Наперегонки с Саванной Миранда Кеннелли
        Они из двух разных миров.
        Он живет в богатом доме, а она проводит большую часть своего времени в конюшнях, помогая отцу дрессировать лошадей. Фактически Саванне всегда было комфортнее, когда вокруг были лошади, а не мальчики. Особенно парни, как Джек Гудвин - самодовольный, популярный и совершенно не её уровня. Она знает правила: не сходиться ни с кем из персонала и из семьи Гудвинов. Но для Джека нет границ. С мечтой стать наездницей на скачках Саванна тоже не совсем готова следовать правилам. Она не позволит никому сказать, что девушка не может стать жокеем. Конечно, это опасно. С другой стороны, так же опасно, как и встречаться с Джеком…
        Миранда Кеннели
        НАПЕРЕГОНКИ С САВАННОЙ
        ОРИГИНАЛЬНОЕ НАЗВАНИЕ: Racing Savannah
        by Miranda Kenneally
        СЕРИЯ: Сто дубов #4
        (Hundred Oaks #4)
        ГЛАВЫ: 20 + Эпилог
        ДАТА ВЫХОДА В ОРИГИНАЛЕ: 3 декабря 2013
        ПЕРЕВОДЧИК: Анастасия Васюкович
        РЕДАКТОР: Маргарита Шеремет
        ВЫЧИТКА, КОНТРОЛЬ КАЧЕСТВА: Настя Сыпало
        ОБЛОЖКА: Асемгуль Бузаубакова
        Перевод подготовлен специально для группы
        •WORLD OF DIFFERENT BOOKS • ПЕРЕВОДЫ КНИГ • При копировании перевода, пожалуйста, указывайте переводчиков, редакторов и ссылку на группу! Имейте совесть. Уважайте чужой труд!
        ГЛАВА 1. КОРНИ И НАЧИНАНИЯ
        ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ФЕРМЫ ХОЛМА ФРАНКЛИН, ТЕННЕССИ.
        ОСНОВАНО В 1854
        ВЛАДЕЛЕЦ ДЖОН С. ГУДВИН III.
        “Добро пожаловать в Ад” - такой знак был бы уместнее, учитывая, что мой отец просто вырвал меня из Западной Вирджинии и перевез в Теннесси за два дня до начала моего последнего года в старшей школе.
        Мой отец не мог отказаться от этой возможности работать в качестве главного конюха на ферме его мечты: готовить лошадей для Кентукки Дерби и Кубок заводчиков, а я не хотела быть злой дочерью, которая топнула ногой и отказалась переехать.
        Но это совсем неважно, потому что мой дом там, где мой папа. Но это все еще отстой, потому что мне пришлось бросить мою работу на неполный рабочий день по тренировке лошадей. Я бы получила должность с полной занятостью, когда окончила старшую школу, а теперь мне придется начинать все сначала.
        Я ввожу код сигнализации, небесные белые ворота распахиваются, и я решаюсь самостоятельно пройти полмили до Хиллкрест, где расположен дом персонала. Мой новый дом мечта клаустрофоба. Хиллкрест присоединен к гигантскому белому особняку, где несколько кресел-качалок по всей террасе дают широкий обзор и ждут кого-то, чтобы сесть.
        Раньше в Западной Вирджинии только мы с папой и она-которую-нельзя-называть жили в нашем трейлере. Сейчас же мы делим дом с шестью другими работниками и их детьми. Чтобы убежать, я прогуливаюсь по центру города Франклина утром, но я без цента в кармане, поэтому мне нечего делать, как просто слоняться, и последняя вещь, которая мне сейчас нужна, заработать репутацию странной девочки, которая слоняется без дела.
        Таким образом, я здесь, вернулась в ад, собирая все свое мужество, чтобы пойти и поговорить с главным тренером о получении работы в качестве тренирующего наездника, чтобы я могла бы немного зарабатывать. Раньше я тренировала скаковых лошадей на трассе и казино в Чарльстоне. Но это был совершенно другой уровень - лошади, на которых я раньше ездила, были, как будто ты ведешь Форд, а эти - как Феррари. Черт, королева Англии держит лошадей в тридцати минутах от себя.
        Что если тренер подумает, что я неквалифицированная? Или халтурщица? Я езжу с четырех лет и до сих пор. Просто подойди к нему, Саванна! Самое худшее, что он может сделать - это отказать… тогда я снова буду слоняться без дела. Я делаю вдох и выдыхаю, понимая, что задерживала дыхание, и ощущаю запах кукурузного хлеба, свежести прачечной, грязи, елок и, конечно, лошадиного помета.
        Я смогу это сделать.
        Я бросилась вниз по дороге, когда неожиданно раздался высокий протяжный звук. Моей первой мыслью было - торнадо! Но небо голубое, как яйца малиновки. Секундами позже я заметила коричневое и белое пятна, мчащиеся поперек поля. Гонщик. Два парня на пони его преследуют. Он должно быть сбежал!
        Я бегу к лошади также зигзагообразно, как убегающий. Лошадь выглядит заинтересованно. Но не настолько, чтобы замедлиться. Гонщик бросился мимо меня, когда я крикнула: “Стой!” и побежала за ним. Лошадь сделала круг и вернулась обратно. Я держала руку поднятой:
        - Эй, там!
        Лошадь замедлилась до рыси, изучая меня, выражение её лица было настороженным и заинтересованным. Затем она атаковала меня. Я протягиваю руку и хватаю лошадь за узду. С жесткой хваткой, я толкаю её от себя, показывая кто здесь босс. Именно тогда я замечаю, что на коне надето седло.
        - Ты сбросил своего наездника?
        Внезапно он становится на дыбы и начинает бить копытами. Когда лошадь возвращается на четыре конечности, я снова встаю перед её мордой:
        - Эй!
        Конь съеживается, склоняя голову.
        Однажды всадник сказал, что я хороша с лошадьми. Папа же сказал не слушать, когда мужчины говорят такие вещи, потому что они просто хотят забраться ко мне в трусики. Я хороша с лошадьми, а папа со словами - нет.
        Я подтверждаю, что это мальчик, затем хлопаю его по шее, проверяя гравировку на его узде. Его имя Звезда Теннесси.
        - Ты, конечно, быстрый! - говорю я жеребенку, лаская его нос. Он красавец: светло-коричневая гнедая лошадь с белыми пятнами. Феррари. Я никогда не ездила на таком хорошо сложенном жеребенке в Чарльстоне.
        Затем с поля за пределами усадьбы приезжает парень верхом на лошади. Я не отвожу взгляда от наездника, даже когда Звезда Теннеси пытается вырваться.
        Я не встречала сына владельца, но я видела, как он ездил вокруг, как царь этого места. Что технически, я думаю, является правдой. Когда мы приехали два дня назад, главный по персоналу мистера Гудвина сказал мне, что семья Гудвин очень приватная и персоналу не разрешается быть в поместье. Мы были проинструктированы держать дистанцию с семьей Гудвин. Также я не хочу, чтобы папу уволили на третий день работы, так что я не заговорила с парнем.
        Тем не менее, он красив. Я должна организовать журнал “Ковбои GQ”, и он будет на обложке каждый месяц. Волнистые волосы кудрями торчали из-под его ковбойской шляпы. Его белоснежная рубашка без единого пятнышка была застегнута на все пуговицы и заправлена в джинсы, а рукава были закатаны до локтей. Три охотничьи собаки, которые всегда следуют за ним и были связаны друг с другом, обнюхивали мои джинсы. Прошлым вечером горничная, хихикая, сказала мне его имя: Джек Гудвин. И ему семнадцать, как мне. Он учится в старшей школе Ста Дубов, в той же, в которую я иду в понедельник.
        - Звезда! - говорит он, плавно спешиваясь, - Ты слишком умный, ты знаешь это? - ругает он лошадь, затем хватает узду, которую я отпустила. Два помощника подъезжают на пони, и Джек молча передает поводья Звезды одному из них, и прежде чем его увели, он ударяет его по боку.
        - Если бы я не любил эту лошадь настолько сильно, я бы отправил её перевозить туристический багаж в Нью-Йорк, - говорит Джек с медлительностью жителей Теннесси. - Это научило бы её не пытаться сбросить седока и убежать прочь.
        После того, как он убеждается, что крепко держит свою лошадь, он поворачивается ко мне. Его голубые глаза расширяются, улыбка расползается на все лицо.
        - Спасибо, что поймала Звезду. Это было невероятно, как ты загнала его в угол без угла. Я в жизни ничего подобного не видел.
        - Без проблем.
        - Итак, что я могу сделать для тебя? - он сдвигает свою ковбойскую шляпу в преувеличенной манере и улыбается снова, обнажая идеально ровные белые зубы. За сомкнутыми губами, я провожу языком по моим зубам, слегка изогнутым посередине. - Ты немного опоздала на экскурсию. Она в восемь, а уже почти полдень.
        Он думает, что я здесь для экскурсии?
        - Нет, нет, - говорю я, начиная объяснять, но потом он снова показывает свою суперкрутую улыбку. Это заставило мое горло сжаться, а сердце начало биться быстрей. Этот парень горяч, но я не люблю парней, которые получают все, что хотят без всяких усилий. Я работала чертовски усердно, чтобы получить мою работу наездником в Чарльстоне. Также я буду усердно работать, чтобы получить себе должность здесь.
        - Та-а-ак, - протягивает Джек, поглаживая гриву жеребца. - Ты хочешь личную экскурсию? Ну, знаешь, чтобы отблагодарить тебя за то, что поймала мою лошадь.
        Личная экскурсия? Типа я и Джек наедине? Папа убьет меня за то, что я нарушила правило личной жизни Гудвинов. Кроме того, зависать около таких людей, как Джек не для меня.
        - Я здесь не для экскурсии, я…
        - Я не знал, что мама ждет кого-то в гости на этих выходных, - говорит Джек. - Я надеюсь, она не планирует еще один модный показ для благотворительности, потому что я едва пережил прошлый.
        - Мы не встречались.
        Он толкает мою руку, усмехаясь.
        - Я знаю. Я бы запомнил тебя. Я Джек Гудвин.
        Я быстро пожимаю его руку
        - Саванна, - что за игрок. - Я должна добраться до дома.
        Я отступаю, и Джек идет за мной.
        - Подожди! Я провожу тебя.
        Он проводит меня? Как банально.
        Лошадь издает громкий звук копытом на тротуаре. Это молодой жеребец (возможно не старше пяти лет) был черно-белым, будто Роки Роад[1 - 1 Шоколадное печенье с маршмеллоу.]. Я не могу устоять и касаюсь его носа.
        - Кто это?
        - Это мой братан, Вригли.
        - Твой братан?
        - Моя сестра говорит, что я становлюсь идиотом, когда рядом девушка.
        Это была самая большая нелепость, которую я когда-либо слышала. Я ощущаю дерзкую уверенность, излучаемую его загорелой кожей.
        - Так почему же Звезда сбежал? - спросила я.
        - Два маленьких енота забрались на изгородь. Их удалось прогнать, но не раньше, чем табун жеребят и кобыл начали кричать. Я думаю, поэтому Звезда сбежал.
        - Должно быть, - что угодно испугает лошадей, пока они молоды. Особенно если они чистокровные. Папа говорит, они сумасшедшие из-за скрещивания. Чистокровные с родословной лошади хуже, чем европейские королевские лошади с родословной.
        Когда мы достигаем вершины холма, в поле зрения появляются трассы и сараи.
        - Мы на месте, - сказал Джек, глядя на меня.
        Несколько парней-берейторов[2 - 2 Объездник верховых лошадей. Тот, кто обучает верховой езде.] верхом ездили по двум тренировочным дорожкам. На лугу, вне трасс, расположены стога сена и сад, полный подсолнухов и овощей, - между тренировочными дорожками и особняком. Самая большая из шести конюшен больше, чем Волмарт. Конюшня, в которой работал мой отец в Западной Вирджини лачуга по сравнению с этой.
        Вригли начинает фыркать мне в волосы и водит своей мордой о моё лицо.
        - Ничего себе! - говорит Джек. - Вригли не любит никого, кроме меня. Мой отец не седлает его из-за того, что Вригли слишком упрям и неприятен.
        - Может твой отец просто ленивый и не хочет ездить на нем, - я поцеловала морду лошади. - И быть упрямым путь к освобождению от всего этого.
        - Возможно.
        - Твой отец позволил оставить Вригли, хоть он и не ездит на нем? - Уход за чистокровной лошадью в год стоит больше, чем новый пикап.
        - Я люблю его и верю, что мы можем обучить его. - Джек гладит шею лошади. - Ты очень хорошо ладишь с лошадьми. Твой отец владеет фермой?
        Я снова смеюсь.
        - Мой? Владеет фермой? - Вригли снова толкает меня и начинает ржать. Так он говорит “привет”. - Здравствуй, - говорю ему в ответ.
        - Вригли, - говорит Джек, оборачивая поводья вокруг своей руки. - Нехорошо быть таким наглым.
        - Какой милый мальчик. - Я снова целую лошадь.
        - Спасибо, - говорит Джек, усмехаясь.
        - Я говорила это о лошади.
        - Я не верю тебе. Мой братан Вригли не сравниться со мной. Правда, братан? - он хлопает Вригли по боку.
        - Джек всегда такой придурок? - спрашиваю я у лошади. Не могу поверить, что сказала это. Я чувствую, как мое лицо становится цвета клубничного мороженного, но Джек смеется и просто сияет. Мне лучше следить за своим языком, пока Гудвины не выгнали меня отсюда.
        Я роюсь в своем заднем кармане и достаю леденец с апельсиновым вкусом. Вы знаете, что некоторые люди принимают успокоительное? Ну, а я ем конфеты. Я снимаю обертку и засовываю конфету в рот. Мгновенное облегчение. Я ловлю взгляд Джека. Он оказался лучше, чем я полагала. Еще у него есть чувство юмора.
        - Кто ты? - спрашивает Джек с этой дерзкой ухмылкой на его лице. - Ты пришла с сенатором Рольстаном, чтобы встретиться с моим отцом сегодня? Вы с ним родственники?
        Я? Родственница сенатора? Я смотрю вниз на мои дырявые джинсы, ботинки и узкую черную футболку. Я собираюсь признаться, что только переехала в Хиллкрест и, следовательно, никогда не смогу заговорить с их семьей, потому что Гудвины охраняют свою частную жизнь, но мужчина выбегает из дома и бежит прямо к нам, так что я ничего не успеваю сказать.
        - Джек! - мужчина одет так же, как и Джек: заправленная рубашка, темные джинсы и ковбойские сапоги. - Эбби Винчестер звонит на домашний уже восемь раз со времени завтрака и ищет тебя. Я собираюсь разбить телефон об стену.
        Восемь раз? Са-мо-у-бий-ца, пою я про себя.
        Джек держит поводья Вригли жесткой хваткой и делает глубокий вздох.
        - Привет, пап.
        Мистер Гринвуд продолжил:
        - Почему ты не отвечаешь на сотовый… - он замолчал и посмотрел на мои рыжие волосы, веснушчатую кожу и короткое тело, будто созданное управлять лошадьми, затем его глаза расширились. - Ты дочь Дэнни Барроу?
        - Да, я Саванна Барроу.
        - Ты дочь нашего нового конюха? - Джек нахмурился.
        - Могу ли я увидеть тебя в моем кабинете, сын? - Мистер Гудвин проводит рукой по волосам.
        - Конечно, сэр. Саванна, можем ли мы встретиться позже? Мы могли бы…
        - Сейчас же, - говорит мистер Гудвин.
        Джек обвязывает поводья Вригли вокруг столба, его голос меняется с обычного на супер серьезный.
        - Рад познакомиться с тобой, Саванна. Если ты извинишь меня, - затем он исчезает внутри дома с отцом и тремя собаками вокруг его ног.
        Я осторожно глажу морду Вригли и смотрю на белый особняк.
        Сейчас, когда Джек узнал, кем я на самом деле являюсь, дочерью конюха, он даже мельком не взглянул на меня.
        Замечательно.
        ГЛАВА 2. ИСПЫТАНИЕ
        На пути в Хиллкрест для получения конных принадлежностей, я обхожу каменную стену, которая служит в качестве ограждения собственности. Мама сказала мне однажды: “Богачи называют эти стены рабскими”. Было странно слышать от мамы такое, я начала отрицать, а она продолжила: “Мы можем это игнорировать или учиться на своей истории. Я предпочитаю второе”.
        Что бы только я сейчас не отдала, чтобы снова услышать её голос.
        Она умерла, когда мне было 11 лет после того, как у нее обнаружили рак груди за год до этого. У нее была уже четвертая стадия, когда доктор обнаружил болезнь, но она упорно сражалась. У нас не было страховки, так что мы не могли позволить себе оплатить все эти заоблачные медицинские счета по 200 тысяч долларов. Потом мама умерла, а на отца свалился весь груз долгов. И без нее весь мой мир разрушился.
        Папа работал конюхом у состоятельного владельца конюшни, которого больше интересовали азартные игры, чем собственные лошади и их тренировки. Также его не волновала вся это чепуха, что у его работников нет страховки, он тренировал лошадей на площадке, когда те были уставшими, загнанными или еще хуже.
        Вскоре после того, как мама умерла, папа сказал, что ему нужна моя помощь с кобылицей по кличке Муншадоу, которая стала вялой после того, как у нее забрали первого жеребенка. Мистер Кейтс совершенно не волновался по этому поводу, но только не я. Я сказала папе, что помогу ей почувствовать себя лучше.
        Я потерла нос кобылы и поймала её взгляд.
        - Я тоже знаю, как ты себя чувствуешь, теряя кого-то.
        Я начала объезжать Муншадоу вскоре после того и каждый день у меня получалось все лучше. Она заставила меня гордиться собой. И как только я хорошо её узнала, то рассказала ей свой секрет.
        Единственный?
        - Я люблю своего папу, но никогда не стану работать за такую жалкую зарплату, как он. Я хочу большего.
        ***
        Раньше, в Чарльстоне папа проводил 99 % своего времени в конюшне, и переезд в Теннесси нисколько не изменил его привычку. Так что, предположив, что папа в конюшне, я направилась в Гринбрэир, где содержатся самые лучшие лошади Гудвинов. Это самая фантастическая конюшня, которую я когда-либо видела; там стоит хитрая цифровая установка, которая отпугивает мух и комаров и воспроизводит музыку 24/7.
        У меня даже нет айпода, чтобы горланить песни.
        После того, как я забрала конные принадлежности, я иду через грязь в Гринбрэир, проходя мимо двух конюшен поменьше. У Гудвинов во владении около 40 лошадей, но места у них хватит и на 1200. Очевидно, они зарабатывают, сдавая в аренду стойла владельцам чистокровных жеребцов, которые также используют тренировочные трассы Гудвинов, чтобы подготовиться к скачкам на этих выходных. Мистер Гудвин содержит кучу народа: ветеринаров, кузнецов, которые подковывают лошадей, фермеров, которые заготавливают сено, множество конюхов и берейторов, уборщиков стойл.
        Я подхожу к входу в Гринбрэир, чтобы найти отца, и замечаю, что группа парней сидит на нижних ступеньках.
        - Что за сборище ленивых задниц?
        Папа встает, а другие парни начинают смеяться.
        - У нас перерыв, - папа тянет меня в свои объятья, я зарываюсь носом в его рубашку, вдыхая земельный запах травы, сена и папиной кожи. Моему отцу только 36 лет, а его рост делает его еще моложе.
        Когда я отстраняюсь, встаю на носочки и сканирую толпу.
        - Гил здесь?
        - Гил? Зачем он тебе?
        - Я хочу поговорить с ним о скачках…
        Именно тогда ничтожно маленький человек выходит из Гринбрэир. Брайнт Тоунсенд ростом 1,55 метра, что на несколько сантиметров выше моего роста. Но я все еще могу вырасти.
        - Забыл лошадь, Барроу. Не хочешь прокатиться с ковбоем? - говорит он, делая неприличные движения тазом. Что за ублюдок. Папа выглядит так, будто готов его убить, но я задерживаю его позади себя. Я могу постоять за себя.
        - Скажи, когда я могу увидеть ковбоя, и я приду.
        - Оу-у-у-у-у, - начинают смеяться парни.
        - Свободны, - говорит папа. Он машет группе, те расходятся к лошадям, не обращая внимании на отца.
        - Вау, как ты помог мне, пап. - Он ставит мне щелбан, я стараюсь уклониться. - Только не волосы! - собрать мои волосы во французкую косу занимает вечность.
        Меня совершенно не удивляет, что папа вписался сюда. Он отличный главный конюх - знает, когда нужно быть строгим, но в основном он мягкий, что делает его подчиненных спокойными, а лошадей послушными. Он знает о лошадях больше, чем кто-либо другой. Я вполне понимаю, почему мистер Гудвин вызвал моего отца из Чарльстона.
        - Как насчет ланча? - спрашивает папа.
        - Можешь сначала помочь мне найти Гила?
        - Ты не должна тратить его время впуст…
        - Ты думаешь, я не могу получить здесь работу, пап?
        Он склоняет голову, слегка улыбаясь.
        - Стоит попытаться, я думаю. Но не огорчайся слишком сильно. У них самые лучшие берейторы, которых я когда-либо видел.
        Тренирующий наездник зарабатывает 10 долларов за каждую тренировку. Не очень-то много. Если я смогу зарабатывать, ездя на лошадях, я смогу сделать жизнь лучше, чем работа в мотеле или на заправке после школы.
        Так что, Кедар Хилл, берегись - я иду.
        ***
        Мы нашли Гила на пастбище, осматривающего копыто годовалого жеребца. Папа говорил мне, что он бывший наездник из Испании. Он миниатюрный, но все еще может конкурировать с остальными мужчинами на этой ферме.
        - Я могу чем-то тебе помочь, Барроу? - спросил Гил.
        - Я хочу тренировать лошадей, - ответила я, доставая перчатки из заднего кармана. - И я пробовала сегодня.
        - Кто разрешил тебе? - спросил он.
        - Я сама себе разрешила.
        Папа поднял голову к небу.
        - Как правило, ты сначала записывается на собеседование, милая.
        - Быть тренером лошади очень опасно, - говорит Гил. - Только в прошлом месяце один погиб в Аризоне, упав с лошади.
        - Я всегда аккуратна. - Я держала в руках защищающий жилет и шлем. - И у меня есть опыт работы из Чарльстона, Западная Вирджиния.
        - Неплохо для тебя, наглая девочка.
        - Вы назвали меня “наглой девочкой”?
        Гил проигнорировал меня.
        - Чарльстонские трассы не такие. Те лошади не самые быстрые, не самые сумасшедшие в мире. Зато здесь они именно такие. Это большое шоу.
        - Бьюсь об заклад, ездить на них безопаснее, чем на других лошадях, на которых я ездила до этого. В действительности опасно ездить только на травмированных и слабых животных, а вы знаете, что у Гудвинов только лучшие лошади.
        - Она знает все это дерьмо. - Гил одарил моего отца ухмылкой.
        - Конечно, знает. Она ведь Барроу, - папа сжал мое плечо.
        - Могу я попробовать? Сэр?
        Отец кивнул мне, гордясь, что я вспомнила о просьбе в собеседовании.
        - Что ж, - сказал Гил. - Боюсь, что решать не мне.
        - Пап, пожалуйста, - говорю я.
        - И не ему, - говорит Гил.
        - Но главный тренер всегда решает, когда речь идет о тренировках лошадей. Так кто же должен разрешить?
        - Я.
        Я резко обернулась, чтобы увидеть Джека Гудвина. Он привел в порядок свою ковбойскую шляпу, засунул руки в карманы, окруженный своими охотничьими собаками.
        - Что происходит? - спросила я у папы и Гила.
        - Ты не слышала? - Джек говорит своим супер серьезным голосом, как тогда, когда он узнал, кто я на самом деле. - Я командую на ферме в этом году.
        - Что значит, ты командуешь на ферме?
        - Это один из тестов его отца, чтобы удостовериться, что он может отдать ферму в руки Джека однажды, - пробормотал Гил. - Он заставил его научиться водить грузовик, когда Джеку было десять. В двенадцать он начал заключать сделки.
        Как хорошо, что я сдала алгебру в прошлом году. Он главный на ферме?
        - А еще ты пойдешь в школу? - спросила я Джека. - Выпускной год не будет легким.
        - Я справлюсь.
        Говоря о трудовых договорах. Он может ходить в школу, управлять фермой, спать и быть преследуемым Эбби Винчестер, все это одновременно?
        - Ну, как насчет возможности дать мне какое-нибудь испытание? - прошу я.
        - Джек хочет, чтобы все вопросы согласовывались с ним, - говорит Гил, не выразив ни капли возмущения, получая поручения от семнадцатилетнего парня. - Только он может дать тебе испытание.
        - Так я могу попробовать, сэр?
        - Какие у тебя есть навыки? - Крошечная самодовольная ухмылка появляется на его лице.
        - Давай посмотрим. Я езжу на лошади с четырех лет. Я была тренером лошади в Чарльстоне. И, конечно, я поймала Звезду на скорости. Помнишь это?
        Его ухмылка превращается в полноценную улыбку.
        - Ты поймала Звезду Теннесси на скорости?! - воскликнул отец.
        Гил перевел взгляд от меня к Джеку.
        - Что?
        - То, что она остановила его один раз, не значит, что она сможет управлять им на трассе, - говорит Джек, смущая меня пристальным взглядом. - Ты хочешь работу тренером? Тогда я должен увидеть, как ты справишься со Звездой.
        - Нет, - говорит папа. - Он сбрасывает всех наездников.
        - Можно, пожалуйста? Я езжу на лошади тринадцать лет. Ты знаешь, что я могу справиться со Звездой!
        - Может она хоть проехать на другой лошади помимо Звезды? - Папа почесал затылок.
        Джек на секунду задумался.
        - Давайте посмотрим, как она справится с Таинственной Минервой. Но я оставляю себе право дать тебе работу только после того, как увижу, как ты справишься со Звездой.
        Почему ему так хочется увидеть, как я оседлаю Звезду?
        Папа щелкает пальцами и подзывает высокого конюха с беспорядком в его свободно падающих на лоб коричневых волосах, который подслушивал.
        - Подготовь седло Минерве, Витфилд.
        - Таунсенд, - рявкнул Гил. - Подготовь еще Лаки Страйк и поводи его по тренировочным дорожкам несколько кругов. Я хочу показать Саванне, как будет проходить испытание.
        Таунсенд с другим конюхом пошли выводить Лаки Страйк из стойла.
        Пока мы ждали, Джек опустился на корточки и начал чесать ухо собаки, бормоча ему:
        - Ты - вонючая псина. Такой красивый дьявол, и Афина твоя подружка. Поцелуй меня.
        Собака лизнула и обслюнявила все его лицо. Он взглянул на меня пару раз, но я притворилась, что не замечаю этого, сжимая свои перчатки.
        Несколько минут спустя, конюх по имени Витфилд появился с Минервой. Гнедая лошадь и, возможно, самая красивая, которую я видела.
        - Она прекрасная лошадь, - сказал Витфилд. - Она участвовала в 53-х скачках, из которых в 11-ти победила и занимала призовые места в 35-ти.
        Она согнулась и носом почесала колено.
        - Давай, прекрасная девочка, - шепнула я ей. - Помоги мне с этим справиться.
        ***
        Я стою в комментаторской кабинке с Гилом, папой и Джеком, смотря, как Брайнт Таунсенд промчался вокруг трека верхом на Лаки Страйк, одного из призовых коней мистера Гудвина. Жеребец выиграл Прикнесс[3 - 3 Скачки Прикнесс - соревнования высокого уровня - проходят каждый год на ипподроме "Пимлико" в Балтиморе (США).] три года назад.
        - Это полное дерьмо, Таунсенд! Полнейшее! Ты можешь гораздо лучше, чем сейчас.
        Гил ростом 152 см, но когда он так кричит, то похож на Халка.
        Таунсенд проезжает седьмой фурлонг[4 - 4 Фурлонг - американская и британская единица измерения расстояния. 1 фурлонг = 201,68 м.] за 1 минуту и 35 секунд. У него просто бешеная скорость. Как будто он на ракете, а не на чистокровном жеребце.
        И Гил думает, что это полное дерьмо?
        Может Таунсенд никогда не научится нормально разговаривать с девушками, но он знает, как себя вести на гоночном треке. Я делаю глубокий громкий вдох и сжимаю свои перчатки в руках. Я смогу сделать это.
        Гил поворачивается ко мне.
        - Твоя очередь.
        Я подхожу к Минерве, начиная её гладить. Кобыла пахнет потом и мазью и выглядит расслабленной, шевеля своими ушами. Я закрепляю свой шлем, специальные очки и жилет, прежде чем оттолкнуться от конюха и ступить на стремя.
        - Спасибо, Викфилд.
        - Я Рори, - говорит он.
        - Девчачье имя, - дразню я.
        - Быть тренером лошади мужская работа, - Рори не остается в долгу. Мы улыбаемся друг другу.
        Оборачивая поводья между мизинцами и безымянными пальцами, я сжимаю бок лошади, заставляя её начать двигаться. Я слежу за каждым её движением, располагаясь в седле, сливаясь с её телом. Минерва знает о гонках все - она в этом хороша. У неё прекрасная походка: мерная и твердая. Черт побери, она, должно быть, была тренирована лучшими берейторами. Она такая профессионалка.
        Если я получу эту работу, я не буду первой женщиной-тренером в Кедар Хилл - папа сказал, что две женщины работали здесь на третьем десятке их лет, но я все еще полна энтузиазма, ведь сейчас множество работников прекратили работать, чтобы посмотреть забег.
        Я веду Минерву на гоночную трассу и жду сигнала от Гила. Он поднимает руку, я использую шпоры, чтобы подогнать лошадь к галопу, разминаясь в течение первого круга. Звук её копыт расслабляет все мои мышцы, и гонка проходит так гладко, что мне кажется, что я на доске для серфинга огибаю спокойные атлантические волны.
        Когда я проезжаю комментаторскую кабинку второй раз, я расслабляюсь, и мы будто парим над трассой. На первом повороте я снова подгоняю лошадь, и мы сливаемся с ветром.
        - Хорошая работа, девочка! - кричу я в то время, как грязь летит мне в лицо и на очки.
        На последнем круге Минерва резко дергает головой в сторону, и мне приходится тянуть поводья со всей силы, чтобы убедиться, что мы не слетим с трассы. Чтобы вернуть лошадь под свой контроль пришлось замедлиться и потратить лишние секунды времени. Боже. Думают ли Джек и Гил, что я проехала отстойно?
        Я начинаю разминать руки, когда мы пересекли линию и вскрикиваю. Я счастлива, что показала, что я могу. Даже если я не получу эту работу, я старалась чертовски сильно. Я похлопала Минерву по шее и почесала гриву, шепча, как прекрасна в гонке она была. Она тихо заржала и замедлилась до плавного галопа.
        Когда я успокоилась, я спешилась с лошади и вытерла грязь с лица, готовая спокойно воспринимать критику.
        - Ну, что скажете? - спросила я.
        - Я бы сказал, что у тебя получилось все, что нужно для этой работы, - сказал Гил, вытирая свои солнцезащитные очки о рубашку. - Что ты скажешь, если она приступит к работе в понедельник, Джек?
        - Нет, - говорит Джек, и мое сердце падает прямо на землю. - Она не начнет работать с понедельника.
        - Нет? - шепчу я.
        Лукавая ухмылка появляется на всем его лице.
        - Нет. Я хочу, чтобы ты начала завтра в Ривер Даунс, Цининнати[5 - 5 город в штате Огайо.]. - он поворачивается лицом к Гилу и моему отцу. - Она разомнет Звезду перед гонкой. Тогда я и решу, получит ли она работу.
        - Но, - начал говорить папа, пока Джек не поднял руку.
        - Она надевает шлем и жилет, знает все меры предосторожности, чтобы обезопасить себя. Она сказала, что была рядом с лошадьми всю её жизнь, так давайте посмотрим, готова ли она к следующему уровню.
        - Она не готова ездить на Звезде, - говорит отец. - Этот жеребец не хочет, чтобы на нем кто-то ездил.
        - Она справилась с ним сегодня прекрасно, - говорит Джек. - Успокоила его, а до этого никто не мог это сделать. Это то, что ему нужно перед гонкой. И если в результате он полюбит её, она будет за ним ухаживать. Понятно?
        Папа никогда не был тем парнем, который принимает указания от семнадцатилетнего мальчишки, но Джек двигался и говорил авторитетно. Папа кивнул.
        - Спасибо, - говорю я, стоя на цыпочках.
        - Не благодари меня, - говорит Джек. - Просто выясни, как утихомирить Звезду. Ему нужно победить в гонке.
        - Гм, - мы все обернулись, увидев стоящего мистера Гудвина, который был нахмурен.
        - Не знал, что счастливое время наступило.
        Джек шагнул к своему отцу.
        - Я, возможно, нанял Саванну на работу в качестве тренера для лошадей.
        Мистер Гудвин смутил меня своим взглядом.
        - Что?
        - Она отлично прошла испытание и, как я говорил тебе ранее, она поймала Звезду на скорости. Может, мы выясним, как справится с ним.
        - Саванна, наверное, будет хорошим помощником в конюшне. Возможно, лучшее решение - принять ее на работу здесь, - говорит мистер Гудвин, и я киваю слишком быстро. Я не могу потерять такую возможность. Я не могу застрять на дерьмовой работе после выпуска из школы.
        - Я пытаюсь укрепить инвестиции, вложенные в Звезду, - говорит Джек своему отцу сильным голосом. - Если берейторы не могут контролировать его, я найду того, кто сможет.
        Улыбка появилась на лице мистера Гудвина.
        - Тогда все в порядке, - говорит он и хлопает сына по спине. - Ты здесь босс.
        - Что ж, поговорим о забеге Звезды завтра, - говорит мне Джек.
        - Пожалуйста, позволь мне сделать это. Пожалуйста. - Я прыгаю в объятья к папе и сильно сжимаю его.
        - Обещай, что будешь осторожна.
        Я отстраняюсь от папиных объятий и вижу улыбающегося Джека без всяких признаков ухмылки. Мистер Гудвин увидел улыбку сына и выражение его лица стало мрачнее.
        - Джек, не стоит ли тебе прикрепить трейлер, чтобы ты смог съездить на Клубничные Поля в Кентукки.
        - Да, сэр…
        - И ты позвонил Эбби Винчестер?
        - Да, сэр. - Джек почесал затылок.
        - Хорошо.
        Джек ушел вместе с отцом, не оборачиваясь. Если он здесь руководитель, то почему выглядит совершенно по-другому?
        Неужели его отец контролирует каждый его шаг?
        ГЛАВА 3. ЗДЕСЬ НЕТ ТАКОГО МЕСТА, КАК ДОМ… ВРОДЕ БЫ
        После моего испытания, папа открывает двери в Хиллкрест. В субботний полдень почти все служанки, повара, садовники и конюхи трудятся на работе. Однако некоторые смотрят телевизор или читают газеты на огромной общей территории, которая обставлена удобными диванами и мягкими стульями. Два маленьких мальчика прижались друг к другу, рассматривая комиксы. В Хилкресте живут пятнадцать человек, поэтому неожиданные приступы клаустрофобии оправданы.
        Дальше я иду на кухню, она-которую-нельзя-называть повсюду, точно, как мама. Должно быть гормоны. Синди обнимает меня долго и сильно, так что я могу почувствовать слабый запах ее яблочного шампуня. Её голубая форма служанки растянулась на ее округлом животе, где растет мой братик или сестричка.
        Она где-то на пятом месяце беременности. Отец был действительно смущен, что это произошло, учитывая наше трудное положение. Он был один, пока где-то год или полтора назад не встретил Синди, которой двадцать восемь лет. Я полагаю, она достаточно милая, но я не думаю о ней, как о маме.
        Я все еще сердита, что она забеременела. Не похоже, что они женаты или что у них есть деньги на свадьбу. В некоторой степени хорошо, что мы переехали из Западной Вирджинии, потому что здесь нам не нужно платить аренду за дом. Может у папы будет больше денег на детскую одежду, страховку и прочие мелочи. Конечно, возможно мне и не нравится эта ситуация, но я уверена, что хочу, чтобы у этого ребенка была жизнь лучше той, которая была у меня, пока я росла.
        Синди кладет мою руку на свой живот.
        - Он сегодня такой активный, - не могу ей ничем помочь, но улыбаюсь, когда чувствую движение малыша.
        - Вау, - говорю я, - если это мальчик, то мы должны назвать его Гераклом.
        - Мы не будем называть ребенка Гераклом, - говорит Синди.
        - Тогда как насчет Зевса? - спрашивает папа.
        - Как клички, которые Джек Гудвин дает своим охотничьим собакам, - отвечает она, - я слышала, что одну зовут Афина, другого пса Тор. И еще он разрешил своей младшей сестре назвать пса Джаспером, как в Сумерках.
        - Я уверена, что ты должна назвать малышку Ивонн, - говорит Ивонна, зашивая мужскую рубашку за столом. Прачечный диктатор Гудвинов собрала свои седые волосы в пучок, а на ее форме прислуги чудесным образом нет ни единой складки. Она подняла взгляд и заметила мою одежду, забрызганную грязью, вскочила на ноги, как будто ей было двадцать лет, а не шестьдесят.
        - Снимай эту одежду, девочка. Нужно ее постирать прежде, чем останутся пятна.
        - Все нормально, я сама могу, - начала говорить я, но Ивонна одарила меня убийственно-испепеляющим взглядом.
        - Даже не смей появляться рядом с моей прачечной, - я улыбнулась, представив Ивонну, стоящую у входа в прачечную, держа тяжелый топор, и готовую растерзать любого незваного гостя, который хочет что-то постирать.
        - Я знаю, как стирать собственную одежду, - говорю я.
        Ивонна указала на меня.
        - Однажды я нашла мистера Гудвина в своей прачечной, учившего Джека стирать вещи, а потом я накричала на них обоих. Они выглядели, как будто я поймала их на заднем сидении машины, занимавшихся непристойностями. Возможно, они бы пожелали, чтобы я их так и поймала, - жалуется она. - Мистер Гудвин заявил, что он давал Джеку “необходимый урок жизни”. Ши-и-иш.
        Папа чуть не лопнул от смеха.
        - Занимаясь непристойностями.
        - Грубо, - говорю я. Не хочу больше никогда слышать, как папа говорит это снова.
        - Мораль этой истории проста: держитесь от моей прачечной подальше, - продолжает Ивонн.
        - Но прачечная - необходимый жизненный урок, - говорю я.
        Отец засмеялся, щелкая пальцами.
        - Занимаясь непристойностями.
        Ивонна снова указала на меня пальцем.
        - Ты позволишь мне самой управлять прачечной и пойдешь есть свой сэндвич с ветчиной. - Она перевела свой взгляд. - Денни, ты видишь кости этой девочки? Она выглядит так, будто до этого никогда не ела.
        - Кто хочет кушать? - оборвала Синди, и ворчащая Ивонна вернулась к штопанью рубашки. Она выглядит расслабленной. Это рубашка Джека? Бьюсь об заклад, если я надену ее, она будет доставать мне до колен. Боже, я становлюсь прачечным преследователем.
        Синди ставит на стол сэндвичи, салат с курицей и печенье и берет лакомый кусочек сэндвича, при этом выглядя так, будто ее сейчас вырвет. Ее беременность протекает отвратительно: ей трудно удержаться от выворачивания всей еды из желудка.
        - Что ты нашла в городе, пирожок?
        Я вздрогнула, затем быстро вынудила улыбку. Как папа, мама всегда называла меня Клубничным пирожком из-за моего цвета волос, и каждый раз, когда меня так называет Синди, меня это раздражает. Это прозвище принадлежит родителям.
        - Здесь есть игровые автоматы, которые называются Фан Таннел, где есть множество дорожек для Ски-Бола. Я нашла много мест, где можно покушать. Я видела школу Ста Дубов. Выглядит миленько. Но это где-то в пяти милях отсюда. Мне придется ездить на школьном автобусе. Лучше бы у меня был велосипед.
        Синди и папа взглянули друг на друга. Я могла видеть, как их мысли сошлись. Мы не можем позволить велосипед, мы все это знаем.
        - Я говорила с Джеком Гудвином ранее, - говорю я. - Он выглядит достаточно приземлено.
        Синди и папа взглянули друг на друга снова. Я клянусь, они что, развили экстрасенсорные способности или что-то вроде того?
        Она положила вилку на ее тарелку.
        - Пирожок, я не думаю, что проводить время с Джеком хорошая идея.
        - Да-да, я знаю. Гудвины высоко ценят личную жизнь.
        Синди кивнула.
        - Я не про это… он водит девочек в свою комнату. Другие служанки говорят, что не видели ни одну девочку дважды. Я думаю, что ты слишком хороша для него.
        Я фыркнула. Что за глупости. Я слишком хороша для миллионера и владельца фермы. Неважно. Кроме того, первое, что я здесь выяснила, так это то, что семейные слуги живут для сплетен. Они усложняют все.
        - Я уверена, у Джека нет крутящейся двери в комнате.
        Ивонна завязывает нитку и делает петлю иголкой вокруг манжета.
        - Я слышала от садовника, что Джек проводил Кэнди Роксан, проститутке, поющей кантри музыку, экскурсию по саду роз миссис Гудвин. И, очевидно, одно следует за другим, а потом он доставал шипы из его…
        - Ивонна, - сказал папа с предупреждением. Он похлопал меня по руке. - Ты знаешь, что мистер и миссис Гудвин хотят сохранять дистанцию. Я не могу позволить себе проблем на новой работе. Не с ребенком на подходе.
        - Я поняла, поняла.
        Папа взял немного салата с курицей. Кусочек остался у него на губе, и Синди наклонилась через весь стол, чтобы убрать этот кусочек своей салфеткой. Он одарил ее быстрым поцелуем. Меня сейчас вырвет.
        В глубине души я желала, чтобы у меня был кто-то, кто будет меня также обожать. Раньше в Западной Вирджинии я изредка ходила на свидания (хотя это было несерьезно) на выходных с парнем по имени Адам, но у меня никогда не было реального парня. Может в этом году он у меня, наконец-то, появится.
        Не могу не думать о Джеке, о том, как он со мной обращался, когда думал, что я здесь с сенатором. Он флиртовал, он задавал вопросы, улыбался мне. Чувствовалась непринужденность… но он не флиртовал со мной, когда узнал, кто я.
        ***
        После того, как я доела свой сэндвич, я направилась в Гринбрэир, чтобы найти Звезду. Я должна лучше его узнать, прежде чем оседлать завтра утром.
        Я пробегаю мимо кучи грязи, где фермеры жгут навоз и делают из него удобрения. Папа говорил мне, что мистер Гудвин продает навоз компаниям с затруднительным положением; они используют его для выращивания грибов. Напомните мне, никогда не есть сливочный грибной суп снова.
        Огромные деревянные двери распахнуты, в то время, как я прохожу мимо стаи птиц, выпрашивающих зерно, отравляющий запах сена, лошадей и навоза ударяет мне в нос. Солнечный свет наполняет прохладную конюшню, согревая меня, как хорошие объятья.
        Я нахожу Рори Витфилд чистившим Звезду. Он трет нос жеребца, а затем, используя мягкую щетку, делает гладким морду. Рори милый, но не мой тип. Он выше и худее, чем Джек, и пока не заполнен никакими планами.
        - Эй, - говорю я.
        - “Эй” говорят лошадям. - Он одаривает меня ухмылкой.
        - Черт, я думала, что ты можешь быть крутым. Но с таким поведением… - Рори смеется над моим выражением. - Так ты здесь конюх? - спрашиваю я.
        - На неполный рабочий день. Я все еще учусь в школе. Я выпускник.
        - Я тоже. Начинаются занятия с понедельника в школе Ста Дубов.
        - Я там же учусь, - говорит он.
        Рори отходит от Звезды, чтобы поговорить со мной, и я понимаю, что с ним легко поладить, точно так же, как с парнями, с которыми я раньше работала. Оказалось, что ферма Витфилдов справа по дороге от Кедар Хилл, это ферма здесь еще со времен Гражданской Войны, но вместо лошадей они разводят коров и тренируют собак. В действительности Джек купил три его собаки-охотницы у отца Рори несколько лет назад.
        - Почему ты работаешь здесь, если у вас есть собственная ферма?
        Он не смотрел мне в глаза.
        - Требования для молочных продуктов упали, так что мои родители не очень-то обходительны с зарплатами. Мне приходится работать здесь, если хочу себе наличку.
        - Понимаю тебя. Я по той же причине хочу работать тренером для лошадей.
        Рори поворачивается, чтобы схватить другую щетку, нарушая основное правило поведения с лошадьми № 101: никогда не поворачиваться спиной к лошади. Используя преимущество в этой ситуации, Звезда слегка подталкивает плечо Рори, заставляя его двигаться к выходу из стойла. Затем жеребец ложится на пол и сворачивается в клубок поперек его соломенной кровати точно, как щенок. Что за шутник.
        Я засмеялась.
        - Умница, Звезда.
        - Давай, парень, - говорит Рори. - Вставай.
        Лошадь поднимается на ноги, затем пускается рысью по стойлу. Он определенно чистокровный жеребец: много энергии с капелькой сумасшествия. Я люблю его бестолковую индивидуальность. Звезда подходит ко мне. Он высокий и гладкий. На нем нет ни кали жира.
        - Будь осторожна, - говорит Рори. - Он кусается.
        Звезда положил свой подбородок мне на плечо, я почесала его загривок. Он очень мускулистый, что подсказывает мне поверить, что конюхам сложно его чистить. Он, наверное, плохо себя ведет, когда его моют. Рори схватил лопату, зачерпнул навоз, потом бросил мимо меня в тачку.
        - Ты такой красивый мальчик, - говорю я Звезде. Он нюхает мою руку, фыркает и пытается укусить меня за предплечье. Я разоблачаю его как раз вовремя. Чистокровные жеребцы не питомцы: они кусаются, как акулы.
        - Нет! - говорю я.
        Звезда смотрит мне в глаза, и я пристально вглядываюсь в его, бесстрашно позволяя бросить мне вызов снова. Наше соревнование продолжается где-то больше минуты. Я удивлюсь, если он заглянул мне в душу и нашел там что-то, о чем я не знаю. Дорожки боли проходят сквозь меня, когда я думаю о Муншадоу и о том, как я испугана сблизиться с другой лошадью, учитывая, что случилось с Муншадоу. Наконец Звезда разрывает зрительный контакт, наклоняясь вперед, дернув меня за волосы, начинает ржать.
        - Я выиграла, - говорю я ему, царапая его морду. Ему это нравится.
        Я помогаю его помыть и проверить подковы и, наконец, узнаю, что он двухлетний жеребец. Рори подтвердил, что Звезда, в самом деле, Феррари среди лошадей, потомок Назруллы и Мановара, очень известных гоночных лошадей с давних пор. Пять лет назад его предок - отец - почти выиграл «Тройную Корону»[6 - 6 Один из престижных соревнований.]. Мы никогда не видели таких лошадей, как Звезда в Чарльстоне, потому что на тех гонках нет такого огромного денежного приза. Те гонки для лошадей-минивэнов: они делают свою работу хорошо, но они не бросающиеся в глаза или особенные. Единственной по-настоящему особой лошадью, которую я знала, была Муншадоу.
        Я вздохнула и последовала за Рори к выходу из стойла.
        - Эй, хочешь сегодня развлечься? - спросил он. - Мы можем сходить на вечеринку. Я представлю тебя людям.
        - Как друзья или это свидание? - я не пугливая в плане отношений с парнем, которого я буду видеть каждый день на ферме, но это может стать неудобным очень быстро.
        - Просто друзья. Ты, примерно, на фут ниже меня. Я сломаю себе шею, пытаясь поцеловать тебя.
        Я решила, что мне нравится Рори Витфилд.
        - Да, конечно. Сегодня звучит хорошо.
        Джек неожиданно появился в конюшне.
        - Витфилд, не мог бы ты оставить нас, пожалуйста?
        Рори кивнул и направился к выходу без всяких слов. Джек поймал мой взгляд, мы стояли в относительной тишине. Эти проклятые пронзительно чирикающие птицы не хотели замолкать.
        - Я хочу извиниться за мое поведение сегодня утром, - сказал Джек. - Папа сказал, что джентльмены не заигрывают с персоналом.
        Одно очко мне, я была права. Его отец дергает за веревочки марионетки.
        Погодите. Он заигрывал со мной?
        Биение моего сердца вышло из-под контроля. Он милый, но я никогда не смогу доверять ему. Я уверена, что все, о чем он заботится, - это только его состояние, как отвратительный мистер Кейтс из Чарльстона.
        Джек продолжил.
        - Этого не случится снова.
        - Рада узнать, - говорю я, копируя его мега профессиональный голос.
        Он выглядит шокировано на один миг, а потом выходит из стойла.
        - Не могла бы ты мне помочь подготовить Клубнику к загрузке в ее трейлер?
        - Конечно, - я двигаюсь к стойлу кобылы. - Куда ты ее везешь?
        Джек залился краской.
        - Я везу ее на случку в Лотус Фармс.
        Я сдержала порыв смеха, представляя, что Джеку придется стоять и смотреть, как две лошади делают свои дела. Он ухмыльнулся моей реакции, но она растаяла моментально. Очевидно, что управляя конюшней, тебе не дозволено улыбаться.
        Годовалый жеребенок вытолкнул голову из стойла, чтобы увидеть, что происходит. Я открыла замок стойла Клубники, вынула ее угощения и поменяла на другие.
        - Джек, есть что-то, что мне нужно знать о Звезде перед завтрашней гонкой? Например, что мне следует делать во время разминки?
        - Звезда боится чего-то, и никто не может выяснить, чего именно. Даже твой папа и Гил не знают. И если они не могут понять, то боюсь, мы никогда не узнаем, - говорит Джек, придерживая свинцовый повод Клубники.
        Много лошадей боится глупостей. Я знала мощного жеребца, который был испуган одуванчиками.
        - Какой рекорд Звезды в этом году? - спрашиваю я. - Я не видела его упомянутым в Daily Racing Form.
        Морщинка залегла на его лбу.
        - Он не занимал мест и не показал себя пока что.
        - Сколько гонок он прошел?
        - Шесть.
        С происхождением Звезды, он должен был показать себя к данному моменту. Я чувствую досаду, кормя Клубнику лакомством.
        Джек кивает моей реакции.
        - Я пытаюсь получить несколько побед перед Dixiana Derby в октябре.
        - Какой приз?
        - Завтрашний - семьдесят тысяч долларов. Dixana Derby - пятьсот.
        Я присвистываю.
        - Сколько стоила случка, в результате которой появился Звезда?
        Джек приводит в порядок шляпу, отводя глаза.
        - Больше полумиллиона долларов.
        Я свищу снова, но на этот раз громче, заставляя его нервно смеяться. Заплатить за рождение Звезды - все равно, что заказать самое дорогое блюдо в меню. Максимальная средняя цена за случку чистокровных жеребцов двести-триста тысяч долларов. Я представляю доходы Гудвинов, когда владельцы других конюшен хотят случку их кобылы с жеребцом из Кедар Хилл.
        - Это один из тестов отца. Он дает мне бюджет и хочет увидеть, что я буду с ним делать. - Джек качает головой. - Я надеюсь, что Звезда, по крайней мере, займет место завтра. В противном случае, я потеряю чертову кучу денег отца… и провалю его тест.
        - И потом ты не получишь наклейку, а? - шучу я. Должно быть мило иметь деньги, с которыми можно играть.
        - Я хочу, чтобы мой отец знал, что я могу управлять конюшней. Я не хочу его разочаровывать. - Он одаривает меня грустной улыбкой, говоря искренне об упорной работе, и я чувствую острую боль в груди за него.
