Спи, моя радость. Часть 2. Ночь Вероника Карпенко
        И пускай между вами зияет дыра, глубиной в двадцать лет. И в другой, параллельной реальности, он сгодится тебе в отцы. Разве это так важно? Если только с ним рядом ты способна дышать полной грудью. Соня была влюблена. Она жила одним днём! Точнее, вечером. Но этот короткий вечер… Пожалуй, он стоил всех прожитых порознь дней. Он признается ей в любви, но слов окажется мало. И очередная глупость едва не станет последней… Содержит нецензурную брань.
        Вероника Карпенко
        Спи, моя радость. Часть 2. Ночь
        Часть 2. Ночь
        Глава 1
        - А кто это? - поинтересовалась Соня.
        - Тебе их имена ни о чем не расскажут, - ответил Никита.
        Он сидел на корточках над своим «диджейским пультом».
        Повторяя взглядом очертания голой спины, она испытала острое желание обнять его. Подойти сзади и прижаться грудь. Голой грудью! Учитывая, что по дому она разгуливала топлес.
        Комнату наполнили звуки. «Сегодня рок», - подумала Соня.
        - Когда они собирали стадионы, ты еще пешком под стол ходила, - с гордостью пояснил Никита. Как будто бы речь шла о нём!
        - Начинается игра в догонялки, - манерно протянула она.
        Гитарное соло, вступив, поглотило весь фоновый шум. И Никита, нацеленный в сторону кухни, вдруг эффектно обернулся. Убедившись, что она видит, он схватил воображаемую гитару и… ударил по струнам.
        «Ну, и кто из нас старше?», - с улыбкой подумала Соня.
        Пришёл черёд барабанов! И она, взяв в руки невидимые палочки, поспешила ему подыграть. Барабанщик оказался не промах. И ей пришлось долго импровизировать…
        - Неплохо! - похвалил Никита.
        - Наверное, в прошлой жизни я была бродячим музыкантом, - предположила Соня, наблюдая, как он орудует штопором.
        - В прошлой жизни ты была стрекозой!
        Пробка сдалась и с громким шлепком покинула узкое горлышко. Он ловко поддел пальцами два бокала.
        - Которая пела-пела и допелась? - уточнила она.
        Он приземлил свою ношу прямо на пол рядом с кроватью. И сел по-турецки:
        - Просто ей не повезло!
        Кончик алой струи прикоснулся стеклянного дна. Бутылка опустела на треть.
        - И не говори! Муравей, конечно, козлина! - фыркнула Соня.
        Никита рассмеялся. С ней он редко грустил! И даже стараясь казаться серьезным, все равно улыбался. Глазами.
        Где-то там, за пределами этой квартиры продолжалась привычная жизнь. У неё - отчий дом и художка. У него - чувство долга и чувство вины! Что конкретно и перед кем, Соня не выясняла. Боясь потревожить заснувшее «лихо». Каждый день - как последний, каждый новый - как новая жизнь…
        В тот же вечер, еще не успев надеть трусики, она твердо решила расставить все «точки».
        - Никита, - начала Соня, размышляя, стоит ли называть отчество, - Я хочу, чтоб вы знали. Вы ничего мне не должны! Я сама так решила. И ничего от вас не потребую.
        - Деловой подход, - он отбросил перепачканную спермой салфетку, поднял с пола кружевную вещицу и подошёл.
        Соня, стесняясь, прикрыла ладонью лобок. Стоять перед ним полуголой теперь было стыдно! Невзирая на то, что он только что видел и трогал там… всё.
        Она опустила глаза. Не утративший силу член все еще оставался заметным. Даже сквозь тонкие брюки.
        «Он был во мне», - от этой мысли колени дрожали.
        - Так держать! - одобрительно хмыкнул Никита.
        Она изогнулась в попытке вернуть свои трусики. Он вовремя вскинул руку, дразня! Кусочек интимного кружева остался болтаться на указательном пальце. Но даже подпрыгни она, не смогла бы достать!
        - То есть, ты меня использовала? - переиначил он.
        - Я просто хотела…, - она замолчала, подбирая слова. - Чтобы вы стали первым.
        - Серьезно? - он насмешливо покачал головой. - Не могла найти кого помоложе?
        Ну вот, опять! Ему бы радоваться, а он стыдит её, как первоклассницу.
        - Не бойтесь, мне есть 18. Тюрьма вам не грозит! - сказала она с гордым видом.
        Он запрокинул голову, адресуя потолку тяжкий вздох. Улучив момент, Соня выхватила обновку. Наспех упаковала ягодицы, расправила кружевную резинку.
        - Вы могли бы принять душ и отвезти меня, - предложила она.
        Никита коварно улыбнулся.
        - У меня есть идея получше! - сказав это, он подхватил её, и взвалил на плечо.
        От неожиданности Соня взбрыкнула:
        - Эй!
        Куда он её? За дверь? Без штанов!
        Но взамен Никита понёс её… на балкон. Вися вниз головой в неприличной позе, Соня радовалась тому, что успела хотя бы одеться.
        - Нет! Нет! - вопила она, отбиваясь.
        Возможно, он хочет проверить, не умеет ли она летать? Или, под угрозой расправы, заручиться её молчанием?
        - Пустите! - она обрушилась с кулаками на его мускулистую спину.
        В ответ он прижал её крепче и смачно шлепнул по заднице. Второй рукой перед этим спустив к коленям вновь обретенные трусики.
        - Ай! - Соня взвизгнула, ощущая, как загорелась одна ягодица.
        Он наградил и вторую! А после - минуя балконную дверь, уложил её на кровать. Соня сжалась под ним, ожидая угрозы. Но мягкий матрас усыпил её бдительность.
        Никита задрал край нарядной футболки.
        - Что вы делаете? - возмутилась она, скорее интуитивно. Чувствуя обе своих груди в его сильных ладонях.
        - Сколько еще ты будешь мне выкать? - он посмотрел на неё и сжал их.
        «В его руках они такие маленькие», - подумала Соня, теряя контроль, - «Хотя, в его руках маленьким кажется все»…
        Спустя почти месяц все горизонтальные поверхности в его квартире были опробованы. Кровать и впрямь оказалась самой удобной! На ней, в окружении мягких подушек, Никита любил её чаще всего.
        - Бартер? - он подмигнул.
        - Я думала, перед сном, - она потянулась к рюкзаку.
        Играя в «бартер», они менялись чем-то личным. Причем, обмен обычно был неравноценным! Однажды на его ладони обнаружилась подвеска. Украшенная изумрудом стрекоза раздвинула свои резные крылышки. Её дизайн, созвучно пирсингу на Сонином пупке, был выполнен свежо и невесомо. Её подарки были проще: брелок с любовной гравировкой, ракушка в форме сердца. Хотя, будь то возможным, она б достала из груди своё. Чтоб целиком отдать ему!
        Соня отыскала свой презент. Подготовленная заранее флешка с «винегретом» из любимых композиций как раз умещалась в ладони. Она протянула руку. Костяшки их пальцев соприкоснулись. На фоне его смуглой «кувалды», её бледный, пронизанный жилками, кулачок выглядел жалко.
        - Насчет три? - подсказал Никита, и начал обратный отсчёт, - Три.
        - Два! - подхватила Соня.
        - Один, - он выпрямил длинные пальцы, и на ладони осталась лежать связка из двух ключей.
        - Что это? - удивилась она, все еще крепко сжимая флешку.
        - Ключи от нашей квартиры. Хочу, чтобы ты приходила сюда в любой момент, - ответил он, поддев на палец металлический брелок.
        «Всего лишь! Ведь не от сердца! Не от однушки в центре города. Не от машины. С чего такой восторг?», - язвительно отчитывал внутренний голос.
        «Нашей! Нашей квартиры!»», - думала Соня, веля ему заткнуться.
        Она раскрыла свою ладонь:
        - А это мои кумиры. Они еще пешком ходили под стол, когда твои уже собирали стадионы!
        Он рассмеялся, украшая хмельные глаза сетью мелких морщинок. Этот трогательный изъян ему шел! Как и редкие белые нити в гуще иссиня черных волос.
        Музыкальный фон сам собой изменился. Словно чувствуя их настроение. Хрустальные аккорды, как будто стрекозы, разлетелись по комнате.
        - Сударыня, разрешите? - Никита отвесил галантный поклон.
        Принимая его приглашение, Соня сделала реверанс. Дольки голых грудей беззастенчиво колыхнулись.
        - Моя маленькая женщина, - шепнул он ей на ухо, привлекая к себе.
        Соня качнулась и прижалась к любимому телу, едва доставая макушкой его подбородка. Он пах мёдом, вином, и еще чем-то очень родным. Она знала его наизусть, этот запах! Его пронзительный взгляд и манеру смотреть исподлобья. То, как он запрокидывал голову, за секунду до «финиша». Как задумчиво хмурил брови, считая в уме.
        И пускай где-то там, за пределами их квартиры продолжалась другая жизнь! Здесь, внутри этой замкнутой системы координат, не было никого. Кроме двух переменных.
        Глава 2
        Дождь, как обычно, полил не вовремя. Когда до ступеней оставалось каких-то несколько шагов. И какой дождь! Не летний грибной, а самый что ни на есть, ливень. Первую секунду Соня думала, что сумеет обогнать его, соорудив зонтик из пакета. Но он, этот небесный проныра, оказался хитрее! Окатив её чередой тяжелых капель, он вмиг промочил невесомую блузу. Влажные струйки сползли по щекам и нырнули за шиворот.
        Не обращая внимания, Соня застыла посреди опустевшего дворика, зажмурилась и запрокинула голову. Будто с неба светило солнце. Капли радостно прыгали, умывая лицо. Но даже этого казалось мало! Вдобавок она высунула язык. Редкие студенты спешили укрыться от непогоды, и пугливо косились в её сторону. Но Соня их не замечала! В её голове играла музыка…
        Здание художки официально не работало в летнее время. Но, как известно, у творчества, не бывает сезонности! И будущие живописцы, чтоб не утратить навык, приходили сюда регулярно. Старшекурсники тусили на крыльце. И миновать их сплотку, оставшись незамеченной, было невозможно. Разве что войти через окно!
        Она и не пыталась. Еще издалека заприметив вихрастую макушку. Дэн, недовольно бурча, очищал свои джинсы от грязи. В такую погоду, если не хочешь испачкаться, лучше не выходи из дома.
        - Привет, - беззаботно бросила Соня, проходя мимо.
        Внутри просторного холла она сбросила с плеч свою ношу и принялась отжимать волосы, насквозь пропитанные дождевой водой.
        - Привет! - послышалось сзади.
        За долгое время это было их первое взаимное приветствие.
        - Льёт, скажи? - пространно заметил Дэн в сторону улицы.
        Соня кивнула, прикрывая соски. Привычка ходить без белья, наконец, вышла боком!
        - Как дела? - спросил он.
        - Отлично, спасибо! - кивнула она.
        - Слышал, твоя работа произвела фурор на выставке? - закинул «удочку» Дэн.
        Сам он прежде считал её творчество бездарной мазней. Не говоря об этом вслух, но давая понять! Ведь таланту не нужен талант, ему нужен фон. И Соня была таковым. До поры, до времени.
        - Ну, поздравляю! - бросил он снисходительно. Мол: «бывают исключения».
        - Спасибо, - улыбнулась она и подхватила рюкзак. Намекая, что аудиенция окончена.
        - Слушай, может, увидимся вечером? - предложил Денис.
        «Инна дала отворот-поворот», - ехидно подумала Соня.
        - Зачем? - уточнила она.
        - Ну, так! Поболтаем, - он выразительно хмыкнул.
        - О чем? - она улыбнулась с наивной иронией. Зная, что эта манера его разозлит.
        - Сонь, да ладно тебе! - не выдержал Дэн, - Ведь не чужие! Или… у тебя кто-то есть?
        Он посмотрел на неё вопросительно. Соня робко потупила взгляд. Нет нужды говорить, когда щеки пылают огнём! При любой незначительной мысли о будущей встрече.
