Мужчина, которого нельзя забыть Мэгги Кокс
        Любовный роман - Harlequin #482
        Первая любовь у каждого своя. Кто-то вспоминает о ней с улыбкой, кто-то с печалью и досадой. Юная библиотекарша Лара Брэдли несет свою первую любовь сквозь годы. Она была еще школьницей, когда брат привел в дом друга - Габриеля. Симпатичный парень сразу занял все ее мысли… на целых тринадцать лет.
        Мэгги Кокс
        Мужчина, которого нельзя забыть
        The Man She Can’t Forget
                
        Глава 1
        Нужно было дважды подумать, прежде чем соглашаться. Шон, брат Лары, любил повторять: «Всегда будь готов к неожиданностям». Увы, она не вняла его совету и согласилась пожить в доме родителей, пока те набираются сил на французском курорте.
        К сожалению, Шона уже не было рядом, чтобы напомнить ей эти мудрые слова. Но если честно, разве она могла бы отказать матери и отцу? Конечно, они хотели прийти в себя и сменить обстановку после ужасной трагедии. Полгода назад брат Лары, их любимый сын Шон, погиб. Он отправился волонтером в обожаемую им Африку и заразился малярией. Сложно поверить, что в двадцать первом веке можно так умереть. Но, увы, это горькая правда.
        Лара уже неделю жила одна в родительском доме. Каждую минуту она ждала, что он войдет в дверь и скажет свое коронное: «Сестра, поставь чайник, будем чаевничать!» Но Шона не было.
        Время играло с ней злую шутку - то тянулось так долго, что казалось, кто-то остановил стрелки на часах; ато летело безудержной стрелой, так что Лара не успевала опомниться. При всей любви к своей работе, сейчас она радовалась, что семестр закончился. Последний месяц ей стало казаться, словно все дела и обязанности библиотеки свалились на нее. Но теперь, когда на смену рабочему безумию пришло затишье, ей оставалось только уйти в себя и переживать постигшее семью горе. Чтобы занять себя хоть чем-то, она часами прогуливалась с преданным бордер-терьером Барни. Оставаться подолгу одна в родительском доме она не могла.
        Лара сидела за дубовым кухонным столом, глядя в тарелку с недоеденной овсяной кашей, когда в дверь позвонили. Почему-то привычный звук звонка в этот раз заставил ее вздрогнуть. Барни побежал к двери и принялся усиленно лаять. Лара занервничала еще сильнее. Было всего восемь тридцать утра. Кого привело в такую рань в их дом?
        - Наверно, почтальон,- предположила Лара.
        Стараясь успокоиться, она босиком подошла по коридору к двери. Барни заливался звонким лаем. День обещал быть необычайно жарким. Солнце освещало интерьер через панели из викторианского стекла. Лара поднесла к глазам ладонь, чтобы не ослепнуть, и вздрогнула: сквозь дверное стекло был четко виден силуэт высокого человека. У нее не было ни малейшего представления, кто это мог быть, но это явно был не почтальон. Лара почувствовала удар изнутри. «Господи, только бы не дурные вести»,- пронеслось в голове.
        Она слегка приоткрыла дверь:
        - Доброе утро.
        На пороге действительно стоял мужчина. Первое, на что она обратила внимание,- это его невероятно-голубые глаза. Мужчина был гладко выбрит, а его лицо легко могло украсить обложку глянцевого журнала. Строгий костюм в полоску скрывал явно атлетическую фигуру. Уловив аромат дорогого парфюма, Лара едва не принялась щипать себя. Учитывая столь ранний час, она, вероятно, просто видит сон.
        - Добрый день,- сказал незнакомец.- Я хотел бы поговорить с мистером или миссис Брэдли. Я прихожусь им… Точнее, приходился им другом. Простите, что беспокою вас в такой ранний час, но я только что вернулся из Нью-Йорка и хотел принести вашей семье соболезнования.
        Лара чувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Очевидно, Габриель Девениш, университетский друг Шона, не узнал ее. Человек, воспоминания о котором мучили ее долгие годы. После университета Шон решил заняться благотворительностью, а Габриель пошел по стопам своего богатого дяди, стремительно ворвавшись в мир экономики и финансов.
        Брат рассказывал, что, перебравшись в Нью-Йорк, Габриель молниеносно разбогател. Но в голосе брата слышалась жалость к нему. Как бы то ни было, Лара помнила тот жаркий летний день тринадцать лет назад, когда она впервые увидела Габриеля. Его красота сразила ее наповал.
        Она во всех подробностях помнила и другой день, когда Шон неожиданно собрал у себя друзей, пока родители были в отъезде. Чтобы набраться смелости, Лара слегка перебрала вина и с легкостью пригласила Габриеля на медленный танец. А поймав на себе взгляд его больших, выразительных глаз, посчитала, что он испытывает к ней те же чувства. В следующее мгновение она призналась, что влюблена в него до беспамятства. Все бы ничего, но она не ограничилась и этим и потянулась к нему губами.
        Она была готова провалиться на месте. Ее поведение, казалось, повергло молодого человека в шок. Отведя Лару в сторону, он сказал, что просто согласился с ней потанцевать и не намерен крутить роман с «сестричкой Шона». Она до сих пор помнила каждое произнесенное им слово. Он сказал: «Думаю, многие мальчишки твоего возраста мечтают с тобой встречаться. А я для тебя уже староват. Признаться, у меня есть виды вон на ту высокую стройную блондинку в углу. Мы учимся на одном курсе. И мне уже доложили, что она тоже не против».
        Лара была опустошена. Своим отказом Габриель не просто огорчил, он унизил ее. Дни и ночи напролет она только и думала о том, как это могло произойти. Действительно ли оттого, что она младше его? Потому ли, что она сестра Шона? Но ведь если тебе кто-то нравится, не все ли равно, сколько ему лет и чей он родственник? Значит, причина все-таки в стройной блондинке.
        С того дня отношения Лары с мужчинами не сильно продвинулись вперед. Как правило, все ограничивалось не более чем дружбой. Удивительно, но, несмотря на столь болезненный отказ Габриеля, Лара продолжала испытывать романтические чувства к другу своего брата. За эти годы он стал кем-то вроде сказочного героя из волшебной страны - очаровательного принца, с которым вряд ли сравнится кто-то из ее друзей и знакомых.
        Поэтому сейчас, видя его на пороге своего дома, она едва могла подобрать слова:
        - Вы Габриель, не так ли? Габриель Девениш? Вы дружили с моим братом в университете. К сожалению, родителей нет дома. Они уехали в отпуск на юг Франции.
        Успокоившийся было Барни снова залился пронзительным лаем.
        - Барни, свои!- успокоила собаку Лара.
        - Ты Лара? Младшая сестренка Шона?- спросил Габриель, гипнотизируя ее глазами цвета неба.
        С выпрыгивающим из груди сердцем она просто ответила:
        - Она самая.
        Погладив Барни, она снова встала во весь свой невысокий рост: приятные изгибы женского тела подчеркивались синими джинсами и узкой белой футболкой. Она совсем не походила на ту шестнадцатилетнюю школьницу. Неудивительно, что Габриель не узнал ее. Лара видела, что он искренне удивлен. Ей даже показалось, что на его щеках заиграл румянец.
        - А ты повзрослела,- сказал он, поправляя темно-русые волосы.
        Она не могла не заметить двойной шрам, пересекающий правую бровь Габриеля. Возможно, его жизнь протекала не так спокойно и плавно, как она могла подумать. Сколько бы ни было у человека денег, они не всегда могут спасти его от превратностей судьбы.
        - Я только вчера услышал про Шона,- продолжил Габриель.- Прочитал в газете о волонтерах, умерших от малярии. В списках было и его имя. Там было написано, что он недавно получил престижную награду за свою работу. Новость о его смерти повергла меня в шок. Жаль, что после университета мы перестали общаться.
        - Просто ваши пути разошлись,- пожала плечами Лара. Нет, она не осуждала его. Но ей было непонятно, с какой целью он ушел в профессию, где люди больше берут, чем отдают. Выбор Шона был прямо противоположным.- И все же спасибо, что зашел. Маме и папе будет приятно, когда я скажу им. Думаю, ты помнишь, как хорошо они к тебе относятся.
        Лара хотела, чтобы он ушел, и не знала, как намекнуть ему на это. Еще немного, и она не сможет скрывать своей искренней радости оттого, что снова видит его. От шестнадцатилетней старшеклассницы, не способной скрывать свои чувства, не осталось и следа. Однако Габриель словно и не собирался уходить. Он тяжело вздохнул:
        - Не хочу быть навязчивым, но не могла бы ты налить мне чаю? Даю слово, что не задержусь надолго.
        У Лары не было убедительной отговорки для отказа.
        - Конечно, проходи,- пригласила она.- Я как раз и сама собиралась выпить чашечку.
        Габриель вошел за ней в дом. Он очень хорошо помнил этот коридор и кухню. Идя за миловидной брюнеткой, он размышлял о том, как скромная, заурядная школьница могла превратиться в такую красотку? Был бы он художником, обязательно запечатлел бы на холсте эту точеную женственную фигуру. Но, увы, времени на искусство у него не было. Единственное, что роднило Габриеля с миром творчества,- это вид на Музей искусств из его нью-йоркской квартиры. Время от времени он захаживал туда с целью напомнить себе, что деньги не главное в жизни. Да, чем больше у тебя денег, тем больше возможностей. Но счастье за них не купишь. Видит бог, он знал это как никто другой.
        На кухне было так же уютно, как раньше. При виде старинного шкафа с тумбочками на него нахлынули воспоминания о том времени, когда они с Шоном были совсем молодыми. Он помнил, как вкусно кормила их Пегги Брэдли. Помнил то бесконечное лето, когда они готовились к экзаменам, смеялись, слушали музыку любимых групп и временами подшучивали над Ларой. Это была веселая и беззаботная юность. В те дни казалось, что так будет всегда…
        Фотография Шона на стене приковала его внимание. Вероятно, так он выглядел незадолго до смерти. Добродушные карие глаза и широкая улыбка. Все как когда-то. Только теперь его университетский друг был где-то далеко. И желание позвонить ему навсегда стало несбыточным.
        - Здесь все как раньше,- заметил Габриель, расстегивая пуговицу на воротнике. Рубашка внезапно начала сдавливать шею.
        - Родители так же старомодны, как эта кухня,- улыбнулась Лара.- Они не большие любители перемен. Особенно после смерти Шона…
        - Представляю, как вам тяжело.
        - Очень. К этому невозможно привыкнуть. Сегодня ты еще разговариваешь с ним по телефону, а завтра…- Лара покачала головой. Она набрала в чайник воды из-под крана и вставила вилку в розетку.- Какой чай ты пьешь?
        - А ты не помнишь?- поддел ее Габриель. Он-то не забыл, сколько чая выпили они с Шоном в те дни. И как правило, наливала его именно Лара.- Я всегда говорил, что самый вкусный чай в мире делаешь ты и твоя мама.
        - Неужели?- снова улыбнулась Лара.- Тогда не отвечай, я постараюсь вспомнить.
        Габриель присел на стул. Эта кухня, эти комнаты и сад были единственным местом, где он по-настоящему чувствовал себя как дома. Даже вращаясь в мире больших денег, он не перестал ценить домашнее тепло и уют. И ему так не хватало общения с простыми, искренними людьми - с теми, кто дружит с тобой не для того, чтобы ты сделал его богаче.
        Он подумал о родителях Лары. Как рады они были ему, когда он приходил в гости к Шону. А отец Шона и Лары неоднократно выражал сожаление, что Габриеля воспитывает няня. Богатый дядя не уделял мальчику хоть сколько-нибудь внимания, и это заметно огорчало родителей Шона и Лары. Им было грустно оттого, что мальчик так и не познает радостей воспитания в настоящей семье.
        - Будешь тост с вареньем?- спросила Лара.
        - Прости… что ты сказала?- Габриель неожиданно поймал на себе взгляд ее больших карих глаз. Она стояла прямо перед ним, и на какое-то мгновение Габриель искренне забыл, где он находится, так обворожительна была она в эту минуту.
        Лара смотрела на него с удивлением. Похоже, она не поняла, почему он не расслышал вопрос. «Неужто она не знает, насколько хороша собой?» - пронеслось в голове Габриеля. Он пожал плечами. Такое вряд ли возможно. Он еще не встречал столь обольстительных девушек, которые не знали бы о своей красоте. В кругу его общения красота была самым желанным атрибутом любой женщины. И те, у кого она была, использовали ее по максимуму.
        - Я спросила, будешь ли ты тост с вареньем.
        - Спасибо, я просто попью чай. А затем, если у тебя есть минутка, я хотел бы поговорить. Мне ужасно интересно, как сложилась твоя жизнь.
        - Конечно,- неуверенно согласилась Лара.- Но ты же сказал, что только что прилетел из Нью-Йорка. Неужели тебе не хочется отдохнуть после перелета?
        Габриель не смог сдержать улыбки. Похоже, Лара унаследовала от своей матери умение чувствовать, что нужно другим людям. Опять же, в кругу его общения это качество отсутствовало в принципе.
        - Уверяю тебя, сейчас мне не нужно ничего, кроме общения с тобой, Лара.
        Она не помнила, когда последний раз ей говорили подобное. Добавить к этому бархатный голос Габриеля, и слова становились еще более соблазнительными. Лара чувствовала, как разгорается внутри ее яростный эротический огонь. Что, если тот отказ на вечеринке был не таким уж искренним? Что, если все эти годы он сожалел о том, что отказал ей?
        Лара ощутила себя канатоходцем, что вот-вот потеряет равновесие. С момента их последней встречи прошло тринадцать долгих лет. Не исключено, что проявляемый им интерес - это всего лишь привязанность к семье его погибшего друга. В конце концов, он мог позволить себе роман с любой нью-йоркской фотомоделью, позирующей для глянцевых журналов.
        - Хорошо,- сказала она.- Только не жди от меня каких-то головокружительных историй. Я веду самую обычную жизнь, даже отдаленно не напоминающую твою.
        Озарив его скромной улыбкой, она отошла к гранитной столешнице и принялась ставить на поднос фарфоровые чашки и блюдца. Он видел, как тряслись ее руки, когда она заваривала кипятком чайные листья. Но не знал, что в эту минуту сердце едва не выпрыгивало у нее из груди.
        - Ты сделала именно так, как я люблю,- признался ее утренний посетитель.- У тебя прекрасная память.
        - Спасибо.
        Пытаясь не терять самообладание, Лара присела за стол напротив него и принялась помешивать чай. Она всегда клала в любимый напиток хотя бы один кусочек сахара. «В его рацион сахар точно не входит»,- подумала она. Несмотря на морщинки, заметные на его лице, за все эти годы он нисколько не потерял физическую форму. Редко какому воротиле с Уолл-стрит это удается.
        - Как долго ты планируешь пробыть здесь?- спросила Лара.
        Она видела, что при этом простом вопросе с его лица исчезла улыбка. Гипнотизирующие голубые глаза посмотрели в сторону, губы крепко сжались. Слегка наклонившись вперед, он поставил чашку на стол.
        - Еще не знаю. Сказать по правде, я прилетел уладить кое-какие вопросы с недвижимостью дяди. Две недели назад он умер, а я его единственный наследник.
        - Габриель, прими мои соболезнования,- расстроилась Лара. Как всегда, она задала не самый подходящий вопрос.
        - Завтра у меня встреча с его поверенным.
        Было видно, что эта тема ему неприятна. С другой стороны, это очевидно - человек потерял своего единственного родственника. Даже если тот завещал ему все свое имущество. В конце концов, Габриель сам давно имел огромное состояние и явно предпочел бы, чтобы дядя был жив.
        - Вы часто общались с дядей после твоего отъезда в Нью-Йорк?- аккуратно спросила Лара.
        - Нет, не часто.- Габриель едва дослушал вопрос.- Мы не были близки. Дядя приютил меня, когда моя мать - его сестра - решила, что свобода ей дороже материнства.
        - А твой отец?
        Брови Габриеля нахмурились.
        - О нем я знаю не больше чем ты. В моем свидетельстве о рождении мать указала, что отец ребенка неизвестен.
        - Как грустно.- Слова сорвались у Лары еще прежде, чем она успела подумать.
        - Почему же? Я вырос в благополучном районе, в огромном доме и никогда ни в чем не нуждался. Что же тут грустного?
        - То, что ты не знал своего отца,- объяснила свои слова Лара.- И то, что вы с дядей так и не стали близкими людьми.
        - Это не страшно,- сказал Габриель.- Среди тех, с кем мне приходится общаться, я считаюсь крайне успешным человеком. Все, что у меня есть, я заработал сам. Отсутствие родителей на мне никак не сказалось. Вот и все, конец истории.
        Но Лара догадывалась - это далеко не конец. Она была уверена, что детей, брошенных родителями, не оставляет чувство глубокой обиды. Сколько бы лет им ни было и чего бы они ни добились в жизни. Ей хотелось узнать у него больше, но она понимала - сейчас не самый подходящий момент.
        - Расскажи лучше о себе,- сменил тему Габриель.- Чем ты зарабатываешь на жизнь? Если я правильно помню, ты хотела стать ветеринаром или политиком. Помню твои размышления о том, как сделать мир лучше и добрее.
        На щеках Лары появился багровый румянец, когда она вспомнила их долгие, жаркие дискуссии. При том, что она всегда была самой красноречивой из всех. Но в шестнадцать лет кажется, что ты все знаешь лучше всех. Ты можешь даже убедить себя в том, что старшеклассник влюбился в тебя, когда на самом деле он всего лишь согласился с тобой потанцевать.
        - Я не стала ни ветеринаром, ни политиком,- призналась Лара.- Решив, что в одиночку мир лучше не сделать, я стала библиотекарем.
        - Помню, ты всегда была страстной поклонницей литературы.
        Лара не знала, что означает ухмылка на его лице, но она обратила внимание на слово «страстной». Неужели он и правда считал ее такой? От этой мысли сердце снова забилось учащенно.
        - Обрабатывать каждый день запросы самых разных студентов - занятие, далекое от литературы,- пояснила она.
        - Но тебе же нравится твоя работа?- спросил Габриель, поднимая темные брови.- В общем, я рад, что ты нашла свою стезю. Так и должно было случиться, учитывая, с какой страстью ты отдаешься делу.
        Глава 2
        Лара чувствовала, как все внутри ее горит от этих слов. Она ощущала на себе его пристальный взгляд, и ей становилось не по себе. Нужно было срочно направить разговор в нужное ей русло.
        - А ты по-прежнему занимаешься финансами?- спросила она.
        - Так точно,- улыбнулся Габриель.
        - Что конкретно ты делаешь? Ну, у тебя же есть должность?
        Вместо ответа, он встал со стула. Вероятно, эти вопросы выбивали его из колеи.
        - Я главный директор по управлению рисками. То есть я провожу анализ риска и дохода для финансовых компаний и банков.
        - Ух ты,- только и смогла произнести Лара. От его объяснения ей не стало понятнее, чем он занимается.- Звучит очень сложно.
        - Разве?- спросил Габриель. Над его скулой еле заметно дрогнул мускул.- Тогда советую тебе просто не думать об этом.
        - Хочешь сказать, что мне не дано это понять?
        Габриель выдохнул:
        - Сколько я тебя помню, ты всегда воспринимала мои реплики близко к сердцу.
        Пока Лара обдумывала смысл его слов, Габриель подошел к ней, наклонился и взял ее руки в свои. Затем он потянул ее к себе, чтобы она встала. Нахлынувшие на нее чувства невозможно описать словами. Она не знала, что делать - впадать в панику или радоваться происходящему. Тысячу раз она представляла себе, как он трогает ее, обнимает, прижимает к себе. Даже душераздирающее воспоминание о его отказе не могло прервать полет ее фантазий.
        Но как бы ни был ей приятен этот жест, в его голубых глазах она видела тревогу.
        - Расскажи мне о Шоне,- тихо попросил он.
        Она услышала, как нелегко ему было произнести имя погибшего друга.
        Окончательно убедившись, что дело все-таки не в ней, Лара нервно сглотнула. Говорить о Шоне было тяжело - слишком свежа была рана утраты.
        - Что ты хочешь знать?
        Габриель держал ее за руки, и ей совсем не хотелось высвобождаться. Она ощущала идущее от него тепло, и ей становилось спокойно. Только такой мужчина, как он, мог предоставить ей столь чувственную, нежную защиту. Она заметила венку, пульсирующую у него на лбу.
        - Как он заразился?- спросил Габриель почти шепотом.- Неужели волонтерам не делают прививки перед тем, как отправить в эти забытые богом места?
        - Конечно, делают,- ответила Лара. Ее тронула интонация, с которой он говорил о Шоне. Было видно, что он до сих пор сильно привязан к ее любимому брату.- Ему сделали все необходимые уколы, он прошел все обследования. Как ты знаешь, разносчиками малярии являются зараженные москиты. Уже после смерти Шона в его москитной сетке обнаружили дырку. К сожалению, у благотворительных организаций часто не хватает денег на новую экипировку.
        - Ему дали рваную москитную сетку?- переспросил Габриель с нотками раздражения в голосе. Он отпустил руки Лары и сделал несколько шагов в сторону.
        Ее трогало трепетное отношение Габриеля к Шону, но вновь переживать все это было нелегко. Лара сложила руки на груди и грустно кивнула:
        - Выходит, так.
        Словно борясь с нахлынувшей яростью, он принялся ходить по кухне. Затем, снова подойдя к Ларе, неожиданно спросил:
        - Но как можно было быть таким идиотом?
        - Что?
        Внезапная грубость его вопроса ошеломила Лару. С таким же успехом он мог просто дать ей пощечину.
        - Почему Шон не подумал о последствиях? Не потому ли, что он всегда сначала думал о других, а о себе в последнюю очередь? Неудивительно, что он стал волонтером. Кто бы знал, чем все это закончится!- Его голубые глаза горели злостью. А через несколько секунд взгляд Габриеля словно опустел.- Шону легко давались математика и точные науки. Он мог бы стать инвестором или финансовым аналитиком высшего ранга. Он мог заработать столько денег, сколько бы захотел. Но нет. Вместо этого он стал волонтером. В мире, где люди грызут друг другу глотки за любую мелочь, он предпочел заботиться о других. Прости меня, но в наше время это верный путь в бездну.- Он обхватил голову руками, взъерошивая волосы.- Видит бог, сколько раз я говорил ему об этом. Но Шон был слишком уверен в правильности выбранного пути.
        Лара набрала в грудь побольше воздуха и выдохнула. Сердцебиение понемногу успокаивалось, возвращаясь в привычный ритм. Назвав Шона идиотом, он не хотел оскорбить память о нем. Он просто не мог смириться с этой бессмысленной, жестокой утратой. Как и все они.
        - Мой брат был добрым человеком, и ты это знаешь,- сказала она.- Он был счастлив, что мог помогать тем, кому повезло меньше. Думать о себе было ему не свойственно. Он любил жизнь и хотел, чтобы все люди наслаждались жизнью. Думаю, если бы Шон был сейчас здесь, он бы спросил, счастлив ли ты в своей жизни.
        Молчание повисло на кухне, словно дамоклов меч. Габриель словно впал в состояние транса. Какое-то время он смотрел на нее, не говоря ни слова. А затем, словно оттаяв, пожал плечами:
        - Я думаю, понятие счастья не совсем уместно в современном мире. Куда важнее быть успешным, чем счастливым. Наслаждаться жизнью можно, когда есть успех.
        Габриель подошел к столу, поднес к губам чашку и сделал большой глоток. Затем он улыбнулся, но Лара по-прежнему видела печаль в его глазах.
        - Прости, если я в сердцах наговорил лишнего,- сказал он.- Но Шон был мне другом. Возможно, лучшим другом за всю мою жизнь. Жаль, что я слишком поздно это понял. Иначе я бы не потерял его из виду. И ничего этого бы не случилось. Это слишком несправедливо, что он ушел от нас так рано. Прошу тебя, передай мои соболезнования родителям. А мне, наверно, пора уходить.
        Лара почувствовала удар изнутри от одной мысли, что он может уйти и они, возможно, больше не встретятся. И вновь, не успев подумать над своими словами, она выпалила:
        - Так быстро? А я хотела предложить пообедать вместе. Если хочешь, мы можем вместе выгулять Барни. Прогулка - отличное лекарство от гнетущих мыслей. Помнишь лес за домом? Можем пойти туда.
        Габриель отчетливо осознал, что не может так просто уйти от этой девушки. Но он знал - сделать нужно именно это, и как можно скорее. Потому что если он останется, то только сильнее ранит ее. И чем тогда закончится их многолетнее знакомство? Тем, что он воспользуется несчастной Ларой и исчезнет, лишь усилив ее боль и страдания? Так, как он привык обходиться с юными моделями, видящими в нем пропуск в мир роскоши и богатства.
        Но с другой стороны, что плохого в том, что он найдет успокоение в приятной компании молодой девушки? Габриель знал - в душе он уже принял решение.
        - Тогда я останусь,- сказал он.- Погуляем с Барни, пообедаем, и я уеду.
        - Замечательно,- обрадовалась Лара.- Должна признаться, я не просто так предложила тебе остаться подольше.
        Она улыбнулась, и Габриель впервые заметил столь сексуальные ямочки на ее щеках. Но эти слова смутили его.
        - Что ты имеешь в виду?- настороженно спросил он.
        Худые плечи Лары поднялись и опустились снова.
        - Просто мне грустно здесь одной. Все вокруг напоминает о брате. А в твоей компании я смогу хоть как-то развеяться.
        От такого ответа Габриель почувствовал облегчение.
        - Тогда предлагаю отправиться на прогулку. Солнце светит, погода чудесная. Жалко терять такой день, сидя дома.
        - Я согласна,- сказала Лара. Она поправила черные волосы и направилась к двери.- Одну минуту, я надену походные ботинки. Земля в лесу жесткая и не всегда ровная.- Взгляд Лары упал на его черные итальянские ботинки.
        - Я бы взял сменную обувь, если бы знал, что мы пойдем в лес,- произнес Габриель, словно читая ее мысли.
        - Боюсь, придется идти в них. Твоего размера у меня нет.
        С этими словами Лара вышла из кухни. А Габриель поймал себя на мысли, что ему уже ее не хватает.

