Отвратительная истина Диана Кади
        Все главные герои драмы кардинально отличаются от предсказуемо положительных персонажей других любовных романов. В каждом персонаже есть недостатки и потайное дно. Внутренние конфликты, неожиданные повороты, глубина мыслей автора - вот что отличает «Отвратительную истину» от примитивного бульварного чтива.
        Сюжет: Марта Гордеева - циничная стерва, идущая по трупам ради достижения целей, у которой есть все, кроме любви. Она презирает слабых, ненавидит бедных и отвергает семейные ценности. В один миг жизнь карьеристки кардинально меняется. Страшное прошлое успешной женщины вновь напоминает о себе. Марта может потерять все. Может, кто-то даже не рискнул бы посмотреть своим страхам в глаза, но только не Марта Гордеева. Слишком много жертв и страданий было на пути к ее мечте, и на кону смысл всей ее жизни. Что же случилось с Мартой в далеком прошлом? Сможет ли феминистка пройти через все испытания, уготовленные ей судьбой? Изменит ли Марта свои убеждения, и научится ли черствая и бескомпромиссная женщина любить?
        Диана Кади
        Отвратительная истина
        
        
        
* * *
        Часть первая
        Глава 1
        В элитном московском супермаркете, где даже овощи смотрели на людей надменно, делала покупки успешная, но одинокая женщина. Только работа вызывала у Марты Гордеевой светлые чувства, и сейчас, складывая в корзину дорогие полуфабрикаты, она предвкушала свою новую должность. Ее ждал пост руководителя департамента имущественно-земельных правоотношений в крупной строительной компании. Нужно было лишь выиграть тендер, и Марта была убеждена, что ей это с легкостью удастся. Сомнение - это последнее, что испытывала уверенная в своих силах женщина. Марта долго и упорно трудилась и теперь вполне заслуженно претендовала на это повышение. Оно должно было произойти совсем скоро. Представляя свой новый кабинет и разочарованные лица завистников, карьеристка Марта находилась в том редком состоянии блаженства, которое ничем невозможно было испортить.
        - Четыре пятьсот,- сказала кассир, внимательно рассматривая строго одетую покупательницу. Строгость была не только в одежде, но и в чертах лица Марты: безукоризненно уложенные волосы, идеально очерченные губы, прямой и ровный нос, холодные, лишенные жизни глаза. Она была красива, как произведение искусства гениального художника,- безупречная, но не имеющая души скульптура, высеченная из камня.
        Марта бросила кассиру смятую пятитысячную купюру и продолжила укладывать свои покупки в фирменные пакеты.
        - А почему Вы так с деньгами обращаетесь?- с укором, но все-таки доброжелательно улыбаясь одними глазами, спросила женщина.
        - И как же я обращаюсь с деньгами?- ответила Марта вопросом на вопрос, наблюдая, как толстые и короткие пальцы с грязью под ногтями выравнивали купюру. Она с брезгливостью смотрела на женщину и недоумевала: как человек, относящийся с таким пренебрежением к своему внешнему виду, может учить ее аккуратности?
        - Неуважительно. Деньги нужно любить и ложить голова к голове. Тогда и они будут Вас любить и всегда водиться.
        Марта почувствовала раздражение. Она приходила в бешенство, когда ей указывали, что делать. Все решения в жизни она принимала сама. «Как эта плебейка смеет делать мне замечания?!» - подумала Марта, глядя на бедную женщину своими ледяными синими глазами.
        - А ты, по всей видимости, с деньгами обращаешься уважительно?- с презрительной насмешкой сказала Марта.- Учишь меня деньги уважать, а сама считаешь копейки, чтобы позволить себе товары по «красной цене» в какой-нибудь «Троечке» за МКАДом. И еще: деньги кладут, а «ложить» я хотела на твое мнение, нищебродка!