        Её нездоровый румянец произвел эффект разорвавшейся бомбы. Дэн шумно втянул носом воздух! На его худощавом лице отобразилось подряд сразу несколько видов эмоций. Удивление, ревность и гнев.
        - И кто же он? - выдавил Дэн.
        Она махнула рукой:
        - Ты не знаешь!
        - И у вас с ним…? - он замолчал.
        - Ну, продолжай! - подтолкнула она. - У нас с ним…
        - Было? - решился Денис.
        Соня притворно нахмурилась, якобы силясь понять, о чем речь:
        - Что было?
        Дэн закипал, словно газовый чайник. Ноздри его трепетали, пальцы сжимались в кулак. Того и гляди, пар пойдет!
        - Он тебя…, - его фраза оборвалась на середине.
        - Он меня? - отзеркалила Соня.
        Посмотрев на него, она отступила на шаг. Мало ли…
        Дэн взял себя в руки.
        - Он тебя отымел? - произнес он почти по слогам. Чтобы смысл этой фразы дошел до нее в полной мере.
        Соня весело улыбнулась.
        - Можно и так сказать! - согласилась она.
        Он открыл, было, рот. Рассерженный взгляд заскользил по облепленной шелком фигуре.
        «И что он стремится найти? Кровавые пятна?», - подумала Соня.
        - Поздравляю! Быстро же ты сориентировалась! - уколол её Дэн.
        Она прикусила язык, подавляя желание нагрубить. И что она в нем нашла? Худосочный, нескладный и высокомерный. В вычурных джинсах, а-ля «сделай сам»! Ещё этот чубчик…
        Чуть раньше бы Соня сдалась. В ответ на его интерес отрастила бы крылья. А после бы снова рыдала в подушку! Но плакать теперь не хотелось. Хотелось смеяться, есть сладкую вату и рисовать акварелью цветы. Лиловые зевы ирисов, белоснежные хризантемы, пестрые альстромерии.
        А может быть, лучше ромашки? Чтоб целое поле! И все обязательно только с нечетным количеством лепестков. Чтобы, начиная отсчет словом «любит», всегда получалось «взаимно».
        - Не расстраивайся! - приободрила она. - За то у тебя есть Инна. И её куцый хвост!
        Махнув на прощание рукой, Соня скрылась за поворотом. Не хватало еще извинений! Когда-то такие желанные, теперь они были излишни.
        - Сонь! - прокричал ей вдогонку Денис, но остался стоять на месте.
        Внутри опустевшей художки еще теплилась жизнь. Где-то сверху звучал бодрый цокот подбитых набойками каблучков. Пахло краской и клеем. Витражи закругленных окон, ловя солнечный свет, превращали его в инопланетный. И тот, достигая пола, оставлял разноцветные лужицы. Будто кто-то пролил акварельную краску! Синий, желтый, зеленый… Соня специально прошла, наступая в каждый.
        Говорили, что старому ВУЗу грозит реконструкция! Ему сделают новый фасад, вместо древних рассохшихся рам установят пластик. На полу будет модная плитка, а испорченный потолок станет девственно белым. Студенты и преподы ждали перевоплощения. Но только не Соня! Она приходила все чаще, старясь запомнить художку такой. Сочувствуя зданию! Ей казалось, что вместе с прежним обликом исчезнет и его душа.
        Глава 3
        Отец в кабинете сражался с компьютером. Сгорбившись за монитором, он остервенело водил мышкой по столу. Судя по всему, безрезультатно! Потому, что, спустя еще пару щелчков, чуть не выдавил батарейки. Рискуя занять её место, Соня, тем не менее, поспешила на помощь. Не сразу заметив её, отец смачно выругался.
        - Ой, Сонечка! - опомнился он, когда дверь недвусмысленно скрипнула.
        - Осанка! - напомнила Соня и образцово расправила плечи.
        - Да какой там! - в сердцах бросил папа и пихнул неповинную мышь. - Это чудо прогресса желает мне смерти!
        Он взъерошил лохматые волосы. Растрепанный и растерянный, став похожим на хулигана, который, сам того не желая, сломал любимую игру.
        - Я печатал себе, печатал, - он озабоченно ткнул в монитор, - И тут на тебе! Вместо букв какие-то буковки!
        Глядя под ноги, она устремилась на зов. Папин кабинет, как государство в государстве, существовал в их доме обособленно. И царивший здесь хаос, по словам отца, назывался «рабочим процессом». Каждый угол просторной комнаты украшали коробки. В них, прослойками горной породы, залегая один над другим, умещались отцовские «нужности». По которым, как по метрике, можно было отследить всю его жизнь.
        Школьные знаки отличия, награды со времен увлечения боксом. Многочисленные катушки так и не проявленных фотопленок. Тут был целый склад зажигалок и всевозможных брелков, старых компакт-дисков и музыкальных кассет, ассортимент канцтоваров и даже школьные дневники. Её, Сонины! С плохими оценками.
        Старый принтер пыхтел, нанося на бумагу чернила. На полу островками нетронутой суши, возлежали тяжелые папки с огрызками образцов. Разновидности жидких обоев, нашинкованный плинтус для пола. Занимаясь отделкой, папа сам выбирал материалы. Их агентство «Под ключ» неустанно трудилось, создавая уют на пустом месте, превращая безликие стены в шедевр дизайнерской мысли.
        Словно, корабль в центре комнаты, высился стол. На нем, в мешанине из стикеров и бумажных комочков, сиротливо стоял монитор. И, точно король, на своем комфортабельном троне, позади восседал отец.
        Он отъехал, уступая ей место. Соня уперлась локтями в стол. Беглый осмотр «пострадавшего» выявил суть проблемы.
        Она отобрала у папы мышку:
        - Ты просто включил нижний регистр!
        - Как я умудрился? - вскинул брови отец.
        - Сочетанием клавиш, - пояснила она, с умным видом.
        - Моя ты умняшка! - папин голос смягчился.
        Он с укоризной взглянул на свои ладони. Словно те умудрились набедокурить за спиной у хозяина.
        - Тебе нужна клавиатура с большими кнопками, - Соня взяла его руку и, расправив широкие пальцы, приложила с изнанки свою. - Клавиатура для Йетти!
        - Согласен! А такие бывают? - улыбнулся отец, и второй рукой накрыл её узенькую ладошку.
        Соня отбросила волосы за спину и вновь склонилась над монитором. Увлеченная настройками интерфейса, она не сразу заметила, как внимательно и напряженно глаза отца изучают её.
        - А что это у тебя? - он осторожно заправил за ухо одну непослушную прядь.
        - Где? - не отрываясь от дела, бросила Соня.
        - А вот, - теплый палец коснулся щеки.
        - Что там? Прыщ?
        - Да нет, - встревожился папа, - Тут скорее… укус!
        Соня хмыкнула и накрыла ладонью щеку:
        - Комариный?
        - Возможно, - проговорил он загадочно.
        - Ладно, потом посмотрю! - она махнула рукой.
        Колесики кресла жалобно скрипнули.
        - Н-даааа! - озадаченно выдохнул папа. - Комары этим летом совсем распоясались!
        - И не говори! Сама в шоке, - поддакнула Соня.
        На экране компьютера появилось окошко. Отметив галочкой нужные пункты, она нажала «окей».
        - Ну вот, так-то лучше! - закончив, Соня вернулась к отцу.
        Тот сверлил её взглядом. И, словно желая нарушить безмолвие, его пальцы на подлокотниках кресла задвигались в ритме чечетки.
        - Надеюсь, ты пользуешься…, - он кашлянул, прочищая горло, - Реппелентами?
        Соня нахмурилась.
        - Э… да, конечно! - поспешила она успокоить отца. Сомневаясь теперь, что они говорят об одном и том же…
        В переполненной девичьей памяти ничего не держалось подолгу. И разговор мог отправиться в «топку». Если бы перед сном, начищая зубы, она не увидела это!
        «Какое движение цвета», - думала Соня, изучая в туалетном зеркале любовную гематому. Чуть пониже линии скул, незаметный под волосами, красовался малиновый след поцелуя! Издали его можно было принять за родимое пятнышко. И только вблизи становились заметны алые крапинки лопнувших капилляров. Густая сердцевина взрывалась пунцово-красным, распыляя его по краям. Как кровавый цветок гибискуса, распускаясь, волнует изгибами жаждущий взор.
        «Отругаю!», - подумала Соня, но взамен испытала желание. Острый приступ опять ощутить его губы на шее.
        Нет! Она была слишком счастлива. Переполнена этими чувствами! В её вечно голодный мозг не могла просочиться мысль: а что будет, узнай отец правду? Если жаркий засос, как работа без авторства, неожиданно станет уликой.
        Глава 4
        Он сидел на софе, раскинув руки. Как падишах, в ожидании наложниц! Что-то опасное было в его первобытной мужской красоте. В размахе накачанных плеч, в покорности темных волос. В спокойствии, которым был щедро напоен любой его жест и любое, даже с виду тревожное, слово.
        Сама по натуре невротик, рядом с ним Соня могла успокоиться, дать волю накопленным чувствам, не боясь показаться слегка «фриканутой». Он стал её силой, её неотъемлемой частью! Но Соня уже не пыталась бороться. Впадая в зависимость, она понимала, что ломка, уж если случится, помножит на ноль её тело и душу.
        Они виделись только по пятницам. Один раз в неделю! Всего один вечер. Но этот короткий вечер… Пожалуй, он стоил всех прожитых порознь дней.
        «Он мой! Только мой!», - с упоением думала Соня, пожирая глазами рельефные мышцы, дорожку из темных волос, и сильные руки, пронизанные сеточкой выпуклых вен.
        - Обними его губками, - хрипло выдохнул он, зажав в кулаке свой горячий стояк.
        - Нижними, или верхними? - кокетливо бросила Соня.
        Её указательный пальчик уже пропитался любовными соками. Лаская себя у него на виду, она разгоралась как щепка, подброшенная в огонь.
        - Ммммм, от таких слов я кончу! - он запрокинул голову.
        Перед её затуманенным взглядом мелькнули бегущей строкой иероглифы.
        - Не вздумай! У меня на тебя еще планы! - она опустила взгляд ниже, на его возбужденный член.
        Никита убрал руку, но пенис остался стоять, глядя вверх набрякшей от крови головкой. Он сделал движение, и тот шевельнулся, почти прикасаясь пупка. Желание взять его в рот было сильным настолько, что Соня невольно сглотнула слюну.
        - Я весь твой! Делай со мной, что захочешь, - капитулировал он.
        Словно безвольный примат, идущий на зов всемогущего Каа, Соня двинулась к своему «повелителю».
        Этот мужчина пленил её волю! Она позволяла ему делать все. Заранее зная, что будет приятно. Он брал её в разных позах. Просил, и она выполняла! Каждую встречу, они открывали что-нибудь новое. И теперь её прежде спокойные сны наводнили бесстыдные, жаркие образы, из категории 18+.
        - Солнце, ты великолепна, - прошептал он надломлено, и обхватил рукой её затылок. Не нажимая, пока еще только придерживая.
        Соня блаженно закрыла глаза.
        - Мне идет? - игриво спросила она, потираясь о твердый конец.
        - Иди ко мне, - позвал Никита.
        Она взобралась на него верхом, обхватила ногами. Но быть сверху не значило - руководить! Ведь даже в такой позе он сохранял за собой верховенство. Миниатюрные ягодицы поместились в широких ладонях. Анальный вход, до сих пор еще не познавший мужского достоинства, ощутил шевеление.
        «Это пальцы», - расслабилась Соня. Понимая, что пожелай он войти в неё сзади, она не сумеет ему отказать. Он лишь попросил, и она обкромсала под корень все ногти. Чтобы только не ранить его! Он намекнул, что аромат её тела заводит сильнее духов. И она перестала душиться. Скажи он… В то время она бы побрилась и наголо!