* * *
        Габриель словно попал в другой мир - столь отличный от того, в котором он жил. Сейчас он понимал, насколько ему не хватало всего этого. Габриель получал искреннее удовольствие, прогуливаясь по лесу с очаровательной девушкой, известной ему когда-то как «сестренка Шона». Аромат ее духов напоминал запах полевых цветов. Она и сама была как несорванный полевой цветок. Габриель ощущал себя в другой вселенной, находящейся в тысячах световых лет от Уолл-стрит и всей его привычной суеты.
        - Здесь я отпускаю Барни с поводка,- сказала Лара.- Это его любимое место в лесу. Он обожает здесь бегать.- Одарив Габриеля лучезарной улыбкой, Лара расстегнула поводок. Счастливый терьер моментально скрылся из вида в лесной чаще.- Он прирожденный охотник.
        Габриель улыбнулся ей в ответ. Словно повинуясь инстинкту, он сократил расстояние между ними и едва не взял ее за руку. Как будто электрический ток пронизал его тело от воспоминания, как он на кухне держал ее за руки. По взгляду, что бросила на него Лара, он понял - она испытывает те же чувства.
        - Я и забыл, какая ты забавная,- сказал он.- И что у тебя самые красивые глаза. Когда ты смеешься, они блестят, как бриллианты.
        Комплименты не были его коньком, но эти слова он произнес машинально.
        - Спасибо.
        Габриель осторожно взял ее руку в свою. Румянец, проступивший на щеках Лары, подтвердил его догадку - она действительно чувствовала то же самое.
        - Ты покраснела,- сказал он.
        - Это потому, что я не привыкла к таким комплиментам.
        - Неужели твой молодой человек не осыпает тебя комплиментами?
        Без зазрения совести он задавал провокационные вопросы, чтобы узнать о ее личной жизни. Но при этих словах Лара изменилась в лице. Свет в ее глазах заметно погас.
        - У меня нет молодого человека,- грустно ответила она.- По крайней мере, сейчас.
        Габриель не мог отрицать, что ему было приятно это слышать. Но что могло означать это «сейчас»?
        - Имеешь в виду, в ближайшее время кто-то может появиться?
        - Нет,- коротко сказала Лара. Всем своим видом она показывала, насколько неприятно ей отвечать на такие вопросы.- Расскажи лучше о себе. В твоей жизни есть та единственная? Или, может, ты даже женат?
        - Нет, я не женат. И той единственной у меня тоже нет. Лара, я женат на своей работе. Понимаю, это звучит глупо и занудно, но это правда. Но это не значит, что я не люблю находиться в обществе прекрасных дам.
        - Прекрасных дам?- повторила она.- Тогда понятно, почему ты еще не женат.
        Лара вздохнула. Но был ли это вздох облегчения или разочарования, он не знал. Всматриваясь в чащу леса, куда убежал ее энергичный питомец, Лара сложила ладони рупором возле рта и позвала:
        - Барни! Ко мне!
        Пес не появился, и Лара вновь посмотрела на Габриеля.
        - Я беспокоюсь, когда не слышу его. Он может застрять в кроличьей норе, и тогда его приходится вытаскивать. Подожди меня здесь, я посмотрю, где он. Тем более что там, за деревьями, еще больше грязи. А ты уже и так запачкал свои ботинки. Надеюсь, я скоро.
        - Я пойду с тобой,- настойчиво произнес Габриель.- Испачкаться я не боюсь.
        Они пробирались через кусты и заросли. То, что на нем ботинки за тысячу долларов, а ветки оставляют полосы на его безупречно белой рубашке, заставило его улыбнуться. Видели бы его коллеги с Уолл-стрит, вот это была бы потеха!
        При этой мысли его улыбка стала еще шире. По своей природе Габриель был вполне веселым, неунывающим молодым человеком. По крайней мере сейчас у него не было повода грустить. Впереди него шла обворожительная длинноногая красотка в обтягивающих джинсах.
        Лара шла по неровной, грязной тропинке с уверенностью опытного следопыта. Время от времени она переводила дыхание и кричала: «Барни! Барни!» И каждый раз ответом ей была тишина. Габриель знал, что сам он находится в прекрасной физической форме, но энергии Лары можно было только позавидовать.
        Вдруг остановившись, Лара вновь позвала собаку:
        - Барни! Это уже не смешно! Немедленно возвращайся!
        Услышав нотки отчаяния в ее голосе, Габриель решил подключиться к поискам более плотно.
        - Барни!- выкрикнул он, пробираясь сквозь густые заросли. В его ботинках уже невозможно было узнать обувь известной итальянской марки. Пройдя еще несколько метров, он увидел торчащий из-под земли хвост. Пес так стремительно копал лапами яму, словно отыскал клад.- Нашел!- крикнул он Ларе.
        В следующую секунду она уже бежала к нему. Ее белая футболка тоже была запачкана грязью. Из длинных темных волос торчали кусочки веток и листва.
        - Слава богу!- воскликнула она, пробегая мимо Габриеля к своему любимому питомцу. Казалось, она совершенно не заботится ни о своей одежде, ни о себе самой. Подбежав к собаке, она рухнула на колени.- Барни, ты ведешь себя очень плохо,- ругалась она, вытаскивая пса из ямы и прижимая к груди. Белая футболка почернела в считаные секунды.
        Габриель поймал себя на мысли, что он завидует этому псу. Он бы точно не отказался так же прижаться к ее красивой, полной груди.
        Лара взяла провинившегося пса на поводок.
        - Не знаю, как ты,- сказала она,- но у меня разыгрался аппетит. Предлагаю вернуться, я приготовлю что-нибудь на обед.
        Слово «аппетит» идеально подходило к тому, что испытывал сейчас Габриель. Чувство голода становилось непреодолимым. Это был голод, который нельзя утолить едой. Сестра его друга всерьез пробудила его либидо. Летя из Нью-Йорка в Англию, он меньше всего ожидал такого поворота событий. И как с этим быть, он попросту не знал. Переспать с этой очаровательной брюнеткой и навсегда положить конец отношениям с их семьей - этот вариант его не устраивал.
        - Когда придем домой, сразу сними рубашку,- обмолвилась Лара, проносясь мимо Габриеля вслед за псом.
        - Что?
        Пес остановился, учуяв что-то в листве, и Лара повернулась к Габриелю с сияющей улыбкой:
        - Не волнуйся, я ничего не имела в виду. Твоя рубашка испачкалась, я хотела закинуть ее в стиральную машинку. Взамен могу предложить что-нибудь из гардероба отца. Но опять же, подойдет ли тебе размер? Не говоря уже про качество.
        - Подойдет,- заверил ее Габриель.
        Барни вновь потянул поводок, и его миловидная спутница побежала за ним.

* * *
        Лара честно не знала, где найти мужество для общения с ее харизматичным, невероятно привлекательным гостем. Он свалился на нее как снег на голову, моментально завладев всеми ее мыслями. И чем больше проходило времени, тем тяжелее становилось Ларе совладать с собой. В его бездонных голубых глазах ей виделось столько неизведанного, что дух захватывало. Когда в лесу он взял ее за руку, в этих глазах явно читалась заинтересованность. Было видно - ему приятно быть с ней. И тем не менее она едва не упала в обморок от неожиданности и испуга.
        Вернувшись из леса, они остановились на крыльце. Барни послушно ждал, пока хозяйка и ее приятель снимут запачканную обувь. Увидев, в каком состоянии его ботинки, Лара едва не застонала. Из-за нее Габриель лишился туфель, стоивших целое состояние. Она тяжело вздохнула.
        - Забудь про ботинки,- успокоил он.- У меня в машине есть еще одна пара.
        - Почему же ты не сказал мне об этом?- изумилась Лара.
        Какое-то время он молчал, словно подбирая нужный ответ.
        - Потому что это не так важно. А теперь я готов обменять свою запачканную рубашку на новую, как мы и договаривались.
        С этими словами он принялся расстегивать пуговицы. Лара была готова запаниковать, представив, что сейчас он будет стоять перед ней по пояс голый.
        - Уже бегу,- только и смогла сказать она, поспешно открывая дверь.
        Она не знала, как вести себя. Одно его присутствие само по себе направляло все ее мысли в ненужное русло. А теперь ей придется лицезреть его еще и с голым торсом. Где взять столько самообладания, чтобы оставаться при этом спокойной и не выказывать переполняющего ее возбуждения?
        Глава 3
        Габриель привык держать ситуацию под своим строгим контролем. Однако сейчас, находясь в доме своего друга с Ларой, он ощущал себя словно в открытом море. Как и много лет назад, ему было приятно здесь находиться. Жители этого дома всегда относились к нему без предубеждений, ничего не ожидая взамен. Видит бог, вращаясь среди воротил бизнеса, он успел забыть, что такое бывает.
        Иногда ему начинало казаться, что и сам он со временем превращается в такую же меркантильную, циничную машину по добыванию денег. От таких мыслей становилось страшно. Но что ни говори, деньги для него являлись чем-то вроде наркотика. Поэтому самому Габриелю было странно, что перспектива получить наследство дяди не вызывала в нем особых эмоций.
        Теперь же к вопросу о дядином наследстве добавлялась дилемма, которая волновала его куда больше. И имя ей - Лара. Оттого, что она была здесь, рядом, в этом полном воспоминаний доме, на душе становилось легче. И это чувство было несвойственно Габриелю - обычно в присутствии женщин он был предельно напряжен. Исключение составляла разве что Пегги Брэдли, мама Лары.
        Присев в уютное кресло в гостиной, Габриель посмотрел за окно. Солнечный свет слепил глаза и неумолимо нагонял сон. Вот зазвучала знакомая песенка - та самая, которую в тот вечер раз за разом включал Шон. Вот Лара в коротком зеленом платье танцует что есть сил, разводя в стороны руки, словно желая обнять весь мир. Как красива она сейчас! Как молода и свободна…
        - Габриель, ты заснул?- раздался голос Лары.- Обед готов. Предлагаю пообедать в саду.
        Услышав бархатный голос той, о ком он только что грезил, Габриель едва смог отделить сон от яви. Невинная юная девушка из прошлого превратилась в леди, от которой у него сводило дыхание и кровь закипала в венах. Без грамма косметики на лице она выглядела лучше любой известной ему фотомодели. Ее кожа так свежа и чиста, как лепестки белой розы. А эти пухлые губы способны свести с ума даже самого искушенного сердцееда. Он бы многое отдал, чтобы узнать, какие они на вкус.
        Приподнимаясь с кресла, он признался, что видел ее во сне:
        - Мне снился тот вечер у вас дома. Тебе тогда было шестнадцать. Помню, как самозабвенно ты танцевала под песни Джими Хендрикса. Ты была так красива и легка.
        При этих словах Лара нахмурилась. Воспоминания о том вечере определенно были ей не так приятны, как ему.
        - Шестнадцать лет - ужасный возраст,- сказала она.- Я была такой самоуверенной. Мне казалось, я все знаю лучше всех. И, уверенная в своей правоте, я несла полнейшую чепуху. Мне часто бывает стыдно за свое поведение. Особенно в тот вечер.
        - Я ничего подобного не заметил,- успокоил ее Габриель.- Советую тебе просто забыть об этом. Столько времени прошло, ты давно стала другой. К тому же, если мне не изменяет память, в тот вечер было выпито немало вина. И в конце концов, если не нести чушь в шестнадцать, то когда же?- Он вздохнул.- Признаться, в тот вечер я тебе завидовал.
        - Ты? Почему?- удивилась Лара.
        - Потому что ты была такой беззаботной. Ты буквально источала свободу, которой мне так не хватало. Свободу, которую не купишь за деньги.
        Габриель и сам не верил, что произнес это вслух. Еще ни разу в жизни он не был так честен ни с одной живой душой. С детства он слышал о том, что мальчики не должны проявлять своих чувств. Дать волю эмоциям - значит признать свою слабость.
        Лара предпочла оставить его слова без комментариев.
        - Обед готов,- напомнила она.- Можешь присесть за столик в саду, а я принесу тарелки.

* * *
        Слова Габриеля про ту вечеринку не выходили у нее из головы. Он говорил обо всем, кроме того, как отказал ей. Неужели ее попытка поцеловать его ничего для него не значила и он попросту забыл об этом? Как бы то ни было, его слова сильно польстили ей. То, что он говорил, звучало весьма соблазнительно. Однако терять бдительность Лара не спешила. Она не позволит глупой школьнице из прошлого нарушить привычное течение ее нынешней жизни.
        Но слова Габриеля о том, какое впечатление произвел на него ее танец, не выходили из головы Лары. Что это за свобода, которую не купишь за деньги? Значит ли это, что при всех его возможностях он ощущает себя взаперти?
        Ларе не терпелось расспросить его обо всем подробнее. Но ей следовало свыкнуться с мыслью, что сейчас не лучшее время. Ей отчего-то стало казаться, что смерть лучшего друга не единственное, что тяготит его.
        За обедом Габриель был немногословен. Лишь признал, что куриный салат определенно удался. Но его молчание нисколько не тяготило Лару. Это был чудесный день - все напряжение между ними снималось солнечным теплом и звуками природы. Но, как бы то ни было, она не могла отрицать, что Габриель действует на нее гипнотически. Она так часто представляла его в своих фантазиях. Время от времени Лара даже тешила себя надеждой, что когда-нибудь он вернется в родные края и увидит, какой она стала. И конечно, беззаветно влюбится в нее.
        Но, глядя на него сейчас, Лара понимала, насколько наивны были эти мечты. Габриель был человек другого круга, иного мира. Все, что она могла предложить ему, он и так мог получить по щелчку.
        С этими мыслями Лара принесла ведерко со льдом, в котором стояла запотевшая бутылка белого шардоне. Налив его в бокалы, она улыбнулась и произнесла короткий тост:
        - За старых друзей.
        Тень пробежала по лицу Габриеля. Широкие плечи напряглись. Он взял бокал и опустил глаза.
        - За Шона,- коротко сказал он.
        Лара едва сдержала порыв прикоснуться к нему. Она осторожно положила свою ладонь ему на руку. Но он просто смотрел вниз, словно под гипнозом. Затем поднял голову.
        - Ты тоже слышала, что я богатый, успешный человек?- вдруг спросил Габриель.
        Боль, которая отчетливо читалась в его глазах, заставила Лару затаить дыхание. Она не могла подобрать правильных слов, чтобы ответить:
        - Я слышала, ты много работал и заслужил все то, что имеешь. Ты всего добился сам, без помощи семьи или друзей. Это говорит о твоей невероятной силе и целеустремленности.
        - Неужели?
        Внезапно Габриель схватил ее за руку - так сильно, словно она вдруг стала его заложницей. Он бросил на нее такой взгляд, что по телу Лары побежали мурашки.
        - Нельзя быть такой наивной, Лара. Позволь мне рассказать, какой я на самом деле. Я не такой, как ты думаешь. Мне плевать на людей. Я умею только брать и ненавижу отдавать. Отдают такие, как ваша семья. В среде, в которой я вращаюсь, это качество считается недостатком. Жизнь научила меня быть жестким. Поверь, если ты впустишь меня в свою жизнь, я принесу тебе только боль и страдания.
        На глаза Лары навернулись слезы. Знал ли Габриель, что эти слова ранят ее сильнее ножа? Единственным решением была защита.
        - Думаешь, я все еще лелею мечту быть с тобой? Можешь не переживать. Это не так.- Она высвободила руки и сделала шаг в сторону.- Нью-Йорк изменил тебя, Габриель. И это изменение не в лучшую сторону. Ты умел быть хорошим, добрым другом. Выбранный тобой путь не принес тебе радости, зато забрал все, что было. Могу признаться, это меня беспокоит. Но не думай, что я ищу себе спутника жизни. А если это и так, им явно будешь не ты.
        - Ты уверена?- Габриель резко встал со стула.
        В мгновение ока он оказался рядом и притянул ее к себе. Крепкие руки обхватили ее тонкую талию. У Лары не было ни секунды, чтобы осознать происходящее. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда он взял ее за волосы и прижал ее лицо к своему.
        Мир, окружающий Лару, словно перестал существовать. Габриель буквально впился в нее губами, и она лишь крепко закрыла глаза. Казалось, он был одержим голодом страсти и ярости одновременно.
        Запах его кожи искушал ее. Это был запах дикого зверя, будоражащий не чувства, а инстинкты. И дорогой одеколон не имел к нему отношения. От натиска крепкого, сильного тела Лара чувствовала, как в венах закипает кровь. Она ощутила себя волчицей, безропотно следующей за одиноким волком в его лежбище.
        Когда Габриель так же неожиданно выпустил ее из своих объятий, она не могла пошевелиться. Ноги были словно из ваты, коленки дрожали.
        Едва удерживая равновесие, она встала на газон, так ровно подстриженный отцом. Тонкими пальцами Лара коснулась своих губ. На них еще была влага этого неожиданного, стремительного поцелуя. Тот, кто подарил его ей, уже стоял поодаль, качая головой, словно в раскаянии. Через мгновение он посмотрел на нее холодным, леденящим душу взглядом.
        - Прости, я не хотел тебя обидеть,- хрипло сказал Габриель.- Зато теперь ты знаешь, какой я на самом деле. Лучше узнать это сейчас, пока еще не поздно.
        Лара вытерла ладонью глаза. Он говорит это в ту минуту, когда у нее появилась надежда. Ей начало было казаться, что мужчина, которого она так часто видела в снах, наконец-то ворвался в ее судьбу.
        Но сейчас она не могла выпустить эти чувства наружу. Как ни была сильна химическая реакция между ними, Лара не могла позволить ему воспользоваться ей и через день обо всем забыть. Она не хотела пополнить ряды женщин, готовых распластаться перед ним по первому зову.
        - Может, ты и не хотел меня обидеть, Габриель, но ты сделал именно это. Думаю, тебе лучше уйти и подумать об этом.
        Он слегка прищурился:
        - И ты захочешь увидеть меня снова? После того, что случилось?
        - Я не исключаю этого,- ответила Лара.- Но не думай, что в следующий раз я тоже позволю целовать себя по первому твоему желанию.- Она вздохнула.- Думаю, что ты сделал это от отчаяния. Ты не отдавал себе отчет в своих действиях. Новости про дядю и Шона оставили глубокий след в твоей душе. В горе даже самые сильные люди теряют контроль над собой.
        - По-твоему, я поцеловал тебя, потому что от горя потерял контроль?- переспросил Габриель.
        Чувствуя, что ее лицо горит от смущения, Лара накрутила локон темных волос на палец.
        - Да, я в этом уверена. Габриель развел руками:
        - Что ж… Тогда ты определенно ничего не знаешь о мужчинах и их скрытых желаниях.
        Это замечание смутило Лару не меньше чем поцелуй. Ей хотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила ее в тот же момент. Видимо, Габриель все еще относился к ней как к сестренке Шона. И самое главное - отчасти это было правдой. Родители, такие добрые, но такие далекие от реального мира, слишком трепетно оберегали ее от окружающей действительности. Да, во многих жизненных вопросах Лара действительно осталась все той же наивной школьницей.
        И все же, наивная или нет, она отказывалась верить, что сейчас Габриель ведет себя естественно. Интуиция подсказывала, что эти грубость и цинизм - напускные.
        - Возможно, я не искушена общением с мужчинами, Габриель,- призналась Лара,- и слишком много воды утекло с момента нашей последней встречи, но я давно не хожу в розовых очках. Я знаю, что происходит в мире, и знаю, какие желания терзают людей. В частности, мужчин. Но все же я не верю, что ты готов брать все, что хочешь, просто потому, что у тебя есть возможность. Ты окружил свои чувства стеной и не даешь им высвободиться. Но это всего лишь означает, что под натиском скрытых чувств рано или поздно эта стена падет.
        Лара готова была поклясться, что от ее слов у него затряслись губы. Какое-то время Габриель просто стоял, молча глядя под ноги. Она искренне думала, что еще немного, и он так же молча уйдет - на этот раз навсегда.
        Однако после долгой паузы он поднял голову и нарочито грубым голосом произнес:
        - Знаешь, что двигало мной, когда я тебя целовал? Похоть. Если не веришь, посмотрись в зеркало. Маленькая девочка, которую я когда-то знал, превратилась в красивую, сексуальную женщину. Никто в мире не осудит меня, если я затащу тебя в постель.
        - Если ты думаешь, что мне это льстит…
        Не дав ей договорить, он резко направился в ее сторону. Лара не сделала ни шагу. Он мог как угодно разыгрывать роль бессердечного искусителя, но эта игра не поколеблет ее убеждений. Нет, Габриель не был таким, каким хотел казаться - избалованным пижоном с повадками плейбоя.
        - Я не собирался тебе льстить, дорогая.
        Подойдя к ней, он коснулся ладонью ее щеки. Жар и холод одновременно разлились по телу Лары. В чем его нельзя обвинить - так это в предсказуемости. Да, он непредсказуем, и непредсказуемость эта пугала.
        Шон когда-то сказал, что девушки вьются возле Габриеля как пчелы не только потому, что он хорош собой. Главное, что он воплощает образ эдакого «плохого парня», от которого женский пол всегда сходил с ума. Теперь Лара понимала - и в этом брат был прав. Но до сегодняшнего дня она не думала, что Габриель может быть опасен. И все же он никогда не захочет сделать больно ни ей, ни кому бы то ни было - ее уверенность в этом была непоколебима.
        Лара чувствовала тепло его дыхания. Оно разливалось по ней, как глоток самого крепкого бренди. Она чувствовала слабость и головокружение, удивляясь, как вообще еще стоит на ногах.
        - Ради нас обоих,- вдруг произнес Габриель,- прошу, скорее пошли меня ко всем чертям, чтобы я больше никогда не ступил на порог твоего дома.- Его губы сжались в тонкую линию.
        Как будто, выгнав его, она поставит точку во всей этой истории.
        - Нет, Габриель,- вполголоса сказала Лара.- Я сделаю это, только если ты и впрямь решишь причинить мне боль. Называй это слабостью или глупостью, но я не выгоню тебя. Мы оба на эмоциях от понесенной утраты. Поэтому давай отложим все на потом и закончим обед. Тем более что на десерт есть свежие фрукты.
        Ситуация явно была накалена, Лара спокойно убрала его руку от своей щеки и направилась к столику. Однако это спокойствие тоже было только игрой. Сердце в ее груди билось, как колокол. Сев за столик, она посмотрела на него. Габриель стоял на том же месте, испепеляя ее взглядом.
        - Нет, Лара, я не останусь. Спасибо за обед, но с десертом я пас.- Габриель пожал плечами.- Несмотря ни на что, знай - я желаю тебе счастья. Честно. Уверен, ты разобьешь много мужских сердец. Если еще не разбила.
        Едва он закончил говорить, из дверей в сад выскочил Барни. Пробудившись от сна после прогулки, он стремительно подбежал к Габриелю, принялся прыгать на него и вилять хвостом, словно тот был его лучшим другом.
        Лара была готова расцеловать пса, потому что его появление подействовало на Габриеля магически. Он нагнулся и принялся гладить Барни как ни в чем не бывало.
        - По-моему, ты ему нравишься,- улыбнулась Лара.- Уж кто-кто, а Барни тебя просто так не отпустит.
        - А ты?- спросил Габриель.- Ты отпустишь меня так просто?
        Даже через газон, разделяющий их, она увидела бриллиантовый блеск в его глазах. Его взгляд как будто выжигал дыру в ее душе. Лара облизнула губы, внезапно ставшие сухими.
        - Наверно, нет,- призналась она.- В отношении друзей я такая же, как Барни. Никого не отпущу, пока не надоем. К моменту твоего возвращения в Нью-Йорк тебя, вероятно, будет тошнить от одной мысли обо мне.
        - Ты думаешь?- Габриель встал, подняв резвящегося пса на руки. Загадочная улыбка на его лице не давала Ларе сосредоточиться.
        - Все-таки попробуй фрукты,- предложила она, стараясь говорить спокойным тоном.
        - Искушение во плоти, вот ты кто,- томно протянул Габриель.
        - Значит, из меня получился бы хороший менеджер по продажам.
        Прижимая Барни к своей крепкой груди, Габриель улыбнулся:
        - Дорогая, мне ты смогла бы продать самую бесполезную в мире безделушку. Я попросту не смог бы тебе отказать. Видишь, какую власть надо мной ты имеешь?
        Он даже не догадывался, но то, что он называл «властью», на самом деле было куда более глубоким и трепетным чувством.
        Глава 4
        Обычно, прощаясь с женщинами, Габриель не давал им ни малейшей надежды на повторную встречу. Однако сейчас, глядя в карие глаза Лары, он понимал, что не сможет использовать привычную технику. Ему было не все равно, что Лара будет думать о нем после его ухода. И за это он злился на себя, на весь мир и на судьбу, что спутала ему все карты.
        Осознав свое нежелание расставаться с Ларой, Габриель решил дать событиям развиваться самостоятельно. Так, после встречи с поверенным дяди он мог заехать за ней, показать ей дом, что перейдет ему по наследству. В любом случае будет лучше, если он приедет туда не один. Габриель не знал, как отреагирует, когда вновь вернется в этот дом. После поездки они могли бы вновь прогуляться с Барни, а вечером поужинать вместе.
        Услышав согласие на свое предложение, Габриель попрощался с Ларой и отправился в гостиницу. Он не помнил, когда последний раз пребывал в столь приподнятом настроении. Как объяснить, что спустя столько лет между ними вспыхнула искра? Может, за этим кроется естественное желание человека «закончить начатое»? Габриель уже знал, что не вернется в Нью-Йорк, пока не найдет ответ на этот вопрос.
        - Расскажи, как прошла встреча,- первым делом попросила Лара.

* * *
        В просторном салоне машины, нанятой Габриелем в Англии, она чувствовала себя неуверенно. Лара сидела рядом с ним, благоухала новыми духами и была невероятно привлекательна - в коротком летнем платье розового цвета она выглядела куда очаровательнее, чем поп-певицы из телевизора. Наконец-то хоть что-то могло отвлечь его от гнетущих мыслей.
        Утром Габриель узнал, что в завещании дяди имеется приписка. Казалось, каждый день поездки на родину ставит крест на всех его недавних планах. Неужели призраки прошлого никогда не оставят его? Тяжело вздохнув, он свернул на дорогу, ведущую за город. Габриель хорошо помнил этот маршрут - мальчишкой он так часто ездил туда. И так редко с удовольствием.
        Габриель долго не мог подобрать слова для ответа. Но в какой-то момент, словно собравшись с мыслями, произнес:
        - Все прошло так, как и должно было. Хоть и не так, как я хотел…- Он выдержал паузу.- Мы уже подъезжаем. Мне нужно проверить кое-что в доме. Если хочешь, можешь побродить со мной. Потом сделаем кофейную паузу. Надеюсь, служанка дяди нас встретит. Я предупредил ее, что мы приедем.- На подъезде к узкой, усаженной соснами дорожной аллее Габриель нахмурился.- Ее зовут Джэнет Муллан. Впервые мы встретились у дяди на похоронах. Она показалась мне довольно милой. Говорливая, неунывающая старушка. Одному богу известно, как она могла так долго работать у моего молчуна-дяди. Собеседник из него был никакой, это правда.
        - Я до сих пор не знаю, как его звали,- призналась Лара.
        Габриель помрачнел. Он никогда не называл дядю по имени. Ему казалось, что называть кого-то по имени - значит проявлять свою привязанность. А он определенно не был привязан к дяде.
        - Его звали Ричард Девениш. А с учетом заслуг - сэр Ричард Девениш,- ответил Габриель, с трудом скрывая нотки раздражения. Не считая его непутевой матери, он был единственным родственником сэра Девениша и, конечно, мог унаследовать его титул. Но лишнее напоминание, откуда он родом, ему ни к чему.
        Его очаровательная спутница поерзала в кресле. В ее глазах отчетливо читалось недоверие.
        - Не знала, что ты дворянских кровей,- сказала она.
        - Ты и не должна,- спокойно заметил Габриель.- Я никогда не афишировал это.
        - А Шон знал?
        - Наверно, я как-то обмолвился ему, потому что пару раз, выпив пару кружек пива, он меня подкалывал. Ни Шон, ни я не относились к этому серьезно.
        - Ты говоришь, как будто тебе стыдно от этого.- Лара развела руками.- Но это же титул… Я не понимаю.
        - И вряд ли поймешь,- выдохнул Габриель, когда за поворотом словно ниоткуда появился огромный особняк из красного кирпича.- Ну, вот мы и приехали.
        Он припарковал машину на гравийной дорожке, выключил зажигание и изучающе посмотрел на Лару. Острое желание заняться с ней любовью вновь овладело им. Худые оголенные плечи в обтягивающем платье, а под ним бюстгальтер, подчеркивающий округлость ее груди,- все это никак не способствовало тому, чтобы он думал о чем-то другом.
        - Кстати,- улыбнулся Габриель, специально сменив грустные нотки в голосе на более оптимистичные.- Говорил ли я тебе, что ты сегодня прекрасно выглядишь? Это платье смотрится на тебе фантастически.
        Розовый цвет щек девушки сменился багровым. Она облизнула губы.
        - Нет, не говорил,- ответила она, выдержав паузу. Польщенная внезапным комплиментом, Лара перевела взгляд на шикарное здание перед ними.- Потрясающий дом. Наш по сравнению с ним просто будка для Барни.
        - С любимым человеком и в шалаше рай,- ответил на это Габриель.
        У Лары не было времени прокомментировать его высказывание, потому что он открыл дверцу машины и ступил на гравий. Затем наклонился и произнес:
        - Можем идти.

