У меня есть твое фото Крис Карвер
        Что делать, если тебя выгнали из дома зимой?
        Правильно - идти и шантажировать своего врага, чтобы он пустил тебя пожить!
        Игорь Майков - популярный художник, и у Ани есть на него компромат…
        У меня есть твое фото
        Крис Карвер
        Глава 1
        Когда Лёлик вытолкал Аню за дверь вместе с белоснежным мяукающим комком счастья в руках, ее понятия о крепкой дружбе немного размылись. Возможно, это было связано с тем, что за окном почти бушевала зима, и в шесть часов вечера мороз только-только набирал силу.
        Что самое ужасное - она даже злиться на Лёлика не могла, ведь сама была виновата. Обещала ему не чудить, не делать глупостей, но снова все запорола.
        Все началось этим утром. Сейчас, топая по сугробам вдоль полупустой трассы, пряча под стареньким пальто свернувшегося в клубок котенка и надеясь, что в рюкзаке, собранном наспех в восемь утра, завалялось что-то съедобное на крайний случай, Аня вдруг поняла, что этот день был бесконечно длинным. Он словно начался не двенадцать часов назад, а примерно месяц, ведь утренние события с таким трудом восстанавливались в голове.
        - Анька!
        Кого-то по утрам будит будильник и пес с тапками в зубах, кого-то - нежные поцелуи в лопатки и соблазнительные ласки второй половинки. Аню же вот уже полгода будил назойливый голос лучшего друга и холод, проезжающийся по пяткам, когда одеяло оказывалось на полу.
        Она накрыла голову подушкой и подтянула коленки к груди, надеясь согреться. В раздолбанной «однушке», которая досталась Лёлику от бабушки, гулял ветер, потому что никто из них до сих пор не удосужился заткнуть щели в стареньких окнах.
        - Анька, вставай! У нас дело!
        Лёлик был внештатным журналистом, периодически подкидывающим материалы одному крутому новостному сайту. Его большой мечтой было стать однажды полноценным работником этого ресурса, а пока он всеми силами лез из кожи, чтобы найти эксклюзив. И таскал за собой Аню, потому что она закончила курсы фотографии и считала себя типа «фотографом». В общем, все эти мероприятия были довольно сомнительными, но им платили деньги. Если материал был хорошим - довольно неплохие деньги, которые помогали не загнуться от голода.
        И сейчас, вероятно, Лёлик звал ее за очередным эксклюзивом.
        Поскольку Аня не реагировала, друг перешел к более активным методам: забрал подушку, а потом сел на ее спину верхом, чтобы взлохматить ее и без того торчащие во все стороны волосы.
        Аня закричала. Не потому что Лёлик много весил - вообще-то в своей лучшей форме он был худее Ани, а еще примерно ее роста, с выцветшими соломенными волосами и веснушками по всему лицу. Тянул на подростка, короче говоря - ему даже сигареты в ларьке не продавали без паспорта. Так вот, закричала Аня из-за того, что Буська - их новый белоснежный жилец - впился в ее ногу когтями.
        - Что ж такое!
        - Вставай! - не унимался друг.
        Сумасшедший дом!
        Аня перевернулась, и Лёлик шмякнулся рядом с ней, смешно заойкав. Буся запрыгнул на него, то ли решив, что сейчас самое время для игры, то ли пытаясь отомстить за наглое вторжение с утра пораньше.
        - Ты не человек, Лёлик, - Аня, наконец, села и попыталась прочесать пальцами спутанные волосы. - Люди так с друзьями не поступают в семь часов утра.
        - Ты, неблагодарная, мне еще спасибо скажешь! - он сбросил Бусю со своего живота, и Аня поморщилась. - Одно слово, и ты проснешься.
        - Кофе?
        - Лучше. Май-ков.
        Аня выпучила на него глаза. Ей удалось немного разобраться с волосами, но одна упрямая медно-коричневая прядь все еще лезла в глаза, и девушке пришлось сдуть ее, что, разумеется, не помогло.
        - У Майкова новая картина?
        - У Майкова интервью. С нами, - Лёлик улыбнулся так, словно выиграл миллион, а потом встал, чтобы прошагать в сторону кухни, пафосно выпрямив спину. - Собирайся.
        Аня подпрыгнула и кинулась за ним.
        - Лёлик, ты что - душу дьяволу продал?! Как?!
        Игорь Майков взлетел на художественную арену два года назад. Никто не знал о нем ровным счетом ничего, пока на одной выставке он не представил картину. Пейзаж, выполненный углем. На вкус Ани - ничего необычного: порт, исчезающий на закате корабль с порванными парусами, и мальчик, стоящий по колено в воде. Когда они с Лёликом в первый раз наткнулись на эту работу в интернете, Аня сморщилась и спросила, почему кто-то готов платить сотни тысяч за картинку из «Пиратов Карибского моря». А люди платили. После той выставки картины Майкова улетали с аукционов как горячие пирожки, а вот сам автор на публике не появлялся.
        Все организовывала его подруга, через нее же голодный до свежих картин зритель и узнавал последние новости о молодом художнике. Майков упорно игнорировал любые выпады в свой адрес, лишь изредка появляясь в социальных сетях на своих закрытых наглухо страничках.
        Поэтому Аню и беспокоил этот вопрос: как? Как Лёлику удалось провернуть это?
        - Говори, или я никуда с тобой не пойду.
        Она стояла в трусах и старой растянутой футболке посреди кухни и смотрела на друга, упираясь кулаками в бока.
        Лёлик присосался к коробке с соком, почесал подбородок и только потом ответил, задорно ей подмигнув.
        - Если все выгорит - расскажу. А теперь одевайся.

* * *
        Майков жил за городом и, пока они продирались на такси через сугробы, Аня пыталась понять, в чем подвох. На ее расспросы Лёлик отвечал, что никакого подвоха нет, но девушка знала своего друга. Он был ровно таким же неудачником, как она сама, ему с неба никогда ничего не падало, а тут сам Майков!
        - Лёлик, слушай. А этот твой Майков нам потом боком не выйдет, а? - она проверила батарейку в фотоаппарате и уставилась на друга из-под растянутой шапки. По-хорошему, эту шапку давно уже стоило выбросить на помойку, но Аня всегда с таким большим трудом расставалась со старыми вещами, даже если имелась такая возможность.
        Лёлик на ее слова лишь глаза закатил и деловито вытаращился в окно, будто ехал к президенту на прием, и это было обычным делом.
        - Будешь трястись - сама сейчас боком выйдешь. Из машины.
        Когда он вот так разговаривал, Аня вспоминала день их знакомства. Это было в университете, когда их обоих еще не отчислили. Они столкнулись в коридоре, и Лёлик залил газировкой ее конспекты. Ух, и разругались же они тогда! Крик стоял на весь корпус.
        И в моменты, когда Лёлик отчитывал ее или указывал ей на глупость, Аня вспоминала, что первой ее мыслью в день их знакомства было: «Вот бы выцарапать ему глаза».
        - Он что же, и в дом нас пустит?
        - Не знаю, может на крыльце примет, на лавочке, в сугробе, мне пофиг, Ань. Это Майков, главное - сделай крутые фотки!
        И он снова отвернулся к окну, поправив воротник своего пальто.
        Аня знала, что это было единственное его пальто, а под ним - единственная нормальная рубашка с прожженным краешком. И ей стало немного стыдно за то, что она не надела ничего приличного для такой встречи. Хотя, если подумать, кто такой этот Майков? Не Господь-Бог, так что пусть идет к черту.

* * *
        - Это кто?
        Говоря о том, что Майков - не Господь-Бог, Аня, видно, погорячилась. Сейчас, глядя на него снизу вверх, она только и могла думать о том, что у людей таких глаз быть не может. Ну не бывает просто-напросто. Таких больших и холодных глаз цвета застывшего льда.
        Он смерил ее пустым взглядом. Аня захлопнула челюсть, поморгала и только потом поняла, что Игорь спрашивал про нее.
        Лёлик поспешил ответить:
        - Фотограф.
        - Мы не договаривались о фотографе.
        - Вы простите, Игорь, но без фото мой материал никто не примет.
        Что-что, а врать Лёлик умел мастерски. Аня энергично закивала, стараясь не замерзнуть окончательно под взглядом этих холодных глаз. Майков еще несколько секунд сурово смотрел на нее (на мгновение она поверила в то, что их обоих сейчас пошлют куда подальше), а потом отошел, пропуская их внутрь.
        - Входите. Ничего не трогать, картины не снимать. И меня тоже.
        Аня застыла, распутывая шарф:
        - А что же снимать тогда?
        Игорь нахмурился еще сильнее. На его лбу образовалась складка, которая тут же скрылась под темной челкой, стоило мужчине тряхнуть головой.
        Странно, но он не был похож на художника в том представлении, в котором о них думала Аня. Художники, которых она знала, были неординарными, интересными, немного странными, но какими-то возвышенными. У Майкова же была внешность тяжелоатлета: накачанное тело, суровый взгляд, крепкие руки, в которых довольно проблематично было представить карандаш или кисть. Зато в этих руках легко представлялось женское тело, даже слишком, пожалуй, легко. Она могла закрыть глаза и увидеть, как Игорь сжимает большими ладонями хрупкую талию, стройные бедра или округлую грудь. Как тело под его пальцами выгибается в танце невыносимого желания, как губы тянутся к губам…
        - Кофе не предлагаю - у меня мало времени. Давайте сразу к делу.
        Аня прокашлялась и вынула камеру из чехла.
        Майков на вопросы Лёлика отвечал четко, равномерно и… сухо. Совершенно не выражая эмоций. Аня сделала пару снимков в профиль, за что получила очередной суровый взгляд.
        - Я сказал не снимать меня.
        - Всего одно фото, - голос сорвался на писк. Говорить с ним было очень тяжело, давненько Аня не встречала таких непробиваемых людей.
        Лёлик спрашивал о картинах, о начале пути Игоря, как художника, попытался задать каверзный вопрос по поводу личной жизни, но был тут же спущен с небес на землю сердитым: «Нет». Пока они разговаривали, Аня осматривала гостиную, в которой они расположились.
        У нее не было особого дизайнерского вкуса. Честно признаться, она в этом мало что понимала, но было очевидно, что жилищу Майкова не хватает руки профессионала. Не хватает уюта, концепции, ярких деталей в интерьере и чего-то более современного, что ли. Да, здесь был большой кожаный диван и плазма во всю стену, крутое освещение, аппаратура и утепленный пол. Но все это было настолько сухим и неинтересным, что ей стало любопытно. Этим парнем действительно гвозди можно забивать? Что его сделало таким? Нелюдимый, хмурый, он вызывал вопросы, а еще вызывал отторжение и зуд под языком.
        Размышляя об этом, Аня не заметила, как вышла из комнаты в неширокий коридор, заставленный спортивным инвентарем. Она моргнула и огляделась, пытаясь понять, где находится. Гостиная осталась за спиной, а по обе стороны от нее располагались одинаковые деревянные двери.
        Вот тогда, в тот момент Ане стоило послушать свой внутренний голос и быстрее оттуда свалить, но нет же. Любопытство взяло верх и, совершенно забыв о своем призвании влипать в неприятности, девушка толкнула одну из дверей.
        И тут же ахнула.
        В голове водоворотом закружились картинки-ассоциации, и, если несколько минут назад она не могла представить Майкова рисующим, то сейчас, заглянув в его мастерскую, она увидела это практически в красках. Ей захотелось кричать: вот оно! Вот где он прячет душу, вот где скрывает улыбки, счастье и злость - каждую из своих эмоций! Потому что, чтобы рисовать так, нужно вкладывать в свои творения всю свою страсть.
        Она вошла внутрь. Недалеко, только на пару шагов. Но этого хватило, чтобы перестать дышать.
        Аня ничего не смыслила в живописи, она не разбиралась в качестве красок, холстов и карандашей, она вообще не представляла, какими техниками нужно пользоваться, чтобы научиться рисовать, но то, как рисовал Игорь, было восхитительно. Она затаила дыхание, подходя ближе к одной из картин. Безупречно красивое полотно с обнаженной женщиной в центре - не смотреть на это было невозможно, а не сфотографировать - не простительно.
        На автомате вынула камеру из чехла и защелкала, делая снимки. Один, второй, третий. После обнаженной девушки пара пейзажей, начатый портрет молодого юноши, даже черновой холст, на котором, скорее всего, мастер пробовал краски. Она сфотографировала все, наделала снимков с жадностью. От всего этого богатства у Ани закружилась голова и, спрятав камеру, она огляделась еще раз. Здесь было уютно. Словно эта комната находилась в другом доме - так сильно отличалась она по атмосфере. Здесь стены будто дышали свободой, жизнью и духом чужого таланта, который ощущался каждой клеточкой, каждым волоском.
        Аня улыбнулась собственным мыслям, а когда, развернувшись, встретилась с Майковым лицом к лицу, от страха проглотила крик.
        Она и пискнуть не успела - крепкие пальцы вцепились в ее локоть с грубой брезгливостью. Ее выволокли из мастерской, как кота, нагадившего хозяину в тапки. Она услышала грохот захлопнувшейся двери, а потом злой голос прямо у себя над ухом.
        - Кажется, я сказал ничего не трогать.
        Удивительное дело - вот говорит человек очень тихо, можно сказать, шепотом, а от голоса его по телу пробегает ужасная дрожь, и страх крепко впивается в сердце. Аню пробил озноб.
        Он все еще держал ее руку, и Аня еле успевала за ним, пока он вел ее по коридору, через гостиную, где бледный как мел Лёлик, казалось, сейчас потеряет сознание.
        - Я и не трогала.
        - Как же я ненавижу подобных вам - скользких и наглых. Вы и в душу бы человеку забрались за лишнюю сотню, не так ли?
        - Знаете что? - Аня вырвалась и развернулась, уставившись на мужчину. Она тут же прокляла разницу в росте, из-за которой ей приходилось задирать голову, глядя на него. - Вы меня не знаете.
        - И слава Богу.
        - Вы… вы…
        - Какое красноречие, - насмешливо добавил он. - Убирайтесь отсюда. И забудьте о своем материале. Если что-то просочится в сеть - я подам на вас в суд.
        Ей стало мерзко за саму себя, за то, что она не нашла, что ему ответить. Чувство стыда все еще ломало ее пополам, а обида сжимала сердце в тиски.
        Черт, черт, черт!
        Единственное, о чем Аня думала, пока Лёлик спешил увести ее на улицу - только бы не заплакать. Он не увидит, как она плачет.
        Вот так все и произошло.
        Тогда, едва доехав до города, они с Лёликом разругались прямо у дверей квартиры. И все его слова были справедливыми.
        О том, что она постоянно влипает в неприятности, и по большей части это из-за Ани многие их проекты проваливались. Из-за того, что она не умела тормозить и вечно лезла куда не следует. Из-за того, что не могла держать язык за зубами, огрызалась и была слишком гордой.
        «С друзьями так не поступают», - хотела сказать она, но от обиды горело горло. Лёлик впихнул рюкзак с вещами в Анины руки, а потом в придачу котенка и, не сказав ни слова, закрыл перед ее носом дверь.
        Глава 2
        Игорь Майков справлялся со стрессом по-своему. Нет, не курил, голодно хватая никотиновые порции зудящим от ярости горлом. Не давился крепким алкоголем и не вызывал проститутку для злого секса на одну ночь.
        У Майкова был свой способ - немного нестандартный для мужчины, но очень действенный и проверенный годами. В моменты особой злости Игорь вынимал из морозилки готовое тесто и делал пирог. Иногда, если позволяло время - разминал мясной фарш с луком и хлебом и лепил пельмени, но чаще - пирог.
        Когда злость была легкой, быстро проходящей - пирог был с ягодами или джемом.
        Если его доводили с чувством и основательно - рыбный с морковью.
        Когда же от злости клокотало в груди, и кровь приливала к глазам, Игорь готовить мясной пирог огромных размеров, расфасовывал его по пакетам, а потом ел в течение целой недели.
        Сегодня был именно день мясного пирога, ведь после того, как впервые в жизни в его мастерскую вломилась, ему захотелось вынести оттуда все картины и заняться уборкой. Вычистить, выскоблить, чтобы не осталось намека на присутствие этой девчонки. Потому что входить туда не позволялось никому, а тем более вот так - нагло, без позволения.
        Это девчонка разозлила его и вывела из себя, и после того, как они ушли, Игорь подивился собственной выдержке. Сейчас он жалел, что не заставил ее дрожать от страха, когда вышвыривал за порог. Ему стоило применить больше силы, больше давления.
        Вика всегда говорит, что Игорю с его взглядом и мускулами впору работать коллектором. Она говорит это в шутку, подкалывая его, но с каждым разом эта шутка начинает казаться ему вполне обоснованной.
        Он разделил тесто на две половины, одну отложил в сторону, а вторую разместил в середине стола, немного присыпав мукой - чтобы не прилипало. Плавными движениями он начал раскатывать тесто, напрягая руки.
        Это успокаивало. В детстве Игорь смотрел, как это делает мама, и успокаивался. Его завораживало то, как ее сильные руки давили на скалку, делая из безобразного комка теста тоненькие, аккуратные пластины. Это и было первым толчком, после которого он решил заниматься искусством. Мама стала катализатором, создавшим для него мир, наполненный красотой, что спрятана в привычных вещах: в запахе раскаляющейся духовки, в тонких пластах теста, в россыпи муки на полу…
        Были и другие моменты, которые приблизили его к искусству, но все это было позже - в школе, в университете и после. Но мама дала всему этому начало, и Игорь был очень благодарен ей за это.
        Когда пирог отправился в духовку, в дверь постучали.
        Игорь посмотрел на часы. Был поздний вечер, за окном стемнело, и сильный ветер швырял снег из стороны в сторону. Он не слышал скрипа тормозов Викиной машины, а никто другой в такое время к нему не приезжал.
        Игорь быстро ополоснул руки и поспешил открыть дверь.
        И через секунду закрыл ее в возмущении.
        - Шутишь что ли? - спросил он скорее сам у себя, потому что человек за дверью вряд ли слышал его.
        Стук повторился, а вместе с ним появился голос.
        - Откройте, мне нужно с вами поговорить, - тихо, почти робко. Если не прислушиваться, то можно подумать, что это мышь скребется на крыльце.
        Игорь набрал воздуха в легкие и попытался при помощи задержки дыхания усмирить гнев. А ведь только успокоился - что теперь, второй пирог готовить?
        - Убирайтесь, или я вызову полицию.
        - Мне некуда идти!
        Нет, ну это уже совсем наглость. Игорь рывком распахнул дверь и уставился на замерзшую глазастую девчонку сверху вниз. Днем, при свете и с макияжем, она казалась немного старше, сейчас же Игорь был уверен, что перед ним вчерашняя школьница - усыпанная снегом шапка сползла на глаза, шарф покрылся инеем, руки в порванных перчатках сцеплены в замок - видимо, так теплее.
        - Что вам нужно? Я неясно выразился?
        - Я знаю, что вы злитесь, но мне больше некуда идти. Из-за вас меня выгнали из квартиры, я осталась на улице, и…
        Игорю стало смешно.
        - Из-за меня?! Может быть в следующий раз заберетесь ко мне в спальню через окно и обвините меня в излишней грубости?
        Ему хотелось схватить ее за воротник и встряхнуть как следует, чтобы вместе со снегом осыпалась на землю природная наглость.
        Девчонка моргнула и сдвинула шарф вниз. Игорь увидел ее посиневшие от холода губы и подумал, что она приехала не на такси - следов у дороги не было. В такое время сюда ходит только электричка, а от станции топать больше километра…
        Сумасшедшая.
        - Мне некуда идти, - повторила она.
        Игорь оперся плечом о косяк. Он не собирался уступать, эта девчонка слишком много о себе думает.
        - Позвоните друзьям. Родным. Мне плевать кому - это не мое дело.
        Она взглянула на него так, словно Игорь был исчадьем ада. Потом спохватилась, отвернулась и, опустив острый взгляд в пол, пробормотала:
        - У меня только сестра, а она… К ней… В общем, к ней нельзя, потому что там племянник, у него аллергия на кошек.
        Игорь помотал головой.
        - На кошек?
        И тут откуда-то из-под куртки девчонки раздалось жалобное мяуканье.
        Игорь проматерился. Девчонка вылупила на него глаза, явно не ожидая от него подобных выражений.
        - Почему бы просто не выбросить комок шерсти на…
        Он замолчал на полуслове, потому что был уверен - вот сейчас его убьют. У нее был такой взгляд, будто Майков только что предложил расчленить младенца.
        - Это бесчеловечно!
        - Вы меня осуждать явились? Сейчас от меня зависит, замерзните вы на улице или же проведете эту ночь в тепле.
        Девчонка прикусила язык.
        Майков снова осмотрел ее с головы до ног. Он попытался вспомнить ее имя, но все воспоминания о ней в голове с лихвой перекрывались одним - как она вломилась в его студию. Даже сейчас от мыслей об этом ему хотелось рвать и метать.
        - Вообще-то, - она снова потупила взгляд. - У меня есть материал для шантажа.
        Игорь ошарашенно открыл рот.
          - Что у вас есть?
        - Фото ваших картин. Незаконченных. Заказчики явно не будут рады, если фото появятся в интернете, так ведь?
        Майков обхватил себя руками и понял, как сильно попал. Большинство картин были написаны с натуры, какие-то - на заказ в подарок. Они не должны просочиться в сеть в каком бы то ни было виде.
        - А вы не лучше, чем ваш друг, - со злой усмешкой проговорил он и повернулся, глядя на девушку в упор.
        Она моргнула.
        - Что?
        - Не стройте святую невинность. Вы прекрасно знаете, каким способом он добился сегодняшнего интервью.
        - Я не… Я ничего не знаю! Я, правда не…
        Игорь не хотел ее слушать. Он отошел в сторону, показывая, что путь в дом свободен. Девчонка на секунду замешкалась, а потом поспешила войти.
        - Свободная комната на втором этаже, первая дверь. Ванная в конце коридора. И если ваш кот испортит что-либо в этом доме…
        - Хорошо! - выкрикнула она, явно все еще не веря, что ее пустили в дом. - Я поняла. И простите за то, что…
        - Не трудитесь. Спокойной ночи.
        Он поспешил уйти на кухню, пока не передумал.
        Аня на цыпочках вошла в комнату и тихо закрыла за собой дверь. Все то время, пока она поднималась сюда по лестнице, ей казалось, что сейчас ее поймают за капюшон и вышвырнут отсюда. А потом натравят на нее полицию.
        Она сядет в тюрьму, а Бусю выбросят на улицу! Ужас.
        Комната оказалась просторной, но пустой, как, впрочем, и все в этом доме. Большая кровать занимала приличную часть пространства и, увидев ее, Аня ахнула. Прежде она такие видела только в кино. Именно на такие кровати в мелодрамах мужчины бросали своих спутниц, и те падали, погружаясь в мягкие объятия обтянутых шелком подушек. После этого над ними непременно нависали, их тела покрывали поцелуями, а дальше… Дальше происходила смена кадра, и зритель видел залитый утренним светом пол.
        Аня всегда умирала от несправедливости, когда в фильмах горячие сцены прерывали на самом интересном месте. Лёлик говорил, что все это из-за недостатка секса. Аня была с ним согласна, ведь само слово секс употреблялось ею все реже и реже. Он был, как детские воспоминания - вроде иногда что-то всплывало в памяти, но было таким расплывчатым и, честно говоря, малоприятным, так что и без этого жилось нормально.
        Буська мяукнул, напомнив Ане о своем бедственном положении в рукаве ее куртки. Она поспешила скинуть верхнюю одежду грузной кучкой у кровати. Котенок ошарашенно глазел на нее, выпучив глаза, и Аню впервые за вечер сковали слезы.
        Сейчас, когда она нашла хоть и временное, но решение своей проблемы, стало вдруг так не по-человечески себя жаль. У нее была сложная жизнь: взлеты и падения, потери, попытки подняться на ноги с колен. Она многое пережила, но каждый раз, когда судьба ударяла под дых, было больно, как в первый раз.
        - Что смотришь? - спросила она у котенка. - Голодный? Терпи до завтра. Я же терплю.
        Она стянула с себя одежду и, оставшись в майке, трусах и теплых носках, забралась под одеяло. Буся дрожал и жался к ней, шугливо оглядывая пространство.
        Аня поплакала еще пару минут, а потом вздохнула, уставившись в потолок.
        И ее накрыло осознанием.
        Она в доме у Игоря Майкова - самого крутого художника в городе. Она спит на купленных им простынях, а хозяин дома нервно вышагивает на первом этаже.
        Ей еще со многим предстояло разобраться: решить, что делать дальше, найти деньги и жилье, забрать у Лёлика остатки вещей и, наконец, поговорить с ним обо всем случившимся.
        Но сегодняшний день был таким длинным и отнял столько сил, что Аня закрыла глаза и, не думая ни о чем, погрузилась в сон.
        Глава 3
        Игорь проснулся, почувствовав, что его дом шатается. На секунду ему показалось, что началось землетрясение. Вибрация отпружинивала от стен и цепляла кровать, прошибая тело Майкова насквозь.
        Он сел, пытаясь понять, что происходит. И лишь спустя минуту, вспомнив вчерашние события, понял - это не землетрясение. Это музыка.
        Вчера, пустив в свой дом незнакомку, Игорь еще долго мерял кухню шагами, размышляя о своей безмозглости. Эта девчонка залезла в его мастерскую - раз. Она сделала фото незаконченных картин, которые даже видеть не должна была - два. И она шантажировала его этими фото - три.
        «Что с тобой не так, Игорь?»
        Все фразы в голове почему-то упорно произносились голосом Вики, которая уже много лет была его совестью, разумом, силой и лучшей подругой заодно.
        Он поспешно натянул штаны и вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.
        Звуки раздавались со стороны кухни. Игорь попытался сделать дыхательную гимнастику, пока спускался, но успокоиться не удалось, и в помещение он вбежал, тяжело дыша от возмущения.
        - Какого черта? - в полный голос поинтересовался он, но, разумеется, его никто не слышал, потому что из новеньких колонок, стоящих на столе рядом с чужим телефоном, орала какая-то дешевая попса.
        Девчонка (называть ее так уже порядком надоело) стояла у плиты в длинной кофте и… все. Штанов на ней не было, так что Майков поблагодарил ее небольшой рост за то, что кофта на ней смотрелась, как короткое платье. Так вот, она что-то помешивала в сковороде и пританцовывала, вернее сказать - дергалась, иногда странно взмахивая руками. Игорь попытался докричаться, но толку от этого не было, поэтому он подошел и, в попытке схватить ее за руку, получил локтем по лицу. Это не входило в его планы, но сработало - девчонка, наконец, заметила его и, ойкая, побежала убавлять звук.
        - Вы что-то говорили?! - спросила она, широко улыбнувшись. Медного цвета волосы выбились из пучка и теперь упорно лезли ей в глаза.
        Игорь скрипнул зубами.
        - Да, говорил. Я говорил, что я сова, и в своем доме я хотел бы соблюдать свой режим, если вы не против.
        Девчонка улыбнулась.
        - Я не против.
        - Тогда какого черта такая громкая музыка?!
        - Эй! - она выставила руки вперед. С зажатой в ее пальцах ложки что-то красное капнуло на пол. Игорь попытался проглотить гнев, и он не был уверен, что у него получилось. - Можно было попросить повежливее.
        - Вы вообще знаете что-нибудь о личном пространстве?
        - Это вы пытались подкрасться ко мне сзади, так что - я вас умоляю.
        Ее слова, ее голос, ее манера говорить - это выводило Майкова из себя все сильнее с каждой секундой.
        - Подкрасться? Вы на моей кухне!
        - Я просто готовила завтрак.
        Нет, серьезно. Она еще и препиралась с ним, будто не заняла все его пространство собой за какие-то десять часов.
        - Вы взяли мои продукты? - он посмотрел в сторону холодильника.
        Девчонка вздернула подбородок.
        - Вообще-то, я сходила в магазин и купила свои. А еще купила моющие средства, потому что ваши закончились. И нормальную губку. И…
        - Так, все. Мне это не интересно. Я хотел бы, чтобы через час вас здесь не было. Завтракайте, собирайте свои вещи, губки, кошек, и уходите.
        Она в возмущении открыла рот и уставилась на него. Игорь уставился в ответ. Они стояли, будто играя в «гляделки», и никто не хотел уступать.
        - Я не уйду. У меня ваши фото, помните?
        - Я могу забрать ваш фотоаппарат прямо сейчас, а потом позвонить в полицию и сообщить о проникновении на частную территорию. Как вам?
        - Я сохранила все фото в Облаке, - улыбнулась она, пожав плечами.
        Игорь сжал кулаки. Ему хотелось кричать от злости - его шантажируют. Снова. И кто? Девчонка, которая меньше него в два раза!
        Он вздохнул и опустился на стул.
        - Что вам нужно?
        Девчонка присела напротив.
        - Я не с плохими намерениями, Игорь. Мне просто нужно где-то пожить, пока я не разберусь с жильем.
        - Почему я? - он всплеснул руками. - У вас ведь явно есть компромат на половину этого города!
        - Это неправда! За кого вы меня принимаете?
        - За человека, который ШАНТАЖИРУЕТ меня прямо сейчас!
        Она возмущенно задрала подбородок, и Игорь заметил, что в моменты ярости ее небольшая грудь вздымалась под теплой кофтой. Ее лицо выглядело обиженным, будто он не сказал сейчас чистую правду.
        Она отвернулась. Игорь посмотрел в окно - крупные хлопья снега падали на землю, закручиваясь в каком-то замысловатом танце. Эта зима должна была быть спокойной для него. Он хотел больше отдыхать, читать, рисовать картины и изредка общаться с родителями по скайпу. Он не хотел приключений в виде свалившейся из ниоткуда шантажистки.
        Тут он услышал всхлип.
        Такой тихий, тоненький. Противный всхлип, подобный тем, что он ненавидел с детства.
        - О нет, - сказал он и встал. Девчонка шмыгнула носом. Глаза ее покраснели, несколько прозрачных капель скатились по щекам. - Нет, вы не разжалобите меня слезами.
        Она подняла на него свои огромные глаза…

* * *
        Прозвище «Эта девчонка» или просто «девчонка» стало входить в привычку. Игорь мысленно называл ее так весь день, пока она сводила его с ума своими выходками.
        Она принялась делать уборку в его гостиной, хотя этим два раза в неделю занималась Эльвира Витальевна - его домработница.
        После того как Игорь накричал на девчонку за это, она, надув губы, скрылась у себя. Но через полчаса уже вернулась в гостиную с разработанным бизнес планом того, почему Игорю стоит уволить Эльвиру Витальевну и начать платить ей.
        - Под книжным шкафом пыль! - заявила она.
        Игорь схватился за голову.
        - Боже правый, где?! Я ничего не вижу.
        - Потому что вам плевать! Здесь везде пыль и грязь. Вы платите человеку за то что он приходит и бродит по вашему дому с мокрой тряпкой!
          - Это не ваше дело, кому и за что я плачу!
        Они ссорились еще несколько минут, после чего девчонка ушла в комнату, обозвав его упертым бараном.
        Майков сидел в кресле у выключенного телевизора и пытался понять, когда именно его жизнь успела свернуть не туда.

