Противостояние Мария Коваленко
Золушка, сбежав от принца, забыла туфельку. Я, убегая утром из квартиры знаменитого журналиста, красавца и сердцееда Романа Воинова, умудрилась забыть трусы. Еще я забыла наше знакомство и совершенные им эротические подвиги. Ничего страшного, но кое-кто, оказалось, с этим категорически не согласен.
ГЛАВА 1. СМЯТЫЕ ПРОСТЫНИ
Коктейль «Шоколадный сон». Сладкий алкогольный коктейль, напоминающий шоколадное мороженое.
Состав:
• коньяк – 30 мл;
• сливки (35% жирности) – 30 мл;
• шоколадный ликер – 30 мл.
Рецепт: взболтать в шейкере все ингредиенты вместе с несколькими кубиками льда, перелить в бокал для вина.
БАР “ГРАДУС БАЛЛИНГА”
В мужском туалете царил полумрак, как в каком-нибудь бункере. Тихо журчала вода в сливных бачках. Под потолком постукивала на ветру дверца деревянной форточки. Обычный туалет обычного бара. Чуть свежее ремонт, вечно барахлящая сушилка для рук и обрывки туалетной бумаги возле мусорных корзин. В свете медных ламп они казались разорванными в клочья старыми как сам бар письмами. Теми самыми записками на салфетках, что оставляли друг для друга постоянные посетители в славные времена домобильной эпохи. С текстами песен и стихов, с обещаниями и просьбами, с упреками и угрозами.
За сорок лет своего существования бар мало изменился. Старого неунывающего владельца сменил за стойкой вначале красавчик-зять, а после развода - родная дочка. Каждый привносил что-то свое: любимую музыку, рецепты коктейлей, но главное - пропитанный стариной дух бара - оставалось неизменным. И, как ни странно, именно в туалете это ощущалось сильнее всего.
- Тьфу! Твою… - выругался высокий широкоплечий мужчина, когда от порыва сквозняка за его спиной громко хлопнула массивная деревянная дверь. – Не сортир, а бомбоубежище.
За дверцей одной из кабинок кто-то громко икнул, но вошедший не придал этому значения. Прихватив зубами конец своего длинного модного галстука, привычным движением расстегнул ширинку, спустил белые трусы с нелепой эмблемой супермена на причинном месте и расслабился. Пожалуй, он мог бы себе признаться, что за сегодняшний вечер это первый приятный момент. Покой и тишина. Не требует мифических гарантий идиот осведомитель, не зудит над ухом снятая на вечер для компании девица. Хоть не выходи из туалета!
К счастью, он уже на финишной прямой. Скоро можно будет стянуть с шеи осточертевшую удавку, слить красотку и с чувством, толком и расстановкой нажраться вдупель. Редкое для него желание. Последний раз посещало… Год назад. А до этого еще год назад. В ту же дату.
- С днем рождения, млин, - сказал он своему отражению в зеркале.
Отражение не ответило. Хмуро сверкнуло на него серыми глазищами, зато из той самой кабинки, где недавно икали, послышался вполне себе человеческий голос. Женский.
- А… Имениннику виски за счет заведения!
Галстук выпал. Радуясь, что успел сделать то, зачем пришел, посетитель стряхнул последние капли с “агрегата” и быстро застегнул ширинку.
- Мадам, вы вообще в курсе, что это мужской туалет? - в умывальнике рядом с писсуаром зажурчала вода.
- Мадему… Ик. …муазель!
- Кхм… Вы вопрос слышали?
- Разница есть!
- А? - не понял он, и тут же догадавшись, что последняя реплика скорее относилась к “мадемуазель”, чем к его словам, выдохнул. - Пофиг.
- Что?
- Пофиг!
- Ко-бель! – ответ пришел мгновенно.
Посетитель хмыкнул.
- А вот оскорблять незнакомых людей нехорошо!
Как ни в чем не бывало, он подошел к злополучной кабинке и толкнул дверцу ногой.
- Вообще-то здесь занято! - красивая женская ручка отсалютовала ему бутылкой виски.
Мужчина прошелся взглядом по руке, плечу, лицу “мадемуазель”. Увиденное ему понравилось. На губах заиграла хищная ухмылка, и нисколько не заботясь о том, что место для знакомства совершенно не подходящее, шагнул вперед.
- Виски имениннику!
Сделав этот шаг, известный журналист и бывший военный спецкор Воинов Роман Геннадьевич даже не предполагал, что полностью изменит свою жизнь. Для него это была очередная безумная выходка “на день рождения”. Такая, которая не оставляет времени вспомнить то, что вспоминать не стоило. Обычно Воинов неплохо справлялся с этой задачей, с размахом и без последствий. Но нынче кто-то сверху решил хорошенько его проучить.
***
КВАРТИРА ВОИНОВА
Катя проснулась от резкого громкого звука. Настолько неожиданного, что вместо того, чтобы открыть глаза и осмотреться, она зажмурилась. “Что-то не так!” - азбукой Морзе пробарабанило в голове. Виски сжала острая боль. Настолько сильная, что общая ломота в теле не ощущалась на ее фоне. Ощущения вообще были странными, а догадки пугали.
“Спокойствие, вдох-выдох!” - приказала себе Катя и, скрестив на удачу пальцы, открыла правый глаз.
- Черт! - голосовые связки почему-то отказались подчиняться. Вместо крика изо рта вырвалось почти змеиное шипение. - Проклятие…
Прямо перед ее глазами находилась спина. Фактурная, с буграми мышц, кривым шрамом под правой лопаткой и россыпью родинок на широченных плечах. Спина была вполне реальна, и к ней прилагался остальной комплект. К несчастью, в тусклом свете утреннего солнца рассмотреть удалось лишь мощную шею и затылок. Но вот твердое бедро и упругий зад получилось исследовать как надо - на ощупь. Казалось, за ночь правая рука намертво приклеилась к этому крепкому мужскому тылу. Он был настолько теплый и приятный, что шальную мысль ущипнуть пришлось изгонять из головы насильно.
«Дожила!» - торжественно похвалила себя Катя. А ведь еще вчера ничто не предвещало такого пробуждения. Она спокойно отработала день, встретилась с лучшей подругой, в …надцатый раз выслушала монолог своего бывшего о необходимости восстановления их “уникальной ячейки общества” и даже не послала его в пеший поход по интимным местам. Умница и красавица! Можно было погладить себя по голове или выписать премию. Но почему-то вместо премии после пламенной речи дражайшего супруга ей захотелось помыться и спрятаться от всех куда-нибудь подальше. И вот… Спряталась-таки!
После вспомнилась бутылка виски, удобный стульчак в угловой кабинке мужского туалета. В женском, как назло, было занято, а рабочий кабинет оккупировал еще один бесценный мужчина ее жизни - брат.
Вот только как она перенеслась из бара в эту кровать? Память не отвечала. Будто насмехаясь, буравила виски болью и улыбалась кривым шрамом на спине случайного любовника.
“А спинка ничего! На «десятку» по пятибалльной!” - подбодрила себя Катя.
Она почти справилась с шоком от первого открытия. Почти смирилась с головной болью и нравственным падением, как фортуна снова решила ее “порадовать”. За спиной послышалось чье-то шевеление, и спустя долгую минуту на талию легла чужая, явно женская рука. “Пятая!” - отрешенно поздравила себя Катя.
Такого поворота событий она никак не могла ожидать. Тройничок! И не простительный “МЖМ”, а эгоистичный “ЖМЖ”.
- Только не это. Только не это… – губы тихо прошептали в подушку.
Посапывающий объект спереди и пугающий своей половой принадлежностью объект сзади ее шепота не услышали.
***
Чувствуя, что кто-то нежно губами ласкает его достоинство, Роман всплыл из мира Морфея. Достоинство было не против и даже охотно откликалось на влажные прикосновения, но вот его владелец с удовольствием поспал бы еще часок-другой. Ночка выдалась бурной. Вначале обильное возлияние, потом горячий секс-марафон. И вот опять…
- Детка, дай хоть глаза продрать, - он опустил руку вниз на голову женщины. Нежно погладил. - Вот кошка ненасытная!
Кошка издала что-то вроде “мрр”, и Воинов окончательно проснулся.
- Анжела?
- Мрр…
- Что ты здесь делаешь? - чувствуя себя последним идиотом, спросил Роман.
- Мрр… - девушка не стала отвлекаться от своего занятия.
- Так, стоп! - пришлось волевым решением лишить себя сладкого и за волосы оттянуть труженицу от ноющего паха. - Нет! Нет! Нет! Поняла?
Анжела изобразила обиду.
- Ты вкусный! - надула губки.
- Твой йогурт в холодильнике. Он тоже вкусный!
- Рома!
- Что, Рома? - Воинов спрыгнул с кровати. - Тебя вообще здесь быть не должно. Мы же еще вчера попрощались.
Красотка всхлипнула.
- Это ты попрощался!.. И еще какую-то дамочку в кровать потянул. А я… А я…
- Ну?!
- Это было так красиво, что я не смогла уйти, - она опустила глаза.
- Что?
- Рома…
- Анжела!
- Когда ты на нее набросился прямо у двери… Я такого даже в порно не видела.
- Так… Опустим детали. - Роман смотрел на нее, не моргая. - Я отчетливо помню, как мы попрощались, и за тобой закрылась дверь.
Собеседница закусила губу.
- Детка, ты что вернулась?
- Я бутылку коньяка у себя в машине нашла. Твою. Решила принести, а вы…
Воинов прикрыл глаза рукой. Это ж нужно было подцепить такую заботливую вуайеристку!
- Ты подглядывала за нами? - спросил он строго.
- Да.
- Всю долбанную ночь?
- Да.
- Очуметь!
- Ромочка, прости меня!
- Маньячка!
- Вы были так увлечены, что даже не замечали меня, - с обидой. - А я, между прочим, даже не пряталась.
- Уж спасибо, что не выпрыгнула из-за двери в самый ответственный момент! И за то, что с подсказками не полезла - тоже благодарствую!
- Ну прости меня, пожалуйста! - она бросилась к нему на грудь. - Я больше так не буду. Никогда-никогда!
- Ага, так я тебе и позволил регулярно подсматривать за собой!
- Ромочка… - жалостливо всхлипнула девушка.
- Ладно. Что уж теперь…
- Ты такой хороший!
- Порно-шоу мой конек, - усмехнулся Роман.
- Да… Высший пилотаж!
- Понравилось?
- Очень! Жалко, телефон разрядился, ничего снять не успела.
Воинов от хохота сложился пополам. Кто ж знал, что сегодня у известного журналиста Романа Воинова был такой шанс попасть на голубой экран.
- Анжела, общественность тебе не простит! - наконец прохрипел он. - Никогда! А теперь все! Сгинь!
И пока ненормальная не попросила у него подзарядное устройство, быстренько пошагал в душ.
Очередной день рождения удалось проскочить легко и не подохнуть, а это само по себе было успехом. За это он готов был простить что угодно, кому угодно! Индульгенции всем! И даже одной сексуальной беглянке.
***
ВЕЧЕР ТОГО ЖЕ ДНЯ
БАР “ГРАДУС БАЛЛИНГА”
Кате казалось, что она умирает. Десятый час подряд. От стыда и похмелья одновременно. Головная боль так и не прошла, но с виду под слоем тонального крема, румян и прочей косметики женщина смотрелась цветущей красоткой. Как всегда, образ был дороже душевного состояния. Улыбка для постоянных посетителей, радушное приветствие – гостям, выволочка за любую ошибку - персоналу.
То, что хозяйка сегодня была раздражительнее, чем обычно, официантки и бармен списали на пресловутый ПМС. Чуть раньше, чем они рассчитывали, но мало ли, как влияет на женский организм отсутствие регулярного секса. В последнем коллектив был твердо уверен. Уж кому, как не им, видящим свою начальницу каждый день, почти двадцать четыре часа в сутки, знать некоторые особенности ее жизни.
Впрочем, домыслы и косые взгляды Катерину мало волновали. Заметив пропажу бутылки элитного коньяка, которая из-за своей дороговизны больше года пылилась на полке, Катя тут же сложила дважды два. У амнезии была причина. Наркотики она даже не пробовала, сигаретный дым не переносила на дух, алкоголем не злоупотребляла и вообще вела вполне здоровый образ жизни. Однако ахиллесова пята все же имелась - коньяк.
Благородный изысканный напиток для знатоков. Ни при каких обстоятельствах, ни по какому поводу Катя не позволяла себе даже пригубить его. Стопроцентная потеря памяти как плата за наслаждение совершенно не прельщала. И вот вчера, непонятно, по какой причине, она нарушила свой собственный запрет. Возмездие последовало незамедлительно. Пробуждение в чужой постели, раскалывающаяся голова и слабость.
На полном автомате исполняя свою привычную работу, она по крупицам пыталась восстановить в памяти прошедший вечер. Хороший виски, неяркий свет в туалете, журчание воды… И пустота. Ни единого образа, ни одной мысли. Много часов напряженной умственной работы, и все впустую. Отчаяние брало.
***
Как ироничный ответ на молитвы Екатерины Дмитриевны Виноградовой, в десять вечера за барной стойкой неожиданно материализовалось одно из главных действующих лиц минувшей ночи. Облапив взглядом хорошенькую хозяйку бара, Роман Воинов уселся на высокий стул у пивных кег и щелчком пальцев потребовал бокал светлого. Ни дать-ни взять - местный хозяин и повелитель.
Чувствуя, как к лицу приливает кровь, а ноги подкашиваются, Катя резко отвернулась к полкам с алкоголем. Второй раз за день пришлось шептать себе слова аутотренинга: «Спокойствие, только спокойствие!» и надеяться, что удастся улизнуть незаметно. Но надежда на побег таяла с каждым покашливанием сзади.
- Будем молчать? - поинтересовался клиент спустя пять минут.
Хозяйка бара передернула плечами и, повернувшись к стойке, продолжила полировать бокалы. Не ее работа, но успокаивало лучше ромашкового чая.
- Ну ладно! - Воинов опрокинул в себя полбокала пива и вместо того, чтобы достать кошелек и рассчитаться, выудил из кармана брюк свой случайный трофей.
Когда элегантные трусики опустились в стеклянную вазочку для чаевых, бокал чуть не выпал из Катиных рук. Шелковая ткань поверх мятых купюр смотрелась вызывающе. Сидящий рядом немолодой завсегдатай, залюбовавшись таким натюрмортом, поперхнулся своим напитком.
- Так промокли… До сих пор влажные, - заговорщицки прошептал соседу Воинов.
Катя щелкнула полотенцем прямо перед носом сплетника. За тем не заржавело. Кончик языка мелькнул между чувственных мужских губ, и Кате отчаянно захотелось прокрутить этот жест назад, а затем поставить на многократный повтор. Каким бы нахалом не оказался ее ночной приятель, а в привлекательности отказать ему было сложно. Насмешливые серые глаза, прямой красивый нос, высокий лоб и грешные губы - коктейль “Искушение во плоти”. Еще бы вспомнить, что между ними было…
Дождавшись, когда они остались возле стойки вдвоем, Катя решилась. Тянуть с главным дольше не было смысла. Она облизала пересохшие губы и, гордо вскинув подбородок, спросила:
- Мы переспали?
Собеседник округлил глаза. Ни «Здравствуй, дорогой», ни «Как себя чувствуешь», а вот так, с места в карьер – самое необычное приветствие в его жизни.
- Повтори, пожалуйста? – он оттопырил одно ухо.
- Мы. Переспали?
- Да… - удивленно.
«Проклятие», - мысленно выругалась Катя.
- Уверен?
- А ты не ощущаешь? - он стрельнул глазами в развилку ее ног.
Мгновение, и приятная тянущая боль, что не давала покоя Кате с самого утра, стала острее. Ошибки быть не могло: вариант с невинным сном в обнимку с этим красавчиком и его подружкой отпадал. Еще бы вспомнить подробности своей эскапады… Амнезия нервировала.
- Совсем не помнишь? – сочувственно уточнил Роман.
- Нет…
- Вот ё…
- Да, - Катя вздохнула. - Мне хотя бы хорошо было?
- Все четыре раза.
- Что? Четыре? – зеленые глаза стали круглыми.
- Или пять… Столько всего было. Не до счета.
- Час от часу не легче! - последняя фраза сразила наповал. Значит, падение было по всем фронтам. Эпично, без тормозов и со спецэффектами. Она потрогала ладонью щеки. Те пылали.
- Хм… Тогда ты не жаловалась.
- Да кто ж, когда четыре… или пять, жалуется? Но я хотя бы не опозорилась? – теперь терять было нечего.
- Ээ… В целом неплохо. Над минетом нужно еще поработать, но сверху ты вне конкуренции.
- Да? – хотелось сквозь землю провалиться. – А мой бывший говорил, что я отменный… лингвист.
- Мм… Я бы сказал, усердный. К делу подходишь с душой, с фантазией, но, - он уперся взглядом в ее губы. – Ты слишком много уделяешь внимание яйцам.
- Мошонке? – шепотом.
- Яйцам! Км… Посасывать вовсе не обязательно.
- Не нужно?
- Им вполне хватило бы и дружеского поцелуя - поздоровалась и ладненько.
- Твою мать! – простонала она. - Где ж ты раньше был? Я десять лет лажаю в минете!
- Ну… Теперь срочно провести работу над ошибками и можно снимать качественное хоумвидео.
Катя вначале хотела возмутиться, но бесстыжие серые глаза напротив так весело блестели, что губы сами расплылись в улыбку.
- Тебе идет, - подмигнул Воинов.
- Что?..
- Улыбка. Очень идет! Делай так почаще, и я перестану ходить в другие бары.
- Как многозначительно звучит!
- Женщина! - клиент закатил глаза. - Прав был Хайям:
«Опасайся плениться красавицей, друг!
Красота и любовь - два источника мук.
Ибо это прекрасное царство не вечно:
Поражает сердца и - уходит из рук».
В жизни Екатерины Дмитриевны Виноградовой уже попадались мужчины, которые способны были прочесть ей стихи и даже станцевать стриптиз. Но Хайям после ночи качественного секса!..
С этого момента в личной Катиной “табели о рангах” Воинов надежно закрепился на ступеньке “Генералиссимус наглости”. Самая вершина. Даже редкостному мерзавцу бывшему мужу было далеко до такого звездного статуса.
ГЛАВА 2. ИНТИМНЫЕ ПОДРОБНОСТИ
Коктейль «Bull shot». Восстанавливающий коктейль. Может выступать в качестве тонизирующего утреннего напитка, который так необходим после вечерних излишеств.
Состав:
• 30 мл водки
• 90 мл говяжьего бульона
• 10 мл лимонного сока
• соль, перец – по вкусу
• 6-10 капель соуса «Табаско»
Рецепт: смешать все ингредиенты в шейкере со льдом. Наполнить бокал льдом. Процедить напиток через ситечко и украсить долькой лайма.
Бармен Гриша или, как было указано на его бейдже, Грег старательно делал вид, что ничего не видит и кроме музыки ничего не слышит. Получалось неплохо - многолетний опыт сказывался, хотя раскрасневшаяся хозяйка бара притягивала взгляд. Катерина Дмитриевна сегодня весь день выглядела странно. И дело было не только в румянце.
Во-первых, она приехала в бар позже обычного. За несколько лет работы бок о бок Гриша подобные случаи мог пересчитать по пальцам одной руки. Во-вторых, в ее внешности произошли удивительные перемены. Миниатюрная стройная брюнетка, сегодня она казалась совсем тростинкой. Чуть ли не прозрачной, толкни - улетит. Словно после недели на какой-нибудь женской мазохистской диете. А ведь накануне нормально поужинала и даже отведала чизкейк с вишней по новому рецепту шефа.
Ну и, наконец, третье - похмелье! Кому, как не Грише, было это заметить! После бессчетного количества сеансов утренней реанимации загулявших клиентов он мог вычислить несчастного за долю секунды. По нетвердой походке, по трясущимся рукам, по бегающему взгляду… Даже по цвету ушей! А уши хозяйки сегодня были гораздо белее обычного. Этак на пару-тройку бокалов виски и полбутылки исчезнувшего из бара «Реми Мартина» восемнадцатилетней выдержки.
За коньяк было обидно до слез. Гриша столько раз представлял, как в бар войдет какой-нибудь важный гость, и он торжественно откупорит свою прелесть. Но теперь мечтам не суждено было сбыться… Не перелиться в другую тару и не разбавиться. В связи с этой потерей бармен с самого утра повязал на голову черную бандану с черепами и загрузил плейлист местной стереосистемы траурными мелодиями.
В кухне гремела посуда, свистел чайник, а в баре вместе с Гришей оплакивал утрату «Реми Мартина» легендарный Бон Джови. Песня «не для разбитых сердец» повторялась по три раза за час.
- It’s My Life! – лилось из динамиков, и даже шум стройки за окном не мешал трауру бармена.
***
К чести Катерины Дмитриевны, держалась она неплохо. Кроме Гриши вывести хозяйку на чистую воду было некому. Даже лучшая подружка не смекнула. Поздоровавшись, ушла за дальний столик утирать слезы какой-то пухлощекой девице, явно очередной клиентке своего брачного агентства. Не первой и не последней. Бар терпел и не такое. Несмотря на сырость за угловым столиком, все шло своим чередом. Приходили и уходили посетители. Пенилось в кружках пиво, а в бокалах – шампанское. Повышался общий градус алкоголя по бару, а вместе с ним - размер чаевых и настроение персонала.
Перед самым закрытием на высокий табурет у барной стойки переместилась Катина подруга. Гриша тут же выдал ей свой фирменный успокоительный коктейль с мятой и ромом и покинул рабочий пост, чтобы не мешать дамам общаться.
- Вот смотрю я на себя, - уже не молодая, но все еще привлекательная блондинка с телом модели плюс-сайз и лицом ангела подышала на зеркальце и после вытерла его о левую грудь. - А ведь красотка! Монро! И, между прочим, Мэрилин.
Катя, прищурившись, посмотрела на нее, но отвечать не стала. Дикую идею сменить имя с нормального “Лена” на “Мэрилин” она так и не поняла. Эту прихоть не понял даже очередной, “пятый и не последний”, муж Лены, но удивительное внешнее преображение компенсировало любую глупость.
- А почему это ты сегодня такая кислая? - Мэрилин наконец отвлеклась от созерцания себя любимой и обернулась к Кате.
- Нормальная я, - та отмахнулась. Делиться информацией о своей ночной выходке она не спешила. Лена, конечно, была надежнее швейцарского банка, но следовало для начала самой переварить случившееся. - Работы много.
- Работы, работы! В стране, вообще-то, кризис, так что радуйся! Кстати, а о чем ты шушукалась с Воиновым?
- С кем? - превозмогая новый приступ головной боли, переспросила Катя.
- Ну, с Воиновым!
- С каким еще Воиновым?
- С Романом Геннадьевичем! - как умалишенной пояснила подруга. - Самым обаятельным сукиным сыном из всей нашей журналистской своры.
Катя изогнула бровь.
- Ну, ты темнота! - поцокала собеседница. - А еще два высших и хозяйка бара. В люди тебя, что ли, вывести?..
- Так что там про Воинова? – подруга аккуратно вернула течение разговора в интересующее ее русло.
Дважды просить не пришлось. Интуитивно почуяв, что вопрос не праздный, Мэрилин перегнулась через столик и зашептала:
- Не женат, не привлекался, имеет грамоты, награды и… Если верить легендам, вообще имеет все, что движется. Поговаривают, что он вообще би! Уф!
“Кхм… Вот и познакомились!” - подумала Катя, а вслух сказала:
- Не может быть!
- Точно тебе говорю. Он ходок на два фронта, - Мэрилин озорно улыбнулась и прижала к груди свой гроссбух с записями о последних клиентах. - Женить бы такого.
Катя чуть со стула не упала.
- Ленка, у тебя профдеформация!
- Тю! Никакая не деформация. Маркетинговый ход! Представляешь, какая это реклама?
- Смеешься?
- Нет! Воинов - призовой жеребец! Это тебе не заштатный сисадмин Пуговкин, который известен только в эльфийско-танкистских кругах. Если этого окольцую, считай, до пенсии по уши в заказах.
- Безжалостная ты! Никакой женской солидарности, сама ж сказала, что он бабник.
- Кто бы говорил о моей безжалостности! Не ты ли уже год просишь женить своего Игорька? А твой бывший тоже не сахарок!
- Молчи, - Катю передернуло. - Даже имя не произноси.
- Еще не отвял? У-у, идолище поганое!
- Нет, - вздохнула подруга.
- И на что надеется?
- Не знаю. Бар по его милости в долгах, поставщики судом грозят. А тут еще и стройка… - она аккуратно, чтобы не размазать тушь и стрелки, потерла уставшие глаза.
- Как ты только со всем этим справляешься? – всплеснула руками Мэрилин. - Может, мужа тебе найдем? Нормального, не такого как… твой Блэкджек. Ты ведь красавица у нас. И вид товарный, семнадцатки нервно курят в сторонке.
- Да нету их, нормальных. Сплошные Воиновы да… Игорьки.
- Биология! Альтернатив не так уж много: или стремление передать гены как можно большему числу потомков, или вырождение. Смирись!
- Как-то не хочется смиряться с таким.
- Да ладно! Еще скажи, что в свои тридцать все еще ждешь принца!
- Уж точно не коня! – вспомнился недавний «призовой».
- Катя-Катя! – поцокала подруга. - Скажу тебе как профессиональная сваха: идеальный мужик - это вибратор. Всегда готов и есть не просит. Я вот шестой раз замуж сбегаю, и все - перейду на виброрежим.
- Ты?
- Я! А вместо брачного агентства секс-шоп открою! Очень перспективная сфера…
На любимую тему Мэрилин могла говорить часами. За пятнадцать лет с пятью мужьями и несчетным количеством ухажеров она успела стать если ни доктором, то кандидатом в доктора наук по сексуальным играм, игрищам и игрушкам. Обычно Катя с интересом слушала ее рассказы. Иногда даже узнавала, что-то новое для себя. Но сегодня, после ночи с Воиновым все эти советы по выбору вагинальных шариков, флоггеров и виброяиц действовали на нервы.
Между ног до сих пор было жарко, а внутренние мышцы бедер болели как после жестокой растяжки. Сто лет с ней такого не случалось. Не покидало ощущение, что ночью попала под поезд, а не под мужика. А ведь нужно было еще как-то подбить кассу и добраться до квартиры!
Сегодняшнюю ночь она твердо решила провести в своей постели и без эксцессов. Осталось продержаться всего пару часов. А потом пятнадцать минут езды, горячая ванна и сладкий беспробудный сон. В восхитительном одиночестве.
***
Дверь в каморку журналиста-единоличника Воинова резко распахнулась.
- Полуночничаешь? – с порога крикнул гость.
От неожиданности Роман резко дернулся, и бумажный стаканчик с двойным эспрессо, стоявший аккурат возле локтя, опрокинулся.
- Очередной компромат нарыл? – в кабинет вошел немолодой полный мужчина, Ломоносов Василий Иванович, главный редактор и давний приятель Воинова.
- Твою мать! Иваныч! - хозяин каморки стукнул кулаком по столу.
- Что?
- Посмотри, что ты натворил!
- Да я ж…
- Молчи лучше! - Роман осмотрел причиненный ущерб: залитые черновики, лужа на полу и огромное кофейное пятно на рубашке.
- Ты что ж это бдительность потерял? – сделал удивленный вид друг.
- К жене своей после командировки так вламывайся!
- К жене так нельзя. Я человек немолодой, чтобы потом новую искать.
- А к подчиненным, значит, можно? – Роман быстро расстегнул пуговицы и стянул с себя мокрую рубашку. К счастью, в нижнем ящике стола всегда была запасная.
- На то они и подчи… – босс неожиданно осекся. - Это кто ж тебя так под хохлому расписал?
Воинов обернулся к другу.
- А? Что? – за долгий день Роман уже и забыл, что очаровательная хозяйка бара оставила свои метки на его пояснице.
- Ты что, на кошку упал? – присвистнул Ломоносов.
- Тьфу, ты об этом, - пробежался пальцами по свежим царапинам. - Да, на кошку. Несколько раз.
- Горячая киса, - осматривая боевые ранения, восхитился друг. - После этого она просто обязана отвести тебя в ЗАГС.
Воинов в ответ проворчал что-то невнятное.
- Что ты там под нос себе бурчишь?
- Отстань, - рыкнул Воинов.
- Так хорошо было, что зубы сводит? Ай, да киса! Теперь она точно от тебя не отстанет. Попомни мои слова: это не царапины у тебя на спине, а клинопись! Хочешь, переведу на русский, что написано?
- Не надо! Хватит с меня лингвистов на сегодня.
- А я все же переведу! - не унимался босс. Давненько он не видел Воинова таким раздраженным, грех было не воспользоваться случаем. - Так вот, там кровавыми зарубками по телу твоему: “Частная собственность! Отныне и вовеки веков…”
- Аминь, - закончил за друга Роман.
- Эх, киса…
- Не помнит она ничего. Вообще.
Слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.
- Что? – Ломоносов выпучил глаза.
- Что тут непонятного? – обозлился Роман.
- Вообще-вообще ничего не помнит? – босс сощурился. – Или, может, помнить нечего?
Воинов сложил на груди могучие ручищи, демонстративно поиграл мышцами.
- Поматросила и бросила, значит… Дела! Жаль, свежий выпуск газеты уже сверстали. Заголовок “Сразу после секса Романа Воинова забыла баба” в передовице смотрелся бы убойно.
- Брр… Коряво звучит.
- Согласен. Но ради тебя я напряг бы весь отдел криминального обозрения. Те умеют сочинять. А в твою честь… Редактор “АиФ” от зависти лопнет!
- Тащишься, гад?
- Как последняя сволочь.
Чистосердечное признание разоружило, но герой-любовник расслабился зря.
- Слышь, Ромчик, - друг резко стал серьезным. Именно таким тоном он, редактор и руководитель с многолетним стажем, обычно сообщал самые дурные новости. - А ведь “улыбаемся и машем” не твое. Дело серьезное.
- Ну…
- И как ты теперь с этим жить будешь?
Вопрос, о котором Воинов даже и не думал, внезапно загнал в тупик. Увлекшись документами, он ненадолго забыл о Кате. Женщин в жизни Романа Воинова было больше, чем мог мечтать любой мужчина. Однако теперь, под внимательным взглядом друга он внезапно почувствовал себя малолетним пацаном, которому приказали уйти из песочницы и лепить свои куличики где-нибудь подальше от приличных детишек. Ощущение было непривычное и малоприятное.
***
Катя попала в квартиру только в первом часу ночи. На автопилоте закрыла дверь, сняла туфли, проверила уровень заряда в телефоне. А дальше сила воли, на которой продержалась весь долгий день, резко иссякла.
- Здравствуй, милый дом! – зевнула она.
На то, чтобы оторвать попу от удобного пуфа у входа, ушло пятнадцать минут. Вначале Катя уговаривала себя по-хорошему: обещала запретную шоколадную конфету и кружку не менее запретного какао с молоком. Но не сработало, потому пришлось обрисовать неприглядную альтернативу: сон на коврике у двери, размазанная по лицу косметика и жирные волосы.
Из-за отсутствия воображения Катя никогда не страдала, скорее наоборот. В результате образ получился таким жутким, что ноги сами понесли ее в ванную комнату. Оттуда уже кое-как удалось добраться до кровати и - о, блаженство! - свернуться в одиночестве под одеялом.
Морфей, как истинный мужчина, повел себя по-свински. Ему было плевать, что у Екатерины Дмитриевны Виноградовой от усталости ломило все тело, глаза просто-напросто слипались, а от зевания болела челюсть. Он с полчаса промучил несчастную, прежде чем смилостивился и послал сон. Однако и здесь самодур-Морфей остался верен своей мужской натуре. Вместо того, чтобы порадовать женщину красивыми пейзажами далеких стран или покачать на волнах под солнцем, он устроил пакость.
Сон вернул Кате воспоминания. Короткими жаркими фрагментами постепенно всплыла в памяти прошлая ночь: страстный любовник, смятые простыни и она.
…мужские жадные губы были повсюду. Шепот в темноте рассказывал о том, как она прекрасна.
…поцелуи, отчаянные, словно последние в жизни, заставляли тело плавиться, а мощные толчки вели к капитуляции.
Катя ворочалась во сне, обнимала ногами одеяло, но Морфей не унимался, продолжая ее мучить.
…пальцы чертили узоры на мускулистой груди. Каждое прикосновение вызывало дрожь в могучем мужском теле. Власть пьянила.
…ленивые сытые ласки не прекращались ни на миг.
…голова любовника мелькала у нее между ног. Горячее дыхание обжигало нежную плоть. Дерзкий взгляд серых глаз выворачивал душу наизнанку.
От воспоминания об умелом языке Катя чуть не кончила.
…мужчина был повсюду. Вращал ее, словно куклу. Целовал, облизывал, шлепал, отметая любые сомнения. Присваивал, как не делал этого никто другой.
…двигался быстро. Лаская нежную кожу, брал разрешенными и запрещенными способами.
Последний фрагмент сна заставил вздрогнуть. Катю словно подбросило в кровати. События прошедшей ночи во всех подробностях нахлынули огромным цунами. От сонливости не осталось и следа. Катя резко распахнула глаза и шумно втянула в себя воздух.
- Вот гад!
Понадобилось несколько минут, чтобы унять бешеное сердцебиение, убедиться, что она дома, в безопасности, и никто не пристраивается сзади! В подобные игры Катя не играла даже с мужем. Не играла ни с кем… До вчерашней ночи.
- Гад! – повторила она уже громче. - Ну, Воинов! – от злости ноздри раздулись. – Ну, мерзавец… Только приди в бар – попляшешь ты у меня!
Катя яростно пнула подушку. Но «гад», конечно же, не почувствовал и не услышал. Гад был далеко и один-одинешенек. Обнимал собственную подушку в своей кровати и даже не подозревал, что в эту ночь над его головой сошлись грозовые тучи, и в жизни началась новая фаза.
ГЛАВА 3. ВСЕ МУЖИКИ КО… ИЛИ ТЯЖЕЛАЯ ЖЕНСКАЯ ДОЛЯ
Коктейль «B-52». Алкогольный коктейль с приятным сладковатым вкусом.
Состав:
• кофейный ликер (Kahlua или Captain Black) – 20 мл;
• сливочный ликер (Бейлиз или его аналог) – 20 мл;
• апельсиновый ликер (Cointreau) – 20 мл.
Рецепт: Налить в стопку кофейный ликер. По лезвию ножа медленно добавить сливочный ликер поверх кофейного. Этим же методом налить апельсиновый ликер. Слои не должны перемешаться.
Следующий день подкинул Кате новые проблемы. Она с утра крутилась как белка в колесе, так, что даже о мести Воинову некогда было подумать. Бывший муж, вместо того, чтобы утрясти разногласия с заказчиками, исчез в неизвестном направлении. Брат не появлялся уже третий день. А надежную, будто скала, администратора «Градуса Баллинга» свалила банальная простуда. Как результат - все проблемы бара легли на хрупкие плечи его владелицы. Кате приходилось одновременно следить и за порядком в зале, и за работой вороватых поваров, при этом успевать справляться и со своими основными обязанностями: бухгалтерия, заказы и платежи.
Неудивительно, что, когда в бар с якобы дружественным визитом наведался местный благодетель и застройщик в одном лице, Катя не стала мучить губы добродушной улыбкой.
- Грег, - она обернулась к бармену. – Яду нашему гостю.
- Катерина, милая моя, - немолодой грузный мужчина сделал вид, будто обиделся. – Я ведь пришел к тебе с миром!
- Петр Петрович, - усмехнулась Катя. – Мышьячку в кофе не желаете? Очень умиротворяет!
- Упрямая ты, Катька. В отца.
- Так если знаете, что упрямая, зачем ходите ко мне каждую неделю со своим предложением?
- Все надеюсь, что одумаешься.
- Я?
- А только ты и осталась! – он кивнул в сторону окна.
Дверь магазинчика напротив уже неделю украшала табличка с надписью «закрыто». Такая же красовалась на двери соседней аптеки. А дальше… Дальше зданий не было. Все их сравняли с землей в рекордно короткие сроки. Половина переулка, в котором находился бар, уже давно превратилась в строительную площадку под новый бизнес-центр. Крупный инвестиционный проект, стройка как раковая опухоль расползалась по переулку, захватывала все новые и новые дома. «Градус Баллинга» был следующим в очереди.
- Зачем тебе этот бар? – попивая кофе, спросил Петр Петрович. – Ты ведь молодая, красивая. Выйдешь замуж, потом дети пойдут. Кто будет заниматься баром?
- Это не ваше дело!
- Твой бестолковый братец-музыкант? – вздохнул посетитель.
- Нет.
- Тогда, может, Игорь? - гнул свою линию собеседник.
- Вам повторить? – на повышенных тонах спросила Катя. – Не ваше дело!
- Девочка, одумайся! Одумайся, я тебя прошу. Мы ведь предлагаем хорошие деньги. Будешь обеспеченной женщиной. Никаких хлопот. Полная свобода!
- А я и сейчас свободна, – она сузила глаза. – В своем баре! На свои деньги! И ничего менять не намерена.
- А ведь придется.
- Не думаю. Это здание принадлежит мне по праву.
- Сильнее не тот, у кого больше прав, а тот… - Петр Петрович поерзал на стуле, словно ему что-то мешало. – Кхе… тот, у кого больше возможностей.
- Угрожаете?
Клиент улыбнулся одними губами.
- Рекомендую. Настоятельно, - улыбка исчезла. – Пока что.
- Благодарю, но как-нибудь… - Катя не договорила.
Собеседник дернулся. Резко схватился за живот.
- Черт, да что такое? – чуть дыша, прохрипел он.
- Вам плохо? - забеспокоилась хозяйка. - Воды?
Нужно было что-то предпринять. Она обернулась за помощью к Грише, но тот даже не шелохнулся. Смотрел на них как кот, нализавшийся сметаны, и только что не мурлыкал.
***
Когда Петр Петрович с круглыми от ужаса глазами бросился в сторону выхода, хозяйка бара готова была собственными руками задушить бармена.
- Что ты ему подмешал? – всполошилась Катя. – Гриша, ради Бога, скажи, что было в кофе?
- Катерина Дмитриевна, - бармен виновато опустил взгляд в стойку. – Я не нашел мышьяк.
Казалось даже воздух начал вибрировать от напряжения.
- Гриша… – Катя помахала себе папкой с меню. – Что ты сделал?
- Даже на склад метнулся. Мы в прошлом месяце перед проверкой из санстанции крыс травили… Но нету.
- И?
- Пришлось заменить.
- Ааа… Убийца! – она как на плаху положила голову на столешницу. - С кем я работаю!
Бармен, как ни в чем не бывало, убрал чашечку Петра Петровича, а потом протянул хозяйке стакан воды.
- Отдыхать вам нужно больше, Катерина Дмитриевна.
- Мм? – послышалось мычание.
- Фантазия совсем разыгралась. Попейте водички, успокойтесь.
Катя заставила себя раскрыть глаза.
- Так ты ничего не подсыпал? – прозвучало с надеждой.
- Не за мою зарплату промышлять смертоубийством.
- Гриша, поклянись!
- Уу… Совсем дело плохо! Прописываю вам неделю отпуска. И никаких криминальных сериалов!
- С вами отдохнешь, - шумно выдохнула Катя.
- Могу сделать вам расслабляющий коктейль. Последствий ноль, а мозги отключает напрочь.
- Нет! - мгновенно вспомнился коньяк. - Расслабиться без последствий… Не с моей удачей!
- Как скажете, - пожал плечами Гриша.
- Спасибо, добродетель ты мой.
- Всего лишь исполняю свою работу.
- Ох, Грег! - решив, что статья за отравление ей больше не грозит, хозяйка встала со стула. - Все. Засиделась. Пойду, что ли, для успокоения наличность в кассе пересчитаю.
- Но, если что, мое предложение в силе, - бросил вслед Гриша.
- Обязательно обращусь! - ответила Катя и на всякий случай поплевала через левое плечо.
Грег как на безнадежно больную махнул на нее рукой и продолжил работу. Забрал из помывочной новую партию чистых бокалов, достал свежее вафельное полотенце, забросил на нижнюю полку шкафчика упаковку пургена.
Хлопот в баре всегда хватало, если бы еще водились деньги на хорошего вышибалу… Но об этом Грег уже даже не мечтал - не реально. Потому тихонько справлялся своими силами. Жаль только, что аптека закрылась. Хорошая была аптека. Маленькая, с добродушной старушкой-провизором.
“Теперь за “успокоительным” придется ходить аж два квартала или закупать в промышленных масштабах!” - посочувствовал сам себе Гриша и принялся натирать хрусталь.
***
Воинов не собирался сегодня заезжать в «Градус Баллинга». Он вообще туда не собирался наведываться в ближайшее время. Дел на работе набралось невпроворот, а с задачей пропитания он давно научился справляться самостоятельно. Но на повороте в сторону бара светофор мигнул стрелкой «вправо». Как специально! Потом у самого входа в бар нарисовалось свободное парковочное место. На размышления ушло несколько секунд. «Субару» Воинова совершила эффектный полицейский разворот и подъехала к бару.
Катя заметила его сразу. Обратила внимание и Мэрилин, постоянная вечерняя посетительница. Подруги быстро переглянулись, а затем хозяйка прошествовала к гостю. После визита Петра Петровича ей просто необходимо было на что-то переключиться. Выбросить из головы дурацкие страхи и прийти в себя. И Воинов казался идеальным вариантом. Неглупый, самоуверенный и до неприличия сексуальный – идеальная замена любому Гришкиному коктейлю.
Роман не стал присаживаться за столик. Вместо этого он устроился на уже почти родном стуле у барной стойки и заказал себе чай. Грег только успел поставить на блюдце чашку и ополоснуть кипятком заварочный чайник, как рядом появилась хозяйка.
- Я сделаю, - похлопав бармена по плечу, она принялась лично выполнять заказ.
- И многих клиентов ты обсуживаешь лично? - вместо приветствия поинтересовался Воинов.
- Только самых привлекательных.
- Это комплимент?
- Нет, - Катя поставила перед ним чайную пару. - Констатация факта.
- Значит, если я скажу, что думал о тебе, это тоже можно списать на естественные мужские желания?
- Да. Если ты, конечно, не представлял меня в каком-нибудь неподобающем виде.
- Боюсь, в подобающем я тебя никогда не видел, - Воинов сочувственно пожал широченными плечами. - Как память, сладкая?
- Без изменений, - не моргнув и глазом, соврала Катя. - Тебя это беспокоит?
- Места себе не нахожу.
Хозяйка оглянулась по сторонам, убедиться, что их никто не подслушивает.
- Неужели тебе так сложно пристроить свое “место”?
Воинов хмыкнул.
- И оставить тебя белым пятном в своей биографии? - он от души наслаждался их милой дуэлью. И как вообще можно было сомневаться: ехать или нет в этот бар?
- Вряд ли я была бы большим пятном в твоей бурной биографии.
- Э, нет! В некоторых вопросах я педант, - он сделал первый глоток чая. - Все-таки хр*ново, что ты забыла нашу ночь.
Последние слова Роман произнес со щекочущим нервы придыханием. Кате сразу вспомнилось, как обстоятельно этот мужчина подходил к некоторым интимным играм. Дыхание сбилось, а напряжение этого дня отступило окончательно.
***
- Жизнь прекрасна! - выдохнула Катя, опускаясь на удобный кожаный диванчик напротив подруги.
Мистер “самый обаятельный журналист” оказался хорош не только в сексе. В небольших порциях общение с ним можно было прописывать женщинам в качестве антидепрессанта.
- Между тобой и Воиновым что-то есть? - наметанный глаз Мэрилин заметил все.
- Что-то.
- Так! А почему я до сих пор не знаю подробностей?
- Рассказывать особо нечего, - туманно ответила Катя.
- Мне хоть не ври. Вижу, как искры летят.
- Какие там искры!
- Катька, я тебя такой довольной сто лет не видела.
- Не вечно же мне киснуть!
Мэрилин подперла ладонью подбородок.
- Не вечно. Но Воинов не Игорь - имей ввиду! Совсем иная модель! Это полигамный самец. Со временем такие приходят к моногамии, и даже становятся отличными мужьями, но как любовник… Разобьет сердце, и не заметишь.
- Ничего у него не получится.
- Не льсти себе. Не такая ты бронированная, какой хочешь казаться.
- Мое сердце уже занято этим баром. Все будет хорошо.
- Конечно-конечно!
Предупреждение подруги Катя тут же выбросила из головы. После нескольких лет брака с Игорем в сказку про любовь она больше не верила. «Гранитный камушек» не принесет ей боли, а значит – Воинов не опасен.
- Лена, - Катя задумчиво закусила губу. – Твоя идея про маркетинговый ход…
Мэрилин тут же отвлеклась от сканирования мужской половины посетителей.
- …еще в силе? – закончила свое предложение хозяйка бара.
- Хм… Ты про Воинова? – взгляд подруги прошелся по красавцу за стойкой. Роман спокойно пил свой чай.
- Про него, - подтвердила Катя.
- Да только за одну его фамилию в списке клиентов душу продам!
- Пакуй душу!
***
Провоцировать Воинова на активные действия не пришлось. Стоило Кате на минутку зайти в свой кабинет за документами, как он нагрянул туда сам. Ногой захлопнул дверь и схватил добычу в охапку.
- Как ты смотришь на небольшой сеанс по восстановлению памяти? - загребущие руки прошлись по Катиной талии и крепко стиснули ягодицы.
- Роман… Как тебя по батюшке? - Катя уперлась ладонями в его грудь.
- Геннадьевич, - он оценил попытку сопротивления. “Киса хочет поиграть? Окей! Игра распаляет!” - дал красавице пару минуту форы, но руки оставил на попе.
- Так вот, Роман Геннадьевич, а не слишком ли много вы себе позволяете?
Роман залился хохотом.
- Ты серьезно?
Катя сделала вид, что обиделась.
- Но я ведь ничего не помню. У нас даже знакомства нормального не было, а ты меня в кровать тянешь.
- Там и познакомимся! Заново.
- Рома, - Катя потупила глазки. Потом бросила на губы Воинова жаркий взгляд. - Не могу я так.
- И хочется, и колется, да мама не велит?
Собеседница кивнула.
- Ну, хочешь, я тебя на свидание приглашу?
- Хочу, но… – послышался вздох разочарования. - Как-то банально.
- Цветы подарю.
- Я от них чихаю.
- Ого! Так что ж ты хочешь?
Катя погладила Романа по щеке, провела пальцем по упругим горячим губам.
- Подвиг.
От удивления у Воинова глаза на лоб полезли. Таких прелюдий у него еще не было.
- Ты сказки в детстве читал? - красотка решила подсекать рыбку, пока та не сорвалась с крючка.
- Сказки? - ошарашено переспросил Роман.
- Да. Сказки.
- Обижаешь! - он постепенно приходил в себя. - Я профессиональный журналист. Я их не только читал - я их активно пишу.
- Тогда…
- Слушаю.
Катя набрала полную грудь воздуха.
- Три испытания!
- Всего? - удивился Воинов. - Фух, я уж думал месяц воздержания.
- Вообще-то, о сексе в награду и речи не было! – собеседница изогнула бровь. - Только о свидании!
Роман эту фразу будто и не услышал.
- Давай, принцесса, загадывай, и перейдем поскорее к делу.
И Катя загадала.
С каждым словом, с каждым предложением челюсть Воинова отвисала все ниже и ниже. К концу речи его было не узнать.
- Как, принц, готов к такому подвигу? – Катя с вызовом посмотрела на него.
Кадык на горле Романа дернулся.
- Чтобы я… эээ… обратился… в брачное агентство? – повторить задачу вслух стоило немалого труда.
- Оно совсем маленькое, - собеседница невинно захлопала ресницами. - Почти неизвестное.
- Ты… серьезно?!
Чувствуя, что вот-вот лопнет со смеху, Катя коротко кивнула.
- Может, лучше по старинке: ну, там, ландыши из-под снега?
- Нет!
- А может, черевички как у королевы? – Роман подмигнул. - Лабутены! Хочешь?
- Воинов, на улице апрель – ландыши и дурак достанет, а туфли я уж как-нибудь сама себе куплю.
- Тогда давай я с парашютом прыгну для тебя! – он внимательно следил за ее взглядом, отчаянно надеясь на согласие. – Нет? Ладно. Давай без парашюта!
- Тоже нет.
- Ну, хочешь, - он придавил ее к стене своим телом и зашептал на ухо. – Открою страшную тайну?
- Какую? – Катя попыталась оттолкнуть Воинова, но проще было попытаться сдвинуть стену за спиной.
- Скажу, кто убил Кеннеди! – ответил он медленно-медленно.
При каждом слове его губы якобы случайно касались мочки, отчего к фамилии знаменитого президента Катю начало потряхивать.
- А правду про высадку американцев на Луну… – даже и не думая скрывать реакцию своего тела, она положила руки на плечи Воинову и в его манере зашептала. – Расскажешь? Та-а-к интересно.
- Вот язва! – Роман засмеялся. – Один-ноль в твою пользу.
Катя поднялась на носочки и быстро поцеловала его в щеку.
- Я знала, что ты настоящий боец!
- Но у меня будут свои условия! - Воинов по-хозяйски похлопал ее по попе.
- Какие?
- Не сейчас. Дай мне полчаса на выработку стратегии.
- Если ты задумал меня обмануть…
- Стоп! – шикнул Роман. – Я уже смирился с тем, что влип. По самые мои мохнатые помидоры! Но даже обреченные на казнь имеют право на последнее желание.
- Прям-таки на казнь?
- Мучительную! Доказать? – Воинов придвинулся еще плотнее, и Катя сквозь одежду ощутила, как к ее животу прижимается вполне себе весомое доказательство.
- Ого! – восхитилась она.
- А ты думала!
- Ладно. Даю тебе полчаса.
Катя уже потянулась, чтобы открыть гостю дверь, но Роман был быстрее.
- Куда? – перехватил он ее.
- Ээ… Работать…
- Вот ты быстрая! А аванс?
Пришел для Кати черед удивляться.
- Какой еще аванс?
- Задаток, предоплата, - Воинов держал крепко, а нахальные глаза так и сверкали азартным блеском. – Сладкая, ну должна же ты как-то простимулировать героя на подвиги.
- Свидания с девушками для тебя подвиги?
- Вообще я предпочитаю самостоятельно выбирать, с кем, где и как. – Он остановил свой взгляд на ее губах и демонстративно медленно облизнулся. - Но раз выбора я лишен, то хотя бы невинный бонус…
***
Аванс не заставил себя ждать. И какой аванс! Воинов не поверил своему счастью, когда Катя опустилась перед ним на колени. Намекая на предоплату, он даже не надеялся, что эта стервочка предложит минет.
Но вот женские ручки ловко расстегнули на нем ремень, затем ширинку. Потянули вниз брюки… Предвкушая кайф, он закрыл глаза.
Хоть память и вернулась к Кате, но подрагивающий член под тонкими трусами с неизменным символом супермена, произвел сильное впечатление. Головка упиралась в самую резинку, а могучий ствол, рельеф которого отчетливо виделся под эластичной тканью, так и манил прикоснуться. Соблазн в концентрированной форме. Увидев такую красоту, Катя отчасти пожалела о придуманном испытании. Может, и стоило позволить Воинову зализать вину, а потом хорошо отдохнуть вместе. Идея была заманчивой, но, к своему несчастью, отступать Катерина Виноградова не умела.
Прочертив ногтями тонкие линии по каменному прессу, она ухватила Романа за резинку трусов. Мужчина напрягся, ожидая, как сейчас с него стянут белье и испробуют на вкус. На сжатых в кулаки ладонях проступили вены. Он был готов.
Но Катя обманула и здесь. Быстрый поцелуй. Сквозь ткань. В мошонку… Прямо в уголок красно-желтого суперменского символа. И ничего. Ничего больше! Ни дыхания рядом, ни прикосновений.
- Как ты там говорил: «поздоровались, и ладненько»? – видя, как этот шикарный образчик мужского пола готов на стену лезть от отчаяния, Катя мысленно выдала себе медаль «за отвагу». – Как учил. Все, как ты учил!
У Воинова не было слов. Хотелось материться, ломать и крушить, а еще лучше - плюнуть на игры и завалить коварную хозяйку бара прямо в ее рабочем кабинете и проучить. Так, чтобы не повадно было впредь выкидывать такие фортеля. Но пока он приходил в себя, Катя одернула юбку и, шалея от собственной испорченности, княгиней двинулась в зал. Сегодня ей еще предстояло получить список условий. А значит, следовало охладить голову перед новой схваткой, а заодно сменить промокшее до неприличия белье.
ГЛАВА 4. ПРАВИЛО ПЕРВОГО СВИДАНИЯ
Коктейль «Покорение Эвереста». Коктейль соревновательного характера для отчаянных экстремалов. Полное «восхождение» и «спуск» занимает около 5 часов.
Состав:
• Пиво
• Водка
Рецепт: Кружка объемом 400 грамм до краев наливается пивом. Делается глоток, после чего доверху доливается водкой. Следующий глоток - опять долить, и так до тех пор, пока в кружке не останется чистая водка. Успешное восхождение завершено. Теперь осталось спуститься. Отпивается глоток водки, доливается пиво. И так столько раз, пока в кружке не останется чистое пиво.
Роман Геннадьевич Воинов сладко потянулся в кровати. На губах его играла хитрая улыбка, а в мыслях – веселенький мотивчик из старого советского фильма. Так, под «Вдруг как в сказке…» он и уснул. Голый, в гордом одиночестве и весьма довольный собой.
А в старом баре “Градус Баллинга” заканчивала свою работу Катерина Виноградова. Проверяла, убрана ли кухня. Закрывала кассу. Выключала свет. Подруга Мэрилин с интересом наблюдала за суетой хозяйки и крутила в руках исписанную бумажную салфетку. Шедевр эпистолярного жанра от известного отечественного журналиста можно было вешать на стену… В каком-нибудь храме жриц любви. Фантазией Воинов обделен не был. От скромности тоже не страдал. Потому, когда Катя получила-таки “список условий”, на лице ее красным маком распустился румянец. Ознакомившись с содержанием, покраснела и Мэрилин.
А ведь начало было вполне невинным, условия как условия:
1. Приятная внешность кандидатки.
2. Место свидания – бар «Градус Баллинга».
3. Ужин за счет заведения.
4. Укромный столик в углу зала.
5. Спецобслуживание. Прием заказа и подача блюд лично хозяйкой бара.
Все бы ничего, но после этого списка начинался еще один. Гораздо длиннее и интереснее. В нем опытный и уважаемый журналист, не щадя русского языка, во всех красках расписал, что именно он планирует проделать с «несносной хозяюшкой местного бара». На восьмой особо пикантной позе Катя вырвала из рук Мэрилин салфетку и, обмахиваясь ею как веером, пошла спасать свое взбунтовавшееся либидо упорным трудом. И ни ответа на вопрос, зачем ей все это, ни хоть какого-нибудь маломальского объяснения неожиданной прихоти в виде «клиента мечты».
***
Следующий день пролетел незаметно, в хлопотах. Катя вновь была один на один со всеми проблемами бара. Брат и бывший муж так и не объявились. Мужчины будто испытывали ее на прочность, закаляли характер. Но, к счастью, сегодня в компанию не явившихся записался еще и Петр Петрович. Расхаживающего в каске и с неизменной свитой подчиненных директора строительной компании не было видно даже на объекте. Всему этому Катя была несказанно рада. Настолько, что легко простила одной из официанток разбитую тарелку, а Грише – мистическое исчезновение початой бутылки виски.