* * *
        Прошлой ночью Лара почти не сомкнула глаз. Она не могла думать ни о чем другом, кроме того, что на следующий день они встретятся снова. Рубашка, запачканная им в лесу, висела на сушилке возле кровати. Лара постирала ее и погладила, но, несмотря на это, рубашка по-прежнему пахла своим владельцем. В какой-то момент Лара даже поднесла ее к носу, чтобы освежить в памяти сексуальный аромат его кожи.
        Вспоминая их неожиданный поцелуй, она непроизвольно подносила к губам кончики пальцев. Каждый раз, делая это, она чувствовала нарастающий внутри жар. Каждая клетка ее тела отзывалась при мысли о нем. Конечно, постиранная и выглаженная рубашка не была гарантией того, что он непременно приедет к ней на следующий день. Но Лара верила.
        Нет, ей не стоило беспокоиться. Габриель приехал минута в минуту, как и обещал. Вчера он появился на пороге ее дома без приглашения, и это было больше похоже на сказку. Сегодня Лара ждала его, но ощущение нереальности от этого только усилилось. Конечно, она знала, что дядя Габриеля имел огромное состояние, но столь огромного дома она просто не могла себе представить.
        Джэнет Муллан оказалась миниатюрной женщиной лет шестидесяти с миловидным лицом и пышной каштановой шевелюрой с проседью. Она была именно такой веселой, как описал ее Габриель. Ее прищуренные голубые глаза светились радостью, когда она встретила их у внушительных двойных дверей эпохи королей Георгов. Казалось, что она искренне рада видеть нового владельца шикарного особняка.
        Новый владелец тем временем не замедлил попросить ключ от кабинета дяди. По его словам, ему были оставлены какие-то документы. Было видно, что Габриель хочет как можно скорее покинуть этот дом. И это при том, что особняк теперь был его собственностью!
        Когда служанка принесла ключ, Габриель коснулся полуобнаженой спины Лары, и они направились к широкой винтовой лестнице. Пройдя мимо нескольких изысканно обставленных комнат, они оказались в светлой и очень уютной библиотеке. Полки, уходящие вверх до потолка, были плотно заставлены книгами всех размеров и объемов. В то время как другие девушки мечтали о бриллиантах и спортивных машинах, Лара всегда хотела иметь собственную библиотеку любимых книг.
        Несмелая улыбка появилась на лице Габриеля, когда он смотрел на нее в эту минуту. Лара прошла по старинному блестящему паркету к окну. За окном виднелась голубая линия реки, а за ней простиралось огромное поле, уходящее вдаль за самый горизонт.
        Все это не могло не вызывать восхищение, однако Габриель, казалось, испытывал другие чувства. Он грустно стоял в углу и не говорил ни слова. Ларе хотелось знать, что именно его тревожит. Но единственное, что она знала в эту минуту,- это то, что от него невозможно оторвать глаз. Даже в джинсах и синей футболке он выглядел достойным окружающей их роскоши. Сознательно или нет, но он и сам выглядел как элемент роскоши.
        Теперь он был не только успешным финансистом, но и состоятельным землевладельцем. Однако эта мысль, казалось, нисколько не радовала Габриеля. По его взволнованному лицу было видно, что он предпочел бы очутиться в любом другом месте земного шара, только не здесь.
        - Габриель,- позвала она.
        - Да.- Он бросил на нее пронизывающий, напряженный взгляд, словно ожидая чего-то неприятного.
        Не нужно было быть психологом, чтобы понять, что необходимо разрядить обстановку.
        - Что касается меня, то мне больше всего нравится библиотека,- призналась Лара, улыбнувшись. Она изо всех сил старалась подбодрить своего спутника.
        - Было бы странно услышать другое от библиотекарши.
        На ее удивление, Габриель присоединился к ней у окна, хотя на его лице по-прежнему читалась тревога. Даже голубые глаза потемнели, словно море в ожидании шторма.
        - Мне же, признаться, все это доставляло мало радости,- сказал он.- Для меня этот дом был скорее тюрьмой. И так до тех пор, пока я не поступил в университет и не встретился с Шоном. А потом и с тобой, и с твоими родителями. Благодаря вам я узнал, что жизнь может быть другой и что в мире существуют счастливые семьи.
        Едва сдерживаясь, чтобы не прикоснуться к нему, Лара грустно улыбнулась:
        - Мне очень жаль, что все так получилось. Честно. Но ты же знаешь, Шон и родители всегда считали тебя членом нашей семьи. Мама и папа одинаково радовались вашим с Шоном успехам в учебе.
        - А ты?- вдруг спросил Габриель.- Ты тоже считала меня членом своей семьи?
        Несмотря на выскакивающее из груди сердце и сухость во рту, Лара храбро смотрела прямо ему в глаза. Было ясно, как важен для Габриеля ее ответ. И она решила сказать правду.
        - Нет, Габриель. Должна признаться, я никогда так не считала.
        Он так же пристально смотрел на нее, но его губы заметно дрогнули.
        - Вот оно как,- сказал он низким голосом. Вдруг он протянул к ней руку и коснулся ее подбородка. Слегка приподняв ее, он еще пристальнее вгляделся в ее глаза.- Благодарю тебя за честность, Лара. Но если не членом семьи, то кем же ты меня считала?
        Ее нервы были на пределе. Она водила руками по платью и понимала, что дрожит. Близость Габриеля, его искушающая теплота путали ее мысли.
        - Это не значит, что я плохо к тебе относилась. Ты был лучшим другом моего брата, и я…
        Он не дал ей продолжить:
        - А что ты думаешь обо мне теперь?
        Лара заранее знала - этот вопрос неизбежен. Но от этого было не легче найти на него ответ.
        - Ты мне интересен.
        - Интересен?- Габриель сжал ее подбородок чуть сильнее. Смотреть в его напряженные голубые глаза было настоящей мукой.- Не самое романтичное признание из всех, что я слышал. И я не могу сказать, что оно мне по душе.
        Лара дрожала. Возбужденные соски заметно проглядывали через бюстгальтер и платье. Она беспомощно смотрела, как губы Габриеля медленно приближаются к ее лицу.
        Повинуясь инстинктивному порыву защититься, она резко подняла руку и прислонила ладонь к его рту.
        - Нам не нужно этого делать, Габриель,- сказала она, с трудом восстанавливая дыхание.
        - Почему?- Уголок его дьявольски привлекательного рта приподнялся, когда он схватил и отвел в сторону остановившую его руку. Затем он молниеносно прижал ее к себе.- Если мы оба этого хотим, зачем меня останавливать?
        Напористость Габриеля и в ней зажгла искру желания. Искру, в считаные секунды разгоревшуюся в пожар. Ей было так приятно прижиматься к его крепкому, возбужденному телу. Но Лара изо всех сил пыталась воззвать к здравому смыслу.
        - Все, чего я хочу,- это быть твоим другом, Габриель,- сказала она.- Я не хочу стать одной из тех, с кем ты проводишь ночи ради забавы. Наша дружба многое для меня значит. И я не хочу, чтобы секс перечеркнул ее.
        В ту же секунду он ослабил хватку и опустил руки. Теперь в голубых глазах читалась злоба.
        - Я не разделяю твоих романтических порывов, Лара. Признаю, твои слова сильно бьют по моему эго. Ты можешь сколько угодно жить в своем сказочном мире и ждать принца в блестящих доспехах, чтобы разделить постель с ним.- Габриель с трудом сглотнул. На его лице читалась уже не злоба, а ярость.- Я буду только тем, кем хочу быть,- продолжал он.- Если тебе нужен друг, можешь поискать его в другом месте. Жаль, что Шон не может рассказать тебе, каким отвратительным другом я был.
        Эти слова прозвучали настолько неожиданно, что Лара решила подумать над ними в более подходящее время. Сейчас же ей больше было интересно, что именно так разозлило Габриеля. Неужели тринадцать лет назад он отказал ей не потому, что она была ему несимпатична? Лара закусила губу:
        - Мне кажется логичным, что люди, давно знающие друг друга, могут только испортить свои отношения тем, что переспят. Секс быстро забудется, и…- На ее щеках вспыхнул багровый румянец.- И они пожалеют о том, что поддались влечению.
        Лицо Габриеля исказилось от гнева.
        - Ты думаешь, я настолько плох в постели, что о сексе со мной можно пожалеть?
        В очередной раз Лара корила себя за то, что не сумела подобрать правильных слов. Это фантастическое умение вставлять неуместные фразы в самый неподходящий момент сводило ее с ума. Она посмотрела в окно, словно в ожидании какой-то волшебной подсказки, вдохновения.
        - Я совсем так не думаю. Ты словно специально переиначиваешь мои слова.
        Сложив руки на груди, Габриель долго смотрел ей в лицо. От проникающего в окно света его темные волосы блестели, как медь. Он походил на героя картины, и эта картина действовала на Лару магнетически.
        - Тогда скажи мне,- снова начал Габриель.- Разве так плохо поддаваться влечению? Объясни мне, что в этом плохого?
        - Я тоже не монашка, Габриель, и живу в современном мире.- Щеки Лары горели. Она не помнила, когда последний раз чувствовала себя настолько нелепо.
        - Слава богу,- выдохнул Габриель. На его лице вновь появилась его фирменная улыбка.
        - Ты покажешь мне что-нибудь еще в доме?- спросила Лара, отходя от окну к двери. Она воспользовалась возможностью увеличить расстояние между ними и восстановить ритм безудержно бьющегося сердца.
        Покачав головой, он ответил:
        - Мне есть что ответить на твой вопрос, но я не хочу еще сильнее вгонять тебя в краску. Поэтому сейчас я отправлюсь в кабинет дяди и пороюсь в некоторых бумагах. Ты же сможешь спуститься самостоятельно? Пожалуйста, попроси мисс Муллан приготовить нам кофе. Надеюсь, я ненадолго.
        - Конечно,- ответила Лара, радуясь временному перемирию. Сейчас она была готова на все, только бы прекратить этот жаркий диалог. «Что будет, если бумаги дяди расстроят его еще сильнее?- подумала она.- В каком настроении он выйдет из его кабинета?»
        И главное, сможет ли она это выдержать и при необходимости поддержать его?
        Глава 5
        Запах гаванских сигар по-прежнему ощущался в кабинете дяди. Подходя к дубовому письменному столу в стиле ампир, Габриель бросил взгляд на серый пергаментный конверт и машинально сжал кулаки. На конверте было чернилами выведено его имя. Узнав размашистый почерк дяди, Габриель содрогнулся.
        Поверенный дяди говорил, где будет лежать письмо, и настоятельно просил ознакомиться с его содержанием как можно скорее. И причина тому - неожиданное условие в приложении. Габриель не любил загадок. Он уже знал, что вступление во владение особняком не будет простой формальностью, как ему бы хотелось. Но ничто не остановит опытного финансиста на пути к приумножению капитала.
        Осмотрев дом и просторы вокруг него, Габриель уже принял решение выставить его на продажу. Он мог бы продать его еще до возвращения в Нью-Йорк. Вот только жить в нем эти полгода никак не входило в его планы. А именно это условие содержалось в приложении к дядиному завещанию.
        Неужели дядя действительно думал, что Габриель пойдет на это? Племянник и так был скован самыми мрачными воспоминаниями об этом месте. Поэтому чем быстрее он избавится от дома, тем лучше. Он наймет лучших в мире адвокатов, заплатит им любые деньги, только чтобы обойти этот чертов пункт. К тому же у него на примете уже были два застройщика, готовых с руками оторвать столь лакомый кусочек.
        С нетерпением порвав конверт, Габриель достал письмо и принялся бегло читать содержимое. Однако, не дочитав и первого абзаца, он почувствовал удар изнутри.
        «Дорогой Габриель! Если ты читаешь мое послание, значит, меня уже нет в живых. Учитывая это обстоятельство, считаю своим долгом открыть тебе правду о твоей матери Анджеле. Я солгал, когда сказал, что она оставила тебя по своей воле. Это первое, что тебе нужно знать. Второе то, что моя любимая сестра добровольно ушла из жизни.
        У нее была затяжная депрессия, лечения от которой не было. Когда ты родился, стало ясно, что она не в силах воспитывать тебя самостоятельно. Она сама нуждалась в круглосуточном уходе. Отдавшись болезни, она часто наносила себе раны. А с беременностью это только усилилось. Я жил в страхе, что она может причинить боль и тебе, Габриель. Тогда я не знал, насколько сильно она любила тебя и готова была защитить от любой беды.
        Она сама просила меня солгать тебе, если с ней что-то случится. Она думала, тебе лучше думать, что мать тебя бросила, чем то, что твоя мать сумасшедшая. Она боялась, ты начнешь думать, что унаследовал склонность к депрессии, и это станет препятствием на твоем пути к успеху.
        Что же касается твоего отца, Габриель, то я действительно не знаю, кто он. Анджела мне так и не призналась. Она лишь сказала однажды, что очень любила его, а он любил ее. Но он был женат. Когда Анджела узнала, что забеременела тобой, она сожгла все мосты, а я перестал задавать ей вопросы. Я просто видел, что от этого ей становится еще тяжелее.
        Знаю, я был не лучшим приемным отцом, Габриель. Прошли годы, и сейчас я сильно жалею об этом. Мой собственный отец был необщительным, скупым на эмоции человеком, и, возможно, я перенял у него эти качества. Я попросту обманывал себя, думая, что материальные блага компенсируют тебе недостаток моего внимания. И в итоге лишил тебя самого дорогого - любви и дружбы.
        Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, Габриель. Но если сможешь, то будь спокоен, я и твоя мама будем покоиться с миром.
        Возьми на себя заботу о доме, сынок, и наполни его смехом собственных детей. Я верю, что когда-нибудь тоска и боль навсегда покинут эти стены. А на смену им придут веселье и солнечный свет.
        Я оказал твоей маме еще одну дурную услугу. Я убедил ее, что за деньги можно купить все, даже любовь. Но я ошибался. Надеюсь, теперь ты это понимаешь. И сможешь найти достойную женщину, которая полюбит тебя за человеческие качества, а не за твои миллионы. Домашний уют и семья - вот критерии счастья, сынок.
        Искренне твой,
Ричард Девениш».
        Дочитав письмо, Габриель едва не лишился дара речи. Никогда в жизни он не испытывал такого отчаяния. Письмо упало на пол из трясущихся рук. Он оперся руками на стол, опустил голову и закрыл глаза - так сильно, как только мог. Столько противоречивых, не поддающихся контролю чувств раздирало его сейчас.
        Открыв глаза, он прошептал:
        - Господи, почему сейчас? Почему спустя столько лет? Это несправедливо…
        Не в состоянии стоять на месте, он пнул ногой один из тяжелых стульев. Ему хотелось бежать, бежать из этого дома и от открывшейся ему правды. Положив в карман злополучное письмо, он хлопнул дверью и поспешил вниз.