        Успешная лошадь приносит доход. И Звезда даже не отработал деньги за сено и подковы.
        - Я уверена, что ты сделал правильный звонок насчет случки. Разведение обычно решает задачу. Звезда бежал так быстро сегодня, он, возможно, пробежит также и в Цинциннати или завтра.
        Джек тихо посмеялся, и перед тем как понять, что я делаю, я протягиваю руку и беру его за запястье, чтобы показать, что я поддерживаю его. Он кашлянул. Затем я отдергиваю мою руку. Черт.
        Я нервно облизываю губы, надеясь, что мое навязчивое поведение не повлияет на то, даст он мне работу или нет.
        Он снимает свою шляпу, открывая взъерошенные светлые волосы, которые вьются вокруг воротника его рубашки. Мы стоим так близко, что я могу увидеть красную краску на его прядках.
        - С тобой легко разговаривать, - говорит он, переворачивая его ковбойскую шляпу в своих загорелых руках. Они сильные и мозолистые, будто он перетаскал много рабочих тачек. Его большие голубые глаза взглянули на меня.
        - Джек! - выкрикнула девочка. Он снова надел свою шляпу в то время, как маленькая девочка, выглядящая как будто ходит в среднюю школу, подбежала к нему.
        Она зацепилась за его локоть, как подлиза.
        - Я еду с тобой в Кентукки!
        - Ты не можешь поехать, дорогая, - ответил Джек, оборачивая свою руку вокруг ее. - Ты еще не встречалась с Саванной? Это моя сестра Шелби.
        Шелби поздоровалась, но продолжила надоедать старшему брату.
        - Я хочу быть с Клубникой.
        Джек взглянул на меня.
        - Шелби думает, что Клубника принадлежит ей, но папа сказал бы обратное.
        - Я была с Клубникой с тех пор, как она была жеребенком! - говорит Шелби. - И я не оставлю ее сегодня.
        - Там нет ничего, что ты должна видеть, - говорит Джек мягким голосом.
        - Ну же! Я видела, как коровы делают это на ферме Витфилдов.
        Лицо Джека напряглось.
        - Витфилды позволили тебе смотреть на это?
        - Э, хорошо, Трэй и я смотрели на это однажды. Его родители не знали…
        - Мне придется поговорить с Трэем. - говорит Джек, опираясь руками на бедра.
        - Нет, не делай этого, - завыла Шелби. - Моя жизнь будет кончена!
        Трэй, наверное, один из братьев Рори. Джек шепнул мне:
        - Шелби влюблена в него.
        - Нет, не влюблена, - она колотила Джека кулаками по груди.
        - Нет причин быть жестокой, - говорит Джек. - Мы все влюбляемся время от времени.
        - Как ты влюблен в Эбби Винчестер? - дразнит Шелби.
        - Я не влюблен в Эбби Винчестер, хорошо? Прекрати об этом. - Джек избегает моего пристального взгляда.
        - Она така-а-ая милая, - говорит Шелби мне. - Она сказала мне, что выиграла конкурс красоты в своей стране.
        - Конечно, она выиграла. - Пробормотала я.
        - Если я не могу поехать с тобой и Клубникой, возьмешь меня сегодня посмотреть фильмы, Джек?
        - Я бы хотел, дорогая, но у меня уже есть планы, - неожиданно он фокусируется на часах. - Мне нужно идти, если я хочу вернуться вовремя. Увидимся, Саванна.
        Он уходит, не сказав больше ни слова, ведя Клубнику и свою сестру к трейлеру. Но затем он мельком оборачивается, улыбается и машет. Я превращаюсь в лужицу.
        С кем у него сегодня планы? У него свидание? И, что важнее всего, почему меня это заботит?
        Дети Гудвинов не такие, как я ожидала… я поняла, что они проводят много своего времени, распивая чай и смеясь над любыми шутками.
        Я открываю дверь в стойло Звезды и медленно приближаюсь к лошади, продолжая узнавать его.
        - Итак, здесь только я и ты… хочешь рассказать мне, почему сбрасываешь своих наездников? - он испустил фырканье и подтолкнул мою руку, пытаясь ее укусить.
        - Эй, нет! - я оттолкнула его морду от себя. Уверена, он был высокомерным, но я каждый день предпочитаю людям лошадей. Лошади никогда не вешают этикетки на твою одежду.
        Табуны напоминают старшую школу: они имеют свою собственную движущую силу. Всегда есть жеребец или мерин, который думает, что он лучший. Вне пастбища лошади запугивают друг друга около воды или еды; лошади с преимуществами наедаются перед тем, как другие сделают маленький глоток или укусят, и есть лошади, которые незаметно пытаются сломать эту систему. Таких всегда искусают и лягнут. Всегда есть один или два нарушителя спокойствия, который валяется в грязи или посмеивается над молодыми кобылами.
        Когда Звезда успокоился и стал относиться ко мне с уважением, я погладила его уши и позволила скушать лакомство со своей ладони. Я хочу, чтобы он чувствовал себя со мной в безопасности, тогда он позволит мне себя оседлать.
        - Хороший мальчик. Сейчас давай узнаем, чего ты боишься? Енотов, очевидно. Ты боишься кобыл? Как насчет луж грязи? - Я чешу его шею до тех пор, пока его дыхание не замедляется и он засыпает.
        ГЛАВА 4. ВСПЫШКИ БЫЛИ ТАКИМИ НАСТОЯЩИМИ
        Позже вечером субботы Рори возил меня по улицам Франклина, давая грандиозный тур.
        - У нас есть три Шелл-заправки, но у каждой свое название. Это Общественная Шелл, где почти все заправляются. Я всегда встречаю кого-нибудь, кого знаю здесь. Затем есть Тайная Шелл, которую никто не замечает, потому что она стоит не на обочине трассы. И последняя называется Советская Шелл, потому что обычно там нет газа и полки с закусками всегда пустые.
        - Вау, - говорю я со смешком.
        - Франклин был назван в честь Бенджамина Франклина, - говорит Рори.
        - Правда?
        - Да. Он также открыл электричество, изобрел переносной одометр и изображен на стодолларовой купюре.
        - Бьюсь об заклад, Бенджамин Франклин никогда не занимал место за водителем.
        Рори взял с собой своего ирландского сеттера Аву сегодня с нами, очевидно, ей всегда доставалось переднее место, благодаря этому ее любимым занятием было высовывание головы из окна. - Я имею в виду, не иронично ли то, что я сижу сзади, а собака получила лучшее место? - говорю я, заставляя Рори смеяться. - Моей маме понравилась бы твоя экскурсия. Она действительно разбиралась в истории.
        - Где она сейчас?
        - Она умерла. - Говорю я спокойно и ловлю грустный взгляд Рори. Я рассказываю ему о ее болезни и о том, как я скучаю по всему, что связано с ней: от лазаньи, которую она готовила, до того, каким образом она каждый вечер заплетала мои волосы, при этом говоря "я люблю тебя".
        - Лазанья - это круто, - отвечает он, ухмыляясь.
        - Моя мама переплюнула бы Марту Стюарт[7 - 7 Марта Стюарт - американская бизнесвумен, телеведущая и писательница, получившая известность и состояние благодаря советам по домоводству.]. Я переключаю радио с рэпа на тяжелый рок.
        - Рор, кто такая Эбби Винчестер?
        - Я не знаю, - он отдергивает мою руку от приемника и переключает обратно на рэп.
        Я тереблю нитку, торчащую из сидения.
        - Мистер Гудвин казался серьезным, заставляя Джека перезвонить Эбби. Она практически преследует его.
        - Может у мистера Гудвина бизнес с отцом этой девочки? Я не знаю её. Она не ходит в нашу школу, наверное, не местная.
        - Почему тебя это заботит?
        Я рассказываю Рори обо всем: как Джек не знал, кто я и предложил мне личную экскурсию.
        Рори смотрит на меня обеспокоено:
        - Джек хороший начальник… но тебе не стоит предаваться мечтам о нем - у него никогда не было серьезных отношений. Ну, за исключением одной девочки, дочери сенатора Люкенса. Они начали встречаться в прошлом году и, очевидно, все еще встречаются, - он остановился и ударил по рулю. - Так он хотел провести тебе приватную экскурсию?
        - Ага. Бьюсь об заклад, он не заставил бы меня сидеть сзади, - дразню я.
        - Цыц! - Я чешу за ушами Авы.
        - До настоящего времени мои шансы сходить на свидание были неплохи. Ну, знаешь, ты не собираешься меня пригласить, потому что сломаешь шею, пытаясь меня поцеловать, а Брайант Тоундсен настоящий мудак…
        - Я бы лучше пригласил тебя, чтобы ты не ходила с этим Дочи МакДочерсон
        Я смеюсь до слез от клички Брайанта.
        - Таким же, как парень, который управляет Северной Кореей и носит пижаму постоянно? Как бы ты отнесся к тому, что я начну встречаться с ним?
        Рори остановился на светофоре.
        - Звучит, как прекрасная идея для моего сценария. - Он вытащил клочок бумаги из кармана и достал ручку, которая была за ухом. Сняв свою кепку, он начинает бегло записывать идеи: горячую молодую девушку похитил безжалостный коммунист-подонок, она в него влюбляется, он промывает ей мозги своей коллекцией ножей!!!
        Остальное время нашего путешествия по Франклину, Рори рассказывает мне, как сильно хочет стать известным киносценаристом однажды. Но я не могу понять, в каком жанре Рори следует писать. В каком фильме восемь миллионов взрывов, в два раза больше смертей и куча неуместных сексуальных сцен?
        Мы подъезжаем к местечку под названием “Богач Теннесси” и паркуемся рядом с кабриолетом марки Мерседес. Две милых девушки, парень и Джек выходят из машины, в то время, пока мы с Рори болтали.
        Дерьмо. Конечно, Джек должен быть здесь, не давая мне покоя. Я поворачиваюсь лицом к Рори.
        - Может, пропустим это место?
        - Здесь все дешево, честное слово, - говорит Рори.
        Проходя через огромные деревянные двери, я понимаю, что “Богач Теннесси” раньше был заводом. Аптека напротив - сейчас пустое помещение.
        Внутри “Богача Теннесси”, я осматриваю странный декор. Столы, стулья и ковры новой марки, на другой стороне нарисована дохлая рыба (окунь? осетр?) на тарелках, и по всему залу развешаны карточки футбольных игроков. Фотография футбольной команды школы Ста Дубов весит сразу справа от меню. Заголовок говорит, что фото с Чемпионата Штата. У них девчонка - квотербэк? Боже, она такая крутая.
        Рори и я встаем в очередь за одной из девушек, которая приехала с Джеком. Она очень высокая со светлыми волосами.
        Дочи МакДочерсон - на вечеринке человек, попивающий пиво и извергающийся рвотой.
        - Рыбное тако в месте под названием “Богач Теннесси”? Кто приезжает сюда за этим?
        Она поворачивается, улыбка появляется у нее на лице.
        - Знаю, название отвратительное. Мне приходится слушать парней, отпускающих извращенные комментарии каждый раз, когда я здесь.
        Рори похлопывает свой живот.
        - Чувак, сделай мне парочку рыбных тако, которые я люблю.
        - Уф-ф, - говорит девчонка, закатывая глаза.
        Парень рядом с ней зло ухмыляется:
        - Тебе же нравится, когда парни говорят таким образом.
        - Ненавижу тебя. Очень сильно, - говорит она, продвигаясь вперед в очереди.
        - Ты любишь меня!
        - Кто они? - шепчу я Рори.
        - Это Ванесса Грин и Колтон Брэдфорд. Отец Колтона - мэр Франклина. Ванесса тоже крутая. Её брат ходил в школу Ста Дубов, а сейчас он играет в Национальной футбольной лиге. Он первый, кто смог добиться такого.
        Сумасшествие. Как может произойти такое, что за те несколько дней, что я здесь, я встретила столько людей не моего уровня?
        Ванесса изучает меню, а Рори смотрит на Ванессу так, будто она его ужин. Я слегка подталкиваю его локтем.
        - Мы здесь из-за нее?
        - Нет, мы здесь из-за тако. - Рори указывает подбородком на меню. Лжец.
        Джек плавно оборачивает руку вокруг талии другой симпатичной девушки, пока они рассматривают меню.
        - А она кто? - спрашиваю я.
        - Кэлси Паинтер, чирлидерша.
        Я озадачена. Он разве не звонил Эбби Винчестер ранее сегодня? Что если у его комнаты действительно крутящаяся дверь?
        Моей мечтой было, чтобы он касался меня так же. Нежно просовывает свои пальцы между моих бедер, посылая молнии по всему телу. Подождите-ка. Он сегодня флиртовал со мной, зная, что у него были планы с этой девушкой? Вот придурок. Я дура, потому что думала он нем.
        Я сфокусировалась на еде. В меню били тако, начос, тортилья, чипсы, рис и бобы. Это место очень дешевое. Я могу купить тако и рис за три бакса. Миленько.
        Джек оборачивается, смотрит через плечо и замечает меня. Наши глаза встречаются, уголок его рта поднимается в самодовольной ухмылке.
        - Привет, Саванна. Это моя подруга Кэлси, - говорит он, и мы обмениваемся рукопожатием с этой девушкой. - Саванна теперь живет на моей ферме.
        - Мы можем получить свои чипсы и сальсу? - спрашивает она, отворачиваясь от меня.
        - Конечно, - Джек выглядит раздраженно из-за того, что Кэлси пренебрегла мной, а я нет. Она определенно хочет попрыгать на нем. Или уже прыгает на нем. Или что-то еще.
        - Хочешь сесть с нами, Саванна? - спрашивает Джек.
        - Ага, мы присядем, - протараторил Рори. Его глаза снова переключились на Ванессу.
        После того, как я получила свой заказ, я присоединяюсь к Джеку, Кэлси, Ванессе и Колтону, сидящим за круглым столиком в углу. Мне стало любопытно, и я окинула взглядом столик. Кэлси печатает что-то в телефоне, а ее друг проявляет терпение. В перерывах между смс-ками, она кормит Джека чипсами, хихикая словно безумная. Он ест чипсы, которыми она его кормит, потому что его живот лишен возможности рассуждать - впрочем, как и у остальных 99 % парней. Но он взглянул на меня, пока пережевывал пищу.
        - Боже мой, этот рис такой вкусный! - говорит Ванесса, засовывая кусочек себе в рот.
        - Я думаю, это потому что они готовят на переработанном масле, - говорит Джек, практически поглощая свой рис.
        - Кормили бы так в Старбаксе, - говорит Ванесса.
        - В этом мире тебя привлекают три вещи: Старбакс, одежда и знакомство с парнями в Старбаксе, - говорит Колтон, поднимая три пальца вверх.
        - Это неправда, - отвечает она, бросая ломтик чипсов ему в лицо. Ломтик ударился об его черную футболку. Колтон поднял его и съел.
        Рори проскользнул в кабинку со своим подносом.
        - Вы, ребята, такие невоспитанные. Не могу поверить, что вы начали есть без меня.
        - Это за то, что ты был извращенцем, Витфилд, - говорит Ванесса, посасывая свой напиток через соломинку. Она потрясла свой бокал. - Я выпила свой холодный чай.
        - Возможно, если бы ты не пила как лошадь, что-нибудь еще осталось бы, - говорит Рори.
        Ванесса еще раз перемешивает содержимое стакана с громким звуком, пытаясь найти еще чуть-чуть напитка.
        - Позволь мне купить тебе напиток, я не смогу спокойно есть, если не сделаю этого, - говорит Рори, резко вскакивая на ноги и выхватывая бокал из ее рук. Он подбегает к автомату с напитками, чтобы получить добавку. Возвращаясь, Рори передает чай Ванессе. Она делает глоток и давится.
        - Он теплый. Почему он не холодный? - спрашивает она.
        - Ну, я не люблю холодный, поэтому и тебе не взял.
        - Но это холодный чай! - говорит она. - Он паршивый, когда теплый.
        - Ох, - Рори смотрит на чашку. - Может тогда тебе стоит положить немного льда в него.
        Я беззвучно смеюсь, а Ванесса бросает ломтик тортильи в парня, выглядя при этом взбешенной, но затем одаривает его нежной улыбкой.
        - Итак, - говорит Джек мне. - Расскажи мне о себе. Что ты еще любишь помимо верховой езды?
        Я уже собираюсь рассказать, как тут Кэлси начинает хвастаться университетской вечеринкой, на которую она вчера ходила.
        - Это была пижамная вечеринка, все танцевали вокруг мыльных пузырей и брызгали дурацкую нитку[8 - 8 Дурацкая нитка (в ориг. «Silly string») - гибкая стручка пластмассы, выпускаемая из балончика. Благодаря специальному составу, струйка Silly String выбрасывается на приличное расстояние, превращая сам процесс в увлекательную игру.] повсюду.
        Джек откусывает свое тако, возмущенно смотря на Кэлси.
        Рори беззвучно проговаривает “дурацкие нитки”, его глаза загораются. Он снова отыскивает кусочек бумаги в своем кармане и бегло записывает пижамную вечеринку и “дурацкие нитки”.
        - Расскажи мне про ту девчонку, фотку с который ты вчера выложила в Инстаграм, - говорит Колтон Кэлси. - Ту, что из женского клуба, в который ты хочешь попасть в следующем году.
        - Она сказала, что будет учиться заграницей этой весной, - говорит Кэлси.
        - Не интересует. Отношения на расстоянии очень трудные, - отвечает Колтон. - Я не смог бы даже встречаться с той девчонкой Эллен, которую встретил Мёрфрисборо.
        Джек закатил глаза.
        - Это в тридцати минутах езды от нас.
        - Ага. - Колтон сморщил губы и покачал головой. - Она так далеко. Я мог посмотреть целую серию “Я не знала, что беременна” за это время.
        Так как они оба пили, как лошади, Рори и Ванесса встают, чтобы наполнить свои бокалы напитком одновременно. Рори нарочно нажимает рычаг машины с кока-колой так, что апельсиновая сода попадает ей прямо на руку.
        - Ты придурок! - она нажимает на машину подачи льда, берет один кубик и бросает его ему в футболку. Он прыгает и трясется словно угорь.
        - Он никогда не заманит ее в свою постель, - задумчиво говорит Колтон, смеясь.
        Учитывая, что она популярная и состоятельная, не думаю, что он когда-нибудь получит ее в свою постель, если будет вести себя, как истинный джентльмен.
        ***
        После обеда в извращенном месте мы поехали на огромное поле, где уже ярко пылал костер. Факелы повсюду. Чувствую себя, как на программе “Остаться в живых”, только вместо пустынного острова мне нужно выжить несколько часов с людьми, которых я раньше не встречала.
        Грузовики и легковые машины паркуются на грязной траве. Мое сердце начинает биться чаще, пока я осматриваю толпу детей, пьющих, танцующих, смеющихся, прыгающих здесь.
        И когда я спрыгиваю с грузовика Рори, люди, учащиеся в моей школе, уже пялятся на меня. Крепко держа поводок Авы, Рори скользит через толпу, смеясь и ухмыляясь всем. Он выглядит, как один из All-American Guy[9 - 9 При описании кого-то словами All-American boy/girl подразумевается все типичные качества, которые ценятся обычными американцами: привлекательная внешность и любовь к своей стране.], с которым все хотят дружить. Когда я отстала от него в толпе, Рори протиснулся сквозь группу людей, схватил мою руку и прижал теснее к себе.
        Это заметили все девушки. И в отличие от парней, которые улыбались и указывали своим друзьям на меня, девушки одарили меня Специальным Зловещим взглядом.
        - Будь осторожна сегодня, - тихо сказал Рори. Он посмотрел на мою майку и узкие джинсы.
        Мы пошли взять пиво из бочки. Ванесса потихоньку попивала свое пиво из пластикового стаканчика. Несколько девушек подбежали к Рори и прыгнули к нему в объятья, визжа и обнимая его.
        Я хотела что-то сказать Ванессе, но в ту секунду, когда открыла рот, потеряла храбрость и вместо этого сделала глоток пива. Я никогда не умела заводить подружек, учитывая то, что я росла в окружении лошадей и парней, в основном лошадей. Ванесса заметила, что я на нее таращилась и подошла поближе.
        - Откуда ты?
        - Западная Вирджиния.
        - Никогда там не была.
        - Ничего не упускаешь. Единственная разница в том, люди здесь предпочитают мягкие напитки типа кока-колы. Если у тебя спрайт, ты говоришь, что это кока-кола. Мы предпочитаем соду на севере.
        Она засмеялась, смотря по сторонам.
        - Ты тоже упускаешь немного. Эти вечеринки довольно скучные.
        - Куда пошли твои друзья Колтон и Кэлси?
        - Колтон уже пошел домой, потому что устал. Он любит поспать. А Кэлси вон там. - Ванесса кивнула в сторону края кружка, где на бревне Кэлси сидит рядом с Джеком, оживленно что-то рассказывая и активно жестикулируя. Он обжаривает маршмеллоу.
        - Они вместе? - спрашиваю я.
        - Пока нет… но я думаю, она хочет попытаться с ним начать отношения, только он редко с кем серьезно встречается. Он слишком загружен работой. До этого они долгое время были друзьями, но никогда не были свободны одновременно… так что может из этого что-то да выйдет. Я не знаю.
        Джек вроде как занят? Это неудивительно. Но непонятное чувство досады поселилось в груди. Я это игнорирую.
        Крепкий парень в борцовке подходит ко мне.
        - Я Брэнт, - говорит он невнятно мне в ухо.
        - О, да? - его горячее пивное дыхание заставляет меня дрожать - и вовсе не в хорошем смысле.
        Парень схватил меня за локоть.
        - Хочешь убраться отсюда, новенькая девочка?
        - Нет, спасибо.
        - А ты горяченькая, - он проливает пиво мне на ботинки. Я смотрю на Ванессу взглядом, который говорит “этот парень курил что-то?”, и она закатывает глаза.
        - Потеряйся, Брэнт, - говорит она, отпивая из своего стакана.
        - У тебя есть парень? - он сжимает мое предплечье своей рукой.
        Я хочу парня - это правда, но я хочу кого-то, кому я буду нравится по-настоящему, а не только потому что я новенькая. Не могу придумать хорошее слово, чтобы описать, как этот Брэнт заставляет меня себя чувствовать. Возмущенная? Польщённая и злая? Наверное, последнее.
        - Пошли, - говорю я, вырывая руку от этого пьяного Кинг Конга.
        - Какие-то проблемы? - говорит низкий тихий голос. Джек мягко отталкивает меня от Брэнта, свободно оборачивая руку вокруг меня. - Все хорошо, - подчеркнуто говорит Джек, и Брэнт улепётывает к своему грузовику. Слишком для мистера Мачо В Борцовке.
        Джек касается моего запястья, ощущение его кожи на моей заставляет меня дрожать. В хорошем смысле. Наши взгляды встречаются.
        Я достаю свой фиолетовый леденец из кармана и засовываю его в рот. Злюсь на себя за то, что привлечена богатым мальчишкой. Стараюсь сосредоточиться хоть на чем, кроме него.
        Отлично. Сейчас каждый на этой вечеринке смотрит на меня. Хороший способ произвести хорошее впечатление перед началом учебного года, Саванна.
        - Порядок? - тихо спрашивает Джек. Когда я киваю, он похлопывает мое плечо и присоединяется к Кэлси на их бревне. Она хватает его руку и просовывает свои пальцы между его, но он все еще смотрит на меня. Этот пристальный взгляд заставляет меня нервничать.
        Что если бы Джек ввязался в драку с этим глупцом Брэнтом, и Брэнт бы избил его? Что если мистер Гудвин обвинил бы меня? Что если бы мистер Гудвин уволил моего отца еще до того, как мы бы распаковали свои зимние вещи?
        С ребенком на подходе, мы не можем позволить себе потерять это бесплатное жилье. К тому же эта работа - лучшее, что случалось с моим отцом. Он гордиться ею, и я хочу помочь ему стать успешным в Кедар Хилл.
        Я принимаю решение не создавать проблем Джеку Гудвину отныне.
        Рори появляется снова, кладет руку мне на плечо и улыбается Ванессе.
        - Дамы, у меня для вас есть сюрприз. Пойдемте со мной.
        Он провожает нас к пруду на окраине большого поля. Ава счастливо лает и бегает кругами.
        - Какой сюрприз? - спрашиваю я, вскакивая на цыпочки.
        Рори ухмыляется, затем поднимает свою рубашку, обнажая свою мускулистую спину и торс.
        - Сюрприз в том, что ты показываешь стриптиз? - спрашиваю я. Ванесса взглянула на тело Рори, затем она обернулась еще раз и посмотрела с удивлением перед тем, как сделать еще один глоток пива.
        Две коробочки торчали из его пояса. Бенгальские огни! Я завизжала и побежала к нему. Улыбаясь, он отдал мне один огонек и достал зажигалку из кармана. Он зажег его, я начала крутиться, рассасывая свой фиолетовый леденец и рассматривая бенгальский огонь, который менял цвета, имея замах летнего воздуха.
        - Можно мне один? - спросила Ванесса. Рори уставился на нее на секунду, а затем достал одну штуку из коробочки и зажег для неё.
        - Я ведьма! - кричала она, смеясь и претворяясь, что ее бенгальский огонь - это волшебная палочка.
        - Ведьмы сексуальны, - пробормотал мне Рори, не отводя взгляда от Ванессы.
        Пока мы играли со своими огнями, Рори начал зажигать петарды. Я люблю фейерверк. Вы никогда не узнаете, что случается с ними, когда они взрываются в темном небе. Будет ли это гигантская вспышка или он вообще не взорвется. Будут ли вспышки сверкать?
        Джек касался меня так же, как будто все эти фейерверки взрывались на моем лице. Это было очень-очень опасно.
        Но вспышки были такими настоящими.
        ГЛАВА 5. НА ГОНКАХ
        Сегодня я узнаю: получу ли работу тренером лошадей или нет.
        Но сначала мне нужно оседлать коня, который не хочет, чтобы на нем ездили. Коня, который сбросил всех своих наездников. Уверена, мне повезло, когда он убежал вчера, но будет ли удача на моей стороне во второй раз?
        Мы в конюшнях Ривер Даунс в Цинциннати, и гонки начнутся через несколько часов. Папа держится и выглядит обеспокоено. Я его не замечаю и стараюсь успокоить свое сердцебиение. Сжимаю перчатки, делаю глубокий вдох, а Рори в это время ведет Звезду ко мне. Все, что мне нужно сделать, - проехать два разогревочных круга и один на полной скорости. Я смогу это сделать.
        Делаю глубокий вдох, освобождая тело от напряжения. Если Звезда подумает, что я нервничаю, он испугается, я должна показать, кто тут главный.
        Рори останавливается в десяти шагах от меня и пытается держать Звезду неподвижным, но тот вскакивает на дыбы и выглядит напуганным. Иду к нему с уверенностью и стремлением. Я чешу его морду, он мгновенье спустя тихо ржет, а затем вздыхает и облизывает мои волосы. Я выпрямляю его переднюю ногу, чтобы оседлать его было легче.
        - Готова? - спрашивает Рори, передразнивая выражение лица моего папы.
        - Готова, - говорю я, двигаясь к краю седла. Рори передает мне поводья, опираясь на него, я хватаю гриву лошади и перебрасываю ногу через её спину, моя нога проскальзывает в стремя. Звезда вскакивает на дыбы и отдергивается от Рори, а я почти вылетаю из седла.
        - Тпру! - говорю я, и Звезда фыркает. - Тпру.
        Я щелкаю языком и пускаюсь рысью к тренировочному треку. Краем глаза вижу, что папа присоединяется к Джеку, мистеру Гудвину и Гилу в комментаторской. Джек машет и свистит, и внезапно я уже не так сильно нервничаю. Мы дважды преодолеваем трек на низкой скорости, а сейчас время настоящего шоу. Я разгоняю лошадь до полного галопа. Ветер дует мне прямо в лицо. Мы, должно быть, разогнались до 72 км/ч. Это как раз допустимая скорость на четырех-полосных трассах во Франклине.
        - Давай, - кричу я Звезде, сжимая поводья сильнее. Мы буквально парим над треком. Я наклоняюсь к лошади, подгоняя ее еще сильнее. Мне кажется, что Звезда замедляется, но мы снова разгоняемся сильнее. - Давай, Звезда! Ты можешь!
        Десятью секундами позже мы пересекаем финишную линию, и я замедляю жеребца до рыси, почесывая его шею и улыбаясь во все зубы.
        Джек хлопает и улыбается.
        - Какое время? - кричу я Гилу.
        Гил почесывает подбородок.
        - 1:40. Не так уж плохо.
        Я сжала кулак. Слышать, как Гил говорит, что это не было полным дерьмом значит, что лошадь была достаточно хороша. Я веду Звезду в загон для разогретых лошадей, спешиваюсь и передаю поводья папе.
        - Если он пробежит также сегодня, то точно победит, - говорит папа, гладя гриву жеребца и пытаясь его успокоить. Уши Звезды дернулись и сложились вперед.
        Я встала на носочки и поцеловала папу в щеку, что заставило его улыбнуться.
        - Как думаешь, я получу работу?
        - Я бы подождал пока гонки не закончатся и спросил бы у Джека. Он выглядит очень нервным сейчас. Но да, я бы сказал, что работа твоя, если ты этого хочешь.
        Я снова целую папу в щеку и направляюсь к конюшне. Я очень взволнована по поводу перспектив Звезды на сегодняшний забег, но чертовски устала. Мне не следовало гулять до полуночи, когда вставать надо было в 5:50 для четырехчасовой поездки. Я провела следующие несколько часов, помогая папе и Рори в конюшне: кормила шесть лошадей и подводила пони, которых мы берем с собой, к трейлеру, стараясь их успокоить. Тренеры лошадей обычно не помогают в конюшне, но я была не против. Я люблю быть рядом с лошадьми.
        Когда наступает время гонки Минервы, я иду в загон, чтобы помочь Рори надеть седло. Когда она готова, Рори идет в конюшню, а я хожу с Минервой по кругу. Не только для того, чтобы ее успокоить - для наблюдателей это шанс заценить лошадей. Они могут увидеть, какие лошади выглядят хорошо, какие слишком капризные, какие слишком экипированы, какие травмированы.
        Лошади умирают каждую неделю на гоночных треках по всей стране, когда я об этом услышала, мне захотелось что-нибудь пнуть. Единственная вещь в этом спорте, которая действительно бесит меня - жестокое обращение с животными. Некоторые владельцы дают лошадям наркотики, чтобы те становились сильнее, что совершенно нелегально. Я слышала о людях, которые пытались добавить наркотики в воду лошадей, но такую воду пить животные не хотят. Некоторые владельцы морят лошадей жаждой, давая им соленые леденцы, тогда у них не остается выбора, кроме как пить отравленную наркотиками воду. Это так печально.
        Я вожу Минерву по кругу. Тряпкой я очищаю ее морду.
        - Хорошая девочка, - говорю я, зевая и не трудясь прикрыть рот.
        В загон заходит Джек, одетый в серый костюм, ковбойскую шляпу и черные ковбойские ботинки.
        Мое сердце начинает биться сильнее, во рту пересохло, а он всего лишь поправил запонки. Я взглянула вниз на мою поношенную футболку. О, на ней дырка. А это горчичное пятно?
        - Ты хорошо справилась утром. - Джек похлопывает бок Минервы и проходит мимо меня, но не говорит, получила ли я работу.
        - Спасибо. Звезда очень-очень быстрый. Не знаю, как он сможет сегодня проиграть.
        - Спасибо, это многое значит. Как выглядит Минерва?
        - Хоро…
        - Дже-ек! - кричит какая-то девчонка.
        Я поднимаю глаза на трибуну и вижу брюнетку, которая машет огромной шляпой ему. Как нелепо. Женщинам не стоит носить шляпы куда-либо, кроме Дерби или другой какой-нибудь большой гонки.
        Джек исчез из поля зрения этой девушки.
        - Вот дерьмо.
        - Иисус, - говорю я. - Эта шляпа огромная.
        - Почему девчонки думают, что гигантские шляпы выглядят хорошо?
        - Дже-ек! - девчонка крикнула снова.
        - Кто это? - спрашиваю я.
        Джек выглядит практически больным.
        - Эбби Винчестер. Я должен исчезнуть!
        - Это Эбби Винчестер? - спрашиваю я, косясь на нее. - Почему она надела это?
        - Понятия не имею, - говорит Джек, cдвигая шляпу и зарываясь рукой в копну своих волос.
        - Знаешь, держу пари, тебе нужно крикнуть: “Рапунцель, Рапунцель, спусти свою огромную шляпу” и залезть по ней наверх.
        Джек смеется над моей шуткой, а потом стонет, когда Эбби кричит его имя снова.
        - Твоя девушка распугает всех лошадей.
        Он одаривает меня взглядом.
        - Она не моя девушка.
        - Тогда кто она? - и почему он хотел исчезнуть? - Она знает, что ты был с Келси прошлой ночью?
        Джек пялится на меня долгое мгновенье. Страх прокатился волной по мне. Какого черта я спросила это? Кто я такая, чтобы спрашивать моего босса? Мы, может, были на одной вечеринке, но он сын владельца, а я просто вытираю морды их лошадям.
        - Извини, - тараторю я. - Мне не следовало говорить этого.
        Джек все еще смотрел на меня.
        - Келси и я просто зависаем вместе иногда… ничего серьезного. Я пойду проверю Звезду, - он исчез из загона в направлении конюшни.
        Минерва подтолкнула мое лицо своим носом, тихо заржав, будто беспокоится обо мне.
        - Я в порядке, - говорю я ей, глубоко дыша. - Я в порядке.
        ***
        Комментатор объявляет, что гонка начнется через десять минут. Брайант Таунсенд оседлал Минерву, и я взглянула на забор, я смогу забрать ее после финиша.
        Рори присоединяется ко мне на краю трека, чтобы наблюдать за действием.
        - $100000 - гарантированный приз этой гонки.
        - Я знаю, - отвечаю я, сжимая забор с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
        Если Минерва выиграет сегодня, мистер Гудвин станет на $100000 богаче, Рори сказал, что он склонен дать премию конюхам и тренерам, которые работали с их лошадьми. Мистер Кейтс никогда такого не делал. Очко в пользу мистера Гудвина.
        - Я бы смог потратить эти деньги на заявления для колледжа, - говорит Рори. - Они дорогие. Например, некоторые стоят 35 баксов за штуку.
        - Черт. Я этого не знала. Ты уже знаешь, куда будешь поступать?
        Рори пожимает плечами, уставившись на трек.
        - Я думал об университете Теннесси. У них хорошая театральная программа. Но я сомневаюсь, что получу такую большую стипендию, как мой брат Уилл.
        Не уверена, что чувствую по этому поводу, уверена, что не собираюсь в колледж, но все равно больно за друга.
        Прошлым вечером во время гигантского тура по Франклину, Рори признался, что б?льшая часть денег Витфилдов идет на заботу об его младшем девятилетнем брате, страдающим от аутизма. Особая школа недешевая, особенно когда снижается важность ферм по всей стране. Брат Рори перестал посещать фантастический колледж, чтобы они могли позволить себе особую школу.
        - Что случится, если ты не сможешь позволить себе платить за колледж? - спрашиваю я. - Продолжишь работать над своими сценариями или возьмешь управление фермой в свои руки, как это сделал Джек с конюшней?
        - Я не смогу это сделать, - говорит Рори тихо.
        - Эм?
        - Я не могу скатиться, как мои родители. Знаешь, наша ферма в бедственном положении. Мы не разорились за последние два года. Я не хочу проходить через это, когда стану старше и заведу детей.
        - Кто тогда будет управлять фермой? Твой брат Уилл?
        - Откровенно говоря, мне плевать, кто будет управлять ей. Это место - черная дыра.
        - Но ферма была вашей со времен гражданской войны!
        - Я знаю это, но я должен сделать то, что лучше для меня. Некоторые вещи не должны продолжаться.
        - Но твоя семья…
        - Брось это, - шипит он. Схватившись за забор и глубоко дыша, он уставился на табло.
        - Прости, - говорит Рори спустя мгновенье, одаривая меня быстрой и грустной улыбкой. - Просто игнорируй своего дебильного друга.
        - Все в порядке, - тихо говорю я, кладя руку на его плечо. - Я понимаю, - но на самом деле нет. У его семьи было пару неудачных сезонов. И что? Я уверена, все можно исправить. Семья слишком важна, чтобы сдаваться. Даже если меня раздражает тот факт, что у папы есть беременная подружка, я не могу представить, что оставлю их в беде.
        ***
        Минерва победила в своей гонке против других кобыл, что означает, что мистер и миссис Гудвин, Джек, Шелби, Брайант и Гил пошли сделать снимок победителей со своими лошадьми.
        Когда Брайант спешился, Джек передал поводья Рори, чтобы тот смог увести ее сначала в бокс для разогретых лошадей, а потом и в стойло.
        - Я хочу, чтобы ты смотрела гонку Звезды со мной, - говорит Джек. - На удачу.
        Я киваю. Миссис Гудвин и Шелби исчезли в своем шатре, а мистер Гудвин остался стоять напротив забора, пролистывая программу гонок.
        - Слава Богу, они ушли. Мне нужен хот-дог.
        - Мама не разрешает ему кушать хот-доги, поэтому он прячется. - шепчет мне Джек.
        - Хочешь один? - мистер Гудвин спрашивает у Джека.
        - Наиглупейший вопрос, который я когда-либо слышал. - Джек поправляет пиджак своего серого костюма. - Конечно, я хочу.
        Мистер Гудвин нежно постукивает по щеке Джека.
        - Что насчет тебя, Саванна?
        - Да, сэр, - я обшариваю карман, чтобы дать ему денег, но он отмахивается от меня.
        - Ждите меня здесь, чтобы я смог вас найти. - говорит мистер Гудвин, а затем уходит в направлении палаток с едой.
        - Папа отказывается купить себе телефон, - говорит Джек. - Поэтому мы должны стоять здесь, чтобы он смог нас найти.
        - Почему у него нет телефона?
        - Потому что он настаивает на том, что живет в доисторическом столетии. Я как-то прочитал историю о том, что обезьяны в зоопарке пользуются iPad-ами и показал папе эту статью, надеясь, что это заставит его захотеть пользоваться компьютером или телефоном, но знаешь, что он сказал?
        Я трясу головой.
        - Он сказал: “Я не обезьяна”, - мы вместе смеемся, Джек перекинул руку через забор и облокотился на него. - Не представляю, как он живет без телефона.
        - У меня тоже нет телефона, - говорю я. - И я живу нормально.
        - Уверен в этом, учитывая, как часто мне звонят, я тоже хочу избавиться от своего.
        Я на это не купилась.
        - Если Звезда победит, - говорит Джек. - Я хочу видеть тебя на фотографии победителей.
        Я киваю головой, ухмыляясь.
        - Хорошо, - отвечаю я. - Итак, где твоя девушка?
        Лицо Джека становится жестче.
        - Она не моя девушка.
        - Как скажешь, - дразню я.
        - Знаешь, обычно я ненавижу очень огромные шляпы на девушках - я думаю, что надо собрать всех, кто придумал такие шляпы в одном месте и четвертовать, но сегодня я люблю их.
        - Э-э, да?
        - Да, потому что каждый раз, когда я вижу шляпу Эбби в толпе, я могу просто сбежать в другом направлении.
        Я тихо смеюсь, желая, чтобы он смог разобраться со всей этой ситуацией с Эбби Винчестер. Очевидно, что между ними что-то происходит, и что бы это ни было, это раздражает, потому что он мне нравится…
        Я ущипнула себя за руку. Почему я не могу просто перестать думать о нём?
        Мистер Гудвин вернулся, держа в руках три хот дога и записную книжку.
        - Не говори об этом моей жене, - говорит он мне, как будто я когда-нибудь осталась бы с миссис Гудвин наедине. Мы срываем с них фольгу и начинаем есть. Я постукиваю одним ботинком по другому без остановки, с трудом веря, что стою с Джеком на треке. Мы доели, скомкали фольгу и выбросили. Джек смотрит на часы. - Витфилд должен готовить Звезду в загоне сейчас. Пошли проверим его.
        Папа помогал Рори надевать на Звезду седло, когда мы зашли в загон. Звезда встал на дыбы, попытался вырваться от Рори и укусить отца за руку. Папа поднял бровь, когда увидел меня с Джеком. Я быстро затрясла головой, пытаясь показать ему, что тусоваться с Джеком было не моей идеей. Это он попросил меня стоять с ним во время гонки.
        - Дэнни, - говорит Джек, надевая свою шляпу. - Как дела у Звезды?
        - Он накормлен и отчасти расслаблен, даже больше обычного, - отвечает папа. - Я думаю, утренняя тренировка действительно ему помогла.
        - Хорошо. - Джек подходит к носу Звезды и начинает что-то ему шептать. Это очень мило.
        После того, как Брайант забрался на Звезду, я подхожу и тру шею коню.
        - Ты сможешь это сделать, понял? - говорю я лошади.
        Звезда фыркнул и закрутил хвостом, смотря по сторонам, а я снова начинаю почесывать его шею, пытаясь успокоить. Его дыхание становится ровным, а он смотрит на меня своим глазом.
        Но в тот момент, когда он повел Звезду к распахнутым воротам, Звезда снова начал крутить головой. Что он собирается предпринять, чтобы утихомирить коня?
        Я иду за Джеком.
        - Пирожок, куда ты собираешься?
        - Джек хочет, чтобы я стояла с ним во время гонки. На удачу.
        Ухмылка появилась на лице Джека, он сгримасничал.
        - Пирожок?
        Я склоняюсь к мысли отмахнуться от него, но не думаю, что такие штучки пройдут с боссом.
        Папа не выглядит довольным.
        - Ты нужна мне здесь сразу после гонки, поняла?
        Я не киваю и присоединяюсь к Джеку на финишной линии. Табло показывает 9:2 в пользу Звезды. Неплохо. Это означает, что люди поставили на него, основываясь на его родословной и на том, как он выглядел во время разминки утром, а также в загоне сейчас.
        Это заставило меня гордиться своей ролью во всем этом. Я склоняюсь над забором, смотря, как лошади и пони бегут рысью по треку, разогреваясь в последний раз перед гонкой. Джек начинает постукивать по забору, будто играет на бонго.
        - Успокойся, - мистер Гудвин говорит Джеку.
        - Не могу, - отвечает Джек.
        Мои ладони вспотели, я скрестила пальцы на руках и ногах, смотря, как лошади проходят распахнутые ворота. Звезда под номером 7. Мои глаза буквально приклеились к семейной черно-зеленой форме для жокея и лошади Гудвинов.
        Затворки неожиданно распахиваются.
        - И они начинают! - объявляет комментатор, в то время, как толпа затихла. Копыта бьют по грязи. Это зрелище очаровывает меня с тех пор, как я была еще маленькой девочкой. Волнение от созерцания, как лошади буквально вылетают со своих мест, пробуждая пыль.
        Но Звезда запоздал со стартом и сейчас является замыкающим. Десять других лошадей оставили его в пыли. Жеребец по имени Хад Мани лидирует, Дезёрт Вэйвз за ним, а третий Тимми.
        - Давай, Звезда! - говорю я, не отрывая глаз от черно-зеленой формы.
        Он начал набирать скорость на 5/8 дистанции, а я прыгаю вверх и вниз, нервничая. Это седьмая гонка Звезды. Седьмая попытка очаровать. Табун достиг прямого участка трека и с шумом мчался к финишной прямой. Звезда по-прежнему последний, но, приложив усилия, он обогнал четырех лошадей на последнем рывке, но этого все еще не достаточно.
        Джек бьет по забору, когда Дезёрт Вэйвз финиширует первым.
        - Возможно, в следующий раз, - говорит мистер Гудвин, выглядя в одинаковой степени сердитым и жалостливым.
        - Проклятье, - шепчу я, не желая встретиться взглядом с Джеком. Он взял меня с собой сегодня, чтобы успокоить его лошадь! Помочь ему в гонке! Каким образом мне теперь получить работу?
        - Он должен был выиграть, - говорит Джек, потирая глаза. - Дерьмо.
        Мистер Гудвин положил руку на его плечо.
        - Сын, понизь свой голос, пожалуйста.
        - Он не должен был проиграть. Не с его родословной. В этом смысл всех гонок. Родословная!
        Кроме его дыхания я слышу, как Джек бормочет:
        - А я не смог, блять, сделать это правильно.
        Я смотрю на толпу вокруг нас. Люди пялятся на Джека. В этом заключаются гонки: обычные лошади, а не такие, как на Дерби. Не такие, как на НФЛ-играх. Это как игры на деньги. Люди смотрят гонки, погружаются в это, а затем обналичивают свои выигрыши. И снова делают ставки. Они обычно не создают больших сцен.
        - Не могу в это поверить, - говорит Джек, поворачиваясь лицом к своему отцу, выпуская череду проклятий. - Пятый круг! Он с таким же успехом мог не бежать вовсе, - шипит Джек.
        - Ш-ш-ш, - говорит мистер Гудвин.
        Сочувствую Джеку, но также напугана за себя. Мне придется попытаться устроиться к другому владельцу, может работать на другой ферме, а не с папой. Мне нужна возможность сделать что-то большее в жизни, а не застрять на ферме, зарабатывая гроши.
        Я поворачиваюсь и вижу, как Брайант передает Звезду Рори, чтобы немного охладить жеребца. Папа хлопает коня по шее, а затем подходит к нам.
        - Саванна, ты нужна мне сейчас в конюшне.
        В этот момент Джек посмотрел на меня так, будто только что вспомнил, что я здесь. Кровь прилила к моей голове. Я ведь действительно думала, что смогу помочь с лошадью Джека. Поток жёлчи из желудка промчался прямиком к горлу.
        - Извините меня, - говорю я Джеку и мистеру Гудвину, а затем следую за папой в конюшню. Я достаю леденец из кармана. Сейчас не самое лучшее время спрашивать, получила ли я работу.
        Звезда проявил себя прекрасно на тренировке. Так что же пошло не так? Чем он так напуган?
        Я взглянула назад как раз в тот момент, когда Эбби Винчестер бросилась в объятья Джека. Он смотрит за ее плечо, прямо на меня. Почему во всем мире он обнимает именно её?
        Я кладу леденец в рот, засовывая обертку в карман, и готовлюсь к долгой поездке домой.
        ГЛАВА 6.ПОЧЕМУ ВЕЩИ НЕ МОГУТ ОСТАТЬСЯ ПРОСТЫМИ?
        После гонок, в сумерках я тусуюсь в Гринбрэир на пастбище, смотря, как пасется Звезда. Он чавкает, жуя траву, не заботясь о том, что вокруг. Я открываю калитку забора и направляюсь на пастбище.
        Звезда видит меня, разгоняется и вторгается в мое личное пространство, отталкивая меня назад.
        - Неа! - я встаю прямо перед его мордой, показывая кто здесь главный. Я отталкиваю его от себя, заставляя сделать несколько шагов назад. Папа всегда говорил, что у лошадей короткая память, поэтому не стоит волноваться, что ты заденешь их чувства. Они все простят, потому что они хотят чувствовать себя в безопасности и знать, что о них заботятся. Так почему же Звезда не чувствует себя в безопасности? Чего он так боится? С его родословной он должен был уже стать опытным лидером. Вместо этого он показывает дерьмовый выход из стойла. Я цокаю языкам.
        - Звезда, иди сюда.
        Он поднимает взгляд на меня и подходит, на этот раз сохраняя небольшую дистанцию. Я обыскиваю свой карман и достаю ему угощение, награждая за оказанное уважение. Пока он ест с моей руки, его дыхание замедляется, а тело окутывает спокойствие.
        Я начинаю его проверять на предмет повреждений. Слежу за его дыханием. Опускаю голову ему на загривок и слушаю его сердцебиение.
        Иногда складывается чувство, что это как будто услышать голос лошади. Так однажды, я сказала, что кобыла больна, потому что терлась об меня своей мордой и фыркала. Оказалось, что у нее была инфекция, которая могла лишить ее зрения. И я все выяснила как раз вовремя.
        - Почему ты такой пугливый?
        Я стояла так, пока Звезда пасся, смотря в небо и молясь маме. Она там наверху слышит меня? Я молюсь, что, несмотря на то, как выступил Звезда, я получу работу. Ко всему случившемуся, хвост Звезды начал крутится в воздухе, а уши прижались к голове. Он нервничает или злится.
        - Привет, - кричит Джек, маша мне с той стороны забора, его охотничьи собаки кружатся вокруг него. Джек выглядит безмятежно в футболке, спортивных шортах и бейсболке, надетой задом наперед. Хороший прикид для того, чтобы выйти из дома в воскресный вечер.
        Звезда дернул ушами. Этому коню не нравится Джек или дело в трех неугомонных собаках рядом с ним? Мне ненавистно говорить Джеку, что его коню он не нравится.
        - Мы можем поговорить? - спрашивает Джек.
        Кивая, я похлопываю Звезду по шее и выхожу с пастбища.
        - Ты справилась очень хорошо сегодня, - свежий запах хлопковой футболки Джека, его мыла ударил мне в нос, помещая меня в транс. Его глаза сверкают, как сапфиры под луной.
        - Мне жаль, что он не выиграл. Не могу в это поверить, честно.
        - Я тоже. Он лучше показал себя на разогревочном круге, чем на самой чертовой гонке. - Джек морщит губы и поднимает взгляд на пастбище, где кобылы пасутся со своими жеребятами. - Нам, наверное, стоит их загнать.
        Джек и я забираемся на пони и гоним лошадей к их стойлам. Мурашки счастья пробегают по моему телу, когда он нежно уговаривает жеребенка зайти в своё стойло. Я люблю то, как он уважает и заботится о своих животных, и его флюиды выдают в нем настоящего наездника. Звезды сверкают далеко на фиолетовом небе. А ощущение, будто я и Джек одни в целом мире.
        Слишком быстро, лошади в безопасности и уюте в своих стойлах, а у меня больше нет предлога провести больше времени с ним.
        - Закрой эту калитку, - кричит он.
        - Хорошо, сэр, - я заканчиваю эту рутинную работу и спешу встретиться с Джеком.
        - Не называй меня “сэр”.
        - Разве ты не начальник? - дразню я.
        Он чешет затылок, выглядя обиженным из-за случившегося.
        - Я, наверное, должен получить большую жирную двойку за этот тест.
        - Почему ты так говоришь? Все уважают тебя. - Гил рассказал мне историю о том, когда Джеку было еще пятнадцать, а его отца не было в городе и ему было не дозвониться, на гонке Мерин сломал себе бедро. Джек позвонил, чтобы лошадь усыпили.
        - Я не знаю, кто купит лошадь, которую я вырастил с такой историей выступлений.
        - Он - быстрая лошадь, - отвечаю я. - Ему просто нужно еще немного подрасти.
        - Он должен выступать лучше, чем сейчас. Он отпрыск Мановара и Насруллы.
        - У него просто неудачный выход из стойла.
        - Его уже несколько раз тренировали покидать стойло, - мы стоим так близко, что я могу посчитать веснушки на его носу. Увидеть крапинки серого в его голубых глазах.
        - Я люблю Звезду, но папа думает, что мне стоит его продать, чтобы окупить некоторые затраты. Сократить потери.
        Воспоминания о Муншадоу врывается в мои мысли. Она брыкалась и кричала, пытаясь убраться подальше от странных мужчин, которых она не знала, пытаясь добраться до меня. Я с трудом сглатываю и стараюсь сосредоточиться на настоящем.
        - Пожалуйста, не продавай Звезду, - спокойно говорю я. - Он мне нравится таким капризным, какой он есть.
        - Хорошо, что я сейчас здесь главный, потому что не могу продать его. Я не могу провалить это дело, не выплатив зарплату рабочим. Никто не будет уважать меня как владельца. Может твои тренировки со Звездой приведут его в форму для гонки в Киниланд на следующей неделе.
