Приватный танец. Часть 1 Вероника Карпенко
        Иногда обстоятельства вынуждают тебя забыть о гордости. Ведь, в желании спасти близких, ты готова на многое… Однако, что, если человек, от которого зависит твоя жизнь, захочет большего? Став свидетелем жуткой сцены, Марина решается пойти на неоправданный риск. В надежде помочь брату и выиграть время…
        Вероника Карпенко
        Приватный танец. Часть 1
        Пролог
        - Ну, заходи! - он пропускает меня вперёд.
        Я переступаю порог, ещё шаг… И дверь закрывается.
        - Смелая, значит? - его насмешливый тон вгоняет меня в краску. Сзади раздается щелчок. И я понимаю, что дверь заперта.
        Огромная прихожая, погружена во мрак. Он намеренно не зажигает свет, вынуждая меня пройти дальше, в ярко освещённую гостиную. Но я не двигаюсь с места, изучая свои видавшие виды кеды и его многочисленные туфли, что выстроились в ряд, словно солдаты перед сражением. «Вероятно, его шкаф забит дорогим шмотьём», - не к месту мелькает в голове.
        - Ну, что же ты? Оробела? - мягко произносит он и легонько подталкивает меня в спину, отчего я вздрагиваю, точно испуганный зверёк. Смотрю на дверь. Он перехватывает мой взгляд.
        - Оставь надежду всяк сюда входящий, - его тон приобретает металлические нотки.
        Нервно сглатываю. Оценить его телосложение я успела еще при первой встрече. Но тогда, на фоне своих плечистых амбалов, он не выглядел таким большим…
        Я машинально пячусь назад, и, спустя пару шагов, оказываюсь в большой, залитой светом комнате.
        Вдоль стены раскинулся уютный диван, а поодаль стоит внушительное кресло, больше похожее на трон. Обтянутая светлой кожей мебель буквально манит присесть! Такую я видела разве что на фотографиях, или в приемной нашего директора. Сбоку от дивана стоит громоздкий деревянный стол, накрытый, точно для рекламного снимка. Ваза с фруктами, вино, конфеты, и еще куча всяческих «приманок».
        На противоположной стене обнаруживается огромная плазма. Пару музыкальных колонок с меня ростом примостились по бокам от нее. И завершает композицию шикарный ковер с высоким ворсом, занимающий собой все свободное пространство. Зачарованная этим великолепием, я на секунду забываю, где нахожусь. Между тем, он спешит напомнить цель моего визита!
        - Ну что ж, добро пожаловать в моё скромное жилище!
        «Да уж, от скромности ты не умрёшь», - думаю я, избегая смотреть на него.
        - Хочешь для начала подкрепиться? Или выпить для храбрости? - он подходит к столу и откупоривает бутылку вина.
        Я не знаю, как поступить. Выпить не лишне, ибо ноги мои дрожат так, что каждый шаг даётся с трудом. Пожалуй, стоило озаботиться этим раньше! Однако принимать его угощения… Да, мало ли что он мог туда подмешать!
        Я отрывисто качаю головой.
        - Да ладно! - он протягивает мне бокал, - Такого вина ты ещё не пробовала. Спорим? Одна бутылка стоит дороже, чем твоя квартира.
        Я подавляю нервный вздох и заставляю себя посмотреть ему в лицо. Глаза его искрятся, рот искривился в усмешке. Кажется, его забавляет моя робость!
        - Только после вас, - выдавливаю я, не узнавая собственный голос.
        Моя фраза действует на него неожиданным образом. Сначала он с недоумением хмурится, затем на точеном лице отражается понимание, и он смеётся в голос, едва не расплескав вино на свой шикарный ковёр.
        - Ты что, всерьёз решила, что я хочу тебя отравить? - сквозь смех, произносит он, - Ты нужна мне бодрой и подвижной. Иначе всё теряет смысл.
        Наблюдая мою нерешительность, он опрокидывает бокал себе в рот, заполняет его снова и протягивает мне. Правда теперь его жест, да и выражение лица теряют всякую доброжелательность. Он не предлагает, скорее приказывает!
        Я же, стараясь не растерять остатки гордости, беру бокал и медленно, по глоточку, выпиваю напиток до дна. Вино и впрямь вкусное! Терпкий, приятно сладкий и в меру кислый аромат касается неба, разливается теплом по телу.
        - Ну как? - он самодовольно хмыкает.
        - Так себе, - пожимаю я плечами, возвращая ему пустой бокал.
        Ещё один приступ смеха сотрясает гостиную.
        - Девчонка, ну ты даёшь! - он со стуком опускает его на столешницу.
        Я наблюдаю, как он подходит к креслу и садится в него по-хозяйски. Ему оно впору, а я бы в таком утонула!
        - Так и будешь стоять? - бросает он.
        Я нервничаю, однако иду к дивану, медленно стягиваю с плеч ветровку. На мне простенькая одежда - джинсы, белая майка и кружевной комплект белья, единственный, который я берегу для особых случаев. Длинные волосы я убрала в небрежный пучок на затылке. А макияжем и вовсе решила пренебречь. В конце концов, он не лицо моё будет разглядывать…
        - Мне нужно переодеться, - говорю я, доставая из рюкзака свой звенящий монистами наряд.
        Он указывает на дверь:
        - Ванна направо по коридору.
        Внутри его ванной комнаты можно устраивать вечеринки. Замысловатая роспись на кафельных стенах, сверкающая сантехника. Но я не обращаю внимания на всю эту роскошь, облачаюсь в привычный образ и возвращаюсь в гостиную.
        - Маэстро, музыку! - объявляет он, и комната наполняется звуками.
        Мягкая, точно мёд, мелодия устремляется наружу, пробуждая внутри привычные позывы. Я закрываю глаза, впуская в себя музыкальные ритмы.
        «Нужно просто представить, что здесь никого нет, что я одна», - решаю я, ступаю на ковёр и, не открывая глаз, выгибаю спину. Танец начинается…
        Глава 1
        Погода радовала и удивляла. Кажется, лето в этом году не собиралось сдавать позиций. Бывает же такое! Середина осени, а на улице по-прежнему тепло. Лучи золотят пожелтевшую листву, высвечивают струны паутины между ветвей деревьев. Хочется скинуть куртку, и понежиться напоследок под теплым солнышком. Правда, стоит сделать это, как по-осеннему холодный ветер, откуда ни возьмись, налетает, окружает тебя со всех сторон и заключает в свои ледяные объятия. Из них не вырваться! Кожа покрывается мурашками, и ты вновь запахиваешься, застегиваешь молнию до самого конца.
        Что я и делаю… Не хватало заболеть! Учитывая, что в данный момент я - главный кормилец в нашей семье. Так уж вышло. Несколько лет назад отец покинул нас и отправился в мир иной. Он слишком много пил. Но, что отличает интеллигентного человека, даже в состоянии крайнего опьянения умудрялся блюсти хорошие манеры и никогда не сквернословил.
        После инсульта, его осенило! На время он «завязал», пока однажды не сорвался… И снова странные компании, какие-то звонки без ответа, карточные игры… Да, он был игрок! Об этом мы с матерью узнали слишком поздно. И, вероятно, причиной его смерти стала совсем не водка. Хотя она, горькая, но желанная, значительно поспособствовала этому.
        Итак, мы с мамой остались вдвоем. Она - со своим слабым здоровьем и мизерной зарплатой школьного библиотекаря. И я - со своим красным дипломом и бесконечным чувством ответственности. Ах, да! Был ещё младший братик, Марат. Которому следовало, после смерти отца, занять место главы семьи. Но, скорее наша соседка теть Люся скинет 50 кило и подастся в балерины, чем мой братишка наконец-то возьмется за ум.
        Наоборот! Если при отце он еще как-то держался, то теперь совсем слетел с катушек. Чёртова наследственность, любовь к шальным деньгам и полное отсутствие инстинкта самосохранения - жгучий коктейль. И надо же, каждую свою выходку мотивировать благими намерениями! Мол, всё в семью! Хотел помочь, деньжат заработать…
        Боже мой, кто-то мечтает о братике, или сестричке… А я бы всё отдала, чтобы быть единственным ребёнком в семье. Ну, скажите мне, какого чёрта я в свои 28 всё еще подтираю его худосочный зад? А потому! Потому, что мне, ответственной и послушной девочке, с детства внушали эту чушь. С юных лет приучали заботиться о младшем братике.
        Когда он родился, мне было 8, родители словно бы подгадали, решив подождать со вторым ребенком. Восемь лет - подходящий возраст! И почему бы вместо куклы не поиграть в «дочки-матери» с родным братом? Тренируйся, Марина! Когда-нибудь тебе это пригодится. Конечно! Сомневаюсь, что я вообще смогу завести собственную семью…
        Итак, стараясь сохранять самообладание, я иду на встречу с Маратом, про себя гадая, куда он вляпался на этот раз. Кажется, меня уже ничем не удивить! Я бывала в полиции, в больнице, вытаскивала его за шкирку из каких-то подвалов, откачивала после приема чёрт знает чего. И всё в обход матери! Которая пребывает в счастливом неведении, думая, что сынок прилежно учится и получает пятерки. Едва ли! Если учесть, что его трижды выгоняли из института. Да и на кой ему этот диплом? Вряд ли он станет работать по специальности.
        В последнее время в семье царила тишь и благодать. И это «затишье перед бурей» волновало меня куда сильнее, чем обычная, неспокойная чехарда. Марат говорил, что нашёл какой-то стабильный приработок, и даже удачно сдал сессию. А в последний раз, на день рождения, подарил мне (подумать только!) настоящие золотые часы. Можно было решить, что всё и в самом деле хорошо, но сердце-то не обманешь.
        Вот и теперь, услышав его голос по телефону, я сразу поняла, что «соскучился» - не главная причина. Его нарочито веселый тон… Эта манера говорить в стиле Марата называлась «только бы пришла».
        В парке людно. Молодые мамы с колясками неспешно прогуливаются по мощеным дорожкам, детвора гоняет голубей на площади у фонтана. Мелкие собачонки в модных комбинезонах резвятся на лужайках. Под ногами шелестит листва, воздух пронизан влажным терпким запахом осени. Я вдыхаю полной грудью, поправляю рюкзак и оглядываюсь.
        Марат спешит ко мне с противоположного конца сквера. Высокий, худощавый, в куртке нараспашку и потрепанных джинсах. Непослушные кудри собраны в маленький хвостик на затылке, несколько смоляных прядей спадает на лоб. Широкой ладонью он отбрасывает их в сторону, и, вскинув голову, машет мне рукой. Я отвечаю, но не двигаюсь с места. Наконец он подходит, и, сграбастав меня в объятия, слегка приподымает над землей.
        - Привет, Маринка! - звучит у самого уха его ломаный хрипловатый голос. Слишком много курит…
        - Привет, - я высвобождаюсь из братских объятий и внимательно оглядываю его с ног до головы. Сразу замечаю новые кроссовки. Перевожу взгляд на лицо - улыбка до ушей, на удивление гладко выбрит.
        - Что случилось? - задаю вопрос без всяких предисловий.
        - В смысле? - Марат пожимает плечами.
        Я недоверчиво смотрю, пытаясь поймать его взгляд. Но он, то и дело ускользает! Зрачки бегают взад-вперед, как маятник у настенных часов. Он словно бы ищет кого-то в толпе…
        - Ой, Марат! Давай выкладывай! - несильно бью его кулаком в живот. Он притворно сгибается пополам. Вот же дурак! Затем выпрямляется, и, обхватив рукой мои плечи, уводит в сторонку от снующих под ногами голубей.
        - Да все норм, Мариш! Почему ты вечно со своими подозрениями? Могу я просто потискать свою сестру?
        Я закатываю глаза, запрокидываю голову, наблюдая, как кружатся в воздухе подхваченные ветром кленовые листья. А может и правда хорошо? Отчего я сразу, привычно думаю о плохом?
        - Пойдем к озеру? - предлагает он, и мы сворачиваем на тропинку, ведущую к лесному озеру.
        Здесь, в окружении деревьев, сразу становится тише. Гомон и детский смех остаются позади, а нас обступают высокие шершавые стволы берез, раскидистые кроны загораживают небо. Я чувствую, как мое разыгравшееся воображение постепенно успокаивается. Марат достает из кармана сигареты, прикуривает.
        - Когда ты уже бросишь? - недовольно ворчу я.
        Он улыбается с сигаретой во рту, смачно затягивается:
        - От этого не умирают. Ты знаешь, что Уинстон Черчилль жил до 90 лет, при этом не выпускал изо рта свою трубку?
        - Ну да, знаток, - я вздыхаю, - что нового?
        Марат оживляется и, прикусив зубами фитиль, задирает куртку вместе с майкой, обнажая спину.
        - Новая татушка, - демонстрирует он свежее, еще заметно припухшее по краям изображение.
        - Ох, - я протягиваю руку и касаюсь рисунка. Сложно понять, что это. Сплетение завитков, букв и знаков начинается где-то под ребрами.
        - Круто? - бросает он через плечо.
        - Дешёвый способ выделиться, характерный для незрелой личности, - деловито изрекаю я.
        - Ни фига не дешёвый! - возражает Марат, возвращая майку на место.
        Под ногами шуршит листва, лесная подстилка мягкая и мокрая после недавнего дождя. Вдалеке поблескивает озеро. Чем дальше мы удаляемся от городской суеты, тем больше кажется, что мы за городом. Хотя, по сути, это уже нежилая зона. Там, за озером ютятся частные домики, а на берегу есть турбаза. Кажется, где-то здесь песчаный городской пляж, на котором летом яблоку негде упасть.
        Я вспоминаю, когда в последний раз купалась в нашем озере. Пожалуй, этим летом. Когда мы ездили на турбазу с Андреем и его друзьями. Наш роман продлился недолго. Сама не знаю, почему, дала ему отставку! А, может быть, зря? Хороший парень, из хорошей семьи, спокойный и предсказуемый. Возможно, даже слишком предсказуемый…
        Мои размышления прерываются внезапно. Марат окликает меня и резко дергает за руку.
        - Что? - я испуганно смотрю на него. Марат, игнорируя мои протесты, тащит меня куда-то вглубь леса. Я пытаюсь понять, что его так напугало, но не могу!
        - Марат, да что случилось? - повторяю я, в тщетных попытках дознаться. Но он как будто и не слышит, продолжая тянуть меня за собой, как собачонку.
        Тропинка давно осталась позади, и теперь мы, как два сумасшедших, пробираемся сквозь заросли.
        - Куда ты меня тащишь? - наконец не выдерживаю я, выдергивая свою руку.
        - Тшшш, - брат прижимает ладонь к моему рту и озирается по сторонам.
        Выражение его лица пугает меня. Если еще секунду назад я могла предположить, что это очередной прикол, то теперь… Мне не по себе! По коже бегут мурашки. Мне очень хочется верить, что он шутит…
        Вдалеке слышатся голоса. Мужские! Хватка на моем лице становится крепче. Я неотрывно слежу за Маратом, теперь уже сама, стараясь быть тише воды. Он дышит прерывисто, глаза его расширяются с каждой секундой. Где-то сбоку раздается треск веток…
        Он вздрагивает, резко одергивает руку и тащит меня за собой, еще глубже в лес, еще дальше от города, от парка, от людей!
        Мы бежим, не различая дороги, я с трудом поспеваю за ним. Ветви царапают лицо, цепляются за одежду. Под ногами хрустит, и каждый шаг отдается эхом. Сердце отбивает чечётку. Хочется остановиться, отдышаться, спросить у него, какого чёрта всё это значит, но подсознанием я понимаю, что нельзя… Понимаю, что не ошиблась! И на этот раз всё всерьёз.
        Глава 2
        Все происходит слишком быстро. Марат спотыкается и падает, с глухим стоном, проезжая остаток пути на брюхе. А я… с разбега налетаю на бритоголового амбала, возникшего точно из-под земли. Пропахшая куревом огромная ладонь намертво запечатывает мой рот, а вторая рука с такой силой сжимает грудную клетку, что я едва не теряю сознание.
        - Вот так! - как будто в тумане, доносится незнакомый мужской голос, - Угодили птички прямо в клетку!
        Я даже не пытаюсь сопротивляться, бесполезно. Силы отнюдь не равны! Я лишь хочу нащупать взглядом Марата… Где он? Я его не вижу! Между тем, мой палач разворачивается на 180 градусов, и кровь в моих венах холодеет…
        Марат лежит на земле, корчась от боли. Двое громил что есть мочи колотят его ногами. Я никогда прежде не видела, как бьют людей. И сейчас мне кажется, что все это страшный сон. Это не может быть правдой! Они же убьют его! Я собираю силы в кулак, но «железный капкан» только крепче сжимает меня. И кажется, кости мои трещат и вот-вот лопнут. Из глаз катятся слезы. Я безвольно мычу, наблюдая самую жуткую картину в своей жизни.
