Монополия на верность Эйми Карсон
        Поцелуй — Harlequin #62
        В жизни журналистки Карли Вулф не все так гладко, как может показаться на первый взгляд. Ее снова бросил любимый мужчина — на этот раз изощренным способом: с помощью электронного приложения «Бросатель». Оскорбленная, Карли вызывает создателя этой программы, Хантера Филипса, на жесткий разговор в прямом эфире. И зрителей, и участников ток-шоу ждет несколько жарких раундов и неожиданные откровения…
        Эйми Карсон
        Монополия на верность
        Dare She Kiss & Tell? «Монополия на верность»
* * *
        Глава 1
        Скрестив на груди руки и широко расставив ноги, Хантер Филипс стоял перед монитором в Зеленой комнате телеканала WTDU в Майами и изучал женщину на экране, мысленно готовясь к противостоянию. Между тем Карли Вулф мило улыбалась ведущему ток-шоу и зрителям. Маленькая нарушительница спокойствия была красивее, чем он себе представлял,  — длинные блестящие каштановые волосы, перекинутые на одно плечо, элегантно скрещенные ноги. Туфли на высоченных каблуках подходили к ее кокетливому и соблазнительно короткому леопардовому платью-комбинации. Идеальный наряд для телешоу после полуночи — такой просто незаменим для соблазнения и введения в ступор любого парня. Вся мужская часть аудитории со здоровым либидо уже наверняка облизывала экраны своих телевизоров.
        Светловолосый ведущий ток-шоу, явно очарованный гостьей, откинулся на спинку кресла; его письменный стол из красного дерева стоял напротив кожаного диванчика, на котором сидела Карли Вулф.
        — Я просто наслаждался ежедневными записями в блоге о ваших… так сказать…  — улыбка Брайана О’Коннора стала еще шире,  — творческих попытках заполучить комментарий Хантера Филипса перед публикацией статьи в «Майами инсайдер». Вероятно, консалтинговый бизнес в сфере сетевой безопасности оставляет ему не так много времени для общения с прессой.
        Ее улыбка была теплой и открытой.
        — Мне сказали, что он очень занятой человек.
        — Сколько раз вы пытались с ним связаться?
        — Я звонила его секретарше шесть раз.  — Женщина кокетливо сложила руки на коленях и послала ведущему восхитительно озорной взгляд.  — Семь, если считать мою попытку нанять его компанию, чтобы помочь мне с настройками безопасности в социальных сетях.
        Волна смеха в зале смешалась с хихиканьем ведущего. Он был явно очарован гостьей, и губы Хантера изогнулись в сухой улыбке. Своим веселым характером Карли Вулф буквально обвела зрителей вокруг нежного пальчика, а это означало серьезные неприятности для Хантера.
        — Я точно не знаю,  — сказал Брайан О’Коннор, источая легкий сарказм, который сделал его таким популярным среди модной публики от двадцати до тридцати пяти,  — но думаю, что компания Хантера Филипса, как правило, имеет дело с более сложными аккаунтами, чем простые настройки социальных сетей.
        Во взгляде гостьи появился игривый огонек.
        — Именно такое впечатление сложилось у меня после разговора с его секретаршей.
        Хантер смотрел на пленительные янтарные глаза Карли и ее кожу сливочного оттенка… Он научился игнорировать физическое влечение, но в последние несколько недель был заинтригован и изумлен на редкость изобретательными и хитроумными попытками Карли Вулф встретиться с ним. Хантер заставил себя слушать ведущего, когда тот продолжил:
        — Мисс Вулф, для тех немногих жителей Майами, которые не читали вашу статью, расскажите о программе, которую разработал Хантер Филипс и которая вас так разочаровала.
        — Это приложение «Бросатель» для разрыва отношений,  — сказала она. Из зала послышались смешки, и губы Хантера скривились.  — Голосовая почта, текстовые сообщения, даже электронные письма,  — продолжала Карли.  — Нас всех когда-то хладнокровно бросали.  — Она повернулась к зрителям с улыбкой, призывающей к солидарности в рядах отвергнутых.  — Я права?
        Очередной взрыв аплодисментов и свист в зале заставили Хантера поморщиться. Он не афишировал, что разрабатывает приложения. Причина заключалась в том, что он не хотел провоцировать общественность и навлекать неприятности на свою компанию. Особенно это касалось программы, которую он создал восемь лет назад в момент слабости. Он не должен был давать своему партнеру разрешение на доработку той идеи.
        Заставив себя сосредоточиться на мониторе, Хантер услышал, как ведущий обратился к Карли:
        — Вы все еще хотите встретиться с мистером Филипсом?
        — Еще как, Брайан,  — ответила Карли Вулф.  — Я до смерти хочу поговорить с ним, пусть даже одну минуту.  — Она повернулась к зрителям с победным выражением на лице, и ее очарование проникло сквозь экран телевизора и ударило по либидо Хантера.  — А вы что думаете? Стоит ли мне продолжать преследовать мистера Филипса, чтобы услышать его оправдания?
        Судя по возгласам и аплодисментам, аудитория была готова вздернуть Хантера на виселице, и его мышцы напряглись, как канцелярские резинки, растянутые до максимума.
        Давным-давно его уже допрашивали, изобличали и признали виновным, прежде чем метафорически «повесить» за то, что он был плохим парнем — все благодаря другой красивой журналистке, которой был нужен материал для статьи. На этот раз он собирался дать отпор… любым способом. Во что бы то ни стало.
        — Мистер Филипс?  — Кто-то из телевизионной команды вошел в комнату.  — Ваш выход через минуту.
        После объявления рекламной паузы Карли расслабилась на диванчике, расположенном по диагонали к ведущему. Она надеялась, что Хантер Филипс смотрит это шоу и видит, что публика так же возмущена его оскорбительным приложением, как она сама.
        Карли не была новичком в вопросах унижения — на самом деле, она становилась настоящим экспертом. А кто сегодня не переживал обезличенный разрыв отношений? Но при воспоминании о бесчувственном сообщении «Бросателя», которое она получила от Джереми, у Карли закипала кровь. Если бы он просто порвал с ней, написав короткую эсэмэску, она забыла бы его примерно через сорок восемь часов. То, как Томас бросил ее — сообщив о разрыве их отношений в газетной статье,  — напоминало поездку в парк аттракционов, где вместо удовольствия и веселья ее ждали позор и смятение. «Бросатель» работал в другом направлении. Он был бессердечным, это точно. Но хуже всего, это было так… так… фривольно.
        И как ужасно это выглядело бы, будь она на самом деле влюблена?
        Она ни за что не позволит неуловимому Хантеру Филипсу оставаться в тени, загребая деньги за счет боли других людей.
        Рекламная пауза закончилась, и ведущий продолжил:
        — Нам повезло получить сегодня неожиданный телефонный звонок. Мисс Вулф, ваше желание вот-вот исполнится.
        Карли замерла — в груди у нее зашевелились нехорошее предчувствие и ощущение неизбежности,  — и она не дышала, пока ведущий продолжал:
        — Дамы и господа, пожалуйста, поприветствуйте создателя «Бросателя», мистера Хантера Филипса.
        Электрическая вспышка парализовала Карли. На мгновение ее тело, казалось, онемело. Отлично. После нескольких недель погони за Хантером Филипсом он превзошел все ее маневры, появившись тогда, когда она была менее всего готова к этому.
        Ошеломленная и раздраженная таким поворотом, Карли почувствовала, как заколотилось ее сердце. Но заставила себя дышать ровно, когда в студии появился мужчина и направился к ней под аплодисменты зрителей. На нем были темные брюки и стильный трикотажный джемпер черного цвета, который очень соблазнительно обтягивал его широкую грудь.
        Его темные волосы были коротко острижены. Высокая мускулистая фигура передвигалась с выразительной грациозностью, в которой было что-то фатальное: перед глазами вставал образ ночного грабителя, готового наброситься на жертву.
        И у Карли сложилось впечатление, что именно она была целью.
        Брайан О’Коннор встал, когда мужчина шагнул к кушетке, и оба пожали друг другу руки через стол. Аплодисменты стихли, когда Хантер Филипс сел на диванчик рядом с ней. Кожаная подушка слегка просела под его весом… и вместе с ней куда-то вниз провалилось сердце Карли.
        Ведущий начал:
        — Итак, мистер Филипс…
        — Хантер.
        Голос мужчины был мягким, но в нем проскальзывали металлические нотки, которые вызывали у Карли необъяснимую внутреннюю тревогу. Но после всех трюков, которые она выкинула… отступать сейчас было уже слишком поздно.
        — Хантер,  — повторил ведущий.  — Майами следил за обновлениями блога мисс Вулф, испробовавшей всевозможные необычные методы, чтобы добиться встречи с вами, прежде чем написать статью в газете, и я хотел бы узнать, что вы думаете об этих ее попытках.
        Хантер Филипс развернулся в кресле лицом к Карли и внимательно посмотрел на нее.
        — Я был огорчен, что мы не смогли согласиться на ваше предложение о работе в социальных сетях. Хотя это звучало увлекательно,  — сказал он сухо.  — И, к сожалению, я не смог воспользоваться билетами на съезд фанатов сериала «Звездный путь», которые вы послали мне.
        Удивленный ропот пробежал по зрительному залу — скорее всего, потому, что Хантер Филипс был настолько далек от стереотипного завсегдатая подобных мероприятий, что это было смешно.
        Вероятно, именно поэтому Брайан О’Коннор тоже усмехнулся:
        — Оригинальный подарок.
        Мысленно Карли очнулась от оцепенения. «Теперь твой шанс, Карли. Просто оставайся невозмутимой. И ради бога, что бы ты ни делала, не позволяй эмоциям снова взять верх».
        Карли прибегла к своей стандартной обезоруживающей улыбке, какой обычно завоевывала большинство людей, но сейчас она не питала особых надежд, что сможет расположить к себе этого опасного мужчину рядом с ней.
        — Научная фантастика — не ваше?
        — Я предпочитаю детективы и триллеры…
        — В этом я не сомневаюсь.  — Он и сам был таинственным.  — Я учту ваши жанровые предпочтения в следующий раз.
        Один уголок его губ приподнялся в предостерегающей ухмылке.
        — Следующего раза не будет.
        — Жаль.  — От его внимательного взгляда у Карли шевелились волосы на затылке, но она не отводила глаз.  — Несмотря на то что погоня за вашими комментариями в конечном счете не увенчалась успехом, это все равно было весело.
        Ведущий усмехнулся:
        — Мне понравилась история, когда вы пытались доставить музыкальную коробку конфет.
        — Мне даже не удалось пройти мимо поста службы безопасности,  — криво усмехнулась Карли.
        Хантер приподнял бровь, обращаясь к ведущему:
        — А я выше оценил уловку, когда она отправила онлайн-заявку на вакантную должность в моей компании.
        Карли попыталась придать своей улыбке немного фальшивого обаяния:
        — Я надеялась, что собеседование, по крайней мере, обеспечит мне личный контакт.
        Хантер намеренно остановил взгляд на ее губах — чем невероятно смутил Карли и вызвал у нее бурю неожиданных эмоций,  — прежде чем посмотреть ей в глаза.
        — Я вижу, каким образом обаяние госпожи Вулф смогло бы помочь при личной встрече.
        Сердце Карли сжалось, и гнев захлестнул ее, когда она осознала смысл сказанного им. Он не просто проверял ее — обвинял в том, что она намеренно заигрывала с ним.
        — Ну…  — Она изо всех сил старалась скрыть свое раздражение.  — В то время как вы специализируетесь на уклонении от контакта, мне гораздо приятнее общение один на один.
        — Да.  — В его тоне было интригующее сочетание обвинения и чувственного предложения, заставлявшее дрожать каждую ее клеточку.  — Могу представить.
        Если он собирается и дальше обвинять ее в том, что она использует флирт как рабочий инструмент, она тоже может нанести ему ответный удар. Карли наклонилась чуть ближе и скрестила ноги в его сторону. Платье поползло вверх по бедру, как и планировалось.
        — А вам?  — спросила она как можно более невинно.
        Он бросил на ее ноги быстрый взгляд, от которого у нее волосы на голове зашевелились, затем поднял глаза.
        Она не была уверена, находил ли он ее по-настоящему привлекательной или нет. Если да, то очень хорошо контролировал себя.
        — Я люблю общение лицом к лицу с тем, кого считаю интригующим и умным,  — продолжал он. У Карли создалось впечатление, что он имел в виду ее. И все же… это не был комплимент.  — Зашифрованное резюме, которое вы прислали мне, было интересным и творческим. Простой подстановочный шифр, который вы использовали, было легко прочитать, но тем не менее…  — едва заметный кивок в ее сторону,  — это был гениальный ход: письмо дошло до меня.
        — Я подумала, что вы, как человек, зацикленный на защите информации,  — язвительно сказала она, посмотрев на Хантера,  — оцените усилия.
        — Так и есть.  — Его едва уловимая улыбка предупреждала: «Осторожно! Впереди неприятности!» — и последовавшие слова все объяснили.  — Хотя мое молчание должно было стать вполне ясным ответом.
        — Простого предложения «без комментариев» было бы достаточно.
        — Я сомневаюсь, что вы бы успокоились на этом.  — От его проницательного взгляда ей было не по себе, казалось, что он знает все ее мысли.  — И так как я отказался от встречи с вами,  — продолжал он,  — возвращаю секретное дешифрующее кольцо, которое вы послали в подарок.
        Когда очередная волна смеха стихла, Хантер полез в карман брюк и, вытащив крошечный предмет, протянул его Карли, не отводя от нее взгляда. На мгновение она заметила слабый блеск в его глазах. Несмотря ни на что, он был в восторге от ее попыток встретиться с ним.
        Ошеломленная, она смотрела на него.
        Хантер терпеливо продолжал держать кольцо и сухо сказал:
        — Я даже ждал, что вы появитесь и попробуете стать членом боксерского клуба, где я тренируюсь.
        В его голосе почти звучало разочарование, что она этого не сделала.
        Чувствуя себя увереннее, Карли улыбнулась и потянулась за своим шутливым подарком.
        — Если бы я знала, что вы часто посещаете подобные заведения,  — он положил кольцо ей на ладонь, коснувшись теплыми пальцами ее кожи, и от этого мимолетного контакта электрический разряд пробежал по всему ее телу,  — я была бы там.
        — Я это подозревал,  — пробормотал он.
        У Карли было чувство, что этот человек замечал, каталогизировал и сохранял каждую деталь о ней. Но она понятия не имела, для какой темной цели. Плененная его взглядом, Карли искала ответ, но Брайан О’Коннор избавил ее от этой необходимости, объявив перерыв на рекламу.
        Во время паузы Хантер наклонился ближе:
        — Почему вы преследуете меня, мисс Вулф?
        Доверительный разговор придал ей смелости.
        — Чтобы заставить публично признать, что ваше подлое приложение отвратительно.
        Он осторожно склонил голову:
        — Тогда вам придется долго ждать.
        — Рано или поздно,  — холодно улыбнулась она,  — я заставлю вас вывести приложение с рынка, чтобы никому больше не пришлось страдать.
        К счастью, ведущий объявил об окончании рекламной паузы. Отчаянно нуждаясь в передышке, Карли оторвала взгляд от Хантера и посмотрела на Брайана О’Коннора, когда тот обратился к ней.
        — Теперь, когда вы завладели вниманием Хантера, что бы вы хотели сказать?
        — От имени всех пострадавших я лично благодарю вас за создание «Бросателя» и сообщение, которое он отправляет: «Все кончено, детка». Вы прямо поэт.
        — Вас легко впечатлить.
        — Должно быть, вам потребовалось несколько часов, чтобы сочинить это.
        — На самом деле всего несколько секунд. По крайней мере, это кратко и по существу.
        — О, исключительно по существу.  — Карли повернулась на диванчике лицом к своему противнику, не поддаваясь на провокацию.  — Но что особенно весело во всей этой истории, так это групповая рассылка, которой «Бросатель» уведомляет всех друзей и знакомых в социальных сетях о том, что ты снова одна и доступна.  — Ее улыбка стала чрезмерно сладкой.  — Изысканный сервис.
        — Мне тоже так кажется,  — ответил он, как будто она говорила на полном серьезе. Но Хантер Филипс был из тех людей, которые ничего не упускают, особенно учитывая его настораживающе расчетливый взгляд, который вперился в нее.
        — Это, конечно, экономит время,  — сказал ведущий, явно пытаясь присоединиться к разговору.
        Хантер не отрывал глаз от Карли.
        — Мне нравится практичность.
        — Я в этом не сомневаюсь,  — сказала она.
        — Мир, в котором мы живем, быстро меняется,  — парировал Хантер.
        — Может быть, чересчур быстро,  — сказала она, понимая, что они все еще игнорировали Брайана О’Коннора.  — Хотите знать, какая моя любимая функция вашего приложения?  — Она положила руку на спинку дивана и наклонилась чуть ближе. Его древесный аромат пленил ее.  — Обширный список песен на выбор в качестве музыкального сопровождения сообщения.
        Тут вмешался ведущий.
        — Меньше всего я бы хотел услышать «Щелкунчика» Чайковского,  — сказал он с преувеличенным трепетом, явно чтобы повеселить аудиторию.
        Она посмотрела мимо Хантера и с сарказмом обратилась к Брайану О’Коннору:
        — Мистер Филипс очень умный, не так ли?  — Ее взгляд снова остановился на мистере Бросателе.
        — Хантер,  — настаивал мужчина, выдержав ее взгляд.  — А какую мелодию выбрал ваш бывший бойфренд?
        — Это была песня с особенным названием «Как мне соскучиться по тебе, если ты никак не уйдешь?».
        Публика ахнула и захихикала, а Брайан О’Коннор сказал:
        — Малоизвестная. Но действительно грубая.
        — Мне просто любопытно, почему мисс Вулф сделала именно меня мишенью в своей колонке в «Майами инсайдер»,  — сказал Хантер.
        Он снова повернулся лицом к Карли. Готовая к удару, она все же чувствовала силу его взгляда, пронизывающего ее насквозь.
        — Кажется, вы не особенно злитесь на мужчину, который отправил вам сообщение,  — спокойно сказал он.  — На вашего бывшего бойфренда.
        — Мы недолго были вместе,  — ответила она.  — Это было несерьезное увлечение.
        Не отрывая от нее глаз, Хантер склонил голову:
        — Мне трудно в это поверить.
        — Почему?
        — «Фурия в аду ничто по сравнению с брошенной женщиной», и все такое…
        Внезапно Карли поняла, он они поменялись ролями и теперь уже он атаковал ее. Тонко, едва заметно, чтобы не вызвать ярость толпы, но тем не менее. Грязные намеки лишь накалили ситуацию, напряженность в воздухе стала почти осязаемой, и ведущий молчал, несомненно наслаждаясь устроенным ими шоу.
        Карли слегка улыбнулась Хантеру в знак того, что принимает его правила игры:
        — Это не месть отвергнутой женщины.
        — От любви до ненависти один шаг, разве не так?  — спросил Хантер.
        — Любовь мне еще лишь предстоит испытать,  — ответила Карли. Хотя однажды она была уже довольно близко.
        — Мне очень жаль это слышать.
        — Неужели?  — Она изобразила удивление.  — Разве из-за этого ваше приложение доставляет вам меньше удовольствия?
        Хантер едва сдерживал улыбку:
        — Вовсе нет.
        — Или вы просто развлекаетесь с программой, отшивая ваших подружек?
        — Я не сплю со всеми подряд,  — ответил он.
        От такой наглости у нее перехватило дыхание.
        Он что, намекал, что она это делает?
        — Я скорее…  — он помедлил, подыскивая нужное слово, но она знала, что все это было лишь для виду,  — осмотрителен в своем выборе. И я не злопамятен, когда все заканчивается.
        Ей хотелось сбить с него спесь, поставить на место.
        — Поверьте мне,  — сказала Карли,  — если бы я хотела отомстить своему бывшему, сорвала бы злость на нем, а не на вас.
        — Тогда зачем возлагать ответственность за разрыв на меня?
        — Меня огорчил не разрыв отношений.  — Сердце колотилось под его пристальным взглядом, и Карли, едва сдерживая гнев, смотрела в глаза Хантеру.  — А способ, каким он решил сделать это. И именно вы разработали это приложение.
        — Да, я,  — спокойно ответил он.
        Раздражение Карли усиливалось.
        — Мой друг был простым бесчувственным трусом. А вы,  — Карли понизила голос, надеясь, что он потеряет контроль над собой перед лицом жестокой правды,  — используете бездушное отношение одних людей к другим, просто чтобы делать деньги.
        В холодном, непроницаемом взгляде Хантера не было ничего.
        — К сожалению,  — сказал он,  — такова природа человека.  — Он сделал паузу, прежде чем продолжить, приподняв одну бровь.  — Может быть, проблема в том, что вы слишком наивны.
        Обида обожгла ее изнутри, потому что она уже слышала это раньше от двух мужчин, которые были ей очень дороги. Хантер Филипс был членом того же бездушного клуба, как ее отец и Томас, где правили жестокость и деньги, а превыше всего считался успех.
        Фитиль внутри ее горел, становился все короче, искра добежала до сердца, и слова сорвались с языка:
        — Это жалкая, мерзкая отговорка, оправдывающая вымирание человеческой порядочности.
        Слова повисли в тишине, и Карли внутренне съежилась.
        «Просто отлично, Карли. Театральная пафосная реплика, характеризующая тебя как сумасшедшую истеричку».
        Она позволила своим эмоциям взять верх… опять. Боже, разве она ничему не научилась за последние три года?
        Хантер не изменил своей расслабленной позы. В его глазах читалось одно: этот невозможный, приводящий ее в бешенство мужчина ждал от нее именно этих диких слов.
        — Вы хотите сказать, что я несу ответственность за крушение человеческой порядочности? Это довольно тяжкое обвинение для какого-то легкомысленного, незначительного приложения,  — сказал он, а затем, улыбаясь, повернулся к зрителям, как бы вовлекая их в разговор: — Если бы я осознавал всю важность, когда работал над «Бросателем», то уделил бы больше ему внимания.
        Веселый ропот пробежал по рядам, и Карли знала, что ее роль в шоу только что изменилась: из беззаботной журналистки, развлекающей зрителей, она превратилась в озлобленную брошенную экс-подружку.
        — К сожалению, у нас мало времени,  — разочарованно заметил ведущий.
        Хантер не отрывал от Карли взгляд, от которого у нее сжималось все внутри,  — волнующий момент общения победителя… с проигравшим.
        — Жаль, что мы не сможем встретиться снова,  — вызывающе сказала она и выдержала взгляд Хантера.  — Я хотела бы услышать, что вдохновило вас на создание «Бросателя».
        Впервые взгляд его посуровел, стал таким жестким, что Карли чуть не вздрогнула.
        Ведущий спас ситуацию:
        — Я тоже.  — Он повернулся к зрителям.  — А вы хотели бы услышать эту историю?  — Публика оживилась, и Брайан О’Коннор стал лучшим другом Карли.  — Вы согласны, Карли?
        — Определенно.  — Она вновь обратилась к Хантеру, ее голос стал бархатным, как всегда, когда она пыталась контролировать свой гнев.  — Но я уверена, что мистер Филипс слишком занят, чтобы принять участие еще в одном шоу.
        — Я в игре, если вы в игре,  — сказал Хантер.
        Глава 2
        Второе шоу. Зачем он согласился на второе шоу? После недолгой беседы с продюсером Брайана О’Коннора Хантер направился к выходу из телестудии, не обращая внимания на стены коридора, увешанные фотографиями гостей, когда-либо бывавших здесь. Он был сосредоточен на стеклянной двери впереди. Хантер поставил перед собой задачу, достиг цели и выиграл. Карли Вулф достойно сражалась, но не смогла справиться со своим гневом. По идее Хантер должен торжествовать. Он сделал ее. Вопрос решен.
        Но когда ведущий ток-шоу упомянул о второй программе с их участием, Хантер посмотрел на Карли — в ее янтарных глазах сверкал вызов, на высоких скулах горел возбужденный румянец — и заколебался. Ее молниеносные едкие ответы были интересны. И когда она одарила его восхитительной улыбкой — уникальное сочетание очарования и ненависти,  — Хантер был просто выбит из колеи. Да и какой мужчина не пленился бы обаятельной и коварной Карли Вулф?
        Он услышал, как Карли произнесла его имя, прервав его мысли, и посмотрел налево.
        Стуча каблуками по деревянному полу, Карли изо всех сил пыталась не отставать, идя чуть позади его.
        — Удивительно, что вы были слишком заняты, чтобы уделить мне пять минут вашего времени. И вот из кожи вон лезете, чтобы появиться на этой передаче, мистер Филипс.
        — Хантер,  — сказал он, игнорируя ее соблазнительный цитрусовый аромат.
        Она бросила на него недоверчивый взгляд:
        — Почему вы продолжаете настаивать на том, чтобы я обращалась к вам по имени? Пытаетесь сделать вид, что у вас есть сердце?
        Закусив губу, чтобы не улыбнуться, он уставился на входную дверь, испытывая чувство вины из-за того, что получает удовольствие от ее реакции и напряженных стараний идти в ногу с ним.
        — Вы просто в бешенстве, что проиграли.
        — Все, чего я хотела,  — лишь несколько минут вашего времени, но в течение нескольких недель вы были слишком заняты. Тем не менее вы появляетесь здесь, а затем согласились на второе шоу.  — В ее тоне сквозили раздражение, растерянность и любопытство, как будто она действительно хотела получить ответ на животрепещущий вопрос.  — Почему?
        — Может, вы очаровали меня.
        — Сама Афродита не в силах очаровать вас и заставить идти против вашей воли,  — сказала она, продолжая семенить рядом.  — Так почему сейчас?
        — Момент подходящий.
        Карли резко остановилась перед ним, и Хантер был вынужден притормозить, иначе бы сбил ее с ног.
        — В субботу в полночь?  — недоверчиво уточнила она.  — Но вы должны быть измотаны после того, как всю неделю защищали своих именитых клиентов от хитроумных атак хакеров и проектировали подобные милые приложения.  — Судя по всему, она не могла сдержаться и не уколоть его еще раз.  — Я надеюсь, что вы получаете хорошее вознаграждение.
        Сохранить каменное лицо было непросто.
        — Деньги отличные.
        Он видел, что его ответ еще больше взбесил ее:
        Карли надула губки, и это выдало ее с головой. Но восемь лет назад он методично, шаг за шагом начал восстанавливать свою жизнь. Именно финансовая сторона была основным преимуществом бизнеса, который он начал, и Хантер ни перед кем не собирался извиняться за это.
        — Вопрос в том…  — Она подошла ближе, и треск невидимых электрических разрядов, возникших между ними, отвлекал Хантера и нарушал ход его мыслей.  — Насколько ваше унизительное приложение отражает вашу суть?
        — Меньше, чем вы думаете.
        Она положила руку на бедро:
        — Как низко вы можете пасть?
        На этот раз он не удержался и улыбнулся, видя, как она пытается сдержать свой гнев.
        — Зависит от стимула,  — сказал он.  — Вы можете еще раз приподнять платье, и тогда посмотрим, как низко я могу опуститься.
        При упоминании о ее предыдущем маневре она не дрогнула и не выразила никакого сожаления, что по какой-то причине ему понравилось.
        — А смысл?  — сказала она с улыбкой.  — Вы не из тех, кого можно смутить, показав обнаженную ножку, не так ли?
        Карли наклонилась ближе, словно пытаясь добиться его полного внимания.
        — Я все еще жду ответа.
        — На какой вопрос? Устою ли я перед женщиной, открыто флиртующей, чтобы добиться своей цели, или есть ли у меня сердце?
        — Я уверена, у вас нет сердца,  — сказала она, и Хантер узнал бархатный голос, которым она говорила в гневе.  — Но знаете, что еще я думаю? Что вы бездушный, бессердечный ублюдок, которого интересует только итоговая сумма. Тот самый тип мужчин, который я не выношу.
        Он понизил голос и предостерегающе произнес:
        — В таком случае вы не должны были бросать мне вызов и настаивать на том, чтобы я пришел еще раз.
        Карли чуть приподняла подбородок:
        — Я не жалею об этом. Я подозреваю, что причиной вашего появления сегодня был не столько интерес, сколько возможность бесплатной рекламы для вашего бессердечного приложения.
        Хантер многозначительно помолчал.
        — Я появился здесь только из-за вас.
        Он был уверен, что Карли достаточно умна, чтобы расшифровать его послание, от которого она, вероятно, пришла в еще большее бешенство.
        — Если вы извлечете финансовую выгоду из сегодняшнего вечера, то должны послать мне цветы, чтобы выразить свою признательность.
        Мысль вызвала у него первую за вечер искреннюю улыбку.
        — Возможно, я так и сделаю.
        Мышцы вокруг ее прекрасного рта напряглись, как будто она прикусила щеку, чтобы удержаться и не сказать какую-то резкость.
        — Орхидеи, не розы,  — сказала она.  — Я люблю оригинальные букеты.
        Обойдя Карли, Хантер направился к выходу.
        — Я буду иметь в виду ваши цветочные предпочтения.
        В понедельник ближе к вечеру Хантер прокладывал себе путь через переполненный людьми шикарный вестибюль банка «Санкэйе». Его мобильный телефон зазвонил, и, узнав номер, он ответил без приветствия:
        — Я только что представил коммерческое предложение для «Санкэйе». Я думал, ты собирался принять участие в этой встрече. По крайней мере попробовать.
        — Это у тебя талант ведения переговоров,  — ответил его партнер.  — Я только отпугиваю клиентов.
        — Может, потому, что ты ожидаешь, что все свободно владеют двоичным кодом.
        — Это язык будущего, мой друг,  — сказал Пит Букер.  — Возможно, у меня паршивые навыки общения с людьми, но я великолепно устраняю ошибки в программном обеспечении для шифрования. Что я и сделал в рекордно короткие сроки, так что жду аплодисментов в свою честь.
        Хантер подавил улыбку. Его друг, бывший вундеркинд и, по своей сути, компьютерный фрик, ненавидел деловые встречи и заседания любого рода.
        К сожалению, насколько мать-природа одарила Букера мозгами, настолько же обсчитала его в социальных навыках, оставив Хантера человеком-вывеской в их бизнесе. Тем не менее они были потрясающей командой, и Хантер доверял своему товарищу, как никому другому.
        — Но я позвонил не из-за аплодисментов,  — сказал Букер.  — А чтобы сказать тебе, что у нас проблемы.
        — Серьезнее, чем те секретные бесшумные черные вертолеты?
        — Смейся, смейся, Хант. Когда Большой Брат придет за тобой, тебе будет уже не до этого. Так ты хочешь услышать мою новость или нет? Речь идет о Карли Вулф.
        При упоминании очаровательной опасности Хантер нахмурился, толкнул вращающиеся двери банка и вышел на оживленную улицу.
        — Продолжай.
        — По твоей просьбе я провел небольшое расследование и выяснил, что ее отец — Уильям Вулф, основатель и владелец компании «Вулф телевещание». Ты знаешь — тот, который владеет многочисленными СМИ по всей стране.  — Букер многозначительно помолчал, чтобы его последующие слова возымели нужный эффект.  — В том числе телеканалом WTDU.
        Хантер, мгновенно насторожившись, остановился посреди тротуара. Он еще не полностью оправился от интеллектуального танго с прекрасной Карли Вулф. Но маленькая возмутительница спокойствия внезапно превратилась в гораздо бoльшую проблему, чем он изначально думал.
        — На котором транслируется шоу Брайана О’Коннора,  — медленно произнес он.
        — Именно,  — ответил партнер.
        Хантер сделал медленный, плавный выдох, испытывая странное чувство разочарования. До этого момента он думал, что Карли Вулф была искренна во всем, что выкидывала. И пока не было никаких четких правил игры, которых они с Карли должны были придерживаться, существовало своего рода неписаное джентльменское соглашение — правда, в том случае, если бы она была мужчиной.
        По мнению Хантера, Карли пересекла невидимую границу и вела нечестную игру. Потому что ей не надо было никого очаровывать, чтобы попасть на шоу,  — а именно эта мысль изрядно забавляла Хантера. Нет, она просто подняла трубку и позвонила отцу. Превратившись из хитрой обольстительницы в обычного потребителя.
        — Второе шоу — это ерунда по сравнению с возможными проблемами,  — серьезно сказал Букер.  — С такими связями она может бесконечно вести эту публичную борьбу. А этого вполне достаточно, чтобы навредить нашему бизнесу.
        Щека Хантера дернулась от напряжения. Смысл фирмы «Файервелл» был не только в деньгах и успехе. Речь шла о переоценке и поиске нового смысла, после того как у Хантера украли его старую жизнь. Пауза затянулась, пока он переваривал новости.
        — Я надеюсь, у тебя есть план,  — продолжил Букер.  — Потому что будь я проклят, если знаю, что делать дальше.
        Как обычно, груз ответственности лежал на плечах Хантера, и его пальцы крепко сжали телефон.
        Но восемь лет назад Букер единственный остался верным Хантеру. Ни бизнес Хантера, ни его успех не стали бы реальностью без преданности его друга.
        Заставив себя разжать пальцы, Хантер ослабил хватку.
        — Я позабочусь об этом.
