожа Роксаны сверкала белизной свежевыпавшего снега — ни единого темного пятнышка для разнообразия, хотя бы где-нибудь под коленкой. Зато она обладала темно-зелеными глазами, «манящими таинственной глубиной», как шепнул ей на ухо один из воздыхателей. После чего попытался поцеловать то самое ухо и незамедлительно получил звонкую затрещину.
        Софи, напротив, обладала нежно-оливковым Цветом лица, словно добрая фея при рождении окропила ее золотым дождем. Глаза племянницы сияли голубизной безоблачного неба, а в блестящих каштановых волосах летом появлялись светлые, выгоревшие на солнце пряди, поскольку Софи была большой любительницей пеших прогулок.
        — Господи, Софи, мы не виделись два года, и я никак не могу привыкнуть к тому, что ты настоящая юная леди, а не маленькая девочка.
        — Дамы из моего окружения, все до единой в высшей степени благожелательные, не устают повторять, что мое девичество слишком затянулось. В самом деле, если послушать, например, миссис Бивер, то я уже практически старая дева и должна сломя голову нестись к алтарю, чтобы избежать столь печальной участи.
        — Ну, в мои преклонные годы я уже безнадежная старая дева и могу никуда не бежать, а тихонько ползать, постукивая клюкой.
        — У тебя нет никакой клюки!
        — Это всего лишь дело времени, причем ближайшего времени. Но сейчас речь не обо мне. Нынешний сезон — твой, а я сопровождаю тебя, и только. Ты совершенно права, у, меня нет ни малейшего желания выходить замуж. Зачем, спрашивается? Ума не приложу, для чего мне связывать свою жизнь с каким-то мужчиной. Я вполне обеспечена и всегда найду чем заняться. Принято считать, что замужняя дама находится под защитой супруга, но я и так чувствую себя в полной безопасности. Папа обучил меня разным хитростям, и я смогу дать достойный отпор даже вконец распоясавшемуся джентльмену.  — Роксана побарабанила пальцами по подбородку.  — Впрочем, все это не имеет значения. Я исключение из правил, и мои рассуждения о браке не должны сбивать тебя с толку. Я абсолютно уверена в том, что ты скоро найдешь превосходного мужа.
        — А каким хитростям научил тебя дедушка?
        Роксана обняла ее за плечи.
        — Нет, дорогая, сначала мы определимся с нашими планами. Кстати, я получила шесть писем от ее светлости Коринны Монро. Вдовствующая герцогиня Брабант сочла необходимым уведомить меня о том, что в сущности, пустое место и решительно ничего ни в чем не смыслю, а посему она поможет мне вывезти тебя в свет. Софи округлила глаза и принялась оправдываться:
        — Они с мамой были ближайшими подругами. Правда, я не видела герцогиню со дня маминых похорон, однако отчетливо помню ее голос. Она всегда ужасно много говорила и постоянно смеялась. Ее светлость считает тебя пустым местом? Как странно. Надеюсь, она не будет держаться высокомерно и командовать нами.
        «Она, безусловно, попытается, а я попытаюсь не пристрелить ее»,  — подумала Роксана, а вслух произнесла:
        — Если герцогиня такая болтушка, может быть, ей захочется поговорить о твоей маме. Бетан была намного старше меня, мы слишком редко виделись и почти не жили под одной крышей. Но когда наша матушка произносила ее имя — Бетан, это звучало как песня.
        Софи прерывисто вздохнула и поспешила заглушить печаль еще одним куском абрикосового пирога.
        — Ее светлость, несомненно, будет добра ко мне в память о маме. Она сможет опекать меня, пока ты танцуешь. Ах, Роксана, скольким джентльменам захочется пригласить тебя на танец, чтобы склониться к твоим дивным волосам и постараться проникнуть в твои мысли, ведь в твоих глазах ничего не прочтешь, не то что в моих.
        Роксана небрежно махнула рукой.
        — Там посмотрим. Конечно, джентльмены как таковые меня не интересуют, но, с другой стороны, вальс принято танцевать с партнером. А что касается мыслей, ты быстро научишься их скрывать. Надо только немного попрактиковаться. Начнешь завтра вечером, на бакстедском балу. Или даже чуть раньше, если ее светлости вздумается нанести нам визит, чтобы лично проконтролировать твою готовность к светскому дебюту.
        Софи весело хмыкнула.
        — Очень хорошо. Клянусь, что не подведу тебя и притворюсь благовоспитанной барышней. А теперь, пожалуйста, расскажи, каким хитростям обучил тебя твой папа.
        Выгнув темно-рыжую бровь, Роксана с плутовской усмешкой придвинулась ближе к Софи.
        — Первым делом он научил меня носить в рукаве стилет и прятать в перчатке маленький перочинный ножик. Между прочим, у твоего дедушки великолепный вкус, и я всегда советуюсь с ним, перед тем как заказать новое платье. Так вот, в этом сезоне я продемонстрировала ему несколько модных фасонов, и он заметил, что в нынешних буфах свободно поместится пара пистолетов. И дюжина ножей в придачу.
        — Роксана, а нельзя ли и мне обзавестись ножом? На всякий случай?
        — Почему бы и нет? А если какой-нибудь джентльмен осмелится перейти границы дозволенного, мы решим, кто из нас вонзит в него остро отточенное лезвие.
        Глава 6
        Мир принадлежал мужчинам, пока не появилась Ева.
    РИЧАРД АРМУР
        Бакстедский бал
        Патнем-сквер
        16 апреля 1831 года
        Ее светлость Коринна Монро, вдовствующая герцогиня Брабант, прикоснулась веером к руке сына.
        — Джулиан, посмотри вон на того высокого мужчину. Видишь, рядом с пальмой в кадке? Это Ричард Лэнгуорт, не так ли?
        Джулиан проследил за взглядом матери и кивнул.
        — Именно так.
        Он не встретился с Ричардом, когда был в Рейвенскаре, и вот теперь увидел его здесь. Неужели Лэнгуорт намерен следовать за ним по пятам?
        Джулиан с превеликим удовольствием очутился бы сейчас в любой точке мира, кроме Лондона. Он даже не знал, кто хуже — пресловутая Софи Колетт или Ричард Лэнгуорт? Кажется, оба. Хорошо бы подняться на борт любимой яхты «Дезире» и уплыть куда-нибудь на Гебридские острова, где можно бродить среди древних каменных сооружений викингов и гадать о том, дожил ли бы он хотя бы лет до двадцати, доведись ему самому родиться викингом.
        — С тех пор как похоронили твою жену, я видела Ричарда и членов его семейства только издали. Они явно избегали меня,  — сказала Коринна.  — Что-то мне не нравится выражение его лица. Как ты думаешь, он все еще винит тебя в смерти Лили?
        Конечно, винит, и спорить с ним бесполезно. Лэнгуорт раз и навсегда вбил себе в голову, что именно Джулиан убил его обожаемую сестру.
        — Не беспокойся, мама. Полагаю, сегодня Ричард не доставит нам неприятностей. В столь многолюдном собрании он будет соблюдать приличия. Не обращай на него внимания.
        На бал съехалось по меньшей мере две сотни гостей, в зале становилось все жарче, но Джулиан не поддался искушению освежиться ледяным крюшоном с шампанским. Слишком коварный напиток — один бокал способен свалить с ног быка, причем поверженному животному немедленно захочется выпить еще. В отличие от быка Джулиан не мог позволить себе подобной роскоши. Ему предстоит встреча с Софи Колетт, будь она неладна. Он уже всерьез подумывал о побеге, когда матушка потянула его за рукав.
        — Час пробил, дорогой. Там,  — она указала направление веером,  — Софи Колетт Уилки. Ну не хороша ли? Одни волосы чего стоят — густые, темные и блестящие, словно благородный мех норки. Точно такие же были у Бетан, у меня просто сжалось сердце, когда я сегодня утром увидела Софи. А какие у нее изумительные голубые глаза! Сияющие бриллианты чистейшей воды, разве не так? К сожалению, долговязая особа, которая стоит рядом с ней, не кто иная, как ее тетушка Роксана Рэдклиф. Она выглядит слишком молодо и даже не пытается казаться старше. Весьма неуместное поведение. Я рассчитывала увидеть даму средних лет и теперь крайне разочарована. Ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду.
        — Нет. Что ты имеешь в виду?
        Судя по взгляду матушки, только совершеннейший олух мог не понимать столь очевидных вещей.
        — Она непременно постарается отвлечь внимание от Софи. Это никуда не годится, и мне следовало так и сказать ей при первой же встрече. Увы, я слишком добра, кроме того, Роксана — родная сестра Бетан. Ты не находишь, что на Софи прелестное платье? Оно ей очень к лицу. Тебе не приходит на ум слово «принцесса», когда ты смотришь на нее?
        Принц и Принцесса — идеальная пара, но Коринна не стала этого говорить, зная, что Джулиан тотчас вскинет бровь, да еще и возражать начнет, чего доброго. Главное — не переусердствовать. Ей не хотелось сердить его. В конце концов, он мужчина, а значит, признает мало-мальски стоящей только ту идею, которая созрела в мужской голове, лучше всего, в его собственной.
        — Она довольно миловидна,  — признал Джулиан. Действительно, Софи Уилки обладала почти идеальной фигурой и очаровательным лицом. Ее каштановые волосы и правда блестели, «словно благородный мех норки», и были взбиты, завиты и уложены самым причудливым образом. Трудно представить, сколько часов — или дней — ушло на создание такой прически. Принцесса?..
        Коринна решила создать видимость объективности, а заодно прощупать почву:
        — Откровенно говоря, она ужасно смуглая. Для меня это полная неожиданность.
        — По-моему, золотистый цвет лица радует глаз,  — возразил Джулиан, глядя отнюдь не на Софи Уилки, а на Роксану Рэдклиф.
        Он в жизни не видывал такого изобилия умопомрачительно рыжих волос. Корона из великолепных кос, перевитых нежно-розовой лентой, оставляла впечатление изысканной простоты и очень шла своей владелице. Алебастровая кожа мисс Рэдклиф могла поспорить с белоснежной вершиной хребта Галлатин и даже с безупречно бледным лицом Девлина. Оттенок розового платья в точности совпадал с цветом лент, украшавших прическу. Пенные волны воздушных юбок порождали острое желание попробовать, каковы они на ощупь, а пышные короткие рукава-буфы были приспущены и обнажали сияющие белизной плечи. До сего дня Джулиан полагал, что розовое не сочетается с рыжим. Как он ошибался!
        — Матушка, а твоя Софи Колетт ничуть не ниже, чем ее слишком молодая долговязая тетушка.
        Коринна озабоченно сдвинула брови.
        — Да, Джулиан, вынуждена с тобой согласиться. Весьма прискорбно, что она так выросла. Я сразу это заметила, но не стала ей ничего говорить, поскольку не вижу ровным счетом никакой возможности поправить дело. Слава Богу, ты очень высокий, и рядом с тобой ей не придется сутулиться. И все-таки бедняжке не повезло. Полагаю, любому джентльмену куда приятнее смотреть на девицу сверху вниз, чем встречаться с ней глазами на равных.  — Она умолкла и несколько секунд изучала выражение его лица.  — Признайся, дорогой, ее рост внушает тебе отвращение?
        — Вовсе нет. В кои-то веки я буду танцевать без риска для собственной шеи.
        Джулиан приготовился. Ему надо всего лишь встретиться с юной леди, быстро пригласить ее на вальс, отбарабанить какую-нибудь несусветную чушь про серп луны, проглядывающий сквозь тучи, и — свобода. Он сможет немедленно покинуть эту кошмарную выставку драгоценностей, эти оплывающие свечи, эти пальмы в кадках. Особенно ту, рядом с которой все еще стоял Ричард Лэнгуорт и сверлил, сверлил, сверлил его взглядом… Итак, он вырвется отсюда, окунется в ночную прохладу, пешком пройдется до порта и поищет людей, недавно прибывших из Константинополя. Его беспокоила «Голубая звезда». На днях он виделся с Харланом Уиттакером, но управляющий не получал о корабле никаких известий. Зато Харлан с удовлетворением сообщил, что последняя партия контрабандных товаров принесла очень и очень внушительный доход.
        Матушка по-прежнему говорила без умолку, но Джулиан давно научился согласно кивать, размышляя о своих делах. Его вывела из задумчивости Роксана Рэдклиф. Она явно двигалась в их сторону, грациозно прокладывая путь сквозь толпу и увлекая за собой Софи.
        — Она действительно слишком молода для опекунши. Вероятно, тебе придется взять под свое покровительство их обеих,  — заметил он.
        — Джулиан, не надо преувеличивать. Она не юная барышня, а старая дева, и сама мне об этом сказала. А еще она сказала, что ей вообще не нужен муж. По словам мисс Рэдклиф, ее совершенно не интересуют джентльмены, и она приехала в Лондон на светский сезон исключительно ради Софи. Если она говорит правду — в чем я сильно сомневаюсь, поскольку я не гак глупа,  — тогда ей не откажешь в здравом смысле. Какое там замужество при таких варварски рыжих волосах! Кто станет восхищаться подобным безобразием? Силы небесные,  — матушка внезапно перешла на трагический шепот.  — На нас надвигается моя проклятая невестка. Лорелея. За что мне такое испытание? Почему так скоро? Боже, чем я прогневала тебя? Какой грех невольно совершила? Даже не знаю за собой настолько тяжелых проступков, хотя,  — она вздохнула,  — мне следовало помягче отвергнуть притязания благочестивейшего мистера Динвитти. Ноя не сдержалась, и вот наказание.
        — Мужайся,  — произнес Джулиан и, обернувшись, увидел Девлина. Тот проплыл мимо, кружа в вальсе прелестную юную особу. На губах племянника играла знаменитая ироническая усмешка, его темная бровь была элегантно выгнута, но все это предназначалось очаровательной партнерше. Джулиану достался лишь короткий кивок.
        Между тем мисс Уилки и мисс Рэдклиф подошли совсем близко.
        А дражайшая Лорелея, герцогиня Брабант, и того ближе. Сам высокородный герцог, уловив, куда направляется его супруга, моментально развернулся и нырнул в двери карточной гостиной. Зачем, спрашивается? Ведь он принципиально не садился за карточный стол. Ответ прост и очевиден: хорошо зная своих родственниц — жену и мачеху,  — его светлость предвидел, что между ними развернется кровавая битва, и ни в коем случае не желал при этом присутствовать. Мудрый человек.
        Матушка стиснула руку Джулиана.
        Он принял первый удар на себя и галантно поклонился супруге единокровного брата.
        — Вы прекрасно выглядите, Лорелея. Дивное платье. Фиолетовый атлас смотрится по-королевски. Минуту назад я видел Девлина. Полагаю, он присоединится к нам, как только кончится вальс.
        Ее светлость Лорелея Монро смерила его презрительным взглядом:
        — Вы здесь, Джулиан? А кто же присматривает за вашим торговым флотом и подсчитывает барыши в конторе?
        Молниеносная атака — излюбленный прием Лорелеи. Джулиан неторопливо улыбнулся. Каково ей, несчастной, сознавать, что его мать моложе и гораздо лучше выглядит? Так было, есть и будет. Конечно, это уязвляло Лорелею до глубины души, до острых носков фиолетовых туфель.
        Не переставая улыбаться, он произнес:
        — Деньги любят счет и никогда не бывают лишними. Я не устаю это повторять, как не устаю восхищаться вами, мадам. Сегодня вечером вы ослепительны. Фиолетовый цвет именно сегодня вам особенно к лицу. Вы затмеваете решительно всех дам. Кроме моей матушки, разумеется.
        — Молодой человек, по-настоящему красив лишь тот, кто светится изнутри. А ваши комплименты пышно расцвели, да быстро увяли. Я знаю, кто произвел вас на свет, и потому не верю ни единому вашему слову. Ваши сладкие речи пропитаны ложью. Зачем вы здесь? Мой вопрос к вам тоже относится, Коринна.
        И тут наконец прибыли юные леди.
        Не обращая внимания на Лорелею, Коринна выступила вперед и моментально заключила в объятия Софи.
        — Ах, милая девочка, до чего вы красивы. Чудесное платье, я еще утром поняла, что вы будете выглядеть в нем изумительно. Вы очень похожи на вашу дорогую маму. Если бы она была жива, она бы так гордилась вами.
        Ее светлость всхлипнула, а Софи, растерянно поглаживая вдовствующую герцогиню по спине, взглядом призвала на помощь Роксану.
        Роксана с подчеркнутым спокойствием вымолвила:
        — Софи в самом деле прекрасно выглядит, ваша светлость.
        — Чья именно светлость?  — Лорелея Монро требовательно посмотрела на незнакомую особу с вульгарными рыжими волосами.
        — Разве вы тоже титулованная дама?  — простодушно поинтересовалась Роксана.
        Джулиан ни секунды не сомневался в том, что невинная рыжая овечка с чертовски озорными зелеными глазами прекрасно знает, с кем разговаривает.
        Лорелея приосанилась. Она умеет производить впечатление, все так говорят. Многие почтительно трепещут перед ней, и это правильно. Сейчас она объяснит девице с морковными волосами, кто есть кто.
        — Да будет вам известно, юная леди, что я герцогиня Брабант, а это,  — она не глядя пренебрежительно указала на Коринну,  — всего-навсего вдовствующая герцогиня, да и то по недоразумению. Дражайший батюшка моего супруга на старости лет выжил из ума, женился на ней, и вот, полюбуйтесь, каков результат!  — Последнее, конечно, относилось к Джулиану.
        Коринна слышала все эти оскорбления тысячу и один раз, а потому просто махнула рукой и сказала:
        — Мисс Рэдклиф, на самом деле мы обе «светлости», а его светлость до конца дней находился в здравом уме и твердой памяти. Он был очень счастлив, когда родился Джулиан. Теперь разрешите мне представить вас друг другу должным образом.
        Быстро покончив с формальностями, Коринна демонстративно повернулась к Лорелее, явно провоцируя ее на новые гнусности. Лорелея незамедлительно оправдала ее ожидания.
        Глава 7
        — Я вас совсем не знаю, но, судя по первому впечатлению, вы крайне неразборчивы в связях,  — заявила Лорелея.  — Близкое знакомство с этой одиозной особой вас отнюдь не украшает. Как и ваш неприемлемый рост. Я уже не говорю о ваших волосах, мисс Рэдклиф. Их лучше обойти тактичным молчанием. Вы,  — она повернулась к Софи,  — выглядите более прилично. Мне очень нравится ваша прическа, хотя она делает вас еще выше… Ах, вот и мой дорогой сын. К вашему сведению, он — граф Конверс и станет герцогом Брабантом, когда его отец покинет сей бренный мир.
        — От души надеюсь, что это произойдет очень нескоро,  — рассмеялся Девлин и, поцеловав матушку в напудренную белую щеку (разумеется, далеко не такую белую, как его собственная), повернулся к Софи: — Итак, вы Софи Колетт Уилки. Я знаю о вас от Джулиана.
        — А я о вас — от вашей матушки, сэр,  — сказала Софи.
        Ответной реплики не последовало, поскольку Девлин отвлекся — он разглядывал Роксану. Ее волосы произвели на него неизгладимое впечатление. Не то чтобы он никогда не видел рыжеволосых женщин, вовсе нет. Взять хотя бы Александру Шербрук, графиню Нортклифф. У нее прекрасные рыжие волосы. Прекрасные — но не такие.
        Коринна слегка нахмурилась и произнесла:
        — Софи, дорогая, позвольте представить вам лорда Девлина Монро.
        Девлин галантно поклонился и поцеловал руку новой знакомой.
        — Я племянник Джулиана.
        — Я бы отрекомендовал его несколько иначе,  — вмешался Джулиан.  — Перед вами безумец, который несколько лет назад едва не отправил на тот свет нас обоих, а заодно и мою яхту.
        — Сын мой,  — промолвила Лорелея.  — я неоднократно призывала тебя держаться подальше от этого человека. Пусть он приходится тебе родственником, но ты вовсе не обязан общаться с ним. У него испорченная натура, он опасен и совершенно непредсказуем. Дикость какая — взять и исчезнуть в никуда на три года!
        Джулиан рассмеялся:
        — Тем не менее, мадам, именно ваш сын чуть не протаранил судно, битком набитое подвыпившими юными джентльменами. Слава Богу, никто не пострадал. Все кончилось хорошо. Для Девлина даже очень хорошо, мы с ним недавно обсуждали это.
        — Джулиан, все происходило с точностью до наоборот,  — возразил Девлин.  — Это они чуть не протаранили нас, а я маневрировал, чтобы избежать столкновения. Тебе явно изменяет память. Впрочем, не важно. Счастлив познакомиться с вами, мисс Уилки.  — Он улыбнулся Софи и, повернувшись к Роксане, посмотрел прямо в ее зеленые глаза: — А вы, полагаю, та самая престарелая тетушка, о которой мне говорил Джулиан. Прикажете принести вам теплую шаль? Стул для вашего отдыха? Трость? Полагаю, вы ходите с тростью?
        Роксана без малейшего смущения выслушала бледного холеного красавца и по-разбойничьи усмехнулась.
        — Я больше всего люблю ходить под парусом, хотя мне выпало родиться и жить на западе Йоркшира, где море можно увидеть только во сне. Вдобавок мой батюшка боится воды, поскольку в детстве едва не утонул. К счастью, со мной ничего подобного не случалось, а потому я с превеликим удовольствием воспользовалась любезностью одного добрейшего джентльмена, у которого чудесная яхта в Брайтоне.  — Она даже вздрогнула от упоительных воспоминаний.
        Ее речь произвела на Джулиана неизгладимое впечатление.
        — Мадам, вы произнесли все это без единой паузы. Я восхищен.
        Роксана кивнула — величественно и в то же время лукаво (Софи взяла на заметку такую манеру и решила непременно поупражняться перед зеркалом):
        — Благодарю вас, сэр. У каждого из нас есть свои маленькие таланты. Ну или почти у каждого.
        Роксане очень хотелось понять, что представляет собой человек, которого Коринна прочит в мужья Софи. Дочерна загорелый, он выглядел форменным пиратом, особенно рядом с Девлином Монро. Да, внешность у него, безусловно, неординарная. К тому же он, кажется, умен, точно богат и совершенно не подходит Софи. Дело даже не в разнице в возрасте. Просто он слишком опытный, слишком искушенный и явно знает о жизни то, чего лучше не знать не только молоденькой девушке, но и куда более зрелой Роксане. И вообще, он чрезвычайно хорош собой и, вероятно, меняет женщин, как перчатки.
        — Скажите, мадам, способность говорить без передышки даруется при рождении или приходит с годами?  — спросил Девлин Монро.
        Роксана не смогла удержаться от смеха.
        — Я с детства ненавижу паузы, они мне страшно мешают. Если уж тебя обуяло красноречие, лучше выдать его залпом. Так полагает мой батюшка, и я с ним полностью согласна.  — Она все-таки выдержала едва заметную паузу и поинтересовалась: — Как вам кажется, сэр, чья кожа белее. Моя или ваша? Я нахожу чрезвычайно эффективной земляничную кашицу с добавлением лимонного сока. Чем пользуетесь вы?
        — Просто беру в союзницы английскую погоду. Она, как известно, дама меланхоличная и неулыбчивая. Однако если вдруг проглядывает солнце, мне помогают тенистые деревья.
        — Каштаны?
        — Лучше дубы, хотя истинная королева тени — плакучая ива. К несчастью, она имеет обыкновение склоняться над каким-нибудь деревенским прудом, что создает определенные сложности.
        — Но вы их преодолеваете и блаженствуете под сенью ветвей, пожевывая камышовую тростинку?
        — Подлинное блаженство я испытываю в полночь. А теперь полагаю необходимым пригласить на танец юную леди.
        Он повернулся к Софи, с изящным поклоном протянул ей руку и вопросительно взглянул на оторопевшую Коринну.
        — Помилуйте, милорд, вовсе не вы, а Джулиан…  — возмутилась Коринна, но тотчас поняла, что возражать бессмысленно, прикусила язык и даже любезно кивнула — в пику свирепо нахмурившейся Лорелее.
        Роксана смотрела вслед Софи и Девлину Монро. У него прекрасный рост, и возраст вполне подходящий. Не сменить ли дядюшку на племянника? Может быть, выдать Софи замуж за Девлина? Нет, и еще раз нет. На его мертвенно-бледном лице большими буквами написано, что он любитель чувственных наслаждений и вдобавок позер. Плакучие ивы! Смешно! Кстати, действительно смешно. Он весьма забавно оттачивал свое остроумие на Роксане. Пусть Софи пообщается с ним и научится управляться с лощеными светскими джентльменами. Он точно не опасен.
        — Здесь очень жарко. Полагаю, мне надо попробовать крюшон, он выглядит чрезвычайно соблазнительно.
        Она уже почти взяла хрустальный бокал, доверху наполненный коварным напитком, но Джулиан помешал ей:
        — Мисс Рэдклиф, вы позволите пригласить вас на танец?
        — Хм. Крюшон или вальс?  — Она весело кивнула, и они рука об руку (ее белоснежную руку выгодно оттенял его безупречно черный фрак) отправились танцевать.
        — Вам не следует пить крюшон, мадам,  — сказал он ей на ухо.  — Говорят, дамы теряют нравственные ориентиры после первого же бокала.
        — Неужели? А джентльмены? Сколько им требуется бокалов, чтобы растерять нравственные ориентиры?
        — Ни одного.
        — Тем не менее, возможно, нам стоило бы выпить в преддверии неизбежного столкновения между вашей матушкой и герцогиней.
        — Да, я не был в Англии три года, но вижу, что здесь все по-прежнему. Раньше они никогда не доходили до рукопашной, думаю, не дойдут и сейчас, хотя это доставило бы им обеим немалое удовольствие.
        Он обнял ее за талию и увлек в ряды танцующих.
        Роксана самозабвенно кружилась в вихре вальса, удивляясь, что они ни разу не столкнулись с другими парами. Прекрасно, когда партнер уверенно ведет даму в танце. Да, вот зачем нужны мужчины.
        Коринна безмятежно разглядывала танцующих, а Лорелея сверлила ее злобным взглядом.
        — У вас не получится навязать это существо Девлину. Она, без сомнения, пустое место и к тому же каланча. Вы меня слышите?
        Коринна повернулась и нарочито внимательно посмотрела на нее:
        — С чего вы решили, что она «существо» и «пустое место»?
        Лорелея озадаченно сдвинула брови:
        — Хотя вы, кажется, прочите ее в жены своему сыну? Все ясно. Эта девица — богатая невеста.
        — Меня удивляет ход ваших мыслей, Лорелея. Вы действительно так думаете?
        — Ха, вы не одурачите меня. Кто она? Что-то я не припомню приличных семейств с фамилией Уилки. Кто ее родители?
        Коринна улыбнулась:
        — Возможно, она существо, пустое место, авантюристка, которая женит на себе вашего сына. Согласитесь, это было бы нечто.
        — Сколько ей лет?
        — Я забыла.
        — Мне все это не нравится, Коринна. Вы пытаетесь водить меня за нос с фальшивой улыбкой. Поведение этой девицы крайне расстроило бы меня, будь я ее матерью.
        — Ну так радуйтесь, что вы не ее мать,  — ответила Коринна и, махнув рукой на ненавистную родственницу, направилась к давней подруге. Амелию всегда окружают достойные джентльмены. Наверняка один из них пригласит Коринну на вальс и будет флиртовать с ней и потчевать ее чудесным ледяным крюшоном с шампанским. Бокал за бокалом.
        Глава 8
        Рексфорд-сквер, 4
        — Джулиан, знаешь ли ты, кто посетил меня сегодня утром?  — спросил Девлин.  — Моя мать, собственной персоной. Я спустился к завтраку и обнаружил, что она стоит посреди холла и препирается с моим дворецким. Бедняга Понс совершенно выбился из сил, уговаривая ее подождать в гостиной. Кстати, если матушке вздумается вновь повидаться со мной и она нагрянет сюда, будь добр, спрячь меня в одном из этих китайских шкафов. А пока мне не помешает глоток твоего превосходного испанского бренди. Только, пожалуйста, не перепутай его с виски.
        Джулиан отложил в сторону описание судов, сошедших со стапелей Балтимора, встал и, наполнив бокалы, протянул бренди Девлину.
        — Ты слишком велик и не поместишься в этих шкафах. К слову сказать, они не китайские, а японские. Итак, добрейшая Лорелея опасается, что Софи Уилки охотится за твоим титулом?
        — И да, и нет. Сначала мне учинили допрос с пристрастием, желая узнать, кто такая мисс Уилки, поскольку есть все основания полагать, что она авантюристка, преследующая сугубо корыстные цели. Потом случился внезапный поворот в противоположном направлении, и я услышал, что девица, очевидно, богатая наследница, поэтому проклятая интриганка — то есть твоя матушка — молчит как рыба и ничего не рассказывает. От меня потребовали внести ясность в этот вопрос.
        — А ты, разумеется, напустил туману, не так ли?
        Девлин рассмеялся.
        — Я намекнул, что леди Коринна, вероятно, неспроста приберегает ее для тебя. Матушка побагровела и покинула мой дом в крайнем раздражении. Как тебе это нравится?
        — Тут явно не обошлось без участия моей матушки. Видел бы ты, как она сияла сегодня за завтраком. Я все-таки танцевал с ее протеже.
        — Да, леди Коринна определенно хочет женить тебя на ней. Похвальное намерение. Она прелестная, жизнерадостная и весьма сообразительная девица. А если у нее солидное приданое, так и того лучше.
        Джулиан вздохнул.
        — Согласен, мисс Уилки очень недурна собой и обладает приятными манерами, но я уже говорил тебе, что она младше меня на двенадцать лет.
        — Чепуха, Джулиан, забудь о возрасте.
        — Подобная забывчивость до добра не доводит. Возьми хотя бы моих родителей. Их брак — чистое безумие.
        — Неудачный пример, если учесть, что ты являешься результатом этого союза.
        Резонное замечание.
        — Твоему отцу было далеко за семьдесят,  — продолжил Девлин,  — но он тем не менее зачал тебя.
        — Зачать-то зачал, но долго ли он после этого прожил?
        — Постой, я, кажется, понял. Ты боишься, что после твоей смерти молодая вдова быстренько выскочит замуж за какого-нибудь ушлого субъекта, и они вместе примутся отплясывать на твоих костях, пуская на ветер нажитые тобой деньги.
        Джулиан задумчиво пожал плечами.
        — Всякое бывает. Хотя, с другой стороны, двенадцать лет — не такая уж большая разница. Еще неизвестно, кто из нас первым отдаст Богу душу.
        Девлин поперхнулся бренди и оглушительно расхохотался.
        — Послушай, Джулиан, ты не обязан жениться на ней. Не хочешь — не надо. Только успокойся. Давай прокатимся верхом. К черту твои бумаги, ты тратишь на них слишком много времени.
        Лемингтон-сквер
        — По-моему, Девлин Монро большой оригинал,  — сообщила Софи и, прожевав тост с земляничным вареньем, добавила: — А вот его умудренный годами дядюшка показался мне весьма скучным, хотя я, очевидно, должна рассматривать его как своего предполагаемого жениха.
        — Почему ты так думаешь?
        — А разве кто-то думает иначе? Всем известно, что его матушка хочет, чтобы он женился на мне.
        — И ты находишь его скучным? О нет, Софи, я никак не могу с тобой согласиться. Он очень занятный, возможно, даже более занятный, чем его племянник.
        — Тебе виднее, ты танцевала с Джулианом Монро целых три раза. Три раза, Роксана! Будь уверена, его матушка это заметила. Ведь ему полагалось сосредоточить свое внимание на мне, а он явно предпочел тебя.
        Роксана выпила глоток-другой черного индийского чая.
        — Неужели и правда три раза? Ты, должно быть, ошиблась. Ах да, я вспомнила: когда кончился второй вальс, сразу заиграли следующий. Мы просто не успели уйти, и два танца, если можно так выразиться, слились в один. Нет, Софи, Джулиан Монро вовсе не оказывал мне предпочтения, он нисколько не интересуется мной, а я — им. Ты же знаешь, мне не нужен муж. Больше того, надеюсь, и ты не захочешь выйти за него, он слишком стар для тебя. Почему ты считаешь его оригиналом?
        — Кого?
        — Лорда Девлина Монро, графа. Ты сказала, что он большой оригинал. Почему?
        Софи подалась вперед и понизила голос до шепота:
        — Тебе не приходило в голову, что он ужасно похож на вампира? Вокруг него столько всяких таинственных слухов, а многие дамы упоминают его имя с восторженным трепетом и даже слегка вздрагивают. Да-да, я сама видела. У него такое бледное лицо, и он рассказывал мне о том, как дивно вальсировать непроглядной ветреной ночью в уединенном саду их фамильного особняка. Чрезвычайно оригинально. Разве нет?
        — Он питает пристрастие к плакучим ивам.
        — В каком смысле?
        — По его словам, ивы дают самую густую тень и лучше всего защищают от солнца. Софи, все это сплошное позерство. Ему нравится шокировать общество и вызывать в людях дрожь. Отсюда мертвенная бледность и прочие, с позволения сказать, вампирские штучки. Он, случайно, не бросал взгляды на твою шею?
        — Бог ты мой, очевидно, с ним рядом надо забыть о декольте и носить только платья с высоким воротником?  — предположила Софи и прыснула со смеху.
        — Кстати, раз уж мы заговорили о Девлине,  — вспомнила Роксана.  — После вальса, когда мы возвращались к леди Коринне, он познакомил меня с одной супружеской парой. Насколько я поняла, они недавно поженились. Муж — Джеймс Шербрук, лорд Хаммерсмит — произвел на меня неизгладимое впечатление. Божественный красавец. В жизни не видывала ничего подобного. Вот так бы стояла и смотрела на него весь вечер, не отрываясь. Что касается его молодой жены, она очень мила, изящна и привлекательна, но, конечно, не идет с ним ни в какое сравнение. Представь, когда мы подошли, леди Хаммерсмит в качестве приветствия похлопала Девлина по плечу. А он со сладчайшей улыбкой поинтересовался, не разочаровалась ли она в своем жалком супруге-виконте, которому в отличие от некоторых не суждено стать герцогом. По-моему, здесь дело не чисто. Любопытно, какие отношения связывали их в прошлом?  — Роксана на секунду задумалась и продолжила: — Потом Девлин и лорд Хаммерсмит о чем-то беседовали, а Корри… Она настояла, чтобы я называла ее но имени. Видишь ли, с тех пор, как она забеременела, обращение «леди Хаммерсмит» травмирует ее
и вызывает у нее тошноту. Итак, Корри отвела меня в сторону и шепотом спросила, предлагала ли я в полночь Девлину свою шею. Мне стоило немалого труда удержаться от смеха, но я со всей серьезностью отметила, что и так уже слишком бледна и не могу позволить себе подобной роскоши.  — Роксана, чрезвычайно довольная собой, выдержала небольшую паузу.  — Корри Шербрук очень развеселилась. Надеюсь, мы еще встретимся с ней. Мне хотелось бы вас познакомить. Она тебе понравится. А если нет, ты все равно сможешь любезно попросить ее приезжать к нам в сопровождении супруга, и мы с тобой будем сидеть и любоваться на него. Сильно подозреваю, что он давно привык к таким вещам и ничуть не удивится.
        — Я его видела,  — сказала Софи.  — Точно видела, только не знала, кто он. Вчера на балу четыре юные девицы взяли его в окружение и неуклонно сжимали кольцо, однако он легко и непринужденно избежал опасности. Просто раскланялся с каким-то джентльменом, заговорил с ним, и все как-то само собой рассосалось.
        В дверях появился Минт в обнимку с огромной вазой, полной красных роз.
        — Прошу прощения, мисс Роксана, но в гостиной цветы уже не помещаются. Необходимо расставить их по другим комнатам. Я жду ваших распоряжений.
        — Минт, поскольку букеты предназначены мисс Софи, я не вправе распоряжаться ими.
        — Осмелюсь заметить, что, по моим подсчетам, количество подношений от поклонников делится между вами поровну. Вот эти прекрасные цветы как раз для вас, мисс Роксана.
        — Кто их прислал?
        — Одну минуту… Как странно, букет вовсе не от джентльмена. Карточка подписана: Корри Шербрук.
        Роксана рассмеялась, запрокинув голову.
        — Вот кто настоящая оригиналка, Софи. Минт, поставьте эти чудесные розы вот сюда, на обеденный стол, да-да, прямо в центр. Софи, давай навестим ее поскорее, хорошо?  — Она помолчала, барабаня пальцами по столу.  — Как ты думаешь, прилично ли будет намекнуть, что мы отнюдь не против присутствия ее супруга?
        Глава 9
        Некоторые теряются в мыслях только потому, что не имеют привычки думать
    ПОЛ ФИКС
        Лемингтон-сквер
        На следующее утро
        — Мисс Софи, герцогиня Брабант требует встречи с вами.
        — Как странно.  — Роксана проглотила последний кусок тоста.  — Я не ждала герцогиню в столь ранний час. Она требует встречи с мисс Софи, Минт? Именно требует? Не понимаю.
        — Позвольте объяснить, мисс Роксана. К вам пожаловала не ее очаровательная светлость вдовствующая герцогиня Брабант, а совсем другая герцогиня, мягко говоря, весьма решительная. Я вижу ее впервые. Сейчас в гостиной находится именно эта герцогиня.
        — О Боже, Минт, а нет ли на ней чего-нибудь фиолетового?
        — В изобилии, мисс Роксана.
        — Значит, это… Софи, ты не помнишь, как ее зовут? Кажется, Лорелея?
        — Да. Я еще подумала, какой контраст между чудесным именем и его жуткой обладательницей. Зачем я ей понадобилась?
        — Скоро узнаем.  — Роксана тщательно сложила салфетку, поднялась из-за стола и открыла дверь.  — Миссис Элдридж, спасибо. Все было очень вкусно.
        — Приятно слышать, мисс,  — громыхнуло в ответ. Бог наградил миниатюрную миссис Элдридж поразительно мощным раскатистым басом.
        Роксана, негромко напевая, взбила кружева на платье, а затем принялась поправлять находившуюся в полном порядке прическу.
        — Ты специально тянешь время,  — догадалась Софи. Роксана широко улыбнулась.
        — Пусть она потомится в ожидании и от злости покроется пятнами. Фиолетовыми. О, смотри, у тебя на рукаве несколько хлебных крошек.
        Спокойствие тетушки отчасти передалось Софи, и она почти перестала бояться. Когда они в сопровождении Минта наконец войти в гостиную, Роксана шепнула:
        — Мы у себя, дорогая. Постарайся не забывать об этом, хорошо?
        Герцогиня Брабант стояла у прекрасного камина, облицованного белым каррарским мрамором, и нетерпеливо постукивала по полу носком туфли. Фиолетовым носком фиолетовой туфли, выглядывающей из-под фиолетового платья для дневных выездов. Несусветно широкие юбки походили на фиолетовый шатер и занимали изрядную часть просторной комнаты.
        Роксана и Софи вежливо улыбнулись и любезно присели в реверансе.
        Герцогиня даже не кивнула, только принялась барабанить сложенным веером по ладони в такт дроби, выбиваемой фиолетовой туфлей.
        — Вы заставили меня ждать. Я не привыкла к такому обращению и впредь не потерплю ничего подобного.
        — Желудок требует начинать день с завтрака, ваша светлость,  — невозмутимо ответила Роксана.  — Чем мы можем быть вам полезны в столь ранний утренний час?
        — Не такой уж ранний,  — отрезала герцогиня.  — Лично вы меня не интересуете, мне нужна ваша племянница.
        Роксана смотрела на нее с безмятежной улыбкой.
        — Воспринимайте нас в комплекте, ваша светлость. Мы неразлучны, как вон те статуэтки на каминной полке. Мой отец подарил их моей матери сразу после свадьбы. Прелестные вещицы, вы не находите? Ах да, не желаете ли присесть?
        Бедный диван, вдруг он не выдержит и рухнет под тяжестью бесчисленных юбок?
        Диван выдержал.
        Лорелея Монро нахмурилась и в упор посмотрела на Софи Уилки (фу, какое дурацкое — даже плебейское!  — имя).
        — Вчера вас видели с моим сыном. Вы разъезжали по Гайд-парку с трех до пяти часов дня. Я требую объяснений.
        — Вчера было очень пасмурно, ваша светлость, ни капли солнца, поэтому Девлин счел возможным прогуляться среди бела дня и даже оставил дома шляпу. Уверяю вас, вам не о чем беспокоиться. Он по-прежнему цел, невредим и отменно бледен.
        — Разумеется, он цел и невредим! Девлин абсолютно не боится солнца, он просто развлекается. Меня не интересует вчерашняя погода, мисс. Я желаю выяснить, кто вы такая, прежде чем вы вопьетесь зубами в моего сына. Граф и будущий герцог — завидная добыча, не правда ли? Но он не для таких, как вы. Во всяком случае, я так думаю. Попробуйте разубедить меня. Я должна знать, из какой вы семьи. Та, другая Монро, ничего не рассказывает. Я пыталась вежливо расспросить ее, но она невероятно груба и хитра. Однако я добьюсь ответа. От вас. И немедленно.
        — Я вопьюсь зубами в Девлина?  — переспросила Софи.  — А не наоборот?
        — Оставьте при себе глупые дерзости. Повторяю, мой сын не вампир. Он изображает вампира исключительно для развлечения.
        — Как вам будет угодно, ваша светлость. Только зачем он показывал мне свои зубы и спрашивал, выделяются ли клыки? Клянусь, я заверила его, что они ничуть не выделяются. Но его это явно не обрадовало.
        Герцогиня молча смерила ее свирепым взглядом. Роксана опустилась в глубокое кресло, кивнула Софи, чтобы та последовала ее примеру, и сухо произнесла:
        — Софи — дебютантка лондонского сезона. Она дочь преподобного Уильяма Уилки из Уиллетонгли в графстве Суррей. Забавное сочетание звуков, вы не находите? Вот, собственно, и все, ваша светлость. Надеюсь, вы удовлетворены?
        — Не пытайтесь шутить со мной, мисс Рэдклиф. Меня интересует совершенно другое.
        — Что именно, ваша светлость?
        — Хорошо. Раз так, я спрошу напрямую. Она богатая невеста?
        — Что навело вас на такую мысль, ваша светлость!
        — Я требую ответа!
        Софи улыбнулась:
        — Мое финансовое положение никого не касается. Вообразите, что бы вы подумали, если бы я поинтересовалась годовым доходом вашего супруга. Однако я никогда не позволю себе такой грубости, уверяю вас.
        — Мисс Уилки, матери взрослого сына, за которым охотятся толпы авантюристок, порой приходится быть жесткой. Разумеется, я не опускаюсь до грубостей. Я просто задаю вопросы, причем отнюдь не из праздного любопытства. Все, что связано с той наглой Монро, вызывает подозрения. Я не позволю вовлечь моего драгоценного сына в неприятности! Запомните это раз и навсегда. Мне не составит труда выяснить о вас правду.  — Она встала с дивана, и гостиная тотчас погрузилась в фиолетовые сумерки.
        — Ваша светлость,  — с холодным достоинством произнесла Софи,  — на самом деле та, которую вы называете «наглой Монро», была лучшей подругой моей матери. Она хочет видеть меня женой своего сына, а не вашего. Полагаю, это должно вас успокоить.
        — Чушь! Мой сын говорит, что Джулиан не собирается снова жениться. Неудивительно, если вспомнить, чем кончился его первый брак. Я с самого начала говорила, что из этого не выйдет ничего хорошего, и, как всегда, оказалась права. Его жена умерла. В любом случае титула у него нет, а значит, он может не заботиться о потомстве. Надо надеяться, его линия не продолжится, поскольку ей не следовало начинаться.
        Как эта злобная фурия смеет говорить такие ужасные вещи?! Роксана постучала пальцами по подбородку и вкрадчиво пропела:
        — А знаете ли вы, что Девлин находит Софи чрезвычайно привлекательной? Она как раз в его вкусе. Он говорил мне, что она красивая и остроумная, а высокий рост добавляет ей очарования. И еще…
        — Мисс Рэдклиф, когда же это мой сын успел так разоткровенничаться с вами, если на нем постоянно виснет ваша племянница? Та самая, на которой Коринна мечтает женить Джулиана. Следовательно… Я же говорила, что узнаю правду! Итак, вы — богатая невеста?
        Толстый палец, украшенный сапфиром величиной с голубиное яйцо, едва не уперся в Софи, но Роксана как ни в чем не бывало продолжила:
        — И еще Девлина восхищает золотистая кожа Софи. Он считает, что она превосходно оттеняет его изысканную бледность.
        — Довольно, мисс Рэдклиф! Замолчите и не лезьте не в свое дело. А вы,  — она вновь ткнула пальцем в Софи,  — вы немедленно ответите на мой вопрос. Если ваш ответ не устроит меня, вы на пушечный выстрел не приблизитесь к моему сыну.
        Софи лучезарно улыбнулась:
        — Я по-прежнему уверена, что мое финансовое положение вас совершенно не касается.
        — Это невыносимо!
        Герцогиня вскинула подбородок, расправила плечи, тряхнула фиолетовыми виноградными гроздьями на необъятной шляпе и поплыла к выходу — точь-в-точь флагманский корабль под фиолетовыми парусами,  — однако в дверях обернулась:
        — Даю вам последний шанс. Вы богаты?
        Получив в ответ молчание, герцогиня прорычала Минту, что желает «немедленно, сию же секунду покинуть этот вертеп». Бедняжка, сколько бы она ни пыжилась, ее гневный рык не шел ни в какое сравнение с громоподобным голосом миссис Элдридж, даже когда та пребывала в хорошем настроении.
        — Что ж,  — сказала Роксана, когда незваная гостья покинула их дом,  — мы славно позабавились. Пускай старая ведьма теряется в догадках. Богата или нет, вот в чем вопрос.
        Давай поедем к Хугэму, я хочу купить новый роман, о котором столько разговоров.
        Глава 10
        Шербрук-Хаус
        Патнем-сквер
        — Миледи, к вам две молодые посетительницы. Полагаю именно о них вы так тепло отзывались в беседе с милордом после бакстедского бала,  — сообщил Уилликом и с поклоном отступил в сторону.
        Когда Софи и Роксана вошли в прекрасно обставленную гостиную, залитую драгоценным английским солнцем, дворецкий вновь низко поклонился Корри — на сей раз под другим углом, чтобы солнечный луч с эффектным бликом отразился от безупречно лысой головы.
        — Спасибо, Уилликом,  — кивнула Корри Шербрук и, забыв об осторожности, слишком быстро встала.  — О Боже!  — выдавила она и, едва сдерживая тошноту, устремилась к высокому креслу, за которым скрывалась предусмотрительно приготовленная ночная ваза.
        Роксана собралась было поспешить на помощь, но Уилликом поднял руку:
        — Прошу вас, мэм. Не угодно ли сесть?
        Он повернулся и величаво прошествовал туда, где Корри, стоя на коленях, мучительно расставалась с содержимым своего желудка. Наполнив бокал бесцветной жидкостью, дворецкий присел рядом с хозяйкой и протянул ей напиток и носовой платок.
        — Выпейте это, миледи, тогда вам можно будет съесть печенье, которое кухарка приготовила по специальному рецепту.
        — Я вас ненавижу, Уилликом.
        — Конечно, миледи. Я бы и сам наверняка возненавидел себя и всех вокруг, доведись мне, как вам, столько раз на дню обниматься с ночной вазой. Примите целебный напиток. Он поможет вам выйти из крена и лечь на курс. Кто знает, возможно, пройдет несколько часов, прежде чем снова начнет штормить.
        — Уилликом, я не какая-то идиотская лодка.
        — Разумеется, нет, миледи. О лодке и речи быть не может. Уродись вы кораблем, так непременно походили бы на восхитительную «Эсмеральду», любимую яхту милорда.
        Корри Шербрук вытерла губы платком, с отвращением взяла бокал, зажмурилась и залпом осушила его.
        — Уилликом, я выпила это гнусное зелье. Где мое печенье? Давайте его сюда, пока я вас не задушила.
        Дворецкий молча протянул ей нечто, похожее на небольшую ячменную лепешку.
        С минуту Корри сосредоточенно жевала, затем со вздохом приняла помощь Уилликома, поднялась на ноги и лучезарно улыбнулась все еще стоявшим у двери Роксане и Софи.
        — Какой конфуз при первом вашем визите! Здравствуйте, мисс Рэдклиф. А вы, должно быть, мисс Уилки?
        — Да,  — подтвердила Роксана,  — это моя племянница, Софи Уилки. Софи, леди Хаммерсмит.
        — Приятно познакомиться и еще приятнее принимать вас у себя. Пожалуйста, называйте меня Корри.
        — Вы очень добры,  — сказала Софи.  — Поверьте, мы не желали причинить вам беспокойство. Очевидно, сейчас нам лучше покинуть вас.
        — Нет-нет. Если все, при ком мне случайно стало нехорошо, примутся покидать меня, я рискую остаться в полном одиночестве. Тошнота приходит и уходит. Матушка моего мужа говорит, что самое большее через две недели мне полегчает и кошмарные посудины можно будет убрать… До следующего раза.
        В глазах Софи отразился откровенный ужас.
        — Вам хотелось бы пережить это еще раз?
        — Мне легче застрелиться, чем поверить в то, что меня когда-нибудь посетит такое желание. Хотя Джеймс, мой муж, думает иначе. Доктор Сайлас Легборн, этот садист с Харли-стрит, сказал ему, что болезненные воспоминания о беременности и родах быстро стираются из памяти женщин.
        — Какая несправедливость!  — произнесла Софи.  — Может быть, ваш доктор ошибается? Боже, у нашей соседки, миссис Мейсонри, десять детей! Представляете себе, что творится с ее памятью? Там же одни сплошные пробелы.
        Дворецкий многозначительно кашлянул.
        — Да, Уилликом?
        — Доктор Легборн беседовал с милордом в моем присутствии. Он объяснил, что в подобном устройстве женской памяти заключен глубочайший смысл. Люди смертны, их на каждом шагу подстерегают опасности, и век от века не становится лучше. Но мир до сих пор не опустел, потому что женщины, забывая о родовых муках, дают жизнь потомству, пополняющему ряды человечества.
        Роксана повернулась к пухлому, абсолютно лысому коротышке:
        — Блестящее рассуждение. Однако не ведет ли оно к выводу, что раз женщины столь безоглядно размножаются, то именно они виноваты в войнах, голоде и прочих бедствиях?
        Уилликом уловил в ее вопросе иронию, но не успел блеснуть ответным остроумием. В дверях гостиной появился лорд Хаммерсмит. Он взглянул на бледное лицо жены и поклонился смущенным и слегка напуганным гостьям.
        — Доброе утро, дамы. Корри, тебе явно не помешает глоток чего-нибудь горячительного.
        Под прицелом трех пар женских глаз он подошел к буфету, взял изящный хрустальный графин, налил в бокал немного бренди и протянул его своей супруге. Она послушно выпила все до последней капли и вздрогнула. Прекрасно, значит, обжигающий напиток благополучно достиг желудка. Джеймс Шербрук взял Корри за руку, подвел к светло-голубому креслу с высокой спинкой и сказал:
        — Скоро все будет в порядке. Снадобье моей матушки и лепешки нашей кухарки сделают свое дело.  — Он наклонился и поцеловал жену в лоб.
        Корри тотчас растаяла. Как всегда! Стоило ей взглянуть на мужа, и она совершенно переставала соображать. Она уже не злилась на то, что так страдает по его милости, и даже заранее приготовилась стереть из памяти грядущие родовые муки. Ну не глупо ли? Все-таки любить надо в меру.
        Она попыталась взять себя в руки и усмехнулась.
        — Ты не был бы таким спокойным, таким бесконечно невозмутимым, если бы сам повисел над мерзкими горшками, расставленными по всем комнатам этого проклятого особняка.
        — Разумеется, дорогая. Ты у нас настоящая героиня.  — Он ласково погладил ее по щеке и спросил: — Уилликом, вы дали ей матушкино зелье и знаменитую лепешку?  — Дворецкий ответил низким поклоном.  — Сегодня вы просто ослепительны, Уилликом.  — Джеймс повернулся к дамам: — Мисс Рэдклиф и мисс Уилки, не так ли?
        Стоя всего в шести футах от умопомрачительного красавца, Роксана смотрела в его невероятные фиалковые глаза и видела в них искреннее беспокойство за жену и вежливость по отношению к непрошеным гостьям.
        — Да, сэр,  — ответила Софи так равнодушно, словно перед ней находился не богочеловек, а вполне заурядный мужчина.  — Я согласна с вами, Корри — настоящая героиня. А мы явились в крайне неудачный момент и нам надо уйти.
        — Ах, нет,  — запротестовала Корри.  — Я прекрасно себя чувствую. Уилликом, пожалуйста, распорядитесь, чтобы нам подали чай и пирожные. Джеймс, ты останешься, или у тебя дела?
        — Я встречаюсь с отцом у синьора Рикалли. Может быть, матушка тоже приедет туда. Она говорила, что хочет поупражняться в фехтовании. На самом деле ей и так не занимать мастерства. Видела бы ты, как она прыгает вокруг отца и жалит его рапирой, а он чертыхается и смеется. Да, милая, когда тебя будет тошнить, постарайся поберечь туфли. Твоя горничная сообщила мне, что три пары уже отправились в мусорную корзину.
        — Право, не знаю, как я умудрилась их испортить, ведь у меня такая широкая юбка.  — Корри украдкой взглянула на свои любимые туфли цвета зеленых яблок. Слава Богу! На сей раз обошлось.
        — У тебя большие ноги,  — сказал Джеймс.
        Она запустила в него подушкой, которую он поймал в шести дюймах от своего безупречного носа.
        — Незачем рассказывать нашим гостьям обо всех моих недостатках при первом визите. Вот рожу тебе наследника и тоже займусь фехтованием.
        — Почему бы и нет? А твои ноги меня вполне устраивают. Они могут часами танцевать и, надеюсь, послужат тебе надежной опорой, когда ты начнешь прибавлять в весе.
        — Джеймс, ты доконаешь меня своими шутками.
        Он поймал вторую подушку, бросил ее обратно, одарил дам безмятежной улыбкой и, насвистывая, удалился из гостиной.
        — Порой я готова его прикончить,  — радостно поведала Корри.  — Но ему всегда удается меня рассмешить, и тут уж ничего не поделаешь.  — Она села поудобнее и сверкнула глазами.  — А теперь давайте побеседуем о нашем вампире. Что вы о нем думаете?
        Откровенно говоря, Роксана с куда большим удовольствием побеседовала бы о муже Корри, и если не о нем самом, то хотя бы о его увлечении астрономией. Но нет так нет.
        — О Девлине? Я думаю, ему нравится шокировать публику и щекотать людям нервы таинственными намеками на всякие потусторонние страсти. Особо впечатлительные натуры, вероятно, приходят в большое волнение, когда он бросает плотоядные взоры на их шеи. В общем и целом я нахожу Девлина Монро весьма занимательным. Давно он выступает в такой нестандартной роли?
        — Говорят, он прочитал некие старинные книги, когда учился в Оксфорде. В одной из них был нарисован вампир, и он взял этот образ за основу, однако счел за лучшее не перевоплощаться в явного монстра.  — Корри рассмеялась: — Он умеренный кровопийца.
        — Я слышала, он ухаживал за вами, пока вы не стали леди Хаммерсмит,  — сказала Софи.
        — Так, немного, ничего серьезного. Я познакомилась с Девлином прошлой осенью, когда приехала в Лондон на малый сезон. К сожалению, мне не удалось толком почувствовать себя дебютанткой, поскольку… Словом, возникли всякие непредвиденные обстоятельства, и мы с Джеймсом очень быстро поженились.
        Софи кивнула:
        — Да, леди Клистер по секрету сообщила мне, что тогда лорда Хаммерсмита похитили, вы опрометчиво последовали за ним и погубили свою репутацию. Поэтому вам пришлось выйти замуж за него, а не за Девлина, которому вы тем самым разбили сердце.
        — Чрезвычайно живописная история. Романтическая и во многом правдивая. Вот только насчет разбитого сердца Девлина я испытываю большие сомнения. Видите ли Джеймс рассказал мне, что тот содержит трех любовниц. Да-да, именно трех, причем одновременно. По крайней мере так было прошлой осенью. Вы знаете, сейчас я должна быть скрупулезно точной. Джеймс утверждает, что даже самое незначительное отступление от истины может пагубно отразиться на нравственности нашего ребенка.
        — Трех любовниц? Одновременно?  — не на шутку заинтересовалась Роксана.  — Вы уверены? Как же он успевает их всех обежать? Чистейший абсурд. Мужчины вечно преувеличивают свои подвиги.
        — Насколько я могу судить, Джеймс не лгал. Он просто сказал, что мне не стоит выходить замуж за Девлина, потому что после свадьбы любовницы — все три — никуда не денутся, я об этом узнаю, убью его, и меня повесят. А ему, то есть Джеймсу, не хочется, чтобы меня повесили из-за таких пустяков, как склонность Девлина к излишествам. Я, разумеется, ответила, что Девлин — вампир, а значит, уже, мертв. Следовательно, его нельзя убить, и меня никто не повесит. Вот и все.
        Роксана покачала головой:
        — Невероятно. Три, Корри? Прямо-таки три постоянные любовницы одновременно?
        Корри прыснула со смеху:
        — А если он женится? Вообразите, три любовницы и жена! Бог ты мой, ему придется прилагать титанические усилия. Как вы думаете, надолго ли его хватит?.. Опростите мою бестактность. Такого рода вещи понятны только замужним дамам. Конечно, мне не следовало вдаваться в подробности, но раз мы заговорили о супружестве… Я впервые увидела лорда Хаммерсмита, когда мне было три года. Мне прекрасно известны все его достоинства и недостатки. Теперь мы поженились. Так вышло, и я не жалею об этом.
        Но я страшно завидую вам обеим. Вы можете свободно наслаждаться жизнью, а я должна вести себя как примерная жена и толстеть, толстеть…  — Она разразилась слезами.
        Роксана быстро встала, подошла к Корри и обняла ее.
        — Не надо плакать. Все будет хорошо. Наверняка у лорда Хаммерсмита не так много недостатков. Кроме того, они вам уже известны, а значит, не окажутся неприятным сюрпризом. И потом, стоит ли сосредоточиваться на недостатках вашего супруга, если вы можете просто сидеть и смотреть на него в свое удовольствие. Корри перестала всхлипывать.
        — Извините меня, я стала ужасно плаксивой. Нет, не из-за Джеймса, а из-за малютки. Я умудрилась разрыдаться, когда меня представили королю. Он буквально лишился дара речи. Слава Богу, мой свекор спас положение. Он сказал его величеству, что будущий малыш, чрезвычайно вдохновленный присутствием монарха, заставил плакать свою матушку. Все обошлось, но эта история наделала много шума. А по поводу моего мужа — вы совершенно правы, Роксана. Я обожаю на него смотреть, особенно когда он спит. В ночной тишине при свечах все мои обиды моментально улетучиваются. Хотя днем происходит то же самое. Я могу сердиться на Джеймса, только если он находится не ближе, чем в соседней комнате.
        — Ничего удивительного,  — сказала Роксана.  — Ваше самочувствие улучшилось, Корри?
        — Да, благодарю, все в порядке. Ужасно неловко, что мы говорим только обо мне. Давайте перейдем к более интересным темам. Чем вы с Софи намерены заняться в ближайшее время?
        Роксана задумчиво сдвинула брови:
        — Хорошо бы выманить Девлина на солнце и посмотреть, что будет.
        Корри поперхнулась чаем, вытерла подбородок и просияла.
        — Восхитительная идея! Как же я сама до этого не додумалась? Надо немедленно составить план действий. Где? Когда?
        Софи улыбнулась:
        — Как насчет субботнего приема под открытым небом в Марксбери? Я предложу лорду Монро покататься на лодке и опою его сонным зельем под видом прохладительного напитка. Когда Девлин уснет, мы втроем вытащим его на берег, перенесем в какое-нибудь укромное солнечное место и посмотрим, что произойдет.
        — В субботу будет дождь,  — уверенно заявила Корри.
        — Откуда вы знаете?  — удивилась Роксана.
        — Моя свекровь говорит, что таков непреложный закон природы — день, на который запланирован прием под открытым небом, обязательно будет дождливым. Однажды она попробовала схитрить и в последний момент изменила заранее объявленную дату. Ничего не вышло! Дождь тоже переехал. Английскую погоду не обманешь.
        — Будем надеяться на лучшее. Подождем до субботы,  — решила Софи.  — Если зарядит дождь, выберем другое время. Ведь есть же дни, свободные от приемов на свежем воздухе. Что скажете?
        — Скажу, что мы сошли с ума,  — ответила Корри и залилась счастливым смехом, но внезапно побледнела, зажала рот ладонью и ринулась к заветной ночной вазе.
        — Я здесь, миледи,  — провозгласил Уилликом, входя в гостиную.
        Глава 11
        Марксбери-Мэнор
        Берег Темзы
        Суббота, после полудня
        — Какой чудесный теплый день,  — с восхищением произнесла Софи.  — Взгляните, милорд, сквозь белые пушистые облака пробивается солнце. Дождю просто неоткуда взяться, а Темза так и манит к себе. Вы согласны?
        Девлин Монро посмотрел в окно гостиной. Ухоженная зеленая лужайка плавно спускалась к реке, где у длинного узкого причала тихо покачивались прогулочные лодки, поджидавшие трепетных юных леди и ретивых молодых джентльменов. Белые парусиновые тенты, расставленные тут и там на случай дождя, публика пока обходила стороной.
        Девлин вновь повернулся к своей прелестной собеседнице, поднял руку и провел пальцем по нежной золотистой щеке. Мисс Софи Уилки вздрогнула и отступила на шаг назад.
        — Простите великодушно. Ваше прекрасное лицо было так близко, и я невольно поддался искушению. Да, погода и в самом деле располагает к речной прогулке. Вот только не знаю, хочется ли мне грести самому. Возможно, куда приятнее полюбоваться тем, как это делаете вы.
        — Очень хорошо, милорд. В лодке я чувствую себя практически как дома и с радостью уступлю вам место пассажира. А вы наденете шляпу и вооружитесь зонтом. Только непременно черным, чтобы вас, чего доброго, не приняли за даму с короткими волосами, облаченную в траурное платье.
        — После такого оскорбительного выпада я просто обязан сесть на весла. Этого требует мое мужское самолюбие.
        В ее улыбке он уловил нечто весьма и весьма подозрительное.
        — Мисс Уилки, позвольте поинтересоваться, что вы замышляете?
        — Ой, смотрите, милорд, вон там стоит Корри Шербрук, совсем одна, на солнцепеке! Наверное, нам надо выйти и поздороваться с ней. Или вы желаете, чтобы я пригласила ее сюда?
        — Только если поблизости нет Джеймса.
        — Лорда Хаммерсмита? Почему?
        — Боюсь, он не слишком жалует меня, с тех пор как я просил у дядюшки Корри ее руки.
        — Неужели? Признаться, я не совсем понимаю вас. Корри говорила, что вы никогда всерьез не ухаживали за ней, скорее просто весело проводили время.
        — Да, прошлой осенью мы изрядно повеселились. Жаль, что вам не довелось при этом присутствовать, вы получили бы немалое удовольствие. Корри была неподражаема. А теперь она ждет ребенка. Джеймс не терял времени даром.
        — Милорд, мой целомудренный слух отказывается воспринимать столь рискованные намеки.
        — Помилуйте, какие рискованные намеки? Всего лишь саркастическое замечание. Корри вышла замуж под давлением обстоятельств. Бедняжке не очень повезло, но она, кажется, смирилась со своей участью.
        — Ну, это вряд ли. Лорд Хаммерсмит божественно красив, обходителен, остроумен и, судя по всему, искренне привязан к жене. Разве она может смириться с такой печальной участью?
        — Вы тоже решили прибегнуть к сарказму? Напрасно. Мисс Уилки, дамы, обмирающие от восторга при виде близнецов Шербруков, для меня не новость. Однако на мужчин «божественная красота» Джеймса и Джейсона по вполне понятным причинам не действует, а потому мы видим их такими, какие они есть,  — вполне заурядными джентльменами, с которыми можно приятно провести время за карточным столом, не более.
        — У лорда Хаммерсмита есть брат-близнец?
        — Да, они похожи как две капли воды. Но Джейсон недавно уехал в Америку и поселился в каком-то Богом забытом провинциальном городке под названием… как бишь его? Ах да, Балтимор. Джейсон в отличие от своего брата помешан на лошадях и скачках.
        — А за карточным столом эти господа ведут себя честно?
        — Насколько мне известно, да.
        — В таком случае мужчины, вероятно, тоже должны восхищаться ими?
        — Не будем впадать в крайности. Лучше пойдем и поздороваемся с Корри. Любопытно, куда она побежит, когда ее начнет тошнить? По-моему, знаменитым розовым кустам леди Марксбери угрожает большая опасность.
        Девлин Монро надел шляпу, сунул под мышку черный зонт и вместе с Софи покинул гостиную.
        На лужайке царила вполне светская атмосфера: шум, смех, бесконечные сплетни, блеск непомерно дорогих украшений и бокалы с шампанским в унизанных перстнями руках. Девлин издали заметил фиолетовое атласное платье с необъятными буфами. Матушка чрезвычайно благосклонно беседовала с виконтом Эрсвиком. Сей нудный джентльмен обожал рассуждать о севообороте и урожайности, однако отличался отменной почтительностью, что, собственно, и требовалось герцогине Брабант. Ее супруга среди гостей не наблюдалось. Видимо, он тоже нашел себе занятие по душе и отправился в конюшни, чтобы посмотреть на гнедого коня, которого недавно приобрел хозяин поместья.
        Девлину хотелось увидеться с Джулианом, но тот, наверное, решил не приезжать в Марксбери-Мэнор. Он еще накануне говорил, что появится на субботнем приеме, только если не подвернется чего-нибудь более занимательного, а потом неожиданно спросил:
        — Тебя заинтересовала мисс Уилки, Дев?
        — Пожалуй, да. Она чем-то похожа на Корри Шербрук. Я думаю поухаживать за ней. По крайней мере некоторое время. И в разумных пределах.
        — Надеюсь, ты сочтешь разумным расширить пределы. Мисс Уилки производит очень приятное впечатление, а тебе уже двадцать семь лет. Твой отец прав — ты должен жениться и обзавестись наследником. Жизнь — страшно хрупкая штука. В сущности, она висит на волоске, который может оборваться в одно мгновение.
        — Откуда такие мрачные мысли? Что случилось? Ты чем-то расстроен?  — встревожился Девлин.
        И Джулиан рассказал ему о недавнем контрабандистском рейсе и о неизвестном соглядатае, прятавшемся в темноте и наблюдавшем за разгрузкой товара. Теперь Джулиану надо было искать замену укромной бухте, которая служила надежным укрытием долгие годы. В этом вопросе он очень рассчитывал на помощь Харлана.
        Девлина вывело из раздумья одно немаловажное обстоятельство, напрямую касавшееся Софи.
        — Мисс Уилки, боюсь, моя матушка заметила вас. И тотчас потеряла всякий интерес к тому старому селадону, который наверняка убеждает ее чаше чередовать посевы зерновых. Перед ней все еще стоит дилемма: объявить вас врагом номер один или прибрать к рукам ваш толстый кошелек.
        Софи пожала плечами:
        — Полагаю, звание врага номер один навечно закреплено за вдовствующей герцогиней Брабант. Однако я могу претендовать на почетное второе место, поскольку моя матушка была лучшей подругой леди Коринны. Кроме того у меня нет толстого кошелька. Мой отец — викарий, младший племянник виконта Денби.
        — Я прекрасно знаю, кто вы. Но матушка хочет все досконально проверить. Ума не приложу, почему она так жаждет сосватать мне кого-нибудь побогаче. Конечно, каждый родитель желает своему чаду всяческого благополучия, однако финансовое положение нашего семейства не внушает ровным счетом никаких опасений. А вот богатые наследницы — внушают. Они всегда ужасно неприятные — самодовольные, лоснящиеся, с двойными подбородками… Иметь дело с такой особой? Нет, благодарю покорно.
        — Роксана богатая наследница,  — заметила Софи.
        — Да? Ну что ж, тем лучше.
        — Для кого?
        Не совладав с собой, он прикоснулся рукой к ее щеке. А потом отвернулся и, помахивая черным зонтом, направился к Джулиану, появившемуся из-за угла дома.
        Дядя и племянник встретились и сразу принялись что-то обсуждать с очень серьезными лицами. В чем дело? Что-то случилось? А вдруг Девлин забудет о речной прогулке?
        Софи вздохнула и пошла туда, где Корри Шербрук крайне сосредоточенно разглядывала розовые кусты леди Марксбери.
        Девлин и Джулиан остановились на зеленом пригорке над Темзой, по которой весело скользили прогулочные лодки.
        — Тебя тревожит «Голубая звезда»?  — спросил Девлин.  — Все еще никаких известий?
        — Нет, никаких. Но дело не только в «Голубой звезде».
        — Тогда в чем же?
        Джулиан задумчиво посмотрел на него.
        — Подумать только, всего несколько лет назад ты верил своей матери и считал меня чужаком и ничтожеством. Позорным напоминанием о том, что твой дед на старости лет выжил из ума и совершил страшную ошибку.
        Девлин рассмеялся.
        — Да, действительно. Матушка с детства вбивала мне в голову, что ты — выродок, недостойный носить нашу фамилию. Правда, отец никогда не говорил его дурного о своем отце и о тебе. Не знаю, как сложились бы наши отношения, если бы мы встретились при менее драматичных обстоятельствах. Но тогда, в Оксфорде, я попал в жуткую передрягу, а ты, хоть и выродок, спас меня чертовски легко и красиво.
        Джулиан улыбнулся.
        — Мы не были знакомы, но я зная тебя в лицо. И испытал прилив законной гордости, когда увидел, что мой восемнадцатилетний племянник отчаянно сражается с тремя громилами, которые вот-вот проломят ему голову. Откровенно говоря, ты вел себя глупо. Тебе следовало убежать.
        — Знаешь, чем ты покорил меня? Тем, что научил драться по-настоящему. Время от времени я с удовольствием пользуюсь твоими приемами. Кстати, я тебе не рассказывал? Два года назад, на второй день Рождества, на меня напал грабитель. Здесь, в Лондоне, в десяти шагах от моего особняка. Выскочил из переулка и приставил мне нож к горлу. Жуткий субъект.  — Девлин выдержал паузу и широко улыбнулся: — Я задал ему хорошую трепку, а потом передал с рук на руки констеблю. Но ты так и не ответил на мой вопрос. В чем дело, Джулиан? Что тебя тревожит?
        Глава 12
        Джулиан немного помедлил и сказал:
        — Я видел на балу Ричарда Лэнгуорта. Он весь вечер следил за мной с нескрываемой ненавистью.
