Сбежавшая невеста Робин Карр
        Дженифер была профессиональной любовницей. Большого труда ей стоило вырваться из нищеты, но уж теперь она имела все: драгоценности, роскошные автомобили, чудесный домик на берегу океана. Однажды Дженифер стала свидетельницей преступления: ее благодетель Ник Ноубл в порыве гнева убил жену. В страхе за свою жизнь девушка убежала в захолустный городок. Рассталась с внешностью холеной красавицы, устроилась работать в закусочную. Дженифер нашла свою любовь, настоящих друзей и стала наслаждаться простой жизнью. Пока ее не нашел Ник.
        Робин Карр
        Сбежавшая невеста
        Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
        Глава 1
        Она вошла в здание аэропорта Форт?Лодердейла, в ее сторону повернулись все головы. И мужские, и женские. Дженифер привыкла к этому,  — она знала, что выглядит неотразимо. Стройная, загорелая блондинка, длинноногая, с высокой грудью и лицом, привлекавшим всеобщее внимание. Она подошла к стойке и, узнав служащую, которую видела уже несколько раз, сказала:
        — Привет, Илейн. Меня зовут Дженифер Чейз, я должна встретить здесь мистера Ноубла. Мы с ним летим в Лас?Вегас.
        — Он еще не появлялся, миз Чейз, но, если хотите, можете пройти в самолет.
        — Благодарю вас, я лучше подожду его здесь.
        — Тогда давайте погрузим ваш багаж, чтобы потом не тратить на это время.
        Дженифер кивнула, бросила взгляд через плечо на носильщика с ее вещами и, пройдя в комнату ожидания, уселась на кожаный диванчик. Отсюда ей был хорошо виден вход в терминал.
        Ожидая своего друга Ника, она подумала, что еще совсем недавно у нее не было денег даже на автобус, а теперь она летает на персональных самолетах. Кто мог знать, что так повернется судьба?
        Частный самолет ночного клуба «Казино МГМ» доставит их в Лас?Вегас, где они собираются провести несколько дней. Ник относился к той категории игроков, которых называли китами, поскольку играли они по?крупному. Дженифер предполагала, что выигрывал он не чаще, чем проигрывал, ибо по крайней мере четыре раза в год МГМ посылал за ними свой «Гольфстрим». И во всех этих поездках Ника сопровождала Дженифер, несмотря на то что он был женат.
        Дженифер тоже была в некотором смысле игроком, но только играла она не на деньги. Она ставила насаму себя, будучи уверенной, что сумеет так сильно очаровать красотой и обаянием мужчину вроде Ника Ноубла, что он будет щедро тратить на нее деньги. Однако игра эта требовала большого мастерства и уверенности в себе. Мастерство со временем пришло, а вот уверенность всегда готова была ее покинуть. Иногда ей приходилось изображать эту уверенность. Люди, окружавшие Дженифер, и не подозревали, что под маской богатой гламурной леди скрывается неуверенная в себе девочка, которая поднялась наверх из самых низов.
        Дженифер наклонилась к своему колену и погладила сапожки из кожи угря, стоившие две тысячи долларов, гладкие, словно шелк. Она любила их больше всех других. Много?много лет назад, когда ей было восемь или девять лет, мать подобрала на какой-то свалке пару выброшенных туфель примерно такого же размера, что и у Дженифер. В ту пору они особенно нуждались. Может быть, именно поэтому Дженифер была неравнодушна к роскошной обуви. Сапоги были серо?зеленого цвета и прекрасно подходили к ее кремовым юбке и жакету. Короткая юбка имела стратегический разрез слева, а жакет застегивался под грудью, подчеркивая ее полноту.
        Будь у нее возможность выбора, она предпочла бы каблуки пониже, но Ник, по какой-то непонятной причине, хотел, чтобы она всегда казалась высокой и длинноногой. У нее был вполне приличный рост — сто шестьдесят два сантиметра, а высокие каблуки давали ей все сто семьдесят пять. Однако странность заключалась в том, что сам Ник был совсем невысоким мужчиной — его рост составлял сто шестьдесят семь сантиметров,  — но обожал высоких стройных блондинок. И дело было вовсе не в комплексе коротышки. Сам Ник, вероятно, считал, что росту в нем не меньше ста восьмидесяти пяти сантиметров. По крайней мере, такой величины было его самомнение.
        Дженифер ждала уже полчаса, и, хотя люди не могли не глазеть на нее, она ничуть не беспокоилась. Бортпроводник их самолета уже дважды приходил поболтать с Илейн, делая вид, что хочет проверить, не прибыл ли Ник. Команда корабля, наверное, совсем извелась от ожидания. Ник терпеть не мог, когда опаздывали другие, сам же редко являлся вовремя.
        Дженифер откинула за спину свою длинную платиновую гриву и погладила ее, словно котенка. Никобожал ее волосы. Как и тот джентльмен, что был у нее до него. Она заботилась о волосах, словно о своем единственном ребенке.
        Илейн вышла из-за стойки и подошла к ней.
        — Миз Чейз, может быть, вы хотите пройти в самолет?  — спросила она.
        Дженифер улыбнулась:
        — От этого мистер Ноубл не появится быстрее, Илейн. Я подожду его здесь.
        — Вы не знаете, где он?
        — Нет.
        — Вы не звонили ему на работу или в машину?
        Дженифер молча покачала головой. Разве объяснишь этой девушке, что Ник не любит, когда за ним следят, разыскивают или подгоняют, поэтому звонок мог вызвать противоположный эффект. Он приезжает, когда ему вздумается, не заботясь о том, что его ждут. Раз он сказал, что будет здесь, значит, будет. Ник заставлял других ждать ради того, чтобы показать, кто здесь главный.
        Наконец, почти через час после намеченного времени вылета, двери небольшого терминала открылись, и вошел Ник, закатывая на ходу рукава рубашки. Это был невысокий широкоплечий крепыш с толстыми бедрами. У него были очень сильные загорелые руки с удивительно маленькими и тонкими кистями. Его нельзя было назвать красивым, но и безобразным он тоже не был. Женщины находили его сексуальным, но никто не знал почему — то ли из-за его внешности, то ли из-за ощущения силы, исходившей от него.
        Ник относился к тому типу мужчин, которым очень трудно сказать «нет»; он был ярким, возбуждающим, богатым и производил впечатление весьма опасного человека, возможно, оттого, что его всегда сопровождали один, двое или трое крупных и спокойных мужчин. Дженифер называла их мясниками, отчего Ник всегда хохотал, хотя точнее их нужно было бы называтьгромилами. Она пыталась не думать о них. У Ника была целая команда людей, которые работали на него, окружали и сопровождали его. Это были мальчики на побегушках. Дженифер считала, что, имея под рукой людей, всегда готовых выполнить любой его приказ, Ник ощущал свою значимость. На этот раз его сопровождали Джессе и Ли.
        Служащая аэропорта вздохнула с видимым облегчением, а Дженифер встала. Ник обнял ее за талию, поцеловал в щеку и сказал:
        — Здравствуй, деточка. Мы готовы лететь?
        — Я думаю, все уже готовы,  — ответила она.  — Мой багаж в самолете.
        — Отлично. Тогда пойдем. Я чувствую, что на этот раз мне повезет.
        Дженифер познакомилась с Ником Ноублом два года назад. Она только что устроилась на секретарскую работу в коммерческую компанию, связанную с недвижимостью. Работа была легкой и хорошо оплачивалась. Дженифер заполняла заявки владельцев, которые хотели отремонтировать свои дома, собирала ренту и сдавала ее в банк, а также регистрировала кредиты. Ее отделу подчинялись несколько офисных зданий в Форт?Лодер?дейле и Бона?Рейтоне. Дженифер считала, что ее взяли на эту работу не за умение вести дела, а за красивую внешность. Она, несомненно, была лицом фирмы; бизнесмены, бравшие у них кредиты, постоянно пытались за ней приударить.
        Дженифер проработала там совсем недолго, когда владелец имущества, которым занималась их фирма, положил на нее глаз. Это был Ник. В первый же день их знакомства он пригласил ее пообедать и сразу же дал понять, что заинтересовался не ее деловыми качествами, а желает наладить романтические отношения. Мужчины думали, что Дженифер, с ее пухлыми губками, высокой, большой грудью и одеждой, подобранной с таким расчетом, чтобы подчеркнуть достоинства фигуры, можно легко затащить в постель, но она вела себя очень осторожно. Прежде чем сдаться, она заставила Ника долго за ней ухаживать и за это время хорошо его изучила. Он был женат третьим браком, имел кучу денег, несколько предприятий и бронированный автомобиль. Ник говорил, что Барбара, его жена, очень счастлива, что у нее есть ее клуб, драгоценности, большой дом, и она не станет поднимать шум из-за его романов, если он будет ежедневно пополнять ее счет и оплачивать покупки, сделанные по кредитным карточкам.
        Однако оказалось, что Ник несколько недооценил свою жену. Барбара была очень ревнива и время от времени устраивала скандалы, которые сильно портили жизнь Нику и Дженифер. Но никто, ни один человек не мог диктовать Нику, как ему жить. И хотя Барбара была очень недовольна их связью, она не собиралась отказываться от богатства, ради которого вышла замуж. Барбара Ноубл, жена номер три, имела с Ником роман в ту пору, когда он еще состоял в браке с женой номер два. У Дженифер не было никакого желания стать женой номер четыре, и, возможно, именно это больше всего привлекало в ней Ника.
        Ник ухаживал за Дженифер с размахом. Он звонил, заезжал, посылал за ней машину и водил в дорогие рестораны. Еженедельно она получала цветы и подарки. Он брал ее с собой на свою яхту и на виллу в Ки?Уэст. Он выходил из себя, чтобы завоевать ее. А она прилагала все усилия, чтобы увернуться. Дженифер играла в обычную женскую игру, изображая недотрогу.
        За два года общения с ним она так и не бросила работу. Для нее было очень важно ощущать себя не простой любовницей, а человеком, занятым делом. Правда, ей приходилось часто отпрашиваться на работе. Если Ник хотел, чтобы она ехала с ним, она уезжала. Но ее начальник не возражал, потому что Ник был очень ценным клиентом.
        В роскошном салоне «Гольфстрима» Дженифер расслабилась. На столике перед ней стоял бокал с шампанским, а на коленях лежала книга. Ник же с того самого момента, как вошел в самолет, повис на телефоне. Он часто вскакивал, мерил шагами салон, повышал голос и потрясал кулаком в воздухе. Она уловила пару фраз: «Послушайте, черт вас возьми, эта программа действует уже несколько лет!» и «Если не доставите это вовремя, то заплатите, и заплатите по полной!». Дженифер в совершенстве освоила искусство делать вид, что ее здесь нет. Ей не было дела до проблем Ника. Девушка понимала, что если будет совать нос в его дела, когда он на взводе, то только сильнее разозлит его. Любой человек, на плечах которого лежит бремя финансовой ответственности, имеет право время от времени сбрасывать пар.
        Через пару часов полета Ник закончил свои переговоры. Джессе и Лу спали на первых сиденьях салона, откинувшись на спинки. Они сидели спиной к Дженифер и Нику. Ник заказал бортпроводнику виски со льдом и подошел к Дженифер, устроившейся с ногами на диване. Он уселся рядом и положил ей руку на колено.
        — Что ты читаешь, детка?
        Она мягко закрыла книгу и улыбнулась:
        — Любовный роман.
        Его рука медленно проползла по колену и забралась под юбку, лаская бедро.
        — Хорошее занятие,  — сказал Ник с улыбкой. Он сделал глоток и покрутил стакан, отчего кубики льда звякнули о хрусталь. Его рука поднялась выше.
        Но Дженифер остановила ее. Она прижала к бедру книгу, не позволяя руке Ника двигаться дальше. Стюард отдал все, чтобы получить эту работу, и наверняка уйдет, чтобы заняться чем?нибудь на кухне и ничего не видеть, но Дженифер не хотела заниматься любовью в самолете.
        — Веди себя прилично,  — строго сказала она Нику.  — И попытайся быть терпеливым.
        Ник хмыкнул и убрал руку, но наклонился к ней. Она поцеловала его горячим и многообещающим поцелуем, ощутив на его губах и во рту вкус виски.
        Когда они оторвались друг от друга, она сказала:
        — Если будешь хорошо себя вести, то сможешь принять вместе со мной горячую ванну.  — При этом Дженифер знала, что ей, скорее всего, придется плескаться одной, поскольку Ник будет играть в покер.
        Он нежно погладил ладонью ее грудь.
        — Хорошо, мамочка. Давай?ка посмотрим, какие тут у нас фильмы.  — Он взял пульт, включил телевизор, висевший под потолком, и, найдя в списке нужный фильм, нажал на кнопку. Затем он улегся на кожаный диван и положил властную руку на бедро Дженифер.
        Она раскрыла книгу и углубилась в чтение. Девушка знала, как держать мужчин на поводке, понимая, что без этого нельзя. Это помогало сохранять к ней интерес. Иногда они вели себя как дети, забыв обо всем. У нее были очень строгие принципы; она требовала, чтобы к ней относились с уважением и не унижали ее достоинство. Стоило мужчине допустить лишнее, как она с ним больше не встречалась.
        Дженифер была профессиональной подругой. Любовницей. Не девочкой по вызову и не проституткой. Она былавеликолепной подругой. Большая часть ее доходов поступала от мужчины, который в данный момент находился с ней рядом, но она сама никогда ничего не просила. Никогда. Это всегда были подарки. Иногда они покупали их вместе, а иногда мужчина дарил ей что?нибудь совершенно неожиданное. Два кольца с бриллиантами, которые она носила, были для нее сюрпризом, а в прошлом году Ник решил купить ей машину, и они вместе выбрали «ягуар».
        Конечно, если бы Ник редко делал ей подарки, она бы давно уже от него ушла.
        Как женщина приобретает такую профессию? Дженифер получила ее случайно и совершенно невинным способом. Когда умерла ее мать, ей было всего девятнадцать, а от продажи дома ее деда осталось совсем немного денег. Их хватило только на переезд из Огайо во Флориду и на то, чтобы отложить небольшую сумму на черный день. Девушка мечтала о солнце, которое должно было согреть ее сердце, так как неожиданно она осталась совсем одна. У нее не было ничего и никого. Она не знала, что делать и куда пойти. Ей казалось, что она провела всю жизнь заботясь о матери, а когда та умерла, то к горю примешалось чувство усталости. Ей нужно было немного отдохнуть и сменить обстановку.
        Дженифер устроилась в дорогой ресторан в Форт?Лодердейле, убирала со столов и ждала, когда ее переведут в официантки; она слышала, что посетители, способные заплатить несколько сотен долларов за обед с вином, дают хорошие чаевые. Но настал день, когда одна из стройных молодых администраторов не вышла на работу, и управляющий велел Дженифер надеть узкое черное платье — форму администратора — и заняться приемом заказов на столики и препровождением посетителей на их места. Она понравилась начальству, и ее оставили на этой работе. В девятнадцать лет она еще не была красавицей, но обладала элегантностью и вела себя с достоинством. Единственным ее недостатком было то, что один из ее передних зубов был сероватого цвета, и это ей очень мешало.
        Спустя пару недель один из завсегдатаев ресторана, старик по имени Роберт, пригласил ее поужинать с ним. Дженифер смутилась и отказала. Зачем ей ужинать с человеком, который годится ей в деды?  — подумала она. «Потому, что он богаче самого Господа Бога,  — объяснила ей одна из администраторш.  — И ласковый, как котенок. Скажи ему, что тысвободна».
        Дженифер задумалась. Она была одинока. У нее не было ни семьи, ни даже близкой подруги. Она с трудом сводила концы с концами. Ее лучшее платье принадлежало ресторану — то самое маленькое черное платье, которое она носила на работе. А Роберт былхорошим человеком, которого знал весь Форт?Лодердейл, безобидным и очень, очень учтивым. Так уж получилось, что ему нравились молодые девушки.
        Дженифер отправилась ужинать с ним в «ресторанном» платье, и, к своему величайшему удивлению, ей очень это понравилось. Он был добр, внимателен и терпелив и стремился сделать все, чтобы ей было хорошо. Они подружились, и ему доставляло большое удовольствие водить ее в разные места. Дженифер должна была соответственно одеваться, поэтому они прошлись по магазинам и накупили ей больше одежды, чем она имела за всю свою жизнь. Роберт считал, что жизнь в районе, где она снимала однокомнатную квартиру, не совсем безопасна, и бесплатно поселил ее в одной из служебных квартир своей компании. У Роберта было несколько таких апартаментов, в которых останавливались командированные. Одной больше, одной меньше — для него это не имело значения.
        И еще он послал ее к зубному врачу, оплатил лечение. Ее улыбка, сказал он, обворожительна, и она должна почаще улыбаться.
        Ей даже нравилось спать с ним, но для него это было делом десятым. Он тратил большую часть своей энергии на бизнес, немного — на прекрасную молодую любовницу и еще меньше — на жену. Дженифер была его подругой около двух лет.
        Она знала, что никто никогда не будет о ней заботиться вечно, поэтому была готова к тому, что их отношения когда?нибудь закончатся. Когда это произошло, от большей части подарков ей пришлось отказаться. Дженифер вернула Роберту квартиру и взятую напрокат машину, хотя, будучи богатым и щедрым, он мог бы настоять, чтобы она оставила себе драгоценности. Она была готова ко всему. Поэтому, пока поклонник ухаживал за ней, девушка отложила немного денег на черный день. Выросшая в нужде, она научилась разумно тратить деньги. Дженифер должна была заботиться о Дженифер, и она нашла способ, как это делать.
        Остальное, как говорится, принадлежит истории. Первый богатый мужчина появился, когда ей было девятнадцать, а Ник — когда ей уже исполнилось двадцать восемь. Между ними было несколько других. Дженифер очень привязалась к Роберту, и ей было грустно, когда он ушел. Последние два года в ее сердце поселился Ник, а отношения с другими мужчинами были просто деловыми соглашениями.
        Когда Дженифер проходила по большому вестибюлю Гранд?отеля МГМ, в своей ультракороткой юбке, обтягивающей ее стройные бедра, и сапогах на высоких каблуках, мягко ступая по роскошному толстому ковру, все мужчины оборачивались и смотрели ей вслед. Даже здесь, в Лас?Вегасе, где не было недостатка в красотках, она притягивала мужские взгляды. Дженифер прошла мимо маленького мальчика, уцепившегося за руку своей матери, который обернулся и посмотрел на нее. Ему было года четыре, не больше, и он уже восхищался ею. Таковы мужчины — они любят глазами. Она посмотрела на мальчика, улыбнулась и подмигнула ему.
        Сияющие платиновые волосы Дженифер доходили ей до талии. Глаза, в которые были вставлены линзы лавандового цвета, сверкали под густыми ресницами, а полные, увеличенные с помощью коллагена губы так и напрашивались на поцелуй. О ее груди нечего было и говорить — она была высокой, благодаря постоянным упражнениям и небольшим солевым имплантациям, которые были сделаны на деньги ее третьего мужчины. Если бы она сделала это десять лет назад, могла бы пойти в модели. Но великолепная внешность не дается без труда и без денег.
        Они с Ником провели в Лас?Вегасе три дня и завтра собирались уезжать. Он не мог жить без игры в покер по?крупному и всякий раз, когда ему хотелось поиграть, дарил ей подарки. На этот раз Ник преподнес ей теннисный браслет и вручил пачку новеньких хрустящих стодолларовых бумажек, велев хорошенько повеселиться. Он тратил на нее много денег, и Дженифер использовала их, чтобы всегда оставаться модной и желанной, не забывая отложить небольшую сумму на черный день, который, как она знала, был не за горами.
        Дженифер прекрасно провела время, хотя Ника почти не видела. Она прошлась по магазинам, посмотрела пару кинофильмов, позанималась в частном спортзале, провела несколько часов в салоне красоты, где ей сделали массаж, маникюр и педикюр, а в свободное время читала книгу, сидя под навесом на берегу частного бассейна. У Дженифер была загорелая кожа, но солнце не имело к ее загару никакого отношения. Она не хотела подвергать кожу облучению. Загар создавался искусственно, с помощью спрея. Раз в неделю она делала чистку лица, массаж и наносила загар, который через четыре дня начинал бледнеть. На пляже или у бассейна она лежала под зонтиком или под тентом. Ее кожа была практически безупречной, чем она очень гордилась.
        Конечно, все ночи она проводила с Ником. Или, лучше сказать, предрассветные часы, поскольку игра в покер заканчивалась очень поздно.
        В свои пятьдесят четыре года Ник был поджар и энергичен, иногда требователен, часто неумолим, когда дело доходило до того, что он хотел получить. И если он желал ее в четыре часа утра, она должна была подчиняться. Впрочем, такой график был у нее только во время поездок. Во Флориде они жили раздельно, и Ник редко проводил с ней всю ночь.
        Иногда ей казалось, что она больше не вынесет его требований. Ник был, несомненно, самым ненасытным из всех мужчин, с которыми она имела дело. Но всякий раз, когда Дженифер начинала подумывать об уходе — из-за требований Ника или скандалов его жены,  — он дарил ей что?нибудь необычное, напоминая, что часы, которые она провела с ним, были потрачены не зря. В прошлом году он подарил ей домик на берегу, который так ей понравился, что она решила остаться. Ее сбережения росли, но она знала, что, уйдя от Ника, потеряет все.
        Однако порой ей было очень одиноко. Работая в фирме, которая зависела от Ника, и имея гибкий график, чтобы в любую минуту явиться по его зову, девушка не пользовалась особой любовью у своих коллег. Впрочем, она всегда предпочитала одиночество. Дженифер знала, что говорят за ее спиной, но гулящей не была. В ее жизни было всего несколько мужчин, и она никогда не встречалась с несколькими поклонниками одновременно. Никогда.
        Такие мысли роились в голове Дженифер, когда она пробиралась сквозь толпу в отеле, возвращаясь в свою комнату. МГМ всегда селил их в многокомнатный номер, расположенный в частном крыле, которое называлось «Особняком». Это было очень престижное место, со своей командой поваров, слуг инастоящих мясников. Она уже несколько раз жила здесь с Ником — он считал, что она приносит ему удачу. К такой роскошной жизни привыкаешь очень быстро, но Дженифер не считала, что надо принимать ее как должное. Она хорошо знала, как быстро все может измениться — в ее жизни было много трудных периодов, но были и счастливые моменты. Счастливое время заканчивалось очень быстро, но она вспоминала о нем с радостью.
        Добравшись до номера, Дженифер тихо открыла дверь и сразу же замерла на месте от громкого крика:
        — А я и не собираюсь спрашивать твоего разрешения! Я приехал играть в покер, и, если бы мне нужна была ты или что?нибудь от тебя, я бы взял тебя с собой!
        Это кричал Ник. Дженифер заглянула в прихожую и встретилась взглядом с «мясником» номер один, Ли. Лу был похож на гору. Он стоял в прихожей, спиной к гостиной, сложив на груди руки.
        — Ты привез в Вегас свою любовницу, а меня бросил на съедение акулам в Палм?Бич, чтобы потрахаться здесь в свое удовольствие.
        Ага. Это, наверное, миссис Ник.
        — Я приехал, чтобы поиграть в покер! Трахаться я могу и во Флориде!
        — Все знают, что ты бросил меня дома, а сам приехал в Вегас со своей шлюхой!
        Дженифер застыла от возмущения. Она не шлюха. И не Барбаре об этом говорить.
        — А ты поменьше думай о том, что говорят другие! У тебя есть большой дом, дорогие украшения. Да и за тобой грешки водятся. У тебя тоже есть любовник!
        — Грязные у тебя мыслишки! Морис — гей.
        Послышался звон разбиваемой посуды. Барбара начала швырять в Ника чем попало. Надо было дать ей время сбросить пар.
        Дженифер потихоньку вышла в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь. Она спустилась в тихий бар, села в угловой кабинке и заказала «Маргариту». Медленно потягивала коктейль, стараясь растянуть его подольше. Пусть Ник и его супруга выясняют отношения. Ей не впервой оставлять свою комнату и вылетать первым классом в Форт?Лодердейл. Так что все это ерунда.
        — Привет, милашка.
        Она подняла голову и встретилась взглядом с глубокими карими глазами красивого и хорошо одетого мужчины.
        — Купить тебе выпить?
        — Нет, спасибо. Я жду одного человека. Он скоро придет.
        В уголках рта у незнакомца появилась насмешливая улыбка.
        — Пошли его к черту,  — предложил он.
        Дженифер, сплетя пальцы, положила обе руки на стол. На ее пальцах и запястье сверкали драгоценности стоимостью не меньше шестидесяти тысяч долларов.
        — Не могу. Правда не могу,  — мягко произнесла она со своей неотразимой улыбкой.
        Незнакомец тут же испарился.
        Она хорошо понимала, что не должна флиртовать с другими мужчинами или позволять им увлечься собой. Во?первых, Ник этого не потерпит. Кроме того, ей встречалось много женщин, которые попали в беду, кусая кормившую их руку. Не говоря уж о тех, кто по глупости позволил себе безнадежно влюбиться и верить всему, что им говорили, а потом покончили с собой.
        Дженифер никогда не была влюблена. По крайней мере, после окончания школы. Она видела, как часто страдала от разбитого сердца ее мать, да и ее собственная любовь, растоптанная обманувшим ее негодяем старшеклассником, научила ее тому, чего она не хотела знать о любви. После этого Дженифер решила подняться над всем этим и вести добродетельную жизнь. И ее жизнь действительно быладобродетельной.
        Однако скандал в номере Ника расстроил ее. Ник считал, что их медовый месяц с Барбарой закончился и теперь они должны жить сами по себе. Дженифер не любила ссор и никогда не устраивала скандалов. Она любила доставлять людям удовольствие. Но Нику этого было мало — он был вспыльчив, иногда даже страшен. К ней он относился ласково, но она слышала, как он орал на людей по телефону, угрожая расправиться с ними, если не получал того, чего ждал, и не обращал никакого внимания на все ее попытки успокоить его.
        Именно поэтому она старалась заниматься своими делами и не подслушивать его разговоры.
        Дженифер подумала, что двух часов Нику с женой хватит, чтобы выяснить отношения, и посидела в баре еще полчаса. Если победила жена, один из парней, скорее всего Ли, перехватит ее в коридоре и тихонько отведет в ее собственную комнату или в свой номер. Если же Нику удалось прогнать жену, то она найдет Ника или записку от него, в которой он прикажет ей встретиться с ним позже. Откровенно говоря, она надеялась, что Ник победит.
        Она вернулась в номер, тихонько отперла и открыла дверь и заглянула в прихожую. Тишина. Дженифер вошла и прислушалась. Ни звука. Затем до ее слуха донесся звук текущей воды и приглушенный голос мужчины. Она растянула губы в привычной улыбке и направилась в гостиную — и тут же остановилась. Здесь была драка, кровавая драка. Вся мебель была перевернута, на полу сверкали осколки стекла, а белая мебель и ковер были забрызганы кровью.
        — Убери ее отсюда,  — услышала девушка голос Ника.
        — Куда, например?  — спросил один из охранников.
        — Какая разница. Не беспокойся о деньгах, просто сделай то, что нужно. Не хочу, чтобы кто?нибудь узнал, что здесь произошло. И убери номер — чтобы прислуга не задавала лишних вопросов.
        Дженифер застыла в дверях, потрясенная тем, что услышала и увидела. Тут она заметила Ника, который прижимал к глазу пакет со льдом. Рукава его рубашки были закатаны, и на ней виднелись пятна крови — должно быть, это была кровь его жены. Он прошел из спальни в бар. Дженифер услышала, как звякнули в стакане кубики льда. Ее он не заметил.
        — Ты видел мою куклу?  — крикнул Ник в другую комнату.
        — Она просунула голову в дверь как раз в ту минуту, когда Баб начала бить хрусталь.
        — Вот дерьмо. Найди ее. С ней тоже надо что-то делать.
        Дженифер тихонько зашла в гардеробную. Ей ничего не было видно, но она все слышала. Ли и другой «мясник», Джессе, прошли к двери, ведущей в коридор.
        — Нужно найти что?нибудь большое, что можно легко вынести.
        — Сумку для гольфа.
        — Верно. Или большой чемодан на колесиках. В такие чемоданы можно запихать очень многое.
        И они ушли.
        За всю свою жизнь, какой бы плохой она ни была, Дженифер не могла себе представить, что окажется в такой ситуации. Но теперь, стоя в темной раздевалке и ощущая на своем лице полоску света от неплотно закрытой двери, она поняла, что надвигается нечто страшное. Сила ярости Ника потрясла ее. Она чувствовала, что он занимается темными делишками, хотя и не знала какими. Но зачем человеку нужно, чтобы с ним постоянно торчали два амбала?
        Подождав несколько мгновений, Дженифер открыла дверь. Она собиралась бежать, но услышала звук включенного душа. Ник был чистоплюем. Он решил принять душ, чтобы смыть с себя кровь.
        Она понимала, что не стоит делать того, что она задумала, но ей очень хотелось узнать все. Дженифер прошла через гостиную, где царил хаос, и прокралась к двери в спальню. Заглянув в комнату, она увидела миссис Ник, лежавшую на кровати лицом вниз. Ее рука безжизненно свешивалась вниз, а волосы на затылке были мокрыми. От крови?
        «О боже, он ее убил!» — подумала Дженифер. Они разругались, и, намеренно или случайно, в приступе ярости, Ник прикончил свою жену. И теперь его парни должны убрать ее тело. А после этого он «займется» ею.
        Дженифер услышала странный звук и вытянула шею. Ник пел в душе! И тут она поняла, что ее ждет. Надо бежать. Надеяться не на что. Человек, который распевает в душе, когда его жена лежит мертвой в нескольких метрах от него, шутить не будет.
        Дженифер вышла из номера, покинула особняк и прошла через казино. Она взяла такси и велела ехать в аэропорт. Вещей при ней не было. Только крошечная сумочка, в которой, к счастью, лежало много денег. Дженифер не знала, что делать, но она хорошо понимала, чего делатьне надо. Она не поедет в аэропорт и не будет ждать там рейса во Флориду — здесь ее быстро найдут. Не поедет она и в свой домик на берегу, ибо Ник обыщет его в первую очередь.
        Тем не менее она купила билет до Флориды по своей кредитной карточке. Потом приобрела за наличные темные очки и шарф. Она надела шарф на голову, скрыла глаза под очками и снова взяла такси, велев ехать в пригород Лас?Вегаса. И здесь, остановившись в маленькой гостинице, где не было игроков, она немного успокоилась и решила подождать, когда разлетится весть об убитой женщине. Неподалеку располагались узкая аллея, бакалейный магазин, аптека, кофейня, лавка, куда жители сдавали поношенные вещи, и магазин, где продавали излишки военного имущества. Когда стемнело, Дженифер вышла на улицу, спрятав под шарфом свои яркие платиновые волосы. Она купила спортивный костюм и теннисные туфли, хлопчатобумажное белье, краску для волос и бейсболку. Позже она приобрела в военном магазине мужскую одежду.
        Каждый день она покупала газету и не отходила от телевизора.
        Но никаких сообщений о смерти Барбары Ноубл не было. Прошло четыре дня, и ни слова. Дженифер позвонила в МГМ и спросила, живет ли Ник Ноубл в своем номере, и ей ответили, что он уехал. Может быть, она ошиблась? Может быть, Ник говорил не о трупе, а просто хотел, чтобы его жена уехала из Лас?Вегаса? А что, если вернуться во Флориду, сказать ему, что она испугалась его гнева, извиниться за свое бегство, вернуться на работу и продолжить прежнюю жизнь? Но сначала она решила позвонить Нику домой в Палм?Бич и попросить пригласить к телефону Барбару.
        — Извините, но миссис Ноубл нет дома.
        — А вы не скажете, когда ее можно будет застать?
        — Миссис Ноубл уехала за границу, и я не знаю, когда она вернется.
        Уехала за границу? На следующий день в газете появилась небольшая заметка, но не о Барбаре, а о ней, Дженифер. Заголовок гласил: «Пропала женщина». Под ним была ее фотография, сделанная в то время, когда они вместе с Ником ходили на яхте. Ее длинные светлые волосы развевались на ветру, а сексуальная улыбка была полна уверенности. Как назло, фотография в газете была очень четкой. В заметке сообщалось: «Дженифер Чейз, тридцати лет, из Форт?Лодердейла, отсутствует уже пять дней. Она приехала в Лас?Вегас с друзьями, которые сказали, что она исчезла совершенно неожиданно, не взяв с собой никаких вещей. Ее спутники сообщают, что у них пропала большая сумма денег и драгоценности, и они считают, что мисс Дженифер Чейз стала либо свидетельницей ограбления, либо его жертвой, либо подозреваемой, и полиция хочет ее допросить».
        Дженифер в ужасе уронила газету на колени. О боже, подумала она. А потом, с кривой ухмылкой, сказала себе: «Хороший ход, Ник. Обвинить меня в ограблении, а когда полиция найдет меня, отказаться от всего. Но меня не проведешь».
        В заметке было еще одно предложение: «Тот, кто сообщит о местонахождении мисс Чейз, получит крупное вознаграждение. Если вы знаете, где она, позвоните, пожалуйста…»
        Девушка упала спиной на кровать и подумала: «Все развалилось как раз в тот момент, когда я подумала, что у меня все есть. Именно в тот момент, когда я подумала, что знаю, что делаю, знаю, чего хочу, знаю, что от меня потребуется, чтобы получить это. Как раз тогда, когда я подумала о том, что скоро все кончится».
        Она перевернулась на живот. Вот и не верь после этого в предчувствия.
        Глава 2
        Увидев свою фотографию в газете, Дженифер решила уехать подальше и села в автобус. Она не знала, куда он идет, а просто проехала полчаса по пустыне и вышла на первой же остановке, в небольшом городке. Минут через двадцать, миновав несколько приличных гостиниц, она нашла мотель, несомненно знававший лучшие времена. Это было убогое, стоявшее между свалкой и железнодорожными путями заведение — всего двенадцать комнат. Ник Ноубл никогда не найдет этот мотель. А если и найдет, то ему и в голову не придет искать здесь Дженифер.
        Она заняла комнату под номером восемь и, заглянув в телефонную книгу, узнала, что попала в город Боулдер?Сити. Отлично, подумала она. Об этом городе никто никогда не слышал. Здесь она не привлечет к себе внимания. Она могла бы поселиться в одном из казино на Стрипе; автобус миновал несколько таких заведений, но они были большими, а их стоянки забиты машинами. Там слишком многолюдно, и ее вполне могут опознать по фотографии в газете.
        Дженифер посмотрела на карту в телефонной книге. Боулдер?Сити, небольшой городок, был расположен всего в двадцати пяти милях от Лас?Вегаса, на берегу озера Мид по дороге к плотине Гувера. Это было последнее место, где Ник стал бы искать стильную, увешанную драгоценностями Дженифер Чейз.
        Дженифер постояла у зеркала, не узнавая женщину, смотревшую на нее. Одежда из армейского магазина была совсем не похожа на оставленную ею в отеле. Чисто вымытое лицо, без признаков косметики, казалось совсем простым и бледным. Дорогой искусственный загар уже почти сошел. Шок, который Дженифер пережила из-за того, что вынуждена скрываться, весьма способствовал ее блеклому виду. Она бросила контактные линзы в унитаз, и ее глаза из сексуальных лавандовых превратились в обычные карие. Впрочем, зрение у нее отличное, и линзы ей не нужны. Девушка остригла длинные акриловые ногти и на мгновение почувствовала себя калекой.
        Дженифер хотела перекрасить длинные, доходившие до талии платиновые волосы в каштановый цвет, но они получились тускло?серого оттенка — вот что бывает, когда пользуешься дешевой краской, купленной в аптеке! Взяв ножницы, она решила исправить положение, но на глаза ей навернулись слезы. Сколько лет она холила и лелеяла свою гриву! Ник обожал ее волосы — он сжимал их в кулаке и прятал в них свое лицо. Этого больше никогда не будет. «А если и будет,  — громко произнесла девушка,  — то он намотает мои волосы на руку, чтобы размозжить мне голову». Рука, державшая ножницы, дрожала. «Успокойся,  — сказала она своему изображению.  — Судьба еще повернется к тебе лицом. И все это временно — пока я не решу, что надо делать и куда идти.  — Она посмотрела себе в глаза и, поняв, что разговаривает с изображением в зеркале, сказала: — О боже, это наследственное. Я такая же сумасшедшая, как и моя мать».
        И Дженифер принялась стричь волосы, совсем коротко. Она стригла их, и по ее щекам текли слезы, пока, наконец, на голове не остался лишь колючий ежик странного серого цвета. Девушка выглядела так, как будто кто-то очень плохо покрасил ее волосы, а затем плохо подстриг. Но ей надо было уничтожить сходство со снимком и стать совершенно незаметной и неузнаваемой.
        Дженифер на мгновение задумалась и побрила голову. После короткого раздумья были сбриты и брови. А сколько она тратила денег, чтобы они были профессионально окрашены и с помощью воска обрели красивый полукруглый изгиб! Насколько она помнит, натуральный цвет ее бровей был черным. И еще они были густыми, бесформенными и сросшимися на переносице.
        После этого, несмотря на свою решимость стать сильнее обстоятельств, Дженифер упала на комковатый матрас, покрытый тонкой простыней, и разрыдалась. О чем она думала, связавшись с Ником? Ведь у нее была возможность выбратьлюбого богатого старика из тех, что восхищались ею. Это помогло бы ей скрыться от мира. Неужели она и вправду считала, что так умна и эмоционально защищена, что никто не сможет обидеть ее? Вот тебе еще одно доказательство того, что и без любви можно оказаться с разбитым сердцем. А теперь ты осталась ни с чем в задрипанном мотеле в крошечном городке в пустыне за пределами Лас?Вегаса. И никто тебе не поможет. Хуже того, тебе грозит смерть. И все твои планы провалились.
        Стоял март, и на следующее утро девушка проснулась от холода. Небо было свинцово?серым, а за окном шумел дождь. Обогреватель не работал, и Дженифер подумала, что выхода у нее нет.
        Утро еще только окрасило темные облака в серый цвет, но пребывание в этой холодной сырой комнате сделалось для Дженифер невыносимым. Она влезла в ветровку цвета хаки, обернула вокруг шеи шарф и надела на лысую голову бейсболку. Все ее пожитки уместились в полотняном рюкзачке. Кабинет администрации мотеля был еще закрыт — так что попросить включить обогреватель в ее комнате было некого. Она вышла, решив узнать, есть ли в этом городишке что?нибудь еще, кроме свалки и железнодорожной колеи.
        Через несколько кварталов дорога раздваивалась — шоссе уходило налево, а Дженифер пошла направо. Она прошла еще несколько кварталов — вдоль улицы тянулись кафе и магазины, но все они были закрыты. Она насчитала три ресторана, все, очевидно, без скатертей на столах. Дженифер шла по старой улице с разбитым тротуаром, но среди старых лавок попадались и современные магазины и закусочные, построенные, вероятно, совсем недавно, чтобы привлечь туристов, желающих посмотреть на плотину Гувера и проезжающих через этот город на своем пути к Большому каньону. Тут девушка увидела, что владелец «Старбакса» отпирает дверь. Часы на витрине магазина подарков показывали половину седьмого. На углу располагался небольшой крытый рыночек, не больше обычного магазина, в его витрине были выставлены свежие фрукты и овощи, объявление сообщало о том, что здесь продают свежее филе.
        Дальше высился большой белый отель с вывесками, которые извещали, что здесь расположены «подземная танцплощадка» и «Музей плотины». Напротив парковки стояло небольшое кирпичное здание, выкрашенное в розовый цвет,  — танцевальная студия.
        Дженифер свернула с главной улицы налево и через несколько кварталов увидела парк, библиотеку, театр и старый жилой район с крошечными, похожими на игрушечные разноцветными домиками; ими были застроены целые улицы. В этой части города, очевидно, не существовало никаких законов о единстве облика домов и участков, поскольку ухоженные здания и аккуратно подстриженные лужайки соседствовали с покосившимися постройками, окруженными заборами из проволоки, за которыми виднелись грязь и сорняки. Дома, однако, были примерно одного и того же типа, за исключением одного, стоявшего в конце улицы. Это было квадратное двухэтажное здание с занавесками в цветочек на окнах, похожее на осколок шестидесятых.
        За углом она увидела почту и подумала, что попала в центр города. В Боулдер?Сити ничто не напоминало о том, что город стоит в пустыне,  — листва была густой, многие деревья не сбрасывали листья и зимой, а на других на голых ветках уже проклюнулись свежие почки. Кусты были густыми, а трава — зеленой.
        Девушка прошла мимо магазина пряжи, букинистического магазина и лавки, где продавали продукты для здорового образа жизни. В глубине улицы она увидела знак, на котором было написано «Нейлз». В парке бегали две молодые женщины, на другом конце улицы старик выгуливал собаку. Дженифер свернула на боковую улочку и между химчисткой и салоном для стрижки собак увидела закусочную, в которой горел свет, а на окне висела табличка «Открыто». Над дверью выцветшей красной краской было написано название заведения — «Консервная банка».
        Эта закусочная давно уже нуждалась в ремонте, но сияла чистотой и содержалась в полном порядке. Поскольку на главной улице работала закусочная сети «Старбакс», Дженифер подумала, что дела здесь идут не слишком хорошо — в зале был всего один посетитель. У стойки стояли табуреты, вдоль стены тянулись ниши, столешницы в которых были сделаны из пластмассы, отчего все заведение напоминало паршивую забегаловку пятидесятых годов. Но очень уютную и теплую. Ей вспомнилась закусочная, куда ее водил дедушка, когда она была маленькой.
        Когда она вошла, звякнул колокольчик.
        — Доброе утро,  — поздоровался с ней человек, стоявший за стойкой.
        Дженифер уселась на табурет как раз в середине совершенно пустой стойки. Человек, сидевший в нише в дальнем углу, читал газету, разложив ее на столе.
        — Доброе утро,  — поздоровалась она.  — Можно кофе?
        Через несколько секунд чашечка уже стояла перед ней.
        — Сегодня холодно и сыро, не так ли?
        — Просто жутко холодно,  — сказала она, поплотнее запахивая куртку.
        — В это время обычно бывает гораздо теплее. На деревьях уже набухли почки, и травка зазеленела. Скоро весна. Пока согревайтесь, а потом поговорим о завтраке,  — сказал человек за стойкой.
        Дженифер подняла голову и посмотрела на него. Он покосился на ту часть ее лица, которая выглядывала из?под козырька бейсболки. На мгновение она сконфузилась, но затем вспомнила, что сбрила брови. С самоуверенным смехом она сдернула с головы бейсболку и обнажила лысую голову и безбровый лоб.
        Он чуть было не подскочил от удивления:
        — Ух ты! Это теперь такая мода, что ли?
        — Для уродов,  — ответила она, надевая бейсболку.
        — Холодно, наверное?
        — А как же.
        Это был крупный мужчина лет шестидесяти — тучный, с густыми, плохо подстриженными седыми волосами, отдававшими желтизной и похожими на солому, квадратным лицом и розовыми щеками. Он был похож на шестидесятилетнего мальчика с большими ушами. Она бы сказала, что это лицо открытого человека. У него были дружелюбные голубые глаза, окруженные морщинками, двойной подбородок и привлекательная улыбка — справа сзади не хватало одного зуба.
        — Я принесу вам бисквит с подливкой,  — с гордостью произнес он.
        — Но я не хочу есть,  — ответила Дженифер,  — просто замерзла.
        — Вы долго пробыли на улице?
        Ого. Он решил, что она бездомная. Одежда из армейского магазина, рюкзак, бейсболка.
        — Нет. Впрочем, может быть, я немного загулялась. Я живу в мотеле у железной дороги кварталах в шести отсюда. Я проснулась от холода. В комнате нет обогревателя. А офис администрации еще закрыт.
        — Это мотель, который стоит позади свалки и кучи мусора?
        — Он самый.
        — Да уж, Чарли не церемонится со своими постояльцами,  — с сильным испанским акцентом произнес человек, сидевший в одной из ниш.  — Вы должны потребовать, чтобы он не брал с вас платы за ночь.
        — Брать-то он не должен,  — сказал человек за стойкой.  — Но все равно возьмет. Зануднее Чарли никого не найдешь.
        Человек в нише сложил газету, встал и потянулся. Потом он снял с крючка фартук и надел его. А, это повар, догадалась Дженифер.
        — А вы уже прочитали эту газету?  — спросила она его.
        — Бери ее, дорогая.  — Он обогнул стойку и подошел к грилю. Звуки готовящегося завтрака наполнили закусочную, а вскоре последовали и запахи. Дженифер уселась в той же нише, где она могла разложить перед собой газету.
        Прошло немного времени, и владелец заведения принес ей кофейник.
        — Есть еще не захотели?  — спросил он.
        — Нет. Я правда не голодна.
        — Простите, что говорю вам это, но вы слишком худая.
        — А мне это нравится.
        — Если у вас нет денег…
        Она изумленно посмотрела на него.
        — Деньги у меня есть,  — произнесла она, быть может чересчур гордо. Если бы он знал, сколько денег лежало в ее сумочке, которую она засунула в рюкзак, он бы просто не поверил. Не говоря уж о драгоценностях. Медленно светало. «Не протестуй слишком бурно»,  — сказала она себе. Это очень хорошо, если люди подумают, что ей не везет в жизни. Она очень хорошо знала эту роль, поскольку в детстве другой у нее не было.
        — Я поем что?нибудь потом. Просто хочу согреться. И почитать газету.
        — Разумеется. Скажите только слово, когда проголодаетесь. Адольфо уже готовит завтрак.
        Дженифер выпила еще две чашки кофе, просматривая газету. Но она не нашла никаких упоминаний о супругах Ноубл или о ней самой. Сколько времени Ник сможет делать вид, что его жена уехала за границу? Кто-то же начнет скучать по Барбаре! Например, ее любовник.
        «Но будет ли кто?нибудь скучать по тебе, Дженифер?» — спросила она себя. Поднимет ли тревогу ее босс? Вряд ли — ведь это он познакомил ее с Ником, которому он наверняка позвонит.
        «Ник,  — скажет он,  — Дженифер не вернулась на работу. Не знаешь ли ты?..» — «О, Арчи, прости меня,  — скажет Ник.  — Я должен был тебе позвонить. Она сбежала от меня в Лас?Вегасе, прихватив мой кошелек с деньгами. Встретила кого?нибудь, у кого яхта побольше, наверное. Ты ведь знаешь этих шлюх».
        А коллеги, не любившие ее, только порадуются тому, что ее больше не будет с ними. Она не заводила друзей среди женщин, чтобы избежать ревности. Свобода от обязательств, которые налагает дружба, позволяла ей в любой момент быть доступной для своего очередного друга и выполнить любой его каприз. Ник, подобно другим, которые были до него, не любил ничего планировать заранее и требовал от нее, чтобы она была готова уехать в любой момент. Поэтому друзей она не заводила. И впервые за десять лет пожалела об этом.
        «Ну почему я сразу же не пошла в полицию! Была слишком напугана. Боялась того, что не смогу ничего доказать, и полицейские мне не поверят. Они не смогут меня защитить, и пройдет немного времени, как я погибну в аварии. А может быть, уехать из страны, как это сделала Барбара Ноубл».
        На газету упала тень, и девушка испуганно вскочила. Перед ней опять стоял владелец закусочной, с кофейником в руке.
        — Наверное, я должен извиниться. Я не хотел посмеяться над вашими волосами. Вы подверглись химиотерапии? Или чему?нибудь вроде этого?
        У Дженифер возникла мысль списать все на рак, но она не решилась и дальше искушать судьбу. С лысой головой, с красными от слез глазами она, вероятно, показалась этому старику уродиной. Что же ему сказать? Но почему она должна перед ним исповедоваться? Ведь она находится в закусочной, а не в церкви или в полиции.
        Хозяин ласково смотрел на нее.
        — Вы заботитесь о людях, которые к вам приходят, да?  — спросила она.
        — Нет, я…  — Он запнулся, но потом решительно сказал: — Да, забочусь.
        — Не беспокойтесь обо мне. Я не больна и не бездомна.  — «Я просто безмозглая дура, сбежавшая от убийцы»,  — хотелось ей добавить.
        — Вот и хорошо,  — сказал он. Перед тем как уйти, он снова подогрел ей кофе.
        Моросивший дождь неожиданно превратился в ливень, и по окнам застучали капли. Дженифер пошла к двери, чтобы выглянуть наружу, и с изумлением увидела старую женщину с палкой и собакой, дергающей поводок. Порыв ветра чуть было не свалил старуху с ног. Дженифер открыла дверь, чтобы помочь ей войти. О собаке она не подумала, и хорошо сделала, поскольку тогда она, быть может, сдержала бы свой порыв. Собака зарычала, но не очень убедительно. Дженифер подхватила старушку под локоть, не давая ей упасть, и шикнула на пса.
        Она не знала, можно ли пускать собаку внутрь, но пустила ее. Впрочем, эта собака была со старушкой, и обе они сильно промокли. Адольфо бросился к ним с двумя посудными полотенцами, что-то быстро и возбужденно говоря по?испански, но не успел. Собака, старый толстый желтый Лабрадор, едва войдя внутрь, энергично встряхнулась.
        — Что ты делаешь, Алиса?!  — вскричал Адольфо.  — Мне придется теперь все утро вытирать пол.
        — Эх, Алиса, теперь нас наверняка выгонят отсюда. Доброе утро, Баз.
        — Луиза,  — сказал владелец закусочной.  — Неужели у тебя нет ни капли здравого смысла? Тебе нельзя выходить на улицу в такую погоду.
        — Это же не ураган, бог ты мой,  — проворчала старуха.
        — Я подумал, что сегодня ты позавтракаешь дома. Погода ужасная. Я принесу тебе чаю.
        Старушка посмотрела Дженифер в глаза и сказала:
        — Это было очень мило с вашей стороны. Вы храбрая — как вы догадались, что Алиса не откусит вам руку?
        Дженифер подвела женщину к одному из столиков и выдвинула стул.
        — Я не храбрая, а глупая,  — сказала она.  — О собаке я даже не подумала, пока она не зарычала.  — Она погладила пса по голове.  — Тебя зовут Алиса? Как живешь?
        — К счастью, Алиса очень добрая…
        — И старая, словно бог,  — добавил Баз, который принес чашку с блюдцем и поставил их на стол. Он понюхал воздух.  — Нет ничего хуже запаха мокрой собаки, правда?
        В закусочной текла обычная жизнь, к которой все, кроме Дженифер, уже давно привыкли. Собака улеглась под столом у ног своей хозяйки, Луиза вытащила из большой сумки, спрятанной под плащом, газету, Адольфо что-то бормотал по?испански, вытирая пол, а Баз расставлял на стойке кофейные чашки. Закончив с полом, Адольфо вернулся к грилю и, насвистывая, принялся готовить завтрак. Луиза, читая газету, напевала себе под нос, отчаянно фальшивя.
        Дженифер вернулась к своей газете и кофе. Скоро Баз снова подошел к ее столику. На этот раз с тарелкой. Ему очень хотелось накормить ее, и он принес яичницу, пшеничный тост и сосиски. Он поставил тарелку прямо на середину газеты.
        — Вы — вегетарианка?  — спросил он.
        Она покачала головой и улыбнулась.
        — Вам не кажется, что вы ужасно надоедливы?
        — Я принесу вам сока. Вам обязательно надо выпить сока.
        Дженифер вспомнила, когда в последний раз ела яйца. Это было в номере у Ника. На ней был шелковый пеньюар от Веры Ванг. Яйца по?бенедиктински, поданные под серебряной крышкой с мимозой и тушеной картошкой, которую предварительно обжарили. Был также прекрасный поднос с конфетами, но Дженифер никогда их не ела. Она берегла фигуру.
        — Вот ваш сок.
        — Э?э… мне хотелось бы… Не могли бы вы принести мне пончик с джемом? Побольше?
        Лицо База осветила счастливая улыбка. Он, по?видимому, любил угощать и пообещал принести ей пончик сейчас же.
        — Съешьте сначала яичницу,  — сказал он.
        — Есть, сэр.
        «В бегстве есть одно преимущество,  — подумала девушка.  — Не надо постоянно соблюдать диету. И черт меня побери, если я еще когда?нибудь буду заботиться о том, чтобы отлично выглядеть ради мужчины!»
        Она открыла меню, лежавшее позади подставки для салфеток, чтобы узнать стоимость того, что ей предстояло съесть. Цены были так низки, что она чуть было не вскрикнула. Как же он сводит концы с концами, продавая еду по таким смехотворным ценам?
        Ее мысли унеслись к шикарному маленькому домику на пляже Форт?Лодердейла. Она часто завтракала или пила утренний кофе на веранде, откуда открывался великолепный вид на океан. Дом был небольшим, но очень элегантным. Его интерьер разработал Нельсон Литл из Нью?Йорка, а мебель была от Хенредона. Ковер, диваны, стулья и тахта были белыми, а подушки и покрывала серовато?бежевого, сливового и баклажанового цвета.
        Ник, наверное, все это продаст за неделю. Бездомные из Форт?Лодердейла, без сомнения, скоро будут щеголять в одежде с лейблами ее любимых модельеров.
        Яичница База была восхитительной. Она просто таяла во рту. Он, должно быть, кладет туда тонну сливочного масла.
        Пока Дженифер ела, в закусочную вошли несколько человек, и все они знали База и Луизу. Адольфо время от времени высовывался из-за задней стойки и говорил:
        — Buenas dias[1 - Добрый день(исп.).].
        Среди вошедших был человек лет за пятьдесят, который быстро выпил чашечку кофе и отправился открывать свой магазин, молодые домохозяйки, бегавшие в парке и попавшие под дождь, женщина, остановившая свою машину у передней двери и забежавшая наполнить свой термос. Из разговора Дженифер поняла, что она торгует недвижимостью, и ей вовсе не улыбалось показывать клиентам дома в такую погоду.
        Дженифер заметила, что старушка Луиза встала и принялась надевать плащ.
        — Погоди, Луиза. Адольфо отвезет тебя домой. Дождь еще моросит,  — сказал Баз.
        — Я не растаю,  — ответила она.
        — А я и не думаю, что ты растаешь. Я боюсь, как бы ты не поскользнулась и не упала.
        — Смотри сам не поскользнись,  — огрызнулась она, хорошо понимая, что он беспокоится о ней.
        Дженифер рассмеялась и сказала:
        — Хороший ответ, Луиза.
        — Ты знаешь, что я имею в виду…  — произнес Баз.
        — Я пришла сюда, чтобы пройтись, а не прокатиться. Мелкий дождик меня не испугает.
        Алиса встала на лапы, с трудом потянулась и не спеша пошла к двери, а ее хозяйка медленно двинулась за ней, опираясь на палку.
        — Луиза, прошу тебя…
        — Отвяжись, Баз,  — сказала она, подходя к двери и открывая ее. Баз вышел из-за стойки, чтобы поддержать дверь, но Луиза даже не оглянулась на него. Он покачал головой, глядя ей вслед, а затем вернулся за стойку.
        Дженифер завтракала, не снимая куртки. Она просунула руки в лямки рюкзака и подошла к стойке. Вытащив шесть долларов из кармана, она положила их рядом с кассой.
        — У вас есть зонтик?  — спросила она База.
        — Конечно. Но я могу попросить Адольфо…
        Этот человек ее достал. Подал ей еду, подаст такси, что еще?
        — Если вы дадите мне на время зонтик, я провожу Луизу, а на обратном пути занесу вам зонт.
        Несколько мгновений он смотрел на нее, раздумывая. Потом сказал, обращаясь к Адольфо:
        — Принеси большой старый зонт, который лежит в сумке для гольфа в кладовке.
        — Si. Uno momento.
        Зонт был покрыт пылью. Очевидно, Баз давно не играл в гольф.
        Догнать Луизу было не трудно. Дженифер даже не пришлось бежать. Ее фигура виднелась впереди под моросящим дождем. Догнав старушку, Дженифер раскрыла над ней зонт так, чтобы своим краем он закрывал Алису. Собака посмотрела на нее и, Дженифер могла поклясться, улыбнулась. Во всяком случае, вильнула хвостом.
        — Не возражаете, если я пройдусь вместе с вами?
        Луиза остановилась, слегка повернулась и посмотрела вверх на Дженифер, которая была гораздо выше ее.
        — С вашей стороны это очень мило, девушка. У вас есть имя?
        Черт побери, она забыла придумать себе имя!
        — Дорис,  — назвала она первое пришедшее ей на ум и нахмурилась. Откуда, черт возьми, оно взялось? Теперь придется какое-то время отзываться на него.
        — Послушайте, Дорис, вы только что из армии?
        — Нет,  — засмеялась Дженифер.  — Сейчас такая мода.
        — Гм.
        Луиза осмотрела ее с ног до головы, но от комментариев воздержалась. Она двинулась вперед, и какое-то время они шли молча. Затем она остановилась, повернулась к Дженифер и спросила:
        — А что привело вас в Боулдер?Сити?
        Еще один прокол. Дженифер поняла, что плохо продумала свое поведение. У нее хватило ума побрить голову и сбрить брови, и на этом ее воображение закончилось.
        — Я была в Лас?Вегасе и подумала, что никогда не видела плотины или Большого каньона. Может быть, я еще съезжу туда.
        — Отличная идея,  — сказала Луиза и снова зашагала вперед. Это будет долгая прогулка, независимо от расстояния, поняла Дженифер. Луиза шла медленно и не могла разговаривать на ходу. Если она хотела что-то спросить, останавливалась, поворачивалась, поднимала голову, спрашивала и ждала ответа.  — А вы здесь надолго задержитесь?
        — Нет. На день или на два. Или на три.  — Произнеся это, Дженифер огляделась. Они миновали парк и вышли на потрескавшийся тротуар в старом районе, который Дженифер видела раньше. Небольшой американский городок. По сравнению с городами Южной Флориды он казался вымершим. Слишком скучный и простецкий для человека вроде Ника Ноубла. Этим он ей и понравился.
        — Ну, вот мы и пришли,  — сказала наконец Луиза, останавливаясь перед одним из крошечных домиков, который располагался в двух кварталах от парка. Этот дом и еще два соседних были недавно покрашены и содержались в порядке. Луиза заковыляла к двери.
        — Спасибо, Дорис. Надеюсь, тебе понравится у нас в Боулдер?Сити. Это прекрасный городок,  — сказала Луиза.
        Алиса поглядела на Дженифер, ее хвост пару раз вильнул туда?сюда. И они обе исчезли внутри дома.
        Дженифер пошла назад, крутя над головой зонтиком. Добравшись до «Консервной банки», она увидела, что там прибавилось народу, а на окне появилось объявление, которого, она была уверена, раньше не было. «Нужна помощь».
        Она подошла к стойке и протянула зонт Базу.
        — Я довела ее до дому. Упрямая старушка, правда?
        — Она любит ходить пешком. Говорит, что это помогает ей поддерживать силы. Я думаю, ей около восьмидесяти, и она уже тридцать лет завтракает здесь.
        — В какой конкретно помощи вы нуждаетесь?  — спросила девушка. Ее саму удивил этот вопрос.
        — Во всем понемногу,  — ответил Баз, пожав плечами.  — Утром в будние дни в этой закусочной бывает мало народу. Я могу справиться и сам, но лучше, если у меня будет постоянный помощник. Надо будет подавать еду, мыть посуду, подметать пол. Если будет много народу, мне придется обратиться к помощи двух других официанток, но они могут не согласиться. Вы же знаете этих… официанток.
        Дженифер огляделась и, убедившись, что их никто не подслушивает, спросила:
        — Вам конечно же нужны рекомендации?
        — Можно обойтись и без них,  — сказал Баз.  — Похоже, вас это заинтересовало.
        — Я… э… в общем-то ищу работу. Я работала официанткой, но уже давно — когда была подростком.
        — За прошедшие годы мало что изменилось. Я плачу по минимуму, вы обслуживаете свои столики, получаете чаевые, делите их с другими девушками, когда работаете вместе, и можете бесплатно питаться во время своей смены или когда отдыхаете. Мне нужен человек, который приходил бы к открытию, к пяти часам утра. Это очень рано.
        — Я люблю рано вставать.
        — Я полагаю, у вас нет удостоверения личности?
        — Я… э…  — Она покачала головой.  — Нет.
        — А имя у вас есть?
        — Дорис.
        — Ну хорошо, Дорис. Увидимся завтра утром в пять.
        Дженифер улыбнулась, хотя внутренний голос спросил ее: чему ты, черт возьми, улыбаешься? Ник сейчас, наверное, рвет в ярости на кусочки твой пеньюар от Веры Ванг, а ты соглашаешься работать в паршивой забегаловке за минимальную оплату!
        Но это будет честная работа, подумала она, и никто не потребует от нее любви. Особенно теперь, когда голова у нее бритая, а сама она носит мужскую одежду. Зато она сможет растянуть подольше деньги, хранившиеся в ее рюкзачке, и у нее будет время подумать о том, как жить дальше. В конце концов, в этой закусочной чисто, тепло и безопасно, сюда ходят приличные люди, а ей сейчас надо быть предельно осторожной. Кроме того, Ник Ноубл ни за что не догадается искать ее в этом скучном городишке, в двадцати милях от Лас?Вегаса.
        Она поживет здесь немного. Дженифер не знала, что станет делать потом, но была уверена в одном — роскошного дома с живописным видом на океан у нее больше не будет. Все это в далеком прошлом, если, конечно, она опять не найдет себе богатенького старикашку. Впрочем, в нынешнем ее положении это было все равно что искать снег в аду.
        — Да, и вот еще что, Дорис. Я советую вам поселиться в мотеле «Закат» на Карвере. Он находится недалеко, владелец берет плату за неделю и недорого, к тому же там тепло. Он не особенно роскошен, зато чист и безопасен. Но только не говорите Чарли, что это я послал вас туда. Я считаю его своим другом, но не хочу, чтобы моя новая официантка замерзла насмерть. И вам нужно будет надевать на голову шарф или платок. В бейсболке обслуживать посетителей нельзя, а ваша бритая голова, боюсь, распугает всех любителей чая с пирожными.
        — Да?да, конечно. Нет проблем.
        — Учтите, что работа довольно тяжелая, да еще и низкооплачиваемая.
        — Похоже на то,  — ответила она, улыбнувшись.  — Спасибо вам, Баз. Вы хороший человек.
        — Нет, что вы, я — тиран. Со временем вы меня возненавидите. Снимите это объявление, пожалуйста.
        В соответствии со своим новым обликом Дженифер проколола левое ухо и вставила туда пять серебряных колец. Неделю ей пришлось спать на правом боку, но узнать в ней женщину, которая бежала из Гранд?отеля МГМ семь дней назад, было теперь невозможно.
        В закусочной у нее не было ни времени, ни возможности вспоминать о своем прошлом, о том, где она жила и о чем мечтала. Она очень быстро поняла, что Баз заметил, что она нуждается в помощи, и повесил это объявление, которое всегда лежало на полке под кассой. Он, вероятно, вешает его всякий раз, когда в его закусочную заходит человек, которому, как ему кажется, нужна поддержка.
        Баз был старым холостяком и держал это кафе уже сорок лет. Он рассказал Дженифер, что у него хороший дом, но ему там очень одиноко. Он любил свою работу и проводил здесь весь день — с пяти утра до девяти вечера. Баз утверждал, что дома у него в холодильнике нет никакой еды, и платил жене Адольфо, чтобы она раз в две недели убирала его комнаты и стирала белье.
        Он был простым человеком и почти всех, кто заходил к нему в закусочную, считал своими друзьями, за исключением приезжих, посещавших городок в выходные дни. И еще девушка поняла, что, раз Баз взял ее под свою опеку, все окружающие приняли ее как члена своей семьи.
        — Приходите на работу в субботу и в воскресенье рано утром,  — сказал Баз.  — Можете отсыпаться два будних дня, но, встав, приходите сюда завтракать.
        — Не надо,  — ответила она.
        Он с притворным удивлением посмотрел на нее.
        — Вы хотите сказать, что будете завтракать где?нибудь вдругом месте?
        И она не решилась отказаться. По крайней мере, сейчас.
        Еда в закусочной была не слишком изысканной. Но зато качественной и дешевой. И совсем не пресной. Все — от куриной лапши до жареного мяса — имело легкий испанский привкус.
        Дженифер поселилась в мотеле «Закат», которым управляла пожилая женщина по имени Розмари. Она назначила ей особую плату в 1 доллар 50 центов за неделю без обслуживания и дала понять, что делает это только ради База. Этот мотель, несомненно, был гораздо лучше того, в котором она остановилась по приезде, но совсем не таким, к каким она привыкла. Ткань у простыней была такой грубой, что Дженифер казалось, будто она спит на соломе, а ванная комната, хоть и чистая, нуждалась в ремонте. Эта комната и в подметки не годилась номеру в Гранд?отеле МГМ, но зато в ней Дженифер чувствовала себя в безопасности.
        Баз легко бы справился с работой и сам. Утром людей почти не было, и она быстро перезнакомилась почти со всеми завсегдатаями кафе. Приходило время ланча, но посетителей не прибавлялось.
        После обеда Дженифер шла в библиотеку, где читала газеты, журналы и искала в Интернете сведения о Нике и Барбаре Ноубл. Но пока ей ничего не попадалось. Библиотекарша была всего на несколько лет старше Дженифер. Она носила пластиковую карточку, на которой было написано ее имя — Мэри Клер. Увидев, что Дженифер часто заходит к ним, и узнав, что она работает в закусочной База Уайлдера, она спросила, не хочет ли та записаться. Заполняя карточку, Дженифер придумала себе фамилию Бейли. Дорис Бейли. Закончив поиски в Интернете, она взяла на дом роман.
        Дженифер с детства любила читать. Вероятно, это был способ защититься от одиночества. Она забывала, что живет в доме на берегу океана по милости своего богатого дружка, и представляла, что очутилась в старом железнодорожном вагоне, стоящем в аллее. Книги помогали ей забыться, и Дженифер давно уже научилась считать время, проведенное за чтением, небольшой передышкой в постоянной гонке за жизнью. Во все времена — и когда она была девочкой, и когда превратилась в удачливую содержанку, а потом в лысую официантку в паршивой забегаловке — книги были для нее спасением.
        Возвращаясь однажды из библиотеки в мотель, с рюкзачком за спиной и бейсболкой на голове, Дженифер увидела черный лимузин, который медленно двигался по улице. Затененные окна не позволяли разглядеть тех, кто ехал в нем, но на табличке было написано «МГМ 12», и Дженифер сразу же поняла, что это одна из машин отеля. Она велела себе не останавливаться, не смотреть, никак не реагировать. Вполне возможно, что кто-то из постояльцев нанял этот лимузин, чтобы посмотреть на плотину, которая, как она слышала, представляет собой величественное зрелище.
        Но вполне возможно, что кто?то, кого она слишком хорошо знала, искал именно ее.
        Глава 3
        Через несколько дней, когда Дженифер подметала пол в закусочной, вошла официантка, которая работала после обеда. Это была старшеклассница по имени Хедда, девчушка с причудами — на ее голове торчали короткие черные волосы с пурпурными кончиками, в язык было вставлено кольцо, в нос — маленький пирсинг из горного хрусталя, а на спине, из?под джинсов с низкой талией выглядывала крупная татуировка. Хедда внимательно оглядела Дженифер с головы до ног, и ее, несомненно, красивое лицо осветила улыбка.
        — Круто,  — сказала она,  — ты сама себя побрила или ходила куда?  — спросила она, показывая на лысую голову Дженифер.
        — Я… э?э… я не нуждалась ни в чьей помощи,  — ответила Дженифер, стягивая шарф со своего сверкающего черепа. Ей вдруг захотелось объяснить этой девчушке, что она когда-то была очень модной особой и прекрасно знает секретарское дело и что в свободное время вполне могла бы вести бухгалтерский учет в заведении такого масштаба. И что еще она умеет танцевать танго, водить крутую тачку и быстро считать. Не говоря уж о благоприобретенной способности находить и доить богатых стариков.
        — Знаешь, что сделает тебя еще круче? Татуировка. Прямо на голове. Могу дать тебе адрес хорошего художника.
        — Я подумаю об этом,  — ответила Дженифер.  — Но я решила ради разнообразия отрастить волосы.
        — Я бы не стала,  — заявила Хедда.  — Сейчас ты выглядишь крутой иностранкой. Настоящей иностранкой.
        — Ух ты!  — воскликнула Дженифер.  — Я не получала такого комплимента уже не знаю сколько времени.
        — Но это правда.
        В первые выходные, которые она провела в Боулдер?Сити, Дженифер познакомилась с Глорией, которая обычно обслуживала посетителей по вечерам и утром в субботу. Увидев Дженифер,
        Глория, которой было уже за пятьдесят, воскликнула:
        — Пресвятая Богородица!
        — Ты к ней привыкнешь,  — закричал Баз из-за стойки.  — Хедда считает, что это очень круто.
        Глория покачала головой:
        — И зачем вы, девушки, так уродуете себя? Почему бы вам, по крайней мере, не нарисовать себе брови? Я могу помочь.
        — Спасибо,  — ответила Дженифер,  — я буду иметь это в виду.
        У Глории был муж, прикованный к постели, поэтому она работала по гибкому графику — но Баз, по?видимому, относился к этому очень спокойно. Когда Глория работала, за ее мужем присматривала соседка, но, если она вызывала Глорию, та тут же срывалась домой, бросая все дела.
        Глория была толстой, но приятной женщиной с мягкими кудряшками. Каждую неделю она укладывала свои короткие темные волосы в салоне красоты, расположенном чуть дальше по улице, и покрывала прическу лаком, что помогало сохранить ее форму неизменной. Ее волосы всегда были уложены, а акриловые ногти покрыты ярко?красным лаком, под цвет ее губ. Глория сильно красилась и подрисовывала брови, придавая им форму высокой арки, отчего ее лицо имело удивленное выражение.
        — Вам надо пользоваться косметикой,  — говорила она Дженифер.  — Тогда, может быть, вы не будете выглядеть такой… Ну, я не знаю… голой, что ли?