        Никита покачивал её на руках, задавая неспешный темп. Она тихонько стонала, изнывая от желания почувствовать его целиком! Зная, что наигравшись, он опрокинет её на подушки, скрестит грациозные ноги, забросит к себе на плечи. А после войдёт! Замрёт на секунду, как будто свыкаясь, и вновь заскользит…
        - Ты сводишь меня с ума, - прошептал Никита.
        Его руки сомкнулись вокруг тонкой талии. Он сжал её крепко, впился губами чуть ниже скулы… И вдруг зарычал! Едва успевая сбросить с себя её разомлевшее тело.
        Головка, дрожа, извергала накопленные сперматозоиды. Соня вытерла вязкую жидкость с его живота. Все еще тяжело дыша, поднесла перепачканный спермою пальчик к лицу. Сунула в рот и блаженно закрыла глаза! Будто вместо мужского семени смаковала изысканный деликатес.
        - Вкусно? - усмехнулся Никита.
        Она облизнулась и смущенно кивнула. Второй рукой он подтянул её к себе. И Соня охотно свернулась калачиком у него под мышкой.
        - У меня получается? - поинтересовалась она. Как делала всякий раз, когда он кончал.
        - Ты очень способная! - шутливо заверил Никита.
        Теперь его голос был прежним, спокойным и тихим. Как будто бы вместе со спермой он выпустил скрытую сущность.
        - По сравнению с кем? - уточнила Соня.
        Он рассмеялся, согревая макушку горячим дыханием:
        - Тебе нет равных, солнце! Я знаю, о чем говорю.
        «Уж, тебе ли не знать», - подумала Соня обиженно.
        - У тебя было много женщин? - спросила она.
        Вопрос прозвучал несуразно и глупо! Но детская ревность по-прежнему жгла изнутри.
        - Ты у меня первая, - признался он шепотом.
        Соня ткнула его между рёбер:
        - Вот же врун!
        Эта ревность касалась его прошлой жизни, любовных побед, пылкой юности. О том, что Никита женат она просто старалась не думать. Пока не думаешь, можно не верить. А если не верить, то это исчезнет. Должно ведь?
        К тому же, первое правило их отношений гласило: «Не спрашивать о семье». И Сонин мозг просто стёр эту часть его жизни. Удалил за ненадобностью.
        - А вот ты у меня самый первый! - она обняла его.
        «И надеюсь, последний», - подумала вслед.
        Он отыскал на груди её руку и коротко сжал, как будто прося извинений. Второе негласное правило их регулярных пятниц звучало иначе: «Ни слова о чувствах». Лишь только о теле, о близости. Но не о любви! Хотя она знала… Нет, попросту верила! Что кроме влечения есть что-то ещё.
        Глава 5
        У каждого помещения есть свой неповторимый аромат. В художке пахло масляной краской и растительным клеем, а в салоне красоты доминировали совсем иные запахи. Съедобные нотки фруктовых кислот, дурманящий флер итальянского спрея и горький, едва уловимый осадок лака для ногтей.
        Соня сидела в кресле, закрыв глаза от напряжения. Только что, судя по звуку, ей отрезали сантиметров десять! Она выдохнула: «Бежать уже поздно! Что будет, то будет»…
        Обычно свежий номер любимого глянца лежал в рюкзаке. Там было много чего еще! Но в тот раз именно он просочился из сумки наружу. И, выйдя из ванной, она обнаружила Никиту… листающим женский журнал. Его внимание привлекла реклама нижнего белья. Девушка на фотографии, призывно изгибаясь, демонстрировала кружевное бюстье.
        - Нравится? - раздраженно спросила она.
        Он посмотрел на неё:
        - Тебе бы пошло!
        - Имеешь в виду белье? - смягчилась Соня.
        - И его тоже, - улыбнулся Никита.
        Она заинтригованно обошла их постель.
        - А что тут еще может нравиться? - критично заметила Соня, суша полотенцем мокрые волосы.
        Он ткнул пальцем в картинку:
        - Прическа! У вас с ней похожий овал лица.
        - Думаешь? - она пригляделась.
        С тех самых пор журнал поселился на тумбочке рядом с кроватью. А страница с моделью была замусолена больше других. Соня долго присматривалась к новому образу, примеряла его на себя. И в итоге, решилась! Это был смелый шаг. Учитывая, что длина её волос не менялась с самого детства.
        Вдохновленная этой идеей, она записалась на стрижку. И только теперь, сидя в кресле и наблюдая, как сыплются вниз её длинные волосы, хотела вернуть все назад.
        «Плохая! Плохая идея!», - в отчаянии думала Соня.
        Мастер Кристина, словно цветочная фея, порхала вокруг с холодным оружием в маленьких ручках. Лезвия щелкнули близко к лицу, и Соня невольно дернулась.
        - Зай, сиди ровненько! - попросила Кристина. Очередной клок волос приземлился к её ногам.
        Закончив стричь, Кристина включила фен. «Ну, вот и всё», - подумала Соня. Она сидела с закрытыми глазами, и только услышав: «Готово!», решилась-таки взглянуть на себя…
        Незнакомка в зеркале с удивлением ахнула. Она тряхнула головой, и пышный кокон волнистых прядей шевельнулся. Привыкшая к хвостику, Соня не сразу узнала свое отражение.
        «Как коротко», - вздохнула она про себя. Но вслух улыбнулась:
        - Классно!
        - Скажи? - восхищенно всплеснула руками Кристина и взбила её и без того объемную стрижку. - Ты похожа на эту, как её…
        - Скарлет Йохансон?
        - Да при чём тут…
        - Киру Найтли?
        - Да нет же! - Кристина торжественно щелкнула пальцами, - Полину Гагарину! Только брюнетка!
        «Это плохо», - подумала Соня. Музыкальные предпочтения Никиты исключали девчачью попсу. Она встала, не глядя на пол, усыпанный каштановой «стружкой». Еще не хватало расплакаться! Кристина старалась, и отражение вышло как будто с картинки злосчастного глянца. Оставалось напялить бюстье…
        Дела в салоне шли хорошо! Из семи парикмахерских кресел пустовало лишь два. Да и то потому, что одно из них было поломано. Оборудованные по последнему слову, они напоминали пульт управления космическим кораблем. Где фен мог выстреливать лазером, где в спинке удобного кресла зашит парашют. А в зеркале видно, как мимо проплывают, грозя столкновением, небесные астероиды.
        Контингент был разнообразный. Пожилая бизнес-леди ровняла виски. Даже во время стрижки, продолжая отчитывать телефон! Две подруги за тридцать, упакованные в фольгу, развлекали себя болтовней. Ожидая, пока подействует краска. В другом конце зала сразу двое «цветочных фей» мастерили прическу из длинных волос.
        «Выпускной», - подумала Соня, вспоминая свою укладку. Уж теперь, с этой стрижкой, ей такое не светит!
        Из-за двери с надписью «Косметолог» вышла женщина.
        - Спасибо, Лена! До свидания! - поблагодарила она.
        Свободный костюм повторял очертания женственных форм. Чуть грузных, но симметричных. Их взгляды встретились, и Соня машинально кивнула. Мягкие черты лица, как будто размытые в стиле акварели, сложились в приветливую улыбку.
        - Конечно, Мариночка. Приходите! - голос теть Лены возник на пороге раньше своей обладательницы.
        Сама она появилась, как доктор, в перчатках и маске. И Соня подумала, что их косметолог - та женщина, которой нельзя отказать.
        - Здравствуйте! - кивнула она в знак приветствия.
        - Ой, кто это? - удивилась теть Лена, снимая с лица медицинский реквизит.
        Соня испуганно замерла, на секунду забыв о своем новом образе. Она смущенно пожала плечами:
        - Решила постричься.
        - Выглядишь сногсшибательно! - одобрила теть Лена.
        Соня воспрянула:
        - Правда?
        - Ты как-то даже повзрослела…
        - Не знаю! Мне кажется, коротко слишком, - в полголоса, чтоб не услышала мастер Кристина, возразила она.
        - Да я не о стрижке! Хотя и это тоже. Тут что-то другое, - теть Лена задумчиво склонила голову, как будто изучая музейный экспонат.
        - Покрутись! - велела она.
        И Соня лихо крутанулась на одной ноге.
        В дверях показалась мама, с гирляндой из ярких сумок.
        - Ох, ну и жара! - на ходу возмутилась она.
        Дизайнерские очки приземлились на тумбу, рядом с ними громыхнули ключи от машины. Мать, сбросив пакеты, поспешила к источнику влаги. Канистра с водой громко булькнула, наполняя стакан до краёв. Она в два глотка прикончила первый, и нагнулась за новой порцией.
        - Елизавета, ты узнаешь эту юную сердцеедку? - игриво подмигнула теть Лена.
        Мать выпрямилась. Она торопливо взглянула на дочь. Очевидно, её не узнав! Стаканчик отправился в урну. К таким же ненужным, как он.
        - Ма! - рассекретилась Соня.
        В ответ мама ахнула. Скользя модным сабо по гладкой, как зеркало, плитке, она подошла.
        - Соня? - в сияющей дымке хайлайтера её утонченные скулы казались «вспотевшими».
        - Да, это я, - Соня кивнула.
        - Это она! - подтвердила теть Лена.
        Удивление на материнском лице сменилось обидой:
        - Ты что, постриглась и мне не сказала?
        - Я уже взрослая, вообще-то, - напомнила Соня.
        Мать уязвлено вздохнула.
        - Куда там! - вспылила она, теребя золотистую брошь.
        «Теперь будет дуться неделю! Как будто каре с удлинением сделали ей», - подумала Соня.
        Но мама, закончив вздыхать, обернулась к теть Лене.
        - А что ты ей делала? - она кивнула в сторону входной двери. - Чистку, или химию?
        Салонные термины прозвучали пугающе, как будто речь шла о смертельной болезни.
        - Да нет. Эпиляцию! - отмахнулась теть Лена.
        Мать указала на собственный пах. Теть Лена поджала губу, отрицая.
        - Подмышки, - шепнула она.
        «Докатились», - подумала Соня, - «Теперь людям лень брить подмышки!».
        - Мы с нею на входе столкнулись, - продолжила мама, - Приятная женщина!
        Соня вскинула брови. Нечасто из маминых уст звучали подобные комплименты.
        - И кто это? - уточнила она.
        Мать махнула рукой:
        - Так это Марина, супруга Никиты!
        «Супруга?», - эхом пронеслось в голове у Сони.
        Мама с теть Леной вернулись к работе. Они перешли на салонный язык. Но Соня не слушала…
        «Супруга», - повторяла она про себя, жалея о том, что узнала так поздно. Что не успела её рассмотреть. Хотя… Было бы что рассматривать! Вполне заурядная внешность. Изрядно подпорченная временем и лишним весом. Не сложно представить, какой она была в юности. Соня знала таких «скороспелок»! Манящий округлостями силуэт, со временем быстро теряет форму. И грациозное тело толстеет, утратив природную гибкость.
        «Приятная», - скрежетала зубами она, - «Скорее безвкусная и бесцветная. Как желатин!».
        Представить их вместе не получалось! Её несравненный Никита и… эта? За то его фраза о том, что юность дана человеку для глупостей нашла оправдание. Такое бывает! Он просто сглупил, а теперь пожинает плоды своего безрассудства.
        Глава 6
        Соне было не впервой покидать торговый центр с пакетами наперевес. Но впервые вместо шмоток внутри были продукты. Чувствуя себя по-настоящему взрослой, она еще раз пробежалась глазами по списку. «Телятина», выбрать которую было труднее всего. Она ничего не смыслила в мясе! Как и в готовке, в принципе. Но, будучи натурой целеустремленной, решила идти до конца.
        Мясо предполагалось запечь. Ибо сковорода - враг неопытной хозяйки! Когда-нибудь она станет опытной. Обязательно! А пока… этот первый, по сути, «блин» не должен был получиться комом.