        Кассир не ответила ни слова. Только слезы покатились по ее неухоженному, покрытому морщинами лицу, у которого уже давно истек «срок годности». Но Марту Гордееву не трогали чужие слезы. Да и сама она никогда не была замечена в слабости. Всех, кто вставал на пути черствой феминистки, ждала та же участь, что и несчастную продавщицу. Никто не рисковал перечить Марте Гордеевой. Коллеги и подчиненные не искали с ней конфликтов. Хладнокровная женщина никому не позволяла указывать на свои ошибки, зато сама с удовольствием отчитывала других за каждую мелочь. Однажды она уволила охранника за то, что тот отказался прогнать бездомного, просившего подаяния возле офиса. Бродяга, по ее мнению, портил презентабельный вид серьезной компании. Нищего Марта назвала мусором и потребовала убрать его, а ослушавшийся ее охранник поплатился своей должностью.
        …Квартира Марты напоминала временное убежище. Со времени переезда на пороге стояли коробки с вещами, она каждый день спотыкалась о них, но не спешила разбирать. В жилище Марты было только самое необходимое, и можно было подумать, что в этом доме вообще никто не живет. Не было никакого декора - картин, рамочек с фотографиями. Да и зачем рамочки, если у Марты не было ни одной фотографии. Точнее, была одна детская, где девочка с белокурыми кудряшками, пухленьким личиком и с пальчиком во рту сидит у мамы на руках; но с постоянными переездами и она потерялась. На кухне единственным предметом, не покрытым толстым слоем пыли, был кофейный аппарат, спасавший Марту в те часто повторявшиеся в последнее время ночи, когда ее бросало в дрожь от одной мысли о том, что может произойти, если она уснет.
        Справившись с ужином на одну персону и сделав себе кофе, Марта вышла на балкон. Она не могла долго находиться в квартире, ей постоянно не хватало воздуха. Вдыхая аромат, избавлявший ее от мерзких сновидений, она смотрела на свет в окнах соседней высотки; когда и в какой квартире он погаснет первым, женщина уже знала наверняка. Марта любила наблюдать за тем, как каждый вечер в одно и то же время, минута в минуту, люди готовятся ко сну. Но что такое здоровый и крепкий сон, сама она уже забыла. Вернувшись в квартиру, Марта бросила грязную чашку в раковину, переполненную немытой посудой, и включила телевизор, который служил фоном и создавал хоть какую-то видимость жизни в ее одинокой обители. Лежа в постели, которую она никогда не заправляла, а только иногда меняла на ней белье, Марта равнодушно переключала каналы, надеясь найти что-нибудь, что могло бы развлечь ее до утра.
        - Только не спи!- уговаривала себя она.
        Ее снова мучили кошмары, и, чтобы вновь и вновь не встречаться с призраками прошлого, Марта в недопустимых дозах травилась черным ядом. Выпив еще одну чашку бодрящего напитка, женщина решила позвонить подруге. Ольга была такой же полуночницей. Но хронический недосып по собственной воле было не единственное, что объединяло двух женщин. Ольга была ярой мужененавистницей и отсутствие личной жизни, как и многие одиночки, оправдывала расхожей фразой «Все мужики сволочи». Причины такого отношения к противоположному полу были банальны: бывший муж оставил Ольгу с маленьким ребенком. Она перестала подпускать к себе мужчин и даже пыталась найти свое счастье с женщиной, однако эти попытки не увенчались успехом. После неудачного эксперимента остался только осадок и стрижка озорного юнца, которого только что призвали в армию. Ольга сохранила эту прическу как память о последнем шаге навстречу любви. Через час подруги уже сидели на кухне и с помощью солодового виски, который был их ровесником, боролись со своими страхами. Марте казалось, что, глядя на Ольгу, она видит себя: те же взгляды на жизнь, отношение к
мужчинам и, самое главное, одиночество, которое и сплотило двух независимых женщин.
        - Что-то слишком часто в последнее время ты стала звать меня в гости по ночам. Я ведь могу не то подумать,- смеясь, сказала Ольга.
        - Не смешно,- резко ответила Марта.