        Он еще не знал как, но собирался начать с беседы с мисс Карли Вулф.
        После неудачной попытки найти Карли Вулф в ее офисе, за которой последовал успешный разговор с ее коллегой, одетой как гот, Хантер ехал по захудалому району с заброшенными складами. О чем Карли только думала, назначая интервью в таком месте? И в тот момент, когда дорога свернула в сомнительную часть города, все чувства Хантера были приведены в состояние боевой готовности.
        Сверившись с полученным адресом, Хантер остановился перед металлическим зданием и припарковался позади новенького голубого мини-купера, который выглядел здесь совершенно неуместным. Он выключил двигатель и увидел Карли, идущую по проходу между ветхими складами. Она увлеченно разговаривала по сотовому телефону.
        Его триумф очень скоро сменился настороженностью, когда вслед за Карли появились два парня в возрасте двадцати с небольшим. Оба выглядели достаточно крупными, так что вполне могли играть в защите профессиональной футбольной команды. Судя по их позам — сгорбившись, засунув руки в карманы, в толстовках с наброшенными на головы капюшонами,  — они либо мерзли… либо что-то прятали.
        Их самоуверенная походка, угрожающий вид и очевидная заинтересованность в Карли заставили Хантера мгновенно сменить свою обычную настороженность на состояние повышенной боевой готовности: схватки было не миновать.
        Черт побери.
        Отогнав от себя все мысли о конфронтации с Карли, испытывая знакомый прилив адреналина в преддверии опасности, Хантер потянулся к бардачку.
        — Эбби,  — сказала Карли в мобильный телефон, заткнув другое ухо и пытаясь сквозь городской шум, помехи и эхо собственных шагов разобрать слова на том конце провода.  — Помедленнее. Я не понимаю ни слова из того, что ты говоришь.
        — Он приходил в офис и спрашивал тебя.  — Голос Эбби был низким и зловещим.  — Все принимает нехороший оборот.
        Карли улыбнулась предсказанию конца света. Эбби, любимая подруга Карли, девушка-гот, коллега и пессимист по жизни, никогда не изменяла себе. Несмотря на все прогнозы Эбби — согласно которым Карли должна была обязательно закончить сегодняшний день с кляпом во рту и, скорее всего, в багажнике автомобиля,  — интервью, которое Карли только что провела с двумя граффити-художниками, прошло лучше, чем ожидалось. Внешне они вполне напоминали типичных бандитов, но их художественный талант просто сразил ее.
        — Кто приходил?  — спросила Карли.
        — Хантер Филипс.
        Карли едва не споткнулась, а ее сердце на мгновение остановилось, прежде чем забиться в два раза быстрее. Вцепившись в телефон, она попыталась сосредоточиться, не обращая внимания на посторонние шумы.
        — Что ты ему сказала?
        — Прости меня, Карли,  — простонала Эбби.  — Я сказала ему, где ты. Просто, ну… он застал меня врасплох. И он такой… такой…
        — Я знаю,  — выдохнула Карли, пощадив свою подругу.
        — Конкретный,  — выдохнула Эбби, и Карли почувствовала облегчение, что этот не поддающийся описанию эффект распространялся не только на нее.
        Карли надеялась, что сегодня вечером она забудет его, сосредоточившись на граффити-художниках — еще одна статья, которую ее начальница, скорее всего, не опубликует.
        — Спасибо за предупреждение, Эбби.
        — Будь осторожна, ладно?  — попросила та.
        Карли успокоила ее и отключилась, настолько сосредоточенная на том, чтобы не думать о Хантере Филипсе, что не заметила человека, который возник перед ней, и не успела вовремя остановиться. Со всей силы она налетела на твердую грудь, и всплеск адреналина чуть было не вызвал у нее эмоциональный срыв… но тут она подняла глаза и увидела лицо Хантера Филипса… и все стало в миллион раз хуже.
        Хантер обхватил ее рукой за талию и притянул к себе. Он не сводил глаз с двух мужчин, с которыми она только что проводила интервью. Абсолютно стальной взгляд его голубых холодных глаз пугал ее. Его поджарое, мускулистое — и такое надежное — тело прижималось к ней. А чуть ниже его навороченной кожаной куртки ей в бок впивался какой-то твердый предмет у него на поясе.
        Хантер прохладно, но властно обратился к мужчинам.
        — Я думаю, вам обоим стоит убраться отсюда,  — сказал он тоном, который не оставлял никаких сомнений, что он умеет и готов драться, если это будет необходимо.
        Тэд, один из ее собеседников, сделал шаг вперед и заговорил с Хантером, не скрывая раздражения:
        — Кто тебя вообще спрашивал?
        — Никто,  — невозмутимо ответил Хантер.  — Но я все равно сообщаю свое мнение.
        Тэд ощетинился, но Маркус, его подельник по граффити-изображениям, посмотрел на Хантера с беспокойством, как будто чувствуя, что с ним лучше не связываться.
        — Успокойся, парень. Мы свои,  — сказал Маркус Хантеру.  — Мы просто хотели сказать Карли, что она оставила свой диктофон.
        — Да,  — отозвался другой, разозлившись еще больше.  — И мы не нуждаемся в твоей помощи.
        Карли будто сжалась от накала страстей, но теперь, когда ситуация немного разрядилась, коммуникация казалась вполне возможной.
        — Хантер, успокойся. Это Тэд и Маркус,  — сказала она, кивая на каждого из них.  — Я только что взяла у них интервью.
        Хантер посмотрел на нее с таким выражением, словно она выжила из ума. Карли протянула руку к Тэду, чтобы взять свой цифровой диктофон. Оказывается, она была рассеянна и невнимательна еще больше, чем полагала.
        Тэд, не сводя глаз с Хантера, стал вынимать руку из кармана, и Хантер мгновенно, рефлекторно, обнял ее крепче, стараясь защитить. Черт, этот мужчина всегда начеку? Твердый предмет на его левом бедре сильнее врезался ей в бок, напомнив о своем существовании.
        Что, черт возьми, это было?
        Когда Тэд вложил диктофон ей в руку, Карли сказала:
        — Я позвоню на следующей неделе, чтобы договориться о времени и закончить наш разговор.
        Кивнув Карли, Тэд бросил на Хантера ядовитый взгляд, и двое друзей пошли обратно по проходу в сторону склада.
        Хантер несколько секунд смотрел им вслед, потом сказал:
        — Вы ведь это не всерьез?
        — Что именно?
        — Интервью с ними.
        — Почему бы и нет?  — Карли посмотрела на него, не уверенная, хочет ли надрать ему задницу за то, что он оскорбил ее интервьюируемых, или поцеловать его за то, что он — пусть и на одно мгновение — решил, что парни представляют для нее угрозу.
        Несмотря на то что конфликтная ситуация была разрешена, ни одна из его напряженных мышц не расслабилась, как будто он все еще не был до конца уверен, что другое развитие событий невозможно.
        Ее плечо упиралось в твердую грудь Хантера. Рукой, державшей Карли за талию, он притягивал ее к себе, крепко прижимаясь мускулистым бедром к ее ноге. Не обращая внимания на волнение, Карли прошептала:
        — Это пистолет у вас на бедре?
        Это был риторический вопрос, потому что она знала ответ.
        Хантер смотрел на нее долгим взглядом, не моргая, как будто подбирал правильный ответ. А потом его губы дрогнули.
        — Может быть, я просто счастлив видеть вас.
        Преодолев секундное ошеломление, Карли закатила глаза в ответ на неприлично старую шутку:
        — В таком случае у вас серьезные проблемы с анатомией.
        Его веселый тон был намеренно мягким.
        — С моей анатомией все в порядке.
        Она это слишком хорошо знала, но также умела просто восхищаться мужской красотой. А невероятное хладнокровие Хантера в сочетании с бескомпромиссной бдительностью волновало ее, как никогда раньше.
        «Только вспомни, что случилось в прошлый раз, когда мужчина показался тебе интересным, и ты пала жертвой своих эмоций, Карли».
        Она не даст себе снова увлечься. Ее карьера только-только начала налаживаться.
        — Кто вы?  — Она высвободилась из его рук — хотя ей этого так не хотелось — и повернулась лицом к Хантеру.  — И не говорите мне, что вы простой консультант по информационной безопасности. К концу того шоу я знала, что вы гораздо более крупная птица. И сегодняшний случай лишь подтвердил, что интуиция меня не подвела.
        Он пристально посмотрел на нее.
        — Что еще говорит вам ваша интуиция?  — поинтересовался он.
        — Что вы справились бы с этими двумя парнями голыми руками,  — сказала она, глядя на него и понимая в глубине души, что это правда.
        Хантер молчал, и Карли обдумывала свой следующий шаг. Она до смерти хотела взглянуть на предмет на его бедре, и в голове у нее вертелся один-единственный способ достичь своей цели.
        — Я думаю, что вы справились бы с ними голыми руками, даже не помяв одежду.  — Она стала медленно двигаться по кругу, обходя Хантера, не стараясь говорить особенно чувственно.  — Не поставив ни пятнышка на вашу глаженую белую рубашку…  — Он следил за Карли и ее перемещением с большим интересом, провожая взглядом, от которого у нее по коже побежали мурашки. Между грудей собрались капельки пота.  — Не сделав ни одной лишней складочки на ваших темных брюках…  — Она игнорировала его изучающий, оценивающий взгляд, опасаясь, что может потерять самообладание.  — Или на вашем стильном черном кожаном пиджаке…
        Сердце колотилось сильнее. Карли остановилась перед Хантером и провела пальцами вниз по краю его гладкого пиджака, как будто хотела на ощупь оценить материал.
        — Я права?  — Она рискнула посмотреть в его проницательные глаза, и дрожь пробежала у нее по спине.  — Вы просто провели бы два хука справа и вышли победителем и без потерь?  — Сгорая от любопытства, Карли стала приподнимать край пиджака, чтобы мельком взглянуть на его бедро.
        Удивленно вскинув бровь, Хантер оправил свой пиджак, закрыв обзор:
        — Может быть.
        Боже, да он просто дразнил ее.
        Разочарованная, Карли опустила руку. В свете всего произошедшего ее вдруг осенила догадка. Девушка прищурилась:
        — Вы бывший мошенник?  — В ответ он лишь приподнял бровь.  — Ну, вы знаете…  — Она с любопытством склонила голову.  — Один из нелегальных хакеров, которые попадаются, отсиживают свой срок, а потом открывают охранную фирму, помогая компаниям защититься от таких, как они сами.
        Хантер прислонился к стене, расписанной граффити, скрестив руки на груди. Казалось, вопрос его позабавил. Как и вся ситуация. И было похоже, что он намеренно сводил ее с ума, терзая своим молчанием.
        Карли пересекла тротуар и повернулась, чтобы прислониться плечом к металлической стене рядом с Хантером, достаточно близко, чтобы привлечь его внимание.
        Карли подняла бровь:
        — Вы ответите на мой вопрос?  — Ни один мускул не дрогнул на его лице.  — Откуда мне знать, может, вы представляете собой опасность, от которой я должна бежать прочь.
        Это наконец вызвало его реакцию.
        — Я не представляю опасности,  — сказал он.
        — Тогда почему у вас?..
        — Раньше я работал на ФБР.
        Карли нахмурилась, огорченная, что ее ожидания не оправдались. Она надеялась, что, узнав правду, успокоится. Что это поможет ей снова сосредоточиться.
        — И почему же бывший агент ФБР преследует меня?  — поинтересовалась она.
        Он повернулся к ней лицом. Его внушительная фигура была не менее пугающей, чем правда о его прошлом.
        — Для того чтобы спросить, как долго вы планируете использовать свои семейные связи, чтобы доставать меня.
        Она была ошеломлена этим обвинением. Ее семейные связи? Видимо, у него сложилось ошибочное впечатление, что ее отец оказывал ей поддержку. А любые разговоры относительно ее отца обязательно вызовут чувство неловкости.
        Карли приподняла подбородок, радуясь, что у нее было реальное оправдание:
        — К сожалению, у меня нет времени для дискуссии. Меня ждет еще одно интервью.
        Недавнее довольное выражение лица Хантера исчезло, и теперь он выглядел еще более устрашающе, чем раньше. По всей видимости, он не собирался отпускать ее так легко, и сердце Карли упало, когда она поняла, что ее попытка побега провалилась.
        — В таком случае,  — сказал он,  — я буду следовать за вами по пятам.
        Глава 3
        Хантер сидел в последнем ряду старого театра — кроме него, в зале была только Карли, примостившаяся рядом с ним, и команда режиссера — и наблюдал, как на сцене трое голых мужчин танцевали и пели шекспировские тексты под электрогитару. Мюзикл «Гамлет» был уникален уже сам по себе, а нагота должна была добавить дополнительную остроту, которая необходима в таком пресытившемся и искушенном городе, как Майами. Но если Бог существует и у него есть сердце, это скоро закончится, и Хантер сможет вернуться к своей намеченной конфронтации с Карли.
        Он заерзал на стуле:
        — Когда вы собираетесь брать интервью у Гамлета?
        Карли прошептала:
        — Как только закончится репетиция.
        Он уставился на трех актеров без одежды:
        — Это все еще так называется?
        — Они должны сделать один прогон в костюмах. Ну, в данном случае без.
        Хантер вздрогнул, когда один из актеров мужского пола начал вращаться по сцене, демонстрируя на примере своего мужского достоинства эффект центробежных сил.
        — Это уже выходит за рамки наготы,  — пробормотал он.
        Карли отозвалась насмешливо:
        — В среду я беру интервью у одного из участников ежегодного конкурса трансвеститов «Розовый фламинго», на тот случай, если вы захотите сопроводить меня и туда.
        Он бросил на нее скептический взгляд:
        — На каких темах вы вообще специализируетесь?
        — Стиль жизни — я пишу статьи по искусству и развлечениям.
        На сцене актеры выстроились в линию, и вид трех голых мужиков, танцующих канкан, почти заставил Хантера сдаться и убежать.
        — Вы достаточно вольно трактуете определение «развлечения»,  — сказал он сухо.
        Карли наклонилась ближе. Ее свежий аромат дразнил его, в голосе прозвучала почти… надежда.
        — Эта пьеса вызывает у вас чувство неловкости?
        Он посмотрел на нее сверху вниз, не зная, что хуже: кокетливые флюиды, исходящие от ее прекрасного лица, или чудовищное зрелище на сцене. Первое обжигало его воображение, а второе могло оставить неизгладимые шрамы на всю жизнь.
        Она манипулировала им, используя свое обаяние, как и когда ей заблагорассудится, но часть Хантера была впечатлена ее мужеством. Только безумец или смельчак вошел бы в тот переулок в такой опасной части города. Сначала он думал, что она сумасшедшая, но теперь стало очевидно, что она действительно сорвиголова. А как она попыталась якобы соблазнить его лишь для того, чтобы взглянуть на его пистолет,  — все это доставляло одновременно удовольствие и заводило его, хотя по идее должно было оттолкнуть. Он испугался, когда осознал, что пересек линию. Она нравилась ему.
        Досадное осложнение.
        — Нет. Пьеса меня устраивает,  — солгал Хантер.  — Однако я признаю, что мне комфортнее в глухом переулке в неблагополучном, криминальном районе.
        — Два бандита-художника вам милее трех актеров?
        — Да, если они одеты.
        — Вероятно, потому, что так легче скрыть оружие,  — сказала Карли. Ее, очевидно, позабавило то, что он неправильно истолковал намерение мужчин.
        — По крайней мере, у меня есть разрешение на ношение скрытого оружия. А по поводу тех двух я не уверен. Голову даю на отсечение, что они были вооружены,  — сказал он, затем кивнул в сторону сцены: — Довольно жуткое зрелище.
        — Только пообещайте мне не стрелять в актеров.
        — Моя пушка в бардачке.  — Он рискнул взглянуть на сцену и поморщился при виде прыгающего Гамлета, танцующего шотландскую джигу.  — Хотя я испытываю желание сходить за ней.
        — Я никогда не думала, что консалтинг в сфере информационной безопасности настолько опасен, что требует ношения оружия,  — сказала она.
        Хотя слова были произнесены с ее обычным сухим сарказмом, на лице отразилось неподдельное любопытство, а янтарные глаза засветились теплым сиянием. Влечение, проснувшееся где-то глубоко внутри, овладело им с новой силой. До тех пор пока он не притянул ее к себе там, в переулке, Карли была просто еще одной красивой женщиной, которую он мог игнорировать. После того как он дотронулся до ее талии и познакомился с ее мягкими линиями, он был уже не так уверен. С тех пор как он расстался с Мэнди и занялся ООО «Файервелл», у него почти не было настоящих отношений с противоположным полом. Короткие, поверхностные, примитивные любовные связи были то, что надо.
        Но сложнее ситуации, чем с Карли Вулф, и придумать было нельзя.
        Каждой клеточкой своего организма он понимал, как жизненно важно для него не прикасаться к ней снова.
        Но Хантер отогнал от себя все эти мысли и опасения и сказал:
        — Обычно я не ношу с собой оружия. Пистолет оказался в машине, потому что перед работой я был в тире.
        Она посмотрела на него со жгучим любопытством:
        — Чтобы не потерять навыки, да?
        Внутри у Хантера все неприятно сжалось, и он повернулся, чтобы посмотреть на сцену. К счастью, громкая музыка позволяла ему повременить с ответом. Его еженедельные тренировки в тире были вовсе не нужны, но он никак не мог отказаться от заведенного порядка, который напоминал ему о ФБР и которого он придерживался с тех пор, как был вынужден покинуть службу.
        Резкая боль пронзила его, и Хантер стиснул челюсти. Ему нравилось то, чем он занимался сейчас, но в последнее время его начинало раздражать однообразие…
        Карли наверняка решила, что он не хотел отвечать на ее непрямой вопрос.
        — Почему вы ушли из ФБР?  — спросила она.
        Он повернулся и внимательно посмотрел на нее, изучая ее лицо. Хотя она явно пыталась выудить из него информацию, к ней вернулась та искренняя, подлинная теплота, которую он почувствовал, когда смотрел на Карли на телевизионном экране в тот вечер. Что, если он расскажет ей только часть правды? В его прошлом были плохие моменты, которыми он мог поделиться, и отвратительные эпизоды, о которых никогда не расскажет. В целях защиты конфиденциальной информации ФБР не разглашало результаты своего расследования по его делу. Кроме газетной статьи Мэнди, никакая другая информация не была доступна для общественности.
        — Не для прессы?  — спросил он.
        Она колебалась дольше, чем ему хотелось бы.
        — Только между нами.
        — Меня лишили допуска к секретной информации и отправили в административный отпуск без сохранения заработной платы.
        На какое-то время в воздухе повисло напряженное молчание, потом Карли спросила:
        — Почему?
        — Я выслеживал группу хакеров, которая специализировалась на хищении данных кредитных карт.  — Он помолчал, чтобы собраться с духом, и продолжил: — Меня обвинили в преднамеренной утечке информации.
        Карли смотрела на него широко раскрытыми глазами:
        — Вы были виноваты?
        Вопрос обжег его, как пощечина, все внутри сжалось от гнева. Он еще помнил сомнение на лицах своих коллег. Вопрос в их глазах. Кроме его родителей и Пита Букера, никто не верил ему — уж точно, не на сто процентов. Даже после того, как с него сняли обвинение. Так почему она должна была поверить? Но все равно ее сомнение задело его и без того раненую гордость. Он наклонился ближе и заметил желание, промелькнувшее в ее глазах. По какой-то причине ему захотелось отомстить ей. А нет мести лучше, чем отказаться ответить на вопрос любопытной женщины.
        — А вы как думаете?  — спросил он.
        Карли почти не знала этого человека, и у нее не было оснований верить в его честность и благородство. Но на какой-то момент он поймал себя на том, что затаил дыхание в надежде, что она поверит.
        — Я не знаю,  — тихо сказала она.  — Почему вы не хотите сказать?
        Секунды показались Карли минутами. Затаив дыхание, она ждала ответа Хантера. Новости о его прошлом лишь сильнее разожгли уже горящий костер любопытства, но бесстрастное лицо Хантера — так близко к ее лицу, что Карли было сложно сосредоточиться,  — ничего не выдавало.
        Наконец Хантер откинулся на спинку сиденья.
        — Я думаю, что позволю вам сделать собственные выводы.
        Карли уставилась на Хантера. Черт, этот мужчина просто хотел свести ее с ума.
        — Чем все закончилось?
        — Дело было расследовано и закрыто из-за отсутствия доказательств,  — спокойно пояснил он.  — После чего я добровольно покинул службу.
        По его тону было очевидно, что разговор на эту тему окончен. Но из его ответа не было понятно, были ли обвинения против него справедливыми, но недоказанными или изначально ложными. Истина скрывалась за его непроницаемым взглядом, таким же холодным и жестким, как тогда, в переулке.
        Карли откашлялась, пытаясь ослабить напряжение в горле.
        — Опыт бывшего агента ФБР наверняка помог вашему бизнесу.
        Он пристально посмотрел на нее:
        — Так же, как родственные связи с Уильямом Вулфом способствовали вашей карьере.
        Это заявление было подобно удару локтем под дых. Отец был ее самой нелюбимой темой для разговора, и Карли мечтала, чтобы распевающие Шекспира и танцующие в чем мать родила мужчины прогнали Хантера прочь. Но, очевидно, его так легко не напугать. Следующие несколько минут будут непростыми.
        «Помни мантру, Карли. Просто оставайся невозмутимой. Как ни в чем не бывало».
        — Не так сильно, как вы думаете,  — легко сказала она.  — Мой отец всегда настаивал на том, чтобы я всего добивалась сама.  — Что она и собиралась сделать, когда еще наивно верила, будто для этого нужно просто упорно трудиться.  — Когда я устроилась на свою первую работу в одной из его калифорнийских газет, никто целый год не знал, кто мой отец.
        Он с удивлением изучал ее лицо.
        — Эта новость наверняка вызвала переполох.
        — Мой босс стал, конечно, любезнее после того, как узнал это.
        Или он был любезным до тех пор, пока она не приняла сомнительное решение, и не разразился скандал, разрушивший как их личные, так и профессиональные отношения. А верный своему слову ее отец никогда не вмешивался… даже когда она нуждалась в его помощи больше всего на свете.
        Боль пронзила Карли, и она, стиснув подлокотник, уставилась на сцену, где голозадый Гамлет надрывно декламировал свой монолог, держа перед собой череп Йорика. Одобрение ее отца всегда казалось недостижимым. Но если она смогла завоевать доверие своей непосредственной начальницы и небольшую свободу в выборе тем для статей, то вернет и чувство собственного достоинства, которое потеряла в результате своей ошибки.
        — Калифорния далеко,  — продолжил Хантер, когда музыка стихла.  — Ваш отец наверняка счастлив, что вас взяли в «Майами инсайдер» и вы вернулись в город.
        Карли сдержала горький смешок, не отрывая глаз от сцены.
        — Так кажется со стороны,  — сказала она.  — Но вы ошибаетесь. Мой отец считает, что еженедельная онлайн-газета обречена на провал. Он уверен, что я сделала ужасную карьерную ошибку.
        Или, точнее, вторую катастрофическую ошибку в своей карьере. Карли раздражало, что ее отец настолько не верил в нее. Но после его предсказания она не уедет, даже если «Майами инсайдер» действительно провалится. Она любой ценой хотела доказать, что ее отец ошибался.
        Хантер скептически прищурился:
        — Хотите сказать, что ваш отец не имел никакого отношения к вашему появлению на шоу Брайана О’Коннора?
        На этот раз она уже не сдержала резкий смех: предположение было просто абсурдным.
        — Мой отец никогда не проявил бы ко мне такую благосклонность.
        — Тогда это удивительное совпадение, что мы встретились именно на телеканале, которым владеет ваш отец.
        — Он тут ни при чем. Это я связалась с продюсером шоу.
        — Который не предоставил бы вам прайм-тайм, если бы не ваша фамилия.
        Карли не была настолько глупа, чтобы отрицать это.
        — Хорошо, вы отчасти правы.  — Должна же была фамилия Вулф хоть на что-то сгодиться, потому что отец не очень-то жаждал помогать ей.  — Но Брайан О’Коннор — поклонник моей колонки и был в деле с самого начала.
        — В каком еще деле?  — спросил он сухо.  — В деле объединения против меня?
        Она раздраженно выдохнула:
        — Вы разделались с нами же легко, как с Тэдом и Маркусом. И вы знаете,  — нетерпеливо сказала Карли, которой уже изрядно надоел этот разговор,  — я попросилась прийти на шоу Брайана, просто чтобы высказать претензии к приложению «Бросатель». Ваше присутствие там даже не предполагалось.
        Хантер приподнял бровь в изумлении, но его взгляд оставался непроницаемым.
        — Тогда вам не повезло, что я появился.
        Карли плотно сжала губы, вспомнив, как он чуть было не довел ее до бешенства. У него и сейчас была та же цель?
        Хантер продолжил с непреклонным видом:
        — Я хочу, чтобы вы прекратили эту публичную травлю.
        — А я хочу, чтобы вы признали, что приложение «Бросатель» — отстой.
        — Хорошо. Я признаю это.
        Она покачала головой:
        — Этого недостаточно. Вот почему я так рада, что вы согласились прийти на второе шоу.  — Она послала ему свою самую обаятельную улыбку.  — Вы можете признаться в прямом эфире, что приложение дрянь, и рассказать, что же вдохновило вас на его создание.
        Хантер наклонился к ней, и его предостерегающий взгляд оборвал поток ее красноречия.
        — Я не собираюсь делать ни то ни другое,  — вкрадчиво произнес он.
        От влечения у нее перехватило горло, что затрудняло дыхание. Хантер приводил ее в восторг, как никто другой. И Карли знала, что его тоже влекло к ней. Хотя она зареклась смешивать бизнес с личной жизнью, часть ее хотела знать, поддастся ли Хантер когда-либо искушению.
        — Ну, тогда вам лучше быть настороже, мистер Филипс.
        Он взглянул на ее губы.
        — Хантер.
        Мурашки побежали у нее по коже, и Карли послушно повторила:
        — Хантер.
        — Рядом с вами я всегда настороже.
        Карли подавила улыбку.
        — Это вызов?
        — Ни в коем случае.  — Огонек в его глазах стал ярче.  — Я, однако, воспользуюсь возможностью, чтобы вновь обойти вас в вашей собственной игре.
        Карли не смогла сдержать тихий смешок.
        — Я принимаю этот вызов. Как насчет следующего предложения,  — сказала она.  — Если мне удается выудить из вас ответ, я выиграю. А если вам удастся устоять…  — она послала ему свою самую очаровательную улыбку, ту, которая всегда безотказно работала до знакомства с Хантером,  — выиграете вы.
        — А какой приз?  — негромко спросил он.
        Опасность и желание снова сплелись в сознании Карли, вызвав в ней уже привычное тревожное влечение. Она буквально ходила по острию ножа, ей было крайне трудно сосредоточиться на словах из-за непрестанного громкого стука сердца.
        — Я еще не решила.
        — Хорошо, но я ожидаю, что вы будете играть честно.
        — Что это подразумевает?
        — Единые правила игры для всех,  — пояснил он.  — Вы больше не используете имя отца в своих целях. А это значит: за пределами шоу вы не пытаетесь публично преследовать и нападать на меня в каких бы то ни было СМИ семьи Вулф.  — Хантер напряженно смотрел на нее. Стальные нотки в голосе придавали особенную серьезность его словам.  — Больше никаких ударов ниже пояса.
        Заинтригованная, Карли подняла бровь:
        — А что вы сделаете, если я нарушу правила? Закуете в наручники?  — Она наклонилась ближе к нему, пытаясь перекричать музыку и отчаянно игнорируя его чувственные губы в нескольких дюймах от ее рта.  — Наденете на ноги кандалы?
        Улыбка Хантера превратилась из загадочной в убийственную.
        — Я что-нибудь придумаю.

* * *
        — Ты понимаешь, что тебе несдобровать?  — Эбби с беспокойством взглянула на Карли, направляющуюся через парковку к бару «Розовый фламинго». В своих длиннющих кожаных сапогах на каблуках, стук которых наводил ужас, и черном кожаном платье с высоким воротником Эбби напоминала одну из «восставших из мертвых».  — После твоего сегодняшнего блога Хантер Филипс по-настоящему рассвирепеет.
        — Почему?  — Карли раздраженно нахмурилась.  — «Бросатель» попал в десятку самых популярных и продаваемых приложений.
        — Именно, а ты только что саркастически высказалась в своем блоге по этому поводу.  — Эбби покосилась на нее.  — Вызвав настоящий фурор, должна я добавить.
        Карли поборола тревожное раскаяние.
        — Ситуация накалилась после парочки провокационных комментариев.
        Эбби усмехнулась:
        — Я знакома с Хантером, помнишь?  — Она протискивалась сквозь шумную толпу к входной двери.  — И сомневаюсь, что он станет разбираться, кто все это затеял. Но он не забудет, где это произошло.
        Это правда. Возможно, наряд Эбби и вызывает в воображении образ вампира, но кто окажется сегодня настоящим кровососом? Карли Вулф, дочь небезызвестного Уильяма Вулфа, безжалостного человека, для которого результаты важнее всего остального.
        Она отмахнулась от горькой мысли и сосредоточилась на чувстве вины, которое преследовало ее весь день. Когда несколько комментаторов блога вооружились виртуальными язвительными вилами и призывали пролить кровь Хантера, сердце Карли упало. Она не возражала против нескольких — или пары десятков — правдивых саркастических выпадов в его сторону, но поток злобных, жестоких комментариев был просто ужасен.
        Но что сделано, то сделано.
        Карли последовала за своей подругой в старый бар, который был заполнен до отказа постоянными клиентами всех возрастов и слоев общества, с нетерпением ожидавших начала пятого ежегодного конкурса. Неожиданно напряжение Карли спало. Это было прекрасное место, чтобы забыться и оставить все сегодняшние проблемы позади.
        Но Эбби не успокаивалась:
        — Я переживаю за тебя, Карли.  — Внешне жестокая и мрачная, но чувствительная и мягкая в душе, Эбби продолжала: — Хантер Филипс — это настоящая проблема.
        «Позволь мне самой разобраться»,  — подумала Карли, пробираясь за Эбби сквозь толпу. Он был раздражающе сексуален, интригующе загадочен и, возможно, криминален, и это еще цветочки.
        — Я просто хочу взять интервью у победителя прошлогоднего конкурса и забыть о сегодняшнем дне.
        — Удачи тебе,  — сказала Эбби, неожиданно остановившись, так что Карли почти врезалась ей в спину.  — Потому что у него могут быть возражения по поводу твоих планов.
        Карли выглянула из-за плеча Эбби. Ее взгляд упал на Хантера, который стоял, прислонившись к барной стойке. Она издала стон.
        Ну и денек выдался!
        Холодный взгляд Хантера скользнул к ней через весь зал и завладел ее вниманием. Тело Карли затрепетало, а сердце застучало громче, чем приглушенная музыка, раздававшаяся из динамиков на потолке.
        — Что ты собираешься делать?  — спросила Эбби, не сводя глаз с Хантера.
        Не зная, куда деться от его взгляда, Карли пробормотала:
        — Я как раз думаю об этом.
        Хантер стоял у бара и смотрел на Карли. Даже после сегодняшних сообщений в блоге он не мог не восхищаться ее мини-юбкой, открывающей ноги, которые привлекали его внимание на протяжении всего первого шоу. Ярко-розовая блузка не закрывала плеч. А гладкие каштановые волосы были небрежно убраны назад, притягивая взгляд к грациозному изгибу ее шеи.
        — А теперь, раз она появилась,  — сказал стоявший рядом Букер, прервав мысленное перечисление Хантером всех ее достоинств,  — ты пойдешь туда?
        — Нет.  — Опершись локтем на барную стойку, Хантер не сводил глаз с Карли.  — Я заставлю ее подойти ко мне.
        — Откуда такая уверенность?
        Несмотря на сегодняшнюю катастрофу в Интернете, несмотря на все, через что эта баламутка заставила его пройти, уголки губ Хантера приподнялись.
        — Она не сможет устоять. Ей особенно трудно контролировать свои побуждения, когда любопытство берет верх или она загнана в угол.
        — Да как раз она загоняет нас в угол. После ее сегодняшнего поста мой секретарь получила не менее десяти звонков от клиентов, интересующихся негативной публикацией в СМИ.  — Букер подозрительно прищурился.  — И я по-прежнему утверждаю, что худшие из комментариев появились в троллинговых блогах, размещенных нашими конкурентами.
        — Я думаю, что у наших конкурентов есть дела поважнее,  — возразил Хантер, сдерживая улыбку, и снова посмотрел на прекрасную Карли Вулф.  — Но сейчас самое время отказаться от оборонительной стратегии и перейти в наступление.  — То, чего он так давно не делал.
        Волнительное предвкушение овладело Хантером, и знакомый азарт пронзил каждую клетку его тела. Он с нетерпением ждал возможности претворить свой план в жизнь…
        Глава 4
        Оказавшись под пристальным взглядом Хантера, Карли почувствовала, как ее желудок превращался в комок нервов, когда она мысленно перебирала все возможные варианты развития событий. Уйти. Остаться и игнорировать его. Или выбрать конфронтацию?