        Она уведомила домашних о том, что заночует у Дашки. Подруга, сама того не зная, до сих пор прикрывала её тощий зад! Соня осознавала, что ходит по краю! Когда-нибудь выяснится, что с Дашкой они уже давно не подруги. Но пока…
        Без него квартира казалась пустой. Но каждый угол здесь был пропитан любовью: на софе, на кровати, у окна в ванной комнате… И, конечно же, на столе!
        Соня выдохнула и навалилась на дверь, вынуждая её закрыться. Предполагалось, что к приходу Никиты половина грязной работы будет сделана. И она, вымыв руки и вытерев пот со лба, встретит его в соблазнительном фартуке.
        - Сонь, это ты? - прозвучало из комнаты.
        Никита возник неожиданно. Вид у него был растерянный. И только теперь Соня различила под вешалкой его черные мокасины.
        - Ты ждал кого-то еще? - вспылила она. План лопнул! Не выпроваживать же его за дверь.
        - Солнце, ты чего так рано? - удивился он, пропуская мимо ушей её недовольство.
        Ему не было равных в умении сглаживать ссоры! И стоило Соне начать, как он сразу же брал её в «оборот», направляя дурную энергию в нужное русло.
        - Это ты чего? - она наклонилась, собирая в охапку ручки пластиковых пакетов.
        - Давай я? - предложил Никита.
        Но Соня, гордо выпятив подбородок, прошла мимо, оставляя его не у дел. От волнения она и забыла о новой стрижке! За пару дней успев с ней сродниться.
        - Ого! - присвистнул он, обходя её сзади. - Ты постриглась?
        Соня поникла, готовясь дать бой. Наверняка скажет «что ты наделала», «так было лучше»! Ведь он не спешил пренебречь своей бородой в угоду её интересам. И все еще много курил.
        - Дай-ка взглянуть на тебя! - он вырос спереди и Соня, сама того не желая, угодила в его объятия.
        Никита приподнял её подбородок, запустил пальцы в рассыпчатую копну.
        - Какая ты стала, - проговорил он загадочно.
        Она погрустнела:
        - Мне не идет? Наверное, зря! Я просто решила, что…
        - Тебе все идёт! Даже побрейся ты наголо, и все равно будешь самой красивой, - перебил он её.
        - Фу! - поморщилась Соня, и пригладила волосы.
        Он опять растрепал их и поймал её руки.
        - Ему нравится твой подарок, - недвусмысленно хмыкнул Никита, приложив их ладонями к паху.
        - Перестань! - возмутилась она, ощущая его эрекцию.
        Вокруг пакета на полу образовалась лужица. Соня метнулась к нему! Мясо, сбросив морозный покров, превратилось в холодную вялую массу.
        - Вот это да! - поразился Никита, изучая продуктовый набор. Шампиньоны, томаты, картофель и сыр…
        Соня добавила к перечню сливки.
        - Я буду готовить ужин! - прозвучало, словно угроза.
        Он задумался, вероятно, ища отговорку:
        - А может быть, ну его, солнце? Закажем чего-нибудь?
        Она застыла, с морковкой в руке:
        - Ты что… не хочешь мое мясо?
        Никита растерянно отступил:
        - Хочу! Очень! Просто сгораю от желания!
        - Тогда не мешай! - отрезала Соня…
        Присев рядом с кухонным ящиком, он делал ревизию специй. С таким умным видом, как будто планировал государственный переворот. Словно волк на охоте, Никита бродил из угла в угол, то и дело, пытаясь помочь. И Соня сдалась! Готовить в четыре руки оказалось не только быстрее, но и гораздо приятнее.
        В сковородке скворчали золотистые кубики лука. Измельченные шляпки грибов наполняли глубокую миску. В маринаде из сливок неподвижно покоилось мясо. А пузатые глиняные горшочки, как мультяшные герои, стояли в ряд, в ожидании начинки.
        Соня убрала стеклянную крышку:
        - Пора?
        - Золотистый? - спросил Никита.
        - Ну… да, - она пожала плечами.
        Он встал и заглянул в сковороду:
        - Бросай!
        И преисполненная гордости Соня выгрузила из тарелки грибы.
        - Так значит, ты следил за мной? - уточнила она.
        Никита усмехнулся:
        - Ну, не совсем! Общался с твоим отцом по телефону. Обронил, где нахожусь! А он говорит, мол, там неподалеку дочурка моя зажигает. Проедься мимо, глянь, нет ли скорой, полиции…
        - Вот же папа! - рассмеялась Соня.
        - Ну вот. Еду я мимо. Смотрю! Прилично молодежь отдыхает: шашлычок, музыка… Вдруг глядь - а кто это на обочине рыдает? Так это ж Соня!
        Он повернулся, ухмылка на лице стала шире.
        - Я не рыдала! - возразила она.
        - Ты была вся мокрая от слез! - напомнил Никита.
        - От дождя!
        - Ну, конечно, - сжалился он.
        - А в парке? Ну, точно следил? - Соня взобралась на тумбу. Отсюда смотреть на него было проще.
        - Ну, частично, - согласился Никита.
        Темный «холст» у него за спиной полыхнул. Вслед за этим тишину за окном оборвали раскаты грома.
        - Как это? - удивилась она.
        Он взглянул на нее. Верхний свет не горел, и ночник освещал их совместную кухню, отражаясь игривыми искрами в темных глазах.
        - Просто у меня был выбор, провести встречу в парке, или в кофейне на углу. И я выбрал парк!
        - Почему? - нахмурилась Соня.
        Никита открыл сковородку, и ловко поддел кусок шампиньона.
        - Пару раз видел там ваших художников. Думал, а вдруг повезет.
        - Повезло? - улыбнулась она.
        - Еще как! - он отправил добычу в рот, - Ну, а дальше ты знаешь.
        - Не напоминай!
        - Ну, почему же? Это было забавно! - рассмеялся Никита, - Маленькая дикая зверушка. Глаза горят! Того и гляди в горло вцепится.
        Он выудил из мешанины еще один жареный ломтик и поднес к её рту. Соня клацнула челюстью, прикусив напоследок испачканный палец.
        Она спрыгнула на пол и с тревогой взглянула на «ванну» из сливок:
        - А мясо там не расквасится?
        - Наоборот! Станет нежнее, - заверил Никита.
        - Ммм, - промычала Соня, - А давай и меня замочим? Вдруг я тоже стану нежнее?
        Беззвучно смеясь, он прижался лбом к дверце шкафчика.
        Столешница вздрогнула. И новый свирепый раскат, теперь уже ближе, наполнил их маленький мир…
        Спустя полчаса духовка призывно звякнула, напоминая, что ужин готов. Горшочки дымились, пробуждая зверский аппетит.
        - Судя по запаху, все удалось, - довольный содеянным, заметил Никита.
        - Завершающий штрих! - воскликнула Соня.
        Как художнику, ей хотелось украсить их трапезу. Горсть свежей зелени - как раз то, что нужно!
        Она повернулась, и «выскочка-локоть», задел самый крайний горшок. Он, как по льду, заскользил по столешнице. Замер… и бросился вниз головой!
        Сначала был звон, а потом черепки разлетелись, извергая на пол содержимое хрупкой посуды. Соня вскрикнула и прижала ладони ко рту! На полу липкой лужицей разливался бульон, золотистый картофель жалкой кучкой улегся по центру, а вокруг, как осколки снаряда, разбросало ошметки грибов. Получилось вполне живописно! И в другой раз она восхитилась бы…
        - Сонь, - послышалось сзади.
        Она отвернулась, рыдая в ладошку.
        - Солнце! Ну, прекрати! - он коснулся ладонью плеча.
        - Я испортила ужин, - промямлила Соня сквозь слезы.
        Ей хотелось сбежать, утопить свой позор в ванной комнате. Но Никита стоял позади, отрезая пути к отступлению.
        - Ну, не плачь, - он ласково обнял её и прижал, прогоняя возникшую дрожь.
        - Он разбился, разбился! - повторяла Соня, плача так, будто вместо горшочка только что раскололась по швам её жизнь.
        - Ну и чёрт с ним! - ответил Никита.
        Соня ткнулась лицом в его теплую грудь. Постепенно рыдания стихли.
        Она всхлипнула:
        - Я бесполезна в хозяйстве.
        Никита погладил её модный «боб»:
        - Ну и пусть! Я люблю тебя не за это, - услышала Соня.
        - Что? - она высвободилась из крепких объятий.
        Это слово в его исполнении прозвучало так буднично, что поверить в правдивость такого она не могла.
        - Что ты сказал?
        - Что люблю тебя! - ответил Никита и наклонился, заверяя признание поцелуем.
        За окном бушевала стихия. Дождь гудел, осаждая балкон, барабаня в закрытые окна, заливая потоками яростной влаги. Он любил её! И в душе, вопреки всем законам природы, непрерывно светило солнце.
        Глава 7
        Умытый дождем город сушил тротуары под солнцем. Машины шуршали колесами по мокрым дорогам. Стройные березы роняли капли на асфальт, а взъерошенные от водных процедур голуби, чистили крылья в зеркальных лужицах.
        На лавочке у подъезда примостился соседский питомец. Откормленный полосатый котяра примечал всех, но далеко не каждому давал себя погладить. Нахохлившись и распушив подшерсток, он дремал. «Тельняшка» блестела на зависть дворовым собратьям, а кончик хвоста шевелился, как будто жил собственной жизнью.
        Хозяйка звала его по вечерам. «Степ, Степ», - повторяла она, будто скороговорку. Так, что слышалось только: «Теп, теп». Степан горделиво вышагивал по двору, сверкая ошейником и снисходительно мурлыча. Соня представляла, как он перемывает косточки «двуногим» в компании местной «братвы». И как флиртует с соседскими кисками, каждая из которых в тайне мечтает зачать от него породистых котят.
        Она осторожно, чтоб не спугнуть, подкралась к кошачьему лежбищу. Кот дернул ушами, предвидя вторжение. И только она собиралась погладить, как за спиной прозвучало знакомое:
        - Сонь!
        Она обернулась.
        Подруга с пометкой «бывшая» стояла на тротуаре, сжимая в руках незатейливый рюкзачок. Выглядела она не ахти! Без привычного макияжа и любимых кроссовок. Как будто напялила что-то на скорую руку!
        Она молчала, кусая губы. И Соня демонстративно вернулась к коту. Степан мужественно терпел её ласку, напрягаясь всем телом. Она не смотрела на Дашку, пока не услышала за спиной вполне очевидные всхлипы.
        - В честь чего? - с равнодушием бросила Соня.
        - Прости меня, Сонь! - Дашка закрыла руками лицо.
        Рюкзачок приземлился на землю, и меховая игрушка на брелке угодила хвостом прямо в лужу.
        Громко цокнув, Соня покинула лавочку.
        - Даш! Ну, ты и квашня! - она вручила подруге рюкзак.
        Но та не взяла, а бросилась ей на шею. Вынуждая ответить взаимностью! Они так и стояли, обнявшись, как будто не виделись тысячу лет…
        - Как он не испугался? - удивлялась Соня чуть позже, - Ведь это - подсудное дело!
        Закончив «прелюдию», они перешли к диалогу. Дашка, промокая бумажным платочком распухший нос, рассказала всю правду. Виной её слез был Виталик. Точнее - их полный разрыв! А причиной разрыва являлась… Соня. Вернее, их с Дэном пари. Оказалось, что парни затеяли спор.
        Дашка щедро делилась с Виталиком, в том числе и чужими секретами. И Сонина «целомудренность» стала одним из таких! Дэн заверил, что сможет её «отыметь» ещё до дня рождения.
        Виталик сказал: «Докажи!», и поставил солидную сумму. Неизвестно, что было хуже. То, что Дэн согласился на спор, уже будучи Сониным парнем. Или то, что Виталик, один из друзей, стал зачинщиком «оного».
        - Ну, там знаешь, какие бабки? - пояснила подруга, - Компенсация риска!
        Соня не знала. И знать не хотела.
        - Любопытно, как он собирался доказать факт… дефлорации? - сказала она, ощущая себя героиней киношной драмы.