* * *
        - Габриель, пожалуйста, сбавь скорость,- просила испуганная Лара.
        Он несся по дороге словно безумный, едва вписываясь в повороты. Но еще более пугающим было выражение лица Габриеля. Это выражение оставалось неизменным с той минуты, когда он ворвался на кухню и, прервав ее беседу со служанкой, объявил, что им нужно срочно ехать.
        - А как же кофе и печенье?- удивилась мисс Муллан.
        Но ее вопрос только сильнее разозлил его.
        - Скоро я выйду на связь. А пока продолжайте выполнять свои обязанности. О другом вам не стоит думать, мисс Муллан.
        С этими словами он схватил Лару за руку и стремительно зашагал к двери, ничего не объяснив. Лара поняла, что ее опасения насчет дядиных бумаг сбылись.
        - Не беспокойся,- наконец раздался голос Габриеля.- Я довезу тебя целой и невредимой.
        Его профиль был идеален, как на скульптурах Родена. В эту минуту он и сам был холоден, как скульптура. С тех пор как они отъехали от дома, он ни разу не посмотрел в ее сторону.
        Сложив руки на коленях, Лара глубоко вздохнула.
        - Я не сомневаюсь в твоих водительских качествах,- сказала она.- Меня волнует твое эмоциональное состояние.
        - В каком смысле?- Он все-таки бросил на нее пронизанный злобой взгляд.
        - Я вижу, что ты расстроен. Может, мы остановимся и поговорим? Опасно ездить за рулем, когда тебя что-то гложет.
        - Я могу контролировать свои эмоции. И, Лара, прошу тебя… Не надо относиться ко мне как к одному из вас. Не надо меня жалеть и успокаивать, я не нуждаюсь в этом. Если ты не заметила, я сам могу о себе позаботиться.
        Взрослым часто кажется, что они могут о себе позаботиться. Еще чаще они уверены, что могут контролировать свои эмоции. Забывая, что эти эмоции накапливаются внутри, как снежный ком. Когда-нибудь они обязательно вырвутся наружу, но может быть уже слишком поздно. В эту минуту Габриелю нужно было только одно - выговориться. Просто поговорить с кем-нибудь.
        Глядя на деревенские пейзажи за окном, Лара надеялась, что, когда он успокоится, она сможет вывести его на разговор. Тогда, может быть, он признается ей, что же вывело его из себя в дядином кабинете. Она была готова молиться, чтобы ей выдался такой шанс.
        Как только Лара открыла дверь родительского дома, Барни пулей выскочил наружу, пронзительно лая и виляя хвостом. Как будто с ним не гуляли год, а не какие-то пару часов. Как всегда, она присела на корточки, чтобы погладить и поиграть с собакой - почесать ему за ухом, потрепать холку и пообщаться с ним, как будто он и впрямь понимал каждое ее слово.
        - Привет, хулиган, скучал по мне? Я знаю, как ты не любишь сидеть дома один.
        Терьер пролаял один раз, словно констатируя свое согласие.
        Глядя на узкую спину Лары и ее шелково-гладкие плечи, Габриель думал о том, что ему ничего не стоит расстегнуть молнию на этом розовом платье и пустить в ход все известные ему способы обольщения. Затем повалить ее на постель и заняться, наконец, делом, а не тратить время на излишне избалованную собаку.
        Габриель поймал себя на мысли, что определенно не хочет просто так расставаться с этой брюнеткой. А после того, как письмо дяди внесло в его судьбу весомые корректировки, ему совсем не хотелось оставаться одному. Ни на минуту. Лара была для него единственным утешением. Особенно обнаженная и лежащая под ним.
        Словно внезапно вспомнив, что он стоит рядом, она привстала и томно улыбнулась:
        - Какие у тебя планы на остаток дня? Торопишься куда-нибудь? Или мы можем попить кофе? Без которого ты меня оставил в доме дяди.
        Ее предложение пришлось как нельзя кстати.
        - Ты злишься, что я так поспешно увез тебя из особняка?
        Выражение лица Лары смягчилось.
        - Я не злюсь. Просто ты был так подавлен, что я заволновалась.
        - И впрямь одно волнение с этим чертовым домом!- процедил сквозь зубы Габриель.- Но тебя это не должно расстраивать. И чтобы загладить свою вину, предлагаю вечером поужинать вместе. Я закажу столик в ресторане «Дорчестер».
        - Ты ни в чем не виноват передо мной.
        - И все же,- настаивал он.
        - А как насчет кофе прямо сейчас?
        Почесав затылок, Габриель скривил лицо:
        - Мне не помешает что-нибудь покрепче кофе. У тебя есть бренди?
        Лара поправила упавшие на лицо локоны:
        - Но ты же за рулем. Я не дам тебе ни грамма алкоголя.
        - Неужели ты действительно вся такая правильная?- ухмыльнулся Габриель и сразу пожалел о своем вопросе. В конце концов, она не притворялась и была с ним такой, какая есть.
        Однако его вопрос нисколько не смутил Лару. Она гордо подняла подбородок и посмотрела на него своими большими карими глазами.
        - Можешь считать, как тебе удобно,- проговорила она.- Но я категорически против всяких действий, которые могут навлечь на тебя беду, Габриель. Сколько бы ты ни настаивал.
        Продолжая испепелять ее взглядом, он сделал к ней несколько шагов.
        - Как насчет того, чтобы помочь мне?- спросил он нарочито низким голосом, как будто подчеркивая двусмысленность вопроса. Когда Лара повернулась, он опустил глаза на ложбинку между ее грудями. О боже, какой мужчина устоит перед этим искушением?
        - О какой помощи идет речь?- поинтересовалась Лара.
        Габриель улыбнулся краешком губ - очередная фирменная улыбка опытного обольстителя.
        - Думаю, ты и сама знаешь ответ, Лара.
        - По-моему, тебя зациклило в этом направлении,- сказала она.- Неужели ты правда думаешь, что интимная связь между нами поможет решить твои проблемы? Я знаю, что-то расстроило тебя в кабинете дяди. Ты не находишь, что будет больше пользы, если мы это обсудим?
        - Нет, не нахожу. Я привык решать проблемы, которые терзают меня в данный конкретный момент. Остальное может подождать. И да, я считаю, интимная связь пойдет нам только на пользу. Меньше всего тебя должно беспокоить то, что произошло в кабинете дяди. Эту проблему я решу сам. Пожалуйста, перестань быть матерью Терезой и превратись в нормальную женщину.
        Добродушное выражение лица Лары мгновенно изменилось. Несмотря на то что вчера Габриель уже сделал ей неприятно, сегодня он снова бил по ее больным местам. При этом продолжая соблазнять ее. Нет, это никак не умаляло его собственной боли от того, что он узнал о своей матери. Но, возможно, приближало к исполнению жгучего желания относительно Лары.
        Это было не желание, а животный голод, не позволяющий ему думать ни о чем другом, кроме как о сексе с ней. Словно Лара наложила на него страшное проклятие.
        - Я и есть обычная женщина, Габриель,- ответила она.- Ты знаешь это не хуже меня.
        Теперь ее глаза сияли злобой, руки были опущены на бедра. Лара уже не скрывала своих эмоций. Она учащенно дышала, и от этого ее грудь приподнималась и опускалась быстрее. Розовый цвет платья идеально сочетался с румянцем на щеках. Младшая сестренка Шона превратилась не просто в женщину, а в львицу, способную возбудить и каменную статую. Что уж говорить о молодом здоровом мужчине. Одному Богу известно, почему у нее нет парня.
        - И если ты считаешь, что только та женщина, кто по первому зову бежит в постель, то ты глубоко заблуждаешься,- заключила она.
        - Само собой, я так не думаю!- воскликнул Габриель.- Ты так говоришь, как будто я с другой планеты.
        От того, что Лара отказывалась даже сократить дистанцию между ними, Габриель был близок к отчаянию.
        - Меня влечет к тебе, неужели ты не понимаешь?- продолжал он.
        Может, он сам слишком закрыт? Она чувственная женщина, так, может, и ему проявить чувствительность? Дать ей понять, что он такой же живой и открытый, как она? Хоть и не показывает это. Или это слишком рискованно?
        Эта мысль заставила его сделать шаг назад. Что, если Лара посмеется над его откровенностью? Или сочтет ее лишь уловкой, чтобы затащить ее в постель? Что, если, открывшись ей, он допустит ошибку, о которой впоследствии будет жалеть? Ни одной женщине Габриель не давал такой власти над собой, как ей. Если он не мог соблазнить ее проверенными методами и врожденным опытом, то, может, не стоит и пытаться?
        - Не хочу спорить с тобой, Габриель,- сказала Лара.- Но я определенно хочу приготовить нам по чашке кофе.
        С этими словами она открыла входную дверь, и запах их дома вновь погрузил его в ностальгию. Габриель молча последовал за ней.
        - А после кофе нам однозначно нужно поговорить.
        Признавая в душе поражение в этом маленьком сражении, Габриель покачал головой:
        - Хорошо, пусть будет по-твоему. По крайней мере, сейчас. Возможно, кофе приведет мой разум в порядок. Клянусь, сейчас моя голова как наковальня, по которой кто-то уже полчаса увлеченно стучит молотом.
        - Возможно, это из-за разницы во времени между Гринвичем и Нью-Йорком,- предположила Лара.- А может, ты просто подхватил ангину или грипп. Позволь-ка.
        Лара подошла к нему и прислонила ладонь к его лбу. Прикосновение ее шелковой кожи в момент привело Габриеля в чувство. Он вдохнул свежий аромат ее духов. Видимо, нужно было притвориться сильно больным, чтобы она подольше поиграла с ним в медсестру.
        - Лоб горячий, но вряд ли это от болезни,- поставила диагноз Лара.- Если почувствуешь себя хуже, я дам тебе таблетку от температуры.
        - Таблетка не поможет.
        - Почему же?
        - Налей скорее кофе, и, может, я расскажу тебе.
        Когда Габриель уже не мог бороться с искушением дотронуться до нее, ему выпал шанс. Он скользнул рукой под ее локоть и повел Лару по коридору в сторону кухни.
        Глава 6
        Сидеть напротив Габриеля и делать вид, что она не замечает его раздевающего взгляда, было для Лары подобно пытке. Она легко могла дать ему то, что он хотел. Тем более что она хотела того же. Но что это даст, кроме проходящего чувства сексуальной сытости?
        Лара не сомневалась - с ним она может познать самые вершины сексуального блаженства. В конце концов, какая здравомыслящая женщина не хочет переспать с желанным мужчиной? Так, может, это ее шанс? Габриель - воплощение эротических фантазий любой женщины. Но было и то, что ее останавливало. Сколько бы она ни мечтала о любовной связи с ним, сколько бы ни представляла себя в его постели, ей не хотелось, чтобы все ограничилось одной или двумя ночами. Ей хотелось, чтобы это длилось вечно.
        - Могу я спросить, почему ты надела сегодня это платье?- поинтересовался Габриель.
        - Что?- изумилась Лара, вновь подпав под магнетизм его гипнотизирующих глаз.
        Она прекрасно поняла смысл его вопроса, но терялась с ответом. Да, это платье не входило в ее стандартный гардероб. Как правило, она одевалась по принципу «не слишком открыто, совсем не откровенно». Но один из ее друзей, Никки, убедил ее, что именно это платье идеально подойдет на тот случай, когда Лара захочет подчеркнуть свою женственность. Например, на свидании.
        Когда Габриель предложил показать ей дядин особняк, она решила, что это и есть тот самый случай. Более того, это может сойти за свидание. Но теперь, сидя в полной растерянности от его похотливого взгляда, Лара понимала, что переборщила. Он действительно хотел снять с нее это платье. Не сорвать, а стянуть - медленно-медленно, складочка за складочкой.
        - Просто я слышала прогноз погоды,- пожала плечами Лара, словно это было так очевидно.- Обещали жаркий день.
        - Неужели,- протянул Габриель.
        Как бы ни смущал Лару его взгляд, она не могла смотреть в другую сторону.
        - Я думаю, все было по-другому. Ты хотела показать мне, как идеальна твоя фигура.
        - Габриель!- перебила Лара.
        - Что, Лара?
        - Предлагаю сменить тему и обсудить, что тебя беспокоит. Как ты на это смотришь?
        На его красивом лице отразилось нечто вроде разочарования. Удивительно, но в этот момент оно стало как будто детским. При других обстоятельствах Лара бросилась бы жалеть своего собеседника. Но она уже была знакома с уловками Габриеля, поэтому крепко держала себя в руках. Хотя, судя по всему, его и впрямь следовало успокоить.
        - Может, я слишком напориста,- продолжила Лара.- Но в сравнении с твоей моя напористость меркнет. Скажи, с кем ты можешь поделиться своими проблемами, если не со мной?
        Габриель поднес к губам чашку кофе, сделал маленький глоток и поставил чашку обратно на стол:
        - Ты действительно хочешь услышать всю биографию нашей многострадальной семейки?
        Он задал свой вопрос с иронией, но все же Лара уловила нотки грусти в его голосе. Ей стало страшно от предвидения того, какую правду он может ей рассказать. Несмотря на это, она утвердительно кивнула.
        - Что ж, дело твое,- согласился он. Но как бы легко ни звучало это согласие, его взгляд, устремленный в пол, свидетельствовал об обратном.- Дядя оставил мне письмо, в котором раскрыл некоторые тайны о матери. То, чего я никогда не знал.
        Сказав это, Габриель выдержал долгую паузу. Вероятно, каждое слово давалось ему с трудом. За окном чирикала птица, добавляя горечи этому моменту истины. Ларе хотелось как-то подбодрить его. Она боялась, что продолжения попросту не последует. Нелегко раскрывать тайны своей семьи. Особенно такому самоуверенному человеку, как Габриель. Он мог испугаться своей уязвимости и прервать рассказ.
        - Ты ведь не помнишь свою маму?- осторожно спросила Лара.
        Габриель поднял голову:
        - Нет, не помню. А теперь оказывается, что она меня не бросала. Дядя врал мне.- Его губы исказились в кривой ухмылке. Габриель смотрел на нее, словно не веря в то, что сам говорил.- Мать покончила с собой.
        На секунду сердце Лары замерло.
        - Габриель, мне так жаль…
        Ей было горько осознавать, что это она вывела его на столь болезненное признание. Даже отдаленно она не представляла, что это такое - узнать, что твоя мать совершила самоубийство. Каково это - открыть эту страшную тайну уже взрослым, самодостаточным человеком? И как дальше жить с этой болью в душе?
        Габриель качал головой, словно до сих пор не верил в это:
        - Мать сама попросила дядю соврать мне. Сказать, что она боялась быть плохой матерью и по этому бросила меня. Она сделала это, чтобы, повзрослев, я не принялся искать правду.
        - Но зачем, зачем она так поступила?
        Габриель пожал широкими плечами и скривил губы:
        - По словам дяди, она страдала от затяжной, неизлечимой депрессии. Боялась, как бы я не подумал, что унаследовал от нее этот недуг. Мол, тогда я пущу всю жизнь под откос вместо того, чтобы стать счастливым.- Он грустно ухмыльнулся.- Наверно, она и правда была не в себе, если думала, что так мне будет легче.
        Лара наклонилась вперед и внимательно посмотрела на Габриеля, словно видела его в первый раз. Он уже не пытался скрыть своих переживаний. Перед ней как будто сидел маленький мальчик с потерянным взглядом. Ребенок, который не верит, что любимая мама могла его бросить. Всей душой Ларе хотелось броситься к нему и крепко обнять. Но она чувствовала, что это еще не вся горькая правда в его истории.
        - Наверно, мама просто хотела защитить тебя, Габриель,- тихо сказала Лара.
        - Защитить меня? От чего? Разве что от материнской любви и ласки.- В его голосе было больше разочарования, чем печали.- Каким бы я ни был материалистом, но даже я знаю, что матери обычно любят своих детей и заботятся о них. А не оставляют по первому капризу.
        Мысли в голове Лары сменялись одна другой. Ясно одно - если мать Габриеля была душевнобольной, то решение скрыть от ребенка правду нельзя было списать на простой каприз. Скорее всего, несчастная женщина искренне полагала, что так ему будет лучше.
        Лара не стала делиться с Габриелем своими соображениями. Он сидел перед ней, положив на стол крепко сжатые кулаки. Весь его вид подсказывал, что сейчас лучше оставить все мысли при себе и дать ему выговориться. Пытаясь остановить поток ярости и боли, бьющий из него ключом, она сделает только хуже. Он и так слишком долго держал в себе свои чувства. Чуть позже, шаг за шагом, она сделает все, чтобы ему помочь.
        - Дядя написал, что она представляла угрозу для самой себя, но никак не для меня. Неужели он думал, что его предсмертное признание облегчит мне душу? Ему не пришла мысль, что новость о самоубийстве матери может возыметь негативный эффект на человека, выросшего в уверенности, что мать его бросила?
        - Габриель…- Лара оборвала сама себя на полуслове. Она уже не могла просто сидеть на стуле и смотреть, как чувства рвут его на части. Ей хотелось успокоить его. Она подошла к нему и положила руку ему на плечо. Он был невероятно напряжен.
        - Я же просил не относиться ко мне как к несчастной собаке,- взмолился он, хватая ее руку и отводя ее в сторону. Голубые глаза блеснули, и Лара ощутила странное чувство. Это была смесь необъяснимого страха и желания.
        - Габриель, я отношусь к тебе как к близкому другу,- оправдывалась она.- Неужели ты этого не видишь? Ты мне не чужой.
        - То есть все-таки просто друзья и не более того?
        Почти машинально Лара коснулась ладонью его гладко выбритой щеки. На ощупь его кожа напоминала бархат.
        - Но ведь всем нужны друзья, разве не так?- спросила она несвойственным ей томным голосом. Лара видела, как потемнели его зрачки. В эту секунду ей стало отчетливо ясно, что она хотела не просто пожалеть его. Сейчас Габриель был нужен ей не меньше, чем она ему. И отрицать это бессмысленно.- Нет, Габриель, не просто друзья,- сказала она, словно передумав.
        На мгновение ее сердце остановилось, а Габриель уже обхватил ее и положил к себе на колени. В следующее мгновение он запустил пальцы в ее темные волосы. И хотя его теплое дыхание обдувало ее, как летний бриз, Лара все равно дрожала всем телом.
        - Я, наверно, умру, если не получу тебя,- признался Габриель.- Я так сильно тебя хочу.
        Он сказал это низким, глубоким голосом без всякого стеснения - так, что у Лары захватило дух. Она не знала, что ответить, но этого и не требовалось. Он вновь обхватил пальцами ее подбородок, а через секунду она чувствовала на губах его горячий, влажный поцелуй. Он издал протяжный стон, и Лара не могла не отозваться на него эхом. Так же как не могла не отдаться языкам того жаркого пламени, что он разжег в ней.
        Ей казалось, что если представился бы шанс, она бы могла целовать его вечно. Этим нельзя насладиться вдоволь. Теперь Габриель целовал ей руки, а она трогала его широкую грудь, прикрытую тонким хлопком рубашки. Она хваталась за него, словно тонущий за соломинку. Ей хотелось почувствовать каждую частичку его тела, ведь это ощущение навсегда останется в ее памяти и в сердце.
        Габриель трогал ее волосы, плечи, спину. Его пальцы нащупали молнию на ее платье, и она поняла, что та резко поползла вниз. Словно проснувшись от сна, Лара осознала, что ситуация выходит из-под ее контроля.
        Ей не хотелось, чтобы их первая связь произошла так бездумно, на этом неудобном кресле. Прервав этот страстный поцелуй, она прошептала:
        - Нет, Габриель. Не здесь.
        В его глазах читалось несогласие и замешательство.
        Сгладив ситуацию улыбкой, Лара медленно встала с его колен и протянула ему руку.
        - Пойдем наверх, в мою комнату,- предложила она.
        - Ты уверена?- тихо спросил Габриель.
        Лара никак не ожидала услышать в его голосе нотки сомнения. Однако это сомнение лишь сильнее зажгло пламя внутри ее. Он спрашивал ее, уверена ли она. А это значит, ему не все равно.
        - Да, я уверена,- твердо сказала она.- Я хочу того же, что и ты.
        Лара хотела показать ему, что возбуждена не меньше, чем он. Она решила переспать с ним не с целью успокоить. Этот мужчина завел ее, как не смог никто другой в ее жизни.
        Встав с кресла, Габриель прижал ее к себе, словно не желая отпускать ни на секунду. Если бы он знал, насколько ей самой не хотелось ни на мгновение терять аромат его одеколона, перестать ощущать на себе жар его тела.
        Глядя ей в глаза настолько пронзительно, что Ларе казалось, он смотрит ей прямо в душу, Габриель обвил рукой ее талию.
        - Тогда пойдем,- улыбнулся он.
        Эти слова прозвучали как заклинание. Лара почувствовала, как холодок, пробежав по всему ее телу, ударил ей в самое сердце. От одной мысли, что Габриель по-настоящему хочет ее, она ощущала себя самой красивой девушкой в мире. Иначе и быть не могло. Ведь с тех пор, как она впервые увидела этого симпатичного парня, чувства к нему не отпускали Лару. Теперь ей казалось, что их повторная встреча спустя столько лет была неизбежна. Так предначертано свыше. Чувствовал ли он то же самое?
        Соблазнительный аромат ее духов добавлял происходящему романтики. Лара взяла Габриеля за руку и повела в свою спальню. Комната была озарена солнечным светом, но Лара не стала задергивать шторы. Габриель чувствовал истинный трепет, когда вместо этого она подвела его к большой кровати, застланной шелковым фиолетовым одеялом.
        Он с трудом различал в комнате что-то еще, кроме самой Лары. Его кровь кипела от желания овладеть ей. Он словно подхватил внезапную лихорадку, от которой температура тела поднималась с пугающей скоростью, и думал только о том, что уже сейчас она будет лежать на этой кровати полностью обнаженная.
        У кровати Лара вновь повернулась к нему лицом. Шелковые темные волосы обрамляли ее миловидное лицо, подобно рамке для фотографии. Взгляд ее томных карих глаз он ощущал физически - словно она касалась самых чувствительных зон его тела. Габриель сгорал от нетерпения обладать ею. Но он не позволит туману вожделения застлать его ра зум. Он будет действовать медленно, чтобы их первая связь продлилась как можно дольше. Ради то го, чтобы доставить ей максимум удовольствия, он был готов принести в жертву свой неукротимый пыл.
        Кончиками пальцев он нежно тронул ее губы.
        - Ты разденешься сама или мне раздеть тебя?- тихо спросил он.
        Словно не желая раскрывать какую-то тайну, Лара ответила:
        - Решай сам.
        О таком ответе Габриель и мечтать не мог. Наклонив голову, он нежно коснулся губами ее рта. Ласково целуя ее губы, он потянул молнию ее розового платья. Платье легко соскользнуло на пол. Лара сделала шаг в сторону и сбросила с себя домашние туфли.
        Она подняла на него взгляд, полный нескрываемого желания. Этот взгляд словно давал полную свободу действий. В следующее мгновение Габриель потянулся к ее груди, чтобы расстегнуть бюстгальтер. Увидев ее грудь идеальной формы, он понял, что Лара совсем его не стесняется. Она не пыталась прикрыться, и это льстило ему.
        Какое-то время Габриель просто смотрел на нее. Он упивался открывшейся ему картиной, словно не веря в происходящее. Наклонившись к груди Лары, он облизал ее возбужденный сосок. Затем обхватил его губами, слегка посасывая. И вновь электрический разряд пронзил все его тело, когда Лара издала мягкий стон удовольствия.
        Габриель поднял на нее взгляд и улыбнулся. Он поднес ладони к ее грудям и аккуратно сжал их. Она грациозно откинулась на шелковую ткань, открывая его взору идеальные изгибы своей точеной фигуры. Полная грудь с острыми сосками, плоский живот, красивые бедра, стройные, гладкие ноги, огненно-красный педикюр - Лара была еще более сексуальна, чем он себе представлял.
        Как ни приятно ему было смотреть на нее сейчас, он не мог больше медлить. Желание заняться с ней сексом было непреодолимым. В долю секунды сбросив с себя рубашку, Габриель снял туфли, расстегнул ремень, оставив его свободно висеть на джинсах, и забрался на кровать рядом с Ларой.
        Их желание обладать друг другом буквально чувствовалось в воздухе. Нельзя было сказать, чья страсть сильнее. В мгновение ока избавившись от остатков одежды, они сжали друг друга в объятиях. Его решение действовать медленно было забыто в ту же секунду, как он вновь коснулся ее тела. Габриель целовал ее жадно, неистово, как не делал до этого ни с одной женщиной. Он трогал ее руками, он изучал ее. Она была как теплый шелк, как гладкий атлас. Даже сокрушительное признание дяди, как казалось теперь, имело место в какой-то параллельной реальности.
        Когда Лара отстранилась, чтобы прошептать его имя, это прозвучало как безропотное согласие. Габриель перевел дыхание и лег на нее сверху. Его улыбка выражала удовольствие и признательность за это негласное приглашение. Габриель наклонил голову, чтобы продолжить целовать ее. Он попросту не мог оторваться, упиваясь сладостью и сексуальностью ее тела. Он покусывал ее губы, чувствуя, как Лара обхватила его ногами за талию.
        Повторного приглашения не требовалось. Он сделал движение вперед и вошел в нее с животным стоном голодного зверя. Внутри ее было тепло и влажно, словно в медовой реке. Теперь ему казалось, это та река, из которой невозможно выйти. И он тонул в ней, погружаясь снова и снова в ее теплое лоно.
        К счастью, опасения Лары не подтвердились. Она решила не признаваться Габриелю в том, что была девственницей. Не потому, что это могло его спугнуть. Она боялась, что боль и дискомфорт при его проникновении не позволят ей полностью насладиться блаженством момента. Но его нежное обращение развеяло все страхи. Ее женское лоно приняло его так естественно, словно сама природа задумала, что именно Габриель должен стать ее первым мужчиной. Не испытывая других чувств, кроме наслаждения, она целиком отдалась приливу страсти и нестерпимого желания, поглотивших ее.
        Но заметил ли он, что ее мышцы были чуть более тугими, чем у женщин, с которыми он спал до этого? Возможно, стоит признаться, что это ее первый секс? Или такое откровение все-таки может спугнуть его?
        Ее размышления были прерваны подступающей волной головокружительного оргазма. Чувствуя внутри себя его безостановочные, ритмичные движения, она вцепилась ногтями в его стальные бицепсы. Лара и представить себе не могла, каким сокрушительным может быть оргазм с мужчиной, по которому она столько лет сходила с ума. Он не сделал ни одного неверного движения, не причинил ей ни малейшего неудобства. Габриель оправдал все ее мечты и чаяния о первом сексе - более того, он превзошел их. Ей хотелось признаться в своей любви к нему - в любви длиною в долгие годы.
        Он продолжал двигаться внутри ее, а она лежала, обессиленная, даже не в состоянии просто обвить руками его шею. Лара словно вернулась из полета в космос, лишенная сил и, возможно, рассудка. На какое-то время она словно потеряла сознание. Но громкий, безудержный стон Габриеля вернул ее к реальности. Этот стон, казалось, рвался из самых потаенных глубин его души. Он затрясся всем телом и остановился.
        Лара запустила пальцы в его волосы, тайно желая, чтобы он подольше оставался внутри ее. Ей было приятно, что он как будто понял ее желание и не спешил покинуть ее тело. Его голова лежала между ее грудей. Она чувствовала на коже его теплое дыхание, слышала, как сильно бьется его сердце.
        Глава 7
        Габриель не знал, как долго он проспал. Он знал только то, что это был самый сладкий сон, о котором можно мечтать. Сон, после которого он проснулся рядом с обнаженной, тихо посапывающей Ларой.
        Приподнявшись на локте, он аккуратно убрал шелковые локоны волос с ее лица и прикоснулся губами к щеке. Лара лежала на животе, в какой-то момент фиолетовое одеяло, должно быть, сползло, обнажив ей спину и плечи. Только теперь он увидел у нее ниже поясницы татуировку голубой бабочки. Лара не переставала его удивлять. Кто бы мог подумать, что такая скромная девушка из столь правильной семьи решится украсить свое тело татуировкой? Пусть и в таком месте, где ее увидит только любовник.
        Габриель покачал головой и вздохнул. Что это - приступ внезапной ревности? Ему было неприятно, что Лара может лежать обнаженной перед кем-то еще, кроме него. Мысль о том, что такое уже случалось в прошлом, коробила его.
        Секс с ней стал одним из самых приятных и значимых ощущений в его жизни. Учитывая, что они занялись любовью сразу после того, как он раскрыл ей свою душу. От этого их связь делалась поистине интимной. Никогда в жизни он не делился прошлым с женщиной.
        Вдруг Габриель вспомнил, что не использовал средство защиты. Он словно забыл о существовании презервативов. Принимала ли Лара таблетки? Поинтересоваться у нее он тоже забыл. Он был так охвачен лихорадкой желания, что его разум, видимо, просто отключился.
        Что он будет делать, если она забеременеет? А что предложит в этом случае Лара? Сделает ли она аборт, если он попросит? От этой мысли к его горлу подступил комок.
        В этот момент Лара открыла глаза. Габриель не верил, что мог забыть, насколько они красивы - цвета черного кофе, обрамленные длинными, пышными ресницами. Она смотрела на него, словно не веря, что это происходит наяву. Когда он улыбнулся ей, она тихо спросила:
        - Как ты спал?
        - Как младенец,- признался Габриель.- И чувствую себя прекрасно. Возможно, лучше, чем заслужил. Видимо, госпожа Фортуна повернулась ко мне лицом, раз мы с тобой снова встретились. Наверно, я сделал в этой жизни что-то хорошее, что боги вспомнили обо мне.
        Лара удивленно моргнула:
        - Может, ты вовсе не такой плохой, как тебе кажется?
        Габриель опустил глаза:
        - Если ты говоришь так, чтобы задержать меня подольше, то этого не требуется. Желание взаимно. Именно поэтому я до сих пор здесь.- Нежно коснувшись ее щеки, он улыбнулся.- Так просто ты от меня не избавишься.
        Лара приподнялась на кровати. Она потянула на себя одеяло, чтобы прикрыть обнаженную грудь. При этом ее щеки залились румянцем, словно она первый раз оказалась перед ним без одежды.
        - Мне нужно выгулять Барни,- сказала она.- Поверить не могу, что уже день, а он не зовет меня на улицу. Не помню, когда последний раз спала так долго.
        - Все когда-то бывает в первый раз,- пожал плечами Габриель. Вдруг улыбка исчезла с его лица.- Лара, занимаясь с тобой любовью, я не предохранялся. Должен признаться, я тоже не помню, когда такое случалось со мной в последний раз. Поверишь ты или нет, но это был мой первый в жизни секс без презерватива.
        Лара нахмурилась:
        - Не беспокойся, Габриель. Я выпила таблетку. Нужно было сразу сказать тебе, но я…- Она замолчала, словно подбирая слова.- Мы были слишком охвачены желанием.
        При этих словах он кое-что вспомнил, что заставило его задуматься. Вероятно, у Лары давно не было секса. Он помнил, как упруга она была во время проникновения. Это означало, что у нее действительно нет постоянного любовника. А значит, в случае беременности шансы его отцовства значительно повышались. Поэтому признание Лары про таблетку явилось для него облегчением.
        - Ты знаешь, который час?- спросила Лара, пытаясь разглядеть время на электронном табло.
        Габриель посмотрел на часы:
        - Ровно четыре.
        - Четыре?- изумилась она.- Ты шутишь?
        - Нет, но зачем так паниковать?
        - Затем, что Барни давно разрывается от зова природы, а я еще не умывалась.
        - Но до того как умыться, тебе нужно сделать кое-что поважнее,- загадочно проговорил Габриель.
        - Что же?
        - Поцеловать меня.
        Наконец-то желание, преследующее его с момента пробуждения, исполнится. Габриель обнял хрупкие плечи Лары и притянул ее к себе. Шелковое одеяло соскользнуло, обнажив ее красивую грудь. Она прижалась к нему торчащими сосками. Его эрекция не заставила себя ждать.
        Пульс застучал в висках от мысли, что он может соблазнить ее прямо сейчас. Габриель подарил ей томный, медленный поцелуй, который должен был явиться предвестником чего-то большего. Но в этот момент снизу раздался пронзительный лай.
        - Господи,- открыла глаза Лара.- Я спущусь и открою Барни дверь. Пусть погуляет один в саду. Извини.
        С виноватым видом Лара передвинулась на край кровати. Несколько секунд она сидела, глядя на пол то в одну, то в другую сторону, словно ища что-то.
        - Что-то потеряла?- невинно поинтересовался Габриель, пряча под подушку ее трусики и бюстгальтер. Он давно приметил их в складках шелкового покрывала.
        - Ничего важного,- ответила Лара, нагишом вставая с кровати. Она подошла к шкафу и достала из него пару джинсов и розовую футболку.
        Зачарованный видом ее голых ягодиц и длинных, стройных ног, Габриель все же поднял глаза чуть выше - на ее поясницу, где распростерла крылья голубая бабочка.
        - Расскажи мне историю своей татуировки,- попросил он, откидываясь на подушки.
        Застегнув джинсы, Лара повернулась к нему:
        - Перед самой смертью Шон прислал мне фотографию этой бабочки. Он сказал, этот вид бабочек очень редок. И увидеть ее - хорошая примета.- Она нервно сглотнула и опустила глаза в пол.- Наверно, эта татуировка как дань его памяти. Шон часто подкалывал меня, что я слишком скромная для необдуманных поступков. Возможно, глядя на меня сверху, он улыбается. Ведь в этом он ошибся.- Она грустно улыбнулась.
        - По-моему, это произведение искусства,- заметил Габриель.- Точно так же, как и ты. Ты и синяя бабочка идеально подходите друг другу.
        - Спасибо.
        Лара одарила Габриеля настолько скромной улыбкой, что его плотский голод разыгрался с новой силой. Он вообще не понимал, как отпустил ее из постели. Лара стояла у окна, прижимая к голой груди розовую майку, словно решая, подходит ли она для сегодняшнего дня. Отдавала ли она отчет себе, насколько сексуально выглядит в этих узких джинсах с обнаженной грудью? Наконец, надев майку, она сказала:
        - Я вниз к Барни. Обещаю, что недолго.
        От этих слов во рту Габриеля пересохло.
        - Ты специально искушаешь меня? Я и так едва сдерживаюсь, чтобы не затащить тебя обратно в постель.
        - А кто потом будет отмывать любимый мамин паркет от проделок Барни?- улыбнулась Лара.- Заявляю со всей ответственностью, Габриель Девениш, это буду не я.
        Несмотря на отчаянное желание, он засмеялся. Наверно, и впрямь стоило скорее отпустить эту спасительницу животных. Чтобы столь же быстрым было ее возвращение.

* * *
        Когда Лара сказала Габриелю о таблетке, словно гора свалилась с его плеч. Получалось, что поводов для волнения действительно нет. Она стояла возле задней двери и смотрела, как Барни безудержно носится по саду. Ее мысли были заняты тем, что Габриель думал о сексе с ней. Определенно, он не догадывался, что она куда меньше искушена в плотских утехах, чем ему казалось.
        Чего он точно не знал, так это того, что она принимала контрацептивные таблетки с целью выравнивания цикла и снижения боли от спазмов. Риск беременности не оправдан, если у девушки даже нет постоянного партнера. Габриеля тоже вряд ли осчастливила бы мысль о том, что после первой же ночи с ней он станет отцом. Тем более что он не догадывался, насколько глубоки ее чувства к нему. Не знал он и того, что она отдала ему свою девственность как единственному мужчине, которого втайне любила на протяжении долгих тринадцати лет. Лара справедливо рассудила, что Габриель не будет рад ничему, что нарушит привычный уклад его жизни. И меньше всего - отцовству.
        Едва сдерживая подступающие к глазам слезы, Лара вспоминала, как ей было хорошо с ним. Она машинально положила руку на сердце, думая о том, как он касался ее руками и губами, когда они были единым целым.
        Да, она действительно хотела успокоить его после обрушившихся на него трагических новостей о матери и о том, что дядя всю жизнь лгал ему. Но слова, сказанные ею Габриелю перед тем, как они поднялись в спальню, были правдой. Она действительно хотела заняться с ним любовью. Ей было нужно это физически. Что бы ни случилось - сейчас или в будущем,- она не станет об этом жалеть.
        Она понимала боль и отчаяние, которые принесло Габриелю злополучное письмо дяди. Возможно даже, обида и разочарование никогда не покинут его. Он, несомненно, продаст унаследованный сказочный особняк, ведь для него это просто выгодная инвестиция и никак не фамильная ценность. А после продажи спокойно вернется в Нью-Йорк, и они никогда больше не встретятся.
        - Нет!
        Лара и сама удивилась, что озвучила вслух свое несогласие с таким ходом событий. Она сделает все, что в ее силах, чтобы не допустить подобного развития сюжета. Должен быть способ изменить его отношение к дому его дяди. Габриель должен принять его как дар, а не как мрачное воспоминание о далеком прошлом. Она поможет ему исцелить старые раны, показав ему ситуацию в другом свете еще до того, как у него появится возможность навсегда уехать отсюда.
        Но как это сделать, Лара не знала. Потерявшись в собственных мыслях, она тяжело вздохнула. Раздался громкий лай, и Лара увидела проносящегося мимо нее Барни. Несомненно, за это время пес успел нагуляться и теперь спешил в свою корзинку, чтобы поспать. Только теперь она вспомнила, что обещала Габриелю не задерживаться внизу надолго. Все происходящее так походило на сон, что она готова была ущипнуть себя. Но этого не требовалось. То, как он целовал ей грудь, посасывал ее соски - все это было живым напоминанием, что все происходящее было не сном, а реальностью.
        Скрестив руки на груди, она прошла через зал и поднялась по лестнице вверх. На ее удивление, Габриель не лежал в кровати, где она его оставила. При мысли о том, что он мог уехать, у Лары закружилась голова. К счастью, в эту секунду дверь ванной открылась. Габриель вышел полностью одетый, взъерошивая свои влажные темные волосы. Его харизматичная улыбка была одновременно обольстительна и печальна.
        До того как Лара успела что-либо сказать, он подошел и властно положил руки ей на талию. Испытывая внезапную слабость от наслаждения и желания, Лара не подала вида, насколько приятно ей его прикосновение. Ей не давали покоя сомнения о том, какие у него планы на остаток дня.
        - Что случилось?- настороженно спросила она.- Почему ты… оделся?
        - Пока ты была внизу, мне позвонили из Нью-Йорка,- сказал Габриель.- Прости, дорогая, но, боюсь, мне нужно срочно лететь домой.
        - В Нью-Йорк?
        Габриель утвердительно кивнул:
        - У них там серьезные проблемы на бирже. Меня вызывают, чтобы я помог им разрешить ситуацию.
        Лара потупила взгляд:
        - А как же вступление в наследство? Я думала, в ближайшее время ты будешь занят домом дяди.
        - Наследство подождет. Сейчас куда важнее вернуться в Нью-Йорк. Чем раньше я улечу, тем скорее вернусь.
        Лара посмотрела в его гипнотические голубые глаза. Эти последние слова вселяли в нее хоть какую-то надежду. Но как же ей не хотелось, чтобы он уезжал прямо сейчас!
        - То есть ты вернешься?- переспросила она.
        Опустив голову, Габриель подарил ей медленный, притягательный поцелуй. Прикосновение его губ было таким манящим и чувственным. Ларе казалось, что в мире не может быть женщины, которая не поддалась бы его магии и не мечтала, чтобы это повторилось.
        - Разумеется, вернусь,- ответил Габриель.- Я не намерен отказываться от свалившегося на меня сокровища.
        - Ты имеешь в виду дядин особняк?
        Габриель приподнял пальцем ее подбородок:
        - Нет, я имею в виду не дядин особняк, моя дорогая.
        Лара боялась, что ее сердце вот-вот вырвется наружу. Однако Габриель продолжал:
        - Если ты и дальше будешь вот так на меня смотреть, то я и впрямь могу позвонить коллегам и послать их ко всем чертям. Но все же…- Он резко опустил руку вниз и так же резко закончил: - Мне пора. Еще нужно заехать в отель, собрать чемодан. Позволь мне записать номер твоего телефона.
        Габриель достал мобильный из кармана джинсов и выжидательно посмотрел на Лару. Она продиктовала номер и чуть не расплакалась, когда Габриель снова заключил ее в объятия.
        - Мы провели вместе так мало времени, а мне уже будет так непривычно без тебя,- призналась она.
        - У меня то же самое, дорогая,- сказал Габриель, поднося руку к ее щеке.- Но сейчас мне правда нужно спешить.
        Он прошел через комнату и спустился по лестнице. На пороге он оглянулся. Выражение его лица было неожиданно серьезным.
        - Я не хочу, чтобы тебе было одиноко,- сказал он.- Но я надеюсь, у тебя никого не появится, пока я буду в Нью-Йорке.
        Щеки Лары побагровели. Его слова ранили ее, словно кинжал. Вероятно, узнав про таблетку, он предположил, что она ведет активную сексуальную жизнь. Эта мысль была ей настолько омерзительна, что она поежилась. Ей вдвойне было неприятно это слышать, ведь она всегда считала, что девственность - лучший подарок, который может сделать девушка любимому мужчине. Пусть такая точка зрения устарела, пусть это несовременно, Лара не хотела думать по-другому.
        - Ты правда думаешь, что я могу быть с кем-то еще после этой ночи, Габриель?- гордо спросила она.- Понимаю, наши отношения вряд ли можно назвать серьезными, но я не из таких женщин. А что ты скажешь, если я задам тебе такой же вопрос?
        Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:
        - На этот счет можешь не волноваться. Единственная женщина, о которой я буду думать в Нью-Йорке,- это ты. В остальное время придется полностью отдаться работе.
        Лара облегченно выдохнула. На ее лице появилась скромная улыбка.
        - Тогда хорошо. Желаю тебе мягкой посадки. Буду рада, если сообщишь, как долетел. Хотя бы по СМС.
        Глаза Габриеля заблестели.
        - Конечно. Приятно думать, что о тебе кто-то искренне беспокоится. Такое у меня в жизни тоже впервые.
        Если его первая фраза наполнила Лару приятной легкостью, то от второй у нее сжалось сердце. Что он чувствовал в детстве, зная, что никому не нужен? Ведь никакая няня не заменит ребенку любящих родителей.
        При мысли об этом Лара была готова пасть на колени и умолять его, чтобы он остался. Но такое проявление привязанности может спугнуть любого мужчину. Меньше всего на свете она желала этого.
        - Я буду скучать по тебе, Габриель,- тихо сказала она.
        Он одарил ее очередной грустной улыбкой, которую она вряд ли сможет забыть.
        - Я тоже буду скучать по тебе, дорогая.- Нахмурив черные брови, он открыл дверь и вышел.