        В неброской кожаной куртке, костюмных брюках и сшитой на заказ синей рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами Хантер выглядел непринужденно и был похож на кинозвезду. Рядом с ним на барную стойку бесцеремонно опирался долговязый мужчина. Несмотря на переполненный зал, Карли стало немного не по себе при мысли о том, что ей придется столкнуться с Хантером после сегодняшнего фиаско. Он здесь явно из-за нее, и попытка проигнорировать его лишь продлит агонию.
        Как она сможет брать интервью у прошлогоднего победителя и веселиться весь вечер, если постоянно будет ощущать на себе его проницательный взгляд, от которого у нее по коже бегают мурашки?
        — Давай просто покончим с этим,  — сказала она наконец Эбби.
        Карли заставила себя направиться в его сторону, и с каждым шагом ее нервы натягивались все сильнее. Приблизившись к барной стойке, она изобразила широкую улыбку:
        — Мистер Филипс, удивительно, что я постоянно на вас натыкаюсь. Если бы я знала, что вы придете сюда, надела бы юбку покороче.
        — Как жаль, что я не позвонил и не предупредил вас заранее.
        — Этот бар не похож на места, где вы завсегдатай,  — сказала Карли.  — Неужели собираетесь участвовать в конкурсе?
        Взгляд Хантера пробежал по залу и остановился на участнике — трансвестите в обтягивающей мини-юбке и туфлях на таких высоченных каблуках, что даже Карли не отважилась бы надеть такие из-за боязни переломать себе ноги.
        — Боюсь, моя коллекция мини-юбок недостаточно хороша для этого мероприятия,  — бросил он сухо. Тут появился второй участник в наряде из красного латекса. Хантер посмотрел холодными голубыми глазами на Карли.  — У вас интересная работа.
        — Я пытаюсь убедить свою начальницу расширить мою колонку и включить туда истории об интересных личностях. Сегодня я предложила написать статью о вас. Она сказала «нет», но мне кажется, что если посмотрит наше второе шоу, то передумает.  — Не обращая внимания на замешательство собеседника, Карли наклонилась, в надежде спровоцировать его.  — Я не думаю, что она сможет противостоять обаятельному Хантеру Филипсу.
        Он и глазом не моргнул:
        — К сожалению, ей придется.
        Карли уставилась на него. Он был в ярости, едва не дымился от гнева. Раздражен из-за ее сегодняшнего блога? Черт возьми, ей должно быть все равно. Единственное, чего она хотела,  — это взять интервью у победителя прошлогоднего конкурса трансвеститов, избавиться от нелепых угрызений совести и вернуть себе уверенность и харизму.
        — Если вы так жаждете моей компании, то могли бы просто пригласить меня куда-нибудь,  — сказала она.  — Вместо того чтобы преследовать.  — Она наконец оторвала взгляд от Хантера и с любопытством стала рассматривать его тощего темноволосого друга. На том была футболка, потертые джинсы и видавшие виды кроссовки.  — На этот раз вы с напарником. Вполне в стиле ФБР.
        Хантер проигнорировал ее подколку и кивнул Эбби, словно вспомнив ее.
        — Эбби, Карли, познакомьтесь, это Пит Букер,  — представил он спутника.  — Сторонник теорий заговора, компьютерный гений и…  — он взглянул на Карли и лукаво улыбнулся,  — мой партнер по бизнесу.
        Угрызения совести вновь проснулись в Карли: отлично, теперь у нее уже две причины чувствовать себя виноватой. Пит был по-мальчишески милым и на фоне своего опасного партнера казался совершенно невинным. И оба мужчины смотрели на нее с плохо скрываемым обвинением во взгляде.
        — Я полагаю, ваше сегодняшнее появление вызвано обсуждением в моем блоге,  — сказала Карли.
        — Обсуждение? Дискуссия после вашего поста больше напоминала…  — Хантер замолчал и посмотрел на своего партнера, как будто ему была необходима помощь.
        Карли очень хорошо знала, что это было не так.
        — Линию огня?  — услужливо предложил Пит.
        — Кровавую баню,  — сказал Хантер.
        — Или, может быть, хорошо спланированную кампанию нападок?  — продолжал его партнер.
        Хантер не унимался:
        — Или еще лучше…
        — Необязательно продолжать весь вечер, парни,  — отрезала Карли сухо. Она отмахнулась от угрызений совести, которые овладели ею, когда мужчины начали свой остроумный диалог, но все равно не смогла сдержать тяжелый вздох.  — Я этого не хотела.
        Несмотря на шум и непринужденную болтовню вокруг, атмосфера накалилась. Две пары глаз уставились на нее. Карли беспокоила только одна — Хантера.
        — Какова же была ваша цель?  — Голос Хантера был обманчиво мягким, но с теми же стальными нотками, что и в тот раз, когда он столкнулся с опасностью в переулке.  — Хотели проиграть наше пари?
        Ее улыбка стала напряженной.
        — Я уверена, что деньги, которые теперь принесет ваше приложение, вполне компенсируют сегодняшний удар ниже пояса.
        — Только теперь мне звонят все журналисты в городе,  — сказал он, впервые за вечер лукаво приподняв бровь.  — И я не виноват, что вы своими усилиями подняли приложение на десятое место в рейтинге самых продаваемых.
        — На восьмое,  — поправила она.
        Он поднял бровь еще выше:
        — Тем лучше.
        О, он знал это. Губы Карли самопроизвольно распрямились, и улыбаться стало почти невозможно.
        — Вероятно, я должна поблагодарить вас за цветы, которые вы мне прислали сегодня, желая выразить свое восхищение. Но я не стану.
        В глазах Хантера заиграли веселые огоньки.
        — Я надеюсь, композиция из орхидей и миниатюрного бамбука была достаточно оригинальная.
        Ее губы напряглись. Он помнил абсолютно все. В том числе и ее упоминание о сегодняшнем конкурсе. Это был первый мужчина в ее жизни, который противостоял ей и разрушал ее харизму. Карли разомкнула крепко сжатые губы.
        — И очень красивая.
        Пока Карли и Хантер гипнотизировали друг друга взглядом, напряжение в воздухе стало постепенно душить всю их четверку, но тут вмешалась Эбби:
        — Эй, вы двое губите мне вечер.  — С недовольной гримасой на накрашенных черной помадой губах она повернулась к Питу Букеру.  — Я собираюсь выпить свой любимый напиток за столом, который только что освободился. Если хотите, можете ко мне присоединиться. А если нет, то, по крайней мере, отправьте сообщение через «Бросателя» на мой электронный адрес.  — С этими словами Эбби направилась к пустому столику.
        — Э-э…  — На лице Букера отобразились растерянность и неловкость. Он перевел взгляд со спины удаляющейся подруги Карли на Хантера. Скорее всего, он пытался решить, что хуже — выпить коктейль с пессимистичной леди, одетой как вампир, или остаться в обществе двух людей, которые вот-вот перегрызут друг другу глотки.  — Извините меня,  — наконец произнес он и последовал за Эбби.
        Хантер посмотрел на обоих с любопытством.
        — Она ведь не кусается?
        — Поверьте мне,  — сказала Карли.  — Она мрачная и, возможно, громко лает, но не кусает.
        — Она тоже пишет для раздела, посвященного образу жизни?
        — Нет. Она занимается расследованиями. Я…  — Карли пожала плечами.  — Мне кажется, что люди интереснее фактов.
        — Как, например, известный фотожурналист Томас Уивер, ставший сенатором штата Калифорния?
        Лицо Карли вспыхнуло от упоминания этого имени, как от звонкой пощечины.
        — Вы опять собирали на меня досье.
        — Вы не оставили мне выбора.  — На его лице появилось выражение, какого она еще не видела прежде: любопытство.  — Средства массовой информации предполагали, что вы увлеклись сенатором, написали о нем статью в порядке исключения. Это правда?
        Чувство вины и унижения всколыхнулось внутри Карли, и она сжала руки в кулаки, впившись ногтями в ладони. Она не полностью подпала под чары Томаса Уивера, в чем ее обвиняли, но он был ей не безразличен. Поступила ли она неэтично? Формально, нет. Ее статья была написана и опубликована до того, как у них начался роман. Все это было неприлично? Наверное. Глупо? Определенно. Потому что она должна была избегать даже видимости конфликта интересов. О чем Уильям Вулф, основатель и генеральный директор крупной телекомпании и отец Карли Вулф, никогда не давал забывать своей дочери.
        — Я не была влюблена.  — Она подняла подбородок.  — Это была, скорее, очень сильная симпатия.  — Он насмешливо кивнул, и она продолжила: — И я не делала для него исключения.
        — Да я так и не думал.
        Карли была удивлена и обрадована, что он ей поверил.
        — Вы переспали с ним до или после того, как написали статью о нем?  — спросил Хантер.
        Она не успела обрушить на него свой гнев, как кто-то протиснулся в пространство за ней, толкнув ее вперед… и прижав к бедру Хантера. Вызвав бурю противоречивых эмоций и ощущений: возбуждение, напряжение, настороженность. Хантер лишь моргнул от неожиданности.
        — И мне интересно…  — произнес он негромким голосом, который дополнял едва уловимый древесный аромат одеколона.  — Если бы я переспал с вами, вы бы отказались от вашей маленькой вендетты?
        Вместе с гневом Карли охватил сильный трепет. И все из-за этого неприличного провоцирующего комментария. Несмотря на его слова, она знала, что Хантер слишком сдержан, чтобы довести сказанное до конца.
        — Зависит от того, насколько вы хороши,  — произнесла она с наигранной иронией.
        — По сравнению с кем?
        — Со всеми остальными.
        В его взгляде читалась усмешка.
        — Надеюсь, что их было меньше, чем число статей, которые вы написали.
        — Вы пришли сюда, чтобы оскорбить меня?
        Кто-то снова толкнул Карли сзади, и Хантер придержал ее за плечо, чтобы не дать упасть. Его рука была теплой и соблазнительно гладкой, словно предназначенной для ласк.
        — Я не собирался оскорблять вас,  — сказал он, глядя на нее сверху вниз, в его глазах то и дело загорались веселые огоньки.  — Это ваш метод действий, не мой.
        Карли уставилась на чувственный рот Хантера, мужественный подбородок и глаза, которые напоминали либо ледяной огонь, либо огненный лед. Карли не была уверена, что именно. Ее голос прозвучал напряженно:
        — Тогда почему вы здесь?
        — Я пришел, чтобы честно предупредить вас,  — сказал он.
        Карли знала, что должна что-то ответить, но ощущение его ладони на плече — такой нежной и сильной одновременно — слишком волновало и отвлекало ее. Наконец она выдавила из себя:
        — Честно предупредить?
        «Великолепно. Теперь ты похожа на безмозглого попугая».
        Хантер внимательно изучал ее лицо.
        — Может быть, правильнее сказать: чтобы уведомить.
        В голове у нее все закружилось. Уведомить о чем? Что ее тело предает ее? Что ее либидо берет верх? Черт! Как будто она этого не знает. Карли посмотрела на него снизу вверх, очарованная его спокойным сильным телом, к которому прижималась. За исключением твердой груди, которая медленно поднималась и опускалась — в отличие от ее быстрых, коротких вздохов,  — Хантер не шевелился. И не пытался наклониться и поцеловать ее, используя свое преимущество.
        И в глубине души Карли была… разочарована этим.
        — Уведомить?  — опять переспросила она, в ужасе от своих примитивных односложных ответов.
        Хантер наклонился к ее уху и сказал, понизив голос:
        — Карли, вы начали эту войну.  — Его горячее дыхание щекотало ей щеку, а по спине побежали мурашки.  — Я надеюсь, что вы готовы к борьбе.
        Без предупреждения он развернулся и направился прочь, оставив Карли в недоумении и тревоге. Ей почему-то казалось, что сейчас он стал гораздо опаснее.
        В субботу вечером Хантер заехал в подземный гараж телекомпании WTDU. Припарковавшись на свободном месте, он заглушил мотор и откинулся на спинку кожаного кресла. Он приехал раньше и собирался перехватить Карли, прежде чем она войдет в здание телестудии.
        Мысль о том, что он снова увидит ее, переворачивала и сжимала все внутри Хантера. Он боролся с уже привычным сочетанием недоверия, приятного изумления и постоянно растущего влечения.
        Его губы скривились в неоднозначной улыбке. Карли Вулф была необычной женщиной. Рядом с ней о скуке можно забыть навсегда. Поначалу было легко принять ее за мстительную, помешанную на публичности журналистку, не более. Но он видел ее раскаяние из-за истории с блогом. Он думал, что ее гневное простодушие на первом шоу было наиграно, но эта уверенная в себе современная женщина действительно была в глубине души наивна. Он начинал понимать, что она по-настоящему верила в то, что делала. Хуже того, ее склонность ко всему оригинальному делала Карли еще более привлекательной. Он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал такую страстную привязанность к кому бы то ни было.
        К сожалению, он не мог предугадать, что именно Карли скажет на шоу о его приложении, пытаясь выведать историю его создания…
        При воспоминании об этом Хантеру стало не по себе, но все случилось восемь лет назад, и многое было забыто. Он лишился доверия, так что вынужден был делать то, что умел лучше всего. Собраться. Сконцентрироваться. И защищать то, что ему принадлежало.
        Проблема, над которой он раздумывал в течение последних нескольких дней,  — это как вывести Карли Вулф из ею же затеянной игры. Она была слишком находчивой, острой на язык и без тени смущения использовала любое оружие, появлявшееся в ее распоряжении. К сожалению, спровоцировать ее становилось все труднее и труднее.
        Барабаня пальцами по рулю, Хантер вспомнил ее растерянный взгляд, когда они столкнулись в баре. На мгновение ее уверенность поколебалась, и оторопевшее выражение лица выдало ее с головой. По всей видимости, коварная мисс Вулф испытывала такое же влечение к нему, на какое надеялась и с его стороны.
        Он должен сойтись с ней один на один на ток-шоу и, значит, собирался использовать любое свое преимущество. Если он повысит ставки в игре и по-настоящему приударит за Карли, то сможет выбить ее из колеи; по крайней мере, этого будет достаточно, чтобы контролировать насмешки и вопросы коварной журналистки.
        Но у него появилось смутное ощущение, что то, что он собирался сделать, очень напоминало трюк, который провернула с ним его бывшая.
        Сомнение закралось в его душу, а потом он увидел, как мини-купер Карли въехал в гараж и припарковался. Она вышла из машины. Вместо кокетливого платья сегодня на ней был наряд, который должен был убить — а именно, убить его. Все сомнения относительно его стратегии улетучились.
        Ее серебристый короткий топ сверкал и переливался, крошечная юбка открывала потрясающие ноги, и обнаженная загорелая кожа выглядела просто потрясающе. С нетерпением ожидая возможности претворить свой план в жизнь, Хантер выскользнул из машины, захлопнув за собой дверь. Грохочущее эхо привлекло внимание Карли. Она обернулась, поймала на себе взгляд Хантера и замерла.
        Да, он собирался насладиться провалом Карли Вулф в ее собственной игре.
        При виде Хантера, который стоял засунув руки в карманы, прислонившись к своему автомобилю, Карли почувствовала удивление и настороженность. Учитывая его слова, которые он произнес на прощание в среду вечером, ее волнение было совершенно неуместно, потому что Карли не могла позволить себе сплоховать.
        Его негромкий голос прозвучал мягко.
        — Готовы еще к одному шоу?
        В его тоне было так много разных оттенков, вызывавших воспоминания о баре, но Карли проигнорировала их.
        — Интересный выбор наряда для боя.  — Она подошла ближе, оглядывая его изящный черный костюм, белую рубашку без галстука с расстегнутым воротом.  — Сегодняшняя встреча может оказаться опасной,  — сказала она.  — Я надеюсь, что вы надели бронежилет под ваш дорогой наряд.
        Хантер улыбнулся одними глазами:
        — Я подозреваю, что так и будет.
        Непонятное обещание в его взгляде заставило Карли занервничать. Какой еще туз он припрятал в рукаве? Этот вопрос не давал ей покоя с тех пор, как они расстались в баре.
        «Только не волнуйся, когда он будет смотреть холодными голубыми глазами в твою сторону»,  — приказала она себе.
        — К сожалению, я оставил свой кевларовый жилет дома,  — сказал он.
        Карли подошла ближе:
        — Не повезло.
        — Вы собираетесь убить меня словами или взглядом?
        — И тем и другим.  — Карли остановилась перед ним и прислонилась к машине, припаркованной рядом.  — Наверное, белая рубашка не самый лучший выбор в вашем случае,  — сказала она с улыбкой.  — Пятна крови очень сложно вывести.
        — Я знаю. Ту, которая была на мне в день публикации вашего блога, пришлось выбросить.
        — Мы все еще обсуждаем это?
        — С одной лишь разницей,  — сказал он.
        — Какой?
        — Сначала я думал, что вам нравится кровавая баня.  — Хантер посмотрел ей в глаза.  — Но после нашего разговора в баре я понял, что был не прав.  — Он чуть склонил голову, не отрывая взгляда от лица Карли.  — Я думаю, что все возможности и последствия такого мстительного хода в отношении меня никогда даже не приходили вам в голову.
        Нет, не приходили. Вдруг ей вспомнился Томас, который сбежал от нее, спасая свою шкуру. Но это было далеко не так ужасно, как молчание отца, когда она нуждалась в его поддержке.
        Карли посмотрела на Хантера, борясь с тяжелыми воспоминаниями:
        — Вы знаете, какая-то часть меня кипит оттого, что вы правы. Но другая часть ликует. Да, я надеялась на разумную, порядочную дискуссию в режиме онлайн, а не на подлый, мстительный поединок.
        Беспокойство и желание пробежали по телу Карли, и она сцепила руки за спиной в надежде унять дрожь в пальцах.
        Хантер едва заметно улыбнулся:
        — Я заставляю вас нервничать.
        Это был не вопрос, и лишь один этот факт усугублял напряжение. Как Карли могла подготовиться к схватке, если понятия не имела, какие планы он вынашивает? Но где-то глубоко в душе она знала ответ, и ее сердце забилось быстрее при этой мысли, несмотря на растущее отвращение к своей неспособности контролировать волнение. Будоражащее тепло разлилось по ее телу.
        — Толкование языка тела было частью вашей подготовки, мистер Агент?
        — Бывший Агент,  — поправил он.
        Карли медленно покачала головой, не соглашаясь с его словами:
        — В вас нет никаких бывших качеств. Вы вполне успешно обходитесь своими ограниченными полномочиями для запугивания и устрашения.
        — Я не верю в запугивание людей. Я просто уверен в своем выборе и решениях, который принимаю по жизни. Если это пугает других…  — Он пожал плечами.
        Карли многозначительно подняла бровь:
        — Вы уверены во всех своих решениях?
        Он посмотрел на нее, словно вопрос попал в самую точку. На лице отразилось сомнение, но он тут же взял себя в руки.
        — Умение разбираться в людях и правильно их оценивать пригождается мне каждый день. Правильное толкование языка тела помогает во время встречи с потенциальным клиентом: я адаптирую презентацию, чтобы она произвела наибольшее впечатление.
        — Это наверняка дает вам преимущество перед конкурентами.
        — И не только.
        Он ее имел в виду? Хантер сделал шаг вперед.
        Внутри у Карли все сжалось от напряженного волнения.
        — Вот вы, например,  — сказал он.  — Руки за спиной — знак того, что вы что-то скрываете и вообще держитесь настороже. Один — ноль в мою пользу.  — Он наклонился ближе, изучая ее лицо: — Вы дышите быстрее, чем обычно, над верхней губой выступили маленькие капельки пота, и ваши зрачки расширены.
        Карли подозревала, что он прав, потому что ее глаза были и в самом деле напряжены, пытаясь запечатлеть каждую черту его красивого лица, чтобы не упустить ни одной детали.
        Хантер продолжил:
        — Еще одно мое преимущество. Потому что это означает либо тревогу…  — многозначительная пауза убивала ее,  — либо желание.
        Ее тело горело от возбуждения, но Карли приложила все усилия, чтобы ее голос прозвучал холодно:
        — Мистер Филипс, это способ полицейского подкатить к девушке?
        — Бывшего полицейского.  — Его губы растянулись в кривой усмешке, которая была пока самой обаятельной улыбкой Хантера.  — А я просто наблюдательный,  — продолжил он спокойно.
        Тепло волной пробежало по ее рукам, вызвав мурашки на коже. Наверняка и это он тоже заметил.
        — Может быть, мне стоит напомнить вам, что женщина не потеет.  — Она подняла голову, когда он открыл рот, чтобы ответить.  — И выражение «возбуждена» мне тоже не нравится.
        — Что вы предпочитаете?  — спросил Хантер.
        — Я предпочитаю «взволнована».
        Прежде чем Карли успела отреагировать, он протянул руку и коснулся пальцем уголка ее рта. Широко раскрыв глаза, она смотрела на Хантера, пока тот медленно поглаживал кожу над ее верхней губой… от чего Карли казалось, что она приближается к экстазу. Палец Хантера скользнул над губой, смахивая несколько капелек пота, на месте которых тут же появились новые. Ее сердце гнало по венам закипающую кровь, и сейчас Карли была уже не просто взволнована, а по-настоящему возбуждена.
        Черт с ним, он был прав: она тонула в тревоге и желании. Ее дыхание стало отрывистым и частым. Когда Карли смотрела на Хантера, в голове у нее мелькали все возможные причины — и их было немало,  — почему она должна отойти от него. Хантер не реагировал на все ее предыдущие попытки флирта, лишь безразлично наблюдал за ней, не проявляя инициативы, и его всегда окружала невидимая, но непробиваемая эмоциональная стена. Только дурак поверит, что Хантер неожиданно передумал. А дочь Уильяма Вулфа не была дурой.
        В уголках его глаз собрались морщинки. Очевидно, наслаждаясь своим воздействием на нее, Хантер сказал:
        — Теперь вы определенно взволнованы.
        Парализованная шквалом ощущений, она не могла пошевелиться, когда Хантер прижался губами к ее рту. Сердце Карли бешено колотилось, а мысли сосредоточились на его ладони, касающейся ее лица, и губах, мягких, но настойчивых. Карли ощущала лишь его теплую руку и страстные губы. Этого тепла оказалось достаточно, чтобы растопить ее хрупкую сдержанность, и она ответила на поцелуй, закружившись в вихре эмоций.
        Сомнение. Недоверие. И страстное желание.
        Последнее преобладало, и Карли положила ладони Хантеру на грудь, разочарованная разделявшим их расстоянием. Почему он не притянет ее ближе к себе? Но что еще хуже, почему она злится, что он этого не делает?
        Карли оторвалась от его губ, тяжело дыша, и посмотрела в его голубые глаза:
        — Вы слишком сдерживаете себя.  — Жажда испытать больше овладела ею, несмотря на то что она понимала, что все это было лишь уловкой.  — Так женщину не соблазняют.
        — Может быть, моя цель — довести вас до отчаяния, а не соблазнить.
        — Очко в пользу бывшего агента ФБР и его тактики,  — сказала она как можно беззаботнее.
        Но теперь она злилась еще сильнее. На него — за его чертовскую честность и легкость, с какой он сохранял дистанцию. Но в основном Карли злилась на себя за то, что все понимала и тем не менее была настолько возбуждена, что едва могла думать о чем-то еще, кроме ощущения его мягкой рубашки и твердых мышц под своей ладонью.
        Их взгляды встретились, и она надавила рукой ему на грудь.
        — Ваша миссия удалась.
        Если бы он хотел противостоять ее усилиям, то не позволил бы оттеснить себя к машине.
        — Раздражены?  — спросил он.
        — Очень.
        — Теперь вы знаете, каково это.
        Почему она так злилась из-за его умения контролировать себя? Она проигнорировала зашевелившиеся сомнения и внутренний голос, который умолял ее уйти… и расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки. Ее претензии к этому закрытому, загадочному мужчине уже выходили за рамки одного лишь бессердечного приложения, теперь они распространялись и на его способность возбуждать ее, не прилагая особых усилий. Ну почему именно он — мужчина, о ком она собирала материал для статьи?
        «Это просто похоть, Карли. Покажи ему, что ты не боишься. Заставь его сгорать от желания».
        Не в силах больше сдерживать себя, она приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Хантер не стал сопротивляться и ответил нежным движением языка. Томительная боль пульсировала у Карли между ног. Она расстегнула несколько пуговиц на его рубашке, так чтобы руки могли свободно скользнуть внутрь. Их губы силились в поцелуе, дыхание смешалось, Карли наслаждалась ощущением жестких волос на груди Хантера, его твердых мышц. И в то время как поцелуй обжигал ее до глубины души, Хантер продолжал лишь держать ее рукой за подбородок. Поглаживая ладонями его соблазнительный торс, отчаянно желая большего, Карли прижалась к его мускулистым бедрам…
        Она чувствовала, как возбуждение переполняет ее, заставляя колени дрожать.
        Хантер оторвался от ее губ и, не говоря ни слова и не спуская с нее глаз, чуть сдвинулся влево, так что Карли внезапно оказалась зажатой между автомобилем и большим телом Хантера. И термин «смертоносное оружие» приобрел новый смысл. При взгляде на великолепный торс Хантера в ее голове рождались порочные фантазии. После того как он изменил свое положение, Карли ожидала большего. А он стал целовать ее насколько бесстрастно, что она задрожала от разочарования и досады, хотя его язык продолжал изощренную игру. Его прикосновение было чувственным, но одновременно сдержанным. Требовательным, но покровительственным.
        Услышав звук приближающегося автомобиля, эхом отражавшийся от бетонных стен гаража, Карли отстранилась от Хантера. Прижав кулаки к его груди, она пыталась отдышаться, прежде чем он поймет, насколько преуспел в достижении своей цели.
        Он мог добиться всего — ее рассеянности, отчаяния, возбуждения. А она могла все потерять — например, объективность в освещении событий. Гордость. Работу. Даже возможно… свое сердце.
        А последнего с ней еще никогда не случалось.
        Жесткие волосы, теплая кожа и твердые мышцы под ее руками были так соблазнительны, и ей хотелось насладиться этими ощущениями.
        Но Карли заставила себя уронить руки вдоль туловища.
        — Я думаю, что совершила ошибку.
        Звук двигателя становился все ближе, и Хантер повернулся спиной к подъезжающему автомобилю, небрежно прислонившись плечом к своей машине.
        — Имеете в виду вашу зацикленность на «Бросателе»?  — спросил он, глядя ей в глаза и застегивая пуговицы на рубашке.
        — Нет. Я подозреваю, что пришла неподготовленной. Все ваши тренировки по стрельбе оказались кстати.  — Она поджала губы, все еще ощущая вкус его поцелуя.  — Сейчас мне бы вполне пригодился бронежилет.
        На лице Хантера появилось мрачное выражение.
        — Не беспокойтесь. Он не поможет,  — тихо сказал он с горькой улыбкой, застегивая верхнюю пуговицу.  — Чувства ранят хуже пуль.
        Глава 5
        — Добро пожаловать снова, Карли и Хантер,  — сказал Брайан О’Коннор.
        Аплодисменты в студии наконец затихли, когда Хантер опустился на диванчик рядом с Карли. Он ошибался или это был уже другой кожаный диван? Этот казался меньше. Короче. А Карли сидела так близко, что он чувствовал ее цитрусовый аромат. Его тело было напряжено до предела и гудело после их волнующей встречи. На самом деле, конечно, это была спланированная атака. Он надеялся, что его старания привести Карли в смятение увенчались успехом. К сожалению, это взволновало и его тоже.
        — Вы двое стали просто притчей во языцех,  — с улыбкой сказал ведущий ток-шоу, присаживаясь к своему столу.  — Я должен признать, что люблю яркие дебаты.
        Хантер сдержал смех и положил одну руку на спинку дивана, памятуя о почти обнаженном плече Карли всего в нескольких дюймах от его пальцев. После сегодняшнего поцелуя «дебаты» было слишком мягким определением. Он не сводил глаз с Карли.
        — Мисс Вулф — достойный противник.
        — Как и мистер Филипс,  — ответила Карли. Приподняв одну бровь, она мило улыбнулась ведущему, а потом снова взглянула на Хантера.  — Я многое узнала о военном искусстве.
        Заявление было отнюдь не двусмысленно. Хантеру следовало бы знать, что Карли будет сопротивляться, но он не ожидал испытать наслаждение от этого.
        — Что именно?  — сухо спросил Хантер.  — Что тактика наступления обеспечивает победу в войне?
        — Скорее, что неудачная оборона приводит к поражению,  — сказала она.
        Она имела в виду себя? Или его? Как ни странно, это относилось к ним обоим.
        — Если наступление достаточно сильное,  — возразил он,  — защита становится бесполезной.
        Ее голос показался ему слишком вкрадчивым.
        — Вам лучше знать.
        Он спокойно посмотрел на Карли, изо всех сил стараясь не выдать внутреннего волнения, но его взгляд говорил, вероятно, больше, чем ему хотелось. Хантер искренне надеялся, что Карли была единственным человеком в студии, кто заметил это.
        — Вы и сами довольно опытны в ведении агрессивной войны.
        Карли чуть сместилась в направлении Хантера, и в ее глазах вспыхнули озорные огоньки, когда она слегка сдвинула длинные ноги в его сторону. Ноги, которые просто требовали, чтобы к ним прикоснулись и убедились в их гладкости и мягкости кожи. Так почему бы ему не воспользоваться возможностью, раз у него появился такой шанс? На мгновение Хантер задержал взгляд на ее ногах, а потом посмотрел Карли в глаза. В них сверкали радостное удовлетворение и насмешка, которые было трудно игнорировать. Но Хантер все равно пытался.
        — Вы намекаете на запись в моем блоге в прошлую среду?  — уточнила она с невинной улыбкой.
        Карли отлично знала, что он не это имел в виду.
        — Что же еще?  — пожал плечами Хантер.
        Собеседница просто посмотрела ему в глаза и ничего не сказала. Но, к большому удовольствию Хантера, губы ее дрогнули, как будто она с трудом сдерживала смех.
        — Говоря о блоге Карли,  — начал Брайан О’Коннор, прерывая ход мыслей Хантера,  — вам действительно устроили хорошую трепку, Хантер.
        Нетерпение нарастало. Хантер почти забыл о ведущем. Он подавил хмурый взгляд, раздраженный тем, что не мог сконцентрироваться в присутствии этой красивой женщины. И необходимостью защищаться снова. Мало того — на этот раз он сидел в непосредственной близости к сексуальной маленькой возмутительнице спокойствия…
        Внутри его все напряглось, воспоминание о поцелуе с Карли мешало сохранять спокойствие. Эпизод оказался намного более волнительным и опасным, чем Хантер ожидал.
        Светловолосый ведущий улыбнулся ему:
        — Читатели блога Карли дали вам не самые приятные прозвища.
        Хантер подавил улыбку.
        — Несомненно. И большинство не для эфира.  — Он вновь обратился к Карли: — Но среди самых креативных я бы хотел отметить «подлец»…
        — Это подходит,  — быстро вставила Карли.
        Улыбаясь, Хантер продолжал перечислять:
        — «Выродок»…
        — Точно,  — подхватила Карли.
        — И «повеса»,  — закончил Хантер.
        — «Повеса»?  — удивился Брайан О’Коннор, опередив Карли.  — Да кто в наши дни еще использует это слово?
        Оба уставились на Хантера, и он почувствовал себя подсудимым.
        — Я не знаю, Брайан,  — сказала она.  — Но ему это не очень подходит, вам не кажется? «Повеса» звучит слишком…  — она самовлюбленно улыбнулась Хантеру и склонила голову,  — слишком романтично,  — закончила она и одарила Хантера игривым взглядом.  — Я подозреваю, мистер Филипс слишком язвительный и бесстрастный для такого определения.
        Ведущий усмехнулся и сказал:
        — Вы не допускаете, что он может быть романтиком?
        Карли оперлась рукой о спинку дивана. Их предплечья и локти теперь слегка соприкасались, что мешало Хантеру сосредоточиться. Взгляд Карли обжигал его.
        — Вы имеете в виду моменты, когда мистер Филипс не работает над своим высокоэффективным приложением? Тем, которое он использует, чтобы мягко намекнуть женщине, что между ними все кончено?  — В зале послышались смешки.  — Понятия не имею,  — закончила Карли.
        Но ее глаза сказали ему, что еще как имела, и Хантер с трудом удержался, чтобы не улыбнуться.
        — Что касается «Бросателя»,  — продолжал Брайан О’Коннор,  — сегодня он поднялся на пятую позицию в списке лидеров продаж. Карли обещала не отступать, пока вы не выведете приложение с рынка. Она также упомянула о желании узнать, что именно вдохновило вас на эту идею. На самом деле это интересует весь Майами.  — Он взглянул на Хантера.  — Не хотите поделиться?
        — Отказ от приложения пока не входит в мои планы,  — честно признался Хантер, специально игнорируя историю его создания. Этой правдой он делиться не собирался.
        Очевидно довольный, ведущий сказал:
        — Как вы смотрите на то, чтобы прийти к нам в студию через несколько недель и рассказать, как вы держите оборону против кампании Карли?