        После мучители отступают назад, а он лежит. Он не встает… Первая мысль пронзает меня насквозь, и я в ужасе зажмуриваюсь, пытаясь прогнать её прочь. Он умер… Он уже не встанет!
        - Марат, Марат, - с сожалением произносит кто-то.
        Первое, что я вижу, снова открыв глаза - брата. Он сидит, с трудом удерживая равновесие, харкая кровью на траву. Живой… Живой! Я выдыхаю с облегчением. Его лицо разбито всмятку, вместо глаза кровавый пузырь, а изо рта сочится алая пена. Но он живой!
        Жуткая пелена спала, и я вижу мужчину. Он стоит поодаль, вполоборота ко мне. Оттого сложно рассмотреть его лицо. Мне лишь видно профиль - нос с горбинкой, высокий лоб, жесткие отброшенные назад волосы с заметной проседью. Он высокий, длиннополое черное пальто скрывает фигуру. Кто он? Явно не один из них. Держится в стороне, боится запачкать руки…
        Марат, наконец, обретает способность говорить:
        - Олег, ты же дал мне время, - в его голосе слышится мольба. Хриплый, слова едва различимы…
        Мужчина подходит ближе, чуть наклоняется к нему и вкрадчиво произносит:
        - Да, я дал тебе время. Но не для того, чтобы ты подчищал концы, а чтобы ты нашел деньги.
        Тон его спокойный и даже чуть насмешливый, будто речь идет о чем-то обыденном.
        - Нет, ты не правильно понял… С чего ты взял? - принимается оправдываться Марат, перемежая слова кровавым кашлем. Кажется, ему выбили зуб…
        Мужчина делает едва заметный знак парням, и те, как по команде, хватают брата за руки, наклоняют его к земле. Он вновь закашливается и протяжно стонет.
        - Где деньги, сучонок? - вопрошает человек в пальто.
        Марат смотрит на меня… Одним, пока еще целым глазом. В его взгляде смесь боли и страха! Мужчина с любопытством оборачивается…
        - А кто это у нас здесь? - удивленно произносит он, подходит ближе… И с каждым его шагом мое сердце бьется все сильнее.
        - Не трогайте её! - хрипло выкрикивает ему в спину Марат. Но его никто не слышит. Мужчина останавливается в двух шагах. У него жесткое, словно выточенное из камня, лицо, узкие губы выгнутые дугой, широкий подбородок, орлиный нос и глаза… Темные, окруженные сетью мелких морщинок, они смотрят хищно, оценивающе.
        - Твоя девушка? - кидает он через плечо, оказавшись совсем рядом. Так близко, что я слышу его запах, горький, древесный аромат с привкусом алкоголя. Он не касается меня, а только смотрит. Но от этого взгляда все мое тело, от макушки до самых пяток, покрывают мурашки.
        Жестом он подзывает, и один из парней выпускает Марата, направляется к нам. Мужчина отходит в сторону, а его дрессированный пёс тем временем принимается отработанным жестом расстегивать мою куртку. Пока еще плохо соображая, что происходит я, тем не менее, делаю попытку протестовать, но тщётно. Руки заломлены за спину, а рот запечатан все той же вонючей пятернёй.
        - Не трогайте её! - слышу я, как будто сквозь сон, голос Марата.
        Но никто не обращает внимания… Животом я ощущаю прохладу, и понимаю, что тонкий трикотажный свитер задран кверху, и от наготы меня отделяет прослойка белого кружева. Парень, что раздевал меня, отступает назад, и я снова могу видеть брата. Он лежит, придавленный коленом к земле, к горлу его приставлен нож…
        - Красивая, - произносит человек в пальто. Брат рычит, глядя на меня, дергается, как будто в предсмертной агонии, и выдыхает:
        - Это моя сестра! Она ни при чём! Пожалуйста, Олег, не трогай.
        Мужчина оборачивается, на его лице мелькает досада.
        - Сестра? - он вздыхает, и вновь обращается к Марату, - Тогда тебе лучше отвернуться. Хотя… можешь понаблюдать.
        Я с трудом осознаю происходящее, едва ли могу догадываться, что он имеет ввиду. А потому зажмуриваюсь, ожидая, что сейчас мой живот пронзит резкая боль от удара, или того хуже - лезвие ножа… Но, взамен этому чувствую, как левую грудь накрывает горячая мужская ладонь… Она поддевает пальцем кружево и тянет вниз, оголяя тело. Проделав то же самое с правой грудью, не отстраняется, а продолжает поглаживать твердые от холода соски.
        Марат что-то кричит, но его крик, прерванный ударом, тонет в гулком сумраке моего сознания. К животу вновь прикасаются руки, еще и ещё… Грубые мужские ладони жадно мнут мои груди, больно выкручивают соски. Я всхлипываю, не открывая глаз, не желая видеть. Это сон, всего лишь жуткий сон! Он скоро кончится… Еще немного! Господи, если бы только не слышать. Не слышать его криков, этих стонов. Кажется, они снова бьют его?
        Мою шею сжимают тисками и я уже не чувствую ни холода, ни страха… Мне всё равно! Только бы это быстрее закончилось. Кто-то расстегивает мои джинсы, просовывает ладонь между ног, сжимает, сминает пальцами прикрытую тканью плоть. Грубые холодные руки шарят в трусиках…
        - Какая сладкая сосочка! - слышу я, не открывая глаз их шепот у лица. Запах пива, пота и сигарет душит меня! Чей-то мокрый противный язык скользит вниз по шее, достигает груди… Пальцы, царапают кожу. Противно! Боже, как противно…
        - Ну, хватит! - звучит сбоку.
        Мой мучитель неохотно отстраняется, отпускает грудь.
        - Бля, Косарь, ну че за фигня! - отзывается амбал у меня за спиной.
        - Сказал, хватит! - слышу я, - В машину её!
        Меня отпускают, и я, ослабев, как тряпичная кукла, валюсь на землю. Чьи-то руки подхватывают меня под мышки и волокут прочь. Куда? Зачем? Что происходит? Фигура мужчины в темном пальто отдаляется, растворяется, исчезает из вида…
        Кажется, я отключаюсь, но только на секунду. И, открыв глаза, обнаруживаю себя в машине. Ощущая голым телом жесткую обивку, я поднимаю голову, машинально прикрываю руками голую грудь. За рулём сидит мужчина. Я не могу сказать, это один из них, или кто-то другой… Кажется, они все на одно лицо! В окно просовывается лысая голова.
        - Доставишь в целости и сохранности, понял? - говорит он, обращаясь к водителю, и добавляет, уже в мой адрес, - Еще свидимся, сладкая!
        Бритый исчезает, и, прежде чем я успеваю что-то сообразить, машина трогается с места. Опомнившись, дергаю ручку, но дверь заперта.
        - Нет! Марат! - кричу я, оборачиваюсь, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь, - Там мой брат! Пожалуйста, вернитесь!
        Машина едет быстро, и мы удаляемся от места с большой скоростью. Деревья сменяются высотками. Я вжимаюсь в кресло, только сейчас понимая, что не представляю, куда меня везут.
        Глава 3
        Машина выкатывается на шоссе. Я смотрю в окно, силясь различить знакомые места. Он выехал окольными путями! Не могу разобрать дорогу… Съехав на обочину, он тормозит. Я судорожно дергаю ручку, но дверь по-прежнему заперта. Водитель оборачивается ко мне.
        - Адрес! - его голос похож на лай.
        - Ч-чей? - выдавливаю я.
        - Твой!
        Глядя на меня, он ждёт.
        - Зачем? - почти шепотом говорю я.
        - Шеф велел отвезти тебя домой, - равнодушно сообщает мужчина. Глупое ощущение, что я села в такси… Инстинкт подсказывает молчать.
        - Ну! - бросает он раздраженно.
        Вдруг внутри закипает злость, я застегиваю куртку до самого верха и складываю руки на груди.
        - Я никуда не поеду без моего брата.
        Водитель какое-то время молча смотрит на меня, внутри темно и мне не видно выражения его лица.
        - Бля, - выдыхает он, и повышает голос - слышь, курчавая, адрес называй. С хрена мне твои капризы?
        Я упорно молчу. Тогда он, щелкнув языком, разворачивается к рулю и со всей силы вдавливает педаль газа в пол. Машина с визгом срывается с места, меня отбрасывает назад.
        - В центре высажу, пешком пойдешь, - сообщает он.
        До места назначения он больше не произносит ни слова. И мне отчего-то кажется, реши я спросить его, едва ли получу вразумительный ответ. Тем не менее, когда он останавливается, я предпринимаю попытку.
        - Скажите, что будет с моим братом? - умоляющим тоном говорю я, - Его убьют?
        Он хмыкает, вынимает из пачки сигарету. По салону расползается мутное облако.
        - А я откуда знаю! - отвечает он, - Значит заслужил. Косарь не беспредельщик, за так на перо не сажает.
        Щелкают фиксаторы на дверях.
        - На выход, - говорит он, выпуская облако дыма прямо мне в лицо. Я судорожно подбираю слова. Возможно, это последний шанс что-то исправить… Сейчас он уедет, и я ничего не смогу сделать!
        - Н-нужно в полицию, - робко говорю я.
        Он смотрит на меня как на умственно-отсталую, а затем нарочито серьезно произносит:
        - А ты попробуй, тогда братику точно хана!
        Сказав это, он усмехается:
        - Ты хоть знаешь, с кем связалась, курица?
        Я нервно сглатываю и мотаю головой. Да, я курица! Объясни же мне, наконец, что тут происходит. Но он не желает утолять мое любопытство. Ему нет дела до меня!
        - Вали! - он отворачивается, стряхивает пепел себе под ноги.
        - Но…, - я не теряю надежды.
        - Мне че тебя, сука, силой вытаскивать? - его голос, как натянутый нерв, а сжатые кулаки красноречиво дают мне понять, что разговор окончен.
        Я нехотя высаживаюсь, на ватных ногах подхожу к ближайшей лавочке, наблюдая, как авто исчезает за поворотом. «КЛ 255…», - вынимаю из кармана смартфон, и скорее, пока не забыла, набиваю номер машины. Пригодится!
        В полной растерянности сижу, глядя себе под ноги. Что делать? Что же делать? В полицию? А если он не врал… Нет! Нужно назад, в парк, отыскать это место… И что? Я же не супер-женщина, чтобы в одиночку сразиться с целой шайкой головорезов? Кто поможет…
        Вновь хватаю телефон и, вперившись в экран, принимаюсь листать имена. Ну, должен же быть хоть кто-нибудь! На букве «м» мои поиски обрываются. Марат… Машинально нажимаю вызов и подношу телефон к уху. Гудки! Долгие, протяжные, безразличные гудки.
        Я сижу на лавке еще около часа. За это время успеваю несколько раз прослушать серию гудков. Набрать Андрея, вместо которого меня приветствует автоответчик. Перебрать в голове уйму вариантов, и, наконец, понять, насколько я одинока и беспомощна. Невероятно! В целом городе мне больше не к кому обратиться.
        Я добираюсь домой на автопилоте, и еще долго не могу зайти в квартиру, наматывая круги вокруг района. Я не могу появиться перед матерью с таким лицом! Сначала нужно убедиться, что Марат жив. Нужно услышать его голос. Хриплый, слабый, любой… Я хочу услышать его!
        Я набираю брата снова и снова. И с каждым новым гудком моё сердце замирает. Я готова простить ему сейчас что угодно! Только бы он был жив. В конце концов, мои бесконечные попытки заканчиваются тем, что вместо гудков в трубке звучит: «телефон абонента выключен». Я смиренно опускаюсь на лавку, закрываю глаза. И что теперь…
        Я не помню, сколько сижу здесь, но солнце бьет по косой, а значит, начинается закат. Становится зябко, осенняя сырость подбирается с земли, лижет ноги, проникает под штанины джинсов. Достаю зеркало, смотрю на себя… Точнее, на испуганное существо с размазанной тушью и воспаленными от слез глазами. Нет, в таком виде точно нельзя домой! Маму хватит инфаркт. Мне нужно просто узнать, что с ним…
        Когда я промерзаю насквозь, телефон оживляется. На экране незнакомый номер. Я опасливо нажимаю «принять»… На том конце прокашливаются и говорят «алло». С трудом я узнаю в этом хриплом голосе Марата.
        - Марат! - почти кричу я, - Ты жив?
        - Не знаю, - горько хмыкает он, - не уверен!
        Шутит, гадёныш! Он ещё смеет шутить!
        - Где ты? - восклицаю я.
        - Перекантуюсь у приятеля пока, - он медлит, - Марин, послушай! Возьми мать, и уезжайте с ней пока из города. Ну, скажи, что отпуск типа, и хочешь теть Свету проведать.
        - Какого…, - я в бешенстве прикрываю ладонью динамик, - Марат! Объясни мне, что за хуйня? Какого, блядь, хера происходит? Что это было вообще?
        В обычной жизни мне не свойственно выражаться нецензурно. А потому брат понимает, что моё состояние едва ли можно назвать адекватным.
        - Мариш, - произносит от успокаивающим тоном, - пожалуйста, я тебя прошу, сделай так.
        - Я ничего не буду делать, Марат! Скажи мне адрес, я сейчас приеду, и ты, хренов сопляк, расскажешь мне всё.
        На том конце провода слышится тяжелый вздох. Наконец он сдается, я трижды повторяю про себя координаты. Едва нажимаю отбой, вскакиваю и спешу к ближайшему супермаркету. Обычно там дежурят таксисты. Через пару минут я уже еду, попутно приводя в порядок свой растрепанный внешний вид.
        Глава 4
        - Ты Марина? - произносит темноволосая голова в щель, закованную металлической цепочкой. Я киваю. Парень отступает, пропуская меня вперед. И я, не разуваясь, прохожу в коридор. Заглядываю на кухню, открываю дверь ванной…
        - В спальне, - парень за моей спиной указывает жестом на дверь. Он немногим старше Марата.
        Брат стоит у окна, сгорбившись, спиной к двери, и курит в раскрытую форточку. На голове капюшон. В ответ на мое вторжение он только слегка дергает плечом. Я медленно, крадучись, подхожу к нему со спины. Точно он может наброситься… Оказавшись сбоку, вижу синюю, отечную массу, меньше всего похожую на лицо. Он поворачивает голову… И я с выдохом прикрываю глаза.
        - Н-да, - понимающе кивает Марат, делая затяжку.
        Я молчу. Жалость, страх и злоба мечутся во мне, пытаясь перекричать друг друга. Но я не могу выдавить ни слова.
        - Марин, - произносит Марат, - прости меня.
        Он смотрит перед собой, на улицу, где уже совсем темно. Куцая лампочка на потолке отбрасывает тени, превращая стекло в зеркальную поверхность. Я смотрю на него в отражении, и жду.
        - Я думал, у меня есть время, думал успею. Вообще всё пошло не так!
        - Кто они?
        Он пожимает плечами:
        - Серьёзные люди.
        - Марат, как ты… Хотя нет, сейчас не об этом! - осаждаю я свой гнев, - Сколько ты им должен?
        Брат ухмыляется, будто услышал шутку.
        - Марин, много.
        - Ну, сколько? - я не унимаюсь, - Мы же можем продать дачу, - преодолевая озноб, я пытаюсь заглянуть ему в лицо, но он отворачивается, - А хочешь, хочешь, я возьму кредит на работе? Мне дадут!
        - Марин, - прерывает он, - даже если мы продадим квартиру и долбанную дачу, этого не хватит.
        Я тупо смотрю на него, медленно переваривая информацию. Затем прячу лицо в ладонях. Он поворачивается ко мне, пытается обнять, обхватить руками за плечи. Но я вырываюсь!
        - Ты сволочь! Куда ты вляпался? - сквозь слезы и сжатые зубы, шепчу я.
        - Прости, Мариш, - он ласково гладит меня по голове, преодолевая сопротивление, прижимает к себе. Я не могу больше… Я больше не могу бороться! А потому утыкаюсь носом в его грудь. Кофта пропиталась запахом земли и… крови. Он всхлипывает, не отпускает от себя мою голову, и непрерывно шепчет в макушку своё глупое и такое бессмысленное теперь «прости»…
        Мне так и не удается выудить из него больше. Марат говорит, что это для моей же безопасности. Серьезно? Он говорит о безопасности сейчас?! Я знаю только, что мужчину в пальто, зовут Олег Дмитриевич. Его фамилия Косарев, отсюда прозвище «Косарь». Но это уже немало!