        Дашка сморщилась:
        - Ой, фу! Даже не хочется думать об этом!
        Она прикусила губу, опять порываясь заплакать. Страдание было заразным! И вскоре платочки закончились.
        - Да и пошли они оба! - заявила подруга, выжав из себя всё, до капли.
        Соня кивнула.
        - А как ты узнала? - спросила она.
        - Так Дэн рассказал! - ответила Дашка. - Со злости! Он до сих пор у Виталика в должниках. Деньги, знаешь ли, портят дружбу.
        - Знаю, - ответила Соня, - И не только они!
        Дашка сжала свой маленький нос:
        - Я накосячила, детка! Прости!
        - Ничего! Ведь юность на то и дана, чтобы делать глупости, - глубокомысленно вставила Соня. Сама не зная, с чего эта фраза возникла в её голове.
        Степан потянулся, зевнул, демонстрируя острые зубки, и продолжил кошачий релакс.
        - Он сказал, что я ему приелась, - горестно бросила Дашка.
        Соня вздохнула.
        - Зажрался! - диагностировала она.
        Подруга расправила плечи:
        - А как у тебя дела? Классно выглядишь!
        - Ага, это все стрижка! - Соня встряхнула прической.
        Волнистые кончики прядей, как кисточки, мазнули её по плечам.
        - Вообще, огонь! - закивала подруга, - Ты похожа на эту…
        - На Полину Гагарину? - подсказала Соня.
        Дашка махнула рукой:
        - Да ну! Нет! На Рианну.
        Глава 8
        Никита приподнял, простой карандаш. Он повернул его, как делают художники, оценивая масштаб натуры.
        - И что это ты делаешь? - буркнула Соня с дивана.
        - Я тебя рисую, - он склонил голову на бок, изучая её.
        Соня заёрзала:
        - Ты не умеешь.
        - А вот и посмотрим! - бросил он с вызовом и склонился над зарисовкой.
        Соня презрительно хмыкнула. Там, за пределами её поля зрения, создавался шедевр. По крайней мере, об этом говорило выражение глаз живописца. Отстраненно - сосредоточенное! Он тщательно прорисовывал контуры, отрывая взгляд от бумаги лишь за тем, чтоб посмотреть на оригинал.
        Она «тупила» в смартфон и наблюдала за ним, пока он не видит. Волосы, послушные после душа, были гладко зачесаны. Высокий лоб, словно водная гладь, то разглаживался, то вновь покрывался морщинками. Кончик влажного языка гулял по нижней губе. И даже растительность на лице уже не скрывала эмоций. Она научилась читать их сквозь бороду.
        Карандаш торопливо сновал по бумаге, как будто в предсмертной агонии.
        - Покажи моих девочек, - попросил Никита.
        Взгляд, нацеленный в грудь, ощутимо погорячел.
        - Обойдешься! - отрезала Соня.
        Обижаясь, она надевала пижаму, тем самым налагая запрет на «любование собой».
        - Ну, пожалуйста! - протянул он жалобно.
        И хотя её тело стремилось к нему, но Соня отвергла его предложение.
        - Хорошо, я по памяти, - Никита продолжил творить.
        Условия их уравнения были ясны изначально. Никто никого не обманывал, как часто бывает. И хотя она презирала подобных себе. Любовниц, что брали чужое! Но перестать ею быть не могла. А может быть и не хотела? И словно кружилась на карусели, но никак не решалась спрыгнуть. Пусть прыгнет другая! А ей уготована честь стать Булавиной…
        Спустя полчаса карандаш, обессилев, упал на столешницу. Никита приподнял рисунок, встряхнул.
        - Один в один! - констатировал он.
        Соня, лениво, как будто бы нехотя, покинула свой «насест». Хотя ей безумно хотелось взглянуть! Все еще соблюдая дистанцию, она обошла его сбоку.
        На листе А4 сидел человечек. Длинные палочки-руки, тело в форме песочных часов, и две закорючки на месте груди. Особый интерес представляли ноги. У существа на рисунке они были связаны в узел. Так в понимании Никиты выглядела поза "по-турецки".
        Соня прикрыла ладонью рвущийся смех. Она и не думала, что взрослый мужчина способен изобразить такое.
        - Это не я! - уверенно заявила она.
        Держа листок двумя пальцами, он еще раз оценил своё творение.
        - Ну, посмотри же, вылитая. Особенно соски. И веснушки!
        - Ну, ты и козюля! - она потянулась к листку - Отдай!
        Никита ловко её изловил, и усадил к себе на колени.
        - Я знал, что тебе понравится, - сказал он, отдавая рисунок.
        Соня еще раз взглянула на дружеский шарж:
        - Я тебя так нарисую! Вот подожди у меня.
        Она сложила листок пополам. Теперь он пополнит список её «сокровищ». В компании пенопластовой стрекозы, сборника стихотворений и засушенного гибискуса ему будет не скучно. Соня была влюблена! Ей хотелось оставить на память всё! Вплоть до той самой салфетки, пропитанной спермой и кровью…
        Никита убрал от лица её волосы.
        - Максим приехал. Хочет устроиться на оставшееся лето, - он намеренно сделал паузу. - В бригаду к твоему отцу. Но, если ты против, я что-нибудь сочиню!
        Соня уселась, с трудом доставая носочками пола.
        - А сколько ему? - зачем-то спросила она.
        - На год тебя старше. Чёрт! - ответил Никита, как будто сам только что осознал.
        Она провела по его щеке, повторяя темнеющий контур:
        - Боишься?
        Он вскинул брови:
        - Чего?
        - Что он мне понравится, - ехидно заметила Соня.
        Хотя даже мысли об этом казались ей извращением.
        Он взглянул на неё недоверчиво:
        - Не шути так!
        Соня толкнула его, рассмеялась, игриво взбив влажные волосы.
        - Мне не нужен никто, кроме тебя! Просто я так боюсь, что все это может закончиться, - в который раз призналась она.
        - Если только по твоей инициативе, - ответил Никита.
        «Значит, никогда», - подумала Соня, ощущая, как его близость исцеляет душевные раны.
        Глава 9
        Неожиданно, почти уже выйдя, он вставил сразу и до конца.
        Соня выдохнула, принимая его.
        - Сильнее! - попросила она.
        Он скользил внутри её тела. Монотонно и с легкой оттяжкой. Как будто желая пробиться насквозь.
        - Еще? - не сбавляя нажима, он развел её длинные ноги.
        Соня ахнула и поддалась. Пижама лежала в изножье кровати. Казалось, надень она хоть скафандр, он все равно его снимет.
        - Я нащупал предел? - улыбнулся Никита.
        Соня уже не могла говорить, теперь она просто скулила.
        - Нет, нет, нет, - зашептала она, наблюдая вид снизу. Свои белые полосы ног у него на плечах. В темноте её кожа светилась, а его - становилась невидимой.
        - Нет? - шутливо замедлился он.
        - Да! - взмолилась она.
        Никита ускорился пылко, как будто пытаясь найти в её щели тот самый заветный «предел». Соня таяла, изнемогая, отдавая себя целиком! Позволяя ему осознать, что её любовь запредельна…
        Он любил её без передышки. Отстранялся, и снова входил! Эта жесткая монотонность отзывалась горячей вибрацией. Сердце сладостно замирало, и внизу живота все сжималась, когда он вынимал, оставляя внутри лишь головку. А потом, чуть помедлив, наращивал темп, заполняя её. И держался, стараясь не кончить. Отвлекаясь, не глядя, считая в уме. Все шесть дней он держался и ждал! Может быть, мастурбируя на одну из её фотографий? Чтобы в пятницу щедро делиться «накопленным».
        Соня знала его наизусть. Член Никиты! Каждый дюйм и каждую черточку. Регулярно лаская губами, повторяя их языком. Поначалу она сомневалась, что подобная штука поместится в ней. Но со временем поняла, что их создали друг для друга.
        Он опять зацепил что-то нежное. Надавил, и отпрянул! Соня выгнула спину. Небывалая смесь ощущений нарастала внизу живота, разливаясь по венам. Как болезненный спазм! Она перестала дышать и затихла. И, вдруг, вместо боли, внутри у неё… распустился цветок. Он был неземной! Сумасшедший, огромный!
        Соня тихо стонала, ощущая особенно остро его сильное естество. Содрогаясь на нем, обнимая податливым лоном. Ослабев, тело сделалось ватным.
        Никита склонился над ней, чтобы видеть лицо. От нахлынувших чувств было трудно дышать.
        - Моя девочка кончила? - он сверкнул в полутьме белозубой улыбкой.
        - Да, - ответила Соня.
        Не ответила. Простонала! Он еще был внутри. Ей хотелось держать его вечно!
        - Я на грани, - добавил Никита.
        - Я так сильно, так сильно люблю тебя, - прошептала она и закрыла глаза. Их тела стали ближе, сплетаясь. Он завис на руках, опасаясь её раздавить…
        Что имеют в виду люди, говоря о наличии «половин»? Что мужчина и женщина - просто кусочки, одинокие части единого целого? И одна без другой не сумеет составить картину.
        Обнимая Никиту, ощущая его финал, Соня чувствовала себя завершенной. Она верила, что отыскала свою! Настоящую, идеальную половину.
        Глава 10
        Природа отводит на лето три месяца. На юность - каких-нибудь несколько лет. Ведь это же мало! Чтоб, если не съесть, то хотя бы надгрызть пару сочных запретных плодов. И потом, сидя в старости, с миской пресного овощного пюре, ностальгировать о былых временах…
        Маленькая кофейня облюбовала коридорную нишу. Словно кукольный домик, она сама выглядела как одна большая пироженка. Плюшевые диваны, круглые столики и манящая сладкоежек витрина.
        В углу аккуратной кучкой красовались профитроли. Боками друг к другу жались крепыши в пестрых нарядах - пирожные буше. И ярким пятном на подносе сияла россыпь акварельных красок макарони. Над пузатой мелочью на пьедестале гордо возвышались кондитерские новинки: ягодные тарты и бисквитная классика.
        Невзирая на головокружительный ассортимент, Соня ограничилась творожным бисквитом. В отличие от Дашки, которая решила побить все рекорды по обжорству.
        - Ты не лопнешь, деточка? - уточнила Соня, с сомнением поглядывая на «шоколадный шоколад» в ее тарелке.
        - Завидуй, молча! - шутливо огрызнулась «жертва диеты» и решительно плюхнулась на диван.
        Влюбленная парочка за соседним столом потягивала молочный коктейль из одного стакана. Худощавый парень заботливо отламывал по кусочку от фруктового желе и скармливал лакомство своей возлюбленной. Наблюдая эту трогательную картину, Дашка брезгливо поморщилась.
        - Вот зачем нужны мужики? Если они все время врут? - сказала она, размахивая маленькой вилкой.
        - Ой, Даш! - раздраженно бросила Соня, - Что ты знаешь о мужиках? Тебе всего девятнадцать!
        - Ого! - удивилась подруга, и погрузила свой «трезубец» в мягкую сдобу, - А ты у нас сильно опытная, значит?
        - Не сильно, - ответила Соня, предпочитая думать, что качество важнее количества.
        Подруга яростно набросилась на шоколадный кусок. Соня деликатно ковырнула бисквитный ломтик. В отличие от Дашки, у неё были веские причины поддерживать форму! Да и эндорфинов в организме хватало, без всякого шоколада.
        - Ну, и кто он? - прожевав, спросила подруга.
        - Кто? - Соня нахмурилась.
        - Ну, я ж не слепая!
        - Да о чём ты?
        Творожный бисквит застрял в пищеводе. Соня сглотнула, понимая, что «простить» и «довериться» - не одно и то же.
        - Ну, ясно, - Дашка махнула рукой, - Испытательный срок?
        - Чего? - удивилась Соня.
        - Теперь ты со мной не делишься! - подруга состроила грустную «мину». - Но когда-нибудь снова начнешь?