        Хантер посмотрел на Карли, которая с трудом сдерживала смех, и улыбнулся. С Карли Вулф скука ему больше не грозила. На самом деле небольшая встряска могла даже пойти ему на пользу.
        — Я принимаю предложение, если Карли тоже согласна.  — Хантер многозначительно посмотрел на нее.  — Хотя я уверен, что мисс Вулф к тому времени уже устанет от своей игры.
        — Конечно, я согласна.  — В тоне Карли можно было уловить возбуждение… и намек на сдерживаемое раздражение.  — И гарантирую, что не устану.
        Последовала небольшая пауза.
        — Отлично,  — сказал Брайан О’Коннор со смешком.  — Упорство у вас в генах. Отец Карли — известный медиамагнат Уильям Вулф.
        Хотя они едва касались друг друга, Хантер почувствовал, как напряглась Карли при этих словах ведущего и ее глаза потускнели. Как будто она готовилась к тому, что предстоящая дискуссия превратится в нечто неприятное. Было очевидно, что очаровательная улыбка, которая предназначалась Брайану, натянута.
        — Просто хотел бы объяснить,  — сказал Брайан, обращаясь к аудитории,  — тут нет никакого жульничества. Мистер Вулф никак не влиял на наше решение пригласить Карли на шоу.  — Он поднял руки.  — Ни ко мне, ни к моему продюсеру не применяли никаких пыток, не ломали тисками пальцы, не вырывали ногти…  — он помедлил, выдержав идеальную паузу для большего комедийного эффекта,  — или другие части тела.
        Когда смех затих, Карли заговорила непринужденным тоном, широко улыбаясь; но Хантер знал, что все это было наиграно.
        — Любой, кто работал с моим отцом, знаком с его строгой деловой политикой, Брайан. Он никогда не стал бы применять тиски для пальцев в чьих-либо интересах.  — Она колебалась, ее улыбка становилась все шире, но сердечности уже не было.  — Даже ради своей дочери.
        Хантер в удивлении наморщил лоб. Уже во второй раз она высказалась на эту тему, и он размышлял над данным обстоятельством, пока ведущий болтал с Карли о медиахолдингах Уильяма Вулфа.
        Внешне она оставалась спокойной и непринужденной, но напряжение в ее теле было ощутимым. И хотя комментарии ведущего были легкомысленными и безобидными, с каждым упоминанием ее медиамагната-отца смех Карли становился все менее искренним. Публика явно не обращала на это внимания, но ведущий не мог не почувствовать ее дискомфорт.
        Все стало еще хуже, когда Брайан сказал:
        — В молодости газетный репортер Уильям Вулф был известен своим упорством в погоне за газетным материалом. Он был беспощаден и даже не брезговал рыться в грязном белье и ворошить прошлое, отыскивая компромат на одиозных политиков. Своей мертвой хваткой питбуля в истории с Хантером отчасти вы напоминаете вашего отца.
        Карли побледнела, и Хантер почувствовал, как она вцепилась пальцами в спинку дивана.
        — Мы во многом похожи,  — настороженно произнесла она.
        — Я полагаю, ваш отец очень гордится вами?  — продолжал ведущий, но уже не с такой теплой улыбкой.
        Тут Хантера осенило. Брайан О’Коннор определенно знал о связи Карли с сенатором штата Томасом Уивером. И использовал эти знания в своих интересах, сделав Карли мишенью. Грудь Хантера начало распирать от гнева, хотя он пытался бороться с этой эмоцией.
        «Это не твоя проблема».
        Он прокручивал в голове все причины, почему ему не следует вмешиваться. Она привлекла к себе внимание общественности, сделала его мишенью с помощью своего популярного блога. Но самая главная причина? Раньше — давно — он старался быть хорошим парнем. Но в итоге ни его приверженность Истине, Чести и Справедливости — и другим ценностям,  — ни стремление защитить других… ничто не спасло его.
        — Но вопрос в том…  — Брайан двусмысленно улыбнулся.  — Как далеко зайдет Карли Вулф, чтобы заполучить материал для своей статьи?
        Хантер увидел ошарашенное выражение лица Карли, и внутри у него все сжалось.
        Вот сукин сын.
        Карли уставилась на Брайана О’Коннора. Ее грудь сжимали невидимые тиски, и дышать было просто невозможно. Черт, черт, черт. Ведущий разузнал об ее интрижке с Томасом Уивером. Унижение, сожаление и боль обжигали ее изнутри.
        Пытаясь игнорировать эмоции, она изо всех сил подыскивала беззаботный, в меру дерзкий комментарий. Но почему-то она не думала, что у нее получится представить в положительном свете обвинение в том, что она спала с мужчиной ради скандальной статьи о нем.
        Она была хороша, но не настолько.
        Карли открыла рот, пытаясь что-то сказать, но Хантер остановил ее, незаметно коснувшись пальцами локтя. Покровительственный и обнадеживающий жест. Его поза казалась по-прежнему расслабленной, но внутри его все кипело. Хантеру и так было непросто спокойно сидеть рядом с ней после их поцелуя. Теперь в его безучастных голубых глазах, направленных на ведущего, проглядывало что-то беспощадное, и дерзость сквозила в каждом его жесте, каждом слове.
        — А какой отец не гордился бы Карли, Брайан?
        — Согласен с вами,  — не отступал ведущий. Оба улыбались, пытаясь скрыть враждебность.  — Она унаследовала упорство Вулфа. И публикация в блоге в прошлую среду это доказывает. Вас вывела из себя вся последующая шумиха.
        Ведущий явно жаждал конфликта — вероятно, в попытке повысить свой рейтинг.
        После небольшой паузы Хантер сказал ровным голосом:
        — Ничуть.
        Карли уставилась на Хантера. Она знала, что это ложь, и именно этот факт сделал его заявление еще более возмутительным.
        Брайан О’Коннор колебался несколько секунд, а потом, прищурившись, посмотрел на Хантера, как будто почувствовал удобный момент:
        — Если вас это не смутило, может быть, вы также готовы поделиться историей создания «Бросателя»?
        — Конечно,  — ответил Хантер.
        Сердце Карли замерло в груди, а Брайан О’Коннор буравил гостя взглядом, как лазером. Все, что Хантер делал, было преднамеренным, и эта выходка тоже не стала исключением. Он целенаправленно встал между ведущим и Карли.
        Защищая ее… снова.
        Ведущий улыбнулся почти кровожадно:
        — Мы все мечтаем услышать, как появилось ваше приложение.
        Сохраняя внешнее спокойствие, Хантер поерзал на диванчике, как будто устраиваясь поудобнее, прежде чем приступить к рассказу:
        — Брайан, «Бросатель» появился на свет так же, как и любые хорошие приложения для разрыва отношений.  — Таинственная улыбка вернулась к Хантеру, и он уже полностью контролировал себя.  — Эта идея родилась, когда меня бросила женщина, которую я любил.
        Поздно вечером в воскресенье Карли стояла в эксклюзивном боксерском зале, сжимая пальцами кожаные поля недавно купленной ковбойской шляпы. Хантер в защитном шлеме, слегка подпрыгивая, кружился вокруг своего противника. Его движения были легкими и изящными. И пот, блестевший на его обнаженном торсе, лишь добавлял ему чисто мужской красоты. Карли будет непросто прийти в себя.
        «Сосредоточься, Карли. Просто сосредоточься».
        Мужчины закончили тренировку на ринге. Противник Хантера нырнул между канатами, спрыгнул с платформы и направился к раздевалкам мимо Карли, кивнув ей на ходу. Не обращая внимания на ее присутствие, Хантер снял боксерский шлем и взял полотенце, лежавшее в углу, чтобы вытереть лицо.
        Собравшись с духом, Карли сделала глубокий вдох, ощутив запах кожи и пота.
        — Я принесла вам подарок.  — Держа в руке белую ковбойскую шляпу, она подошла к рингу.
        Хантер медленно повернулся к ней, облокотился на канаты и посмотрел на нее сверху вниз.
        — Как вы меня нашли?  — спросил он.
        — В день нашей первой встречи вы сказали мне, что ходите в боксерский зал. Было не трудно выяснить, в какой именно.  — Она протянула ему шляпу.  — Это вам.
        Он посмотрел на ее подарок.
        — Вы выяснили правду. И выиграли пари,  — сказал он.  — Мне не нужен утешительный приз.
        — Это подарок-благодарность.  — Она сделала шаг вперед к краю ринга, все еще протягивая ему шляпу.  — Вы как-то спросили меня, верю ли я, что вас ложно обвинили в разглашении информации. Теперь я могу сказать однозначно, что да.  — Хантер настороженно смотрел на нее.  — Почему вы это сделали?
        Она знала ответ, но хотела услышать его от Хантера. После всех его разговоров о своем бизнесе, приоритетах и прочей ерунде, в которую он якобы верил, своим достойным поступком он доказал обратное.
        — Это был лучший способ наконец-то избавиться от вас,  — просто ответил он.
        Двадцать четыре часа назад она бы ему поверила. Теперь покачала головой.
        — Лжец,  — сказала она.  — Вы сделали это признание не поэтому.
        Когда Хантер не ответил, она заговорила:
        — Вы рассказали немного подробностей о вашем расставании, но вам все равно удалось переключить внимание ведущего.  — Ответа не последовало, поэтому она продолжила: — Вы сделали это, чтобы отвлечь Брайана О’Коннора от моей истории, разве нет?
        Загадочная улыбка вернулась к Хантеру. Он наклонился, пролез между канатами и спрыгнул с ринга, приземлившись прямо перед Карли.
        — Возможно,  — сказал он и взял шляпу.
        — Может, уже хватит, Человек-Загадка.  — Она уперлась руками в бедра, изо всех сил пытаясь игнорировать его красивый накачанный торс.  — Я все поняла. Вы были ложно обвинены в разглашении информации, ушли из ФБР и создали собственную фирму, чтобы помогать людям защищать свои данные. Я думаю, это отличная история, которая будет интересна общественности.
        Хантер бросил на нее резкий взгляд:
        — Вы когда-нибудь перестаете быть репортером?
        — Нет,  — просто ответила она.  — Я не могу перестать быть самой собой, как и вы.  — Она скрестила руки на груди.  — Я журналист до мозга костей. Это не просто моя натура, это моя страсть. Так же как вы остаетесь защитником несмотря на то, что ушли из ФБР.  — Карли понизила голос на октаву.  — С вас сняли обвинение, почему же вы уволились? Я готова поставить свой новенький мини-купер, что вы не хотели уходить.
        Хантер молча смотрел на нее, и этот момент показался ей вечностью. Но когда он заговорил, его слова удивили Карли.
        — Накануне нашего первого совместного отпуска я пришел домой и обнаружил, что Мэнди упаковала свои вещи и ушла.  — Он сделал паузу.  — В кармане у меня было обручальное кольцо.
        От слов «обручальное кольцо» сердце Карли сжалось. Это не был ответ на вопрос, который она задала, и его попытка отвлечь ее была очевидна, но она уже не могла ни сменить тему на предыдущую, ни перестать задавать вопросы.
        Держа ковбойскую шляпу в руке, он прислонился к двери, ведущей в раздевалку.
        — Мы были вместе уже три месяца, и этот отпуск должен был стать нашей первой совместной поездкой. Я планировал поужинать в ресторане, в котором она всегда хотела побывать. Конечно, дороговато при зарплате госслужащего, но я решил, что это того стоит,  — продолжал он,  — потому что настоящий мужчина женится только раз в жизни.
        Только раз в жизни. Карли с удивлением обнаружила, что у нее защипало в глазах от подступавших слез. Если Хантер Филипс давал обещание, то он его держал.
        — Когда я позвонил Мэнди с работы, чтобы сказать, куда собирался ее повести, она, вероятно, догадалась, что произойдет.  — Он пожал плечами.  — Наверное, легче было вот так уйти, чем отказать мне в лицо.
        Карли сморгнула обжигавшие слезы. Ни один человек не заслуживает того, чтобы его бросили так трусливо и жестоко, особенно когда он решил сделать предложение руки и сердца.
        — Как вы поступили?
        Его голос был ровным, но слова прозвучали жестко:
        — Я напился.
        Она ожидала не такого ответа.
        Хантер чуть наклонил голову, не сводя глаз с Карли.
        — После недельного запоя, который должен был убить меня, наконец появился Букер, стащил меня с дивана и затолкал в душ прямо в одежде.  — Хантер скрестил руки на груди, вспоминая, и на губах появилась слабая улыбка.  — У меня небольшие провалы в памяти, но я помню, что кричал на него, чтобы он закрыл кран. Но Букер просто держал меня под душем, а я был слишком пьян, чтобы оттолкнуть его.
        Карли с трудом могла представить себе эту картину, учитывая физическую форму Хантера и хрупкое телосложение и детское лицо его друга.
        — Что произошло после холодного душа?  — спросила она.
        — Я протрезвел настолько, что смог переодеться в сухую одежду, сел, дрожа от холода, на диван и накричал на Букера, чтобы тот убирался. Но он не уходил.  — Хантер посмотрел на Карли. На его лице было написано, что именно в этот момент Пит Букер заслужил звание верного друга на всю жизнь.  — Спустя пару часов моего обиженного молчания Букер сказал, что мне необходимо пережить этот провал с Мэнди, взять себя в руки и начать делать что-нибудь полезное, например дать отпор,  — сказал он.
        Легко было догадаться, каким был следующий шаг.
        — Именно тогда вы и придумали «Бросателя».
        — Просто чтобы чем-то заняться.
        — И отомстить Мэнди?
        — Это был способ выпустить пар.  — Печальная улыбка промелькнула на его губах.  — Букер помогал мне работать над программой. Изначально она была задумана для электронной почты. Когда отпуск закончился, и я должен был вернуться к работе, он приходил каждый вечер, и мы продолжали добавлять функции к приложению, совершенствуя его. На одни мелодии мы потратили целый месяц, каждый пытался перещеголять другого и найти лучшее музыкальное сопровождение.  — Тело Хантера немного расслабилось.  — Каждый раз, когда я начинал хандрить, Букер находил очередное название песни, которое смешило меня до слез. Вскоре их набралось так много, что мы решили внести их все в качестве опций.
        Оба замолчали и посмотрели друг на друга. В каком-то смысле Хантер должен был получать удовлетворение от свершившегося возмездия. Неудивительно, что он отказывался вывести приложение с рынка. Но Карли понимала, что сейчас был неподходящий момент, чтобы еще раз высказать свои мысли по этому поводу.
        Хантер отвел руки от груди.
        — Вот и все, Карли. Теперь я рассказал достаточно грязных деталей, чтобы удовлетворить ваше любопытство.  — Он посмотрел на шляпу в своей руке, прежде чем поднять глаза на Карли, и его взгляд говорил, что разговор окончен.  — Спасибо за подарок, но я думаю, нам пора попрощаться.
        Хотя выражение его лица оставалось по-прежнему бесстрастным и холодным, в глазах загорелись дразнящие огоньки, от которых сердце Карли забилось чаще.
        — Если только вы действительно не хотите присоединиться ко мне в душе…  — Он помолчал, затем повернулся и толкнул дверь.
        И когда та медленно закрылась перед Карли, она уставилась на табличку. Мужская раздевалка. Сердце колотилось; она колебалась целую минуту, пытаясь решить, что делать дальше.
        «Немедленно иди домой, Карли. Хватит».
        Но что произойдет, если она наконец-то заставит его раскрыть свои карты? Ей было интересно, что он сделает, если она бросит ему вызов, спровоцирует.
        Прошло несколько мучительных мгновений. Все-таки любопытство ее когда-нибудь погубит. Закусив нижнюю губу, Карли толкнула дверь раздевалки и вошла внутрь.
        Глава 6
        В дальней части раздевалки Хантер вытащил из шкафчика свою сумку и со всего маха захлопнул металлическую дверь. Пытаясь собраться с мысля ми, он поставил сумку на одну из длинных деревянных скамей. Он просто сгорал от эмоций, вызванных старыми воспоминаниями и переживаниями. И красивой решительной Карли Вулф.
        Сердясь на самого себя, Хантер вытащил полотенце и чистую одежду и бросил их на скамью. Раздевшись, он вошел в одну из душевых кабинок, которые разделяли выложенные кафелем перегородки, доходившие ему до груди.
        Горячий душ успокаивал, облегчал боль в мышцах и снимал напряжение, пока Хантер намыливал волосы шампунем. Если бы вместе с пеной он мог смыть из своей жизни и назойливую журналистку.
        Услышав звук приближающихся шагов, Хантер посмотрел поверх стенки душевой кабины и увидел Карли, обходящую последний ряд шкафчиков. Сердце Хантера тяжело забилось, а руки замерли в мыльных волосах.
        Она подошла ближе и остановилась по другую сторону перегородки, достаточно высокой, чтобы скрыть нижнюю часть его тела, которая реагировала на присутствие Карли и ее дерзкую выходку вполне определенным образом.
        Раздосадованный, Хантер сунул голову под душ, смывая остатки шампуня и раздумывая, что делать с женщиной, которая сводила его с ума.
        Закончив, он повернулся спиной к душевой лейке и спросил, стараясь говорить ровным тоном:
        — Ты здесь, чтобы только посмотреть или соблазнить и выудить из меня информацию?
        Карли сжала губы.
        — Если я не ошибаюсь, это ты подкатывал ко мне в гараже.
        Губы Хантера скривились в улыбке. Он не испытывал особой гордости, но момент был, безусловно, запоминающимся. А то, что от его обнаженного тела Карли отделяла лишь невысокая стенка, только усложняло разговор.
        — Я даже не уверен, что успешно.
        — О, еще как успешно.  — Она уперлась рукой в бедро.  — А что, если мы поменяемся ролями, и я испытаю эту тактику на тебе? Она тоже сработает?
        Звук льющейся на кафельную плитку воды наполнил комнату, пока Хантер думал, как реагировать. По какой-то причине он не мог остановиться: ему хотелось провоцировать, испытывать Карли.
        — Зависит от того, насколько ты хороша.  — Он кивнул в сторону аппарата с презервативами на стене, украшенного многочисленными иллюстрациями к Камасутре.  — И сколько таких поз знаешь.
        Карли взглянула на аппарат, с удивлением рассматривая изображения. Спустя какое-то время сухо ответила:
        — Я знакома с первой и третьей.  — Она повернулась, чтобы встретиться с ним взглядом.  — Номер пять физически невозможна.  — Нахальная уверенность вернулась к ней, и Карли подошла ближе и оперлась руками о кафельную стену, ее глаза вызывающе горели.  — Но я с удовольствием попробую с тобой позу номер четыре.
        Хантер с трудом сдерживал улыбку. Он знал, чего добивалась нахалка, и хотел посмотреть, пойдет ли она до конца. И это желание было почти таким же сильным, как и нестерпимое вожделение, охватившее его.
        — Здесь?  — Он поднял бровь.  — Сейчас?
        Впервые взгляд Карли упал на его тело ниже талии.
        — А чего ждать?
        Хантер чувствовал, что еще немного, и он просто лопнет.
        — Выбор за тобой,  — сказал он.
        Она облизнула губы — нервничая или предвкушая, а может, и то и другое — и спросила:
        — У тебя есть мелочь для автомата?
        — В боковом кармане моей спортивной сумки.
        Хантер ждал, желая посмотреть, как далеко пойдет эта отчаянная женщина. Зная, что на этот раз отступление было невозможно…
        С бешено колотящимся сердцем Карли смущенно посмотрела на автомат с презервативами. Она не должна быть здесь, особенно если так давно пытается убедить свою начальницу позволить ей написать статью о Хантере. Каждый раз она получала отказ, но переспать с ним сейчас все равно будет глупо. Невообразимо глупо. Но Карли разрывалась между тем, что должна была сделать — в данном случае пойти на попятную,  — и тем, чего ей хотелось…
        Она бросила взгляд на Хантера. Скрестив руки на груди, подставив спину струям воды, он смотрел на нее голубыми глазами, в которых было больше чем просто желание. Как всегда, в его взгляде были настороженное ожидание и бдительность, которые оценивали каждую ее реакцию. Она не знала ни одного мужчины, способного проявлять такую сдержанность и самообладание. И тем не менее, несмотря на внешнюю бесчувственность, он не раздумывая встал между ней и летящей на огромной скорости эмоциональной убийственной пулей.
        А Томас даже не пытался. Вместо этого, когда его успеху стала угрожать опасность, он бросил Карли, сообщив ей об этом через газету. Ни намека. Ни предупреждения. Ни телефонного звонка. Просто одним чудесным воскресным утром, в пижаме и с чашкой кофе, она прочла о намерениях кандидата, баллотирующегося в сенат штата Калифорния. Видимо, отступая, ее любовник хотел бросить ее на растерзание общественности, несмотря на свое клятвенное обещание быть рядом во время скандала.
        А потом, конечно, эмоциональная измена отца…
        Эти горькие воспоминания причиняли боль, затрудняли дыхание. Насколько же жалкой она была, если испытывала такую благодарность к чужому человеку, вставшему наконец на ее защиту? Который даже не был связан с ней отношениями. Более того, это был парень, которого она вызвала на публичную дуэль.
        Как это будет — заниматься любовью с Хантером? У нее было немало бойфрендов, и сексуальное влечение было ей не чуждо, но Карли была всегда немного разочарована тем, как быстро оно исчезало. Как скучно ей становилось. Правда, она еще не встречала никого, кто мог бы сравниться с сексуальным, напористым, эксцентричным Хантером Филипсом.
        Собравшись с духом, она подошла к спортивной сумке, вытащила несколько монет и направилась к автомату. Неловкими, дрожащими от желания пальцами она боролась с механизмом, но не могла повернуть ручку. В отчаянии она ударила по ней.
        — Позволь мне.  — Одна мокрая рука легла ей на левое бедро, а другая потянулась к автомату с правой стороны, и Карли охватила сладкая, чувственная истома.
        Хантер. Обнаженный. Обнимает ее сзади. Хантер.
        Обнаженный.
        Она чувствовала его дыхание у себя на затылке, влажное тепло, исходящее от его тела… Спокойным движением Хантер повернул ручку, презерватив упал в лоток с многообещающим стуком. Карли повернулась спиной к стене рядом с аппаратом, рассматривая обнаженное тело Хантера. Это было великолепное зрелище — крепкая, мускулистая грудь, покрытая темными волосами. Плоский живот и длинные упругие бедра. Впечатляющая эрекция.
        Даже сейчас он казался таким уверенным. Невозмутимым.
        Его глаза впились в нее.
        — Нам понадобится несколько?
        Учитывая свое возбужденное состояние, Карли могла не пережить и первый раунд. Но Хантеру необязательно было знать, как он действует на нее. Неуверенными пальцами Карли сняла блузку через голову и отбросила ее в сторону.
        — Все зависит от твоей выносливости.
        Он кивнул на автомат и изображенные на нем рисунки:
        — Тогда я выберу позу для второго раунда.
        Сердце Карли бешено колотилось, когда она снимала бюстгальтер, глядя в глаза Хантера.
        — Только не пятую.
        Он вставил вторую монету в автомат. Не сводя глаз с Карли — в его взгляде светились желание и вызов,  — он медленно повернул ручку.
        — Как насчет модифицированной версии?  — спросил он.
        Механизм сработал и выдал вторую упаковку.
        Карли внутренне сжалась: их игра в кошки-мышки держала ее в напряжении.
        — А что, если твой спарринг-партнер наткнется на нас?  — спросила она.
        С загадочной улыбкой на губах он прижал ее к стене. Кафель приятно холодил раскаленную кожу.
        — Будем надеяться, что этого не случится,  — пробормотал Хантер, опустив голову.
        Он коснулся ее губ, раскрыл их языком и проник внутрь. Карли тут же ответила на этот опьяняющий поцелуй, не обращая внимания на ловкие руки, которые расстегнули ее джинсы и стянули их вместе с трусиками. Хантер ласкал теплую плоть у нее между ног, дразнил ее, пока Карли не задрожала под его пальцами. Ее тело так быстро отреагировало на ласки, что ей стало почти неловко.
        Карли оторвалась от его рта и проговорила неуверенным, дрожащим голосом:
        — Я думала, что должна соблазнять тебя.
        Нежно коснувшись губами ее шеи, Хантер ответил:
        — Твоя очередь еще наступит.
        Покрывая поцелуями ее плечи, ключицы, он спускался все ниже к груди, и Карли ощущала волнующее приятное покалывание на коже.
        — Только не забудь,  — выдохнула она, когда его губы обхватили ее сосок, и Карли непроизвольно выгнулась, прижавшись к Хантеру.  — Ты обещал два раунда.
        Положив одну руку ей на бедро, другой лаская ее между ног, он поцеловал ее чуть ниже пупка и прошептал:
        — Когда это?
        — Ты купил второй презерватив,  — произнесла она слабым голосом.  — Это равносильно обещанию, разве нет?
        — Посмотрим.
        Огонь вспыхнул внутри ее, испепеляя все мысли, когда его губы скользнули по ее ноге и коснулись внутренней поверхности бедра. Карли инстинктивно чуть шире раздвинула ноги, завлекая Хантера, и тот мгновенно воспользовался приглашением, заменив дразнящие пальцы языком.
        Казалось, ее сердце вот-вот разорвется от невыносимого блаженства. Ахнув, Карли запрокинула голову. Его губы и язык колдовали над ее телом так уверенно, целенаправленно, умело… пока Карли не задрожала от удовольствия, а на затылке не выступила испарина.
        Хантер обхватил ее груди ладонями, поглаживая большими пальцами соски. Прижимаясь спиной к прохладной плитке, Карли схватила его за плечи. Ее бедра дрожали, она задыхалась от возбуждения. Пламя желания поднималось все выше, ослепляя и пожирая ее, пока Карли наконец не оказалась в самом пекле. Оргазм, овладевший ею, раздувался в огненный шар удовольствия, и, не в силах сдержаться, она выкрикнула имя Хантера.
        Ее крик эхом отозвался в раздевалке. Хантер поднялся и взглянул в раскрасневшееся лицо Карли. Ее глаза были закрыты, влажные волосы на висках чуть слиплись. Тишина нарушалась только резкими звуками, доносившимися из горла Карли. Ее грудь вздымалась, словно она пыталась отдышаться.
        Не открывая глаз, Карли прошептала:
        — Это считается раундом?
        — Я просто немного разогрел тебя.
        — Отличная работа,  — тихо сказала Карли, подняла веки и встретилась взглядом с Хантером.  — А теперь…  — она обняла его за шею,  — отнеси меня на скамью.
        Сердце Хантера тяжело застучало; желание запульсировало в паху, убивая всякую надежду на возможное сопротивление.
        — Возьми оба презерватива,  — велел он, и Карли подчинилась.
        Хантер подхватил ее, и Карли обхватила ногами его талию. Когда он нес девушку через всю комнату, головка его пениса касалась ее влажной теплой складки между ног, дразня своей близостью, еще сильнее возбуждая своей готовностью. Карли выгнулась, прижимаясь к Хантеру, явно желая ощутить его внутри себя. Он оседлал деревянную скамью и опустился на полотенце вместе с Карли, которая все еще не расцепила ног. Стиснув зубы и борясь с желанием глубоко войти в нее, он стал наклонять Карли назад.
        Но она остановила его, положив руку на грудь.
        — Моя очередь,  — уверенно сказала она, глядя ему в глаза.  — Так что приляг, Человек-Загадка.  — Его мышцы напряглись, но он уступил ей и откинулся назад, упершись локтями о скамейку. Карли соблазнительно склонила голову.  — Я хочу посмотреть, как долго ты сможешь контролировать себя.
        Хантер изучал ее янтарные глаза, блестящие каштановые волосы, спускавшиеся ей на груди. Его невероятно заводила не только ее доминирующая поза, когда она оседлала его, но и агрессивные движения. Несмотря на все тревожные мысли, желание явно взяло верх. Хантер настолько возбудился, что был готов лопнуть. Все стало еще хуже, когда Карли обхватила его лицо ладонями, опустила голову и поцеловала с такой пылкой страстью, которая, казалось, опалила его изнутри.
        Карли провела ногтями вниз по его груди, задев плоские соски, и у него вырвался стон. В ответ на это Карли стала осторожно двигать бедрами и тереться влажной складкой о его твердый пенис. Пот выступил у него на висках, пока он боролся с желанием овладеть ею. Хантер был почти на грани, напряжение сводило его с ума. Наконец Карли оторвалась от его рта, выпрямилась и вскрыла упаковку из фольги. Когда она обхватила пенис, кровь вскипела в жилах Хантера, каждая его клеточка молила поторопиться с презервативом. С видом женщины, которая знает, что хочет, Карли опустилась на него, и Хантер выгнулся ей навстречу, глубоко погружаясь в ее лоно.
        — Хантер,  — простонала Карли, и в ее глазах вспыхнул восторг.
        Она уперлась ладонями ему в грудь и принялась раскачивать бедрами и выгибать спину, пытаясь вобрать в себя как можно больше. Он делал толчок за толчком, входя в нее до упора. Закрыв глаза, с раскрасневшимися щеками и приоткрытыми губами, Карли — без колебаний и извинений — медленно сводила его с ума. Предлагала ему все, чего он жаждал.
        Покачивая бедрами в такт ее движениям, упираясь локтями в скамью и сжав кулаки, Хантер отдавался чарам этой женщины, и каждый момент доставлял ему болезненное наслаждение. Ее мягкое тело, цитрусовый аромат и настойчивость испытывали его, приближая к критической точке.
        Словно почувствовав, что он на грани, Карли запустила пальцы в его волосы и вновь прильнула губами к его рту. Желание забурлило в ее венах, передавая острую физическую потребность каждой клетке организма. Опустив руки и придерживая Хантера за ягодицы, Карли сместилась вперед, впуская его еще глубже к себе между ног. Склонившись над Хантером, она ласкала его. Двигаясь вверх и вниз, ускоряя темп. Требуя всего, на что он был способен.
        Ее сладкий запах и соблазнительные движения и уловки угрожали выбить его из колеи. Живот Хантера напрягся. Он чувствовал, что идет ко дну. Что он в западне. И держится на волоске.
        Стоны Карли становились все чаще. Все громче. И Хантер скользнул в нее глубже, с каждой секундой все больше приближаясь к кульминации. А потом Карли вскрикнула и впилась ногтями ему в кожу.
        И в тот же момент он потерял контроль над собой, его разум словно померк, охваченный удовольствием. Хантер выгнул шею и, обняв Карли за талию, начал стремительно двигаться у нее между бедер, входя в нее мощными, резкими точками. Его страсть была отчаянной, опасной, почти разрушительной. С хриплым стоном Хантер притянул Карли к себе, его напряженные мышцы горели. И когда давление стало невыносимым — казалось, оно вот-вот разорвет его тело,  — что-то словно лопнуло внутри, высвобождая стремительный поток энергии и погружая в забытье.
        Глава 7
        — Карли.
        Энергичный женский голос перекрыл приглушенный шум и бормотание в роскошной гостиной Уильяма Вулфа, в которой собрались торжественно одетые гости. Стоя на пороге двери, ведущей в коридор — ее единственная возможность улизнуть,  — Карли смотрела на приближающуюся к ней жену отца. Хотя той было уже под семьдесят, благодаря магии дорогостоящих пластических операций лицо Элейн Беннетт напоминало маску, ничем не выдававшую ее возраст.
        На мгновение Карли почувствовала зависть, потому что ей казалось, что сама она постарела лет на десять за неделю — с тех пор как в последний раз видела Хантера в боксерском зале.
        Элейн Беннетт подошла к Карли в расшитом бисером черном вечернем платье, которое блестело и переливалось на свету.
        — Твой отец наверняка очень счастлив, что ты здесь.
        Не обращая внимания на желание противоречить ей, Карли подставила щеку для воздушного поцелуя.
        — Миссис Беннетт, вы прекрасно выглядите.
        Женщина критически посмотрела на нее с недоверием человека, который знал Карли с тех пор, как той исполнилось пять лет. И когда Элейн подняла идеально выщипанную бровь, Карли уже знала, что сейчас последует упрек.
        — С тех пор как ты переехала в Майами, мы почти не видимся. А твой отец не молодеет, сама знаешь,  — сказала миссис Беннетт, словно старение было страшным грехом.  — Ты не должна так отдаляться, Карли.
        Карли пробормотала уклончивый ответ и сделала внушительный глоток шампанского, когда миссис Беннетт вернулась к другим гостям. При мысли о предстоящей встрече с отцом Карли становилось не по себе. Их отношения всегда были поверхностными, в лучшем случае, но после ее интрижки с Томасом Уивером стали такими же хрупкими, как хорошее настроение Эбби.
        Она бы ни за что не приняла приглашение отца, если бы ее непоявление не было бы расценено как стыд показаться ему на глаза. Или, еще хуже, что это просто каприз. Вечеринка была устроена в честь Брайана О’Коннора, а не ее — боже упаси отца чествовать свою дочь. Нет, именно благодаря Брайану О’Коннору и шокирующей истории создания приложения, которую он вытянул из Хантера Филипса, рейтинги передачи взлетели до небес — такой сенсации жаждали все. Ведущий даже договорился о третьем шоу, уже раздутом в СМИ и обещающем колоссальный успех. А Уильям Вулф ничем не восхищался так сильно, как успехом.