        - Прости. Пыталась пошутить.
        - А ты в следующий раз не пытайся, а шути,- наполняя бокалы новой порцией виски, сказала Марта.
        Ольга отставила от себя стакан. Встала из-за стола и, глядя на подругу своими большими карими глазами, сердито произнесла:
        - Я не собираюсь терпеть твои выходки. С посыльными своими так разговаривай.
        Ольга направилась к выходу. Марта пошла следом за ней и, взяв ее за руку, прошептала:
        - Мне плохо, Оль… Только ты меня понимаешь. Останься. Я так боюсь уснуть…
        - А когда ты начнешь хотя бы пытаться понимать людей?!
        - Не уходи…- тихо сказала Марта.
        Для нее не было ничего унизительнее, чем просить о помощи, признавать свою слабость, и ей казалось, что, если она скажет об этом хоть немного громче, ее все осудят.
        - Ладно, но если еще раз… Имей совесть, в конце концов. Я единственная, кто терпит твой скверный характер.
        - Пойдем на балкон. Здесь душно. Я задыхаюсь…
        Марту душила тревога. Страх, о котором знала только она. Боясь снова увидеть жуткое напоминание о прошлом, она боялась спать. Прошло несколько минут в полной тишине. Наконец Ольга нарушила молчание:
        - А что за ужастики тебе снятся? Ты мне никогда не рассказываешь! Что в них такого страшного?
        Марта отвела глаза. Затем посмотрела на Ольгу в упор, но взгляд прошел словно сквозь нее.
        - Ничего особенного,- не желая продолжать разговор на эту тему, выпалила она.- Лучше скажи, как у тебя дела? Нашла себе кого-нибудь? Ты ведь уже долго одна…
        - Вот от тебя это слышать особенно забавно,- с ироничной улыбкой ответила Ольга.- Да зачем они вообще нужны?! Кругом одни альфонсы. Накачают себе бицепсы, а про мозги забывают. Альфа-самцы, блин.
        - Да уж,- наконец улыбнувшись, ответила Марта.- А помнишь того на корпоративе, в особняке у Ходакова?
        - Да-да,- оживилась Ольга.- Встал такой у бассейна и говорит: «Сфотографируйте меня у моря». Его переспрашивают: «У моря?» А он, с серьезным лицом: «Да, у моря».
        Подруги громко засмеялись.
        - У моря…- вытирая слезы, выступившие от смеха, повторяла Марта.- Бедный мальчик моря никогда не видел!- и они вновь разразились громким хохотом.
        Марта Гордеева редко позволяла себе расслабляться, но приятная компания и алкоголь сделали свое дело. И правда, кроме Ольги, Марту не понимал никто. Категоричный нрав и привычка смотреть на людей свысока стали одной из причин того, что в жизни Марты фактически не было близких и друзей.
        - А ведь если говорить начистоту, ты мне изначально очень не понравилась,- уже с серьезным выражением лица говорила Ольга подруге.- И не нужно на меня так смотреть! Еще скажи, что ты удивлена.- на ее лице снова показалась улыбка.
        - Я и не старалась тебе понравиться,- с такой же игривой иронией ответила Марта.- Мне обычно наплевать, что обо мне думают другие. Но скажи, о чем ты подумала, когда впервые увидела меня?
        - О том же, о чем и другие: самодовольная сука, которую волнуют только собственные интересы.
        - О как! А сейчас? Что ты можешь сказать обо мне сейчас?
        - Да то же самое,- произнесла Ольга и как-то странно улыбнулась.
        Марта ответила подруге улыбкой, но ее душу сжимала тоска. Она очень ценила Ольгу за смелость говорить правду в глаза. Ольга была единственной, кто вызывал у этой сильной женщины искреннее уважение. Она понимала, что не должна обижаться на эти слова,- хотя бы потому, что в них не было лжи, однако они все же ранили ее. Вдруг Ольга засобиралась.