        Девлин кивнул:
        — Я тоже видел его. Но он не предпринимал никаких попыток приблизиться к тебе или к твоей матери. По крайней мере я ничего подобного не заметил. Лили умерла три года назад. Вероятно, он понял, что был не прав?
        — Нет, судя по его убийственному взгляду, не понял. Я надеялся, что он вспомнит о нашей многолетней дружбе и одумается, но вышло иначе. Он по-прежнему считает меня виновным. Но главное не это. Мне очень не понравилось, как он смотрел на тебя. Думаю, он может навредить тебе, чтобы больнее уязвить меня. Держись от него подальше, Девлин.  — Джулиан моментально понял, что совершил большую ошибку. Когда мужчину призывают держаться подальше от опасности, он непременно устремится ей навстречу.  — Я имел в виду…
        Девлин со свистом рассек воздух зонтом:
        — Джулиан, ты никудышный дипломат и не умеешь играть словами. Все кристально ясно. Я обещаю соблюдать осторожность. Но вот кто бы мне объяснил, как он может верить в то, что ты убил его сестру? Просто в голове не укладывается. Лэнгуорт знает тебя всю жизнь. Он должен понимать, что ты не способен причинить вред женщине, тем более той, на которой женился полгода назад.
        — У него свое мнение на сей счет,  — бесстрастно произнес Джулиан.  — Сегодня на редкость солнечный день. Ты поступил очень предусмотрительно, захватив с собой зонт.
        — Разумеется. Я не желаю рисковать. Кстати, Ричард Лэнгуорт…
        — Нет, мы больше не будем говорить о нем. Я просто хотел предупредить тебя.
        Джулиан отвернулся и посмотрел на доверху груженную баржу, медленно плывшую вниз по Темзе. Интересно, что она везет? Что-то очень тяжелое. Быть может, контрабанду? У него потеплело на душе при мысли о товарах, благополучно добравшихся до Англии в обход запредельно высоких ввозных пошлин. Внезапно его осенило.
        — Черт побери!  — Джулиан обращался скорее к самому себе, а не к Девлину.  — Вот кто следил за мной в Сент-Осите. Ричард! Это он наблюдал за тем, как мы разгружали лодки.
        — Ты едва успел вернуться и сразу занялся контрабандой. Зачем?
        Джулиан пожал плечами:
        — Я хотел проверить, доставит ли мне это такое же удовольствие, как раньше. Доставило.
        — Жаль твою заветную бухту,  — посочувствовал Девлин.  — Между прочим, ты мог бы взять меня с собой.  — Он увидел, как Джулиан нахмурился.  — О, понимаю. Ты все еще считаешь меня желторотым юнцом, нуждающимся в опеке.
        — Но я не хочу подвергать опасности жизнь будущего герцога.
        — Веллингтон уже был герцогом, когда сражался под Ватерлоо. Если бы мы были вместе, я бы обошел Ричарда с тыла и загнал его в угол.
        Джулиан не произнес ни слова.
        — Молчишь? Ну-ну. Если тебе надоело разговаривать со мной, не желаешь ли отправиться на речную прогулку с мисс Софи Уилки? Она просила меня покатать ее. Но сегодня ужасно злое солнце, а лучи, отраженные от воды, вдвойне опасны для кожи.
        — Моя матушка была бы счастлива увидеть меня в компании своей протеже. Но тебе известна моя позиция. Мисс Уилки — прелестная девушка, однако она слишком молода для меня. А вот тебе следует обратить на нее самое пристальное внимание. Не отлынивай, Девлин. Как следует укутайся, держись поближе к берегу и пой ей песни о любви.
        — Мой голос лучше звучит при облачной погоде.  — Девлин неодобрительно покачал головой: — Ты черен, как мавр. Может быть, одолжить тебе шляпу?
        — Тебе она нужнее.
        На этом приватный разговор закончился.
        Девлин — при шляпе и под зонтом — остался стоять на берегу, рассеянно взирая на ту самую груженую баржу. А Джулиан присоединился к толпе гостей. Отыскав свою матушку, он коротко побеседовал с ней, а потом, вопреки здравому смыслу, все-таки предложил Софи Уилки покатайся на лодке.
        Эффект превзошел все ожидания. Юная леди испуганно вытаращила глаза.
        — Нет! Я собиралась… то есть мне хотелось…  — пролепетала она и украдкой взглянула на Корри Шербрук и Роксану Рэдклиф, которые, перешептываясь, смотрели на Джулиана.
        — Вы не желаете кататься ни с кем, кроме Девлина?  — удивился он.
        — Нет, отчего же? Конечно, я нахожу его общество весьма приятным. Однако сейчас мне вовсе расхотелось кататься. Видите ли, многое зависит от настроения. Порой наши желания столь мимолетны и переменчивы.
        Она простодушно улыбнулась. Подозрительно простодушно.
        — Не надо лукавить, мисс Уилки. Скажите правду. Уверяю вас, мои чувства не будут задеты.  — Он увидел, что на ее подвижном лице отразилось смущение.  — Итак, вы желаете, чтобы Девлин… постойте, я, кажется, понял. Вы хотите воспользоваться солнечной погодой и посмотреть, не обратится ли он в прах, верно?
        — В прах? Вы шутите! Даже мне, а вам и подавно, совершенно ясно, что Девлин не вампир. У него творческая натура, и он развлекается, эпатируя публику, только и всего.
        — Тем не менее вы упорно стремитесь выманить его на солнце.
        — Ничего подобного. Просто я симпатизирую Девлину больше, чем вам.
        — Какой удар!  — патетически произнес Джулиан, прижав ладонь к сердцу.  — Я потрясен до глубины души. Но вам нет нужды беспокоиться. Я не стану докучать вам своими ухаживаниями, хотя наши матушки были ближайшими подругами и мечтали породниться. Вы не обязаны выходить за меня замуж, а я не обязан жениться на вас. Вы вольны симпатизировать кому угодно и сколько угодно. Прошу вас, считайте меня добрым дядюшкой, которому можно без стеснения поведать девичьи тайны и получить утешение и мудрый совет. Что с вами, мисс Уилки? Похоже, вы вот-вот взорветесь. Чем я прогневал вас?
        — Добрый дядюшка! Как трогательно. Разумеется, я не обязана выходить за вас замуж. Кто бы сомневался, это же чистейшая нелепость.
        Услышав смех Роксаны, он посмотрел на нее, затем вновь перевел взгляд на пунцовую физиономию Софи и медленно произнес:
        — Я чувствую, вы составили настоящий заговор. Держу пари, Корри Шербрук играет в нем не последнюю роль.
        — Понятия не имею, о чем вы толкуете, милорд.
        — О вашем тройственном союзе, юная леди. Вы и ваши сообщницы явно сговорились выманить Девлина на речную прогулку. Допустим, вы действительно не рассчитываете обратить его в прах. Тогда в чем заключается ваша затея?
        — Не важно. Вы все испортили,  — отрезала она и удалилась, плавно покачивая изящными бедрами, скрытыми под мириадами нижних юбок. А он опытным взглядом оценил ее соблазнительную фигуру и вспомнил, что уже три дня не наведывался к Марлен.
        Да, но как быть со злоумышленницами? Предупредить Девлина, чтобы он опасался их наравне с Ричардом Лэнгуортом? Нет, это смешно. К тому же вряд ли они что-нибудь сделают при таком стечении публики. Вот сейчас Роксана направилась было к Джулиану, но ее тут же остановил мистер Ладли Оуэн — чрезвычайно благодушный и словоохотливый господин, владелец обширной коллекции золотых и серебряных палочек для еды из Японии.
        — Боже, какой жалкий позер достался тебе в племянники,  — неожиданно раздался знакомый голос.  — Просто оторопь берет, как подумаешь, что этому фигляру предназначено стать следующим герцогом Брабантом.
        Помяни дьявола, он и появится. Джулиан нехотя обернулся.
        — Ричард? Полагаю, ты приехал сюда исключительно ради меня.
        — Ошибаешься. Я приехал ради пирожков с лососем. Мой отец утверждает, что повар леди Марксбери готовит их лучше всех в Лондоне.
        — Впервые слышу. А что касается Девлина Монро, то лучше держись от него подальше.
        — Почему? Ты боишься, что наш местный вампир попытается утолить жажду моей кровью?
        — Надеюсь, у него хватит ума этого не делать, иначе он рискует отравиться. Повторяю, держись от него подальше. У нас с тобой свои счеты. Девлин тут ни при чем. Ты меня понял?
        Ричард Лэнгуорт рассмеялся и направился к столу с закусками, среди которых в самом деле красовалось блюдо с уложенными горкой пирожками.

* * *
        Двумя часами позже, когда Джулиан предавался любовным утехам на белоснежных простынях постели Марлен, у него ни с того ни с сего промелькнула мысль: «Что эти бестии хотели сотворить с Девлином?» Промелькнула — и исчезла, уступив место сиюминутным чувственным впечатлениям.
        Глава 13
        Рэдклиф-Хаус
        Роксана раз за разом ударяла пальцем по клавише среднего «до», и Софи наконец не выдержала.
        — Прошу тебя, перестань терзать эту бедную ноту. Она уже при последнем издыхании.
        — Прости, я задумалась. У меня из головы не выходит некий джентльмен. Его зовут Ричард Лэнгуорт, он был на приеме у леди Марксбери. Леди Ботсби — она все про всех знает — сообщила мне, что он сын барона Перли из Корнуолла и по большей части живет в родовом поместье Хардкросс-Мэнор близ Сент-Остелла. Леди Ботсби посоветовала мне остерегаться его, поскольку он человек замкнутый, даже таинственный, и одному Богу ведомо, что у него на уме. Но меня насторожило то, как Ричард Лэнгуорт общался с Джулианом. Я стояла неподалеку и слышала каждое слово. Он смотрел на Джулиана с нескрываемой злобой и чрезвычайно враждебно говорил о Девлине, называя его фигляром и жалким позером. Джулиан сохранял спокойствие, только потребовал, чтобы он держался подальше от Девлина.
        Софи закрепила желтую атласную ленту на тулье нового капора и, опустив шитье на колени, философски заметила:
        — Положим, все мы немного позеры, особенно на публике. Надо же как-то привлечь к себе внимание. Жаль, во мне нет ничего вампирического, так было бы гораздо интереснее. В самом деле, странный господин. Тебе удалось разузнать о нем что-нибудь еще?
        — Пока нет, но я намерена этим заняться. Надо понаблюдать за ним и выяснить, что он замышляет и каково его истинное лицо.
        — Леди Ботсби сказала, что у него поместье в окрестностях Сент-Остелла?
        Роксана молча кивнула.
        — Рейвенскар находится там же. Значит, они с Джулианом соседи и скорее всего выросли вместе и знают друг друга целую вечность. Откуда такая враждебность?
        — Спросим у ее светлости.  — Роксана глубоко вздохнула и вновь нажала на клавишу среднего «до».
        — А вот истинного лица Девлина мы так и не увидели. Досадно. Если бы ты не ходила вокруг да около, а прямо его попросила покатать тебя на лодке, он бы не смог отказаться.
        Софи пожала плечами. Она не ходила «вокруг да около» и вполне ясно дала понять, чего хочет. Но Девлин все равно ухитрился вывернуться. Он скользкий, как угорь.
        — Мы плохо подготовились,  — продолжила Роксана.  — Очевидно, наш вампир не так прост и делает только то, что ему нравится.
        Софи аккуратно срезала ножницами светло-розовую нитку.
        — Лучше бы ты сама попросила его.
        — Я? Нет, Софи, именно с тобой он особенно ласков и говорит таким бархатным, таким обволакивающим голосом.
        — Особенно ласков? Со мной? Не замечала ничего подобного. Правда, он погладил меня по щеке, но это всего лишь жест, картинный и немного фривольный. Думаю, ему нравится, что я смуглая и выгодно оттеняю его знаменитую бледность. Но в глубине души он наверняка восхищается тобой, и даже тебе завидует. Ведь ты легко можешь затмить его ослепительной белизной своей кожи.
        Роксана подняла бровь:
        — Уж не хочется ли тебе узнать, каково мое истинное лицо?
        Они обе рассмеялись, и среднее «до» на некоторое время обрело долгожданный покой. В гостиную вошел дворецкий.
        — К вам ее светлость герцогиня Брабант,  — объявил он и уточнил: — Вдовствующая герцогиня, присутствие которой всегда доставляет истинное удовольствие.
        — Спасибо, Минт.  — Роксана встала из-за фортепьяно.  — Очень рада вас видеть, ваша светлость. Надеюсь, вы не откажетесь выпить с нами чаю?
        Коринна с порога сердито воззрилась на Софи, окруженную многочисленными принадлежностями для рукоделия.
        — Скажите на милость, почему вы не делаете ни малейших попыток привлечь внимание моего сына? Между тем один мой знакомый видел, как Джулиан средь бела дня выходил из дома своей любовницы! Очевидно, он отправился к ней прямо из Марксбери-Мэнора. Софи, будь вы с ним чуть ласковее, у него не возникло бы такой потребности. Ума не приложу, когда он умудрился сойтись с ней, ведь мы здесь всего неделю. Правда, он недавно приезжал в Лондон, чтобы встретиться с управляющим, Харланом Уиттакером. Наверное, тогда ему и подвернулась эта особа.
        — Но, мадам,  — удивилась Роксана,  — не странно ли, что вашему знакомому известно, где обитает любовница Джулиана?
        Коринна слегка порозовела.
        — Право, ничего странного.  — Она села на диван и расправила пышные юбки из индийского муслина.  — Все очень просто.
        — Просто?  — переспросила Софи.
        — Хорошо, если вы настаиваете, придется объяснить. Я наняла весьма сообразительного молодого человека, и он наблюдает за Джулианом.
        Брови Роксаны поползли вверх.
        — Вы организовали слежку за собственным сыном? Ваш помощник докладывает вам о каждом его шаге?
        — Не надо смотреть на меня как на чудовище. Я не собираюсь ограничивать свободу сына или изводить его чрезмерной опекой. Но Джулиан весь в отца, только еще упрямее. Я обязана позаботиться о его благополучии, раз он сам не желает об этом думать.
        Софи срезала очередную нитку и, не поднимая глаз, осведомилась:
        — А как зовут его любовницу?
        — Она именует себя Марлен Ронсар. Очень по-французски и слишком изысканно, чтобы быть правдой. Полагаю, Франция ей даже не снилась. Я спросила своего помощника, Джори, есть ли у нее французский акцент. Он ответил, что не разбирается в таких тонкостях, но она «говорит, как все нормальные люди».
        Коринна посмотрела на изумленные лица своих собеседниц и с раздражением фыркнула.
        — Бог ты мой, вы, кажется, шокированы. Ну разумеется! Благовоспитанные барышни должны витать в облаках, проза жизни их не касается. До поры до времени. Но вы сами вызвали меня на откровенность, не правда ли? Теперь, когда я удовлетворила ваше любопытство, пора бы и чаю выпить. Роксана, будьте любезны, мне два кусочка сахара и ни капли молока. Оно ухудшает вкус и аромат. У меня нет варварской привычки портить благородный напиток.
        Итак, у Джулиана есть любовница. Одна? Или три, как у Девлина? Роксана размешала сахар и подала чашку вдовствующей герцогине.
        — Ваша светлость, а Джори, случайно, не следит еще и за Девлином Монро?
        Коринна попробовала чай и одобрительно кивнула.
        — Чего ради? Девлин меня не волнует. Он сын Лорелеи. Если ей интересно, пусть сама позаботится нанять…
        — Шпиона?
        — Какое грубое слово. Оно здесь совершенно неуместно. Родительский долг не повод для шуток. Мать должна присматривать за сыном и по мере сил оберегать его. Джулиан цел и невредим — значит, я неплохо справляюсь со своими обязанностями и все делаю правильно.
        — Да, ваша светлость,  — согласилась Роксана.  — Я хотела спросить вас об одном человеке. Его зовут Ричард Лэнгуорт. Он чем-то похож на вашего сына, тоже высокий и темноволосый, хотя, конечно, куда менее привлекательный. У него очень неприятное выражение лица и злая усмешка. Во всяком случае, мне так показалось, когда он разговаривал с Джулианом.
        Коринна нахмурилась:
        — Вам не показалось. Именно из-за Ричарда мне понадобились Джори и его приятели. Он уверяет, что они крепкие ребята и в случае опасности сумеют защитить моего сына.
        — Почему Ричард ненавидит Джулиана? Софи говорит, что родовое поместье Лэнгуортов находится недалеко от Рейвенскара.
        — Да, всего в трех милях.
        — Вероятно, Ричард с Джулианом росли вместе?
        Герцогиня кивнула и подняла руку.
        — Я не хочу обсуждать эту тему. Если у вас возникнет желание расспросить Джулиана…  — Коринна замолчала и, глядя на юных леди, поняла, что такое желание уже возникло и они осуществят его при первой возможности.  — Ну хорошо, только без подробностей. У Джулиана была жена, ее застрелили. Ричард считает моего сына убийцей и жаждет отомстить.
        — Но почему…
        — Софи, коль скоро вам с Роксаной так интересно, обратитесь к Джулиану. От меня вы больше ничего не услышите.
        Глава 14
        «Ковент-Гарден»
        Софи смотрела в театральный бинокль. Чарлз Кин — на удивление маленький и пухлый — стремительно прошествовал на середину сцены, остановился, с победоносным видом оглядел зал и, воздев руки к небу, произнес первую фразу монолога. А на третьей у Софи разболелась голова. К чему столько яростных жестов и пафосных завываний? Она положила бинокль на колени, взглянула на публику и поняла, что находится в явном меньшинстве. Зрители с упоением внимали своему кумиру. Правда, когда Кин с размаху прижал ладонь к сердцу и покачнулся, почтенная матрона из соседней ложи поморщилась и закатила глаза.
        Софи повернулась к Роксане. Тетушка подмигнула, улыбнулась и едва заметным кивком указала на Коринну. Герцогиня стиснула золотые подлокотники кресла, подалась вперед и, затаив дыхание, ловила каждое слово Чарлза Кина.
        Джулиан, одетый в безукоризненно черный фрак и белоснежную накрахмаленную сорочку, сидел слева от Роксаны. Его руки были скрещены на груди, а на лице застыло выражение стоического терпения.
        Роксана наклонилась и прошептала:
        — Знаете, милорд, по мнению моего батюшки, Кин необычайно похож на задиристого бойцового петуха. Пожалуй, я пойду еще дальше и сравню его рев с мычанием недоеной коровы.
        — Я бы с удовольствием застрелил его,  — признался Джулиан.  — Однако он пользуется шумным успехом у публики. Это наводит на серьезные размышления о художественном вкусе наших соотечественников.
        Коринна строгим взглядом призвала их к порядку, и они замолчали.
        Перед антрактом Чарлз Кин разразился оглушительной пятиминутной тирадой, что не добавило ему поклонников в ложе Монро. Ни у кого, кроме герцогини, не возникло потребности присоединиться к рукоплесканиям зала.
        Софи торопливо вскочила на ноги, запуталась в собственных юбках, пошатнулась и едва не упала в партер. К счастью, Роксана не растерялась и, схватив ее за локоть, помогла восстановить равновесие.
        Джулиан приподнял бровь:
        — Кажется, я недооценил спектакль. Неужели он настолько плох?
        Роксана все еще поддерживала племянницу под руку.
        — В чем дело, дорогая? Надеюсь, ты не собиралась покинуть нас навеки?
        — Интересная мысль,  — пробормотала Софи. Джулиан не расхохотался только из уважения к матушке.
        — Мисс Уилки, вам сильно повезло. Если бы не мисс Рэдклиф, вы бы рухнули в толпу подвыпивших простолюдинов. Кстати, о напитках. Я иду в нижнее фойе за шампанским. Не хотите ли составить мне компанию?
        — Не будь таким чопорным,  — заявила Коринна.  — Я прекрасно слышала, как три дня назад Софи разрешила тебе называть ее по имени. И Роксана тоже. Хотя это не имеет значения, поскольку она всего-навсего… Впрочем, не важно. Я с удовольствием выпью шампанского. У меня пересохло в горле от сопереживания великому актеру.
        Она явно приготовилась дать отпор любому, кто решится возразить, но таковых не нашлось.
        Роксана повернулась к Джулиану:
        — Я пойду с вами, сэр. У Софи побаливает голова.
        — Вы оберегаете от меня свою племянницу, мисс… Роксана? Не тревожьтесь понапрасну. Я уже просил вашу юную подопечную относиться ко мне как к доброму, безобидному дядюшке, которому свободно можно доверить девичьи секреты.
        — Джулиан, побойся Бога!  — возмутилась его дражайшая матушка.  — Ты отнюдь не безобидный.
        Это простодушное замечание вызвало всеобщий смех. Коринна озадаченно моргнула, поняла, что случайно сострила, и самодовольно улыбнулась.
        — Головная боль почти утихла,  — сказала Софи,  — я могу пойти с вами за шампанским, сэр.
        — Сэр? Нет, раз я не гожусь в безобидные дядюшки, будьте любезны называть меня по имени.
        — Лучше «милорд»,  — посоветовала Роксана.  — Очень удачное слово. В меру почтительное и шаблонное, как все светские обращения.
        — Неужели?  — встрепенулась Коринна.  — Вы полагаете, когда ко мне обращаются «ваша светлость», это не более чем шаблон?
        Роксана ласково улыбнулась герцогине и встала.
        — Смотрите-ка, вот и наш вампир. Кажется, он настроен поразмять ноги и осчастливить нас своим присутствием. Видишь, Софи, он помахал тебе рукой? Решено, ты останешься здесь и подождешь Девлина, а я составлю компанию милорду.
        Джулиан усмехнулся, но ничего не сказал. Они вышли из ложи, влились в поток публики и спустились в битком набитое фойе. Судя по всему, в театре разразилась эпидемия жажды. Леди и джентльмены наперебой требовали шампанское — и немедленно! Официанты демонстрировали чудеса ловкости, прокладывая путь в толпе и мастерски огибая широкие юбки нарядных дам.
        — Скажите, милорд, мне тоже следует относиться к вам, как к доброму дядюшке?
        Джулиан не ответил, ему не хотелось упускать официанта. Получив деньги, прыткий молодой человек мгновенно испарился, с тем чтобы через секунду материализоваться с бутылкой шампанского в одной руке и шестью бокалами в другой. Истинный виртуоз и мастер своего дела!
        — Идемте, Роксана, в этой толчее официант послужит нам путеводной звездой.
        — Но я задала вопрос, вы помните?
        — Да, конечно. Я готов быть вам дядюшкой, если вы будете мне тетушкой. Мы оба в солидном возрасте. Не только из меня песок сыплется.
        — Как можно говорить такие гадости!  — Роксана изобразила возмущение, но тут же не выдержала и рассмеялась.
        — Так-то лучше. Не грубите мне, а то останетесь без шампанского. И хватит облизываться, возьмите себя в руки.
        — Я не облизываюсь, а вот Софи наверняка сгорает от нетерпения. Она впервые попробовала шампанское на прошлой неделе и сразу выпила половину бутылки. Даже глазом не моргнула. Боюсь, как бы обильные возлияния не вошли у нее в привычку.
        — Не торопитесь сгущать краски. Возможно, ей просто нравится игра пузырьков.  — Он взял ее под руку и элегантно увел от столкновения с дородной матроной в необъятном платье из черного кружева.  — Осторожнее, дитя мое, иначе вас сметут с лестницы, словно пушинку. Сегодня вечером театр напоминает поле битвы дамских юбок. Вероятно, если все эти произведения портновского искусства выложить на сцену, они упрутся в потолок.
        — А потом проломят крышу и выплеснутся на улицу… Милорд, шампанское в опасности. Наш официант убегает.
        Сохраняя завидное спокойствие, Джулиан негромко свистнул. Официант моментально обернулся, кивнул и остановился.
        — Поразительно!  — восхитилась Роксана.  — Это что, условный сигнал?
        — Нет, но я им всегда пользуюсь. Видите ли, у официантов необычайно острый слух. Внимание! На нас надвигается очередная волна юбок.
        Они благополучно миновали все препятствия и почти добрались до ложи, когда Джулиан вдруг замедлил шаг.
        — Ну вот, теперь объясните мне, почему вы не захотели отпустить со мной Софи.
        Она потупилась.
        — По-моему, я выразился вполне определенно, и все, кроме моей матушки, поняли, что я не собираюсь домогаться вашей племянницы и тащить ее к алтарю. Или вы подозреваете во мне тайного соблазнителя? Нет? Тогда в чем причина вашего недоверия?
        — Я вам доверяю, но она очень молода, а у вас слишком богатый жизненный опыт.
        Он пожал плечами.
        — Ровно такой же, как у любого другого доброго дядюшки.
        — Ладно, сдаюсь. Просто я считаю, что из Софи и Девлина выйдет идеальная пара. Они этого пока не понимают, но обязательно поймут, когда познакомятся друг с другом поближе.
        Джулиан внимательно посмотрел на нее:
        — С высоты своего опыта я бы посоветовал вам не опережать события.
        Войдя в ложу, они увидели Девлина, восседавшего между Софи и Коринной. Он кивнул Джулиану и улыбнулся Роксане.
        — Простите за опоздание, но моя матушка… Нет, пожалуй, лучше про батюшку. Как выяснилось, он большой поклонник Кина-старшего. А потому глубоко разочарован тем, что Эдмунд Великий покинул сцену и уступил место сыну, который не идет с ним ни в какое сравнение. Мой родитель находит Кина-младшего слишком сдержанным, бесчувственным, невыразительным и вялым. Словом, форменным истуканом.
        — Если этот истукан станет хоть чуточку менее вялым, я не выдержу и запущу в него стулом,  — предупредила Роксана.
        — Послушайте, глупые молодые невежды,  — грозно произнесла Коринна.  — Вы просто не доросли до того, чтобы по достоинству оценить его игру. Он большой артист! Быть может, не великий, как Эдмунд, но очень талантливый.
        Герцогиня воинственно вскинула голову, однако «глупым молодым невеждам» хватило ума не возражать. По крайней мере открыто.
        Девлин неторопливо повернулся к Джулиану:
        — Вижу, ты принес шампанское. Я тоже. Остаток вечера обещает быть добрым. С двумя бутылками мы почти наверняка доживем до конца спектакля.
        Коринна сердито фыркнула.
        Джулиан с улыбкой вручил ей бокал, до краев наполненный холодным шампанским. Следующий бокал достался Софи.
        — Ура, ура,  — оживилась она и в мгновение ока выпила все до последней капли.
        Джулиан наклонился к Роксане.
        — Вы правы. Кое-кто явно склонен к обильным возлияниям.  — Он протянул ей шампанское.  — Теперь ваша очередь. Посмотрим, на что способны вы.
        Опорожнив бокал всего лишь наполовину, она слегка вздрогнула, тихонько икнула в ладонь и просияла:
        — Софи, у меня есть идея! Мистер Кин снова на сцене. Давай возьмем бутылку и присоединимся к нему. Лично я вполне готова сыграть роль сэра Эдмунда Мортимера.
        — Ура, ура,  — повторила Софи. Ее лицо расплылось в блаженной улыбке.  — От головной боли остались одни воспоминания.
        Девлин Монро решил не покидать теплую компанию. Сидя рядом с Софи, он исправно наполнял ее бокал, пока шампанское не кончилось. Увы и ах!
        Спектакль тоже близился к завершению. Второй акт отличался от первого только тем, что Кин время от времени вскидывал глаза на их ложу. Странно. Ведь они в него ничем не запустили. Хотя могли бы.
        Роксана вздохнула, огляделась по сторонам и вдруг заметила в крайней левой ложе Ричарда Лэнгуорта. Он сидел между двумя миловидными дамами, очень — похожими друг на друга. Наверное, это были мать и дочь. Однако Ричард смотрел не на них, а на Роксану. Встретившись с ней взглядом, он слегка кивнул, но не улыбнулся. Она украдкой посмотрела на Джулиана. Скрестив руки на груди, тот невозмутимо взирал на сцену, явно думая о чем-то своем. О чем? О погибшей жене и ее мстительном брате? Или о «Голубой звезде»? Интересно, куда подевался этот корабль и чем заполнены его трюмы? Возможно, Роксана придумала бы еще какие-нибудь вопросы, но ей помешали финальные аплодисменты.
        Щедрость Джулиана распространялась не только на официантов, но и на театральных форейторов, поэтому его экипаж разместили в самом удобном месте и после спектакля подали без промедления.
        Карета, плавно покачиваясь, двинулась по лондонским улицам. Поскольку до Лемингтон-сквер было совсем недалеко, Роксана решила не терять времени даром.
        — Ричард Лэнгуорт был в театре с двумя дамами. Он смотрел на нашу ложу,  — сообщила она.
        — О!  — весело воскликнула Софи.  — Я думаю, он смотрел на тебя. Сегодня вечером все джентльмены смотрели на тебя одну. Они не могли оторвать глаз от твоих великолепных волос, полыхавших при свечах, словно пламя. Я тебе ужасно завидую! Ты такая красивая. Джулиан, вы согласны?  — Она хихикнула.  — Дядюшкам сам Бог велел ценить красоту тетушек.
        — Ох уж эти дядюшки,  — пробурчал Джулиан.
        — А как быть с Ричардом Лэнгуортом?  — напомнила Роксана.
        Джулиан молча покачал головой. Коринна нахмурилась:
        — Видимо, мне придется поговорить о нем с лордом Артуром.
        — Нет, матушка, ни в коем случае,  — возразил Джулиан.
        Материнская забота иногда доходит до смешного. Обращаться к Артуру Уэлсли, герцогу Веллингтону, с такими мелочами, все равно что молить Всевышнего вылечить комариный укус.
        Когда карета остановилась у Рэдклиф-Хауса, Джулиан галантно поклонился:
        — Доброй ночи, дамы. Вы позволите навестить вас завтра утром?
        Роксана кивнула. Значит, завтра шпион Джори будет маячить рядом с их домом. Впрочем, какая разница? Если Джулиан приедет, она непременно расспросит его о Ричарде Лэнгуорте. Этот мрачный субъект ей категорически не нравился. Кто знает, не навредит ли он Софи?
        Между тем сама Софи решительно ни о чем не беспокоилась. Ей хотелось петь и улыбаться — всем, даже чопорному Минту. Она чувствовала себя легкой, словно перышко, и безоговорочно счастливой. Боже, какой восторг. Она глубоко вздохнула и рассмеялась так, как смеялась, когда была жива ее матушка. И вдруг…
        — Мисс Роксана, приехала ваша сестра, леди Меррик,  — объявил дворецкий.
        Тетушка Лия? О нет! Софи опустилась с небес на грешную землю и мгновенно протрезвела. Она не видела тетю несколько лет и с радостью не видела бы еще столько же, а то и дольше. Бедная Роксана! Лия вечно изводит ее мелочными придирками и выдумывает всякие гадости.
        Почему все хорошее так быстро заканчивается? Прощайте, смех и шампанское. Грядут унылые времена.
        Глава 15
        Рэдклиф-Хаус
        За завтраком
        Роксана сидела за столом и смотрела на свою старшую сестру. Лучистый ореол утреннего солнца придавал Лии совершенно ангельский вид, хотя такое сходство вряд ли порадовало бы настоящих ангелов.
        Хорошо бы зажмуриться, а потом открыть глаза и… Нет, не поможет. Лия здесь, и с этим ничего не поделаешь. Вчера вечером она не соизволила объяснить, зачем приехала в Лондон. Только быстро поцеловала сестру в щеку, сдержанно кивнула Софи и отправилась спать. Горничная, жизнерадостная толстушка Эльвира, последовала за ней, прижимая к груди хозяйкину шкатулку с драгоценностями.
        За две недели до своего двадцатилетия Лия вышла замуж за офицера флота, а пятью годами позже ее супруг утонул где-то у северных берегов Португалии. Его судно попало в шторм и село на мель, но погибли только капитан и первый помощник. Остальные члены экипажа так и не смогли объяснить, где находился капитан Меррик во время шторма, почему он не управлял кораблем, каким образом упал за борт и что помешало матросам прийти ему на помощь. Сам он спастись не мог, поскольку, как и большинство моряков, не умел плавать.
        Лия Косгроув, леди Меррик, соблюдала траур ровно двенадцать месяцев, ни днем дольше. Овдовев, она отнюдь не подурнела и сейчас, в двадцать девять лет, сохраняла прежнюю миловидность. Белокурая и миниатюрная, она прекрасно вальсировала и заслуженно пользовалась репутацией самой грациозной из сестер Рэдклиф. И самой вздорной — тоже заслуженно.
        Пока Роксана наблюдала за сестрой, та неторопливо прихлебывала чай и сверлила взглядом Софи, которая с отсутствующим видом ковыряла вилкой омлет.
        Наконец Лия поставила чашку на блюдце и сладким, как патока, голосом поведала:
        — Батюшка очень тревожится за тебя, Роксана. О чем это она?
        — Разве? Я вчера получила от него письмо, но там нет ни слова о тревогах. Папа сообщает, что находится в добром здравии и желает нам с Софи приятно провести время в Лондоне.
        — Он не хочет обижать тебя недоверием, но боится, что ты наделаешь глупостей, и поэтому попросил меня помочь тебе присмотреть за нашей племянницей. Мне пришлось согласиться.
        Софи на мгновение переменилась в лице, но тотчас взяла себя в руки. Правильно, нельзя поддаваться на провокации.
        Роксана улыбнулась:
        — Я думаю, наша племянница не нуждается в присмотре. Она умница, красавица и сама понимает, что хорошо, а что плохо.
        Золотые слова, только их следовало произнести тверже, у Лии звериное чутье, она нападает на слабых и подчиняется силе. Если бы Роксана все-таки решилась выдворить сестрицу из Рэдклиф-Хауса, ей понадобилась бы добрая дюжина крепких помощников. К несчастью, пока просматривалось все два кандидата — Девлин и Джулиан, да и те, возможно, не согласились бы. Какая несправедливость! Ни на кого нельзя положиться, даже на собственного отца. Почему он не предупредил о приезде Лии? Хотя… О, конечно! Папа не виноват. Он просто не мог предупредить о том, чего сам не знал.
        — Что ж, тем лучше,  — сухо ответила Лия.  — Раз она такая умница и красавица, то и беспокоиться не о чем. Я могу заниматься своими делами, ездить за покупками и главное… ах, не важно.
        Что главное? Почему она не договорила?
        Софи покончила с омлетом.
        — Тетя Лия, мы с вами не виделись со дня похорон моей матушки. Надеюсь, у вас все в порядке?
        — В порядке? Милочка, за порядок отвечает прислуга.
        — Простите, я, кажется, сказала глупость. Я хотела спросить, как вы поживаете.
        — Жизнь вдовы не изобилует развлечениями,  — промолвила Лия… и улыбнулась.
        Чему, скажите на милость?
        — Если не ошибаюсь, мать Фарли живет в Бэтлсдине, всего в десяти милях от Йорка. Наверное, ты часто навещаешь ее?  — спросила Роксана.
        — Невыносимо нудная старуха. С утра до ночи оплакивает своего драгоценного Фарли и твердит, что он утонул по вине Морского ведомства.
        — При чем тут Морское ведомство?  — удивилась Софи.
        Лия взяла тост, намазала его толстым слоем масла и потянулась за вареньем.
        — Понятия не имею. Она говорит, что первый помощник был пьяницей и тайным агентом.
        — Чьим тайным агентом?  — заинтересовалась Роксана.
        — Не все ли равно? Она и меня зачислила во враги. Оказывается, я слишком быстро забыла ее сына.
        — Почему? Ведь ты не нарушала приличий и выдержала год траура.
        — Для нее год — не срок. Ей хочется, чтобы я соблюдала траур до конца своих дней. Мало того, она ставит мне в упрек отсутствие детей и заявляет, что я пренебрегала супружескими обязанностями.
        — На это легко возразить. Ведь ваш супруг почти все время находился в море,  — справедливости ради заметила Софи.
        Лия равнодушно пожала плечами. Откуда такое завидное спокойствие?
        И вдруг Роксану осенило.
        — У тебя кто-то появился, правда? Он и есть то самое «главное»?
        Лия широко улыбнулась:
        — Да, появился. И сейчас он как раз в Лондоне.
        — Значит, я угадала. А ему известно, что ты здесь?
        — Конечно. То есть мы, разумеется, не договаривались заранее, и я приехала исключительно по просьбе отца, но мой знакомый непременно… Короче говоря, я пошлю ему записку. Он редкий человек.  — Она посмотрела на Роксану и ледяным тоном добавила: — Не вздумай с ним кокетничать. Он безупречный джентльмен и презирает всякое легкомыслие.
        — Кокетничать? С кем? Я даже имени его не знаю.
        — Ах, оставь! Вспомни, как ты заигрывала с Фарли, буквально преследовала его. Он мне все рассказал. Ему было страшно неловко.
        Роксана отказывалась верить своим ушам. Что за бред? Она никогда не заигрывала с лордом Мерриком, более того, он ей совсем не нравился. Густая растительность, покрывавшая его лицо, вероятно, хорошо защищала or суровых морских ветров, но отнюдь не добавляла ему привлекательности. Нет, Фарли Косгроув не вызывал романтических чувств и, кажется, сам их не испытывал. Он женился, чтобы обзавестись наследником. Не случилось. Видимо, Софи права, бедняга слишком редко бывал дома.
        — Лия, что ты выдумываешь? Мне никогда не приходило в голову заигрывать с твоим мужем. Если на то пошло, я относилась к нему без малейшей симпатии. Он выглядел таким замкнутым, даже мрачным, а его пальцы были желтыми от табака. И потом, он действительно постоянно отсутствовал.
        — Сейчас Фарли нет в живых, и ты можешь говорить о нем что угодно. Нет, дорогая моя! Я знаю, что ты хотела заполучить его. Но он выбрал меня.
        — Лия, приди в себя. Когда вы с ним встретились и поженились, мне было всего семнадцать.
        — Не всего семнадцать, а почти восемнадцать. Даже мать Фарли заметила, что мне не повезло с сестрой. Мне пришлось защищать тебя, хотя она была права, и я это понимала.
        Роксана точно знала, кому на самом деле не повезло с сестрой, но промолчала.
        Господи, еще вчера все было так хорошо, они с Софи радовались жизни. И вот, пожалуйста. Кто бы мог подумать, что Лия доберется до Лондона. Ведь она крайне редко приезжала в Аллегра-Холл, хотя жила совсем близко, всего в пяти милях. Интересно, когда она намерена отправиться восвояси?
        — Позволь узнать, каковы твои планы. Надолго ли ты приехала?
        — А что? Тебе не нравится мой визит? «Нет, не нравится».
        — Я приехала по просьбе отца. Он волнуется за вас и очень рассчитывает на мое благотворное влияние.
        «Ничего подобного. Отец прекрасно знает тебе цену».
        — Или мне не рады в собственном доме? «Нет, не рады».
        Однако вслух всего этого не скажешь.
        — Нет, отчего же. Надеюсь, ты найдешь себе подходящее занятие и не будешь скучать.
        — Если вас приглашают на светские мероприятия должного уровня, я готова составить вам компанию. Может быть, сегодня кто-нибудь дает бал?
        — Сегодня музыкальный вечер у Колкоттов,  — ответила Софи.  — Будут два миланских тенора. Говорят, они близнецы, и у обоих восхитительные голоса.
        — Хорошо, я согласна.
        — Но у вас нет приглашения.
        Лия нахмурилась.
        — Мои опасения подтверждаются. Очевидно, вы не пользуетесь достаточным влиянием, и ваши рекомендации не принимают в расчет. Боюсь, в таком случае мне придется обратиться к кому-то другому.
        «Обратись, конечно, обратись. Чем скорее, тем лучше».
        Когда Лия выходила замуж за Фарли, Роксана от души надеялась, что она успокоится и прекратит изводить своих родственников, особенно младшую сестру. Тогда надежды не оправдались, но теперь Лия снова влюблена. Быть может, на сей раз получится? Быть может, этот неизвестный «безупречный джентльмен» согласится взять ее в жены. Быть может, он окажется домоседом, и у них родится дюжина ребятишек. Быть может, он сумеет изменить ее в лучшую сторону… Впрочем, пока он не слишком преуспел на этом поприще.
        — Послушай, Лия, я не кокетничала с Фарли и не собираюсь кокетничать с твоим нынешним поклонником. Скажи хотя бы, как его зовут.
        Лия неторопливо доела тост с вареньем, немного поразмыслила и покачала головой.
        — Нет, не сейчас. Он говорил, что хранит мое имя в сердце и ждет от меня того же. Не стоит торопиться выставлять чувства напоказ, всему свое время.  — Она жеманно потупилась.
        — Боже, час от часу не легче. К чему такая таинственность? Этот человек чего-то боится, или Рэдклифы для него недостаточно хороши?
        Софи лучезарно улыбнулась:
        — В конце концов, какая разница? Лия, добро пожаловать в Лондон! Я уверена, что нам не придется скучать.
        Лия посмотрела на племянницу. Эта девушка на девять лет моложе. На целых девять лет. Дочь Бетан. Юная, светлая, жизнерадостная. У Бетан была такая же улыбка — мягкая и чарующая.
        — Ты гораздо выше Бетан.
        — Да, вы правы. И знаете, маме это совсем не нравилось.
        — Разумеется. Как ей могло нравиться, что ее дочь похожа на жердь.
        — Нет, вы меня не поняли. Она признавалась, что завидует моему великолепному росту. А вот мой отец непременно согласился бы с вами. Он считает меня слишком высокой. Однако всякий раз, когда он называл меня жердью, мама смеялась и говорила, что я самая красивая жердь во всем графстве.
        Софи радостно улыбнулась и, вооружившись ложкой, принялась за дивную овсянку миссис Эдцридж.
        Браво! Софи выиграла, пользуясь оригинальным приемом. Она как будто бы соглашалась с Лией, но тут же выворачивала ее слова наизнанку и обращала их себе на пользу. Роксана решила освоить эту тактику. Если получится.
        Глава 16
        Час спустя
        Вдовствующая герцогиня Брабант приехала на Лемингтон-стрит и обнаружила, что тамошнего полку прибыло. Ей представили еще одну сестру ее любимой подруги.
        Бетан никогда не говорила о своих родных ничего дурного, но к средней сестре относилась весьма прохладно и считала ее недопустимо вздорной. Теперь у Коринны появилась возможность составить собственное мнение, и первое впечатление оказалось неутешительным. Красивое, даже очень красивое лицо Лии Косгроув портили поджатые губы с брюзгливо опущенными углами — верный признак желчного нрава. Она недовольна жизнью? Почему? Хороша собой, вдова, не нуждается в средствах, ни от кого не зависит — это ли не счастье? Уж Коринна-то знала, ведь она сама овдовела в двадцать лет. А вышла замуж в восемнадцать. С какими чувствами? Трудно сказать, но, во всяком случае, без отвращения. В самом деле, принимая предложение герцога Брабанта, она ничего не теряла, а ее отец многое приобретал. Очень многое, хотя точную сумму ей никто не называл.
        Коринна приветливо улыбнулась и настроилась на благодушный лад. В конце концов, леди Меррик — тетя Софи и родная сестра Роксаны.
        — Итак,  — произнесла она, после того как третий кусок пирога с нежнейшей абрикосовой начинкой растаял у нее во рту,  — кто же он, тот единственный и неповторимый, ради которого вы приехали в Лондон? Откройте нам его имя.
        — Хорошо, ваша светлость. Его зовут Ричард Лэнгуорт. Он старший сын барона Перли. Точнее, единственный сын. У него нет братьев, только сестра, Виктория, ровесница Софи. Была еще одна сестра, но она умерла. Барон Перли с дочерью не примут участия в сезоне, они решили остаться в Корнуолле. Поэтому Ричард не счел нужным арендовать особняк и поселился в апартаментах на Джермин-стрит.
        Коринна уронила на ковер только что взятый — четвертый — кусок пирога. Софи и Роксана переглянулись. Но Лия ничего не заметила и продолжила свои откровения:
        — Он очень хорош собой и необыкновенно приятен в обращении. Мы познакомились на городском балу в залах на Маунт-стрит. Представьте, оказывается, Ричард давно искал встречи со мной, поскольку был много наслышан о сестрах Рэдклиф из Йорка.  — Она скромно потупилась и добавила: — Ему говорили, что я самая красивая из сестер.
        — Ах, конечно! Все началось с моей мамы,  — отозвалась Софи с неподражаемым простодушием.  — Она пользовалась огромным успехом. А потом подросли вы с Роксаной — такие же красивые, очаровательные и жизнерадостные, как моя матушка, и все стали говорить о трех красавицах из Йорка.
        Лия не нашла, к чему придраться, и промолчала. Роксана решила последовать примеру племянницы. Итак, главное — не возражать.
        — Я очень рада, что мистер Нэнгуорт считает тебя самой красивой, коль скоро именно ты так дорожишь его мнением.
        Для первого раза неплохо. Понять бы еще, каковы истинные мотивы Ричарда Лэнгуорта и зачем ему нужна Лия. Коринна негромко кашлянула:
        — Но этот человек, этот Ричард Лэнгуорт… Дорогая, вы уверены в том, что знаете его достаточно хорошо?
        — Да, ваша светлость, совершенно уверена. Ричард — человек дела, умный, решительный и отважный. Он объездил весь мир, много видел и много испытал. Им нельзя не восхищаться. Ричард называет меня путеводной звездой, свет которой привел его в Йорк. Он ни разу не упомянул о Роксане. Ничего удивительного, она старая дева, и ее уже не принимают в расчет. А я вдова, это совсем другое дело.
        Роксана вновь воспользовалась приемом Софи.
        — Ты права, я старая дева. Безнадежно старая. Добрые люди советуют мне обзавестись тростью. И правда, не ровен час упаду, кто меня тогда поднимет?
        — Никто,  — заверила Лия.
        — Помилуйте, Роксана,  — вмешалась герцогиня,  — вы вовсе не безнадежно старая. Просто вполне взрослая.
        Роксана едва не поперхнулась чаем.
        — Как ваш сын, мадам?
        — Джулиан мужчина,  — напомнила Коринна.  — А мне, признаться, не доводилось встречать вполне взрослых мужчин. Ведь взрослость предполагает осмотрительность и благоразумие, не так ли? Кроме того, моему сыну всего тридцать два года, а для мужчины это идеальный возраст. Джулиан накопил некоторый жизненный опыт, более или менее поумнел и превосходно выглядит. Короче говоря, он джентльмен в самом расцвете сил. Ах, подумать только, я произвела его на свет, когда была совсем юной, почти девочкой, а мой супруг вскоре скончался. Впрочем, я не жалуюсь. Положение вдовы имеет свои преимущества, и леди Меррик наверняка со мной согласится. Всегда приятно делать что пожелаешь и ни от кого не зависеть.
        «Делать что пожелаешь и ни от кого не зависеть» Это звучало очень заманчиво. Однако Роксана мечтала о большем. Ей хотелось иметь собственный дом, собственную семью, ей хотелось любить и быть любимой. Словом, ей хотелось встретить своего избранника и жить с ним долго и счастливо Такую «зависимость» она полагала бы лучшим подарком судьбы Но Роксане уже исполнилось двадцать семь лет, а избранник не появлялся. Правда, когда-то ей очень нравился один джентльмен, и она с радостью бросилась бы в его объятия, если бы не отец. Она привыкла всегда и во всем доверять ему, а он разглядел в герое ее Романа охотника за приданым. Интересно, где теперь Джон Синглтон? Нашел ли он приятную богатую наследницу? Стал ли благополучным отцом семейства? Дай-то Бог.
        Конечно, у нее были другие поклонники. Она получила шесть или семь предложений руки и сердца от вполне достойных джентльменов. Однако они совершенно не трогали ее, хотя с некоторыми из них дело дошло до поцелуев. В общем, Роксана почти смирилась с тем, что останется старой девой. Да, порой ей становилось грустно и хотелось плакать при мысли о детях, которых у нее никогда не будет. Но она не позволяла себе раскиснуть и дать волю слезам. В конце концов, ей прекрасно жилось в отцовском доме, и не ценить это было бы просто-напросто грешно.
        — Знаете, Лия, Джулиан считает меня пустоголовой, легкомысленной девчонкой,  — сообщила Софи.  — Он хочет, чтобы я видела в нем доброго дядюшку.
        Лия перевела взгляд с сестры на племянницу.
        — Коль скоро я вдова и мне уже не двадцать лет…  — Она посмотрела на Коринну: — Ваша светлость, быть может, ваш сын — джентльмен идеального возраста — сочтет меня идеально подходящей ему дамой?
        Роксана чуть не выронила из рук чашку.
        — А как же Ричард Лэнгуорт?
        Лия нисколько не смутилась.
        — Поклонники никогда не бывают лишними, разве ты не знала? Красота нуждается в ценителях. И пусть тебя не беспокоит мой дорогой Ричард. Я написала ему записку и сообщила, где собираюсь провести сегодняшний вечер. Надеюсь, он тоже там будет.  — Десять минут спустя, покидая гостиную, она тихо сказала Роксане: — Он мой, слышишь?
        — Но, Лия, ты же говорила, что поклонники никогда не бывают лишними.
        — Будь осторожна, Роксана. Я давно не поколачивала тебя, но прекрасно помню, как это делается.
        — Чрезвычайно своеобразная женщина,  — заметила Коринна, после того как Лия в сопровождении горничной в экипаже Роксаны отправилась за покупками на Бонд-стрит.  — Она в восторге от Ричарда Лэнгуорта. Поначалу я хотела предупредить ее о том, что он опасный человек, однако ваша сестра… Простите, но она, мягко говоря, дама не из приятных. Возможно, они с Ричардом друг друга стоят. И еще… Скажите, Роксана, их знакомство не кажется вам подозрительным? Вы не думаете, что он нашел ее с определенной целью и все это как-то связано с моим сыном?
        Роксана именно так и думала, но вслух сказала:
        — Нет, вряд ли. Конечно, для него не составило бы труда узнать о том, что мы с племянницей проведем сезон в Лондоне. Вероятно, при желании, он мог выяснить, что вы и матушка Софи были ближайшими подругами и мечтали поженить ваших детей. Допустим даже, что ему заранее сообщили о скором возвращении Джулиана. Нет, получается какая-то вязкая путаница… Я несколько месяцев не посещала залы на Маунт-стрит. Возможно, Ричард с Лией и впрямь познакомились на балу и воспылали друг к другу нежными чувствами. А все остальное всего лишь случайное совпадение.
        — Случайное совпадение? Как же!  — фыркнула Софи.  — Право, Роксана, не будь такой наивной.
        — Ясно одно,  — задумчиво произнесла Коринна,  — он хотел завоевать ее расположение, и его усилия увенчались успехом.
        — Мадам, может быть, теперь вы сочтете возможным рассказать нам, почему Ричард уверен в том, что именно Джулиан застрелил Лили?
        Коринна молча покачала головой.
        — Моя мама часто говорила,  — вспомнила Софи,  — что одна из ее сестер — дар небес, а другая — бич Божий. «Бичом» она считала тетю Лию. Папа редко соглашался с мамой, но в данном случае их мнения полностью совпадали. Помнится, тетя Лия однажды назвала моего батюшку проповедником от лукавого. Он был возмущен до глубины души. Вообще-то ему больше всего нравится, когда женщины благоговейно молчат в его присутствии.
        Преподобный Уильям Уилки — проповедник от лукавого? Метко сказано. Роксана мысленно улыбнулась, встала и расправила складки на юбке.
        — Для меня очевидно, что Лия не понимает, с кем связалась. Наверное, я должна открыть ей глаза и рассказать, каков Ричард Лэнгуорт на самом деле.
        Софи махнула рукой:
        — Бесполезно. Она тебе не поверит и подумает, что ты просто завидуешь.
        — Девочки, у меня нехорошее предчувствие. Боюсь, этот мрачный субъект попробует помешать тому, о чем я так долго мечтала.  — Коринна многозначительно посмотрела на Софи, а потом деловито добавила: — Я поручу Джори следить за ним. И вероятно, найму кого-нибудь еще.
        «А я не стану никого нанимать,  — подумала Роксана,  — и сама выясню, опасен ли Ричард Лэнгуорт для моей сестры. И для Джулиана».
        Глава 17
        Девлин выстрелил. Маленькая белая мишень, установленная в пятнадцати футах, разлетелась вдребезги.
        — Неплохо,  — одобрил Джулиан и, в свою очередь, нажал на курок. От следующего бумажного квадратика остались лишь воспоминания.
        Девлин взял другой пистолет и прицелился в третью мишень.
        — Я видел Софи,  — сказал он. И промахнулся.  — Надо было сделать поправку на смещение влево. Ты выиграл, Джулиан. Софи рассказала, что в Лондон приехала вторая из сестер Рэдклиф. Признаться, Софи отзывалась о ней весьма неоднозначно.
        — А именно?  — Джулиан подошел к столу, пропитанному оружейным маслом, и, отпустив слугу, принялся чистить свой пистолет.
        — Лия Косгроув, баронесса Меррик — вдова морского офицера, утонувшего несколько лет назад. Полагаю, будь мы с Софи знакомы чуть ближе, она бы дала волю чувствам и обругала родственницу последними словами. Сдерживаюсь изо всех сил, она выпалила, что тетя Лия постоянно оскорбляет Роксану, и поинтересовалась, как мне это нравится.
        — Что ты ответил?
        — Я сказал, что выскажу свое мнение после того, как познакомлюсь с той дамой.
        Джулиан рассмеялся.
        — В отличие от вас с Софи моя матушка никогда не стесняется в выражениях. Она побывала с визитом в Рэдклиф-Хаусе и сообщила мне, что леди Меррик — гнусная злобная фурия. Но поверь, это еще не самое худшее.
        — Да, я знаю. Вышеназванная дама находится в интимной… гм-м… дружбе с Ричардом Лэнгуортом.
        Джулиан кивнул.
        — Я еще не разобрался, в чем тут дело, однако это не случайное совпадение, уверяю тебя. Думаю, Ричарду стало известно, что матушка хочет женить меня на Софи. Не знаю, откуда он черпает сведения о нашей семье. Пока не знаю, но непременно выясню.
        Девлин положил свои пистолеты в старинный футляр красного дерева.
        — Послушай, Джулиан, по-моему, тебе пора всадить в него пулю. Разумеется, по-умному, чтобы не пришлось потом бежать из Англии.
        — Обещаю обдумать твое предложение.
        — Прекрасно. Все, я поехал к Корри Шербрук. Вдруг ее больше не тошнит, и по их особняку можно передвигаться, не опасаясь споткнуться о ночную вазу.
        Что до Джулиана, то он сначала несколько часов работал с бумагами, а потом отослал Пенниворта и отправился в порт. По словам Харлана, среди тамошних грузчиков было полдюжины отчаянных громил, которые знали все ходы и выходы и могли что-то слышать о «Голубой звезде».
        Возвращаясь домой, Джулиан вдруг почувствовал у себя за спиной чье-то присутствие. Враждебное присутствие. Что ж, на этот случай во внутреннем кармане его сюртука имелся заряженный пистолет.
        Он медленно обернулся:
        — Ричард.
        — Три года назад ты сбежал из Англии сразу после похорон Лили. Ты так торопился, что не дал мне времени прикончить тебя. Зачем ты вернулся? Неужели надеешься на прощение? Думаешь, я когда-нибудь забуду, что ты сделал? Забуду, что ты разрушил мою семью?
        Джулиан ответил ему с подчеркнутым спокойствием:
        — Я знаю тебя и твою семью всю жизнь. Мы вместе выросли. Я любил Лили. Любил. И ты радовался, когда мы с ней поженились. Как ты мог поверить в то, что я убил ее? Я никогда не причинил бы ей зла. Никогда, слышишь, даже если бы этот мифический любовник и в самом деле существовал.
        Темные глаза Ричарда совсем почернели от бешенства.
        — Ты сбежал, как презренный трус.
        Джулиан пожал плечами.
        — Я бежал не от вины, а от горя. Напрасно. В мире нет такого места, где можно спастись от тоски, пожирающей тебя изнутри. Говорят, время лечит. Но Лили моя первая потеря, и я не знаю, скоро ли пройдет боль утраты, и пройдет ли она когда-нибудь.
        — Тебя мучают угрызения совести и страх. А боль потери и страдания от того, что преступник не наказан, достались мне, моему отцу и моей сестре. Я прав, не так ли, почему бы тебе не облегчить душу признанием сейчас, когда мы вдвоем и нас никто не слышит?
        — Я не убивал Лили.
        — Больше некому. Ведь ты сам назвал любовника мифическим. Или ты думаешь, что она застрелилась?
        Джулиан на секунду зажмурился. Мысль о том, что Лили могла покончить с собой, казалась ему невыносимой.
        — Сегодня дивный вечер. Темно, как тогда, под Сент-Оситом,  — сказал Ричард.
        — Значит, это ты следил за мной и моими людьми, когда мы выгружали товар.  — Джулиан мысленно усмехнулся. Слава Богу, что там не было Девлина.  — Я догадался. Потом.
        — Жаль, что я не сразу понял, куда ты направляешься, а то прихватил бы с собой дюжину матросов береговой охраны. Ну ничего. По крайней мере теперь твоим забавам пришел конец. Ты не осмелишься снова воспользоваться той бухтой под Сент-Оситом. А если рискнешь, я непременно последую за тобой и уже не в одиночестве.
        — Ричард, когда-то мы с тобой вместе занимались контрабандой.
        — Это было в другой жизни. Как твой пропавший корабль? Есть новости?
        Джулиан насторожился.
        — Ты что-то знаешь о «Голубой звезде»?
        — То же, что и все. Говорят, она должна была прибыть несколько недель назад. Кажется, из Константинополя.  — Ричард ухмыльнулся, кивнул и, насвистывая, отправился прочь.
        И тут Джулиан ясно понял, что в команду его корабля проник человек Лэнгуорта. Этот человек получил какое-то задание и, видимо, выполнил его.
        Джулиан устремился вслед за Ричардом, нагнал его и, схватив за ворот, притянул к себе. Так близко, что даже в темноте видел порез от бритвы на его подбородке и ледяной блеск темных глаз.
        — Говори, что ты сделал с моим кораблем? Почему он опаздывает?
        В живот Джулиана уперлось дуло пистолета.
        — Убери руки,  — процедил Ричард.  — Если ты не отпустишь меня сию же секунду, я прострелю тебе кишки.
        Джулиан нехотя отпустил его и отступил на шаг назад.
        — Тебе хочется рассказать, иначе ты не стал бы упоминать о «Голубой звезде». Что ты с ней сделал?
        Ричард невозмутимо смотрел на него.
        — Я слышал, твоя мать хочет женить тебя на Софи Уилки. Миловидная малютка, но не выдерживает никакого сравнения с Лили. Лили была богиней. Она заслуживала не такого мужа, как ты. Молчишь? Разумеется. Недавно я видел Софи Уилки с Девлином Монро. Он что-то говорил, а она радостно хихикала. Наивная бедняжка. Она не имеет ни малейшего понятия о том, каков ты на самом деле. Ты легко заманишь ее в свои сети и погубишь.
        — Что тебе известно о «Голубой звезде»?
        — О, вижу, ты боишься, что я сам захочу попользоваться крошкой Софи. Почему бы и нет? Что тогда, Джулиан?
        Джулиан на миг представил себе обнаженную Софи, а сверху Ричарда…
        — Я убью тебя.
        — Рискуя быть повешенным? Мой отец позаботится об этом, будь уверен, он достаточно влиятелен и ненавидит тебя не меньше, чем я. У него давно не осталось сомнений в том, что Лили застрелил именно ты.
        — Ричард, посмотри на меня. Ты помнишь, как мы с тобой добрались до бренди твоего отца и в первый раз напились допьяна? Нам было страшно весело, пока нас не начало тошнить. А еще мы вместе плавали на «Дезире». Вместе охотились. Вместе учились в Оксфорде. Неужели ты веришь, что я способен убить кого бы то ни было, тем более женщину, которую я знал и любил всю свою жизнь?
        — Ты лжешь, Джулиан. У меня есть свидетель. Нет, я не скажу тебе, кто он. Ведь это значило бы подписать ему смертный приговор, не правда ли?
        — Тогда почему полицейские с Боу-стрит не отправили меня в Ньюгейтскую тюрьму?
        — Для меня твоя вина доказана,  — отрезал Ричард.
        — Понятно, на Боу-стрит не поверили бы твоему свидетелю, да? Скажи, Ричард, что ты считаешь доказательством моей вины?
        Ричард придвинулся совсем близко, и его горячее дыхание обожгло лицо Джулиана.
        — Ты за все заплатишь. Скоро, совсем скоро, тебе придется узнать, каково это — страдать так, как страдаю я. Когда боль не отпускает ни на секунду, даже во сне.
        Джулиан успел схватить Ричарда за руку до того, как тот спустил курок. Прогремел выстрел, но пуля пролетела мимо. Единственная пуля однозарядного пистолета.
        Джулиан посмотрел на Ричарда.
        — Услышь меня наконец. Я любил ее. Только ее. И она любила меня.
        Ричард скривил рот в знакомой усмешке.
        — Скоро настанет твой час, жди и помни.
        Джулиан сжал кулаки.
        — Держись подальше от Софи Уилки и Роксаны Рэдклиф. Держись подальше от Девлина Монро. У нас с тобой свои счеты. Не смей никого впутывать.
        Ричард неторопливо поднял пистолет, направив дуло в лоб Джулиана.
        — Это двухзарядный пистолет, и в нем осталась еще одна пуля, но я не желаю, чтобы меня повесили или выслали из-за тебя. Я расправлюсь с тобой по-другому. Скоро, Джулиан.  — Он отвернулся и вновь принялся насвистывать незатейливую мелодию морской песенки, которую сочинил не кто иной, как Эймос Тофт — первый помощник капитана «Голубой звезды». Джулиан стиснул зубы.
        — Держись подальше от другой тетушки Софи — Лии. Ты наверняка ввел ее в заблуждение.
        Ричард прищурился. Да, действительно, Лия приходится тетушкой Софи Уилки. Забавное совпадение! Как тесен мир.
        — Ты превосходно знал, чья она тетушка. Потому и познакомился с ней.
        — Откуда же я мог знать? Лия — общепризнанная красавица, лучшая из сестер Рэдклиф.  — Ричард рассмеялся: — По крайней мере она утверждает, что это именно так. Возможно, она и впрямь красивее Роксаны. Как, по-твоему?
        — Я ее никогда не видел.
        — О, она прелестна. А как мило лепечет! Все об одном и том же — о глупых легкомысленных злых сестрах, которые всегда завидовали ей, самой красивой из них. Она не говорит только в те моменты, когда стонет. И это тоже весьма небезынтересно, уверяю тебя.
        — Мне совершенно ясно, зачем ты нашел ее. Вот только кто рассказал тебе о планах моей матушки?
        — Понятия не имею, о чем ты толкуешь. Кстати, сегодня музыкальный вечер у Колкоттов. Ты, разумеется, приглашен? Значит, сможешь увидеть воочию лучшую и красивейшую из сестер Рэдклиф Она похожа на белокурого ангел с глазами небесной синевы. Не то что Роксана. Ее рыжие волосы так вульгарны, ты не находишь?
        — Ее волосы напоминают закат над Эгейским морем.
        — Ах вот откуда ветер дует. Значит, твой выбор пал на нее, а не на Софи Уилки. Должно быть, твоя дражайшая матушка крайне разочарована.
        Не говоря ни слова, Джулиан развернулся и зашагал прочь. С каким удовольствием он достал бы пистолет и всадил пулю в ухмыляющуюся физиономию Ричарда. В прежние времена они часто соревновались в меткости, и Джулиан всегда выигрывал. Да, в прежние времена. В другой жизни.
        А в этой жизни Ричард Лэнгуорт ослеплен ненавистью и готов на все, лишь бы заставить его страдать. Кого он наметил себе в жертву? Софи? Или Роксану?
        Ничего не поделаешь, придется идти к Колкоттам на музыкальный вечер. Два миланских тенора! Черт бы их побрал, уж лучше предстать перед испанской расстрельной командой. Но у Джулиана не было выбора.
        Интересно, у Ричарда и правда двухзарядный пистолет?
        Глава 18
        Коринна слегка похлопала Джулиана по руке изысканным испанским веером, который он прислал ей к прошлому Рождеству.
        — Милый, о чем ты думаешь? Тебе пора подойти к Софи. Посмотри, до чего она хороша. Я не устаю восхищаться ею. Какие великолепные волосы! А глаза!.. Ее голубые глаза напоминают весеннее утро. Да, свежее весеннее утро, когда небеса сияют чистотой.
        — То есть дождя не предвидится?
        Она снова пустила в ход веер, на сей раз с чуть большим нажимом.
        — Джулиан, ты выбрал не самое удачное время для шуток. Софи явно требуется помощь. Тебе следует поскорее спасти ее от этой Лии. Пренеприятная особа, такая злая и завистливая! Бетан рассказывала мне о ней, конечно, очень мягко и сдержанно — ты же помнишь, она была сама деликатность,  — но я понимала ее с полуслова. Помнится, однажды она обмолвилась, что Лия с детства стремилась к разрушению, а не к созиданию. Бедняжка Роксана. Представляю, сколько ей пришлось вытерпеть, пока они с Лией жили под одной крышей. Поспеши, дорогой. Через пять минут начнется концерт. Ты видел миланских близнецов? Леди Колкотт выводила их в зал и знакомила с гостями. Ее просто распирает от гордости, а они ни слова не понимают по-английски и только кивают, когда с ними разговаривают. Ну вот, полюбуйся: к Софи и Лии на всех парах двигается Ричард Лэнгуорт. Джулиан, мне это не нравится.
        Джулиану это тоже не нравилось, а потому он внял просьбам матушки и, взяв неплохой темп, подошел к дамам почти одновременно с Ричардом.
        — Софи,  — любезно поклонился Джулиан,  — не желаете ли подкрепить силы бокалом отменного крюшона с шампанским? В свете грядущей встречи с прекрасным.
        — В свете грядущей встречи с прекрасным я бы предпочла шампанское без крюшона,  — улыбнулась Софи.  — Но сначала позвольте вам представить мою тетушку Лию, сестру Роксаны. Леди Меррик, лорд Джулиан Монро… И мистер Ричард Лэнгуорт.
        Ричард заметил, с какой холодностью Софи произнесла его имя. Он заметил, что Джулиан склонился перед леди Меррик в вежливом поклоне, но не поцеловал ей руку. Он заметил, как Софи Уилки нетерпеливо поморщилась. И поскольку он не был слепым, то, разумеется, заметил неприкрытую угрозу в глазах Джулиана.
        Однако он не подал вида, что все это заметил, и с улыбкой обратился к Лии:
        — Дорогая, давайте прогуляемся по залу, прежде чем занять свои места.
        Она просияла и взяла его под руку.
        — О, Ричард, как хорошо, что вы здесь. Я уже начала сомневаться…
        — Я изменил свои планы на вечер, как только получил вашу записку. Вы великолепно выглядите. Идемте.
        Искусно лавируя между джентльменами в черных фраках и дамами в нарядах всех цветов радуги, они рука об руку направились в другой конец зала — к огромному столу с закусками.
        — Мистер Лэнгуорт кажется таким обаятельным,  — сказала Софи.  — По его лицу не догадаешься, о чем он Думает.
        Джулиан промолчал.
        — Вы пришли, чтобы спасти меня?
        — Считайте, что спасены. Итак, поскольку вы отказались от крюшона, а шампанского здесь не предлагают, может быть, проводить вас к Роксане? Она беседует с каким-то представительным джентльменом. Очевидно, это старый друг ее отца.
        — Если не возражаете, давайте и мы с вами немного побеседуем. Мне нужен совет мудрого дядюшки.
        — Я в вашем распоряжении. В чем дело, дитя мое?
        Софи придвинулась ближе и понизила голос:
        — Я хочу замаскироваться, выманить тетю Лию на балкон, неожиданно и резко дать ей кулаком в челюсть, а потом скинуть вниз, в колючие кусты. Как вы думаете, получится?
        — Думаю, да, если балконные перила не слишком высокие. Она этого заслуживает?
        — Она еще не того заслуживает! Сегодня вечером, перед выходом из дома, она заявила, что Роксана ужасно состарилась. Теперь, видите ли, все будут принимать Лию за ее младшую сестру. А потом сказала, что в желтом Роксана выглядит блеклой. Представляете?
        — Нет, по-моему, в желтом она не выглядит блеклой, а вот бледно-голубое я бы ей носить не советовал Что же ответила Роксана?
        — Роксана рассмеялась и сказала, что непременно похорошеет, если Лия одолжит ей одно из своих восхитительных платьев.
        — Достойный ответ,  — похвалил он.
        — Роксана говорит, что берет пример с меня. Ей нравится, как я под видом согласия выворачиваю слова Лии наизнанку и тем самым выбиваю оружие из ее рук.  — Софи вздохнула.  — К сожалению, на сей раз не получилось Лия не растерялась и заявила, что ее изысканные наряды только подчеркнут вульгарность рыжих волос Роксаны. Та снова засмеялась, но я видела, как она сжала кулаки. Ей нелегко сдерживаться, а она еще пытается найти для сестры какие-то оправдания, говорит, что Лия чувствует себя несчастной. Подозреваю, она всегда чувствовала себя глубоко несчастной, даже в детстве. Интересно, с чего? Я спросила у Роксаны, но не получила вразумительного ответа. По-моему, Лия попросту мерзкая от рождения. Господи, как она воркует с Ричардом Лэнгуортом! Нет, у меня прямо руки чешутся треснуть ее и отомстить за Роксану. Значит, если перила не особенно высокие, у меня все получится?
        — Да, деточка, однако ваш добрый мудрый дядюшка советует вам отказаться от мести, какой бы сладкой она ни казалась.
        — Можно подобраться к ней сзади и толкнуть,  — не унималась Софи.  — Я высокая, и она подумает, что это какой-то мужчина, например, ее распрекрасный Ричард Лэнгуорт. А я быстро-быстро убегу.
        — Роксана сама разберется со своей родной сестрой.  — Он приложил палец к ее губам.  — Если угодно, я поговорю с Роксаной и дам ей мудрый совет.
        Софи вздохнула.
        — Хотела бы я посмотреть, как она это воспримет.
        — Она будет мне чрезвычайно признательна.  — Он помолчал, постукивая пальцем по подбородку.  — Знаете, Софи, я передумал. Если вы подкрадетесь сзади… Да, пожалуй, стоит попробовать.
        — Чудесно!  — Софи лучезарно улыбнулась, поцеловала его в щеку, погладила по руке и улетучилась.
        — Вы лорд Джулиан Монро, сэр?