        «Только не это», - подумала Соня, предвкушая очередную волну самокритики и откровений на тему «любви не бывает».
        «Бывает!», - хотелось кричать ей на каждом углу. Хотелось бродить, взявшись за руки. Пить кофе на летней веранде кафе. И, стоя у всех на виду, целоваться! Но чтобы так было, их мезальянсу придется пройти испытания.
        Огонь - ну, конечно же, папа! Который взорвется, узнав. Вода - его жизнь, что сочится сквозь пальцы. Супруга, которая спит по-соседству, и сын, слишком взрослый для драмы.
        «Развод - дело времени», - думала Соня. Они всё осилят! И папа смирится, и жена станет бывшей. Она не учла одного. Медных труб!
        «Я полюбила женатого. Он старше на 20 лет», - такое заглавие темы сразу вырвалось в ТОП. Форумчане слетелись, как мухи!
        «Я тебе сразу скажу, развязка будет печальная. И ничего хорошего в этом нет! Просто ты не одна такая. Уходи пока не поздно», - это был самый мягкий из комментариев. Наравне с «да он старикан» и «убейся об стену». Её заклеймили «разлучницей», «тупой мокрощелкой» и «шлюхой».
        Один написал: «Наверно, ты слишком страшная, раз не можешь найти помоложе». На первых порах Соне дико хотелось похвастаться фото. Ведь она не уродка, а он не старик. Пусть знают! Пусть видят! Вот только зачем…
        За то теперь, испытав на себе всю тяжесть «людской молвы», она понимала, что бой будет долгим.
        - Он не из наших, - бросила Соня.
        И этой фразы хватило, чтоб Дашка, усвоив «наживку», принялась фантазировать.
        - Приезжий?
        - Местный, учится на архитектора.
        - Ого! Значит, тоже студент?
        - Ага, второкурсник.
        - Высокий блондин?
        - Нет, рыжий карлик, - съязвила Соня.
        Дашка пнула её под столом:
        - Как зовут?
        Игра в «угадай-ка» могла длиться долго. Но этот конкретный вопрос поставил её в тупик. Все имена вдруг забылись. Остались: Никита, Никитка, Никиша…
        - Максим, - ответила Соня.
        Хотела исправиться. Но спохватилась!
        - Прикольное имя, - одобрила Дашка, - Уж лучше, чем Дэн!
        Утолив любопытство ещё парой вопросов, подруга уставилась в чашку.
        - Ну вот! У меня опять мухи, - печально вздохнула она.
        Соня приблизилась и заглянула. Кофе жирным пятном распростерся на дне и прилип к белым стенкам.
        - Ну, какие же это мухи? Посмотри! Это звезды, - мечтательно произнесла она, и наклонилась к подруге, призывая вместе оценить свое открытие.
        Дашка взглянула на кофе, на Соню. Вздохнула.
        - Это во лбу у тебя звезда! - диагностировала она.
        И Соня не стала с ней спорить. Если и был на свете мужчина, способный заставить её плакать, смеяться, кричать и кончать одновременно. То это был вовсе не Дэн.
        Глава 11
        Датчик света на этаже не сработал.
        «Проклятая лампочка», - подумала Соня, на ощупь, ища дверной ключ. Беспокоить отца не хотелось. А застать дома маму было труднее, чем встретить на улице динозавра. Соня порой удивлялась, и как отец это терпит? Он вроде женат, а вроде и нет! Совместные ужины канули в лету, а их супружеская постель уже давно, кроме храпа, не слышала ничего. Они жили вместе, но порознь! И Соня, глядя на папу, искала приметы… измены. Кто знает? А может и он давно уже с «бесом в ребре»?
        Из дверного проёма ей навстречу буквально вывалился…
        Нет, не отец! Какой-то парень. Его работяги бывали здесь изредка. Но все они были другого порядка. А этот! В отглаженных брюках. Футболке с пометкой «не из дешевых».
        - Ой, извини! Не ушиб? - опомнился незнакомец.
        - Нет, - ответила Соня, размышляя, откуда она его знает? При таком освещении было трудно понять.
        - Уже познакомились? - пришел им на выручку папа.
        - А… нет, - сказала она.
        - Моя дочь, София, - представил её отец.
        Парень кивнул. Ёжик жестких волос, будто залитых лаком, добавлял его образу шпанский налёт. На скулах виднелись порезы. Брился он неумело! Во взгляде сквозил интерес. Надбровные дуги и карие цвет. Совсем, как у…
        - Максим, сын Никиты. Будущий архитектор, а нынче - маляр-штукатур, - папа хлопнул его по плечу.
        - Рад знакомству! - улыбнулся Максим.
        - И я… тоже, - ответила Соня, пытаясь изобразить на лице удивление.
        Он узнал её! Ну, конечно! Они виделись… в интернете. Он лайкал её и она отвечала взаимностью. Соцсети - феномен, дающий возможность общаться без слов.
        - Пока отдыхай, - скомандовал папа.
        Они перебросились парой технических фраз на тему ремонта.
        - Спасибо, дядь Саш! - сказал на прощанье Максим.
        Скачками, сбежав по ступеням, он вдруг обернулся:
        - Пока, Сонь!
        - Пока, - сказала она, глядя вслед худощавой фигуре.
        - Хороший пацан! - одобрительно бросил отец.
        «Есть в кого», - подумала Соня.
        - Как две капли, - он задумчиво улыбнулся, имея в виду Никиту из прошлого.
        - Ну, не знаю, - пожала плечами она.
        - Не похож? - удивился отец.
        «Чуток подкачаться, и будет похож», - подумала Соня.
        - Тебе виднее, - решила она промолчать.
        Ко всем прочим «побочным эффектам» любви, у неё появилась фобия. Казалось, все чувства видны на лице! И теперь, слыша имя «Никита» она отводила глаза. Вдруг «жуткая правда» бегущей строкой, как реклама в вагоне метро, возьмет, да и выдаст её.
        Их общий секрет, их совместная тайна, как тот самый плод, втихомолку надкушенный с двух сторон, лежал взаперти. И беречь его - стало едва ли не смыслом жизни…
        - Я решил, пусть пацан подработает. Взял его на полставки, стены ровнять, - папа шёл позади, посвящая её в свои планы.
        - И как? Ровняет? - озаботилась Соня.
        - А то! Еще как! - отец аж расцвел от гордости, будто хвастал успехами своего чада.
        - Я рада, - с долей ревности бросила Соня, и замедлила ход у двери своей спальни.
        - А чего? Приглянулся? - папа весело подмигнул.
        - Па! - она метнула в него осуждающий взгляд.
        Как и всякий родитель, он мечтал, что однажды некий «принц» на гнедом жеребце заберет её вместе с приданным в свои царственные хоромы. Будет свадьба, фата и цветы. И торжественный выкуп невесты. А по правде все будет не так! И в их случае никаких пожеланий «жить долго и счастливо». Только тухлые яйца вдогонку…
        Соня, лежа в постели, изучала звездное небо. Точней, потолок, где в форме созвездий застыли огни ночника. Подарок Никиты! Теперь, каждый раз, зажигая его, она представляла, что рядом шумит таитянский прибой, они вместе идут по песку, а над их головами темнеет ночной небосвод.
        Когда-нибудь так и случится. Пускай не Таити. Хоть Северный полюс! Лишь бы только вдвоём.
        Телефон просигналил. Пришло сообщение.
        «Никита», - подумала Соня. Их связь была звёздной, астральной. Ей стоило вспомнить, и он появлялся.
        «Привет, как дела?» - вопрошало послание.
        Хотя аватарка, размером с ноготь, с трудом позволяла узнать адресанта. Но имя «МаксБу» прояснило ситуацию.
        «Спасибо, все лучше и лучше», - напечатала Соня.
        Палец замер над кнопкой «отправить». Ведь ответить ему - означало, дать повод?
        «В реале ты круче», - возникло ещё одно.
        И Соня решилась. Была, не была! В конце концов, это просто соцсети.
        «Надеюсь, в хорошем смысле?», - уточнила она.
        «Конечно!» - для пущей наглядности он снабдил сообщение смайликом.
        «Спасибо тогда».
        Максим замолчал. Карандаш на странице их чата то оживал, принимаясь писать, то опять замирал.
        «А я тоже с кисточкой на «ты». Но я ею окна крашу», - наконец-то сподобился он.
        «Получается?», - она подмигнула.
        «Зависит от вдохновения. Я сейчас как раз в поиске Музы», - ответил Максим.
        Общение длилось недолго. Когда он спросил, осмелев: «Ты встречаешься с кем-то?», она улизнула, оставив вопрос без ответа.
        «А ведь и правда, похож», - удивлялась Соня, листая его фотографии. На одном из снимков Максим был с отцом. И пускай он уступал своему родителю в весовой категории. Очевидно, со спортом общаясь на «вы»! Их родство выдавали глаза. Тот же взгляд исподлобья, те же брови вразлёт.
        «Теперь я знаю, каким ты был в юности», - улыбнулась она, - «Смешным, по-мальчишески дерзким и милым».
        Глава 12
        Сегодня на ней было летнее платье. Сквозь легкую ткань светились не в меру округлые формы. Точнее, они не светились. Но Соня их видела! Словно рентген, представляя нагое тело. Наверняка, у неё растяжки? И дряблая задница. И обвислая грудь! И что он нашёл в ней?
        - Никита девочку хотел, - смущенно делилась Марина.
        Из окна падал солнечный свет. Он ложился на плечи, застывал круглым нимбом над её головой. Отчего примитивная внешность обретала божественный шарм.
        - А мой - мальчика! - рассмеялась мама. - Может, махнемся?
        Марина весело подхватила. И теперь в коридоре салона, отражаясь от розовых стен, свиристели два женских голоса.
        «Очень смешно», - тихо фыркнула Соня. Её раздражало буквально всё! Манера смеяться, по-детски держать за живот. Короткая стрижка из редких, бесцветных волос. Одежда постельных тонов. Как будто белье постирали с джинсой!
        Она была милой. И это бесило сильнее всего! Относиться к ней плохо не получалось. Она не давала причины себя ненавидеть. Ну, разве что, до сих пор оставалась Булавиной…
        - А второго завести не пытались? - полюбопытствовала мама.
        От этой фразы Соню передёрнуло. Ох, эта её беспардонность! Привычка совать длинный нос в чужие дела.
        Марина поникла:
        - Ну, как сказать. Пытались, но безуспешно.
        - И мы тоже! - мать словно воспрянула, отыскав ещё одно «совпадение».
        Подумать только, они подружились! Как две «псевдо леди», вели разговор за чашечкой кофе. Мать, в модных сабо и с новой прической, держала фарфор, оттопырив мизинец. Марина - вцепившись двумя руками. Как будто боялась, что отберут!
        - Сейчас уже поздно, наверно. Максимка и сам скоро деток захочет. Надеюсь! - она улыбнулась.
        Улыбка была ей к лицу. В такие моменты глаза начинали блестеть и на круглых щеках появлялись игривые ямочки.
        - Ты зря! Я скажу, что поздние дети нередко бывают удачными, - со знанием дела ответила мама.
        - Согласна! Но риск для здоровья. К тому же, - Марина запнулась, - Никита не слишком-то хочет.
        «Конечно», - злорадно подумала Соня, - «Он больше не хочет тебя!».
        Мать тихо вздохнула.
        - Аналогично! - она театрально собрала на лбу свои идеальные брови.
        - У тебя, по крайней мере, есть бизнес, - приободрила Марина.
        - Ты тоже открой! Знаешь, как мотивирует? - ответила мама.
        Марина махнула рукой:
        - Пыталась как-то! Но бизнес-леди из меня не вышло.
        - А мыло? - напомнила мать.
        - Это так, для души. Кстати! Недавно сварила с корицей на пробу. Вот, вам принесла!
        Позади зашуршал целлофан.
        - Ммм, как пахнет! - спустя пару мгновений призывно воскликнула мама.