* * *
        Вечером приехала Вика. У нее на примете было несколько потенциальных клиентов, с которыми Игорь смог бы поработать, но он отказался от всех предложений и задумчиво крутил в руках пустую чашку из-под чая.
        - Почему нет? Ты можешь хоть всю жизнь делать портреты для жен олигархов, но эти ребята предлагают действительно крутой ход. Они делают рекламу тебе, а ты - им.
        - Реклама, крутой ход, Вик, это не мой мир, ты же знаешь.
        - Собираешься до конца жизни сидеть в этой норе?
        - Мне нравится моя нора.
        Он пристально на нее посмотрел. Вика, фыркнув, достала из шкафчика пепельницу и закурила тоненькую сигаретку. Ее крашеные пепельные волосы были собраны в пучок, а губы подчеркнуты алой помадой - идеальная женщина без изъянов.
        Каждый раз, когда она приезжала вечером с очередным делом, а потом уезжала так неохотно, Игорь смотрел на нее и думал: «Майков, чего тебе еще надо? Красивая, умная, с характером, и на шее висеть не будет».
        Но не лежала душа, хоть ты тресни. А Вика старалась, очень старалась. В штаны не лезла, но всем своим видом, каждым своим поступком давала понять, что у нее все под контролем, и их с Игорем будущее будет совместным, хочет он этого или нет.
        - Ладно, упрямься дальше. Позвоню Громову - он этот заказ с рукой откусит.
        - Вот и отлично.
        - Майков, в тебе что вообще никакого чувства конкуренции нет? - Вика затянулась, оставив на белом фильтре алый след своих губ. - Стараюсь тут ради него, из кожи вон лезу, а он носом воротит.
        - Ну прости, - Игорь не смог побороть себя и взять ее за руку. Только наклонился немного над столом, чтобы быть ближе. - Я так далеко в коммерцию лезть не хочу. Мне моих олигархов хватает. На хлебе и воде не сижу, сама видишь.
        Вика помотала головой и замолчала, явно придумывая новые аргументы. Со второго этажа раздался грохот, а потом отборный мат. Игорь закрыл лицо ладонями - а он ведь надеялся, что девчонка уже уснула.
        Вика напряглась.
        - Майков, у тебя что там - женщина?
        Женщиной девчонку назвать можно было с трудом (растрепанные волосы, глаза в половину лица, карликовый рост и ногти ярко-голубого цвета, какая уж тут «женщина»), но все-таки…
        - Сама слышишь, что не мужчина, - белоснежное лицо Вики пошло красными пятнами, и Игорь поспешил добавить. - Просто пустил одну знакомую пожить.
        - Какую знакомую, Игорь? Я знаю всех твоих знакомых.
        - Боже, Вика, ты заставляешь меня отчитываться, как школьника!
        - Потому что у тебя никогда не было секретов от меня!
        Майков почувствовал, как кровь приливает к его лицу. Этот бесконечный день мог бы хотя бы закончиться нормально, но куда там! У него трещала голова от того, как сильно он устал.
        - Это и сейчас не секрет, я тебе уже сказал.
        - Игорь, я тебя не узнаю, - Вика затушила окурок в пепельнице и встала, забрасывая стильную сумочку на плечо. - Отказываешься от моих предложений, да еще и скрываешь что-то. Скоро я приеду, а ты не откроешь мне дверь?
        - Зачем ты утрируешь? Вика…
        Но она уже не слушала его - шагала в сторону выхода с таким обиженным видом, что Майков не посмел бы ее остановить, наступи сейчас апокалипсис.
        И он наступил, потому что через секунду Вика столкнулась с девчонкой в дверях. Причем «столкнулась» в прямом смысле слова - новая знакомая Майкова врезалась в Вику с разбега, будто летела на кухню со скоростью гоночного авто.
        Вика пискнула и отлетела к стене, схватившись за сердце. Девчонка уставилась на нее, не выпуская из рук своего кота.
        - Простите! Я просто хотела покормить Бусю!
        - Бусю?! - Майков никогда, НИКОГДА прежде не видел Вику такой злой. Наверное, все дело было в том, что в его доме никогда прежде и не бывали другие женщины. Разве что мама. - Нет, Майков, ну это уже слишком!
        Она схватила ключи от машины, куртку, и выбежала на улицу, не позволив Игорю даже слова сказать. Дверь захлопнулась с таким грохотом, что он удивился - как не слетела к чертям с петель?
        Он схватился за голову.
        Девчонка ошалело перевела взгляд с захлопнувшейся двери на Майкова, а потом заявила:
        - Ну и вкус у вас, конечно.
        Игорь прорычал:
        - Вон. Отсюда.
        Девчонки и след простыл.

* * *
        Ладно, возможно, Аню чуточку, самую малость мучила совесть, потому что она жила здесь по доброте душевной господина Майкова, и наглеть не пристало. А вдруг эта дамочка - его любовница? Его девушка? Вдруг у него были на нее планы, включающие свадьбу, детишек и сад с качелями?
        Представив Майкова примерным семьянином, Аня прыснула от смеха, но потом собралась, взяла себя в руки и грубо отчитала, стоя перед зеркалом.
        А после и вовсе решила замолить грешки горячим шоколадом собственного приготовления. Шоколада хотелось ей самой, но и хозяина дома порадовать было бы неплохо, так что Аня быстренько сварила сладкий напиток и поднялась на второй этаж - так сказать, на ковер.
        Майкова в комнате не оказалось (зато теперь она знала, что у него голубое постельное белье в колокольчик, хи-хи), и она пошла искать его по дому, стараясь не расплескать шоколад.
        В гостиной тоже никого не было, как и в столовой, которая, казалось, пустовала всегда (зачем вообще нужна такая громадная столовая мужику, который живет один и никого к себе не пускает?). И тогда Аня поняла. Мастер кисти и пера пошел снимать стресс к себе в студию.
        Ей стоило развернуться, унести напиток обратно на кухню и забыть об этой дурной идее раз и навсегда. Но Аня не была бы Аней, если бы не пошла на риск. Она шагала по узенькому коридору очень медленно, благо ноги были босыми. Ей казалось - скрипни сейчас хоть одна половица, и у нее от страха остановится сердце. И тогда Майкову придется что-то делать с трупом в своем доме, а ведь он даже не помнит, как ее зовут, что обидно, кстати.
        Дверь в мастерскую была приоткрыта. Аня застыла в проходе, но уже не от страха. Ей вдруг почудилось, что мужчина, стоящий у мольберта с карандашом - это и не Майков вовсе. Майков не может быть таким расслабленным, спокойным, вдохновленным. Он не может смотреть на что-либо с такой любовью - тем более, на пустой холст. Плечи не напряжены, взгляд не режет, подобно бритве, а ласкает… Внезапно оказавшиеся очень длинными пальцы бережно сжимают простой карандаш.
        Майков был красивым, когда рисовал.
        - Одного раза вам было недостаточно? - проговорил он.
        Аня вздрогнула, но не от холода в его голосе - наоборот. Он спросил это мягко, лениво, будто настолько устал, что больше не мог спорить.
        - Я просто, - от стыда румянец залил все лицо. Глупая, глупая, чем только думала?! - Я не хотела мешать, я искала вас, чтобы… Вот.
        Она поставила кружку на маленький столик у дверей. Еще раз мазнула взглядом по четкому профилю мужчины и поспешила выйти.
        Образ рисующего Майкова преследовал ее до самой спальни, а потом еще целую ночь напролет.
        Глава 4
        Просыпаться от непривычных, чуждых ему вещей стало новой традицией. Вчера это была громкая музыка, сегодня - что-то мягкое и пушистое под левым боком.
        Прежде чем разлепить глаза, Игорь прошелся рукой по этому комку шерсти. Комок легонько вздрогнул от неожиданности, а потом мяукнул, растягиваясь по кровати и смешно закручиваясь в пружину.
        Игорь посмотрел на котенка и понял, что впервые за несколько лет его утро началось с улыбки.
        - Ты комнату не перепутал, чудо? - спросил Игорь, продолжая гладить животное за ушком. Котенок разлепил один глаз и внимательно посмотрел на Майкова. Потом закрыл его и продолжил спокойно спать, из чего Игорь сделал вывод, что нет - не перепутал.

* * *
        Аня прошлепала на кухню, не потрудившись переодеться из пижамы во что-то более приличное. Едва войдя внутрь, она замерла от увиденной картины.
        Буська с аппетитным хрустом уплетал из миски сухой корм, а Игорь, сидя на корточках, поглаживал котенка по голове.
        - Доброе утро, - она подперла косяк плечом.
        Майков подпрыгнул от неожиданности, вскочил на ноги и заметался по кухне, ища для себя занятие. Он выглядел так, словно его поймали на месте преступления.
        - Доброе, - отчеканил он, прокашлявшись.
        Аня улыбнулась и прошла к холодильнику, чтобы вытащить молоко.
        - Поздно стоить гримасы злодея, я все видела.
        - Не понимаю. Что видела?
        - Вашу умиленную моську.
        - Уми… Чего?
        - Умиленную. Полную умиления. Мимимишную, понимаете?
        - Нет, не понимаю. И вряд ли когда-нибудь пойму, молодежный сленг - не моя стихия.
        - Зря. В вашем возрасте нужно тянуться к молодежи.
        Заявила это и вышла из комнаты, унося с собой стакан молока.
        Игорь тряхнул головой.
        - Не ходите по дому с едой! И в каком это таком возрасте?
        Он не заметил, как пошел за ней в сторону гостиной. Девчонка уселась в кресло, включила телевизор, оставив музыкальный канал, и с удовольствием присосалась к стакану. Она выпила залпом сразу половину, и Игорь по какой-то причине следил за этим, как завороженный.
        - В вашем возрасте, - ответила она, наконец. - Сколько вам лет?
        - Не так много, как вы думаете.
        - Ну, тогда не о чем беспокоиться.
        - То есть, сначала вы называете меня стариком, а потом говорите, что мне не о чем беспокоиться?
        Девчонка закатила глаза.
        - Я не называла вас стариком. Вы сами отделили себя от молодежи, вот я и делаю выводы.
        Игорь сел напротив нее на диван и свободно раскинул руки по спинке. От девушки это движение не укрылось, и она жадно мазнула взглядом по его мускулам. Майкова вдруг обдало жаром.
        Нет, он знал, что привлекает женщин, но в последний раз подпускал их к себе так давно, что почти отвык, а эта девчонка… Эта девчонка, несмотря на свою строптивость и бунтарский нрав выглядела так, будто в секунду способна превратится в невинную овечку, стоит Игорю только намотать ремень себе на кулак…
        «Ох, черт, Майков, ты думаешь совсем не о том».
        Он тряхнул головой и отвернулся к окну. Девчонка продолжала облизывать его тело взглядом - это льстило, конечно, но было бы совершенно неприемлемо сейчас оказаться перед ней с утренним стояком.
        - У меня дела в городе, - он поспешил встать. - Вернусь только вечером. Ключ один, так что либо я закрою вас здесь, либо вам придется найти себе занятие вне стен этого дома.
        Девчонка, наконец, подняла взгляд к его лицу. Казалось, что она даже не слышала, о чем он говорил. Майкову на секунду стало смешно - у нее было такое забавное выражение лица, что захотелось взять ее же фотоаппарат, что стоил, наверняка, больше всего ее гардероба, и сделать пару кадров.
        - У меня тоже есть дела, - важно ответила она, поднимаясь. - Нужно съездить на старую квартиру и забрать остатки вещей.
        - Отлично.
        - Отлично.
        Наверное, не стоило разминать шею, стоя перед ней, но он не удержался.

* * *
        Чертов Майков!
        Аня схватила подушку и начала колотить по ней, едва захлопнув дверь в спальню.
        Давненько она так не теряла контроль при виде мужского тела, хотя… Где ей было видеть мужские тела? Она жила с Лёликом, который по степени мужественности неслабо уступал ей самой.
        Майков был… Хорош. Он был так прекрасно сложен, что Ане захотелось сбежать отсюда немедленно. Она теряла контроль, а делать это было категорически нельзя. Тем более - из-за Майкова. Да кто он такой вообще? Возомнил о себе непонятно что, еще и Буську заворожил, вот жук.
        Но силуэт его тела, крепкие мускулы, чуть прикрытые тонкой футболкой, длинные ноги, вытянутые и скрещенные в щиколотках - она не могла перестать думать об этом, закрывая глаза.
        - Так, Аня, соберись. Душ. Холодный. И познакомься уже с кем-нибудь, наконец!
        Разговор с собой совершенно не помог, но попытаться стоило.

* * *
        Возвращаться в квартиру Лёлика не хотелось. Обида на друга до сих пор давила ей на горло, как подошва армейского ботинка. Они никогда не ссорились так сильно, и ей не хотелось верить, что простой оплошности хватило, чтобы Лёлик вычеркнул ее из своей жизни.
        - А, явилась, - «поприветствовал» он подругу, едва открыв дверь. Все надежды Ани на нормальный разговор рассыпались, словно дым. - Как раз собирался твои вещи на свалку нести.
        Аня задохнулась от возмущения.
        - Правильно, Лёлик, так и поступают с друзьями!
        - Это не дружба, когда каждая твоя выходка стоит мне денег и репутации.
        Она прошагала за ним в комнату, где ее вещи стояли в двух спортивных сумках на полу.
        - Здесь все? - спросила она.
        - Да. Если что-то еще найду - сообщу.
        Лёлик отвернулся к окну. Он выглядел уставшим, под глазами залегли мешки, а футболка была вся смята. Улыбка коснулась ее губ - Лёлик никогда не знал, как совладать с утюгом. Обычно это она стирала и гладила их вещи. А еще готовила. Что он ел сейчас, без нее?
        Увидев, что Аня замешкалась, он переступил с ноги на ногу.
        - Мне нужно уходить через полчаса, так что не могла бы ты…
        - Вот так просто? Выгоняешь меня? Знаешь, может быть я и не святая, но ты - тем более! - злость уже проникла ей под кожу, как яд, и слова сами вылетали изо рта - бесконтрольные и яростные слова. - Майков рассказал мне, как именно ты добился того интервью. Шантажом! О чем ты только думал?
        Лёлик перевел на нее не верящий взгляд.
        - О чем я думал? Ты на себя посмотри! Я зашел к тебе в Облако вчера, и что я вижу! Фотки картин Майкова! Зачем они тебе, дорогая подруга, а? - Аня опустила глаза. Нет, ну она всю жизнь была конченой дурой и наступала на грабли снова и снова, но чтобы так? Она и забыла, что у Лёлика есть ее пароли от всех ресурсов. Черт. - Подожди, а кто тебе сказал, что я его шантажировал? Ты что - ходила к нему?
        Аня вздернула подбородок, надеясь, что другу (хотя, здесь подойдет больше «бывшему другу») этот ее жест скажет о многом. О нежелании говорить, например. О том, что в глубине души, за толстыми слоями обиды в ней еще теплится надежда все решить мирно.
        Но Лёлик растолковал выражение ее лица по-своему.
        - О, - он улыбнулся, обходя стол стороной. Руками он обнял себя за плечи, по привычке прикрывая природную худобу. - А ты не так проста, как кажешься. И в каких же вы отношениях?
        - Ни в каких.
        - У тебя уши краснеют, когда ты врешь.
        Аня чертыхнулась. Сейчас, стоя перед ним, она чувствовала себя нагой. Будто всю одежду сняли и оставили на пронизывающем ветру - было так противно, холодно и стыдно.
        - Лёлик, чего ты хочешь?
        - Хочу еще одно интервью. На этот раз видеоматериал. Осведоми об этом своего нового друга, окей? Или я солью его картины в сеть, а они явно не предназначены для общего доступа. Голые тетки, несовершеннолетние мальчики в одном белье… Просекаешь?
        Он присел на подлокотник дивана. Ане в голову пришла мысль наброситься на него и сломать пополам - он ведь такой дохлый, что сделать это - раз плюнуть. Или вцепиться ногтями в наглое веснушчатое лицо.
        - Ну ты и скотина.
        - У тебя три дня до понедельника. Провернешь это - и ты в деле. Никого не буду нанимать, съемку отдам тебе. Заработок пополам. Соглашайся, Аня.
        Она сжала кулаки так, что хрустнули костяшки. Ничего не стала отвечать - схватила сумки и поспешила уйти, пока гнев не затопил разум.

* * *
        Игорь возвращался домой уже в темноте.
        Он любил зиму как раз за это - дни были короткими, и темнота, как одеяло, укутывала пригород, коттеджи и дома, пряча их от любопытных глаз. Ему нравилось скользить по дорожному полотну, чуть блестящему в свете фар. Нравилось, как проносится мимо череда деревьев, а мелкие зверьки, напуганные светом и шуршанием колес, разбегаются в стороны от машины.
        Поэтому Майков в свое время перебрался в поселок. Городские пейзажи не вдохновляли его. Все казалось неестественным: ровные линии, гладкий асфальт, холодные стены государственных учреждений. Будто кукольные дома, сделанные на конвейере. От них становилось тоскливо, и эта тоска была такой серой, что в конце концов удручала. А в поселке был снег - много снега. Был теплый чай у камина под завывающий ветер с улицы. Раскачивающиеся деревья в саду, а по утрам солнце и блестящий на морозе снежок под ногами во время пробежки.
        Он успел на какое-то время забыть про девчонку, но когда, подъехав к дому, увидел ее на крыльце - вспомнил. В какой-то момент его даже кольнула совесть. Все-таки надо было сделать для нее ключ, чтобы не мерзла здесь, дожидаясь. А потом рассудок вдруг отрезвил - Игорь, ты ничего ей не должен. Она всего лишь мелкая шантажистка и манипуляторша, так что пусть довольствуется тем, что имеет.
        Но странно - девчонка выглядела печальной. Не такой печальной, какой была три дня назад, когда появилась вечером на его пороге. Тогда эта была скорее злость, сейчас же она была угрюмой, уставшей. Сидела на своих сумках, положив подбородок на коленки, смотрела куда-то под ноги.
        Игорь вышел из машины и протянул ей ключ.
        - Открывайте, я пока машину загоню в гараж.
        Ключ взяла молча, медленно поковыляла к двери. Игорь насторожился.
        Она так долго копалась с замком, что, когда Майков разобрался с машиной, они столкнулись в прихожей. Девчонка стянула ботинки, споткнулась сначала о них, потом о свои сумки, потом ударила кулаком себе по коленке и, наконец, сползла вниз по стене с обреченным видом.
        Игорь уставился на нее, снимая с себя куртку. Наверное, стоило заговорить, но лезть в душу он не хотел, да и не его это было дело, честно говоря. Поэтому он отодвинул сумки в сторону и, раздевшись, прошел на кухню.
        После минутного копошения девчонка вошла следом. Но застыла в пороге. Она впервые выглядела нерешительной, чем совершенно вогнала Майкова в ступор.
        - Игорь, - тихо позвала она. Майков включил чайник и повернулся к девчонке, внимательно рассматривая ее опущенные плечи и примятую из-за шапки челку.
        - Да?
        Она заглянула ему в глаза. Без злобы, насмешки, обиды. Впервые просто заглянула в глаза - печально и искренне. Ему казалось, что она хочет рассказать о чем-то важном. Но она лишь пожала плечами, прервала зрительный контакт, опустив взгляд, и осторожно произнесла:
        - Просто хотела сказать спасибо. За все.
        Потом улыбнулась грустно и вышла, прикрыв дверь.
        Игорь услышал шарканье ее тапочек, когда она поднималась по лестнице. Потом скрип двери и тишину.

* * *
        Весь вечер Майков не находил себе места. Впервые с ним происходило подобное. И, главное, было бы из-за кого - из-за девчонки, которая нагло ворвалась в его жизнь, дерзила ему, вела себя совершенно неподобающе.
        Наверное, у него из головы не выходил вчерашний горячий шоколад, что она принесла в студию. Напиток был слишком сладким, но все равно вкусным. Игорь вспомнил детство и бабушку, что варила какао для них с сестрой.
        Вчера этим поступком она попыталась извиниться и проявить заботу, а Майков уже и забыл то время, когда о нем заботились. Поэтому он решил сделать ответный шаг. Крошечный, просто в знак уважения.
        Он постучал в ее дверь и через секунду мысленно взмолился, чтобы девчонка спала. Чтобы не услышала стук. Потом проснулась совесть, и Игорь, повздыхав немного, негромко позвал:
        - Эй, - никто не ответил. Он сделал глубокий вдох, собрал все силы в кулак и позвал громче, впервые произнося ее имя, которое вчера, как гром среди ясного неба, всплыло в памяти. - Аня, вы здесь?
        Легонько толкнул дверь - та поддалась.
        Игорь не хотел заглядывать. Он надеялся, что девчонка сама заметит движение и выйдет. Сквозь щель между дверью и косяком он мог видеть краешек кровати и Аню, сидящую в наушниках к нему спиной.
        Она была обнажена.
        Ну, может, не до конца. На ней, кажется, были пижамные штаны, Игорь не успел рассмотреть. Но ее спина была совершенно голой прямо перед его лицом. И это была очень красивая спина.
        Художник внутри грубо вытеснил мужчину. Игорь уставился на потрясающе хрупкие выпирающие лопатки, на медные локоны волос, что лежали на плечах, как шелковые ленты. Он смотрел на то, как эта спина едва заметно движется в такт музыке, и ему захотелось знать, что именно Аня слушает. Какая музыка заставляет ее тело быть таким гибким и таким прекрасным?
        Взгляд медленно спустился с лопаток к ямочке в самом низу спины. Под этой ямочкой была резинка штанов, и она совершенно мешала. Обычно хрупкая, тоненькая Аня, сейчас, в темноте, при свете одного лишь ночника выглядела ужасно сексуальной. Ему захотелось увидеть все. Хотелось посмотреть, как она выглядит спереди. Как вздымается под тяжестью дыхания аккуратная грудь, как натягивается ткань на скрещенных ногах, как подрагивают пальцы с накрашенными голубым лаком ногтями. Ему захотелось увидеть Аню целиком, в полный рост, такой, какая она есть.
        Дышать стало трудно. Горло будто сдавили колючей проволокой, и Майков отшатнулся, чувствуя горячо колотящееся сердце под своей ладонью.
        Он бросил последний взгляд на девчонку, после чего поспешил убраться подальше.
        Глава 5
        Игорь решил возобновить свою зимнюю традицию утренних пробежек во дворе дома. Тем более, пространство позволяло - большой сад и участок в это время года были благодатным местом для занятий спортом. Но для начала стоило сделать дорожки для бега, потому что за полтора месяца почти зимы вокруг намело немаленькие сугробы.
        Он проснулся, накормил кота (который как по волшебству образовался на кухне, стоило Игорю только хлопнуть дверцей холодильника), выпил утреннюю порцию кофе, надел старый свитер, теплый жилет и высокие сапоги, вооружился лопатой и вышел на морозный воздух, с удовольствием пропуская через себя его запах.
        Дышалось легко.
        Снег поддавался, поскрипывал под подошвой, пасмурное небо угрожало новым снегопадом, и Игорь лишь надеялся, что выпадет его не настолько много, и пробежка (уже не утренняя, а из-за обстоятельств вечерняя) удастся на славу.
        Он расчистил дорожки шириной в полметра от дверей дома до высокого забора, что тянулся кирпичной линией вокруг участка. Увлекшись, убрал снег у гаража, размел площадь от передних ворот до дороги, сделав удобный подъезд. Наконец, смел насыпь снега с крыльца и удовлетворенно выдохнул.
        Было тепло. Небо - грузное и плотное - словно опускалась все ниже с каждой минутой, будто хотело потрогать пушистыми лапами крыши домов. Игорь поднял голову вверх и попытался определить, скоро ли начнется снегопад.
        Дверь за его спиной осторожно открылась. Аня, кутаясь в свою курточку, встала рядом. В ее руках была кружка с кофе, которую она протянула Игорю, стараясь не смотреть в его лицо.
        - Вы не завтракали, - объяснилась она, когда Майков, обжигая пальцы, забрал у нее кружку. Первый глоток обжег горло.
        Он поморщился и сказал:
        - Слишком сладко.
        Аня подняла на него глаза:
        - Правда?
        - Да. Я кладу одну ложку сахара.
        - Я буду знать.
        Несколько минут они стояли молча. Это была та странная, умиротворяющая тишина, после которой обычно хочется рисовать. Игорь знал себя лучше, чем кто-либо. Он знал, что эта утренняя прогулка, этот кофе, эта девушка, странным образом появившаяся в его жизни, сделают свое дело. Через час он запрется в студии и до самого вечера будет творить.
        Он покосился на Аню. Она прятала руки в карманы, ее медного цвета волосы выглядывали из-под капюшона, а, когда она дышала, пар клубами разлетался вокруг ее рта.
        - Здесь так красиво, - прошептала она.
        Игорь понял, почему она молчала эти минуты - любовалась. Он понял это, когда проследил за ее взглядом и сам едва не ахнул, хотя видел эти пейзажи каждый год.
        Укутанный снегом сад был невероятно живописным. Каждая веточка будто была обмотана воздушной ватой, казалось, если на дерево сейчас сядет птица, то эта вата никуда не денется - так она плотно сидит.
        Майков не ответил ей. Он наслаждался тем, как греет горло горячий кофе, как холодный воздух создает незабываемую контрастную комбинацию…
        Аня ушла в дом, а через минуту вернулась с фотоаппаратом. Честно говоря, Игорь не смог бы вспомнить, как она работала в тот день, когда они познакомились. Он помнил лишь назойливые вспышки, которые раздражали его, но не ее саму в момент создания фотографии.
        Она начала снимать. Каждый кадр делался ею с такой осторожностью, будто она боялась потревожить спокойствие все еще спящего сада. Будто боялась разбудить укутанные деревья, спугнуть вдохновение и мягкую дрему, что плавала вдоль расчищенных Майковым дорожек.
        Игорь так задумался, что не заметил, как девчонка перевела на него взгляд, а потом подняла камеру к лицу.
        - Можно? - спросила она.
        Игорь вздохнул.
        - Не желательно.
        - Зря. Вы хорошо смотритесь в кадре.
        Майков хмыкнул. Впервые при разговоре с ней у него было такое хорошее настроение, что хотелось шутить. Хорошо смотрится в кадре. Ну надо же.
        Аня сделала один снимок. Игорь не пытался позировать ей, он старался не двигаться, но тело само жило за него. Немного повернул голову, бросил взгляд на небо. Щелчок. Опустил глаза, повел плечом. Щелчок.
        А потом посмотрел на нее, прямо в камеру. Еще один щелчок. Аня отвела фотоаппарат от лица и улыбнулась ему задорно.
        - Спасибо.
        Игорь фыркнул.
        - Идемте в дом, пока ваш кот нигде не нагадил.