        Он обернулся и увидел Джеймса Шербрука. Значит, пока Джулиан разговаривал с Софи, Джеймс стоял совсем близко и, вероятно, узнал голос, который слышал прошлой осенью под Сент-Оситом при весьма необычных обстоятельствах. Что ж, рано или поздно это должно было случиться. Джулиан прекрасно помнил ту ночь, когда тайно прибыл в Англию на контрабандистской шхуне, прихватив из Франции крупную партию чая и бренди. Потом он отправился в Лондон, на две недели остановился у Харлана на Потвин-стрит и не виделся ни с кем, кроме джентльменов из правительства, которые попросили его выступить в роли посредника в одном деликатном вопросе между Лондоном и Римом.
        — Да,  — коротко ответил он, не желая опережать события.
        Джеймс Шербрук представился сам и представил свою супругу. Джулиан вежливо поклонился, отметив про себя, что Корри не протянула ему руку для поцелуя.
        — Так вы дядя Девлина, сэр?  — спросила она.
        — Да, леди Хаммерсмит, я его скучный престарелый дядюшка.
        Джулиан с улыбкой смотрел на очаровательную юную леди, которая в ту бурную ночь сильно напоминала дикую кошку. Он чуть не задохнулся, когда она, сбив его с ног, уперлась ему коленом в горло. «Отважная героиня без капли мозгов», как выразился Девлин, рассказывая Джулиану о событиях прошлой осенью. Ради спасения Джеймса Корри вытворяла бог знает что, в том числе вооружилась вилами и, не слезая с коня, ворвалась в деревенский дом.
        Невероятно. Джулиан никогда не поверил бы в подобные сказки, если бы не испытал на себе силу ее боевого духа. И крепость колена в придачу.
        Джеймс и Корри пристально всматривались в его лицо. Хотели убедиться, что перед ними действительно тот самый контрабандист? Джулиан понимал, что они растеряны и не знают, что сказать стоящему перед ними коварному злодею.
        Он решил начать первым:
        — Должен сказать, вы оба выглядите гораздо лучше, чем во время нашей последней встречи, когда вы походили на грязных, оборванных бродяг. Я вижу, вы поженились и вполне довольны друг другом. Примите мои поздравления.  — Он широко улыбнулся и приложил ладонь к горлу.  — Ваше колено — грозное оружие, миледи.
        Они явно не ожидали от него такой откровенности и на несколько секунд застыли в ошеломленном молчании. Наконец Корри вновь обрела дар речи.
        — Нам показалось, что мы узнали ваш голос, но мы не могли поверить, что вы лорд Джулиан Монро — тот самый ужасный контрабандист, который уволок бы нас в Плимут, если бы мы не одержали над ним верх. То есть над вами. Однако победа осталась за нами!  — Она гордо вздернула подбородок.
        Джулиан весело кивнул:
        — Да, я тот самый ужасный контрабандист, и мне пришлось задержать вас, чтобы вы не выдали меня береговой охране. Контрабанда — мое увлечение, рискованная игра, которая не надоедает мне уже долгие годы.
        — Но вам не так уж много лет,  — возразила Корри.
        — Думаю, страсть к контрабанде у меня в крови. Моего отца не стало, когда я был младенцем, но сдается мне, он тоже питал пристрастие к этому занятию.  — Джулиан счел за лучшее не рассказывать им о том, что осваивал премудрости сомнительного ремесла под руководством солдат армии Веллингтона.  — Ну вот, теперь вы все знаете, и я попросил бы вас как можно скорее об этом забыть.
        — Забыть?!  — вспыхнула Корри.  — Забыть о том, что вы пытались похитить нас? Забыть о том, что вы могли застрелить нас! Или приказать своим громилам стереть нас в порошок!
        Она так уморительно потрясала кулаком, сверкала глазами и фыркала, что Джулиан рассмеялся. Корри и Джеймс посмотрели на него, переглянулись и тоже не смогли удержаться от смеха. Вскоре все трое хохотали словно лучшие друзья, вызывая заинтересованные взгляды других гостей. Переведя дыхание, Джулиан обратился к Джеймсу:
        — Мне говорили, вы занимаетесь серьезными научными изысканиями и недавно выступали с докладом в Королевском астрономическом обществе. Вы знаете, меня всегда интересовали луны Сатурна, поэтому то явление, которое вы назвали феноменом серебристого каскада на Титане…
        Джентльмены тотчас погрузились в оживленную беседу. Корри не верила своим глазам. Джеймс, казалось, вовсе забыл, что разговаривает с человеком, который хотел их похитить и даже не отрицал этого!
        Она выразительно кашлянула и громко произнесла:
        — Я слышала, ваша матушка желает видеть вашей женой Софи Уилки?
        — Увы! Этому союзу не суждено состояться. Я слишком стар для Софи. Надеюсь, моя матушка найдет в себе силы справиться с разочарованием.
        — Я на семь лет моложе Джеймса. Вы полагаете, он слишком стар для меня?
        — На мой взгляд, семь лет — идеальная разница в возрасте между супругами. Однако я старше Софи на двенадцать лет.
        — Кажется, Роксана Рэдклиф, тетушка Софи, младше вас как раз на семь лет. Быть может, вашу матушку. Устроит такая замена?
        — У нас с Роксаной всего пять лет разницы. Боюсь, этого недостаточно, и она не будет относиться ко мне с должной почтительностью.
        — Похоже, у вас на все есть готовый ответ, сэр. В таком случае позвольте задать вам еще один вопрос. Девлин — настоящий вампир?
        Он наклонился к ее уху, украшенному жемчужной сережкой.
        — Мы с ним одной крови. Знаете, матушка рассказывала мне, что мой отец ненавидел яркое солнце и всячески избегал его. Предоставляю вам самой делать выводы, миледи.
        С этими словами Джулиан покинул чету Шербрук. Если бы он мог так же легко покинуть музыкальный вечер Колкоттов. Но нет, один из миланских теноров уже распевался на возвышении. Боже, что за пытка!
        Роксана, Софи и матушка ждали Джулиана. Он направился к ним, но по дороге оглянулся. Джеймс и Корри Шербрук внимательно смотрели ему вслед. Нет, они не донесут на него полицейским с Боу-стрит.
        Глава 19
        Рексфорд-сквер
        Джулиан отложил письмо и задумчиво побарабанил пальцами по краю стола. Вот так неожиданность. Чем продиктовано это послание? И как теперь быть?
        Он придвинул к себе письмо и еще раз прочел:
        «Джулиан, я очень просил бы Вас приехать в Хардкросс-Мэнор. Мне хотелось бы восстановить наши добрые отношения и покончить с печальным прошлым. Поверьте, я больше не желаю Вам зла. Буду искренне рад, если Вы навестите меня не один, а со своей матушкой. Надеюсь, мое приглашение не нарушит Ваши планы, и мы сможем увидеться в ближайшую субботу.
        Ваш преданный слуга
        Руперт Лэнгуорт, барон Перли».
        Джулиан набросал несколько строк, распорядился передать записку и письмо барона вдовствующей герцогине, а сам спустился в конюшню, оседлал коня и отправился на встречу с однополчанами.
        Вот и они — верные друзья, не раз выручавшие его из беды. Лорд Альфред Понсонби — пожилой джентльмен с гривой седых волос и пушистыми бакенбардами, под Ватерлоо буквально за шиворот выволокший Джулиана из-под удара французского штыка,  — приветственно кивнул и с видом знатока заметил:
        — Что ж, старина, твой конь выглядит вполне прилично.
        — При случае Залп без труда обойдет вашу резвую лошадку, милорд.
        — Залп, говоришь? Может, и обойдет при таком-то имени.  — Лорд Альфред повернулся к остальным джентльменам: — Помнится, сам Веллингтон прозвал Джулиана Залпом, сказав, что он носится по полю битвы со скоростью пушечного ядра. Значит, теперь ты передал это прозвище своему коню, и он «крестник» нашего великого старца?
        Все дружно рассмеялись, а потом майор Рейли вздохнул:
        — Сейчас Железному Герцогу не позавидуешь. Ему нелегко приходится. Виги и граф Грей только и ждут удобного момента, чтобы окончательно доконать его. Одно слово — политика, черт бы ее побрал. Кстати, Джулиан, я виделся с Артуром на прошлой неделе. Он знает, что ты наконец возвратился в Англию, и рад этому.
        — Поразительно, до чего быстро распространяются слухи. Я приехал из Италии всего месяц назад. Каким образом лорд Артур мог узнать о столь незначительном событии? Ведь он круглые сутки занят делами государственной важности.
        Повидав старых приятелей и восстановив душевное равновесие, Джулиан вернулся на Рексфорд-сквер. Добротный георгианский особняк по завещанию отца достался младшему сыну, что категорически не устраивало Лорелею Монро, зато вполне устраивало Джулиана.
        Войдя в дом, он не стал дожидаться появления дворецкого Тэвиша, пересек просторный холл, открыл дверь гостиной и не без удивления обнаружил там двух визитеров. На мягком диване в облаке пышных розовых юбок живописно расположилась Роксана Рэдклиф. Напротив — на самом краешке стула — примостился Харлан Уиттакер. Напряженно выпрямив спину и сложив руки на коленях, он взирал на свою визави даже не с восторгом, а со священным трепетом. В нормальном состоянии Харлан был вполне привлекательным мужчиной тридцати четырех лет от роду, не очень высоким, но сильным и хорошо сложенным. Однако сейчас он являл собой весьма жалкое зрелище. Джулиан от души понадеялся, что сам никогда не представал и не предстанет перед какой-нибудь дамой в подобном виде.
        Держа в руках массивный серебряный поднос с чайными принадлежностями, в гостиную вплыл дворецкий. Густо напомаженные темные волосы, зачесанные наверх, добавляли ему добрых три дюйма роста. Так было всегда, сколько Джулиан себя помнил. Тэвиш и Пуффер с детства присутствовали в его жизни. Он всецело доверял им и с уважением относился к их маленьким слабостям.
        — Как видите, милорд, к нам пожаловала гостья,  — с благоговейным придыханием поведал дворецкий.  — Высокая гостья. Я бы сказал, поразительно высокая. Весьма необычный рост для дамы, но она превосходно с ним справляется, не правда ли, милорд?
        Джулиан посмотрел на Роксану и кивнул.
        — Совершенно с вами согласен, Тэвиш. Наша гостья великолепно справляется со своим ростом. И не только с ним.  — Он повернулся к Харлану: — Я вижу, вы с мисс Рэдклиф успели познакомиться?
        — О да,  — с воодушевлением подтвердил Харлан.  — Перед вашим приходом мисс Рэдклиф рассказывала мне о том, что выросла в Йоркшире и в детстве часами бродила по бескрайним вересковым пустошам, наблюдая за свинцовыми тучами и прислушиваясь к перекличке воронов, предрекавших грозу.
        — Да вы поэт, сэр,  — улыбнулась Роксана.  — Я не могу похвастаться таким красноречием, но детство у меня и правда было чудесное. Джулиан, мы вас заждались. Вы позволите налить вам чаю?
        — Сделайте одолжение, Роксана. И немного молока, пожалуйста. У вас что-то срочное, Харлан? Может быть, новости о «Голубой звезде»?
        — К сожалению, нет, пока никаких известий. Я принес документы, относящиеся к покупке нового судна для вашей флотилии. Мне удалось переговорить с лордом…  — Он краем глаза взглянул на Роксану.  — Вероятно, имена лучше оставить для делового разговора, не так ли?
        — Пожалуй,  — согласился Джулиан. Роксана протянула ему чашку с чаем.
        — По словам мистера Уиттакера, он работает у вас с незапамятных времен. Меня это удивило, ведь вы оба отнюдь не похожи на древних стариков. Однако я удивилась еще больше, когда услышала, что вы познакомились в портовом кабаке.
        Харлан смущенно кашлянул.
        — Джулиан не успел объяснить мисс Рэдклиф, что вы пришли туда в поисках мошенника, который украл у вас ценный груз.
        — С вашей помощью эта история закончилась благополучно. С тех пор, вот уже много лет, мы работаем вместе. Наш деловой союз оказался весьма и весьма плодотворным. Кстати, о делах. Прошу вас, Харлан, отнесите документы в мой кабинет. Завтра мы увидимся и все обсудим. А сейчас мне надо поговорить с мисс Рэдклиф, поэтому вам придется откланяться.
        — Необыкновенно приятно было с вами познакомиться, мисс Рэдклиф,  — с чувством произнес Харлан.
        Она кивнула и слегка улыбнулась, прекрасно понимая, что он готов сию же минуту упасть к ее ногам.
        Когда управляющий, с трудом оторвав взгляд от Роксаны, покинул гостиную, Джулиан спросил:
        — Как вы думаете, что именно до такой степени поразило его воображение? Ваши прогулки по бескрайним вересковым пустошам или вороны, предрекавшие грозу?
        — Мне кажется, он пришел в сильное волнение, когда я рассказала ему о своих мопсах, Поппери и Перки.
        Они вечно пристраивались к левой штанине моего батюшки, чтобы справить нужду. Бедный мистер Уиттакер! Я из вежливости поинтересовалась его семьей, и он ответил, что у него шесть родных сестер.  — Ее слегка передернуло.  — На секунду представив себе Лию в шести экземплярах, я от души посочувствовала ему. Джулиан покачал головой.
        — Напрасно. Харлан — единственный сын, и его с детства холили и лелеяли, как принца. Полагаю, если бы одна из его сестер попробовала обидеть его, остальные члены семьи незамедлительно вышвырнули бы ее в окно.
        Тэвиш поставил перед ними блюдо с пирожными, поклонился и вышел из гостиной, торжественно неся свою роскошную шевелюру — волосок к волоску, ни один не поник, все гордо торчали вверх.
        Джулиан решил доверить Роксане секрет этого великолепия:
        — Каждый год на Рождество я дарю Тэвишу особую помаду для волос. Такую делают только в Неаполе. Замечательное средство. А как блестит! Вы заметили?
        — Еще бы,  — коротко ответила Роксана, выбирая фруктовое пирожное.
        — Простите, но меня удивляет ваша беспечность. Вам не следовало приезжать сюда одной.
        — Разве? Позвольте с вами не согласиться, милорд. Очевидно, вы запамятовали, но я уже не юная барышня. Мне двадцать семь лет, и я не нуждаюсь в опеке. Кроме того, вы — сын герцога, а значит, имеете представления о приличиях и не окажете на меня дурного влияния. То есть, может быть, окажете, но ведь не вдруг.
        — Вы здесь, чтобы это проверить, или по какой-то иной причине?
        Она усмехнулась:
        — Видите ли, дело в том, что ваша матушка попросила меня и Софи отправиться вместе с вами в Хардкросс-Мэнор к барону Перли, отцу небезызвестного Ричарда Лэнгуорта.
        Джулиан оторопел. Он еще не успел обдумать приглашение барона, а матушка уже собралась в дорогу и обзавелась двумя спутницами. Разумеется, последнее слово остается за ним, но спорить с Коринной себе дороже. Да и надо ли? Он вдохнул насыщенный аромат крепкого индийского чая и принял решение.
        — Не вижу в этой затее ничего дурного. Небольшое путешествие развлечет вас. Заодно познакомитесь с моими владениями, ведь Хардкросс-Мэнор находится всего в трех милях от Рейвенскара. Вам доводилось бывать в Корнуолле?
        — Нет, но я слышала, что южный берег разительно отличается от северного, хотя между ними совсем небольшое расстояние.
        — Так оно и есть. Кстати, у нас вдоль подъездной аллеи растут пальмы, и прекрасно себя чувствуют. Надеюсь, вам понравится мой дом. На первый взгляд он кажется суровым и мрачным, но в этом есть особое очарование. Правда, матушка изрядно потрудилась, чтобы смягчить пейзаж. К счастью, у нее не до всего дошли руки, и многие холмы и курганы сохранили первозданный вид.
        — Курганы?  — заинтересованно спросила она.  — Вы думаете, под ними скрываются древние захоронения?
        — Совершенно верно.
        — Мне просто не терпится поскорее увидеть Рейвенскар. Не говоря уже о курганах.
        — Вот и славно. Вы с племянницей сможете вдоволь полюбоваться ими, пока я…
        Он замолчал, и она продолжила за него:
        — Пока вы будете выяснять отношения с гнусным Ричардом Лэнгуортом, который считает, что вы убили его сестру. Скажите, почему он с таким упорством обвиняет вас в этом ужасном преступлении?
        Он пристально посмотрел на нее:
        — А вы убеждены в моей невиновности?
        — Абсолютно,  — отрезала она.  — Я полностью доверяю вам. Вы благородный человек, готовый отвечать за свои слова и поступки. Совершить убийство, лгать и изворачиваться? Нет, это не про вас.
        Вот так. Роксана Рэдклиф знает его всего несколько недель, а Ричард Лэнгуорт — всю жизнь. Тем не менее Роксана верит ему, а Ричард — нет.
        — Раз вы едете в Хардкросс-Мэнор, я должен хотя бы в самых общих чертах обрисовать положение дел.  — Джулиан замялся, обдумывая, с чего начать.  — Барон Перли — наш ближайший сосед. Должно быть, он хорошо знал моего отца, но никогда мне о нем не рассказывал, а мне как-то не приходило в голову спрашивать. Я привык считать Хардкросс-Мэнор вторым домом. Мы с Ричардом дружили с раннего детства. Потом подросла Лили, я полюбил ее, и мы поженились. На свадьбе Ричард был шафером, а Вики — подружкой невесты. Через полгода, всего через полгода. Лили… погибла…  — Он умолк, не в силах говорить о том, как теплым солнечным днем прибежал в сад и увидел Лили с кровавым пятном на груди.  — В нее кто-то выстрелил, или она покончила с собой. И то и другое необъяснимо. Но других вариантов нет… С тех пор мы с бароном не общались. Признаться, меня сильно удивило его приглашение. Он пишет, что не желает мне зла.
        Роксана с трудом подавила подступившие к горлу слезы.
        — Да, ваша матушка рассказала нам о письме. Она очень взволнованна и надеется, что барон осознал свою ошибку и хочет извиниться перед вами. Вы думаете, такое возможно?
        — Не знаю. Если верить Ричарду, то нет. Скоро увидим.
        — Хотелось бы мне посмотреть на Ричарда, когда он услышит, что барон решил помириться с вами. А если они действуют сообща? Вдруг Ричард тоже собирается в Хардкросс-Мэнор? Впрочем, не важно. Долго ли добираться до Корнуолла?
        — Три дня.
        — Значит, мы должны выехать в среду?
        — Да.
        Он проводил ее к выходу. В дверях она обернулась и тихо сказала:
        — Я всей душой сочувствую вам. Не знаю, но, кроме вас, мог бы с таким достоинством вынести трагическую гибель жены и страшные обвинения Ричарда Лэнгуорта.
        Она ушла, а он стоял на пороге и смотрел ей вслед, пока ее карета не скрылась из виду.
        В тот же день, всего через несколько часов, Джулиан спешно покинул Лондон. Залп мчался во весь опор. Долгожданная «Голубая звезда» наконец достигла берегов Англии и стала на якорь в Портсмуте.
        Глава 20
        Лемингтон-сквер
        Коринна сняла тончайшие кожаные перчатки.
        — Я не знаю ровным счетом ничего, кроме того, что «Голубая звезда» прибыла в Портсмут и мой сын немедленно умчался туда. Между тем сегодня вторник, а мы планировали выехать в Хардкросс-Мэнор в среду утром.
        Роксана подняла голову от шитья.
        — Мадам, если Джулиан сказал, что выезжаем в среду, значит, так оно и будет. Вот увидите.
        — Вдруг там возникли какие-то непредвиденные сложности? Тогда ему придется задержаться, и мы… О, я готова сорвать с себя шляпу и растоптать ее! Heт, так не годится. Все будет хорошо. Мой сын очень ответственный человек.  — Тем не менее вдовствующая герцогиня продолжила нервно мерить шагами обюссонский ковер, подметая его пышными бледно-голубыми юбками.  — У Джулиана исключительно цельная натура. Пожалуй, даже слишком. Он весь в отца. Конечно, я давным-давно овдовела, а замужем была всего полтора года, но характер его светлости забыть невозможно. Мой дражайший супруг никогда ничего не объяснял. А если его пытались расспрашивать, молчал с каменным выражением лица. Я отчетливо помню, что иногда мне страшно хотелось прикончить его.
        Софи улыбнулась.
        — Я согласна с Роксаной, мадам. Джулиан скоро вернется, и завтра мы отправимся в Корнуолл. Мне очень любопытно посмотреть на отца и сестру Ричарда Лэнгуорта. Барон Перли решил сменить гнев на милость? Интересно, последует ли сын его примеру?
        — Поживем — увидим.
        Три дамы разом обернулись — на пороге гостиной стоял Джулиан.
        Коринна устремилась к сыну и порывисто обняла его.
        — Как дела, дорогой? Что с твоим кораблем?
        Джулиан учтиво поклонился Софи и Роксане.
        — «Голубая звезда» попала в шторм и села на мель у южных берегов Испании. Ремонт занял целый месяц. Капитан посылал мне донесения, но ни одно из них не дошло.
        — А люди?  — спросила Роксана.  — Вся команда в сборе, никто не пострадал?
        Джулиан покачал головой:
        — Слава Богу, нет, у меня были кое-какие опасения, но все обошлось.
        — Значит, теперь ты богат, как Крез!  — воскликнула Коринна.
        — Почти,  — согласился Джулиан и, весело сверкнув глазами, достал из кармана продолговатый футляр.  — Я привез вам небольшой подарок, матушка.
        Коринна открыла футляр, и все восхищенно ахнули. «Небольшой подарок» оказался изумительным ювелирным гарнитуром. Длинная нитка жемчуга, серьги и браслет поражали своим великолепием.
        — Таким украшениям позавидовала бы любая принцесса,  — благоговейно изрек Минт.
        Джулиан улыбнулся.
        — Они в самом деле принадлежали принцессе. Самой настоящей принцессе по имени Лабина Фалузи. Сейчас ее знатное семейство переживает не лучшие времена. Мне дали понять, что принцесса готова стать моей женой, но я предпочел просто купить жемчуг. Первый помощник капитана «Голубой звезды», мистер Тофт, всю дорогу держал драгоценности при себе, оберегая их от разбойников.
        — А на вас когда-нибудь нападали разбойники?  — спросила Софи.
        — Да, неподалеку от Неаполя. К счастью, они действовали весьма неумело, и я с легкостью отбился от них.
        — О Господи,  — вздохнула Коринна, перебирая мерцающие жемчужины.
        — Матушка, не желаете ли проверить, к лицу ли вам мой подарок?
        Она моментально надела ожерелье, серьги и браслет и устремилась к зеркалу. А потом поспешила вернуться к Джулиану и заключила его в объятия.
        — Дорогой, я тебя обожаю. С тобой можно сойти с ума, но ты лучше всех. Тебе хотелось посмотреть, к лицу ли мне твой подарок? Ну, что скажешь?
        Она принялась поворачиваться так и эдак, демонстрируя сияние и переливы жемчуга.
        — Мадам, вы ослепительны. Позвольте пригласить вас на танец.
        Роксана тотчас села за фортепьяно, и Джулиан с Коринной закружились в вальсе.
        Когда стихли звуки последнего аккорда, в гостиной раздался густой бас миссис Элдридж:
        — Уж простите, мисс Роксана, но я услышала смех и музыку, вышла посмотреть, да так и застыла.  — Кухарка широко улыбнулась и прижала руки к сердцу.  — Джентльмен танцует вальс со своей матушкой. Часто ли такое увидишь!
        — Прикажете подать шампанское в честь благополучного прибытия вашего корабля, милорд?  — спросил Минт и, получив согласие, вскоре вернулся с бокалами, наполненными благородным напитком.
        Все пили шампанское и наперебой задавали вопросы Джулиану, пока он не поднял руки.
        — Я уже все вам рассказал. «Голубая звезда» в полном порядке. Теперь давайте обсудим поездку в Хардкросс-Мэнор. Кто знает, что стоит за приглашением барона? Я сильно сомневаюсь в его искренности. Может быть, Роксане и Софи лучше остаться в Лондоне и не рисковать…
        Коринна мягко, но решительно перебила его:
        — Джулиан, тут нечего обсуждать. Мы будем сопровождать тебя и не дадим барону вонзить кинжал тебе в спину. Кроме того, Роксане и Софи очень хочется побывать в Рейвенскаре.
        Ему все это не нравилось. Впрочем, оставлять их в Лондоне тоже небезопасно, ведь здесь находится Ричард Лэнгуорт.
        В конце концов Джулиан сдался:
        — Хорошо. Отправляемся завтра на рассвете. В двух экипажах.
        Сказано — сделано.
        В среду, в намеченный час, две кареты выехали с Лемингтон-сквер, а через три дня остановились у парадного входа в Хардкросс-Мэнор.
        Джулиан вдохнул запах свежескошенной травы и понял, что соскучился по здешним полям, холмам и рощам. Он знал имение Лэнгуортов не хуже, чем свое собственное, и раньше приезжал сюда, как к себе домой. Но то было раньше. А теперь остались только воспоминания, затуманенные болью, горечью и вопросами без ответов.
        Софи вышла из экипажа и огляделась по сторонам.
        — Тут очень красиво. Ухоженный сад и много цветов…  — Она помолчала и добавила: — Но мне как-то не по себе. У меня нехорошее предчувствие.
        Глава 21
        Не будь такой штуки, как Время, случилось бы все сразу.
    ВУДИ АЛЛЕН
        Нехорошее предчувствие? Джулиан оценил интуицию Софи, когда двери распахнулись и на пороге появился Ричард Лэнгуорт. Дивное начало визита сулило не менее прекрасное продолжение.
        — Я вижу, дамы не отпустили тебя одного,  — с ухмылкой заметил Ричард.  — Ты, как всегда, вовремя, Джулиан. Входи, мой отец с нетерпением ждет тебя.
        Джулиан посторонился, пропуская вперед трех дам, двух горничных и своего камердинера Плиния. Глядя на столь внушительную процессию, Ричард присвистнул, а величавый дворецкий Теган откашлялся и хорошо поставленным голосом произнес:
        — Лорд Джулиан, его милость предупредил меня, чтобы я сразу проводил вас к нему в библиотеку. А дамы могут отдохнуть с дороги в гостиной.
        — Я бы хотела сначала пройти в свою комнату,  — сказала Коринна.
        — Прошу прощения, ваша светлость, но обед подадут…  — дворецкий взглянул на часы,  — ровно через тринадцать минут. Вы, должно быть, помните, что господин барон чрезвычайно пунктуален и требует того же от других.
        Через минуту Джулиан и Ричард вошли в огромную сумрачную библиотеку.
        Руперт Лэнгуорт, барон Перли,  — высокий седой мужчина лет семидесяти — неторопливо поднялся из-за массивного письменного стола и распорядился:
        — Ричард, оставь нас.
        — Хорошо, отец. Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что делаете.
        Ричард вышел из библиотеки и закрыл за собой дверь.
        — Здравствуй, Джулиан. Трудно поверить, что мы не виделись целых три года.
        — Как вы себя чувствуете, сэр? Откровенно говоря, прочитав ваше письмо, я подумал, что вы диктовали его, лежа на смертном одре.
        — Видимо, я перестарался. Мне хотелось всего лишь намекнуть на то, что я близок к подведению жизненных итогов. Без этого приглашение выглядело бы менее убедительно.
        — Так или иначе, вы в добром здравии, а я у вас в гостях. Причем не один. Со мной матушка и две ее протеже — Роксана Рэдклиф и Софи Уилки. Признаться, я не ожидал увидеть здесь Ричарда. Каковы ваши намерения, сэр?
        — Намерения? Я намерен похоронить нашу вражду.
        — Вместе со мной?
        — Нет.  — Руперт Лэнгуорт выхватил пистолет и выстрелил.
        Глава 22
        Джулиан судорожно вздохнул, когда пуля вонзилась в книжную полку в трех футах слева от него. Он не двинулся с места, только продолжал смотреть на барона.
        — Как видишь, я легко мог бы убить тебя и освободить Ричарда от его навязчивой идеи.
        Сердце Джулиана отбивало барабанную дробь.
        — Несомненно, сэр, как и то, что вас бы потом повесили.
        — За то, что я покарал убийцу моей дочери? Думаю, присяжные вынесли бы мне оправдательный вердикт.  — Руперт завернул пистолет в носовой платок и аккуратно положил в верхний ящик стола.
        — Я уже устал повторять вам, сэр. Вы знаете, что я не убивал Лили. Я бы скорее застрелил себя.
        — Я не удивляюсь твоему хладнокровию,  — ответил барон.  — Твой отец был таким же. Его невозможно было запугать, как бы кто ни старался. Ты не знал своего отца, и очень жаль, он был достоин восхищения. Но когда твоя мать забеременела, он был уже стариком. В молодости он казался мне богом — сильным, могучим, повелевающим всем и всеми вокруг. Он проводил больше времени в Рейвенскаре, чем в Маунт-Берни. Ему всегда нравилось, как замок угрожающе нависает над морем, готовый отразить любое вторжение. Однажды, помню, он заметил, что, если бы ему пришлось стать домом, он стал бы Рейвенскаром — крепким, надежным и прекрасно выглядящим, разумеется.
        Джулиану никто никогда не рассказывал ничего подобного об отце — тем более барон Перли. Джулиан всегда представлял старого герцога выжившим из ума стариком, хотя Коринна никогда ничего подобного не говорила. Но Лорелея Монро, жена Константина и герцогиня Брабант, все время ругала старого герцога, и Джулиан понял теперь, как глубоко ее слова повлияли на него. Сглотнув, он медленно повторил:
        — Вы говорите, мой отец был сильным? Могучим?
        Руперт кивнул.
        — Его сила была легендарной, он также мог очаровать любого умом и манерой говорить. Его наследник, твои брат Константин, которого я очень уважаю, никогда не ощущал так остро свое место в мире. Это может показаться странным, ведь он управляет своими владениями справедливо и с умом. Но ты больше похож на своего отца, чем Константин,  — глупое имя, как выразился однажды старый герцог, но оно подходит твоему брату. Тебе имя он выбрал сам. Знаешь почему?
        Джулиан отрицательно покачал головой.
        — Джулиан — в честь Юлия Цезаря, правителя миллионной империи и человека проницательного и стойкого. Твой отец говорил мне, что ты не будешь герцогом — но будешь Принцем. Джулиан ничего этого не знал.
        — Я довольно неловко чувствую себя из-за того, что все в Корнуолле называют меня Принцем,  — заметил он.
        — Не важно. Так приказал твой отец. Все привыкли называть тебя так. Так он хотел, и так стало. Лежа на смертном одре, он прошептал: «Мой сын — Принц Рейвенскар». Я вижу, ты не знал этого. Значит, твой отец так и не рассказал жене, почему он хотел, чтобы ты был Принцем.
        — Когда я спросил матушку, Принц ли я, она ответила, что так меня называл отец и все остальные вслед за ним.  — Джулиан криво усмехнулся.  — Я должен был просто принять это и не возражать. Ничего более.  — Он замолчал и покачал головой.  — Юлий Цезарь… Мой отец ждал от меня многого. Боюсь, я не оправдаю его надежд.
        — Ты уже оставил свой след в мире. А твоя прекрасная матушка? Твой отец с первого взгляда влюбился в нее. Ни Константин, ни друзья герцога не смогли его отговорить. Думаю, он умирал, довольный прожитой жизнью. Коринна была очень юна, невинна и красива, но ее семья была не только бедна, но и алчна. Они продали ее старику. Твоего отца это не волновало. Зачем ему были деньги? Ему нужна была твоя мать, он заплатил ее семье порядочную сумму и женился на ней. Когда родился ты, старый герцог был куда более счастлив, чем когда родился Константин. Как я уже говорил, ты очень похож на него. И вполне достоин звания Принца.
        — Вы знали все это,  — медленно произнес Джулиан,  — и ничего мне не рассказали. Почему? Вы никогда не говорили со мной об отце.
        — Прости. Время летит так быстро. Я помню, когда твой отец умер, Коринна хотела отвезти тебя обратно к своей семье. К несчастью, ее отец и мать умерли от лихорадки. Выжили только несколько кузенов и кузин, никому из них ты был не нужен, и она пришла за помощью ко мне.
        — Однажды я спросил матушку о ее семье,  — заметил Джулиан,  — но она только сказала, что они мертвы. Но прошли годы, сэр, а вы так ничего мне и не рассказали.
        Барон пожал плечами.
        — Мы обычно больше думаем о настоящем, о людях, с которыми общаемся в данный момент, чем о тех, кто уже мертв. Сейчас все изменилось.
        — Расскажите мне об отце.
        — Жалко, что ты никогда не знал его, не знаешь, как он гордился бы тобой. Он был не просто достойным восхищения человеком, он ясно видел людей. Как и ты, Джулиан.
        Джулиан молчал. У него не было слов, только чувства, которые он не ожидал когда-нибудь испытать.
        — Я никогда не забуду, как однажды я приехал в Рейвенскар и меня привели в кабинет твоего отца,  — продолжил барон.  — Он держал тебя на руках, и счастье, написанное на его лице, тронуло меня. «Посмотри на моего мальчика, Руперт,  — сказал он мне.  — Его ждут великие дела. Он Принц, он — мой подарок миру». Через две недели его сердце остановилось. Я хочу покончить с нашей враждой, Джулиан. Единственным способом уговорить тебя приехать был намек, будто я близок к смерти. Кроме того, я понял, что рана Ричарда не затянулась, а загноилась.
        — Он хочет убить меня или причинить вред тем, кто мне близок.
        — Меня это не удивляет. Ты покинул Англию, а он решил, что ты бежал от вины, бежал от горя. Когда я пригласил тебя сюда, Ричард был недоволен. Я сказал ему, что хватит жить прошлым, пора двигаться дальше. Послушается ли он? Не думаю. Он еще более упрям, чем я.  — Барон замолчал.  — Ты знаешь, твой отец был более упрям, чем мы оба, вместе взятые.
        Джулиан не знал, что сказать.
        — Конечно, была еще Лили,  — продолжил барон,  — но о ней я не буду ничего говорить. Пойдем обедать. Я страшно проголодался. Кроме того, я хочу встретиться с протеже Коринны — на одной из них, как я слышал, ты собираешься жениться.  — Он нахмурился и посмотрел на часы.  — Уже поздний час.
        — Никакой свадьбы не будет, сэр.
        Барон поднял бровь, но больше ничего не сказал. Джулиан вышел из библиотеки, потом обернулся.
        — Я хочу узнать все, что вы помните о моем отце.
        — Если тебе так угодно,  — ответил Руперт.
        Глава 23
        Лежа рядом со спящей Роксаной, Софи вспоминала вчерашний вечер. Точнее, не вспоминала, а изо всех сил пыталась забыть. За обедом Ричард так сверлил взглядом то ее, то Роксану, словно выбирал будущую жертву. Кошмар какой-то…
        Она вдруг услышала тихий стук в дверь, затем скрип и осторожные шаги.
        — Кто здесь?
        — Софи, это я, Коринна. Никак не могу уснуть. Я не привыкла ночевать в чужом доме и на всякий случай оставила у себя Барби, но она страшно громко храпит. Можно я останусь у вас? То есть у Роксаны. Ведь это ее спальня. А как вы здесь оказались?
        — Я тоже не могла уснуть и пришла сюда. Не беспокойтесь, мадам. Мы втроем прекрасно поместимся на этой огромной кровати.
        Софи осторожно подвинула Роксану и подвинулась сама, освобождая место для вдовствующей герцогини Брабант. С ума сойти! Дочь преподобного Уильяма Уилки будет спать в одной постели с герцогиней. Что сказал бы на это батюшка? Наверное, был бы ужасно горд. Или не ужасно. Или не горд. Впрочем, какая разница?
        Коринна быстро улеглась рядом с Софи, натянула одеяло до подбородка и прошептала:
        — Мне нужно рассказать вам еще кое-что. Несмотря на храп Барби, я слышала в своей спальне тихий шорох и скрип половиц. Правда, мне не удалось ничего разглядеть, хотя луна светила прямо в окно. Все равно, клянусь вам, в комнате кто-то был. Я перепугалась до смерти и, когда все стихло, поспешила к вам.  — Она придвинулась ближе и повторила: — В моей комнате кто-то был. Не могло же мне это присниться, раз я не спала.
        У Софи на сей счет возникли некоторые сомнения, но она решила оставить их при себе.
        — Не волнуйтесь, мадам. Втроем мы в полной безопасности. Хотя, признаться, в этом доме я тоже чувствую себя неуютно. Как вы думаете, барон искренне хочет помириться с Джулианом или притворяется?
        — По крайней мере пока он ведет себя очень доброжелательно. Но Руперт очень скрытный, трудно понять, что у него на уме. Знаете, Руперт необыкновенно почтительно относился к моему мужу. Повсюду ходил за ним, как приклеенный, и смотрел на него снизу вверх. Всегда, даже когда стал бароном, женился и произвел на свет сына. Максимилиану такое поклонение казалось чрезмерным. Кроме того, он почему-то думал, что Руперт влюблен в меня. Нелепое подозрение. Ничего подобного в помине не было. Спору нет, после смерти герцога Руперт не раз помогал мне. Но он делал это ради Джулиана, потому что Джулиан — сын Максимилиана.
        — Интересно, почему барон столь сильно привязался к вашему мужу?
        — Понятия не имею. Даже не знаю, что это было — любовь или уважение, или и то и другое вместе. Да и какая сейчас разница? Максимилиана давным-давно нет в живых.
        Коринна зевнула и скоро уже спала сном младенца.
        Софи тихо лежала между тетушкой и вдовствующей герцогиней, размышляя о Ричарде Лэнгуорте, бароне, Джулиане…
        Внезапно Роксана резко села в кровати.
        — Как я хочу, чтобы Девлин поскорее закончил свои проклятые дела и приехал сюда,  — выпалила она, не открывая глаз, и тотчас вновь упала на подушку.
        Глава 24
        — Сэр, могу я задать вам вопрос?
        Барон Перли оторвался от письма, которое читал, и увидел в дверях библиотеки Софи Уилки. «Очень красивая юная леди»,  — подумал он и почувствовал укол зависти к Джулиану. Он встал улыбаясь.
        — Входите, мисс Уилки. Еще очень рано. Вы уже позавтракали?
        — Да, милорд. Ваша кухарка готовит прекрасную яичницу.
        — Это ее любимое блюдо. Вы хорошо спали?
        Она вспомнила, как Коринна и Роксана пихали ее во сне всю ночь и как утром она с трудом выбралась из постели, стараясь не разбудить Роксану.
        — Замечательно, спасибо.
        — Пожалуйста, садитесь, мисс Уилки. Чем я могу вам помочь?  — спросил он, когда она устроилась за столом напротив него.
        — Как вы думаете, что на самом деле случилось в тот день, когда умерла Лили?
        Она увидела, как жилка на шее барона запульсировала быстрее.
        — Я плохо знаю вас, мисс Уилки,  — неторопливо произнес он,  — и я не знаю, какое место вы занимаете в жизни Джулиана. Мой сын говорит, что Коринна хочет поженить вас. Это правда?
        — Да.
        — И вы выйдете за него замуж?
        — Он считает, что слишком стар для меня и я должна относиться к нему как к дядюшке, с которым можно поделиться девичьими горестями.
        Барон рассмеялся. Ричард был прав.
        — А вы сами? Вы делились с ним девичьими горестями?
        — Еще нет.
        — Я понимаю, почему Джулиан так говорит. Возможно, он действительно слишком «стар» для вас, хотя многие с этим не согласятся. Вероятно, он пришел к такому мнению, вспоминая пример своих отца и матери — между ними была разница больше пятидесяти лет. Он куда более восприимчив, чем многие мужчины, к разнице в возрасте между мужем и женой.
        — Он не настолько меня старше.
        — Нет, конечно, нет. Значит, вы не поженитесь, несмотря на желание его матери?
        Софи замолчала и покачала головой. Наклонившись вперед, она сложила руки вместе.
        — Сэр…
        Барон вздохнул.
        — Простите меня, мисс Уилки, но, как я и написал Джулиану в письме, я хочу примирения. Но хочет ли того же мой сын? Я не знаю, по правде говоря, сомневаюсь. Сейчас Ричард еще более одержим мщением, чем три года назад. Изменилось ли что-то? Не знаю. Софи медленно поднялась и положила руки на стол.
        — Вы говорите, что хотите помириться с Джулианом. Позвольте мне быть откровенной. Мне не нравится ваш сын, сэр. В его глазах пляшут нехорошие огоньки. Я считаю его опасным, в первую очередь — для Джулиана, возможно, для ее светлости, а может быть — и для нас с Роксаной. Когда он смотрит на меня, мне кажется, что он с удовольствием бросил бы меня в ваше замечательное озеро с камнем на шее.
        — Могу я спросить вас: зачем вы приехали сюда, мисс Уилки?
        Она пристально взглянула на барона. Он сидел совершенно спокойно, и ей захотелось ударить его.
        — Думаю, вы должны спросить у ее светлости, милорд,  — ответила она и вышла из библиотеки.
        Софи направилась прямо к парадной двери дома и вышла наружу, ступая по широким каменным ступеням. Стояло великолепное утро, слегка прохладное, но безветренное, и в воздухе витал запах весенних цветов. Она посмотрела в сторону леса, за которым, как рассказала ей Коринна, лежит озеро.
        Софи повернулась и пошла обратно в спальню. Там она обнаружила Роксану, стоящую посреди комнаты и одевающуюся с помощью Тэнси. Обе вели себя тихо, как мыши, поскольку Коринна до сих пор спала.
        И — какая удача!  — Роксана как раз облачалась в костюм для верховой езды.
        — Я следующая. Я тоже хочу отправиться на верховую прогулку,  — прошептала Софи.
        Через полчаса Софи и Роксана стояли в конюшне перед двумя кобылами, которых привел для них главный конюх Бикер. Но Софи разглядывала Залпа, который лениво жевал овес, не обращая внимания ни на что вокруг.
        — Я бы хотела прокатиться на Залпе,  — сказала она Бикеру.
        — Увы, ничего не выйдет, мисс,  — ответил Бикер.  — Он всегда себе на уме, старина Залп, может быть покорным, как ягненок, но если ему что не по нраву, то распаляется похлеще его милости.
        — Его милости?
        — О, я имею в виду барона. Вам не стоит связываться со стариной Залпом, мисс, поверьте.
        Роксана наблюдала за их перепалкой и от всей души сочувствовала Бикеру. Через десять минут он уже помогал Софи забраться в дамское седло и вручал ей поводья. Счастливым он определенно не выглядел и все время осматривался, как будто ожидал, что откуда-то, как по волшебству, появится Джулиан и прогонит Софи.
        — Мисс, будьте осторожны.
        — Обещаю, со мной ничего не случится, Бикер. Я очень хорошая наездница. Лошади меня любят.
        Бикер снова оглянулся на дом, потом повернулся к Роксане:
        — Голубка — очень добродушная кобыла, она не доставит вам никаких неприятностей.
        Он похлопал Голубку и Залпа по лоснящимся шеям и вывел их из конюшни.
        — Будьте осторожны, детки, будьте осторожны! Роксана улыбнулась ему. Ее уже давно никто не называл деткой. Софи же только рассмеялась и легко пришпорила Залпа. Мерин пулей рванулся вперед.
        — Вижу, тебя не зря назвали Залп!  — воскликнула она и помахала Роксане. Конь Джулиана слушался Софи, как ягненок.
        Подъехав к лесу, они обнаружили несколько ухоженных тропинок. Через несколько минут дамы увидели круглое озеро небесной голубизны. У маленькой пристани были причалены две лодки.
        — Сегодня замечательное утро, и вода спокойная. Давай возьмем одну из лодок,  — предложила Роксана, слезая с Голубки и привязывая ее к низкой ветке ближайшего клена.
        — Жалко, Девлин еще не приехал,  — заметила Софи, привязав Залпа к тисовому дереву.  — Мы могли бы испытать его. Солнце светит очень ярко. Наверняка этого хватит.
        — Хватит для чего?  — спросила Роксана, погрузив весло в воду.
        — Не знаю,  — ответила Софи,  — возможно, ему придется наконец признаться, что он просто дурачит всех своим выдуманным вампиризмом.
        — Если, конечно, он и правда просто дурачит всех,  — заметила в свою очередь Роксана и многозначительно повела бровями.
        Софи плеснула в нее водой.
        Войдя в ритм, они подплыли к самой середине озера. Убрав весла, юные леди наслаждались легким покачиванием лодки на воде и пением птиц.
        — Здесь чудесно,  — сказала Софи,  — совсем не так, как в этом проклятом доме. Там меня все время одолевают плохие предчувствия. От Ричарда можно ожидать чего угодно. А барон? Или его дочь, Виктория?
        — Я как раз думала о шуме, который Коринна слышала в своей спальне прошлой ночью. Коринне несвойственно слышать то, чего нет, Софи; в ее спальне кто-то был.
        — Держу пари, это был Ричард Лэнгуорт. Он наверняка искал Джулиана, а обнаружил ее.
        — Ричард Лэнгуорт — кто угодно, но не дурак. Он знает, где спит Джулиан, и знает, какие спальни выделены Коринне и мне. Думаю, ей все же просто приснилось. Неудивительно, учитывая холодную, недружелюбную атмосферу за обедом и вообще в доме.
        — Барон пытался поддерживать легкую беседу,  — заметила Софи,  — но его попытки были обречены на неудачу. Все сидевшие за столом были напряжены. Что касается Виктории, я, как и ты, пыталась задавать ей вопросы, очень вежливо и заинтересованно, но она молчала и только кивала или отвечала односложно, не сводя глаз с отца и брата. Возможно, она боялась, что Ричард набросится на Джулиана прямо за столом?
        Вдруг с берега раздался крик.
        Они обернулись и увидели на пристани Джулиана и Девлина, бешено машущих им. Роксана оживилась:
        — О, это Девлин. Какой сюрприз! Должно быть, он летел сюда быстро, как ветер. Ты оставайся с Джулианом, а я уговорю Девлина снова отвезти меня на середину озера. Возможно, я смогу заставить его снять рубашку. Вот будет забавно. Я не вижу лошадей, думаю, они пришли сюда пешком.
        — Я раньше не обращала внимания,  — рассмеялась Софи,  — но, оказывается, Девлин ростом почти с Джулиана.
        — Возможно, даже чуть выше.
        — О нет,  — возразила Софи,  — Джулиан гораздо больше. Но, Роксана, в любом случае это только внешнее. Они очень отличаются внутренне.
        — Как и все мы. Софи кивнула.
        — Интересно, не откажется ли Джулиан снять рубашку, чтобы я могла… хм-м-м… понаблюдать за ним?
        — Довольно нескромно с твоей стороны. Неужели ты хочешь увидеть своего доброго дядюшку обнаженным?
        — Только его верхнюю половину, и исключительно из научного интереса,  — рассмеялась Софи.
        — Зачем ты лжешь своей тетушке?
        Глава 25
        На Девлине была черная шляпа с широкими полями. Шагнув на причал, Роксана всплеснула руками и широко улыбнулась.
        — Вы внушительно выглядите, Девлин,  — как пуританский пастор из романа. Вы собираетесь обличать наши грехи? Нет? Вы уже давно должны были приехать.
        — Я скакал, как дьявол,  — ответил Девлин, взяв ее за руку,  — и торопился, как мог. Я буду защитником Джулиана. Я буду следить за этим негодяем Ричардом и не дам ему придушить Джулиана — или барона, чего тоже следует опасаться. Что касается Вики, кто знает? Джулиана даже не было в доме, когда я приехал, он появился, только когда я уже собирался искать вас двоих, тут он и появился, запыхавшийся, но отказался рассказать почему. Поскольку он упрямее своего коня, я не узнаю этого никогда. Кажется, вы с Софи чувствуете себя неплохо. Вы даже справились с веслами, а значит, мне не придется помогать вам.
        — Но я так хотела показать вам прекрасные заросли тростника на том берегу, Девлин,  — произнесла Роксана.  — Разве вы не согласитесь погрести немного по пути туда? Я очень устала.
        Девлин внимательно посмотрел на Роксану, прикоснулся к ее щеке.
        — Юная леди, вы совершенно не умеете притворяться. Лучше не пытайтесь обманывать меня.
        — Мне не меньше лет, чем вам, и мои годы плохо сказываются на моей выносливости.  — Она потерла руки.
        Краем глаза Джулиан, поглаживая шею Залпа, поглядел на Софи, и взгляд его был недобр.
        — Я устал больше вас, дорогая,  — обратился Девлин к Роксане.  — Мы с Джулианом шли сюда пешком, поскольку некий бесчестный господин украл его лошадь, а кроме того, Джулиан уже ходил куда-то перед этим.
        — Куда?  — спросила Джулиана Софи. Тот ответил ей хмурым взглядом.
        — Никуда, я просто гулял по лесу и собирался с мыслями.
        Он лжет, в этом Софи не сомневалась. Лгут ли остальные, вот в чем вопрос.
        «Как она догадалась, что я обманываю ее?» — подумал Джулиан, видя, как изменилось выражение ее лица. Он действительно собирался с мыслями, но не в лесу, а в пещере. От Хардкросс-Мэнора до пещеры путь был долгий. Он не мог отправиться туда на Залпе, его могли увидеть. Джулиан должен был проверить, подойдет ли пещера для контрабанды. И убедился — подойдет. Он сидел на песчаном берегу и продумывал детали своей последней операции. Пора покончить с контрабандой.
        Однако ему не хочется этого делать.
        — Не мог же я ехать на лошади, когда он идет рядом? Так унизить лорда Джулиана!  — заметил Девлин.
        Джулиан направился к Софи, взял ее за плечи и встряхнул.
        — Вы украли моего коня, черт бы вас побрал, а ведь Бикер просил вас не делать этого. Залп мог сбросить вас, и вы свернули бы шею!
        — Джулиан, никакой опасности не было, я это чувствовала. Перестаньте смотреть на меня так, как будто собираетесь меня утопить. Тихое ржание Залпа просто покорило меня. Мне было так его жалко. Он просто умолял меня вывести его на прогулку. Мы хорошо поладили друг с другом.
        — Несчастная вы дура! Залп — мой конь, не ваш. И нрав у него злой, как у пьяного карманника. Да вас в порошок надо стереть за такую проделку!
        Софи видела, как пульсирует вена у него на шее. «О Боже,  — подумала она,  — он действительно на меня злится». И все равно она прекрасная наездница. Он должен верить ей; он должен… О Боже, она действительно дура. Он скорее напуган, чем зол. Напуган тем, что с ней могло случиться несчастье. Она положила ладонь на его руку.
        — Я прошу прощения, Джулиан, я действительно… я действительно поступила плохо. Это больше не повторится. Вы меня прощаете? Вы не будете стирать меня в порошок?
        — Вы думаете, я слишком беспокоюсь за вас?  — медленно ответил Джулиан.  — Нет, просто… Хорошо. Я принимаю ваши извинения.
        «Слава Богу, она цела»,  — подумал он.
        — Что же касается второй леди, Девлин, которая пока притворяется невинной, думаю, она просто хочет вытащить тебя на солнце и посмотреть, что будет.
        Софи сделала шаг к нему.
        — Как вы можете такое думать, сэр? Это нелепо!
        — Я пока еще не окончательно потерял способность рассуждать, Софи. Кроме того, план, который вы составили на вечере у Марксбери, породил целую волну слухов, и они быстро достигли моих ушей.
        — Как странно,  — нахмурился Девлин,  — я ничего не слышал.
        — А это вынуждает меня заключить, что не только мы с Софи хотим посмотреть, что случится, когда на вашу обнаженную грудь упадет луч солнца,  — заметила Роксана.
        — Я бы очень не хотел оказаться в такой ситуации,  — запротестовал Девлин,  — солнце — мой враг!
        — Глупости! Солнце так приятно греет кожу. Зачем вы прячетесь от света, Девлин? Пора положить этому конец.  — И с этими словами она сорвала с головы Девлина шляпу и побежала, весело смеясь, в сторону леса.
        Девлин вздохнул.
        — Джулиан, как ты думаешь, стоит мне преподать ей урок?
        — Она вас победит, Девлин, имейте в виду,  — предупредила Софи.
        Девлин побежал вслед за Роксаной.
        — Он весьма быстр, не так ли? А теперь,  — сказал Джулиан,  — мы остались одни. Я думал, Бикер разрыдается. Он клялся, что пытался отговорить вас, но, как он выразился, «она своевольная маленькая леди, более упрямая, чем моя матушка, благослови ее Господь».
        — Значит, вы еще меня не простили. Джулиан, Залп был послушен, как ягненок. Я ему нравлюсь.
        Джулиан достал из кармана морковь.
        — Попробуйте его покормить, и посмотрим, сколько пальцев у вас останется.
        Софи без промедления протянула Залпу морковь, которую он осторожно взял из ее рук. Она вытерла руку о юбки.
        — Джулиан, возможно, вам следует ехать рядом со мной и подсказывать, когда у Залпа проснется норов?
        — Нет, я не буду вам давать никаких подсказок. Вы оставите Залпа мне.
        — Но…
        — Я запрещаю вам даже водить его за собой в поводу. Вы нахальная, дерзкая барышня, и вас следует немедленно начать укрощать.
        Она положила свои руки поверх его.
        — Правда? Неужели? А я-то всегда думала: что такое «нахальство»?
        — Но вы поняли насчет укрощения?
        — Боже, понятия не имею, что это значит. Вы будете использовать кнут?
        — Не смейтесь надо мной, Софи. Я могу посадить вас на кол рядом с Роксаной — полагаю, Девлин поступит именно так с вашей тетушкой.
        — Нет, у него не выйдет. Роксана очень хитра и сильна. У Девлина нет никаких шансов.
        Черная бровь взлетела вверх.
        — Побьемся об заклад? Ставлю пять фунтов.
        — По рукам,  — ответила она.
        Оставив лошадей щипать траву, Софи и Джулиан направились к лесу.
        Они услышали крики, смех, но потом вдруг воцарилась тишина.
        Выйдя на поляну, они увидели Роксану, лежащую на спине на черном плаще Девлина. Он держал ее кисти занесенными за голову.
        Роксана смеялась, пытаясь вырваться.
        — Отпустите меня немедленно, Девлин, иначе, клянусь, я уничтожу вас. Я оставлю вас связанным на солнце на пару недель.
        — И у меня начнется воспаление легких, учитывая то, что тринадцать из четырнадцати дней будет идти дождь.
        — Хорошо, тогда я сброшу вас в крепостной ров, если только найду подходящий замок. Здесь поблизости нет ничего такого? Вокруг Рейвенскара есть ров?
        — Нет,  — ответил Девлин, отпустил ее и встал. Скрестив руки на груди, он посмотрел на нее и рассмеялся.  — Я очень быстро с вами справился, Роксана. Вы пытались сделать все, что в силах женщины, но у вас нет шансов против такого мужчины, как я. Вы признаете, что я лучше вас?
        — Лучше меня? В каком смысле? Быстрее?
        — Быстрее и сильнее, согласитесь. Я повалил вас на спину в одно мгновение.
        — Не могу поверить,  — произнесла Софи и подбежала к Роксане, которая как раз поднималась с травы.  — Ты сидишь на земле! Как такое могло случиться? Роксана, как ты можешь? Я поспорила с Джулианом! Из-за тебя я потеряла пять фунтов.  — Софи помогла Роксане встать.  — Пять фунтов, Роксана. Возможно, мне стоило оставить тебя лежать поверженной.
        — Думаю, пришла пора возмездия,  — сказала Роксана и прыгнула на Девлина. Тот упал на колени, но потом изогнулся и, поддавшись, оказался на спине. Роксана растянулась на нем.
        На мгновение воцарилась тишина.
        — Помоги мне, Джулиан. Она убьет меня, возможно, укусит в шею — она ведь такая любопытная. Посмотри, она уже облизывает губы!
        Джулиан, смеясь, поднял Роксану с Девлина, поставил ее рядом с Софи и отошел на шаг назад. Подняв руки вверх, он произнес:
        — Только не надо нападать на меня, за мной нет никакой вины. Девлин, вставай, ты выглядишь очень глупо, валяясь на траве и щурясь на солнечный свет.
        Девлин вскочил на ноги, нашел шляпу, почтительно водрузил ее себе на макушку и облегченно вздохнул:
        — Ты прав. Я прямо чувствовал, как воспламеняется моя кожа. Я страшно перепугался.
        Джулиан протянул руку Софи.
        — Извольте отдать мне пять фунтов.
        Софи взглянула на Роксану, отряхивавшую листья с платья.
        — Как ты могла позволить ему уложить себя на обе лопатки? Я поспорила с Джулианом, что ты сильная…
        — И оказались не правы.  — Джулиан снова протянул ей руку и выжидающе посмотрел на нее.  — Неужели вы страдаете от нужды? Или просто не носите с собой денег?
        — Да. И то и другое.
        — Долг чести надо платить, дитя мое.
        — Я заплачу вам, честь у меня есть — возможно, больше, чем я заслуживаю.
        Роксана выдергивала веточки из распустившихся рыжих волос.
        — Девлин следовал за мной,  — пояснила она.  — Когда я остановилась и огляделась, он спрятался под кленом. Я прошла мимо, удостоверяясь, нет ли погони, и тут он выскочил на меня, схватил и перекинул через плечо. Короче говоря, он напал на меня из засады.
        — Вы пострадали из-за своего любопытства, Роксана,  — задумчиво произнес Девлин.  — По крайней мере вы не жаждали моей крови — а жаль.
        — Но под тобой лежал плащ,  — заметила Софи,  — на то, чтобы его так разместить, нужно время.
        — Плащ был у него в руках, когда он меня схватил. Он умен,  — ответила Роксана, выдернув еще одну веточку из волос.
        Джулиан сжал ее руку.
        — О, у вас совсем нет мускулов, Роксана. Какое разочарование. Вы — легкая добыча.
        Джулиан повернулся и увидел, как Софи бежит обратно через лес. Она не осмелится… Он подождал и услышал ржание Залпа.
        Девлин широко ухмыльнулся.
        — Ты играешь с ней, Джулиан. Мне это весьма нравится.
        Джулиан подождал еще секунду и свистнул.
        Через несколько минут Залп прискакал к хозяину; сзади, размахивая морковкой, бежала раскрасневшаяся Софи.
        — Думаю, вам с Роксаной следует пройтись до дома пешком,  — заметил Джулиан.  — Я прощаю вас за то, что вы украли моего коня, но наказание пойдет вам на пользу.
        — Вы ведете себя не по-джентльменски, сэр.
        Он вскочил на Залпа и подал Девлину руку, помогая ему забраться на мерина. Залп фыркнул.
        — Ты изрядно весишь, Девлин,  — сказал Джулиан через плечо.  — Но ничего, Залп не успеет устать. Мы воспользуемся лошадью Роксаны, Голубка тут совсем недалеко.
        Софи и Роксана остались на опушке. Джулиан отдал им честь. Девлин только погрозил пальцем Роксане и крикнул, обернувшись:
        — Распущенные волосы весьма вам идут! Такой греховный рыжий цвет.
        Роксана спрятала волосы под шляпу для верховой езды. Снова отряхнув юбки, она обратилась к Софи:
        — Как ты думаешь, не стоит ли нам пройтись до той беседки на другой стороне озера?
        Глава 26
        Софи не пошла в дом с Роксаной. Она увидела, как Виктория Лэнгуорт прячется за кленом. Зачем? У нее нет никаких причин испытывать неприязнь к Софи; они вообще незнакомы.
        Софи секунду подождала, потом решительно подошла к клену.
        — Здравствуйте, мисс Лэнгуорт!  — воскликнула она.  — Разве не чудесный сегодня день? Выходите и поговорите со мной!
        Она подождала. Наконец из-за дерева появилась Виктория. Она не двигалась, просто стояла и смотрела на Софи, как олень на охотника, готовая сорваться с места, но словно приросшая к земле.
        Она была одета в платье из муслина, какое обычно носят школьницы, но Софи знала, что Виктория близка к ней по возрасту. Почему она не вышла замуж? Почему она продолжает так одеваться?
        — Я каталась на лошади Джулиана, Залпе,  — продолжила Софи.  — Джулиан задушил бы меня, если бы ему это могло сойти с рук. Он был очень зол. Что вы об этом думаете?
        Виктория не двинулась. Наконец она произнесла:
        — Я бы тоже удушила вас, если бы вы украли мою лошадь. Залп пугает меня. Вы катались на нем? Разве вы его не боитесь?
        Софи с доброжелательным выражением лица подошла ближе к Виктории, размахивая своей шляпкой с длинными фиолетовыми лентами.
        — Нет, я не боялась. Залп решил меня побаловать. Он был весьма игриво настроен, в отличие от своего хозяина. Вы знаете, что Залп скачет к Джулиану, когда тот свистит?
        Виктория кивнула.
        — Да. Джулиан пытался однажды научить меня свистеть, но у меня ничего не получилось.
        — Возможно, я смогу исправить это упущение.
        — Нет-нет, я уже слишком взрослая для этого. Отец все время напоминает мне, что я уже леди и должна вести себя зрело и серьезно. Простите, мисс Уилки…
        — Пожалуйста, зовите меня Софи.
        — Я слышала, как матушка Джулиана разговаривала с моим отцом. Она говорит, Джулиан женится на вас, так как ваша матушка была ее лучшей подругой.
        Софи только улыбнулась.
        — Джулиан был женат на моей сестре, знаете,  — продолжила Виктория.  — Она очень его любила, по крайней мере так я думала, но потом она завела тайные связи — я слышала, как перешептывались слуги — с мужчиной. Я его никогда не видела. Я не знаю, видел ли его кто-нибудь из слуг. А потом Лили умерла. Все это очень грустно.
        Лили была замужем за Джулианом всего шесть месяцев и уже нашла любовника? Софи осторожно произнесла:
        — У нее было очень красивое имя — Лили. Очень жаль, что она умерла.
        — Она умерла не от лихорадки, как моя дорогая матушка, ей выстрелили в сердце. Если бы Лили еще была жива, ей исполнилось бы тридцать в следующий понедельник. Разве это не странно?
        — Очень странно… Могу я называть вас «Виктория»?
        — Никто так меня не зовет. Обращайтесь ко мне «Вики». Как вы думаете, Джулиану тоже жаль?
        — Конечно. Она ведь была его женой.
        — Разве вы не думаете, что, если у Лили появились связи на стороне, их брак не был идеальным? Но я не верю, что ее убил Джулиан — я видела, как ошеломлен он был, когда пытался заставить ее проснуться. Но она не могла — ведь она умерла.  — Вики помолчала секунду и продолжила: — У них была такая красивая свадьба. Они поженились в церкви Святого Томаса в деревне Рейвенскар. Потом они отправились в Италию. Я так хотела поехать с ними, но Джулиан сказал, что так не делают, и похлопал меня по щеке. А Лили рассмеялась. Я помню, она кружилась и кружилась в своем дорожном платье. И я слышала, как она шептала: «Я свободна, я свободна». Когда они вернулись, Джулиан отвез ее в Рейвенскар, и я стала хозяйкой Хардкросс-Мэнора. Я хорошо справляюсь со своими обязанностями. Вам понравилось блюдо из говядины, поданное на ужин прошлым вечером? Оно приготовлено точно по моему рецепту. Я узнала его от своей матушки. Я скучаю по ней даже больше, чем по Лили. Знаете, папа никогда по ней не скучает. Думаю, он рад, что она умерла. В день ее похорон он начал напевать себе под нос. С тех пор он напевает постоянно.
        Софи даже не пришлось уговаривать Вики — она сама делилась всем, что знала.
        — Вы никогда не видели другого мужчину. Возможно, у Лили не было любовника. Может, это просто сплетни?  — спросила она.
        — Тогда почему она проводила столько времени здесь? Она должна была жить в Рейвенскаре, но почти постоянно гостила у нас. Лили говорила, что не хочет занимать мое место, что несет ответственность за Рейвенскар. Но, Софи, как она могла управлять Рейвенскаром, если все время была здесь? Она не очень любила матушку Джулиана, утверждала, будто с ней трудно ладить. Ее светлость всегда была добра ко мне, но я не была замужем за ее сыном; возможно, это важно.
        — Ее светлость — очень милая леди. Она хорошо относится и ко мне, и к Роксане. Уверена, ей не меньше нравилась Лили.
        — Папа считает, нам, возможно, следует устроить торжественный прием — не каждый день к нам приезжает наследник герцога. Я знаю Девлина с тех пор, как Джулиан привозил его с собой из Оксфорда. Разве не странно? Я слышала, как Лили говорила это нашему отцу. Потом она добавила, что семья герцога предпочла бы, чтобы Джулиана не существовало.
        — Вы подслушивали?
        — Да, я узнаю многое, стоя у дверей, прячась за занавесками или просто тихо прислонясь к стене. Я давно уже отточила свои навыки до совершенства.
        — Прислонясь к стене? Но разве вас никто не замечает?
        — О, если вы стоите достаточно тихо, никто вас не увидит. Я должна оставить вас, мисс Уилки… Софи. Я должна поговорить с кухаркой по поводу ужина. У нас будет баранина. Я хочу украсить ее мятой — так делала моя матушка. И нужно не забыть йоркширские пирожные к чаю. Мой отец говорил, отцу мисс Рэдклиф — барону Рошу — они очень нравятся, а значит, могут понравиться и ей. Я сама не особенно их люблю, но это не важно, не так ли? О, посмотрите, вон и мой отец, напевает под нос, как всегда.
        Вики оставила Софи у клена. Она не слышала, чтобы кто-то поблизости напевал под нос, видимо, потому, что стук ее сердца заглушал все остальные звуки.
        Почему Лили шептала, что она свободна?
        Глава 27
        В дом вбежала Софи, чуть не сбив Джулиана с ног. Он схватил ее за руки.
        — Софи? В чем дело?
        — Джулиан, я должна немедленно поговорить с вами. Он внимательно посмотрел ей в глаза, потом услышал мягкий шорох, обернулся и увидел Вики. Стоя на нижней ступеньке лестницы, она переводила взгляд с него на Софи и обратно и улыбалась. Что она рассказала Софи? Очередную безумную, пугающую выдумку или что-то осмысленное? От Вики никогда не знаешь, чего ждать.
        Ричард называл сестру эльфом. Потом он обычно добавлял себе под нос, что Вики, возможно, чувствовала бы себя уютнее на Луне. Танцы вокруг костра в канун Дня всех святых доставили бы ей больше радости, чем чай в гостиной с семьей и друзьями.
        Что она поведала Софи?
        Джулиан глубоко вздохнул. Вики, все еще улыбаясь, смотрела на него. Он не удивился бы, если бы через пару минут она перевоплотилась в хозяйку дома и пригласила их на ленч. Ее поведение всегда ставило его в тупик — как, впрочем, и всю семью. Кроме Лили, называвшей характер Вики оригинальным. Она говорила, Вики всегда знает, как лучше всего добиться желаемого и как лучше защититься. Джулиан часто спрашивал — защититься от чего? Но Лили только пожимала плечами.
        — Здравствуй, Джулиан!  — воскликнула наконец Вики. Это был голос эльфа, а не юной хозяйки дома.  — Разве сегодня не чудесный день? Я обожаю такие дни. Думаю, Софи тоже. День, когда ты нашел Лили мертвой в саду, был тоже чудесным, разве нет?
        — Пойдемте со мной,  — обратился Джулиан к Софи, с открытым ртом уставившейся на Вики.
        Он повернулся и направился в дом. Открыв узкую дверь, он вошел в тесный, душный кабинет, которым пользовался только управляющий барона — пожилой мужчина, большую часть времени дремавший. Никто против этого не возражал. Джулиан подошел к другой двери и открыл ее. Софи вышла вслед за ним в маленький восхитительный сад.
        В воздухе витал аромат жасмина и душистых лилий.
        Лилии. Она вздрогнула.
        Хорошо утоптанная галечная тропинка вилась через сад. Цветы теснились один рядом с другим, ароматы их перемешивались.
        — В детстве это было любимое место Лили,  — без выражения произнес Джулиан.  — Она сама посадила эти цветы, когда ей было восемь лет, потом ухаживала за садом и не позволяла заниматься этим никому другому. Даже после того, как мы поженились, она проводила большую часть времени здесь. Вижу, барон хорошо следит за цветником после ее смерти.
        Софи медленно повернулась к нему.
        — Почему она не разбила такой же сад в Рейвенскаре?
        — Она говорила, сад — часть ее, и не хотела создавать ничего похожего, даже там.
        — Но она была вашей женой. Когда она вышла за вас, Рейвенскар стал ее домом.
        — Да.
        — Вики рассказала мне, что, когда Лили собиралась в свадебное путешествие, она кружилась по дому, танцевала и тихо приговаривала: «Я свободна, я свободна». От чего она освободилась? От кого?
        — Мне Вики никогда ничего такого не рассказывала. Интересно, поделилась ли она этим воспоминанием с кем-то, кроме вас? Интересно также, правда ли это вообще, или ей просто так показалось, или она все придумала? Когда Вики говорит что-то… вызывающее, надо учитывать все возможности. Знаю ли я, почему Лили могла сказать так? Нет, не знаю. Предположим, такое действительно было. Значит, у Вики была причина рассказать об этом вам. Какая причина? Я тоже не знаю.
        — Но если она говорит правду, это наводит на пугающие мысли, Джулиан.
        Он пожал плечами.
        — Я никогда не мог догадаться, о чем думает Вики, а ведь я знаю ее всю жизнь. Она прячется в тени, слушая и наблюдая. Думаю, она знает все секреты поместья. Она ни разу не говорила со мной о том, что мне нужно — или не нужно — снова жениться. Она не проводит ни с кем много времени, не умеет беседовать так, как нормальные люди,  — я не удивился бы, узнав, что Вики притаилась в библиотеке, когда мы приехали вчера.
        — Вики намекала, будто Лили встречалась с любовником, но сказала, что никогда его не видела. И гадала, заметили ли его слуги. Она не верит, что вы выстрелили Лили в сердце, поскольку вы были слишком ошеломлены, когда нашли ее. Был ли у Лили любовник, Джулиан?  — Софи резко повернулась. В глазах ее был испуг — вопрос прозвучал грубо.  — Простите, это совершенно не мое дело. Я хочу помочь вам разобраться во всем и…
        Джулиан провел рукой по волосам.
        — Нет, уверен, никакого любовника не было, Я вынужден был согласиться, Софи, что она застрелилась сама — других вариантов нет. Почему она так поступила? Я не знаю.  — Он ударил одним кулаком по другому и горько усмехнулся.  — Или же я убил ее. Ричард и его отец думают именно так. Не знаю, как думаете вы.
        Она схватила его за руки и дернула их, встряхивая.
        — Я же сказала вам: я не верю, что вы убийца. А тем более — убийца своей жены!  — Она снова встряхнула его.  — Да что с вами? Неужели вы думаете, у меня в голове солома? Прекратите говорить глупости. Никто больше не мог ее убить, вы уверены?
        Он улыбнулся.