        - Я пойду. Завтра с утра с заказчиками встречаюсь. Тебе бы тоже не мешало выспаться…
        Марта осталась одна. Ее клонило в сон, но она прилагала все усилия, чтобы выдержать это испытание, мучившее ее вот уже несколько недель. С того дня, как жизнь Марты кардинально изменилась, призраки не давали ей спокойно жить. Однажды на какое-то время это прекратилось, но сейчас тягостное прошлое снова мешало ей строить счастливое будущее.
        Глава 2
        «Почему, избавив сотни людей от душевных переживаний, я не могу помочь самому себе? Как сапожник без сапог. Заезженная, но очень актуальная в моем случае пословица. Для меня нет ничего проще, чем решать чужие проблемы. Будь это брошенная женщина или закомплексованный парень, чей нос мешает ему быть по-настоящему счастливым. А он хотел к пластическому хирургу. Зачем, если есть я? Без ножа и скальпеля я преображаю человеческие судьбы. А сам утопаю в рутине, живу с нелюбимой женщиной и изменить ничего не могу. Слабак»,- в очередной раз размышляя подобным образом, жалуясь самому себе на жизнь, Вадим Келлер не замечал дождя, который так верно отражал его серую действительность. Под старой крышей автобусной остановки прятались зевающие школьники. На ее стенах листовки с политическими призывами соседствовали с надписями непристойного содержания. Но Вадиму было наплевать и на предстоящие выборы, и на безнравственность подростков. Дождь хлестал его по щекам, но Келлер шел не спеша. Он думал о том, что беспокоило его уже на протяжении многих лет. Сегодняшние мысли ничем не отличались от вчерашних, потому
что в его жизни давным-давно не происходило ничего нового. Мимо пробежала дамочка не первой молодости, сумочкой прикрывая прическу, имевшую вид коровьей лепешки. «Не переживай. Хуже уже не будет»,- улыбнувшись, подумал Вадим, продолжая путь к своему офису. Дождь все усиливался, как и злость несчастливого семьянина на самого себя. А влюбленную парочку, которая обнявшись стояла на тротуаре, тоже не волновали утренние осадки. Они наслаждались друг другом, и казалось, что, случись буря или ураган, они и не сдвинутся с места. «Выходит, что все равно или влюбленным, или таким, как я,- людям, у которых нет стимула жить и радоваться каждому новому дню. Хотя я не такой уж и несчастный… Мне грех жаловаться,- продолжал про себя Вадим.- У меня прекрасные дети. Я не допущу, чтобы Диана и Егорка росли без меня. Мне нравится моя работа - наверное, потому, что есть люди несчастнее, чем я. Помогая им, я хотя бы на время отвлекаюсь от своих переживаний. Только вот путь на работу и обратно - как ежедневная пытка. Наедине с самим собой у меня не остается шансов. Я съедаю себя изнутри и ничего не могу с этим поделать.
Психолог…»
        Спустившись в подземный переход, Келлер увидел старого бомжа. «Боже мой, он не брился целую вечность»,- подумал Вадим. Грязная и до ниточки промокшая, как и ее хозяин, шляпа была почти пуста. Толпы суетливых людей спешили по своим делам, но Вадим остановился. Бездомный бормотал что-то себе под нос, а Келлер смотрел и не понимал, что же в нем так привлекало его. Старик с густой белой бородой глядел на Вадима своими добрыми, но очень грустными глазами. Он был настолько обаятельным, что напоминал Деда Мороза, только попавшего под сокращение. Встретить на улице симпатичного бомжа было такой же редкой удачей, как и разбогатеть, участвуя в финансовой пирамиде. Старик снова потупил взгляд, продолжая бурчать. «Кажется, я понимаю, что меня заинтересовало в этом бродяге,- догадался Вадим.- Наше сходство. Нет, конечно, не внешнее. Я хорошо одет - Лера встает в шесть утра, чтобы я надевал свежевыглаженные рубашки. Я сыт, и у меня есть крыша над головой, но я такой же нищий. У меня есть деньги и признание, но я беден. А все потому, что у меня нет любви. Одиннадцатый год я не могу оставить Леру. Жалость? Скорее
всего. Ведь она не сможет без меня. И дети. Когда я уже начну думать о себе? Я хочу полюбить по-настоящему. Если бы можно было так же сидеть на грязных ступеньках и просить любви, я бы непременно составил нищему компанию. Но кто мне ее подаст? Да и зачем мне любовь, брошенная только из жалости…»
        Уйдя в размышления, Келлер и не заметил, как пришел на работу. Увидев его, секретарь Леночка затараторила без остановки:
        - Вадим Альбертович, Вы же заболеете! Как же Вы так? Почему без зонта? Я сейчас быстренько сделаю Вам горячий чай.