* * *
        С момента отъезда Габриеля время тянулось мучительно медленно. Изначальный оптимизм Лары, ее вера в то, что он скоро вернется, потихоньку стали испаряться. Надежда на то, что их отношения могут вылиться во что-то серьезное, таяла с каждым днем.
        Да, он написал, что самолет успешно приземлился в Нью-Йорке. Но после этого телефон Лары пребывал в томительном ожидании. К этому добавлялись ее беспокойства и воспоминания о той давней вечеринке, на которой Габриель отказал ей в пользу стройной блондинки. Чувство болезненной тревоги овладевало Ларой все сильнее. Вдруг он не сдержит обещания, если на его пути появится другая - более привлекательная, чем она?
        Когда родители вернулись из Франции, Ларе стало легче. Несколько дней она почти не выходила из дома, чтобы побыть с ними. Однако ее желание оставаться в доме объяснялось еще и тем, что теперь здесь многое напоминало о Габриеле. В прошлый раз он появился на пороге, когда она была на кухне, и теперь ей казалось, что, выйдя за дверь, она упустит шанс очередного его волшебного появления.
        Глава 8
        Действительно, дела на бирже обстояли хуже некуда, и головы высокопоставленных финансистов уже летели с плеч. И хотя Габриелю с его послужным списком не стоило опасаться, груз ответственности за акционеров, которых он консультировал, лежал на его плечах. Особенно после того, как в считаные дни обанкротилось несколько корпораций - те, которые он считал выгодными для инвестирования. Видит бог, сколько раз он убеждал директоров этих компаний, что грамотное управление есть ключ к успеху. И что не нужно отказываться от топ-менеджеров с незапятнанной репутацией в пользу тех, кто был «звездой месяца».
        Однако все это меркло в сравнении с тем, что Габриель не мог быть вместе с Ларой. Прошла неделя после его возвращения в Нью-Йорк, а ему казалось, будто злой волшебник попросту остановил время. И этот день тянулся особенно долго.
        Вечером, вернувшись в свои фешенебельные апартаменты, он прилег на диван. Габриель был в раздумьях - позвонить ли Ларе, просто чтобы услышать ее голос и убедиться, что та ночь не была плодом его изнуренной работой фантазии.
        Действительно, все произошло как во сне. Габриель ни за что бы не поверил, что поездка к родителям лучшего друга будет иметь такие последствия. Разве мог он представить, что встреча с Ларой так привяжет его к ней? Да, в школе она была симпатичной девушкой, но что она превратится в столь сексуальную женщину - к этому он не был готов.
        Теперь он спрашивал себя, есть ли его вина в том, что многолетнее знакомство с Ларой за пару дней свелось к сексу? Просто потому, что ему подвернулась возможность. Возможность, перед которой он был не в силах устоять. После прочтения душераздирающего дядиного письма Габриель впервые почувствовал, что только женщина сможет дать ему успокоение. Приятная, добрая женщина, такая, как Лара, чья забота и бескорыстность драгоценнее любого бриллианта.
        Габриель посмотрел на часы - в Англии было четыре часа утра. Стоит ли будить Лару, просто чтобы услышать ее голос? Да, оно того стоило. Разве она не говорила, что будет скучать? Пришла пора узнать, насколько сильно.
        Присев на диване, Габриель развязал галстук, скинул пиджак и швырнул на стоящий рядом стул. Затем откинулся на атласные подушки и набрал ее номер. Даже осознание того, что она может спать, не умалило его нетерпения, когда прошло уже несколько гудков, а ответа все не было. Одной рукой прижимая телефон к уху, другой он нервно взъерошивал себе волосы. Вероятно, он и впрямь сошел с ума, раз вместо заслуженного сна после напряженной недели подвергает себя лишнему волнению. Габриель действительно устал и был изможден до смерти.
        Но его усталость как рукой сняло, когда на другом конце раздался сонный и хриплый голос Лары:
        - Алло? Кто это? Вы хотя бы представляете, который час?
        Габриель не мог сдержать смех:
        - Кто еще может звонить тебе в такое время?
        - Габриель?
        В ее голосе он услышал не только удивление, но и радость. Или он выдает желаемое за действительное? Что, если Лара не скучала по нему так сильно, как он по ней? Что, если после его отъезда она бежала от одиночества в объятия какого-нибудь старого бойфренда?
        От одной этой мысли Габриель сжал кулаки, но тут же велел себе дышать ровно и медленно. На него и так свалилось много напастей, чтобы придумывать себе несуществующие.
        - Да, это я,- сказал Габриель в трубку, стараясь скрыть волнение в голосе.- Наверно, мне стоит извиниться, что разбудил тебя так рано, но вот незадача - я совсем не жалею об этом. Ты спала?
        - Скорее дремала. В эти дни у меня проблемы со сном. Я никак не приду в себя.
        - Ты по-прежнему в доме родителей?
        - Нет, в своей квартире. Мама с папой вернулись из Франции через два дня после того, как ты уехал. Кстати, тебе от них привет. Они передали, что будут счастливы, если ты заедешь к ним как-нибудь. Мама хотела оставить тебе пару фотографий на память. На них вы с Шоном.
        Габриеля смущала перспектива встречи с родителями Лары после того, как он ее соблазнил. Что, если в их присутствии он не сможет скрыть чувство вины? Они так расположены к нему, и он дорожил этим.
        - С радостью встречусь с ними,- сухо сказал он.- И с удовольствием возьму фотографии.
        - Хорошо, я передам им. И еще…- Лара выдержала паузу.- Мне очень приятно слышать твой голос. Последнее, что я от тебя получала,- это СМС по прилете в Нью-Йорк. Как у тебя дела?
        - К черту мои дела,- перебил Габриель.- Что ты имеешь в виду, говоря, что никак не придешь в себя? У тебя все в порядке? Расскажи мне, Лара, прошу тебя.
        Слушая в трубке ее мерное дыхание, он снова корил себя за то, что так поспешно уехал в Нью-Йорк. Но ситуация на бирже действительно была кризисной, и Габриель не мог рисковать. В конце концов, его репутация как профессионала на том и строилась, что он находил верные решения в то время, когда все его конкуренты признавали ситуацию тупиковой.
        - Я просто…- Лара запнулась.- Я просто скучала по Шону, вот и все. Никак не привыкну к тому, что не могу взять и позвонить ему в трудную минуту. Когда мне было тяжело, Шон всегда знал, как успокоить меня и поднять настроение.
        - Дорогая, это понятно, что тебе не хватает брата. Должно пройти много времени, чтобы ты смирилась с этой утратой. Ведь время лечит, разве не так говорят?
        - Наверно, оно лечит тех, кто потерял не очень-то близкого человека.
        У Габриеля пересохло в горле - он попросту не знал, что ей ответить. Считается, что для ребенка нет никого ближе матери. Но он попросту не знал свою мать. Он даже ни разу не видел ее. Она была ему самым близким незнакомцем. Насколько тяжела может быть потеря близкого незнакомца? С тех пор как Габриель узнал, что его мама добровольно лишила себя жизни, в его сердце поселилась гнетущая тоска. Не склонный к фантазиям, теперь он мечтал, что когда-нибудь сможет повернуть время вспять и изменит будущее их обоих. Может, это все-таки было горечью утраты?
        Габриель вздохнул.
        - Габриель?- Голос Лары вернул его в реальность.- Прости, я обязательно прислушаюсь к твоему совету. Я знаю, ты и сам переживаешь большую потерю.
        - Как бы не так,- отрезал Габриель.- Чтобы переживать о чьем-то уходе, нужно успеть пообщаться с этим человеком. Ты так не считаешь?
        - То, что ты не знал свою маму, не значит, что ты не любишь ее.- Лара перевела дыхание.- Габриель, предлагаю сменить тему. Утренние часы не лучшее время обсуждать то, что нас печалит. К тому же мне нелегко оттого, что ты грустишь, а я не рядом.
        - Господи боже, меня это не печалит!- воскликнул он.- Меня это злит! Я зол на людей, которые вместо того, чтобы оберегать меня, постоянно мне врали. Никакое наследство не может компенсировать этого. Тебе сложно это понять, но поверь, это так.
        Габриель изо всех сил пытался взять себя в руки. Он всегда мог контролировать свои чувства, и поддаваться эмоциям было не в его характере. Так что же тогда происходит? Всю неделю он жаждал поговорить с Ларой - одна только мысль о том, что он услышит ее голос, была как свет в конце туннеля. Увы, из-за кризисной ситуации на бирже пришлось отложить вожделенный момент на потом. И когда эта долгожданная минута настала, он теряет драгоценное время, говоря о своей никчемной семье!
        Он с трудом сглотнул:
        - Забудь, что я сказал, хорошо? У меня выдался не лучший день. Но сейчас мне лучше, ведь ты обо мне заботишься.
        - Я рада. Знаю, это ничего не решает, но всегда приятно иметь друга, с которым можно поделиться, правда ведь? По крайней мере, у меня так.
        Габриель решил оставить без внимания, что она снова называла его другом, а не любовником. Неужели она все-таки смогла забыть секс с ним? Он снова тяжело вздохнул.
        - Послушай,- начал он,- ты уже отгуляла свой отпуск в этом году? Может, приедешь в Нью-Йорк на недельку-другую?
        Даже в качестве простой идеи это предложение мгновенно ускорило его пульс. Почему ему не пришло это в голову раньше? Что это, если не наилучшее решение проблемы? Ведь чем больше ночей он проводит без Лары, тем вернее приближается к помешательству.
        - Габриель, у меня осталось несколько свободных дней, но разве тебе не нужно работать?- удивилась Лара.- Разве уже миновал кризис, или что у тебя там?
        - Нет, не миновал.- Ее очаровательно-невинный ответ вызвал у него улыбку.
        Мир, в котором жила Лара, и впрямь находился в реальности, параллельной лихорадочной атмосфере Уолл-стрит. Здесь сделки имели глобальные финансовые последствия, способные мгновенно перевернуть с ног на голову все мировые экономики. Габриель был искренне рад, что Лара не принадлежала к этому миру.
        Ему также было приятно, что она даже отдаленно не напоминала тех умных, но невероятно циничных женщин, с которыми ему приходилось иметь дело. Эти женщины словно забыли, что значит быть мягкими и женственными. Вся их жизненная энергия концентрировалась на взлете по карьерной лестнице и финансовом благополучии. И на пути к своей цели они не гнушались ничем. Как ни странно, встречались мужчины, находящие таких женщин привлекательными. Габриель, однако, к ним не относился.
        - Увы, по щелчку кризис не остановить,- продолжал он.- И хотя перспективы у нас хорошие, предлагаю сменить и эту тему. Я действительно хочу увидеть тебя, Лара. Ты даже не представляешь, насколько сильно.
        На другом конце повисла пугающая тишина. Нет, ему даже думать не хотелось, что она может отказать!
        - Только скажи, и я все организую,- нарушил он молчание.- Я не говорю, что смогу постоянно быть с тобой, особенно днем. Но я выделю тебе водителя, ты будешь ездить куда захочешь и делать что заблагорассудится. Любые вещи, сумочки, духи - покупай все и о деньгах не беспокойся. Мне будет приятно сделать тебе любой подарок. А каждый свободный вечер я буду проводить с тобой. Не говоря уже про ночи.- Пульс вновь забился в висках Габриеля. Никакая работа не выбьет из его памяти соблазнительный запах ее тела и атласную нежность ее кожи.
        - Габриель, ты уверен?- переспросила Лара.- Я не стану помехой твоему привычному образу жизни?
        - Господи, неужели я и впрямь выгляжу таким занудой? Не отрицаю, работа много для меня значит. Но я никогда не позволю ей съесть меня целиком. Особенно сейчас, когда мне не терпится тебя увидеть.
        Лара приподнялась на кровати:
        - Тогда я согласна. Можешь заказывать билеты. Когда будут известны детали перелета, пришли мне их по СМС или позвони. Мама только вчера убеждала меня поехать отдохнуть перед началом учебного года.
        - Твоя мама права,- обрадовался Габриель.- Если мне не изменяет память, твоя мама права всегда.
        Он почесывал подбородок, наслаждаясь тем, что фирменное умение убеждать не подвело его. Если все пойдет по плану, уже через пару дней Лара будет рядом и ему не придется больше терзаться воспоминаниями о ее невероятной сексуальности. Воспоминания вкупе с самыми смелыми фантазиями скоро станут реальностью.

* * *
        Да, Лара вновь не смогла отказать ему. Но, несмотря на то что она согласилась прилететь к нему, сердце ее все еще было разбито его внезапным отъездом в Нью-Йорк. В тот момент она была почти уверена, что они больше не встретятся. Когда Габриель объявил, что должен срочно вернуться, она отчетливо увидела в нем мужчину, ставящего карьеру выше любых человеческих ценностей, включая любовь. Возможно, он даже обрадовался, что случился этот проклятый кризис и ему пришлось вернуться.
        Но, даже зная, что Габриель одержим работой и его жизненные приоритеты радикально отличаются от ее собственных, Лара верила - когда-нибудь он поймет, что в жизни есть вещи поважнее, чем деньги и восхищение партнеров.
        Да, новость о самоубийстве матери и признание дяди во лжи могли окончательно убедить его, что любовь и семья существуют для кого угодно, только не для него. Судьба уготовила ему жестокий удар, способный подорвать его веру в семейные ценности. И все же Лара тешила себя надеждой, что если ей удастся стать ему ближе, он поймет, что любовь и семья существуют и в его вселенной тоже.
        Эта надежда обернулась уверенностью, когда Габриель позвонил ей посреди ночи и пригласил в Нью-Йорк. Не колеблясь ни минуты Лара приняла его предложение. Может, теперь он и сам хочет, чтобы их отношения переросли во что-то большее? Лара молила об этом Бога. И конечно, она не могла упустить шанс узнать, так ли это.
        Когда Габриель спросил, почему она не может прийти в себя, она не сказала ему всей правды. Само собой, она переживала потерю Шона, но еще она скучала по самому Габриелю - скучала настолько сильно, что все эти дни не могла думать ни о чем другом.
        Иногда ей казалось, что их занятие любовью было лишь плодом ее воображения - фантазией, придуманной ей самой, чтобы компенсировать долгие годы одиночества. В другие дни ей становилось страшно оттого, что судьба, возможно, не сулила им еще одной встречи. Лара уже потеряла брата, которого обожала. И потеря Габриеля стала бы не меньшей утратой.
        Она сидела на заднем сиденье шикарного лимузина, который Габриель прислал за ней в аэропорт, и смотрела на небоскребы, уходящие в безупречно-голубое небо. Водитель вез ее на Пятую авеню, где находилась квартира Габриеля. И от предвкушения предстоящей встречи Лару пробирала дрожь. Незнакомый мир за окнами машины не прибавлял ни смелости, ни уверенности в себе. Все это было так непохоже на неспешную, размеренную жизнь в их тихом городке.
        - Приехали, мисс Брэдли,- объявил водитель.- Скажите консьержу, что вы к мистеру Девенишу, и он проводит вас до квартиры.
        - Спасибо.
        - Рад быть полезен, мисс Брэдли. Подождите у дверей, я принесу ваш чемодан.
        Безупречно одетый шофер обошел лимузин и, открыв Ларе дверцу, помог ей сойти на тротуар. Консьерж уже подходил к ним, и Лара поблагодарила водителя, одарив его искренней теплой улыбкой.
        - К слову, меня зовут Барри,- сказал тот.- Мистер Девениш даст вам номер моего телефона на случай, если вы захотите куда-либо поехать. Он велел возить вас в любое место, куда бы вы ни попросили. Так что до скорой встречи, мисс Брэдли. И хорошего дня.
        - Вам тоже.
        Это было наглядным примером, какую жизнь вел Габриель. Он еле уговорил ее лететь в Нью-Йорк бизнес-классом, но ездить по городу на лимузине - это уже чересчур.
        Провожая Лару до лифта, галантный консьерж нес ее небольшой чемодан. Она заметно нервничала. Какой будет эта встреча с Габриелем? Захочет ли он ее так же страстно, как тогда в ее доме? Что, если в сравнении с красивыми и модными женщинами его круга она выглядит обыденно-серо? Лара оглядела себя в зеркале: в магазине ярко-синее платье-туника смотрелось на ней идеально, а теперь вызывало серьезные сомнения. Лара почувствовала, как дрожат ее колени.
        - Этаж мистера Девениша, мисс Брэдли,- объявил консьерж.
        Подъем на верхний этаж был таким плавным - Лара даже не поняла, что лифт начал движение. Или просто волнение перед встречей с Габриелем было настолько сильным, что она не замечала ничего вокруг?
        Консьерж нажал на кнопку звонка и с вежливой улыбкой спросил:
        - Мне остаться с вами, пока мистер Девениш откроет, или…
        - Нет, спасибо,- улыбнулась Лара в ответ.- Уверена, мистер Девениш не заставит себя ждать.
        Консьерж молча кивнул и исчез. Габриель говорил, что через два часа после приезда Лары он прибудет и покажет ей, что и где находится в его апартаментах. Но время тянулось невыносимо медленно, пока Лара ждала его на этаже. И вновь ее стали посещать тревожные мысли, что Габриель попросту заработался и забыл о ее приезде.
        Но вот он открыл - как всегда безукоризненно одетый и ослепительно привлекательный. Его взгляд был прикован к ней. Он смотрел на нее так, словно хотел высосать ее тело и душу целиком.
        Лара открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла подобрать слов.
        Тогда заговорил Габриель, продолжая гипнотизировать ее:
        - Я уже шел открывать, как вдруг зазвонил телефон. По своей глупости я ответил. Прости, что заставил тебя ждать. Так долго.
        Остальные слова были неуместны. Габриель жадно прижал ее к себе - так крепко, словно это было ему жизненно необходимо. Как будто без этого объятия он не сможет сделать следующий глоток воздуха.
        Если их первый поцелуй в саду возле ее дома был как огонь, то теперь это был не пожар и не пламя. Они словно попали в саму преисподнюю - таким жарким был их поцелуй на этот раз. Габриель буквально впился в нее губами, и она так же неистово целовала его в ответ. Ее сердце рвалось из груди от объятий его крепких рук, пленительных губ и головокружительного запаха его тела. Беззащитная и покорная под его натиском, Лара не заметила, как он завел ее внутрь квартиры и закрыл дверь. А когда он стал жадно трогать ее грудь - сначала через тонкий хлопок платья, а затем и под ним,- она застонала, словно стрела из раскаленного металла пронзила ее чрево.
        Ее стон не прекращался и когда Габриель скользнул руками ниже ее спины. В ответ Лара алчно вцепилась пальцами в его волосы. Секунду спустя он резко остановился, как будто хотел не только потрогать, но и посмотреть на нее. Пылкий взгляд его небесных глаз пронизал ее насквозь, заставив вспомнить, как много лет назад, будучи простой школьницей, она поклялась самой себе, что будет любить его вечно.
        - Честно, я рассчитывал встретить тебя по-другому,- признался Габриель.- Но что поделать, если при виде тебя я не могу сдержать свои порывы?- Он наклонился и поцеловал ее, слегка зажав зубами ее нижнюю губу.- Как наркоман, умирающий без дозы, я могу умереть без тебя.
        Легким и плавным движением он поднял Лару так, что теперь их лица находились на одном уровне. Не прерывая поцелуя, он ногой приоткрыл дверь и внес Лару в спальню, в самой середине которой возвышалась огромная кровать. Он отдернул черное шелковое покрывало, и в следующее мгновение они стали сдирать друг с друга одежду. Не прошло и минуты, как Лара уже лежала на прохладной шелковой простыне, почти бездыханная от предвкушения.
        Их взгляды встретились, когда Габриель накрыл собой дрожащее тело Лары. Любые слова были лишними - им обоим хотелось одного и того же.
        Коленом Габриель развел стройные бедра Лары, и вместо напряжения и скованности она вдруг почувствовала себя расслабленной. Лишь перед тем, как он вошел в нее, она крепко схватила его за бицепсы. Но на этот раз это было излишним - он вошел в нее легко и быстро. И на какое-то время замер. Действительно, во второй раз она ощутила боль, которой не было тогда.
        Прочитав вопрос в его глазах, Лара поцеловала его в губы, давая понять, что все в порядке. Габриель понял ее сигнал и начал двигаться внутри ее - на этот раз быстро и стремительно, пожирая ее глазами, наклоняясь к ней, чтобы целовать ее губы, шею, грудь. Он трогал ее везде и делал это так рьяно, словно впервые видел ее обнаженной.
        Ларе хотелось кричать о своей любви к нему. Она едва сдерживала в себе этот порыв. «Я признаюсь ему потом»,- думала она, жадно глотая воздух от наслаждения и удовольствия. Габриель посасывал ее соски, покусывал шею и грудь, а она думала, сколько сладких следов останется на ней после этой встречи. Испытав второй оргазм, Лара почувствовала, как Габриель замер внутри ее. Она чувствовала внутри пульсацию, а в следующую секунду - приятно разливающееся тепло. Это было мгновение, когда все мысли словно покинули ее и на замену им пришло абсолютное блаженство и спокойствие.
        Еще до приезда Лары Габриель с трепетом осознал, как много значит для него эта женщина. Он чувствовал себя как кот на раскаленной крыше, пытаясь разобраться, как такое произошло. Даже биржевой кризис уже не отвлекал его в полной мере от мыслей о ней. Ни одна женщина в жизни Габриеля не смогла пробить его защиту. Он был уверен, что за это придется платить. Но после этого безудержного секса ему вдруг стало все равно, какой будет цена.
        - Это было потрясающе,- выдохнул он прижимая Лару к себе.
        Она посмотрела ему в глаза и тепло улыбнулась:
        - Приятно, что я не одна так думаю.- Она прижалась к нему щекой.- Габриель…
        Она прошептала его имя так нежно, что по телу Габриеля побежали мурашки.
        - Что, милая?- Он поднял голову и увидел, что глаза Лары блестят от слез. Все его тело мгновенно напряглось.- Что случилось?
        - Все в порядке.
        Лара улыбнулась самой загадочной и пленительной улыбкой. Она была настолько красива, что от одного ее вида сердце Габриеля сжималось.
        - Просто я хотела сказать…- Лара запнулась.- В общем, я счастлива, что дождалась тебя.
        - Дождалась? Дорогая, что ты имеешь в виду?
        - Я дождалась единственного мужчину, которого любила, и отдала ему свою девственность.
        Если бы Лара ударила его по голове, он бы испытал меньший шок. Это признание лишило его дара речи. До их первого секса Лара была девственницей? Но как же так? Она была такой горячей и жаждущей. Конечно, он помнил странную упругость ее мышц, но такая догадка попросту не пришла ему в голову. Она отдавалась ему как опытная женщина, у которой было много любовников.
        Не меньше поразило Габриеля и то, что она призналась ему в этом. Она сказала, что дождалась «единственного мужчину, которого любила». Габриель искренне не понимал, как к этому отнестись. Любовь существовала в книгах и мелодрамах и не имела отношения к его реальности.
        Да, между ним и Ларой вспыхнула искра, но это была искра страсти. А никак не… любви. К тому же что может дать ей такой мужчина, как он? Только боль и страдание. Лара заслуживала спутника, для которого семейное счастье - не пустой звук. Ей нужен мужчина, беззаветно преданный близким людям. Габриель же просто плыл по течению жизни, не задумываясь обо всех этих семейных радостях.
        Габриель был шокирован и… испуган. Пытаясь прийти в себя, он несколько раз глубоко вздохнул. Затем, приподнявшись на руках, он отодвинулся в сторону и оперся спиной на атласные подушки. В глазах Лары явно читалось непонимание. Но Габриель искренне не знал, чем успокоить ее.
        Присев на постели, Лара качнула головой и сложила руки на обнаженной груди. Темные локоны упали на ее грустное лицо. Габриель понимал, что уже не может просто намотать один из них себе на палец, как когда-то. Положение дел сильно усложнилось.
        - Я сказала что-то не то?- тихо спросила Лара.
        - Ты говорила, что пьешь таблетки,- начал было Габриель, но дрожь в голосе заставила его выдержать паузу. Нелегко говорить, когда весь твой мир в очередной раз перевернули с ног на голову.
        - Это правда. Я пью таблетки. Но почему это тебя смущает? Ты подумал, что у меня были мужчины до тебя, да?
        - Честно признаться, да.
        По выражению лица Лары он понял, что его ответ ей непонятен. Тяжело вздыхая, Габриель продолжил:
        - Тогда я был одержим страстью. Наверно, я мог догадаться, но мой мозг был затуманен желанием. И я до сих пор не понимаю, Лара… Если ты была девственницей, то, ради всего святого, для чего ты принимала таблетки?
        Лара согнула ноги в коленях и обхватила их руками:
        - Я пью таблетки, чтобы регулировать месячные. Многие женщины так делают.
        - И ты ни разу не спала с мужчинами до меня?
        - Нет.- Темные глаза Лары блеснули.- Ни разу. Я не привыкла врать, Габриель.
        - Я не говорю, что ты врешь, просто…- Он не мог продолжать. Озвучивать мысли, что лезли в голову, значило обидеть ее еще сильнее. Наилучшим решением будет взять перерыв и все подробно обдумать.
        Лара отдала ему свою девственность и призналась в любви. И то и другое по-своему льстило ему, но значило ли это, что теперь он ей обязан? Давало ли это повод Ларе надеяться на постоянные отношения с ним? Серьезные отношения нужны ему меньше всего. О каком постоянстве может идти речь, если их стили жизни полярно отличаются друг от друга? Габриель действительно хотел видеть Лару чаще, но об их совместной жизни в Нью-Йорке не могло быть и речи. Да, она умна и красива. Да, Габриель догадывался, что из нее может получиться лучшая в мире жена. В ней было много такого, что искренне нравилось ему.
        Гоняя в голове эти мысли, он сел на угол кровати и поднял с пола черные трусы-боксеры. Сгорая от нетерпения заняться с Ларой сексом, он машинально бросил их вниз. Повернувшись к ней, он увидел, что она дрожит.
        Презирая себя за то, что не смог подобрать нужных слов, Габриель кивнул в сторону одной из дверей:
        - Душевая там. Я буду ждать тебя в гостиной. В квартире есть все, что может тебе понадобиться. Я приму душ в ванной в конце коридора. У нас не так много времени, скоро мне нужно уехать по делам. И перед этим я должен сказать тебе кое-что.
        Глава 9
        Лара боялась встречаться с ним в гостиной. Что должен был сказать ей Габриель? Учитывая его поведение, вряд ли это нечто приятное. Ее успокаивало только то, что хуже уже не будет. В мире попросту не существовало слов, способных обидеть ее еще сильнее.
        Сердце ее обливалось кровью. Габриелю как будто было все равно, что она сохранила для него свою девственность. Наоборот, это словно разозлило его. А признание Лары в любви, казалось, напугало Габриеля.
        Неужели он и правда такой хладнокровный, каким хочет казаться? Что, если она совершила самую страшную ошибку, открыв ему свое сердце? Лара снова вспомнила его отказ тринадцатилетней давности. Увы, похоже, ситуация повторялась. И все же Лара не исключала и другой вариант. Что, если Габриель действительно испытывает к ней чувства, но боится себе в этом признаться?
        Она знала - за этой нарочитой холодностью скрывается поистине добрый человек. Свидетельств тому становилось все меньше, но она не переставала верить. Как медведь, бросающийся на всех, кто приближается к его берлоге, Габриель не подпускал к себе людей. И причины такого поведения крылись в его прошлом. Он не привык к доброте и любви, поэтому проявление этих чувств пугало его. Перед ними он словно оказывался в тупике и не знал, что делать.
        Полная гнетущих мыслей, Лара быстро приняла душ и оделась. Смотрясь в большое круглое зеркало, она достала из кармана платья помаду и повторно накрасила губы. С колотящимся сердцем она направилась в гостиную.
        Лара дала себе слово - она не покажет Габриелю, как сильно он ее обидел. Но, увидев его, она поняла, что это будет нелегко. Издалека Габриель казался абсолютно расслабленным. Он сидел в просторной и светлой гостиной, откинувшись на черные гладкие подушки. Из высоких окон открывался вид на крыши нью-йоркских домов. Габриель успел переодеться, и теперь на нем был стильный итальянский костюм.
        Лишь подойдя ближе, Лара заметила, как напряжено его лицо. Все внутри ее словно перевернулось. Стоя в дверном проеме, она провела рукой по синему платью-тунике. Это платье она купила специально для встречи с ним. Стоя в примерочной, она даже поклялась себе не надевать его ни по какому другому поводу. Лара верила, что это платье принесет ей удачу. Облизнув сухие губы, она приветливо кивнула Габриелю. Теперь она решила действовать с предельной осторожностью. Больше никаких поспешных выводов и необдуманных поступков.
        - Ты хотел мне что-то сказать,- напомнила она.
        - Да, но для начала присядь рядом.
        От неожиданного приглашения по спине Лары пробежал холодок. Ей показалось, она заметила подобие улыбки на его лице. Но была не уверена или попросту отказывалась в это верить. У нее не было ни малейшего представления, что он может ей сказать. И Лара решила готовиться к худшему.
        - Ты нашла все, что нужно?- спросил Габриель.
        - Ты про ванную?
        Он кивнул.
        Лара направилась к нему, нервно заламывая руки. Вспомнив, что было между ними каких-то двадцать минут назад, она невольно остановилась. Теперь это казалось таким нереальным, но все же она почувствовала тепло внутри. Как это тепло могло сохраниться в ней, ведь Габриель засыпал его кусками льда, оставив ее в постели одну. Вероятно, сейчас он попросит ее вернуться домой. Скажет, что, пригласив ее к себе, совершил ошибку.
        Предвосхищая такой поворот, Лара начала первой:
        - Мой чемодан еще в коридоре?
        - Нет, я перенес его в комнату для гостей. Вечером, когда я вернусь, поставлю его в своей спальне.
        - В этом нет необходимости,- сказала Лара, гордо подняв подбородок.
        Габриель встал с дивана. Теперь он стоял перед ней во весь свой внушительный рост. Лишь пара шагов отделяла их друг от друга. Лара чувствовала его притягательный, сексуальный запах. Ее пульс забился в два раза быстрее, а соски предательски проступили через ткань платья. Когда он подошел еще ближе, ей показалось, что они горят.
        - Наверно, я не могу дать тебе все, что ты хочешь,- сказал он как будто осипшим голосом.- Но я пригласил тебя в Нью-Йорк не для того, чтобы мы спали в разных комнатах. Я могу быть не всегда корректен в поведении, и прошу простить меня за это. Но твое признание ошеломило меня. Я словно потерял способность мыслить здраво. Сейчас я все обдумал и готов исправиться.
        - Каким же образом? Задобрить меня подарками? Сводить в дорогой ресторан? Наверное, так ты поступаешь со своими женщинами, прежде чем порвать с ними?- Несмотря на данную самой себе клятву, Лара не могла сдержать слез. Они уже дрожали крупными каплями на ее длинных ресницах.- Если честно, я хочу вернуться домой.
        - Нет, не хочешь.- На худой щеке Габриеля дрогнул мускул.- Я хочу, чтобы ты осталась. Что бы ты обо мне ни думала.
        - Почему все должно быть, как ты хочешь? Тебе не кажется, что у меня есть собственные желания?
        Ларе хотелось без оглядки бежать из этой квартиры. Она бы и сделала это, если бы Габриель внезапно не схватил и не прижал ее к себе, словно непослушную заложницу. В следующую секунду она почувствовала на губах крепкий, жаркий, почти безжалостный поцелуй. Решение лететь домой таяло, как лед в пустыне Сахаре.
        Оторвавшись от ее губ, Габриель поднял голову. Глядя ей прямо в глаза, он тихо сказал:
        - Лара, я хочу дать тебе то, что тебе нужно. Но, боюсь, мной управляют другие законы. Ты отдала свою девственность эгоисту, который превыше всего ставит собственные интересы. Которому наплевать на чувства других людей. Но твой приезд я считаю счастьем, ниспосланным мне свыше. И не хочу терять ни минуты драгоценного времени, что даровано нам двоим.
        Словно в подтверждение своих слов Габриель коснулся ладонью ее щеки. Казалось, он хочет улыбнуться, но что-то ему мешает.
        - Не уезжай,- попросил он.- Прошу тебя, не оставляй меня.
        Лара затаила дыхание. Куда исчезла страсть и похоть? На нее вновь смотрели глаза ребенка - маленького мальчика, который боится, что его бросят. Под этим взглядом она могла забыть о гордости и остаться с ним. Габриель вырос, не познав материнской любви и ласки. Нет, он не заслуживал больше лишений.
        Облизнув губы, еще дрожащие от его поцелуев, Лара всмотрелась в его красивое, печальное лицо.
        - Я не оставлю тебя, Габриель.- Она вздохнула.- Обещаю тебе, что останусь здесь до конца своих летних каникул.
        Лара видела, как напряжение покидает его. Ей было приятно, что ее присутствие может согреть его в тяжелую минуту. Чтобы разрядить обстановку, она добавила:
        - И неужели ты думал, что я покину Нью-Йорк, не посмотрев достопримечательности?
        - Ты увидишь все, что хочешь. Скажи только слово, и твое желание будет исполнено.- Он обнял ее за плечи.- К слову о том, что я хотел тебе сказать. Сегодня мы идем на корпоративный ужин. В ресторан недалеко от здания фондовой биржи. Я бы с радостью отказался, но не могу. И боюсь, мне придется взять тебя с собой.
        Лара была готова ответить «нет». Ей будет не по себе в обществе толстосумов и сильных мира сего. Даже в доме дяди Габриеля она чувствовала себя не в своей тарелке. Красивый мир больших денег не манил, а отталкивал ее. Но хитрый блеск его глаз подсказывал, что, пытаясь отказаться, Лара только потеряет время. Она знала - этот взгляд означает, что так или иначе он ее уговорит.