        Отсюда и напряженность в отношениях с разочаровавшей его дочерью-неудачницей.
        Карли крепче сжала свой бокал для шампанского, не давая старым эмоциях из ее подросткового возраста испортить ей настроение. Она появится с высоко поднятой головой, докажет отцу, что не стыдится своей жизни, и постарается избежать любых разговоров один на один. Потому что после шести бессонных ночей — Карли была просто не в состоянии забыть секс с Хантером — у нее уже не было сил для выяснения отношений сегодня вечером.
        Она оглядела толпу гостей, увидела Брайана О’Коннора, болтающего с отцом, и холодок пробежал у нее по спине. Как бы ей хотелось, чтобы сейчас здесь появилась пара голых актеров, байкеры на «Харлеях» или трансвеститы, которые оживили бы вечеринку и отвлекли ее от невеселых мыслей.
        А потом, как будто ее молитвы были услышаны, в комнату вошел Хантер, одетый в шикарный смокинг. Ее сердце сделало двойное сальто, и в памяти всплыл момент, когда ее мир столкнулся с новой реальностью…
        Ошеломленная, Карли обнимала Хантера после их акта любви,  — ее пульс частил, грудь вздымалась. Она не была уверена, что произошло лишь то, что ее тело взлетело до высот, достижение которых подразумевает использование ракетного топлива,  — и ее способность к восстановлению после произошедшего была снижена из-за того, что она понимала, насколько агрессивно вела себя. Она хотела Хантера и ни о чем не сожалела, но в действительности она преследовала его и загнала в угол. Поэтому сейчас, когда все окончилось, было непросто вернуть те непринужденные отношения. Особенно когда Хантер опять спрятался за своей невидимой стеной.
        В те несколько неловких минут, пока они одевались, Хантер был подчеркнуто сдержан: напряженная тишина в раздевалке поглощала каждую молекулу кислорода. Карли хотела спросить, зачем ему второй презерватив, но возможность была упущена, когда Хантер, до конца остававшийся защитником и джентльменом, проводил ее до машины и спокойно ушел, не оглядываясь.
        Но сейчас он смотрел в ее сторону.
        Прислонившись плечом к дверному косяку, она крепче обхватила свой клатч и оправила влажной ладонью малиновое шелковое платье на бретельках, которое открывало ноги гораздо больше, чем следовало бы. По крайней мере, она была одета соответствующим образом.
        Взяв себя в руки, Карли сказала:
        — Мистер Филипс…
        — Хантер.
        Хантер держался холодно и отстраненно. Потягивая шампанское, он смотрел на нее поверх бокала, явно удивленный тем, что она обратилась к нему по фамилии.
        — Очень мило,  — сказал он, кивая на дорого обставленную гостиную.
        — Не обольщайся.  — Ее взгляд скользнул по импортной плитке и стенам, облицованным деревом бразильской вишни,  — дизайн, тщательно разработанный декоратором с благословения отца.  — Все это было сделано для эффекта,  — продолжала она сухо.  — Чтобы создать иллюзию тепла и уюта.
        Несколько напряженных секунд они смотрели друг другу в глаза, потом взгляд Хантера начал блуждать по ее телу, задержался на ногах, и от всплеска желания ее бросило в жар. По хладнокровному выражению его лица Карли знала, что это было намеренно.
        Он чуть улыбнулся:
        — В наши дни подделать можно все, что угодно.
        Его тон взволновал Карли, и она вцепилась в бокал для шампанского.
        — Например?
        Хантер окинул взглядом толпу, и его глаза остановились на миссис Беннетт.
        — Молодость.
        Это развеселило Карли, но напряжение в воздухе не позволило ей улыбнуться.
        — Любовь?  — сказала она, не отводя взгляда.  — Сострадание?
        Его слова прозвучали обманчиво мягко:
        — Или оргазм.
        Это предположение стало для нее ударом в прямом смысле. Карли попыталась решить, что хуже: что он считает ее безрассудной сумасшедшей или что ее действия были разыгранным представлением.
        Ошарашенная, она смотрела на Хантера. То, что началось как игра там, в переулке, превратилось в нечто очень серьезное — опасную угрозу ее вменяемости, душевному равновесию и сердечному спокойствию. Внутри у Карли все сжалось, и она боролась с желанием убежать и спрятаться в каком-нибудь безопасном месте.
        Она откашлялась.
        — Ты даже не представляешь, насколько я буду раздавлена, если ты признаешься, что притворялся в тот воскресный вечер.
        — По этой части женщины значительно хитрее мужчин.
        Пытаясь вернуть свою обычную самоуверенность, Карли прислонилась спиной к дверному косяку.
        — Просто завидуешь, что у меня было визуальное подтверждение того, насколько ты был заведен.  — Она послала ему свою самую очаровательную улыбку, на какую была способна, учитывая обстоятельства.  — Чему, конечно, поспособствовал тот факт, что ты забываешь обо всем, когда начинаешь… палить из своей пушки.
        Он улыбнулся:
        — Надеюсь, ты мне не завидуешь?
        — Я особо не интересуюсь оружием.  — Она сделала шаг ближе и ощутила аромат его парфюма. Мгновенно всплыли чувственные воспоминания о раздевалке, и в голосе Карли появилась хрипотца.  — Но ты должен научить меня, как обращаться с твоим.
        Он застыл на месте, но в его глазах вспыхнул огонь.
        — Это можно организовать.  — Его голос понизился, и в нем были слышны мощное желание и недоверие.  — А твой энтузиазм будет мнимый? Или настоящий?
        Он явно не понимал мотивов ее поведения в раздевалке. Но правда была слишком мучительная. Что она должна была сказать? Что, кроме него, никто и никогда не приходил ей на помощь? Что она была принцессой, заточенной в замке, но ни один рыцарь в сияющих доспехах не пытался рискнуть хоть чем-то — не говоря уже о жизни,  — чтобы вызволить ее оттуда? Ее восхищение жестом Хантера было настолько огромным, что выглядело жалким. Почти убогим.
        — Ты сомневаешься в моей искренности?
        — Возможно.
        Она уперлась рукой в бедро.
        — Мои стоны показались тебе недостаточно натуральными? Или, может, вздохи?
        — Вздохи и стоны были настоящими.  — Он колебался.  — Я не уверен только в крике в самом конце.
        Крик был самым что ни на есть реальным. Она не отвела взгляда.
        — Я раздавлена тем, что ты сомневаешься в моей страсти.
        Хантер пристально посмотрел ей в глаза. Когда он вновь заговорил, в его голосе было подозрение и разочарование.
        — Я не сомневаюсь в твоей страсти к работе.
        Шокированная этой инсинуацией, Карли почти слышала, как слова со скрипом деформируются и проседают под собственным весом.
        — Прежде чем мы продолжим этот разговор, я думаю, не помешает небольшая пауза. Я принесу нам еще шампанского,  — сказал он, взяв ее пустой бокал.
        Карли проводила его глазами и тяжело выдохнула, сама не зная, что все это время задерживала дыхание. Но, не успев расслабиться, она услышала другой мужской голос у себя за спиной:
        — Привет, котенок.
        Когда она услышала свое детское прозвище, сердце ее оборвалось. Она на мгновение закрыла глаза, готовясь встретиться лицом к лицу с человеком, который сомневался в ней больше других.
        Пока Карли собиралась с духом, чтобы повернуться к отцу, ей казалось, что ее желудок стянуло в тугой узел. Она боялась приговора, который отец вынесет ее карьере, решениям — и ее ошибке. Она привыкла к его неодобрительному тону в каждом комментарии. Не важно, как сильно она старалась, ее усилия никогда не были достаточно хороши. Но сейчас она взрослая. Она не нуждается в его похвалах. И уж точно не будет умолять его об одобрении.
        Ее подростковые годы — с капризами, переменами настроения, страданиями, недопониманием — были тяжелыми, и она постоянно конфликтовала с отцом. К сожалению, в последнее время тот мятежный подросток все чаще проявлялся в ней, особенно в присутствии отца. Она не нравилась сама себе, когда тот был рядом,  — именно по этой причине она избегала его в течение последних шести месяцев.
        Развернувшись на каблуках, она заставила себя широко улыбнуться.
        — Привет, папа.
        С заметно поседевшими волосами, он все равно оставался эффектным мужчиной. Высокий. Подтянутый. Импозантный. С резкими чертами лица, впечатляющими бровями и тяжелым взглядом.
        — Я думал, ты не придешь,  — сказал он.
        Карли поборола разочарование от такого негостеприимного приветствия. Так было всегда. Ей действительно следует перестать надеяться на большее.
        — Это единственная причина, почему я была включена в список гостей?  — спросила она.
        Мышцы вокруг его глаз чуть напряглись.
        — Если бы не хотел видеть тебя здесь, я бы не прислал приглашение.
        — Ну, просто выглядело бы не очень,  — она старалась говорить непосредственно,  — если бы ты пригласил всех, кто работал на ток-шоу, кроме собственной дочери.
        Он насторожился и нахмурился, посмотрев на ее слишком короткое платье. Ладно, с длиной она переборщила. Но ей больше не нужны доказательства его неодобрения. Конечно, отец почувствовал, что ее саркастический комментарий был вполне уместен.
        — Сегодня ты превзошла даже саму себя,  — сказал он.  — Кто этот несчастный на сей раз?
        Внутри у Карли все сжалось еще сильнее.
        — Я без кавалера.  — Она склонила голову.  — Ты разочарован?
        Губы отца презрительно вытянулись.
        — Не могу сказать, что горю желанием познакомиться с очередным бездельником.
        — Бездельником?
        — Взгляни правде в глаза, Карли,  — сказал он, осматривая зал, прежде чем перевести взгляд обратно на нее.  — Ты должна более обдуманно подходить к выбору мужчин, прежде чем заводить с ними интрижки, или как вы, молодежь, это там сейчас называете.
        Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Карли расправила плечи и ответила ровным тоном:
        — Все парни, с которыми я встречалась, были порядочными людьми.
        — Им всем не хватало амбиций.
        — Я не выбираю бойфрендов, руководствуясь их амбициями в профессиональной сфере или размером банковского счета.  — На самом деле эти качества отпугивали ее, и она с криками убегала в противоположном направлении. Хантер Филипс был единственным исключением.
        В глазах отца читалось недовольство, и сердце Карли заныло.
        — Котенок, ты слишком низко устанавливаешь планку.
        — Может быть, это ты устанавливаешь ее слишком высоко?  — возразила она.
        В воздухе повисла напряженная пауза. Они смотрели друг на друга с опаской, и Карли снова задавалась вопросом, зачем она вообще пришла сюда.
        Когда ее отец продолжил, в его тоне сквозило растерянное недоумение.
        — Хуже всего то, что ты не испытываешь особых чувств к своим бойфрендам, как мне кажется. Ты просто перебираешь их, а потом удивляешься, почему в конце они так плохо с тобой обходятся.
        — Вечеринка посвящена этой теме?  — немного раздраженно спросила Карли.  — Это предлог, чтобы вызвать меня сюда и допросить о любовной жизни?
        — Печально, если я должен устраивать вечеринку, чтобы увидеться со своей собственной дочерью.  — Он тяжело вздохнул. И Карли снова почувствовала себя ужасно.  — Но что касается твоей личной жизни,  — продолжал он,  — ты уже взрослая. Твои партнеры меня не касаются.
        — Это никогда не мешало тебе выражать свое мнение по этому поводу.
        — Меня больше беспокоит твой профессиональный выбор.
        Унижение и стыд захлестнули ее обжигающей волной.
        — Давай, папа. Это же я. Говори без прикрас.  — Карли подошла ближе.  — Ты переживаешь, что я снова дам маху? Повторю прошлые ошибки?  — Отец нахмурился, но ничего не сказал. Но Карли поняла все без слов.  — Правда, есть и хорошие новости. Если я облажаюсь во второй раз, по крайней мере, это будет не твоя газета. Так что тебе не стоит беспокоиться о своей драгоценной репутации.
        Карли была уволена по ее собственной вине, а не по желанию отца. Но ее все еще терзали сомнения о его роли в том ее разгроме.
        Она посмотрела на отца и на этот раз не смогла сдержаться:
        — Прошло три года, но я все еще не могу понять, приложил ли ты руку к моему увольнению или нет.
        Лицо ее отца покраснело, и он подошел ближе.
        — Черт побери, Карли,  — сказал он. Время нежных прозвищ закончилось.  — Твой шеф принял это решение. Неужели ты была настолько наивна, чтобы полагать, что все пройдет без последствий?  — Он прищурился в недоумении, как будто все еще не мог понять, как она могла быть такой глупой.  — Чтобы поверить, что Томас Уивер не использует тебя?
        — Он меня не использовал. Мы начали встречаться лишь три месяца спустя после публикации моей статьи.  — Она подняла подбородок, борясь с эмоциями.  — Но я действительно не ожидала, что люди, которые меня любят, разбегутся в трудный момент. Но когда дело приняло крутой оборот, он повернулся ко мне спиной, чтобы спасти себя. Как и ты.
        — Чего ты от меня ожидала, Карли?  — спросил он.  — Что я буду оправдывать безрассудство дочери и ее неумение разбираться в людях? Что выкажу предпочтение своей собственной плоти и крови? Я управляю огромным судном, и бизнес должен стоять на первом месте.  — Его гнев сменился разочарованием, что было хуже всего.  — Я не понимаю, как ты могла допустить такую глупую ошибку новичка.
        Она сглотнула комок в горле.
        — У меня есть сердце, папа.
        — Веришь ты этому или нет, но у меня тоже.
        — Но я не могу отключить его, как ты.
        — Как я уже сказал…  — отец нахмурился,  — я не мог вмешаться и помочь тебе.
        Наворачивающиеся слезы обжигали глаза, и Карли крепче сжала свой клатч.
        — Неужели ты не понимаешь, папочка?  — Слово вырвалось у нее прежде, чем она осознала, что говорит.  — Я не хотела, чтобы ты заступался за меня,  — сказала она. Карли всегда хотела услышать от отца, что он верит в нее. И вот спустя три года она все еще ждала этих слов, и все еще напрасно.  — Ты ведь абсолютно не веришь в меня? Я бы никогда не попросила тебя о таком одолжении.  — Она с трудом справлялась с болью.  — Но ты даже не доверял мне настолько, чтобы позволить отклонить твое предложение о помощи.
        Закипая от гнева, отец кивнул в сторону Хантера, подошедшего с шампанским к Карли:
        — Очевидно, что ты слишком умен, чтобы пасть жертвой чар моей дочери.
        Сердце Карли забилось в конвульсиях, и она не знала, что было невыносимее — боль или стыд. Она попыталась ответить, но не смогла выдавить ни слова. Хантер плавно подошел ближе к ней — молчаливое обещание защиты.
        Его холодный, стальной взгляд сосредоточился на ее отце.
        — Осторожно.
        Но на этот раз Хантер не мог ее спасти. Карли из последних сил боролась с желанием плакать, кричать, высказать все своему отцу. Если она сейчас не уйдет, то поставит себя в глупое положение. Бросив последний взгляд на разъяренное лицо отца, она развернулась на каблуках и направилась прочь из гостиной.
        Глава 8
        Когда Уильям Вулф отошел, Хантер посмотрел вслед Карли, удалявшейся по коридору, и поборол желание последовать за ней. Несмотря на опасность, которую представляла собой Карли Вулф, он пришел сюда сегодня, потому что никак не мог отказать себе в удовольствии провести вечер в ее компании.
        Вспоминая, как они занимались с ней любовью, Хантер признался себе, что еще ни разу не испытывал такого освобождающего наслаждения от секса. Он снова хотел Карли. Но, ощутив мощный приступ желания, Хантер вспомнил, почему Карли последовала за ним в душевую. Мучимый тревожной мыслью, что она использовала его, Хантер не мог принять решение — ретироваться или рискнуть и забыться с ней еще раз. А когда он сегодня увидел ее сексуальное платье, желание сковало его. Злясь на себя за свою чувствительность, он спровоцировал ее. Оскорбил… как ее отец.
        После сцены, которой только что был свидетелем, Хантер стал лучше понимать эту непростую женщину — такую импульсивную и уязвимую. Увлеченную своей работой и в то же время удивительно наивную. И теперь он был убежден, что она абсолютно невиновна в том, в чем ее обвинили три года назад.
        Сжимая в руках бокалы с шампанским, он наблюдал, как она завернула в комнату в конце коридора.
        По крайней мере, когда ему было плохо, он нашел поддержку у родителей. И Букер был рядом. Но Карли…
        Когда она совершила свою так называемую ошибку, два самых важных человека в жизни отвернулись от нее. Эта мысль обожгла его с неожиданной силой.
        Приняв решение, он вышел из зала и направился к двери в конце длинного коридора. С раскрасневшимися щеками, Карли ходила взад и вперед по явно мужскому кабинету, отмеряя своими потрясающе длинными ногами расстояние от стены до стены. Немного поколебавшись, Хантер произнес:
        — Не хочешь объяснить мне, что сейчас произошло?
        Не останавливаясь и не скрывая своей ярости, Карли ответила:
        — Я хочу, чтобы ты ушел.
        Он привык к ее очаровательной и вызывающей улыбке, саркастическим замечаниям и флирту, но еще никогда не видел такой откровенно взбешенной. Даже когда он оскорбил ее.
        Держа шампанское в руке, он медленно вошел в комнату.
        — Я думаю, тебе нужно поговорить об этом.
        — Нет,  — отрезала она, готовая взорваться или разрыдаться.
        Он поставил бокалы на стол из массива орехового дерева.
        — Поплачь, тебе станет легче.
        — Нет.  — Она швырнула сумочку на кожаное кресло.  — Я пообещала себе больше не плакать из-за этого. Тем более здесь.
        Его сердце сжалось, но он проигнорировал это.
        — Почему не здесь?
        Карли дошла до дальней стены, развернулась и направилась обратно, в его сторону.
        — Сразу после истории с Уивером, когда меня уволили, я пришла домой, ища поддержки.  — Не останавливаясь, она указала в направлении стола.  — Он усадил меня в этом кабинете и прочел лекцию о долге репортера и о том, что главная цель газеты… это зарабатывание денег. Он распинался о важности чистой прибыли.  — Ее глаза подозрительно блестели, но слез не было.  — Ему было просто наплевать на мои чувства.
        Она прошла мимо Хантера, оставив за собой легкий шлейф духов.
        — Что бы я ни делала, его все не устраивает, все недостаточно хорошо для него. Я избегала его полгода.  — Она сжала кулаки.  — Полгода. А он острит по поводу моей личной жизни спустя две минуты после встречи.
        Хантер смотрел, как она продолжала ходить по комнате.
        — Твои отношения с отцом всегда были непростыми?
        — Нет,  — ответила она.  — Тогда все было бы легче, в каком-то смысле. Я могла бы просто уйти. Вместо этого я вернулась в Майами.  — Ее губы сжались в тонкую линию.  — И, как идиотка, торчу здесь, вспоминая, как все было раньше, когда я была моложе…
        Такая безвыходность была ему очень хорошо знакома. В последнее время он много размышлял о своем прошлом. Хантер тяжело выдохнул.
        — Трудно вырезать хорошие воспоминания, чтобы освободиться от плохих.
        Она остановилась посередине комнаты, и их взгляды встретились.
        — Точно.
        Они изучали друг друга пару секунд. Несколько ударов сердца — и Хантер почувствовал влечение, как тогда в раздевалке.
        Но теперь это было гораздо больше, чем просто сексуальное желание. Испытывая неловкость, он скрестил руки на груди.
        — Когда у вас начались проблемы?
        Тень пробежала по лицу Карли, и она выглядела немного потерянной, стоя посередине комнаты.
        — Моя мама умерла, когда я была ребенком, и, кроме отца, у меня больше никого нет. Он моя семья. Отношения ухудшились, когда я превратилась в подростка,  — сказала она, проведя пальцами по волосам.  — С тех пор он только и делал, что осуждал каждое мое решение, абсолютно все, вплоть до одежды, которую я носила. И довольно скоро я просто сдалась.  — Ее губы скривились, и она одернула шелковый подол на бедрах.  — Я надела это платье, потому что знала: это взбесит моего отца.  — Усмехнувшись, она покачала головой и уставилась в окно.  — Даже не знаю, почему я продолжаю делать все ему назло,  — пробормотала она себе под нос, как будто разговаривая сама с собой.
        Хантер знал это.
        — Нанеси удар, прежде чем окажешься в нокауте. Это привычка защищаться.  — Он и сам так делал.
        Карли удивленно посмотрела на него.
        — Да,  — сказала она.  — Он любил наносить неожиданные быстрые удары. Как-то раз он обвинил меня в том, что я отношусь к парням как к барахлу на распродаже.  — Хантер вопросительно поднял бровь, и она пояснила: — Примеряю, восхищаюсь покупкой пару месяцев, а затем откладываю в шкаф на самую дальнюю полку.
        Хантер оперся плечом о деревянную настенную панель.
        — Что, у тебя было так много мужчин?
        — Больше чем несколько. Но не слишком много.  — Она взглянула на него.  — Ты осуждаешь меня?
        — Нет,  — честно ответил он.  — Это не мое дело. Почему все эти отношения заканчивались?
        — Наверное, по моей вине.  — Карли пожала плечами и грустно улыбнулась ему.  — Я начинаю скучать, и парни это чувствуют.
        Хантер оттолкнулся от стены и приблизился к Карли.
        — И что дает тебе такая текучесть кадров?
        Она рассмеялась, словно это был абсурдный вопрос. Но когда Хантер не поддержал ее, Карли, казалось, задумалась.
        — В основном, только много некрасивых расставаний.  — Она подняла голову.  — Знаешь, в городе есть служба по доставке музыкальных телеграмм, которая специализируется на сообщениях по такому случаю? Я, наверное, единственный получатель в Майами, чей адрес они знают наизусть.  — Она подавила улыбку и сухо продолжила: — Так что единственное, что обеспечивает мне текучесть кадров,  — это шутки в офисе на мой счет.
        — И возможно, это еще один способ позлить отца?
        — Нет,  — тут же возразила Карли с хмурой гримасой, но затем выражение ее лица смягчилось.  — Может быть.  — Она прикусила нижнюю губу в сомнении.  — Я не знаю,  — медленно сказала она, как будто размышляя над такой возможностью.
        Хантер подошел ближе, глядя ей в лицо:
        — Или ты просто не хочешь, чтобы тебя снова использовали. Как сенатор.
        — Томас не использовал меня.  — Ее тон был непреклонен.
        Хантер изучал ее некоторое время, пытаясь понять, кого она хотела убедить. Его… или саму себя.
        — Ты уверена?  — Он помолчал, чтобы завладеть ее вниманием.  — В это трудно поверить, учитывая, что он избавился от тебя, как только ты из ценного средства достижения цели превратилась в помеху.
        — К тому времени моя статья уже вышла. Как это я была средством?
        — С телекомпанией твоего отца в кармане выиграть выборы было бы намного проще.
        Пораженная до глубины души, Карли закрыла глаза, и Хантеру захотелось ударить себя за свою глупость.
        — Боже.  — Она сделала паузу, а затем глубоко вздохнула.  — Я не знаю, чему верить.  — Болезненная незащищенность в ее взгляде убивала Хантера.  — Я знаю только, что…
        — Я знаю только,  — прервал он ее,  — что хочу тебя снова. Потому что с тобой я чувствую себя так, как ни с кем и никогда.
        Изучая ее лицо в поисках истинных мотивов, он понял, что секс с ним в доме отца выглядит в ее глазах идеальной местью.
        Хантер испытывал беспокойное желание двигаться, но вместо этого он сказал:
        — Я должен уйти.
        — Пожалуйста, останься.
        Его тело было готово ко всему, что бы она ни планировала, несмотря на то что мозг подсказывал: это плохая идея.
        — Нечестно просить меня об этом в таком платье,  — сдавленно прохрипел он.  — Я даже думаю, что это незаконно.
        Карли склонила голову:
        — Тогда арестуй меня.
        — Наверное, следует,  — пробормотал Хантер. Он выдержал ее взгляд, вызывающий и взволнованный. Неужели для Карли он — просто еще один способ отомстить своему отцу? Или эффективный метод побороть неуверенность в себе?
        На мгновение Хантер подумал, что она хочет от него чего-то большего.
        А что, если это действительно так?
        Борясь с внутренними сомнениями, он пробормотал свою следующую мысль вслух:
        — Какие еще виды оружия ты прячешь в своих невидимых рукавах?
        Она моргнула несколько раз и после короткого раздумья подняла руки, заложив их за голову и изображая капитуляцию. Как будто подчиняясь Хантеру и уступая ему всю власть.
        — Ты можешь обыскать меня, если хочешь,  — предложила она.
        Их взгляды встретились, и Хантер знал, что она хочет, чтобы он сделал выбор.
        Собравшись с духом, Карли ждала, ненавидя этого мужчину за то, что он разрушал ее обычную уверенность в себе. Он был сексуальный, интригующий и опасный, даже когда вставал на ее защиту. И всегда без колебаний приходил ей на помощь, когда это было важнее всего. Она еще никогда так не западала ни на одного мужчину, и поэтому сейчас ей было немного не по себе…
        Ее сердце екнуло и упало куда-то в пятки.
        Карли чувствовала себя обнаженной, доступной и беззащитной, пока он неторопливо изучал ее, как будто пытаясь решить, что делать. Страсть и желание в его глазах говорили, что он хотел ее, но, совершенно очевидно, сомневался в ее мотивах.
        Но объяснить правду было слишком сложно. Как бы усердно она ни работала, как бы ни старалась казаться счастливой, печаль по поводу ее треснувших отношений с отцом не давала ей покоя. Твердый подбородок Хантера, его чувственные губы и широкие плечи — и, еще важнее, его роль защитника и заступника, которая так привлекала ее,  — угрожали подавить ее волю. И Карли отчаянно этого хотела. Пусть даже на один чувственный ошеломляющий момент.
        Заложив руки за голову, она смотрела на Хантера, умирая от любопытства и желания выяснить, действительно ли он так хорош, каким остался в ее воспоминаниях. Может быть, она была просто благодарна ему за тот храбрый поступок в эфире, когда он принес себя в жертву ради нее? Или за то, как яростно он сопротивлялся ей в раздевалке и насколько великолепным оказался, приняв удар? Или, возможно, она просто устала от самовлюбленных и скучных парней?
        — Обыскать тебя?  — повторил он, подойдя вплотную, и от его голоса по спине у нее побежали мурашки.  — Наверное, я так и сделаю.  — Встретившись с ней взглядом, Хантер обхватил ее плечи и скользнул вниз по ее обнаженным рукам.  — На всякий случай.  — Он провел ладонями по ее телу, преднамеренно задев большими пальцами кончики грудей, а потом опустил руки ей на бедра.  — Что у тебя под платьем?  — спросил он.
        — Стринги.
        Хантер медленно опустился на корточки.
        — Что-нибудь еще?  — сказал он, проводя обжигающими руками по ее ногам.
        Предвкушение достигло критического уровня, и Карли обхватила ладонями его голову.
        — Ничего.
        Он посмотрел на нее, оставаясь на корточках, не отнимая рук от ее голеней.
        — Значит, под этим платьем не так много потайных мест.
        Ее сердце колотилось от воспоминаний об ощущениях, когда он опустился перед ней на колени в прошлый раз.
        — Все зависит от того, насколько тщательно ты будешь проводить обыск.
        На губах Хантера мелькнула таинственная улыбка. Он провел руками по ее коленям, поднялся выше к бедрам и дотронулся до чувствительного бугорка между ног. Пьянея от удовольствия, Карли не могла оторвать глаз от Хантера, даже когда ее стринги стали влажными.
        — Я заинтересован в том, чтобы сделать все тщательно,  — пробормотал он. Чуть помедлив, он поднялся и положил ладони ей на живот; они скользнули вверх по ложбинке между грудей и, нежно описав несколько кругов, накрыли их.  — Формально, я должен проверить и твою спину.  — Его большие пальцы дразнили ее напрягшиеся соски, и тело Карли просто таяло от удовольствия. Она попыталась сосредоточиться, когда Хантер произнес: — Но мне кажется, ты безоружна.
        Он коснулся губами ее губ, и Карли поцеловала его в ответ со всей страстью и противоречивыми эмоциями, которые бурлили у нее в груди: влечение к Хантеру и одновременно боязнь его власти над собой. Хантер просто брал то, что хотел, требуя всего без остатка, и Карли оставалось единственное — подчиниться.
        Тепло разлилось по ее телу, когда руки Хантера скользнули ей под платье и сжали ягодицы. Не отрываясь от его губ, Карли выгнулась и прижалась к нему в знак согласия, а Хантер успокаивающе рисовал круги большими пальцами у нее на спине.
        — Мы должны запереть дверь,  — пробормотала она между страстными поцелуями.
        — Нам нужен презерватив,  — прошептал он ей в губы.
        — Второй из аппарата в моей сумочке.
        Хантер удивленно посмотрел на нее. Карли захватила тот презерватив в каком-то импульсном порыве, в качестве сувенира, и не была уверена, как Хантер расценивал ее поступок — как очаровательную забавную шалость или большую наглость. Впервые в жизни она не понимала, как мужчина относится к ней, и это сводило ее с ума.
        Хантер тут же отозвался:
        — Я займусь дверью. А ты достань презерватив.
        К счастью, и то и другое заняло несколько мгновений. Когда они вновь встретились в центре комнаты, Хантер снял с нее платье и отбросил его в сторону.
        — На этот раз…  — надавив руками ей на плечи, он осторожно опустил Карли на ковер, и трепет пробежал по ее телу,  — я веду.  — Он не отнимал рук, пока Карли не откинулась назад, упершись в пол локтями; затем стянул с нее стринги.
        С еле сдерживаемым вожделением Карли наблюдала, как Хантер снял смокинг, галстук-бабочку и рубашку. От вида его точеного безупречного тела — вставшего между ней и ее отцом, когда тот оскорбил ее,  — она практически потеряла контроль над собой. Карли испытывала острое желание поклоняться этим подтянутым мышцам, теплой коже и сильному покровительственному торсу. Но когда Хантер снял брюки и трусы, и его эрекция предстала во всей полноте, сердце Карли забилось так неистово, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди на пол.
        Может быть, это даже хорошо, что он взял инициативу на себя.
        Хантер опустился на колени и приподнял ее ногу, целуя лодыжку. Поднимаясь губами выше, он добрался до внутренней части ее бедра и быстрым движением языка облизал бугорок между ее ног. Эмоциональный взрыв сотряс тело Карли.
        Не успела она перевести дух, как Хантер переключился на другую ногу. Когда он коснулся ее второго бедра, Карли закрыла глаза — ее нервы были напряжены — и выгнулась ему навстречу. Хантер вновь прижался губами к ее клитору, посылая волну удовольствия вверх по телу. Карли вцепилась пальцами в ковер, стон вырвался из ее груди, а на висках выступила испарина.
        Время остановилось. Все внимание Карли сосредоточилось на губах и языке Хантера, доводящих ее до экстаза. Она ни о чем не сожалела. Ни о чем не беспокоилась. Она была поглощена эмоциями, которые дарил ей Хантер, приближая ее напряженное тело к кульминации.
        Неожиданно он отстранился, и Карли разочарованно вскрикнула:
        — Подожди!
        — Сейчас,  — сказал он и спокойно надел презерватив. А потом, глядя ей в глаза, немного приподнял бедра Карли и медленно вошел в нее. Облегчение волной пробежало по ее телу, и Карли немного сместилась, чтобы с каждым толчком все глубже впускать его в себя. У нее не было ни единого сомнения. Никакой неуверенности или недоверия. Только сильное желание, которое оттеснило все переживания на второй план.
        Ее сердце, как сумасшедшее, колотилось в груди, на шее выступала испарина, когда их напряженные бедра яростно ударялись друг о друга. Она была всего лишь в нескольких шагах — движениях — от точки невозврата.
        Вдруг он вышел из нее. Карли распахнула глаза и схватила его за плечи, не в силах произнести ни слова, когда Хантер стал целовать ее, направляясь вниз от шеи к ключице. Одновременно изумленная и разочарованная, она прохрипела:
        — Что ты дела…
        Он обхватил губами ее сосок, и вопрос оборвался на полуслове. Он целовал и посасывал ее кожу, словно смакуя ее вкус. Тихие стоны Карли заполнили комнату, постепенно становясь все громче, когда его губы начали смещаться вниз по животу. Хантер лизнул крошечную впадинку пупка, и, когда его губы вновь прижались к чувствительной складке между ног, Карли простонала его имя. Он помедлил, наслаждаясь реакцией, и Карли вновь почувствовала, что почти на грани оргазма.
        Прежде чем она успела достигнуть пика, он вновь овладел ее телом, которое на этот раз ответило с неистовой пылкостью. Из груди Карли вырвался крик; удовольствие и желание были настолько сильными, что она впилась ногтями Хантеру в спину, двигая бедрами в такт его толчкам. Со слезами наслаждения на глазах Карли стала постанывать. А движения Хантера становились все более резкими. Грубыми. Бесцеремонными.
        Карли восхищалась его силой, его великолепным телом, которое доводило ее до неистовства, пока наконец не достигла потрясающего, фантастической яркости оргазма. И прижалась к Хантеру. Их тела содрогались с яростью, которая потрясала саму основу ее мира.