* * *
        Факт оставался фактом - несмотря на то, что Майков стал вести себя с Аней намного сдержанней, ей все равно нужно было искать жилье и работу. Денег оставалось совсем немного, старые проекты, за которые должны были заплатить, безбожно заморозились, видно, подвергшись сезонным переменам погоды. И еще Лёлик со своими «просьбами». Нет, как только Игорь узнает, что у Лёлика есть его фото - Аня тут же вылетит на улицу, и ничто ей уже не поможет.
        Но и поступать так с ним снова… Черт, она знала этого человека меньше недели, но просить его о таком казалось совершенно глупой затеей. Во-первых, потому что это было предложение Лёлика, а Аня поклялась себе не иметь с этим придурком больше никаких дел. Во-вторых, Игорь был добр к ней, если бы не он, она бы ночевала за мусорными баками привокзальной кафешки, а в-третьих… В-третьих, Игорь нравился Буське, а этот комок энергии был ее другом, так что…
        Аня села на кровать и решила составить план решения проблем. Она так и написала в записной книжке «План решения проблем», каждое слово подчеркнула красной гелиевой ручкой. Потом еще дописала крупными буквами ВАЖНО, и, полюбовавшись наклоном почерка, витиеватостью букв, осталась довольна результатом.
        Первостепенной задачей было найти работу. Аня написала это под цифрой один, но потом поняла, что если не решит проблему с Лёликом - вылетит отсюда до того, как пройдет первое собеседование, так что приоритеты поменялись. Она зачеркнула первый пункт и написала под цифрой один «Разобраться с бывшим другом-вонючкой». И поскольку пока что единственным ее планом было пролезть в квартиру Лёлика ночью и задушить его подушкой - стало ясно, что над этой проблемой нужно думать долго и тщательно.
        * * *
        До вечера Аня пыталась продумать план своих действий, но все они включали посвящение Игоря в ситуацию, а этого допускать было совершенно нельзя. Все, что сделал бы Игорь - выгнал ее. И подал в суд. Или подал в суд, а потом выгнал. В какой-то момент пришла мысль уговорить Игоря подать в суд на Лёлика, но потом она поняла, что не сможет этого сделать, каким бы вонючкой не оказался ее бывший лучший друг.
        В итоге, ничего не решив, вечером субботы Аня спустилась вниз и, не обнаружив Игоря на кухне, пошла на поиски.
        Майков нашелся в гостиной. Он спал в кресле в такой неудобной позе, что любой ортопед бы сейчас отчитал его за халатное отношение к своему позвоночнику. Его подбородок почти лежал на груди, руки, испачканные краской, были скрещены, а ноги широко расставлены паралльлено друг другу. На коленках белым комком свернулся Буся.
        Аня открыла рот, чтобы разбудить хозяина дома, но передумала. Спящий Майков был таким обаятельным и милым, что она не до конца могла поверить, что перед ней сидит тот хамоватый мужик, что пару дней назад силой вытолкал ее из своего дома.
        Аня присела на край дивана и подперла подбородок рукой. Захотелось сбегать за камерой и сделать несколько снимков, но эта мысль зацепилась за другую: «Успокойся, Аня, ты и так много чего натворила». И она не решилась.
        Наблюдая за ним, девушка пыталась понять, сколько ему лет на самом деле. Когда он спорил с ней и хмурился, казалось, что ему за тридцать, но сейчас, рассматривая его спокойное лицо, внезапно оказавшиеся длинными ресницы и светлую челку, волной падающую на лоб, Аня не дала бы Майкову больше 28. Удивительная штука - сон. Открывает в людях их истинный возраст, истинное лицо и душу.
        Буся, будто почувствовав ее настойчивый взгляд, открыл глаза, приподнимая голову. Он посмотрел на нее, лениво зевнул, а потом снова отвернулся, засыпая.
        - Предатель, - проворчала Аня и встала, чтобы уйти.
        Глава 6
        Вика не отвечала на его звонки и не перезванивала ему. Игорь впервые за несколько лет столкнулся с необходимостью ехать к ней домой, но она не открыла, хотя продолжала демонстративно вышагивать по прихожей все полчаса, что он долбился в дверь.
        - Вика, я сейчас сломаю эту дверь. Ты нужна мне. Ты нужна мне срочно прямо сейчас!
        Он преувеличил. Разумеется, он не стал бы ломать эту дверь, но он не знал, как еще ему выманить Вику оттуда. Ему нужно было поговорить с ней. Сказать, что его жизнь собираются сломать начинающий журналист-любитель и его подружка-фотограф, что живет сейчас в его доме.
        Это случилось утром.
        Аня спустилась на кухню бледная и растрепанная ото сна. В ее руке был зажат телефон, и она смотрела на Игоря таким взглядом, словно готовилась к тому, что он сейчас вцепится в ее горло зубами.
        - Что случилось?
        - Вы помните Лёлика? - даже ее голос звучал испуганно, и Майкову стало не по себе.
        - Какого еще… А, - вспомнился образ худого парня неприятной внешности, и злость вмиг испортила Игорю аппетит. А ведь такой красивый омлет получился. Он сел на стул, развернув его спинкой вперед. - Допустим, помню.
        Аня мялась в дверях, не решаясь заговорить, а когда решилась, слова полились из нее бесконечным потоком с такой скоростью, что Игорю пришлось максимально сконцентрироваться, чтобы ее понять.
        - Я не думала, что так все получится, Игорь, правда. Я не знала, что он способен на такое. Мы были друзьями, я думала, что знаю его! Он нашел фото ваших картин у меня в Облаке, и теперь требует видео интервью! Я не хотела вам говорить, я думала, что решу с ним вопрос сама, не вмешивая вас, но он будто помешался! Он уверен, что эксклюзив с вами даст ему дорогу в большой мир, что его возьмут в штат крупного новостного портала, и вы - это его путь туда!
        Она перевела дыхание. Игорь выпрямился.
        - Что вы хотите этим сказать? - он уже знал, что. Он знал. Просто ему хотелось услышать это от нее - девушки, которой он по какой-то причине начал верить.
        - Он дал мне время до понедельника. Думал, что я договорюсь с вами. Но сейчас он говорит, что не хочет ждать. У него появился доступ к какому-то ресурсу, и он хочет выложить ваши фото, как эксклюзив. Ему пообещали большие деньги, если он сольет незаконченные картины в сеть!
        Она запыхалась, будто пробежала эстафету. Игорь готов был поклясться, что слышит, как стучит ее сердце - маленькое, будто птичье, оно колотилось в ее груди прямо сейчас.
        Он опустил голову в свои ладони.
        - Господи.
        - Игорь.
        - Мне нечего стыдиться, ясно? - встречаться с ней взглядом было противно. Но он все равно посмотрел на нее, стараясь передать все свои мысли глазами. - Но мои картины - это личное. Это не то, что должны видеть люди, я слишком много всего вложил в те работы, которые вы увидели. И речь не только обо мне. Другие люди рассчитывают на меня.
        - Я понимаю.
        - Ни черта вы не понимаете! - он встал, с грохотом перевернув стул. Кот, испугавшись, выбежал за дверь. - Вы даже не представляете, что это за картины, как много смысла в них. Они не предназначены для каждого, кто может использовать Google. Они очень… Интимные.
        Он не мог объяснить ей, какое значение имеют те работы. А если бы и мог - не стал бы. Только не ей.
        - Игорь, мне, правда, очень-очень жаль, - в ее глазах сверкнули слезы.
        - Ни на секунду мне не следовало сомневаться в вашей лживости.
        Наверное, в его голосе было слишком много брезгливости и отвращения, потому что Аня застыла, будто ей дали пощечину.
        - Я не хотела, правда. Я все исправлю, я просто хотела, чтобы вы были готовы, на случай, если…
        - Убирайтесь!
        Ему казалось, что она издевается над ним. Что она испытывает его терпение, продолжая стоять здесь и смотреть на него так, будто, в самом деле, может все исправить.
        - Хорошо, - пробормотала она, наконец.
        Игорь вышел в коридор и начал спешно натягивать на себя одежду.
        - Когда я вернусь - вас здесь быть не должно, - он забыл о том, что на нем домашние джинсы - руки тряслись от злости. - Оставьте ключ под ковриком.

* * *
        Как только за Игорем закрылась дверь, Аня отпустила себя и разревелась. Ей хотелось бить себя, обзывать, а потом жалеть, потому что она никогда не хотела причинить кому-либо вред. Она не пыталась быть злобной сучкой, но все получалось так, что она оказывалась в подобных ситуациях постоянно.
        Лёлик не брал трубку. Она могла бы попытаться поговорить с ним, попросить еще немного времени, хотя, кого она обманывала? Ей всегда удавалось создавать проблемы, а вот решать их она не умела. Делала только хуже и хуже.
        Буся забился под диван и не хотел вылезать оттуда. Наверное, чувствовал, что им пора уходить, а ведь он так привязался к дому и к его хозяину.
        - Ну хоть ты не ненавидь меня, - присев на корточки, Аня выманивала кота кусочком сосиски. Как оказалось, Буся за сосиски не продавался.
        Как и ожидалось, Аня все еще была в доме, когда Игорь вернулся.
        Она сидела в пороге на своих сумках в полной готовности. Майков за три часа успел пять раз остыть и четыре раза снова наполниться яростью, но, когда ты гонишь по скользкой дороге, превышая скорость, ты успеваешь о многом подумать. В том числе и о том, кто прав, а кто виноват.
        - Я непонятно выразился? - спросил он, подперев входную дверь плечом.
        Анин взгляд был переполнен решимости, когда она ответила:
        - Буся застрял под диваном. Помогите достать.
        Игорь напрягся.
        - Вы заберете его?
        - Разумеется, это ведь мой кот!
        Майков почесал подбородок. Злость ушла, и сейчас ее опухшее от слез лицо вызывало в нем какие-то смешанные чувства.
        - Вы могли бы оставить его мне, как компенсацию.
        - Я не торгую своими друзьями.
        - Ах, да, на друзей ваша подлость не распространяется.
          - Сколько еще раз я должна извиниться?!
        Она встала и теперь смотрела на него, ярко сверкая огнем своих глаз. Наверное, все дело было в пережитом за несколько часов адреналине. Возможно, уже сейчас снимки его картин просматривал какой-то редактор, подготавливая материал для печати - Игорь не мог этого знать. Он был настолько бессилен, что чувствовал, как почва уходит из-под ног. Но на Аню злиться так долго не получалось. Внезапно пришло осознание - она как этот ее котенок. Может наделать глупостей и получить за это по шапке, но она все равно остается кем-то беспомощным и маленьким. Можно винить ее, злиться, прогонять - это ничего не изменит.
        - Назначьте мне встречу с вашим другом, - это даже не было планом. Это были какие-то наброски, что только сейчас вырисовывались в голове.
        Аня внимательно посмотрела на него, а потом понимающе кивнула.
        - Хорошо.
        - Прямо сейчас позвоните ему и назначьте встречу. И предупредите, что мы будем вдвоем.

* * *
        Платье неимоверно жало. Она уже и забыла, когда надевала его в последний раз. Короткое, черное, совершенно неприличное, оно обтягивало ее тело, сдавливая его со всех сторон. Но она себе нравилась в этом платье, а Игорь назначил Лёлику встречу в баре в центре города, и прийти сюда в джинсах было бы странно.
        Они заняли столик у дальней стены - оттуда был лучший вид на вечерний город и на дверь, в которую с минуты на минуту должен был войти Лёлик. Аня мысленно засмеялась, представив его в той единственной рубашке, которую он носил всегда и всюду.
        - О чем вы думаете? - Майков расправил манжеты и сделал глоток вина из бокала. Если на свете существовал мужчина, рожденный, чтобы носить классические белые рубашки, то этим мужчиной точно был Игорь. Рубашка сидела на нем, как вторая кожа, подчеркивала каждый мускул и красивые, пронзительные глаза. Она делала его привлекательным. Аня могла чувствовать горячие взгляды женщин, направленные на него.
        Сама же Аня под взглядом Майкова замерзла за долю секунды. Игорь был из тех мужчин, что смотрят, пронзая тело взглядами, как булавками. Вот так он смотрел на ее голые плечи. Будто колол, жалил мелкими ранками, оставляя незримые символы на ее коже.
        - Что?
        - О чем вы думаете? - повторил он. - Мне интересны ваши мысли.
        Аня отвернулась, обхватила ножку своего бокала пальцами, но пить не стала. Сейчас ей нужен был трезвый разум.
        - Думаю, согласится ли он на предложение.
        - Согласится, - вот бы и ей такую уверенность. - Когда еще я сам приду к нему в руки?
        - Вы ведь не собираетесь на самом деле давать ему интервью?
        - Я точно знаю одно, - он наклонился к ней, заглядывая в глаза. Аня готова была поклясться, что сначала он мазнул секундным взглядом по зоне ее декольте. - Я больше не посвящу вас ни в одну из своих тайн.
        - Господи, Игорь, сколько раз мне еще повторять, что…
        - Тише. Наш парень в здании.
        Игорь выпрямился, и Аня последовала его примеру.
        - Вот так удача!
        Игорь оказался прав - Лёлик от его предложения пришел в восторг и светился сейчас, аки солнышко. Ане захотелось случайно пролить вино на ту самую единственную рубашку, в которой он пришел.
        - Так вы согласны немного подождать? - Майков держался уверенно, спокойно. Он говорил с Лёликом на равных, но в то же время полностью, во всем его превосходил. - Сами понимаете, это первое официальное появление в СМИ, мне нужно подготовиться.
        - Вас, господин Майков, я готов ждать хоть целую вечность.
        - Вот и отлично. И я надеюсь, что материалы, которые у вас имеются, будут удалены?
        - Разумеется, - Лёлик перевел взгляд с Игоря на Аню. - Сразу после выхода нашего интервью. Так когда мы встретимся в следующий раз?
        Майков откинулся на спинку стула.
        - Думаю, в конце месяца я решу все вопросы.
        - Тогда я буду ждать звонка, - он не переставал улыбаться, чем раздражал Аню все сильнее. Ей жуть как хотелось сделать ему какую-нибудь пакость, желательно - с летальным исходом. - И, Ань, возвращайся домой, без тебя там скучно.
        Она засмеялась, как это делают барышни на светских вечеринках, когда им совершенно не смешно, но нужно поддерживать видимость. Игорь встретил ее взгляд своим и, поймав молчаливый вопль о помощи, ответил за нее.
        - Думаю, у Ани уже есть жилье, но спасибо.
        Лёлик насторожился. Зная его журналистскую фантазию, она могла себе представить, что он там надумал.
        - Живу у сестры, - поспешила добавить она, отрезая все возможные предположения.
        Лёлик кивнул, поблагодарил их обоих, вежливо попрощался, пожав Игорю руку, а Аню чмокнув в щеку, и, наконец, ушел.
        Когда дверь за ним закрылась, Аня осушила залпом свой бокал. Майков сделал то же самое.

* * *
        Зеркало в общественном туалете было не самым чистым. Майков криво провел по нему мокрой ладонью и, увидев свое отражение, резюмировал:
        - Пьян, как фортепьян.
        Почему-то эта фраза показалась ему смешной в два часа ночи, но он сдержал нервное хихиканье, потому что был в уборной не один.
        - Оказывается! - дверца кабинки открылась, с грохотом стукнувшись о стену, и Аня выпорхнула оттуда, как птичка из клетки. Сравнение было странным, учитывая их местоположение. - В мужских туалетах намного чище.
        Она пошатнулась, споткнувшись о собственную ногу и полетела на пол, лицом вниз. Непонятно, откуда в Игоре взялись силы и координация, учитывая его состояние, но он подхватил ее за секунду до падения, а в следующее мгновение крепко прижимал к своему телу.
        Их лица были так близко. Игорь чувствовал запах духов Ани и гладкость шелка ее платья под пальцами. А еще дыхание - немного алкогольное, немного мятное, но горячее, щекочущее кожу в районе шеи…
        Она подняла взгляд. Яркие глаза ее светились жизнью, и Игорю вновь захотелось прочесть ее мысли. Разгадать ее, понять, что же кроется там, внутри, под этой почти еще детской непосредственностью и упрямством… Под этой глупостью, за которую ему следовало ее ненавидеть, несмотря на то, что у него не получалось.
        Ему не хотелось отпускать ее. Ему нравилось, как ее тело - ее хрупкое, тонкое тело - подходит ему, как кусочек паззла. Мысль об этом вскружила ему голову, и он произнес:
        - Мы подходим друг другу.
        Аня моргнула. Ее рот был приоткрыт, будто она задыхалась и не могла контролировать себя.
        - Что?
        Игорь пожал плечами.
        - По комплекции. Вы мне подходите.
        От последней фразы пересохло в горле. Так странно. Они все еще обращались друг к другу на «Вы», а он думал о том, как ее тело сочетается с его телом. Будто краски с холстом. Он был уверен, что их секс стал бы страстным и жарким, если бы они оба сейчас поддались соблазну.
        Аня сделала глубокий вдох и опустила взгляд на его губы.
        - Да. Наверное.
        Ее голос дрожал. Игорь почувствовал, как крупная дрожь прошибает его тело, как она завладевает им, электризуя каждый сантиметр кожи, что, казалось, будто она горит от внезапно нахлынувших чувств.
        Он наклонился. Аня коротко выдохнула, немного напряглась, но легкого движения ладонью вниз по ее позвоночнику хватило, чтобы девушка прогнула спину, подстраиваясь под прикосновение, отдаваясь ему.
        Ею было легко управлять. Игорь впервые в жизни видел такую яркую отдачу - чтобы от одного прикосновения девушка становилась мягкой, как пластилин. Чтобы мялась в руках, не могла дышать и смотрела в глаза, покрываясь мурашками. Это доставляло ему наслаждение. Даже не жар ее тела так близко, а ее реакция. То, что она не скрывала силы своего желания, отдавалась этому мгновению, забыв обо всем.
        И, Боже, как привлекательна она была в этом платье! Он едва не задохнулся, увидев ее в нем.
        Игорь не сразу понял, что они уже не одни. Сначала хлопнула дверь, а потом Аня уткнулась ему в шею, пьяно захихикав. Несколько мужчин смотрели на парочку с ухмылками, так что они поспешили убраться из туалета, едва сдерживая смешки. Да и из бара решили уйти тоже, поскольку на них все косились, а странный бармен с волосами до пояса с такой злобой смешивал коктейли, будто ему было нанесено личное оскорбление. Наверное, они взяли слишком много коктейлей и оставили не так много чаевых.

* * *
        Оказавшись на улице, Игорь вдохнул морозный воздух полной грудью. Давно он так не напивался. Аня вышла вслед за ним. Как только дверь в бар закрылась, невидимая стена будто отгородила их от всего мира. Звуки утихли, и наступила тишина.
        Момент был потерян, и Майков ничуть не жалел об этом, потому что, едва оказавшись на воздухе, он понял, что алкоголь слишком активно подействовал на него, и мужские желания, что давно спали крепким сном, проснулись лишь потому, что был подходящий момент. Он напомнил себе, что это не тот человек, с которым стоит заводить такого рода отношения. Это не тот человек, который сделает его счастливым. Аня вообще не из его мира, и желать ее - это совершать ошибку заведомо.
        Аня же, видимо, не поняла посыл. Она сделала шаг в его сторону, но, увидев взгляд Игоря, остановилась и опустила глаза. Она выглядела потерянной.
        - Я вызову нам такси, - Майков полез за телефоном, быстро продиктовал оператору адрес. Аня куталась в куртку и всеми силами воротила от Игоря взгляд. Он не выдержал и добавил: - Аня, я хотел сказать, что…
        - Не стоит, - улыбка мелькнула на покрасневших от мороза губах. - Это все алкоголь, я понимаю.
        Она снова отвернулась. Ее лицо, освещаемое фонарями и светом луны, было безумно красивым. Плавные линии скул, разрез глаз, губы, которые она то и дело кусала, нервничая. Игорь застыл с телефоном в руке, глядя на Аню. Она не смотрела в ответ, и его будто переклинило. В два шага он подошел к ней, обхватил ладонью за шею так, что пальцы спрятались под россыпью волос на затылке, и развернул к себе, жарко сминая губы своими губами.
        Аня от неожиданности начала хватать ртом воздух, но Игорь перехватил инициативу, направил ее, снова подстроил под себя, так, как надо. И она отдалась поцелую. Отдалась со всей страстью, на которую была способна, с готовностью, острой потребностью. Ее губы были мягкими, они так правильно сочетались с его губами и языком, они так отзывчиво открывались навстречу, что в какой-то миг Игорь потерялся в пространстве. Он уже и забыл, что можно гореть вот так, падать в поцелуй и тонуть в нем, полностью погружаясь. Что можно целовать кого-то и чувствовать себя, черт возьми, на своем месте впервые за много лет.
        Аня отстранилась первой. Игорь отпустил ее и обнаружил, что его трясет от эмоций. Ему хотелось продолжить поцелуй - ему хотелось сделать так, чтобы он не заканчивался, но он не знал, как это сделать. Чтобы не спугнуть, чтобы не надавить…
        - Аня.
        - Такси подъехало, - улыбнулась она. Ее губы были пухлыми после его поцелуев. Игорь сел в машину с этой мыслью и с каменной твердостью в штанах.
        Глава 7
        Аня дрожала все то время, пока таксист, спрашивая у Игоря правильную дорогу, вез их из города. Ей казалось, что она окончательно опьянела после поцелуя и все еще не может прийти в себя. Майков же наоборот выглядел вполне трезвым и на удивление спокойным. Он сидел рядом с ней на заднем сидении. Их разделяло расстояние в двадцать сантиметров, а Ане казалось, что ее кожа горит.
        Как так вышло, что еще утром она была почти бездомной, умирала от стыда и плакала от несправедливости, а спустя меньше чем сутки - целовалась с виновником своей эмоциональной нестабильности, прижималась к нему и явно не была против горячих рук пониже поясницы?
        Господи, какой позор!
        Она закрыла лицо руками. Игорь, почувствовав движение, зашевелился тоже, но, слава Богу, ничего ей не сказал.
        - Здесь направо, - его голос совершенно не помогал Ане успокоиться.
        Она чувствовала, что ее лицо полностью красное от стыда, что ее губы пульсируют, все еще храня вкус его поцелуя.
        - Прямо. Не сворачивайте.
        Он отдавал эти спокойные команды, и Аня могла в красках представить, как он командует в постели. Как отходит на несколько метров, все еще одетый в свою безупречную рубашку и брюки, подчеркивающие длину ног. Как смотрит на нее беспристрастно, как говорит…
        «Сядь. Сними с себя все. Посмотри на меня».
        О, она бы смотрела на него. Она бы не сводила с него глаз. Майков был настолько сексуальным мужчиной, что ему не нужно было раздеваться, чтобы возбуждать женщин. Как показал сегодняшний вечер - ему не нужно было прикладывать совершенно никаких усилий. И, что самое странно - казалось, что он совершенно не замечал собственной привлекательности. Он мог уснуть, забыв отмыть руки от краски. Мог зачитаться книгой за обедом и совершенно забыть об остывающей еде в тарелке перед ним. Он мог надеть нелепую одежду и убирать в ней снег во дворе, оставаясь настолько привлекательным, что Аня потом ругала себя, что есть мочи, безостановочно просматривая его фото.
        Он снова пошевелился и задел локтем Анину руку. Девушка вздрогнула и поняла, что они приехали. Игорь расплатился, вышел и протянул Ане ладонь, помогая спуститься на покрытую снегом подъездную дорожку. Его рука в контрасте с ее ладонью была горячей. Аня поспешила высвободиться и первой прошла в сторону дома.
        Столько всего произошло в этот день, что ей хотелось просто закрыться в комнате и обдумать это. Сначала шокирующие новости от Лёлика. Потом то, как Майков выгоняет ее. Анины попытки уйти, сопротивляющийся Буся. И, наконец, этот вечер, что длился будто несколько дней.
        - Аня, - он заговорил с ней в прихожей, после того как помог снять и повесить ее куртку. Девушка подняла на него взгляд.
        Она ничего не могла поделать с собой - каждый раз, когда он звал ее по имени (крайне редко, если честно), она искала взглядом его глаза. Майков выглядел непривычно растерянным. Будто хотел сказать что-то важное, но не знал, как сформировать слова в предложение.
        - Да?
        Он сглотнул, отвернулся и, зачем-то поковыряв ногтем стену, сказал:
        - Завтра приедет Вика. Она придумает, как сделать это интервью выгодным мне, а не вашему другу.
        - Он мне больше не друг.
        - Все равно. У Вики большой опыт, я описал ей ситуацию в смс, но ей нужно поговорить со мной, чтобы знать точную картину. И поговорить с вами.
        Аня вскинула брови.
        - С… Со мной?
        - Да. Вы замешаны в этом не меньше, чем я.
        То, как резко он переключился в рабочий режим - удивляло и раздражала Аню. А еще она злилась на свою глупую женскую натуру, которой всегда хватало малейшего намека, чтобы начать фантазировать и надумывать.
        - Хорошо, - теперь и ее голос звучал холодно. - Обещаю быть максимально сконцентрированной. Спокойной ночи.
        Она развернулась раньше, чем Майков ответил:
        - Спокойной ночи, Аня.

* * *
        Игорь даже не пытался уснуть той ночью.
        Эмоции, что накладывались друг на друга слой за слоем, сводили его с ума. Он не знал, хорошо это или плохо - давненько его так не бросало из одной стороны в другую.
        Он сидел на полу в мастерской и, окуная пальцы в синюю краску, выводил линии на холсте. Это не было живописью. Это не было искусством или лучшей картиной в его жизни. Это был его способ справиться с бушующим в душе ураганом. В конце концов, не все же ему пироги печь?
        Краска была густой, акриловой. Она приятно сминалась в пальцах и так же приятно ложилась на холст. Сначала тонкие линии, краешком пальца, потом потолще - размыто, без граней и контуров. Изображение напоминало цветок, но не было им. В синих полосках, густо размазанных по холсту, при желании можно было увидеть и море, и небо, и плавно закрученный локон волос.

* * *
        - Тебе придется рассказать ему что-то личное о себе, - Вика закурила. За окном разыгралась непогода. Ветер швырял снежные комья по двору, и Игорь залюбовался этим. Он никогда не верил в знаки, но сейчас казалось, что даже погода против предложения Вики.
        - Личное? - он отогнал от себя дым и откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди. - Что именно? Назвать размер моей обуви? Или марку моей пены для бритья?
        Аня хихикнула и, кажется, впервые за утро привлекла к себе внимание. Игорь смерил ее любопытным взглядом, а Вика - брезгливым.
        - По-вашему это смешно? - спросила блондинка, развернувшись так, что в разрезе ее юбки-карандаш показалось аппетитное бедро. Вика была роскошной женщиной. Если бы Лёлик брал интервью у нее - он бы поплыл, и на его единственной рубашке образовались бы жирные пятна.
        Аня пожала плечами.
        - Немного.
        Они сидели на кухне за утренним кофе и выглядели совершенно странно в этой компании. Игорь только что вышел из мастерской, где, судя по внешнему виду, провел всю ночь (мешки под глазами, пятна синей краски на подбородке и руках, растрепанные волосы и щетина на лице). На Ане была ее любимая пижама с персонажами из мультика «Король Лев», а Вика… Вика словно только что была на модном показе. Ане стало на удивление ее жаль. Это насколько строгой к себе нужно быть, чтобы выглядеть так идеально в восемь часов утра в воскресенье?
          - Уточните, пожалуйста.
        Аня взяла из вазочки мармеладку и, покрутив ее в пальцах, положила обратно - на самый краешек вазы. И Вика, и Игорь уставились на эту мармеладку, будто она должна была дать им ответы.
        - Игорь не должен говорить что-то личное, если он не хочет, - Аня пожала плечами. - Если все эти годы он не шел на контакт с прессой, значит, у него есть на то причины, и открывать свою душу таким путем - неправильно.
        Аня едва успела заметить удивление в глазах Майкова, как Вика тут же набросилась на нее с присущей дамочкам ее типа эмоциональностью.
        - Ох, ну надо же, как мы заговорили! - она со злостью затушила сигарету. - Я думаю, что вы уже внесли свой посильный вклад, спасибо. Дальше мы справимся без вашего участия.
        - Вика, это я попросил Аню прийти.
        Аня опешила. Игорь только что заступился за нее? Перед своей подружкой? Вика же, казалось, захлебнулась возмущением, потому что несколько секунд она открывала и закрывала рот, глядя на Майкова, а потом, наконец, озвучила свою мысль:
        - Игорь, я слишком долго варюсь в этой сфере. Если тебя хотят вывести из равновесия - сделай так, чтобы к тебе не было никаких вопросов.
        - Но они все равно будут!
        - Расскажи ему что-то такое, после чего он подумает, что насытился! Он акула пера…
        - Вообще-то, Лёлик даже на речную рыбешку не очень тянет, - Аня посмотрела на свои ногти. Вика тоже на них посмотрела, сморщилась и отвернулась. - Я серьезно. То, что он сейчас имеет против Игоря - исключительно результат моей глупости. Ему бы в жизни так не повезло.
        - Ну, это не первый раз, когда он находит что-либо на меня, - Майков бросил на Аню долгий взгляд. - Ваше первое интервью. Помните?
        Аня кивнула.
        - Да.
        - Он следил за мной. Оказалось, что он делал это долго и пристально. И тогда он угрожал сдать мой адрес другим журналистом, если я с ним не встречусь. Может он и рыбешка, но очень зубастая, прошу мне поверить.
        - О, мы верим, Игорь, мы верим! - у Ани от этой Вики начинала болеть голова. Таким как она стоило играть в театре - данных было хоть отбавляй. - Поэтому подготовь для него несколько шокирующий фактов, и брось их ему прямо в лицо!
        Она засветилась самодовольством. Видно, Виктория любила бросать пафосные фразочки и следить за тем, какую реакцию они вызывают.
        В данной ситуации реакция была никакой. Все, что сделал Майков - взял с края вазочки Анину мармеладку и запихал к себе в рот. Аня подавилась чаем, и это уберегло ее от необходимости провожать Вику до двери вместе с Игорем.
        Глава 8
        - Сколько вам лет?
        Аня замешкалась. Ей не нравилось говорить о своем возрасте, потому что она никогда не сопоставляла себя с ним. Она жила одна с шестнадцати, она через многое прошла, и ей не хотелось, чтобы сейчас какая-то цифра определяла ее жизнь.
        - Девятнадцать.
        Женщина, что проводила собеседование, недовольно сжала губы и помотала головой. У нее были волосы красного цвета, что совершенно портило ее еще далеко не старое лицо.
        - Ваше портфолио не настолько впечатляет, чтобы мы могли принять вас под свою ответственность. Отсутствие образования также о многом говорит.
        - Я училась! - Аня едва не подпрыгнула на своем стуле. Желание доказать людям, что она чего-то стоит, бурлило в ней, разгораясь, как сухие дрова в костре. - Был первый курс университета, а потом я проходила обучение фотографии. У меня есть сертификат.
        - Этого недостаточно. Мне жаль.

* * *
        Аня вышла из здания в ужасном настроении. За три дня куча собеседований, и никто не мог прямо сейчас принять ее. Где-то просто не требовался фотограф, где-то искали более опытного и взрослого. Небольшое рекламное агентство, куда Аня пришла вчера, искало исключительно мужчину, и от этой дискриминации девушку разобрал гнев.
        Она огляделась по сторонам. Раннее утро, будний день. Машины, проезжающие мимо, выглядели, как живые, с шапками снега на крыше. Дворники разметали тротуар, автобусы забирали с остановки замерзших пассажиров, а Аня от отчаяния даже холода не чувствовала.
        Она растерла лицо руками.
        Наверное, стоило забыть о своей мечте стать крутым фотографом. Наверное, стоило пойти в супермаркет кассиром - скорее всего, рано ил поздно, чтобы не умереть от голода, ей придется это сделать.
        Она медленно пошла в сторону остановки. Дорога огибала дома, как змея, медленно ползущая между деревьев. Снег, что выпал ночью, таял под колесами, превращаясь в грязь, и пейзаж изнурял еще больше, чем осознание собственной ничтожности.
        Аня собиралась сесть в автобус и доехать до вокзала, чтобы сделать там пересадку на электричку. Но ее внимание привлек парень в инвалидном кресле по другую сторону дороги. Он, держа на коленях битком набитый рюкзак, пытался открыть дверь в здание.
        Это был небольшой павильон с витринами во всю стену. Сейчас на витринах были опущены жалюзи, и что там внутри, определить не получалось. Вывески не было.
        Загорелся зеленый цвет светофора, пешеходы гурьбой бросились на другую сторону. Аня посмотрела на двери остановившегося автобуса и, махнув рукой, обогнула его, чтобы на последних секундах перебежать дорогу.
        - Давай помогу!
        Парень вздрогнул от неожиданности и повернулся к ней. Аня застыла, как вкопанная. Может быть, она и была неопытным начинающим фотографом. Может быть, ей следовало закончить университет, получить образование и отпахать двадцать лет, чтобы набраться опыта, но она вполне могла отличить до невозможности красивое лицо от любого другого.
        Лицо парня будто сошло с картинки. Ане казалось, что таких красивых людей можно только нарисовать или создать в фотошопе, но он был настоящим. Аккуратный нос, в меру острые скулы, прямой подбородок, чуть выпирающая верхняя губа, но главное - его глаза. Они были разными: один - густо-серый, как грозовое небо, а второй - насыщенно-голубой.
        Аня и не поняла, насколько пристально рассматривает его, пока он не протянул ей ключ.
        - Спасибо, буду благодарен. Кажется, замок за ночь замерз.
        Аня взяла ключи и, чувствуя себя ужасно неловко, принялась бороться с замком. Вскоре он поддался (сжалился над ней?), и дверь с щелчком открылась.
        - Готово! - она улыбнулась, поправила выбившуюся из-под шапки челку, снова бросила взгляд на парня и снова утонула в его красоте. Господи, как неловко!
        Он посмотрел в ответ. Широкая улыбка сделала его лицо еще более сияющим. Ему ужасно подходил полосатый шарф, обмотанный вокруг шеи, густой пар, что вырывался из его рта. Ему безумно шла зима - она словно создавала для него декорации, подчеркивая его черные, чуть волнистые волосы, его аккуратную красоту, обрисовывая ее по контурам.
        - Гетерохромия, - сказал он и приоткрыл дверь шире, приглашая Аню войти.
        Она растерялась:
        - Что?
        - Мои глаза. Это называется гетерохромия. Когда я был маленьким, мама искала способ провести операцию по смене цвета моих глаз. Она считала, что два уродства в одном человеке - это уж слишком.
        - Ты не урод! - Аня даже не представляла, как громко кричит, пока ее голос не отскочил от каменных стен холла.
        Парень рассмеялся.
        - Бабушка убедила ее, что, когда я вырасту, то смогу сам решить, нужна мне такая операция или нет.
        Вторую дверь он открыл сам - и галантно придержал ее для Ани. Девушка вошла первой и огляделась.
        - Что это за место?
        Вокруг было пыльно. Помещение словно готовили к большим ремонтным работам: стены были голые, без обоев и краски, свежие доски на полу не были ничем обработаны. В углу стоял ящик с инструментами, банки с краской и что-то объемное в больших пакетах.
        - Раньше здесь был книжный магазин моей бабушки, - парень остановился в центре комнаты и вздохнул, сложив руки на груди. Аня старалась не смотреть на него слишком долго. - Но полгода назад ее не стало, и это место теперь мое. Понятия не имею, что с ним делать.
        Он замер, глядя перед собой. Его спокойный взгляд был таким холодным - он даже не моргал.
        - Мне жаль твою бабушку.
        Парень повернулся к ней.
        - Ей было девяносто два, - его губ снова коснулась улыбка. - Меня зовут Эрик.
        Она подошла и протянула руку, желая коснуться его. Будто, увидев ангела, попытаться поверить, что тебе не мерещится.
        - Аня.
        - Очень приятно, Аня. Есть планы на выходные?