        У Марата кружится голова. Видимо, сотрясение. Он наотрез отказывается от больницы и врачей. Быстро засыпает. Его приятель, высокий молчаливый парень, предлагает мне чай. Пока я угощаюсь на кухне, он молчит и даже не смотрит в мою сторону. Точно как официант! А может так и есть.
        Я так устала и выдохлась, что мозг отказывается складывать все случившееся в единую картину, не желает верить. Макаю язык в холодный чай, пытаясь взбодриться и найти хоть какой-нибудь выход. Снова, на удачу, набираю Андрея. И снова автоответчик! Оставить сообщение? А толку?
        Захожу в спальню, брат спит, свернувшись калачиком у дальней стены. Наконец замечаю, что обстановка внутри стоит желать лучшего. Обшарпанный, изношенный диван, лысые, выцветшие стены… Хотя, какая разница!
        На краю стола лежит телефон. Чей? Марата? Беру его, и сразу узнаю, по вычурному бамперу. Фуф, никакого пинкода!
        Пролистываю многочисленный список контактов. На букву «к» никого с похожей фамилией. За то чуть ниже, возглавляя список на букву «о», значится «ОД». Кто это, если ни Олег Дмитриевич? На всякий случай пролистываю до конца. Но остальные имена и клички, добрую половину которых составляют девушки, не соответствуют «приметам». Переписываю номер в свой смартфон и сохраняю под теми же инициалами.
        Я возвращаюсь домой затемно. Мама, вопреки ожиданиям, не спит. Она выползает из своей комнаты, точно крот, нащупывая в темноте выключатель. Я щурюсь на яркий свет.
        - Ты где была? - как в детстве сурово вопрошает мать.
        - На свидании, мам, - отмахиваюсь я, наспех скидывая одежду.
        - Сложно матери сообщить? - в сердцах восклицает она.
        Я быстро чмокаю её в щеку и бросаю жалостливое «прости». Уже из собственной спальни слышу недовольное мамино ворчание.
        - Все такие взрослые. Просто сил нет!
        Она шаркает обратно в свою «нору» и закрывает дверь. Я опрокидываюсь на спину, разбрасываю в стороны руки. Вот бы закрыть глаза сейчас и открыть их снова уже в нормальном, хорошем «завтра». И понять, что всё это было во сне! Рука ноет, и я нащупываю болезненный кровоподтёк. Под одеждой обнаруживается еще несколько синяков. Брезгливо поморщившись, иду в ванну, чтобы смыть с себя, хотя бы частично, всю эту мерзость, весь этот день. Всё это!
        Возвращаюсь в кровать, залезаю под одеяло. Тело дрожит, сон не идёт. Оживляю смартфон, проверяю телефонную книгу. Мой список контактов пополнился ещё одним…
        Глава 5
        Марат с детства был хулиганом. Гонял по району на байке, который они с пацанами собрали в гараже из останков. Втихаря смолил отцовские папиросы и дружил со взрослыми ребятами. Не по годам высокий, в школе он всерьез увлекся спортом. Однако надолго его не хватило! Неугомонная натура… Словно волчок, который не может усидеть на месте, он метался от одного увлечения, к другому, посещал иногда одновременно с десяток секций, а после мог бросить всё разом. Мать всегда говорила, что его тело опережает в развитии мозг. Родители старались распределять внимание поровну, никогда не выделяя кого-то в любимчики.
        Однако, несмотря на разницу в возрасте, Марат не раз вступался за меня. Так, когда в 25 лет я вдребезги разбила машину отца, он без раздумий взял вину на себя. Сказал, что был за рулём. И даже нарисовал на лице пару фейковых ссадин. Папа был в ярости! Он рвал и метал, называл его безалаберным, никчемным, ошибкой природы… А я сидела в сторонке, потирая ушибленную ногу, которую якобы подвернула по пути с работы.
        Как-то раз я несла домой пакет мяса. За мной увязалась бездомная собака, затем еще одна… Я старалась сохранять спокойствие, но ближе к дому перешла на бег! Брат оказался неподалёку. Он как раз «окучивал» местную красотку, учил её правильной посадке на велосипед. Увидев меня, он пулей бросился наперерез псам… Спасло Марата только то, что он вовремя сумел сгруппироваться, закрыв руками голову и шею. Кажется, ему наложили с десяток швов! «Шрамы украшают мужчин», - с гордостью говорил Марат, и, наверняка, хвастал перед подружками боевыми ранами…
        Братишка… куда же ты вляпался?
        Постепенно напряжение отпускает, и я, как в бездну, проваливаюсь в тяжелый, черный и липкий сон. Из забытья меня выдергивает мелодичная трель будильника. К сожалению, работу никто не отменял. Я с трудом извлекаю свое тело из кровати и тащу его в ванну. Из кухни приятно пахнет выпечкой: мама, ранняя пташка, уже кашеварит. Из зеркала на меня смотрит огородное пугало: красные от недосыпа глаза, темные, как у панды, круги, спутанные в колтун кудряшки. Вспоминаю вчерашнее, похожее на жуткую маску, лицо Марата… Меня передергивает!
        Вчера он буквально вынудил меня пообещать, что я заберу мать, и мы уедем из города хотя бы на пару недель. Он так умолял! Говорил какие-то прописные истины, что мы - последнее, что у него есть, что он не простит себе… Боже, а ведь он говорил о себе в прошедшем времени! Как будто смирился…
        Я заверила брата, что выпрошу отпуск на работе, что сегодня же позвоню теть Свете, которая наверняка не откажется нас приютить. Он поверил мне! Глупый… Неужели он, правда, думал, что я оставлю его один на один с этим? Единственное, в чем он прав - нужно спровадить маму. Кто знает, чем закончится этот кошмар…
        Едва придя на работу и включив для видимости компьютер, я, с телефоном в руках, отправляюсь в архив. Там тихо и пахнет пылью. Между стеллажами с однотипными «перебинтованными» папками, я мысленно репетирую свою речь. А после, прислонившись спиной к холодной стене, нажимаю «вызов»…
        Ждать приходится не долго, спустя пару гудков, в трубке щелкает и приятный мужской голос произносит заветное «алло».
        Я набираю в грудь воздуха и, сглотнув, говорю:
        - Олег Дмитриевич?
        Звучит излишне официально. Так, будто я звоню уточнить, нет ли у него претензий к обслуживанию.
        - Я слушаю, - отзывается он деловито.
        Голос мой звучит спокойно, хотя внутри все дрожит. Сложно поверить, что я говорю с человеком, от которого зависят наши жизни…
        - Я Марина, сестра Марата. Мы можем поговорить?
        В трубке воцаряется молчание. Настороженное, удивлённое. Затем, паузу прерывает смешок:
        - Звоните пожаловаться на грубое обращение? - уточняет голос.
        «Сволочь», - мысленно вскипаю я, и перед глазами тут же возникает его лицо. Так хочется плюнуть в него… Наверняка у меня будет такая возможность!
        - Мы можем поговорить насчет Марата? - пропустив мимо ушей его реплику, я приступаю к делу.
        Но отчего я решила, что он согласится? Даже, скорее всего, откажется. И что тогда?
        Однако на том конце провода звучит заинтересованное:
        - Давайте попробуем.
        Он называет мне адрес ресторана, в котором намерен отужинать сегодня. Нет, он не приглашает на ужин! Он лишь говорит, что у меня будет десять минут. Всего лишь… Чтобы заинтересовать? Убедить? Чтобы просить и умолять!
        Весь день я думаю о том, что скажу. Денег у меня нет! Но я могу выпросить отсрочку. Возможно, он не доверяет Марату. Но мне поверит! Я понятия не имею, где брать деньги. Но обязательно что-нибудь придумаю! Сейчас главное - выторговать ещё немного времени.
        Глава 6
        И вот я стою у парадного входа одного из самых популярных в городе ресторанов. Дверь заперта «на спец-обслуживание». Я робко стучу. Мне открывают не сразу. Коренастый мужчина с непробиваемым лицом смотрит выжидающе.
        - Я к Олегу Дмитриевичу, - сообщаю я, сохраняя спокойствие.
        Мужчина пропускает меня внутрь и преграждает дорогу. Я не успеваю возмутиться, как меня уже облапали! Он прощупывает карманы джинсов, куртку… Пожалуй, я себя недооценивала, если кажусь похожей на девушку с ножом за пазухой. Наконец меня пускают внутрь.
        В зале пусто, большинство столиков прячутся в тени. Официант за стойкой лениво протирает бокалы.
        - Туда, - говорит охранник и направляет меня правее.
        Я вижу его и машинально делаю вдох. Он сидит, чуть склонившись над столом, ловко орудуя ножом и вилкой. Я решительно подхожу ближе. Мужчина приподымает бровь, одаривая меня взглядом, лишенным всякого интереса.
        - Здравствуйте, - отрывисто бросаю я. Он кивает на стул:
        - Присаживайтесь.
        Я сажусь, а он продолжает безжалостно кромсать кусок мяса. На срезе виднеется кровь… Я нервно сглатываю! Хотя с утра у меня в желудке не было ничего, кроме пары апельсинов, эта кровавая трапеза не вызывает аппетита. К столику подходит официант.
        - Стакан воды для девушки, - отвечает ему мой «собеседник», едва я успеваю раскрыть рот.
        «Какое великодушие», - ехидно думаю про себя.
        - Итак, - со скучающим видом говорит он.
        У него весьма выразительное лицо. Однако сложно представить его улыбающимся. Та улыбка, которую мне довелось увидеть в лесу, скорее похожа на оскал. Я теряю чувство равновесия, стоит только вспомнить… Как он наблюдал, как эти уроды били Марата, лапали меня… С трудом преодолеваю омерзение и беру себя в руки!
        - Я пришла насчет Марата.
        Он молчит, и я продолжаю, тщательно подбирая слова:
        - Я знаю, что он должен вам очень много денег.
        - Мне это известно, - произносит он без эмоций, отхлебывая из стакана воду с пузырьками.
        Я перевожу дыхание и говорю, стараясь подражать его равнодушию.
        - Срок для сбора необходимой суммы очень мал.
        - Серьезно? - он выгибает бровь, изображая удивление.
        - Я имею в виду, - говорю я, - что мы смогли бы найти деньги, если бы вы дали больше времени.
        Официант приносит воду, я вежливо киваю.
        - С какой стати? - он отодвигает тарелку, вынимает из салфетницы белый треугольник, тщательно вытирает рот. Темный пиджак сидит на нем, как влитой, ворот рубашки небрежно расстегнут.
        - Иначе нам просто не успеть… Это невозможно! - я чуть повышаю голос, изо всех сил пытаясь достучаться. Бесполезно! Кажется я для него не более чем муравей, а сейчас он решает, раздавить меня, или оставить ползти дальше.
        Пару секунд он внимательно разглядывает меня. Я не решаюсь произнести ни слова, наблюдая за ним, стараясь уловить малейшие перемены.
        - Сестру послал, значит, - произносит он с пренебрежением.
        - Марат не знает, что я здесь, - спешу я оправдать брата.
        Он ухмыляется:
        - А тебе не впервой решать его проблемы?
        Я выдерживаю тяжелый насмешливый взгляд. Он подается вперед:
        - Допустим, а каков мой интерес?
        - Ну, - я растерянно шарю глазами по столу, - так вы наверняка получите всю сумму.
        Он замирает в задумчивой позе, потирает подбородок. Неужели и впрямь согласится? Сердце колотится в предвкушении, я смотрю на него, точно студентка на экзамене. Хотя, нет! Пожалуй, как обвиняемый на судью…
        Наконец он вздыхает:
        - Дело в том, что я и так получу всю сумму.
        Я раскрываю рот, в намерении протестовать. И чуть было не выдаю ему правду, что «у нас нет такой суммы». Идиотка, молчи!
        - Увы, - он делает жест официанту и убирает с ног салфетку. Я суетливо ерзаю на стуле.
        И это все? Кажется, он так и не ответил… Это «увы» - всё, что мне удалось раздобыть. «Нет, нет, нет!», - поторапливаю я себя, - «Ну же, скажи что-нибудь!».
        - Я… я танцую, - выпаливаю я на одном дыхании первое, что приходит в голову.
        Мужчина в недоумении смотрит на меня:
        - Рад за вас, - отвечает он почти дружелюбно.
        - Может быть…, возможно, я бы могла станцевать для вас… или ваших друзей, - выговариваю я через силу. «Что? Что ты несешь, Марина?», - вертится в голове.
        Но слова уже достигли адресата. Он смотрит на меня так, словно бы видит впервые. Взгляд скользит по лицу, спускается ниже, упирается в стол…
        - Боюсь, что мне это не интересно, - с сожалением произносит он и смотрит на часы, - Ваше время истекло!
        Сердце обрывается и с треском несется вниз. Я больно стискиваю пальцы, впиваясь ногтями в ладони. Только не вздумай ныть! Только не плачь!
        - Я не люблю повторять дважды, - бросает он, откидывается на спинку, позволяя подоспевшему официанту убрать приборы.
        Словно сомнамбула, я подымаюсь со стула. Ноги не желают двигаться с места, а мозг никак не может найти хотя бы еще один повод привлечь его внимание. Неужели всё зря?
        - Пожалуйста, - внезапно для самой себя выдавливаю я. И это слово выходит таким жалким, что мне становится тошно.
        - В каком стиле? - вдруг говорит он.
        - Что? - я удивленно смотрю на него, смаргивая подступившие слёзы.
        - Ну, что у вас там? Стриптиз?
        - Это… это белли-дэнс, танец живота, - робко отвечаю ему.
        Он удивленно вскидывает брови, еще раз оценивает взглядом мою фигуру. Теперь уже целиком!
        - Думал, его танцуют женщины с формами!
        Сомнительный комплимент. Я спешу возразить:
        - Нет. Этот танец универсален!
        Чувствую себя по-идиотски! Сидеть напротив было гораздо проще, чем стоять вот так, под пристальным взором, глупо переминаясь с ноги на ногу.
        - Хорошо, - наконец слышу я, и это слово, что бы оно ни значило сейчас, кажется мне лучшим на свете.
        Он берёт со стола зажигалку и неспеша закуривает:
        - Мой водитель подвезёт вас домой. А завтра в 10 вечера заберёт и доставит куда нужно.
        Я жду, что он скажет что-нибудь еще. Какие-то подробности, детали…
        - А… сколько будет людей? - решаюсь я уточнить, плохо представляя, во что ввязалась.
        - Только я, - сообщает он обыденным тоном, - считайте, что это приватный танец.
        Он подзывает охранника, и я ухожу вслед за ним, не оборачиваясь. Машина на сей раз другая, намного чище и современнее. Внутри приятно пахнет, водитель, мужчина средних лет, совсем не похож на того хама, с которым мне «посчастливилось» прокатиться в прошлый раз. Я сразу утопаю в мягком кожаном сидении, кладу голову на подголовник. Как же удобно!
        Дорога пролетает незаметно, мы едем плавно, без маневров, соблюдая правила. «Завтра в 10? Куда? Зачем? Что я натворила?», - сомнения разрывают меня на части. С одной стороны я ликую, ощущая маленькую, но все же победу. Но адекватная часть подсознания бьёт тревогу… Что ждёт меня там, неизвестно где, в 10 часов? Он сказал, что будет один. Но, верится с трудом!
        Я закрываю глаза, пробуя расслабиться. Разве может быть хуже, чем есть уже? Не убьют же они меня, в конце концов! Иначе бы уже это сделали. Изнасилуют? Я невольно вспоминаю парк… «Но ведь можно не идти», - трусливо думаю я. Но тут же осекаюсь, представляя Марата… Теперь пути назад нет! Если я не приду, то… то я понятия не имею что будет!
        - Пожалуйста, - череду размышлений прерывает голос водителя. Он улыбается мне в зеркало заднего вида.
        - Спасибо, - вежливо киваю я и закрываю дверь, с опозданием думая, что он-то знает, куда мне предстоит отправиться завтра.
        Глава 7
        Люди врут, говоря, что утро мудренее вечера. Ни черта подобного! Стоит мне проснуться, как тяжелым мороком обволакивает страх. Я и так не спала почти всю ночь, пытаясь остановить поток воображаемых сюжетов, один страшнее другого. Но, что бы мне ни сулил сегодняшний вечер, отказываться поздно. Не тот случай! Никто не заставлял меня встревать. А теперь нужно идти до конца.
        Захватив с собой на работу сменную одежду, сразу после я отправляюсь на урок. Сегодня нас совсем не много. Среди присутствующих нет навязчивой болтушки Анечки, которая вслед за словом «привет» начинает грузить своими проблемами. Сегодня я особенно сосредоточена и напряжена, что не ускользает от внимания тренера Вероники.