        Соня сжала в кулак невесомую кисточку. Звук шагов приближался. И чем громче он был, тем сильнее стучало в висках.
        - Сонечка, можно тебя отвлечь? - осторожно, словно прося извинений, сказала Марина. Не дождавшись ответа, она мягко коснулась плеча.
        Вздрогнув, Соня поставила кляксу. Усмирив, насчет «три», свою злость, она медленно «отвлеклась». Гаджет выпал из правого уха.
        - Красиво! - Марина застыла, любуясь рисунком.
        На холсте салон красоты выходил даже лучше, чем в жизни.
        - Спасибо, - Соня выдавила улыбку.
        Она рисовала, иногда, для пущей наглядности, дергаясь в такт некой музыке. Хотя, по правде, в её наушниках была тишина.
        - Хотела тебя угостить, - сказала Марина, кладя перед ней несуразный кирпич. - Это мыло! С корицей. Поэтому такого цвета. Но пахнет приятно. И кожу не сушит. Понюхай!
        Она улыбнулась. Тепло, будто собственной дочери. Луч солнца с волос опустился на грудь… Раза в три больше Сониной!
        Понимая, что выхода нет, Соня нехотя поднесла к носу жалкий огрызок. Он действительно пах! И не просто. А как! Теплый, пряный, ласкающий ноздри аромат свежей выпечки моментально вернул её в детство. Где-то там, на задворках далекой памяти возникали один за другим эпизоды азовского прошлого. Летний полдень и зной вперемешку с солеными брызгами, вкус тутовника на губах, платье в пятнах от ягод. И теть Нинино «ай-яй-яй»…
        Распрощавшись с подругой, мать вернула себе прежний облик. Никаких легкомысленных «ахов» и вздохов! Её примеру последовала и дочь, сняв с лица выражение доброй учтивости.
        - В субботу у нас будут гости, - торжественно объявила мама.
        «Снова девичник», - устало подумала Соня. Теперь в клуб допущена и Марина? Ей выделят место на общем диване, напоят вином и престанут с вопросами.
        - И кто на сей раз? - спросила она равнодушно.
        - Я пригласила на ужин Булавиных, - сказала мама, разглядывая в зеркале свои недостатки.
        - Кого? - оглянулась Соня.
        Стаканчик с водой цвета «розовых грёз», в котором болталась кисточка, с трудом устоял «на ногах».
        - Ну, Марину с Никитой! - пояснила мать её отражению в зеркале.
        - Зачем? - воскликнула Соня.
        Виски, как булавкой, пронзило отчаянием!
        В ответ на её возмущение мама только махнула рукой:
        - Ну а что? Нам пора подружиться! Их Максим - твой ровесник…
        - Предлагаешь и нам подружиться? - прервала её Соня.
        Иголки вошли целиком, и в глазах помутнело! Что она говорит? Что за бред?
        Вот теперь мать расправила плечи, соизволив взглянуть на неё:
        - Сонь! Да что за реакция? У тебя ПМС?
        Не желая вступать в перепалку, Соня быстро собралась. Успокоить её мог лишь только один человек.
        Глава 13
        Она сидела на кровати, в обнимку с подушкой. Телефон лежал рядом, экраном вниз, словно стыдясь своего соучастия. Они ругались и раньше! Но никогда прежде она не ощущала себя такой одинокой. Словно вместе с телефонной, оборвалась астральная связь. Их связь с Никитой!
        «Он должен всё отменить», - упрямо думала Соня, - «Это единственный выход».
        - Может быть, ты мне поможешь? - в спальню открыла дверь мама.
        Соня смахнула холодные слёзы.
        - Ты что, плачешь? - мать сделала шаг, нарушая незримую линию.
        - С чем помочь? - игнорируя её любопытство, спросила Соня.
        - С сервировкой стола, - рассеянно бросила мама.
        Она сощурилась, обводя взглядом комнату:
        - У тебя тут слишком темно! Давай повесим прозрачные шторы?
        «Пронесло», - Соня выдохнула и встала с кровати.
        - Вообще-то я ухожу!
        - Куда? - озадачилась мама.
        Она была при полном параде. Как будто своим безупречным видом рекламируя салон красоты. Идеальные волосы, идеальная кожа, идеальное выражение лица. На её фоне Соня ощущала себя человеком второго сорта.
        - На свидание, - она собрала на затылке свой куцый хвост и выпрямилась.
        - С кем? - голос матери обрёл сладковатые нотки.
        Раньше Соня делилась с ней тайнами личной жизни. Однако с недавних пор прекратила, ограничив общение порогом собственной спальни.
        - С парнем, мам! - успокоила Соня.
        - С красивым? - проворковала мать, накручивая на палец белокурый локон.
        - Красивее предыдущего, - Соня открыла ящик с бельем.
        - И что у вас с ним? Серьезно? - поинтересовалась мама, подбираясь к «самому главному».
        - Еще как! - ответила Соня, извлекая наружу кружевное бюстье.
        Когда недовольная мамина физиономия растворилась в дверном проеме, она оставила выбор белья.
        Приближался «час икс»! С их последнего разговора минуло три долгих дня. Впервые их общая пятница прошла вхолостую. И следующая за ней суббота наступила неотвратимо. Как будто день казни…
        В дверь позвонили. И сердце забилось в три раза быстрее! Спустя мгновение прихожую наполнили голоса. Мамин елейный фальцет, отцовский приветственный бас, вслед за ним - мелодичный возглас Марины.
        Соня зажмурилась, ощущая, как лоб покрывает испарина: «Хоть бы он не пришёл!».
        В голове до сих пор бесновались обрывки их ссоры. Он сказал ей:
        - Не истерии!
        - Ты отменишь! - ответила Соня.
        - Сонь, отложим до пятницы? Мы спокойно поговорим…
        Она перебила:
        - Неплохо устроился! И сына пристроил, и дочке присунул!
        Довольная собственным красноречием, Соня вслушалась в тишину. И хотя он молчал, ощутила его напряжение.
        - Я делаю всё, чтобы никто не узнал, - леденящим тоном ответил Никита.
        - Ты просто боишься! Ты трус! - метко бросила Соня.
        - Следи за языком! - прорычал он в ответ.
        - Между нами всё будет кончено, если ты не отменишь, - без запинки сказала она.
        Тогда он не стал отвечать ей. За то ответил сейчас!
        Глава 14
        С утра он прислал ей чашечку кофе и невинный: «Привет». Будучи девушкой вежливой, Соня сказала: «Спасибо».
        «Чем занимаешься?», - полюбопытствовал Макс.
        «Дурью маюсь», - пошутила она.
        Переписка продолжилась. И вопрос о её личной жизни опять промелькнул между строк.
        «Твой парень - счастливчик», - как будто случайно заметил Максим.
        «Он жутко ревнивый», - ответила Соня.
        «Еще бы! Будь я твоим парнем…»
        «И что бы ты сделал?», - поддела она.
        «Ну, много чего!».
        «Например?»
        «Узнаешь при встрече», - ответил Максим.
        Она улыбнулась:
        «Ты думаешь, она состоится?»
        «Я очень на это надеюсь», - прислал он в ответ.
        Соня ловко сменила тему, игноря его интерес. И уже порывалась сказать, что встречается с кем-то. Как вдруг… этот ужин!
        «Мы можем в субботу?», - вопрос прозвучал неожиданно.
        «Да, конечно», - ответил Максим, моментально поняв, о чем речь.
        «Твои родители собираются в гости к моим», - написала Соня.
        «Я знаю», - он приклеил скучающий смайлик. - «Хочешь свалить?».
        «Еще как!», - согласилась она.
        Максим увлеченно планировал вечер, выбирал подходящий контент. «На твой вкус», - предложила Соня. Её мозг переваривал мысль! Но она, эта мысль, всё равно тяжким грузом лежала внутри. Перспектива увидеть в их доме Марину уже не пугала. Но увидеть их вместе…
        Соня мучилась, представляя, как они занимают обеденный стол. Как садятся бок о бок, смеются, вспоминая о прошлом. Он кладёт ей в тарелку салат. А она… кладёт руку ему на колено!
        Все три дня она верила, что Никита объявится. Образумит её, передумает. И всё будет как прежде! А теперь он стоял на пороге. С ненавистной женой и бутылкой подмышкой.
        «Я сдержусь! Я сумею!», - подумала Соня. В этот раз она тщательно нарядилась. Пусть запомнит её такой! В невесомом шелковом платье. Она тронула губы бальзамом, чуть коснулась тенями припухших век. И взамен рюкзака прихватила изысканный клатч.
        В коридоре желудок свело от волнения. Каждый шаг ей давался с трудом. Хоть снаружи еще не стемнело, но таинственный сумрак уже наступал, проникая в оконные щели. Из гостиной звучала музыка. Что-то давнее, незнакомое. Свет дверного проема манил теплотой.
        За столом было двое. Папа, сквозь свои окуляры изучал этикетку. В алкогольном полку снова прибыло! И бутылка чего-то отчаянно крепкого в его сильных руках пламенела.
        - Добрый вечер! - поздоровалась Соня, стараясь улыбкой скрыть нервную дрожь.
        - Соня, здравствуй! - Марина ответила первой.
        Она вскинула руку с массивным браслетом. Сегодня на ней был костюм. Элегантные брюки и блуза в горошек.
        - Здрасте, - Соня кивнула, подумав, что верхнюю пуговку блузы нужно было оставить застегнутой.
        - Дочка! - бросил отец, окинув придирчивым взглядом. - Куда это ты нарядилась?
        - В кинотеатр, - она деловито кивнула.
        На столе пустовало место. Его обступили салаты, нарезка и снеки. Всё замерло в предвкушении. В ожидании действа.
        Соня сделала вдох:
        - А где мама?
        - Ноги мажет, - отмахнулся отец.
        - В смысле?
        - Не свои, а куриные! - поправился папа.
        Из кухни неслись ароматы печеного мяса.
        - Красота! - восхищенно заметила Соня, войдя.
        Мама, будто художник, с силиконовой кисточкой, застыла над противнем.
        - Скажи! - она отступила, любуясь шедевром.
        В этот миг двери ванной открылись, выпуская луч света. Он достиг коридорной стены, и в квадрате возникла тень. Силуэт изменился, обретая черты. Он стоял совсем близко! Всего в нескольких метрах. А казалось, что их разделяли столетия.
        Так хотелось, как прежде, при встрече, подбежать и повиснуть на шее. Нащупать под пальцами шрам от ожога. Отголоски веселого детства! Вдохнуть его запах. Знакомый до боли, до дрожи в коленях.
        «Нельзя», - Соня стиснула зубы, продолжая стоять.
        Безусловно, он знал про Максима. Его взгляд вопрошал:
        «Как давно?».
        «Это просто невинная дружба», - незаметно пожала плечами она.
        «Это больше, чем дружба», - он мрачнел на глазах, желваки заиграли на скулах.
        «Это ты виноват!», - она сделала вдох, адресуя ему свою боль.
        Он поймал её, сжал кулаки.
        «Виноваты мы оба», - в его позе читалось отчаяние.
        «Ну, давай же! Верни меня!», - думала Соня.
        Он стоял неподвижно, пробирая насквозь своим взглядом.
        - Папа в зале? - кокетливо бросила мать.
        - Да, - ответила Соня, не сводя с него глаз.
        Удержаться, чтоб не заплакать! Не шагнуть в темноту, наплевав на запреты. Не признаться во всём на глазах у родни. Он напрягся, прочтя её мысли. Отступил! Испугался?
        Игнорируя силу воли, по щеке покатилась слезинка. Соня яростно вытерла кожу.
        - Я люблю тебя, - вслух сказала она.
        Мама выпрямилась, отложила испачканный венчик.
        - Доченька, и я тебя тоже! - протянула она удивлённо.
        Ножки жирно блестели, обтекая подливой. Зазывая попробовать.
        - Ты поела бы с нами? - расщедрилась мама.
        - Не, мамуль. Не хочу пахнуть курицей. Мне еще целоваться!