        Я двигаюсь ближе к Джеку, попадая в его личное пространство, как тогда со Звездой.
        - Значит ли это, что я получила работу тренером?
        Он шагает ближе, на этот раз вторгаясь в мое личное пространство.
        - Думаю, это довольно очевидно, что ты получила работу.
        - Да! - кричу я и прыгаю в объятья Джека, обнимая его за шею. Мое сердце расширяется, когда понимаю, что Джек обнимает меня. Он прочищает горло, и я незамедлительно его отпускаю, омертвев.
        - Прости.
        Он нежно похлопывает меня по плечу.
        - Тогда увидимся завтра?
        - Да, сэр.
        - Перестань называть меня “сэр”, - он мягко смеется и смотрит мне в глаза и мне кажется, будто все остановилось. Ветер прекратил шуршать травой. Мы оба прекратили дышать. Единственное, что осталось, - горящие звезды.
        Сердце пускается в пляс, когда он подходит еще на один шаг ближе и мягко прижимает меня к белому забору.
        - Эй, - произносит он. Его пальцы слегла касаются моих щек. Он пристально смотрит на мои губы, заставляя меня пылать. Святые угодники, что происходит-то!
        Чтобы удержаться, я хватаюсь за его плечи, тяжело дыша и вдыхая аромат жимолости и мыла. Забор царапает мою спину. Что сказал бы Джек, если бы нас здесь поймали? Я отталкиваю его до того, как что-нибудь случилось.
        - Что не так? - шепчет он ошеломленно, захватывая своими руками мою талию.
        - Джек, нет.
        Только услышав мой отказ, он резко убирает от меня руки и поднимает их вверх.
        - Вау, ты действительно не хочешь меня целовать, эх?
        - Ты мой начальник.
        Его глаза широко распахнулись, и он с волнением сделал шаг назад.
        - Дерьмо, прости. Я не думал.
        Конечно, он не думал. Ему не нужно беспокоиться о том, что скажут люди. “Почему богатый и великолепный Джек Гудвин целует девчонку вроде нее? Наверное, он пользуется ею, потому что она работает в Кедар Хилл. Она под рукой”. Он не беспокоится, что его отца уволят, если поймают целующегося со мной. Ко всему этому, он позволил безвкусной Эбби Винчестер обнять его! Так как же я теперь могу доверять его словам? Как и всем богатым людям.
        Джек нервно почесывает нос.
        - Извини. Мы можем притвориться, что этого никогда не было? Мой отец на меня разозлится.
        Не сказав ни слова, я оставляю Джека на пастбище, таща свою задницу обратно в Хиллкрест, и захожу в свою комнату, которая скорее коробка для обуви, хлопая дверью так, что рамка с фотографией моей мамы, висящая на двери, ударяется об нее. Я подхожу к кровати за два шага и взрываюсь.
        Джек Гудвин пытался поцеловать меня!
        Я не переживаю из-за перспективы с кем-то встречаться. Я уже однажды была дурой - встречалась с парнем по имени Адам. Мы почти переспали однажды, но даже дешевое вино, которое мы купили до этого, не дало почувствовать, что это правильно. Я хочу, чтобы мой первый раз был с кем-то, кого я люблю.
        Я обняла моего плюшевого мишку. Если бы я осталась на пастбище, если бы я не оттолкнула Джека, то он поцеловал бы меня.
        И я не уверена, что чувствую по этому поводу.
        ***
        У меня есть пять дней, чтобы привести Звезду в форму для его следующей гонки. Если он не выиграет на этот раз, есть большая вероятность, что мистер Гудвин убедит продать Звезду, а я не могу позволить этому случиться. Не снова. Итак, в понедельник утром перед школой, я встречаю Гила в первый рабочий день в качестве тренера для лошадей.
        - Поздравляю, что получила работу, королева драмы[10 - 10 Королева драмы (от англ. “Drama queen”, слэнг) - описание человека, склонного реагировать на ситуацию мелодраматично.].
        Я одариваю его убийственным взглядом, а он дает мне расписание. Мне нужно забрать Минерву, Звезду и Эхос-о-саммер на тренировку. Я буду ездить на каждой лошади по двадцать минут, прежде чем отправить ее в загон немного охладится, а затем их уже будут мыть и кормить. Первой я вывожу на трек Минерву, мы делаем пару разогревочных кругов, затем разворачиваюсь в другом направлении и разгоняюсь на скаковой дорожке, избегая движения остальных тренеров. Когда я закончила с Минервой, Джек появился на краю трека верхом на Вригли. Он снял свою ковбойскую шляпу, помахал ею работнику, а потом надел обратно. Большинство парней моего возраста предпочли бы поспать в 5:30, но Джек встал рано, чтобы посмотреть, что происходит на треке и в конюшне. Когда я скачу на Миневре рысью мимо него, замечаю, что мистер Серьезность вернулся. Он избегает моего взгляда и поправляет свою шляпу.
        - Доброе утро, Саванна.
        - Доброе утро, сэр.
        Хвала небесам он не начинает разговор о нашем почти состоявшемся поцелуе. Я оставляю Минерву с конюхом и возвращаюсь взять Звезду из Гринбрэир. Он дергает ушами и подходит ко мне, но не слишком близко. Он начинает уважать мое личное пространство.
        - Хороший мальчик, - я беру его за поводья и вывожу к треку. Он выглядит счастливо и беззаботно сегодня. Мы рысью проезжаем два круга, а затем движемся к комментаторской кабинке.
        - Я готова, - говорю я Гилу, чтобы он засек время, и мы со Звездой стартуем. Кажется, будто я мчусь на баллистической ракете.
        - Ва-а-ау! - я сохраняю полный контроль, так он прекрасно бежит. Когда я финиширую, Джек и Гил хлопают, а к ним присоединяется мистер Гудвин. Он тоже свистит и хлопает.
        - Какое время? - кричу я Гилу.
        - 1:41, - отвечает он. - Не настолько дерьмово.
        - Это было чудесно, - кричит Джек. Мистер Гудвин смотрит странным взглядом на своего сына.
        Я машу Джеку, спешиваюсь и шепчу Звезде, что он проделал прекрасную работу. Но в ту секунду, когда я передаю его конюху, он начинает тихо ржать и размахивать хвостом. Вместо того, чтобы идти и забрать Эхос-оф-саммер, я подхожу обратно ко Звезде и начинаю его успокаивать. Он ржет и щиплет меня за волосы, пока мы ходим по кругу снова и снова.
        У меня есть только пять дней, чтобы приготовить этого коня к гонке. Что с ним не так? Почему он поддается только мне?
        ***
        После утренней работы Рори подвозит меня к школе, по пути я тщательно просматриваю его новый киносценарий.
        - Но это не имеет никакого смысла, - говорю я, маша сценарием. - Твой персонаж встретил девушку только две минуты назад. Почему они должны спать вместе?
        - Настоящая любовь. Она увидела и поняла, что не хочет никого кроме него.
        - Ни одна девушка не будет спать с парнем, когда знает его две минуты.
        - Но эта мечта каждого парня! - держа одну руку на руле, второй Рори ткнул пальцем на бумагу.
        - Поэтому сценарий и продастся. Мужчины его полюбят.
        - Что ж, я не буду платить за билет на этот фильм. Тебе нужно его отредактировать.
        - Я так рад, что встретил тебя. Никто больше не читает мои сценарии.
        - Прости, но никто не читает твое порно, - дразню я.
        - Притормози. Вообще-то это высокоинтеллектуальное порно.
        Мое сердце начинает колотиться в тот момент, когда мы подъезжаем к парковочному месту на главной парковке (по словам Рори) сзади школы. Я выглядываю из окна и вижу затопленную местность, огороженную бетонными балками, а внутри вода, водоросли и тина.
        - Почему в центре парковки озеро?
        - Потому что школа тратит все деньги на футбольную команду.
        Рори еще добавил, что все называют эту местность на парковке Топь, и по каким-то неизвестным причинам парковаться здесь - круто.
        Я спрыгиваю с грузовика, Рори берет меня под руку, пока мы проходим мимо группы курильщиков, а потом скейтеров. Он помог мне зарегистрироваться у директора и найти кафетерий и туалет, но потом оставил меня в классном кабинете, потому что ему нужно было встретиться с учителем театрального мастерства. Он поклялся, что это будет тот год, когда учитель, наконец, согласится поставить оригинал пьесы “Позвони Мне, Когда Твоя Мама Вернется В Город”. После классного кабинета, где я абсолютно ни с кем не разговаривала, я перемещаюсь через заполненный людьми коридор. Моё первое занятие - Ключевой Жизненный Урок. Это необходимый курс для старшеклассников, где мы будем изучать, угадайте, ключевой жизненный урок. Это будет чушь типа, как сохранить наш банковский счет, предупреждения не подписываться поручителями за кредиты других или разница между Аи 92 и 95?
        Я вхожу в класс и занимаю место позади всех. Имя учитель Линн написано во всю белую доску. Ванесса Грин входит, занимает место прямо передо мной, а потом поворачивается ко мне.
        - Я хорошо повеселилась в субботу вечером, - говорит она. - Думаю, у меня теперь одержимость бенгальскими огнями.
        - Я тоже хорошо повеселилась…
        Джек Гудвин появляется в проходе.
        - Вот дерьмо, - бормочу я.
        Он видит меня и проходит с важным видом мимо девчонок, пытающихся с ним заговорить, и лениво опускается за парту рядом с моей, кладя одну ногу на бедро другой, и тряся своими ковбойскими ботинками. Я думаю, что в школе позволено носить ковбойскую шляпу; его кудряшки рассыпаны по воротнику рубашки.
        - Ты прекрасно сегодня справилась, - говорит Джек, наклоняясь ко мне, и показывает свою кривую улыбку. - Я знаю, что Звезда справится отлично в Кинидал на этих выходных. Знаю.
        - Спасибо, - я улыбаюсь, немного наклоняя голову.
        - Так ты и Витфилд, хах? - он собирает руки перед собой на парте. Ванесса слегка наклоняется к нам, вслушиваясь.
        - Что? - отвечаю я.
        - Я видел вас вместе, идущих по парковке, - говорит Джек.
        - И что?
        - И я думаю, что между вами что-то происходит.
        - Не-а. Он слишком высокий. Он сломает себе шею, пытаясь меня поцеловать.
        Ванесса смеется.
        Джек пристально смотрит мне в глаза, мой пульс начинает стучать в голове. Он собирается завести разговор о почти поцелуе?
        - Так вы просто друзья? - спрашивает Джек.
        - Правильно.
        И тогда в класс входит Рори и занимает место перед Джеком.
        - Эй, Рор, - говорю я. - Джек думает, что мы встречаемся.
        Рори морщит лицо.
        - На следующий день после вечеринки? Она уснула, пока я вез ее домой. Её храп отвратителен. Она, как тролль или что-то типа того.
        - Эй! - говорю я.
        - Тролль? - Джек шепчет мне. - Я думал, что ты Пирожок.
        Я чувствую, как мое лицо краснеет сильнее, чем клубничный пирог, будь он неладен. Я поворачиваюсь кругом и сосредотачиваюсь на прямых белокурых волосах Ванессы.
        Пока учитель Линн начинает читать список, Джек наклоняется ко мне через проход.
        - Хотел бы я, чтобы на этих занятиях преподавали настоящие жизненные уроки, - шепчет он.
        Я открываю тетрадь и снимаю колпачок с ручки, притворяясь, что готова делать заметки, которые просто нелепые, потому что я ненавижу что-то записывать.
        - Например?
        - Ну, например, как ухаживать за женщинами. Или как избежать ужасного похмелья.
        - Разве ты уже не профессионал в этих делах? - шепчу я ему.
        - Ага. Это была бы легкая пятерка, знаешь ли.
        Я закатываю глаза, но не могу удержаться от улыбки.
        Учитель Линн объявляет, что мы должны написать двухстраничное сочинение о том, где мы видим себя через пять лет, и все начинают стонать.
        - Где вы будете через пять лет? До сих пор в колледже? Будете выпускниками? В армии? Женаты? С детьми? Работать на заводе по сборке автомобилей? - учитель смотрит на меня и говорит, - Будете работать в конюшне? Каждый из вас обязан написать две страницы об этом.
        - Две страницы? - ноет Рори.
        - Ох, просто напиши, что хочешь стать гинекологом, - бормочет Ванесса.
        Рори взрывается от смеха, Ванесса улыбается ему в ответ. Он удерживает ее взгляд еще секунду, а затем отворачивается к доске.
        Джек кладет ручку за ухо и снова наклоняется через проход ко мне.
        - Я надеюсь, что эти классы помогут решить: хочешь ты тату или нет.
        - Ха! - смеюсь я, покрываясь румянцем.
        - У тебя есть тату? - шепчет он.
        - Возможно… Если скажешь моему папе, я убью тебя.
        Он поднимает свои руки вверх.
        - Твой секрет в безопасности…если ты скажешь мне, что за татушка и где она находится, - его глаза движутся от моей груди к заднице, а потом к животу.
        - Холоднее, - шепчу я ему, а он начинает смотреть на мою лодыжку.
        - Что это? Бабочка или сердечко, что-то похожее?
        - Ещё холоднее.
        - Дракон?
        - Бр-р. Ты замерзаешь.
        Он ухмыляется.
        - Проклятье! Скажи мне, где находится твое тату!
        - Что? - взрывается Рори, поворачиваясь и осматривая меня с ног до головы.
        - Ш-ш-ш! - произносит какой-то парень с веснушками на носу.
        Учитель Линн замечает это.
        - Взгляд на доску, пожалуйста, Джек и Рори.
        Рори отворачивается. Джек вытягивает ноги вперед по обе стороны от парты, продолжая смотреть на меня. Папа убьет меня, так что я молюсь, что Джек и Рори не скажут ничего. Я честно не могу поверить, что рассказала Джеку о своей подкове на бедре. Может, маленькая часть меня хочет сказать ему - показать ему, что я не какая-то маленькая девочка, которой можно помыкать. Я, правда, думаю об этом? Я хочу, чтобы он думал, что я сексуальна.
        ГЛАВА 7. ЕСЛИ БЫ ПИРОГ МОГ СГЛАДИТЬ НЕЛОВКОСТЬ
        Во время перемены я разочаровываюсь, выяснив, что Рори и я будем обедать в разное время из-за его занятий по актерскому мастерству и, конечно, он предпочел заниматься, а не поесть со мной. Уф, нет ничего хуже, чем есть в одиночестве.
        Когда я вхожу в кафетерий, я вижу Джека, вставляющего четвертак в машину с кока-колой, в руках он держит поднос, загруженный бургером и картошкой фри. Я обхожу с краю, покидаю кафетерий и обустраиваюсь во внутреннем дворике со столиками для пикников. Выбираю место сбоку, достаю свой контейнер на липучках и достаю оттуда сэндвич, морковку, печенье, сок в картонной упаковке и суп, который можно пить.
        Я открываю одну из старых маминых книг - “Сборник поэзии”. Я на самом деле не люблю поэзию, но чтение её книг дает почувствовать себя ближе к ней и дает притвориться, что она сидит рядом со мной. Я достаю закладку и кладу ее на стол и начинаю читать там, где закончила до этого. Это от автора Роберта Фроста. Одна из его известнейших поэм “Другая дорога”. Я не полностью понимаю все эти сюжетные линии в поэмах, но последняя часть заставила меня выпрямиться и обратить на нее внимание.
        Со вздохом припомню годы спустя,
        Как чаша весов в равновесье застыла:
        Тропинки скрестились в лесу, а я
        Пошел по заброшенной. Может быть, зря…
        Но это все прочее определило.
        Мама выделила желтым маркером последнее четверостишие. Чувствовала ли она, что живет на полную? Выбрала ли правильную дорогу? Я откусываю мой сэндвич, жую и думаю. Тогда я слышу его:
        - Что это?
        Я поворачиваюсь и вижу Джека, пускающего слюни на мой сэндвич.
        - Ростбиф.
        Он перешагивает скамейку для пикника и садится.
        - Раздели его со мной.
        - Нет, - я откусываю большой кусок и вызывающе чавкаю.
        Он смеется. В школе он так отличается от того Джека, который управляет конюшней.
        - Где ты взяла такой обед?
        - Ивонна, - говорю я с полным ртом.
        - Ивонна собрала тебе обед?
        - Ага.
        - Она никогда не делала такого для меня.
        - Может потому что ты никогда не просил ее об этом, умник.
        - Я поговорю с ней, как только приду домой, - он выпрямился, открыл колу с хлопком. - Я хочу этот сэндвич с ростбиф.
        - Мальчики, - бормочу я. Когда я наклоняюсь, чтобы открыть термос, Джек хватает мой ростбиф со стола. Он откусывает большой кусок, ухмыляясь, прежде чем я смогла его остановить.
        - Отдай мне его! - говорю я, забирая сэндвич обратно. Кусочек падает на скамейку. Решив отмстить, я хватаю полную горсть его картошки фри и запихиваю ее в свой рот.
        И именно тогда Брент, тот осёл с вечеринки, проходит мимо, таращась на меня. Девушки за соседним столиком видят, что я сижу с Джеком и посылают мне неприятные взгляды.
        - Это отстой, - говорю я сама себе.
        - Что такое? - спрашивает Джек, макая картошку фри в кетчуп.
        - Все смотрят на меня, будто я научный эксперимент, который пошел не так. Они даже не побеспокоились поздороваться со мной. Они думают, что знают все, что им нужно основываясь на том, как я выгляжу.
        - Люди - придурки.
        - Включая тебя?
        - Виновен по всем статьям, - он поднимает руки, смеясь. - Ты действительно милая… - он запускает руку себе в волосы. - Ты, как хорошая книга… знаешь, ты берешь книгу с полки, потому что у нее красивая обложка… но важно, что внутри книги, что втягивает тебя.
        Это самые милые слова, которые мне говорили. Я одариваю его небольшой ухмылкой и встречаюсь с ним взглядом. И тогда Ванесса, Кэлси и Колтон входят во внутренний дворик. Кэлси замертво останавливается, когда видит меня, сидящую с Джеком.
        - Что? - она не говорит, а просто шевелит губами. Он каменеет в то время, как его друзья подходят. Колтон и Ванесса спорят.
        - Любой идиот может попасть на “The Price Is Right”[11 - 11 американское телевизионное игровое шоу, созданное Бобом Стюартом, Марком Гудсоном и Биллом Тодманом. Шоу вращается вокруг конкурирующих участников, определяя точные цены товаров, чтобы выиграть деньги и призы;], - говорит Колтон. - “Jeopardy!”[12 - 12 американская телевизионная игра-викторина, автором которой является Мерв Гриффин. Суть игры заключается в том, что участники отвечают на вопросы из области общих знаний: каждый вопрос представлен в виде утверждения о некоем предмете, а игрок должен дать свой ответ в форме вопроса, назвав искомый предмет.] показывает, что ты умный.
        - Но тебе нужно крутить барабан на “Price Is Right”, - говорит Ванесса.
        - Вот добавили бы они барабан на “Jeopardy!” - задумался Колтон, кусая свой бургер.
        - Ребята, вы помните Саванну, верно? - спрашивает Джек. - Она работает в моей конюшне. Мы обговаривали дела.
        Как только Кэлси это услышала, то прекратила пялиться на меня и уставилась в телефон, пару раз взглянув на Джека. Ванесса улыбается, но не может вставить слово, потому что Колтон завел речь о том, что было бы, если бы он попал на “Jeopardy!”.
        - Слушай, я хотел поговорить с тобой о Звезде, - говорит Джек мне. - У тебя есть предположения, что же с ним не так?
        - Нет, - лгу я, вспоминая, как Звезда расстроился, когда подошел Джек. Я не хочу говорить ничего, пока не буду уверена, что права.
        Джек кладет другой ломтик картошки себе в рот.
        - Завтра перед школой и перед твоими занятиями со Звездой, можем мы потренировать его выход снова?
        - Да, сэр, - слова слетают с моего языка до того, как я могу себя остановить.
        - Умная задница, - говорит Джек с ухмылкой. - Прекращай называть меня “сэр”. Я серьезно.
        Кэлси отрывается от своего телефона и смотрит на меня так, будто я сказала, что люблю делать домашнюю работу.
        - Ты называешь его “сэр”?
        - Да, мадам, - заявляю я, она возвращает свое внимание к телефону. Джек прячет ухмылку, пока откусывает мой сэндвич снова. Я его вырываю. - Отдай!
        Я закусываю губу, взволнованная перспективой провести время завтра утром с Джеком. Я говорю себе, что это только бизнес. Но если так, почему все эти девушки смотрят на меня противными взглядами, из-за того, что я сижу с Джеком?
        Моё сердце трепещет. Это не изменит того факта, что Джек не моего уровня. Как у нас могут быть хорошие рабочие отношения, если позволяю ему вести себя так, а потом все возвращается к старому. Я краду еще один ломтик картошки фри, чтобы показать, кто здесь босс.
        ***
        Папа и Синди захотели поужинать в кафе, чтобы отпраздновать мой первый день в выпускном классе. Никто из моих родителей не достиг этого, поэтому это важно для меня. Конечно, папина представление “Пойдем на ужин, чтобы отпраздновать” совершенно отличается от моего.
        - Серьезно? - спрашиваю я, пока мы ставим машину на унылой парковке перед закусочной, которая называется “Предгорье”.
        - Я говорила то же самое, пирожок, - сообщает Синди, заставляя меня вздрогнуть. - Я говорила, что нам лучше пойти в “Кракер Баррел”, но твой отец меня никогда не слушает. - Мальчики когда-нибудь слушают?
        - Нет, - отвечает Синди.
        Папа пытается спрятать ухмылку, пока мы выходим из древнего грузовика.
        - Мистер Гудвин сказал мне, что “Предгорье” - лучшее место в городе.
        Буквы П и Д не горят неоновыми лампочками, как остальные, и поэтому мы идем в РЕГОРЬЕ на ужин. Звенит колокольчик, когда мы открываем дверь. Мы заказываем кофе и завтрак на ужин и после того, как мы закончили кушать яйца и бекон, которые оказались на удивление вкусными, мы заказываем песню в личном музыкальном автомате и слушаем ее, пока папа не прочищает горло.
        Он наклоняется через весь стол и берет руку Синди в свою, прежде чем начать говорить. Я чувствую, как мои глаза широко распахнулись, увидев их держащимися за руки. Святой ад, что сейчас произойдет?
        - Саванна…
        - Ты болен? - быстро спрашиваю я, желая освободиться от этого груза.
        - Нет, - говорит папа. - Почему ты это спрашиваешь?
        - Мама, - выпаливаю я, пока мое сердце выходит из-под контроля. Когда мои родители сообщили, что у мамы рак, мы пошли в Макдоналдс на особый ужин.
        Папа оборачивает свою руку вокруг моих плеч и придвигается ближе.
        - Я не болен, - говорит он тихо, взглянув на Синди. - Все как раз наоборот. Мы ходили к доктору сегодня днем, чтобы определить пол ребенка.
        - Давайте закажем пирог, скажем тост и чокнемся вилками, - говорю я, поднимая руку и маша официантке.
        - Пирожок, ты разве не хочешь узнать мальчик это или девочка? - спрашивает Синди.
        Часть меня хочет, а другая - нет.
        - Кто бы это ни был, нам все равно нужно заказать пирог.
        Я машу рукой официантке. Она стоит за барной стойкой и кричит на свой телефон.
        Лицо Синди грустнеет, папа нежно обворачивает руку вокруг моей шеи.
        - Саванна… - папин тон показывает, что мне лучше вернуть свое внимание к ним и отложить покупку пирога.
        - Думаю, Синди нужна двойная порция пирога, - говорю я, пытаясь отсрочить этот разговор. Если все изменится для моей семьи, я не против, что у них будет ребенок. - Так кто?
        Синди скромно ухмыляется.
        - Девочка.
        - Ох.
        - Что не так? Скажи мне, - говорит папа, целуя меня в лоб.
        - Я думала о завтрашнем дне, - лгу я, не желая обсуждать ребенка. Я слегка сжимаю солонку в руке, соль немного просыпается на липкий стол.
        - Что завтра? - спрашивает Синди.
        - Сегодня я обедала с Джеком, он попросил меня поработать со Звездой индивидуально на страте.
        - И? - спрашивает папа.
        - Я согласилась. Я сказала, что встречусь с ним.
        - Пирожок, здесь есть и другие парни, - медленно говорит Синди, тряся головой. Разве она должна такое мне говорить?
        - Ты просто поработаешь с лошадью, и я больше не хочу видеть тебя рядом с ним, - говорит отец. - Не хочу огорчать мистера Гудвина.
        Что будет, если они узнают, что мы почти поцеловались вчера?
        Синди нервно стучит ножом по тарелке.
        - Ты проводила время с Джеком? За завтраком этим утром, я услышала, как он говорил сестре, как ты его впечатлила и что ты - образец для подражания.
        Образец для подражания? Последняя вещь, которую хочется услышать от парня.
        - Он говорил обо мне?
        - Что происходит между тобой и Джеком? - спрашивает папа в поту.
        - Ничего, - говорю я, мое лицо пылает.
        - Пирожок, ты знаешь, что нам не нужна драма прямо сейчас. Не с ребенком на подходе.
        Как нечестно. Он единственный, кто сделал свою подружку беременной. Мои мысли перемешиваются, ведь я люблю обедать с Джеком, мне нравится работать с ним и Звездой, добиваться чего-то вместе, я не могу просто устранить проблему в голове; и еще у меня будет сестра, которая пройдет через то же дерьмо, через которое прошла я - раньше повзрослеть, есть бесплатные обеды, не имея многого на ужин и носить одежду с распродаж; а я даже не могу флиртовать с Джеком без чувства вины, потому что у папы и Синди появился ребенок, которого они не планировали.
        - Я просто помогу со Звездой, - говорю я. - И все.
        - Тебе не нужно работать над выходом Звезды из стойла, - говорит папа, делая глоток своего кофе. Его рука трясется, когда он ставит чашку обратно на стол. - Я поговорю с Джеком утром и возьмусь лично тренировать Звезду, если он так переживает об этом жеребце.
        - Пап, все хорошо. Я с этим справлюсь… Можно нам пирог? - кричу я.
        Официантка, наконец, откладывает телефон, и скоро мы уже поднимаем тост за мою новую сестру пирогом.
        Если бы пирог мог сгладить неловкость.
        ***
        Следующим утром я встречаю Джека в Гринбрэир в пять утра. Солнце еще только начинает появляться на горизонте, а трава еще влажная от росы.
        - Доброе утро, - говорит он, поправляя свою шляпу и одаривая меня ухмылкой, от которой у меня потеют ладони. Вместе со Звездой мы берем жеребца мистера Гудвина - Лаки Страйк к выходу. Эта лошадь выиграла Принкнес и Бридерс Кап несколько лет назад. Люди, которые не знают ничего про лошадиные гонки, думают, что Кентукки Дерби - самая важная гонка в мире, но Бридерс Кап в Калифорнии привлекает самых лучших лошадей. Его призовой фонд составил пять миллионов долларов в прошлом году.
        - Возьми Лаки Страйк в коновязь, - говорю я.
        Я передаю Джеку две сумки, набитые морковкой и нарезанными яблоками; затем забираюсь на Звезду и направляю его к начальному выходу. Он тихо ржет, его уши сглаживаются, а он начинает сдавать назад. Я похлопываю его по шее и чешу гриву, шепча всякий абсурд.
        - Все хорошо, - тихо говорю я. - Это всего лишь выход. Это не страшно. Все хорошо.
        Я снова хлопаю его по шее.
        - Джек, иди сюда тихо, закрой выход сзади тебя и забирайся рядом со мной.
        Вскоре он стоял рядом с запертым выходом, положив руку на голову Звезде. Он сошёл с ума, маша головой в разные стороны, ударяясь об стенки стойла.
        - Дай ему дольку яблока, - кричу я, Джек следует моим указаниям. Звезда начинает чавкать, жуя яблоко. - Теперь покорми другим, - снова говорю я, надежно удерживая поводья.
        - Боже, ты мастер давать задания.
        - Дай ему другой кусочек.
        - Тут тесно, - громко говорит Джек, вытирая пот с лица.
        - Напомни мне никогда не работать на подводной лодке, - говорю я, в равной степени сокрушенная и опьяненная запахами. Сейчас раннее утро до мойки, поэтому у Джека и Звезды натуральные ароматы.
        Звезда не прекращает фыркать, так что я решаю действовать экстренно.
        - Звезда! - я перемещаю поводья в другую руку, а свободной беру руку Джека.
        - Какого черта… - Джек смотрит на наши соединенные руки, а потом оглядываясь вокруг, убеждаясь, что мы одни.
        - Видишь, Звезда, Джек - мой друг. Будь милым.
        Мы стоим на выходе, держась за руки, пока дыхание Звезды не успокаивается, и он не двигается. Мне кажется, я сделала что-то невероятное.
        - Думаю, этого достаточно, - сообщаю я. - Выпусти нас отсюда, сейчас мы будем делать то же самое с Лаки Страйк, пока Звезда смотрит.
        Выходя из стойла, я кричу другому тренеру, чтобы он оседал Лаки Страйк и подъехал с ним к начальному выходу. Я стою со Звездой, кормя его яблоками и морковкой, пока Лаки Страйк стартует и финиширует снова и снова. Затем я кормлю их обоих: и Звезду, и Лаки Страйк, - яблоками с руки, обожая как они могут щекотать мою ладонь.
        - Ты унаследовала стиль тренировок от своего отца? - спрашивает Джек.
        Я киваю.
        - Папа всегда говорит, что лошади учатся, смотря на других лошадей. И все парни любят еду, верно? - я держу сумку с яблоками и морковкой.
        - Правда.
        Я вытираю потный лоб запястьем.
        - Мне нужно позаниматься со Звездой перед школой.
        Джек улыбается и кивает.
        - Еще раз спасибо.
        Я отвожу Звезду на трек, разгоняюсь до медленной рыси, думая о том, каким терпеливым и добрым был этим утром Джек. Когда Гил сигнализирует, я ускоряю коня до полного галопа и проезжаю по треку, ожидая, когда же скорость заставит мой мозг онеметь.
        ***
        После тренировки, я снимаю перчатки и шлем, поднимаю взгляд, чтобы увидеть Джека, стоящего около комментаторской и держащего в руках кружку кофе.
        - Два кусочка сахара и сливки?
        Я кладу перчатки и шлем на землю, забираю чашку, оборачивая обе руки вокруг нее, и делаю глоток.
        - Он идеальный.
        Он улыбается.
        - Я думал, что Синди лгала мне. Она не выглядела счастливой, когда я спросил, какой кофе ты любишь.
        - Она не лгала тебе, - сообщаю я, делая еще один глоток.
        - Я думал, что ты предпочитаешь черный кофе или что-то типа того. Черный кофе для опасных девчонок.
        Я одариваю его взглядом.
        - Что ж, спасибо, наверное.
        Охотничьи собаки Джека бегают вокруг нас, пока мы идем в дом, споря о черном кофе против кофе с сахаром и сливками до того момента, пока он не касается моего локтя.
        - Слушай, - говорит он тихо, смотря мне в лицо, пока мы идем в Хиллкрест. Он касается моего плеча. Моё сердце снова громко забилось в груди. - Я хочу поблагодарить тебя за помощь. Это много для меня значит.
        Мне следует сказать ему, что многие из работников сделают все, что угодно для него, потому что Гудвины платят им, но каким-то образом я понимаю, что он считает, что то, что мы делали утром, более лично, чем простая ежедневная работа. Он улыбается, а я осознаю, что пялюсь на его губы.
        Ивонна ковыляет, как утка, с корзиной грязного белья в руках, Джек пытается забрать ее из ее рук, но она отмахивается от него.
        - Никогда даже не думай об этом, - она грозит ему пальцем, а затем наклоняется, чтобы поцеловать его в щеку. Затем она целует меня и направляется внутрь, где я слышу, что Ивонна говорит Синди не пить какой-то особый внутриутробный чай, который она сама собрала. Джек и я смеемся над Ивонной вместе.
        - В любом случае, - говорит Джек. - Мне нужно проверить счета до школы.
        Он идет в особняк, а я делаю глоток кофе. М-м-м. Идеально.
        ***
        Я приняла душ и переоделась в школьную одежду, пока я сижу за столом, пытаясь закончить мою домашнюю работу по геометрии, начинает звенеть горничный звонок. У Кедар Хилл есть несколько звонков, которые появились здесь еще во время Гражданской войны. Каждый из них обозначает, что одному из семьи Гудвинов что-то нужно. Кухонный звонок обозначает, что им нужна еда или кофе, горничный - постирать, застелить кровать или убрать что-то в доме, садовый - сделать что-то в саду.
        Ну, знаете, на экстренный случай, если что-то случится в саду.
        Звенит горничный звонок, но это не имеет никакого смысла: никого из горничных здесь сейчас нет. Они заправляют кровати, накрывают на стол и занимаются остальным, чем должны. Затем звонит мой телефон.
        - Саванна… - говорит Синди слабым голосом.
        - Что-то не так с ребенком? - выпаливаю я.
        - Я чувствую себя нехорошо, я так устала, - отвечает она. - Мне нужно, чтобы ты отправила Поле завтрак вместо меня.
        - Её здесь нет.
        - О нет, я вспомнила, что у неё сегодня выходной.
        - Я могу зайти перед школой…
        - Нет-нет, - говорит Синди. - Мистеру Гудвину не нравится, когда с треков тащат грязь в дом.
        - Я уже переоделась в школьное, - я обуваю розовые конверсы, которые папа подарил мне на прошлое рождество. - Иду.
        Я прибегаю в особняк и мчусь на кухню. Синди сидит за кухонным островком, вытирает пот с лица. Джоди, шеф-повар Гудвинов, жарит омлет и делает заметки на бумаге одновременно.
        - Я не могу накрывать завтрак, - говорит Синди на грани слез. - Не знаю, как я буду делать это следующие четыре месяца. Я так устала.
        - Тебе следует взять пару дней отгулов.
        - Мне нужны эти деньги, - шепчет Синди, тряся головой. Ты знаешь, что мне нужно удалить коренной зуб, но я не смогу себе этого позволить еще долгое время, а твоей сестренке нужно купить одежду, начать откладывать на колледж и…
        - Ш-ш-ш, - произношу я успокаивающе. Та-Которую-Нельзя-Называть должна взять пару дней отдыха. Но папа все еще платит за мамины медицинские счета, поэтому отгулы - мечта. Какого черта будет твориться, когда родится ребенок?
        - Джоди? Что я должна делать? - спрашиваю я с твердостью в голосе.
        - Налить им кофе. Мистер Гудвин пьет черный. Джек тоже. Миссис Гудвин пьет чай. Шелби нравится какао со взбитыми сливками, так что добавь их ей очень много.
        Я быстро мою руки в раковине и делаю глубокий вдох.
        - Вернись потом, чтобы забрать омлет Шелби, - говорит Джоди.
        Я нацепляю фартук и беру кофейник, а потом шагаю в столовую. Люстра, висящая над столом, оттеняет вишневое дерево. Солнечный свет озаряет комнату через окна от пола до потолка. Шелби разгадывает филворды из сегодняшнего выпуска газеты “Гоночный образец”. Мистер и миссис Гудвин поднимают взгляд и смотрят на меня.
        - Сегодня неукомплектованный штат, - говорю я, держа в руках кофейник.
        Мистер Гудвин откладывает газету и спрашивает:
        - Все в порядке?
        - Синди сегодня плохо себя чувствует. Она устала. А у Полы выходной.
        - А, хорошо, - говорит мистер Гудвин и возвращает свое внимание к газете. Он читает выписки в “Гоночном образце”. Я с папой читала эту газету каждый день, чтобы идти в ногу со временем и знать о лучших лошадях, жокеях и их новостях.
        - Добро пожаловать в команду, - говорит миссис Гудвин, поднимая свою чашку с чаем.
        - Спасибо, мадам, - отвечаю я. Я видела её на гонке в воскресенье, но это первый раз, когда она со мной заговорила. Я поняла, откуда Джек и Шелби получили свою внешность: миссис Гудвин изумительна. Джек выбрал именно этот момент, чтобы зайти в столовую, выглядя свежо в черных джинсах и классической рубашкой Оксфорда с рукавами, закатанными до локтей, конечно. Его волосы все еще влажные после душа.
        Он замечает меня, стоящую здесь и прекращает двигаться. Избегает моего взгляда. Это. Самый. Смущающий. Момент. В. Моей. Жизни. Он целует свою маму в щеку, а затем садится и кладет салфетку на колени.
        - Доброе утро, милый, - говорит миссис Гудвин, улыбаясь, и делает глоток своего чая. А затем опять возвращается к сортировке кучи писем, которые перед ней. Это, наверное, приглашения на благотворительные балы, политические сборы средств для кампании ее брата, губернатора штата Алабама, коктейльные вечеринки или это из-за ее книги рецептов.
        Очевидно, каждый год она раскрывает несколько рецептов из своей особой книги рецептов - “Развлечение с Гудвинами: Призовыигрышные Рецепты из Призоарительной конюшни Кедар Хилл”. Она продает их, а деньги отправляет на благотворительность. У нас ее книга лежит в общей комнате на кофейном столике.
        Я подхожу, чтобы налить кофе в чашку Джека.
        - Только потому, что я принес тебе кофе, ты не должна делать то же самое.
        Я замерла, а мистер и миссис Гудвин обменялись взглядами. Я иду налить кофе в чашку мистера Гудвина, но когда подхожу, он поднимает руку в отрицательном жесте.
        - Все нормально. Мне хватит этого.
        Джек берет маффин из корзины для хлеба.
        - Папа, я продал жеребенка Биг Сошити.
        - Кому?
        - Конюшне Буши Брэнч в Джорджии. Цену подняли до $320 000.
        - Молодчина, - говорит мистер Гудвин с улыбкой, заставляя его практически светиться от гордости.
        Джек шарится в письмах, которые около него, открывает один конверт и достает оттуда открытку. Рельефными буквами на конверте выгравировано “Э. В.”
        - Дерьмо, - бормочет Джек, бросая конверт с открыткой обратно на стол.
        - Что это, милый? - спрашивает его мама.
        - Всего лишь открытка от Эбби Винчестер. Я увидел надпись “Э.В.” на конверте, подумал, что это “Э&В Корневое Пиво”.
        - Ты тупица, - говорит Шелби.
        - Я люблю это пиво, - отвечает он, звуча при этом излишне эмоциональным из-за пива. Парни.
        Мистер Гудвин открывает рот, чтобы, вероятно, поговорить об открытке от Эбби Винчестер, не о пиве, так что я иду обратно на кухню. Джоди передает мне поднос, загруженный омлетом, маленькими мисками с чем-то, но я не могу понять что это, и еще одной корзинкой булочек и маффинов. Я возвращаюсь в столовую во время другого интересного разговора.
        - Я хочу розовые пряди в волосах, - говорит Шелби, облизывая верхнюю губу, запачканную какао.
        Миссис Гудвин опускает письмо в руках.
        - Нет.
        - Да ладно вам! Я хочу розовую прядь на день рождения! У Карлы голубые пряди, а у Витни - фиолетовые. Ну а мне пойдут розовые!
        - Нет, - одновременно говорят ее родители. Мистер Гудвин за это время ни разу не оторвал свой взгляд от газеты. Я ставлю миски около каждого из них. Это выглядит, как будто яйца, запеченные с беконом. Бьюсь об заклад, это гораздо вкуснее тех фруктов, которыми завтракала.
        - Дорогой, - миссис Гудвин говорит Джеку. - Что ты думаешь о сырной крупе с кремом-брюле?
        Он черпает ложкой эту смесь и пробует, говоря с полным ртом.
        - Вкусно.
        Она хлопает.
        - Ты только что не говорил этого?
        Джек выглядит, как проклятый загребающий бульдозер. Могу сказать, что ему понравилось это блюдо.
        - Поверь нам. Это блюдо превосходно, - говорит его отец, выглядывая из-за газеты и улыбаясь.
        - Может попробовать добавить какую-то кислинку, - говорит Джек.
        - Я скажу Джоди, - отвечает миссис Гудвин, кивая и делая заметку. - Ты можешь просмотреть мои наброски для книги после школы? - просит она Джека.
        - Конечно, - отвечает он. - Я надеюсь, ты добавишь в нее то жаркое из креветок, омаров и говядины.
        Он помогал с кулинарной книгой своей маме? Кто знал об этом? Я думала, что его развлечения были такими:
        1. Соблазнение женщин;
        2. Мысли о лошадях;
        3. Издевательство надо мной.
        Сейчас, когда все были обслужены, я парила то в столовую, то в кухню, ожидая, когда все закончат есть. Миссис Гудвин пошла вместе с Шелби готовиться к школе и оставила Джека наедине с отцом. Я на пути покинуть комнату и закончить свою домашнюю работу по математике, когда слышу свое имя. Я чувствую вину за то, что подслушиваю, но ничего не могу с эти поделать.
        - Что ты делал сегодня вместе с Саванной Барроу утром? - спрашивает мистер Гудвин.
        - Пытался научить Звезду стартовать, - отвечает Джек.
        - Это все, что вы делали?
        - Да, клянусь.
        Я выглядываю из-за угла и вижу, как Джек откусывает такой огромный кусок маффина, кажется, что он сейчас подавится. Я облокачиваюсь на стену, чтобы убедится, что меня не видно.
        - Это нехорошо, если бизнесмен встречается с прислугой. Или использовать ее для других развлечений.
        Пауза.
        - У Саванны было несколько идей, как тренировать Звезду, это всё.
        - Что-нибудь новое?
        - Не совсем. Те же процедуры, что и обычно.
        - Это сработало утром?
        - Конь казался спокойнее, чем обычно. На тренировке показал хорошее время. Саванна просто знает, как контролировать его.
        - Не питай иллюзий, что Саванна что-то изменит. Я еще не решил, талантлива ли эта девушка. Я всё еще думаю, что нам нужно продать Звезду.
        Я вдыхаю и выдыхаю, чувствую удушье. Пожалуйста, не продавай Звезду. Пожалуйста, не продавай Звезду! Он может попасть к жестокому владельцу. Как Муншадоу. Пожалуйста, не продавай Звезду. Я не вынесу еще одной такой потери.
        - Не забудь, что у нас сегодня ужин. Я скажу Ивонне приготовить тебе костюм.
        Я еще раз выглядываю из-за угла и вижу, что Джек трет глаза. Он вздыхает, поднимает выпуск “Гоночного образца”, встает и, пыхтя, допивает кофе.
        Он не заступился за меня, когда его отец спросил о моем таланте. Это неудивительно. Я только начала работать тренером здесь. Я еще не показала себя.
        Медленно я снимаю свой фартук.
        ***
        Из окна кухни я смотрю, как большой блестящий красный грузовик Форд спускается с подъездной дорожки и выезжает за ворота. Я делаю глубокий вдох и иду обратно в столовую, где мистер Гудвин сидит над Теннессин[13 - 13 Колонка о событиях, происходящих в городе.].
        - Сэр?
        Он поднимает голову и улыбается мне.
        - Да, Саванна?
        - Можно с вами быстро поговорить?
        - Конечно, - он сворачивает газету, откладывает ее к пустой миске и выжидающе на меня смотрит.
        - Мне жаль, что Синди не смогла обслужить вас эти утром. Обычно она не капризная, она просто чувствовала себя плохо. Я уверена, этого не повторится снова. Я знаю, что мы не произвели хорошее впечатление в первую неделю пребывания здесь. Я надеюсь, вы не будете удерживать ее зарплату, потому что я работаю здесь…
        Он отмахивается.
        - Небольшое дело. Я понимаю, что у тебя братик или сестричка на подходе.
        - Да, сэр, сестра.
        - Тебе нравится жить здесь? У тебя хорошая комната? Все ведут себя мило с тобой в Хиллкрест?
        Краска отвалилась от стен, но папа сказал, что мы можем это исправить только тогда, когда проживем здесь какое-то время.
        - Все прекрасно, сэр. Я имею в виду все, кроме того, что Ивонна не позволяет мне стирать свою собственную одежду.
        - Добро пожаловать в наш клуб, - улыбается он. - Что-то еще? Тебе, наверное, нужно добраться до школы.
        Я нервно смотрю на свои розовые конверсы.
        - Сэр, я хотела попросить вас. Папа и Синди по уши долгах. Множество счетов и кредитов.
        - Так, - медленно произносит мистер Гудвин, сужая глаза.
        - Я хотела попросить… когда Синди нужно будет больше времени для ребенка, не могли бы вы вычитать это из моей зарплаты, а не из ее? Хотя бы пока ребенок не родится.
        - Если это то, чего ты хочешь. Но я хотел бы, чтобы ты оставила себе вместо этого, - мистер Гудвин изучает мое лицо. - Позволь своему папе справится с долгами.
        - Я хочу этого, - но я не позволю своей младшей сестре расти, как росла я.
        - Хорошо, я улажу это, - лукавая ухмылка появилась у него на лице. - Скажи мне кое-что, Саванна. Ты знаешь, что не так со Звездой Теннесси?
        - У меня есть возможная идея, сэр.
        Меня удивляет то, что он не продолжает меня расспрашивать дальше. Вместо этого, он подмигивает мне.
        - Не могу дождаться: узнать права была ли ты на гонке в эту субботу.
        ГЛАВА 8. ОСЛЕПЛЕНА ВООДУШЕВЛЯЮЩИМИ ПЛАКАТАМИ
        Злой учитель Линн заставил нас бегать по спортзалу. На улице восемь миллиардов градусов, а мои руки и ноги вспотели уже на третьем кругу.
        Ванесса Грин замедлилась, чтобы смогла бежать рядом со мной.
        - Вау, ты в списке умирающих, - говорит она. - Я предполагаю, что твои навыки наездницы не помогают в беге.
        - Ага, определенно другие группы мышц, - отвечаю я, вытирая пот с верхней губы.
        - Ненавижу физкультуру, - произносит Ванесса и вытирает испарину со лба.
        - Правда? Разве твой брат не лучший атлет в мире? Типа Супермена? - он играет в NFL.
        - Никогда не говори это при нем. Голова Тая уже разрывается с тех пор, как он начал встречаться с Габриеллой Мардсен.
        - Супермоделью?
        - Ага, с ней не о чем поговорить. Он как будто пришел на фабрику по изготовлению моделей и сказал: “Мне одну с очень длинными ногами, большими сиськами, ох, еще, чтобы волосы были ниже попы”.
        Мы вместе смеемся, в этот момент Джек и Колтон пробегают мимо нас. Джек поворачивается, кланяется и говорит:
        - Дамы, - а потом снова отрывается он нас, а его длинные волосы развеваются на ветру. Он такой горячий, мое дыхание перехватывает, и я начинаю кашлять.
        - Как думаешь, он милый? - спрашивает у меня Ванесса.
        - Кто так не думает?
        Она пожимает плечами.
        - Он горячий, но не мой тип. Слишком милый.
        Я смеюсь над этой иронией. Самая красивая девушка в школе не хочет красивого парня.
        - Эй, - начинает Ванесса. - Ты не знаешь, Рори Витфилд с кем-нибудь встречается?
        - Я так не думаю.
        - Ох… Я думала ты и он?..
        - Нет. Почему ты так думала?
        - Просто предположила, - она оглядывает спортзал. Рори и Джек соревнуются друг с другом в скорости, кто из них станет Королем Спортзала.
        - Он милый.
        - Но ты как бы это ты, а Рори мой друг, и ты можешь встречаться с кем захочешь, а я не хочу, чтобы Рори причинили боль, а ты очень популярная. - Говорю я, взволнованная до невозможности.
        - И что? - спрашивает она.
        - Встречалась бы та супермодель с твоим братом, если бы он не был квотербэком НФЛ?
        Ванесса морщит нос.
        - Кто знает? Кто я такая, чтобы решать такие вещи? Если тебе нравится кто-то, то он просто нравится, понимаешь?
        - Тебе действительно нравится Рори? - спрашиваю я.
        - Я не уверена. Я имею в виду, что знаю его целую вечность, но раньше никогда не думала о том, чтобы узнать его лучше, поцеловать его или что-то подобное… до последнего времени.
        - Точно знаю, что он думал об этом, - говорю я, Ванесса одаряет меня взволнованной ухмылкой.
        - Правда? Он говорил?
        Я смеюсь.
        - Ему ничего и не надо говорить мне. Это заметно по тому, как он на тебя смотрит.
        - Хорошо это знать. Спасибо тебе, - говорит она, и мы финишируем вместе. На последнем кругу Колин и Джейми, эти высокомерные девчонки, пробегают мимо и смотрят на нас очень странно.
        - Сучки, - говорит Ванесса.
        - Сучки, - соглашаюсь я.
        Мы ударяемся кулаками и идем в раздевалку переодеться. У меня никогда не было подружек, но мне нравится Ванесса. Я улыбаюсь ей и достаю спортивную сумку из шкафчика.
        Сумасшествие, что ей нравится Рори, зная, что они из совершенно разных миров. Что скажут другие школьники, когда узнают об этом? Будут ли они гадать почему Ванесса встречается с помощником на ферме?
        И тут меня озаряет: чтобы ни говорили люди, Ванессе будет плевать. Я только надеюсь, что я смогу не осуждать их.
        ***
        После изучения стен библиотеки, я закрываю свой шкафчик в коридоре и иду на рисование. Я обнаруживаю Колтона, спящего на диване напротив кабинета завуча. Ванесса не шутила, когда говорила, что Колтон любит поспать. Я смотрю на стену над диваном, меня ослепляют воодушевляющие плакаты: “УВЕРЕННОСТЬ, ПОБЕДА, СМЕЛОСТЬ, КОМАНДНАЯ РАБОТА, СУДЬБА, ХАРАКТЕР”. Боже, мои глаза. Почему здесь нет плаката “ПОДОНОК”. Размышляя о Рори и его мечтах попасть в колледж, я открываю брошюру об актерстве. Я просматриваю информацию, читая о вступительных экзаменах и льготах… Проклятье.
        Просто, чтобы сдать экзамен нужно заплатит $50.05! Почему нет ничего бесплатного? Или, по крайней мере, дешевого! Как бедные люди позволят себе свои планы, если все стоит так чертовски дорого? Как Рори оплатит эти экзамены и заявления для колледжа? И за что эти чертовы пять центов? Я убираю брошюру туда, откуда её взяла, поворачиваюсь и врезаюсь в Джека. Он пьет Capri Sun[14 - 14 Бренд напитков, названный в честь одноимённого острова в Тирренском море, принадлежащий немецкой компании WILD.] и несет голубую сумку-холодильник.
        - Ивонна упаковала все туда? - спрашиваю я, косясь на свою сумку на липучках.
        Он ухмыляется.
        - Да. Еще она дала мне сыр Чечил. И упаковку сока, - он делает вид, будто поднимает тост своим соком.
        Я толкаю его в грудь.
        - Она дала тебе Чечил!
        - Может быть, у меня остался еще один, - говорит он подмигивая.
        - Я хочу его!
        - Ты не поделилась сэндвичем с ростбиф со мной вчера.
        - Да, но ты в любом случае съел половину.
        - На что ты тут смотришь? - спрашивает Джек и кивает на стену с брошюрами. - Решила поступать на актерский?
        - Эм, нет…
        - Ты уже сдавала пробный тест? Я сдавал дважды, но буду еще и третий, потому что папа сказал, что я могу лучше, - говорит Джек, отпивая свой сок.
        - Я еще не сдавала.
        - Ты можешь одолжить мои книжки по подготовке. У меня их целая коробка.
        - Я не буду пробоваться.
        - Будешь сдавать SAT[15 - 15 SAT Reasoning Test - стандартизованный тест для приема в высшие учебные заведения в США.]?
        - Нет… я никуда не подавала документы, так что и не буду проходить тест.