Хорошее настроение хозяйка сумела сохранить до самого вечера, когда Мэрилин в компании шикарной блондинки появилась в зале. Катя все еще улыбалась и шутила, даже когда блондинка, виляя бедрами, направилась за пустующий угловой столик. Мандраж начался в восемь. Непривычный, сильный. Ударил будто обухом по голове как раз перед приходом Воинова, и не отпускал, как она ни отвлекала себя делами.
***
Воинов не опоздал. Мэрилин, внимательно следившая за дверью в бар, ахнула, когда он появился в помещении. Роман был во всеоружии, словно образцово-показательный кавалер. Такого от него никто не ожидал: белая рубашка, делающая широкие плечи еще шире; голубые джинсы, коварно обтягивающие крепкий зад; мягкие кожаные мокасины. И финальный штрих - цветы.
Банальные красные розы в его руках выглядели самым роскошным букетом, о котором только могла мечтать любая женщина. Мэрилин гордость брала за такого кавалера. Кандидат на попадание в Красную книгу: умен, красив и не женат. Если бы еще все было всерьез… Но Катька сама напросилась, а от хорошего пиара отказываться вообще было грех.
- Кать, - протянула Мэрилин. Отвести взгляд от журналиста оказалось сложно. – А может, ну его, это свидание? Я своей клиентке наплету, что орел не долетел до гнезда, а ты хватай Воинова в охапку и… Дальше по обстоятельствам.
- Еще предложи сразу отдаться. На барной стойке, - Катя подула на ногти. В честь шоу, и чтобы отвлечься, она решила накрасить их красным лаком.
- Я бы отдалась, - вздохнула подруга. – Ради такого мужика… Гришка – свой человек, отвернется.
- Нет, я пас. Свою норму по кобелям я выполнила. Можно сказать, на разряд сдала. Больше не хочу рисковать нервной системой.
- Секс, между прочим, отлично прочищает мозги.
- Тогда в моих… недавно была генеральная уборка.
Катя критически осмотрела маникюр и наконец повернула голову в сторону гостя. Последовавшая за этим немая сцена несказанно порадовала Мэрилин.
- Сдать назад еще не поздно, - она подергала удивленную подругу за руку. Виноградова даже не отреагировала. – Прием-прием! «Земля» вызывает «Аполлон»!
- Вот паршивец! – прошипела Катя, но восхищенный взгляд выдал ее с потрохами.
***
Воинов вольготно раскинулся на кожаном сиденье, позволив даме самостоятельно выбрать для них блюда. Сам он за напряженный рабочий день не успел даже перекусить. Сегодня все что-то от него хотели, требовали, умоляли. То сдать материал до срока, то взяться за новое, безнадежное расследование. И никто даже не поинтересовался, была ли у него хоть крошка во рту! Десять часов на износ, однако сейчас он надеялся на сервис по полной программе. Приличный бар, уютная обстановка – условия способствовали.
К тому же, вопреки опасениям, брачное агентство постаралось на славу. Кандидатка на самом деле была хороша. Взгляд сам собой останавливался то на пухлых губках, то на шелковых локонах, а то и вообще тонул в сексуальном декольте. В ЗАГС ради этих прелестей Роман, конечно, не пошел бы, но вот в кровать - вполне. «Однако вначале хлеб и зрелища!» - чувствуя, что начинает заводиться, одернул он себя.
Катю долго ждать не пришлось. Только Воинов успел перекинуться парой фраз со своей дамой, как возле столика покорно замерла официантка.
- Приветствую, - промурлыкала Катерина.
Роман и не надеялся, что Катя сдастся без боя, но такой контратаки он не ожидал. Одетая в скромную форму, Екатерина Дмитриевна производила неизгладимое впечатление. Сочетание идеально отутюженного, как у отличницы, передника, короткого черного платья и грации королевы разило наповал. Куда там юным девушкам! Все, от макияжа до кокетливых черных колготок со стрелками, говорило о стиле. Воинов несколько раз мысленно стянул с нее эти тряпки для ролевых игр, прежде чем смог немного успокоиться и отвести взгляд. Однако интерес к официантке блондинка заметить успела.
- Вы уже определились с выбором? - прерывая сладкие фантазии, спросила Катя.
- Лично я даже не знаю, - начала девушка. - У вас такой маленький выбор.
- Но это все-таки бар, а не ресторан, - вежливо пояснила Катя.
- К сожалению.
- И все же, что закажете?
- Что-нибудь легкое и… безопасное. Не хотелось бы получить отравление.
Виноградова вопросительно изогнула бровь. В отличие от новомодных ресторанов, в ее баре проблем с качеством продуктов не было никогда.
- Скажите, а лосось у вас не перемороженный?
- Вчера еще плавал, - Катерина была сама любезность.
- А лаймы к нему есть?
- Конечно.
- Надеюсь, свежие?
- Недавно с дерева!
- Я терпеть не могу лимоны, - пояснила блондинка. - У них такой вкус… Кислый, примитивный, - смерила она взглядом Катю.
- А может, вы нам что-то посоветуете? - не дожидаясь, когда дамы вцепятся друг другу в волосы, вступил в перепалку Роман. - Безопасное?
Катя взглядом всадила ему в печень столовый нож, а потом вновь преобразилась в услужливую официантку.
- Вам, - обратилась она к даме прежним мурлычущим тоном, - очень рекомендую… телятину! Нежную, сочную, с медовой глазурью.
- Телятину? - блондинка и не почуяла коварного намека. – С глазурью?
- Да. Вам… понравится.
- А мне? – Роман побарабанил пальцами по своим губам, скрывая ухмылку.
- Вам баранину! Обычную баранину. Без изысков, - Катя даже и представить себе не могла, где она сейчас найдет эту баранину. Вечер. Рынки закрыты, а в магазинах приличную вырезку днем с огнем не сыскать. Однако Воинов напросился. - И салат! – ее уже было не остановить. - С большим количеством свежей петрушки. Уверена, вам просто необходима петрушка. Для телятины. Кхе. Извините. Для баранины.
***
Когда злая как черт Катерина Виноградова влетела в кухню, Мэрилин уже знала, что с блондинкой для журналиста она не ошиблась.
- Где ты ее нашла? – возмутилась хозяйка бара.
- Оксаночку? Красивая девка, правда? - Мэрилин глянула на подругу. Оксана была полной противоположностью Кати: длинноногая, с пышной грудью и губами-бантиками. Последний импотент излечивался от одного взгляда на нее.
- Какая она… - Виноградова цокнула языком.
- Сексуальная, правда?
- Чересчур!
Мэрилин явственно услышала раздражение. Это обнадеживало. Даже Игорь, бывший муж, давно уже не способен был по-настоящему разозлить Катю.
- Уже год пытаюсь пристроить эту девочку, но ей не угодить, - подлила она масла в огонь. - Требования как в NASA.
- Как в NASA, говоришь? Хм… Похоже, этот астронавт отбор прошел.
- Супермен! Тебе ли ни знать?
- Ты даже не представляешь, насколько супермен! – вспомнились трусы. - О, с блондинкой они будут идеальной парой! Супермен и его Барби!
- У Барби был Кен.
- Да хоть Чиполлино! - огрызнулась Катя.
- Тебя не поймешь.
- А тебя? – Виноградова готова была рвать и метать. - Лена, я вообще-то рассчитывала, что ты поможешь мне поставить на место этого бабника! Мне помощь нужна была! Мне! А не ему! Чуешь разницу?
- Извини, - развела руками подруга.
- Вот так просто «извини»?
- Надо было предупреждать о своих планах. Я ж думала, ты хотела помочь бесхозному. Нашла мужчинку, симпатичного, с характером. Себе оставить побоялась и решила в руки надежные пристроить. Чтобы добро не пропадало. Или я тебя неправильно поняла?
- Это Воинов-то бесхозный?
- Ошейника… то есть, кольца нет – значит, бесхозный.
- Проклятие! Ни на кого нельзя положиться, - вспылила Катя. - Один думает только, как залезть под юбку, а другая записалась в предатели.
Главная повариха и ее помощница с удивлением наблюдали за ссорой подруг. За несколько лет работы в “Градусе Баллинга” они ни разу не видели перепалки между ними. Катерина Дмитриевна никогда не отличалась мирным нравом, за провинности доставалось всем. Но сегодня впервые под раздачу попала Мэрилин, давняя подруга, самый близкий Виноградовой человек. Случай был уникальный. Казалось, впору готовиться к серьезному скандалу с битьем тарелок. Однако Мэрилин ничего не ответила. Весело улыбаясь, послала Кате воздушный поцелуй, словно была довольна такой ее реакцией.
***
Несмотря на приятную атмосферу и вкусный ужин, Роман чувствовал себя мишенью на ристалище. Закаленная опытом первых свиданий девушка не жалела боезапаса. Томные взгляды, плавные жесты и бархатный шепот - по нему прицельно били из всех орудий. Глаза откровенно раздевали, ладони прикасались, словно хотели вытащить душу. Голос не смолкал. Ни на минуту, ни на секунду.
К девяти вечера Воинов уже знал, как зовут ее болонку! А заодно маму болонки, папу болонки и будущего болонкиного хахаля. При этом Роман абсолютно не понимал: как ему дальше жить с этими знаниями! Руки чесались заклеить скотчем рот своей собеседнице. Вставить надежный кляп или вообще убраться, плюнув на дурацкое обещание. Но уязвленная гордость держала якорем. Желание мести грело душу.
Он молчал и терпел. Со стороны их пара смотрелась интеллигентно и даже мило: щебечущая глупости роскошная блондинка и довольный кавалер. Подперев подбородок кулаком, чтобы сдержать зевоту, Воинов, кивая, слушал свою даму, а в уме считал секунды до окончания свидания.
***
Из кухни столик Романа и Оксаны был виден как на ладони. Оставив дверь приоткрытой, подруги по очереди через щелочку наблюдали за парой.
- Ну, как там? - Мэрилин выпросила у шефа бокал белого вина и теперь развлекалась по полной.
- Сидят, - глянула через плечо Катерина.
- Полтора часа уже, - отсалютовала бокалом подруга. - Однако Воинов кремень. Можешь все-таки поделиться, чем ты его так зацепила?
- Тонкой душевной конструкцией.
- Такие, как он, «тонкую душевную» за версту чуют и огородами оббегают.
- Осечка вышла.
- Не знаю, как у него, а вот у тебя… Скорее всего, да.
Виноградова вновь бросила взгляд на почетных гостей. Те приятно проводили время в компании друг друга. Воинов был хорош. Настоящий победитель, причем, в любой схватке. И сияющая белозубой улыбкой шикарная девица была ему под стать.
- Как думаешь, у них что-нибудь получится? – не выдержала Катя.
- Это будет зависеть… - в Мэрилин проснулась профессиональная сваха. - Сколько раз до того, как принесут десерт, он посмотрит на часы. Проверенная примета!
- Что ты имеешь ввиду?
- Если больше трех – дальше братского поцелуя в щеку дело не зайдет, - уверенно постановила Лена. - Если один или два – то даме светит пятнадцатиминутный перепих или вообще минет. Потом кавалеры сбегают. Дела, неожиданные проблемы, разрывающийся телефон… В час ночи! Что они только ни сочиняют!
- Ну, а если на часы он не посмотрит вообще? - Катя внимательно следила за Воиновым.
- Тут, моя дорогая, или лямур, и я срываю банк, или кровать этой ночью кое-кто ушатает в хлам.
Кровать у Воинова была прочная. Это Катя помнила хорошо. Расшатать такую даже им не удалось за долгую ночь, а уж они не жалели ни сил, ни здоровья.
- А может, Оксана не захочет? - бросила себе спасательную соломинку хозяйка.
- Ты в это веришь?
- Вдруг ей нужно еще одно свидание?
Мэрилин ловко отодвинула подругу с наблюдательного поста, и сама посмотрела на парочку. Сколько раз эта привередливая клиентка первой смывалась со свидания, не дав кавалеру ни единого шанса! Рекордсменка всего брачного агентства. Но сегодня Оксаночка цвела, как майская роза.
- Там все на мази, - минуту спустя уверенно заявила Мэрилин. - Вторая стадия охмурения. Оксаночка гладит его по руке, а взглядом проводит сеанс внушения.
- Быстро она. И это на трезвую голову…
- У меня серьезное агентство!
- Черт, ты не сваха, а сутенер в юбке!
- Милая, какой клиент - такой и подход. Или ты все еще думаешь, что твоя динамо-стратегия правильная?
- Нет у меня никакой стратегии! Неужели нельзя было найти обычную скромную девушку?
- А мне очень даже нравится, как он смотрится с Оксаной, - подруга и не думала оправдываться.
- Еще скажи, что веришь в возможность брака между ними!
В подобную глупость Мэрилин не верила, однако, чтобы не выдать истинный мотив своего выбора, предпочла отмолчаться.
***
- О, я измучила тебя рассказами о своей милой девочке, – не унималась Оксана. – Прости-прости, больше не буду. Иногда я просто не могу остановиться.
Воинов готов был кричать «аллилуйя!». Но не тут-то было.
- А как тебе здешняя кухня? – девушка мгновенно переключилась на новую тему.
- Все бы…
- Ты так быстро поел. Раз - и нет ничего!
- Да…
- Наверное, порция была слишком маленькой. Ты ведь такой большой. Большой голодный мужчина.
На этот раз Воинов даже не стал пытаться что-то ответить.
- Хочешь попробовать кусочек телятины? – озаренная новой идеей, Оксана встрепенулась. - Нежнейшее мясо. Тебе обязательно надо попробовать.
Она наколола небольшой квадратик на вилку и поднесла ко рту Романа. Тот даже не успел сказать «не надо».
- Ам, - сладко облизнулась блондинка. – Правда, вкусно?
- Да, спасибо, - чуть не подавившись от пристального взгляда, проговорил Роман.
- Так вкусно ешь. По-мужски, - взгляд девушки стал медленно опускаться. С губ к подбородку, потом к ключице, потом еще ниже, будто она могла видеть сквозь стол. – Это заводит!
Не прекращая смотреть, она ловко взмахнула ножом, отделяя от стейка еще кусочек.
- Ам!
Процедура повторилась. Нежное розовое мясо перед глазами, гипнотизирующий взгляд сквозь стол, скрежет ножа по тарелке.
В военного корреспондента Романа Воинова стреляли. На него не раз нападали с холодным оружием. Он знал, что такое боль и страх. Но сейчас, на пятом кусочке мяса храбрый военкор готов был выкинуть белый флаг. Старания девушки, сдобренные его фантазией, отбили всякий аппетит. С каждый отрезанным кусочком, с каждым взмахом ножа у него все сильнее поджимались яйца, а съеденный ужин начинал двигаться в обратном направлении - к горлу.
Когда в зале показалась Катя, Воинов уже с трудом сдерживал себя. Отчаянно хотелось схватить миниатюрную хозяйку и усадить к себе на колени. Как буфер! Как защиту его драгоценного достоинства. И пусть это была бы самая вредная, самая непредсказуемая «защита», но с ней он знал, что будет чувствовать себя свободно. Охотником, а не добычей.
Вот только Катя его не замечала. Рассказывала бармену какие-то шутки, звонко смеялась. Встречала новых гостей и, вжившись в роль официантки, суетливо сновала между столиками. До неприличия короткое платье мелькало то тут, то там. Забывая кивать блондинке, Воинов следил за ним глазами и злился, когда замечал, что не его одного волнуют стройные ножки новенькой официантки.
***
Шел второй час свидания. Подруги снова засели в кухне. Катя молча ковырялась в своей тарелке, а цветущая Мэрилин что-то набирала на смартфоне. На Воинова и Оксану уже никто не смотрел.
- Этот мужик настоящая приманка! - Лена сунула под нос Кате свой телефон. - Пятьсот просмотров! С таким клиентом завтра я проснусь знаменитой.
Прямо перед Катиными глазами оказалась главная страница сайта брачного агентства. С нее, улыбаясь как чеширский кот, смотрел Воинов. “Когда только Ленка успела сделать фото?” - подумала Катя.
- Пятнадцать минут назад, - ответила подруга на незаданный вопрос.
- Он все еще улыбается?
Мэрилин наклонилась вперед и выглянула из укрытия.
- На все тридцать два! Думаю, свидание можно считать удавшимся.
- Совет да любовь, - Катя встала со своего стула. - Может, намекнешь им, чтобы двигались уже отсюда?
- А ты не боишься, что уйдут вместе?
- Я? – Виноградова отмахнулась. – Да пусть идут!
- В кровать.
- Скатертью дорожка! Мне-то что?
- Воинов. С ней, – как для душевнобольной по слогам повторила Мэрилин.
- Пусть шурует! Кобель. Бабник. Енот-потаскун…
Подруга прыснула со смеху.
- Ты само равнодушие, милая! Еще пару ласковых, и я поверю.
Катя бросила на нее испепеляющий взгляд.
- Лен, зря я все это затеяла, да? – сдалась она.
- Не знаю пока, - прозвучало загадочно.
- А ведь это только начало. Первое свидание.
- Вообще скажу тебе так: самое трудное – это именно первое.
- Как же!
- Второе, третье… – Ленка уже не слушала подругу. Она рассказывала. – Последующие свидания не имеют значения, чаще всего они трата времени двух взрослых людей. Главное решается на первом! Если искра проскочила, если хочется летать или совершать безумные поступки – это влюбленность. Она может перерасти в любовь, а может подарить приятные мгновения и растаять. Кто на что способен. Но первое свидание самое важное.
К чему Ленка произнесла этот сакраментальный монолог, Катя так и не поняла. Все мысли ее были о том, что в зале с наглой девкой сидит довольный собой Воинов. Ест, пьет за ее счет, отдыхает, а после повезет девку домой, и будет им приятно и радостно. Воинов в этом спец. А она, Катя, останется здесь. Станет полировать бокалы, чтобы успокоиться. Размышлять о том, как спасти свой бар, когда Петр Петрович возьмется за него всерьез. И потом одна, стараясь не думать об опасности, пойдет за припаркованной в темном закоулке машиной.
ГЛАВА 5. АПЕРИТИВ
Коктейль «Гибсон водка». Сухой шотдринк (аперитив)
Состав:
• Водка – 40 мл
• Сухой белый вермут – 10 мл
• Для украшения маринованная луковичка – 1 шт.
Рецепт: Налить все ингредиенты в стакан для предварительного смешивания, добавить лёд и перемешать. Процедить в коктейльный бокал. На дно опустить маринованную луковичку.
Утро Романа Геннадьевича Воинова всегда начиналось с пробежки. В любую погоду, в любой стране, какой бурной ни была бы ночь накануне. Иногда ноги отказывались его слушаться. Иногда хотелось завалиться на первую попавшуюся лавку в парке и уснуть. Но Воинов держался. Костерил себя последними словами, отводил взгляд от мягких газонов и бежал. Вначале через силу. Потом, спустя первый километр, в кайф.
Иногда Роман бегал не один. В хорошую погоду где-то впереди или позади бежала симпатичная дамочка средних лет. Раньше Воинова забавляло такое преследование. Какому мужчине не понравится собственная группа поддержки? Он даже стал подумывать пригласить даму на утренний душ. Но как-то раз цепкий взгляд журналиста заметил, как при его появлении леди снимает что-то со своей правой руки. Светлая полоска - след от кольца - спустя пару дней подтвердила догадку Воинова - дама явно была замужем. Неожиданное открытие мгновенно отбило всякие мысли о намыливании спины и более интимных мест. И пусть высокие нравственные ценности были слишком большой роскошью для профессионального журналиста, но с замужними леди Роман предпочитал не иметь никаких амурных дел. «Та, что однажды свела с пути холостяцкого одного мужчину, обязательно внесет смуту и в жизнь другого!» - гласила неписанная истина от Воинова.
Но этим утром дамочки видно не было. Возможно, она нашла себе приключение на другой дорожке или вспомнила о наличии законного супруга. Сегодня Роману это было только на руку. Ничто не отвлекало, и метры давались легко.
В город наконец пришла весна. Серые тучи трещали по швам от прорывающихся сквозь них солнечных лучей. Птички спозаранку заливались любовными трелями. А еще Воинову впервые за неделю удалось выспаться. Он даже подумывал пометить эту ночь в календаре и ежемесячно отмечать, как знаменательное событие. Два извечных врага хорошего сна - работа и женщины - остались за бортом. Материалы он уже сдал, а женщины…
Вспомнив донельзя гламурную блондинку Оксану, Роман прибавил ходу. Сейчас, без свидетелей, он был готов себе признаться, что согласие на Катины условия являлось самым идиотским решением со времен безумной юности. Ночь качественного секса вывернула ему мозги набекрень. Катерина Виноградова стала его контузией! Чертовски привлекательной, умной и горячей, но не настолько, чтобы датчик безопасности совсем отказал, и Роман повелся на приманку в виде Оксаны.
О, нет! Эта маньячка не привлекала его даже в рамках отношений в горизонтальной плоскости. Даже если бы от спермотоксикоза закладывало уши. С трудом пережив прошлый вечер, Роман и думать не хотел еще об одном подобном свидании. Кормление с вилочки чуть не стоило ему расстройства желудка. Пора было стребовать с хозяюшки бара что-нибудь существеннее, чем коварный поцелуй в трусы. А еще лучше - получить всю оплату целиком.
“Зарыть топор войны под одеялом!” - дал себе установку Воинов. Решение настолько ему понравилось, что, откуда ни возьмись, прибавились силы, и остаток маршрута он пробежал гораздо быстрее, чем обычно.
***
За окном, как сумасшедший барабанщик, вбивал в землю сваи строительный копер, а в баре словно паровоз шумела кофемашина. У Грега в утренние часы не было ни одной свободной минуты. В одиночку, не доверяя свою драгоценную двухрожковую «Гаджию» легкомысленным официанткам, он храбро справлялся с нашествием офисных зомби.
В бизнес-центре на соседней улице наверняка был свой бар. Во всяком случае, легенды о нем Грег неоднократно слышал. Только зомби все равно упрямо перли на “Градус Баллинга”. Шли в одиночку и по двое, отстаивали длинные очереди за заветным стаканчиком, а потом с блаженными лицами исчезали за дверью.
Никто не знал, чем им в баре намазано. Катерина и персонал за несколько лет так и не смогли разгадать эту загадку. Но Грега после утренних плясок возле кофемашины можно было выкручивать. Клубы пара и интенсивный труд создавали эффект сауны. Распрощавшись с последним клиентом, бармен прижимался лбом к холодной стойке и вырубался как разрядившийся робот.
Казалось, это предел. Больше человеку не вынести. Только в обед кошмар повторялся вновь. Чашки, пар, горячее молоко и кофейные банки – все кружилось, как в карусели. После трудового подвига, чтобы не дать сгинуть окончательно, Катя прогоняла Грега за дальний столик и принималась собственноручно готовить ему чай. Обычный ромашковый с медом и лимоном. Чтобы ни запахом, ни видом не напоминал кофе.
- Мне кажется, или сегодня их было больше, чем обычно? - спросила Катя, заливая в заварочный чайник кипяток.
Грег закрыл глаза, вспоминая лица своих утренних клиентов.
- Больше!
- Значит, не показалось.
- Стройка! С нее бегают… Заправиться.
- Уверен?
- Не от офисных же мазутом пахло! - Грег печально вздохнул. - Столько песка нанесли!
Катя поджала губы. На песок ей было наплевать. Она готова была лично убирать его за каждым сварщиком или токарем. Да хоть за самим Петром Петровичем! Лишь бы только никто из них не покусился на территорию ее бара.
- Возле нас скоро паркинг возводить начнут, - продолжил бармен. - Мне один из посетителей рассказал.
- Я знаю, - Катя принялась за нарезку лимона. Нужно было всего два ломтика, но со злости она так разошлась, что порезанных лимонов хватило бы на несколько литров лимонада.
- Паркинг будет большой, и места для него потребуется много…
- Угу…
- Но вы ведь не пойдете на сделку с застройщиком, как все остальные на улице?
- Что? - Кате показалось, что она ослышалась.
Несколько секунд оба, не мигая, смотрели друг на друга.
- Не продадите бар? Правда, Екатерина Дмитриевна?
- А у тебя есть сомнения?
- Нет, но мало ли…
- Гриша, - Катя вбила острие ножа в разделочную доску. - Я. Никому. Не. Продам. Свой. Бар! Заруби себе это на носу!
Грег бросил взгляд на угрожающе покачивающийся нож и нервно сглотнул.
- Понял. Все понял.
- И больше никаких сомнений!
- Никаких сомнений, - будто болванчик повторил бармен.
- Вот и молодец! А теперь скажи, куда ты спрятал мед?
У Гриши отлегло от сердца. При таком настрое хозяйки его любимый бар мог простоять вечность. Это очень радовало. За свою карьеру он сменил немало заведений, и ни одно их них не могло сравниться с «Градусом Баллинга». Здесь все было сделано с душой. Каждая деталь интерьера дышала стариной. Каждый человек находился на своем месте, и не нужно было бояться подвоха от нанимателей.
- Мед, спрашиваю, где?
Гриша так задумался, что не услышал последний вопрос хозяйки.
- Ау! – Катя запустила в него пробку.
- Мед?
- Да, такая тягучая янтарная штука.
- Ээ…
- Перетрудился ты, Гришка, - не дожидаясь, пока бармен начнет нормально соображать, Катя взялась за поиски самостоятельно.
За барной стойкой Виноградова ориентировалась отлично. Присев на корточки, она первым делом раздвинула батарею бутылок, переставила в сторону банки с оливками, потом заглянула под пакеты с сахаром и кофе. Наблюдая за этим обыском, Грег невольно заволновался, не найдет ли хозяйка что-нибудь, что находить не стоило. Он даже подошел, чтобы помочь в поисках, когда в бар влетела одна из официанток.
Взволнованная девушка прибежала с улицы. Запыхавшись, она долго не могла связно пояснить, что произошло.
- Ек… Екатерина Дми… Дмитриевна, там…
- Что? – Катя насторожилась.
- Там ваша машина… На ней…
Дальше слушать Виноградова не стала. Машина была святым. Не раздумывая ни секунды, она обогнула стойку и пулей выскочила за дверь.
***
С самого утра Катю мучила необъяснимая тревога. Вроде все было в порядке, но ощущение затишья перед бурей не покидало. А в чем причина? С какой стороны придет беда? Соображений на этот счет не было. В душе теплилась надежда, что волнение связано с предстоящей деловой встречей. Платить поставщикам было нечем, но бывший муж клялся здоровьем своей милейшей матушки, что козырь в рукаве у него имеется. В козырь Катя верила. Авантюрист и картежник Игорь всегда был при колоде. А вот в помощь - с трудом.
Финансы бара его стараниями уже давно пели романсы. На хорошие новости вообще надеяться не приходилось. Но сейчас, спеша к своему авто, сбивая каблуки итальянских туфель о выщербленный асфальт, Катерина Виноградова была согласна, чтобы ее тревога оказалась из-за поставщиков. Только из-за поставщиков! Хоть суд.
Но все обернулось иначе. Она почти успела. Парнишка, расписывавший из баллончика ее машину, явно не ожидал появления хозяйки. Он на секунду замешкался, не зная, как теперь быть. Наклонился за рюкзаком, и Катя едва не ухватила его за капюшон. Не хватило мига.
Только она протянула руку, как из-за поворота показалась огромная машина. Не снижая скорости, черный тонированный джип пересек полосу и направился прямо на Катю. От ужаса у Виноградовой чуть сердце не остановилось. Ноги онемели, а изо рта вместо крика вырвался противный визг.
- Не-е-ет!
Перед глазами замелькали самые яркие моменты жизни. Первый поцелуй, выпускной в вузе, свадьба и даже брутальная физиономия Воинова. Катя уже готовилась к встрече с архангелом Михаилом. Никакой Бэтмен не спас бы ее от неминуемой смерти. Слишком поздно. Слишком близко. Но вдруг машина резко вильнула и, обдав женщину фонтаном брызг из лужи, умчалась прочь.
***
В издательстве местной газеты после обеда было шумно, как в пчелином улье. За первую половину дня главный редактор успел переругаться со всеми, включая уборщицу и отдел бухгалтерии в полном составе. На орехи досталось всем без разбора. Ломоносов настолько вошел в раж, что даже лучший друг Воинов предпочел отправить финансовый отчет по последнему расследованию электронной почтой.
Роман искренне надеялся, что его каморку минует нашествие разбушевавшегося начальника, но не тут-то было.
- Сидишь? – влетел в кабинет главред. – Спокойно тебе?
- Упасть, отжаться?
- Тебе бы не повредило! Расслабился у меня. Того и гляди пузо отращивать начнешь.
Воинов подпер кулаком голову и вперил в шефа хмурый взгляд.
- Что ты смотришь на меня, как Ленин на буржуазию? – Ломоносов сложил руки на груди. – Домой вали! Чемоданы собирать. Бухгалтерия тебе уже командировочные перечислила. Дуешь в соседнюю губернию собирать информацию о местных браконьерах.
- Ты мне еще на всех зайцев в лесу предложи досье собрать!
- Надо будет – и на зайцев соберешь! – погрозил пальцем редактор. - Мне старинный друг звонил. Он егерем там работает. Слезно просил помочь. Совсем нелегалы распоясались, никакой управы на них нет.
- А, значит, я - гроза браконьеров? – хмыкнул Воинов.
- Друг обещал баньку организовать. Хорошая у него банька. И места там живописные. Тихие, душевные. Неделя пролетит – не заметишь.
- Ссылаешь, значит.
- Меня бы кто так сослал! Чтобы одни сосенки с елками вокруг. И ни дочки, ни жены, ни тещи… Неблагодарный ты, - редактор взлохматил свою буйную курчавую шевелюру, словно произвел перенастройку антенн, а потом продолжил уже серьезным тоном. - Здесь скоро жарко будет. Как в духовке. А своего лучшего журналиста я на вертел насаживать не собираюсь. Решай сам, когда выезжать, сегодня или завтра. Но к публикации и духу твоего в городе быть не должно. Последний материал – бомба!
- Вась, - Воинов откинулся в кресле. Теперь причина странного задания стала понятной. – Может, не надо? Не в первой.
- Ты, конечно, отчаянный, но я… - Ломоносов выглянул в коридор, проверил, что возле каморки Воинова никого не наблюдается. Вернувшись, заговорил вполголоса. - Я вчера горькую пил с другом детства, нынче полковником госбезопасности! Так вот, вечером он ничего не сказал, но сегодня утром мне позвонили.
Роман напрягся. За свою карьеру “позвонили” он слышал не раз. Обычно после этого материалы уничтожались, а ему поручалось до жути скучное дело.
- Ты что, уже гадости обо мне придумываешь? - Ломоносов заметил реакцию друга. - Пропиарим мы завтра чиновника твоего. Так пропиарим, что мало не покажется. Хотя… Мне вместо материала о коррупции задницу его предлагали.
- Не понял, - потряс головой Роман.
- Сексуальный скандал. Банька, девочки, групповушка - стандартный комплект.
- Вот дают!
- Мужик свое награбил, а зачистка возле кормушки никому не нужна.
- Понимаю… Порно-звезда в курсе?
- Благословил! - хохотнул Ломоносов.
- Красавец! Решил своим задом всех прикрыть?
- С шиком и без последствий!
- Но тебя соблазнить не удалось, - с облегчением подытожил Роман.
- Я на мужские тылы не ведусь, - пламенно произнес редактор. - Не то, что некоторые!
Догадавшись, в чей огород этот камень, Воинов расхохотался.
- Что ржешь?
- А ты не завидуй, - указал Роман.
- Да куда уж нам, простым банальным гетеросексуалам!
- И правильно! Скажи лучше, как сам страховаться будешь? Тебе ведь завтра первому прилетит.
- А тебе на самом деле это нужно знать? - Ломоносов из-подо лба пристально посмотрел на своего лучшего журналиста.
- Темнишь!
- Ради твоего душевного равновесия.
- У меня впереди санаторная неделя. Поправлю.
- И все же…
- Ты кому-то еще пообещал материал! - догадался Воинов. - Сто процентов! Кому? Издательство, информагентство?
Ломоносов молчал.
- Вася!
Редактор сложил губы трубочкой и принялся насвистывать похоронный марш.
Другой подсказки Воинову не потребовалось. Похоронный марш мог звучать только в одном случае! Самый близкий друг не нашел лучшего союзника, чем расчудесный бывший босс Романа. Тот самый, из-за которого Воинов вначале чуть не погиб, а потом был с позором лишен всех боевых наград.
- Черт, лучше бы ты РБК все слил, - Роман грохнул кулаком о стол. – С доплатой!
- РБК потребовало бы “право первой ночи”.
- А Волков согласился на синхрон? – крикнул Роман.
- Согласился.
- Бред!
- Материал выйдет одновременно, и все проблемы с расследованием он берет на себя.
- Не верю!
- Я и не надеялся, что поверишь, - Ломоносов грустно вздохнул. Он отлично знал, кто на что способен. И страховался качественно.
- Васька, ты Иуда! – Воинов поднялся из-за стола.
- Ромочка, я Иуда, главный редактор и твоя собственная добрая фея, - Ломоносов протянул другу его пиджак. – Но ты ишак упрямый, так что я даже пытаться не буду в чем-то тебя убедить.
- И не получится!
- Вот именно! Потому сейчас ты едешь домой, - он мягко подтолкнул Романа к двери, - собираешь чемоданы, а потом целую неделю сидишь в глухом лесу. Пьешь водку и думаешь, как мне отомстить. Идет?
- Умеешь ты мотивировать.
- Обмотивировать я тоже умею, но сейчас важнее спасти твой знаменитый зад. Дуй отсюда!
***
Катя придирчиво рассматривала себя в зеркале. Белое как мел лицо, огромные перепуганные глаза, ни грамма косметики. С одеждой тоже не повезло: тонкий плащ на голое тело и запасная пара чулок вместо безнадежно испачканных платья и колготок. В таком виде персонал точно никогда ее не видел. Из хозяйки бара впору было переквалифицироваться в ночную бабочку. График примерно тот же, ответственности меньше в разы, и с мужчинами все честно и понятно. Она уже представила себя в образе элитной куртизанки, как дверь распахнулась, и ураганом в туалет влетел неожиданный посетитель.
- Жива?
Роман Геннадьевич Воинов даже без доспехов и белого коня выглядел подлинным рыцарем.
- Да…- Катя на миг опешила, не зная, как реагировать на его появление.
- Фух! – Роман расслабился. – Напугал меня этот твой бармен.
Мысленно четвертовав Гришку, Катя гордо вскинула подбородок.
- Воинов, во-первых, здравствуй. А, во-вторых, это женский туалет!
- Ну и что?
- Тебе нечего здесь делать.
- Тебе, значит, в мужском есть что делать, а мне в женском нечего? – Роман хитро сощурился. - Кать, это несправедливо. Ты же современная женщина, а как же равноправие? Феминизм, шовинизм и остальная ерунда?
Он был так рад, что она живая и здоровая. Слова Грега здорово напугали. Он сам от себя не ожидал такой реакции. Бросился сюда, чуть дверь не сломал. А теперь все в порядке. Вот она! Злая, заведенная и невероятно красивая.
- Ты точно в порядке? – уже ласково спросил Роман.
Катя потуже затянула пояс плаща и кивнула.
- Бармен сказал, что тебя сбить пытались. Это так?
- Вздор! Идиот какой-то слишком близко проехал.
- Быстро? - Воинов смотрел строго, словно перед ним была не взрослая самостоятельная женщина, а глупая школьница. – На перекрестке возле стройки и быстро?
- Я же говорю – идиот, - Катя невольно сделала шаг назад.
- Там дорога разбитая, - Роман шагнул вперед.
- А ему, видимо, машину не жалко, - еще шаг.
Спина коснулась холодной кафельной стены.
- Ради тебя не жалко, - Воинов грозовой тучей навис над Катей.
- Но все же нормально.
Отвыкшая, что за нее кто-то беспокоится, Катя не знала, как реагировать на неожиданную заботу Романа. После случившегося ее все еще немного трясло. До чертиков хотелось кричать и материться. Гнев требовал выхода. Любого. Даже такого, о каком не стоило и помышлять.
Выпустить гнев на волю нужно было как можно скорее, и Катя нашла единственный возможный способ. Воинов обалдел, когда женские руки ни с того ни с сего обвили его шею, а рот прижался к губам. Пару секунд он стоял как каменное изваяние, а потом сорвался.
Кто на кого напал первым, было не разобрать. В одно мгновение женский туалет заполнили проклятия и стоны. Эхом отражаясь от стен, они оглушали, словно пытались спугнуть любовников. Но какое там!
Почувствовав отклик, Катя принялась за рубашку Романа. Ни одна пуговица не смогла устоять против ее ловких пальцев. Когда пришел черед ремня на брюках, Воинов оказался расстегнут нараспашку.
- Чокнутая!
- Ты же хотел вернуть мне память.
- Я всегда хочу…
Отбросив все сомнения, он подхватил ее под ягодицы, заставив обвить свои бедра ногами, и двинулся в первую же кабинку.
- Сюда люди ходят, - прохрипел Роман прямо в рот Кате.
- Это бар, - она кое-как дотянулась до дверцы и со стуком ее захлопнула. - Здесь везде люди.
- Так поехали отсюда.
- К тебе?
- Да.
Роман тут же представил ее голую, стонущую от желания в своей кровати. От нарисовавшийся в воображении картины ноги чуть не подкосились.
- У себя будешь с Оксаной кувыркаться, - Катя неожиданно укусила его за нижнюю губу.
- Черт! - послышалось шипение. - Больно.
К постельным фантазиям тут же добавились плетка и наручники.
- Сам виноват.
- Сучка, - Воинов зубами оттянул в сторону край плаща, освобождая себе доступ к женской груди. - И с Оксаной у меня ничего не было.
- Врешь! – женская рука медленно заскользила вниз.
- И не думал, - тонкое кружевно ничего не скрывало. Алые острые вершинки так и просились в рот, как сочные ягоды, которые нужно было срочно попробовать… Вдохнуть аромат, обхватить губами, легонько укусить, наслаждаясь упругой зрелостью. - А во ты…
- Заткнись. Пожалуйста, - нащупав сквозь тонкую ткань трусов большой напряженный член, Катя восторженно охнула. Уже не имели значения Оксана, странное происшествие на перекрестке и даже предстоящие трудные переговоры с поставщиками. Все страхи и подозрения мигом вылетели из головы. У нее в ладони было лучшее лекарство от плохих мыслей, грудь ныла от возбуждения, а попу нахально тискали волшебные пальцы одного из великолепнейших экземпляров мужского племени. Жизнь продолжалась, несмотря ни на что!
- Только не останавливайся! – попросила она перед тем, как окончательно отдаться на волю эмоциям. – Остановишься – гореть тебе в аду.
- Слушаюсь! - Воинов чуть не взвыл, когда ладонь пробралась под белье. Удобно устраиваясь между ног, он поднял свою ношу повыше. – Хочу в рай!
Полы плаща разошлись, а оказавшиеся под ним чулки и тонкий лоскуток кружевных трусиков вырубили у Романа последние остатки здравого смысла.
***
Игорь Баренцев приехал в бар на час раньше назначенного времени. Решив воспользоваться случаем, он первым делом схватил со стойки меню и подозвал официантку. Игорь уже предвкушал, как закажет хороший ужин, а потом в сотый раз попробует уговорить Катю вновь сойтись, но случайно заметил странное состояние Грега. Бармен был сам не свой. Словно только что его застукали на распитии собственноручно приготовленных коктейлей.
- Гришка, - окликнул его Баренцев. – Ты чего такой кислый? Лимоны дегустируешь?
Грег направил на бывшего босса взгляд из категории «отрави себя сам».
- Я серьезно! - Игорь отложил меню и переместился на табурет у барной стойки. - Бедненький, какой ты бледненький, - нараспев произнес он.
- Все в порядке.
- Да ладно! Мне можешь не рассказывать, - клиент наклонился к бармену. - Сам вижу! Загоняла тебя Катюха. Узнаю руку бывшей. Она может.
- Игорь Генрихович, - Грег не выдержал. За время работы под началом Катиного мужа, он успел убедиться, что тот способен вывести из себя даже святого. Осаживать Игоря умела только хозяйка, но это ее искусство другим было недоступно. - Вообще-то Екатерина Дмитриевна только что чуть не попала под машину.
- Что?
- То, что слышали!
- Твою мать! А сразу мне сказать нельзя было? - Игорь схватил Грега за грудки.
- Я вам уже давно не обязан ничего говорить, - Грег попытался стряхнуть с себя руки клиента, но тот держал крепко.
- Слышь ты, молчун, где Катя?
Гришка снова дернулся.
- Отвечай быстро! - рявкнул Игорь.
- В туалете она. Отмывается, - пришлось капитулировать.
- Так-то лучше! - руки на майке разжались. – Дурдом тут у вас.
Отпустив бармена, Игорь бросился в туалет. Не так резво, как журналист несколько минут назад, но все же быстро. Побелевший еще больше Грег проследил за ним взглядом. Только сейчас он удосужился сложить одно к одному: журналист по-прежнему находился в туалете с Катей. Наедине! И теперь к ним добавится ее бывший муж. Предчувствуя, что очень скоро получит от хозяйки за свою болтливость, Гришка медленно по стеночке сполз на пол.
- Мне конец! Мне совершенно… точно конец! – донеслось из-за стойки.
- Покойник, - подтвердила незаметно наблюдавшая за мужчинами официантка. – Ах, что сейчас будет!..
***
В кабинке любовников царило полное безумие. Катя кусала губы, чтобы не закричать. Воинов с такой силой и скоростью врезался в нее, что искры из глаз летели. Казалось, ему было совсем не тяжело. Ритмично работая бедрами, он надежно удерживал ее на весу и жестко насаживал на себя. Совсем как ночью. Лучше! Идеальный партнер. Сильный, настойчивый. В его объятиях она чувствовала себя бесстыдной и раскованной. Во всем мире не было ничего, кроме влажного скольжения, звонких шлепков и хриплого дыхания.
Спустя пару минут безумной скачки Катя уже была на грани. Изо рта вот-вот должен был вырваться возглас освобождения, и лоно сжаться от оргазма.
Дверь кабинки распахнулась внезапно.
- Милая?! - проревел рядом до боли знакомый голос.
Державшие Катю руки дрогнули.
- Катюша?!
Ворота рая резко захлопнулись перед ее носом.
- Кто этот мужчина?
От возбуждения не осталось и следа.
Проклиная все и всех, Виноградова раскрыла глаза.
Прямо передней ней, махая ресницами как опахалом, стоял Роман. А в дверном проеме, вытаращив глаза, замер ее бывший муж.
- Дорогая, - глаза Игоря пылали огнем. - Я жду ответ!
Так повезти могло только Кате! Вначале джип, теперь муж. Удача в самый последний момент поворачивалась к ней задом, оставляя ни с чем. Мировой заговор против одной-единственной несчастной женщины! Хотелось взять и разреветься. Позорно, по-бабски, с надрывом. Но Виноградовы не плачут. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. И она сдержалась.
***
Воинов стоял на улице, пытаясь прийти в себя.
В голове как прилипчивый мотив какой-нибудь песни повторялся нелепый диалог:
- Рома, это мой бывший муж Игорь.
- Здравствуйте.
- Игорь, это Рома. Он журналист. Познакомьтесь, мальчики.
Ощущение абсурдности ситуации не покидало. Мир сошел с ума, и Воинов чувствовал себя в нем последним идиотом.
Второй день подряд в стенах “Градуса Баллинга” с ним происходили странные вещи. Вчера свидание с томной красоткой Оксаной, сегодня - встреча с бывшим муженьком Кати.
«Наверное, - подумал он, - нужно радоваться, что на неделю уезжаю подальше от этого заколдованного места”.
Но радоваться почему-то не получалось. До чертиков хотелось курить, а из-за отсутствия разрядки немилосердно ныло в паху.
Кто же мог подумать, что в прошлом Катерины Виноградовой может оказаться муж? Знойная барышня никак не относилась к числу дам, которых легко можно было представить в свадебном платье или в халате у плиты. В развратном белье - да, а вот в чем-то домашнем и уютном - воображение Воинова буксовало. И вот: «Рома, это Игорь» - реальность шибанула обухом по голове. Припечатала на совесть, и теперь он, неудавшийся герой-любовник, вынужден приходить в себя на улице. Ждать, пока его дама пояснит все своему бывшему.
К счастью, ждать пришлось недолго. Только Роман справился с последствием возбуждения, как за спиной хлопнула входная дверь. Застучали по плитке каблучки, и Катерина Дмитриевна Виноградова оказалась рядом.
- Так ты зачем вообще приехал? - Катя поравнялась с Романом.
Чуть помедлив, Воинов смерил ее с макушки до пят насмешливым взглядом.
- Соскучился.
Катя хмыкнула. Она могла бы составить целый список того, по чему именно он соскучился. Блондинки, еда, развлечения… Но после того, что случилось в туалете, изображать из себя склочную кухарку было поздно.
- Понятно, - только и ответила она.
Воинов пожал плечами, дескать: «разве можно такое не понять». Потом, резонно решив, что ему тоже ни к чему вступительная речь, спросил.
- Твой бывший часто здесь бывает?
Катя посмотрела на Воинова в упор. По глазам читалось - не шутит.
- Каждое полнолуние, - со злостью. - Упырь проклятый. Правда, сейчас у нас есть один общий вопрос. Вот и зачастил.
- Амурный?
- Амурные вопросы только у Мэрилин, - улыбнулась. – Остальным остается либо секс, либо бизнес.
- Замечательная альтернатива!
- Я тоже так думаю.
- Кхе… – Воинов с облегчением списал Игоря со счетов. - А как насчет секса?
- Роман… как вас там по батюшке? – Кате не ожидала такого резкого перехода.
- Геннадьевич. И у меня вечер свободен.
- Вообще-то, - Виноградова воинственно сдула с лица выбившуюся прядь. – Ты свой момент упустил несколько минут назад. А сейчас… Я на работе.
- Так, может, вернемся на исходную? – собеседник кивнул в сторону бара. – Обещаю, на этот раз меня даже появление Папы Римского не остановит!
- Вряд ли Папа Римский любит заглядывать в женские туалеты.
- У нас с тобой отлично получается как в женском, так и в мужском.
Виноградова прижала руку ко лбу.
- Воинов, а ведь до тебя я считала себя приличной женщиной.
- Все тайное когда-нибудь становится явным.
Роман по-хозяйски положил руку на Катину талию. Пора было прекращать их бесполезную болтовню на улице.
- Предлагаю хорошенько изучить, насколько ты неприличная, - в голове его мгновенно созрел план. – Без спешки и основательно.
Катя вопросительно изогнула бровь.
- Тебе понравится, - успокоил Роман. - Только учти: теперь и у меня для тебя будет испытание.
- Ты хочешь повторить все на «бис» перед моим бывшим?
- Не надейся! - Воинов ущипнул ее за мягкое место. – Я уезжаю, а вернусь только через неделю. Твоя задача - дождаться меня, а потом устроить горячий прием! И… – он хмуро посмотрел ей прямо в глаза. - Больше никаких Оксан. Я тебя очень прошу.
Вспыхнув от дерзкого заявления этого мужчины, Катя уже хотела возразить. Она даже открыла рот. Но Воинов раскусил ее маневр и накрыл губы долгим, многообещающим поцелуем.
ГЛАВА 6. ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕДУРЫ ПЕРЕД ОТВЕТСТВЕННЫМ СВИДАНИЕМ
Коктейль «Чай тодди». Согревающий коктейль.
Состав:
• ром тёмный – 45 мл
• настойка «Перцовая» -1 дэш
• мёд 1 ч.л.
• чай – 120 мл
Рецепт: Налить в стакан ром, перцовку и добавить мед. Разбавить смесь горячим чаем, перемешать до растворения меда и подать.
На четвертый день своей вынужденной ссылки Роман Воинов не мог даже смотреть на самогон. За несколько дней душевного возлияния с егерем Палычем пятилитровая бутыль с мутноватой жидкостью почти опустела. Вместе с самогоном обмелели и мысли в голове Воинова. Исправно выполняя просьбу старинного друга Ломоносова, Палыч с утра до вечера накачивал гостя ядреным первачом, а потом с ночи до утра - душевными разговорами о вечном и суетном.
Жена егеря Матрена, привыкшая к странным гостям и особенностям работы мужа, к Воинову относилась с почтением. Кормила вкусно, самогон не прятала, а по утрам обеспечивала свежим рассолом. “Не женщина, а дар Божий!” - как называл ее сам Палыч. Не согласиться с этим утверждением Роман не мог. Стараниями радушных хозяев к пятому дню пребывания в доме егеря Роман прибавил пару килограмм, оброс как мамонт и уже стал забывать первопричину своей ссылки. В глубоком лесу коррумпированный чиновник, делишки которого он раскрыл, уже не казался опасным. Человек как человек. С гнилым нутром, алчный и властолюбивый, как тысячи подобных на земле.
В ночном завывании волков, в утренней перекличке птиц, в хмельной беседе жизнь казалась простой и понятной. Вот большой деревянный дом, за ним речка, а еще дальше густой лес. В доме хозяин и его жена, раз в неделю наведывается местный участковый, привозит провизию. Идиллия. Не хватало только чего-то. Мелочи какой-то. Но определить, чего именно, у Воинова все никак не получалось. А в пятницу егерь, учуяв, что пить гость больше не может, истопил баню.
- Хоть раз в нормальной попаришься, - приговаривал он, выбирая под стрехой подходящий веник. - Матрена нам чая на травах заварит. С медом!
Уговаривать Воинова не пришлось. На радостях, что спаивать больше не будут, он готов был по первой команде скинуть с себя одежду и ломануться в баню. И даже не важно, что за баня. Хоть не протопленная, хоть с еловым веником!
***
К счастью гостя, баня и вправду оказалась хорошей. Через полчаса экстремальных термальных процедур, Роман почувствовал себя заново родившимся. Палыч, не щадя ни себя, ни товарища, поддавал жару, орудовал веником и подливал чай. Оставалось лишь догадываться, откуда в его сухоньком немолодом организме бралось столько сил. Выдержать темп егеря оказалось непросто. К окончанию второго часа Воинов готов был сделать то, чего не смогли от него добиться даже вооруженные до зубов боевики ХАМАСа - попросить пощады.
- Хорошо попарились, - спустя еще час, уже на лавке возле бани, признался хозяин. - Крепкий ты, хоть и городской. Мышцы явно не печатной машинкой накачал.
- Ага. Диктофоном, - Воинов с трудом ворочал языком.
- Если бы не грязюка, можно было бы еще в речушке искупнуться. В холодненькой!
Роман глянул вправо на реку. Поросшая камышом, она скорее напоминала болото. Однако надеяться, что Палыча остановят квакающие лягушки и зеленая тина, не приходилось.
- Хороший заплыв после горячей баньки - это ж такая благодать! Потом можно было бы снова в баню идти, - продолжил егерь.
- Легко! - Воинов возблагодарил Бога за непроходимую жижу.
- Вот! Слово настоящего мужика, - егерь хлопнул собеседника по плечу. – Уважаю, Геннадьич! Со мной столько, сколько ты, еще никто в бане не выдерживал. Ну, прям…
Роман чуть не сказал “идиот”, но речевой аппарат очень вовремя отказался ему подчиняться.
- Герой! Я в твои годы тоже выносливый был и горячий, - ни с того ни с сего вдарился в откровения Палыч. - Не вылезал из неприятностей. Веришь, дня не мог прожить без подвига!
Кивнув, Роман краем простыни утер с лица капли пота.
- Да. Было время, - продолжил собеседник. - А потом все достало. Завязал с бэтменщиной. Оставили сыну квартиру и машину, собрали с Матреной манатки и сюда переехали. Самое правильное решение в жизни.
- Да. Хорошо здесь.
- Как подумаю, что не решился бы… Город к шестидесяти сделал бы меня стариком, а здесь - природа лечит.
- Палыч, не уговаривай. А то останусь у тебя насовсем.
- Рано тебе!
- В самый раз.
- Ай, Роман Геннадьевич! - егерь пополнил обоим кружки. - Женщину тебе надо хорошую, а не в лес! Я ж сказал: квартиру, машину, сына! Вот как будет, что оставить, тогда и думать начнешь.
- Я пока пас! Для сына нужно жениться, а мне как-то голову в петлю совать не охота.
- А какому мужику охота?
- Так у тебя… - Воинов кивнул в сторону дома.
- Так то Матрена, а не баба какая-нибудь! - Палыч помахал указательным пальцем перед носом собеседника. - Сечешь разницу?
- Ээ…
- Что, совсем не понимаешь? - как у убогого переспросил он.
Роман недоверчиво нахмурился.
- Вот молодежь! - усмехнулся Палыч. - Бывают бабы. Они как пальто с чужого плеча. Вроде греют, вроде фасон ничего, а все равно так и хочется снять. А бывают… свои, - егерь почесал затылок. - Хрен поймешь, в чем разница, только свою с бабой не перепутаешь.
- Нет, не понимаю, - Роман закинул руки за голову и откинулся к стене. После хорошей бани ему не хотелось никаких разговоров. Из-за высокой температуры мозги будто испарились. В голове стоял туман из мыслей и образов, а внезапно отяжелевшее тело кренилось набок, в сон.
- В жизни мужчины бывает только две женщины, - не обращая внимания на собеседника, продолжал свою проповедь егерь, - это его мать и его жена. Первая дает ему жизнь, вторая…
- …пытается его этой жизни лишить, - на мгновение ожил Воинов.
- А вторая… - Палыч, казалось, его даже не услышал, - обустраивает эту жизнь. Немцы называют это “орднунг”. По-нашему «порядок»… Но какой у нас порядок?..
- «Орднунг», «хенде хох»… - Роман зевнул. - Один хрен!
- «Орднунг» как плотина на реке перенаправляет огромные запасы жизненной энергии в нужное русло. Превращает хаос в космос!
- А-хр-р-га.
- Существование в паре приобретает новый смысл. Как аист на телеграфном столбе, женщина вьет вокруг мужчины гнездо. По веточке, по листику, укрепляя из года в год - заложенная природой миссия. А мы в этой свистопляске столбы!
- Столбы… – Воинов хохотнул. - По Фрейду.
- По Богу! - повысил голос егерь. - И чем крепче столб, чем глубже он вкопан в землю, тем крепче гнездо, и с ним…
Палыча было не остановить. Солнце катилось на закат, а двое мужчин в простынях, как римляне в праздничных белых тогах, все сидели возле бани. Один - Сократ ни дать ни взять - изрекал пламенные слова, призывая вдыхать жизнь полной грудью. Второй, истинный герой с телом бога войны, сладко посапывал, убаюканный праведными речами.
***
Невысокий коренастый мужчина внимательно рассматривал двух своих клиенток: блондинку и брюнетку. Первая, высокая и статная, была у него уже не раз. Вторую видел впервые, но с удовольствием записал бы в число постоянных посетительниц. Стройная, даже немного худая, с пышущим энергией телом и уставшими глазами, она так и приковывала взгляд. “Явно одна из этих бизнес-вумен,” - подумал хозяин кабинета. Такие попадались ему довольно часто. Иногда их приводила блондинка, иногда сами находили номер телефона и записывались на прием, надеясь по мановению его рук стать счастливее.
Работать с ними было настоящим удовольствием. Вначале зажатые, к концу сеанса они так расслаблялись, что порой не могли сдержать стонов удовольствия. Песня для ушей любого мужчины! И у рассматривающего новую посетительницу опытного массажиста Карена Григоряна руки так и чесались поскорее начать, чтобы услышать эту песню.
- Лен, что-то этот массажист не внушает мне доверия, - пожаловалась Катя, устраиваясь на кушетке.