        — Мы с вами знакомы совсем недолго, но вы уже готовы поверить в мою невиновность, даже не ознакомившись со всеми фактами?
        — Конечно!
        — Спасибо.  — Он задумчиво оглядел ее.  — Интересно, вы намереваетесь защищать меня до конца?
        — Возможно. Послушайте, я беспокоюсь за вас. Не хочу, чтобы вы страдали еще больше. Ричард Лэнгуорт угрожает вам, и мне это не нравится. Он считает вас убийцей, а ведь знает вас всю жизнь.  — Она посмотрела Джулиану прямо в глаза.  — Пора вам рассказать наконец, как все произошло. Вы можете сделать это, Джулиан? Можете довериться мне?
        Несколько секунд он молчал, потом произнес ровным, спокойным голосом:
        — Я никогда ни с кем не делился этими воспоминаниями. Все же…  — Он глубоко вздохнул.  — Я собирался в Лондон по делам и, поскольку мне не хотелось оповещать об этом Лили письмом, отправился в Хардкросс-Мэнор сам. Подъезжая к дому, я услышал выстрел. Она лежала здесь, юбки были веером раскинуты по земле, большое пятно крови расплывалось у нее на груди. Очень много крови. Я не мог поверить собственным глазам. Она все еще держала пистолет в руке. Ее черные, как ночь, волосы были распущены. Я еще подумал, почему — днем она всегда укладывала волосы в прическу.  — Он помолчал.  — Я как будто оказался в ночном кошмаре, ничего не понимал, но знал — все уже кончено.
        — Вы видели кого-нибудь? Так называемого любовника?
        — Нет, там никого не было, но через несколько секунд появился Ричард. Он слышал выстрел и увидел меня на коленях рядом с Лили. Он решил, что я убил ее. На самом же деле я пытался заставить ее дышать, заставить ее открыть глаза, но она лежала неподвижно.
        — Вы говорите, пистолет был у нее в руке.
        — Да. Ричард думает, я вложил его. Он считает, будто она хотела уйти от меня, возможно — с любовником, и я застрелил ее. Вы скажете — Ричард сошел с ума, если верит, что убийца я, но ему нужно было ухватиться за какое-то объяснение. Он смог вообразить только одно — у Лили появился любовник. Ричард, увидев тело Лили, потерял разум от горя, я же был ошеломлен и холоден. Ричард упал на нее, пытался заставить дышать, как и я. Он всхлипывал и ругался, а я встал и просто стоял над ним, словно выпал из времени и пространства. Ее кровь впиталась в мою рубашку. Я помню, как посмотрел на свои руки — они были красными от крови.
        — Не нужно винить себя. Вы были ошеломлены. Наверняка Ричард, когда к нему вернулся рассудок, понял — вы не могли причинить вред женщине, даже если считали, что она предала вас. А Лили была его сестрой — как он мог так плохо подумать о ней? Как он мог предположить, будто она завела любовника всего через полгода после свадьбы?
        — Не думаю, что он действительно верил в свое предположение — ему нужно было просто ухватиться хоть за какую-то версию. Только я был рядом с телом, когда он появился здесь. Я не успел встретиться ни с Ричардом, ни с Лили по приезде. Я просто прибежал туда, где она скорее всего могла быть.
        — Хорошо. Если Лили не совершала самоубийства и кто-то убил ее, этот кто-то мог легко убежать, не правда ли? Ни вы, ни Ричард не отправились немедленно на поиски.
        — Нет.
        — Давайте рассмотрим версию с любовником. Был ли какой-то мужчина, обожавший ее сверх меры?
        — Поверьте мне, я много об этом думал. Я не хочу верить, что она убила себя — ведь это значило бы, что я довел ее до самоубийства!  — Он рассек рукой воздух.  — Но разве другой вариант лучше? Не было никакого мужчины. Возможно, Ричард и барон пытались убедить себя в обратном, но я знаю, даже они не могли в это поверить. Лили была не такой.
        — Но если барон и Ричард не верили, что у Лили был любовник, и не предполагали самоубийство, значит, у них оставался единственный подозреваемый — вы?
        — Да. Я не мог заставить себя сказать им, что считаю происшедшее самоубийством, любое другое объяснение невозможно. Об этом я рассказал только матери. Помню, она ответила: «Не знаю, почему она совершила самоубийство, Джулиан, но знаю — в последнее время она изменилась. Подозреваю, ты тоже это чувствовал».
        Джулиан замолчал, отошел от Софи и открыл калитку, выходившую из сада. За калиткой Софи увидела скошенную лужайку. Дальше рос лес.
        — Я не знала, где мы,  — удивилась она.
        — Я тоже удивился, когда впервые увидел; куда выходит калитка из сада. Конечно, мне было тогда всего четыре года.
        Она взяла его за руку.
        — Скажите, вы когда-нибудь подозревали ее брата, сестру или отца в убийстве?
        Глава 28
        Он направился к зарослям тиса, окружавшим маленький, огороженный деревянной решеткой садик. Софи с удивлением увидела там несколько искусно сложенных геометрических фигур из камней, больших и маленьких. Джулиан подошел к скамье и предложил Софи сесть, потом огляделся.
        — Здесь ничего не изменилось с последнего моего визита Камни приносят сюда по приказу барона. Он выкладывает из них геометрические фигуры, поскольку воображает себя математиком.  — Джулиан помолчал, потом продолжил: — Мог ли кто-то из них застрелить ее? Да, но зачем? Они ее семья.
        — Вы тоже.
        — Когда на медовый месяц мы поехали в Геную, Лили уже через три недели просилась обратно в Англию. Тогда я не понимал этого, но она хотела вернуться домой — не в Рейвенскар, а в Хардкросс-Мэнор. Каждый день она приезжала сюда. Если она не скучала по семье, почему проводила здесь столько времени? Мне она всегда говорила, что просто любит свой дом. В конце концов я просто сдался и позволил ей поступать, как она хочет. Моя матушка продолжала управлять Рейвенскаром, а я был очень занят торговыми делами. Я много времени проводил вдалеке от жены; не горжусь этим, но проще было постоянно работать, ездить в Лондон или Портсмут, чем видеть, как Лили отдаляется от меня. Матушка была права. Лили изменилась, но никто не понимал почему. Я не знаю этого до сих пор. Возможно, я был слеп? Возможно Лили встречалась здесь с мужчиной? Например, здесь, среди этих каменных нагромождений? Никто никогда сюда не приходит, это очень уединенное место.
        — Джулиан, позвольте задать вам встречный вопрос — Он медленно кивнул, и она продолжила: — Изменились ли вы? Или остались таким же, каким были, когда женились на Лили?
        Он нахмурился и наклонил голову набок.
        — Изменился ли я? Не думаю. Почему вы спрашиваете?
        — Потому что не могу понять, как могла Лили завести любовника, будучи замужем за вами? Посмотрите на себя. Вы красивы. Вы умны. Вы умеете смешить. Вы… вдумчивы, вы всегда добираетесь до сути вещей. Вы добры, Джулиан. В вас нет жестокости, хотя из вас и мог бы получиться превосходный тиран. Если вы приняли решение, вас уже никто не сможет остановить — иногда это раздражает, но таков ваш характер. Не могу представить себе, как Лили могла быть не удовлетворена вами — как любая женщина могла быть не удовлетворена вами, тем более если вы любили ее.
        Джулиан удивленно уставился на Софи. Наконец он смог выдавить:
        — Я красив?
        — Из всего перечисленного вы выбрали именно эту характеристику. Значит, вы еще и тщеславны. Да, вы красивы.
        — Спасибо.
        — Не за что; я сказала только правду. Знаете ли вы еще какие-то важные обстоятельства?
        Джулиан отрицательно покачал головой.
        — Не знаю. Помню только, как я смотрел на Ричарда, а он начал бросать мне обвинения в происшедшем. По правде говоря, я вообще ничего не чувствовал. Лили лежала рядом, мертвая, но Ричард трясся и кричал, что я — убийца. Я поднял ее и понес через парк. Люди собрались вокруг меня, кричали, плакали, пытались заговорить со мной. Но я ничего не отвечал. Никто не пробовал остановить меня, даже Ричард. Я уехал обратно в Рейвенскар с мертвой женой на руках.
        — Мне так жаль, Джулиан,  — прошептала Софи, дрожа.
        Он кивнул.
        — Все случилось три года назад — в этот самый месяц. Я уехал, похоронив ее на нашем кладбище. Я поступил не лучшим образом, но просто не мог справиться с горем и чувством вины. Да, вины. В чем я был виноват? Слишком часто оставлял ее одну? Не убедил ее объяснить мне, что происходит? Вероятно. Я оставил мою бедную матушку отвечать на слухи, на угрозы и обвинения Ричарда. Она писала мне, что барон заперся в библиотеке и не выходил оттуда много месяцев. Чем занимался Ричард, я не знаю. Все теперь считают смерть Лили самоубийством, все, кроме барона и Ричарда. Все думают, у нее был любовник, он покинул ее, и она застрелилась от стыда и вины.  — Он замолчал.  — Я должен признать, такое возможно.
        — Выслушайте меня, Джулиан. Поверьте, ни одна женщина не завела бы любовника, имея такого мужа.  — Софи взяла его за руки.  — Это невозможно.
        Он коснулся рукой ее щеки и даже смог улыбнуться.
        — Вы так верите в меня.  — Он оглядел это красивое, чистое лицо, сияющие глаза.  — Вы очень молоды, Софи.
        Она отстранилась.
        — Да, но я не глупа.
        — Нет.
        — У меня особый дар — если можно это так назвать. Моя мать обратила на него внимание, когда мне было шестнадцать лет. Я вижу вещи такими, какие они есть на самом деле. Говорю вам — никакого любовника, или сумасшедшего бродяги, или разочарованного кавалера не было. Я не знаю, что тревожило Лили, но все было не так просто. Совершила ли она самоубийство? Я не знаю. Не могу понять.
        — Не так просто? Возможно. Но не думаю, что когда-нибудь узнаю правду. Прошло три года. Где теперь искать ответы?
        — Насколько я понимаю, вы, Ричард и барон не сможете сесть и все обсудить? Разумно и непредвзято?
        — Вероятно, не стоит и пытаться.
        — Вы не возражаете, если я поговорю с Роксаной? Она очень умна и посмотрит на случившееся свежим взглядом. Однако, если вы пожелаете, я ничего никому не расскажу.
        — Очень умна, говорите?
        — Чрезвычайно. Джулиан, вы достаточно страдали. Я использую свой дар и доберусь до правды.
        Софи краем глаза увидела какое-то движение и резко повернулась. Как будто метнулась чья-то тень.
        — Кто здесь?  — крикнула она.
        Джулиан обернулся. Софи приложила палец к губам:
        — Кто здесь?
        Никто не ответил.
        Но Софи знала — ей не показалось. Глаза Джулиана потемнели. Она улыбнулась ему и произнесла:
        — Вы знаете, милорд, мне весьма нравится, что я становлюсь вашей защитницей.
        Глава 29
        Софи отправилась на поиски Роксаны, но не смогла найти ни ее, ни Девлина. Где они? Был ясный, солнечный день. Неужели Роксана уговорила Девлина выйти на солнце?
        Услышав, как кто-то напевает себе под нос, Софи остановилась. Низко опустив голову, в холл вошел барон. Увидев ее, он вежливо осведомился о ее здоровье, отсутствующе улыбнулся и ушел.
        Не успела Софи придумать, где искать Роксану, как у ступеней остановилась карета. Из нее, весело улыбаясь, появилась тетушка Лия. Ричард Лэнгуорт вышел из-за угла дома и вздрогнул, увидев ее, а потом направился к ней с приветствиями.
        Софи наблюдала, как Лия с притворной застенчивостью протянула ему руку, как он слегка приспустил ее перчатку и приложился к обнаженному запястью. Потом тепло улыбнулся.
        — Какая прелестная неожиданность,  — произнес он. Неужели он действительно так думает?
        Лия чуть не танцевала от радости.
        — Я просто не могла оставаться в Лондоне без вас, Ричард. О, какой замечательный у вас дом. Я надеюсь, вы не будете возражать, если я войду, хотя приехала без приглашения?
        Ричард, при всех достоинствах и недостатках, в первую очередь, как поняла теперь Софи, был джентльменом.
        — Я был бы неблагодарным идиотом, если бы отказался от встречи с вами, душа моя.  — И он снова поцеловал ей руку.
        Софи была ошеломлена. Он продолжал тихо разговаривать с Лией, потом взял ее под руку и помог подняться по ступеням. За ними следовала Эльвира. Она не улыбалась. Софи сомневалась, что смогла бы улыбаться, просидев в карете с Лией три дня подряд. Нет, скорее всего Софи задушила бы ее и закопала тело под каким-нибудь древним друидским дубом.
        У нее возникло еще несколько вопросов к Джулиану, но тот направился в библиотеку поговорить с отцом своей покойной жены. Неужели они договорились о перемирии? Попробует ли барон убедить своего сына не пытаться больше перерезать Джулиану горло?
        «Как много тайн в этом доме,  — подумала она, направляясь на кухню проведать кухарку.  — Сплошные загадки. Где же Роксана и Девлин?»
        — Это самое странное место из всех, которые я когда-либо видела,  — произнесла Роксана и подошла к группе из шести больших камней со старательно выточенными острыми углами и гладкими ребрами.
        — Шестигранник,  — пояснил Девлин.
        — Спасибо, милорд, вы никогда не забываете о моем образовании. Посмотрите, на камнях растет мох. Все эти фигуры выложены здесь уже довольно давно.
        — Правда. А теперь, девочка моя, повернитесь ко мне лицом.
        — Девочка? Я? Мы одного возраста, Девлин, и я не отваживаюсь назвать вас мальчиком.  — Она медленно повернулась.
        Он снял шляпу и осторожно положил на каменную скамью. Потом озорно улыбнулся и снял плащ для верховой езды. Роксана не могла вымолвить ни слова, а он уронил плащ на землю и начал стягивать шейный платок. Она просто завороженно смотрела на него.
        Достав носовой платок из манжеты, Роксана начала обмахиваться им.
        — Неужели мне предстоит увидеть, как вы обращаетесь в дым?
        Девлин остановился, поднял лицо к солнцу. Закрыв глаза, он застонал и вздрогнул. Потом быстро схватил шляпу.
        — Я собирался удовлетворить ваше женское любопытство, но, увы, солнце сегодня светит слишком ярко для меня. Возможно, завтра.  — Он завязал шейный платок и снова натянул плащ, отряхнув его от пыли.  — Я не доверяю ни Ричарду Лэнгуорту, ни его отцу. Не верю самому этому дому. Он холоден и полон теней. Здесь таится множество секретов и даже воздух зыбок и сумрачен.
        Роксана помолчала, потом медленно кивнула.
        — Джулиан не сказал вам, изменилось ли поведение барона и его сына? Или они все еще помышляют об убийстве?
        — Я не собираюсь оставлять моего дядюшку ни на мгновение. Пришло время ленча. Пойдемте посмотрим, что приготовила для нас кухарка.
        — Солнце спряталось за облака. Вы теперь в безопасности, Девлин,  — заметила Роксана.
        — Вы следите ради меня за погодой, Роксана? Спасибо,  — широко улыбнулся он.
        Роксана услышала знакомый голос и обернулась.
        — О Боже. Кажется, к нашим бедам добавилась еще одна. Я должна была догадаться.  — Она глубоко вздохнула.  — Прибыла моя сестра Лия. Без сомнения, она последовала за Ричардом.
        — По крайней мере она его отвлечет. Вперед, девочка моя, нас ждут драконы, которых нам предстоит найти и убить.
        Глава 30
        Девять человек сели ужинать в тот вечер ровно в шесть часов. Ослепительные леди сияли всеми цветами радуги, ее светлость в платье насыщенного изумрудного цвета затмевала юных дам. Джентльмены оделись в строгие черные сюртуки и рубашки, белее девонширских сливок, приготовленных кухаркой.
        Как и в прошлый вечер, беседу направлял барон. Возможно, Лия облегчала ему задачу. Она постоянно смеялась и делилась светскими сплетнями из Лондона.
        — Думаю, гостям понравится замечательное эксетерское рагу нашей кухарки, отец,  — произнесла Вики.  — Как ты думаешь?
        Барон смотрел на Лию, выглядевшую весьма впечатляюще — волосы ее отливали золотом при мягком вечернем освещении.
        — Думаю, рагу действительно прекрасно, Вики.  — Он снова взглянул на Лию.  — Мой сын говорил мне, что вы самая замечательная из сестер Рэдклиф.
        «Попробовал бы он этого не сказать»,  — подумала Роксана, продолжая улыбаться.
        Лия, известная своим очарованием,  — которое она, впрочем, не считала нужным тратить на Роксану и Софи,  — перевела взгляд с Ричарда на его отца.
        — Очень благородно с его стороны. Позвольте заметить, я считаю Ричарда самым красивым джентльменом из знакомых мне. Как я вижу теперь, он весьма напоминает вас, милорд. И дом ваш не только великолепен, но и гостеприимен. Спасибо за то, что приняли меня, несмотря на неожиданность моего приезда.
        Барон рассмеялся.
        — Я всегда знал, у моего сына прекрасный вкус, дорогая. Добро пожаловать в Хардкросс-Мэнор. Я с удовольствием покажу вам наши сады, когда мой сын отпустит вас.
        Джулиан видел, как улыбка застыла на лице Вики, которая как раз пережевывала кусок жареной индейки. Слышит ли она вообще, о чем сейчас говорят? Судя по всему, Софи думала о том же.
        Джулиан обратился ко всем сидящим за столом:
        — Я вынужден буду покинуть вас завтра и отправиться в Рейвенскар.
        — Я поеду с тобой, дорогой,  — сказала его мать,  — я хочу проведать свой огород.
        Джулиан обрадовался, когда Роксана, Софи и Девлин тоже попросили отпустить их с ним. Он хотел, чтобы Софи увидела дом, а также его четырех спаниелей.
        Все были ошеломлены, когда Вики неожиданно произнесла:
        — Знаете, Джулиан, я не была в Рейвенскаре с того самого дня, как вы похоронили Лили. Могу я присоединиться?
        Глава 31
        Когда карета проезжала деревню Рейвенскар, Коринна привлекла к себе внимание спутниц.
        — Разве не очаровательный городок?  — спросила она.  — Посмотрите на церковь. Она построена в тринадцатом веке. Отец Джулиана всегда следил за состоянием кладбища, и я, естественно, продолжаю следить за ним сейчас.
        «Особенно после того, как здесь похоронили Лили»,  — наверняка подумали все.
        Коринна помолчала мгновение и продолжила:
        — В конце прошлого века в церкви по его приказу установили красивейшие витражи. Он очень гордился деревней и ее обитателями, но сам Рейвенскар занимал особое место в его сердце. Дворец и крепость, как говорит Джулиан, будто созданы каким-то пьяным кудесником, но это не важно. Если какие-то захватчики высадятся на берегу, замок выдержит любую осаду. Хотя в наше время захватчиков, слава Богу, ожидать не приходится. Как выразился бы его светлость: «Рейвенскар держится».  — Она вздохнула.  — Максимилиан хотел бы держаться вместе с ним. Но, конечно, никто не может прожить дольше отпущенного ему срока, а его светлости и так выпала долгая жизнь.
        — Замок и дворец,  — произнесла Роксана,  — мне это нравится. Вы говорили, герцог проводил здесь больше времени, чем в своем родовом поместье — Маунт-Берни, около Колчестера.
        — Да. Если говорить откровенно,  — ответила Коринна,  — для него родовым поместьем был Рейвенскар. Он никогда не любил Маунт-Берни, это продуваемое насквозь место без всякого очарования. Но зато оно нравилось Константину, чему герцог очень радовался. Сам он всегда предпочитал Корнуолл, с его теплым югом и изрезанным заливами севером — а здесь они находятся так близко друг от друга. Я никогда не бывала в Маунт-Берни и не имею ни малейшего желания исправить это упущение. Его светлость женился на мне здесь, в церкви Рейвенскара, и здесь мы жили вместе, пока он не умер. Константин однажды приглашал меня к себе, но я отказалась. Я знала, Лорелея не обрадуется моему приезду. Поскольку Рейвенскар не входил в состав обязательно наследуемых земель, ею светлость смог завещать его Джулиану.  — Она замолчала.  — Вы знаете, почему Джулиана называют Принцем Рейвенскаром?
        — Звучит очень романтично,  — заметила Софи.  — Принц! Боже мой, интересно, как такой титул влияет на самомнение? Как это случилось?
        — Отец Джулиана не мог сделать его герцогом Брабантом и торжественно принес сыну свои извинения, когда тот еще был младенцем. Но зато он решил сделать Джулиана Принцем. С того самого дня он часто целовал крошечную ручку и торжественно провозглашал: «Никогда не забывай, ты Принц Рейвенскар». В поместье Джулиана так до сих пор и называют. Он это терпит, но чувствует себя неловко.
        — Мне нравится. И ему тоже должно нравиться,  — сказала Софи. Она несколько раз повторила про себя его «титул», улыбаясь.
        — Девлин тоже владеет своим собственным домом,  — заметила Роксана,  — в Холли-Хилле, в предместьях Хаита, в Кенте. Как и Джулиан, он очень любит жить у моря. Холли-Хилл — творение его прадеда, так он мне рассказывал.  — Она повернулась к Софи: — Ты хотела бы там побывать? Девлин обещает брать нас с собой на прогулки на своей яхте. Он говорит, его корабль не так велик, как «Дезире» Джулиана, но при хорошем ветре «Флейтист» просто летит по волнам.
        — «Флейтист»,  — заметила Софи,  — странное имя для яхты.
        — Девлину было пять лет, когда отец сделал ему такой подарок, и он понятия не имел, как корабль назвать. Кажется, его собаку звали «Флейта». А еще у него был предок с таким же прозвищем.
        Коринна повернулась и выглянула из окна кареты.
        — Лучше бы Джулиан и Девлин ехали с нами, а не верхом.
        — Карета почти полна, ваша светлость,  — произнесла Софи.  — Кроме того, неужели вы предпочли бы беседовать с джентльменами, чем с замечательными, остроумными леди? Неужели мы недостаточно вас развлекаем?
        — О, вы обе — очень умные барышни. Как и ты, Вики. Помнишь, раньше ты проводила столько же времени в Рейвенскаре, сколько Джулиан — в Хардкросс-Мэноре?
        Вики выглядывала из окна кареты, как будто завороженная пробегающими мимо холмами и густыми кленовыми лесами, но она все слышала. Софи в этом не сомневалась. Наконец Вики кивнула.
        Коринне этого было достаточно. Она продолжила:
        — Когда Вики была маленькой, она всегда приезжала вместе с Ричардом и Лили. Но ты перестала посещать нас, Вики. Почему?
        — Мне пришлось. Когда Лили вышла замуж за Джулиана, мне пришлось столько всего делать дома. Как я могла приезжать?  — Вики снова отвернулась к окну.
        В карете повисло неловкое молчание.
        — Наверняка вы навещали свою сестру в Рейвенскаре?  — спросила Роксана.
        — Не было необходимости,  — ответила Вики.  — Лили все время была в Хардкросс-Мэноре. Зачем мне приезжать сюда в отсутствие Лили?
        И снова повисло молчание.
        — Я пыталась убедить Девлина присоединиться к нам в карете,  — произнесла Роксана.  — Я даже предупреждала его об опасности, которую представляет для него такой солнечный день.  — Она наклонилась к Коринне.  — Я также сказала ему, что, если уж мне придется ехать в «трясущейся коробке», я бы хотела разделить страдания с ним. Он не выразил никакого желания остаться с дамами в так называемой трясущейся коробке и усомнился в нашей способности контролировать себя. Я не стала уточнять, что он имел ввиду.
        Коринна рассмеялась:
        — Сегодня полнолуние. Интересно, есть ли какие-то особенные планы у Девлина?
        Леди рассмеялись — все, кроме Вики. Вдруг карета резко остановилась, лошади всхрапнули. Послышался крик Джулиана:
        — Смотрите, дым!
        Он пришпорил Залпа, и мерин устремился вперед. Девлин последовал за дядюшкой. Оба исчезли за поворотом дороги.
        Кучер подхлестнул лошадей.
        — О нет! Это же наш чудесный вдовий домик!  — воскликнула Коринна.  — Слава Богу, там никто сейчас не живет.
        Языки пламени вырывались из окон. Без сомнения, все внутри будет уничтожено, но каменные стены останутся.
        Несколько человек выливали ведра воды на огонь, но все понимали — толку от этого не будет.
        Роксана, высунувшаяся в окно кареты, почувствовала, как Софи тянет ее внутрь, и любезно освободила для нее место.
        Софи ахнула.
        — Как это случилось?
        — Кто мог случайно зажечь вдовий домик?  — спросила из-за их спин Коринна.  — Как такое может случиться без умысла?
        — Значит, кто-то намеренно поджег его,  — произнесла Софи.
        Карета остановилась возле горящего дома. Джулиан подъехал ближе.
        — Никто не знает, как начался пожар. Кажется, у меня есть враг. Впрочем, я и так это знаю. Матушка, я ненадолго поднимусь в дом.  — Он дал знак кучеру ехать дальше.
        Карета двинулась по широкой дороге, вдоль которой тянулись ряды деревьев, в Рейвенскар Коринна не стала обращать внимание пассажиров на недавно высаженные клены и дубы.
        — Я намеревалась переселиться сюда, когда Джулиан женился на Лили. Но она сказала, что не хочет отстранять меня от дел, и я осталась жить в замке. И хорошо. Смотрите, мы подъезжаем.
        — Великолепно,  — произнесла Софи,  — какая замечательная смесь дворца и крепости. Посмотри, Роксана, чтобы построить его, опустошили, наверное, целую каменоломню.
        — Центральная часть построена в четырнадцатом веке,  — продолжила Коринна,  — остальные крылья пристраивались потом по прихоти потомков. Его светлость говорил, что нам не нужно еще больше мрачных коридоров и комнат для размещения нежеланных гостей. Вместо этого он решил сделать более современным семейное крыло. Там теперь есть ватерклозеты и просторные гостиные. Семейное крыло слева. Оно простирается почти до самого моря. Его светлость всегда любил дышать соленым морским воздухом, когда просыпался.  — Она замолчала Роксана и Софи не сомневались, что она вспоминает прошлое. Потом Коринна добавила, как ни в чем не бывало: — Он хотел, чтобы его похоронили здесь. Так и было сделано.
        Не было видно ни зубчатых стен, ни башенок, ни рва, несмотря на то, что Рейвенскар построили в эпоху постоянных войн. Но огромное здание возносилось высоко к небесам, готовое отразить напор любого врага, отважившегося приблизиться.
        — Я чувствую запах океана,  — сказала Софи,  — и согласна с его светлостью, это замечательно.
        Карета остановилась перед — дворцом, замком? Софи покачала головой. Нет, определенно дворец, ведь здесь живет Принц.
        На ступенях их ждал пожилой человек в строгой черной одежде.
        — Это Пуффер,  — представила его Коринна,  — он очень стар, но когда Джулиан однажды спросил, не хочет ли он уйти на покой, тот чуть не расплакался. Здесь его дом, и мы с Джулианом пребываем в уверенности, что он и на небеса отправится отсюда. А вот и миссис Требаг, наша домоправительница. Она слепа, как летучая мышь, последние двадцать лет, но клянусь, она чувствует соринку с десяти футов. Подождите, вам еще предстоит отведать темного фруктового пирога миссис Колтрэк, нашей кухарки.
        Пуффер, широко улыбаясь сохранившимися шестью зубами, поприветствовал обеих юных леди. Потом его спокойствие испарилось и он начал нервно потирать руки.
        — Клянусь всеми грехами Сатаны, мир все еще изобилует злодейством, ваша светлость, вы видели? Наш драгоценный вдовий домик больше не существует, сожжен дотла какими-то негодяями. Неужели к нам теперь вторгнутся лиходеи и зарежут нас в постели? Клянусь небом и землей, слишком много ужасов для такого милого апрельского дня. Да-а, я чувствую себя слабым.
        — Соберитесь, Пуффер, у нас гости,  — сказала Коринна, похлопав слугу по руке.  — Не беспокойтесь так, с нами все будет в порядке. Вы ведь знаете, Принц защитит нас. Посмотрите, вам теперь предстоит развлекать трех юных красивых леди. О, миссис Требаг, как вы замечательно выглядите. Вы слышали, у нас гостьи! Да, они стоят рядом со мной. А теперь пройдемте в дом.  — Коринна, держа за руку миссис Требаг, чтобы уберечь ее от столкновений со встречными предметами, повела их по дюжине широких каменных ступеней в холл.
        «Принц?» — улыбнулась Софи. Наверняка такое обращение — тем более если его употребляют все, кто живет поблизости,  — должно приводить Джулиана в бешенство. Ей же оно весьма нравилось.
        Глава 32
        Софи стояла вместе с Роксаной и Вики в огромном главном холле и смотрела вверх, на высокий — не меньше шестидесяти футов — потолок. Сверкающая люстра висела на толстой цепи в двадцати футах над их головами. Все вокруг блестело. Пахло лимонным воском и, как ни странно, собакой.
        Вдоль одной из стен выстроились фламандские доспехи. В огромном камине можно было бы поджарить быка. Необычайно красивый турецкий ковер лежал на каменном полу. Потребовалась бы дюжина мужчин, чтобы свернуть его.
        Коринна, войдя, сразу повернула направо.
        — Пуффер, можно принести нам чаю и шафранового пирога миссис Колтрэк? Пойдемте в гостиную, юные леди.  — Она на ходу сняла бледно-лиловые кожаные перчатки и вошла в длинное, узкое помещение с камином посередине и широкими стеклянными окнами, выходящими на передний дворик.
        — Я всегда считала Рейвенскар самым красивым поместьем во всей Англии,  — заметила Вики.  — Хотела бы я жить здесь.
        «Тогда почему вы перестали сюда приезжать?» — хотела спросить Софи, но не стала. Кто знает, как ответила бы Вики?
        Коринна улыбнулась.
        — Моя дорогая, в Англии множество красивых домов. Вы когда-нибудь бывали за пределами Корнуолла?
        — Нет, ваша светлость, но мой отец давал мне книги с рисунками, и я многое знаю. Я читала множество путевых заметок. Я повидала мир.
        Пуффер, гордо расправив плечи, вошел в комнату, неся огромный серебряный георгианский поднос.
        — Но больше всего мне нравится шафрановый пирог,  — продолжила Вики, усевшись в зеленое парчовое кресло и пристально посмотрев на Пуффера. Пожилой слуга улыбнулся, увидев проявление внимания гостей.
        — Я не чувствую здесь запаха дыма,  — заметила Коринна.  — К счастью, ветер сдувает его в сторону.
        — Дым тянет в направлении деревни, ваша светлость,  — произнес Пуффер, поклонившись Коринне,  — и это печально.
        — Дом уже почти выгорел, когда мы приехали, настолько сильным был пожар,  — сказала Роксана.  — Мы думаем, кто-то его поджег. А вы?
        Пожилой дворецкий не стал сразу отвечать, но она видела — руки его чуть-чуть тряслись, пока он раскладывал пирог.
        — О, дорогая моя, это плохо, очень плохо. Я не знаю, кто мог бы так поступить, мисс, но вокруг столько всяких молодых бесенят, что молоко у драгоценной Гленды мэра Докинза свертывается.
        — Молодых бесенят, Пуффер? У вас здесь живут демонопоклонники? Около Рейвенскара?  — спросила Роксана.
        Пожилой слуга медленно выпрямился.
        — Ее светлость расскажет вам, мисс. Они разжигают костры на лугах, танцуют и безобразничают.
        — Как, например?  — спросила Софи.
        — Например, крадут коровье молоко,  — произнес Пуффер,  — или выкапывают лозы и кидают их в окна. Но они впервые уничтожили что-то, принадлежащее Принцу. Темные времена наступают, мисс, темные времена.
        — Спасибо, Пуффер. Теперь, когда вы напугали юных леди до полной потери аппетита, можете уйти.
        Пуффер величественно поклонился Коринне и вышел из комнаты.
        — Только дураки боятся ведьм,  — заметила Вики, держа в каждой руке по куску шафранового пирога.  — Иногда я думаю, что их не существует, все это просто сказки, чтобы пугать детей. Только представьте себе танцы вокруг костра на лугу, когда лунный свет отражается от вашей белой сорочки! Что же касается вдовьего домика, теперь он будет романтическими руинами — когда выветрится запах дыма.
        Ведьмы и молодые бесенята? Как, подумала Роксана, они отнеслись бы к вампиру? Она улыбнулась и поднялась.
        — Думаю, мне следует пойти проверить, не прибыли ли джентльмены. Мадам, я приведу их на чай.
        И она вышла из гостиной.
        Софи нахмурилась. Что задумала Роксана?
        Они услышали голоса мужчин. Джулиан и Девлин вошли в гостиную, одежда их и лица были черны от дыма и пепла. Коринна вскочила на ноги. Внимательно осмотрев их и удостоверившись, что они невредимы, она произнесла:
        — Идите сюда, но только никуда не садитесь. Вы можете выпить чаю и стоя у камина.
        Оба джентльмена отказались от чая и отправились переодеться и вымыться. Через какое-то время Джулиан и Девлин вернулись к дамам и рассказали о пожаре.
        — Не было никаких признаков поджога,  — сказал Девлин,  — но мы знаем, кто-то сделал это с умыслом.
        Джулиан поднялся, когда Софи спросила его, не устроит ли он им тур по дому — нет, дворцу, поправилась она. Он улыбнулся и повернулся к Вики:
        — Ты пойдешь с нами? Ты знаешь каждый закоулок и щель в этой груде камней.
        — Нет, Джулиан, я не хочу больше никуда сегодня идти,  — произнесла Вики и откусила еще чуть-чуть пирога.  — Рейвенскар — не груда камней. В новом семейном крыле есть ватерклозеты. Насколько я помню, шесть. А позже я хотела бы осмотреть руины.
        В холле Девлин остановился перед одним из доспехов.
        — Роксана, только посмотрите на этого рыцаря. Вы можете представить, как чувствовал бы себя человек внутри? Уверен, он бы умер от теплового удара.
        — Посмотрите на ржавчину, Девлин. Как вы думаете, может, это древняя высохшая кровь?
        Софи и Джулиан оставили их обсуждать, каково сражаться, будучи погребенным в броне, и направились в другое крыло дома.
        — От вас все еще пахнет дымом,  — произнесла Софи.  — Полагаю, пройдет немало времени, прежде чем вы отделаетесь от запаха. По крайней мере вы не обожглись. Вы ведь не обожглись?
        Он отрицательно покачал головой.
        — Мой камердинер Плиний не так оптимистично смотрит на вещи. В данный момент он стонет и заламывает руки, в весьма витиеватых выражениях упрекая меня во вреде, причиненном отличному сюртуку. Он большой любитель трагедий.
        — Прикажите ему взять сюртук и кинуть его на горячие угли вдовьего домика.
        — Уничтожить улики?
        — Правильно. Никаких доказательств.
        Он поглядел на нее улыбаясь.
        — Неплохая идея.
        — Значит, все здесь называют вас Принцем?
        Он рассмеялся.
        — Не надо упражняться на мне в остроумии. Обещаю, я не собираюсь становиться несносным толстым идиотом и командовать окружающими. Честно говоря, я уже даже не обращаю внимания на это прозвище — меня звали так всю жизнь.
        Когда Джулиан остановился перед большим портретом Джентльмена в брыжах и бархатных штанах, Софи продолжила:
        — Пуффер говорит, поджог устроили молодые бесенята.
        — Сомневаюсь, я не видел в округе никаких следов раздвоенных копыт.
        — Это Ричард,  — сухо произнесла Софи.  — Он, вероятно, нанял местного жителя. Хотела бы я пронзить ему глотку мечом, Джулиан. Я почувствовала запах собаки, когда вошла в холл. Где ваши спаниели?
        — Они, вероятно, в кабинете. Там они проводят большую часть времени. В отличие от кабинета в Хардкросс-Мэноре с его маленьким закрытым садом кабинет Рейвенскара выходит на пустошь, тянущуюся до самых скал. Спаниели постоянно соревнуются друг с другом, кто ближе подбежит к обрыву; прежде чем остановиться. Нет, не беспокойтесь, никто из них не упал и никто не поранился.
        — Я бы хотела увидеть их. Мой мопс умер в прошлом году от старости. Я скучаю по нему.
        — Хорошо.  — Джулиан направился по коридору.  — Это той-спаниели, из одного помета, им всего по году. Следите за своим платьем. Хотя они и хорошо обучены, вы — новое лицо и возможная угроза. Они будут меня защищать.
        — Правильно. Ведь вы — их Принц.
        Он только приподнял темную бровь.
        Они услышали громкий лай, прежде чем Джулиан открыл тяжелую дубовую дверь. Четверо длинноухих спаниелей с бешеной скоростью подбежали к Джулиану и запрыгали вокруг него, лая изо всей силы, виляя хвостами со страшной скоростью. Они совершенно не обратили никакого внимания на Софи. «Хороши защитники»,  — подумала она. Она наблюдала, как Джулиан тянет их за уши, как он называет их по именам и гладит каждого — почесывает им брюшко, пока они неистово облизывают его. Потом он встал.
        — Сидеть!  — Все четыре спаниеля послушно сели в шеренгу перед ним.  — Это Софи. Она молодая леди, поэтому обращайтесь с ней по-доброму и будьте с ней терпеливы. А теперь познакомьтесь. Софи — это Клетус, Оливер, Гортензия и Беатрис.
        Они не стали прыгать вокруг нее, только обнюхали юбки, спокойно тявкнули и вернулись в шеренгу.
        — Пуффер продолжает дрессировать их,  — сказал Джулиан,  — и творит чудеса. Если бы он приказал им выплюнуть хорошо приготовленный кусок мяса, они бы его послушались. Они учились, пока я был в Лондоне с матерью. Сядьте, Софи.
        Когда она села, один из спаниелей вскочил и лизнул ей ладонь. Скоро она оказалась в плотном окружении собак, наперебой требующих ее внимания.
        Джулиан стоял у маленького камина, скрестив руки на груди, и наблюдал. Он видел, как Софи радуется, как она смеется, и внутри у него зашевелилось какое-то чувство. Она ребенок, просто милый, невинный ребенок. Софи очаровала его искренностью и открытостью, абсолютным отсутствием фальши и хитрости. Она ничего не знает о мире, в особенности — о его мире. Ее нужно защищать, заботиться о ней.
        — Клетус, перестань жевать волосы Софи.
        Софи, смеясь, взяла Клетуса на руки, прижала к себе и начала укачивать.
        — Значит, ты Клетус?
        — Давайте выведем их на прогулку.
        Когда четыре спаниеля во весь опор помчались к краю скалы в шестидесяти футах от них, Джулиан остановил Софи.
        — Я читаю ваши планы по вашему лицу. Я не могу доказать, что Ричард сжег вдовий домик, и не хочу, чтобы вы обвиняли его, ясно?
        — Знаете, Принц, думаю, я уже говорила раньше — если бы я могла спастись потом от петли, я бы вогнала ему кинжал между ребрами.
        «Защищать и заботиться, хм-м?» — подумал он. Он рассказал ей о своем детстве, о всех собаках, которые когда-либо бегали по этому пустырю. Он рассказал ей о Пуффере, как он любит пожилого дворецкого, бывшего с ним с самого рождения. Наконец он крикнул:
        — Возвращаемся!  — И все четыре собаки бросились обратно к нему, высунув языки и виляя хвостами.  — Вам не обязательно называть меня Принцем.
        — Нет,  — медленно ответила она, подняв на него взгляд,  — я предпочитаю называть вас именно так.
        Глава 33
        — Я предпочитаю кошек спаниелям,  — произнес Девлин.  — Мне не нравится, когда меня облизывают.  — Он замолчат и откашлялся.  — Кажется, я должен уточнить. Мне не нравится, когда собаки умывают мне лицо. Что касается облизывания — забудьте. А как считаете вы?
        Роксана, пропалывавшая розовые кусты, оглянулась на него через плечо.
        — Вы предпочитаете, чтобы вас облизывали кошки?
        — Конечно! Мои две принцессы, Мейбл и Пенелопа, такие маленькие, белые и пушистые, они так уверены в своем превосходстве над людьми, что мне подолгу приходится упрашивать их спать со мной. Но рано или поздно они пристраиваются возле моей шеи или подлезают под коленки.
        — Вам не становится слишком тесно?
        — Тесно? От чего?
        — Я слышала, у вас есть любовницы, милорд,  — сухо произнесла Роксана.  — Что думают ваши дамы о кошках, пристроившихся возле вашей шеи?
        — Откуда вам известно об этом, Роксана?
        Она услышала, как изменился его голос, стал ниже, строже.
        Она пожала плечами.
        — Все это знают. У вас, милорд, репутация светского человека, а не только обитателя преисподней из-за вашей нелюбви к солнцу.
        — Разве все не знают также, что любовницы никогда не спят в доме джентльмена?
        Роксана встала, отряхнула руки и посмотрела ему прямо в глаза.
        — Откуда бы мне это знать? Он взмахнул рукой.
        — Вам двадцать семь лет, вы выросли в свете, хотя и в салонах Йорка, и не думаю, что вы когда-нибудь жили в монастыре. О, достаточно об этом. Я спросил у Софи, предпочитаете ли вы кошек или собак, и она поведала мне о вашем благоговении перед кошками. Это правда?
        — Да. Я страшно скучаю по Матильде и Уильяму. Однако мои отец тоже обожает кошек. Я не сомневаюсь: теперь, когда я оставила их на произвол судьбы, они согревают по ночам его. А как обходятся без вас Мейбл и Пенелопа?
        Девлин подал ей руку.
        — Моя домоправительница в Холли-Хилле бессовестно балует их равно, когда я отсутствую и когда присутствую. Давайте пройдемся до обрыва и посмотрим на то, как волны бьются о берег.
        Дул нежный бриз. Погода стояла облачная, и Девлин снял шляпу. Роксана увидела пальмы и улыбнулась. Замечательное место, и в воздухе как будто витает волшебство. Наконец она не сдержалась:
        — Вы до сих пор любите Корри Шербрук?
        Девлин резко остановился и повернулся к ней.
        — Знаете, дорогая, этот вопрос совершенно лишил меня всяких идей, как завести живую и занимательную беседу. Почему вы вообще решили его задать?
        Действительно, почему? Иногда бывает лучше помолчать.
        — Кажется, вы просили руки Корри у ее дяди.
        — Неужели? Прошло уже больше шести месяцев. Возможно, тогда, по здравом размышлении, я предоставил ей выбор, и она его сделала. Теперь она замужняя женщина и до того отвратительно счастлива с Джеймсом, что мне остается только удивленно качать головой. Да, да, я знаю, он выглядит как бог, но какая разница? Кому нужно лицо, из-за которого женщины не будут давать вам проходу?
        — Не могу поверить, что вы это сказали.
        Девлин вздохнул.
        — Честно говоря, я тоже.
        — Вы тоже совсем не тролль на вид, Девлин.
        — Нет?  — Он поднял бровь.
        — Вы красивее своего дядюшки, а он известен прекрасной внешностью.
        — Этот слух распустила его матушка.
        Роксана лукаво улыбнулась ему.
        — А сейчас, детка, поглядите на пролив,  — произнес Девлин.  — Море спокойно, ветра, который мог бы раздуть пламя, нет, а значит, вдовий домик подожгли.
        — Довольно жалкая месть,  — задумчиво вымолвила Роксана, чувствуя на губах соленый привкус морского ветра.  — Почему вдовий домик, а не прямая попытка убийства?
        — Ричард уже совершил такую попытку в Лондоне на прошлой неделе, как сказал Джулиан. Но он не был серьезно настроен, потому что боялся виселицы. А значит, как человек с небогатым воображением, был вынужден уничтожить вдовий домик в качестве символической пощечины Джулиану — как раз тогда, когда тот возвращался в Рейвенскар. Однако, думаю, в этот раз он довел дядюшку до черты.
        — Черты? Вы же не думаете, что Джулиан его пристрелит?
        — Кто знает?  — Девлин пожал плечами.
        — Посмотрите, здесь каменная ограда. Зачем она?
        — Она не дает неким четырем спаниелям убежать на Лендс-Энд и ловить там грачей. Площадка для выгула находится между кабинетом Джулиана и скалами. Сравнительно невысокими, конечно. Собаки могут сколько угодно играть здесь, и даже если один из спаниелей упадет, он не поранится.
        — Но они этого не знают.
        — Нет.
        Девлин помолчал, глядя на облака.
        — Вы знаете, кажется, мой дядюшка начинает относиться к вашей племяннице не только как снисходительный взрослый. Вы не заметили?
        Роксана столкнула с обрыва небольшой камень, он соскользнул по уступам на влажный песок.
        — Думаю, Джулиан испытывает к ней нежные чувства под влиянием Коринны. Нечто большее? Может быть. Разве вам не нравится Софи?
        — О, Софи прелестна. Она искрится молодостью и красотой и пользуется огромным успехом у джентльменов. Однако, по моим наблюдениям, никому из поклонников не удалось привлечь ее внимание. Интересно почему?  — Он подошел к краю скалы и внимательно посмотрел вниз, на песчаный берег. Потом медленно повернулся к Роксане. Волосы его образовывали как будто ореол вокруг головы. Он медленно продолжил: — Я уже больше недели не навещал своих любовниц. Что бы это значило?
        — Возможно,  — ответила она, не глядя на него,  — вас так очаровала Софи, что вам больше не хочется потворствовать своим греховным желаниям.
        — «Потворствовать своим греховным желаниям»,  — повторил он,  — какая своеобразная манера выражаться. Нет, Софи здесь совершенно ни при чем.
        Со стороны Рейвенскара раздался голос Джулиана:
        — Девлин! Моя матушка требует твоего присутствия.
        — Ну что ж, возможно, это и к лучшему, как вы полагаете?
        — Нет,  — ответила Роксана,  — я не знаю, к лучшему это или нет.
        Она молча шла рядом с ним к огромному каменному дому — замку, крепости, дворцу… Не важно.
        Мысли Роксаны были заняты совсем другим. Ей двадцать семь лет. Она почтенная матрона и должна заботиться о племяннице. Софи — светская дебютантка, ей надо составить хорошую партию. Кажется, Софи об этом вовсе не думает. Пока. А что, если ей сделает предложение Джулиан? Или Девлин? Девлин… Он сказал, что Софи «искрится молодостью и красотой».
        У Роксаны заныло сердце. Впервые с тех пор, как она рассталась с Джоном Синглтоном, которому нужны были только ее деньги.
        Глава 34
        Следующим утром
        Софи стояла лицом к Джулиану в его кабинете, скрестив руки на груди. На всех стульях и на диване спали спаниели — говоря откровенно, кабинет принадлежал собакам. Она улыбнулась, подобрала Беатрис, опустилась на кожаный диван, а спаниеля положила на колени. Софи осторожно погладила длинные шелковистые уши.
        — Кажется, вы ей нравитесь, Софи.
        — Ей просто нравится, когда ее гладят. Я повторюсь, поскольку вы меня, кажется, не слышите, Джулиан. Я не хочу возвращаться в Хардкросс-Мэнор. Зачем? Мне там все не нравится. Я не верю барону. Он весьма улыбчив и дружелюбен, но что-то в его обращении с нами тревожит меня. А еще там Ричард. Я могу забыться и попытаться поколотить его. Я хочу, чтобы мы все остались здесь, в Рейвенскаре. Если вы захотите нанести им визит — ехать отсюда недалеко.  — Она на мгновение замолчала, нахмурилась.  — А Вики, думаю, только притворяется странной. Так она может говорить, что хочет, и никто ее не одернет.
        — Притворяется?  — Джулиан наклонился и подобрал Оливера.  — Она не всегда была такой,  — добавил он, помолчав.
        — А какой она была?
        — Я помню ее маленькой девочкой, смеющейся озорницей. Я помню, как Лили бранила ее за детские проделки, а потом обнимала. Но, повзрослев, Вики изменилась. Все меняются Я не могу точно сказать, когда это произошло, но уже довольно давно.
        — Вы участвовали в битве при Ватерлоо?
        Он перестал гладить Оливера. Пес заскулил, и Джулиан погладил его живот.
        — Да,  — коротко кивнул он,  — откуда вы знаете?
        — Ваша матушка рассказала, что сам герцог Веллингтон вынес вам благодарность.
        — Вы были тогда очень юны.
        — Да — Софи знала двух мужчин в деревне, которые также сражались с Веллингтоном под Ватерлоо, и они тоже не хотели об этом разговаривать.  — Как и вы. Вы были еще мальчиком. А потом вы занялись морской торговлей?
        — Да Мир тесен — я встретил в Генуе Томаса Малькомби, графа Ланкастерского, который добился немалых успехов в торговле. Он заметил мой энтузиазм и предложил мне присоединиться — чтобы оценить, насколько я могу быть полезен, полагаю. Потом он помог мне пуститься в собственное плавание. Томас Малькомби — замечательный человек. Часть года он живет в Англии, в Гленкоузон-Роуэн; часть — в Ирландии; и по крайней мере три месяца — в Италии. Он всегда берет с собой жену и четверых сыновей. У них дружная семья.
        — И почему же вы заговорили о тесноте мира?
        — Жена Малькомби — Мэгги Шербрук. Джеймс Шербрук — ее двоюродный брат, а граф Нортклифф — ее дядя. Вы знаете, что в Пендрагоне — их поместье в Ирландии — разводят первоклассных гончих ирландских котов?
        — Гончих котов?  — озадаченно повторила Софи.  — Как можно устроить гонки котов? Я не могу себе такого представить. Вы шутите надо мной.
        — Нет. Однажды я даже посетил кошачьи гонки на беговой дорожке Макколти около Истборна. Восемь беговых котов из двенадцати даже пересекли финишную черту. Было множество ставок, воплей и, представьте себе, драк. Жестокий спорт, эти кошачьи гонки. Томас однажды рассказал мне о первой кошачьей гонке в Ирландии, когда его собака не утерпела и решила пробежаться с котами. Можете себе представить, какое началось светопреставление. Если вы когда-нибудь встретитесь с Малькомби, Мэгги вам все расскажет.
        Софи изучала мягкое ухо Беатрис.
        — Вы столько всего сделали в жизни, Джулиан. Нет, нет, не надо прикрываться своей «древностью», говорить, что у вас просто было множество лет на все. Нет, вы начали еще мальчиком — Ватерлоо, Боже мой,  — в то время как я…  — Она замолчала и вздохнула.  — Я просто ною, так ведь? Я прекрасно провела свои двадцать лет. Я никогда ни в чем не нуждалась и не встречалась с плохими людьми — конечно, был мистер Джек, который задушил жену, но он в тот момент был пьян до беспамятства. Мой отец отнюдь не ангел, но он не идет ни в какое сравнение с Ричардом Лэнгуортом. Давайте вернемся к теме нашего разговора. Все обитатели Хардкросс-Мэнора очень меня беспокоят. Роксану тоже, я полагаю Ваша матушка также считает, что лучше остаться здесь и в Лондон отправиться прямо отсюда. Она посылала вас вчера за Девлином, чтобы попросить его остаться здесь.
        Джулиан пристально посмотрел на нее:
        — Значит, вы действовали за моей спиной.
        Она ослепительно улыбнулась.
        — Разве хороший командир не собирает все свои войска, прежде чем устремиться в бой?
        Джулиан снова посмотрел на нее. Он знал, когда бесполезно спорить с людьми — тем более с дамами, которые склонны получать то, чего хотят. Матушка хочет оставить Софи здесь. Пусть они с Джулианом постоянно натыкаются друг на друга. Он уже начал привыкать к скорбным вздохам Коринны, раздававшимся, когда он не уделял всего своего внимания Софи. Сколько раз нужно повторять: эта девочка слишком молода даже для того, чтобы быть его дочерью (ну, почти), не то что женой?!
        Ему нужен Рейвенскар, свободный от гостей. Он привезет сюда контрабандные товары. Это последний раз, и он не хочет рисковать. Джулиан никогда раньше не занимался контрабандой так близко к дому — слишком опасно, слишком много лишних глаз,  — но Ричард проследил за ним до Сент-Осита и обнаружил полуночное хобби Джулиана. Последний раз. Никто не узнает. Он проведет лодки из пролива в устье реки к месту разгрузки. Пещера совсем рядом.
        Последний раз.
        Ему придется выбраться из дома очень тихо. Никого не нужно об этом предупреждать. Впрочем, он сам себя обманывает — если гости останутся здесь, они наверняка все разузнают. Он представил себе Софи, услышавшую его шаги в полночь и следующую за ним — вместе с Роксаной и Девлином.
        К несчастью, он также мог представить себе Софи в пещере — разглядывающую невероятные сталактиты и сталагмиты, прислушивающуюся к эху собственного голоса и вежливо спрашивающую, какого черта он тут делает. И еще он мог представить себе, как она будет улыбаться, когда узнает о контрабандном бренди, которое прибудет через десять минут.
        Проклятие! Что с ним не так? Ни Софи, ни Роксаны, ни Девлина не будет в пещере. Глупо даже думать об этом…
        Джулиан понял, что погрузился слишком глубоко в бессмысленные размышления. Такие рассуждения — для меланхоличных поэтов, а не для людей действия. Джулиан предпочитал бросаться на проблемы и прижимать их к земле, а не раздумывать над ними подолгу.
        Он оглядел Софи, сидящую напротив и спокойно покачивающую ногой. Беатрис все еще лежала у нее на коленях. Софи высказала свое мнение и теперь выжидала. Ему нравилась эта ее черта. Она не продолжала говорить и говорить в поисках аргументов или просто повторяя их, как большинство людей.
        Наконец он равнодушно произнес:
        — У меня много дел.
        — Конечно. И что же?
        — О некоторых из этих дел я не могу даже говорить. Кроме того, мои дела потребуют много времени.
        Она подняла бровь.
        — Я должен позаботиться о яхте. И откуда он взял эту глупость?
        — «Дезире»? Я бы с удовольствием посмотрела на нее. Укажите мне на грязную палубу, и я готова ее отдраить. Я весьма полезная барышня, Джулиан. Используйте меня.
        Глава 35
        Джулиан чуть не потерял дар речи. Если бы она только знала… Вот еще один признак ее невинности, ее чертовой молодости.
        — Я думал, этим увлекается Роксана. Вы тоже ходите под парусами, Софи?
        — Роксана никогда в жизни не была на корабле. Ее отец — мой дедушка — чуть не утонул в детстве, поэтому никогда не позволял своим трем дочерям кататься на лодке. Он слишком за них боялся. Мои родители, однако, совсем другие. Мой отец, викарий, не большой любитель ходить под парусом; он вообще сторонится всякой деятельности, от которой можно хоть чуть-чуть вспотеть. Но он никогда не возражал, если Карутерсы приглашали нас с матушкой на свою яхту. Да, мне нравится ходить под парусом.
        — Но Роксана рассказывала о джентльмене в Брайтоне, у которого есть яхта, и потом вздрогнула. Как мне показалось, от удовольствия. Я думал, Девлин растопчет свою шляпу.
        — Она только затем это и сказала. Роксана весьма хитра. Итак, вы возьмете меня на свою яхту, Джулиан? Вы позволите мне драить палубу?
        Он медленно кивнул.
        — Хорошо, пока мы останемся здесь.
        «Но что делать с Ричардом и его отцом? И «заделыванием брешей в отношениях»? После происшествия с вдовьим домиком и учитывая мою последнюю контрабандную операцию?» — Джулиан выругался про себя.
        Он хмуро взглянул на Софи.
        — Удивительно, что только не сходит с рук упрямым молодым леди.
        — Смотрите и учитесь, милорд.
        Джулиан все еще пребывал в задумчивости, когда через полчаса они отправились провожать Вики.
        — Поблагодари своего отца за гостеприимство и скажи ему, что я бы с удовольствием еще раз с ним побеседовал. Возможно, он сможет приехать сюда.
        Вики кивнула.
        — Хотел бы ты снова поговорить с Ричардом?
        — Вполне возможно.
        Вики взяла его руку в свою.
        — Я не знаю, верит ли до сих пор отец, что ты убил Лили. Насчет Ричарда, конечно, сомнений нет. Он очень любил Лили и нашел тебя рядом с ней, когда она была уже мертва. Думаю, отец хочет, чтобы ты убедил его в своей невиновности. Что касается вдовьего домика, я не знаю, виноват ли в этом Ричард. Он стал очень скрытным, я не могу быть ни в чем уверена.
        — Я могу только повторить ему правду, которую уже говорил ему столько раз, и спросить в лицо, не он ли виноват в поджоге.
        — Так жаль,  — сказала Вики.
        — Что жаль, Вики?
        — Что вы провели только один день в Хардкросс-Мэноре.
        «Который показался годом»,  — подумал Джулиан.
        — Как ты думаешь, почему Лили проводила так много времени в Хардкросс-Мэноре после свадьбы?
        Она поспешно отвела глаза.
        — Почему ты решил, что я могу об этом что-то знать? Она явно не хотела о чем-то говорить. Озадаченный, он кивнул кучеру. Они с Софи проводили карету взглядом. Сзади к ним подошла Коринна.
        — Думаю, Лия рада, что мы не вернемся. Теперь Ричард сможет полностью сосредоточить свое внимание на ней.
        — Она проводила сезон в Лондоне, Роксана?
        — Нет, никогда. Когда пришло время, за ней уже ухаживал лорд Меррик.
        Софи обратилась к Роксане:
        — Джулиан возьмет меня с собой на яхту. Думаю, вам с Девлином стоит к нам присоединиться.
        Роксана широко улыбнулась Софи.
        — Я была бы рада. Когда мы отправляемся? Сейчас? О Боже, я, наверное, поторопилась. Я должна привести в порядок платье.
        — Нехорошо, мисс Рэдклиф,  — произнес Джулиан. Роксана топнула ногой по гравию тропинки.
        — Вижу, моя прелестная племянница уже поделилась с вами страшной правдой.
        — Я полагаю, Девлин уже знает про того джентльмена в Брайтоне. Мне весьма нравился лорд Понсонби. Он был так очарователен, не правда ли, Роксана? И такой мастер флирта и танца.
        Девлин фыркнул.
        Роксана взглядом сровняла его с землей.
        — Я провела множество весьма приятных лунных вечеров с ним. Полагаю, все ваши любовницы поплывут вместе с вами, милорд.
        — Роксана, ну что вы говорите.  — Коринна не знала, выглядеть смущенной или рассмеяться.  — Я знаю, вы поставили на себе крест, но все же…
        Девлин пристально посмотрел на Роксану.
        — Знаете, дорогая, мне никогда даже в голову не приходила такая идея. Обычно мы слишком заняты с ними кое-чем другим.
        Коринна хлопнула его по плечу.
        — Девлин!
        Роксана красноречиво взглянула на него, ткнула его кулаком в живот и направилась в дом не оборачиваясь.
        — Ваша печень еще цела, Девлин?  — спросила Софи.
        — Печень моя как-нибудь это переживет; кишки мои, однако, в большом расстройстве,  — произнес он и широко ухмыльнулся.
        — Вы оба,  — отчитала его Коринна,  — слишком легкомысленны. Видимо, вы находите друг друга весьма забавными.
        Интересная мысль.
        Через два часа, однако, никто уже не улыбался. Перед Рейвенскаром остановилась карета Лии, и из нее вышли не только владелица экипажа с горничной, но и Ричард Лэнгуорт.
        — Как там говорится про гору и Магомета?  — обратился Ричард к Джулиану, молча застывшему перед ним.
        — Я не хочу быть ни пророком, ни горой земли,  — произнесла Лия, взяв Ричарда под руку.  — Чего я хочу, так это чашку чаю.
        — Интересно, не последует ли за вами барон,  — произнес Джулиан, направляясь вместе с Роксаной обратно в Рейвенскар.
        Глава 36
        Лия Косгроув, леди Меррик, вплыла в гостиную в своем любимом бледно-голубом платье, сверкая обнаженными плечами и бриллиантовым ожерельем, и увидела Софи. Племянница пела шотландскую балладу, аккомпанируя себе на фортепьяно. Проклятая девчонка! Она возмутительно молода и вдобавок унаследовала от Бетан обворожительную улыбку и роскошные каштановые волосы!
        — Как ты можешь сидеть с обнаженными плечами? Разве ты не чувствуешь сквозняка?
        Софи прервала песню, вздохнула и повернулась к тетушке. Лия всегда была одета со вкусом, и сегодняшний вечер не был исключением.
        — Мне очень удобно, тетушка Лия. У вас плечи обнажены не меньше. Вам же не холодно?
        Лия подошла к фортепьяно и забарабанила пальцами по крышке из красного дерева.
        — Ричард решил, что мне стоит посетить Рейвенскар, ведь он провел здесь столько времени в детстве. Я не могла поверить своим глазам, когда увидела, как его принимают. Я думаю, мистеру Монро должно быть стыдно…
        Софи прервала ее:
        — Он сын герцога, тетушка Лия, и его следует называть «лорд Джулиан».
        — Не важно. Он обращался с Ричардом так, как с негодяем, задумавшим злодейство. Слава Богу, у него хватило воспитания пригласить Ричарда остаться.
        — Кто-то поджег вдовий домик, не забывайте, Лия. Могли погибнуть люди.
        — Но никто не пострадал!  — возмутилась Лия.  — Обычный несчастный случай, нерадивость какого-то слуги, ничего больше. Не говори мне, что он подозревает Ричарда! Я знаю, между Ричардом и Джулианом существует недопонимание, но, в конце концов, Джулиан убил его сестру!
        — Уверяю вас, Джулиан не убивал жену.
        — Ты ничего об этом не знаешь, так что лучше держи свое мнение при себе.
        — Вы также ничего не знаете, тетушка Лия.
        — Знаю. Ричард признался мне, что не хотел верить в виновность Джулиана, но видел — слышишь меня, Софи?  — видел Джулиана, склонившегося над ее телом. Он все равно не хотел в это верить, но не было никаких оснований для ее самоубийства. Разве что глупые разговоры о любовнике.
        — Может быть, Ричард также признался вам, что сжег вдовий домик? Довольно глупая месть, но он не мог просто убить Джулиана, ведь его бы тогда повесили.
        — Какая же ты бестолковая девчонка, Софи. Я уже сказала, это был несчастный случай. Ричард все время был со мной.  — Лия смерила ее взглядом, потом повернулась и всплеснула руками.  — Должна признаться, я не могу заставить себя полюбить эту груду камней. Так много лестниц и холодных комнат. Я никогда не видела такой беспорядочной архитектуры. Не могу представить, каково жить здесь зимой — наверняка люди промерзают здесь до костей и рассыпаются на кусочки.
        — Пока вы в этом доме, Лия, советую вам не обвинять Джулиана в убийстве. Мне же Рейвенскар весьма нравится; он как будто соединяет прошлое и настоящее и внушает уверенность в том, что останется здесь в далеком будущем. В нем есть волнующее величие. Может быть, не стоит так плохо говорить о доме Джулиана.
        — О, я чрезвычайно тактична. Но этот дом… Неудивительно, что Лили все время возвращалась обратно в Хардкросс-Мэнор. На ее месте я бы тоже хотела поскорее покинуть эту гигантскую кучу камней.
        Софи с трудом сохраняла спокойствие в голосе.
        — Вы знаете, Лия, герцог установил шесть ватерклозетов в семейном крыле. Возможно, вам стоит их посетить, и вы измените свое мнение.
        — О, эти нелепые ватерклозеты — моя горничная не перестает светиться от радости, рассказывая мне о них снова и снова. Мне уже хочется дать ей пощечину. Вообще, что такое этот ватерклозет?
        Из-за спины Лии послышался шорох, и, обернувшись, она увидела Коринну. На коленях у хозяйки замка лежала «Лондон газетт». Коринна тихо произнесла:
        — Думаю, вы возьмете свои слова назад, леди Меррик. Последняя фраза звучала довольно смехотворно.
        «Это нечестно»,  — подумала Лия, уставившись на вдовствующую герцогиню. Лия не заметила ее, войдя в комнату,  — так тихо та сидела. Довольно невежливо было не поздороваться сразу. Но Лия увидела только Софи, услышала жалкий голосок, которым она пыталась петь, ударяя по клавишам и уродуя простенькую мелодию. Интересно, не специально ли вдовствующая герцогиня молчала, ожидая, пока Лия честно выскажет все, что у нее на уме. А теперь старая стерва зла, потому что Лия пренебрежительно отозвалась о каких-то ватерклозетах?
        Если бы только Ричард не настоял на том, чтобы они посетили скалы и посмотрели на море, так соблазнительно касаясь пальцами ее губ. Ветер здесь оказался слишком силен, а воздух — холоден.
        Она прочистила горло.
        — Ваша светлость, Рейвенскар — откуда такое название?  — несомненно, поражает.
        «Следует отдать ведьме должное, прекрасная попытка увести разговор в сторону»,  — подумала Коринна, поднимаясь и отряхивая юбки.
        — Я понятия не имею, откуда происходит название «Рейвенскар». Мы спросим у Джулиана. О, вот и ты, дорогой. Поскольку ты — Принц Рейвенскар, ты должен знать, откуда появилось название твоего королевства.
        — Принц?  — Лия фыркнула, поворачиваясь к нему.  — Принц? Она назвала вас Принц? Ричард ни о чем таком не говорил. Что это за претензии?
        — Претензии? Я предпочитаю считать это старой шуткой, не более,  — вежливо ответил Джулиан.  — Мой поверенный говорит, что третий барон Хорсли выбрал имя «Рейвенскар» для своего боевого коня. Он верил, что имя не только звучит мужественно, но, возможно, даже обладает магическими свойствами, поскольку конь каким-то образом спас его от верной смерти от руки французского рыцаря. Поэтому он решил назвать так же свой новый дом — на счастье. На самом деле, как говорит мой поверенный, барон называл так все, что только попадалось ему под руку, включая собственную жену.
        — Только представьте себе,  — ухмыльнулась Софи,  — проснуться и услышать, как ваш муж называет вас «Рейвенскар».
        Джулиан поднял темную бровь.
        — Думаю, в моменты близости он сокращал имя до «Рейвен». Как юная леди, разве вы не считаете это романтичным, Софи?
        Лия хотела было воскликнуть, как это глупо, но она не была дурой. Возможно, ей стоит вести себя более… примирительно, попридержать язык и заслужить их доверие. Возможно, она обнаружит доказательства того, что Джулиан Монро — обыкновенный выскочка и Убийца.
        Ричард с Девлином вошли в гостиную. Оба были одеты в вечерние черные сюртуки, и оба превосходно выглядели. Очевидно, они вели оживленную беседу, прежде чем войти в гостиную. «Интересно, о чем?» — подумал Джулиан.
        — Девлин, а где Роксана?  — спросила Софи. Он склонил голову набок.
        — Я слышу ее звонкий голос; кажется, она смеется над шуткой Пуффера. Ей весьма нравится этот пожилой господин. Вы знаете, он рассказывает ей истории о корнуоллских пикси!  — Он поклонился Коринне.  — Ваша светлость. Могу заметить, вы прекрасно выглядите этим вечером. Темно-синий цвет очень вам идет.
        — Спасибо, дорогой,  — произнесла Коринна.  — Лия рассказывала, что вы заставили ее приехать сюда, Ричард. Я, признаюсь, была удивлена, ведь вы верите, будто мой сын убил вашу сестру. Где вы были сегодня в полдень, когда загорелся вдовий домик?
        Глава 37
        — Вы знаете меня всю жизнь,  — спокойно ответил Ричард,  — не думаете же вы, будто я поджег вдовий домик. Мы с Джулианом когда-то играли там, прятались в темных закоулках, нарушая тишину шутками и колкостями в адрес друг друга.
        — Я тоже не подумала бы, что вы обратитесь против него,  — ответила в свою очередь Коринна.
        — Матушка права,  — произнес Джулиан,  — учитывая, как близки мы были в детстве, как ты мог поверить, что я убил Лили?
        Воцарилась тяжелая тишина. Потом Софи снова села за фортепьяно и начала петь французскую балладу — с идеальным произношением, как заметил Джулиан. Голос ее был не слишком силен, но приятен и чист.
        — Человек должен верить тому, что видел своими собственными глазами,  — ответил Ричард.  — Я бы не отказался от бренди, если ты предпочтешь обращаться со мной, как с гостем.  — Он помолчал, потом заметил: — Как мой отец, который замечательно обращался с тобой, пока ты не уехал вдруг в Рейвенскар. Софи, убрав руки с клавиш, произнесла:
        — Я поражена чувством юмора барона Хорсли. Я не могу поверить, что он назвал дом в честь лошади, а тем более — жену. Вы действительно думаете, он называл ее Рейвен, Джулиан?
        — Возможно.
        — Я надеюсь, ей это казалось милым. Могу я выпить бокал шампанского, Джулиан?
        Джулиан кивнул, вызвал звонком Пуффера и повернулся к Коринне:
        — Вы хотите выпить чего-нибудь, матушка?
        — Хереса, дорогой,  — попросила Коринна,  — любой алкоголь вреден, но херес, пожалуй, наиболее безобиден. В конце концов, миссис Колтрэк готовит блюда с хересом. Нужно приспосабливаться к обстоятельствам, как говорил мой отец. Но, возможно, шампанское было бы лучше.  — Она оглянулась на Лию, стоявшую рядом с Ричардом, положив ладонь ему на руку и заглядывая ему… в рот, если Коринна не ошибалась. Какие чувства он испытывает к этой зловредной ведьме?
        Джулиан оглядел собравшуюся компанию. Похоже, теперь Рейвенскар превратился в поле брани. Страсти будут кипеть здесь, в его доме, а не в Хардкросс-Мэноре, как следовало бы.
        — Роксана? Девлин? Чего хотите вы?
        Когда принесли шампанское и бренди, все подняли бокалы, но никто не произнес тоста. Повисла напряженная тишина, гости разглядывали друг друга.
        «Какая веселая трапеза»,  — подумала Роксана, отпив бренди. Напиток был великолепен.
        — Джулиан, неужели это контрабандный французский бренди?
        Он замер — только на секунду, но она все равно заметила,  — а потом расслабился и снова улыбнулся. Что его так задело? Контрабанда? В чем дело? Она видела, как Ричард практически встал в стойку, и быстро, улыбаясь, произнесла:
        — Я всегда задаю такой вопрос, когда бренди так хорош. А Софи, как видите, предпочитает шампанское.
        Пуффер не объявлял ужин еще пятнадцать минут, и у всех было время спокойно осушить бокалы.
        Ужин удался. Миссис Колтрэк парила над ними, когда Пуффер раскладывал ее особенное блюдо, пирог с голубями и баранину. Подали также сардины с луком-пореем, пареный водяной кресс с вареным цыпленком и ромовый кекс на десерт.
        Коринна, откусив ломтик, произнесла:
        — Обожаю смородину, изюм и миндаль.