        - Но как насчет колледжа? - спрашивает Джек.
        - Зачем мне идти в колледж? Я могу работать тренером для лошадей и зарабатывать кучу денег. Необходимо, как бы, платить за колледж.
        - Разве ты не хочешь большего? - спрашивает Джек, между его бровями залегает морщинка.
        - Хочу. Поэтому и хочу работать тренером лошадей. К тому же, степень старшей школы стоит многого.
        Джек уставился на меня на долгое мгновение, отпивая еще сока.
        - А ты идешь в колледж? - спрашиваю я.
        Джек выглядит шокированным моим вопросом.
        - Да. Скорее всего, куда-то неподалеку, чтобы присматривать за конюшней. Может в Вандербилт. Я собираюсь специализироваться на бизнесе и получить MBA степень, как у отца.
        В моей прошлой школе в Чарльзтауне, только где-то половина выпускников поступают в колледж. Остальные идут работать в казино или гостиницы, или женятся.
        - Я не имею понятия, почему ты не пойдешь в колледж, - продолжает Джек.
        Я вдыхаю носом воздух, изумленная его непониманием, как мало у меня денег. Он такой неосведомленный?
        - Моя семья не может себе этого позволить, - черт, Синди даже не может взять отгул на день. Не говоря уже о том, чтобы вырвать коренной зуб.
        Он снова отпивает своего сока.
        - Твои родители не хотят для тебя большего?
        - Папа действительно гордиться мной, что я уже так далеко. Я имею в виду, что он не ходил в старшую школу… ни он, ни Синди не ходили в колледж, никто из их семей… Моя мама умерла, ты знаешь?
        Грустная улыбка появляется у него на лице.
        - Да, папа рассказал мне. Нам действительно было жаль об этом узнать… Какой она была?
        Я глотаю комок в горле и смаргиваю слезы.
        - Что ж, она пела, пока пылесосила. Она была ужасной певицей. Как отвратительные певцы с American Idol[16 - 16 телешоу на телеканале FOX, основанное на популярном британском шоу Pop Idol. Смысл передачи - соревнование на звание лучшего начинающего исполнителя в США]. - Джек смеется вместе со мной. - И еще она пекла блинчики в форме Микки Мауса каждое воскресное утро. Любила историю.
        - Мне жаль, что я не встретил ее, - мягко говорит Джек, смотря на меня.
        Звенит звонок на пятый урок. Джек засовывает руку в свою сумку-холодильник, вытаскивает оттуда последний Чечил и подает мне, прежде чем пойти дальше по коридору.
        Я снимаю обертку с сыра, кладу между зубов, откусываю и начинаю жевать.
        ***
        После школы, я провожу час, чистя и кормя Звезду, а потом решаю прогуляться по Кедар Хилл и, обойдя озеро, направляюсь на ферму Витфилдов. Я перелезаю через забор и прохожу мимо коров, свиней, уток и других животных, которые во владении семьи Рори. Я звоню в дверь, он впускает меня, и мы идем в его комнату. Его собака Ава разлеглась на коврике и тяжело дышит, высунув язык. Плакаты старых фильмов покрывают всю его стену. Кажется, что все постеры делятся на категории:
        1. Взрывы;
        2. Женское декольте;
        3. Джордж Клуни.
        Рори плюхается на пол и продолжает играть в сумасшедшую игру на гоночном автомобиле, которая называется “Проститутки в Хучвилле”, где он проезжает мимо дам легкого поведения и подбирает их. Свинья.
        Я со вздохом падаю на кровать Рори.
        - Тебе стоит утилизировать это постельное белье со Звездными Войнами, если хочешь, чтобы какая-нибудь девушка когда-нибудь сюда легла.
        - Правильная девушка примет меня, Дарта Вейдера и всё остальное, - говорит Рори, нажимая на кнопки на своем джойстике. Пытаясь заблокировать картинки почти состоявшегося поцелуя ночью в воскресенье и пытаясь забыть, как Джек сказал, что я могла бы пойти в колледж, что доказывает, что в дальнейшем мы не сработаемся, я сжимаю игрушку Рори в виде Чубаки и смотрю, как он играет в видео игру, что, очевидно, отпугнет от него женщин на сотни лет.
        - Я слышал, что ты обедала с Джеком вчера, - говорит Рори.
        - Больше похоже, что он хотел съесть мой ростбиф.
        - Ставлю двадцатку, что ты будешь с ним встречаться, не пройдет и месяца.
        Я откидываюсь на подушку Рори, думая о последних нескольких днях. Джек первоклассный женский угодник не моего уровня… но у него есть и мягкая сторона. Он называет свою сестру “дорогой” и помогает своей маме с книгой кулинарных рецептов. Он принес мне именно такой кофе, какой я люблю. Но я не буду одной из мнимых девчонок на одну ночь, о которых сплетничают горничные. Черт, он зависал и с Кэлси, и с Эбби на прошлых выходных после того, как флиртовал со мной! Но он такой милый… и он почти не обращал внимания на Кэлси на обеде…
        - Хорошо. Это будет для меня легкая двадцатка. Я не собираюсь встречаться с ним, - говорю я.
        Рори ставит на паузу игру.
        - Просто будь осторожна. Он не может дать тебе тот вид отношений, который ты заслуживаешь.
        Мой друг говорит правду, но замешательство все-таки накрывает меня.
        - Хорошо, только из-за этого я расскажу тебе один крутой слух о тебе, Рор.
        - Обо мне? - он снова начинает играть. - Кто-то рассказал тебе, как я сыграл сцену из “Позвони, когда твоя мама вернется в город”…
        - Нет-нет, - отвечаю я. - Ты кое-кому нравишься.
        - Боже, я надеюсь, что мы можем отправить эту девчонку в Антарктику. Я не могу выносить, как Эвелин Тринор преследует меня на переменах, пытаясь ущипнуть за задницу. Кто так посту…
        - Это не Эвелин.
        Персонаж Рори подбирает проститутку и сажает в страшный грузовик.
        - Тогда кто? - спрашивает он, пересаживаясь на пассажирское сиденье в пимпмобиле.
        - Ванесса Грин.
        Он бросает джойстик и поворачивается ко мне и, мне кажется, у него отпала челюсть. На экране угрожающий грузовик врезается в 7-11[17 - 17 оператор крупнейшей сети небольших магазинов.], сбивая кучу очевидцев своей машиной так, что они подлетают в воздух, а потом машина взрывается.
        - Дерьмо собачье.
        - Нет. Мне следует поговорить с ней?
        Рори закусывает свою нижнюю губу.
        - Мне она нравится, но тебе не нужно с ней об этом разговаривать. Я справлюсь с этим самостоятельно.
        - Что ты собираешься делать?
        - Я не знаю, - отвечает Рори, пожимая плечами. Он убирает челку со лба. - Я просто подожду и посмотрю, что произойдет.
        Но разве он не должен контролировать такие вещи? Разве не хочет быть с ней?
        - Может, сводишь ее на ужин? - спрашиваю я. - Таких девушек, как она, нужно водить в фантастические места, а не в Теннесси Баллерс. Откуда ты возьмешь деньги на такое свидание?
        - Я найду деньги.
        Он оставляет эту противную игру и начинает ходить по комнате, проверяя в зеркале, как его коричневые волосы колышутся. Мне понравилось, как Рори сказал, что достанет деньги. Для него все очевидно: если он захотел пригласить девушку на удивительное свидание, он найдет способ осуществить задуманное.
        Джек рискнул бы так ради меня?
        ГЛАВА 9. БЛАГОРОДНЫЙ МУЖЧИНА
        - Проклятье.
        Джоди, шеф-повар Гудвинов, расхаживает взад и вперед по общей комнате в Хиллкрест. Синди до сих пор чувствует себя плохо. Она лежит на диване, пока папа массирует ей ноги и заставляет ее пить воду. Он думает, что у нее обезвоживание. Другая плохая новость - неукомплектованный штат для чудесного ужина-вечеринки мистера Гудвина.
        Если Синди сегодня не выйдет на работу, это определенно выставит нашу семью в плохом свете. Будет просто отстой, если папа потеряет его новую работу.
        - Мам, позволь мне помочь, - говорит, тринадцатилетний сын Джоди, Итан. - Что я могу сделать?
        - Был бы у тебя смокинг, ты смог бы обслуживать, - отвечает Джоди.
        - Позволь мне заменить Синди, - прерываю я, вставая.
        Все уставились на меня. Работать на кухне, когда у Гудвинов званный ужин - последнее, что я хотела бы делать, но я не могу позволить, чтобы Синди уволили.
        - Ты подойдешь, - говорит Джоди, кивая. - Просто повторяй все, что делает Пола, и ты будешь в порядке.
        - Мне жаль, - говорит мне Синди, хватаясь за живот. Папа смотрит на меня с доброй улыбкой на лице, выглядя при этом благодарным, и накрывает руку Синди своей на ее животе.
        Она одолжила мне свою форму горничной, потому что в отличие от завтрака, я должна выглядеть, как их работник. Голубое платье висит ниже колен, и если я потяну его вниз, будет виден мой лифчик. Что очень смущает. Господи, почему Синди забеременела?
        В особняке Итан помогает накладывать салат на тарелки, пока мистер и миссис Гудвин встречают своих гостей в прихожей. Пола наполняет графин вином, Джек спрятался на кухне, украдкой откусывая кусочки от всего, что приготовила Джоди. Он кладет креветку себе в рот, а она бьет его по руке.
        - В третий раз говорю, вон из кухни! - Итан и я смеемся, когда Джек крадет кусочек кукурузной лепешки за спиной Джоди.
        Она дает мне кувшин с водой и говорит идти наполнить стаканы водой в столовой. Я наполняю сначала один стакан, а потом двигаюсь к другому, в это время привлекательный парень, которого я раньше никогда не видела, спотыкается в проходе. Он выглядит где-то на двадцать. На нем черный костюм, красный кричащий галстук и блестящая черная обувь.
        - Где эта проклятая ванная комната? - говорит он.
        - Дальше по коридору слева, - отвечаю я, ошеломленная его поведением. Я начинаю идти в кухню, чтобы узнать у Джоди, что я еще должна сделать, но он хватает меня за локоть и поворачивает. Я чувствую алкоголь в его дыхании.
        - Я Маркус Винчестер, - он выпячивает грудь, как будто он важнее самого принца Вильяма, а затем просматривает мое тело. - Не могу поверить, что Гудвины прячут тебя.
        Да ты смеешься надо мной.
        - Простите, - говорю я, поднимая кувшин с водой к груди, и пытаюсь пойти на кухню, но он не выпускает мою руку.
        Он смотрит на мою форму, а особенно на грудь, потому что это не мой размер.
        У меня неожиданно появляется желание вылит воду на Маркуса, но если я это сделаю, папу и Синди, скорее всего, уволят, и мы должны будем уехать до того, как родится ребенок, может даже новую работу не найдем. Помоги мне Бог.
        - Я нужна на кухне.
        - Ты нужна здесь, - мягко смеется Маркус, сжимая мою руку сильнее. - Не хочешь поцелуя? Я дам тебе еще один шанс, несмотря на то, что такие плохие девчонки, как ты, не заслуживают моего прощения.
        Кем он, черт побери, себя возомнил? Маркус еще раз внимательно меня оглядывает, а я раздумываю, стоит ли вылить на него воду, и тут в дверях появляется Джек.
        - Джек, - выпаливаю я.
        Маркус отпускает мою руку, я отхожу от него, тяжело дыша. Я трясу головой Джеку, пытаясь показать, что Маркус не заслуживает внимания.
        - Маркус, познакомься с Саванной. Она одна из моих друзей, - говорит Джек с намеком на угрозу в голосе.
        Я отхожу от них, мои руки до сих пор трясутся, пока я наливаю воду в стаканы. Я вдыхаю и выдыхаю. Это всего на пару часов. Я могу справиться с несколькими часами. Мои руки начинают трястись еще сильнее, я не могу представить, каким злым будет миссис Гудвин, если я уроню стеклянный кувшин на её деревянный пол.
        - Ты дружишь с прислугой? - спрашивает Маркус, поднимая брови в изумлении. Его глаза красные и неясные. - Моя прислуга чистит мой туалет.
        Джек берет Маркуса под локоть.
        - Давай, у нас есть хорошая коллекция бурбона, ты должен ее увидеть.
        Минутой позже Джек снова появляется и берет кувшин с водой из моих рук.
        - Маркус причинил тебе боль? - шепчет он, ставя кувшин на буфет.
        Я ненавижу то, что Маркус спросил, что Джек дружит с прислугой, как я. И все, о чем я могу думать, это то, как Джек смотрел на меня, когда узнал, что я не собираюсь в колледж. Будто я трогательная маленькая пчелка, летающая в рое, которая ни о чем не мечтает. Маркус Витфилд и его я-богатая-персона-так-что-могу-делать-все-что-захочу напомнило мне об ужасном мистере Кейтсе.
        - Почему ты пригласил такого неандертальца на ужин? - спрашиваю я.
        У моего отца какие-то бизнес-сделки с его отцом. - Джек достает носовой платок из кармашка на пиджаке и мягко касается моего лица, а я накрываю его руку своей и смотрю ему в глаза. Нет ничего лучше, чем чувствовать себя комфортно рядом с ним, и я хочу остаться тут навечно, но я не могу. Это выводит меня из себя.
        - Все нормально, пусть Маркус унижает меня, потому что у твоего отца бизнес с его? Это отвратительно.
        С Джека сошло лицо, морщинка залегла между его бровями. Он убрал руки от моего лица, потом обошел стол и начал наливать воду в каждый стакан. Он взял на себя мою работу - это милая замена, но это не изменит того, что случилось.
        - Ты не должен этого делать, - сообщаю я.
        - Я знаю, - отвечает Джек. - Но отец всегда достает меня по поводу того, что я должен сам научиться делать простые вещи перед колледжем.
        - И поэтому он пытался научить тебя стирать вещи?
        - Ты слышала об этом, да? - он обошел клумбу и ухмыльнулся мне.
        - Я все слышала, - отвечаю я, высмаркиваясь в его носовой платок. Он пахнет им. - Горничные сплетничаю о тебе в Хиллкрест постоянно.
        - Ого, например, о чем?
        - Я слышала о прогулке в саду с розами с кантри-певицей, ты потом вытаскивал шипы из…
        - Я искал тебя, сынок. - мистер Гудвин появился в столовой, одетый в серый костюм, почти как у Джека. - Я хочу поговорить с тобой и Джорджем о бизнес школе… - он смотрит сначала на меня, а потом на кувшин в руках Джека. - Что здесь происходит?
        Я задерживаю дыхание и прикусываю носовой платочек.
        Джек кладет руку на плечо своему отцу и тихо говорит с ним. Я слышала слова “Маркус” и “кретин”.
        - Ты в порядке? - мистер Гудвин спрашивает меня.
        - Да, сэр, - я быстро киваю.
        - Может тебя лучше отпустить? Я уверен, что мы найдем кого-нибудь, кто обслужит нас.
        - Нет, сэр. Я в порядке. - Синди нужны деньги.
        - Хорошо. Почему бы тебе не пойти на кухню и не проверить, не нужно ли что-нибудь Джоди.
        Не то, чтобы я ожидала, что мистер Гудвин выкинет Маркуса из дома, не с каким-то бизнес делом с его отцом, но я не могу отделаться от чувства предательства. Но так работает наш мир: богатые люди, как Джек и Маркус, могут делать все, что захотят с такими людьми, как я, которые приносят им кофе и надеются, что к ним будут относиться мило. Я покидаю столовую и прячусь в том же месте, что и утром, чтобы успокоиться, но также, чтобы услышать, будут ли они продавать Звезду.
        - Я вижу, как ты смотришь на Саванну, - слышу я, как это тихо говорит мистер Гудвин.
        Что?! Как смотрит на меня Джек?
        Мистер Гудвин продолжил.
        - Тебе лучше не делать этого за ужином. Ты знаешь, как я хочу эту сделку с Винчестером… и тебе лучше не выводить из себя его дочь, будучи заинтересованным больше в Саванне, чем в ней.
        - Я знаю, пап… Саванна и я… мы просто работаем над школьным проектом вместе.
        Ложь.
        - И это все?
        - Да, сэр.
        - Что за проект?
        Длинная пауза.
        - Мы должны рассказать в школе, где хотим быть через пять лет.
        - И где хочешь быть ты?
        - Получить степень MBA и работать на тебя. Я надеюсь, что к тому времени хоть одна лошадь из нашей конюшни победит.
        - Что еще? - спрашивает мистер Гудвин.
        Джек молчит пару секунд.
        - Когда ты в моем возрасте, где ты хотел оказаться через пять лет?
        Я выглядываю из-за угла и вижу, как мистер Гудвин поправляет галстук в отражении окна.
        - В кровати женщины, наверное.
        Джек смеется.
        - И я хочу оказаться там.
        - Ты не осмелишься написать такое в проекте, - мистер Гудвин поправляет голубой галстук Джека и стряхивает пыль с его плеч. - Пожалуйста, покажи своё лучшее поведение сегодня. Не ешь хлеб, пока все не начали его есть, хорошо?
        - Ты жестокий человек, пап.
        - Нет, я просто люблю хлеб Джоди.
        Я врываюсь на кухню, тяжело дыша. Я ставлю кувшин на стол и засовываю его платок в карман фартука. Забудь о нем, Саванна.
        ***
        Я бережно держу в руках графин с вином, а гости пока заходят в столовую и рассаживаются. Миссис Гудвин и миссис Винчестер одеты в роскошные костюмы, а Эбби Винчестер и Шелби выглядят так, будто снимались в кино в своих блестящих коктейльных платьях. Смотря на мое отвратительное голубое платье горничной, мне хочется выпрыгнуть в окно. Мистер Винчестер, мужчина с абсолютно седыми волосами, выглядит, как один из тех парней, у которых эго с целую комнату. Джек делает шаг к нему и пожимает ему руку.
        - Приятно с вами встретится, сэр.
        - Жаль, что нам не удалось пообщаться в Цинциннати, - мужчина изучает лицо Джека и энергично отвечает на его пожатие. И выглядит он при этом болезненно.
        - Я был занят со своими лошадями, - говорит ему Джек.
        Мистер Винчестер отпивает свой напиток. Выглядело это так, будто он пробовал известный и редкий бурбон из их коллекции.
        - Мне жаль, что ты проиграл. Твой конь должен был выиграть, учитывая его родословную. Иногда происхождение работает не так, как мы рассчитываем.
        Смущение окрашивает лицо Джека в цвет краснее вина, которое я держу в руках. Мистер Винчестер отпускает его руку, Джек отходит, чтобы отодвинуть стул Эбби и помочь ей сесть. Она улыбается ему через плечо, а он отходит. Она очень милая и элегантная, но выглядит хрупкой, как одна из тех статуэток ангелов Синди.
        Я наполняю бокалы вином, пока мистер Гудвин и мистер Винчестер начинают говорить о бизнесе. Маркус прослеживает взглядом всех сидящих, а потом смотрит на меня.
        - Я с нетерпением жду вечеринку по случаю дня рождения твоей сестры на выходных, - тихо говорит Эбби Джеку. - Может, у нас получится посмотреть твою конюшню? Вдвоем?
        - Не знаю, стоит ли нам это делать, - медленно говорит Джек. - Не вдвоем.
        - Ох? Почему нет?
        - Ну, эм, - он останавливается и откашливается. - Меня преследует призрак.
        Я сжимаю губы, чтобы не взорваться от смеха. В Кедар Хилл нет приведений.
        - Чей это призрак? - спрашивает Эбби.
        - Эм, здесь три призрака, - говорит Джек.
        - Три. Хм-м, - она игриво сужает глаза и смотрит на него.
        - Да, это женщина в белом платье. Эм, ее имя Плакса Миртл.
        - Ты украл это из Гарри Поттера.
        - Проклятье, - бормочет он.
        Она поднимает взгляд на мистера Гудвина и мистера Винчестера, которые заняты спором о том, кто выпускает машины лучше: Форд или Шевроле.
        - Ты сможешь защитить меня от приведений, - говорит она и наклоняется поближе к Джеку. С его лица мгновенно сходит вся краска. Я ошибалась. Может в Кедар Хилл и существует призрак. Касается ли она его под столом? Господь всемогущий.
        - Как долго вы владеете Райским Парком? - обрушивает Джек свой вопрос на мистера Винчестера. Его голос звучит скрипуче.
        Мистер Винчестер взбалтывает свой коктейль.
        - Ипподром принадлежит нашей семье с 1877 года.
        - Это прекрасно, что он не был продан и перепродан очень много раз, - говорит Джек.
        Мистер Винчестер, кажется, поражен этой наблюдательностью.
        - Многие гоночные треки поменяли большое количество владельцев, но мой ипподром важная часть моего наследия.
        - Зачем тогда вы хотите его продать? - спрашивает Джек у мистера Винчестера.
        Он хочет продать Райский парк! Как он может просто продать треки, которые принадлежали его семье больше сотни лет? Сумасшествие какое-то. Если мистер Гудвин неожиданно решит продать Кедар Хилл, я непременно отвезу его к психиатру. Я останавливаюсь и пялюсь на них. Миссис Гудвин прочищает горло и кивает головой, показывая, что мне нужно возвращаться к работе. Я ставлю бутылку вина на буфет и начинаю помогать Поле убирать салаты. Мистер Винчестер улыбается Джеку.
        - Никто из моих детей не хочет управлять этим бизнесом, а я хочу уйти на пенсию, чтобы играть в гольф и проводить время с детьми и внуками, - он вытягивает свою руку и берет Эбби за руку.
        - Я и так провел очень много времени вне семьи. Нет ничего важнее.
        - Согласен, - говорит Джек мистеру Винчестеру, и Эбби обомлела до такой степени, что я удивлена, что она не растеклась здесь лужицей.
        Я возвращаюсь на кухню и беру новую бутылку вина и поднос с хлебом. Когда я снова вхожу в столовую, Мистер Винчестер снова говорит.
        - Я хочу, чтобы мой ипподром перешел семье, у которой есть возможности, - сказал он, а потом продолжил. - Я хочу, чтобы кто-то, кому достанется мой ипподром, будет ценить его и оберегать.
        - Да, сэр, - говорит Джек, а потом смотрит на своего отца. Лицо мистера Гудвина стойкое и неподвижное.
        - Честь очень важна, что скажешь? - спрашивает мистер Винчестер, пока трясет свой стакан так, что лед с грохотом перемещается внутри. Не могу поверить, что у такого человека как мистер Винчестер есть честь, если он позволяет своему сыну относится к девушкам, как к дерьму.
        Джек понимает глаза и смотрит на меня.
        - Я согласен, сэр. - Эбби смотрит на Джека, пока тот смотрит на меня, и сводит брови вместе.
        - Я помню, как впервые встретил твоего отца, - говорит мистер Винчестер Джеку. - Это было на моем ипподроме, а он был еще тинэйджером. Твой отец сказал, как любит Чурчилл Даунс и как хочет владеть собственным ипподромом. Мне это понравилось. И поэтому я добровольно принимаю предложение вашей семьи насчет Райского Парка.
        Я резко вдыхаю, и в горло перехватывает. Мистер Гудвин и Джек сидят с впечатленными выражениями лица, как типичные бизнесмены. Так дело в том, что мистер Гудвин хочет купить коммерческий ипподром. Вау. Я даже не могу представить, что у меня будет своя лошадь, а они хотят купить целый ипподром. Поэтому Джек подлизывался к Эбби Винчестер все это время. Что если мистер Винчестер захочет, чтобы Эбби вышла замуж за Джека, чтобы они сохранили Райский Парк в своей семье, так сказать? И вдруг мистер Винчестер щелкает пальцами и показывает пальцем на свой фужер. После того, как я наполняю его бокал, он не поблагодарил меня. Маркус посмотрел на меня похотливым взглядом, облизывая верхнюю губу. Извращенец. Винчестеры - краткое изложение всех богатых людей. Как горничные могут обслуживать таких кретинов все время?
        ***
        Позже вечером, когда я вернулась в свою комнату, я бережно вытаскиваю свою коробку воспоминаний с верхней полки своего шкафа, открываю крышку и достаю пожелтевший и запачканный с годами конверт. Прежде чем умереть, мама написала мне письмо и попросила папу отдать мне его на мой шестнадцатый день рождения. Она рассказывала мне, какая я умная и красивая и что я могу достичь всего, чего захочу, приложив достаточно усилий, чтобы запечатлеть мое имя в истории. Мне нужно услышать эти слова после всего произошедшего сегодня. Все, о чем я могу думать, - глаза Маркуса, пялящиеся на моё платье. Мистер Гудвин практически сказал, что я недостаточно хороша для него. Почему, когда происходит что-то вроде этого, ты не можешь забыть это как бы не хотела?
        Когда мистер Кейтс сообщил, что продаёт Муншадоу, я плакала и умоляла папу найти способ, чтобы купить ее и оставить со мной. Я ездила на ней каждый день перед школой и чистила ее после. Муншадоу заботилась обо мне, когда умерла мама, а я помогла начать ей двигаться дальше после смерти ее жеребенка. Я была ее домом, а она - моим. Несмотря на это, мистер Кейтс сказал, что она не стоит цены зерна, которым ее кормят. А папа не мог позволить себе купить ее. И потом ее увезли, а я позже услышала, что с ней случилось… Я быстро затрясла головой, плотно закрывая глаза. Эти отвратительные воспоминания навсегда заклеймили меня, каждый раз они взрываются в моей голове, а тело знобит и потеет, и мне хочется на кого-то накричать. Только если бы я могла вернуться назад во времени и потребовать у мистера Кейтса оставить Муншадоу, сказала бы ему, что буду работать бесплатно, пока это не позволит сохранить её.
        Прежде чем я поняла что делаю, я выбегаю из Хиллкрест в направлении Гринбрэир, рассекая холодный ночной воздух. В конюшне я включаю фонарь и иду к четвертому стойлу справа. Пара светящихся коричневых глаз смотрит в мои. Звезда сохраняет дистанцию, пока я не щелкаю языкам, и вот он уже рядом со мной, нюхая своим носом изгиб моей шеи и забирая все плохие воспоминания.
        ГЛАВА 10. ГОНКА И БОЛЬШОЙ ШАГ
        - Ты можешь лучше, чем сейчас! Это полное дерьмо, Барроу. Полное дерьмо!
        Кричит на меня Гил, когда я проезжаю комментаторскую и ухмыляюсь, как сумасшедшая. Я веду Звезду к нему, а копыта коня топчут грязь.
        - Заткнись, Гил. Ты знаешь, что это было прекрасно, - папа трясет головой с моего поведения, но Гил смеется. - Какое у меня время?
        - 1:43, - говорит папа, одаривая улыбкой. - Звезда справился действительно хорошо.
        - Слышал это, приятель? - говорю я, почесывая потную шею жеребца. Звезда прижимает уши к голове и фыркает, когда папа чешет его нос. Папа смеется и отталкивает морду коня от себя.
        - Я знаю, почему вы со Звездой так хорошо поладили. Ты была такой же капризной девчушкой, когда только начинала ходить. - Я улыбаюсь, а Звезда мотает головой в разные стороны. Он размахивает хвостом взад и вперед.
        - Пойдем тебя немного покормим, - говорю я лошади, щелкая языком, чтобы подогнать его к легкому галопу, проезжая мимо трибун и огромных зеленых часов Ролекс. По пути в конюшню, я вижу Джека, стоящего со своим отцом. Его отец что-то пишет в записной книжке, а Джек зевает и смотрит на время. Никто из них не приветствует меня и Звезду, и это нормально, что все привыкают к моему взаимопониманию с лошадьми. Мы - новость прошлой недели.
        Новость этой недели: выиграет ли Звезда сегодня в Киниленде. Он побежит в Догвудс, гонке для лошадей, которые не выигрывали больше двух раз. Я бы сказала, что он должен выстрелить, учитывая его родословную и весь наш труд. Приз составляет $85 000. Это должно быть проще простого, учитывая то, как он показал себя на прошлой неделе. Пастух на аппалуза пони[18 - 18 Аппалуза пони - порода чубарых лошадей, довольно редкого вида.] медленно проезжает ко мне. Она улыбается и почесывает загривок Звезде, пока пони и Звезда нюхают друг друга.
        - Какая прекрасная лошадь, - говорит женщина, позволяя Звезде понюхать ее запястье. Жеребец кусает ее пальцы, выглядя при этом очень глупо. Он ржет и нюхает ее бедро. - Ты и флиртуешь, да?
        Мои глаза сужаются.
        - Обычно нет.
        - Удачи сегодня, - говорит пастух Звезде, а я сжимаю подпругу лошади обеими шпорами, чтобы он начал двигаться к конюшне.
        Я встречаю папу и Рори там, Звезда остывает после тренировки, а я помогаю чистить лошадей перед их гонками. У меня хорошее предчувствие насчет сегодняшнего дня. Киниленд - прекрасный ипподром, он рядом с заводом Maker’s Mark[19 - 19 Maker’s Mark - продукт премиум - класса, ценный бурбон, который выпускается в штате Кентукки.] и расположен на самых прекрасных холмах, которые я только видела. Шотландия может поцеловать Лексингтон в зад, это точно.
        Работая владельцем Кедар Хилл, Джек внес Лаки Страйк в список на гонку Форт Харрод, приз которой составляет полмиллиона. Каждый раз, когда я видела Джека на этой неделе, он говорил об этом, и предельно ясно, что он хочет впечатлить отца, рискнув и одержав большую победу. Примерно за полчаса до гонки Звезды, Брайант Тоунсенд заходит в стойло, чтобы проверить, как идут дела. Как только он заходит, конь нападает на него.
        - Тпру! - я тяну на себя узду лошади. - Нет, - я поворачиваю его к окну, где он сможет смотреть на деревья.
        - Я начинаю принимать это на свой счет, - говорит Брайант Звезде, сжимая свои перчатки.
        - Я бы не стала. Я думаю, что знаю, что не так с ним, - и уверена в этом, потому что раньше встречала лошадей, которые боялись газонокосилок, велосипедов и одуванчиков, поэтому я не тяну и рассказываю Брайанту.
        Папа и Рори засовывают головы в стойло.
        - Ты знаешь почему он такой боязливый? - спрашивает папа.
        - Мужчины пугают его.
        Брови папы взметаются вверх.
        - Эм, Витфилд, Тоунсенд, убирайтесь отсюда и позвольте Саванне подготовить лошадь к гонке самой. Встретимся в загоне.
        Я кормлю Звезду пшеницей и даю попить немного, прежде чем перекидываю седло через свое плечо, и мы направляемся в загон. Когда я подхожу, то вижу, как папа тихо разговаривает с Джеком.
        - Пирожок, расскажи, что со Звездой не так по твоему мнению.
        - Я думаю, что он боится мужчин…
        Выражение лица Джека становится озадаченным и заинтригованным. Он смотрит на Звезду и сужает свои глаза.
        - Пап, помоги мне надеть на него седло, - говорю я, но Джек трясет ему головой, достает свой телефон из кармана и отходит от нас, разговаривая. Вау, никогда бы не подумала, что Джек способен оставить проблему без решения. Папа сохраняет дистанцию от Звезды, а я начинаю проверять, как затянуты ремни. Я привязываю его поводья к столбу и иду на другую сторону, начиная надевать на него седло. Как только я закидываю седло, Звезду становится все сложнее и сложнее контролировать без помощи второго конюха. Он начинает скакать, выглядя при этом глупо. И тут Джек снова входит в загон, но на этот раз вместе с Шелби, на которой надеты юбка и кожаные ботинки. Он подзывает меня к себе пальцем. Я оставляю Звезду, привязанным к столбу, и иду узнать, что он хочет.
        - Ты знала, что у Шелби сегодня тринадцатый день рождения?
        - Нет, - отвечаю я. - С днем рождения!
        - Спасибо, - говорит она, но ее щечки розовеют.
        - И теперь, когда ей уже тринадцать, настало время начать работать, - говорит Джек, обнимая ее сзади.
        - Что? Я не буду работать в свой день рождения!
        - Будешь.
        - Ты не можешь заставить меня.
        - Я начальник конюшни в этом году, - говорит Джек.
        - Если ты заставишь меня работать, я расскажу, что ты до сих пор спишь со своей уже изношенной куклой Энди под подушкой.
        Конюхи замолчали. Лошади замерли. Все посмотрели на Джека. Я взорвалась от смеха вместе со всеми остальными.
        - Поношенный Энди? - говорю я.
        Он надувает щеки, как бурундук.
        - Не могла бы ты помочь Саванне, пожалуйста? - просит он сестру раздраженно. - Нам очень нужна твоя помощь.
        - Правда?
        - Я думаю, что Звезда ненавидит парней, - говорю я. - А мне нужно надеть на него седло и проверить все ремни.
        - Ох. Хорошо, почему ты сразу так не сказал? Я думала, что ты хочешь, чтобы я чистила стойла или еще что-нибудь. - Шелби скользящей походкой проходит вокруг Звезды в своей юбке.
        Другие конюхи, кажется, забавляются, что дочь владельца заботится о лошади. Звезда ведет себя, как настоящий джентльмен, пока мы с Шелби не заканчиваем надевать седло. И прежде чем я понимаю, настало время гонки. Брайант Тоунсенд садится на лошадь, и Звезда начинает себя вести, как избалованный ребенок, пока они медленной рысью направляются к стартовой площадке. Джек подзывает меня к себе, чтобы мы прошли вместе к финишной линии. Наши отцы и Гил плетутся позади нас, а Шелби вернулась на трибуны к маме.
        - Стой со мной, - говорит Джек. А затем он кладет руку на мое плечо и сжимает его, не отрывая глаз от старта.
        Створки стойл с грохотом распахиваются, и лошади врываются в гонку. Звезда стартует чисто и мчится вместе с другими лошадьми.
        - Да! - кричит Джек. Табун преодолевает первый поворот вместе, оставляя за собой облако пыли. Поле полностью заполнено лошадьми. Звезда остается в группе лидеров на втором повороте.
        - Ты можешь, давай мальчик! - воплю я.
        Рэд Делайт мчится впереди табуна, обгоняя Дрима и оставляя его третьим. Звезда движется на седьмой позиции. На прямой, когда они уже приближаются к финишной линии, я хватаюсь за руку Джека, подпрыгивая на пальцах.
        - Давай! - кричу я и, клянусь, Звезда посмотрел на меня и ускорился на полную мощность. Он обогнал Рэйсин-флаг и Миксд-аппил, но все-таки финишировал пятым. Проклятье.
        Я падаю на землю, закрывая глаза. Как он мог проиграть? Я успокаивала все время до начала гонки. Он был счастлив, сыт и полон желания стартовать.
        - 1:47, - слышу я, как говорит Гил.
        Черт. Он прибавит четыре секунды. Я накрываю руками лицо и молюсь, чтобы мистер Гудвин не заставил Джека продать Звезду. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Я чувствую мягкое прикосновение к своему локтю, меня поднимают с земли. Джек поднимает мой подбородок и смотрит мне в глаза.
        - Сколько ты весишь?
        Мои брови взлетают.
        - Что? Чт..
        - Просто скажи мне, сколько ты весишь?
        Почему он спрашивает меня об этом сейчас? Я точно знаю, сколько вешу (46 кг), но не позволю себе волноваться на этот счет.
        - Не знаю, где-то 45 кг.
        - У тебя есть лицензия жокея?
        Я трясу головой.
        - Сделай ей лицензию новичка, - говорит Джек Гилу. Мы оформим Звезду на гонку сегодня.
        Мой рот широко открывается.
        - Нет…
        - Я хочу посмотреть на нее в настоящей гонке, - прерывает Джек.
        - Сынок, у Саванны нет опыта… - говорит мистер Гудвин.
        - Она лучше любого мужчины, - отвечает Джек. - Ты думаешь, что я бы позволил Гилу посадить какого-то тренера на свою лошадь? Очевидно, что на тренировках это работало, поэтому Гил и Дэнни будут тренировать ее с завтрашнего утра. Я хочу, чтобы она была натренирована и готова к Кентукки Даунс, всем ясно?
        Кентукки Даунс на следующей неделе. Господи.
        - Но она же девушка, - говорит папа.
        - Девушки были жокеями и до этого, - отвечает ему Джек. - Женщина выиграла Санта Анита Хэндикап два года назад. И Рози Направник одержала сотни побед.
        Моё сердце бешено колотится в груди.
        Папа трясет головой.
        - Это слишком опасно, я хочу для нее большего…
        - Это и будет для нее большим, - говорит Джек выпрямляясь. - Она получит лицензию и выиграет гонку, а потом получит и процент от выигрыша.
        Я никогда не слышала, чтобы Джек говорил так авторитетно. Мистер Гудвин потер подбородок, смотря то на меня, то на его сына.
        - Вы просто собираетесь там стоять? - спрашивает папа у мистера Гудвина.
        - Звезда - денежное вложение моего сына, он отвечает за все. Я высказал свое мнение, но все решает он.
        - Она моя дочь, - рычит папа.
        - Она получит лицензию… - говорит Джек.
        - Через мой труп…
        - Стоп! - кричу я, и все эти мужчины уставились на меня. Мальчишки. Они даже не потрудились спросить, чего я хочу. - Пап, я бы хотела получить лицензию. Верховая езда - все, что я когда-либо хотела делать…
        Папино лицо хмурится.
        - Саванна…
        - Что не так с получением лицензии? Я могу начать тренироваться и увидеть, получается ли у меня. Я хочу увидеть победу Звезды.
        Гил кивает.
        - Я займусь бумажной работой сегодня. Она уже старше шестнадцати и я буду поручителем, проблем не возникнет, чтобы получить эту лицензию быстро. Она может начать тренироваться завтра утром.
        - У Саванны нет опыта, а ты хочешь, чтобы она участвовала в гонках на этих бесценных лошадях… - говорит папа Джеку.
        - Они не бесценные, - отвечает Джек. Он на несколько дюймов выше папы, но мой папа умный, быстрый и сильный, так что он не дрогнет перед показом Джека его возмужалости. - Я заплатил за его рождение очень много и хочу увидеть, как он побеждает в гонках. Я хочу, чтобы Саванна была натренирована в качестве жокея. Или займись этим или иди домой.
        Он кивает мне, а я подскакиваю на носочки. Участвовать в гонках еще лучше, чем работать тренером лошадей на полный день. Мне кажется, что я могу летать! И он упомянул, что я могу получить процент! Я помогу папе рассчитаться с долгами за мамины медицинские счета. Я смогу дать своей сестричке жизнь лучше, чем была у меня. Я соединяю руки, переплетая пальцы, взволнованная возможностью быть жокеем всю жизнь. Почему я раньше никогда об этом не думала?
        Чтобы получить полноценную лицензию, мне нужно поучаствовать где-то в сорока гонках под предводительством тренера.
        - Ты мне нужна в конюшне прямо сейчас, - говорит папа мне низким голосом. - Мы поговорим об этом с глазу на глаз.
        Я раньше никогда не видела его таким злым. Я поворачиваюсь и мчусь со всех ног в конюшню.
        - Саванна! - кричит Джек. - Завтра! Пять утра.
        Нравится это папе или нет, я буду там.
        ***
        В конюшне, я хожу взад-вперед по стойлу Звезды, пока Рори успокаивает и охлаждает его. Папа появляется и ведет меня подальше от лошадей, а потом взрывается.
        - Это настолько опасно, что ты даже не можешь себе этого представить. Разве быть тренером для лошадей тебе не достаточно?
        Пару недель назад я бы сказала, что да, достаточно. Но я никогда даже не представляла, что буду на треке и есть хот-дог с владельцем конюшни. Никогда не представляла, что Джек будет спрашивать, почему я не иду в колледж. Никогда не представляла, что парень вроде него попытается меня поцеловать.
        - Я должна попробовать, - говорю я. - Ты пару минут назад сказал, что хочешь для меня большего. Что ж, это оно.
        Папа целует меня в макушку и крепко обнимает.
        - Помнишь Дерби в прошлом году? Семь жокеев упали с лошадей. Семь! Жокеи умирают каждый год. Аарон Ридл был парализован не так давно. Его подключили к аппарату искусственного дыхания на остаток жизни. Макс Джексон упал с лошади, сломал ключицу, ногу, руку и получил сотрясение мозга! Ты знаешь, что будет со мной, если я увижу, что с тобой произойдет такое? Я уже видел смерть твоей мамы… - на этих словах у папы сдавило горло.
        - Я понимаю то, что ты сказал. Правда. И я ненавижу ранить тебя. Этот спорт никогда не был легким или безопасным. Но когда у тебя нет ничего, разве не стоит рискнуть и попробовать найти что-то стоящее?
        - Но люди становятся инвалидами…
        - Эти жокеи были не на лошадях Гудвинов, - говорю я, пытаясь оставаться спокойной. Кедар Хилл расположен в Теннесси. Район Франклина полон известняка, который попадает в воду, что укрепляет кости лошадям. Поэтому самые лучшие лошади в Теннесси и Кентукки. - Ты знаешь, что мистер Гудвин никогда не выставит на гонку травмированную лошадь. Это сокращает риск. И я никогда не сяду на травмированную лошадь. Именно поэтому так много жокеев травмируются, они выступают с теми лошадьми, которые не должны быть на треке. Ты это знаешь, пап, - продолжаю я.
        Он запрокидывает голову, думаю, он знает, что в этом есть смысл.
        - Я не знаю, что буду делать, если с тобой что-нибудь случится.
        Я могу сказать с уверенностью, что он думает о том, что мы уже потеряли маму. Но мы должны двигаться дальше.
        - Это может быть хорошо для нас. Для нашего будущего, - бормочу я.
        Он смотрит на меня и стойко говорит:
        - Прежде чем мы согласимся, чтобы тебя тренировали, я поговорю с мистером Гудвином о страховке.
        Я сжимаю его в объятьях так сильно, как только могу.
        - И мы остановимся в Эрбис по дороге домой, - добавляет он.
        - Фу! Ты знаешь, что я ненавижу Эрбис.
        - Кто-то сказал Эрбис? - появившись в проходе, спросил Рори.
        Я провела следующий час, помогая мыть и чесать лошадей, прежде чем мы направились домой. Вся моя чертова жизнь изменилась за один день. И мне нравится эта высота.
        ГЛАВА 11. ТАНЕЦ, ПРАВДА ИЛИ ВЫЗОВ И ВЯЛЕНАЯ ГОВЯДИНА
        Вечером субботы я опять будто в этом извращенном ресторане с тако, но я прячусь за плакатом Шелби. Просто назовите меня Супер Неудачницей.
        Когда я приехала с Киниленда чуть ранее сегодня, большая белая палатка была воздвигнута на участке земли без деревьев и кустарников. Декораторы и прислуга занимались приготовлением блюд, цветов и света.
        Одна секция палатки расфуфырена, как ночной клуб, дополненная огромной неоновой вывеской “ШЕЛБИ”, которая к тому же еще и мерцает, как алкомаркет. Скатерти на столах черного и синего цвета. Ученики средней школы танцуют и плавно двигаются на танцполе в одних только носках. А ди-джей учит их танцевать.
        У меня потекли слюнки, когда я заметила шоколадный фонтан.
        Другая половина палатки - для взрослых - элегантна, с шелковыми золотыми скатертями, суккулентом[20 - 20 растение сухих мест с сочными листьями или стеблями, способное хорошо переносить засушливый климат.] и фонтанами с шампанским.
        Господи, сколько фонтанов из еды еще есть у этих людей? Все ранчо усыпано фонтанами? Где фонтан с диетической колой?
        Если я пойду в колледж, буду ли я в списке приглашенных на вечеринку Гудвинов?
        Джек стоит во взрослой части палатки, держа в руках стакан наполненный жидкостью янтарного цвета. Его светлые волосы зализаны назад с помощью геля, и выглядит, будто он был рожден, чтобы носить смокинг. Он говорит с мужчиной явно старше него, отдавая ему все свое внимание. Я видела раньше его в газетах. Это губернатор.
        Когда Джек заканчивает разговор с ним, он оглядывает палатку. Я слежу за его взглядом и вижу, что он смотрит на Эбби Винчестер, которая сидит за столом и пристально смотрит на Джека. Банально.
        Он ставит свой бокал на поднос официанта, потирает ладони и направляется к Эбби. Самый порядочный среди порядочных.
        Группа начинает играть медленную песню. Джек ведет ее на танцпол и прижимает к своей груди. Они движутся плавно, и, в отличие от меня, она знает, как исполнять фантастические танцы типа вальса. Он смеется над всем, что она говорит, возможно, заставляя почувствовать себя единственной девушкой на вечеринке. Как я чувствую себя рядом с ним.
        Мое сердце бьется так сильно и громко, что это больно. Он сказал, что у них с Эбби ничего нет, но танцует с ней так близко, что можно подумать, что у них одна кожа на двоих. Неужели эта сделка стоит этого?
        Я устало тащусь обратно в Хиллкрест в общую комнату и усаживаюсь за компьютер, который мы все делим. Я начинаю переписываться с Ванессой Грин, рассказывая о Киниленде и о том, что получу лицензию новичка-жокея.
        В это же время, я прокручиваю стену своей странички в Facebook. И вижу, как несколько учеников, которых я встретила на этой неделе, организовывают танцы сегодня в спортзале школы.
        Саванна Барроу: Ты идешь на эти танцы?
        Ванесса Грин: НЕЕЕЕЕЕТ. Выпускники не ходят на такие танцы. Мы ходим только на встречи выпускников, зимнюю вечеринку чудес и выпускной. Встреча выпускников в октябре, это большое событие. Парни просят девушек пойти с ними совершенно разными способами. Так, например, очень горячий выпускник в прошлом году попросил Кэлси пойти с ним, заказав аэроплан с большим плакатом “Кэлси, пойдешь со мной на вечер встречи выпускников?”
        Саванна Барроу: Она согласилась?
        Ванесса Грин: Очевидно. Кто бы отказался?
        Саванна Барроу: Но я хочу пойти на эту вечеринку.
        Ванесса Грин: ЛОЛ. Ты не пойдешь
        Саванна Барроу: Но я хочу. Пошли со мной!
        Ванесса Грин: НЕТ. Ты сумасшедшая?
        Саванна Барроу: Я могу заставить Рори пойти….
        Ванесса Грин: ……………Я иду.
        Хоть Рори и был занят своей пьесой, уговорить его пойти с нами удалось за 5 секунд. Две недели назад я и представить не могла, что буду зависать с такой девчонкой, как Ванесса. И не могла представить, что ей, может, нравится мой друг.
        Моя жизнь меняется так быстро, я не удивлюсь, если когда завтра проснусь солнце будет вставать на западе.
        ***
        - Я слишком стар для этого дерьма, - говорит Колтон, когда мы разуваемся. Это первое правило спортзала - только кроссовки.
        Когда Ванесса сказала Колтону, что идет на танцы со мной и Рори, он тоже захотел пойти, потому что его отец, мэр Франклина, устроил вечеринку по случаю его переизбрания, а Колтон ненавидит все это радушные приемы.
        - Тебе же лучше, если оно того стоит. Я делал прогресс со своей новой пьесой “Татуировки психической депрессии”, - ворчит Рори.
        - Ненавижу танцы, - говорит Колтон, поднимая свой нос вверх так, будто понюхал кучу навоза.
        Ванесса закатывает глаза.
        - Тогда иди и вздремни вон там, - отвечает она, показывая пальцем на свободные места на трибунах.
        Его глаза загораются.
        - Прекрасная идея, - и он спешит к трибунам, садится, откидывает голову назад, скрещивает руки и ноги и накрывает лицо кепкой.
        - Когда мы в первый раз встретились, - говорит Ванесса, - я спросила у Колтона, какие у него хобби, он ответил: “Сон и телевизор”.
        Мы вместе смеемся, после того как я уловила суть.
        - Мы определенно самые старшие здесь.
        - Мы должны быть тут в одном нижнем белье.
        Я смеюсь вместе с ней. Рори поднимает взгляд, смотрит на нас и когда замечает, что Ванесса улыбается, он улыбается ей в ответ.
        - Мы можем сделать то, что мой брат с друзьями всегда делали, - говорит Ванесса.
        - Что же?
        - Проверить, как быстро нас выгонят с танцев.
        - Это довольно легко. Все, что нужно сделать - осушить какую-нибудь фляжку.
        - Да, - говорит она. - Но это скучно, - он сгибает палец, подзывая к себе Рори. Он поднимает свои брови.
        - Пошли танцевать, - произносит она лишь одними губами.
        Они встречаются в центре спортзала и начинают танцевать так, как до этого я никогда не видела. Хлопая и переплетаясь руками, изображая робота и посмеиваясь друг над другом. Дети окружили их, истерически при этом смеясь.
        - Эти умники напугают детей.
        Я резко оборачиваюсь и вижу Джека, стоящего в белой футболке и выцветших джинсах, босоногим. Его волосы до сих пор зализаны гелем. Я сглатываю, желая прикоснуться к его бицепсам и продеть руки под его рубашку. Он выглядит аппетитнее, чем ранчо с фонтанами.
        - Что ты здесь делаешь? - спрашиваю я, скрещивая руки на животе. - Что насчет вечеринки твоей сестры?
        - Колтон написал мне, что вы, ребята, придете на танцы, а я буду делать, что угодно, только бы не смотреть, как кучка учеников средней школы пытается выглядеть сексуально, - он осматривает зал. - Но я не уверен, почему здесь ты.
        Я закатываю глаза.
        - Потому что я люблю танцевать.
        - Правда? Я отличный танцор.
        - И скромный.
        Он смотрит на меня выжидающе.
        - Я знаю, что ты хороший танцор, - говорю я сильным голосом. - Я видела тебя с Эбби Винчестер сегодня.
        - Ты шпионила за мной?
        - Да.
        - Преследовала меня? - спрашивает он со смешком.
        - Ты соврал. Сказал, что у тебя с ней ничего нет.
        - Но между нами ничего нет, - глаза Джека находят мои. - Мой отец хочет купить Райский Парк у ее отца.
        - Я знаю.
        - Папа думает, что если я разозлю Эбби, то её отец отменит сделку, - продолжает он.
        - Это не разумно. И какой бизнесмен решает все на основе чувств дочери?
        Джек пожимает плечами.
        - Я знаю… но мой отец так сильно хочет эту сделку. Винчестер помешан на чести и семье.
        - Честь не может значить для него так много, учитывая поведение Маркуса.
        - Саванна…
        - Как я могу верить, что ты не относишься ко мне хорошо только в лицо, потому что я забочусь о твоих лошадях? Что если за моей спиной ты меня просто ненавидишь?
        - Я никогда не смогу возненавидеть тебя, - он понимает руку к моей щеке, но убирает ее прежде, чем она коснулась моей кожи. - Вся эта хрень с Эбби смущает, знаешь?
        - Твой отец ждет от тебя слишком многого, - я толкаю его в грудь. - Когда эта сделка завершится? Как долго ты будешь продолжать делать Винчестеров счастливыми?
        Джек запускает руку в свои длинные волосы.
        - Папа сказал, что Винчестер примет решение в течение нескольких недель. Мы скоро узнаем, если он примет папино предложение. Они придут недостаточно скоро, - он на Рори и Ванессу. - Что там происходит?
        - Я думаю, что они собираются переспать сегодня.
        - Да-а-а-а ла-а-а-адно-о, - он широко раскрывает рот и кричит: - Молодец, Витфилд!
        Рори показывает Джеку средний палец.
        - Потанцуй со мной, - просит Джек, шагая к центру корта прежде, чем я могу ему ответить.
        Дети быстро расходятся с его пути, пока он направляется в центр зала. Он разделяет людей, как чертово Красное Море. Девчонки уставились на него, будто украли из зоопарка детеныша редкого животного и хотят обменять его на танец.
        Джек подзывает меня. Я трясу головой, незначительно улыбаясь. Когда это не срабатывает, он начинает махать руками вокруг себя, будто бы используя аркан. Он притворяется, что хватает меня и тянет воображаемую веревку, доставляя меня на танцпол.