        - Марина, очень хорошо, - она одобрительно похлопывает меня по плечу. Вероника красивая, грациозная блондинка. Она умеет садиться на шпагат, её растяжке позавидует любая балерина. Вот кто сумел бы произвести впечатление!
        Я придирчиво оцениваю в зеркале свое отражение. Хмурая, бледная девушка с гнездом на голове.
        Вероника, как это принято, уделяет внимание всем, для каждого находит слова одобрения. Наконец приходит моя очередь.
        - Смотри, - начинает она, выставляя ноги в нужную позицию, - когда делаешь прогиб, чуть-чуть приседай. Будет легче. Попробуй!
        Я повторяю, выгибаюсь, наблюдая свой зад, прикасаюсь пола.
        - Отлично! - Вероника поднимет вверх большие пальцы.
        Это последнее занятие, и мы вдвоем покидаем зал. По направлению к раздевалке, она хитро улыбается:
        - Для кого стараешься?
        Моя улыбка выходит натянутой:
        - Ну, так. Хочу быть в форме!
        - Понятно, - она заговорщически подмигивает мне, - уверена, он будет в восторге!
        - Надеюсь, - выдавливаю я.
        Минуя сауну, я иду прямиком под душ. Достаю из органайзера мыло и мочалку. Стоит ли стараться? Что сулит моему телу эта ночная вылазка? Возможно, к утру от меня ничего не останется… Ну, тогда тем более, нужно вдоволь насладиться! И я принимаюсь упоённо намыливать себя, размазывая душистую пену по влажной коже.
        Мама встречает меня у порога с обеспокоенным лицом. Очки для чтения болтаются на кончике носа. На кухне горит свет. Я подхожу к столу, беру с тарелки кусочек ароматного пирога. Ягодная начинка разливается во рту приятным теплом.
        - Мариш, а что с твоим братом? - мать поправляет очки. Её вечное беспокойство начет младшего сына - привычное дело. Но только не сейчас!
        - А что с ним? - настороженно уточняю я.
        - Сегодня звонила, - она пожимает худощавыми, укутанными мохером плечами, - голос такой хриплый. Заболел что ли?
        Я выдыхаю с облегчением.
        - Да, вроде простыл, - отвечаю и кидаю в рот остатки лакомства.
        Мать тревожно хмурится, жалобно смотрит на меня:
        - Мариш, навести его завтра!
        - Обязательно, - киваю я и оставляю ее одну, наедине со своими переживаниями. Это наименьшее из зол!
        - Ужинать будешь? - слышу вслед, - Рагу ещё теплое!
        В животе урчит, но стоит отказать себе в еде. Танцевать на полный желудок невозможно. А сегодня вечером мне нужно быть в форме!
        - Не, мамуль, - отзываюсь виновато, - я сегодня на свидание.
        Она появляется в дверном проёме:
        - С кем?
        - С Андреем, - отвечаю первое, что приходит в голову. Его она, по-крайней мере, знает. А значит, не станет расспрашивать «что да как».
        Однако новость маму впечатлила. Она даже просияла!
        - Так вы же вроде расставались?
        - Да, - я киваю, - снова сошлись. Так бывает.
        - Как хорошо! - воодушевляется мама, - Андрюша хороший мальчик. Мне нравился! Не понимала, что у вас не сложилось.
        - Ну, может еще и сложится, - решаю я подкинуть «дровишек». Пускай в этот вечер думает о хорошем!
        - Дай-то Бог, - кивает она, - ты ж у меня загляденье, а всё одна да одна.
        В груди теплеет, я подхожу, крепче запахиваю её накидку:
        - Пойду, мамуль, собираться нужно.
        Решая, что надеть, я пребываю в растерянности. В моём гардеробе нет платьев, подходящих «мероприятию». Но я ж не на панель собираюсь! А значит, оденусь так, как привыкла. Я выбираю джинсы, натягиваю поверх белой майки свитер. По-крайней мере, в этом я буду чувствовать себя уверенней.
        Может быть, прихватить с собой что-нибудь для самообороны? Хотя… Кого я обманываю! Если у меня не отнимут «оружие» на входе, то используют его против меня после.
        Оставшиеся полчаса я сижу на кровати, пытаясь привести мысли в порядок. Может быть, всё не так уж и плохо, и ему, в самом деле, будет достаточно танца? Снова и снова вспоминаю его лицо, в момент, когда он озвучил это странное предложение. Ведь я ляпнула о танцах чисто машинально, совершенно ни на что не рассчитывая.
        Время пролетает быстро, даже слишком… И вот я уже отрываю дверцу знакомого авто, усаживаюсь на мягкое сиденье, приветливо киваю водителю. Мы с ним уже виделись! Он улыбается мне. Надо же, вся эта обстановка даже успокаивает… И никак не вяжется с происходящим. Стоит ли спрашивать у него, куда мы едем? Нет, будь что будет!
        Я равнодушно наблюдаю уличную суету снаружи. Десять часов - для большого города это детское время. В пятницу вечером в этот час жизнь здесь только начинается. И все же любопытно, куда он меня привезёт. В бар? В какой-нибудь подпольный притон? Или в загородный дом, с сауной и колючей проволокой по периметру.
        Вопреки ожиданиям, машина заезжает во двор. Далеко не бедный район: шлагбаум на въезде, персональные места для парковки. Я выхожу и запрокидываю голову, пытаясь сосчитать количество этажей. Никогда не была в таком вот доме! Но ведь хотела? Вот, получи! Желания сбываются!
        Водитель не провожает меня до двери, лишь называет комбинацию цифр, которые я ввожу на электронном табло. В подъезде никого нет, что удивляет меня. Возможно, я рассчитывала увидеть здесь консьержку, и, скажем, лифтёра. «Квартира 77», - повторяю про себя и вызываю лифт, который больше походит на космический корабль. Я могу ошибаться, но похоже, что в этом доме на каждом этаже не более двух квартир. Сложно представить их габариты!
        Взлетев наверх, скоростной лифт открывается, и я упираюсь взглядом в массивную дверь, на которой, чуть выше глазка, красуются две семёрки.
        Прислушиваюсь… Вроде бы тихо! Не слышно смеха, голосов… Ничего! Но сердце вот-вот выпрыгнет из груди! Не верится, что я здесь. А, может быть, ещё не поздно?
        «Да нет же, трусиха!», - пытаюсь взять себя в руки, - «Дыши! Вдох через нос, выдох через рот». На третьем выдохе дверь открывается.
        Я неуверенно поднимаю лицо, встречаю его тяжелый взгляд, и киваю. Он стоит, небрежно подпирая плечом стену. На фоне темного коридора его рубашка кажется особенно белоснежной. Во взгляде читается одновременно удивление и любопытство. Кажется, он меня не ждал! Или надеялся увидеть что-то иное? Например, ролевой костюм, или вычурный прикид в стиле «кабаре».
        - Ну, заходи! - он пропускает меня вперёд. Я переступаю порог, ещё шаг… И дверь позади закрывается.
        Глава 8
        Я танцую, не открывая глаз. Благо, места в этой гостиной с избытком. Музыка, которую он выбрал для танца, точно вселилась в меня, подчиняя себе мое тело. Кажется, я никогда еще не танцевала так самозабвенно! Нет, не в надежде его удивить, скорее в желании сбросить напряжение последних дней, вытряхнуть наружу эмоции, что сводили меня с ума и не давали спать.
        Музыка обрывается внезапно! Аккурат в тот момент, когда платок на моих бедрах развязывается и эффектно падает на пол. Спектакль окончен. Но аплодисментов нет.
        - Не плохо, - наконец произносит он, нарушая возникшую тишину, и я нагибаюсь, чтобы поднять с пола повязку.
        - Даю твоему брату фору, плюс один месяц, - слышу я, наспех возвращая на место утраченную одежду.
        - И…, - он медлит, - минус сто долга.
        «Что?» - от неожиданности я замираю. Всего лишь сто? Он издевается?!
        - Долларов, - уточняет он в ответ на мой беззвучный протест. Я отворачиваюсь спиной, оставляя его великодушный жест без комментариев.
        - Ты чем-то недовольна? - спрашивает он, - В конце концов, это всего лишь танец. Хотя и очень возбуждающий!
        Последнее слово он произносит подчеркнуто громко.
        - Поверь, это очень выгодная сделка, - продолжает он, не дождавшись от меня ни слова.
        «Да пошёл ты», - думаю про себя. Спустя пару минут я уже одета и готова уходить. Пусть результат моих усилий оказался весьма скромным. Это лучше, чем ничего! Увидев меня в коридоре, он бросает, как бы, между прочим.
        - Это все твои таланты?
        Я поворачиваюсь с курткой в руках. Он, наконец, покинул свой доморощенный трон, опустошил бокал виски. Какой по счету?
        - Что… что вы имеете в виду? - спрашиваю я.
        Сунув руки в карманы брюк, он подходит ближе. Я машинально пячусь назад, упираюсь спиной в стену. Его взгляд пугает меня! Есть в нем что-то хищное, звериное…
        И тут до меня доходит смысл его слов… Вот же идотка! Другая бы сразу поняла, что ей предлагают секс. Видимо, понимание живописно отражается на моем лице, и он ехидно подымает бровь.
        - Что вы мне предлагаете? - я морщусь, точно съела лимон.
        - Ничего противозаконного, - он пожимает плечами.
        Его взгляд скользит по мне, без особого интереса. Выглядит так, словно он делает мне одолжение.
        - Но ты не такая? - подначивает он, насмешливо глядя на мое багровое от смущения лицо.
        - Именно так! - едва сдерживая эмоции, выдавливаю я.
        Его забавляет моя реакция.
        - Думаю, в твоем случае цель оправдывает средства.
        Я стою, глядя в сторону, в темноту коридора. На заветную дверь. Сейчас я уйду отсюда, и этот урод, вместе с его отвратительной физиономией останется в прошлом. Я сделала все, что в моих силах! Ни за какие деньги я не стану с ним спать. Смущение на моем лице сменяется решимостью.
        - Марина, - вдруг совершенно спокойно произносит он, - если я вам настолько противен, можете уходить. Не тратьте мое время! Но, уверяю вас, я не склонен к насилию, я не маньяк и не намерен причинять вам боль. Более того, мне бы хотелось, чтобы мы оба получили удовольствие от нашего… общения.
        Какие разительные перемены! Мне приходится взглянуть на него, чтобы убедиться, что передо мной все тот же человек. Только что он издевался, насмехался, а теперь говорит со мной так, будто речь идет о собеседовании?
        - Я не настаиваю, - он снова переходит на «ты», - Я не хотел тебя оскорбить. Просто предлагаю вместе скоротать вечер.
        Я продолжаю молчать. Не знаю, что ответить! Я уже сказала ему «нет».
        - Ну, что ж, - после секундной паузы, разочарованно вздыхает он, - было приятно пообщаться. Мой водитель отвезёт вас домой. Всего доброго!
        И отворачивается спиной. Я слышу, как опустевший стакан вновь наполняется «живительной влагой».
        Помедлив секунду, ступаю в темноту коридора. Где-то здесь остались кеды… Сто долларов - это сколько в рублях? Еще месяц времени! Месяц - это немало. Но и не много… А он человек слова! По-крайней мере, не обманывал, когда говорил, что будет один. Да и насиловать не стал…
        Нога застревает в обувке и я, едва не потеряв равновесие, хватаюсь рукой за что-то мягкое. Пальто? Что бы это ни было, оно остается у меня в руках, увлекая за собой вешалку. Та с громким стуком падает на пол. Вот растрёпа! Не хватало еще разбить что-нибудь дорогущее. Тогда полученную фору придется вернуть в качестве компенсации.
        - Вы в порядке? - в коридоре вспыхивает свет, обнаруживая место преступления - раскиданные на полу вещи и меня, с мужским пальто в руках.
        - Решили прихватить с собой пару вещичек? - недобро ухмыляется он.
        Он вправду решил, что я воровка? Выпускаю из рук пальто - еще подумает, что я шарила у него по карманам. Черт, Марина! Ну почему ты не можешь сделать все по-человечески?
        - Не заперто, - он кивает на дверь.
        Я нагибаюсь, пытаясь выудить из-под кучи одежды свой рюкзак. Но тот намертво придавлен тяжеленной металлической конструкцией. Пытаюсь поднять ее… Тщетно! Зачем делать такие штуковины? Ей же убить можно!
        Он с любопытством наблюдает, затем все-таки подходит. Одним движением возвращает стойку на место, я сгребаю в охапку верхнюю одежду, кладу ее на комод.
        - Извините, - говорю, глядя под ноги, точно нашкодивший ребенок.
        - Надеюсь, не ушиблись? - скорее насмешливо, чем сочувственно, спрашивает он.
        Но вместо ответа, я, сама не зная зачем, выдаю:
        - А какие условия?
        Язык мой враг мой! Что я несу? Молясь, чтобы он не расслышал, нащупываю за спиной дверную ручку. Однако он опережает меня.
        - Условия предельно просты, - он говорит так, будто ждал этого вопроса, - вы остаетесь на ночь, и мы занимаемся сексом.
        Я проглатываю своё смущение, заталкиваю его обратно и деловито осведомляюсь… Раз уж пришла, стоит выяснить всё до конца!
        - И…, как это… отразится на долге?
        Он улыбается:
        - Вот это хорошо, люблю деловой подход, - и добавляет расплывчато, - отразится самым лучшим образом.
        Глава 9
        Наверное, повинуясь здравому смыслу, мне следовало бежать со всех ног. Отчего я осталась? Сама не пойму! Быть может, тяга к приключениям, противоестественное желание вляпаться куда-нибудь по самые уши - это семейное? Возможно, я подсознательно хотела дойти до конца этой странной игры? Надеясь, что там, в финале, меня ждет главный приз! Но, скорее всего, просто хотела помочь Марату… помочь нам.
        Если сделать попытку абстрагироваться от его личности, то внешне он очень даже ничего. Всего лишь ночь! Едва ли я снова его увижу! Уверена, мы «вращаемся» в разных кругах.
        «Я не маньяк и не намерен причинять вам боль», - звучит в голове, и мне так хочется ему верить…
        За какую-то долю секунды внутри меня происходит невидимая схватка, по итогам которой я молча киваю, возвращаю на место рюкзак и покорно иду вперед… На середине пути останавливаюсь:
        - Сколько?
        Он бросает через плечо:
        - Обсудим утром!
        Неудовлетворенная подобным ответом, я настаиваю:
        - Нет, давайте обсудим сейчас!
        Он, помедлив, называет сумму. Это гораздо больше, чем я думала! Ну, нет! Блефует?
        - Вы уверены, что не маньяк? - ухмыляюсь я вслух.
        Он даже не оборачивается. Мы возвращаемся обратно, в знакомую уже атмосферу гостиной.
        - Давайте рассматривать это как сделку. Итак, на чём мы остановились? - войдя, он гасит свет.
        Комната погружается в приятный полумрак. Так гораздо комфортнее! На стене зажигается плазма, темный экран сменяет умиротворяющая картина. Горящий камин… Потрескивает, как будто живой! Я зачарованно смотрю на заставку.
        - Сами разденетесь, или хотите, чтобы я помог? - он останавливается в двух шагах от меня.
        Не решаясь поднять глаза, я отрицательно машу головой. Принимаюсь спешно раздеваться, точно на приёме у врача. Вот! У врача… Буду думать, что это всего лишь плановый визит к врачу.
        С джинсами и майкой покончено… Оставшись в одном белье, отворачиваюсь к нему спиной. Спускаю тонкие бретели, завожу руку за спину, нащупываю застежку… И замираю в этой странной позе.
        - Можете оставить, - произносит он и подходит ближе… Вплотную!
        Вот теперь я ощущаю себя неловко. Будто впервые разделась перед мужчиной. Он целиком одет, и моя нагота, пускай и не полная, в этой комнате выглядит неуместно.
        Еще есть время! Еще можно уйти… Я плотно смыкаю веки. Он так близко, его дыхание ласкает щеку. Я улавливаю шелест рубашки…
        Он прикасается моего живота, и я нервно вздрагиваю, не открывая глаз. Ладонь обхватывает талию, вторая следует ее примеру. Руки мужчины неспешно скользят вверх, повторяя изгибы тела, достигают груди… Я дышу прерывисто, едва заметно. За то сердце мое бьется так громко, что он, наверняка, его слышит.
        Он накрывает ладонями груди, скрытые тонким кружевом, чуть приподымает их. Соски мгновенно твердеют в ответ на прикосновение! Чувствуя это, он слегка сжимает ладони. Затем, большими пальцами нащупывает твердые кончики и обводит их по кругу. Поигрывает, оттягивает, смакуя каждое движение.