        — Похоже, будет дождь,  — сказала Эбби, поглядывая на небо.
        Карли, сидевшая рядом в кресле, прикрыла глаза рукой от яркого света.
        — Я думаю, обойдется,  — сказала она, взглянув на одинокий серый пушистый комок на горизонте.
        Полуденное солнце сверкало в ослепительно-синем небе над Майами — чистом за исключением одного облака-правонарушителя,  — но затяжная прохладная погода делала легкий ветерок неприятным. Утилитарная бетонная крыша жилого дома, в котором жила Карли, предназначалась строго для доступа при техническом обслуживании. Это здание нельзя было сравнивать с роскошным особняком, в котором прошло ее детство. Но Карли расставила на крыше несколько горшков с папоротниками и подержанную садовую мебель и, учитывая открывавшийся отсюда вид на город, считала это место райским уголком.
        После мучительной недели размышлений над вопросом, на каком этапе отношений они с Хантером находятся, она остро нуждалась в этой спокойной гавани.
        — Пит Букер пригласил меня провести с ним уик-энд,  — сказала Эбби.
        Карли улыбнулась ей:
        — А ты говорила, что он больше не объявится после вашего последнего свидания.
        — Да, ну…  — Эбби убрала соринку со своих черных легинсов.  — Всегда есть шанс, что он передумает.
        Карли внимательно посмотрела на подругу и мягко возразила:
        — Не все отношения заканчиваются катастрофой, Эбби.
        — У меня все.  — Она повернулась к Карли лицом, ее черные волосы были заплетены в косички.  — И поправь меня, если я ошибаюсь,  — Эбби многозначительно взглянула на подругу,  — твои тоже.  — Карли с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться, и Эбби продолжила: — Говоря о сомнительных отношениях, Хантер не объявлялся?
        Сердце Карли екнуло.
        — С вечеринки в доме отца еще нет.
        — Он уже мог бы… ну, сама знаешь… пригласить тебя на свидание.
        В тот вечер — как только они с Хантером вернулись на вечеринку — Карли, пребывая в замешательстве, эмоционально и физически истощенная, сразу же ушла. И провела последние семь дней, гадая, что бы сделал Хантер, если бы она не умоляла его заняться с ней любовью. Теперь, больше не отвлекаясь на его присутствие, ругала себя за то, что ее вновь влекло к мужчине, который ей не доверял. Разве недостаточно биться головой о стену непонимания и упорства ее отца?
        Стоит ли ей по-прежнему добиваться одобрения тех, кто сомневается в ней больше всего?
        После нескольких часов размышлений она решила, что пришло время сократить свои потери. Судя по всему, о самоконтроле можно забыть, когда дело доходит до Хантера. У нее не было выбора, кроме как встретиться с ним на третьем шоу, но до тех пор она может держаться от него подальше.
        — Говоря о катастрофах,  — продолжила Эбби мрачным тоном, словно читая ее мысли,  — ты приложила много усилий, чтобы получить согласие написать статью о Хантере Филипсе. Теперь, когда твоя начальница наконец согласилась, что ты собираешься сказать ей?
        Карли уставилась на подругу. На лице Эбби отражались все жуткие предсказания, которые она делала с самого начала. Впервые Карли испугалась, что ее подруга была не столько пессимистом, сколько реалистом.
        Неожиданно сзади раздался голос Хантера:
        — Привет, Карли.
        Сердце Карли ушло в пятки, а Эбби выскочила из своего кресла и поспешила к выходу, на ходу бормоча что-то о дожде, боязни промокнуть, схватить пневмонию, умереть и гореть в аду. Собравшись с духом, Карли обернулась в кресле, чтобы взглянуть на Хантера, приближающегося к ней. Одетый в изящный кожаный пиджак, брюки и рубашку, он выглядел свежим и отдохнувшим, в отличие от Карли, которая почти не спала последнюю неделю, вновь и вновь переживая каждый момент встречи с Хантером в доме ее отца.
        Он опустился в кресло, которое освободила Эбби.
        — Красивый вид,  — сказал он, кивая на город.
        Карли сомневалась, что он пришел, чтобы насладиться этим зрелищем.
        — Как ты меня нашел?
        — Я заметил твой автомобиль в гараже и спросил соседа, где ты живешь.
        Они уставились друг на друга, не произнося ни слова. После ее бурной попытки воссоединения с семьей, не говоря уже о страстной интерлюдии в кабинете, Карли была не в состоянии играть в игры или притворяться вежливой. Ей было необходимо спокойствие, а это означало, что он должен уйти.
        — Что ты хочешь, Хантер?  — прямо спросила она.
        Его голос был низким и искренним.
        — Я должен присутствовать на конференции в Лас-Вегасе в эти выходные.  — Он посмотрел на Карли.  — Я бы хотел, чтобы ты поехала со мной.
        Ошеломленная, Карли прикусила нижнюю губу, пытаясь осознать происходящее. Выходные вместе абсолютно противоречили ее цели во что бы то ни стало избегать этого мужчину. К сожалению, она обожала ощущения, которые он вызывал в ней, и они далеко не ограничивались его умениями в постели, хотя формально до спальни они еще не добрались. Ей хотелось рискнуть и провести с ним больше времени, но при этом она была до смерти напугана.
        Ей действительно следует отказаться.
        Сердце Карли бешено колотилось, но она попыталась обратить все в шутку:
        — Все равно это никак не повлияет на результаты шоу.
        — Я не боюсь,  — сказал он с мимолетной, но очень соблазнительной улыбкой.
        Ее решимость дрогнула.
        — Я все еще собираюсь заставить тебя уничтожить «Бросателя».
        — Я справлюсь.
        — Моя начальница разрешила мне написать статью о тебе.  — Если он сейчас не сбежит, то его уже ничто не заставит. И хотя Хантер не двинулся с места, было видно, как он напрягся, когда ее слова повисли в воздухе.
        — А если я откажусь?  — спросил он.
        — Это не имеет значения. Мы переспали. Я уже не могу написать ее.
        Он склонил голову:
        — Ты сказала начальнице?
        Ах да. Была еще одна небольшая проблема. Карли закрыла глаза, пытаясь побороть подступающую панику. После того как она несколько месяцев преследовала Сью с возможными темами для колонки и потратила немало времени, пытаясь убедить ее в преимуществах статьи о Хантере — в том числе из-за его популярности в местной прессе,  — теперь Карли должна была придумать, как сказать своей начальнице «нет». Заявить о снижении интереса публики или признаться, что переспала с ним,  — больше у Карли идей не было. Первое было явной ложью. Из-за второго ее могли уволить. В очередной раз.
        Тяжело сглотнув, Карли встретилась с ним взглядом.
        — Я скажу ей в ближайшее время.
        Она просто должна была выяснить, как это сделать. Переспать с ним было не самым умным ее решением. Но загадочный Хантер Филипс полностью захватил ее внимание и теперь предлагал ей провести с ним все выходные.
        — Что за конференция?  — спросила Карли.
        — Крупнейшая в США хакерская конвенция. Хакеры, эксперты в области безопасности, даже правоохранительные органы собираются там, чтобы быть в курсе последних уловок и трюков. Я езжу на конференцию Defcon каждый год с тех пор, как был подростком.
        — Твой отец брал тебя туда?
        Хантер рассмеялся:
        — Нет, мой отец не дружит с технологиями, хотя он отставной офицер ФБР.  — Кстати, его отец тоже был федералом.
        Это многое объясняло.
        — Значит, это у тебя в крови?
        — Совершенно верно. Хотя мы и разные. Отец — сторонник старой школы и не любит полагаться на компьютеры, так что в свое время у нас было немало жарких споров на эту тему,  — сказал он сухо. Карли знала, что такое семейные споры.  — Но… — С задумчивым выражением лица он посмотрел на город.  — Даже когда мы ни в чем не соглашались друг с другом,  — произнес он, а затем повернулся лицом к Карли,  — что касается закона и справедливости — здесь мы полностью сходились во взглядах.
        Она склонила голову.
        — Верность. Смелость. Честность…  — задумчиво произнесла она. Если бы мантра ее семьи была такой же благородной.  — Ты вырос под девизом ФБР[1 - Девиз ФБР — Fidelity, Bravery, and Integrity (сокращенно FBI) (Верность, Смелость и Честность).].
        Тень мелькнула на его лице, и Хантер отвел взгляд:
        — Не совсем так.
        Удивленная, Карли скрестила руки на груди.
        — То есть ты не всегда был героем, борющимся за торжество справедливости?  — Наступило неловкое молчание. Выражение лица Хантера оставалось серьезным. Карли, умирающая теперь от любопытства, настаивала: — Ну, расскажи.
        Хантер не пошевелился, как будто оценивая все «за» и «против», и спустя целую минуту наконец заговорил.
        — Мы с Букером выросли вместе,  — начал он.  — Взрослый может позволить себе быть эксцентричным гением, но мальчишкой он был мишенью всех школьных хулиганов.
        Учитывая то, чтo Карли уже знала о Пите Букере, эта новость не стала для нее неожиданностью. Она подняла бровь, ожидая продолжения.
        — И пока мы не стали друзьями, я и пальцем не пошевелил, чтобы их остановить,  — с сожалением сказал он наконец, встретившись с ней взглядом.  — В девятом классе ребята из команды по реслингу бросили его в мусорный бак, а я стоял и ничего не сделал.  — Он презрительно усмехнулся.  — Это всего лишь один из эпизодов, которые Букер ни разу не упомянул, хотя я уверен, что он все помнит.  — Хантер печально посмотрел вдаль.  — Я ничего не забыл…
        Карли изучала его профиль, вспоминая свои подростковые годы, когда постоянно ругалась с отцом.
        — Подростки совершают много глупостей,  — сказала она.  — Как вы двое подружились?
        — Мы попали в совместный школьный проект и обнаружили, что оба увлечены компьютерами. Букер пригласил меня с собой на конференцию Defcon.  — Хантер улыбнулся.  — И я понял, что, несмотря на его иногда странное чувство юмора, он отличный парень.
        — Бьюсь об заклад, что в школе все изменилось,  — тихо заметила Карли.
        Хантер бросил на нее взгляд, который не оставлял никаких сомнений.
        — После этого я больше не бездействовал,  — сказал он.  — Кого бы ни обижали.
        Сердце Карли растаяло.
        Она моргнула, борясь с эмоциями.
        — Так, значит…  — сказала она,  — когда мы уезжаем в Вегас?
        На лице Хантера отразилось облегчение, и он протянул руку и дотронулся до Карли — прикосновение было простым. Теплым. И вполне понятным.
        — Завтра вечером,  — он посмотрел ей в глаза,  — сразу после того, как я научу тебя обращаться с моим пистолетом.
        Глава 9
        Крытый тир Джима был полон завсегдатаев, но толстые бетонные стены и гарнитура Хантера приглушали звуки выстрелов в соседних кабинках.
        К счастью, в тяжелых наушниках, которые надела Карли, был встроен микрофон, позволявший ему слышать ее голос, уловить сарказм в нем.
        — Значит, вот так ты прельщаешь женщин на свиданиях?  — сказала она.
        Его губы дрогнули, когда он перезаряжал пистолет.
        — Я не думал, что тебя так легко впечатлить.
        — Ты владеешь этим пистолетом, словно он — продолжение твоей руки.  — Карли кивнула в сторону мишени, где выстрелы Хантера регистрировались электронным датчиком.  — Ты каждый раз попадаешь в десятку. Я уже чувствую себя неполноценной.
        — Ты специализируешься на другом,  — весело ответил Хантер, когда она закатила глаза.
        Присутствие Карли здесь было необычно: не то чтобы Хантер чувствовал себя из-за этого странно или неуютно, просто… по-другому. И, скорее всего, это чувство вернется сегодня вечером, когда они полетят в Лас-Вегас. Он еще никогда не брал с собой женщину на эту конференцию. Эти дни принадлежали только ему. Мэнди как-то хотела поехать с ним, но он отговорил ее, убедив, что ей будет скучно. Но на этот раз ему была ненавистна идея о выходных без Карли. Тревожная тенденция, о которой лучше много не думать.
        Нужно сосредоточиться на актуальном плане действий.
        Хантер, с девятимиллиметровым пистолетом «Глок-17» в руках, встал рядом с Карли. Оба смотрели на мишень.
        Памятуя о неопытности Карли, он подошел ближе, пока не почувствовал тепло от ее кожи.
        — Теперь нужно выровнять бедра и плечи по мишени.  — Он положил руку ей на бедро, игнорируя соблазнительный изгиб, и, проверив правильность наведения, передал Карли оружие.
        Вытянув руки, она обхватила пистолет, как он учил ее раньше, и прицелилась в центр мишени в дальнем конце комнаты. Ее бедро сместилось под его рукой, и ее голос прозвучал почти… рассеянно.
        — Ты специально пытаешься меня отвлечь?
        Сдерживая улыбку, он ответил:
        — Ты опускаешь руки.  — Он дотянулся и чуть приподнял ее запястья.  — Просто игнорируй меня,  — сказал он, пытаясь воспользоваться своим собственным советом. Вытянув руки, он склонился к Карли, чтобы помочь ей прицелиться, и его рот оказался на уровне ее виска. От цитрусового аромата и ощущения ее кожи сердце Хантера заколотилось сильнее.  — Смотри, чтобы мушка и цель были на одной линии.
        — Я пытаюсь,  — пробормотала она.
        Его губы скривились в улыбке.
        — Ты быстро учишься. А теперь,  — он слегка сжал ее локти,  — приготовься к отдаче. Когда будешь готова, сними пистолет с предохранителя, еще раз проверь правильность наводки и медленно спусти курок.
        Карли сделала все, как он сказал, и пистолет выстрелил с громким треском. Карли не завизжала, не запрыгала и даже не вздрогнула при залпе. Вместо этого она быстро сделала еще два выстрела один за другим. Когда запах пороха рассеялся, Карли наконец заговорила.
        — Ничего себе,  — благоговейно сказала она.  — Отдача — это просто ужасно.  — Повернув голову к Хантеру, Карли посмотрела на него с любопытством.  — Это всегда так неожиданно?  — спросила она.
        — Со временем привыкаешь и перестаешь замечать,  — сказал Хантер, сомневаясь, что когда-либо сможет сказать то же самое о теле Карли. Он опустил руки ей на талию и немного сместился, прижимаясь к ней бедром. Желание было сильнее любой отдачи от пистолета. Все части его тела были напряжены и готовы к действию, так что Хантеру пришлось заставить себя сосредоточиться.  — Отличная работа.
        — Это твоя заслуга, ты детально инструктировал меня.  — Она повернулась к мишени.  — Ты наверняка проводишь здесь много времени.
        — Я прихожу сюда каждую пятницу. Наверное, все еще немного скучаю по старой работе.
        Поставив разряженный пистолет на предохранитель, Карли опустила руки и встретилась взглядом с Хантером:
        — Тогда почему ты ушел в частный бизнес?
        Внутри Хантера всколыхнулись старые обиды.
        Он подошел и взял пистолет из рук Карли.
        — Пришло время двигаться дальше.
        — А как же преступники? Борьба со злом?
        — Это жизнь.
        — Как и статьи об открытиях художественных галерей, ночных клубов…  — Ее губы изогнулись.  — И модных приложениях.
        — Не самое твое любимое занятие?  — спросил он, глядя ей в глаза.
        — Нет.  — Карли задумчиво улыбнулась.  — Я очень любопытна и предпочитаю людей, а не факты.
        — Что частенько приводит тебя к неприятностям,  — заметил он сухо.
        — Я думаю, именно поэтому ты повсюду следовал за мной,  — сказала она.  — Решила, что ты нашел во мне отдушину для твоей чрезмерно развитой потребности охранять других. Потребность, которую ты не мог удовлетворить с тех пор, как уволился из ФБР.
        — Я служил там не поэтому.
        Ее глаза стали серьезными.
        — Тогда почему?
        Хантер изучал ее несколько секунд, тщательно взвешивая свой ответ.
        — Я ловил уголовных ублюдков.
        Карли понимающе улыбнулась:
        — Тебе нравилось, что ты мог перехитрить их.  — Ее улыбка стала шире.  — Тебе нравился азарт погони.
        Тупая боль вернулась, и Хантер крепче сжал ручку «Глока», когда Карли продолжила:
        — Почему бы тебе не вернуться?
        Внутри у Хантера все кипело. Он отвернулся к столам, которые стояли вдоль стены, и расстегнул кобуру. Когда-то он был уверен, что так и будет. Когда Правда, Честь и Справедливость — и все другие благородные качества, в которые он верил с детства,  — еще что-то значили.
        — Это больше не моя работа.  — Он отбросил пустую обойму «Глока», все еще стоя спиной к Карли.  — У меня есть бизнес, которым я должен управлять. Ответственность. Обязательства. А Букер ненавидит коммерческую сторону дела.  — Хантер потянулся за следующей обоймой, чтобы перезарядить пистолет.  — Мы должны продолжить наш урок.
        Спиной он ощущал ее взгляд, когда Карли произнесла:
        — Ты не сказал ему, что ты чувствовал?
        Челюсть Хантера напряглась, и он уставился на вторую обойму, которую крепко сжимал в руке, борясь с эмоциями, разрушавшими его многие месяцы.
        — Я в долгу перед ним.
        — Из-за того, что произошло в детстве?  — скептически возразила Карли.
        — Нет,  — твердо ответил он.  — Дело не только в этом.  — Потому что друг, который прошел с ним сквозь огонь и воду, заслуживает лучшего. Резким движением ладони он вставил обойму в пистолет.  — Когда я сказал Букеру, что ухожу, чтобы начать свой собственный бизнес, я спросил его, не хочет ли он бросить свою консультационную работу на ФБР и присоединиться ко мне. Он не раздумывая согласился.
        — Я уверена, что он ушел по собственному желанию.
        — Ты права. Он не мученик.  — Проверив предохранитель, Хантер положил пистолет на стол и уставился на Карли.  — Но он верный друг, который заслуживает лучшего, чем предложения работы, которая ему неинтересна.
        — Откуда ты знаешь?  — спросила она.
        — Ты видела его,  — напомнил Хантер.  — Он не самый общительный человек. Не душа компании.
        — То, что он прячется за своим компьютером, не обязательно означает, что не хочет развиваться. Может, его просто нужно немного подтолкнуть. А судя по их общению с Эбби,  — сказала она, хитро улыбнувшись,  — особой помощи ему, возможно, и не потребуется.
        Хантер ничего не ответил, и она продолжила:
        — Послушай, Хантер. Я знаю, насколько ты лоялен к Питу. И что у тебя есть чувство долга перед другом. Но ты должен быть честен с ним. Ты не можешь допустить, чтобы какое-то нелепое чувство долга управляло всей твоей жизнью.  — Карли понизила голос.  — Ты счастлив?
        Он тихо выругался и повернулся, чтобы посмотреть на электронной счет Карли. Как и положено новичку, она безнадежно промахнулась. Но, к сожалению, в его оценке она была безошибочно точна.
        — Нет,  — сказал он, выдохнув.  — Мне скучно.
        — Поговори с ним,  — настаивала Карли.  — Скажи ему, что ты чувствуешь. Придумай что-нибудь.  — Она положила руку ему на плечо.  — Настоящий друг сможет справиться с правдой.
        Взбудораженный разговором, Хантер кивнул на пистолет на столе и поднял бровь:
        — Ты хочешь расстрелять еще одну обойму или нет?
        — Значит, я не так уж промахнулась, пытаясь подкупить тебя билетами на съезд фанатов «Звездного пути»,  — сказала Карли с дразнящей улыбкой.
        — Вот где научная фантастика сталкивается с действительностью.  — Хантер окинул взглядом переполненный зал конгресс-центра в Лас-Вегасе, где проходила конференция Defcon,  — место ежегодного паломничества хакеров. За столом участники с ноутбуками соревновались, кто за час взломает как можно больше серверов. Пока что лидировал Букер, и Эбби подбадривала его криками.
        Хантер кивнул в сторону своего друга:
        — Я никогда не говорил тебе, что Букер всегда ходил на съезд фанатов «Звездного пути» вместо меня.
        Карли придвинулась ближе к Хантеру, и его тело мгновенно отреагировало.
        — Кстати, это напомнило мне, о чем я хотела спросить тебя,  — сказала Карли. Ее цитрусовый аромат окутал Хантера, вызывая чувственные воспоминания о последних двух днях, и он надеялся, что она думает о том же. Карли спросила: — Ты уже говорил с ним?
        Он вздохнул:
        — Я не хочу говорить со своим партнером. Он далеко не такой хорошенький, как ты.
        Она весело прищурилась:
        — Ты применяешь тактику проволочек.
        — Нет,  — улыбнулся он и наклонился ближе.  — Я просто наслаждаюсь уик-эндом.
        И это была чистая правда. Он давно так хорошо не проводил время, с тех самых пор, как… Он помолчал, пытаясь вспомнить когда. Рассудок подсказывал ему, что когда был с Мэнди. Но он был вполне уверен, что никогда не чувствовал себя таким воодушевленным и энергичным в присутствии Мэнди, как рядом с Карли. И дело не только в находчивости, дерзости Карли или в том, что секс с ней был лучше,  — хотя это определенно было преимуществом. С Карли все было интенсивнее — веселее, интереснее.
        — И кстати, в следующий раз, когда ты соберешься отправить мне подарок в качестве взятки,  — продолжал он,  — у меня есть список предпочтений. Хочешь, я поделюсь с тобой?
        Карли расцвела в улыбке, и тело Хантера радостно отозвалось на ее реакцию. Он любил ее заразительный энтузиазм. Ему очень нравилось, что она оценила игровую сторону конференции и увлеченно подбадривала участников виртуальных сражений.
        Будучи подростком, он воспринимал конференцию исключительно как забаву. Став агентом ФБР, а затем специалистом по безопасности, Хантер полностью сосредоточился на профессиональном аспекте. Но Карли убедила его принять участие в соревновании «Взломай код».
        — Значит, у тебя есть список подарков, которые ты примешь?  — спросила она, подходя ближе.  — Я бы хотела взглянуть на него,  — продолжала она.  — Потому что я до сих пор храню секретное дешифрующее кольцо, которое ты вернул мне.
        — Ты сохранила его?
        — В память о нашем первом шоу.
        — Я надеюсь, платье тоже,  — сказал он низким голосом.
        — Конечно.  — Она соблазнительно улыбнулась.  — И оно у меня даже с собой.
        — Хорошо. Тогда я смогу наконец воплотить свою фантазию и заняться с тобой любовью в этом платье.
        — Не думаю, что оно подойдет тебе по размеру,  — произнесла она вкрадчиво.
        Хантер засмеялся, а затем наклонился и прошептал ей на ухо, наслаждаясь ее запахом:
        — Я мог бы примерить его разок, наедине, если ты хочешь.
        — Ох…  — Она чуть отстранилась, пока они не оказались лицом к лицу, и ее взгляд почти обжег Хантера.  — Я определенно хочу этого.
        Было запросто потеряться в чувственной паутине, которую она так легко соткала. Тело Хантера начало настаивать на том, что пришло время для другой встречи. Но все же…
        — Ты хочешь знать, чего я действительно хочу?  — спросил он.
        — Да.  — Она подняла подбородок, как будто была готова ко всему.  — Хочу.
        Хантер попытался разобраться в себе и понять правду. Чего он хотел? Не найдя ответа, он взглянул на ее ноги, чуть прикрытые шортами.
        — Я хочу знать, бывают ли шорты еще короче, чем твои.
        — Конечно,  — беззаботно кивнула она.  — Это называется купальник. Но мне кажется, меня сюда в нем не пустят.
        — Не думаю, что кто-то будет возражать.
        Карли посмотрела на толпу, состоящую из людей всех возрастов. Большинство из них были рады встретить единомышленников и увлеченно беседовали на непонятные ей темы.
        — Я даже не думаю, что кто-то заметит.
        Его улыбка стала шире.
        — Кроме меня.
        Она провела ладонью по его рубашке, в глазах играла нахальная самоуверенность, которая так заводила Хантера.
        — Твое внимание — одна из многих вещей, которые мне в тебе нравятся.
        Хантер смотрел на Карли, и, кроме сильного желания, внутри его с каждой секундой росло ощущение правильности, которое отказывалось уходить. Это чувство появлялось с завидной регулярностью в последнее время и начинало немного беспокоить Хантера.
        Но сейчас ему просто хотелось получать удовольствие.
        — А что еще тебе во мне нравится?
        — Я впечатлена твоим пистолетом.  — Карли широко улыбнулась.  — Твоим умением сохранять хладнокровие в любой ситуации. И мне нравится, как на тебе сидит белая шляпа.  — Она посмотрела на его непокрытую голову, а затем встретилась с ним взглядом. Дразнящий огонек в глазах погас. Карли посерьезнела и убрала руку с его груди.  — Почему ты до сих пор не поговорил с Питом?
        Хантер подавил стон и повернулся к соревнующимся за столом, среди которых был и его партнер. Хантеру совсем не хотелось думать сейчас о работе, которая не приносила ему удовольствия, потому что в настоящий момент жизнь казалась практически идеальной. Он положил руку Карли на талию и притянул ее ближе к себе.
        — Я поговорю с ним, когда подвернется удобный момент.  — Его рука медленно спускалась ниже, пока ладонь не коснулась верхней части бедра. Ощущение шелковистой кожи вызвало сильное желание, не говоря уже о ярких воспоминаниях.  — Сейчас у меня на уме другое. Например, вчерашний вечер…  — Его большой палец скользнул по бедру, проник под шорты и погладил край ее трусиков.
        Карли приоткрыла губы, как будто хотела отдышаться, но ее немного прищуренные глаза ясно давали понять, что она еще не закончила разговор.
        — Я могу пойти и обсудить эту тему с моим партнером.  — Он наклонился и прошептал ей в ухо: —Или мы можем вернуться в гостиницу и начать работать с моим списком…
        Когда Карли не шевельнулась и ничего не ответила, он посмотрел на нее. В ее глазах светилось откровенное желание. Хантер осторожно погладил пальцами ее бедро, и энергия, пробежавшая между ними, могла бы зажечь светодиодную подсветку дисплея, закрывавшего бoльшую часть потолка.
        — Все еще неравнодушен к красивым личикам, как я вижу,  — произнес мужчина у них за спиной.
        Этот голос, знакомый еще со службы в ФБР, погрузил сердце Хантера во мрак, мгновенно выключив лампочку хорошего настроения, и Хантер сжал бедра Карли. В нем вспыхнуло чувство обиды. Он вновь ощутил острый вкус горечи. Укус предательства.
        Удивленный взгляд Карли помог ему вернуть самообладание.
        — Привет, Терри,  — сказал Хантер, повернувшись к своему старому коллеге.
        Ошеломленная, Карли посмотрела в застывшие, тусклые глаза Хантера — такого холодного взгляда она еще никогда не видела,  — и холодок пробежал у нее по спине от темных эмоций, которые сочились из каждой его поры. Хантер убрал руку с ее бедра, и Карли мгновенно ощутила, как ей недостает тепла его ладони.
        Все время, пока они находились в Лас-Вегасе, он был расслаблен. Никакой напряженности, настороженности, готовности к неприятностям в любой момент. Но теперь он вновь замкнулся, и казалось невероятным, как быстро и основательно была воздвигнута прежняя невидимая стена. Карли почувствовала напряжение, кипящую энергию между двумя мужчинами.
        Самодовольный блеск в глазах рыжеволосого неизвестного — волос, остриженных под «ежик», было явно маловато — внушал Карли опасение. Несмотря на болтовню в зале, зловещая тишина между ними грозила поглотить обоих, пока мужчина не решил положить этому конец.
        Веснушчатый господин протянул Карли руку.
        — Терри Смит,  — представился он.
        Она пробормотала свое имя и ответила на рукопожатие из вежливости, едва коснувшись его руки.
        — Старый приятель Хантера, мы вместе работали в ФБР,  — закончил мужчина, хотя Карли сомневалась в точности слова «приятель».  — Вы взламываете или занимаетесь безопасностью?
        — Ни то ни другое,  — ответила она.  — Я журналистка.
        Глаза Терри Смита немного расширились, выдав, насколько шокирован он был ее профессией, и журналистское любопытство Карли взлетело до небес. Но, покосившись на Хантера, Терри расплылся в улыбке. Сердце Карли дрогнуло в предчувствии грозы.
        — По-прежнему увлечен представителями прессы?  — Взгляд Терри снова скользнул по лицу Карли.  — Хотя кто тебя упрекнет? Она тоже сексуальная…
        Сердце Карли подскочило и упало, споткнувшись о слово «тоже». Лицо Хантера становилось все суровее — по холодному равнодушию оно вполне могло соревноваться с полярными ледниками за первое место,  — и его грозный вид просто парализовал Карли. Хантер сделал полшага вперед, и в глазах Терри промелькнула тревога. Но все возможные намерения Хантера были прерваны внезапным появлением Пита, который положил руку ему на плечо, сдерживая своего друга.
        С насмешливой мальчишеской улыбкой Пит обратился к Терри:
        — Терри, ну как, ты справляешься со своим алкоголизмом?
        На лице агента отразилось облегчение, а потом он подозрительно прищурился на Пита:
        — Забавно, что это повторяется из года в год на конференции Defcon. На мой гостиничный номер постоянно записывается алкоголь, выпитый каким-то другим постояльцем.  — Он сделал паузу и скрестил руки.  — Как будто кто-то взламывает компьютер отеля и отправляет свой счет из бара на мой номер.
        Сжатые челюсти Хантера немного расслабились, как будто это косвенное обвинение его позабавило.
        — На таких конференциях полно хакеров, которым нечем заняться, кроме как мутить воду.
        Пит наклонил голову и произнес с наигранным сочувствием:
        — Ага, и вы, федералы, всегда будете мишенью.
        — И это огромный счет,  — пожаловался Терри, очевидно не находя шутку смешной.  — Сотни долларов.
        — Довольно проблематично при твоей зарплате,  — посочувствовал Хантер.
        — Я думаю, кто бы это ни был, он наверняка устраивает вечеринку,  — добавил Пит.
        — Возможно, даже в твою честь,  — поддержал Хантер. Губы агента ФБР сжались, а его взгляд стал еще мрачнее, когда Хантер продолжил: — Ходят слухи, что каждый год кто-то анонимно оплачивает этот счет.
        — Да,  — тихо сказал Терри. В глазах блестело обвинение.  — Все равно это незаконно.  — Он перевел взгляд с Хантера на Пита и обратно, словно пытаясь по лицам определить, кто из них взламывает компьютер, а кто оплачивает счет.  — И если я когда-нибудь поймаю того, кто это делает, то сотру его в порошок,  — пригрозил Терри.
        — Расслабься, Терри,  — сказал Пит со смехом и шутливо потрепал агента по плечу.  — Это, наверное, подростки развлекаются за твой счет.  — Улыбка Пита стала дерзкой.  — Конечно, учитывая твои неважные профессиональные навыки, кто бы это ни был, он чувствует себя в безопасности.
        Оскорбление повисло в воздухе, и ни один из трех мужчин не пошевелился, как будто каждый хотел сначала посмотреть, что будет делать его противник.
        — Кое-кто из наших встречается в баре сегодня вечером.  — Взгляд Терри снова метнулся к Карли.  — Если кто-то из вас, парни, захочет присоединиться и вспомнить старые времена…  — он улыбнулся,  — заходите.  — И с этими словами направился в толпу.
        Карли не могла быстро обработать так много информации, и, пока она смотрела вслед агенту ФБР, миллион вопросов крутился у нее на языке. Ей было настолько любопытно, что она не могла решить, с чего начать. С комментария по поводу ее профессии? С истории вражды между тремя мужчинами?
        Или, возможно, с того, кто взламывает компьютер в отеле и подсылает Терри счет из бара?
        Но когда она повернулась, чтобы поговорить с Хантером… его уже не было.
        Хантер сидел на стуле в углу своего гостиничного номера. Плотные шторы на окнах пропускали лишь тонкую полоску умирающих лучей заходящего солнца. После его бесцельного блуждания по шумному и суетливому Вегасу, мерцающему и переливающемуся огнями неоновой рекламы, тусклый свет и тишина гостиничного номера были для него облегчением. На улице он встретил трех пародистов Элвиса, четырех супергероев и выкрашенного золотой краской человека, изображающего статую царя Мидаса. Карли бы все это очень понравилось. Он не должен был бросать ее там так неожиданно, но ему нужно было время, чтобы перекипеть и взять себя в руки.
        Потягивая тот же бурбон, который он налил себе, когда вернулся в номер час назад, Хантер рассматривал шикарный пентхаус. В свою бытность агентом ФБР, государственным служащим с ограниченным бюджетом, он брал один из самых дешевых номеров на нижнем этаже. Теперь он мог позволить себе самое лучшее: просторный номер с дорогой мебелью, толстым, мягким ковром и богатым баром, который заслуживал более пьющего постояльца. С момента своего запоя после измены Мэнди его интерес к алкоголю ослаб.