* * *
        Еще ни разу Габриель не испытывал такой ревности, как сейчас, когда они с Ларой вошли в этот дорогой нью-йоркский ресторан. Стоило им появиться в дверях, как все головы повернулись в их сторону. И не только чтобы поприветствовать Габриеля - большинство этих людей он уже видел сегодня. Всех интересовала его очаровательная спутница. И он не мог их в этом винить - Лара в долю секунды могла изменить их представления о женской красоте.
        Она настояла на том, чтобы надеть узкое черное платье - единственную вещь из ее чемодана, в которой можно выйти в свет. При движении оно изящно подчеркивало благородство изгибов ее фигуры. Габриель чувствовал себя мифическим богом Арбе, сопровождаемым Афродитой. Шикарные волосы Лары были забраны сверху в свободный пучок, лишь несколько локонов обрамляли ее лицо. Все это вкупе с оголенными плечами делало ее олицетворением изящества и элегантности.
        Габриель крепче взял ее за руку, когда они проходили через собравшихся у барной стойки. Кто-то выкрикивал приветствия, кто-то хлопал его по плечу. А он впервые в жизни хотел остаться неузнанным.
        Когда он чувствовал, что Ларе здесь некомфортно, он ненавязчиво притягивал ее к себе и подбадривал теплой улыбкой. Конечно, ей было это чуждо. Хозяева Уолл-стрит, одетые с иголочки, и нарочито создаваемая ими атмосфера конкуренции - все это шло вразрез с ее спокойным, тихим образом жизни.
        Аромат самых дорогих духов здесь перебивался запахом денег. Но если обычно Габриель подпитывался этим запахом, то сейчас он старался его не замечать. Встретившись взглядом с метрдотелем, Габриель попросил проводить их в комнату, где состоится ужин.
        Стол был накрыт в одной из самых роскошных комнат ресторана. Именно здесь Габриель встречался с наиболее важными клиентами. Но сегодня, если не считать Лары, его окружали коллеги, игроки финансового рынка, ежедневно решающие с ним вопросы по выходу из очередного кризиса. После нескольких насыщенных недель, напряженных настолько, что пришлось вызывать Габриеля, они были в настроении повеселиться. Но почивать на лаврах было еще рано.
        Поздоровавшись со всеми до одного гостями, Габриель наконец мог присесть рядом с Ларой и открыть меню. Он обратил внимание на легкую дрожь в ее руках, когда она изучала список блюд. Ее тяжелый вздох, словно от досады, тоже не остался незамеченным. Прижавшись к ней широким плечом и наклонив голову к ее меню, он уловил слабый, но такой возбуждающий аромат ее медовых духов. От желания у Габриеля сжалось в животе.
        Намеренно понизив голос, он спросил:
        - Как тебе здесь? Обещаю, это ненадолго.
        Лара скромно улыбнулась:
        - Мне нормально. Кажется.
        Улыбка Габриеля была куда шире.
        - А мне, по-моему, нет. Я бы предпочел ужин на двоих,- признался он.- И поверь, я бы выбрал куда более интимную обстановку.- Он даже не старался подавить страсть и желание в голосе. Самые простые мысли давались ему с трудом в присутствии Лары.- Меня заводит уже то, что ты рядом,- продолжал он,- и что ты проделала такой путь, чтобы быть со мной. Кстати, здесь очень хорошая кухня. Если нужен совет, я бы порекомендовал филе-миньон.
        Габриель не мог отвести взгляд от ее больших карих глаз. Ему было все равно, что все вокруг уже полчаса теряются в догадках, кто его новая спутница. Для них она была незнакомкой. Обворожительной и сексуальной незнакомкой.
        Она не успела ответить, потому что сидящий напротив Ларс Дженсен, один из известнейших банкиров Нью-Йорка, наклонился через столик и спросил:
        - Лара… Я ведь могу вас так называть?
        Потупившись, Лара кивнула.
        - Мы с коллегами заинтригованы,- продолжал он.- Раскройте тайну вашего знакомства с Габриелем? Здесь, на Уолл-стрит, его называют не иначе как Крёзом. Ведь все, к чему он ни прикоснется, превращается в золото. Наверно, в Лондоне он помогал вам по бизнесу? Если так, вам крайне повезло.
        Блондин с короткой стрижкой, сидевший рядом с Ларсом Дженсеном, сверлил Лару глазами. Габриель не предупреждал ее, что придется отвечать на такие вопросы. Она не знала, что нужно говорить в таких случаях. Тщательно обдумав слова, она тихо сказала:
        - Я далека от мира финансов. И встретились мы не в Лондоне. Габриель был другом моего брата, они вместе учились в университете. Так мы и познакомились.
        - Это еще более интригует!- воскликнул банкир.- То есть вы так давно знакомы, а он ни разу не упоминал о вас? По крайней мере, лично я не слышал.
        Лара поймала на себе сердитый взгляд Габриеля и покраснела. Что еще она должна была сказать?
        - Значит, вы просто друзья?- не унимался Ларс Дженсен, переводя насмешливый, полный сомнения взгляд с нее на Габриеля.- Наверно, так в современной Англии называют любовников?
        Мужчина, сидящий чуть поодаль, тоже не сводил с нее взгляда. Он смотрел на нее изучающе, словно оценивал компанию, способную добавить на его счет еще несколько миллионов.
        Дерзкая улыбка не сходила с лица Ларса Дженсена. Понизив голос, он обратился к Габриелю:
        - Только не говори, что ты не пытался с ней заигрывать.
        Лара ощущала напряжение Габриеля. Ей передавалась его молчаливая злость.
        - Я не хотел бы продолжать эту тему,- холодно ответил Габриель.- Лара здесь мой гость, а ваши неуместные намеки смущают ее. Я не могу этого допустить.- Его синие глаза стали холодными как лед.- Это относится ко всем вам.
        Наступила оглушительная тишина. Лара была готова провалиться сквозь землю, только чтобы не оставаться здесь ни секунды дольше. Она боялась, что предупреждение Габриеля только сильнее разожжет любопытство его коллег. Под столом Лара выпустила его руку и решительно встала.
        - Что с тобой?- спросил Габриель сквозь зубы.
        - Ты не должен меня защищать,- гордо сказала она.- Твой друг задал логичный вопрос, в нем нет ничего такого.
        - Ты уверена?- Габриель потянул ее к себе и следующие слова произнес шепотом, чтобы их слышала только она.- Правило номер один: он мне не друг, а коллега, любящий деньги, власть и напрочь лишенный совести. Запомни, за этим столом собрались жадные до наживы акулы, а ты сейчас служишь для них приманкой.
        Лара медленно села. Она смотрела через стол на этих людей в дорогих итальянских костюмах. Ей стало не по себе оттого, что каждый из них сейчас изучает ее, стараясь понять, кто она и откуда взялась. Возможно, Габриель не часто появлялся на таких мероприятиях с женщинами.
        Находясь в центре их внимания, она как никогда хотела провалиться сквозь землю.
        - Мне нужно в туалет,- сказала она шепотом.
        Габриель незамедлительно сделал знак официантке, чтобы та проводила Лару в дамскую комнату. Он подал ей руку, чтобы помочь встать. Ларе показалось, что даже на минуту он не хочет расставаться с ней, таким крепким и одновременно нежным было его прикосновение.

* * *
        Жаль, не существует призов за посещение худшего в мире мероприятия. Иначе он точно достался бы Ларе. Однако были в этом и свои плюсы. Лара окончательно решила для себя, что блестящая наигранностью жизнь нью-йоркских финансовых воротил ей омерзительна.
        Находясь в Англии, она мечтала о встрече с Габриелем. Но, попав в Нью-Йорк, Лара захотела вернуться домой. Ей не хватало размеренной рутины их маленького городка, где не приходится переживать, что о тебе подумают другие. Там не существовало стандартов одежды, в которой можно или нельзя приходить на встречу с коллегами. Работая в библиотеке при колледже, она изо дня в день надевала удобные джинсы и футболки.
        Да, Габриель в шитых под заказ костюмах и там являлся бы главной мишенью для всех одиноких женщин. Будь ты гражданином крупного мегаполиса или жителем глубокой провинции, женские мечты одинаковы во всем мире. Вчера одна из гостей вечера, улучив момент, прошмыгнула за Ларой в дамскую комнату, чтобы спросить, какие все-таки отношения у Лары с Габриелем. Когда Лара отказалась отвечать, из кабинки вышла другая женщина и без церемоний объявила, что именно готова делать с Габриелем в постели.
        От такой неслыханной дерзости Лара открыла рот. Выходит, неспроста Габриель сразу предупредил коллег, чтобы те не озвучивали своих версий относительно Лары. По его словам, сейчас был самый сезон акульей охоты. Лара быстро поняла, что сопровождать Габриеля на ужин не значит иметь иммунитет против других женщин, каждая из которых готова не колеблясь затащить его в кровать.
        Возвращение в квартиру Габриеля было для Лары спасением. Жаль только, что сам Габриель по дороге домой был угрюм и молчалив. Конечно, Лару тревожила его немногословность, и как только они снова остались одни, она не замедлила спросить:
        - Что не так?
        Габриель снял пиджак и повесил на вешалку возле двери.
        - Судя по всему, ты чем-то недоволен,- продолжила Лара.- Разве тебе не понравился ужин? А ведь коллеги были явно рады тебе.
        Габриель поджал губы:
        - Возможно, это станет для тебя откровением, Лара, но на Уолл-стрит принято быть в хороших отношениях с боссом. Хорошие отношения с боссом сулят деньги и успех. Босс в данном случае я. И если ты полагаешь, что этим людям искренне приятна моя компания, то ты еще наивнее, чем я думал.
        Лара стянула туфли и недовольно выдохнула:
        - Напоминаешь мне, кто я и кто ты, Габриель? Повышаешь самооценку за счет меня? Наверно, да. Но почему ты уверен, что нет людей, кому приятно твое общество? Ведь ты можешь быть интересным собеседником, когда тебе это надо. Поверь, если ты так и будешь…
        Ларе было не суждено завершить даже столь короткую речь, потому что Габриель прижал ее к груди и впился в ее губы. Он не просто целовал, он лизал ей губы, засовывал свой бархатный язык в ее рот. Когда он задрал ей юбку и стал трогать ее между ног, Лара вновь ощутила себя беспомощной жертвой в его руках, не способной ни в чем ему отказать. Она была не способна дать ему отпор, и это пугало ее. Но зачем давать отпор мужчине, которого ты любишь? Даже если эта любовь приносит только боль…
        - Не обещаю, что будет медленно,- жарко прошептал он ей на ухо.- Клянусь, я себя не контролирую. Мы сделаем это быстро, прямо сейчас, и только потом…
        Когда Габриель стал снимать с нее трусики, она затаила дыхание. Идущий от него огонь сжигал ее целиком. Соблазнительный запах его мужского одеколона кружил ей голову. Едва держась на ногах, она чуть не поползла вниз. Если бы не его крепкие руки, она бы просто упала на пол.
        - И только потом…- продолжал Габриель. Он по-прежнему трогал ее между ног, свободной рукой крепко прижимая к себе.- Только во второй раз все будет медленно и ласково, как ты любишь. Но, может, первый раз тебе понравится больше.
        Не в состоянии что-то говорить, погрузившись с головой в море эротического блаженства, Лара прижалась щекой к его белой рубашке. Слушая реактивное биение его сердца, Лара терялась в догадках - чем она может доставить ему такое же наслаждение?
        Будучи рядом с Габриелем, она терялась даже в собственных желаниях. Только одно она знала точно: Габриель пробуждал в ней самые скрытые, животные желания и сам помогал их исполнить. Неужели добровольное воздержание превратило ее в ненасытную сексуальную маньячку?
        Посмотрев на него, она поймала его голодный взгляд, и ее сердце пропустило удар.
        - Что ты со мной делаешь?- шептала она, прижимаясь к нему.
        Габриель обхватил руками ее ягодицы и поднял с такой легкостью, будто она была мягкой игрушкой. Продолжая испепелять ее взглядом, он прохрипел:
        - А теперь в постель. Немедленно.
        Глава 10
        Следующая неделя была похожа на сказку. Днем Барри, водитель Габриеля, возил Лару по достопримечательностям Нью-Йорка, а ночью она беззаветно отдавалась Габриелю. Когда выдавалась возможность, он водил ее в шикарные рестораны, в кино и на бродвейские мюзиклы. Но каким бы интересным ни было представление, какой бы вкусной ни была еда, больше всего Ларе нравилось возвращаться в квартиру Габриеля и таять в его объятиях.
        Но летние каникулы близились к концу, и не за горами был тот день, когда она снова окажется на своем рабочем месте в библиотеке. От этого росла и тревога в душе Лары - обеспокоенность за их с Габриелем отношения. Несомненно, между ними вспыхнула искра. Но Габриель наотрез отказывался обсуждать их совместное будущее. Это наполняло душу Лары сомнениями.
        Она видела, как самозабвенно он относится к работе, как дороги Габриелю его статус и репутация в финансовом бизнесе. Коллеги, все как один, считали его абсолютно незаменимым. А значит, работа - серьезное препятствие для его возвращения в Англию.
        Пока Лара гостила у него в Нью-Йорке, Габриель ни разу не обмолвился об унаследованном доме. Лара тоже старалась не поднимать эту тему, чтобы не вызывать в нем приступы ярости и отчаяния. Она до сих пор помнила свой испуг, когда Габриель вышел из дядиного кабинета. И безграничную печаль в его глазах, когда он пересказывал ей дядино письмо.
        Но все же ей были интересно, каковы его намерения относительно особняка. Будет ли он продан, или есть шанс, что Габриель вернется туда как в родной дом?
        Если он предпочтет остаться в Нью-Йорке, Лара не сможет составить ему компанию. Притворная, вычурная жизнь местных банкиров и финансистов с их циничными целями заработать побольше - все это вызывало у нее отторжение. Родители с детства учили ее, что ни любовь, ни дружбу на деньги не купишь. А Шон любил повторять: «Какой смысл быть богатым, если ты не можешь осчастливить тех, кому повезло меньше?»
        Однако дилемма заключалась не только в том, что жизнь в Нью-Йорке несовместима с личными ценностями Лары. Куда больше ее тревожило то, что Габриель ни разу не признался ей в своих чувствах. И она стала подозревать, что никаких чувств попросту нет. Она боялась, что в любой день на смену их жаркому, страстному роману придет какой-нибудь неотложный рабочий вопрос. Например, очередной кризис на бирже или в банковской сфере. Что, если Габриель начнет искать успокоение в обществе дамочек своего круга, любая из которых готова прыгнуть к нему в постель по первому зову?
        Неужели в нее и впрямь так сложно влюбиться? Неужели он готов променять любовь и преданность Лары на это пустое, бессмысленное существование? Не говоря уже о возможности создать собственную семью…
        Лара стояла у окна гостиной, потягивая апельсиновый сок. Габриель только что вернулся с работы и готовился к выходу на их совместный ужин. Она смотрела на город за окном, и на нее накатывала тоска.
        Ее пребывание в Нью-Йорке неумолимо подошло к концу, а продолжение их отношений все еще под вопросом. Осталась всего одна ночь, завтра она улетит домой. Габриель сообщил ей номер рейса, но ничего больше.
        - Все хорошо?
        Вопрос застал ее врасплох. Лара повернулась так быстро, что чуть не пролила сок на роскошное темно-синее платье из шелка, подаренное ей Габриелем. Она ни разу не просила его о подарках, чем заметно расстраивала его. Но когда Габриель позвонил из элитного бутика, сказав, что не вернется домой без подарка, Лара поддалась его уговорам. Ей была искренне приятна его забота. Он купил ей узкое облегающее вечернее платье. Когда Лара развернула аккуратно сложенную глянцевую обертку, красота платья поразила ее.
        Оно было сшито словно под нее. И это нисколько не удивило Лару. Габриель умел обращать внимание на детали, незаметные для большинства мужчин. Не говоря о том, что он наизусть знал все линии и изгибы ее тела. Кровь Лары забурлила от этой мысли. От желания скорее заняться с ним сексом ее бросило в жар.
        Она поставила на стол высокий стакан. Ее улыбка источала нежность, глаза были полны нежности и обожания. Габриель стоял перед ней в очередном шикарном костюме, прекрасно сочетающемся с шелковой рубашкой цвета морской волны и небесно-голубым галстуком. Зачесанные назад каштановые волосы открывали точеные, ровные линии его лица. «Сам Микеланджело не устоял бы перед искушением изваять его из мрамора»,- думала Лара.
        - Все хорошо,- томно ответила она.
        - Хм, то самое платье? Повернись, я посмотрю на тебя.
        Лара послушно повернулась сначала в одну, потом в другую сторону. Самые смешанные чувства обрушились на Габриеля. И самое сильное из них - тепло, наполнившее его сердце.
        Восхищаясь сочетанием красоты и чувственности Лары, Габриель неминуемо ощущал прилив желания и страсти. Он задумался - а может, это и есть то чуждое ему чувство, что люди зовут «любовь»? Если нет, почему тогда он так беспомощен перед ним? Барабанная дробь сердца и туман в голове при виде этой женщины подтверждали его догадки. Впервые в жизни он был готов умереть ради счастья другого человека. Как он переживет ее потерю, когда она вернется домой? Все это убеждало Габриеля в том, что он по уши влюблен в Лару, как бы ни пытался это отрицать. Но что, если своей любовью он только испортит ей жизнь? Сможет ли он правильно обращаться с таким бесценным алмазом, каким является Лара?
        Была еще одна причина, по которой Габриель долгие годы держался в стороне от любых чувств. Ведь, поняв его уязвимые места, человек может больно по ним ударить. Его родная мать тому пример. Не успел он появиться на свет, как получил доказательство женского коварства. И усвоил этот урок на всю жизнь.
        Он был уверен, что серьезные отношения выходят мужчине боком. А что, если, получив душевную рану, он не найдет в себе сил оправиться? И окажется не в состоянии вернуться к тому, что умеет делать лучше всего - зарабатывать деньги и статус в мире финансов. В мире, который дал ему куда больше, чем любая из женщин. Современная жизнь диктует новые условия: сегодня лучше быть богатым, но несчастным, чем счастливым, но бедным.
        Собравшись с мыслями, Габриель вновь сосредоточился на прекрасной модели, позирующей перед ним в платье. Оно словно и впрямь было шито специально для нее. Габриель испытывал гордость, что попал точно в цель.
        - Ты выглядишь потрясающе,- сказал он.- Само очарование.
        - Только благодаря платью.
        - О боже, почему ты не можешь принять комплимент, не принижая своих достоинств?- взмолился Габриель и сразу пожалел о сказанном. Только влюбленный мужчина может сказать подобное. Словно в подтверждение его опасной догадки щеки Лары загорелись. В ее присутствии он озвучивал свои мысли не думая. И это не раз причиняло ей боль.
        Убрав за ухо локон, Лара пожала плечами:
        - Может, я просто не привыкла к комплиментам? Но это не значит, что мне неприятно слышать их от тебя. Какой женщине не польстит признание ее красоты?
        - Прости, что так резко отреагировал. Я немного нервничаю. Твой завтрашний отъезд расстраивает меня,- признался Габриель. Его сердце сжималось в груди от этой мысли. Он подошел к Ларе и нежно обнял, положив подбородок ей на лоб. Медленно проведя рукой по ее спине, он тихо сказал: - Наверно, мне нужно похитить тебя, чтобы ты не уезжала.
        Не в силах скрыть беспокойства, Лара сделала шаг назад и посмотрела ему в глаза.
        - Чтобы быть со мной, необязательно меня похищать, Габриель.- Она грустно покачала головой.- Я останусь, если ты просто попросишь. Но ты же не сделаешь этого, правда?- Она уже достаточно хорошо его знала.
        - Но разве ты не хочешь вернуться в Англию к семье, к любимой работе?- уклонился он от ответа.
        - Хочу, Габриель. Можно я кое о чем тебя спрошу?
        Габриель угрюмо кивнул. Он знал, что ее вопрос будет не из приятных. Но ему самому давно надоело постоянно уходить от прямых ответов.
        Выпустив ее из объятий, он опустил руки в карманы брюк:
        - Спрашивай.
        - Ты когда-нибудь…- Лара запнулась.- Ты планируешь поездку в Англию? И как обстоят дела с домом твоего дяди? Ты решил, что будешь с ним делать?
        - Да, я скоро буду в Англии, мне нужно подписать кое-какие документы. Прости, что не говорил тебе об этом, но как-то случай не подворачивался.
        - Ты будешь продавать дом? То есть ты не рассматриваешь возможность вернуться в Англию навсегда?
        Габриель с трудом сглотнул. Пришло время рассказать Ларе правду. Всю правду.
        - В завещании дяди есть условие,- начал он.- Я унаследую особняк, только если проживу в нем полгода. И только потом смогу делать с ним все, что захочу.
        Он видел, как загорелись глаза Лары. Теперь в них отчетливо читалась надежда.
        - То есть ты можешь вернуться? И тогда мы будем видеться, когда захотим?
        - Милая, мне тяжело это объяснить, но я не смогу жить в этом доме. С ним связано слишком много грустных воспоминаний. Будет лучше продать его и остаться жить здесь.
        Лицо Лары побледнело.
        - Но по завещанию ты обязан прожить в нем полгода, прежде чем продавать. Или ты намерен обойти это условие?
        - У меня очень хороший юрист. Он придумает, как лучше поступить…
        - Тогда я ничего не понимаю.
        Ее голос дрогнул. Было понятно, что Лара с трудом сдерживает слезы. Габриель чувствовал себя преступником.
        - Ты просто хочешь получить за него деньги, да?- продолжала она.- Но ведь у тебя и так много денег. Почему бы тебе не оставить дом? В нем может жить твоя семья.
        Габриель посмотрел на нее с изумлением.
        - Лара, ты знаешь - у меня нет семьи,- процедил он сквозь стиснутые зубы, не понимая, зачем она бьет его по самому больному.
        - Я имею в виду твою собственную семью. Ведь когда-нибудь она у тебя появится. И тогда детский смех развеет все воспоминания, связывающие тебя с домом.
        - Лара, неужели ты так и не поняла? Я люблю рисковать в работе, но никак не в личной жизни.
        Закрыв глаза, Лара нервно вздохнула. Затем провела ладонями вниз по платью, что он подарил ей.
        - Кажется, поняла. Просто я до последнего верила, что ты передумаешь. Несгибаемый оптимист, вот кто я.- Она улыбнулась самой грустной в мире улыбкой.- Ну что ж, поедем на ужин. Уже поздно, а я хотела выспаться перед полетом. Пойду возьму сумочку.
        Лара вышла, и Габриель какое-то время молча смотрел в окно на мерцающие огни Нью-Йорка. Этот город дал ему деньги и успех.
        Но взамен хотел забрать самую прекрасную женщину в мире.