        - Спасибо, Леночка,- ответил Келлер, снимая насквозь промокшее пальто и поправляя черные как смоль волосы, которые от дождя завились в крупные небрежные кудри. Они и так были непослушными и волнистыми, но сейчас прическа Вадима выглядела так, будто он только что побывал у провинциального парикмахера.
        Приготовление чая было единственной из обязанностей Леночки, с которой она справлялась отменно. Свой непрофессионализм она компенсировала откровенными нарядами, которых Вадим никогда не видел на собственной жене. Его супруга обладала невзрачной внешностью. В ней не было явных изъянов, так же как и выдающихся достоинств. Светло-русые волосы сливались с бледным лицом, на котором никогда не было даже намека на косметику. Лера кардинально отличалась от вульгарной, но сексапильной Леночки. Но, несмотря на это, Вадим Келлер был верным мужем, за что, впрочем, сам себя потом осуждал. Безотказная и энергичная Леночка могла бы стать хорошей любовницей, но одной молодости и красоты Вадиму было мало. После многих лет, проведенных с инфантильной и слабохарактерной женщиной, не принявшей за всю жизнь не единого самостоятельного решения, ему больше не хотелось связываться с глупыми и наивными девушками. Даже если связь предполагалась недолгая. Вадим знал, что по-настоящему его сможет увлечь только сильная женщина. Личность, с которой интересно не только в постели, но и вне ее. Давний друг Вадима Дмитрий
Блудецкий уже давно советовал верному семьянину стать нормальным мужчиной и выполнять главную миссию самца в природе. У самого Блудецкого это получалось великолепно. Старый холостяк очень любил женщин, но в то же время презирал их за доступность. Несмотря на свой невысокий рост и отсутствие явных физических достоинств по общепринятым эталонам, Келлер обладал той редкой особенностью, которую называют харизмой. Она заключалась в умении очаровать любого человека независимо от пола, возраста и положения в обществе. Тихий, будто обволакивающий голос вызывал доверие, а пронзительный и изучающий взгляд действовал на людей магически. У Келлера было немало поклонниц, и если бы он был не таким избирательным, то давно бы пустился во все тяжкие по совету своего похотливого друга.
        Леночка умело справилась с приготовлением горячего напитка и уже спешила порадовать неприхотливого начальника. Поставив поднос на стол, она сказала:
        - Вадим Альбертович, а можно мне уйти сегодня пораньше?
        - Так рабочий день только начался,- удивился Вадим.
        - Я себя не очень хорошо чувствую,- не моргнув глазом солгала Леночка. Но глупо было обманывать профессионального мозгоправа. К тому же, чтобы разоблачить предсказуемую Леночку, совсем не обязательно было иметь диплом психолога.
        - А теперь правду,- улыбнувшись и спустив на кончик носа свои очки, ответил Келлер.
        - Вы, конечно, виртуоз. Вот как Вам это удается?
        Ничуть не сожалея о своей неудачной попытке солгать, Леночка звонко рассмеялась.
        - Просто меня пригласили на день рождения. Нужно платье купить,- виновато надув и без того пухлые губки, призналась она.- Я забыла отпроситься вчера.