- Карен тебе доверия не внушает, Воинов кажется сомнительным типом…
Катя очередной раз отругала себя, что рассказала Мэрилин о своих странных отношениях с Романом.
- А вот Игорю поверила! - продолжила причитать Лена. - Замуж вышла, хотя я - твоя лучшая подруга - отговаривала как могла.
- Давай не будем! Прошу.
- Я тебе добра желаю. У Карена золотые руки. После него даже самые мои закомплексованные клиентки лучиться начинают.
- Лен, но у меня же все в порядке…
- В зеркало себя когда последний раз видела?
- Нормально все в зеркале. Отражаюсь пока.
- Достижение! - хмыкнула Мэрилин. - Женщина не отражаться должна, а ослеплять! Как солнце! Чтобы глянула, а оттуда лучи, лучи, лучи!
- Нет! Я больше по шаровым молниям.
- Вот!
- Естественная защита! Ничего не могу поделать.
- А придется! У тебя, между прочим, на носу ответственное мероприятие!
- Это ты про Романа? - Катя готова была откусить себе язык.
- Конечно.
- И с каких это пор обычный секс превратился в ответственное мероприятие?
- А с каких пор нормальная, не занимающаяся проституцией женщина интересуется мужчиной только как способом удовлетворения своих животных потребностей?
Вместо ответа Виноградова только печально вздохнула.
- Вот уже эти современные взгляды! – фыркнула Лена.
“Феминизм, шовинизм и остальная ерунда» - вспомнились Кате слова Воинова.
В последнее время его фразы часто всплывали в памяти. А кроме них - обещания и некоторые очень приятные действия. Слишком часто. Впору было начать волноваться, ведь знаменитый журналист, бабник и весельчак Роман Воинов был совсем не тем мужчиной, о котором имело смысл думать в принципе. В сравнении с ним даже бедовый Игорь казался тихим домашним Гарфилдом.
Размышляя о предстоящем свидании, Катя первый раз в жизни подумывала признать себя проигравшей и послать кавалера вместе с его интимным предложением куда подальше. Надеясь получить дельный совет, Виноградова поделилась сомнениями с подругой. Но Мэрилин в свойственной ей манере незаметно увернулась от ответа, а день спустя чуть ли не силой потянула Катю к массажисту.
***
Карен действовал постепенно. Вначале был разогрев. Сильные руки массажиста порхали над поясницей клиентки, медленно продвигаясь вверх. Потом настало время для основной работы. Катя чуть не вскрикнула, когда пальцы Карена стали настойчиво мять ее плечи. Затекшие напряженные мышцы отзывались болью на любые прикосновения. Чтобы вытерпеть, Виноградовой пришлось стиснуть зубы.
- Зажата сильно, - поцокал языком массажист. - Нехорошо.
- Да-а-а… - только и смогла выдавить Катя.
- Сейчас-сейчас, красавица! - горячие ладони легли повыше лопаток. – Скоро станет легче.
Он больше не мял и не гладил. Просто держал руки на одном месте, словно делился своим теплом.
- Дыши. Не нужно задерживать дыхание, - послышалось над ухом.
Катя сама не заметила, что замерла, но после этих слов расслабилась и неуверенно, будто первый раз в жизни, сделала вдох.
- Правильно. Давай.
Снова вдох. Бесшумный, медленный.
- Отпусти себя.
Руки еще сильнее вжались в спину. Чужие, сильные, крупные. Лишающие всякий свободы. Ни дернуться, ни перевернуться. Лишь дышать. Маленькими дозами, по миллилитру наполняя легкие, насколько позволял ее проплаченный мучитель.
- Сейчас я продолжу, но ты не сопротивляйся. - Карен положил одну руку чуть ниже шеи, а второй заскользил по позвоночнику вниз. - Просто доверься. Больно не будет. Я обещаю.
Катя прислушалась к себе. Довериться? А умела ли она это делать вообще? Позволить чужому человеку распоряжаться ее телом. Прикасаться так, как он считает правильным. Сжимать, гладить… Совесть подсказывала, что нет. Словно в подтверждение, мышцы вновь пронзила боль.
- Упрямая, - хмыкнул мужчина. - Совсем себя не жалко.
В ответ раздался лишь мученический всхлип.
- Ничего, красавица, - Карен взялся за дело по-настоящему. - Не первая ты у меня такая строптивая. Потом еще спасибо скажешь.
Свое обещание Карен Григорян выполнял исправно. Двигаясь вниз, он разминал каждую зажатую мышцу. Через боль, через отчаянное сопротивление клиентки распутывал клубки неразрешимых проблем. Мял плечи и шею, освобождая от груза бытовых хлопот. Чертил магические узоры вдоль позвоночника. Отыскав невидимые точки, как пианист играл на пояснице.
К середине сеанса его старания начали приносить первые плоды. Тихие стоны клиентки звучали все чаще и громче. Катя больше не сопротивлялась. Привыкнув к боли, она нехотя, постепенно доверилась рукам Карена. Собственное упрямство сыграло против нее. Не в силах сбежать, Виноградова сама не заметила, как впала в странное безразличное состояние.
Вскоре жесткая кушетка перестала казаться жесткой. Время остановилось. Затуманенные глаза больше не различали предметов. Исчезли мысли и эмоции. Остались лишь ощущения. Прикосновение за прикосновением как круги на воде растекалось волнами от пяток до макушки непривычное наслаждение. Боль еще обжигала тело, но уже не мучила. Словно лекарство, она пронизывала мышцы и тут же угасала.
***
После недели на природе Роман был счастлив вернуться в город. Его не злили вечно красные светофоры и медлительные водители-новички. Он смиренно тянулся в вечерней пробке, подпевая песням любимой радиоволны. “Я свободен, словно птица в небесах…” безбожно фальшивя, Роман вторил Кипелову и параллельно строил планы на день.
Сегодня нужно было обязательно заехать в редакцию, узнать из первых рук последние новости. Но вначале следовало наведаться в квартиру. За время ссылки растительность на лице Романа отросла, и даже наметилась пушкинская курчавость. У бородатого как Дед Мороз Палыча из средств скобления имелся лишь топор, так что теперь перед Воиновым остро встал извечный мужской вопрос: “Брить или не брить?”
Так, почесывая колючую бороду, он подъехал к знакомому перекрестку в сторону бара. Светофор, как предупредительный английский дворецкий, загодя загорелся красным. Со своей сегодняшней удачей Воинов этому не удивился. Однако, на этом “везение” не закончилось. Стоило светофору начать мигать, а Роману положить руку на рычаг переключения передач, как на дорогу вышел черный-пречерный кот.
- Черт! - Воинов схватился за голову. - Этого еще не хватало!
К своему стыду, акула пера и бесстрашный бывший военкор Роман Геннадьевич Воинов был крайне суеверной личностью.
Роман свято верил, что, если самолет, улетевший с боеголовками, возвращается на базу без оных - где-то прогремел взрыв. Если в Секторе Газа обвешанный взрывчаткой шахид обещает нажать на кнопку - это не первоапрельская шутка. И Воинов был твердо уверен, что если черный кот перебегает дорогу, то пренеприятнейшего сюрприза в конце пути не избежать.
Подобного Роману не хотелось совсем. За неделю в лесу он только начал отвыкать от своего обычного бурного графика. Спокойное и умиротворенное состояние хотелось продлить как можно дольше. Потому, искренне веря, что сможет обмануть судьбу, Воинов включил поворотник и, как только загорелся зеленый, нырнул вправо.
Решение было принято быстро. Впереди уже замаячила вывеска “Градуса Баллинга”, и никакие сказки о «направо пойдешь – себя потеряешь», которые рассказывала в детстве маленькому Ромочке добрая бабушка, не уберегли взрослого мужчину Романа Воинова от очередного безумного поворота судьбы. А ведь все было так просто!
ГЛАВА 7. ЖАРКАЯ ВСТРЕЧА
Коктейль «Бетон». Освежающий легкий коктейль.
Состав:
• Бехеровка – 40 мл
• Тоник – 100 мл
• Для украшения: огурец - 1 ломтик
Рецепт: Налить Бехеровку в бокал со льдом, сверху добавить тоник. Длинный ломтик огурца опустить вертикально в напиток.
После фантастического массажа Катя совсем не хотела работать. Стопки накладных и счетов вызывали у нее стойкое отвращение, а банковская выписка навевала тоску. Чтобы окончательно не впасть в уныние, Виноградова пошла на поводу у Грега и дала “добро” на его давнее безумное предложение. “Нам нужны новые коктейли, этим старьем уже никого не удивишь», - фраза, которую Гришка как попугай повторял каждый день, наконец, нашла отклик. Зерно упало в благодатную почву. Не прошло и пяти минут после его слов, как, закрыв свой кабинет на ключ, Катерина принялась лично помогать бармену в изобретении новых коктейлей.
Темный ром, светлый эль, пенящиеся тоники и соки всех видов - Грег умудрялся творить шедевры из, казалось бы, совершенно не сочетаемых ингредиентов. Взбалтывая, смешивая, поджигая, Гришка всецело отдавался любимому делу. У его единственного дегустатора, а по совместительству - начальницы, не хватало эпитетов, чтобы описывать необычный вкус каждого напитка. Вскоре оба настолько увлеклись своим занятием, что даже не заметили, как вся барная стойка оказалась уставленной шотами, слингами, хайболами и коблерами ( Типы коктейлей) с ароматным содержимым.
Пьянеть было здорово! Катя маленькими глотками пила коктейли и чувствовала, как к легкости физической примешивается окрыляющая беззаботность. Разнеженная после массажа, захмелевшая от коктейлей, Виноградова впала в блаженное состояние. Все проблемы на время забылись, дела отошли на потом, а собственное тело готово было воспарить над землей. Давно она не ощущала себя так хорошо. Казалось, ничто не может нарушить гармонию, поселившуюся в душе. Никто не развеет чар Карена и Грега.
Словно почуяв готовую к спариванию самку, все свободные самцы бара стали с интересом посматривать на улыбающуюся хозяйку. В каждом втором просыпался хищник, в каждом третьем – бесхозный подкаблучник, и самым заинтересованным в этой своре выглядел бывший муж Екатерины Дмитриевны.
После сцены в туалете Игорь уже неделю был сам не свой. Чтобы расчетливая Виноградова бросилась в объятия к какому-то мужику, которого до этого с ней ни разу не видели… Да еще в собственном сортире! Это переворачивало картину мира Игоря с ног на голову. Неужели она так быстро забыла все, что было между ними? Неужели банальные карточные долги и недоказанные походы налево перечеркнули годы безоблачной семейной жизни? А как же он? Его чувства и потребности? Ощущение вселенской несправедливости толкало Игоря в бой. Требовалось срочно что-то предпринять, ведь он ни за что не хотел упустить бывшую жену. Заранее зная, что правды от Кати ему не добиться, Баренцев подсел за барную стойку к Мэрилин и, поднатужившись, растянул губы в жалком подобии улыбки.
- Что скалишься? - сразу выдала Лена. – Лучше бы покер-фейс тренировал.
- Лена! - возмущенно.
- Для тебя Мэрилин! Произносить медленно и с придыханием!
Игорь нервно провел рукой по своим вьющимся русым волосам.
- Вот удивляюсь, - сдался он, - как в такой красивой женщине уживаются острый ум и откровенная язвительность?
Лена неспешно коктейльным зонтиком помешала свою «Карибскую ночь», а потом произнесла:
- Это ты меня сейчас интеллектуальной стервой обозвал?
- Ни в коем случае!
- Эх… А я уж думала, что в людях разбираться начал.
- В людях-то я разбираюсь, - Баренцев вздохнул. - А в женщинах… Чужая душа – потемки, а женская – непроглядная тьма.
- Это у пиковой дамы твоей тьма!
- Черт, Мэрилин…
- Что за шум, а драки нет? - лебедушкой проплывая мимо барной стойки, поинтересовалась Катя.
Лена и Игорь, не сговариваясь, обернулись в ее сторону.
- Да вот у меня с твоим бывшим спор: является ли женщина человеком, - первой пояснила Лена.
Хозяйка бара пригубила из бокала результат последнего эксперимента Грега и равнодушно пожала плечами.
- И что? – не поверила подруга. – Ты ничего нам не скажешь по этому поводу?
- Спорить с Игорем, что отапливать космос, - наконец изрекла Виноградова. – Я пас.
Мэрилин рассмеялась:
- В точку!
Как на подобное ответить, Игорь не представлял. Нечто странное творилось нынче в баре, а ведь он так старался быть душкой.
- Ты уже неделю обещаешь решить проблему с ее ласточкой. И что? – продолжила наступление Мэрилин. - Знаменитое слово из четырех букв до сих пор украшает капот.
- Дамы, я уже сам не рад, что связался с тем автослесарем. Работы на пятнадцать минут, а он… Так меня подвел!
- Ай-ай! Какой он негодяй! - не удержавшись, пропела Лена. – Игорь, признайся: тебе ведь нравится, что написано на машине бывшей жены. Помнится, после развода ты сам не раз называл ее так.
- Родная, - Игорь проигнорировал последнюю реплику. Вспоминать слова, которыми они одаривали друг друга после развода, сейчас совсем не хотелось. – Ну, хочешь, я куплю полировочную машинку и сам сотру безобразие с твоей машины?
- Ты? – Мэрилин чуть не поперхнулась коктейлем.
- Да! - он показал свои холеные ладони. - Вот этими руками! Я, конечно, не умею, но ради тебя – научусь!
- Ээ… - Лена обняла подругу. - Милая, на твоем месте, я выбрала бы слово из четырех букв.
Все еще не отошедшая от массажа Виноградова ничего не ответила. Короткий словесный спарринг между Игорем и подругой прошел будто мимо. Говорят что-то, ну и пусть себе говорят. Она сама уже давно нашла нужного мастера и теперь просто ждала, когда тот освободится. Как и брат, уехавший с гастролями к черту на рога, Баренцев со своими обещаниями из раза в раз все сильнее подтачивал хрупкую Катину веру в мужскую помощь. Этим двоим впору было объединяться и проводить мастер-классы по превращению нормальных женщин в закоренелых стерв. Как все аморальное и извращенное, такие мастер-классы наверняка пользовались бы бешеной популярностью.
- Дорогая! - Игорь заслонил спиной Мэрилин, будто это могло спасти от ее внимания. – Ты сегодня так хорошо выглядишь, - решил он заново начать разговор.
- Спасибо.
- Любовался бы и любовался.
- Ты зачем явился? – Катя равнодушно на корню обрубила попытку бывшего быть любезным. - Позлить? Так этого, прошу, не надо.
- Да я…
- Слушай, - перебила она, - хоть раз в жизни сделай хорошее дело - исчезни. Один вечер покоя, умоляю!
Игорь добела сжал ладони в кулаки.
- Ладно. Давай прямо. Кать, я о том случае поговорить хотел, - он ненадолго замолчал, будто подбирая слова. - Мне Петр Петрович звонил. Спрашивал, не изменила ли ты свое мнение.
- Какие у вас теплые отношения!
- Проклятие! Нет у меня с ним никаких отношений! Это у него! С тобой и с этим баром. И случай на прошлой неделе явно его заказ.
- Нет… Не верю.
- Он перешел к запугиванию, понимаешь ты это?
У Кати внутри все сжалось. Она неделю гнала от себя эту догадку, и вот… Шутки в сторону. Как же сейчас это было не вовремя! Только-только удалось получить отсрочку по основным долгам.
- Игорь, разберусь!
- Я вообще-то волнуюсь. Ежу понятно, что случившееся лишь начало, - Баренцев пододвинулся поближе. - Твое сопротивление их только злит.
- И что еще они предпримут? Пошлют очередного мальчишку с баллончиком краски? Игорь, не надо меня запугивать.
- Да какое, к чертям, запугивание? – зло. - Я волнуюсь!
- За что? - с усмешкой. - За бар?
- За тебя!
- У них ничего не вышло, - уже спокойно ответила Виноградова. - И не выйдет.
- Черт! Это не смелость, а глупость!
- Называй, как хочешь.
- Нельзя быть такой самонадеянной!
- Игорь, не нагнетай. Очень тебя прошу.
- Я говорю о реальной опасности, - не сдавался бывший. – Нужно что-то предпринимать. Подстраховаться.
- Земле легко крутиться целыми днями. У нее гравитация. А я женщина, и у меня… – Катя сделала еще один глоток, – …у меня только я. Делаю, что могу.
- А кто говорит, что ты должна делать все одна? - Баренцев выпятил грудь. – Я весь вечер тебе талдычу именно о том, что иногда нужно принимать чужую помощь.
- Твою, что ли?
- Да! Раз тебе нужна защита – я готов ее обеспечить. Готов возить тебя в бар и из бара. Готов помогать здесь каждый день.
- И жить! – смеясь, подсказала Мэрилин. – И жить предложи вместе!
Виноградова чуть не бросила в нее свой бокал.
- И жить вместе! – выложил, наконец, свою главную идею Игорь.
- Нет! – Катя округлила глаза.
- Тебе опасно сейчас жить одной. Давай, я тебя заберу к себе?
- Еще чего!
- Могу к тебе переехать! Мне без разницы. Да для твоей безопасности я…
- Баренцев, ты оглох?
- Я же о тебе беспокоюсь! Нельзя быть такой упрямой. А что, если в следующий раз машина не свернет? - напирал Игорь. – Что, если…
Не желая продолжать бессмысленную беседу, Виноградова решила, что пора пойти подышать свежим воздухом. Строительная пыль, выхлопные газы от проносящихся машин, разноцветные масляные разводы в лужах – душа требовала вдохнуть всю эту прелесть полной грудью и поскорее.
- Катя! - хором окликнули ее Лена и Игорь
- Все в сад! - не обращая внимания на удивленные взгляды подруги и бывшего мужа, Катя поставила на стойку свой бокал и развернулась к выходу.
***
После темного барного уголка свет из зала больно резанул по глазам. Катя привычно зажмурилась, делая первый шаг. Но неожиданно освещение перестало слепить. Заслоняя причудливые люстры, в ареоле туманно-белого света перед Виноградовой возник мужчина. От удивления Катя чуть не оступилась. Каблук уже подворачивался, и она точно упала бы на пол. Но сильные мужские руки подхватили и прижали к твердой груди.
- Я, конечно, надеялся, что ты будешь рада меня видеть, но чтобы сразу в руки… – голос казался знакомым. - Не ожидал.
- Как?..
Катя не успела до конца понять, что за заросший мужик перед ней, как гость накрыл ее губы своими и принялся на виду у всех сладко целовать.
Когда хорошо разгоняешься и прыгаешь с обрыва в темную реку, вольно - невольно, а сердце замирает. Стремительный бег. Секунда полета. Удар о холодную воду. Полное погружение. Яркие ощущения сменяются со скоростью света. Вырывают из обычной реальности в свою собственную, слепо-глухо-немую, и уже нет земли под ногами, нет воздуха в легких. Иногда, когда очень сильно повезет, так бывает и с поцелуями.
Вначале Катерине показалось, что в нее врезался локомотив. Старый, советский, с красной звездой впереди. Потом тело облапили горячие руки, а в рот просунулся чужой нахальный язык. “Насилуют!” - молнией промелькнуло в голове. “В собственном баре!” - тут же пришла вторая мысль. Виноградова изо всех сил попыталась вырваться, махнуть рукой, призывая на помощь, но захватчик действовал слишком профессионально. Увлекшись поцелуем, он чуть не расплющил несчастную жертву в своих объятиях. И ей не то, что освободиться - даже дернуться не удалось.
Посетители с нескрываемой завистью наблюдали за парочкой. Все, исключая Игоря Баренцева, в любой момент готовы были взорвать тишину бара громкими аплодисментами. Не каждый день увидишь подобную сцену в общественном месте. Девушки кусали губы, мечтая оказаться на месте дамы. Парни, снисходительно улыбаясь, гордились своим соплеменником.
Больше всех радовалась лучшая подруга хозяйки заведения.
- Ай, да Воинов, ай, да обольстительный паршивец! - уж она-то сразу узнала гостя. Даже совершенно дикий внешний вид не смог скрыть от профессиональной свахи недавнего клиента. - Вот, Игореша, тот, кто точно сможет позаботиться о нашей Катюше… Во всех смыслах!
- Это тот самый?.. – Баренцев словно из-за удушья расстегнул верхнюю пуговицу на своей рубашке.
- Самый-самый! Бриллиант моей холостяцкой коллекции, - она всплеснула руками. – Сокровище! Очень надеюсь, что наша Катенька тоже скоро это поймет.
Когда, наконец, Роман выпустил Катю из своих медвежьих объятий, та чуть не рухнула, и причиной тому была отнюдь не асфиксия. Бесконечно долгий поцелуй не только надломил женскую волю - он превратил тело в невесомое податливое желе. Виноградова в жизни никому не призналась бы, но спустя несколько секунд после прикосновения к ней мужских губ, несмотря на злость и недоумение, ее по-настоящему развезло. Как последняя «гулящая женщина» Катя втянулась в процесс и даже стала получать от него удовольствие. И вот все закончилось. Свобода: подкашивающиеся ноги и сплошная вата в голове.
- Мням… Ам… – Роман затуманенным взглядом посмотрел на зацелованные алые губы. - Бейлис, яблоко, водка, ром… Что-то еще. Не разобрал, - он вновь прикоснулся губами к губам. На это раз целомудренно. - Взбитые сливки! Зуб даю – сливки! С ванилью.
От удивления Виноградова рот раскрыла. Только сейчас, наконец, до нее дошло, что за оккупант посмел заняться сексом с ее ртом на виду у двух десятков посетителей.
- Воинов? - ошарашено.
- Красавица, что ты такое пила? - Роман облизнулся. Только сейчас он осознал, как сильно за неделю в лесу соскучился по женскому обществу. А уж если совсем честно - по обществу именно этой женщины. - Вкусно! Очень вкусно. Я срочно хочу то же самое! Закажешь?
Взмахнув ресницами, Катя попыталась развеять туман в голове. Однако перезагрузка системы видеонаблюдения не помогла. Перед ней по-прежнему стоял объект ее эротических снов и довольно ухмылялся.
- Всего неделя, и ты меня уже не узнаешь? - Роман покачал головой.
- Мм…
- Милая, я начинаю всерьез за тебя волноваться, - взгляд серых глаз спустился с женского лица в декольте. - Пора основательно заняться твоей амнезией! Я бы даже сказал - срочно заняться!
Сама не понимая, что делает, Катя согласно кивнула и за грудки притянула не в меру болтливого любовника к себе.
Стратегическое: “К кому?” прозвучало уже в машине. Спрашивал Воинов исключительно ради этикета. Потому последовавшее за ним требовательное: “Ко мне!” спокойно пропустил мимо ушей. Леди согласна – и то хорошо, а разбираться в хитросплетении улиц со стоящим членом было не тем удовольствием, на которое он рассчитывал.
Наполненный удовольствиями день грозил перейти в жаркую страстную ночь. Любуясь сильными мужскими руками на кожаной оплетке руля, Катя всю дорогу задавалась одним и тем же вопросом: “А, может, не надо?”
Одноразовый секс - аморально, но простительно. Второй раз с тем же любовником - удачное совпадение. Но третий… Попахивало системой, и, учитывая постельные таланты Воинова, опасной системой.
Поддаваться было безрассудством. Глупостью. Однако найти хоть одну честную причину для отказа Катя так и не смогла. Гладкие ноги, депиляция в особо важном месте и любимый комплект белья с кокетливым бантиком на заднице - полная боеготовность. Виноградова как чувствовала, что день предстоит интересным. И вот старательная подготовка оказалась не напрасной.
Возле уже знакомого дома сомнения окончательно развеялись. Метаморфоза произошла не без помощи Воинова. Разгадав по глазам состояние Кати, Роман срочно принял меры, и как только машина остановилась у подъезда, отстегнул оба ремня и проверенным мужским способом избавил свою даму от неуверенности.
Целовались долго и увлеченно. Прохожие кто с завистью, кто с презрением наблюдали за пикантной сценой сквозь прозрачные стекла Субару, а когда спустя вечность Воинов оторвался от Катиных губ, у нее исчезли не только здравые мысли, но и любимые кружевные трусы. Бесследно. Так, сокрушаясь, что не удастся покрасоваться бантиком, она покорно вышла из машины и последовала за Романом.
***
Вздыхая и цокая языком, Василий Иванович Ломоносов мерил шагами метры некогда уютной двухкомнатной квартиры. Еще неделю назад здесь было очень даже комфортно. Классическая холостяцкая берлога с большим холодильником, неприлично большой кроватью и без всех этих пестрых подушечек, пуфиков и рюшечек - аскетичная простота и удобство. Однако нынче от прошлого уюта не осталось и воспоминаний. Сразу за дверью начинался хаос: разбитые люстры, шторы, грязными тряпками валяющиеся на полу, разрубленная в щепки мебель и обломки раритетной стереосистемы - особой гордости хозяина.
Вандалы не пощадили даже кухонные табуретки и допотопный чайник. Во всей квартире было не сыскать хотя бы одной уцелевшей вещи. Глядя на разруху, Ломоносов диву давался человеческой жестокости и одновременно радовался… Радовался тому, что это была не его квартира. Не его сосед причитал сейчас над ухом о потопе снизу, и не ему предстояло самое жуткое для мужчины событие под названием “ремонт”.
- Я ему, как дятел, стучал в дверь, стучал… – причитал сосед - невысокий полный мужчина с блестящей лысиной. - Думал, он, как обычно, бабу привел… Кхе… общается. А тут вот что!
- Да… - вздохнул Ломоносов. – Дела, - взвесил в руках пакет с алкоголем.
В честь визита тещи и возвращения лучшего друга из ссылки он собственноручно стащил из-под носа дражайшей супруги бутылку армянского коньяка и палку колбасы. В обычной ситуации этого хватило бы. Они бы с Романом душевно посидели. Вдалеке от лишних ушей отпраздновали успех последнего расследования Воинова. Но сейчас пакетик с провиантом казался скромный аперитивом.
- Бандиты! – не утихал сосед. - Сто процентов – бандиты! Если бы обычные воры, они бы вынесли, что продать можно, а здесь…
- Расколотили все к едрене фене.
- Да! Даже телевизор. Новенький! Я себе как раз похожий покупать собрался. Со смартом, на андроиде… Уу, вурдалаки! Такую технику портить! - сосед как маленького ребенка прижал к груди телевизионный пульт и сквозь зубы процедил. - Попадись они мне - голыми руками придушил бы.
- Так квартира не твоя.
- Как за свою квартиру придушил бы!
Словно вызов, из коридора послышался странный шорох, и спустя несколько мгновений в дверном замке что-то заскрежетало. Ломоносов с соседом быстро переглянулись.
- В гостиную! - быстро скомандовал последний.
Повторять Василию Ивановичу не потребовалось. Будучи главным редактором местной газеты, Ломоносов был очень хорошо осведомлен о криминальной обстановке в городе.
Успели они вовремя. Дверь еще не открылась, а оба с обломками мебели наизготовку приготовились к “теплой” встрече. О том, что кроме бандитов в квартиру мог просто-напросто вернуться хозяин, грозные борцы с преступностью даже не подумали. Потому, услышав хриплое: “Проходи, будь как дома!” вместо того, чтобы расслабиться и бросить “оружие”, выпрыгнули из-за угла с боевым кличем индейцев команчи.
Лишь благодаря многолетнему опыту службы в горячих точках Воинов успел увернуться от увесистой деревянной ножки обеденного стола, а заодно спасти от нее же свою спутницу.
- Твою мать! - завопил хозяин. - Что здесь происходит?
Защитники квартиры ошарашено замерли.
- Роман… Геннадьевич, – от шока Катя с трудом соображала. - Эмм… А группа поддержки обязательна?
Сосед и Ломоносов удивленно переглянулись.
- Нет, - продолжила Виноградова, - я, конечно, рада, что в этот раз мальчики, но… Все равно как-то нездорово.
Пребывающий в легком шоке Воинов не обратил внимания на не вяжущееся с легендой об амнезии словосочетание «в этот раз». Он вообще не слышал ее слов. Он видел погром!
- Мужики, - Роман откашлялся. – А что с квартирой?
Воинов взглядом указал на обломки мебели.
- Ээ… - Ломоносов пришел в себя первым. - Гости у тебя были. Не мы! Нет! До нас.
- Гости? - Роман пнул носком кроссовка осколок тарелки.
- Да! - подключился сосед. - Аккурат в такое же время. Только дней пять назад.
- Через день после выхода материала, - намекнул Ломоносов.
- Дерь… – хозяин квартиры осекся. - Гадство!
- Точно! - согласился друг. - Торжественно поздравляю с предстоящим капитальным ремонтом!
Стесненный в выражениях из-за присутствия дамы, Воинов молча кивнул. Он, конечно, понимал, что месть не минует, но даже представить не мог, что мстить будут так грязно, совсем как в лихие девяностые.
Чувствуя, что лучший друг на время потерян для общества, Ломоносов переключился на неожиданную гостью. Дама мало походила на обычных подружек Романа. Старше, не блондинка и, судя по взгляду, далеко не дура. Упустить возможность познакомиться с ней поближе Ломоносов не мог.
- Как вас зовут, прекрасная леди? – он облобызал Катерине ручку и ловко взял под локоток.
- Катя, - Виноградова не знала, что шокирует ее больше: «порядок» в квартире Воинова или его друзья.
- А меня Василий.
- Приятно…
- Хотите экскурсию по разрушенной берлоге одинокого медведя? – Ломоносов подмигнул. - О, поверьте, несмотря на погром, некоторые весьма занятные артефакты сохранились.
Катя тут же представила, как на своих высоченных шпильках будет прыгать через местный валежник. Настроение из категории «паршиво» резко рухнуло до категории «хуже некуда».
- Стоп! Никаких экскурсий. Ноги переломает! - преградил дорогу неожиданно пришедший в себя Роман.
- Мы аккуратно, - попытался оправдаться друг.
- Я сказал, нет, - Воинов, не мешкая, отобрал свою даму из загребущих лап редактора. - Прости, этот день должен был закончиться не так.
- О, да! - вспоминая свои метания в машине, подтвердила Катя. - Я согласилась “в номера”, а привели на сеновал.
Последнюю фразу Виноградова произнесла едва слышно, но Воинов не был бы самим собой, если бы прослушал такое. Глаза его загадочно сверкнули, и бардак в квартире вместе с визитом лучшего друга мгновенно отошли на второй план.
- Ну, что ж. Где пять дней, там и шесть. - Роман по-хозяйски обнял Катю за талию. - Милая, твое предложение все еще…
- Рома… - Виноградова закусила губу, уже догадываясь, о чем речь.
- …надеюсь, в силе?
- Ээ… - второй раз за день и уже совершенно другой мужчина рвался к ней домой. Несколько минут назад пригласить Воинова к себе казалось неплохой идеей. Но сейчас, глядя на разгром в его квартире, от прежнего желания не осталось и следа. Она даже не могла внятно объяснить себе, почему, но всеми фибрами души была против.
- Катюша? - Рома сложил губы уточкой.
- Наверное, нам стоит перенести… встречу, - Виноградова осторожно, как бомбу с часовым механизмом, сняла его руку со своей талии.
Воинов нахмурился.
- Недолго музыка играла, - бросил туманную фразу.
- Прости.
Смутно догадывающийся о сути диалога между другом и его дамой Ломоносов решил на всякий случай предупредить.
- Если что, беженцев сегодня не принимаю, - он стыдливо опустил взгляд в пол. - Ко мне теща приехала. Сам планировал отсидеться здесь.
Ухватившись за слова друга как за спасательный круг, Роман вновь притянул Катю к своему боку.
- Это судьба, милая. Ты ведь не оставишь меня в этом хаосе?
Под пристальным взглядом двух незнакомцев вторую попытку освободиться из горячих мужских объятий Виноградова предпринимать не стала. В решительности Воинова она уже не раз успела убедиться. Попытку бросить его посреди развороченной квартиры он наверняка умудрится обыграть в свою пользу. Профессионал! Вот только выставлять себя беззаботной ночной бабочкой перед друзьями горе-любовника тоже не хотелось.
К счастью, в особенно трудные моменты мозг Катерины Дмитриевны работал быстрее суперкомпьютера. Идея, как быть, родилась мгновенно, и осталось лишь одно – реализовать ее элегантно.
- Разве я могу оставить тебя здесь? - она демонстративно прильнула к плечу Романа. - Как ты мог такое подумать?
Воинов мгновенно почувствовал подвох.
- Я знал, что ты прелесть, - он сузил глаза, пытаясь по выражению лица догадаться, что задумала Катя.
- Конечно, - она открыла свою сумочку.
- Милая?
- Это тебе, - выудила из недр связку ключей. - В подсобке бара есть диванчик.
- Бара? – Воинов подумал, что ослышался.
- Да, а в служебном санузле - душевая кабина, - Катя передала ключи удивленному Роману. - Не отель, но чем могу, милый. Чем могу.
Последовавшая немая сцена в исполнении Воинова заставила даже отца троих детей и многоопытного редактора Ломоносова прослезиться от смеха. Красавица Екатерина виртуозно уложила на лопатки его лучшего журналиста. Василий Иванович даже не знал, что такое возможно. Однако сейчас, любуясь красным от злости лицом друга, готов был бросить цветы к ногам гордой хозяйки бара.
ГЛАВА 8. ТЫСЯЧА ЗАБОТ И ОДНА НЕПРИЯТНОСТЬ
Коктейль «Пожарная машина» («Firetruck»)
Состав:
• Ликёр Егермайстер – 120 мл
• Имбирный эль - 120мл
Рецепт: Смешать все компоненты в старомодном бокале и ударить ладонью по дну стакана.
Воинов оказался полной противоположностью незаметному мультяшному привидению Касперу. За первый час работы Катя успела десять раз пожалеть о своем вечернем широком жесте. Весь бар оказался нашпигован вещественными доказательствами ночевки Романа: то грязные носки, то бритвенный станок в душевой кабинке, то картонные коробки от пиццы. Как в Воинова влезли две «Маргариты», Катя даже представить не могла. “Возможно, - подозревала она, - внутри этого мужика было еще одно измерение”. Но факт оставался фактом: будто закоренелый бомж, дорвавшийся до уютного угла, Роман спасался от голода и чистил перышки в ее баре, словно у себя дома.
Радуясь, что персонал ничего не заметил, хозяйка крутилась юлой, заметая следы ночного гостя. В этом она даже преуспела… Почти! Когда в мусорный контейнер был отправлен последний носок, из кухни донесся вопль. Слышно было сквозь толстую стену между улицей и баром и, судя по богатому сопрано, орала отнюдь не какая-нибудь официантка.
- Повариха! - от догадки Виноградова покрылась испариной.
Глафира Парамоновна уже много лет являлась надеждой и опорой ее бара. Обладая абсолютным бесстрашием, она была способна без эмоций ловко разделать тушу животного или отрубить голову все еще живой трепыхающейся рыбине. Чтобы заставить Глафиру так орать, нужно было хорошенько постараться. Проявить фантазию. Но камикадзе в баре не работали, а это означало…
Проклиная свои шпильки и вездесущего Романа Воинова, Виноградова опрометью бросилась в кухню. Бездомные собаки, живущие возле мусорки, громко завыли ей вслед, а рыжий помойный кот забился под контейнер, словно почуял конец света.
***
- Ах ты, паскудник!
Влажное вафельное полотенце, пролетев мимо перепуганного Грега, со шлепком упало на пол.
- Ах, кобель плешивый!
На этот раз вместо полотенца в полет отправился увесистый половник. Гришка чудом успел увернуться. Еще сантиметр, и контузии было бы не миновать.
- Это ж додуматься! - раненным бизоном ревела немолодая тучная повариха. - Свое исподнее с нашей формой стирать!
- Глаф… - Гришка на лету поймал несущуюся в него тяжеленную крышку. - Глафира Парамоновна! Не я это!
- Конечно, не ты! - повариха метнула дюжину ложек.
- Не я! - бармен изловчился и как щитом укрылся крышкой от артиллерийского залпа. - Поверьте, Глафира Пан… Парамоновна.
- Я как из кармана фартука достала этот подарочек, - женщина кивнула в сторону сиротливо лежащих на полу трусов, - так сразу и поняла - не ты! Наташка или Олька. Но не ты!
Вслед за ложками в цель полетели вилки.
- Не мои это трусы! - в голосе Грега прорезались первые истерические нотки.
- Ага… - Глафира, сощурившись, осмотрела ближайшие столы.
- Вы посмотрите на них! - Грег нервно сглотнул, когда не по-женски сильная рука потянулась за чугунной сковородкой. Дело принимало слишком опасный поворот. - Это ж семейники! - визгливо. - Я такие не ношу!
- Ишь, малахольный! - Глафира взвесила в руке древнейшее женское оружие. - Еще скажи, что без кружавчиков не наденешь! Эстет хренов!
С ужасом взглянув на свою смерть в руках могучей поварихи, Гришка принялся безмолвно прощаться с жизнью. Не думал он, что так позорно уйдет из этого мира. К своим тридцати даже кооперативную квартиру достроить не успел. Мог бы, но не удосужился посадить ни одного дерева. И только в вопросе детей смог выполнить и даже перевыполнить любую существующую программу.
Общий счет малышей, зачатых благодаря Гришкиным окрыляющим коктейлям, непреклонно увеличивался с каждым корпоративом. И вот теперь из-за чужих трусов в стиральной машине ему, слуге Купидона и Бахуса, пришел конец.
***
Хозяйка бара успела вовремя. Глафира уже делала замах, когда она влетела в кухню.
- Что здесь происходит? - сотряс кухню начальственный окрик.
Для оценки ситуации Кате понадобилось всего несколько секунд. Забившийся в угол Гришка, красная от злости Глафира и трусы с эмблемой супермена на полу - в математике три точки могли образовать плоскость, а в реальной жизни возник конфликт.
Будучи единственным мужчиной в коллективе, Грег автоматически становился главным подозреваемым в любом прегрешении, характерном для мужского пола. Пустая пивная бутылка в подсобке - виновен он. Грязные полотенца на рабоче-крестьянском диванчике - опять он. «Лысая» втулка от туалетной бумаги в служебном туалете - только он.
При таком раскладе избежать наказания за мужские трусы в фартуке поварихи у Гришки не оставалось ни единого шанса. Неглубокая могила под сиренью в переулке была ему обеспечена. И только один человек во всем баре точно знал, что подсудимый не виновен.
“Воинов, я тебя убью! Повешу на твоих же трусах”, - загораживая собою бедолагу бармена, Катя двинулась на повариху.
- Глафир, ты чего? – спокойно, как опытный гипнотизер, произнесла хозяйка бара.
- Да он! Да он…
- Вижу, - Виноградова скосила взгляд на трусы, - незадача. Если бы я в своем кармане обнаружила такое, конечно, тоже злилась бы. Так что, понимаю.
О том, сколько раз во время брака с Игорем она обнаруживала после стирки в карманах не то что трусы - носки, Катя предпочла умолчать. Одинокой Глафире ни за что было не понять этого исконно мужского искусства разбрасывания своих вещей по самым неожиданным местам.
- Это был мой любимый фартук! - потрясла сковородкой в воздухе Глафира. - Его еще ваш батюшка покупал.
- Понимаю, дорогая моя, понимаю, - продолжила увещевать хозяйка.
- Этот поганец мало того, что антисанитарию развел, так еще и на святое покусился.
Сковорода с громким стуком опустилась на плиту. Присутствующие вздрогнули.
- Катерина Дмитриевна, да скажите вы ей, что это не я! - устав от несправедливых нападок, взмолился Гришка. - Вы ведь точно знаете!
Последняя фраза заставила Катю напрячься. О Воинове она не говорила ни одной живой душе. Грег никак не мог знать, что в баре появился еще один мужчина.
- Гриша?
Виноградова вопросительно выгнула бровь.
- Катерина Дмитриевна, - в ответ на незаданный вопрос бармен отправил хозяйке самую сладкую свою улыбку.
Персонал ничего не понял в их коротком обмене взглядами, но Катя мысленно зачислила Гришку в разряд особо опасных субъектов, с которым нужно держать ухо востро.
- Так, ладно, - чувствуя, что ее репутация вот-вот покроется грязными пятнами, Виноградова подняла с пола злосчастные трусы. - Предлагаю объявить случившееся форс-мажором.
- Как?.. - открыла рот Глафира.
- Фартук сегодня же заменим. Лично выдам новый.
- Но…
- А с Гришкой, - Катя схватила бармена за руку и, чтобы он не додумался ничего сболтнуть, больно впилась ногтями в ладонь, - прямо сейчас проведу воспитательную беседу.
Сказано это было таким серьезным тоном, что ни один из участников драмы не решился выступить против. Глафира испустила обреченный вздох, официантки все как одна закивали болванчиками, и даже Грег, стиснув зубы от боли, покорно склонил голову.
***
Инцидент был исчерпан. Видимость справедливости восстановлена. Оставалось лишь одно - позаботиться, чтобы никакой сюрприз от Воинова не спровоцировал повторение кухонного шоу. К всеобщему спокойствию, способ существовал. Катя думала о нем еще утром. Даже почти добралась, но в последний момент, боясь увлечься, сдержалась.
Теперь бегать вокруг да около было поздно. Привычная работа заведения подвергалась опасности, и требовалось срочно исключить возможность любых эксцессов. Вспомнив об обязанностях настоящей хозяйки, Виноградова решилась. Отконвоировав Гришку до бара, Катя вернулась в свой кабинет и, запершись от всего мира, принялась за просмотр записей с камер видеонаблюдения.
В свое время отец не пожалел денег на дорогущее оборудование. Три камеры были незаметно установлены в баре, на кухне и в подсобке. Давно уже Виноградова не занималась просмотром записей. За несколько лет работы в «Градусе Баллинга» она досконально узнала каждого своего работника. Ее команде нечем было удивить свою хозяйку. Но вот Роману Воинову…
Стараясь думать только о работе, Катя открыла последнюю запись. Архив оказался цел. Качество видео тоже порадовало хорошим разрешением. Не подфартило только с отснятым материалом. Сегодня Кате везло как утопленнику. Ей даже в голову не могло придти, что какой-то там журналюга на раз-два сможет вычислить наличие наблюдения и даже местоположение камер. Отцу когда-то понадобилась целая неделя, чтобы придумать, как их лучше запрятать. Еще неделя ушла на установку и легкий косметический ремонт, а Воинов, не напрягаясь, вычислил каждую. Словно Джеймс Бонд, он походя обнаружил камеры и, будто зная, что хозяйка бара возьмется за просмотр записей, устроил незабываемое шоу.
Вечер того же дня. Квартира Виноградовой.
Звонок в дверь прозвучал, когда Катя уже собиралась ложиться спать. Кто мог пожаловать в столь позднее время, догадаться было несложно. Среди всех ее знакомых и друзей только одна особа славилась удивительным небрежением к правилам этикета - Мэрилин.
Нисколько не беспокоясь о своем внешнем виде, Катя открыла дверь. Как и следовало ожидать, в коридоре стояла улыбающаяся Ленка собственной персоной.
- Поздравь меня! - приплясывая, бросила она вместо приветствия.
- А у меня есть выбор? - прощаясь с надеждой на сон, вздохнула Катя.
- Нет, конечно!
- Эх… – именно сегодня Кате не хотелось никаких праздников. Наполненный сюрпризами день вымотал ее физически и эмоционально. Еще минуту назад она взбивала подушку, представляя, как сладко уснет, но разве существовала на свете сила, способная остановить бульдозер с красивым именем «Мэрилин»? В этом Виноградова сильно сомневалась.
- Что отмечаем? – поставив крест на планах, обреченно спросила хозяйка.
- Очередную мою маленькую победу. - Мэрилин прошла в квартиру и, обняв подругу, призналась: - Я Оксаночку пристроила. Не представляешь, как это было сложно.
Подтверждая, что повод на самом деле серьезный, Лена достала из сумочки бутылку вина.
- Кьянти, подарок от счастливого жениха! – она ласково погладила этикетку.
Катя с удивлением посмотрела на гостью.
- Подожди! - тут до нее дошло. - Ту самую Оксаночку, что с Воиновым в моем баре встречалась?
Мэрилин прыснула со смеху.
- Она, стервоза.
- Ого!
- Я прирожденная сваха. - Лена гордо выпятила грудь, дескать: “Орден мне”. – Все! Теперь мы просто обязаны выпить за Оксаночку и ее женское счастье, - подруга, не обращая внимания на обалдевшую хозяйку квартиры, ринулась в кухню. - Где у тебя бокалы?
Десять шагов до кухни Катя старательно отгоняла от себя мысль, что женский алкоголизм - это страшно. После вчерашней выходки впору было кодироваться. Пригласить Воинова в бар - более безумной идеи не существовало! И вот опять повод! Словно какой-то заговор против ее печени. А заодно против покоя и сна. Но женщина-катастрофа Лена уже хлопала дверцами шкафчиков.
***
Бокалы и штопор нашлись быстро. Перепоручив ответственное задание по открытию бутылки гостье, Катя принялась за нарезку сыра.
- Рассказывай, - зная, как подруге не терпится поделиться радостью, предложила Виноградова.
- О, это было непросто!
- Просто только у кроликов.
- И не говори! Оксана полгода моего Стасика мурыжила. Хороший мужик! Категория “папик”, терпение как у ангела. Идеальная пара этой нахалке, но нет! То хныкала: «Староват». То возмущалась: «Полноват». Достала! - Мэрилин понюхала пробку и блаженно улыбнулась. - Ей все журавля с неба хотелось получить.
- А кто не хочет? - хмыкнула Катя.
- Ты, - Лена послала подруге воздушный поцелуй. - Но сейчас не о тебе, об Оксаночке. В ее ситуации все в разы проще. Стопроцентная блондинка, профукавшая свои товарные двадцать. Таким достаточно снять розовые очки. И я, хоть и умаялась, но сделала это. Не без твоей, кстати, помощи.
- А я причем? - Кате не очень хотелось записываться в спасительницы к Оксане.
- Притом! - просияла Лена. - Добытый тобою образцово-показательный журавль Воинов блестяще справился со своей миссией.
Услышав это, Катя чуть палец себе не отрезала.
- Твоему Ромке цены нет, - не обращая внимания на реакцию Виноградовой, продолжила Мэрилин. - Так Оксаночку еще никто не обламывал.
- Обламывал?
- Продинамил он ее! Довел до двери квартиры, сделал контрольный поцелуй в лоб и растворился. - Мэрилин с интересом воззрилась на подругу. - А ты что подумала?
- Ничего, - рассмеялась Катя. Информация, что сладкого блондинке все же не досталось, приятно согрела душу.
- Точно?
- Конечно, - постаралась быть убедительной Виноградова. - Может, возьмешь его к себе штатным укротителем?
- Ну… - Мэрилин проверила чистоту бокалов на просвет. - Взяла бы. Да ты не дашь.
- Я?! Воинова?!
- Хм… А что, на свете существует еще какой-то мужик, в объятиях которого у тебя сносит крышу?
Подруга подобрала настолько точное определение, что Кате даже нечем было крыть.
- Воинов, - начала она, - это хороший секс. С оргазмом, между прочим. Полное взаимопонимание и никаких претензий на утро. Все!
- Какой ужас! - Лена театрально схватилась за голову.
- Но так и есть. Не более, не менее!
- Кать, ты хоть понимаешь, что только что описала идеальные отношения для взрослой пары? Кстати, характерные для мужа и жены, успешно преодолевших инфантильный первый и смысложизненный второй кризис семейной жизни.
Хозяйка рассмеялась. Не совсем искренне, но громко.
- Лена, ты порой как скажешь!
- А я серьезно.
- Воинов и я? - смех стал еще громче.
- А что? - Мэрилин сощурилась.
- Воинов не парное существо! Убежденный холостяк, вот он кто!
- Конечно. Тебя послушать, он вообще не человек. Так, член на ножках.
- Ну… Это ты уже загнула!
Кате совсем некстати вспомнился фрагмент сегодняшней видеозаписи. Как и при просмотре, горло внезапно пересохло, а к щекам прилила кровь.
Прошлая ночь. Бар «Градус Баллинга».
Роман явился в бар поздней ночью. Видеокамера показывала время «два двадцать». В свете тусклой люстры из коридора, не включая основное освещение, Воинов дотопал до первого попавшегося стула в зале и, зажмурившись, опустился на сиденье. Видя его такого уставшего, Катя на миг пожалела, что не пригласила к себе. «Может, не стоило быть такой упрямой?» - мелькнула мысль.
Однако жалость просуществовала недолго. Спустя пару минут Роман обнаружил объектив первой камеры и тут же преобразился. Хищник в нем ожил. Спина распрямилась, и даже глаза засверкали опасным огоньком.
Час спустя, после окончания просмотра, Катя поняла, что именно на этом моменте нужно было остановиться. Нажать на кнопку “стоп”, а лучше - вообще удалить видео. Но могла ли хоть одна женщина на Земле противостоять соблазну наблюдать за этим самцом? Только ненормальная! Неизбалованная мужской лаской Виноградова проиграла в битве за собственное спокойствие, даже не попытавшись устоять.
Как-то в юности один ухажер устроил ей настоящий стриптиз. Под музыку, эффектно, с задором. Тогда Катя ощущала себя развратной девчонкой. С Воиновым все получилось по-другому. Он не танцевал, не стрелял глазами. Он вообще почти ничего не делал. Спокойно, лениво Роман стянул с себя майку. Медленно, не отрывая взгляда от камеры, спустился к бедрам, вытянул из джинсов ремень и расстегнул ширинку.
Все! Весь стриптиз. Однако от этих простых действий Катю обдало такой волной жара, что, казалось, кресло под попой вот-вот начнет дымиться. Обнаженный мужской торс, насмешливые грешные губы, темная дорожка волос, начинающаяся от пупка и скрывающаяся за резинкой трусов – пир для женских глаз. Сама не заметив, Виноградова облизнулась и сдвинула колени. О том, что способна возбудиться от такой малости, раньше она и не догадывалась. Но, оказалось, знал Роман.
То ли он успел изучить ее, то ли сказывался жизненный опыт, но Катя плавилась от одного лишь взгляда. Час они просидели друг напротив друга. В разных местах. В разное время. Час он смотрел в камеру, а она в монитор. Не отрываясь, общаясь лишь взглядами. Без слов. Без ласк. Без прикосновений. И при этом горячее как угли желание выворачивало наизнанку, искушая сорваться. Бросало вызов плюнуть на любые условности и утолить жажду. Как угодно. Самостоятельно.
«Сделай это!» - подначивали глаза Воинова.
«Без меня. Без этих рук. Без этих губ. Без моих движений в тебе!» - читалось в лице отвергнутого мужчины.
Для Кати это была мука.
Вечер. Квартира Виноградовой.
Поток горячих воспоминаний был безжалостно прерван лучшей подругой. Та будто прочла по Катиному лицу, о чем она думает.
- Кстати, не хочешь поделиться, чем у вас с Воиновым закончилось? – нарочито безразличным тоном полюбопытствовала Лена.
- Ээ… Ничем.
- Такие поцелуи, и впустую? – у Мэрилин даже челюсть отвисла.
Виноградова пожала плечами.
- Так получилось, - делиться подробностями событий прошлого вечера не хотелось. Пусть Лена и была лучшей подругой, но некоторые поступки Катя и сама не могла до конца понять.
- Ты неисправима! – простонала гостья. – Одинокая, как Робинзон Крузо на необитаемом острове, и ничего не хочешь с этим поделать.
- Сравнила!
- Хотя, знаешь… У Робинзона был Пятница. У тебя же - вечно отсутствующий брат и балласт - бывший муж. Орлы! Первый не желает брать на себя ответственность за бар, а второй своим присутствием распугивает возможных кандидатов.
- Каких кандидатов? - отмахнулась Виноградова. - Лен, мне за тридцать.
- Ну и что?
- Не восемнадцать и не двадцать пять. Я при всем желании уже не смогу смотреть, открыв рот, на какого-нибудь повелителя мира в драных джинсах и с жуткими татуировками на бицепсах.
- Одной фактурой тебя, конечно, уже не возьмешь… – согласилась Мэрилин. - Но ведь существует еще и харизма! Интеллект во взгляде. Чувство юмора, в конце концов!
- Есть такое понятие «горький опыт». Никакая харизма его не берет. Хоть с интеллектом во взгляде, хоть с фейерверком в штанах.
Гостья взболтала в бокале вино и, наблюдая за тем, как оно тонкими струйками стало стекать по стенкам, задумалась.
- А нечего было выскакивать замуж за первого встречного! – строго произнесла она вдруг. – Да, у тебя тогда был трудыой период. Болезнь отца и проблемы с баром – такого врагу не пожелаешь. Но зачем же было закрывать глаза и идти на поводу у страхов?
- Только не начинай! – умоляюще произнесла Катя. – Тогда я еще не понимала, каким мерзавцем окажется Игорь. Теперь знаю. Никаких иллюзий не осталось. Ни в отношении его, ни вообще в отношении других мужчин.
- Обжегшись на молоке, дуешь на воду.
- Лен, давай не будем! – разговор начинал действовать Кате на нервы.
- А что так?
- Вообще, если ты забыла, мы празднуем победу твоего брачного агентства. Предлагаю не отклоняться от темы мероприятия.
Уставшая за долгий день Катя совершенно не готова была выслушивать очередную лекцию подруги. Ей отчаянно хотелось выпить вина и расслабиться. Такое простое и понятное желание. Но Лена, пристроив сегодня одну из самых трудных клиенток, чувствовала себя на гребне волны и желала, чтобы все вокруг ощущали себя так же.
- Знаешь, чем ты отличаешься от приходящих ко мне женщин? – начала она.
- О, черт!
- Они такие же одинокие, как и ты. Может, не такие красивые, не такие успешные, но все равно.
Катя подперла локтем голову.
- И разница между вами одна – они приходят, а ты нет. Они хотят изменений, а ты придумала себе «горький опыт» и прикрываешься им от всего мира. Очень выгодная позиция! Энергосберегающий режим. «Мужики козлы!» - и не надо кокетничать, слушать, пытаться их понять. «Мне тридцать!» - и можно свесить лапки, списав себя в утиль, потому как мужа нет, детей не родила, значит - не такая как все.
- Лена!
- А что, я неправду сказала? – возмутилась подруга.
- У меня нет выбора. На мне бар!
- Выбор есть у всех.
- Неправда!
- Правда. Твоя самостоятельность блокирует любую возможность зацепиться за тебя хоть кому-то. Всегда ускользаешь. Всегда безупречна.
- Я такая, какая есть.
- Знаю, милая, знаю. Тихо выплачешься в подушку, а потом сожмешь зубы и продолжишь жить как жила. Независимая, ответственная. Даже в морской круиз прихватишь с собой надувную уточку, - Лена грустно усмехнулась. - Кать, представляешь: в «Титанике» герой жизнь отдал за героиню. Замерз в ледяной воде. А тебя даже спасать не понадобилось бы. Выплыла бы. На уточке…
Эти слова стали последней каплей. Никогда еще Катя не выставляла Лену за дверь. Как бы они ни ругались, как бы ни спорили – всегда побеждало благоразумие. Но сегодня Мэрилин перешла черту.
ГЛАВА 9. НАХАЛЬНЫЙ ГОСТЬ ИДЕТ ВРАЗНОС
Коктейль «Бренди зум». Послеобеденный коктейль с мягким, нежным вкусом.
Состав:
• Коньяк – 40 мл.
• Мёд – 2 ч.л.
• Сливки – 4 ч.л.
Рецепт: Налить все ингредиенты в шейкер, добавить лед, взбить и процедить в коктейльный бокал.