        Неожиданная встреча с Терри вызвала в Хантере лавину неприятных эмоций, с которыми он боролся последние восемь лет. Когда-то Хантер был бы вполне удовлетворен, бросив Терри в лицо унизительный комментарий по поводу его низкой зарплаты, зная, что может легко купить и продать жизнь этого человека десять раз. Но в действительности это была ненастоящая победа. Хантер не возражал против дешевых номеров, бюджетных служебных машин, ограниченных возможностей или зарплаты федерала. Профессия, удовлетворение от работы давали все, что ему было нужно: понимание цели. Призвание, в которое он верил. И — самое сладкое — острые ощущения и удовольствие от возможности перехитрить и обойти мошенников в их собственной игре.
        Пока его профессиональная этика не была поставлена под сомнение.
        Едкие воспоминания о тех темных днях обжигали его — стыд, разочарование и унижение, которые он испытывал, продолжая работать, в то время как Отдел по вопросам профессиональной ответственности тщательно проверял его, как одного из преступников, за которыми он следил на протяжении двух лет.
        Он вцепился в холодный стакан, ощущая, как горечь наполняет каждую его клетку. Душит его. И поворачивает нож, который до сих пор торчал у него в спине.
        В коридоре послышался шорох, и Хантер напрягся, все еще не готовый к общению с людьми. Кто-то провел картой по замку, дверь открылась и снова захлопнулась с мягким щелчком.
        Карли.
        Глава 10
        Почувствовав облегчение, что наконец нашла его, Карли остановилась в нерешительности: с одной стороны, ей до смерти было интересно, что на ее глазах произошло между Хантером и его старым коллегой, а с другой — она очень хотела, чтобы напряженное выражение лица Хантера сменилось улыбкой. Как-то раз она видела алмаз Хоупа, и глаза Хантера напоминали сейчас этот драгоценный камень. Голубые. Безжалостные. Холодные. В них была какая-то… пустота.
        — Когда ты исчез из конференц-зала,  — сказала она через всю комнату,  — я искала тебя здесь.
        — Я пошел прогуляться.
        Она решила не обращать внимания на его не самый дружелюбный тон.
        — Агент Терри Смит козел.
        — Да.  — Даже не взглянув на нее, Хантер продолжил: — Он всегда им был.
        — Вы с ним никогда не ладили?
        После небольшой паузы он ответил:
        — Он считал меня соперником на работе.
        Взгляд Карли упал на стакан в его руке, и она знала, как продолжить разговор.
        — Счет за бурбон, который ты пьешь, пойдет на твое имя… или на имя мерзкого агента Смита?
        Взгляд Хантера немного оттаял.
        — На мое.
        Воодушевленная, Карли пересекла комнату и подошла к Хантеру.
        — Я поняла следующее,  — сказала она, по дороге бросив свою сумочку на кровать.  — Пит — это тот, кто каждый год взламывает компьютер в отеле и подменяет счета, правильно? А ты их анонимно оплачиваешь.  — Такой сценарий полностью бы соответствовал всему, что Карли знала об их тандеме. Эксцентричный математический гений и его великолепный и преданный друг, готовый в любой момент прийти на помощь и разобраться с проблемами.
        Хантер приподнял бровь.
        — Учитывая наше прошлое, продолжающееся соперничество было бы понятно. Но взламывать компьютеры в отелях незаконно,  — возразил он.
        Она остановилась рядом с его стулом, и что-то в тоне Хантера, в его интонации заставило ее высказать свое предположение:
        — Так ты преступник?
        Он наконец взглянул на нее с едва уловимой улыбкой:
        — Зачем мне признаваться в совершении уголовного преступления?
        И на сердце у нее стало легче. Она обожала это выражение на его лице и с облегчением наблюдала, как исчезал эмоциональный барьер. Но мучительное любопытство не давало ей покоя.
        — И ты мне не скажешь?  — спросила она.
        — Нет,  — ответил Хантер.  — Не скажу.
        В нерешительности она теребила пальцами лямку своего платья. Карли должна была спросить, хотя подозревала, что уже знает ответ. Наконец набралась смелости:
        — Твоя бывшая подружка была журналисткой?
        В поведении Хантера ничего не изменилось, только пальцы, сжимающие стакан, побледнели.
        — Да,  — ответил он.
        Это объясняло многое в его первоначальном отношении к ней, но что же могло произойти между ним и его почти невестой? Она была больше чем просто подружка, которая решила двигаться дальше? Больше чем просто женщина, которая передумала и бросила якобы любимого мужчину? В голове Карли вертелись всевозможные варианты.
        Она знала, что он не ответит, но все же попыталась:
        — Ты собирался когда-нибудь рассказать мне об этом?
        Наступила долгая пауза.
        — Наверное, нет.
        Его ответ оказался более болезненным, чем она ожидала.
        — Что произошло?
        — Это не важно,  — мрачно сказал он и проглотил остатки виски.
        Осторожно поставив стакан на столик, Хантер посмотрел на нее с выражением, от которого у Карли все сжалось в груди,  — абсолютная незащищенность, соединенная со жгучим желанием. Интригующая комбинация, которая придала его тону грубоватость.
        — Ты надела этот наряд для меня?
        С тяжело бьющимся сердцем Карли взглянула на леопардовое платье-комбинацию, в котором она была на первом телешоу. Она надела его, собираясь подразнить Хантера и поднять ему настроение после той неожиданной встречи, но теперь оно казалось неподходящим. И очень неправильным. В его глазах горел обнадеживающий огонь, но сквозь него пробивались усталость и пустота, которые он скрывал.
        — Хантер,  — сказала она, глядя на него сверху вниз.  — У тебя был трудный день, и ты устал.
        — Я в порядке.
        — Ты ел?
        Глядя ей в глаза, Хантер обхватил ее запястье.
        — Я не голоден.
        Решимость Карли поколебалась.
        — Ты должен отдохнуть. Тебе нужно поесть.
        — Нет.  — Все еще держа Карли за запястье, он протянул другую руку, обхватил ее за шею и пробормотал: — Мне нужна ты.
        Ее сердце бешено забилось в груди, когда он поцеловал ее. В движениях его губ и языка сквозило отчаяние, которое было больше, чем просто сексуальное желание. Да, оно было интенсивное. И страстное. Но его рот оказался таким требовательным и настойчивым, словно Хантер был утопающим, который собирался потопить и ее вместе с собой.
        Карли обожала те чувства, которые он вызывал в ней. С ним она была особенной. Достойной того, чтобы ради нее совершали настоящие поступки, приносили себя в жертву. Но сейчас Хантер нуждался в ней так же сильно, как она в нем…
        Тревожные мысли, страх, что она хочет слишком многого, ушли, когда его руки обхватили ее бедра. Его отчаянное и решительное прикосновение обожгло ее кожу. Не отрываясь от ее губ, Хантер ладонями ласкал ее тело, доводя страстное желание до безумства. Неуклюжими от волнения пальцами Карли стала расстегивать его рубашку; дойдя до нижней пуговицы, положила ладонь ему на грудь, наслаждаясь ощущением жестких волос, теплой кожи и крепких мышц под своими пальцами. С каждым поцелуем она пыталась вобрать в себя все ощущения без остатка, боясь, что скоро все это закончится.
        Запрокинув голову, она опустилась на колени рядом с Хантером. Ее пальцы дрожали, когда она пыталась расстегнуть молнию на его брюках, и Карли тихо рассмеялась:
        — Надеюсь, тебе не больно.
        — Я не боюсь.
        Руки Карли замерли, когда она посмотрела на Хантера, и сердце ее застучало сильнее. Потому что его взгляд напугал ее до смерти. Но откровенное желание в его глазах придало ей смелости, и она высвободила его член и нагнулась, чтобы обхватить его губами. Низкие стоны Хантера заводили ее, и ей нравилось, что он положил руку ей на голову — не с чувством превосходства, а скорее от беспомощности и уязвимости. Его защитная стена пала. Никакой осторожности. Никакой сдержанности. Вся его страсть была у нее в руках.
        Ее губы и прикосновения стали более смелыми, требовательными, когда она ласкала его возбужденный ствол, нежно сдвигая мягкую шелковистую кожу.
        — Карли…  — простонал он с отчаянием.
        Услышав эту мольбу, Карли встала и потянула за подол своего платья.
        — Нет,  — прохрипел Хантер.  — Не снимай его.
        С трудом сдерживая жаркое пульсирующее желание внизу живота, она стянула стринги, отбросила их ногой в сторону и достала из сумочки презерватив. Ее сердце сжималось от страха, надежды и чувства, очень сильно напоминающего любовь. Карли сосредоточилась на руках Хантера, крепко обхвативших ее бедра, когда, оседлав его, она облачила его плоть в латекс.
        Задыхаясь от сердцебиения, она произнесла:
        — В первый раз это платье, скорее, повеселило тебя.
        Его слова походили на хриплый гул.
        — Я был поражен.  — Он задрал подол ее платья и усадил затаившую дыхание Карли себе на колени.  — Очень.
        Беспомощная в его руках, она выгнулась, когда Хантер начал входить в нее.
        — Господи,  — простонал он, медленно заполняя ее горячее лоно.  — И я все еще поражен.
        Как ни старался, Хантер не смог сдержать стон удовольствия, погрузившись в Карли. Ее тело с такой готовностью приняло его, обволакивающее тепло смягчило томительную боль. Охваченный блаженством, он на мгновение остановился. Карли обхватила ладонями его лицо и поцеловала, и в этом поцелуе было одновременно и целительное успокоение, и всепоглощающая страсть, и сильные эмоции, которые он не мог определить. Она оторвалась от его губ и пристально посмотрела на него янтарными глазами — и Хантер начал двигаться.
        Их бедра качались в унисон — неторопливо, но уверенно. Все, чего хотел Хантер,  — это раствориться в Карли, которая, приспособившись к его ритму, подняла голову и смотрела ему в глаза. Все сомнения и опасения исчезли. Эта женщина сочетала в себе соблазнительную дерзость и милую уязвимость, но его притягивал ее влюбленный, молящий взгляд.
        Полностью отдавшись эмоциям, Хантер обхватил Карли за талию и, закрыв глаза, зарылся лицом ей в шею. Он купался в ее цитрусовом запахе, наслаждался мягкой кожей и ощущениями, которые она дарила ему с такой радостью. Так легко. И так искренне.
        Чувственные движения ее бедер возбуждали его. Каждый толчок разжигал его страсть. Желая вобрать в себя саму суть этой женщины, он зарылся пальцами ей в волосы и прижался губами к пульсирующей на шее жилке, обжигая неровным дыханием ее кожу. Прильнув к нему, Карли тонула в эмоциях. Хотя Хантер двигался в медленном темпе, его неторопливые, уверенные толчки становились все более сильными, грубыми. И требовательными.
        Пока у Карли из груди не вырвался тихий стон.
        Желание, пугающее своей интенсивностью и успокаивающее подлинностью, делало Хантера одновременно слабым и сильным. И когда стоны Карли превратились в исступленный экстатический крик, это стало сигналом для Хантера. Больше не сдерживая себя, он прыгнул вместе с ней с обрыва в океан эмоций, и волна наслаждения накрыла его с головой.
        Ну, это было не совсем то, что она рисовала в своем воображении, но никаких сомнений не было.
        Она была влюблена.
        Тяжело дыша, Карли лежала рядом со спящим Хантером, уставившись в потолок гостиничного номера. На протяжении многих лет ей было интересно, на что похоже это чувство. Любовь должна была вызвать в Карли уверенность в том, что ей море по колено, а не желание спрятаться в подвале.
        Она ожидала, что почувствует себя энергичной и готовой покорить целый мир, а не раздавленной и потерянной.
        Карли закрыла глаза, отгоняя от себя страх и пытаясь выровнять дыхание. Она повернула голову и посмотрела на Хантера. Его мужественное лицо выглядело расслабленным во сне, как и чувственные губы, которые несколько минут назад алчно целовали ее. На этот раз все было по-другому. Он занимался с ней любовью, как будто между ними не было больше никаких барьеров. Как будто он отчаянно пытался удовлетворить эмоциональные потребности через физическое наслаждение.
        А может, она просто была наивной. Потому что секс — это просто секс, а с Хантером он всегда был отличным, так что это ничего не значило.
        В смятении она прикрыла глаза рукой. Любовь не принесла ей той внутренней гармонии, на которую она всегда надеялась. Да и как она могла рассчитывать, что чувство близости в постели будет означать что-то особенное? Может, для Хантера это было только физическим удовольствием?
        Подавив тихий вздох, Карли поднялась с кровати и неслышно переоделась в джинсы и футболку. Причесавшись, она выскользнула из номера и побрела по коридору к лифту. Спустившись на первый этаж, Карли взглянула на свое отражение в зеркальной стене в надежде увидеть счастливое сияние, которое якобы должно исходить от влюбленных женщин.
        А где же внутреннее спокойствие? Решительность? Или по крайней мере ее обычная уверенность? Согласно общепринятым неписаным правилам романтики, она должна была превратиться в потрясающую женщину, наделенную героическими способностями преодолевать всевозможные препятствия одной лишь силой любви.
        Двери лифта открылись. Карли прошла в вестибюль и остановилась рядом с мраморным фонтаном в центре. Обведя взглядом элегантный холл, она вдруг заметила неприятного агента Терри Смита в лобби-баре.
        У нее в груди поселилось неуютное чувство. Неудивительно, что ему не хватило воображения пойти в одно из многочисленных заведений в Лас-Вегасе, которые предлагали больше, чем фоновую музыку, паркетные полы и помпезную элегантность, граничащую с безвкусной пафосностью.
        Прикусив губу, Карли смотрела на агента. Воображения у него, может, и маловато, но зато он много знает о прошлом Хантера. Все то, о чем Хантер ей не рассказывал… например, что его бывшая подружка была журналисткой. Повлиял ли как-то их разрыв на его уход из ФБР или наоборот? До сих пор она считала, что эти два события никак не связаны между собой, но теперь у нее закралось подозрение, что это не так. И почему Хантер не доверял ей настолько, чтобы открыться?
        Неожиданно желание выяснить все стало просто непреодолимым. Карли не нужны были мельчайшие детали и подробности, хотя она бы с радостью выслушала их от Хантера, реши он вдруг выйти из-за своих неприступных эмоциональных баррикад. Она просто хотела получить ответ на один вопрос: была ли подружка Хантера каким-то образом связана с утечкой информации, из-за чего ему пришлось уволиться из ФБР?
        И единственный способ узнать это — спросить. Она смотрела на рыжие, стриженные под «ежик» волосы.
        «Не делай этого, Карли. Не делай»,  — подсказывал внутренний голос.
        Но, черт побери, прошлое Хантера было уже не просто его жизнью. Теперь и ее тоже. Пусть любовь и не наделила ее суперсилой или супервозможностями, но она открыла ей глаза на одну непреложную истину: ее будущее счастье в руках Хантера.
        И Карли решительно направилась в сторону агента.
        Прислушиваясь к звуку отъезжающего лифта, Хантер проклинал себя за то, что так быстро отключился. Бессонные ночи дали о себе знать, и в то время, пока Карли отсыпалась, наверстывая упущенное, Хантеру приходилось рано вставать, чтобы успеть на интересующие его лекции и семинары. И все равно недостаток сна был небольшой ценой за возможность заняться любовью с Карли. Сегодня, после того, как они закончили, он притянул ее к себе, желая насладиться сладким ощущением в каждом мускуле своего тела. И, прижимая Карли, он испытывал глубокое чувство удовлетворения, какой-то правильности. От того, что занимался любовью с женщиной, которая настолько запала ему в душу, что он не узнавал сам себя.
        Со своим странным пристрастием к экстравагантности, хорошим чувством юмора, сексуальностью и живостью, Карли ворвалась в его жизнь и за несколько недель овладела его сердцем. Несмотря на все усилия, он сдался так быстро, что все еще переживал свое поражение. Его жизнь без Карли стала невыносимой. А страсть, с какой она сегодня занималась с ним любовью, говорила о том, что Карли испытывала то же самое.
        Так почему же он проснулся в одиночестве?
        Стремясь оказаться рядом с ней снова — пусть даже просто вдыхать свежий аромат ее кожи, чувствовать тепло ее тела,  — Хантер покинул номер с одной-единственной целью: рассказать Карли, что он чувствует. Что холодная пустота, которая угрожала поглотить его целиком, теперь была наполнена цитрусовым ароматом… и улыбкой женщины, закрывавшей брешь, о существовании которой он не догадывался.
        Когда двери лифта открылись на первом этаже, Хантер вышел и направился в вестибюль. Заметив Карли, прислонившуюся к барной стойке, он очень обрадовался, но это чувство моментально растаяло, когда Хантер рассмотрел, кто сидит напротив нее…
        Особый агент Терри Смит.
        Бледный, с болезненно бьющимся сердцем, Хантер стоял как вкопанный, не сводя с них глаз, и тошнотворная волна отвращения подступила к горлу. Он снова почувствовал себя преданным, и все его беззаботные мысли разлетелись в один миг. Только одна-единственная вещь могла связывать Карли и Терри. Он. И Хантер был на сто процентов уверен, что именно о нем они и говорили.
        В голове Хантера замелькали воспоминания: Карли перемыла ему кости в своем блоге, чтобы привлечь к нему внимание прессы в Майами. Карли добилась согласия своей начальницы на то, чтобы написать подробную статью о Хантере. И Карли занималась с ним любовью. Первые два раза он недоумевал, чего она хотела этим добиться.
        Вплоть до сегодняшнего вечера, когда он почувствовал себя настолько другим, что это ложное ощущение безопасности убаюкало его, и он впал в короткий летаргический сон. Но когда он проснулся… ее уже не было.
        Теперь она беседовала с его бывшим коллегой. Человеком, который знал все грязные подробности того, как Хантер был одурачен другой женщиной. Там было что вспомнить: лицемерие, испорченная репутация и унизительное расследование его дела департаментом, которому Хантер присягал служить.
        Почему она разговаривает с агентом ФБР?
        Для Хантера существовал только самый очевидный ответ. Они обсуждали его историю.
        — Вот ты где,  — холодно сказал Хантер, подойдя к Карли со спины.
        Она повернулась, и выражение лица Хантера заставило ее похолодеть. Сердце забилось сильнее, гоня кровь по замерзшим венам с астрономической скоростью.
        Терри Смит ответил, прежде чем Карли успела открыть рот:
        — Хантер, присоединяйся к нам. И чтобы доказать тебе, что никаких обид больше нет,  — агент неискренне улыбнулся,  — я угощаю тебя.
        Хантер не сводил взгляда с Карли.
        — Мне это не интересно.
        Сердце Карли билось все сильнее. Атмосфера накалялась, и воздух казался плотным от напряжения. Этот гнев, написанный на лице Хантера, направлен на его старого сослуживца… или на нее? У Карли было ужасное подозрение, что именно она была причиной.
        Агент улыбнулся:
        — После того как ты все эти годы оплачивал мои счета из отельных баров, я как минимум должен тебе несколько сотен напитков.
        — Ты ничего мне не должен,  — ответил Хантер.
        — Хотя бы стаканчик бурбона за старые добрые времена?
        — Я не хотел пить с тобой тогда,  — сказал Хантер ровным тоном,  — не хочу и сейчас.
        Агент не успокаивался:
        — Да ладно, Хантер. Карли всего лишь задала несколько вопросов о тебе.
        Лицо Хантера потемнело, и сердце Карли ушло в пятки. Она открыла рот, чтобы опровергнуть преувеличенные заявления Терри, но тот продолжал.
        — Не подумай, что я пытался увести у тебя подружку,  — сказал он, окинув Карли неоднозначным взглядом с головы до ног.
        До сих пор он был почти приятным собеседником и, разумеется, вел себя пристойно. У Карли сложилось впечатление, что своим вызывающим поведением Терри просто хотел разозлить Хантера.
        Следующие слова агента подтвердили ее теорию.
        — Скажи, она того стоит?  — спросил Терри.  — Может, если я найду правильный подход, она и со мной переспит за статью.
        Прежде чем мозг Карли успел зарегистрировать оскорбление, кулак Хантера взлетел и с громким щелчком ударил по подбородку агента. Секунду назад Терри Смит еще сидел на барном табурете, и вот он уже растянулся на полу. Послышались громкие аханья гостей, а официант уронил поднос с бокалами на пол. Потом наступило гробовое молчание.
        Два бармена подбежали к стойке, и Хантер сделал шаг назад, подняв руки в извиняющемся жесте. Он взглянул на Терри, который все еще лежал на полу, потирая подбородок, а потом на Карли.
        — Господа, вам не нужно меня выводить,  — обратился Хантер к персоналу бара.  — Я закончил.  — И, решительно повернувшись на каблуках, он направился к выходу.
        Гости вновь заговорили, когда бармен нагнулся, чтобы помочь Терри встать. Агент сердито отмахнулся от него. Карли потребовалось восемь секунд, чтобы полностью оправиться от инцидента, прежде чем она бросилась через вестибюль за Хантером.
        — Что ты делаешь?  — сказала она.
        Он не остановился.
        — Я ухожу.
        — Куда ты собираешься?
        Не снижая темпа, Хантер ответил:
        — Домой.
        Ее терпение было готово лопнуть.
        — В чем твоя проблема?
        — Очевидно, в моей неспособности выбирать тех, с кем сплю. Узнала что-нибудь хорошее обо мне?
        Раздосадованная и раздраженная, Карли изо всех сил пыталась не отставать от Хантера.
        — У меня не было шанса спросить его о чем-либо. Ты ворвался и отправил его в нокаут правым хуком, прежде чем я успела открыть рот.
        — Извини, что испортил тебе интервью.
        Карли вспыхнула от гнева.
        — Черт побери, Хантер,  — сказала она, хватая его за руку.  — Это было не интервью.
        — Тогда зачем ты с ним разговаривала?
        Она закусила губу, пытаясь найти способ объяснить ему.
        — Я хотела задать ему вопрос.
        Хантер остановился и холодно взглянул на нее:
        — Какой вопрос?
        — Я хотела знать, почему ты ушел из ФБР,  — призналась она. Он испытующе смотрел на нее, словно подозревая что-то еще.  — И я хотела знать, имела ли отношение к этому твоя подружка.
        — Ты могла бы спросить меня.
        — Я спрашивала, но ты ответил, что это не важно.
        — Извини, что я недостаточно активно сотрудничал с тобой. Я не хотел ломать твои планы. Или, может, это и был твой план?
        Карли вконец потеряла терпение:
        — Что, черт возьми, ты несешь?
        — Ты переспала со мной, дождалась, пока я засну, а затем ускользнула, чтобы найти Терри и выудить из него информацию, о которой мечтала все это время.
        Карли очень гордилась, что не топнула ногой от злости, и была поражена, что не ударила Хантера кулаком. Она наверняка сломала бы руку о его каменную челюсть, а Хантер вряд ли заметил бы эту пощечину. Всякая надежда умерла. Сердце Карли разрывалось. А ее душа свернулась калачиком в углу и зализывала смертельные раны.
        Он ей абсолютно не доверял. И никогда не будет доверять.
        — Ты даже не хочешь дать мне шанс все объяснить.  — Слезы подступали Карли к горлу.
        К ней вернулось старое чувство беспомощности, брошенности. Сначала Томас, потом отец. А теперь Хантер.
        Его лицо было таким напряженным, что, казалось, вот-вот треснет.
        — Я искал тебя, потому что соскучился.
        Слезы обжигали ей глаза, а дышать становилось все тяжелее.
        — А я хотела получить ответы на некоторые вопросы,  — сказала она с волнением в голосе.  — Потому что я люблю те…
        — Не надо,  — резко перебил он, напугав одного из гостей отеля. Хантер подошел ближе и понизил голос.  — Не говори так.
        Сердце Карли колотилось. Она застыла на месте, пытаясь овладеть своим голосом.
        — Хантер, я ничего не выяснила. Я хотела знать правду, а так как ты не хотел мне рассказывать…
        — Ты хочешь услышать, что произошло? Хорошо,  — сказал он, скрестив руки на груди.  — Это для печати, так что можешь использовать информацию, как твоей душе угодно, и произвести впечатление на начальницу своими глубокими познаниями. Меня использовала женщина, пока не получила то, чего хотела, а потом ушла. Я не знаю, сошлась ли Мэнди со мной с этой целью или нет. Подозреваю, что моя работа просто вызывала у нее интерес, и она решила посмотреть, куда все это приведет. Но в конечном счете статья оказалась важнее наших отношений.
        Несмотря на собственную боль, Карли не могла видеть этот пустой взгляд.
        — Мне жаль.
        Хантер продолжил, игнорируя ее сочувствие:
        — Она написала статью, в которой раскрыла секретную информацию о группе компьютерных мошенников, связанных с чикагской мафией. Этой информацией располагал только наш отдел. Я работал над этим делом два года и подозреваю, что она использовала моего друга и коллегу — консультанта ФБР — в качестве источника. Я знаю только, что это был не я,  — гневно сказал он, его губы скривились.  — Но доказать построенное на отрицании положение невозможно. И если отсутствие доказательств защищает тебя от обвинений, то оно не защитит от мнений коллег.  — Хантер провел рукой по волосам.  — Так что я мог бы остаться и продолжать работать с ограниченным доступом, но потерял интерес к работе. Зарабатывание денег в консалтинговом бизнесе показалось более подходящим вариантом.
        Сердце Карли разрывалось от боли за него.
        — Я не собираюсь использовать эту информацию,  — сказала она.
        Хантер продолжал, как будто не услышав ее слов.
        — Или, может быть, тебе нужно чуть больше крови и мужества, чтобы действительно увлечь читателя?  — с горечью спросил он.  — Например, как ужасно, когда тебя использует любимый человек? Или как унизительно, когда тебя обвиняют в том, что ты намеренно провалил задание, ради которого рисковал своей жизнью? Служба в ФБР была больше, чем просто работа. Это была моя жизнь.  — Хантер повернулся и направился к лифтам.
        Карли последовала за ним.
        — Говорю тебе, я не напечатаю ни слова.
        Оставшись равнодушным к ее словам, он посмотрел на нее сверху вниз, не останавливаясь:
        — Ты забываешь, что я знаю, как сильно ты хочешь доказать своему отцу, что вернула профессиональное признание.  — Дойдя до лифта, он вошел внутрь и встал в дверях, преграждая ей вход.  — Подумай-ка вот над чем, Карли.  — Он навис над ней.  — Ты замечательная женщина, но тебя должно больше волновать собственное мнение, а не мнение твоего отца. Ты не сможешь заслужить его уважение, пока не повзрослеешь, не начнешь вести себя соответственно и пока не зауважаешь себя.  — Его взгляд был неумолим.  — А значит, перестанешь связываться с лузерами и прыгать из одной кровати в другую.
        Карли залепила ему звонкую пощечину, но жжение в ладони от удара было несравнимо с болью в сердце. Он коснулся слишком мучительной темы. Последний лоскуток надежды сморщился и исчез.
        — С лузерами типа тебя,  — прохрипела Карлис, с сарказмом глядя ему в глаза.  — У меня для тебя новость, мистер Филипс. Ты не обладаешь монополией на верность, смелость или честность. Одного критика в моей жизни вполне достаточно, так что можешь засунуть свое отцовское отношение сам знаешь куда и идти к черту.
        Выражение его лица не изменилось.
        — Это не проблема,  — сказал он.  — Потому что я ожидаю больше от женщины, которую люблю.
        Ужас заключался в том, что Карли знала, что это правда. Она почувствовала эту эмоцию, когда он прильнул к ней в гостиничном номере. Хантер любил ее. Но она также поняла, почему эта новость не сделала ее счастливой, как она всегда мечтала.
        Потому что любовь существовала в самых разных видах. Безответная любовь, приносящая горечь. Взаимная — надежная и сильная, с которой человек чувствует себя непобедимым. А еще есть любовь взаимная, но недостаточно зрелая и поэтому недолгая, угнетаемая тенями прошлого.
        И именно такая была у них с Хантером.
        — А я ожидала большего от мужчины, которого я люблю,  — сказала она. Хантер никак не отреагировал, и она продолжила: — Мне нужен человек, который будет поддерживать меня. Доверять мне.  — Карли сжала кулаки.  — Кто поверит в меня.
        — К сожалению,  — сказал Хантер, выпрямившись, и нажал на кнопку лифта,  — этот мужчина не я.
        Пораженная, Карли смотрела на Хантера, пока двери лифта не закрылись перед ней.
        Глава 11
        — Жизнь — отстой.  — Карли плюхнулась на шикарное покрывало на двуспальной кровати в гостиничном номере и уставилась в потолок.
        Эбби бросила на нее сочувственный взгляд:
        — Карли, я не думаю, что Хантер сказал это всерьез.
        Карли потерла глаза тыльной стороной ладони. Она устала от всего этого безумия. Она чувствовала себя, как если бы Хантер выхватил пистолет и выстрелил ей в грудь с близкого расстояния, а потом бросил ее истекать кровью. С тех пор как Хантер собрался и уехал, галантно оплатив счет за дополнительный день в отеле — как будто она хотела остаться там одна,  — Карли боролась с желанием догнать его, сбить эту метафорическую белую шляпу с его головы и топтать ее ногами, пока та не расплющится.
        Эбби села на кровать рядом с Карли.
        — Взгляни на это с другой стороны.  — Она успокаивающе положила руку Карли на плечо и поморщила лоб.  — Хантер так расстроился, увидев тебя болтающей с его бывшим коллегой, потому что неравнодушен к тебе.
        Неравнодушен? Он сказал, что любит ее. Много лет она мечтала услышать эти слова от любимого человека, но никогда не думала, что это принесет такие страдания.
        — Я не знаю,  — сказала Карли. И это была чистая правда. Она вообще ничего больше не знала.
        — Ну…  — Сомнение на лице подруги не очень обнадеживало.  — Он вмазал тому парню за комментарий, который тот отпустил в твой адрес.  — Она натянуто улыбнулась, и на это было больно смотреть.  — А это кое-что означает.
        — Это означает, что он просто нашел предлог, чтобы сделать то, о чем мечтал много лет, и к тому же использовал мою мнимую честь в качестве оправдания.  — Карли перевернулась на живот и уткнулась лицом в ладони.
        — Ты любишь его,  — мягко сказала Эбби.
        Произнесенные вслух, эти слова только удвоили страдания Карли, казалось, что чудовищная реальность вот-вот раздавит ее. Карли повернула голову и взглянула на подругу:
        — Ты сама говорила, что такое редко срабатывает.
        — Иногда все получается,  — ответила Эбби.  — Ты просто должна в это верить.
        Карли стоило больших усилий на мгновение забыть о своей боли и посмотреть на подругу. Она не знала, что хуже: неизменный, безнадежный пессимизм или тень надежды, которая появилась на лице Эбби.
        — С каких это пор ты изменила свои взгляды на любовь?
        Эбби виновато посмотрела на Карли:
        — С тех пор как я вышла замуж.
        Слова повисли в воздухе и медленно проникали в сознание Карли. Когда новость окончательно дошла до нее, Карли подскочила на кровати.
        — Вышла замуж?
        — Пит и я зашли вчера в одну часовенку,  — сказала она с улыбкой.  — Церемонию вел Элвис.
        Тяжело моргая, Карли пыталась увязать пессимистку, отвергающую отношения, со светящейся, почти жизнерадостной женщиной перед собой. Эмоции нахлынули на Карли, и она наклонилась вперед, заключив Эбби в жаркие объятия:
        — Я так рада за тебя.  — В горле у нее стоял комок. Карли закрыла глаза, борясь с желанием разрыдаться.
        Эбби крепко обнимала ее.
        — Однажды я скажу тебе то же самое.
        Карли ничего не ответила на это: что бы она сейчас ни сказала, все прозвучало бы невесело. Она не имела ни малейшего понятия, как сказать своей начальнице правду о Хантере и не потерять работу.
        Она не представляла себе, как наладить отношения с отцом, особенно теперь, когда она снова облажалась. А что еще хуже, Карли была уверена, что никогда не оправится от любви к Хантеру.
        Эбби отстранилась и взяла Карли за руку:
        — Что ты собираешься теперь делать?
        Карли знала, что ее коллега имела в виду не только Хантера, и она сжала губы, прокручивая в голове возможные ответы. Сбежать? Бросить все и начать заново? Такой план казался заманчивым, но не помог ей три года назад, когда она пришла, прихрамывая, домой. И сейчас это вряд ли было лучшим решением.
        Набравшись смелости, она посмотрела Эбби в глаза:
        — Я собираюсь исправить то, что еще возможно.  — Она прерывисто вздохнула.  — И начну с отца.
        Карли повернула на длинную подъездную дорогу, ведущую к дому, в котором прошло ее детство.
        Она очень устала от поездки домой и невыносимо скучала по Хантеру. На этот раз ей уже не прийти в себя за сорок восемь часов. Честно говоря, Карли не была уверена, что ей хватит и сорока восьми лет, чтобы справиться с болью. Но пришло время рассказать своему отцу, что случилось. Она не только допустила ошибку — и, вероятно, опять будет уволена,  — в процессе она также потеряла мужчину, которого любила. Так что… она не только сумела повторить свои прошлые ошибки, она даже превзошла свои предыдущие результаты.
        Какой отец не гордился бы такими достижениями?