        — Наверное, я не ошибусь,  — заметила Дженифер,  — если скажу, что зашла, наверное, слишком далеко.
        — Слово «наверное» тут лишнее, дорогая,  — заметила Глория.
        — А вот Хедде нравится,  — добавляла Дженифер.
        — Хедда тоже из тех, кто бреет себе голову и любит выступать.
        — Эй!  — кричал Баз.  — Не заводитесь. С меня хватит одной лысой головы и пурпурных волос!
        Хедда сразу же подружилась с Дженифер, возможно, потому, что они обе были со странностями и имели мало тряпок из-за скудости своих средств. Хедда часто приводила с собой своего маленького брата Джоуи. Его, по?видимому, всегда оставляли на нее, поскольку их мать работала по ночам. Она была официанткой, подававшей коктейли в одном из казино, и Хедда вечером укладывала брата спать, а утром провожала его в школу, пока мать спала.
        Дженифер набрела на дом Хедды, когда гуляла по городу. Отойдя недалеко от мотеля, она вдруг оказалась в квартале, застроенном домиками на две и четыре семьи и крошечными бунгало, которые были похожи на развалюхи и нуждались в покраске и ремонте. Позади них тянулись навесы для машин, а почти все передние дворики были ужасно грязными. Девушка увидела немецкую овчарку, сидевшую на цепи у дерева перед одним из домишек, грузовик, стоявший прямо у входной двери. Перед другим домом парень чинил мотор своей машины, а перед третьим играл с игрушечным грузовиком в грязи маленький мальчик. Из двери этого бунгало вышла Хедда, перекинув через плечо сумку с книгами. Стеклянная дверь за ней громко захлопнулась, и Дженифер показалось, что она вернулась в прошлое.
        Пятнадцать лет назад Дженифер была, наверное, такой же, как Хедда, только Хедда самовыражалась более раскованно, чем в свое время осмеливалась Дженифер. Ей с матерью часто приходилось жить в таких вот трущобах, а порой и в еще более ужасных условиях. Иногда они даже ночевали на улице. Четыре месяца они прожили в фургоне фирмы «Олдсмобиль Виста Крузер» и изредка ходили помыться в душ в Армию спасения.
        Женщина с похожими на паклю волосами, одетая в потрепанный купальный халат из шотландки, открыла дверь того же домика, из которого вышла Хедда, и заорала:
        — Хедда! Сколько раз я должна тебеповторять?
        Хедда мгновенно обернулась.
        — Извини, мама,  — услышала Дженифер ее голос.
        Хедда бросила сумку с книгами, вернулась в дом и снова вышла, неся в руке помойное ведро. Дженифер замерла на месте, наблюдая за ней. Хедда обошла дом и там, под навесами для машин, выбросила мусор в контейнер. Она поставила ведро, подхватила сумку с книгами и, заметив Дженифер, радостно заулыбалась.
        — Привет, Дорис, что ты здесь делаешь?
        — Иду в библиотеку и по дороге изучаю город. Я живу в «Закате», совсем недалеко отсюда.
        — Да? Мы тоже жили там некоторое время. Потом нам сдали этот дом. В нем есть кухня. Старая кухня, но все?таки. А я иду на работу.
        — С книгами?
        — После обеда народу немного, и, освободившись, я делаю уроки,  — сказала Хедда.  — Знаешь, если тебе захочется погулять в выходные, я с удовольствием тебя подменю.
        — Я буду иметь это в виду.
        — Я мечтаю попасть на школьный бал,  — сказала Хедда и сразу же засмущалась.
        — Только мечтаешь?  — переспросила Дженифер, идя вместе с ней в сторону закусочной.
        — Я не уверена, что смогу пойти,  — ответила Хедда, глядя в землю.  — Я еще не решила.
        Дженифер сразу же все поняла. Ей нужны деньги. Между завтраком и ланчем работы было мало, Дженифер сама искала, чем бы заняться, чтобы не сидеть сложа руки. Перед тем как появлялась Хедда, пол в закусочной был подметен, туалет вымыт, столы и пол в нишах протерты. Готовкой и уборкой занимался в основном Адольфо. Баз получал деньги, наливал кофе и обслуживал за стойкой.
        Когда около половины третьего приходила Хедда, она доливала кетчуп в бутылочки и досыпала в баночки соль, перец и сахар, а потом усаживалась в задней нише, раскладывала книги. За время своей трехчасовой смены она обслуживала человек двадцать, не больше. Глория приходила в пять, и ужин, продолжавшийся с полшестого до половины восьмого, шел своим чередом. Поужинать приходили все завсегдатаи заведения. Дженифер знала это, поскольку и сама несколько раз в это время заходила в закусочную поесть. Народу было много только по утрам в субботу и воскресенье. Так что Хедде вряд ли удастся много накопить с ее низкой зарплатой и грошовыми чаевыми.
        — Я думаю, тебе надо пойти на бал, если достанешь приличное платье,  — сказала Дженифер.
        — Да где ж его достанешь,  — ответила Хедда.
        Дженифер не знала, как долго она сумеет продержаться на своих сбережениях и зарплате официантки, но ее успокаивало, что она раньше клала деньги на счета, о которых Ник Ноубл ничего не знал. По крайней мере, пока. Она не знала, когда сможет до них добраться, но, в отличие от Хедды, они у нее были.
        Первая неделя ее работы в закусочной прошла хорошо, ее внешность никого особенно не шокировала, и завсегдатаи относились к ней дружелюбно. Каждое утро приходили Луиза с Алисой, и Дженифер с нетерпением ждала их. Ей нравилась прямая и грубоватая манера старушки вести себя, она чувствовала, что к Луизе все относятся с уважением. Приходила и соседка Луизы — стройная и элегантная Роза. Она ела немного — чай с тостом. Дженифер обожала смотреть, как общаются эти две совершенно не похожие друг на друга женщины. Луиза была невысокой, тучной, с тонкими седыми волосами, Роза была выше ростом, худая как щепка, с ярко?рыжими крашеными волосами, хотя ей уже исполнилось семьдесят.
        Однажды утром, когда она работала уже вторую неделю, она услышала, как ее приветствует Марти, хозяин букинистического магазина:
        — Так это вы — та самая бритая девица, о которой я много слышал?
        «Вот оно, началось,  — подумала Дженифер.  — Разве можно стать незаметной с бритой головой?»
        — Думаю, что это я,  — ответила она.  — Быстро же здесь разносятся новости.
        — А что нам здесь еще делать?  — спросил Марти и широко улыбнулся.  — Слава богу, изредка появляются новые лица.
        Двое местных полицейских подъехали на горных велосипедах к закусочной, поставили их на видном месте и вошли внутрь. Увидев полицейских, Дженифер сразу же занервничала, боясь, что ее опознают, но их, по?видимому, ничего, кроме завтрака, не интересовало. Толстенький коротышка, Рьян, спросил ее:
        — Ну а теперь признавайся, к какой банде байкеров ты относишься?
        — К банде Швинов,  — ответила она, наливая ему кофе.
        Его коллега и двое других посетителей рассмеялись, но Рьян покачал головой и произнес:
        — Что это еще за Швин? Я не слышал о такой банде!
        Дженифер познакомилась в закусочной также с ветеринаром Сэмом, судьей Мехони и девочками из салона красоты. Бегающих по утрам в парке подруг звали Мерилин и Жаннетт. Войдя в закусочную на третье утро, они уже кричали ей:
        — Привет, Дорис!
        Однажды в закусочную пришел красивый молодой человек, и Баз велел Дженифер подойти к нему и представиться. Молодого человека звали Алекс, и он был вторым соседом Луизы. Девушка взяла кофейник, подошла к столику и сказала:
        — Здравствуйте, я — Дорис. Я каждое утро встречаю здесь вашу соседку Луизу.
        — Гм,  — ответил Алекс, переворачивая страницу газеты.
        Дженифер налила ему кофе и продолжила:
        — И Алису.
        Но Алекс ничего не ответил. Он посмотрел на нее поверх газеты и нахмурился.
        — Да, я лысая,  — сказала Дженифер, заметив его взгляд.  — Совершенно лысая. Сливки? Сахар?
        Но молодой человек покачал головой и уткнулся в свою газету.
        — Он отнесся ко мне совсем неприветливо,  — доложила она Базу.
        Дженифер часто видели гуляющей по городу в бесформенных камуфляжных штанах, рабочей рубашке, которая была ей велика, ветровке, обвязанной вокруг бедер, высоких ботинках и с неизменным рюкзаком на спине. Она ходила из закусочной в мотель, оттуда в библиотеку и в парк и назад в закусочную. Гуляя, девушка была очень внимательной, так как опасалась, как бы не появился тот черный лимузин. Но его не было.
        Погода стояла прохладная и облачная, время от времени шел дождь, поэтому большую часть времени Дженифер проводила в мотеле за чтением книг. Она вставала очень рано — в половине пятого, поэтому ложилась спать в восемь или в девять часов.
        Однажды она покинула «Закат» в то время, когда ей надо было ложиться спать, и рискнула зайти в закусочную поужинать. Она собиралась съесть кусочек пирога и выпить кофе. В закусочной было пусто. На табурете у стойки сидела Глория, а напротив нее стоял Баз. Адольфо сидел в своей нише в дальнем углу, разложив на столе газету.
        — Я думала, вам надоедает торчать здесь целый день,  — удивилась Глория.
        — Я вспомнила о яблочном пироге,  — сказала Дженифер.  — И еще в комнате мотеля нет телевизора.
        — Я собирался завести здесь телевизор,  — произнес Баз.  — Но тогда Глорию от него не оторвешь.
        — Возможно. Садитесь здесь, девочка. Баз, дай девочке чашку.
        — Вы когда?нибудь бываете дома, Баз?  — спросила Дженифер, забираясь на табурет.
        — Эта старая забегаловка мне дороже родного дома,  — ответил он, подавая ей чашку. Он налил кофе Дженифер и Глории, затем вытащил из кармана серебряную фляжку и наклонил ее над чашкой Дженифер. Она отрицательно покачала головой, но Глория постучала по ее чашке ложечкой.
        — А,  — сказала Дженифер, все поняв.  — Бесплатное угощение.
        — Вроде того,  — согласилась Глория.
        — Я обычно ужинаю со своей семьей,  — сообщил ей Адольфо из дальнего угла.  — Моя Кармел готовит лучше меня. Мы ужинаем рано, и я обычно возвращаюсь сюда на ночь. Но сеньор Баз справляется и без меня, если мне нужно остаться дома. Он не хочет, чтобы об этом знали, но он и сам умеет неплохо готовить.
        — Дела у нас идут недурно,  — произнес Баз.  — Мне здесь нравится. Всегда нравилось. Хотите мороженого к этому пирогу?
        — Хочу,  — ответила Дженифер.
        Она так увлеклась едой, что не расслышала, как кто-то тихонько постучал в заднюю дверь. Адольфо пошел посмотреть, кто там. Приоткрыв дверь, он увидел человека в старой заношенной куртке и крикнул:
        — Сеньор Баз, к вам пришли.
        — Впусти его, Адольфо. Я уже все приготовил.
        Баз ушел на кухню и вернулся с миской, над которой поднимался пар, и с корзиночкой булочек, а Адольфо ввел в закусочную оборванного старика. Старик весь зарос щетиной и так шаркал ногами, словно они были связаны веревкой. Он молча уселся в конце стойки, и Баз поставил перед ним суп и булочки. Потом налил ему чашку кофе, щедро добавив в него сливок.
        Единственным человеком, который не понимал, что происходит, была Дженифер, которая, поедая свой пирог, уголком глаза наблюдала за стариком.
        Адольфо вышел из раздевалки в пальто и шляпе и попрощался с Базом, Глорией и Дженифер.
        Пока Баз был занят на кухне, Глория рассказала Дженифер о своем муже Хармоне, которого четыре года назад хватил удар. Она нашла его полумертвым на полу в гараже. Ему каким-то образом удалось выкарабкаться, но он стал совершенным инвалидом. Он почти ничего не говорит, но она научилась говорить за него.
        — По правде говоря, работа помогает мне отвлечься,  — сказала толстуха.  — Вы даже не догадываетесь, как тяжело ухаживать за инвалидом. И в моральном смысле тоже.
        Человек, сидевший в конце стола, встал и ушел, не сказав ни слова, не поблагодарив База и ни с кем не попрощавшись.
        — Он что, бездомный?  — спросила Дженифер Глорию.
        — О нет, бог мой. Он живет в двух кварталах отсюда. Вдовец. Мы его не часто видим, но Баз всегда ему напоминает, что в конце дня в закусочной у него остается еда, которую он все равно выбросит. Иногда он заходит и съедает то, что осталось.  — Глория встала и унесла посуду, из которой ел старик.  — Чаевых он не дает,  — засмеялась она.
        В последующие две недели Дженифер узнала о закусочной то, что не бросилось ей в глаза сразу. Особенно о Базе. У него, похоже, были постоянные клиенты из числа голодных, которые нуждались в бесплатном куске хлеба. Однажды Дженифер заметила, как Баз налил в кофе одному из таких завсегдатаев коньяку из своей фляжки.
        — Я не ошиблась, вы только что угостили этого человека коньяком?
        — Он в этом нуждался,  — ответил Баз, демонстрируя всем своим видом, что не желает обсуждать эту тему.
        Она узнала также, что у База была своя служба доставки еды на дом. Часто он уходил из закусочной, взяв с собой пакет с едой. Или просил Адольфо или Хедду, когда они кончали работу и уходили домой, занести по дороге кое?что для мисс Смит или мисс Хэддок. Делалось это от случая к случаю, но у База в голове, вероятно, имелся определенный график доставки пищи нуждающимся. Он, похоже, знал, когда и кому потребуется его помощь.
        В субботу утром, около девяти часов, закусочная была битком набита народом, и Хедда носилась как угорелая по залу. Дженифер уже научилась быстро обслуживать посетителей, но все равно до быстроты и точности Хедды ей было далеко.
        — Не волнуйся,  — успокаивала ее Хедда.  — Ты работаешь хорошо, а я всегда могу тебя подстраховать.
        Накладывая на тарелки сосиски, поджаренные на гриле, Хедда переключила радио на станцию, которая передавала буги?вуги.
        — О Матерь Божья,  — простонал Баз.
        В маленькую закусочную ворвалась песня Ашера, и Хедца воскликнула:
        — О, е!
        Положив на одну руку две тарелки с сосисками, завтраком и держа в другой руке кофейник, она сделала два шага вбок в ритме хип?хопа. Широким жестом она поставила тарелки на стол, рывком, который совпадал с ритмом ударных, налила кофе и отпрыгнула от стола, возвращаясь к стойке.
        Один посетитель начал отбивать на столе ритм руками, другой застучал ложечкой по блюдцу. Приободренная этим, Хедда, танцуя, стала убирать со столов тарелки. Дженифер, которая всегда любила танцевать, не смогла удержаться и присоединилась к Хедде, двигаясь в ритме танца от стола к нише и от ниши к столу, подхватывая по пути тарелки. Потом отскочила назад и закружилась, как это делала Хедда.
        Пока официантки прыгали и скользили по залу, посетители с энтузиазмом отбивали ритм. Песня продолжалась минуты три, не больше, и, когда она закончилась, девушки поклонились и расхохотались. Небольшая аудитория зааплодировала.
        — Ты хорошо танцуешь, Дорис,  — сказала Хедда, а потом шепнула: — Как ты думаешь, кто?нибудь из этих хмырей подкинет нам лишний доллар?
        В конце смены они подсчитали чаевые и разделили их. Улов был хорош — лицо Хедды светилось радостью, когда она засовывала в карман шестьдесят долларов.
        — Да, пожалуй, я попаду на этот бал,  — сказала она.  — Мой дружок Макс говорит, что возьмет у старшего брата машину на всю ночь, чтобы отвезти меня туда.
        — Вот, держи,  — сказала Дженифер, протягивая ей двадцать долларов.  — Ты работаешь в два раза быстрее, чем я.
        — Нет, я не возьму,  — отказалась Хедда.  — Договорились пополам, значит, пополам. Кроме того, народу сегодня было больше, чем обычно. И я думаю, что нам добавили за танец.
        — Да, наш оркестр не подкачал,  — засмеялась Дженифер.
        — Хедда,  — раздался вдруг резкий женский голос.
        Обе девушки обернулись и увидели мать Хедды, которая стояла в дверях, держа за руку семилетнего мальчика. Дженифер узнала ее не сразу — с того дня, когда она видела ее у двери в бунгало, ее внешний вид изменился к лучшему. Но этот резкий тон нельзя было спутать ни с чем; Дженифер поразило, что эта женщина была ее ровесницей — ну, может быть, на год младше или старше ее, должно быть, родила Хедду еще подростком. Это была довольно привлекательная блондинка, только немного бледная. Ее сильно портило выражение вечного недовольства на лице — улыбка сделала бы ее красивее.
        — Тыничего не забыла?  — спросила она.
        — Иду, мама. Мама, познакомься, это Дорис — наша новая официантка. Дорис, это моя мама, Сильвия.
        — Привет,  — коротко бросила Сильвия.  — Хедда, из-за твоей болтовни я опоздаю на работу.
        — Извини, мама. Я только налью Джоуи содовой воды и потом отведу его домой.  — Хедда наклонилась к брату.  — Чего тебе больше всего хочется, дружок? Вишневой кока?колы?
        — Да!  — сказал он, залезая на табурет.
        — Хедда, выйдем?ка на минутку, мне надо с тобой поговорить,  — сказала Сильвия и, повернувшись, направилась к двери.
        — Иди, я налью мальчику кока?колы,  — сказала Дженифер.  — Приятно было с вами познакомиться,  — крикнула она вслед Сильвии.
        Сильвия обернулась и кивнула, но было видно, что она думает о другом. Опаздывает на работу, решила Дженифер. Она видела в окно, выходившее на улицу, как мать что-то говорит Хедде. Затем Хедда сунула руку в карман, вытащила свои чаевые и протянула матери две двадцатки. Но Сильвия не убрала руку, и Хедда отдала ей все, что у нее было.
        У Дженифер сжалось сердце. Она надеялась, что Сильвия поцелует дочь, обнимет ее или как?нибудь по?другому продемонстрирует свою благодарность — ну, хотя бы улыбнется,  — но Сильвия просто ушла, и сердце Дженифер упало.
        Хедда немного постояла, глядя вслед матери. В закусочную она вернулась погрустневшей, но, к ее чести, не повесила носа. И никому не сказала, что отдала матери все свои деньги.
        В мотеле «Закат» были стиральная машина и сушилка, в которую надо было бросать монеты. Дженифер надела хлопчатобумажный костюм, самую первую вещь, которую она купила после бегства из отеля МГМ, и постирала одежду и простыни. Ничто не давало ей большего ощущения роскоши — даже в своем форт?лодердейлском домике,  — чем чистые простыни.
        Лежа в кровати, пахнущей свежестью, и готовясь безмятежно уснуть, она слышала звуки, доносившиеся из-за тонких стен. У кого-то орало радио, из другого номера доносились голоса молодых людей. Иногда из окна доносились сигналы машин, рев двигателей и звук скейтборда, проносящегося мимо ее комнаты, который нельзя было спутать ни с чем.
        «Что я здесь делаю?» — в сотый раз спрашивала она себя. Она много раз представляла себе свое будущее, но воображение никогда не заносило ее так далеко. Она думала о том, чтобы создать агентство по торговле недвижимостью или туристическое агентство.
        Девушка не расстраивалась из-за того, что оставила в отеле все свои дорогие наряды, не тосковала она и по частым посещениям дорогих салонов красоты и курортов. Она не хотела всю свою жизнь быть подружкой богатых развратников, более того, чем раньше она с ними порвет, тем лучше. Но она никогда не думала о том, что вернется в те суровые жизненные условия, в которых прошли ее детство и юность.
        Время летело быстро. Дженифер проработала в закусочной уже почти четыре недели. Ник, очевидно, оставил надежду найти ее. Она каждый день боялась увидеть машину с его шофером, медленно проезжающую по улице. Но машины не было, и Дженифер решила, что Ник вернулся во Флориду и, возможно, ищет ее там, где осталось все ее имущество. А здесь, в Неваде, он, может быть, поручил местной полиции найти ее?
        Дженифер сказала себе — потерпи. Надо жить одним днем. Потом она придумает, как забрать свои сбережения и начать новую жизнь — заняться недвижимостью или создать туристическую фирму.
        Перед тем как погрузиться в сон, Дженифер подумала, что в ее нынешней жизни есть много приятного. Приносить Луизе завтрак, а Алисе — печенье. Танцевать между столиками с Хеддой. Смотреть, как Баз заботится о соседях.
        То, что ей приходилось ходить лысой, носить одежду из армейского магазина или питаться мясом по?мексикански, ее совершенно не волновало…
        Глава 4
        Дженифер наблюдала, как Луиза Барстоу осторожно ковыляет по разбитому тротуару, передвигая вперед сначала одну согнутую ногу, потом другую и опираясь скрюченными пальцами на палки, помогавшие ей держаться прямо. Ее седые волосы при каждом шаге медленно взлетали и опускались. Несомненно, ей было очень тяжело, но она говорила Дженифер, что если не будет как можно больше ходить, не обращая внимания на боль в суставах, то вскоре уже не сможет встать с постели. Ей предлагали ездить на скутере или в инвалидной коляске, но она отказалась.
        — Я и так слишком быстро разрушаюсь,  — сказала она.  — Я видела своих ровесников, которые ездят в коляске, и знаю, во что они превратились. Они перестали ходить и угасают еще быстрее, чем я.
        Для женщины восьмидесяти лет с сильным артритом она держалась очень хорошо. Рядом с ней, почти такая же старая и медлительная, шла Алиса. Собаке было четырнадцать лет, а для ее породы это очень много. Дженифер восхищалась ими обеими и думала о том, будет ли у нее в таком возрасте столько сил. Впрочем, вряд ли она вообщедоживет до такого возраста.
        Луиза раньше была преподавателем, профессором колледжа и приезжала в Лас?Вегас по работе, а Баз был единственным человеком в городе, закусочная которого открывалась в пять утра.
        — Но я уже больше не преподаю,  — сказала она как-то Дженифер.  — Сначала после смерти моего мужа, Гарри, я ходила к Базу ради общения с людьми, потом стала ходить ради того, чтобы двигаться, а теперь это уже вопрос выживания. Но по утрам я уже не соскакиваю с постели.
        Когда Луиза наконец дошла до кафе, Дженифер открыла ей дверь.
        — Доброе утро, мадам профессор,  — сказала она. Лицо Луизы сразу же засияло, и Дженифер поняла, что ей нравится, когда ее так называют.  — Две палки свидетельствуют о том, что вам сегодня удалось укротить свой артрит,  — заметила девушка.
        — Ха. Это вы так думаете. Просто я сегодня особенно расхрабрилась.
        — Так я и поняла.  — Дженифер поставила миску с водой перед Алисой на тротуаре, а Луиза вошла в закусочную и уселась за стол.
        Утром Дженифер всегда с нетерпением ждала, когда придут Луиза с Алисой.
        — У тебя из?под кожи выпирают кости, Дорис,  — сказала Луиза сразу же после знакомства. И она всегда задавала прямые вопросы, спрашивая о том, о чем Дженифер не хотелось говорить. Вопросы вроде — откуда ты родом и кто твои родители?
        Дженифер призналась, что родилась на Среднем Западе, что почти соответствовало истине. Ее дед с бабушкой всю свою жизнь прожили в Огайо, а Дженифер с матерью постоянно переезжали с места на место. И еще она сказала, что, к сожалению, родственников у нее никого не осталось.
        Она принесла Луизе чаю.
        — Вот ваш чай. Что вы будете сегодня на завтрак?
        — Не знаю,  — ответила Луиза.  — Я не хочу есть.
        — Аппетит приходит во время еды. Вам надо хорошо питаться.
        — Вдовы обычно пропускают завтрак или обед или перекусывают на ходу. Разве тебе не известно об этом, Дорис? Впрочем, к Розе, моей соседке, это не относится. Она в свои семьдесят прекрасно себя чувствует и каждый вечер готовит нормальный ужин и съедает его, сидя за столом. Но Роза ведь никогда не была замужем, и это сказывается.
        — Почему?
        — Я не знаю. Замужество отнимает много сил. А когда твой старикан умирает, исчезает и последний повод готовить обеды и ужины. Ноперед тем, как я вышла замуж, я никогда не перекусывала на ходу.  — Она фыркнула: — Меня выдали замуж в семь лет.
        — В семь лет? Слишком рано. Вы что, родились в семье бродяг?
        — Кого?кого?
        — Тех цыган, которые выдают своих дочерей замуж еще до того, как они окончат начальную школу.
        — Ты слишком много знаешь, Дорис, для байкерши.
        Дженифер рассмеялась.
        — Я люблю читать журналы — например, «60 минут». Что вы скажете, если я принесу вам яйца и фрукты?
        — Прекрасно. Ты ведь здесь уже около месяца, Дорис?
        — Вроде того. А тост из цельных зерен вам принести?
        — Только без масла. Тебе, должно быть, понравилось у нас в Боулдер?Сити, иначе ты бы давно уже уехала. По крайней мере, в поисках работы получше.
        — Ну что вы, доктор Барстоу,  — лучшего мне не надо!
        Дженифер нравилось смотреть, как светлеет лицо Луизы, когда она называет ее доктором. Услышав это в первый раз, Луиза так прямо и сказала, что ей нравится, когда ее так величают. В конце концов, она получила академическое звание в ту пору, когда женщин еще неохотно принимали в ученой среде.
        — Базу повезло, что вы к нему ходите. Вы должны сказать ему, чтобы он называл вас доктором дважды в день.
        Старушка не переставала удивлять Дженифер. С одной стороны, она была очень наблюдательна. Когда в закусочной впервые появились полицейские и Дженифер постаралась не попадаться им на глаза, Луиза сказала:
        — Если ты будешь так себя вести, они сразу поймут, что ты не хочешь, чтобы тебя узнали. Смотри им прямо в глаза — это сбивает их с толку.
        Пораженная Дженифер спросила:
        — Вы хотите сказать, что они такие простофили?
        Луиза пожала плечами.
        — У них здесь, в Боулдер?Сити, не особенно много работы, Дорис.
        Луиза стала советовать Дженифер, какие книги прочитать, и та каждый день ходила в библиотеку, проглатывая одну книгу за другой. За месяц она прочитала всю Джо Эн Мэнсон, Элис Хофман и Александра Маккола Смита. Луиза включила в список и несколько научных изданий — «Женщины и американский опыт» для начинающих. Чтобы осилить эту книгу, Дженифер потребовалось несколько дней.
        Дженифер положила рядом с Алисой собачье печенье, погладила ее и пошла вымыть руки. После этого она отнесла Луизе тост и фрукты.
        — Дорис, я вижу, что у тебя уже немного отросли волосы. Интересно, какого цвета они были. Они темнее, чем я себе представляла.
        — Они темнее, чем япомню,  — рассмеялась Дженифер.  — Скорее всего, я остригу их, как только они станут длиннее дюйма.
        — Ей?богу, не знаю, о чем ты думала, когда остриглась нал ого.
        — Я думала, что это будет круто. Смело, не похоже на то, что было.
        Луиза в удивлении подняла брови.
        — Неужели ты так считала?
        — Да,  — ответила Дженифер.
        — К сожалению, с бритой головой ты была похожа на убийцу, но теперь, с этими короткими волосами, ты выглядишь гораздо лучше.  — Она протянула узловатую руку и погладила Дженифер по голове.  — Хочу сказать тебе, что, когда ты улыбаешься, твое лицо совершенно преображается. И твоя улыбка не соответствует твоему виду — пирсингу и армейской одежде. Впрочем, я никогда не разбиралась в моде.  — Тут Луиза внезапно переменила тему: — Еще не поздно сделать овощной омлет? Взамен яиц?
        — Нет, не поздно. Я же говорила, что аппетит приходит во время еды. Сейчас распоряжусь,  — сказала Дженифер, передавая листок с заказом Адольфо.  — И после этого, словно это было в порядке вещей, подошла к столику Луизы и заявила: — Я закончила читать «Женские сезоны». Что вы мне еще посоветуете? Сегодня я иду в библиотеку сдавать книгу.
        — Гм. Ты читала «Дар моря»?
        — Нет, не думаю. Я всегда любила читать, но у меня не было времени. А здесь других дел у меня нет, и я могу читать.
        — Да, это скучный городишко,  — сказала Луиза.
        — Нет, я не это хотела сказать. Там, где я живу, нет телевизора, и сначала я думала, что умру от скуки, но теперь мне это даже нравится. Это приятная перемена.
        — Перемена чего?  — решилась спросить Луиза.
        — Когда?нибудь я расскажу вам о своей жизни, но сейчас мне надо заняться работой.  — Она улыбнулась и ушла, ничего не сообщив Луизе. И это в который уже раз.
        Дженифер принесла Луизе горячей воды, а потом пошла проверить, как там Алиса. Ей нравилось гладить голову и шею старой собаки. Алиса благодарно мычала. Убедившись, что воды у собаки много и что под навесом закусочной не очень жарко, она вошла в зал. Обернувшись, Дженифер заметила, что Луиза наблюдает за ней, слегка нахмурив брови.
        — Я хотела посмотреть, хорошо ли там Алисе. И достаточно ли ей воды.
        — Тебе нравится Алиса, правда?
        — А что в ней может не нравиться? Это отличная собака. И я думаю, что после вас она больше всех любит меня.  — Дженифер снова улыбнулась.
        — Я всегда держала собак. Иногда нескольких. Это создавало определенные неудобства, когда мне приходилось много ездить, но я люблю животных. И я считаю, что те, кто не любят собак,  — холодные и нетерпимые люди. Я думаю, что у тебя любящее сердце. Я ведь права?
        — Надеюсь, мадам профессор.
        — А ты знаешь, что я всю свою жизнь изучала женщин и их проблемы? Моя диссертация была посвящена женскому вопросу, и нет на земле такой женщины, которая показалась бы мне неинтересной. А ты, Дорис, одна из самых интригующих.
        — Я? Фу. Если бы вы лучше меня знали, то поняли бы, какая я скучная. Давайте?ка я лучше принесу вам омлет.
        Дженифер занялась делом — она насыпала сахар в сахарницы и долила в кувшинчик сливки, подмела пол за стойкой и собрала бутылочки из?под кетчупа, наполнив их до краев. Когда время завтрака закончилось, Луиза спросила Дженифер, может ли она ненадолго прерваться.
        — Я хотела бы с тобой поговорить.
        — Конечно,  — ответила девушка, усаживаясь напротив.
        — Нет. Пройдись немного со мной. Баз не будет возражать.
        — Тогда подождите меня минуточку,  — сказала Дженифер. Она поговорила с Базом, достала свой рюкзачок и просунула руки в лямки.
        На улице Луиза сказала:
        — Не знаю, что у тебя в этом рюкзаке, но ты с ним никогда не расстаешься.
        — Да, это так. Я не могу оставить его, потому что… Потому что путешествую налегке и всегда ношу все необходимое с собой.
        — И надолго ты решила здесь задержаться, Дорис?
        Дженифер рассмеялась и даже слегка фыркнула:
        — Разве я могу бросить прекрасную работу в «Консервной банке»?  — И добавила: — Я не думала, что окажусь здесь, но мне полюбился ваш городок. Мне нравится, что здесь почти нет ночной жизни.
        — Странно, что женщине твоего возраста это нравится. Но если ты собираешься остаться, у меня есть к тебе предложение. Каждую весну я езжу в Англию и возвращаюсь осенью. Там мой сын, Руди. Я хочу побыть рядом с ним, и, кроме того, мне, как заслуженному профессору в отставке, предоставляют в Оксфорде определенные льготы. Я изучаю культуру, женскую литературу и женские проблемы. Я давно уже работаю над учебником.
        Дженифер издала непривычный для нее звук. Это был вздох. Вздох желания. И голос ее стал беспомощным и мягким.
        — Пожалуйста, скажите, что вы хотите, чтобы я поехала с вами и носила за вами ваши книги.
        — К сожалению, я этого не скажу. Но сиделка, выгуливающая собаку, на которую я обычно оставляю дом и Алису, на этот раз меня огорчила — она не сможет мне помочь. Ты же хорошо знаешь, что Алису нельзя оставлять одну и нельзя держать в конуре. С каждым разом мне все труднее и труднее покидать ее. Она ведь уже совсем старая, моя Алиса.
        У Дженифер перехватило дыхание, и Луиза это заметила. Дженифер догадалась, о чем та собирается ее попросить, и молила Бога, чтобы это произошло. В конце концов, нельзя же все время жить в мотеле «Закат».
        — Мне нужна женщина, которая присмотрела бы за моим домом. На пять?шесть месяцев.
        — Вы хотите, чтобы этой женщиной была я?  — с надеждой спросила Дженифер.
        — Помимо присмотра за домом, надо будет готовить еду, убирать, ухаживать за собакой и регулярно выводить ее. Я буду платить тебе небольшую стипендию.
        — Стипендию?  — спросила Дженифер, слегка задыхаясь.
        — Но есть одно условие, Дорис.  — Луиза остановилась и посмотрела на нее.  — С отросшими волосами ты выглядишь гораздо лучше.  — Она прочистила горло.  — Я хочу, чтобы ты рассказала мне обо всем, что скрываешь.
        Дженифер разочарованно выдохнула, отрицательно покачав головой. Ей и в голову не пришло, что это уже само по себе говорило о том, что ей есть что скрывать.
        — Я ничего не скрываю,  — сказала она.
        — Нет, скрываешь. Меня не особенно интересуетчто, если ты, конечно, не любительница душить маленьких старых леди.  — Сказав это, она хмыкнула.  — Я хорошо знаю женщин, Дорис, и я прекрасно понимаю, как жесток бывает к ним мир. И еще я умею хранить тайны. Но может быть, твоя проблема окажется слишком сложной для меня. Пожалуйста, пойми, я не могу оставить на тебя свои вещи и своего лучшего друга, не зная, от кого ты прячешься в Боулдер?Сити.
        Дженифер немного подумала, но быстро решила, что Луизе можно открыться. Старушке было восемьдесят лет, и она была не болтлива. Если и можно кому-то довериться в этом городе, то только ей.
        — Только, если вы расскажете кому?нибудь, мне будет очень, очень плохо,  — предупредила девушка.
        — У меня нет причин раскрывать твои тайны. Но я должна знать их.
        — Я прячусь от мужчины. Он был жесток. Он…  — Дженифер сделала глубокий вдох.  — Он угрожал убить меня, если я от него уйду.
        — Ты думаешь, он тебя ищет?
        — Думаю, да — но мне кажется, что Боулдер?Сити — это последнее место, где он будет меня искать.
        — Почему?
        — Потому что это очень тихий городок. Никаких игорных домов, никакой ночной жизни, словом, скучища. А он думает, что я не могу жить без развлечений. Он, вероятно, решил, что я убежала в Лос?Анджелес или Нью?Йорк, поскольку я умру со скуки в городишке, полном…  — Неожиданно она замолчала.
        — Полном маленьких старых леди и их дряхлых собак?
        Дженифер прикусила губу.
        — Он думает, что мне нужны развлечения, которых здесь нет, доктор.
        — Ну хорошо, хорошо, остановимся пока на этом. Я думаю, ты мне не все открыла, но, может быть, позже, когда ты станешь мне больше доверять, расскажешь поподробнее. Возможно, я сумею тебе чем?нибудь помочь. У меня богатый опыт в таких делах. Я ведь помогла открыть в Лас?Вегасе приют для женщин и девушек. Любая женщина может обратиться туда за помощью, если она не наркоманка.
        — Но мне и здесь хорошо. Пока,  — сказала Дженифер, ее голос прозвучал неуверенно.  — Но что, если… Если мне придется отсюда бежать? Что будет с Алисой?
        — В крайнем случае за ней присмотрят соседи. Ты ведь не пользуешься кредитной карточкой и не звонишь по междугородному телефону друзьям или родственникам, правда?
        Наступило долгое молчание.
        — Нет,  — наконец ответила Дженифер.  — У меня нет ни тех ни других.  — В ее голосе, против ее желания, прозвучала грусть — она поняла, что, хотя у нее и водились богатые поклонники, близких людей у нее не было.  — И я знаю, что надо делать, чтобы стать невидимкой.
        — Тогда тебя никто не найдет. Итак, что ты скажешь мне, Дорис? Сможешь ли ты мне помочь?
        — Да,  — ответила Дженифер, и на лице ее вспыхнула сердечная улыбка.  — Наверное, смогу.
        — Отлично. Приходи как?нибудь ко мне и осмотрись. Я покажу тебе, как работать с компьютером, и ты будешь посылать мне письма по электронной почте. С одной стороны от меня живет Роза, а с другой — Алекс и…  — Луиза замолчала, увидев, что выражение лица Дженифер неожиданно изменилось.  — В чем дело, дорогая?
        — Этот Алекс смотрит на меня так, как будто я хочу залезть к нему в карман.
        — Не обращай внимания — он не всегда такой мрачный. Пройдет время, и он станет относиться к тебе по?другому. А Роза… впрочем, не буду даже пытаться объяснить тебе, что такое Роза. Я уезжаю на следующей неделе. Мне нужен человек, который позаботится об Алисе, а вы с ней прекрасно ладите. Вот так. Не могу сказать тебе, как я рада, что ты согласилась.
        — А вы уверены, что вашим соседям это понравится?
        — Абсолютно. Спасибо, что согласилась.
        — Ну хорошо,  — сказала Дженифер, пытаясь скрыть охватившее ее чувство облегчения и радости.  — У меня ведь нет никаких других занятий.
        — Ну а мне с тобой крупно повезло,  — заметила Луиза.  — Только знаешь что, Дорис. Если кто?нибудь заглянет в закусочную и будет вести себя так, будто разыскивает тебя, не улыбайся. Твоя улыбка незабываема.
        Луиза жила в крошечном кирпичном домике, который вот уже тридцать лет был ее собственностью. Он стоял в ряду таких же домов, построенных из кирпича разного оттенка, обшитых досками или покрашенных. В нескольких кварталах от него проходила главная улица с магазинами, которые посещали туристы. Несколько лет назад сзади к дому была пристроена веранда, чтобы Луиза могла работать здесь в хорошую погоду, которая была обычным явлением в Неваде. При домах не было гаражей, но Луиза и ее соседи построили отдельно стоящие гаражи, которые выходили на аллею и оставляли свободным доступ к задним дверям домов. Дворик Луизы был маленьким, но, благодаря стараниям Алекса, который приводил его в порядок, ухоженным.
        Луиза сидела на веранде за компьютером, водрузив на нос очки. На полу рядом с ее стулом громоздилась стопка книг. Она услышала, как открылась и закрылась входная дверь. Тут же в проеме двери, ведущей на веранду, появилась Роза.
        — Не знаю, зачем ты дала мне ключ,  — сказала она.  — Ведь ты никогда не запираешь дверь.
        — Так же, как и ты.
        — Я приучаю себя запираться, когда ложусь ночью спать. Я делаю это два или три раза в неделю.
        Роза была выше Луизы, как, впрочем, почти всех остальных, и прямая как палка. Свое лицо она называла пикантным, а волосы красила в ярко?рыжий цвет. Раз в три недели она специально ездила в Лас?Вегас, чтобы покрасить их. Бедра у нее были стройные, а зубы сильные, прямые и белые. Она очень следила за собой и не страдала от болезней, донимавших Луизу.
        Роза всегда одевалась по последней моде. Сегодня на ней была черная длинная юбка и серые сапоги из змеиной кожи, на тонком каблуке и с очень острым носом. Поверх ее черного джемпера с воротником «хомут» было наброшено яркое оранжевое пончо, которое прекрасно гармонировало с ее рыжими волосами. Губная помада была подобрана под цвет пончо, а на шее и запястьях сверкали золотые цепи.
        Луиза подняла очки и посмотрела на ноги Розы.
        — Как ты ходишь на таких каблуках?
        — Я в них очень хорошо выгляжу, вот как. Скажи мне, что ты этого не сделаешь,  — потребовала Роза.  — Не пригласишь эту бритую девицу пожить в твоем доме.
        Луиза глянула на нее поверх очков:
        — Вы с Дорис прекрасно поладите. Ей, несомненно, нужна поддержка и совет женщины постарше.  — Она сняла очки.  — И она уже больше не бритая. У нее отросли волосы. И она довольно красивая… даже в этом странном мужском костюме, который всегда носит.
        — Фу,  — сказала Роза.  — Да она ограбит тебя до нитки и ночью сбежит.
        — Если она захочет сбежать ночью, то сможет взять только то, что поместится в ее рюкзаке. У нее ведь даже нет машины.
        — Как ты можешь ей доверять?
        — Она уже несколько недель работает у База, он не может сказать, чтобы она у него что?нибудь украла. Если бы он недосчитался хотя бы полушки, то тут же бы выгнал ее.
        — Фу.
        Роза повернулась и вошла в дом. Через секунду она вернулась со стаканом ледяного чая, который налила себе из бутылки, стоявшей в холодильнике Луизы. Она опустилась на плетеный стул, стоявший напротив рабочего стола Луизы. Обладая ростом около ста шестидесяти сантиметров, Роза всегда носила каблуки, чтобы казаться выше, и благодаря ее стройным формам казалось, что у нее очень длинные ноги и руки.
        — Что ты ей сказала?
        — Что женщина, которая обычно присматривает за домом, в этом году занята.
        — Но когда ты уезжаешь, мы с Алексом обычно берем Алису к себе!
        — Алисе будет лучше всего дома. Кроме того, Дорис нужно где-то жить, а мне будет спокойнее, если она будет жить здесь.
        — Какая чушь! Пусть сама ищет себе жилье.
        — Она, вероятно, попала в беду. Но, если ты осмелишься сказать ей, что я решила ей помочь, я спущу с тебя шкуру.
        — Алекс тоже будет недоволен,  — предсказала Роза.
        — Я с ним поговорю,  — сказала Луиза. Алексу нечего совать сюда свой нос. Но поскольку он все равно его сунет, то, может быть, сумеет помочь Дорис, подумала она. Роза с Луизой любили Алекса. Алексу было всего тридцать пять лет, и он заботился о своих соседках?старушках. Он ругал соседок за то, что они открывают дверь незнакомым людям, не запирают их, уходя из дома, что сообщают о себе слишком много сведений по телефону и вообще ведут себя неосторожно. Роза была права — Алексу не понравится, что она пустила к себе в дом Дорис. Но ему придется это пережить.
        — А я-то надеялась, что в этом году ты никуда не поедешь,  — сказала Роза.
        — С чего это вдруг? Я люблю свои ежегодные поездки.
        — Но ведь они становятся все тяжелее для тебя.
        — И не говори. Только подумаю о перелете через океан, как ноги начинают дрожать. Но я скучаю по Руди.
        — В твоем возрасте эти перемены — сущее безумие,  — бросила Роза. Но потом, смягчившись, добавила: — Я думала, что с возрастом ты перестанешь летать к нему.
        — Я не могу отказаться от поездок, черт побери. Но должна признать, что мне трудно покидать Алису. Я всегда боюсь, что, вернувшись, уже не застану ее в живых.
        — Я присмотрю за ней. Но эта девушка…
        — Она хорошая. Просто немного странная. У нее все получится.
        — Все равно, мне это не нравится.
        — Хочешь не хочешь, а дело сделано. Я дам ей свою кредитную карточку, чтобы она покупала продукты и все, что нужно для дома, и буду платить ей сто долларов в неделю.
        — Сто долларов? Ты что, с ума сошла?
        — Ты считаешь, что этого мало?  — спросила Луиза, подняв тонкие брови.
        — Слишком много! Непомерно много! Ты оплачиваешь ей еду, все счета, бесплатно пускаешь в свой дом…
        — Ей придется заботиться об Алисе и содержать этот дом в порядке. Это работа. А за работу принято платить.
        — Не удивляйся, если она спалит тебе дом…
        — Это при том, что ты живешь рядом и ни на минуту не оставляешь меня в покое? Да, ты права — она сбежит отсюда, чтобы хоть какое-то время побыть в тишине!
        — Тьфу,  — плюнула Роза и ушла.
        После обеда Луиза постучала в дверь Алекса. В это время он надевал чистую рубашку, собираясь уходить из дома.
        — Здравствуйте, дорогая моя. Почему вы мне не позвонили? Я бы сам пришел.
        — Мне надо размять ноги. Не мог бы ты принести в мою спальню тот большой чемодан из гаража? Но если ты торопишься, то можешь сделать это завтра.
        — Я собираюсь на работу, но у меня есть время,  — ответил Алекс, застегивая рубашку.  — Сейчас я его принесу.
        — Я наняла женщину присматривать за домом. Это Дорис — та самая молодая женщина, которая весь этот месяц работала у База.
        — Девица, стриженная под уголовника, которая ходит в мужских штанах?  — спросил он, нахмурясь.  — Что вы о ней знаете?
        — Немного знаю. Она прочитала все, что я ей советовала, и при этом очень быстро. Она любит джаз. Она хочет купить себе горный велосипед — когда-то она любила кататься на велосипеде. Она опекает Хедду и относится к ней как к младшей сестре, а Хедде очень нужна поддержка. И — она обожает Алису.  — Луиза тяжело оперлась обеими руками на палку.  — Считай ее моей гостьей и веди себя прилично.
        Алекс рассмеялся, заправляя рубашку в брюки.
        — Не беспокойтесь, приставать к ней не буду,  — сказал он. Он подошел к бару, достал бумажник и укрепил на ремне кобуру с пистолетом. Алекс был полицейским детективом при отеле «Метро» в Лас?Вегасе.
        — Я беспокоюсь о другом, о том, что ты попытаешься допросить ее, и просто хочу заявить тебе, что считаю это крайне невежливым.
        — Я сделаю это только в том случае, если возникнет необходимость…
        — Надеюсь, ты не считаешь такой необходимостью проживание Дорис в моем доме. Тебе все ясно?
        Алекс широко улыбнулся.
        — С чего это вы взяли, что можете так на меня наезжать?
        — Потому что я старая.
        Он обнял Луизу.
        — Не беспокойтесь — я буду добр к вашей гостье. Я позабочусь, чтобы ей дали нары пошире. А теперь давайте притащим этот чемодан, а то мне надо идти.
        — Но ты ведь обычно работаешь днем?  — спросила Луиза.
        — Сейчас приходится работать днем и ночью. В городе участились случаи ограбления домов, и я принимаю участие в наружном наблюдении вместе с нашей группой. Мы думаем, что знаем, кто занимается кражами, но его еще надо поймать.
        Луиза пожала плечами.
        — Хорошо, что я живу здесь. Ну, береги себя, молодой человек.
        — Всегда берегу, любовь моя.  — И он поцеловал ее в макушку.
        Дженифер старалась изо всех сил, чтобы стать незаменимой для База и Адольфо. Основная работа делалась утром, и, когда в закусочной появлялась Хедда, у нее оставалось больше времени для того, чтобы заниматься уроками.
        Баз и Адольфо за один месяц стали для Дженифер роднее, чем Ник Ноубл за два года, и она была им очень благодарна. Она убирала туалет, выносила мусор, мыла посуду и кастрюли, подметала тротуар перед закусочной, полировала стальные предметы, начищала до блеска стекла, поливала цветы и протирала от пыли старые черно?белые фотографии знаменитостей Лас?Вегаса, висевшие на стенах. Это место, закусочная и сам город, составляли для нее нечто вроде кокона, в котором она пряталась от прошлого и будущего. Здесь она жила одним днем, и день этот, при всей своей простоте, был очень хорош.
        Если бы Дженифер не боялась Ника так сильно, она была бы ему благодарна. Ибо впервые за последние десять лет ей не надо было прилагать усилия, чтобы быть совершенной. Ей не надо было постоянно сохранять контроль над собой — ей было хорошо в своем теле, которое не нужно было постоянно холить и поддерживать в форме. Ей оставалось только расслабиться в роли скромной официантки и наслаждаться своими собственными чувствами. В этом была такая удивительная свобода.
        У Дженифер появились свои привязанности, хотя и не очень глубокие. И все?таки они были глубже, чем все ее привязанности той поры, когда ей нужно было постоянно быть привлекательной для того или иного мужчины.
        Сейчас она могла спокойно оглянуться на свою прошлую жизнь. Тогда ей казалось, что положение любовницы богатого старика даст ей возможность в течение какого-то времени вести безопасную и обеспеченную жизнь, но незаметно промелькнуло десять лет. Недавно она была девятнадцатилетней девушкой, а теперь ей уже тридцать, и время пролетело так быстро, что она даже не почувствовала его. Единственное, что заставляло ее ощущать свое взросление,  — это четкое понимание того, что она не всегда будет юной и красивой и должна, не тратя времени, спланировать свою будущую карьеру.
        Теперь же ее поразила мысль, что она обманывала себя, веря, что такая жизнь ее устраивает. Удовлетворять потребности других, забывая о своих, и все это для того, чтобы жить обеспеченной жизнью и постараться ни в кого не влюбиться, ведь в результате можно остаться одной с разбитым сердцем? Зачем ей это надо? Ее представление о безопасности неожиданно оказалось разбитым вдребезги, так зачем же ей тревожиться о своих сбережениях и вложениях, если сама ее жизнь в опасности?
        Впрочем, теперь она была одинокой женщиной с простыми потребностями и абсолютно неизвестными ей доселе чувствами. Это было почти безоблачное счастье. «Как же,  — спрашивала себя Дженифер,  — я ухитрилась дожить до тридцати лет, не испытав ничего похожего на счастье?»
        Пока Луиза готовилась к отъезду, Дженифер несколько раз приходила к ней домой, чтобы привыкнуть к новому месту, выслушать инструкции по содержанию дома, счетам, банку, уходу за собакой и, самое главное, по работе с компьютером. Дженифер удивлялась, как Луиза, при ее возрасте и слабом здоровье, могла выдержать такое тяжелое путешествие. И еще она поняла, что будет скучать без нее. Дженифер всегда с нетерпением ждала прихода Луизы в закусочную на завтрак и считала ее своей подругой, хотя они и не делились секретами.
        — Я беру с собой ноутбук,  — сказала Луиза.  — Поэтому мы сможем посылать друг другу письма по электронной почте. Так что я всегда буду рядом.
        Большие карие глаза Дженифер засверкали от радости.
        — Это все равно что вы будете здесь.
        — Лучше,  — улыбнулась Луиза.  — В письмах я не донимаю людей жалобами на свои суставы.
        Наконец настал день отъезда Луизы. К закусочной подъехало такси, которое должно было отвезти ее в аэропорт, и Дженифер вышла попрощаться.
        — Алиса дома, хандрит,  — посетовала Луиза.  — Увидев два дня назад, что я собираю чемодан, она стала изображать из себя жертву, а сейчас погрузилась в полную депрессию. Не тревожься, если она пару дней будет отказываться от пищи. Так она дает понять свое недовольство по поводу того, что ее бросили.
        — Я вычешу ее и отведу в парк.
        — Желаю тебе получить удовольствие от этой передышки, Дорис. Прислушайся к себе. Веди дневник или что?нибудь в этом роде.
        — Разумеется, профессор. Благополучного вам полета.
        — Мы скоро увидимся,  — сказала Луиза.
        И Дженифер, сама не ожидая этого от себя, просунула голову в такси и обняла старушку.
        — О боже!  — воскликнула та. Но, оправившись от удивления, обняла Дженифер и похлопала ее по спине.  — Ты хорошо проведешь эти полгода. Не обращай внимания на подкалывания Алекса, а Розу принимай с долей скептицизма.
        Позже, после отъезда Луизы, направляясь к ее маленькому кирпичному домику, Дженифер шла по улице медленной, ленивой походкой, хотя сердце у нее колотилось от возбуждения и ее так и подмывало пуститься бегом. После прогулки с Алисой она примет ванну и долго?долго будет нежиться в воде. В мотеле она принимала душ, опасаясь подхватить какую?нибудь заразу в старой фарфоровой ванне.
        Сегодня она входила в дом Луизы, испытывая совершенно иные чувства, чем обычно, словно видела его впервые. Дженифер вставила ключ в замочную скважину, но дверь была не заперта. Когда девушка вошла, Алиса медленно поднялась со своей подстилки у камина, но свесила голову и пригнула уши, словно говоря:«Видишь, меня снова бросили».
        — Привет, подруга. Не переживай — она скоро вернется.
        Алиса снова улеглась, положив нос на пол между лап, глядя грустными глазами вверх.
        Дженифер сняла с крючка у двери поводок.
        — Вставай, нечего сачковать. Давай?ка прогуляемся, и у тебя сразу улучшится настроение. После этого я займусь делами.
        Алиса медленно встала, но, когда она подошла к Дженифер, ее голова все еще была уныло опущена.
        — Бог ты мой,  — сказала Дженифер.  — Прямо мировая скорбь. Ну все, пошли гулять. Хватит жалеть себя.
        Пройдя один квартал, Алиса повеселела, после чего с удовольствием пробежалась по парку. Люди, очевидно знавшие Луизу и Алису, приветствовали Дженифер.
        — Луиза уехала в Лондон, правда?  — спросил мужчина, выгуливавший терьера. Он похлопал Алису по спине.  — Я — Пэт, бакалейщик. Заходите, если что будет нужно.
        — Спасибо,  — ответила Дженифер.  — Меня зовут Дорис. Я работаю в закусочной.
        — Приветствую вас на борту.
        Они миновали еще трех человек — все они поздоровались с Алисой и с ней, и все, по?видимому, поняли, что раз Алису выгуливает другой человек, то Луиза уехала на все лето.
        Небольшая прогулка и свежий воздух возродили Алису к жизни, но Дженифер не терпелось вернуться домой, домой, и устроиться там. Когда они вернулись, Алиса уже снова махала хвостом и даже немного поела.
        — Ну, вот видишь? Я знала, что ты, если захочешь, спокойно перенесешь отъезд хозяйки.
        Дженифер погрузилась в атмосферу гостиной. Пол из твердых сортов дерева, красный кирпичный камин, низкий диван, чересчур плотно набитые стулья и оттоманки, вытертые как раз там, где нужно. И книги. В стену, у которой стоял камин, по обе стороны от него, были встроены полки, набитые книгами. Дженифер подошла посмотреть на их названия и только тут заметила, что на полках лежит толстый слой пыли. Дженифер провела пальцами по полке и стала изучать названия книг.
        Домик Луизы был уютен, хотя и несколько старомоден. На прошлой неделе Дженифер была здесь пару раз, чтобы научиться работать на компьютере, но она по?настоящему не присматривалась к обстановке. Диван с обивкой в цветочек и розовые стулья были в собачьей шерсти, и теперь, подумав об этом, она решила, что дом порядком запущен.
        Впрочем, иначе и быть не могло — ведь Луизе было восемьдесят. Она, скорее всего, не замечала пыли из-за своей близорукости, а если и видела ее, то из-за своего артрита все равно не могла проводить генеральную уборку. Дженифер порылась под мойкой в кухне и нашла все, что ей было нужно,  — тряпки, чистящий порошок, очиститель для стекол. Она сразу же взялась за дело, начав с гостиной. На полке стоял старый радиоприемник, и, протирая пыль рядом с ним, Дженифер включила его. Передавали концерт Фрэнка Синатры, она повернула ручку настройки, но Синатра не умолкал. Очевидно, ручка была сломана, и если она собирается слушать это радио, то ей нужно будет смириться с Луизиным выбором программы.
        Девушке хотелось бы, чтобы сейчас была зима и было холодно, тогда она разожгла бы камин, включила лампу и, попивая содовую воду, уселась бы с книжкой в руке и никуда бы не выходила. Этот дом казался ей гнездом усталой птицы. Но вместо этого Дженифер открыла окно, чтобы выветрился запах затхлости. В кладовке второй спальни она нашла пылесос и заметила на полке несколько сменных мешков для него.
        Если стоять спиной к входной двери, то столовая была слева, гостиная — справа, а выход на веранду — через французские двери — располагался как раз напротив нее. Луиза переоборудовала только кухню, превратив ее в самое современное помещение в доме. Впрочем, ею она почти не пользовалась, поэтому кухня была чистой, только на полу лежал слой собачьей шерсти. Дженифер вычистила гранитные столешницы, отполировала до блеска стеклянные двери буфета и все детали, выполненные из стали. Она сдвинула кухонный стол, чтобы вымыть пол, и вдруг заметила, что, пока она драила дом, день подошел к концу и солнце начало спускаться. Окна были открыты, потянуло прохладой, и Дженифер, закрывая их, поежилась от холода.
        Но она была так счастлива! Как хорошо было привести в порядок дом — ведь она будет жить в нем целых полгода.
        На стене рядом с телефонным аппаратом висел список всех телефонов, которые могут ей понадобиться, и листок с просьбой: «Живи в спальне хозяйки, пожалуйста». Все это было отпечатано; пальцы Луизы не могли уже держать ручку.
        Дженифер взяла свой рюкзачок и прошла в спальню, где нашла на кровати корзинку с запиской. «Побалуй себя»,  — было написано в ней. В корзинке лежал шампунь, гель для душа, лосьон, мыло, пенка для умывания, пена для ванны, новая щетка и расческа, зубная щетка и паста, одноразовые бритвы и маникюрный набор. Дженифер взяла в руки шампунь и расхохоталась. Она села на кровать и увидела свое лицо в зеркале шкафа. Это было лицо четырнадцатилетней Дженифер — без косметики, с губами, не накачанными коллагеном, темной шапочкой волос, покрывавших ее голову, с отросшими бровями, которые потеряли свою форму из-за того, что их давно не выщипывали. Из-за коротких волос на голове ее карие глаза казались больше и темнее.
        Кто бы мог поверить, что самой лучшей маской будет ее естественный вид?
        Единственное изменение, которое она сделала в своей внешности во взрослом возрасте и которое собиралась унести в могилу,  — это зубные коронки. Теперь она подумала, что если она действительно хочет скрыться от Ника, то ей, наверное, стоит снять их и восстановить зубы, данные ей от природы?
        Но нет. Хватит и этого.
        Дженифер почувствовала, как горло перехватывает спазм. Она потратила так много энергии на совершенствование своей красоты, поскольку считала, что этого требует ее стиль жизни, без которого она не сумела бы выжить. А теперь она носит мужские брюки и рубашки, такие удобные, но не привлекательные. Прежней Дженифер больше нет, подумала она. Глядя на свое новое лицо, которое она помнила с юности, она не была уверена, что знает эту женщину.
        Не плачь. Тебе не нужно будет всегда оставаться такой. Это все временно. Пока ты не решишь, что надо делать.
        Но от прежней Дженифер, над созданием которой она так много потрудилась, остались драгоценности и деньги в рюкзачке. Она могла бы продать два кольца и теннисный браслет, но если Ник захочет ее разыскать, то может с их помощью вычислить, где она скрывается, поэтому девушка просто засунула их в рюкзак и сказала себе, что продаст их только в случае крайней необходимости. У нее еще остались кое?какие деньги, кроме того, у нее были две работы и очень скромные запросы.
        Прошло уже несколько недель с тех пор, как Дженифер ушла из отеля. Сделав пару звонков по телефонам с заблокированными линиями, она выяснила, что Барбара Ноубл, по слухам, живет в поместье Ноублов на Карибских островах. Очевидно, об убийстве никто не подозревал. Лимузин МГМ появлялся всего один раз — и не было никаких доказательств того, что в нем сидели Ник или его головорезы. Может быть, все они уже вернулись во Флориду, решив, что Дженифер никогда не решится рассказать о том, что видела.
        Все это вполне возможно, решила она. Время покажет. И это время она проведет в уютном домике Луизы. Очень удобное место, чтобы прятаться.
        Дженифер быстро и энергично вычистила ванну, затем скинула туфли, бросила на пол брюки и мешковатую рубашку. Пока ванна наполнялась горячей водой с пеной, она осмотрела себя в зеркало. Как бы удивились люди, если бы узнали, что под мешковатыми штанами и мужской рубашкой скрывается такое тело — высокая грудь, плоский живот, круглая попка и длинные, стройные, красивые ноги.
        Девушка погрузилась в ванну и громко вздохнула. Благослови, боже, Луизу Барстоу — это был рай на земле. Дженифер, облетевшая в частных самолетах все самые роскошные курорты мира, посещавшая самые лучшие салоны красоты, носившая одежду от самых дорогих модельеров, переживала счастливейший момент своей жизни в ванне Луизы Барстоу.
        В ванную вошла Алиса, фыркнула, почуяв мыльную пену, и помахала хвостом.
        «К тому же мне досталась самая лучшая соседка по комнате»,  — подумала Дженифер и погрузилась в воду с головой.
        Позже, вечером, она села за компьютер. Луиза еще не прилетела в Лондон, но, когда она доберется до сына, ее будет ждать сообщение с хорошими новостями об Алисе. И тут произошла странная вещь. Если бы Луиза была здесь, Дженифер не знала, захотелось бы ей разговаривать с ней. Но письмо — совсем другое дело. Ей пришлось сдерживать себя, чтобы сообщение не получилось слишком большим. Большое письмо она пошлет попозже.
        «Дорогая Луиза.
        Когда я пришла домой, Алиса была немного расстроена, но ей удалось справиться с этим. Я гуляла с ней в парке. После этого у нее проснулся аппетит, и она немного поела. Представьте себе мое удивление, когда я увидела, как много людей и собак знают ее, но потом я вспомнила, что Алиса давно живет в Боулдер?Сити. У вас очень дружелюбные соседи, живущие рядом с парком. Многие предлагали мне, в случае нужды, обращаться к ним за помощью. Но я ни в чем не нуждаюсь конечно же.
        Как ваши дела? Как вы перенесли полет? Как ваши ноги? Когда у вас будет свободная минутка, сообщите мне, как вы там?
        Я хочу спросить у вас, просто из любопытства — почему все дома в этом квартале выглядят одинаково? Их что, строили люди, лишенные воображения?
        Завтрак теперь будет проходить совсем по?другому…
        С любовью, Дорис».
        На следующий день Дженифер включила компьютер еще до прогулки с собакой, и, к ее радости, он сообщил ей, что на ее адрес пришло письмо!
        «Дорогая Дорис.
        Съезди посмотреть плотину и музей — тебе это будет интересно. Боулдер?Сити был построен по государственному проекту, и все домики в нашем квартале — это часть исторического района — были сооружены для тех, кто руководил строительством плотины. Рабочие жили в общежитиях, палаточных городках и в выстроенных на скорую руку лачугах. В 1931 году это было место с очень строгими законами и высокими нравственными нормами, которое располагалось в центре самого либерального и самого пьющего штата в стране. Правительство опасалось, что если рабочие, строившие плотину, будут пить и предаваться разврату в Лас?Вегасе, то взорвут себя с помощью динамита, который они использовали в процессе строительства. Или умрут от болезни. Какая-то часть этих навязанных нам моральных принципов сохранилась до сих пор, делая нас очень скучными людьми.
        Полет был истинной пыткой, спасибо, что ты поинтересовалась этим. А шум, смог, сырость и темень в Оксфорде, моем любимом городе, просто невыносимы. Придется признать свое поражение и продать квартиру. Скажи Алисе, что когда я вернусь домой, то вернусь уже навсегда.
        Спасибо тебе за письмо и за трогательную заботу о моем доме и друге.
        С любовью, Луиза».
        Дженифер не могла устоять. Она тут же написала ответ.
        «Дорогая Луиза.
        Город, построенный по приказу правительства,  — как интересно! Я схожу в музей. Раз уж я оказалась здесь, надо узнать побольше.
        Я думаю, что ваш сын, узнав, что вы собираетесь продать квартиру, очень огорчится. Но я надеюсь, что после этого он начнет приезжать к вам в Боулдер?Сити!»
        Через несколько минут, снимая с крючка поводок Алисы, Дженифер услышала сигнал о том, что пришло сообщение по электронной почте. Луиза, вероятно, тут же написала ответ.
        «Дорис, моя дорогая.
        Нет, Руди никогда не покинет Англию. Если ты думаешь, что я слишком упрямая!
        С любовью, Луиза».
        Дженифер села за компьютер, чтобы послать новое письмо, но потом вспомнила скрюченные пальцы Луизы и решила не делать этого. Кроме того, предвкушение предстоящей посылки письма тоже доставляло ей удовольствие.
        Глава 5
        Каждый день после работы в закусочной Дженифер шла в дом Луизы, где ее ждали обязанности, совершенно не похожие на ее прежний образ жизни. Сначала она выгуливала в парке Алису. Весна была в самом разгаре, солнце было ярким и теплым, а деревья и кусты покрывались листвой. Старушке Алисе нужны были эти прогулки, но они ее сильно утомляли. Дженифер была в восторге от весенних деньков и, отведя Алису домой, снова отправлялась гулять.
        Она обнаружила, что в Боулдер?Сити есть много того, чего она не видела раньше. Помимо исторического квартала, застроенного крошечными домиками, в которых жили специалисты, обслуживавшие плотину, в городе были и большие, современные дома. Имелись здесь и огромные сооружения, многоквартирные комплексы, расположенные по другую сторону от шоссе, идущего к плотине Гувера, на холмах, окружавших озеро Мид. Здесь были разбросаны отличные площадки для гольфа и загородные клубы, построены францисканский центр, а также церкви — большие и маленькие — и было столько пешеходных и велосипедных дорожек, что она не смогла бы обойти их и за год. Дженифер обнаружила заброшенную железнодорожную колею, которая проходила в тоннеле, проложенном в горах на берегу озера. На вершине одной из гор, через которую проходил тоннель, располагалась вертолетная площадка. Заплатив двадцать долларов, можно было подняться в небо и осмотреть город сверху.
        И еще здесь было озеро, огромное и ярко?голубое, усеянное лодками и окруженное парками и площадками для лагерей. Гуляя по берегу озера, она ощущала почти такое же умиротворение, которое охватывало ее, когда она бродила по пляжам Флориды. В горы в разных направлениях уходили дорожки, и она решила, что когда получше изучит парки, то займется обследованием этих тропинок.
        Пройдя несколько миль, на что уходило два?три часа, она возвращалась домой и усаживалась за компьютер. Дженифер сбрасывала тесные туфли и мешковатые брюки, оставаясь в одной рубашке и трусах, и чувствовала полный комфорт и полное одиночество. В уютном домике Луизы ей было хорошо, словно у себя дома. Этот домик, с его темными теплыми красками, деревом и шерстью, цветами и пледами, так разительно отличался от ее стерильного жилища в Форт?Лодердейле. Надо же, куда ее занесло — с пляжа прямо в пустыню. Она думала, что будет тосковать по звуку разбивающихся о берег волн, но, просыпаясь утром, она поздравляла себя. Здесь такспокойно. Так тихо. Так просто.
        Ее жизнь в городке была крайне обыденной. Она никогда бы не подумала, что подобная простота может так успокаивать. Дженифер с удовольствием обслуживала посетителей, выгуливала Алису, изучала Боулдер?Сити и переписывалась с Луизой, и это было вовсе не оттого, что такая жизнь обезопасила ее от Ника.
        В своих посланиях Луиза и Дженифер писали друг другу о том, что случилось за день,  — Луиза сообщала о книжных магазинах, в которых она побывала, об исторических местах, которые она без устали посещала, и о погоде. Дженифер писала о том, кого она видела в закусочной, передавала приветы от База и знакомых и рассказывала Луизе, где она гуляла этим днем. Дженифер жила этими посланиями — они давали ей такую возможность раскрыть себя, о которой она и не подозревала.
        «Дорогая Дорис.
        Сегодня утром, когда на улице мимо меня прошел класс маленьких школьниц, я подумала о тебе, и у меня возник вопрос — где твоя мать? Какое у тебя было детство? Ты так заботишься о Хедде — есть ли у тебя братья или сестры?
        С любовью, Луиза».
        Детство. Жить с Чери Чейз было все равно что расти в цирке. Маниакальные состояния сменялись глубокой депрессией; неудачные романы, заставлявшие их переезжать с места на место по всей стране, перемежались возвращениями домой к бабушке и дедушке в Огайо. Чери была капризной женщиной, мечтавшей о большой любви и большом успехе, но при этом — самым любящим и беззащитным существом на свете. В периоды, когда ее заполняла неукротимая энергия, она находила работу и пахала за десятерых. Много раз Чери служила официанткой и получала большие чаевые. Но порой она обращала всю эту маниакальную энергию не на работу, а на любовника и закручивала роман, который, как хорошо знала Дженифер, даже будучи еще совсем маленькой девочкой, продлится совсем недолго. О, тогда ее мать охватывала какая?нибудь идея, и она начинала брать уроки музыки или актерского мастерства, надеясь стать звездой, или начинала закупать на складе оборудование для офиса, намереваясь заняться бизнесом. Однажды они сели в автобус, собираясь проехать без остановки через всю территорию Соединенных Штатов, от океана до океана.
        А потом в ней что-то ломалось, и она не могла поднять головы, есть, мыться. А потом снова воскресала! И они снова летали! Смеялись, пели и танцевали! А потом опять — упадок. В такие моменты бабушка с дедушкой приезжали за ними, забирали их домой и умоляли Чери оставить Дженифер у них. Девочке нужна стабильная жизнь, говорили они.
        Но Чери нуждалась в дочери, и Дженифер должна была оберегать свою мать.
        Так что еще в детстве Дженифер научилась заботиться о себе, развлекать себя и обеспечивать свою безопасность в самых что ни на есть опасных условиях. Она сменила семнадцать школ. Конечно, она выросла одинокой, но кто бы мог стать иным при таких обстоятельствах? Дженифер не могла заводить друзей — Чери забирала все ее внимание. И она не решалась приводить школьных приятельниц домой, поскольку никогда не знала, в каком состоянии встретит их мать. Настроение у нее менялось с непредсказуемой быстротой. Чери могла беседовать со стенами — после нескольких дней бессонницы у нее начинались галлюцинации. Или она погружалась в полный мрак.
        И тут Дженифер поняла, в чем дело. Уже будучи взрослой, она не могла заводить друзей, поскольку всегда была связана обязательствами с каким?нибудь джентльменом. Вероятно, одинокое существование с детства стало для нее привычным образом жизни.