Конец апреля день за днем ставил все новые температурные рекорды. После холодного марта весна, словно дотошный бухгалтер, спешила свести дебет-кредит осадков и температуры. Сутками если не лило - парило, если не парило - лило. Ощущая собственную важность, синоптики как заботливые няньки разве что из утюга не вещали о необходимости зонтов и серо-буро-малиновых уровнях опасности. Только в старом баре “Градус Баллинга” царили покой и уют. Воскрешая посетителей утренним кофе, убаюкивая их горячим шоколадом с воздушными маршмеллоу, бар упрямо противостоял и непогоде, и шумной стройке.
Персоналу некогда было наслаждаться первым теплом. Зная о плачевном финансовом состоянии бара, работники с несвойственным отечественному общепиту рвением боролись за каждого клиента. К вечеру от улыбок болело лицо, и только щедрые чаевые как настоящее обезболивающее помогали справляться с рвущимися наружу нытьем и стонами.
Хозяйка была под стать своим работникам. Жонглируя долгами, как горящими факелами, убеждая и кокетничая, Катя добивалась все новых отсрочек. В ее ситуации было не до гордого “фи”. С одними не по-женски жесткая, с другими соблазнительно слабая, она виртуозно водила за нос своих кредиторов, а вечерами кропотливо подсчитывала приход и расход. Так, вечно занятая, она за целую неделю умудрилась ни разу не пересечься со своим “жильцом”.
Несмотря на то, что нормальные люди двадцать первого века привыкли общаться посредством телефонной связи или интернета, Катя и Воинов упрямо переписывались на бумаге. На обычном листе формата А4! Роман развлекался, а Катя, хоть и чувствовала себя дурой, не хотела спрашивать у него номер телефона.
Один и тот же листок ежедневно курсировал по маршруту: диван в подсобке - щель под дверью кабинета хозяйки и обратно. Почерк обоих писцов был далек от совершенства, а формулировки не могли служить примером классического эпистолярного жанра.
Вторник:
«Воинов, я переночевать тебя впустила, а не жить! Имей совесть - съедь!”
“Уважаемая Радушная Хозяйка, меня ежедневно имеет ремонт. Совесть застряла в очереди.
Оладьи были супер, но не хватило сметаны».
Среда:
«Роман, сменю замки - останешься на улице!
П.с.
Ты съел завтрак всего персонала! Проглот!»
«Твои замки менять можно только с дверью. Забудь об этом!
П.с.
Кстати, котлеты были супер! Вкуснее маминых. Только почему так мало?»
Четверг:
«Воинов! Еще раз побреешься в женском туалете - убью! Еле откачала уборщицу.
П.с.
Спасибо за уничтожение котлет. Выяснилось - голодный бармен работает лучше сытого».
Пятница:
«Как человека прошу - найди себе жилье. Жить в баре ненормально.
П.с.
Лазанью можешь доедать. Прикоснешься к колбасе - кастрирую. Тупым ножом. Без наркоза».
И т.д.
За несколько дней проживания Романа в баре их переписка занимала уже целую страницу и грозила перейти на оборот. Оба понимали, что это глупости. Шутки шутками, но стоило бы встретиться и нормально поговорить. Как-то вечером Роман даже пораньше вернулся в бар, надеясь застать хозяйку. С легкой душой и грязными намерениями подошел к ее кабинету. Вежливо постучал. Попинал дверь. Но оказалось - напрасно. Виноградовой как назло именно в этот вечер не сиделось на месте. Кабинет был закрыт и, судя по традиционной записке под покрывалом диванчика, возвращаться она не планировала.
***
В воскресенье Катя решила устроить себе выходной. Администратору бара не впервой было справляться без начальницы, потому Виноградова без подруги, в гордом одиночестве чаем с бессовестно калорийными трюфелями праздновала возвращение из СТО своей «Тойоты». Ее серебристый «Ярис» наконец избавился от злосчастного слова на капоте и теперь сверкал как новенький под окнами Катиной квартиры.
Чувствуя себя маленькой девочкой, получившей долгожданную игрушку, Катя принялась за истинно женское занятие. Открыв на ноутбуке сразу несколько сайтов автомобильных интернет-магазинов, она выбирала оплетку на руль и новые чехлы для своей любимицы. Здравый смысл и бережливость были отброшены в сторону. На экране мелькали картинки с алыми, розовыми, бирюзовыми сиденьями. Из динамиков раздавались нетленки Стинга, а трюфелей становилось все меньше.
К двенадцати “корзина покупок” заполнилась всем необходимым. Катя уже представляла, как нарядит свою ласточку стильными чехлами василькового цвета и непрактично белой оплеткой. Выделенного под незапланированные траты бюджета хватало впритык, так что вечер можно было считать удавшимся.
Счастливая Катя, мечтая уснуть и поскорее проснуться, обняла любимую подушку, набросила на себя легкое одеяло… Она почти успела погрузиться в сон. Телефонный звонок прозвучал неожиданно и громко, как иерихонская труба, разрушив приятный сонный настрой. Сердце ёкнуло. Менеджеры из магазина не могли звонить в двенадцать ночи. В такое время вообще звонить могла или Лена, или регулярно встревающий в неприятности брат.
Молясь, чтобы это все-таки оказалась Мэрилин, Катя нажала “ответить”.
***
Среди огромного ассортимента напастей, которые в последнее время на каждом шагу поджидали Катерину Виноградову, одна напасть была самой непредсказуемой. Форс-мажор с двумя руками, двумя ногами и комплектом всего остального. И вот опять он сумел удивить. Встречу с Воиновым Катя представляла себе по-разному. Среди вариантов был и скандал с битьем посуды, и горячий секс, и даже кровавое убийство. Но фортель, который выкинула жизнь, оказался безумнее любых фантазий.
Роман ждал ее возле бара. Прижатый лицом к капоту полицейской машины. Злой как черт. Да еще и в наручниках на запястьях. Катя долго и старательно парковалась, искоса поглядывая на эту композицию. Наручники Воинову шли Так же, как и легкая майка в плюс пятнадцать. Любо-дорого было смотреть. Если бы не суровые стражи порядка, Виноградова сделала бы еще пару кругов по кварталу, чтобы вдоволь позволить себе насладиться последним шоу драгоценного жильца.
***
На то, чтобы избавиться от полицейских, ушло полчаса. Кате пришлось написать подробную расписку, подписать несколько бланков и клятвенно заверить стражей порядка, что полуголый тип, вломившийся в ее бар, не является вором и вообще работает здесь охранником. Полицейские равнодушно выслушали ее ложь. Они даже не зевали, однако и трудиться делать вид, будто поверили, не стали. Сегодня для них это бы первый выезд на объект. Теплая апрельская ночь обещала хороший сон, но из-за дамочки и ее дружка пришлось включать двигатель и, продирая заспанные глаза, переться на другой конец района.
- А может все-таки в участок его? – устав от сказок хозяйки, старший по званию бросил красноречивый взгляд на богатый ассортимент бара.
Прикидывая в уме, чем бы дешевле отделаться, Катя чуть не согласилась отдать Романа. Искушение было большим. Она одним выстрелом избавилась бы и от обнаглевшего жильца, и от патрульных. Однако совесть, дремавшая до того, вдруг некстати проснулась.
***
Проследив взглядом за удаляющейся патрульной машиной, Виноградова облегченно выдохнула. Красивая бутылка недорогого ирландского виски перекочевала из бара в загребущие руки блюстителей закона, освобожденный Воинов растирал покрасневшие запястья - лимит добрых дел на сегодня оказался выполнен. Можно было спокойно садиться в «Ярис» и возвращаться домой. Представляя, как вновь окажется в своей кровати, Катя бросила через плечо холодное: «Пока» и даже сделала один шаг по направлению к машине. Второго шага ей сделать не дали.
Роман как на буксире втащил ее в бар и громко хлопнул за собой дверью.
- Какого черта ты не предупредила меня о сигнализации?
Молчавший до этого, теперь он не говорил - орал.
- Какого? Я у тебя спрашиваю!
- Я дала тебе ключ от черного входа! – сбитая с толку такой переменой, Катя прижалась спиной к барной стойке. – Там нет сигнализации…
- Ты сумасшедшая? – Воинов покрутил пальцем у виска. – Кто ставит сигнализацию только на одну дверь?
- Не твое дело! - фыркнула Катя. – Зачем ты вообще вломился в парадный вход?
- У меня дверь случайно захлопнулась, пришлось взламывать ту, что проще. Но ты меня, конечно, удивила! – Роман схватился за голову. – Неужели думаешь, что грабители тоже ходят исключительно через парадную дверь?
- Нашелся великий специалист по грабителям! У самого квартиру разнесли в хлам, а еще мне нотации читаешь!
- А ты на меня стрелки не переводи! Мою берлогу по заказу громили, а к тебе может влезть кто угодно! Понимаешь разницу?
- Все! С меня хватит!
- Подожди! Я еще даже не начинал.
- И не надо!
- Какие мы важные! – Романа распирало от злости. Мало того, что его как последнего бандита отдубасили по почкам при задержании, так еще потом полчаса проторчал в одних штанах на улице. - Все знаем, во всем разбираемся. Пуп земли!
Катя резко задрала подбородок. Губы дрогнули.
- Воинов, я тебе не девочка! Выслушивать оскорбления в свой адрес не буду!
- Оскорбления? – Воинов схватил ее за руку и резко толкнул на себя. – Ты выслушаешь каждое мое слово. Каждое! Поняла? – уточнил, глядя в глаза. - А завтра установишь сигнализацию и на вторую дверь. Как это делают в нормальных барах.
Катя физически ощущала, как от гнева у нее внутри поднимается волна. Лицо запылало, а из ушей - она готова была биться об заклад - вот-вот должен был повалить пар.
– Знаешь что, Воинов… – произнесла Катя медленно, почти по слогам. - Собирай свои шмотки и вон из моего бара!
Последнюю фразу она прокричала прямо на ухо Роману. Непривыкший к женскому крику, Воинов на миг опешил.
- Обалдела?
- Убирайся отсюда!
- Это отсутствие секса на тебя так влияет? – выпучил глаза Роман.
- Ты влияешь! – Катя набрала полную грудь воздуха для новой тирады. - Нахал! Гад…
- Что?!
- То, что слышал!
- Ну, все!
***
Катя знала, что барная стойка в “Градусе Баллинга” одна из самых высоких в городе. В свое время она здорово намучилась с поиском подходящих стульев. Но теперь, оказавшись попой на прохладной лакированной столешнице, поняла, что стойка не просто высокая, а головокружительно высокая.
Глаза Романа оказались на уровне Катиной груди. Результат такого положения Виноградова ощутила мгновенно. Соски стали по стойке смирно, как бандерлоги перед Каа. По телу прошла приятная дрожь, а единственная спасительница - воля как последняя предательница уселась в сторонке, наблюдая, какой же фокус на этот раз покажут бедокуры-инстинкты.
- Рома, ты спятил? - Катя до боли закусила губу, пытаясь через боль достучаться до разума.
- Спятил! - коротко кивнул Воинова, а затем принялся стягивать с себя майку.
- Что ты… - Катя хотела сказать “задумал”, но ответ был настолько очевиден, что вопрос застрял в горле.
- Тебе никогда не говорили, что, когда молчишь… – Роман положил ладони на стойку по обеим сторонам от ее бедер, - …ты особенно хороша!
- Мне позвонить полицейским, чтобы вернулись?
- Дай мне шанс… справиться в одиночку!
Откровенно пошлый взгляд мужских глаз скользнул по хорошенькому личику хозяйки бара, на несколько секунд задержался в районе груди и надолго припарковался у кромки мягкой трикотажной юбки.
- Ты выглядишь так, будто только что из кровати, - совершенно иным, мягким, волнующим тоном произнес Роман.
- Я собиралась лечь спать, - сердце заколотилось быстрее.
- Сон - это хорошее занятие, - Воинов провел руками по голым женским ногам от колен до бедер. Отсутствие колготок приятно порадовало. - Но я знаю кое-что гораздо интереснее.
Катя совсем не планировала никакого интима. Еще час назад она и не помышляла о встрече со своим постояльцем, однако сейчас, получая простой как SOS сигнал о сексе, пыталась вспомнить хоть одну причину, почему нужно было срочно убираться отсюда.
- Ночной набег на холодильник? - задуманная обидной, шутка прозвучала жалко.
- Лучше! - мужские руки теперь уже не церемонились. Роман резко развел ее ноги и встал между ними. - На бар!
Выдержка обоих лопнула как мыльный пузырь. Мысленно попрощавшись с прежними намерениями, Катя положила руки на мужские плечи.
- Напомни мне потом стереть видеозапись сегодняшнего вечера, - тая от мощи под пальцами, озвучила она последнюю трезвую мысль.
Юбка поползла вверх, обнажая белье, и мужские губы в развилке ног многозначительно прошептали:
- Обязательно…
***
Катины чувства обострились до предела. Мешала одежда. Пугала высота. До слез бесила собственная беспомощность и коварство любовника. Мстительный Воинов не спешил. Раздев Катю до белья, он принялся сводить ее с ума горячим и влажным петтингом сквозь ткань. Не позволяя хоть на сантиметр оттянуть трусы в сторону, ласкал пальцами влажные складочки поверх шелковой ластовицы. Удерживая партнершу, как заложника, на высоченной барной стойке, покусывал соски через кружево бюстгальтера. Казалось, Роман может заниматься этим часами. Дыхание участилось, мышцы окаменели, но это нисколько не мешало продолжать пытки.
Вспыхнувшая как спичка от искусных ласк, Катя была в отчаянии. Перемежающиеся со стонами проклятия становились все громче. Женская гордость, погребенная под шквалом чувственных ощущений, даже не скулила. Кате нужен был Роман. Без преград. Без ожидания. Прямо сейчас и поглубже! Балансируя на грани оргазма, она готова была вывесить огромный белый флаг с надписью: «Прелюдия закончена!», но вошедший в раж Воинов, казалось, даже не замечал ее состояния.
Он играл на грани фола и все еще выигрывал.
- Если ты сейчас же не займешься делом, я тебя выселю! – загибаясь от возбуждения, Катя звонко шлепнула Романа по плечам.
- Мм… - мужские губы с правого соска переместились к левому.
- Роман! – она раздвинула ноги пошире. – Я хочу тебя! Давай же!
- Мм…
- Ты трахнешь меня в конце концов или нет? – требовательно.
- Мм…
- Рома, ну пожалуйста, - Катя чуть не захныкала. – Я очень тебя прошу. Умоляю…
Последняя фраза оказалась тем самый заклинанием «сезам, откройся». Услышав ее, Воинов довольно улыбнулся и наконец смилостивился. Оставив в покое изнывающие соски, Роман спустился ниже и занялся тем, чем давно хотел заняться.
Секунда, и шелк, наконец, был сдвинут в сторону.
Катя задержала дыхание от предвкушения.
Еще секунда, и губы прижались к губам.
- Да… - со всхлипом вырвалось у нее из груди.
Язык как подтаявшее мороженное принялся вылизывать мягкие женские складочки. Нежно, но настойчиво. Не останавливаясь ни на секунду.
- Да!..
Для взрыва сверхновой хватило всего одного откровенного поцелуя.
Третье “да” стало самым громким. Катя выгнулась дугой, добела сжимая пальцами край столешницы. Лоно запульсировало, и Воинов губами ощутил, как кольца удовольствия сжимаются под его ртом.
Заниматься мазохизмом и лишать себя сладкого дальше Роман уже не мог. Вид разомлевшей и дрожащей любовницы лишил самообладания начисто. Об отдыхе для дамы можно было забыть. Уже не церемонясь, Воинов подхватил Катю со стойки и, не найдя лучшего места, разложил на первом попавшемся столе.
***
В огромном окне перед глазами любовников звезды сражались с огнями ночного города. Фонари на строительных кранах, движущиеся, словно кометы, фары автомобилей на перекрестке, далекий и редкий свет в квартирах - интимная подсветка ночи. Совершенно обессиленная, Катя лежала на боку между окном и Романом и как завороженная глядела на мигающий «желтым» светофор. Лоно все еще пульсировало. Сжималось, рассылая по телу приятные теплые волны, и желтоглазый светофор подмигивал, порой попадая в такт.
- Спишь? - послышался из-за спины голос Романа.
- Нет, - Катя как кошка потерлась щекой о его плечо. Оно было еще влажным и горячим. Безумно хотелось вцепиться зубами и продолжить законченное недавно. – И чтобы ты знал… Сигнализация на двери служебного выхода сломана. Нужно новую покупать, устанавливать, но… Все не так просто.
- Ясно.
Роман улыбнулся этому неожиданному откровению. Укрощенная Катерина Виноградова была совсем не похожа на свою гордую независимую ипостась.
- Рома, а почему среди огромного количества более удобных мест ты трахнул меня на твердом столе в зале? – прозвучало с усмешкой. - Согласись - не очень-то здесь удобно!
- Ну… - разговаривать вообще не хотелось. Единственное, ради чего Роман готов был сейчас открыть рот, так это чтобы закинуть туда кусок жареной курицы, а еще лучше – говяжьего стейка. К сожалению, судя по тому, как хозяюшка бара неспешно выписывала ноготком таинственные знаки на его предплечье, о кормежке доброго молодца она и не помышляла. - У меня ремонт, а к себе домой ты не зовешь.
- А как же диванчик в подсобке? - обернулась Катя. - На котором ты спишь.
- Нашла вариант! Он так скрипит, что я бы даже стонов твоих не услышал!
- А это важно?.. Я о стонах.
Воинов не ответил. Вместо этого легонько шлепнул Катю по мягкому месту и, чтобы не нарушила своим возмущением его душевный покой, перегнулся и поцеловал.
Сработало лучше, чем мог надеяться. Спустя минуту после прикосновения к губам, между ними снова разгорелся пожар. Оба забыли обо всем, и несчастный стол громким скрипом огласил начало следующего раунда.
ГЛАВА 10. МУЖЧИНА В ДОМЕ ЖЕНЩИНЫ, ИЛИ ЛИСА В КУРЯТНИКЕ
Коктейль «Мокко эг-ног»
Состав:
• Яйцо – 1 шт.
• Ликёр Кофейный – 2 ч.л.
• Коньяк – 25 мл
• Кофе – 25 мл
• Молоко – 100 мл
Рецепт: В блендере смешивают желток, ликер с измельченным льдом до однородной консистенции. Затем добавляют коньяк, холодный кофе и молоко. Взбивают еще 5–10 секунд. Отдельно до густой пены взбивается яичный белок. Приготовленный напиток переливают в стакан коллинз, где смешивают с половиной взбитого белка. Оставшийся белок используют для украшения коктейля, посыпая его сверху молотым кофе.
УТРО СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ. БАР “ГРАДУС БАЛЛИНГА”
Администратор бара, молодая, но смышленая Анечка, уже несколько минут стучала в дверь подсобки. Именно сегодня, в день ее дежурства, в “Градус Баллинга” с очередным дружественным визитом пожаловал Петр Петрович. Гость явился в самом что ни на есть хорошем настроении, а ни Кати, которая хотела с ним поговорить, ни Грега, единственного мужчины из всего персонала, на месте не было. Это чрезвычайно беспокоило Анечку. Кто такой Петр Петрович, работники знали отлично. Он уже давно словно черный ворон кружил вокруг бара, и вот сегодня Анечку одну бросили на растерзание этому кровожадному застройщику.
- Грег! - лавры Матросова, закрывшего своей грудью амбразуру, Анечку не прельщали. - Я знаю, что ты там! - барабанила она в дверь подсобки. - Выходи! Ты мне нужен. Очень!
Призыв о помощи звучал все жалобней.
- Родной, ну пожалуйста! – администратор готова была стать на колени возле порога. – Прошу! Умоляю!
Но все было бесполезно. Грег не сдавал свой бастион. Из-за двери раздавалось то мычание, то стоны, а вот человеческая речь - ни слова. Если бы Анечка не видела своими глазами, как несносный бармен дезертировал туда, она подумала бы страшное. Пользуясь тем, что первая волна офисных зомби схлынула, Грег восстанавливал силы по-своему. Сообразительная Анечка догадывалась, как и именно, и даже - с кем именно, потому сильно не злобствовала, только отдуваться в одиночестве не желала.
- Гришка, - устав стучать, она интеллигентно откашлялась, - золотой наш, там клиенты ждут. Причем один очень важный!
- Мм… Уу… Мм, - наконец прозвучал ответ.
- Гришенька, я бы не хотела вас прерывать, но если через пять минут… кхе… не освободишься, лично встану за твою Гаджию. - Анечка хорошо знала слабые места персонала.
- Уу… Мм.. Уб… Уу… - под воздействием откровенного шантажа мычание стало громче и разнообразнее.
- Я оскверню прикосновением кофемолку, перетрогаю своими руками каждую чалду, - угрозы сыпались одна другой страшнее, - а потом - о ужас! - прикоснусь к сверкающему капучинатору и….
Договорить Анечка не успела. Дверной замок звонко щелкнул, и в проеме появилась всклокоченная голова бармена.
Увидев его красное лицо и уголок голой ключицы, девушка поздравила себя с успехом, а заодно на неделю зареклась не брать никакого питья из волшебных Гришкиных рук.
- Петрович явился, - администратор на всякий случай сделала шаг назад. - А Кати все нет…
- И что? Ты предлагаешь мне станцевать перед ним? - от ярости Гришка не говорил, а плевался словами. - Что посоветуешь: гопак, самбу? А может, вместе выйдем, изобразим танец маленьких лебедей?
- Лебедя! Голого! - донеслось из-за Гришкиной спины.
Анечка проглотила улыбку и, сложив молитвенно ладони, протянула:
- Ну, Грег!
- Аня!
- Родной, спасай!
- Ну, может, как-нибудь сама?.. - Гришка через плечо бросил растерянный взгляд на свою даму.
- Я ж боюсь этого Карабаса. Сам знаешь, - Аня потупила взгляд.
- Кошмар! - обхватив голову, громко простонал Грег. - Ну почему вы все такие несамостоятельные!
- Не все! - возразил все тот же женский голос из подсобки.
- Золотая моя, ты… - послышался звонкий шлепок. - …ты совсем не такая… - еще шлепок. - …ты самая лучшая!
Чтобы не зааплодировать, Анечке пришлось сцепить пальцы в замок. Подобную сцену она уже наблюдала. За последние семь лет весь персонал, исключая хозяйку бара, успел не раз удивиться и восхититься укротительскому таланту Гришкиной дамы сердца. Самодур-бармен при ней становился шелковым. Даже Кате такое было не под силу. Безнадежно влюбленная в Гришку Анечка многое бы отдала за такую власть над звездой их коллектива. Даже за долю этой власти! За крупицу! Особенно сейчас, когда, обмеряя взглядом зал, за стойкой упрямо ждал безжалостный застройщик.
***
КВАРТИРА КАТЕРИНЫ ВИНОГРАДОВОЙ
Утро одинокого мужчины как день от ночи отличается от утра женщины. В то время, как последние носятся по дому, меняя наряды, рисуя лицо и параллельно завтракая безвкусными хлебцами и зеленым чаем, мужчины половину отведенного времени почесывают фаберже, задумчиво разглядывая содержимое холодильника. Время у каждого течет в своем ритме. Среди тех и других, конечно же, существуют исключения, но чаще всего лишь тогда, когда в отлаженный алгоритм вмешивается неизвестная величина. Другой холодильник, чужая квартира или кто-то тихо посапывающий рядом в кровати - вариантов множество.
Хорошая память и быстрая реакция не раз выручали бывшего военкора Романа Воинова. И хотя пули зубами он ловить так и не научился, но вот мгновенно сориентироваться в чужой кровати был способен. Этим утром упомянутые таланты здорово помогли Роману. Проснувшись от того, что кто-то резко сжал его достоинство, Воинов не только сдержал вопль: “Спасите! Помогите!”, но влет распознал своего захватчика, а также оценил возможные риски.
Диспозиция оказалась такова: вместо скрипучего дивана в подсобке он лежал на широкой кровати под мягким облачно-пуховым одеялом… В незнакомой квартире. А вместо маньяка, интересующегося мужскими причиндалами, рядом спала Катерина Виноградова. Уставшая за прошедшую ночь, изможденная долгим бурным сексом, она, как котенок, сладко посапывала на его плече и иногда конвульсивно сжимала ладони, вздрагивая.
Такой воинственную хозяйку бара Воинов не видел никогда. Не невинный ангелок, но и не чертовка. Не юная принцесса, но и не измочаленная жизнью королева. Просто женщина. Слабая, нежная и такая красивая в этой своей хрупкости, что, глядя на нее, Роман чувствовал, как в глубине, царапая нутро, ворочается колючий клубок из радости, тоски и надежды.
Ощущение относилось к разряду давно забытых и не самых желанных. Будь его воля, он бы с удовольствием исключил из этой триады тоску и липкую, как лента для ловли мух, надежду. Одинокому волку Роману Воинову вполне хватило бы сахарка радости. За много лет холостяцкой жизни он привык к легким сиропным отношениям, но очаровательная и независимая Катя размешала-таки в душе ядреный рассол.
Непостижимо, а ведь ничего особенного для этого она не предпринимала. Вначале довела до белого каления своим равнодушием, потом отдалась во всех его излюбленных позах, а теперь спала. Бессовестно. Крепко. Сжимая в ладони свой трофей.
- Опасная вы дама, Катерина Дмитриевна, - соблазнившись розовой мочкой, Роман прихватил ее губами и со звонким чмоком втянул в рот.
Жертва безобразного домогательства не отреагировала.
- Совсем заездил тебя, что ли? - удивился любовник.
Катя и ухом не повела.
- А если так? - медленно, как сапер, Воинов развел женские бедра, а затем с головой нырнул под одеяло.
Спустя долгую минуту с губ спящей красавицы слетело едва слышное «ох». Роману вначале показалось, что ослышался. Желая убедиться, он усилил старания.
От ненужных мыслей не осталось и воспоминаний. Возбуждение, как придонная волна, смыло даже отголоски прежних эмоций, а когда через несколько минут бедра приглашающее раздвинулись еще шире, любовник с чистой совестью закончил прелюдию и занялся тем, ради чего он, собственно, приехал в чужую квартиру.
***
Неспешный секс между сном и явью не был похож на ночной ураган. Ленивые ласки, медленное влажное скольжение и тихие стоны погрузили Катю в упоительную негу. Так и не раскрыв глаз, она полностью отдалась на волю чувственного наслаждения, и когда оргазм накрыл с головой - погрузилась в глубокий, восстанавливающий силы сон.
Второе, окончательное пробуждение не было таким сказочным. Губы саднило, а горло пересохло от жажды - неприятные физически, но греющие душу ощущения. Катя даже улыбнулась этому контрастному сочетанию. В ее насыщенной работой жизни подобные ночи случались нечасто. Будь они бусинами, Катя и ожерелья за год не собрала бы. Но радость длилась недолго.
То, что рядом никого нет, она почуяла неведомым шестым чувством. Спустя несколько секунд гипотезу подтвердило ощупывание кровати. Катя была одна. Совсем. Словно и не было безумной ночи. Будто ей приснились и полицейский патруль, и барная стойка, и совершенно не ласковый, жадный секс в ее собственной квартире.
Эмоциональное похмелье мгновенно перекрасило красочное утро в блеклые тона, а приятную слабость в теле заменило опустошением. «Меня бросили!» - осознание острым кинжалом полоснуло по гордости.
- Воинов, какая же ты все-таки скотина! – Катя что было силы саданула по подушке рядом. – Кобелина приблудная! Я тебя выселю! Ей-богу выселю! И в бар пускать запрещу. Совсем!
Оскорбления одно заковыристей другого посыпались с ее языка. Даже контрастный душ не помог избавиться от обиды. Смакуя фантазии о том, как будет выбрасывать на улицу вещи своего постояльца, Катя смолола кофе, поставила на огонь медную турку. Махнув рукой на хлопья, настрогала парочку совсем не женских бутербродов с маслом и ароматными колечками салями. Достала из холодильника сливки.
Готовка и предвкушение вкусного завтрака помогли снизить уровень ненависти до почти безобидного презрения. Еще б минут пять - десять… Еще б глоток кофе, кусочек бутерброда… Но только Катя уселась за стол, как дверь в квартиру распахнулась, и на пороге возник мокрый, благоухающий потом и носками Роман Воинов.
Дар речи к хозяйке вернулся не сразу. К этому времени гость успел снять кроссовки, стянуть майку и с видом законного совладельца имущества увести у Кати из-под носа самый толстый бутерброд.
- Фкуфно! - прошамкал Роман, наслаждаясь вкусом еды и ступором хозяйки. Подобное выражение лица у Кати он видел не единожды, однако с каждым разом все сильнее убеждался, что сбой программы ей определенно идет. - Мне три таких сооруди, пожалуйста. А кофе, - отхлебнул капучино из Катиной кружки, - пойдет! Можно такой же. Только чашку побольше. Я из пробирок не напиваюсь.
- Аа…А не охр*нел ли ты? - прозвучало восхищенно, совсем не как упрек.
- Если только самую малость…
- Малость? - Катя округлила глаза. - Роман, мать твою, Геннадьевич, официально заявляю: Вы абсолютно, полностью, окончательно охр*енели! Вы…
- Катя, Кать.. - Воинов вскинул руки. - Тш!
- Не надо закрывать мне рот! - недавняя обида вспыхнула костром. И пусть оказалось, что герой-любовник далеко не убежал, но эмоции уже рвались наружу.
- Да я…
- И оправдываться не надо! Мне от тебя вообще! Больше! Ни…
- Что?
- Ничего не надо! Понял?
- Женщина! - кулак Романа опустился на стол с таким стуком, что блюдце с бутербродами подпрыгнуло. - Ты обиделась, что ли?
Напряженная пауза.
- Я? – Катя ткнула в себя пальцем.
-Ты!
- Из-за чего бы мне обидеться?
- Вот и я думаю: из-за чего? - Роман наклонился к Виноградовой и, будто близорукий, внимательно присмотрелся.
- Даже волосы дыбом! – поцокал. – Небось, проснулась одна и быстренько нафантазировала невесть что? Так?
Последние слова прозвучали в тишине. Катя, казалось, даже не дышала. Как рыба, вытащенная на берег, открывала и закрывала рот, не моргая.
- Блеск! - Роман понял, что угадал. - Высший пилотаж! С таким воображением тебе в желтой прессе цены бы не было!
- Я… Но… - Катя обидчиво поджала губы.
- Что ты, мы уже выяснили, а вот я бегал! Просто бегал! - уточнил собеседник. - И делаю я это каждое утро. Ногами перебираю быстро-быстро. Километров пять. Понятно?
- Но…
- Ах, точно – «но»! - спохватившись, Роман похлопал себя по карманам спортивных штанов. - В этот раз было одно “но”, - спустя несколько секунд из недр правого кармана на свет была извлечена большая пачка презервативов. - Вот! В аптеку забежал. До чертиков достало контролировать ситуацию. А когда ты кричишь, так вообще крышу сносит.
Катины глаза раскрылись еще шире. Еще пять минут назад она была свято уверена, что этот паршивец ее кинул, а тут оказалось, что он не только не планировал сбегать, но и гораздо больше – Воинов обживался на ее территории! Ел ее завтрак, пил ее кофе, покупал для них презервативы. Много презервативов! Одним словом - внедрялся, и делал это, как способен был только крайне самоуверенный самец.
С таким Катерина столкнулась впервые. Прежние ухажеры были слишком хорошо воспитаны. Куда там сыну ученых Игорю или его интеллигентным предшественникам до бродячего пса Воинова! Отношения мужчины и женщины им виделись под каким-то странным углом. Об обязательном перед сожительством конфетно-букетном периоде этот варвар, возможно, и не слышал. Свидания Роман ловко заменил ночевками в ее баре, рестораны - объеданием персонала, а подарки - гирляндой презервативов.
Гордость Катерины Виноградовой вопила о необходимости избавиться от Воинова и поскорее. Ей в унисон подвывали жизненный опыт и здравый смысл. Причин и поводов, объективных и надуманных, чтобы выдворить Романа за дверь, собралось предостаточно. Он будто нарочно постоянно подливал масло в огонь. Вот только эта соревновательность - чистый адреналин - Катю настолько обескураживали, что она смотрела на бессовестного гостя и с трудом сдерживала смех. На него даже обидеться качественно и со вкусом было невозможно. С ним все выходило вкривь и вкось. Не по обычной программе, но при этом намного ярче и приятнее.
Вынужденная постоянно сдерживаться с партнерами по бизнесу, с Воиновым она вела себя как последняя стерва, и ей прощалось. Роман словно не замечал колкостей. Он казался бикфордовым шнуром между бочонками с взрывоопасными, запечатанными от всех эмоциями. Один переполнялся - он поджигал. Прежний тлел - Воинов протягивал шнур к следующему бочонку. Такие отношения были новы для Кати. К чему они могут привести, она даже не хотела представлять, однако, понимая, что на другие сейчас не способна, на этот раз решила повременить с изгнанием Романа из своего жилища.
***
Явившийся с приличным опозданием в редакцию Воинов искренне надеялся, что за утро он исчерпал суточную норму злоключений. И пусть опасное для жизни примирение с Катей на кухонном столе, а потом не менее опасное в крохотной душевой кабинке компенсировали короткую стычку после пробежки, но Роман был свято уверен, что криков и упреков на сегодня больше не предвидится.
О том, что это заблуждение, фортуна просветила Воинова буквально после пересечения порога редакции. Только он кивнул симпатичной молоденькой практикантке, как словно из-под земли вырос Ломоносов, и начался ор.
- Воинов, я тебя выгоню! Без отпускных и выходного пособия! - слова почти точь-в-точь как Катины, гремели на все фойе. - Звезда ты наша, пленительного счастья! Акула пера, блин, галапагосская серая! Мало того, что новых статей не пишешь, так еще и сообщения читать разучился! СМС!
Ломоносова аж трясло от негодования. Кудрявая шевелюра колыхалась, как колосья на ветру, а левое веко дергалось, словно редактора накрыл нервный тик. Роман невольно сравнил пламенную речь друга с Катиной утренней отповедью. Виноградова хоть и была женщиной горячей, но до искушенности Василия в словесных баталиях ей было далеко.
- Ты со своим ремонтом вообще работу забросил! Где обещанный материал о подпольных казино? Где фотографии с полицейской облавы на проституток? - тем временем продолжал редактор. - Воинов, у тебя долгов, как у страны перед МВФ!
- Вась, ау! - Воинов попытался пробиться сквозь шквал обвинений. - Прием-прием! - пощелкал пальцами перед носом друга. - Борт номер один вызывает Центр управления полетами. Прием!
- Я тебе сейчас такой прием устрою – навеки запомнишь!
- Черт, Вася! – Роман не на шутку встревожился.
- И не «васькай»! Не друг ты мне больше! А если так дальше на работу ходить будешь – вообще выгоню! Пойдешь в «Мурзилку» раскраски рисовать!
- Ломоносов, да что с тобой такое?!
- Со мной все отлично, ты лучше на себя посмотри! – фыркнул оппонент. – Морда мятая. Засос под кадыком. Спина, небось, опять расцарапана под британский флаг?
- Тьфу! Тебя что, бухгалтерия покусала?
- Никто меня не кусал, - Ломоносов обреченно махнул рукой. Запал заканчивался, а лучший друг даже и не думал изобразить раскаяние. – Эх… Но мыслишь в правильном направлении.
Задремавший после насыщенного утра журналист проснулся в Романе мгновенно. Угадывать причины попойки было куда приятнее, чем выслушивать оскорбления в свой адрес. Он предположил и прилет инопланетян, и рост курса национальной валюты, и возвращение Аляски в состав России, и даже беременность личной секретарши редактора. На последней версии друг вынужден был сдаться.
- Теща уезжать передумала! – прекратил он поток безумных фантазий. - Решила остаться на мой день рождения.
- Так он же еще через неделю? – Роман переменился в лице. Дело приобрело другой поворот. Было уже не до шуток.
- Вот именно! – друг потряс в воздухе руками.
- Соболезную!
- Да! Еще семь дней! У меня чуть сердце не остановилось, когда она это сказала. Думал, помру! Тебя пытался вызвонить, а ты… Нет, не друг ты мне! Друзья своих в беде не бросают, а я вчера водку в одиночестве пил! Ночью. В ванной. Без закуски!
- Вася, да я сам вчера… - в самый последний момент Воинов решил, что его “уважительная” причина друга не разжалобит, потому замял рассказ. - Пострадал ни за что.
- Ага. Пострадал он, - Ломоносов стрельнул глазам по засосу.
- Серьезно.
- Конечно-конечно! Боец эротического фронта! Я бы тоже так пострадать не отказался.
- С тещей? - усмехнулся Роман.
- Ну, уж не со знойной брюнеткой из бара! Я же не ты! - втянув живот и оттопырив грудь, Ломоносов изобразил пародию на друга.
- Не завидуй. У тебя самого еще неделю дома аж две женщины! – Воинов попытался поднять собеседнику настроение.
- Ой, Ромка. Я и не завидую. У меня такая полная чаша, что хоть бы не захлебнуться. Друга бы мне еще толкового… – Василий нахмурился. - Хотя… Знаешь, я кажется, придумал, как тебе загладить передо мной вину.
Хищная ухмылка главного редактора подсказала Роману, что пропущенное сообщение будет стоить ему дорого. Очень дорого, если учесть, что вечер в одной квартире с тещей Ломоносов приравнивал к году строгого режима. Откуда у друга были познания о “строгаче” Роман не знал, но догадывался, что в скором времени он хлебнет этого знания сполна.
ГЛАВА 11. СУМАСШЕДШИЕ БУДНИ
Коктейль «Bellini». Один из самых популярных коктейлей Италии. Напиток запоминается своим оригинальным почти фантастическим цветом и мягким сладким вкусом.
Состав:
• Шампанское – 110 мл,
• Сок персиковый – 45 мл.
Рецепт: Прямо в фужер для шампанского налить персиковый сок, затем добавить охлажденное шампанское.
Столкнувшись с подозрительным барменом утром, Петр Петрович решил не ждать Виноградову. Однако вечером, заранее узнав по телефону, что она на месте, пришел снова. Конечно не обязательно было каждый раз мотаться самому к несговорчивой хозяйке бара. Можно было отправить кого-нибудь из подчиненных. Вручить проект договора на покупку имущества, корзинку с шоколадом и вином, обвязать посла и дары розовым бантом, и вперед. Но Катю, как когда-то и ее покойного отца, Петр Петрович уже успел раскусить. С нее станется! Хорошо, если переговорщика хотя бы на порог бара пустит. А ведь может и послать, по-женски, но обидно.
Своих подчиненных Петровичу жалко не было, но вот дорогостоящий проект - очень. В него он вложил не только душу, но и все имеющиеся средства. Многоуровневый паркинг на месте “Градуса Баллинга” уже снился, и благодаря Катерине Виноградовой - в кошмарах. С хождением по мукам пора было завязывать. Любыми деньгами, любыми способами. Эта упрямица должна была понять, что мир не стоит на месте, и уступить, забрав причитающееся.
В баре Катя заметила его сразу. Петр Петрович кожей почувствовал, как цепкий женский взгляд просканировал его насквозь, а потом просверлил между глаз аккуратную дырочку. Ощущения были не из приятных. Лоб зачесался, да так сильно, что впору было поверить в колдовские чары хозяйки.
«Ох, девка! Какой черт послал тебя на мою дорогу?» - мысленно спросил у себя Петр Петрович.
«Наверное, за грехи мои тяжкие,» - сам же себе ответил он.
- Катерина Дмитриевна, милочка, прекрасно выглядите! – уже вслух громким, начальственным басом произнес гость, старательно растягивая губы в улыбке.
Виноградова подачу приняла. Медленно ноготком закрыла потрепанный ежедневник, который листала до появления “дорогого” посетителя. И с самым радушным выражением лица направилась к столику Петра Петровича. Раньше он предпочитал место за барной стойкой, но сегодня почему-то устроился в зале. Это несколько удивляло, но где держать удар Кате было без разницы.
- Здравствуйте, - она присела рядом. - Благодарю за комплимент.
- Да разве же это комплимент? - состроил удивленное лицо собеседник. - Так, констатация факта. Когда женщина сияет, не заметить невозможно.
- У меня нет причин не сиять, - улыбка Кати стала еще шире.
Петр Петрович смотрел на нее и восхищался выдержкой. Не каждый мужчина мог похвастаться таким умением держать лицо при плохой игре.
- Я рад за вас.
- А уж я как рада!
- Хотя… - пора было переходить к делу, - …по моей информации дела с возвратом долгов идут неважно.
Гость сощурился, внимательно следя за реакцией хозяйки. Та удивленно изогнула левую бровь.
- Позвольте полюбопытствовать: откуда у вас такая информация? - Катя была сама невозмутимость.
- У меня обширные связи. В разных кругах.
- И все-таки?
- Катерина, давайте не будем ходить вокруг да около, - отмахнулся Петр Петрович. - Вы в долгах как в шелках. Возможно, точную сумму общей задолженности не скажу, но она огромна.
- Со своими проблемами я как-нибудь разберусь!
- “Баллингу” нужна сверхприбыль, чтобы выбраться из долговой ямы.
- Выберусь, - холодно.
- Сейчас, в кризис, - гость поцокал языком, - вам это не удастся.
- Вы так уверены?!
- Поверьте, Катенька, я знаю, о чем говорю. Мы с вашим отцом начинали примерно в одно время. Опыт у меня огромный.
- Тогда мне будет приятно Вас удивить.
- Не нужно. Пожалейте свое здоровье.
Сказано это было равнодушным тоном, но Катя напряглась. Послав очередную беззаботную улыбку своему визави, она не удержалась и скосила взгляд в окно. Там, как раз возле входа, стояла ее машина. “Ярис” сверкал на солнце, и ничто не напоминало о недавнем приключении, которое чуть не стоило жизни его хозяйке.
- Молодость и здоровье - вещи проходящие, - тем временем продолжил Петр Петрович. - Не стоит портить лучшие годы. Одно ваше “да”, и я улажу все проблемы, а также сделаю Вас состоятельной женщиной, - гость рассмеялся. - Почти предложение руки и сердца! Соглашайтесь!
- Знаете, - Катя перегнулась через столик, - как-то мне уже предлагали руку и сердце. Ничего хорошего в итоге не получилось, но опыт я получила бесценный. Так что “нет”! Справлюсь без вашей помощи.
- Катерина! - гость сбросил маску радушия. Теперь он был таким, каким знали его подчиненные: суровым и собранным. - Вы ведь понимаете, на что обрекаете себя.
- Это угроза?
- Что Вы, милая! Я пришел с миром, - собеседник похлопал по толстой папке, что лежала перед ним на столе. - И с предложением.
- С миром… Как же.
- Я уже озвучивал Вам сумму, но теперь… удваиваю ставки, - Петр Петрович будто и не услышал Катиной реплики. - Готов купить бар по цене гораздо выше рыночной! Все затраты по оформлению беру на себя. Персонал пристрою в один из моих ресторанов. Оборудование мне не нужно, но, если не захотите распродавать - предоставлю в распоряжение склад, пусть стоит. Соглашайтесь.
- Нет!
- Таких условий больше не будет.
- Нет!
- Вы сможете начать с чистого листа. Новый бар. Без долгов.
- Сколько раз мне нужно произнести “нет”, чтобы Вы поняли? - Катин голос звенел, а глаза горели. - Мне нравится этот бар! Он мой. И ни один бульдозер никогда не подойдет к его стенам!
- Но это же глупо! - Петр Петрович резко встал. - Одумайтесь!
- Последний раз говорю: “Нет”. Меня не интересует ваше предложение, и не пугают ваши угрозы.
- Вы совершаете ошибку, - разочарованно произнес гость. - Большую ошибку.
- Давайте не будем больше тратить время друг друга. - Виноградова коротко кивнула. - У меня еще очень много дел.
Петр Петрович смотрел на самую упрямую женщину из всех, кого он знал, и не представлял, какие еще аргументы привести, чтобы убедить ее изменить решение.
- Неделю, - тихо, на грани слышимости произнес он, - даю вам одну неделю.
Катя отвернулась, не желая слушать.
- После этого ваши кредиторы примутся за бар всерьез, - закончил ее собеседник.
Ладони Виноградовой сжались в кулаки, но, верная своему слову, она не оглянулась и не произнесла больше ни слова.
Ее мужество злило и одновременно восхищало застройщика. Собственные непутевые отпрыски и в подметки не годились этой молодой женщине. Впечатленный, он даже хотел было пойти за Катей следом и постараться найти слова, чтобы смягчить свою угрозу. Однако стоило сделать шаг, как рядом, словно черт из табакерки появился вездесущий бармен. И даже не успел ничего сказать, как желудок Петра Петровича нервно сжался. В памяти мгновенно всплыло воспоминание двухнедельной давности. Тогда, спасая свою честь, он вынужден был бежать из бара. Странная реакция организма мгновенно развеяла благие намерения и, не желая искушать судьбу, гость направился к выходу.
***
Катя чувствовала, что еще чуть-чуть, и будет готова убивать. Эротическая психотерапия, сеанс которой утром устроил ей Воинов, уже не действовала. Мало того, что очередной банк отклонил запрос на кредит, так еще и любезный застройщик решил испугать сроками. «Даю вам одну неделю» - звучало как приговор. Уже сейчас Виноградова понимала: даже при самом оптимистическом раскладе в такой срок с долгами ей не управиться. Даже если бы решилась на крайние меры - продажу квартиры и машины – ни единого шанса! Надежда была лишь на то, что застройщик блефовал. Хлипкая надежда, фантастическая.
На доброго самаритянина Петрович не был похож совершенно. В том, что покушение на нее было частью его плана, Катя заподозрила сразу. Мальчишка с баллончиком краски, тонированный джип – слишком много всего для случайности, а когда Игорь рассказал о последовавшем звонке, исчезли последние сомнения. Ее склоняли к продаже бара всеми законными и незаконными способами. А спасителей, этаких рыцарей в сверкающих доспехах, на горизонте не предвиделось. Брат вернулся к гастрольной жизни. От временного любовника подвигов можно было ожидать исключительно постельного характера. Ну а бывший муж… Его и видеть не хотелось. Совсем!
Только Баренцев, как назло, не выводился из бара.
- Катерина Дмитриевна, Игоря Генриховича уже выносить или пусть еще посидит? – Гришка будто прочел ее мысли.
Катя бросила взгляд в сторону дальнего столика. Это было ее с Мэрилин любимое место, но в последнее время как назло там днями напролет пьянствовал бывший муж.
- Вот бы его так вынести, чтобы забыл, как входить, - вздохнула она. - Достал.
- Девчонки пытались не пускать - буянит под окнами.
- А здесь не буянит?
Теперь уже оба посмотрели в сторону Баренцева. Тот пытался через горло бутылки рассмотреть ее дно и при этом что-то напевал себе под нос.
- И ведь никакая холера его не берет, - не то восхитился, не то возмутился Гришка.
- О да! - Катя сжала виски. После разговора с Петром Петровичем голова раскалывалась. Безумно хотелось покоя, и чтобы никаких раздражающих факторов не было рядом.
- Пиво, водка, кофе и снова водка… - перечислил бармен список заказов Игоря. - Непрошибаемый!
- Значит, вчера опять проигрался, - Катя уже ничему не удивлялась. За несколько лет брака по ассортименту напитков мужа она научилась точно определять, когда была игра, и как много денег вылетело в трубу.
Бармен таких подробностей не знал, но по красноречивому насмешливому взгляду было понятно - верит на слово.
- Гриш, мм… - Катя ненадолго задумалась. - Ты не знаешь, этот гад уже расплатился по счету?
- Девчонки последний счет относили точно! - Грэг усмехнулся. - С Игорем Генриховичем они уже ученые. Заказ, счет, деньги, и только потом новый заказ - алгоритм работает четко. Он ворчит, конечно. Вам пожаловаться угрожает, но платит.
- Ты научил? - восхищенно.
- Ну не Анечка ж! Она у нас слишком интеллигентная, чтобы выжимать у клиентов деньги заранее.
- Хвалю! Напомни мне о своей прозорливости, когда в следующий раз увольнять тебя соберусь.
- С полным списком подвигов предстану, - Гришкины глаза озорно блеснули. - Не сомневайтесь!
- От скромности не умрешь, - Катя вновь глянула в сторону дальнего столика. - Ладно. Пока у нас тут кое-кто другой не умер… от цирроза печени, пойду выдворять из зала.
- Вам помочь? - Грег в знак готовности к самым оперативным мерам потер ладонь о ладонь.
- Нет, - отмахнулась Катя. - Еще разорется, а у меня голова болит.
- Смотрите сами. Но если что - мой апперкот к вашим услугам.
- Э-э, нет! Держать позову! - заговорщицки подмигнула Виноградова. - Удовольствие отделать бывшего мужа я никому не уступлю!
***
Над дальним столиком разливалась песня, и плыл в воздухе аромат перегара. Из-за большой дозы принятого на грудь Игорь постоянно забывал слова. Посетители - молодая пара, за соседним столиком - вначале жаловались на местного Паваротти. Даже просили предоставить им другой столик. Но потом, смекнув, что можно неплохо развлечься, достали мобильные телефоны и начали видеосъемку.
- Ваше бла-бла-благородие, госпожа Удача,
Для кого ты доб… щедрая, а кому - иначе.
Десять… Девять граммов в сердце - постой, не-е-е зови!
Hе везет мне в смер-ти - повезет в любви.
Игорь тянул ноты и напрягал память, вспоминая правильные слова. О том, что вскоре может стать звездой ютуба, он не догадывался. На душе было слишком паршиво, чтобы озираться по сторонам. В качестве слушателей вполне хватало батареи полупустых стаканов. Те слушали молча. Иногда, когда он слишком сильно опускался к столу, подпевали звонким эхом.
Увлеченный пением, Баренцев не сразу заметил появление бывшей жены, а Катя не стала специально привлекать к себе внимание. Вместо этого - бесшумно села напротив. Сложила ладони домиком. Только тогда зеленые глаза бывшего сфокусировались на новой слушательнице. Как по мановению волшебной палочки певец преобразился и уже с новыми силами продолжил:
- Ваше благородие, гос-госпожа чужбина,
Жарко обнима-а-ала ты, да только… Не любила!
В ласковые сети постой, не лови,
Не везет мне в смер-ти – повезет… Повезет.
Когда-нибудь… Повезет в любви.
Катя дождалась окончания песни, а потом вместо аплодисментов холодно спросила:
- Ну как? Помогает?
Игорь непонимающе уставился на нее.
- Пение помогает? - уточнила Виноградова. - Вместе с такой ударной дозой спиртного должно помогать.
Баренцев по-детски скосил глаза в сторону. Катя узнала этот жест. После него обычно шел театральный вздох, а потом – тирада о трудностях жизни. Она даже откинулась на спинку стула, чтобы удобнее было дожидаться окончания речи, но в этот раз Игорь преподнес сюрприз.
- Ты сегодня такая красивая, - просто и без пафоса произнес он. - Ты всегда красивая, но сегодня - особенно.
- Спасибо… Это все платье.
- Нет, - Игорь улыбнулся одним уголком губ. - Вчерашнее, красное, было лучше.
Катя даже не знала, что ответить на такое откровение. Игорь никогда не был жаден на комплименты. Обычно они сыпались у него с языка как слова-паразиты. Но чтобы так, искренно, без шуточек - такого не наблюдалось давно.
- Ты снова крупно проигрался? - она нахмурилась.
- Вдрызг! - хохотнул Баренцев.
- Блин, Игорь! Ну сколько можно?
- Пока не отыграюсь! Хотя в последнее время… Ты вкалываешь как проклятая, а я проклят в игре.
- Не равняй нас!
- Так я для тебя стараюсь! Хочу вернуть… что забрал.
После крошечной доли откровенности эта извечная отговорка закоренелого игромана вызвала у Кати раздражение. Ей захотелось взять Игоря за ухо и, как нашкодившего мальчишку, вывести за дверь.
Будто почувствовав опасность, Баренцев тут же перевел разговор в другое русло.
- Кать, ну скажи ты мне честно, - он подпер голову рукой, - зачем тебе бар? Я ведь несколько лет занимался им, занимался, но… Он прорва. Бездонная.
- Работал он. Конечно.
- Как мог! Столько сил уходило, и никакого удовольствия.
- Ах, так ты от горя просаживал в карты все заработанные деньги? – этот вопрос Катя задавала Игорю уже столько раз, что даже злости не осталось. Злилась она только на себя. За то, что закрывала глаза раньше, за то, что слишком поздно опомнилась.
- Я пытался все уладить. Честно. Еще тогда. Надеялся, что отыграюсь. Это ведь так просто!
- А когда для тебя что-то было сложно? Твои жизнь как программа с двоичным кодом. Вместо «единицы» – удача, а вместо «нуля» – провал.
- Может и так.
- Так! Именно так!
- Но я не умею иначе. Сам не умею, – Баренцев взъерошил свои волосы. – Ты нужна мне. Знаю, не веришь… Но… Черт! Столько времени прошло, но я скучаю по «нам». Все еще не могу смириться, что упустил тебя.
От этих высокопарных слов у Кати зубы свело оскоминой. От одной мысли, что когда-то любила этого мужчину, что жила с ним под одной крышей, спала в одной кровати, целовала, строила планы на будущее, хотелось забраться в какой-нибудь укромный угол и напиться там коньяка до полной потери памяти.
- А ведь можно еще все исправить. - Игорь поднял на нее свои по-собачьи несчастные глаза.
- Даже слышать не хочу! – обрубила Катя.
- Я знаю. Ты правильная, хорошая. Ты любишь этот бар, будь он проклят. Любишь таким, какой он есть. Но если у меня…
- О, Боже! - Катя вскочила со своего места. - Опять двадцать пять! Игорь, я не дам тебе денег!
- Катенька, я…
- Слышать этого не хочу! Достало, - вырвалось со стоном. - Ты безумен. Тебе лечиться надо.
- Но я знаю отличный выход!
- Ты знаешь. Петрович знает. Все знают и спешат меня облагодетельствовать. А я не хочу! Понимаешь? – ее трясло от злости. – Мне не нужны ваши «отличные выходы»! Мне нравится этот бар! Такой, какой он есть. На этом месте! Неужели сложно понять?
Игорь стушевался. Даже его сдобренная алкоголем смелость меркла перед таким напором. С Катей никогда не было просто. Упрямая, горячая, она превращалась в волчицу, когда опасность грозила чему-то или кому-то важному для нее. Однако сейчас, перед лицом угрозы, бывшая жена стала вовсе непрошибаемой. С такой Катей Игорь не знал, как общаться. Он и хотел помочь, и понимал реальное положение вещей, но совершенно не представлял, как донести до нее свои мысли.
***
Как Катя ни старалась, но Игорь не стал повторять незаметный уход Петра Петровича. Заказав себе новую порцию водки, он уставился отсутствующим взглядом в стол перед собой. К счастью для других посетителей, молча. Удовлетворившись этим результатом, Виноградова махнула на бывшего рукой и вернулась за барную стойку. Грег без просьбы поставил перед ней чашечку ромашкового чая и тут же переключился на других клиентов.
Слова Игоря задели за живое. В том, что касалось бара, он был абсолютно прав. Еще до развода “Градус Баллинга” вытеснил из ее жизни не только мужа, но и почти все прежние интересы. Круг общения сузился до персонала, а из подруг осталась одна Мэрилин. Та тоже любила лишь свою работу. Ни один из многочисленных мужей не смог конкурировать с брачным агентством. Работа давала гарантированную отдачу. Работа не играла в карты, не шлялась по кабакам и не воровала ее бутерброды. Среди приходящего и уходящего она всегда была надежным форпостом.