* * *
        Игорю определенно надо было что-то делать с этими странными ощущениями внутри него. С этими динозаврами, грызущими друг друга у него в животе.
        Ани не было весь день, и сейчас, в девять вечера, когда снег заваливал двор и кружил вокруг горящих фонарей, словно кучка белых мух, Майков осознал, что даже не взял у девчонки номер. Элементарно не записал его на всякий случай. На какой-нибудь экстренный случай, типа такого, когда она пропадает на весь день и не является домой до темноты.
        - Черт! - он опустился на диван. Кот мгновенно оказался рядом, потерся пушистой мордой о коленку и лег, скрутившись клубком. - И где носит твою хозяйку?
        Самое смешное, что Игорь не знал, с чем связаны его переживания. С тем, что она где-то бродит одна почти ночью? Или с тем, что она может бродить не одна?
        Дверь осторожно открылась. Игорь вскочил, прибавил на телевизоре звук, сел обратно и принялся делать вид, что смотрит ТВ-шоу с невероятным интересом. Хотя, честно признаться, он даже не знал, что это за шоу.
        Аня пошуршала в гостиной вещами, заглянула на кухню и, наконец, появилась в дверях гостиной розовощекая от холода, но отчего-то крайне довольная.
        Игорь посмотрел на нее и почти сразу отвернулся. Его по какой-то причине ужасно возмущала улыбка на ее лице. Он собирался игнорировать девушку максимально долго, но вдруг она заговорила первой.
        - Вы смотрите детский канал? - в ее голосе звучало неподдельное удивление.
        Майков взмахнул руками так сильно, что кот, завопив от испуга, спрыгнул с дивана.
        - Почему это вас так удивляет?! Словно вы знаете меня и можете диктовать, что мне смотреть, а что нет!
        Аня, только что присевшая на подлокотник кресла, уставилась на него с непониманием.
        - Я просто спросила. Какое право вы имеете на меня кричать?
        Ему показалось, что он испортил ей настроение, но теперь они были квиты, потому что она испортила настроение ему.
        - А какое право вы имеете ходить где-то среди ночи, не предупредив меня?
        О, черт. Только произнеся эту фразу, Игорь понял, как глупо она прозвучала. Словно она должна была перед ним отчитываться.
        Аня возмущенно открыла рот.
        - Что?
        Игорь встал и поднял руки вверх в качестве жеста примирения.
        - Простите. Я имел в виду, что вам стоило предупредить, что задержитесь. У вас ведь нет ключа, а вдруг мне пришлось бы срочно уехать? У меня даже вашего номера нет.
        Аня смотрела на Игоря с осторожностью. Будто даже после его извинений ждала от него нового всплеска эмоций.
        - Я оставлю вам номер, - сказала она и тоже встала, неловко пряча руки в карманы.
        Игорь едва заметно улыбнулся.
        - Отлично, - он понимал, что Аня наверняка устала и хочет уйти к себе, но ему не хотелось вот так ее отпускать после того, что только что случилось. - Как успехи с работой?
        Она пожала плечами.
        - Нашла одно заведение, где требуются официантки. Есть еще вариант - супермаркет, но график там жуть, так что…
        Майков помотал головой.
        - Подождите, какие официантки, какой супермаркет? А как же фотография?
        - Я не фотограф, Игорь. И три дня унижений на собеседованиях окончательно меня в этом убедили.
        - Это неправда!
        Она издала горький смешок.
        - Вы даже не видели моих фотографий.
        - Но я видел, как вы делаете это, - Игорь подошел в два шага и, повинуясь порыву, взял Аню за руку. Ее пальцы были нежными и прохладными, ладонь полностью помещалась в его руке. В этот момент ему вспомнилась сказанная им фраза той ночью в баре. «Вы мне подходите». Он убеждался в этом все сильнее с каждым днем. - Каждый, кто так сильно горит любимым делом, заслуживает шанса.
        Аня посмотрела на их руки, потом подняла голову и заглянула Майкову в глаза. В ее взгляде было столько разочарования, будто жизнь постоянно пинала ее по бокам, и она устала отбиваться от ударов.
        - Как только такой шанс появится, я ухвачусь за него. Но сейчас мне нужно на что-то жить. Простите, Игорь, я очень устала.
        Она осторожно высвободила руку и пошла в сторону лестницы. Игорь понял, что все внутри него сжалось от боли за эту девчонку. Он вспомнил себя в ее возрасте, вспомнил, как складывал в стол одну за другой картины, которые были никому не нужны. Все это длилось годами, пока «Мальчик на пристани» внезапно не выстрелил с поразившим даже его самого успехом.
        - Аня, - окликнул он, когда девушка уже была на верхней ступеньке. Она обернулась через плечо. В полумраке гостиной, освящаемая лишь работающим телевизором, она была такой хрупкой сейчас. - Вы были правы. Эльвира Витальевна не справляется со своей работой.
        Аня развернулась и спустилась на пару шагов.
        - Вы жалеете меня.
        - Вам нужна работа или нет?
        - Конечно нужна!
        - Так в чем проблема? Мне нужно, чтобы в доме была чистота, - он наклонил голову и подарил ей легкую улыбку. - И от завтраков я бы не отказался, вы все равно просыпаетесь раньше меня.
        Ее глаза засветились, и Майков понял, что оно того стоило.
        - Завтраки?
        - Только без громкой музыки.
        Он подошел к ступенькам и смотрел на нее снизу вверх. Аня смущенно убрала за ухо прядь волос, помотала головой, будто не веря, а потом спустилась к нему, задержалась на нижней ступеньке и, осторожно наклонившись, поцеловала в щеку.
        - Большое вам спасибо, - их лица были так близко, что Игорь мог видеть тени от ресниц на ее щеках. - Честно. Вы не представляете, как много это значит для меня.
        Ему захотелось прижать ладонью след от ее поцелуя, но нужно было взять себя в руки. Спешно спрятав ладони в карманы, Игорь прокашлялся.
        - Я бы советовал вам заняться своим портфолио в свободное время. Помочь вам найти модель для фотосессии?
        Аня выпрямилась, словно почувствовав барьер, который Майков только что выставил между ними.
        - Нет, - сказала она и посмотрела в сторону. - Знаете, я думаю, что уже нашла модель.
        - Правда?
        - Да. Нашла сегодня, совершенно неожиданно для себя. Но спасибо за предложение.
        Игорь сдержанно кивнул.
        - Всегда пожалуйста.
        Глава 9
        Аня всегда была специалистом по танцам со шваброй, но эта песня сотворила с ней что-то невероятное. Ей хотелось прыгать и скакать, перепрыгивать с одного кресла на другое, изгибаться, делая вид, что швабра - это шест, а она профессиональная обольстительница в ночном клубе. Использовав округлый конец швабры как микрофон, Аня принялась подпевать исполнителю. Ей казалось, что делает она это крайне профессионально. Она надрывала глотку, вытягивая ноты, о существовании которых даже не знала, вкладывала душу в свое исполнения, искренне не понимая, почему Буся спрятался у Игоря в спальне, а не застыл на ступеньках в восхищении и изумлении.
        В какой-то момент она так разошлась, что, скатившись по периллам лестницы вниз, наткнулась на изумленного Майкова. Причем, наткнулась совершенно ужасным образом - неуклюже врезалась носом в его грудь.
        - Ой.
        Она уставилась на мускулы, что были сейчас так близко к ее лицу. Ей вспомнился их поцелуй у бара. Честно говоря, этот поцелуй вспоминался ей с каждым днем все чаще и чаще, особенно тогда, когда Игорь говорил с ней о чем-то, и его губы шевелились. Его губы. О, Аня помнила их вкус, она бы никогда не смогла его забыть.
        Майков и сейчас пошевелил губами, Аня зависла, глядя на них, и только спустя минуту поняла, что мужчина с ней разговаривает.
        Она бросилась к столику, схватила пульт и быстро поставила музыку на минимальную громкость. Игорь выдохнул, словно его уши наконец-то освободились из плена врагов.
        - Ура, - сказал он, сурово скрещивая руки на груди. Он напомнил ей того Майкова, которого она встретила в первый день знакомства. Ух, злыдень. А ей-то показалось, что они вышли на мировую. - Я ведь просил - никакой музыки. Я работаю.
        Аня поковыряла пальцами кончик швабры.
        - Я думала, что вас нет дома, - это было чистой правдой. - Я вас с утра не видела.
        Если честно, ей было ужасно тоскливо одной за завтраком. Они уже несколько дней завтракали вместе, но сегодня он не пришел, и Аня расстроилась, потому что он не попробовал свежими ее фирменные блинчики.
        - И куда же, по-вашему, я могу уехать в такую пургу? - Игорь показал ладонью за окно. Там мело так сильно, что не было видно ничего кроме белого полотна, повисшего над землей. - Дорогу замело.
        - Правда?
        - Да.
        - Ох, ну простите, Ваше Величество, я буду иметь в виду, - ей жуть как хотелось расслабить его, заставить если не улыбнуться, то хотя бы немного выдохнуть. - У вас на носу желтая краска. Вот здесь.
        Аня показала на свой нос. Игорь смешно скосил глаза и потер кончик носа пальцем, но краска не стерлась. Тогда девушка послюнявила палец и провела им по пятну, стирая его. Майков уставился на нее. Аня мгновенно опустила руки вдоль тела и застыла, испуганно глядя на мужчину.
        - Где-то еще? - осторожно поинтересовался он.
        Аня, почувствовав себя в безопасности, улыбнулась.
        - Проще назвать место, где на вас нет краски.
        Он был выпачкан весь. Немного белой краски в волосах, желтая и черная - на лице. Свитер был как палитра, и даже на джинсах нашлась пара пятнышек.
        Игорь посмотрел на свои руки, потом на свою одежду.
        - Кажется, мне нужно идти в душ.
        - Вы снова писали картины всю ночь?
        - Я не смотрю на часы, когда работаю.
        Он присел на ступеньку, и Аня опустилась рядом. От него пахло красками, льняным маслом и немного растворителем. Она боялась предположить, чем сейчас пахнет от нее, ведь она занята уборкой.
        - Идите в душ, - мягко сказала она. - Я закончу уборку и сделаю вам обед.
        Когда Игорь ушел, Аня бросилась на кухню, быстро запихнула блинчики в микроволновку, а потом вернулась в гостиную.
        - Ну что, Эльвира Витальевна, «Ревизорро» в студии, - сказала она, подперев кулаками бока. - Белых перчаток не имеем, есть только резиновые желтые.
        Пыль была везде. Она была, словно краска на Игоре - проще найти место, где ее не было. Аня отмыла подоконник, столик, прошлась влажной тряпкой по рамкам картин и телевизору. Самым сложным был книжный шкаф, что возвышался до самого потолка. Аня оценила его высоту, потом довольно критично - свой рост. Вздохнула и притащила стул из столовой.
        Нижние полки поддались легко. Аня сложила все книги в стопочки на полу (чтобы ненароком не перепутать, а то мало ли, какие у барина принципы в этом плане?), отмыла каждую полку, а потом вернула книги на прежние места.
        До верхних же полок Эльвира Витальевна явно не добиралась никогда. Аня закатала рукава, встала на стул, а потом на носочки.
        - Ты ж мечтала стать балериной, - сказала она себе. - Давай, девочка.
        Она никогда не боялась работы. До шестнадцати лет ей приходилось содержать в порядке свой дом, после - бабушкин, куда пришлось переехать на время. Ну а до недавнего времени она работала прислугой у Лёлика в квартире, и ей за это не платили. А ведь она только сейчас осознала, в какой ситуации находилась. Игорь дал ей крышу над головой и платил за уборку, а все, что делал Лёлик - это напоминал, в чьей именно квартире она живет. Как вообще можно было дружить с ним столько времени и не замечать ничего?
        Протерев пыль на одной половине шкафа, Аня передвинула стул и потянулась к другой. На самом верху, на полках у окна лежали свечи в нескольких упаковках, наглухо запечатанные елочные игрушки и небольшая коробочка, прикрытая картонной крышкой. Девушка прошлась по коробочке тряпкой, по закону жизни Ани в эту же секунду стул под ней зашаталася, и она взмахнула руками, случайно скинув коробку вниз.
        Грохнувшись, та раскрылась.
        Аня сжала зубы и покосилась в сторону ванной. Звуки воды уже затихли, но шагов пока не было слышно.
        Черт.
        Показывать Игорю свою немощность совершенно не хотелось.
        Аня поспешила спуститься вниз и поднять коробку, но содержимое привлекло ее внимание раньше, чем она успела запретить себе смотреть. Это были маленькие фотографии, карандашные наброски и просто свернутые в трубочку листочки, перевязанные веревками. На всех фото и карандашных набросках - лицо девушки. Аня наклонила голову, рассматривая черно-белый рисунок. Он был выполнен просто потрясающе. Красивые темные волосы девушки рассыпались по ее обнаженной спине, почти полностью закрывая ее. Хотелось бы Ане иметь такие волосы. И такую спину.
        На других рисунках лицо тоже не было прорисовано, но его можно было увидеть на фотографиях. Это определенно была одна и та же девушка. Аня могла воротить нос сколько угодно, но она разбиралась в красоте. Эта девушка была идеалом.
        Кто она? Почему Игорь хранит эти моменты с ней, словно стыдится их или… Боится?
        Почему-то в груди защемило от непонятной тоски и боли. Тряхнув головой, Аня поспешила собрать все обратно в коробку и поставить ее на место - на этот раз поближе к стене, чтобы точно не упала.
        Как только она спустилась со стула, за спиной раздался бодрый голос:
        - Вам тоже не помешал бы душ.
        Аня вскрикнула, оборачиваясь. Господи, как давно он стоит здесь? Все ли видел? Видел ли, как она рассматривала рисунки из тайной коробочки? Если да, то почему молчит, а не хватает ее за руки, вышвыривая на улицу?
        Но в глазах у Игоря не было злости или разочарования. Он выглядел посвежевшим с мокрыми волосами и каплями воды, стекающими по его голой груди…
        Подождите, голой груди?
        Аня закрыла глаза. Слишком. Много. Всего. Для одного часа.
        - Я разогрела для вас обед, - она обошла Майкова стороной, стараясь не вдыхать полной грудью запах его шампуня. Рука, снова ухватившаяся за швабру, дрожала.

* * *
        Закончив с уборкой, Аня долго отмывалась в душе, пытаясь прийти в себя после пережитого. Ее до колик пугало все происходящее.
        Ее пугала собственная реакция на тело Игоря, на его запах и его близость. Ее пугало то, как быстро она осваивалась в этом доме и как ей н р а в и л о с ь здесь. Но больше всего Аню сводил с ума страх узнать о нем что-то такое, после чего ее сердце будет разбито на кусочки.
        - Только не влюбляйся в него, - тихо сказала девушка своему отражению в зеркале. Она провела расческой по волосам - теперь, в сравнении с той красавицей на фотографиях - жидким, коротким и абсолютно неинтересным волосам. - Не смей, поняла?
        Телефон на кровати завибрировал. Аня обмоталась полотенцем и приняла вызов, не глядя. Был всего один человек, который мог позвонить ей сейчас.
        - Эрик, - девушка скрестила ноги по-турецки, усевшись на кровать.
        - Привет! Звучишь так, будто вкалывала весь день подряд, - Ане захотелось покусать его, ведь он звучал катастрофически бодро.
        - Ну, ты не далеко ушел от правды.
        - Не волнуйся, сейчас я тебя реанимирую. Одевайся.
        Расческа выпала у нее из руки.
        - Что?!
        - Мы с друзьями задумали небольшой междусобойчик. И я решил, что милая девушка, да еще и фотограф, да еще и волонтер фонда «Помоги Эрику разгрести срач в здании бывшего магазина его бабушки безвозмездно» могла бы украсить нашу компанию. Что скажешь?
        Аня посмотрела в окно. Ей все еще хотелось немного поворчать, но также она понимала, что веселый голос Эрика делал какие-то невероятные вещи с ее настроением.
        - Во-первых, не так уж и безвозмездно. Когда ты откроешь магазин после ремонта - ты дашь мне работу там, мы ведь договорились.
        - Ладно, - согласился парень.
        - Во-вторых, я не фотограф.
        - Это спорное утверждение…
        - В-третьих, Эрик, ты сегодня выглядывал в окно?
        - О да. Чудесная погода, не правда ли?
        - Ужасная!
        - Хорошо, что у моего друга есть джип. Собирайся, Аня. И скинь мне адрес в WhatsApp.
        На этом он отключился. Аня уставилась на телефон.

* * *
        Вечером у Игоря появилось отчетливое желание позвать Аню поужинать в городе. Снежная буря утихла, и он надеялся, что дороги успеют расчистить в течение следующего часа.
        Он переоделся в рубашку и брюки. Потом, подумав, сменил брюки на джинсы, а рубашку - на футболку и удобный кардиган. Кивнул своему отражению в зеркале и вышел из комнаты.
        Они встретились с Аней в коридоре. Он как раз раздумывал над тем, как начать разговор, но потом увидел, что она одета далеко не по-домашнему, и слова нашлись сами.
        - Вы куда-то идете? - он придирчиво осмотрел ее гардероб. В выборе одежды Аня ушла от него недалеко: свитер, джинсы и шарф, обмотанный вокруг шеи.
        Аня скользнула по нему взглядом в ответ.
        - А вы?
        - Нет.
        - Разве?
        - Ладно, возможно, я думал куда-нибудь поехать на ужин. А вы?
        - Я тоже.
        Их разговор напоминал угуканье младенцев. Смысла в этом не было никакого, но каждый пытался оставить за собой последнее слово.
        Игорь подошел ближе. Нервно переложил ключи от машины из одной руки в другую. Аня помялась и спрятала в карман зазвонивший телефон.
        - Ваш телефон, - Майков кивнул на карман ее джинсов.
        Аня как-то неловко улыбнулась, вытащила гаджет, сбросила вызов. Со стороны улицы отчетливо прозвучал автомобильный гудок.
        Игорь посмотрел вниз, в сторону окна, из которого были видны ворота.
        - Это не Вика, - сказал он, будто оправдываясь, и только потом до него дошло. Он насупился. - Это к вам?
        Аня кивнула.
        - Да.
        - Кто?
        - Друзья.
        Она не должна была отчитываться, но делала это. И Майков не знал, радует его такая покорность или до глубины души бесит.
        - Хм. Друзья. И… что у вас за планы? Просто любопытно, ничего такого.
        С улицы посигналили снова. Игорь скрипнул зубами.
        - Да так, прокатиться, повеселиться…
        Аня старалась не смотреть ему в глаза, но, если бы заглянула - увидела бы бесов, резвящихся в котле его ярости.
        Майков потоптался на месте. Его планы на ужин сорвались, но он не был бы Игорем Майковым, если бы не попытался найти выход.
        - Звучит весело, - натянул улыбку, спрятал руки в карманы, покачался с пятки на носок. - Можно с вами?
        Аня так смешно выпучила глаза, что Майков на секунду даже перестал на нее злиться. Она была такой хорошенькой с выпрямленными волосами и челкой, почти полностью закрывающей левый глаз.
        - С нами?
        - Ну да. Знаете, нет ничего интересного в перспективе ужинать одному.
        Ее телефон завибрировал. Игорь крепко сжал кулаки, перебарывая желание вырвать его у Ани из рук и разбить коротким ударом о стену.
        - Эрик, - проговорила Аня, приняв вызов. - Не против, если со мной будет еще один человек?
        Майков скрестил пальцы за спиной. На том конце провода ответили емко и однозначно. Кем бы ни был этот Эрик - ох, лучше бы ему быть никем - он явно не был против ее предложения. Лица Ани коснулась легкая улыбка и, вешая трубку, она кивнула.
        - Добро.
        Игорь, чувствуя внутренний подъем, спустился по лестнице вслед за девушкой.
        Глава 10
        Майков чувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Настолько лишним, что желание открыть дверь и уйти, никому ничего не сказав, усиливалось с каждой минутой. Они были в боулинг-клубе, и окружающие Игоря люди выглядели на 8-10 лет его моложе. Ему казалось, что он вывел детей на прогулку в песочницу.
        А еще раньше ему казалось, что проникнуться тихой ненавистью к людям с ограниченными возможностями нельзя. Как показала практика сегодняшнего дня - очень даже можно. Особенно если эти люди такие наглые, вездесущие и совершенно много о себе думающие.
        Все началось в машине. Игорь конкретно так облажался. Всю дорогу он пытался перетянуть одеяло на себя, ведь они с Аней и этим парнем оказались втроем на заднем сидении. Аня сидела между ними. И совершенно не уделяла Игорю внимания, будто его вообще не существовало.
        Они с этим парнем хохотали первые десять минут над какой-то своей шуткой, которую не понимал ни Игорь, ни сидящие впереди парень и девушка. Потом, отсмеявшись, Аня с этим парнем начали смотреть на телефоне видео про дизайн. Смотрели увлеченно, будто не видели в жизни ничего интереснее. Потом они замолчали, но постоянно переглядывались и хихикали.
        Они въехали в город и медленно передвигались по битком набитым улицам. Игорь вспомнил свою мечту о спокойном, тихом ужине с Аней вдвоем в каком-нибудь ресторане, и едва удержался, чтобы не вздохнуть.
        Парень, что сидел за рулем, обратился к Игорю, поймав его взгляд в зеркале заднего вида. Кажется, он представился Сашей, а его подруга - Алисой. Они были поприятнее этого парня.
        - А чем ты занимаешься, Игорь? - спросил он.
        Майков мысленно поблагодарил его за то, что тот обратился на «ты». Потом покосился на сидящих рядом людей и ответил.
        - В последнее время я преимущественно ввязываюсь в сомнительные ситуации.
        Саша рассмеялся.
        - Как эта например?
        - Вполне возможно.
        Этот парень наклонился к Ане и прошептал:
        - Он всегда такой интеллигентный?
        Аня не успела ответить, потому что Майков ее опередил:
        - Нет.
        - Слава Богу, я уж подумал, что тебе будет скучно с нами.
        Игорь скрипнул зубами. Самым ужасным было осознание того, что этот парень был прав. Майков прекрасно понимал, что производит впечатление зануды в сравнении с ними - молодыми, смеющимися и очень живыми. Он был будто сморщившийся помидор в пакете со свежими яблоками. Бр.
        Он отвернулся к окну, ничего не отвечая.
        Аня зашевелилась, и вскоре их тела стали чуть ближе друг к другу, словно она придвинулась, хотя это могло быть всего лишь иллюзией, потому что Майков хотел, чтобы Аня придвинулась к нему и села подальше от этого парня.
        Они подъехали к боулинг-клубу. Саша припарковался и первым вышел из машины. За ним - Алиса, Игорь и Аня. И вот тут произошло то, после чего Игорю захотелось ударить себя по голове пару раз чем-нибудь тяжелым.
        Этот парень (ладно, Эрик) оставался в машине. Он не выходил, и Майков, зацепившись за его слова об интеллигентности, решил сделать что-то совершенно ему не подходящее. Он наклонился, заглядывая в машину, и небрежно, вроде как в шутку спросил:
        - Тебе нужно особое приглашение?
        Аня позади него издала какой-то странный звук - то ли возмущенный вдох, то ли писк. Эрик улыбнулся, и его разноцветные глаза блеснули ярким светом в темноте авто.
        - Типа того, - ответил он.
        А дальше все было просто ужасно. По шкале от одного до ста - на соточку. Саша вытащил из багажника инвалидное кресло, о котором Игорь даже не подозревал (на его взгляд «Почему ты не предупредила?!» Аня виновато пожала плечами). Саша помог Эрику выбраться наружу, усадил его в кресло и, похлопав по плечу, стал катить в сторону входных дверей.
        Аня медленно пошла следом. Алиса, поставив машину на сигнализацию, провела по спине Игоря ладонью.
        - Не парься, - весело сказала она. - Эрик в таких ситуациях бывает каждый день - ему плевать.
        Не париться совершенно не получилось.

* * *
        Они почти не играли. Во-первых, дорожки были заняты, а во-вторых, играть не умел никто, кроме Игоря и Алисы. Это было просто ужасно. Аня пару раз попыталась бросить шар, но он катился так медленно, что толку от этого было мало. Подвыпившая компания на соседней дорожке посмеялась над попыткой Саши, но парень не стал унывать. Он вообще был неунывающим - прекрасное качество, которым Майков никогда не мог похвастаться. И, казалось, никого не волнует их дерьмовая игра, ведь главным было не это, а компания, разговоры и смех. Казалось, что такими вот посиделками люди приближают Новый год и пытаются обмануть зиму, доказать ей, что и в холоде можно найти что-то вдохновляющее.
        - Предлагаю выпить за хороший вечер, - Игорь поднял одноразовый стаканчик и отсалютовал им сначала Ане, потом остальным. На Эрика он посмотрел последним. Их взгляды встретились, Эрик улыбнулся уголком губ, Игорь кивнул в ответ и приложился губами к краю стакана.
        - Но я все еще считаю тебя занудой, - сказал Эрик Майкову, когда остальные разбрелись по помещению - девчонки не оставляли попыток сбить несчастные кегли, а Саша ушел к бару за выпивкой. Игорь ничего не ответил, и парень продолжил, воспользовавшись паузой. - Она тебе нравится, да?
        Он посмотрел на Майкова все с той же смешинкой во взгляде. Эта смешинка раздражала весь вечер, вызывала приступы неконтролируемого гнева, который Игорь всеми силами пытался побороть.
        Нужно было проигнорировать его вопрос? Солгать? Но зачем, когда они сидели одни за столиком, вокруг никого не было, и они оба знали правду? Поэтому он перенаправил вопрос:
        - А тебе?
        Эрик мягко засмеялся, опустив взгляд в стол.
        - Интересная ситуация, правда? Но ты должен знать, что я не отступлю.
        Майков не знал, как говорить с этим парнем. Он не умел общаться с людьми, которые были настолько уверенными в себе.
        - Хорошо, - ответил он, скрещивая пальцы вокруг стакана. - Но и ты должен знать, что я не буду делать тебе поблажек. Мы с тобой равны.
        Если намек на физическое состояние и задел Эрика - тот совершенно красиво не подал вида. Игорь был восхищен. Ответ парня его восхитил не меньше.
        - Ты ошибаешься, - наклонив голову вбок, произнес он. Глаза разного цвета ярко вспыхнули огоньком азарта. - Я впереди тебя на несколько шагов.
        И словно в подтверждение его слов Аня плюхнулась на стул рядом с Эриком, забросила руку ему на плечо и весело выкрикнула:
        - Ты видел?! Видел? Я сбила три штуки! Алиса, скажи!
        Игорь отвернулся.

* * *
        Если что-то и происходило за ее спиной - Аня предпочитала делать вид, что не замечает. Майков не просто так вызвался поехать с ними. В машине он вел себя отвратительно недружелюбно, но в клубе, казалось, немного расслабился. И это выбило Аню из ритма, ведь расслабленный Майков был явлением настолько редким, что она частенько забывала, как он при этом выглядит.
        Ей понравилась Алиса. У Ани никогда не было подруг, обычно судьба сводила ее с мальчишками: в детстве с ними она лазила по заборам и крышам, раздирая штаны и подолы платьев. В школе ситуация не изменилась, и одноклассники были ей более интересны, чем одноклассницы. Девчонки ее ненавидели за то, что она могла привлечь к себе все внимание совершенно нестандартными вещами. Когда все девочки занимались гимнастикой на физкультуре, Аня с пацанами подтягивалась на турнике (болталась, как сосиска), отжималась (лежала пластом на полу) и играла в футбол, а на выпускной она пришла сразу с тремя ухажерами, которые были лишь друзьями, но это все равно произвело уморительный эффект.
        Сейчас, глядя на то, как Игорь с Эриком перебрасываются колкими фразочками, Аня пыталась определить, как давно жизнь начала подбрасывать ее вверх, словно на батуте. Нравился ли ей Игорь? О, черт, конечно! Он нравился ей с первого дня и все сильнее с каждой минутой. Подходил ли ей Игорь? Совершенно точно и безоговорочно не подходил. Эрик же был совершенно другим. В первый же день после знакомства они проговорили безостановочно несколько часов. Аня помогла ему навести порядок в помещении, разболтала, пожалуй, всю свою жизнь и услышала его историю от начала и до сегодняшнего момента. Эрик ее привлекал своей уверенностью и красотой, от которой чесались ладони. Она хотела фотографировать его. Много фотографировать, пока пальцы не заболят, а темнота не опустится на город. Она просто ждала момента.
        С Майковым же все было иначе - к нему тянуло магнитом на физическом и эмоциональном уровне, но допустить такую мысль Ане было страшно. Потому что это Майков. Человек не ее круга. Потому что когда-нибудь он женится на Вике, сделает ей много детишек, создаст свою галерею и будет купаться в любви. Аня же в это время сменит работу в очередной раз, возможно - переедет с одного места в другое, но в остальном ее жизнь не изменится. Эта мысль огорчала ее.
        Она задумалась и отошла, чтобы купить воды. У бара толпились люди, что отдыхали здесь более громко и алкогольно, чем они. Они были старше - от сорока и выше. Одна женщина улыбнулась Ане нетрезво, а стоящий с ней рядом мужчина махнул рукой, с зажатым в ней стаканом. На Аню выплеснулось холодное пиво. Ее свитер тут же промок насквозь, по шее и груди стекала ледяная жидкость.
        Аня застыла, открыв рот. От неожиданности она не нашлась что сказать, а вскоре совсем опешила - Майков оказался рядом в считанные секунды.
        - Возьми, - он протянул ей платок и широким шагом подошел к мужику, что стоял совершенно пьяный с довольной улыбкой. - А ты извинись.
        Мужик фыркнул - слюни брызнули во все стороны, и Аня поняла, что ей не нужны его извинения. Ей вообще не хочется стоять с ним рядом.
        - Не сахарная - не растает, - сказал мужик.
        Игорь закатал рукав своей кофты. Аня рассмеялась, подумав - ну не будет же Майков драться из-за нее, глупость какая!