        Она научилась спать в хаосе и оставаться спокойной во время тяжелых периодов. Несмотря на то что ее мать была безумна, Дженифер часто очень сильно скучала по ней. Не важно, находилась ли она в приподнятом настроении или страдала от депрессии, мать всегда была очень милой. Чери была похожа на ребенка, любящего и беззащитного.
        Дженифер редко рассказывала кому?нибудь о своем детстве. Ник ничего не знал о ее прошлом, да и не хотел знать. Ему нравились ее длинные волосы и ноги, торчащие груди и так далее.
        Теперь у нее появился человек, которому она могла все рассказать…
        «Дорогая Луиза.
        Детство мое было беспорядочным. Сплошная цепь неудач. Моя мать, как я теперь понимаю, страдала маниакально?депрессивным психозом, но, поскольку мы еле?еле сводили концы с концами, никто не поставил ей правильного диагноза.
        Пару раз ее клали в больницу и лечили торазином, который напрочь выбивал ее из колеи и вызывал у нее тошноту. Естественно, она боялась врачей как огня. Хорошо, что я была ее единственным ребенком. Не думаю, что нам удалось бы справиться, если бы нас было больше. Если матери попадалась хорошая работа или мужчина, мы жили отлично, но это не могло продолжаться долго, поскольку мама впадала в ужасную депрессию и теряла работу и своего бойфренда. Когда она выкарабкивалась из нее, мы уезжали — человек, находящийся в маниакальном состоянии, ничего так не любит, как перемену мест, и стремится использовать шанс начать все сначала. Я сменила семнадцать школ. Этим, вероятно, и объясняется моя любовь к одиночеству. Когда умерли бабушка и дедушка, моя бедная мама потеряла единственное, что привязывало ее к жизни, и покончила с собой. Я знаю, что она была сумасшедшей, и иногда с ней было очень тяжело, но, когда у нее было хорошее настроение, мы жили очень весело. И еще она была очень милой. Красивой, доброй, ласковой, но эксцентричной женщиной. И она очень любила меня. Понимая, во что она превратила мою жизнь,
она очень страдала. Но были и такие периоды, когда наша жизнь была вполне нормальной. Вам бы понравилась моя мама.
        Не думаю, что мне хотелось бы кому?нибудь рассказывать об этом, но спасибо за то, что спросили.
        С любовью, Дорис».
        «Дорогая Дорис.
        Ты и вправду замечательная женщина. Не могу себе даже представить, чему ты научилась, пережив такое детство. Какая ты мудрая и терпеливая! Мне очень жаль, что в твоем детстве было так много тяжелого, но я рада, что твоя мать любила тебя.
        Ну а теперь, когда тебе не надо ухаживать за больным человеком, как ты думаешь изменить свою жизнь?
        Луиза».
        Изменить свою жизнь? Дженифер поняла, что у Луизы сложилось впечатление, что ее мать только что умерла и Дженифер находится на пороге новой жизни.
        Впрочем, может быть, так оно и было.
        «Мы с Луизой стали подругами»,  — подумала Дженифер. Словно две школьницы. Такого у нее еще не было. Всякий раз, когда в детстве она начинала к кому?нибудь привязываться, мать увозила ее в новое место, и дружба прекращалась.
        Когда ей было за двадцать, она сблизилась с двумя женщинами, но дружбы не получилось, поскольку она была слишком замкнутой и любила одиночество. Женщины в обмен на дружбу должны делиться личными тайнами и секретами, а Дженифер этого не делала. Но теперь… Имея восьмидесятилетнюю подругу, она училась дружить.
        Послания Луизы очень поддерживали ее, и она уже не могла без них обходиться.
        Написав письмо Луизе, Дженифер начинала искать в Интернете новости о Барбаре Ноубл, но их не было. Она просматривала новости Палм?Бич, новостные онлайн?сайты. Время от времени она встречала имя Ника, а порой в онлайн?газете появлялось и его фото. Он принимал участие в благотворительном турнире по гольфу в Майами и купил новую яхту. Он выделял деньги на финансирование политических кампаний и разрезал ленточку, открывая еще одно новое офисное здание. Его жены рядом с ним не было, но никого это не тревожило.
        Но… если он был в Майами и занимался делами, значит, в Лас?Вегасе его нет. Вполне возможно, он нанял людей, чтобы они отыскали ее, но она была уверена, что узнать ее теперь сможет только Ник.
        Скоро ее жизнь изменится — она забудет о Нике и создаст для себя совершенно новую реальность. Она придумала новое имя в Интернете и послала электронную почту в отделение полиции при отеле МГМ в Лас?Вегасе: «Ник Ноубл из Палм?Бич убил свою жену, Барбару Ноубл, в отеле Лас?Вегаса и избавился от ее тела». Дженифер кликнула окошечко «Послать» и стерла придуманное имя.
        И вдруг ее охватил страх. А если ее вычислят? Впрочем, вряд ли. Однако в полиции могут связать имя Ника с ее именем и с тем фактом, что он ее разыскивает. Она подумала, не послать ли ей аналогичное сообщение во Флориду, но не смогла решиться на это. Она очень боялась, что ее найдут.
        Дженифер выносила мусорное ведро из задних дверей закусочной, которые выходили на аллею, и чуть было не столкнулась с Хеддой, которая целовалась со своим бойфрендом. Хедда хихикнула и оторвалась от парня.
        — Дорис, это Макс,  — сказала она.
        Дженифер поздоровалась, и Макс застенчиво наклонил голову, с опаской поглядывая на нее.
        Дженифер подумала, что ему лет шестнадцать, как и Хедде. Росту в нем не менее ста восьмидесяти сантиметров, и он был худой как спичка. Макс носил двенадцатый размер обуви, а волосы, стоявшие торчком, осветлял, и это при черных бровях. Дженифер чуть было не сказала, что подумает о том, чтобы сделать себе такую же прическу,  — но вовремя прикусила язык.
        О современных подростках трудно сказать, получают ли они пособие по бедности или только делают вид. Макс носил штаны, отвисшие на заду, низ этих штанов был обтрепан, и из?под них выглядывали трусы. В футболке красовалась пара дыр, а из ее кармана торчала бейсболка.
        — Что вы здесь делаете? Тебе еще рано на работу, Хедда.
        — Я подумала, что мы можем съесть здесь пару бутербродов и сделать уроки. Потом Макс пойдет на работу, а я сделаю все, что ты скажешь. Могу уйти или, наоборот, отпустить тебя домой пораньше.
        — А где ты работаешь, Макс?
        Он говорил так тихо, что Дженифер пришлось напрячь слух.
        — Я мою собак? Здесь, рядом, у Терри?  — Он произносил предложения вопросительным тоном.  — До шести?
        — Ух ты,  — сказала Дженифер.  — Какая интересная работа.
        — Когда их моешь, они иногда расплескивают воду?
        — Значит,  — сказала Дженифер, на мгновение растерявшись и не зная, как реагировать на такое заявление,  — тебе нужно быть очень аккуратным на такой работе.
        Максу это понравилось. Он широко улыбнулся и обнял Хедду за талию. У него были ровные белые зубы.
        — Да. Я хочу стать ветеринаром.  — Это было произнесено с утвердительной интонацией.
        — Отлично. А теперь пойдемте перекусим,  — предложила Дженифер.  — Тебе нужно быть сильным. Кто знает, кого ты обнаружишь в своей ванне?
        — Да уж,  — засмеялся он.
        Дженифер принесла им большой бутерброд с курицей и солеными огурцами. Ей приятно было немного подкормить их. Ведь она не знала, почему Макс такой худой,  — то ли от недоедания, то ли оттого, что ему было шестнадцать. И еще она подумала, прилично ли будет спросить Хедду, насколько серьезные у них отношения. Ее мать, Сильвия, была еще совсем молодой, а это значит, что она родила Хедду в подростковом возрасте. Дженифер очень не хотела, чтобы Хедда попалась в ту же ловушку, что и ее мать. Она конечно же знала, как избежать таких проблем.
        Нет, сказала она себе. Нельзя вступать в слишком тесные отношения с чужим ребенком. Она уже и так довольно сильно привязалась к Хедде. Наблюдать за ней было все равно что смотреться в зеркало. И Хедда уже давно выработала способ защиты самых уязвимых мест своей души.
        В закусочной несколько человек еще доедали свой ланч, когда Макс ушел на работу, а Хедда надела фартук и спрятала свои разноцветные волосы под косынку. Баз, прихватив пару пакетов с едой, отнес их малоимущим клиентам и уже возвратился назад. Дженифер знала, что он не будет ругать ее за то, что она бесплатно накормила Хедду и Макса обедом, но все?таки считала себя обязанной сообщить ему об этом.
        — Ты так заботишься об этой девочке,  — сказал он.  — Я не в претензии.
        — Клянусь, я не понимаю, как вы ухитряетесь сводить концы с концами.
        — Иногда бывает трудновато, но в целом мы справляемся. Каким-то образом.
        — Я подмету тротуар, прежде чем уйти, хорошо, босс?
        Баз навалился на стойку.
        — Ты хорошая девушка, Дорис, даже несмотря на свою смешную прическу.
        — Спасибо, босс,  — рассмеялась она.
        Тротуар был чист, но Дженифер любила его подметать. Днем на улице обычно тихо — машин и людей почти не было. Выйдя из закусочной, она подумала о том, какой тихий этот городок и какая спокойная жизнь здесь. И тут девушка заметила черный седан с затененными окнами, припаркованный в нескольких метрах от закусочной. Она замерла на месте.
        И тут она увидела их — двоих мужчин, которые заходили и выходили из маленьких магазинчиков, расположенных напротив парка. Один из них был Ли, другого она не знала. Он держал в руке пачку бумаг. Кто это — новый «мясник» или полицейский офицер? Девушка пригляделась к нему — он был почти таким же массивным, как и Лу. Хорошо, если с мозгами у него так же негусто.
        Теперь уже она не сомневалась — они искали ее.
        Голова у нее слегка закружилась, а в ногах она почувствовала слабость. Мужчины зашли в соседний магазин, и Дженифер очнулась. Мети дальше, велела она себе. В машине может сидеть Ник. Просто подметай и веди себя естественно. Но мысли в ее голове неслись лихорадочной чередой. Что делать? Бежать отсюда? Неужели ее выследили, из-за ее сообщения, отправленного по Интернету? Но если бы это было так, на нее вышли бы полицейские, а не головорезы Ника. Если, конечно, из полиции не позвонили Нику и не сказали, что на него поступил донос, и тогда… Хватит накручивать себя, подумала она. У нее слишком разыгралось воображение; она ведь не знает, как было на самом деле. Мети. Просто мети тротуар, смотри вниз, словно два этих ублюдка тебя совсем не интересуют.
        Вскоре они вышли из магазина и встали на тротуаре, решая, что делать. Они остановили прохожего и показали ему какую-то бумагу. А, вот в чем дело, подумала Дженифер. Они показывают жителям ее фотографию. Прохожий покачал головой и ушел. Когда он приблизился, Дженифер бросила на него взгляд из?под опущенных ресниц и узнала одного из завсегдатаев закусочной. Он не узнал ее на фото!
        «Вот он, момент истины,  — подумала она.  — Пусть подходят. Буду смотреть им прямо в глаза. Не мигая. И неулыбаясь! Если они не узнают меня и если жители города скажут, что никогда не видели здесь блондинки, изображенной на этом снимке, быть может, они уедут и никогда больше здесь не появятся».
        Если, конечно, в машине сидит не Ник. Если Ник увидит ее, то сразу же узнает. Обмануть его не так просто.
        И она продолжала мести. Ей показалось, что прошли годы, прежде чем они подошли к «Консервной банке». Сердце Дженифер отчаянно колотилось. Она заставила себя вспомнить, что остригла свои длинные светлые волосы, что глаза ее теперь другого цвета, губы стали тоньше, а брови — гуще. Ее лицо совершенно преобразилось. Плюс эти два идиота наверняка ищут блондинку в короткой юбке и в туфлях с каблуками высотой десять сантиметров. Подметай себе и поменьше думай.
        — Прошу прощения,  — произнес мужской голос.
        Она подняла глаза. Метрах в трех от нее стоял Ли и, ожидая ответа, чистил перочинным ножичком ногти. В туфлях без каблуков Дженифер была совсем не высокой. Когда она ходила по магазинам и Лу таскал за ней покупки или в аэропорту, когда он нес чемоданы, она была значительно выше.
        — Да?  — сказала Дженифер, делая вид, что жует жвачку.
        — Вы, случайно, не встречали здесь эту женщину?
        — Нет. А в чем дело? Вы ее потеряли?
        — Вроде того — значит, уверены, что не встречали?
        — Девицы такого типа сюда не заглядывают, парень. Разве ты не знаешь?
        — Знаю. Ей здесь делать нечего.  — Он огляделся и, если Дженифер не ошиблась, презрительно фыркнул.  — Для нашей девицы здесь слишком скучно.
        — Вот этой, что на фотографии?  — спросила она.
        — Да, этой самой.
        — Дайте мне пачку. Я развешу их.
        — Спасибо. Эй, хочешь выпить чашку кофе или чего?нибудь еще?  — обратился он к напарнику.
        Ли посмотрел прямо в лицо Дженифер. На его физиономии не проскользнуло ни малейшего признака того, что он ее узнал.
        — Нет, поехали лучше назад. Ты все развесил?
        — Да, я думаю, достаточно.
        Они вернулись к машине, сели в нее и медленно поехали по улице. Когда седан завернул за угол и исчез из вида, Дженифер охватила дрожь. Она прислонила метлу к окну и быстро пошла в туалет, прижимая плакаты с фотографией к животу. Войдя в туалет, она заперла дверь и попыталась выровнять дыхание, но это ей никак не удавалось.
        Она сбежала от Ника шесть недель назад. Он, вероятно, вернулся в Лас?Вегас раньше, чем обычно, или послал своих парней. В любом случае ее все еще искали. То, что Ник не передал это дело в полицию, говорило о том, что он поставил своей задачей непременно ее найти. Он был уверен, что она может сильно ему навредить.
        Дженифер посмотрела на себя в зеркало, приложив к своему лицу один из плакатов. Она улыбнулась. А ведь Луиза была права — с новым лицом ее никто не узнает, если она не будет улыбаться. Ее улыбку нельзя было спутать ни с чьей, вот только губы стали немного тоньше, чем раньше. На фотографии не было видно, что ее нижние зубы слегка кривоваты. Но ее улыбка…
        Не надо забывать об этом. Щеки Дженифер горели. Она ополоснула их холодной водой. Тут в дверь постучали, и Хедда спросила:
        — У тебя все в порядке, Дорис?
        — А, да,  — ответила Дженифер.  — Я выйду через минуту.
        — Не торопись. Просто Баз попросил меня узнать, не случилось ли чего.
        Дженифер почувствовала слабость. Ей захотелось домой. Впрочем, ее рабочий день уже подходил к концу.
        Расстегнув штаны и вытащив рубашку, Дженифер приложила плакаты к животу, заправила в брюки рубашку и застегнула ремень. Расправив рубашку, она вышла из туалета.
        Когда она подошла к Базу, он увидел, что щеки у нее горят, а глаза потускнели. Он сказал:
        — Ого. Я вижу, тебе совсем плохо.
        — Я поправлюсь. Можно я уйду домой?
        — Разумеется. Я позвоню тебе попозже.
        — Не надо,  — сказала Дженифер, прижимая руку к животу.  — Я пойду домой и отлежусь. Хорошо?
        — Конечно, Дорис. Надеюсь, это не…  — Он резко повернулся к Адольфо и спросил: — Адольфо? Ты проверял срок годности яиц?
        — Увидимся завтра,  — слабым голосом сказала Дженифер.
        — Может, тебя подвезти?  — спросил Баз, когда она шла к двери.
        Но она покачала головой, не обернувшись, и лишь подняла руку, чтобы помахать на прощание.
        Дженифер прижимала рукой к груди плакаты, и со стороны казалось, что она пытается сдержать приступ тошноты.
        Дженифер вышла на улицу и глубоко вздохнула. Это был очищающий глоток прозрачного, свежего, наполненного ароматами воздуха весны. Он был таким чистым в Боулдер?Сити. Кругом стояла тишина, наполненная лишь пением птиц. А в двадцати пяти милях отсюда был Лас?Вегас, где Ник, вполне возможно, играл в покер, пока его головорезы обшаривали близлежащие города в поисках Дженифер.
        Но они ее не нашли! Они вернутся в Лас?Вегас и, наверное, расскажут Нику о маленьком городке, где самый роскошный ресторан не больше простого кафе. Впрочем, это было не совсем так — в загородных клубах имелись весьма роскошные рестораны, но в них пускали только членов этих клубов, а Дженифер, конечно, не входила в их число. Если парни Ника и заглядывали туда, то никто не мог им сказать, что видел Дженифер. Если Ник хочет, чтобы его парни посетили все небольшие городишки Невады, то им придется изрядно попотеть. А Боулдер?Сити ониуже осмотрели!
        Ничто не связывало ее с этим городом. Ничто! Головорезы Ника расспрашивали жителей, но никто не сказал, что видел Дженифер. Они смотрели ей прямо в лицо и не смогли ее узнать! Значит, они сюда больше не приедут.
        К тому времени, когда Дженифер добралась до дома, на лице ее снова сияла улыбка. Алиса лежала на своем любимом месте — у холодного каменного камина. Дженифер подбежала к ней, опустилась на колени, взяла ее большую голову в руки и поцеловала в макушку.
        — Эх, детка, я живу! Они смотрели мне в лицо, не узнали меня иуехали!  — Алиса дважды ударила хвостом по полу.  — Теперь все будет в порядке!
        Дженифер включила старое радио. Как обычно, передавали песни Фрэнка Синатры. Она сделала звук погромче и закружилась по комнате. Сбросив брюки, она ногой отшвырнула их к стене — пачка плакатов вывалилась на пол, и Дженифер, поддев их ногой, громко рассмеялась.
        После этого она сняла рубашку и, покрутив ее над головой, бросила вверх, как это делают стриптизерши. Оставшись в лифчике и трусиках, она танцевала и пела: «Я на радуге сижу, весь мир у меня в руках… я держу его на веревочке…»
        Алиса села и смотрела на это сумасшедшее представление, наклоняя голову то вправо, то влево. Дженифер станцевала ча?ча?ча, потом твист, чарльстон и похлопала себя по коленям. Она сделала два круга по комнате и вдруг резко остановилась. В окно веранды она увидела мужчину с ножницами для подрезания кустов, который как завороженный смотрел на Дженифер, танцующую в одном белье. Это былАлекс.
        Дженифер вскрикнула, пытаясь закрыться руками, и убежала в спальню.
        Бедная Алиса лишилась своей прогулки. Когда Алекс ушел, ей пришлось довольствоваться задним двориком. Дженифер тоже не пошла гулять, не осмеливаясь высунуть нос на улицу. Она долго лежала в ванной, до краев заполненной пеной. Но когда она закрывала глаза, перед ее взором представало изумленное лицо Алекса, и она никак не могла избавиться от этого видения.
        Впрочем, это было лучше, чем тот взгляд, которым он окидывал ее в течение последних недель, обедая в закусочной.
        Алекс был старше Дженифер всего на несколько лет. Довольно симпатичный. Даже больше чем симпатичный. В закусочную он приходил одетый в футболку или в хлопчатобумажный спортивный свитер, которые обтягивали его мускулистые плечи и грудь…
        Приняв ванну, она легла в постели в темной спальне, глядя в потолок. Отличный способ отвлечься от мыслей о себе.
        В дверь кто-то позвонил, и Дженифер резко села на кровати. Посмотрела на часы — полшестого. Она видела, что солнце уже начало склоняться к горизонту. Снова раздался звонок, на этот раз гораздо настойчивее.
        Дженифер порылась в шкафу Луизы, ища, что бы накинуть на себя. Луиза перенесла почти всю свою одежду во вторую спальню, чтобы Дженифер могла разместить свои нехитрые пожитки, но все же оставила висеть на старом месте несколько блузок, жакетов и прекрасное старое платье из шенили. Дженифер надела его и почувствовала, что от него исходит ее любимый запах талька, фиалок и мыла. Она прошла в гостиную. Алиса уже стояла у двери, уткнув нос в щель между нею и стеной и махая хвостом.
        — Кто там?  — спросила Дженифер.
        — Роза.
        — Гм. Вы пришли не совсем вовремя, Роза.
        — Ерунда. Будь хорошей девочкой, Дорис. Что ты там делаешь? Неужели укладываешь свои волосы?..
        Дженифер сделала гримасу. «Воспринимай Розу с долей скептицизма», вспомнила она слова Луизы.
        — Ну хорошо, подождите минутку.
        — Давай скорее. Я пришла не с пустыми руками.
        Дженифер оглядела гостиную и веранду. Везде царил порядок. Плакаты она засунула в мусорное ведро, стоявшее под раковиной. На всякий случай, если Роза вдруг пройдется по дому и увидит их, Дженифер вытащила плакаты из ведра, отнесла в спальню и засунула под подушку. Затем она вернулась к двери и спросила:
        — Вы пришли одна?
        — Ну конечно. Кого бы я могла привести с собой?
        Дженифер открыла дверь и увидела Розу, стоявшую на пороге во всей своей красе. На ней были бирюзовые капри, блузка, больше похожая на несколько разлетающихся многоцветных шелковых шарфов, а на ее длинных стройных ногах красовались босоножки на высоких каблуках. И она вся была обвешана драгоценностями. В руках Роза держала бутылку вина, штопор, два бокала и тарелку с канапе.
        — Луиза попросила меня заглядывать к тебе время от времени. Я думаю, нам давно пора познакомиться. Выпьем за твое лето, проведенное с Алисой.  — Она наклонилась и уткнулась своим носом в нос собаки.  — Привет, дорогая моя.  — И Роза вошла в дом, мягко отстранив Дженифер.
        Дженифер показалось, что Роза заполнила своей красотой, прямой фигурой и жизнерадостностью всю маленькую гостиную. Она поставила поднос с канапе на кофейный столик, который стоял между диваном и двумя стульями, и принялась открывать бутылку. Дженифер обратила внимание на ее грациозные пальцы с ногтями, цвет которых не только гармонировал с лаком для ногтей на пальцах ног и губной помадой, но и с блузкой. Это был веселый розовато?лиловый оттенок, который каким-то странным образом очень подходил к ее рыжим волосам.
        — Ты заметила, что у Луизы нет рюмок? Она разбила последнюю, когда доктор сказал ей, что при лечении артрита нельзя пить. После этого она изредка пропускала рюмочку, и если я их не приносила, то нам приходилось пить из баночек из?под джема.  — Она крутила штопор, пока, наконец, пробка не вылетела с хлопком.  — Ах,  — сказала Роза, разливая вино. Она протянула Дженифер рюмку, а потом, понюхав воздух, произнесла: — О, какой шикарный запах.
        — Луиза оставила мне корзинку с пеной для ванны и душистым мылом. А еще лосьон и другие вещи. Мне было очень приятно.
        Роза нахмурила брови.
        — Признаю, что видела тебя только в закусочной, но никогда бы не подумала, что ты из тех, кто принимает ванны с пеной. Теперь я понимаю, что ошиблась в тебе. Ну,  — сказала она, подняв рюмку,  — за приятное лето в маленьком городке.
        — О да,  — согласилась Дженифер.  — Спасибо.
        Затем Роза грациозно возлегла на тахту. Что там говорила о ней Луиза?  — подумала Дженифер. Что Розе семьдесят лет? Она на столько не выглядела. Или, возможно, выглядела так, как будто еймогло быть семьдесят, но она так великолепно смотрелась, что в это трудно было поверить. Вероятно, работать ей в своей жизни особо не приходилось. И, кроме того, она была невероятно модной — от одежды до прически и безупречного макияжа. Многие женщины после сорока приобретают ужасную привычку все время делать себе одну и ту же стрижку, в результате чего появляются семидесятилетние женщины, которые носят прически, бывшие в моде тридцать лет назад. Да и макияж они делают точно такой же, как и в тридцать или сорок лет. А поскольку видят они уже гораздо хуже, то глаза и губы подводят неряшливо, не говоря уж о том, как накладывают румяна.
        Но Розы это не касалось. Она, несомненно, уделяла много внимания деталям. Она была очень красива. Очень. Роза была той женщиной, как поняла Дженифер, какой ей хотелось бы стать самой. Перед тем как обрить голову, конечно.
        — Итак,  — сказала Роза, потягивая вино.  — Есть ли у тебя муж? Бойфренд? Семья?
        — Боюсь, что нет. Я недавно порвала с одним человеком, и сейчас немного… Ну, скажем так, для меня сейчас лучше какое-то время побыть одной. Я не хочу заводить новый роман.
        — А родители? Братья и сестры?
        — Никого. К сожалению.
        — Неужели ты и вправду совсем одна?  — напрямик спросила Роза.
        Дженифер покусала губу, посмотрела в сторону и почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.
        — Фу, я вела себя бестактно. Можешь не отвечать на мой вопрос, по крайней мере пока. Надеюсь, позже, когда мы познакомимся поближе, ты мне все расскажешь. Как тебе понравилось вино? Это очень хорошее бордо, правда?
        Дженифер взяла себя в руки и отпила вина. (Благодаря Мартину, тому джентльмену, который был у нее до Ника, она хорошо разбиралась в винах и очень любила хорошее вино.) Девушка покрутила темно?красную жидкость в рюмке и увидела шелковистую пленку, которую она оставила на стекле. Она вдохнула аромат букета и сделала маленький глоток.
        — Очень хорошее,  — сказала Дженифер. И не дешевое, подумала про себя.  — С вашей стороны было очень мило принести вино.
        — Пустяки. Ну а теперь скажи, что ты собираешься делать здесь летом, кроме обслуживания клиентов закусочной?
        Прятаться — был бы правильный ответ. По правде говоря, Дженифер об этом не думала. Она жила одним днем, и сегодня наступил, наконец, такой день, когда она вдруг почувствовала, что сможет жить здесь, не будучи обнаруженной. Она вспомнила об Огайо — может быть, ей лучше вернуться туда, где прошло ее детство. Наверное, там остались люди, которые еще помнят ее. Но это потом в будущем, а сейчас надо пережить это лето.
        — Ну, я думаю, для начала я хорошенько изучу Боулдер?Сити,  — сказала девушка вслух.
        — Это не займет много времени,  — рассмеялась Роза.  — Пятнадцать тысяч жителей и большое озеро.
        Но, слушая Розу, Дженифер узнала, что в городе есть еще много интересного — бесплатные концерты в парке, театр, художественные выставки, еженедельные ярмарки фермеров. Пятнадцать тысяч жителей наслаждались культурой и жизнью в тихом городке, но у них под боком располагался Лас?Вегас, где они могли развлечься по полной и отобедать в дорогих ресторанах, а затем вернуться в свой тихий городок у подножия гор, где жизнь течет спокойно и размеренно.
        Дженифер подтянула колени и обняла их, потягивая вино и слушая рассказ Розы о том, как она сама приехала в этот город. Они с Луизой появились здесь почти одновременно. И хотя обе женщины были совершенно не похожи друг на друга, они сразу же сошлись. Луиза была вдовой и училась жить одна, без своего мужа Гарри. «Я же никогда не была замужем»,  — заметила Роза вызывающим тоном. Это заявление было сделано с высоко поднятым подбородком, и Дженифер улыбнулась.
        Они выпили по второй рюмке, и щеки Дженифер порозовели от хорошего вина и приятной беседы. Что там говорила Луиза? Относись к Розе с долей скептицизма? Но ведь Роза — такая замечательная женщина. Дженифер подумала, что Роза даже не представляет себе, как они с ней похожи. Если бы они познакомилась месяца два назад, то вполне могли бы вместе отправиться по магазинам. Или в один из великолепных спа?салонов Лас?Вегаса.
        Тут взгляд Розы упал на ярко?красные ногти на ногах Дженифер, выглядывавших из?под платья. Дженифер не думала, что их кто?нибудь увидит. Она нашла лак под раковиной в кухне.
        — Прекрасный цвет,  — сказала Роза.  — По?моему, он называется «матадор».
        Дженифер пожала плечами.
        — Это я просто решила побаловаться.
        — А в тебе много такого, что не сразу видно глазу.
        — Ну… скорее всего, нет.
        — Гм. Может быть, ты хочешь спросить меня о чем?нибудь? О доме, городе, еще о чем?нибудь?
        — Да. Раз уж я здесь. Можно мне ухаживать за двориком Луизы?
        — Наверное,  — ответила Роза.  — Хотя обычно этим занимается Алекс, и он может обидеться.
        — А когда он работает здесь?
        — Когда у него есть время или желание. А почему ты спросила? Не хочешь, чтобы тебя застали?  — Дженифер вспыхнула.  — Фу, выкинь это из головы. Если бы я краснела всякий раз, когда мужчина видел меня в нижнем белье, у меня бы развилась гипертония.
        — Неужели это он рассказал вам?
        — Он был… Как это сказать? Удивлен не менее тебя.
        — И что он сказал?
        — Он сказал, что тебе не следует бросать свою работу.
        Как только Роза ушла, Дженифер тут же бросилась к компьютеру. Перед тем как лечь спать, она послала Луизе письмо:
        «Дорогая Луиза.
        Наконец-то я познакомилась с Розой. Она принесла бутылку вина, чтобы выпить за мое лето, проведенное вместе с Алисой. Это было так трогательно. Она веселая. Правда, любит впадать в крайности. Она сказала мне, что вы с ней сразу же подружились, хотя вы совсем разные люди. Но она, похоже, относится к тому типу людей, которых нельзя не любить,  — она такая прямая и честная.
        Напишите мне, Луиза, как ваш сын Руди?
        С любовью, Дорис».
        На следующее утро она получила ответ:
        «Моя дорогая Дорис.
        Итак, она снизошла до тебя. Хотя это произошло гораздо позже, чем я думала. Я-то считала, что и дня не пройдет, как она к тебе заявится, не говоря уж о неделе. Попробуй представить нас тридцать лет назад. Мне было пятьдесят лет; я была ученым, увлеченно работавшим в организации, борющейся за равные права, а Роза, которой было сорок, поставляла в различные казино девушек?танцовщиц. Многие годы она сама была танцовщицей. Не думаю, чтобы во время танца на ней было много одежды, скорее всего, ничего. Одинокая, окруженная мужчинами, блестящая, любопытная. Мы были совершенно противоположными и по характеру, и по роду деятельности.
        Но Роза знала о женщинах гораздо больше, чем я со всеми своими исследованиями. Она работала с ними, нанимала их, руководила ими. Мы объединили усилия по созданию приюта для женщин, поскольку понимали, что женщины, оказавшиеся в беде, даже незамужние, нуждаются в таком приюте. Мы принимали всех — любовниц, девушек?танцовщиц и даже проституток.
        Но оцени, как ловко она все обставила! Принесла вино, напоила тебя и разговорила.
        С любовью, Луиза».
        Дженифер присмотрелась поближе к своим соседям. Роза ездила на желтом «мустанге» с откидным верхом. Обычно она опускала его, а свои пылающие красные волосы повязывала длинным шелковым шарфом. Алекс ездил на SUY — но Дженифер так редко видела, как он уезжал и возвращался, что не могла понять, по какому графику он работает. Не догадывалась она и о характере его работы. Она собиралась спросить об этом Розу в их следующую встречу.
        Дженифер видела, как в разные вечера за Розой заезжали двое мужчин, и у нее закрались подозрения, что она ездила на свидания. Один мужчина был седой, другой — лысый. Но оба выглядели на все сто и приезжали за ней на дорогих машинах. Алекса же она никогда не видела в обществе женщин. Но это вовсе не говорило о том, что у него нет подруги,  — он вполне мог ездить к ней домой. Или к ним домой.
        Однажды Роза ушла из дома после обеда и вернулась с сумками, полными продуктов и букетом цветов. Алекс тоже ушел и вернулся с торфяным мохом для двора. После отъезда Луизы Роза больше не появлялась в закусочной. Алекс, наоборот, стал захаживать туда гораздо чаще.
        Засыпая, девушка думала об этих людях, представляла себя похожей на них — просто обычной соседкой, вот и все. Реальным человеком. Женщиной, живущей нормальной жизнью без особых проблем.
        Однажды ночью ее разбудил громкий стук в дверь, сопровождаемый звонком и лаем Алисы. Сердце Дженифер бешено заколотилось, и ее охватил ужас. Ее первой мыслью было — люди Ника обнаружили ее убежище. Будильник, стоявший у кровати, показывал 2 часа 22 минуты. Девушка закуталась в халат и, не включая света, подошла к двери.
        — Кто там?  — спросила она.
        — Это я, Хедда.
        Дженифер тут же открыла дверь. Хедда несла Джоуи, перекинув его через плечо и обхватив руками. Его длинные костлявые ноги свешивались с ее плеча. Голова мальчика покоилась на левом плече сестры, а рюкзачок сдвинулся вправо. Хедда смотрела вниз, а потом медленно подняла голову.
        — У тебя есть свободная койка, Дорис?  — спросила девочка.
        Дженифер пришла в ужас, увидев детей в таком виде, и у нее на мгновение отнялся язык.
        — А, да! Конечно!
        Алиса отошла от двери, завиляв хвостом. Войдя в дом, Хедда сбросила свой рюкзачок. Она подошла к кушетке, неся своего брата, который крепко спал. Она, должно быть, тащила его от самого дома. Одна. В два часа ночи.
        — Нет, Хедда. Положи его на мою кровать. Мне и так скоро уже вставать, так что на кушетке лягу я.
        — Я не могу позволить этого,  — произнесла Хедда.
        — Иди за мной,  — сказала Дженифер, показывая дорогу.
        У Хедды не оставалось иного выхода, как подчиниться. Она осторожно уложила Джоуи на белые простыни.
        — Я принесу тряпку и вымою ему ноги,  — сказала она.
        — Не надо — ты можешь его разбудить.
        Дженифер взяла ее за руку и увела из спальни.
        — Что случилось?
        — Э?э… К нашей матери пришли гости,  — ответила Хедда, опустив глаза.
        — Она знает, где вы?
        Хедда подняла голову. Ей было ужасно неловко. Но из всех людей, к которым можно было прийти, она выбрала Дженифер. Дженифер не знала, как она определила, какой дом принадлежит Луизе.
        — Она не видела, как мы ушли. Когда она проснется, она подумает, что мы в школе.  — Хедда пожала плечами.  — Так что волноваться не о чем. Только никому не рассказывай, хорошо?
        На следующий день в закусочной Хедда прошептала Дженифер «спасибо».
        — Приходи, когда возникнет нужда. В любое время дня и ночи,  — сказала Дженифер. И больше они об этом не говорили.
        Глава 6
        Город, словно в одно мгновение, преобразился — на фоне изумрудно?зеленой травы и деревьев расцвели розы. Зимние дожди закончились, и яркое весеннее солнце породило буйство красок. Всюду, куда ни кинь взгляд, тернистые ветви покрылись бархатными цветами роз всех мыслимых расцветок, в то время как на Среднем Западе и на северо?востоке земля еще лежала под снегом.
        — Я никогда еще такого не видела,  — сказала Дженифер Базу.  — Я родилась на Среднем Западе, где очень трудно выращивать розы.
        Она вспомнила, что розы были проклятием ее бабушки. Она называла их упрямыми и капризными неженками. Год за годом она не покладая рук спасала их от снега, мороза и кроликов; это было нечто вроде работы на полставки. И розы у нее были только красные и розовые. Здесь же цвели желтые, белые, голубые, даже черные, не говоря уж о различных гибридах и розах с двухцветными лепестками.
        — Все это потому, что роза — это растение пустыни,  — сказал Баз.  — Она любит осень и зиму, а весну обожает. Единственный сезон, который ей не по нраву,  — это лето. Жара действует на розу губительно — она засыхает.
        — Как?нибудь я покажу тебе настоящий сад,  — пообещал Адольфо.  — Моя Кармел — королева роз.
        — Я бы очень хотела увидеть их,  — к своему удивлению, ответила Дженифер. Неужели она собирается принять приглашение в гости? Что-то уж очень она осмелела.
        Ей хотелось узнать побольше о своих новых друзьях, но подходящий момент, когда можно было бы расспросить об их жизни, никак не подворачивался. Впрочем, у нее был человек, которого можно было бы об этом спросить. Человек, который в течение тридцати лет завтракал в этой закусочной.
        «Дорогая Луиза.
        Я очень привязалась к моим новым друзьям, но я о них почти ничего не знаю. Мало?помалу я начинаю понимать Розу, но Баз все еще загадка для меня. Он любит оказывать людям помощь, не особенно афишируя это,  — я не перестаю удивляться, почему он не женится и не заведет семью. А Адольфо — это ведь просто клад. Давно ли он работает у База? Иногда они напоминают старую супружескую пару. А моя Хедда, дорогая Хедда — я очень ее полюбила. Ее жизнь такая же нестабильная, какой была и моя в этом возрасте, но совсем по другим причинам. Прошлой ночью, в самую глухую пору, она пришла ко мне, принеся своего братика. Ей нужна была свободная кровать, где они могли бы переночевать, поскольку у ее матери были «гости». Теперь я сплю вполглаза, на тот случай, если она снова придет ко мне за помощью.
        С любовью, Дорис».
        Моя дорогая девочка.
        Однажды я задала Базу тот же самый вопрос — почему он не женился. Он пожал плечами и сказал, что делал предложение одной женщине, но она любила другого. Я не решилась расспрашивать, но всегда думала, что это была Глория. Они привязаны друг к другу. И он сделает для нее все. Что касается Адольфо, то ты прекрасно описала их отношения с Базом. И хотя они иногда ссорятся и хотя, я уверена, Адольфо мог бы найти себе работу, где платят побольше, они никогда не расстанутся. Если у тебя появится возможность познакомиться с его семьей, не упускай ее. Это удивительные люди, которые примут тебя так, словно ты одна из них.
        Что касается Хедды, то я рада, что ей встретилась ты. Мы о ней почти ничего не знаем, но, увидев несколько раз ее мать, я поняла, в чем ее беда. Это обозленная молодая женщина, которая думает, что судьба обошлась с ней несправедливо, взвалив ей на плечи непосильное бремя в виде двоих детей. Заботься об этой девочке и дальше — вдвоем вы сможете победить все трудности.
        С любовью, Луиза».
        После работы, выгуляв Алису в парке, Дженифер снова пошла в библиотеку. Она посещала ее не реже двух раз в неделю, но до этого не замечала здесь маленькой пачки плакатов с ее изображением. Они лежали на самом краю кафедры рядом с другими плакатами, которые сообщали о различных курсах и программах местных увеселительных мероприятий. Девушка хотела спросить, давно ли они лежат здесь, но побоялась выдать себя. Может быть, Ли оставил их две недели назад? А может, он приезжал еще раз?
        Дженифер подошла к стеллажам и выбрала книги, проследив, чтобы одна из них была размером с плакат. Она подошла к кафедре, и Мэри Клер записала ее книги, сказав, как обычно:
        — Эта книга тебе понравится, Дорис. Она очень интересная.
        — Я вижу, у вас много книг этого автора.
        — Если он тебе понравится, тебе хватит чтения на всю весну. Как там Алиса?
        — Отлично. Со мной она больше двигается, чем с Луизой, и я думаю, что это помогает ей размять старые косточки. Она стала лучше ходить.  — Дженифер взяла книги.  — Спасибо, Мэри Клер.
        Затем Дженифер подошла к краю кафедры и внимательно просмотрела все листовки и плакаты. Она медленно прочитала яркую оранжевую программу местного театра, изучила график собраний клуба садоводов, взяла себе листовки, объявлявшие о занятиях пилатесом, йогой и тай?ци в парке. Свои книги она положила прямо на стопку плакатов со своим изображением, а взяв книги, прихватила и ее.
        Дженифер уже не впадала в панику, а серьезно продумала свои действия. Эта девушка на плакате совсем на нее не похожа. Если уж головорезы Ника, глядя ей прямо в лицо, не смогли ее узнать, значит, ее задумка скрыться под маской бесцветной девицы сработала. Конечно, с Ником этот трюк бы не прошел, но Ник, скорее всего, оплачивает ее поиски, но сам в них не участвует. Ему больше нравится покер. И все?таки плакаты надо уничтожить.
        Представив себе Ли, заходящего в библиотеку, чтобы оставить здесь листовки, Дженифер криво усмехнулась. Она всегда считала, что он слишком туп, чтобы представить себе, что она будет ходить в библиотеку за книгами. Неужели он оказался умнее или это Ник надоумил его? Ник хорошо знает, что она любит читать. Она никогда не расставалась с книгой.
        Неожиданно Дженифер вспомнилась юность — одна из школ, в которую она ходила в возрасте пятнадцати — шестнадцати лет. Она хорошо сдала все тесты, и экзаменовавший ее учитель английского языка сказал ей:
        — Тебе надо идти в колледж, Дженифер.
        — Это смешно,  — ответила она.  — Я не думаю, чтобы кто?нибудь из членов моей семьи смог бы…
        — У тебя очень высокие баллы. Ты можешь получить большую стипендию. Подумай об этом и скажи своей маме.
        Но она не могла сообщить об этом матери. Психика Чери была слишком хрупкой. Если сейчас она находится в маниакальной стадии, то это заставит ее рассылать заявления о приеме во все университеты, а также посещать их, словом, бог знает, что она натворит. Если же мать пребывает в стадии депрессии, то чувство неполноценности на несколько недель уложит ее в постель. В любом случае Дженифер не может бросить ее одну. А бабушка с дедом балансировали на грани нищеты. До пенсии ее дед был слесарем по ремонту автобусов, но все его сбережения плюс большая часть обстановки их маленького домика ушли на вытаскивание Чери из той или иной ямы. Никто в семье не поймет ее желания поступить в университет.
        Но Дженифер лелеяла надежду, что когда?нибудь все?таки сумеет получить высшее образование, обретет какую?нибудь важную степень и почувствует в один прекрасный день, что ее работа приносит пользу людям. Ей хотелось стать похожей на Луизу — она умна, независима и занимается нужным делом. А может, ей стоит уехать на несколько месяцев за границу, чтобы поучиться и начать писать? Ах, какие это были прекрасные мечты, только предавалась им Дженифер не долго.
        К тому же это было так давно.
        Она вспомнила о плакатах под книгами. Чтобы подстраховаться, сходила на почту и купила там книжечку с марками. Внимательно оглядела все помещение, но ее изображений там не было.
        Дженифер не только внешне ничем не напоминала ту женщину, но и с каждым днем ощущала себя совсем иной. Сначала она пришла в ужас, увидев, какой бесцветной она стала без роскошных волос и макияжа, но вскоре почувствовала себя удобно в своем новом обличье. Отбросив осторожность, Дженифер купила себе пару брюк цвета хаки. Эти брюки, хотя и неплотно облегали ноги, все?таки не были такими мешковатыми, как те мужские штаны, которые она носила целый месяц. Теперь она будет ходить на работу в брюках и футболке. Дома Дженифер натянула джинсы и, уничтожив плакаты, отправилась гулять.
        Через дорогу располагался небольшой парк, откуда открывался великолепный вид на озеро Мид. Она заметила его еще на прошлой неделе и решила, что в теплую погоду это будет идеальным местом, чтобы посидеть под деревом и почитать. Парк располагался у подножия горы перед комплексом частных и муниципальных домов. Местность полого спускалась к озеру, и ничто не закрывало вид. Поскольку здесь имелись качели, два теннисных корта и бейсбольная площадка, Дженифер решила, что все это было сооружено для жителей частных домов. Однако спортивный комплекс не был огорожен и, очевидно, не являлся частной собственностью. Сегодня как раз такой день, когда можно отдохнуть под деревом.
        Дженифер немного почитала, но ее мысли постоянно уносились прочь. Она то и дело переводила взгляд на величественное голубое озеро, лежавшее у основания горы. Девушка думала о плакатах со своей фотографией, о том, где бы она могла учиться, если бы послушалась совета своего учителя. Потом ее мысли вдруг переключились на то, какое вино надо купить, чтобы отблагодарить Розу. Дженифер думала, как ей сейчас хорошо и как многого она добилась, несмотря на трудности в жизни. У Дженифер появилось ощущение, что у нее все будет хорошо и ничто больше не принесет ей боли.
        Голова Дженифер упала на грудь, и девушке представилось, что она, в садовых перчатках и широкополой шляпе, ухаживает за розами, растущими вдоль ограды, за которой виден океан. Позади нее стоял старый сельский дом с островерхой крышей, мансардным окном и крыльцом.
        В этом видении девушка была одновременно собой и своей бабушкой. Она подрезала цветы, подметала крыльцо, сидела в кресле?качалке с миской бобов на коленях, а напротив нее сидел дедушка с газетой в руках. Они никогда не жили в таком доме; у них была кирпичная развалюха в пригороде Колумбуса, стоявшая на довольно шумной улице. Но этот старый дом все равно казался ей очень знакомым. Она слышала громкий рокот прибоя и ощущала на лице дуновение ветерка.
        Вдруг дедушка назвал ее по имени:
        — Дорис. Не двигайся с места.
        Девушка услышала шипение воды и сказала деду, что не будет шевелиться. Она улыбнулась ему.
        Почему ей нельзя двигаться?  — подумала она.
        — Дорис,  — прошептал он.
        Почему он называет ее этим именем? Ведь ее зовут совсем по?другому — и тут она проснулась. Ее окружали животные — четвероногие, лохматые, с невероятно большими рогами.
        — Ш?ш,  — произнес кто?то.
        Она повернула голову и увидела Алекса. Он стоял на коленях рядом с ней. Алекс взял ее за руку и мягко потянул вниз.
        — Теперь медленно,  — прошептал он и тихонько отвел ее за дерево. Потом Алекс встал позади нее и прижал ее к стволу.  — Это на тот случай, если они начнут бодаться,  — прошептал он Дженифер на ухо.  — Только не двигайся.
        Она стояла на коленях позади дерева, в полуметре от фыркающих, ворчащих, жующих животных. Руки Алекса обнимали ее, крепко прижимая к стволу дерева, чтобы уберечь от нападения животных.
        — Кто это?  — прошептала она.
        — Толстороги. Овцы. Бараны. Они приходят в этот парк пастись. Если мы будем вести себя тихо, они нам ничего не сделают.
        Дженифер не могла отвести взгляда от их спутанной шерсти, гигантских копыт ирогов. Некоторые из баранов были такими большими, что, должно быть, весили двести фунтов. То, что во сне представлялось ей океаном, на самом деле было стадом этих животных.
        Метрах в сорока слева от нее, там, где перед домами проходила улица, она увидела автобус, на серебристом боку которого было написано «Фантастические туры Вегаса». Туристы вышли из него и стояли около, делая снимки пасущегося стада.
        — Если бы у них был сезон спаривания или в стаде были ягнята, они вели бы себя гораздо агрессивнее,  — прошептал Алекс.  — И нам угрожала бы опасность. Но сейчас самки еще только беременны. Впрочем, судя по размерам их животов, ягнята появятся совсем скоро.
        — Правда? Когда?  — спросила Дженифер, и в ее голосе прозвучало любопытство ребенка.
        — Скоро. Когда они родятся, мы будем смотреть на них с более безопасного расстояния.
        Неожиданно ее охватило беспокойство — она поняла, что ее встревожило то, что он заговорил о будущем. Дженифер всегда очень остро реагировала, когда кто?нибудь строил планы на будущее. Это появилось у нее в детстве. Обещания хорошего обычно заканчивались разочарованием. Или служило для нее предостережением. Так что неудивительно, что она предпочитала общаться с богатыми стариками и никогда не стремилась нигде закрепиться. Девушка боялась попасть в зависимость от человека или события, которое могло произойти в будущем.
        — Они тебя напугали?  — прошептал Алекс.
        — Нет, совсем нет.
        Он потер руками ее кисти.
        — Похоже, ты испугалась.
        Дженифер глубоко вздохнула и медленно выдохнула.
        — Нет, мне очень нравятся эти толстороги. Впрочем, наверное, я все?таки слегка испугалась от неожиданности.
        Стадо продолжало щипать траву, не обращая никакого внимания на людей, спрятавшихся за деревом и фотографировавших с дороги. Животные потихоньку удалялись от Алекса и Дженифер.
        Дженифер смотрела на них затаив дыхание, наслаждаясь уникальной возможностью побыть среди этих зверей, которых она никогда раньше не видела, даже в зоопарке.
        Прошло много времени — не менее получаса,  — когда один крупный, всклоченный самец вышел из парка и направился к дороге. За ним пошел другой, а потом и третий. На дороге, ведущей в горы, животные выстроились в линию, похожую на змею. Дженифер наблюдала, как эта змея ползла в гору до самой ее вершины. В восхищении глядела она, как они медленно уходят к себе домой.
        Ноги ее затекли и болели, колени онемели, но Дженифер не хотела, чтобы это представление заканчивалось. Ей захотелось остаться здесь навсегда. Алекс тоже, по?видимому, не торопился уходить.
        Он мог бы уже встать и уйти. Когда бараны стали подниматься в гору, опасность подвергнуться их нападению миновала. И только тогда, когда они услышали, что водитель автобуса завел мотор, Алекс оторвался от Дженифер и встал, а за ним и она. Он улыбнулся ей.
        — Ты видела когда?нибудь что?нибудь подобное?
        — Никогда,  — ответила Дженифер, слегка запыхавшись.  — И они еще до сих пор видны,  — произнесла она, выглянув из-за дерева и глядя, как стадо подходит к вершине горы.  — Я видела сон, как будто лежу на берегу моря и слышу шум прибоя,  — а это, оказывается, был топот копыт овец, ходивших вокруг меня.
        — Возможно.
        — Как ты меня нашел?
        — А я и не искал. Они пасутся в этом парке уже многие годы. Я катался на велосипеде, и мне захотелось посмотреть на стадо. И тут я увидел тебя,  — сказал он, пожав плечами.
        Алекс повернулся в сторону домов и помахал рукой. Перед домиками сидело несколько человек, которые вышли посмотреть на овец, а еще большее число людей, вероятно, следит за ними через окна.
        — Я вижу, овцы не обращают внимания на людей?
        — Я думаю, они нас просто не замечают. Они уже привыкли к человеческому запаху, поскольку это городской парк. А ты спала,  — сказал он, наклоняясь, чтобы поднять ее книгу.  — Если бы в парке было много людей, овцы ушли бы назад, в горы. Я думаю, что обычно они нападают на людей, только если почувствуют угрозу или кто?нибудь их спровоцирует. Но во время периода спаривания у них на уме только одно — заполучить самку, и человеку лучше не попадаться им на пути. Поверь мне.
        — И у них скоро родятся ягнята,  — мечтательно произнесла Дженифер.
        — Когда появятся ягнята, тебе придется освободить место для них. Никогда не знаешь, что им придет в голову. Ты пришла сюда пешком?
        — Мне нравится думать, что я путешествую,  — сказала Дженифер и, неожиданно позабыв обо всех своих страхах, улыбнулась.  — Здесь великолепные парки и дорожки.
        — Хочешь, я отвезу тебя домой?
        — На велосипеде?
        — Боюсь, что ничего другого предложить тебе не смогу.
        — Да нет, не надо. Я хочу еще прогуляться.
        — Ты уверена? Когда последний раз тебя возили на раме?  — На лице Алекса появилась мальчишеская улыбка.
        Дженифер видела, что он беспокоится за нее. Это был совершенно новый Алекс.
        — На раме?  — рассмеявшись, спросила она.
        — Разве у вас так не говорили? А я всегда называл это так. Ты садишься на раму, а я везу…
        — Мы делали по?другому — один устраивался на сиденье, а другой, стоя, крутил педали.
        — Девчачий способ. Мы предпочитали более опасную езду. Садись,  — сказал он, беря ее за руку.  — Ты почти ничего не весишь. Правда, ноги у тебя…  — Он посмотрел на длинные ноги Дженифер.  — Тебе придется держать их так, чтобы они не мешали мне крутить педали.
        — Мне это не нравится…
        — Что за черт, Дорис. Из того, что мне удалось узнать о тебе, я понял, что ты любишь рисковать.
        Дженифер, против своей воли, вспыхнула. Неужели, с ее богатым опытом общения с мужчинами, нашелся такой, который заставил еепокраснетъ? Она засунула свою книгу в кожаную сумку, прикрепленную к заднему сиденью.
        — Ну хорошо — будем рисковать. Учти, я тяжелее, чем кажусь.
        — На самом деле ты ужасно худая. Но еще месячишко покормишься стряпней Адольфо, и все будет в порядке. Ну давай, садись же.
        Дженифер забралась на раму, схватилась за руль и свесила ноги в сторону.
        — Ужасно неудобно,  — заметила она.
        Его голос прозвучал как у возбужденного ребенка.
        — Давненько я не возил никого на раме.
        Алекс нажал на педаль, и велосипед накренился. Дженифер соскользнула с велосипеда и упала, перевернувшись на спину.
        — Опа,  — сказал он.
        — Опа?
        — Просто неудачный старт. Второй раз такого не будет.
        — О, пожа?а?луйста,  — съехидничала девушка. Но она встала, снова устроилась на раме, давая ему возможность исправиться. На этот раз, перенеся вес на педаль, он удержал велосипед от крена, но машина несколько раз вильнула.
        Вскоре они уже ехали ровно, и ей стало удобно. Но вот они начали подниматься в гору, и она заметила, что Алекс стал дышать тяжело. Дженифер сказала:
        — Ты был прав, ехать так очень приятно.
        — Да,  — ответил он, задыхаясь.  — Замечательно.
        — Может, я лучше слезу и немного пройду, пока ты поднимешься в гору?
        — Нет. Я… заберусь.
        — Ты уверен? Я ведь тяжелая.
        — За… берусь.
        Он все?таки взобрался, черт возьми, и она оценила это, зная, насколько это трудно. Выехав на ровное место, Алекс опустился на сиденье и начал насвистывать. Сначала она не разобрала, что это за песня, потом до нее дошло — это же «Я на радуге сижу, дергая мир за веревочку», и Дженифер громко расхохоталась, чего не делала уже много лет.
        — Я поняла — ты грубиян.
        Тогда он запел. Вскоре и она уже пела вместе с ним. На поворотах ей пришлось покрепче держаться за руль. Они ехали по дороге, смеясь и распевая песни и чуть не падая на каждом повороте, и были больше похожи на подростков, чем на взрослых людей. Наконец они добрались до дома Луизы.
        Дженифер спрыгнула с велосипеда.
        — Спасибо, Алекс. Было очень весело.
        — А ты и вправду тяжелее, чем кажешься.
        — А ты сильнее, чем кажешься,  — сказала Дженифер, широко улыбнувшись. Она вытащила из велосипедной сумки книгу.  — До встречи, сосед,  — бросила она и побежала к дому.
        У двери она обернулась и добавила:
        — Кстати. Не будете ли вы так добры сообщать мне, когда вы намереваетесь работать во дворе? Просто постучите в дверь, и все.
        — Э?э?э…
        — А теперь вспомни, что ты взрослый мужчина. Хотя я знаю, как трудно тебе это сделать.
        — Хорошо.
        — И… знаешь… спасибо.
        — В любое время к вашим услугам.
        Дженифер вошла в дом, приласкала Алису и сразу же направилась к компьютеру.
        «Дорогая Луиза.
        Сегодня был самый замечательный день в моей жизни. Я решила пойти после обеда в парк и немного почитать, и…»
        Алекс поставил велосипед в гараж и запер дверь. Он открыл окно, расположенное над раковиной, и, услышав, как в соседнем доме поют «Я на радуге сижу…», он улыбнулся. Затем прошел в спальню, которая была одновременно и кабинетом, открыл ящик письменного стола, достал плакат с фотографией Дженифер и внимательно его рассмотрел.
        Пару недель назад он выходил из парикмахерской и столкнулся с человеком, который показывал прохожим эти плакаты. Алекс попросил у него один. С первого взгляда узнать изображенную на нем девушку было нельзя, но после двух завтраков в закусочной он понял, что это Дорис. Алекс сразу же принял решение, что будет делать,  — он умел хорошо играть, не выдавая себя. Он понаблюдает за ней, быть может, проверит в полиции, нет ли за ней каких дел, но никому не будет говорить, где она находится. Если она скрывается, у нее на это есть весомые причины.
        — Эх, Дорис, видать, ты сильно испугалась, если зашла так далеко…
        После этого он положил плакат на место и осторожно задвинул ящик стола.
        Дженифер вела себя с ним так, особенно сегодня, как будто совсем не знала, где он работает. Должно быть, Луиза ей не сказала. Старая дама тоже умела быть скрытной.
        В конце смены, когда Дженифер уже собиралась уходить, Баз посмотрел на нее из-за стойки. Перед ним лежали чековая книжка, калькулятор, погашенные счета и банковские уведомления. По выражению его лица она поняла, что он совершенно запутался.
        — Дорис,  — сказал он, и в его голосе послышалось отчаяние.  — Мне надо разобраться со счетами. Сделай мне одолжение. Отнеси заказ по дороге домой. Это для миссис ван дер Хафф. Она живет в квартале от тебя.
        — Разумеется, босс.
        — Адольфо сейчас его соберет.  — Баз взял салфетку и написал на ней адрес.  — Просто поверни на углу не направо, а налево.
        — А я ее знаю? Она заходит сюда поесть?
        — Нет. Она не выходит из дома.
        Очень скоро Дорис поняла, что уже видела этот дом во время своих прогулок. Это был один из тех домов, которые, казалось, вот?вот развалятся. Переднее крыльцо опасно покосилось. Проволочная ограда окружала двор, в котором не было ничего, кроме грязи и засохших сорняков, а на воротах висела старая красивая металлическая табличка «Осторожно, злая собака». Окна были такими грязными, что почти не пропускали свет.
        — Эй, есть кто?нибудь?!  — крикнула девушка.
        Молчание. Насколько она знала, во дворе не было собаки. По крайней мере, злой. Да и Баз конечно же предупредил бы ее, если бы она была.
        И все?таки она вошла с опаской. Осторожно трогая ногой каждую ступеньку, она стала подниматься на крыльцо, стараясь ступать полегче — ей казалось, что оно вот?вот развалится. Но, поднявшись, Дженифер поняла, что оно еще достаточно крепкое. Ни разу даже не скрипнуло — просто слегка накренилось.
        Дженифер постучала в дверь и стала ждать. Стоять пришлось очень долго. Она поискала звонок, но не нашла. Дженифер приложила ухо к двери, снова постучала и наконец услышала внутри шевеление. Кто-то шел к двери, но очень, очень медленно.
        — Кто там?  — послышался слабый женский голос.
        — Это Дорис. Из закусочной. Я принесла вам поесть.
        Дверь приоткрылась, и она увидела крошечную старушку с очень редкими курчавыми волосиками. На ней было хлопчатобумажное платье в цветочек, висевшее на ее костлявом теле, как на вешалке, а на «молнии» не хватало нескольких зубчиков.
        — Поесть?  — слабо спросила она.
        — Баз попросил меня занести вам еду.  — Дженифер улыбнулась старушке.
        — Вы — не Баз,  — ответила она.
        — Нет, конечно. Я Дорис. Одна из его официанток.
        — О,  — сказала женщина, не делая никаких попыток отворить дверь.
        — Можно мне войти?  — спросила Дженифер.
        — Наверное.  — Она очень медленно отошла от двери.
        Когда Дженифер вошла внутрь, то увидела, что в доме почти не было мебели, зато везде летали пачки газет, журналов и книг. Дженифер также увидела в углу пару мешков, заполненных мусором или чем-то другим. В маленькой гостиной стояли стул с откидной спинкой, который почти лишился своей набивки и воли к жизни, и старая металлическая подставка под телевизор, покосившаяся и проржавевшая на сгибах. Ни второго стула, ни дивана в комнате не было. Весь дом был затхлым, грязным, захламленным и едва не разваливался на части.
        — Садитесь, а я пока выложу еду из пакета. Я могу оставить ее вот на этой подставке.
        — О,  — произнесла старушка.
        Опустив голову, она доплелась до стула и начала усаживаться. Сначала слегка присев, она осторожно опустилась на стул, издав возглас:
        — Умф. Все хорошо,  — произнесла она после этого, а затем подняла на Дженифер грустные глаза и улыбнулась, показав вставные зубы.
        Дженифер положила пакет на подставку.
        — Посмотрим, что тут у нас.  — Она вытащила салфетку, взмахом руки расправила ее и положила на колени миссис ван дер Хафф. Вытащив картонную коробку из пакета, Дженифер открыла ее.  — А, фирменное блюдо База. Мясо с картофельным пюре и лимская фасоль. М?м?м. Я думаю, вам понадобятся столовые приборы. Они в кухне?  — спросила она.
        — Наверное,  — ответила старушка.
        Кухня была в ужасном состоянии. На плите стояли чайник, чашка со старым, высохшим пакетиком чая, раковина была полна грязной посуды, а на кухонном столике красовалась открытая коробка с крекерами. Хорошо понимая, что это некрасиво, Дженифер открыла холодильник. Здесь она обнаружила коричневый банан, маленький пакет молока, открытую банку зеленой фасоли и несколько картонных коробок с едой из закусочной. Она тихонько закрыла холодильник, стараясь, чтобы старушка ее не услышала.
        На столе лежал консервный нож, и Дженифер открыла дверцу шкафчика, висевшего над столом, опасаясь увидеть там кошачьи консервы. Увидев четыре банки с тунцом, она вздохнула с облегчением. Слава богу!
        Выдвинув ящик, она увидела столовые приборы, взяла ложку и вилку и вернулась в гостиную.
        — Ну, я вижу, вы готовы поесть. Давайте я выложу еду из коробки на тарелку.
        — Нет. Нет, не надо,  — произнесла старушка, схватив коробку обеими руками, словно боясь, что Дженифер ее отнимет.  — Я не хочу пачкать тарелку.
        — Вы правы. Надо быть практичным. А кстати, где ваша собака?
        Старушка наклонила голову и прошептала:
        — Здесь уже много лет нет собаки. А табличка висит, чтобы отпугивать воров.
        — Конечно,  — сказала Дженифер, как будто здесь было что красть. Она оглянулась, чувствуя себя очень неловко. Интересно, что сейчас делает Баз?
        Миссис ван дер Хафф стала медленно есть, кладя в рот мясо маленькими кусочками и тщательно прожевывая. Дженифер смотрела, как она ест, минут пять, если не больше, и за все это время старушка ни разу не подняла головы. Тогда Дженифер сказала:
        — Ну, я пойду, если я вам не нужна.
        Рукой, в которой она держала вилку, старушка помахала Дженифер на прощание, даже не взглянув на нее.
        Выйдя на улицу, Дженифер почувствовала, что ее сердце сейчас разорвется от тоски. Вот что бывает, когда ты стар и остался один и некому присмотреть за тобой, некому помочь. К тому же эта женщина жила в ужасающей нищете.
        «И со мной может такое случиться,  — подумала Дженифер.  — Если я все тщательно не продумаю и не сделаю никаких накоплений. Ведь я на свете совсем одна».
        Вместо того чтобы идти домой, она вернулась в закусочную.
        — Задание выполнено,  — доложила она Базу.  — Если надо будет отнести еду еще кому?нибудь, обращайтесь ко мне.
        — После этого чувствуешь себя испорченной и удачливой, не правда ли?  — спросил он.
        Она кивнула и подумала: «Даже я так себя чувствую».
        — У нее что, вообще никого нет?
        — Где-то живет сын, но я не думаю, чтобы он ее навещал. Время от времени я захожу к ней и проверяю, как у нее дела.
        — Надо попросить кого?нибудь вынести из ее дома мусор,  — сказала Дженифер.  — Наверное, я должна была сделать это, пока…
        — Мусор? У нее что, есть мусор?
        — Ну, я видела несколько завязанных мешков. И я решила…
        — Это не мусор,  — перебил ее Баз, снова уткнувшись в кучу бумаг, лежавшую перед ним.  — Это вещи, с которыми она не хочет расставаться.
        — И что это за вещи?
        — У меня никогда не хватало смелости спросить ее об этом.
        Краткое посещение миссис ван дер Хафф заставило Дженифер задуматься о своем будущем, и мысли эти были вовсе не из приятных. Но тут она вспомнила о Розе, незамужней, независимой и совсем не страдающей, которая могла стать прекрасным образцом для подражания.
        В городе был винный магазин. Совершенно новый, если верить Базу. Дженифер решила отнести Розе бутылку вина в знак благодарности и нанести ей ответный визит. Кроме того, нужно было передать ей привет от Луизы и расспросить об Алексе; а самое главное — от общения с Розой у нее повышалось настроение, а душа наполнялась оптимизмом.
        Когда Роза открыла дверь, Дженифер как ни в чем не бывало протянула ей бутылку:
        — Я знаю, у вас есть рюмки.
        — Замечательно,  — заявила Роза. И открыла дверь пошире.
        Дженифер вошла и сразу же поняла, что она явилась не вовремя — обеденный стол Розы был уставлен фарфором и хрусталем, а в подсвечниках стояли тонкие высокие свечи, которые еще не были зажжены.
        — О, прошу прощения. Я должна была предупредить заранее. Я вижу, вы ждете гостей.
        — Вовсе нет,  — ответила Роза, забирая у нее бутылку.
        — Но ваш стол…
        — Мы устроимся в другом месте. Я буду ужинать только через час. За это время мы пропустим по стаканчику вина, а затем я разделю с тобой мою корнуоллскую курицу. Я никогда не съедаю больше половины. Тебе она понравится, особенно после тех блюд, что подают в закусочной.
        И Роза ушла с бутылкой на кухню, а Дженифер огляделась. Небольшой домик Розы, планировка которого была точно такой же, как у Луизы, был обставлен во вкусе французских сельских домов. Была здесь даже кружевная салфетка, которая покрывала весь легкий дубовый столик. Обои были темно?зеленого цвета, на их фоне красовались терракотовые цветы, а тарелки, расставленные на столе по краям, были обведены такой же темно?зеленой полосой. На дубовом буфете стояла композиция из цветов, сделанных из шелка, которые по цвету соответствовали цветам на обоях.
        Дом Луизы был удобным и практичным, но этот дом просто поражал своим совершенством. Как и хозяйка.
        Она появилась с открытой бутылкой и двумя рюмками.
        — Иди в гостиную и разлей вино, хорошо?  — Роза снова ушла на кухню и вернулась с подносом, тарелками, столовыми приборами и льняной салфеткой. Она накрыла Дженифер на противоположном конце стола.
        Дженифер посмотрела на свою спортивную рубашку и джинсы и подумала, что, отправляясь к Розе, надо было одеться получше. Но сейчас у нее не было ничего другого.
        — Так вы действительно не ждете гостей?
        — Я редко кого приглашаю к себе. Сама хожу в гости, но мужчин к себе не зову — а то они начинают воображать, что нравятся мне. Иногда ко мне приходят друзья поиграть в карты. В основном — Луиза и Алекс, а также время от времени иногородние знакомые,  — но их с каждым годом становится все меньше и меньше.
        — Но ваш стол…
        — Я очень люблю себя. Дорис. Это очень важно.  — Она грациозным движением взяла со стола рюмку и села.  — Всякий раз, когда я ем дома, я накрываю на стол и готовлю специальные блюда. Одинокие женщины — особенно старые — либо забывают поесть, либо едят из кастрюли. Особенно этим грешит Луиза.
        — О, это напомнило мне, зачем я пришла. Сегодня я получила письмо от Луизы, и она просила сообщить вам, что провела день на Пикадилли и видела в театре мужчин, которые изображают женщин. Она пишет, что вам бы это очень понравилось.
        Роза скорчила гримасу.
        — Фу ты! Вот ведьма! Она это специально сделала. Хочет, чтобы я извелась от зависти. Она всегда зовет меня с собой, но я не могу поехать.
        — Не можете?
        Роза наклонилась к ней:
        — Для этого придется лететь на самолете. А я имне доверяю!
        Дженифер против своей воли рассмеялась.
        — Но они-то вам доверяют.
        — Нечего ехидничать.
        — У вас что, клаустрофобия?
        — Нет. Меня приводит в ужас одна мысль о том, что я окажусь запертой в трубе, летящей со скоростью сотни миль в час.
        — Но ведь это очень удобно.
        — Тьфу.
        — Вы меня удивляете. Вы кажетесь такой бесстрашной женщиной. Такой…лихой.
        Роза широко улыбнулась, показав свои прекрасные зубы. Слова Дженифер ей определенно польстили.
        — Спасибо, дорогая. Знаешь, я недавно думала о тебе.  — Роза наклонилась вперед и внимательно посмотрела на Дженифер. На лбу у нее появилась крошечная морщинка.
        — Неужели?
        — Да, представь себе. Я думаю, нам надо найти кого?нибудь, кто сделал бы тебе хорошую прическу. Превратил бы эту «стрижку новобранца» в шикарную прическу.
        — О, Роза,  — рассмеялась Дженифер. Она провела рукой по волосам, которые за несколько недель уже порядочно отросли.  — Вы так заботливы.
        — Скажи мне честно, Дорис, у тебя есть какие?нибудьреальные причины быть не похожей на женщину?
        — Я совсем не тщеславна, Роза.
        — Конечно, но это можно исправить,  — ответила Роза, наклонившись через стол и беря Дженифер за подбородок. Роза повернула голову девушки влево, затем вправо.  — В этой ультракороткой стрижке что-то есть. Не всякой женщине она пойдет.  — Она повернула лицо Дженифер прямо и пытливым взглядом посмотрела ей в глаза.  — Ты очень красива, хотя и пытаешься спрятать свою красоту под ужасной одеждой. Совсем немного усилий, и ты будешь неотразима.  — Она откинулась назад.  — Я видела, как ты ехала на велосипеде с Алексом.
        Дженифер против своей воли слегка покраснела. У этих людей прямо дар какой-то — заставать ее врасплох и приводить в замешательство.
        — Виновата,  — произнесла она наконец.
        — Ты ивправду чувствуешь себя виноватой,  — вся так и зарделась, как школьница. Не волнуйся, мужчины лучше Алекса тебе не найти.