Сейчас, по прошествии нескольких лет со смерти отца, Катя горько сожалела, что слишком поздно поняла эту истину. Ее надежда на Игоря стала роковой для бара, и расплата за годы удобной жизни теперь настигла. Пришлось постигать искусство быть сильной. Привыкать к дисциплине, к графику, к ответственности. Сдерживать свои желания. Чем сильнее хотелось уткнуться лбом в мужскую грудь - тем жестче одергивать себя. Чем заботливее был любовник - тем настойчивей искать в нем изъяны.
На личную жизнь не было времени. Без второго администратора, без бухгалтера максимум, что можно было себе позволить – редкие фантазии о далеком безоблачном будущем. Когда Мэрилин просила ее описать это будущее, Катя обычно отшучивалась: «Современная кофемашина, просторная квартира поближе к бару и «Ярис» с новым кузовом». Открывать настоящие желания было боязно даже лучшей подруге. Вначале – потому, что боялась спугнуть мечту. Потом, спустя год напряженного труда в баре – потому, что стало неловко говорить об обычных женских желаниях.
Но это касалось будущего, счастливого и спокойного. Пока же сквозь усталость и мигрень приходилось тянуть груз долгов.
***
Тупая ноющая боль с каждой минутой становилась все сильнее. Катя давно избавилась бы от нее с помощью ибуфена, но любимого и надежного лекарства в аптечке не оказалось. Там не было даже обычного анальгина. Слабительное, валидол и стопка бинтов - все, чем бар мог помочь своим посетителям и персоналу. В довершение всего выкупленная застройщиком ближайшая аптека уже месяц была закрыта.
Весь мир будто сговорился против одной несчастной женщины. В сложившейся ситуации Кате оставалось лишь пить ромашковый чай, надеясь, что травам под силу справиться со спазмами. Самовнушение помогало слабо, но у Виноградовой не было иного выхода. Отпивая мелкими глотками чай, она изо всех сил пыталась загнать подальше в подкорку свой скепсис. «Мне становится легче. Мне хорошо,» - как мантру повторяла она. И вот на пятнадцатой минуте, когда начало казаться, что магия ромашки действует, кто-то коршуном встал за спиной. Навязчиво близко. Не двигаясь. Явно дожидаясь, что на него обратят внимание. Как результат, почти удавшийся ромашковый фокус лопнул, словно мыльный пузырь.
- Кто там? – кивнула бармену Катя. Голова болела так сильно, что не хотелось оборачиваться.
- Э… – Грег открыл рот, чтобы ответить, но посетитель жестом приказал молчать. – Клиент.
- Какой ты загадочный, - хмыкнула хозяйка. – Петрович, что ли, вернулся?
- Мм… По поводу отчества я, честно говоря, не уверен, - Гришка почесал затылок. – Но это точно не Петр Петрович.
- Радует, – послышался вздох облечения. – И все же, кто там? Игорь?
- Ваш бывший по-прежнему недвижимость, так что вновь мимо.
- Какая у нас замечательная угадайка! – восхитилась Катя.
- Очень! – ответил вместо Гришки тот самый «клиент». - Милая, значит, я не первый и не второй в твоем списке?! – возмущенный, словно ревнивый муж, Роман Воинов вышел из-за Катиной спины.
Катя вымученно улыбнулась. Вроде бы сил не было улыбаться, а как увидела его – не удержалась.
- А если бы я еще там постоял? – сурово спросил Роман. - Имена скольких мужиков ты бы назвала?
- Голова болит. Жутко.
- Голова, значит…
- Да. Это уважительная причина?
- Вот на что, а на головную боль женщины мне еще не жаловалась. Старею, видимо, - отшутился Роман и, обняв Катю за талию, уселся рядом. – Что случилось?
- Случилась жизнь, - Виноградова пожала плечами.
- Неожиданно подкралась и по голове?
- Неожиданности – это по твоей части, - прозвучал многозначительный ответ.
- Кто-то же должен привносить в твою будничную жизнь чудо!
- Чудо? – Катя откашлялась. – Скромность у всех журналистов не в чести или только у избранных?
- А тебе нравятся скромники?
- Скромность красит мужчин.
- Врешь! Тихоня и минуты возле тебя не продержится. Сольешь его при первой же возможности, - Воинов жестами изобразил, будто дергает за шнурок сливного бочка. – Фьють, и нет Ромео.
- Ну, ты и…
После «и» цензурные выражения у Кати закончились. Некоторые горячие словечки так и рвались у нее с языка. Если бы не посетители, она высказала бы Роману все, что думает о нем и о его пантомиме. Но клиенты уже оглядывались на колоритную парочку, а Гришка как-то подозрительно топырил ухо.
Хозяйка бара сдержалась. Надула губы. И в качестве намека, чтобы драгоценный гость не расслаблялся, едва слышно отбарабанила пальцами по столешнице похоронный марш.
Но Роман будто бы и не услышал. Пока собеседница молча переваривала возмущение, он в своем фирменном беззаботном стиле взял ее чашку и жадно отхлебнул.
- Тьфу! – закашлялся Воинов. - Что за дрянь ты пьешь?
- Чай, - Катя что было силы стала колотить его по спине, якобы спасая. – Ромашковый!
- Э-то же от-ра-ва! – по слогам, с трудом уворачиваясь от ударов, проворчал Воинов. - Неудивительно, что у тебя болит голова.
- Ромашка полезна!
- Так я тебе и поверил! От такой гадости, небось, и помереть можно.
- Знаешь… Рома, – Катя набрала полную грудь воздуха, - у меня сейчас так сильно болит голова, а ты так виртуозно усиливаешь эту боль, что смерть уже не кажется плохим итогом.
- То есть про голову это была не отмазка? – Воинов сощурился.
- Кошмар! – приложила ладонь ко лбу Катя. - Мужчина, ты вообще способен думать о чем-нибудь другом, кроме еды, секса и сна?
- Ээ… А разве в мире есть что-то еще?
- Да! Например, головная боль.
- Если она мешает всему остальному – то это серьезно! – Воинов задумался. – Впрочем у меня есть для тебя одно интересное предложение.
Мысленно поздравив себя с получением третьего «интересного» предложения за день, Катя подняла лицо к Роману и приготовилась к новому раунду.
***
В душевой кабинке пахло клубничным шампунем и ванильным гелем для душа. По запотевшему стеклу ручейками стекали теплые капли, но обнявшаяся парочка, казалось, ничего не замечала вокруг.
- М-да… – Роман сделал глоток из бутылки и, чтобы брызги не попали в горлышко, тут же прикрыл его пальцем. - Идея с шампанским в ванной была глупой.
- А мне нравится, - Катя забрала из его руки напиток. – Никогда в жизни не пила Asti под душем. Удивительное лекарство от головной боли. Такое сочетание… Холодные пузырьки, теплые брызги, горячие мужчины - что-то в этом есть!
- Э-э! Ноу-хау! Никаких мужчин во множественном числе! – возмущенно. – Запатентую на фиг!
- Рома, ты жмот!
- Но жмот с фантазией, заметь!
- О да! – Катин взгляд медленно заскользил вниз по широкой мужской груди. - И не только с фантазией…
В ответ на нескромный намек Воинов весело хмыкнул.
- Оставь младшенького в покое, кошка ты ненасытная. К тому же здесь неудобно. Утром чуть не покалечились.
- Но это не я предложила шампанское в ванной.
- Признаю. Мой косяк, - Роман отсалютовал себе бутылкой. - Обычно женщины любят всякую ерунду вроде пенной ванны. Полежать, получить удовольствие… А у тебя… – он смерил взглядом пространство крошечной душевой кабинки. - И как я забыл?
- Эй, журналист! - Катя извернулась и звонко шлепнула любовника по заднице. - Уважительнее к моей жилплощади! И вообще, где твоя фантазия?
- Где-то в районе кровати.
- Здесь тоже можно расслабиться!
- Здесь? – Воинову хватило полшага, чтобы зажать свою обидчицу в угол.
- Да, - Виноградова гордо вздернула подбородок.
- Хм… – на губах Романа заиграла плотоядная ухмылка. – Тогда удиви меня.
***
И Катя удивила. Совсем не так, как ожидал Роман. Подобное он даже представить себе не мог! Когда щетка с длинной деревянной ручкой, которой Катя до этого терла себе спину, спустилась в область паха, Воинов чуть не подпрыгнул. Это было совершенно неожиданно. Колючий ворс скользнул по мошонке. Оставив пенный след, описал дугу под членом. От остроты ощущения у Романа перехватило дыхание.
- Уфф… - он схватился за верхний край кабинки.
- Еще? - в Катиных глазах черти плясали ламбаду.
Роман сглотнул.
- Я нежно, - прошептала на ухо любовница. - Не задену, - она обхватила рукой возбужденный член и вновь провела щеткой по мошонке.
- Черт! - Воинов вздрогнул. - У меня сейчас яйца от удовольствия взорвутся.
- Фи. Ты порой выражаешься как сапожник.
- Тогда продолжай, - Роман расставил ноги пошире. - А я буду мужественно стонать.
Катя вопросительно вскинула бровь.
- Это значит тихо, - пояснил любовник.
- Очень тихо? - недоверчиво.
- Так тихо, - Воинов осклабился, - чтобы тебе захотелось опуститься на колени…
- Продолжай, - Катя закусила губу.
- …открыть свой чудесный ротик…
- Мм?
- …и заставить меня, наконец, заорать.
Вызов был слишком красноречив. Роман вновь применил к ней свой подленький прием - взял на “слабо”. Он словно раскусил, что глупое, по-детски наивное противостояние забавляло в равной степени обоих. Раскусил и теперь постоянно пользовался.
- Ты ведь понимаешь, что минет будет стоить тебе дорого? - Катя осмотрела кучерявый фронт работы.
- Да-а-а…
- Должок востребую с процентами! - щедро полила щеточку гелем для душа.
- После того, как я возбудился от какой-то мочалки, уже ничего не страшно, - обреченно произнес Воинов.
- Тогда, должничок, держись! - она хищно облизнулась.
Чтобы от предстоящего удовольствия не поскользнуться на скользком полу, Воинов откинулся спиной к стене. Так казалось удобно и надежно. Он был уверен, что устоит. Однако то, что начали вытворять с его достоинством жесткая пенная щетка и нежные губы, оказалось сильнее.
Ноги перестали держать почти сразу. Обещанное молчание постоянно прерывалось громкими стонами и проклятиями. Выдержка трещала по швам. Он был в раю и в аду одновременно. Загибался от яркой радуги ощущений…. А Катя все не прекращала.
ГЛАВА 12. ТАКИЕ РАЗНЫЕ МУЖЧИНЫ
Коктейль «Бьянка»
Состав:
• Бехеровка – 30 мл.
• Белый десертный вермут – 30 мл.
• Шампанское – 30 мл.
• Для украшения: малина, лайм.
Рецепт: В стакан для смешивания налить Бехеровку и вермут. Перемешать и перелить в бокал, на треть наполненный льдом. Сверху влить шампанское, украсить ягодой малины и кружком лайма.
Дождь шел второй день, не переставая, словно мать-природа решила всплакнуть по уходящей весне, но так увлеклась, что краны небесные сорвало напрочь. Даже у могучего северного ветра не хватило сил разогнать хмурь. Тяжелые серые тучи как огромные измазанные грязью слоны медленно плыли на небосводе. Ленивое стадо надежно укрывало и солнце, и звезды. В результате пасмурный день стал похож на вечер, а вечер - на ночь.
Горожане переносили дела на потом и спешили домой. Еда, социальные сети, сериалы - дождливые майские будни предоставляли скромный ассортимент развлечений. Только влюбленные парочки позволяли себе прогулки по улицам. Отсутствие собственного жилья вносило романтику в их отношения и толкало на безумные поступки. С зонтиками, в ярких резиновых сапогах, вошедших в моду прошлой осенью, они дотемна бродили от кафе до кафе. Умудренные опытом официантки печально вздыхали им вслед, собирая со столов мизерные чаевые. А капли дождя стучали по куполам зонтов, подгоняя идти к следующему укрытию.
И лишь одного-единственного человека, казалось, не волновали ни отсутствие зонта, ни позднее время. Темный переулок возле старого бара был его прибежищем уже не первый вечер. Всегда один. Всегда пьян. До поздней ночи на одном и том же месте. Призрак. Редкие прохожие шарахались в сторону. Водители, не замечая, обливали фонтаном брызг из-под колес.
Сегодняшний вечер не стал исключением. Подняв воротник тонкого плаща, он трясущимися руками пытался раскурить промокшую сигарету. За последний час она была уже пятая. Чем дольше он стоял - тем сложнее становилось раскуривать. От ребристого колесика зажигалки саднила кожа на пальце. От передозировки никотина кружилась голова. Однако мужчина не обращал внимания на сигналы собственного тела. Он просто ждал.
Рано или поздно из-за поворота вывернет нужная машина. Сверкнут фары. Отразятся фонари в непроницаемых стеклах цвета вороньего крыла. Это так символично! Черный ворон – птица-падальщик. Он умеет искать и ждать. Его пища - отходы, а ареал обитания - свалка. Все как у людей. Отребье - пища падальщиков, их хлеб насущный и работа.
Мужчина под дождем усмехнулся своим мыслям. Наделав столько ошибок за последние годы, теперь он мог только ждать. Движение со знаком “ноль”, и совсем не любимое “зеро”. А ведь раньше верилось, что жизнь можно обмануть. Как женщину! Прочесть в глазах тайные желания, поделиться своим знанием, стать частью чужих фантазий - что может быть проще для шулера? “Тройка” - скука, “семерка” - похоть, “туз” - страх одиночества. Все казалось так просто, и он был так уверен в себе, что пропустил, как судьба втянула его в свою собственную игру. В подкидного дурака. Любовница стала женой, ее бар - его работой, ее жизнь - его жизнью. Самый удачливый шулер на земле сорвал банк. Овации в зале и поздравления за сценой. Счастливчик! Оставалось лишь одно - вовремя выйти из игры. Один-единственный шаг! И не в бездну, как раньше, а на твердую землю.
Шажок…
После дюжины неудачных попыток табак в сигарете наконец разгорается.
Первая же глубокая затяжка, и ноги подкашиваются от облегчения.
Вторая - петля на шее становится свободнее.
Третья - тревожные мысли тонут в никотиновом тумане.
До нормы не хватает коньяка. Или хотя бы водки. Всего одного бокала! Но в бар его сегодня уже не впустят. Не впустит та, которая когда-то впустила в свою жизнь.
И спасать она его больше не будет. Даже если бы могла… А ведь вместе они бы смогли отстоять бар. Отделавшись малой кровью, оставили бы с носом и строителей, и кредиторов. Способ существовал… Если бы хозяйка чуть меньше любила свой бар. Если бы доверилась… Но предателей не слушают. Их не пускают даже за карточный стол. Место им - сточная канава, а нажитый долг - ноша близких и родных. Отбросы.
Сигарета выгорела до фильтра. Промокший под дождем человек втянул последнюю дозу никотина и задержал дыхание.
Легкие обожгло изнутри едким смолистым дымом.
Яд вместе с кровью побежал по венам, отравляя все на своем пути.
Тело взбунтовалось против рассудка, спазмами кашля попыталось вытолкнуть отраву наружу. Желчью подошло к горлу.
В борьбе с собой отступили и презрение, и жалость, и злость. Мир сузился до примитивных ощущений. И даже огромный тонированный джип, явившийся-таки по его душу, впервые за несколько недель равнодушно проехал мимо. Не нужный себе, он оказался не нужен никому. Совсем. С оболочки нечего было взять.
***
Скомканная простынь, подушки на полу и одышка как после хорошего кросса - утро Катерины Виноградовой походило на извержение вулкана. Как истинная сова, она была не в состоянии радоваться раннему пробуждению. Ее не соблазняла многокилометровая пробежка, не ждали на летучке в редакции. Утром в “Градусе Баллинга” командовала Анечка, а у Кати была возможность выспаться. Последняя радость в жизни! Но ее нахальный жилец словно и не слышал возмущенное “отпусти” и “я спать хочу”. Стоило ему продрать глаза, как спустя минуту Катя оказывалась прижатой к матрасу горячим мужским телом.
Сегодняшнее утро не стало исключением.
- Блин! - Катя шлепнула Воинова по руке. Та как раз спускалась в развилку ног, и явно не просто так. - Рома, тебе вообще говорили, что утренний стояк не эротической природы? Сходи в туалет - отпустит.
- Как приятно иметь дело с мудрой и опытной женщиной. - Даже не думая прекращать свои поползновения, Роман ловко перехватил обе Катины руки и завел ей за голову. - Только… В туалете я сегодня уже был, - удобно устроился между ног, - а на тебе - ни разу.
- Проклятие…
- Поддерживаю. Это… - Роман взглядом указал в сторону паха, - точно проклятие. И прокляла меня ты!
- Ах, я? - зевая.
- Ну, может, она, - мужской язык, облизав, подул на правый сосок. - Или она, - проделал то же самое с левым.
- Уфф… - от ощущений у Кати мурашки побежали по телу.
- Или твоя влажная, всегда готовая для меня… - губы заскользили ниже, оставляя дорожку из поцелуев, - укротительница змей.
Катя прыснула со смеху. Только Воинов с его неуемной фантазией мог так выразиться. Никаких “кисок” и “щелочек”! Только собственные названия и индивидуальный подход.
- Рома, может все-таки после пробежки? - неуверенно.
Катю уже никто не держал. Можно было извернуться и оставить Воинова ни с чем. Ублажать его по несколько раз в день она не подписывалась. Только от сонливости не осталось и следа. Легкие поцелуи Романа уже сделали свое коварное дело, и внизу живота сладко заныло.
- После пробежки я надеюсь получить от тебя завтрак… В знак благодарности.
- Благодарности? А будет за что?
- Я постараюсь, - Роман крутанул ее на живот и, подтянув таз к паху, поставил на колени. - А уж поверь, стараться я буду.
***
- Воинов, ты похотливое животное! - с блаженной улыбкой на губах произнесла Катя, когда ее партнер с видом победителя прошествовал в ванную комнату.
- А минуту назад ты кричала, что я Бог! – послышалось оттуда.
- Да мало ли что я кричала в состоянии аффекта! Я хочу нормального секса!
Роман выглянул из-за двери.
- То есть? – недоуменно.
- С поцелуями, с прелюдией, с лаской! - пришлось пояснить.
- Ты уверена?
- Да! Я женщина и хочу нежности.
- Хм… - Роман задумался. - А мы не уснем?
- Воинов!
- Да, милая?
Катя посмотрела в его веселые глаза, мазнула взглядом по обнаженному торсу и вновь откинулась на кровать.
- Иди уже одевайся! - простонала. - Курочки на беговой дорожке, небось, заждались, когда ты явишь себя миру.
Из ванной послышался смешок.
- Это ревность?
- И не надейся!
- Смею тебя заверить, - снова из ванной, - после того, как ты меня обезвредила, им тоже не на что надеяться.
- Свежа легенда, - хмыкнула Виноградова, уже предвидя, как будет отбиваться от очередного акта “обезвреживания” после завтрака.
Откуда у него брались силы после пробежки, Кате было непонятно. В ее жизни было только два вида бега: от кредиторов и за нерадивыми официантками. Что один вид, что другой никак не способствовали повышению либидо. Но, глядя на пышущего жизнью Романа, дико хотелось поменять оба своих бега на его чудотворный утренний кросс.
***
Пока Воинов хозяйничал в душе, Катя кошкой потягивалась в кровати. Одной на двухместном матрасе ей было просторно. Никто не норовил забросить тяжеленную руку на талию, не лапал грудь и, самое главное - не пыхтел, как ежик, на ухо. За несколько ночей в компании Романа она уже и забыла, как это - просто спать. Катя даже где находится любимая ночная сорочка забыла! Каждый вечер она ложилась в ней, но еще ни разу не смогла в ней же и проснуться.
В вопросах раздевания Воинов с легкостью обставил бы Дэвида Копперфильда. Да что там Копперфильда – самого Гарри Гудини! Пропадало все: сорочка, трусы, сонливость и даже усталость. Желание от одного поцелуя разгоралось в пожар. Однако, при всем при этом утром Виноградова чувствовала себя выспавшейся и полной сил. Шесть-семь часов сна между вечерним и утренним сексом, и тело искрилось от прилива сил. Бодрость будто бы передавалась половым путем. А вместе с ней хорошее настроение и оптимизм.
Несмотря на опасения, сосуществовать с Воиновым под одной крышей оказалось неплохо. Всем он был хорош: щедр, оригинален, настойчив, остроумен… Умел заставить смеяться, даже когда на душе кошки скреблись. Мечта, а не любовник, и только одно не давало Кате полностью расслабиться – не вытравливаемая ничем типично женская зараза под названием «чувства». Понимая, что влюбиться в самого известного бабника среди местной журналистской своры было бы неосмотрительно и глупо, Катя изо всех сил старалась не поддаваться на провокации сердца. “Не ревновать, не опекать, не ждать!” - такую установку она дала себе на время сожительства. Но из-за бронебойного обаяния Воинова защита то тут, то там давала трещину.
Этот самонадеянный тип всего за несколько визитов в бар умудрился пополнить список своих воздыхательниц всеми ее официантками, администратором и даже шеф-поваром “Градуса Баллинга”. Как убежденная мужененавистница Глафира Парамоновна умудрилась попасть в сети Воинова, не поддавалось никакому уразумению. Подчас от обиды Катю так и подмывало стащить с Романа штаны и показать почтенной даме, кто на самом деле является счастливым обладателем трусов с эмблемой Супермена. Это шоу точно собрало бы аншлаг! И зал, и кухня собрались бы полюбоваться, вот только почему-то казалось, что даже разоблачение не отворотило бы Глафиру от любимого клиента.
***
Вечер в компании Воинова мало чем отличался от утра. Ужинали они обычно в баре, и за обоих Роман расплачивался, не экономя на чаевых. Потом была поездка домой, а там… Стоило лишь захлопнуть дверь, как начиналась гонка на раздевание. Забег до кровати чаще всего происходил уже после первого раунда и больше напоминал миграцию двух ленивцев на соседнюю ветку.
Однако один из вечеров был непохожим на другие. На ужин Роман не приехал в бар. Это несколько удивило Катю, но так как на телефонный звонок ответить он тоже не соизволил, она выбросила беспокойство за желудок любовника из головы. Поздно ночью беспокойство вернулось. На этот раз не за желудок, а за самого Романа. Некстати вспомнился уродливый шрам у него на спине и разгромленная квартира.
Так к двум ночи от образа истеричной женушки, молящейся на телефон, Катю удерживали только злость и вера в то, что у журналистов кошачий комплект жизней. Мысленно пересчитав и овечек, и чайные ложечки в своем баре, Катя лежала в кровати без сна. То и дело косясь на светящееся зеленым табло электронных часов, она продумывала приветственную речь для Воинова, а заодно представляла, какой “отдохнувшей” будет выглядеть на утро.
На вере и злости удалось продержаться до трех. После качели эмоций вновь качнулись в сторону тревоги, и стало не по себе. Когда часы показали полчетвертого, Катя уже была готова к оказанию первой медицинской помощи, вызову скорой и поездке в больницу. С Игорем она такого не проходила, но из общего с Воиновым у него была только половая принадлежность.
- Рома, ну где же тебя черти носят? - уже не мысленно, а вслух произнесла Виноградова.
Словно ответ на ее вопрос в дверном замке заскрежетал ключ, и спустя несколько мгновений на пороге появился Воинов.
***
Катя еще при первом знакомстве успела убедиться, что в белой рубашке и костюме этот мужчина выглядит сногсшибательно. Лучше Рома выглядел только голышом. Еще она знала, что Воинов хорош даже с колючей щетиной и растрепанными волосами. Но с идеально выбритым, шикарно одетым, лощеным Романом Катя не встречалась ни разу.
И вот сегодня поздно ночью, когда все нормальные люди смотрели сны, Катя, открыв рот от удивления, смотрела на упакованного как на свадьбу звезду отечественной журналистики.
- А ты чего не спишь? - вместо приветствия произнесла звезда.
- Аа… Я… - Катя впала в ступор. Признаваться, что волновалась, было категорически нельзя.
- Хм. Почему я не сплю, я знаю, - Воинов сбросил туфли.
- Я…
- Ты? - с видом явного облегчения Роман стянул с шеи галстук и расстегнул две верхние пуговицы.
- Ээ…
Катя закусила губу. Богатая фантазия, выручавшая ее не раз, молчала, словно впала в кому от визуального эстетического наслаждения.
- Ночные бдения? - Роман шагнул к хозяйке.
- Да-а… - растеряно.
Довольный эффектом, Воинов сделал еще шаг. И тут до Виноградовой дошел запах. Знакомое до боли сочетание сигарет, коньяка и женских духов - аромат отравы. Звонок из прошлого.
Один вдох, и искренняя радость от встречи выгорела дотла. Вместо восторга в душе поднялась такая волна ярости, что Катя чуть не упала, оступившись.
Роман такую рокировку в пространстве интерпретировал по-своему. Виноградова даже взглядом не успела моргнуть, как он скинул на тумбу пиджак и двинулся к ней.
- Отпусти меня! - совсем не радостный вопль оглушил Романа, когда он, счастливый и воодушевленный, подхватил Катю на руки.
- Я так рад!
- Отпусти сейчас же!
Только после второго крика в голове у Ромы зародилось подозрение, что что-то не так.
- Какая у меня осечка на этот раз? - подставленные для поцелуя губы плотно сжались.
Задыхающаяся от ненавистного запаха Катя с отчаянным стоном пнула его в грудь, но ни слова не проронила.
- Кать… Катя? - Роман нахмурился. - Я устал до чертиков. Мне бы поспать хоть часик. Серьезно! - он успокаивающе провел рукой по ее напряженной спине. - Потом хоть на эшафот.
- Вот и спал бы на своей работе! - наконец заговорила хозяйка. - На работе. С работой. Под работой. Как угодно!
- Нет, спать мне с тобой нравится. “Под” и “над” тоже нравится, - вздохнул, - но можно сейчас только спать?
- Еще бы! - возмутилась Катя. - Устал бедненький!
- Милая?
- Конечно-конечно! - еще один удар пришелся на грудь Романа. - Шляться по барам и тискать баб - адский труд! Прямо-таки каторжный!
- Что?!
- Воинов, от тебя несет кабаком и борделем! - Катя, как могла, пыталась сдерживаться, но от обиды горло перехватило, и голос сел до предательской хрипоты.
- Чем?! - Роман выпучил глаза. - Так. Стоп.
По-прежнему слабо понимая, что случилось, он осторожно поставил свою ношу на пол.
- Пахнет, да? - деловито уточнил.
- Воняет! - Катя демонстративно зажала нос.
- Борделем… - он резко через голову стянул с себя рубашку, - и кабаком. Да?
От его нарочито спокойного тона Кате стало не по себе. Ярость, еще недавно рвавшая душу, замерла, как собака в ожидании команды.
- Однако, обвинения у тебя… - Роман поднес рубашку к носу, повертел, снова поднес. - Блин, точно воняет!
Между Катей и Романом повисло напряжение. До Воинова постепенно доходила вся суть ситуации, а хозяйка готовилась дать бой жалким мужским оправданиям.
Несколько секунд ничего не происходило. Тикали часы на стене, и еще быстрее бухали сердца. А потом, словно взрыв, квартиру сотряс хохот Воинова. Громкий и веселый, он наверняка слышен был даже у соседей. Романа буквально пополам сложило от смеха. Ноги подкосились и, утирая с глаз слезы, он опустился на пол.
К такому исходу Виноградова не была готова.
- Тебе смешно? – обалдело возмутилась она.
- Сейчас… - новый взрыв смеха.
- Рома?
- Аа… - он похлопал себя по колену, словно это могло унять приступ хохота. - Ваське завтра расскажу - не поверит. Аа… - даже вздохнуть нормально было сложно. - Как в анекдоте!
- Черт, Рома!
- А где скалка? - Воинов дотянулся до Катиных ног. – Ну, или сковорода! - потянул ее на себя.
- Что? Что ты…
Договорить ей не дали. Изловчившись, Роман ловко подсек Катю под колени и уронил на себя.
- Блин, ну анекдот ведь! Аа… - смеясь, он стал целовать ее в лоб, в щеки, в сжатые губы - куда удавалось. - Нет, Ломоносов точно не поверит!
- Рома! - взвилась Виноградова. - Прекрати!
- В казино я был. В подпольном, - наконец, оторвавшись от ее губ, признался Рома. - По заданию редакции! - снова поцеловал, на этот раз нежно, только в губы. – А ты меня ревнуешь, да?
Вопрос обухом ударил Катю по голове. На бледном лице маковым цветом распустился румянец.
- Кать! - Роман за подбородок повернул ее лицом к себе. - Серьезно?
Катя ощутила себя загнанной в угол мышкой перед огромным котом.
- Ревную?
- Да! Ты меня приревновала! - Воинов быстро поцеловал ее в нос. - Напрасно, конечно, но так яростно! - восторженно. - Мне понравилось! Тигрица!
- Я-а-а… - глотая ком.
- Ты-ы-ы!
- Я… - сознание кричало: “На помощь!”, но предательница-фантазия опять молчала.
- …ревнивая собственница, - подсказал Роман.
- Воинов, ты невозможный тип! - наконец произнесла она. От облегчения слезы на глаза выступили. - Свалился на мою голову! - губы дрогнули.
- Свалился, и не только на голову, - Рома подмигнул.
- На всю меня! - серьезно произнесла Катя и тут же, больше не в силах держать лицо, рассмеялась.
Хохотали вдвоем, громко, заливисто, пока щеки не начинали болеть. А отсмеявшись, целовались. И так по кругу: веселье и нежность, радость и страсть. Полуголый он, растрепанная она. И плевать обоим было на холодный пол и позднюю ночь.
ГЛАВА 13. ЗОЛОТАЯ РЫБКА В АКУЛЬЕЙ СТАЕ
Коктейль «Крёстный отец». Подается в завершение сытного ужина. Несмотря на свою незамысловатость, «Крестный отец»входит в официальный список IBA (международной Ассоциации барменов).
Состав:
• Бурбон – 35 мл;
• ликер Амаретто – 35 мл;
• лед в кубиках – 100 грамм.
Рецепт: Налить все ингредиенты в стакан тумблер, добавить лед и перемешать. Коктейль подать с палочкой для перемешивания.
Как всегда, в вечер пятницы бар напоминал шумный улей. Посетители болтали без умолку, словно последний раз в жизни. Официантки чуть не падали от усталости, а в кухне, костеря нерадивых помощников, лютовала Глафира. Шеф-повар “Градуса Баллинга” была в ударе. Казалось, чем больше в кухню сбрасывали заказов, тем больше энергии к ней прибывало. Помощники Глафиры вот-вот готовы были броситься к ногам хозяйки и молить пощады. Зная свою повариху, Виноградова обходила кухню стороной. Ей вообще сегодня было не до кухни. Следующий день являлся крайним сроком ультиматума застройщика. И пусть кредиторы пока не напоминали о себе - в то, что угроза может оказаться блефом, Катя не верила. Не с ее удачей! Потому, оставив зал на Анечку, она принялась за расчеты.
Пока Катя истязала калькулятор, Мэрилин рядом полировала ногти. Она так увлеченно это делала, что когда вдруг заговорила, Катя не сразу обратила внимание.
-…Нет, ну я бы, поняла, если бы исчез коньяк! - не отвлекаясь от маникюра, возмутилась Лена. - Пусть даже водка! Любая! Но моя прелесть… Нет, я определенно не узнаю свой любимый бар.
Катя бросила взгляд на стопку папок с меню, потом осмотрела витрину бара.
- Лен, - хозяйка откашлялась, - где я проколо… - запнулась, поймав себя на том, что цитирует Романа. - По какому поводу возмущение?
- Грег больше не делает грог! - скороговоркой ответила Мэрилин.
- Как это не делает? Делает!
- Да какой же это грог? - печально. - Так, жалкое подобие.
Катя непонимающе посмотрела на трудящегося рядом Гришку.
- Да он причем? - поспешила отвести от бармена обвинение Лена. - Рома у тебя нет правильного!
Катя окинула взглядом витрину бара.
- Четыре вида рома! Что за претензии?
- А барбадосского нет.
Катя от удивления чуть калькулятор из рук не выронила. Мэрилин всегда отличалась особым вкусом, но чтобы так…
- Ничего себе заявочки! - восхищенно воскликнула она. - И Гришка переводил такой ром на твой грог? - тут же опомнилась.
- Кать, да это было всего два-три раза, - подруга пошла на попятную.
- Всего три раза! – передразнила Виноградова.
- Можно сказать, я только распробовать успела.
- Конечно! Так я тебе и поверила.
От вида Гришки, медленно пятящегося в дальнюю от хозяйки сторону барной стойки, Мэрилин закусила губу.
- Язык мой - враг мой, - сокрушенно произнесла она. - А ведь всего-то хотелось грога…
- С дорогущим барбадосским ромом.
- Да…
Катя с сочувствующим видом покивала головой, дескать: «Верю-верю!». И только когда подруга виновато отвела глаза, стала рассказывать.
- Да ладно. Мне он тоже нравился, - произнесла примирительно. – Но только сюда его уже давно не завозят. После того, как Игорь стал одалживать у поставщиков деньги на игры, бар поставили на счетчик. Поставки прекратились, и теперь я регулярно получаю намеки, что неплохо было бы расплатиться за Баренцева.
- Что? - Лена не поверила своим ушам.
- Вот такая веселая история про барбадосский ром.
- Вот Игорь! Вот… – ругательства одно сочнее другого полетели с языка Мэрилин. - Он же тебе уже никто! Прошлое! Бар-то за что?
- Ты думаешь, штамп о разводе для них что-нибудь значит? - горько усмехнулась Катя.
- Кошмар! Я бы его сейчас придушила собственными руками!
- Боюсь, очередь из желающих придушить моего бывшего слишком велика, - аккуратно, чтобы не размазать косметику, Катя потерла уставшие глаза. – Игорь и стройка словно два проклятия на мою голову.
- Может, это кармическая предоплата? – с важным видом предположила Лена. - За карт-бланш грешить в будущем?
- У меня здоровья не хватит столько нагрешить! Порой кажется, что даже звезды на небе против этого бара. Постоянно то одно, то другое. Вроде только замаячит свет в конце тоннеля, как объявляется новый кредитор или “благодетель”, и все мои старания летят псу под хвост. Устала! Так сильно, что иногда забываю, за что борюсь.
Лена бережно взяла ее руки в свои и крепко сжала.
- Может, Воинова попро…
- Молчи, - оборвала Катя.
- Ну, милая…
Виноградова зажмурилась до боли. Даже слышать доводы подруги не хотелось, словно они могли ранить.
- Знаешь, этот паршивец… Я даже не понимаю, как так вышло… - Катя облизала внезапно пересохшие губы.
- Что вышло? - глаза Мэрилин вспыхнули.
- Я не буду просить у него помощи, - вместо так ожидаемого Леной признания в любви произнесла Катя. - Пусть еще немного побудет в моей жизни.
- Виноградова! – раздосадовано. - Терновый венец не жмет?
- Не уговаривай!
- Ты совсем не даешь мужику шанса! Понимаешь хоть?
- Лен, я понимаю гораздо больше, чем хотелось бы.
- Не похоже, - печально простонала подруга.
- А ты считаешь, лучше попытаться взвалить на него свои долги? - Катя обхватила себя руками. - На ночь глядя после порции секса предложить заплатить по долгам предшественника?
- Ты сгущаешь краски.
- Разве? - подернула плечами Виноградова. - Предлагаешь чек выписать? Как за ужин. Оральные ласки - треть долга, комплекс услуг - две трети… А что? В постели я хороша! Вон, Игорь до сих пор достойную замену найти не может.
Короткие фразы слетали с ее языка, словно удары хлыста. Ни грамма жалости к себе, ни грамма надежды.
- Но у него наверняка есть знакомые в разных кругах, - не отступала Мэрилин.
- Лена, он журналист. Рисковый, опытный, но всего лишь журналист. - Катины губы тронула улыбка. - Спасти меня могут не круги, а нули. На банкнотах.
- Ты приняла окончательное решение?
Виноградова коротко кивнула.
- Ох, Катя! Ну, упрямая! - Лена тяжело вздохнула.
- Упрямой я была, когда надеялась, что Игорь изменится, и мы заживем счастливо, - Катя снова взяла в руки калькулятор и открыла потрепанный ежедневник. - Сейчас просто стараюсь справляться без глупых надежд. Получается не так счастливо, как хотелось бы. Но зато виноватых нет, и никто никому не должен.
***
Как бы Кате ни хотелось забыть об окончании срока, данного Петром Петровичем, он неумолимо приближался. Погрязший в работе и ремонте Воинов замечал, что с хозяюшкой бара что-то не то: резкие перепады настроения, уставший вид и плохой сон. Но Катя не жаловалась. Вечером в баре его всегда ждал ужин, а утром после пробежки – завтрак. Не переставая радоваться своей удаче, Роман благополучно списывал странности любовницы на буйство гормонов и женские заморочки. Красивой ласковой женщине было простительно и не такое.
Благодаря довольно приятному сожительству даже окончание ремонта не откликалось бурным восторгом в душе Воинова. Бригада строителей, которую нашла для него секретарша Ломоносова, работала в три смены, чтобы привести квартиру в порядок. К окончанию второй недели не осталось и следа от погрома, а кухня и спальня радовали новыми обоями.
Возвращаться можно было уже сейчас. Роман даже собрал в дорожную сумку большую часть своих вещей, привезенных к Кате. Но отчаливать все не спешил.
“После завершения ремонта в коридоре”, - уговаривал себя он.
“После дня рождения Ломоносова”, - переносил час “икс”.
Сытый желудок и удовлетворенная мужская гордость на такие повороты сценария благосклонно молчали. Возможно, они и дальше терпели бы странное поведение своего хозяина, но в пятницу подошел последний из установленных сроков. Друг вместе со своим многочисленным семейством, друзьями и коллегами уже ждал Романа в комфортной загородной усадьбе, снятой в честь праздника на целые сутки.
О том, во сколько и куда именно должен явиться Роман, Ломоносов напомнил лично по телефону. Не успел Воинов открыть рот, чтобы произнести традиционное шутливое поздравление, как Василий выдал ему ЦУ и мотивирующую речь.
- И если хоть на пять минут задержишься - статья о трудностях жизни сексуальных меньшинств ляжет на твои плечи! К среде!
- Вась… – у Романа речь отнялась.
- Учти - лесбиянками, как в прошлый раз, не отделаешься! – напирал друг. – Не зли меня. Жду к семи! И никаких смягчающих обстоятельств!
- Ну, мало ли… Пробки на выезде, - журналистское чутье подсказывало, что неспроста он оказался так нужен.
- Ромка! - Ломоносов повысил тон. – Только смерть и роды!
- Все так серьезно?
- Мы тебя уже все ждем! - в голосе друга послышалось странное веселье.
- Все-все? - насторожился пуще прежнего Роман.
- Да!
- Проклятие!
- Сложно не согласиться, - хохотнул Василий.
- Я не думал, что она меня запомнила, - Воинов нервно сглотнул.
- О! Ромыч, ты себя недооцениваешь. Ты у нас незабываемый мужик!
- Конечно! Особенно для твоей тещи!
Воинова передернуло. Теперь все встало на свои места. Продержавшись в одной квартире с тещей две недели, друг в самый ответственный момент решил делегировать свои обязанности на его плечи. В свете открывшихся обстоятельств статья о сексуальных меньшинствах казалась не такой уж пугающей.
- А может, не надо? – попытался отбиться от почетной миссии Роман.
- Я в тебя верю! Справишься. В прошлый раз твоими силами она чуть не сделала нас с женой счастливыми обладателями наследства.
- Она своими силами чуть не отправила меня на тот свет! - возразил Воинов. - Ее даже твой егерь не перепьет.
- Ромчик, ну теперь ты понимаешь, как мы тебя ждем?
- Печени моей не жалко?
- Жалко. Хорошая печень, меня она не раз выручала, но свою еще жальче, - в трубке послышался заливистый женский смех и звон бокалов. – Все, объект уже ошампанился, - скорбно пояснил Василий, - скоро потребует дозаправку коньяком, а потом перейдет на виски. Уу… Ты уж, дорогой мой, поспеши. Не хочется мне принимать поздравления лицом в салате. Все наши будут. Потом год от позора не отмоюсь.
Последнюю фразу Ломоносов произнес уже без веселья в голосе. Привычного жизнелюба Ваську будто подменили. Роман смутно помнил его тещу, память в прошлую встречу была продезинфицирована до состояния глубокой амнезии. Однако оставлять Ваську в его день рождения на растерзание прожженной алкогольвице все же было подло.
- Ладно, - Роман бросил взгляд на часы, - постараюсь приехать как можно скорее. Дай мне час.
- Целый час? - по-детски прохныкал Ломоносов.
- Нужно кое-куда заехать по дороге. До приезда гостей успею, - и пока друг не принялся упрашивать ускориться, Воинов оборвал разговор. - Все. Уводи тещу из бара и жди!
Василий издал на прощание жалобный стон, но Роман его не услышал. “Градус Баллинга” находился не так уж и “по дороге”. Проще говоря, заезд в него был серьезным крюком, но не заехать Роман не мог. Как всякий уважающий себя рыцарь, уходя на смерть, он хотел лично попрощаться со своей дамой. С горячей, ласковой и, как оказалось, чертовски ревнивой Катериной Дмитриевной. И хоть у Романа не было никакой уверенности, что у нее найдется хоть минута на него, а все равно рванул, не задумываясь.
***
БАР “ГРАДУС БАЛЛИНГА”
А в баре пятничный вечер вовсю набирал обороты и увеличивал градус. Уставшая хозяйка отложила подальше свой калькулятор и задумчиво наблюдала за тем, как приходят и уходят посетители, как они обмениваются улыбками, как с важным видом изучают скромное меню и радуются принесенному заказу.
“Градус Баллинга” находил путь к сердцу каждого. При ней, как когда-то при ее отце. Он словно был живым организмом. Со сложным характером, но все-таки родным. Даже думать о том, что нужно прощаться с ним, было больно.
- Что ты знаешь о бойцовских рыбках? - ни с того, ни с сего спросила Лена.
За полчаса после окончания разговора о Воинове она не проронила ни слова. Катя не узнавала свою упрямую подругу. И вот теперь ее вдруг заинтересовали рыбки.
- О ком?.. – Виноградова на всякий случай переспросила.
- О бойцовских рыбках.
- Ты считаешь, я должна о них что-то знать? – Катя нахмурилась.
Мэрилин критично осмотрела свои свежеподпиленные ногти, потом взглянула в лицо подруги и усмехнулась.
- Яркие рыбки. Интересные, - Лена будто взвешивала на языке каждое слово.
- Прямо-таки интересные?
- А еще у них очень красивые самцы, - в диалоге повисла небольшая пауза. - Драчуны, правда, но очень эффектные, - все же закончила свою мысль подруга.
Упоминание о красивых самцах заставило Катю усмехнуться. Она уже привыкла к иносказательности Лены, но теперь хотя бы стало ясно, к чему разговор о рыбках.
- И эти драчуны, наверное, очень похожи характером на некоторых прямоходящих? - иронично уточнила она.
- Да! Хоть новую теорию происхождения видов ваяй! – догадавшись, что Виноградова подачу приняла, Мэрилин уже без театральных пауз продолжила. - Самое забавное в этих рыбках - отношения между полами. С самцами они непримиримые враги. Стоит только запустить двух красавцев в один аквариум, как смертельная битва обеспечена. А вот с самочками… Хоть одну, хоть десять запускай - им только веселее.
- Бабники. Типичные!
- Даже не представляешь, насколько! Форсят перед ними, яркой окраской переливаются – Казановы! И только одно способно заставить их измениться…
Катя бросила на подругу внимательный взгляд. По опыту зная, что Лена не будет рассказывать сказки о рыбках просто так, сейчас она ожидала услышать «мораль басни».
- …подходящая самка, - не подвела подруга. – Когда самец находит “ту самую”, естественное, заложенное природой желание нереститься перебивает бойцовскую натуру.
- Удивительные рыбки! - иронично усмехнулась Катя. Теперь стало понятно, к чему подруга затеяла этот культпросвет.
- Всего капля взаимного интереса, - Лена подмигнула, - и бабник превращается в настойчивого ухажера, а затем - в заботливого трудолюбивого отца. Я даже знаю, кто…
- Дамы, о чем разговоры ведем? - как всегда словно из воздуха, возле стойки появился Воинов.
Катя и Мэрилин от неожиданности подпрыгнули на месте, чуть не опрокинув стулья.
- Рома! - Катя встала и суетливо одернула подол платья. - Подкрадываться нехорошо! Тебя не учили?
Не ожидавший такой реакции на свое появление, Роман на мгновение стушевался.
- Ну-у, - протянул он, - вы так увлеченно разговаривали. А о чем, кстати?
Подруги переглянулись. Лена чуть не рассмеялась, а Катя закусила губу.
- О мужиках! Понятно! - догадался Роман.
- Нет-нет, - поспешила развеять недоразумение Лена. - Мы говорили о рыбках.
- О бойцовских рыбках, - подтвердила хозяйка бара.
- Да, - продолжила Лена, - о том, как они из беспечных задир превращаются в заботливых папаш.
Челюсть Воинова медленно поползла вниз.
- Что? - по выражению лица Романа было видно, как натужно задвигались в голове шестеренки.
Сколько бы еще он простоял, махая ресницами, неизвестно. Спас соплеменника бдительный Гришка. Не обращая внимания на хозяйку и ее подругу, он громко хлопнул папкой с меню о столешницу и поставленным вежливым голосом спросил:
- Роман Геннадьевич, чай, кофе, аперитив?
Воинов резко повернулся, сфокусировал взгляд на папке, и его обрадовавшийся знакомым и безопасным словам рассудок тут же заработал в штатном режиме.
- Кофе! - выдал он на автомате.
***
О том, что нужно спешить, и опоздание грозит статьей о сексуальных меньшинствах, Роман вспомнил, когда кофе уже был готов. Грег поставил перед ним чашечку с ароматным капучино, и к Воинову как по щелчку гипнотизера вернулась память.
- Твою… – осекся.
Две пары женских глаз и одна - мужских синхронно моргнули.
- Что-то не так с кофе? – перепугался Гришка.
Роман отрицательно покрутил головой.
- Со мной!
Прошло еще несколько мгновений, и спохватилась Катя.
- Ты на день рождения опаздываешь?
- Опаздываю, - кивнул Воинов. - На казнь.
- Так зачем вообще заезжал? - последнюю реплику Романа Катя словно не услышала.
Воинов все же взял в руки кофе, и жадно отхлебнул нежную молочную пенку.
- Этот праздник опаснее военной операции будет. А вдруг я тебя больше никогда не увижу? - печальным тоном предположил он.
- Так ты меня утром звал с собой, чтобы помогала отстреливаться? - Катя перегнулась через стойку и на ухо прошептала: - Как-то это не по-суперменски!
От упоминания Супермена Роман чуть не поперхнулся кофе.
- Тьфу, женщина, - закашлялся, - я когда-нибудь помру от твоих шуток.
Сидевшая смирно все это время Мэрилин заботливо постучала журналисту по спине.
- Наша Катерина сегодня не в духе, - пояснила она особую кровожадность подруги.
- Неправда, я белая и пушистая! Просто устала, - возмутилась хозяйка бара.
- Ну, так ехала бы с Ромой! Развеялась! – в упорстве Мэрилин могла бы потягаться с бульдозером. - Сегодня у тебя трудный день, а завтра, небось, вообще конец света по плану. Жить когда?
Не ожидавший такого лобби Воинов мгновенно воспрял духом. И пусть Мэрилин в силу своей профессиональной принадлежности пугала его, как упыря святое распятие, перед лицом еще большей опасности он был готов к альянсу.
- Кать, правда, поехали, - Рома обошел барную стойку и обнял свою упрямую даму. - Там лес, красота…
“И у меня будет стимул продержаться”, - чуть не произнес он вслух.
- Нет, ну что ты придумал? - в грудь Воинова уперлись острые локотки.
- Катюша! - Роман нежно поцеловал Катю в шею под затылком, но из рук не выпустил. - Пожалуйста.
За неделю бок о бок он уже выведал маленькую слабость этой сильной женщины. Стоило обнять ее покрепче, выждать первые секунды сопротивления, как постепенно она начинала оттаивать. Дикая кошка превращалась в ласкового котенка. Это был самый приятный фокус, какой только получался в его жизни.
- Рома, я работаю. Пусти!
Как и ожидал Воинов, Катя снова попыталась вывернуться. На этот раз она сделала это не так стремительно, как в первый.
- Всего один вечер. - Еще один поцелуй, теперь уже за ухом, пустил по телу Кати приятную волну дрожи.
- Рома… – в голосе послышались первые нотки капитуляции.
Алгоритм сработал безотказно. Стоило лишь подождать. И этот поворот в собственных планах неожиданным, пугающим восторгом откликнулся в подсознании Романа.
Расположенный между широкой рекой и густым лесом небольшой гостиничный комплекс очень напоминал дворянскую усадьбу времен Пушкина. Возможно, когда-то он был настоящим родовым гнездом небогатых, но гордых князей. Легенды ходили разные. Никто в городе не знал правды, а владельцы комплекса хранили ее в секрете.
Рядом с двухэтажным хозяйским домом располагалась увитая диким виноградом терраса, перед террасой - река, а у леса позади усадьбы - целая деревня из небольших деревянных домиков. Панорамные окна и нарядная зеленая черепица, сливающаяся с ветвями елей и сосен, выдавали в них современный стиль, но общую картину это не портило. Скорее создавало впечатление ухоженности и комфорта.
Когда «Субару» Романа подъехало к главному входу, Катя восторженно ахнула. Открывшийся вид потрясал воображение. И пусть усадьба была совсем не похожа на модные нынче загородные клубы – сочетание старинного стиля и живописной природы радовало взгляд.
- А твой редактор гуляет на широкую ногу!
- Ээ… Он не просто редактор, - Воинов виновато потер нос. - Он главный редактор.
- Рома! - Катя резко развернулась к нему. - Ты же мне сказал, что будет скромный праздник! За городом. В узком журналистском кругу.
- Ну так… - он указал рукой на лес, - все правда.
- Конечно! - вспылила Виноградова. - Турбаза, шашлыки и дикая природа. Вижу!
- Катюш, ну ты все равно будешь там самой красивой. Платье есть, туфли в наличии, спутник… - Воинов почесал колючий подбородок, - …тоже раньше никто не жаловался.
Из груди Виноградовой вырвался стон отчаяния. Исконно мужская привычка преуменьшать масштаб катастрофы вновь сыграла с ней злую шутку. И это перед субботой!
“Не зря говорят, что перед смертью не надышишься”, - усмехнулась Катя сама себе.
- А ведь подвернулся такой шанс побыть Золушкой, - прошептала вслух. - Стоило лишь на несколько минут заехать домой, как я просила.
- Так и я не принц! - Роман включил заднюю передачу и ловко припарковал машину.
- Ты… Да, - задумчиво. - Хотя Золушку на бал привезли мыши.
Воинов бросил на свою спутницу недовольный взгляд.
- Я ни причем. Такой сюжет! - поспешила оправдаться она. - И, кстати, принца Золушка встретила уже на балу.
Воинов усмехнулся тонкому намеку - по губам скользнула хищная улыбка, а в сощуренных глазах вспыхнули яркие огоньки.
- Хоть какая-то надежда у меня осталась, - тут же добила его Катя, и судя по тому, как на щеках Романа заиграли желваки, она попала в цель.
***
Ко входу подошли молча. Воинов все еще злился, а отомщенная за наряд Катя была несказанно этому рада. От его злости у нее словно крылья за спиной выросли. Поездка на чужой день рождения перестала казаться безумием, и собственные проблемы слегка затуманились.
Уже ночью, засыпая, оба вспоминали тот миг. Это были последние спокойные секунды дня. Шум леса, безоблачная голубизна неба, один мужчина, одна женщина… И всего несколько метров до зала, где уже вовсю раскрутился водоворот праздника.
Последовавшие события Роман помнил обрывочно. Слишком насыщенным выдался его вечер. Катя, как ни старалась быть внимательной, очень скоро бросила это гиблое дело. Понимая, что вряд ли встретится с этими людьми в будущем, она ослабила контроль и позволила себе окунуться в общую счастливую атмосферу.
***
Но были и фрагменты, которые намертво въелись в память обоим. Одним из таких событий стало поздравление именинника. Катя помнила друга Романа. Курчавый, как Ленин в детстве, с добрыми, насмешливыми глазами, как у того же Ленина, но в уже зрелые годы, Ломоносов Василий Михайлович оказался первым человеком, с которым они встретились в зале. Он словно почувствовал приближение Воинова! Только открылась дверь, как Василий, раскрыв руки для объятий, бросился к Роману. Виноградовой чудом удалось избежать участи быть раздавленной волной истинной дружеской радости.
- Слава Богу! – вместо “Рад видеть, дорогие гости!” воскликнул Ломоносов.
Позже Катя осознала, что уже в тот момент нужно было почуять неладное. Странное приветствие и обреченное выражение лица Романа так и намекали: «Что-то здесь не так». Но, впечатленная красивым интерьером и приятной музыкой, она упустила важные приметы.
Однако совсем не сказочная реальность очень скоро дала о себе знать. Катя только успела пожелать юбиляру здоровья, как из-за его спины вышла незнакомая миниатюрная дама преклонного возраста, и поникший Ломоносов, не дослушав поздравление, отошел в сторону.
- Ромочка! – скрипучим голосом воскликнула дама.
- Варвара Павловна, - кадык на горле Воинова дернулся.
- Васенька, Рома приехал! Как замечательно! - она всплеснула руками. – Рома так мне напоминает моего Аполлона Григорьевича. Такой мужчина был! Высокий, красивый, умный - вылитый наш Ромочка!
- Мама, - Ломоносов рукавом дорогущей рубашки стер со лба испарину, - не гневите Бога! Папа жив и, надеюсь, еще долго жить будет.
На эту реплику мадам не обратила никакого внимания. Ее пытливый взгляд перешел с Романа на его спутницу, и ярко накрашенные губы сжались в нитку.
- О! Кого я вижу! - она снизошла до Катерины. - Ромочка приехал с дамой?
Словно испугавшись, что его спутница сейчас сбежит, Воинов положил руку на ее талию.
- Варвара Павловна, рад Вас видеть. - Воинов любезно улыбнулся пожилой даме. - Позвольте познакомить вас. Катерина Дмитриевна. Она…
- Судя по твоему счастливому лицу, эта дама тебе не сестра! – перебила Романа почтенная дама.
- Кхе. Катерина, моя…
- Милочка такая… - в лице дамы отразилась борьба воспитания и характера, - тощая! Признайся, - она обратилась к Кате, - ты одна из тех красоток, что гремят костями на подиумах?
Обалдевшая от такого знакомства, Виноградова не сразу нашла, что ответить.
- У меня… - она замялась, боясь, как бы новая знакомая не приравняла ее к наркодилерам и продавцам паленного алкоголя. - …бар.
- Очень приличный бар! - вступился за Катю Воинов. - Один из лучших в городе.
- Да?.. - задумчиво произнесла дама. - И все равно, - она вновь перевела взгляд на Воинова, - она уж очень… Не знала, что суповые наборы в твоем вкусе.
Почувствовав, что дело запахло жареным, Ломоносов осторожно, словно боялся спугнуть, взял Катю под руку.
- Позволь, дорогая, я познакомлю тебя с гостями, - беззаботно затараторил он. - Шампанского попьем за мое здоровье. Икорочкой закусим. А Роман Геннадьевич пока пообщается с мамой. Они давние знакомые. Пусть обсудят новости, здоровье или еще какую-нибудь ерун… - запнулся, - политику. А мы пойдем.
- Ненадолго, - только и успел бросить им вслед Воинов.