        Она обвела глазами гостиную. Обитые темными панелями стены с множеством картин, изображающих охотничьи трофеи, окна с золотистыми шторами создавали ощущение тепла и уюта. Коринне не хотелось уходить. Но по правилам этикета дамы должны на время уйти. Одному Богу ведомо, что здесь случится, когда мужчины останутся одни.
        — Милорд, как я понимаю, ваш отец — лидер палаты лордов,  — спросил Пуффер, разливая портвейн.
        Пожилой дворецкий — умелый дипломат, подумал Джулиан и откинулся на спинку кресла, слушая, как Девлин рассказывает о своем отце — сводном брате Джулиана.
        Когда в гостиной снова повисла тишина, Джулиан сказал:
        — Боюсь, Ричард, мы с тобой не сможем говорить учтиво. Поэтому я предлагаю присоединиться к дамам.  — Помолчав, он добавил: — Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь с сестрой Роксаны. Ей здесь явно не нравится. Возможно, вам с ней стоит вернуться в Хардкросс-Мэнор?
        — О нет,  — спокойно ответил Ричард, сцепив руки на подтянутом животе,  — я нахожу большим развлечением наблюдать, как ее сестра и племянница сдерживаются, чтобы не надавать ей пощечин.
        Девлин отставил портвейн, удобно устроился в кресле и положил ногу на ногу.
        — Вы когда-нибудь раньше видели ее… в плохом настроении?
        Ричард задумался, потом покачал головой.
        — Я должен дать ей понять, что стоит наслаждаться Рейвенскаром, а не питать к нему отвращение. Ведь мне самому всегда нравилась эта огромная груда камней. Наверняка она изменит свое мнение. Кроме того, я постараюсь внушить ей подобающее восхищение ватерклозетами.
        — Никогда нельзя надеяться на то, что дама будет вести себя предсказуемо. Вы знакомы с моей матушкой?  — спросил Девлин.
        Ричард отрицательно покачал головой.
        — Я знаю ее всю жизнь, что неудивительно, и дома ни разу не видел, чтобы она соглашалась с моим отцом хоть в чем-то. Но в обществе она всегда так покладиста, так уступчива и никогда ему не перечит. Интересно — все ли женщины таковы? Неужели ни одной из них в действительности не нравятся их мужья? Неужели их поведение при посторонних — сплошное притворство?
        Ричард внимательно выслушал Девлина и медленно произнес:
        — Похоже, мне следует это обдумать.
        Когда через десять минут они присоединились к дамам, Лия, тихая и послушная, как ягненок, сидела рядом с вдовствующей герцогиней, делая комплименты ее вышивке. Роксана и Софи о чем-то оживленно спорили.
        «О чем?» — подумал Джулиан.
        Глава 38
        Рейвенскар
        Следующее утро
        Джулиан не удивился, услышав за спиной легкие шаги Софи. Он вздохнул и повернулся к ней.
        — Я надеялся, вы не заметите моего ухода. И тем более я не думал, что вы за мной последуете.  — Это была не совсем правда, но признаваться ей в этом он не собирался.
        Софи улыбнулась ему, входя в пещеру.
        — Вы поступили умно, попросив Пуффера сказать, что уехали в деревню Рейвенскар нанять людей для расчистки и отстройки заново вдовьего домика. Однако Залп остался в конюшне. Когда я увидела, что вы куда-то крадетесь, я, естественно, последовала за вами.
        — Я должен был дождаться полуночи,  — слегка улыбаясь, сокрушенно заметил он.
        — Я чутко сплю. Я бы услышала, как вы идете мимо моей спальни.  — Она замолчала, потом сделала еще шаг в глубь пещеры и огляделась. Джулиан стоял менее чем в шести футах от нее с зажженной лампой.  — Боже, как здесь замечательно! Как высоко потолок? Как велика пещера? О, посмотрите на все эти камни! Как они называются?
        Он улыбнулся. Она его перехитрила.
        — Проходите, я вам все покажу.
        Он указал на множество сталактитов, похожих на церковный орган, и поднял лампу так, чтобы она могла разглядеть потолок.
        — Посмотрите сюда, я могу поклясться, эта группа камней похожа на Оливера. Одно его ухо длиннее другого.
        Он начал рассказывать ей истории своего детства, как он «защищал пещеру от французов».
        — Я не раз сражался здесь до последней капли крови.
        — И всегда побеждали?
        — Разумеется.
        — Вы знаете, я только однажды была в пещере до этого — в маленькой пещере Роксаны в Йоркшире. Там было весьма тесно — нужно было согнуться вдвое, чтобы войти внутрь. Эта гораздо больше. А теперь…  — Она подошла к нему вплотную и спросила: — Почему вы здесь, Джулиан?
        Солгать? Нет, бесполезно.
        — Я контрабандист — уже давно. Мои любимые берег и пещера рядом с Чичестером, в Сент-Осите. Последний раз, когда я привез контрабанду, я понял — кто-то за мной наблюдает. Мне не потребовалось много времени, я быстро выяснил — это был Ричард.
        — Когда это случилось?
        — Не так давно. Но я знал, что хочу осуществить еще одну перевозку, прежде чем оставить дело. Я решил, здесь будет безопаснее, хотя Ричард и живет всего в нескольких милях. Когда я был здесь вчера…
        — Я так и знала, вы лгали про прогулку по лесу. Послушайте, Ричард никак не сможет об этом узнать.  — Она широко улыбнулась и взяла его руки в свои.  — Это будет наш секрет. Не беспокойтесь, я никому не скажу, даже Роксане. Девлин знает о вашем… хобби?
        — Хобби? В ваших устах это звучит так, как будто я мальчик, коллекционирующий ракушки. Это незаконно, Софи, и опасно. Акцизные чиновники ловят контрабандистов. И они весьма жестоки.
        — Но вы правы, никто не узнает — особенно Ричард.
        — Надеюсь. Я думаю о контрабанде как об услуге своим согражданам. Я делаю доступными товары без больших импортных пошлин. Но, по правде говоря, это просто забавляет меня.
        Она легко погладила его по щеке.
        — Кроме того, ваше контрабандное дело принадлежит только вам, не так ли, Джулиан?
        — Вы спросили про Девлина,  — продолжил он.  — Я взял ею с собой пять лет назад, когда он вернулся из Оксфорда. Я немногое ему рассказал, поскольку будущий герцог Брабант не может позволить себе быть пойманным и отправленным в Австралию. Он спорил со мной, но я был непреклонен. Ему весьма понравилось причаливать в лодках, обмениваться в ночи шутками с моими людьми, сгружать товары.  — Джулиан ничего не сказал о весьма немалых прибылях.
        — Вы знаете, Девлин весьма подходит на роль контрабандиста,  — заметила Софи,  — ведь это ночное занятие. Добавьте полную луну, и он будет чувствовать себя, как в раю. Впрочем, погодите, вам ведь не нужна полная луна — чем темнее, тем лучше.
        Он рассмеялся. Она присоединилась к нему, и гулкое эхо вторило им обоим. Она прислушалась и затихла, а Джулиан подумал — как жалко, что он больше не слышит ее звонкого, как колокольчик, смеха.
        — Это не просто забава, Софи. Нужно быть очень осторожным. Я никогда не подкупал акцизных чиновников: зачем позволять им залезать в мои карманы?
        — Я бы тоже не хотела, чтобы они залезали в мои карманы. Все это звучит весьма захватывающе, но, должна признаться, я рада, что это ваша последняя попытка.
        Джулиан внимательно посмотрел на нее. Он точно знал, о чем она думает. Он легонько стукнул ее пальцем по носу.
        — Нет, вы не пойдете со мной. Это слишком опасно, Софи. Нет.
        Она как будто собралась спорить с ним, но потом вдруг передумала и широко улыбнулась.
        — Хорошо, Джулиан, будет, как вы сказали. Можем мы осмотреть всю пещеру?
        — Здесь больше ничего нет, только один зал.
        — Когда прибудет ваша последняя партия?
        — Я должен связаться со своим человеком в Портсмуте, дать ему инструкции. Думаю, через десять дней. Будет новолуние, а поскольку мы в Корнуолле, небо наверняка будет затянуто облаками. Нет, юная леди, вы даже не попробуете прокрасться за мной.
        Софи — сама невинность — улыбнулась ему и потерла руки.
        — Конечно, нет. Однако хотя я и знаю, что контрабанда — нечестное занятие, но, Джулиан, сколько приключений вы пережили.
        — Обычно все проходит гладко. Товары через несколько дней перевозят в Лондон, и мой напарник Харлан Уиттакер переправляет их покупателям.  — Он вгляделся в ее лицо.  — Вы врете мне, Софи. Я вижу, вы планируете свой поход на берег.
        — Вы знаете, со мной никогда раньше не случалось приключений. Мне двадцать лет, Джулиан. Только подумайте, сколько вы уже пережили к тому времени? Вы участвовали в битве при Ватерлоо! Один раз — вот все, о чем я прошу. Вы сами сказали, никакой опасности нет. Одно приключение, и я буду удовлетворена на всю жизнь. Никакие акцизные чиновники ни о чем не узнают. Ричарду никто ничего не скажет.  — Она увидела, что он колеблется.  — Я так устала читать о чужих приключениях. Пожалуйста.
        Он кивнул, хотя и сам не мог в это поверить.
        — Да! Вы такой чудесный! Ничего не случится!  — И она заключила его в объятия.
        Джулиан словно прирос к камню. Он чувствовал ее тепло.
        — Нет,  — сказал он и сделал шаг назад, но Софи не отпустила его, она просто сделала шаг вместе с ним. Потом подняла глаза и улыбнулась.
        — Вы не мой заботливый дядюшка, Джулиан. Вы — мой партнер.
        Партнер? Что ж, это звучит лучше, чем… любовник? Муж?
        — Партнер, Софи?  — осторожно переспросил он.
        — Да, я могу править лодкой, возможно, сгружать товары. Или, если вы предпочтете, я помогу сторожить их. Я могу делать все, Джулиан; вы увидите, как я полезна.
        Софи его не отпускала. Джулиан чувствовал, как она возбуждена. Она так молода, так беззащитна. Она леди и не должна участвовать в опасных приключениях, как мужчины — хотя, возможно, им тоже следовало выбрать приключения иного рода. Он взял ее ладони в свои, намереваясь отстраниться, но руки его не слушались. Вместо этого они обняли ее и прижали сильнее — он чувствовал, как стучит ее сердце. Она была высокой, но это было даже хорошо — они идеально подходили друг другу.
        Джулиан опустил голову.
        — Нет,  — сказал он, почти касаясь ее губ.  — Нет, я не могу. Это не правильно. Вы слишком молоды, вы…
        — Помолчите, Джулиан,  — прошептала Софи и поцеловала его. Его губы раскрылись, но она не отскочила назад в ужасе, как, несомненно, должна была поступить. Нет, Софи издала тихий удивленный звук, потом открыла рот. Не широко, совсем чуть-чуть, достаточно, чтобы заставить его забыть о побеге из пещеры.
        — Послушайте меня, Софи. Прекратите. Оставьте свой язык у себя во рту. Отойдите на три шага. А лучше на четыре.
        Она отодвинулась на три дюйма и уставилась на него.
        — Мое сердце стучит достаточно громко. Вы слышите? Вы чувствуете?  — И она снова прижалась к нему.
        Он и слышал, и чувствовал биение ее сердца. Наклонив голову, он повторил:
        — Держите свой язык у себя во рту.
        — Если ваш язык не остается в вашем рту, то почему я должна поступать иначе?  — ответила она.  — Разве не должны наши языки быть вместе? Я, конечно, никогда раньше не думала о языках — в таком смысле. Вероятно, это считается волшебным дополнением к обычному поцелую?
        Волшебным? Она же ничего не знает.
        — Знаете, Джулиан, я хотела бы повторить. Вы не откажетесь?
        — Это плохая идея. Послушайтесь меня в этот раз.  — Он поднял палец и поднес к ее губам.  — И не надо со мной спорить о языках. Такие вещи всегда предваряют другие…
        — Какие?
        — Тихо!
        — Но как я могу что-то узнать, когда вы ничего мне не объясняете?
        — Вашему будущему мужу придется вам все это объяснить. Пора уходить.
        Он говорил, словно недовольный родитель.
        Разочарование с примесью холодного гнева расцвело в ней. Она готова была ударить его, а потом кинуться и обрушить на песчаный пол пещеры. Потом она вообще перестала понимать, чего же хочет, но языки определенно имели к этому какое-то отношение. Какие такие «другие вещи»?
        Но этому не суждено было случиться. Джулиан был непреклонен. Он взял ее за руку и потащил к выходу из пещеры. Когда они вышли наружу, где стояло пасмурное, дождливое утро, Софи произнесла:
        — Пещера хорошо спрятана, и всего в дюжине шагов от берега. Думаю, ей просто суждено быть пещерой контрабандистов.
        Он зря позволяет ей участвовать в этом завершающем деле. Ее первое и последнее приключение. Но он позаботится о ее безопасности. Никто не знает о пещере, никто — кроме, пожалуй, Ричарда, но Ричард никак не мог узнать о его планах. Джулиан подвел ее к самой кромке воды.
        — Лодка может войти в устье реки и быть здесь уже через пятнадцать минут.
        Он взглянул еще раз на пещеру. Если специально ее не искать, заметить ее невозможно — так хорошо закрывают вход плющ и кусты. «Последний раз,  — подумал он.  — Последний раз».
        Но если что-то пойдет не так?.. Нет. Ничего не случится. Ничего.
        Глава 39
        Роксана вошла в гостиную и обнаружила там Софи. Она сидела в кресле и широко улыбалась.
        — Чему ты так радуешься?
        Софи погладила примостившихся у нее на коленях Клетуса и Оливера.
        — Чему я радуюсь? Сегодня прекрасный день, не так ли? До сих пор не начался дождь.
        — Я тебя знаю. Ты напевала под нос. Ты напеваешь под нос с самого утра. И теперь, когда я внимательно на тебя смотрю, я вижу, что ты и выглядишь по-другому. Я не могу сказать точно, но…
        Софи подхватила Клетуса и Оливера и поднялась.
        — Ты знаешь, мне нравится Рейвенскар — и его хозяин, Принц.
        Она лучезарно улыбнулась Роксане и направилась к выходу.
        — Ты собираешься их кормить?
        Софи отрицательно покачала головой.
        — Нет, я прогуляюсь с ними. Только пойду и заберу в кабинете Беатрис и Гортензию — если они не с Джулианом. Тогда придется найти его. Ты его видела?
        Роксана нахмурилась. Что-то здесь не так, но что?
        — Кажется, Девлин с Джулианом уехали осматривать вдовий домик.
        — А Ричард Лэнгуорт и Лия?
        — Боюсь даже подумать.
        Не прошло и получаса, как Софи, стоя у обрыва на площадке для собак и наблюдая за тем, как спаниели бегают друг за другом, почувствовала его. Она не услышала Джулиана, но каким-то образом почувствовала — он рядом. Как странно. Потом она вспомнила: еще десять дней, и ее посвятят в тайны контрабанды. Проведут ли они их в Рейвенскаре, или все захотят вернуться в Лондон? Как Джулиан вернется сюда? С ней?
        Она медленно повернулась, а все четверо спаниелей устремились к Джулиану. Он опустился на корточки, обнял их всех и разговаривал с ними, пока они его облизывали. Потом рассмеялся, пытаясь уворачиваться, но это было бесполезно. Медленно, продолжая гладить собак, он поднял глаза.
        Он увидел юную леди. Ветер развевал ее юбки.
        Нет. Нет, она слишком молода, слишком невинна, у нее нет опыта с мужчинами. О, какой глупый набор возражений. Но он должен все время вспоминать их — всю разницу в годах между ним и Софи. Он представил себе спотыкающегося беззубого и лысого старика — отца, черт бы его побрал, который целовал девушку даже более юную, чем Софи. Мать.
        Их брак был карикатурным, хотя Джулиан и обязан ему жизнью. Потом он вспомнил слова барона Перли об отце, и спотыкающийся старик превратился в сильного, гордого мужчину, с отличными зубами и пышной гривой волос. Но лица у него не было. Есть ли портреты отца в Маунт-Берни?
        — О чем вы думаете, Джулиан?
        Он поднялся на ноги. Слова сами срывались у него с языка:
        — Барон Перли рассказывал мне о моем отце, каким он был в молодости. Он поведал мне вещи, которых я прежде не слышал. Отец отличался физической силой, был известен своей честностью, и он,  — Джулиан сглотнул,  — любил меня, как сказал барон, любил больше Константина, старшего сына и наследника. Отец говорил, что я рожден совершать великие дела. Но отец знал, что жизнь его не будет вечной, и очень сожалел, что не увидит меня взрослым мужчиной. Он умер, и я никогда его не знал.
        Софи молчала, пока не оказалась в футе от него. Спаниели начали прыгать на нее, Джулиан отрывисто дал им команду сидеть.
        Спаниели уселись, бешено виляя хвостами. Потом совсем близко пролетела чайка, и они устремились за ней.
        Она мягко положила руки ему на плечи.
        — Я очень рада, что нашелся кто-то, кто смог рассказать вам о вашем отце. Видимо, он был достойным человеком.
        — Я попросил барона рассказать мне все, что он помнит о нем.
        — Почему бы вам тогда не пригласить его и Вики на ужин сегодня вечером? Я бы с удовольствием послушала истории о вашем отце вместе с вами. Готова поспорить, ваша мать тоже бы присоединилась к барону.
        — Нет. Он умер, когда она была в вашем возрасте. Она знала только старика.
        Джулиан взял руки Софи и мягко опустил.
        — Скоро пойдет дождь.
        — Да. В ветре чувствуется влага. Роксана спросила меня, что происходит,  — ей показалось, я выгляжу сегодня по-другому, и она слышала, как я все утро напевала. Верный знак интересного будущего. Должна ли была я ей рассказать, как мы целовались, и как в этом участвовали языки, и как это было замечательно. Интересно, целовалась ли когда-нибудь так Роксана?
        Он удивленно посмотрел на нее.
        — Ей двадцать семь лет.
        — Леди — не то же самое, что джентльмены, Джулиан. Леди может быть девственной и в сто лет. Общество не делает никаких послаблений для незамужних женщин.
        — Конечно, она целовалась.
        — Я знаю, что когда-то давно за Роксаной ухаживал некий джентльмен, но ее отец — мой дедушка — барон Рош обнаружил, что ухажеру нужны только ее деньги, и Роксана отвергла его. С тех пор за ней больше никто не ухаживал. Боюсь, она скоро может начать носить чепец.  — Софи ухватилась за него покрепче, потом лучезарно улыбнулась.  — Вокруг никого нет, кроме нас, Джулиан.
        Она поднялась на цыпочки и поцеловала его. Юбки ее бешено бились о его ноги.
        Спаниели позабыли чайку и, лая, собрались вокруг них.
        Когда Джулиан поднял голову, он почувствовал, что кровь его кипит от желания. Он хотел расцеловать ее всю, услышать, как она стонет, как будет смеяться, когда он будет целовать ей пальцы на ногах,  — и вместо этого он стоял не двигаясь. Софи легонько похлопала его по щеке.
        — Все будет хорошо, Джулиан, вот увидите.
        Она свистнула и направилась к Рейвенскару не оглядываясь. К удивлению Джулиана, его собаки наперегонки побежали за ней. Как она быстро переманила их на свою сторону!
        Он подошел к обрыву и поглядел в волнующийся водяной простор. «Дождь,  — подумал он,  — начнется в любую минуту». Какого дьявола ему делать? Он все еще чувствовал вкус ее губ.
        Глава 40
        Если Ричард и удивился, увидев отца и сестру, когда ранним вечером привел Лию в гостиную, то виду он не подал. Он постоял мгновение в дверях, глядя в окно, за которым ветер в безумной пляске раскачивал деревья. Лия, однако, произнесла:
        — О Боже, милорд, как приятно видеть вас здесь. Какая неожиданность. Добрый вечер, Вики. Какая ужасная ночь для путешествия.
        Барон взял протянутую руку Лии и прикоснулся к ней губами чуть выше ладони.
        — Путешествие было очень коротким, дорогая, и дождь тогда еще не разошелся так сильно. Я уверен, однако, что лошади очень рады были оказаться в твоей конюшне, Джулиан.
        Он подошел к Коринне, одетой в черное платье с тройным кольцом жемчужных бус вокруг шеи, и сел в кресло напротив.
        — Этим вечером у нас собралась весьма немаленькая компания,  — заметила Коринна, подняв бровь и оглядев гостей.  — Несмотря на ужасную бурю, кухарка напевала себе под нос — верный признак, что ее соленый лосось удался.
        — Я не знал, что ты намереваешься приехать, отец,  — холодно заметил Ричард.
        — Джулиан послал мне приглашение,  — добродушно ответил барон,  — по правде говоря, в доме сейчас слишком тихо, и Вики один или два раза глубоко вздохнула, поэтому я решил, что, несмотря на погоду, это хороший способ развлечься.
        Ричард не был рад — это было очевидно всем присутствующим. «Почему?» — подумал Джулиан. Собирался ли Ричард нанести ему сегодня удар, хотя бы устно, но теперь не мог сделать этого в присутствии отца? Или он не хочет, чтобы его отец узнал о его связи с тетушкой Софи?
        Он услышал, как Девлин рассмеялся, и улыбнулся в ответ. Девлин как раз разговаривал с Вики и Роксаной, и если Джулиан не ошибался, Вики так и расцвела от его внимания. Роксана же сделала маленький шаг назад, развернулась и заговорила с Софи.
        Он старался не смотреть на нее, но теперь воспользовался случаем. Софи выглядела прекрасно в кремовом атласном платье, а ее грудь… нет, тут он воздержится. Джулиан повернулся к барону и отвел его в сторону.
        Пуффер появился в дверях и поклонился Коринне:
        — Ужин готов, ваша светлость.
        Пожилой дворецкий выглядел безупречно: рубашка белее белого, сюртук чернее черного, башмаки начищены до зеркального блеска. Вопреки возрасту он сохранил отменные манеры и живой интерес ко всему, что творится в доме.
        Джулиан почувствовал укол совести. За те три года, которые он провел в Италии, Пуффер мог умереть. Слава Богу, этого не случилось.
        Джулиан всегда относился к Рейвенскару как к данности. Теперь все будет иначе. Рейвенскар заслуживает настоящего хозяина. Нет, не хозяина. Принца. Это его королевство. Так распорядился его отец.
        — Я принес вам кое-что, Джулиан,  — начал Руперт.  — И не беспокойтесь, я хорошо защитил свой подарок от непогоды.
        Джулиан улыбнулся барону, с интересом склонив голову набок.
        — Руперт, что же вы хотите передать Джулиану?  — спросила Коринна, поднявшись на ноги.  — О, вижу, вы хотите удивить его позже, чтобы он только о вашем сюрпризе и думал за ужином. Замечательная идея. Поделитесь со мной, пока мы будем идти к столу.
        Барон взял ее под руку и увел, наклонившись к ее уху.
        После соленого лосося, жареного гуся с хрустящей корочкой, голубиного пирога и салата из горошка, моркови и лука, кухарка представила свой коронный десерт — банберские пирожки — с яблоками и изюмом. Джулиан наблюдал за гостями, гадая, что принес ему барон, но не задавал никаких вопросов — и барон это предвидел. Джулиан с детства любил сюрпризы. Он никогда не забудет то утро, когда мать разбудила его и, загадочно улыбаясь, куда-то повела. Они пришли в конюшню, и он увидел в стойле рыжего пони, бодро жующего овес. Он никогда не забудет той радости. Клэнси умер всего четыре года назад, старый и довольный.
        Что принес Джулиану барон?
        Все остальные за столом тоже были полны любопытства и высказывали свои догадки, но Джулиан молчал. Роксана задумчиво предположила:
        — Наверное, Джулиан, это еще один спаниель. Как вы его назовете? Хотя подождите, барон не стал бы заворачивать ни во что спаниеля, верно?
        — Никаких спаниелей, мисс Рэдклиф,  — ответил Руперт, поведя бокалом в ее сторону.
        — Ты отдашь ему что-то, что принадлежало Лили?  — произнес Ричард.  — Чтобы он думал об этом все отведенное ему время?
        Барон нахмурился.
        — У меня нет ничего, что бы принадлежало твоей сестре, кроме ее маленького портрета.
        Вики твердо и взрослым тоном высказала свою догадку:
        — Думаю, это одна из твоих драгоценных книг, отец. Про животноводство, возможно?
        Догадки лились потоком, а барон всякий раз отрицательно качал головой и слегка улыбался.
        Джулиан оставался спокойным, пока леди не поднялись и не оставили джентльменов наедине с их портвейном. Не прошло и секунды после их ухода, как он тоже поднялся.
        — Я готов принять сюрприз, сэр.
        Руперт рассмеялся.
        — Ты долго держался, мой мальчик, я не буду больше дразнить тебя. Пойдем со мной.
        Джулиан вошел в гостиную, кивнул дамам, а потом взглянул на подарок барона. Над камином висел портрет мужчины. Сердце Джулиана часто забилось. Он почему-то был уверен — это его отец. На портрете он был молод, примерно ровесник Джулиана. Он был высок и строен и излучал не меньше силы, чем черный жеребец у него за спиной. Его крупная рука лежала на изящной шее животного. Легкая улыбка играла на губах. Настоящий джентльмен из восемнадцатого века — черные волосы припудрены, а брови темнее снов грешника. Он выглядел великолепно, как король, правящий всем в своей вселенной.
        Джулиан был его копией. На онемевших ногах он подошел к портрету и молча смотрел на него. Он не заметил, что все замолчали. Никто не произнес ни звука, все задержали дыхание в ожидании.
        Джулиан сглотнул. Он не повернулся, только спросил:
        — Сэр, откуда у вас этот портрет? Я никогда не видел его. Я вообще никогда раньше не видел портретов отца. Он здесь молодой.
        Коринна, стоявшая рядом, тихо произнесла:
        — Я тоже никогда не видела его, Руперт. О, знала бы я его тогда, я бы устремилась к нему через самый жестокий шторм. Даже в старости он был величествен.  — Она замолчала и сглотнула.  — Ты его копия, дорогой. Я никогда не думала…  — Она снова сглотнула и повернулась.  — Откуда у вас эта картина, Руперт?
        — Его светлость передал мне портрет незадолго до смерти. Он сказал, что, поскольку мы с ним близки, наверняка будем близки и с его сыном. Он просил меня хранить портрет, пока ты не вырастешь, Джулиан. Он сказал, что, возможно, когда ты подрастешь, ты увидишь в нем себя. Честно говоря, я и позабыл о портрете, пока не начал рассказывать тебе о твоем отце. И хорошо — сейчас самое подходящее время, не так ли?
        Джулиан чувствовал, как поток эмоций захлестывает его. Он повернулся к барону и сказал просто:
        — Спасибо, сэр. Спасибо вам большое.
        — Я тоже благодарю вас, Руперт,  — добавила Коринна и раскинула руки.  — Знаете, я думаю, такой сюрприз достоин танцев. Начнем?  — Она повысила голос: — Пуффер, нам нужен вальс!
        Пожилой слуга, должно быть, стоял за дверью, поскольку тут же оказался в гостиной и сел за фортепьяно. Скоро мелодия вальса заполнила гостиную. Джулиан никогда не переставал удивляться, как эти больные пальцы извлекают такую чудесную музыку.
        Он повернулся к Софи. Она не двинулась с места, только улыбалась ему. Он поднял бровь и предложил ей руку.
        Коринна кинула на него взгляд и довольно улыбнулась, прежде чем принять руку барона.
        — Вы поступили хорошо, Руперт.
        Он, медленно и широко кружа Коринну, ответил:
        — Джулиан — Принц — особенный, как и предсказывал его отец столько лет назад. Возможно, это и к лучшему, что я только сейчас вспомнил о картине. Они одного возраста, и Джулиан теперь может понять, каким был его отец в молодости.
        — Как жаль, что многие умирают в юности. Его светлости очень повезло, как и нам с вами. Я обнаружила, что человек понимает, кто он такой, только с течением лет. Но у нас так мало времени воспользоваться этим открытием, время летит быстро. Но учит ли нас чему-то вообще опыт других?
        — Я согласен, что мы все путешествуем по жизни в одиночку,  — ответил Руперт.  — Но мне кажется, опыт других может касаться нас, может сказать нам что-то о нас самих.
        — Я хорошо помню вашу жену, Лидию. Какой милой леди она была. Она, очевидно, сильно на вас повлияла, помогла вам понять, кто и что вы такое.
        Барон ничего не ответил. Он начал напевать себе под нос.
        Ричард на мгновение остановился рядом с ними.
        — Я верю, что годы меняют человека, но никогда его суть.
        Вики топала ногой, пока Пуффер не закончил первый вальс и не начал следующий, более энергичный. Пожилой слуга, казалось, подпрыгивал на сиденье перед инструментом. Вики танцевала с Джулианом и смеялась — не рассеянно, нормально, подумала Роксана, глядя на них.
        Девлин, наблюдая, как Софи танцует с бароном, обратился к Роксане:
        — Кто бы мог подумать, что у Пуффера столько талантов? У ее светлости часто возникают замечательные идеи.
        — Думаю, Коринна хотела дать Джулиану время успокоиться. Должно быть, его сильно тронуло увиденное.
        — Джулиан держит все, что чувствует, глубоко в себе,  — медленно произнес Девлин,  — я не знаю, насколько глубоко он тронут. Я слышал, как Ричард смеялся над чем-то, что сказала ваша сестра. Как можно быть врагом человеку, с которым танцуешь? Кстати, я когда-нибудь говорил вам, как играет ваше имя у меня на языке?  — Он схватил ее. Она рассмеялась, когда он закружил ее вокруг себя, чуть не задев Лию, которая так радовалась происходящему, что даже не нахмурилась.
        После того как они выпили чай и отправились спать, Джулиан вернулся в гостиную. К его удивлению, матушка его была там и высоко держала свечу, смотря на портрет отца.
        — Интересно, почему лорд Перли никогда раньше не показывал его вам?  — тихо произнес он.
        Коринна медленно повернулась.
        — Я могу сказать тебе почему, Джулиан. Я никогда не проявляла никакого интереса, и он просто забыл, как он сам сказал.  — Она снова взглянула на картину.  — Когда я встретила твоего отца, мне было семнадцать. Твой отец был стар, очень стар, как казалось мне. Даже когда я вышла за него замуж, я никогда не думала о том, что он мог когда-то быть другим. Когда я смотрю на этот портрет, мне становится немного страшно.
        — Я — точная его копия, матушка. Я как будто смотрюсь в зеркало. Боитесь ли вы меня?
        Коринна посмотрела на сына и похлопала его по руке.
        — Это не то же самое, дорогой. Совсем не то.
        — У вас есть ваш портрет в юности, матушка? Спрятанный где-то? Возможно, что-то в моем лице напоминает вас?
        Она только покачала головой.
        — Я закажу ваш портрет. Я хочу видеть вас вдвоем над камином.  — Он на секунду замолчал.  — Почему вы так и не вышли замуж снова, матушка? Вам было двадцать лет, когда вы овдовели, разве нет?
        — Это было давно, Джулиан, и, если ты не возражаешь, я бы не хотела об этом говорить.
        Он гадал почему, пока шел в спальню. Он знал, что хочет иметь ее портрет. Странно, но она будет выглядеть теперь как мать его отца, а не жена. Иногда жизнь весьма запутанна.
        Он остановился в широком коридоре, прислушиваясь, но не услышал ни дождя, ни ветра. Буря ушла в море. Теперь вокруг стояла тишина. Потом он услышал шепот из спальни Лии.
        Это был голос Ричарда. Джулиан был твердо убежден, что Лия знает, что делает.
        Глава 41
        Роксане снилась мама. Она не видела ее лица, но чувствовала запах жасмина — любимый аромат матушки. И даже слышала ее голос, тихий, словно специально приглушенный. Силясь разобрать слова, Роксана приоткрыла глаза. В полудреме ей почудился странный звук — как будто кто-то скребся в дверь. Нет, не почудился. Там кто-то есть. Ей стало не по себе, она резко вскочила и застыла, всматриваясь в темноту.
        Снова раздался тот же негромкий звук — возможно, это мышь или ветка, стучащая по окну. Какая чушь. Ей снова показалось, будто кто-то стоит за дверью и тихо разговаривает, кто-то хочет войти внутрь. Но дверь закрыта. Если им что-то нужно, почему бы просто не постучать? Сердце ее тяжело застучало. Она посмотрела на большой латунный ключ в замочной скважине. Роксана заперла дверь, отослав Тэнси спать, но почему-то сейчас ею овладели сомнения — так ли это?
        Ей стало страшно. Почему Софи не осталась с ней этой ночью? Роксана опустила ноги с кровати, всунула их в тапочки. Взяла шаль и накинула на плечи, затянула пояс на талии. Потом очень тихо подошла к двери, прислонила к ней ухо и прислушалась.
        Тишина.
        Она медленно повернула ключ. Какая глупость, подумала она, замерев на мгновение, прежде чем коснуться ручки. Потом открыла дверь и вышла. В коридоре было темно и тихо. У нее не было свечи, но глаза уже начали привыкать к темноте. Роксана различала форму предметов — стол с мраморной вазой у стены, бюст кого-то из древних Монро в нише. Но вокруг не было никого, кто мог бы издавать те звуки.
        Менее чем в пятнадцати футах дальше по коридору приоткрылась дверь. Сердце Роксаны остановилось. Возможно, именно этот звук она слышала? Она увидела тень — тень мужчины, вышедшего в коридор со свечой. И услышала его тихий голос:
        — Кто здесь?
        Роксана резко выдохнула и, не думая, устремилась к нему, стуча домашними туфлями по деревянному полу. Подбежав, она заключила его в объятия.
        — Что? Кто… Роксана?
        Он выругался, обнял ее одной рукой, держа свечу в другой так, чтобы никого не обжечь.
        — Роксана, какого черта вы здесь делаете? Что…
        — Я слышала что-то или кого-то снаружи, Девлин.  — Роксана вдруг поняла, что тесно прижимается к нему. И между ними только три слоя одежды. Девлин притянул ее ближе и начал целовать ее волосы, раскинутые по плечам. Он чувствовал ее запах, чувствовал ее саму, чувствовал ее мягкие волосы на своих губах.
        Нет, это чистое безумие. Тяжело дыша, Девлин попытался взять себя в руки. Определенно, истинный джентльмен не должен вести себя подобным образом, но Роксана была так близко, и он ощущал ее грудь сквозь одежду.
        Девлин отстранился и поднял свечу, словно отгораживаясь ею от соблазна.
        — Мне почудились какие-то звуки, и я решил посмотреть, в чем дело.
        — Да, да, я тоже что-то слышала. Потом открылась ваша дверь, и я почувствовала такое облегчение…
        Роксана замолчала и уставилась на него. Он открыл рот, потом закрыл его, потом, не выдержав, сказал:
        — У вас восхитительные волосы.  — Он поднял руку, чтобы коснуться их, но тут же снова опустил ее.
        «У вас восхитительные волосы?» Было далеко за полночь, и так темно, что Девлин не мог их толком разглядеть. Он догадался, что Роксана улыбнулась ему:
        — Я рада, что это вы, Девлин. Я испугалась — очень глупо с моей стороны. Ну кто мог красться здесь посреди ночи? Кто мог разбудить меня посреди очень приятного сна?
        — Например, Ричард Лэнгуорт. Он был раньше у вашей сестры; я слышал, как они шептались. Возможно, они закончили с… не важно. Вероятно, они разговаривали у двери вашей спальни, прежде чем он ушел.
        — Шептались? Ричард и Лия? Но это значит… как она могла так поступить? Они не женаты, они почти незнакомы, они…
        Девлин поднял палец и приложил к ее губам. Она открыла и снова закрыла рот. Боже милосердный, он хочет приложиться к ней губами, а не пальцем! Но он удержался от того, чтобы поставить свечу на пол — хотя это наверняка привело бы именно к тому, чего он и, возможно, Роксана хотели. Но каковы будут последствия?
        Роксана сглотнула.
        — На вас только халат, Девлин?
        — Вам не следует делать такие замечания, Роксана.
        — Не так уж много стоит между тобой и мной.
        — Вы цитируете мне Шекспира?
        — Возможно, что-то такое мог бы сказать Оберон Титании, не правда ли? Нет, нет, не отвечайте. Я должна вернуться в спальню немедленно. И снова запереть дверь.
        — Я ясно вижу вас теперь, Роксана. Вы очень бледны. Возможно, у вас тоже есть вампирские наклонности. Возможно, вам тоже следует избегать солнца, как и мне.
        Она кивнула.
        — Интересно, кто из нас бледнее?
        «Если бы мы оба обнажились, мы бы слились в своей бледности»,  — подумал Девлин. Откуда появилась эта глупая мысль? Он с трудом удержался от того, чтобы не произнести ее вслух.
        Он только улыбнулся ей.
        — Предпочитаете ли вы, чтобы ваши любовницы были также бледны, как вы, Девлин?
        «Так же бледны, как я?»
        Он мог только удивленно смотреть на нее при свете свечи.
        — Вы первая, у кого такая же белая кожа, как у меня. Но, возможно, это только ваше лицо?..
        Она не собиралась этого делать, но почему-то приоткрыла его халат. Он не двинулся с места и почти перестал дышать.
        — Вы гладки, как белый мрамор, или у вас растут волосы на груди?
        — Да, у меня густая поросль. Как и у моего отца. И у Джулиана. Вы не можете представить себе, что сейчас происходит у меня в мозгу, Роксана.
        Теперь ее пальцы были в тех самых волосах, и он непроизвольно наклонился к ней.
        Она была теперь ближе, и он мог чувствовать ее дыхание.
        — Ваше сердце стучит очень часто, Девлин, так, как у Иглетт — пони, бывшего у меня в детстве. Он мчался быстрее ветра. Ваше сердце стучит так быстро, что будь вы старше, я бы беспокоилась.
        Он поднял свободную руку и положил ей на грудь.
        — Ваше сердце тоже стучит очень часто, Роксана.
        — Я помню, как однажды — очень давно — я весьма странно себя почувствовала, когда меня поцеловал Джон. Но мне тогда не хотелось лететь в небеса и одновременно кричать от счастья. Мое сердце не выпрыгивало из груди.
        — Это желание,  — пояснил он.
        — Желание? Из-за него тепло разливается по всему моему телу и сердце мое торопится куда-то, словно летящая стрела?
        — Да. Послушайте меня. Желание — простая вещь, которая очень легко возникает между людьми даже в самых неподходящих ситуациях: например, в темном коридоре замка, между мужчиной и женщиной, которые даже не имеют права находиться в этом чертовом коридоре наедине, а возможно, даже в этом чертовом замке.
        — Нет, Рейвенскар — дворец,  — ответила она.  — Софи говорит, Принц может жить только во дворце.
        Девлин уронил руку с ее груди. Он снова заставил себя мысленно сделать шаг назад.
        — Знаете ли вы, что я вполне доволен своей жизнью?
        Роксана долго молчала, потом ухмыльнулась — при таком слабом освещении он не мог полностью разглядеть выражение ее лица.
        — Конечно, вы довольны. Вы богаты, наследник герцога, граф, и у вас три любовницы. Мне кажется, если мужчина имеет возможность наслаждаться тремя любовницами — одновременно,  — он будет доволен и без богатств, и без титула. Вероятно, он будет все время весело насвистывать. Не забывайте, что вы прекрасно играете вампира. Вы так давно этим занимаетесь, что очаровываете любую женщину при первой же встрече.
        — Очаровал ли я вас?
        — Я не буду вам отвечать. Я сказала слишком много и говорила весьма долго. Я начала с оскорбления…  — она сделала паузу,  — полагаю, мне удалось сохранить оскорбление неиспорченным.
        Он кивнул.
        — Вы были весьма красноречивы. Вы сказали достаточно, и я могу выбрать, что мне принимать на свой счет, а что нет. Да, мне нравится насвистывать, особенно когда луна высоко в небе и я могу видеть, как она пронзает тени вокруг, и она не изжарит меня, как солнце. Если бы у вас было три любовника, полагаю, вы были бы столь же довольны, как и я, Роксана?
        — Откуда бы у леди нашлось время на трех любовников, Девлин? Вы можете представить себе перемену трех платьев для каждого из джентльменов? А волосы, которые каждый раз пришлось бы укладывать в новую прическу?
        Ему хотелось рассмеяться, но он не стал этого делать. Пора остановиться.
        — Вы знаете, что мне двадцать семь?  — продолжила она.
        Он кивнул.
        — Когда вы родились?
        — Третьего августа.
        — В таком случае я на три месяца старше вас.
        — Старше ли вы своих любовниц?
        Он отрицательно покачал головой.
        — Только одной, ей почти двадцать пять. Мне никогда не нравились невинные девушки, они не так… элегантны. И беседы с ними не настолько…  — Он замолчал.  — Хотя на вас сейчас всего два тонких слоя одежды, и вы стоите меньше чем в шести дюймах от меня, и сердце ваше колотится так быстро, вы все равно остаетесь леди. Я благодарю Бога за свечу между нами, иначе я мог бы прижать вас к стене. Вы знаете, чем бы это кончилось?
        — Я старая дева. Я лежу так далеко на полке, что понадобится лестница, чтобы снять меня. Возможно, мне пора понять кое-что обо всем этом «желании». Думаю, стена вполне подойдет.
        На этот раз он рассмеялся.
        — Вы, Роксана — это вы, и это замечательно. Спокойной ночи.
        Он легко поцеловал ее в губы, быстро повернулся и исчез в своей спальне.
        Она вздохнула. Постояв еще мгновение в коридоре, Роксана решительно направилась в свою собственную комнату. Закрыв дверь, она подумала о Лии и Ричарде Лэнгуорте. Сказать ли сестре, что Ричард использует ее, чтобы добраться до Джулиана? Невозможно представить себе, как ответит Лия. И все же необходимо это сделать. Только нужно убедиться в отсутствии оружия в пределах видимости.
        Роксана старалась не думать о Девлине Монро. Но она не могла прогнать из мыслей замечательную картину: она и Девлин, обнаженные и сливающиеся в своей белизне.
        Роксана заснула с улыбкой на губах.
        Глава 42
        Когда на следующее утро Джулиан вошел в гостиную, он увидел Коринну, нахмурившуюся и державшую в руке листок бумаги. Рядом стоял Пуффер.
        — Доброе утро. Что это?
        Она сжала лист в кулаке, потом снова разжала руку.
        — Когда Руперт показал мне вчера портрет, он сказал, что бумага на задней стороне портрета в одном месте чуть-чуть отходит. Мы с Пуффером решили проверить, в чем дело. Посмотри, что я нашла внутри. Это письмо тебе от твоего отца.
        Она передала ему письмо. Оно пожелтело от времени, сгибы четко выделялись на бумаге. Джулиан развернул его и прочитал написанный тридцать лет назад четким почерком текст:
        «Принцу Рейвенскару
        Драгоценный камень, недоступный пониманию, ждет вас.
        Он плоский и уродливый, И вы почувствуете дыхание его магии. Он лежит под каменными копьями. Я не мог использовать магию, Ведь он для вас, Если ваш ум настроен на него. Вы теперь взрослый человек. Выглядите ли вы, как я? Интересно…
        Ваш отец Максимилиан Монро,
        пятый герцог Брабант».
        Джулиан перечитал письмо, потом перечитал еще раз и поднял глаза.
        — Вы прочитали, матушка?
        — Да, но ничего не поняла. Твой отец никогда не говорил ни о каком драгоценном камне для тебя — тем более магическом. Плоском и уродливом. Что это за плоский и уродливый драгоценный камень? Каменные копья? Что за каменные копья?
        Пуффер не мог больше сдерживаться. Он с большим благоговением произнес:
        — Я забыл, какие причуды были у вашего отца, Принц, как он любил тайны и загадки. Ваш отец пишет — камень ждет вас. Только вас.
        Джулиан чуть не рассмеялся. Звучит как театральное представление!
        Он извинился и направился к конюшням. Через десять минут, оседлывая Залпа, он увидел Софи. «Какие у нее длинные ноги»,  — подумал он, отвлекшись от своего занятия.
        — Ваша мать рассказала мне о письме, но не могла точно его вспомнить. Могу я на него взглянуть?
        — Вы много ходите, Софи?
        Она удивленно моргнула.
        — Хожу? Конечно, всю жизнь.
        Длинные, сильные ноги. Ему хотелось увидеть их, увидеть целиком, расцеловать их.
        — Джулиан, в чем дело? Почему вы так на меня смотрите? Почему вас вдруг заинтересовало, много ли я хожу? Давайте же сюда записку вашего отца!
        Он положил седло на широкую спину Залпа, не поворачиваясь к ней.
        — Мой отец, должно быть, давно уже был не вполне в своем уме, когда писал эту загадку. Боюсь, эта история — плод его немолодого рассудка.
        — Ваша мать говорит, что ваш отец был в здравом уме до самого последнего момента. Могу я скопировать письмо?
        Он в последний раз подтянул подпругу, хлопнул Залпа по шее и ответил:
        — Софи, вы действительно верите, что где-то спрятана магическая вещь, которая не сработала для моего отца, но сработает для меня, если мой мозг настроен на нее? И вообще, в каком смысле «настроен»?
        — Да, я верю, это спрятанное кольцо. Магия? Посмотрим, когда найдем.  — Она протянула руку: — Я скопирую письмо.
        Он передал ей сложенный лист.
        — Куда вы едете?
        — Я встречаюсь с Девлином в «Бронзовом вороне» в деревне. Этой таверной уже тридцать лет владеет миссис Каспер.
        — Могу я поехать с вами? Я еще не была в деревне Рейвенскар.
        Джулиан улыбнулся ей.
        — Не в этот раз. Это не ваше дело. Мы оба скоро вернемся.  — Он нахмурился.  — Берегите себя и письмо моего отца.
        Он сел на Залпа и ускакал.
        Беречь себя? О чем он?
        Она задумчиво направилась к дому и поднялась по широким каменным ступеням, отливающим золотом в утреннем свете. Ночная гроза ушла.
        Софи прошла мимо Пуффера, рассеянно поклонившегося ей и бормочущего что-то под нос. Она улыбнулась Тэнси, несшей в руках отутюженное платье, и кивнула двум горничным и лакею в ливреях цветов Рейвенскара — королевского голубого и золотого.
        Она поднялась по широкой лестнице и направилась в спальню, но остановилась, услышав голоса Лии и Роксаны. Если бы сам Бог приказал ей идти дальше, возможно, она бы все равно не послушалась.
        Дверь была слегка приоткрыта. Софи прислонилась к щели.
        — Надеюсь, ты хорошо спала, Лия,  — сказала Роксана.
        — Конечно. Почему я должна была спать плохо?  — Лия начала напевать под нос.  — Разве сегодня не прекрасный день, Роксана? Только посмотри на то, как солнечный свет падает сквозь окно. Мы с Ричардом отправляемся на пикник у реки. Солнце так ярко светит, земля наверняка скоро высохнет, как говорит Ричард. Думаю, он сейчас договаривается с миссис Колтрэк. Он сказал, что она приготовит нам замечательный ленч, ведь она всегда любила его, с тех самых пор, когда он был маленьким мальчиком.  — Она подобрала юбки и начала кружиться по комнате.
        — Я должна поговорить с тобой, Лия.
        Лия перестала кружиться, повернулась и оглядела сестру — младшую сестру, чьи рыжие волосы, которыми столь многие глупые люди восторгались, были уложены в высокую прическу.
        — О чем, Роксана?
        — Я знаю о тебе и Ричарде Лэнгуорте. Я знаю, он был с тобой прошлой ночью.
        Светлая бровь взметнулась вверх.
        — Не знаю, как ты это обнаружила, но на самом деле меня совершенно это не волнует. Наши с Ричардом отношения — не твое дело. Не смей смотреть на меня с осуждением! Я вдова в отличие от тебя — ты-то наверняка останешься девственной до смерти. В отличие от тебя надо мной нет отца. Я независима и могу поступать, как хочу.
        Тяжелые оскорбления, но это не важно. Роксана спокойно произнесла:
        — Отец никогда не управлял моей жизнью. Как никогда не управлял и твоей.
        — Он определенно не хотел отпускать тебя, разве не так? Я знаю, как он прогнал Джона Синглтона. Ты, слабая, жалкая девчонка, отказалась от единственного мужчины, который тебя хотел.
        Роксана чуть было не начала оправдываться. Нет, было бы глупо спорить с Лией.
        — Очень возможно, что Ричард использует тебя, Лия, чтобы добраться до Джулиана. Ты знаешь, он верит — Джулиан убил Лили. Я должна предупредить тебя.
        Лия пожала плечами.
        — Вполне возможно, Джулиан действительно убил ее, почему нет? Ричард не согласится со мной, но думаю, у Лили был любовник. Ричард рассказывал, что Джулиан всегда был собственником. Он наверняка считал, что Лили принадлежит только ему, и не стал бы терпеть любовника, поэтому застрелил жену.
        — Ты ошибаешься, Лия. У Лили не было любовника. Никто в это не верит, потому что вокруг не было никого, кто подошел бы на эту роль. Никого.
        Лия насмешливо улыбнулась.
        — Вы с Софи считаете Джулиана героем. Он только мужчина — все мужчины одинаковы. Расскажи мне, как мог Джулиан быть уверен, что у Лили нет любовника? Немногие мужчины видят дальше своего носа. Как и Джулиан. В чем дело? Тебе нужен Джулиан? Нужен убийца? Осторожно, Роксана, если он убил одну жену, он может убить и другую. В конце концов, ему это ничего не стоило.
        — Джулиан не убийца.
        Лия рассмеялась.
        — Его жена убила себя сама? Бродяга оказался в садах Хардкросс-Мэнора и застрелил ее? Почему? Она была так несчастна, что застрелила себя, только бы спастись от мужа? Любое объяснение будет плохим, не так ли? Уходи, Роксана. Ты утомляешь меня своими предположениями.
        — Ричард использует тебя, говорю тебе, Лия. Он ненавидит Джулиана. Он готов на все, чтобы добраться до него. Ты знаешь, что Ричард пытался убить его в Лондоне, когда ты была там?
        — Замечательная история. Интересно, Роксана, ты все еще будешь думать, будто Ричард использует меня, когда я выйду за него замуж?
        Лия направилась к выходу из комнаты, смеясь. Она распахнула дверь, и Софи чуть не упала на нее.
        Глава 43
        — Разве это не прекрасно?  — Лия толкнула Софи в плечо, чуть не повалив ее на пол.  — Посмотри на себя: ты стояла, прижавшись ухом к двери, словно глупая маленькая девчонка. Позор, Софи Колетт Уилки. Что бы сказала Бетан? Думаю, она испытывала бы не меньшее отвращение, чем я. Она плохо тебя воспитала, несомненно.
        Гнев поборол в Софи стыд.
        — Моя матушка была лучшей матерью в мире, Лия. Посмотрите на себя, как вы злитесь, вы так ничтожны, что чувствуете необходимость унижать всех окружающих. Из-за этого ваш несчастный покойный муж никогда не оставался дома. Я бы тоже сбежала, если бы мне пришлось жить с вами. Меня выворачивает наизнанку, когда я думаю, каково быть вашей дочерью.
        — Глупая девчонка, я молода, слишком молода, чтобы быть твоей матерью. Я выгляжу как твоя сестра — твоя красивая сестра. Мой муж никуда не сбегал. Ему пришлось уехать, чтобы исполнить свой долг. Разумеется, я была несчастна. Ты бы тоже была несчастна на моем месте, если бы твой муж не мог проводить время с молодой женой. Я не прогоняла его. Ему хватило наглости утонуть. И как ты осмеливаешься называть меня злобной?! Я всегда говорю только правду, ты для этого недостаточно честна. Но теперь это не важно. Теперь у меня есть Ричард. У него есть все, чего не было у лорда Меррика. Он благороден, весел и очень красив. У него нет этих глупых бакенбардов. Он обожает меня, как, должна сказать тебе, Джулиан никогда не будет обожать тебя. Он никогда не женится на тебе, несмотря на все мольбы его матери. Он думает, что ты бесполезная маленькая девчонка. Он видит тебя, какая ты есть, Софи,  — избалованный скачущий ребенок, нарядившийся в платье леди.
        «Я не скачу, тетушка Лия, и я не избалована»,  — подумала Софи. Но возражать не стала. Вместо этого она улыбнулась:
        — Вы не думаете, что я, ваша племянница, достойна такого же обожания, как вы, тетушка Лия?
        Лия замолчала, не зная, что сказать. Ей хотелось дать Софи пощечину. Она собралась и атаковала снова:
        — Но ты ведь охотилась не за Джулианом, разве не так? О да, ты нацелилась на Девлина, будущего герцога, не какого-то второго сына. Теперь я вижу ясно. Ну что же, детка, высоко же ты метишь. Девлин Монро будет играть с тобой, пока ему не надоест, а потом перейдет к своей следующей жертве. Твой единственный шанс выйти замуж — вернуться в Лондон и попытаться добыть себе сына какого-нибудь барона. Возможно, он будет тебя обожать.
        — Замечательная мысль, тетушка Лия. Спасибо за то, что вы так все ясно объяснили. Но вам также должно быть ясно — Роксана сказала вам правду. Ричард Лэнгуорт искал вашего общества с целью подобраться к Джулиану. Если вы не видите этого, вы определенно недостаточно умны.
        — Роксана всю жизнь завидовала мне. Ей всегда хотелось того, что было у меня. Может быть, теперь она хочет отнять у меня Ричарда? Подумай, Софи. Как он мог целенаправленно искать меня? Он был в Йорке по делам своего отца, как он сказал мне. Он не знал, что я — твоя родственница. Он не мог подозревать, что тебя пошлют в Лондон за Джулианом Монро.
        — Он узнал об этом от своего отца,  — ответила Софи,  — который наверняка знал все от герцогини. У нее не было причин скрывать что-то от барона Перли, она знает его всю свою взрослую жизнь. Вы попались, Лия. Ричард Лэнгуорт не испытывает к вам никаких чувств, ему просто нужны средства для достижения цели.
        — Ты маленькая дрянь!  — Лия дала Софи пощечину, потом обернулась и посмотрела на стоящую позади Роксану.  — И ты тоже! А я ваша родственница! Какой кошмар!
        Роксана и Софи стояли рядом и смотрели, как Лия стремительно уходит от них по длинному коридору.
        — Неужели она и правда привела Ричарда Лэнгуорта в свою спальню прошлой ночью?  — спросила Софи, потирая щеку.
        Роксана кивнула:
        — Я знала, что будет скандал, но считала своим долгом поговорить с ней. Печально, что тебе тоже досталось.
        — Она ненавидит нас обеих,  — пожала плечами Софи.  — Неужели она так же ненавидела мою матушку? Почему, Роксана?
        — Детьми мы с Лией как-то раз решили обрезать друг другу волосы. Я отрезала маленький локон, который выбился из ее прически. Она отрезала все мои волосы, отошла и рассмеялась. Она сказала, что теперь я не буду выглядеть так простонародно. Ей было всего девять лет. Ты права, она говорит жестокие вещи. Но не думаю, что она действительно ненавидит кого-то из нас, включая Бетан.
        — Ты заблуждаешься. Интересно, поймет ли со временем Ричард Лэнгуорт — никакая месть не стоит тех несчастий, которые постигнут его, когда она обратит свои способности на него. Как только его поймает. Как ты думаешь, они действительно поженятся?
        — Возможно, они заслуживают друг друга. Софи, я ханжа?
        — Ты? О, конечно, я боюсь, что ты скоро начнешь посещать проповеди методистов и носить черные платья с воротником до ушей. Боюсь также, ты откажешься от всех родственников, танцующих вальс.
        Софи рассмеялась, коснулась щеки Роксаны и весело пошла прочь по коридору. Обернувшись, она повторила через плечо, все еще смеясь:
        — Ханжа!
        Лия медленно выпрямилась и спустилась по широкой лестнице. Что они знают? Ее ладонь до сих пор болела после пощечины. Давно пора кому-то приструнить эту барышню.
        Ричард использует ее? Если бы они только знали…
        Глава 44
        Джулиан поднял Залпа на дыбы перед «Бронзовым вороном» и отдал поводья Гомеру, древнему старику слуге.
        — Принц.  — Гомер попытался поклониться.  — О, дорогой мой Залп, пойдем со мной, и я наполню твое корыто вкуснейшей морковью, только что из сада миссис Каспер.
        — Граф здесь, Гомер?  — спросил Джулиан, давая старику несколько монет.
        — Да, парень пьет крепкий сидр мистера Макгерди, скоро его печень будет кричать и петь.
        Джулиан еще улыбался, когда увидел Девлина, сидящего в пивной, закинув одну ногу через ручку кресла, и смеющегося над рассказом Бригги, восемнадцатилетней служанки. Она низко наклонялась, разговаривая с ним, ее груди почти лежали на Девлине. Странно, но Девлин совершенно не обращал на них внимания, а вместо этого смотрел ей в глаза. Очень странно — ведь он уже спал раньше с Бригги. Что изменилось?
        — Привет, Бригги,  — поздоровался Джулиан.  — Можно мне немного сидра мистера Макгерди?
        — Конечно, Принц, я вам даже принесу порцию сидра, более свежего, чем принесла его вампиршеству.
        Джулиан и еще с полдюжины других посетителей проводили Бригги взглядами. Он повернулся к Девлину, подняв черную бровь.
        — Его вампиршество?
        Девлин отпил сидра, вытер губы рукой и широко улыбнулся.
        — Бригги — умница, ты так не думаешь? «Его вампиршество» — звучит вполне устрашающе.
        — Интересно, что бы подумал об этом мой старший брат — твой отец?
        — Мой отец хохотал бы без конца,  — ответил Девлин.  — Мать, с другой стороны, шипела бы и хотела бы насадить Бригги на шампур за такую дерзость.
        — Ты практически не обращаешь на Бригги внимания.
        — Да, пожалуй, я готов с тобой согласиться. Обычно все не так, правда?
        — Что бы это значило?  — произнес Джулиан, садясь напротив Девлина за маленький столик.
        Девлин начал качать ногой.
        — Я все время забываю называть тебя Принцем.
        — Я сам до сих пор не могу привыкнуть. Возможно, через некоторое время… В детстве я мнил себя важной персоной — принцем, в конце концов — самым важным мальчиком в окрестностях. Но теперь?  — Джулиан пожал плечами.  — О чем думал мой отец?
        — После того как он быстро зачал себе мальчика при своих немалых летах, думаю, он был столь доволен собой, столь горд. Он считал себя королем, кем же тогда был ты?
        Джулиан рассмеялся.
        — Сколько кружек сидра ты уже выпил?
        Девлин ангельски улыбнулся.
        — Всего две. Я практически готов запеть.
        — После двух кружек? В чем дело?
        Девлин на мгновение задумался, качая стакан с невероятным корнуоллским виски.
        — Я целовал волосы Роксаны в коридоре посреди ночи. Они изумительны, Джулиан. Мне хотелось накрутить их на руку и прижимать ее ближе и ближе, пока я не почувствую ее волосы у себя на лице.
        Джулиан посмотрел на Бригги, поставившую перед ним стакан.
        — Что-нибудь еще, Принц?
        Джулиан отрицательно покачал головой:
        — Нет, спасибо, Бригги.  — Отпив немного виски, он обернулся к Девлину.
        — Что ж, больше ничего мы не сделали. Хотя мне отчаянно хотелось задрать ночную рубашку и овладеть ею прямо там, у стены.  — Девлин поднял глаза на своего дядю.  — Самое странное, что она, кажется, совсем не возражала.
        Джулиан рассмеялся.
        — Ну, мальчик мой, я не знаю, что и сказать. Роксана? Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
        — Понятия не имею. И чем это кончится, тоже не знаю,  — ответил Девлин.  — Давай лучше сменим тему. Я слышал, как ты говорил Пуфферу, что отправляешься в Плимут, проведать «Голубую звезду». Тебя уже уверил капитан, что все хорошо, товары на пути к Лондонским складам. Почему, Джулиан, ты решил ехать туда сейчас?
        — Я хочу расспросить всех своих людей, не было ли среди них кого-то нового, узнать его имя и где его найти. Ричард Лэнгуорт пытался организовать диверсию на моем корабле, и я собираюсь это доказать. Ты хочешь поехать со мной? Возможно, леди тоже захотят присоединиться к нам. Мы могли бы там быть через три часа. В Плимуте есть на что посмотреть. Как ты относишься к такой идее?
        — Как ты поступишь с Ричардом и Лией?
        Джулиан пожал плечами:
        — Они могут уехать или остаться. Для меня это не важно.
        — Ричард и Лия спали вместе прошлой ночью. Я слышал их. Роксана тоже знает. Она попытается предупредить сестру.
        — Это плохо кончится. Лия только обругает ее.
        — Весьма вероятно.  — Девлин поднял стакан.  — Кажется, это ее любимое занятие в жизни. Пей, дядя. Нам нужно сделать предложение дамам. Ты собираешься организовать переправу последней партии, не так ли?
        Как Девлин только об этом узнал? Ну что же, если уж Софи примет участие, почему бы и Девлину не присоединиться.
        — Да. Я дважды проверил пещеру. Она подойдет. Софи тоже хочет участвовать. Она называет это приключением. Думаю, я свяжу ее и оставлю где-нибудь. А лучше свяжу вас обоих.
        — И Роксану, ведь она тоже знает. Не вздумай, Джулиан; если ты свяжешь Софи, она отомстит, и весьма свирепо. Я уверен, ничего не случится. Я слышал, последние десять лет акцизных чиновников нет в этом регионе. Никакой опасности не будет. Ни для кого из нас.
        После ленча дамы устроились в карете вместе с Тэнси, у которой в глазах стояли слезы — ведь она едет в Плимут!
        Глава 45
        Джулиан стоял на палубе «Голубой звезды» — бригантины, приобретенной им пять лет назад у Томаса Малькомби, графа Ланкастера,  — человека, которым он восхищался и которому доверял. Мэгги, жена Малькомби, принадлежала к роду Шербруков. Джулиан хорошо помнил обед в милом, облицованном розовой штукатуркой доме Малькомби в Генуе. Она рассказывала ему о кошачьих гонках. Томас заметил, что его Кевил, черный изящный кот с откушенным ухом, тогда стаи чемпионом, чем вызвал бурную реакцию Мэгги. Иногда мир слишком тесен, и множество жизней переплетаются в одно и то же мгновение. Интересно, до сих пор ли Кевил — чемпион?
        Капитан «Голубой звезды» Коуэн Кливс, с лицом, обветренным за многие годы, проведенные в море, взбежал по сходням на палубу и, не успев даже перевестидыхание, заговорил:
        — Милорд, слава Богу, вы здесь. Я посылал к вам курьера.
        — В чем дело, Коуэн?
        — Теперь все в порядке, но мы едва избежали катастрофы, милорд. Человек, которого я нанял в Гибралтаре, Орвальд Маннерс,  — поджег груз в трюме, когда мы швартовались. Мой юнга Аира затушил огонь прежде, чем он разгорелся, но Маннерс исчез. Мы нигде не можем его найти. Я послал на поиски первого помощника, Абеля Роуи. Вы знаете Абеля, он без промедления проломит ему череп, если только найдет.
        В первую очередь Джулиан отправился проверить трюм. Дерево чуть обуглилось, но уже остывало. Коуэн рассказал, что Аира пришел туда выкурить трубку (хотя курить в трюме категорически запрещено) и застал Маннерса за поджогом. Аира, умный парень, дождался, пока тот уйдет, и погасил пламя.
        — Дайте парню соверен, Коуэн.
        — Возможно, милорд, в качестве награды я просто не сдеру с этого маленького поджигателя шкуру за попытку курить в трюме.
        Джулиан рассмеялся — теперь, когда корабль и товары были в безопасности, он мог себе это позволить.
        — Расскажите мне об этом Орвальде Маннерсе.
        — Абель нанял его в Гибралтаре после исчезновения одного из наших моряков. Теперь я думаю, к «исчезновению» тоже приложил руку Маннерс.
        — Наверняка,  — произнес Джулиан.
        — Маннерс ни с кем не общался, держался в стороне. Однако, как говорит Абель, он всегда делал, что ему говорили, и находил пару добрых слов для кока, старого Таббса. И все же было ясно как день — у парня нет опыта.
        Без сомнения, никто из матросов не знает ничего о Маннерсе, а тем более о том, куда он направился. Имя — Орвальд Маннерс — могло бы навести на след, однако оно почти наверняка вымышленное.
        Шторм вызвать в море Маннерс, конечно, не мог. Но он попытался поджечь корабль прямо в доке, в Плимуте. Сколько ему заплатил Ричард?
        Джулиан отправил полдюжины моряков на поиски Маннерса, но сомневался, что они преуспеют. Негодяй провалил задание и, разумеется, не останется поблизости от места преступления. Нет, он доложит о своей неудаче Ричарду.
        Джулиан собирался сам присоединиться к поискам, но сначала осмотрел корабль и проверил, как идет починка после шторма. В течение недели индийский чай, продукция манчестерских фабрик, сельскохозяйственные орудия и тысяча других мелочей, собранные Харланом за последние три месяца в Плимуте, будут погружены на «Голубую звезду» и отправятся в Бостон. Никаких штормов. И никакого саботажа в бостонской гавани. А обратно приплывут дюжины бочек китового жира.
        Закончив осмотр, Джулиан пожал руку капитану Кливсу и прошелся по докам, останавливая разных людей, повторяя им приметы Маннерса и обещая плату за информацию о нем. Сбежавший моряк был единственной ниточкой, ведущей к Ричарду Лэнгуорту.
        Увидев Девлина перед магазином модистки «Парижские перья» на Хай-стрит в окружении трех дам, Джулиан усмехнулся. Он так сосредоточился на саботаже и разрушении, поисках Маннерса и желании поскорее столкнуть их с Ричардом в пролив. Но вот перед ним стоит Девлин, надвинув шляпу на лоб, чтобы спастись от палящего солнца. Смеется и наслаждается жизнью, комментируя дамские шляпки.
        — Вот эта,  — донеслось до Джулиана, и он увидел, что Девлин показывает на соломенную шляпу с высокой тульей. Добрая дюжина фруктов, перетянутых множеством ленточек, украшала ее. Широкая красная лента должна была завязываться у леди под подбородком.  — Роксана, вы будете просто чудесным десертом со всеми этими персиками на голове. Если я вдруг проголодаюсь, я просто сорву один. Вы будете моим личным садом.
        — Со всеми этими персиками шляпа, должно быть, весит целый стоун. Стоит мне одно утро поносить весь этот урожай, и я уже никогда не смогу выпрямиться.
        Шляпу, которая в тот момент была на Роксане, Девлин находил очаровательной — только два крошечных зяблика гнездились рядом с тульей, а поля были чуть шире, чем у его черной шляпы.
        — О, дорогой, вот ты где,  — обернулась мать Джулиана,  — подойди сюда, мне нужен твой совет. Девлин просто не может оставаться серьезным дольше секунды. Скажи, что ты думаешь об этих шляпах? Их совсем недавно привезли из Парижа, и мне обязательно нужно купить одну из них.
        Джулиан послушно посмотрел на витрину. Куда бы он ни взглянул, везде красовались банты, ленточки, цветы, прочая флора и изредка фауна.
        — Эта,  — он указал на розовую соломенную шляпу у самого края,  — на вас, матушка, будет смотреться прекрасно.
        — Она не кажется тебе слишком простой?
        — Ни в коем случае.
        Всего через полчаса они вышли из «Парижских перьев». На голове Коринны воцарилась лихо подвязанная под подбородком бледно-розовая шляпа из итальянской соломки, тулью окружали темные ленты.
        Роксана заметила:
        — Девлин, несмотря на шляпу, ваш нос все больше краснеет. Полагаю, нам лучше пойти в таверну «Золотой гусь» и посадить вас где-нибудь в темном уголке.
        Девлин быстро опустил поля еще ниже и, пристально посмотрев на нее, коснулся ее носа:
        — Кажется, я вижу несколько веснушек на вашем белом лице?
        Джулиан, все еще оглядывавшийся в поисках Маннерса, всматриваясь в лицо каждого прохожего, обогнал их. Замедлив шаг, он взял матушку под руку. Коринна восхищалась прекрасной погодой и новой шляпой. Софи, вопреки обыкновению, не произнесла ни слова. Странно. Он наклонился и спросил, воспользовавшись тем, что матушка отвернулась, увлеченно разглядывая витрину:
        — В чем дело? Почему вы так молчаливы? Лия настолько отравила вам жизнь?
        — Что? Да, полагаю, именно так. Лия в этом мастерица. Она собирается выйти замуж за Ричарда Лэнгуорта, и я не понимаю, что он задумал.
        Джулиана это тоже немало интересовало. Но их отвлек мальчик, подбежавший к Джулиану и заявивший, что «видел поганца, поджегшего "Голубую звезду"».
        «Поганец» действительно был Орвальдом Маннерсом, но он уже исчез.
        Глава 46
        В тот вечер ужин подали в малой столовой. Окна были задернуты роскошными золотистыми шторами. Мистер Наттер, владелец таверны «Плимутские высоты», подал им особый пряный салат миссис Наттер.
        — Весь секрет в масле, как говорит моя жена: оно должно быть таким горячим, чтобы язык горел,  — прошептал он ее светлости,  — и тут как раз подоспеют норфолкские клецки; там все дело в сахарной пудре, говорит моя жена.
        Софи оставалась такой же молчаливой, как и раньше. Джулиан догадывался, о чем она думает. Так почему бы ей не поделиться своими мыслями?
        Он заказал бутылку лучшего шампанского, какое было у мистера Налера.
        Она явно воспрянула духом.
        — А теперь, Софи,  — произнес он, сделав движение бокалом в ее сторону,  — почему бы вам не рассказать о надвигающейся свадьбе Лии и Ричарда?
        Все повернулись к ним.
        — Вы знаете, Роксана пыталась объяснить Лии, что Ричарду важна не она сама, а ее родственные связи с нами. Лия назвала нас с Роксаной дурами. Тогда-то она и обрушила на нас известие о готовящейся свадьбе.
        — Связей между нами и правда немного, хотя у меня тоже есть такие подозрения. Ричард может так поступить. Даже будучи ребенком, Ричард обожал все запутывать, наслаждался интригами, игрой, если можно так выразиться.  — Джулиан вздохнул.  — Если Ричард принял решение, ничто не изменит его мнения — даже послание от Бога на каменных скрижалях. Он ничуть не изменился.
        Софи отпила немного шампанского.
        — Полезно понимать своего врага. Джулиан, не надо качать головой. Ричард нанял этого Орвальда Маннерса поджечь ваш корабль — после того, как тот сам его покинет, конечно. Ричард пытался убить вас в Лондоне. Он больше не друг вашего детства; он перестал быть таковым со смерти Лили. Конечно, он спланировал встречу с Лией, а значит, и Орвальд Маннерс должен быть неподалеку. Ричард не позволит ему просто уйти после такой неудачи.  — Софи повернулась к Коринне: — Ваша светлость, вы, случайно, не упоминали при бароне Перли, что хотели бы поженить меня и Джулиана?