        — Но, Роза, я совсем не собираюсь женить на себе Алекса.
        Роза громко расхохоталась:
        — Не буду ему рассказывать — это разобьет ему сердце.
        — Кстати,  — спросила Дженифер.  — Он где?нибудь работает?
        — Конечно работает. Он полицейский детектив.
        Дженифер приложила все усилия, чтобы не выдать своего изумления.
        — Неужели?  — равнодушно спросила она.
        Но ей не удалось обмануть Розу. Старушка подняла бровь и уставилась на нее. И долго молчала, что совсем на нее было не похоже. Наконец она сказала:
        — Я думаю, аура таинственности, окружающая тебя, тебе очень идет, Дорис. Ты просто великолепна.
        Глава 7
        Дженифер лежала на полу в гостиной, положив голову на Алису. Алиса была не только хорошей подушкой, но и отличным слушателем.
        — Полицейский детектив,  — сказала она собаке.  — Что может быть хуже этого?
        Дженифер не знала, кого ей больше бояться — Ника или полицию. Попасть в руки к ним обоим было бы одинаково ужасно. Если полицейские опознают ее, то наверняка арестуют за то, что она украла деньги и драгоценности, о которых заявлял Ник. Ее вещи обыщут и найдут их — и тогда попробуй докажи, что ты не воровка. В конце концов, они могут сообщить Нику, что пропавшая женщина — вместе с деньгами и драгоценностями — обнаружена.
        Она попыталась обыграть другой вариант. Может, ей лучше пойти в полицию и во всем признаться? Рассказать, что она слышала и видела, и объяснить, почему скрывалась. Но захотят ли они искать тело Барбары Ноубл? Сколько еще Ник будет водить их за нос, делая вид, что она за границей?
        Но… вдруг они займутся поисками Барбары и обнаружат, что она ивправду пропала? Что ее тела нигде нет? Сделают ли они все от них зависящее, чтобы обеспечить безопасность Дженифер? Безопасность… чтобы она могла свидетельствовать в суде против Ника? О боже, такой расклад еще опасней.
        Она перевернулась на живот, зарылась лицом в мягкой шерсти Алисы и застонала. Алиса громко зевнула и перекатилась на спину, подставив Дженифер живот, чтобы она его почесала.
        — Куда ни кинь, везде клин.
        Дженифер села и, глубоко задумавшись, машинально почесала брюхо Алисы. Алиса медленно поднялась, наклонилась вперед и нежно лизнула Дженифер в щеку, отчего она рассмеялась.
        — Неужели у меня на щеке остался маленький кусочек корнуоллской курицы?  — Дженифер погладила собаку.  — Я немного тревожусь о том, что из всего этого выйдет, но я не жалуюсь,  — сказала она Алисе.  — Я справилась со всеми трудностями. А ты и вправду самая лучшая соседка по комнате из тех, что у меня были!  — Она снова погладила Алису и решила — пусть все идет своим чередом. Надо жить одним днем.  — Ну, пойдем спать, подруга. Полчетвертого — это очень рано.
        Ровно в пять утра Дженифер открыла дверь закусочной и услышала всхлипывания и сетования на испанском языке. За стойкой возле гриля на табурете сидела Сильвия, мать Хедды. Она ругалась и жаловалась на свою жизнь, но ее причитания приглушал пакет со льдом, который она прижимала к носу. На ней было короткое черное платье официантки и черные сетчатые чулки, разорванные на одном колене, из которого сочилась кровь. На ногах — босоножки на высоком каблуке, но волосы выглядели так, как будто она скатилась с горы.
        — Что случилось?
        — О боже, толькоее здесь не хватало,  — с досадой сказала Сильвия.
        — Ради бога, Сильвия, неужели я должен просить ее подождать на улице, пока ты будешь оправдывать какого-то сукина сына, которого привела к себе домой из бара? И уже, наверное, в сотый раз?  — спросил Баз.
        — Это не ее дело, черт побери!
        Дженифер подошла поближе и спросила:
        — Он васбил! По лицу?
        Сильвия убрала пакет со льдом, и Дженифер ахнула. Вероятно, нос у Сильвии был сломан, а под обоими глазами чернели огромные кровоподтеки. И еще она чувствовала запах алкоголя. Сильвия была пьяна.
        — Он ни в чем не виноват,  — произнесла она, икнув.
        — Значит, это вы ударилисебя по лицу?  — спросила Дженифер.
        — Очень смешно.
        Дженифер надела фартук.
        — Я не собиралась смеяться над вами. Где дети?
        — Я еще не была дома. Они ничего не знают.
        — Слава богу,  — сказала Дженифер.  — Вы не должны подвергать их опасности.
        — Не твое дело!
        — Она права. Я позову полицию,  — сказал Баз.
        — Только попробуй, и ты узнаешь, как плохо будет моим детям. Поверь мне, я никогда не подпущу к ним этого подонка.
        — Ну что ж, это уже кое?что,  — сказала Дженифер, представив себе еще один ночной визит Хедды, пока Сильвия будет «развлекаться».
        — Я первая его ударила,  — заявила та.
        — Es probable verdad. Estupido.
        — Что?  — спросила Дженифер.
        — Вполне может быть,  — перевел Адольфо.  — Глупые люди. Совсем себя не уважают.
        — Почему ты позволяешь ему так со мной разговаривать?  — спросила Сильвия База.
        — Потому что ясогласен с ним! Глупые люди. Не уважаете себя.
        Из аллеи позади закусочной раздался вопль мужчины:
        — Сильвия! Сильвия!
        — Ho Dios. Aqui hay problemas.  — Он посмотрел на Дженифер.  — Большая беда.
        Сильвия заорала в ответ:
        — Убирайся, Роджер! Они собираются вызвать полицию!
        Но он не уходил и громко барабанил в дверь:
        — Впустите меня! Посмотрите, что она сомной сделала!
        И тут началась свалка. Роджер прорвался в закусочную через заднюю дверь, которую, вероятно, забыли запереть. Он орал, что она исцарапала ему все лицо и шею, на которые и вправду было страшно смотреть, а Сильвия кричала, что он сломал ей нос. Баз кричал на них обоих, обзывая их отбросами за то, что они пьют, дерутся и ругаются, а дети все это видят. Он стыдил ее за то, что она испортила им детство. А Адольфо все время вопил:
        — Estupido, bastardos u no respeto.
        Роджер наступал на Сильвию, крича и всячески понося ее. Сильвия наступала на него, делая то же самое. Баз пытался встать между ними. Адольфо орал, что надо вызвать полицию, а Дженифер прижалась спиной к двери в кладовку. Роджер толкнул Сильвию на База, но маленькая Сильвия, которой ярость, очевидно, придала сил, попыталась ударить Роджера в челюсть. Однако, повернувшись на высоких каблуках, она потеряла равновесие, и удар пришелся по челюсти Дженифер.
        Дженифер потеряла сознание, но, когда она пришла в себя, в закусочной было тихо. Адольфо держал ее на руках, как ребенка, а Баз прижимал к ее челюсти, щеке и глазу холодную ткань. Она попыталась сесть и услышала вдали звук сирены.
        — Не шевелись, милая,  — сказал Адольфо.  — Ты отключилась, словно свет.
        — Иисус, неужели в этом городе нет полиции?  — спросила она и огляделась.  — Где они?
        — Ты шутишь?  — спросил Баз.  — Сбежали, как трусы. Не волнуйся, Дорис. Я о тебе позабочусь. Я вызвал скорую помощь, и если тебя положат в больницу…
        Дженифер схватила его за руки и посмотрела прямо в глаза.
        — Баз. Яне могу ложиться в больницу.
        — Все будет в порядке, Дорис,  — сказал Баз, погладив ее руку.  — Не беспокойся об оплате. Я готов…
        — Нет. Я не могу. Пожалуйста, не отдавайте меня. Я уже хорошо себя чувствую.
        Адольфо начал мягко массировать ее плечи.
        — Ella tiene miedo. (Она чего-то боится.)
        — Дорис,  — произнес Баз.  — Не бойся ничего.
        — А я и не боюсь,  — ответила девушка, вставая на ноги. Но, поднявшись, она почувствовала, что у нее закружилась голова и она вот?вот упадет, но быстро взяла себя в руки.  — Мне уже гораздо лучше. А вы бы лучше проверили, как там Сильвия. Или дети. У меня все в порядке.
        — Я не уверен. Почему ты не хочешь, чтобы тебя осмотрел фельдшер?
        Звук сирены стал громче.
        — Я не могу, Баз. Не могу. Если он решит, что у меня что?нибудь не в порядке, и захочет забрать в больницу, я откажусь… Послушайте, скажите ему, что человек, из-за которого вы его вызвали, уже ушел, отказавшись от осмотра. Или пошлите его к Сильвии на дом — это послужит ей хорошим уроком.  — Говоря это, Дженифер пробиралась к туалету. Но тут она остановилась, вернулась и взяла мешок со льдом. Потряся им перед носом у База и Адольфо, она заявила: — Я ушла. Запомните,  — и убежала в туалет.
        — Почему все женщины, к которым я приближаюсь метра на три, сразу превращаются в мегер?  — задал Баз риторический вопрос.
        — A lo mesor tu eres loco. (Потому что ты — сумасшедший.)
        — Неужели? Я — сумасшедший? Когда я плачу тебе прибавку, ты так не думаешь.
        Дженифер слушала через дверь, как Баз пытался объяснить фельдшеру, что официантка, которая нечаянно ударилась головой, сказала, что у нее все в порядке, и отправилась домой. На это ушло довольно много времени, поскольку фельдшер, которого вызвали в столь раннее утро, был очень недоволен, что вызов оказался ложным.
        Дженифер думала, правильно ли она поступила. В голове у нее было пусто, словно из нее вытрясли все мозги. Наконец в закусочной наступила тишина, и она решила, что теперь можно выходить. Слышно было только тихое бормотание База и Адольфо.
        Но это были не Баз и Адольфо. В закусочной стоял Алекс.
        Увидев Дженифер, он нахмурился.
        — Привет,  — сказала она.
        Он взял ее подбородок большим и указательным пальцами и повернул ее лицо вправо и влево, изучая.
        — Привет,  — произнес он.
        — Ты сегодня что-то слишком рано,  — произнесла она хмуро, заметив, что на нем надеты сильно помятые хлопчатобумажные брюки, потрепанная рубашка, а на ногах не было носков — наверное, одевался в большой спешке. И конечно же он был небрит. Онивызвали его. И он, должно быть, бежал всю дорогу до закусочной, ведь она просидела в туалете совсем недолго. Дженифер попыталась не обращать внимания на его заросший щетиной подбородок и всклоченные волосы. Старалась не думать, что так он выглядит, когда просыпается. Совсем не красивым.
        — Баз сказал, что у тебя тут возникли небольшие проблемы.
        — Grande,  — поправил Адольфо.
        — Да нет, ты неправильно понял. Я имел в виду, что ее нечаянно ударили в челюсть, когда Сильвия и какая-то лошадиная задница начали драться как раз у моего гриля. Она стояла рядом, и ее нечаянно задели. Дженифер не захотела, чтобы ее осматривал фельдшер, но ты видишь, что работать она не может. Поэтому я подумал, раз уж ты живешь с ней по соседству…
        Алекс отпустил подбородок Дженифер.
        — А Розу будить вы не стали. И правильно. Она бы вам такого наговорила.
        — Не скажи.
        — Пойдем, Дорис. Я отведу тебя домой.
        — Спасибо, Алекс, но мне и вправду лучше.
        Алекс схватил ее за руку и потащил к двери.
        — Пошли. Не глупи. И не упрямься.
        Но Дженифер вытащила свою руку.
        — Послушай. Я просто стояла и смотрела. А ты ведешь себя так, как будто поймал меня на месте преступления.  — И тут она снова покачнулась.
        — Suavemente. Помягче. Сеньорита ни в чем не виновата, Alejandro.
        — Я знаю. Но ты прав — по утрам я немного раздражителен.
        — Ну так успокойся. Это не я ударила, а меня.  — Дженифер пошла за ним, сняла фартук и повесила его на крючок у двери.  — Так ты отведешь меня домой или нет?
        Алекс был раздражен, она обижена, но, пройдя квартал, Дженифер глубоко вздохнула и пошла помедленнее. Солнце еще только выглянуло из-за гор. Свежий воздух делал чудеса с ее головой.
        — Послушай, что там все?таки произошло?  — спросил Алекс.
        — Баз же тебе сказал. Сильвия дралась с парнем по имени Роджер. Она хотела ударить его, но промахнулась. Я видела, как ее кулак пролетел мимо его головы, и это последнее, что я помню.
        — Иными словами, ты оказалась в неправильном месте в неправильное время.
        «У меня, похоже, призвание к этому»,  — подумала она.
        — Я не шучу.
        — Так вот почему Баз ищет Хедду. У Сильвии не совсем в порядке психика.
        — Это еще мягко сказано.
        — Ты, должно быть, думаешь, что наш город — самое дикое место на свете.
        — Ха. Если бы я была нормальным человеком, я, может быть, так и подумала бы. Но если бы ты знал, в каких условиях я выросла… Впрочем, забудем об этом. Это было как привет из прошлого.
        — Мне горько это слышать.
        — А мне горько, что я так жила. Но ведь у меня теперь все в порядке, правда? За исключением замедленной реакции.
        — Да. Тебе надо потренироваться, как уходить от ударов.
        На полпути к дому он взял ее за руку. Она резко остановилась и с удивлением посмотрела на него.
        — Я очень люблю обманывать избитых женщин,  — сказал Алекс и потянул ее за собой, всю оставшуюся дорогу не выпуская ее руку из своей.
        Дженифер уж и не помнила, когда ее последний раз держали за руку. Когда она была старшеклассницей? О, у нее было много мужчин, очень сексуальных, но никто из них не провожал ее домой, держа за руку. Как давно и как далеко это было! Всего один раз они шли взявшись за руки с тем парнем?старшеклассником, в которого она влюбилась, а когда он бросил ее, поклялась, что больше никого не полюбит. С той поры Дженифер всегда сама решала, какими будут ее отношения с мужчинами. Она могла физически и умственно подстраиваться под очередного любовника, но эмоционально была совершенно недоступна.
        Держа Алекса за руку, она вспомнила, что значит чувствовать себя невинной и влюбленной. Это чувство настигает тебя и полностью подчиняет себе. Но Дженифер надеялась, что просто вспоминает эти ощущения влюбленности, а не испытывает их на самом деле.
        Когда они дошли до ее дома, Алекс вошел вместе с ней. Он довел девушку до кровати, взбил две подушки и положил их одну на другую так, чтобы ее голова находилась повыше. Затем приготовил новый пакет со льдом и принес ей две таблетки аспирина. Алиса сразу же подошла к Дженифер, положила голову на ее живот, и девушка сразу ощутила тепло и поддержку.
        Алекс сел на кофейный столик, положив локти на колени, и внимательно посмотрел ей в глаза.
        — Ты, наверное, действительно чего-то очень боишься, раз отказалась от осмотра врачей.
        Дженифер взглянула на него. Он говорил с такой искренностью! С такой добротой.
        — Все будет хорошо. Базу не надо было вызывать их.
        — Он должен был вызвать полицию.
        Одну из его бровей пересекал маленький шрам. На подбородке у него она заметила совсем маленькую, еле видную из-за щетины ямочку. Алекс, наверное, знал, насколько он красив, подумала Дженифер. И наверное, разбил много сердец. Дженифер была рада, что на нее эта красота не действует.
        — Он ее и вызвал.
        — Я имею в виду полицию Боулдер?Сити. Тех двоих надо было отправить в тюрьму. Доказывать их вину не обязательно. Если они подрались, то один из них должен быть арестован. Или оба. Сильвии не помешало бы провести ночь в участке. Но Баз боится, что служба опеки отберет у нее Хедду и ее братца… И все?таки…
        Дженифер почувствовала, что сейчас разрыдается.
        — Все в порядке,  — сказала она, но так тихо, что он с трудом услышал ее.
        — Итак.  — Он дотронулся до ее неповрежденной щеки.  — Ты знаешь, что я — офицер полиции?
        — Да. Роза сказала.
        — А. Конечно. Девочки очень гордятся тем, что у них есть свой собственный полицейский, который выносит им мусор и ухаживает за двором. Но разве Луиза не сказала тебе об этом, когда приглашала пожить у нее?
        Дженифер отрицательно покачала головой:
        — Откровенно говоря, для меня это оказалось большой неожиданностью.
        — Это я попросил их не распространяться об этом — не люблю приносить домой свою работу.  — Он пожал плечами.  — Она, наверное, подумала, что ты сбежишь, если узнаешь об этом.
        — Я? Сбегу?
        — Для этого нет абсолютно никаких причин.
        Он улыбнулся ей, и тут же появилась ямочка на подбородке. Дженифер на мгновение расслабилась и вот теперь попалась. Она попыталась удержать слезы, но не сумела и издала звук, похожий на икоту и одновременно на всхлип. Алекс думал, что она плачет, потому что боится полиции или чего?нибудь еще, а она плакала из-за того, что он держал ее руку и что у него была ямочка. И ее иммунитет к любви быстро исчез.
        — Я могу тебе чем?нибудь помочь, Дорис?
        Она молча покачала головой и попыталась взять себя в руки.
        — Ты спасаешься от кого?то?
        Дженифер глубоко вздохнула и усилием воли подавила дрожь в голосе.
        — От своего бывшего любовника, который обещал меня убить, а ему можно верить.  — Она пожала плечами.  — Мне нужно немного времени, чтобы решить, как жить дальше.
        — Как его зовут?
        Дженифер сжала зубы и закрыла глаза, но слезы ручьем потекли по ее щекам. Она покачала головой, но это не помогло.
        — Ты мне не доверяешь?  — спросил Алекс.
        Дженифер снова покачала головой. Почему она должна ему доверять? Одна поездка на велосипедной раме еще не делает людей близкими друг другу. Девушка открыла глаза и сказала:
        — Знаешь, я когда-то доверялаему.
        — Я хочу задать тебе один вопрос. Только один. Прошу тебя, не лги мне. Ты нарушила закон?
        Девушка села на кровати, отчего пакет со льдом упал ей на руки, и сказала:
        — Клянусь Богом, Алекс! Я никогда в жизни не нарушала закон! КлянусьБогом\
        — Ну хорошо,  — произнес он, пожав ее руку.  — Тогда ни о чем не беспокойся.  — Алекс встал.  — Аспирин можешь не пить, но держи пакет со льдом на голове, хорошо? Я пойду погуляю с Алисой по парку. Отдыхай. Расслабься.
        Он снял поводок с крючка, и Алиса сразу же подбежала к нему.
        — Предательница,  — обиженно произнесла Дженифер.
        — Мы скоро вернемся. Когда ты будешь готова, то скажи мне, чем я смогу тебе помочь.
        Дженифер ничего не ответила, и они ушли. Но она подумала — почему нельзя попросить человека о помощи и получить ее, не обещая ничего взамен. Как делают верные друзья.
        Девушка уснула, а когда проснулась, то увидела, что Алиса преданно улеглась рядом с ней, сама она накрыта пледом, а на кофейном столике бутерброд, завернутый в полиэтиленовую пленку, и стакан воды.
        Алекс верил Дженифер. Не потому, что ему этого очень хотелось, а потому, что его инстинкт подсказывал ему, что она не лжет. Он смотрел в глаза многим преступникам, задавая им вопросы, и редко кому удавалось его обмануть. Они редко говорили ему правду, назывались чужими именами, врали о том, где взяли машину, с кем были, куда ехали, и утверждали, что никогда до этого не имели дела с полицией.
        Ее глаза были честными и искренними. Вполне возможно, что она скрывалась от жестокого любовника, как она говорила, и никогда не нарушала закон.
        Кроме того, человек, который протянул ему плакаты у парикмахерской, Алексу совсем не понравился.
        Алекс пришел на работу пораньше и принялся проверять по компьютеру Дженифер Чейз и Дорис Бейли. Его смена начиналась только через два часа, а ему очень хотелось в течение этого времени узнать, кто она такая.
        Компьютер выдавал данные о нарушителях, о многих ордерах на арест за необычные преступления, но, к счастью для Дженифер, ни под одно описание она не подходила. Была только одна Дженифер Чейз из Форт?Лодердейла, которая считалась пропавшей. Никаких преступлений за ней не числилось, и ордеров на ее арест не выдавалось. Если она сейчас прячется, то это, очевидно, впервые. Она жила во Флориде и в двух других местах до этого, у нее были водительские права, выданные во Флориде, страховка, хорошая работа в фирме по торговле недвижимостью и не было родственников. Словом, девушка была чиста как ребенок. Пока. После этого он проверил место ее работы и посмотрел, позволяют ли ей ее доходы жить в престижном районе и купить дорогой автомобиль.
        Потом он проверил человека, который заявил о ее пропаже. Ник Ноубл. Алекс посмотрел данные полиции других штатов — вот оно! У парня был список арестов миль в десять длиной — мошенничество, преступные сговоры, нелегальная торговля. И всенедоказуемо. Его не разыскивала полиция, он не был осужден и мог спокойно идти в полицию.
        — Что ты там делаешь?
        Алекс посмотрел через плечо на свою коллегу Полу. Он показал ей плакаты с изображением Дженифер.
        — Какой-то мужчина раздает эти плакаты по всему Боулдер?Сити, и я решил проверить, что это за женщина. У нее-то как раз все чисто, а вот у парня, который заявил о том, что она пропала, не все в порядке. Он неоднократно нарушал закон.
        Пола внимательно изучила плакат.
        — Ты ее видел?
        Алекс ненавидел ее проницательность. Она не хуже его умела распознавать, когда ей лгут, поэтому он попытался увести разговор в сторону:
        — Мне стало интересно, почему ее ищут у нас, в Боулдер?Сити. Ведь она из Флориды и пропала из МГМ Гранд?отеля, если верить заявлению.
        — А может, этот парень раздавал такие плакаты во всех маленьких городках в окрестностях Лас?Вегаса.
        — Может быть.
        — Почему она тебя интересует, Алекс? Скажи правду.
        — Я думаю, что девушка, наверное, специально скрылась. И я считаю возможным, что парень, обвинивший ее в краже, обратился в полицию, чтобы она помогла ему ее найти. И еще я думаю, что он может знать, где она скрывается. И я хочу понять, зачем она ему понадобилась.
        — Ну, девушка очень красивая,  — сказала Пола, глядя на плакат.
        — Да, это правда.  — Гм, подумал Алекс, она больше не похожа на эту красотку на плакате и все равно очень красива. Он не мог отрицать и того, что она сексуальна, соблазнительна и весьма оригинальна.
        Пола открыла папку, в которой лежало заявление Ноубла о краже денег и драгоценностей.
        — У нас есть рыбка покрупнее,  — заметила она.  — Девушка была его любовницей и, покидая его, прихватила несколько сувениров на память. А у него было много проблем с полицией Флориды — он весьма нечист на руку.
        — Правильно,  — сказал Алекс, собирая отпечатанные на принтере бумаги, и, сложив их в папку, бросил в ящик своего стола.  — Но если она прихватила пару сувениров, то это ее первая кража, поверь мне.
        — Надеюсь, ты помнишь, что у нас куча дел по взломам на северо?востоке. Мы собираемся работать или нет?
        — Да?да. Нам дали целую группу, которая займется слежкой вместе с нами. Пойдем.
        Пола начала насвистывать мотив песни «У Алекса подружка, у Алекса подружка».
        — Прекрати,  — сказал он угрожающим тоном.
        Но она продолжала свистеть и свистела до тех пор, пока ей не стало неудобно насвистывать и улыбаться в одно и то же время.
        «Дорогая Луиза.
        С каждым днем жизнь становится все интереснее и интереснее. Вы знали, что Баз относит еду людям, которые голодают? Я не знаю еще, есть ли у него какой?нибудь определенный график, но вчера я относила обед маленькой старушке, живущей в паре кварталов отсюда в самой настоящей нищете. Кто-то должен заботиться о ней. Кто-то должен убирать у нее дома. Случилось еще одно событие — Сильвия подралась с мужчиной, которого она подцепила в баре, а я случайно оказалась рядом и получила от нее удар. Бедная Хедда!
        А, вот еще одна новость. Я только что узнала, что Алекс — полицейский. Надо было предупредить меня.
        С любовью, Дорис».
        «Дорогая Дорис.
        Баз занимается этим уже много лет. Он очень деликатен и делает это так, чтобы не оскорбить ничьей гордости. Он знает, что даже эти обездоленные старики будут яростно отстаивать свою независимость и ни за что не уедут из своих домов, пусть даже очень старых, чтобы оказаться заточенными в каком?нибудь государственном учреждении. Однако приходит время, когда их необходимо отправить туда.
        О, эта Сильвия. Хедду действительно можно только пожалеть. Береги ее.
        Что касается Алекса — я надеялась, что ты проникнешься к нему симпатией еще до того, как выяснится, что он полицейский. Я думаю, тебе не стоит его бояться.
        С любовью, Луиза».
        Дженифер отдохнула и через сутки уже готова была идти на работу. На ее лице остался небольшой синяк, а голова, как ни странно, совсем не болела. Но Баз все время извинялся, как будто был виноват в том, что ее ударили. Очевидно, он ощущал себя виноватым в случившемся и весь день, пока Дженифер отлеживалась дома, только об этом и говорил, но, не желая навредить Хедде, выдал все за несчастный случай. Он сказал, что Сильвия зашла выпить чашечку кофе, поскользнулась и, взмахнув рукой, нечаянно ударила Дженифер, но завсегдатаи закусочной придерживались другого мнения.
        — Я слышала, тебя ударили,  — сказал Марти, владелец букинистического магазина.
        — Я знала, что мне не надо было сидеть дома,  — ответила Дженифер.  — Все это пустяки.
        — Тебя ударили или ты просто упала?  — спросил Терри из собачьей парикмахерской.
        — Да, все это произошло совершенно случайно,  — заявила Дженифер.
        — Готов поспорить, что Сильвия была пьяна,  — сказал Терри.
        Дженифер проскользнула в нишу, где он сидел.
        — Вы знаете Сильвию?
        — Видел ее пару раз, вот и все. Но у меня работает бойфренд Хедды. Он не в восторге от мамаши своей девушки.
        Хедда, конечно, могла пожаловаться Максу на Сильвию, но Дженифер в этом сомневалась. Макс, должно быть, знал гораздо больше, чем рассказывал Хедде. Вероятно, это он сообщил Терри о том, что произошло в закусочной.
        Чуть позже к закусочной на своем горном велосипеде приехал Рьян. Судя по его толстой фигуре, полицейский, должно быть, проводил здесь слишком много времени. Это был приятный парень, может быть, не самый лучший полицейский в городе, но честно выполнявший свой долг по поддержанию порядка. Дженифер вспомнила, как поначалу ее пугала его полицейская форма, но вскоре она привыкла видеть в закусочной офицеров полиции, и особенно Рьяна, который заходил сюда ежедневно, нередко и по нескольку раз в день.
        — Привет, Дорис,  — сказал Рьян, входя.  — Я слышал, тебе попало.  — Он посмотрел на ее лицо, ища следы удара, но они были почти незаметны. Он улыбнулся.  — А ты неплохо выглядишь.
        — Это произошло случайно, Рьян. Беспокоиться не о чем. Хочешь кофе? Яиц? Как обычно?  — спросила она, меняя тему разговора.
        — Спасибо, Дорис,  — ответил он и подсел за столик к своим знакомым.
        После работы Дженифер, не выгуляв Алису, сразу же села за компьютер. Она написала длинное письмо Луизе, рассказав обо всех новостях. Девушка сообщила, что почти все посетители закусочной знали о том, что случилось, и спрашивали ее, как она себя чувствует. Она призналась, что Алекс о ней заботится. Девушка не помнила случая, чтобы так много людей интересовались ее жизнью — и это в то время, когда она желает только одного — стать незаметной.
        Дженифер нажала на кнопку «Послать» и надела на Алису поводок, чтобы пойти с ней в парк. Они долго с удовольствием гуляли и немного посидели поддеревом. Вернувшись домой, Дженифер включила компьютер, чтобы заняться поисками по Интернету упоминаний о себе и Ноублах. Но компьютер сообщил ей, что на ее адрес пришло послание. Это был ответ Луизы на ее письмо.
        «Дорогая Дорис.
        Похоже, что ты наконец обрела дом. Или семью, если можно так выразиться. Научись доверять людям. Это тебе очень поможет в жизни. Ты слишком долго задерживала дыхание. Я думаю, тебе ничто не угрожает. В любом случае я могу поручиться за тех, с кем ты общаешься.
        С любовью, Луиза».
        На следующее утро, после утренней запарки в закусочной, Дженифер отдыхала, читая утреннюю газету. Подняв голову, она увидела, что в проеме двери стоит Сильвия. Она стояла, не решаясь войти. Все ожидали увидеть на ее лице следы раскаяния, но их не было. Даже после того, что случилось.
        — Заходи, Сильвия. Я угощу тебя чашечкой кофе,  — предложила Дженифер.
        Услышав приглашение, Сильвия быстро вошла в закусочную и проскользнула в нишу, где сидела Дженифер. Она попыталась прикрыть рукой свои обведенные черным глаза, но все равно можно было увидеть под ними синяки.
        — У тебя все в порядке?  — спросила Дженифер.
        — Да, все отлично. Ты ничего не говорила Хедде, правда?
        Дженифер пожала плечами.
        — Все тут делали вид, что это произошло случайно…
        — Но ведь ядействительно случайно задела тебя.
        — В самом разгаре драки.  — Дженифер этот разговор застал врасплох. Она вообще не ожидала увидеть здесь Сильвию. Но раз уж она заявилась, то Дженифер не собиралась спустить все на тормозах. Сильвии следовало бы не защищаться, а принести извинения.
        — Значит, это ты нажаловалась Хедде.
        — Хедда умная и сама все поняла.
        — Я не хочу, чтобы она смотрела на меня так, будто я плохая девочка. Это я — ее мать, а не она моя.
        Лучше бы было наоборот, подумала Дженифер, но сдержалась и ничего не сказала. Ради Хедды.
        — Нос болит?
        — Да, если хочешь знать.
        — Не похоже, чтобы он был сломан. Но твои глаза…
        — У меня все в порядке. Я, знаешь ли… Со мной редко случается такое. Я ошиблась в этом человеке.
        — Ну конечно.
        — Правду тебе говорю!
        — А я и не спорю!  — Дженифер глубоко вздохнула.  — У тебя в сумочке есть косметика?  — спросила она.
        — Да.
        — Тогда пойдем.
        Она вышла из ниши и направилась в туалет.
        — Давай посмотрим, что там у тебя есть.
        Сильвия медленно пошла за ней.
        — Ну, давай посмотрим, можно ли замаскировать твои синяки. Я хочу тебе помочь.
        — Ты?
        — Да, как это ни смешно. Ну, иди же, не стесняйся.
        Сильвия осторожно вытащила косметичку, следя, чтобы Дженифер не увидела, что лежит у нее в сумке. Дженифер порылась в косметичке и достала маскировочный карандаш, тональный крем, пудру, тени и подводку.
        — Жаль, что здесь нет Глории,  — у нее в сумке всегда целый косметический магазин. Но мне хватит и этого.
        Она намочила бумажное полотенце и мягко протерла синяки на лице Сильвии. После этого несколько раз прикоснулась к ним белым маскировочным карандашом и помазала сверху карандашом естественного цвета, покрыла тональным кремом, повторила все с самого начала и припудрила лицо Сильвии. Затем, чтобы отвлечь внимание от синяков, подвела ей глаза и губы, покрасила ресницы и нанесла неяркие тени на веки. На все это ушло несколько секунд — и темные круги вокруг глаз Сильвии стали не видны.
        — Да. Лучше. А я все думала, как мне объяснить на работе, откуда эти синяки.
        — Скажи, что все произошло совершенно случайно.
        Сильвия не умела не только извиняться, она не считала нужным даже поблагодарить Дженифер. Она кивнула и сказала:
        — Я, пожалуй, пойду, а то опоздаю на работу.
        — Разумеется. Не принимай все близко к сердцу.
        Сильвия вышла из туалета, опустив голову, и через пару секунд ее уже не было. Тьфу, подумала Дженифер. Тот еще подарочек!
        Когда ее смена закончилась, Дженифер зашла в супермаркет на дальней окраине города, в котором она была до этого всего один раз. Она предпочитала делать покупки в небольшом магазине на углу, где все продукты были свежими и не надо было стоять в очереди. Но для того, что она задумала, нужен был большой магазин. Девушка купила несколько журналов — все весенние номера для девочек?подростков.
        Порядки в старших классах за последние двадцать лет сильно изменились. Раньше в школах уроки продолжались с восьми до трех, что бы ни случилось. Теперь в школе были смены, свободные часы, уроки заканчивались рано, и в одной и той же школе существовало множество самых разных графиков. Хедда училась с семи часов утра до часу дня, отсиживала шесть уроков без обеда, а затем шла на работу в закусочную.
        Когда Дженифер в три часа зашла в закусочную, Баз ушел разносить еду. Адольфо возился с грилем, Хедда стояла за стойкой, а в одной из ниш сидели три девочки, которые пили кока?колу, закусывая картофелем фри из одного большого пакета, и смеялись.
        — Привет,  — сказала Дженифер, бросив ей журналы.  — Это тебе.
        — Что это?
        — Я решила, что мы с тобой подберем платье для школьного бала.
        В закусочной вдруг стало тихо.
        Хедда быстро схватила журналы и прошипела:
        — Ш?ш.
        Она отнесла их в дальнюю нишу, в которой любил сидеть Адольфо, когда не был занят с грилем, и где Дженифер обычно читала утреннюю газету. Хедда проскользнула туда, держась спиной к стойке, чтобы наблюдать за тремя девчонками. Кроме них, в закусочной никого не было.
        Дженифер села напротив.
        — Это — тайна?  — спросила она шепотом.
        — Для них — да,  — ответила Хедда тоже шепотом.
        — Почему?
        Хедда наклонилась к ней через стол:
        — Потому что они стервы.
        Дженифер резко выпрямилась, а потом осторожно бросила взгляд через плечо. Хотя у всех трех девиц были разные прически, они были удивительно похожи. Все — блондинки, но у одной вместо волос колючий ежик, у другой длинные, прямые волосы, а третья подняла их высоко вверх и заколола на макушке.
        «Почему стервывсегда бывают красивыми блондинками?» — подумала Дженифер.
        — Я много лет тоже была блондинкой,  — призналась она.  — А они проявляют свою стервозность только по отношению к тебе?
        — Ко мне и ко всем другим,  — сказала Хедда, пожав плечами.  — Впрочем… Не ко всем.
        — А почему они пакостят тебе?
        — Тут дело даже не во мне,  — ответила Хедда.  — Так всегда относятся к новичкам. Ты ведь знаешь — положение в классе надо завоевать.  — Хедда вытащила из пачки один журнал и открыла его.  — Но я не хочу быть членом их компашки.
        Не успела она сказать это, как из ниши послышался шум — звон стаканов, вскрик и хихиканье. Стакан с кока?колой опрокинулся, и напиток пролился на скатерть и на пол. Хедда выскочила из ниши и побежала за тряпкой, чтобы вытереть лужу.
        Девицы сидели не двигаясь и давясь от смеха. Обычно, когда посетители что?нибудь проливали, они хватали салфетки и начинали сами вытирать лужу, не дожидаясь, когда подойдет официантка. Но эти девицы не шевельнули и пальцем. Несомненно, кока?кола была пролита специально, и им доставляло удовольствие смотреть, как Хедда ползает у их ног, подтирая пол.
        — Ну что, Золушка, собираешься на бал?  — спросила одна из них, а две другие прикрыли руками свои наглые ухмылки.
        Хедда вытерла пол и ничего не сказала.
        — Хедда,  — произнесла девица.  — Так ты идешь на бал? Я тебя спрашиваю?
        Хедда, еще не поднявшись с пола, подняла голову и сказала:
        — Я еще не решила.
        — Ну разумеется,  — произнесла одна из них.
        — Да?да,  — поддержала ее другая.
        Дженифер приложила все усилия, чтобы не встать и не вмешаться в уборку и обмен репликами. Но к тому времени, когда она почувствовала, что уже не в силах сдерживаться, Хедда развесила мокрые тряпки за стойкой, а девицы ушли, перешептываясь. Слава богу, никто не услышал, о чем они говорили.
        — Так всегда относятся к новичкам,  — сказала Хедда. Она, наверное, много раз переезжала с матерью и братом. И пока Сильвия не сняла их маленький домик, они жили в мотеле.
        Дженифер не дружила с девочками по тем же самым причинам. Она всегда была новенькой в классе, к тому же не хотела, чтобы все знали, что ее мать психически нездорова. И еще она старалась не уходить далеко от дома, поскольку никогда не знала, в каком состоянии находится Чери. Поэтому Дженифер не подпускала к себе никого из одноклассников. Когда они смеялись над ее потрепанной одеждой или над тем, что она давно не мылась, она затыкала уши. И поскольку изменить она ничего не могла, то старалась не воспринимать насмешки над собой.
        Дженифер в детстве и юности была застенчивой и замкнутой девочкой, а вот Хедда, несмотря на все ее неприятности, была открытой и жизнерадостной. Она не демонстрировала своим одноклассницам своего веселого нрава, но с теми, кто относился к ней хорошо, была настоящим экстравертом.
        Когда Хедда выходила из-за стойки, девицы вышли из ниши и направились к двери. Дженифер недоуменно смотрела, как они уходят. Они не остановились у кассы, и Хедда их тоже не остановила. Она просто вымыла за ними посуду и поставила ее на кухне.
        В этот момент вернулся Баз. Он поддержал дверь, выпуская девочек.
        — Хедда, они не заплатили. И они конечно же не дали тебе чаевых.
        — Они заказывали только две бутылки кока?колы,  — ответила она.  — Я заплачу за них. Только ничего не говорите.
        — Но почему? Если бы Баз знал, что они не собираются платить, он бы их сюда не пустил. У него есть такая табличка. Мы имеем право отказывать в обслуживании тем, кто не умеет себя вести,  — возмутилась Дженифер.
        — И в школе мне бы это припомнили,  — заверила Хедда.
        — Все понятно,  — сказала Дженифер. То, что она сегодня увидела, ей совсем не понравилось.
        Дженифер дотронулась до щеки Хедды.
        — Ты знаешь, не надо быть такой гордячкой. Иногда можно и попросить о помощи.
        — Хорошо.
        — Сколько ты живешь здесь, Хедда? В Боулдер?Сити?
        — Шесть месяцев,  — ответила девочка, переворачивая страницу журнала.  — Мы родом из Хендерсона. Мы долго там жили. Многие женщины работают там официантками в казино и получают большие чаевые. Мы жили одни около года. С тех пор, как последний друг нашей матери бросил ее.
        — О, прости меня.
        — И ты меня тоже. Я уверена, это была моя вина.
        Дженифер дотронулась до руки Хедды и пожала ее.
        — Хедда, этоне может быть твоей виной.
        — Не утешай меня,  — сказала девочка, убирая руку.  — Я во многом сама виновата.
        Знакомая боль проникла в сердце Дженифер, и она хотела пообещать Хедде никогда ее не покидать. Но она не могла этого сделать.
        — Я хочу тебе кое?что сказать,  — произнесла Дженифер, и Хедда подняла глаза от журнала и посмотрела на нее.  — Я знаю, что тебе от многого приходится отказываться и что иногда из-за этого бывает очень тяжело. Ты много работаешь, у тебя много обязанностей, и, подобно мне, ты не купаешься в деньгах. Многие люди от этого озлобляются, но ты умеешь видеть хорошее во всем. Пусть трудности отскакивают от тебя, а ты живи себе и радуйся. Знаешь, ты замечательный человек.
        — Да?  — спросила Хедда, застенчиво улыбнувшись.
        — Да. И я тобой горжусь. Ты настоящий человек.
        Глава 8
        Алекс работал в гараже. Он поставил новые шины на купленный в секонд?хенде велосипед, немного отполировал его, заменил сиденье и прикрепил отражатель к заднему крылу. Это был сверкающий красный горный велосипед, который выглядел отлично, несмотря на то что проехал уже немало миль.
        Было утро. Дженифер наконец вернулась со своей смены.
        — Привет,  — крикнул Алекс.
        — Привет,  — ответила она.  — Купил новый велосипед?
        — Что-то вроде того.  — Интересно, понимает ли Дженифер, как сильно она изменилась?  — подумал Алекс. Она прожила в этом городе чуть больше полутора месяцев, а в соседнем доме — всего пару недель, но ее преображение было поразительным. В первый раз увидев эту шокирующую бритую голову и бледное лицо, Алекс подумал, что девушка больна, или бездомная, или употребляет наркотики. Но Баз обычно только кормит таких проезжающих, а не нанимает их на работу. А Баз хорошо разбирается в людях. За эти недели у нее отросли волосы, и теперь у Дженифер на голове очень сексуальная шапочка густых темных волос, а благодаря прогулкам с собакой и без нее, да еще хорошему питанию она загорела, поправилась и лицо ее покрылось веснушками. Оно больше не было таким худым, а глаза больше не казались запавшими. Под темными бровями красивой формы сверкали карие глаза. А глаза не сверкали бы, если бы она была несчастна.
        На плакате была изображена светловолосая модель. А эта девушка выглядит как самая настоящая сельская девчонка. Она имела вид истинной красавицы — девушки, живущей по соседству. Конечно, ей не повредило, что она совсем недавно сменила свободные бесформенные мужские штаны на более изящные брюки цвета хаки, которые плотно облегали ее аккуратную круглую попку.
        — Подойди и посмотри,  — пригласил Алекс.
        — А что, твой велосипед сломался?
        — Да. Я отвез кое?кого домой, и вся рама погнулась.
        — Ой, Алекс! Что же я наделала!  — Дженифер схватила руль голубого велосипеда, стоявшего рядом, и стала его внимательно разглядывать.  — Если я что-то сломала, то я…  — Она поворачивала руль вправо и влево, возила велосипед взад и вперед, хмурясь от смущения. Наконец, она посмотрела на Алекса и увидела его улыбку.  — Ах ты, обманщик!
        — Я зашел как-то в магазин и увидел, что эта машина продается задешево. Правда, хороший велосипед?
        — Правда. Даже не похоже, что он не новый.
        — Иди надень шорты. Поедем покатаемся.
        Дженифер не сразу поняла, что он купил этот велосипед для нее.
        — Ты шутишь!
        — Вовсе нет. Знаешь, Дорис, я, конечно, не хочу сказать, что ты толстая, но я не собираюсь возить тебя все лето на раме.
        — О боже, Алекс,  — произнесла Дженифер, наклоняясь, чтобы закатать штанины своих брюк.
        — Лучше надень шорты,  — сказал Алекс.
        — У меня нет шорт.
        — Как это у тебя нет шорт?
        — Не все такие франты, как ты, Алекс.  — Она забрала у него велосипед и забралась на сиденье.  — Я уж и не помню, когда в последний раз ездила на велосипеде. Это было очень давно. -
        Дженифер нажала на педали, поехала по дорожке с криком «Ой?ой?ой» и сразу же поинтересовалась: — А мы поедем смотреть толсторогов?
        — Конечно, я только возьму ключи.
        — Поторопись. Я сгораю от нетерпения.
        Дженифер сделала пару широких кругов перед его домом, вспоминая, как надо управлять велосипедом, и поехала к парку. Потом он долго пытался ее догнать. Когда же это ему удалось, они поехали бок о бок, храня молчание. Внимание Дженифер полностью поглотила езда. Алексу нравилось выражение ее лица. Она сидела в седле прямо и быстро крутила педали. Время от времени она бросала взгляд на Алекса и улыбалась. Ее улыбка могла свести с ума.
        Он уже сошел от нее с ума, и знал это.
        Они добрались до парка раньше, чем толстороги явились попастись на своем любимом месте, поэтому они объехали пару кварталов и вернулись в парк. Им пришлось прокатиться так несколько раз, пока, наконец, на тропинке, спускавшейся с горы, не показался первый баран. Дженифер нашла небольшую полянку, заросшую травой, и села на землю. Она похлопала рукой рядом с собой.
        — Я вижу, тебе не понравился велосипед,  — поддел ее Алекс.
        Она коротко улыбнулась ему, а затем обратила свой взгляд на гору и стала наблюдать, как по крутой, извилистой тропинке спускаются овцы и бараны. Это были удивительно грациозные животные, умеющие ходить там, где люди наверняка сорвались бы вниз.
        Потом Дженифер подумала о том, чего Алекс, наверное, никогда не сможет понять. За последние несколько лет ей дарили столько роскошных вещей — драгоценности, машины, одежду, дом на пляже. Последние подарки были от Ника, но до Ника был Грегори, джентльмен на шестом десятке, жена которого предпочитала жить во Франции, а ее муж, президент успешной бухгалтерской фирмы, работал во Флориде. До Грегори был Мартин, который целый день был занят умножением своих капиталов, а до Мартина — Роберт. Все они богатые, обладавшие изысканными манерами и очень хорошо воспитанные люди. Впрочем, Ник поначалу тоже показался ей утонченным и воспитанным, особенно в ее обществе, но она очень быстро поняла, что в гневе он становится грубым и жестким. Пока он обращался с ней как подобает и был щедр, она не обращала на это внимания, преследуя свои цели.
        Но все эти роскошные вещи, которыми она владела раньше, в другой жизни, когда еще была не Дорис, а Дженифер, не шли ни в какое сравнение с велосипедом.
        Она взяла Алекса за руку и держала все время, пока они наблюдали за баранами. Никто из них не проронил ни слова. Из домов вышли люди и уселись в своих двориках посмотреть на животных. На обочину съехала пара машин и остановилась. Время текло, словно река, Дженифер держала руку Алекса и жила этим моментом.
        Ей было ужасно жаль, что все закончилось, но, когда овцы начали подниматься в гору, она повернулась к Алексу и поцеловала его в щеку. В глазах Дженифер стояли слезы.
        — Впечатляющее зрелище эти толстороги, правда?  — спросил он.
        — Да,  — согласилась она.  — Спасибо, что позволил мне прокатиться на велосипеде, Алекс.
        — Можешь поставить его в дом Луизы, если хочешь. Тогда ты сможешь кататься в любое время.
        Дженифер давно уже научилась с благодарностью принимать неожиданные подарки, но сейчас все было по?другому. Этот подарок был личным и очень трогательным. Она замотала головой, и по ее веснушчатой щеке скатилась большая слеза.
        — Мне никто никогда не делал таких подарков.
        — Э?э, Дорис, я гляжу, ты была обделена вниманием.
        Она засмеялась:
        — И да и нет.
        Алекс наклонил голову и стал ждать, чтобы девушка объяснила ему свои слова.
        — Когда я росла, мы с мамой были очень бедны. Ты знаешь, как это бывает. Мы все время боролись за выживание, правда, иногда были и светлые периоды. Нас часто выручали родители матери, и тогда мы нормально питались. Но позже, закончив школу, когда я уже не была бедной, я начала понимать, что во многих аспектах я стала еще беднее. Не знаю, понятно тебе это или нет.
        — Нет, непонятно,  — признался Алекс.
        — Ты можешь быть богатым материально и одновременно эмоционально нищим.
        — А ты была богата?
        — Нет,  — рассмеялась Дженифер.  — Но у меня не было проблем с оплатой счетов и всегда было много еды. Но теперь я понимаю, что не имела самого главного.
        Алекс дотронулся до того места на лице Дженифер, где слеза оставила свой след.
        — Знаешь ли ты, что, когда ты пришла в наш город, у тебя совсем не было веснушек?
        — Они появляются от солнца. Я всегда старалась не загорать.
        — Ты сейчас похожа на четырнадцатилетнюю девочку. Меня могут арестовать за мои сексуальные мечты.
        — Алекс, не надо связываться со мной. Я — девушка не твоего типа.
        — С чего это ты взяла?
        — Мне подсказывает моя интуиция. Кстати, почему ты в тридцать пять лет еще не женат?
        — Это что, признак какой-то болезни?  — спросил он.
        — А, я поняла — ты гей,  — подколола его она.
        Не раздумывая, Алекс повалил ее на землю и стал целовать. Он целовал ее страстно, не оставляя сомнений в своей сексуальной ориентации. Дженифер не разжала губ, тогда Алекс раздвинул их языком, но не стал исследовать бархатную пещеру ее рта, показывая, что весьма опытен в любовных делах. Он дразнил ее, крепко прижимая к себе.
        И вдруг отпустил.
        Дженифер перевела дыхание.
        — Вижу,  — сказала она.  — Ты не гей. Ну что ж, в жизни много сюрпризов.
        — Я развелся десять лет назад. А сейчас у меня никого нет.
        — И ты не хочешь иметь никаких дел со мной?
        — Я не хочу попасть впросак. Не хочу, чтобы меня использовали в отместку прежнему любовнику, хотя тот и оказался негодяем. Должно пройти по крайней мере полгода, а то и целый год, прежде чем человек сможет принять взвешенное решение о том…
        — Ты думаешь, я хочу использовать тебя кому-то в отместку?
        — Да. Ты ведь говорила, что бросила любовника, очень жестокого парня.
        — Да, это правда. Но, Алекс, я не любила его. Я просто была с ним. Поэтому и говорю, что я девушка не твоего типа.
        Алекс рассмеялся:
        — Какая же ты глупая, Дорис. Мне абсолютно безразлично, что ты чувствовала по отношению к своему последнему любовнику. Или к десяти последним любовникам. Но ты в чем-то права. Я не люблю женщин, которые просто находятся со мной рядом. Так что подумай об этом.
        Дженифер легла на спину и, когда он наклонился над ней, посмотрела на его красивое лицо и подумала, что ему не удастся загнать ее в ловушку и причинить боль. Но вслух сказала:
        — Десяти любовников не было.
        — Ну что ж, это уже кое?что. Я так и понял.
        Алекс знал, что попался. Дженифер ему очень нравилась. За последние десять лет он пару раз влюблялся, но не очень сильно. Много раз молва его женила, и он приписывал это тому, что у него было много знакомых женщин, а все знают, что женщины не переносят одного вида холостяка. Но, кроме нескольких свиданий, шуточек, ночей, проведенных в Лас?Вегасе, у Алекса ничего не было.
        Словно по иронии судьбы, Дженифер превратилась из классной блондинки в брюнетку с самыми очаровательными веснушками, которые он когда?либо видел. Десять лет назад он был женат на такой сексуальной блондинке. Она была великолепна в постели, и всякий раз, вспоминая о ней, Алекс тут же воспламенялся. Он с трудом уходил от нее на работу и едва мог дождаться конца рабочего дня. Но однажды ночью застал ее в постели с одним из своих друзей.
        В тот день он вернулся домой пораньше. У него был пистолет, но он каким-то образом сумел удержаться и не убить их обоих. До сего дня Алекс не мог понять, как пережил все это, поскольку боль от ее измены была такой сильной, что он до сих пор ее ощущал, хотя и научился от нее освобождаться. Позже, когда жена ушла от него, Алекс узнал, что она изменяла ему и до этого. Конечно. Тот, кто не способен хранить верность, кто изменял и раньше, будет изменять всегда. С тех пор у нее было довольно много мужчин, женатых и холостых.
        Боль от разрыва была невыносимой, но теперь Алекс корил себя за то, каким же он был тогда глупцом. Нет более жалкого зрелища, чем влюбленный идиот. По работе он часто сталкивался с ними. В полицейское отделение звонили женщины, заявлявшие, что не могут избавиться от бывшего любовника или мужа. Иногда отвергнутые мужчины представляли опасность, но чаще это был какой?нибудь глупец, сидевший на бордюре перед домом и плакавший. Несчастное существо, страдающее оттого, что его вышвырнули из дома. Алекс обычно уводил его, говоря: «Парень, через пару лет, когда ты снова станешь нормальным человеком, ты вспомнишь эту ночь, и тебе станет стыдно».
        Нет нужды говорить, что любовь к Дженифер напугала Алекса. В конце концов, она раньше жила с мужчиной, которого не любила, с мужчиной, который был не в ладах с законом. Поэтому вполне возможно, что она можетпобыть с Алексом пару лет и одновременно еще скем?нибудь на стороне. А потом уйдет. Мы это уже проходили.
        Но он обратил внимание на то, как тщательно девушка отбирала детали, которые сообщала ему. Она делала вид, что боится его. А если и рассказывала что?нибудь, то исключительно правду, хотя и не особо приятную. Ведь Дженифер могла и не говорить ему, что не любила своего последнего мужчину.
        И еще он вспоминал тот ее танец в нижнем белье. Главное здесь было не в том, что она плясала полуголая, а в том, что танец был зажигательным. Из нее выплескивалась радость. Радость, которая не так часто выходит наружу.
        Словом, дело было так: Дженифер не замечала веснушек, появившихся на лице, танцевала полуголая, когда думала, что ее никто не видит, громко пела, отчаянно фальшивя, когда что-то трогало ее, набрала пять килограммов и не переживала из-за этого, плакала при виде пасущихся рядом баранов и очень ревностно ухаживала за Алисой. Она была хорошим человеком, и Алекс был в этом абсолютно уверен.
        Дома Дженифер сразу же села за компьютер, но не стала рыскать по Интернету, как обычно. Она не могла дождаться минуты, когда можно будет написать Луизе.
        «Дорогая Луиза.
        Вы дали мне отличный совет. Мои новые друзья добрые и честные, и я должна потихоньку избавляться от своего недоверия к людям. Жизнь с моей сумасшедшей мамой была ужасной и замечательной, но я никогда не знала, чего от нее ждать в следующую минуту. Это было все равно что идти по минному полю. Один день был полон радости и сюрпризов, вроде мороженого к обеду, а другой становился кошмаром, когда все шторы в комнатах задвинуты и единственные звуки, которые доносились до меня, были либо рыдания, либо крик. Я научилась ходить очень тихо. Вскоре я поняла, что у меня не должно быть никаких ожиданий. Будучи ребенком, я много раз испытывала страх, и мне пришлось научиться избавляться от надежд, поскольку я поняла, что в противном случае тоже сойду с ума. Так я научилась постоянно контролировать себя. О боже, как же сильно я себя контролировала. Знаете ли вы, как трудно от этого избавиться? Вы даже не можете себе представить.
        Сегодня мы ездили с Алексом на велосипедах смотреть толсторогов.
        И он меня поцеловал.
        С любовью, Дорис».
        Алекс с удовольствием остался бы еще на несколько часов в парке, целуясь с Дженифер и беседуя с ней, но ему нужно было идти на работу. Слушая инструкции для своей смены, он думал о том, как благодарна была ему Дженифер за подаренный велосипед. Он был счастлив от этого и планировал завтра же снова явиться к своей соседке. Пока один из детективов рассказывал об организации наблюдения за людьми, которых подозревали в ограблении тихих маленьких баров по соседству, Алекс делал записи, но мысли его были заняты веснушками Дженифер. Он бросил взгляд на Полу, надеясь, что она внимательнее слушает инструкции.
        Когда совещание закончилось, сержант Монро попросил Алекса зайти в его кабинет. Пола сказала, что ей надо найти кое?что по компьютеру, и оставила Алекса разговаривать с боссом.
        — Недавно ты проводил проверку подозреваемых в других штатах,  — сказал сержант.  — На это обратили внимание ребята из ФБР, и они хотели бы поговорить с тобой.
        — Кто обратил внимание?  — спросил Алекс.
        — Черт его знает. Ты помнишь, кого искал?
        — Не помню,  — сказал Алекс.
        На самом деле он мог искать любого человека. Алекс был детективом, занимавшимся расследованием ограбления, и имел право проверить любого подозреваемого, не подвергался ли тот аресту в других штатах. В Лас?Вегасе, который посещало ежедневно триста тысяч человек, проживало много людей из других штатов. Система работала так: если ты проверяешь кого?то, за кем следят федералы, ФБР получает сообщение и связывается с детективами на местах, чтобы узнать, что у них есть на этого человека. Если бы Алекс, к примеру, проверял по компьютеру президента страны, уже через час в его дверь стучалась бы секретная служба.
        Что касается Алекса, он за последние пару месяцев проверял очень многих.
        — Это срочно?  — спросил он.
        — Не уверен. Вот, держи.  — Сержант Монро протянул Алексу листок с сообщением, переданным по телефону.  — Позвони этому парню и спроси, когда он захочет тебя видеть.
        — О боже, надеюсь, эти парни не начали настоящего расследования,  — проворчал он, беря трубку.
        Так было всегда. Они ведут расследование, нападают на след преступников, пишут ордера на обыск и арест, собирают группу для ареста подозреваемых, и тут появляются федералы и говорят: просим прощения, но мы должны арестовать их за совершение федеральных преступлений.  — Дибс?
        — Доббс слушает,  — ответил голос по телефону, и Алекс на мгновение растерялся.
        Дибс. Доббс.
        — С вами говорит детектив Николе,  — сказал он.  — «Метро». Отдел грабежей. Это вы интересовались поиском за пределами штата?
        — Да. Давайте выпьем по чашечке в «Старбаксе» на Чарлстоне. Только не приводите с собой свою напарницу.
        Алекс сразу же возненавидел этого типа.
        — А что, дело касается моей напарницы?
        — Нет,  — снисходительно ответил Доббс.  — Дело касаетсявас. И вам, быть может, не захочется, чтобы ваша напарница об этом узнала.
        Если бы она была идиоткой, то, возможно, это было бы так, но Пола была хорошим полицейским, к тому же дьявольски умным. Алекс полностью доверял ей и рассчитывал на ее ум.
        — Когда?  — спросил он.
        — Я сейчас выхожу,  — заявил Доббс.  — Не заставляйте меня ждать.
        Алекс повесил трубку. Он был рад, что звонил по служебному телефону, хотя и не намеренно. Если бы он позвонил по мобильному, то на телефоне фэбээровца высветился бы его номер, а Алекс уже понял, что Доббс не тот человек, с которым бы он хотел регулярно общаться.
        Доббс. Алекс прокручивал в уме это имя. Он знал многих парней из ФБР, регулярно работал с ними и большей частью поддерживал с ними хорошие отношения. Но иногда в городе появлялся какой?нибудь фэбээровец из другого штата с большим топором и реальными уликами против подозреваемого, и весь процесс ареста этого подозреваемого превращался в большую головную боль.
        Алекс разыскал Полу и сказал:
        — Пойдем выпьем кофе с одним федералом, который хочет поговорить со мной о человеке, что попался мне во время поиска по компьютеру. Похоже, что у них на него что-то есть.
        — Кто это?
        — Его зовут Доббс, но он вряд ли живет в Вегасе, поскольку я никогда о нем не слышал.
        — Да, дурачок, он не из Вегаса,  — засмеялась Пола.  — А на кого ты наткнулся во время поиска?
        — Если бы я знал, черт побери. За один прошлый месяц я проверил, наверное, целый миллион. Может, Уоллач? На него ордеры по всей стране.
        — Так ты понятия не имеешь, кто это?
        Алекс остановился.
        — Ты читала имена, которые появляются на мониторе?
        — Не думаю. А почему ты спрашиваешь?
        — Доббс велел мне не приводить свою напарницу.
        — Тогда зачем ты меня ведешь?
        — Потому что ты моя напарница. ФБР мне не указ.
        Пола посмотрела на него долгим взглядом. Она была невысокого роста. Очень умная, отлично владела приемами борьбы. Ей было всего тридцать, и она только полгода назад вышла замуж.
        Если детектив выбирал себе в напарники женщину, то для нее это был самый лучший комплимент. Пола была одной из таких женщин.
        Она улыбнулась ему:
        — А я тебе не очень-то доверяла.
        — Надеюсь, теперь будешь.
        Они не стали вспоминать всех подозреваемых, которые прошли через их руки за прошлый месяц. Фэбээровец сам скажет им, кто ему нужен, и они либо разработают план его поимки, либо кто?нибудь из них перестанет заниматься этим делом. Скорее всего, «Метро». Но тогда, возможно, федералам потребуется их помощь…
        — О боже,  — сказала Пола, когда они вошли в «Старбакс».  — Неужели нельзя было одеться по?незаметней?
        В дворике, подальше от пьющих кофе посетителей, сидел человек в костюме и черном плаще. Это был крупный, массивный мужчина, с волосами так коротко остриженными, что он казался лысым. На ногах у него были черные ботинки на толстой подошве, которые носили федералы, а под пиджаком — белая рубашка с узким галстуком. Местные агенты ФБР вели себя умнее — по внешнему виду их нельзя было отличить от простых граждан. Этот парень выглядел так, как будто он был охранником президента. Году этак в 1965?м.
        Алекс и Пола не скрывали род своих занятий. Они одевались просто — в джинсы и рубашку цвета хаки со значками, имели пистолет и наручники на поясе. Поэтому, когда они подошли к мужчине в плаще, стороны сразу узнали друг друга. На улице было 22 °C, и Алекса так и подмывало спросить Доббса, не замерз ли он в своем плаще.
        — Доббс?  — спросил Алекс и протянул руку.  — Алекс Николе. Моя напарница, Пола Эйкен.
        Маленькие голубые глазки Доббса медленно переместились с Полы на Алекса и обратно.
        — Садитесь,  — сказал он.  — Может быть, хотите кофе?
        — Нет, спасибо,  — ответила Пола.
        — Тогда перейдем к делу,  — предложил Алекс.
        — Вам что?нибудь говорит имя Ник Ноубл?  — начал Доббс.
        «Откуда я знаю это имя?» — пронеслось в голове у Алекса.
        — А, да. Он заявил, что пропала женщина. Друг семьи, как он утверждал.
        — Не совсем так. Она была его любовницей.
        — Была?  — спросил Алекс.
        — Она числитсяпропавшей,  — устало произнес Доббс — и вздохнул. Всем своим видом он демонстрировал, как тяжело ему работать с идиотами из маленького городка.  — Выпроверяли его. Почему?
        — А, это… По соседству я обнаружил плакаты с изображением пропавшей женщины. Усебя по соседству. Я просмотрел файл с этим делом. Проверил и женщину — если, конечно, это была она. Но, увидев список арестов Ноубла, решил, что пусть лучше она числится в пропавших. А вас это почему интересует?
        — Мы ищем эту женщину.
        — Неужели? Для чего она вам?
        — Хотим ее допросить.
        — Может, нам тоже подключиться к поиску? Что она сделала?
        — Ноубл утверждает, что она украла у него деньги и драгоценности.
        Алекс рассмеялся:
        — Именно поэтому я и проверил ее. Ее досье совершенно чистое. Абсолютно. А его — нет. Мне кажется совершенно очевидным, что он обвинил ее в краже, чтобы получить помощь профессионалов в ее поимке.
        Доббс начал проявлять нетерпение. Он сжимал и разжимал кулак, лежавший на столе.
        — Мы очень хотим допросить ее.
        Алекс еле удержался, чтобы не закатить глаза в потолок. Это королевское «мы».
        — Вы хотите, чтобы мы помогли вам ее найти?  — спросил Алекс, собрав все свое терпение.  — Именно поэтому пригласили меня сюда?
        — Вы знаете, где она? У вас есть личные причины проверять ее и Ника Ноубла?
        — О боже,  — вмешалась Пола.  — Что это с вами, черт возьми? Мы не занимаемся поисками пропавших. Он просто проверил женщину, изображенную на этом дурацком плакате. Вам от нее что?нибудь нужно?
        — Вы там были?
        — Где? В офисе в то время, когда он работал с компьютером? Да, была. Кстати, у нас один компьютер на двоих. И результаты проверки показали, что нам надо ловить рыбку покрупнее. Для работы эта пропавшая женщина нам не нужна.
        — Доббс,  — сдерживая неприязнь, произнес Алекс.  — Все это можно было выяснить по телефону.
        — Мненужна эта женщина. Она может нам помочь. Ноубл обвиняется во многих преступлениях, начиная с преступных сговоров и вымогательств и кончая мошенничеством и отмыванием денег. У него несколько дюжин предприятий, где он отмывает деньги, полученные от продажи наркотиков. Если она два года была его любовницей, то должна многое знать.
        — Согласно его досье, никто не смог ничего доказать,  — сказал Алекс.
        — Он очень скользкий тип.
        — Это не преследуется законом.
        — Мы хотим взять его. Дело только во времени. Может быть, вы сможете нам помочь?
        — А управление по экономическим вопросам занимается этим делом?
        — Ноубл отмывает деньги для торговцев наркотиками, но вкладывает их в основном в краденые товары высокого качества, так что это управление встало мне поперек пути. Я надеялся, что вы поможете мне выйти на эту женщину.
        Алекс откинулся на стуле.
        — Я просто просматривал данные, Доббс, и никого конкретно не искал. Я делаю это сотню раз в месяц.
        — Черт возьми.
        — Не расстраивайтесь. Я буду начеку. У вас есть фотография Ноубла?
        Доббс вытащил из кармана карточку и бросил Алексу.
        — Вы работаете за пределами местного офиса?  — спросил Алекс.
        — Я появляюсь там пару раз в неделю. Смотрю, что у них есть, и возвращаюсь во Флориду. Этот тип — грязный мерзавец.
        Алекс внимательно изучил фотографию.
        — Он опасен?
        — Возможно,  — сказал Доббс, вставая.  — И регулярно появляется здесь. Ваше казино посылает за ним самолет. Он обожает играть. Не могу понять, зачем им нужны проходимцы.
        — Я проверял его, Доббс. Его ни разу не осудили. Он образцовый гражданин. Очевидно, с целым вагоном денег.
        Доббс резко вдохнул, так что его щеки слегка надулись.
        — Все это мелочи.
        Алекс продолжал сидеть. Этот парень был очень колюч и не производил впечатления умного, хитрого или восприимчивого. Даже если бы Алекс не знал Дженифер, все равно ни при каких обстоятельствах не отдал бы ее Доббсу. Этот парень вполне мог посадить ее на крючок и использовать в качестве наживки.
        — Позвони мне, если что?нибудь узнаешь,  — сказал Доббс.
        — Хорошо.
        Не попрощавшись, он встал и ушел, оставив Алекса и Полу сидеть за столом.
        Дворик выходил на шумную улицу. На земле птицы клевали крошки, мимо проносились машины, люди разговаривали. Алекс еще раз изучил фотографию. Вдруг на стол упал птичий помет — он пролетел в миллиметре от карточки.
        — Где она?  — спросила Пола.
        — Где — кто?
        — Алекс…
        — Ты спрашиваешь меня как официальное лицо?
        Она наклонилась вперед:
        — Я — офицер полиции и, находясь на службе, задаю вопросы, как официальное лицо.
        Да, разумеется, существовало правило о неразглашении фактов. Но был еще один аспект — офицеры полиции люди осмотрительные. Эта женщина не совершила никакого преступления.
        Поэтому арестовывать ее или следить за ней не было нужды.
        — Она, несомненно, скрывается,  — сказал Алекс.  — И похоже, у нее есть все причины для этого.
        — Ты ее видел.
        Алекс сглотнул.
        — Я не встречал никого, кто называл бы себя Дженифер Чейз — именем пропавшей женщины.
        Пола подождала, не скажет ли он еще чего, и произнесла:
        — Дерьмо.
        «Моя дорогая Дорис.
        Я совершенно несентиментальна, так что факт, что тебя кто-то поцеловал, значит для меня ровно столько же, сколько то, что ты видела толсторогов. Впрочем, один человек очень важен для меня, и это Алекс. Он может показаться жестким и даже циничным, но сердце у него очень доброе. Будь с ним помягче. За другими советами о мужчинах обращайся к Розе.
        С любовью, Луиза».
        Вечером в дверь Дженифер постучали. Было еще не очень поздно, но уже стемнело, и она, читая довольно интересную книгу, уже позевывала. В старом доме в безопасном районе не было глазка. Алиса подошла к двери, сунула нос в щель между нею и стеной и замахала хвостом.
        Это была Хедда со своим маленьким братцем Джоуи. Их вид немного испугал Дженифер. Ей сразу пришло в голову, что Сильвия опять напилась и скандалит и детям снова нужен приют. Она постаралась сохранять спокойствие и не показать им, что встревожена.
        — Что случилось?
        — Извини, что потревожили тебя,  — сказала Хедда, еле сдерживая слезы.
        — Я же сказала — приходите в любое время. Говори. Что случилось?
        — Мне нужна помощь.
        Дженифер раскрыла дверь пошире.
        — Входите. Чем же я могу тебе помочь, дитя мое?
        — Решить задачки по алгебре,  — ответила Хедда.  — Я думала, что сама справлюсь, но не сумела.
        На лице Дженифер отразилась охватившая ее паника, хотя она обрадовалась, узнав, что дома у Хедды все в порядке. Но задача по алгебре?
        — Мне кажется, ты обратилась не по адресу. Я уж и не помню, что такое алгебра! А разве твой бойфренд не может тебе помочь?
        — Макс? Забудь о нем!  — сказала Хедда.  — Он, конечно, хороший парень, но вряд ли поступит даже в ветеринарный колледж.
        — Неужели он так плох?
        — Я всегда помогаю ему делать уроки.
        — Алиса!  — крикнул Джоуи, вырываясь из рук Хедды и бросаясь к собаке. Он сел на пол и начал ласково гладить ее по голове, а она в благодарность лизала ему лицо.
        — Я вижу, Джоуи нашел себе занятие,  — сказала Дженифер.  — Давайте выпьем кока?колы и посмотрим, что там за задачки. Я сделаю все, что смогу, но предупреждаю тебя: математика для меня — темный лес.
        Джоуи катался по полу в обнимку с Алисой, а Дженифер и Хедда сели в столовой за стол. Хедда начала объяснять подруге то, что сумела понять сама, но Дженифер реагировала на это одной?единственной фразой: «Здесь дажецифр нет!» Первая задача была о двух поездах, которые вышли со своих станций и двигались навстречу друг другу с разной скоростью. Надо было определить, когда они встретятся. Другая звучала так — три яблока и два апельсина стоят шесть долларов, одно яблоко и два апельсина — четыре. Сколько стоит одно яблоко?
        — О боже!  — простонала Дженифер.  — Я бы заплатила шесть долларов.