- Конечно-конечно, - Ломоносов, не оборачиваясь, махнул другу рукой.
Прозвучало это как «не надейся», но повлиять на ситуацию Роман был уже не в силах.
***
После развеселенькой встречи с Варварой Павловной, другие знакомства пролетели перед Катей пестрой каруселью. На правах виновника торжества Ломоносов водил ее между группками гостей, рассказывая, кто кем является. Каждый рассказ сопровождался ярким шутливым мнением или историей из жизни. Рассказчик из главного редактора получился отменный. Благодаря его стараниям совсем скоро Катя стала улыбаться, а иногда в зале даже слышался ее звонкий мелодичный смех.
- Там, за колонной, - спутник продолжил знакомство, - наши фотокорреспонденты. Прячутся. Нет, ты не подумай, они смелые ребята, прошли огонь, воду и медные трубы, но наши дамы… С их неудержимой тягой к новым фотографиям… – Ломоносов закатил глаза. – И ведь им без этого нельзя! Мода. Надо следовать! А как хорошо было раньше. Фотография была нужна либо на паспорт, либо на памятник. Причем одну и ту же можно было использовать и там, и там. Сказка! Никаких лишних хлопот.
- Точно, - залилась смехом Катя.
- Вот и я так считаю! – подмигнул собеседник.
Решив не тревожить фотокорреспондентов, Катерина со спутником прошествовала к столику с угощениями.
- Вон там, возле подноса с шампанским, - Ломоносов указал на степенную даму лет пятидесяти, которая за что-то распинала сразу двоих официантов, - наш главный бухгалтер. На самом деле она очень милая и веселая женщина, но рядом с коллегами совершенно не умеет расслабляться.
- Как я ее понимаю! - Кате вспомнился мужской туалет в баре - единственное место, где можно было надежно укрыться от подчиненных и снять с лица маску невозмутимости. – Не всем позволено расслабляться с теми, кого приходится регулярно отчитывать.
- О да! Генералы со своими офицерами не отдыхают, - Василий обвел взглядом зал. – Даже когда это праздник генерала.
Сказано это было с такой грустью в голосе, что Катя еле удержалась от ненужного в день рождения сочувствия.
К счастью, горевал Ломоносов недолго. Впереди показалась компания дорого одетых мужчин, и Василий, словно рыбак, поймавший тридцатикилограммового леща, гордо повел Катерину дальше.
- Это наш главный заказчик, - приобняв за талию свою спутницу, Ломоносов кивнул гостю в центре группки.
Немолодой грузный мужчина прошелся восторженный взглядом по фигуре Виноградовой, а затем показал Ломоносову большой палец.
“А я еще котируюсь!” - приятно удивилась Катя.
- А та дама кто? - проявила она любопытство. - Тоже кто-то из вип-персон?
- Где? - довольный и расслабленный юбиляр расфокусированным взглядом прошелся по головам гостей.
- Да вон же, у столика, - Катя повела плечом, указывая направление. - Она уже минут пять смотрит на нас.
- Уу… - Ломоносов изменился в лице. - Пять минут, да?
- Может, и дольше. Причем так пристально!
Василий пугливо убрал руку с Катиной талии.
- Ой, е…
- Это ваша жена, да? - Катя чуть не рассмеялась.
Ломоносов пригладил непокорные вихры, стряхнул с плача несуществующую пылинку и только потом ответил.
- Она. Золотко мое, - признался поникшим голосом. – И я, кажется, попал…
Неизвестно, как бы он выкручивался из сложившейся ситуации, если бы неожиданно на выручку ни подоспел один из гостей.
Уже подготовленная к неожиданностям Катя даже бровью не повела, когда ее под локоть подхватила чья-то горячая рука, и слева, заслоняя обзор, материализовался незнакомый высокий мужчина.
- Катерина Дмитриевна? - неожиданно приятным для такого великана бархатным голосом уточнил незнакомец.
Залюбовавшись широкими плечами, ямочкой на идеально выбритом подбородке, аристократическим прямым носом и синими, как море, глазами, Катя была готова ответить “да”, даже если бы ее назвали Серафимой или Зульфией.
- О, Костя! - первым отреагировал Ломоносов. - Ты знаком с Катюшей?! - радостно, словно только что сорвал джек-пот, воскликнул он.
- Как обозреватель светской хроники я просто обязан знать все приличные заведения города, а уж их владельцев, - здесь он сделал паузу, - особенно таких прелестных - тем более.
Комплимент приятно лизнул Катины уши, и она тут же мысленно возвела красавца Константина в “принцы”. В отличие от Воинова, которого легко можно было представить в образе пирата, галантный обозреватель светской хроники каждым жестом, каждым взглядом словно подтверждал принадлежность к королевской семье.
- Приятно познакомиться, - она чуть не присела в реверансе.
- Мне тоже, - прозвучало почти интимно. - Очень, - мужские губы коснулись тыльной стороны ладони, и Катя ощутила, как поцелуй запустил приятную реакцию разжижения мозга. Это было то, что нужно! Сегодня ей просто необходимы были принц, внимание и комплименты. Что угодно, лишь бы хоть ненадолго отвлечься от своих проблем.
***
Еще когда Константин только повернул голову в сторону Катерины и Ломоносова, Рома ощутил, как кожа на костяшках начала зудеть. Вначале он не придал этому значения - слащавый обозреватель и раньше не вызывал у него теплых чувств. Но когда тот обнял Виноградову за талию, зуд усилился в несколько раз.
- Ромочка, мне кажется, или твою даму лапает какой-то тип? - мимо внимания Варвары Павловны ничто не могло ускользнуть.
- Это Костя, наш обозреватель, - не скрывая раздражение ответил Воинов. - Они просто общаются.
- Да?.. - задумчиво. - А этот Костя хорош! Марлон Брандо. Кстати, ты уже звал свою даму замуж?
Роман чуть не промахнулся, рюмка с коньяком пролетела мимо рта, и ее содержимое чудом не пролилось на белую рубашку.
- А, я поняла, - не дала ответить Варвара Павловна. - У вас свободные отношения!
- Именно! - чуть громче, чем нужно было, рыкнул Рома. Этот разговор его уже начал злить. Направляясь сюда, он готовился выслушивать байки о юности мадам, как это было в прошлый раз, но уж никак ни разговоры о себе и Кате.
- Ну и правильно. Она похожа на дамочку, которая кастрюлю от сотейника не отличит.
- Вообще-то…
- Ой! - собеседница, казалось, даже не слушала. - Еще чуть-чуть, и его рука ляжет на попу твоей подруги!
Из-за резкого перехода от одной темы к другой, Воинов не сразу понял, что ему говорят. Еще недавно речь шла о сотейнике, и вдруг перешла к попе. Варвара Павловна успела и вздохнуть, и ахнуть, пока хмельной мозг бывшего военкора сложил дважды два.
- Что?! – Роман так резко развернулся, что стул под ним жалобно скрипнул.
- Так приятно смотреть, как молодежь тискается, - подлила масла в огонь собеседница.
- Очень.
Собеседница не обманула, обозреватель действительно обнимал Катю, и его правая рука находилась в недопустимой близости к пятой точке дамы. Представляя, как тупым ножом отпилит эту руку, Рома добавил:
- Очень приятно смотреть!
Варвара Павловна загадочно улыбнулась.
- В наши времена после таких объятий была одна дорога… - не дожидаясь, пока ее визави додумается пополнить бокалы, она сделала это сама. - Нет, не в кровать - в ЗАГС.
- Кое-кого такие объятия могут довести до могилы, - сквозь зубы процедил Роман, и бокал в руках мгновенно опустел.
“Если твоя рука опустится еще хотя бы на пять сантиметров, - мысленно пригрозил он обозревателю, - то лицо познакомится с моим кулаком”. Трудно было не сорваться. Незнакомый противный голосок в его голове так и нашептывал: “Устрой голубкам взбучку. Обоим! Обозревателю - за наглость, Кате - за дерзость”. Знала ведь несносная женщина, что он наблюдает. Видела, как зовет ее к своему столику. Однако какое там! Общество обозревателя светской хроники оказалось приятнее.
- Свободные отношения! - любуясь парочкой, Варвара Павловна мечтательно вздохнула. - Какая все-таки это прелесть! Жаль, что я родилась не в то время. Прожить всю жизнь рядом с одним-единственным мужчиной - такая скука.
***
Обозреватель Костя оказался полной противоположностью бывшему военкору. Всего за несколько минут Константин подарил ей комплиментов больше, чем Роман за все время их знакомства. В какой-то момент Кате даже стало жалко, что ей не восемнадцать. Как легко было бы поддаться магии сладких речей:
- У вас безупречный вкус!
- Такого вкусного кофе как в “Градусе Баллинга” в городе больше нигде не варят.
- В рейтинге самых красивых бизнес-вумен я бы отдал вам первое место.
- Неужели вы не замужем?
Константин заливался соловьем, и Катя с ним не спорила. Самая привлекательная - конечно, успешная - само собой, умная - в папу.
Чуть не мурлыча от удовольствия, она жалела лишь об одном - нельзя было записать эту дивную речь на диктофон, чтобы потом дать послушать Воинову. Уж кому-кому, а ему не повредило бы поучиться обходительности и внимательности у своего коллеги по цеху.
Эти качества у храброго военкора были в большом дефиците. Равнодушная улыбка, которой он одаривал ее последние полчаса, была тому подтверждением. Казалось, Романа совершенно не беспокоит, что с его дамой открыто флиртует другой. Он даже бровью не повел, когда Константин обнял ее. Даже не шелохнулся, когда поцеловал в щеку. Ни ревности, ни удивления - полное безразличие.
«Бездушный кобель! - кляла Воинова Катя каждый раз, встречаясь с ним взглядом. – Сухарь бесчувственный!» И только улыбка на лице надежно скрывала обиду. Она улыбалась, он улыбался в ответ – чужие друг другу люди. А поощренный благосклонностью дамы Константин, как подозревала Катя, уже во всю строил планы на бурную ночь вместе.
- А какие у вас планы на завтра? - елейным голосом пропел он после очередной серии комплиментов.
Кате так и хотелось ответить: “Эпические. Апокалипсис локального масштаба”. Но так как это признание могло вызвать волну ненужных вопросов, пришлось солгать.
- На завтра у меня целый список скучных женских мероприятий.
- О-о… - собеседник скривился, будто услышал, что его визави планирует с утра до ночи топить котят.
- Но этим вечером я совершенно свободна, - подсластила горькую пилюлю Катя. - Признаюсь, кроме юбиляра и Романа Геннадьевича я никого здесь не знаю.
- Воинова Романа Геннадьевича? - настороженно переспросил Константин.
- Да. Воинова.
- Вы и Воинов… Подумать только! - обозреватель изобразил такое искренне изумление, что Кате стало не по себе.
- Вас это удивляет?
- Ээ… Нет. Нет, конечно, - пошел на попятную обозреватель. - Просто Роман, он… Как вам сказать…
Катя приподняла брови.
- Итак, Роман…? - маленькая любопытная девочка уже проснулась в Виноградовой. Впервые за все время знакомства с Романом у нее появился реальный шанс узнать о том хоть что-нибудь. - Это останется между нами.
Она доверительно заглянула в глаза Константину.
- Ну пожалуйста, - кокетливо облизала губы.
Обозреватель светской хроники не раз попадал под удар женских чар. За многолетнюю службу у него даже выработался иммунитет против этой напасти. Но сегодня вечером система оповещения не сработала. Природный магнетизм изящной леди, ее узкая ладонь на его предплечье, ласковый взгляд и влажные губы пробили брешь в надежной защите.
***
Пока Катерина наслаждалась интересными рассказами Константина, а заодно выпытывала у того информацию о Романе, сам Воинов, как и обещал Ломоносову, продолжал травить свою печень. Дорогой коньяк лился рекой, но Варвара Павловна держалась стойко. Перемыв кости дочери, зятю, а заодно половине присутствующих в зале, она настолько разошлась, что, когда разговор вновь вернулся к личной жизни Романа, ему уже было начхать.
- Знаешь, Ромочка, если бы у меня была еще одна дочка, я бы выдала ее за тебя, - Варвара Павловна пригубила коньяк и с довольным видом продолжила. - Интересно, твоя Катерина догадывается, что ты не такой уж бесчувственный болван, каким хочешь казаться?
Воинов хмыкнул.
- Вы мне льстите.
- А может, это ты себя недооцениваешь?
- Я? Недооцениваю?
Губы Романа расплылись в улыбке, но взгляд остался прежним, серьезным.
- Мужчинам это свойственно. В двадцать они игривые щенки, готовые облобызать любую протянутую руку. В тридцать - одинокие волки. Каждый мнит себя вожаком стаи, венцом природы… - Варвара Павловна закатила глаза. - Гордые создания. Упрямее ишака, непокорнее льва. Но стоит им попасться в руки мудрой женщине, как в волке просыпается недавний игривый щенок. Да, Ромочка, щенок. И не смотри на меня так!
- Мадам, эта ваша собачья аналогия! Кхе… - он оттянул воротник рубашки от горла, словно тот душил его.
- Я надеюсь, ты не обиделся.
- У меня сегодня какой-то день аналогий. То рыбки, то волки. Такими темпами к вечеру соберу целый зоопарк сравнений.
Роман залпом опустошил бокал. Если бы не обещание, данное другу, он бы уже давно оставил его тещу вместе с ее нравоучениями. Сегодня мадам была в ударе. Даже коньяк не спасал нервы. Хотя, в отличие от прошлого раза, Варвара Павловна не допытывалась у него о детстве и не сводила со всеми женщинами, которые только попадались в поле зрения.
***
- А в прошлом году был другой случай… - правдивые и не очень истории о журналисте Романе Воинове лились из уст Константина как из рога изобилия.
Катерина оказалась прекрасной слушательницей. Внимание самой красивой женщины в зале приятно тешило самолюбие обозревателя. Ради ее сверкающих глаз и сладкой улыбки он готов был не то что выложить всю подноготную коллеги - придумать что-нибудь эдакое.
К счастью, про Воинова даже сочинять не понадобилось. За несколько лет в редакции тот умудрился попасть в такое количество переделок, что и недели не хватило бы все рассказать. Бывший военкор долго привыкал к работе на гражданке. Его лучшему другу - главному редактору не раз приходилось вытягивать того из передряг, а затем гнуть шею перед начальством, обещая замять дело и уничтожить добытую журналистом информацию.
- То есть сейчас Рома развлекает тещу Василия, отрабатывая один из десятков долгов? – до Кати дошло, почему Рома ехал на этот праздник как на казнь.
- Скорее из сотни, - поправил Константин.
- О, Боже, бедный Рома, - рассмеялась Катя. У нее словно камень с души упал. Знать, что кавалер выполняет обязательства, было намного приятнее, чем думать о его равнодушии.
- Ну, судя по тому, сколько бутылок коньяка там рядом с ними стоит, он, может, и страдает, но под наркозом, - отшутился собеседник. – Да и вообще, с Варварой Павловной это ему еще повезло. У нашего главреда для лучшего друга есть и другие способы отработки. Менее приятные.
Виноградова даже облизнулась, предвкушая новую легенду о своем военкоре.
- Нет, Катюша, - Константин поднял руки вверх. - Увольте.
- Ну пожалуйста, - она молитвенно сложила руки.
- Я и так вам много рассказал.
- Прошу, - не сдавалась собеседница. – Вы так увлекательно рассказываете. Не помню, когда последний раз мне было так интересно кого-то слушать.
- Это лесть! Неприкрытая и коварная.
- Если только самую малость, - Катя погладила Константина по руке.
- Эх… Ладно, - он взял ее пальчики в свои большие ладони и нежно, подтверждая статус принца, поцеловал. - Вы и мертвого уговорите воскреснуть.
- Рассказывайте, - на ухо, развеивая последние сомнения, прошептала Катя.
И это сработало.
- В прошлом году, - начала рассказчик, - Рома так хорошо отпраздновал свой день рождения, что потом неделю на работе его никто не видел.
Кате хотелось перебить и уточнить, когда у Воинова день рождения, но в последний момент удалось сдержать свое любопытство.
- Материал, который он собирал до этого, - продолжил обозреватель, - утратил актуальность, а то, что можно было спасти, доделывали всем миром и выпускали без него.
Костя тяжело вздохнул. Было ясно, что он вспоминал то время.
– Василий рвал и метал. Редакция стала похожа на вулкан, который вот-вот проснется и зальет все лавой. Мы думали, что дело закончится расчетом. Ломоносов в принципе промашек не прощает. Но… – тут на губах рассказчика появилась улыбка. - … Воинову досталась худшая участь. Свезло ему тогда, так свезло. Власти дали добро на парад сексуальных меньшинств, и наши боссы решили, что тоже надо быть в тренде. В редакцию пришел заказ на статью о жизни этих самых гомо… меньшинств.
Мгновенно догадавшись, на чьи плечи легла задача по сбору информации, Катя прыснула.
- Рому отправили в разведку? – она закрыла ладонью рот, чтобы не рассмеяться еще сильнее.
- Именно!
- Прелесть какая! Рома и голубые.
- Лесбиянки, – поправил Костя. – Уж не знаю, чем Воинов разжалобил шефа, но тот согласился на лесбиянок.
- Бедняжка! – от смеха у Виноградовой слезы на глаза выступили. - Это ведь как на заклание! Шовинист в тылу врага. Они не поубивали друг друга?
- Нет, - весело. - Уцелели все.
- Чудо!
- Еще какое! Даже больше скажу - наш бывший военкор так расстарался расположить к себе девчонок, что после выхода материала от них на сайт посыпались комментарии с благодарностью и… - Константин стрельнул глазами в сторону Воинова и, убедившись, что тот по-прежнему на безопасном расстоянии, продолжил. - …и с сочувствием!
- Роману? - не поняла Катя.
- Да, - визави с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. - Не знаю, какой лапшой угощал их уши Рома, но девчонки приняли его за своего, и прямо на сайте попросили редактора уважать выбор своего “голубого” журналиста.
- Серьезно? - Катя прыснула. - Романа приняли за гея?
- За самого несчастного, угнетенного и непонятого гея этого города, - важно уточнил Костя. - Как мы тогда смеялись!
***
- Наши голубки все щебечут? - мечтательно улыбнулась Варвара Павловна.
Воинову даже оборачиваться не понадобилось – затылком ощущал направленный на него взгляд двух пар глаз.
Катя и обозреватель поглядывали в его сторону и раньше, но последние минуты буквально буравили спину глазами. Веселые, довольные. Это было хуже всего. Роману пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы удержаться на месте и не устроить им взбучку.
- Гармоничная пара, - пропела Варвара Павловна.
- Аж зубы сводит от их гармоничности.
- Катерина явно не из вашей своры! Такая утонченная, холеная. Порода! Это сразу видно! - восторженно, словно не она недавно обозвала Катю «суповым набором», добавила мадам.
Воинов предпочел оставить эту реплику без комментариев.
- Они хорошо смотрятся, и дети у них будут красивые!
- Кто?.. - от последней фразы собеседницы коньяк в Романе попросился на выход.
- Дети, говорю, у них будут очень красивые. Ангелочки получатся.
Задрав голову вверх, Воинов шумно продышался, а потом все же не выдержал. Тяжеленный, весом с тещу Ломоносова, нимб вдруг стал слишком большим для отважного военкора.
- Черт, - шикнул он. - Это уже слишком.
Роман резко поднялся с места.
- Ромочка, ты уходишь? - догадавшись, что собутыльник планирует побег, всполошилась Варвара Павловна.
- Мадам, - Воинов расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, - как вы только что заметили, у моей дамы есть потрясающий шанс заделать себе ребенка от другого.
- Дети - цветы жизни, - мгновенно пришел ответ.
- Возможно, я эгоист, но что-то эта перспектива совсем не прельщает. И благословлять этих двоих я пока не намерен.
- Да? Так неожиданно… - мадам изобразила на лице вселенскую печаль.
- Прошу меня извинить, - раскланялся Воинов.
- Конечно-конечно, - собеседница пожала плечами. – Не смею тебя задерживать.
- Спасибо.
- Но, если что, – задумчиво, - помнится, возле запасной лестницы есть укромный уголок. Туда, кто не знает, случайно не попадет, а персоналу уединяться некогда.
Роман чуть не споткнулся на ровном месте, услышав такое напутствие.
- Варвара Пална? - он обернулся, не веря своим ушам.
- Да иди уже! - сухонькая морщинистая ладонь звонко ударила по столу. - Утомил ты меня. Сил нет даже юбиляра поздравить. Прочь с глаз!
***
Насколько уютной и приватной являлась коморка возле запасной лестницы, Воинов узнал уже через несколько секунд. И узнал не только он один.
- Рома, что ты творишь? – обалдевшая о того, что ее как предмет мебели умыкнули из зала, Катя наконец позволила себе громко возмутиться.
- Это, конечно, не мужской туалет, как ты привыкла…
Роман прижал ее к стене и обхватил ладонями за спину. Сквозь тонкую ткань платья чувствовались каждый изгиб, каждая косточка. От хорошо знакомого аромата тело вмиг повело. Даже планы на убийство обозревателя забылись. До одури захотелось зарыться носом в ложбинку груди, подтянуть вверх подол узкого платья, обвить бедра стройными женскими ножками…
- Здесь даже двери нет, - Катя будто подслушала его мысли.
- Это даже не “Градус Баллинга”. - Мужские губы прижались к пульсирующей жилке на шее и медленно заскользили вверх-вниз вдоль нее.
Катя не сопротивлялась. Радостно откликаясь, забросила Роману руки на плечи и выгнулась дугой.
- Такая нежная кожа, - он зубами провел вдоль ключицы. – Мм…
- Ты собираешься меня пометить? - дрогнувшим голосом спросила Катя.
- Именно, - солгал Роман. В голове у него и мысли не было уродовать нежную кожу засосом, но вопрос был задан таким тоном, что вмиг захотелось оставить отметину. Много отметин, и не только на шее.
- Рома, ты неандерталец! - Виноградова обхватила руками его голову и заставила опуститься ниже, к груди.
- Если ты сейчас же не расстегнешь платье, я буду еще и варваром, - его взгляд красноречиво указал на шеренгу маленьких пуговиц, что спускалась от горловины платья к талии.
- Ты с ума сошел?
- А ты еще нет?
- Черт, Воинов… – со стоном.
Желание ощутить его губы на своей груди оказалось сильнее призывов разума. Оно было настолько сильным, что пальцы ни разу не запутались в маленьких неудобных петлях. Понадобилось несколько секунд, чтобы расстегнуть весь ряд, застегивать который приходилось минутами.
- Так лучше? – обнажая черное кружевное белье, Катя развела в стороны воротник.
Вместо слов Воинов занялся делом. Ладони легли на мягкие полушария, жадно стиснули, а язык прошелся по нежной ареоле соска сквозь тонкую ткань.
- Рома, это тебя так обозреватель светской хроники возбудил?
- Что? - он отвлекся от своего занятия и с недоумением воззрился на любовницу.
- Ничего, - с вызовом.
- Ничего значит? - мужские пальцы, легко, не касаясь кожи, прошлись по пуговицам на платье.
Катя не дернулась. Так и стояла, расстегнутая до пояса, наблюдая за пляской чертей в глазах Романа.
- Так ты специально с ним заигрывала? - Воинов нахмурил брови. - Меня дразнила?
Виноградова кокетливо закусила губу.
- Твою… – с едва слышными проклятиями Роман ткнулся головой в стену за Катиным плечом. – Я тебя когда-нибудь отшлепаю.
- Что?
- Нет. Не когда-нибудь. Сегодня же и отшлепаю. Вот только весь этот дурдом закончится, утяну в гостевой домик подальше от остальных и займусь.
- А это обязательно? – слишком довольным для виноватой голосом спросила Катя.
- Мне обязательно! А ты девочка большая – потерпишь.
ГЛАВА 14. СЛАДКОЕ ПЕРЕМИРИЕ
Коктейль «Горячая любовь»
Состав:
• Кофе – 90 мл
• Ликёр Toschi Fragol – 60 мл
• Сахар - ? ч.л.
• Для украшения: взбитые сливки, клубника – 1 шт.
Рецепт: налейте горячий кофе в кружку, добавьте сахар и влейте ликер. Сверху украсьте взбитыми сливками и ягодой клубники.
Ключ от гостевого домика приятно холодил Катину руку. Он был возможностью. В любой момент она могла сбежать с вечеринки в уютный гостевой домик, побаловать себя горячей ванной, забраться под одеяло… Но Виноградова не спешила. Оставаться один на один со своими мыслями все еще не хотелось. В закрытой комнате они коршунами набросились бы на нее. Без Ромы даже дома она уже давно опасалась оставаться в одиночестве. С ним - не важно, спал он, умывался, ел или просто сидел рядом, рассказывая какие-нибудь веселые байки - Катя отвлекалась от своих проблем.
Он жил настолько легко, что эта легкость невольно заражала. Мужчина, который даже к погрому в своей квартире отнесся как к мелкой неприятности, стал спасением для ее психики. Потому сейчас, без него, она не рискнула идти в домик. Лучшим выходом казалось дождаться Воинова на улице. К тому же теплый вечер и свежий воздух так и манили прогуляться.
На крыльце не было ни души. Узкие дорожки серыми ручейками растекались от главного входа к гостевым домикам и к обрыву над рекой. За усадьбой бескрайней серой стеной высился лес. На ветру верхушки елей колыхались, словно почесывали ватное пузо небосвода, а желтый молодой месяц жмурился от удовольствия, как огромный кошачий глаз.
Вдохнув волшебный аромат хвои, Катя задержала дыхание и тоже зажмурилась. Ощущения сопричастности с этим крошечным уголком Земли, покоя и радости накрыли с головой. Захотелось навсегда остановить этот миг. Попросить Всевышнего переписать законы физики: зачеркнуть прошлое, закрыть путь в будущее и законсервировать настоящее хотя бы на несколько дней. Ни проблем, ни вопросов. Ей бы хватило и недели, а потом – хоть потоп.
- Пожалуйста… – Катя не заметила, как произнесла вслух. – Прошу…
Раскачиваясь из стороны в сторону, она повторяла, как заклинание, свою просьбу. Молилась об отсрочке, но чуда не происходило.
Правило неисповедимости пути не подчинялось желанию смертной женщины. Дошла ли до Всевышнего ее просьба, либо у него были свои планы, оставалось неизвестным. Время не остановилось. Часы на руке тикали, как и прежде. Секунды настоящего убегали в прошлое, а сизые тучи все плотнее закрывали узкую фиолетово-голубую полоску горизонта.
***
К десяти вечера с легкой руки организатора торжества загородная усадьба превратилась в полноценный ночной клуб. Юбиляр, до которого уже никому не было дела, сидел за столом в одиночестве. Как гордый орел на вершине Кавказа, он взирал на зажигательные танцы своих гостей и, судя по отсутствующему выражению лица, думал о вечном.
О вечном думал и лучший друг юбиляра. Только в случае с Воиновым в эту категорию входили вполне конкретные понятия: покой, сон и желанная женщина под боком. При удачном стечении обстоятельств сон временно можно было отложить или облагородить ленивыми усыпляющими ласками. Богатая фантазия профессионального журналиста сходу подсказывала несколько интересных альтернатив: разные плоскости, темп, “волшебные” словечки и даже использование подручных средств.
Мешала реализации их в жизнь, как всегда, жестокая реальность. Единственная на этом торжестве желанная женщина еще полчаса назад начала зевать, а сейчас вообще изволила прогуляться по свежему воздуху. Теперь, чтобы утащить ее в укромный уголок, предстояло вначале найти. Но это Воинова не расстраивало. Атрофированный у большинства мужчин инстинкт охотника в нем был развит, как у породистой ищейки. Воспользовавшись моментом, когда от него никто не требовал выпить или закусить, Роман незаметно добрался до двери, а после и вовсе исчез из зала.
***
В выделенном им Ломоносовым гостевом домике никого не оказалось. Роман даже в ванную заглянул. Но там, в излюбленном месте всех дам, не нашлось и следа присутствия Кати. Вопросы, где и с кем эта несносная женщина, оставались открытыми. Причем «с кем» в удаленной от города, совершенно безопасной усадьбе беспокоил Воинова сильнее, чем «где».
Лишь благодаря тому, что он лично сдал Варвару Павловну на руки обозревателю светской хроники, коттедж Константина избежал разрушительного набега ревнивого военкора. Хоть Катя и созналась, что заигрывала с Костей специально, в этот раз, исключительно в профилактических целях, Рома “поправил” бы смазливый фейс обозревателя до выяснения обстоятельств.
- Виноградова, где тебя носит? - надеясь, что заряд ее игривости иссяк, Воинов со стуком захлопнул входную дверь и продолжил поиски.
В темноте делать это было нелегко. Звезды, как нарочно, попрятались, а света фонарей возле домиков оказалось слишком мало, чтобы без прибора ночного видения рассмотреть что-либо. Обойдя усадьбу по кругу, заглянув во все беседки и даже конюшню, Роман уже думал возвращаться в банкетный зал, как случайно заметил знакомый силуэт.
Катя сидела на скамейке возле обрыва. Взгляд ее был обращен куда-то вдаль, а левая рука небрежно закинута на спинку. Женская фигурка в свете фонарей больше напоминала картину художника, чем реальность. Роман невольно залюбовался. Идею метнуться к фотокорреспондентам за камерой пришлось душить усилием воли. “А ведь ради такой красоты они не поскупятся, - подумал он. - И сами выстроятся рядом, чтобы сделать собственные кадры”.
Кровожадный собственник внутри Воинова мысленно дополнил список потенциальных жертв тройкой коллег-фотокорров, а всегда холодный рассудок махнул на все рукой и отправился спать.
Возможно, вслед за рассудком следовало уйти и Роману. Развернуться на пятках и, чеканя шаг, пойти спасать буйную голову. Если бы не алкоголь, если бы не ночь и дурманящий свежий воздух, он бы справился. Но обстоятельства были против. Замешкавшись, Воинов упустил бесценную возможность, и бездействие стало для него роковой ошибкой.
***
Чувства были знакомыми, словно дежавю. Отнять лет пятнадцать, весь нажитый опыт общения с женщинами, вместо Кати усадить на скамейку длинноногую королеву школы - и вуаля! Роман даже усмехнулся такому сравнению: избалованная юная королева школы и сложная, как шкатулка фокусника, Катя. Из-за первой он когда-то потерял голову, а из-за второй… Даже додумывать не хотелось. Ей понадобилось всего несколько минут пококетничать с Костей, как в нем взыграл весь ансамбль закоренелого собственника, причем ударные, то бишь кулаки, чуть не вступили в первом же акте.
А ведь пускать их в ход из-за женщины еще никогда не приходилось! За собственную шкуру - да, за друзей – тоже, но не из-за женщины. Обычно просто вычеркивал из жизни: была настоящая - стала бывшая. А тут ревность. И не понять, откуда она взялась.
- До покупки обручального кольца Штирлицу оставался один шаг, - вслух пошутил про себя Воинов, но смешно не стало.
Не было ни весело, ни страшно. Странное было ощущение. Даже ноги остановились. Как вкопанный, он застыл на длинной кривой дорожке между усадьбой и обрывом. Знал, что, если дойдет до цели, может совершить какую-нибудь глупость. Даже чутье военкора не понадобилось - просто знал.
***
ПОЛЧАСА СПУСТЯ
В гостевом домике было темно. Если бы не звук воды, доносившейся из ванной, Катя решила бы, что здесь никого нет.
- Это ты? - развеивая ее последние сомнения, прокричал Воинов.
Как он услышал, что она вошла, осталось для Кати загадкой. Дверь даже не скрипнула, а включить свет она еще не успела.
- Не знаю, кого ты ждал, но я.
- Шутница, – шум воды стал тише. - Может, присоединишься?
- Не-е-ет, - нараспев ответила Виноградова.
- Поможем друг другу…
- Конечно. Ты попросишь потереть тебе спинку, а в результате натрусь я.
- Так разве это плохо?
Катя лишь глаза закатила. Воинов хоть трезвый, хоть пьяный во всем оставался верен себе: прямолинеен и настойчив, как сотня карьерных экскаваторов. “Такой ведь и отшлепать может, как обещал”, - она улыбнулась этой мысли.
- Рома, ты такой восхитительный нахал!
- Все, как ты любишь.
Ее фирменное лекарство от сплина подействовало безотказно. Быстрый обмен любезностями, а с души словно камень упал. И пусть временно. Пускай утром предстояло вновь взвалить этот камень на себя, но сейчас она улыбалась всем проблемам вопреки.
Улыбка никуда не делась, даже когда шум воды стих полностью, и открылась дверь из ванной. Сняв туфли, Катя издала стон облечения. Согнувшись, размяла пальцы на одной ноге, затем на второй, а потом с полотенцем, обернутым вокруг бедер, на пороге оказался Воинов, и все неуловимо изменилось.
***
Как это происходило обычно? Короткий взгляд. Яркая вспышка понимания, и сразу прикосновение! В водоворот без оглядки. Одежда летела в стороны. Крючки, пуговицы… Сколько их оторвалось за последнее время – кто бы сосчитал. А ведь не подростки, куда спешили?
Но сейчас будто что-то испортилось в отработанном алгоритме. Сбой. Катя смотрела на Романа, он – на нее. Знакомый водоворот уже приближался. Где-то в районе кровати, как пенные волны, ждали подушки и белая простыня. Мягкий ковер на полу манил прибоем пушистого ворса… Стоило лишь дотянуться друг до друга, схватить в объятия, упасть. Один шаг, но словно невидимый барьер удерживал двоих на расстоянии.
В напряженной тишине прошла минута. Воинов успел окончательно протрезветь и даже забыл о своем обещании отшлепать Катю при первой же возможности. Эту Катю шлепать было нельзя. В ее взгляде не было прежнего вызова. Она не провоцировала схватку и не играла с ним. Это была незнакомая ему Катя, неуверенная и такая волнующая, что, когда она наконец шагнула навстречу, Роман сцепил руки за спиной, не позволяя себе сорваться.
Никогда она не целовала его первой. Сколько раз были вместе, ночью или днем, в квартире или в баре - всегда начинал он. Вел ее, заставляя раскрыться, сминал своим напором любое сопротивление… Но не сегодня. Этой ночью ей просто необходимо было начать самой. Ей хотелось - Роман почувствовал это нутром.
Он будто загипнотизированный, не шевелясь, наблюдал, как она сокращает между ними дистанцию, как приближаются губы, и тревожно блестят глаза. Невиданное дело – его упрямая хозяюшка бара сама делает первый шаг! Боясь спугнуть, он даже дыхание затаил.
Ее губы едва коснулись его губ. Это был даже не поцелуй. Невинно, совсем не так, как должна целовать любовница, Катя очертила сомкнутыми губами контур его губ. Прижалась щекой к щеке и замерла. Ни следа от прежней независимой Катерины Виноградовой.
- Там над обрывом так красиво, - она прильнула к Роману всем телом - Я не заметила, как замерзла.
Она не играла. Дрожала. Мелко, едва ощутимо. Сразу вспомнились слова Варвары Павловны: “Порода”. И ведь права была старая ведьма! Другая выгнала бы его из душа, чтобы согреться самой. Или, что еще хлеще, заставила бы сидеть рядом в горячей ванне, будто он не девяностокилограммовый мужик, у которого от вида голой женщины стояк на девяносто градусов, а какая-нибудь силиконовая грелка из аптеки.
- Нужно было все-таки присоединиться ко мне, - Роман положил ладони на Катину спину. Растирая сквозь ткань дрожащее тело, его руки заскользили по плечам, по спине, по ягодицам. Губы прижались к виску и оттуда дорожкой из поцелуев двинулись вниз.
- Нужно было, - тихо.
От ее шепота и такой непривычной, дикой покорности Воинов остановился.
- Катюша, - он с шумным выдохом зарылся носом в ее волосы, - ледяная ты моя Золушка.
- Снегурочка, - касаясь губами голого мужского плеча, подсказала Катя.
- Точно, - глухо.
Объятия стали ближе. От возбуждения было совсем невмоготу. Впору послать куда подальше свою неизвестно откуда взявшуюся интеллигентность, взвалить даму на плечо и согреть старым гусарским способом.
- Рома, - Катя отпрянула. - Давай… - облизала внезапно пересохшие губы, - давай займемся любовью.
От интимности тона, с которым были сказаны эти слова, у Воинова кадык дернулся.
- Давай? - переспросила, расстегивая пуговицы на платье.
Руки дрожали. Она все еще не согрелась, но то, с каким отчаянием возилась с неудобными петлями, выворачивало у Романа душу наизнанку.
Чтобы не перехватить лидерство или, что еще хуже - не опрокинуть Катю прямо на ковер в гостиной, Роману понадобился весь запас силы воли. Казалось, даже многокилометровый марш-бросок по пересеченной местности в полной экипировке дался бы легче. Бравым коммандос было далеко до красивой женщины с обнаженной грудью! Вот оно, настоящее испытание! Со сверкающими глазами, влажными губами, с зазывно манящими горошинами сосков - погибель во плоти.
Мысленно повторяя: “Спокойствие! Только спокойствие!” - Воинов поднял Катю на руки. Ноги не гнулись, семь метров до спальни казались огромным расстоянием, но он справился.
***
Катя растерялась, словно первый раз оказалась в кровати с мужчиной. Губы, которые умели целоваться, руки, умевшие обнимать, вдруг предали ее. А ведь рядом был не мифический герой из грез! С ней был Рома, голый, возбужденный и готовый на все. Он неспешно, словно обертку от долгожданного подарка, снимал с нее платье. Он целовал плечи, шею, грудь, расстегивая бюстгальтер. Он с видом голодающего перед накрытым столом раздвигал коленом ноги.
- Рома…
Прелюдии не было. Один толчок, размеренный, мощный, на всю длину члена сразу. От наслаждения у Кати голова пошла кругом.
- Да… - со всхлипом вырвалось изо рта.
Пальцы, хватаясь за простынь, заскользили по кровати, но новый толчок мгновенно лишил опоры. В этот раз Роман действовал жестче. Он полностью вышел из нее, а затем вогнал член во влагалище с такой силой, что Катя, прочертив макушкой полукруг, выгнулась дугой.
- Бо-о-же!.. - у нее слезы из глаз брызнули. - Да!
От восторга сердце чуть не остановилось. Без преграды в виде презерватива, без долгих предварительных ласк, делавших ее слишком влажной, ощущения были в сотню раз ярче.
- Проклятие! Это какое-то… - Роман грязно выругался и, опустившись на Катю сверху, сменил тактику. - Рехнуться можно, - тряхнул головой.
Ответить Катя не успела.
Находясь все еще в ней, Роман нашел губами губы, и вся страсть, все желание перетекло в поцелуй.
Грубый, сминающий вначале, с каждым мгновением он становился мягче. Рома будто переплавлял сам себя. Целовал с отчаянием обреченного. Ласкал языком ее рот так искусно, что вместе с ним, как горький шоколад в горячих руках, таяла Катя.
Его слабость превращалась в ее силу. Его нежность будила в ней такую потребность, что в какой-то момент Катя полностью доверилась желанию. Положив руки на сильные мужские плечи, она убийственно медленно повела бедрами вверх, насаживаясь на член.
Это было настоящее предательство. Оторвавшись от губ любовницы, Рома со свистом втянул в себя воздух. Самообладание пошло трещинами, и вот-вот грозило рассыпаться на осколки.
- Если продолжишь в том же стиле, то я кончу прямо в тебя, - он членом пригвоздил ее к матрасу, вынуждая остановиться.
- Нет, - опьяненная желанием и властью, Катя прочертила ногтями линии вдоль его спины и ловко крутанула бедрами.
- Катя… Стоп! - глаза Романа стали черными, как тьма. – Клянусь! Нафарширую, как пирог, и никакой черт меня не остановит!
Но эта угроза тоже не сработала.
***
Никто из них не смог бы объяснить, чем отличалась эта близость от тех, что были прежде. То же горячее слияние тел, те же старые как мир скользящие движения, та же томительно-сладкая эйфория. Выпады и стоны, поцелуи и шлепки - движения без остановок. Но только обоим показалось, что словно кто-то вынул из них души и, объединив, вернул совершенно новые.
В кромешной тишине, словно пожелтевшие листья с деревьев, с губ слетали слова.
- Еще!
- Сильнее!
- Да!
- Хочу!
- Люблю!
Без игры, без правил наружу рвалось самое сокровенное. Языки сплетались в своем танце, бедра двигались навстречу друг другу, и кто в этом акте ведущий, а кто ведомый, было не разобрать.
***
Практика показала, что занятия любовью чертовски приятное, но очень утомительное дело. В довершение к усталости что Роман, что Катя никак не могли уснуть. Глаза слипались, но сон не шел.
- Хороший день рождения получился, - многозначительно проворковала Катя, устраиваясь на плече Воинова.
- Это точно, - зевая ответил он.
Не хотелось ни говорить, ни шевелиться вообще. Оргазм лишил его последних сил. Руки и ноги казались неподъемно тяжелыми, а голова - ватной.
- Говорят, ты свой тоже празднуешь с размахом, - теперь пришел черед зевать Кате.
- Я?
Катя спиной почувствовала, как Роман вдруг напрягся.
- Ты. Что потом неделю отходишь…
- Костя слишком много болтает! Надо бы укоротить его светский язык.
Виноградова обернулась. Судя по невеселому взгляду, он не шутил. Даже складка между бровей пролегла.
- И все-таки, – глаза в глаза, – Рома?
- Обычно в день рождения я пью, - Воинов нехотя сдался. - В одиночестве, - потер глаза. - Напиваюсь так, что наутро мечтаю сдохнуть. А потом, спустя год, когда опять приближается день рождения - жалею, что не сдох от похмелья в прошлый раз.
- Тебе так нравится твой день рождения? - слово “нравится” она специально выделила.
Воинов не ответил. Даже голову повернул.
- Мне у Кости спросить? - Катя нутром чувствовала, что с днем рождения связана какая-то тайна. Рассудок тут же предложил закрыть тему, но сегодня после самого фантастического секса, который только у них был, Виноградовой вдруг стало важным узнать хоть одну тайну этого мужчины. А лучше много тайн! Все, что хранились в его голове!
- Может, не будешь заниматься трепанацией моего черепа? - Воинов будто мысли читал.
- Рома, мне просто…
- Давай не будем. - Он нарочито лениво потянулся. До хруста повертел головой из стороны в сторону.
“В доступе к информации отказано”, - перевела Катя смысл последней фразы. Наверное, если бы он вылил на нее ведро холодной воды, было бы не так обидно. Стараясь не подать виду, Катя медленно отвернулась и вновь положила голову на грудь Романа. Разыграть равнодушие получилось безукоризненно. Наверняка даже Станиславский сказал бы: “Верю!”
Оставалась сущая мелочь: как-нибудь расслабиться и не укусить Воинова, если тот попробует ее приласкать.
Но, оказалось, Роман и не собирался. Он на несколько минут ушел в себя, а когда заговорил, Катя не поверила своим ушам.
- Это случилось три года назад. Я только вернулся с очередного задания в Чечне, уставший, еле живой из-за ранения, но довольный. Материал, который удалось собрать, тянул на премию Семенова. Чуть не полегли все из-за него.
На пару секунд он прервался. Откашлялся, словно в горло что-то попало, а потом продолжил рассказ.
- Моя группа, которая все еще оставалась в районе боевых действий, ждала публикации как манны небесной, и наш жадный до сенсаций шеф проявил небывалую прыть. Материал вышел на следующий день после приземления моего самолета. Даже монтаж не делали. Фото, видео, записи - все попало в медиасеть. А еще через день… - Роман откинулся головой к спинке кровати, - через день вышло опровержение, - резко, словно выстрелил, закончил фразу.
Катя больше не смогла сдерживаться. Наплевав, будет он сопротивляться или нет, она подтянулась и крепко обняла его за плечи.
- Рома, но почему?
Напоминавший изваяние Воинов будто и не услышал вопроса. С минуту он вообще не шевелился. Сидел, глядя в стену, а потом вдруг подхватил Катю и устроил у себя на коленях.
- Твой шеф… Он ведь знал, что это неправда? - зло возмутилась Виноградова.
Кивок.
- Он специально обнародовал опровержение? От него потребовали?
- Наша информация… - Рома нехотя продолжил, - … вызвала такой резонанс, что, наверное, только в космосе ее не обсуждали. Сеть гудела, и наши чиновники, чтобы прикрыть свои тылы, пошли на сделку. Военные получили нужную им поддержку, мой шеф - крупный откат, а я - клеймо предателя. Материалы признали сфабрикованными, всю мою команду уволили. Об их возвращении домой никто даже не позаботился! Кинули! И меня, и их!
- Сволочь! Какая же сволочь твой бывший шеф! Как таких земля носит?!
От злости, с которой Катя это сказала, Роме мгновенно стало легче.
- Это ведь не Ломоносов, правда? – она не успокаивалась. - Если он - я его сейчас собственными руками удушу!
- Нет, конечно, - Роман покрепче перехватил эту маленькую разъяренную фурию. Смотреть на ее ярость было истинным наслаждением. Катя оказалась вторым человеком после Ломоносова, кто так отреагировал на события с опровержением. Остальные, как зомбированные, слепо поверили Волкову. Коллеги, невеста, родной отец - отвернулись все, будто не знали, на что он способен, а на что нет.
- Я тогда в информагентстве работал, - отвел подозрение от друга Роман. - Вася ни при чем.
- Но он мог защитить тебя? Написать, что опровержение ложь? Хоть что-нибудь он мог?
- Нет, не его уровень. Но если бы и смог - в мгновение ока стал бы безработным, как я.
- И не было никакого способа бороться?
- Катя… Способ был только один, - Воинов горько усмехнулся. - Все это случилось накануне моего дня рождения. Водки заранее был куплен целый ящик! Планировался банкет в честь героического возвращения на родину, - уточнил он. - Так вот, с водкой я справился в одиночку. Боролся изо всех сил! Печени не жалея! Потом еще несколько месяцев подобные битвы иногда повторялись. Когда перед тобой закрываются все двери, сложно оставаться неуязвимым. А через полгода Васька пристроил к себе в редакцию, и жизнь продолжилась.
Катя задумчиво посмотрела на него снизу вверх. Нет, ей не показалось – рядом с ней сидел все тот же Воинов, спокойный и уверенный в себе, каким она всегда его знала. Он лениво мял ее грудь и даже хмурился как Воинов!
- И не надо на меня так смотреть! – Рома щелкнул ее по носу. – Ты же хотела знать, как я праздную свой день рождения. Теперь знаешь. Не самый веселый праздник. Но… - тут он улыбнулся, - благодаря одной даме, случайно попавшейся мне в мужском туалете, последний раз все прошло очень даже ничего.
ГЛАВА 15. МЕЧТЫ С АРОМАТОМ ДЫМА
Коктейль «Русская рулетка»
Состав:
• Водка – 30 мл,
• Сок лайма – 10 мл,
• Ликёр Гальяно – 10 мл.
Рецепт: Взбить ингредиенты в шейкере, наполовину наполненном льдом. Отфильтровать в стопку. Пить следует залпом после выдоха.
Кате и Роману не спалось в загородном домике, а в городе этой ночью так и не смог уснуть бармен Гриша. Он был бы и рад бессоннице, будь причина приятной, но в его случае судьба оказалась сурова - сон убегал, как мышь от кота. Никакое самовнушение не помогало, а от подсчета овец очень скоро начала болеть голова. К трем ночи Гриша так извелся, что чуть не растерзал подушку. К четырем плюнул на необходимость уснуть и перебрался в кухню.
Слово “перебрался” в его маленькой квартире-студии носило буквальный смысл. Стоило скатиться с кровати, как тут же жилец оказывался на территории кухни. Из-за сверхкомпактности друзья частенько подшучивали над его жилищем, но сегодня Грише было только на руку такое удобство. При появлении первых признаков сонливости можно было в мгновение ока вернуться в объятия одеяла. Собственно, эту надежду он и лелеял… до семи утра.
В семь, разрывая тишину, прозвенел будильник, и проказник Морфей усыпляющей зевотой поздравил несчастного Гришку с началом нового трудового дня.
***
После ночных бдений надеяться на счастливый день было слишком наивно. За месяц работы в две смены Гриша успел убедиться:
а) он уже стар для ежедневных трудовых марафонов;
б) беда не приходит одна, а значит, в баре обязательно произойдет какая-нибудь неприятность;
в) сон дороже секса.
Последний пункт стал полной неожиданностью. Даже подумать об этом было стыдно. Но после того, как однажды самым позорным образом он уснул во время прелюдии, пришлось сознаться себе: «Молодость прошла!»
И вот сегодня, злой, вымотавшийся и до бровей наполненный кофе, он направился на работу.
Путь предстоял недлинный. На своей Мазде Гришка добрался бы минут за двадцать, но у старушки-машины именно этим утром вдруг случился острый приступ вредности. Дважды заглохнув, третий раз она вообще не соизволила откликнуться на поворот ключа в замке зажигания. Автобус оказался не многим лучше авто. На каждой остановке он пронзительно скрипел дверями, а на поворотах давал крен, как парусная яхта. Во всем городе не нашлось бы древнее развалины, и вот именно сегодня судьбе было угодно “побаловать” Гришку извращенной версией системы “все включено”.
Везло как утопленнику. Он уже и не чаял добраться до «Градуса Баллинга» вовремя. Плотная череда неприятностей словно нарочно откладывала его встречу с баром. Но когда автобус остановился на нужной остановке, Гришке до чертиков захотелось забраться назад в салон и кататься, кататься, кататься бесконечно долго. Хоть до поздней ночи - лишь бы не видеть того, что случилось.
Через несколько минут после приезда Гриши возле бара остановилось Субару Воинова. Женщина, вышедшая из машины, была мало похожа на Катерину Виноградову. Белая, как бумажный лист, она больше напоминала призрак, чем цветущую хозяйку бара.
***
Красная пожарная машина закрывала собой почти весь вид на «Градус Баллинга», однако, стоило отойти немного в сторону, как становился виден весь ужас: черный след от копоти над козырьком, чернота за стеклами окон, выбитая дверь. Катя смотрела в упор на то, что случилось с ее баром, но разум отказывался воспринимать ситуацию.
Даже разговор пожарных казался обменом какими-то незнакомыми словами.
- Несущие конструкции не пострадали, но задняя комната… Там и тушить нечего было.
- В ней, скорее всего, находился источник возгорания.
- А как вам зал?
- Мебель и паркет явно были из массива. Ремонт встанет в круглую копейку.
- В состояние!
- Похоже на замыкание.
- Экспертам придется голову поломать.
- А жалко! Хороший был бар.
- Да, неплохой. Мы с женой сюда…
Дольше Катя не стала себя мучить попытками понять, о чем речь. Ноги сами понесли в зал. По земле, норовя свалить, словно гигантские питоны, скользили пожарные рукава. В воздухе, вызывая кашель, витал запах гари.
- Эй, дамочка, туда нельзя! - один из спасателей попытался остановить ее.
- Мне можно, - бросила Виноградова, не оглядываясь.
- Там опасно!
Ответа не последовало.
Катя понимала, что лучше бы ей остановиться, позволить профессионалам закончить свое дело, но потребность увидеть, что стало с баром, своими глазами была сильнее.
***
Аккуратно переступая через обломки мебели, Катя миновала вход, сделала пару шагов вглубь бара и остановилась.
В нескольких метрах от нее так же памятником застыл Гришка.
Уютный бар, который они покинули еще вчера, превратился в угольно-черную зарисовку. Он стал неузнаваем. По стенам медленно, словно пауки, спускались буруны грязной пены. На барной стойке и нескольких уцелевших столиках лежали опаленные огнем обломки мебели. Потолок… Вверх даже смотреть было больно. Много лет персонал предлагал Кате перекрасить белый потолок в какой-нибудь модный бордовый или зеленый цвет. “В тон двойным шторам!” - утверждали они. Виноградова не соглашалась. Она с детства привыкла к белизне потолка, и вот теперь он стал грязного серо-черного цвета. В тон шторам. В тон душевному состоянию хозяйки бара.
Потрясенная картиной, Катя на время выпала из реальности. Даже когда за спиной послышался стук каблуков, она не обернулась.
- Ужас какой! «Баллинг»! – раздался женский вопль.
- Лена, он сгорел, - Гриша повернулся к гостье и раскрыл руки для объятий.
- Родной, как ты?
В этот раз Виноградова спохватилась. Чувствуя себя участницей какого-то безумного шоу, она повернула голову. Не показалось! По залу, словно фурия, бежала Мэрилин.
- Милый мой! - подруга будто и не заметила Катю. Она пронеслась мимо и, повиснув на шее Грега, что-то запричитала.
Непонятное чувство, похожее то ли на зависть, то ли на ревность, больно кольнуло Катю. Хотелось крикнуть: “А я?” Но гордость быстро осадила детский порыв.
Сжав губы, Виноградова быстро отвела взгляд от обнимающейся парочки, и тут же, словно нарочно, столкнулась взглядом с глазами Романа.
Он стоял возле входа. Невозмутимый, задумчивый, Воинов спокойно взирал на пепелище вокруг. Вызывающе белая на фоне испачканных копотью стен рубашка с закатанными рукавами, чистая загорелая кожа, расслабленная поза - пришелец из другой реальности. Так и хотелось сойти с ума, уткнуться в эту рубашку и завыть, как в детстве в вязаный свитер отца. За сбитые коленки было можно, за бар…
Если бы существовало мерило, с помощью которого можно было определить пределы допустимой близости, если бы существовали маячки “можно - нельзя”… Но их не придумали. Современные высокотехнологичные навигаторы могли указать путь куда угодно, связать точку А с точкой Б хоть через континент, однако были бессильны на каких-то десяти метрах между двумя людьми.
Роман не сделал ни единого шага навстречу. Это была не его беда. Ни головокружительные поцелуи, ни сон в обнимку не могли гарантировать право на поддержку. После ночи ласк и признаний это ощущалось болезненно остро. Хоть волком вой! Катя потеряла все самое дорогое в жизни, а Рома… Он просто ждал. Окончания осмотра? Поездки домой? Завтрака?
- Катерина Дмитриевна, да что же это такое? - громом прогремело над Катей, выдергивая ее из задумчивости.
От неожиданности Виноградова вздрогнула.
- Наш бар! За что? Как мы теперь? - захлебываясь слезами, запричитала оказавшаяся рядом Глафира Парамоновна.
- Глафира, спокойно, - Катя с трудом разлепила губы. – Пожалуйста!
- Это ведь наверняка Петрович, - повариха будто и не слышала слова хозяйки. - Да что б он сдох, окаянный! Чтоб сквозь землю провалился со своей стройкой!
- Я тебя очень прошу – успокойся.
- Это ведь не просто какой-нибудь бар! Столько лет мы здесь… А куда мы теперь?..
- Не нагнетай! - обрезала Катя.
Прозвучало хлестко. Повариха даже отшатнулась, словно кипятком в нее плеснули.
- Глафира, - Катя сделала глубокий вдох, - я со всем разберусь. Езжай домой.
- Но моя кухня… А как же?.. - чуть не плача.
Никогда еще гроза всей кухни не выглядела такой потерянной - маленькая перепуганная девочка с телом взрослой сильной женщины. Сколько раз Катя сама тушевалась от одного лишь взгляда своей поварихи! И вот теперь она стоит перед ней и ждет заверений, что все будет хорошо, и прежняя жизнь продолжится. Кате казалось, что судьба не просто издевается над ней, а злорадствует в особо извращенной форме! От этого хотелось смеяться. Истерично, громко, чтобы распрямилась зажатая внутри пружина, и все вокруг поняли, как “прекрасно” хозяйка бара контролирует ситуацию.