        Черт! Я стою, все также, не открывая глаз, и оттого ощущения его рук на теле усиливаются стократно. А, может быть, он все-таки что-то подсыпал мне в вино? «Ещё не поздно оттолкнуть его! Выйти отсюда и забыть всё, как страшный сон!»
        Его ладонь отпускает правую грудь и продолжает движение вниз… По спине… Достигает ложбинки между ягодиц. Нежно, едва касаясь, проводит вдоль линии, а после обхватывает ладонью правую. Пальцы его почти достают промежности…
        «Нет!», - я машинально сжимаю бедра. Голова кружится, ноги стали ватными! Не думала, что перерыв в сексе сделал меня нимфоманкой. Мне не должно нравиться! Я ощущаю, как его ладонь продвигается глубже, к нежной расщелине, где я уже предательски влажная.
        Хорошо, что он не стал настаивать на полной наготе. Так остается хотя бы иллюзия защищенности. Пускай это всего лишь пару миллиметров шелковой ткани.
        «Всего лишь секс, всего лишь секс…», - твержу я себе.
        - Встань на колени, - хрипло шепчет он. Я, точно под гипнозом, медленно опускаюсь на ковер, утопая в мягком ворсе. Оглядываюсь на стену, где в телевизоре все также потрескивает камин. Пускай! За то так быстрее!
        - Смотри на меня, - слышу я и покорно поднимаю лицо. Смотрю ему в глаза, стараясь не замечать, что он уже расстегнул ширинку.
        - Возьми рукой, - произносит он отрывистым шепотом, я отвожу взгляд и вижу налитый кровью член на уровне своего лица. Выдохнув, поднимаю руку и сжимаю ладонью твердый ствол. Член подрагивает в моей руке, и заметно увеличивается в размерах. Принимаюсь дрочить его, глядя себе под ноги. Боже, как стыдно!
        - А теперь губами, - по слогам говорит он, глядя на меня сверху вниз. А дальше наблюдает как я, пересиливая стыд, приближаю лицо к его паху. Облизываю губы…
        Ну же, Марина! Давай! Не впервой! Сделаем это быстро… Закрываю глаза и обхватываю головку горячим ртом. Замираю на секунду, затем выпускаю. Он смотрит на меня, неотрывно. В его лице читается что-то первобытное. В глазах играют искры, рот чуть приоткрыт.
        - Еще, - говорит он, и я, покорно беру губами гладкую влажную от моей слюны головку члена, пропускаю ее чуть глубже, затем вынимаю. Вторя рукой движениям рта, повторяю алгоритм снова и снова. Стараясь не думать ни о чём! Просто минет. Ему нравится? Тогда пускай кончает быстрее.
        Его член приятно пахнет. Ну, хотя бы не противно!
        - Глубже! - рычит он и отнимает мою руку от напряженного пениса. Подается бедрами вперед, и проталкивает его в глубину моего рта. Я чувствую, как головка скользит по влажному языку и упирается в небо. Пытаюсь отодвинуться, чтобы сделать вдох… Но рука его крепко держит мой затылок. Глубже! Еще глубже! И вот твердый конец естества с легким нажимом проникает в горло.
        Он заполняет мой рот целиком, входит до самого основания, вжимая меня лицом в свой пах. Я дергаюсь, вцепляюсь в твердую ткань брюк… Но он держит меня за волосы мертвой хваткой, не давая пошевелиться. Секунда, еще одна… Я не могу дышать! Я задыхаюсь!
        Наконец меня отпускают, и я сползаю вниз, хватая ртом воздух.
        - Не надо так, - говорю, вытирая тыльной стороной ладони слезы и слюну со своего лица.
        - К кому ты обращаешься? - слышу в ответ, и удивленно поднимаю на него лицо. Он нависает надо мной, точно скала. Край рубашки выдернут, из распахнутых брюк выглядывает возбужденный пенис. С головки тонкой струйкой свисает моя слюна.
        - Как меня зовут? - говорит он, чуть наклоняясь.
        Я смотрю на него, силясь понять, что должна ответить. Сейчас мне больше всего хочется превратиться в песчинку, и нырнуть под этот чертов диван!
        - О..олег Дмит-ри-евич, - произношу сбивчивым, срывающимся голосом.
        - Правильно, - его тон смягчается, - а теперь повтори «пожалуйста, Олег Дмитриевич».
        Я сглатываю, но повторяю:
        - Пожалуйста, Олег Дмитриевич.
        Он удовлетворенно кивает и, приподняв мой затылок, вновь направляет к своему члену. Я привычно открываю рот, принимая его в себя, несмело, ожидая очередной «атаки». Но он не двигается! Я поднимаю глаза и ловлю его взгляд.
        Он внимательно наблюдает, как член исчезает у меня во рту. И я, не отводя глаз, продолжаю сосать его. Ощущая… возбуждение от этого зрительного контакта! Боже мой, я и не помню себя такой мокрой! Влага из моей щелки просачивается наружу, влажные створки распахиваются…
        Захваченная этими ощущениями, я, глядя ему в глаза, вынимаю изо рта член. Затем, придерживая рукой, провожу мокрой розовой головкой по губам, слегка приоткрываю их. На язык вытекает капелька смазки, и я слизываю ее, обвожу языком по контуру, вновь беру в рот и прикасаюсь чувствительной уздечки. Он нервно выдыхает, но глаз не отводит. Я тоже смотрю!
        С каждым новым движением, мышцы расслабляются, пропуская его все глубже. И вот он уже входит целиком, почти свободно. Я закрываю глаза, позволяя ему скользить! Его ладонь вцепляется в мои волосы, он двигает бедрами, трахая мой рот.
        - Вот так, - слышу я его голос, и расслабляюсь, ожидая, что он вот-вот кончит.
        Но взамен мужчина выдергивает член из моего рта, встает на колени и разворачивает спиной к себе. Одним движением спускает мои трусики. Всё происходит так быстро! И, сбитая с толку, я не успеваю среагировать. Пытаюсь вывернуться, но он наваливается на меня всем телом, прижимая к дивану. Трудно не то, что пошевелиться, а даже сделать вдох!
        Его руки жадно нащупывают вход. Отыскав его, он стонет, размазывая влагу по моей промежности. Я ощущаю головку члена… Он не спешит вставлять целиком, а лишь вводит её, дразня, пробуя мою дырочку «на вкус».
        Я издаю стон! Мне сложно контролировать свое тело. Я чувствую, как раздвигая упругую, смазанную щель, его член проникает в меня, все глубже и глубже, касаясь головкой матки, доставая самого дна…
        Я стону и двигаю бедрами, кажется, тем самым только помогая ему проникнуть в себя. Он вынимает его также медленно, постепенно, позволяя мне ощутить скольжение возбужденной плоти. Ласкает головкой вход и вновь проникает…
        Я стону под ним, уже не сопротивляясь… Он наматывает мой растрепанный хвост на руку и тянет на себя. Я выгибаюсь, чтобы ослабить хватку! Он тянет сильнее, заставляя меня прогнуться…
        Его движения ускоряются, становятся жестче. Он словно набирает темп! Вонзая, всаживая в меня напряженный до предела пенис. Принимая его, моя щелка издает хлюпающий звук. Но его это отнюдь не смущает! Наоборот!
        Взяв меня за хвост, точно лошадь под уздцы, он ускоряется. Мои груди подрагивают в такт, я запрокидываю голову, ощущая немыслимую смесь боли и наслаждения. Наконец он жестко насаживает меня в последний раз и, выдернув член, спускает сперму мне на спину. Я чувствую, как она брызгает на кожу, как, выдавливая остатки, он обтирает головку о мои ягодицы…
        Когда он отодвигается, я с характерным звуком отлепляю свое влажное тело от кожаной обивки. Затем поднимаюсь на ноги и рысью пробегаю в ванную комнату.
        Глава 10
        Там, в ванной, за закрытой дверью, я перевожу дух. Вытираю салфеткой сперму со спины и ощупываю низ живота, припухшие от возбуждения губы. Всё, что мне сейчас хочется, это… Кончить! Серьёзно? Он только что едва не кончил в меня! Где безопасность, чёрт возьми? Богатые не пользуются резинкой?
        Но… это выше моих сил! А потому, забыв обо всём, я макаю пальцы во влажную дырочку, нащупываю клитор и довожу себя до оргазма.
        Вода немного приводит меня в чувство. Я беру одно из многочисленных, сложенных стопкой полотенец. Боже, какое мягкое! Тут же, рядом обнаруживается парочка махровых халатов.
        «Ну, вот и всё», - мысленно обращаюсь я к своему отражению, - «а ты боялась». Не удержавшись, беру с полочки прозрачный, похожий на кусок льда, пузырек, подношу к лицу. Приятный запах свежести и влаги окутывает меня. Вокруг только мужские вещи, а в стаканчике болтается одинокая зубная щетка. И вообще, обстановка такая, точно здесь никто не живёт!
        Когда я выхожу, в гостиной никого. Штора, повинуясь потокам воздуха, развивается, маскируя распахнутую дверь на балкон. Я опасливо подхожу ближе. Это не балкон, а целая веранда, с плетеными креслами. Панорамные окна во всей красе демонстрируют ночной мегаполис. Надо же! А я и забыла, как высоко взобралась!
        Когда он оборачивается, я стою, раскрыв рот. Он жестом приглашает меня зайти.
        - Очень красивый вид, - искренне восхищенно я продолжаю смотреть вперёд.
        Он курит, стряхивая пепел в изящную пепельницу.
        - Даже такой вид иногда надоедает, - произносит задумчиво.
        Я перевожу на него удивленный взгляд. Вы только подумайте!
        - Надоедает смотреть на мир свысока? - вырывается у меня.
        Он глядит долго и внимательно, вновь затягивается и щелчком отбрасывает сигарету в раскрытое окно.
        - Ты голодная?
        Я неловко пожимаю плечами, хотя желудок мой вопит что есть мочи.
        На столе в гостиной есть клубника, густой манговый сок и удивительной нежности круассаны. С трудом сдерживаясь, чтобы не проглотить целиком, я пробую всё. Он не ест, а только подливает виски в свой стакан, и наблюдает за мной с интересом. Точно за диковинной зверюшкой!
        - Может быть, хочешь что-нибудь посущественнее? Могу заказать, - предлагает он.
        Глаза его смеются. Наверное, несмотря на старания, я все же выгляжу очень голодной.
        - Нет, спасибо, - я вежливо отказываюсь.
        В коридоре звонит телефон. Он уходит и отсутствует долго. Я не слышу разговор, только отрывочные фразы достигают меня, видимо, когда он повышает голос. Используя момент, уничтожаю еще пару круассанов.
        Он возвращается заметно напряженный, нервно откупоривает бутылку с виски. Делает глоток прямо из горлышка.
        - Идём, покажу спальню, - от его голоса по моей спине ровным строем бегут мурашки. Спальня? Выходит, я рано радовалась?
        Уютная комната дружелюбно озаряется теплым светом, обнаруживая большое затянутое римской шторой окно, шкаф высотой в стену и кровать, от размеров которой у меня подкашиваются ноги…
        - Располагайся, - говорит он, - я еще поработаю.
        Он исчезает за дверью, оставляя меня в растерянности.
        Я обхожу комнату по кругу. Точно боясь нарушить незримое равновесие, бережно касаюсь всех поверхностей. Мягких, точно бархат, обоев на стенах; гладкой столешницы зеркального трюмо; плюшевой обивки дивана; невесомой, как паутина, шторы на окне. Затем, приподняв полы халата, взбираюсь на белоснежный плацдарм в центре комнаты. Одеяло всего лишь одно. Странно! Я устраиваюсь поверх него, на самом краю, кладу голову на подушку, чувствую щекой воздушную мягкость, поджимаю колени. И… сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.
        Когда дверь с легким скрипом отворяется, я, балансируя на грани сна и яви, чуть приоткрываю глаз. Он подходит к кровати с моей стороны, молча стоит. Я, пытаясь не выдать себя, изображаю глубокий сон. Он также молча отходит. Расстроен? Думал, я дождусь его? Вот же облом!
        Он шуршит одеждой где-то на другом краю комнаты. Наконец кровать прогибается. И спиной я чувствую близость его тела. Он не прижимается ко мне, просто лежит… очень близко. Мне любопытно и страшно одновременно! Хочется открыть глаза и повернуться к нему, но я себя сдерживаю. Интересно, а он… он голый?
        Вдруг край моего халата, как будто сам по себе начинает ползти вверх. Я замираю, но по-прежнему прикидываюсь спящей. И даже когда полы одежды распахиваются, обнажая округлости, продолжаю тихо лежать.
        Может быть, я очень крепко сплю! Ведь может быть такое…
        Горячая и большая ладонь накрывает ягодицу, она целиком умещается у него в руке. И я, захваченная этой игрой, непроизвольно дергаюсь, точно во сне… Чуть меняю позу, сгибая ногу в колене, открывая доступ к сокровенным местечкам.
        Словно змея, его ладонь неспешно скользит между бедер, касается сомкнутых половых губ. Пальцы, как щупальца, принимаются гладить нежную плоть. Он перебирает складочки, чуть раздвигает их… От этой томительной ласки я быстро увлажняюсь! Теперь мне сложно сохранять видимость спящей… Дыхание срывается, низ живота окутывает приятное тепло. Тем не менее, я упорно вжимаю лицо в подушку, подавляя вздохи!
        Рука мужчины, влажная от смазки, нащупывает клитор. Пальцы пробегают вокруг, едва касаясь, затем надавливают, отчего моя дырочка сжимается, посылая сигналы по всему телу.
        Эта ласка длится в полной тишине, не фоне шороха простыней. И, когда я уже почти готова кончить, он садится на кровати и резким движением разворачивает меня к себе…
        Крепкое, рельефное тело движется в тусклом свете ночника, заметно как под кожей перекатываются мышцы. Густая темная поросль на груди сужается, превращаясь на животе в узкую дорожку. Он устраивается в ногах, раздвигает мои бедра. Халат распахивается, демонстрируя во всей красе теплое ото сна тело.
        Мужчина молчаливо, сосредоточенно изучает меня… Скользит ладонями по коже, сжимает холмики грудей, повторяет очертания бедер. Точно скульптор, увлеченно любуется своим творением! Я лежу тихо, не смея прервать его. Когда его ладони возвращаются к моей промежности, он издает приглушенный стон. Большие пальцы захватывают клитор, и я откидываюсь на подушки, раздвигая ноги шире. Он мягко массирует створки и рука, нащупав вход, без труда проникает внутрь влажными от моих соков пальцами.
        Еще секунда, и я чувствую как член, горячий и стремительный, погружается в теплое лоно. Наши тела движутся в унисон, я ощущаю на себе его тяжесть, жесткие волоски щекочут мои груди. Он прижимается ртом к чувствительной ложбинке на шее, и я запрокидываю голову. Неосознанно, поддаваясь инстинктам, обвиваю ногами его сильное тело, нанизывая себя на твердый пульсирующий орган. Он так глубоко во мне! Внутри! Вокруг меня… повсюду!
        Моя влага струйкой стекает между ягодиц и он, обмакнув пальцы, чуть раздвигает их, нащупывая в глубине узкую дырочку. Его член продолжает скользить в моей щелке, тем временем пальцы мужчины проникают в соседнее отверстие. Я отвечаю глухим стоном… Он отстраняется и смотрит на меня… Продолжая входить! Фрикции становятся интенсивнее, а пальцы в моём анусе движутся в такт пенису.
        Я хватаюсь за простынь, выгибаю тело навстречу этим проникновениям. «Боже, как же хорошо! Пожалуйста, только не останавливайся!», - умоляю я мысленно. И он, чувствуя мое возбуждение, ускоряет ритм… В момент, когда я кончаю, вагина сжимается, обхватывает упругими стенками его член, и наслаждение горячими толчками проникает внутрь. Мне кажется, он тоже кончил…
        Затуманенным сознанием я чувствую, как он выходит из меня, убирает руку… Но тут же вместо пальцев в мой анус проникает большая влажная головка члена! Легкий нажим, и податливая, расслабленная оргазмом плоть, принимает в себя мужское естество. Он запрокидывает мои ноги к себе на плечи, подтягивает ближе.
        - Хочу опробовать все твои дырочки, - впервые звучит его голос.
        И, в подтверждение слов, он входит целиком. Но боли нет!
        - Смотри на меня, - рычит он и вставляет мне еще сильнее.
        Я со стоном открываю глаза. Он сдавливает ладонью шею, пригвождая меня к подушке. Пальцы сжимаются… Сильнее! Еще! Я хватаю его руку, пытаясь ослабить хватку. Сквозь пелену тумана вижу лицо, звериный оскал… Он наклоняется надо мной и шепчет:
        - Нравится?