        «За что я ей плачу?» - спрашивал себя Вадим, хотя ответ был очевиден. Если бы не декольте этой пышногрудой брюнетки, он бы давно уволил ее без выходного пособия.
        - Хорошо. Только в следующий раз предупреждай заранее. И еще, говори правду. Я ненавижу ложь,- изображая строгость, ответил Вадим.- Ты знаешь, что в Иране за это отрезают пальцы?
        - В смысле? Вы врете. Это за воровство. Вадим Альбертович, ну зачем? Я себе сразу представила. Жуть! У меня очень развиты текстильные ощущения.
        - Тактильные,- усмехнулся Келлер.
        - Что?
        - Ничего. Беги.
        - Вы мой самый лучший шеф в мире!- воскликнула девушка.
        - И единственный,- пробормотал ее добрый руководитель.
        Глава 3
        В полупустой съемной квартире, свернувшись на полу в позе эмбриона, лежал Никита Гордеев. Его скрутило от голода. Он не ел уже второй день, потому что не мог позволить себе даже самый простой обед,- а поесть здоровый и крепкий двадцатипятилетний Никита очень любил. Телефон разрывался от звонков бесцеремонных коллекторов, грозивших отобрать имущество. Но отбирать было нечего. Уже много раз Никита зарекался связываться с кредитами, но жизнь не по средствам стала его вредной привычкой. Потом снова беспрерывные звонки - теперь ему звонил хозяин квартиры, который тоже требовал денег. Но Никите было все равно. Единственное, что его интересовало в данный момент,- это раздирающее изнутри чувство голода. Отключив назойливый телефон, парень поднялся с пола и принялся рыскать по квартире в надежде найти хоть что-нибудь съедобное. В этот момент он был согласен на все, лишь бы удовлетворить свою главную потребность. Человек никогда не будет страдать из-за неразделенной любви или мечтать о блестящей карьере, если испытывает чувство голода. Думать о прекрасном и говорить о высоком можно, только когда ты сыт. Но
даже в лучшие времена Никита Гордеев не грезил встретить любовь всей своей жизни или преуспеть на профессиональном поприще. В силу своей молодости он довольствовался беспорядочными связями, ну а лень унаследовал от отца. Он был любителем легких денег и беззаботной жизни. Наконец ему повезло: на самой верхней полке старого шкафа, куда он не заглядывал прежде, обнаружилась литровая банка желтого гороха. Обрадовавшись находке, Никита принялся готовить свой первый за несколько дней обед. Вода из-под крана, горох, соль, которой в квартире как раз было предостаточно,- и каша готова. Это было самое вкусное лакомство в жизни вечно голодающего тунеядца.
        Удовлетворившись весьма скромным, но столь долгожданным обедом, Никита стал думать, где же взять деньги на квартиру. Выплачивать кредиты он даже не собирался. Лишь одно его огорчало: попав в черные списки всех банков, снова взять в долг он уже не сможет. К Марте, своей сестре, он обращаться боялся, к тому же она всячески избегала встреч с неудачливым братом. В прошлом месяце Никита гостил у сестры. Тогда она еще верила ему и, уходя на работу, оставила одного в квартире. Никита, воспользовавшись ее доверием, украл у нее шубу, а в придачу вынес из квартиры и кое-что из дорогой техники. После этого Марта вовсе перестала поддерживать с ним отношения. Уж слишком дорогим оказался для нее братец. «Все равно попробую,- подумал Никита.- Мне терять уже нечего». И, выбросив грязную тарелку в мусорный ящик, отправился на поиски легких денег.
        На одной из центральных улиц вечерней Москвы светилось огнями внушительное по размеру и внешнему виду офисное здание. Благодаря своему современному архитектурному решению оно сильно выделялось на фоне соседних обветшалых хрущевок. Марта шла к парковке, где ее ждал роскошный автомобиль представительского класса. Но не он один. Никита с любопытством рассматривал машину и даже не заметил, как подошла сестра.
        - Что ты здесь делаешь?- холодно спросила Марта.