* * *
        - Игорь, я тебя не узнаю! - кричала Вика всю дорогу, пока вела машину, а Аня, прислонившись к его плечу, мирно спала, не реагируя на внешние раздражители. - Ты же умный, образованный, интеллигентный человек!
        - Господи, как я устал быть интеллигентным! Что это вообще значит? Можно мне хоть сегодня побыть не интеллигентным!
        Небо светлело. Темнота рассеивалась, сменяясь синевой морозного утра. Майков попытался достать телефон из кармана, чтобы определить, который сейчас час, но Аня пошевелилась и обняла его за пояс, прижавшись сильнее. От этого у Игоря в груди будто ядерная бомба взорвалась. Он замер, не шевелясь. Кожу на лице тянуло, рассеченная губа снвоа начала кровоточить, но все это было таким пустяком.
        Вика покосилась на них в зеркало заднего вида.
        - Вот уж не думала, что однажды мне придется забирать тебя из отделения полиции, - сказала она. - Я понимаю - она… Но ты, Игорь?
        Майков помотал головой.
        - Она ничем не отличается от меня. И это я затеял драку.
        Вика посмотрела с недоверием и вернулась к созерцанию дорожного полотна. Ее пальцы на руле были плотно сжаты, волосы - рассыпаны по плечам, а на губах не было ни следа помады. Майков с удивлением отметил, что такая Вика (только что выдернутая из постели, сонная и естественная) нравилась ему гораздо больше.
        - Ты не мог затеять драку, Майков, перестань.
        - Нет, я сделал это. И мне разбили бы бутылку об голову, если бы Аня не прыгнула на того мужика, как кошка.
        Наверное, в его голосе прозвучало слишком много гордости, потому что Вика скривилась. Ему стало интересно, а Вика смогла бы броситься в драку? Игорь любил ее, как мог. Он дорожил их дружбой и вряд ли в мире нашелся бы человек, который заботился бы о нем с такой же самоотдачей. Но также он понимал, что не может ей дать ничего взамен. Ничего, кроме своей дружбы и заботы в ответ.
        Он позвонил Вике, как только ему разрешили это сделать. Когда их оформляли (самый невероятный случай в его жизни, серьезно) - Игоря, Аню и мужика с расквашенным до синевы лицом - Саша попросил позвонить ему. Он хотел забрать их и отвезти домой, но в телефоне Ани села батарейка, а у Игоря не было номера. И Майков ни на секунду не сомневался, что Вика поможет. Сорвется ранним утром и приедет, как делала много раз.
        - Приехали, - она больше не смотрела на него. Игорь всегда думал, что знает ее, как себя, но сейчас не узнавал. - Надеюсь, хотя бы до дверей ты сможешь дойти без приключений?
        «Какая же ты сволочь, Майков», - подумал он, пытаясь поймать взгляд подруги.
        - Прости, Вик, - прошептал он.
        Девушка подняла на него глаза. В ее взгляде плескалось разочарование, смешанное с чувствами, которые он никогда не смог бы до конца разгадать. Как и в целом разгадать эту женщину. Иногда она была холодной, словно лед, а иногда - как сейчас - такой настоящей, что это обескураживало Игоря, заставляло чувствовать себя еще хуже, чем есть.
        - Пошел ты к черту, Майков.
        Он кивнул, потому что ее слова были справедливыми.

* * *
        Игорь зашипел, когда мокрый ватный диск коснулся ссадины у него на лбу.
        - Терпи, - строго сказала Аня и тут же быстро поправилась. - То есть - терпите.
        Она обработала его губу и принялась за другие раны. Майкову следовало бы расстроиться из-за покалеченного лица, но он давно не чувствовал себя более живым, чем сегодня. Ему будто позволили расправить крылья впервые за долгие-долгие годы.
        - Давай уже на «ты», а? - с улыбкой предложил он. Руки у Ани были прохладными, пальцы приятно щекотали лицо. И сама она - уставшая, взъерошенная, с растекшейся тушью - была такой невыносимо-естественной, что у Майкова перехватило дыхание.
        Аня согласно кивнула и улыбнулась застенчиво. Солнце уже вовсю освещало кухню, а они оба до сих пор не ложились спать, если не считать короткого сна в машине. Игорь сидел на стуле, а Аня стояла рядом.
        - Готово, - она приклеила лейкопластырь ему на лоб и отошла, любуясь результатом.
        Майков бросил взгляд на ее руки и увидел, что костяшки на нескольких пальцах сбиты.
        - Тебе бы тоже не помешала помощь, - он схватил ее за руку и подтянул к себе.
        Аня затаила дыхание.
        - Это пустяки.
        - Говоришь так, будто дерешься каждый день.
        Она рассмеялась. Ее смех - немного сонный, но такой заливистый - заставил Майкова рассмеяться в ответ. Он обработал ее пальцы, осторожно дуя на ранки, с горем пополам перемотал ладонь бинтом, а когда поднял глаза, то обнаружил, что Аня не сводит с него взгляда. Она смотрела так, будто впервые видела его - рассматривала с любопытством и интересом. Игорь, выпустив ее ладонь, потянулся, откинул спутавшуюся прядь с ее щеки и провел пальцами по лицу, очерчивая скулы и подбородок.
        Аня закрыла глаза, принимая прикосновение, отдаваясь ему.
        Игорь не дышал. Кожа под его пальцами горела. Она подходила ему по температуре, она подходила ему снова и снова.
        Рывок - и он усадил девушку к себе на колени. Аня не сопротивлялась, только вздрогнула от неожиданности, распахнула глаза и посмотрела ему прямо в душу. Ее глаза горели, тело снова тянулось к его прикосновениям, Игорь, тихо рыкнув, уткнулся носом в ее шею.
        Аня потрясающе пахла. Она потрясающе горела в его руках, потрясающе двигалась, распаляя его. Это был такой интимный момент, что Майков не представлял, как он сможет остановиться. Он хотел целовать ее, обнимать. Хотел раздеть ее и усадить на кухонный стол, чтобы рассмотреть внимательно. Ему нужно было ее обнаженное тело, ее грудь, руки, спина и шея. Он хотел видеть, как дрожат ее ресницы, когда он раздвигает ее бедра своими…
        - Аня, - поцелуй вышел слишком смазанным, мешали эмоции и желание, которое она могла чувствовать сквозь несколько слоев ткани, сидя у него на коленях. Он коснулся ее губ своими, мягко мазнул языком по зубам и отстранился, хватая воздух.
        - Нужно, - она х р и п е л а. - Нужно остановиться.
        - Да, - он задыхался. - Нужно.
        Ее руки скользнули по его плечам, вниз, к животу, зацепили застежку ремня и исчезли - Игорь застонал от досады. А потом и сама Аня аккуратно поднялась, пытаясь держать равновесие. Она не могла быть пьяной - прошло много часов после того, как они выпили. Но она едва стояла на ногах, и Игорь был счастлив осознавать это.
        Это он так действует на нее.
        - Я, - ее взгляд коснулся лица Майкова, его губ, шеи и, наконец, опустился на пах. Щеки девушки вспыхнули от стыда, но Игорь не сдвинул ноги, он не пытался скрыть то, как сильно он ее хотел. - Я пойду.
        - Да.
        «Нет! - кричала душа. - Нет, ты никуда не пойдешь!»
        Но Игорь прекрасно знал, что в этот момент, на эмоциях, в не лучшем состоянии, им необходимо было разойтись по своим комнатам.
        На остальное еще будет время, будет возможность - завтра, послезавтра, в любой другой день.
        Глава 11
        У Игоря была своя система, которой он придерживался, выбирая материалы для создания картин. Это напоминало ситуацию с пирогами-антистрессами.
        Краски - любимый материал. Рисуя красками - масляными, акриловыми или простыми акварельными, неважно - Игорь полностью отдается композиции рисунка и образам. Он делает их яркими, создавая характеры при помощи оттенков и толщины мазков. Он оживляет растения, животных, предметы, накладывая линии на холст. С красками работать всегда приятно, это вдохновляет и задает настроение.
        Другое дело - уголь. У Игоря очень мало работ, выполненных углем, потому что он не умеет находить с ним общий язык. Еще в институте, работая с углем, Майков больше всех злился и хуже всех справлялся, но попрощаться с этим материалом он так и не смог. Он брал в руки уголь, когда мысли в голове спутывались, превращаясь в клубок. Он наносил штрихи, забывал про лица, вырисовывал только очертания: улиц, домов, облаков и человеческих силуэтов. Он не думал, когда рисовал углем - он жил в этом, и это было безумно сложно.
        Закончив очередной набросок, отошел к окну и вынул из запечатанной красной пачки толстую сигарету.
        Майков курил крайне редко, предпочитая просто держать сигареты в доме на случай, если захочется. В этот день был как раз тот случай.
        Он чиркнул зажигалкой, приоткрыл окно, поежившись от вмиг проникшего в помещение холода. На улице было темно, Игорь не представлял, который сейчас час - раннее утро или поздний вечер - потому что всегда терял счет времени, рисуя. Сжал пальцами фильтр, поднес сигарету ко рту и сделал затяжку, пропуская в легкие такую необходимую порцию яда.
        Голова закружилась - возможно, все дело было в голоде или же в первой сигарете за несколько месяцев. Но он не хотел останавливаться, эта сигарета приносила ему наслаждение. И когда уголек упал на кожу, Игорь почему-то не почувствовал боли.

* * *
        Майков не выходил из мастерской больше суток за исключением быстрых походов в туалет и обратно. Аня за это время прошла все стадии от злости до отчаяния и паники.
        Она ничего не понимала. Вернувшись домой, они целовались, потом разошлись по своим комнатам (следует сказать пару слов о том, как долго Аня не могла заснуть, но парой слов здесь не ограничишься), а утром Игорь заперся в студии и не выходил на контакт.
        Сначала Аня демонстративно не ходила в ту часть дома и всячески пыталась создавать на лице непринужденность и равнодушие, услышав даже малейший скрип половиц. Но это были всего лишь звуки дома, а Игорь же продолжал сидеть в своем маленьком мире, не впуская ее в него и не выходя. Она пару раз подходила и стучала в запертую дверь, но слышала в ответ лишь тишину.
        Позже пришла злость и даже ярость. Она казалась себе грязной, ведь его руки блуждали по ее телу, его губы исследовали ее рот, а сейчас он поступал с ней так. Аня не знала, в чем провинилась, что сделала не так. Ей хотелось от отчаяния грызть ногти, но их не было, потому что она всегда срезала их под корень.
        - Нагадь ему в тапки, - сказала Аня Бусе, но тот демонстративно повернулся к ней задом. И когда только этот жук Майков успел влюбить в себя ее кота?
        Наступила ночь, и Аня больше не могла выносить этой тишины.
        Ей нужны были ответы, хотя бы малейшие. Если ему противно, если он не хочет больше видеть ее - пусть скажет это в глаза.
        - Игорь, нужно поговорить, - стучать пришлось громко. Можно было подумать, что Игоря вообще не было в мастерской, если бы свет не просачивался в щель под дверью и иногда не появлялась тень от ног. - Открой мне, я тебе не игрушка!
        От обиды горело лицо, слезы собирались в уголках глаз. Аня промокнула глаза рукавом - не хватало еще показать ему свою слабость.
        Молчание. Долгое и тягучее, как жвачка. Ане хотелось кричать и топать ногами по полу.
        - Игорь!
        - Уходи.
        Он сказал это тихо, но она услышала. Сердце на секунду остановилось, а потом заколотилось с такой силой, будто хотело проломить ей ребра.
        - Мне уйти совсем?
        - Пожалуйста, сейчас уйди. Мы поговорим, но не сегодня, прошу.
        И… Ей стало нехорошо от того, как звучал его голос. Он был каким-то болезненным, словно его долго и безутешно били, словно выкачивали душу через удары.
        - Игорь, - уткнулась лбом в дверь, осторожно опустила ладонь на холодную поверхность. - Что-то случилось? Это моя вина?
        Он молчал долго. Аня уже отчаялась услышать ответ. Рыдание рвалось из груди, и ей хотелось быстрее убежать наверх, чтобы как следует проплакаться.
        Она услышала шаги. Надежда вдруг вцепилась в горло - вдруг он выйдет, вдруг что-нибудь объяснит сейчас?
        Игорь подошел к двери. Аня была уверена - он дублирует ее движения: кладет ладонь на дверь, касается поверхности лбом. Она могла чувствовать его энергетику сквозь этот кусок дерева, и ей не нравилось его состояние. Будто, если он сейчас повернет ключ в замке и появится перед ней - Аня его не узнает. Будто он будет лишен какой-то части себя.
        Было удивительно, как она научилась чувствовать его за такое короткое время. Она была готова поклясться, что сегодня его рисунки другие, и он не выпачкался в краске с головы до ног.
        - Ты ни в чем не виновата, - сказал он все тем же потерянным голосом.
        - Тогда что с тобой?
        «Что с тобой, почему все случилось так быстро, что я даже не успела задержать воздух в легких?»
        - Ты прекрасна, Аня, ты знаешь? - его слова больно били в сердце. - Но сейчас мне нужно побыть одному.
        Она ушла, больше не трогая его.
        До поздней ночи Аня лежала на кровати, глядя в потолок. Ее разъедало от желания понять, узнать больше, посмотреть ему в глаза и удостовериться, что он будет в порядке. Она всегда все портила, и сейчас ей нужно было знать - это не она, теперь это не ее вина.

* * *
        - Я чувствую себя странно, - Эрик откинул волосы со лба. Аня закончила устанавливать камеру на штатив и подошла, чтобы еще пару раз провести кисточкой по его носу и щекам. Сам себе фотограф - сам себе визажист. И куда только люди смотрят, такой талант пропадает? - Меня впервые снимает профессионал.
          - Если бы я была профессионалом, то не работала бы уборщицей и не жила бы у своего работодателя по его доброте душевной.
        - Насчет доброты я бы поспорил…
        - Эрик.
        Он закатил глаза, но подначивать ее Игорем дальше не стал. Для нее вообще вся эта тема была неловкой, а когда они говорили об этом с Эриком - тем более. Она не могла разобраться с тем, какие чувства в ней вызывает Эрик. Она восхищалась им: его красотой, его силой и любовью к жизни, но еще она чувствовала, как натягиваются нити между ними, преимущественно - с его стороны, и эта тяга пугала. Нельзя испытывать чувства к двум людям сразу.
        Они встретились взглядами. Каждый раз, когда Аня смотрела Эрику в глаза - ее ноги немного подкашивались. Уникальные глаза, безнадежно красивые, они заставляли кончики пальцев зудеть от желания запечатлеть эту красоту на фото, составить целый альбом снимков, посвещенных этим глазам. Этому лицу.
        - Просто расслабься, я скажу, что ты должен делать.
        - Есть, босс.
        Кто бы мог подумать, что находящийся в глубокой стадии ремонта книжный магазин усопшей бабушки Эрика станет такой хорошей площадкой для фотоснимков? Здесь было идеальное освещение, и Ане понадобилась лишь часть осветительных приборов, которые она взяла в прокате. Эрика любил свет. Эрика любила камера, его лицо было создано для того, чтобы его снимать, и у Ани вызывало недоумение, почему он до сих пор не пробовал себя в этой сфере.
        - Подними руку, - щелчок за щелчком Аня делала кадры. - Дотронься запястьем до своего подбородка. Легче. Отлично, вот так. Застынь. Не двигайся. Теперь поверни голову, посмотри на меня, в камеру. Так. Не щурься, покажи мне свои глаза. О, Боже, как красиво. Ты великолепен.
        Игорь был не единственным, кто терял себя, занимаясь любимым делом. Аня тоже теряла себя, а сейчас - особенно. У нее никогда прежде не было такой модели. Эрик умел слушать ее и охотно делал так, как она говорила, и все, что удавалось создать с ним - это наполняло Аню возбуждением и азартом. Каждый кадр был шагом вперед, каждый взгляд Эрика - магнитом, к которому Аня тянулась, как к музе, как к вдохновению, как к источнику неиссякаемой творческой энергии.
        - Я должна признаться, - солнце почти полностью село, Аня сидела на подоконнике напротив Эрика и уплетала за обе щеки купленный за углом дешевый сэндвич.
        Эрик прожевал кусок от своего и поднял на нее глаза. И снова. Каждый раз эти глаза заставляли ее задыхаться.
        - Мне страшно.
        Аня засмеялась.
        - В моем признании нет ничего страшного! Я хотела сказать, что никогда еще фотография не приносила мне такого удовольствия. Спасибо тебе.
        Она посмотрела на свои руки. Откуда-то взялось смущение - говорить человеку комплименты в процессе работы легко, а вот за камерой, без надлежащего настроя и освещения, особенно если этот человек - парень, который так сильно тебя вдохновляет… Это сложно.
        Внезапно пришла мысль, что ей не хочется возвращаться домой. Когда она уходила, Игорь все еще был в мастерской, и это беспокоило ее, но быть там, знать, что с ним что-то не то, но не иметь возможности помочь - от этого можно сойти с ума.
        - Это тебе спасибо, - Эрик протянул руку, будто хотел достать до ее щеки и погладить ее, но потом вдруг одернул и схватился за ручку своего кресла так крепко, что побелели костяшки пальцев.

* * *
        Знаете это ощущение, когда вас затягивает чернота все глубже и глубже? Как в болото. Затягивает, и вы задыхаетесь, не в силах сделать и вдоха.
        Игорь боролся с этой чернотой каждый год, но в этот раз она была сильнее, и все началось р а н ь ш е. Еще три дня впереди, и так не должно было быть, но почему-то происходило. Он не слышал звуков. Не понимал, когда заканчивался день и когда начиналась ночь. Он не мог разобрать смысла картин, которые рисовал, будто это не его рука водила углем по бумаге, не его идеи выплескивались на холст.
        Это началось раньше обычного, и, наверное, стоило найти причину, но у Игоря не было на это сил.
        К концу второго дня он чувствовал себя полностью пустым, когда обнаружил, что сидит у стены посреди разорванных листов бумаги, каждый из которых черный, как вороново крыло.
        Ему нужно было найти свой телефон, но, казалось, он не выходил отсюда много часов.
        Он видел окурки в пепельнице - их было слишком много, он никогда не курил столько сигарет за короткое время. Голова закружилась. В глазах потемнело, но стена помогла подняться на ноги. Найти ключ. Открыть дверь.
        Главное сейчас - добраться до своей комнаты и оттереть уголь от пальцев, а потом найти телефон.
        Глава 12
        Аня наткнулась на Игоря утром, когда выходила из душа.
        Они пересеклись в коридоре, и ни один из них не сдвинулся с места, не зная, что говорить. Взгляд Майкова проехался по голым плечам девушки, по ткани полотенца, обмотанного вокруг тела, а потом по ногам. Аня поджала пальцы, мысленно ругая себя за то, что не надела халат.
        - Доброе утро, - наконец, произнес Игорь.
        Он выглядел не так плохо, как Аня себе представляла. Если бы она не ела и не спала несколько дней, то с ее лица можно было бы лепить страшные маски на Хэллоуин, но Майков был, как и всегда, бесподобен, разве что небольшие круги под глазами намекали на бессонные ночи.
        - Доброе.
        - Как ты?
        Это и разговором-то назвать было нельзя, но почему-то даже такой бессмысленный обмен фразами заставил Аню выдохнуть с облегчением.
        - Хорошо. Будешь завтракать?
        Она хотела, она отчаянно желала, чтобы он сказал «да». Ей хотелось вернуть традицию совместных завтраков, но, видимо, в планы Игоря это не входило.
        Он помотал головой.
        - Уже убегаю.
        Аня спорить не стала и вскоре скрылась за дверью своей спальни.

* * *
        - Я ужасный художник! - мазки серой и голубой краски криво легли на щеки Эрика, и он расхохотался.
        - Нам стоило пригласить Игоря для этой работы.
        - Точно! Он бы оценил мои усилия.
        - Он бы и мастер-класс тебе показал!
        День, начавшийся со странной встречи с Майковым, продолжился в магазине Эрика, где ребята решили провести вторую часть своей фотосессии. На этот раз Ане захотелось добавить цвета в образ Эрика, поэтому она притащила краску.
        Работать с Эриком было все так же легко. Он дурачился только в перерывах, а в моменты съемки становился серьезным и полностью отдавался Ане. Он работал лицом и руками, его глаза, потрясающие по своей природе, примагничивали к себе, и девушка ничего не могла поделать с собой. Ей хотелось продолжать эту съемку до бесконечности.
        - Еще пару кадров. Прости, если устал. Потерпи. Еще немного.
        Он выдавал такие позы и такие выражения лица, что Аня испытывала эмоциональный оргазм, работая с ним.
        В какой-то момент Эрик, посмотрев прямо на Аню сказал:
        - Ты такая красивая, когда фотографируешь.
        Аня в один миг перестала делать снимки. Ее руки задрожали, потому что это был слишком эмоциональный момент. Через камеру она передавала всю себя, она полностью вкладывалась в кадры, и услышать такое в момент этого безумного эмоционального возбуждения было неожиданно и слишком приятно. Она словно стала оголенным нервом, до которого дотронулись перышком.
        Убрав камеру, Аня посмотрела на Эрика. Свет освещал половину его лица, а остальная оставалась в тени. Краска размазалась вокруг глаза, оттеняя его синеву.
        - Спасибо, - произнесла она пересохшим горлом. Им стоило закончить работу, но Аня никак не хотела останавливаться.

* * *
        Галстук давил на горло, подобно удавке. Каждый шаг, что Игорь делал, протаптывая себе тропинку между могилами, давался с трудом. Ему казалось, что кто-то сидит на плечах и с силой давит на них. Он не чувствовал холода, несмотря на то, что ветер то и дело подбрасывал горсти снега в промерзший от мороза воздух.
        «Будь сильным», - говорил себе Игорь.
        «Не сдавайся, не фонтанируй эмоциями. Что бы они ни говорили».
        - Здравствуйте, - голос не дрожал, зато дрожало все тело. Игорь опустил на разметенную могилку букет свежих живых цветов. Снял перчатку и провел ладонью по фото на памятнике. Отошел, пряча руки в карманы.
        - Сколько раз я должна говорить тебе, Игорь - никаких живых цветов. Она их терпеть не могла.
        - А искусственные она, по-вашему, любила?
        Ну вот. Обещал себе быть спокойным. Дарья Сергеевна вздернула подбородок, уставившись на него своими маленькими голубыми глазами. Она никогда не была красивой, Сашкина красота досталась ей от отца. Сейчас за такие мысли она надавала бы ему по лицу, наверное.
        - Зачем ты пришел, Игорь?
        - Затем же, зачем и вы.
        - Почему нельзя приходить в другой день? В другое время? Почему спустя столько лет ты продолжаешь издеваться надо мной?!
        Ее голос задрожал, и она заплакала, прикрывая рот обтянутой перчаткой ладонью. Но слез не было, и Игорь почувствовал острую ненависть к ней. Он был уверен, он знал, что его горе было ничуть не меньше, чем ее. По какому праву тогда она говорила с ним так? По какому праву запрещала приходить сюда именно в этот - самый роковой для Игоря день?
        Они были на кладбище вдвоем. Игорь знал, что муж ждет ее в машине. Он перестал ходить с ней к могиле с тех пор, как она набросилась на Игоря с кулаками, порвав на нем куртку. Тогда она била его по лицу живыми цветами, которые он принес, а Игорь не шевелился. Он просто ждал, когда все это закончится, и его тяготила единственная мысль - найдет ли он снова такой же букет, чтобы привести его сюда позже?
        - Я имею такое же право быть здесь…
        - Нет, не имеешь! Ты не имеешь права! - женщина сорвалась на крик. - Ты не должен быть здесь, ты должен лежать в земле вместо нее!!
        Вот она и сказала это. Фразу, из-за которой приближения этого дня Игорь боялся весь год. Фразу, которая причиняла ему такую нестерпимую боль и, что самое ужасное - он был полностью с ней согласен.
        Он посмотрел в глаза этой обессилевшей женщины, а потом в сторону - на портрет улыбающейся Сашки. Она словно говорила ему «Брось, Игорь, я так не считаю, забудь». Но ее не было рядом, она не могла сказать это вслух, разубедить его.
        Ее не было рядом.

* * *
        Заканчивай, заканчивай, заканчивай.
        Одно слово вертелось в голове, пока Игорь ехал от кладбища к дому, пока загонял машину в гараж и поднимался по ступенькам.
        Заканчивай.
        Пока он снимал одежду в коридоре, пока открывал дверь в гостиную, пропуская вперед трущегося о ноги кота.
        Хватит, Игорь, заканчивай.
        Пролетел мимо сидящей на диване Ани, отмахнулся от какого-то вопроса - даже не услышал ее. В голове только: заканчивай, заканчивай, хватит. Одна мысль, как смола, облепила мозг.
        Придвинул к шкафу маленький стул, потянулся, нащупывая рукой коробку. Столько лет здесь стоит, не вынималась больше года, и, надо же, даже пылью не покрылась. Или же это Аня протерла ее, делая уборку?
        Спрыгнул на пол, сорвал крышку, откидывая в сторону, перевернул рывком. Обрывки бумаги, как осенние листья, полетели на пол, кружа. Записки, рисунки, фото. Все это - как гребаный Омут памяти в его голове. Как воспоминания, которые он оберегал от самого себя. Или же он берег себя от них? Картинка не складывалась, лицо на фото больше не было живым, и рисунки были мертвыми, просто испачканной бумагой, не более. Игорь так долго болел и так сильно хотел быть здоровым, что больше не мог этого выносить. День изо дня, год от года, рисуя, он видел себя мертвым, а ее - живой. Он видел себя в земле, заколоченным крышкой гроба. Он чувствовал, как задыхается в этом гробу. Он ничего не мог с этим поделать, но сейчас… Он хотел, чтобы все прекратилось.
        Одна здравая мысль: «Аня разожгла камин».
        Игорь сгреб все это добро с пола за секунду, упал на ковер, ударившись коленками и, швыряя бумаги в огонь, все, что слышал - это Сашкино «нет, Игорь, что ты делаешь?!». Только почему-то голос был так сильно похож на Анин.
        Наверное, он так и не пришел бы себя, не вышел из этой четырехдневной комы, если бы Аня, оттолкнув его в сторону, не полезла голыми руками в огонь, хватаясь за не успевшие сгореть фото, как утопающий хватается за соломинку.
        Она просто схватила горящие снимки и, вытащив их на ковер, гасила углы, все еще полыхающие огнем, наплевав на покрасневшие от ожогов пальцы.
        - Глупая! - Игорь схватил ее и прижал к себе, чувствуя, как слезы, все это время стоящие комом в горле, наконец потекли по щекам. - Глупая, что ж ты делаешь!
        - Это ты что делаешь?! - Аня толкнула его изо всех сил. И это стало последней каплей. Именно в тот момент, когда кулак Ани с силой ударил по его груди, Игорь понял, что дышит.