        Я мычу, хватаю ртом воздух…
        - Суууука! - рычит он, выпускает меня из железных тисков, и вгоняет член на всю глубину.
        В голове кружится, перед глазами темные круги… Кажется, еще секунда, и я бы отключилась… Вот же псих! Да он просто садист!
        Ослабевший пенис выскальзывает, оставляя влажный след на простыне. Он вытирает его о край моего халата.
        - Будь готова через пятнадцать минут, - равнодушно бросает, вставая с постели.
        Упругие мужские ягодицы поблескивают белизной. Его спина выше пояса смуглая, ноги тоже подернуты загаром. Не стесняясь наготы, он распахивает дверь и скрывается в коридоре.
        «Прекрасно, Марина! Только что тебя отымели, как последнюю блядь! Хотя… полученный оргазм частично компенсирует нанесенный моральный ущерб».
        Я по памяти нахожу ванную комнату и наспех принимаю душ. Любопытно, а если я не успею за пятнадцать минут, что он сделает? Лишит меня премии? Одежда, слава Богу, лежит на том же месте.
        Где-то в коридоре хлопает дверь и, спустя мгновение, он, одетый в свежую рубашку и брюки, появляется на пороге. Пока мы обуваемся, не говорит ни слова. И только в лифте, глядя перед собой, произносит:
        - Вы в порядке?
        Серьезно? Опять на «вы»? После того, что случилось?
        - Вообще-то мне было больно! - говорю я, демонстративно поглаживая шею.
        - Прости, не смог сдержаться, - произносит он без тени раскаяния.
        В машине все тот же водитель. Ощущение, что он не покидал свой пост. Я вежливо здороваюсь. Мы двигаемся в абсолютной тишине. Ни музыки, ни дежурных фраз, только шорох колес и мерный гул двигателя. Меня высаживают у подъезда.
        - До свидания, Марина, - произносит он с переднего сиденья, прежде чем я успеваю открыть дверь.
        - До свидания, Олег Дмитриевич, - отвечаю я, намеренно сделав акцент на его имени.
        Долго топчусь на месте, наблюдая, как черное авто растворяется в потоке машин. «Наверное, стоило уточнить по поводу долга», - думаю, рассеянно. Внутри неприятным комом висит отчаяние. А что, если… Если он обманул? Просто взял, отымел и выбросил? Как настоящую шлюху! Возможно, я дала ему… за просто так. Что у меня есть, кроме его обещаний?
        Глава 11
        Дома я засыпаю, едва успев прикоснуться подушки. Из нелепого, сумбурного сна меня вытаскивает навязчивое жужжание. С трудом разлепляю веки. Жужжит телефон, который я предусмотрительно поставила на беззвучный режим. Электронные часы на комоде показывают 11… Это не предел! Ведь я, кажется, могла бы проспать еще добрых полчаса. Ну, кто там? Марат…
        - Марин, - тревожно говорит он, лишь я успеваю произнести сонное «алло», - с тобой все хорошо?
        - Да, - бормочу хрипло, подавляя зевоту, - а что?
        - А что с голосом? - не унимается брат.
        - Ты меня разбудил, - говорю с укоризной.
        - А почему ты спишь в такое время?
        - У меня вообще-то выходной! - недовольно ворчу я, тем не менее, уже зараженная его тревогой, спрашиваю, - А что случилось?
        Марат пыхтит на том конце провода.
        - Пока еще не знаю, - выдает он.
        Предвкушая очередную новость из разряда фатальных, я собираюсь обрушить на него свой гнев. Но он опережает меня:
        - Ты можешь приехать?
        - Да что случилось?! - не выдерживаю я, забывая о том, что мать вполне может караулить под дверью…
        Но Марат словно бы не слышит.
        - С тобой и правда все хорошо? - говорит он, как будто я могу ему врать. Что за шуточки?
        - Да, - я растерянно оглядываю себя в зеркале, - а с тобой?
        - Да, - бросает он, - но ты приезжай, пожалуйста, быстрее!
        В его голосе слышится мольба. Ничего он не скажет по телефону. Чертов засранец!
        Прохладный душ возвращает меня на землю, и я во всех подробностях вспоминаю вчерашний вечер… Ощущение такое, что это был сон! Неужели я могла пойти на это? Я и вправду там была? Спала с ним? Стоит мне подумать об этом, как стыд накрывает с головой. Мое тело еще не остыло, кажется его прикосновения… все то, что он делал со мной, уже не получится смыть ни водой, ни мочалкой. Я даже… я до сих пор пахну им!
        О, нет! Только не говорите, что все напрасно? Я вспоминаю голос Марата… Ну что еще могло случиться? Нет, нет, нет! Это никогда не кончится! Наверно, мне стоило прихватить с собой вчера карманный нож. Ведь меня даже не обыскивали на входе.
        По привычке забираю волосы в хвост. На шее темной кляксой обозначился синяк. Как напоминание о моем позоре! «Спасибо», - думаю я, и распускаю их, прикрывая отметину.
        - Ты куда? - возникает с вопросом мама, когда я торопливо обуваюсь.
        - Да так, с Машкой договорились, - вспоминаю я школьную подругу, которая, сама того не зная, до сих пор служит «палочкой-выручалочкой».
        - Передавай привет, - оживляется мама, - как ее сынок? Сколько ему уже?
        - А…, - я лихорадочно прикидываю в уме, - вот-вот в школу пойдет.
        Мама всплескивает руками, изливая на меня поток восхищенных междометий. Я поправляю шарф на шее и чмокаю ее в щеку. Благо, за окном осень, и мой внешний вид не вызывает вопросов.
        Дверь мне открывает уже знакомый парень. Опухшее лицо красноречиво повествует об избытке выпитого накануне. Привычным жестом указывает на дверь.
        - Марина! - брат подбегает ко мне с порога, внимательно осматривает, поворачивает и так и сяк.
        Я в недоумении ожидаю, чем закончится эта странная процедура.
        - Всё на месте? - уточняю, сдерживая смешок.
        Но ему, кажется, не до смеха.
        - Марин, ты что сделала?
        Я продолжаю изображать непонимание:
        - О чем ты?
        - Мне звонил… Ну, не важно! Короче, они сказали, что долг уменьшился, а срок увеличился вдвое.
        Сложно передать, что я чувствую сейчас. Удивление? Радость? Ликование? Получилось!
        - Ну, это же хорошо, - вцепляюсь я ему плечо. Марат корчится от боли, и я одергиваю руку.
        - Они еще сказали… в конце… Сказали - передай спасибо сестре.
        Я отступаю на шаг. В мои планы не входило ставить Марата в известность. Что говорить теперь? Я даже не успела выдумать легенду. К сожалению, импровизация не мой конёк. Я никогда не умела врать… Сейчас самое время научиться!
        - И? - говорю я.
        - Ты встречалась с ним? - сложно сохранять невозмутимость под пристальным взглядом Марата.
        - Н… да, - безучастно киваю.
        - Зачем? - продолжает он свой допрос.
        Моё напряжение растет.
        - Не важно, - я решаю принять оборонительную позицию. В конце концов, я старшая, и он не вправе меня упрекать.
        - Марин, ты в своём уме? - произносит он таким тоном, что я начинаю сомневаться, кто из нас двоих старше.
        - А что… такого?
        - Что такого? Что такого? - он вспыхивает как спичка, ерошит пальцами и без того растрепанные волосы. На скулах ходят желваки, подбородок дрожит. Боже, я никогда не видела его таким взволнованным!
        - Ты вообще отдаешь себе отчёт? - он машет рукой перед моим лицом.
        Я в ответ только пожимаю плечами:
        - Мы… просто поговорили. Ничего страшного не случилось.
        Секунду он смотрит на меня, как на умалишенную, затем горько смеется, прикрыв ладонью глаза.
        - Марин, да я чуть с катушек не съехал тогда в парке. Если бы тебя… Если бы с тобой что-нибудь случилось! Я молиться начал, понимаешь? Я Бога благодарил, что они тебя не тронули тогда. А ты… ты сама пошла!
        - Марат…, - я осторожно касаюсь его рукава, - все хорошо.
        - Хорошо? - он смотрит на меня каким-то страшным, шальным взглядом, затем хватает край длинного свитера и задирает его к самому верху.
        К горлу подступает тошнота… Все его тело - один сплошной кровоподтёк. От ребер к животу расползается темными разводами, не имеющее краёв багрово-фиолетовое пятно. На глаза наворачиваются слёзы и я, нащупав сзади опору, прижимаюсь к ней спиной. Тут же передо мной возникает, забытая было, картина. Лес, Марат… Они били его ногами, а меня…
        - Тебе очень больно? - я тянусь рукой, чтобы коснуться его живота. Марат опускает свитер.
        - Нет, - говорит он, нервно хватает с полки сигареты, закуривает, - мне страшно! Ты не знаешь, что это за люди! Я думал… я думал, они тебя…
        - Прости, - чуть слышно шепчу я и виновато, не осмеливаясь поднять глаза на брата, подхожу к окну.
        Он смотрит на меня сурово, открывает рот, чтобы сказать что-то… Но закусывает губу, точно проглатывая невысказанную злобу. Затем притягивает к себе свободной рукой. Прижимает так крепко… Макушкой я чувствую его напряженное дыхание.
        - Ты не представляешь, как я испугался за тебя, - шепчет он. И я зарываюсь лицом в его свитер. Он пахнет пылью и потом.
        - Но я же здесь, - отвечаю, обвиваю руками его спину, осторожно, чтобы не сделать больно.
        - Не делай так больше! - по-взрослому серьезно произносит он, и я действительно ощущаю себя маленькой, беззащитной девчонкой. Лицом к лицу со сворой бродячих псов, готовых разорвать меня на куски.
        - Хорошо, - отвечаю я.
        Мне хочется стоять так бесконечно! В уютном тепле его рук. Мы не говорим больше о долге, о том, что случилось. И я могу лишь гадать, подозревает ли он… Не сложно догадаться, что одним лишь разговором дело не ограничилось. Ведь речь идет о больших деньгах! Но сейчас, в этот самый момент я так благодарна ему за молчание. За то, что он предпочёл не знать.
        Я бы и сама хотела как можно скорее забыть всё… Этот вечер, эту странную квартиру, наполненную музейной мебелью. И главное, её хозяина!
        Пожалуй, только сейчас, когда Марат напомнил, до меня наконец-то дошло, как сильно я рисковала вчера. Ведь я даже не знала, что ждёт меня там! Он прав! Могло случиться, что угодно. Страшно даже представить себе… Боже, где были мои мозги? Если бы он был не один? Если бы им взбрело в голову избавиться от навязчивой сестрицы? Существует тысяча «если», каждое из которых могло стать для меня последним.
        Но ведь не стало… Всё же получилось! А значит, моя жертва была не напрасна. Теперь всё будет хорошо! Теперь у нас всё наладится.
        Глава 12
        Всё и в самом деле налаживается. Марат зализывает раны, я с головой ухожу в дела. На носу закрытие месяца, и впервые за время работы бухгалтером, я радуюсь возможности задержаться в офисе. За окном сгущаются октябрьские сумерки, а передо мной на столе лежит кипа не разобранных бумаг. Ужасно! Но даже самая монотонная работа становится интересной, когда в ушах звучит любимая музыка. Включаю наушники и принимаюсь за дело.
        Наша бухгалтерия, по сути, является центром управления финансами большой группы предприятий, раскиданных по стране. Отчего-то счетоводами становятся женщины. В нашем многочисленном коллективе всего лишь двое мужчин. Да и те уже разобраны! Но, по делу и без, ежедневно, ежечасно, к нам в «коморку» заглядывают менеджеры разных отделов, инженера, водители и прочие представители «мужских профессий». Так что, недостатка в мужчинах нет! Важно только выбрать правильный стол… Например, сесть лицом к проходу.
        Одну за другой, я раскидываю в стороны пачки просроченных договоров, уже не нужных счетов-фактур. Я люблю порядок, и на моем столе всегда чисто! Дело спорится под музыку инди, и я тихонько напеваю себе под нос. Кроме меня этим осенним вечером, в офисе осталось еще пару человек. Разделенные перегородками, они шуршат каждый в своем закутке. В коридоре слышится стук каблуков. Вероятно, главбух проводит вечерний рейд. Она всегда уходит позже всех. Можно сказать, живёт на работе!
        И в самом деле, дверь распахивается, и, цокая каблуками, в бухгалтерию входит Анна Станиславовна. В свои пятьдесят с хвостиком, она даст фору многим моим ровесницам. Одетая всегда с иголочки, жизнерадостная и стройная, она… к слову, не замужем. Говорят, дети уже выросли, а муж нашёл себе другую - неповоротливую и хмурую серую мышку…
        - Мариночка, - одобрительно кивает она, минуя мой стол.
        Я «выныриваю» из бумажной волокиты и улыбаюсь. Успеваю заметить краем глаза, что в дверях появляется двое мужчин. Один из них - директор нашего филиала. Степенный и очень сдержанный Владимир Эдуардович. Удивительно, но, будучи мужчиной интересным, он не переспал, ни с одной секретаршей. Говорят, блюдёт верность своей жене! Хотя… в нашей бухгалтерии много чего говорят.
        Мужчины увлечённо что-то обсуждают. Его собеседник стоит спиной, и я понятия не имею кто это. Какой-нибудь менеджер, или один из потенциальных клиентов… Какая разница!
        - Вот, - Анна Станиславовна спешит назад, отстукивая дробь каблуками. В руках у неё бумажка, а лицо сияет так, словно она отыскала заветный клад.
        Она протягивает её мужчинам, и в этот момент я… узнаю второго из них!
        Молниеносно пригибаюсь к столу. Да что там! Буквально накрываю животом кучу бумаг. «Только бы они скорее вышли», - молюсь про себя, - «Быть не может! Обман зрения?». На свой страх и риск, выглядываю из-за перегородки. Нет же! Это точно он! Стоит вполоборота. На нем серый пиджак, шея плотно затянута галстуком. Гладко выбрит и причёсан так, точно для фотосессии на обложку Forbs. Вот урод!
        Мне везёт, и они выходят. С перепуга я даже не расслышала, о чём шла речь! Дверь открывается снова, и я машинально сползаю под стол. Это Маринка, секретарша нашего шефа.
        - Ты что, заболела? - вопрошает она, увидев мою странную позу.
        - Да нет, - я выпрямляюсь, - задремала!
        - А, - усмехается она, - ну, тогда ясно.
        Маринка красивая, эффектная блондинка. Настоящее лицо офиса! К тому же, икона стиля. Хотя… с её-то формами! В этот раз на Маринке облегающее трикотажное платье. И как она умудряется? Вроде бы всё закрыто, но ощущение такое, будто голая! Мы болтаем о том, о сём, тёзка выкладывает мне последние сплетни, и уже собирается уходить, но я вдруг решаюсь…
        - Марин, а что за мужик у вас гостил? - я киваю в сторону кабинета главного, где находится её «дозорный пост».
        Маринка заметно оживляется.
        - Скажи, симпотный? - она понижает голос до шепота, - Ты не знаешь? Это новый хозяин! Выкупил наш филиал. Теперь числится в совете директоров.
        Я испуганно озираюсь на дверь:
        - Как… а что же с Владимиром Эдуардовичем?
        Маринка спешит меня успокоить:
        - Он пошёл на повышение, - она закатывает глаза к потолку, и я понимающе киваю. Хотя не понимаю ничего! Что это? Совпадение? Или вселенная решила окончательно доконать меня?
        - Не засиживайся допоздна! - с укоризной произносит она, оправляя платье, - Так всю молодость просидишь!
        Я рассеянно киваю, мы прощаемся. Офис потихоньку пустеет, и даже Маргарита Степановна, наш заслуженный пенсионер, собирается домой. А я всё сижу… Какого чёрта?
        - Марина, я домой, - заявляет она, шаркая по проходу мимо моего стола. А после, как водится, начинает пересказ своих злоключений, перечисляет мне список недугов, хвастает фотографиями внуков. Я терпеливо слушаю, киваю, но мысленно витаю очень далеко.
        Чтобы не пропустить последний автобус, спустя полчаса закрываю бухгалтерию на ключ. Из-за стены, точно из подземелья, доносятся приглушенные голоса. Я крадучись, подхожу к двери приёмной. В кабинете директора горит свет.
        Силясь разобрать хоть что-нибудь, приникаю ухом к двери. Какой-то бубнёж, смех… Голоса мужские! Охота двинуть ногой дверь, и, как это делают в фильмах, ворваться внутрь.
        «Господи, Марина, очнись! Зачем? Зачем тебе это?», - ругаю я себя, заставляя пойти домой. А если отныне он будет занимать этот кабинет? Что делать мне? Увольняться? Хотя… когда он увидит меня, вероятно, сам поспешит уволить.