        Затем была задача о треугольниках и четырехугольниках.
        — Это я понимаю,  — сказала Хедда.  — Но все эти поезда, лодки и здания меня убивают!
        Примерно полчаса Дженифер пыталась разобраться в задачах, но скоро поняла, что ей потребуется вся ночь, чтобы освоить азы математики, и она ничем не сможет помочь Хедде. Она прошлась по списку имен и телефонных номеров, которые оставила ей Луиза, и решила позвонить Алексу, ее последней надежде. Но его конечно же не было дома. Да Дженифер и не рассчитывала на это, поэтому оставила ему послание на автоответчик, не сможет ли он помочь им по алгебре. Потом она позвонила Розе, и, хотя у той не было никаких идей, она пришла посмотреть, в чем тут дело.
        — Тьфу,  — плюнула она.  — Не понимаю, зачем это нужно женщине. Для меня все это полная чушь.
        — Вот докуда я добралась,  — начала объяснять Хедда Розе, обозначая буквами неизвестные величины.
        Дженифер прошла в гостиную, положила сонного Джоуи на кровать, велела ему закрыть глаза и спать и накрыла его одеялом. Когда она возвращалась к Розе и Хедде, послышался стук в дверь. Это был Алекс.
        — Слушай, ты, случайно, не разбираешься в алгебре?  — спросила она.
        — Когда-то разбирался.
        — А в задачах повышенной сложности?
        — Ну, тут мы уже вступаем на незнакомую территорию, но давай посмотрим.
        Оказалось, что он мало что помнил из школьного курса, но его сообразительность с тех пор сильно возросла. Алекс подошел к компьютеру Луизы и нашел сайт www.algebra.com. За какой-то час он не только помог Хедде решить все ее задачи, но и объяснил Розе и Дженифер основы математики.
        Было уже начало одиннадцатого, когда Хедда сказала, что ей надо бежать домой. Голова Дженифер лежала на столе, а глаза были закрыты. Она не только очень устала, но и чувствовала, что ее мозг совершенно истощен.
        — Нашу победу надо отметить,  — заявил Алекс.  — Я сейчас схожу домой и принесу бадейку с мороженым, а потом отвезу тебя домой.
        — Спасибо, но я дойду пешком. Здесь недалеко,  — ответила Хедда.
        Алекс встал и направился к двери.
        — Сегодня уже слишком поздно ходить пешком. Потряси Дорис — пускай просыпается и приготовит миски.
        Через несколько минут он вернулся.
        Бедный Джоуи проспал и все мороженое, и все веселье.
        Ему было семь, Хедде — шестнадцать, Дженифер — тридцать, Алексу — тридцать пять, а Розе — семьдесят. Но с тех пор, подумала Дженифер, как умерли ее дедушка и бабушка, она впервые почувствовала себя членом семьи. И от этого ей стало очень, очень хорошо.
        Глава 9
        Дженифер купила себе четыре пары шорт, три футболки без рукавов, топ, оставлявший обнаженными плечи, и корзинку для велосипеда. Потом она купила поднос с рассадой цветов и овощей. Анютины глазки, львиный зев, маргаритки, помидоры и цукини. Девушка бы купила еще, если бы смогла довезти всю рассаду на велосипеде, но ехать с неуклюжим подносом на руле было очень неудобно.
        Если у вас нет особых расходов, то с минимальной зарплатой плюс чаевые можно худо?бед?но прожить. Дженифер завтракала и обедала в закусочной, а когда она уходила домой, Адольфо обычно совал ей пакет с едой — жареного цыпленка, толстый кусок мясного рулета или энчиладу, чтобы ей было чем поужинать. Она не платила за квартиру, свет и воду, покупала немного продуктов и приобретала только самую необходимую одежду. Получая ежемесячную стипендию от Луизы, Дженифер жила неплохо. Кроме того, у нее был резерв из денег и драгоценностей.
        Как бы ни ненавидела Дженифер бедность в годы своего детства, она научила ее обходиться самыми малыми средствами. Сколько раз ее мать была на грани помешательства, и у них не было ничего или они ждали помощи от бабушки и дедушки. Если бы Дженифер не умела справляться с нуждой, к ним могли бы прийти представители Службы детства и семьи или аналогичных органов, существовавших в том штате, где они в ту пору жили, и отобрать ее у матери. Может быть, для девочки было бы лучше, если бы ее поместили в какой?нибудь приют, но для Чери это стало бы катастрофой. Мать без нее бы не выжила, и Дженифер поняла это еще в первом классе.
        Позже, когда Чери умерла, Дженифер сказала себе, что должна добиться материального благополучия, которое дало бы ей ощущение безопасности. После нескольких лет пребывания в роли любовниц престарелых богачей она свила себе уютное гнездышко. Девушка представила, сколько почты скопилось сейчас в ее доме в Форт?Лодердейле — банковские уведомления, новые варианты портфолио, счета. Но ничего этого она не могла забрать, не выдав своего нынешнего местоположения. Дженифер не хотела рисковать жизнью ради денег.
        У Ника конечно же был ключ от ее дома. Она считала, что если он способен убить свою жену, то уж вскрыть чужую почту ему и вовсе нипочем.
        Последние несколько недель Дженифер много размышляла о том, что на самом деле означает безопасность, и поняла, что деньги и материальные блага не имеют к этому никакого отношения. Нужно просто иметь людей, которым ты можешь доверять и на которых можешь положиться. Только дружеские и родственные связи могут дать тебе душевный комфорт и чувство защищенности.
        В случае необходимости Дженифер могла бы начать и с нуля. Она никогда не унывала. И теперь, когда она стала лучше понимать, что ей нужно в жизни, чтобы стать по?настоящему счастливой, девушка чувствовала, что способна сделать это. Ей нужно было только покончить со всеми делами во Флориде и начать новую жизнь.
        Дженифер подумала о Хедде, жизнь которой разительно отличалась от ее собственной жизни и одновременно была так похожа. Она молила Бога о том, чтобы, став взрослой, девушка не повторила ее ошибок. Хедда умела работать и обладала оптимизмом и, возможно, сможет получить образование и сделает карьеру.
        Выгрузив из подноса стоившую ей всего двенадцать долларов рассаду, Дженифер вспомнила, сколько денег она тратила на одни только кремы для эпиляции, маски для лица, шампуни, лак для ногтей и искусственный загар, не говоря уж о косметике и одежде. Сейчас она жила простой жизнью, и эта простота позволила ей получить удовольствие от покупки цветочной рассады. Дженифер раньше не понимала, как сильно ей этого хотелось. Теперь она мечтала разводить цветы, и ей смертельно надоело предпринимать какие?либо усилия по поддержанию своей неотразимой внешности.
        Боулдер?Сити был оазисом в пустыне, в котором повсюду росли цветы, а деревья отбрасывали густую зеленую тень. Птицы от радости и вожделения пели все громче, а солнце приветствовало ее уже вскоре после того, как она вставала — в полпятого утра. Дженифер припомнила одну или две весны в Огайо, когда они жили у бабушки и дедушки. Это были яркие сверкающие весны, наполнявшие ее энергией, от которой хотелось бегать или петь. Но неустойчивая психика Чери, мысль о которой всегда сидела в ее голове, подавляла в Дженифер даже это радостное чувство. Ничего подобного тому, что Дженифер испытала в Боулдер?Сити, она еще не испытывала.
        Дженифер нашла в гараже старые садовые перчатки и инструменты. Их не использовали уже много лет, может быть, даже десятилетий. Перчатки расползлись, едва она попыталась их надеть. Впрочем, Дженифер они были не особенно нужны. Ей не нужно было оберегать маникюр — теперь она коротко стригла ногти и содержала их в чистоте. И как приятно было погрузить руки в мягкую землю!
        Она посадила перед домом маргаритки и анютины глазки. На заднем дворе Дженифер расчистила участок в углу, где утром бывает солнце, а вечером — тень. Она съездила на велосипеде в питомник и, загрузив корзинку перегноем и почвой для рассады, поехала назад. Из-за тяжелого груза ехать было трудно; и, вспомнив свой клуб здоровья, девушка усмехнулась. Ха! Надо было много лет назад заняться садоводством, обслуживанием посетителей в кафе и купить себе велосипед!
        Дженифер в заднем дворике устроила маленькую грядку для помидоров. Между кустами томатов она разбросала семена календулы, которая, как утверждают, отпугивает вредителей.
        Алиса вошла в открытую дверь дворика и уселась рядом с Дженифер.
        — Ну, как тебе нравится?  — спросила она собаку.
        — Я думаю, для начинающего огородника совсем неплохо,  — услышала она мужской голос.
        Дженифер посмотрела направо и увидела Алекса, глядевшего на нее поверх стены, разделявшей их дворы. Его руки лежали на стене, а подбородок — на руках. Вероятно, он встал на ящик или на что?нибудь еще — ведь высота стены была около двух метров.
        — Кого это ты называешь начинающим огородником?
        — Тебя. Но у тебя хорошо получилось. Если хочешь получить чаевые, ты знаешь, где меня найти.
        — Ага — залез на стену и шпионишь. А если бы я вышла в сад по пояс голая?
        Алекс изобразил на лице раскаяние.
        — Не сердись,  — сказал он.  — Адольфо попросил меня привести тебя к нему. Переоденься во что?нибудь красивое. Вы с Розой пойдете со мной.
        — Красивое? У меня?  — Дженифер распрямилась и потерла одну руку о другую, чтобы счистить грязь.  — Самое красивое, что у меня есть,  — это джинсы. А в чем дело?
        — Ты что, не знаешь, какой сегодня день? Неужели ты не заметила, что весь город разукрашен?
        Дженифер вспомнила, что видела в парке фонарики, развешанные между деревьями, а город был украшен композициями из искусственных цветов. Дженифер пожала плечами.
        — Как ты думаешь, для чего это?  — спросил Алекс.
        — Не знаю. Праздник весны?
        — Это — Пятое мая. День, когда мексиканцы изгнали французов и испанцев из Пуэблы. Адольфо устраивает по этому случаю вечеринку. Если ты не пойдешь, он смертельно обидится. Так что иди собирайся.
        — Послушай, Алекс, а почему он сам меня не пригласил? Я не член мексиканской партии и не могу…
        — Он сам лично никогда никого не приглашает,  — сказал Алекс.  — Адольфо знает, что мы все в курсе, что сегодня у него праздник — семейный праздник, а не официальный. Будет музыка, еда, напитки, танцы. Поверь мне, ты не пожалеешь.
        Дженифер уперла руки в бока.
        — Послушай. Мы уже, кажется, говорили об этом. По?настоящему, конечно, не обсуждали, но я…
        — Я знаю. Ты прячешься ото всех и вся. Но — это совсем другое, Дорис. Это не публика — это друзья и родные Адольфо, в основном мексиканцы, живущие в окрестностях Боулдер?Сити и Хендерсона. Тех, от кого ты скрываешься, там нет и быть не может. Один шанс на миллион. И я буду тебя защищать.  — Он улыбнулся.  — Так что пойдем со мной.
        — Но у меня нет вечернего платья,  — в отчаянии произнесла Дженифер.
        Алекс вздохнул:
        — Ну хорошо. Алекс тебе поможет.  — И он исчез.
        Дженифер посмотрела на Алису:
        — Ну как с ним справиться? Он такой навязчивый.
        Но Алиса молчала.
        Дженифер собрала пустые пластиковые стаканчики из?под рассады, пакеты из?под перегноя и земли, выкинула их и пошла в дом помыть руки. Пятое мая? Кто бы мог подумать!
        Тут она услышала несколько быстрых ударов в дверь. Открыв ее, она увидела Розу. Или это была Кармен Мирандес? На ней была многоцветная юбка с оборками, крестьянская блузка, спускавшаяся с плеч, а на голове — красивая шляпа с фруктами. Через одну руку она перебросила одежду, а с другой свешивалось не менее трех пар босоножек.
        — Тащи это в спальню и примерь. Может быть, что?нибудь и подойдет. Иди, иди, иди. И подкрась губы и ресницы. Ведь этовечеринка.
        — Но…
        — Не усложняй. Мы все идем. Мы всегда отмечаем вместе с Адольфо Пятое мая. Поверь мне, потом ты будешь нас благодарить.
        Дженифер показала ей свои руки.
        — Мне нужно принять душ.
        — Только быстро. Волосы тебе завивать не надо, но, пожалуйста, подкрасься.
        Дженифер неохотно взяла одежду и пошла в душ. Включая воду и раздеваясь, она ворчала. Она подумала, что вымоется, будет со всеми соглашаться, но потом под каким?нибудь предлогом останется дома. Что бы придумать? Сказать, что неожиданно подхватила грипп? Или отравилась? Перегрелась на солнце, пока сажала рассаду? У Дженифер не было настроения идти на вечеринку. Ей с трудом удалось привыкнуть к толпам народа, которые приходили в закусочную позавтракать на выходные; она едва смирилась с мыслью, что в городе ее уже слишком многие знают, так что о вечеринке не могло быть и речи.
        Но Дженифер побрила ноги с гелем для душа. Этому ее научила много лет назад одна стриптизерша — кожа ног будет более гладкой и нежной, чем если бриться с помощью крема для бритья или мыла. Вытершись, она протерла тело лосьоном — воздух пустыни в любой сезон сильно высушивает кожу. Потом, просто ради интереса, просмотрела одежду, принесенную Розой.
        Гм. Юбка и блузка, летнее платье на лямках, модные капри и очаровательная блузка. Все это, несомненно, принадлежит Розе, но вряд ли можно было ожидать, что семидесятилетняя женщина будет все это носить. Дженифер примерила платье. У нее перехватило дыхание — она была в нем необыкновенно хороша. Сексуальна и женственна. Лямки пересекались на спине, которая была вырезана очень низко. Под такое платье нельзя было надеть лифчик, но у нее высокая грудь, так что вполне можно обойтись и без него. Из выреза выглядывала старая подружка, которую она уже давно никому не показывала,  — ложбинка между грудей.
        Дженифер наклонилась к зеркалу. С загорелыми щеками и плечами она выглядела очень привлекательно. Затем подвела глаза и накрасила ресницы. Никаких теней или тонального крема — лишь слегка подчернила веки и ресницы. Она подвела губы бледным персиковым карандашом, который она нашла под ванной Луизы, а потом покрыла блеском для губ из своей маленькой сумочки, хранившейся в рюкзачке.
        Посмотри?ка на себя, сказала она себе. Совсем неплохо. Конечно, она не была похожа на светловолосую секс?бомбу Дженифер Чейз, но и не казалась уродливой. Более того, она выглядела сейчас моложе Дженифер Чейз. Она успела полюбить свои веснушки и губы натуральной величины. Кстати, с чего это она взяла, что ей идут эти распухшие, словно искусанные пчелами губы?
        Дженифер примерила босоножки. Они были на размер меньше чем надо, но, когда она надела другую пару, с маленьким каблучком и без задника, они пришлись ей впору.
        Войдя в гостиную, она увидела, что Роза сидит на стуле, а Алекс стоит, облокотившись на каминную доску. Дженифер стояла перед ним, и все мысли о том, чтобы отказаться от похода на вечеринку, испарились у нее из головы.
        Роза улыбнулась кривой улыбкой заговорщицы, словно говоря — я знала, что так и будет!
        — Посмотри на себя,  — сказала она Дженифер.  — Наконец-то мы видим настоящую женщину!
        Алекс же потерял дар речи. Он смотрел на нее, разинув рот от удивления. Наконец, он закрыл рот, потряс головой и протянул ей руку.
        — Когда?нибудь ты скажешь мне спасибо, Дорис. Лучше вечеринок, чем у Адольфо, не бывает.
        Дженифер вложила свою руку в его, а другой погладила Алису.
        — Я скоро вернусь,  — пообещала она собаке.
        — Нет, она вернется поздно,  — поправил ее Алекс.  — Я уже выгулял собаку и запер заднюю дверь, так что поехали.
        Алекс отвез их из исторического квартала в район, где дома были побольше тех, что сооружало государство сразу же после основания города. Но, как и в исторической части, жители могли выбирать, как им отделывать свои дома. Они проехали большую площадку в парке, и Дженифер узнала, что праздник отмечают по всему городу, но торжество в доме Адольфо проходит в более тесном кругу и в лучших мексиканских традициях. Впрочем, круг оказался не таким уж и тесным; когда они ехали по улице, на которой стоял дом Адольфо, то увидели, что она вся заставлена грузовиками и машинами, а звуки музыки и смех слышны были уже за квартал вперед.
        Дженифер узнала дом Адольфо безо всякой подсказки. В переднем дворе росли два огромных дерева, украшенные чем-то вроде рождественских свечей. Под карнизом и навесами для автомобилей висели фонарики, иллюминация украшала улицу перед домом и тротуар. Солнце еще только начало спускаться, и Алексу пришлось нажать на сигнал, чтобы разогнать группу молодых парней, гонявших по улице мяч, прямо перед его машиной.
        — Это и есть тесный круг?  — услышала Дженифер свой вопрос.
        — Все здесь давно уже знают Адольфо и его семью. Кармел и Адольфо отмечают много праздников — особенно интересен День мертвых.
        — День — кого?
        — День Всех Святых,  — пояснил Алекс.  — А Рождество в этой семье продолжается несколько месяцев. Они очень религиозные люди. Очень уважают своих святых и всегда отмечают дни, посвященные им. И…
        — И большие любители повеселиться,  — перебила его Роза.  — Я знаю, что припарковать здесь автомобиль — целая проблема.
        Алекс высадил женщин у дома Адольфо и уехал искать стоянку. Роза тут же понеслась по дорожке, с большим деревянным блюдом с конфетами в руках, а Дженифер медленно пошла за ней. Роза свернула за угол и скрылась в доме, а Дженифер подошла к краю заднего двора и застыла там в одиночестве, глядя во все глаза вокруг — повсюду сновали люди. Молодые парни толпились вокруг бочки с пивом, другие жарили барбекю; под большим деревом в шезлонгах сидели старухи; повсюду носились дети; женщины всех возрастов накрывали на большие столы, которые длинными рядами пересекали двор. В дальнем конце двора была площадка для танцев, а под навесом расположилась небольшая группа музыкантов — гитаристы и ударники, перед которыми танцевала пара в ярких одеждах.
        — Дорис!  — закричал Адольфо.  — Кармелита!  — позвал он свою жену.
        Очень красивая и полная женщина появилась позади него. На ней был цветастый фартук, а в руках она держала полотенце для посуды.
        Адольфо схватил Дженифер и крепко обнял, одобрительно бормоча что-то по?испански. Увидев ее платье, он воскликнул: «Очень красиво!» Потом он представил ее Кармел, которая тоже произнесла по?испански какую-то похвалу. Затем последовала длинная вереница людей, которых Адольфо представил Дженифер. Мария, Андреас, Стефано, Хуан, Эдуард о, Лидия, Иисус, Хозе, Мадитра, Тереза и так далее, и так далее. У Дженифер тут же перепуталось в голове, кто есть кто; она запомнила только Кармел.
        Дженифер увидела, что, помимо бочки с пивом и кулером с прохладительными напитками, около дома был устроен бар. На стойке бара стояла большая миска с лаймами, над которой склонился — кто бы вы думали?  — Баз, а рядом с ним стояла Глория. Баз кивнул Дженифер и поднял стакан.
        — Адольфо, а кто же остался в закусочной?
        — Она закрыта. Сеньор Баз повесил табличку: «I do de pesca». «Ушел на рыбалку».  — Адольфо улыбнулся.  — Баз никогда не пропустит праздник в доме Гарсия.
        За Адольфо выстроилась новая вереница людей, и он по одному представил их Дженифер. Его брат, племянник, сосед, старый друг, сестра жены, друг из Мексики. Еще один сосед, зять и крошечный мальчуган, которого он поднял своими сильными руками и произнес:
        — А это Хуанито, родившийся совсем недавно. Мой внук.
        Пораженная красотой мальчика, Дженифер отбросила на мгновение все свои страхи и протянула ему руку, и Хуанито радостно ухватился за ее палец.
        — Ох, Адольфо, какой он милый. Сколько ему?
        — Dos. Два года с чем?то. Но он думает, что он такой же большой, как и все. И гоняется за ними с утра до вечера. О, сеньорита Дорис, когда Алекс сказал, что привезет вас сюда, я был так счастлив! Я горжусь, что принимаю вас в моем доме, в моей семье.
        — Он сказал вам… Но Алекс убедил меня, что вы меня ждете.
        — Si, я ждал вас, надеясь, что Алекс найдет способ убедить вас прийти. А теперь вы можете посмотреть цветы и растения, которые выращивает Кармел. У нее просто дар к земледелию.
        Кто-то встал рядом с ней и протянул напиток в пластиковом стаканчике. Она обернулась и увидела, что это Алекс, которого, судя по его виду, вовсе не мучила совесть.
        — Выпей?ка это,  — предложил он.
        — El perdon, я вижу, вы в хороших руках,  — одобрил Адольфо и отправился к гостям, которых, как и опасалась Дженифер, было не меньше сотни.
        Она отхлебнула коктейль. Он был вкусным и крепким.
        — Ты меня провел,  — сказала девушка.
        — Ну, будем надеяться, что я провел тебя ради того, чтобы ты повеселилась.
        — Не надо было делать этого. Надо быть честным, и Бог тебя вознаградит.
        — Если бы я был до конца честным, ты бы не пришла. Кроме того, я слукавил-то всего ничего. Ты же слышала, что сказал Адольфо,  — он очень хотел, чтобы ты пришла.  — Алекс показал на собравшихся.  — И ты видишь, что здесь тебе некого бояться.
        — Гм. Ну что ж, я, наверное, больше тебе не поверю,  — мрачно сказала Дженифер.
        Но вместо того, чтобы испугаться, Алекс расхохотался. Да так громко, что в их сторону повернулось несколько голов.
        Он наклонился к ее уху и прошептал:
        — О, черт, Дорис, какое дело, веришь ты мне или нет?  — Он чокнулся с ней пластиковым стаканчиком и сказал: — Ну, как бы то ни было, добро пожаловать на праздник.
        К ним подошли еще несколько человек, и Алекс представил их Дженифер.
        — Это Иисус, который работает вместе с сыном Адольфо, Мануэлем, и его жена, Роза. Это — Селена, которая живет на этой улице и всегда приходит сюда на праздники, если не уезжает к себе домой, в Мексику. Это — Роберто, который живет на другой стороне улицы, вон там,  — он помогал Адольфо и его сыновьям соорудить площадку для танцев и для барбекю.  — Так это все и шло, пока к ним не приблизилась женщина совершенно не испанского типа.
        — Привет!  — сказал Алекс, обнимая ее.  — Я все думал, придешь ли ты. Ты привела Джона?
        — Он в доме, готовит пиньяту. Набивает ее конфетами.  — Она посмотрела на Дженифер, протянула руку и сказала: — Здравствуйте, я — Пола. Я работаю вместе с Алексом.
        — Здравствуйте,  — ответила Дженифер. Она сделала большой глоток коктейля и мысленно поблагодарила Алекса за то, что он принес ей его.
        — Вот такие дела, Дорис,  — сказал Алекс.  — В прошлом году я привел сюда Полу и ее жениха, Джона, а сейчас Адольфо подумал бы, что не вся его семья в сборе, если бы они не пришли. Чтобы избавиться от этого визита, надо либо умереть, либо уехать отсюда.
        — А кто хочет от этого избавиться?  — обратилась Пола к Дженифер.  — Поверь мне, ты узнаешь, что вкуснее ничего в жизни не ела. Они приготовили carne asada на гриле, барбекю из цыпленка, такое, кесадиллас, а когда ты попробуешь кукурузу в глине, ты просто в обморок упадешь. Они запекают кукурузные початки в листьях, предварительно обмазав их майонезом, сыром и чили. Умереть, не встать! Рада была познакомиться с тобой — пойду налью себе пива.
        Когда Пола ушла, Дженифер спросила:
        — А кем она у вас работает?
        — Она моя напарница. Прекрасный полицейский. Отличный человек. А Джон — пожарный. Полицейские и федералы держатся друг друга. Они часто вступают в браки.
        — Но она слишком мала для офицера полиции.
        — Динамит тоже хранят небольшими брикетами. Чтобы не взорвался.
        Дженифер взяла еще стаканчик с «Маргаритой» и сказала:
        — Э?э, Алекс. Я сегодня целый день работала в саду и ездила на велосипеде в питомник и обратно. И почти ничего не ела. А этот коктейль muy[2 - Очень(исп.).] крепкий.
        — Дорис. Ты уже говоришь на двух языках,  — засмеялся Алекс.
        — Скоро я заговорю на такой же смеси английского и испанского, как и Адольфо в закусочной. И еще я буду очень пьяной.
        — Ничего не бойся, пока я с тобой. Роза! Можно ли нам перекусить что?нибудь, чтобы «Маргарита» не ударила нам в голову.
        — Si, amigo. Yen aqui. У нас есть чипсы, и сальса, и гвакамоле. Бобы и маисовые лепешки идут с салатом. А для слабаков есть лимонад и пепси.
        — Ха! Мы продержимся! Нам нужно тако, чтобы залить его текилой!
        По мере того как солнце медленно садилось, зажигались огни и фонарики. Алекс старался не отходить от Дженифер, но мужчины все время уводили ее. Он следил, чтобы ее тарелка и стакан были постоянно наполнены, но не мог удержать ее при себе.
        — Приятно знать, что ты пришел сюда с дамой моложе семидесяти,  — сказала ему на ухо Пола. Он с легкой улыбкой посмотрел на свою напарницу, но ничего не ответил.  — Но я ожидала совсем другого.
        — Чего же ты ожидала?
        — Ну… на плакате…
        — Ш?ш,  — предупредил он.
        — Никто ничего не слышал,  — возразила Пола.  — Я сильно удивилась,  — добавила она.
        Музыка зазвучала громче, и среди гуляющих послышался смех. Группа сильных молодых парней вытащила гостей из-за столов и развела их по краям двора, чтобы можно было повесить пиньяту. На цементном полу под навесом для машины начались танцы. Пола стояла рядом с Алексом и смотрела, как Адольфо и Кармел вышли на дорожку и под крики родственников и друзей протанцевали свой знаменитый танец. К ним стали присоединяться другие. Появилась Роза под ручку с одним из соседей Адольфо, который годился ей во внуки, и, хотя он танцевал прекрасно, она ему ни в чем не уступала. Рядом неуклюже крутились Глория и Баз, но они были счастливы. Кто-то схватил Дженифер за руку и попытался вытащить ее из-за стола. Она качала головой и сопротивлялась, но устоять против напора молодого мексиканца не смогла. Они стояли на краю танцплощадки, и он объяснял ей фигуры танца, а она внимательно слушала его и кивала. Потом они начали танцевать, сначала размеренно и чопорно, а потом все быстрее и быстрее. Поначалу Дженифер двигалась слегка замедленно, но было видно, что она знает, что делает. Когда же музыка изменилась, а с ней и
танец, стало ясно, что Дженифер танцует сальсу не хуже других.
        Алекс понял, что девушка позабыла обо всех своих страхах, и переполнявшая ее радость выплеснулась наружу. Он уже однажды видел ее такой. Алекс заулыбался, как ребенок. Засунув руки в карманы, он перекатывался с пятки на носок.
        — Алекс!  — крикнула Пола. Он резко обернулся.  — Боже мой, на какой ты планете?
        — Что?  — спросил он.
        — Я разговаривала с тобой и дергала тебя за локоть! Ты что, ничего не слышал?
        — Извини,  — произнес он.  — Что ты сказала?
        — Я сказала, что после пиньяты мы с Джоном отвезем Розу домой. А ты можешь остаться здесь с красавицейДорис,  — ответила Пола, произнеся имя Дорис с нескрываемым сарказмом.
        — Спасибо,  — сказал Алекс.
        Танец закончился, и воздух наполнили крики и аплодисменты. Адольфо подбежал к Дженифер, хлопая в ладони и восклицая:
        — О боже! Какой талант!
        Алекс взял еще бутылку пива. Пола помогала Джону и другим закрепить пиньяту, в то время как детишки, заполонившие двор, пытались ее разорвать. Дженифер тем временем переходила от одного партнера к другому. Время от времени она ловила его взгляд, улыбалась и махала рукой, уносимая в танце очередным партнером.
        Когда танец кончился, Алекс поставил пиво на стол и подошел пригласить девушку.
        — Ты меня обманула. Ты — танцовщица,  — сказал он.
        — Нет?нет,  — запротестовала Дженифер, а щеки ее вспыхнули.  — Признаюсь, что люблю танцевать, но я просто — хороший ведомый, вот и все.
        — О?хо?хо, что-то мне плохо в это верится,  — рассмеялся он.
        Следующий танец был медленным, и Алекс притянул девушку к себе. Если бы они в это время посмотрели на музыкантов, то увидели бы, что это Адольфо велел им играть медленную мелодию.
        — Слава богу,  — вздохнула Дженифер, прильнув к Алексу.  — Я просто с ног валюсь. Не думаю, что смогла бы еще раз сплясать джигу на этой площадке.
        Она изящно изогнула спину и доказала, что действительно была хорошим ведомым. Но Алекс не собирался танцевать какой-то конкретный танец, ему просто хотелось держать ее в своих объятиях. Дженифер положила ему на плечо голову и вздохнула. Ее загорелое, веснушчатое плечо, блестящее от пота после бешеного танца, оказалось прямо у его губ, ее руки требовательно обнимали его плечи, Алекс притянул Дженифер поближе к себе и начал потихоньку передвигаться из центра площадки к ее краю, подальше от толпы.
        Дженифер чувствовала себя в полной безопасности; ей было необыкновенно хорошо. Она прижалась к Алексу покрепче и молила Бога, чтобы он подольше не выпускал ее из своих рук. Вокруг кричали, смеялись, пели и хлопали — но они все дальше и дальше уходили от этого.
        Музыка менялась снова и снова, но они продолжали медленно покачиваться в танце, не замечая никого вокруг. Алекс тронул губами плечо Дженифер, и она потерлась им о его щеку. Она заметила, что он увел ее в угол танцплощадки, под развесистую крону калифорнийского перечного дерева. Здесь Алекс остановился, слегка отступил, поднял указательным пальцем подбородок Дженифер и впился поцелуем в ее рот.
        Дженифер пронзило возбуждение; она обняла его за шею и покрепче прижала к себе. В ответ на требовательные движения губ Алекса она раскрыла свои губы и приняла внутрь его язык; она извивалась всем своим телом, чтобы он понял, как она его хочет. Как же сильно она его хотела! Желание было таким необузданным, что она испытала ужас.
        В этот момент неожиданно раздался треск пиньяты — чучела летучей мыши, набитой конфетами,  — за которым послышались крики и смех. По полу рассыпались маленькие конфетки, и детишки бросились их подбирать. Шум прервал страстный поцелуй Алекса и Дженифер, и она повернула голову, чтобы посмотреть, что там происходит, но Алекс нежно повернул ее голову к себе.
        — Давай выбираться отсюда,  — сказал он.
        — А как же Роза?  — прошептала Дженифер.
        — О Розе уже позаботились Пола и Джон. Они, наверное, уже довезли ее до дома. Пойдешь со мной?
        Дженифер кивнула.
        Дженифер откинулась на прохладную спину переднего сиденья машины. Она закрыла глаза, а Алекс, ведя машину, положил руку ей на колено.
        «Подумать только,  — сказала она себе.  — Официантка и собачья сиделка влюбилась в хорошего человека, живущего по соседству. Красивого, нежного, сильного, честного. После бестолковой жизни, наполненной тревогами, могу я хоть раз поверить в свое счастье и связать свою судьбу с достойным доверия мужчиной, которому я тоже небезразлична?» Она представила себе картину будущего — небольшой домик в Боулдер?Сити, двое детишек, сад, велосипед. Пусть все будет так, как ей видится. Но сможет ли она быть счастлива в таких условиях после домов на пляже, личных самолетов и «ягуаров»!
        А когда Алекс узнает, кто она на самом деле, не изменит ли он свое к ней отношение?
        Алекс завел машину в гараж, выключил мотор, и какое-то время они сидели в тишине и темноте. Потом он наклонился к ней, поцеловал долгим, зовущим поцелуем и спросил:
        — У тебя или у меня?
        — Я хочу быть поближе к Алисе,  — ответила Дженифер.  — Она ведь такая… Ну, ты знаешь.
        — Хорошо.
        Шагая по лужайке, они держались за руки. Дженифер открыла дверь своим ключом, и Алиса бросилась к ним.
        — Видишь, я же говорила, что скоро приду,  — произнесла Дженифер.
        Но Алекс не дал ей возможности заняться собакой. Он обнял ее, развернул и прижал спиной к двери. Наконец-то они остались одни — им не мешали ни смех, ни музыка, ни танцующие. Алекс крепко прижался к ней всем телом.
        Дженифер поняла, что совершенно не способна сопротивляться его натиску. Абсолютно. Это чувствопотрясло ее до глубины души. В свое время у нее было много мужчин, но она никогда не чувствовала себя бессильной сопротивляться чувствам, которые приводят женщину в руки мужчины?завоевателя. Но этот парень творил чудеса, и она таяла. В буквальном смысле слова. Она почувствовала его эрекцию и ощутила себя податливой и готовой принять его.
        Она хотела его. Хотела отдать ему себя. Но тут ей пришла в голову мысль, что она не может этого сделать, поскольку скрыла от него очень многое. Алекс ведь даже не знает ее настоящего имени, кроме того, прежде чем они станут близки, он должен узнать о ее отношениях с другими мужчинами. Впервые для Дженифер это был не просто секс, а нечто большее. Она собирается не только брать, но и отдавать.
        — Алекс,  — прошептала Дженифер в его раскрытые губы.
        — Да?  — спросил он, обхватив руками ее ягодицы и крепко прижимая ее к себе.
        — Я не хочу, чтобы ты ушел, но мне нужно… нужно немного времени, прежде чем мы…
        Алекс застонал.
        — Я хочу быть уверена,  — сказала она, понимая, что ониоба должны быть уверены, что не совершают ошибки. Он должен знать, кто она такая, подумала Дженифер, чтобы потом не жалеть о том, что связался с ней.
        Его губы отделились от ее губ, и он слегка наклонил голову, несильно ударившись о дверь за ее плечом.
        — Хорошо,  — наконец произнес он.  — Я прекрасно тебя понимаю.  — И снова поцеловал ее.
        Глава 10
        Алекс остался на ночь, на тот случай, если Дженифер передумает. Они легли в постель не раздеваясь — Дженифер в своем платье, а он снял только обувь, ремень и рубашку. Сначала он прижался к ее спине, поцеловал ее в шею и сказал, что, как только она будет готова, пусть толкнет его, и он сделает все как надо. Но из-за выпитого спиртного его обещания вскоре сменились мягким похрапыванием. Алекс перевернулся на другой бок, и теперь она прижималась к его спине.
        Дженифер никогда ни к кому не прижималась. У нее не было отношений, которые предполагали бы душевную близость. Секс был, любви — не было.
        Когда в половине пятого она поднялась, чтобы идти на работу, Алекс даже не пошевелился. Она приняла душ, вывела Алису на двор, а он спал как убитый. Дженифер написала ему маленькую записочку и на рассвете отправилась в закусочную.
        Баз занимался грилем, Адольфо не было видно.
        — Наш повар сегодня не придет?  — спросила она.
        — Появится рано или поздно, но нам спешить некуда. Значит, вы с Алексом? Ну и как?
        — Мы просто друзья, Баз. Он ведь, в конце концов, мой сосед.
        Баз хмыкнул, и его брюхо заколыхалось.
        — Хорошо, что мои соседи не целуют меня так страстно. Рядом со мной живет старичок по фамилии Роберте. У него очень колючая щетина и почти не осталось зубов.
        Дженифер надела фартук.
        — Отличная была вечеринка, правда? У Адольфо такая прекрасная семья. И такие замечательные друзья.  — Она попыталась сдержать вздох.  — Мало у кого такое бывает.
        — И не говори,  — согласился Баз.  — Но нам не пристало жаловаться, Дорис. Приходится играть теми картами, которые нам сдали.
        Дженифер поставила локти на стойку.
        — А вы никогда не хотели сделать еще одну попытку?
        Баз на мгновение задумался, потом покачал головой:
        — Нет. Не думаю, чтобы удача мне улыбнулась. Или я стал счастливее.
        — А что может сделать вас счастливым?  — спросила Дженифер.
        — Ну, если ты не заметила, моя жизнь в общем-то сложилась довольно удачно. У меня хорошие друзья, и я извлекаю максимум из того, что имею. Это просто маленькая закусочная, но она помогает многим людям чувствовать себя счастливыми и хорошо питаться. А мне большего и не надо.
        — Я имела в виду семью…
        — Я считаю вас всех своей семьей.  — Он широко улыбнулся и так резко кивнул, что клок волос упал ему на лоб.  — И я вас всех ужасно достаю, правда?
        Положив руки на стойку, Дженифер уперлась в них подбородком.
        — Вы никогда не были женаты.
        — Не встретил никого, кто бы за меня пошел.  — Тут он хмыкнул.  — Кроме Адольфо.
        — Вы и вправду похожи на стариков, проживших в браке всю жизнь. Вы ведь уже давно вместе?
        — Больше двадцати пяти лет. Он — хороший человек.
        — Вся его семья замечательная. Как ему это удалось? Создать такую семью?
        — Они держатся друг за друга, эти Гарсия. Работают вместе, помогают друг другу. И никогда не унывают.
        — Вы знаете, Баз, я вам этого не говорила, но вы дали мне прекрасную возможность начать новую жизнь, предложив работу в своей закусочной.
        — Эту ужасную работу?
        — Нет, она очень хорошая. Это как раз то, что мне нужно. А мне надо было остановиться и оглянуться на свою прошлую жизнь. Пришло время перемен.
        — Ну,  — сказал Баз, вытирая стойку перед ней.  — Всегда рады угодить.
        Дженифер все время помнила, что она оставила Алекса в своей постели, и время для нее еле?еле тянулось. Сразу же после девяти появился Адольфо, выглядевший невыспавшимся, но очень довольным собой. Хедда заявилась рано с пачкой фотографий, вырванных из модных журналов. Они с Дженифер долго ахали и охали, рассматривая эти фотографии. Наконец, настало время идти домой. Но даже теперь, после долгих раздумий, Дженифер не знала, что она скажет Алексу.
        Но ей не пришлось ничего говорить. Под ее запиской он написал: «Я тоже прекрасно провел время. Надо идти на работу, но, к счастью, сегодня я приду домой чуть пораньше. Я тебе позвоню. Номер моего мобильного телефона — 555?76?78». Похоже, что Алекс решил завести с ней роман.
        Луиза как-то написала, что, если ей понадобится совет по поводу мужчин, надо обратиться к Розе.
        Выгуляв и покормив Алису, Дженифер постучалась в дверь Розы:
        — Вы не заняты, Роза?
        — Я собиралась идти в магазин, но, если у тебя ко мне дело, я схожу позже.
        Дженифер глубоко вздохнула.
        — Вы можете рассказать мне об Алексе?
        Глаза Розы сверкнули, и она заулыбалась:
        — Входи, Дорис. Давай выпьем кока?колы.
        Алекс, рассказала Роза, купил этот домик около двенадцати лет назад. Он был тогда совсем молодым двадцатитрехлетним полицейским, только что окончившим академию, холостым и очень приятным в общении. Затем пару лет спустя в доме появилась красивая молодая женщина — его жена.
        — В ту пору мы еще не были друзьями,  — сказала Роза.  — Поэтому мы не знали о помолвке Алекса, и на свадьбу нас не приглашали. Когда появилась Пэтси, клянусь, на улице стало светлее. Она всегда была полна кипучей энергией, всегда что-то затевала. Нетрудно было понять, что Алекс счастлив. Мы часто видели его в те дни, я думаю, это потому, что ему хотелось побольше времени проводить со своей красавицей женой.
        — А что случилось потом?  — спросила Дженифер, уверенная, что услышит историю о том, что жена разлюбила Алекса и ушла.
        — Однажды мы заметили, что молодая жена не появляется, а дом Алекса всегда стоит запертым. И если бы мы изредка не видели, как он уходит на работу и возвращается, то решили бы, что он уехал.
        — Что же произошло?
        — Она ушла от него. Или он ее выгнал.  — Они сидели за кухонным столом, наклонившись друг к другу, и пили кока?колу.  — Алекс в ту пору был самым младшим по чину, поэтому его всегда ставили дежурить по ночам и в выходные. Но его жена не сидела одна и не скучала — если она не пропадала где?нибудь почти до утра, то приводила гостей к себе. Но к приходу Алекса она всегда ухитрялась вернуться домой или выставить своих гостей. Я как-то сказала об этом Луизе, и знаешь, что она мне ответила?
        — Могу себе представить,  — произнесла Дженифер.
        — Она сказала, что у меня грязные мысли. Фу.
        Дженифер обдумала услышанное.
        — Бедный Алекс,  — мягко сказала она.
        — С тех пор в этом доме не было женщин. Я не хочу сказать, что он ни с кем не встречался — этого я не знаю. Но если бы он привел кого?нибудь к себе домой, то ему пришлось бы провести ее прямо мимо нас с Луизой. Луизу, конечно, это совсем не интересует, но я слежу за этим. Именнослежу.
        Значит, Роза знает, где Алекс провел прошлую ночь, сказала себе Дженифер.
        — А он не говорил вам, что же все?таки случилось? С его женой?
        — Я никогда не спрашивала,  — ответила Роза.  — Мне было видно, что, что бы там ни произошло, он очень сильно страдает. Он очень долго приходил в себя. Однажды, через пару лет после разрыва, он стриг у себя газон — и остриг все три наших газона. Они, конечно, совсем небольшие. Потом он как-то обрезал все три наши живые изгороди. Потом у наших дверей появились весенние цветы, и мы с Луизой решили пригласить его на обед. Мы никогда не обсуждали вопрос, кому стричь газоны,  — это было все равно как будто у нас работал студент.
        — Но теперь вы очень близки…
        — Мы с ним друзья, Дорис. Но он не доверяет мне своих тайн.  — Роза задумчиво улыбнулась.  — Нам очень хорошо вместе, Алексу и мне. Но я редко приглашаю его — я не хочу, чтобы он проводил все свое время со старухами.
        — Но мне показалось, что он доволен своей жизнью!  — запротестовала Дженифер.  — Я встречалась с его напарницей и ее мужем. Алекс лично представил меня половине семьи Адольфо и всем, кто живет по соседству. Он их всех знает. Он может быть холостым или встречаться с женщинами, но он живет полной жизнью. И вы не станете этого отрицать.
        Роза подняла одну прекрасно очерченную бровь.
        — Он сейчас встречается с женщиной?  — спросила она.
        Дженифер глубоко задумалась и ответила не сразу. Как так получилось, что этот привлекательный, чувственный и веселый мужчина лет восемь не имел в своей жизни дорогой ему женщины и вот, неожиданно, через пару месяцев после встречи с ней, Алекс уже готов снова попытать счастья? С ней? А что он скажет, когда узнает, какой жизнью жила она?
        — Не знаю,  — мягко ответила она на вопрос Розы.
        — Мне кажется, он увлекся тобой.
        — Не знаю,  — снова произнесла Дженифер.
        — Прибереги свое кокетство для кого?нибудь другого, дорогая. Я тебя насквозь вижу.  — Роза встала.  — Давай?ка выпьем вина. Оно развяжет нам языки.  — Она подошла к полке, где у нее стояло вино, и начала перебирать бутылки, пока не нашла ту, что хотела.
        — Луиза меня предупреждала. Она сказала, что вы напоите меня, чтобы заставить говорить.
        — Как она там?
        — У нее все хорошо. Но я не могу понять одного, Роза. Я всегда спрашиваю ее, как там Руди, но Луиза всегда пишет, что у него все по?прежнему.
        Роза в этот момент вытаскивала из бутылки пробку, и вдруг ее рука замерла. Она обернулась, чтобы посмотреть на Дженифер, и на ее лице появилось какое-то странное выражение.
        — Дорогая моя,  — сказала она, наконец.  — Нам действительно надо выпить.
        — Почему? Что случилось? Все это так странно. Она ведь говорила, что хочет увидеться с сыном, правда?
        Роза разлила вино по бокалам и села.
        — Я думаю, она имела в виду, что хочет побыть рядом с Руди. Видишь ли, Дорис, Руди давно уже умер.
        Жизнь Луизы была удивительна и трагична. В сороковых годах она вышла замуж за калифорнийского инженера. Его звали Гарри. Через год у них родился сын, Руди. Он был их единственным ребенком. Луиза сначала работала в школе, но потом, вернувшись в колледж, продолжила учебу, и во время занятий детская коляска стояла у ее стола. Наконец она получила академическое звание. Луиза и Гарри были настоящими интеллектуалами и вели богемный образ жизни. Они исповедовали идею равного партнерства в браке еще задолго до того, как это вошло в моду. Но ей, как матери и жене, нелегко было совмещать учебу и работу. Я думаю, именно поэтому она и занялась исследованием женских проблем и женской литературы.
        Они много ездили в ту пору и прожили несколько лет в Европе, в основном в Лондоне. Гарри работал в министерстве обороны консультантом и разъезжал по всему миру, а Луизу с ее исследованиями охотно принимали в университетах разных стран.
        — Луиза, должно быть, была настоящим ученым,  — сказала Дженифер.
        Роза улыбнулась:
        — Иногда, Дорис, ты напоминаешь мне ее. Твой выбор слов. По уровню образования ты гораздо выше простой официантки из кафе.
        — Я много читаю.
        — Гм. Сын Луизы, Руди, очень любил Лондон. В подростковом возрасте он учился там в частной школе и, хотя продолжил свое образование в Калифорнийском университете, проучился потом два года в Оксфорде. Он мечтал закончить аспирантуру в Англии и жить здесь несколько месяцев в году. Луиза была в восторге от этого.
        Но тут ему пришла повестка из армии. Его посылали во Вьетнам. Гарри воевал во время Второй мировой войны, служил много лет в государственных учреждениях и был, по крайней мере в этом вопросе, консерватором. Если тебя призывают в армию, ты должен идти. Но Руди так не считал — он вообще был против этой войны и участвовал в демонстрациях протеста. И он сжег свою повестку. Они с отцом много спорили по этому вопросу, и дело кончилось тем, что Руди уехал в Англию и осудил политику США.
        — Ловко же он отвертелся от призыва,  — сказала Дженифер восхищенно.
        — Ты права. Луиза писала сыну ежедневно и подписывала свои письма «мама и папа», но Гарри тут был ни при чем. Он не писал Руди и редко читал его письма. Прожив в Лондоне всего четыре месяца, Руди попал под машину и умер. Среди его личных бумаг была просьба похоронить его в Англии.
        Луиза уехала на похороны сына одна, поскольку Гарри требовал, чтобы тело Руди привезли в Соединенные Штаты. Гарри почему-то был убежден, что во Вьетнаме Руди остался бы в живых.
        Представь себе, каково было Луизе — она осталась совсем без поддержки. Это было самое тяжелое время в ее жизни — ее единственный сын умер, а любимый муж по?прежнему не мог его простить.
        Не стоит говорить, какие разрушительные последствия это имело для их брака. Луиза ненавидела Гарри за то, что он не мог уступить, а Гарри ненавидел ее за то, что она так легко простила сыну измену своей стране.
        Тогда Гарри было уже под шестьдесят, он был на десять лет старше Луизы, и ему предложили работу инженера в Боулдер?Сити. Это было в начале семидесятых, и он не собирался задерживаться здесь надолго, поэтому Луиза осталась в Лос?Анджелесе, в Калифорнийском университете, и Гарри ездил к ней и обратно. Их брак дал трещину, боль от потери сына была еще сильна, и жизнь у них была тяжелой. Озлобленное сердце Гарри вскоре не выдержало, и он неожиданно умер во сне. В его бумагах нашли указание похоронить его в Боулдер?Сити. Это была, так сказать, его месть Луизе.
        — О боже, как же ей, должно быть, было больно!
        — Придавленная горем, она вдруг оказалась совсем одна — могила ее сына была в Англии, а мужа — в Боулдер?Сити. Поэтому Луиза за гроши продала свой дом в Калифорнии и переехала сюда. В ту пору ей было всего пятьдесят, она была здорова как лошадь — правда, очень грустная лошадь. Но ее работы в области женского вопроса получили большое признание, поскольку исследования этой проблемы в ту пору были весьма популярны. Она купила дом в Боулдер?Сити и квартиру в Лондоне, где жила от трех до шести месяцев в году.
        — Иными словами, она делила свое время между Гарри и Руди?  — спросила Дженифер, вытирая слезу.  — Несмотря на то, что они оба были мертвы?
        — Я знаю,  — кивнула Роза,  — многим это покажется безумием. Но это, каким-то странным образом, успокаивало ее. Однако нельзя сказать, чтобы она часто ходила на кладбище. Луизе нужно было совсем немного. Хорошая большая собака, библиотека, пачка бумаги и ручка, и она найдет себе занятия на десятилетия. Я знаю, что она обожала Гарри и Руди, но уверена в том, что она не собиралась посвящать всю свою жизнь им одним. Она путешествовала, проводила исследования, писала. Она была независимой женщиной.
        Дженифер высморкалась.
        — Жаль, что я ничего этого не знала. Я не стала бы постоянно спрашивать Луизу о сыне.
        Роза рассмеялась:
        — Забавно, что она писала тебе, что у него все по?прежнему.
        — Это ужасно.
        — А, черт с ней. Как ей не стыдно. Говорить, что едет к сыну, хотя он уже тридцать лет лежит в могиле. Такая уж она женщина — немного не от мира сего.  — Роза вздохнула.  — Но я, видимо, тоже кажусь людям странной. Не многие женщины моего поколения так долго остаются одинокими.
        — Неужели вас ни разу не звали замуж?
        — Звали, дорогая. Но я себя хорошо знаю. Не терплю никаких уз.
        Роза налила еще вина и стала рассказывать о себе. В молодости она мечтала стать великой танцовщицей. Новеликой она не стала.
        Впрочем, танцевала она очень хорошо. Когда ей было восемнадцать, она стряхнула со своих ног пыль Небраски и отправилась в Нью?Йорк. Ее взяли в кордебалет, но она внушила себе, что скоро станет звездой. Однако потребовалось немного времени, чтобы понять, что на звезду она не тянет. Тогда она заняла денег и уехала в Лос?Анджелес, где звездой, по слухам, мог стать всякий.
        Всякий, но не Роза.
        В зрелые годы (ей было тогда двадцать три) она съездила в Лас?Вегас, который в ту пору был всего лишь маленьким оазисом в пустыне с несколькими ночными клубами и казино. Роза разочаровалась в Нью?Йорке и Лос?Анджелесе, но ей и в голову не приходило переехать сюда, пока она не увидела объявление о том, что в отеле «Сэндз» требуется администратор. Она пошла по этому объявлению и узнала, что все, что от нее потребуется,  — это одеваться в сверкающие одежды и приветствовать гостей. И она устроилась на эту работу.
        Дженифер ничего не сказала, но ее поразило то, что они с Розой начинали свою работу одинаково. Они обе были администраторами.
        В течение последующих нескольких лет Роза сменила несколько профессий — от танцовщицы до импресарио у молодых танцовщиц. Она обнаружила, что чем меньше на ней надето, тем больше она зарабатывала.
        — Роза, неужели вы были стриптизершей!
        — Ну, время от времени. Но тогда мы были гораздо скромнее. Мы никогда не раздевались догола. И если мужчина предложил бы мне сесть к нему на колени, его тут же выгнали бы из клуба. Сейчас все совсем по?другому.
        Роза встречалась со многими знаменитостями и ходила на свидания с богатыми людьми, которые охотно спускали свои выигрыши. В Лас?Вегасе было принято давать женщине, сидевшей рядом с тобой и принесшей тебе удачу за игорным столом, крупные чаевые. Роза не была знаменитой, но жила весьма насыщенной жизнью.
        Из всех мужчин, с которыми она общалась в молодости, только один по?настоящему затронул ее сердце. Это был военный летчик, служивший на базе ВВС Неллис, которая располагалась на краю города. Он был милый, красивый и сделал ей предложение. Летчик мечтал уехать к себе домой в Висконсин на семейную ферму, поселиться в городке, где он вырос, окруженный тетушками, дядюшками и кузенами, и обзавестись кучей детишек.
        — Я до сих пор иногда вспоминаю о нем,  — призналась Роза Дженифер.
        — Вы ему отказали?
        — Да, отказала.
        — Но вы же его любили!
        — Да, но я поняла, что не смогу жить той жизнью, о которой он мечтал. Во время Великой депрессии я была ребенком. Я выросла в доме с вечно ссорящимися родителями, у которых не было ничего. Они не могли наскрести денег даже на пару туфель, и я поклялась себе, что сделаю все, чтобы жить лучше.
        — А может, он стал богатым фермером,  — сказала Дженифер.
        Роза подняла глаза, вспоминая:
        — Я была молода, впервые в жизни хорошо одевалась, ходила на вечеринки, где были богатые мужчины и знаменитости. Купила машину — с откидным верхом — и снимала дом с плавательным бассейном. Я не могла себе представить, что буду ходить в комбинезоне и собирать в курятнике яйца на завтрак.
        Дженифер покусала губу и ничего не сказала.
        — Я не смогла убедить его отказаться от мечты о простой жизни и остаться со мной в блестящем Лас?Вегасе. Он ненавидел его. И хотя я плакала, когда он уехал, в мою жизнь очень быстро вошел другой мужчина — богатый и щедрый. Меня уважали, я получала достаточно денег и никогда не чувствовала себя одинокой. Когда мне было всего сорок, я переехала в Боулдер?Сити, хотя продолжала работать в Лас?Вегасе. Пенсию я не получаю, но у меня есть милое гнездышко. И мне в нем хорошо.
        — А вы никогда не жалели о том, что отказали летчику?
        — Жалела? Еще как! Знаешь, что сделал этот гад? Он прожил полгода на ферме, а потом пристроился летчиком в Соединенные авиалинии. Знаешь, сколько там получают летчики? Особенно с опытом? Я могла бы жить, как мечтала, и не на ферме, а в большом городе и растила бы шестерых детей.
        Детей.
        — Вы хотели иметь детей?
        — Дорис, я думаю, всякая женщина хочет иметь ребенка, даже если и не признается себе в этом. А если это к тому же ребенок от хорошего человека? Ну, снявши голову, по волосам не плачут. У меня было много ухажеров в жизни, но этот гад был единственным человеком, за которого я хотела бы выйти замуж.
        Губы Розы сложились в саркастическую улыбку.
        — Узнаю это выражение,  — сказала она Дженифер.  — Смесь крайнего удивления и шока на твоем лице. Ты даже не допускаешь возможности того, что после этого можно жить счастливо. Или найти настоящую любовь и завести семью. Правда, Дорис?
        — Я…
        — Тебе скоро будет тридцать, Дорис. Что ты делала все это время?
        — Ну… Скажем так, у нас с вами гораздо больше общего, чем вы могли подумать.
        — С той лишь только разницей,  — сказала Роза,  — мои тридцать лет уже никогда не вернутся. А у тебя еще есть время, чтобы исправить свою жизнь.
        Вернувшись домой, Дженифер сразу же направилась к компьютеру. Она собиралась написать Луизе о том, что рассказала ей Роза, но, обдумывая, как бы это выразить, она решила сначала проверить, нет ли в Интернете новостей о Ноублах.
        В секции «Новости Западного Палм?Бич», наряду с объявлениями о праздновании юбилеев и благотворительных мероприятиях, была помещена небольшая заметка с фотографией. Мистер и мисс Ноубл во время трехнедельного круиза. Барбара и Ник стояли на палубе корабля, махая руками и улыбаясь. Казалось, все было в порядке, за исключением одной маленькой детали. Дженифер уже много раз видела это фото. Оно было сделано несколько лет назад, быть может, даже во время их медового месяца.
        Ник избавился от жены, подумала Дженифер, леденея от ужаса.
        Занимаясь расследованием, Алекс четыре раза звонил ей, чтобы сообщить, что зайдет после работы, если она не возражает. Дженифер надеялась, что он не заметит, как дрожит ее голос по телефону. Она решила сдаться и рассказать ему все о Нике. О том, от чего она сбежала.
        Обычно после десяти она уже спала, но сегодня, прокручивая в голове предстоящий разговор с Алексом, не могла уснуть. Наконец, в самом начале одиннадцатого, в дверь постучали, она вскочила и отперла ее, даже не спросив, кто там.
        На пороге стояла Хедда с Джоуи на руках. За плечами у нее висел рюкзачок.
        — Прошу прощения,  — мрачно произнесла она.
        — Все в порядке,  — ответила Дженифер.  — Я рада тебя видеть. Отнеси Джоуи на кровать, и выпьем колы, пока ты будешь мне рассказывать.
        — Хорошо.  — Хедда сбросила рюкзак и стала ходить по гостиной. Повернувшись к Дженифер, она сказала: — Не знаю, что бы я без тебя делала, Дорис.
        Пока Хедда устраивала спать своего братца, Дженифер налила в стаканы колу, бросила туда лед и принесла в гостиную. Поставив стаканы на кофейный столик, она свернулась клубочком в углу дивана. Пришла Хедда и устроилась в другом углу.
        — Не хочу вмешиваться в твою жизнь, но скажи, что происходит в вашем доме?
        Хедда пожала плечами, взяла свой стакан и сделала глоток.
        — Она снова взялась за старое.
        — Что ты имеешь в виду? Расскажи,  — настаивала Дженифер. Но тут она вспомнила, что, когда сама была подростком, никто не мог заставить ее рассказать о матери. А ведь если бы она это сделала, то испытала бы большое облегчение.
        — Моей маме ужасно не везет с мужчинами,  — сказала Хедда.  — Отец бросил ее, когда мне исполнился год. Мой первый отчим тоже надолго не задержался. А отец Джоуи… тот выдержал два года.
        — А как там Роджер?
        — Роджер?  — спросила девочка с коротким смешком.  — А кто такой Роджер?
        Дети, наверное, ничего не знают о той ночи. Или раннем утре.
        — У нее много приятелей?
        — Да не так чтобы очень. Но иногда она чересчур много пьет. Она говорит, что хочет получить хоть какую?нибудь радость от жизни, которая слишком тяжела для нее. Но иногда мама получает слишком много радости от жизни. Она вообще-то хорошая. И очень сильно устает на работе. Придя домой, а появляется она очень поздно, она порой пропускает пару стаканчиков. Но иногда задерживается в баре со своими подругами?официантками. И тогда перебирает.
        — И сегодня одна из таких ночей?
        — Да. Мы с Джоуи сделали вид, что ляжем на раздвижной кровати, но вместо этого я засунула в рюкзак его школьную одежду и мы ушли.
        — Хедда, а тебе не приходило в голову, что тебе и Джоуи, может быть, будет лучше жить у приемных родителей?
        — О боже, мы уже пытались один раз,  — сказала девочка, качая головой.  — Нас разделили и поселили в ужасных условиях. Мой приемный отец мог запросто перепить мою мать. Нет, мне надо потерпеть еще один год.
        — И?
        — Я стану сама растить Джоуи, а Сильвия пусть делает что хочет.
        — А вы не задумывались над тем, чтобы ей вступить в Общество анонимных алкоголиков или что?нибудь в этом роде?
        — Она один раз ходила туда,  — пожала плечами Хедда.  — А вернувшись, заявила, что у нее нет таких проблем, как у тех, кто состоит в этом обществе. Я имею в виду, что она иногда напивается, но не каждый день.
        — Каждую неделю?
        — Не каждую.
        — Но часто. Слишком часто.
        — Да, иногда слишком часто. Но, Дорис, кроме тех случаев, когда она кого?нибудь приводит домой, что бывает совсем не часто, мне она больше нравится, если пропустит парочку коктейлей. По крайней мере, тогда она не такаябешеная.
        Дженифер ужасно было думать, что она ничем не может помочь. Она не может стать Хедде и Джоуи приемной матерью. Она ведь даже не знает, будет ли жить в Боулдер?Сити через полгода. А перед ней была шестнадцатилетняя девочка, которая поддерживает своего маленького брата.
        — Отец Джоуи пьет раз в десять больше моей мамы, но у Джоуи очень хорошие бабушка с дедушкой, которые живут в Таксоне. Они стараются брать его к себе, когда моя мать разрешает. Они даже говорили мне, что я могу приезжать к ним в любое время, и я одно время ездила туда, но мне не понравилось. Бабушка с дедушкой суетятся вокруг Джоуи, а меня не замечают. Мне сейчас лучше с Сильвией. Это не лучший вариант, но мы переживем. Ты понимаешь?  — спросила Хедда.
        — Понимаю,  — ответила Дженифер.  — Моя мать иногда слышала голоса.
        — Неужели?
        — Она была душевнобольной. Я никогда не приводила домой подруг, потому что боялась, что она начнет разговаривать с подушкой.
        — О боже.
        — Так что я очень хорошо понимаю, что ты чувствуешь.
        Тут в дверь мягко постучали, и Дженифер объяснила:
        — Это Алекс. Он обещал зайти после работы.  — Она подошла к двери, открыла ее так, чтобы Алекс мог видеть Хедду, сидящую на кровати.  — Привет,  — улыбнулась она.  — Я сегодня не играю. У меня гости, которым надо выспаться.
        Дженифер очень огорчилась, увидев в Интернете фотографию Ноублов, машущих руками на палубе корабля. Ее ужасала мысль, что Ник успешно разыгрывает пьесу о том, что Барбара уехала, путешествует, отдыхает, в то время как она умерла. Увидев эту фотографию, она как бы снова пережила тот день в МГМ.
        Ей придется пойти к Алексу. Из всех людей, которым она могла довериться, он был единственным, кто действительно мог бы ей помочь. Быстро прогулявшись по парку с Алисой, Дженифер подошла к дому и увидела, что машина Алекса стоит в его открытом гараже. Когда она постучалась в его дверь, было уже совсем темно.
        — Привет!  — радостно воскликнул он, увидев Дженифер.  — Ну как, удалось гостям выспаться?
        — Удалось. Я только что вернулась с прогулки,  — сказала она. В ее голосе прозвучала нервозность. Она одновременно ощущала отчаяние и страх.  — Алекс, тебе никогда не хотелось повернуть время вспять?
        Он открыл дверь пошире, чтобы они с Алисой могли войти.
        — Я сделал что?то, чего не должен был делать?
        — Я не имею в виду ту ночь. Я хотела спросить — хотел ли бы ты вернуться в прошлое и сделать все по?другому?
        Алекс обнял ее, мягко притянув к себе. Это подействовало на Дженифер успокаивающе. Она положила голову ему на грудь.
        — Всем время от времени хочется этого,  — ответил он.  — Всем.
        — Ох, Алекс, я такая дурная.
        — Я в это не верю.
        — Нет, это правда. А ты — несчастный дурачок, который вытянул короткую соломинку, поскольку я не знаю, кому еще я могу выложить все, что у меня на душе.
        Он нежно улыбнулся ей. Подняв пальцем ее подбородок, он поцеловал ее и сказал:
        — Ну, давай. Расскажи мне свою биографию, Дженифер.
        Она отскочила чуть ли не на полметра, вырвавшись из его объятий. Алиса вскинулась от этого резкого движения. По лицу Дженифер Алекс понял, что она в шоке, и слегка улыбнулся.
        — Так ты всезнал?
        — Послушай, в этом и заключается моя работа.
        — И сколько еще человек знают?  — спросила Дженифер, отходя от него еще дальше.
        Алекс пожал плечами:
        — Здесь — никто, насколько мне известно.
        — Здесь?
        — Я вынужден был рассказать Поле. Но поверь мне — пусть лучше она знает то, что знаю я, чем гадает. А теперь давай…
        — Подожди! Подожди!  — Дженифер замотала головой, все еще не веря. Давно ли ему стало все известно? Может быть, с тех пор, когда они впервые наблюдали за толсторогами? Может быть, он просто играл с ней, пытаясь убедить, что ему можно во всем довериться?
        «Мне надо все это хорошенько обдумать»,  — решила Дженифер. Она повернулась, чтобы идти.
        — Эй, Дженифер, не накручивай себя,  — сказал Алекс. Он схватил ее за руку, но она выдернула ее.  — Я просто хотел помочь.
        — Ты врал мне!
        — Я не врал…
        — Ты врал! Всякий раз, когда ты называл меня Дорис, ты мне лгал. Ты знал, кто я и от чего здесь прячусь!
        — На самом деле нет. Я до сих пор не знаю, что тебя так напугало. Но если ты мне расскажешь, то я…
        — Я так не думаю, Алекс. У меня сдали нервы. По крайней мере, сейчас.
        — Не уходи,  — попросил он.  — У тебя на душе лежит груз, и я хочу убрать его. Дженифер, это мояработа.
        — А я не хочу, чтобы это было твоейработой!
        — Я не это имел в виду, и ты это знаешь. Моя работа заключается в том, чтобы помогать людям, которые попали в беду или боятся, что с ними случится беда.
        — Мне надо подумать. Хорошо? Просто дай мне немного времени все хорошенько обдумать.
        — Зачем? Ты хотела обо всем мне рассказать. Ты нуждаешься в моей помощи, так зачем откладывать? Давай обсудим все это сейчас.
        — Это было тогда, когда я думала, что мне надо будет объяснять тебе все. Это было до того, как ты сказал мне, что все уже давно знаешь, и только делал вид, что тебе ничего не известно.  — Дженифер открыла дверь и вышла на крыльцо. Поглядев через плечо, она бросила: — Надо было быть честным со мной с самого начала.
        — Я не хочу торопить тебя или пугать.
        Дженифер коротко рассмеялась.
        — На самом деле…  — Она пошла к своему дому, а за ней двинулась Алиса.  — Теперь тебе придется потерпеть.
        Она побежала по лужайке и вошла в дом Луизы. Заперев дверь, она прислонилась к ней и сказала:
        — Черт бы тебя побрал, Алекс.
        Дженифер теперь по?новому взглянула на вещи. Она-то думала, что он влюбился в нее, официантку по имени Дорис. Но, скорее всего, он выполняет свою работу — прикинувшись поклонником, следит за ней. Вполне возможно, что он получил задание найти украденные у Ника вещи. И если бы Алекс обыскал ее жилище, то он, конечно, обнаружил бы два бриллиантовых кольца и теннисный браслет, подаренные ей Ником, и пачку сотенных бумажек, с которыми она бежала из отеля МГМ.
        Усталая Алиса подошла к прохладному, выложенному плиткой полу перед камином и улеглась. Дженифер села на край дивана и задумалась.
        Люди, вошедшие в ее жизнь благодаря Луизе, проходили перед мысленным взором девушки. Неужели, когда выяснится, что она никакая не Дорис, все они изменят к ней свое отношение?
        А может, Алекс расскажет о ней кому?нибудь в полицейском управлении, кто имеет связь с Ником?
        Около девяти часов вечера Дженифер приняла решение бежать из Боулдер?Сити. Она включила свет только в ванной и в полумраке собрала свои вещи. Уложила столько одежды, сколько вместилось в рюкзак, но многое пришлось оставить. Разложила на диване платье, которое Роза дала ей для вечеринки у Адольфо. Наполнила миску Алисы едой, зная, что до утра она к ней не притронется. Бедная Хедда! Но что она сможет сделать для Хедды, если Ник «примет свои меры».
        Девушка задумалась, что ей написать в прощальной записке. Она хотела все объяснить, но в конце концов написала только: «Я не хотела расстраивать вас, но по?другому не могу».
        Дженифер поставила рюкзак у входной двери и легла на пол рядом с Алисой, положив голову на ее спину. Она промычала ей колыбельную и резко вытерла слезы, катившиеся по щекам. Было уже поздно, небо стало совсем черным, Дженифер поцеловала Алису в голову.
        — Я тебя люблю, старушка моя. Я позвоню Розе утром — она о тебе позаботится.
        Закрыв дверь, Дженифер положила ключ под коврик и пошла в сторону плотины, где она надеялась поймать попутку и доехать до Аризоны. Если ей удастся добраться до Флагстафа или Логлина, то там можно сесть на автобус, который идет в Огайо. Быть может, если она вернется туда, где остались ее детские воспоминания, не приносящие ей боли, ей удастся начать новую жизнь. И больше не будет плакатов с ее изображением.
        Она прошла через парк — ей жалко было с ним расставаться. Она больше уже никогда не увидит овец. И больше не будет праздников в доме Гарсия.
        И Алекс… Надо поскорее изгнать из памяти этот несостоявшийся роман.
        — Я не мог поверить, что ты бросишь Алису,  — сказал он.
        Он сидел на столе для пикников в парке, частично скрытый тенью от листвы. Ноги его стояли на скамейке, а локтями он упирался в колени. Дженифер замерла на месте.
        — Я не хочу ее бросать. Но я должна.
        — Нет, недолжна,  — заявил он, еле сдерживая гнев.  — Ты должна была рассказать мне всю правду и дать мне возможность помочь тебе.
        — Ты тоже мог бы сказать мне правду.
        Он резко встал и подошел к ней, отчего она немного отступила назад.
        — Послушай, кончай эту ерунду. Я тебя не выдам. Я тебя не продавал. Все, что мне известно,  — это то, что ты кого-то боишься,  — и я думаю, что знаю кого, но не знаю почему. Я виноват лишь только в том, что держал рот на замке, пока ты училась доверять мне!
        — Ты ничего непонимаешь!
        — Да, ты права — не понимаю! И ты не хочешь мне помочь!
        — Алекс, он убил свою жену! И я видела его!
        От этого он сразу же заткнулся. Если она не ошиблась, он даже слегка растерялся.
        — Чушь все это, Дорис.
        — Да? Ты не знаешь и половины того, что знаю я. И я не хочу быть твоимпроектом. Достаточно, что я и так уже проект База и Розы. Но…
        Что-то в ее словах возмутило его, поскольку он сделал три больших шага к ней, обнял ее и поцеловал так крепко, что она чуть было не выскользнула из своих туфель, а сделав это, сказал:
        — Дженифер, если ты не можешь понять, что мои чувства к тебе настоящие, значит, я разучился их выражать. А теперь, черт возьми, позволь мне помочь тебе выбраться из этой ямы, чтобы в нашей жизни не было никаких недоразумений.