* * *
        - Сашка, она была… Она была как ты, - рассказывал Игорь чуть позже, когда они оба успокоились и сидели на кухне, приглушив свет. Слова лились из него потоком, и это было знаком, что он на верном пути, что р а с с к а з а т ь об этом уже давно пришло время. - Сумасшедшая на всю голову. Мы шли из ночного клуба, когда на нас напали. Их было трое, все крупные на фоне восемнадцатилетних нас. Они обчистили нас до нитки: забрали деньги, телефоны, с нее даже золотую цепочку сняли, - Игорь на секунду замолчал, пытаясь собраться с мыслями. - Знаешь, я до сих пор думаю, что все дело было в этой проклятой цепочке. Сашка любила ее, это был мой подарок. За ней она и бросилась, когда грабители отошли. Накинулась на спину одного из них, а он сбросил ее, как муху с плеча и ушел. Он даже не обернулся посмотреть, что с ней. Там был забор железный… Она в него головой врезалась, и, знаешь, я до последнего думал что она надо мной прикалывается, изображая мертвую, в ней пропадал актерский талант. Но за секунду остекленевшие глаза не были игрой. Не были. - Аня накрыла ладонь Игоря своей. Ее руки были горячими, ее тепло
передавалось ему. Продрогшее за день тело отогревалось, оживало вновь. - Прости, что я вел себя так эти дни.
        - Нет, не извиняйся.
        Он посмотрел на нее. Аня ласково улыбнулась, а потом зашипела, когда Майков задел пальцем ее свежеперебинтованный ожог.
        Игорю стало смешно.
        - Синяки, ожоги. Что дальше - ножевые ранения? Я пагубно на тебя влияю.
        Он поднял руку, чтобы провести пальцем вокруг медленно заживающей ссадины на ее лице. Девушка повернулась и шутливо укусила его за руку.
        - Это неправда. Неправда.
        Глава 13
        Очередной портрет был закончен.
        Игорь отошел в сторону и окинул взглядом работу, над которой трудился последние пару месяцев. Художник внутри него был тем еще строптивцем. Его почти всегда все не устраивало, он ворчал и хмурился, утверждая, что вот это можно было сделать так, а это - по-другому.
        Но человек - не художник - Игорь Майков впервые за долгое время был доволен на все сто процентов.
        На портрете была женщина. Красивая, взрослая женщина. У заказчицы было всего одно требование - сделать ее страстной. Много лет назад она потеряла своего мужа. Много лет после она была одна, и горе так сильно подкосило ее, что она забыла, что такое страсть. Что такое любовь, чувства, что такое - быть женщиной, которая хочет. И которую хотят. Коротко остриженные волосы, аккуратные уши с массивными изумрудными серьгами, ярко-алый след губ на лице и… все. На ней больше не было ничего. Она была обнажена на этой картине, и так прекрасна, что Игорь залюбовался.
        Он так глубоко погрузился в свои мысли, что не услышал, как в мастерскую вошла Аня.
        Она стояла в дверях, широко раскрыв глаза, и что-то говорила. Игорь попытался прислушаться, но не смог разобрать ни слова, только видел, как шевелятся ее губы.
        Потом до него дошло. Музыка. Он включил ее слишком громко.
        На то, чтобы убавить звук, понадобилась пара секунд, и вот уже они стояли и смотрели друг на друга, и… наступила странная тишина.
        Быть может, все дело было в том, что Майков слушал музыку на полную громкость, и Аню это шокировало? Или в том, что законченная картина предстала перед ней во всей красе - еще свежая, влажная, голая и уязвимая, как новорожденный ребенок?
        Но, скорее всего, все это было неважно. Просто после вчерашнего разговора между ними вдруг возникла такая тесная, мягкая связь, что Игорь впервые за долгое время чувствовал спокойствие. Благодаря Ане.
        - Я просто…
        - Аня, я…
        Они сказали это одновременно, а потом оба замолчали. Майков вдруг понял, что возбужден. Внутри все полыхало, горело и взрывалось.
        - Говорите, - попросил он. Потом прочистил горло и поправился: - В смысле, говори.
        - Я просто хотела спросить… То есть, сказать… - она вздохнула, зачем-то шепотом обозвала себя тупицей. Игорь с трудом удержался, чтобы не засмеяться. - Игорь, пожалуйста, можно я здесь приберусь?
        Она огляделась.
        Он огляделся тоже и с удивлением обнаружил на полках толстый стой пыли, а по стенам, как кружево, расползшуюся паутину.
        - Оу.
        - Да. Под твоим присмотром, если ты так захочешь. Твоя Эливира-КакЕеТам вообще сюда заходила хоть раз в жизни?
        Игорь пожал плечами.
        - Я всегда запираю мастерскую.
        - Не всегда.
        Они снова замолчали.
        Ему было плевать. Теперь, когда столько всего случилось, ему было абсолютно все равно, что именно послужило причиной их знакомства. Просто Аня появилась в его жизни и… Да. Она все изменила. Он знал, он верил - теперь все будет совершенно иначе.
        Нужно было как-то разбивать это тугое напряжение между ними.
        Игорь хлопнул в ладоши.
        - Давай приступим.
        - Тебе не обязательно…
        - Нет, я хочу помочь! Тем более, мне нужно размяться. Если ты не против?
        Игорю стоило сосредоточиться на УБОРКЕ, но он не мог. У него просто не было выбора. Потому что Аня решила, что короткие джинсовые шорты и рубашка, завязанная на поясе и оголяющая плоский животик - это нормально.
        Он не мог сосредоточиться, он смотрел на нее, как маньяк.
        На то, как она напевает что-то себе под нос, нелепо танцуя с тряпкой у полок. Как она снимает банки с кисточками и красками со стола, вытирает его и снова все составляет на место, только уже по своей собственной, какой-то непостижимой схеме. Игорь был уверен - завтра утром, когда он придет сюда работать, он не найдет ничего.
        Но ему стоило сосредоточиться хотя бы потому, что Аня была до неприличия очаровательна в своей неловкости. Пару раз она чуть не свалила в кучу его мольберты, но вовремя спохватилась. А вот банке с краской не повезло.
        Аня ойкнула, зажав рот рукой, когда баночка с желтой краской упала на пол. Крышка отвалилась, а все содержимое растеклось по полу солнечной липкой лужей.
        - О боже мой! Прости, я такая неуклюжая! - она смотрела на него так, словно он собирался отрубить ей за это руку.
        - Все нормально.
        - Нет, я просто… Так ладно, сколько это стоит? Просто вычти из моей зарплаты и…
        - Пятьсот долларов.
        Боже, какой она была хорошенькой, когда румянец заливал ее лицо, а рот округлялся в забавном «О!.
        - Сколько?! - она присела рядом с лужей, словно могла силой мысли затолкнуть ее содержимое обратно в банку. - О боже мой. Так, ладно. Окей. Люди тратят такие деньги на краски. Хорошо. Понятно. Я поняла. Я больше ни к чему здесь не притронусь.
        - Аня.
        Игорю казалось, что его лицо вот-вот разорвется от улыбки.
        - Я поняла, да. Да.
        - Аня, я пошутил.
        - Ты… что?
        Она посмотрела на него, и у него все поплыло перед глазами. Буквально. Никогда еще женщина не привлекала его так сильно. В ней было все - и детская непосредственность, и горячая сексуальность, и веселье, яркими огоньками плещущееся в глазах.
        Аня окунула пальцы в краску и встала.
        Игорь сразу же понял, что его ждет.
        Он поднял руки вверх.
        - Нет.
        - Да, - в ее взгляде плескалась решимость.
        - Нет, пожалуйста, не делай этого! - он начал бегать от нее по студии, переставляя стулья и мольберты так, чтобы они загораживали ей путь. Аня не отставала. Рыжие волосы выбились из-под повязки, и теперь падали на лоб огненными кудряшками. - Она ужасно тяжело отмывается!
        Но ее было не остановить.
        Аня рванула к нему, Игорь остановился и произвел маневр, благодаря которому тело девушки оказалось зажато между ним и стеной, а ее запястья - в его крепких руках.
        - Пусти.
          - Зачем? Ты ведь измажешь меня с головы до ног.
        - Ты заслужил.
        Они играли. И оба знали правила игры. А еще знали, чем все это закончится. Слишком долго это висело между ними. Слишком долго они плавали вокруг, напряженные и сгорающие изнутри. Хотелось отпустить себя, разорвать веревки и, наконец, сделать то, чего так долго ждали оба.
        Игорь сорвался первым.
        Он поцеловал ее так яростно и страстно, что она застонала в его рот уже через секунду.
        Его не пугала краска на ее руках. Ему было плевать на все, даже когда ее пальцы запутались в его волосах, пачкая их желтым.
        Слишком сильным было возбуждение. Как будто ток проходил через каждую клетку тела, и ему это нравилось, так сильно нравилось.
        Ее язык, сладко отвечающий его языку, ее тихие стоны и тело, расслабляющееся в его руках, отдающееся ему.
        Игорь прижал ее к стене всем весом, руки потянулись к рубашке и легко расстегнули ее, обнажая обтянутую бюстгальтером грудь.
        Аня оторвалась от него на секунду, но только чтобы вцепиться пальцами в его футболку, стянуть ее с него через голову и бросить в сторону с такой злостью, будто она ненавидела ее все это время.
        Она бросила взгляд на его обнаженный торс и застонала.
        - Боже, ты не можешь быть настолько идеальным.
        Игорь самовлюбленно оскалился. А потом поцеловал ее снова. И на этот раз их горячие тела прижались друг к другу. На ходу он расстегивал ее лифчик, а она - его ремень.
        И все это было так правильно, так искренне. Не было ни единой мысли о том, что это не то место и не то время.
        Все происходило так. И должно было происходить так с самого начала. Как Игорь и говорил - они подходили друг другу, как два кусочка паззла. Идеально.
        Одежда осталась на полу, и вскоре они оба опустились прямо в разлитую краску. Было скользко, липко и так хорошо, что ему хотелось остановить этот момент, заставить его повиснуть в воздухе навсегда. Чтобы это не заканчивалось.

* * *
        Аня дремала. Горячий душ и шоколад сделали свое тело. Она лежала на мягком ковре в гостиной, завернувшись в плед, полностью голая и, пожалуй, самая счастливая в мире.
        Все мы когда-то так думаем. В момент особого счастья нам кажется, что никто никогда не чувствовал ничего подобного. Вот и Аня позволила себе так считать.
        Игорь сидел рядом и ел мороженое из большой банки.
        Она никогда прежде не видела его таким. Спокойный и расслабленный Майков, поедающий мороженое за обе щеки огромной ложкой. Как вообще такое могло происходить?
        Она потянулась и провела по его спине ладонью. Ей хотелось трогать его, не останавливаясь.
        «Дорвалась, подруга?» - сказала она сама себе и улыбнулась, касаясь губами его кожи.
        Игорь отставил банку в сторону и лег рядом с ней, обнимая прохладной рукой.
        - Ты засыпаешь.
        - Да.
        - Хочешь, переберемся на кровать?
        - Нет. Не хочу шокировать Бусю, он не переживет.
        То, как Майков посмотрел на нее в этот момент… Она уже заранее знала, что запомнит такой его взгляд навсегда. На всю оставшуюся жизнь.

* * *
        Бусе явно понравился снег.
        Аня вынесла его всего на минуту, пока Игорь бегал по территории, нарезая круги.
        Она поставила котенка мягкими лапками в снег, и он, прощупав дорожку перед собой, важно пошагал по двору. Его белоснежная шерсть напоминала маленький сугроб, и Аня не сводила с него глаз, чтобы ненароком не потерять из виду.
        Запыхавшийся Игорь остановился рядом. Его лицо разрумянилось от холода, и Аня провела по его щеке рукой, смахивая налипший иней.
        - Ты очень красивый, - сказала она.
        Игорь нахмурился. Она понимала, почему. Обычно мужчинам не говорят такое, но Аня была другим человеком. Ане нравилось видеть в людях красоту. Разную красоту, уникальную и простую, мягкую и, в случае с Майковым - мужественную, сильную.
        Он перехватил ее пальцы и поцеловал их.
        - Нам нужно съездить завтра кое-куда. Ты не против?
        Аня была не против. Она была готова поехать с ним хоть на край света. Серьезно. Куда? В Антарктиду? В котором часу? В пять утра в воскресенье? Да запросто!
        Она кивнула, прикрывая глаза.
        Боже, что этот мужчина творил с ней?
        Раньше Ане казалось, что любовь - это что-то не для нее. Ей не нравилась сама мысль о том, чтобы почувствовать что-то особенное к мужчине. Все ее отношения разваливались через пару месяцев, потому что она косячила. Жестко. И не чувствовала угрызений.
        С Игорем она косячила в три раза больше. А он хотел ее. И целовал ее пальцы. Поразительный безумец.
        Наверное, они слишком долго стояли и таращились друг на друга с тупыми улыбочками, потому что в какой-то момент Буся пропал из виду. Пришлось вооружиться кусочком мяса, чтобы откопать его из сугроба под деревом.

* * *
        Аня ходила по торговому залу с ощущением, будто попала в сказку.
        Елки.
        Огромные и маленькие, классические зеленые, пушистые синие, серебристые и голубые. С гирляндами и без, уже наряженные, с мигающими звездами и иголками, странные вытянутые, нелепые полулысые. Искусственные и живые в огромных горшках.
        Кучу, куча елок! Она готова была обнимать каждую.
        В детстве Аня любила наряжать елку, но ее детство не так уж долго длилось. У нее была сестра. Они были в плохих отношениях, но иногда, в периоды короткого перемирия, Аня заглядывала к ней на новогодние праздники, и не сводила взгляда с большой искусственной елки, усыпанной игрушками.
        У нее никогда не было своего дома.
        Дома, куда она могла бы купить елку. И наряжать ее.
        - Нравится? - спросил Игорь, и Аня только теперь вспомнила, что он тоже здесь.
        Она обернулась и посмотрела на него широко распахнутыми глазами. Кое-где в его волосах по-прежнему осталась желтая краска.
        Наверное, Аня была похожа на сумасшедшую в этот момент.
        - Очень.
        - Какую возьмем?
        - Неважно.
        Ей, правда, было неважно.
        Хоть вон ту маленькую, из дешевой мишуры.
        Игорь улыбнулся, а потом вдруг взял ее за руку, и они продолжили ходить по рядам, а Аня тыкала пальцем то в одну елку, то в другую, как ребенок. Майков же весело отвечал ей, и еще никогда она так не радовалась наступлению Нового года.
        А потом они наряжали ее.
        Точнее - пытались. Потому что Буся норовил стырить шарики, закатывал их под диван и угонял куда-то в коридор. А потом запутался в дождике, начал орать, как будто его режут и, освобождая его, Аня и Игорь сами завалились на пол. А когда очнулись - уже целовались, катаясь по ковру, как ненормальные.
        Аня безумно, бе-зум-но его хотела. Каждую секунду. Но как ее можно винить, согласитесь? Ведь его тело было создано, чтобы пускать на него слюни. А тут полный доступ, как удержаться?
        Она сняла с него всю одежду и села сверху, прижимая его руками к ковру.
        Майков поерзал на месте, открыто демонстрируя Ане, чего он хочет (подсказка - не елку наряжать). Было так приятно осознавать, что такой роскошный мужчина желает ее.
        Ее, Аню. Глупенькую, неуклюжую, по ее собственным меркам - не особо красивую.
        - Что? - спросила она. - Чего ты хочешь?
        Игорь вскинул брови.
        - А ты не догадываешься?
        - Понятия не имею.
        Он оглядел ее с головы до ног. Потом хмыкнул.
        - Как так получилось, что я голый, а ты полностью одета?
        - Думаю ты отвлекся.
        - Отвлекся? Надо же.
        Как же ее заводил этот его тон.
        Он как будто превращался в подростка. Нелепый флирт и Майков, казалось бы, две абсолютно несовместимые вещи, но ему это невероятно шло.
        Аня припала к его губам и целовала его до тех пор, пока не оказалась под ним. Снизу. То есть, как он смог это сделать, что она даже не заметила?
        - Ты проиграла, - прошептал он в ее губы и поцеловал так глубоко, что Аня подумала - будь она на ногах, то упала бы, не иначе.
        Глава 14
        В магазинчике Эрика наконец-то установили нормальное освещение.
        - Здесь очень уютно, - Аня огляделась и попыталась представить, как будет выглядеть это помещение, когда ремонт окончательно подойдет к концу.
        Она представила белые стеллажи с книгами, выстроенные в длинные шеренги, маленькие столики у окна (Эрик решил установить кофемашину и витрину с пирожными для тех, кто захочет просто здесь почитать) и уютные снежинки на стеклах. Вероятно, она будет здесь ночевать, если ей позволят.
        - Надеюсь, к Новому году мы закончим.
        - Я очень этого жду.
        Она была смущена.
        С момента их последней встречи прошло всего несколько дней, но столько всего изменилось.
        Игорь стал для нее открытием. Он вывернул перед ней наизнанку свою душу и свою боль. Он обнажился весь, и теперь ей казалось - она знает его, как никто другой.
        Она протянула Эрику конверт.
        Он взял его и долго смотрел на белую бумагу перед тем, как открыть.
        - Там нет взрывчатки, - пошутила Аня, теряя терпение. - Там просто твои фото.
        Эрик улыбнулся.
        - Я знаю, просто… Мне трудно.
        Они говорили об этом. О том, как старательно он пытается любить свое тело и свое лицо. О том, как годами борется с комплексами, со стериотипами, как прячется под маской человека, которому все равно.
        Но ему не было все равно. Каждый раз, когда кто-то спрашивал его об инвалидном кресле или о его таких чудесных по мнению Ани разных глазах, он перешагивал через себя. Переступал и проглатывал желание съязвить, нахамить, включить ответную реакцию.
        - Открой его, - попросила она уже мягче.
        И Эрик сделал это.
        Аня следила за его реакцией. За тем, как он перелистывает одно фото за другим, пока не доходит до последнего… А потом начинает сначала.
        Она постаралась. Она выбрала самые удачные, самые классные, глубокие, искренние фото… Но, на самом деле, это было нетрудно.
        Перед ней, перед ее камерой, Эрик был настолько собой, что она восхищалась. Она слепла от его красоты и боялась того, что кто-то может быть настолько прекрасным.
        - Мне нравится, - наконец сказал он после долгой паузы. Потом поднял на Аню глаза. - Честно говоря, я не думал, что могу так выглядеть.
        - Ты так выглядишь. Ты прекрасен.
        Они улыбнулись друг другу.
        Аня хотела сказать так много всего. Ей хотелось признаться в том, что их отношения с Майковым вышли на новый уровень. А еще - что она не хочет терять Эрика, она никогда не сталкивалась ни с кем настолько чистым душой и прекрасным, она не могла его потерять.
        Ей нужен был такой друг. И она готова была стать для него другом тоже

* * *
        Игорь честно пытался не нервничать, но Аня ушла. По делам. К Эрику.
        Ему было приятно, что она призналась в этом, хотя не обязана была перед ним отчитываться. Но ей было неприятно, что она вообще общалась с этим парнем.
        Он пытался поработать. В итоге испортил набросок и случайно разорвал его на куски. Случайно. На мелкие кусочки.
        Потом он хотел прилечь на послеобеденный сон, но Буся разбесился в гостиной, и ему пришлось ловить мелкого проказника, уговаривая не ронять елку на пол.
        В итоге кот вышел только благодаря шуршанию пакетика с «шебой» и важно прошествовал на кухню, как будто был здесь королем мира.
        Оставив Бусю разбираться с лакомством, Игорь упал в кресло и включил телевизор. Шел выпуск новостей, но мысли Майкова были далеко. Он смотрел на подушки и вспоминал, как вчера вечером Аня откидывала на них голову, распластавшись под ним - красивая и полностью обнаженная. Смотрел на ковер и думал о том, как они целовались на нем, перекатываясь, словно подростки. Смотрел на шкаф и представлял, как она, танцуя в коротких шортах, вытирает с него пыль или просматривает названия книг, выбирая что-то для чтения перед сном.
        Аня заняла всю его квартиру. И все его мысли тоже, потому что не было ни секунды, когда он не думал бы о ней. А еще ее запах. Она ведь не пользовалась никаким духами, но ее сладкий запах, нежный и мягкий, преследовал Игоря даже во сне.
        Наевшийся Буся запрыгнул к нему на колени и спугнул улыбку идиота с его лица.
        Игорь перевел взгляд на телевизор и увидел… себя.
        Его единственное фото, которое Вика в прошлом году установила на его сайте, красовалось на экране в свежем выпуске новостей культуры.
        Вне себя от ярости он прибавил звук.
        Голос ведущей был звонким и резал слух. Игорь закрыл глаза, впитывая ее слова, как острые лезвия бритвы, забирающиеся ему под кожу.
        - Кто он - будущий Леонардо да Винчи или обычный преступник? - спрашивала ведущая. - Игорь Майков - художник, благодаря которому живопись снова вошла в моду, - личность загадочная и скрытная. Пока его фанаты с рьяной страстью скупают с полок магазинов скетчбуки и краски, Майков старательно прячет подробности своей личной жизни. Но почему?
        Слухи ходили разные, и Игорь об этом знал.
        Кто-то говорил, что он мошенник и присваивает себе чужие работы. Кто-то - что он гей и прячется - от буллинга. Воображение - штука хорошая. Но Вика всегда говорила - пока ты молчишь, они будут копать.
        Они накопали.
        - Тайна оказалась достаточно примитивной и грустной. Влюбленные девочки, заткните уши, если хотите избежать разочарования в кумире. В юности Майков пережил смерть возлюбленной и, как сообщает источник, сам оказался виновником трагедии…
        Не слушай, не слушай, НЕ СЛУШАЙ, - умолял он себя. Но это было так трудно. Сплетни, желтая пресса, надкусанные кусочки чужой личной жизни… Все это было чуждо ему. Он просто хотел жить в своем мирке, тихо и спокойно. Просто рисовать и наслаждаться этой работой.
        Неужели он многом просил?
        Это не должно было так задевать. Всего лишь очередная чушь журналистов. Но они затронули Сашу. Они откуда-то узнали о ней…
        Он с трудом мог дышать. В горле встал ком и, вскочив на ноги, Игорь с размаха швырнул пульт прямо в телевизор. Голос ведущей булькнул и затих на потухшем экране.
        Глава 15
        В доме было темно. Аня включила свет в прихожей и, пока раздевалась, ее преследовало острое чувство, что что-то случилось. Серьезно, если бы в нашем мире существовали дементоры, то Аня решила бы, что они наведались сюда по пути в Азкабан.
        - Игорь? - позвала она.
        Никто не ответил. Аня прошла в гостиную, включила свет еще и там.
        Буся встретил ее, потираясь о ноги. Она погладила его, попутно извиняясь за то, что так долго отсутствовала и не купила его любимый паштет.
        Первое, что бросилось ей в глаза - разбитый телевизор. Огромная трещина красовалась на громадной плазме, а рядом валялись запчасти от сломанного пульта.
        Майков лежал на диване, глядя в потолок.
        Аня застыла на месте.
        Таким она его уже видела. Видела совсем недавно, буквально несколько дней назад, когда он скорбел о Саше в своей мастерской. А когда выходил - был чернее тучи, хмурым и наэлектризованным, что казалось - тронь его и взорвешься. Он бился током, даже если она стояла в другом конце комнаты.
        Вот и сейчас.
        Она не знала, можно ли ей к нему подходить. Разговаривать с ним. Спрашивать.
        Прошло не меньше минуты перед тем, как он наконец посмотрел на нее. Потом молча протянул ей планшет.
        Аня взяла его и сняла с блокировки.
        В браузере был открыт новостной сайт. Аня видела его прежде - Лелику нравилось копировать броский и наглый стиль одного из редакторов. Но сам он не дорос до подобных статей и все его потуги выглядели жалко, как, впрочем, и сам Лелик.
        Она начала читать.
        И все встало на свои места.
        Писали об Игоре и о Саше. И было так много грязи, так много лжи в его сторону, что она едва не захлебнулась злостью.
        - Ты должен подать на них в суд! - заявила она.
        Игорь сел. Все его тело будто вмиг усохло и стало хрупким, как стекло. Он сидел, как старик, как уставший от жизни путник. Ей было больно на него смотреть.
        - Я не хочу, - ответил он.
        - Но это все неправда! - Аня ткнула пальцем в планшет. - Ты не виноват в том, что с ней случилось. Они пишут, что ты знал этих ребят, а еще - что стоял в стороне и не защитил ее…
        Лицо Майкова побледнело еще больше.
        - По-твоему, я не знаю, что там написано? - сказал он таким ледяным тоном, что Ане стало холодно. - Я прочел это пару десятков раз.
        - Игорь, - она села перед ним на пол, взяла его руки в свои. - Ты не можешь жить в своем мире вечно. Тебе придется давать отпор. Иначе всякий идиот сможет написать о тебе подобное, ты должен…
        Он вырвал свои руки из ее пальцев и обнял ими себя.
        Потом посмотрел ей в глаза. От этого взгляда у Ани сжалось сердце.
        Она всегда предчувствовала плохое. Всегда. Поэтому уже заранее знала, что означает этот взгляд.
        Игорь не удивил ее своим вопросом.
        - Ты к этому причастна?
        - Нет.
        Он не верил ей. Он смотрел на нее, как на чужого человека. Как тогда, в первый день, когда поймал ее в своей мастерской и вышвыривал за дверь, словно вещь.
        В голове крутилось столько слов. Ей хотелось обидеть его ими. За то, что он так о ней думал, за то, что не верил, за то, что считал такой…
        - Сначала вы шантажируете меня с другом. Потом - ты одна. А как только я рассказываю тебе про Сашу, все это тут же всплывает в прессе.
        - Это совпадение.
        - Это чушь!
        Он встал, обходя ее стороной. Потом вцепился в свои волосы и застонал. Аня никогда прежде не видела его таким. Потерянный, злой, разочарованный. Его словно пинали ногами, а он не сопротивлялся. Мертвая, дикая боль в живом человеке.
        Ане хотелось броситься к нему и обнять крепко-крепко, чтобы он почувствовал биение ее сердца сквозь одежду, чтобы понял - она никогда бы так с ним не поступила.
        Но на самом деле, она даже не могла найти сил, чтобы встать на ноги и смотреть на него. Ей не за что было оправдываться. Не теперь. Да, она была перед ним виновата за прошлое, но сейчас она ничего не сделала.
        - Ты мне не веришь? - спросила она.
        Игорь посмотрел на нее, опустив руки.
        - Я не знаю, во что верить. С тех пор, как ты появилась на моем пороге, все пошло наперекосяк.
        Это все, что он запомнил.
        Казалось, все хорошее, что между ними было, их разговоры, их совместный смех, поцелуи, секс и то, как они готовили завтрак, забавно споря о том, добавлять в омлет зелень или нет… Для него ничего этого не было. Только ее предательство. Только начало их совместного пути.
        - Игорь, - слезы текли по ее щекам, хотя она не чувствовала, что плачет.
        Она ничего не сделала! Ничего! Ей не из-за чего было плакать, не за что оправдываться.
        - Я очень устал, - ответил он и направился в свою комнату.
        Аня осталась сидеть на полу.
        Он слышал, как она уходит.
        Слышал, как плачет, собирая вещи в своей комнате. Как уговаривает Бусю вылезти из-под дивана. Как звонит кому-то, просит пустить переночевать. Как вызывает такси. Как ходит по коридору в поисках своих домашних тапочек.
        Она всегда оставляла их где попало - эти свои дурацкие тапочки в виде лягушек. Игоря это бесило. А теперь он понимал, что просто разорвется на куски, если она не будет этого делать.
        Он слышал все - каждый ее шаг.
        Слышал и был готов пойти к ней, прижать к себе, поцеловать, попросить остаться. Он должен был что-то сделать. Должен был сказать, что она нужна ему - нужна, как никто другой. И она не испортила его жизнь, она вернула ее!! До нее все было серого цвета. Он жил среди красок, но видел их лишь на своих картинах, пока не появилась она.
        Но он словно прирос к кровати.
        Его тело сопротивлялось. Он лежал, крепко закрыв глаза, и слушал, как она уходит. До последнего звука. До хлопка дверью. Он так и не нашел в себе силы остановить ее.
        Глава 16
        - Напомни, пожалуйста, зачем мы этим занимаемся?
        Эрик сидел на заднем сидении и старался быть максимально деликатным, но они прождали в засаде уже два часа, а Лёлик всё ещё не выходил из квартиры.
        Сидящий за рулём Саша посмотрел на нее выразительно.
        - Кстати да, - сказал он.
        - Считайте, что во имя справедливости.
        - Ты ищешь справедливости для кого? Для человека, который вышвырнул тебя на улицу?
        Аня поерзала.
        - Игорь не вышвыривал меня, я сама ушла, - она повернулась к Эрику. - Кстати, ещё раз спасибо, что сдал мне комнату. Сейчас не так-то просто найти бюджетное жилье
        - Я тебе уже говорил - живи сколько хочешь. Ты ведь помогаешь мне с магазином.
        Аню переполняла благодарность.
        Она прекрасно понимала, что не может пользоваться чужой добротой вечно, что ей придется искать себе нормальную работу и жилье, но даже просто быть другом такому человеку - это дорогого стоило.
        - Вернёмся к теме, - Саша выдернул ее из мыслей. - Почему ты должна разбираться с проблемами Майкова? Разве он не взрослый мальчик?
        Она опустила взгляд на свои ладони.
        - Потому что я его в это втянула. Все это моя вина. Сомневаюсь, что слив истории с девушкой Игоря - дело рук Лелика, у него не хватит мозгов, но я знаю его, как никто другой. Теперь, когда имя Майкова звенит из каждого утюга, он захочет выстрелить и со своим эксклюзивом тоже.
        Она снова уставилась на окна квартиры. Свет у Лелика горел, и он словно вообще не собирался выходить из квартиры.
        - Не знаю, как у вас двоих, а у меня уже задница затекла, да и есть очень хочется, - сказал Саша. - Никто не против, если я сбегаю за какой-нибудь едой? Здесь недалеко, заодно разомнусь.
        Перекусить и Аня, и Эрик были не против.
        Когда Саша ушел, повисла тишина, от которой у Ани по спине поползли мурашки. Она чувствовала взгляд Эрика лопатками, но только спустя минуту решилась обернуться.
        - Почему ты так смотришь?
        - Пытаюсь понять.
        - Понять что?
        - Чем он зацепил тебя так сильно?
        Аня тяжело вздохнула.
        Игорь перевернул ее жизнь.
        Он заставил ее поверить в то, что она тоже может быть женщиной - желанной и любимой. И пусть рядом с ним она большую часть времени вела себя, как идиотка, спотыкалась, позорилась, отвратительно пела, теряла свои дурацкие тапки… Он все равно смог рассмотреть в ней что-то такое, чего не рассмотрел никто до него.
        - Я сделала ошибку и просто хочу ее исправить. Игорь не заслуживает того, во что я его втянула.
        - То есть, это и правда все просто ради справедливости? А не потому, что ты хочешь его прощения?
        Она помотала головой. Даже если она найдет способ всё исправить и вытряхнет из Лелика душу, прощения ждать не придется.
        Они только приступили к поеданию ужасно вкусных, хоть и безумно вредных, бургеров размером с дом, когда Лелик вдруг выполз из подъезда.
        - Ну наконец-то! - воскликнула Аня, запихивая еду обратно в пакет. Ей жаль было расставаться с этой безумно вкусной штуковиной, поэтому она ткнула в пакет пальцем и попросила. - Дождись меня здесь, мой сладкий.
        Лелик был налегке - при себе ни сумки, ни рюкзака. Он был без шапки и в летних кроссовках, которые он никогда не убирал на зиму. Потому что в них удобно было бегать до ближайшего ларька за пивом.
        - Иди, - пихнул ее в бок Эрик.
        Аня кивнула.
        - Смотрите в оба, до магазина пять минут ходьбы, он быстро вернется.
        Господи, какой же у него был невыносимый срач.
        Аня поблагодарила вселенную за то, что Лелик был достаточно туп, чтобы до сих пор хранить запасной ключ под ковриком. Она споткнулась о кучу обуви, сваленной в коридоре, сморщилась при виде оставленной на столике в спальне недоеденной рыбы, поборола соблазн запихнуть рыбью башку в вентиляцию и направилась прямиком в спальню.
        Лелик был предсказуем.
        На компе - пароль, который Аня легко подобрала (его день рождения, кто бы мог подумать!), а дальше куча папок с папками, как будто он прятал порнушку от мамы.
        Аня нервничала.
        Она попыталась представить, что будет, если Лелик застукает ее здесь и… Нет. Он не застукает, она этого не допустит.
        Иначе Игорю точно не жить.
        Рыться в этой груде папок было бессмысленно. Лелик хранил там свои материалы, накопленные годами. Она попыталась прорваться в Облако, но там он установил пароль понадежнее, и Аня со злостью пнула компьютерный стул.
        - Ну же, Лелик, должно быть хоть что-то! Ты ведь такой тупица, ты не мог не проколоться!
        Она щелкала мышью, агрессивно открывая одну папку за другой. Потом вбила в поиск «Майков», но нашла только список вопросов, которые Лелик подготовил для будущего интервью.
        Сбрасывая его на флэшку, Аня услышала свой телефон и едва не закричала от неожиданности.
        Звонил Эрик.
        - Птенец возвращается в гнездо, - сказал он и отключился.
        Аня подумала, что игры в шпионов - явно не его тема.
        И засобиралась на выход.
        Уже перед самым уходом ее взгляд зацепился за что-то на столе. Из принтера торчал листок. Он был еще теплый - недавно отпечатанный, - и Аня схватила его, быстрым взглядом пробегаясь по строчкам.
        Это был список фамилий. Ни одна из них не была ей знакома, но на всякий случай она сфотографировала листок на телефон и поспешила покинуть квартиру.
        Еще минута - и они столкнулись бы прямо в дверях. Аня едва успела швырнуть ключ под коврик и подняться на этаж выше, как Лелик появился на лестничной клетке - запыхавшийся, с пакетом продуктов в руках.
        Когда дверь за ним закрылась, Аня выдохнула, как будто все это время не дышала вовсе.
        Глава 17
        Эрик выделил для Ани бывшую комнату бабушки и долго извинялся перед ней за отсутствие ремонта.
        Она была так благодарна ему, просто до слез.
        - Я выхожу на работу завтра, - сказала она, давая другу понять, что не собирается сидеть у него на шее. - В супермаркет за углом. В десяти минутах ходьбы, два через два, зарплата нормальная.
        Эрик поморщился.
        Вероятно его, как и Игоря, раздражал тот факт, что она игнорировала фотографию, когда дело доходило до поиска работы.
        - Мой магазин будет открыт через несколько недель. Ты не можешь потерпеть?
        - Нет.
        - Почему ты такая упрямая?
        - Потому что я рыжая. Рыжие все упрямые.
        Эрик рассмеялся и достал из комода постельное белье.
        - Надеюсь, пружины на этом диване не будут впиваться тебе в спину, - сказал он. - Бабушка упорно не хотела его выбрасывать.
        Ане хотелось так много всего узнать. Но в тоже время она понимала, что Эрику могло быть больно об этом говорить. Он словно прочел ее мысли и мягко улыбнулся.
        - Мы жили вдвоем. Мама даже не попыталась препятствовать, когда в тринадцать лет я заявил, что хочу жить с бабушкой. Иногда мне кажется, что она мечтала избавиться от меня, и у нее это получилось.
        Аня не могла поверить, что кто-то на полном серьёзе хотел избавиться от такого удивительного сына.
        - Мне жаль, Эрик
        - Не стоит. Я рад, что так вышло. С бабушкой было клёво. С ней я чувствовал себя обычным. Она никогда не выделяла меня. Не говорила о моих особенностях - ни хорошо, ни плохо, никак. Для нее их не было, и я был счастлив от этого.
        Он грустно огляделся, скользя взглядом по комнате. Было очевидно, что не отсутствие денег или времени стало причиной того, что здесь не делался ремонт. Эрик просто не хотел. Не хотел избавляться от ее старенького любимого дивана, от тяжёлого комода советского производства, от роскошной, но уже потрепанной жизнью люстры, свисающей длинными хрустальными каплями с высокого потолка.
        - Скучаешь по ней?
        - Да. Но она всегда со мной, знаешь.
        Видимо этот разговор все-таки задел какие-то тонкие струны внутри него, потому что в скором времени он пожелал ей спокойной ночи и поспешил уйти.