- Глафира Парамоновна, - чтобы удержать себя в руках Кате пришлось сделать еще один глубокий вдох, - я отправляю тебя в отпуск. Сейчас же!
- А как же здесь?..
- Без обсуждений! До моего следующего распоряжения ты в отпуске! Понятно?
- Да. Но…
- Без «но»! В отпуск! – сказала, как по щекам отхлестала.
Подействовало мгновенно. Повариха даже моргать забыла.
Не дожидаясь, когда она придет в себя и начнет донимать уточняющими вопросами о сроках и дате выхода, Виноградова резко встала и направилась в сторону своего кабинета. Каблуки глухо застучали по полу, поднимая клубы черной пыли.
Тук. Тук. Тук.
Как удары сердца. Только стук и тишина. За ней никто не шел. Отстали. Наконец. Жалкие остатки искореженной огнем мебели преграждали путь, выломанная пожарными дверь оставила затяжку на тонком чулке, только Катя все равно шла.
Злости на рывок хватило. Перед открытой дверью кабинета она остановилась как вкопанная. Казалось, весь воздух резко выбили из легких. Ноги подкосилась, и, чтобы не рухнуть на пол, пришлось привалиться плечом к черной стене.
Катя судорожно оглянулась в сторону пожарных, открыла рот, чтобы позвать на помощь, но кромешная тьма резко опустилась на плечи.
***
Еще по приезду Воинов дал себе указание: “Не вмешиваться”. Волшебной силой, способной восстановить бар, он не обладал, потому, следуя железному правилу военных журналистов, внимательно наблюдал и готовился прийти на помощь, если потребуется. Привычная тактика работала железно. Пожарные уже заканчивали осмотр, и боевой настрой Кати вселял оптимизм.
Разбор завалов шел спокойно и без нервов, но как только Виноградова подошла к эпицентру пожарища - своему кабинету, у Романа как стоп-кран сорвало. Хватило взгляда. Принцип невмешательства был послан вслух, нецензурно и жестко.
Катя опомниться не успела, как знакомые мужские руки подхватили ее. Несколько мгновений спустя, словно переместившись в пространстве по фантастическому “ноль-переходу”, она уже была на улице.
Открыв глаза, первым, кого увидела, был Роман. Чудо из чудес, на его лице читался настоящий испуг.
- Какого черта ты туда полезла? - раненым бизоном взревел он.
- Рома, я… - Катя стушевалась, совсем как несколько минут назад Глафира Парамоновна.
- Ты чуть в обморок не грохнулась! - клиент был жив, в целости и сохранности, но Воинов уже разошелся.
Виноградова стыдливо закусила губу.
- Насмотрелась? Или еще пойдешь? - Роман не купился на ее уловку.
- Это мой кабинет… - хрипло выдавила Катя. - Там хранились все документы. Там…
- Там выгорело все! - по слогам, как для глупого ребенка, произнес Роман. - Совсем все!
- И все равно! Мне нужно! - вздернув подбородок, упрямо произнесла Виноградова. Сама не понимала, зачем. Ведь было ясно, что смотреть в кабинете не на что, но отступить не могла.
Роман не отвечал. Только глаза зло сверкали, выдавая все, что он думает по этому поводу.
- Там… - Катины губы дрогнули, - …секретер отца. И семейный альбом.
Слезы не спрашивали разрешения. Первая предательская капля скатилась по щеке, и ни присутствие Романа, ни взволнованные взгляды окружающих больше уже не могли остановить плач.
- Катя… - Воинов потер лоб. Нужно было что-то сказать, успокоить, но знать бы правильные слова.
- У меня больше ничего не осталось, - чужим, хрипящим голосом произнесла она. – Игра окончена.
***
Не дожидаясь окончания осмотра помещения пожарными, Роман усадил Катю в машину и направился домой. Виноградова показала невероятную мудрость - не стала спорить. Не пикнула даже, когда Воинов волевым решением назначил Гришку за главного.
- С такой поддержкой, как твоя сутенерша, он справится! – авторитетно заявил Роман и вырулил со стоянки возле бара.
Путь до квартиры Катя не запомнила. В голове стоял туман, и ни на один вопрос Воинова не нашлось ответа. По приезду Роман не стал медлить – сам снял с нее туфли и мягко, но настойчиво подтолкнул в ванную.
- Давай, милая, нужно. А я сейчас кое-что сделаю и присоединюсь.
Как безвольная марионетка, Катя кивнула.
Уже в ванной, глянув на свое отражение в зеркале, она вышла из коматозного состояния. Одежда, руки, лицо - все было в саже. Бар словно пометил ее на прощание: “МЕНЯ БОЛЬШЕ НЕТ. ПОМНИ!” Он, как настоящий мужчина, всегда умел оставить на ней печать: то мешки под глазами из-за усталости, то маленькие лучики-морщинки в уголках губ от улыбки. Теперь вот сажа… Из-за упрямства.
На ненависть и злость не осталось сил. Тратить время на попытку отмыть ладони Катя не стала. Вместо этого она сбросила на пол одежду и встала под душ целиком.
Горячая вода, как универсальный растворитель, одинаково хорошо смывала грязь и слезы. Соленые капли мешались с пресной водой и уносили по трубам боль. С каждой секундой Катя все сильнее ощущала себя опустошенной. Никакой: без бара, без эмоций, без чувств. Одни обгоревшие стены и долги. Бессильная злость прорывалась наружу редкими надрывными всхлипами.
Она уже почти ничего не чувствовала, когда невеселую рефлексию прервал громкий стук в дверь.
- Нельзя! – спохватившись, просипела Катя.
Несмотря на отказ, дверь все равно распахнулась.
- Я же сказала, что нельзя.
У порога как ни в чем не бывало стоял Роман, все в той же белой рубашке, по-прежнему собранный. В руке у него была полная рюмка с чем-то прозрачным.
- Не шампанское, конечно, но ведь и у тебя не головная боль, - напомнил он прежний случай, когда спаивал ее в душевой кабинке. – Пей!
Неотрывно глядя на протянутую руку, Катя убрала с лица мокрую прядь.
- Это водка. Коньяк не нашел, - Рома подошел ближе. Брызги попадали на одежду, но он и внимания не обращал. - Давай, залпом, милая. Станет легче.
Говорил он тихо, ласково, словно боялся спугнуть. Всего пара фраз, а от этой заботы Катю накрыла такая волна тепла, что и водка была не нужна. Ее Рома был с ней. Не Игорь, не лучшая подруга, не брат, а совершенно чужой, но при этом самый дорогой мужчина на свете. Ее спасение.
***
Спустя каких-то пятнадцать минут именно это тепло второй раз за день перевернуло привычный мир Екатерины Виноградовой. Возможно, если бы Роман не вытянул ее из шокового состояния, все могло сложиться иначе. Она вышла бы из ванной и на автоматизме переоделась в спальне, не заметив ничего необычного. После, скорее всего, вернулась бы в гостиную и, сидя на коленях Романа, медленно приходила в себя. Однако сослагательное наклонение не имело ничего общего с реальной жизнью.
Случилось то, что должно было случиться. Воинов, взволнованный Катиным состоянием, совершенно забыл об очень важной детали, а выплакавшаяся Катя уже почти пришла в себя. Именно в этот момент судьба решила всласть посмеяться над обоими, качнув маятник эмоций в противоположную сторону.
Один взгляд.
Одна мелочь.
И боль с удвоенной силой ударила в грудь.
Из спальни Катя выходила шатаясь. Пол уходил из-под ног, а перед глазами стояла собранная сумка Романа. Она проверила: в шкафу не осталось ни одной его рубашки, в комоде - ни одного носка. Он собрал все! Даже зарядное устройство для своего мобильного телефона.
Все оказалось совсем не так, как она, наивная, себе придумала.
Поддержка, внимание, забота - все было блефом. Успокоительные иллюзии для дурочки, которую вот-вот кинут. Даже дня не прошло после откровений в загородной усадьбе, еще дым не развеялся над “Градусом Баллинга”, а Роман подготовил пути к отходу.
Жестоко. Подло. Расчетливо. Так с ней не поступал даже Игорь.
***
О том, что с Катей что-то не так, Рома понял, как только она пересекла порог гостиной. Готовясь к сюрпризу, он расстегнул две верхние пуговицы рубашки, но Виноградова этот жест восприняла по-своему.
- Потрахаемся на дорожку? - вместо благодарности за опеку выпалила она.
- Что?
- Ты как предпочитаешь? – Катя распахнула тонкий халат, выставляя себя напоказ. - Мне встать на колени? Или для начала сделать тебе минет? – демонстративно облизала губы. - Не проблема, милый. Расчехляй зверя! Проверим, как я поднаторела в лингвистике за ночи с тобой.
- Что ты несешь? - Роман встряхнул ее за плечи.
- Я - ничего, а вот ты… - она перевела дыхание, - …ты сейчас понесешь к себе домой свои пожитки!
- Катя, ты с катушек слетела?
- Поуважительнее, постоялец! Разве так разговаривают со своими арендодателями?
Воинов стиснул зубы так, что желваки на скулах заиграли. С этой женщиной просто не было с первого дня, но сейчас он вообще не мог разгадать мотивов поведения.
- Что на этот раз? – плюнув на игру в загадки, спросил он.
- А ты якобы не знаешь!
- Ну, уж прости, - развел руками, - мысли все еще читать не научился.
Катя с театральным вздохом повернула голову вправо, взглядом указав на объемную спортивную сумку возле прикроватной тумбочки.
- Это просто сумка!
- Собрал, пока я была в душе? - фыркнула Катя. - Какой ты быстрый. Бежишь с тонущего корабля?
- Черт, нет!
- Слез испугался? Или решил, что раз лавочка сгорела, то и ловить больше нечего? Пора искать новую кормушку?
Не привыкший оправдываться, Роман обалдел от такого яростного напора.
- Я собрал ее еще вчера, - он почесал затылок, - до пожара!
- Значит, вечеринка, ночь в усадьбе - все это прощальная гастроль? Эффектно, Воинов! Браво! - Катя зааплодировала. - Ты великолепен! Настоящий рыцарь.
- Слушай… – Роман уперся кулаком в стену позади Кати, - …я, конечно, понимаю, что ты сейчас в аффекте и ни хрена не соображаешь, но все же фильтруй слова.
Брови Виноградовой взлетели.
- Какие еще будут указания, мой господин?
- То есть, с головой дружить ты отказываешься? – губы сжались в линию.
- Я с ней давно не дружу! С тех пор, как впустила тебя в свою квартиру.
- Намекаешь, что в терапевтических целях я должен съехать?
- А ты не дурак! – Катя сощурилась.
- Кать, имей совесть. Я все ж не мальчик для битья. Ты меня уже какой раз гонишь? Третий или четвертый - со счета сбился.
Виноградова по-прежнему смотрела с вызовом.
- Не много же тебе было нужно, - Роман стал мрачен.
- У меня скромные аппетиты. Не разбалована.
- С таким характером не забалуешь.
Не выдержав, Катя ринулась к входной двери.
- Выговорился? – открыла замки. – А теперь уходи!
Воинов испытующе посмотрел Кате в глаза, а потом обвел взглядом гостиную. По телевизору показывали какую-то заунывную бабскую муть. Два бокала с коньяком ждали своего времени на журнальном столике. Расстарался.
- Я жду, - поторопила хозяйка.
- Ну и… - терпения хватило лишь, чтобы не сказать вслух то, что очень хотелось сказать. Потом включился режим сохранения нервной системы.
Катя внимательно следила, как Роман забирает сумку, срывает с вешалки ветровку и обувается. В любой момент можно было остановить это безумие. Ему хватило бы намека! Как последний идиот, Воинов тянул время. Чуть не порвал шнурки на ботинках, завязывая их мудреным узлом, но Катя не сделала ничего.
- Ключи вернуть не забудь, - вместо “остановись” кинжалом метнула в спину.
- Да на здоровье!
Метким броском Роман швырнул связку на журнальный столик.
- Благодарю, - презрительно, словно контрольный выстрел.
Воинов через плечо бросил на нее злой взгляд, а потом открыл дверь и молча вышел.
***
Все время, пока Роман собирался, Кате казалось, что кто-то незримый перекрывает ей кислород. К окончанию сборов она даже вдохнуть не могла. Грудь словно обручем стянуло, и только когда хлопнула дверь, рухнули чары. Освобожденные легкие резко наполнились воздухом, а наружу, как вода из сливного бачка, потоком хлынули слезы.
Рома ушел. Она видела это и не верила. Он закрыл за собой дверь, а Катя все смотрела на ручку, проклиная себя за дурацкую надежду, что та опустится, и на пороге вновь окажется Воинов. Противоречивая женская природа бросала из крайности в крайность – из злости в отчаяние.
Но ручка не двигалась. Она оставалась неподвижной, подтверждая Катины мысли. Не завтра, так послезавтра, не послезавтра, так через неделю сумка с вещами все равно появилась бы на пороге этой квартиры.
Уникальный шанс списать боль от расставания на боль за бар выпал именно сегодня. Извращенный расчет: “Больнее уже не будет”, конечно, попахивал мазохизмом, только как удержать мужчину? И еще более трудный вопрос: как удержать того, для кого ничего не значит даже признание в любви?
Катя хотела бы верить, что способ существует. Она даже рискнула бы собственной гордостью, только жизненный опыт подсказывал, что надежда на подобное - самообман.
ГЛАВА 16. ПРЕЛЕСТИ МУЖСКОГО ОДИНОЧЕСТВА
Коктейль “Промывка”. Старинный французский рецепт от похмелья. Коктейль очень освежает и восполняет витамин С.
Состав:
• 50 мл лимонного сока;
• 150 мл белого вина;
• 150 мл газировки;
Рецепт: наполните бокал льдом, налейте лимонный сок и вино. Доверху налейте газировку.
ДВА ДНЯ СПУСТЯ
Как долго длится страдание? Психологи считают, что сроки страдания прямо пропорциональны нелюбви к себе. Чем больше веры в себя, чем тверже внутренний стержень, тем скорее притупляется душевная боль. На смену ей приходит вначале опустошение, а затем слабое, как новорожденный котенок, желание жить. Его можно не узнать вначале - зареванные глаза и гудящая голова не увидят, не поймут перемены. Но постепенно, с шумом машин за окном, с восходом солнца и с двойной порцией сахара в чае в мысли лазутчиками начнут прокрадываться желания. Вначале в виде планов, потом - сиюминутных порывов. Память прикроет причину боли туманной вуалью, а звон безжалостного спутника прогресса - будильника, позовет в пестрый мир.
***
Второе утро подряд в двух совершенно разных квартирах начиналось одинаково. В семь часов гремел будильник. Через десять минут после него слух истязал противный звонок уже второго будильника. И только еще через десять минут открывались глаза: в одной квартире - ее, в другой квартире - его. Если бы они узнали, насколько синхронными были их действия и противоположны эмоции - сильно удивились бы.
Она, поднимаясь, зло пинала подушку рядом. Он, заглядывая под одеяло, разочарованно вздыхал, наблюдая прекрасный образец утренней эрекции. Помести Всевышний в этот момент наших двоих в одну комнату, скорее всего, им было бы не избежать яростной драки с последующей не менее бурной близостью. Кровать, которая на протяжении последних недель подвергалась регулярному расшатыванию, в этот раз наверняка сломалась бы.
Но нынче между мужчиной и женщиной пролегли лабиринты улиц, сотни фонарных столбов и глухая стена недопонимания. Мебель, как и слух соседей, была в полной безопасности, и только утренние ритуалы поддерживали невидимую связь.
Первый взгляд в зеркало: опухшие от слез глаза женщины, трехдневная щетина на щеках мужчины.
Пятикилометровая пробежка и бодрящий душ - у него. Полчаса под теплыми струями в ванной, чтобы смыть с себя одинокую ночь, и еще столько же на экипировку в защитный макияж - у нее.
Затем был кофе. Она по привычке варила двойную порцию натуральной арабики. Он, проклиная себя и создателей растворимого кофе, давился коричневой бурдой из пакетика. После хорошего кофе возвращаться к старым привычкам было трудно. Организм не желал принимать в себя сомнительное пойло. Организм боролся. В первый день он проиграл битву за качество, но вот во второй…
Роману хватило одного вдоха. Во рту тут же появился сигнальный привкус горечи, а желудок болезненно сжался. Бывшему военкору было не привыкать к протестам собственного тела, но то в горячих точках, под стрекот автомата. Ныне, в теплой квартире, выдержка дала сбой. После второго вдоха Роман не выдержал. Содержимое чашки полилось в умывальник, а оставшиеся пакетики с той же гадостью – в мусорное ведро. Никакого сожаления.
Именно во время этого акта капитуляции послышался звонок в дверь. Кто бы это мог быть, у Воинова даже предположения не возникло. Со строителями он распрощался окончательно еще сутки назад, Ломоносов главное гостевое правило Винни-Пуха никогда не чтил, а больше ломиться в дверь было некому.
Как оказалось, он глубоко заблуждался. Один визитер все-таки нашелся. За порогом стояла его давняя знакомая Анжела. Облегающее короткое платье а-ля “никаких секретов”, шпильки, маленькая кокетливая сумочка, в которой, кроме презервативов и помады, больше ничего не могло поместиться - полный боевой комплект прожженной соблазнительницы. А ведь именно Анжела была свидетельницей начала его сумасшедшего романа с экс-хозяюшкой бара. Роман усмехнулся иронии судьбы: Кати нет, а зрительница первой ночи вновь здесь.
- Чем обязан, красавица? - самое доброе приветствие, которое он смог из себя выдавить.
Девушка поморщилась и, отбросив с лица легкомысленные блондинистые кудряшки, ответила:
- Бу! Ромочка, ты вместо кофе нахлестался озверином? - плавно обогнув широкоплечую фигуру, она проскользнула в квартиру.
- Точно. Озверином, - Воинов лениво развернулся. - Так все-таки, по какому поводу визит?
- Проезжала мимо. Заметила новые шторки, - не сводя взгляда с полоски кожи между задравшейся майкой и растянутыми тренировочными штанами, проворковала Анжела.
- Понятно, - протянул Роман.
- У тебя ремонт был? - только сейчас гостья заметила, что с квартирой что-то не так.
- Капитальный.
- Так может… - взгляд вернулся к резинке штанов, - …экскурсию устроишь?
Если бы настроение у Воинова не было таким скверным, он, возможно, и позволил бы ей визуально ощупывать себя и дальше, но сегодня Анжеле не повезло.
- Экскурсию говоришь… – цокнул языком.
- Не будь букой! Мне ведь интересно.
Романа так и подмывало уточнить, что именно интересно. Однако, рассудив, что ответ может ему не понравиться, миролюбиво махнул рукой в сторону кухни.
- Ну, пошли!
Анжелу дважды приглашать не потребовалось. Воодушевленная радушным жестом хозяина, она вмиг сбросила туфли и изобразила готовность следовать в каком угодно направлении. Удивительная покладистость для настоящей оторвы, какой ее знал Роман. Впору было бежать в лес за медведем, но стоило пройти всего пару шагов, как все встало на свои места.
Погруженный в раздумья, Роман чуть не вписался лбом в стену, услышав за спиной странный шум.
- Черт! - он обернулся.
Позади с извиняющимся лицом стояла гостья.
- Ой, - она указала взглядом на пол. - Сумочка упала.
- Аа… - Роман почесал затылок и, решив, что так и нужно, продолжил путь.
Однако через пару секунд из-за спины донесся еще один странный звук, похожий на хлопок. Если бы не тишина в квартире, он, скорее всего, его и не услышал бы.
- Что на этот раз упало? - вновь разворачиваясь, пробасил Воинов.
Представшая картина оказалась забавнее прошлой: посреди коридора с невинным выражением стояла Анжела, а на полу, поблескивая стразами, сиротливо лежали ее трусики.
- Тоже упали? – у Романа брови взлетели.
- Упали, - с томным вздохом подтвердила его визави.
- Однако! – хмыкнул хозяин.
Установив контакт глазами, Анжела игриво взмахнула ресницами и демонстративно поправила грудь. Красноречивее намека и быть не могло.
- Рома… – видя, что «объект» никак не реагирует на ее старания, девушка насторожилась.
- Что? – спокойно.
- А может, с тебя тоже что-нибудь спадет? – для большей ясности она стрельнула глазами по брюкам.
Воинов посмотрел в район своего паха, потом на гостью и, наконец, бесстрастно выдал:
- Чтобы что-то упало, оно вначале должно подняться.
Не ожидавшая такого расклада Анжела растерялась.
- Совсем? – шепотом, словно боялась, что их подслушают, уточнила она.
Роман оттянул резинку, убедился, что ощущает ситуацию правильно, а потом, пожав плечами, вздохнул.
- На Марсе жизни не обнаружено, - он даже не попытался подсластить пилюлю надеждой на возможное. Безапелляционный ответ прозвучал равнодушным будничным голосом
Анжела не могла в такое поверить. Потрясение читалось в выражении ее лица. Радостная улыбка стала похожа на восковую копию, а глаза остекленели.
Понадобилась целая минута, чтобы прийти в себя. За это время хозяин квартиры, оставив гостью на растерзание мыслям, ушел в кухню и принялся шарить по ящикам.
- Ромочка, - с трусиками в одной руке и сумочкой – в другой девушка последовала за ним. – А может…
- Мм? - не отвлекаясь от поисков, промычал «радушный» хозяин.
- Ээ… – Анжела замялась, - …может, мне с ним поговорить?
Воинов чуть не выпустил из рук кофемолку.
- Ну, - девушка устроилась на жестком табурете рядом с плитой, - ты занимайся, чем занимался, - поспешила она дополнить, - а я буду с ним говорить…
Роман с недоумением посмотрел на гостью через плечо.
- Как с давним другом, - Анжела подняла руки вверх, демонстрируя исключительно мирные намерения. – Просто интересно, что с ним.
У владельца того самого «его», о котором все это время шла речь, были кое-какие предположения по этому поводу. Причина «отсутствия жизни на Марсе» была более-менее ясна, но делиться соображениями он не спешил. Если бы существовал хоть один шанс, что он ошибся… Если бы удалось сорваться с крючка… За такой шанс стоило побороться.
- Давай попробуем, - наконец ответил Роман. – Я буду варить кофе, а ты говори.
- Да-да! – Анжела оптимистично закивала.
- Но штаны не трогать! У нас беседа, а не следственный эксперимент.
Девушка поспешно отмахнулась все теми же трусами, а через минуту, когда Роман водрузил на плиту медную турку, задала первый вопрос.
***
ТОТ ЖЕ ДЕНЬ. РЕДАКЦИЯ
Редакция встретила Воинова привычными галдежом и ароматом кофе. Как пчелы в улье, сотрудники сновали с места на место, попутно разговаривая или друг с другом, или по телефону. Появление Романа никто не заметил. После насыщенного утра такая обстановка показалась Воинову настоящим раем. Он даже готов был простить бухгалтерии ее вечные нападки, а корректорам регулярные обвинение в безграмотности. Воодушевленный и спокойный, Роман подошел к двери своей коморки, приветственно махнул рукой окликнувшему его фотокору, а затем быстро и окончательно попрощался с хорошим настроением.
Дверь оказалась не заперта.
Сам этот факт не был странным, уборщица частенько забывала закрывать его конуру. Но вот гость…
- Роман Геннадьевич, а я уж заждался!
Главный редактор собственной персоной караулил его, развалившись в хозяйском кресле. О том, что Ломоносов не в духе, говорили закинутые на стол ноги, презрительный взгляд и толстая папка с материалами по последнему расследованию. Роман был свято уверен, что накопал столько, что надолго хватит жадному информационному демону, что порой овладевал душой редактора. Оказалось, нет.
- И что это мы на работу явились? - Ломоносов поиграл бровями. - Катерина из кроватки выпустила?
- Я тоже рад тебя видеть, - упоминание Катиного имени уронило планку настроения до самого плинтуса.
- Проходи, раз пришел, - Василий приглашающее взмахнул рукой.
Роман бросил взгляд на пути к отступлению и тут же пересекся глазами как минимум с дюжиной коллег. По всей видимости, сценку “Укрощение зарвавшегося журналиста” публика уже поджидала.
- Понятно… - присвистнул под нос себе Воинов.
- Не знаю, что понятно тебе, а вот я от пояснений не отказался бы, - с видом величайшего облегчения Ломоносов убрал ноги со стола и, важно поправив очки, начал: - Ромка, едрит твою мать, ну день прогула, ну полтора… Я все понимаю, Катерина Дмитриевна знойная особа, но два дня… Меня бухгалтерия покусает за прикрытие твоей задницы!
Ломоносов вскочил с места.
- Ам-ам! - изобразив пальцами собачью пасть, он демонстративно ущипнул себя за зад. - Больно!
Воинов пантомиму не оценил.
- Так я тебе еще перед поездкой материалы сдал, - он оперся спиной о дверь за собой. Ни грамма раскаяния во взгляде, ни искры вины. - Мало?!
- Конечно! - Ломоносов не сдавал позиции.
- Да там даже прокурору хватило бы, - не выдержав, взорвался Роман. Дело явно было не в прогулах. Воинов готов был заложить право на его вип-конуру, что друг пришел по другой причине. - Вась, совесть имей! Фотографии казино, фамилии, суммы - у тебя на серию статей добра хватит.
- Ромка, два дня прогула! - Ломоносов потряс кулаком в воздухе, продолжая накалять обстановку.
- Зачти мои переработки, - парировал Роман.
- Еще чего!
- Там уже на два месяца часов набралось.
- Переработки на том свете зачтутся!
- Твою ж… - подняв взгляд в потолок, Воинов беззвучно выругался.
- Молитвы читаешь? - ухмыльнулся редактор. - Правильно!
В голосе Ломоносова послышались странные веселые нотки. Роману вначале показалось, что у него проблемы со слухом, но тут Ломоносов улыбнулся от уха до уха, и подозрение превратилось в уверенность.
- Хорошо я тебя застращал? - шепотом поинтересовался редактор.
Его буквально распирало от гордости. Казалось, даже в росте прибавил.
- Блин, - Воинов сцепил ладони в замок, - очень натурально, знаешь ли! – похрустел пальцами.
- Тогда рассказывай!
- Что? - не понял Роман.
- Все рассказывай. Как на исповеди, - друг подмигнул. - И учти: мама просила открутить тебе уши, если будешь слишком долго тянуть со свадьбой.
С этими словами Ломоносов положил другу руку на плечо и доверительно взглянул в глаза.
От такой резкой смены темы разговора Роман впал в ступор. Глаза округлились, а уголки губ медленно поползли вниз.
Довольный реакцией друга, Ломоносов покатился со смеху. Казалось, стекла тряслись от этого хохота. И только объекту шутки смешно не было. Рома даже не моргнул. В одно мгновение он возвратился в прошлое. Перед глазами вновь стояла белая как полотно Катя, а в ушах… Слух резал хохот, но не Василия, а женский. Так перед уходом сегодня смеялась Анжела. Смотрела на него своими зелеными глазищами, будто на сумасшедшего, и хохотала.
***
ТРИ ЧАСА НАЗАД. КВАРТИРА ВОИНОВА
Занятый приготовлением кофе хозяин квартиры отвечал на вопросы своей гостьи коротко и однозначно. Он был не первый год знаком с Анжелой, потому шокировать ее не боялся. Хотела девушка поговорить с его мужским достоинством - пусть говорит. И даже если со стороны это отдавало психическим расстройством, ему было до лампочки.
- И как ты собираешься его опрашивать? – между делом поинтересовался он.
- Ээ… Представь, что ты на приеме у врача!
- И ты врач? – Роман окинул взглядом собеседницу. Легкомысленные кудряшки, короткое платье и ажурные трусики, усыпанные сверкающими камешками – не доктор, а мечта призывника на медкомиссии.
- Хм…
- Ты сомневаешься в моей компетентности? – девушка возмущенно выгнула бровь. – Напомнить, сколько раз я доказывала тебе свой… широкий кругозор и квалификацию?
- Ладно, - хохотнул Воинов. – Верю-верю! Поехали.
- Итак, дорогой… – Анжела замялась, подыскивая наиболее приличное название для своего опрашиваемого, - …друг. Друг сойдет? – уточнила.
- Вполне! – авторитетно заявил Воинов. – Сейчас он только на дружбу и способен.
- Отлично! Тогда приступим. – Девушка уселась поудобнее и, вперив взгляд в паховую область хозяина квартиры, начала. – Поведайте нам, как у вас дела.
Повернув голову набок, Роман сделал вид, что прислушивается к голосу снизу.
- Молчит, - шепнул спустя несколько секунд. - Думаю, требуются наводящие вопросы.
- Да?.. Ээ… Хорошо!
Воинов надеялся хоть немного сбить спесь с самонадеянной «докторши», но Анжела мгновенно сориентировалась.
- Бывали ли у вас в последнее время проблемы с эрекцией? – выстрелил первый вопрос.
- Нет, - ответ пришел тут же. Роман даже подумать не успел.
- Радует, - одобрительно. - Сыпь, покраснения, зуд?
- Ээ… Что? – Воинов чуть не выпустил из рук турку. - Тьфу. Нет! Точно нет! – испуганно.
- Очень радует! – хлопнула в ладоши Анжела. - Проблемы с мочеиспусканием?
Роман с ужасом посмотрел на свою визави.
- Ты бы хоть плевала через левое плечо после таких вопросов.
- Пациент, не мешайте доктору работать! – деловито возразила девушка. - Так как мочеиспускание?
- Как у писающего мальчика, блин. Фонтанирую!
- Так-то лучше. Как часто бывает эрекция? Раз в день, два или более? - Анжела даже облизнулась от любопытства.
- Три – четыре раза стабильно, - Роман не рискнул шутить.
- Мастур… – встретившись взглядом с вспыхнувшими негодованием глазами Воинова, девушка осеклась. – Когда последний раз был секс.
- Три дня назад, - сквозь зубы.
- Вы кончили?
- Да!
- Сколько раз?
- Три!
- Аа… партнерша? – внезапно осипшим голосом поинтересовалась Анжела.
- Доктор, - Роман упер свободную левую руку в бок, - мне кажется, вы отошли от темы!
- Не спорьте с доктором! – тут же нашлась девушка. – Доктору виднее!
- О, нет! Пахнет превышением служебных полномочий!
- Да я же для тебя стараюсь!
- И все мимо! - перелив кофе в чашку, Воинов потянул носом аромат и блаженно улыбнулся. – Значит, или из тебя хр*новый доктор, или плохо стараешься.
- Медицина зашла в тупик, – игриво улыбнувшись, Анжела сдвинулась на самый краешек стула. – Думаю, нужно провести осмотр пациента.
- Ты еще реанимацию предложи! – Рома инстинктивно отшатнулся.
- Искусственное дыхание?
- Нет!
- Воскрешающий поцелуй бабочки?
- Пас!
- Массаж лингама?
- Кого?! – у Воинова челюсть отвисла.
- Тебе понравится, - подмигнула Анжела.
- Знаешь… - Воинов скрестил на груди руки, - что-то мне эта игра перестала нравиться.
Вошедшая в раж гостья явно не рассчитывала, что пациент так быстро сдастся. Сложив губы уточкой, она недовольно покивала головой, а потом вдруг переменилась в лице.
- Ты влюбился что ли? - удивленная собственной догадкой, Анжела перевела взгляд с паха на лицо Воинова.
Молчание.
- Рома?..
Хозяин квартиры почесал себя между лопаток, неспешно снял турку с плиты, но ответить так и не соизволил.
- Воинов, ты втрескался по самую маковку! - теперь уже в голосе Анжелы не было вопросительной интонации. Она была убеждена в своей правоте.
- Вообще-то я надеялся на легкую форму психоза, - прозвучало предельно искренне.
- Обалдеть! - восторженно воскликнула Анжела.
- Хотя бы из сочувствия к старому другу не радуйся так откровенно, - проворчал собеседник.
- Не порти мне малину. Дай насладиться открытием, - недовольно осадила его гостья. - Роман Воинов влюбился! О! Так и вижу эту новость на первых полосах газет! Сенсация года! Сотни разбитых сердец, общий женский траур.
Рому так и подмывало схватить нахалку за шкирки и хорошенько встряхнуть. Ее открытие ничуть его не веселило. На фоне последних событий: откровений в усадьбе, пожара и разрыва - влюбленность казалась подлой насмешкой Купидона. Местью за годы счастливой беззаботной жизни, полной приятных встреч и ни к чему не обязывающего секса.
- А дай, я угадаю, кто она! – в глазах Анжелы блеснули озорные огоньки. - Это ведь та дамочка из бара? Брюнетка. Да? - она как ребенок радостно захлопала в ладоши. - Сто процентов, она! Как вспомню ту ночь! Ну почему мой мобильный тогда разрядился! Можно было снять историческое видео.
Глядя, как веселится гостья, Роман все больше убеждался в ошибочности их затеи. Не нужно было вообще затевать глупую игру в доктора и пациента. Не нужно было даже на порог Анжелу пускать.
Ему не полегчало. Наоборот, стало еще паршивее. С каждым утверждением, с каждой улыбкой добрая «докторша» загоняла все больше гвоздей в крышку гроба его надежды, лишая последних шансов на выздоровление.
***
НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ. РЕДАКЦИЯ
Ломоносов смеялся, пока из глаз слезы не брызнули.
- Да ты не бойся! – придя в себя, отмахнулся он. – Катерина у тебя дама с опытом. Говорят, второго мужа берегут больше первого. Будешь как сыр в масле кататься!
Подыскивая, чем бы лучше запустить в друга, Роман взглядом обшарил рабочий стол, тумбочку и гигантский, на треть кабинета, шкаф у стены. Ассортимент снарядов оказался богат: от старой печатной машинки на шкафу до мощного, бьющего по тридцать листов, дырокола. Для обычного случая он скорее всего воспользовался бы дыроколом, но сегодня… Нынче друг шутил с особым цинизмом. Такие шутки вполне тянули на печатную машинку.
- Мама сказала, что ты уже и о детях думаешь, - Василий заливался хохотом. – Я сейчас помру со смеху! Как представлю тебя с маленькими Воиновыми… Ааа…
Печатная машинка манила Романа все сильнее. Нужно было всего-то дотянуться до верхней полки и с самым невинным видом обрушить раритет на голову неугомонного редактора.
- Ты был последним холостяком среди моих друзей, - утирая слезы, продолжал Ломоносов. – Динозавром! Мамонтом! Тасманским волком!
- Ну хоть не Ирландским оленем, - хмыкнул Роман, - и на том спасибо.
- Да для тебя… – Василий смахнул с ресниц слезы. - Уже живот от смеха болит. Сил нет! Удивил, друг, так удивил. Но понимаю, такая красавица как твоя Катя – штучный экземпляр. Так и быть, за приглашение на свадьбу прощу тебе прогулы. Даже отпуск дам. Прямо сейчас.
Воинов ушам своим не поверил. Приземление инопланетян было реальнее, чем внеплановый отпуск в редакции.
- Да я в курсе, что у нее сейчас тяжелый период, - поспешил пояснить Ломоносов. – Долги, угрозы…
- Что?.. – переспросил Роман.
- Костя рассказал, что ее заставляют продать бар. Вроде до субботы был срок… Или до понедельника. Сильно ее муженек подставил. Придушить его мало.
У Воинова чуть глаза из орбит не вылезли. В одно мгновение он забыл и о печатной машинке, и о недавнем желании пристукнуть друга.
- Вася, повтори, пожалуйста, - язык заплетался, - что ты сказал про угрозы?
Ничего не понимающий друг бодро отрапортовал суть последнего диалога с обозревателем светской хроники. На последнем предложении о сроках, Ломоносов запнулся.
- Ты не знал, да? – испуганно спросил он.
- Нет.
- Твою мать…
Оба уткнулись взглядами в пол.
- Вася, мы расстались. – Роман зарылся руками в волосы. Привычная реальность вдруг вывернулась под непривычным углом. Черное стало белым, белое – серым, а серое – серо-буро-малиновым, и от отчаяния хотелось биться головой о стену. – И бар сгорел.
ГЛАВА 17. ПРЕЛЕСТИ ЖЕНСКОГО ОДИНОЧЕСТВА
Коктейль «Абсент-бум»
Состав:
• 50 мл абсента;
• 50 мл шампанского;
• Толстостенный стакан;
• Салфетка.
Рецепт: В бокал наливается абсент, потом шампанское. Затем бокал накрывается несколькими сложенными салфетками. Салфетки накрываются ладонью, при этом их следует максимально сильно прижать к кромке бокала. Далее выполняется несколько круговых движений бокалом по ровной поверхности, после чего нужно стукнуть им (не очень сильно) для того, чтобы ингредиенты перемешались. Когда появится пена, салфетки следует убрать, а напиток выпить залпом до дна.
Если бы Катерина Дмитриевна Виноградова верила в эзотерику, фэн-шуй или еще какую-нибудь хиромантию, после ухода Романа она обязательно окурила бы благовониями свою квартиру, прочла заклинания, промычала мантру и непременно повесила бы на люстру красные трусы. К удаче и к новой встрече! Но Катя не относилась к числу счастливиц, легко поддающихся самообману. В действенность подобных методик Виноградова вообще не верила. Ее путь к душевному спокойствию был гораздо труднее.
Сутки разделились на две части: днем Катя увещевала кредиторов и с каменным лицом допрашивала работников страховых компаний, ночью, роняя проклятия и слезы, лупила и обнималась с подушкой Воинова. И ночью, и днем было тяжело. Вместе с семейным альбомом сгорели документы. Добывать информацию о страховке приходилось вслепую. Когда страховали, где страховали, на какую сумму - одни вопросы. Облегчить поиски мог бы Игорь, он не один год занимался бумажной работой в баре, но бывший, в своих “лучших” традициях, внезапно исчез в самый неподходящий момент.
Действуя где-то напором, где-то очарованием, за три дня она успела выбиться из сил и почти не продвинулась в поисках выхода. Ситуация казалась тупиковой: долги, пепелище и полное одиночество.
Брат, как и прежде, был неуловим. Из-за дорогой связи в роуминге трубку он не брал. Смс-сообщения, как и входящие звонки, не замечал. За три дня попыток достучаться до единственного родственника Катя получила два совершенно одинаковых сообщения по вайберу: “Сестренка, все путем. Не парься” и одно письмо по электронной почте. От его содержательности и лаконичности Катю накрыл нервный смех. Написав с десяток писем о пожаре и своем плачевном финансовом состоянии, она надеялась на обещание вернуться или хотя бы на сочувствие. Но ее беззаботный брат-музыкант воспринимал информацию по-своему, как подозревала Катя - спинным мозгом. Содержание электронного письма эту догадку подтвердило: “Гастроли чумовые. Встречают как Ролингов. По поводу бара не парься. Все тлен. Не в баре счастье”.
Пофигистически-философский настрой брата вызывал зависть. Махнуть на все рукой, забыться рок-н-роллом… Хотелось! Только, как назло, еще хотелось есть, спать в своей квартире и не бояться, что за углом может поджидать “друг” с лопатой.
Не бояться встречи с “другом” с каждым днем становилось все труднее. Не будучи трусливой по натуре, после пожара Катя стала внимательнее следить за дорогой и оглядываться, заходя в темные переулки. Развитию мании преследования очень способствовали звонки Петра Петровича.
Застройщик, как и следовало ожидать, брать на себя ответственность за пожар не собирался. Более того - он настолько достоверно при встрече изобразил потрясение, что Катя чуть не захлопала в ладоши. С таким актерским талантом впору было выступать в театре. Куда там Козловским или Безруковым! Лев Дуров, не менее.
Кате пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы не броситься на наглеца с кулаками. Возможно, если бы не присутствие верного спутника Гриши, “честные” глаза застройщика не избежали бы встречи с ее ногтями. Заверяя в своем расположении и желании помочь, Петр Петрович и не подозревал, как сильно рискует здоровьем. Катя мысленно успела колесовать, четвертовать и сжечь мерзавца живьем, пока он сокрушался над участью бара.
Но встреча с застройщиком оказалась не худшим испытанием. В довершение ко всему на третий день после пожара в гости с вином и очередной душеспасительной беседой пожаловала Мэрилин. Открывая подруге дверь, Катя отчаянно надеялась на сочувствие. Должен же был на этом свете существовать хоть один понимающий человек! Но черная полоса не желала светлеть ни на тон.
***
А ведь все так хорошо начиналось…
Стоило Кате открыть дверь, как из коридора ей на шею с извинением и приветствием бросилась Лена.
- Милая, прости меня! - причитала она. - Мне даже подумать страшно, что ты перенесла. Родная, прости предательницу. Бар… Он теперь… Это ужас. Я так испугалась и за тебя, и за… Хорошая моя, как ты?
- Нормально, - сбитая с ног словесным вихрем подруги, Катя больше ничего не смогла из себя выдавить. Только сейчас она поняла, как последние дни ей не хватало этого вихря.
- Про то, что во всем виновата старая проводка, я уже в курсе. Но знаешь… Ни секунды не сомневаюсь, что с ней все было в порядке. Чему только учат этих экспертов? - фыркнула. - У Петровича явно все схвачено. Комар носа не подточит.
- Если бы ты только знала, как я его ненавижу, - в плечо подруге всхлипнула Катя.
- Конечно, милая. Конечно, - Мэрилин, как заботливая мать, погладила ее по голове. - Но ничего. Сейчас мы за его здоровье поднимем пару бокалов, припомним ему каждый визит…
- Да. Припомним, - хозяйка воспряла духом.
- Умница, молодец, - Лена аккуратно, не переставая гладить Катю, одной рукой выудила из сумочки бутылку вина. - Ты Ромку к кровати что ль привязала? Скажи, чтоб откупорил, а мы с тобой пока сыр нарежем, - Катина спина под Лениными пальцами окаменела. - Я твой любимый вонючий с плесенью купила, - на октаву ниже и уже не таким ласковым тоном закончила гостья.
Несколько секунд обе стояли, не шевелясь. Катя подыскивала слова, чтобы рассказать о Романе. Лена, предчувствуя неладное, глазами обшаривала квартиру в поисках вещей Воинова.
- Виноградова, - Лена стряхнула с себя подругу, - а где Ромео?
Катя, как утопающий за спасательный круг, уцепилась двумя руками за тонкий поясок своего шелкового халата.
- Ты ошалела? - со стоном отчаяния произнесла подруга. - Сознание от стресса помутилось?
Катя с удовольствием нажала бы на кнопку “отмотать назад” и продолжила обниматься. Сочувствие слишком быстро сменилось сожалением. Радостный момент встречи с Мэрилин оказался разрушен безвозвратно. Опыт подсказывал, что впереди ждала головомойка, а бутылка вина, как назло, была лишь одна.
***
Как заправский бармен, Лена одним движением руки ловко откупорила каберне. По неписанной традиции именно в этом вине они с Катей еще со студенческих времен предпочитали топить горе. За десяток лет с тех пор каберне было выпито немало. И пусть теперь это был не экономичный молдавский купаж, а благородное французское вино, оно по-прежнему было лекарством от душевной хвори и никак не поводом приятно провести время.
Пока подруга с видом опытного сомелье нюхала пробку, хозяйка квартиры достала дежурные бокалы и принялась нарезать сыр - еще одна часть старого ритуала. Ни слова не было произнесено вслух. Тишину в квартире нарушал лишь стук ножа по деревянной дощечке и булькающая трель переливаемого из бутылки в бокалы вина.
На все про все ушло от силы пара минут, но передышка волшебным образом разрядила напряжение между подругами. Если бы еще гостья забыла про Воинова и “веселенькую” личную жизнь хозяйки, но Катя на это даже не надеялась.
- За нас с тобой? - тремя пальцами, как мерный стаканчик с микстурой, она первой подняла бокал.
- И за хрен с ними! - поддержала Лена.
Первый традиционный тост положил конец затянувшейся паузе. Не чокаясь, подруги пригубили вино, а затем, словно по выстрелу стартового пистолета, разом заговорили.
- Лена, мне из-за этого пожара уже хочется…
- Я чуть в обморок не упала, когда увидела, что стало с…
- Ни есть, ни спать теперь…
- Глафира выла, как по покойнику.
- Как ты могла скрывать, что у вас с Гришкой?..
- Воинов был таким мужиком, а ты…
Катя говорила о своем, Лена - о своем. Фразы летели на одном дыхании, как из автомата. Все эмоции и чувства, что накопились за прошедшее с пожара время, рвались наружу, и, если бы кто-то наблюдал за диалогом подруг, наверняка решил бы, что это ссора.
- Я ведь думала, что Гриша гей… - Виноградова хлопнула себя ладонью по лбу.
- И это после всего, что у вас с Ромой было!
- Гриша столько лет ни с кем…
- Подумать только - упустить Воинова! - Лена закатила глаза.
- Ни подружек, ни невест…
- Жизнь в баре, жизнь с тобой, знакомство с его друзьями…
- Мужской туалет, женский… - Катя сама не заметила, как перепрыгнула с рельсов своего монолога на монолог подруги.
- Что?! - Лена от неожиданности подавилась вином.
И кашель, и слезы - все обрушилось на Мэрилин одновременно. Забыв о том, что хотела сказать, Катя бросилась на выручку. Хлопала по спине, ругала себя и подругу. В кухне случился настоящий переполох, а когда опасность глупой смерти -захлебнуться в бокале вина - миновала, обе подруги, обнимаясь, залились хохотом.
***
После спасения Лены разговор потек в совершенно ином русле. Первый бокал вина ушел как в сухую землю, а вместе с ним и словоохотливость подруг. Выпустив пар в хлестком словесном теннисе, они окончательно расслабились.
- Поделились новостями, называется, - усмехнулась Катя.
- О, да! – обмахиваясь салфеткой, подтвердила Мэрилин. – От таких новостей и помереть можно.
- Тьфу! Тьфу! Тьфу! Хотя… Лучше уж так, - хозяйка стрельнула взглядом по бутылке, - чем от тоски.
- Воинов ушел насовсем?
Подруга спросила буднично, словно о погоде. Если бы еще Катя ответить могла с такой легкостью. Но нет, отвечать не хотелось. Уж лучше было смотреть на скомканную бумажную салфетку, что лежала на столе.
- Вы самая странная пара, какую я только встречала на своем веку, - догадавшись, что ответа не будет, поделилась Лена. - У вас все сложилось сразу: и быт, и кровать. Словно ваша история началась с брачной ночи.
- С ночи она и началась.
- Вот! - Лена наколола на зубочистку кусочек сыра и, задумчиво покрутив перед глазами, продолжила. - Ни свиданий, ни конфетно-букетного периода - никакой подготовки к настоящим трудностям. Это как учиться купаться прыжком в омут.
- Так никто и не планировал… Омута.
- Точно! Регулярный секс не в счет, а уж то, что ты пустила его в свой дом…
- Воинов меня вынудил!
- Петрович тебя тоже вынуждал. И что? - отмахнулась подруга. - Ты втрескалась в Ромео по уши. Да-да! Не отнекивайся. Это даже твоя повариха поняла! Но вела ты с ним себя как подружка на одну ночь.
- Лен, он вообще-то жил у меня, - попыталась защититься Катя.
- Ну и скажи мне, за время вашего сожительства ты хоть как-то дала ему понять, что он для тебя не просто органический вибратор?
Даже отцу, когда он был жив, не удавалось так припереть Катю к стенке. Шах и мат.
- Я ему в любви призналась! – Виноградова прижала ладони к горящим щекам.
- Хм! - Лена даже рот открыла от удивления. - И как он отреагировал?
- Никак!
- Совсем? Может, ты временно оглохла, или твоя любимая амнезия “порадовала” неожиданно?
- Нет, Лена. Он смолчал.
Подруга призадумалась.
- А как это знаменательное событие вообще произошло? - спустя минуту полюбопытствовала она.
Катя опустила взгляд в пол, а потом, смахнув с лица прядь волос, резко ответила.
- Мы занимались любовью и…
- Стоп! Стоп! - Лена замахала руками. - Твой орел трудился в поте лица над вашими оргазмами, а ты…
- Лена!
- Как девочка, ей-Богу! Ты сама хоть понимаешь, что твой душевный прогиб не засчитан?
Не зная, что ответить, Катя со злостью ткнула зубочисткой в самый маленький сырный квадратик. Если бы зубочистка была из металла, наверняка тарелка треснула бы.
- Все мои прогибы не засчитаны! - вспомнилась сумка с вещами.
- И ты совсем не жалеешь, что выставила его? - Мэрилин подперла голову рукой, дескать, к выслушиванию длинной сказки готова.
Вопрос не относился к числу неожиданных, и все равно Катя ощутила раздражение.
- Да какая разница, жалею я или нет? - гневно выпалила она. - Ты вообще зачем пришла: посочувствовать или выесть мне мозг чайной ложечкой?
- Рекомендую сказать правду, - Лена будто и не услышала злость в голосе своей визави. - Я же тебя не спрашиваю о причинах изгнания, сама понимаю - бабская дурость. Интересно именно: жалеешь ли.
- Лена, ты настоящая упырица, - вспыхнула Катя. - Хочешь, чтобы я сказала, что жалею? Так вот, жалею! Очень жалею. Из-за проблем три ночи подряд спать нормально не могу. Был бы Рома рядом… Мне был бы обеспечен качественный секс-марафон перед сном. После я до утра блаженно посасывала бы уголок подушки.
- Вот! - с видом победительницы Лена сдула со лба белокурую прядь. - Значит, признаешь пользу от мужчины в доме!
- Ни за что! - вино уже начало действовать, оттого роль несчастной жертвы давалась Виноградовой все труднее. - Где можно записаться в феминистки? Я готова хоть сейчас!
- Такого подкрепления им не пережить, - Лену начал разбирать хохот.
- А что? Со всеми проблемами справляюсь сама, - Катя стала загибать пальцы. – Долги выплачивать – я, баром управлять – я, с Петровичем бороться – тоже я… Идеальная кандидатура на роль убежденной феминистки.
- Вот только не надо мне «ля-ля» о женской независимости и равенстве, - словно собираясь чихнуть, подруга наморщила свой аккуратный носик.
- Это почему же? Как ни крути…
- Эмансипацию, - прервала подруга, - придумали жлобы, чтобы не платить за даму в ресторане. Аминь.
- А кто придумал мужскую самодостаточность? – вырвалось у Кати.
Не ожидавшая такой резкой смены темы, Мэрилин не сразу опомнилась. Она все еще улыбалась, довольная своей последней удачной формулировкой, когда пришло осознание. Собеседнице даже не пришлось повторять свой вопрос. Маятник эмоций резко качнуло в противоположную сторону, и улыбка медленно сползла с лица Лены.
- Я не хотела, чтобы Рома уходил, - Катя потерла виски. – Совсем. Ночью, до этого, все было иначе. Мы разговаривали, занимались любовью, шутили… Он был таким открытым, заботливым. Я даже поверила, что у нас что-то может получиться, - голос дрогнул. – Зря.
- А если попытаться исправить случившееся? – Лена поставила свой бокал и, обойдя столик, крепко обняла подругу. – Шанс должен быть.
Катя прижала ладонь к губам и отрицательно закачала головой.
- Родная моя Катюша, - Мэрилин нежно погладила ее по волосам.
- Мы не так долго были вместе, чтобы я сильно страдала из-за расставания. Скоро отпустит.
- Долго - не долго, какая разница? – вдохнула собеседница. - Это пирог в духовке нужно выпекать строго определенное время, а в амурных делах… - договаривать свою мысль Лена не стала. Вместо этого взяла бокалы и разлила вино.
Желание продолжать диалог у обеих как отрезало. Мэрилин погрузилась в свои мысли, Катя - в свои.
Так в полной тишине конфета за конфетой, бокал за бокалом опустела бутылка вина.
- А ведь знаешь, что самое грустное? - Лена задумчиво прочертила на столешнице знак бесконечности.
- Что? – бесцветным тоном поинтересовалась подруга.
- Ты ведь сильная. Самостоятельная. Еще год или два, и заведешь себе кошку.
- Кота!
- Как скажешь. Назовешь его Роджер или Фигаро. Будешь баловать…
- Фигаро! - Катя хлопнула в ладоши.
- Что?
- Фигаро. Сокращенно Фиг! Мне срочно нужен кот с такой кличкой!
Покрутив пальцем у виска, подруга не выдержала и расхохоталась.
- Катька, ты сумасшедшая!
Виноградова даже не протестовала. За три дня в забытом статусе одинокой женщины она уже и сама сомневалась в своей разумности.
Взгляд против воли уткнулся в связку ключей на журнальном столике. Она так и не убрала их. Выгнать Воинова храбрости хватило, а подобрать ключи оказалось непосильной задачей… Впрочем, как и жить без него.
***
Наверное, если бы обозревателю светской хроники Константину сказали, что ему предстоит пережить допрос Романом Воиновым, он согласился бы на что угодно, даже на командировку. Хоть в Бийск, хоть в Ханты-Мансийск, лишь бы подальше он бывшего военкора. Но Костю не предупредили. Собственный редактор сдал его Воинову, а уж тот не церемонился. Он устроил Косте настоящую репетицию судного дня. Блестящий добытчик информации в светских кругах против видавшего настоящие допросы военного корреспондента не смог продержаться и пяти минут.
Без насилия, без угроз, силой одного лишь внушения Роман вытащил из Кости все сведения, так или иначе связанные с баром. Данные, полученные от надежных источников, слухи и даже женские сплетни - под суровым взглядом Воинова и его нервирующее похрустывание пальцами чужие тайны сами перли наружу. В первый раз за долгий срок работы любопытство обернулось против Кости.
Скрыть не удалось ничего. В пылу откровенности он чуть не сознался, что на дне рождения редактора сам планировал обольстить красивую хозяйку бара. Инстинкт самосохранения вырубило напрочь. От неминуемой смерти спасло лишь, что Воинов, узнав, что хотел, сам остановил его.
- Черт, все еще хуже, чем я думал, - Роман одним движением сгреб со стола в верхнюю полку все бумаги и бросил ключ от тумбочки в карман. - Катя… Ну…
Не тратя больше ни одной минуты, он хлопнул Костю по плечу и двинулся к выходу.
- А спасибо сказать? - неожиданно пришел в себя обозреватель.
- Спасибо.
- Ты, между прочим, мне теперь должен!
- Ага. По гроб жизни, - иронично подтвердил Воинов. - И это… - он на секунду задержался в проеме двери. - Катей ты больше не интересуешься. Усек?
Константин оскорбленно вскинул подбородок.
- Лучше бы тебе усечь, - цокнул языком Роман. - Иначе можно лишиться чего-нибудь ценного.
Чего именно, он не сказал, а уточнить Константин не успел. Дверь за Воиновым хлопнула, а спустя несколько минут он уже бежал к своей машине.
Последующие события развивались лавинообразно. Благодаря работе и активному образу жизни, связи у Воинова были везде. Имея надежных информаторов и в пожарной службе, и в сети подпольных казино, он взялся за настоящее расследование. После трех дней рефлексии и ремонта сейчас земля под ногами горела. Вместе с землей горели и кулаки. Их пекло от зуда, остудить который могло лишь качественное припечатывание к чьей-нибудь челюсти.
«Увлекся женскими прелестями! Расслабился, как помойный кот, дорвавшийся до миски!» - бранил себя Роман.
О хозяйке “миски” разговор вообще был особый. Теперь, зная, каково было Кате все это время, многие ее взбрыки, психи и невротические пассажи стали понятными. Даже истерическая выходка с изгнанием его из-за собранной сумки! Желание отшлепать ее за это, конечно, никуда не делось, но общая картина мира стала яснее.
Оставалось узнать, кого нужно было отделать за долги и пожар, а кому оторвать уши за молчание и потворство. Кандидатуры Мэрилин и ее благоверного Гришки очень подходили для компании безухих. Однако, понимая, что туда же придется приписать и себя, первым делом Роман принялся за главных виновников.