        — Нашей жизни?
        — Да, нашей. О боже, ты такая бестолковая, что это утомляет.
        — А ты уверен, что захочешь общаться со мной после того, как все узнаешь?
        — Послушай, я служу полицейским уже двенадцать лет. Неужели ты и вправду думаешь, что можешь сообщить мне о том, чего я никогда не видел?
        — Видеть на улице и иметь это у себя…  — Она замолчала.
        Он почувствовал, что она корит себя за сказанное, и решил помочь ей:
        — В руках? Давай посмотрим, какие у тебя есть варианты. Ты можешь уйти и никогда не узнать, а можешь остаться и увидеть, сможем ли мы быть вдвоем. В любом случае, если ты не избавишься от этой проблемы сейчас, ты не избавишься от нее никогда.
        Это было правдой. Из всей полиции страны Алекс был единственным человеком, к которому она хотела бы обратиться за помощью.
        — Я не собиралась бросать Алису на произвол судьбы. Утром я позвонила бы Розе. Если бы она не ответила, у меня есть номер твоего мобильника. А ключ лежит под ковриком.
        — Я знаю. Я все это видел.
        — Ты шпионил за мной?
        — Я боялся, что ты сбежишь. Ты так испугалась, когда узнала, что мне известно твое имя.
        — И давно это тебе известно?
        — С тех пор, как появились плакаты с твоим изображением. Примерно в то время, когда ты поселилась в доме Луизы. А теперь пойдем домой. Скажи Алисе, что все будет в порядке. Потом можешь мне все рассказать, и мы решим, что делать.
        — Хорошо,  — ответила Дженифер. Она обняла Алекса за талию.  — Мне так не хотелось уезжать, не увидев ягнят.
        — Ягнята рождаются каждый год, дорогая,  — ответил Алекс.
        Дженифер заплакала. Она прислонилась к плечу Алекса и рыдала в его рубашку.  — Дело не только в ягнятах. Но и в Розе, в Хедде и в Базе. И в семействе Гарсия. И втебе. Алекс, я не хочу уезжать отсюда.
        — Ну?ну, все будет хорошо,  — сказал он, успокаивающе гладя ее по спине.  — А мы не хотим терять тебя.
        Глава 11
        Когда Дженифер отперла дверь и включила свет, Алиса не подошла к ней. Она поднялась на передние лапы, но не смогла оторвать от пола задние. Недалеко от того места, где она лежала, виднелось темное пятно.
        — Что это?
        Дженифер осмотрела пятно — в нем виднелись прожилки крови. Она встала перед Алисой, которая скулила от боли или смущения, на колени.
        — Скажи мне, что с тобой, моя девочка…
        Алекс пытался поднять зад Алисы, но ноги ее расползались, и она не могла выдержать свой вес. Ее парализовало от бедер до самого низа.
        — Дженифер, надо отвезти ее к ветеринару.
        — Луиза записала мне его имя,  — сказала Дженифер, поднимаясь на ноги.  — Это ветеринарная клиника для экстренных случаев, которая работает, когда другие уже закрыты.
        — Я знаю, где это. Захвати в машину полотенце.  — Алекс поднял Алису, весившую добрых тридцать пять килограммов, на руки и пошел к машине.  — Сядь сзади вместе с ней,  — велел он Дженифер.
        Дженифер положила голову Алисы себе на колени и нежно гладила ее. Все ее собственные проблемы вылетели у нее из головы. Она положила свою голову на голову собаки и молила Бога о том, чтобы он дал им возможность еще немного побыть вместе. Девушка не могла поверить, что чуть было не ушла от нее. И Алиса могла умереть… одна.
        Ехать пришлось недалеко. Алекс остановил машину перед домом желтого цвета, где размещалась клиника для животных. Он повернулся и сказал:
        — Мне известна клиника для экстренных случаев в Хендерсоне, но Сэм хорошо знает Алису, поэтому я решил позвонить ему. Он сейчас подъедет.
        Но Дженифер боялась, что даже самый лучший ветеринар не сможет вылечить Алису.
        Через пару минут Сэм Гандерсон подъехал на своем джипе к больнице. Дженифер была знакома с Сэмом. Он несколько раз заходил в закусочную, но Дженифер никогда не радовалась ему так, как сейчас. Пока он отпирал дверь, Алекс вынес из машины Алису.
        — Не для всякой женщины я готов подняться в середине ночи, моя дорогая,  — сказал Сэм Алисе, ласково погладив ее.  — Привет, Дорис, как дела?
        — В данный момент неважно,  — произнесла она тихо.
        — Постарайся не переживать слишком сильно, Дорис. Алекс, отнеси Алису в операционную. Там я ее осмотрю, возьму анализ крови, сделаю рентген и все, что еще потребуется. А вы можете подождать в приемной.
        Дженифер стояла в маленькой пустынной приемной до того самого момента, пока не вернулся Алекс. По выражению его лица она поняла, что он привязан к Алисе не меньше ее самой.
        — Если бы мне удалось сбежать, мы бы не узнали, что Алиса больна. По крайней мере, сегодня.
        Он засунул руки в карманы, смотрел на нее и ждал.
        — Я приехала в Лас?Вегас с парнем по имени Ник Ноубл,  — начала Дженифер.  — Я была его… любовницей почти два года. Мы пробыли там три дня, когда я вернулась в наш номер и увидела, что он скандалит со своей женой, Барбарой. Она бросалась в него разными предметами, и они оба орали. Один из его парней видел, как я заглянула в комнату, а потом тихонько ушла. Я провела пару часов в баре в казино, а когда вернулась, мне показалось, что в номере взорвалась бомба. Барбара лежала на кровати лицом вниз, и я слышала, как Ник велел своим подручным избавиться от нее. И еще он сказал: «Найдите ту куколку, что я привез с собой,  — с ней надо тоже что-то делать».
        — И ты решила сбежать,  — вставил Алекс.
        — Я просто поселилась на несколько дней в другом отеле, смотрела новости и читала газету. Не знаю, что я ожидала там увидеть, но, поверь мне, я никак не думала, что меня объявят в розыск, да еще обвинят в краже денег и драгоценностей.
        — Так у тебя есть драгоценности и деньги?  — спросил он.
        — Два кольца, подаренные мне давно, и теннисный браслет, который я получила в это путешествие. И еще немного наличных. Ник обычно давал мне денег, чтобы я ходила по магазинам, пока он будет играть. А потом я увидела на плакате свою фотографию с длинными светлыми волосами — ну, ты знаешь, что я сделала потом.
        — У тебя, должно быть, была весьма сложная жизнь.
        — Нет, Алекс. Она стала сложной сейчас. До этого моя жизнь была очень простой — главным образом потому, что я жила в эмоциональной пустоте. От меня требовалось только быть приятной, красивой и легко управляемой. Обо всем заботился Ник. Мне не доставляло труда быть ухоженной, хорошо одеваться и являться по первому зову Ника.
        — По зову этого женатого типа, которого ты даже не любила?  — спросил он, и в его голосе Дженифер услышала такое изумление, как будто она вела себя как сумасшедшая.
        — Именно так, Алекс. Этот женатый тип имел уже третью жену — а у меня не было никакого желания становиться четвертой.
        — А как вы познакомились?
        — Я работала в компании по управлению недвижимостью, секретарем?агентом; управляла несколькими офисными зданиями — сдавала в аренду площади, заполняла документы, собирала арендную плату и, в случае необходимости, вызывала сантехника или электрика. Эти здания были построены на деньги Ника. Однажды он пришел в нашу компанию, чтобы встретиться с моим боссом, и, увидев меня, пригласил пообедать.  — Дженифер вздохнула.  — Я не сразу согласилась на это.
        — А почему ты сразу не заявила в полицию об убийстве?
        — Не знаю. Я об этом много думала. Могла ли я прийти в отделение и сказать: «В комнате Ника Ноубла лежит мертвая женщина»? Я не была уверена, что руководство отеля не захочет замять это дело. Ты не знаешь, на что они способны, только чтобы он был доволен и снова приехал к ним. Четыре раза в год они посылают за ним персональный самолет и селят в самый роскошный номер, который только можно себе представить. Даже если бы они не решились нарушить ради него закон, то все равно больше беспокоились бы о его безопасности, чем о моей. В конце концов, я была просто его куколкой.
        Меня смущал также способ, которым я обнаружила ее — и его. Когда его подручные ушли, я услышала звук льющейся воды. Я прошла на цыпочках в номер, сунула голову в спальню, увидела безжизненное тело Барбары и услышала, как Ник в душе поет! И тут все, что я о нем знала, но в чем не хотела себе признаваться, пришло мне на ум. Он холодный, опасный, влиятельный и совершенно безжалостный человек. И я бежала. Алекс, мне не к кому было обратиться. У меня нет семьи, друзей, никого, кто мог бы мне помочь. И я просто ушла оттуда. Я замела следы, отправившись в аэропорт, и, не скрываясь, купила билет на самолет. После этого я закрыла свои русые волосы шарфом и взяла такси, которое довезло меня до отеля подальше от Стрипа.
        К тому времени я подумала, может, я сделала ошибку и лучше было бы рассказать кому?нибудь о том, что произошло. А так Ник и его головорезы получили возможность избавиться от тела Барбары и убрать все улики.  — Дженифер пожала плечами.  — Потом я увидела, чтоменя объявили в розыск. Я подумала, что погибла.
        — Ты насмотрелась детективов по телевизору,  — сказал Алекс.  — Мы можем пойти в этот номер и найти улики.
        — А мне не будет плохо из-за того, что я ушла, не сообщив в полицию?
        — Не будем торопить события. У меня очень большие сомнения в том, что ты видела.
        — Ее тело, Алекс. Я видела тело Барбары. Волосы на затылке были спутаны и мокры от крови.
        — И много было крови?
        — Не так уж и много. И капли по всему номеру.
        — О'кей, я посмотрю, что тут можно сделать. А ты побудь еще немного Дорис, пока я буду заниматься этим делом. Но на этот раз не убегай, прошу тебя.
        «Нет,  — подумала она,  — не убегу». Она покачала головой. Она не собиралась больше убегать.
        — Мне немного страшновато,  — призналась она.
        — Я тебя не обвиняю. И сделаю все, чтобы ты была в безопасности.
        Но тут вдруг Дженифер почувствовала, что боится теперь не Ника, а Алекса. Что, если после того, как она рассказала ему всю правду о себе, о своих поклонниках и о том, как она жила на их деньги, Алекс потеряет к ней всякое уважение? Но Дженифер сказала:
        — Я ценю твою помощь. Спасибо.
        У Алисы обнаружилась опухоль, которая давила на позвоночник и вызвала временный паралич. На следующее утро Сэм Гандерсон сделал ей операцию. Учитывая возраст Алисы, риск был очень велик, но у нее был сильный организм, и она хорошо перенесла операцию. Ей еще два дня пришлось провести в клинике, и Дженифер проводила здесь время, свободное от работы, пока Алису не выписали домой.
        «Дорогая Луиза.
        Прошлой ночью Алиса меня сильно напугала — она не могла встать. Мы с Алексом срочно отвезли ее к ветеринару. Сам Сэм приехал, чтобы осмотреть ее. Оказалось, что у нее опухоль на позвоночнике, которую он благополучно удалил. Некоторое время она будет слабой и грустной, но Сэм убежден, что она полностью поправится. Клянусь, эта история стоила мне десяти лет жизни.
        С любовью, Дорис».
        «Моя дорогая Дорис.
        Слава богу, что ты была с ней! Я не могу себе даже представить, как, должно быть, была напугана бедная Алиса — и как она благодарна тебе за то, что ты так о ней заботишься! Поблагодари от меня Алекса.
        Благослови тебя Господь!
        Луиза».
        Дженифер вытирала столы, прежде чем снять фартук и отправиться к Сэму, чтобы проведать Алису, когда в закусочную вошла Хедда, которая должна была ее сменить. Девушка была в мрачном настроении, что было совершенно не в ее духе. При всех своих проблемах она, встречаясь с Дженифер, всегда радостно улыбалась. Но сегодня она даже не поздоровалась, не подняла головы, а зайдя в закусочную, резко швырнула свою сумочку под стойку бара.
        — Я тоже рада тебя видеть,  — поддела ее Дженифер.
        — Извини,  — сказала Хедда.  — Я задумалась.
        — Не сомневаюсь. Ведь школьный бал приближается.
        — Да.
        — Ты еще не купила себе платье?  — спросила Дженифер, слегка наклонив голову, чтобы увидеть опущенные глаза Хедды.
        — Нет еще.
        — Что с тобой, Хедда? Что?нибудь случилось?
        — Выпускные экзамены на носу.
        Дженифер схватила ее за руку и потащила мимо гриля к задней двери и туалету.
        — Отпусти,  — запротестовала Хедда.
        — Не отпущу. Мне надо идти к Алисе, но я не могу оставить мою обожаемую закусочную на такую злюку. Говори, в чем дело?
        — Ни в чем, я же сказала. У меня голова забита…
        — На прошлой неделе ты мне все уши прожужжала о платье, которое мы с тобой купим для бала. А теперь у тебя на уме выпускные экзамены!
        В глазах девушки показались слезы.
        — Я не пойду на бал.
        — Что?
        — Что слышала. И знаешь, бросим этот разговор.  — Она оттолкнула Дженифер и, зайдя в туалет, заперла дверь.
        На Дженифер нахлынули воспоминания. Она никогда не ходила на школьные балы или в гости к одноклассницам. Черт побери, она не ходила никуда! Ни в одной школе она не задерживалась настолько, чтобы успеть подружиться с кем?нибудь и быть приглашенной в гости. А если бы даже и получила приглашение, то у нее не было нарядов, в которых ходят в гости. Но она хорошо знала психологию старшеклассников и на какие пакости они способны. Короче, Дженифер лучше знала проблемы, возникающие в связи с походом на бал или в гости, чем радости, связанные с ними.
        — Хедда, выходи,  — сказала она через дверь. Прижав к ней ухо, она услышала приглушенные всхлипывания.
        Дженифер сходила к кассе и взяла ключ от туалета. Она отперла дверь и вошла.
        — Уходи!  — закричала Хедда. Ее лицо было закрыто бумажным полотенцем, промокшим от слез.
        — Послушай, Хедда. В старших классах я провела все свое время, рыдая в туалете, и не хочу, чтобы ты тоже с этого начала. Это ужасная привычка. Итак, что случилось?
        — Ничего.
        — Макс передумал везти тебя на бал?
        — Нет. Я просто не смогу на него пойти.
        — И когда тебе пришла в голову такая мысль?
        Хедда тяжело и нетерпеливо вздохнула, но по ее щекам еще текли слезы.
        — Тогда, когда моей матери потребовались деньги на страховку машины, и нам пришлось выбирать, что важнее. Теперь тебе все ясно?  — И она громко высморкалась.
        В таких делах у Дженифер тоже был богатый опыт. Мать?одиночка, один или два ребенка, и совсем нет денег… На что, не важно — денег всегда не хватает. Им хватает только на оплату счетов, после которых почти ничего не остается. А Сильвии надо еще время от времени приглашатьгостей…
        — И это все?  — услыхала Дженифер свой голос.
        Из?под бумажного полотенца выглянуло удивленное лицо.
        — А что, этого мало?
        — Значит, речь идет всего лишь о платье?
        — Всего лишь,  — с сарказмом ответила Хедда.  — Мама сказала, что надо попросить платье у кого?нибудь из подруг. Если повезет, то кто?нибудь одолжит мне свое платье. Как тебе это нравится?
        Дженифер протянула руку и большим пальцем вытерла слезу Хедды.
        — Эту проблему можно решить гораздо проще, чем ты думаешь. Я придумаю что?нибудь.
        — Ты? Да ты со своими нарядами еще меньше подходишь для бала, чем я. Только не обижайся, пожалуйста.
        Дженифер сжала губы и, сделав вид, что оскорблена, сказала:
        — Это так, но у меня есть фея, живущая по соседству, и еще немного сэкономленных баксов.
        — Пусть так, но я сомневаюсь, что когда?нибудь смогу их тебе вернуть.
        — В том-то все и дело, что тебе не надо будет возвращать. Мы составим план — будешь помогать мне ухаживать за Алисой или что?нибудь еще. Подробности не имеют значения — поняла?  — Дженифер широко улыбнулась.  — Друзья должны помогать друг другу.
        — Не знаю,  — сказала Хедда, последний раз высморкавшись.  — Ты всегда мне помогаешь, а я мало что могу для тебя сделать.
        — Мы это исправим. Ты свободна сегодня после работы?
        — И да и нет. В шесть я должна быть дома, чтобы присматривать за своим братом. Мама в это время уходит на работу.
        — О, не беспокойся — мы позаботимся о твоем братце.  — Дженифер подмигнула Хедде.  — Не сдавайся. Мы все уладим.
        Все еще не веря, Хедда посмотрела на Дженифер.
        — Конечно,  — сказала она.
        Придя на работу еще до начала планерки, Алекс рассказал Поле все, что сообщила ему Дженифер. Пола сразу же загорелась желанием помочь ему.
        — Мы должны заставить Доббса все нам рассказать,  — сказала она.  — Нечего ходить вокруг да около.
        Алекс понимал, что Пола права. Его попытки отыскать Барбару Ноубл не увенчались успехом. Никаких сведений о ее смерти не было, но не было никаких свидетельств и того, что она жива. Пытаясь проследить за ее перемещением, он выяснил, что она переезжала из одного дома отдыха в другой, а побывав на курорте, отправлялась в круиз — словом, объездила всю страну. Он сделал пару звонков и нашел людей, которые заявляли, что видели ее — но была ли это действительно она? Никто не был в этом уверен.
        — Мне бы не хотелось снова привлекать внимание Доббса к Дженифер. Сначала я желал бы узнать, что ему от нее надо.
        — Надо позвонить ему до того, как он позвонит нам,  — сказала Пола.
        — Позвони сама,  — попросил Алекс.  — Только пусть это будет больше похоже на звонок из полиции, чем на звонок соседа или любовника.
        Пола с удивлением воззрилась на него:
        — Так, значит, у тебя с ней роман?
        — Я просто хочу знать! Судя по некоторым признакам, могло быть совершено убийство.
        Пола положила визитную карточку Доббса на колени и набрала номер по сотовому телефону.
        — Надо признать, что, если Ноубл действительно убил жену, у Дженифер есть все причины его бояться.  — Некоторое мгновение она слушала гудки в телефоне.  — Да, Доббс, это детектив Эйкен из отеля «Метро» в Лас?Вегасе. У меня есть информация, которая может тебя заинтересовать. Один из наших осведомителей сообщил, что у него есть доказательства того, что Ник Ноубл убил свою жену, Барбару.  — Она выслушала ответ Доббса.  — Этот осведомитель заявляет, что это случилось здесь, в Вегасе, в отеле, где он жил. Дело это темное, поскольку мы не можем получить подтверждения из отеля, что жена Ноубла была в городе, но мы не смогли также нигде ее найти.  — Пола снова выслушала слова Доббса.  — Ну, консьерж на курорте в Коста?Рике сказал мне, что она отдыхала у них, но она никогда до этого там не бывала, поэтому они не знают ее в лицо. Так что это могла быть любая другая женщина, правда? Да? Да? Нет, я не могу бросить это дело. Но я не думаю, что это имеет какое-то отношение к Ноублу — просто наш осведомитель настаивает на том, что мы должны распутать это дело, и я решила позвонить вам. На всякий случай, а?
        Она отключилась и посмотрела на Алекса.
        — Барбара Ноубл жива.
        Услышав это, Алекс откинулся на спинку стула. Он ждал продолжения.
        — Я сомневаюсь в том, что Доббс поверил в этого осведомителя, но, поскольку он понимает, что мы знаем о том, что ФБР следит за Ноублом, он может представить доказательства того, что Барбара Ноубл жива и здорова. Но мне показалась странной одна вещь — Доббс не стал расспрашивать у меня о подробностях этой предполагаемой смерти. Почему, как ты думаешь?
        — Потому что он хорошо их знает. Потому что он знает всех, кто был там.
        — Нам надо сообщить об этом Дженифер. А когда будешь говорить с ней, выясни, почему она может представлять для Ноубла угрозу, поскольку мы знаем, что она не была свидетелем преступления, так как самого преступления не было. И, что более важно, давай подумаем, что нужно от нее ФБР.
        Дженифер включила Розу в состав компании, которая должна была отправиться по магазинам. Во?первых, потому что машина была только у Розы. Во?вторых, Дженифер знала только те магазины, которые были расположены на Стрип — «Шанель», «Армани», «Брайтен»,  — но на такие заведения, в которых она когда-то была постоянным покупателем, у нее не было денег. Дженифер нужен был человек, который показал бы ей магазины, где продавались бальные платья, которые она могла себе позволить. А Роза на магазинах собаку съела.
        — Неужели ты думаешь, что Хедда позволит тебе купить ей бальное платье?  — спросила Роза.
        — Я думаю, что она будет долго сопротивляться,  — ответила Дженифер.  — Она очень гордая девочка. Поэтому в худшем случае мы просто походим по магазинам, кое?что померим, присмотрим хорошее платье, а купим его потом.
        — А,  — сказала Роза.  — Мы свалимся ей на голову в день бала и заставим надеть это платье?
        — Да уж как получится.
        — Странная ты все?таки,  — заметила Роза, не в силах удержаться от того, чтобы не скользнуть взглядом по наряду Дженифер.
        — Да, я знаю. Я ненавижу школьные балы. Сама мысль о том, какое это испытание для девочек, кажется мне оскорбительной. Все девочки этого возраста в это время года сходят с ума, решая, пойти или не пойти. Неужели это так важно — посетить бал? Вот почему в тридцатилетнем возрасте я до сих пор думаю о том, какое влияние оказал на меня школьный бал. И я не хочу, чтобы Хедда, у которой появилась возможность надеть красивое платье и отправиться на бал, упустила эту возможность из-за того, что ее матери потребовалось оплатить страховку.
        Роза улыбнулась.
        — Ты хочешь, чтобы в тридцать лет она не жалела, что пропустила школьный бал.
        — Так давайте попытаемся доставить ей хоть это удовольствие. Хорошо?
        Дженифер позвонила Алексу, рассказала ему, чем она собирается заняться, и спросила, не сможет ли он зайти попозже. Он обещал подождать ее в доме Луизы, пока она будет ездить по магазинам. Потом они с Розой забрали Хедду и ее братца Джоуи и поехали на аллею Хендерсон, проходившую у подножия гор. Джоуи было всего семь, и он терпеть не мог ходить по магазинам, но его удалось легко подкупить обещанием угостить в конце поездки мороженым.
        Ехать пришлось всего двадцать минут, но все это время Хедда пыталась сделать вид, что ее это совсем не интересует. Она сидела, тихая и серьезная, на заднем сиденье, рядом с братом, сложив руки на груди и глядя в пол.
        — Ты взяла с собой фотографии платьев, которые тебе больше всего понравились?  — спросила Дженифер.
        Хедда покачала головой.
        — А ты решила, какое платье ты хотела бы надеть?
        Но Хедда снова покачала головой.
        — Ты будешь говорить или только качать головой?
        Хедда подняла глаза и пожала плечами.
        Когда они вышли на аллею, Хедда молча поплелась сзади. Дженифер прошептала Розе:
        — Это уже переходит всякие границы. Какой у нее все?таки скверный характер.
        — Обычно она его очень умело скрывает.
        — Слишком умело, как я неожиданно поняла,  — ответила Дженифер.
        Хедда продолжала ломаться даже тогда, когда Дженифер и Роза приносили ей платья для примерки. Она надевала их, а потом заявляла, что они ей не подходят. Дженифер решила, что это, наверное, из-за гордости — она не желает принимать ни от кого подарки. Или просто боится, что мать в конце концов не позволит ей пойти на бал. И им стало казаться, что Хедда так и не найдет подходящего платья.
        И тут произошло чудо, как это всегда и бывает,  — девочка забыла обо всем, примерив розовое платье?футляр, украшенное вверху перьями. Стоило только Хедде надеть его и расправить перья на плечах, как ее лицо засияло.
        — О боже,  — сказала Роза.
        Платье плотно облегало фигуру и имело низкий вырез углом. Сзади он был еще ниже и тоже обшит мягкими розовыми перьями.
        — Это платье напоминает мне о моем боа,  — заметила Роза.
        Из низкого выреза на спине выглядывала татуировка, и Хедда улыбнулась, увидев ее в зеркале. Слева на юбке был разрез, открывавший стройную ногу до самого бедра. Надев босоножки на высоком каблуке, она станет королевой бала.
        Цвет платья очень подходил к смуглой коже Хедды и ее черным как смоль волосам. Ее красные вихры даже дополняли платье. А полоски перьев по вырезу были совершенно уникальны — с ними не надо было надевать никаких украшений. Но Дженифер уже подумывала о небольшом ожерелье и, быть может, тонком сверкающем браслете.
        То, что они нашли подходящее платье, и обрадовало Хедду, и опечалило. В ее глазах появились слезы, и Роза подскочила к ней с бумажной салфеткой.
        — Не смей,  — скомандовала она.  — Ты можешь оставить на платье пятно!
        — Я не могу принять такой подарок,  — сказала Хедда.  — Не могу.
        — Не глупи!  — заявила Роза.  — Неужели ты не заметила, что нам поиски платья доставили гораздо большее удовольствие, чем тебе?
        — Да?да, Хедда!  — подтвердила Дженифер.
        — Моя мама, наверное, не разрешит мне надеть это платье,  — сказала Хедда, громко шмыгнув носом.  — Ее все это очень сильно раздражает. Она думает, что я эгоистка, раз хочу пойти на бал. Я даже не решилась сказать ей, что мы отправились по магазинам. Я сказала, что мы идем смотреть кино в твоем… то есть в Луизином доме.
        Джоуи в это время строил рожи в большом, до пола, зеркале.
        — А вдруг кто?нибудь проболтается?  — спросила Дженифер, глядя на Джоуи.
        — Может быть. А может, и нет. Он не из болтливых.
        — Гм, мне кажется, нам лучше пойти поесть мороженого, пока вы будете заканчивать свои дела,  — сказала Роза.  — Встретимся у Холодного камня. Не торопитесь.
        Дженифер не показался странным тот факт, что Роза предоставила ей право делать покупки самостоятельно, хотя и считала, что у нее нет ни капельки вкуса. Роза увела с собой Джоуи.
        — Почему твоя мама не разрешает тебе пойти на бал?
        — Потому что ее все во мне раздражает. Она мне завидует и все время старается напакостить. Она меня ненавидит.
        — Хедда, матери не могут ненавидеть своих родных детей. Это не…
        — Поверь мне — если бы я не сидела с Джоуи, она бы меня давно уже выгнала.
        Дженифер погладила ее по плечу.
        — Милая моя, у твоей матери, наверное, всегда плохое настроение из-за того, что ей приходится много работать. А это не твоя вина, в конце концов.
        — Это ты так думаешь,  — ответила Хедда, спустив с плеч лямки платья и сняв его через низ. Она надела свою бесформенную футболку.
        — Я уверена, что ты ошибаешься,  — сказала Дженифер.  — Постарайся не думать, как отреагирует твоя мать, мы сами все решим — ведь это касается не ее, а тебя. Но будем делать все по порядку. Купим платье, босоножки, потом займемся деталями.
        — Это будет пустая трата денег,  — сказала Хедда.
        — Послушай, если дело сорвется, то мы всегда сможем вернуть платье. Но я предпочитаю думать, что у нас все получится.
        — Я бы тоже хотела так думать. Но у меня более богатый опыт, чем у тебя.
        — Я знаю, девочка.  — Дженифер посмотрела поверх плеча Хедды и встретилась в зеркале с ее взглядом.  — Когда я была в твоем возрасте, я не верила своей безумной матери ни на грош,  — сказала она, понимая, что Хедда не могла знать о том, какой ужасной была ее жизнь.  — Быть подростком очень трудно. Я знаю, что ты этому не поверишь, но даже счастливейшим из тинейджеров иногда кажется, что их не любят. Иногда, думая, что весь мир ополчился против тебя, ты не пользуешься возможностями, которые тебе представляются. По себе это знаю. Я вбила себе в голову, что я одинока и никто никогда не сможет мне помочь. Хедда, тебе предоставляется возможность. Ты не так одинока, как тебе кажется. Это отличное платье. Мы можем оставить его в доме Луизы, и ты наденешь его перед балом.
        — За спиной мамы?  — спросила Хедда.
        Дженифер пожала плечами:
        — Я ненавижу лгать. Но я не хочу, чтобы ты упустила свой единственный шанс пойти на бал.
        — Ты меня искушаешь,  — сказала Хедда.
        — Да, искушаю. Дурно влияю на тебя.  — Дженифер бесила мысль о том, что Сильвия лишит Хедду чего-то очень для нее важного, да еще при том, что сама будет избавлена от всех затрат!
        — Ну, я не знаю…
        — Значит, решишь позже. А сейчас — босоножки.
        Позже, когда они шли со своими свертками в магазин мороженого, Хедда спросила:
        — А какой возможностью не воспользовалась ты?
        Дженифер на мгновение задумалась.
        — Мне надо было попытаться получить высшее образование. Двое учителей говорили мне, что я достаточно умна, чтобы поступить в колледж, но я им не поверила. И когда меня искушали мысли об учебе, я начинала убеждать себя, что никогда не смогу позволить себе этого.
        — А ты могла бы позволить?
        — Нет,  — ответила Дженифер с улыбкой.  — Мне надо было попросить, чтобы кто?нибудь помог.
        * * *
        Подходя к дому, Дженифер заметила в окнах свет, и ее сердце забилось быстрее — Алекс ждал ее.
        — Привет!  — сказала она, входя, и увидела, что он привез Алису из ветеринарной клиники.
        Дженифер повесила платье Хедды на спинку стула в столовой, поставила коробку с босоножками на стол и бросилась к собаке. Алиса встала и замахала хвостом, но сделала только пару осторожных шагов в сторону Дженифер. Дженифер опустилась перед ней на колени.
        — Потихоньку, моя девочка,  — проворковала она собаке.  — Не надо напрягаться.  — У Алекса она спросила: — Как у нее дела?
        — Она быстро поправляется. Сэм считает, что ей лучше быть с тобой, чем сидеть в будке. Только не возбуждай ее…
        — Как будто я могу,  — засмеялась Дженифер.
        — Мы с ней немножко погуляли.  — Он кивнул в сторону платья.  — Я так понимаю, что ваш поход прошел удачно.
        — Хедда выглядит в нем совершенно неотразимой.
        На мгновение они замолчали, и Дженифер почувствовала какое-то напряжение в воздухе. Что-то зловещее.
        — У меня для тебя две новости — одна хорошая и одна плохая,  — наконец произнес Алекс.
        Глава 12
        — А что агентам ФБР от меня нужно?  — спросила Дженифер, чувствуя, как ее охватывает паника.
        — Они не говорят. Я знаю, что ты ни в чем не замешана. Просто, когда я проверял досье Ника Ноубла, появился красный флажок, а потом мне позвонил агент ФБР и спросил, что я искал. Это у них такая система — если их подозреваемым интересуется какое?нибудь полицейское агентство, в компьютерном файле появляется флажок. Они звонят в это агентство, надеясь, что получат от него дополнительные улики. Ноубл не мог знать этого — если, конечно, у него нет своего человека в ФБР.  — Алекс пожал плечами.  — Я сказал агенту, что видел плакаты с изображением женщины, находящейся в розыске, и решил все проверить.
        — Но это же было давно…  — сказала Дженифер.
        — Да. Но мне пришлось позвонить федералу, чтобы получить от него информацию о Барбаре. Правда, звонил не я, а Пола. Она сказала агенту, что у нас есть осведомитель, который сообщил нам, что миссис Ноубл была убита мистером Ноублом в Гранд?отеле МГМ. Федерал ответил, что он может гарантировать, что этого не было. Они уже давно следят за Ноублом и хорошо знают его жену.
        — Тогда что я слышала? И что видела? Она была мертва, Алекс. Я знаю это.
        — Сколько времени тебя не было в номере?
        — Пару часов. Может, чуть больше. Но…
        — Иди сюда,  — сказал Алекс, похлопав по дивану рядом с собой. Когда она подошла, он взял ее руки в свои и назидательно произнес: — За это время могло произойти многое. Барбара могла напиться и просто уснуть.
        — Но я видела кровь.
        Он пожал плечами:
        — Мало? Много? Капли? Барбара могла ударить Ника, у него могла пойти носом кровь и забрызгать вещи.
        Дженифер еще раз представила себе всю картину:
        — Ник прижимал к лицу пакет со льдом. Может быть, это была его кровь? Но Барбара лежала лицом вниз, и мне показалось, что волосы на затылке у нее были мокрыми и спутанными.
        — Если она ударила его по лицу с такой силой, что у него из носа пошла кровь, то один из его подручных вполне мог ударить ее по голове бутылкой или вазой… Чем?нибудь с водой. Вполне возможно, что в течение двухчасового скандала с мужем Барбара много выпила, а потом отключилась. А может быть, кто-то хотел привести ее в сознание и вылил на нее воду? А как тебе нравится такой вариант — во время скандала Ник бросил в нее бокал с виски и намочил ее волосы? Или она спала, приняв какое?нибудь снотворное, ксанакс например.
        Дженифер села, поджав под себя ноги.
        — Я думаю, все возможно. Тогда почему он ищет меня?
        — Дженифер, ты ему нужна. Ты ему дорога.
        — Он назвал меня куклой. Он велел своим головорезам «заняться мной».
        Алекс с трудом сдержал улыбку. Он зажал ее острый подбородок между большим и указательным пальцами. Она не знала, как выглядит сейчас.
        — Ник любит куколок. Может быть, он просто хочет услышать от тебя объяснение твоего поступка прежде, чем ты скажешь что?нибудь, что навлечет на него беду. Может быть, он хочет быть уверенным в том, что ты будешь молчать.
        — Вряд ли это так, Алекс.
        — В данный момент — да. Но федералы следят за ним, и они очень хорошо знают Барбару. И если они говорят, что она жива, значит, она жива.
        Дженифер пролистала в памяти все, что с ней произошло,  — так вся жизнь человека может в один момент пронестись у него перед глазами. Может быть, Ник пел в душе просто оттого, что ему хотелось петь, а вовсе не потому, что он был подлым и безжалостным? А парней своих послал разыскивать ее потому, что хотел, чтобы она вернулась?
        — Знаешь,  — сказал Алекс,  — он мог подумать, что с тобой что-то случилось. Или ему пришло в голову, что если ты попала под машину или стала жертвой преступления, то обвинить в этом могут его.
        — Означает ли это, что моя жизнь в безопасности?  — спросила она очень мягко, очень осторожно.
        — По правде говоря, Дженифер, я до конца не уверен. Самое главное — я не знаю, что хочет услышать от тебя агент ФБР.
        Дженифер вся сжалась и прислонилась к Алексу. Он в задумчивости обнял ее. Она покусала короткий ноготь на пальце, думая и качая головой.
        — Ты ведь была с ним два года,  — сказал Алекс.
        — Я знаю, это трудно понять, но у нас было соглашение. Вроде брачного контракта без брака. Мы никогда не говорили о делах. Я хорошо знала свою роль — она была простой. Я должна была всегда выглядеть красиво и не доставлять Нику никаких проблем. В благодарность за это он был очень щедр. Поверь мне — он мог швырять деньгами. Ник такой человек, что, если его спросить, зачем ему восемь яхт, ответит, что только что продал одну из них.
        — Невероятно. Я не могу себе это представить.
        — Поверь мне, тому, кто вырос в крайней бедности, очень легко привыкнуть к роскошному образу жизни. Но мне помогло то, что я следила за тем, чтобы случайно не влюбиться в своего спонсора. Я держалась отстраненно — видимо, поэтому Ник и хотел меня так сильно. И я не обращала внимания на то, что с ним все время были его громилы. Я никогда не слушала его разговоров. Я научилась отключаться и сосредотачивать свое внимание на полировке ногтей или чтении книг. Я ни на что не надеялась, и у меня не было абсолютно никаких претензий.
        — А у тебя были сбережения?  — спросил Алекс.
        То, чем Дженифер всегда гордилась, вдруг показалось ей ужасно постыдным. Но она дала себе слово рассказать ему всю правду. Ей еще много предстояло сообщить Алексу, но она сделает это постепенно.
        — Ник был очень щедр. Я готовилась к тому, что рано или поздно останусь одна, но уверена, что ему и в голову не приходило, что я откладываю деньги, чтобы когда?нибудь уйти от него.
        — Итак — какие сведения о Нике, сообщенные тобой, могут заинтересовать ФБР? Ты знаешь, ведь его уже много раз арестовывали за мошенничество и отмывание денег.
        — В ту самую минуту, когда я увидела мертвое, как мне показалось, тело Барбары, я поняла, что обманывала себя — Ник был самым настоящим бандитом. Быть может, главарем воровской шайки. Но, честно говоря, у меня нет никаких доказательств. При мне он никогда не совершал ничего противозаконного. Время от времени я встречала его деловых партнеров — это прекрасные люди, все до одного.
        — А во что он вкладывал деньги? Может быть, здесь он нарушал закон?
        — Нет, все было абсолютно законно. Я уверена, что меня наняли потому, что я хорошо выглядела и умела общаться с людьми, особенно с бизнесменами.
        — А может быть, это был способ отмывания денег через законные корпорации? Ты видела здания, офисы и жильцов?
        — Да, видела,  — ответила Дженифер.  — Они были совершенно реальными.
        — В этом вопросе легко докопаться до сути,  — сказал Алекс.  — Надо устроить совещание с федералами и выслушать их вопросы.
        Дженифер немного подумала, прежде чем спросить:
        — И мне придется разговаривать с ними?
        — Нет. Но всегда лучше быть готовой к сотрудничеству.
        — А мы не можем подождать еще немного?
        — Слишком долго ждать нельзя. Они могут отыскать тебя до того, как у тебя появится возможность прийти к ним самой.
        — А если ты не скажешь им, где я, у тебя будут неприятности?
        — Да. Но не самые большие. Так что обо мне не беспокойся.
        — Давай все?таки подождем до школьного бала. И до того времени, когда появятся ягнята.
        Алекс притянул ее к себе.
        — Боюсь, что мы не сможем так долго ждать.
        После ухода Алекса Дженифер села за компьютер. Она поведала Луизе всю свою историю. Для того чтобы рассказать обо всем, что с ней произошло, ей пришлось просидеть почти до самого утра. Девушка даже в подробностях описала свою работу в качестве подруги старых богатых джентльменов. И о том, как она в конце концов решилась привлечь на свою сторону Алекса и попросить его о помощи.
        «…Так что вы видите, Луиза, что я не то, что вы обо мне думали. Я не рассказала и десятой доли правды. Прошу прощения за это, но я была очень напугана. Я хочу покончить со всем этим, рассказать обо всем ФБР и попытаться вернуться к прежней жизни. Но не к той жизни, что была, а к той, что будет полна смысла. Жизнь, которой я живу сейчас, в качестве собачьей сиделки/официантки Дорис, вполне меня устраивает.
        Если со мной что?нибудь случится, ваши друзья позаботятся об Алисе.
        Спасибо вам, и еще раз простите меня за обман.
        С любовью, Дженифер».
        Отправляясь спать, Дженифер забыла выключить компьютер. Утром, проснувшись, она обнаружила послание от Луизы.
        «Моя дорогая девочка — Дженифер, никогда не сомневайся в моей способности разбираться в людях. Ты именно такая, какой я тебя и считала,  — честная, порядочная, умная и бесстрашная. Тебе пришлось много пережить, и ты доказала, что сделана из того теста, из которого делаются великие люди. Если бы ты знала, как я тобой горжусь! И еще я ужасно горжусь, что я — твой друг.
        С любовью, Луиза».
        На следующий день, когда Дженифер обслуживала толпу посетителей за завтраком, ходила в библиотеку, гуляла по парку — пока без Алисы,  — ее походка была полна новой энергии, а улыбка появлялась на лице гораздо чаще. Она с большим подъемом, чем обычно, здоровалась со знакомыми. Послание от Луизы согрело ее сердце, и Дженифер показалось, что она стала весить на пятьдесят фунтов меньше, несмотря на то что сделать еще предстояло многое.
        Она поняла, что за неполных три месяца создала для себя такой образ жизни, о котором всегда мечтала. У нее появилисьдрузья. Она почувствовала себя нужной людям. Она уже не тратила все свои силы на поддержание своего имиджа.
        Между деланием карьеры и настоящей жизнью была большая разница. В ее прежней жизни, жизни Дженифер, не было различия между ее профессией и личной жизнью.
        Известие о том, что Барбара Ноубл жива и здорова, тоже многое изменило. Несмотря на то что власти все еще хотели допросить ее, у Дженифер теперь было не больше причин бояться Ника Ноубла, чем в тот день, когда она летела с ним на «Гольфстриме» компании МГМ. Она не знала, что стало с ее домом и машиной — вполне возможно, что, разгневанный ее исчезновением, Ник забрал их себе. Но у нее сохранились счет в банке и капиталовложения. Она больше не была бедной.
        Отставка, для которой она припасала деньги, пришла гораздо раньше, чем она ожидала. Дженифер не собиралась возвращаться к прежней жизни, и, хотя не отрицала, что любит Алекса, он не имел к этому никакого отношения.
        В конце следующей недели Алиса стала ходить гораздо лучше, и скоро уже можно будет выводить ее в парк. Аппетит у нее улучшился, и Дженифер надеялась, что осенью она будет радостно приветствовать возвращение Луизы. Алекс теперь почти каждое утро завтракал в закусочной, не говоря уж о частых посещениях своей соседки по вечерам, но еще не получал приглашения остаться на всю ночь.
        Дженифер купила себе кое?что из одежды; привела в порядок свои короткие темные волосы, придала красивую форму своим отросшим бровям и купила немного косметики. Ничего особенного, подводку для глаз, блеск для губ и румяна, хотя она особенно и не нуждалась в них. Лицо ее сияло. Баз и Адольфо не знали, чем были вызваны подобные изменения, но они их заметили.
        Как-то раз на своем полицейском горном велосипеде к Дженифер, которая в это время подметала тротуар перед закусочной, подъехал Рьян и сказал:
        — Дорис, знаешь, о чем я подумал. Может, мы сходим в кино, когда у тебя будет выходной.
        Дженифер чуть не выронила метлу. На лице ее отразилось крайнее удивление, и она потеряла дар речи. Рьян почти никогда не разговаривал с ней и никогда не пытался флиртовать.
        — Или, может, зайдем куда?нибудь поесть.
        — Рьян,  — наконец выдавила из себя Дженифер,  — ты что, приглашаешь меня на свидание?
        — Да,  — ответил он.  — И платить буду я.
        Только бы не рассмеяться, внушала она себе.
        — Как мило с твоей стороны. Только, Рьян, у меня не бывает выходных.
        — Никогда?
        — Особенно теперь, когда Алиса поправляется после операции.
        — Ну хорошо — когда же мы тогда сможем пойти в кино?
        — Мы обсудим это позже,  — сказала Дженифер. Она надеялась, что «позже» сможет объяснить ему, что встречается с другим. Но пока Алекс не узнает о ней все, она не позволяла себе ни на что надеяться. И еще ей предстояла встреча с агентом ФБР. Какой странный треугольник!
        — Хорошо. Как дела у Алисы?
        — Отлично. Не выпьешь ли чашечку кофе? Или стакан кока?колы?
        — Конечно,  — сказал Рьян, ставя свой велосипед и входя в кафе. Там он встретил знакомых парней и так и не сказал, что ему принести — кофе или колу.
        Дженифер подошла к стойке, налила чашечку кофе и сказала Базу:
        — Вы не поверите, что сейчас произошло. Рьян пригласил меня на свидание.
        — Рьян, наверное, единственный человек в закусочной, который не знает, что ты уже встречаешься с другим.
        — Но кто бы мог подумать, что он хочет пригласить на свиданиеменя?  — спросила Дженифер, все еще не оправившись от изумления.
        В заднюю дверь вошла Хедда, отнесла свою сумочку в кладовую, сняла с крючка фартук и присоединилась к Дженифер за стойкой.
        — Рьян только что назначил мнесвидание,  — сказала ей Дженифер.
        — Иди ты!
        — Нет, я серьезно,  — ответила Дженифер и понесла кофе на стол, где сидел Рьян. Он разговаривал с друзьями и, казалось, уже и думать забыл о ней.
        Когда Дженифер снова оказалась за стойкой, Хедда спросила:
        — И что ты ему сказала?
        — Я сказала: «Хочешь выпить чашечку кофе или стакан кока?колы?»
        Хедда ошеломленно покачала головой.
        — Если ты не торопишься домой, я отнесу пару пакетов с едой,  — обратился Баз к Дженифер.
        — Я задержусь,  — заверила его Дженифер и стала смотреть, как он упаковывает еду в коробки.  — Это для миссис ван дер Хафф?  — спросила она.
        — Да.  — Он улыбнулся.  — Она меня спрашивала, придет ли к ней еще раз эта девушка. Я сказал, что ты зайдешь на днях.
        — Сегодня?
        — Сегодня я сам зайду к ней. А ты — в следующий раз.
        Вскоре закусочная опять опустела. Собирая грязную посуду, Дженифер спросила Хедду, сможет ли она справиться одна.
        — Разумеется,  — ответила девочка.  — Если будет что?нибудь срочное, Адольфо поможет.
        Дженифер направилась к маленькому бунгало около отеля «Закат», где жила Сильвия с детьми. Она решила, что, пока Хедда на работе, сможет поговорить с Сильвией наедине и убедить ее разрешить Хедде пойти на бал и повеселиться.
        Джоуи бегал среди деревьев с соседскими мальчишками, меся ногами горячую пыль на дворе, где не было ни травинки. Окна бунгало были открыты, хотя температура уже приближалась к тридцати градусам. С одного из них свешивался проржавевший кондиционер; Дженифер поняла, что он уже давно сломан. Весна сменилась летом, и ближе к вечеру в долине Лас?Вегаса будет уже под сорок, а в Боулдер?Сити — на несколько градусов меньше.
        Подойдя к входной двери, она прислушалась, но внутри было тихо. Она постучала в дверь и крикнула:
        — Есть там кто?нибудь?
        В ответ раздался стон, а затем спросили:
        — Кто там?
        — Это Дорис. Из закусочной.
        Через некоторое время Сильвия открыла дверь, стоя перед Дженифер, она засовывала мятую блузку в джинсы. Волосы ее торчали во все стороны, а под глазами залегли темные круги.
        — Что?нибудь случилось с Хеддой?  — спросила она.
        Дженифер рассмеялась:
        — С Хеддой? Разве с Хеддой может что?нибудь случиться? Это не ребенок, а мечта.
        — Тогда в чем дело?
        Сильвия повернулась и пошла в гостиную, даже не пригласив Дженифер войти. Она вынуждена была войти без приглашения.
        — Надеюсь, я вам не помешала,  — сказала Дженифер, убрав из своего голоса даже намек на искренность.
        — Я только что проснулась,  — ответила Сильвия. Она села на кровать и закурила; кровать при этом перекосилась на правый бок.  — Я была на ногах до начала третьего.
        Сейчас уже было почти четыре часа дня. Дженифер оглядела комнату и увидела, что сесть ей некуда. В крошечной кухоньке стоял маленький столик и два алюминиевых стула, один из которых она притащила в комнату и села.
        — У вас тяжелая работа,  — сказала Дженифер,  — да еще на таких каблуках!
        — Да, тяжелая.  — Сильвия затянулась и стряхнула пепел в переполненную пепельницу.  — Что я могу для тебя сделать?  — спросила она, выдохнув дым. По тону ее голоса и неприятному выражению лица Дженифер поняла, что Сильвия чувствует себя обманутой, ограбленной и обойденной.
        — Я слышала, как старшеклассницы говорили о школьном бале. Он будет уже очень скоро,  — сказала Дженифер.
        — И что?
        — Я хотела узнать, пойдет ли на него Хедда?
        Сильвия снова затянулась.
        — А почему ты не спросила ее саму?
        — Я решила, что лучше узнать это от вас — на тот случай, если вдруг не пригласили ее парня или возникла какая-то другая проблема.
        — Проблема? Ты что, не знаешь, что такой ребенок, как Хедда, не может позволить себе ходить по балам?  — Сильвия заложила за уши волосы и посмотрела на часы. Через пару часов ей надо было идти на работу. «Но для того, чтобы она стала выглядеть приличнее, нужно будет приложить много усилий»,  — подумала Дженифер.
        — Я предлагаю вам вот что. Вы не поверите, но у меня оказалось подходящее для Хедды платье.
        Очень красивое. Это было подвенечное платье, но совсем не похожее на него. Невесты не покупают плохих платьев и…
        — Она его не возьмет,  — перебила Сильвия, загасив сигарету.
        — Возьмет, если у нее до сих пор нет платья. Вы еще не купили ей?  — спросила Дженифер, как будто не замечая вытертого ковра, качающейся кровати, грязного дома и отсутствия кондиционера в комнате, отчего в доме стояла удушающая жара. В этой комнате спали Хедда и Джоуи, и вовсе не на раскладном диване. В доме было три маленькие комнаты (гостиная, спальня, кухня) и ванная. Кухня по своим размерам была не больше кладовки. Дженифер вспомнила квартиру в фильме «Медовый месяц».
        — Может, ты не заметила, но покупка платья для школьного бала мне не по карману.
        — Ну, тогда очень хорошо, что у меня оказалось платье. Мне тридцать лет, а я до сих пор жалею, что не ходила на школьный бал. А вы?
        Дженифер пожалела о своем вопросе в ту же самую минуту. Она знала ответ еще до того, как Сильвия открыла рот. Сильвия снова закурила и ответила:
        — Когда мне было пятнадцать, я родила Хедду. Нет, я не ходила на школьный бал, а Хедде лучше приберечь деньги на что?нибудь более нужное.
        — Вы сердитесь на меня?  — спросила Дженифер.
        — У меня нет на это времени.
        Дженифер наклонилась к ней:
        — Чем я могу помочь вам, чтобы у вас появилось время говорить о Хедде?
        — Займись своим делом и оставь меня в покое.
        — Гм,  — сказала Дженифер, вставая. Она отнесла стул на кухню, заметив в помойном ведре пустую бутылку из?под «Джим Бима». Ну что же, Сильвии уже давно исполнился двадцать один год.  — Хорошо. Я просто подумала…
        — Ты явилась без приглашения и заставила меня почувствовать себя дерьмом, а еще говоришь, что готова помочь!
        — Я не хотела…
        Сильвия встала.
        — Мне очень трудно. Я делаю все, что могу.
        — Не сомневаюсь. Правда, я не…
        — Ты думаешь, я о такой жизни мечтала?  — Сильвия снова со злостью затянулась, ткнула окурок в полную пепельницу и взглянула на Дженифер.  — Нет, такого яне хотела!
        Дженифер подумала, не сказать ли ей, что жизнь — это странный способ дарить тебе подарки, которых ты не хотела,  — вроде Хедды. Или, может, рассказать Сильвии, что, когда она росла, у нее тоже ничего не было, и она прекрасно понимает, что такое отчаяние. Но вместо этого она сказала:
        — Мне очень жаль, Сильвия,  — и повернулась, чтобы уйти.
        «Да, Хедда, вероятно, была права»,  — подумала Дженифер. Сильвия ее действительно ненавидит и считает, что в той жизни, которой они живут, виновата исключительно она.
        Алекса вызвали в кабинет сержанта Монро, где он увидел Доббса, сидевшего у стола. Кабинет был небольшим, а Доббс — крупным мужчиной, и казалось, что он заполняет собой всю комнату. На этот раз на нем не было черного плаща, но с узким галстуком он расстаться не мог. Когда Алекс вошел, Монро встал. Но Доббс остался сидеть.
        — Как дела?  — вежливо спросил Алекс, протягивая руку.
        — Неважно,  — ответил Доббс, сделав вид, что не заметил руки.  — Вы меня обманули.
        — О чем это вы?  — спросил Алекс.
        — Хорошо, хорошо,  — проговорил Монро.  — Садись. Сейчас мы во всем разберемся.
        — По?моему, и так все ясно,  — заметил Доббс.  — Я просил его передать нам эту женщину, если он ее найдет, и он обещал сделать это. Он ее нашел и прячет.
        — Ради бога,  — сказал Алекс.  — Вы неправильно излагаете факты.
        Доббс наклонился вперед, уперев локти в колени:
        — Так вы знаете, где находится Дженифер Чейз, или нет?
        — Знаю. Но я не знал, что она Дженифер Чейз. Она не сообщала мне своего настоящего имени.
        — А разве вы не обещали привезти ее ко мне, если найдете?
        — Нет, не обещал.
        Доббс откинулся на спинку стула, пораженный таким ответом.
        — Все это брехня. Я хочу, чтобы этим парнем занялось ваше бюро внутренних расследований. Он лжец и…
        — Босс, при нашей беседе присутствовала Эйкен. Она сейчас в комнате для совещаний.
        — Позовите ее.
        Алекс по своему радиопередатчику послал сигнал Поле:
        — Эйкен? Зайди в комнату для порки.  — Монро нахмурился, а Алекс улыбнулся. У всех детективов были кабинки, и только сержант имел офис с закрывающейся дверью. Если кого-то вызывали туда, то все знали, что его вполне может ждать нагоняй, поэтому кабинет босса называли комнатой для порки. Алекс надеялся, что всем присутствующим станет ясно, что это дело его мало тревожит. Через несколько мгновений в комнату вошла Пола.
        — Да, сэр,  — сказала она.
        — Эйкен, вы присутствовали при разговоре Алекса с агентом Доббсом?
        — Да, сэр. В «Старбаксе» на Чарльстоне. Я могу посмотреть, в какой день это было…
        — Нам не важно, какой это был день,  — бросил Доббс.  — Вы слышали, как этот парень обещал мне, что если он найдет Дженифер Чейз, то привезет ее ко мне?
        — О боже, конечно же нет,  — со смешком ответила Пола, как будто глупее того, что сказал Доббс, и придумать нельзя.
        — О Иисус — эти двое сговорились!
        Алекс посмотрел на Полу, скорчил гримасу и пожал плечами — мол, что тут будешь делать.
        Сержант Монро сложил руки на столе.
        — Если вы разрешите мне задать несколько вопросов, мы выясним, в чем тут дело. Эйкен, расскажите, о чем шел разговор во время встречи.
        — Разумеется,  — ответила она, положив руку на спинку стула, на котором сидел Алекс.  — Агент Доббс сообщил нам, под большим секретом очевидно, что ФБР ведет слежку за человеком по имени Ноубл. Ник Ноубл.  — Доббс кивнул, и она продолжила: — Его подозревают в совершении многочисленных федеральных преступлений, и поэтому они хотели бы допросить его бывшую любовницу, которая пропала. Алекс спросил, нужна ли им помощь в ее розыске, и Доббс ответил «нет». Более того, он крикнул «нет». Доббс спросил, знаем ли мы, где она, и я не помню точных слов Алекса, но, по?моему, он сказал следующее: «Почему вы не спросили меня об этом по телефону?»
        — Почему вы не сообщили агенту Доббсу, где скрывается эта девица?  — спросил Монро Алекса.
        — По двум причинам. Первое — она не числится в розыске. Ордера на ее арест нет. Второе — она скрывается, поскольку считает, что ее бывший любовник хочет с ней расправиться. Из того, что она рассказала, у нее есть причины его опасаться. В?третьих, она говорит, что не знает ничего о делах Ноубла. И в?четвертых — я за ней ухаживаю.
        — Значит, ты с нейсвязан?  — заорал Доббс.
        — Да. Кстати, я дал ей ваш номер телефона, и она собирается вам позвонить, чтобы выяснить, что вам от нее нужно. Но она присматривает за домом моей восьмидесятилетней соседки, ухаживает за ее собакой в ее отсутствие, а собака совсем недавно перенесла операцию. Плюс, как я уже говорил, она не знает, о чем бы…
        — Нет, я серьезно — этих двоих надо определенно передать в бюро внутренних расследований!  — заявил Доббс.
        — Успокойтесь, агент Доббс,  — сказала Пола.  — Вы же знаете закон — она имеет право не отвечать на ваши вопросы, если не захочет. Алекс даст вам ее точный адрес, а она захлопнет перед вами дверь. Вот если бы у вас был ордер…
        — Теперь вы поняли, чего я добиваюсь!  — сказал Доббс Монро. Он посмотрел на Алекса.  — Вам нужен ордер на арест? Он будет у меня через пять минут.
        Алекс наклонился вперед, взял листок бумаги и что-то написал на нем.
        — Не беспокойтесь,  — сказал он.  — Здесь адрес и номер телефона. Поговорите с ней. Я уверен, что она сделает все, чтобы помочь вам. Она очень хороший человек — попытайтесь не напугать ее.
        Но Доббс не взял протянутого листка.
        — Мы уже знаем, где она живет. Сейчас ее уже забирают.
        — Тогда зачем был весь этот разговор?  — спросил Алекс.
        — Чтобы вы знали, чью задницу надо целовать, Алекс.  — Доббс встал.  — Вы связались не с теми людьми. Эта девка?.. Да она просто шлюха.
        Алекс вспыхнул и хотел уже было вскочить, но Пола положила ему на плечо руку. Конечно, она не смогла бы удержать его своей маленькой ручкой, но это напомнило ему о том, что надо сохранять спокойствие.
        — Этот Ноубл у нее не первый, но, наверное, самый молодой из всех. Она зарабатывала себе на жизнь, охмуряя стариков богатеев и собирая деньги. Она совсем не то, что ты думаешь. Она живет в доме на пляже, водит «ягуар» и имеет кругленькую сумму в банке на счете.
        — Она живет в соседнем со мной доме, где я с ней и познакомился. И ее ни разу не подвергали аресту.
        — Конечно же нет. Поскольку она хитрая. Она не требует, а принимает подарки. И в моей книге она числится как шлюха.
        Доббс открыл дверь и сказал Монро;
        — Благодарить мне вас не за что.  — Уходя, он громко хлопнул дверью.
        — Козел,  — сказал Монро.  — Придурок.  — Он посмотрел на Алекса, на Полу, затем снова на Алекса.  — А вы двое вели себя очень, очень глупо.
        — Не совсем, босс,  — возразила Пола.  — У нас не было заранее обговоренного плана, но сбежать от кого-то — это не нарушение закона. Она взрослая женщина. И не сделала ничего плохого. А у Доббса гнусный характер — в этом мы с Алексом едины. Не только Алекс, но и я не хотела отдавать ее Доббсу. Мы оба думаем, что он может использовать ее как наживку, чтобы поймать Ноубла — а если тот действительно опасен, то это не самая лучшая идея.
        — Я говорил ей. Я говорил, что ФБР хочет поговорить с ней, и ее это испугало, но она не отказывается от сотрудничества. А то, что Доббс говорил о ней,  — это, скорее всего, брехня. Он действительно порядочная сволочь.
        Дженифер готовилась к наплыву посетителей во время ланча, как вдруг к закусочной подкатил желтый «монте?карло». Два человека вошли в кафе, показали свои удостоверения и сказали:
        — Дженифер Чейз? ФБР. Нам нужно с вами поговорить. Пройдемте.
        Она взглянула через плечо на разинувшего рот База и стала снимать фартук.
        — Баз, попросите Розу, или Хедду, или кого?нибудь еще зайти к Алисе, напоить ее водой и выгулять.
        — Как они тебя назвали? Как?
        — Я все объясню позже, Баз. Пожалуйста, сделайте, как я прошу.  — Она вытащила из кармана ключ.  — У Розы тоже есть ключ, но если ее сегодня нет дома, то Алисой придется заняться вам…
        — Хочешь, я достану тебе адвоката или сделаю что?нибудь еще?
        — Нет,  — сказала Дженифер.  — Я не сделала ничего плохого.
        Затем она уехала с агентами ФБР в их управление в Лас?Вегасе и провела там долгих семь часов. Какой-то огромный мужик, похожий на бульдога, орал на нее, угрожал и вопил, но его быстро заменили культурным молодым человеком по имени Джеф, которому она раскрыла свою душу. Она рассказала ему все, что он хотел знать, но она видела, что никакие из сообщенных ею сведений не могли быть использованы против Ника.
        — Неужели Барбара действительно жива?
        — Да. Жива и невредима, и с безумной скоростью тратит денежки мужа.
        — Надо думать. Хорошо, что она жива. Послушайте, я очень устала,  — сказала, наконец, Дженифер.  — Можно мне идти, у меня дома больная собака.
        — Конечно,  — ответил Джеф, выключая магнитофон и закрывая свой блокнот.  — Если нам будет нужно что?нибудь еще, мы можем вам позвонить?
        — Почему нет? У меня больше нет никаких тайн. А кстати — вы не знаете, случайно, как там мой дом на пляже? Моя машина? Мои вещи?
        — Мы не заметили, чтобы там кто?нибудь появлялся, но если все это записано на имя Ноубла, то он, должно быть, успел уже все продать.
        — А мои личные вещи?
        — Это вам придется проверить самой.
        — Уверена, что он сильно злится на меня.
        Джеф пожал плечами:
        — Похоже, что он очень вспыльчив.
        — По крайней мере, он не убил свою жену,  — сказала Дженифер.
        — Мы за ним следим не по этому делу.
        Дженифер добралась до дома только к девяти часам, чувствуя себя как выжатый лимон. Деревья клонились под порывами знаменитого лас?вегасского ветра. Когда машина подъехала к ее дому, она увидела Алекса, сидящего на крыльце. Агент, сидевший за рулем, спросил:
        — Вас проводить?
        — Нет, спасибо. Это мой сосед, он меня ждет.
        — С вами все в порядке?
        — Да, в полном порядке.
        Алекс ждал очень долго, но Дженифер так и не позвонила ему из ФБР, хотя и могла бы. Она не была подозреваемой, и ей не могли запретить пользоваться телефоном.
        Напряженное ожидание измучило Алекса. Он смертельно устал и злился, но злился не на Дженифер. Однако, когда она вышла из машины, что-то в его душе перевернулось. То, чего он не чувствовал уже многие годы. Быть может, это был приступ жгучей ревности. А может быть, он почувствовал себя дураком из-за того, что поверил ей.
        Она подошла, протянув к нему руки.
        — О, Алекс,  — тихо произнесла она, прильнув к его груди.  — Какой ужасный день!
        — Пойдем,  — сказал он и потянул ее к дому. Он открыл дверь и впустил ее внутрь. Свист ветра в щелях и грохот оконных рам напомнили ему о том, что их дома уже очень старые. И тут ему пришли на ум ее домик на пляже и «ягуар».
        Дженифер подошла сначала к Алисе, как всегда делала, наклонилась и поцеловала ее в макушку.
        — Привет, подруга,  — сказала она.
        «Но ведь она такой мягкий и чувствительный человек, поймал себя на мысли Алекс. Что-то здесь не стыкуется».
        Он стоял у закрытой двери.
        — Ну, как все прошло?  — спросил он.
        Дженифер развернулась и плюхнулась на диван, положив ноги на кофейный столик.
        — Это тянулось очень долго. По большей части все было терпимо, но был там один ужасный хмырь. Грубый и наглый, он все время норовил меня оскорбить. За мной, наверное, наблюдали через стекло, поскольку я несколько раз повторила, что не скажу ничего, если он будет так со мной разговаривать, и в конце концов его убрали, а на его место пришел очень приятный джентльмен. Его звали Джеф.
        — Ты ответила на их вопросы?
        — На все до последнего. Я не знаю, в чем они подозревают Ника, но не думаю, что смогла им чем?нибудь помочь. Это ты сказал им, где я живу?
        — Нет,  — ответил Алекс.  — На самом деле я изо всех сил старался, чтобы только не выдать тебя.
        — О боже, этого я больше всего и боялась!
        — Для меня это был удар ниже пояса.  — Алекс набрал побольше воздуху.  — Ты не сказала мне, как зарабатывала на жизнь. Ублажала богатеньких старых хрычей.
        Дженифер застыла.
        — Я бы назвала это по?другому, но, по?видимому, ты правильно выразил суть.
        — Ты мне об этом ничего не говорила,  — произнес Алекс с сарказмом в голосе, и тут же пожалел о сказанном; ему захотелось вернуть свои слова обратно, смягчить их, немного пригладить, но было уже поздно. Он был очень сердит, сам не зная на кого и почему. Может быть, потому, что Доббс знал то, чего не знал он.
        Дженифер села прямо, сняв ноги со стола.
        — Хорошо, я тебе все расскажу. Когда я была еще совсем юной и совсем недавно похоронила мать, бабушку и дедушку, я стала встречаться с очень добрым джентльменом по имени Роберт, который был ровесником моего деда. У меня ничего не было. Даже более того. Я работала администратором в ресторане, снимала комнату, имела полон рот плохих зубов и была ужасно худой, потому что большую часть времени мне просто нечего было есть. Я в свое время бросила школу, поэтому не могла получить хорошую работу, и этот добрый великодушный человек решил мне помочь. Я думаю, таких людей называют благодетелями.
        — Это был первый из многих.  — Алекс оказался совершенно не способен контролировать свой тон и свои слова. Он презирал себя за это, но ничего не мог с собой поделать.  — Ты расскажешь мне о них?
        — Разумеется,  — ответила Дженифер, выпрямившись.  — Послушай, я понимаю, что мой рассказ тебе не нравится, но я не делала ничего плохого. После того как мы с Робертом расстались, очень сердечно и по взаимному согласию, следующий мужчина был очень похож на него. Ему было за шестьдесят, он был очень богат и женат, но его жена жила во Франции, и они не виделись годами. Он был тоже очень щедр. Но я хочу уточнить одну вещь — я никогда ничего не просила. Я всегда работала полные восемь часов. Я получила аттестат о среднем образовании и даже прослушала два курса в колледже.
        — Сколько же их всего у тебя было?
        Дженифер встала.
        — Алекс, в чем дело? У меня было четыре поклонника, романы с которыми можно было бы назвать долговременными — они продолжались два?три года. В промежутках у меня почти не было мужчин — отношения с ними не переросли во что-то серьезное. Можно подумать, что ты после развода совсем не встречался с женщинами!
        — Встречался,  — заявил он решительным тоном.  — И даже дарил им какие-то безделушки. Но конечно же не «ягуары».
        — Да, признаюсь, мне очень повезло.
        — Ну конечно, яхты, частные самолеты, лимузины и другое дерьмо!
        Сила его гнева поразила ее, но она подумала: «Это хорошо. Пусть все выйдет наружу. Раз и навсегда. Это — момент истины».
        — Да, все это, и еще кольца с бриллиантами, путешествия по всему свету, пластические операции. Один даже подарил мне скаковую лошадь.
        Алекс кивнул на ее грудь:
        — А какой подарил тебе это?
        Дженифер гордо вздернула подбородок. Она не хотела говорить об этом. В юности она была плоской, как гладильная доска, и была очень счастлива, когда, наконец, приобрела красивую грудь. Она была дорога ей не меньше, чем красивые зубы.
        — Кажется, Мартин.
        Ветер за окном все усиливался, прогремел гром. Приближалась гроза.
        — И им нравилось быть игрушкой в твоих руках?
        — Ты ничего не понял, Алекс,  — сказала Дженифер, сделав шаг к нему.  — Я не играла, я вела себя совершенно естественно. Хотя я никого из них не любила, я была им предана, насколько могла. Я никогда никого не обманывала, не бросала одного ради другого. И никогда не лгала.
        — Но ведь ты говорила им, что любишь их?  — укорил он.
        — Нет. В этом не было никакой нужды,  — фыркнула она.  — Почему ты так рассердился? Ты что, думал, что я — девственница? Я рассказывала тебе о своих отношениях с Ником, и ты воспринял это совершенно спокойно.
        — Я думал, он был единственным.
        — Но у меня не было нескольких десятков мужчин, прости меня господи.
        — А тебе никогда не приходило в голову, что между тем, что ты делаешь, и поведением высокооплачиваемой шлюхи нет никакой разницы?
        Дженифер сделала еще один шаг к нему. Ей хотелось закричать и дать ему пощечину, но она сдержалась.
        — Не надо сравнивать меня со шлюхами. Вот в браках по расчету такое встречается сплошь и рядом!
        — Ты спала с богатыми стариками ради подарков! Больших подарков, вроде поездок в Европу, бриллиантов и мехов.
        — Я спала с ними гораздо реже, чем ты думаешь. В основном я их сопровождала. Ты бы удивился, узнав, как это важно для некоторых мужчин.
        — Тогда какого черта ты флиртуешь со мной? Я в эту компанию не вписываюсь! И никогда не смогу подарить ничего дороже, чем подержанный велосипед!
        Дженифер пыталась разговаривать мягким, успокаивающим тоном, чувствуя, что в словах Алекса скрывается какая-то ревнивая боль. За окном все чаще вспыхивали молнии и раздавались раскаты грома. Если бы не их словесный поединок, она побежала бы к окну посмотреть на дождь.
        — Послушай, после такого детства, которое было у меня, очень легко соблазниться материальным благополучием. И я не жаловалась на свою жизнь — к роскоши легко привыкаешь. И только после этого случая с Ником, когда мне пришлось бежать в Боулдер?Сити, я поняла, что у меня совсем нет друзей. И мне многое пришлось переосмыслить. Жаль, что ты не понимаешь, как много значит для меня этот велосипед. Гораздо больше, чем бриллиантовое кольцо. У меня были мужчины, которые могли не моргнув глазом купить самолет, но никто из них для меня никогда ничем не пожертвовал.
        — Они просто сделали тебя богатой.
        — Да, мне удалось отложить немного. Но, Алекс…
        — Ты хочешь сказать, что собираешься исправиться? И теперь будешь вести честную игру?
        — Вести честную игру? Алекс, я не сделала ничего плохого. Я никогда никому не лгала, я никогда не брала того, что не дарилось мне по доброй воле. Я никогда никого не надувала. Так что мне не в чем изменяться. Все, что мне нужно,  — это жить моей собственной жизнью. Мне нравится такая жизнь — она настоящая. Я сейчас гораздо счастливее, чем раньше.