* * *
        Их прощальный ужин проходил в чудесном тайском ресторане. Но как бы ни были изысканны блюда, все они казались Ларе одинаково безвкусными. Ее внимание было сосредоточено совсем на другом.
        Она сидела молча, почти не поднимая глаз. Слишком тяжело было признать, что ничего не изменилось. Призраки прошлого оказались сильнее Габриеля. А привязанность к работе - сильнее, чем чувства к ней. Он сам признал, что в личной жизни рисковать не намерен. Последняя надежда разбилась вдребезги. Теперь уже глупо отрицать, что это начало конца. Других доводов убедить его переехать в Англию не осталось.
        - Тебе понравилось блюдо, что я посоветовал?- спросил Габриель, откладывая вилку в сторону. Выражение его лица было мрачным. Он даже ослабил галстук, словно не мог свободно дышать.
        Пытаясь сдержать слезы, Лара вытерла губы салфеткой:
        - Я знаю, приведя меня сюда, ты хотел сделать мне приятно. Но, если честно, у меня нет аппетита.
        - Ты могла бы сказать мне.
        - Я не стала, потому что ты весь день работал, а в твоей квартире не из чего готовить. Ты был голоден, и я согласилась составить тебе компанию.
        - Как всегда, думаешь обо всех, кроме себя,- тихо сказал он.
        Лара замерла:
        - Ты так говоришь, как будто думать о других - это плохо. Я такая как есть, Габриель. Так меня воспитали родители.
        Его голубые глаза горели холодным светом, как граненые алмазы.
        - Да, ты такая, какая есть. Наверно, поэтому нам не нужно было начинать все это. И если помнишь, я предупреждал тебя. Но я тоже такой, какой есть, и просто не удержался от соблазна.
        В ту же секунду Лара хотела встать и уйти. Только предательская дрожь в теле и боязнь не удержаться на ногах остановили ее. В первый раз с момента знакомства с Габриелем Девенишем она презирала и ненавидела его.
        - Значит, ты называешь это соблазном. Захотел - поддался, получил и ушел? Видимо, я ошибалась. Твоя жестокость не наигранная. Но я представить не могла, насколько ты жесток.
        - Как же? Ведь своим поведением я только и делал, что доказывал тебе это.
        - Ты прав. Ты начал доказывать это еще тогда, когда мне было шестнадцать.
        Эти слова заставили Габриеля нахмуриться.
        - Шестнадцать? Но это была всего лишь шутка. Я подколол тебя, сказав, что у тебя нет жениха, потому что ты чересчур придирчива.
        - Я не об этом. Помнишь, Шон устроил вечеринку в нашем доме? Конечно, помнишь, ведь ты говорил о ней в день приезда. Так вот, тогда мне показалось, что ты со мной флиртуешь. Не знаю, как было на самом деле, но по наивности я расценила это как знаки внимания. И призналась тебе в своих чувствах…- Лара остановилась. Воспоминания о том вечере были остры как никогда. Она ощущала почти физическую боль.- Но тебе было все равно. Наоборот, моя напористость смутила тебя. Ты посоветовал мне найти парня среди моих сверстников. И сказал, что твоя белокурая однокурсница интересует тебя куда больше. Так что да, Габриель. Мне давно нужно было понять, насколько ты жесток.
        Он покачал головой:
        - Столько лет прошло. Ты была почти ребенком. К тому же я не хотел ставить под угрозу наши отношения с Шоном. Я знал, как относятся ко мне твои родители, и дорожил этим.
        - Но чувства есть чувства, вне зависимости от возраста и родства, Габриель. Сейчас ты объясняешь нашу связь простым соблазном. И я не понимаю, это твоя защита или ты действительно ничего не испытываешь ко мне.
        - Наверно, тебе будет больно это слышать, Лара, но в этой жизни мне никто не нужен. На данный момент меня все устраивает.
        - Неужели это правда?- Лара медленно качала головой, не находя больше слов. Когда Габриель включал защиту, он становился поистине непробиваемым. Это была броня, против которой у нее не было средств.
        - Продолжать разговор бессмысленно.- Габриель швырнул на стол салфетку и подозвал официанта.- Если не поставить на этом точку, я сделаю тебе только хуже. Завтра ты улетаешь домой.
        Лара сидела с закрытыми глазами.
        - Наверное, ты прав. Как скажешь.
        - Мудрое решение,- кивнул Габриель.

* * *
        Лара и сама удивилась тому, насколько быстро она влилась в прежнюю рутину после летних каникул. Нескончаемые дни и долгие бессонные ночи после ее поездки в Нью-Йорк закончились. Тем не менее ее по-прежнему мучила тревога, будет ли ей даровано счастье в любви или последняя надежда осталась в прошлом. Как только она вернулась в колледж, нескончаемые просьбы студентов слегка отвлекли ее от гнетущих мыслей. В каком-то смысле родная библиотека стала ей убежищем.
        И все же память то и дело воспроизводила кадры их прощания в аэропорту. Тогда он снова повторил, что их связь изначально была ошибкой. И она расплакалась.
        Своим признанием в ресторане Габриель возвел между ними непреодолимую стену. К тому же он дал ей отличную возможность выспаться перед полетом. Ведь по его предложению последнюю ночь они провели в разных комнатах. Но шанс выспаться остался неиспользованным. Стоит ли говорить, что в ту ночь Лара не сомкнула глаз. Габриель, который все это время был таким страстным и чувственным, ночевал в своей спальне. Ларе казалось, что ее сердце вырвали из груди.
        Она уверяла себя, что такое неожиданное охлаждение чувств ничем нельзя объяснить. Габриель слишком внезапно отдалился от нее - как физически, так и эмоционально. И все же у нее было объяснение. Он снова бежал от реальности. Не столько от Лары, сколько от страха любви и ее последствий. Габриель боялся, что это чувство испарится так же неожиданно, как когда-то исчезла его мать. По какой-то нелепой ошибке его мать ушла из жизни, оставив его с дядей. Именно поэтому Габриель называл «ошибкой» их связь с Ларой. Он пытался защитить себя и ее. Ведь никто из них не вынес бы боль потери любимого.
        На следующее утро они встретились за завтраком, но Габриель непрерывно звонил по телефону. Все его внимание было отдано работе, а не ей.
        Лара чувствовала себя невидимкой. Она пыталась начать разговор. Несмотря ни на что, ей хотелось сказать ему, что она будет скучать и как ей тяжело расставаться с ним.
        И что она не представляет дальнейшей жизни без него.
        Но его красивое лицо было каменным, словно у статуи древнего скульптора. Габриель словно вычеркнул ее и из сердца, и из мыслей. А когда водитель сообщил, что лимузин подан, он, по всей видимости, вычеркнул Лару и из жизни.
        Прощаясь с ней в аэропорту, он осторожно положил руки ей на плечи и наклонился, чтобы поцеловать ее. До последнего мгновения Лара надеялась, что сердце его передумает и он не отпустит ее одну. Но, увы, его прощальный поцелуй был лишь формальностью. В нем не было ни былой страсти, ни тем более нежности. Габриель простился с ней, как со случайной знакомой. Коснуться его губ было приятно, но не более. Это был холодный, ни к чему не обязывающий поцелуй на прощание. Он пожелал ей счастливого пути и даже сказал, что позвонит, когда «приведет мысли в порядок». После чего просто развернулся и направился к выходу.
        Но воспоминания становились тем теплее, чем больше проходило времени. Их было мало, но оттого они становились только ценнее и тем больше бередили ей душу. Она вспоминала его улыбку, голос, особенно перед занятиями любовью, когда он дразнил и соблазнял ее. Память играла с Ларой злую шутку и, как назло, подсовывала сентиментальные картины, когда она меньше всего была к этому готова.
        Дэнни Ферфекс был одним из самых очаровательных студентов колледжа. Когда бы Дэнни ни зашел в библиотеку, он всегда был так вежлив и обходителен. Хоть и не всегда опрятен в одежде. Лара с готовностью откликалась на все его просьбы, которых у него было немало.
        - Дела хорошо, спасибо,- неизменно отвечал он на вопрос Лары «Как дела?». И стоило ей улыбнуться, как Дэнни багровел, отчего становился только забавнее. А от просьбы называть ее Лара, а не мисс Брэдли он едва ли не падал в обморок.
        - Когда ты говоришь «мисс Брэдли», я чувствую себя старой девой!- Так Лара пускала в ход тяжелую артиллерию.
        В очередной раз Дэнни ответил ей неким подобием улыбки, хотя казалось, что несчастный вот-вот заплачет.
        - Я хотел спросить, как прошли ваши каникулы. Но друзья сказали, что у вас умер брат. Наверно, вам было не до отдыха,- тихо заключил Дэнни.
        Напоминание о смерти Шона ранило ее в самое сердце. Не только потому, что об этом теперь знали все студенты, но потому, что в последние дни она больше думала о Габриеле, чем о Шоне. Она, несомненно, скучала по любимому брату. Не проходило и дня, чтобы она не плакала о нем. Но Габриель жив, он дышит с ней тем же воздухом, и за то время, что она провела с ним, он успел завладеть ее душой и сердцем. Наверно, Шон бы простил ее. И даже благословил. Ведь он тоже любил Габриеля.
        Глядя в растерянные глаза Дэнни, Лара думала, а успел ли и он познать любовь? Если нет, то она искренне желала ему, чтобы он познал ее с другой стороны. Не так, как она с Габриелем. Дэнни слишком раним, нельзя, чтобы кто-то разбил его сердце.
        - Да, мне было не до отдыха,- ответила Лара.- Но потерять близкого человека - это как… Как будто он до сих пор рядом. Если ты понимаешь, о чем я. Я чувствую его присутствие, где бы я ни была.- Лара и сама не знала, о ком она говорит - о Шоне или о Габриеле.
        - Да, я понимаю, о чем вы,- грустно промолвил Дэнни.- Мой отец умер два года назад прямо перед Рождеством. Но я до сих пор иногда слышу его голос. Особенно когда встречаюсь с трудностями. Отец был родом из Йоркшира и любил повторять: «Все проблемы придуманы людьми. Не дай никому запугать себя». Странно, но его совет часто помогал мне.
        - Твой отец был мудрым человеком,- улыбнулась Лара.
        - Это так. Он был лучшим отцом в мире.
        Лара была благодарна Дэнни за то, что он поделился с ней личным горем. Как ни странно, ей стало легче оттого, что она не одна ходит по этой земле с чувством тяжелой утраты. Ей было приятно общаться с этим юношей, но делу время, а потехе час.
        - Чем могу помочь?- спросила она, ставя руки на стойку.

* * *
        Габриель вошел в свою детскую спальню, но сделал это не сразу. Какое-то время он стоял перед дверью, собираясь с мыслями, морально готовя себя вновь пережить былые страхи и переживания. Однако, открыв дверь, он с удивлением обнаружил, что в комнате сделан ремонт, стоит новая мебель, стены украшают свежие обои.
        Неужели Ричард Девениш обустроил старую детскую перед своей смертью? Но ради чего? Вряд ли ему самому это было нужно. Видимо, дядя подготовился к тому, что племянник проведет в доме целых полгода.
        Не веря своим глазам, Габриель оглядывался по сторонам. Его взгляд упал на аккуратно расставленные книги вдоль деревянных полок. Их он помнил с детства, ведь именно на них когда-то стоял «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли. Это был рождественский подарок дяди, когда Габриелю было всего девять лет. Тогда он прочитал книгу залпом. Она так запала ему в душу, что в школе он даже написал по ней сочинение. Учительница тогда сказала: «Габриель - вдумчивый читатель с богатым воображением. Думаю, его ждет большое будущее».
        От нахлынувшей ностальгии он грустно улыбнулся. Служанка, Джэнет Муллан, оставила открытым окно, чтобы в комнату проникал солнечный свет. Запах цветов и травы из сада наполняли дом ароматом, который он так любил в детстве.
        Габриель подошел к распахнутом окну. Он вспомнил, что когда-то даже хотел жить в этом доме; представлял, как ребята из школы будут оставаться у него на каникулах. А няня Маргарита - женщина бальзаковского возраста - качала головой и напоминала, что дядя запретил приглашать в дом детей. Ведь дети могут заиграться и поломать драгоценные антикварные вещи.
        Чтобы подбодрить мальчика, няня Маргарита, как правило, крепко обнимала его, взъерошивала ему волосы и отводила на местную ярмарку. Не для того ли, чтоб хотя бы там он виделся с друзьями? Габриель помнил, что на ярмарке продавали глазированные яблоки и булочки в карамели. Там он однажды встретил одноклассника и целый день прокатался с ним на каруселях и спиральной горке. Это был лучший день того лета.
        Жаль, что подобных воспоминаний у него так мало. А времени между приятными событиями проходило так много. Молчаливый дядя все больше отдалялся от юного племянника. Габриелю даже казалось, что он специально избегает его. А следующим летом Габриель поступил в университет, где и встретил Шона.
        Воспоминание о лучшем друге пронзило его сердце острой иглой. Но еще больнее было вспоминать его сестру. Как холодно он попрощался с ней в аэропорту. С его стороны это была непоправимая ошибка. Каждые день и каждую ночь с момента их прощания Габриель жалел о своем поступке. Поставить такую точку в их краткосрочном романе было слишком жестоко. Он попросту сделал вид, что ему наплевать на чувства Лары. При том, что на самом деле он давно ставил их превыше всего.
        Лара слишком много значила для Габриеля. Правда в том, что он попросту не знал, как реагировать на проявления ее чувств, на ее любовь и привязанность. Для него это было новым опытом - просыпаться утром, зная, что тебя кто-то любит и хочет быть с тобой. Не ради материального достатка, не ради дорогих бутиков и магазинов. Лара не влюбилась в каменный фасад, которым Габриель прикрывался все эти годы. Ей нужен настоящий Габриель Девениш.
        Но зачем позволять влюбленной Ларе терять с ним время? Рано или поздно она бы узнала, что он того не стоит. Пройдет время - возможно, годы,- Лара выйдет замуж за достойного мужчину и, возможно, будет благодарить Габриеля за то, что вышло именно так.
        Внезапно волна усталости и отчаяния накрыла его. Габриель прилег на кровать, положив руки за голову. Поверенный дяди дожидался внизу в гостиной. Он ждал решение Габриеля относительно судьбы дома. Вспомнив, что знакомый застройщик тоже ждет его звонка, чтобы обсудить по телефону некоторые цифры, Габриель тяжело вздохнул и закрыл глаза.
        Глава 11
        Лара не знала, что с ней происходит. Да, она понесла две тяжелые потери - сначала ушел из жизни Шон, потом ее жизнь покинул Габриель. Но время шло, а ей становилось все хуже. Каждый день проходил словно в бреду, голова была затуманена, а теперь к этому добавлялись приступы недомогания. А мысль о походе к врачу она отметала как неубедительную. Вместо этого Лара решила сосредоточиться на работе. Даже когда рабочий день заканчивался, она оставалась в библиотеке.
        Но, в конце концов, жизнь всегда сопровождается потерями. Сердце разбито не у нее одной, в мире огромное количество людей, кто лишился близких. Наверно, ей просто нужно набраться мужества и пережить этот сложный период. Жизнь продолжается, а значит, в ней есть и поводы для оптимизма.
        Как-то перед выходом на работу Лара достала из сумочки пустую упаковку противозачаточных таблеток. Собравшись было выкинуть ее в пакет для мусора, она увидела среди раскрытых и пустых кругляшков один нетронутый. Как такое произошло? А главное, почему она заметила это только сейчас?
        Сердце Лары забилось сильнее, когда она посчитала недели и поняла, для какой из них предназначалась невыпитая таблетка. Вне всякого сомнения, она пропустила ту самую неделю, что провела у Габриеля в Нью-Йорке. С того момента прошло шесть недель. А у нее никаких признаков месячных. Лара постаралась взять себя в руки. Сейчас главное не паниковать - все образуется само собой, как только она успокоится.
        В конце концов, потому она и стала пить таблетки, что ее месячные были нерегулярны. Она пропустила таблетку - вот цикл и сбился. И все же Лара не могла успокоиться. Внутренний голос подсказывал, что не все так просто.
        Лихорадочно поправляя волосы, она села на край кровати. Осознание того, что могло произойти, вызвало у нее нервную дрожь. Принимая противозачаточные таблетки, главное - неуклонно следовать графику. Это обязательное условие. Пропустишь одну и… готовься к неожиданностям. Что, если это и есть причина недомоганий и тумана в голове? Прибавить к этому отсутствие месячных. Она беременна от Габриеля Девениша!
        Странно, но при мысли об этом волнение Лары сняло как рукой. Конечно, для пущей уверенности надо сделает тест… Лара коснулась своей щеки - та горела огнем. Ей овладело чувство приятного возбуждения. Отныне это чувство будет подпитывать ее, как живительный кислород.
        Почему она пропустила прием таблетки - этот вопрос уже не волновал Лару. Она сделала это не специально. Как бы то ни было, Габриель по-прежнему не давал о себе знать. А значит, либо он еще не «привел мысли в порядок», либо просто не хотел звонить. Он даже не сообщил ей, когда приедет в Англию по вопросу наследства.
        Да, Ларе было обидно, но уже не так, как раньше. Конечно, в ее душе ничего не изменилось, и дверь в ее сердце так же открыта для Габриеля. Но если он так и не постучится в эту дверь, ей будет кому отдать всю свою любовь. Появление на свет мальчика или девочки со временем вытеснит все ее мысли о Габриеле.
        По крайней мере, Лара искренне на это надеялась. Но, что бы ни случилось, одно точно: скоро она станет самой счастливой и любящей мамой на свете. Пусть не богатой, но ее малыш насладится куда более важными ценностями жизни - материнской любовью и преданностью. Не страшно даже то, что у ребенка не будет отца,- любви Лары хватит за двоих.