        - Тебя жду. Что так долго? Я тут уже два часа торчу. Меня этот амбал на входе не пустил. Пропуск требовал…
        - Я же просила, не позорь меня! Ты знаешь, кто я. Мне не нужны лишние разговоры.
        - Так ты что, родного брата стыдишься? М-да… Правильно папа говорит: зазналась!
        - Садись в машину,- и не думая оправдываться, приказала Марта.
        Никита радостно запрыгнул в дорогое авто.
        - Круто!- резюмировал он, разглядывая салон.- Можно я поведу?
        - Не наглей,- резко ответила Марта.
        Несколько минут брат с сестрой ехали молча. Никита не решался заговорить о деньгах, хотя робким назвать его было сложно.
        - Есть разговор…- наконец неуверенно произнес Никита.
        - Денег не дам.
        - Ну что ты сразу о деньгах? Какая ты мелочная!
        - А когда ты приходил ко мне просто так?!
        - Ладно, раскусила. Но на этот раз мне нужно совсем немного. За квартиру заплатить, а дальше я сам. Скоро у меня все изменится. Я чувствую. Вот увидишь. Буду на такой же тачке разъезжать.
        - Чувствует он. Переоденься для начала, прежде чем на такой тачке разъезжать,- усмехнулась Марта, презрительно рассматривая его заляпанный спортивный костюм.
        - Не переживай. Скоро у меня все будет круто. Ну что, дашь?
        - Ты хотя бы представляешь, сколько я работаю, чтобы иметь все то, что у меня есть? Ты сам вообще думаешь когда-нибудь работать?
        - Ой, и ты туда же! Мама достала своими нудными советами, еще и ты. Если жалко для родного брата, так и скажи.
        Марта резко затормозила.
        - Выходи.
        - Ну что ты? Зачем так сразу? Я ведь тебе отдам. Обещаю.
        - Выходи!- крикнула Марта.
        Никита вышел из машины и в сердцах громко хлопнул дверцей.
        - Постой,- сказала Марта.- Вот, передашь маме,- она протянула брату кожаную сумку.
        - Может, все-таки дашь?
        - Заработай!- бросила она, закрыла дверь своего автомобиля, и он резко рванул с места.
        Никита продолжал стоять, схватившись за свои белобрысые кудри, и недоумевал, почему даже родная сестра не желала ему помогать.
        На следующий день Никита поехал навестить родителей. В отличие от Марты, дома он бывал довольно часто. Он знал, что деньгами ему там не помогут, но идти было больше некуда. «Мама хотя бы накормит»,- открывая ворота частного дома, думал Никита. Увидев сына, Татьяна Гордеева бросила тяпку, с которой возилась на клумбе, и быстрым шагом шла навстречу любимому сыну.
        - Сынок, как ты?- едва сдерживая слезы, спросила Татьяна.
        - Все хорошо, мам,- не желая расстраивать ее, отвечал Никита.
        Татьяну Гордееву было очень легко обидеть. Она прожила тяжелую жизнь, но осталась ранимой и сентиментальной. Любая мелочь, связанная с детьми, могла ее огорчить. Уже много лет она плакала из-за дочери, которая не хотела приезжать в родительский дом. Но с сыном у нее сложились теплые отношения, и, несмотря на его проступки, она прощала ему все, как простит любая мать, каким бы подлым ни оказался ее ребенок. Татьяна Гордеева сильно отличалась от многих людей. Она была добрым, светлым человеком и с достоинством выдерживала все жизненные испытания. Из-за тяжелой физической работы у нее были проблемы с ногами. В молодости она была первой красавицей в деревне: высокая, с пышными формами, длинноволосая и постоянно улыбающаяся. Но от былой красоты ничего не осталось. От бесконечных переживаний Татьяна поседела уже в тридцать лет, а морщины, покрывавшие ее бледное, исхудавшее лицо, говорили о том, что следить за собой у нее не было ни времени, ни сил.