* * *
        Дни завертелись с невероятной скоростью. Аня усердно работала в супермаркете. Для нее это было сродни борьбы с собой. Потому что каждый чертов день она пыталась не напасть ни на кого из клиентов. А они нарывались, честно.
        По выходным она помогала Эрику в магазине. Рабочие уже покрасили стены и закончили укладывать пол, теперь дело оставалось за малым - собрать мебель и заняться декором. Второе Аня взяла на себя.
        Огромная искусственная елка у окна явно заинтересовала маленьких потенциальных покупателей. Проходя мимо, они то и дело заглядывались и тыкали пальцами в мигающие гирлянды и в больших стеклянных ангелочков, тут и там сидящих на ветках. И, пока мамы не оттаскивали их, виновато улыбаясь прохожим, они смотрели с таким искренним детским восторгом, что Ане ненароком, хоть и ненадолго, передавалось их настроение.
        В очередной выходной, когда они с Эриком сидели на уже установленных креслах в читательском уголке и пили свой вечерний кофе, Аня занялась чисткой телефона. Он был не слишком новый, память постоянно забивалась, и вся система жестко висла, как бы напоминая - «твоя жизнь - не сахар, я сделаю ее еще хуже».
        Во время удаления ненужных фото из галереи, Аня наткнулась на список фамилий, который нашла у Лелика в квартире. Она увеличила его.
        Эрик потянулся за конфетой, покопался в вазочке, но тут же передумал, потому что уже давно стрескал те самые, с кокосом, которые так любил.
        - На что ты там смотришь? - спросил он.
        Аня покачала головой.
        - Ни на что, просто… Это было у Лелика. Он зачем-то распечатал эти фамилии.
        Она протянула Эрику телефон. Он пробежался взглядом по списку, и брови его взлетели вверх.
        - Ты серьезно? - он посмотрел на нее. - Не знаешь, кто это?
        - Нет. Там восемь человек, откуда мне их знать?
        - В какой пещере ты сидела последние несколько лет? Это одни из самых богатых и влиятельных людей в городе. По большей части все они - жены местных депутатов, бизнесменов и просто адски богатых дядек. Кроме этой.
        Он ткнул в фамилию пальцем, и Аня прочитала.
        - Елена Бендовская.
        - Да. Она вдова одного крупного криминального авторитета из девяностых. И сама по себе крутая тетка.
        Аня вбила эту фамилию в поисковик.
        Она долго листала фото Бендовской. Почти все они были с мероприятий и почти на всех она выглядела, как… Как вдова. Гугл утверждал, что госпожа Бендовская потеряла мужа почти пятнадцать лет назад, но было очевидно, что скорбь не покидала ее до сих пор.
        - Я где-то видела ее, - Аня приблизила одну фотографию.
        У женщины была короткая элегантная прическа и ярко-алая помада на губах.
        Алая…
        Эрик все-таки запихнул какую-то конфетку в рот и пробормотал, жуя:
        - Возможно, она приходила за сигаретами в твой супермаркет? - пошутил он.
        Но Ане было не до шуток.
        Она вспомнила. Вспомнила, где видела ее. Точно такие же алые губы, такая же прическа, но… никакой одежды.
        - Боже, - она опустила лицо в ладони.
        Эрик прекратил жевать, отхлебнул немного кофе из кружки, и только потом наклонился к ней, беря за руку.
        - Аня, что случилось?
        - Я вспомнила, где видела ее. На картине Майкова. Она там обнажена.
        Эрик кивнул.
        - Так, ладно. И что этот твой друг собирается сделать? Скомпрометировать Майкова перед его клиентками?
        Аня посмотрела на него наконец.
        - Боюсь, его конек - это шантаж.
        - Шантаж? - Эрик расхохотался. - Эти дамочки от него мокрого места не оставят.
        - Мне плевать на это. Пусть они засадят его в тюрьму или сбросят со скалы, как в древней Спарте - мне все равно. Я боюсь за Игоря. Он создаст ему кучу новых проблем.
        Она старалась не думать об Игоре все эти дни. Нагружая себя делами по полной, она откидывала назад мысли о нем каждый раз, как только они пытались проникнуть в ее голову. Она пинала их ногами, как змей, она засматривала их сериалами, заслушивала музыкой, выбивала из себя бегом и фотографией.
        Все это время Эрик косился на нее с беспокойством. Пока она, взбивая тесто на блинчики, на всей громкости слушала новости по телевизору, чтобы заглушить мысли в своей голове, он все думал, как же к ней подойти, как помочь ей, как сделать легче.
        И теперь все это обрушилось на нее снова.
        Все чувства, все мысли и гребанная обида.
        О да, она была обижена на Майкова. Потому что он обвинил ее, даже если не произнес этого вслух. Он действительно подумал, что она слила информацию о нем в прессу. И он дал ей уйти. Он позволил ей это сделать, хотя Аня ждала до последнего момента, что он ее остановит. Даже садясь в такси, она смотрела на дверь его дома. Дома, который они вместе украсили к Новому году. Но он не вышел. Не позвонил. Он ничего не сделал.
        - Мне нужно идти, - она встала со своего места. - Прости, я закончу с этим завтра, окей?
        Аня показала на коробки с игрушками и атрибутикой для декора.
        Эрик кивнул.
        - Конечно. Не скажешь, куда ты идешь?
        - Расскажу вечером.
        Глава 18
        Офис напугал Аню с первого взгляда. Ей даже показалась, что она в какой-то элитной стоматологической клинике, настолько там все блестело и сверкало от белизны. Зеркало в лифте показало ей растрепанного подростка с выпученными глазами, и только выходя на нужном ей этаже, Аня поняла, как сильно она не соответствует местной обстановке.
        Девушка, сидящая за стойкой администрации, оглядела ее с едва скрываемой брезгливостью. Но надо отдать ей должное, тут же взяла себя в руки и улыбнулась белоснежной улыбкой.
        - Здравствуйте, могу я вам помочь? - спросила она. Бейджик на ее груди сообщал, что Аня общается с Алиной.
        Ей стало немного смешно. Скорее всего, это от нервов. Почему-то секретари в таких компаниях никогда не были Людами и Верами. Разве что в «Служебном романе».
        Аня подошла ближе.
        - Мне нужна Вика, - коротко сказала она.
        Алина вскинула идеально прорисованные брови:
        - Виктория Николаевна?
        Аня знать не знала, Николаевна Вика или Петровна. Она пожала плечами.
        - Да. Наверное, она. Я могу ее увидеть?
        - Виктория Николаевна сейчас встречается с клиентом вне офиса. На какое время вы записывались?
        - Я не записывалась. Я по личному делу.
        - В таком случае, скажите мне свои имя, и я передам, что…
        - Я подожду ее здесь, - заявила Аня и села в кожаное кресло у стены.
        Алина явно не ожидала этого, но спорить не стала. Она любезно предложила ей на выбор кофе или чай, а потом ушла заниматься своими делами (Аня подсмотрела - Алина с сосредоточенным лицом ответственного работника выбирала мужскую электробритву на Wildberries).
        На Аню вдруг обрушилось понимание того, что Новый год уже близко. Люди закупаются подарками, ищут рецепты вкусных салатиков и обматывают своих детей мишурой, надеясь придать праздничный вид стареньким костюмам.
        Оставалось совсем немного, и ей стало грустно.
        Ни разу в жизни ее Новый год не проходил хорошо. Даже в детстве. Ждать чуда, когда ты - одна на планете - это немного бесперспективное занятие.
        Честно сказать, ждать Вику здесь было очень поспешным решением, потому что она явно не спешила возвращаться со встречи. Аня успела перечитать все имеющиеся в наличие журналы, посадить батарейку в своем телефоне и выпить несколько литров кофе, который теперь бултыхался в ее желудке и осуждал ее за то, что она не позавтракала.
        Наконец, полтора часа спустя, дверь лифта приоткрылась, впуская Вику - благоухающую и свежую с мороза. Аня в очередной раз восхитилась ее красотой.
        - Виктория Николаевна, к вам тут пришли, - бросилась к ней секретарша.
        - Ко мне?
        Вика огляделась и, поймав взгляд Ани, замерла, словно увидела призрак.
        - Господи, - сказала она. - Только не ты.
        Аня встала, направляясь в ее сторону.
        - Выслушай меня хоть раз в жизни. Это касается Игоря.
        Вика открыла дверь в свой кабинет, на ходу расстегивая пальто. Аня без приглашения вошла за ней следом.
        - Игорь по уши в проблемах из-за тебя. Оставь его в покое.
        - Оставлю. Я знаю, как ему помочь. И после этого он больше никогда обо мне не услышит. Пожалуйста, только выслушай меня!
        Вика посмотрела на нее с недоверием. После чего пробормотала что-то вроде «когда все это уже закончится» и прикрыла за ними дверь. Ну, хоть не выставила взашей, уже хорошо.
        Она указала Ане на свободный стул.
        - Садись. И рассказывай побыстрее. У меня очень много работы.
        - Я отниму у тебя только пару минут.
        Аня ждала вердикта. Диагноза или приговора. Вика крутилась в кресле, и было непонятно - она так успокаивается или накручивает себя еще больше. Перед ней на столе лежал распечатанный листок Лелика с фамилиями.
        - Ну, что скажешь? - спросила Аня.
        Наконец, Вика вернулась в исходное положение и сложила руки перед собой. Ане в глаза бросился ее агрессивный маникюр - острые ярко-красные ногти выглядели угрожающе. Она сглотнула.
        - Скажу, что ты сошла с ума.
        - Но идея тебе нравится?
        Идея возникла в ее голове, пока она ехала сюда. Просматривая фото Эрика на телефоне, она вспомнила его слова.
        Слова о том, что он готов обнажиться перед камерой, но обнажить душу - это совсем другое. Это трудно и это причиняет боль.
        Она подумала о том, как много вокруг таких людей. Тех, чьи души спрятаны под толстыми слоями одежды. Кто, надевая очередную вещь, прячет себя, прячет чувства, запрещает себе о них говорить. Ты одет, и вроде как у тебя нет проблем, кроме того, что тебе душно под всеми этими тряпками, они давят на тебя тяжелым грузом и тянут на дно.
        Вика застонала в свои ладони. Она сделала это, а потом снова выпрямилась, спокойная и ледяная, как Снежная Королева. Аня восхитилась.
        - Это немного трудно - осознавать, что ты права, но в то же время видеть, насколько бредово твое предложение, - произнесла Вика, глядя на нее через стол.
        - У нас нет времени. Через несколько дней Лелик заявится к Игорю с интервью. Тот, разумеется, не даст ему никакого эксклюзива. И тогда он будет пробивать себе дорогу другим путем.
        - Разве мы не можем просто сдать идиота в полицию?
        - Можем. Но репутация Игоря будет испорчена. Неважно - сольет он все картины в интернет или будет шантажировать его клиентов. Ему плевать, понимаешь? Он считает, что у него есть два варианта, и один из них точно выстрелит.
        Аня говорила это, и внутренне сгорала от злости на саму себя.
        Все это было на ее совести. Она сделала фото. Она начала это.
        Вика смотрела на нее так долго, что Аня немного вспотела от страха. Эта женщина умела навевать ужас.
        Потом она протянула ей чистый лист бумаги и ручку.
        - Набросай план. Как ты это видишь. Сделай презентацию. Отдельно распиши все плюсы и минусы. Риски и потери. И какую роль ты сама готова в этом сыграть. Потому что я не собираюсь руководить чем-то подобным. Я слишком люблю свою работу, чтобы ее потерять.
        Аня сглотнула.
        Теперь все это звучало слишком серьезно.
        - Хорошо, - сказала она.
        Вика кивнула.
        - Отлично. У тебя есть ровно сутки. А я позвоню Бендовской и назначу ей личную встречу. Если она не согласится, то с другими можно даже не связываться.
        Госпожа Бендовская пугала Аню все сильнее…
        - Вика… Спасибо тебе, - сказала она перед тем, как уйти.
        Вика оторвала взгляд от монитора компьютера, но тут же вернулась к работе, как будто Анины слова просто не стоили ее времени.
        - Это ради Игоря, - ответила она.
        Аня была согласна.
        Глава 19
        Игорь бежал.
        Ему казалось, что он бежал уже неделю - с того момента, как только за Аней захлопнулась дверь. Хотя, на деле, всего пятнадцать минут - четыре круга по вычищенной от снега тропинке сада.
        Он бежал и бежал, а в ушах грохотала музыка.
        Никогда прежде он не чувствовал себя таким беспомощным.
        Ему казалось, что он все испортил. Потом он отматывал время назад и понимал, что не он это начал, и он злился на Аню. Потом в воспоминаниях всплывала сцена, где они целуются или едят что-то вкусное или воркуют над Бусей и… Он забывал обо всем.
        Ах, да, Буся. Она поступила жестоко, забрав его. Вообще-то он ей не принадлежал. Она подобрала его где-то на улице, она знала его всего неделей дольше, чем Игорь, она не имела права его забирать.
        Пару раз Игорь порывался позвонить ей и попросить назначить ему встречу с котом, потому что он имеет на это полное право. После чего он представлял, как глупо это будет звучать и выглядеть, и бил себя по руке, потянувшейся за телефоном.
        Он безумно скучал.
        В доме все еще пахло Аней, ее стряпней и средствами для уборки, которыми она злоупотребляла. А еще она забыла в ванной свой халат, и Игорь ходил мимо него, как мимо бомбы, которая вот-вот взорвется. Он даже подумал о том, чтобы вообще не заходить в ванную… Но потом сказал сам себе: «Она больше не будет управлять твоей жизнью! Ты сильный, ты справишься» и… перевесил халат в другое место. В шкаф. И теперь он мозолил ему глаза.
        Игорь бегал трижды в день - утром, в обед и вечером. А в перерывах раскатывал тесто. Он открыл для себя рецепт шоколадных кексов и наделал их примерно целую гору. После чего, спохватившись, понял, что ему столько не съесть.
        Он подумал о том, кого мог бы угостить ими. Родители жили в другом конце страны, и эти бедные кексы просто-напросто не доехали бы до них живыми. Друзей у Игоря не было. Была только Вика.
        Но она с ним не разговаривала.
        После того случая с отделением полиции Вика стала игнорировать существование Майкова. Иногда она звонила ему по работе, холодно выкладывала сухие факты, а в последние пару дней вообще ограничивалась сообщениями.
        Он попытался набрать ее.
        Даже речь отрепетировал. «Хэй, Вика, мы же все еще друзья, да? Потому что мне срочно нужен кто-то, кто поможет съесть все эти кексы. Ты ведь не хочешь, чтобы я растолстел?»
        Вика была вне зоны доступа. Игорь позвонил в офис, но Алина ответила, что Виктория Николаевна срочно вышла на важную встречу. Когда вернется - не сказала. Куда именно вышла - тоже. Почему у нее выключен телефон - Алина была не в курсе.

* * *
        - Почему он звонит?! - Вика расхаживала по кабинету из стороны в сторону. - Не звонил целую неделю, а теперь звонит! Именно сейчас! Он что-то подозревает. Он убьет нас.
        Аня впервые видела Вику в панике. И, честно признаться, она была довольно милой в этот момент. И не идеальной. У нее даже прядь волос выбилась из пучка, боже правый!
        - А если он позвонит позже? - Алина стояла в дверях с трубкой наперевес. - Что говорить?
        - Скажи, что я улетела на Марс. Я не знаю. Придумывай что угодно, лишь бы он не заявился сюда!
        Секретарша наконец вышла.
        Аня поправила одолженный у Эрика жакет, который, по словам самого Эрика, был «унисекс» и вообще-то чертовски Ане шел. Она совершенно не разбиралась в моде, так что решила поверить на слово.
        Вика не раскритиковала жакет, значит все было не так уж плохо.
        Но, возможно, все дело было в том, что Вике было плевать на ее одежду, ведь она паниковала перед встречей с Еленой Бендовской.
        Она осушила стакан воды до последней капли, после чего повернулась к Ане.
        - Объясни, как так вышло, что я собиралась прогнать тебя в шею, и вот уже по уши втянута в твои авантюры по собственной воле?
        Аня пожала плечами.
        - Люди говорят, у меня талант убеждать.
        - Ладно, - Вика подошла ближе и поправила ей воротничок. - Тогда используй свой талант по максимуму, потому что дамочка, что сейчас придет сюда, не из простых. И если все пройдет хорошо - это будет один из самых крутых и в то же время самых резонансных проектов года. Если же нет…
        Она вздохнула, как бы отметая вариант «нет».
        Аня готова была броситься к ней и обнимать. Потому что Вика и правда могла бы прогнать ее в шею. Но дала ей шанс. Более того - рисковала своей репутацией, чтобы она попробовала…
        Алина заглянула в кабинет.
        - Виктория Николаевна, здесь Бендовская.
        Вика поправила волосы и прошлась взглядом по идеально убранному столу. Потом встретилась с Аней взглядом. Они кивнули друг другу.
        - Пригласи ее.

* * *
        Бендовская представляла собой женщину, которая правит миром. Она была жутко красивой, статной и словно выточенной из мрамора. Аня сразу же задалась вопросом, улыбалась ли эта дамочка хоть когда-нибудь.
        А еще она никак не вязалась с образом жены криминального авторитета из 90-х. В ней было столько аристократизма, столько скрытой женской силы, что Ане жуть как захотелось взять в руки камеру. Буквально пальцы зачесались. Она поняла, почему Игорь с такой страстью рисовал ее лицо. Оно было просто великолепным.
        - Елена Викторовна, познакомьтесь с Аней, - Вика указала на нее рукой. - Она молодой фотограф.
        Бендовская скользнула по Ане взглядом и тут же отвернулась, не найдя ничего интересного. Что ж, Аня не настаивала.
        - У меня мало времени. Давайте к делу.
        Вика села. Не на свое привычное место в центре стола, а сбоку, рядом с Бендовской. Аня осталась стоять в стороне. У нее наготове был ноутбук с презентацией и целая заготовленная речь, которую она учила всю ночь, пожертвовав сном. И сном Эрика тоже, потому что ему пришлось слушать.
        - Вы ведь знаете, что я являюсь представителем художника Игоря Майкова? - сказала Вика.
        Если Бендовская и напряглась, то совсем не подала виду.
          - Конечно, это ведь вы меня с ним познакомили.
        - Его серия портретов с вашим участием просто великолепна. Я видела первые наброски и…
        - Ближе к делу.
        Дамочка нервничала. Вика нервничала тоже. Аня решила прийти ей на помощь, хотя голос у нее дрожал просто безбожно.
        - У меня есть серия фотографий в схожем стиле, - выпалила она, тут же напрочь забыв заготовленную речь. На самом деле, никакой серии фотографий у нее не было - только парочка снимков Эрика. Все. - И мне в голову пришла идея…
        Аня открыла ноутбук. На экране появилась картинка - фото Эрика с голым торсом, с прикрытым руками лицом. Пальцы его были испачканы красной гуашью, а на фоне была пустота.
        Аня любила этот снимок. Изломленный, усталый, Эрик не сидел ровно, все его тело было изогнуто таком образом, что казалось - он вот-вот разобьется, как глиняный горшок. Поверх снимка мигала надпись: «Обнажая душу».
        И история Эрика следующим слайдом - от начала до конца. Все, что он рассказал ей. О маме и бабушке, о том, как трудно быть «не таким» среди «таких». Как страшно знакомиться с новыми людьми, как больно понимать, что люди отворачиваются от тебя просто потому, что ты родился другим…
        Бендовская прочла все. Весь текст до последней строчки. При этом на ее лице не было ни единой эмоции. Вика за это время подобралась и теперь не выглядела такой испуганной и растерянной. Аня же, наоборот, готова была грохнуться в обморок.
        Наконец, Бендовская заговорила, поднимая на Аню глаза.
        - Интересно. Но как это касается меня?
        - Мы подумали о том, чтобы сделать благотворительную выставку. Проект, где каждый герой сможет рассказать свою историю - поделиться тем, о чем обычно не принято говорить. Обнажить душу и… тело.
        Бендовская явно понимала, о чем речь, но держала планку до последнего. Она кивнула, снова посмотрела на экран, а потом - на Вику.
        - Во что вы пытаетесь втянуть меня? - спросила она.
        Вика вскинула подбородок. Надо признать, держать удар она умела.
        - Это очень смело - раздеться перед камерой или перед художником. А потом рассказать свою историю в красках. Это смело и…
        - И вы хотите, чтобы я сделала это? Я?
        Аня подумала о том, как, должно быть, тяжело ей жилось все это время. Она хотела быть услышанной. Хотела! Она хотела обнажить свою душу, иначе не просила бы Игоря рисовать ее такой - сексуальной, женственной, живой. Не дамой, вселяющий благоговейный страх, а просто женщиной.
        - Вы бы показали пример другим, - сказала Аня.
        Бендовская повернулась к ней.
        - Пример чего? Того, как снимать с себя одежду?
        Она встала и взяла в руки свое пальто.
        Вика встала тоже. Она не пыталась остановить ее, но и не бежала открывать для нее дверь.
        - Думаю, вы не совсем поняли смысл… - не унималась Аня. Ей было обидно. Она ведь видела в этой женщине то, что нужно. Сильная, но сломанная! Желающая кричать от одиночества и боли… Но молчащая. Сколько лет она молчала?
        - Считаете меня глупой?
        - Нет, что вы…
        - Я ухожу, - хлестко сказала женщина. - И мой вам совет - не пользуйтесь именем Майкова ради реализации сомнительных проектов. Ничем хорошим это не закончится.
        Аня хотела сказать, что ничем хорошим это не закончится совсем по другой причине, но за Бендовской уже закрылась дверь.
        Глава 20
        Из офиса Аня выходила расстроенной. Даже Вика не стала читать ей нотаций, вероятно, посчитав момент не подходящим. Они обе чувствовали себя глупо.
        Она не знала, как уйти. Ничего не вышло, и вроде как их пути-дорожки на этом расходились, но… Что-то невысказанное висело в воздухе, пока Вика вяло щелкала мышью компьютера, а Аня - натягивала куртку и убирала ноутбук в рюкзак.
        - Ты можешь поговорить с Игорем, пожалуйста? - спросила Аня.
        Вика подняла на нее глаза.
        - О тебе?
        - Нет. О таком я просить бы не стала. Просто поговорить. Мне кажется, ему так одиноко сейчас. После случившегося.
        Она долго смотрела на Аню, и та все пыталась понять - ненавидит ли Вика ее до сих пор или же все позади? Вряд ли… Да и наверное не было там ненависти, как таковой. Аня бы и сама к себе отнеслась предвзято на ее месте.
        - Хорошо, - ответила Вика и слабо улыбнулась. Это вселяло надежду.
        Выйдя из офиса, она огляделась, словно забыла, куда ей нужно идти.
        Она была в полном раздрае. План провалился, и не было ни единой причины гордиться собой. Сколько Лелик будет готовить материал? Они с Майковым уже договорились о встрече?
        Это все было просто ужасно. Отвратительно то, что кто-то настолько мелкий и глупый смог забраться Игорю под кожу так глубоко. Копать, копать и, наконец, нарыть. Просто вредитель, маленький грызун.
        Ее злость на бывшего друга так сильно бурлила в крови, что она чуть не споткнулась о ступеньки.
        Выругалась, подняла глаза и… Бендовская стояла внизу и смотрела на нее так, словно Аня собиралась упасть ей на голову.
        - Машина. Она не заводится, - вдруг сказала она, как будто Аня и в этом была виновата.
        - Мне позвать кого-нибудь на помощь?
        Бендовская помотала головой.
        - Я уже позвонила другу.
        Аня кивнула. Они замолчали, глядя в разные стороны. Аня не решалась уйти, но и заговорить не было ни единой причины. Как глупо.
        Бендовская сама решила ее проблему. Она тяжело вздохнула и спросила:
        - Этот проект очень важен для вас, так?
        Аня ответила.
        - Да, очень.
        - Но почему?
        Вопрос был - логичнее некуда. Обманывать эту женщину не хотелось.
        «Потому что я сфотографировала ваш обнаженный портрет, плюс еще кучу других, тоже не самых пристойных, и теперь мой друг-подонок собирается шантажировать всю планету», - так? Ей стоило выпалить это на одном дыхании?
        Бендовская была права. Кто они такие, чтобы предлагать ей подобное? Ей - женщине в возрасте, с тяжелым прошлым за плечами и с усталостью, придавливающей ее к земле, подобно чугунному утюгу?
        Она вздохнула и спустилась, чтобы быть с женщиной на одном уровне. На улице пробрасывал снег, но в целом было достаточно тепло, чтобы Аня подумала о прогулке. Точно. Она прогуляется пешком до магазинчика Эрика, и уже там разревется. Потому что это зона, свободная от осуждения. Потому что там можно.
        Но слова вдруг сами полились из нее.
        - Меня никогда никто не спрашивал о том, что со мной не так, - сказала Аня. - А если спрашивали - не слушали ответ. Мне всегда хотелось высказаться, но так как никто не слушал - я молчала. И вся моя история каменела годами внутри меня. И вместе с тем мне казалось, что я натягиваю на себя вторую, третью, четвертую кожу. Прячусь. Отшучиваюсь. Стараюсь думать о настоящем и будущем, но в прошлое - ни ногой. И это привело к тому, что я очень одинока. Иногда нужно заставить себя говорить. Чтобы история ожила, чтобы нам не казалось, что нас вырвали из книжной страницы и бросили в мир вот так - без защиты.
        Возможно Ане показалось, но лицо Бендовской словно приобразилось. На фарфоровых щеках заиграли краски. Разумеется, все это было из-за снега, но Ане так хотелось верить…
        - А какая у вас история? - спросила женщина.
        Аня спрятала руки в карманы.
        - Я обязательно ее расскажу. Даже если проект не состоится - я найду способ дать людям понять, что я живая.
        С этими словами она ушла.
        И, черт возьми, чувствовала себя невероятно хорошо в этот момент.