        Мать Джулиана кивнула:
        — Думаю, я действительно выразила Руперту свое искреннее желание добиться вашей свадьбы.  — Она вздохнула.  — Очевидно, он рассказал об этом сыну. Видимо, Ричард весьма уверен в моем влиянии на тебя, Джулиан, раз он прибег к таким хитрым маневрам. Мне жаль, если Лия и Ричард из-за этого оказались под крышей Рейвенскара. Как ты думаешь, почему они приехали?
        — Побольше разузнать о наших мыслях, делах и планах,  — вставил Девлин.
        Последовало еще много вопросов и предположений, но наконец Софи прервала дискуссию:
        — Джулиан, я бы хотела, чтобы вы помогли мне подобрать шляпу. Думаю, парочка гусей на тулье мне бы очень пошла. Как вы думаете?
        — Красные розы,  — предложил Джулиан,  — и гирлянда вокруг тульи.
        — Хм-м-м,  — произнесла ее светлость.
        Проводив леди в их спальни, Джулиан и Девлин вернулись в бар и принялись за бренди. Воздух был тяжелым и сладким, разговоры вокруг — тихими и легкими.
        — Ты отдал распоряжения о последней партии груза?  — спросил Девлин.
        Джулиан кивнул:
        — Да, в ночь на двадцать четвертое будет новолуние. Сейчас поздняя весна, и скорее всего шторма не будет.
        — Нам нет никакого смысла возвращаться в Лондон. Мне не хочется снова погружаться в лондонские интриги, я чувствую себя вполне комфортно и в диком Корнуолле.
        — Твои любовницы совсем истомятся, Девлин, а может быть, и вовсе найдут себе новых кавалеров, и Уайте определенно страдает от твоего отсутствия.
        — Мне нравится сезон, и всегда нравился. Странно, не правда ли? Кстати, шляпа, которую ты выбрал своей матушке, весьма ей идет. Вот уж не подозревал, что у моего дядюшки есть вкус.
        — Человек должен быть развит всесторонне,  — произнес Джулиан и поднял свой бокал бренди.
        — Ты о чем-то беспокоишься. Тебе не нравится, что Софи играет в контрабандистку? Джулиан, ты же знаешь никаких проблем не возникнет.
        — Меня волнует Орвальд Маннерс. Я должен найти его, Девлин. Он — единственный, кто может вывести меня на Ричарда. Как я уже тебе говорил, тот мальчишка привел меня прямо к месту, где стоял Маннерс. Но негодяй уже исчез. Куда, хотел бы я знать?
        — Вероятно, он отправился к Ричарду поведать о неудаче. По крайней мере теперь никто не проберется на «Голубую звезду». Капитан Кливс всю ночь держал двух человек на страже.
        Часом позже Джулиан лежал в постели, положив голову на подушку и уставившись в слегка наклоненный потолок. Стояла теплая тихая ночь. Ни единой повозки или лошади не было слышно за окном, ни одного пьяного крика или песни. Он устал, но мозг его никак не хотел отключаться. Он думал не об Орвальде Маннерсе, а о черном магическом драгоценном камне. Камне, который поможет только ему, но не помог его отцу. И этот магический камень лежит под каменными копьями. Насколько же вообще глупа сама идея магии! Наконец Джулиан решил, что так может довести себя до сумасшествия. Поднявшись, он натянул одежду и спустился в зал пивной.
        Он надеялся, что мистер Напер еще не ушел, но в зале было темно и пусто. Джулиану хотелось бренди, хотелось чего угодно, только бы остановить мечущиеся мысли. Он услышал какой-то шум и, резко обернувшись, увидел в темноте призрака в белом, прикрывавшего рукой свечу.
        Джулиан быстро вытащил из сапога нож. А потом почувствовал единственный в своем роде запах.
        — Джулиан, что вы здесь делаете? Стойте! Позвольте мне объяснить. Я услышала, как вы прошли мимо моей комнаты, и последовала за вами. Все в порядке? Уже очень поздно.
        Он засунул нож обратно и выпрямился.
        — Софи, уже сильно за полночь, и в зале никого нет. Вы не должны были спускаться за мной.
        Она улыбнулась и подошла ближе.
        — Я видела, как вы выхватили нож из сапога, Джулиан. Вы очень ловки. Если бы я была злодеем, вы бы уложили меня в мгновение ока.
        — Пойдемте, я провожу вас в спальню. Надеюсь, вы не разбудили Роксану.
        Но она не сдвинулась с места.
        — Если я кого и разбудила, то только Тэнси. Она вскакивает от звука задергиваемой занавески. Я слышала, как Девлин рассказывал Роксане о сидре мистера Макхерди. Я бы хотела его попробовать.
        — Только если вы желаете потерять невинность ко второму стакану… Забудьте, я этого не говорил.  — Джулиан взъерошил волосы.
        Она подняла свечу повыше.
        — У вас появились бакенбарды.
        Он кивнул:
        — Да, к утру я буду выглядеть как пират.
        — Знаете, однажды мы с мамой гостили в Аллегра-Холле, и я случайно увидела своего деда небритым. Он выглядел, как вы сейчас, походил на морского разбойника, и я спросила его, не выбросит ли он нас за борт. Он присел на корточки и ответил, что он русский царь, а не пират, и теперь я должна ему поклониться.
        Он уже собирался спросить, поклонилась ли она, но вовремя спохватился:
        — Пойдемте, я провожу вас в спальню.
        — Вы надумали что-нибудь по поводу загадки вашего отца?
        — Не многое.
        — Мне кажется, я знаю, что имеется в виду под «каменными копьями».
        Вдруг откуда-то раздался гневный возглас:
        — Что за нехорошие люди пытаются выкрасть мой чертов эль посреди чертовой ночи?
        Джулиан отобрал у Софи свечу и высоко поднял ее. В зале стоял мистер Наттер, обернутый в шотландский клетчатый плед.
        — Мы не нехорошие люди, сэр,  — ответила Софи,  — мы люди совершенно замечательные.
        Джулиан рассмеялся. Он ничего не мог с собой поделать.
        Глава 47
        Все были несказанно рады, когда Пуффер сообщил, что Ричард и Лия вернулись в Хардкросс-Мэнор за время их трехдневной поездки в Плимут.
        Пуффер потирал руки, широко ухмыляясь.
        — Теперь все очень мирно, Принц, очень мирно, никаких рассуждений леди Меррик. Мастер Ричард был очень вежлив, но он, в конце концов, очень часто бывал в Рейвенскаре, почему ему не быть вежливым? Однако я совершенно не одобряю его поведение.
        — Почему?  — спросила Роксана.
        — Потому что мастер Ричард верит, что наш Принц убил ее светлость. Очевидно, он сильно ошибается. Моя печенка совершенно сворачивалась в трубочку, когда мне приходилось быть с ним вежливым в ответ.
        Коринна, стянув перчатки, произнесла:
        — Теперь, когда они уехали, мы наконец сможем спокойно провести вечер.
        Она взглянула на сына, потом на Софи, как раз снимавшую шляпу.
        Джулиан закатил глаза и сказал:
        — Софи, разве вам не пора в классную комнату на урок географии?
        Софи задумчиво произнесла:
        — Действительно, мне бы очень хотелось нанести на карту путь «Голубой звезды» в Бостон. Интересно, в Северной Атлантике есть айсберги?
        Джулиан ответил:
        — Неосторожных айсберги поджидают везде.
        — И кто же говорит мне это?  — Софи широко улыбнулась ему и поднялась по лестнице, держа шляпу за голубые ленты.
        Джулиан посмотрел ей вслед. Она до сих пор не сказала ему, что знает об этих каменных копьях. Возможно, она просто шутила.
        Однако не прошло и десяти минут, как он увидел Софи, направлявшуюся к нему. Голубые ленты на ее шляпе развевались на ветру. Он стоял посреди площадки, окруженный всеми четырьмя спаниелями, тявкающими и прыгающими вокруг, пытавшимися укусить друг друга и привлечь его внимание. Услышав голос Софи, они сразу оставили его и начали прыгать вокруг нее, энергично виляя хвостами. Он смотрел на море, вдыхая замечательный аромат соли, рыбы и солнца, когда она произнесла:
        — Пойдем. Я покажу вам каменные копья.
        Софи стояла на коленях, глядя на него и пытаясь увернуться от облизывающих ее спаниелей.
        — Сидеть!
        Они оглянулись на него и сели.
        — Они слушают вас.
        — Иногда. Я постоянно говорю им, что они должны меня слушаться, поскольку я их хозяин. Дадим им еще десять минут… Нет, Клетус, не надо пытаться укусить Беатрис за живот. Итак, вы действительно думаете, что нашли эти каменные шпили?
        Софи погладила собак по голове и, не поднимая на него взгляда, произнесла:
        — Я не глупая девчонка с ветром в голове, как бы вы ни пытались убедить себя в этом.
        — Нет, там действительно вряд ли гуляет ветер, учитывая, сколько мозга туда упаковано. Боюсь, вы знаете слишком много — для такой юной леди.
        Она усмехнулась.
        — Вы должны были видеть меня, когда мне было пять лет. Я была маленьким бичом Божьим, если верить нашему садовнику.
        Проблема заключалась в том, что теперь он больше не мог воспринимать ее как маленькую девочку, черт ее побери.
        Когда они отвели спаниелей в кабинет, Софи поняла, что ей нравится запах собак, кожи и моря. И мужчины.
        — Мы пойдем к пещере,  — сказала она. Пока они шли к реке, он заметил:
        — Каменные копья, хм. Действительно, возможно, так и есть. Как вам пришла в голову эта мысль?
        Она приподняла юбки, чтобы не запутаться в траве.
        — Софи?
        — Весь этот мозг в моей голове должен на что-то годиться.
        Через пятнадцать минут они пробрались через кустарник, закрывавший вход, и вошли в пещеру. Джулиан высоко поднял лампу.
        — Я никогда не думал, что сталактиты сделаны из камня, но это так и есть. Их так много.
        — Вы правы, об этом я не подумала. Нам нужно выбрать те, что похожи на копья.
        К сожалению, большинство из них были похожи на копья.
        Она покачала головой и повернулась к Джулиану:
        — Я думала, все будет так просто. Я приведу вас сюда, ткну в единственное копье, мы соскребем песок, и там будет этот уродливый черный камень, возможно, завернутый в ткань. Но…  — Она развела руки.  — Я хотела доказать, что я взрослая леди.  — Она вздохнула.  — Хотела побыть героиней, но не удалось. Теперь я даже не маленький бич Божий.
        — Не надо так говорить.
        Его голос был низким и хриплым. Софи уставилась на него.
        — Но это так, Джулиан. Мы можем провести следующие десять лет, раскапывая сталактиты в этой чертовой пещере.
        — Ваша логика была блестящей. Мы должны попытаться понять, о чем думал отец, когда писал это письмо «Каменные копья» — должно быть, это словосочетание обозначало для него что-то особенное; возможно, он упоминал об этом матушке. Нужно спросить у нее.
        — Или, возможно, оно здесь.  — Софи опустилась на колени рядом с особенно острым сталактитом и запустила пальцы в мягкий песок. Через несколько минут она остановилась и взглянула на него.  — Что ж, похоже, это не он.
        Джулиан рассмеялся и помог ей подняться. Он, однако, вложил в это движение слишком много силы — и он это знал,  — и она упала на него. Он почувствовал удар желания, такой сильный, что еле удержался на ногах.
        — Нет,  — сказал он, оттолкнул ее, схватил фонарь и вышел из пещеры, остановившись, только чтобы придержать для нее ветки.
        — Я уже больше не маленький бич Божий, Джулиан. Я большой бич Божий.
        Он не произнес ни слова по пути в Рейвенскар.
        Пуффер сказал им, что барон Перли пьет чай в гостиной с ее светлостью.
        Подходя к гостиной, Джулиан расслышал слова матери:
        — Я нашла сложенную записку в дыре, Руперт. Позвольте показать ее вам. Софи сделала несколько копий.
        Он вошел в гостиную вместе с Софи, как раз когда его мать открыла маленькую китайскую шкатулку на инкрустированном столике, достала бумагу и передача барону.
        Джулиан ничего не сказал. Он только смотрел на лицо барона, слушая дыхание Софи. Барон выглядел заинтересованным, потом возбужденным.
        — Боже мой, Коринна, я совершенно ни о чем подобном не подозревал. Конечно, я видел, что обивка слегка порвалась, но я не хотел тратить время и чинить ее, я хотел только отдать ее Джулиану. Но, дорогая, что значит эта загадка?
        — Никто не знает,  — ответила она.  — Джулиан, Софи, входите. Я показала Руперту загадку твоего отца.
        — Есть ли у тебя какие-либо мысли, что это может значить, Джулиан? Ты знаешь, что это за каменные копья? Или где они? Или что это за магический камень?
        — Нет, сэр, я совершенно не представляю, где может быть этот так называемый магический камень или в чем заключается его магия. Сработает для меня, но не для отца? Говорил ли мой отец вам когда-нибудь о чем-либо подобном?
        — С тех пор прошло тридцать лет, мальчик мой. Но, думаю, если бы твоей отец говорил что-то о магической драгоценности, я бы запомнил.
        Джулиан пожал плечами:
        — Мне сказали, что Ричард с леди Меррик вернулись в Хардкросс-Мэнор.
        — Да,  — улыбнулся барон.  — Она очаровательна. Думаю, мой сын скоро женится.
        Софи открыла рот, потом снова закрыла.
        — Не хочешь ли чаю, дорогой?  — предложила Коринна.
        — У меня есть дела, матушка, а Софи с Роксаной собираются на пикник. Сэр, удачи с вашей гостьей.
        Он услышал, как барон спросил:
        — Почему Джулиан желает мне удачи с леди Меррик? Она сестра Роксаны, не так ли? И тетушка Софи. Очаровательная молодая женщина, и должен сказать, муж оставил ей немалые средства.
        — О,  — прошептала Софи Джулиану,  — как я хотела бы знать, что сейчас на уме у Лии.
        Глава 48
        Джулиан вышел из конюшни, постукивая хлыстом по сапогам, когда услышал чей-то крик. К нему бежала Софи, ее юбки для верховой езды были задраны выше щиколоток, и она снова и снова выкрикивала его имя. Он внезапно почувствовал страх и взял ее за руки.
        — В чем дело? Что случилось? С вами все в порядке?
        — Она пропала!
        — Что? Кто пропала, Софи?
        — Роксана. Ее нет в спальне, нет нигде, я уже расспросила всех. Никто ее не видел. Все ищут ее. Вы знаете где она?
        Он погладил ее ладонь, успокаивая.
        — Нет, я не знаю. Но здесь Девлин, он должен знать.
        — Нет, он тоже не знает. Мы немедленно вместе едем в Хардкросс-Мэнор. Я знаю, Ричард Лэнгуорт похитил ее, я уверена; и Девлин тоже. Теперь, когда вы вернулись, мы можем поехать все вместе.
        — Подождите минутку — вы уже все здесь осмотрели?
        — Да, да. Тэнси пришла ко мне в семь утра и сказала, что Роксаны нет в спальне. Сначала я не беспокоилась. Рейвенскар огромен, а Роксана любит исследовать окрестности, но я не могла ее найти. Я расспросила всех, потом Пуффер сказал мне, что Девлин в бильярдной. Он проигрывал самому себе и громко ругался, весьма недовольный этим. Боже мой, кого заботит, выигрывает ли он сам у себя?
        — Я обычно проигрываю сам себе, Софи,  — сказал подошедший Девлин, пытаясь выглядеть спокойным, хотя страх явно одолевал его.  — Джулиан, мы должны немедленно отправиться в Хардкросс-Мэнор. Я согласен с Софи, Лэнгуорт наверняка похитил ее. По-моему, это совершенно бессмысленно, но я в этом уверен. После того как он не смог сжечь твои товары на «Голубой звезде», он, видимо, перешел к отчаянным шагам.
        За девять лет, которые Джулиан знал Девлина, он ни разу не видел его таким напуганным. Девлин продолжил:
        — Я знаю, что Лэнгуорт похитил ее, я уверен. Он зашел слишком далеко. Я намереваюсь убить его.
        — Девлин, вы сказали, в этом нет никакого смысла, и это действительно так. Зачем ему похищать Роксану, когда она вас…  — Софи запнулась.
        Двое мужчин переглянулись.
        Если бы Ричард хотел ранить Джулиана в самое сердце, он забрал бы не Роксану, он забрал бы Софи.
        — Что?  — Софи переводила взгляд с одного из них на другого.  — О чем вы думаете? Чего, по-вашему, я не должна знать?
        Джулиан произнес:
        — Если бы Ричард хотел причинить страдания мне, он похитил бы мою матушку.
        Девлин закатил глаза. Джулиан проигнорировал его.
        — Возможно, он попытался похитить ее светлость,  — заметила Софи,  — но у него не получилось. Поэтому он выбрал Роксану. Но зачем? Она сестра Лии, а он, предположительно, собирается на Лии жениться. Зачем ему забирать сестру своей невесты?
        — Лия не любит многих, в том числе и сестру,  — ответил Девлин.  — Как только Ричард будет в наших руках, он все мне расскажет. Он спрятал Роксану, вероятно, где-то в своих владениях. Знаете ли вы о каких-нибудь заброшенных постройках, где он мог бы ее заточить?
        — На краю его усадьбы есть старый сарай, где мы с Ричардом играли, когда были мальчишками. Хотя не знаю, сохранился ли этот сарай до сих пор.
        — Едем же.  — Софи устремилась к конюшне.
        — Я собираюсь смешать ублюдка с землей, Джулиан, и не пытайся мне помешать.
        — Когда мы найдем Роксану, я помогу тебе.
        — А потом я его убью.
        Через полчаса они остановили лошадей перед Хардкросс-Мэнором. Виктория Лэнгуорт стояла на крутых ступенях, уперев руки в бока, и кричала, грозя пальцем человеку, которого они видели впервые в жизни. Она подняла на них взгляд, но не умолкла.
        — Этот мерзавец должен был исправить мое седло! И сделал он это? Нет, он сделал на нем заплатку из дешевой кожи, которую как будто выдрали из собачьего ошейника. Вы, сэр, настоящий мошенник, и я позабочусь, чтобы вы разорились!
        Мужчине удалось наконец вставить слово:
        — Но, мисс, мой брат должен был исправить седло, а не я. Он безответственный парень, и я…
        Виктория закричала:
        — Вы отнесете седло своему безответственному братцу и проследите, чтобы он сделал все правильно, иначе я приду к нему ночью и отгрызу щеку, пока он спит!
        — Боже мой,  — заметила Софи,  — это страшная угроза.
        Похоже, мужчине она тоже показалась таковой. Он поднял седло с земли, закинул за спину и почти побежал к конюшням.
        Виктория повернулась к ним и нахмурилась.
        — Вы все здесь. Еще нет и полудня. В чем дело?
        Джулиан остановился на ступеньке ниже ее.
        — Где твой брат, Вики?
        — Мне откуда знать? Вероятно, он уткнулся в плечо этой женщины. Вы знаете, что она с ним постоянно воркует?  — Она перевела взгляд на Софи.  — Эта женщина — ваша тетушка, чему я совершенно не могу поверить. Вы мне очень симпатичны. Почему же она столь неприятна?
        — Это прекрасный вопрос, Вики, и у меня он тоже возникал, особенно часто за последние три недели. Где, вы думаете, они воркуют и нежатся?
        Виктория Лэнгуорт бросила взгляд на Девлина и присела в реверансе.
        — Милорд, сегодня очень солнечно, неужели ваша вампирская натура совершенно не страдает?
        Только теперь они заметили, что на Девлине нет шляпы.
        — Я хочу знать, где они воркуют, мисс Лэнгуорт. Я буду беспокоиться о возможности воспламенения от солнечных лучей после того, как мы найдем вашего брата.
        — Но зачем вам так срочно нужен Ричард?
        — Он похитил Роксану,  — сказала Софи.  — Это правда, Виктория, мы должны ее найти. Я очень за нее боюсь.
        — Вы должны бояться сестры Роксаны, а не моего бедного слепца брата. Знаете ли вы, что я сказала леди Меррик, как я скучаю по своей сестре Лили и что я думаю, ей очень повезло, что ее сестра Роксана еще жива. Я сообщила ей, какой очаровательной красавицей считаю Роксану и как я была бы рада, если бы она вышла за Джулиана и мы могли бы быть друзьями. Однако она надулась и выдала мне гневную тираду. Сказала, что Роксана всех нас обманула, что она злокозненная и нельзя верить ни одному ее слову. Сказала, что Роксана ненавидит ее за то, что столько джентльменов предлагали ей, Лии, руку и сердце, и за то, что была замужем, и за то, что она самая красивая из сестер Рэдклиф. Будто бы Роксана завидует ей, поскольку сама она неудачница — старая дева — и вообще весьма сомнительно выглядит, с ее-то рыжими волосами. Потом она обрушилась на вас, Софи, сказала, что вы просто ребенок, которого надо хорошенько выдрать. Я так и застыла с открытым ртом.
        — Полагаю, Лия сказала это, когда рядом не было твоего отца или брата?  — спросил Джулиан.
        — Конечно. Леди Меррик не глупа. Она несколько раз просила меня называть ее Лией и держала мою руку так, что я с трудом не вздрагивала. Она очаровала и Ричарда, и моего отца. Ко мне же она должна быть бесконечно добра, и так она себя и ведет.  — Вики перевела взгляд своих прекрасных, глубоко посаженных глаз на Софи: — Она права, Софи? Вы действительно маленькая школьница, которую надо выдрать?
        — А как вы думаете?
        Виктория вздохнула.
        — Кто знает? Мой брат и Лия уехали примерно час назад. Думаю, Ричард хотел показать ей реку. Возможно, у них пикник на берегу Ховарта. Но сейчас рановато, не так ли? Я даже думаю, может быть, они не только воркуют? Ты не зайдешь, Джулиан? Я знаю, Ричард ненавидит тебя, но его сейчас нет. Я не ненавижу тебя, как и отец, по крайней мере, мне так кажется. Он рассказал мне о магическом камне. Я хотела бы обсудить эти каменные копья. У меня есть несколько идей.
        — Спасибо, Вики, но думаю, мы сами поедем к реке. Посмотрим, что у них на завтрак.
        Через десять минут они услышали лошадиное ржание.
        — Это Бимис, мерин Ричарда,  — сказал Джулиан.
        Они спустились к реке и увидели Ричарда и Лию, расположившихся под ивами. Между ними на скатерти была разложена еда. Лия смеялась над чем-то, что сказал Ричард. Она подняла взгляд, увидела их и крикнула:
        — Ричард, у нас гости. Увы, у нас осталось только два яблока.
        Ричард вскочил и выхватил нож из сапога.
        Джулиан вспомнил — они оба носят ножи с десяти лет, когда какой-то перепивший негодяй попытался их поколотить, Джулиан уже и не помнил за что. Роберт медленно выпрямился, все еще держа в руке нож. Потом фыркнул, убрал нож и накинул свой плащ для верховой езды.
        — Что вы здесь делаете?  — лениво спросила Лия, опершись на локти и внимательно разглядывая их.
        — Я тоже хотел бы знать,  — заметил Ричард.
        Софи соскочила с лошади и, словно мальчишка, подбежала к нему. Она схватила его за воротник и спросила:
        — Где Роксана?
        — Роксана?  — медленно повторил он, наклонив голову набок.  — В чем дело? Вы ухитрились потерять свою тетушку?
        Софи взглянула ему в глаза.
        — Где она? Вы похитили ее и где-то спрятали. Где?
        — Очередное представление, Софи?  — Лия накинула шаль и приподнялась на коленях.  — В чем дело? Вы потеряли Роксану? Возможно, она вернулась в Плимут? Возможно, она встретила там джентльмена, который ее устроил?
        — Откуда вы знаете, что мы были в Плимуте?  — заметил Девлин.
        — Ты не хуже меня знаешь, что в этой стране невозможно сменить плащ без того, чтобы об этом не узнала вся округа. Думаю, кто-то из моих слуг упомянул мне об этом,  — ответил Ричард.
        Софи кипела от гнева.
        — Ее нигде нет, сэр. Вы похитили ее, я знаю, что вы это слетали, чтобы отомстить Джулиану за смерть сестры. Посмотрите на него — Джулиан никогда не причинит вреда женщине, никогда. Я знаю его только месяц, а вы знаете его всю жизнь. Как вы вообще могли поверить в такую ужасную вещь? Вы, сэр, должно быть, идиот.  — Она прижала кулаки к щекам.  — Почему мне приходится повторяться: где Роксана?
        Ричард ответил:
        — Джулиан так виноват, что это светится в его глазах. Он уже много лет назад перестал быть тем мальчиком, которого я знал. Уходите. Я ничего не знаю о Роксане.
        Глава 49
        Лия вскочила.
        — Послушайте, Ричард и я вместе уже много часов. Возвращайтесь в Рейвенскар; готова поклясться, Роксана была там все это время, она только подшутила над вами. Она всегда хотела внимания и теперь его получила.
        — Как вы можете говорить такое о собственной сестре, тетушка Лия?  — воскликнула Софи.  — Ее похитили прямо из спальни. Вас это не волнует? Вас не волнует, что человек, которого вы считаете совершенным джентльменом, стоит за этим?
        — Абсурд. Роксана никому не позволит себя похитить. Она в Рейвенскаре и лопается от смеха, уверяю вас.
        — Пойдемте,  — тихо произнес Джулиан.
        — Куда?  — спросил Ричард.
        — Раз ты невиновен, думаю, тебе это не важно,  — ответил Джулиан.  — Мы вернемся, когда найдем Роксану. И тогда мы с тобой покончим. Раз и навсегда.
        — Нет,  — отрезал Девлин,  — с этим покончу я.
        Они ехали по длинному, узкому полю. Джулиан заметил, как Софи закрыла глаза, когда ее лошадь перепрыгнула забор, и улыбнулся. Мужества ей не занимать.
        — Вот сарай,  — бросил Джулиан через плечо и направил Залпа вперед.
        Полуразрушенное строение стояло на просеке посреди кленового леса, распахнутая дверь шаталась на заржавевших петлях, а в крыше зияли дыры. Деревья подобрались к сараю вплотную. Он казался заброшенным много лет назад, еще до их рождения.
        Джулиан приложил палец к губам, слез с Залпа и привязал поводья к ветке в двадцати футах от здания.
        — Тихо. Софи, вы останетесь…
        Она смерила его взглядом.
        — Вы останетесь с нами.
        Где-то заржала лошадь, и они замерли в ожидании. Никто не произнес ни слова. Прошла секунда, другая. Наконец Джулиан прошептал:
        — Девлин, вы с Софи встаньте впереди и следите, чтобы никто не вышел. Я подберусь сзади. Там есть окно, в которое можно забраться. Если я что-то увижу, я ухну совой. Потом ты, Девлин, можешь войти через дверь.
        Он нагнулся и быстро направился в обход сарая, почти совершенно скрытого деревьями. Не распрямляясь, подбежал к окну, ставни в котором давно отсутствовали, и заглянул внутрь. Поначалу он ничего не увидел, но потом его глаза привыкли к темноте, и он различил какое-то движение в самом темном углу. Может быть, это Роксана?
        Он приложил руки ко рту и максимально убедительно ухнул. У него было не больше секунды. Он подпрыгнул, уцепился за раму и перевалился через подоконник. Джулиан почувствовал, как осколок стекла порвал рубашку и зацепил его руку. Перекувырнувшись, он поднялся на ноги и выхватил нож. Какого дьявола он не взял пистолет?!
        Он увидел, как Девлин ворвался в сарай, услышал хруст гнилого дерева и крик:
        — Роксана!
        Джулиан подбежал к темному углу сарая и остановился. Девлин и Софи стояли позади него и смотрели на белого призрака.
        — Роксана?
        Без всякой заминки, не думая, Девлин схватил ее, зажал ее лицо между ладонями и расцеловал. Потом отодвинулся.
        — Вы напугали меня до бесчувствия, дрянная девчонка.
        Потом он снова принялся целовать ее, но снова отстранился и начал ощупывать ее руки, окинул взглядом тело и ноги.
        — Вы не ранены, слава Богу. Что, черт побери, случилось?
        — Я очень рада, что вы пришли. Я как раз думала, чем бы себя занять.  — Она отодвинулась от Девлина и показала куда-то пальцем.  — Посмотрите,  — сказала она.
        В шести футах на полу лежал мужчина, связанный по рукам и ногам собственным поясом и обрывками рубашки, и стонал.
        — Роксана!  — Софи кинулась к ней в объятия, потом они обе повернулись к Джулиану и Девлину, склонившимся над мужчиной.
        Девлин перевернул его на спину. Глаза его были закрыты, бакенбарды небриты, одежда грязна. Девлин хлопнул его по щеке, а Джулиан слегка пнул по ноге:
        — Открой глаза, жалкий ублюдок.
        Мужчина приоткрыл веки и наконец взглянул на склонившихся над ним людей.
        — Она практически меня пришибла.
        — Думаю, мы нашли Орвальда Маннерса,  — медленно произнес Джулиан и повернулся к Роксане: — Хорошо, а теперь расскажи нам, что произошло.
        — Сначала я убью его,  — сказал Девлин и нацелил пистолет на голову мужчины.
        Роксана мягко взяла его за руку.
        — Не сейчас, милорд. Пусть он расскажет, кто заплатил ему за мое похищение. Потом мы можем вместе оттащить его к местному судье.
        — Которым, совершенно случайно, являюсь я,  — недобро усмехнулся Джулиан.  — Интересно, что я решу с тобой сделать?
        — У меня нет пистолета,  — добавила Софи,  — но если он нам не скажет, я буду душить его, пока слова не вылетят у него из горла.
        Глава 50
        Все случилось очень быстро, рассказала им Роксана, и пнула Маннерса под ребра. Он застонал и попытался плюнуть в нее, что было не очень умно, поскольку слюна упала обратно ему на лицо.
        — Я не знаю, как он пробрался в мою спальню, но когда я проснулась, у меня на лице была ткань со сладким, ужасно сладким запахом. Я попыталась сопротивляться, но силы покинули меня, и я потеряла сознание. Очнувшись, я обнаружила себя в этом грязном сарае, связанной и одетой только в ночную рубашку.
        Девлин не заметил раньше, что на ней была только порванная, грязная сорочка, но теперь он снял свой сюртук для верховой езды и помог ей накинуть его.
        — Спасибо, Девлин. О Боже,  — она коснулась его лица,  — вы обгорели. Вы не заболели от солнечного света? Где ваша шляпа?
        Он рассмеялся.
        — Небольшое покраснение меня не убьет. Как вы избавились от этого идиота?
        — Он не верил, что я могу причинить ему вред.  — Она нахмурилась и снова пнула Маннерса.
        Он застонал и прошептал:
        — Вам не следует делать этого, мисс,  — ежели вы повредите мои ребра, я не смогу говорить, воздух из меня не будет выходить.
        — О да, говорить вам придется,  — сказала Софи и пнула его по ноге. Она взглянула на Роксану: спутанные волосы обрамляли грязное лицо, и вместе с сюртуком Девлина это придавало ей вид комический, но в то же время решительный.
        — Для начала скажите нам, кто вас нанял,  — сказал Девлин.
        — Я не знаю. Я никогда не видел его лица, только слышал голос. Может быть, это вообще была женщина, клянусь, я не знаю.
        — Конечно, он знает,  — спокойно сказала Роксана.  — Я снова и снова спрашивала его, но он не признается.
        Софи опустилась на колени рядом с Маннерсом. Она схватила его голову и развернула так, чтобы он ее видел.
        — Посмотрите на меня. Так-то. Вы знаете, что я сделаю с вами, если вы не скажете правды? Вы смотрите на демона, мистер Маннерс, на демона в обличье женщины, на худшего из них. Имя мне — суккуб, я известна своей жестокостью, пожираю души мужчин. Если вы не скажете мне правды, я велю джентльменам избить вас до бесчувствия, а потом откушу вам щеку, положу руку на сердце, и ваша душа покинет ваше тело. Когда вы проснетесь, я дам вам зеркало и покажу кровь, текущую с вашего лица; вы увидите кровь у меня на зубах и поймете, что теперь вы просто пустая оболочка без души.
        Сгустилась тяжелая тишина. Маннерс с трудом произнес:
        — Это хуже, чем что-либо, что мог бы сделать я. Вы ж совсем не грязный демон. Не знаю я человека, который заплатил мне, клянусь же! И я сроду не слыхивал ни о каких суккубах, вы это выдумали.
        — Больше ничего он не скажет. Вы знаете, что он хотел меня изнасиловать?  — На мгновение Роксана чуть не потеряла голос от ужаса. Никогда за всю свою жизнь она не испытывала такого страха. Она услышала, как Девлин вздохнул, увидела, как он поднял кулак.  — Нет,  — сказала она,  — ему это не удалось, Девлин.
        — Расскажите мне,  — произнес Девлин. Он выглядел готовым на убийство.
        Роксана опустила взгляд на Маннерса, потом глубоко вздохнула, успокаиваясь.
        — Он стоял надо мной, запустив пальцы в ремень, напевая матросскую мелодию, как будто его ничего в мире не заботило, и громко говорил сам с собой, повторяя, как я мила с моими волосами рыжей шлюхи. Он выразил уверенность, что я не отказалась бы от здорового, миловидного джентльмена, что мне понравится то, что он собирается со мной сделать. Потом он заспорил сам с собой — кому какая разница, никто не запрещал ему немного поразвлечься.  — Роксана поняла, что едва дышит от гнева и страха. Она глухо зарычала и ударила Маннерса в живот. Тот застонал и выругался. Она улыбнулась.  — Он спросил сам себя, не забеременею ли я от этого. Может быть, он вернет меня «с мальчонкой в животе», как он очаровательно выразился. Да и нужно ли ему вообще будет меня возвращать? Возможно, раз он не знает, что уготовил мне джентльмен, ему следует воспользоваться своим шансом сейчас. Он увидел, что я уже очнулась, и широко улыбнулся. «О, хвои мозги снова на месте, это хорошо. Я люблю, когда женщины стонут, пока я вонзаю в них свое копье».
        Она чувствовала, как ярость черными волнами расходится от Девлина. Роксана взяла себя в руки. Она победила. Маннерс лежит у ее ног. Окрепшим голосом она продолжила:
        — Когда он стянул штаны, задрал мою сорочку и опустился на меня, я даже не задумалась — просто ударила так сильно, как только могла, как учил меня мой отец, а он вскрикнул и упал, держась за живот. Он катался по полу и выл. Я высвободилась, ударила его по голове оглоблей и связала.  — Она замолчала и улыбнулась им.  — И стала ждать вас. Я знала, что вы придете.
        Это звучало так просто, невероятно просто, но не могла же она сказать, в каком была ужасе, как всхлипывала, даже когда ударила его, как ее чуть не вырвало, когда она наконец его связала.
        Девлин упал на колени и схватил Маннерса за шею.
        — Ничтожное животное, молись, ибо сейчас я отправлю тебя к Сатане.
        Им пришлось втроем оттаскивать Девлина. Роксана обратилась к Маннерсу:
        — Я вам обещаю, сэр. Если вы скажете нам, кто вас нанял, я не дам его светлости вас убить, а ей не позволю отгрызть вашу щеку и забрать душу.
        — Одну минуточку, не этот парень должен бы вас хотеть, а другой, вот весь такой могучий Принц, у которого еще есть корабль со всеми его замечательными товарами. Я слышал, этот чертов мелкий гнус Аира затушил огонь быстро, в мгновение ока, и ничего не пострадало. Это нечестно, не моя вина. А-а, понял, этот парень, который хочет меня убить,  — головорез Принца. Не хотите замарать рук, а, ваше превосходительство?  — Маннерс сплюнул.
        Софи скрестила руки на груди.
        — Что же вы за дурак, мистер Маннерс. Этот «весь такой могучий Принц» всегда делает грязную работу сам. Что же до его «головореза», он, может быть, и не принц, но он лорд, а однажды будет герцогом, что не сильно отличается от принца. Он очень, очень хочет убить вас. А теперь, сэр, если мы с Роксаной поручимся за вашу жалкую жизнь, может, вы все же расскажете нам, кто вас нанял?
        Маннерс приуныл, увидев, что его речь ни на кого не произвела впечатления, вздохнул и сказал философски:
        — Даже ежели я вам и скажу, то все равно умру потом, возможно, и хуже, чем если девчонка отгрызет мне щеку, хотя я и не могу ничего хуже себе представить. Что же до моей души, то я не знаю, каково мне будет без нее.
        Софи потопала ногой.
        — Давайте заберем мистера Маннерса обратно в Хардкросс-Мэнор. Посмотрим, что скажет Ричард, когда мы покажем ему этого дурака.
        — Э, нет, я не дурак, мне просто не повезло. А что это за Хардкросс-Мэнор?
        Глава 51
        Роксане понравился большой мерин Маннерса, привязанный у сарая, поведший головой и тихо заржавший, когда Джулиан усадил Софи рядом с Роксаной. Она похлопала его по шее.
        — Этот гордый парень вынослив, Софи. Думаю, нам стоит его оставить. Тот мерзавец его не заслуживает.
        — Он, вероятно, его украл,  — сказала Софи.
        — Я назову его Лютер.
        — Вот бы поскорее добраться до Ричарда,  — нетерпеливо произнесла Софи.  — Я с удовольствием помогу вам отхлестать его по физиономии. Как ты себя чувствуешь, Роксана?
        Роксана начала убеждать ее, что все хорошо, но вдруг замолчала. Софи уже не ребенок. Она заслуживает правды. Роксана, глядя прямо перед собой, заговорила:
        — Мне больше не хочется плакать и выть от ужаса, но он все еще сжимает мне горло. Я никогда в жизни не была так напугана. А увидеть вас всех здесь…  — Ее голос надломился, она затрясла головой и выпрямилась.  — Я дала имя чертовой лошади. Я сошла с ума?
        — Нет, это отвлекло тебя от жутких воспоминаний.  — Софи крепко обняла Роксану.  — Ты оказалась настолько храбра и умна, что спасла себя сама. Мне очень жаль, что мы опоздали. Нам пришлось искать Ричарда — они с Лией устроили пикник. Можешь поверить: было только десять часов утра! Кто отправляется на пикник в такое время?
        — Они хотели развлечь друг друга, пока Маннерс держал Роксану, и обеспечить себе алиби,  — сказал Девлин.
        Софи глубоко вздохнула.
        — Да, наверное. О, Роксана, как мне повезло, что ты моя тетушка, правда, мне приходится мириться с другой тетушкой — Лией. Надеюсь, она выйдет замуж за Ричарда, и они сделают друг друга несчастными.
        Роксана рассмеялась, удивившись, что еще на это способна. Но потом подумала, что все двадцать семь лет ее жизни за углом всегда таилось что-то неожиданное, иногда очень неприятное. Она чувствовала, как Софи обнимает ее, и испытывала невероятную благодарность. За жизнь и за Софи. Роксана взглянула на Девлина, задумчиво смотревшего на нее, как на сложную загадку. «Вы действительно так испугались, что забыли шляпу?» — сказала она, усмехнувшись про себя.
        — Я не упаду, обещаю. И не потеряю сознание. Не хочу запачкать ваш сюртук.
        — У вас солома в волосах,  — сказал он. Она машинально потянулась к своей спутанной прическе.  — Не беспокойтесь, когда мы вернемся в Рейвенскар, я приведу вас в порядок.
        — Вам нравится имя Лютер?
        — Если бы я был конем с таким именем, я бы только и делал, что радостно скакал, размахивая хвостом.
        Роксана снова рассмеялась, чувствуя, как страх отступил еще чуть-чуть.
        — Софи, не могу поверить, что ты пригрозила Маннерсу, будто отгрызешь ему щеку.
        — За это нужно сказать спасибо Вики. Нашему злодею это явно не понравилось.
        Орвальд Маннерс, привязанный сзади к седлу Софи, непрерывно ругался, мерин пытался стряхнуть его. Внезапно он выгнулся, вскрикнул и потерял сознание.
        Девлин цветисто выругался.
        Они сняли Маннерса с седла.
        — Сюда,  — сказала Роксана,  — положите его под этим деревом. Не ради него, Девлин, а ради вас, чтобы вы не обгорели еще больше.
        — Похоже, он без сознания.  — Девлин взглянул на Джулиана.
        Тот наклонился и проверил пульс.
        — Интересно, не пытается ли он нас обмануть?  — Он дал Маннерсу сильную пощечину.
        Тот не шевелился.
        — Возможно, это из-за ударов оглоблей?  — спросила Роксана.  — Я ударила его.
        — Может быть,  — произнес Девлин.
        — Когда я ударила его, он завопил, как ненормальный.
        — Нет,  — сказал Джулиан.  — Удар по голове не заставил бы его потерять сознание через час. Он, возможно, предпочел бы умереть немедленно, но не умрет.
        — Почему?  — спросила Софи, опускаясь на колени рядом с Маннерсом.
        — Не важно,  — ответил Джулиан. Роксана как ни в чем не бывало произнесла:
        — Папа учил меня, что я всегда должна бить мужчину под низ живота, если он дойдет до насилия. Я научу тебя, как это делать, Софи. Но Джулиан прав, сейчас это не важно.
        Девлин поднялся и отряхнул брюки.
        — Давайте снова закинем его на коня. Когда мы прибудем в Хардкросс-Мэнор, он придет в себя и опять начнет ругаться во всю мощь. Я хочу посмотреть, как поведет себя Ричард при встрече с этим негодяем.
        — Я неподобающе одета, но какая разница? Возможно, мы наконец разберемся со всем этим,  — сказала Роксана.
        На лице Девлина вспыхнула улыбка.
        — Вы выглядите как королева. Мой сюртук никогда не смотрелся лучше.
        Она улыбнулась в ответ.
        — А вы, сэр, выглядите как головорез, с закатанными рукавами и расстегнутым воротником, как будто вы готовы сейчас же дать отпор любому злодею. Надеюсь, кто-нибудь из джентльменов одолжит вам шляпу, Девлин. И немного защитного крема для лица.
        — Знаете,  — заметил Девлин, закончив привязывать Маннерса к седлу,  — крем — это то, что надо.
        Мне подозрительно тепло. Возможно, моя кожа уже начинает рассыпаться.
        — Как это ужасно,  — всплеснула руками Софи.
        Но когда они достигли Хардкросс-Мэнора, никто уже не смеялся. Маннерс так и не пришел в сознание. Девлин перекинул его через плечо и подошел к парадному входу. Джулиан дважды постучал дверным кольцом с головой льва.
        Виктория открыла дверь.
        — Боже мой, кто это? Я вижу, вы нашли Роксану, но кто…
        — Мы хотим увидеть вашего брата,  — сказал Девлин,  — и немедленно.
        — Но его нет здесь. Они с леди Меррик вернулись с пикника, а потом внезапно решили посетить Сент-Остелл. Леди Меррик нравится вести себя непредсказуемо. Во всяком случае, она так говорит. Если вы хотите догнать их, милорд, возможно, вам это и удастся, но возможно, и нет. Леди Меррик предложила ехать проселочными дорогами, дабы насладиться сельскими видами. А по-моему, она хотела насладиться видом Ричарда — вульгарно, не так ли? Роксана, за ними следует поехать джентльменам, поскольку вы совершенно неподходяще одеты для такого путешествия.
        — Что происходит? Кто этот человек? Он мертв?  — Барон Перли вошел в холл, оглядывая Маннерса, перекинутого через плечо Девлина.  — Положите его здесь, мальчик мой, пока не сломали себе спину. Это тот человек, который вас похитил, мисс Рэдклиф? Похоже, вы не пострадали. Ему нужен доктор? Виктория, вели Элмеру послать за доктором Кратчфилдом.
        — Нет, сэр, спасибо,  — вежливо отказался Джулиан,  — думаю, нам следует отвезти его в Рейвенскар. Ричард сказал, когда они с леди Меррик вернутся?
        — Нет,  — ответил барон.  — Я надеюсь, однако, что они не заночуют в Сент-Остелле, ведь их еще не связывают узы брака.
        — Папа, Ричард уже давно мужчина. Он может делать, что захочет, а леди Меррик — вдова. Ты видел, как она смотрит на него, словно хочет лизать его, как мороженое?
        Барон вздохнул, но придержал свои мысли при себе.
        Глава 52
        Виктория опустилась на колени рядом с Маннерсом. Она подняла ему веко и изучила зрачок его глаза. Пробормотав что-то про себя, она опустила веко и посмотрела на окружающих.
        — Лия сказала, они планируют пожениться в июне. Сомневаюсь, что они вернутся до дня свадьбы. Знаете, Роксана, по-моему, ваш похититель оказался на редкость бестолковым, вы не находите?
        — Ричард не взял с собой камердинера, а значит, скоро вернется. Они с камердинером неразлучны. Оставь это существо в покое, Вики, ты можешь подхватить от него какую-нибудь заразу,  — сказал барон.
        — Когда Ричард вернется, скажите ему, что я хочу встретиться с ним,  — попросил Джулиан,  — в последний раз. Приношу извинения за беспокойство.
        На этот раз уже он перекинул Маннерса через плечо и вышел.
        — Оставлять его здесь весьма рискованно,  — пояснил он Девлину, привязывая пленника к седлу.
        — Вы думаете, барон может убить его, чтобы спасти сына?  — спросила Софи.
        — Именно так.
        Когда они вернулись в Рейвенскар, Пуффер проигнорировал потерявшего сознание мужчину, висевшего на плече Принца, и уставился на Роксану, в чьих распущенных рыжих волосах торчала солома, платье было грязным и рваным, ноги босыми, а на плечи накинут черный сюртук его светлости.
        — О, дорогая мисс Роксана, благодарение всем богам над нашими головами, вы к нам вернулись. На вас много грязи, но нет крови, это замечательно. Я рад, что Принц спас вас или, возможно, это был его светлость.
        — Она сама спаслась, Пуффер,  — сказала Софи.  — Джентльмены оказались не нужны.
        — Это не совсем справедливое замечание, мисс Софи. Джентльмены должны быть нужны, иначе зачем они?  — Он повернулся к Роксане: — Вы уверены, что с вами все в порядке, мисс Роксана?
        — Со мной все хорошо, Пуффер.  — Роксана легонько похлопала его по руке.  — Я поднимусь наверх. Пожалуйста, скажите ее светлости, что я снова здесь. Как видите, мы даже захватили негодяя, который меня похитил. К сожалению, я ударила его по голове — всего два раза,  — и он имел наглость потерять сознание.  — Она остановилась на ступенях и оглянулась на Девлина.  — Благодарю всех за своевременное прибытие.
        — Хотя мы не были вам нужны.
        — Не были нужны, Девлин? Я надеюсь, что скоро я буду нуждаться в вас каждый день.  — Она заглянула ему в глаза.  — Мы еще посмотрим, не так ли?
        Не прошло еще и получаса, как Софи и Роксана вошли в гостиную.
        — Наш бандит не проснулся еще, Джулиан?
        — Нет, он не двигается и даже не стонет. Пуффер послал одного из лакеев за доктором Кратчфилдом. Он уже стар, и у него слегка трясутся руки — у доктора, а не у лакея. Он плохо видит, но обычно не убивает пациентов. Он был акушером при моем рождении, и я до сих пор жив.
        — Я помню, дорогой, в три года у тебя было жуткое воспаление горла. Его специальная смесь определенно тебя спасла,  — заметила Коринна.
        — Не думаю, что «смеси» в этот раз хватит, мадам,  — произнесла Софи.  — Я не хочу, чтобы этот злодей умер прежде, чем мы его допросим.  — Софи потерла руки, улыбнулась Джулиану и направилась к изящному георгианскому чайнику. Роксана проводила ее взглядом. Потом посмотрела на Джулиана. Джулиан внимательно изучал пол под ногами. Интересно…
        Коринна встала и подошла к Роксане, погладила по щеке и, вздохнув, прижала к груди.
        — Вы уже пришли в себя, милая?
        — Да, мадам. Если быть честной, меня еще немного трясет, но у этого мерзавца не было шанса повредить мне. Я рада вернуться. О, Девлин, неужели вы намазали лицо кремом? Вы уже меньше хрустите.
        Девлин снова надел свой сюртук, заботливо почищенный Пуффером. Лицо его лишилось своего обычного вампирского оттенка и блестело от крема. Он коснулся щеки пальцем.
        — Вы поможете мне втереть крем, а я поищу у вас в волосах оставшиеся соломинки?
        Софи рассмеялась.
        — Мне понадобилось несколько минут, но, думаю, я их все вытащила.
        — Я все думала,  — медленно произнесла герцогиня,  — как этот человек пробрался в Рейвенскар. Пуффер обходит замок каждый вечер ровно в десять. Тогда как же этот негодяй проскользнул внутрь? Но еще больший вопрос — откуда он знал, где спальня Роксаны?
        — Отличный вопрос, мэм,  — заметил Девлин.  — И это доказывает, что его нанял Ричард, поскольку он точно знал, где находится спальня Роксаны.
        — Ричард знает все входы и выходы Рейвенскара,  — добавил Джулиан.
        Софи, нахмурившись, мерила комнату шагами.
        — Что-то здесь не так. Ричард не может быть таким идиотом. Зачем делать нечто столь возмутительное, зная, что заподозрят его? Разве у него совсем пусто в голове?  — Она шлепнула себя по виску.  — О чем я говорю? Он же собирается жениться на Лии. Он, должно быть, не только идиот, он сам себя ненавидит.
        — Давайте не забывать, что Маннерс поджег груз на «Голубой звезде» по приказу Ричарда. Это могло бы сработать, если бы не храбрый юнга,  — сказала Роксана.
        Они подняли взгляд и увидели Пуффера, стоявшего у дверей.
        — Принц, барон Перли прибыл с доктором Кратчфилдом.
        — Проводите барона сюда, Пуффер, и, пожалуйста, отведите доктора Кратчфилда к Маннерсу.
        — Я бы хотел посетить этого человека вместе с доктором Кратчфилдом, Джулиан, и получше его рассмотреть,  — сказал барон.  — Мне кажется, я его уже видел.
        Все проследовали за доктором Кратчфилдом в маленькую комнатку в конце западного коридора.
        Там были только узкая кровать, ванна и большой рабочий стол. Том, самый рослый лакей на службе у Джулиана, стоял у стены, скрестив руки на груди.
        — Интересно, где барон Перли видел Маннерса?  — прошептала Софи Джулиану, пока они стояли у дверей, наблюдая за работой доктора Кратчфилда.
        Доктор выпрямился и повернулся к Джулиану:
        — Принц, я вижу две большие шишки у него на голове. Чем его ударили?
        — Я ударила его дважды по голове, сэр, оглоблей,  — ответила Роксана,  — так сильно, как только могла.
        — Надеюсь, он этого заслуживал, потому что шишки весьма велики. Боюсь, он в коме. Не знаю, очнется ли он вообще, Принц. Простите.
        — Я ошибся, Джулиан, я не видел его раньше,  — сказал барон и замолчал на мгновение.  — Вы думаете, что Ричард ответствен за похищение Роксаны, но я действительно в это не верю. В конце концов, он джентльмен.
        Глава 53
        — Вы сказали, я принадлежу вам.
        Джулиан закрыл дверь комнаты, оставив Тома наблюдать за Маннерсом. При словах Софи он резко напрягся и беспокойно посмотрел на нее.
        Она стояла не дальше шести футов от него, одетая в лавандовое платье из муслина. Ее кожа как будто светилась. Темные каштановые волосы блестели при слабом освещении коридора. Похоже, она не собиралась двигаться с места, пока он не ответит.
        — Вы ошиблись. Это был Девлин, он говорил о Роксане.
        Она прекрасно знала, что это был Девлин. Ей не следует играть в карты, она совершенно не умеет блефовать. Софи сделала шаг вперед.
        — Ах да, я вспомнила. Но могли бы вы сказать то же обо мне, Джулиан? Принадлежу ли я вам?
        — Вы близки моей матери, разве нет? А значит, вы как бы часть моей семьи. Моя обязанность — охранять мою семью, поскольку моя семья — часть меня, а значит, принадлежит мне.
        — Вы не могли бы повторить это, как бы ни старались, уж больно запутанная и бессмысленная фраза. Вы знаете не хуже меня, Девлин имел в виду совсем не это.
        Она замерла, постукивая пальцами по подбородку.
        — Хотя постойте, думаю, мне нравится считаться просто принадлежащей вашей семье. Да, это же прекрасно. Могучая семья за спиной, что может быть лучше. Знаете, что я сделаю? После нашего приключения с контрабандой и когда мы закончим с Ричардом, я вернусь в Лондон завершить свой первый сезон. Сколько там осталось балов? Несколько дюжин, думаю. Я не могла пропустить много. Я люблю танцевать и сплетничать с остальными молодыми леди о джентльменах, сравнивая их лица, сложение, сколько денег они принесут с собой на плаху, которая есть брак, думать, кому предложат руку и сердце — о, сколько еще дней мне ждать своего будущего.
        Она повернулась и, посвистывая, словно заносчивый мальчишка, легкими шагами пошла по коридору.
        Джулиан вернулся в кабинет. Он попытался сосредоточиться на отчетах, но уже через десять минут лег на диван и заснул, окруженный четырьмя спаниелями.
        Проснулся он, услышав крик Пуффера:
        — Нет! Вы не можете войти, сэр! Это комната Принца, которую он делит только с собаками и мисс Софи! Нет, сэр!
        Джулиан вскочил, стряхнув спаниелей на пол, дверь распахнулась, и он увидел бледное от гнева лицо Ричарда Лэнгуорта.
        — Вижу ты быстро вернулся из Сент-Остелла. Что случилось? Неужели леди Меррик разонравились пейзажи?
        — Нет, начался дождь. Проклятие, как ты можешь приказывать мне явиться сюда, чтобы разобраться со мной «раз и навсегда»?
        — Я так сказал?
        — Так мне передал мой отец. Он сказал, ты хочешь с этим покончить. Проклятие, я не нанимал никого похищать Роксану!
        — В это очень трудно поверить, поскольку ты нанял мистера Маннерса сжечь мои товары на «Голубой звезде». Ты не можешь отрицать этого, выдав себя в Лондоне.
        — Да, конечно, я нанял его причинить тебе вред. Он не должен был сжечь все твои товары, это было бы безрассудно, он должен был проследить, чтобы они подгорели ровно настолько, чтобы ничего не стоить, но чертов негодяй не смог этого сделать. Ты знаешь, что заслуживаешь этого. Ты убил мою сестру, ублюдок! Ты застрелил ее. Думаю, ты считал, что у нее есть любовник, и поэтому убил ее.
        Джулиан тихо спросил:
        — Ты думаешь, Лили была неверна мне, Ричард? Ричард глубоко вздохнул и засунул руки в карманы.
        — Нет, я не знаю, но я никогда не замечал, чтобы ты делал что-то без причины. Измена Лили — единственная причина, которая могла бы достаточно тебя разгневать. Почему бы тебе не признаться? Почему? Здесь больше никого нет, тебя не повесят, черт побери.
        — Если бы Лили завела любовника, я бы даже не подумал о том, чтобы ее убить. Как бы я мог? Я любил ее. Я бы отпустил ее.
        — Я видел тебя в гневе раньше.
        — И я убил кого-нибудь?
        — Нет, ты избил человека так, что он упал на колени.
        — Ах, этот. Он был негодяем и оскорбил Лили. Что я должен был сделать?
        — Избить его так, чтобы он упал на колени, черт побери.
        — Ричард, позволь мне быть честным с тобой. Я бы не убил Лили, если бы она была мне неверна, это правда. Любовника, возможно, я бы убил. Но я бы сделал это не в гневе. Я бы убил его так умно, как только мог, похоронил, и никто бы не смог ничего доказать. Пойми, я не убивал ее. Когда я пришел в сад, она уже была мертва. Послушай меня, Ричард. Я повторю это последний раз, поскольку я уже утомил даже себя. Клянусь тебе в своей невиновности честью моего отца, поскольку ты, очевидно, не веришь, что честь есть у меня.
        — Когда-то она у тебя была.
        — Как и у тебя.
        Ричард схватил подсвечник и кинул в камин. Оба проводили его взглядом, когда он отскочил от мрамора, покатился по деревянному полу и остался лежать на ковре.
        — Ты напугал моих спаниелей.
        Джулиан снова сел.
        — Все хорошо. Клетус, не забывай о приличиях.  — Он успокоил собак и снова посмотрел на Ричарда, опершегося на стол.  — Ты провел последние три года, планируя мое падение. Ты не делал больше ничего. Ты стал одержимым, в этом твой отец прав. Ты перестал жить своей жизнью, Ричард.
        — Я обязан призвать убийцу моей сестры к ответу. Пока ты жив, мой долг остается при мне.
        Джулиан обвел взглядом своего друга детства: кулаки сжимались и разжимались, волны с трудом сдерживаемого гнева расходились вокруг.
        — Я прошу тебя на секунду предположить, что я невиновен в убийстве. Скажи мне, Ричард, что, как ты думаешь, могло произойти тогда?
        — Что за бред?
        — Я прошу тебя удовлетворить мою просьбу — ненадолго. Если я не застрелил Лили, что, по-твоему, произошло?
        — Она не могла покончить с собой, как ты сказал. Я знаю Лили; она никогда не убила бы себя. Значит, ее убил кто-то еще, попытавшись замаскировать это под самоубийство. И этот кто-то увидел тебя и надеялся, что обвинят тебя, так бы подумал я, если бы не был уверен, что ты виноват.
        — Хорошо. Я прошу тебя не расставаться пока с предположением, что я невиновен. Позволь спросить тебя, Ричард: ты убил ее?
        — Я? Свою собственную сестру? Я любил ее; я бы никогда не причинил ей вреда.
        — Даже если она совершила нечто, что совершенно убило твое чувство к ней?
        — Нет, этого не могло бы случиться, даже если бы она завела дюжину любовников и гуляла с ними по окрестностям.
        — Прекрасно. Я прошу тебя все еще продолжать думать, будто я невиновен. Если Лили не убила себя сама, то кто прострелил ей сердце и вложил пистолет ей в руку? Ты помнишь, кто был в доме в тот день?
        Ричард взъерошил волосы и начал мерить шагами комнату. Спаниели прижались к Джулиану, смотря то на него, то на Ричарда. Наконец тот резко развернулся.
        — Мой отец. Вики. Она как раз примеряла свое новое белое платье, я помню. Когда она прибежала в сад, то застала тебя рядом с Лили, окровавленного, глядящего на нее. Вики упала на колени и обняла сестру, начала укачивать ее. Когда отец оторвал сестру от тела, все ее платье было в крови. Я помню, выглядело все так, как будто пристрелили Вики.
        Джулиан кивнул.
        — Да, я помню, ты кричал на нее, чтобы она сожгла проклятое платье. Я также помню, что просто не мог принять смерть Лили, не мог смириться с тем, что она больше не дышит, а я не могу вернуть ее к жизни. Было так много крови. У меня на руках было так много крови.
        — Ты тряс ее, кричал на нее, умолял ее, делал ей искусственное дыхание рот в рот — пытался всех убедить, в каком ты отчаянии. Ты плакал — еще одно проявление артистизма.
        Джулиан снова вспомнил всю сцену и чуть не упал на колени. Он глухо произнес:
        — Боль затихла со временем, но разговор снова пробудил все. Я слышу, как кричит Вики; я вижу безжизненное лицо ее отца, двигающего губами, но ничего не говорящего. Ричард, предположим, что я не притворялся, что ты действительно видел неподдельное горе мужа, потерявшего жену. Был ли кто-либо еще рядом в тот день?
        — Нет. Ты всех расспросил, всех слуг, всех садовников, всех конюших, но никто никого больше не видел. Итак, если мы хотим продолжить эту игру, ты хочешь, чтобы я поверил, будто Лили убил кто-то из ее семьи — отец или сестра.
        — Если ты не убивал и клянешься, что она не убивала себя, то кто еще остается?
        — Черт тебя побери, нет, это невозможно. Джулиан медленно продолжил: — Ты хочешь думать, что я виновен, поскольку не хочешь, чтобы это была Вики или твой отец. Твоя уверенность хранила их от проверки все три года. Ты сконцентрировался на мне и таким образом похоронил свой страх.  — Он замолчал на секунду.  — Или, возможно, она все же убила себя. Но, как и ты, я могу поклясться, что никакого любовника не было, и тогда возникает вопрос: почему она убила себя? Мы были женаты только полгода. Да, я часто отсутствовал, у меня было много дел. Возможно, ей было одиноко, возможно, она встретила мужчину, но ни я, ни моя мать так не думаем. Я до сих пор чувствую себя виноватым, я оставил ее в Рейвенскаре одну. Моя матушка говорила, что Лили проводила много времени в Хардкросс-Мэноре. И я помню, даже когда я был дома, она постоянно уезжала туда. Тогда с чего бы, Ричард, ей убивать себя? Ты помнишь, почему она могла впасть в такое отчаяние? Ричард пнул ножку стула.
        — У нее не было любовника, будь ты проклят, я знаю. Я не помню ничего из ряда вон выходящего. Это не могли быть отец или сестра. Итак, Джулиан, это мог быть только ты. Ты убил ее, несмотря на постоянные утверждения о своей невиновности. Оставь их, Джулиан, я никогда тебе не поверю. Что касается Роксаны — я не похищал ее. У тебя должны быть другие враги, помимо меня. Неудивительно, что ты накопил такие богатства за такое малое время. Поскольку я не могу поверить, что Роксана виновата сама, ответствен за это ты. Что ты за жестокий ублюдок, Джулиан?
        — Хорошо же, поговорим о Роксане,  — без всяких эмоций произнес Джулиан.  — Я на мгновение допущу, будто ты невиновен. Тогда кто нанял Маннерса, чтобы он вытащил ее из постели и из Рейвенскара?
        Ричард молчал.
        — Ты видишь, как сложно мне поверить, будто ты невиновен? Кто еще знал о Маннерсе? Возможно, твой отец или твоя сестра, но больше никто. Кто еще так же хорошо знает планировку Рейвенскара? Кроме, возможно, твоего отца и твоей сестры? Боюсь, Ричард, есть что-то в твоей семье, прямо у тебя под носом, что ты отказываешься видеть.
        — В Хардкросс-Мэноре все спокойно!
        — Ты знаешь, что Маннерс собирался изнасиловать ее? Ему не удалось, поскольку отец Роксаны научил ее бить мужчин в пах, и так она и поступила. Она сама себя спасла. Мы появились в сарае, когда она уже его связала. Ей будут сниться кошмары, Ричард, возможно, всю жизнь.
        — Я не нанимал Маннерса похитить ее.
        — Ты видишь, какая проблема стоит передо мной? Я должен быть уверен, что ты похитил Роксану, не менее, чем ты уверен, что я убил Лили. Скажи мне, Ричард, ты правда собираешься жениться на сестре Роксаны, леди Меррик?
        — Не твое дело.
        Ричард нервно шагал по комнате. Джулиан не спускал с него глаз.
        — Полагаю, ты добрался до Лии не просто так. Ты хотел использовать ее против меня. Такая запутанная схема, Ричард, более сложная, чем все, какие ты придумывал за последние годы. Твой отец сказал тебе, что моя мать хочет, чтобы я женился на Софи, но все были уверены, будто мне больше нравится Роксана, и ты решил метнуть кости? Скажи мне, зачем тебе понадобилось добиться благосклонности Лии?
        — Не будь глупцом. Знакомство с Лией давало мне доступ к твоим планам, к твоему дому. Проклятие, если ты ненавидишь меня, вызови меня на дуэль и покончим с этим, как джентльмены.
        — Ненавижу тебя? Я не ненавижу тебя, Ричард. Я ненавижу друга своего детства, который потерян для меня, поскольку не может заставить себя посмотреть вокруг. Ты действительно собираешься жениться на ней? Или ты просто сделаешь ее — леди — своей любовницей, пока она не перестанет быть нужной тебе?
        — Не понимаю, о чем ты говоришь.  — Ричард ударил ногой диван, чем привел собак в буйное состояние, и захлопнул за собой дверь кабинета. Через дверь он прокричал: — Я не нанимал Маннерса похищать Роксану! Если бы я хотел уничтожить тебя, я бы нанял его похитить Софи. Мне нравится Роксана; я бы никогда не причинил ей вреда. Я не знаю, кто нанял Маннерса; наверняка не мой отец и не сестра, это просто глупо. Должен быть кто-то еще, должен. Разбуди мерзавца, он признается тебе.
        Джулиан услышал, как сапоги Ричарда стучат по мраморному полу, затихая вдали.
        В дверном проеме появилась Софи.
        — Какой он несчастный человек.  — Она подошла к Джулиану, не обращая внимания на спаниелей.  — Вы прекрасно поступили с ним. Он так долго злился, что ни о чем больше не думал. Теперь вы заставили его размышлять. Возможно, он наконец увидит что-то, чего не видел эти три года.
        — Вы подслушивали.
        — Не надо говорить об этом с таким ужасом. Это лучший способ собрать нужную информацию. Мне очень жаль, что Лили мертва, Джулиан, но я очень рада, что ее нет здесь как вашей жены.  — Она поцеловала его в щеку.  — Какой замечательный, заботливый вы дядюшка.  — Она быстро повернулась и схватила Клетуса и Беатрис, оставшиеся двое залаяли на нее. Рассмеявшись, она продолжила: — Я выведу их на прогулку. Оливер, Гортензия, пойдемте. Перестаньте жаловаться, я не могу нести всех.
        Она вышла из дома, стремительно шагая к утесу, окруженная прыгающими спаниелями.
        Глава 54
        — Я заберу вас отсюда, Роксана.
        — Это еще почему?
        Девлин — без шляпы — откинулся назад, опершись на локти, и пристально взглянул на нее.
        — Кажется, я начал думать вслух. Мое сердце наконец успокоилось и поверило, что вам уже больше ничто не угрожает. Но вы напугали меня на добрых десять лет вперед.
        — Итого мы вместе потеряли двадцать лет пребывания на этом свете.  — Они сидели в тени огромной ивы на берегу Ховарта. Девлин подвинулся ближе к Роксане и оперся спиной о ствол. Она коснулась его рукой. Улыбнувшись, Роксана наклонила голову.  — Не знаю, что и думать о вашем загаре, Девлин.
        — Он пройдет, если я буду осторожен. Вы хотели бы уехать отсюда, Роксана? Софи рассказала мне, что, по словам вашей горничной Тэнси, вам снились кошмары прошлой ночью.
        Роксана подобрала камешек и ловко швырнула его в воду.
        — Черт бы побрал эту Тэнси.  — Камешек подскочил три раза и утонул.  — Она руководствуется лучшими побуждениями, но совершенно не может держать язык за зубами. О чем я говорю? Ей только шестнадцать лет. Боюсь, я у нее вместо матери, и это приводит меня в уныние.  — Роксана вздохнула.  — Зря я сказала ей об этом.
        — Ее молчание ничего бы не изменило. Бьюсь об заклад, вы были предметом обсуждения за ужином всех слуг прошлым вечером. А сейчас я и сам вижу, что у вас мешки под глазами и вы бледнее обычного. Значит, вы плохо спите. Возможно, смена обстановки пойдет вам на пользу. Может быть, вам стоит посетить мой дом, Холли-Хилл. Я рассказывал вам, что Генрих Седьмой покинул эту грешную землю в день завершения его постройки? Этот король из династии Тюдоров был весьма дружен с моим предком; они часто охотились вместе, и мой отец во время охоты постоянно пел. Говорили, его глубокий баритон приманивал оленей.
        — Очаровательная история. Вы выдумали ее, чтобы отвлечь меня, Девлин?
        — Я не выдумал ни слова. Могу показать трехсотлетние бумаги, подтверждающие мой рассказ. Но если не хотите ехать в Холли-Хилл, возможно, вы поедете со мной в дом моих родителей около Колчестера? Вам понравится Маунт-Берни, он построен в палладианском стиле — с колоннами и огромными залами с высокими потолками. Он куда больше похож на дворец, чем Рейвенскар. Я хочу познакомить вас со своими родителями, Роксана.
        — Я уже с ними знакома, Девлин. Он понизил голос и сказал:
        — Теперь вы с ними встретитесь совершенно по-другому.  — Девлин глубоко вздохнул.  — Дело в том, что мне, похоже, очень нравится рядом с вами находиться. И, если вы на это согласны, я бы хотел видеть вас веселой и смеющейся, а не перепуганной ночными кошмарами.
        — Мне тоже нравится быть рядом с вами.
        Несколько секунд он молча смотрел на нее, наматывая кудри на палец. Потом, наклонившись к ней так, что мог слышать биение ее сердца, закрыл глаза и глубоко вдохнул ее запах.
        — Вы чудесны. Выходите за меня замуж, Роксана. Чудесна? Он хочет на ней жениться? Она наследница некоторого состояния, но всего лишь дочь барона. Он же граф Конверс, наследник герцога Брабанта. Она старая дева, давно смирилась с этим и уютно устроилась на пыльной полке. Они одного возраста. Роксана боялась пошевелиться и почти не дышала. Он всегда говорил что-то, чего она не ожидала. Но, как она вдруг поняла, после ее похищения он изменился.
        — Вы не спускали с меня глаз с тех пор, как ворвались в тот сарай,  — медленно произнесла она.
        Он жевал травинку и постукивал пальцами по камню.
        — И надеюсь не спускать до того момента, как протяну ноги.
        — Прошлой ночью вы даже проводили меня до спальни. Вы проверили замочную скважину и ключ, заставили меня закрыть дверь и проверили, закрылась ли она. Потом вернулись и очень долго осматривали стену коридора.
        — Вы знаете, о чем я при этом думал.
        — Всего три дня назад я проснулась от звука голосов, вышла и обнаружила вас, и вы поцеловали меня и прижали к себе.  — Она замолчала и кинула в воду еще один камешек. Он подпрыгнул всего два раза.  — Я знаю, что не должна говорить вам этого. Когда вы поцеловали меня, когда прижали к себе, я вдруг почувствовала то, чего не чувствовала никогда — я приняла вас как мужчину, мужчину, который хочет меня, который прижал бы меня к стене, и, видит Бог, я была не против…  — Она глубоко вздохнула и посмотрела ему в глаза.  — Я хотела большего, и вы это знали. И вы, человек, у которого больше любовниц, чем у некоторых рубашек, остановились.
        — Должен сказать, вы выставляете меня очень благородным человеком. Или скорее очень большим глупцом.
        — Девлин, вы действительно хотите жениться на мне?
        — Да.
        — Если я стану вашей женой, вы больше не будете содержать любовниц.
        Он хотел отшутиться, сказать, что она не должна верить слухам, но не мог. Он посмотрел на нее, наклонился, не прикасаясь к ней, и легонько поцеловал. Потом положил ладонь ей на щеку.