        - Серьезно? - спрашиваю я.
        - Серьезно, - отвечает он одними губами, сияя.
        Я присоединяюсь к Джеку, Ванессе и Рори, и мы начинаем танцевать худший танец в истории человечества. Многие из детей смотрят на мои зауженные джинсы и блестящий топ на лямках, который я одолжила у Ванессы.
        Я не могу перестать смеяться, когда Джек изображает грабителя. Это танец, где, жестикулируя, он крадет вещи с полок и запихивает их в сумку.
        - Пойдем сфотографируемся! - говорит Ванесса, указывая на самую крутую дешевую установку около женской раздевалки. Пары платят $10, чтобы их сфотографировали вместе, потому что каждый хочет помнить эту вечеринку в зале старшей школы. Я стону, когда Ванесса хватает меня за руку и жестикулирует Рори и Джеку, чтобы те шли за нами. Колтон до сих пор дремлет на трибунах.
        Задний план фотографии - самая старая в мире стойка. У нее горит фонарь, прикреплен диско-шар и поставлена надувная барабанная установка.
        - Вау. Круто и дешево, - говорю я.
        Мы делаем нелепую позу, где я и Ванесса притворяемся парой. Она кладет руку мне на талию, и я стою рядом с ней. Парни стоят по обеим сторонам от нас, широко распахнув глаза, что похожи на тарелки для ужина.
        Джек бьет Рори кулаком.
        - Моя мечта осуществилась.
        Когда нас фотографируют, Ванесса щиплет меня за задницу. Вскрикивая, я вырываюсь, врезаюсь в барабаны и распластываюсь по полу.
        - Бабах, - произносит Рори, а Ванесса и Джек умирают от смеха.
        Фотограф закатывает глаза и проверяет время на своих часах.
        Джек помогает мне подняться и ведет снова на танцпол. Ванесса начинает подтрунивать надо мной, ну, пытается, но это невозможно, потому что мы смеемся уже с удвоенной силой. Это дает Джеку возможность танцевать совершенно неуместные движения. Он притворяется, что танцует стриптиз, расстегивая три верхних пуговицы на своей рубашке.
        Директор Солтер подходит и похлопывает Джека по плечу.
        - Вот дерьмо! - говорит Джек.
        Джек, Рори и Ванесса убегают, так что я бросаюсь за ними, не имея возможности убрать эту глупую улыбку со своего лица. Мы все истерически смеемся. Забираем нашу обувь, выбегаем из спортзала, а потом добираемся до парковки, и тут Ванесса заявляет:
        - Я забыла Колтона! Он, наверное, проспит всю вечеринку.
        Она возвращается внутрь, а ее белые волосы перелетают с одной стороны на другую.
        Глаза Джека расширяются, пока он смеётся.
        - Вы видели лицо директора?
        - Теперь директор будет ассоциировать меня с тобой! - говорю я, все еще смеясь. - Он подумает, что я стриптизерша благодаря твоему танцу.
        - Ты не стриптизерша, - говорит Джек, просовывая свои большие пальцы в шлевки джинсов и озорно улыбаясь. - Однако я…
        - Сколько раз я тебе говорил не изображать стриптизера? - говорит Колтон и идет, опираясь на Ванессу. Он зевает.
        - Глубоко в душе я экзотический танцор, - отвечает Джек.
        - Что. За. Болван. - Говорит Ванесса.
        - Мы должны поехать в пустошь Миллера, - говорит Рори, беря Ванессу за руку. Я хочу прыгать от счастья. - Я прикуплю немного еды, - добавляет он.
        Колтон снова зевает и смотрит на время.
        - Я, пожалуй, поеду спать.
        - Поехали со мной, - говорит мне Джек, подкидывая ключи от своей машины.
        - Мне, наверное, стоит лучше поехать с Рор…
        - Поезжай с Джеком, - шепчет мне Ванесса. - Пожалуйста?
        Рори выглядит таким очарованным, если она попросит его голым прыгнуть с парашютом, он согласится.
        - Хорошо, - говорю я Джеку, и мы расходимся по машинам.
        Он открывает мне дверь с пассажирской стороны и помогает забраться в грузовик. Волнение от нахождения в его грузовике заставляет меня постукивать ногой. Он огромный, обделанный кремовой кожей. И совершенно не похож на грузовик Рори: избитый и доставшийся ему по наследству, сиденья которого все в заплатках из клейкой ленты. Грузовик Джека имеет несколько характеристик его владельца. Например, у него повсюду разбросана мелочь: на приборной панели, в пепельнице, в держателе для кружек. Как он может просто раскидывать так деньги? Фигурка лошади свисает с зеркала заднего вида. А на ключах брелок с фотографией его трех охотничьих собак.
        Грузовик пахнет, как он, его одеколоном, а сиденья теплые и удобные. Мы едем в темноте по трассе в деревушку, он не включал радио, а только приоткрыл окна, поэтому нас по дороге развлекает шелест листвы деревьев и коровьи возгласы.
        Пустошь Миллера - это лесистая местность, здесь раньше было бейсбольное поле. Темно, но видно небольшой пруд. Холодный ночной воздух свеж и немного пахнет рыбой и соснами, что заставляет меня почувствовать будто сейчас Рождество.
        Когда прибывают Рори и Ванесса после того, как прикупили закусок, Рори достает бумажный пакет с вяленой говядиной, чипсами, конфетами и колой. Он включает радио на полную громкость со взрывной музыкой, мы снова начинаем танцевать. У нас у всех такие разные жизни, но сегодня мы все в пустоши Миллера. И этого бы никогда не случилось, если бы я только не рискнула, если бы застряла в том положении вещей, где важно, откуда ты пришел, а не что у тебя внутри.
        Ванесса танцует кругами, запихивая скиттлс себе в рот.
        - Давайте поиграем в “Правда или вызов”.
        - Окей, - говорит Джек, жуя говядину. - Правда или вызов, Рори?
        - Правда.
        - Ты когда-нибудь держал девушку за руку?
        - Да, - отвечает Рори. - Правда или вызов, Джек?
        - Правда.
        - Ты когда-нибудь пукал в классе, а потом сваливал это на кого-то другого?
        Рори и Джек начинают хихикать, как маленькие мальчики, а мы с Ванессой закатываем глаза.
        - Вы, парни, такие нелепые, - говорит Ванесса. - Я хочу играть по-настоящему!
        Джек ухмыляется.
        - Хорошо. Саванна, правда или вызов?
        Последнее, что мне нужно, это чтобы Джек задавал мне вопросы.
        - Вызов.
        - Поцелуй Ванессу в губы, - говорит он.
        - Нет! - восклицаю я, а Ванесса качает головой, словно испытывает отвращение.
        - Ты мой герой. - Рори дает пять Джеку и достает блокнот и ручку и начинает что-то быстро записывать.
        - Отлично, теперь мы закончим в извращенном киносценарии, Ванесса, - говорю я.
        - Ладно, - произносит Джек с глупой улыбкой на лице. - Если ты не хочешь целовать Ванессу, поцелуй Рори взасос.
        Я скрещиваю руки на груди. Он вынуждает меня выбрать правду.
        - Ладно, - говорит Рори. - Давай просто пройдем через это, - у него озорной взгляд. - Я давно хотел порепетировать поцелуи для сцены! - шепчет он мне в ухо.
        - О, черт.
        Рори закружил меня вокруг себя резким движением, но за момент до того, как он начал меня целовать, он просунул руку между нашими ртами и начал делать все эти слишком драматичные движения, затряс головой, будто злой конь. Со стороны это может показаться настоящим поцелуем… ну или он поглощает меня целиком.
        - Ох, ва-а-а-а-ау! - кричит Ванесса.
        Я начинаю хихикать в руку Рори, когда он отодвигает меня от себя, Рори и Ванесса начинают хлопать.
        - Браво! - говорит Ванесса, смеясь как сумасшедшая. - Рори. - она пронзает его взглядом. - Правда или вызов?
        - Вызов.
        - Потанцуй со мной.
        - Ску-чно, - говорит Джек.
        Ванесса прижимается к груди Рори и смеется, он ведет ее ближе к воде, где она оборачивает руки вокруг его шеи и он целует ее глубоко. Это поцелуй не для сцены. Я отворачиваюсь, улыбаясь.
        - Думаю, они вышли из игры на неопределенное количество времени, - говорит Джек, Ванесса и Рори поглощены поцелуем.
        - Игра окончена, я думаю, - говорю я, встаю и иду на поляну, где лучше могу увидеть звезды.
        Джек появляется сзади меня, засунув руки в карманы, он смотрит на луну.
        - Правда или вызов?
        - Вызов.
        - Признайся, что хотела поцеловать меня на прошлой неделе.
        - Это против правил!
        Мое сердце взрывается и стучит, как двигатель поезда. Он только что спросил это? Он под влиянием вяленой говядины или что? Мы не в Кедар Хилл, мы обычные. Обычные люди, обычные друзья, которые флиртуют, как ненормальные. Тот вечер, когда я была официанткой на его ужине, кажется так далеко. Здесь, под звездами, он не мой начальник.
        - Так какой ответ? - спрашивает Джек.
        Я чувствую себя будто на мосту и сейчас буду делать банджи-джампинг[21 - 21 Банджи-джампинг - прыжок с большой высоты с эластичным тросом, обвязанным вокруг щиколотки.], надеясь, что эта веревка меня выдержит. Голубые глаза Джека находят мои.
        - Да.
        Без лишних слов он ведет меня к берегу пруда, где мы садимся. Мое тело думает самостоятельно, когда я сгибаю ноги под собой, касаясь его теплого бедра.
        Он касается моей ключицы и нежно поддевает мое украшение.
        - Что это?
        Я делаю глубокий вздох и аккуратно хватаюсь за цепочку украшения в виде подковы в его руках. Эта дешевая вещица на самом деле. Оно наверное из Clair’s[22 - 22 американский магазин украшений и косметики.] и стоит не больше нескольких долларов. Но для меня это все.
        - Это последний подарок моей мамы.
        Джек обводит украшение пальцем. Затем он расстегивает свои часы, переворачивает, трет их об свое бедро, и я вижу выгравированные инициалы. ДКГ.
        - Это часы моего дедушки, - говорит он.
        - История важна для тебя, - говорю я, прикасаясь к часам.
        - Моя семья, Кедар Хилл - вся моя жизнь.
        Я наклоняюсь ближе, прижимаясь к его руке, а другую руку кладу ему на грудь. Наше дыхание выходит из-под контроля. Он заправляет волосы мне за ухо и целует мою шею, я начинаю дрожать.
        - Правда или вызов?
        - Вызов.
        - Поцелуй ме…
        Его рот захватывает мой и погружает в долгий поцелуй. Он переплетает свои руки в моих волосах и притягивает меня ближе, пока я кладу одну руку ему на колено и оборачиваю другую вокруг его шеи. Его пульс стучит под моей ладонью. Его сильные руки оборачиваются вокруг моих плеч и бедер, оставляя меня чувствовать покалывания и что-то прекрасное. Я хотела бы, чтобы это был мой первый поцелуй. Это идеально.
        В какой-то момент подходит Рори и говорит, что они с Ванессой уезжают.
        - Я отвезу ее домой, - говорит Джек, едва дыша.
        Синди предупреждала меня о Джеке и его похождениях на одну ночь, но мы к этому даже не приблизились, хотя я не против, чтобы ему досталась моя рубашка или я, я хочу почувствовать это. Но его пальцы не забрались мне под рубашку или под джинсы, и когда он привозит нас домой, он провожает меня до двери в Хиллкрест, осматриваясь и убеждаясь, что мы одни, он оборачивает свои руки вокруг моей талии и целует на ночь.
        Мне он очень нравится.
        Если бы у меня был Джин в бутылке и я бы попросила идеальную ночь, лучше этой я бы не получила.
        ГЛАВА 12. ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ВЫБИРАТЬ В КОГО ВЛЮБИТЬСЯ
        В воскресенье утром после тренировки я иду на ферму Витфилдов, чтобы поговорить с Рори о том, что произошло той ночью и случилось потом. Следует ли мне сказать Джеку, что он мне нравится? Или я должна быть реалисткой и никогда об этом больше не вспоминать? Было ли это приключением на одну ночь из-за вяленной говядины, которая затуманила разум.
        Я звоню в дверь дома на ферме, мне открывает версия Рори, но постарше. Та же копна темных волос. Та же мускулатура.
        - Ты Уилл? - спрашиваю я, и он кивает. Я не ожидала встретить его здесь, потому что Рори сказал, что он уехал учится в юридическую школу в Атланте.
        - Ты должно быть Саванна, та девчонка, которая выбивает почву из-под ног всех мужчин тренеров для лошадей?
        - Думаю, да.
        Маленький мальчик появляется за ногой Уилла.
        - Эй, приятель, не мог бы ты сбегать найти Рори и сказать ему, что у него посетитель? Он там, в амбаре, - мальчик направился за дом, Уилл показал мне жестом следовать за ним.
        - Слышал, что ты получаешь лицензию жокея, - говорит Уилл, а я ухмыляюсь и вхожу на кухню, где он делает сэндвич. - Хочешь один?
        - Нет, спасибо.
        - Десерт?
        - Раз ты предлагаешь.
        Он тщательно просматривает содержимое кухонного шкафчика, достает пачку печенья и толкает ее мне через кухонный островок.
        - Что ты тут делаешь? - спрашиваю я. - Рори сказал, что ты в юридической школе в Атланте.
        - На следующей неделе моя свадьба. Моей невесте надо было на финальную примерку свадебного платья с нашими мамами. Я выступал в роли водителя.
        Я улыбаюсь и собираю руки вместе.
        - И какое у нее свадебное платье?
        - Я не видел. Это плохая примета, Саванна.
        - Что ж, как ты хочешь, чтобы оно выглядело?
        - Ты говоришь так же, как наши мамы, - говорит Уилл, продолжая ухмыляться. Он добавил помидор и салат-латук к сэндвичу с ветчиной, получается аппетитно.
        Он женится на следующей недели на ферме Витфилдов, в тот же день, что и гонка в Кентукки Даунс, и, по словам Рори, миссис Гудвин помешана на обсуждении декораций вместе с миссис Витфилд. Семья невесты не богатая, а у Витфилдов было несколько плохих сезонов, поэтому они не могут принять все предложения миссис Гудвин, но я уверена, что это будет прекрасная свадьба.
        Я чувствую, как что-то шлепает меня по ноге. Я обнаруживаю маленького красного щеночка под ногами.
        - Оу-у, - я поднимаю его на руки, а он начинает лаять, как сумасшедший, поэтому Уилл протягивает руки через стол и забирает у меня щенка. Собака незамедлительно успокаивается, лижет его лицо и зевает.
        - Эта собака ненавидит меня, - говорю я, мягко смеясь.
        Уилл откусывает еще от своего сэндвича и говорит с полным ртом.
        - Такое случается, - он покачивает щенка на своих коленях.
        - Это напоминает мне о Звезде, - говорю я. - Конь боится мужчин. Что с ним не так?
        Уилл смеется.
        - Все с ним нормально. Такое же с людьми. Иногда нам нравятся одни люди больше других, ничего с этим не поделать.
        Мне нравится Джек. Очень. Я хотела бы, чтобы это прекратилось, но не могу ничего с этим поделать.
        - Так ты действительно думаешь, что Гудвины позволят быть их жокеем в Кентукки Даунс на следующей неделе?
        - Я на это надеюсь.
        - Черт, - Уилл откусывает еще чуть-чуть, улыбаясь. - Если бы это не происходило в день моей свадьбы, я бы с удовольствием посмотрел на гонку. Я никогда не видел девушку-жокея.
        Я не отвечаю и начинаю жевать печенье.
        - Что заставило пойти тебя в юридическую школу?
        Он кормит щенка небольшим кусочком ветчины.
        - Ну, учителя с шестого класса говорили мне, что я пойду в колледж. Из-за моего ума, знаешь?
        Учителя никогда не говорили мне такое. Думаю, я обыкновенная школьница, и никто мне не говорил, что делать со своей жизнью. Подождите. Я прокручиваю в памяти. Адам, парень, рядом с которым я была дурой, из Западной Вирджинии, работал на кухне в ресторане “Бэст Валью Инн”, рядом с которым было казино, и он часто говорил, что я могу использовать его имя, чтобы устроится на работу за стойко регистрации.
        - …и я собираюсь в юридическую школу, потому что хочу сражаться против больших корпораций, которые покупают фермы и выкидывают нас из бизнеса.
        - Ты когда-нибудь хотел остаться и работать на ферме? - спрашиваю я.
        Он качает головой.
        - Пойти в эту школу было на пользу для моей семьи.
        Я поднимаю брови. То, как он вкладывается в свое будущее, схоже с тем, зачем я становлюсь жокеем. И тут Рори врывается в заднюю дверь с маленьким мальчиком на руках. - Чирио … - Рори останавливается и вдыхает.
        - Чирио телится. Не мог бы ты прийти и помочь нам с Бо. - Рори спрашивает у Уилла. - Папа там в загоне.
        Уилл кивает и засовывает остаток сэндвича себе в рот. Все еще жуя, он передает щенка мне. Он лает, как сумасшедший.
        - Ты же придешь на свадьбу? С Рори? - спрашивает Уилл, показывая на меня. - Мы можем позвать несколько девушек для вечеринки. У нас нет одиноких двоюродных сестер, но есть неизвестное количество свободных двоюродных братьев.
        Я смеюсь.
        - О да?
        Рори выдыхает весь воздух из груди.
        - Я Лучший Мужчина.
        - Ставлю десять баксов, что он потеряет кольца, - говорю я.
        - Никаких ставок, - отвечает Уилл.
        - Эй! - произносит Рори, ухмыляясь. - Кстати, я выиграл. Я знаю, что ты зависала с Джеком Гудвином, - он протягивает руку, прося двадцать долларов, которые я ем должна. Я стону, и Рори говорит, что найдет меня потом, после того, как поможет корове отелиться.
        Вместо того, чтобы идти обратно в Кедар Хилл, я решаю прогуляться через ферму Витфилдов и пройти мимо озера, где я встретила стадо гусей. Я люблю их. Когда они находят себе пару, то остаются потом вместе на всю жизнь. Это так мило, что они едва могут держаться в двух шагах друг от друга. Однажды папа и я увидели группу из семи гусей, плавающих вместе: четыре мальчика и три девочки. Я спросила у папы, где четвертая девочка, на что он ответил мне, что она либо умерла, либо потерялась. Я не чувствовала этой всепоглощающей любви. Но это безопасно? Гусь проведет остаток своей жизни с разбитым сердцем. То короткое время, которое он провел со своей гусыней, того стоило. Я на это надеюсь. Я не ценила время со своей мамой. Или с Муншадоу. Я иду по берегу озера, и вот я уже снова на земле Гудвинов. Три охотничьи собаки Джека подбегают ко мне и играючи лают. Я осматриваю все вокруг, ожидая найти Джека, потому что он всегда со своими собаками, и вижу его, сидящим на столе для пикника рядом с грудой камней. Один за другим он со всей силы бросает камни в озеро, наблюдая за тем, как потом разлетаются брызги.
        Ухмылка появляется у меня на лице. Воспоминая о вчерашнем поцелуе снова заставляют меня трепетать. Я делаю глубокий вдох и жду, пока он заметит, что я здесь. Но выглядит, будто он в воображаемом мире. Его глаза затуманены и одиноки.
        Я вдыхаю во всю грудь и похожу к столику для пикника. Собаки плюхаются в грязь и переворачиваются в ней, как рулетики.
        Джек продолжает смотреть на озеро, но улыбается, когда я сажусь рядом с ним.
        - Привет, - говорю я.
        - Привет.
        - Здесь очень красиво.
        - Тор, Афина и Джаспер любят воду, - он жестом показывает на собак. - Мы часто сюда приходим.
        - Они, кажется, твои хорошие друзья.
        - Так и есть. Хотя Джаспер не столько друг, сколько заклятый друг.
        - Ты только что сказал заклятый друг?
        - Прошедшим летом. Я решил искупаться в озере. Я снял всю одежду, кроме нижнего белья, и тогда Джаспер украл мои шорты и футболку. Мне пришлось идти домой в одних только мокрых боксерах.
        Я смеюсь и Джек тоже, а Джаспер смотрит на нас и склоняет голову набок, возможно гадая, почему мы назвали его имя.
        - А потом Ивонна начала на Джаспера кричать, говоря собаке, что только ей позволено управлять прачечной.
        - Мне жаль, что я это пропустила. Ну, знаешь, часть, где Ивонна кричит, а не та, где ты в боксерах… эм, - моя кожа розовеет, и я трясу головой, пытаясь выкинуть из неё все эти сексуальные картинки. - Не мог бы ты прекратить смущать меня?
        - Разговор о моем нижнем белье смущает тебя? Если бы я только знал об этом раньше. - Джек улыбается с нечеловеческой жестокостью, наклоняется ко мне и хватает меня за запястье и начинает массажировать его подушечкой большого пальца.
        Я наклоняю голову и двигаюсь ближе к его рту, облизывая губы. Но он неожиданно отдаляется и фокусируется на озере. Я задерживаю дыхание.
        - Итак, ты и я… прошлой ночью, - он выдыхает с гулким звуком.
        - Мне это понравилось…
        - Мне тоже… но я не знаю, что из этого выйдет. Я не говорю, что ничего не получится, но я не знаю, как это будет…
        Я отстраняюсь от него и засовываю руки между коленей. Почему я сделала это? Почему была такой самонадеянной, думая, что он захочет поцеловать меня еще раз?
        - Папа недавно позвал меня в свой кабинет, - говорит Джек, нервно постукивая костяшками пальцев по столу. - Он сказал, что мистер Винчестер звонил поблагодарить за ужин. Мистер Винчестер сказал, что я его впечатлил. И мой отец так горд за меня из-за этого… и горд, что я стану ответственным владельцем конюшни… хорошим человеком.
        - И? - спрашиваю я спокойно. Противное чувство охватывает меня.
        - И я не хочу разочаровывать своего отца… понимаешь? Я не был джентльменом прошлой ночью.
        - Папа и Синди все равно меня убьют, - говорю я беззащитно. - Горничные говорят, что у тебя постоянные интрижки на одну ночь.
        Джек молчит долгое мгновенье, смотря прямо на меня.
        - У меня нет постоянных интрижек на одну ночь, несмотря на то, что говорят горничные. Я спал только с одной девушкой. И я заботился о ней.
        Это на одного человека больше, чем со сколькими спала я. Но я рада услышать, что он не мужчина-шлюха, каким его выставляет прислуга. Он, должно быть, спал с дочерью сенатора Лукенса, с девушкой, с которой он встречался, по словам Рори. Или была ли это кантри-певица? Не важно, я не хочу этого знать.
        - Я не могу провалить эту сделку с Райским Парком для моего отца, - говорит Джек. - Его мечта - владеть большим ипподромом!
        - И что ты думаешь? Чего ты хочешь?
        - Ты мне нравишься… очень…, - он замолкает и трет нижнюю губу большим пальцем. - Но я не уверен, что у нас получится. Я не знаю, что могу дать тебе, помимо прошлой ночи, я имею в виду. Ты мне очень нравишься, но встречаться с кем-то, кто работает в моей конюшне, не выглядит правильным…
        Слава Богу, что мы не зашли дальше поцелуев. Почему он добился поцелуя, который слаще любой конфеты, зная, что из этого ничего не выйдет? Как он смеет обращаться со мной так, словно я неудачница? Поэтому я и не доверяю богатым идиотам!
        - И мои родители будут разочарованы.
        Джек вздыхает и трет глаза. Он выглядит расстроенным. Я тоже люблю свою семью. Это может быть милым: общаться с моей младшей сестрой, когда она родится. Мысли о ней и о любви Джека к семье возвращают меня в реальность. Уверенность, что папа сохранит эту работу самое важное прямо сейчас. Не встречаться с Джеком. Поэтому я и пыталась сохранить дистанцию. Но это причиняет боль. Сильную боль.
        Я хочу накричать на него из-за того, что он поцеловал меня, подвел меня, но я не хочу быть злой, мстительной девушкой. Я не такая. Мне не нужен парень, чтобы выжить. И ко всему этому, я не хочу разрушить то, что у нас есть: хорошие рабочие отношения.
        - Эй, - говорю я спокойно. - Не думаю, что кто-то из нас может управлять нашими отношениями прямо сейчас… - мой голос прерывается из-за эмоций. Мне он так сильно нравится. - Поэтому давай просто продолжать тусоваться вместе, быть друзьями, работать вместе. - Мне понравилось узнавать тебя лучше, и я не хочу тебя потерять, - говорю я дрожащим голосом.
        Его глаза находят мои.
        - Я тоже не хочу тебя потерять.
        - Хорошо. Давай начнем все с начала, ладно?
        Я встаю и повернулась к особняку, и секундой позже Джек тоже встал, чтобы идти рядом со мной. Три его охотничьи собаки кружились рядом с ним, гавкая и играя, не замечая ничего. Я натягиваю фальшивую улыбку на лицо, достаю вишневый леденец из кармана, снимаю с него обертку и засовываю его себе в рот, но это не приносит мне облегчения, в котором я так нуждаюсь.
        ГЛАВА 13. ДЕРЖИСЬ КРЕПЧЕ
        Вторник. Второй день моих тренировок жокея. Отныне они будут проходить на лошади. Наступил сентябрь, сырость исчезла, поэтому моя кожа больше не напоминает траву, покрытую утренней росой. Но, несмотря на это, мне все ещё жарко как в аду.
        Я веду Эхос-оф-саммер к треку и пощелкиваю языком, заставляя ее разогнаться до рыси.
        - Бабы не должны участвовать в гонках! Пойди, приготовь мне завтрак! С этим-то ты справишься гораздо лучше! - кричит мне тренер лошадей, работающий на другого владельца.
        Этот мужлан глупо улыбается, а парни вокруг него начинают хохотать. Я игнорирую их и еду дальше. Придурки.
        Когда я проехала 3/8 дистанции, на моем пути появился Брайант Тоунсенд, одаривший меня странным взглядом.
        - Что? - выкрикиваю я, пытаясь перебить топот копыт. - Пришел сказать, что девушка не должна быть жокеем?
        - Ты даже не подумала, что крадешь мое дело. Да, я знаю, Звезда еще не выигрывал, но сейчас только терять деньги от выигрыша в его гонке.
        Я смотрю прямо перед собой, продолжая движение рысью. Слова Брайанта заставили меня испытать чувство вины. Жокеи получают деньги от выигрыша их лошади, а тут Джек попросил меня стать жокеем Звезды. Брайант потеряет кругленькую сумму, если выиграет Звезда.
        - Мне нужен этот шанс, - говорю я Брайанту.
        - Просто не соглашайся быть жокеем для других лошадей. Я по уши в долгах: кредит за машину и квартиру, - и тут Брайант увеличивает скорость и оставляет меня с мыслью о том, как хорошо, что мне есть, где жить.
        После окончания тренировки с Эхос-оф-саммер, я смотрю на свое расписание: вторым в графике расположен Звезда.
        Пот стекает тоненькими ручейками с моего лица, пока мы, разминаясь, ездим рысью вокруг трека.
        Поравнявшись с тремя другими наездниками, мы натыкаемся на маленького енота, мирно сидящего на столбе забора. Жеребец начинает ржать и беспокойно дергать головой. Две кобылы делают то же самое. Все это, конечно, приводит к тому, что Звезда приходит в ярость и разгоняется до 65 км/ч.
        Я крепко держусь, Звезда встает на дыбы. Вот дерьмо.
        - Звезда, - говорю я успокаивающим тоном. - Все хорошо. Все хорошо. - Но я напугана, он это чувствует. Звезда возвращается на все четыре ноги, делает пару шажков, а затем снова останавливается, дергает головой и начинает тихо ржать. В попытках продолжить движение, я ударяю его ногами по бокам. Даже не шевельнулся.
        В следующий раз он начинает дергаться в разы сильнее, и у меня не получается удержаться. Я оказываюсь сброшенной через бок. Освобождая ноги из стремян, решаюсь на экстренный прыжок, избегая копыт Звезды. Через долю секунды моя задница уже оказывается внизу, взбивая пыль. Звезда уносится от меня, стремя ритмично побрякивает у него сбоку под звуки противной сирены. Другие лошади проносятся мимо. Я сижу на трассе без машин. Конюхи начинают гнаться за Звездой, а я заставляю себя сесть, и именно в этот момент мимо проносится жеребец на полной скорости и сильно ударяет меня по лодыжке своим копытом и я, вскрикивая от боли, падаю в грязь.
        - Нет, нет, нет! - Джек подбегает ко мне. - Ты в порядке?
        Я молча протягиваю ему свою руку в перчатке.
        Джек сжимает руку и, с трудом дыша, закрывает глаза.
        - Никогда больше так не поступай со мной, - говорит он на выдохе. Это было адресовано мне или лошадиному богу?
        - Иди поймай Звезду, - бормочу я, прижимая к себе ногу.
        - Нет, - отвечает Джек.
        Папа и Гил следуют за Джеком. Увидев испуганные глаза папы, мне захотелось плакать. Я очень давно не падала с лошади. Нога болит так, будто ее ударили ломом. Проклятье.
        Потребовалось несколько минут, чтобы мое сердце перестало так сильно колотиться и чтобы тело перестало дрожать, но я думаю, что мои нога и задница в полном порядке.
        Подбегает мистер Гудвин:
        - Тебе нужно в больницу?
        - Я в порядке, - говорю сквозь стиснутые зубы. - Просто ветер выбил меня из седла. Нет ни единой помехи, из-за которой я упущу шанс быть жокеем в субботу! - Все что вам нужно - это проклятый истребитель енотов! - говорю я мистеру Гудвину, заставляя его и Джека тихо смеяться.
        - Я займусь этим, - говорит Джек.
        - Может тебе стоит показаться врачу? - спрашивает папа, но я качаю головой.
        - Я не ушибла голову, и ничего, кроме ноги и задницы, не болит, - шепчу я, смущенная. Конюхи по всему треку уставились на меня. Люди падают с лошадей все время, просто мой папа - король драмы. Я не хочу, чтобы он платил за визит к доктору только потому, что моя задница болит. Я бы почувствовала, если бы что-то сломала. На ноге завтра точно появится отвратительный синяк.
        - Нам нужно убрать тебя с трека, - сказал мистер Гудвин, смотря на выходы из стойл. - Мы заставляем около двадцати наездников ждать.
        Кедар Хилл в первую очередь это бизнес. Я иду шатаясь. Папа говорит всем, что сегодня оставит меня дома, чтобы убедиться, что у меня нет травмы головы.
        - Папа, нет. Из-за этого я буду выглядеть полной слабачкой.
        - Ты остаешься дома.
        - Если ты оставляешь ее дома, то я принесу несколько дисков, чтобы мы посмотрели фильм, - сказал Гил, подмигивая мне. Он знает, что папа очень сильно отреагировал.
        - Я отнесу ее назад, - сказал Джек, протискивая руки под мои колени и под плечи, поднимая меня с трека. Мистер Гудвин посматривает на своего сына, но Джек на это никак не реагирует.
        - Поставь меня обратно, - говорю я Джеку сквозь стиснутые зубы. - Никто не будет воспринимать меня всерьез, если ты меня отсюда унесешь. - Он незамедлительно опускает меня на ноги, острая боль резко отзывается в моей лодыжке. Я подпрыгиваю на одной ноге, чтобы не пробудить эту боль снова.
        Папа начал тереть глаза и смахивать пот с лица, напряженно поглядывая на мистера Гудвина и Джека. Я могу отсюда видеть биение пульса на папиной шее.
        - Сынок, уведи ее с трека, - говорит мистер Гудвин. Джек берет меня под руку и ведет в сторону Хиллкрест.
        - Могу я все еще участвовать в гонке в субботу? - спрашиваю я, прихрамывая.
        - Пойдем проверим твою ногу. - Джек предусмотрительно избегает моего вопроса.
        Он ведет меня обратно в Хиллкрест и сопровождает до моей спальни. Здесь он оглядывается вокруг, мельком осматривая на мою крохотную комнату. Она достаточна большая только для двуспальной кровати, шкафа и тумбочки. Фотография моей мамы в рамке висит на двери. Желтая краска местами отлупилась от стен и солнечный свет пробирался через малюсенькое прямоугольное окно рядом с потолком. Мое покрывало для кровати со мной с восьми лет: на нем изображены Клубничные Пирожки.
        Джек тихо посмеивается над моим покрывалом, когда мы плюхаемся на него.
        - Я знал, что ты пирожок.
        Я захотела зарыться под одеяло и умереть от смущения. Мне срочно нужно новое покрывало. После того, как Джек помог мне снять перчатки и жилет, он снял мои ботинки и носки, поднял мою больную ногу к себе на бедро и осмотрел мою лодыжку. Он присвистывает, когда видит мой фиолетовый отек.
        - Тебе стоит приложить лед, но не думаю, что здесь что-то очень серьезное…
        - Сынок, - сказал мистер Гудвин, появляясь у меня в дверном проеме вместе с моим отцом. Оба они пристально смотрят на мою ногу, лежащую у Джека на бедре. - Тебе нужно вернуться на трек и сообщить всем причину двадцатиминутной задержки. Тебе нужно делать свою работу, ясно?
        Все эмоции исчезли с лица Джека, он опускает мою ногу и неожиданно встает.
        - Да, сэр.
        - Надеюсь, что ты чувствуешь себя лучше, Саванна, - серьезным тоном говорит Джек, а потом уходит и закрывает за собой дверь.
        Папа смотрит, как Джек уходит, а потом садится на мою кровать.
        - Что там произошло? Как ты потеряла контроль?
        - Звезда сильный, он испугался.
        Папа качает головой.
        - Я не хочу, чтобы ты продолжала ездить на этой лошади.
        - Нет.
        - Не спорь…
        - Единственная причина, по которой Гудвины тренируют меня в качестве жокея, - Звезда…
        - И ты думаешь, они позволят тебе это после твоего падения?
        - Такое может случиться с каждым! И в этом вина енотов! Такое случалось с наездником на третий день нашего пребывания здесь!
        Папа сжимает в кулаке мое покрывало с Клубничными Пирожками и закрывает глаза. Я не могу упустить шанс сделать себе имя и лучшую жизнь в будущем. Факт того, что я до сих пор пользуюсь своим детским одеялом, хорошо показывает, что мне нужна эта возможность. Иногда нужно рискнуть, чтобы получить что-то стоящее.
        - Пожалуйста, - говорю я. - Я ничего не испорчу. Пожалуйста, позволь мне продолжить тренировки.
        - Мне нужно работать, - говорит он. - Оставайся в постели.
        - Пап! - кричу я, но он уходит, не сказав больше ни слова.
        Боже, неужели все это произошло меньше чем за неделю? Я зарываюсь лицом в подушку. Случившееся утром испугало меня. Но отсутствие будущего, связанного с гонками, пугает меня больше.
        В полдень, когда я прикладывала лед уже в четвертый раз, Гил принес для меня фильм, и я передвинулась в общую комнату, потому что у меня нет телевизора. Меня порадовало, что Гил не уволил меня из-за падения.
        - Когда я был жокеем, - сказал Гил, - я падал как минимум раз в месяц. И там не было никаких енотов, которых можно было бы обвинить.
        Позже в этот же день, папа сел на мою кровать и начал разговор.
        - Мне жаль, что я накричал на тебя утром, - говорит он. - Но тебе нужно привести свое тело в лучшую форму, чтобы ездить на лошади на высокой скорости, если хочешь сохранить свою работу.
        - Я могу продолжать работать? - восклицаю я.
        Папа запустил руку себе в волосы.
        - То, что произошло утром, не твоя вина.
        - Да, эти чертовы еноты.
        Папа похлопывает меня по колену.
        - Эй, следи за выражениями, пирожок.
        - Могу я участвовать в гонке на этих выходных?
        - Что ж, посмотрим… но тебе нужно взять больше тренировок с Гилом. И не думай, что я буду сомневаться в отмене твоих тренировок, если сочту, что ты не справляешься, ясно?
        Я обнимаю его за шею, обещая себе быть бдительной с этого момента. Он прав - эта работа может заставить меня оказаться между жизнью и смертью.
        Папа передает мне кучу бумаги.
        - Приходил Джек. Он передал тебе твое задание на дом.
        - Фу, - произношу я. - Он, наверное, не знает меня совсем, если думает, что я хочу делать домашнюю работу.
        Сверху, на этой груде бумаги, лежит записка с выгравированным именем Джека золотыми чернилами. Джон Конрад Гудвин IV. У какого парня есть собственная почтовая бумага? Даже она пахнет, как его одеколон. Господь всемогущий.
        Записка гласит:
        Звезда извиняется. В качестве его наказания, я перестал давать ему морковку и не позволяю гулять на пастбище с кобылами неделю. Это преподаст ему урок. Я бы сошел с ума, если бы у меня забрали мою любимую еду и доступ к девчонкам. Скорее поправляйся.
        ДГ
        Я тихо посмеиваюсь над запиской. Но не мог он сказать это вживую?
        - Что происходит между вами? - спрашивает папа.
        Я подношу записку ко рту, надкусывая уголок.
        - Мы вместе работаем со Звездой. Это все, - лгу я, желая стереть из памяти прошлые выходные.
        - Убедись, что это все, - говорит папа с суровым взглядом. - Мне было трудно держать его подальше от тебя днем. Я сказал ему, что он не сможет увидеть тебя, потому что я не хочу тебя нервировать, вдруг у тебя все-таки сотрясение мозга.
        Так вот почему он прислал записку.
        - Джек просто хочет забраться в твои трусики, - говорит папа.
        Мои руки взлетают и накрывают глаза.
        - Боже, пап! Замолчи!
        - Мистер Гудвин никогда не позволит своему сыну встречаться с тобой.
        Больно было слышать это от папы. Потому что я знаю, что это правда. Я слышала это от самого мистера Гудвина.
        - Ты знаешь истории горничных обо всех девушках, побывавших в его комнате. И Синди говорила, что ты слишком хороша для него.
        Может, такая мысль была бы у меня неделю назад. Но неделю назад он не прислал мне записку и не собрал домашнее задание. Я снова нюхаю этот кусочек бумаги, наслаждаясь запахом его одеколона и раздумывая о его забавных словах. Мне он действительно нравится.
        Не смотря ни на чьи пересуды, я дам ему еще один шанс, если он захочет, чтобы у нас что-то получилось. Но какой из Джеков настоящий? Владелец фермы дома или милый нелепый тип, который появляется только тогда, когда мы одни?
        ГЛАВА 14. МОЯ ПЕРВАЯ ГОНКА
        Несмотря на то, что я сильно упала и пылала от стыда во вторник утром на трассе, Джек все еще хочет, чтобы я участвовал в субботних гонках в Кентукки Даунс. Кроме него, это единственное, о чем я могу думать в течение дня. Гил заставляет меня кататься часами напролет, и мои руки и ноги чувствуют себя, как лапша, после его силовой тренировки.
        Но поздно ночью, когда я остаюсь наедине со своими мыслями, пока папа и Синди прижимаются друг к другу на диване, а Рори погружается в свою писанину или проводит время с Ванессой, я думаю о Джеке. Мне следовало быть умнее и не целоваться с ним, но все казалось правильным, и я всегда думала, что нужно жить сегодняшним днем. Когда мама была в моем возрасте, сомневаюсь, что она думала, что умрет в тридцать.
        В четверг вечером после того, как все уснули, я вылезаю из постели в пижаме и иду в общую комнату. Я включаю свет и сажусь за компьютер.
        Я вбиваю «колледжи в Теннесси» в поисковик. Школа под названием Белмонт всплывает в качестве первого результата. Я нажимаю на ссылку и изображение кирпичного здания, окруженного пышной зеленью деревьев, заполняет экран. Перехожу на главную страницу приемной комиссии и прокручиваю список требований. Похоже, они требуют минимальный средний балл 3.5. Мой же 3.2. Школа никогда не была моей сильной стороной. Я лучше навоз лопатой разгребу, чем буду заниматься алгеброй.
        Охренеть… один только вступительный взнос в Белмонт составляет $50. Неужели так дорого в каждой школе? Разве Рори не говорил, что некоторые стоимостью $35? Подать заявление в пять школ будет стоить 250 долларов. Кроме таких людей, как Джек, кто может себе это позволить?
        Никто. Изображения комнат общежития, двора университета и веселящихся студентов, играющих в баскетбол, заставляют биение моего сердца немного ускориться.
        - Почему ты не в кровати?
        Я быстро выхожу из браузера и поворачиваюсь лицом к папе, который стоит, держа в руках стакан воды.
        - Не могла уснуть, - говорю я. - Что ты здесь делаешь?
        - Синди захотела попить. Что ты искала в интернете?
        - Эм, ничего особенного.
        Папа садиться на подлокотник дивана.
        - Было похоже, что ты изучала вебсайт колледжа.
        Я медленно поднимаю плечо, хрустя костяшками пальцев.
        - Просто бродила по сайтам.
        - Я не знал, что ты интересуешься колледжем. Я думал, ты собираешься работать в качестве тренера.
        - Так и есть, - быстро говорю я.
        Долгая тишина, папины глаза покидают мои и сосредотачиваются на стакане воды.
        - Ты сильно изменилась за те несколько недель, что мы здесь, пирожок… с тех пор, как мы переехали, я едва узнаю тебя. Никогда не думал, что ты захочешь быть жокеем или пойти в колледж.
        Я вздыхаю и нажимаю кнопку, чтобы выключить монитор.
        - Не пойми меня неправильно, я горжусь тобой, но я ничего не знаю о колледже, - продолжает папа. - Думаю, мы могли бы спросить мистера Гудвина, что он знает, но я не знаю, как бы мы заплатили за…
        - Нет, нет, - говорю я. - Не разговаривай с мистером Гудвином. - Я не могу смириться с мыслью, что мы окажемся в бoльших долгах, чем сейчас. Что мне нужно сделать, так это продолжать зарабатывать. Этого не случится, если я поступлю в колледж.
        - Папа? - Я спрашиваю. - Ты собираешься жениться на Синди?
        Он грустно улыбается и держит стакан в руках.
        - Я собираюсь спросить ее, когда у меня будет достаточно денег, чтобы купить ей кольцо.
        Воспоминания о мистере Винчестере, щелкающем пальцами, чтобы ему наполнили бокал вина, приходит мне в голову. У него на пальце было кольцо с большим рубином, окруженном бриллиантами. Он даже не сказал «пожалуйста» или «спасибо». Вероятно, его не волнует, что он причиняет кому-то боль, точно так же, как и мистер Кейтс. Ему было все равно, что он продал Муншадоу плохому человеку, который ее избил кнутом и выставил на гонку, хотя она была не в форме. Я кусаю себя за щеку, чтобы не заплакать, так что боль меня не поглотит.
        - Тебе лучше лечь спать, пирожок. Утром у тебя тренировка.
        Я забираюсь обратно в постель и мысленно пробегаю по своим планам на субботнюю гонку, но, как я начинаю засыпать, пышные изображения с сайта Белмонт заполняют мою голову, наполняя мои мечты цветом.
        * * *
        В пятницу после того, как я сходила к Звезде на пастбище, я встречаюсь с Гилом в его кабинете в главном доме, чтобы посмотреть фильм про гонки.
        Я никогда раньше не был на втором этаже поместья, но я знаю от Синди, что офис мистера Гудвина здесь. Она пылесосит и вытирает пыль здесь каждый день.
        Я сглатываю, проходя мимо больших, закрытых, двойных деревянных дверей. Я заглядываю внутрь кабинета менеджера, находя его усердно работающим за своим компьютером. Стеклянная люстра, которая выглядит, будто она из Франции, ослепляет меня своим блеском. Секретарша мистера Гудвина печатает на компьютере и говорит по телефону. Она указывает мне в холл. В поисках Гила я обнаружила, что у Джека тоже есть свой кабинет.
        У какого семнадцатилетнего ребенка есть свой офис?
        Я заглянула внутрь и увидела его говорящим по телефону о случке и листающим одновременно большую книгу. Его офис очень… чистый. И обставлен со вкусом. У Джека есть телевизор с плоским экраном, звук которого отключен, и включен канал со скачками. Фотографии его семьи и друзей покрывают стены, вместе с известными лошадьми и наездниками, включая фотографию с автографом Рона Туркотта, жокея, который ездил верхом на Секретариате и имел более трех тысяч побед… пока он не получил травму во время гонки. Сейчас он в инвалидном кресле.
        Я оставляю Джека за работой и стучу в дверь кабинета Гила. Его офис полная… противоположность офису Джека. Как будто огромный снежный шар взорвался здесь. Бумага повсюду. Банки Ред Булла и Колы заняли все имеющееся поверхности.
        Гил вскакивает на ноги, как будто кузнечик.
        - Бэрроу! Садись сюда.
        Он расчищает мне место на своем диване и плюхается рядом со мной с пультом дистанционного управления в руке.
        Гил потирает щеку, глядя на меня.
        - Ты готова к завтрашнему дню?
        - Думаю, да. - Я сжимаю свои колени.
        - Ты великолепна на лошади и великолепна во время тренировок, но езда в гонке - это совершенно новая игра. Ты должна уважать это. Если ты не будешь осторожна, не будешь знать, что делать на трассе, ты можешь умереть.
        Мой желудок прыгает мне в горло, когда я думаю о том, что могло произойти на днях. Что если копыто лошади ударило бы меня по голове, а не по голени? Езда на 1200-килограммовом животном на скорости 72 км/час. Опасная ситуация.
        - Эти кадры помогут тебе узнать, чего ожидать и знать, как бороться с любыми непредвиденными обстоятельствами, которые могут прийти на ум, - говорит Гил.
        Он включает запись, и я провожу следующие два часа, смотря скачки. Элитные скачки, обычные скачки, действительно забавные скачки, действительно ужасные скачки. Я хочу закрыть глаза, когда всадники падают и получают травму, но это покажет мою слабость, поэтому я смотрю прямо вперед, стараясь не спускать глаз с объекта.
        Трудно дышать после просмотра гонки Прикнес Стейкс, где Барбаро резко затормозил, сломал заднюю правую ногу и должен был быть усыплен.
        .
        * * *
        В субботу утром, как обычно, я встаю до рассвета.
        Но сегодня все по-другому. Сегодня ежегодная гонка Кентукки-Даунс. Обычно люди тренируются в течение многих лет перед своей первой гонкой, но Джек настоял на быстрой подготовке. Надеюсь, я справлюсь сегодня со всем… я чувствую себя выпендрежницей.
        Гил сказал мне спать и отдыхать, потому что моя гонка позже - в полдень. Но я не могу спать благодаря предгоночному мандражу. Я такая нервная, как будто я уже выпила кофе, хотя я не пила ни капли. Кентукки Даунс находится примерно в тридцати милях к северу от Кедар Хилл. За прошлую неделю Кентукки Даунс провели восемь гонок. Более $1 млн призового фонда в качестве выигрыша уже выданы, но сегодняшние три гонки самые крупные.
        Звезда соревнуется в Джувель Даунс, гонке для двухлетних скакунов. Призовой фонд составляет $75,000, а победитель заберет 70 процентов от этого, остальные проценты идут на второе и третье места. Это означает, что, если Звезда выиграет, я получу 5 % от $52,500 - $ 2,625. Это больше денег, чем я видела за всю свою жизнь.
        Джек также записывает на участие Лакки Страйк в Кубок Кентукки, призовой фонд которого 200 000 долларов. В мире Гудвина эти гонки - пустяки, но Звезде нужна победа. И я надеюсь, что смогу помочь ему с этим. У меня нет иллюзий, что я выиграю свою первую гонку, но я молюсь, чтобы мы не пришли последними. Мне нужно доказать, что я могу, что во мне есть что-то особенное.
        Пока идет гонка Лэдис Марафон, я сижу на табуретке в сарае, вдыхаю и выдыхаю, тихо разговариваю со Звездой, который занят поеданием зерна.
        Затем должно быть марафон внезапно заканчивается, потому что Джек появляется в стойле, потирая руки и держа дистанцию от звезды. Он одет в гладкий серый костюм, белую рубашку, без галстука и ковбойские сапоги. Вид его без галстука заставляет меня чувствовать мурашки по всему телу. Я хочу поцеловать треугольник загорелой кожи на шее. Господи Иисусе, вся эта тревога по поводу заезда делает меня извращенкой.
        - Эй. - Джек снимает шляпу, встряхивает волосы и смотрит куда угодно, только не на меня. - Ты хорошо себя чувствуешь?
        - Довольно хорошо. Немного устала. Я никогда раньше не была в парилке. - Утром перед гонкой большинство жокеев идут в эту супергорячую комнату, называемую парилкой, их тела выделяют всю лишнюю жидкость, чтобы они меньше весили для гонки. - Это так меня расслабило, я чувствовала, что я была где-то на пляже.
        Джек тихо смеется. Когда он, наконец, встречает мой взгляд, его голубые глаза проникают в мои, и мне жаль, что мы не можем повторить поцелуи прошлых выходных. Это помогло бы мне расслабиться. Взгляд на его губы затрудняет определение того, где заканчивается мой стресс от гонки и начинается сексуальное напряжение.
        - Ты прочитала все заметки, которые тебе дал Гил? Ты знаешь все о других лошадях, их жокеях и их дрессировщиках?
        - Ага. - Я выпрямляю спину, стараясь выглядеть впечатляюще, что трудно, когда Джек стоит на целых 30 см выше меня. - Я готова.
        Джек протяжно выдыхает и снова потирает руки.
        - Спасибо, что делаешь это.
        - Спасибо, что позволил мне это сделать, - говорю я мягко.
        - Ты хорошо выглядишь в цветах Гудвинов, - говорит он, сканируя мою черно-зеленую форму наездника.
        - Я выгляжу, как студент тупого Слизерина.
        Он смеется, оглядывается и делает шаг ближе, облизывая губы. Он нежно целует меня в щеку, от чего у меня идет дрожь вверх по ногам, вниз по рукам и между бедер.
        - У меня есть кое-что на удачу, - шепчет он мне на ухо. Он залезает в карман и достает фиолетовый леденец.
        - Ва-а-ау! - беру леденец, и прежде чем я понимаю, что я делаю, я обхватываю его за талию. Он втягивает воздух в рот. Становится зажатым.
        Черт. Он не хочет этого. Я сделала шаг назад, злясь на себя. Не могу поверить, что поддалась инстинкту.
        - Прости. - Мои щеки пылают.
        Он отводит взгляд.
        - Мне нужно тебе кое-что сказать. Сегодня здесь будет давление. Особенно давление на тебя.
        - На меня? - выпаливаю я.
        - Да, на тебя. - Его губы расползаются в улыбку. - Ты очень важная персона. Эта гонка ничто по сравнению с некоторыми из больших гонок Кентукки, но все же. Нечасто можно встретить девушек-жокеев. Особенно таких юных.
        Я уже и так была на взводе. Я опускаю руку на свою красную косу и подношу ее ко рту. Я делаю глубокий вдох.
        - Спасибо, что сказал мне, - говорю я. - Я надеялась, что ты расскажешь мне что-нибудь другое.
        - Да? Что?
        - Ничего, - говорю я, быстро качая головой.
        Он осторожно вытаскивает косу из моего рта, схватив меня за руку на секунду. Жар от его кожи успокаивает мои нервы и заставляет меня нырнуть обратно в его объятия. Иисус. Когда я стала такой озабоченной?
        И туи Рори приводит Эхос-оф-Саммер со своей гонки, а Джек исчезает. Рори смотрит туда, куда пошел Джек, и начинает битбоксить, создавая музыку, как вы слышали в его видеоигре «Прыгая в Хучивилле». - Боучикавау.
        Я показываю ему средний палец.