* * *
        Игорь сидел на кухне в окружении полусотни кексов, когда в дверь позвонили.
        Он знал, что Аня не придет. Это не она. Она не унизит себя настолько. Не в этот раз.
        Но у него все равно сжались все внутренности, когда он пошел открывать.
        В дверях стояла Вика. Та самая. Которая вроде как десять лет называла себя его лучшим другом, а потом пропала. В самый неподходящий момент.
        В ответ на удивленный взгляд Майкова она протянула ему бутылку вина и сказала:
        - Прости, что была таким ужасным другом.
        Игорь не считал ее ужасным другом
        Она делала для него больше, чем он сам делал для себя хоть когда-либо. Но принимать извинения было приятно, так что он отошёл, пропуская ее в квартиру.
        Что-то в поведении Вики изменилось. Она была какой-то мягкой, улыбчивой и очень не похожей на ту серьезную даму, что не выходит из дома без яркой помады.
        А ещё она налетела на его кексы, как сумасшедшая.
        Вика, которую знал Майков, не позволила бы себе столько углеводов сразу.
        - Все нормально? - спросил он, когда она рылась в его шкафах в поисках штопора.
        Вика подняла на него взгляд.
        - Майков, найди мне мужчину.
        Они никогда не говорили об этом. Никогда. Вика всегда казалась настолько уверенной в себе, настолько хладнокровной и сильной, что Игорь даже не задумывался на тему того, что у нее нет никакой личной жизни. А ведь ей наверняка хотелось.
        Долгое время она давала понять, что ждет его. Но Майков не предпринимал никаких шагов, а Вика не была из тех, кто навязывается.
        Поэтому теперь ее вопрос застал его врасплох.
        - Ты меня об этом просишь? - он указал на себя пальцем.
        - Ты видишь здесь кого-то еще?
        - Вик, как часто я общаюсь с другими людьми, как ты думаешь?
        Она открыла бутылку так легко, словно делала это ежедневно на постоянной основе.
          - Ну… у тебя ведь должны быть друзья-мужчины?
        Не было. И она знала об этом. Поэтому, когда он виновато сморщился, она плюхнулась на стул и застонала.
        Было так приятно видеть ее такой… живой. Что с ней случилось? Она как будто пережила что-то поразительное - прыгнула со скалы головой вниз или проехала на мотоцикле стоя.
        Майков наполнил бокалы и сел напротив.
        - Уверен, у тебя миллион поклонников.
        - Да, таких, которых я съем, когда ничего не будет на завтрак, - она была права. Они посмотрели друг на друга. Вика потянулась через стол и взяла Игоря за руку. - Прости, что я оставила тебя в такой момент. Мои адвокаты уже ищут того, кто слил журналистам информацию про Сашу, но, как ты понимаешь, в таких делах концов не сыщешь…
        Она сочувствующе улыбнулась ему.
        Майков выдернул руку и уставился в стену.
        Он совершенно не хотел об этом думать. Теперь, когда все случилось, он собирался отпустить ситуацию. Хотя, из-за Ани ситуация отпускаться отказывалась.
        - Это уже неважно.
        - Мы выпутаемся из этого. Я обещаю.
        - Да. Ты и я. Как всегда.
        Игорь запил горечь своих слов вином и сменил тему.
        Глава 21
        Аня с Эриком были заняты очень ответственным делом - рефлексировали, собирая паззл размером с целый стол у него в гостиной. У Ани был выходной, а у Эрика в магазине - сборка мебели наемными рабочими. А еще за окном снова нещадно мело, и они решили остаться дома.
        Аня не ждала звонка от Вики больше примерно никогда. Но вдруг телефон завибрировал, и знакомый голос взволнованно проговорил:
        - Аня? Это Вика. Бендовская хочет спонсировать наш проект.
        Кусочек паззла выпал у нее из рук.
        - Что?!
        - Проснись, птичка! Бери свою камеру и быстро ко мне! Выставка назначена на тридцатое декабря, шесть из восьми клиентов Майкова согласились на участие, двое еще не подтвердили. Но мы на стадии переговоров.
        - Я не… Ты шутишь, да?
        - У тебя есть работа, дорогуша. Понятия не имею, почему она вдруг передумала, но у нас всего четыре дня, про сон можешь сразу забыть. Жду через полчаса. Забеги за круассанами по дороге, я ужасно голодна.
        И она отключилась. Аня уставилась в телефон, словно он должен был что-то ей сказать.
        Потом перевела взгляд на Эрика.
        - Ты слышал? - спросила она.
        Тот улыбнулся.
        - Да. Ты, блин, крутая!

* * *
        Крутой Аня перестала себя чувствовать в тот момент, когда Вика дала ей ответственное задание - найти моделей для фотосессии с реальными интересными историями, и все это - за сутки. Ммм, прекрасно.
        Аню не пугали сроки. Больше ее пугала ответственность и тот факт, что рано или поздно ей придется столкнуться с Игорем. Ведь он был причастен к этому не меньше, чем она.
        - Мы можем просто не говорить ему? - спросила она, сидя с Викой в ресторанчике за углом во время обеда.
        Вика не прекращала работать, уткнувшись в планшет, а Аня просматривала резюме моделей, которые откликнулись на ее вакансию сегодня утром.
        - Майкову?
        - Да.
        - Как ты себе это представляешь? Мы выкрадем его картины для выставки?
        Оказалось, что клиенты Майкова - просто душки. Две девушки-блогерши даже предложили сделать обнаженные снимки, чтобы поучаствовать и в фоточасти выставки тоже.
        К счастью, Вика сняла с совести Ани организационные моменты, наняв для этого специальных людей. Бендовская неплохо раскошелилась для проекта. Аня готова была бежать к ней и кланяться в ноги, но Вика сказала, что это плохая идея, так что они сошлись на простой благодарности при встрече.
        - А мы можем это сделать? - спросила она.
        Вика посмотрела на нее, как на умалишенную.
        - Нет.
        - Жаль.
        Они принялись за еду. На обед было всего двадцать минут, так что некоторое время обе ели молча. А потом Аня вдруг спросила:
        - Вик, ты веришь мне? В то, что я не рассказывала никому про Сашу?
        В какой момент это стало так важно для нее - она не поняла. За пару дней она полностью поменяла свое мнение о Вике и очень надеялась, что это было взаимно.
        - Я не хочу верить в то, что ты могла поступить с ним так.
        - Как думаешь, а он поверит?
        Иногда ей хотелось поговорить с ним. Поехать к нему домой, просто заявиться без приглашения, встряхнуть его за плечи и посмотреть, что он будет делать. Тогда, на эмоциях, он мог сказать и сделать что угодно, но теперь… Изменилось ли его мнение теперь?
        Вика покачала головой.
        - Я не знаю. Игорь очень закрытый. И он с большим трудом открывается людям, а тебе он открылся. Подожди немного.
        Аня не знала, готова ли она ждать.

* * *
        Первые фотосессии прошли успешно, и за два дня до выставки Аня чувствовала творческий подъем. Она еще никогда прежде не была причастна к чему-то настолько масштабному и крутому. Знать, что она была инициатором этого, что столько людей поверили в ее идею и решили помочь, было главной наградой за все ее старания.
        - Посмотри на это, - она протянула Вике одно из фото. На снимке был парень с наголо обритой головой. Он снялся в полный рост, боком, так, чтобы зрителю не бросалось в глаза его достоинство, но в то же время он выглядел беззащитным и мягким. - Потрясающе, правда?
        Вика склонилась над столом.
        - Кто он?
        - Бывший националист. Несколько лет назад группировка, в которой он состоял, насмерть забила мужчину-азиата. Их всех посадили. Его - нет, потому что он не стал бить… Впервые за все время не захотел.
        - А с виду такой безобидный.
        - У меня есть еще его фото. Не знаю даже, какое выбрать для выставки. Он такой разный… Вот это. как тебе?
        Вика не успела ответить, потому что Алина сообщила по громкой связи:
        - Виктория Николаевна, к вам Майков.
        Они с Аней уставились друг на друга.
        - О Боже, - прошептала Аня и… полезла под стол.
        Вика заглянула вниз с лицом, выражающим полное недоумение.
        - Ты шутишь?
        - Нет! Меня здесь нет, ясно?
        - Не веди себя, как ребенок.
        - Я не готова с ним встретиться! Не сейчас! Пожалуйста, не выдавай меня…
        Вика закатила глаза. Дверь открылась и тут же захлопнулась с грохотом.
        Она поняла по стуку ботинок, что Игорь зол. Сердце ее колотилось как сумасшедшее, пока она сидела, скорчившись на полу под Викиным столом.
        - Что ты задумала за моей спиной? - рявкнул Игорь, и Аня поняла, как сильно соскучилась по его голосу. Он был в ярости, а она сидела и улыбалась, как дурочка, понимая, что наконец-то слышит его!
        Вика села, и ее коленки тут же уперлись Ане в лоб.
        - Игорь, ты слишком много думаешь. Присядь, хочешь кофе?
        - Я не хочу кофе, я хочу ответов, - он хлопнул по столу ладонями. - Почему все мои клиенты звонят мне со словами благодарности и говорят что-то о выставке МОИХ картин, о которой я ни сном, ни духом.
        - Я не… - Вика замялась. - Это была не моя идея.
        Аня почувствовала, как сердце у нее падает в пятки. Она ущипнула Вику за ногу, та в свою очередь легонько пихнула ее коленкой.
          - А чья, позволь спросить?
        - Ани.
        - Ани?
        - Да. Той самой, если ты понимаешь, о чем я.
        Игорь сделал паузу и прошел по кабинету в сторону окна. Аня вся сжалась, у него было сто шансов из ста ее заметить!
        - То есть, сначала ты не можешь ее выносить и на каждом углу кричишь о том, что она сломала мою жизнь, что, честно говоря, полная правда, а потом ты с ней работаешь, так?
        - Так.
        - Что изменилось, Вик?
        - Послушай, большую часть времени она и правда невыносима. И весь ее гардероб я бы сожгла, не задумываясь… Но она правда делает очень многое для тебя.
        - Для меня?
        - Да, для тебя, слепой ты осел!
        Снова наступила тишина. Аня закрыла глаза и отсчитывала секунды до того, как ее вытащат из-под стола, как нашкодившего котенка. Но Игорь вернулся на прежнее место и сел.
        - Как, по-твоему, это выглядит? А если бы Бендовской или кому-то еще идея показалась возмутительной? Со мной бы распрощались, а еще закатили скандал!
        - Игорь, оглянись вокруг - ты и так уже в центре скандала. И всем плевать! - Вика говорила так красиво и яростно, что Аня впервые поняла, почему именно с ней у Майкова когда-то зародилась дружба. - Ни Бендовская, ни кто-то еще ни разу не упомянул про тот репортаж о Саше. Никому и в голову не придет мусолить твою личную жизнь, твою постель, твои скандалы… Только ты никак не успокоишься.
        Она встала, открыла окно и закурила.
        Игорь молчал.
        Аня вдруг пожалела, что спряталась. Ей хотелось посмотреть ему в глаза.
        Он словно почувствовал ее желание и спросил:
        - Она в порядке?
        Боже… Какой у него был голос в этот момент. Аня чуть не заскулила от тоски и желания увидеть его.
        - В полном, - ответила Вика. После чего затушила сигарету, подошла к столу и зашуршала бумагами. - Вот. Здесь все о проекте, ознакомься дома. У нас есть еще два дня, втягивайся, Майков. Хватит сидеть в своей берлоге.
        Аня подумала, что когда-нибудь бросится Вике на шею и расцелует ее. Когда-нибудь, не прямо сейчас.
        Глава 22
        Аня жутко нервничала.
        Все началось поздно вечером. Ей позвонила госпожа Бендовская лично и сообщила, что назначила им с Майковым на завтра встречу с владельцем благотворительного фонда. Им. С Майковым. Вместе.
        Она сказала это, вежливо попрощалась и отключилась, когда Аня подтвердила, что задача ей ясна.
        После этого Аня пошла к холодильнику, достала оттуда початую бутылку коньяка и смело махнула рюмку, не поморщившись.
        Эрик, который в это время мазал сыр на хлеб, застыл с ножом в руках и долго не комментировал ее порыв, вероятно не зная, какие слова подойдут лучше.
        В конце концов он вздохнул и вернулся к своему бутерброду.
        - Думаю, для этого есть причина, да?
        Аня выдохнула маленький пожар в воздух и повернулась к нему.
        - Завтра встречаюсь с Майковым.
        Она не знала, может ли говорить с ним об Игоре. С одной стороны - они только это и делали, но все касалось исключительно работы, шантажа Лелика и того, как сильно Аня облажалась. О личных делах с Майковым Аня и Эрик не говорили совсем.
        Она ждала его реакции.
        Эрик закончил мазать сыр и протянул ей свой кулинарный шедевр.
        - Думаю, тебе не стоит налегать на спиртное, если не хочешь, чтобы перегар стал твоим ярким утренним ароматом.
        Аня посмотрела на бутылку, потом на стопку у себя в руке.
        - Ты прав.
        - Почему ты нервничаешь?
        Он жевал, и Аня делала то же самое. Хотя ей казалось, что в желудке творится маленький апокалипсис из-за нервов.
        - Не знаю. Мы плохо попрощались. Вернее - совсем не попрощались. Я не знаю, что он думает обо мне на данный момент.
        - Если он не верит тебе - это его проблемы. Ты не врала ему, и ты это знаешь. Так что тебе нечего стыдиться. И не бойся его, вряд ли ему хватит зубов, чтобы тебя съесть.
        На этих словах Эрик подмигнул ей и направился в комнату вместе с бутером и банкой газировки.
        Она была безмерно ему благодарна. Он дал ей дом, тепло, заботу, дружбу, а еще согласился, чтобы его фото и его история стали частью проекта. Он был безумно смелым.

* * *
        - Так, ладно, Майков, ты же мужик, - сказал Игорь себе и в сотый раз поправил манжеты рубашки. - Почему ты так нервничаешь? Всего лишь Аня, ты видел ее сотню раз. Ты здесь по работе. Сосредоточься, не отвлекайся, будь серьезен…
        - Ты говоришь сам с собой?
        Он обернулся и увидел ее.
        Показалось, что прошло несколько лет - так она изменилась. В строгом брючном костюме и с убранными наверх волосами, с уверенным макияжем и массивными серьгами в ушах, она вовсе не походила на ту Аню, которую он привык видеть у себя дома.
        Та Аня бегала по дому в носках, скользя по паркету. Могла не расчесываться, если не находила расческу. Постоянно сгрызала лак со своих ногтей.
        Эта Аня была так же хороша, как та, но теперь Игорю казалось, что они не знакомы.
        - Разминаюсь перед встречей.
        - Ты умеешь волноваться? Никогда бы не подумала.
        Они стояли у кабинета и ждали, когда их пригласят.
        Игорь - с папкой, в которой были снимки картин, Аня - со своим ноутбуком. Директор фонда, Леонид Викторович Поплавский, должен был подтвердить или отмести в сторону неподходящие экспонаты.
        - Я живой человек, Аня, - сказал он. Ему вдруг очень сильно захотелось прикоснуться к ней. Просто дотронуться до ее руки, почувствовать, действительно ли она живая и настоящая, из плоти и крови. Его Аня.
        Она долго смотрела на него своим глубоким взглядом. И лишь когда их позвали в кабинет, она моргнула и зашевелилась.
        - Это поразительно, - Поплавский переводил взгляд с картины Майкова (на ней был изображен парень лет двадцати с обезображенным лицом) на снимок в ноутбуке у Ани (Эрик, затыкающий себе рот рукой). - Просто поразительно. Как вы одинаково видите людей.
        - Неправда! - выпалили они вместе, переглянулись и оба опустили взгляды.
        - Нет, правда, - настаивал мужчина. - Думаю, это будет грандиозное мероприятие. Приглашения уже разослали? Кого из прессы пригласили?
        Майков не знал этих тонкостей. Пока Аня рассказывала про блогеров, про запуск флэшмоба в интернете после выставки, про то, что истории будут оформлены в виде слайд-шоу и так далее, он просто смотрел на нее.
        На ее вспыхнувшие вмиг щеки, на ярко горящие глаза. Вика сказала, что она делала это ради него, неужели это правда? Неужели она перешагнула через себя, через свою дурацкую привычку себя недооценивать, только чтобы сделать ему, Майкову, хорошо?
        Он не заслуживал ее.
        Не после того, что случилось. Не после того, как решил, что не может ей доверять.
        Аня вышла из здания, тяжело дыша, как будто долго бежала. Ее лицо горело улыбкой, и он не удержался - провел пальцами по ее щеке. Она замерла. Кажется, даже перестала дышать, только моргала, а снег поблескивал кристалликами на ее ресницах.
        Он ждал, что она оттолкнет его или скажет, чтобы не прикасался. Но Аня только смущенно опустила взгляд.
        - Ты в офис? - спросил он. - Я отвезу.
        - Нет, я… Мне нужно проветриться. Дойду до остановки.
        Он почувствовал, как сжалось сердце. Мысль, что она не простит его, вдруг замигала в голове, как лампочка.
        Он не стал настаивать.

* * *
        Дома его ждал сюрприз. Сашкин отец, Виктор Борисович.
        У них с Майковым были странные отношения. Этот суровый мужчина всегда казался жестким и непроницаемым. Но прошли годы после случившегося, и Игорь знал - этот человек не ненавидит его. Мама Саши - да. Но не ее отец.
        - Входите, - Игорь открыл для него дверь.
        Они молча разделись, прошли на кухню. Майков поставил чайник и достал из шкафчика вазу с кексами и конфетами.
        Они никогда не разговаривали. Обычно все их общение ограничивалось приветствиями, сухими рукопожатиями и кивками друг другу. А тут такой визит. Лично на дом, впервые за долгие годы.
          - Как ты поживаешь? - спросил Виктор Борисович.
        Игорь наполнил кружки чаем и сел.
        - Нормально. А вы?
        - Ты знаешь, зачем я здесь, Игорь?
        Он пожал плечами. Разумеется, он понимал, что грязные новости из прессы должны были дойти и до родителей Сашки, но он не был в этом виноват. Он сам не хотел, чтобы Сашкино имя пачкали, чтобы его валяли в дерьме, как это сделали журналисты. Ему самому было противно от мыслей о том, что так получилось.
        - У меня есть подозрение…
        - Я развожусь с Дарьей.
        Игорь поднял на мужчину глаза. Сколько лет они прожили с женой? Около тридцати, явно не меньше. И теперь вдруг развод.
        - Почему?
        - Мне понятно ее горе, Игорь, я сам горюю не меньше. Боль не утихает с годами, она становится все сильнее. Но она перешла все границы.
        Он все еще не понимал.
        - О чем вы говорите?
        - О том, что она сделала. О том, что сказала журналистам.
        Оказалось, правда лежала на самой поверхности. Игорь ходил вокруг нее, кружил, как ворон, но не замечал. Или не хотел в это верить. Поразительно, правда? Ему проще было вычеркнуть из жизни девушку, к которой впервые за годы у него вспыхнули чувства, чем признать, что Сашкина мать сама, своими руками, испачкала имя дочери в грязи.
        Он закрыл лицо руками.
        Ему вдруг стало так невыносимо тоскливо. Как сильно эта женщина ненавидела его? Настолько, чтобы наплевать на светлую память о дочери, лишь бы сделать ему больнее? Сколько горя должен пережить человек, чтобы сделать подобное?
        - Надеюсь, ей стало легче, - сказал он, поднимая взгляд.
        - Забудь о ней, парень. Просто живи дальше. Саша бы этого хотела.
        Что-то надломилось внутри него при этих словах. Хрустнуло и затрещало. Игорь понял - это была броня. Та, которую он носил годами. Металлические доспехи, которыми он защищался от целого мира, пошли трещинами. Стоило надавить, и они разлетелись бы на сотни маленьких кусочков, освобождая его.
        Он улыбнулся. Виктор Борисович ответил на его улыбку своей.
        - Я буду стараться.
        Глава 23
        - Ты не обязана это делать. Ты организатор, не модель.
        - Но я хочу.
        Аня была обнажена по пояс. Ничто не прикрывало ее наготы, но впервые в жизни она не боялась смотреть на себя такую. Раздетая, но не слабая, не подавленная. Она смотрела прямо в камеру, кроме них с Викой в студии никого не было, и она чувствовала себя очень спокойно.
        - Ладно, - Вика мягко улыбнулась ей и подошла к штативу. - Мне нужно делать что-то особенное?
        Аня помотала головой.
        - Просто нажимай на кнопку. Я все настроила. Я хочу, чтобы кадры были естественные. Даже если они будут неидеальны.
        Вика кивнула.
        - Я горжусь тобой, - вдруг сказала она, и Аня поняла - это будет прекрасно. Каждый снимок будет таким, каким должен быть.

* * *
        Все было настолько великолепно, что у Игоря перехватило дыхание.
        Он прежде не бывал на мероприятиях, где выставлялись его картины. Никогда. Всю организацию брала на себя Вика. Сейчас же половина экспонатов были его собственными творениями, и он мог видеть реакцию людей на них. Каждый портрет нес в себе глубину и смысл. Каждый человек, который принял в этом участие, был настоящим героем в его глазах.
        Но особенно - Аня.
        Ее видео открывало вечер.
        Обнаженная по пояс, она не боялась рассказывать свою историю вслух. Не было текста под стеклом и никакого слайд-шоу, Аня говорила с экрана сама. Игорь замер, не в силах отвести от нее глаз.
        - Привет. Меня зовут Аня. Я придумала «Обнажая душу», чтобы каждый смог рассказать свою историю, не боясь осуждения. Мы все равны. Наши тела и души - все мы одинаково заслуживаем быть увиденными и услышанными. Неважно, насколько глубока ваша история. Для вас она - особенная, и это факт. До недавнего времени я не знала кто я и зачем вообще существую на этой планете. Отец ушел от нас, когда мне было четыре. Мама старалась как могла ради меня и сестры, но ей было трудно. Мы росли сами по себе, а когда мама тоже покинула нас - забота обо мне легла на плечи сестры. Она была очень строга ко мне. Она была зла - в первую очередь на родителей, но думаю, на меня она злилась не меньше. Потому что я забрала у нее юность. Я забрала у нее многое. Я не помню дня, чтобы было легко. И не помню минуты, когда я сказала бы ей: «Я люблю тебя, спасибо за все». Я хочу сказать это сейчас. Спасибо за все. За то, что не бросила, когда могла, за то, что не ушла, хотя стоило уйти. За то, что даже сейчас, если я приду к тебе домой, ты поворчишь на меня за грязную обувь, но все равно дашь мне понять, что я дома. Я была сущим
адом и самой неблагодарной сестрой на свете. Но я сделаю все, чтобы изменить это. Потому что ты дала мне такую возможность. Спасибо.
        Видео закончилось, и каждый желающий мог нажать на «Старт», чтобы воспроизвести его заново.
        У Игоря зачесались руки сделать это - посмотреть на нее, услышать ее еще раз - впервые такую честную.
        Но потом он увидел ее во плоти.
        Аня стояла рядом с Викой в блестящем зеленом платье и выглядела просто божественно. Вокруг было много гостей, в том числе Бендовская и другие клиенты Игоря. Были репортеры из проверенных изданий, несколько известных блогеров, приглашенные гости, готовые делать взносы.
        Но он видел только ее, Аню. Боже, никогда еще он не смотрел на нее так.
        Теперь он видел ее всю - никаких ужимок, тайн, загадок и недомолвок. Аня была как на ладони. И у него кружилась голова при виде нее.
        Он взял у официанта бокал, залпом осушил его и направился в ее сторону…
        Аня готова была упасть в обморок от волнения. Во-первых, ее видео смотрели все. Оно транслировалось прямо на входе в зал и каждый человек, проходящий мимо, так или иначе смотрел на нее и слушал. Во-вторых, Вика дала ей это прекрасное платье, в котором она чувствовала себя даже более голой, чем на том видео. В-третьих - она пригласила сестру. Пригласила и прекрасно знала, что она не придет. Но маленькая девочка внутри нее очень надеялась на предновогоднее чудо.
        Вика пихнула ее в бок.
        - Только не паникуй - Майков идет сюда.
        И, о ужас, она сразу же начала паниковать.
        В первую очередь она решила найти взглядом Эрика и сбежать к нему. Но Эрик был окружен девушками со всех сторон, и она не стала обламывать кайф. А пока металась, стало уже совсем поздно отступать.
        - Привет, - сказал Игорь. Аня уставилась на него. Он не имел права надевать такой красивый костюм и бриться.
        - Здравствуй, - ответила она.
        Аня буквально затылком почувствовала, как Вика закатила глаза, отходя от них.
        - Фото безумно красивые, - Майков оглядел Анину часть выставки и кивнул, как бы подтверждая свои же собственные слова.
        «Это ты - безумно красивый», - подумала она и сделала глоток шампанского, потому что иначе задохнулась бы.
        - Спасибо. Твои картины - тоже.
        - Ты их уже видела.
        - Все равно.
        - Аня, послушай меня, - он коснулся ее локтя. Теплые пальцы, как же она скучала по ним. Она помнила их испачканными в краске, а сейчас они были чистые, но все те же, ее любимые теплые пальцы. - Я хочу так много всего тебе сказать.
        Она подняла на него взгляд и чуть не заскулила. Как же она скучала! Просто по осознанию, что он рядом, по горячей дрожи от его дыхания, по бликам в его глазах. Но в то же время она безумно злилась, потому что он не поверил ей.
        - Я не знаю, хочу ли я слушать…
        - Аня, - пальцы сдавили сильнее. Он словно боялся, что она убежит. - Дай мне пару минут.
        Казалось, он впервые был таким уверенным. Взгляд смотрел прямо. Ему было словно плевать на окружающих, на журналистов, то и дело подходящих к ним за интервью, на гостей, на блогеров, на участников и моделей.
        Игорь Майков был прорывом. И он впервые вышел в люди, да еще и на такое скандальное мероприятие. Его хотели видеть и слышать все.
        Но ему словно было все равно.
        Он ответил на пару вопросов. Вежливо побеседовал с несколькими людьми. А теперь хотел говорить с Аней, только с ней. Аня же просто дрожала, чувствуя, как сильно колотится ее сердце.
        Она была готова сдаться. Слабая, бесхребетная дура. Она готова была дать ему зеленый свет: вот она я, забирай меня, кради, увози, делай, что хочешь…
        Но Вика вдруг коснулась ее плеча.
        - Аня, твоя сестра здесь, - прошептала она.
        У Ани все поплыло перед глазами.
        Наверное, это было к лучшему. Он должен был просто оставить ее в покое. У Ани, как и у Игоря, были незакрытые гештальты, и теперь она стала достаточно уверена в себе, чтобы закрывать их один за другим.
        Он видел слезы радости на ее лице и радовался тоже. Он видел, как она обнимает сестру - настолько крепко, будто делает это впервые в жизни. Он видел, как она сияет каким-то внутренним светом, и отступал в тень. Шаг за шагом, до тех пор, пока не скрылся за дверью черного хода.
        Вся эта атмосфера, вспышки, внимание и знакомства - для него это было слишком. На первый раз уж точно.
        Эпилог
        Аня сидела у окна и грела руки о чашку с чаем. Валил снег. Новогодняя ночь обещала быть теплой, но на душе у нее скребли кошки.
        Буся залез к ней на колени, потоптался на месте и, удобно устроившись, засопел.
        Она вздохнула.
        Выставка прошла просто прекрасно. Утром это появилось во всех новостях, и Лелик завалил ее сообщениями. Скорее всего, Игорю «повезло» так же, но у них с Майковым не было времени все это обсудить, потому что они не разговаривали. Ровно с тех пор, как он испарился с вечеринки.
        Аня потратила несколько минут на то, чтобы просмеяться (Лелик и правда продолжал думать, что имеет право на какие-то угрозы), после чего отправила его номер Бендовской и бросила бывшего лучшего друга в черный список, не задумываясь.
        - Смотри, Саня подъедет через час, «селедку под шубой» они приготовили, - Эрик появился в дверях. - Нам нужно решить, будем ли мы делать что-то сами или просто позвоним в доставку? Время еще есть.
        Ей не хотелось праздновать. Совсем.
        Ей было грустно и в то же время так легко на душе.
        Она гордилась собой. Вика сказала, что завалит ее работой после выходных, и это было, как глоток свежего воздуха. Нет, она не проснулась знаменитостью и ее телефон никто не оборвал с предложениями… Но что-то внутри нее изменило цвет с серого на светло-голубой. Она стала видеть яснее, а дышать - легче.
        - Позвоним в доставку, - вяло ответила она.
        - Я могу сварить глинтвейн.
        - Свари глинтвейн.
        - У меня позеленел и второй глаз тоже.
        - Что?
        Аня посмотрела на Эрика. Его глаза были каждый своего цвета. Он очень профессионально закатил оба, после чего приблизился к ней.
        - Ты меня не слушаешь.
        - Слушаю. Просто я немного устала. Эта гонка с выставкой была суперскоростной.
        Эрик улыбнулся. У него появилась куча поклонниц после мероприятия, и теперь он то и дело отвечал на сообщения и добавлял кого-то в друзья.
        - Иди в магазин, - сказал он. - Нет корицы для глинтвейна.
        Аня спрыгнула с подоконника, чем оскорбила чувства Буси, ведь он вообще-то спал.
        У нее ушла пара минут на то, чтобы натянуть куртку, свою дурацкую шапку (когда-нибудь она ее поменяет на что-то приличное, но вряд ли в этой жизни) и открыть дверь.
        За дверью стоял Майков, занеся палец над звонком. Она явно застала его врасплох, потому что какое-то время он открывал и закрывал рот, словно растерял все слова. После чего втолкнул ее в квартиру, вошел следом и вытащил из кармана какой-то листок.
        - Список причин, по которым ты должна вернуться домой, - прокашлявшись, зачитал он. Аня прислонилась к стене. Эрик возник рядом и тоже принялся внимательно слушать, пожевывая на ходу мандарин. - Во-первых, уборка. Я в ней ужасен, а из-за тебя Эльвира Витальевна больше на меня не работает. Во-вторых, твои вещи. Ты не забрала халат, а я не намерен просто так ходить вокруг него целыми днями. И, наконец, в-третьих - кот. Я имею такое же право на его воспитание, как и ты. Плюс, я держу в заложниках его игрушечную мышь, любимые миски и когтеточку с домиком, в котором он никогда не спит, но всегда пытается. Если ты не вернешься домой сию же минуту, я буду вынужден сложить это все в мешок и бросить в реку. Вот.
        Он выдохнул и уставился на Аню в ожидании вердикта.
        Эрик ответил за нее:
        - Я бы не повелся на такие условия.
        - Тебя никто не спрашивал, - отрезал Игорь.
        - Простите-извините.
        Снова повисла тишина. А потом Буся решил, что сейчас самое время появиться и начать тереться о ноги Майкова, как будто он - лучшее создание на планете.
        Аня прекрасно его понимала.
        Она едва себя сдерживала, честное слово. Майков с тающими снежинками на волосах выглядел так мило, что у нее подкашивались колени.
        Она вздохнула и спросила:
        - Я не поняла, Игорь, ты что, шантажируешь меня?
        - Ну, мои требования чуть более щадящие, чем твои, но в целом - да. Шантажирую.
        И он гордо вздернул подбородок, как бы говоря - видала, как я крут?
        - Я вчера разделась буквально перед всей светской тусовкой города. Меня нечем больше шантажировать.
        - Аня, - он взял ее за руку. Эрик пробубнил что-то про поведение подростков и скрылся за дверью в кухне. - У меня без тебя все кувырком.
        - А со мной, скажешь, нет?
        Он улыбнулся. И она поняла, что вот-вот бросится ему на шею. Осталось немного. Всего пара секунд, больше она не продержится.
        Игорь потянул ее на себя и прижался лбом к ее лбу. Его горячее дыхание обожгло ее щеки, и она упала в поцелуй с сумасшедшей страстью.
        Да, черт возьми, как же сильно она скучала! Майков целовал ее отчаянно, грубо, глубоко. Каждым прикосновением языка и губ он показывал, как соскучился, как нуждался в ней, как тосковал. Ей не нужны были извинения и слова о любви. Майков был художником - не поэтом. Он все делал с помощью действий, даже говорил.
        Они так сильно погрузились в поцелуй, что смогли оторваться друг от друга, только когда Эрик прокричал с кухни:
        - Пожалуйста, прекратите есть друг друга и купите уже корицу!
        Аня уткнулась Игорю в шею, смеясь.
        Он обнял ее так крепко, что тепло разлилось по ее телу. То, чего она ждала. Маленькое новогоднее чудо. Исполнение желания.
        Впереди было так много всего. Аня хотела фотографировать Игоря, он ее - рисовать. И все, что им было нужно - это только дом, холсты и краски, да потертый фотоаппарат. Остальное они создадут сами.
        Конец