        — Вы могли умереть, в этом вы правы. Я тоже понял, что молчал кое о чем. Буду честен. Я не искал жену. Я считал себя слишком молодым, хотя мои родители намекали мне на обратное. Мне нравилась моя жизнь, нравилось, как один день перетекает в другой. Я был счастлив, доволен, дни мои, как правило, проходили весьма приятно — за скачками, игрой, влюбленностями и танцами. Я говорю как последний повеса, не так ли? Человек без стержня, испорченный игрок, никогда ни о чем не задумывавшийся. Вот что я скажу вам, Роксана: Джулиан как скала. Может быть, потому, что он второй сын, никогда не знал своего отца и считал необходимым показать, чего он достоин. Но, возможно, я несу беспросветную чушь.
        — Нет, то, что вы говорите о Джулиане, звучит разумно. Но почему нельзя наслаждаться жизнью, пока есть возможность? Вы не никчемный повеса, Девлин, у вас есть ум и, как ни странно, честь. Я знаю, вы много читаете — почему же вы не добавите книги к списку своих развлечений? Я никогда не слышала, чтобы вы проявляли жестокость или злость. Я думаю о вас как о вполне достойном уважения человеке. И достойном уважения вампире. Мне нравятся вампиры. Вы критикуете себя. А что я? Что сделала я для этого мира? Я тоже просто получала удовольствие от жизни.
        — Вы словно луч света во тьме,  — просто сказал он.
        — Что? Что вы сказали?  — Она уставилась на него, но он только покачал головой с легкой улыбкой.  — Если я луч света, я хочу знать, что я освещаю.
        — Вы освещаете всем жизнь, Роксана. Вы добрая и хорошая и отдаете себя всю тем, кого любите. Я думаю, если вы согласитесь стать моей женой, то будете верны до конца жизни. Вы будете защищать меня, уважать и станете прекрасной матерью. Вы родите будущего герцога Брабанта и, возможно, еще полдюжины детишек, чтобы ему не было одиноко.
        — Это очень много детей, Девлин.  — Роксана откашлялась.
        — Мне нравятся дети. А вам?
        Она молча кивнула.
        — И если уж быть совершенно честным, дабы отдать вам должное,  — мне нравится ваша бледность. Вы почти такая же бледная, как я. Идеальная жена для вампира.
        Она открыла рот, но не нашлась, что ответить. Он рассмеялся и чмокнул ее. Девлин почувствовал, как Роксана потянулась к нему, но он не мог пока этого позволить — пока.
        — Кстати, о моих любовницах,  — начал он.
        — Да,  — сказала Роксана, отстраняясь,  — кстати, о ваших любовницах.
        Глава 55
        Он снова откинулся назад на локтях и посмотрел на воду.
        — Вы знаете, что я нашел одну из своих любовниц в темном переулке, без сознания, почти мертвую? Ее зовут Мэдлин, ей тридцать два года, она потеряла ребенка и хотела умереть.
        — И что вы сделали?
        — Я боялся, она умрет от потери крови. Принес ее домой, позвал доктора и выходил ее. Она молчала две недели. Первыми ее словами были «Лучше бы вы оставили меня умирать». Она отвернулась от меня. Я не знал, что делать, и попросил домоправительницу, миссис Сэмпсон, следить за ней, но та сделала большее. Она оставила на стуле рядом с постелью Мэдлин иголку, нитки и большой отрез муслина. Двумя днями позже, вернувшись, я обнаружил девушку в одном из моих халатов, она что-то напевала и шила платье.
        Хорошее платье, насколько я понимаю.  — Он замолчал, взглянул на Роксану и улыбнулся.  — Ее полное имя было Мэдлин Галифакс. Она была швеей, негодяи изнасиловали ее, когда она была в лавке одна. Хозяин не проявил к ней ни малейшего сочувствия и уволил — говорят, такое случается часто. Она осталась без средств к существованию и вскоре поняла, что ждет ребенка. Остальное вы знаете.
        — Вы содержите ее, Девлин.
        — Нет, конечно, нет. Теперь у нее есть лавка на Бонд-стрит. Она превосходная портниха и шьет все мои рубашки. Я, хм, горжусь ею.
        Именно тогда Роксана окончательно поняла, что любит этого человека. Любит так сильно, что ей хочется одновременно плакать и петь. Она также поняла — ее чувства гораздо сильнее, чем те, которые она когда-то испытывала к некоему Джону Синглтону.
        — Итак, минус одна любовница. Расскажите об остальных. Или они все на самом деле никакие не любовницы, а вы просто придумали себе образ, чтобы поднять престиж среди мужчин и не дать никому догадаться, какой вы прекрасный человек?
        — Я не святой, Роксана. Я всегда любил женщин, любил их аромат, любил прикасаться к ним и… не важно. Я не донжуан. Я уже почти пять лет с двумя женщинами. Я нравлюсь им, как они говорят мне, не меньше, чем они нравятся мне. Они не хотят выходить замуж, им нравится, что я есть в их жизни. Мы друзья, и нам нравится быть вместе.
        — В постели.
        — И не только.  — Он кивнул.
        Роксана осторожно встала и поправила юбки.
        — Поднимается ветер. Как вы думаете, будет гроза?
        Девлин тоже поднялся.
        — Я прошу вас выйти за меня замуж, а вы предпочитаете говорить о погоде. А как же все те слова, которые вы держали в себе?
        — Это совсем другое.
        Он схватил ее за руки и встряхнул:
        — Я был откровенен с вами, предельно откровенен, как никогда и ни с кем. А вы предпочитаете не обращать на это внимания и говорить о надвигающейся грозе? Чертовой грозе?
        Она погладила его по щеке и поцеловала, звонко и уверенно.
        — О, Девлин, я нахожу вас совершенно замечательным. Нет, я не имею ни малейшего желания говорить о грозе, но, по правде говоря, мне надо собраться с мыслями и разобраться в своих чувствах. Верите ли, я никогда раньше не испытывала ничего подобного. Я не знаю, просто не знаю, как поступить. Но признаюсь вам в одном: я всегда питала слабость к вампирам.
        — Я тоже должен признаться — иногда я не знаю, хочется ли мне больше придушить вас или расцеловать.
        Она подняла голову. Он снова приник к ее губам, и на этот раз не остановился. Его руки заблудились в ее волосах, он поцеловал ее в губы, а потом осыпал поцелуями все лицо. Она прошептала:
        — Я никому не принадлежала.
        — Конечно. Вы моя. Вы принадлежите мне, Роксана. Сейчас и до того момента, пока я не стану горкой праха в солнечных лучах.
        — Надеюсь, это случится нескоро.  — Она взглянула ему в глаза, почувствовала его силу, его поднимающееся возбуждение и, не удержавшись, легонько двинула бедрами.
        Он застонал, прикрыв глаза от удовольствия.
        — Я не могу делить вас, Девлин, пусть даже с этими двумя женщинами, которые мне наверняка понравились бы, если бы вы не спали с ними.
        — Они станут просто друзьями — нашими общими, если захотите, и ничем больше.
        — Я немногое знаю, я быстро надоем вам, и вы будете чувствовать себя несчастным.
        — Я буду с наслаждением учить вас все предстоящие долгие годы. Не хотите ли получить первый урок сейчас, Роксана?
        — Я старая дева и предпочла бы не оставаться ею дольше, чем можно.
        Девлин рассмеялся и поцеловал ее в приоткрытые губы. Она почувствовала, как его рука коснулась ее груди.
        — Вы восхитительны! Я изнываю от желания видеть вас обнаженной. Мне хочется упиваться вашим белоснежным телом и выть на луну.
        — Нет, так делают оборотни.
        — Тихо! Я постараюсь, чтобы мы оба сегодня выли на луну. Полуночную луну.
        Она подняла руку и погладила его.
        — Знаете, я не могу дождаться, когда же мы с вами соединимся.
        Девлин понимал — в отличие от нее,  — что воздух стал слишком холодным, а солнце скрылось за темными тучами. Вряд ли стоит обнажаться здесь, возле реки, сейчас, даже несмотря на пылающий огонь страсти, особенно когда начинается дождь. Он вздохнул.
        — Придется подождать. Я позову вас сегодня ночью, если захотите. Или подождем до свадьбы, если вы предпочитаете сделать так.  — Он с трудом заставил себя произнести эти слова.
        — Возможно, вы правы,  — ответила она, и он был рад, что в голосе ее слышалось разочарование.
        Девлин поправил свою одежду, потом ее, погладил ее волосы. Поцеловал еще раз.
        — Мы должны идти.
        Когда они бежали, взявшись за руки, в Рейвенскар, спасаясь от сгущающихся туч, Роксана прокричала:
        — Возможно, я приду к вам в полночь, мы потанцуем, и я подставлю вам шею.
        Они опередили грозу всего на несколько минут. Когда он оставил Роксану у двери ее спальни, она произнесла.
        — Теперь все по-другому, Девлин. Это навсегда.
        Только допивая бренди с Джулианом после прекрасного ужина, он вдруг понял, что Роксана так и не согласилась выйти за него замуж. Да и он так и не признался ей в любви. «Мне весьма нравится находиться рядом с вами». Неоспоримая истина, но ему все равно должно быть стыдно. О чем он думал? Он посмотрел на Джулиана и медленно произнес:
        — Я идиот. Посади меня на кол и брось в Темзу во время отлива.
        — Я полагаю, эта реплика имеет отношение к Роксане. Почему ты идиот?
        — Я не имею права раскрыть эту тайну.
        — Конечно, имеешь. Я твой дядя.
        Девлин скомкал носовой платок и бросил на пол.
        — Я не сказал, что люблю ее. Можешь в это поверить? Я сказал просто, что мне нравится находиться рядом с ней.
        — Да, недосмотр с твоей стороны. Но я уверен, ты его исправишь. Знаешь, я думаю, Беатрис ждет щенков. Клетус — их гордый отец. Он парит над ней и не выпускает из виду.
        — Я заберу двоих из помета. У Клетуса обостренное чувство собственности, просто так он их не отдаст. Что касается Беатрис, она замажет их до полного выпадения шерсти. Как ты думаешь, предосудительно спать с женщиной до брака?
        — Боюсь, я думаю именно так.
        Девлин чертыхнулся.
        — Она хочет этого, Джулиан. Хочет не меньше меня. Только четыре ночи до нашей последней контрабандистской вылазки — черт, целая вечность. Я уверен, моя мать не согласится на простую свадьбу. Сколько месяцев уйдет на подготовку?
        — Скажи матери, что не сможешь ждать до августа. Уверен, ты продержишься до того времени. В конце концов, у тебя две любовницы.
        Девлин покачал головой.
        — Полагаю, я должен начать практиковаться в верности уже сейчас. Роксана будет прекрасной герцогиней, ты согласен, Джулиан?
        — Да. Предлагаю вам поселиться в Холли-Хилле, Девлин, посещать Маунт-Берни только, скажем, на Рождество. Но не беспокойся, она хорошо уживется с твоей матерью. Роксана очень умна.
        Девлин поднял бокал и со звоном коснулся бокала Джулиана.
        — Она наверняка с удовольствием оставит свой отпечаток на Холли-Хилле. Ты знаешь, Роксана пахнет… жасмином с легким оттенком лимона…
        Глава 56
        Джулиан пристально смотрел на Орвальда Маннерса, который так до сих пор и не очнулся. Почему он не приходит в сознание? Если так будет продолжаться и дальше, он скоро умрет от истощения.
        Джулиан проверил его пульс. Пульс был слабый.
        — Он не двигался?
        Джулиан поднял взгляд и увидел в дверном проеме Софи.
        — Нет. Он просто лежит, словно мертвец, который почему-то еще дышит.
        Она подошла к кровати и встала рядом с Джулианом.
        — Как вы думаете, Ричард надеется, что Маннерс никогда не проснется?
        — Не знаю. Ричард очень убедительно все отрицал,  — вздохнул Джулиан.
        — Больше никто это не мог быть.
        Очень похоже на правду. А еще никто, кроме него самого, не мог убить Лили. Надо будет подумать над этим.
        — Трудно поверить, что даже у Маннерса была мать, которая его любила.
        Орвальд Маннерс внезапно открыл глаза, моргнул и хрипло пробормотал:
        — Мне жутко хочется пить.
        Софи налила воды в кружку и поднесла к его губам. Он пил и пил, пока наконец не откинулся на подушки, изможденный.
        — Вам уже давно пора было проснуться, мистер Маннерс,  — обратился к нему Джулиан.  — Вы голодны?
        Маннерс помолчал, потом кивнул:
        — Да, я мог бы съесть и вареного угря. Как вы меня назвали?
        Это еще что значит?
        — Ваше имя — Орвальд Маннерс,  — произнес Джулиан.
        — Орвальд, говорите? Не думаю, что по мне это,  — звучит по-иностранному, будто я какой-то француз или еще кто похуже. Где я? Что это за симпатичная молоденькая миссис, которая глядит на меня, будто у меня две головы?
        Софи наклонилась к нему.
        — Я «симпатичная молоденькая миссис», которая будет колотить вас головой о стену, когда вы окончательно придете в себя, мистер Маннерс.
        Его глаза загорелись.
        — О, можете попробовать, маленькая леди. Мне нравятся норовистые, или, по крайней мере, так мне кажется. Вы пришли меня накормить?
        Поев — не вареных угрей, но замечательного пирога. Маннерс снова уснул. На этот раз, как сказал им доктор Кратчфилд, покачав головой и дивясь такому чуду, спокойным сном.
        — Возможно, все дело в том, Принц, что он услышал ваш голос и проснулся. Я не могу требовать с вас денег, ибо, если быть абсолютно честным, я ничего не сделал.
        Джулиан рассмеялся и дал доктору Кратчфилду однофунтовую купюру. Покрытая множеством вен рука доктора слегка дрожала.
        — Похоже, мистер Маннерс не помнит, кто он. Доктор Кратчфилд, известны ли вам подобные случаи?  — спросила Софи.
        — Повреждения головы — никто не знает, что они натворят с внутренностями черепа. Некоторые не помнят, как они пострадали. Некоторые не помнят ничего вообще. Чего ждать от этого господина? Я не знаю. Доброго дня вам, Принц, мисс Уилки. Мне было бы интересно услышать, что будет дальше с этим человеком.
        — И мне тоже,  — заметил Джулиан, обернувшись к Софи.
        — Девлин сказал мне, что Беатрис беременна.
        — Да. Ее первый помет.
        — Что нам теперь делать, Джулиан?
        — Не думаю, что мы многое можем сделать. Она станет толстой, ленивой и…
        Она ткнула его локтем.
        — Кого вы имеете в виду? Маннерса? Ричарда Лэнгуорта? И не забывайте о вашей тетушке Лии, которая может скрываться в коридоре в этот самый миг.  — Джулиан повернулся к Тому, сторожу Маннерса: — Не говорите никому, что Маннерс не знает, кто он.
        — Вы хотите ввергнуть виновного в смущение,  — догадался Том.
        — Именно.
        Том провел пальцем по губам, как будто сшивая их.
        — Когда он снова проснется, думаю, мне стоит допросить его, помочь ему расслабиться и прийти в себя. Возможно, я пробужу в нем какие-то воспоминания,  — предложила Софи, внимательно рассматривая Маннерса.
        — Это не повредит. Наверное, всем нам стоит по очереди поговорить с ним. Но первой, думаю, должна с ним увидеться Роксана. Возможно, один взгляд на нее пробудит его память. Дадим ему поспать еще час.
        Стоя над постелью Орвальда Маннерса, Роксана подумала, что он не выглядел особенно устрашающе. Казался даже добродушным. Он легко дышал. Макушка его была лысой, а волосы частично уже поседели. Кожа задубела от солнца. Вероятно, ему около сорока лет.
        — Он выглядит безвредным, не так ли?
        Роксана слегка ударила Маннерса по щеке.
        — Что ж, просыпайтесь, пришла пора поговорить начистоту.
        Он застонал, открыл глаза и уставился на нее.
        — Только посмотрите, какие прекрасные волосы, ярче, чем павлиньи перья. Откуда у тебя такие волосы, девочка?
        — От моей матери, которая была могучей ведьмой. Она научила меня, свою дочку-ведьму, как насылать проклятия на злых людей вроде вас. Меня зовут Роксана Рэдклиф.
        — Сильно хитрое имя у вас; звучит высокомерно.
        — Почему высокомерно? Раньше мне никто такого не говорил.
        — И вы правда ведьма, из-за которых у людей отсыхают всякие части тела?
        — Да. И вам стоит беспокоиться особенно.
        — Почему? Я ничего вам не сделал.  — Он нахмурился.  — Или сделал?
        Роксана не замедлила все ему рассказать.
        — Вы засунули сладко пахнущую тряпку мне в рот, потом, когда я потеряла сознание, вы отвезли меня в сарай; вам наказал спрятать меня там мужчина, который нанял вас. Вы собирались изнасиловать меня.  — Маннерс внимательно слушал. Хотя он сохранял невозмутимое выражение лица, Роксана почувствовала, что Маннерс хитрит. Замолчав на мгновение и наклонившись к нему, она произнесла: — Знаете ли, сэр, вам не нужно было меня насиловать. Вы меня напугали, и поэтому я вас ударила. Но потом я поняла, что поторопилась. Вы мне весьма понравились, и я бы…  — Она замолчала.
        — Вы и правда хотели меня? Тогда почему ударили по причинному месту? И потом по голове?
        — Я же сказала, вы меня напугали. Я леди, сэр. У вас нет такта.
        — У меня есть этот такт… Кстати, что такое «такт»?
        Она улыбнулась ему.
        — Я не думал, что вы хотите меня. Вы вели себя грубо и кричали на меня. Скажу вам, милашка, что хотел я вас так сильно, что приходилось сжимать челюсти. Да я помню…
        — Да, мистер Маннерс?
        Его мозг пробился через вновь проснувшееся желание.
        — Ну что ж, ударьте меня снова по башке, я идиот. Роксана достала из кармана пистолет и прижала дуло к щеке Маннерса.
        — Да, вы действительно идиот. А теперь вы скажете мне, кто нанял вас, чтобы похитить меня, или я отстрелю вам голову.
        — Но вы сказали, что хотите меня…
        — Я соврала.
        — Вы леди; леди не врут и не простреливают мужчинам щеки.
        — Разве вы не помните, мистер Маннерс? Я ударила вас в пах и дважды огрела по голове. Теперь выстрелю в вас дважды, чтобы вы больше никому не навредили, если вы не скажете мне правды. Итак, кто вас нанял?
        — Хорошо! Это был этот важный король!
        — Король Вильгельм нанял вас похитить меня?
        — Нет, я имел в виду Принца. Кто пойдет против Принца и выживет после этого?
        — Хм, понятно. Значит, лорд Джулиан Монро, Принц Рейвенскар, нанял вас меня похитить?
        — Да, этот Принц — хитрец, все слушаются его, если хотят, чтобы сердца продолжали биться у них в груди.  — Маннерс схватил себя за волосы и дернул.  — Моя чертова голова, кажется, сейчас меня вывернет наизнанку.
        И тут Маннерса стошнило. Но слава Богу, ее туфли при этом не пострадали.
        Роксана, Девлин, Софи и Джулиан вышли из комнаты, оставив с Маннерсом только Тома. Из-за двери доносились стоны Маннерса.
        — Только бы он не потерял сознание снова,  — сказала Софи, погрозив кулаком в его направлении.  — Бедный Том, ему приходится держать для Маннерса горшок.
        — Надеюсь, вы не нанимали Маннерса, Джулиан? По какой-то неведомой мне злодейской причине? Я не знаю других принцев.
        — Он не полный идиот,  — медленно произнес Джулиан.  — Интересно, выкручивался ли он так же раньше?
        Когда звуки рвоты утихли, они все снова вошли в маленькую комнатку. Запах там стоял отвратительный Том открыл единственное маленькое окошко.
        Маннерс повернулся лицом к стене и отказался разговаривать.
        — Оставим его на время,  — предложил Джулиан.  — Том, привяжите его к кровати, да так, чтобы он не мог делать ничего, кроме как обдумывать длинный список своих грехов.
        Том с радостью принялся за дело.
        — От этого обвинения в ваш адрес, Джулиан, я прихожу в ярость,  — сказала Роксана.
        Девлин похлопал ее по руке.
        — Я тем более. Успокойтесь, Маннерс все расскажет, когда мы дадим ему понять, что иначе Джулиан отправит его в Австралию.
        — Австралия?  — Джулиан поднял брови.  — Вполне реальная угроза, Девлин. Я свяжусь с одним знакомым капитаном. Он расскажет мне, что делать, как напутать его до заикания.
        — Вы действительно пошлете его туда?
        — О да, Софи. По крайней мере нам тогда не придется больше беспокоиться. Но пусть сначала он заговорит.
        Глава 57
        Пуффер тактично кашлянул. Джулиан поднял взгляд.
        — Да, Пуффер? В чем дело?
        — Леди Меррик, Принц. Она в гостиной. Она приехала с несколькими чемоданами и горничной, очень мило улыбавшейся мне, пока хозяйка не увидела ее улыбку. Клянусь, я никогда не видел, чтобы выражение лица менялось так быстро.
        — Что?  — Роксана вскочила.  — Лия здесь? Но…
        — Все хорошо. Роксана,  — произнесла Коринна, позволив Августу — лакею меньше ее ростом — помочь ей подняться. Она могла сделать это и сама, но у них было нечто вроде ритуала.  — Проголосуем. Кто хочет, чтобы я дала Лии затрещину?
        — Я — за. Дайте ей затрещину,  — сказала Софи.
        Джулиан отложил салфетку.
        — Нет, матушка, только не вы. Если кто-то и будет раздавать затрещины, то это буду я.
        Все поднялись и последовали за Джулианом в гостиную, где Лия в темно-синем платье для путешествий и изящной шляпке стояла у камина, глядя на портрет отца Джулиана.
        — Лия, что ты здесь делаешь?  — спросила Роксана.  — Неужели ты решила, что Ричард Лэнгуорт тебе больше не подходит? Что заставило тебя вернуться?
        Лия весело рассмеялась и улыбнулась всем, прямо-таки лучась добротой.
        — О, ничего не случилось. Просто Ричард был вынужден отправиться в Лондон по делам, и я решила вернуться сюда, чтобы присоединиться к сестре и племяннице.  — Она улыбнулась.  — Вы обе выглядите прекрасно, как и вы, ваша светлость. Я была бы очень благодарна, если бы вы позволили мне остаться у вас, пока Ричард не вернется в Хардкросс-Мэнор.  — Ее слова так и парили в теплом воздухе.
        Прежде чем Коринна успела открыть рот, Джулиан спросил:
        — Неужели Ричард отправился в Лондон, чтобы нанять еще одного бандита и снова похитить вашу сестру, раз уж Маннерс так провалился?
        Лия всплеснула руками и с грустью посмотрела на них.
        — Вы знаете, что Ричард был очень расстроен, когда узнал о похищении Роксаны,  — как и я. Мы очень рады, что она в безопасности. Как сказал мне Ричард, ему весьма нравится Роксана, и его очень обидели ваши подозрения. Ричард убежден, что с этим недоразумением будет покончено, как только Маннерс придет в сознание.  — Она повернулась к Роксане: — Моя милая, надеюсь, ты уже пришла в себя. Такое ужасное происшествие.
        «Что тебе на самом деле нужно здесь, Лия?  — думала Роксана.  — Ты хочешь вызнать побольше о наших планах и рассказать все Ричарду? Разве ты не понимаешь — никто в этом доме не сообщит тебе даже о собирающемся дожде — теперь».
        И вдруг она поняла: «Нет. Дело в Маннерсе, не так ли, Лия? Ты боишься того, что он расскажет, если придет в сознание. И ты предупредишь Ричарда. Ты никогда не узнаешь, что он уже очнулся».
        — Да,  — вежливо ответила Роксана,  — ужасное.
        Коринна не видела иного выхода. Она откашлялась и произнесла:
        — Надеюсь, этот визит понравится вам больше, чем предыдущий. Как долго Ричард будет отсутствовать? Неделю? Возможно, две?
        — О, мне весьма понравился последний визит, ваша светлость. Все дело в Ричарде. Он плохо относится к вам, Джулиан. Но похищение Роксаны действительно его беспокоит. Неделя? Не знаю, ваша светлость. Здесь так мило. В округе ваш дом называют дворцом, не так ли?
        Лия продолжала очаровывать всех присутствующих, веселиться и смеяться каждый раз, когда кто-то говорил что-нибудь хотя бы чуть-чуть интересное.
        Позже, когда Роксана проводила ее в спальню, ни одного оскорбления не сорвалось с губ Лии. Роксана легко прикоснулась к руке Лии. Ей необходимо было узнать глубину предательства сестры, и она знала, как это сделать.
        — Подожди секунду. Я беспокоюсь, Лия, признаюсь тебе. Ты — моя сестра и желаешь мне только добра. Этот человек, Маннерс, очнулся некоторое время назад. Он хочет похитить меня снова, Лия, он сказал, что я ему понравилась. И говорит, что нанял его Принц. Это не может быть правдой, ты знаешь. Что мне делать?
        Глаза Лии засверкали, и она сжала ее руку.
        — Принц? Почему бы нам не поговорить с Маннерсом вместе, Роксана? Я могу быть очень убедительна. Я не хочу, чтобы ты больше чего-то боялась. Он — просто негодяй, а я умею обращаться с негодяями. И где же это существо?
        Роксана провела ее по длинному коридору к маленькой комнатке. Кивнув Тому, сидящему на стуле с чашкой чая, она попросила его:
        — Том, пожалуйста, оставьте нас. Все будет хорошо.
        — Простите, мисс Роксана, но разрешил ли вам Принц находиться наедине с этим бандитом?
        — Принц сказал, что здесь может помочь женский подход,  — не напрягаясь, произнесла Лия.
        Когда Том ушел, Лия сказала:
        — Здесь ужасно пахнет.
        — Не так плохо, как раньше.  — Роксана посмотрела на Маннерса, открывшего глаза при звуке голоса Лии.
        — Еще один ангел прилетел похлопать надо мной крылышками.
        Лия ничего не сказала. Она наклонилась над Маннерсом, оглядела его с ног до головы и дала ему пощечину. Маннерс охнул и произнес:
        — Зачем вы сделали это? Я ничего вам не сделал! Лия наклонилась ближе.
        — От вас отвратительно пахнет. И вы сами отвратительный человек, я уверена. А теперь скажите мне, кто нанял вас похитить Роксану.
        Роксана не могла сдвинуться с места. Что скажет Маннерс? Что сделает Лия?
        — Это был Принц, я уже сказал рыжей ведьме, стоящей прямо рядом с вами, Принц заплатил мне.
        Лия выпрямилась.
        — Я не знаю, Роксана. В его голосе слышно поражение, но если это Принц — что за глупое предположение… Послушай, Джулиан Монро не более чем торговец. Его отец герцог, но у его сына сердце торговца.  — Она оглядела сестру и наклонилась к Маннерсу: — Нет, это не Принц. Я устала от твоей лжи, жалкий вредитель. Принц хочет ее, он не позволит никому забавляться с ней. Если только не…  — Лия обернулась через плечо на Роксану.  — Случилось ли что-то между вами и Принцем? Я знаю, ты соблазнила его. Возможно, он теперь отказывается на тебе жениться?
        — Нет, он не отказывается жениться на мне,  — сказала Роксана,  — и мы не обсуждали это.
        — Ты беременна?
        — Нет.
        «Интересно, что случится,  — подумала Роксана,  — если я дам ей пощечину, так же как она дала пощечину Маннерсу? Она до сих пор думает, что я хочу Джулиана и он хочет меня?»
        — Лучше бы вы помолчали, миссис, не стоит говорить таких вещей маленькой ведьме. Вы уже и так много чего ей наговорили.  — Он замолчал, подумал и широко улыбнулся.  — Да, это был Принц, он больше не хочет вас в своей постели, но я вас возьму, вы у меня будете кричать от счастья.
        Лия снова дала ему пощечину.
        — Ты говоришь правду? Тебя действительно нанял Принц?
        — О да, госпожа, клянусь могилой моей матушки.
        Роксана переводила взгляд с Лии на Маннерса и обратно. Она рассмеялась.
        — Ты успешно притворялась всего двадцать минут, Лия. Думаю, это твой предел. Тебе было так сложно, не так ли? Ты добилась, чего хотела? Маннерс обвиняет Принца? В похищении меня, его единственной истинной любви? Такая загадка, как тебе кажется? Ты оставишь нас теперь в покое? Ты покинешь Рейвенскар с новостями для Ричарда?
        — Как ты осмеливаешься…  — Лия повернулась к ней.
        Все еще смеясь, Роксана вышла из комнаты, послав Тома охранять Маннерса от Лии. Очевидно, Лия не верила, что Ричард нанял Маннерса, иначе бы не стала давать ему пощечину. Но тогда кто это сделал?
        Роксана все еще смеялась, когда Девлин нашел ее на верхней площадке лестницы.
        Он взял ее руки в свои и легко встряхнул.
        — В чем дело? Пуффер сказал мне, что вы ушли с Лией. Что случилось? Почему вы смеетесь, как будто вам больно и вы ничего не можете сделать?
        Она вздохнула.
        — Все дело в Лии. Она думает, что Принц в меня влюблен, а Маннерс утверждает, что Принц меня похитил. Все так глупо.
        Она сглотнула и посмотрела ему в глаза. Он так хорошо узнал ее за столь малое время. Роксана сжала его лицо ладонями и уверенно поцеловала его.
        — Приоткройте рот, милая,  — попросил ее Девлин. Она повиновалась и потеряла себя в поцелуе.
        — Так-то лучше,  — сказал он, прижав ее к себе. Услышав голос Лии, он произнес:
        — Как вы думаете, это голос из ночного кошмара?
        — Теперь я понимаю, почему Принц нанял Маннерса избавиться от тебя, Роксана. Ты играла с его племянником. Его племянником! Принц гордец, я знаю, и все знают — он легко прибегает к насилию. Разве он не убил свою первую жену, потому что та его предала?
        Роксана улыбнулась ей.
        — Я рекомендую тебе быть осторожной, Роксана. Похоже, Принц не хочет быть рядом с тобой. Кто знает, к чему он прибегнет, чтобы избавиться от тебя.
        Роксана указала на Девлина:
        — Думаю, я предпочту этого, ведь он наследник герцога, а не торговец.
        — Лучше бы ты была осторожнее. Он бросит тебя. У него есть любовницы. А ты аморальна. Я стыжусь быть твоей сестрой.
        Прежде чем Роксана кинулась на нее, Лия пробежала мимо нее и сбежала по ступеням не оглядываясь.
        — Я ошибаюсь в вас, Роксана? Вы леди низких моральных качеств?
        Его голос, его руки мгновенно ее успокоили. Она улыбнулась.
        — Что я могу ответить, если мне раньше никогда не представлялось случая проверить свои моральные качества?
        Он снова ее поцеловал.
        — Возможно, вы искусная обманщица? Ваша сестра права? Вы решили оставить Джулиана ради меня? О, только представьте его гнев.  — Он поцеловал ее еще раз.
        — Боюсь,  — ухитрилась вставить Роксана между поцелуями,  — моя сестра просто снова ведет себя как обычно. Грустно, что это вполне ожидаемо.
        — Да, она недолго смогла демонстрировать лучшие качества. Жалко, но разве это важно? Я осмелюсь предположить, что мы больше никогда ее не встретим. Вы не возражаете, если мы не пригласим ее на свадьбу?
        Девлин снова поцеловал Роксану, поднял и понес в свою спальню. Но вдруг, остановившись, чертыхнулся.
        — Везде слуги, вероятно, за каждой дверью и за каждым углом. Нет, я не шучу. Вы не замечали — у Джулиана больше слуг, чем надо? Знаете почему? Когда у кого-то возникают проблемы, когда кто-то не может прокормить свою семью, Джулиан нанимает их, а когда его здесь нет, Пуффер делает это вместо него.  — Девлин коснулся ее лба своим.  — Как вы думаете, ее светлость за той дверью направо? Постукивает ли она ногой, думая, что я бесчестный мерзавец, поскольку мы еще не женаты, а я уже хочу сорвать с вас одежду и расцеловать каждый дюйм вашего тела? Пожалуй, Джулиан прав. Придется подождать — если, конечно, вы согласитесь выйти за меня. Избавьте меня от мучений, Роксана, согласитесь выйти за меня замуж или пристрелите меня. Вы наполняете меня радостью. Моя жизнь и мое счастье в ваших руках. Только представьте себе наших детей! Скажите, что будете моей женой, моей графиней.
        Глава 58
        Софи сидела на ковре в кабинете Джулиана, смеясь и гладя мягкие уши Оливера. Она посмотрела на метавшуюся по комнате Роксану.
        — Свадьба с Девлином — это прекрасно! Я так рада за тебя. Кто бы догадался, ведь ты провозглашала себя старой девой, чья единственная забота — мое благополучие; ответственность и здравый смысл прямо-таки прижимали тебя к земле.
        — Больше никаких любовниц. Он думает, мы все можем быть друзьями. Я должна обстоятельно подумать об этом, конечно, с изрядной долей юмора. Да, он мой.  — Она замолчала, нахмурилась и села на ковер рядом с Софи.  — Думаю, мы также заберем одного из щенков Беатрис. Нет, не надо на меня рычать, Клетус, я не нанесу увечий твоей единственной и неповторимой. Оливер, а почему рычишь ты? Ты ревнуешь?
        Софи улыбнулась.
        — Джулиан уверен, что отец — Клетус, но у меня есть сомнения. Оливер очень горд собой последнее время. Они с Клетусом оба ведут себя весьма агрессивно. Посмотри на Гортензию, которая лежит себе спокойно в уголке.  — Софи поднялась и усадила Гортензию на колени.
        — Девлин рассказал мне о планах нашего контрабандистского приключения. Он уверен, мне понравится, но настаивает, чтобы мы оделись в черное и использовали маски.
        — Я хочу только, чтобы Джулиан перестал беспокоиться. Все будет хорошо. Ричард ничего не знает, и вообще никто, кроме нас четверых, не в курсе дела.  — Софи нахмурилась.  — Однако в этом дворце все всё слышат.
        — Будет новолуние, так что все равно никто ничего не увидит. Что может пойти не так?
        Джулиан чувствовал — приближается буря, но не собирался откладывать свой последний рейс. Буря держала излишне любопытных дома, у очага. Время было после полуночи, черные облака закрывали звезды. Софи ехала, словно мальчик, рядом с ним, надев черный плащ поверх темного платья. Она, однако, не надела маску.
        Джулиан также оделся в толстый темный плащ. Он взял ее за руку и повел к пещере.
        — Не беспокойтесь о Роксане, Девлин о ней позаботится. Они встретят лодку на берегу и направят моих людей по реке к пещере. Мы с вами дождемся здесь разгрузки.  — Он взглянул на ее затененное лицо.  — Вы ухмыляетесь, я знаю, Софи. Если бы луна хоть чуть-чуть светила, я бы увидел, как ваше лицо светится от возбуждения.
        — Вы так хорошо меня знаете, Джулиан?
        — Достаточно хорошо. Мы с вами знакомы… как долго, Софи?
        — Всю мою жизнь?
        — Я мог бы быть вашим отцом.
        — Вы были развиты не по годам?
        — Возможно, нет, но все же…
        Она отпустила его руку и остановилась.
        — Нет, не прикасайтесь ко мне, вы, грязный бабуин. Если вы еще хоть раз упомянете годы, разделяющие нас — огромное количество лет,  — я изобью вас так, что вы будете стонать, стоя на коленях. Вы меня поняли?
        Он уставился на нее — даже в темноте Софи знала, что он на нее уставился.
        — Вы в самом деле сказали Девлину, что не тронете свою невесту до свадьбы?
        Стоит ли удивляться тому, что она это знает? Очевидно, между Роксаной и Софи не было секретов, так же как между ним и Девлином.
        — Отчего же? Я вполне могу поколотить ее.
        — Уже что-то. Надеюсь, вы сделали бы это с ней наедине?
        — Довольно, Софи Уилки. Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю.
        — Нет, не понимаю.
        Ему страшно хотелось рассмеяться и расцеловать ее и, возможно, чуть-чуть поучить любви, но выл ветер, было холодно, и скоро должны были прийти люди с грузом контрабанды.
        — Пойдемте,  — сказал он.
        Она пошла к пещере, зная, что он идет за ней. Она слышала его ровное, спокойное дыхание. Этой ночью она собиралась соблазнить его, прямо здесь, в этой пещере. Не то чтобы она знала хоть что-нибудь о том, как соблазнять мужчину, но она — дочь своей матери, с богатым и изворотливым воображением. Да, она расстелет свой черный плащ на песке. Когда все товары спрячут, а его люди отчалят обратно на корабль, Девлин и Роксана вернутся в Рейвенскар, она прыгнет на него и… Ей хотелось кричать от возбуждения.
        Они услышали громкий хлопок выстрела и остановились. Джулиан выругался, толкнул ее на землю и прошептал ей в ухо:
        — Не двигайтесь.
        Она стояла на коленях, с опущенной головой, с тяжело бьющимся сердцем, полная страха. Приключение внезапно обернулось чем-то еще.
        Джулиан, тихий, как тень, крался меж кленов и дубов к берегу. От пещеры до реки было всего двадцать ярдов.
        Еще выстрел, потом еще полдюжины. Он услышал мужской крик, потом перестрелка продолжилась.
        Откуда кто-то чужой мог узнать об их операции?
        Он заметил, что Софи быстро бежит к нему. Уже в следующую секунду она тяжело дышала рядом с ним. Он наклонился к ней.
        — Мы пойдем обратно в пещеру. Вы останетесь там, в безопасности, а я выясню, что происходит.
        Джулиан подвел ее к пещере и отодвинул ветки.
        — Залезайте. И не шумите. Я вернусь, как только смогу. Вы знаете, где лампа. Если вы зажжете ее, прикройте свет. Все будет хорошо.
        — Конечно, все будет хорошо, раз вы об этом позаботитесь,  — произнесла она, и он не мог не испытать удовольствия, услышав уверенность в ее голосе. Он легко прикоснулся к ее щеке и исчез.
        Софи слышала, как он прикрывает ветвями вход в пещеру. Она зажгла лампу и спрятала ее в щель между камнями. Выпрямившись, она подкралась к выходу и прислушалась. Перестрелка продолжалась. Кто-то вскрикнул.
        Был ли это один из их людей? Джулиан?
        Кровь застыла у нее в жилах. Ей страшно хотелось выбежать из чертовой берлоги, чтобы видеть, что происходит. Но если она выйдет, то подвергнет большей опасности Джулиана, Девлина и Роксану.
        Софи оставалось только ждать, и это было самое невыносимое ожидание в ее жизни.
        Она не могла сказать, сколько времени прошло. Должно быть, их нашли акцизные чиновники. Кто-то рассказал им о сегодняшней контрабандной операции. Но кто? Могла ли Лия случайно подслушать что-то? Вряд ли. Но кто?
        Она подумала о Роксане и Девлине. Они остались там, на берегу. Закрыв глаза, она молилась изо всех сил, чтобы с ними ничего не случилось.
        Сердце ее чуть не остановилось, когда снаружи раздался мужской голос. Это был Джулиан. Он прошептал, чтобы она не беспокоилась. Когда он вошел в пещеру, она подбежала к нему, ощупала его руки, грудь, ноги. Он взял ее руки в свои и поднял ее с колен.
        — Софи, со мной все в порядке. Слушайте меня.
        — С Роксаной все в порядке? Это акцизные чиновники, так? Кто-то сказал им.
        — Да. Их как минимум полдюжины, не на берегу, где Девлин и Роксана должны были встретить лодку, а около устья реки, в сотне шагов. Мои люди знают — если возникли проблемы, они должны грести обратно к судну. Девлин и Роксана должны были только показать им устье реки. Все в порядке.
        Перестрелка продолжалась.
        Джулиан затушил лампу и прижал Софи к себе.
        — Они не найдут пещеру, не беспокойтесь. Теперь нам придется подождать.
        Глава 59
        Роксана и Девлин поприветствовали моряков, сидевших в большой лодке около устья реки. Мужчина в темном плаще выступил вперед. Он тихо произнес:
        — Джейку не нравится, как это дело пахнет. Мне тоже. Мы хотим разобраться с этим. Где пещера его светлости?
        Девлин прошептал инструкции. Мужчина кивнул, но не произнес больше ни слова, и они поплыли по реке.
        — Интересно, что почуял этот Джейк,  — заметила Роксана.  — Я беспокоюсь, Девлин. Софи и Джулиан в пещере. Что, если…
        Он прижал палец к ее губам.
        — Я не слышу ничего. Все будет хорошо. Кто может знать о сегодняшней ночи? А Ричард в Лондоне.
        — Так сказала Лия. Хорошо, никто в Рейвенскаре не предаст Принца. Хотела бы я, чтобы в лодке было место — я бы с радостью помогла разгружать товары и нести их в пещеру. Вы знаете, что они везут?
        Девлин покачал головой.
        — Скоро начнется шторм. Пойдемте, наша роль сыграна. Пора возвращаться в Рейвенскар.
        Они успели сделать только несколько шагов, когда раздались громкие, четкие звуки выстрелов. Девлин схватил ее за руку, и они побежали между скалами. Пуля отскочила от камня в футе от ноги Роксаны.
        Все, о чем она могла думать,  — это что их чудесное приключение превратилось в кошмар.
        — Я беспокоюсь о Софи. Мы должны сделать что-то, Девлин.
        — Лучшее, что мы можем сделать,  — это добраться до безопасного места. Джулиан позаботится о Софи.
        Три человека выскочили из темноты и перекрыли им путь. У каждого в руках было ружье.
        — Стойте,  — произнес мужчина, когда Девлин двинулся к нему.  — Нам нужна леди, а не вы.
        Девлин услышал свист пули. Он повернулся, держа пистолет в руке, но недостаточно быстро. Роксана вскрикнула. Кто-то ударил Девлина по голове, и он упал.
        — Вы пойдете с нами, мисс Рэдклиф.
        Роксана ударила незнакомца, надеясь попасть в пах, но он подставил бедро.
        — Она же просто женщина, хватайте ее, скорее!  — прокричал другой.
        Но Роксана не сдалась так просто. Она расцарапала ногтями лицо одного мужчины, попала другому в пах, и тот со стоном упал на колени. Один из них ударил ее кулаком в лицо, а второй схватил в охапку и понес куда-то. Прежде чем она потеряла сознание, она услышала, как один из мужчин сказал:
        — Какого черта тут делает этот герцогский сынок? Разве она не должна была быть с Принцем?
        Другой ответил:
        — Не знаю, какого черта он тут делает, убедись, что он дышит. Я не хочу, чтобы он умер.
        — Ага, дышит.
        — Отлично. Пойдемте, ребята. Когда она придет в себя, мы отправимся дальше.
        Этот голос показался Роксане знакомым, но это уже было не важно.
        Глава 60
        Перестрелка резко прекратилась. Джулиан легонько похлопал Софи по щеке.
        — Посмотрим, смогу ли я различить что-то в темноте. Не двигайтесь, Софи.
        — Не в этот раз,  — произнесла она и встала рядом с ним.
        Его взгляд не остановил ее.
        — По крайней мере идите позади меня.  — Джулиан выбрался наружу сквозь кусты. Он прислушался, но ничего не услышал.
        — Вы уверены, что с вашими людьми все в порядке?  — спросила Софи, подойдя к нему.
        — Они уплыли обратно к кораблю. Таков приказ. Поскольку перестрелка закончилась и криков тоже не слышно, полагаю, они уплыли.
        — Пойдемте посмотрим. Я хочу убедиться, что с Роксаной и Девлином все хорошо. Что, если акцизные чиновники добрались до них, Джулиан?
        У него не было ответа. Он не хотел подвергать Софи опасности, но упорству ее не было предела. Джулиан взял ее за руку и повел через лес, оставаясь близко к берегу. Никого не было видно — ни акцизных чиновников, ни контрабандистов, ни Девлина и Роксаны. Когда они дошли до берега, Джулиан различил тень лодки вблизи корабля. Его люди и товары в безопасности.
        — Где же Роксана и Девлин?  — спросила Софи.
        Джулиан не ответил. Все это ему не нравилось. Очень не нравилось.
        Они нашли Девлина без сознания среди скал. Роксаны нигде не было.
        Глава 61
        Девлин даже не пытался двигаться. Он знал, что, как только он сделает попытку, его мозг выпадет из головы, выкатится на землю, и он умрет. С другой стороны, его страдания наконец закончатся.
        Постепенно боль в голове начала успокаиваться. Ему вспомнилась давняя ночь в Оксфорде, когда компания друзей выпила шесть бутылок французского бренди, украденных из винного подвала его отца. На следующее утро он проснулся в аллее парка, и голова у него болела неимоверно. Тогда он поклялся больше никогда не напиваться до бесчувствия.
        Он не нарушил клятву, ведь так? Он не напивался; совершенно точно нет. Он не хотел открывать глаза и не мог вспомнить, что произошло… Боже, Роксана!
        Он открыл глаза и увидел Джулиана, доктора Кратчфилда и Софи, стоявших рядом с его постелью.
        — Девлин, спасибо Господу, ты очнулся! Где Роксана?
        — Роксана,  — прошептал Девлин, и даже шепот дался ему нелегко.
        — У вас внушительная шишка на голове, милорд. Не двигайтесь. Боль пройдет. Я дам вам настойку опия, как только вы скажете мне, сколько я держу перед вами пальцев.
        Девлин насчитал двенадцать.
        — Хм, не совсем верно,  — заметил доктор Кратчфилд,  — не засыпайте, милорд. Ваш мозг все еще не пришел в себя.
        — Девлин, ты помнишь, что произошло?  — глухо спросил Джулиан.
        Девлин уже открыл рот, чтобы ответить отрицательно, но тут память вернулась к нему.
        — Приплыла лодка. Я сказал вашему рулевому, где найти пещеру, и они уплыли. Я помню, ваш Джейк сказал, что все это плохо пахнет. Вероятно, он учуял опасность? Но они все же уплыли, и мы с Роксаной пошли обратно. Потом началась перестрелка, словно из-под земли появились три человека. Один из них ударил меня.  — Он закрыл глаза.  — Господи, я не знаю, что случилось с Роксаной.
        — Они забрали ее,  — произнесла Софи.  — Ричард нанял их забрать ее. Но как он узнал, где вы будете? Кто нас предал?
        — Есть только один человек, который мог это сделать,  — сказал Джулиан,  — и это Лия. Она каким-то образом узнала о нашем плане. Девлин, тебе лучше не двигаться. Настойка опия поможет тебе.
        Поскольку еще не рассвело, Джулиан и Софи ожидали найти Лию в постели, но ее там не было. Пуффер, напуганный до того, что не мог говорить, указал на дверь гостиной. Лия читала книгу при свечах. Но, как заметила Софи, она только притворялась: страницы были не разрезаны.
        Лия подняла взгляд.
        — В чем дело? Что случилось? Пожар?
        Софи посмотрела на тетушку без тени эмоций. Неужели она послала собственную сестру на смерть от рук Ричарда, потому что все еще думала, будто Джулиан любит Роксану?
        Ярость, чистая и незамутненная, охватила ее.
        — Почему ты не в постели, Лия?  — Софи направилась к ней.
        Лия пожала плечами.
        — Я услышала ужасный шум и разбудила горничную. Доктор Кратчфилд куда-то торопился мимо моей спальни, слуги тревожно говорили между собой о каком-то происшествии и о ранении его светлости. В чем дело?
        — На Девлина напали. Скажи, как ты узнала о контрабандной операции этим вечером.
        — Полагаю, с Девлином все будет в порядке?
        — Вероятно.
        — Что ж, какая радость для его семьи. Что ты сказала? Контрабандная операция? О чем ты?
        — Вы видели Роксану?  — спросил Джулиан.
        — Нет. Возможно, она еще спит. В чем дело, милорд? Где моя сестра?
        Лия выглядела встревоженной. Джулиан мог поклясться, что тревога ее искренняя.
        — Ваша сестра исчезла во время нападения на Девлина.
        — Исчезла? Что значит исчезла?  — Лия вскочила, книга упала на ковер.  — Что за контрабандная операция?
        Джулиан подошел к камину и скрестил руки на груди.
        — Откуда вы узнали о моих планах на сегодняшнюю ночь, Лия?
        Она расправила юбки.
        — Я не имею понятия, о чем вы говорите, Принц. Контрабанда? Ее больше нет. Все это знают, а если вы все-таки контрабандист, вас надо отправить в Австралию. Вы все участвовали в том преступном деле? Моя сестра и будущий герцог королевства?
        — Не притворяйтесь, Лия,  — сказала Софи,  — вы слышали, как мы обсуждали контрабанду, и сказали Ричарду. Где он? Куда он девал Роксану? Что он намеревается сделать с ней в этот раз? Изнасиловать? Убить?
        — Это полная чушь, и вы прекрасно это знаете!
        Софи подошла к тетушке, взяла ее за руки и встряхнула.
        — Вы скажете мне правду, вы, злобная ведьма, всю правду, или, клянусь, я сделаю вам больно. Я сильнее вас, и вы это знаете. Я начну с вашего лица. Как вы будете смотреться без бровей? Да-да, я могу держать вас и сбривать брови одновременно.
        — Остановись, глупая девчонка! В чем дело? Ты обвиняешь меня в том, что я сознательно причиняю вред своей сестре? Ты сошла с ума?
        Софи снова встряхнула ее.
        — У нас нет времени на глупые игры, Лия. Где Роксана?
        Лия начала плакать. Софи оттолкнула ее, и та упала на диван, обхватила голову руками и продолжила рыдать.
        Софи стояла перед ней, уперев руки в бедра.
        — Выслушайте меня, мерзавка. Вы превратили жизнь Роксаны в кошмар своей злобой, своими замечаниями и оскорблениями. Ее нет, вы слышите меня? Вашу сестру похитили — опять. Вы единственная, кто мог ее предать, кто мог предать нас. Вы недостойная женщина, мадам, ничтожное человеческое существо со столь маленьким сердцем, что должны были высохнуть и исчезнуть.  — Софи остановилась на секунду и выпрямилась.  — Вы больше не родня мне. Я отрекаюсь от вас.
        Софи тяжело дышала. Она не могла придумать, что еще сказать. Она обернулась и увидела, как смотрит на нее Джулиан.
        — Что?
        — Подойдите сюда,  — тихо произнес он.
        Софи, нахмурившись, все еще кипя от гнева, подошла к нему. Он взял ее руки в свои и медленно подтянул ее к себе.
        — Вы прекрасны. Я буду благодарить Господа за каждое мгновение своей будущей жизни, если вы согласитесь выйти за меня замуж.  — И он поцеловал ее.
        Софи обняла его, чувствуя, как он осыпает поцелуями ее лицо. Вокруг царили хаос и страх, бесконечный страх за Роксану. Он считает ее прекрасной?
        — Да, я выйду за вас замуж. Я так люблю вас, что готова даже резать для вас мясо, когда вы состаритесь и у вас выпадут зубы. Но что делать сейчас?
        — Это еще что?
        Софи не выпустила Джулиана из объятий, только обернулась к Лии, которая вскочила и смотрела на них.
        — Что именно, рыбачка вы грязная?
        — Не смей разговаривать так со мной! Ты предаешь свою сестру также, как она предала Принца вчера, целуясь с Девлином Монро на лестнице. Все знают, твоя тетушка собирается выйти замуж за Принца, ни за кого другого, и, уж конечно, не за герцога Брабанта, чья семья не пустит ее даже на порог. Да, все знают, ты хочешь Принца, но он не хочет тебя. Он хочет Роксану. Тогда какого черта ты целуешься с ним? Выходишь замуж за него? Что происходит?
        — Роксана рассказала мне о вашей вчерашней тираде,  — медленно произнесла Софи.  — Она смеялась и говорила, вы ничего не понимаете, и это было действительно смешно. Но это не так уж смешно на самом деле, не правда ли, Лия?
        — Вот почему Ричард снова хотел украсть Роксану,  — тихо произнес Джулиан, не отпуская Софи.  — Он думал, я собираюсь на ней жениться, и хотел, чтобы я познал боль, которую он испытал, когда Лили умерла.
        — Ваша милая Лили не просто умерла. Ричард поклялся мне, что вы убили ее, убили собственную жену!
        — Ричард ошибается,  — заметила Софи,  — а вы невообразимо глупы, Лия.
        — Ты-то что об этом знаешь, ничтожная?
        — Я совсем не ничтожна. Я прекрасна.
        Лия погрозила ей кулаком.
        — В чем дело, Принц? Вы не можете убедить меня, что решили жениться на этой жалкой девчонке.
        — Я не девчонка. Мне двадцать лет.
        Джулиан рассмеялся.
        — Она будет моей женой. Мне очень нравится, как звучат эти слова, Софи. Моя жена.
        — Невозможно,  — промолвила Лия, уставившись на Джулиана.  — Не Роксана?
        — Нет, Роксана выйдет замуж за Девлина.
        — Она недостойна будущего герцога! Она всего лишь дочь барона!
        — Она богатая невеста, тетушка Лия.
        — Не богаче меня!
        — Ошибаетесь.
        Софи повернулась к Джулиану:
        — Лорд Рош, отец Роксаны, высоко ставит ее деловые качества. Когда ей было семнадцать лет, он позволил ей свободно распоряжаться приданым, которое она благополучно утроила к своему двадцать первому дню рождения. И потом не сидела сложа руки. Дед сам рассказал мне об этом. Он очень гордится ею. Она и в самом деле богатая невеста.
        — Не верю!  — закричала Лия.  — Я никогда ни о чем подобном не слышала. Отец так говорит, чтобы она выглядела более значительной, чем на самом деле. Богатая невеста? Немыслимо.
        — Похоже, ваш батюшка не слишком откровенен с вами. Быть может, он тоже считает вас бывшей родственницей?
        Лия помолчала, собралась с силами и снова ринулась в бой:
        — Даже если она и богатая невеста, все равно семья Монро не примет ее. В нее будут плевать, ее отправят восвояси; вероятно, она станет его любовницей. С такими вульгарными рыжими волосами она превосходно справится с этой ролью. Из трех сестер Рэдклиф я самая красивая, самая известная и самая знатная. Я не какая-нибудь «мисс» или «миссис», а леди Меррик. Посмотрите, за кого вышла замуж Бетан,  — за этого глупого викария, который все время строчит скучнейшие тексты. И он ухитрился произвести на свет только тебя, простую девчонку без всяких претензий. Твоя мать была глупа.
        Софи почувствовала приступ ярости. Но Джулиан крепко держал ее. Она погрозила Лии кулаком.
        — Не смейте так говорить о моей матушке. Она никогда не сказала о вас плохого слова, даже когда вы заслуживали хорошего пинка.
        — Молчи, ничтожество! Прекрасна? Это просто плохая шутка. Принц, без сомнения, скоро поймет правду о тебе, будем надеяться, раньше, чем женится.
        Она отвернулась от них и начала ходить из одного конца комнаты в другой, повторяя:
        — Все пошло не так, все. Что мне делать?
        Глава 62
        Раннее утро
        Роксана осторожно прикоснулась к подбородку и поняла, что она не связана. Челюсть ее, слава Богу, не была сломана, но болела. Роксана лежала на грязной узкой койке у стены. Медленно сев и подождав, пока голова перестанет кружиться, она опустила ноги с кровати, поднялась и огляделась.
        В маленькой комнате были один старый деревянный стул и ночной горшок в углу. Через грязное окно с трудом можно было что-то разглядеть, видимо, был день. Где же она?
        Роксана подошла к двери и дернула за ручку. Дверь оказалась заперта.
        Она хорошо помнила, что произошло. Один из мужчин ударил Девлина по голове. Роксана прикрыла на мгновение глаза, молясь, чтобы с Девлином все было в порядке. Она глубоко вздохнула. Если с ним все хорошо, он должен быть в неистовстве из-за произошедшего, как и Джулиан с Софи. Они наверняка уже ищут ее. Но кто может сказать им, где она? Никто, а значит, она должна выбраться сама.
        Три человека похитили ее: двое говорили точно, как Орвальд Маннерс, а вот у третьего был голос джентльмена.
        Ни один из них по голосу не походил на Ричарда. Нет, это был кто-то еще, и она смутно припоминала, что где-то уже слышала этот голос.
        Но разве не Ричард должен стоять за ее похищением? Это может быть только он. Роксана вспомнила слова мужчины, что они отправятся, как только она проснется. Отправятся куда? Страх пригвоздил ее к полу. Она задрожала.
        Нет. Надо успокоиться.
        Отсюда можно выбраться, и она найдет способ сделать это. Роксана быстро поняла, что ни один из находящихся в комнате предметов не удастся использовать как оружие. Похитители постарались убрать все подобные вещи из комнаты.
        Оставалось окно, узкое, но Роксана смогла бы вылезти через него, если бы дотянулась. Она поставила стул к стене, взобралась на него и попробовала открыть окно, но оно не поддавалось. Роксана пригляделась. Почему же оно не открывается?
        Она услышала голоса мужчин снаружи, быстро подвинула стул обратно, улеглась на кровать и закрыла глаза.
        Дверь открылась. Она услышала тяжелые мужские шаги и постаралась лежать без движения. Могут ли они слышать, как стучит ее сердце? Надо дышать медленно и ровно…
        — Похоже, она все еще видит сны о разукрашенных платьях и танцах с герцогами.
        — Ты сильно ударил ее, Крэнни.
        — Не надо, Вик, я только легонько ее хлопнул. Посмотри, что она сделала с моим лицом, расцарапала к черту. У меня теперь будут проблемы с женщинами.
        — Как будто хоть какая-нибудь стоящая женщина поднимет для тебя юбки. А вот что она сделала со мной — треснула так, что у меня чуть кишки не выпали.
        — Заткнитесь, вы оба,  — сказал третий. Голос его был спокоен и холоден как лед. Он подошел к кровати.
        Не чихнуть, только бы не чихнуть.
        Роксана почувствовала его дыхание. Не двигаться и притворяться не пришедшей в сознание стало еще сложнее. Она чуть не вздрогнула, когда он прикоснулся к ее щеке.
        Не чихнуть, только бы не чихнуть! Но как же ей хотелось это сделать. То ли из-за запаха одежды одного из бандитов, то ли из-за пыли. Ей захотелось рассмеяться. Да что же с ней такое? Надо лежать тихо!
        — Она весьма красива,  — произнес задумчиво склонившийся над ней человек. В его голосе было что-то пугающее, он говорил о ней как о куске мяса.  — Такая безупречно белая плоть,  — продолжил он,  — интересно…
        — Ага, хороша штучка,  — ответил Крэнни.
        — Ты для нее слишком уродлив,  — заметил Вик и хлопнул его не то по плечу, не то по голове.
        — Эй! Это зачем ты сделал?
        — Молчать,  — отрезал главарь,  — она скоро проснется. Ее щека стала фиолетовой. Ты действительно слишком сильно ударил, Крэнни.
        Она снова почувствовала, как кто-то касается ее подбородка, и чуть не вскрикнула от боли.
        — Но кость не сломана. Тихо.
        Роксана чувствовала чей-то тяжелый взгляд. Кто это?
        — Принц любит свою мать, но все же выбрал эту, а не нежную молоденькую, которую ему подобрала матушка. Думаю, он решил, что эта светла и полна смеха и радости — всего, о чем может мечтать мужчина.
        — Сын никогда не делает, как велит ему мать,  — печально заметил Крэнни.
        — Что вы собираетесь делать с маленькой птичкой, когда она проснется?  — спросил Вик.
        — Не твое дело.
        Роксана почувствовала, что говоривший отвернулся от нее. Слава Богу. Где же она слышала этот голос?
        — Ничего хорошего, готов поспорить,  — произнес Вик.  — Бедная голубка.
        С этими словами они оставили ее.
        «Они думают, Принцу нужна я, а не Софи? Кто эти люди?»
        Роксана заставила себя еще несколько минут лежать неподвижно, пока тишина не сгустилась настолько, что ждать больше стало невозможно.
        Она взяла стул, осторожно взобралась на него и попыталась открыть окно. Злополучная рама не поддавалась.
        Роксана чихнула, замерла и бросила взгляд на дверь. Никто не вошел.
        Что делать?
        Она взяла ночной горшок, помолилась и кинула его в грязное окно. Стекло разбилось, осколки разлетелись по комнате.
        Она не услышала ни криков, ни шагов.
        Выковыряв осколки стекла и довольно сильно порезавшись при этом, она подпрыгнула, уцепилась за внешнюю часть рамы и подтянулась.
        Скорее, скорее!
        Окно оказалось узким. Нет, она должна протиснуться. Получилось! Она вывалилась и полетела вниз головой, но в последний момент умудрилась повернуться и упала боком. Поднявшись, она, не оглядываясь, побежала к видневшемуся невдалеке лесу. Остановилась она только на опушке, под прикрытием кленов, тяжело дыша. Куда же теперь?
        Она поняла, что идет дождь, только когда ей на лицо стали падать капли с листьев. Уже через несколько секунд она промокла насквозь. Вздрогнув, она остановилась, присела и прислушалась. Между ветками можно было увидеть старый, ветхий коттедж, откуда она сбежала. Из трубы поднимался дым.
        Из дома не доносилось ни звука. Видимо, из-за шума дождя они не слышали звона разбившегося стекла. Может быть, ей повезло?
        Нет.
        Они обнаружили пропажу. Роксана повернулась и побежала, уворачиваясь от веток. Она споткнулась о корни и упала на колени. Отдышавшись, Роксана вскочила и побежала. Она бежала, хотя боль в боку становилась почти нестерпимой, а сердце грозило остановиться от боли.
        Раздались выстрелы и крики.
        Очевидно, они не знают, где ее искать.
        Дождь полил еще сильнее, и редкая весенняя листва не защищала от струй воды.
        Роксана остановилась около огромного дуба, села и прислонилась к стволу. Нужно определить, где преследователи. Она попыталась успокоить дыхание и прислушалась.
        Слева раздавался треск веток под чьими-то ногами. Она поняла: шаги приближаются. Не может быть, чтобы ей так не везло.
        Роксана подождала, пока боль в боку чуть-чуть утихла. Она знала — чем дольше она не будет двигаться, тем сильнее ее руки и ноги сведет судорогой. Тем сильнее ее охватит страх. Она не может этого позволить. Она не беспомощна.
        Роксана вскочила, ежась от холода, и поняла: худшее, что она может сделать,  — это побежать. Они преследовали ее, слыша шум ее безумного бега. И она пошла, медленно и осторожно пробираясь между деревьями. Несколько раз она меняла направление, пока не поняла, что деревья становятся все реже. Выбора не было, и она продолжала идти.
        Еще через двадцать ярдов она оказалась на краю леса и осмотрела открытое пространство перед собой. Не далее чем в пятидесяти ярдах был канал, полный серой бурлящей воды, и из-за пелены дождя казалось, будто весь мир прикрыт грязным серым занавесом.
        Ей показалось, что дождь становится слабее. На горизонте блеснуло солнце. Она начала растирать руки, пытаясь согреться. Куда идти? Роксана оглядела берег, но не увидела ничего знакомого. Ни деревни, ни домов, ни единой коровы, ничего. Она не может оставаться под деревьями. Ей нужно найти путь вниз, к берегу. Там она будет в большей безопасности, чем на открытом пространстве.
        «Думаешь, ты можешь обогнать монстров? Докажи». Она побежала так быстро, как только могла, к краю утеса и остановилась, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Бешено размахивая руками, она подползла к краю скалы и посмотрела вниз. Обрыв был очень крутым. Ей захотелось плакать. Приглядевшись, она увидела узкую тропинку, идущую вниз по утесу. Ей снова захотелось заплакать, на этот раз от радости.
        Роксана услышала громкий звук выстрела, но не колеблясь пошла вниз по тропинке, споткнулась и упала на колени. Уцепившись за ветку, она поднялась и, прижавшись к скале, стала ждать.
        Еще один выстрел. Ближе? Она не могла сказать. Они увидели, как она бежит к краю утеса? И тут она поняла — да, они увидели ее.
        Роксана услышала мужской крик.
        Посмотрев вниз, на песчаный берег, она глубоко вдохнула и побежала, едва сохраняя равновесие.
        Глава 63
        — Роксана умна.
        Девлин знал, что говорит это больше для своего спокойствия, чем для Джулиана и Софи. Подобно другим, он напряженно смотрел вперед. Шляпа давала ему некоторую защиту от дождя. Софи повязала вокруг головы шарф.
        — Это так,  — согласилась Софи,  — она умна. Она придумает что-нибудь. Я знаю. Девлин, вы должны вернуться.  — Софи наклонилась к его лошади и взяла его за руку.  — Идет дождь, вы промокнете и заболеете — впрочем, вы уже больны. Пожалуйста, не падайте с лошади.
        Он не слышал ее. Голова его готова была развалиться на части, но его тошнило от страха за Роксану. Роксана умна. Она что-нибудь придумает. Она обязательно доживет до… Боже, он просто хочет, чтобы она была цела и в безопасности.
        Джулиан, продолжая оглядываться, заметил:
        — Жалко, что Лия ни в чем не созналась. Все, что она делала,  — это защищала Ричарда, утверждая, будто он в Лондоне.
        Софи хмыкнула.
        — Я бы заставила ее все рассказать, если бы вы позволили мне отгрызть ей щеку.
        Джулиан рассмеялся.
        — Возможно, нам стоит разделиться,  — предложил Девлин.
        — Нет,  — Джулиан покачал головой,  — одиночка может тоже стать жертвой. Остаемся вместе.
        Софи нахмурилась.
        — Мы посмотрели везде. А что насчет скал?
        — Скал?  — Джулиан повернулся к ней лицом.  — Что ей там делать? Там негде спрятаться.
        — Не знаю почему, но мне кажется, нам надо там поискать.
        Никто ничего не ответил. Все продолжали всматриваться в затянутые пеленой дождя поля.
        По крайней мере дюжина человек обыскивали южные пределы. Возможно, они нашли Роксану, но Джулиан почему-то в этом сомневался. Он посмотрел на Софи. Та выглядела весьма решительно настроенной.
        Ему это нравилось. Они проехали через небольшой лес и выехали на открытое пространство перед утесом.
        Они спешились за дюжину шагов перед краем скалы, поскольку ливень превратил землю в грязь, и осторожно подошли к обрыву.
        Сквозь пелену воды ничего не было видно, но вдруг дождь стал слабее. Софи указала на небо. Солнце просвечивало за темной тучей.
        Девлин закричал:
        — Роксана! Смотрите, за ней бегут какие-то люди!
        Глава 64
        Рейвенскар
        Лия не знала, что делать. Она мерила шагами гостиную, благодарная уже за то, что герцогиня наконец позволила ей позавтракать, хотя и отказалась отвечать на расспросы. Да и что она могла сказать?
        Конечно, Ричард не мог похитить Роксану. Он точно не похищал ее в первый раз. Ведь они были вместе, собираясь заняться любовью под той замечательной старой ивой, когда Джулиан, Софи и Девлин нашли их.
        Но он мог нанять людей похитить ее. Лия не могла и не хотела верить в это. И она продолжала настаивать, что Джулиану нужна Роксана, а не Софи. Мог ли Ричард поверить ей и действовать соответственно?
        Как получилось, что Принц влюбился в Софи? Лия вспомнила маленькую девочку, находившую во всем радость. Бетан, ее мать, так любила дочь, постоянно ухаживала за ней, смеясь с ней от счастья. Но Софи уже не маленькая девочка. Ей двадцать лет. Достаточно, чтобы выйти замуж, достаточно, чтобы выйти замуж за человека на двенадцать лет старше, и ее выбрала его мать. Лия слышала, как Джулиан говорил, что Софи слишком молода для него, что он относится к ней как к племяннице, и верила ему.
        Лия не могла более оставаться в неведении. Она должна узнать, стоит ли за этим безумием Ричард. Она быстро взбежала по лестнице в свою спальню, взяла накидку для верховой езды, надела башмаки и побежала в конюшню. Никто не остановил ее. Никто даже не заговорил с ней, но она видела по их взглядам, как они к ней относятся.
        Они все ее ненавидят. Верят, что она позволила похитить свою сестру.
        Она хотела закричать, что это неправда.
        Конюший, чьего имени она не знала, загородил ей путь.
        — Мне нужна лошадь. Сейчас же. Оседлайте мне кобылу.
        — Ну нет, миссис, я не осмелюсь. Только Принц может приказать мне оседлать для вас кобылу.  — Он оглянулся через плечо.  — Как вы знаете, Принц ищет мисс Роксану. Вашу сестру.
        Лия была так напугана, так разгневана, что отодвинула конюшего в сторону, вошла в конюшню, нашла кажущуюся покладистой кобылу, оседлала ее — она не делала этого уже лет десять, но не потеряла навык. И наконец, тяжело дыша, забралась в седло.
        — Вы не должны красть кобылу!  — закричал ей конюший. Она бы переехала его, если бы он не убрался с пути.
        И Лия направилась в Хардкросс-Мэнор.
        Но как может Ричард оказаться в Хардкросс-Мэноре? Он уехал в Лондон только вчера.
        Небо, покрытое тучами, разверзлось, и начался ливень. Она выругалась, пришпорив кобылу.
        «Но что, если он и не собирался в Лондон? Он не сказал мне, что это за важные дела, не так ли?  — думала Лия.  — Вдруг он как раз собирался похитить Роксану? Снова. Почему?»
        Ливень вымочил ее юбки. Она даже не взяла шляпу.
        Вокруг не было деревьев, лишь чистое поле. Она опять пришпорила кобылу и припала к ее шее.
        Лия чувствовала запах конского пота, и — странное дело — запах этот был ей приятен. Она вспомнила, как маленькой девочкой каталась по полям. Она вспомнила, как Роксана каталась с ней и упала однажды, когда ворон напугал ее кобылу. И Лия подняла сестру из кустов, в которые та так удачно упала, и отвезла домой, молясь о ее здоровье.
        Как давно это было.
        Будет ли Ричард в Хардкросс-Мэноре?
        Глава 65
        Роксана оглянулась через плечо на троих бегущих за ней мужчин. Больше нет смысла прятаться.
        Она устала, но устали и они. Она не самая слабая из женщин. В отличие от преследователей, которые, вероятно, все свое время проводили в городе, она часто бродила по болотам Белтропа.
        И она не собирается сдаваться.
        «Но они могут меня застрелить»,  — подумала Роксана.
        Нет, она не подпустит их достаточно близко. Сердце ее громко стучало, но боль в боку прошла. Поскольку бандиты не на своих чертовых лошадях, они с ней были на равных, и она собиралась победить.
        Не останавливаясь, она осмотрелась в поисках другого пути. Но вокруг ничего не было, ни одного дома не стояло наверху на скале. Да и кто будет строить у обрыва?