        Я тяжело вздыхаю, чувствуя, как плечи опускаются, точно под тяжестью невидимой ноши. Ну, почему? Ведь только что всё наладилось…
        Глава 13
        Пока наш директор дорабатывает последние деньки, я сохраняю спокойствие и берегу нервы. Но спокойствие - только видимость! На самом деле я уже вовсю подыскиваю новое место. Еще до того, как он официально вступит в должность, я немедленно покину бухгалтерию, предвосхищая нашу встречу. И заявление об увольнении уже ждёт своего часа в ящике стола. «Прошу уволить меня по собственному желанию». Ага! Как бы ни так! Вообще не по собственному!
        Марат идёт на поправку, снаружи почти незаметными стали следы побоев. За исключением дырки во рту. Ну, ничего! Это поправимо. Он возобновил обучение, снова посещает институт. А по ночам режется в покер. Судя по всему, у него неплохо выходит. Чтобы скорее собрать нужную сумму, брату пришлось расстаться с любимым байком. Пожалуй, это была самая серьезная потеря в его жизни, не считая отца.
        Он категорически отвергает деньги от меня. И вообще… После того случая… Ну, после того, как он узнал… Брат заметно изменился! Посерьёзнел, как будто приобрёл сразу с десяток лишних лет. Мне хочется верить, что так оно и есть. Сегодня он обещал заскочить. Пожалуй, не стоит говорить ему о моих проблемах.
        Вечером в кафе полно народу, и я с трудом слышу его через стол. Он постригся, надел чистые вещи. Под глазом красуется еще заметный, выцветший синяк. Он по привычке широко улыбается, обнаруживая «пробелы». Хорошо, хоть не передние… Он рассказывает об институте, о друзьях и о новой девушке. Да уж! Представляю, что на его побитый вид, как бабочки на огонь, слетелись «отличницы», которые, как известно, любят хулиганов. Марат замолкает.
        - Чего? - спрашиваю я, пытаясь поймать его взгляд. Я знаю это выражение лица. Оно всегда предшествует плохим новостям. Пожалуйста, пускай это будет внеплановая беременность одной из твоих подружек!
        - Марин, я решил параллельно подрабатывать. Ну, до окончания института буду практику проходить, - говорит он, а у меня, точно камень с плеч.
        - Ну, здорово! - я откусываю от гамбургера.
        - У вас на предприятии, - произносит он, и я закашливаюсь, едва успев проглотить.
        - Как… Почему у нас? - осторожно, чтобы не взболтнуть лишнего, уточняю я.
        - Ну, так получилось. Прикольно, скажи? Будем видеться иногда. Правда, я не знаю, к какому отделу меня привяжут. Он сказал, есть место в продажах. Ну, типа, там всегда текучка. Правда что ли?
        Марат с наслаждением вгрызается в свой бутерброд, а я хмурю лоб, пытаясь разобрать, что из сказанного им так меня встревожило. «Он сказал»…
        - Кто он? - спрашиваю я.
        Марат перестает жевать и смотрит вопросительно. Решил «соскочить»? Ну, уж нет! Слово - не воробей.
        - Ты говоришь «он сказал», - напоминаю я.
        По его лицу скользит недовольство.
        - Ну, там, один знакомый есть, - пытается он уйти от темы. Напрасно!
        - Как зовут? - небрежно бросаю я, намекая, что в своём «курятнике» знаю всех. В голове у брата происходит мыслительный процесс глобальных масштабов.
        - Да так, чел один, - раздраженно бросает он и набивает рот гамбургером, думая, что это спасёт его от расспросов.
        - Марат! - во мне снова просыпается злость, - Ну что ты придуриваешься? Ты не знаешь, как зовут человека, что предложил тебе работу? Так не бывает!
        Он сидит, заметно понурившись, понимая, что попал впросак.
        - Марат, - продолжаю я, убедившись, что он меня слышит, - ты в курсе, что… что он… выкупил наш филиал?
        - Кто? - спрашивает он, выбешивая меня своим притворством.
        - Этот сумасшедший из парка, - сквозь зубы цежу я.
        - Ага, - как ни в чем не бывало, кивает брат.
        - Ты не будешь там работать! - решительно изрекаю я, откладывая в сторону остатки бутерброда.
        - Это почему? - он вскидывает голову.
        - Потому! - по слогам отвечаю я.
        Марат упрямится:
        - Не тебе решать!
        Пожалуй, пришла пора посвятить его в мои планы:
        - Я увольняюсь.
        - Ну и зря! - злобно бросает он.
        Ну, нет! Он непробиваемый!
        - Марат, ты, правда, хочешь работать под его началом?
        Брат смотрит на меня удивлённо.
        - Ну, а что такого? Он сказал, у меня есть потенциал…
        Я обрываю его на полуслове. Это грёбанное «он», точно красная тряпка, заставляет меня свирепеть на глазах.
        - Марат, ты вообще придурок? Я думала, тебя жизнь чему-нибудь да учит.
        Брат снисходительно улыбается, откидывается на спинку стула.
        - Ой, да, ладно, хватит! - он лениво покручивает в руках зубочистку, - Марин, все норм! Устроюсь, отработаю долг, а там посмотрим… Может, останусь, а может и свалю.
        - Устройся куда-нибудь ещё, - я как будто не узнаю его.
        Ощущение, что меня обманули, обвели вокруг пальцы! Он говорил с ним за моей спиной? Зачем? Я думала, что всё закончилось, что у нас больше нет секретов друг от друга.
        - Марин, - раздражается он, - ну не включай сестру! Давай я сам решу, что мне делать.
        Эта фраза становится последней каплей, и мой гнев вырывается наружу. Сволочь! Не успели зажить синяки, как он снова лезет в петлю! А я вписалась за него… Зачем?
        - Включать сестру? - повторяю я, чувствуя, как слезы застилают взгляд.
        - Марин, - он подается вперёд и опрокидывает колу.
        Я отбрасываю в сторону пустой стаканчик, хватаю сумку и ухожу.
        Пройдя метров сто по прямой, замедляю шаг… Подсознательно я жду, что вот-вот он догонит меня, схватит за плечи, снова прижмёт к себе, скажет, что пошутил, что всё хорошо… Но улица пуста! Вернее, вокруг полным-полно прохожих, унылых, равнодушных свидетелей моего эмоционального срыва. Я сворачиваю за угол, достаю из сумочки салфетку и жду, пока поток жидкости из глаз, наконец, иссякнет. Как же обидно!
        Спустя пару минут обида сменяется злостью. Его номер всё еще в моём телефоне. Как хорошо, что, поддавшись порыву, я не удалила его тогда… Прочистив горло, пока не прошёл запал, нажимаю «вызов». Трубку берут практически сразу.
        - Слушаю, - произносит он и внутри у меня всё сжимается.
        - Это Марина, сестра Марата.
        - Да, да, - деловито обрывает он, - чем обязан?
        - Нам… мне нужно поговорить с вами, - отвечаю я, копируя его манеру.
        Он молчит, точно связь оборвалась, и я порываюсь сказать «алло».
        - Признаться, - вновь звучит его голос, - я и сам хотел с вами пообщаться, Марина. Давайте поужинаем?
        Такого поворота я не ожидала! А потому оказалась не готова.
        - Ну, что же вы молчите? - вопрошает мужской голос.
        - Да, - отвечаю я опасливо, - давайте.
        - Отлично! Вам удобно в пятницу?
        Он говорит, что его водитель заедет за мной. И время словно отбрасывает меня назад! А, может быть, я и впрямь угодила во временную петлю? И теперь всю оставшуюся жизнь мне предстоит кататься по кругу? Я в бессильной злобе сжимаю кулаки. Ну что ещё нужно сделать, чтобы этот человек исчез из нашей жизни?
        Глава 14
        Вечером пятницы зал ресторана битком. Но стоит мне назвать его имя официанту, как он уводит меня прочь от веселой суеты, темными коридорами куда-то внутрь. Что у них там? Подсобка? Становится не по себе…
        Однако очень скоро темнота отступает, и парень в костюме галантно открывает передо мной двери. Этот зал куда меньше, но значительно более уютный! Здесь царит камерная атмосфера, не хватает только оркестра. Вдоль стен разбросаны столики, их всего лишь пять. Дизайнеры постарались, предусмотрительно установив ширмы. Так каждый из столов имеет свою приватную зону.
        Не составляет труда отыскать его стол. Я думала застать его за поглощением очередного стейка. Но, нет! Он внимательно изучает меню. Увидев меня, вскидывает голову и даже изображает нечто, вроде улыбки.
        - Марина, рад, что вы пришли.
        Я здороваюсь подчеркнуто официально и присаживаюсь на краешек кресла.
        - Здесь уютно, не правда ли? Можем спокойно пообщаться, - произносит он, - я не стал делать заказ, ждал вас.
        Он вновь принимается изучать меню. Я косо поглядываю на второй экземпляр, что лежит на столе.
        - Спасибо, я не голодна.
        Он переводит взгляд на меня и произносит с заметной досадой:
        - Марина, сделайте одолжение, позвольте вас угостить. Мне неловко ужинать в одиночку.
        - В прошлый раз вас это не смущало, - холодно напоминаю я.
        - В прошлый раз была иная ситуация.
        Он спокоен, мне же трудно скрыть волнение. Ну что он медлит? К чему все эти формальности? Я даже не стала выдумывать речь! Думала, что сориентируюсь по ходу пьесы. Выскажу всё и дело с концом.
        - Послушайте, - говорю я, - я хочу обсудить ситуацию с моим братом. Это единственная ситуация, которая меня волнует!
        Он понимающе кивает.
        - Вы…, - под его пристальным взглядом нужные слова вылетают у меня из головы, - Мы отдадим вам остаток долга в отведенный срок.
        - Я и не сомневаюсь, - отвечает он и жестом подзывает официанта, вынуждая меня замолчать.
        Пока он делает заказ, я изучаю столешницу. Верхняя часть моего тела выглядит вполне уравновешенно, тогда как ноги под столом вытанцовывают самбу. Официант уходит и он, отодвинув меню, кладет локти на стол, занимая собой практически все пространство. Я неловко подбираюсь.
        - Толковый парень, твой братишка, только слишком азартный.
        Я слушаю, не замечая, что он вновь перешёл на «ты».
        - Его лучше держать на виду, - говорит он и добавляет, - работа не пыльная. Не волнуйся, ничего противозаконного.
        Я смотрю на него во все глаза. Что? Он и в самом деле думает, что это нормально?
        - Вы ничего не забыли? - с трудом удерживаясь от крика, выговариваю я.
        Он с любопытством вскидывает брови.
        - Да вы…, - я заставляю себя понизить голос, - вы чуть не убили его!
        Внутри у меня всё кипит. А его спокойствие только раздражает!
        - Марина, - его голос звучит удивленно, - я бы никогда такого не сделал! Я лишь хотел преподать парню урок.
        - Урок? Урок? Да он еле живой был! - мой гнев достигает апогея. Еще немного и я ударю его… Чем? Да хотя бы вот этой увесистой папкой с меню!
        Он снисходительно улыбается, чем окончательно выводит меня из себя.
        - Не преувеличивай. Помяли немного. До свадьбы заживёт!
        У меня просто нет слов! Они и вправду закончились. Или он издевается, или же он просто сумасшедший. Возможно, для него в порядке вещей проводить подобные «уроки». Тогда сложно представить, что же в его понимании будет достойно выражения «еле живой»!
        - Марина, - продолжает он, наблюдая мой ступор, - я не знал, что там окажется его сестра. Можно сказать, это был форс-мажор!
        Я, наконец, обретаю дар речи:
        - Вы говорите об этом так… Для вас это обычное дело? Да вы… вы… вы ужасный человек!
        Он тяжело вздыхает. Судя по всему, разговор зашел в тупик.
        - Марин, не преувеличивайте, - бросает он, барабаня пальцами по столу.
        - Да вы… вы просто негодяй! - продолжаю я перебирать в уме ругательства, достойные девушки. Только на языке вертятся какие-то шаблонные эпитеты. Мерзавец, подлец…
        - Вы больной! Вам лечиться надо! Вы просто садист и… и шизофреник!
        Он не отводит глаз, стойко принимая мой гнев. Я же, «поймав волну» не могу остановиться.
        - Вы псих! Практикуйте свои методики на ком-нибудь другом! А нас оставьте в покое!
        Мой экспрессивный монолог прерывает появление официанта. Он неловко улыбается, принимаясь расставлять на столе тарелки. Одну из них ставит передо мной. Что еще? Я ж не просила! Рыба… Моего обоняния достигает приятный запах пряностей. Рот заполняет слюна. Я как всегда не успела поесть…
        - Прошу вас, угощайтесь, - теперь его голос звучит не так самодовольно.
        Я горделиво отворачиваю нос, демонстрируя полное равнодушие.
        - Марина, - он делает непреднамеренную паузу, облизывая губы, - дело в том, что я вовсе не планировал… Я в действительности думал ограничиться танцем.
        «Что? К чему это он?», - я нервно сглатываю.
        - Когда вы пришли ко мне, вся такая самоотверженная и полная решимости. Ну, просто Жанна Д'Арк! Я подумал, а почему не?! Пускай девчонка станцует, от меня же не убудет. Посмотрю и отправлю домой. Хотелось как-то поощрить ваши старания. Но…
        Он замолкает, ловит мой взгляд. И забытые ощущения накрывают с головой! По спине бегут мурашки, в ногах появляется слабость…
        - Возможно, я выпил лишнего… Но это было выше моих сил, удержаться от соблазна.
        Он молчит, и просто смотрит на то, как румянец заливает мои щеки. Как я, пригвожденная к месту его взглядом, невольно воскрешаю в уме все картины той постыдной ночи. Каждую деталь! Я будто снова ощущаю его близость… Кто бы мог подумать, что память тела настолько сильна.
        Он снова говорит, но его слова теперь звучат сквозь пелену тумана. Марина, черт! Соберись! Не превращайся в манную кашу! Это просто манипуляция. Не позволяй ему…
        - Марина, - отрывисто бросает он, - я на самом деле забыл, как это бывает. Я, наверное, разучился ухаживать за женщинами. Мм, ну, что там обычно? Цветы, ресторан, кино? Просто я и не думал, что в моей жизни вновь возникнет такая потребность.
        - Не думала, что у вас проблемы с женщинами, - насколько возможно язвительно говорю я.
        Он улыбается в ответ. Кажется, впервые за всё время я вижу его улыбку. Не натянутую, не злорадную, а какую-то усталую…
        - Смотря, что считать проблемами, - он обводит взглядом зал, - я могу купить любую женщину. Но это уже не радует.
        - Сочувствую вашему несчастью, - с наигранным участием отмечаю я.
        Он горестно ухмыляется.
        - Марин, мне бы, в самом деле, хотелось откатить все назад. Начать наше знакомство как-то иначе…
        - Да уж, - вырывается у меня.
        - Хотя, ночь с тобой, пожалуй, лучшее, что случалось за последнее время.
        Он говорит и смотрит на меня. Смотрит так же, как тогда… От неожиданности я задыхаюсь, и едва ли могу скрыть свое смущение. Хотя на мне сантиметровый слой одежды, под его пристальным взглядом я вновь ощущаю себя голой…
        - И худшее, что случалось со мной, - эти слова не хотят наружу, и мне приходится силой выталкивать их.
        Его лицо становится серьезным:
        - Правда? А мне казалось, тебе понравилось.
        Правда? Он намерен смаковать подробности? Пожалуйста, пусть он замолчит! Марат… Марат… Я пришла сюда ради брата!
        Но он не собирается прекращать эмоциональную пытку. Кажется, он упивается моим смущением. И ждёт ответа… Голос срывается и твёрдое «нет» в моём исполнении будет звучать наиграно.
        - Частично, - произношу я, и этот компромисс вполне соответствует моему состоянию.
        Он смотрит на меня долгим, испытующим взглядом, под которым я плавлюсь, как дешевая свечка. В какой момент я потеряла контроль над ситуацией?
        - Ужин остывает, - произносит он, указывая на тарелку, - давай поедим.
        Желудок сводит судорогой, но не от голода. Я пришла сюда, чтобы поставить точку, и многоточие меня совсем не устраивает.
        - Олег Дмитриевич, я…., - почему-то слова даются мне с трудом, - я не хочу иметь с вами ничего общего. И мне очень жаль, что нельзя вычеркнуть из памяти некоторые моменты жизни. Я бы с радостью это сделала!