        Соня нехотя улыбнулась. Больно будет потом. А сейчас нужно было идти на свидание.
        Глава 15
        В кинотеатре шел фильм. Но сюжет затерялся в потоке тревожных мыслей. «Он боится», - рассеянно думала Соня, - «Отца, осуждения, разницы. Глупо было надеяться. И фурии с женского форума оказались правы».
        - Ну как тебе фильм? - Максим, воодушевленный увиденным, доедал остатки попкорна.
        - Класс! - улыбнулась она.
        Он смутился:
        - Надо было что-нибудь поромантичнее. Да?
        - Нет, в самый раз. Куда теперь?
        Они вышли на улицу. На небе сияла луна. В тот вечер особенно яркая.
        - В парк, по программе! - скомандовал Макс.
        Теплый свет фонаря так удачно спадал на лицо, затемняя широкие скулы.
        «Как похож», - подумала Соня.
        - Что? - не расслышав, он наклонился.
        - Я говорю, у тебя и программа есть?
        - Ну, а как же!
        Максим был высоким. Почти что с Никиту. И Соня невольно подумала, что еще через несколько лет их сходство с отцом станет неоспоримым. Изменится взгляд, щетина покроет небритые щеки, и голос утратит присущую юности категоричность.
        - И что в финале этой программы? - она лизнула мягкий сливочный шарик.
        - Как пойдет, - он сглотнул. Взгляд скользнул по её губам.
        - Как думаешь, они еще не разошлись? - задумчиво бросила Соня, имея в виду родителей.
        Абстрагироваться не получалось. Наверное, ужин доеден? Они допивают остатки спиртного. Уже захмелевшие, раскрепощенные…
        - Ты собралась домой? - озадачился Макс.
        Соня сбавила шаг:
        - Нет! Просто мне еще там ночевать.
        И вдруг его осенило:
        - Так это же значит, что у меня никого нет дома!
        - Устроим вечеринку? - подмигнула она.
        - Если хочешь знать, я - мастер вечеринок, - похвастался Макс.
        Он нервничал, стараясь не ударить в грязь лицом. И оттого походил на младшего брата. Неугомонного и суетливого! С копной непослушных волос и угловатой фигурой.
        - Прикольно жить вдали от родителей! - с завистью бросила Соня. - А я вот всегда под присмотром.
        - Наверно, никакой личной жизни? - поддел он её.
        - Ну, почему, никакой? - она сгрызла остаток рожка.
        Максим погрустнел:
        - А я вот теперь не хочу уезжать.
        - Почему? - удивилась Соня.
        Он осторожно взглянул на неё. «Только не влюбляйся», - мысленно попросила она.
        - Здесь тухло, - сказала вслух.
        - Нормально здесь, - бросил Макс.
        - Тогда оставайся!
        Он замолчал, казалось, всерьез обдумывая эту затею.
        - Да я пошутила! - исправилась Соня.
        Максим покачал головой:
        - Просто… хотелось бы видеться чаще.
        Она улыбнулась:
        - Сейчас расстояния - уже не помеха. Главное, чтоб был интернет!
        - По интернету нельзя прикоснуться, - ответил он, сохраняя дистанцию.
        - А может быть лучше не надо? - пространно заметила Соня.
        - А что, если хочется?
        Он сделал попытку, но Соня одернула руку. Как будто обжегшись, едва он коснулся её.
        - Извини! - растерялся Максим.
        - Это ты извини! - на секунду неловкость затмила собой беспокойные мысли.
        - Предлагаю включить в нашу программу колесо обозрения, - он кивнул на большую штуковину прямо курсу.
        - А ты не боишься? - поддела она.
        - Я с парашютом прыгал, - усмехнулся Максим.
        - Ого! Расскажи! - воскликнула Соня.
        Польщенный её интересом, он гордо расправил плечи. За увлекательным рассказом они не заметили, как оказались в кабинке старого аттракциона. Металлический корпус плавно двигался вверх, издавая скрипучие звуки.
        Он привстал, и конструкция пошатнулась.
        - Ты с ума сошел? Сядь! - приказала она.
        - Да не бойся! - он сел.
        - И сиди там! - Соня сжала ладонями поручни.
        - Ты боишься высоты? - усмехнулся Максим.
        - Я боюсь старых аттракционов!
        - Или аттракционов вообще? - подкорректировал он.
        - Нет, не всех. Только старых! - ответила Соня.
        - А еще пауков?
        - Тараканов!
        - Мышей?
        - Нет!
        - Крыс?
        - Возможно.
        - У меня дома крыса, - с досадой заметил Максим.
        - Ну… она же красивая? - поразмыслив, добавила Соня.
        - Да, могу показать!
        Он вынул смартфон. Прикусил кончик нижней губы, торопливо ища фотографии. Протянул его Соне.
        - Так это хомяк! - возразила она.
        Он кивнул:
        - Колбаса!
        - В смысле? - Соня нахмурилась.
        - Ну, зовут Колбаса.
        - А! - рассмеялась она.
        Сбоку тихо шептались тяжелые ветви бесконечно высокой березы. Между них было видно ночной променад. В свете уличных фонарей, красовалась «Астория». Словно улей, извлекая наружу веселые горстки людей. Те, жужжали, смеясь, и ныряли обратно…
        - А какая? - спросила она, возвращая ему телефон.
        - Что? - он потупил глаза. Взгляд испуганно заметался.
        «Наблюдает», - подумала Соня.
        - Колбаса, какая?
        - Ну, понятное дело, сырокопченая! - рассмеялся Максим. И, беря из её рук смартфон, преднамеренно задержался.
        Соня тихо вздохнула, ощущая ладони в теплом коконе длинных пальцев. Он держал их опасливо, будто зверька:
        - Ты замерзла?
        - Нет, - смутилась она, - У меня всегда такие холодные руки.
        - А ноги? - Максим улыбнулся.
        - Еще холоднее! - ответила Соня.
        Вдруг странная мысль, появилась и быстро исчезла. Могло ли у них получиться? Едва ли! Её избирательный вкус был заточен иначе. Неправильно, странно, патологически! Любить вопреки, несмотря ни на что. Даже зная заранее, чем обернется такое запретное чувство.
        Глава 16
        - Так мы увидимся завтра?
        Он смотрел на неё, ожидая ответа.
        «Не решится», - подумала Соня. Но Максим наклонился, и теплые губы прошли «по касательной». Она увернулась.
        - Хорошие девочки на первом свидании не целуются? - поинтересовался он, с легкой досадой.
        - Не такая уж я и хорошая, - заметила Соня. - Ты скоро узнаешь.
        Он удивленно присвистнул:
        - Ого! Вдохновляет!
        Уже в такси она прочитала: «Напиши, как приедешь». И назвала водителю адрес квартиры. Не родительской, нет! А квартиры Никиты.
        Она собиралась «подчистить концы». Забрать свои вещи, оставить ключи на столе. Возможно, ещё и с запиской! Тот мизерный скарб, что успел переехать к нему, поместился бы и в руках. Пижама, зубная щетка, косметичка, трусы. Журналы оставит в подарок. А роза? Их общий питомец! Хотя…
        Привычно нажав «свой» этаж, она прислонилась спиной к стенке лифта. Было что-то мазохистское в этой затее! Отправляться к нему среди ночи. Но Соне хотелось проститься, прибрать за собой.
        «Ты где?», - написал Максим. Очевидно, и, правда, взволнованный её долгим молчанием.
        «У подруги», - ответила Соня.
        «Ты сказала, что поедешь домой», - в его словах прозвучала обида.
        «Дома занято», - отшутилась она и открыла замок.
        Квартира казалась заснувшей. «Просыпайся», - подумала Соня, включая в прихожей свет. Она бросила клатч на комод и разулась. Привычно обула домашние тапки, глотнула воды.
        На кухне, прижатая к холодильнику маленьким квадратным магнитом, висела её фотография. Не самая лучшая! Прическа взлохмачена ветром, очки кособоко сидят на носу, отчего один глаз кажется больше. Улыбка… скорее оскал, демонстрирует все тридцать два зуба.
        «Пускай остается», - подумала Соня.
        В ванной она освежила лицо. Взгляд скользнул по квадратикам плитки, переместился к настенным крючкам, где бок о бок висели два полотенца. Большое синее и розовое, чуть поменьше. На полочке рядом с зеркалом, как на витрине, красовались всевозможные пузырьки. Шампунь для объема, бальзам для волос.
        В стаканчике льнули друг к другу зубные щетки.
        «Адиос», - подумала Соня, вынимая свою.
        Китайская роза уже подросла и прикарманила угол. Но обрезать её было нельзя! Почти на каждом побеге образовался бутон.
        Соня тихо вздохнула, понимая, что цветов ей уже не дождаться.
        - Привет, - обратилась она к растению. - А я попрощаться!
        И, заметив среди листьев один пожелтевший, машинально его удалила. Роза чуть шелохнулась в ответ.
        - Ты цвети иногда… для него, - попросила она. Понимая, что сходит с ума!
        На плечиках шкафа висели мужские рубашки. Сбоку, подобно рептилиям, отдыхала скупая палитра носков. Серый, черный и белый. В трикотажном отсеке, словно пёс, в ожидании хозяина, приютился любимый пуловер Никиты. Она взяла его в руки, поднесла к лицу и вдохнула. Вдруг что-то горячее, неуловимое пробудилось в груди. Будто сам он был здесь!
        «Неужели уже никогда?», - обреченно подумала Соня.
        В колесе обозрения её посетила безумная мысль - отдаться Максиму. Чтобы уйти, сделав больно! Но теперь, обнимая его пуловер, она даже не верила, что когда-нибудь сможет спать с кем-то еще.
        «Время лечит», - писали на форуме, - «Ты найдешь себе лучше».
        Соня села на край кровати. Как она умудрилась так сильно влюбиться? За одно лишь короткое лето! Прирасти к нему намертво. Как дальше жить? На прощальной записке она нацарапала слово «прости». Но за что? За Максима? За «труса»? За несбыточные мечты?
        Пусть повесит её вместо той фотографии!
        В глазах защипало. Она скомкала черный пуловер и поджала колени к груди. Слезы хлынули по щекам, утопая в пуховой подушке.
        «Он был первым! Он, всего лишь, был первым», - Соня плакала, ощущая, как рвётся внутри пополам её сердце. Словно кто-то живой выползает наружу, оставляя открытую рану. Такую глубокую, что излечить её не сумеет уже ни время, ни одна микстура на свете…
        Секундная стрелка настенных часов замедлила бег.
        Соня лежала, в обнимку с его пуловером. А сам он… был рядом. И сидел, склонив голову на бок.
        Теплый свет ночника рисовал полукруг. И глаза его в этой искусственной теплоте блестели сильнее обычного. Балансируя на границе миров, Соня поймала его за рукав. Стремясь убедиться, что это не сон.
        - Спи, моя радость, - произнес он тихо, укладывая её на подушку. Та оказалась влажной.
        - А как ты узнал, что я здесь? - прошептала она.
        - Я все про тебя знаю, - ответил Никита.
        - Но это, же скучно! Все знать?
        - С тобой не соскучишься! - он улыбнулся.
        - Ты злишься? - она прикусила губу.
        - Нет.
        - Мы даже не целовались! - заверила Соня.
        - Я верю тебе, - он накрыл её руку.
        - Максим, наверно, расстроится? - вздохнула она, сплетая их пальцы.
        Его ладонь напряглась, на секунду.
        - Переживёт! Он большой мальчик, - ответил Никита.
        Он смотрел на неё, подперев кулаком подбородок. Так, как смотрят на женщин. На жён. На любимых!
        За окном длилась ночь. Соня знала, что утро наступит. Но оно, это утро, уже не пугало. Здесь, в пределах их мира, все было иначе! Ни сезонов, ни времени суток. Только три переменных: он, она, и китайская роза.
        Продолжение следует…
        Паблик автора в Контакте:
        
        Спасибо за интерес к моему творчеству.
        С ? ВК.