        Губы Карли скривились в ироничной улыбке, когда она припарковалась перед массивным колониальным домом, надеясь почерпнуть смелость в его облике. Он не всегда был связан с неприятными воспоминаниями. Ее детство было счастливым, насколько это возможно, учитывая то, что она росла без матери. Ее крошечная семья состояла из двух человек. Другого Карли не знала. И они с отцом вполне неплохо ладили, пока она не вступила в период полового созревания. Но сейчас Карли уже не могла позволить себе быть обиженным подростком, который чувствует себя неполноценным и непонятым. Пора прекратить упорно ждать, что ее отец извинится, и сделать первый шаг к примирению.
        Потому что она должна или простить его за то, что он покинул ее в беде, или навсегда отказаться от их отношений.
        Она зажмурилась, а затем уверенно вышла из машины, молясь, чтобы ее решимости хватило на следующие несколько минут. Он нашла своего отца под кирпичным портиком — он стоял у гигантской колонны и смотрел на Атлантический океан. Карли показалось, что с прошлой недели отец постарел еще больше.
        — Папа,  — позвала она.
        Он повернулся.
        Выражение его лица было замкнутое и неприветливое.
        — Привет, котенок.
        Глупые слезы навернулись на глаза, но Карли сморгнула их. Если отец и заметил, то ничего не сказал. Он просто повернулся и прислонился плечом к колонне, глядя на океан, пока Карли пыталась найти правильные слова.
        Прошла целая минута, прежде чем он заговорил:
        — Я тут вспомнил, как ты переоделась официанткой на вечеринке, которую я устроил для мэра.  — Он повернулся к Карли.  — Сколько тебе было лет? Шестнадцать? Семнадцать?
        Она представляла себе совсем другой разговор, и ей вовсе не хотелось ворошить прошлое.
        — Пятнадцать,  — ответила она.  — Ты так рассердился, что запер меня дома на месяц.
        Он бросил на нее строгий взгляд:
        — У меня не было выбора.
        — Месяц — это целая вечность для подростка.
        — Мэр пожаловался, что ты преследовала его на том праздничном вечере.
        Она прикусила нижнюю губу, прежде чем ответить.
        — Не совсем так,  — сказала она, раздумывая, насколько мудро будет сказать правду. Карли переступила с ноги на ногу.  — На самом деле я пыталась расспросить его жену о его любовнице.
        Тяжелые брови ее отца удивленно взлетели вверх.
        — Ты никогда не говорила мне об этом.
        Она слегка пожала плечами:
        — Я думала, что тебе лучше не знать.
        — Теперь понятно, почему мэр был такой мертвенно-бледный,  — размышлял он.
        Последовала пауза, и Карли не знала, был ли он впечатлен ее подростковой наглостью или раздражен воспоминаниями о том удручающе независимом тинейджере. Отец слегка нахмурился, и над бровями образовались глубокие борозды.
        — Почему ты здесь, Карли?
        — Мне нужно…
        К горлу подступил комок, мешая ей говорить, но Карли заставила себя подойти ближе к отцу. Она смотрела на бирюзовые воды Атлантики. Вечернее солнце сверкало на поверхности, и соленый ветерок казался очень мягким. Холодный антициклон, пришедший к ним, когда она впервые встретила Хантера, ушел и направился куда-то дальше. Как и сам Хантер. При этой мысли боль пронзила Карли. Его отсутствие было как пустой стул за переполненным столом — постоянное напоминание о том, что он ушел. Но Хантер был прав. Настало время общаться с отцом по-взрослому.
        — Я не хочу воевать с тобой,  — сказала она, сделав глубокий вдох.  — Я знаю: со мной было нелегко в детстве.
        Отец хмуро взглянул на Карли: он был смущен или просто насторожился.
        — Я управляю многомиллиардным бизнесом с сотнями сотрудников,  — произнес он с раздражением в голосе.  — Но я никогда не знал, как обращаться с тобой.
        — Я не сотрудник, которым нужно управлять, папа,  — сказала она.  — Я твоя дочь.
        Отец бросил на нее рассерженный взгляд:
        — С сотрудниками легче.
        — Да, потому что ты можешь просто диктовать им, что делать.  — Карли вздохнула и скрестила руки на груди.  — В реальных отношениях люди не очень хорошо реагируют на этот метод.
        Он посмотрел на нее и покачал головой:
        — Я уверен, что твоя мать справилась бы намного лучше.
        Слезы вновь подступили к горлу.
        — Мне жаль, что я была трудным подростком.
        — Просто…  — Отец выдохнул и потер рукой лоб.  — Я не вечен,  — сказал он твердым, но искренним голосом.  — И однажды ты можешь попасть в настоящую беду из-за твоих решений.
        Карли почувствовала тупую боль и прижала пальцы к вискам, надеясь облегчить внезапный приступ.
        — Хорошо,  — продолжала она неохотно.  — Ты был прав. Томас использовал меня.  — Карли опустила руки.  — Но я не любила его,  — сказала она. Это стало совершенно ясно, когда она влюбилась в Хантера.
        — Я знаю,  — ответил отец.
        Карли нахмурила брови в замешательстве, но он продолжил, энергично махнув рукой:
        — Я не поверил, что ты спала с сенатором ради статьи, как не поверил в то, что ты влюбилась в него и позволила эмоциям взять верх над объективностью. Меня не проведешь. И в каком-то смысле…  — он покачал головой с мрачным видом,  — я почти желал, чтобы последнее оказалось правдой.
        Потрясенная, Карли смотрела на отца, пытаясь осознать его слова:
        — Я не понимаю.
        Он тяжело вздохнул:
        — По крайней мере, тогда бы ты рисковала своей карьерой ради чего-то большего, чем просто увлечение мужчиной. И с тех пор у тебя было немало отношений. Большинство парней не были достойны твоего внимания, но я не переживал бы так сильно, если бы ты действительно любила хотя бы одного из них.
        Карли открыла рот, но ей нечего было сказать в свою защиту. С момента, когда двери лифта закрылись перед ней, она размышляла: а что, если все ее отношения после Томаса были просто попыткой избежать большой любви. Обвинения Хантера глубоко ранили ее. Второй раз в жизни она чувствовала себя брошенной, и у нее даже не было шанса объясниться. Отец не хотел выслушать ее три года назад, а Хантер не хотел слушать ее сейчас.
        Но, может, ее отец наконец-то готов к этому разговору.
        — Мы с Томасом стали встречаться уже после того, как статья была готова,  — сказала Карли.
        — Сейчас я это знаю.  — Он сделал паузу.  — Но тогда не был уверен в этом.
        Было больно слышать эту правду, но жизнь несправедлива.
        — Карли,  — сказал ее отец,  — когда ты повзрослеешь и перестанешь порхать от одного парня к другому?
        От боли в груди у нее перехватило дыхание. Теперь пришло время говорить правду. Обрадуется ли он тому, что она наконец влюбилась, когда узнает, что это ее эмоциональное развитие пошло во вред работе? Ее начальница взяла ее, несмотря на прошлое, подарив ей второй шанс, который она только что уничтожила.
        — Я уговаривала начальницу позволить мне написать статью о Хантере Филипсе.  — В ее голосе звучало какое-то предостережение, и было видно, что отец готовится к худшему.  — Она наконец дала добро, но…  — замялась Карли, боясь увидеть разочарование отца. Видимо, выражение ее лица сказало все без слов.
        — Ты переспала с ним,  — угадал он.
        Ее сердце сжалось. Отец пристально посмотрел на нее.
        — Сейчас ты уже не можешь написать статью,  — сказал он.
        — Я это понимаю.
        — Ты должна сказать своей начальнице почему.
        — Это я тоже понимаю.  — Ощущая болезненный ком в горле, Карли с трудом произнесла: — Я влюблена в него.
        Видимо, ее страдания и боль отразились у нее на лице, потому что отец не казался особенно счастливым за нее. Он выглядел так, словно хотел разделить с ней эту боль, но не знал как.
        Он сделал неуверенный шаг ближе:
        — Карли…
        Она подошла к отцу и почувствовала, как он неловко заключил ее в объятия — короткие, со знакомым запахом мятных конфеток, которые обожал,  — и быстро отпустил.
        — Я сожалею, что он причинил тебе боль,  — резко сказал ее отец.
        Зная, что он чувствует себя не в своей тарелке — отец не отличался сентиментальностью,  — Карли попыталась улыбнуться. Она не могла допустить, чтобы он думал, что во всем виноват только Хантер.
        — Он хороший парень,  — сказала она, прочистив горло.  — Благородный.
        Отец поднял густые брови.
        — Что ты собираешься сказать начальнице?
        Карли вскинула подбородок.
        — Правду,  — ответила она. И хорошо, что Хантер подтолкнул ее к тому, чтобы она изменила свое упрямое отношение к отцу, потому что в ближайшие недели ей потребуется его поддержка.  — Я напишу чертовски хорошую статью о ком-нибудь другом и предложу ее в качестве замены.  — Она посмотрела на отца.  — А потом пойду на шоу Брайана О’Коннора, встречусь с Хантером лицом к лицу и закончу то, что начала.
        — Тебе сильно досталось, когда ты отказался участвовать в сегодняшнем шоу Брайана О’Коннора?  — спросил Букер.
        Сжав челюсти, не спуская глаз с боксерской груши, висящей в его домашнем тренажерном зале, Хантер ударил по ней справа.
        — Не очень.  — Он изо всех сил пытался игнорировать электронные часы на стене, которые показывали 23.44.
        — Нам нечего больше обсуждать,  — продолжил Хантер. Разве что его собственную вменяемость, учитывая, что он постоянно наступал на одни и те же грабли.
        Он нанес еще один энергичный удар по груше, зная, что Букер ждет объяснений. Но Хантер измотался, слишком устал от тренировки — и актуального состояния своей жизни,  — чтобы участвовать в разговорах.
        Всю неделю после возвращения домой из Лас-Вегаса он был занят, полностью посвятив себя работе, которая вдруг показалась ему идеальной. Хантеру удалось выкроить время и подумать над идеей, которую он сформулировал, когда Карли поставила под сомнение его приоритеты. Но после всего, что случилось, встретиться с ней снова в прямом эфире было выше его сил. Уже только пережить этот вечер, зная, что Карли будет на шоу без него, было непростой задачей.
        Это будет настоящее чудо, если он продержится следующие пятнадцать минут, не сойдет с ума и не откажется от своего намерения не смотреть ток-шоу. Хантер взглянул на часы: 23.45.
        Хантер начал яростно бить по груше. В тишине раздавались только звуки щелчков, пока его друг снова не заговорил.
        — Шоу начнется через пятнадцать минут,  — напомнил Букер, как будто Хантер мог хоть на секунду забыть об этом.  — Ты собираешься смотреть?
        Внутри у Хантера все сжалось. Его мышцы горели от интенсивной тренировки, но в каком-то смысле боль была хорошим знаком. После их ссоры с Карли он пребывал в трансе. В оцепенении. Словно под наркозом. Пытаясь забыть приводящую его в бешенство картину — Карли, беседующая с Терри.
        И ее потрясенное выражение лица, когда двери лифта закрылись перед ней…
        — Потому что я думаю, ты должен послушать, что она скажет,  — не успокаивался Букер.
        — Нет.  — Хантер со злостью ударил по груше.  — Я не буду смотреть.
        Любопытство публики возросло, когда два дня назад он отказался прийти на шоу. Что характерно, Карли не отменила своего участия в передаче. Была ли это попытка пиара или что-то другое, Хантер не знал. Но он видел анонс темы на замену: дебют новой колонки Карли Вулф. Каждую неделю там будет появляться статья о каком-нибудь жителе Майами. Она все-таки добилась своего.
        Вопрос в том, кого именно она выбрала в качестве своего первого героя.
        Часы на стене показывали 23.47. Хантер почувствовал, как желчь поднимается к горлу. Он желал смотреть, как женщина, которую он любил, отказывается от всего, что их связывало, ради карьерной цели, которую она преследовала в течение трех лет.
        Хантер снова чувствовал себя преданным, внутри его все кипело от возмущения и обиды.
        — Эта ситуация кажется мне очень интересной,  — сказал Букер.  — Обычно это я вижу заговор на каждом шагу.
        Хантер приподнял бровь и взглянул на Букера:
        — Хочешь сказать, что я параноик, как и ты?
        Широко улыбнувшись, Букер откинул свои лохматые каштановые волосы назад.
        — Ты не подозреваешь целые народы и крупные государственные учреждения. По сравнению со мной, это ерунда.  — Его тон изменился и стал более серьезным.  — Но ты скептически относишься ко всему, что движется, Хант.  — Он сделал паузу.  — И я думаю, что ты ошибаешься по поводу Карли.
        Грудь Хантера сжало словно тисками. Страх медленно овладевал им: он разрушил то единственное хорошее, что случилось в его жизни. Слишком долго ждал такой любви и не узнал, когда она пришла…
        Реальная. Настоящая. И долговечная.
        Выругавшись про себя, Хантер закрыл глаза. Когда он занимался с Карли любовью в последний раз, его сердце ликовало. Но, увидев ее, беседующую с Терри, почувствовал себя раздавленным: на Хантера обрушилась лавина гнева и унижения, в один миг вернулись все старые подозрения.
        А если он незаслуженно обвинил Карли, тогда что?
        Хантер открыл глаза и снова принялся лупить по груше, мучаясь от этой невыносимой мысли.
        — Тогда перейдем к делу?  — прервал его Букер.
        Хантер повернулся к своему другу и бизнес-партнеру. Независимо от результатов сегодняшнего шоу, статус-кво изменился. Хантер не мог больше делать вид, что доволен своей жизнью. На самом деле она была невыносима. Тупое зарабатывание денег его больше не устраивало. Пришло время рассказать другу правду о своих планах.
        — У меня была продолжительная беседа со специальным агентом, который руководит подразделением ФБР в Майами,  — сказал Хантер. Удивленный Букер скрестил руки на груди и прислонился к стене, явно желая услышать больше.  — В связи с возросшим количеством расследуемых дел им очень нужна помощь,  — продолжал Хантер, глядя на Букера.  — И я согласился на должность консультанта по совместительству.
        Лицо Букера медленно расплылось в улыбке.
        — Ты всегда мечтал ловить преступников.
        Успокоенный, что Букер это понимает, Хантер решился сообщить вторую часть новости:
        — Это означает, что мне понадобится дополнительная помощь в текущих делах.
        Букер не колебался:
        — Не проблема.
        Хантер сомневался, что друг правильно его понял.
        — Я думал, ты ненавидишь работу с клиентами.
        После долгой паузы Букер осторожно ответил:
        — Ты задал очень высокую планку, Хант… А я не хочу постоянно думать, будто недостаточно хорошо работаю.
        Ошеломленный, Хантер посмотрел на друга:
        — Разве со мной у тебя было такое чувство?
        — Не совсем. Но ты недосягаем,  — сказал он.  — И довольно требователен, когда дело доходит до твоих ожиданий.
        Мысль, что Букер избегал клиентов не из-за социального дискомфорта, а по какой-то другой причине, никогда не приходила Хантеру в голову.
        — Иногда ты оцениваешь людей в своей жизни по невозможно высоким стандартам.
        С комком в горле Хантер посмотрел на часы на стене: 23.55.
        Букер поднял пульт дистанционного управления от телевизора с плоским экраном, висящего на стене, и протянул его Хантеру.
        — Сделай одолжение, Хант,  — настойчиво произнес Букер.  — Посмотри шоу.
        С колотящимся в груди сердцем Хантер снял боксерские перчатки и взял пульт дистанционного управления. Не говоря ни слова, его друг направился к выходу.
        Хантер смотрел на черный экран телевизора целых четыре минуты. Электронные часы мучительно отсчитывали время, минута за минутой. В любом случае ему нужно было знать. Он просто не был уверен, что хуже: потерять Карли в результате ее действий… или своих.
        Наконец, не выдержав, он включил телевизор и нашел нужный канал. На экране появилась Карли. Красивая — разумеется, в юбке и просвечивающей блузке,  — она расположилась на диване Брайана О’Коннора. Но каково же было удивление Хантера, когда камера сместилась вправо. Рядом с Карли сидели два молодых человека в типичной уличной одежде — Тэд и Маркус. Два граффити-художника, у которых она брала интервью. Первые жители Майами, о которых она расскажет в своей новой колонке. А не о нем.
        Черт.
        Хантер почувствовал подступающую тошноту и сжал кожаную боксерскую грушу, чтобы не упасть; в голове замелькали воспоминания. Обидные слова, сорвавшиеся с его губ. Страдальческое выражение на лице Карли. Она сказала, что ей нужен мужчина, который будет ей доверять. Мужчина, который поверит в нее. Он облажался по полной в тот самый момент, когда признался, что любит ее.
        Так как ему убедить Карли сейчас?
        Глава 12
        Несмотря на черные скатерти и вазы с высушенными розами, стоящие на столах, атмосфера во внутреннем дворике ресторана была праздничной. Карли была поражена, что Питу и Эбби удалось найти идеальный баланс между готикой и элегантностью на праздновании своего недавнего бракосочетания. Свечи, отражавшиеся в искусственном тумане, ковром стелющемся по полу, придавали вечеру какую-то потустороннюю таинственность. Между столиками сновали официанты с блюдами, полными закусок. Гости заказывали напитки у двух красивых барных стоек из красного дерева, которые были стилизованы под гробы. А может, это были самые настоящие гробы. Если так, то Карли надеялась, что они были новые.
        Пит Букер — в джинсах, кроссовках и черной футболке — бросал обожающие взгляды на свою молодую жену, и в сердце Карли боролись зависть и счастье.
        Ее отец, стоявший рядом, пробормотал:
        — Это самое странное свадебное торжество, на котором я когда-либо был.  — Он с сомнением посмотрел на установленную в незаметном месте дым-машину, прежде чем перевести взгляд на наряд невесты.
        Черные перчатки Эбби сочетались с корсетным платьем с длинной кружевной юбкой — в нем был викторианский блеск и готское высокомерие.
        Губы Карли дрогнули в улыбке.
        — Спасибо, что составил мне компанию, папа.  — Она вцепилась в ремешок украшенной бисером вечерней сумочки, проведя рукой по своему темному атласному платью. Обычно она такое не носила, но всех гостей попросили прийти в черном. По крайней мере, цвет соответствовал ее настроению.  — Мне ужасно не хотелось появляться одной.
        — Да…  — Ее папа неловко кашлянул и переступил с ноги на ногу.  — Ну…
        — Не волнуйся,  — сказала она.  — Я не буду плакать.
        Ее отец испуганно посмотрел на нее:
        — Пожалуйста, не надо.
        Карли едва не рассмеялась. Она собралась с силами и источала очарование на финальном шоу, но, когда все закончилось, в буквальном смысле развалилась. Поток слез обрушился на ее отца, который не знал, что делать с рыдающей женщиной. И Карли осознала, что он никогда не станет идеальным родителем, всегда готовым на нежное объятие, обнадеживающую улыбку и ласковые, мудрые слова. Да и она сама была далеко не идеальной дочерью. Но сегодня вечером он был здесь и по-своему поддерживал ее. За это Карли была ему благодарна.
        Когда она заметила Хантера, движущегося к ней, сердце ее остановилось, и Карли потянулась, чтобы опереться на спинку соседнего стула. Ее отец посмотрел на Хантера, затем бросил обеспокоенный взгляд на Карли.
        — Ты хочешь, чтобы я остался?  — спросил он в надежде, что она ответит «нет».  — Или, может, принести тебе что-нибудь выпить?
        Она пыталась ободряюще улыбнуться.
        — Что-нибудь выпить, пожалуйста,  — ответила Карли отцу, глубоко вздохнув, расправила плечи и встретилась взглядом с Хантером, когда тот пробирался через толпу в ее сторону.  — Мне это сейчас понадобится,  — пробормотала она.
        Ее отец направился к бутафорскому гробу, уставленному бутылками, бросив на Хантера обеспокоенный взгляд.
        Хантер остановился в нескольких футах от нее. В безупречно скроенном черном костюме он, как всегда, выглядел потрясающе: каждый его мускул был напряжен и готов к бою, холодные голубые глаза пристально смотрели на нее. Несколько мгновений — и ее сердце учащенно забилось. Присутствие Хантера лишило ее прежней уверенности, поэтому ей просто придется притворяться.
        — Я пришел, чтобы сообщить тебе, что говорил с Букером, и мы с ним в расчете,  — осторожно начал он, изучая ее глазами, словно пытаясь угадать ответ.  — Мы разработали план, чтобы я смог уделять какое-то время консультационной работе на ФБР.
        — Рада это слышать,  — сдержанно отреагировала она.
        После напряженной паузы он продолжил:
        — Еще поздравляю тебя с новым проектом. Как начальница согласилась на твою новую колонку?
        — Я не спала с ней, если ты это имеешь в виду.
        Хантер улыбнулся — скорее печально, чем весело:
        — Да нет.
        — Я во всем созналась, а затем поведала ей историю Тэда и Маркуса, которая ошеломила ее.
        По тону было ясно, как приятно Хантеру это слышать.
        — Рад за тебя.
        — Да,  — сказала она, чуть приподняв подбородок. Самым умным решением сейчас было бы уйти.  — Ну… я должна найти своего отца.  — Карли развернулась на каблуках.
        Хантер положил руку ей на плечо, чтобы остановить, и одно это прикосновение уже взволновало ее.
        — Я не должен был оскорблять тебя,  — произнес он с глубоким сожалением в глазах.  — Прости меня.
        Не обращая внимания на ощущение его пальцев на своей коже, Карли глубоко вздохнула, радуясь, что первоначальное напряжение спало. Его извинения никак не влияли на то, что он не верил в нее, но помогли смягчить финал.
        — Я сожалею о пощечине.  — Она робко пожала плечами.  — Это была непроизвольная реакция.
        — Я заслужил ее.
        О боже, это был покладистый Хантер, прямо как на первом шоу. Хантер, с которым было трудно спорить. Который знал, как довести ее до любого состояния — раздражения, глубочайших сомнений… или эмоциональной капитуляции.
        Вопрос в том, чего он хотел сейчас.
        — Хантер,  — она вздохнула, высвобождая руку,  — я думаю, что мы все сказали друг другу.  — Например, что он любит ее, но точно не знает, как именно. Но только не так, как ей хотелось бы. Резкая боль вновь пронзила ее.
        — Я не закончил,  — возразил он.  — Я хотел сказать, что всю прошлую неделю пытался усовершенствовать свое новое приложение.
        Она в замешательстве нахмурилась:
        — Меня не волнует…
        — Выходи за меня замуж,  — прямо сказал он.
        Карли взглянула на него, ее решимость ослабевала, но она пыталась скрыть это.
        — Ты появляешься спустя столько времени и ожидаешь, что я просто приму твое предложение? Прошло семь дней с тех пор, как ты бросил меня в беде на телевизионном шоу и…
        — Мне необходимо было кое-что сделать, прежде чем я мог смело посмотреть тебе в лицо.
        Она недоверчиво подняла бровь:
        — Ты не испугался двух парней в опасном переулке, но не решался встретиться со мной лицом к лицу?
        — Только не после ошибки, которую совершил.
        — Трус.
        Его губы скривились в мрачной ухмылке.
        — Иногда мне это свойственно.
        Защищая кого-то беспомощного перед лицом опасности, Хантер смело противостоял самым страшным противникам. Но, сталкиваясь с эмоциональным риском, он резал по живому и убегал. Эту правду ей нужно помнить, несмотря на то что он стоял сейчас перед ней… такой великолепный… И ее тело помнило, как чудесно заниматься любовью с человеком с мускулами боксера, а сердце — как она чувствовала себя с этим героем-заступником.
        Оберегаемой. Любимой.
        Собравшись с мыслями, она посмотрела в сторону, часто моргая и пытаясь сохранить самообладание. Гости выстраивались перед необычным свадебным тортом: шестиуровневое кондитерское изделие, покрытое толстым слоем белой глазури и украшенное черным узором.
        — Я не могу выйти за тебя замуж,  — сказала она. И со всем изяществом, на какое была способна, направилась к отцу, стоящему у бара.
        На полпути ее сотовый защебетал. Карли вытащила его из сумочки и открыла сообщение. Тут же из телефона зазвучала сентиментальная мелодия «Будь всегда со мной», а на экране появилась надпись: «Выходи за меня».
        Карли вцепилась в телефон дрожащими пальцами. Она еще не оправилась от первого предложения, а он уже посылает второе. С трудом попадая по кнопкам, она набрала «нет» и пролистала список мелодий, предлагавшихся для отказа. Их было всего десять. Карли нажала на песню «Любовь отвратительна».
        Где-то у нее за спиной раздались пронзительные звуки.
        Карли обернулась и увидела Хантера. Не сводя с нее взгляда, он подошел ближе и остановился. Теперь, когда она знала его план, все ее тело было начеку.
        — Ты действительно был занят.
        — Разработка приложения — самая легкая часть. Трудно подыскать подходящую мелодию.  — Он спокойно посмотрел на Карли, а потом добавил: — А еще я снял с продажи «Бросателя».
        Не подавая виду, Карли отчаянно пыталась справиться с нервами. Наклонив голову, она с любопытством спросила:
        — Почему?
        — Потому что ты этого хотела.
        Карли почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Он пошел на это, чтобы сделать ее счастливой.
        — Я также подумал, что тебе понравится что-то более позитивное,  — сказал он.  — Поэтому я изменил «Бросателя» на «Предлагателя».
        Услышав название, Карли с большим трудом сдержала улыбку.
        — Над твоим новым приложением нужно еще много работать,  — произнесла она как можно более непринужденно.  — «Предлагатель» — неудачное шаблонное название, а выбор мелодий для отказа весьма ограничен.
        Он многозначительно наклонил голову.
        — Но существует тридцать способов сказать «да».
        — Ты думаешь, это будет продаваться?
        — Меня волнует только один клиент.  — Он чуть понизил голос.  — Ты.
        Ее сердце растаяло, но Карли все пыталась оставаться сильной.
        — Я не ждал, что ты скажешь «да»… с первого раза,  — произнес Хантер, подходя на полшага ближе.
        Карли игнорировала хаотичное сердцебиение, прилив тепла, желание, которое выходило за рамки физического и проникало в самую душу. Она заставила себя выдержать взгляд Хантера, хотя ее сердце и закипающая кровь кричали: «Отступай!» Чтобы завершить пытку и окончательно сказать ему «нет».
        — Я должна найти отца.  — Она повернулась и направилась в сторону бара.
        В десяти футах от ее цели — ее убежища — сотовый телефон снова защебетал. Карли остановилась и посмотрела на экран со страхом… и надеждой. Она нажала на кнопку, и вновь прозвучали слова: «Выходи за меня замуж». Телефон заиграл «Белую свадьбу» Билли Айдола. Карли улыбнулась, но снова нажала «нет» и выбрала музыкальное сопровождение для отказа. На этот раз ее пальцы на несколько секунд застыли в нерешительности — но, закусив губу, Карли нажала на кнопку «отправить».
        Выбранная ею песня «Порочный роман» раздалась прямо у нее за спиной, и Карли закрыла глаза.
        «Не позволяй ему очаровать себя»,  — сдерживала себя Карли.
        Но ее сердце было уже очень уязвимым, когда она повернулась к Хантеру, стоявшему всего в трех футах от нее. Карли вцепилась в ремешок сумочки. Как она могла выстоять, когда он был так близко, так великолепно выглядел и пахнул, лишая ее способности дышать?
        — Неужели ты думал очаровать меня «Белой свадьбой» Билли Айдола?  — спросила она.
        — Первая песня была слишком банальная. А я знаю, ты любишь оригинальность,  — сказал он.  — Кроме того…  — Он окинул взглядом дворик.  — Я видел этот клип. «Белая свадьба» вполне подходит, учитывая актуальный антураж.
        — Хантер…
        — Мне жаль, что я не верил тебе,  — перебил он.
        Сердце Карли забилось быстрее, и паника сжала ее грудь.
        — Слишком мало, слишком поздно,  — сказала она.  — До последнего шоу я надеялась, что ты появишься и скажешь, что изменил свое мнение. Что ты доверяешь мне, и тебе не нужны никакие доказательства, кроме твоей веры в меня.  — Она посмотрела на него.  — Извинение значило бы что-то до того, как у тебя появилось доказательство, что я говорю правду.
        На лице Хантера отразилось раскаяние.
        — Я знаю.  — Он коснулся ее руки.  — Я надеюсь, что ты все равно примешь мои извинения,  — сказал он.  — И я буду просто счастлив, если ты согласишься выйти за меня замуж.
        Карли боролась со слезами и желанием сказать «да». Боже, как она устала плакать.
        — Почему я должна это делать?
        — Потому что я хочу получить второй шанс.  — Когда Карли не ответила, Хантер продолжил: — Я совершил ошибку. Но это не значит, что я не люблю тебя.
        — Я знаю, что любишь,  — ответила наконец она.  — Но Хантер…
        Он открыл рот, чтобы снова прервать ее, но Карли приложила палец к его губам.
        Смотря в его прекрасные голубые глаза, она сказала тихим голосом:
        — Я не могу всю жизнь ходить на цыпочках, опасаясь, что сделаю или скажу нечто такое, что снова подорвет твое доверие ко мне.  — Она убрала руку, собираясь с силами, чтобы продолжить.  — Все потому, что ты не можешь порвать с прошлым и двигаться дальше.
        — Я могу,  — возразил он, понизив голос. Хантер подвинулся ближе, возвышаясь над Карли, его тон смягчился.  — Дай мне второй шанс, и я докажу это.
        Но она до сих пор не услышала достаточно веской причины.
        — Почему я должна это делать?  — повторила она.
        — Потому что я позволил своему страху оттолкнуть тебя,  — выпалил он. Взволнованный, Хантер провел рукой по волосам и посмотрел на переполненную террасу. Казалось, что пауза длится целую вечность, но, когда он наконец посмотрел на Карли, та поняла, что последний барьер исчез.
        — Я знал, что ты любишь меня. Но я не доверял чувству и был слишком напуган, чтобы поверить тебе. Я не заслуживаю еще одного шанса. Но все равно прошу тебя о нем,  — сказал Хантер.  — Потому что я устал быть несчастным и одиноким. Все потому, что я слабак и трус.
        Хантер посмотрел на ее обнаженное плечо, откинул назад волосы — у Карли по коже побежали мурашки — и положил руку ей на спину между лопаток.
        — Я думаю, твоими решениями сейчас управляет страх,  — произнес он, глядя ей в глаза.
        — Я не боюсь,  — запротестовала Карли, шмыгнув носом, чтобы не расплакаться. Хотя Хантер вполне мог бы обвинить ее в трусости. И был бы прав.  — Ты считаешь, что я рискну выйти за тебя замуж?  — Она недоверчиво посмотрела на Хантера.
        — Женщина, которую я люблю, не уходит малодушно от проблем.
        — Черт побери,  — сказала она, понизив голос.  — Я ненавижу это, но ты прав.
        Где-то рядом с ними послышались счастливые голоса, но Хантер продолжал пристально смотреть ей в глаза. Наконец он сказал:
        — Итак, Карли Вулф, что ты предпочитаешь?  — Несмотря на дразнящий огонек в глазах, тон его был серьезным.  — Жизнь со мной и возможность научиться настоящей любви или бесконечную череду музыкальных телеграмм с сообщениями о разрыве отношений?
        От вопроса — и ощущения ладони на обнаженной коже спины — у Карли перехватило дыхание. К счастью, ответ был простым.
        — Тебя,  — сказала Карли наконец.  — Я выбираю тебя.
        Облегчение и радость вспыхнули в глазах Хантера, и одним быстрым движением он притянул ее к себе. Их тела соединились, и Карли счастливо вздохнула в его объятиях.
        Широкая надежная грудь.
        Теплая нежная рука на спине.
        Прижимаясь к Хантеру, Карли вдыхала его знакомый древесный аромат. Неожиданно эмоции завладели ею, и Карли, смущаясь своих слез, уткнулась лицом в его мягкий пиджак. Через минуту Хантер сказал:
        — Только пообещай мне кое-что.
        Карли обхватила его руками за талию, сморгнула слезы и подняла глаза:
        — Все, что угодно.
        Он посмотрел на два бара-гроба, вокруг которых стояли гости, одетые во все черное и чьих ног не было видно из-за искусственной дымки, исправно выдуваемой туман-машиной.
        — Никаких Элвисов на свадьбе,  — сказал Хантер.  — И никаких готских приемов.
        Наконец-то поверив в свое счастье, Карли расплылась в улыбке.
        — А можно попросить победителя конкурса трансвеститов «Розовый фламинго» провести брачную церемонию?
        Глаза Хантера расширились, но, к его чести, он ничего не сказал.
        Карли подняла бровь:
        — Ну и кто боится?
        — Хороший вопрос,  — ответил он, весело приподняв одну бровь и лаская пальцами спину Карли.
        — Тогда скажи мне…  — Она одарила его своей самой очаровательной улыбкой и наклонила голову.  — Какие мелодии есть у «Предлагателя», если я захочу принять твое предложение?
        На лице Хантера появилась таинственная улыбка, и голубые глаза заметно потеплели.
        — Я отправлю сообщение еще раз, а ты нажми «да» и тогда узнаешь.
        notes
        Примечания
        1
        Девиз ФБР — Fidelity, Bravery, and Integrity (сокращенно FBI) (Верность, Смелость и Честность).