        Я делаю паузу и глубоко дышу, когда разворачиваю леденец и беру его в рот.
        - Как она? - спрашиваю я, когда Рори заводит Эхос-оф-Саммер в стойло.
        - Третье место, - говорит он, ухмыляясь. - Неплохо для старушки.
        Я похлопываю ее по морде.
        - Ей всего лишь семь лет. Не хотелось бы слышать, как ты меня называешь, когда меня нет рядом.
        Рори вытаскивает сложенную брошюру из заднего кармана.
        - Эй, у меня гоночная программа. Там написано твое имя!
        Я бросаюсь к нему, кладу в рот леденец, который Джек дал мне, и листаю программу. А вот и я.
        ЛОШАДЬ Звезда Теннесси
        ЖОКЕЙ С. Барроу*[23 - 23 В данном случае символ «*» выступает как обозначение ученика жокея.]
        ТРЕНЕР Г. Солана
        ВЛАДЕЛЕЦ Д. Гудвин/Ферма Кедар Хилл
        Я закрываю программу и прижимаю ее к груди.
        И прежде чем я смогу осознать это, прежде чем я смогу контролировать свое сердцебиение, Рори ведет Звезду, и мы направляемся к загону, проходя мимо других амбаров и павильона для тестирования на наркотики. Мой леденец заканчивается во время нашей прогулки, я выбрасываю палочку.
        Папа, Гил, Джек и мистер Гудвин встречают нас, пока мы надеваем седло жеребцу.
        Папа сжимает мое плечо.
        - Ты же знаешь, что не должна этого делать, правда? Мы всегда можем послать Таунсенда.
        Я натягиваю перчатки, оглядываясь на других жокеев. Все они выглядят расслабленными, болтают и шутят со своими тренерами и владельцами. Я выдуваю воздух через рот и подпрыгиваю на пальцах ног.
        - Я справлюсь, - говорю я папе. Джек и Рори улыбаются моим словам.
        Я сажусь на Звезду, мы направляемся на трассу. Гонка Кентуки-Даунс стара, и трибуны маленькие, как те, что на софтбольном поле школы Ста Дубов; большинство зрителей находятся вокруг забора и на приусадебном участке. Или они в казино.
        Аплодисменты начинаются с минуты, когда Звезда начинает бегать по траве. Кучка репортеров фотографирует меня. Из-за вспышек я вижу пятна. Надеюсь, Звезда не боится камер. Я стону, молясь, чтобы моя фотография не сопровождала статью на первой полосе о том, как я облажалась в Кентукки-Даунс.
        Папа появляется справа от меня, верхом на пони Аппалуза. Звезда нюхает пони и таранит его голову в сторону отца, ведя себя своевольно.
        - Не стесняйтесь затормозить, если что-то пойдет не так, - говорит папа, я киваю, жуя свою косу. - Я люблю тебя.
        - Я тоже тебя люблю, - отвечаю я.
        Когда наступает время, я встречаю две руки у стартовых ворот, они провожают Звезду в бокс четвертой позиции, запирая ворота позади нас. Папа исчезает с трассы.
        Семь фарлонгов. Чуть больше 1,4 км. Я могу это сделать. Я вдыхаю и выдыхаю. Вдох и выдох. Вдох и выдох. Толпа ликует. Впечатление, будто ты прижал морскую раковину к уху и слышишь глухой рев океана.
        Раздается звонок, ворота распахиваются.
        Звезда взрывается. Это чистый выход из ворот. Мы разгоняемся вместе с двумя другими лошадьми.
        - Давай! - Я кричу, держась крепче, чем когда-либо прежде. Девять наборов копыт, втаптывающих траву, звучат, как поезд, уносящийся с моим сердцем.
        Я смотрю направо и налево. Сержант-Мэджор, скоростная лошадь, рядом со мной. Он скоро потеряет свою энергию, я уже слышу, как жеребец пыхтит и пыхтит. Слева от меня Лэйзи Мандэй, у которого хорошая выносливость. Я должна убедиться, что Звезда не слишком быстро несется, так что я немного сбавляю обороты.
        Беспрепятственно я двигаюсь вперед по внешней стороне. На секунду мы лидируем. Затем в мгновение ока мы возвращаемся на третью позицию. Но когда я вхожу в последний поворот, жеребец по имени Вининг Вэйвс пробирается вперед. Он пробегает мимо меня. Грязь из ямы брызжет мне на лицо и грудь.
        - Давай, - призываю Звезду. Он постепенно увеличивает скорость, но теряет дыхание. Начинаем обходить Вининг Вэйвс. Лошади идут ноздря в ноздрю.
        На финишной прямой мы боремся с Вининг Вэйвс. Перед нами еще две лошади. Толпа сходит с ума. Рев. Аплодисменты. Мне нравится эта скорость.
        - Давай, Звезда! Быстрее!
        Мы пересекаем финишную черту прямо перед Вининг Вэйвс. Победителем объявляется лошадь по имени Джина Джордж.
        Мы проиграли две позиции! Черт.
        Но мы заняли третье место. Звезда никогда не делал этого раньше.
        Я обнимаю его за шею.
        - Хороший мальчик, Звезда. Хороший мальчик. - Он ржет и вздыхает.
        Я пробираюсь к табло, чтобы проверить время. Репортеры фотографируют меня, я ухмыляюсь, когда поднимаю очки на шлем. Третье место - не плохо для моей первой гонки. Затем я вижу свое официальное время на табло. Моя утренняя тренировка была быстрее на три секунды. Я протираю глаза и делаю глубокий вдох, стараясь проглотить разочарование. Третье место это хорошо, напоминаю себе. Но будет ли Джек сердиться?
        В загоне Рори улыбается, протягивая руку, чтобы взять поводья и вести лошадь и следующее, что я знаю, Джек тянет меня вниз и крепко обнимает, когда все больше фотографов делают снимки.
        - Я так горжусь тобой, - бормочет он. - Спасибо тебе.
        Я зарываюсь лицом ему в грудь, смеюсь, пачкая его костюм грязью. Мы кружимся, и я никогда не чувствовала себя так близко к другому человеку, даже когда мы целовались.
        Мне нравится, что мы работали вместе, чтобы это произошло. Я никогда не чувствовала себя такой сильной, как будто я могу поднять камень. Будто я могу колдовать.
        - Я хочу, чтобы ты была моим жокеем в Диксана Дерби.
        - Правда? - восклицаю я. Осталось всего три недели. Это огромная гонка в Парадайс Парк с полумиллионным призовым фондом!
        - Да, - говорит Джек. Я прыгаю в его объятия, и мы прыгаем, как дети во время перемены.
        - Джек, - громко говорит мистер Гудвин. - Мы все хотим поговорить с Саванной.
        Джек освобождает меня и ухмыляется. Краем глаза я вижу, что наши отцы улыбаются. Стоп. Мы просто обнимались, как сумасшедшие, они разве не должны психовать?
        - Пойдем найдем твою мать, сынок. - Мистер Гудвин ведет Джека к трибунам. Мы с ним оглядываемся друг на друга, сияя.
        - Ты молодец, пирожок, - говорит папа, прижимая меня к себе. - Если бы только твоя мама могла это видеть.
        Я обхватываю папу рукой за талию, встаю на цыпочки и целую его щеку.
        Я заняла третье чертово место.
        Черт возьми. Да.
        ГЛАВА 15. ВЫБИРАЯ НЕПРОТОПТАННУЮ ДОРОЖКУ
        Церковные колокола звонят в часовне Вествуд на свадьбе Уилла Уитфилда.
        Рори, его младший брат Трей и еще двое парней, которых я не узнаю, одетые в смокинги служат билетерами, рассаживая дам.
        - Вау, отлично выглядишь, - говорит Рори, подавая мне локоть. - Я рад, что ты смыла всю грязь с лица.
        - Ты задница.
        - Ты не должна говорить “задница” в церкви, Сави.
        Улыбаясь, я беру его за руку и позволяю проводить меня до скамьи. У меня все еще кружится голова от гонки, состоявшейся пару часов назад. Я на такой высоте, что чувствую, что могла бы с легкостью сделать слэмданк[24 - 24 Вид броска в баскетболе.]. Джек хочет, чтобы я была жокеем в Диксана дерби! Наряду с эластичным бинтом, обмотанным вокруг голени, чтобы скрыть синяк, я надела зеленое шелковое платье, которое принадлежало моей маме. По-настоящему красивое и совсем не в стиле прошлого века. Гудвины сидят в нескольких рядах передо мной. Джек сидит между матерью и Шелби, обхватив их руками через скамью.
        Я пробегаю пальцами по бежевой свадебной программе с голубой лентой. Она гласит:
        Паркер Энн Шелтон + Уильям Коннор Уитфилд
        Ванесса входит в церковь и оглядывается, сжимая в руках свою свадебную программу. Я машу ей, а затем похлопываю по сиденью рядом со мной. Один из парней-билетёров с распущенными кудрявыми светлыми волосами, которые достигают его плеч, видит Ванессу и обнимает ее, прежде чем сопроводить ее в мой ряд.
        - Спасибо, что разрешила посидеть с тобой, - шепчет она, сворачивая и разворачивая свою свадебную программу. - Я не была уверена, стоит ли мне приходить.
        - Почему нет?
        - Я имею в виду, Рори пригласил меня, но мы не так уж долго встречаемся. Я еще не встречалась с его родителями.
        - Все в порядке, его семья полюбит тебя. Кроме того, я познакомилась с Рори месяц назад и они пригласили меня. Кто тот парень, которого ты обняла? Супергорячий.
        - О, - говорит Ванесса с улыбкой. - Это Сэм Генри. Он играл в футбол с моим братом в школе. Но даже не думай о нём. Он был один около года, но сейчас он очень занят.
        Уилл выходит к толпе. Несколько парней кричат ему, он показывает им кулак, заставляя многих маленьких старушек в собрании ахнуть от ужаса.
        - Боже мой, Уилл такой горячий, - бормочет Ванесса. - Может быть, когда священник спросит, не возражает ли кто-нибудь против этого союза, я буду прыгать и много кричать.
        - Бьюсь об заклад, невеста Уилла достанет тебя.
        - Точно.
        - Рори, вероятно, тоже.
        - Хотелось бы, - она рассматривает свадебную программу.
        Рори присоединяется к Уиллу у алтаря; он похлопывает себя по нагрудному карману каждые три секунды - я думаю, он боится, что потеряет кольца, и, будь я Уиллом, я бы тоже волновалась об этом. Вместо органной музыки начинает играть гитарист, а красивая девушка с длинными черными волосами идет к алтарю в сопровождении мужчины. Они оба останавливаются на стороне Паркер у прохода. Я открываю свою свадебную программу. Девушка по имени Кейт Келли подружка невесты. И по какой-то причине парень по имени Дрю Бейтс… подружка невесты? Я хихикаю, мне нравится, что у нее есть парень в виде подружки невесты, одетый в смокинг.
        - Рори хорошо выглядит, - говорю я Ванессе.
        - Согласна. Он должен носить смокинги постоянно.
        - Даже на ферме?
        - Даже на ферме.
        Внезапно все встают, мы поворачиваемся, чтобы посмотреть, как Паркер идет по проходу, неся горсть полевых цветов. Ее кремовое платье очень простое и выполнено из кружева. У него короткие закрытые рукава и рюши над коленями. Когда я буду выходить замуж, я не хочу ничего экстравагантного, я хочу такое же платье. Она не надела фату, ее длинные каштановые волосы достигают талии. Уилл светлеет, похоже, что он вот-вот заплачет. Церемония короткая, но веселая. Рори, конечно, потерял кольца и потратил больше минуты на их поиски по карманам. Паркер и Уилла, кажется, это не волнует, он обхватывает ее лицо, смеясь. Они не перестают улыбаться, даже когда священник случайно называет Уилла "Биллом".
        А потом все внезапно закончилось со словами: “Теперь вы можете поцеловать невесту”, и по какой-то ужасной причине Рори кричит: “Покончи с этим”, что заставляет Ванессу закрыть лицо руками. Ребята вскакивают на ноги и подбадривают, вообще-то выглядя, как стая хулиганских обезьян.
        ***
        Рори и я едем в Мерседесе Ванессы на прием в дом Уитфилдов на заднем дворе. Сверкающие гирлянды висят внутри большой белой палатки, а невысокие свечи усеивают столы. Они подают жареную курицу, макароны с сыром и много других вкусных блюд на шведском столе. Удивительная группа играет рок-музыку, пока люди чередуют еду и танцы. Если я когда буду выходить замуж, я хочу такую же свадьбу. Здесь действительно около восьми тысяч кузенов Уитфилда. Своими распущенными каштановыми волосами в особом стиле напоминающие съезд мальчишеской группы, а парочка из них жаждет встречи со мной - «девушкой-жокеем». Рори подкрадывается к нам с двумя бутылками шампанского и прячет улики под стол. Он и Ванесса начинают пить шампанское, хихикая, как сумасшедшие, пока они кормят друг друга кусочками еды. Я выпиваю чуть-чуть шампанского - не хочу испортить завтрашнюю тренировку похмельем. Рори и Ванесса продолжают целоваться и каким-то известным только им способом лезут под стол со своим контрабандным шампанским. И со скудным набором вариантов:
        а) сидеть одной за нашим столом;
        б) залезть под стол к ним (неловко!);
        в) убираться к черту из Доджа,
        я обнаруживаю себя снаружи, обхожу вокруг палатки, смотря то на танцы, то на звезды. Красивая подружка невесты в обнимку танцует с парнем, который осмелился надеть шлепанцы. На ее руке мерцает огромное обручальное кольцо. Хотела бы я, чтобы моя жизнь была такой идеальной. Уилл и Паркер покачиваются рядом с парой, смеются и разговаривают с ними. Горячий шафер, Сэм Генри, танцует рядом с чрезвычайно высокой блондинкой. Она буквально поглощена им. По очевидной причине. Джек танцует со своей матерью, кружа ее в танце. Я смотрю на стол Мистера Гудвина и обнаруживаю, что он крадет хот-дог, пока его жена занята.
        Как будто Джек знает, что я думаю о нем, потому что он смотрит через плечо матери на меня. Сканируя меня сверху вниз, он изучает мое шелковое платье зеленого цвета. Он медленно начинает улыбаться и поднимает указательный палец, говоря мне ждать.
        Что это значит? И чего же мне теперь ждать? В это время Уилл Уитфилд подходит ко мне, я обнимаю его и поздравляю.
        - Ты видела Рори? - спрашивает он, сканируя палатку. - Уже почти время для тостов.
        - Э-э, ты можешь проверить под этим столом, вон там. Он пьет шампанское с Ванессой Грин.
        Рот Уилла образует букву «о».
        - Тогда, возможно, мы не дождемся тост от него.
        - Это, наверное, хорошая идея. Вероятно, это будет просто повторение “покончи с этим!”.
        - Моя мама убьет его за это.
        - Кто та пара, которая танцевала с тобой и Паркер? Красивая подружка невесты.
        Уилл смотрит на них через плечо.
        - Лучшая подруга Паркер Кейт и ее жених. Мы дружим с ними уже много лет. Вообще-то, сразу после старшей школы.
        - Да?
        - Это забавно. Я почти пошел на выпускной с Кейт, но Паркер мне понравилась больше. Я не представляю, какой была бы жизнь, если бы я сделал другой выбор. Это было бы так просто… но так неправильно, понимаешь?
        Я киваю, чувствуя, как горят глаза. Это напоминает поэму Роберта Фроста, которую я прочитала в мамином сборнике стихов. «Две дороги разошлись в желтом лесу…» Рассказчик должен был выбрать, какой путь выбрать - так же, как и все мы.
        К нам подходит парень постарше, один из восьми тысяч кузенов Уитфилда, улыбаясь.
        - Это мой двоюродный брат, Алекс.
        - Привет, - говорит парень, пожимая мне руку. - Я собираюсь отвезти бабулю домой, - говорит он Уиллу и обнимает его. - Поздравляю.
        - Кстати, - говорит мне Уилл, - в сарае Танглвуд появился новый помет щенков спрингер-спаниеля. Они родились сегодня утром у моей собаки Эш. Может быть, одному из них вы понравитесь, - говорит он со смешком, прежде чем возвращается к своей новой жене. Его кузен Алекс улыбается мне. Искренняя, милая улыбка.
        - Хотел бы я остаться с тобой потанцевать, но бабуля устала. Я ее отвезу.
        - О, это так мило.
        - Знаешь, как говорят - сначала бабушки, потом девчонки.
        Мы вместе смеемся, затем он смотрит на часы.
        - Я действительно хочу остаться…
        - В следующий раз, - отвечаю я, и он уходит, прежде чем я могу даже пофлиртовать с ним. Уходя, он оглядывается через плечо на меня.
        Наверное, я неудачница. Танцевать с этим парнем было бы круто. Как только я решаю пойти проверить кексы за десертным столом, снаружи палатки появляется Джек.
        - Кто это был? - спрашивает он, нахмурив брови.
        - Один из восьми тысяч кузенов Уитфилда.
        Джек смеется и проводит рукой по волосам.
        - Итак… хочешь потанцевать?
        Мое сердце останавливается.
        - Ты и я?
        - Да, - говорит он с улыбкой. - Мы должны отпраздновать твою сегодняшнюю работу со Звездой.
        Это то, что мистер Серьезность сказал своим родителям или что?
        Я пожимаю плечами и позволяю ему притянуть меня в свои объятия. На краю танцпола мы с ним покачиваемся вместе с океаном пространства между нами. Это. Самый. Целомудренный. Танец. На свете. Он не смотрит прямо на меня, но я все еще чувствую, как его руки трясутся на моей талии. Его затрудненное дыхание выдает, насколько он нервный и возбужденный. Даже если он притворяется, что не заинтересован во мне, я могу уверить, что заинтересован.
        - Ты сегодня прекрасно выглядишь, - тихо говорит он, приближаясь ко мне. - Я не мог перестать думать о прошлой субботе, знаешь, в Миллер Холлоу?
        Я делаю глубокий вдох. Это похоже на ловушку. Ловушку, в которую я хочу попасть. «Две дороги разошлись в желтом лесу…»
        Сегодня утром наши отцы чуть не сошли с ума, когда мы обнимались после гонки. Может, им просто нужно привыкнуть к тому, что мы вместе. Но, может быть, это закрытая тема?.. В смысле, никто не заинтересован в том, что мы сейчас танцуем вместе. За исключением восьми тысяч кузенов Уитфилда, которые хотят поговорить с девушкой-жокеем.
        Пока я покачиваюсь в объятиях Джека, есть только одна дорога, по которой я хочу пойти. Дорога с ним в конце. И это не самый легкий путь. Я решаю быть смелой, пойти по извилистой, полной выбоин тропинке.
        - Я слышала, у Уитфилдов новый выводок щенков в сарае. Хочешь пойти посмотреть?
        Улыбка пробегает по его лицу.
        - Хорошо. Встретимся там через несколько минут.
        Без лишних слов я спешу в сарай. Мои каблуки застревают в грязи. Я следую за звуками плача и лая, которые едва слышу на фоне музыкальной группы, звенящей по всей округе.
        Я нахожу собак в гнезде за ящиком с инструментами и, когда я вижу, что они кормятся от мамы-собаки, издаю низкий визг.
        - Боже мой, это так мило.
        Ни более чем минутой позже Джек появляется в дверях амбара. Он останавливается, чтобы зажечь фонарь и несет его ко мне. Я инстинктивно делаю шаг назад и останавливаюсь.
        Я сглатываю.
        - Ты действительно пришел.
        - Все, что тебе нужно было сказать, - это щенки, - отвечает он с мягкой улыбкой, опустившись на колени.
        - Им еще нет и суток, - говорю я, присев на корточки рядом с маленьким гнездышком Эш, которое она выкопала. Щенок щебечет, а мама-собака придвигается, чтобы облизать его. Видя, как сильно она любит своих детей, у меня сжимается в груди. Любовь так проста, но иногда так сложна.
        Я глажу бело-коричневые уши собаки.
        - Ты проделала такую хорошую работу, Эш.
        Измученная собака смотрит мне в глаза.
        - Она смогла, не так ли? - говорит Джек. - Сколько там? Двенадцать детей?
        Кормящиеся щенки все запутались, издавая ноющие звуки.
        - Думаю, да.
        Медленная рок-песня звучит из свадебного шатра. У меня, должно быть, был задумчивый взгляд, когда я смотрела в сторону группы, потому что Джек берет меня за локоть и осторожно поднимает на ноги.
        - Потанцуй со мной, - он прижимает меня к груди так близко, что я слышу быстрый стук его сердца сквозь хлопковую рубашку на пуговицах. Этот танец определенно не целомудренный. Уткнувшись лицом мне в шею, он проводит кончиками пальцев вверх и вниз по моим рукам, растапливая мою кожу, заставляя мои пальцы скручиваться.
        - Свадьба была прекрасна, - говорю я. - Мне понравилось танцевать в палатке со свечами и сверкающими огнями.
        - Да? - бормочет Джек, медленно покачиваясь. - А мне нравится здесь. Тихо и уединенно. Не говоря о присутствии щенков.
        Он поднимает мой подбородок двумя пальцами и нежно прижимается к моим губам. И это кажется настолько правильным, что это неправильно, так неправильно, что это правильно. Я отдаляюсь от него и касаюсь своего рта.
        - Что если кто-то увидит? - говорю я, мои глаза разбегаются.
        - Кто нас увидит? - он осматривает сарай. - Мул Чарли? Утка Джордж Вашингтон? Собака Эш? Сомневаюсь, что Эш заметит нас. Ей нужно разобраться с двенадцатью детьми. А утки и мулы вообще тупые. Но ты права, свинья Джеймс, вероятно, что-то расскажет.
        Это меня смешит.
        - Я хочу показать тебе кое что, - бормочет он, кладя руку мне на поясницу. Жар от его кожи прожигает мое платье.
        - Вперед, - требую я, и он хватает меня за руку и вытаскивает из сарая в сторону Кедар Хилла. Мы пробегаем вместе под луной, смеясь. Ну, это не столь бег трусцой, сколько он тянет меня через траву. Я останавливаюсь на секунду, чтобы снять каблуки.
        Мы останавливаемся примерно в ста метрах от усадьбы, где Джек подходит к древнему дубу и показывает мне люк рядом с ним.
        - Подожди, пока не увидишь, куда он приведет.
        Он поднимает открывшуюся дверь, мы спускаемся по лестнице, и вскоре я оказываюсь в длинном туннеле. Слава Богу, Джек зажигает фонарь, иначе я бы испугалась до чертиков.
        - Мои предки использовали его как часть подземной железной дороги, - гордость в его голосе несомненна.
        - И теперь ты используешь его, чтобы провести девушку в свою комнату?
        - Откуда ты знаешь, куда я тебя веду?
        - Потому что если ты не туда, я буду очень зла, - мой голос звучит скрипуче и взволнованно. В туннеле темно, но света достаточно, чтобы я могла немного разглядеть губы Джека. Он кладет руку мне на талию и прижимает меня к груди.
        - Я бы не хотел тебя злить, - тихо говорит он, снова целуя меня. А потом еще раз.
        - Джек.
        Он медленно целует мою шею, дразня меня.
        - Хм?
        - Выведи меня из этого туннеля.
        - Да, мэм. - я слышу ухмылку в его голосе.
        Мы быстро продвигаемся по нему и оказываемся в подвале с дверью, которая ведет в другой подвал, полный гниющих деревянных ящиков. Джек берет меня за локоть и ведет к узкой лестнице. Краска отслаивается от стен, а ступеньки нуждаются в полировке. Когда мы достигаем третьего этажа, этажа, на котором я никогда не была, Джек открывает дверь, и я оказываюсь в его спальне. Три гончие Джека вскакивают на ноги, когда видят его, их когти царапают деревянный пол, но когда он щелкает и указывает на их собачьи кровати вдоль дальней стены, они ложатся обратно. Окно в эркере широко распахнуто, позволяя проникать свежему сентябрьскому воздуху и лунному свету в просторную комнату. Господи Иисусе, так просторно, что здесь можно было бы разместить боулинг. Его кровать королевского размера заправлена - пуховое одеяло идеально расправлено. Маленькие фигурки лошадей сидят на его полках, а рюкзак перекинут через стул. Пара грязных носков усыпает деревянный пол, но в остальном комната безупречно чистая. В отличие от комнаты любого другого мальчика. Горничные делают свою работу.
        - Ивонна знает, что у тебя грязное белье на полу? - дразню я, указывая на его носки.
        - Тихо, - говорит он, кладя палец мне на губы. - Она услышит тебя и захочет прибраться. И я не знаю, как ты, но я не хочу, чтобы меня сейчас беспокоили.
        На стене висит карта мира, покрытая красными кнопками. Большая часть гвоздиков сосредоточена в Италии, Швейцарии и Германии.
        - Что это такое?
        Его глаза загораются, когда он смотрит на карту.
        - Просто места, которые я хочу посетить однажды, когда у меня будет время.
        - Я никогда не задумывалась о путешествиях.
        У нас с ним такие разные мечты, но, увидев маленькие красные кнопки, мне захотелось отправиться с ним в романтическое путешествие. Пара бокалов, упаковка тайленола[25 - 25 Лекарственный препарат жаропонижающего, болеутоляющего средства, в составе которого парацетамол.] и фотография Джека с отцом с лошадью стоят на тумбочке. Я вдруг почувствовала себя очень близкой к нему, увидев его личные вещи.
        - Ты в порядке? - тихо спрашивает он, когда снимает часы и кладет их на комод.
        С его полки я поднимаю маленькую фигурку черного коня. Пробегаю указательным пальцем по его гриве, думая о Муншадоу.
        - Джек, ты же не собираешься продавать Звезду, верно?
        Он кладет подбородок мне на плечо и обхватывает руками мой живот.
        - Не сейчас.
        - Но ты же продаешь лошадей.
        - Постоянно. Это часть бизнеса.
        - Вы проверяете, кому вы их продаете?
        - Всегда. - Джек разворачивает меня и пристально смотрит мне в глаза. - Мы наводим справки.
        - После смерти мамы я начала ухаживать за кобылой. Ее звали Муншадоу, - я шмыгаю носом, вспоминая, как она подскакивала, когда я входила в ее стойло. - Мы заботились друг о друге.
        Он слушает, как я рассказываю, что сделал ужасный мистер Кейтс, как он продал Муншадоу человеку, который заставил ее участвовать в гонках, хотя ее гоночные дни давно прошли. На своем втором забеге она споткнулась на выходе из ворот и сломала две ноги. Они застрелили ее за дорожкой и оставили, не заботясь о том, что с ней случилось. Папа помог мне похоронить ее в лесу за нашим трейлерным парком.
        Вот почему я так сильно ненавидела богатых людей. Все, о чем они заботились, - как заработать побольше. По крайней мере, я так считала. Пока не встретила Джека, который заботится о семье, чести и истории.
        - Сожалею, что так вышло, - говорит Джек, обнимая меня. - Похоже, ты была для нее хорошим другом. Я рад, что ты есть у Звезды.
        - Правда?
        - Я мучил бедолагу, заставлял его проводить время с мальчишками, когда он их ненавидел. Я должен был догадаться, что ему нравятся девушки. Прямо как его владельцу.
        Я игриво бью Джека по плечу, он снова меня обнимает.
        - Я не могу отблагодарить тебя за помощь со Звездой. По дороге домой из Кентукки мой отец сказал мне, как он гордится тем, что я стою на своем. Может, я все-таки пройду этот тест благодаря тебе.
        - Мы хорошая команда, да? - отвечаю я.
        - Да, это так, - говорит он слабым голосом и глубоко целует меня, прижимая к стене. Мы медленно целуемся, и меня поражает, насколько правильным это кажется, нет места, где я бы предпочла быть. И вдруг все ускоряется в очень хорошем смысле. Он обхватывает моё лицо обеими руками и смотрит, как я расстегиваю его рубашку. Он разворачивает меня и расстегивает мое платье, позволяя ему упасть на пол, оставляя меня в лифчике и трусиках. Слава богу, я сегодня надела комплект. Он убирает мои кудри, чтобы поцеловать меня в шею сзади, и я обхватываю его затылок, вплетая пальцы в его длинные волосы. Его грудь давит на мою спину, его сердце бешено колотится. Его руки повсюду, мягко гладят мой живот, бедра, грудь.
        Он снимает ботинки, прыгая на одной ноге, чтобы разуться, затем снова целует меня. Я притягиваю его к кровати. Он падает на меня сверху. Наши губы жадно находят друг друга. Он держит обе мои руки над головой, когда мы целуемся, захватывая меня.
        - Как мне расстегнуть твои штаны, если ты не отпускаешь мои руки? - я спрашиваю тихим голосом, вся дрожа.
        - Никак, пока я не закончу с тобой, - он оставляет след поцелуев от шеи до живота. - Так вот где она, - говорит он, целуя татуировку подковы на моем бедре и улыбаясь.
        - Ты носишь ремень с пряжкой, которая гласит “дерзкий”? - я вглядываюсь в его пояс.
        - О, хм…
        Я закатываю глаза, улыбаясь, как сумасшедшая.
        - Может, уже вернешься к поцелуям?
        - Конечно, мадам, - говорит он, снова ко мне наклоняясь. Я целую чувствительную впадинку на его шее. Его тело пульсирует у меня на губах. Я кусаю его ухо и шею, пока мы извиваемся под одеялом, а наши ноги переплетены.
        - Не так сильно, - он делает паузу, чтобы улыбнуться мне. - Мои родители убьют меня, если я появлюсь за завтраком с засосом.
        - О, - мое лицо вспыхивает дьявольски красным.
        - Я, скорее, с удовольствием поставлю его тебе, - говорит он, кусая меня за шею. Я смеюсь и пытаюсь отстраниться, но он прижимает меня ближе под одеялом.
        Мы целуемся целую вечность, когда он прижимается ко мне и качает бедрами, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, а потом он, наконец, просовывает руку под резинку моих трусиков, чтобы прикоснуться ко мне по-настоящему. Мне так нравится, я не могу перестать бормотать его имя снова и снова. Я протискиваю руку между нами и расстегиваю его штаны и стягиваю его боксеры вниз, исследуя место, где он твердый и шелковистый.
        - Я думаю, что нравлюсь тебе, - улыбаясь, говорит он.
        - Ты неплох, - поддразниваю я.
        - Просто неплох? - бормочет он, щекочет меня, заставляя извиваться и смеяться. - Неплох?
        - Ладно, - я прикасаюсь к его щеке и смотрю ему в глаза, чувствуя так много одновременно. - Ты мне очень нравишься, - говорю я тихо, и он протягивает руку к тумбочке, открывает верхний ящик и вытаскивает презерватив.
        Я задыхаюсь, когда он начинает стягивать моё нижнее бельё. Тяжело дыша, собираюсь сказать ему, что пока не готова к этому, и вдруг слышу шум.
        Этот дом настолько старый, что вы можете услышать каждый скрип и стон, особенно деревянных ступенек. Доски скрипят, кто-то поднимается по лестнице.
        - Прячься! - шепчет Джек, отбрасывая покрывала назад, спрыгивая с меня и застегивая штаны. Он бросается к комоду и вытаскивает футболку.
        Я беру свое платье и туфли и мчусь к шкафу. Он больше, чем моя спальня. Я прячусь за одним из костюмов Джека и пытаюсь услышать, что происходит в комнате. Пока ничего. Я беру рукав от костюма Джека и подношу к носу, восторгаясь, как пахнет этот парень. Боже, я стала настоящим психом.
        Я сжимаюсь, когда стучат в дверь.
        - Входите, - говорит Джек.
        - Просто пришли пожелать спокойной ночи, - говорит его мать. - Ты рано ушел со свадьбы.
        - Ты один? - спрашивает мистер Гудвин.
        Мое сердце пропускает удар.
        - Да, просто немного устал. Мне нужно рано вставать.
        После долгого, вызывающего у меня сердечный приступ молчания, мистер Гудвин говорит:
        - Хорошо. Доброй ночи.
        - Я люблю тебя, - добавляет миссис Гудвин.
        - Я тоже тебя люблю, - говорит Джек, через секунду я слышу, как захлопывается дверь. Я прячусь рядом с коллекцией ковбойских сапог Джека в течение нескольких минут, пока дверь шкафа, наконец, не распахивается.
        - Извини, - шепчет он, протягивая руку. Я хватаю его и тяну его на пол. Он смеется, когда устраивается меж моих ног. Из своего кармана он вытаскивает красный леденец - один из причудливых, которые вы можете купить только в Крекет Баррел[26 - 26 Сеть магазинов.]. Я прижимаю его к груди. Приберегу для особого случая.
        - Тебе лучше спуститься в Хиллкрест, - тихо говорит он, помогая подняться.
        - Джек?
        - М-м? - он не отвечает на мой взгляд. Слишком занят, проводя пальцем по моему лифчику.
        - Все, чего я хочу, - это вернуться к тебе в постель.
        Он толкает меня к шкафу и наши рты снова соединяются в страстном поцелуе.
        - Я никогда… - начинает он. - Ты и я, я никогда не чувствовал себя… - он не заканчивает свою мысль. Он прижимается своими губами к моим. Когда он отстраняется, я чувствую его отсутствие, как когда ем тосты без масла.
        - Джек? Ты ни с кем не встречаешься, верно? Ни Эбби, ни Келси, ни дочери какого-нибудь известного человека, верно?
        Он хихикает.
        - Нет. У меня была девушка… Дженна Лукенс… Мы расстались.
        - Почему? - шепчу я.
        - Нас познакомила мама. Поначалу она мне очень нравилась… но Дженна ходила в частную школу в Монтеагл Маунтин, и мы не так хорошо справлялись с расстоянием, в итоге она мне изменила, - его лицо становится розовым. - И она была капризной. Всегда хотела, чтобы я покупал ей подарки и все такое.
        - Так тебе нужен кто-то сдержанный?
        - Да. - Джек слегка касается моего носа своим. - Слушай, если мой отец поймает тебя здесь, он зажарит меня, как кебаб.
        - Люблю кебаб.
        - Когда-нибудь я приготовлю для тебя гриль.
        - Как будто ты умеешь пользоваться грилем. Ты же домашний мальчик.
        Он лукаво улыбается.
        - Я докажу, что ты ошибаешься.
        Он поднимает мое платье с пола, встряхивает и протягивает мне, чтобы я смогла его снова надеть. Я убираю волосы в сторону, а он целует меня в спину и застегивает платье.
        Он поворачивает меня, и мы снова целуемся, а потом он бормочет бездыханно:
        - Боже, ты прекрасна.
        Я не знала, как сильно мне нужно было это услышать, пока он не сказал это. Он уже уложил меня в свою постель в одних только трусиках. Он не должен был говорить, что я прекрасна. Но сказал.
        ГЛАВА 16. ПРОГУЛКА ПОЗОРА
        - Я поняла, что у меня проблемы, когда проснулась и заметила, что Люк Скайуокер смотрит на меня.
        Я сижу с Ванессой в закусочной «Foothills Diner», делюсь с ней кусочком пирога с ревенем. Она сказала, что ей отчаянно нужно поговорить со мной, так что я здесь.
        Я бью кулаком по столу.
        - Я сказала Рори избавиться от этих простыней! Я знала, что что-то подобное может случиться… так что, ты видела простыни? Это означает?..
        - Это значит, что я случайно уснула в его постели прошлой ночью, и его родители нашли нас утром, и они позвонили моему дедушке и брату! Это было унизительно!
        Я сажусь обратно и закрываю рот руками.
        - И… что случилось?..
        - Ну, я не была, эм, одета, - ее рука дрожит, пока она потягивает кофе.
        - Напомни мне никогда больше не пить шампанское, хорошо?
        - О Боже, мне так жаль. У тебя были проблемы с дедушкой и братом?
        - Тай хотел улететь домой из Аризоны, чтобы “убить Рори”, но потом папа напомнил ему, что у него сегодня игра, и было бы не очень хорошо, если бы запасной квотербэк пропал, чтобы кого-то убить.
        - Мистер и миссис Уитфилд разозлились?
        Ванесса стучит вилкой по тарелке.
        - Его отец шутил, но его мама? Она, казалось, очень разочарована во мне. Я слышала, как она говорила Рори, что такие девушки, как я, не подходят для подружек.
        - Что, черт возьми, это значит?
        - У меня были только одни серьезные отношения за всю жизнь. Но миссис Уитфилд, казалось, была под впечатлением, что я сплю со всеми подряд. Я спала только с одним парнем!
        Я прочищаю горло.
        - Ну, теперь ты спала с двумя, правильно?
        Ее лицо становится алым. Она засовывает еще один кусочек пирога себе в рот и кричит официантке.
        - Нам понадобится еще пирог. Как можно скорее! Так… что с тобой случилось прошлой ночью? - спрашивает она. - Ты убежала довольно быстро.
        - Ну, эмм…
        - Выкладывай. - Ванесса притягивает кружку с кофе ко рту, давая мне время обдумать сказанное ею, я только что рассказала тебе, что проснулась в постели парня и еще в это были вовлечены простыни со «Звездными Войнами».
        - Мы с Джеком дурачились, - говорю я тихо, заставляя Ванессу завизжать. Другие посетители заведения уставились на нас, включая пару водителей грузовиков. Но после того, как они хорошо разглядели Ванессу и ее тело амазонки, они ей улыбаются и садятся прямее.
        - И что? - она говорит.
        - Это было великолепно, - шепчу я в ответ. - Но мистер и миссис Гудвин зашли, и мне пришлось спрятаться в шкафу.
        - В шкафу?
        - Да, и у Джека куча ковбойских сапог. А потом мы целовались в шкафу.
        Ее рот раскрывается, и она улыбается.
        - Итак, вы, ребята, собираетесь снова проводить время таким образом… или будете вместе?..
        - Понятия не имею, - говорю я. - Я даже не знаю, чего хочет Джек. Его отец был бы в ярости. Мой - в ужасе.
        Она сует еще кусочек пирога себе в рот.
        - Хочешь быть с ним?
        Я медленно киваю головой. Хочу, хочу, хочу.
        - Будь внимательна… У Джека редко бывают серьезные отношения, - медленно говорит Ванесса, прижимая чашку к губам. - Хотя ты целовалась с ним два выходных подряд. Это рекорд для Джека.
        Я меняю тему разговора.
        - А что насчет вас с Рори?
        - Мне так неловко, - тихо говорит Ванесса. - Боюсь, миссис Уитфилд никогда не позволит мне вернуться к ней домой. Знаешь, что она мне сказала? “Надеюсь, что младшие братья Рори тебя здесь не видели. Какой пример это подает детям?”
        - Рори прочитали такую же лекцию? - спрашиваю я.
        - Нет, его отец просто отправил его на улицу, чтобы почистить что-то под названием “куча дерьма” около церкви.
        Я съеживаюсь и делаю глоток кофе.
        - Уверена, что миссис Уитфилд была просто шокирована, - говорю я. - Я имею в виду, все мамы защищают детей, полагаю.
        Не то, что Ванесса и я знаем об этом. Несколько лет назад ее родители попали в аварию: отец погиб на месте, а ее мама умерла через некоторое время от полученных травм.
        - Это просто потому, что я выгляжу так, - бормочет она. - Похоже, что никто никогда не старается узнать меня. Все дело в моей внешности. Они думают, что я злая, потому что красивая. Или они думают, что у меня идеальная жизнь, когда на самом деле я просто скучаю по родителям…
        Я собираюсь сказать ей, что никто не думает, что ее жизнь идеальна, но, черт возьми, я думала так сама. Мы не знаем, что думают другие люди. Никогда не узнаем, если не спросим.
        - Я твоя подруга, - говорю я ей. - И если миссис Уитфилд не видит, насколько ты великолепна, тогда к черту ее.
        Ванесса смотрит на меня и слегка улыбается.
        - Я просто надеюсь, что Рори не захочет закончить это… понимаешь? Я не слышала ничего от него с самого утра… Я думала, он найдет способ позвонить.
        - Не беспокойся. Ты ему очень нравишься.…
        Она улыбается, заглядывая в кофейную чашку.
        - Так как же ты оказалась в постели с Джеком Гудвином прошлой ночью?
        - Как ты оказалась в постели с Рори и Дартом Вейдером? - я отстреливаюсь.
        - И с Чубаккой.
        Я стону, смеясь.
        Мы прикончили еще два кусочка пирога с ревенем и обсудили все наши сплетни, и пирог на вкус немного слаще обычного стал.
        ***
        У Ванессы на диване доисторический плед цветов Хэллоуина: оранжевый, красный, золотой и еще оттенки оранжевого. Она пригласила меня к себе домой после того, как мы наелись пирога, и вот я здесь, осматриваю крошечный домик с коричневым ковром и потрепанными занавесками. Семейные фотографии покрывают стены и столики.
        - Здесь очень уютно.
        Ванесса валяется на диване.
        - Мой брат Тай продолжает пытаться купить дедушке дом, который выглядит, как замок, но нам нравится здесь. Но дедушка согласился на телевизор, - она указывает на плоский экран. - Тай всегда думал, что мы должны иметь лучшее, независимо от того, практично это или нет.
        - Ты скучаешь по нему?
        Ванесса медленно кивает.
        - Он хотел, чтобы я переехала с ним в Аризону, но я не захотела менять школу на последнем году. И я не могу оставить дедушку. Я бы скучала по нему слишком сильно… Он мой лучший друг, - она смущенно отводит взгляд. Я никогда не слышала, чтобы кто-то называл бабушку и дедушку лучшими друзьями. Потрясающе.
        - А твой дедушка не мог поехать с тобой?
        - Ему здесь очень нравится. Ему нравится его работа на пижамной фабрике. И кроме того я собираюсь в колледж в Теннесси.
        В доме пахнет затхлостью, потому что он старый, но он полон тепла, и меня поражает, что парень, который пришел из такой жизни, играет за аризонских кардиналов. Он воспользовался своим талантом и сбежал. И теперь Ванесса видит преимущества и не должна больше беспокоиться о деньгах. Я не хочу беспокоиться о деньгах. Но НФЛ находится на совершенно другом уровне, чем конный спорт. Колледж может дать мне новые возможности, как у Тая. Может, мне стоит поговорить с консультантом. Ванесса и я садимся, чтобы посмотреть фильм, она говорит мне, как она рада, что я переехал сюда, и что легко говорить по-настоящему со мной. Она признает, что у них с Келси больше поверхностная дружба, потому что Келси никогда не подпускает людей близко, что меня шокирует. Эта девушка такая загадка.
        Ванесса и я все еще разговариваем, когда звонит дверной звонок. Она встает, чтобы открыть дверь, впуская внутрь Рори. Они смотрят друг на друга в течение длительного времени, прежде чем он притягивает ее в объятия, целуя ее щеки и губы и крепко обнимая. Она обхватывает его руками за шею и прижимается лбом к его.
        Господи, как будто они уже влюблены.
        - У тебя большие проблемы с мамой? - спрашивает Ванесса. - Она ненавидит меня?
        - Даже если так, это не имеет значения, - говорит Рори. - Я хочу тебя. Я хочу встречаться только с тобой, и я просто… - он замолкает, чтобы сделать глубокий вдох, глядя ей в глаза. - Ты мне очень сильно нравишься.
        - Мне очень жаль, что я уснула прошлой ночью.
        - Прости, что позволил нам выпить так много шампанского, - говорит Рори с нервным смехом.
        - Это больше не повторится.
        - Согласен.
        Мне становится тепло, когда я смотрю на них. Ему все равно, нравятся его родителям Ванесса или нет. Они хотят быть вместе, поэтому они будут вместе. Обожаю это. Что случится, если я скажу папе и Синди, что хочу быть с Джеком? Джек проследит, чтобы его отец не уволил мою семью? Джек расскажет своему отцу о нас? Я люблю самоуверенность Джека, его ухмылку, его чувство юмора, то, как он заботится о своей младшей сестре, как он любит своих животных, он редактирует поваренную книгу своей мамы, он помог мне налить воды на ужин той ночью. Он мне просто нравится. Мне нужен Джек, и я не должна позволять никому - даже себе - вставать на пути.
        ***
        Когда я прихожу домой, я вижу папу и Синди, сидящих на диване и смотрящих на книжку, которую она одолжила у миссис Гудвин.
        - Пирожок, что ты думаешь об Арье? - спрашивает Синди.
        - Мне нравится, но это звучит как в средневековье, - говорю я, сжимая диван с другой стороны от папы. Я опираюсь на его руку, кладу подбородок ему на плечо и смотрю вместе с ним на книгу.
        - Как насчет чего-то современного? - спрашиваю я. - Как вам Мариотт?
        Синди смеется.
        - Мы не будем называть ребенка в честь гостиничной сети.
        Мы листаем книгу некоторое время, проверяя имена, такие как Кримсон (мне нравится!), Кэтрин (выбор Синди) и Нина (папа думает, что это мило).
        Я вздыхаю, прижимаясь ближе к папе, положив голову ему на плечо.
        - Могу я поговорить с вами кое о чем?
        - Конечно, - говорит Синди, захлопывая книгу.
        - Вы должны пообещать, что не будете злиться или делать поспешные выводы.
        - Обещаем, - говорит Папа, беря меня за руку. - Но тебе лучше не быть беременной.
        - Господи Иисусе, папа! Тебе нужен фильтр.
        - Это правда.
        Синди нежно хлопает его по руке:
        - Так что же происходит?
        Я оглядываюсь вокруг, чтобы убедиться, что никого нет поблизости.
        - Эм… Вот в чем дело. Я провожу много времени с Джеком… и я хочу попробовать завести отношения с ним…
        - Нет, - говорит папа, быстро качая головой.
        - Но он мне действительно нравится.
        - Я же говорил тебе ничего с ним не начинать.
        Как ты скажешь своему отцу, что уже слишком поздно? Не то, чтобы я сказала ему, что мы с Джеком уже были на третьей базе…
        - Как ты могла ослушаться меня? - его голос злой и полон боли. - Ты знаешь, Гудвины не хотят, чтобы мы вмешивались в их жизнь. Они даже не хотят, чтобы мы находились в их доме!
        Синди похлопывает его по колену.
        - Тс-с-с, - она смотрит на меня взглядом разочарованной мамы, хотя она еще даже не моя мачеха. - После того, что случилось с Муншадоу, я не хочу, чтобы тебе снова было больно. Быть с Джеком может быть хорошая идея сейчас, но это может измениться.
        Воспоминания о поцелуе Джека ночью, а затем о том, что он отступил на следующий день, всплывают в моей памяти. Он играл с Эбби Винчестер. Вероятно, он так же списал Келси Пейнтер. Но со мной может быть по-другому, верно?
        - Но это мое решение, - говорю я. Расставания всегда возможны, но без него жизнь будет похожа на езду на супермедленном Муле. - Я хочу этого.
        Папа и Синди обмениваются долгим взглядом. Наконец он издает длинный вздох.
        - Мы не можем позволить тебе принять решение, которое испортит нашу работу, поняла? - он двигает челюстью. - С тех пор, как мы переехали сюда, каждое решение, которое ты приняла, было эгоистичным или опасным - с твоей работой жокеем и верховой ездой, просмотром колледжей на компьютере или отношениями с сыном моего босса. Ты знаешь, я не могу позволить себе отправить тебя в колледж, - папин голос срывается. - Рори Уитфилд хороший парень. Почему ты не встречаешься с ним?
        - Мне никогда не нравился Рори.
        - Наши жизни, - начинает папа, выдыхая. - У нас никогда не будет такой жизни, как у Гудвинов. Я не знаю, какие идеи это место вкладывает в твою голову, но это должно прекратиться прежде, чем пострадаешь ты, Синди и твоя младшая сестра, поняла? - его тон яростно злой и серьезный.
        Мои руки и губы дрожат. Меня тошнит. Пронзающая боль устремляется вверх по рукам к груди. Я начинаю вся дрожать.
        Папа никогда так со мной не говорил. Ни разу. Взрослея, папа рассказывал мне истории о том, как его отец, мой дедушка, никак не мог сохранить постоянную работу конюха, и они покупали все свои продукты на продовольственные талоны. Разве отец не начал работать в Кедар Хилл, потому что хотел лучшей жизни? Что плохого в том, что я иду за чем-то лучшим?
        - Могу я все еще быть жокеем? - спрашиваю я сквозь стиснутые зубы, сжимая руки в кулаки.
        - Я сказал, что ты можешь, пока не случится что-то плохое, не так ли? - Папа проводит рукой по волосам, крепко сжимая их.
        Синди говорит:
        - Мы просто беспокоимся о тебе, пирожок.
        - Перестань называть меня так! - взорвалась я. - Только мама и папа могут так меня называть!
        Синди опускает взгляд на свой живот и начинает плакать. Лицо папы сразу смягчается и он говорит ей, что любит ее и ребенка. Ивонна появляется в дверях с широко раскрытыми глазами, держит в руках вязонину и смотрит на нас троих. Она подмигивает мне и кивает, прежде чем исчезнуть в своей комнате.
        Я стою с трясущимися коленями.
        - Я собираюсь прогуляться.
        - Держись подальше от Джека Гудвина, - кричит Папа.
        Я выбегаю за дверь, игнорируя папу, вытаскиваю леденец из кармана и пихаю его в рот.
        ***
        Я преодолеваю путь до пастбища Гринбриар, прежде, чем начинаю рыдать. Уже вечер воскресенья, и каждый наслаждается послецерковным ужином с родными. Треки пустынны. Вокруг лишь несколько рабочих, следящих за пасущимися лошадьми. Я открываю ворота, и Звезда тут же подбегает ко мне, тихо ржа. Он не останавливается, чтобы показать мне уважение; он зарывается носом в мою шею и вздыхает.
        - Я тоже тебя люблю, - шепчу я ему в гриву.
        Как папа мог так на меня кричать? Его не волнует, что я чувствую к Джеку? Я никогда не кричала на него: ни когда забеременела Синди, ни когда он не мог позволить себе другого ребенка. И я вовсе не была эгоисткой. Конечно, папа не знает, что я попросила мистера Гудвина дополнить зарплату Синди моей собственной…
        Три собаки Джека, задыхаясь и слюнявя все вокруг, преследуют друг друга вокруг кедровых деревьев. Я поворачиваюсь и нахожу Джека, смотрящего через плечо в сторону усадьбы.
        - Я надеялся, что найду тебя здесь, - говорит он, приподнимая уголки рта и слегка ухмыляясь. - Это становится нашим местом, - он показывает на пастбище.
        Я киваю, слегка улыбаясь.
        - Что случилось? - шепчет он.
        Я качаю головой, еще не готова рассказать.
        - Давай прогуляемся, - говорит он. Я следую за ним от ворот в сторону озера. Звезда фыркает, расстроенный, что я его бросаю.
        Джек ведет меня к озеру с собаками позади. Там он вытирает слезы под моими глазами, и я прижимаюсь к его груди. Думаю, это дает ему то начало, которое ему нужно, потому что скоро мы уже целуемся, и его руки в моих волосах, а я провожу руками под его футболкой, пробегая пальцами по его прессу. Теплый сентябрьский вечер, звезды только начинают выглядывать. Сумерки.
        - Если я сниму с тебя одежду, Джаспер украдет ее, - бормочет Джек между поцелуями, расстегивая мой лифчик и оставляя мою рубашку.
        - Не хотелось бы этого, - говорю я тихо, смеясь.
        Мы лежим вместе на траве, он трется о мои бедра, воспроизводя то, что мы делали прошлой ночью. Он расстегивает мои джинсы и стягивает их вниз, пока они не цепляются за одну из моих лодыжек, и он целует и гладит меня, мое тело покалывает. Но мы идем дальше, делаем то, чего я никогда не делала.