        Роксана подняла юбки еще выше и продолжила бежать так же быстро. Больше она не оглядывалась. Время от времени раздавался крик или выстрел, но всегда в стороне. Во что они стреляют? Неужели эти дураки думают, будто она остановится и поднимет руки? Неужели они думают, будто она настолько глупа?
        На Роксане были башмаки, подходящие для встречи с контрабандистами, но слишком тяжелые для бега. Снова посмотрев вверх, она заметила какое-то движение на верху обрыва. Что там? Впрочем, уже в следующую секунду ей это было не важно, поскольку она увидела узкую тропинку, вьющуюся по утесу.
        Тропинка была крутая, размокшая и скользкая. Роксана не удержалась и оглянулась. Трое мужчин были всего в двадцати ярдах от нее. Двое из них запыхались, но лидер продолжал упорно бежать. Еще минута, и он будет достаточно близко для выстрела.
        Она наклонилась почти к самой земле и продолжила карабкаться еще быстрее.
        И тут она услышала крик сверху.
        Это был самый прекрасный звук, который она когда-либо слышала в жизни. Голос Девлина. Он был там, наверху, и ждал ее.
        Роксана слышала, как преследователи карабкаются за ней. Неужели они не слышали Девлина? Неужели они не поняли, что теперь жертвы — они?
        Она запрокинула голову и крикнула:
        — Девлин, вы в шляпе!
        Он протянул ей сильную руку и помог подняться. Она бросилась к нему в объятия и рассмеялась.
        — Их предводитель бежит за мной. Это не Ричард. Его голос мне знаком, но я не могу сказать, кто это. Дайте мне пистолет, Девлин. Я хочу пристрелить его сама.
        Глава 66
        Хардкросс-Мэнор
        Лия бросила поводья удивленно распахнувшему рот конюшему.
        — Мастер Ричард здесь?
        Мальчик дернул прядь волос.
        — Нет, миледи, он отправился в Лондон, разве вы не помните? Вы были здесь, когда он уехал.
        — Конечно, я помню, дурак.  — Она не стала дожидаться, пока он поможет ей спешиться, спрыгнула с лошади, чуть не упав, и побежала в сторону дома.
        Дверь открылась прежде, чем она поднялась по каменным ступеням, и оттуда выглянула Вики.
        — Лия! Боже мой! Что вы здесь делаете? Вы насквозь промокли! Входите скорее.
        Слава Богу, здесь Вики. Она провела Лию внутрь, причитая и спрашивая, что случилось. Лия схватила ее за руку:
        — Вики, все это не важно. Скажите мне, Ричард здесь? Он вернулся?
        — Ричард?  — Вики наклонила голову набок.  — Вы же знаете, он в Лондоне. Он должен сделать что-то для отца.
        Дело для лорда Перли? Ричард сказал, что у него есть дела, и она предположила, что это дела его собственные.
        — Отведите меня к вашему отцу. Я должна сейчас же с ним поговорить.
        — Его нет, Лия. Он отправился куда-то на лошади, несмотря на дождь. Я не знаю, когда он вернется. Надеюсь, он не простудится. В чем дело?
        Лия не хотела пугать Вики. Она должна была сохранять невозмутимость. Сделав несколько глубоких вдохов, она ответила:
        — Все хорошо. Все хорошо. Да, я очень промокла. Могу я одолжить сухую одежду?
        Вики отвела Лию в спальню и хлопотала над ней, помогая переодеться. Лия взяла только две юбки — кому нужно двенадцать?  — и надела поверх красивое платье. Вики застегнула пуговицы у нее на спине.
        Туфли, конечно, были такого же травянистого цвета, как и платье. После этого Вики посадила ее перед зеркалом и начала вытирать ей волосы, тихонько и сосредоточенно напевая при этом под нос.
        — Роксану снова похитили. Прошлой ночью. Она участвовала в контрабандной операции Джулиана.
        Вики уставилась на нее.
        — Контрабанда? В Корнуолле уже бог знает сколько времени не было никаких контрабандистов. Принц — контрабандист? Как романтично. Откуда вы об этом узнали?
        — Мне никто не говорил. Я слышала, как об этом беседовали Джулиан и Девлин. Романтично? Что ж, ничего романтичного в этом не оказалось. Девлин был с Роксаной, его ударили, и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, Роксаны не было. Все ищут ее. Я должна была узнать…  — Она замолчала и посмотрела в зеркало на Вики, распутывавшую ее мокрые волосы.
        — У вас замечательные волосы, Лия.
        — Сейчас это не важно. Разве вы не слышали, что я сказала? Роксана пропала. Кто-то похитил ее.
        — Такое впечатление, что ее все время кто-то похищает. Вы уверены, что она не убежала в этот раз сама? Потому что любит быть в центре внимания, например?
        «Так могла бы сказать я»,  — подумала Лия.
        — Вики, это бессмыслица. Роксана вполне разумна.
        Вики пожала плечами.
        — Кто знает, что и почему может сделать другой человек? Девлин в порядке?
        — Да, легкое повреждение головы, ничего страшного.
        — Хорошо. Я бы не хотела услышать о его смерти. Разве он не прекрасен? Как он смеется и изображает вампира. Он такой высокий и стройный, такой белый, и у него такие темные волосы и глаза. Интересно, каково целоваться с ним?
        — Пожалуйста, Вики, не знаете, действительно ли Ричард отправился в Лондон?
        — Ричард? Нет, я не могу быть в этом уверена. Как я могу проверить это? Он мужчина и поступает, как хочет, он может лгать, как хочет. Я только знаю — здесь его нет, а значит, он где-то в другом месте, не правда ли?
        — Где ваша служанка, Вики?
        — О, Уиппл, без сомнения, в деревне, пьет чай с сестрой.
        — Но почему вы отослали ее? Идет дождь.
        Вики перестала расчесывать Лии волосы и встретилась с ней взглядом в зеркале.
        — Я не понимаю, почему вас это волнует, Лия. Разве я не замечательно вам помогаю?
        Волосы Лии застряли в расческе, и она ойкнула.
        — Как неловко с моей стороны. Простите меня.  — Вики распустила волосы Лии и продолжала расчесывать их, пока они не высохли.  — Платье очень вам подходит. У нас почти одинаковый размер, разве это не замечательно, учитывая, что вы будете моей новой сестрой?
        Какое это имеет значение?
        — У меня раньше была сестра, знаете. Ее звали Лили. У нее тоже был почти такой же размер, как у меня. Платье, которое на вас, принадлежало Лили. Одно из ее любимых. Оно уже три года висело у меня в гардеробе. Я не надевала его, но подумала, оно идеально вам подойдет. Я рада, ведь вы, похоже, замените Лили.
        Лия встретилась с ней в зеркале взглядом. Что-то не так. Чего-то она не понимает. Не сводя взгляда с лица Вики, она произнесла:
        — Я не хочу заменять Лили. Она была вашей настоящей сестрой, как мне — Роксана. Вы знаете, где Роксана, Вики?
        — Я? Откуда? Может быть, она прячется от Принца? Возможно, она больше не хочет выходить за него замуж? Он сделал ей предложение, разве не так?
        Лия покачала головой:
        — Мы ошибались. Джулиану нравится не Роксана, а Софи.
        — Софи? Как такое возможно? Я видела, он ведет себя с ней как с негодным ребенком. Ему нужна Роксана.
        Лия снова покачала головой. Вики открыла маленький ларчик с драгоценностями и достала оттуда миниатюрное золотое сердце на тонкой цепочке.
        — Это тоже принадлежало Лили. Она никогда не расставалась с ним.
        Вики открыла медальон и показала его Лии.
        Внутри было маленькое изображение молодой женщины с черными волосами и настолько темными глазами, что они выглядели матовыми. Рядом был портрет Джулиана. Оба выглядели очень молодыми и очень гордыми. Почему она об этом подумала?
        Вики наклонилась ближе, и Лия почувствовала легкий запах роз.
        — Разве она не красива? Даже красивее вас, но, с другой стороны, Ричард наверняка не согласится. Все зависит от человека, не так ли? Принц любил Лили, обращался с ней как с Принцессой — в конце концов, он ведь Принц Рейвенскар.
        — Лили кажется мне не очень-то веселой на этом портрете.
        — А по-моему, вы правы. Интересно, что она думает? Она позировала целых два дня для этой миниатюры. Отец был весьма огорчен, что художнику потребовалось столько времени. Как вам кажется, Лия, о чем она думает?
        — Не могу представить, ведь я совсем не знала вашу сестру.
        — А теперь она мертва, и какая разница, о чем она думала так много лет назад? Вы знаете, этот медальон был на Лили, когда она умерла. Когда женщины снимали с нее одежду, чтобы омыть ее, я сняла его и положила в этот ларец. Ларец тоже был ее. Она никогда не брала его с собой в Рейвенскар. Я спрашивала почему, но она только качала головой. Я никогда не хотела носить ничего из ее драгоценностей. Иногда я заглядываю в медальон, когда не могу вспомнить, как она выглядела.
        — Почему вы не отдали медальон Джулиану?
        Вики пожала плечами.
        — Джулиан — как странно звучит это имя. Он ведь Принц, все его так зовут.  — Вики осторожно извлекла маленькие портреты из медальона, закрыла его, а потом быстро вернула на цепочку и надела ее Лии на шею, прежде чем та успела ее остановить.
        Лия взяла медальон в руку. Он казался ей тяжелым камнем.
        — Нет, нет, Вики, я не хочу его носить.
        — Почему? Он очень подходит к этому платью, вы не находите? Можно вставить туда ваши с Ричардом портреты. Как вы думаете, Ричард будет возражать?
        Лия посмотрела на свое отражение в зеркале, потом перевела взгляд на Вики, стоявшую за ней. Их взгляды встретились в зеркале. Вики улыбнулась, подняла ее волосы.
        — Уже почти высохли. Я уложу их в прическу.
        — Я могу сделать это сама, не надо утруждаться.
        — Сидите спокойно, Лия. Я иногда укладывала волосы Лили. Она всегда говорила, что у меня особенный талант. Нет, не пытайтесь уйти. Вы будете выглядеть прекрасно.
        Лия сидела неподвижно, не зная, что делать. Ни лорда Перли, ни Ричарда поблизости не было, так же как и горничной Вики. Она одна, нет, глупости. Она с Вики, которая, правда, ведет себя странно, но это совершенно не важно.
        Дождь прекратился. Луч солнца упал через окно спальни.
        — Вики, вы были в Лондоне? Во время сезона? Вики снова напевала что-то. Замерев на мгновение, она ответила:
        — Нет, я никогда там не была. Лили упрашивала отца отпустить ее на сезон, и в конце концов он согласился. Она остановилась в доме, который мой отец снял натри месяца. Он даже пригласил нашу тетушку Элейн из Гатенби сопровождать ее. Произошло нечто странное. Она уже давно не видела Принца, он все время был вне страны — в Италии, мне кажется, работая над своей корабельной империей. Принцу нужна империя, разве не так? Когда она отправилась на свой первый бал, он был там. Когда они увидели друг друга, как сказала тетушка Элейн моему отцу, они оба рассмеялись. Встретиться спустя столько лет, и где? В Лондоне! Они оба решили, что это судьба. Через два месяца она вышла замуж за Принца, и Лили переехала в Рейвенскар. Ее светлость всегда очень по-доброму относилась к Лили, как, я уверена, и к вам. Вы знаете, о чем я?
        — Нет. О чем?
        — Видите ли, ее светлость не хотела, чтобы Принц женился на Лили. Почему — не знаю. Возможно, она что-то о ней слышала. Вероятно, вы весьма ей не нравитесь.
        — Почему вы говорите это мне?
        — О, мне кажется, я об этом где-то слышала. Я не помню. Я ошибаюсь? Не важно. Совершенно не важно, что я говорю, не так ли?
        — Наверняка Лили называла его «Джулиан», а не «Принц».
        — Нет, она всегда называла его Принцем, как и все остальные. «Мой Принц». Я помню, ему не очень-то нравилось называться Принцем, но ему нравилось, как это слово произносила Лили. Я слышала, как он говорил об этом Лили, а потом прижал ее к стене и поцеловал. Три года назад мне исполнилось восемнадцать лет, и я спросила отца, можно ли мне поехать в Лондон на сезон. Может быть, сказала я ему, я тоже найду там своего принца. Но Лили умерла всего за два месяца до сезона, и Ричард сказал, что мы все должны оплакивать ее в ближайший год. Я думала, это глупо — ведь ношение черного не имеет никакого отношения к тоске, которую мы все испытывали, но мне не оставили выбора. Меня заставили носить черные платья. Я всегда ненавидела черное — я выгляжу в нем больной.
        — И вы поехали в Лондон, когда вам исполнилось девятнадцать?
        Лия видела в зеркале, как Вики заплетает ей волосы. Лия никогда не носила косы, даже в детстве. Ей всегда нравилось носить волосы распущенными, чтобы они развевались вокруг, когда она бежит. Она начала говорить, но Вики прервала ее:
        — Нет, я решила, что хочу остаться здесь, в Корнуолле. Здесь мой дом. Я решила, что больше не хочу принца.
        Вики продолжала заплетать косу, а Лия молча смотрела на нее.
        — Но почему?
        Вики пожала плечами:
        — Ричард и отец верят, что Принц убил Лили. Яне знаю, что случилось,  — никто не знает, хотя Ричард и клянется, что виноват Принц. Когда я нашла ее, я помню, как я ее поцеловала — и она была очень, очень холодной. Ужасно. Ее глаза смотрели на меня, но ее больше не было. Я помню, как я вытирала и вытирала свои губы, чтобы избавиться от этого холода. Нет. Если бы я отправилась в Лондон, я, может быть, тоже нашла бы принца, и он тоже убил бы меня, и я была бы мертва — как Лили.
        — Вы не верите, что она убила себя или что у нее был любовник?
        — О нет, у нее не было любовника. Или, точнее, его нельзя было назвать любовником.
        — О чем вы говорите?  — спросила Лия.
        — Мне не нужен Лондон; мне не хочется притворяться тем, чем я не являюсь, или пытаться выставить себя лучше, чем я есть. Это наверняка так утомительно. Я счастлива и здесь, в Хардкросс-Мэноре. Мне только не хватает Лили. Но скоро у меня будете вы. Посмотрите на себя, Лия. Разве вы не выглядите прекрасно?
        Лия уставилась на себя в зеркало, потом опустила взгляд на маленькую миниатюру Лили, лежащую на туалетном столике. Вики уложила ее волосы точно так же, как на картине,  — в высокую, без свободных кудряшек, прическу. Суровую, слишком суровую. Но на Лили она суровой не казалась — напротив, придавала ей королевский вид. Словно у Принцессы.
        Лия снова посмотрела в зеркало на Вики, улыбавшуюся, словно гордая мать, и поправлявшую ей волосы то там, то здесь.
        — Вот,  — сказала она и дала Лии пару маленьких жемчужных сережек.  — Лили всегда носила эти сережки с этим платьем.
        Не говоря ни слова, Лия вдела изящные серьги в уши и снова посмотрела на портрет давно мертвой Лили. Несмотря на светлые волосы и глаза, она выглядела слишком похожей на мертвую женщину и впервые почувствовала тревогу.
        Она медленно повернулась на стуле.
        — Что случилось с тетушкой Элейн? Она вернулась сюда, в Хардкросс-Мэнор?
        — Да. Ее сын больше не хотел видеть ее в этом доме. Жалко. Она мне очень нравилась.
        — Что вы имеете в виду? Что с ней случилось?
        — О, разве я вам не сказала? Она подхватила воспаление легких и умерла. Я думаю, это было вскоре после смерти Лили. В мире так много смертей, вам не кажется? Я так рада, что не мертва.
        Лия ошеломленно кивнула. Она не могла отвести взгляд от женщины в зеркале. Потом снова встретилась с ней глазами.
        — Должно быть, Ричарду было очень больно думать, что его лучший друг убил его сестру.
        Вики пожала плечами, выпустив небольшой локон из прически Лии и позволив ему опуститься на щеку. Потом, внимательно посмотрев в зеркало, она выпустила локон с другой стороны.
        — Так ваше лицо выглядит мягче, но жалко, что вы не выглядите так же хорошо, как Лили, без кудряшек. Что Ричард на самом деле думал о Принце? Они были близки, думаю, но сердце Ричарда принадлежало Лили.  — Вики наклонилась ближе.  — Вы знаете, Ричард всегда считал Лили самой красивой в мире? И возможно, поэтому он и не позволял себе заглядываться на других леди? Но теперь появились вы. Вы у него первая.
        Глава 67
        Две женщины стояли на утесе, наблюдая за Джулианом и Девлином, спускавшимися по тропинке. Дождь прекратился, но земля все равно была скользкая.
        — Это даже не тропка,  — заметила Роксана.  — Я боюсь, как бы Девлин не упал.
        — Меня не волнует, есть у нас ружья или нет,  — сказала Софи.  — Эти мерзавцы, гнавшиеся за тобой, должны были бы уже понять, что им теперь до тебя не добраться.
        Преследователи остановились в нерешительности, потом все трое повернулись и побежали обратно по песчаному берегу к поднимающейся тропе.
        — Я не думаю, что Джулиан с Девлином поймают их. О, Девлин поскользнулся. Хорошо, что Джулиан ему помог.
        Софи обняла Роксану.
        — Мы так беспокоились, были так напуганы, но Девлин все повторял, что ты умна. Он был уверен, что тебе удастся освободиться. Но как ты взобралась по этой тропинке, ведь она такая узкая и незаметная?
        — С Божьей помощью,  — ответила Роксана. Поцеловав Софи в щеку, она посмотрела вниз, на Джулиана и Девлина. Они остановились на полпути, глядя вслед убегающим. Потом развернулись и начали карабкаться обратно.  — Я знаю, где находится коттедж. Я думаю, мы сможем добраться туда раньше, чем они, поскольку они оставили лошадей там.
        Джулиан помог Девлину забраться на обрыв и рассмеялся.
        — Я слышал вас, Роксана. Давайте покончим с этим, леди, раз и навсегда.
        Остановившись, он осмотрел промокших насквозь женщин. Волосы Роксаны мокрыми плетями свисали у нее за спиной. Она дрожала, бледная настолько, что наверняка была на грани обморока. Софи тоже выглядела удручающе, в тяжелой намокшей одежде, но на ее лице были написаны такие ярость и решительность, что она наверняка сбросила бы его с обрыва, если бы он осмелился возразить.
        Девлин был еще бледнее Роксаны, но все равно укутывал ее в свой плащ.
        Роксана посмотрела на него.
        — Нет, Девлин, это неправильно. Вы ранены, вы должны…
        Девлин прикрыл ее рот рукой.
        — Тихо, милая. Вы предпочитаете показать нам коттедж или продолжать спорить со мной?
        — Пойдемте.
        До домика они доехали всего за десять минут. Как это может быть, думала Роксана, ведь она бежала так долго!
        — Похоже, что мы обогнали этих людей,  — произнес Джулиан.  — Роксана, Софи, посмотрите, нет ли там оружия. Девлин, нужно спрятать наших лошадей. Мы должны поторопиться.
        Потребовалось только пять минут, чтобы отвести трех лошадей на достаточное расстояние и привязать их к кленам неподалеку.
        — Я нашла это,  — сказала Софи, показывая пистолет.
        Джулиан взял его и убедился, что он заряжен.
        — Больше ничего здесь нет,  — продолжила Роксана.  — Слышите! Они приближаются. Я все еще не могу вспомнить, где я слышала голос одного из них. В отличие от остальных у него речь образованного человека.
        Они перебежали через опушку и спрятались в густых зарослях желтого кустарника.
        — Это нечестно, просто нечестно.
        — Заткнись-ка, Крэнни! Если бы ты хлопнул пташку посильнее, никуда бы она не убежала.
        — Ты ж говорил, я ее слишком сильно хлопнул!
        — Я не могу поверить, что она вылезла через окно!
        — Вы оба, тихо.  — Третий мужчина был хорошо одет, в отличие от спутников, и нес в одной руке ружье, а в другой — хлыст. Все трое промокли до костей.  — Да, я оглядел это окно, я тоже посчитал, что оно для нее слишком мало, но она все равно вылезла. Ты должен был сидеть около двери, Крэнни. Почему ты не заметил, как она разбила стекло?
        — Где я слышала этот голос?  — прошептала Роксана Девлину.  — Если бы он только повернулся…
        — Мне этого не нужно,  — тихо произнес Джулиан. Все уставились на него, но он только покачал головой. Крэнни не сказал ни слова.
        — Скажи правду, Крэнни,  — ответил Вик,  — ты пил и у тебя совсем заплыли спиртом мозги, так?
        Их предводитель резко повернулся.
        — Ах ты, пьяное ничтожество!  — Он ударил Крэнни ребром ладони, и тот упал на камни.  — Тупое ты существо, я должен был об этом подумать.  — Он поднял пистолет и выстрелил Крэнни в сердце.
        Крэнни не издал ни звука, только смотрел в небо стекленеющими глазами.
        — Крэнни! Ты убил Крэнни! Я убью тебя за это, ублюдок!  — крикнул Вик и кинулся на него.
        — Вы оба — никчемные ублюдки.
        Прогремел следующий выстрел. Вик схватился за голову и рухнул рядом с Крэнни.
        — Прощайте, вы оба.
        — Мне очень жаль, Джулиан,  — тихо прошептал Девлин.
        Джулиан кивнул:
        — Оставайтесь здесь.
        Он приблизился к коттеджу и увидел Харлана, трясущегося от ярости.
        — Харлан? Пожалуй, я не так уж и удивлен,  — произнес Джулиан.  — Когда Роксана сказала нам, что голос одного из похитителей показался ей знакомым, я подумал о Ричарде. Я ошибся. Ричард не прятался в тени той ночью, в Сент-Осите. Это были вы, не так ли?
        Харлан Уиттакер резко повернулся и поднял пистолет.
        — Нет!  — воскликнул Джулиан, целясь ему в грудь.  — Харлан, бросьте оружие, или я пристрелю вас.
        В глазах Харлана промелькнуло сомнение. Он кивнул и бросил пистолет.
        — Подтолкните его ко мне.
        Харлан послушно выполнил приказ. Пистолет остановился в нескольких футах от ноги Джулиана.
        — Тот да ночью это были вы, не так ли, Харлан?
        — Да. Как вы догадались прийти сюда?
        — Вы видели, как мы с его светлостью спускались по обрыву за вами троими, но, очевидно, не видели, как мы поднимались обратно. Вы все еще не понимаете, не так ли?
        — Харлан не подумал, что Роксана приведет нас сюда,  — заметил Девлин, стоявший позади Джулиана.
        — Принц, Джулиан…
        — Мы работали вместе пять лет, Харлан,  — произнес Джулиан.  — Я верил вам, пока… Я подумал, кто мог слышать о предполагаемой операции здесь, в Рейвенскаре?
        Кто мог рассказать об этом?  — Он продолжил, обращаясь к Роксане и Софи: — Я никогда не верил, что это Лия; мы были очень осторожны. Значит, Ричард не мог ничего знать. Почему вы это сделали, Харлан? Харлан презрительно усмехнулся.
        — Вы были до смешного доверчивы, Джулиан. А ведь сами рассказывали мне о сержанте Ламберте. Зря вы не прислушались к его словам. Судя по всему, он неплохо разбирался в том, как устроена жизнь.
        Джулиан покачал головой.
        — Ламберт… Да, под Ватерлоо я спросил сержанта, почему людям вечно чего-то не хватает. Он ответил, что алчность, злоба и зависть — неотъемлемые свойства человеческой натуры. Очевидно, он имел в виду таких людей, как вы, Харлан. Все дело в алчности, злобе и зависти, правда?
        Харлан усмехнулся.
        — Звучит не слишком красиво. Зато близко к истине.
        — Я знал, что в первый раз Роксану похитил Ричард. Он думал, что я влюблен в нее. Зачем ее похитили вы, Харлан?
        — Я был уверен, что вы позволите дамам сопровождать вас в этом маленьком, безопасном приключении. И я был прав. Почему я похитил Роксану? Когда я увидел ее в гостиной, то понял, что хочу ее, и еще потому, что вы хотели ее тоже. Я собирался уплыть со всеми вашими деньгами — и с ней — из Англии и жениться на ней во Франции. Мне нравилась ирония, заключенная в этом.  — Харлан посмотрел на Роксану, стоявшую рядом с Девлином.  — Когда я впервые встретил вас, я понял, что вы особенная, знал — вы видите больше, чем должны. Вы очаровали меня. Вы были слишком хороши для него. Я хотел вас.
        — Вы похитили меня и в первый раз, мистер Уиттакер? Не Ричард Лэнгуорт?
        — К первому разу я не имел никакого отношения. Джулиан, без сомнения, сказал вам, что Ричард нанял Маннерса повредить товары на «Голубой звезде». Он разжег пламя, но юнга затушил его. Потом Лэнгуорт нанял Маннерса похитить Роксану. Почему он считал, что Маннерс хоть что-то может сделать правильно, не знаю. Я совершенно не удивился, когда узнал, что вы справились с ним и убежали. Маннерс — неумелый идиот.
        — У меня сложилось впечатление, что вы также наняли неумелых идиотов, сэр,  — заметила Софи.
        — Ах вы, грубая охотница за приданым, никого не волнует, что вы думаете,  — повернулся к ней Харлан.
        — Волнует. Меня,  — ответил Джулиан.
        — Нас всех это волнует,  — присоединилась Роксана.
        — Вас обманули, мистер Уиттакер. Не Роксана выйдет замуж за Принца — я.
        Харлан ухмыльнулся еще сильнее.
        — Нет. Он слишком горд.
        Софи только улыбнулась.
        — Вы правда думаете, что я груба? Что я охотница за приданым? Я сомневаюсь, что мой отец, викарий, согласится с вами. Вам не стоит беспокоиться, поскольку это будет не ваша проблема, сэр, а моего будущего мужа. И позвольте сказать вам — Принц считает меня ангелом. Как вы узнали, что Роксана ударила Маннерса так, что он потерял сознание и не проснулся?
        — Все только и говорят об этом в деревне,  — пожал плечами Харлан.  — Все знают о ваших приключениях.  — Он глубоко вздохнул и сказал Джулиану: — Что ж, вы победили. Вы всегда побеждаете, не так ли, Принц? Я всегда знал — это больше заслуга опыта, чем удачи. Я всегда уважал вас, Джулиан, но, увы. Это был мой план — разместить акцизных чиновников на берегу. Но ни один из них не пришел — все они, до последнего, отказались. Только не Принц, сказали они, только не Принц. Один из них даже сказал, что вы можете повеселиться в последний раз, и Бог с вами.  — Харлан задумчиво взглянул на Роксану.  — Когда вы пришли в сто дом, вы были одна. Я видел, как вы общались друг с другом. Я видел, как она нравилась вам, Джулиан, и как вы нравились ей. Что случилось? Почему вы обратились к этой?  — Он пренебрежительно кивнул в сторону Софи.
        — Похоже, все устроилось само так, как должно было. Джулиан и Софи весьма подходят друг другу,  — ответила Роксана.
        — Вы проиграли его этой девчонке?  — произнес Харлан.  — Вы будете тетушкой для вашей племянницы и ее мужа; возможно, будете ухаживать за ее детьми, мисс Рэдклиф?
        — Иногда,  — ответил Роксана.
        — Мисс Рэдклиф будет моей женой и будущей герцогиней Брабант. Она будет ухаживать за своими собственными детьми,  — произнес Девлин.
        Харлан покачал головой, переводя взгляд с Софи на Роксану и обратно. Потом откинул голову назад и рассмеялся.
        — Да-а. Как я был слеп. Вы знаете, мисс Рэдклиф, у моей матери были рыжие волосы — не такие яркие, как у вас, но вполне рыжие. Я всегда ненавидел рыжие волосы, как и ее, ведьму, пока не встретил вас. Вы могли бы стать моей женой, а не его.
        Роксана оглядела его с головы до ног.
        — Вы думаете, я бы вышла за вас замуж, сэр? Я бы воткнула нож вам меж ребер при первой же возможности.
        — Конечно, это было не единственное ваше предательство,  — заметил Джулиан.  — Как долго вы воровали у меня, Харлан?
        — Вы накопили столько денег, Джулиан. Вы постоянно путешествовали, а я заведовал всем, поскольку вы верили мне. Однако я не забрал у вас так уж много за эти годы. Я не дурак.  — Он постучал хлыстом по бедру.  — Что вы собираетесь делать теперь, Джулиан?
        — Думаю, я должен вас убить. Покончить с этим.
        — Да, это будет подходящий конец.
        — Принц слишком благороден. Я убью вас,  — выступила вперед Софи.
        Харлан оглядел ее:
        — Вы?
        Она подошла к Джулиану и положила ладонь ему на руку.
        — Вы соблазнили его и увели от своей тетушки?
        — Я попыталась,  — ответила Софи,  — но он отказывается поддаваться соблазну, пока мы не поженимся.
        Харлан повернулся к Роксане, подошедшей ближе к Девлину:
        — Должен заметить, что герцог Брабант никогда не позволит своему дорогому наследнику жениться на дочери какого-то барона. Я готов поспорить, что ваше приданое не так уж велико.
        — Похоже, вы так ничего и не поняли, мистер Уиттакер,  — ответила Роксана.  — Вы делаете одну ошибку за другой. И вам хватило наглости застрелить людей за некомпетентность? А как насчет вас самого?  — Она взяла Девлина за руку.  — Посмотрите на меня и его светлость, сэр. Мы дополняем друг друга. Он замечательный человек, а я счастливейшая женщина.
        В это мгновение Харлан выхватил из рукава стилет и метнул его в Джулиана.
        Девлин выстрелил.
        Глава 68
        Рейвенскар
        Роксана, Коринна и Девлин стояли возле огромной кровати Джулиана, одной из кроватей его предков — возможно, самой первой из кроватей герцога Брабанта, как постоянно повторяла Коринна, пока доктор Кратчфилд, не менее древний, чем кровать, спасал жизнь ее сына.
        Софи сидела рядом с Джулианом, наблюдая за каждым движением доктора. Руки его тряслись, но он лечил людей уже несколько десятков лет. Что значит легкая нетвердость движений, если он точно знает, что делает.
        Доктор поднял на нее взгляд.
        — Нож не задел внутренних органов — будьте благодарны его удачливости. Придержите его, мисс, не давайте ему дергаться.
        Девлин выступил вперед, но Софи мрачно посмотрела на него.
        — Я могу сделать это сама.  — Она наклонилась к Джулиану и, положив руки ему на плечи, начала шептать: — Вы не должны двигаться, Принц. Доктор Кратчфилд сейчас наложит швы вам на рану. Лежите спокойно, хорошо? Вы меня понимаете?
        Джулиан плыл через туман опиума и боли от ножа, погрузившегося глубоко в его плоть. Он не понимал, что именно сказала Софи, но чувствовал ее запах, чудесный запах, определенно успокаивающий боль. Он глубоко вдохнул. Потом почувствовал, как игла вонзилась в его тело, но не пошевелился. Он поднял взгляд на ее лицо.
        — Мне нравится, как вы пахнете, Софи.
        Ей захотелось расплакаться. Она наклонилась ближе.
        — Вы будете чувствовать мой запах еще целый век, Принц. Жалко, что вам так больно.  — Она поцеловала его. Он дернулся, чуть не сбив ее, но она тяжело налегла на него.  — Нет, вам нельзя двигаться.  — Она резко сменила тон: — Доктор Кратчфилд, поосторожнее! Наверняка вы уже почти закончили?
        Доктор недобро улыбнулся.
        — Не давайте ему больше двигаться, или я могу случайно проткнуть ему иглой некое другое место — и вряд ли вам это понравится.  — Про себя он добавил: «Следите за манерами, мисс».
        Джулиану жутко хотелось рассмеяться, но он не сделал ни одного движения.
        — Выслушайте меня, Софи, это важно. Девлин, Роксана, матушка, вы здесь?
        — Мы все здесь, дорогой,  — сказала Коринна.
        — Девлин, если я умру, ты проследишь, чтобы с Софи все было хорошо. Ты клянешься?
        — Если у вас хватит наглости умереть,  — произнесла Софи, почти касаясь своим носом его,  — я заставлю Девлина вас укусить.
        Джулиан рассмеялся, но вспышка боли заставила его изо всех сил стиснуть зубы. Он закрыл глаза и сосредоточился на аромате Софи. Чем от нее пахнет? Он не зная, но хотел вдыхать ее запах всю оставшуюся жизнь.
        — Обещай мне,  — повторил он сквозь сжатые зубы.
        — О, конечно, я пообещаю что угодно, только бы ты успокоился,  — ответил Девлин.  — Я также присмотрю за твоей матерью и позабочусь о Пуффере — надеюсь, о нем ты не забыл? А теперь помолчи и дай доктору Кратчфилду закончить шов.
        — Да-да, все готово,  — произнес доктор.  — Я стар, Принц, слишком стар для ваших глупостей. Вы ухитрились попасть под удар ножа — он мог задеть какой-нибудь из жизненно важных органов и прикончить вас. Мне это не нравится. Обходите в будущем злодеев стороной. Что же касается юной мисс, лежащей на вас, словно тигрица, я могу сказать вам по опыту — с ней нужна твердая рука. Однако я сомневаюсь, что в вас найдется достаточно твердости в ближайшее время — да и потом, возможно, тоже. Теперь смою с вас кровь, посыплю порошком базилика мои совершенно замечательные швы и забинтую вашу рану. Мисс, вы должны проследить, чтобы Принц не вставал с постели.
        — Я свяжу его, если нужно,  — ответила Софи.
        Джулиан застонал и подумал, не прав ли доктор Кратчфилд: действительно, совершенно никакой твердости в себе он не чувствовал.
        — Вы слишком молоды, чтобы быть такой мегерой. Она снова наклонилась и поцеловала его, погладив по лицу.
        — Я королева мегер, дорогой,  — заметила Коринна, сидевшая у него в ногах.  — Даже если Софи будет брать уроки, она никогда со мной не сравнится. Но мы можем попробовать.
        — Спасибо, ваша светлость.  — Софи улыбнулась Джулиану, снова поцеловала его и рассмеялась.  — Выздоравливайте, Принц, слышите? Тогда вы сможете быть со мной тверды, как только пожелаете.
        — Если бы вы только знали…  — сказал он.
        — Также нам нужно будет посетить свадьбу.
        Принц криво улыбнулся:
        — Нам нужно будет посетить две свадьбы, разве это не прекрасно?
        Глава 69
        — Что вы делаете в моей постели? Мы еще не женаты.  — Джулиан задумался, так ли он в этом уверен. Он откашлялся, но сосредоточиться ни на чем ему не удавалось.  — Ведь не женаты?
        Софи, лежавшая рядом, положив руку ему на сердце, поднялась на колени и наклонилась над ним.
        — Слава небесам, вы проснулись. Прошло уже много часов,  — она закрыла на секунду глаза,  — слишком много.
        — Софи, я не умру, правда? У меня очень большая проблема.
        — Вам хочется пить? Я знаю, вы должны быть более голодны, чем беременная Беатрис.
        — Софи, мне нужен ночной горшок. Немедленно.
        Она, ничего не сказав, соскочила с кровати и поднесла ему горшок.
        — Спасибо. Уходите.
        Она ушла. К счастью, за дверью стоял Девлин.
        — Идите к нему. Ему нужна ваша помощь с ночным горшком.
        Девлин резко захлопнул за ней дверь. Софи молилась, чтобы Девлин хорошо позаботился о Джулиане. Она хотела дождаться, пока все закончится, но услышала голоса из гостиной Коринны.
        — Софи, иди сюда!  — крикнула Роксана.  — Мы с Коринной пьем чай. Девлин позаботится о будущем дяде моего мужа. Присоединяйся к нам. Боже, Софи, ты будешь теперь моей тетушкой!
        Софи остановилась.
        — Боже мой, действительно. Звучит довольно странно, может быть, даже аморально.
        — Поскольку я также прихожусь тебе тетушкой, я нахожу это скорее интересным.
        — Знаешь, Роксана, папа очень удивится, когда я представлю ему Джулиана. Я уверена, он ждал, что хоть что-нибудь получится из моего сезона. Пустая трата денег, говорил он.
        — Вы выходите замуж за моего сына, Софи,  — сказала Коринна,  — а значит, вы всего в шаге от совершенно божественных удовольствий. О, как я рада. Вы поступаете так, как хотели мы с вашей мамой.
        — Мама действительно была бы очень рада,  — ответила Софи, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Она сглотнула и села на бархатный диван.  — Девлин, наш пациент идет на поправку?
        Девлин улыбнулся Коринне от дверей и обратился к Софи:
        — Моя дорогая будущая тетушка, Джулиан спросил меня, женаты ли вы с ним. Что я должен был ответить?
        — Девлин,  — медленно произнесла Роксана,  — ты опять хулиганил?
        — Если можно считать хулиганством то, что я громко удивился: как это он не помнит свою жену?! Даже галлон опиума не мог бы служить оправданием.
        Все рассмеялись, но никто не успел ничего ответить. В гостиную вошел Пуффер с мейсенским фарфоровым чайником на подносе.
        — Ваша светлость, прибыл Ричард Лэнгуорт. И леди Меррик тоже недавно пожаловала. Как вы знаете, она прислала несколько писем, которые вы оставили без ответа. Вряд ли кто-то вас за это осудит. А если бы Ричард Лэнгуорт послал Принцу письмо с пожеланием хорошего здоровья, то я собственноручно сжег бы его послание. Я принес горячий чай. Очень горячий. На всякий случай.
        Девлин встал, потирая руки.
        — Какой замечательный день. Впустите их. Пуффер. Нет, подождите секунду.  — Он подошел к слуге и прошептал ему что-то на ухо.
        Дворецкий пристально посмотрел на него и кивнул:
        — Я провожу сюда мистера Лэнгуорта.
        — И мою сестру тоже, пожалуйста,  — сказала Роксана. В гостиной повисла тишина.  — Почему у вас такие лица? Мы немного посмеялись, а теперь перейдем к серьезным делам. Принц в безопасности; он не будет знать, что происходит.
        — Буду, Роксана. Нет, не надо так на меня смотреть. Я не упаду. Тем не менее я предпочел бы сесть.
        На нем был темно-голубой бархатный халат. Софи не сделала ни шага к нему.
        — Милорд, что вы делаете? Доктор запретил вам вставать с постели.
        Он улыбнулся ей, а Девлин помог ему сесть в большое, обитое парчой кресло.
        — Не беспокойтесь. Все в порядке.
        — Дорогой,  — сказала Коринна. Она поспешила к нему, заглянула ему в глаза, погладила по небритой щеке и ласково похлопала по плечу.  — Ты выглядишь гораздо лучше, чем вчера. Я подам тебе чашку травяного чая. Он придаст тебе сил.
        В дверях появился Пуффер:
        — Ваши гости здесь, Принц, ваша светлость.
        Когда Ричард и Лия вошли в гостиную Коринны, Ричард пристально посмотрел на Джулиана.
        — Я думал, ты совсем плох, а ты пьешь чай.
        — Надеюсь, ты простишь меня, если я не встану,  — промолвил Джулиан.
        — Ваши волосы уложены, как у Лили,  — заметила Коринна, обращаясь к Лии.  — Косы уложены в высокую прическу, но у вас локоны около ушей. Весьма примечательный вид. Почему, Лия? В чем дело?
        — Мне так нравится. Ничего больше,  — ответила Лия.
        — На вас медальон Лили. Я думал, она была…  — сказал Джулиан.
        — Вы думали, она была с ним похоронена? Нет, Вики его сохранила,  — произнес Ричард и повернулся к Лии: — Она дала его вам?
        Лия кивнула.
        — Она сказала, что раз я буду ее сестрой, она думает, мне нужен этот медальон. Тебе не нравится, что я надела его, Ричард?
        — Я полагаю, что в него надо вставить наши портреты,  — медленно произнес он.
        Джулиан почувствовал, как нарастает боль в боку, но не обратил на нее внимания.
        — Орвальд Маннерс наконец признался, что ты стоял за первым похищением Роксаны.
        Ричард оглянулся вокруг.
        — Я сожалею об этом. Мне не следовало этого делать. Простите меня, Роксана.
        — Конечно, я не прощу вас. Вы жалкий слизняк, Ричард.
        — Интересно, как глубоки были бы твои сожаления, если бы Маннерс изнасиловал Роксану?  — мягко произнес Джулиан.  — Я бы ожидал встречи с тобой на дуэли.
        — Нет, вы бы сражались не с Джулианом, а со мной,  — сказал Девлин.  — Я стреляю лучше его, поэтому я бы вас убил.
        Ричард повернулся к Принцу:
        — Значит, ты женишься на Софи.
        — Если мы еще не поженились, то да.
        — Мы еще не поженились,  — сказала Софи,  — но как только вам станет лучше, Принц Рейвенскар обвенчается в скромной деревенской церкви на достойной леди, а именно на мне. Мы пригласим всех. Будет замечательно.
        Лия, усмехаясь, заметила:
        — Ты будешь богата, Софи, но Роксана будет герцогиней Брабант.
        — Да. Мне кажется, вам следовало бы вести себя куда более примирительно, тетушка Лия. Ах нет, я же от вас отказалась, не так ли? Что ж, не важно. Помните, мы будем соседями.
        — Меня совершенно не занимает, что ты будешь делать, Софи. Но что подумала бы твоя мать?
        — Моя матушка очень удивилась бы, узнав, что вы, ее сестра, обращаетесь со мной, будто… А, мне уже самой надоело повторять: вы — то, что вы есть. Что касается вас, Ричард, очевидно, Девлин не убьет вас, поскольку Роксана спаслась от Маннерса. Очень жаль, поскольку вы доказали, что вы очень плохой человек и опасны не только для Принца, но и для меня, и для Роксаны.  — Она наклонила голову.  — Знаете, Ричард, я должна повториться — меня удивляет, почему вы, зная Принца всю жизнь, не поверили, когда он поклялся, что не убивал Лили. А я, зная его всего месяц, уже вижу, какой он достойный, честный и хороший человек.
        Глава 70
        Воцарилась тишина.
        Ричард нервно прошелся по гостиной.
        — Все это отвратительно.  — Он повернулся к Джулиану: — Все слышали, что Харлан Уиттакер, твой партнер, предал тебя. Зачем он похитил Роксану?
        Джулиан покачал головой:
        — Роксана ему очень нравилась. Чтобы жениться на ней, он решил ее похитить. Другого способа добиться ее у него не было. Остаешься ты со своими жалкими попытками отомстить мне. Что мне с тобой делать?
        Ричард молчал, опустив руки. Джулиан видел боль и несчастье в его глазах. На мгновение он также увидел мальчика, которого знал столько лет назад, полного смеха, готового к любому приключению, честного. Но Ричард больше не был мальчиком, а Лили мертва уже три долгих года. Джулиан махнул рукой в сторону дивана.
        — Садитесь.
        Лия, стоявшая все это время молча, опустив глаза, села и расправила юбки. Ричард, однако, остался стоять. Один.
        — Я не буду спрашивать, хотите ли вы чаю. Теперь, Ричард, отвечайте моему сыну,  — сказала Коринна.
        Но Ричард молчал.
        — Что думает об этом твой отец, Ричард?  — спросила Роксана.
        — Он очень огорчен этими… нападениями. Он проводит большую часть времени в библиотеке, один.
        «Один, как и ты»,  — подумал Джулиан.
        Софи придвинулась ближе к Джулиану, положила руку ему на плечо.
        Бок его безумно болел, стоило ему шевельнуться. Но требовалось разобраться наконец в отношениях с Ричардом.
        — Я помню, когда Лили умерла, твой отец сильно горевал. Он признался мне, что не верит, будто я застрелил ее, и продолжал общаться со мной, делился со мной печалью. Когда он попросил меня приехать в Хардкросс-Мэнор, я думал, он хочет убрать пропасть между нами.
        — Я был очень удивлен и разгневан, когда он сказал мне, что ты приедешь и привезешь всех с собой. Как защиту? Я помню, как он улыбнулся и сказал, что ты наконец нашел новую жену — ее.  — Он указал на Роксану.  — Я написал ему о ней, видишь ли, и о том, как ты ею увлечен. Я понял, что теперь смогу заставить тебя страдать так же, как страдала моя семья. Но Роксана убежала от Маннерса. Черт побери, она чуть не убила его!  — Он ударил кулаком по ладони.  — Лучше бы она его пристрелила. Я не знаю, что он собирался делать, но я не хотел…  — Он пожал плечами.
        — Когда мы приехали в Хардкросс-Мэнор, барон Перли позвал меня в библиотеку и говорил со мной о моем отце, о том, каким он был замечательным человеком. Я был тронут, я всегда думал об отце, как о выжившем из ума старике, недостойном любви или уважения. Твой отец оживил его для меня, изменил мое отношение к отцу. Я почувствовал, как важны были я и мой отец для него. Я сел с тобой за стол ужинать с надеждой, что наши отношения наладятся, но ошибся.
        — Знаешь, что сказал отец мне, своему единственному сыну?  — произнес Ричард.  — Он сказал, что пригласил тебя в Хардкросс-Мэнор ради меня. Что мне пора вернуться к жизни, что я стал слишком одержим, слишком одинок.
        Лия заговорила, впервые с тех пор, как вошла в комнату:
        — Почему вы так и не женились, Ричард? Вам тридцать два года, разве не так?
        Ричард промолчал, даже не посмотрел на нее. Она продолжила:
        — Ваш отец прав. Вы так и не сблизились ни с одной женщиной из-за одержимости мертвой сестрой — Лили. А я? Роксана была права, вы нашли меня в Йоркшире, и я попала в вашу сеть. Вы, должно быть, воображали себя очень умным, когда я приехала к вам из Лондона с сестрой и племянницей. Из моих рассказов о жизни в Лондоне вы могли узнать то, что вам нужно. Вики рассказала мне, как вам дорога была Лили, как она дорога вам до сих пор, и что если бы я надела ее платье, причесалась так же, надела проклятый медальон, я бы понравилась вам еще больше. Она знала: вся ваша предполагаемая любовь ко мне — только игра, не так ли?  — Когда он покачал головой, Лия рассмеялась — резко, без всякой радости.  — Все страсти в этой гостиной, все тайны должны были быть давно раскрыты, столько ужасных воспоминаний и столько вины. Эту вину можно поделить между всеми. Но в этой комнате только одна дура.  — Она горько рассмеялась и показала на себя.  — Посмотрите на меня, Ричард! Я похожа на вашу погибшую сестру?
        Он пристально посмотрел на нее:
        — Мне никогда не нравилось это платье.
        Лия уставилась на него:
        — Значит, вы признаетесь?
        Он ничего не ответил.
        — Будь я на вашем месте, я бы тоже молчала. Послушайте же правду, Ричард: все, что вы делали, это использовали меня. Почему же тогда вы хотите жениться на мне? Я не могу больше ничего рассказать вам. Ваше предложение было частью хитрого плана, чтобы убедиться, что я в ваших руках и сделаю все, что вы захотите?
        Глава 71
        Наступила тишина. Наконец Лия рассмеялась вымученным смехом, из-за которого Роксане захотелось вскочить и придушить Ричарда Лэнгуорта, но она знала — сестра сама примет решение.
        — Что ж, вижу, вы не хотите отвечать мне,  — продолжила Лия.  — Вы не полный глупец, не так ли? Мне тоже не нравится это платье. А мои волосы? Прическа выглядит глупо.
        — Ричард, понравились бы Лили ваши действия?  — спросила Роксана.  — Или она ужаснулась бы тому, что вы попытались сделать; тому, как вы перестали жить своей жизнью и утонули в горе столь разрушительном, что оно наполняет ядом самое ваше дыхание? Сказала бы она, что ваши поступки уже не имеют ничего общего с тоской по ней? Что вы не знаете ничего больше, заперты в своей ненависти и ненависть стала вами?
        Ричард, нервно ходивший по гостиной, остановился.
        — Лили поняла бы. Она всегда понимала; она любила свою семью больше, чем любила тебя, Джулиан. Я не одержим, черт вас побери, Роксана, не одержим.
        — Вы собирались убить меня, Ричард?  — спросила Роксана.
        — Нет. Маннерс должен был отвезти вас на континент и оставить там. Клянусь, я ничего не говорил об изнасиловании.
        Роксана подошла к нему, посмотрела ему в лицо и со всей силы ударила в живот. Он тяжело выдохнул и согнулся.
        — Я не думаю, что вам было важно, что со мной сделает Маннерс. Вы трус, и вы не заслуживаете ничего хорошего в жизни. Моя сестра задала вам вопрос: почему вы все еще хотите жениться на ней после того, как так страшно ее использовали?
        Лия вскочила. Она огляделась, потом остановила взгляд на Джулиане.
        — Все из-за вас. Если бы вы не убили Лили, ничего этого не случилось бы.  — Она повернулась к Ричарду: — Я согласна с Роксаной. Вы трус, Ричард, и у вас нет чести. Ваш отец прав. Ваше горе извратило вас. Что касается Вики — кто знает, о чем она на самом деле думает. Вы не здоровы, Ричард. Вы жалки.
        Лия вышла из комнаты не оглядываясь. Джулиан посмотрел на Ричарда:
        — Думаю, я наконец понял, что случилось с Лили.
        Глава 72
        Хардкросс-Мэнор
        Тем же вечером
        Джулиан стоял в дверях гостиной.
        — Вики,  — негромко произнес он.
        Она оторвала взгляд от книги, которую читала, но не сдвинулась с места, только посмотрела на него без всякого выражения на лице.
        — Ты не должен быть здесь, Принц. Ты наверняка слишком слаб после ранения. Тебя ударили ножом всего два дня назад.
        Ему нужно оставаться на ногах, подумал он, несмотря на нестерпимую боль в боку. Нужно покончить с этим. Сейчас же.
        — Я достаточно хорошо себя чувствую,  — ответил он.
        — Почему Ричард стоит позади тебя? У него может быть пистолет, ты знаешь; он может застрелить тебя и похоронить рядом с могилой Лили. Папа, вы тоже здесь. Почему?
        Барон Перли вошел в гостиную и сел рядом с дочерью. Он взял ее безвольную руку. Барон долго смотрел на ее длинные пальцы, столь похожие на пальцы Лили.
        — Хотела бы ты отправиться на сезон в Лондон, Вики?
        — Я? Зачем?
        — Разве ты не сказала Лии, что не хочешь отправляться на сезон, потому что можешь встретить Принца и он убьет тебя, как Лили? Но, Вики, я знаю, что Принц не убивал Лили. И ты знаешь это.
        Вики замерла. Она поочередно посмотрела им в лицо.
        — Я знаю, Вики. Я знаю,  — тихо сказал Джулиан.
        Она перевела взгляд с неподвижного лица отца на столь же неподвижное лицо брата. Потом посмотрела на большие руки барона. И покачала головой.
        — Я знаю, у Лили никогда не было любовника, Вики,  — продолжил Джулиан.  — Она просто была неспособна на такое. Я знал ее всю жизнь, женился на ней. Должен был признаться себе — либо она покончила с собой по причине, которую я не в силах был понять, либо случилось что-то совершенно другое. Я не мог отыскать правды. Пока Лия не вошла сегодня в комнату, одетая в платье Лили, с прической Лили. Сделанной тобой, Вики. Расскажи нам. Вики. Расскажи, что произошло тем днем в саду. Расскажи, что случилось между тобой и Лили.
        Вики не отводила от него взгляда, но Джулиан знал — она не видит его, она видит свою сестру в тот жаркий, давно прошедший день в цветущем саду.
        Потом она заговорила, будто повторяя историю, которую когда-то прочитала где-то:
        — Ты до сих пор не знаешь всего. Принц,  — в частности, правды. Лили собиралась покинуть меня.
        — Что значит — она собиралась покинуть тебя?  — Барон Перли сжал бледную руку дочери, но ее как будто покинула жизнь. Он мягко спросил: — Вики, Лили была здесь почти все время после свадьбы. Когда Джулиан уезжал из Рейвенскара по корабельным делам, она проводила здесь целые дни, даже спала в старой спальне. Мало что поменялось. Что значит — она собиралась покинуть тебя?
        В словах Вики не было боли; в них не было вообще никаких чувств:
        — Я убила ее. Я убила собственную сестру.
        Джулиан ухватился за спинку кресла. Он чувствовал тошноту и боль, не мог думать. Потом тошнота прошла. Боль осталась.
        — Почему ты убила ее, Вики?  — Джулиан медленно подошел и сел с другой стороны от нее. Он погладил ее по щеке.  — Пора понять, что произошло, чтобы все мы могли оставить это в прошлом.
        Ричард смертельно побледнел.
        — Пожалуйста, Вики, расскажи нам.
        Вики снова посмотрела на свои пальцы, сжатые руками отца. Потом подняла глаза на Джулиана.
        — Лили любила тебя, Принц, любила тебя слишком сильно, сильнее, чем я хотела, но поскольку я знала тебя всю жизнь, знала, что ты ко мне хорошо относишься, я не слишком беспокоилась, что она будет жить в Рейвенскаре. Если бы вы переехали в Лондон, я бы переехала с вами. Все продолжалось бы так же, как раньше. Не думаю, что ты понимал это, но у нас с Лили была одна душа на двоих, и мы обе знали это, хотя Лили никогда и не говорила. С самого начала я знала, что я — часть ее, а она — самая лучшая часть меня. Она была мне матерью, сестрой, лучшим другом и любила меня без оговорок. Но потом это случилось.
        — Что случилось?  — спросил барон.
        — Я пришла к ней в сад. Ее руки были грязными — она выдергивала сорняки. Она радостно улыбалась, светилась от счастья. «У меня будет ребенок. Вики. Мы с Принцем будем родителями». Она сказала мне, что отпускает меня, что мне пора повзрослеть, расправить крылья и стать самой собой. Я не могла поверить, что она это говорит. Она чуть ли не пела эти слова и была так счастлива. Она сказала, что мне пора ехать в Лондон на сезон, как она сделала раньше. Там я найду достойного джентльмена, выйду замуж и рожу собственных детей. Она сказала, что мне больше не нужна мать — а именно Лили — поскольку мать умерла, Лили выступала в ее роли, но теперь я выросла и должна стать самой собой. Она будет теперь моей сестрой, а я скоро стану тетушкой. Я знала, что не хочу этого, знала, что хочу только быть с ней, с ней всегда, но она уже приняла решение. Я согласилась и ушла. Я взяла один из твоих пистолетов, папа, нашла ее, все еще в саду, напевавшей под нос и даже более счастливой теперь, когда она исполнила свой долг передо мной и освободила меня. Я помню ее лицо — какой радостной она выглядела. Я сказала, что мы
должны быть вместе, что я не позволю ребенку в ней расти, и выйти из нее, и заставить ее покинуть меня. Она попыталась схватить пистолет, но пистолет выстрелил.  — Вики уставилась на свою руку.  — Она посмотрела на меня за мгновение до смерти, улыбнулась и сказала, что все будет хорошо. А потом умерла.
        Джулиан почувствовал, как прошлое вернулось и сокрушило его. Лили была беременна, и Вики убила ее, убила его ребенка. Он почувствовал такую боль, что ему захотелось закричать. Эта проклятая девчонка виновата во всем, во всех смертях и несчастьях. Он хотел бы убить ее, как она убила Лили, как она убила его ребенка…
        Он не знал раньше, какую роль в жизни Вики играла Лили. Но теперь… теперь слишком поздно. Что ему делать? Обвинить Вики в убийстве и увидеть, как ее повесят?
        Никакой справедливости, подумал он, ни для Лили, ни для него, ни для Ричарда, ни для отца Вики. Джулиану хотелось только одного — заснуть и спать, пока не пройдет боль в сердце.
        Все молчали, только Вики продолжала сквозь всхлипы:
        — Я хотела тоже умереть, но в вашем пистолете была только одна пуля, папа, только одна пуля.
        Отец Лили прижал ее к себе. Брат Лили стоял — один — посреди гостиной.
        Джулиан посмотрел на барона, на Ричарда, на Вики, прижавшуюся к груди отца. Правда останется в этой комнате. Джулиан также знал: все, что сделал Ричард, что сделал его отец, тоже останется здесь.
        «Столько страданий,  — подумал он.  — И все напрасно…» И он снова подумал о ребенке. Ему хотелось рыдать.
        Глава 73
        Рейвенскар
        Четыре недели спустя
        Коринна сидела на первой скамье в красивой, нормандской постройки церкви, находившейся под защитой Брабантов. Большинство жителей окрестных деревень уместилось в ней. Те, кому не хватило места на скамьях, стояли у стен. Некоторые даже остались в дверях и следили за церемонией оттуда. Слуги Рейвенскара во главе с Пуффером сидели позади Коринны. Как только венчание закончится, они немедленно отправятся в Рейвенскар накрывать столы на всю деревню. Праздник будет замечательным, и винный погреб Джулиана заметно опустеет к вечеру.
        Коринна посмотрела на две пары, стоявшие перед преподобным Хаббардом, также известным как молодой викарий. Ему только недавно исполнилось шестьдесят пять лет. Она слушала его слова, красивые, замечательные слова, которые свяжут навсегда этих молодых людей. Воздух почти светился вокруг этих четверых.
        Она прислушалась к сильному голосу сына, к милому, чистому голосу Софи, посмотрела на Роксану — та сквозь вуаль смотрела на Девлина, и кто знает, о чем она думала… Когда она произнесла свою часть клятвы, голос ее был ясен, спокоен и слышен в каждом уголке церкви. Роксана уже говорила как герцогиня, по мнению Коринны, и она улыбнулась, подумав: «Лорелею ждет большой сюрприз». Девлин был по-вампирски бледен и заявил собравшимся, что считает такой цвет лица необыкновенно подходящим для свадьбы. Голос его звучал нагло и… счастливо.
        Безукоризненно черные фраки женихов отличались безупречным покроем. Бледно-желтое платье Роксаны дивно гармонировало с короной огненных волос. А белоснежный наряд Софи подчеркивал ее трогательную молодость. Правда, сама Коринна вышла замуж за отца Джулиана в еще более юном возрасте. О, как давно это было! Можно ли вспомнить свои переживания после стольких лет?
        Коринна услышала пренебрежительное фырканье и краем глаза посмотрела на родителей Девлина. Герцог благодушно улыбался, а его супруга недовольно хмурилась. Разумеется, ведь герцогиня желала, чтобы ее единственный и неповторимый сын венчался в соборе Святого Павла в Лондоне, в присутствии важных персон. Интересно, что она думает о Роксане, которая однажды займет ее место? Девлин утверждал, что его мать даже улыбнулась Роксане, когда узнала о размерах ее состояния. Ну, это вряд ли. Хотя старая фурия наверняка готова смириться с цветом волос и происхождением невестки, если у той богатое приданое.
        Барон Рош тоже присутствовал на церемонии. Возвышаясь над остальными гостями, он смотрел на дочь, и его зеленые глаза сияли от радости. Приятный человек — красивый, добрый, полный юмора. Софи, смеясь, сообщила Коринне, что Роксана продолжит управлять денежными вложениями отца, а Джулиан подумывает, не поручить ли ей вести и его дела.
        Леди Меррик сидела в трех рядах позади Коринны, одна, тихая и отстраненная. Коринна увидела Ричарда, стоявшего у колонны. Он пристально смотрел на Лию. Коринна вспомнила рассказ Джулиана о том, как Вики случайно застрелила Лили. Почему-то Коринна думала, что все было не так, но правду уже никогда никто не узнает.
        Лили умерла. Между Лэнгуортами и ее любимым сыном больше нет вражды. Барон Перли и Вики две недели назад уехали в Америку, в Вашингтон, столицу колонистов, но Ричард остался — хозяином Хардкросс-Мэнора.
        Она услышала легкое покашливание и, обернувшись, увидела лорда и леди Хаммерсмит — Джеймса и Корри Шербрук, сидящих рядом с отцом Софи, преподобным Уилки, который, три дня назад прибыв в Рейвенскар, вел себя так, как будто ему выстрелили в живот — он никак не мог поверить в удачу своей дочери.
        Преподобный Хаббард разрешил женихам поцеловать невест. Джулиан улыбнулся, приподнял Софи и закружил вокруг себя. Опустив на землю, он крепко поцеловал ее.
        Софи, сжав ладонями лицо Джулиана, поцеловала его в ответ, вызвав общий смех и одобрение.
        Затаив дыхание, гости смотрели, как Девлин медленно поднял вуаль, пристально взглянул на Роксану, осторожно прижал к себе и нежно поцеловал.
        Глава 74
        Плимут
        Таверна «Шейпвик»
        Ночь после свадьбы
        В просторной комнате с видом на гавань стояла широкая кровать. На кровати, до пояса накрывшись простыней, лежал Девлин.
        Новоиспеченная жена Девлина кружила по комнате, словно разъяренная амазонка.
        — Это правда, Девлин. Чистая правда! Маленькая нахалка, смеясь, рассказала мне, что Принц не смог отказать ей и она соблазнила его. В кабинете, на глазах у четырех спаниелей. За два дня до свадьбы. Она прямо-таки приплясывала, когда отправилась в спальню после того, как прошептала мне, что знает все, а я, ее «пожилая» тетушка, не знаю ничего! Она смеялась и смеялась, рассказывая мне, какое удовольствие я получу, если ты окажешься хотя бы наполовину таким же хорошим любовником, как Принц. Потом она приняла скорбный вид и поведала мне, что тебе наверняка далеко до Принца, но мы с тобой сможем насладиться бледностью друг друга, если ты не будешь знать, что делать. Мне очень хотелось придушить ее. И тебя тоже. Объяснить почему?
        Он кивнул, с трудом сдерживая смех.
        — Мне хотелось придушить тебя, потому что я вспомнила ту ночь в холле, когда ты прижал меня к стене. Я была совершенно готова узнать, как именно занимаются любовью. Но нет, куда там! Ты решил проявить благородство и отправил меня спать, похлопав по щеке. Но Принц не отослал Софи, не так ли? Он не стал дожидаться первой брачной ночи!  — Она погрозила Девлину кулаком.
        — Оказывается, Софи — превосходная актриса. Она разыграла тебя.  — Он рассмеялся.  — Дорогая моя, послушай, у Джулиана твердые принципы. Он настолько благороден, что мне иногда тоже хочется придушить его. Я уверен, он не притрагивался к Софи до…  — Джулиан взглянул на часы.  — Примерно до этого момента.
        Роксана прищурилась.
        — Она не могла обмануть меня. Нет, конечно, нет… Обманула?
        Он кивнул и расхохотался до слез. Роксана дала ему время успокоиться, а потом прищурилась еще больше.
        — Как бы мне хотелось, чтобы ты его ни о чем не спрашивал. Какая разница, что он думает? Посмотри на результат. Мы упустили прекрасный момент, поскольку Джулиан успел внушить тебе свои проклятые принципы, а ты поддался ему, черт бы побрал вас обоих! Сначала ты целовал меня, пока я не потеряла разум, а потом заявил, что не разденешь меня до нашей первой брачной ночи.
        — Ты поверишь, если я скажу, что страдал больше, чем ты?
        — Нет.
        — Напрасно. Мои страдания невозможно описать словами. Любовь моя, напомни мне, чтобы утром я поздравил Софи с удачной шуткой. А теперь иди сюда, и мы займемся тем, о чем мечтали у той пресловутой стены.
        Роксана фыркнула и ехидно заметила:
        — Полагаю, ты знаешь, что делать дальше, ведь у тебя было множество любовниц. Или это тоже обман?
        Он ухмыльнулся и похлопал ладонью по кровати.
        — Нет. Но за четыре недели воздержания я мог все забыть. Иди ко мне, посмотрим, что получится.
        Когда она легла рядом, Девлин наклонился, поцеловал ее и продолжал целовать, раздевая. Потом приподнялся на локте и окинул ее взглядом.
        — Так, я обнаженный, ты обнаженная… Хм, интересно, что надо делать дальше?
        — Пока я чувствую себя вполне хорошо. Что бы ты ни делал, продолжай.
        — О, дорогая, сейчас, когда мы так близки, я вижу, что моя кожа белее твоей.
        Она внимательно посмотрела на него.
        — Нет, моя.
        — Как я и предполагал, мы идеально подходим друг другу.
        Роксана поцеловала его и прошептала:
        — Девлин, я уже говорила, что люблю тебя?
        — Нет, во всяком случае, до сегодняшнего утра, когда я поцеловал тебя в церкви. Кажется, я ответил, что люблю тебя сильнее, чем ты меня.
        В другой просторной комнате с видом на ту же гавань Джулиан с улыбкой смотрел на молодую жену.
        — Не могу поверить, что ты так бессовестно лгала своей бедной великовозрастной тетушке. Ну ничего, Девлин объяснит ей, что ты водила ее за нос. Соблазнить меня за два дня до свадьбы? Надо же такое придумать! Приготовься, Роксана вполне может дать тебе пару затрещин, когда все выяснится.
        Софи хихикнула.
        — Она попалась! Поверила и покраснела от гнева, услышав, что маленькая племянница обогнала ее в таком важном деле.
        Он рассмеялся, а она погладила его по щеке и попросила:
        — Пожалуйста, Принц, скажите, что любите меня.
        — Я люблю тебя, как все мои собаки, вместе взятые.
        — И будущие щенки?
        — Разумеется.
        Она провела кончиками пальцев по его губам.
        — Мы созданы друг для друга. Слава Богу, что вы в конце концов это поняли.
        — Я просто поступил так, как хотела моя матушка.
        — И моя. Как я скучаю по ней, Принц. Если бы она была жива…
        — Понимаю, любимая. Но я верю, что сегодня она незримо присутствовала в церкви и радовалась за тебя, Софи.
        Он поцеловал ее, и она с наслаждением ответила на его поцелуй.
        Эпилог
          
        Рейвенскар
        2 февраля 1832 года
        Джулиан снова перечитал письмо от барона Перли.
        «Дорогой Принц,
        в Вашингтоне настоящая зима. Сегодня идет снег, деревья сгибаются под порывами ветра и стучат ветвями в окна. Мы с Вики только что вернулись домой. Наш дом расположен в миле от резиденции американского президента Эндрю Джексона. Мы получили приглашение на прием в честь Нового года. Весьма многолюдное собрание изобиловало горячительными напитками, бурным весельем и танцами Я восхищен президентом Эндрю Джексоном.
        Две ночи назад мы посетили бал в Стрейтбери-Хаусе, и Вики смеялась. Она танцевала с двумя джентльменами. Думаю, она поправляется. Прошлое никогда не будет забыто, но, возможно, она научится с ним жить. Я сомневаюсь, однако, что она когда-либо себя простит; надеяться на это было бы слишком наивно.
        Я хочу признаться Вам, Принц, что из-за жадности я предал Вашего отца. Отдавая мне свой портрет на хранение, он присовокупил к нему запечатанный конверт, который я должен был передать Вам по достижении Вами совершеннолетия. Я вскрыл письмо. Там быта подсказки, как добраться до магической драгоценности. Я долго искал копья из камня, но так и не нашел. Когда я вспомнил о портрете, то надорвал часть подкладки сзади и положил внутрь письмо. Надеюсь, что Вы найдете эти «копья». Мне не удалось извлечь сокровище раньше Вас.
        Никто не знал, где находятся эти копья из камня, никто, включая Коринну.
        Сегодня, отправляясь спать, Вики сказала, что вспомнила, где находятся копья из камня.
        Она рассказала, что Вы должны спуститься на берег под скалами. Там есть три камня; вы узнаете их — Вы с Ричардом часто играли там в детстве. Средний камень особенно похож на копье, хотя другие два — не очень. Под этим камнем должен быть плоский и уродливый драгоценный предмет.
        Может ли быть все так просто? Так обыкновенно? В любом случае надеюсь, вы найдете его, Принц. Действительно ли он магический, как верил Ваш отец? Если так, интересно, добыл ли его Ваш отец сам? Или унаследовал с древних времен? Возможно, он принадлежал Мерлину? Как и Вашему отцу, мне интересно, сработает ли он для Вас. Надеюсь, Вы простите меня за обман.
        Ваш отец однажды сказал мне, что хотел бы увидеть Вас, когда Вы вырастете, но он знал, что время его подходит к концу. Я ответил, что уверен — Вы будете человеком, которым он бы гордился, будете вести себя честно и достойно, будете любить свою семью всем сердцем. Он умер через два дня.
        Я бы тоже хотел, чтобы Вы знали своего отца. Прежде чем я уехал в Америку с Вики, я снова посетил его могилу — очень тихое место, которое Ваша мать продолжает украшать цветами. Я сказал ему, что теперь у него есть дочь, которая подарит ему внуков.
        Я думаю о Лили и знаю в глубине души, что она не винила бы ни в чем свою сестру Я очень жалею, что не заметил, во что превращается Вики. Я думаю, что боль останется со мной навсегда, но, возможно, со временем она ослабеет — если только уйдет эта жестокая зимняя погода.
        Ричард пишет мне, что снова пытается ухаживать за Лией. Не знаю, простит ли она его. Посмотрим. Он также написал, что восстанавливает сгоревший вдовий домик. Может быть, вы снова станете друзьями когда-нибудь?
        Я благодарю Вас за то, что Вы сказали Вики, что прощаете и не вините ее. Возможно, Вы действительно простите ее, ведь Вы очень добры.
        Мои поздравления Вашей жене,
        Ваш покорный слуга
        Руперт Лэнгуорт, барон Перли».
        Рейвенскар
        3 февраля 1832 года
        Клетус залаял и ткнул Джулиана в ногу носом.
        — В чем дело? Ты хочешь, чтобы я восхитился твоими щенками? Они будут не меньше тебя уже через год.
        Он вышел наружу посмотреть на двух спаниелей, Тинли и Мауд, катающихся по траве, лающих, визжащих и пытающихся укусить друг друга за шею. Их двое братьев-близнецов жили в Лондоне с Девлином и Роксаной — стали городскими собаками, как презрительно выразилась Софи. Наверняка они совершенно избалуются, привыкнут сидеть на подушках, не зная, что значит смотреть в лицо смерти, бежать до утеса наперегонки.
        Роксана беременна, как написал ему Девлин, и они с нетерпением ждут рождения маленького вампиреныша. Джулиан представил себе, как они смеялись над этим словом.
        Софи вышла из дверей кабинета, помахала ему, и он увидел на ее пальце то некрасивое кольцо, которое они нашли в свинцовой коробке на берегу под скалой. Странно, что оно оказалось ей точно по руке. Еще более странно, что она говорит, будто чувствует себя благословленной. Они пытались проверить магическую силу кольца, но, похоже, никакой магии в нем нет.
        Пока Софи шла к нему, он любовался ею. Она изменилась в последнее время — по-другому ходит, а иногда улыбается чему-то своему. В чем дело? Когда он спросил, она только улыбнулась и отмахнулась от его слов.
        «Жизнь,  — подумал он,  — цепочка чудес, в которых иногда видится рай».