        — Это ты сейчас так говоришь. Через год, когда тебе надоест подсчитывать пенни, когда тебе нечем будет заплатить за машину или еще за что?нибудь, ты будешь знать, что надо делать, правда? Ты найдешь себе нового богатенького старичка с набитыми карманами и…
        — Все!  — заорала она.  — Разговор окончен!
        — Я думал, мы только начали!
        — Нет! Убирайся, или я позову полицию! Теперь, когда всем известно, где я живу, я не побоюсь это сделать!
        — Кого ты позовешь?  — спросил он, наклонившись и приблизив свое лицо к ее лицу.
        Она какое-то мгновение смотрела на него, а затем двинулась к телефону, стоявшему на кухонном столе.
        — Не беспокойся,  — заявил Алекс.  — Я уже здесь.
        Когда он ушел, Дженифер показалось, что из нее выкачали всю энергию. Она вопросительно посмотрела на Алису, которая лежала на полу, и, как показалось Дженифер, закрывала лапами уши.
        — Не переживай,  — сказала она собаке.
        День был длинным, и она чувствовала себя измученной. А она, глупая, так надеялась, что придет домой к Алексу, упадет в его объятия, и он ее успокоит. Вместо этого случилось нечто ужасное. Но в глубине души Дженифер понимала, что он не сможет смириться с той жизнью, которой она жила раньше. Она думала, что готова к этому, но, очевидно, переоценила свои силы, поскольку его гнев ударил ее словно обухом по голове.
        Наверное, в ее жизни было что-то грязное, поскольку она не любила этих мужчин. Они тоже ее не любили, но дело было не в этом. Она была не чиста, потому что ею руководили совсем не чистые намерения. Она стремилась жить так, чтобы ее никто не обижал, и держать голову над водой.
        Однако сейчас ее намерения были чисты. Дженифер хотела помогать Хедде, насколько это было в ее силах, хотела работать с Базом и относить еду нуждающимся, хотела дружить с Луизой и Розой и любить Алекса.
        Она хотела.
        Дженифер заплакала. Удивительная вещь — она столько лет умела сдерживать слезы, а теперь она начинала плакать по всякому пустяку.
        Но это был не просто плач. Она рыдала.
        — О боже, Алиса,  — причитала девушка. Я думала, если я расскажу правду, то… Я влюбилась в него, а он оказался таким дураком… Не надо было с ним так разговаривать… Я рассказала ему все, потому что хотела… Когда любишь кого?нибудь, то должен…
        Сквозь рев ветра стало слышно, как капли дождя забарабанили по окну. Дженифер встала, высморкала нос и взглянула в окно. Перед ним, словно сумасшедший, под проливным дождем большими шагами туда и обратно ходил Алекс. Голова его была опущена.
        * * *
        Алекс не мог понять, зачем он ей все это наговорил. Может быть, его разозлили слова Доббса, а может, где-то в глубине души он понимал, что боится заводить отношения с женщиной, способной на близость с мужчиной, которого она не любит, только потому, что он делает ей дорогие подарки.
        Начался дождь, а он все думал и думал. «Теперь, когда ты сказал все то, чего ни в коем случае нельзя было говорить, ты полностью лишил себя надежды продолжать отношения с ней. Теперь дождь лупит по твоей глупой башке. Хоть бы в тебя попала молния и избавила от всех проблем.
        А теперь,  — сказал он сам себе,  — ты хочешь продолжить свой роман. Отлично, глупый осел».
        «Я всегда хотел продолжить этот роман, и я чуть с ума не сошел, когда услышал, что она была… Я знал, что у нее была другая жизнь,  — но я не знал, что такая».
        «Она не шлюха. Это Доббс назвал ее так. Ты слышал, как она сказала — у нее были отношения с этими стариками, и какое-то время они ее устраивали. Она, должно быть, была поначалу сильно напугана и одинока. Что еще ей оставалось делать?
        Ты слишком глуп, чтобы жить. В тот самый момент, когда она была в твоих руках, ты потерял ее навеки. Она никогда не простит тебе, как ты с ней разговаривал».
        Как будто желая доказать себе, что не прав, он взбежал на ступеньки крыльца. Загремел гром, и Алекс заколотил в дверь. Дженифер открыла ее, держа у носа платок, с мокрыми от слез глазами. Ему пришлось кричать, чтобы перекрыть рев ветра и раскаты грома:
        — Я — идиот! Я люблю тебя!
        Дженифер какое-то мгновение смотрела на него. Алекс почувствовал, как с густых каштановых волос ему на шею упала капля дождя. Она раскрыла дверь пошире и сказала:
        — Ну хорошо. Заходи.
        Глава 13
        Дженифер затащила его внутрь, обхватила руками и прижалась к нему, не обращая внимания на его промокшую насквозь одежду. Положив голову ему на плечо, она снова заплакала. Алекс обнял ее.
        — Не понимаю, что это на меня нашло,  — сказал он.  — Наверное, у меня раздвоение личности.
        Дженифер посмотрела на него.
        — Ты все сказал?
        — Дженифер, я даже не знал, что способен высказать тебе такое. Клянусь богом, я сам не понимаю, отчего я так взбесился. Прости меня. Я не хотел тебя обидеть.
        — Ты говорил так убедительно. И так зло.
        — Да. Но я не знаю, на что я злился. Я вел себя глупо. Я вел себя как идиот, но мне было страшно.
        — Чего?
        Он вытер слезу с ее щеки суставом пальца.
        — Потерять тебя. Я знаю, здешняя жизнь не по тебе. Твоя жизнь, с мужчинами или без, там, где у тебя дом, работа, корни.
        Дженифер покачала головой:
        — За три месяца, прожитые здесь, я получила больше, чем во Флориде за одиннадцать лет. Я пустила здесь корни, сама не замечая этого.  — Она рассмеялась сквозь слезы.  — Для того, кто пытался стать невидимым…
        — Мне нужно было подождать, пока ты сама все расскажешь,  — посетовал Алекс.
        Дженифер начала расстегивать его мокрую рубашку. Между поцелуями она сказала:
        — Когда несколько дней назад все так усложнилось, я не могла отпустить тебя, не рассказав о себе все. Я хотела выложить всю правду, но разные события помешали — Хедда, болезнь Алисы…
        Она просунула руки внутрь его рубашки. Рубашка упала с плеч, и он притянул ее к себе, страстно целуя.
        — Я хочу, чтобы ты ни о чем не жалел, Алекс.
        — И я хочу того же.  — Он просунул руку под ее блузку, нашел грудь и расстегнул лифчик. У нее перехватило дыхание.  — Я не смогу делать тебе дорогие подарки,  — напомнил Алекс.
        — Мне нужен ты, а не подарки,  — возразила Дженифер, поднимая руки, чтобы он снял с нее блузку и лифчик. Она прижалась к нему.  — Вещи для меня мало что значат.
        — Если мы когда?нибудь и поедем куда?нибудь, нам придется ехать на автобусе.  — Алекс наклонился, чтобы поцеловать ее в плечо, и, двигаясь вверх по шее и покрывая ее поцелуями, снова добрался до губ.
        — Единственное место, куда я хочу попасть,  — это кровать,  — прошептала девушка.  — И чем раньше, тем лучше.
        Алекс поднял ее на руки и отнес в кровать, благословляя в душе то, что дом был совсем небольшим и нести не далеко. Вместе с ней он упал на ложе. Они сбросили обувь, не размыкая объятий. Не прерывая поцелуя, они расстегивали ремни и развязывали пояса, а вспышки молнии на краткие мгновения освещали их, пока они избавлялись от одежды.
        Дженифер обняла Алекса.
        — О, Алекс,  — произнесла она нежно.
        В ответ он глухо застонал и стал покрывать поцелуями ее шею, грудь, провел языком по напрягшемуся соску, добрался до ее плоского живота и немного задержался здесь, а затем опустился ниже.
        Почувствовав внутри себя его язык, Дженифер выгнулась и вскрикнула.
        Ее руки сжали его сильнее. Она была уже давно готова, и он понял, что тянуть больше нечего. Дженифер, вероятно, пришла в голову та же самая мысль, и она мягко направила его. Алекс, насколько мог медленно, вошел в нее, и ее ноги тут же обвили его бедра, чтобы задержать внутри. Вскоре их движения стали стремительными. Алекс обеими руками сжимал ее ягодицы, доводя Дженифер до экстаза. Ее язык проник в рот Алекса, и он почувствовал приближение оргазма. Дженифер задержала дыхание, судорожно обхватила его за плечи, и они одновременно достигли разрядки.
        Обессилев, они упали на простыни, но так и не могли оторваться друг от друга.
        — О боже,  — выдохнула Дженифер.
        Алекс гладил ее спину, руки, грудь. Восстановив дыхание, он сказал:
        — Теперь, когда все осталось позади, можно не торопиться.
        — О боже,  — простонала Дженифер.
        — Значит, ты не против?  — спросил Алекс.
        Она ответила ему поцелуем. Усталые, они лежали, сжимая друг друга в объятиях. Пальцы ног Дженифер ласкали ноги Алекса, колени касались колен, и Алекс, все еще не выходя из нее, почувствовал, что его член снова напрягся. Они не торопились, хотя их страсть пылала, как и прежде. На этот раз они испытывали удовольствие от предвкушения наслаждения. Алекс лег на спину и усадил Дженифер сверху. Но во время оргазма она опять произнесла всего лишь два слова:
        — О боже.
        Алекс оперся локтем о кровать и посмотрел на нее.
        — Дженифер, я тебя люблю. Прости меня за мое глупое поведение.
        — Я уже забыла об этом, Алекс.
        — Нам еще много нужно узнать друг о друге — откуда мы и кто такие, но даю тебе слово — я больше никогда не повышу на тебя голос. Никогда.
        Она приложила ладонь к его щеке.
        — Я тебя тоже люблю, Алекс. Ты дал мне больше, чем я ожидала.
        Он хитро улыбнулся.
        — Значит, ты довольна мной?
        — Очень довольна,  — ответила Дженифер, улыбаясь в ответ.
        — А я ничего не забыл?  — спросил он, ущипнув ее за ягодицу.
        — Ой, надо было надеть презерватив.
        Алекс окаменел. Он потерял дар речи. Какой же он идиот — у него же в кармане брюк лежит презерватив — но ни он, ни она о нем и не вспомнили.
        — О, черт!  — сказал он.
        Под утро Алиса завыла. Это был жуткий тоскливый звук. Дженифер вскочила с постели: она никогда не слышала ничего подобного. Она схватила халат и бросилась к Алисе. Алекс в темноте пытался натянуть брюки.
        Алиса сидела в арке французских дверей, которые вели на крыльцо, и, задрав голову, выла. Небо было темным, но дождь уже кончился. Когда подошла Дженифер, Алиса провыла в последний раз, гавкнула пару раз и улеглась на пол, положив нос между лапами.
        Дженифер опустилась рядом.
        — Что с тобой?  — спросила она собаку.
        Алиса тихонько заскулила.
        Света никто не зажигал.
        — Может, она почуяла грабителя?  — сказал Алекс.
        — Ох, Алекс, а вдруг Хедда приходила, а мы не слышали?
        — Я проверю.
        — Будь осторожен!  — крикнула Дженифер и снова обратила внимание на Алису, погладив ее.
        Она заставила Алису встать и немного пройтись, чтобы убедиться, не выла ли та от сильной боли. Собака двигалась без труда, но упорно не хотела уходить с прохода, ведущего на крыльцо. Она легла там, время от времени поскуливая.
        Дженифер легла рядом и обняла ее.
        Вернулся Алекс, доложив, что рядом с домом никого нет и все двери заперты.
        — Если бы кто?нибудь постучал или позвонил, я бы проснулся,  — сказал он.  — Я сплю очень чутко.
        — Она все еще тоскует, но у нее, похоже, ничего не болит. Ходит она нормально.
        Алекс посмотрел на Алису и Дженифер, лежащих на полу, и неодобрительно вздохнул. Он пошел в спальню, принес подушки и одеяла и укрыл их. Так они и провели ночь.
        — Дорис, с Алисой все в порядке,  — сказал Сэм.
        — Она всю ночь скулила,  — объяснила Дженифер.  — Утром не стала есть и все лежит у двери, носом к крыльцу. Сэм, это на нее не похоже. Обычно она лежит у камина, где нет ковра и пол прохладный.
        — Может быть, она просто скучает по Луизе. Я сделаю ей анализ крови и дам витамины. Но, скорее всего, она скулит просто от старости.
        — Я не переживу, если с ней что?нибудь случится!
        — Дорис, есть вещи, которые нам неподвластны. Мы с Луизой говорили об этом. Они обе готовы принять смерть, когда она придет.
        — Да, но я не готова!
        — Попробуй увести ее на прогулку в парк. Когда результаты анализа будут готовы, я тебе позвоню.
        — Хорошо. Пошли, подруга.
        Но Алиса не захотела идти в парк. Она сделала несколько шагов и легла. Дженифер не хотела силой тащить ее, но ей потребовалась вся ее настойчивость, чтобы заставить Алису сделать еще несколько шагов. Отчаявшись, она решила поговорить с Базом и отпроситься с работы на все утро. Таща, уговаривая и умоляя, ей удалось развернуть Алису в сторону закусочной, но собака вдруг вскочила и бросилась вперед, натянув поводок.
        Когда они добрались до кафе, Алиса оживилась. Обычно она лежала у входа в холодке, но сегодня скулила у двери, просясь внутрь. Дженифер огляделась, увидела, что в закусочной сидят двое, оба — друзья Алисы, и разрешила собаке войти. Но Алиса выдернула поводок из ее рук и начала ходить по кафе, обнюхивая все на своем пути, от передней двери до задней. Она переходила от ниши к нише, от стола к столу, а затем попыталась зайти за стойку. Дженифер никогда не видела ее такой возбужденной.
        — Баз,  — сказала Дженифер.  — Я хочу отпроситься на все утро. С Алисой творится что-то непонятное.
        Баз наклонился над Алисой. Она, высунув язык, тяжело дышала, а глаза ее ярко сверкали.
        — Мне она кажется совершенно нормальной.
        — Она ведет себя очень странно. Всю ночь она выла, лаяла, скулила. Утром я еле?еле заставила ее пройти через парк к доктору Гандерсону — а потом не могла утащить ее назад, но в тот самый момент, когда она увидела закусочную, она понеслась сюда. Посмотрите на нее — она вся извелась. Может быть, ищет Луизу?
        Баз подошел к банке, где лежало печенье для собак, и вытащил одно большое для Алисы. Он кинул ей печенье, но она улеглась на живот, положив голову на пол.
        — «Спасибо» не будет.
        — Да, тут дело нешуточное. Хорошо. Я тебя подменю. Дай мне знать, как она будет себя вести.
        — Конечно.
        — И вот еще что. Что это за парни приходили за тобой вчера? Если не хочешь отвечать…
        — Я расскажу вам, когда все прояснится. Хорошо? А то сейчас у меня все мысли заняты моей девочкой.
        — Ну, ты знаешь — если что понадобится, обращайся.
        Таким был Баз, как, впрочем, и почти все другие ее знакомые. Он предлагал помощь, не будучи даже до конца уверенным, что Дженифер — законопослушная гражданка. Эта помощь шла от чистого сердца. Баз доверял своей интуиции, которая подсказывала ему, что с ней все в порядке. Интересно, думала Дженифер, часто ли он обжигался?
        — Спасибо,  — сказала она.  — Ну, вставай, старушка. Пошли домой.
        Но не тут-то было — Алиса не хотела уходить. К тому времени, когда они добрались до дома и она улеглась на пол у выхода на крыльцо, половина утра уже прошла. Дженифер позвонила Розе и сообщила ей, что происходит с собакой, просто чтобы соседка была в курсе. Через пять минут Роза уже стучалась в дверь. Через руку у нее была перекинута какая-то одежда.
        — У тебя есть теннисные туфли?
        — Да. А почему вы спрашиваете?
        — Тебе сейчас делать нечего. Алиса пусть полежит тут, а я предлагаю тебе пойти со мной на аэробику.  — И она протянула Дженифер спортивный костюм.
        — О нет, я не смогу,  — сказала Дженифер, отпрянув назад.  — Я специально отпросилась на все утро, чтобы побыть с Алисой.
        — И что ты собираешься делать? Сидеть и смотреть на нее? Пошли со мной.
        — Ну, не знаю,  — ответила Дженифер. Ей очень хотелось пойти.
        — Не стесняйся, Дорис. Ты ведь угонишься за несколькими старушками, правда?
        — Не уверена,  — ответила она, но ее руки уже трогали спортивный костюм. На лице Розы появилась улыбка.  — А сколько продолжаются занятия?
        — Всего час. Похоже, что Алиса собирается лежать и ждать.
        — Мне ее так жаль.
        Роза подошла к Алисе, наклонилась и погладила ее.
        — Я знаю. Но не забывай, что она любит делать из всего трагедию. Когда Луиза уходит, она всегда устраивает представление.
        — Но сегодня дело гораздо хуже,  — ответила Дженифер.  — Впрочем, вы правы, я все равно не смогу ничего изменить. И я не думаю, что ей угрожает какая-то опасность.  — И улыбнулась.  — Я пойду с вами.
        Дженифер смеялась всю дорогу до маленькой танцевальной студии, расположенной в нескольких кварталах от дома. Этот путь они проделали в машине Розы, верх которой был откинут.
        — После занятий ты еще скажешь мне спасибо, что я тебя подвезла!  — сказала Роза.
        Дженифер не ожидала, что Роза окажется лгуньей. Здесь собрались вовсе не одни старушки. Роза была самой старшей, но при этом одной из самых подготовленных. Войдя в зал, Дженифер увидела парочку стройных молодых мамаш, бегавших в парке и заходивших иногда полакомиться сладкими палочками и выпить кофе в закусочную. Они разминались, но, увидев Дженифер, окликнули ее и помахали руками. Инструктор, женщина за тридцать, захлопала в ладоши:
        — Начинаем, девочки! Потянулись и приступили к ходьбе! Я вижу, у нас новенькая. Встаньте ко мне поближе, чтобы я могла показать вам, как выполнять то или иное упражнение, если будет нужно. Пошли, пошли, пошли!
        — Ого,  — сказала Дженифер.  — Боюсь, у меня будут болеть мышцы.
        — Ничего, поболят и перестанут,  — заметила Роза, улыбаясь.
        Но тут заиграла музыка, и началась разминка. Сначала темп был медленным, но он все ускорялся и ускорялся. Дженифер много лет занималась аэробикой и быстро вошла в ритм. Когда позволяло упражнение, она оглядывала зал — здесь было около двадцати женщин от двадцати пяти до семидесяти лет. Были здесь две женщины лет шестидесяти или за шестьдесят, но они двигались гораздо медленнее и осторожнее, чем Роза.
        Сразу было видно, что Роза — прирожденная танцовщица. Она была энергична, сильна и обладала отличной координацией, прекрасно чувствовала ритм и стиль, а энергия била из нее ключом.
        Время летело незаметно, и разминка закончилась. Молодые женщины, знакомые Дженифер по закусочной, подбежали к ней:
        — Дорис, ты просто бесподобна!
        — Для тебя здесь нет ничего нового — ты без труда держишь темп!
        — А ты что, будешь теперь приходить сюда постоянно?
        — Не знаю, смогу ли я. Но мне очень понравилось, спасибо вам.
        — Ну все, дамы, хватит болтать. Берем маты и делаем растяжки.
        Зазвучала медленная музыка, и они принялись делать упражнения на растяжение мышц и другие, которые выполняются лежа. Тут Дженифер вспомнила о ночи, проведенной с Алексом, и о том, как они предавались любви. Он делал все, чтобы ей было хорошо, ставя ее интересы и потребности выше своих. Его прикосновения возбуждали ее; он был изобретателен в любви и обладал любящей натурой. У нее никогда еще не было такого мужчины.
        А когда она проснулась утром, он лежал рядом с ней. Он осталсяради нее.
        Это были совершенно новые для нее ощущения. Еще будучи ребенком, она понимала, что нужды другого человека надо ставить выше своих. И хотя мать сильно любила ее, она не могла по?настоящему заботиться о дочери. Это Дженифер приходилось заботиться о ней.
        — Правда, после занятий чувствуешь себя гораздо лучше?  — спросила Роза, когда они уходили из зала.
        — Да, лучше,  — тихо ответила Дженифер. Ей только что пришло в голову, что она может использовать в своей новой жизни кое?что из старой. Ей не надо выбирать, кем быть — низкооплачиваемой официанткой или высокооплачиваемой любовницей. Ей не надо выбирать — заботиться о ком?нибудь или принимать заботу других. Между этими двумя полюсами лежала обширная и интересная территория.  — Но мне нужно будет сначала многое уладить,  — сказала она.
        — О чем это ты?
        — О, прошу прощения, Роза. Я просто задумалась. Послушайте, большое вам спасибо. Я постираю спортивный костюм и сразу же принесу вам.
        Сейчас я быстренько приму душ и напишу Луизе, что Алиса — не знаю, как выразиться — слишком сильно реагирует на погоду.
        — Да ну, она просто неврастеничка,  — сказала Роза.
        Вернувшись домой, Дженифер увидела, что ее Алиса по?прежнему грустила и отказывалась есть. Она села на пол перед собакой и попыталась покормить ее с рук, но Алиса не стала есть. Тогда Дженифер написала длинное послание Луизе, упомянув в нем о странном поведении Алисы.
        Был конец мая; Дженифер прожила уже три месяца в Боулдер?Сити, и ее жизнь стала совсем другой. Она была по уши влюблена в Алекса и не знала, что делать. Но, прежде чем решить, как жить дальше, она должна была уладить все свои дела во Флориде.
        Позвонил доктор Гандерсон и сообщил, что с кровью у Алисы все в порядке и, если не считать, что она весит немного больше, чем нужно, у нее отменное здоровье.
        В пять часов кто-то постучал в дверь. Сердце у нее забилось от радости — она решила, что это Алекс пришел с работы домой. Дженифер бросилась открывать дверь, но это был не Алекс, а какой-то мужчина в костюме и с портфелем в руках.
        — Вы — Дорис Бейли?
        Дженифер охватил страх.  — Да.
        — Меня зовут Уэндел Филипс. Я — сотрудник юридической фирмы Джонсона Макги. Боюсь, что у меня для вас плохие новости. Луиза Барстоу скончалась вчера в своей лондонской квартире. Ее обнаружила приходящая прислуга.
        Дженифер зажала рукой рот, а глаза ее наполнились слезами.
        — О нет, она не могла умереть.
        — Мне сообщили, что она спокойно отошла, сидя на своем любимом стуле. На столе перед ней стояла чашка утреннего чая и лежала газета. Выражаю вам свое искреннее соболезнование. Мне было велено сообщить об этом также мисс Джиллеспай и мистеру Николсу.
        — Алекса Николса нет дома. Он работает детективом полиции Лас?Вегаса. Я позвоню ему на работу.
        — Наверное, это будет самый лучший выход. А мисс Джиллеспай?
        — Я пойду с вами,  — сказала Дженифер.  — О боже, бедная Роза. Луиза была ее лучшим другом.
        Роза восприняла весть о смерти Луизы стоически. Ее утешило то, что Луиза скончалась без мук, словно уснула.
        — Жаль, что она умерла далеко от дома. Я хотела бы, чтобы это произошло здесь.
        — Она велела, чтобы ее тело было подвергнуто сожжению,  — сказал мистер Филипс.  — Что я должен сообщить в Англию — как поступить с ее останками?
        — Пусть положат пепел в какую?нибудь урну и отправят домой,  — произнесла Роза, сделав небрежный жест рукой, и отвернулась. Дженифер услышала, как она фыркнула.  — Мы позаботимся о ней. Мы знаем, что надо делать.
        — Разрешите мне принести вам что?нибудь, Роза,  — чашку кофе или бокал вина?
        — Спасибо, я не хочу тебя обидеть, но…  — Она повернулась лицом к Дженифер, ее глаза странно блестели. В первый раз со времени их знакомства Дженифер увидела Розу огорченной. Она как-то сразу постарела. Ее лицо, обычно гладкое и упругое, покрылось морщинами, а в глазах появилась тоска.  — Я не хочу тебя обидеть, но мне хотелось бы какое-то время побыть одной.
        — Разумеется,  — сказала Дженифер.  — Конечно. Я пойду домой и позвоню Алексу.
        — Позвони. Ему будет тяжело узнать о смерти Луизы. Он ее обожал. Успокой его, а я приду через некоторое время.
        Она хочет выплакаться, подумала Дженифер. И не хочет, чтобы ее кто?нибудь видел.
        — Нам нужно подписать кое?какие бумаги,  — заявил мистер Филипс.  — Но я думаю, что всем хорошо известно, как она собиралась распорядиться своей собственностью.
        — Да,  — ответила Роза.  — Торопиться нам некуда. Я позвоню вам.
        Возвращаясь к дому Луизы, Дженифер сказала:
        — Мистер Филипс, я просто присматриваю за домом Луизы. И забочусь о ее собаке. Что мне теперь делать? Отдать Алису кому?нибудь и съехать?
        — Не будем спешить, мисс Бейли. Вы можете жить в этом доме еще пару недель. Живите спокойно, а я вам позвоню.
        — Бедная Алиса. Мистер Филипс, она очень, очень старая. Она не может часто менять хозяев. Ей очень тоскливо…  — Тут Дженифер неожиданно замолчала и остановилась. Уэндел Филипс тоже остановился и повернулся к ней.  — Когда, вы говорите, умерла Луиза?
        — Вчера утром. Прислуга явилась около девяти часов утра, и, согласно утверждению хирурга, миссис Барстоу была мертва уже несколько часов.
        — А какова разница во времени?
        — С Лондоном — семь часов.
        — Теперь я все понимаю,  — произнесла Дженифер, снова направляясь к дому. Подойдя к двери, она повернулась и протянула мистеру Филипсу руку.  — Сейчас я позвоню Алексу.
        Мистер Филипс вытащил из кармана рубашки визитную карточку и протянул ее Дженифер:
        — Будем на связи.
        Алиса лежала на том же самом месте. Дженифер подошла к ней, наклонилась и осторожно подняла ее голову.
        — Она умерла, Алиса,  — сказала она.  — Умерла тихо, и теперь ее ноги больше не болят. И она будет ждать тебя. Все будет хорошо.  — Она поцеловала Алису в голову и погладила.
        Алиса посмотрела на нее и медленно встала. Она подошла к своей кормушке, оглянулась на Дженифер и начала есть.
        Позвонив Алексу, Дженифер надела на Алису поводок и пошла с ней в закусочную. Она знала, что отсюда весть о смерти Луизы быстро разлетится по всему городу. На этот раз Алиса вела себя как обычно — она залезла под скамейку у входа в кафе и стала терпеливо ждать, когда ей принесут воду и печенье. Похоже, она поняла, что искать Луизу бесполезно.
        Дженифер вошла в зал как раз в тот момент, когда Хедда заканчивала свою смену, а Глория только начинала. Все присутствующие восприняли новость с печалью и горечью. Дженифер обняла Хедду и велела ей идти домой, сделать уроки и хорошенько выспаться. До бала оставалось всего несколько дней, и шестнадцатилетней девушке не пристало являться на него печальной.
        — Мне прийти сегодня вечером?  — шепотом спросила Хедда.
        — Я хочу убедиться, что у Розы все в порядке, но, думаю, ей сегодня не до посетителей. Но если тебе нужно место…
        — Спасибо,  — сказала Хедда.
        — У тебя все в порядке?
        — Конечно,  — мрачно ответила девушка.
        Дженифер взобралась на табурет, стоявший у стойки. Ей совсем не хотелось идти домой. Она не могла себе представить, что больше никогда не получит посланий от Луизы. И похоже, ей скоро придется лишиться своей работы в доме Луизы. А куда ей идти? Дженифер не хотела даже думать о возвращении во Флориду.
        Глория отнесла клиентам тарелки с фирменным блюдом закусочной — мясом по?испански — и уселась рядом с Дженифер.
        — Баз, мне кажется, наша девочка нуждается в глотке бренди.
        — Не возражаешь, Дорис?  — спросил он, вытаскивая флягу из кармана.
        — Спасибо, но только не в кофе, хорошо?
        Баз взял с полки под стойкой кофейную чашку. Он налил в нее янтарную жидкость, а в рюмку — глоток ледяной воды.
        Дженифер сделала маленький, неуверенный глоток. По ее горлу растеклось успокоительное тепло. Бренди было восхитительным.
        — Это очень приятно, Баз,  — сказала Дженифер.
        — А ты думала, я напою тебя какой?нибудь гадостью?  — улыбнулся он.  — Ты могла бы уже заметить, что я забочусь о своих работниках.
        Дженифер сделала еще глоток.
        — Это очень дорогое бренди, Баз.
        Брови База удивленно поднялись.
        — Удивительно, откуда эта маленькая стриженая девочка в армейских шмотках так хорошо разбирается в бренди?
        — О,  — сказала Дженифер.  — Я пару раз обслуживала посетителей в баре.
        — Гм,  — буркнула Глория.  — Налей мне кофе, Баз.  — Она сделала глоток и произнесла: — Я буду скучать по Луизе, но теперь, по крайней мере, мы не увидим, с каким трудом ей дается каждый шаг, и я буду спать спокойно, зная, что ее суставы теперь не болят.
        — Аминь,  — заключил Баз.
        — Как бы я хотела, чтобы старый Хармон умер так же спокойно. Бедный мой муж — я знаю, как тоскливо ему живется. Я вижу это по его глазам. Я иногда подумываю о том, чтобы припасти какие?нибудь таблетки, но только я не знаю какие. Ну, те, от которых умирают.
        — Глория!
        — Но ведь это не жизнь,  — ответила она.  — Бедная старая Луиза, ковыляющая по тротуару,  — я думаю, ей теперь хорошо. А ты как думаешь, Баз?
        — Так же, как и ты,  — согласился он, кивнув.
        — Только представьте себе — бедной старушке приходилось делить свою жизнь между двумя кладбищами.  — Баз и Глория рассмеялись, а Баз достал для себя чашку и разлил бренди на троих.
        — Если Дорис будет пить с нами, то мне придется купить флягу побольше,  — сказал он, и они снова рассмеялись.
        Однако Дженифер было не до смеха. Она с удивлением смотрела на них.
        — Вы что, уже успели приложиться?  — спросила она.
        — Нет, милая. Если бы мы начали раньше, здесь бы ничего не осталось. Мы пьем за Луизу. Пусть земля будет ей пухом.
        Они подняли свои чашки с кофе, выпили и поставили их на стойку. Двое посетителей вышли из своих ниш, подошли к стойке, расплатились и ушли. Глория пошла убирать со стола.
        — А у Луизы остались какие?нибудь родственники?  — спросила Дженифер База.
        — Не думаю. За тридцать лет, что она здесь жила, я бы узнал, если бы они были.
        — Никаких внучатых племянников, никого?
        Баз пожал плечами:
        — Я думаю, ты видишь перед собой всю ее семью. И конечно же знаешь ее лучших друзей — Розу, Алекса и Алису.
        — Меня беспокоит вот что,  — сказала Дженифер.  — Юрист, который сообщил мне о смерти Луизы, сказал, что я могу еще какое-то время пожить в ее доме, и конечно же я и подумать не могу, чтобы бросить Алису, но я не знаю, как правильно поступить. Может быть, мне надо съехать?
        Сзади к ней подошла Глория с горой грязной посуды.
        — Делай так, как тебе сказали. Алису бросать нельзя. Живи в доме Луизы, пока кто?нибудь не скажет, что тебе надо оттуда съезжать.
        — Гм,  — произнесла она, сделав глоток. У нее во Флориде остались капиталовложения и счета в банке, не говоря уж о личных вещах. Еще вчера ей казалось, что все эти вопросы можно будет решить в ближайшие месяцы. Но теперь надо разгрести все завалы во Флориде как можно скорее; быть может, эти счета станут ее единственным средством к существованию, помогут оплачивать квартиру и нести расходы, которые неизбежно вскоре последуют.
        — Я лучше пойду домой,  — решила Дженифер.  — Спасибо за бренди, Баз. Не думаю, что оно прочистило мне мозги, но нервы успокоило.
        — Дорис, я знаю, что не должен тебе этого говорить, но не забывай, что Алиса скоро последует за Луизой.
        — Я знаю,  — произнесла Дженифер очень, очень тихо.
        — Ты любишь эту собаку, и все это видят.
        — Да, люблю. Но я взрослая девочка. И я думаю, Алиса сама захочет быть с Луизой.
        — Да, конечно. Думаешь, есть подъемник на небеса?
        Вскоре после возвращения Дженифер домой в дверь постучался Алекс. Она бросилась к нему в объятия, и тут, наконец, пришли слезы.
        — Я знаю, что этого следовало ожидать,  — плакала она,  — но ты не представляешь себе, как сильно я зависела от Луизы. Мы переписывались каждый день. Иногда наши послания были очень короткими — всего пара строчек. Но иногда я сидела за составлением письма несколько часов.  — Дженифер вытерла слезы и взглянула в его грустные глаза.  — Я рассказала ей обо всем перед ее смертью. Обо всем.
        — И я не сомневаюсь, что она приняла тебя такой, какая ты есть.
        — Да, приняла.
        — Нам всем крупно повезло, что ты познакомилась с Луизой и подружилась с ней.
        — Ты не знаешь, скольким я ей обязана.
        — Роза не отвечает ни на телефонные звонки, ни на звонки в дверь,  — сказал Алекс.
        — Меня это не удивляет. Она попросила оставить ее на время в одиночестве. Я думаю, что она хочет выплакаться. Ты ведь знаешь, какая она гордячка — не хочет появляться на людях зареванной.
        — Пусть побудет одна,  — согласился Алекс,  — я позвоню ей позже.
        — Знаешь, Алекс, Луиза умерла около двух часов ночи. В Лондоне в это время девять часов утра.  — Дженифер увидела, что Алекс не понял, куда она клонит.  — Я думаю, ее душа прилетела сюда, чтобы попрощаться с Алисой.
        Он нахмурился, обдумывая услышанное. Но, вспомнив, как скулила собака прошлой ночью, он улыбнулся.
        — Это на нее похоже. А как Алиса ведет себя сейчас?
        — Успокоилась. Я серьезно думаю, она почуяла душу Луизы и хотела уйти вместе с ней.
        Алиса лежала на своем прежнем месте, и Алекс подошел погладить ее.
        — Ты скоро встретишься с ней, старушка. Но поживи пока с нами, хорошо?
        Алиса перекатилась на спину, как будто молчаливо соглашалась с ним.
        Дженифер подошла сзади и обняла Алекса.
        — Тебе, наверное, будет плохо без Луизы, которая о тебе так заботилась?
        Он погладил обнимавшие его руки и сказал:
        — Но теперь у меня есть ты.
        — Да, у тебя есть я.
        Дженифер попросила Алекса остаться с ней. Она никогда до этого не просила мужчину остаться с ней на ночь. Но, вероятно, впервые за многие годы эта одинокая женщина, которая прекрасно обходилась без друзей, не захотела быть одной. На самом деле ощущение одиночества было для нее новым, и она была рада, что оно появилось. Это означало, что в ее жизни появились люди, которыми она дорожила.
        Они включили телевизор и устроились на подушках, положив босые ноги на кофейный столик. Алиса спокойно лежала между диваном и столом, под их ногами. Алекс нашел по какой-то программе игру в баскетбол, но приглушил звук. К девяти часам он уже спал, изредка похрапывая или что-то тихо бормоча. Дженифер хотела накинуть покрывало, лежавшее на краю дивана, на них обоих, но вдруг вспомнила о Розе.
        Сквозь занавески в гостиной Розы пробивался мягкий свет, и Дженифер постучала в дверь. Роза не открыла, и тогда она позвонила. Не получив ответа, она забарабанила в дверь. Когда и это ни к чему не привело, Дженифер начала беспокоиться. «Неужели я потеряю их обеих в один и тот же день»,  — подумала она, находясь на грани истерики. Она повернула ручку, и дверь открылась. Здесь никто не запирал дверей, за исключением полицейских и женщин, которые скрываются от своих любовников.
        В маленькой гостиной горели свечи, а Роза сидела на стуле в углу. На ней был бледно?розовый халат, а в руках коробка с бумажными платочками.
        — Луиза была права,  — сказала Роза,  — надо запирать двери.
        — Прошу прощения, Роза. Но я ничего не могла с собой поделать — вы меня напугали, когда не ответили на стук.
        — Ну вот, ты увидела, что со мной все в порядке, и можешь идти.
        — Алекс тоже очень беспокоится.
        Роза ничего не ответила.
        Дженифер подошла поближе и встала на колени перед Розой. Она положила голову на ее руки. Роза неохотно начала гладить мягкую шапочку темных волос, покрывавших голову девушки.
        — Откуда ты пришла к нам, крошка Дорис? Как так получилось, что ты вошла в нашу жизнь и заняла место Луизы?
        Дженифер в удивлении подняла голову:
        — Я не могла этого сделать. Роза, мне тоже очень плохо без нее. Мы стали добрыми друзьями благодаря ежедневным посланиям по электронной почте.
        — Ты же знаешь, что у меня нет компьютера,  — сказала Роза.
        — Мы вам достанем.
        — Но я не хочу иметь компьютер. Я уверена, что эту штуку придумал дьявол. Я хочу сказать, что никогда не посылала ей посланий по электронной почте…
        — Я знаю…
        — Но беседовала с ней каждый день.
        Глаза Дженифер расширились от ужаса.
        — Вы никогда…
        Роза покачала головой:
        — Я никогда не говорила об этом.  — Она сглотнула.  — Луиза была моей самой давней подругой. Были люди, которых я знала до нее, но Луиза была моей самой давней и самой лучшей подругой.
        — Вы разговаривали каждый день? Луиза ведь умерла не от болезни, правда? Она просто уснула — как говорят некоторые.
        Роза кивнула.
        — Я все рассказала ей о тебе. О тебе и об Алексе, о вечеринке в доме Адольфо. О Хедде и бале. Луиза гордилась тобой. Она сказала: «Видишь, Роза, я же говорила тебе, что она хорошая девочка». А я ответила — фу. Она уже не девочка, а тридцатилетняя женщина, которая еще не нашла своего места в жизни.
        Дженифер почувствовала, что ее щеки стали мокрыми от слез.
        — Но я не смогла рассказать ей о странном поведении Алисы. Она не отвечала. Возможно, к тому времени она уже была мертва.
        — Да.
        — Я ругала ее за то, что она не сказала тебе правды о Руди, но Луиза ответила, что это не важно. Она сказала, что больше не будет ездить туда?сюда. Просто это вошло у нее в привычку. Луиза была странной старой уткой. Но такой хорошей. И она уже давно была готова к смерти. Она жаловалась на боль в суставах гораздо чаще, чем раньше. В иные дни эта боль становилась совершенно невыносимой. Но знаешь, что меня больше всего убивало? То, что она там одна. Я не хотела, чтобы она была одна в момент смерти.
        — Я думаю, что она даже не поняла…
        — Я хотела сказать, что я не хотела бы умереть в одиночестве. Но разве мы можем предугадать это? У меня никогда не было семьи. И поэтому…
        — Вы не будете больше одинокой, Роза. Я вам обещаю,  — перебила ее Дженифер.  — У вас теперь есть семья.
        Глава 14
        Школьный бал нарушал привычное течение будней, и Хедда с трудом могла сдерживать свое нетерпение. Она планировала работать как обычно, в субботу после обеда и утром в воскресенье. Но в субботу вечером ей нужна будет помощь, нервничая, сказала она Дженифер.
        — Моя… э… моя мама не может уйти с работы в субботу вечером — в этот день ей дают самые крупные чаевые,  — поэтому мне не с кем будет оставить Джоуи.
        — Ты знаешь, что мы тебе поможем.
        Но Дженифер знала, что дело не в чаевых. Сильвия не хотела отпускать дочь на бал. Хедда была опытным заговорщиком — она не хотела втягивать Дженифер в свои дела.
        — Хорошо,  — сказала Дженифер.  — Завтра, окончив работу, тащи сюда Джоуи, и мы займемся твоей прической и макияжем.
        — Отлично,  — сказала Хедда, просияв.
        Алекс почти все утро в субботу приводил в порядок все три лужайки. Он выкосил и подравнял их, починил разбрызгиватели воды, убрал траву вдоль дорожек и прополол грядки. Его хорошо было видно с улицы. Роза и Дженифер готовили наряд для Хедды внутри.
        — Он не переигрывает?  — спросила Дженифер Розу.
        — Не думаю. Его этот вечер интересует гораздо меньше, чем нас.
        — Может быть, пригласим его сюда? Или подождем, пока сам попросится?
        Роза отбросила штору на окне на одну сторону и выглянула наружу.
        — Слишком поздно. Наша девица уже летит.
        Хедда почти бежала, таща за собой Джоуи. На ней был топ, длинные шорты и высокие теннисные туфли на резиновой подошве. Через плечо она перекинула полиэтиленовый пакет. Дженифер посмотрела на часы. Было полшестого. Макс заедет за ней через полтора часа.
        Она сняла поводок Алисы с крючка на стене, и старая собака лениво поднялась с пола. Они были уже на крыльце, когда к дому подлетела Хедда.
        — Джоуи, не хочешь вместе с Алексом выгулять Алису?
        Алекс посмотрел поверх изгороди на Дженифер и ухмыльнулся.
        — Привет, Хедда. Сегодня у тебя важное свидание?  — спросил он.
        — Очень смешно, Алекс. Джоуи, будь другом, сходи с Алексом.
        — Пошли, парень,  — сказал Алекс, кладя садовые ножницы на землю.  — Выпьем пару кружек пива, посмотрим спортивные соревнования, склеим девиц.
        — Хорошо,  — согласился Джоуи, беря из рук Дженифер поводок.
        Когда Алекс и Джоуи ушли, преображение Хедды началось. Девушку отправили в душ, где ее уже ждали полотенца, мыло, шампунь и халат. Роза и Дженифер нетерпеливо ходили за дверью, покуда Хедда мылась. Когда дверь ванной, наконец, открылась, они буквально вытащили ее оттуда.
        Из гостиной в спальню был принесен стул. Роза заявила, что прической займется она, на том основании, что Дорис ничего не понимает в волосах. Пока Роза орудовала щипцами для завивки и феном, Дженифер делала Хедде маникюр. Ногти у Хедды были короткими — с длинными в кафе не поработаешь,  — но они имели красивую форму и, отполированные и покрытые лаком, стали выглядеть еще лучше.
        Вопрос о том, какую прическу сделать, вызвал небольшой спор. Роза любила взбитые, пышные прически с зачесанными назад волосами. Хедде очень хотелось уложить свои торчащие во все стороны пряди во что?нибудь более приличное, но всякий раз, когда Роза зачесывала их наверх, она тут же их приглаживала.
        Макияж не вызвал почти никаких споров. Поскольку Хедда почти никогда не красилась, ей на лицо нанесли немного тонального крема, слегка подвели глаза и рот и покрыли губы блеском.
        Они услышали, как вернулись Алекс и Джоуи, но не пустили их в спальню, где шла работа. Когда пришло время вынимать платье из полиэтиленового мешка, Дженифер вынула из ящика комода что?то, завернутое в оберточную бумагу.
        — Не знаю, надевают ли это сейчас на бал, но думаю, тебе понравится,  — сказала она, разворачивая бумагу.
        — Ой, бархотка!  — воскликнула Хедда. Бархотка была такого же нежно?розового цвета, как и платье, и украшена маленькими жемчужинами в форме сердечка. Девушка посмотрела на Дженифер глазами полными слез.  — А я о ней совсем позабыла,  — сказала она.
        — Зато мы ничего не забыли. И вот тебе еще кое?что,  — ответила Дженифер, вытаскивая очень тонкие шелковые трусики. Таких красивых и дорогих у Хедды еще не было.
        — О боже, какая красота!
        — Можешь показать Максу подвязку, но не трусики,  — строго произнесла Роза. Она схватила Хедду за плечи, развернула ее в сторону ванной и добавила: — Иди надевай свой наряд, и устроим большое шоу.
        Через несколько минут Хедда предстала перед ними во всей своей красе. Роза накинула ей на плечи прозрачный сверкающий белый шарф, а Дженифер опять подошла к комоду и вынула из ящика тонкий сверкающий браслет. Когда она надела его Хедде на руку, та в изумлении выдохнула:
        — Он что, настоящий?
        — Не беспокойся, застежка у него надежная.
        — Дорис, яне могу его надеть. Это уже чересчур.
        — Замечательный браслет, правда, Роза?
        Роза посмотрела на Дженифер каким-то странным взглядом. Она сложила руки на груди и ответила:
        — Да, очень красивый,  — но в ее глазах Дженифер прочитала тысячу вопросов.
        Тут зазвенел дверной звонок.
        — Шоу начинается!  — воскликнула Роза, протягивая Хедде небольшую атласную сумочку?клатч.  — Здесь ключ от этого дома, блеск для губ, носовой платок и сорок баксов на случай, если придется брать такси.
        — Мне не нужно будет такси,  — засмеялась Хедда.
        Роза вышла из спальни, чтобы посмотреть, как одет Макс. Хедда хотела пойти за ней, но Дженифер ее остановила, прошептав:
        — Подожди минутку. Запомни три вещи: не пей, не садись за руль и не забывай, в каком возрасте твоя мать тебя родила.
        Хедда кивнула.
        — Смотри, не подведи меня. Я знаю, что поступаю против воли твоей матери.
        — Дорис, никто еще никогда не делал для меня так много. Ты просто супер!
        — Смотри, ты должна быть здесь не слишком поздно. Если ты заставишь меня волноваться, я обрею тебе голову.
        Дженифер не была уверена, что Макс явится в приличном виде,  — наверное, натянет какие?нибудь широкие штаны, которые будут свисать у него сзади, демонстрируя трусы. Она надеялась, что машина его старшего брата, на которой он собирался отвезти Хедду на бал, не будет слишком раздолбанной,  — ей не хотелось, чтобы прекрасное платье девушки помялось, порвалось или испачкалось.
        Макс стоял у двери в гостиную, держа в руках пластмассовую коробочку. Его волосы торчали во все стороны, но все?таки было видно, что он пытался их причесать. И на нем были хорошо сидевшие брюки белого цвета. Увидев Хедду, он сказал:
        — Bay!
        На что Дженифер ответила:
        — Это тебе сегодня вау!
        — Спасибо,  — ответил он, смущенно улыбнувшись.  — Заедем к моим предкам?  — произнес он неуверенно, и его предложение снова прозвучало как вопрос.  — Сфотографируемся?
        — Это круто,  — сказала Хедца. Всем было видно, что ей очень хочется сфотографироваться в таком виде.
        — Мы тоже сделаем несколько снимков,  — произнес Алекс, и Дженифер вдруг заметила, что на кофейном столике стоит фотоаппарат.  — Только давайте выйдем на улицу и станем где?нибудь под деревом.
        И тут они увидели машину. Это был «лексус».
        — Макс, неужели это машина твоего брата?  — спросила Дженифер.
        — Не?а. У него «хонда»? Хотя вполне приличная «хонда». Это машина моей мамы? Она говорит, что если я ее хотя бы поцарапаю, то она — ну, что она пообещала со мной сделать, вам неинтересно,  — но, думаю, это будет очень больно.  — На этот раз в его голосе не прозвучало вопроса. Так, поняла Дженифер, Макс произносил фразы, в содержании которых не сомневался.
        Алекс сделал несколько снимков, и Хедда побежала к машине, крикнув Джоуи, чтобы он вел себя хорошо. Алекс обнял Розу и Дженифер за плечи, и они стали смотреть, как уезжает молодая пара.
        — Ты сделал снимки,  — сентиментально прошептала Дженифер.  — Как это мило с твоей стороны.
        — Поедем пошпионим за ними,  — предложил он.
        — А можно?
        Алекс кивнул:
        — Мы немного понаблюдаем за ними, потом заедем в парк и погуляем там. Если, конечно, Роза согласится посидеть с Джоуи. Впрочем, я припас для мальчика приманку — мороженое и диск со «Шреком».
        * * *
        Школа сняла для своего бала зал в великолепном «Карлтоне» на берегу озера Лас?Вегас. Вечер был не по сезону прохладным, и с озера дул освежающий ветерок. Окруженный горами, курортный поселок напоминал сверкающий бриллиант в центре пустыни.
        Алекс и Дженифер приехали сюда еще до того, как начали прибывать школьники, поэтому они прогулялись, держась за руки, подыскивая местечко, откуда им будет хорошо видно все происходящее. Они купили ледяные фраппучино и нашли скамью в «Рице», недалеко от входа на площадку, где школьники будут оставлять свои машины.
        Вскоре начали появляться участники бала. Они шли парами и группами, одетые в яркие одежды. Дженифер обрадовалась, увидев, что Макс и Хедда вошли в отель вместе с другой парой. Хедда, возбужденная и счастливая, даже не заметила сидящих неподалеку от входа Дженифер и Алекса.
        — Какая ты молодец, Дженифер,  — сказал Алекс.  — Хедда будет помнить этот бал до конца своей жизни.
        — Я росла примерно в таких же условиях, что и Хедда. А ты, Алекс? Как прошло твое детство?
        — У меня было счастливое детство. Хорошие родители со Среднего Запада, два брата — оба они теперь служат в силовых структурах на севере. Мой отец был полицейским, а теперь владеет магазинчиком, где продает замки. Должен признаться, мне ни за что не приходилось бороться. Единственное, что отравляло мне детство,  — это то, что я был самым младшим и самым маленьким в семье. Не думаю, чтобы у меня были какие-то проблемы в период полового созревания.
        — Ты их благополучно миновал,  — рассмеялась Дженифер.
        Он обнял ее, и они оперлись о спинку скамейки, наслаждаясь видом нарядных и счастливых молодых людей, входящих и выходящих из «Рица».
        — Я знаю, что ты был женат,  — сказала Дженифер.  — Но почему ты так долго жил один после развода?
        — А я не жил один,  — пожал он плечами.
        Я не избегал женщин или романов. Кроме Полы я имел целую дюжину романов. Но меня не так-то легко охомутать. Я боялся, что со мной случится то же самое, что и во время моей первой женитьбы.  — Он прижал ее к себе.  — Но думаю, что на этот раз я знаю, что делаю.
        — Я не могу поверить, что все это случилось со мной. Мне ведь никогда не везло,  — сказала Дженифер.  — По идее ты должен был оказаться женатым мужчиной с тремя детьми, которые помешаны на спорте и сводят тебя с ума.
        Как раз в ту минуту, когда Алекс произнес:
        — Так оно и должно было быть. Такие семьи у моих братьев. Но я…  — мимо них прошла женщина в форме официантки, подающей коктейли.
        Дженифер проследила за ней взглядом.
        — О нет, только не это!  — неожиданно воскликнула она и вскочила на ноги. Она побежала за женщиной, чтобы задержать ее. Алекс следовал за ней по пятам. Дженифер дотронулась до руки Сильвии, и та обернулась.  — Прошу вас,  — мягко сказала Дженифер,  — не делайте этого.
        Лицо Сильвии было искажено от гнева.
        — Я жене разрешила ей приходить сюда!
        — А какая вам разница?  — спросила Дженифер.  — Всего один вечер, вам не надо было отпрашиваться с работы, и вам это ничего не стоило.
        — Но она должна была сидеть с братом!
        — Вы здесь, а это значит, вы уже знаете, что Джоуи сидит у Розы и смотрит кино. Он всем доволен.
        — Я уже говорила вам — занимайтесь своим делом.
        — Хорошо,  — вмешался Алекс.  — Не будем выяснять отношения здесь. Давайте уйдем туда, где народу поменьше.
        Он мягко потянул Сильвию за локоть, но она вырвала руку.
        — Нетрогайте меня. Я собираюсь найти свою…
        Дженифер охватила паника.
        — Сильвия, прошу вас! Пойдемте, я куплю вам выпить. Давайте поговорим об этом за выпивкой!  — Предлагая это, она уже поняла, что делать так — все равно что заливать бензином огонь. Но она знала, что это единственный способ увести отсюда Сильвию, пока она не начала оскорблять Хедду.
        Выражение лица Сильвии изменилось.
        — Где мы выпьем?
        — Где?нибудь в тихом месте. Я угощаю.
        Она посмотрела на Дженифер, кивнула и пошла впереди них.
        Дженифер шепотом попросила Алекса найти им поблизости тихий бар и оставить их одних.
        — Только,  — добавила она удрученно,  — у меня нет денег.
        — Не беспокойся об этом,  — ответил Алекс. Он отвез их в Хендерстон, в маленький бар, расположенный рядом с границей штата. Дорога заняла всего двадцать минут.
        Женщины уселись в нише, а Алекс — у стойки бара. Сильвия заказала коктейль, и Дженифер увидела, как озлобленное выражение тут же исчезло с ее лица. И тогда Сильвия заговорила.
        Она рассказала о своем тяжелом детстве, о жестоких родителях, о том, как плохо к ней относились в школе, как она забеременела в четырнадцать, а в пятнадцать — родила. О том, как сменила несколько приемных семей, поскольку ее родители были лишены родительских прав. Как много раз переезжала с места на место. Как три раза была замужем, и негодяи мужья обирали ее до нитки и исчезали, оставив ее одну с детьми без копейки денег. Она жаловалась на свою работу. Сильвия ненавидела Боулдер?Сити и не приехала бы сюда, если бы ее последний любовник, с которым она жила, не работал на плотине. По этой причине она ненавидела весь штат Невада, но не отрицала, что здесь в казино можно неплохо устроиться, работая официанткой. Она все говорила и говорила о том, как тяжела ее жизнь, и о том, что двое детей ее вовсе не облегчают.
        Сильвия выпила шесть коктейлей и выкурила огромное количество сигарет. Когда она снова подняла руку, чтобы подозвать официантку, Дженифер сказала:
        — На сегодня хватит.  — А потом добавила: — Мы когда?нибудь повторим этот вечер.
        — Вы уверены?
        — Конечно. А сейчас пошли. И вот что я предлагаю — мы подбросим вас домой и, если вы дадите мне ключи, утром доставим вашу машину. Вам надо хорошо выспаться, чтобы завтра вечером идти на работу.
        — Ав?в,  — произнесла Сильвия и, подняв руку, провела кончиками пальцев по щеке Дженифер.  — Как это мило.
        В дороге Сильвия была еще более разговорчива, чем раньше, и это сильно раздражало Алекса и Дженифер. К счастью, ехать было недолго. Они добрались до домика Сильвии к началу одиннадцатого, и Сильвия уже еле волочила ноги.
        — Не хотите зайти и выпить по стаканчику?  — спросила она.
        — Нет, спасибо,  — ответила Дженифер и притворно зевнула.  — С меня хватит.
        Оставив Сильвию у дверей ее дома, они долго молчали. Наконец, Алекс сказал:
        — Ну и как?
        — О, черт, Алекс, я узнала о Сильвии гораздо больше, чем хотелось бы.
        — Надо думать.
        — Ее жизнь была еще ужаснее, чем моя, но я узнала две очень важные вещи. Первая — отец Джоуи, конечно, негодяй, но у него есть родители, которые постоянно просят Сильвию привезти мальчика к ним. У Хедды же есть только Сильвия и ее бестолковые родители, которые, к счастью, совсем не интересуются внучкой. И еще одно — Сильвия алкоголичка.
        — Ты думаешь?  — спросил он недоверчиво.
        — Надо, чтобы кто?нибудь связался с бабушкой и дедушкой Джоуи,  — сказала Дженифер.
        Возможность связаться с дедом и бабушкой Джоуи представилась раньше, чем ожидала Дженифер. Она не могла себе представить, что принесет с собой лето — температура каждый день поднималась до сорока градусов, а по ночам бушевали пустынные бури, называемые здесь муссонами. Занятия в школе закончились, в доме, где жила Хедда, не было кондиционера, и из-за сильной жары и скуки Джоуи нечем было заняться, так что Сильвия не могла нормально высыпаться. Однажды Хедда пришла на работу к часу, держа за руку Джоуи. Ее щеку пересекала красная полоса, а глаза были заплаканы.
        Дженифер хотелось ворваться в развалюху Сильвии и хорошенько ей врезать, но она сдержалась.
        — Сделаем так,  — сказала она Хедде.  — Утром, когда проснешься, иди прямо ко мне домой… то есть в дом Луизы. Я не знаю, как долго еще смогу в нем прожить, но, когда все вопросы с наследством будут решены, мне придется перебираться в другое место.
        — Ты уверена, что это единственный выход?
        — Уверена. И еще одно, Хедда. Я знаю, ты думаешь, что можешь все, но я полагаю, тебе надо сделать перерыв и связаться с дедушкой и бабушкой Джоуи.  — Услышав это, девушка повесила голову.  — В чем дело?
        — Они живут в Аризоне.
        — Ну и что?
        — Они заберут его к себе,  — ответила Хедда, и в глазах ее показались слезы.
        — Аризона не так уж далеко. Послушай, тебе не надо принимать решения сейчас же, но, Хедда, тебе уже почти семнадцать. Ты должна подумать и о Джоуи. Ему, наверное, будет гораздо лучше в Аризоне.
        — Наверное,  — сказала Хедда.  — Но моя мама его не отпустит.
        Дженифер чуть было не высказала, что она об этом думает, но вовремя прикусила язык.
        — Подумай об этом.  — Она дотронулась до красной полосы на щеке Хедды.  — А тем временем перебирайся ко мне.
        — Ты не понимаешь,  — возразила Хедда.  — Она нуждается во мне. Пока у нее есть мы с Джоуи, она будет держаться.
        — Нет, я все понимаю,  — сказала Дженифер.  — Я была у вас дома. Но, если ты еще не заметила, сейчас она уже не в силах держаться.
        Хедда покачала головой:
        — Она возьмет себя в руки. У нее всегда это получалось.
        Встревоженная судьбой Хедды, Дженифер заговорила о Луизином доме с Алексом.
        — Может, мне стоит заняться поисками жилья, куда бы я могла привести Алису,  — сказала она.
        Он покачал головой:
        — Послушай, я не хочу ничего скрывать от тебя,  — этот дом теперь принадлежит мне. Несколько лет назад Луиза сказала мне, что если ей не придется продать свою собственность, чтобы отправиться в дом для престарелых, то она оставит этот дом мне, с условием, что я позабочусь об Алисе.
        — Почему ты мне об этом ничего не сказал?
        — Не знаю. Наверное, потому что не хочу ничего менять.
        — Но ты же знаешь, что в жизни все меняется,  — возразила она.  — Дорис уйдет, а на ее место придет Дженифер. Мне надо будет объяснить все это людям.
        — У нас впереди еще много времени,  — сказал он. обнимая ее.
        Теперь, когда Алекс регулярно занимался сексом, он мог с трудом сосредоточиться на делах. Он оказался совершенно ненасытным. Дженифер едва удавалось сдерживать его, но проблема заключалась в том, что, когда он дотрагивался до нее, она тоже переставала что?либо соображать.
        — Надеюсь, что это так. И мы сумеем решить все наши проблемы.
        — Да, все?таки я подумываю о том, чтобы взять отпуск.
        Глава 15
        При первых лучах восходящего солнца Дженифер вывела велосипед за ворота. Дни становились длиннее, и солнце вставало все раньше и раньше. Дженифер несколько раз ездила в парк, стоически вынося дневную жару, но ей не удалось увидеть толсторогов. Но, когда она появилась в парке на заре, она увидела, как они спускаются по тропе с гор. Ей не приходило в голову, что летом они будут приходить пастись в другое время — теперь они появлялись в парке прохладным утром, а не в жаркое время дня.
        Дженифер уселась на траву, положив рядом велосипед, и смотрела, как они приближаются. Она жалела, что не догадалась привести с собой Алекса, но ей не хотелось будить его на заре, поскольку ему нужно было идти на работу ближе к полудню. Что касается ее работы, то Баз был бы очень недоволен, если бы она не появлялась в закусочной к пяти.
        Прошлой ночью случилось чудо, которого, по ее мнению, она не заслужила. В мечтах ее несчастной юности прекрасный принц всегда являлся на «ягуаре», а кроме того, имел яхту, дом на Азорских островах и свой собственный самолет.
        Но в реальной жизни человек, которому она отдала свое сердце, носил джинсы и мокасины, хлопчатобумажную футболку и часы «Тимекс». И он был совсем не богат, если не считать доброты и чувства юмора.
        Прошлой ночью они сидели в его машине как раз на этом самом месте, обнимаясь и целуясь, словно подростки. Полная луна стояла высоко и отражалась в озере, и Дженифер поняла, что осуществились самые заветные ее мечты.
        Потом она попросила Алекса отвезти ее домой и уложить спать, но ему пришла в голову другая идея. Они отправились в отель «Боулдер», в подвале которого располагался танцевальный зал.
        — Здесь танцует молодежь,  — сообщил он, смеясь, имея в виду тех, кому за тридцать и за сорок.
        — Я люблю танцевать,  — кивнула Дженифер.
        — Я знаю. А я люблю смотреть, как ты танцуешь.
        В ту ночь главным танцем был свинг. И Алекс, который всегда был полон сюрпризов, очень профессионально крутил ее и довел до полного изнеможения. Потом дома старая кровать Луизы скрипела и шаталась почти до самого утра. Алекс спал, когда Дженифер поднялась и отправилась прокатиться перед работой, а теперь, пораженная, наблюдала, как спускались с гор овцы.
        Когда они приблизились к ней, она поняла, что ягнята уже родились, и сердце у нее екнуло. Их было трое. Нет, четверо. Нет, целыхвосемь малышей шли рядом со своими мамашами. И, как предсказывал Алекс, бараны уже больше не уединялись вдали; они держались поближе к самкам и ягнятам.
        Дженифер трудно было просто сидеть на месте и наблюдать. Она чувствовала себя членом большой семьи, и ей хотелось подойти поближе и погладить ягнят. Но это были совсем не те милые маленькие овечки, которые провожали Мэри в школу, как поется в детской песенке. Они были коричневого цвета, с пыльной шерсткой, которая начала уже потихоньку спутываться, хотя, по ее оценкам, им не было еще и двух недель от роду, и они еще нетвердо держались на своих ножках. Увидев овец, Дженифер хотела тут же вскочить на велосипед и нестись в город, чтобы разбудить Алекса, но она не была уверена, что успеет вернуться до того, как они уйдут, поэтому решила взять его с собой на следующий день.
        Когда они стали уходить, Дженифер вдруг поняла, что это не только начало новой ее жизни, но и конец старой. Она пообещала себе, что после школьного бала и появления ягнят выяснит, что стало с ее вещами, оставшимися от прошлой жизни. Она не могла начать новую жизнь, не сделав этого.
        Настало время уладить свои заброшенные дела во Флориде.
        В выходные дни наплыв посетителей начинался не раньше восьми часов утра, поэтому Баз не возражал, если Дженифер приходила в кафе чуть попозже. Она была грустна, когда рассказывала Базу и Глории об овцах, но они этого не заметили. Дженифер раздумывала о том, как ей объяснить людям, которые стали ей близки, кто она такая и откуда пришла.
        Но все сложилось не так, как она думала. Около девяти часов утра к закусочной подъехал длинный черный лимузин, и все головы повернулись в его сторону.
        — Иисус Христос,  — произнесла Глория,  — не часто в нашей «Банке» появляются такие навороченные клиенты.
        Из машины вышел шофер и открыл дверь перед своим пассажиром, невысоким толстым лысым мужчиной. Ну вот и все, подумала Дженифер. Он ее нашел. Как только она увидела Ника, стоящего на тротуаре и смотрящего на кафе, она медленно сняла фартук, повесила его на крючок на двери и вышла на улицу, демонстрируя всем своим поведением покорность судьбе. По крайней мере, она больше не боялась, что он ее убьет.
        Как Дженифер и подозревала, он сразу же узнал ее. Она догадалась об этом по его глазам. Она могла обмануть многих, но не Ника. Или Алекса. Эти двое мужчин были совершенно разными, но ни того ни другого не ввела в заблуждение ее маскировка.
        — Привет, детка.  — Ник покачал головой, подмигнул ей и улыбнулся.  — А ты хорошо выглядишь.
        На низких каблуках и без высокой прически она была ниже его сантиметров на пять. Она терпеливо ждала, когда он осмотрит ее всю, пораженная тем, как быстро все это вернулось — то, что она не съежилась под его взглядом, но дала ему возможность оценить ее новый облик. На ней были джинсы и рубашка с отложным воротником — ее обычный рабочий костюм. Чистое, без макияжа лицо — только блеск для губ,  — но с ее румяными щеками и черными как смоль ресницами большего и не требовалось.
        — Ты тоже, Ник.
        — Да,  — сказал он, одобрительно кивая.  — Мне нравится твой новый вид.
        — А как же длинноногая блондинка? Я думала, тебе нравятся именно такие женщины.
        — А,  — фыркнул он.  — Ты — одна из тех женщин, которые всегда выглядят хорошо. Можно тебя на минутку?  — Он осмотрелся по сторонам, посмотрел вверх и вниз по улице и заглянул в закусочную. Оттуда на него глядели десять или больше десяти человек.  — У меня к тебе личное дело.  — Он сделал шаг в сторону, чтобы она могла подойти к открытой дверце лимузина.
        — Конечно,  — ответила Дженифер, забираясь в машину. Когда Ник сел рядом с ней, она сказала: — Я согласна поговорить с тобой пару минут, но никуда отсюда не поеду.
        — А что случилось? А? Ты убежала от меня, а теперь не хочешь возвращаться. Чего ты хочешь? И что такого я сделал? А?
        — Я полагаю, что ты не делал того, что мне показалось,  — сказала Дженифер.  — Но в тот день, когда твоя жена заявилась в МГМ, я подслушала, как вы ругаетесь. Это было ужасно, Ник. Я вернулась позже и увидела, в каком состоянии была ваша комната. Извини меня, но я так не могу. Я не могу быть с человеком, который так жестоко обращается с женщиной — со своей женой.
        — А что я такого сделал?  — повторил он.
        — Я видела не только комнату, Ник. Пока ты принимал душ, я заглянула в спальню и увидела на кровати Барбару. Я подумала, что ты ееубил\
        — Да, мне надо было ее убить,  — ответил он.  — Она довела меня до бешенства. Ты не поверишь, чем она мне угрожала. Она кричала, что передаст копии моих документов в ФБР. Засадит меня в тюрьму за неуплату налогов. Мне очень хотелось ее убить, скажу я тебе. Но я подмешал ей в питье снотворное. Она устроила в комнате разгром, чуть было не сломала мне нос и вовсе не собиралась успокаиваться. Поэтому я сказал: «Лу, принеси Барбаре выпить. Она на грани изнеможения».
        — Ты дал ей наркотик?  — спросила она.
        — Рогипнол,  — пожал он плечами.
        — Который подмешивают в спиртное девицам, чтобы потом их изнасиловать?
        Он неискренне рассмеялся:
        — Ты не поверишь, но насиловать ее я не собирался. Я просто хотел, чтобы она наконец заткнулась. О, черт, как она меня тогда разозлила!
        — Гм,  — произнесла Дженифер.  — Это многое объясняет.
        — И ты бросила меня из-за этого? Бог ты мой, Дженифер. Разве я не любил тебя? Разве я хоть раз поднял на тебя руку? Или дал тебе повод бояться меня?
        — Я никогда тебя не боялась. До того самого дня. Пока…  — Тут она остановилась, задумавшись.  — Ты хочешь сказать, что ничем в нее не бросался и не бил ее или…
        — Знаешь, я был близок к тому, чтобы убить ее. Я не ангел. Если бы она была мужчиной, я бы ей врезал хорошенько. Вернее, ему. Но я не бью женщин, понимаешь? Для меня существует не так уж много запретов, но…  — Он снова пожал плечами.  — Тебе надо было спросить меня самого, детка.
        Он протянул руку и похлопал ее по колену, обтянутому джинсами.
        — Я чуть с ума не сошел от беспокойства. Я думал, тебя украли или еще что?нибудь. Я искал. Нанял детективов. Обещал награду тем полицейским, которые тебя найдут.
        — Так, значит, ты беспокоился обо мне?
        — О, черт, Дженифер, почему ты ведешь себя так, как будто совсем меня не знаешь? А? Я думал, что потерял тебя!
        — Я услышала, как ты велел Ли найти эту куколку…
        — Ты знаешь, я не всегда говорю то, что нужно. Мне хотелось бы обращаться с женщинами по?другому, но у меня не получается. Но ведь я стараюсь, правда? Разве я не дарил тебе красивых вещей? О боже, детка, ты меня до смерти напугала.
        — Извини, Ник. Я неправильно поняла твои действия.
        — Расскажи мне об этом…
        — Как ты меня нашел?
        — Ну ты даешь! Разве ты не знаешь, что у меня повсюду свои люди?
        — И все?таки как?
        — Я не собираюсь тебя обманывать, Дженифер. Поиски влетели мне в копеечку. Но оно того стоило. Я должен был собственными глазами увидеть, что с тобой все в порядке.
        Может быть, и стоило, подумала она. Поскольку теперь она порвет с ним. Окончательно.
        — Я очень рада, что у вас с Барбарой все в порядке. А она передала твои документы в ФБР?
        — А, все это одни угрозы,  — произнес Ник, презрительно махнув рукой.  — Впрочем, я думаю, что она больше не будет пускать их в ход. Она понимает, что в прошлый раз перегнула палку.  — Он нехотя рассмеялся.  — Барбара просто стерва. Я всегда женюсь на стервах. Я не умею их распознавать.  — Он снова похлопал Дженифер по колену, а потом сжал его рукой.  — Что касается тебя — мне нравится твой стиль. Ты — классная девочка. Подумать только — сбежать от мужика только потому, что он бьет свою жену!  — Он рассмеялся.  — Кто бы мог подумать? А?
        — Если бы я сразу же пошла в полицию и рассказала о том, что видела, все выяснилось бы очень быстро,  — сказала Дженифер.