        - Ты уверена? - он шепчет, засовывая пальцы в мои волосы, и я киваю. Я беру его в руку и опускаюсь на него, потому что хочу. Это неловко, и я боюсь, что делаю что-то не так, но мне нравится чувствовать себя рядом с ним. Кажется, ему нравится то, что я делаю…
        Когда мы оба кончаем, он прижимается щекой к моей и шепчет:
        - Ты чувствуешь себя лучше?
        Я киваю, прижимаясь к его груди.
        - Прости, что нас прервали прошлой ночью, - мягко говорит он. - Мне придется отвезти тебя в наш домик на выходные в Кентукки в ближайшее время, чтобы мы могли уединиться…
        Мне нравится идея быть его гостем в их домике. Я никогда там не была, но слышала, как Джоди рассказывала об этом Синди. Джоди сказала, что это самое красивое место, которые она видела, прямо как из сказки.
        Я улыбаюсь в плечо Джека, закрываю глаза и наслаждаюсь звуками воды, мягко плещущейся по берегам.
        - Джек?
        - Хм? - он бормочет, играя с моими волосами.
        - Если я пойду завтра к школьному консультанту… ты пойдешь со мной?
        - О чем ты собираешься с ней поговорить?
        - Я смотрела некоторые колледжи в интернете, но я не знаю, будет ли что-нибудь из этого подходить для меня… потому что папа не сможет заплатить за все это, - я делаю вдох, смущенная до глубины души. - И если школьный консультант скажет что-то, чего я не пойму, я подумала, может быть, ты мне поможешь?
        Джек целует мою голову.
        - Конечно. Я могу это сделать. Но тебе не кажется, что ты должна привести туда своего отца, а не меня?
        Я хватаю его футболку и кручу ее, крепко сжимая.
        - Я поговорила с ним и Синди некоторое время назад, и мой отец дал понять, что колледж не для меня, когда я рассказывал им о нас и о том, что мы можем быть вместе, я не думаю, что он хочет, чтобы я подала заявку.
        - Ты рассказала о нас своему отцу и Синди? - он садится прямо, сталкивая меня с груди. Я сажусь и начинаю надевать лифчик. Почему он такой испуганный? - Зачем ты это сделала?
        - Мне нравится разговаривать с отцом, - говорю я тихо.
        - Ты рассказал ему, что мы делали прошлой ночью? - восклицает он.
        - Нет, нет, - говорю я, размахивая руками. Я тяжело сглатываю, чувствуя, как слезы снова обжигают мои глаза. - Я только сказала папе и Синди, что ты мне нравишься, и я не собираюсь держаться от тебя подальше, как они хотят.
        - Я бы хотел, чтобы ты поговорила со мной, прежде чем просто объявить, что мы, например, пара или что-то еще, - говорит Джек, пропуская руку через волосы. Он выглядит очень злым.
        - Я ему этого не говорила! - я нервно срываю травинки. - Я сказала им, что ты мне нравишься… и что хотела бы быть с тобой, вот и все.
        Джек делает глубокий вдох.
        - Слушай, я рад, что ты так думаешь, но у нас не может быть настоящих отношений.
        - Не может? - шепчу я.
        - Ты знаешь, что мы не можем встречаться. Я думал, ты хотела быть вместе… тайно. Как друзья с привилегиями.
        Он правда только что сказал "друзья с привилегиями"?
        - Типа мы бы спали, но никогда не ходили на свидания и все такое?
        - Да. Мы будем вместе тайно.
        Он правда сказал, что мы будем вместе тайно?
        - Почему мы не можем просто попробовать по-настоящему? Увидеть, что скажут люди?
        Джек не перестает хвататься за волосы.
        - Твой отец расскажет моему отцу? Ты не можешь позволить ему рассказать моему отцу! Я должен показать ему, что я хороший владелец, который уважает свой персонал.
        Слезы уже начали капать по моим щекам. Я смахиваю их так быстро, как только могу. Если раньше он не обладал всей властью, то сейчас я отдала её ему в подарок.
        - Я прослежу, чтобы папа ничего не сказал, - говорю я тихо.
        - Хорошо, потому что мой отец еще не закончил сделку с райским парком. Если Винчестеры подумают, что я встречаюсь с кем-то другим, это разрушит все для отца.
        Джек качает головой. Он выглядит злым.
        Это одно из тех плохих воспоминаний, которые будут повторяться снова и снова в моей голове. Как воспоминания о Муншадоу. Не могу поверить, что поделилась ее историей с Джеком. Возможно, я была права. Богатые люди все одинаковы. Заботятся только о своих проклятых деньгах. Заботятся только о том, что лучше для них. Я впиваюсь ногтями в ладони, пытаясь решить, что лучше сказать. Что-то, о чем я не пожалею, когда оглянусь назад. Это странно. Я никогда не ощущала так много чувств одновременно. Гнев. Стыд. Печаль. Большего унижения, я никогда не испытывала. Но, в основном, гордость за то, что я собираюсь сделать.
        - Я не буду делать это тайно, - говорю я. - Это ужасно, что сделка зависит от твоих отношений с Эбби Винчестер. Я ненавижу то, что сделка важнее, чем мои чувства. Ты хоть представляешь, как дерьмово будет сказать папе и Синди, что они были правы насчет тебя?
        - Что насчет меня? - он бормочет, его ноздри раздуты.
        Я резко смеюсь.
        - Они сказали, что ты теряешь интерес к девушкам через пару дней и что я ничем не отличаюсь. Они правы. Если бы я была особенной, ты бы не хотел держать меня в секрете.
        - Дело не в этом, Саванна…
        - Не стоит, - отвечаю я, скрестив руки на животе. Я чувствую себя слабой. Не могу поверить, я доверилась ему… а теперь происходит это. - Ты можешь не уважать меня, но я себя уважаю достаточно, чтобы не влезать в подобные отношения. Я надеюсь, что твой отец получит свой ипподром, и я надеюсь, что это стоит того, чего ты лишился сейчас - меня.
        ГЛАВА 17. ПРИДЯ В КОНЦЕ
        - Хочешь, чтобы я надрал ему задницу?
        Я пытаюсь сосредоточиться на домашней работе по геометрии, несмотря на гнев.
        - Потому что я могу, - продолжает Рори.
        Ванесса кивает.
        - И если ты не позволишь Рори надрать ему задницу, тогда это сделаю я.
        - Ребята, я сама могу надрать ему задницу, - говорю я, шмыгая носом и вытирая его.
        Во время выполнения домашней работы я рассказала друзьям о том, что случилось с Джеком. Я пропустила часть о том, как я на него набросилась. Скажете, большая ошибка? Ванесса и Рори предупреждали меня насчет Джека. Мне стыдно, что они знают, что я для него ничем не выделяюсь. Сегодня он не присоединился ко мне за обедом, не сел рядом в учебным зале, вместо этого решил посидеть с Келси Пейнтер и Колтоном Брэдфордом. Она болтает с Джеком без остановки, а Колтон кладет голову на стол. С одной стороны, я рада, что Джек не сел со мной, потому что я не хочу вдыхать его одеколон и рисковать зарыться лицом ему в шею. В то же время боль и смущение льются по моим венам.
        - Все в порядке, - тихо говорю я, жуя ластик. - Я имею в виду, я могла быть с ним, если бы захотела.
        - Но вам придется держать его в секрете, - говорит Ванесса. - Это такой мудацкий поступок.
        - Я бы никогда не попросил девушку быть тайными друзьями с привилегиями или что-то типа того, - говорит Рори, оборачивая руку вокруг Ванессы.
        - Тебе лучше этого не делать. У тебя теперь есть девушка, помнишь? - говорит она.
        Они улыбаются друг другу с любовью, и мои внутренности сворачиваются калачиком и умирают.
        - Мой кузен Алекс написал мне вчера. - Рори лукаво улыбается мне. - Он спрашивал о тебе. Какая ты и все такое.
        - Реально? - спрашиваю я. Я даже не думала об Алексе с субботнего вечера.
        - Он свободен. Мы все должны выбраться куда-нибудь вместе, - говорит Рори, и Ванесса кивает. Мне не нужен парень, чтобы я чувствовала себя счастливой, но мне нравится идея новых знакомств в Теннесси.
        - Да, было бы неплохо, - говорю я тихо, поглядывая на Джека. Несмотря на то, что обед закончился час назад, и мы в библиотеке, он копается в контейнере, который Ивонна упаковала для него.
        - Не смотри на него! - выпалила Ванесса.
        - Ничего не могу поделать, - говорю я. Ненавижу, когда чувствую себя слабой.
        - Вот и все, - говорит Ванесса, бросая карандаш. - В следующие выходные мы с тобой поедем в клуб «Инфинити» в Нэшвилле. Единственное место, куда пускают до 18.
        - Звучит весело, - говорит Рори.
        - Ты не приглашен. Только девочки, - говорит Ванесса.
        - Но у меня есть несколько новых танцевальных движений для демонстрации, - дуется Рори.
        - Можешь показать мне их наедине, - говорит Ванесса, и я почти блюю.
        Я засовываю лист с домашкой в тетрадь по математике и встаю. Ванесса и Рори уже слишком заняты поцелуями, чтобы заметить мой уход, но Джек следит за мной взглядом, когда я выхожу из библиотеки. Он кажется грустным, он даже не замечает, что Келси ворует его сок. Когда она видит, что он смотрит на меня, она хлопает его по руке. Он быстро качает головой и обращает на нее внимание, слушая все, что она говорит. И это просто замечательно.
        ***
        Когда Рори высаживает меня в Кедар Хилл после школы, я направляюсь в Хиллкрест, чтобы оставить свой рюкзак перед тренировкой с Гилом. Папа и Синди поднимают глаза, когда я вхожу в общую комнату, но папа не смотрит мне в глаза.
        - Саванна, - начинает он. - Мне нужно отвезти Синди к врачу сегодня днем. Она устала и не смогла удержать блюдо с едой в эти выходные. Я беспокоюсь.
        - Разве вы не ходили к доктору пару недель назад?
        - Я не хочу рисковать, - говорит папа, касаясь ее живота.
        Я вдруг почувствовала удушье. Не только потому, что я беспокоюсь о ребенке, но и потому, что вчерашний спор с отцом все еще висит в воздухе. Если бы мама была здесь, знала бы она, что сказать, чтобы мне стало лучше?
        - Саванна, - говорит Синди, протирая глаза. Я становлюсь на колени перед ее стулом.
        - Ты можешь мне снова помочь? Мне жаль, что я прошу об этом, но я не закончила кое-что для миссис Гудвин, а утром у нее Благотворительное собрание.
        - Что нужно сделать?
        Синди делает паузу на секунду.
        - Я начала вощить пол в гостиной, но от запаха меня стошнило.
        - Я позабочусь об этом, - я направляюсь в свою комнату, чтобы переодеться в рабочую одежду.
        - Саванна, - кричит папа, но я закрываю дверь в спальню, прежде чем услышать, чего он хочет. Ему все равно, чего я хочу. Почему я должна беспокоиться о нем? Особенно после того, как я пыталась помочь нашей семье. Когда я возвращаюсь в общую комнату, там пусто. Папа и Синди уехали к доктору, не попрощавшись. Плевать. В поместье Паула показывает мне, где найти воск для пола, и дает краткое руководство. Я окунаю старую футболку в воск и отжимаю её, чтобы она не впитывала слишком много воска. Встаю на колени, втирая воск в деревянный пол. Паула сказала, что когда воск начнет мутнеть, я должна использовать чистое полотенце, чтобы отполировать дерево. Черт, быть горничной сложнее, чем наездницей. Вощение убивает мои руки. Я слышу смех и шаги, идущие через фойе к ступенькам. Я поднимаю глаза и нахожу Келси и Джека, стоящих в дверях гостиной. Черт. Может ли моя жизнь стать еще более неловкой? Не успею оглянуться, как буду чистить туалеты, как слуги Маркуса Винчестера.
        Келси на секунду сосредотачивается на мне, выглядя растерянной, затем возвращается к своему телефону и начинает подниматься по лестнице.
        - Давай, Джек, - она направляется в его комнату? Они собираются переспать?
        Он игнорирует ее и входит в комнату, морща нос.
        - Что ты здесь делаешь?
        - А на что похоже? - огрызаюсь я.
        - Вощишь пол. Почему Паула или Синди не делают этого? Или даже Ивонна?
        - Потому что это работа Синди, а она ушла к врачу. И мы не можем позволить себе потерять ее смену. Кто-то должен работать, - я наклоняюсь обратно и вощу сильнее.
        - Какая хорошая идея, - говорит голос. Я поднимаю взгляд и вижу Гила, стоящего у своего кабинета.
        Может ли этот день стать еще хуже?
        - Я должен заставить всех моих жокеев и тренеров вощить полы. Это отлично подходит для тренировки верхней части тела. Саванна, можешь навощить мой грузовик перед тренировкой?
        Я пристально смотрю на них обоих.
        - Гил, можешь дать нам минутку, пожалуйста? - говорит Джек тихим голосом.
        Гил поднимает брови и исчезает быстрее, чем вы можете сказать: “На старт”.
        Джек присаживается рядом со мной, берет старую футболку и нюхает ее, кривя лицо. Я выхватываю её из его рук и тру пол, стараясь не обращать внимания на свежий запах его выстиранной одежды и одеколона.
        - Я скучаю по тебе, - бормочет он.
        Я киваю в сторону лестницы.
        - Что насчет Келси?
        - С ней ничего нет. Мы всего лишь друзья.
        - Знает ли она об этом?
        - Я сказал ей, что не хочу ничего серьезного. Но она моя подруга и ее уже бросали друзья, я не хочу так с ней поступать. Мы можем поговорить наедине? Я хочу найти способ, чтобы быть вместе…
        - Ну, а я не хочу вощить этот проклятый пол, но мы не всегда получаем то, что хотим.
        Джек встает и делает шаг назад, уставившись на меня.
        - Ладно, - он выходит из комнаты, его ботинки скрепят по полу.
        Я вытираю пот со лба и возвращаюсь к работе.
        ***
        Позже, тем же вечером, кто-то стучит в мою дверь, когда я читаю «Ежедневную Гоночную Форму».
        - Войдите.
        Рори открывает дверь и садится со мной на кровать, обнимая меня.
        - Я хочу убить этого ублюдка за то, что ты чувствуешь себя так плохо.
        Я тихо смеюсь, сжимая его футболку.
        - Ты ведь не переспала с ним, не так ли? - спрашивает он.
        Я качаю головой.
        - Я думала, тебе нравится, когда девушки спят с парнями через две минуты после знакомства?
        - Не ты, - говорит он. - Не ты. Я думаю, Джек тупица. Очевидно, он хочет тебя…
        Я знаю.
        - Пойдем поужинаем со мной, - говорит он. - Мы можем поехать в «Теннесси Баллерс».
        - Я не голодна.
        - Ты не пробежишься по моим репликам позже? Я прослушиваюсь для школьного спектакля.
        Мне нравится, что он пытается отвлечь меня.
        - Они ставят пьесу, которую ты написал? “Позвони мне, когда твоя мама вернется в город?”
        - Нет, - говорит Рори, глубоко вздыхая. - Миссис Таун сказала, что моя пьеса слишком рискованна для старшей школы. Мы играем Питера Пэна.
        - О, я надеюсь, что ты получишь роль Питера! Ты будешь летать по сцене, свисая с этих штуковин.
        Он подмигивает.
        - Ты просто хочешь увидеть меня в зеленых колготках.
        - Тьфу, - я смеюсь, а Рори идет обедать, потому что когда ты семнадцатилетний парень, еда перевешивает все остальное.
        Через час Синди появляется с подносом, на котором кусок курицы, приготовленный с морковью и небольшим стаканом молока. Она приносит его в мою кровать и садится рядом, похлопывая меня по ноге. Так же, как папа сегодня днем, она не может встретиться со мной взглядом, она краснеет.
        - Как твой ребенок? - спрашиваю я.
        - Доктор говорит, что она в порядке, - отвечает Синди, шмыгая носом. Она щиплет себя за нос. - Я думаю, что у некоторых женщин более трудные беременности, чем у других. Он сказал, что я не должна так много заниматься физическим трудом.
        - Ты собираешься рассказать Гудвинам?
        - Утром, - отвечает она и гнет пальцы. - Я боюсь, что они меня выгонят… боюсь, мне придется съехать от тебя и твоего отца.
        - Не надо так думать, - я ее обнимаю. - Все будет в порядке.
        И тут папа появляется в дверях.
        - Я действительно не хочу говорить с тобой сейчас, - говорю я, заставляя его вздрогнуть.
        - Я хотел сказать спасибо за помощь с полом сегодня.
        - Я сделала это не ради тебя. Я сделала это для моей младшей сестры.
        Папа заходит и закрывает дверь. Вряд ли здесь есть место для него.
        - Нам нужно поговорить о том, что случилось вчера, - говорит Папа. - Тебе нужно поня…
        - Я усердно работала на треке! - прерываю я. - Я отдавала мистеру Гудвину деньги, которые зарабатывала, чтобы Синди могла отдохнуть. Так у тебя будет больше денег, чтобы потратить на ребенка. А потом ты кричишь на меня, называешь эгоисткой и говоришь, что я делаю безрассудные вещи. И Джек был так добр ко мне, я думала, он хочет наших отношений.
        Все это выливается наружу. Кто эта слабая девочка, говорящая моим ртом?
        У меня трясутся руки, сердце колотится в груди. Прохладное, скользкое чувство течет по моему телу, как будто кто-то окунает меня в чан с ледяной водой.
        - Я не просил тебя помогать с нашими счетами, - тихо говорит папа. Он направляется ко мне, как будто собирается обнять меня, но я поднимаю руку.
        - Не надо, - плачу я, пряча свое лицо в руках. - Просто оставь меня в покое.
        - Пирожок, - говорит папа, но я качаю головой.
        - Пожалуйста, уходи.
        Он шмыгает носом и трет глаза и Синди начинает реветь. Мне невыносимо слышать, как они произносят: “Мы же говорили”. Я просто не могу. Не после того, как он наорал на меня и не хотел слушать вчера. Я не могу сказать им, что они были правы насчет Джека. Я сжимаю свою подушку и смотрю в крошечное прямоугольное окно под потолком. Жизнь чертовски несправедлива. Когда я взглянула в большое эркерное окно Джека, я увидела миллион звезд. Мое окно такое маленькое, что я вижу только горстку. Если бы я родилась в более богатой семье, у меня было бы гораздо больше звезд.
        - Прости, что расстроился, - мягко говорит папа. Его глаза блестят. - Я так горжусь тобой. За то, что получила должность жокея на лучшей ферме. За то, что думала о колледже.
        Я киваю и позволяю ему обнять меня и гладить по спине. Синди держит меня за руку и расчесывает мои волосы пальцами.
        - Ты самая сильная девушка, которую я знаю, - тихо говорит она. - Хотела бы я быть, как ты.
        Я улыбаюсь ей сквозь слезы, а она берет меня за руку и кладет ей на живот, чтобы я почувствовала толчок. Мне не терпится познакомиться с сестренкой.
        - Я не хотел кричать, - говорит папа. - Просто ты взрослеешь и я не могу защитить тебя от всего.
        Я так не плакала с того дня, как нашла тело Муншадоу. Я позволила им обнять себя, желая забыть, как я переспала с Джеком и поделилась с ним частью себя. Я дала ему то, что никогда никому не давала. Правда в том, что я злюсь на саму себя. Я должна была знать лучше.
        ***
        Сегодня вечер четверга, Ванесса, Рори и я встречаемся с его кузеном Алексом на сельской ярмарке. Двойное свидание. Я в восторге от этого, но стараюсь не возлагать слишком больших надежд. Обожаю ярмарки. Что-то есть в этой идее ходить, держась за руки с парнем под ночным небом, заставляет меня чувствовать, что я найду свою единственную настоящую любовь здесь. Ярмарка полна надежд. Мы выпрыгиваем из грузовика Рори в грязный дерн и начинаем пробираться к билетной кассе, покрытой огоньками. Ночь свежая и прохладная и пахнет попкорном и коровьим навозом. Я вытираю потные ладони о джинсы и с тревогой сканирую толпу в поисках Алекса.
        - Успокойся, - говорит Рори с ухмылкой.
        - Тише ты, - говорит Ванесса Рори. Она бросает на меня возбужденный взгляд.
        Через пару минут я вижу, как Алекс идет к нам. Я борюсь с желанием вскочить на цыпочки. Он одет очень удобно - джинсы и шлепанцы, а его футболка и поверх рубашка не заправлены и немного помяты. Мне нравится, как Джек всегда выглядит таким собранным, но мне так же нравится внешний вид Алекса. И, конечно, я обожаю его небрежную прическу Уитфилдов.
        Он похлопал Рори по спине, затем обнял Ванессу и, наконец, сосредоточился на мне.
        - Привет, - произнес он.
        Я протягиваю руку, чтобы пожать ему руку, а он берет ее, улыбаясь, смотря мне в глаза. Его пальцы теплые и я в восторге от того, что может произойти сегодня вечером. Надеюсь, что бы ни случилось, я забуду, как сильно скучаю по Джеку. Я заставляю его лицо и улыбку исчезнуть из моих мыслей. Каждый из нас покупает билеты за 5 долларов - достаточно, чтобы проехать на колесе обозрения, врезаться в друг друга на автодроме, и заработать тошноту на карусели. Запах тортов и картофеля фри доносится до меня, завораживая так же, как мигающие огни и колокола, звенящие, когда дети выигрывают призы. Наша первая остановка - карусель, где мы с Ванессой кричим, и нас тошнит, в то время как Рори и Алекс весело проводят время. Затем Рори и Ванесса захотели прокатиться на чертовом колесе, так что мы направляемся туда. Алекс и я наблюдаем, как они забираются в ковшовое сиденье и хватают руль, хотя он едва достает до их коленей.
        - Колесо обозрения является отличным местом для поцелуев, - говорит Алекс, когда Ванесса и Рори начинают лапать друг друга.
        - Ага.
        - Хочешь? - он спрашивает, указывая на поездку.
        - Целоваться? - дразню я.
        Он замолкает на секунду, выглядя испуганным.
        - Я имел в виду прокатиться на чертовом колесе.
        - Я просто пошутила, - мое лицо горит.
        Алекс подходит к контролеру, когда я пытаюсь передать свои билеты, он отмахивается.
        - Я всё уладил.
        - Спасибо, - говорю я.
        - Но подождите. Ты достаточно высока, чтобы кататься? - Алекс спрашивает, указывая на линейку.
        Я смотрю на него с поддельной злобой и сажусь. Мы хватаемся за перекладину, смотрим прямо вперед, как колесо движется назад, поднимая нас в черное небо. Отсюда можно увидеть весь центр города. Шатер театра Франклина мерцает красными и золотыми огнями. Синий свет мигает на вершине водонапорной башни.
        Алекс смотрит на меня искоса.
        - Откровенно говоря, я давно не был на первом свидании.
        - Я помилую тебя, - говорю я со смехом. Он не часто встречается? В это трудно поверить. Ветер дует мне в лицо, когда колесо обозрения снова тянется к звездам.
        - Значит, ты жокей? - спрашивает он, приподнимая бровь. - Это довольно сексуально.
        Я по-дружески его толкаю и начинаю рассказывать ему о гонке на прошлой неделе и о моих надеждах на эти выходные в Кинленде, и предстоящем дерби «Диксиана». Алекс смотрит мне в глаза и задает вопросы о верховой езде, и вскоре уже я расспрашиваю его.
        - Я изучаю биологию в штате Теннесси, - говорит он. Оказывается, он любит скалолазание и большую часть выходных проводит в лесу.
        Когда мы сходим с колеса обозрения, Ванесса и Рори говорят, что хотят прокатиться на нем снова, что является кодом для желания поцеловаться еще немного, поэтому Алекс покупает нам муравейник, и мы ходим, болтая и слизывая сахарную пудру с наших пальцев. Я замечаю много людей из школы. Колтон Брэдфорд и Келси Пейнтер тусуются с командой черлидеров и парнями из футбольной команды. Они по очереди спускаются с воздушных горок, визжат и бьют друг о друга, когда приземляются на мягкое дно. Колтон и Келси машут мне, и не ускользает от моего внимания, как они оценивают Алекса.
        Колтон губами произносит: "Он горячий!" и делает неуместные жесты бедрами, и я улыбаюсь ему в ответ. Какой извращенец. Меня удивляет, что Джек сегодня не с ними. И еще больше удивляет, что Келси помахала мне.
        - Пойдем в комнату смеха? - спрашивает Алекс и мы проводим несколько минут, хихикая, пока смотрим в зеркало, которое прибавляет нам пару десятков килограммов.
        - Тебе нужно сесть на диету, - поддразниваю я.
        - Я передумал, ты не в моем вкусе, - Алекс хихикает, когда я трясу бедрами, заставляя мою тысячу фунтов танцевать в зеркале.
        Его телефон звонит, он вытаскивает его из кармана и смотрит на экран.
        - Мне нужно ответить на звонок.
        - Давай.
        Мы выходим из комнаты смеха, и пока он болтает по телефону, я иду на игру "Бросок копейки", где покупаю три билета, чтобы бросить пять копеек в маленькие стеклянные чаши, наполненные водой. Я промазываю все пять раз.
        Именно тогда я их и вижу. Джек и Шелби Гудвин. Одна его рука обернута вокруг ее плеч, когда они выходят из павильона искусства. Конечно, Алекс все еще ходит и разговаривает по телефону. Он забыл, что он был на свидании со мной? Чувствую себя очень неловко.
        Я покупаю еще три билета и концентрируюсь на игре. Я снова промазываю все пять раз.
        - Вау, у тебя ужасно получается.
        Я поворачиваюсь к Джеку лицом.
        Шелби бьет локтем в ребра брату.
        - С таким ртом неудивительно, что у тебя нет девушки. Привет, Саванна.
        - Привет, - говорю я и покупаю еще три билета, чтобы снова сыграть.
        - Ты здесь одна? - Джек спрашивает, оглядываясь вокруг.
        - Нет. Я на свидании, - я указываю на Алекса, который засунул палец в ухо, чтобы лучше слышать человека на другом конце линии. Лучше бы это было важно, потому что он говорил по телефону по крайней мере пять минут.
        - О, - отвечает Джек, нахмурив лоб.
        - Выиграй мне что-нибудь, - требует Шелби от Джека, поэтому он платит за три билета, чтобы сыграть. Он бросает четыре раза и выигрывает Шелби коричневое чучело лошади.
        - Я сыграю снова, - говорит Джек, передавая билеты. Когда Шелби начинает говорить с другом, сплетничая о каком-то мальчике в восьмом классе, Джек закидывает со второй попытки монетку в емкость, выигрывая еще одну плюшевую игрушку.
        - Я возьму ту, - говорит он. Он указывает на маленького розового единорога. Рабочий срывает его с призовой стены, и Джек вручает мне. - Для твоей комнаты. Оно подойдет к твоему клубничному покрывалу.
        Я хмуро смотрю на него, а затем беру плюшевую игрушку, просовывая ее под руку.
        - Я назову его Сухарь[27 - 27 В честь лошади из фильма “Фаворит” (2003 г.).].
        Джек бросает на меня уничтожающий взгляд.
        - Серьезно? Сухарь? Вы знаете, что лучшие лошади на нашей ферме родом от Насруллы и Секретариата.
        - Отлично. Я назову его Боевой конь[28 - 28 В честь коня из военной драмы Стивена Спилберга “Боевой конь” (2011 г.).].
        - О Господи.
        Джек смеется и качает головой.
        - Я предсказуема, да?
        - Ни в моем уме, нет, - тихо говорит он, потирая затылок. Он поглядывает на Алекса. - Какая твоя любимая часть ярмарки?
        - Скачки мулов.
        - Да? Моя - собачья выставка.
        Я смеюсь, и мы смотрим друг другу в глаза. Он молчал долго.
        - С нетерпением жду субботы. Я думаю, вы со Звездой можете выиграть.
        Мы участвуем в гонках в Кинилэнде в Кентукки в эти выходные. Джек заявил Звезду на гонки с призом в $150,000.
        - Я тоже в предвкушении этой субботы, - говорю я, не в состоянии удержать волнение в голосе. - Я знаю, что мы победим в этот раз.
        Джек усмехается. Затем качает головой и фокусируется на колесе обозрения. Оно делает два оборота, пока мы стоим молча. Когда я была маленькой девочкой и смотрела, как старшие девочки гуляют со своими парнями на ярмарке, я не могла дождаться дня, когда сделаю это сама. И вот я здесь: практически одна с тех пор, как Алекс бросил меня ради телефонного звонка. Одна, когда рядом со мной парень, которого я действительно хочу.
        - Саванна, - говорит Джек, глядя на свою сестру, которая все еще занята разговором с другом. - Я знаю, я не был добр к тебе, но я хочу найти способ…
        И тут Алекс подходит и кладет руку мне на плечо.
        - Извини за это. У друга были проблемы с выяснением отношений.
        - Я Джек, - он протягивает руку, чтобы пожать руку Алекса. Алекс представляется, затем спрашивает, хочу ли я прокатиться на чашках[29 - 29 Аттракцион, где вращаются огромные чайные чашки.]. Я киваю.
        - Пока, Джек, - говорю я, паническое выражение появляется на его лице, когда я отворачиваюсь и ухожу с Алексом. Но я оставляю его позади.
        - Кто был этот парень? - спрашивает Алекс.
        - Мой босс.
        - Ого. Он довольно молодой.
        Я оглядываюсь назад, чтобы увидеть, как Джек обнимает свою младшую сестру и направляет ее к колесу обозрения.
        Мы с Алексом садимся в чашки, он уютно устраивается рядом со мной - здесь становится холодно. Остаток ночи проходит гладко: Гудвины больше не появляются, Алекс больше не получает телефонных звонков, а когда мы покидаем ярмарку, он быстро чмокает меня в щеку и спрашивает, может ли он позвонить мне в субботу, так что, может быть, мы перекусим или займемся чем-то подобным в тот вечер.
        - Да, это было бы здорово, - я улыбаюсь. Ночь не была полной победой, но я хорошо провела время и хотела бы увидеть его снова. Он милый, поцеловал меня в щеку и хорошо ко мне относился. О чем еще я могу просить? Но позже той ночью, вопреки моему здравому смыслу, я свернулась калачиком с розовым единорогом и уставилась в мое маленькое прямоугольное окно на звезды, представляя руки Джека вокруг меня.
        ***
        Благодаря скверному дождю в пятницу, трасса в Кинленде - это одна большая грязевая яма. Лошади должны затрачивать вдвое больше времени, чтобы сделать круг во время тренировки. Это, как когда люди пытаются бегать по пляжу. Во время тренировки я вывожу Звезду на разминку, он резко останавливается, и я падаю. Я сваливаюсь плечом в большую лужу. Грязь смягчает падение, но я вся в грязи.
        Звезда не убегает, как обычно, когда он сбрасывает наездника. Он толкает мою голову носом, как будто говорит мне встать. Он фыркает и роет копытом грязь.
        Когда я встаю, вытираю грязь с моих перчаток и со штанов, Джек, Гил, папа и Мистер Гудвин приходят, пробиваясь через грязь ко мне. Гил хватает Звезду за узду.
        - Ты в порядке? - спрашивает папа.
        - Все хорошо, - говорю я, сохраняя голос спокойным. Моя задница даже не болит.
        - Давайте уведем вас с трассы, - говорит Гил, возвращая нас к стойлам. Рори приходит помыть и накормить Звезду.
        - Сынок, - говорит мистер Гудвин Джеку, - я думаю, ты должен либо снять Звезду с гонки, либо сделать Таунсенда жокеем, а не Саванну. У нее просто нет опыта гонок в условиях такой грязи. Я не хочу, чтобы она упала во время настоящей гонки.
        - Но… - начинаю я.
        - Мистер Гудвин прав, - говорит Папа, сканируя мою грязную одежду.
        - Не говори так уверенно, - сказала я. - Итак, я упала один раз…
        - Во время тренировки ты тоже падала, - говорит мистер Гудвин.
        - Она должна когда-нибудь получить опыт, - говорит Гил, и я улыбаюсь ему.
        - Я не хочу, чтобы наездник из Кедар Хилл упал вовремя гонки, - говорит Мистер Гудвин. - Это не выставит в лучшем свете меня и мою ферму.
        - Ты действительно позволишь этому случиться? - я спрашиваю Джека.
        Он не смотрит мне в глаза.
        - Я думала, это ты принимаешь решения, - говорю я. - Ты якобы действующий владелец фермы.
        - Я!
        - Только не тогда, когда это важно, я думаю.
        Джек открывает рот, потом снова закрывает его. Он морщит лоб и смотрит вниз, прежде чем снова взглянуть на отца.
        - Используй Таунсенда в качестве жокея, - говорит мистер Гудвин. - Это действительно важно.
        - Прости, - тихо говорит Джек. - Папа прав, я не хочу, чтобы ты пострадала. Наездником будет Таунсенд, - он уходит из стойла, оставляя меня, разбитую, задыхающуюся.
        Они знают, что Звезда не любит мальчиков. Меня бесит, что они готовы рисковать тем, что Звезде будет некомфортно. Кроме того, в прошлый раз я была третьей! Это в миллион раз лучше, чем Таунсенд когда-либо справлялся со Звездой. Я снимаю перчатки, бросаю их на пол, выхожу из стойла и захлопываю дверь. Минерва высовывает голову из стойла, смотрит мне в глаза, встревоженная.
        - Дерьмо, - говорю я, вылезая из сарая. Рори видит меня и преследует, пытаясь заговорить.
        - Что случилось? - Рори спрашивает, схватив меня за локоть.
        - Просто оставьте меня в покое! - я кричу, направляясь в сторону трибун.
        Я нахожу место далеко от загона, чтобы стоять и смотреть гонку Звезды.
        Джек уже сказал мне, что не может встречаться со мной из-за того, кто я есть. И теперь он забирает это у меня? Задница. Перед началом гонки Джек присоединится ко мне на трибунах. Он принес мне горячий шоколад, потому что тут очень холодно.
        - Мне очень жаль, - говорит Джек, передавая мне чашку из пластика. Я не хочу принимать его предложение мира, но только идиот откажется от бесплатного горячего шоколада в такой день. Дурацкий ливень.
        - Мне тоже жаль, - говорю я. - Ты будешь выполнять приказы отца всю оставшуюся жизнь? Когда ты собираешься встать и вести себя, как хозяин? Или это просто должность для тебя?
        Джек нахмурил брови, выглядя обиженным и злым, я знаю, что я нанесла низкий удар, но мне нужно поставить щиты вокруг себя.
        - Я сделал это не только потому, что папа сказал мне, - говорит Джек. Он встряхивает свои мокрые волосы, а дождь капает ему на лицо.
        - Тогда зачем ты это сделал? - огрызаюсь я.
        - Потому что я забочусь о тебе! - рычит он. Люди на трибунах смотрят на нас. - Я очень забочусь о тебе, и я не хочу, чтобы ты пострадала, - он снова проводит рукой по волосам. Все становится таким тихим, что я слышу, как мое сердце колотится в груди. - Пей свой горячий шоколад. Здесь холодно, и я не хочу, чтобы ты заболела.
        - Тебе не нужно заботиться обо мне, Джек.
        - Я хочу заб… - он запинается и глубоко дышит.
        Я пью горячий шоколад, качая головой на ипподром.
        - Я действительно злюсь на тебя прямо сейчас. Сначала ты дал мне надежду стать жокеем и сделать что-то по-другому в моей жизни. А потом ты меня обрадовал надеждой насчет нас. Что, возможно, мы могли бы быть чем-то особенным, потому что я действительно что-то чувствую, когда я с тобой. И я действительно имею это в виду… - я скрежещу зубами.
        Джек пялится на свои ботинки.
        - Я сказал тебе, что хочу тебя.
        - И я сказала тебе, что не соглашусь быть твоим секретом.
        - Но ты согласишься на парня, с которым была прошлой ночью. Двоюродный брат Рори Уитфилда.
        - Это не соглашение! Это было настоящее свидание!
        - О, пожалуйста. Настоящее свидание без химии. Конечно, вы договаривались.
        Он подходит ближе, приближается к моему лицу.
        - Будь со мной. Пожалуйста, не встречайся с ним.
        - О, так ты опустишься до свидания со мной теперь, когда я могу заинтересоваться другим парнем? Это отстой.
        - Ты мне не безразлична!
        - Тогда докажи это.
        Я отворачиваюсь лицом к ипподрому, не встречая его взгляда снова. После нескольких секунд в тишине Джек, наконец, оставляет меня стоять в одиночестве. Я беру свой горячей шоколад и нахожу сухое место, чтобы сесть.
        Во время гонки Таунсенд едет вдоль ограждения и никогда не выводит Звезду в лидеры. В какой-то момент лошадь хлещет головой из стороны в сторону, и я думаю, Таунсенд потеряет контроль, но он как-то удерживается. Они занимают четвертое место.
        ГЛАВА 18. ЕСЛИ БЫ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА БЫЛИ ДРУГИМИ
        Джек дает Звезде выходные после гонок, потому что Диксиана Дерби в следующую субботу.
        Тем временем я в полном одиночестве провожу для Звезды водные процедуры в Гринбрайаре. После того, как мы почистили его зубы, он вытягивается, как будто собирается укусить мою руку, но затем медленно начинает обнюхивать ее.
        - Привет, - отвечаю я. Ты рад, что у тебя выходной?
        Звезда прижимается к моему плечу.
        - Неудивительно, что ты не выигрывал гонки, - шепчу я. - Ты становишься нежнее. Скаковые лошади должны быть агрессивными.
        Я сжимаю кулак и пытаюсь показать ему, что я имею в виду, но он возвращается к поеданию своего зерна. Какая свинья. Я провожу со Звездой остаток дня, убирая его навоз и позволяя ему пастись на пастбище. В прошлую субботу вечером я пошла на ужин с Алексом в Кракер Барелл, мы хорошо провели время, но ничего особенного не произошло между нами. Когда он отвез меня домой, он быстро поцеловал меня в губы. Позже сегодня вечером мы пойдем в кино и, я надеюсь, что это будет ночь, когда мы поцелуемся серьезно. Я не возражаю, что мы двигаемся медленно, но мне не хватает какой-то страсти. Наклоняясь через забор, я наблюдаю, как Звезда преследует кобылку, дразнит ее, а затем он раздражается и визжит, когда годовалый жеребенок пытается поиграть с ним. Я смеюсь, и Звезда вознаграждает меня, нюхая мое лицо и руки. Наблюдая за тем, как лошади бегут по оранжево-розовому закату, я теряю счет времени - мне нужно скоро принять душ, чтобы подготовиться к свиданию, и именно тогда я слышу шаги позади себя. Оглядываюсь через плечо, чтобы найти Джека, одетого в его удобную одежду - спортивные штаны и футболку с длинными
рукавами.
        - Уже поздно. Мы должны загнать Звезду и других в их стойла.
        - ?Я буду наездником Звезды в Диксиана Дерби на следующей неделе? - спрашиваю я.
        Джек фыркает, наблюдая, как Звезда катается по траве, хрипя.
        - Нам нужно посмотреть, какие условия будут в этот день.
        Он имеет в виду, что он должен узнать, что скажет его отец. Как забавно.
        - Почему ты дома? Это субботний вечер.
        Он складывает руки вместе на заборе и изучает лошадей.
        - Никого не хочу видеть.
        - Даже Колтона, Ванессу или Келси?
        - Даже этих ребят.
        Он смотрит на меня сбоку, грустно улыбаясь.
        В этот момент Звезда возвращается ко мне. Он издает глубокий фыркающий звук и останавливается в метре от меня. Я щелкаю языком. Лошадь переводит взгляд с меня на Джека, затем медленно идет вперед, протискиваясь между нами. Звезда прижимается к щеке Джека и кусает его за волосы.
        Джек царапает лицо жеребца.
        - О, спасибо, приятель.
        Яркие звезды пробиваются сквозь прекрасный розово-оранжевый закат, когда Джек и я встаем вместе и гладим лошадь. Я бы хотела, чтобы он проявил ту же храбрость, что и Звезда. Будет ли Джек когда-нибудь отбрасывать вещи, которые его пугают?
        После того, как мы ведем Звезду в его стойло, проходя фермы по пути, Джек отводит меня обратно к Хиллкресту.
        - Можем поговорить позже? - тихо спрашивает он. - Мы могли бы встретиться у озера?
        Я качаю головой.
        - Не могу, - вернее не буду. Я не попаду в ситуацию, где мы могли бы переспать, независимо от того, как сильно этого хочу.
        - Пожалуйста? - тихо спрашивает он. - Как друзья?
        - Джек, - говорю я тихим голосом. - Не… я же говорила, не могу. У меня есть планы.
        - Мне нужно поговорить с тобой кое о чем… Ты мне нужна, как друг, понимаешь?
        Как это могло закончиться хорошо?
        - Я кое-что тебе принес, - он сунул руку в карман, вытащил выцветшую крошечную коробочку и протянул мне. Я не хочу подарков. Я хочу, чтобы он поддерживал меня перед своим отцом, я хочу, чтобы он поднялся на ноги.
        Он кивает на белую коробку. Трясущимися руками я осторожно открываю его, чтобы обнаружить серебряную цепочку с двумя подвесками: лошадь и подкова. Цепь как бы заржавела, но она нежная и красивая. Ни один парень никогда не давал мне драгоценности раньше. Я смотрю в его глаза в поисках ответа.
        - Она принадлежала моей прабабушке, - тихо говорит Джек. - У нее были рыжие волосы, и она любила лошадей. Прямо как ты.
        Мои губы дрожат, когда я смотрю на браслет.
        - Я не могу принять его.
        Джек освобождает его от коробки и обвивает вокруг моего запястья, закрепляя его.
        - Но это идеально для тебя… и оно соответствует ожерелью, которое дала тебе твоя мама. Пожалуйста, сохрани его.
        Ну, все в моей истории говорит о том, что Джек игрок, что он хочет оставить меня в секрете, что он никогда не встречается с девушками, но теперь он приходит и дарит мне что-то, что принадлежало его прабабушке? Как будто он связывает наши истории вместе.
        Я могла представить парня, дарящего дорогие, новые украшения для девушки, которую он хочет заманить в постель, но не семейную реликвию.
        - Оно прекрасно…
        - Ты знаешь, насколько важна для меня семья, верно? - спрашивает он. Я киваю, вытирая нос. - Тогда ты понимаешь, что этот браслет значит для меня.
        Я вытираю слезы с глаз, не зная, что сказать.
        Он смотрит на меня из-под своих ресниц.
        - Я скучаю по тебе.
        - Я тоже по тебе скучаю, - признаюсь я, касаясь браслета. - Но мне нужно больше…
        - Я работаю над этим.
        ***
        В воскресенье вечером Рори просит меня поужинать в «Теннесси Баллерс». Как только мы садимся за стол, он пихает свою новую сцену мне под нос. Этот сценарий рассказывает об агентах ЦРУ, парне и девушке, которые являются партнерами, борющимися за одинаковое продвижение по службе, но они также тайно влюблены друг в друга.
        - Будешь читать мое письмо-запрос снова? - спрашивает Рори, перебирая свои документы. Он ищет агента, чтобы продать свои сценарии Голливуду. - Я хочу отправить это сегодня вечером.
        - Да, после того, как закончу читать эту сцену.
        - Значит, я так понимаю, тебе нравится?
        - Сцена напичкана бездумным сексом, - говорю я. - Ненавижу это, но я не могу отвести взгляд.
        Рори тихо смеется и возит рис по тарелке. Странно. Обычно он глотает еду.
        - Как прошло свидание с моим двоюродным братом прошлой ночью? - спрашивает Рори.
        - Отлично, - говорю я, улыбаясь. Мы припарковались после фильма и целовались некоторое время. Он хорошо целуется. - Он мне нравится.
        - Я рад, - говорит Рори. - Я не так близок с ним, как мой брат, но Уилл сказал, что хорошо, что он тусуется. У него был плохой разрыв пару месяцев назад.
        - Да неужели? Он не упомянул об этом… - я кусаю свою губу. Прошлая ночь была классной. Он заплатил за билеты, мы разделили попкорн, смеялись над одними и теми же моментами в фильме. Но это не так, как будто мы уже близки. Я не рассказала Алексу о своих надеждах и страхах или о том, как я боюсь за свою семью, когда младшая сестра уже на подходе.
        - Что произойдет, если ты никогда не продашь сценарий? - спрашиваю я Рори, думая о своем будущем в качестве жокея.
        - Я буду продолжать пытаться. Надеюсь, что все равно продам.
        Он оборачивает соломенную бумагу вокруг пальца, глядя на меня. Легко заметить, когда его что-то мучает.
        - Хорошо, что происходит? - спрашиваю я.
        - Хм, мой отец должен объявить о банкротстве.
        Я закрываю рот рукой. Финансовые проблемы фермы такие дерьмовые?
        Рори разрывает соломенную бумагу надвое.
        - И мы должны переехать. Я думаю, папа попробует продать наших животных. Он надеется, что Гудвины купят нашу землю.
        Рори проводит пальцами по глазам и зажимает нос.
        - Что твой папа собирается делать? - спрашиваю я дрожащим голосом.
        - Мы надеемся, что мама сможет устроиться на работу учителем, а папа попытается попасть в кооператив. Он знает людей там. Но, похоже, большинство рабочих мест плохо оплачиваются.
        - Хорошо, что Уилл пошел в колледж, а не остался дома, чтобы управлять фермой, - шепчу я, и Рори кивает.
        - Это еще одна причина для меня, чтобы пойти в колледж, - говорит Рори. - У моего папы нет образования, поэтому у него не так много возможностей для работы, как у моей мамы. Я имею в виду, мистер Гудвин, вероятно, наймет моего отца, но это смущает его…
        Я схватил его за руку.
        - Я здесь ради тебя. Все будет хорошо.
        Он кивает с грустной улыбкой.
        - Теперь позволь мне увидеть письмо-запрос.
        ***
        Позже той ночью я все еще думаю о том, что случится, если кто-то в моей семье заболеет, а у меня не будет денег, чтобы помочь им выздороветь. До того, как у мамы обнаружили рак молочной железы, у нас не было медицинской страховки. Я все ставила на работу в качестве наездника или жокея. Я думала, что это билет к лучшей жизни. Но что, если возможность была единственной? Я упала со Звезды после того, как он был напуган этими енотами, хотя я была в полной безопасности. Гудвины не позволили мне участвовать в гонках в Кинленде. Я люблю кататься на лошадях, но даже всадники не ставят все свои деньги на одну гонку. Я узнаю это из первых рук, когда подслушиваю, как Синди рассказывает папе, Пауле и Ивонне то, что она подслушала, подавая ужин Гудвинам.
        - Мистер Гудвин сказал семье, что мистер Винчестер не принял свою первоначальную заявку на участие в Парадайз Парк, и, если он хочет остаться в бегах, ему придется найти еще миллион долларов.
        Миллион долларов!
        - Это из-за того, что Джеку не понравилась дочь Джорджа Винчестера? - спрашивает Ивонн.
        - Нет, - отвечает Синди. - Очевидно, кто-то еще предлагает больше денег.
        Тогда почему мистер Винчестер болтал о чести и семье? Все сводится к деньгам? Я обхватываю себя руками, ненавидя то, что Джек отказался от того, что у нас было, чтобы помочь его отцу. Услышав, что сделка Парадайз Парка это все лишь холодный расчет, я каменею всем телом. Мистер Уитфилд считал, что ему не нужно учиться в колледже, потому что его ферма существует уже более ста лет. Что если через сорок лет я буду жить в лачуге нищей, потому что вложу все свои фишки в скачки?
        ***
        В понедельник утром Джек не на уроке жизни, он, должно быть, решил пропустить, но я вижу его в коридоре после занятия. Он стоит рядом с Келси Пейнтер и тихо разговаривает с ней. Она гладит его по локтю, он выглядит расстроенным. Когда Джек поднимает глаза и видит меня, он поворачивается и уходит в другую сторону. Келси вопросительно смотрит на меня, как будто пытается понять.
        - С ним все в порядке? - спрашиваю я, глядя мимо нее.
        Она прижимает книги к груди.
        - Ты действительно заботишься о нем, да?
        - Заботилась, - я все еще забочусь, но не собираюсь признаваться ей в этом.
        - Это отстой, - говорит она. И при этом не кажется стервой; она произносит это с грустью. Келси учится в драматическом классе Рори или что-то в этом роде? Она хорошая актриса.
        - Ты ему очень нравишься, - говорит Келси.
        - Это он тебе сказал?
        - Нет… он мой друг… Я просто вижу. Ты должна дать ему еще один шанс, - девушка смотрит в конец коридора, туда, где только что исчез Джек. - Если бы я могла вернуться в прошлое, я бы боролась сильнее, чтобы сохранить в моей жизни того, кто был важен для меня…
        Она внезапно поворачивается и идет по коридору, встречаясь с Колтоном и Ванессой, прежде чем отправиться в класс английского языка. Что все это значит? Неужели я должна жалеть самую популярную девушку в школе? Это безумие, что она чувствует себя неуверенно, на ее-то уровне.
        Я решаю пропустить второй урок и иду в кабинет школьного психолога. Сглотнув, я толкаю дверь, подхожу к ассистентке и прошу о встрече с мисс Брэди, чтобы поговорить о вариантах колледжа. Я сажусь и рисую в блокноте картинки с лошадьми и подковами, пока жду. Через двадцать минут она приглашает меня в свой кабинет. Наряду с вдохновляющими плакатами, у нее есть множество фотографий кошек в одежде?..
        Я вздрагиваю, не зная, что пугает меня больше: УВЕРЕННОСТЬ или котенок в клетчатом берете и таком же жилете.
        - Саванна Бэрроу? - говорит она, открывая папку и садясь за стол. Я сажусь перед ней и обхватываю колени руками.
        - Почему ты интересуешься колледжем? - спрашивает она, прикусывая ручку.
        По многим причинам, я думаю. Чтобы было много путей на выбор. Чтобы иметь возможность отказаться от чего-то, если это не совсем то, что я хочу. «Тропинки скрестились в лесу»… и я хочу взять ту, по которой меньше путешествовали.
        Но я говорю ей:
        - Это то, что я должна сделать.
        Она смотрит на мою папку, крутя в руках прядь волос.
        - Неплохие оценки, но я не уверена, что у тебя будет много возможностей для стипендии… Может быть, мы могли бы рассмотреть некоторые гранты и федеральную помощь. И ты должна выбрать, какой тест будешь сдавать SAT или ACT.
        Мисс Брэди протягивает мне брошюру, я открываю ее.
        - Эти тесты стоят денег, - медленно говорю я.
        - Всё стоит денег.
        Я прочищаю горло, листая брошюру.
        - В зависимости от дохода вашей семьи, мы могли бы подать заявку на отказ от платы налога, чтобы ты могла сдать экзамен ACT бесплатно.
        - Хорошо, - тихо отвечаю я, мы замолкаем на несколько мгновений.
        - Я призываю всех детей пойти в колледж, но, если ты хочешь передохнуть год или пойти в общественный колледж, ты можешь сделать это. Хотя однажды я прочитала статистику, согласно которой 80 процентов людей, которые не идут в колледж сразу после окончания школы, никогда не поступают. Они не находят времени.
        Я бросаю взгляд на футболку с кока-колой, которую купила на распродаже, думая о своём прошлом. Все это часть меня, которая привела меня сейчас, к этому моменту. Мисс Брэди права. Если я не пойду сейчас, то никогда не поступлю.
        Я делаю глубокий вдох.
        - Я хочу попробовать, - говорю я, вымученно улыбаясь.
        - Отлично! Что ты хочешь изучать?
        Жуткие мотивационные плакаты пугают меня.
        - Понятия не имею.
        - И это совершенно нормально.
        Она тратит десять минут, загружая меня новыми брошюрами и раздаточными материалами, чтобы я могла узнать о различных государственных и общественных колледжах в Теннесси.
        - Приходи ко мне на следующей неделе, - говорит Мисс Брэди.