* * *
        Все утро Габриель провел с архитектором, обсуждая планы реконструкции особняка. В дядином доме уже был запланирован капитальный ремонт и перепланировка. Например, оранжерею планировалось переделать под спальные комнаты. Также Габриель встречался с одним из самых известных садовых дизайнеров Англии, чтобы обсудить, как должен выглядеть современный сад.
        Каково же было удивление поверенного дяди, когда Габриель сообщил, что намерен выполнить странное условие завещания. Он готов прожить в особняке ближайшие полгода, чтобы вступить в наследство. Сразу после встречи с поверенным Габриель позвонил в свой нью-йоркский офис и предупредил, что уходит в длительный отпуск, потому что ему нужно подумать и принять решение о своей дальнейшей карьере. И на это потребуется ровно год.
        Известие о том, что босс будет отсутствовать так долго, смутило его подчиненных. На Габриеля тут же посыпались десятки финансово выгодных предложений, только чтобы он передумал. Но все они были отклонены им.
        Удивительно, но, как только его телефон перестал разрываться от звонков, Габриель почувствовал облегчение. Он словно избавился от бремени, мешавшего ему жить. До этой судьбоносной минуты он не осознавал, насколько желание денег и успеха господствовало над ним. На все остальное попросту не оставалось времени. Особенно на личную жизнь и дружбу, которых он втайне жаждал и боялся одновременно.
        За последние несколько недель он несколько раз перечитывал письмо дяди. Особенно абзац, в котором дядя выражает надежду, что Габриель вернется и будет растить в этом доме своих детей. Теперь эти строки внушали ему совсем другие чувства. С каждым новым прочтением он и сам преисполнялся надеждой и оптимизмом относительно своего будущего. И сейчас это будущее рисовалось ему совсем не похожим на то, каким он представлял его раньше.
        Удивительно и то, что Габриель все сильнее влюблялся в дядин дом. Горечь прошлого и печали детства ослабили свою хватку. Старые раны стали понемногу заживать.
        Как-то днем он стоял в одной из самых больших в доме спален. По словам служанки, это была комната его матери. Здесь, в комоде, он обнаружил старую фотографию в рамке. На ней была запечатлена его мама Анджела с ребенком на руках. Это подтверждало предположение служанки, чья это комната. Не вызывало сомнений, что ребенком был маленький Габриель. Как и то, что его мама была очень красивой женщиной, с блестящими черными волосами и живыми голубыми глазами. Но даже ее красота зачаровывала не так, как тепло и любовь, с которыми она прижимала к себе малыша.
        «Как, должно быть, она переживала, что проклятая болезнь не дает ей заботиться обо мне»,- думал Габриель. Эта мысль пришла к нему как откровение. До этой минуты Анджела Девениш не существовала для него, была призраком из другой реальности. А теперь, спустя столько лет, она ожила, благодаря старому фотоснимку. Габриель даже взял его в свою спальню и поставил на стол. Он хотел просыпаться и первым делом смотреть в лицо своей несчастной матери.
        И хотя призраки прошлого понемногу уходили из его жизни, а родная мать наконец-то обрела реальные очертания, в душе Габриеля по-прежнему жила тревога. Была та, кого он хотел видеть сильнее и сильнее день ото дня. И это Лара.
        После того, как он повел себя в нью-йоркском аэропорту, он боялся звонить ей. И даже проведя несколько недель в Англии, он ни разу не набрал ее номер. А история Лары о том, как он отказал ей тринадцать лет назад, только усугубляла дело. Она могла не рассказывать о том, как больно ей было тогда. Эта боль легко читалась в ее глазах.
        Лара имеет полное право послать его ко всем чертям. Скорее всего, так и случится, если они когда-нибудь встретятся. Но теперь Габриель молил Бога, чтобы Лара этого не сделала. Тем более теперь, когда он вернулся в дядин особняк - и не для того, чтобы соблюсти условия завещания и продать дом. А для того, чтобы сделать его своим домом. Но как сказать об этом Ларе, Габриель не знал. Он знал лишь то, что должен показать ей - он не такой жестокий, каким хотел казаться всем вокруг. Он умеет быть добрым, чувственным мужчиной, на которого можно положиться.
        И доказать это Ларе можно, только поделившись с ней своими планами на дом. Если бы она только согласилась разделить с ним старый особняк. Но если она согласится,- вдруг согласится - то станет неотъемлемой, самой значимой частью его новой жизни. Правильнее было бы сказать, что именно Лара и станет его новой жизнью.
        ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ…
        Лара прижала руку к пояснице. С самого утра она была на ногах, и теперь усталость давала о себе знать. В последнее время от стресса и перенапряжения у нее начинала болеть спина. Вероятно, это было связано с беременностью. Каждый раз, вспоминая, что скоро станет мамой, Лара не могла в это поверить. Даже подтверждения врачей не сразу развеяли ее сомнения. Ларе все еще казалось, что она видит прелестный сон и вот-вот проснется.
        Мечтательно вздохнув, Лара начала собираться домой. Единственное, о чем она могла думать,- это теплая ванна с ароматными пузырьками. Только это поможет ослабить боль в спине.
        - Какие планы на вечер, Лара?- спросила ее юная коллега Мариза, выключая компьютер.
        - Установить рекорд по пребыванию в теплой пенистой ванне.
        - Звучит божественно,- улыбнулась Мариза.
        - А у тебя?
        - Мы с Марком идем в пиццерию.
        - Разве вы еще не разбежались?- удивилась Лара.- Помню, после какой-то ссоры с Марком ты говорила, что больше не подпустишь его к себе.
        На щеках Маризы проступил румянец.
        - Мы постоянно ссоримся и миримся. Но мы оба отходчивые.- Она улыбнулась.- Он добрый парень, и я не хочу с ним расставаться. Когда мы не вместе, я чувствую, что у меня отняли самое дорогое. Понимаешь, о чем я?
        Мариза и представить не могла, как Лара ее понимает. Что там говорить, если от слов коллеги Лара едва сдерживала слезы. Мысли о Габриеле, воспоминания о его страстных поцелуях ни на минуту не оставляли ее. Наоборот, теперь они ранили ее еще сильнее, ведь Лара носила под сердцем его ребенка. А что Габриель? Вспомнил ли он о ней хоть раз? Интересно ли ему, как у нее дела? Скучает ли он по ней?
        Тогда он не просто взошел на порог ее дома. Он зажег в ней надежды и мечты, горевшие в ней до самого их прощания. Пригласив его в дом, Лара не знала, что это выльется в самое тяжелое испытание в ее жизни. Интересно, как бы он отреагировал, если б узнал о ее беременности? Наверно, опять бы списал все на соблазн и с холодным лицом уехал на Уолл-стрит.
        - Лара?- Мариза сильно удивилась, увидев слезы в глазах коллеги.- Что с тобой, дорогая? Плохо себя чувствуешь? Принести тебе воды?
        Отчего-то в эту минуту Мариза выглядела старше своих лет. Глядя на нее, Лара не смогла сдержаться. Ручьи слез полились по ее щекам. Достав платок, она принялась вытирать глаза. Она даже выдавила из себя улыбку, давая понять коллеге, что ничего страшного не произошло.
        - Нет, все хорошо, спасибо,- всхлипнула она.- Я просто устала сегодня. Хочу поскорее прийти домой и лечь в теплую ванну.
        - Думаю, это поможет. Для меня ванна - панацея от всех болезней. А еще чашка горячего чая. Все, что нам нужно, на самом деле всегда под рукой, не так ли?
        Мудрое замечание коллеги так впечатлило Ла ру, что ей захотелось крепко обнять Маризу. И она незамедлительно сделала это. Девушка обрадовалась тому, что смогла подбодрить подругу добрым словом.
        - Тебе говорили, что ты умна не по годам?- спросила Лара. Получив вместо ответа улыбку, она осмотрела пустые стулья и столы. Завтра на них снова будут сидеть неугомонные студенты. И это значило только одно: жизнь продолжается, несмотря на перипетии в ее судьбе.
        Лара потянулась к красному вязаному свитеру, оставленному ею на спинке стула, и поспешила надеть его. Она подняла свои длинные волосы, оставшиеся под воротником, и распустила их снова. Теперь они вновь свободно струились по ее плечам и спине. Взглянув на стеклянную входную дверь, Лара нахмурилась. За ней стоял мужчина, одетый в плащ-дождевик и джинсы. Мужчина открыл дверь, вошел внутрь и огляделся, словно был здесь впервые. Затем задумчиво почесал висок и направился к девушкам. Издалека Лара не могла разобрать его лица, но эту уверенную спортивную походку она узнала сразу. Отказываясь верить своим глазам, она не могла ни думать, ни тем более говорить. Чтобы не упасть в обморок, Лара схватилась за спинку стула.
        - Кого это к нам несет?- прошептала Мариза ей на ухо.- Неужели не видно, что все закрыто?
        - Его зовут Габриель Девениш,- только и смогла вымолвить Лара.
        Находясь в состоянии шока, она произнесла это имя тихо, почти шепотом. Но ей казалось, что она прокричала его на весь мир. Может, это воображение сыграло с ней злую шутку? Лара просто отказывалась верить, что ее самые светлые сны становятся реальностью.
        Но когда он подошел к стойке, Лара почувствовала прилив злости и обиды. Она распрямила спину и посмотрела на него с такой холодностью, на которую только была способна. Гордо подняв подбородок, она посмотрела ему прямо в глаза и сухо сказала:
        - Мы закрыты. Если вам что-то нужно, приходите завтра.
        Красивые мужские губы растянулись в улыбку,- улыбку, способную растопить даже самое ледяное сердце. Лара почувствовала, как внутри ее все перевернулось.
        - Боюсь, я не смогу ждать до завтра,- ответил он. Томность его голоса и нежный взгляд пронизали ее насквозь. Габриель словно взял все ее чувства, поместил в клетку и выкинул ключ, чтобы отныне они принадлежали только ему.
        Какое-то время Лара стояла словно в трансе. Но прикосновение руки Маризы вернули ее к реальности. Хотя Лара еще не верила, что это реальность.
        Мариза переводила взгляд с Лары на их незваного гостя и, словно поняв что-то, тихо проговорила:
        - Прости, Лара, но мне пора бежать. Марк, наверно, уже заждался меня в парке. Желаю хорошо провести вечер. Увидимся завтра.
        - Желаю приятно провести время,- машинально пробормотала Лара.
        Двойные двери за Маризой захлопнулись, и на Лару обрушилась реальность происходящего. Перед ней стоит Габриель, и они одни. Инстинкт подсказывал ей - нужно что-то делать, но что именно? Она не могла ничего предпринять, кроме как просто смотреть на него.
        Красивое лицо Габриеля вдруг стало серьезным. Что он хотел ей сказать в эту минуту? Что бы это ни было, она его опередит. Первое слово будет за ней.
        - Можно узнать, что ты тут делаешь?- строго спросила она.- И как ты узнал, где меня искать? Не помню, чтобы я давала тебе адрес колледжа.
        - Я был у твоих родителей,- ответил он.- Твоя мама объяснила, как тебя найти.
        - Когда ты был у них?
        - Сегодня утром.
        Рука Лары машинально потянулась к животу. Она ласково погладила его через мягкую серую тунику, спадающую из-под свитера. И вдруг поняла, что привлекает внимание Габриеля к тому, что он никак не должен заметить.
        Или мама рассказала ему и о беременности? Но нет, вряд ли. Как ни была счастлива мама, услышав, что скоро станет бабушкой, как ни хотелось ей рассказать всему городу, что Бог услышал ее молитвы, она не скажет об этом Габриелю, заранее не спросив разрешения Лары. Холодок пробежал по ее спине при мысли о том, как он отреагирует на эту новость.
        - Зачем ты к ним ходил? Забрать фотографии с Шоном? И когда ты прилетел в Англию? И на сколько - опять на два дня?
        Габриель видел, что Лара хватается за стойку, словно без опоры может упасть, слышал, как дрожит ее голос. Ему было тяжело осознавать, что его появление вызвало в ней столько негативных эмоций. С другой стороны, вряд ли он заслуживал другого. И теперь его главная цель - сделать так, чтобы его присутствие приносило ей только радость.
        - Не переживай, ничего страшного не случилось. Поверь, тебе не о чем волноваться. Единственное, что мне сейчас нужно,- это просто смотреть на тебя,- сказал он.
        Габриель боролся с соблазном сжать ее в объятиях, подарить ей самый жаркий поцелуй, способный перечеркнуть всю боль и страдание, которые он ей причинил. Но момент был самый неподходящий, и Габриель хорошо понимал это. Ворваться в ее жизнь так же напористо и стремительно, как три месяца назад, теперь не получится. Так мог поступить только прежний Габриель - эгоистичный, самовлюбленный, считающий, что все вокруг обязаны выполнять его прихоти и желания. Габриель, который даже не смог достойно отреагировать на признание Лары в любви и в том, что все эти годы она хранила для него свою девственность.
        - Ты выглядишь уставшей. У тебя бледное лицо и круги под глазами. Что с тобой происходит? У тебя бессонница?
        Габриель хотел выразиться мягче, но эти вопросы сами сорвались с губ. Он видел, как истощена Лара. И к этому добавлялась нескрываемая злость, причиной которой, вероятно, был он. Лара не замедлила подтвердить его догадку.
        - Какая тебе разница, как я выгляжу? За три месяца ты ни разу не позвонил мне. Хотя бы из вежливости мог сообщить, что ты в Англии! Мне надоело нервничать из-за тебя, Габриель. У меня просто нет больше сил. Прости, но я хочу сосредоточиться на себе и своих собственных делах.
        Опустив полный обиды взгляд, Лара отошла от стойки и выключила свет. Затем отодвинула ящик и достала сумочку.
        - Мне нужно домой. Выдался тяжелый день.
        - Лара, нам нужно поговорить. Наверно, ты думаешь, что на меня не стоит тратить время, но я прошу, дай мне шанс. Я докажу, что ты ошибаешься.
        Лара молчала.
        - Ты на машине?- спросил Габриель.
        - Да.
        - Тогда я поеду за тобой следом.
        Она ничего не ответила. С гордо поднятой головой она вышла из-за стойки и направилась к двери.
        Не услышав возражений, Габриель молча последовал за ней. Он понимал ее чувства, но ему было обидно, что она даже не смотрит на него. Лара шла перед ним, одергивая красный свитер, словно ей было холодно. Выйдя из здания, она проследовала на парковку.
        К счастью, квартира Лары находилась недалеко от колледжа. Габриель опасался, что слишком долгий перерыв может вновь открыть ее старые раны, которые уже начали затягиваться. И тогда она решит, что ей лучше жить без такого, как он. Но теперь Габриель не мог этого допустить. Она и так казалась непреклонной. Однако, прокрутив в памяти дни, когда Лара была так открыта ему, уделяла ему все свое время и ласку, Габриель ощутил новый прилив надежды.
        Он стоял позади нее, когда она открыла дверь своей квартиры, и вошел только тогда, когда Лара пригласила его жестом.
        - Можем поговорить в гостиной,- сказала она.
        На долю секунды Габриель поймал ее взгляд, но она тут же отвела его, словно обжегшись.
        - Чем раньше начнем, тем быстрее закончим. Признаться, я не настроена на долгую беседу.
        Несмотря на низкие потолки, гостиная Лары казалась на удивление уютной. Все пространство использовалось с умом, а некоторые детали интерьера безошибочно указывали на то, что в квартире живет женщина. Взять хотя бы серию семейных фотографий на деревянном стеллаже, книги, аккуратно расставленные по полочкам. Милая глазу кушетка цвета темного золота накрыта покрывалом с вышивкой. Здесь же яркие разноцветные подушки. Рядом старинное кресло с кожаной обивкой. И в довершение - незанавешенное окно с видом на сад.
        - Можешь присесть,- предложила Лара. Ее тон никак нельзя было назвать приветливым. Она бросила сумочку на кушетку и, скрестив руки на груди, кивком указала на кресло.
        - После вас,- парировал Габриель. Он подождал, пока хозяйка квартиры опустилась на кушетку. После чего снял плащ, повесил его на спинку старинного кресла и сел в него.
        - О чем же ты хотел поговорить?- На миловидном лице Лары отчетливо читалось волнение. Не зная, чего ждать, она вновь скрестила руки на груди.
        Габриель запустил пальцы в свои темные волосы и улыбнулся.
        - Дело вот в чем,- начал он.- Я вдруг понял, что смысл моей жизни не в Нью-Йорке, а здесь.
        Повисла тишина.
        - Ты имеешь в виду твой семейный дом?- уточнила Лара.- Насколько я помню, ты хотел его продать.
        - Я имею в виду не только дом, Лара. И позволь мне сразу ответить на твой второй вопрос. Я не буду его продавать. Я намерен в нем жить. На самом деле я уже живу в нем эти три месяца, пытаясь наладить свои отношения с прошлым. Я хочу, чтобы там был мой дом. Мой настоящий дом.
        - Вот как? Это прекрасно.
        Габриель не понял, был ли это сарказм или она действительно радовалась за него. Но он поделился с ней только половиной своих планов. Лара еще не подозревала, что вторая половина полностью зависит от ее решения.
        - Лара, дело в том,- продолжал он,- что дядин особняк никогда не станет мне настоящим домом, если в нем не будет тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой и переехала ко мне. Ты согласна?
        Глава 12
        Казалось, романтику момента испортить невозможно. Но Ларе это удалось. Услышав предложение Габриеля, она почувствовала внезапный приступ тошноты. Поспешно встав с кушетки, она бросила на него виноватый взгляд и удалилась в ванную. Там ее вырвало.
        Габриель последовал за ней.
        - Дорогая, что с тобой?
        Он наклонился и держал волосы Лары, чтобы они не падали ей на лицо. Когда она закончила, открыл кран и пустил в раковину холодную воду. Лара умылась и почистила зубы, после чего он промокнул ей лицо и губы, словно она была маленькой девочкой.
        - Подожди здесь,- проинструктировал он. Такой знакомый, теплый запах его одеколона бередил ей душу. Габриель вернулся с кружкой холодной воды.- Выпей до дна.
        И хотя Лара видела, как терпеливо он ждет, это терпение было напускным. Габриель взял кружку из ее дрожащих рук и поставил на раковину. Он пристально посмотрел на нее. Сколько раз она была объектом этого испепеляющего взгляда, но сейчас это казалось невыносимо.
        - Лара, объясни мне, что происходит,- повторил Габриель.- Мне кажется, я имею право знать.
        - Ты еще не понял? Тебе не знакомы эти признаки?
        Едва держась на ногах, Лара обошла его и направилась в спальню. Здесь она рухнула на кровать и закрыла лицо руками. Не может быть, что Габриель только что сделал ей предложение. Что, если ее беременность заставит его передумать? Ей не хотелось даже думать об этом. Тонкие струйки слез потекли по ее ладоням.
        В этот момент дверь спальни открылась и вошел Габриель. Какое-то время он молча смотрел на нее. Мускул нервно подергивался у него над щекой. В глазах читалось изумление.
        - Ты беременна,- наконец сказал он.
        Подняв голову, Лара встретила его полный упрека взгляд. В ее горле снова пересохло.
        - Да, Габриель, я беременна.
        - То есть не успели мы расстаться, как ты нашла другого мужчину? Мне казалось, я знаю тебя, Лара. Но теперь понимаю, как сильно я ошибался.
        Голос его дрожал. Сказав это, он направился к двери - уверенно, как будто принял для себя бесповоротное решение. Но вдруг он развернулся и гневно произнес:
        - На этот раз ты не скучала по мне, не так ли? Ты не теряла время даром, да? А ведь я купился на твою сказку про девственность. Каким же нужно быть идиотом, чтобы в это поверить!- Он бросил на Лару леденящий душу взгляд и вышел из комнаты.
        Несмотря на всю жестокость его слов, Лара вскочила с кровати.
        - Габриель!
        Она догнала его в гостиной, когда он снимал со стула плащ, и схватила его за запястье. Пришел ее черед дать волю гневу.
        - Ты действительно идиот!- воскликнула она.- Идиот, каких не сыскать во всем белом свете!- Даже выкрикивая ругательства, она продолжала плакать.
        Габриель смотрел на нее и явно не понимал ни причин ее злости, ни смысла ее слов.
        - Ты правда думаешь, что я буду спать с другим мужчиной, продолжая любить тебя? Только тебя я люблю и всегда буду любить!
        Габриель сжал губы. Он искренне не мог свести в одно целое то, что видел и слышал.
        - Но ты сама призналась, что беременна.- Он разжал ее руку на своем запястье.- Или ты будешь убеждать меня, что это было непорочное зачатие?
        Лара набрала в грудь воздуха, стараясь успокоиться.
        - Прежде чем ты скажешь еще одну глупость, дай мне слово. Во-первых, до нашего первого секса я действительно была девственницей. Все эти годы я хранила невинность, чтобы подарить ее любимому мужчине. Пусть это звучит смешно, но мне было это важно. А мужчина, которого я всегда любила,- это ты, Габриель.- Она сделала паузу, чтобы отдышаться.
        Неуверенность в глазах Габриеля сменилась робкой надеждой.
        - Это твой ребенок, Габриель,- выдохнула она.
        - Что?
        - Просто выслушай меня. Я забеременела, потому что забыла выпить противозачаточную таблетку. Это случилось на той неделе, когда я была у тебя в Нью-Йорке. Я сделала это не специально. Клянусь, я никогда бы не пошла на такое, чтобы привязать тебя к себе. Видимо, находясь с тобой, я была на седьмом небе от счастья. И забыла про все остальное. Прошло уже несколько недель после моего возвращения, а я только заметила оставшуюся таблетку. К тому времени у меня уже начались приступы тошноты и головокружения. Но я списала это на недосып и стресс после расставания с тобой. Ты не звонил, и я не знала, увидимся ли мы когда-нибудь!
        - Это мой ребенок?- Плащ выпал из рук Габриеля.
        Вытирая застилавшие глаза слезы, Лара кивнула:
        - Клянусь тебе. Хочешь, покажу тебе упаковку от таблеток? Если ты все равно мне не веришь, как я могу убедить тебя? Я наивно полагала, что, зная меня, ты поверишь моему слову. Я не привыкла врать, Габриель. И не раз говорила тебе об этом.
        - Но почему ты сразу не сказала мне, что беременна? Почему не позвонила, как только узнала об этом? Я бы прилетел в тот же день.
        Лара пожала плечами:
        - Просто не хотела давить на тебя. Не хотела, чтобы ты чувствовал себя обязанным. Вот и все. Ты же помнишь наше расставание в аэропорту. После этого я боялась даже напоминать тебе о своем существовании. Ты был таким жестоким, Габриель. Злым и холодным. Я словно вызывала у тебя отвращение. Открывшаяся правда про маму далась тебе тяжело. И я не хотела быть дополнительной обузой.
        Габриель качал головой, словно не веря собственным ушам.
        - Ты и впрямь уникальна, Лара. Ты не одна на миллион, ты одна на семь миллиардов! У тебя единственной в мире было право требовать от меня все, что тебе нужно. Как минимум, чтобы я вернулся в Англию и взял ответственность за вас с ребенком. Когда же ты поймешь, что главное - это ты, а не я и не все остальные?
        - Не говори так. Ты очень важен для меня, Габриель.- Лара опустила глаза.- А теперь скажи, почему ты не предупредил о своем приезде? Тем более что ты поселился в особняке. По-твоему, я должна была догадаться об этом и примчаться к тебе на крыльях любви, как ни в чем не бывало?
        - Какая же ты сумасшедшая,- выдохнул Габриель.
        Он взял ее за плечи и аккуратно прижал к себе. Сердце Лары выпрыгивало из груди. Когда он откинул с ее глаз темные локоны, она увидела его душевную улыбку. Он действительно изменился. Даже бездонные синие глаза стали еще красивее. Эта улыбка словно открыла дверь в мир настоящего Габриеля Девениша. Мир честного и порядочного человека, скрывающегося под стальным панцирем цинизма и самовлюбленности. Сейчас перед Ларой стоял мужчина, которого она знала и помнила все это время.
        - Я скрыл от тебя, что переехал в особняк, потому что хотел самостоятельно во всем разобраться. Мне не хотелось вовлекать тебя в кошмары моего прошлого. Я так же, как и ты, не хотел тревожить тебя своими проблемами. Мне хотелось решить их самому. Ты не заслужила ни боли, ни страданий, Лара. Мужчина, не способный любить, не достоин тебя.
        Его лицо скривилось, словно от боли.
        - Именно таким мужчиной я и был. Все мои силы были направлены на работу. Мной двигало безудержное желание быть лучшим из лучших. Я упивался восхищением коллег и ненавистью завистников. Своей главной целью я считал признание. Амбиции затуманили мне разум и стали смыслом моей жизни. Пустой, никчемной жизни, которая теперь подошла к концу. Ничего меня не заводило так, как работа. Я не видел других ценностей в жизни. У меня ни с кем не было серьезных отношений, потому что я не позволял женщинам приближаться ко мне слишком близко. Я боялся, что меня могут предать. И единственной отдушиной для меня стала работа. Только в ней я мог полностью проявить себя. После того как я вновь очутился в доме твоих родителей, меня стали мучить сомнения. Что я сделал в жизни, чтобы заслужить такое счастье, как ты? С самого начала я хотел вернуться к тебе, Лара. Но сомневался, захочешь ли ты связать свою жизнь со мной. Так сильно, как я хочу связать свою жизнь с тобой.
        Ладонь Лары коснулась его небритой щеки.
        - Захочу,- тихо сказала она.- Ничего в жизни я не хотела так сильно, как быть с тобой. Кроме того, кому я смогла бы дарить счастье, как не тебе? Ты забрал мою душу и сердце, Габриель. И этим сделал невозможной мою жизнь с кем-либо другим.
        Глубина его глаз поистине казалась бесконечной. Габриель опустил руки ей на бедра и еще сильнее прижал ее к себе.
        - И у нас будет ребенок. Я стану отцом. Мы будем родителями. У нас появится собственная семья. Господи, чем я заслужил такое счастье?
        - То есть ты не боишься стать отцом так рано?- Брови Лары приподнялись.- Ты еще не достиг всех высот на финансовом поприще.
        - Теперь меня интересуют другие высоты, дорогая,- тихо ответил он.- Но этих высот мы будем достигать вместе. И никакая преграда не встанет у нас на пути. Только вспомни, через что мы уже прошли. А наш ребенок еще сильнее сблизит нас.
        Он хотел поцеловать ее, но Лара резко закачала головой.
        - До того как ты меня поцелуешь, я хочу еще раз почистить зубы,- призналась она.- А потом можешь целовать меня, сколько хочешь.
        Габриель улыбнулся:
        - Если это займет больше десяти секунд, я приду и вытащу тебя из ванной. И предупреждаю, тебе придется заплатить серьезный штраф за несоблюдение сроков.
        Лара уже почти вышла за дверь, как он вдруг добавил:
        - И ты не ответила на мой вопрос.
        Притворяясь беспечной, Лара обернулась:
        - И что это за вопрос?
        - Ты выйдешь за меня замуж? Развей мои сомнения, скажи мне «да» и осчастливь меня своим ответом навсегда.
        Стихотворный экспромт Габриеля развеселил Лару. Подыгрывая ему, она манерно положила руку на сердце и с театральной наигранностью произнесла:
        - Да, Габриель Девениш. Я выйду за тебя замуж!- затем, опустив руку, тихо добавила: - Все эти годы я мечтала об этом. С того самого дня, когда Шон впервые пригласил тебя к нам домой. Думаю, сейчас он смотрит на нас сверху и радуется, что двое самых близких ему людей решили связать свои судьбы. Разве это не счастье?
        С этими словами она развернулась и вышла. Только теперь Габриель осознал силу любви, что она испытывала к нему все эти годы, и не смог сдержать слез.

* * *
        Голова Габриеля шла кругом. Любимая женщина согласилась стать его женой. Более того, она ждала от него ребенка. Мечты, в которых он боялся признаться себе, начали сбываться.
        Он давно решил, что его будущее будет связано не с денежными потоками на Уолл-стрит, а с тем, чтобы стать достойным мужем и отцом. Габриель мечтал, чтобы его дети росли в счастливой семье, где родители будут любить и баловать их, помогая преодолевать любые препятствия в этой удивительной жизни. Он видел, они все вместе живут в чудесном доме, унаследованном Габриелем от его семьи. Заветная мечта дяди Ричарда тоже потихоньку сбывалась.
        Архитекторы и дизайнеры, нанятые Габриелем, готовились осовременить старинный дом, не лишая его при этом исторической ценности, красоты и изящества. Первые результаты уже грели душу Габриеля и Лары. Больше всего их радовало появление уютной детской, хотя Лара настаивала, что ребенок будет жить в одной комнате с ними. По крайней мере, до тех пор, пока малышу не придет время спать одному.
        Словно опомнившись от грез и мечтаний, Габриель окинул взглядом просторный зал со стеклянным потолком, где уже стали собираться гости. Он широко улыбнулся родителям Лары, сидящим в первом ряду. А затем и той потрясающей женщине, что стояла сейчас рядом с ним.
        В своем простом, но таком элегантном свадебном платье из атласа цвета лаванды Лара была неотразима. Лара выбирала его вместе с мамой, и они попали в десятку - еще сильнее подчеркнуть красоту и изящество невесты было просто невозможно. К тому же роскошное платье так ненавязчиво демонстрировало деликатное положение Лары!
        Габриель чуть сильнее сжал ее руку в своей, и Лара подняла на него большие карие глаза. Человек, привыкший выступать перед огромной аудиторией воротил финансового рынка, теперь потерял дар речи. Откашлявшись, он наклонился к своей невесте и тихо спросил:
        - Ты точно готова к этому? Или в последний момент передумаешь?
        Лара несколько раз моргнула от изумления. Но, увидев его ироничную ухмылку, улыбнулась в ответ:
        - Умная невеста не сбежит от мужчины, которого она ждала всю жизнь.
        Габриель одарил ее коротким, но чувственным поцелуем. А перед ними уже стояла худая женщина с медными волосами и добрыми серыми глазами.
        - Целовать невесту, мистер Девениш, можно после того, как я объявлю вас мужем и женой. И уж никак не до!
        Габриель улыбнулся:
        - Прошу на меня не обижаться, но только я могу решить, когда мне целовать женщину, которую я люблю больше жизни.
        Окинув Габриеля взглядом, женщина снисходительно улыбнулась в ответ:
        - Может, уже разрешите начать церемонию?
        От раздирающих его душу чувств Габриель не мог ни секунды выстоять молча:
        - Поверьте, я не меньше вашего заинтересован в том, чтобы церемония началась. Мне не терпится назвать эту прекрасную женщину своей женой!
        Гости встретили эти слова овациями и смехом. Что касается Лары, то она подняла взгляд на стоящего рядом мужчину, одетого в темно-синий смокинг, и молча поблагодарила Небеса за такую удачу. Затем она услышала голос любимого брата: «Помнишь, я говорил тебе - если чего-то сильно хочешь, приложи усилия… и оно придет».
        Не сдерживая слез, Лара прошептала:
        - Да, Шон, я помню. Ты был прав, как всегда. Спасибо тебе за все.