        — Да, я тоже не сразу заявил в полицию. У меня было предчувствие, что полицейские арестуют меня за то, что у меня оказались наркотики. Не знаю почему, но копы охотятся за мной. Можно подумать, я какой?нибудь бандит или еще что?нибудь.
        — А как насчет уклонения от уплаты налогов?
        — А, это. Да так, ерунда. Я, наверное, где-то что-то недоплатил. Многие так делают. Меня могут оштрафовать. Яненавижу платить штрафы. Но в тюрьму меня никто не посадит. О боже.
        — Тогда зачем ты усыпил Барбару?
        — Детка, разве ты не знаешь, в какую копеечку влетает защита во время таких процессов? Святый боже, это же целое состояние. Достаточно того, что мои адвокаты завалены по горло делами о сделках с недвижимостью — они готовы ободрать меня до нитки, чтобы закрыть их. А тут ещежена заявит в ФБР, и знаешь, что из этого получится? Они от меня никогда не отцепятся.
        Ник посмотрел в левое, а потом в правое окно машины.
        — А что ты делаешь в этом городе, детка?
        Дженифер улыбнулась своей победной улыбкой:
        — Разношу еду клиентам. Присматриваю за собакой.
        — Ты шутишь!
        — Нет, я серьезна, как никогда.
        — Ну хорошо, давай заберем твои вещи и поедем домой…  — Он снова оглядел ее с головы до ног.  — Ты никогда не была такой красивой, но это не ты.
        — Я уже говорила тебе, Ник, что я не могу поехать с тобой.
        — О чем это ты? Ты поедешь со мной, и точка.
        — Я оказалась здесь случайно,  — сказала Дженифер,  — но этот город мне нравится. Мне по душе ритм здешней жизни. Мне не надо здесь никого ублажать, и, как оказалось, я нравлюсь большему числу людей благодаря этому.
        — Ну так что же? Тебе нравится носить короткую стрижку? Джинсы? Прекрасно — носи их сколько хочешь…
        — Я встретила другого мужчину.
        Это заявление отбросило его назад, на спинку сиденья.
        — Ты меня разыгрываешь. Здесь?
        — Это прекрасный городок,  — сказала Дженифер.
        — Это не ты,  — ответил он.
        — Та, другая, не была мной, Ник. Та, у которой была пластиковая грудь, накачанные губы, коронки на зубах и осветленные волосы…
        — Осветленные волосы?  — спросил он убитым тоном.
        Дженифер не удержалась и улыбнулась ему:
        — Ты можешь приобрести себе другую Барби. А я не хочу возвращаться к прежней жизни…
        — Ты меня бросаешь.  — Он произнес это утвердительным тоном.
        — Боюсь, что так.
        — О, черт!  — воскликнул Ник и отвернулся, словно не желая, чтобы она увидела выражение его глаз.
        И она подумала: «Может быть, он и вправду любил меня?»
        — А как же твоя собственность?
        Дженифер подняла бровь.
        — А у меня еще осталась собственность?
        — А как ты думаешь? Я продал ее или еще что?нибудь?
        Дженифер пожала плечами:
        — Я думала, ты поселил в доме на пляже другую блондинку. Если ты нашел кого?нибудь с моими размерами, то ей посчастливится обзавестись прекрасным гардеробом.
        Он протянул руку и прижал ладонь к ее щеке. В глазах его стояла грусть.
        — Дженифер, ты меня убиваешь! Я отдавал тебе самое лучшее, что у меня было, а выясняется, что ты мне даже не доверяешь! Ты хочешь сказать, что никогда не вернешься во Флориду? Ты хочешь, чтобы твоя почта так и осталась лежать на столе? А «ягуар» — стоять в гараже? А кружевное белье — лежать в шкафу?
        Дженифер слегка нахмурилась.
        — Я заезжаю в твой дом каждую неделю. Сам, лично. Все думаю — вдруг ты вернулась. Все надеюсь увидеть, что вещи поменяли свои места. Поскольку, детка, я думал, что твои чувства по отношению ко мне были такими же. что и мои.
        — Извини, Ник.
        — Ты и вправду хочешь все это бросить?
        — Когда?нибудь я приеду. Может быть, скоро. Заберу почту, свои личные вещи. Но я не такая глупая, как ты думаешь. Я оставлю «ягуар», дом и мебель на месте — возьму только то, что принадлежит мне.
        — Значит, это я глупец,  — сказал он.  — Пять минут назад я собирался отдать тебе все, что захочешь. А сейчас я думаю, что потребую назад даже кольца.
        — Я с радостью верну их тебе. И браслет тоже.
        — Так они у тебя?  — спросил он. Выражение отчаяния тут же сменилось гневной усмешкой.  — В доме той маленькой старушки?
        — В чьем доме?
        — Той маленькой старушки, в чьем доме ты живешь вместе с собакой.
        — Значит, ты все знаешь?
        — Мы поедем и заберем кольца прямо сейчас — начинай новую жизнь с нуля. Поехали.  — Он нажал кнопку на панели и опустил стекло, отделявшее его от шофера.  — Езжай по этой улице до дома номер 2902. Это маленький каменный домик справа.
        Лимузин тут же двинулся с места и медленно поехал по улице мимо парка. Дженифер посмотрела в заднее стекло и увидела База и Глорию, стоявших на тротуаре и смотревших им вслед. Ей захотелось крикнуть, чтобы они не беспокоились — она вернется как раз вовремя, чтобы принести счет парочке, сидевшей в задней нише.
        Лимузин остановился перед домом Луизы.
        — Давай побыстрее,  — сказал Ник.  — Этот унылый городишко мне не нравится. Меня от него трясет. Он напоминает мне о тех днях, когда я жил в бедности в Филадельфии.
        — Я буду через секунду,  — сказала Дженифер, вылезая из машины.
        Хорошо, что все так сложилось. Она, наконец, простится со своей прежней жизнью. Дженифер не обманывала себя, понимая, что ничем не заслужила эти побрякушки. Она с радостью отдаст и оставшиеся у нее деньги. Потом она попросит Алекса съездить с ней во Флориду, чтобы забрать почту и ее личные вещи.
        Проходя мимо, она быстро погладила Алису по голове.
        — Не волнуйся,  — сказала она ей.  — Я скоро вернусь.
        Маленькая сумочка по?прежнему была в рюкзачке, лежавшем на полу в кладовке. Дженифер заглянула в нее, убедившись, что браслет и оба кольца на месте. Она израсходовала всего пару сотен долларов, и в сумочке оставалось еще тысячи три. Девушка не стала пересчитывать их и даже не потрудилась вытащить.
        Возвращаясь, Дженифер снова погладила Алису, затем забралась в лимузин и села рядом с Ником, не закрывая дверцу. Она открыла сумочку и стала вынимать оттуда кольца, но он вдруг наклонился, захлопнул дверцу, и машина сразу же отъехала от тротуара.
        — Я думаю, что наш разговор окончен,  — сказал он.  — Ты едешь со мной.
        — У тебя будут большие неприятности. Не думай, что сможешь заставить меня уехать с тобой. Я расскажу…
        — Ничего ты никому не расскажешь,  — жестко произнес он.  — Мы уезжаем отсюда. А если ты поднимешь шум, я обеспечу твоим новым друзьям большие неприятности. Как зовут твою соседку: Роза? А эту девчонку с торчащими волосами? И старого хмыря из закусочной?
        — Ты прикажешь их всех избить?  — спросила она.
        — Нет, просто испорчу им жизнь. Я не собираюсь никого избивать. Но если меня вынудят…
        — Зачем ты меня увез?  — спросила Дженифер, всерьез испугавшись.  — Ты не сможешь держать меня в плену.
        — А я и не собираюсь. Мы устроим тебе маленький отпуск. На неделю. Может, на две. И если ты не захочешь вернуться ко мне, скатертью дорога. Но я думаю, что, пожив немного со мной, ты захочешь вернуться в свой дом, к своей машине и нарядам. И ты забудешь об этой дыре. А? Так вот мне кажется.
        На ее глаза навернулись слезы.
        — Ты ничего не знаешь.
        — Хорошо, значит, ты сумела обвести меня вокруг пальца. Но единственное, чего я хочу,  — чтобы ты вернулась ко мне. Никто еще не уходил от меня по своей воле.
        — Но яне могу. Там осталась собака — она очень старая и будет сильно тосковать по мне.
        — Боже, я должен беспокоиться о какой-то дряхлойсобаке!
        — Разреши мне хотя бы позвонить…
        — Я сам позвоню. С кем ты хочешь связаться? С Розой или девчонкой?
        Дженифер в смятении покачала головой:
        — Как ты обо всем этом узнал?
        — Не думай об этом, дорогая. Значит, с Розой,  — сказал он. Он вытащил из кармана рубашки мобильник и нажал несколько кнопок.  — Не отвечает,  — сказал он.  — Знаешь, лучше тебе не злить меня сейчас.
        — Подожди, Ник,  — возразила Дженифер.  — Дай мне телефон. Она тебе не поверит и позвонит в полицию.
        Ник на мгновение задумался, а потом передал телефон Дженифер. Роза ответила, и она сказала:
        — Здравствуйте, Роза, это Дорис. Окажите мне услугу — присмотрите за Алисой и за Хеддой. Я уезжаю из города.  — Роза ответила, что не может в это поверить.  — Я знаю, это так неожиданно, но явился мой бывший и удивил меня. Да, в лимузине. Я вынуждена уехать с ним.  — Дженифер закрыла глаза, чтобы сдержать слезы.  — Я не собираюсь долго отсутствовать — но, если я не съезжу туда, откуда явилась, и не заберу свои вещи, он от них избавится. Выбросит, наверное. Не волнуйтесь, со мной ничего не случится. Я все объясню вам, когда вернусь… Не знаю на сколько… на пару дней, на неделю. Извините, что не рассказала вам обо всем этом раньше, но, Роза, у меня осталось много дел во Флориде, и я должна все уладить.  — Она выслушала слова Розы.  — Нет, беспокоиться не о чем. Вы скажете Базу и Адольфо, что я уехала, хорошо, Роза? Передайте, что я вернусь. Я позвоню вам, когда доберусь до места.
        Она отключилась и вернула телефон Нику.
        — Интересный разговор,  — произнес он с язвительной улыбкой, убирая мобильник.
        «Как это ему удалось так легко меня обмануть?» — спросила себя Дженифер.
        Ник позвонил в аэропорт, велев приготовить самолет к вылету, и сообщил сотруднику аэропорта, что с ним будет пассажирка. Некая Дженифер Чейз. «Роза, дорогая, позвони Алексу»,  — подумала в отчаянии Дженифер.
        — Вот что мы сделаем, Дженифер. Сядем, как и раньше, в самолет, и, я надеюсь, ты, как и раньше, будешь рада этому. Ты будешь вести себя хорошо и не будешь устраивать скандалов, поскольку в противном случае тебя ждут большие неприятности. Никто никогда не поверит, что я силой заставил тебя уехать со мной, ибо, как ты, надеюсь, заметила, у меня нет пистолета или какого?нибудь другого оружия. А я — всего лишь милый богатый парень, которому всегда почему-то попадаются стервозные бабы.
        — И что потом?
        — Потом ты все хорошо обдумаешь. И если ты захочешь обслуживать посетителей этой занюханной закусочной и спать с полицейским…
        Она подскочила от изумления, а глаза у нее стали круглыми, словно серебряные доллары. Впрочем, чему тут удивляться? Раз уж он знает о Розе и Хедде, то почему он не должен знать об Алексе?
        — И как это тебя угораздило связаться с полицейским, Дженифер?
        Она промолчала — у нее не было сил говорить. Ее охватила тревога. «Роза, позвони Алексу,  — заклинала она.  — Пока самолет еще не улетел, позвони Алексу, прошу тебя».
        — Так что, когда мы приедем домой, ты забудешь об этом копе, а если нет, я думаю, ты вернешься в эту дыру и… И что? Заведешь кучу сопливых ребятишек, будешь жить в пустыне и считать каждую копейку?  — Ник рассмеялся и покачал головой, словно эта перспектива показалась ему ужасно смешной.  — Впрочем, делай что хочешь.
        Разумеется, он лгал. Дженифер понимала, что уж теперь-то он ее ни за что не отпустит. Но она не знала, что он собирается с ней сделать. Запереть на замок или просто использовать ее как заложницу.
        Если она не будет создавать ему проблемы, то у него не будет причин портить жизнь Хедде, Розе или Базу. В этом не будет никакого смысла для него.
        Даже в таких маленьких аэропортах для частных самолетов всегда было много охранников. Но она не могла подвергать опасности жизнь своих друзей — Дженифер знала, что рано или поздно Ник приведет в исполнение свои угрозы.
        Пока они ехали по пустыне, Дженифер смотрела в окно. Ей хотелось, чтобы они ехали подольше, чтобы Роза успела позвонить Алексу. Она смотрела, как мимо проплывает суровый пейзаж, и не могла сдержать слез, которые катились по ее щекам. Бедная Алиса, она так расстроится, узнав, что Дженифер ее бросила. А кто теперь будет помогать Хедде? Роза была стойкой, Баз — жизнерадостным, Алекс — гордым и сильным, а как же бедная Хедда?
        — Не знаю, чего тут плакать,  — сказал Ник.  — Можно подумать, жизнь со мной была очень тяжелой и скучной.
        Она повернулась к нему:
        — Что ты об этом знаешь?
        — Послушай. Следи за своими словами. Не надо меня злить.
        — А то что?  — спросила она.
        Ник приблизил свое лицо к ее лицу, и в его глазах засверкала жестокость.
        — Хочешь испытать меня, детка?
        Дженифер подняла подбородок:
        — Прекрати, Ник.
        — Я не знаю, в чем твоя проблема. Переживай ее про себя. Будь большой девочкой. Я не такой уж и плохой.
        — Конечно, Ник. Тебя нельзя не любить,  — сказала Дженифер, отстраняясь от него.  — Ты неотразим. Этакий сексуальный парнишка.
        Она снова посмотрела в окно. Придется ей на какое-то время смириться с судьбой. Другого выхода не было.
        Ник схватил ее за руку и рывком развернул к себе:
        — Возьми себя в руки! И никогда, слышишь, никогда… не называй меня сексуальным парнишкой!
        Роза слегка растерялась. Дорис никогда не говорила ей, что ее бывший, от которого она сбежала, был так богат. И Дорис совсем не была похожа на тех девиц, которые жили на содержании у богачей. Она так искренне заботилась об Алисе и помогала Хедде. И если Роза не ошибалась, Дженифер любила Алекса.
        А ведь сама Роза считала ее своей дочерью, которой у нее никогда не было.
        Она позвонила Алексу не затем, чтобы предупредить его, а чтобы расспросить. Если уж кто и знает что?нибудь о прошлой жизни Дорис, то это, конечно, Алекс.
        Но его телефон был выключен. Он, должно быть, принимал участие в какой?нибудь очень важной операции.
        — Алекс, тебе звонит Роза,  — начала она диктовать сообщение.  — Я слегка растерялась. Только что позвонила Дорис и сказала, что уезжает. Ее забрал лимузин и куда-то увез. Она попросила меня присмотреть за Алисой, позаботиться о Хедде и передать Базу и Адольфо, что вынуждена уехать. Она сказала, что позвонит позже. Но я слегка растеряна…  — И Роза повесила трубку.
        Алекс позвонил только через сорок пять минут. Судя по его голосу, он был сильно встревожен:
        — Дженифер сказала, с кем она едет? И куда? Как она доберется туда?
        — Она сказала, что за ней приехал ее бывший и что ей надо съездить туда, откуда она к нам приехала, и забрать свои вещи. Мне кажется, она упоминала о своей жизни во Флориде и обещала позвонить, когда приедет туда. Она сказала, что вернется. Но она не говорила, что ей что-то угрожает.
        — Послушай, Роза, а она сказала, как будет добираться туда?
        — Нет. Она только пообещала вернуться через несколько дней или через неделю, если сможет. Но меня больше всего поразило то, что она ни разу не упомянула тебя, Алекс. Говорила обо всех, только не о тебе. Может, я ошибалась? Мне казалось, что вы любите друг друга.
        — Ты не ошибалась,  — ответил Алекс.  — И ты должна знать — она уехала не по своей воле.
        — Что же мне теперь делать?  — спросила Роза, и в ее голосе Алекс услышал страх.
        — Делай то, что она просила. Присмотри за собакой и позаботься о Хедде. Я буду на связи.
        Алексу не потребовалось много времени, чтобы выяснить, что Ник Ноубл со своей спутницей сел в самолет «Гольфстрим» компании МГМ и вылетел в Форт?Лодердейл. Он сразу же сообщил в ФБР, что не верит в то, что Дженифер Чейз уехала по своей воле. Алекс ходил взад?вперед перед столом сержанта Монро.
        — Он украл ее. По крайней мере, заманил обманным путем. Она никогда бы сама с ним не уехала.
        — Из-за тебя, Николе? И ты в это веришь?
        — Не только из-за меня, но я верю в это. Она была так привязана к этой старой собаке, за которой присматривала, и к девочке?подростку, которой несладко живется у матери. Не говоря уж о старой пенсионерке?стриптизерше, живущей по соседству. Говорю вам, она не могла этого сделать!
        — Я согласна с ним,  — поддержала его Пола.  — Я встречалась с ней, видела ее со всеми этими людьми.
        — Прикажите вернуть самолет,  — предложил Алекс.
        — Я не могу этого сделать,  — ответил сержант.  — Ты можешь сам поехать в аэропорт, но мне сказали, что она была совершенно спокойна, вежлива и дружелюбна — и уехала абсолютно добровольно. Это видели многие люди.
        — Я не верю! Она собиралась остаться здесь! Он запугал ее!
        — Получается, что она его больше не боится. Но мы передадим это дело федералам и убедимся, что они понимают ситуацию…
        — Мне нужен отпуск. На несколько дней. По семейным обстоятельствам,  — заявил Алекс.
        — Тебе нельзя принимать участие в этом деле.
        — Я поеду не как офицер полиции. Я еелюблю,  — в отчаянии произнес Алекс.  — Невзирая на то, что говорят другие, я убежден, что ее увезли насильно.
        — Не надо тебе влезать в это дело, Алекс. Пусть им занимаются федералы.
        — Не могу, босс. У нас не так много шансов взять Ника, и я не могу упустить их. Особенно после того, что мне стало известно.
        — Я могу дать тебе только четыре дня. Может, пять, но нам будет очень трудно.
        — Спасибо.  — Алекс повернулся и чуть ли не бегом бросился вон из кабинета.
        — Босс, я тоже хочу взять отпуск,  — заявила Пола.  — На несколько дней. У меня накопилась целая куча отгулов.
        — О боже, за что мне такая напасть,  — произнес сержант, подперев рукой лоб.  — По семейным обстоятельствам. Идите вы все в задницу!
        — Кто-то должен за ним присмотреть. Он совсем с ума сошел из-за своей девчонки. Да разве ей хотелось бросать его — и других своих друзей. Она ведь и вправду очень хороший человек.
        — Зачем ей надо было связываться с таким отморозком, как Ноубл!
        — Послушайте,  — Пола старалась сдерживаться,  — федералы многие годы следят за ним и никак не могут раскусить. Если уж им не удалось, то как Дженифер могла догадаться, что это за человек?
        — Такие всегда догадываются.
        — Босс, отпустите меня. Вы знаете, что я ему нужна, ведь я могу мыслить здраво. А здесь от меня будет мало толку.
        — Ну хорошо, хорошо. Но учтите, что вы будете действовать не как официальные лица, а как частные, а у тебя, кроме того, нет разрешения на ношение оружия во Флориде.
        — Я знаю. Спасибо, босс,  — сказала Пола и вышла.
        Зайдя в их с Алексом общий кабинет, она увидела, что Алекс сидит за компьютером. Его пальцы бегали по клавишам — он пытался заказать билет на самолет до Форт?Лодердейла. Она посмотрела через его плечо и увидела на экране расписание полетов.
        — Заказывай два билета. Я лечу с тобой.
        — А как же Джон?
        — Она рассмеялась:
        — Ты что, думаешь, он будет ревновать?
        — Не говори глупостей.
        — Иты тоже. Ты совсем потерял голову. Тебе нужен будет помощник.
        Алекс развернул стул и тяжелым взглядом посмотрел ей прямо в глаза.
        — Тыуверена?
        — Уверена. Раздосадована, но уверена.
        — У нас мало времени на сборы. Так что поторопись.
        — Давай, заказывай билеты.
        Тут открылась дверь кабинета сержанта.
        — Эй, вы, двое. Вам, наверное, будет интересно узнать, что они уже не летят во Флориду. Они направляются на остров Святого Мартина.
        — О, черт,  — одновременно произнесли Пола и Алекс.
        Глава 16
        Дженифер испытала мстительную радость, столкнувшись с Лу и увидев, как его глаза расширились от изумления. Да, хотелось ей сказать, это я. Ловко же я тебя провела.
        Ник очень жестко предупредил ее, что если она устроит скандал в аэропорту, то горько об этом пожалеет.
        Поэтому она смеялась его попыткам шутить, улыбалась, когда он спрашивал, не нужно ли ей чего, держала его за руку и сумела скрыть свое удивление при виде чемодана и сумки на длинной ручке, которые привезла с собой в Лас?Вегас три месяца назад.
        Но самый большой сюрприз ждал ее в самолете.
        — О боже!  — вскрикнула Барбара Ноубл.  — Зачем ты притащил эту дешевку в самолет?
        — Кошмар какой?то!  — возмутилась Дженифер, потирая лоб указательным пальцем.
        — Не тебе об этом говорить,  — сказал Ник.
        — Конечно, только тебе, Ник,  — ответила Дженифер. У маленьких мужиков всегда столько гонору.
        — Клянусь богом, Ник, ты мне за это дорого заплатишь!  — крикнула Барбара.
        Делая широкие шаги, он подошел на своих коротких толстых ножках к Барбаре и что-то прошептал ей на ухо. Она заулыбалась и довольным тоном произнесла:
        — А?а!
        И Дженифер подумала: «Черт. Он собирается выбросить меня из самолета над Нью?Мехико».
        В тщетной надежде смотрела она на летное поле, надеясь увидеть, как к самолету подъезжают полицейские машины или автомобили федералов без опознавательных знаков, хотя и не знала, что будет делать, если они появятся. Ей придется сделать вид, что она летит с Ником по своей воле, иначе пострадают ее друзья. Поэтому она села в кресло, пристегнула ремень и делала все, как ей было велено. Барбара Ноубл с высокомерной усмешкой смотрела на нее с другого конца салона.
        Когда самолет разогнался и взлетел, глаза Дженифер наполнились слезами. Счастье было так близко! Она почти поверила, что для нее наконец-то все кончится хорошо! Девушка не отрываясь смотрела в окно — одно дело, когда ее слезы видел Ник, и совсем другое — Барбара.
        Дженифер понимала, что должна винить во всем только саму себя. Вот что получается, когда имеешь дело с человеком вроде Ника Ноубла, когда живешь с мужчиной не по любви. Она посмотрела на Барбару и подумала: а эта почему с ним живет? Любила ли она его когда?нибудь? Что было причиной ее ревности — привязанность или жажда власти? Или просто обыкновенная жадность?
        Барбара была красивой женщиной, всего на несколько лет старше Дженифер. У нее были черные как смоль волосы, бледная кожа и сверкающие зеленые глаза. Но она была несчастлива, и от этого ее взгляд казался тяжелым. Барбара достала компактную пудру, открыла ее и пробежала указательным пальцем по скуле. Потом сжала губы, чтобы помада распределилась ровнее, и с любовью пригладила свои темные блестящие волосы. Этот жест был знаком Дженифер — совсем недавно она делала то же самое.
        Она взглянула на Ника и увидела, что он наблюдает за ней.
        Не спрашивая ее, хочет ли она есть или пить, он велел стюардессе принести ей коктейль с шампанским. Дженифер взглянула на Ника.
        — Выпей, детка. Полет будет долгим.
        Она взяла коктейль и, поблагодарив стюардессу, сделала глоток. Шампанское было самого лучшего сорта, но теперь это ее не радовало.
        Дженифер почувствовала, что взлет закончился, и услышала, что Ник отстегнул ремень. Он прошел по салону вперед, где, развалившись в креслах, сидели Ли и Джессе. Стюардесса тем временем открыла шкаф и вытащила оттуда чемодан и сумку Дженифер. Она принесла их к ней и положила сумку на соседнее кресло.
        Дженифер ничего не понимала. Ник крикнул с другого конца салона:
        — Найди там что?нибудь поприличнее. Чтобы ты снова стала похожа на женщину.
        — Мне… мне и так хорошо,  — отказалась она.
        Он бросился к ней:
        — Мы будем спорить об этом?
        — Тебе-то какая разница?  — спросила Дженифер.
        — Мне противно смотреть на тебя — ты похожа на мальчишку, а пахнет от тебя, как от свиной отбивной. Так что надень что?нибудь более подходящее.
        Дженифер неохотно встала, открыла чемодан и встала перед ним на колени. Она подняла крышку и почувствовала запах дорогих духов. Все лежало в том же порядке, в каком она и оставила,  — аккуратно сложенные стопки дорогих кружевных поясов и бюстгальтеров, блузок, платьев, слаксов, тонких шелковых свитеров, плотно облегающих капри. Дженифер нашла свои туалетные принадлежности, косметику, коробочку с драгоценностями и совершенно ненужные ей теперь лак для волос и фен. Затем заглянула в сумку, чтобы найти что?нибудь удобное и не такое вызывающе сексуальное, и остановила свой выбор на легком черном вязаном брючном костюме. Под аккуратно сложенной одеждой лежали туфли на высоких каблуках. Не было только одного — ее мобильника. Ну конечно, разве Ник его оставит.
        Взяв туалетные принадлежности, косметику, пояса, браслеты и костюм, она отправилась в туалет. В частных самолетах они были большими, и можно было без труда переодеться. В обычном самолете этого не сделаешь.
        Сменив рубашку и джинсы на дорогой мягкий шелковистый костюм, девушка вспомнила, как Ник обманом заманил ее в машину и как она плакала. Но тогда она рыдала больше от страха, чем от разочарования. Слезы, которые подступали к ее глазам теперь, были вызваны разбитыми надеждами. Дженифер не хотела возвращаться к прежней жизни! Ей было так хорошо в ее собственной шкуре!
        Отпустит ли ее Ник? Станет ли Алекс ждать? Поверит ли он тому, что она сказала Розе, что ненадолго съездит домой и тут же вернется? Если Алекс поверит, то, может быть, и станет ждать. Но долго ли?
        Вырез у костюма был довольно глубоким, но все?таки не таким, как на других нарядах, лежавших в чемодане. Дженифер надела серебряные серьги и серебряный кулон на черном шнуре, доходивший ей до груди, а также черный с серебром пояс, свободно свисавший с бедер и застегивавшийся большой серебряной пряжкой. Ей не хотелось ни краситься, ни надевать каблуки, но она хорошо знала одну вещь — Ника лучше не злить.
        Если он чего-то хотел, то вцеплялся в человека как бульдог.
        Выйдя из туалета, она увидела, что у дверей ее ждет Ник с бокалом в руке и улыбкой на губах.
        — Уже лучше,  — сказал он.  — Гораздо лучше.
        Дженифер держала в руках джинсы и рубашку.
        Он взял их у нее и протянул стюардессе.
        — Выбросьте это,  — велел он. Затем, взяв Дженифер за руку, подвел ее к креслу, где она сидела. Ник посмотрел на Барбару, а потом на Дженифер.  — Вы обе чертовски красивы,  — произнес он.
        Барбара застонала и, отвернувшись, уставилась в окно. Дженифер в изумлении посмотрела на Ника. Что это? Неужели он думает, что она опять вернется в его гарем?
        Полет оказался более долгим, чем обычно, и какое-то время они летели над водой. Было ясно, что они следуют не в Форт?Лодердейл, как сначала объявила стюардесса. Но для Ника было не впервой менять свои планы, подчиняясь минутному капризу. Он обожал, когда все суетились вокруг него, всячески стараясь ублажить.
        После четырех часов полета Ник прошел в переднюю часть самолета. Он быстро переговорил со своими охранниками, а потом встал в дверях кабины и стал разговаривать с пилотами. Дженифер подошла к Барбаре и села на кончик соседнего кресла.
        — Послушай, Барбара, мне не хочется быть здесь.
        — Да? А я, думаешь, хочу?
        Дженифер удивилась:
        — По крайней мере, я так думала.
        — Поменьше думай, девочка.
        — Тогда что ты здесь делаешь?
        — То же, что и ты. Наслаждаюсь его компанией. Или компанией одного из его парней. Двадцать четыре — семь.
        Дженифер откинулась назад и нахмурилась, пытаясь понять слова Барбары.
        — С каких же пор?
        — С марта.
        — Значит, ты действительно была за границей на курортах, в Коста?Рике, в круизе…
        — А откуда ты об этом знаешь?
        — Я пыталась найти тебя. Я думала, что он тебя убил, а тело спрятал.
        Лицо Барбары исказилось от удивления, перешедшего в смех. Сначала она смеялась тихо, но потом захохотала на весь салон, и в ее смехе послышались нотки истерики.
        — Ты шутишь! Ты пыталась узнать, мертва ли я?
        — Ш?ш,  — сказала Дженифер.  — А то он придет сюда.
        — А почему ты решила, что яумерла?
        — Вспомни тот день, когда вы подрались. Я заглянула в номер — Ник мылся в душе, а ты лежала на кровати лицом вниз. Мне показалось, что ты мертва.
        — А, это,  — ответила Барбара.  — Я хочу дать тебе один совет. Никогда не пей того, что приготовил тебе Лу.
        — Я видела кровь. Я подумала…
        — Это кровь из носа,  — перебила Барбара.
        — Ты ударила его по лицу?
        — Нет, я не била его по лицу,  — ответила Барбара с сарказмом.  — У него вдруг пошла носом кровь. Это было ужасно. Видимо, давление у него подскочило, и из носа потекло.
        — А, ты, наверное, нажала на его больные точки, да?
        Барбара усмехнулась:
        — Можно сказать и так.
        — Пригрозила налоговыми документами?
        Барбара смутилась:
        — О чем это ты?
        — Он сказал, что ты угрожала передать кое?какие бумаги в ФБР, чтобы его упекли за неуплату налогов.
        Барбара медленно и насмешливо улыбнулась:
        — О боже, какой же он лжец.
        — Так ты этого не делала?
        — Я пригрозила, что донесу в ФБР о его мошенничестве и отмывании денег.
        — И ты можешь это доказать?
        Глаза Барбары смотрели поверх головы Дженифер. Позади стоял Ник.
        — Как мило,  — произнес он,  — что мои девочки так быстро нашли общий язык.
        Когда самолет приземлился, Дженифер узнала аэропорт. Она бывала уже здесь с Ником раньше — это был остров Святого Мартина. Одно из красивейших мест на земле. При других обстоятельствах она была бы счастлива оказаться здесь снова. У Ника был большой роскошный дом на пляже, с полным штатом прислуги. Однако она поняла, что он собирается держать ее здесь в заточении, как и Барбару. Ник протянул Дженифер ее паспорт и велел вести себя прилично.
        — Не вздумай устроить скандал.  — После того как они прошли таможню, он забрал паспорт.
        Дженифер ничего не сказала. У Барбары, может быть, и был на него компромат, но у нее ничего не было. Она не имела ни малейшего понятия, в каких противозаконных действиях Ник был замешан, как уже однажды говорила агенту ФБР.
        Их отвезли в дом на пляже, площадью около десяти тысяч квадратных метров, окруженный с трех сторон трехметровой стеной. С четвертой стороны плескалось море. Небо было ярко?голубым, погода стояла теплая и умиротворяющая, а дом походил на большой сверкающий бриллиант у огромного бассейна. И на первый взгляд могло показаться, что из этой богатой и гостеприимной тюрьмы уйти не составит труда.
        Дженифер прошла в свою комнату — в ту же самую, которую занимала в прошлый свой приезд. Она оставила незапертой дверь и села на балконе, любуясь морем. Вскоре раздался стук в дверь; горничная принесла ей бокал лимонада и чистые полотенца. В этом было что-то сюрреалистическое — Ник привез ее сюда против ее воли и не делал ничего, чтобы удержать здесь. Дженифер подумала: а что, если просто уйти по пляжу и добраться до дороги? Но у нее не было обуви для такого похода.
        Она побродила по дому, понаблюдала, как работает прислуга. На кухне готовился обед, в столовой накрывали на стол — все выглядело так, как будто мистер Ноубл приехал сюда ненадолго отдохнуть.
        Дженифер решила пройти прямо в логово льва. Ник сидел в махровом халате за столом на берегу бассейна; он жевал сигару, под рукой у него лежал телефон, а портфель был открыт. Дженифер села рядом.
        — Ник, ты можешь держать меня здесь против моей воли, угрожая испортить жизнь моим друзьям, но прежних отношений между нами уже не будет.
        Он улыбнулся.
        — Что? Ты больше не хочешь покупать украшения? Получать деньги на походы по магазинам?
        — Я больше не буду твоей подругой.
        — А, детка, все образуется.
        — Я не знаю, чего ты от меня хочешь.
        Он ударил кулаком по столу:
        — Я хочу, чтобы ты посидела взаперти, пока мои люди не уладят мои дела! Потом можешь убираться куда угодно.
        Но Дженифер не отступала:
        — О твоих делах я ничего не знаю.
        — Может, нет, а может, да.
        — Ник! Что ты имеешь в виду?
        — Не прикидывайся дурочкой. Мне всегда нравилось то, что ты умная. Может быть, даже слишком умная. Так что мы устроим себе небольшой отпуск, пока не опустеет побережье.
        Она наклонилась вперед:
        — Именно поэтому ты три месяца держишь при себе Барбару? Пока ты не приведешь в порядок свои налоговые документы? Чтобы, когда она заговорит, стало уже слишком поздно?
        Ник заглянул в свой портфель, порылся в бумагах и снова сунул в рот сигару.
        — Что-то в этом роде…
        Дженифер рассмеялась:
        — Ник. Три месяца?
        Он снова встретился с ней глазами. Его взгляд ей не понравился.
        — Да. Я был просто в ужасе.
        — Надо думать,  — засмеялась Дженифер.  — Итак, сколько времени, по?твоему, это займет?
        — Не очень много. А что, тебе здесь не нравится? Ты думаешь, что не сможешь вынести все это?  — спросил Ник, обведя рукой вокруг.
        — Позволь мне позвонить моей подруге Розе и сказать ей, что со мной все в порядке, и убедиться, что и с ней тоже.
        Рука Ника, державшая сигару, упала на стол, и он с изумлением посмотрел на Дженифер.
        — Я вижу, ты и вправду запала на этих людей.
        — Они были очень добры ко мне. Ведь я приехала в их город с одним рюкзачком.
        Он направил на нее сигару:
        — А что ты сделала со своими волосами?
        — Остригла их в задрипанном мотеле, стоящем за железнодорожными путями.
        Он снова пожевал сигару.
        — Не могу поверить, что ты так сильно меня боялась. Что заставило тебя подумать, что я могу убить человека?  — Ник протянул руку и нежно погладил ее по руке.  — Неужели ты так плохо обо мне думаешь? Я знаю, что немного крутоват, но, детка…
        — Не знаю. Меня вдруг охватил ужас. Я действительно подумала, что ты ее убил.
        Ник выдохнул струю дыма.
        — Да? Надо было и вправду прикончить ее. Она мне столько нервов попортила.
        — Затри месяца?  — сказала Дженифер.  — Бедный Ник.
        — И не говори.
        Дженифер взглянула через плечо и увидела Барбару. На ней был красивый шелковый халат с поясом, но лицо ее было хмурым. Она увидела, как ее муж флиртует со своей любовницей, или что там ей еще показалось. Ничего не сказав, Барбара круто развернулась и ушла в дом.
        — А когда все закончится, что ты с ней сделаешь?
        Ник ответил не раздумывая:
        — Выгоню к чертям собачьим. Разведусь. Оставлю без копейки в кармане. Она еще пожалеет, что не умерла.
        На мгновение Дженифер стало жаль Барбару.
        Алекс и Пола добрались до острова Святого Мартина только через два дня; билеты на все рейсы в направлении Майами были уже проданы, а поскольку они летели туда как частные лица, то не могли воспользоваться своими служебными документами. Не могли они и взять с собой оружие. Но отсрочка вылета позволила Поле собраться как следует, а Алекс перед отъездом смог поговорить с Розой.
        Роза была очень сердита. Он никогда не видел ее такой холодной и отстраненной. Она начала сомневаться в искренности Дорис, которую, как оказалось, звали Дженифер, хотя уже знала, почему та бежала от Ника. Ей, как и Алексу, хотелось верить, что у Дженифер не было никакого желания уезжать из их города. А это приводило к мысли о том, что ее увезли насильно, и эта мысль ужасала Розу.
        — Я знаю, ты считаешь меня странной и вздорной старухой, но поверь мне — я тоже когда-то каталась в лимузинах с богачами и по своему собственному опыту знаю, что это не те люди, с которыми можно шутить. Они все воспринимают очень серьезно и порой бывают очень опасны.
        — Именно поэтому я туда и еду,  — сказал Алекс.
        Когда Алекс с Полой приехали в свой отель во французском квартале города, Пола была поражена окружающей красотой. Она начала охать и ахать еще раньше, когда самолет снижался над ярко?синим морем, окаймленным белыми песчаными пляжами.
        — Посмотри вниз, Алекс!  — кричала она.  — Просто неземная красота! Надо заставить Джона привезти меня сюда.
        Алекс в это время открывал свой чемодан. Он вытащил оттуда бинокль, фотоаппарат и пленку. Порывшись в вещах, он достал «Тейзер», оружие, выстрел которого вызывал пятисекундный шок от удара током. В течение этого времени человек становился совершенно беспомощным, а шок, в случае необходимости, можно было продлить еще на пять секунд. Алекс снова спрятал это оружие в свой чемодан. Если бы его обнаружили при проверке багажа, то просто конфисковали бы.
        — Ох, Алекс, попадем мы с тобой в беду!
        — Возможно, если я применю эту штуку — а я пущу ее в ход только в том случае, если мне будет угрожать смерть.
        — Ты знаешь, нам не разрешено…
        — Чем меньше ты будешь говорить об этом вслух, тем лучше.
        После ланча Алекс и Пола пошли на пляж, где, изображая новобрачных во время медового месяца, взяли в аренду лодку. Выяснить, где находится один из самых богатых домов на острове, не составило труда. Ник Ноубл не собирался сохранять инкогнито. Известность возбуждала его и вносила остроту в его жизнь. Все его слуги были жителями этого острова.
        Дженифер не находила себе места от безделья.
        Она загорала, купалась, гуляла по пляжу, читала, делала маникюр и педикюр и маски для лица — все эти услуги предоставлялись в доме,  — но вскоре почувствовала, что не сможет больше бездельничать ни минуты. Одно дело отдыхать после работы. И совсем другое — быть насильно обреченной на отдых, пусть даже в таких роскошных и комфортных условиях. Безделье бесило Дженифер.
        Ник, как она заметила, не почивал на лаврах. Он либо работал в своем кабинете, либо висел на телефоне. Теперь, когда ей нужно было спасать себя, она стала прислушиваться к его разговорам и присматриваться к его поступкам — но он закрывал дверь или уходил подальше.
        Барбара, по?видимому, тоже умирала от скуки, поскольку принялась изображать из себя хозяйку поместья и терроризировать слуг. Ее раздражало буквально все — и белье-то сложено неправильно, и еда-то приготовлена и подана не так, и уборка сделана спустя рукава, и никто не выполняет ее требований с той быстротой, которая ей нужна. Дженифер старалась держаться от нее подальше. Если Барбара купалась в бассейне, она шла на кухню; когда Барбара приходила туда, Дженифер отправлялась на прогулку на пляж или удалялась в свою комнату. Они существовали раздельно — как нефть и вода.
        Если бы кто?нибудь год или два назад сказал Дженифер, что она будет страдать от апатии и скуки, она бы просто не поверила. Тогда она не понимала, как хорошо бытьнужной кому?то. Это было просто чудо, что она попала в этот городок в пустыне, в закусочную, где работа была трудной и постоянной. Здесь она научилась заботиться о других — относила еду позабытым всеми старикам, поддерживала девушку, которой нужна была подруга, выгуливала старую собаку. Забота не о себе, а о ком-то другом стала для нее более важным делом, чем стремление ублажить свою собственную плоть.
        Отойдя на некоторое расстояние от дома и оглянувшись, она увидела, что на веранде третьего этажа стоит какой-то человек. Может быть, он всегда стоял там? Но она никогда его раньше не замечала. Но больше всего ее заинтересовал телескоп, установленный на треноге, на самой высокой веранде. Дженифер вернулась в дом. По крайней мере, хоть какое-то развлечение.
        На веранде стоял Фрэнк, один из служащих Ника, которого он вызвал из Флориды. Ему было удобно в своей цветастой рубашке и шелковых шортах. Фрэнк наслаждался теплым днем, сидя на плетеном стуле с винтовкой и телескопом. Вооруженная охрана в доме — это что-то новое, подумала Дженифер. Ник всегда имел под рукой не менее двух крупных охранников, но оружия у них никогда не было.
        — Надеюсь, вы не собираетесь подстрелить кого?нибудь,  — выразила надежду Дженифер.
        Фрэнк улыбнулся и ответил:
        — Это вряд ли.
        — Вы же знаете, что уйти отсюда невозможно,  — добавила Дженифер.  — Все паспорта у него.
        — Он просто соблюдает осторожность,  — ответил Фрэнк.
        Если бы Ник хотел спрятаться, он нашел бы более подходящее для этого место на островах. Остров Святого Мартина, принадлежавший Франции и Голландии, называли островом Дружбы. Площадь его составляла всего тридцать шесть квадратных миль. Правительство, в состав которого входили представители обеих стран, проводило дружественную США политику — ко всем представителям американских властей здесь относились с большим уважением. Этот был вовсе не какой?нибудь маленький карибский островок, где полицейских и чиновников легко можно было подкупить. Ник уже более десяти лет имел здесь дом и, должно быть, ни капельки не сомневался в том, что сумеет быстро уладить свои дела.
        Дженифер обратилась к Фрэнку:
        — Я увидела телескоп с пляжа. Можно мне в него посмотреть?
        — Да ради бога.
        Он показал Дженифер, как надо наводить фокус, чтобы изображение получилось четким, а сама она быстро сообразила, что телескоп можно поворачивать в разные стороны. Дженифер была поражена. Телескоп позволял не только увидеть небольшую рыбацкую лодку, но и сосчитать щетинки на подбородке маленького старого рыбака, сидевшего в ней.
        — У вас самая лучшая работа в доме,  — сказала она Фрэнку.
        — Да, вы правы,  — ответил он.  — Дайте?ка я посмотрю в телескоп на минутку.
        — Смотрите,  — сказала Дженифер, отступая назад.
        Он завладел телескопом, повернул его сначала влево, потом вправо, осмотрел море, проплывавшие по нему суда, соседние дома, боковые дворы и дороги.
        — Все в порядке,  — сказал он, возвращая ей трубу.
        — У вас, наверное, есть и инфракрасные линзы для ночного видения.
        — Разумеется.
        — А на звезды вы смотрите?
        — Да, и на спутники.
        Дженифер осмотрела в телескоп несколько участков, располагавшихся недалеко от поместья Ника, которые нельзя было увидеть невооруженным глазом. Затем перевела телескоп на море.
        И тут она увидела их. На палубе моторной лодки лежала парочка, которая делала вид, что просто катается. Но она не просто каталась, а осматривала постройки на берегу в бинокль и фотографировала их. Женщина подняла голову, а мужчина повернулся лицом к дому Ника. Это былиони\ Алекс и Пола! Но что они собираются делать? Украсть ее? И к чему это приведет? Она не должна дать Нику возможности отомстить.
        И тут Дженифер пришла в голову мысль, что, если Ника арестуют и посадят в тюрьму, а Дженифер никоим образом не будет в этом замешана, бояться ей будет нечего.
        Она медленно распрямилась, выгнув спину, как будто от долгого смотрения в телескоп у нее разболелась поясница.
        — Если я приду сюда сегодня ночью, вы разрешите мне посмотреть на звезды?
        — Конечно, только я думаю, что сегодня здесь будет дежурить Ли.
        — Лу — хороший парень,  — сказала Дженифер, уходя.
        Она еле удерживалась, чтобы не побежать вниз по лестнице со всех ног, и отправилась искать Барбару, но дом был большой, и мадам, очевидно, была чем-то занята.
        — Вы не видели миссис Ноубл?  — спросила Дженифер у горничной. В ответ та покачала головой.  — Ты не видел миссис Ноубл?  — поинтересовалась Дженифер у мальчика?посыльного, и тот тоже покачал головой. Судя по выражению их лиц, они вовсе не горели желанием видеть Барбару.
        Она постучала в дверь Барбары.
        — Что там такое?  — раздался резкий голос.
        Дженифер медленно открыла дверь и увидела,
        что мадам полулежит на кровати с журналом мод в руках.
        — Барбара, надевай босоножки, и пойдем погуляем по пляжу.
        — Ха. И не мечтай! На пляже полно песку, насекомых исолнца.
        Дженифер разочаровалась бы в Нике, если бы он не установил в доме хотя бы пару подслушивающих устройств, раз уж он и впрямь собирался следить за обеими женщинами двадцать четыре часа в сутки. Поэтому она несколько раз кивнула в сторону пляжа и попросила:
        — Пойдем, Барбара. Ты все время сидишь дома, так можно и заболеть, ведь ты совсем не бываешь на воздухе.
        — Подумаешь,  — ответила Барбара.
        Дженифер решительным жестом указала на пляж:
        — Послушай, если нас собираются держать здесь неизвестно сколько времени, нам лучше подружиться.
        Барбара скорчила недовольную гримасу и уткнулась в свой журнал.
        Дженифер произнесла еще раз как можно спокойнее:
        — Пойдем же. Тебе понравится. Всего на пять минут, и, если тебе не понравится, можешь меня наказать.
        Наконец до Барбары начало доходить.
        — Ну, перед таким искушением устоять трудно, наказывать я люблю.
        — Ты ведь знаешь, что Нику очень нравится, если его «девочки» ладят между собой.
        — Не рассчитывай увильнуть от расправы,  — сказала Барбара.
        Дженифер пыталась завести с ней разговор, пока они спускались по деревянной лестнице к пляжу, но ей это не удалось. Барбара, ломавшая себе голову, зачем она понадобилась Дженифер, почти не отвечала на вопросы. Наконец, они дошли до пляжа.
        — Подойдем поближе к воде,  — предложила Дженифер.  — Вдруг у головорезов твоего мужа есть подслушивающие устройства дальнего действия? Пойдем прогуляемся у края воды. Ты хочешь уйти отсюда?
        — Если бы я захотела уйти, то давно бы уже это сделала.
        — Послушай меня, Барбара, это твой единственный шанс. Что бы ты там ни знала о незаконных махинациях Ника, он подчистит все, что сможет, пока ты сидишь у него под замком, а как только освободится, отопрет дверь, и знаешь, что потом будет? Он бросит тебя, отнесет ваш брачный контракт в суд и оставит тебя без копейки. И будет уже поздно что?нибудь менять.
        Барбара резко обернулась, уперев руки в бока, и уставилась на Дженифер:
        — Акак ты об этом узнала?
        Дженифер взяла ее за локоть и потащила за собой.
        — Он сам мне рассказал об этом. Знаешь, ты все время с ним воюешь и совсем забыла, что можно использовать свои женские чары для того, чтобы получить то, что ты хочешь. Мне трудно поверить, что когда-то ты была его любовницей.
        — И что ты предлагаешь?
        — Тебе надо сделать выбор. Либо ты его бросаешь, либо он тебя. Я здесь только потому, что он угрожал расправиться с моими друзьями, а о его делах я ничего не знаю.
        Губы Барбары искривила усмешка.
        — Порой жизнь бывает очень несправедлива,  — сказала она.  — Знаешь, он всегда укоряет меня, что с тобой емуинтересно, а со мной нет. Тыумная, говорит он.
        — Ну, как выяснилось, не такая уж я и умная.
        — Я не шучу, ты работала в его фирме и все знаешь. Он имеет дело с собственностью для бизнеса. С помещениями для офисов. На него работают пять или шесть разных менеджеров, собирающих арендную плату за эти самые помещения. Ты была одной из них.
        Барбара говорила, и в голове Дженифер все стало проясняться. Ник занимался отмыванием денег. Он вкладывал их в бизнес, которого на самом деле не существовало.
        Барбара рассмеялась:
        — Это была лишь одна из его задумок. Не могу поверить, что ты ее не раскусила. А он говорил, что ты умная. Ха?ха?ха.
        — Ну хорошо, ты, несомненно, умнее меня. И ты одна знаешь, где собака зарыта. Так что тебе придется решать. Ты бросишь его и спасешь по крайней мере какую-то часть своих средств, или позволишь ему, как он образно выразился, выбросить тебя к чертям собачьим.
        Смешно, но именно это выражение больше всего задело Барбару. Дженифер это сразу поняла. Судя по выражению лица Барбары, она наконец поверила, что Ник действительно рассказал Дженифер о том, как он собирается с ней поступить. Барбара слышала, как он употреблял это выражение, и его угроза всегда осуществлялась.
        — Я помогу тебе выбраться отсюда,  — сказала Дженифер.  — Ты уйдешь и, связавшись с агентами с ФБР, расскажешь им о том, что тебе известно о делах Ника, до того как он успеет уничтожить все улики. Потом его арестуют, и вместо того, чтобы остаться без копейки, ты получишь хотя бы то, что останется от конфискации его неправедно нажитого богатства.
        — Но у меня нетпаспорта, слышишь, ты, глухая тетеря!
        — Послушай, Барбара, я уверена, что парни из ФБР сами тебя найдут,  — ответила Дженифер с улыбкой.
        — Ну, я не знаю…
        Дженифер развернула Барбару за плечи и направила к дому.
        — Это твой единственный шанс.
        — Мне кажется, ты просто хочешь заполучить Ника,  — все еще не верила Барбара.
        — Скажи мне, Барбара, ты его любишь?
        — Нет. Нет. Я его ненавижу. Но я не хочу, чтобы наш брак распался.
        — А мне он не нужен,  — сказала Дженифер. А потом пустила в ход ложь, которая должна была толкнуть Барбару в объятия федералов: — Это я ему нужна. И он меня никогда не отпустит.
        Они стояли у края воды. Дженифер посмотрела на веранду дома и помахала рукой Фрэнку. Он помахал ей в ответ.
        — Сегодня ночью я поднимусь на веранду и попрошу того, кто будет там дежурить, разрешить мне посмотреть в телескоп на звезды. Этим я его отвлеку. А ты обогни дом и выйди на дорогу, которая проходит перед домом. Там тебя кто?нибудь подберет.
        — Кто?
        — Послушай, Барбара, все будет хорошо, за этим домом следят. Когда тебе удобнее будет уйти? В одиннадцать?
        — Да. Но как ты собираешься…
        — А теперь мы займемся гимнастикой. Хорошо? Повторяй за мной.  — Дженифер задорно улыбнулась, широко расставила ноги и, вытянув руки в стороны, наклонилась сначала в левую, а потом в правую сторону. Она повторила это упражнение несколько раз.  — Ну, что ты стоишь,  — сказала она Барбаре,  — неужели ты не понимаешь, что за нами наблюдают.
        — О боже, ты, наверное, чокнутая,  — произнесла Барбара, но стала повторять наклоны за Дженифер.
        Сделав десять наклонов в одну и в другую сторону, Дженифер выпрямилась и сказала:
        — А теперь одиннадцать прыжков на месте. Ровно одиннадцать. Готова? Раз, два, три…
        Дженифер посмотрела вверх и увидела, что Фрэнк наслаждается этим зрелищем.
        — Значит, сегодня вечером в одиннадцать часов. Я буду на веранде. Уходи. Обойди дом справа или слева, выйди на дорогу и двигайся в сторону города. Удачи тебе, Барбара.
        — Да,  — ответила та, направляясь к дому.
        — Я действительно хочу, чтобы у тебя все получилось.
        Барбара повернулась, сделала несколько шагов и оглянулась, глядя на Дженифер. В ее глазах стояли слезы.
        Дженифер честно сыграла свою роль. Она вышла на веранду, пофлиртовала с Ли, чтобы он разрешил ей посмотреть в телескоп, но пробыла здесь недолго. Она повернула телескоп вправо и влево, осмотрела дорогу, но Барбары нигде не было. И Дженифер вдруг пришло в голову, что она, должно быть, сразу же пошла к Нику и сдала ее со всеми потрохами.
        В двенадцать часов Дженифер легла спать, но уснуть ей удалось не скоро, и во сне она видела толсторогов и их ягнят. Дженифер поднялась на рассвете, но не стала выходить из своей комнаты. Ей принесли завтрак, и она съела его на веранде, любуясь морем. Девушка увидела несколько рыбачьих челнов и прогулочных корабликов, но никаких признаков катера, на котором вчера катались Пола и Алекс, не обнаружила.
        В двадцать минут десятого в доме поднялся переполох. Дженифер открыла дверь своей спальни. По дому носилась прислуга и люди Ника, а снизу доносился громкий голос самого хозяина, в котором звучала ярость.
        — Куда она девалась, черт бы ее побрал? Найдите ее, или я вам устрою веселую жизнь, слышите меня? Я не шучу.
        Он поднимался по лестнице, и голос его зазвучал громче. Увидев Дженифер, стоявшую в дверях, он закричал:
        — Где она, черт подери?
        — Кто?
        — Твоя новая подруга, Барбара. А я-то все думал, что они там делают вдвоем на пляже! Теперь я знаю!
        Дженифер годами тренировала свое умение держать эмоции под контролем, и оно не подвело ее и на этот раз. Она всегда знала, что сказать и как сказать. Изобразив на лице полное изумление, она спросила:
        — О чем это ты, Ник?
        — Онасбежала!
        — Может быть, она в бильярдной? Или на пляже?
        Ник схватил ее за пеньюар и подтянул к себе, нос к носу.
        — Если это твои проделки, то ты об этом горько пожалеешь, детка.
        — Ник,  — сказала Дженифер.  — Если бы это были мои проделки, то сбежала бы я, а не Барбара.
        Он встряхнул ее.
        — Укладывай вещи,  — велел он.
        Но, прежде чем Ник окончательно убедился, что Барбары нигде нет, прошло еще четыре часа.
        Он заказал частный самолет, который должен был увезти их с острова, и вскоре они уже ехали в аэропорт. Ник протянул Дженифер ее паспорт и сказал:
        — Ты знаешь, как себя вести.
        — Да, я знаю,  — ответила она, и сердце ее упало. Конечно, за несколько часов агенты ФБР, получившие сведения от Барбары, не смогут организовать арест Ника.  — Куда мы летим теперь?  — спросила она.
        — Чем меньше ты будешь знать, тем лучше для тебя.
        Они вышли из машины в аэропорту Эсперанцы, оставив Ли, Джессе и Фрэнка присматривать за багажом. Это был не международный аэропорт, а аэропорт местного значения, предназначенный для полетов между островами. Международный аэропорт находился в голландском секторе острова. Значит, они летят недалеко или сделают пересадку, или Ник снова поменяет маршрут уже в полете. Кто знает, где ей суждено очутиться теперь?
        Он схватил ее за руку и потащил в здание.
        — Отпусти меня, Ник,  — сопротивляясь, сказала Дженифер.  — Я никуда не полечу. К побегу Барбары я не имею никакого отношения.
        — Не делай из меня дурака — у меня сейчас нет настроения шутить!
        — Я не представляю для тебя угрозы. Я ведь ничего не знаю.
        — Ты летишь со мной, а если будешь спорить, то я…
        — Да, ты начнешь измываться над безобидными старухами и девочками?подростками. Нам надо подумать, как от тебя защититься. Я не позволю тебе спрятать меня на каком?нибудь заброшенном островке, с которого не будет пути назад!
        — Ты летишь со мной…
        — Ник!  — Они оба обернулись на этот крик и увидели Алекса, который быстро приближался к ним.  — Отпустите ее! Она не хочет лететь с вами!
        — Алекс!  — закричала Дженифер, протягивая к нему свободную руку. Но Ник не отпускал ее. Он тащил ее в здание аэропорта.
        — Ли!  — крикнул он.  — Фрэнк!
        Оба головореза бросили багаж, лежавший на тротуаре, и рванули на помощь своему боссу. Они подбежали к нему одновременно с Алексом. Дженифер неожиданно очутилась в окружении четырех мужчин.
        Лу схватил свободную руку Дженифер — другую крепко держал Ник. Алекс метнулся к одному из них, но попал в медвежьи объятия Фрэнка. А Пола смотрела на это на расстоянии в несколько футов, поскольку сумела убедить Алекса отдать ей «Тейзер», ибо знала, что только ей удастся сохранить в этой ситуации трезвую голову. Она собиралась пустить оружие в ход, но выбирала, в кого стрелять. Если один из головорезов упадет, она поможет Алексу оторвать Дженифер от двух других. Ее не тревожило, что Ник убежит,  — пусть им занимается ФБР.
        Дженифер вскрикнула — из аэропорта к ним бежали двое местных полицейских. Пола испугалась, что упустит момент. Она зафиксировала красную точку «Тейзера» на спине Лу и нажала на спусковой крючок. Но в эту самую минуту Фрэнк резко развернул Алекса, и стрелы вонзились прямо ему в заднюю часть. Он замер на месте и упал, от удара током совершенно потеряв способность двигаться. За те пять секунд, что продолжалось действие электрошока, Ник, Ли и Фрэнк сумели затащить Дженифер в здание аэропорта.
        Наконец, Алекс со стоном пошевелился.
        — Ой, прости меня, Алекс,  — сказала Пола, пытаясь вытащить из него стрелы. Но, прежде чем ей это удалось, их рывком поставили на ноги двое местных полицейских.
        — Не дайте им затащить девушку в самолет,  — слабым голосом произнес Алекс.
        Но Алексу и Поле заломили за спину руки, словно они были самыми обычными преступниками, а стрелы «Тейзера» были грубо вытащены и конфискованы.
        — Успокойся, они никуда не улетят,  — сказала Пола, увидев через стеклянную дверь аэропорта, как охранники в форме задержали Ника и его спутников. Чуть поодаль, в своих неизменных черных брюках, туфлях на толстой подошве и при узком галстуке, стоял Доббс.  — Никогда бы не подумала, что буду так рада видеть этого типа!
        Алекс посмотрел на нее:
        — Ты попала мне прямо взад\
        — Извини,  — ответила Пола.  — Я еще не научилась обращаться с этой штукой!
        Их грубо подтолкнули к полицейской машине.
        — Знаешь,  — сказала Пола,  — что я скажу тебе, Алекс. Ты и я. Мы. Арестованы.
        Следующие двадцать четыре часа Пола и Алекс изо всех сил доказывали свою невиновность. Они огорчили многих людей своим поведением. Во?первых, сотрудников ФБР, хотя заранее предупредили агентов местного отделения, что едут освобождать Дженифер. Во?вторых, местную полицию, которая была возмущена тем, что оружие — хотя и не смертоносное — было применено в аэропорту. А сержант Монро пообещал им по мобильнику, что спустит с них три шкуры, когда они вернутся домой.
        Зато Нику оправдаться не удалось. Доббс сумел убедить местных констеблей подержать его под арестом до тех пор, пока, на основе сообщенной Барбарой информации, ему не предъявят обвинения в совершении преступлений федерального масштаба, наказуемых в США. К ним, вероятно, будет добавлено и обвинение в похищении Барбары и Дженифер. Об освобождении под залог не могло быть и речи. Силовые структуры острова Святого Мартина стремились всячески угодить ФБР.
        Алекс, Пола и Дженифер встретились у здания местного суда. Дженифер бросилась в объятия Алекса. Он приподнял ее над землей, не отрывая своих губ от ее. По щекам Дженифер текли слезы, а у Алекса стеснило в груди от любви и жалости к ней. И они все целовались и целовались и никак не могли оторваться друг от друга.
        — Ну, хватит, все хорошо, мы рады тебя видеть,  — сказала, не выдержав, Пола.
        Но они продолжали целоваться.
        — Я беру такси,  — крикнула Пола,  — и еду в аэропорт! А вы можете оставаться здесь.
        Они неохотно повернулись к ней, но их руки все еще лежали на талии друг друга.
        Пола поймала такси и велела шоферу отвезти их в международный аэропорт принцессы Джулианы.

* * *
        Полет продолжался несколько часов, но воссоединившейся парочке было все равно. Дженифер встретили в Боулдер?Сити с распростертыми объятиями, а Баз и Адольфо в первый же вечер устроили для нее после закрытия кафе небольшую вечеринку. Хотя никто не знал, где будет находиться Ник до того, как его дело передадут в суд Майами, выяснилось, что Дженифер будет на суде лишь свидетелем обвинения. А судя по тому, как медленно продвигалось следствие, суд, вероятно, должен был состояться еще не скоро. Но все собрались в закусочной, чтобы узнать, кем Дженифер была на самом деле и какие обстоятельства привели ее сюда.
        Но на вечеринке не было Хедды.
        — А где же Хедда?  — спросила Дженифер База.
        — Я был уверен, что она придет. С тех пор как ты уехала, она была немного не в себе. Но теперь, когда ты вернулась, я думаю, что она снова повеселеет.
        — Может быть, она пошла домой за Джоуи?
        — Все может быть.
        Но прошел час, а Хедда так и не появилась. Дженифер хотела попросить кого?нибудь сходить за ней, но вспомнила, что ее дом находится совсем рядом с закусочной, и решила сходить сама. Она вышла на улицу и быстро зашагала к дому Хедды. День был теперь длинным, а жара только начала спадать.
        Она увидела, что Хедда сидит перед открытой дверью, поставив ноги на ступеньку лестницы, и плачет.
        — Здравствуй, Хедда.
        — Я так рада, что ты вернулась!  — ответила девушка.
        Дженифер подошла к ней.
        — Что с тобой, дитя мое?
        — После того как ты уехала, у нас случилась беда. Мама попала в аварию.
        — О нет, только не это!
        — Никто не пострадал.
        — Слава богу!
        — Но она была за рулем в нетрезвом состоянии.  — Хедда пожала плечами.  — Я всегда знала, что когда?нибудь это случится.
        — Милая ты моя,  — ласково произнесла Дженифер, понимая, что Хедда не сказала об аварии никому.  — Почему ты не сказала хотя бы Базу? Он бы тебе помог!
        — Не очень-то приятно постоянно просить о помощи.
        — Прости меня, дитя мое. А где она сейчас?
        — Знаешь, в казино, где она работала, по?настоящему заботятся о своих сотрудниках. Она сейчас проходит курс лечения и пробудет в больнице еще месяц. А может быть, и больше.
        — А где Джоуи?
        — Его забрали органы опеки,  — ответила Хедда и снова расплакалась.  — Они связались с его дедушкой и бабушкой и попросили, чтобы они за ним приехали.  — Хедда положила голову на колени Дженифер и дала волю слезам.
        — Я знаю, тебе сейчас очень плохо, но, поверь, все это к лучшему. Твоя мама обязательно вылечится.
        — Я ее даже не видела. Только разговаривала по телефону.
        — А она не сказала, к кому тебе лучше пойти?
        Хедда подняла на подругу глаза, полные слез.
        — Она сказала: «Почему бы тебе не пожить у твоейненаглядной Дорис!»
        Дженифер улыбнулась. Она положила ладонь на мокрую щеку Хедды и произнесла:
        — Я думаю, это можно устроить. Очень даже можно устроить!
        Год спустя
        Наступил день выпуска. Хедда поднялась раньше всех и вывела своего щенка Джеба погулять. Солнце еще только вставало, но Дженифер тоже не могла спокойно лежать в постели. Она проворчала что-то о ранних пташках, но сама была рада, что наконец-то можно встать. Менее чем через пять минут они с Хеддой были уже одеты и принялись барабанить в дверь Алекса, чтобы разбудить его.
        — Как ты думаешь, он не рассердится на нас?  — спросила Хедда.
        — Если и рассердится, то быстро остынет. Кроме того, сегодня мы увидим ягнят.
        — А если Джеб начнет на них лаять?
        — Тогда ты уведешь его за дома.
        — Ты не будешь лаять, малыш? Ведь ты у меня хороший мальчик.
        Когда Алекс открыл дверь, он был уже полностью одет. В руках он держал газету.
        — Как я понимаю, никому сегодня не до сна.
        — Ты прав,  — ответила Дженифер.  — Выводи скорее свой велосипед.
        Вскоре они уже ехали в парк, где паслись толстороги. Алекс, Дженифер и Хедда со стороны казались типичной американской семьей, но за последний год им пришлось нелегко.
        Год назад Хедда переехала жить к Дженифер. Первой горькой пилюлей для нее стал отъезд Джоуи. Его дедушка и бабушка приехали из Таксона, чтобы забрать мальчика из приюта Службы защиты детей, и увезли его, даже не попрощавшись с Хеддой. Это ее просто убило. Но позже, после обмена письмами и звонками, был установлен график возможных посещений. Поначалу было трудно, но потом все привыкли и с удовольствием стали проводить время вместе. Чаще всего Хедда летала в Таксон — туда можно было добраться быстро и недорого,  — а иногда дедушка и бабушка привозили Джоуи погостить в Неваду. Сегодня был как раз один из таких дней — они должны были прилететь на выпускную церемонию в школе Хедды. После этого выпускники отправятся на всю ночь на последний бал, а в воскресенье все соберутся в доме семьи Гарсия.
        Второй пилюлей стала Сильвия, которая время от времени заглядывала к Дженифер, иногда трезвая, иногда — нет. И хотя из души Хедды еще не изгладилось чувство горечи, опасности для нее и Джоуи мать уже не представляла. Дедушка и бабушка Джоуи оформили над ним опекунство, а Хедда, которой вот?вот должно было исполниться восемнадцать, не обязана была жить вместе с матерью. Справиться с трудностями, связанными с жизнью в семье алкоголика, помогала Хедде группа поддержки под названием Алатин.
        А третьей пилюлей стала смерть Алисы, которая вскоре последовала за Луизой. Прощание с ней доставило много горя всем, но никто так не убивался, как Дженифер. Окружающие, начиная с База и кончая Розой, считали, что ей сразу же надо завести новую собаку, но Дженифер заявила, что ей нужно время, чтобы все обдумать и навсегда проститься со своей подругой. Поэтому только недавно Алекс и Хедда, взяв дело в свои руки, принесли ей Джеба.
        Но не успела Хедда оглянуться, как Джеб стал ее ребенком. Он всюду ходил за ней, грыз ее носки и туфли, спал с ней в одной постели, когда ему становилось одиноко в будке, и не проявлял к остальным никакого интереса.
        — Наверное, мне придется опять взять под свою опеку какую?нибудь чужую собаку,  — сказала Дженифер.
        Они много плакали в этом году, но и радости у них было не меньше. К ним часто заходила Роза и, увидев, как Дженифер и Хедда, обнявшись, сидят на диване и плачут, вспоминая Джоуи, Алису и даже Сильвию, говорила:
        — Ну, развели тут сырость.  — И их слезы тут же сменялись смехом.
        Весь год Дженифер и ее друзья внимательно следили за ходом процесса над Ником Ноублом. Федеральное правительство обвиняло его во многих федеральных преступлениях, и похоже было на то, что его упекут надолго. Счета Ника были заморожены, и все его сотрудники тут же испарились, боясь, как бы их тоже не привлекли к ответственности. Да и Барбаре не очень повезло. Она рассчитывала получить большую долю от богатств мужа, но оказалось, что может назвать своей собственностью лишь какие-то крохи.
        Зато у Дженифер все сложилось хорошо. Кроме некоторой части драгоценностей, ничто из ее сбережений или капиталовложений не было связано с криминалом. Она собиралась использовать эти деньги как дополнение к своей зарплате в закусочной. Кроме того, она намеревалась помогать Хедде, уже получившей академическую стипендию, учиться в колледже.
        Джеб, которому исполнилось три месяца и который весил шесть с половиной килограммов, сидел в корзине на велосипеде Хедды. Когда они добрались до парка, толстороги были уже здесь, и в стаде видны были новорожденные ягнята. Джеб по?щенячьи зарычал, впрочем, это рычание было больше похоже на бульканье. Хедда мягко зажала ему пасть рукой и велела вести себя прилично.
        — Сколько ты их насчитала?  — спросила ее Дженифер.
        — Пять,  — ответила Хедда.  — Нет, шесть.
        — А тебе не кажется, что мы тоже обновляемся, увидев весной новорожденных ягнят? У меня такое ощущение, будто жизнь повторяется сначала и будет становиться все лучше и лучше. О боже, как я люблю жизнь!  — воскликнула Дженифер.
        Хедда издала странный звук и зарылась лицом в шерсть Джеба.
        — Не смей плакать! Сегодня не время для слез! Мы приготовили для тебя миллион сюрпризов!  — сказала Дженифер.
        Хедда подняла голову, и ее глаза заблестели.
        — Подари мне сейчас хотя бы один! Мне что-то взгрустнулось, наверное, потому, что я ужасно боюсь предстоящей учебы в колледже.
        — Ну хорошо. Сюрприз первый. Сегодня мы отпразднуем вместе с твоим выпускным балом и свадьбу.
        — Неужели?  — воскликнула Хедда.  — Вы что, хотите выдать меня замуж?
        — Не думаю,  — ответил Алекс.  — О свадьбе до двадцати семи лет и не помышляй. Это будет наша свадьба. Мы решили, что, раз уж наша дуэнья скоро надолго уедет, нам лучше узаконить свои отношения.
        — Bay!  — воскликнула Хедда, и глаза ее посветлели.  — У тебя будет настоящее обручальное кольцо, Дженифер?
        — Нет, милая моя,  — ответила Дженифер.  — Зачем мне кольцо, если у меня будет настоящий мужчина!
        notes
        Примечания
        1
        Добрый день(исп.).
        2
        Очень(исп.).