Вопреки уверениям Константина, что источник бед некий алчный застройщик, журналистское чутье толкало Романа в казино. В отличие от совести, чутье Воинов никогда не игнорировал. Наверное, если бы чутье указало на грозную повариху Кати, и тогда он бы послушал. К счастью, добывать информацию предстояло не у кухонной валькирии.
***
Было уже вечер, когда начал свой рассказ давний боевой товарищ Воинова. Нынче он руководил службой охраны небольшого казино и знал каждую собаку их подпольного мира. Сдав Роману конкурентов своего непосредственного нанимателя, он задолжал журналисту услугу. Никогда еще Воинову не приходилось так быстро взыскивать долги: статья о казино даже не вышла в печать. Но обстоятельства требовали срочных мер.
Боевой товарищ не подвел. Убедившись у подчиненных, что некий Игорь Баренцев распрощался со своими деньгами в другом заведении, он сделал несколько телефонных звонков, а затем начал…
- В общем, попала твоя знакомая крупно, - не стал он ходить вокруг да около.
Чем дольше длился рассказ, тем труднее было Роману контролировать себя. Голые факты, суммы, фамилии, сроки – информация текла рекой. Светский обозреватель Константин лопнул бы от зависти, узнав, как быстро можно получить самые горячие сведения. Минута разговора с одним, пара слов с другим, и общая картина как на ладони.
К третьему бокалу коньяка Воинов окончательно понял, что в направлении поиска он не ошибся. То, что внешне, для сторонних наблюдателей, казалось одним, на поверку заиграло совсем другими красками. Оставалось диву даваться, как Катя умудрилась так долго продержаться у руля «Градуса Баллинга» в условиях давления сразу с нескольких сторон.
- Мой босс за такого управляющего, как она, состояние отдал бы! – видя, что собеседник уже косится на дверь, бросил начальник охраны. – Ты у нее узнай при случае, может, захочет. Мои ребята на руках такую носить будут и пылинки сдувать.
- С пылинками и …с остальным я как-нибудь сам справлюсь, - Роман встал, дав понять, что разговор закончен.
- Ах, вот в чем дело! - рот начальника охраны расплылся в улыбке. – Ну, если подержать кого, пока фейс будешь разукрашивать, зови!
- Самому не пришибить бы этого… ненароком.
***
Дальнейшим пунктом в расследовании была намечена стройка. Когда такси Воинова приехало на объект, работники уже заканчивали. Высокий усатый прораб отдавал последние указания и, заметив постороннего на объекте, принялся смачно и громко материться. Некоторые обороты матерому журналисту Воинову оказались незнакомы. Какой-нибудь ученый-биолог душу отдал бы за умение так виртуозно сочетать названия животных, их семейно-родственные связи и тактико-технические характеристики. Не знай Роман лично этого выдумщика, возможно, и стушевался бы. Но усач был из своих, и вопросы к нему были вполне конкретные.
- Только не говори, что тебе опять разнесли квартиру! – вместо приветствия гневно выпалил прораб, когда Роман подошел поближе. - Бригад свободных нет. Я тебе это в прошлый раз говорил. Сейчас ничего не изменилось.
О том, что эти двое близкие друзья, человек со стороны ни за что бы не догадался.
- С квартирой все в порядке, - Воинов протянул руку. - Но я уже на пути к следующему погрому.
- Ромка, справлять новоселье каждый год - это ненормально! – усач проигнорировал ладонь Романа и сгреб его в медвежьи объятия. - Некоторые генеральную уборку делают реже, чем ты ремонт.
- В этот раз справился без твоей помощи!
- Ну прости! - виноватым тоном ответил оппонент. Теперь он уже не казался разозленным цербером. Скорее, добрым усатым тюленем в каске. - Людей не хватает. Если бы не заминка со сносом зданий из-за одной упрямой дамочки, вусмерть упахались бы.
- Заминка, говоришь, - дабы убедиться, что их не подслушивают, Роман огляделся по сторонам. - Из-за дамочки…
- Да…
- А если подробнее?
***
Злой и голодный, Роман попал домой, когда уже смеркалось. Больше всего хотелось послать к черту все свои планы и ринуться к Кате. Плевать, что ночь, плевать, что пьян. И пусть бы она попробовала не открыть дверь! От того, что узнал, кишки в узел скручивало. А ведь если бы выяснил раньше… Если хотя бы попытался узнать о ней что-нибудь, кроме размера груди и любимого вина!
Маячки ведь были: хроническая усталость, попытка наезда, скандалы с бывшим. Ему бы хоть на день тогда вынырнуть из своей сытой эйфории. Но теперь сожалеть было поздно. Нынче оставалось одно – действовать.
Анализируя полученные сведения, Роман полночи провалялся в кровати без сна. Почти все кусочки головоломки удалось разгадать быстро. Это было самое короткое расследование в его жизни, и даже Шерлок Холмс не справился бы лучше. Лишь одна деталь вызывала недоумение. Мотивы одного-единственного человека никак не укладывались в сюжет драмы.
***
Следующий день для Катерины Виноградовой мало отличался от предыдущих. После разговора с подругой уснула она без слез и даже проснулась отдохнувшей. Только морально стало еще тяжелее. Раньше хлопоты и пестрые, как лоскутное одеяло, эмоции укрывали от разума беспросветность ситуации. Теперь Мэрилин, словно опытный хирург, вскрыла ее душу, и наружу хлынуло леденящее отчаяние. Призрак тупика уже не брезжил на горизонте, нет, он явственно встал перед ней во всей красе. Без любимого бара, без денег, с разбитым сердцем путь в фелинологии (*) был обеспечен. Даже после развода с Игорем одиночество не пугало так сильно. Тогда она отдыхала от общества мужчины. Теперь… Зарылась бы носом в отворот рубашки Воинова и, как последний маньяк, блаженно дурела от аромата сутками напролет.
Но мечта оставалась мечтой. Из забытых Романом вещей нашлась лишь пара носков. Нюхать их, не говоря уж о дышать ими, Катя не стала бы и под страхом смерти. Выход был один - забыть о Воинове.
- Больше никогда не буду пить в мужском туалете!
- Никакого коньяка. На за что!
- Никаких мужчин!
- Никаких журналистов, а особенно мускулистых, горячих бывших военкоров!
- Только не Романы!
Заверения одно сказочнее другого целый день шепотом слетали с ее языка. Катя так старательно гнала от себя мысли о Романе, что к концу дня умудрилась назвать его именем Гришку. Сообразительный бармен, взглянув на хозяйку, печально вздохнул, но комментировать не решился.
К вечеру, чтобы не свихнуться, Виноградова сменила тактику. Забрав из машины все документы, которые удалось собрать за последние дни, Катя решила посвятить вечер работе. Она уже представляла, как организует на полу пасьянс из справок и актов, возьмет калькулятор и будет долго, старательно пытаться сложить из букв «ж», «о», «п», «а» слово «вечность». План был настолько “интересен”, что из жалости к себе чуть не разревелась.
В мыслях о своей печальной доле Виноградова благополучно миновала крыльцо, вошла в кабинку лифта, поднялась на свой этаж. Оставалось пройти каких-то три метра. Пять-шесть шагов до безопасного укрытия! Но случилось непредвиденное.
***
На широком подоконнике между лестничными пролетами сидели двое. Катя чудом заметила их. Выйдя из лифта, она привычно свернула к двери квартиры, однако какая-то неведомая сила заставила повернуть голову вправо.
Все эти четыре дня она жила в тревожном ожидании встречи. Поздний вечер, темный коридор, двое или трое - женская фантазия рисовала сценарий к триллеру. Получилось же…
- Добрый вечер, - сказал один из ожидающих.
Этот голос Катя даже не надеялась услышать, а уж увидеть его обладателя - и подавно. Серые брюки, голубая рубашка с закатанными рукавами, густая щетина и хмурый взгляд. Сердце с такой силой бухнуло о ребра, будто захотело вырваться.
- Ты?..
Гость невесело улыбнулся.
- Неужели не ждала?
Он как всегда с легкостью разгадал ее эмоции. Не мужчина, а экстрасенс со встроенным детектором лжи.
- Неисправимая, - хмыкнул он. Затем за шиворот стащил с подоконника своего взъерошенного спутника и двинулся навстречу.
***
Возясь с замками, Катя упорно пыталась определиться со своими чувствами. Одного слова “шок” явно было недостаточно. Судя по реакции тела, оно тоже не знало, как реагировать. Уголки губ то поднимались вверх, то опускались. Руки то трясло так, что не могла попасть в замочную скважину, то они вообще немели, отказываясь слушаться. И это было не удивительно, ведь за ее спиной, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, стояли ее прошлое - “ненаглядный” бывший муж - и не свершившееся будущее - Роман “вон-из-моей-квартиры” Воинов.
В квартире легче не стало. Ни она, ни Игорь дальше прихожей не подвинулись - ноги не шли. И только Воинов вороном покружил по гостиной и с видом хозяина помещения уселся на диван. От его вида Катю как перемкнуло. Вспомнились общие возвращения домой, этот диван, развалившийся на нем Рома и его игривое похлопывание себя по колену. Подзывал ее, как кошку. Хорошо хоть без “кис-кис”. И ведь слушалась! Даже ждала, когда позовет!
- И что вы там встали? - прогремел главный действующий персонаж Катиных грез.
Бледное лицо Игоря стало еще белее. Он вжал шею в плечи и, как на эшафот, прошел в гостиную. Такого послушания Катя представить не могла. Интриговало! Даже соблазн сбежать, оставив этих двоих наедине, перегорел.
- Кто начнет? - все в той же властной манере поинтересовался Роман, когда в комнате собрались все действующие лица.
Игорь и Катя переглянулись.
- Поверьте, - хмыкнул Воинов, - если начну я, плохо будет вам обоим.
В отличие от Баренцева, на Катю угроза подействовала мгновенно. Романтический морок рассеялся, а ежовые иголки в виде надутых губ и гордо вздернутого подбородка полезли наружу. Роман даже облизнулся, заметив преображение.
- О, да! То, что нужно! Грозовой фронт сформирован, - как опытный тренер перед спаррингом прокомментировал он. - Остап Бендер, начинай!
Игорь будто только и ждал этой команды. Даже обидное обращение проглотил, не кривясь. Однако удивиться Катя не успела. Стоило ей повернуться к “бывшему”, как тот сгорбился и вдруг затараторил.
- Катя, я хотел, как лучше, - ладонь на сердце, выражение лица, как у кандидата в депутаты на предвыборном собрании. - Ты ведь знаешь, что “Градус Баллинга” был для меня вторым домом. Мы с тобой столько в нем вместе… Катя, я любил его! Тебя, его…
- Ближе к теме! - оборвал бессвязный поток признаний Роман.
Баренцев явно не думал, что кто-то посмеет прервать его пламенную речь. Его аж передернуло от вмешательства. Однако, удивительный факт - спорить и теперь он не стал. Бросив на Воинова взгляд, полный злости, Игорь открыл рот и на выдохе без пауз произнес:
- Милая, это я устроил пожар.
В комнате словно бомба взорвалась.
Катя уже готова была пантерой прыгнуть на бывшего, как за спиной материализовался Воинов и крепко прижал ее к себе. От ярости дыхание перехватило. Виноградова попыталась вырваться. Дернулась раз, другой, но силы были слишком неравны. Роман держал крепко, и это были совсем не те объятия, которые она представляла в мечтах.
На то, чтобы Катин приступ ярости утих, ушло несколько долгих минут. Все это время Воинов не выпускал ее из рук, а Игорь покорно выслушивал проклятия в свой адрес. Богатая фантазия Катерины Дмитриевны Виноградовой проявилась таким многообразием слов, что Роман второй раз за последние два дня признал себя скучным и банальным типом. Без мата, без заимствований из природного мира, Катя изящно и красочно разложила своего бывшего на запчасти. Как бы она разошлась без свидетелей, оставалось только догадываться.
Однако вскоре силы ее иссякли, а голос начал сипеть. Резкий выброс адреналина опустошил резервы энергии. После тяжелого дня их и так оставалось немного, но сейчас, выкричавшись, она, как марионетка, безвольно повисла в руках Романа.
***
На то, чтобы начать цивилизованный разговор, ушло еще несколько минут. Игорь все это время с отчаянием блудного кота смотрел на дверь, и только взгляд Романа, как аркан, удерживал его в квартире. Катя ничего этого не замечала. Забившись в угол кресла, она мелко дрожала, и даже когда Игорь начал свою исповедь, не сразу подняла голову.
- «Баллинг» был застрахован. Хорошо застрахован, - Баренцев достал из-за пазухи файл и, как бомбу, аккуратно положил на стол. – Разбогатеть, конечно, не получится, но покрыть долги и начать заново хватит.
- Когда ты успел? – простонала Катя. Теперь ей стало понятно, почему в страховом агентстве, которым пользовалась она и отец, никто ничего не знал.
- Год назад, - Игорь нервно сглотнул. - Нет, ты только не подумай, что я задумал это так давно! Ты болела, а срок прежней страховки истек.
- И ради этого ты пошел на поджог? - Катя закрыла лицо руками. - А если бы все раскрылось? Ты хоть представляешь, что стало бы со мной? Ты об этом вообще подумал?
- Дело было не только в долгах, - почти шепотом произнес ее оппонент.
В комнате воцарилось молчание.
- Проблемы начались задолго до нашего развода, - печальный стон-вздох добавил драматизма началу рассказа. - Проклятые игры! Я несколько раз пытался бросить. Ради тебя, ради нас. Нам ведь так хорошо было вместе! Но… Это оказалось сильнее.
- Дальше, - брезгливо поторопила Катя, словно упоминание при Романе о браке с Баренцевым могло ее запачкать.
- Конечно, милая… - Игорь замялся. – Так получилось… Бар, в общем, никогда не был сверхприбыльным, мы даже ремонт позволить себе не смогли, но со временем денег стало хватать впритык. Может быть, я был и не самым хорошим управляющим, но даже твой отец…
- Не смей! – Катя вскинула руку ладонью вверх.
- Да-да. Прости, - поспешил исправиться Баренцев. – Просто я не хочу, чтобы ты думала, будто я чудовище. Я ведь делал все это для нас. Я пытался достать необходимую нам сумму тем способом, каким умею.
- Карты!
- Удача была ко мне благосклонна… Раньше. Потом неожиданно отвернулась. - Игорь зарылся пальцами в волосы. – Долги порождали долги. Вначале карточные долги, потом за продукты, - заметив грозный взгляд Романа, Игорь сократил лирическую часть. - Мы были хорошими клиентами. Много лет ни одной просрочки. Потому нам легко шли на уступки. Подождать с расчетом неделю…
- …или месяц, - завершила за него фразу Катя.
- Да… Или сменить поставщиков алкоголя.
- Что? - Виноградова побелела. - Как это связано со сменой партнеров? - она схватилась за голову. – Проклятие! Ты получил откат?
- Я бы не назвал это откатом. Скорее заверением в серьезности намерений. Предложение нынче превышает спрос. Это рынок.
- Это откат! - голос сорвался на крик. - Самый настоящий! Причем за моей спиной. Мимо моей кассы!
- Но я пошел на это ради бара! - совершенно искренне возразил Баренцев. – Мне нужны были деньги. Я должен был исправить, что натворил.
- Отыграться? – с презрением. - Ты это имеешь ввиду?
- А как я еще мог справиться? Взять кредит в банке? Заложить квартиру родителей? Продать почку? Я знал, что смогу! Всегда удавалось!
Чтобы не врезать мистеру Спасителю Кате пришлось крепко сцепить руки. Слышать подобное было больно, противно и стыдно перед Романом. Он был чужим в этой драме, а стал свидетелем ее позора. При нем нестерпимо было ворошить свое грязное белье.
- Игорь, просто скажи мне, зачем ты это сделал. Пожар. Зачем? - она больше не кричала.
- Помнишь черный джип, который чуть не сбил тебя? - Игорь опустил голову. - Это было послание.
- Дальше!
- Так получилось… Ставки были высокими, в тот вечер мне фартило, но… Проиграл.
- Это я и так поняла. Дальше.
- Я проиграл деньги, которыми нужно было рассчитаться за алкоголь, - он развел руками, словно был не виноват. - И чтобы поставщики не выдали тебе наше маленькое соглашение, пришлось взять займ там, где от хорошей жизни не занимают.
Игорь темнил, но и без подробностей Катя поняла, во что ввязался ее бывший. Черный джип с тонированными стеклами, странные звонки… Банки точно не действовали такими способами.
- Катя, клянусь тебе, шанс был! Мы бы зажили как короли, - видя потрясение на лице Виноградовой, Игорь поспешил включить режим неудачливого спасителя.
- Ты ненормальный…
- Катя, да ради тебя… - громкое демонстративное покашливание Воинова на миг сбило пыл оратора, но он быстро пришел в себя.
С каждым сказанным словом плечи Игоря все больше расправлялись, а голос становился громче. Постепенно из безвольного заложника он превращался в гордого борца с Катиными врагами. О том, что враги на самом деле не имеют к Кате никакого отношения, он словно и забыл. “Мы справимся”, “все удалось”, “теперь заживем” - соловьиными трелями разливалось по гостиной.
***
Роман внимательно следил за развитием событий. Узнав сегодня всю правду, он готов был придушить Катиного бывшего. Сжечь бар, чтобы избавить любимую женщину от хлопот - от такого оправдания “доброжелателю” хотелось голову свернуть. Будь его воля, притащил бы сюда свежий труп. Удержало лишь дурацкое желание позволить Кате отвести душу лично. Как лев, приносящий недобитую добычу львятам, он силой усадил Игоря в свою машину и привез сюда.
Согласно плану, торжество справедливости должно было стать приятным событием. Он как журналист кое-что об этом знал. Но только почему-то ожидаемая радость обернулась пшиком. Ни удовольствия, ни справедливости. От взгляда на Катю злость в жилах закипала. А уж когда Баренцев распушил перья, Рома чуть не устроил “вынос тела”.
Однако Катя не была бы Катей, если бы позволила слишком долго терроризировать свои уши. Игорь только вошел в раж, как звонкая пощечина оборвала его оправдательный монолог.
- Ты сумасшедшая! – Баренцев взвился, ухватившись на щеку. – Неужели совсем не понимаешь, что я спас тебя!
- Ты предал меня!
- Да если бы выслушала Петровича, продала ему бар, всего этого не случилось бы! Ты вынудила меня! - Игоря было не узнать. Виноватый и запуганный мужчина, которого привез Воинов, бесследно исчез. - Если бы не твое баранье упрямство, мне не пришлось бы поджигать бар! Черт! Да ты даже не представляешь, как трудно было сделать это!
Неизвестно, чем бы закончилась пикировка бывших супругов, но геройское терпение Воинова вдруг лопнуло и, послав подальше благие намерения, он взял дело в свои руки.
Катя и пикнуть не успела, как оба мужчины покинули ее квартиру, причем Игорь в буквальном смысле воспарил над полом. Весовые категории у него с Романом были разные. Второму хватило всего одного удара, чтобы Баренцев научился летать.
Удовольствия насладиться последовавшим мордобоем Катя была лишена. Предусмотрительный Воинов захлопнул за собой дверь, и, спустя несколько секунд, с площадки до нее донеслись глухие охи и хрипящие стоны.
***
Противник из Игоря оказался никудышный. Рома даже душу отвести не смог, а тот уже взмолился о пощаде. Не выяснение отношений, а избиение младенцев. Такого даже с лестницы спускать было боязно. Усадив в лифт его стонущую тушку, Воинов с минуту потоптался на месте, вволю выматерился, после пошел в квартиру.
Катя встретила его у порога. В глазах был испуг, губы - сжаты.
- Ты убил его?
- Хотел, но нет! - Роман размял пальцы. - Волнуешься за этого…
- Вот еще! - хозяйка со вздохом облегчения привалилась к стене. - Думала, где мы будем прятать труп.
- Мы?!
Воинов дотянулся до Кати и, как в танце, крутанул к себе. Получилось идеальное “па”: рука в руке, резкий поворот на триста шестьдесят градусов и тесные объятия. Маленькое шоу для двоих после трудной и выматывающей “обязательной программы”.
- Как ты? - внимательно вглядываясь в глаза, спросил Роман.
На этот вопрос Катин мозг выдал сразу несколько ответов. Рациональная его часть кричала: “Какого черта ты вмешался в это дело? Зачем вернулся?”, а иррациональная шептала: “Обними меня покрепче и больше никогда не отпускай”. Как настоящая женщина, Катя не послушала ни ту, ни другую. Проглотив ненужные вопросы и просьбы, она отрешенно пожала плечами и опустила взгляд.
- Хреново? - догадался Воинов.
- Еще не поняла, - шепотом.
- Этот Баренцев… Как ты могла связаться с таким?
- Ээ… Я только недавно узнала, что лучше всего искать мужчин в мужском туалете, - Катя горько усмехнулась. - Так сказать, и товар лицом, и ухаживания без надобности.
Образ независимой гордячки давался с трудом - слишком близко был Рома. От аромата его тела, по которому так соскучилась, вело, как от коньяка. “Аффект налицо!” - диагноз напрашивался сам собой.
- И ты думаешь, он сам решился бы поджечь бар? - Воинов был невозмутим. Только дело, и ничего кроме дела.
- У тебя есть сомнения?
- Как тебе сказать…
Изображая активный мыслительный процесс, Роман сложил губы уточкой. Получилось настолько соблазнительно, что для расшалившейся женской психики это стало контрольным выстрелом. Из груди уже рвались стоны, а подкашивающиеся колени грозили фееричным падением.
- В интеллекте твоего бывшего я лично сомневаюсь, - как ни в чем не бывало продолжил Воинов, - но вот о стройке, что ведется рядом с баром, удалось узнать кое-что интересное.
- Да-а…
- Слушай!
Когда он склонился к ее уху и шепотом начал вещать свои открытия, Виноградова с трудом могла сконцентрировать внимание. Сосредоточивалось оно исключительно на теплом дыхании возле мочки и бархатных ласкающих звуках. Жар и вибрация заполнили все ее сознание. 3D-эффект присутствия Романа Воинова превратил мысли в тягучую сладкую кашу, и сопротивление было бесполезно.
- Ты вообще здесь? – решил на всякий случай уточнить Воинов, заметив, что объект блаженно улыбается.
- Да-а…
- У тебя есть шанс отхватить себе новый бар! – он пощелкал пальцами прямо перед Катиным носом.
- Мм…
- «Баллинг»!
На что надеялся Роман, упоминая сгоревший бар, он и сам точно не знал, но волшебное слово неожиданно подействовало. Лицо Кати вмиг стало серьезным, и, судя по забегавшим зрачкам, в голове заработал калькулятор.
Роман за этим преображением наблюдал, затаив дыхание. Сейчас к нему вернулась настоящая Катя. Ни следа от несчастной обманутой женщины, какой она была еще несколько минут назад. Сейчас это была его Катя, немного сумасшедшая, умная и чертовски обольстительная.
- И ты серьезно предлагаешь мне… - цифры сложились быстро, но Виноградовой все еще не верилось.
- Да, - Роман подмигнул. - Почему нет? Вряд ли Игорь пошел на поджог только ради страховки. На доброго самаритянина он не тянет. Так что смело требуй!
- Петрович инфаркт схватит!
Воинов на это предположение только хмыкнул.
- Роман Геннадьевич, вы опасный человек! - ладони легли на широкую мужскую грудь.
- До твоего «номера один» мне все же далеко!
Фраза прозвучала игриво. От этого приправленного соблазнительной хрипотцой голоса мурашки снова побежали по телу Кати. Они словно были выдрессированы реагировать на него. Маленькие предатели взрослой женщины.
- Рома, - шаловливый указательный палец пробрался между пуговицами под рубашку и принялся выводить восьмерки на коже, - а ты ведь ввязался в это после…
- Ну же! - Воинов подался вперед, зажав Катю между собой и стеной. Бедрами к бедрам, грудью к груди - полный контакт. Игра в соблазнение мгновенно перешла на новый уровень.
- …после того, как я тебя выгнала!
- Не всегда то, что кажется, является правдой, - чувственные мужские губы, которые все это время не давали Кате покоя, растянулись в самодовольную улыбку.
- А что правда? - сердце громко пробухало “SOS”. От волнения даже пальцы в туфлях поджались. - Скажи, - Катя перевела взгляд с губ на глаза Романа.
- Правда будет зависеть только от тебя.
Это были последние произнесенные слова этим вечером. Сказав их, Воинов закрыл своей даме рот самым надежным способом и - о, чудо! - она не возражала.
____________________
* Фелинолог – специалист по выращиванию и разведению кошек.
ГЛАВА 18. СЛАДКОЕ СЛОВО «ЛЮБЛЮ»
Коктейль «Настоящая любовь»
Состав:
• банановый ликер - 50 мл;
• сливочный ликер - 50 мл;
• ананасовый сок - 100 мл;
• взбитые сливки для украшения.
Рецепт: взбить ингредиенты в шейкере с колотым льдом и украсить взбитыми сливками.
Несмотря на июль по календарю, погода стояла ветреная и прохладная. Еще неделю назад в баре “Градус Баллинга” благодаря такой погоде было бы битком. Особенно в обед, как сейчас. Но нынче старый бар был пуст. Силуэты лишь двух человек мелькали за грязными стеклами окон: хозяйки и бармена. Оба приехали сюда ненадолго. Решив утром все свои вопросы в страховом агентстве, Катерина Виноградова вызвонила верного Гришку, и теперь вдвоем они ждали гостя.
Можно было обойтись и без Гриши, справляться без группы поддержки Катя умела. Однако гость был уж очень специфический. Боясь потерять контроль над собой и довести дело до нанесения тяжких телесных повреждений, Виноградова решила подстраховаться.
- В случае чего - держи меня крепко! - прозвучало короткое ЦУ для бармена.
Тот хмыкнул, дескать: “Удержишь Вас, как же!”, но рукава все же закатал.
И вот теперь оба ждали. Раньше Катя и не подумала бы, что сидеть без дела в любимом баре может быть так сложно. За суетой минуты пролетали экспрессом. “Ту-ту!” - и день пролетел. Сегодня все было иначе. Чернота вокруг и горький запах гари гнали прочь. Все, что было дорого, поблекло под густым слоем сажи. Мебель, стены, потолок - все казалось чужим, диким. Лишь вывеска “Градус Баллинга”, как фантик от конфеты, осталась невредима.
Если бы у Кати были инструменты, лично сняла бы ее. В мусор! К черту! Не пожалела бы ни платья, ни маникюра. Ее бар не мог выглядеть так. Только не он. Сколько раз обещала бороться за него! Как противилась продаже! И для чего?
- Гриш, - она обернулась к бармену, - как думаешь, всегда важно побеждать?
Вопрос был дурацкий. Озвучив его, Катя тут же пожалела, но Гришка крутить пальцем у виска или смеяться не спешил.
- Смотря что на кону, - ответ был под стать вопросу.
- Самое ценное.
Совсем некстати вспомнился вчерашний поцелуй Романа, горячий, наказывающий и при этом горький. Не уйди Воинов сразу после него, скорее всего, оба спустили бы конфликт на тормозах. Примирение случилось бы в кровати или на диване в гостиной. Без победителей. Без проигравших. А утром стало бы неловко друг перед другом и еще больше туманно - в отношениях.
За неделю одиночества Катя согласилась бы и на туман. Никаких возражений! Вернулся, и слава Богу. Но кто мог подумать, что Воинов откажется от сладкого? Шепнуть: «Правда будет зависеть только от тебя», поцеловать и исчезнуть за дверью. В голове не укладывалось! Он наказывал так? Провоцировал?
- Вас, мужчин, не поймешь, - прогоняя ненужные сейчас мысли, Катя тряхнула головой. - То вам покой на блюдце подавай, то сдавай Рейхстаг.
Сказано было в полтона, но Гриша не был бы барменом, если бы не услышал.
- А вы якобы проще! – совсем забыв о субординации, он бессовестно рассмеялся.
- Гриша!
- Я что? – пожал плечами. - Вы сами начали!
Катя закатила глаза. Мало того, что нелепо было говорить на подобную тему, так еще и собеседник попался дерзкий.
- Ну ты и… – прижала ладонь ко лбу. - А без капитуляции совсем никак?
- А вот у него спросите? - бармен кивком указал на окно.
Даже на черно-белой фотопленке рассмотреть что-либо было проще, чем сквозь копоть на стекле. Как Гриша смог увидеть человека, а тем более узнать, для Кати так и осталось загадкой. Однако ей играть в “Угадай, кто” не пришлось. Часы на руке подсказали - время встречи подошло, а визитера она приглашала лично.
***
Петр Петрович вошел в бар уверенной твердой походкой. Почти как прежде. Не хватало лишь непринужденной легкости. Если раньше застройщик напоминал заплывшего жиром вальяжного кота, то теперь выглядел как коряжистый английский бульдог.
Эти маленькие изменения не остались для Кати незамеченными. Виртуозно скрывая собственное волнение, она просканировала взглядом своего гостя от макушки до пяток. Подозрение Воинова о том, что Игорь действовал не по своей инициативе, с вечера не давало ей покоя. Логика в этом была: страховая выплата спасала бар, но не Баренцева от долгов. Однако мысль, что за ее спиной Петрович сплел целый заговор, пугала своей масштабностью и коварством.
- Здравствуй, Катюша, - привычно охать, осматривая бар, Петрович не стал. - Рад тебя видеть.
- Здравствуйте. Не могу ответить Вам взаимностью, - Катя развела руками. - Благодарю, что приехали.
Уже привычный к «радушию» хозяйки бара, гость цокнул языком. Обычно после этого начинался монолог о Катином упрямстве, но, как и оханье, его Петрович сегодня тоже опустил.
- Весь во внимании, - впервые за все время знакомства они поменялись ролями. Капитуляцией разило за версту, и, судя по сосредоточенному взгляду Петровича, он уже ждал белый флаг.
Не тут-то было!
- Понимаете ли, в чем дело… - Катя решила зайти издалека. – Один нехороший человек подсказал моему бывшему мужу, как заставить меня продать бар.
Как и предполагалось, оппонент даже не моргнул.
- Не знаю, какие при этом использовались методы убеждения, возможно, долги были не только у бара… – Виноградова с противным скрежетом провела ногтем по стеклу, - … но, судя по черноте этих окон и стен, методы были выбраны правильно.
- Катерина, вы намекаете, что я?.. – гость выпучил глаза.
- Позвольте! – Виноградова помахала указательным пальцем. - Я не намекаю. Я рассказываю. Ситуацию.
- И все же мне не хотелось бы, чтобы…
- Петр Петрович, - Катя резко повернулась к нему и спокойным тяжелым взглядом посмотрела в упор. – Слово «поджог» и слово «подстрекательство» пахнут одинаково неприятно. Не правда ли?
Пелена бесконечной усталости в мгновенье ока слетела с лица собеседника. Без нее застройщик стал выглядеть на десяток лет старше и во много раз опаснее. Эдакая отечественная версия крестного отца.
Виноградовой даже стало не по себе. Она чуть не совершила ошибку - едва не оглянулась в сторону своего сегодняшнего защитника Гришки. Покер-фейс удалось сохранить чудом.
- Дорогая, - в голосе застройщика звенел металл, - рекомендую тщательнее подбирать выражения!
- Тщательность и расчет вам ближе? - Катя аккуратно прощупала грань дозволенного. Этого клиента нужно было обрабатывать осторожно: не довести до ярости, но и не выдать слабость. Слишком большая ставка стояла нынче на кону.
- Мне ближе деловой подход! И дорог мой труд!
- Уж в этом не сомневаюсь! - нараспев ответила Катя.
- Вы даже представить себе не можете, сколько сил и средств вложено в объект, завершить который Вы мне так упорно мешаете.
- Уйма! - собеседница обвела взглядом почерневшее помещение бара.
Намек попал в цель.
- Это уже слишком, дорогая.
Виноградова будто только и ждала, когда он произнесет это предложение.
- Да? - она подошла поближе. Пришла пора подсекать рыбку. - Слишком было мне, когда долги заставляли думать о продаже бара. Слишком было, когда кредиторы угрожали расправой. Слишком… Когда бар горел, - выждала паузу. - К счастью, теперь все позади.
Многозначительное завершение фразы отразилось богатой гаммой эмоций на лице Петровича. Он был сбит с толку и не успел это скрыть.
- Не хотите поинтересоваться, почему позади? - без улыбки, спокойно поинтересовалась Виноградова.
Петрович не ответил. Лишь губы сжались в нитку добела, выдавая, чего ему стоило молчание.
- Ваш исполнитель, - Катя наклонилась и зашептала на ухо, - забыл предупредить об одной важной детали, - переместилась к другому уху. - Бар был застрахован. Очень хорошо застрахован. Хватит и на возврат долгов, и на капитальный ремонт.
Кадык на горле Петровича дернулся. Мелочь, но она выдала его с потрохами. Приведи он сейчас хоть дюжину доказательств своей невиновности, Катя не поверила бы. Теперь точно.
Отвратительная правда ударила в грудь острой болью. “Ненавижу!” - мысленно прокричала Виноградова. Чтобы не вцепиться Петровичу в горло, пришлось сделать два шага назад, но это было единственное отступление, которое она себе позволила.
- Вам еще нужен этот бар? - голос казался чужим. Ничего женского и мягкого в нем не осталось.
- Да, - обреченный вздох.
- Я хочу за него ваш новый ресторан, - четко, как скороговорку, произнесла Катя. - Насколько я знаю, он почти готов.
Наблюдавший за словесной дуэлью Гришка удивленно разинул рот. Подрядчик такого предложения тоже явно не ожидал. Лицо его вмиг побагровело, а глаза стали огромными, как блюдца.
- Что? – прохрипел. - Ресторан за бар? Вы в своем уме?
- В своем.
- Да вы хоть понимаете, что на него уже есть покупатель? Дольщик!
- Ваш дольщик на прошлой неделе потребовал вернуть аванс и расторгнуть договор, - официальным тоном поправила Катя.
- Откуда…
- Но если мой бар вам не нужен, - Виноградова продолжила гнуть свою линию, - давайте еще подождем. Может, еще кто-нибудь пожелает сойти с дистанции.
***
Дорогой гость ушел, а Катя все еще не могла осознать, что дело сделано. Сердце колотилось, как у зайца. Руки, спрятанные в карманы платья, тряслись. В довершение ко всему жутко хотелось забраться в какое-нибудь кресло, подальше от всех, и уснуть. Идеальным вариантом было бы даже не кресло, а колени. Мужские. И не лишь бы чьи, а строго определенные. Она чуть не застонала от отчаяния, представив себя на этих коленях.
- А проигрывать не так уж и плохо… – пытаясь унять дрожь, Катя обняла себя руками.
- Это вы сейчас о ком? – Гриша весело рассмеялся и взглядом указал в сторону двери. Как и Катю, напряжение не отпускало его все время встречи. Адреналин бурлил, и теперь, когда дело было сделано, мозг отказывался нормально работать. Все вызывало смех. - О нем или о себе?
- О себе, конечно. Я только что продала «Баллинг».
- Это была сделка века! - новая волна хохота прокатилась по залу. - Петровича чуть удар не хватил!
- Гриша, а два проигрыша это уже система? – странную эйфорию бармена Катя, казалось, даже не заметила. - Я втянусь?
- Нет, Катерина Дмитриевна, система – это три, - Гриша лениво отмахнулся. - Два – легкий рецидив.
- Уверен? – с задумчивым видом Виноградова достала из сумочки смартфон.
- Действуйте, Катерина Дмитриевна! – Гриша будто знал, что задумала хозяйка - Сегодня ваш день.
После череды проблем поверить в “свой день” хотелось до чертиков! Хотя бы полдня! Тренированная неприятностями, Катя успела бы ухватить за хвост птицу удачи и ощипать до состояния окорочка. Только бы птица приблизилась!
- Если уж Петрович поддался… - лукаво усмехнулся Гришка.
- Может, ты и прав, - она закусила губу. - Но мне нужно подготовиться.
***
Был вечер. Роман ждал. Выполнив программу “максимум”: свежее постельное белье и уборка в доме, он передислоцировался в кухню. Вначале казалось, что на волшебном пятачке между холодильником, кофеваркой и столом ждать будет проще. Потом, когда надежда не оправдалась, Рома настолько прирос к жесткому табурету, что уже и не хотел переходить в гостиную.
Сценка “Три девицы под окном пряли поздно вечерком” у Воинова получалась плохо. Спокойствие закончилось на второй кружке кофе, а мудрый внутренний голос поклялся молчать уже на третьей. Когда в восемь часов вечера ожидание не принесло плодов, Роман готов был наплевать на идею укрощения строптивой и поехать к ней домой, дабы доступно на пальцах разъяснить суть своей прощальной фразы.
Остановило появление Ломоносова. С подарочным сертификатом из строительного гипермаркета и свежим выпуском газеты он явился по душу Воинова именно в тот момент, когда Роман уже обувался.
- Ромка, материал - бомба! - даже не спрашивая, можно ли пройти, Василий скинул мокасины и уверенным шагом двинулся в гостиную. - Мой полковник час назад отзвонился. Обложил нас с тобой матом, так что будь уверен - группа захвата уже работает.
Меньше всего Романа сейчас интересовало, где и как работает группа захвата. Его даже успех статьи не интересовал. С минуты на минуту, как он надеялся, должна была начаться пьеса “Раскаяние гордой женщины”. Никаких зрителей к этому времени в квартире не должно было находиться. Мало ли каким бурным получится “Раскаяние”! Он и соседей на денек выселил бы, а уж своего шефа точно не желал лицезреть.
- Слушай! - Ломоносов хмурое выражение лица друга не заметил. - А неплохо квартиру отремонтировали! Ты контакты бригады записал? Моя балкон утеплить хочет. Я бы с ними пообщался.
- Может, ты тещу на балкон поселишь? - Рома глянул на часы. Чутье уже вовсю трубило: «Внимание!». – У Варвары Палны энергии как у электростанции. Полквартала отопить сможет.
- Точно! – щелкнул пальцами Ломоносов. – Только вначале придется частный спитзаводик открыть. А то на жидком топливе для этой станции разорюсь.
Вспомнив, сколько коньяка смогла «приговорить» на дне рождения миниатюрная тщедушная старушка, Василий громко расхохотался.
***
Катя с минуту простояла под дверью квартиры Воинова. Заставить себя нажать на кнопку звонка оказалось не так просто. Она согласилась бы на второй раунд с Петровичем или даже с Мэрилин! Но ни тот, ни другая не могли дать ей то, что мог Рома.
Колени, объятья, безумное пробуждение вместе и беспробудный сон в обнимку… Когда он только успел приучить ее ко всему этому? С первой встречи в туалете бара прошло всего пару месяцев! Казалось, еще вчера она предложила дурацкое пари со свиданиями в брачном агентстве, а потом кусала локти, мечтая оказаться на месте фигуристой блондинки.
Дни мира и полного взаимопонимания вообще можно было по пальцам сосчитать, хватило бы и одной руки. Между приступами ревности и обострениями синдрома независимости они случались не так часто. Не любовь, а лобовое столкновение.
И вот она под дверью квартиры Воинова, раскаявшаяся, побежденная… В развратном белье а-ля «подарочная упаковка», прикрытая лишь тонким плащом.
Осталось сделать последний шаг.
- Пропади все пропадом! – палец дотянулся до кнопки и быстро, словно та могла ударить током, нажал.
Дыхание замерло.
Ноги стали ватными.
Взгляд сосредоточился на ручке.
Такой испуганной и беспомощной Воинов не видел Катю никогда, даже во время страсти, когда она балансировала на грани оргазма. Он бы здорово удивился ее взгляду, волнению, неуверенности… Но о нежданных гостях не зря говорят, что они хуже татар. Услышав звонок в дверь, Роман тут же бросился открывать. Он точно знал, кто ожидает его на площадке. Но, как истинный редактор новостного издания, Ломоносов оказался быстрее своего журналиста.
Все еще смеясь над последней шуткой, он ловким движением руки провернул ключ и, распахнув дверь, по-хозяйски рявкнул:
- Кого там черти носят?
«Дружелюбное» приветствие эхом отразилось от стен общего коридора. Катя пошатнулась, и планка «самоуважение» рухнула на уровень плинтуса. Если бы Гриша был рядом - не поверил бы, что это та самая женщина, которая сегодня поставила на колени опытного жестокого дельца. Виноградову словно подменили. Она смотрела на довольного жизнью, улыбающегося Романа широко распахнутыми глазами и даже не могла сказать, зачем пришла.
Все получилось не так, как представляла. В розовых женских фантазиях Ромео должен был страдать в гордом одиночестве, ожидая, когда Джульетта посетит его обитель.
“Мучиться”, а также “в одиночестве” были обязательными условиями! Иначе зачем ее старания: шпильки, макияж, белье? Хватило бы и смс: “Рома, я твоя, диван разложен”.
От досады хотелось сквозь землю провалиться.
- Я, наверное, не вовремя… - режим катапультирования включился сам собой.
- Ого! – Ломоносов окинул взглядом наряд гостьи и чуть не присвистнул от догадки. – Ээ… Я как раз уходил!
- Да нет… – Катя заставила себя посмотреть на Романа. Тот и бровью не повел, что удивлен или рад. – Боже, как глупо…
- Да мы тут… Так… Болтали, - сконфуженно проблеял Василий за себя и друга.
- Вы оставайтесь, - Виноградова поплотнее запахнула плащ и уже двинулась в сторону двери. – Я лучше пойду. Глупо было…
- Стоять! - сильная мужская ладонь ухватила ее за локоть. – Куда? – Роман держал крепко, а его взгляд, казалось, проделывал у нее во лбу дыру под третий глаз.
- Отпусти, пожалуйста! – Катя дернулась. - У вас, скорее всего, дела, а мне… Мне вообще не нужно было приходить.
- Что? - уже не церемонясь, Роман насильно оттянул гостью подальше от двери и строго переспросил: - Ты уверена?
Случайный свидетель любовной стычки, Ломоносов вжался в стену. Изображать обои было непросто. Словно опасаясь, что от любого движения искры между голубками обернутся пожаром, он даже не дышал.
Однако и это не помогло.
- Тебе не жарко, милая? Лето на улице, - Роман стрельнул взглядом в район декольте.
То, что под тонким плащом ничего не было, сомнений не вызывало. Удивляло другое: Катя решилась прийти, подготовилась, но теперь готова была сбежать, словно действительно передумала. Эта догадка здорово взбесила Воинова. Если бы не присутствие друга, кое-кто лежал бы сейчас на его коленях попой кверху и получал шлепки.
- Да нет, - поправив воротник, Виноградова нервно сглотнула. - Вполне комфортно.
- Уверена? – прогремел Роман над ухом.
- Да-а… Но на улице станет еще лучше.
На щеках Воинова заиграли желваки, а когда напряжение достигло пика, Катя и Ломоносов не выдержали.
- Нет, я, пожалуй, пойду! - Виноградова сорвалась с места первой и, не оглядываясь, бросилась в коридор.
- Да, я тоже! – последовал за ней Василий.
Бегство было стремительным. Роман даже моргнуть не успел, как дважды хлопнула входная дверь. За одним гостем, за вторым…
А спустя минуту она хлопнула еще раз.
- Ты сказал, что теперь все зависит от меня, - Катя фурией влетела назад в квартиру. Как только ноги на высоченных каблуках не переломала! - Что это значило? Рома!
- А что значило твое “мне не нужно было приходить”? - Воинов сделал шаг навстречу. Разминуться в узком коридоре было трудно. Оба оказались нос к носу.
- Я думала, ты ждешь! – пристукнув каблучком, гневно выпалила Катя.
- Как, по-твоему, я должен был ждать?
- Ээ… Обычно!
- Постельное свежее, чай грел три раза! - чтобы на этот раз птичка никуда не упорхнула, Рома левой рукой прижал ее к себе, а правую по-хозяйски запустил в отворот плаща. Не удержался. - Что еще?
- Воинов! - взвилась Катя.
- Да, милая? - пальцы пробрались под кружево и больно сжали сосок.
- Ты что творишь? - Виноградова попыталась остановить нахальное облапывание. - Маньяк! - что было силы она толкнула Рому в сторону.
- Ах, так! – дальнейшие церемонии Воинов решил оставить на потом. – Женщина, почему с тобой никогда не получается по-хорошему? – изогнувшись, он подхватил Катю за бедра и ловко вскинул на плечо.
- Что за дикость! – Катя чуть не задохнулась от возмущения. - Сейчас же поставь меня на место!
- И поставлю… И вставлю… – Рома звонко хлопнул свою ношу по попе и твердым уверенным шагом направился в спальню. – А потом мы с тобой очень серьезно поговорим.
Тут то ли подействовало волшебное для каждой женщины слово «поговорим», то ли удар по попе произвел лечебный эффект, но сопротивляться Катя перестала. Она вообще стихла. А когда Воинов положил ее на кровать, зажглась уже не яростью, а совершенно иным огнем.
С ней вспыхнул и Рома. Полетели в сторону майка, штаны, трусы. Растворился под Катей плащ. Жалобно скрипнула кровать. Приобретенное по торжественному случаю эротическое белье было сорвано, как флаг с вражеской крепости.
Сумасшествие началось.
Как ни пытался Рома действовать нежно и ласково, ничего не получалось. Даже поцелуи больше напоминали укусы. Губы быстро скользили по бархатной женской коже, и Катины стоны сметали жалкие остатки самоконтроля. Ни вынужденная разлука, ни затуманенные глаза напротив, ни острое возбуждение не могли оправдать такое сильное желание, что охватило его. Соединиться было важно, как дышать. Нестерпимо!
Толкнуться внутрь.
Остановиться.
Втянуть ртом воздух.
Заглянуть в глаза…
И одуреть от ощущения абсолютной близости.
Такого с ним еще не было. Так казалось по-настоящему правильно.
***
Воскресали из небытия медленно. Эротическая схватка лишила сил, и лишь глуповатые счастливые улыбки выдавали, как хорошо было обоим.
- Кстати, а почему Супермен? - Катя указала глазами в сторону валявшихся на полу мужских трусов с красно-желтой эмблемой.
- Только женщину после фантастического секса может интересовать подобная ерунда! - вслух поразился Роман.
Виноградова пропустила иронию мимо ушей.
- Ты их оптом себе покупал? - она, как кошка, потерлась макушкой о его горячее плечо.
На этот раз никакого ответа не последовало.
- Рома?
- Да какая разница?
- Воинов! - в кожу над предплечьем впились острые женские зубки.
От неожиданности Роман дернулся.
- Ты что творишь? - в одно движение он накрыл Катю своим телом. Точь-в-точь как во время близости несколько минут назад. Если бы не слишком короткий перерыв на отдых, скорее всего одним крепким захватом дело не ограничилось бы.
- Так… - Виноградова облизала внезапно пересохшие губы, - откуда у тебя столько Суперменов?
- Подарили, - процедил сквозь зубы любовник.
- Кто?
- Тебе действительно хочется знать? - он хищно осклабился.
- О, черт… - до Кати мгновенно дошло. Бросив испепеляющий взгляд на ни в чем не повинную деталь мужского гардероба, она резко крутанулась и, оседлав бедра Романа, устроилась сверху. - Я куплю тебе другие!
Довольный такой рокировкой, Воинов лишь вопросительно изогнул бровь.
- С Бэтменом! - просияла идеей Катя. - Много трусов с Бэтменом! И каждый день буду проверять, чтобы никаких супергероев… и героинь здесь, - женская ладонь спустилась в район паха и по-хозяйски обхватила богатое мужское достоинство, - больше не появлялось.
- Мм… - крепко удерживая Катю за бедра, Роман сел. - Мне показалось, или эта угроза означает: “Милый, вернись ко мне. Жить без тебя не могу”?
- Ну, ты загнул! - Виноградова не удержалась и закинула руки на его широкие плечи.
- Трусы - это не обручальное кольцо! Их так просто не снимешь… - для пущей убедительности Роман звонко шлепнул по упругим женским ягодицам. - И даже: “Люблю тебя. Ты самый лучший!” - не имелось ввиду? – тут же, пока его ненаглядная не пришла в себя, уточнил.
- Вот это самомнение! - фыркнула Катя.
- Фух! Слава Богу! - с видом невероятного облегчения Роман шумно выдохнул. - А то, думал, придется и мне в любви тебе признаваться.
На лице Виноградовой отразилось замешательство.
- Что? - хрипло, словно голосовые связки вдруг отказали, произнесла она.
- Уже ничего, - с трудом сдерживая смех, Воинов пожал плечами. – Теперь я точно ничего не скажу. Ни о том, что люблю тебя, глупую. Ни о том, что не отпущу никуда. Даже не надейся – не скажу!
***
ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ
РЕСТОРАН “ГРАДУС БАЛЛИНГА”
Кроме трех гостей и хозяйки в ресторане не было никого. До официального открытия оставалась неделя, и пока этого не произошло, ресторан напоминал испытательный центр. Утром над новым меню в кухне колдовали повара. Днем администратор Анечка с хозяйкой решали текущие вопросы и готовились к презентации. Вечером собирались друзья.
Этот вечер мало чем отличался от предыдущих.
Мэрилин каллиграфическим почерком старательно выводила на листе А4 названия блюд из меню. Каждое она сопровождала отдельным комментарием: “Украсить цветами…”, “подать с …” и так далее. Заказчик и будущий жених в одном лице смотрел на все эти извращения, подперев кулаком голову. Вступать в спор было бесполезно. Его ненаглядная никому не позволяла вмешиваться в процесс организации этой свадьбы. “Шестую и последнюю”, как они вместе ее окрестили, Мэрилин готовила лично. Минимум гостей, всего один фотограф и живая музыка. Даже лучшая подруга Катя была устранена от участия в организации.
- Эх, живут же люди, - услышав шум со стороны туалета, Гришка завистливо вздохнул.
Увлеченная своим занятием, Лена не сразу обратила внимание на его слова.
- Что? - она оторвала взгляд от меню.
- Хозяйка со своим опять туалет разносят, - в голосе жениха не было и тени осуждения.
- Роман Геннадьевич из командировки вернулся. Два дня не виделись, - будто это самый уважительный повод на земле, пояснила Лена.
- Интересно, в этот раз зеркало разобьют, или отделаемся держателем для туалетной бумаги?
Мэрилин округлила глаза. О последствиях горячих встреч подруги и ее любимого она явно была не в курсе.
- А ты думала! - Гриша щелкнул свою будущую женушку по носу. - Кролики!
- Однако! - Мэрилин задумчиво посмотрела в сторону туалета. Грохот там с каждой минутой становился все громче. Если бы она не знал, кто внутри, могла бы решить, что кто-то проламывает стену. – Ну, ничего, недолго им осталось куролесить.
О способности хозяйки находить проблемы на свою пятую точку Гриша знал не понаслышке, потому тут же встревожился.
- Что ты имеешь ввиду?
- А ты думаешь, Катьку от стряпни Глафиры рвет каждое утро? - на губах Мэрилин заиграла озорная улыбка.
Гриша вспомнил, что не далее, как сегодня, он лично открывал Катерине дверь, когда та, зажав рукой рот, неслась в уборную.
- Она… - брови Гришки взлетели.
- Ага.
- А он знает, что… - договорить он не успел.
К обычному шуму в туалете добавились странные вопли, и через мгновение дверь резко распахнулась.
Мэрилин и Грег готовы были к чему угодно. Взрослые и многоопытные люди, они не удивились бы даже эротическому шоу, но когда на пороге туалета показался полуголый Воинов с Катей на руках, будущие молодожены, не сговариваясь, разинули рты.
Впрочем, главные действующие герои сценки не обратили на них никакого внимания.
- Я сказал: в кабинет! – прижав свою ношу к груди, Воинов широким шагом направился в сторону Катиного офиса.
- Рома, да что ты на самом деле! – за широкими плечами военкора миниатюрной Кати даже видно не было.
- В кабинет! – ревел он. - Никаких больше туалетов!
- Рома! Да какая разница?
- Тебе, может, и никакой, - извернувшись, Воинов нажал на ручку, - а мать моего ребенка…
Чтобы не пропустить последнюю фразу, Мэрилин и Грег изо всех сил напрягли слуг. Они так жаждали услышать признание в любви или развязное перченое выражение, что даже привстали.
- … я никогда в туалете…
Слушатели вытянули шеи.
-… не буду…
Осталось произнести одно или два слова. Варианты уже крутились на языках наблюдателей. Однако судьба вильнула хвостом, а точнее - хлопнула дверью.
Ба-а-бах!
Явное вмиг стало тайной.
Признания и действия переместились за кадр, и наблюдателям осталось самостоятельно додумывать недосказанное.
ЭПИЛОГ
Начатая весной в туалете «Градуса Баллинга» эта история могла завершиться в ЗАГСе или роддоме. Могла вообще остаться без счастливого финала. Шучу-шучу!
Рома и Катя заслужили свой финал. Они смогли одолеть собственную независимость, упрямство и обстоятельства. Потому сейчас, на свадьбе лучших друзей, в полной мере наслаждались новыми для них отношениями: обнимались, шутили, целовались украдкой. И пусть пока это была не их свадьба, оба светились от счастья.
Весело было всем. И только один человек на этом празднике жизни растерянно озирался по сторонам, не понимая, откуда столько радости. Он в принципе не должен был здесь находиться. В гастрольном графике не было свободных часов, не то что дней! Сегодня вечером он должен бы выступать в Дублине, послезавтра – в Голуэйе, еще через день – в Корке.
Ирландское турне только началось. Группа уже предвкушала успех, когда он получил странное сообщение от лучшей подруги сестры: «Катя скоро родит. Ждем на свадьбе. Ресторан «Градус Баллинга»». То, что родной «Баллинг» мог из бара превратиться в ресторан, он еще мог представить. А вот как можно было одновременно рожать и выходить замуж, причем в ресторане, так и не понял.
Последний раз он видел сестру, когда та со странным мужиком и бутылкой виски выходила из мужского туалета. Этот момент запомнился хорошо. Он тогда еще лично вручил ей коньяк из отцовских закромов и выпроводил баиньки. Совсем недавно было! И она вот счастливая. Все с тем же мужиком… И беременная! В творческой голове музыканта не укладывалось, как все можно было провернуть за два месяца.
К счастью, хотя бы свадьба оказалась чужой. Этот факт несколько компенсировал стресс от других новостей. Если бы не случайно оброненная сестренкой фраза: «Но наша тоже скоро!», он бы даже смог расслабиться. Выпил бы бокал-другой шампанского или успокоил бы в укромном уголке подозрительно печальную Анечку. Однако теперь уж точно стало не до алкоголя и любовных утех. Ответственность за единственного родного человека взяла за горло.
Не зная, чем себя занять, он в конце концов не выдержал и, настроив гитару, затянул старый блюз.
Он был когда-то славным парнем. Был холостым.
Девчонки, рестораны, вино.
Он вкалывал как проклятый, но он не тужил!
И жизнь его была как в кино.
Он мог бы покорить Луну и Марс. Хоть Сатурн!
Он переплыть Ла-Манш даже мог.
Но вот однажды ночью он наткнулся на ту,
Что душу забрала под замок.
Припев:
Блюз одинокого мужчины -
Вой одичавшего волка.
Трудно без женщины мужчине,
Только бывает трут рога.
Блюз одинокого мужчины -
Крик запряженного осла.
Дом, деньги, теща, две машины,
А как в постель – так голова!
Он позабыл друзей, футбол, охоту, кино,
Он бросился сражаться за ту,
Которая в упор не замечала его,
Погрязнув с головой в суету.
Какая к черту жизнь, когда не рай и не ад,
И день за днем - сплошной балаган?
И понял, наконец, что стал совсем одинок,
Когда попался в женский капкан.
КОНЕЦ!
|