        Если я чего-то хочу в жизни, мне нужно делать это шаг за шагом. И если я хочу заплатить за эти вступительные взносы в колледж или обучение, то мне нужно что-то сделать для этого. Это может повредить тому, что я могу дать своей младшей сестре сейчас, но это может помочь нам всем в будущем. Я выхожу в коридор, где нахожу Джека, потягивающего воду из фонтанчика. Он вытирает воду с губ и смотрит на меня. Смотрит на бумаги в моей руке. На его лице появляется улыбка. Я улыбаюсь в ответ и иду в сторону спортзала.
        Перед физкультурой я встречаюсь с Ванессой у ее шкафчика, и тут же к нам подходит Рори.
        - Ванесса, - говорит он, задыхаясь. - У меня к тебе важный вопрос.
        Но прежде чем она успевает отреагировать, в коридоре раздается музыка, и случайные дети начинают танцевать под «Telephone» Леди Гаги. Все это хореографическая постановка. Подождите. Это дети из театрального класса Рори? Это что, флешмоб?
        Мы с Ванессой хихикаем, а студенты продолжают танцевать, тут к нам подходит Рори, поднимая плакат с вопросом, не хочет ли Ванесса пойти на бал выпускников с ним.
        - Да! - говорит она, и они начинают целоваться, а флешмоб продолжает скрежетать вокруг нас. Колтон свистит, а Келси радостно кричит. Джек смотрит на меня и улыбается, я не могу не улыбнуться в ответ.
        - О-оу! - кричу я, прикрыв рот ладонью, мой голос разносится по коридору.
        После школы Ванесса подвозит меня домой, и мы полностью занимаем общую комнату Хиллкреста, чтобы поесть конфет, почитать журналы и посплетничать. У Итана, сына Джоди, есть друг, и они все время выглядывают из-за угла на нас. Подростковые извращенцы.
        Ванесса кусает Твизлер и переворачивает страницу в своем журнале.
        - Я думала о таком платье, как это, - она показывает на короткую синюю тонкую вещь.
        - Мне нравится! Для выпускного?
        - Да, - она переворачивает страницу и показывает на белое платье. - Ты должна купить что-то вроде этого.
        - Неплохо…
        - Ты идешь с Алексом? Ты уже пригласила его?
        Я отрицательно качаю головой.
        - Может быть… В тот день в Новом Орлеане на ярмарке будут большие скачки. Гил говорил, что Джек может ввести Звезду в скачки… но я даже не уверена, что смогу быть жокеем.
        Ванесса похлопывает меня по руке.
        - Не сдавайся, ладно? Ты же знаешь, что умеешь ездить верхом, перед той гонкой было просто грязно, и Джек хотел обезопасить тебя. Он сам мне об этом сказал.
        Я медленно киваю, чувствуя, как по щекам разливается жар. Мне немного стыдно за то, как дерзко я вела себя тогда. Я должна была ехать на Звезде.
        - Если ты решишь пойти на бал выпускников, тебе и Алексу стоит поехать со мной и Рори, - говорит Ванесса, и мы погружаемся в дискуссию о парнях, обсуждая, как далеко мы зашли с ними. - Я спала с Рори только один раз после свадьбы его брата. Мы хотим, чтобы все шло медленнее, понимаешь?
        - Это я понимаю.
        - Ты уже что-нибудь делала с Алексом?
        - Мы целовались… - большая разница между нашими ситуациями заключается в том, что я могу сказать, как сильно она любит Рори, я еще не чувствовала этого к Алексу. Может быть, это просто требует времени?
        Ванесса рассказывает о том, как они с Рори дурачились в его грузовике в гараже Уитфилдов, его отец поймал их и заставил Рори снова чистить сборщик навоза.
        - Думаю, Рори считает, что это того стоило, - она смеется, а Итан и его друг ахают из коридора.
        - Убирайтесь отсюда, маленькие извращенцы! - кричу я, швыряя в мальчиков диванную подушку. Мы с Ванессой падаем на пол в приступе смеха.
        - Глупышки, - мы поднимаем глаза и видим, что Синди улыбается нам, положив одну руку на живот. - Саванна, ты не хочешь поужинать со мной и твоим отцом? Он получил бонус за несколько гонок и хочет угостить нас.
        Я смотрю на Ванессу.
        - Мы сейчас проводим время вместе.
        - Ванесса тоже может пойти с нами, если хочет.
        Ванесса кивает, я пожимаю плечами. У нас никогда не было денег, чтобы пригласить моего друга поесть. Я очень горжусь своим отцом за то, что он рискнул и перевез нас в Кедар-Хилл, пытаясь сделать что-то хорошее для своей семьи.
        Следующее, что я помню, это то, что мы в придорожной закусочной, одном из лучших ресторанов во Франклине. Старые уличные знаки и дорожные указатели покрывают деревянные стены, а рок-музыка гремит. Люди любят приходить сюда, потому что можно есть арахис и бросать на пол скорлупу. И даже не заставляйте меня рассказывать, как хорошо пахнут эти хлебницы. Мы сидим за столом, и девушка из школы наш официант. Я никогда раньше не разговаривала с Энни Уинтерс, но она кажется милой и улыбается, принимая наш заказ. Ванесса наклоняется и шепчет, что она и Келси раньше тусовались с Энни на первом курсе, но после того, как Энни начала встречаться с этим парнем, они разошлись, и Келси все еще расстроена из-за этого. Тем не менее, Ванесса достаточно дружелюбна с ней. Энни приносит нам бесплатную закуску из сыра и дополнительную хлебницу.
        - Пирожок, если ты не прекратишь есть этот хлеб, ты наберешь слишком много веса, чтобы быть жокеем, - говорит папа с усмешкой, я улыбаюсь с набитым ртом, радуясь, что он все еще думает, что у меня есть то, что нужно для гонки.
        Ванесса продолжает задавать Синди миллион вопросов о ребенке.
        - Например, ты знаешь, о чем думает ребенок?
        - Мне кажется, я знаю, когда она злится, она поднимает бурю. Она делает это прямо сейчас.
        Я протягиваю руку и касаюсь ее живота. Ноги ребенка, как барабанный бой.
        - Порше будет барабанщиком.
        Синди криво улыбается мне.
        - Мы не будем называть ребенка в честь машины.
        ***
        Когда Рори высаживает меня в Кедар-Хилл после школы на следующий день, я нахожу сообщение на Facebook от Алекса с просьбой позвонить ему. Иногда это действительно отстой: не иметь мобильного.
        Я использую домашний телефон, чтобы позвонить ему, и он берет трубку после второго гудка.
        - Привет, - говорю я, не в силах сдержать улыбку.
        - Привет, - слышу его ухмылку через телефон.
        - Что делаешь? - я ложусь на диван и указываю пальцами ног на потолок, взволнованная тем, что разговариваю с симпатичным мальчиком по телефону. Мистер Уоллес, садовник, поднимает глаза от газеты и качает головой.
        - Я хотел поговорить с тобой кое о чем… Мы ведь весело проводили время последние несколько недель, верно?
        - Да.
        Слышу, как он делает глубокий вдох. Я медленно опускаю ноги на диван.
        - Моя бывшая девушка и я… Ну, мы встречались еще со средней школы, пока пару месяцев назад не расстались, и я хотел, чтобы ты знала, что мы все еще общаемся…
        - И что? - говорю я, пропустив вдох.
        - Я не говорю, что у нас с ней снова все серьезно.
        - Что? - я так запуталась. Не то чтобы мы с Алексом были в реальных отношениях, но мы целовались.
        - Это нечестно по отношению к тебе, если я снова начну разговаривать со своей бывшей девушкой.
        - Да, это не… - говорю я дрожащим голосом. - Ты ее любишь?
        - Я всегда буду любить ее… но если ты любишь кого-то, это не значит, что ты должен быть с ним. Все гораздо сложнее.
        Это точно.
        - Я хочу продолжать проводить с тобой время, - говорит Алекс.
        - То есть ты хочешь сказать, что мы можем продолжать встречаться, но ты можешь пытаться исправить все со своей бывшей девушкой?
        - Да, вроде того, - тихо говорит он. - Боже, я полный придурок.
        - Да, вроде того, - ваше дело верить мне или нет, но когда я услышала, что он кого-то любит, на моем лице появилась легкая улыбка. Я не хочу потерять его, потому что мне нравилось целоваться с ним и тусоваться, но я хочу быть с парнем, который отдастся мне на 100 %. Я хочу парня, который полностью мой. И учитывая, как часто я думаю о Джеке, я никогда бы не отдала 100 % себя Алексу. И это просто неправильно.
        - Будет лучше, если ты сосредоточишься на ней, хорошо?
        Наш разговор длится недолго: Алекс извиняется снова и снова, я говорю ему, что все в порядке, хотя на самом деле я не чувствую себя хорошо. Я вешаю трубку и ставлю телефон обратно в док-станцию. Что ж. Это отстой. Прижимаю большие пальцы к глазам, чтобы сдержать слезы. Мне нужен кто-то, с кем я могу смеяться, обниматься и разговаривать в любое время, кто действительно хочет меня. Любить меня. По крайней мере, сегодня у меня есть другие дела. Высморкавшись, я иду в свою комнату, надеваю свой самый красивый наряд - черные брюки и белую рубашку, которые принадлежали маме и направляюсь в усадьбу. Знаю, что мне нельзя заходить внутрь, если я не работаю, но я не собираюсь сидеть и ждать, пока мистер Гудвин пересечет мой путь. Я прокрадываюсь в заднюю дверь кухни и направляюсь через столовую к главной лестнице, ведущей в офис. Я замечаю, как Паула распыляет Виндекс на зеркало. Крадусь по другому коридору и поднимаюсь по другой лестнице.
        Когда я подхожу к столу ассистентки мистера Гудвина, она кладет нож для вскрытия писем и конверт, который держит в руках.
        - Я могу вам помочь?
        - Я бы хотела записаться на прием, - говорю я, высоко подняв подбородок.
        Джек появляется в дверях своего кабинета.
        - Ты здесь, чтобы увидеть меня? - спрашивает он с надеждой.
        Я призываю свой самый сильный голос.
        - Нет. Мне нужно кое-что обсудить с твоим отцом.
        - Могу я помочь тебе? - спрашивает Джек, засовывая большие пальцы в петли джинс. - Папа занятой парень.
        Я отрицательно качаю головой.
        - Только твой отец.
        - Джанет, скажи моему отцу, что Саванна хочет его видеть.
        Ассистент нажимает кнопку интеркома и говорит в него. Затем Джек идет и открывает двойные двери в кабинет мистера Гудвина, дергая головой, показывая, что я могу войти. Проходя мимо Джека, я прикусываю щеку изнутри. Дверь со щелчком захлопывается за мной, и я оказываюсь в комнате, освещенной окнами от пола до потолка и смягченной прозрачным тонким тюлем. Диваны и стулья покрыты кремовой тканью, а пол из твердых пород дерева застелен причудливыми коврами. В отличие от офиса Джека здесь нет телевизоров и компьютеров. Я что, в эльфийском дворце от Властелина Колец, что ли?
        Мистер Гудвин смотрит на меня с легкой улыбкой.
        - Что я могу для тебя сделать?
        Он не приглашает меня сесть, поэтому я стою перед его столом, где он разбирает желтые листки сообщений и пишет в дневнике с кожаным переплетом.
        - Сэр, я знаю, что просила вас оставить деньги, которые я зарабатываю, тренируя ваших лошадей и участвуя в скачках на случай, если они понадобятся Синди и моему отцу, но я хотела бы изменить это соглашение.
        Это привлекает его внимание. Он кладет ручку на стол, скрещивает руки и смотрит на меня.
        - Как ты хочешь изменить его?
        - Я хочу, чтобы деньги, которые я зарабатываю с этого момента, оставались у меня.
        На его лице мелькает легкая улыбка.
        - Какие у тебя планы на эти деньги? Если ты не возражаешь, я спрошу.
        Я смотрю в окно, на ряды огромных амбаров, ипподром, и всех рабочих, поражаясь тому, что всем этим владеет один человек. Мистер Гудвин не строил его, но это сделала его семья. И теперь я хочу начать строить что-то для себя. Для моей семьи. На будущее.
        - Я хочу использовать его для поступления в колледж, - говорю я. - И оплатить вступительные экзамены.
        Мистер Гудвин кивает и улыбается.
        - Хорошо. Я позабочусь о том, чтобы ты начала регулярно получать зарплату.
        - Благодарю вас, сэр. Надеюсь, у вас будет хороший день, - я поворачиваюсь, чтобы уйти, но мистер Гудвин зовет меня по имени. Я поворачиваюсь к нему лицом.
        - Саванна, я брал деньги, которые ты заработала.
        - Что? - говорю я, наклоняясь вперед.
        - Я все это сохранил, - он нажимает кнопку интеркома и просит своего помощника прислать мистера Блейкли. - Ты много работала ради этих денег, и ты должна потратить их на себя. Мужчина должен сам оплачивать свои долги.
        Через минуту в кабинете появляется высокий мужчина в костюме.
        - Это мистер Блейкли, один из моих менеджеров, - говорит он. - Майкл, сколько денег уже заработала Саванна? Включая гонку, где она заняла третье место?
        Мужчина открывает черный портфель и перебирает бумаги, водя пальцем по гроссбуху.
        - Около 1750 долларов.
        Сажусь на диван, не в силах стоять на ногах и закрываю лицо руками. Я никогда в жизни не видела столько денег.
        - Прежде чем отправлять свои заявления в колледж, - говорит Мистер Гудвин, - убедись, что мой помощник и Джек просмотрели их, поняла?
        Я чувствую соленый привкус слез в горле.
        - Я так и сделаю.
        - Блейкли, - говорит Мистер Гудвин. - Дайте нам минуту.
        После того как мужчина уходит, мистер Гудвин стучит ручкой по столу.
        - Саванна, твой отец приходил ко мне на днях. Он не знал, что ты попросил помочь с зарплатами Синди.
        Я киваю.
        - Твой отец хотел убедиться, что я не сделал то, о чем ты попросила… и он попросил меня помочь советом о колледже.
        Я вскидываю голову.
        - Правда?
        - Я заказал ему несколько книг и каталогов по студенческим кредитам и стипендиям. Мы собирались встретиться на следующей неделе.
        - Что вы сделали? - восклицаю я.
        Папа мне ничего не говорил. Может, он не хотел, чтобы я на него надеялась?
        - Но почему? - у меня в голове мелькает безразличное выражение лица мистера Кейтса. - Почему Вас волнует, поступлю ли я в колледж? Может быть, для Вас будет лучше, если я останусь здесь и буду тренировать лошадей, натирать полы или что-то в этом роде?
        Мистер Гудвин улыбается и прячет ручку за ухо.
        - Когда я был примерно в твоем возрасте, мой отец научил меня кое-чему. Он сказал, что мой персонал - это все. Я не занимаюсь такой важной работой, как обучение годовалого жеребенка. Не успокаиваю кобылу, пока она рожает. Не убеждаюсь, что лошади чистые. Я даже своих детей не кормлю. Джоди готовит им здоровую пищу. Мои сотрудники заботятся обо мне и моей семье.
        Я медленно киваю.
        - Я всегда старался хорошо заботиться о своем персонале. Хочу убедиться, что у Синди будет свободное время до и после рождения ребенка. Я не позволю, чтобы с твоей семьей что-нибудь случилось, поняла? Вы все были добры к нам. Мой персонал слишком важен.
        Я вытираю уголки глаз, улыбаюсь и киваю.
        Жужжит громкоговоритель.
        - Мистер Гудвин, у вас назначена встреча на четыре часа, - говорит ассистент.
        - Спасибо, сэр, - говорю я.
        Он дружески кивает мне и возвращается к изучению своего блокнота.
        Я открываю тяжелые деревянные двери, чтобы выйти.
        - О, и, сэр? - я говорю достаточно громко, чтобы Джек и его отец услышали меня. - Я хочу участвовать в скачках со Звездой в Диксиана Дерби в Парадайз Парке.
        - Посмотрим.
        - Да, сэр, - тихо отвечаю я, выходя из его кабинета и закрывая за собой дверь. Я горжусь собой за то, что хотя бы попыталась.
        Джек бросает на меня недоуменный взгляд, когда я прохожу мимо него.
        - Что происходит?
        - Я просто получила то, что хотела, - говорю я с улыбкой и бегу вниз по лестнице, чувствуя взгляд Джека на своей спине.
        Я направляюсь в конюшню, хочу ненадолго вывезти Звезду. И будем надеяться, что папа в Гринбрайере поможет мне оседлать его.
        ГЛАВА 19. ВРЕМЯ ДЛЯ ШОУ
        Ипподром Винчестеров «Парадайз Парк» расположен между Лексингтоном и Луисвиллом на самом зеленом клочке земли, который вы когда-либо видели. В любой может появиться Лепрекон Лаки Чармс и сказать мне, что вы в Ирландии или где-то наподобие этого. Именно в такие моменты я не верю, что карма существует; это несправедливо, что такие придурки, как Винчестеры, получили такую прекрасную землю. Когда папа загоняет грузовик на стоянку возле амбаров, я чувствую легкий укол вины за мистера Гудвина, потому что он никогда не станет владельцем этого прекрасного места, если не заработает еще хотя бы миллион баксов. В то же время я злюсь, потому что Джек ни словом не обмолвился о том, буду ли я участвовать в сегодняшних скачках. Несмотря на это, я привезла свой костюм жокея. Он ждет, чтобы убедиться, что погода хорошая, прежде чем оправдать мои надежды? Папа работает с Минервой, Эхос-оф-Саммер и Лаки Страйк в то время, как мы с Рори проводим кучу времени со Звездой. Он не перестает катать по полу и разбрасывать сено, при этом фыркая. Он вскакивает на ноги и бегает вокруг своего стойла, издавая хрюкающие звуки.
Бедная лошадь.
        - Убирайся отсюда, - наконец говорю я Рори, и мой друг нетерпеливо покидает стойло, закрыв за собой щеколду. Мистер Гудвин и Джек должны нанять больше девушек, клянусь.
        Я делаю глубокий вдох через нос и делаю шаг вперед, смотря в морду Звезде.
        - Прекрати, парень, - говорю я сильным голосом. - Ты такой большой ребенок. Просто хочешь внимания, да? - лошадь перестает фыркать и двигаться так, словно под кайфом. Его уши дергаются, он топает по земле передним правым копытом.
        Я глажу его лицо, вдыхая его мускусный запах.
        - Рор? - зову я. - Можешь привести Эхос-оф-Саммер?
        Через минуту кобыла присоединяется ко мне и Звезде и успокаивает его еще больше. Я остаюсь с лошадьми, кормлю их зерном и расчесываю им гриву, пою Звезде, чтобы он успокоился. Перед гонкой появляются Джек и его отец, а также Гил. Джек одет в элегантный костюм и галстук, а его волосы зализаны гелем.
        - Подготовьте его к гонке, Уитфилд, - говорит мистер Гудвин. Он что, забыл, что Звезда ненавидит мальчиков? Как только Рори заходит в стойло, жеребец снова начинает волноваться. Он дергает головой из стороны в сторону.
        - Уходи, - говорю я Рори, поднимая руку. - Я его подготовлю. Ему комфортней, когда это делаю я, - говорю мистеру Гудвину. Я хочу сделать все правильно для лошади. - Провожу его до загона.
        - Подожди, - говорит Джек, выпрямляясь. Он почти выше своего отца. - Я хочу, чтобы Саванна была наездницей сегодня.
        - Я думаю, будет лучше, если ты используешь Таунсенда, - говорит мистер Гудвин. - У него больше опыта на этом ипподроме, а на кону стоит полмиллиона. Тебе нужно вернуть деньги за обучение, а я не хочу, чтобы твоя репутация пошла ко всем чертям. Я не думаю, что ты можешь позволить себе проиграть.
        - Знаю, что не могу, - говорит Джек. - Вот почему Саванна будет участвовать в гонках. Я сам пойду и все обсужу с представителями.
        - Я пойду с тобой, - говорит Гил.
        Мистер Гудвин хватает Джека за плечо и смотрит на него сверху вниз.
        - Сын…
        - Мне нужна твоя поддержка, папа, - перебивает Джек. - Я поддерживал тебя во всем. Я поставил Таунсенда в качестве жокея в последней гонке. Я проводил время с Эбби Винчестер, когда у меня не было никаких чувств к ней. И из-за тебя я потерял что-то важное для меня, - он находит мои глаза.
        Мистер Гудвин хлопает блокнотом по ладони и оглядывает парк, выглядя отчасти раздраженным, но в основном задумчивым. Он выдыхает воздух, вздыхая.
        - Я владелец Кедар-Хилл и это мое решение, - говорит Джек, меня пробирает озноб. - Играй по-крупному или вовсе не играй.
        - Тебе лучше пойти переодеться, - говорит мне мистер Гудвин. - Никто не ездит верхом на наших лошадях, не надев фамильную форму.
        - Благодарю вас! - говорю я, ухмыляясь.
        Я тащу свою задницу к грузовику, чтобы переодеться и подготовиться к самой большой гонке в моей жизни. Я лезу в кабину за рюкзаком, в котором лежит форма, которую я надену для гонки. Оглядев другие трейлеры, я убеждаюсь, что я одна и защищена дверью грузовика, прежде чем стянуть футболку через голову. Я уже собираюсь надеть свою Слизеринскую форму поверх лифчика, когда раздается голос позади:
        - Привет.
        Я прикрываю грудь и ныряю за дверь грузовика.
        Маркус Винчестер медленно подходит и хотя ясно видит, что я переодеваюсь, он не отворачивается. Он смотрит на меня так же, как в тот вечер в столовой Гудвинов. Что. За. Извращенец.
        - Уходи, - говорю я, пытаясь прикрыть грудь рубашкой. - Я переодеваюсь.
        От него разит алкоголем, а ведь еще даже не полдень.
        - Ты ведь работаешь на Гудвинов, верно? - спрашивает он.
        - Да?..
        - Разве не было бы жутко обидно, если бы мой отец поднял стоимость нашего ипподрома еще выше? Ну, из-за тебя? Потому что ты не относишься ко мне с уважением.
        Моё сердце пропускает пару ударов.
        - Да что с тобой такое?
        - Что со мной? Вся обслуга хочет переспать со мной.
        У него есть больное желание доминировать над людьми или что?
        - Проваливай, - говорю я, когда он хватает меня за руку. Мои зубы стучат, когда я карабкаюсь к следующему трейлеру. Он вцепляется в меня, как пиявка, и я тащу его за собой.
        - Я пытался дать тебе что-то особенное. Ты должна быть благодарна, - выпаливает Маркус. Я толкаю его в живот и бросаюсь к стойлам. Через несколько секунд Маркус догоняет меня.
        - Я позабочусь, чтобы Гудвины никогда не смогли купить наше место, это будет твоя вина, - говорит Маркус, хватая меня сзади. - Я позабочусь о том, чтобы тебя уволили, и ты больше не смогла устроиться куда-нибудь еще.
        Мистер Гудвин все еще хочет купить этот ипподром, но я верю, что он позаботится о моей семье, как и сказал. Обо мне.
        - Я не обязана делать то, чего я не хочу, сумасшедший засранец, - говорю я, наступая ему на ногу. Маркус стонет и подпрыгивает на одной ноге.
        И тут появляется Джек. Он бьет правым кулаком в челюсть Маркуса, сбивая его с ног. Маркус подставляет Джеку подножку, и Джек получает удар в подбородок. Потом Джек прыгает на Маркуса и трижды бьет его костяшками пальцев по носу. Джек прижимает его к Земле.
        - Джек, я уже разобралась с ним! - говорю, как будто мы охотимся, а Джек украл мою добычу.
        Маркус вытирает кровь с носа.
        - Пошел ты, Гудвин.
        - Давай, Саванна, - говорит Джек, удерживая его. - Делай все, что хочешь с ним.
        Мне хочется пнуть его куда следует, но я не хочу больше тратить время на этого придурка. Я протягиваю руку, поднимаю Джека с земли и обнимаю его. Он гладит меня руками по спине.
        Да, я наступила на ногу Маркуса и высказала все, что у меня было на уме, но я не могу перестать дрожать и задыхаться.
        - Ш-ш-ш, - шепчет Джек, нежно поглаживая меня сзади по шее. Он берет зеленую рубашку из моих рук и помогает мне надеть ее через голову. Я дотрагиваюсь до его подбородка, где начинает образовываться синяк.
        Маркус неуклюже поднимается на ноги.
        - Я расскажу все отцу.
        То, что он богат, и у него есть власть, не означает, что он может делать все, что захочет, и это сойдет ему с рук.
        - Я звоню в полицию, чтобы заявить на тебя, - говорю я.
        - Кто поверит твоей истории? - Маркус фыркает.
        - Я, - спокойно отвечает Джек.
        - Надеюсь, тебе доставит удовольствие рассказать своей семье, что ты потерял «Парадайз Парк» из-за неё.
        - Кому какое дело? - говорит Джек. - Ты пытался напасть на моего жокея.
        - И что? - отвечает Маркус.
        - Значит, Саванна позвонит в полицию, и я позабочусь, чтобы твою маму и сестру не пригласили на губернаторский Рождественский бал в этом году. Ты же не хочешь разочаровать свою мать, правда?
        Глаза Маркуса расширяются, он действительно выглядит испуганным. Я смотрю на Джека затуманенными глазами и обнимаю его за талию.
        - Черт, если ты еще раз подойдешь к моей девушке, я убью тебя, - добавляет Джек, заставляя мои плечи напрячься. Подождите. Он сказал девушке?
        - А теперь убирайся отсюда, - говорит Джек и, когда Маркус уходит, Джек поворачивается ко мне и поднимает мое запястье, чтобы коснуться браслета, который он мне дал.
        - Девушка? - шепчу я. - Это довольно самонадеянно с твоей стороны.
        - Ты все еще встречаешься с Алексом? Двоюродным братом Уитфилда? - я медленно качаю головой и он нежно целует мое запястье. - Маркус причинил тебе боль?
        Я знаю свое место, но все равно постояла за себя и не думала ни о чем, кроме того, что правильно. И хотя мы из совершенно разных слоев общества, Джек тоже поступил правильно.
        - Я в порядке… правда, я в порядке.
        ***
        Джек держит меня за руку всю дорогу до стойл и, когда мы видим наших отцов, я жду, что он отпустит ее. Но он продолжает крепко сжимать её.
        - Это правда? - бормочу я. - То, что ты сказал насчет того, что я твоя девушка.
        - Я серьезно, - шепчет он, поднимая наши руки так, чтобы все могли их видеть. - Я никогда ни о ком так не заботился.
        - И мы единственные друг у друга?
        - Ага, - говорит он.
        - А как же «Парадайз парк»? Мистер Винчестер теперь никогда не продаст его твоему отцу.
        Он проводит большим пальцем по тыльной стороне моей ладони.
        - Я скажу папе, что есть и другие ипподромы. И, кроме того, в «Парадайз парке» дрянная сантехника.
        - Дрянная сантехника.
        - Совершенно верно.
        Я улыбаюсь, он улыбается в ответ. Когда мы подходим, мистер Гудвин переводит взгляд с сына на наши руки и качает головой.
        - Мы с Саванной уходим, - объявляет Джек нашим отцам и Рори.
        Рори роняет щетку, которую он держит, его рот открывается. Он роется в кармане, достает мобильник и начинает писать. Какой же он сплетник.
        Папа трет глаза.
        - Что случилось с твоим лицом? - спрашивает мистер Гудвин у Джека.
        - Маркус Винчестер выглядит гораздо хуже. Честное слово.
        На секунду мистер Гудвин выглядит испуганным, но потом улыбается:
        - Это мой мальчик.
        - Я расскажу тебе, что произошло наедине, - говорит Джек отцу, притягивая меня к себе. - Пора готовить Звезду и Саванну к гонке.
        - Твоя мать рассердится на меня за то, что я позволил тебе встречаться с кем-то из нашего персонала. Это не будет выглядеть правильно, и могут быть проблемы, если вы решите расстаться.
        - Ты все время таскаешь хот-доги за маминой спиной! Я отвечаю за ферму, я могу принимать свои собственные решения.
        - Мужчина всегда должен отвечать за свои решения, - говорит Мистер Гудвин.
        - Да, сэр, - отвечает Джек.
        - Мы поговорим об этом позже, понятно?
        - Да, сэр, - отвечает Джек сильным голосом.
        - Я согласен с этим не больше, чем отец Джека, - медленно говорит мне папа. - Но я хочу, чтобы ты была счастлива, что бы это для тебя ни значило. Я знаю, как сильно ты заботишься о своей семье и хочешь поступить с нами правильно. И я хочу поступить с тобой правильно, - папа сжимает меня в своих объятия.
        Джек смотрит в лицо нашим отцам.
        - Можно Саванна переночует после скачек в нашем доме в Кентукки?
        - С удовольствием, - говорю я и ловлю испуганные взгляды мистера Гудвина и папы.
        - Я хочу приготовить тебе ужин, - говорит мне Джек, не обращая внимания на наших разинувших рты отцов.
        Папа вытирает пот со лба.
        - Она думает, что я не умею готовить, но я умею, - он сжимает мою руку. - Подожди… я вернусь через несколько минут. Я должен кое-что сделать. Уитфилд, помоги мне.
        Он выбегает из сарая вместе с Рори. Господи Иисусе, куда же он теперь направляется?
        - Джек! - зовет мистер Гудвин, следуя за сыном.
        Остальные мужчины убираются из сарая, оставив меня готовить Звезду к гонке. Я похлопываю его по носу и смотрю ему в глаза. Мы играем в гляделки как минимум минуту, но затем кобыла проходит мимо нашего стойла и отвлекает его.
        - Я победила! - обнимаю его за шею. - Люблю тебя.
        Он покусывает мои волосы, говоря, что тоже любит.
        ***
        Джек встречается со мной в загоне после того, как Шелби помогла мне оседлать Звезду и подготовиться к гонке.
        - Как поживаешь? - Джек шепчет мне на ухо.
        - Хорошо, - говорю я. Я не хочу сглазить, но думаю, что я никогда не была на таком высоком уровне подготовки. Я чувствую Звезду, я в хорошей форме на сегодня.
        - Спасибо тебе за это.
        - Пожалуйста, - отвечает Джек, улыбаясь мне. Он обходит Звезду в последний раз, осматривая его, прежде чем пожелать мне удачи и чмокнуть в щеку.
        Папа садится на пони и выводит нас на дорожку. Он наклоняется и гладит Звезду по голове, когда мы начинаем разминаться. Звезда почти не обращает внимания на пони. Он, должно быть, знает, что эта гонка важна. Когда мы добираемся до стартовых ворот, я делаю глубокий вдох, и папа похлопывает меня по спине.
        - Я горжусь тобой, и твоя мама тоже.
        Я улыбаюсь, когда Звезда входит в ворота и ворота закрываются за мной. Я на четвертой позиции, самое лучшее место, чтобы начинать. Впервые в жизни лошадь не сходит с ума, когда мы входим в ворота.
        - Ты справишься, Звезда, - говорю я, спокойно дыша.
        Звонок разносится громко и ясно. Ворота с грохотом распахиваются.
        - И они стартуют! - говорит диктор, затем всё замолкает, если не считать стука копыт по земле.
        Звезда хорошо пробивается. Я устраиваюсь позади Дэнсинг Дэлайт и Зетс-май-Бой. На первом повороте все сбавляют обороты. Я устраиваюсь на хорошем месте вдоль перил. Дэнсинг Дэлайт мчится к прямому участку трека. Я немного ослабляю хватку, когда лошади движутся вместе на дальнем повороте.
        Мчась вдоль перил, мы набираем скорость и обгоняем Зетс-май-Бой.
        - Шевели задницей, Звезда! - кричу я.
        Зетс-май-Бой бросает нам вызов, заставляя меня вернуться на третье место. На финишной прямой я на два корпуса отстаю от лидера. На последних двухсот метрах я использую хлыст и выкрикиваю имя Звезды. Я сокращаю расстояние, обгоняю Дэнсинг Делайт. Но он ускоряется и вырывается вперед.
        Мое сердце колотится, я сильно прикусываю губу, когда мы пересекаем финишную черту. Мы проигрываем на корпус! Второе место. Черт. Когда Звезда начинает замедляться, я со вздохом снимаю очки и надеваю их поверх шлема. Он хоть когда-нибудь выиграет? Я наклоняюсь и обнимаю Звезду долго и крепко. Мы возвращаемся назад, и единственный человек, которого я хочу видеть, должно быть, поглощен этим морем репортеров, потому что я нигде не могу его найти.
        Я подъезжаю к загону. Репортеры повсюду меня преследуют. Камеры мигают.
        Люди кричат. Второе место в гонке, где на кону полмиллиона, - это не повод плакать дома. Звезда только что выиграла $125K для Кедар-Хилл.
        - Джек! - я вглядываюсь в толпу и вижу, как он протискивается между людьми. Он вырывается и бросается к Звезде, хлопает его по боку и трет ему уши.
        - Хороший мальчик, - говорит Джек, потирая морду лошади и улыбаясь мне.
        - Прости, - всхлипываю я.
        - В следующий раз ты выиграешь. Я знаю это, - он выдерживает мой взгляд, ухмыляясь, и я сжимаю его руку. - Иди сюда, - говорит Джек, и я позволяю ему стащить меня с лошади. Гил хватает поводья. И когда фотограф подходит ко мне, чтобы сделать снимок, Джек притягивает меня к себе и целует, обнимая, обвивая свои руки вокруг меня словно кокон, из которого он никогда меня не отпустит. И я надеюсь, что он этого не сделает.
        - Черт, - слышу я голос мистера Гудвина. - Тебе обязательно целовать ее на глазах у всех?
        - Да, - отвечает Джек, затем снова целует меня.
        - Я думала, у Джека есть подружка, дочь Винчестера, - говорит миссис Гудвин растерянно и сердито. - Джон, почему наш сын целует дочь Дэнни? Джон, что происходит?
        - Как романтично, - вздыхает Шелби.
        - Я убью его, - говорит папа.
        - Это была бы великолепная кульминационная сцена, - добавляет Рори, и краем глаза я замечаю, как он что-то записывает.
        Звезда обнюхивает мои волосы и утыкается носом между нашими головами. Мы с Джеком отодвигаемся друг от друга.
        - Мой конь пытается меня остановить? - он шепчет мне на ухо.
        - Похоже на то.
        - Если бы он не справился так хорошо, я бы отправил его в Нью-Йорк тащить туристический экипаж. На этот раз серьезно.
        Мы с Джеком улыбаемся, продолжая целоваться, и хотя мы не заняли первое место, я чувствую, что победила.
        Смех, улюлюканье и крики отвлекают меня, когда я отрываюсь от его губ, он поворачивает меня лицом к табло и читает:
        Сав, ты пойдешь со мной на бал выпускников?
        - Джек
        Я смеюсь.
        - Это гораздо лучше, чем надпись в небе!
        ***
        После того как пресса исчезла из виду, и пока Джек пытается сгладить ситуацию со своей матерью, которая очень взволнована тем, что ее сын целовался перед толпой, мистер Гудвин подходит ко мне и папе с джентльменом, которого я не узнаю.
        - Дэнни и Саванна, познакомьтесь с Томасом Александером. Он управляет «Кентуки Торобрэд Вилладже» в Лексингтоне.
        Мистер Александр пожимает сначала папину руку, потом мою.
        - Ты очень талантлива, Саванна.
        - Спасибо.
        Он протягивает мне свою визитку.
        - На нашей ферме есть программа подготовки жокеев, которая может тебя заинтересовать. Мы предлагаем займы для колледжа, который расположен в штате Кентукки. Тебе придется проводить несколько часов в неделю, тренируя лошадей, ты будешь работать в качестве ученика-инструктора, обучая младших детей тому, как быть жокеем. Если тебе это интересно, я могу попросить моего помощника связаться с тобой, чтобы обсудить детали.
        Мистер Гудвин улыбается мне, смотря на меня сверху вниз. Я смотрю на папу, который прижимает большой палец к внутренней стороне глаза, пытаясь вести себя по-мужски, притворяясь, что не рвет.
        - Мне очень интересно, спасибо, - я подпрыгиваю на цыпочках.
        Я даю мистеру Александру свой номер телефона и адрес электронной почты, а когда он уходит, Мистер Гудвин похлопывает меня по плечу.
        - Спасибо, что сделали это для меня, - говорю я мистеру Гудвину, сжимая в руках визитную карточку мужчины.
        - Не благодари меня. Джек попросил меня поучаствовать. Это была его идея.
        ***
        Я отдыхаю в мягком кресле на террасе, наблюдая, как Джек работает с грилем. Надев фартук, он насвистывает, переворачивая котлеты для бургеров. Запах готовящегося мяса доносится вместе со звуком радио. Он любит слушать футбольные матчи университетских команд. Я никогда не знала этого о нем до сегодняшнего вечера. Чего еще я не знаю?
        - Чему ты улыбаешься? - спрашивает он.
        - Интересно, есть ли у тебя какие-нибудь секреты.
        Уголок его рта приподнимается в ухмылке.
        - Я не буду хранить от тебя никаких секретов… кроме…
        - Кроме чего?
        Его улыбка полна озорства, когда он отходит от гриля, чтобы поцеловать меня.
        - Я не могу сказать тебе, что я хочу сделать с тобой позже наедине. Это секрет.
        Бабочки в животе порхают и перемещаются в мою грудь и сердце, оставляя меня бездыханной. Улыбаясь, он возвращается на свое место у гриля, и я подтягиваю колени к груди, невероятно довольная. Холодная осенняя ночь, мне уютно в одной из огромных кофт Джека. Он предоставил мне гостевую спальню с двуспальной кроватью, с пушистым белым одеялом и подушками из кружева. Когда я буду спать там сегодня вечером, я буду чувствовать себя принцессой… которая также является жокеем.
        - Я же говорил, что умею готовить, - бормочет он, улыбаясь и подавая мне чизбургер.
        После ужина и безумного поцелуя в гидромассажной ванне, где он посвятил меня в свои тайные дела, мы вместе свернулись калачиком в гамаке. Его родители какое-то время не вернутся с какого-то модного ужина, а его сестра и экономка уже внутри, так что мы почти, как в нашем собственном маленьком мире. За исключением гончих Джека, отдыхающих на земле под нами. Тор очень громко храпит.
        - Это мое любимое место, - говорит Джек, закидывая руки за голову и глядя на звезды.
        - Оно с легкостью может стать и моим любимым местом, - люблю мягкие звуки хрустящей ночи. Цикады. Вдалеке журчал ручей. Ровное дыхание моего парня.
        - Спасибо, что поддержал меня сегодня, - говорю я, прижимаясь к его груди.
        Он целует меня в макушку.
        - Спасибо, что веришь в меня.
        ГЛАВА 20. ПЛАНЫ НА БУДУЩЕЕ
        Маленький колокольчик на двери звенит, когда мы входим в "Теннесси Баллерс".
        Джек и Рори направляются прямо к стойке, но Ванесса хватает меня за локоть и берет меня под руку.
        - Расскажи мне все, - шепчет она.
        Джек пригласил меня на свидание в «Фолл Крик» сегодня, где мы ездили верхом вокруг водопадов и совершили несколько пеших прогулок, которые включали обед на пустынном лугу. И обед привел к десерту, который закончился бoльшим. Красные и золотые листья падали вокруг нас, когда мы растянулись на одеяле для пикника, наслаждаясь временем вместе.
        - Мы сделали это, - шепчу я в ответ, и Ванесса визжит.
        - Подробности!
        - Это было здорово… Ну, пока Джаспер, собака Джека, не украл мою рубашку, - говорю я, смеясь. - Но у меня есть несколько вопросов…
        Она похлопывает меня по руке.
        - Давай поговорим позже.
        Я не жалею, что отдалась ему, ни капельки, но есть вещи, которые мне нужно знать, и я лучше спою сольно в школьном мюзикле, чем буду расспрашивать Рори о сексе. Например, что делать со своими руками во время процесса? Должна ли я помочь ему надеть презерватив?
        - Что бы ты перекусила? - Джек спрашивает меня.
        - Сырную кесадилью и кукурузные чипсы.
        Он усмехается.
        - Займи для нас место.
        Я обхожу столики, здороваюсь с ребятами из школы и сажусь за угловую кабинку. Пока Джек забирает нашу еду и приносит ее на стол, Рори прижимает Ванессу к стойке и целует ее так страстно, что мне приходится отвернуться.
        - Уитфилд! Я уверен, что это нарушение санитарного кодекса. Остановись!
        Я поднимаю голову и вижу огромного парня, указывающего на Рори, который продолжает целовать Ванессу, как будто ничего не слышит.
        - Кто это? - спрашиваю Джека.
        - Джо Картер. Раньше он играл в футбол за "Сто дубов", а теперь владеет "Теннесси. Баллерс".
        - Я вышвырну тебя отсюда, клянусь, Уитфилд, и ты больше никогда не попробуешь мои тако, - говорит Джо Картер. - Никаких тебе тако!
        Рори улыбается, целуя Ванессу.
        - Вот и все, - говорит Джо, явно раздраженный. - Если ты сейчас же не прекратишь, я позвоню брату Ванессы…
        - Нет! - ревет Рори, отрываясь от Ванессы. Он берет их поднос и кричит через плечо: - Ты злой, Картер.
        Ванесса и Рори проскальзывают в кабинку к нам.
        - Если он позвонит твоему брату, мне конец, - говорит Рори.
        - Если мой брат убьет тебя, можно я заберу себе твоё постельное бельё со "Звездными войнами? - спрашивает Ванесса, искоса улыбаясь ему и откусывая кусочек тако.
        - А я заберу твой грузовик, - говорю я.
        - Я рад, что мои друзья заботятся о моем благополучии, - говорит Рори.
        - Можно мне взять твою собаку Аву? - спрашивает Джек, вытирая рот.
        - Я вас всех ненавижу, - отвечает Рори.
        На другом конце комнаты Джо Картер повышает голос на Сэма Генри, горячего билетера со свадьбы и его блондинистую подругу.
        - Убирайся, если тебе это не нравится!
        - Что это такое? - говорит Сэм Генри с отвращением. - Я ел тако в “Тако Белл”, оно лучше, чем здесь!
        - Это неправда, - отвечает Джо Картер.
        - Правда.
        - Вон отсюда! - взревел Джо, указывая на дверь, но Сэм Генри только махнул ему рукой и снова принялся запихивать чипсы в рот.
        - Джордан, ты действительно должна попробовать это, - говорит Сэм блондинке, разговаривая с полным ртом.
        Джо крадет корзину с чипсами у Сэма и мчится на кухню, как будто несет мяч для американского футбола. Сэм вскакивает на ноги и бежит за Джо, а потом я слышу пронзительные крики и звуки падающих на пол столовых приборов и кастрюль.
        - Идиоты. - Джордан качает головой и начинает играть с солонкой и перечницей.
        Я улыбаюсь.
        - О чем ты думаешь? - шепчет Джек мне на ухо.
        - Я надеюсь, что мы все останемся друзьями, когда вырастем.
        Он нежно целует кожу под мочкой моего уха.
        - Моя мама сказала мне, что Джордан Вудс получила работу в школе. Она будет помогать тренеру по футболу.
        - Неужели? - спрашиваю я. - Девушка-тренер по футболу?
        - Это правда, - говорит Ванесса. - Она сказала моему брату, что начинает весной.
        В этот момент к нашему столику подбегает Колтон. Он протискивается рядом с Рори и Ванессой. Келси вливается следом за ним и придвигает стул к столу. Она начинает печатать на телефоне, но Колтон крадет его у нее, кладя в карман. Она бросает на него взгляд, прежде чем начать есть чипсы.
        - Ты опоздал, - говорит Ванесса, бросая чипсы в Колтона.
        Он снимает их с рубашки и съедает, пожимая плечами.
        - Я смотрел новое шоу под названием "Я съем все, что угодно". Это отвратительно! Но я не мог отвести взгляд. Люди выигрывают деньги, основываясь на том, сколько странного дерьма они съели. Например, сегодня одна дама должна была съесть скорлупу кокоса, полную лягушачьих фаллопиевых труб!
        Ванесса давится едой и бросает на Колтона смертельный взгляд, но он этого не замечает, потому что смотрит на Келси.
        - Не-е-е-в-а-а-а-а-жно-о-о-о, - говорит Рори с набитым ртом. - Я тут подумал. Вы все хотите пойти на этот Хэллоуин с привидениями в лесу в Куквилле в следующие выходные после бала выпускников?
        - Я в деле, - говорит Джек, сжимая мою руку под столом. - Если только мы возьмем с собой несколько фейерверков.
        - И запустим их в лесу? - спрашивает Рори.
        Ванесса говорит:
        - Нас определенно выгонят оттуда.
        - Именно так я и думаю, - смеется Джек. Он смотрит на Рори. - Ты принесешь фейерверк?
        Рори усмехается.
        - Ну, конечно.
        ЭПИЛОГ
        Июнь, восемь месяцев спустя
        - Да что с тобой такое?
        В сумерках я стою на пастбище Гринбрайар, читая лекцию молодой кобылке, которая доставляет мне всевозможные неприятности. Вишневый леденец, которую Джек назвал в честь меня, является потомком Секретариата. Леденец должна быть быстрее пули, но она слишком легко отвлекается. Она любит гоняться за птицами, бабочками и другими кобылками. В одну секунду она скачет галопом, а в следующую уже мчится по дорожке в сад, чтобы догнать кролика. Ещё она терроризировала нескольких жеребят.
        - Вы должны вести себя лучше, юная леди, понимаете? - я приглаживаю каштановые волоски на морде кобылки. Джек планирует ввести ее в гонки, начиная со следующего года, и я думаю, что она готова побеждать. Если, конечно, мне удастся хорошо ее натренировать.
        - Что ты здесь делаешь?
        Я резко оборачиваюсь и вижу Джека в смокинге, прислонившегося к белому забору. Его волосы зачесаны назад с помощью геля, и он улыбается. Его улыбка уносит прочь моё сердце.
        - Просто проверяю, как тут Леденец, - говорю я.
        Он открывает калитку и подходит к нам, оценивающе оглядывая мое платье. Я нашла это красивое черное платье в секонд-хенде в Нэшвилле. Он обнимает меня, и это чувствуется так правильно.
        - Моя мама спрашивала, где ты, - говорит Джек, обнимая меня за талию. Наши родители вроде как привыкли к мысли, что мы встречаемся, они понимают, что наши отношения не мимолетная влюбленность.
        - Мама хочет познакомить тебя с дочерями губернатора, - продолжает Джек. - Они хотят познакомиться со знаменитой девушкой-жокеем, Саванной Барроу.
        - О, тише, - я смотрю на белую палатку, установленную на лужайке Гудвинов. Классическая музыка звучит по всей сельской местности. Сегодня 215-ая годовщина того, как Теннесси стал штатом, поэтому Гудвины устраивают вечеринку. - А это обязательно? Я имею в виду, мы наконец-то одни.
        Моя младшая сестра Нина плачет каждый раз, когда я оставляю ее. Она пристрастилась ко мне, как я пристрастилась к конфетам. И что еще хуже, несмотря на то, что ей три месяца, ей нравится хвататься за мобильник Джека. Она плачет каждый раз, когда он кладет его в карман. Я люблю ее, но, так же, я люблю проводить время наедине со своим парнем.
        Его рот растягивается в ухмылке.
        - Ты знаешь условия сделки. Я разрешаю тебе ездить на моих лошадях, а взамен ты сопровождаешь меня на все мои скучные светские мероприятия.
        - Никто не заметит, что мы ушли на несколько минут, - говорю я, вставая на цыпочки и целуя его в нос.
        - Могу я пригласить тебя на танец? - Джек прижимает меня к своей груди, прямо посреди пастбища.
        С тех пор как я сказала Джеку, что хочу научиться танцевать вальс, он любит обнимать меня повсюду: между занятиями, в торговом центре, в середине выпуска. Однажды в продуктовом магазине он закружил меня в вальсе в продуктовом отделе. Мы скользили мимо лимонов, люди закатывали на нас глаза, и он прошептал мне на ухо: “Неважно, где ты танцуешь. Дело только в том, с кем ты”.
        Смеясь, мы кружимся под звездами, едва избегая кучи навоза.
        Джек увлекает меня в элегантное погружение.
        - Я тебе нравлюсь.
        - Ты неплох, - поддразниваю я.
        - Просто неплох?
        Я шепчу, как сильно люблю его.
        Он вплетает свои руки в мои кудри, захватывая мои губы своими.
        - Я тоже тебя люблю.
        notes
        Примечания
        1
        1 Шоколадное печенье с маршмеллоу.
        2
        2 Объездник верховых лошадей. Тот, кто обучает верховой езде.
        3
        3 Скачки Прикнесс - соревнования высокого уровня - проходят каждый год на ипподроме "Пимлико" в Балтиморе (США).
        4
        4 Фурлонг - американская и британская единица измерения расстояния. 1 фурлонг = 201,68 м.
        5
        5 город в штате Огайо.
        6
        6 Один из престижных соревнований.
        7
        7 Марта Стюарт - американская бизнесвумен, телеведущая и писательница, получившая известность и состояние благодаря советам по домоводству.
        8
        8 Дурацкая нитка (в ориг. «Silly string») - гибкая стручка пластмассы, выпускаемая из балончика. Благодаря специальному составу, струйка Silly String выбрасывается на приличное расстояние, превращая сам процесс в увлекательную игру.
        9
        9 При описании кого-то словами All-American boy/girl подразумевается все типичные качества, которые ценятся обычными американцами: привлекательная внешность и любовь к своей стране.
        10
        10 Королева драмы (от англ. “Drama queen”, слэнг) - описание человека, склонного реагировать на ситуацию мелодраматично.
        11
        11 американское телевизионное игровое шоу, созданное Бобом Стюартом, Марком Гудсоном и Биллом Тодманом. Шоу вращается вокруг конкурирующих участников, определяя точные цены товаров, чтобы выиграть деньги и призы;
        12
        12 американская телевизионная игра-викторина, автором которой является Мерв Гриффин. Суть игры заключается в том, что участники отвечают на вопросы из области общих знаний: каждый вопрос представлен в виде утверждения о некоем предмете, а игрок должен дать свой ответ в форме вопроса, назвав искомый предмет.
        13
        13 Колонка о событиях, происходящих в городе.
        14
        14 Бренд напитков, названный в честь одноимённого острова в Тирренском море, принадлежащий немецкой компании WILD.
        15
        15 SAT Reasoning Test - стандартизованный тест для приема в высшие учебные заведения в США.
        16
        16 телешоу на телеканале FOX, основанное на популярном британском шоу Pop Idol. Смысл передачи - соревнование на звание лучшего начинающего исполнителя в США
        17
        17 оператор крупнейшей сети небольших магазинов.
        18
        18 Аппалуза пони - порода чубарых лошадей, довольно редкого вида.
        19
        19 Maker’s Mark - продукт премиум - класса, ценный бурбон, который выпускается в штате Кентукки.
        20
        20 растение сухих мест с сочными листьями или стеблями, способное хорошо переносить засушливый климат.
        21
        21 Банджи-джампинг - прыжок с большой высоты с эластичным тросом, обвязанным вокруг щиколотки.
        22
        22 американский магазин украшений и косметики.
        23
        23 В данном случае символ «*» выступает как обозначение ученика жокея.
        24
        24 Вид броска в баскетболе.
        25
        25 Лекарственный препарат жаропонижающего, болеутоляющего средства, в составе которого парацетамол.
        26
        26 Сеть магазинов.
        27
        27 В честь лошади из фильма “Фаворит” (2003 г.).
        28
        28 В честь коня из военной драмы Стивена Спилберга “Боевой конь” (2011 г.).
        29
        29 Аттракцион, где вращаются огромные чайные чашки.