        Он молчит, и мне приходится взглянуть на него. Нужно убедиться, что он меня услышал. Кажется… услышал. Смотрит так… странно! Словно ждет, что я скажу ещё что-нибудь, но я молчу. Он проводит рукой по лицу, и выражение недосказанности исчезает. Кажется, он взял себя в руки! А я?
        Исчезает мягкость и его лицо вновь обретает каменные черты, становится узнаваемым. В глазах появляется жесткий, металлически блеск. Я наблюдаю эти метаморфозы и не могу понять, мерещится мне, или нет.
        - Что ж, - говорит он, вооружаясь приборами, - позвольте мне все-таки утолить свой голод.
        Он принимается за еду, точно утратив всякий интерес. Секунду я наблюдаю, как прикованный вилкой кусок мяса подвергается экзекуции. На срезе проявляется алая мякоть. «Самое время уйти», - думаю я про себя, однако ноги не слушаются. Он сказал, что может купить себе любую женщину! Сложно представить, что этот человек в принципе способен хоть что-нибудь чувствовать? Ему наскучило покупать себе шлюх, и он решил сыграть в «любовь»? Да только правила забыл. Бред! Всё это просто бессмысленный бред! Подумать только, а ведь я едва не поверила.
        Беру с пола сумочку, отодвигаю стул… Он так увлечен трапезой, что кажется, даже не замечает, когда я ухожу.
        Глава 15
        - Раз, два, раз, два! - Вероника хлопает в ладоши, отбивая ритм. Мы делаем финальное «па» и, по традиции, завершаем наш урок аплодисментами.
        Этот танец мы неустанно репетировали на протяжении месяца, и движения уже достигли автоматизма. Выходит круто! Глядя в зеркало на наши стройные тела, я получаю эстетическое удовольствие. А ведь еще и костюмы… Правда, ничего особенного. За неимением средств, нам пришлось вспомнить навыки рукоделия. Всего лишь пару стежков, сияющих пайеток, немного блесток, и банальные спортивные лосины превращаются в настоящий сценический наряд. Никакой обнажённой натуры! Если, конечно, никто не сочтёт таковой голый живот. Все предельно культурно и в рамках приличий.
        До этого наш скромный коллектив выступал на сцене только раз. Было это в Доме Культуры, в рамках благотворительной акции. Фестиваль местной самодеятельности мало чем напоминал танцевальное шоу, скорее, больше походил на конкурс талантов. На сей раз в адрес нашего клуба впервые поступил коммерческий заказ! Корпоратив на 20 человек, день рождения какой-то местной шишки. Предполагаю, что нас пустят в качестве «аперитива», чтобы немного расшевелить публику, а далее последуют куда более горячие номера.
        - Последний раз так волновалась в детском саду, - говорит Лизка, старшая из нашей четвёрки. У нее, к тому же, самая большая грудь. Что в танцевальном деле является скорее помехой.
        - А что было в детском саду? - с любопытством спрашивает Аня, изящная брюнетка с восточными корнями.
        Оставив шкафчики нараспашку, прихватив с собой полотенца, отправляемся в душевую.
        - Я была снежинкой, - отвечает Лиза, водружая на голову шелестящую шапочку для душа.
        В дверях появляется Лена, беззастенчиво демонстрируя свою интимную стрижку. Её тело украшает с десяток татуировок, ассиметричная короткая прическа обнажает уши, сплошь пронизанные пирсингом. В общем, та ещё штучка! Пожалуй, я в этой компании, являюсь воплощением скромности.
        - Я вот думаю, - говорит Ленка, оглядывая себя в отражении, - а получится чаевых срубить?
        Лиза бросает на нее оценивающий взгляд:
        - Ой, вряд ли!
        - Это почему? - с обидой восклицает Лена, - А если сиськи зарисовать?
        - Твои? - хмыкает Лиза, с гордостью выставляя напоказ покрытую мыльной пеной грудь, - Не смеши!
        Я настраиваю воду и становлюсь под душ. Нет, конечно, наша группа гораздо больше. Научиться танцу живота мечтают многие девушки. Но, как правило, большая часть из них делают это с целью удивить партнера. А наличие партнёра автоматически ставит крест на «карьере» танцовщицы. Едва ли какой-нибудь мужчина позволит, чтобы его благоверная демонстрировала прелести на публику.
        Из оставшихся, не обремененных постоянными отношениями, в качестве артисток также годятся не все. Половина из них напрочь лишена гибкости! Некоторые и впрямь двигаются так, будто столб проглотили. Да и не все, мягко говоря, готовы к подобным экспериментам. Некоторые девочки, невзирая на достойный навык, стесняются выступать, предпочитая «сольные» номера. Раньше я тоже относила себя к их числу… Но, с некоторых пор утратила стеснительность.
        Жизнь в последнее время бьёт по лицу. Поиски новой работы зашли в тупик. С братом мы до сих пор в контрах! Еще и погода, словно вторя моему настроению, превратила город в депрессивное месиво. Танцы - это всё, что пока ещё доставляет мне радость.
        Ах, да! Недавно звонил Андрей! Предлагал встретиться. И был несказанно удивлён моим отказом.
        Говорит:
        - Ну, ты же сама звонила! Я думал, решила помириться.
        Я остудила его пыл. Хотя, ответь он тогда… Окажись рядом в трудный момент… Думаю, я бы дала нашим отношениям ещё один шанс.
        Дома, перед зеркалом, я в который раз примеряю свой наряд. Черные лосины, словно вторая кожа, облегают бедра. Упакованная в короткий топ, грудь зазывно выглядывает, образуя соблазнительную складку. Вдоволь налюбовавшись собой, облачаюсь в уютную плюшевую пижаму.
        Чёрт, мне скоро 30, а я всё еще живу в своей комнате, где на стенах красуются следы от постеров, а в ящике комода хранятся детские «артефакты».
        А, пофиг! Взбиваю подушку, устраиваюсь с книжкой на кровати, подтянув к себе любимого плюшевого пса. Похоже, он единственный в этом мире, кто на самом деле меня любит!
        Глава 16
        В день выступления валит снег! Совершенно непредсказуемо, покрывая серый город пушистой белоснежной шапкой. В голове воцаряется новогоднее настроение. Я еще раз репетирую перед зеркалом движения. В середине выступления у меня есть небольшой сольный выход. Всего-то десять секунд, но все-таки.
        Благодаря макияжу нас будет трудно узнать, хотя и реально. В принципе, сомнительно, что среди подобной публики я увижу кого-то из знакомых. Хотя и на работе уже прознали о моих «талантах». Сколько раз предлагали станцевать на турслете, исполнить номер на новый год. И всегда получали отказ. Ещё чего! Трусить животом на виду у начальства. Ну, уж нет!
        В зале шумно, громко звучит голос ведущего. Они дружно поздравляют юбиляра, какого-то Николая. Официальная программа, судя по всему, окончена, публика находится в состоянии легкого опьянения. Мы стоим за сценой, ожидая свой выход. Точно как в ДК! Только вместо пенсионеров миллионеры. Ленка выглядывает из-за угла, точно шпион:
        - Фига себе народу, - удивленно присвистнув, она оборачивается к нам.
        - Не пойдём? - сконфуженно предлагает Лиза.
        - Шутишь? - отзываюсь я. И прижимаюсь к стенке рядом с Леной.
        Зал и правда полон. Кажется, ни одной знакомой физиономии! «Фуф», - выдыхаю я, но… уже спустя секунду понимаю, что ошиблась. Сердце уходит в пятки, а лоб мгновенно покрывается испариной! Я щурюсь, пытаясь убедить себя в том, что обозналась. Но нет, ошибки быть не может…
        За дальним столиком, в зоне прямой видимости сидит… Владимир Эдуардович, мой директор. Собственной персоной! Шеф, по всему видно, пребывает в прекрасном настроении. Компания за столиком разномастная. Но что-то я не вижу среди присутствующих его жену… «Чёрт», - я испуганно оборачиваюсь на девчонок, - «а вдруг он меня узнает?».
        - Ты чего? - настораживается Ленка, - Своего бывшего увидела что ли?
        - Да уж лучше бы его, - натянуто улыбаюсь я, - там мой шеф сидит.
        - Где? Покажи! - к нам подбегает Анька. Но я, игнорируя её просьбу, тяжело вздыхаю.
        - Да ну и что? - восклицает Лена, - Мы же в гриме, детка! К тому же, уверяю тебя, он уже пьяненький!
        Я, поразмыслив, решаю, что и в самом деле нет тут ничего такого! Даже узнай он меня… Не за горами час, когда он тоже перекочует в разряд «бывших». В смысле, начальников! Будем считать, что это мой ему прощальный подарок.
        - Да и правда, - я пожимаю плечами, и в этот момент ведущий объявляет наш номер.
        Не сказать, что мы производим фурор. Большая часть присутствующих увлечена закусками и болтовнёй. Я выхожу в центр, делаю несколько эротичных «трясок» и срываю аплодисменты. Кажется, среди стихийных «поклонников» и мой бывший начальник. Правда, Ленка была права, узнаванием тут и не пахнет…
        Наш танец длится каких-то пару минут, но уже на середине мы обращаем на себя внимание мужской аудитории. А ближе к концу даже женская половина выражает заинтересованность. Вероятно, про себя запоминая движения, как это раньше делала я.
        В детстве я вообще не увлекалась танцами, избегала дискотек. Но, однажды начав, уже не смогла остановиться! Танцевать вошло в привычку. И теперь, едва заслышав подходящую мелодия, я машинально принимаюсь рисовать бедрам «восьмёрку». Нам аплодируют, и это приятно!
        - Пусть выйдут в зал! - кричит кто-то с «галёрки», когда музыка замолкает.
        Ведущий смотрит вопросительно, Лена, не прекращая улыбаться, отрицательно качает головой.
        - Поберегите силы! - осаждает он, - У нас впереди ещё много всего интересного!
        Мы покидаем сцену, гуськом, друг за другом, следуя в подсобку. Сзади нас окликает мужской голос.
        - Девчонки, - к нам спешит здоровяк, с улыбкой на лице.
        - Девчонки, - вновь повторяет он, переводя дух, - нашему имениннику очень понравилось выступление!
        Мы улыбаемся. Наверняка, в глубине души каждая из нас принимает этот комплимент на свой счёт.
        - Ну вот, - продолжает он, - есть предложение! Присоединяйтесь к нашему столику.
        Немного смущенные, мы неловко переглядываемся.
        - Нет, не подумайте плохого! - примирительно продолжает здоровяк, - Просто у нас закусок море. А вы… такие худенькие.
        Из его уст это звучит особенно забавно. Он переводит взгляд с одной на другую. Ленка, кажется, осталась равнодушна. Анька заметно колеблется. А вот Лиза явно «загорелась»! Кто бы мог подумать! И это не ускользает от внимания мужчины.
        - Я одна не останусь, - пожимает плечами Лиза, и косится на Аньку.
        - Девчонки, - здоровяк решает поднажать, - да не бойтесь вы! Никто вас не обидит, обещаю! Прошу, украсьте своим присутствием наш скромный коллектив.
        Он раскрывает объятия, на лице улыбка до ушей. Да уж, ну просто комедийный персонаж! Сложно заподозрить такого в неискренности.
        Девочки, кажется, уже решились, хотя и не озвучили своего «да».
        - Марин? - оборачивается ко мне Аня, - Ты с нами?
        Я вымученно улыбаюсь:
        - Нет, извините, я домой.
        Кажется, никто не расстроился. И здоровяк остался доволен «уловом».
        Мы облачаемся в свои тряпки и чмокаем друг друга в щеку. Аня и Лиза весело щебечут.
        - Только без глупостей! - обращается к ним Ленка, и сурово грозит пальцем.
        - Всем пока! - говорю я, выхожу в коридор.
        Они еще о чём-то болтают, а я, стремясь поскорее выйти на воздух, спешу к служебному входу. Холодный ветер, с запахом мокрого снега врывается в лёгкие, обжигает горло. Я делаю глубокий вдох и с наслаждением закрываю глаза. Ленка выбегает наружу, едва не сбив меня с ног.
        - Ой, Марин, это ты.
        На всякий случай отступаю от двери.
        - Будешь? - она достаёт из кармана сигареты.
        Отрицательно машу головой. Она делает затяжку.
        - Уши не мёрзнут? - киваю я на красные кончики её ушей. И в который раз пытаюсь сосчитать число колечек на них.
        - Не, - отвечает она, втягивает голову в плечи, и добавляет, - я уезжаю.
        - Как? - спрашиваю я, и Ленка делится со мной планами.
        Оказывается, она уже давно переписывается с каким-то иностранцем, и даже всерьёз подумывает переехать к нему на ПМЖ.
        - Жаль, - печально резюмирую я, - без тебя скучно будет.
        - Выше нос, Маринка! - произносит Лена со свойственным ей оптимизмом, - Я тебе открытку пришлю!
        Она уходит и мне становится грустно. Эндорфины после выступления уже рассеялись, пожалуй, слишком уж быстро. Может быть, стоило остаться с девчонками? Да и есть охота…
        Шурша колёсами по свежему снегу, из-за угла появляется машина. Я делаю шаг назад! Приглашённых гостей не подвозят к служебному входу. Может там вооружённые бандиты? А я стою здесь, как мишень.
        Шарю глазами вокруг, подыскивая место, где бы спрятаться. И обнаруживаю подходящую нишу, укрытую тенью. Быстро ныряю в темноту! Машина останавливается как раз напротив входа. Я с замиранием сердца жду, что же будет дальше…
        А что, если я увижу кого-то, кого мне видеть нельзя? Или стану свидетелем преступления? Мой воспаленный мозг подбрасывает всё новые киношные сюжеты.
        Дверь тем временем открывается, и кто-то ступает на снег. Я слышу шаги! В этой тишине, и на скрипучем снегу, каждый звук отдается эхом. Человек останавливается вне поля моего зрения. Я лихорадочно сглатываю. Ещё не хватало! Марина, опять ты встряла! Хотела приключений? Получай!
        - Марин, я вас видел, - звучит мужской голос, который я моментально узнаю…
        Удивлённая и слегка смущённая, выглядываю наружу. Поправляю шапку на голове, плотнее запахиваю куртку. Ну, надо же! Какие люди!
        Он стоит всего в двух метрах от моего «укрытия», сунув руки в карманы джинсов, и не сводит с меня глаз. Почему-то его появление не кажется внезапным. Я даже удивлена, что его не было среди гостей. Каким-то образом он умудряется появляться везде и всё портить!
        - Вы домой? - нарушает он неловкое молчание.
        - Да, - я киваю, и добавляю, - пешком.
        Он роняет улыбку:
        - В столь поздний час?
        - Да, и мне уже пора, - говорю я и делаю попытку уйти.
        Он преграждает дорогу. Просто делает шаг в сторону, и меня, как ударом отбрасывает назад.
        - Вы хорошо выступили, - слышу я.
        - Спасибо, - отвечаю, не вдаваясь в подробности. Значит, он все же был там? И умудрился остаться незамеченным?
        - Вы… вы что преследуете меня? - наконец не выдерживаю я.
        И выгляжу полной идиоткой, потому что в ответ на мое обвинение он смеётся:
        - Марин, вы переоцениваете мои способности. Просто заехал поздравить старого друга, а тут вы…
        Я отворачиваюсь, надеясь, что мой румянец он спишет на погоду. «Спустись уже на землю! На кой ты ему сдалась!».
        - Надеялся, вы позволите подвезти вас до дома? - произносит он чуть заискивающе.
        Я поглядываю на машину. На самом деле поздновато для пеших прогулок. Я и так собиралась взять такси. Но… Лучше уж на такси, чем с ним в одной машине!
        - Спасибо, я как-нибудь сама.
        Делаю шаг, но он вновь меня опережает. Я раскрываю рот, чтобы возмутиться.
        - Ну, пожалуйста! - в его исполнении эта фраза звучит особенно странно.
        Он смотрит на меня, чуть склонив голову набок. Немое ожидание застыло на лице. Это выражение делает его похожим на мальчишку, который выпрашивает у родителей новую игрушку. В другой раз я бы набросилась на него, прогнала с дороги…
        Да, к чёрту! Ноги гудят и мёрзнут, а желудок догрызает остатки обеда. Скорее добраться домой и поесть. Пускай отвезёт, от него не убудет!
        - Вы ж не отстанете, да? - говорю я, и это звучит, как согласие.
        В ответ он обречённо, словно у него нет выбора, качает головой.
        - Только домой, - уточняю я, - ко мне домой!
        Он идёт за мной, а, подойдя к машине, открывает заднюю дверь. Обходит автомобиль вокруг и тоже садится. На этот раз сзади…
        Продолжение следует…
        Паблик автора в Контакте:
        
        Спасибо за интерес к моему творчеству.
        С ? ВК.