        Никита с аппетитом уплетал мамины щи, а она не переставая спрашивала, как поживает ее сынок. Их разговор прервал скрип старой калитки. Этот звук служил звонком, на который Александр Гордеев все никак не мог заработать. Да даже и не пытался: своим неудачам в жизни он всегда находил оправдание. Гостем оказался сам хозяин дома, хотя назвать его хозяином можно было с натяжкой, поскольку дом этот был куплен благодаря родителям Татьяны. Александр Гордеев стоял посреди комнаты, держа в руках прозрачный целлофановый кулек с мясной костью, из которого капала кровь. Он выглядел, как пещерный человек пенсионного возраста, вернувшийся с последней охоты. Несмотря на прохладную погоду, он был без верхней одежды. Из-под серого засаленного свитера торчали черные вперемешку с седыми закрученные волосы.
        - Зачем приехал, нахлебник?- спросил Александр, нахмурив свои густые, низко посаженные и уже поседевшие брови, наступавшие на глаза, белки которых были покрыты красными прожилками.
        - Я не нахлебник,- вытирая рукавом лицо, отвечал Никита.
        - Хоть бы раз привез продуктов! Только и знаешь, что жрать за чужой счет. Что ты в Москве вообще делаешь?
        - За твой счет я точно не ем. Только мама пашет как лошадь. А ты-то сам что сделал в жизни?
        - Ты как с отцом разговариваешь?!- закричал Александр. Бросив пакет с костью, он замахнулся на сына. Никита удержал руку разъяренного отца и оттолкнул его с такой силой, что тот упал на спину.- И это благодарность за то, что я тебя воспитывал, щенок?- орал Александр.
        - Ты не воспитывал, а всю жизнь издевался над нами,- с ненавистью ответил Никита, глядя на отца сверху.
        Татьяна поспешила к мужу и, помогая ему встать, приговаривала:
        - Сынок, ну зачем ты так! Он же твой отец.
        Никита пошел к выходу. По пути он обернулся и сказал:
        - Мам, Марта тебе передала кое-что. Я оставил во дворе.
        - Спасибо, сынок. Иди,- прошептала Татьяна. Она понимала, что повлечет за собой ссора отца с сыном. Александр мог разозлиться из-за любой мелочи, и тогда доставалось всем. Только теперь Никита уже не был тем беспомощным мальчиком, который не мог за себя постоять. Впервые он нашел в себе силы дать отпор жестокому отцу.
        Во дворе в большой кастрюле варилось варенье, которое Татьяна заготавливала на зиму. Александр вышел на улицу. Нашел сумку, предназначавшуюся матери, и, даже не заглянув внутрь, бросил в огонь.
        - Мне ничего не нужно от этой проститутки!- сквозь зубы прошипел он.- Ну что, гордишься, что воспитала таких ублюдков? Гордишься?!
        Татьяна побоялась сказать хоть что-нибудь в ответ, но ее сердце разрывалось от одной мысли, что дети презирали родного отца. И если сын хотя бы иногда - ради нее или пусть даже со своими корыстными целями - навещал их, то дочь уже много лет не хотела с ними встреч.
        Глава 4
        Уснув лишь к утру, Марта не услышала, как прозвенел будильник. Уже в который раз она опоздала на работу. Недовольный частыми прогулами начальник вызвал ее на серьезный разговор. Марта была ценным работником, и поэтому руководитель на многое закрывал глаза. Но компания переживала трудные времена, а допустить, чтобы они проиграли тендер, Денис Ходаков не мог. Начальник Марты был высоким, загорелым мужчиной средних лет, который регулярно изменял своей жене. Марта часто спорила с ним из-за того, что он брал на работу всех красивых молоденьких девушек, приходивших на собеседования. Он окружил себя ни на что не способными моделями, а ей приходилось работать за них всех. Дениса не миновал кризис среднего возраста, и он нередко любезно подвозил сотрудниц домой на своем «кадиллаке» с откидным верхом. Марту неизменно забавляла картина, которую она наблюдала каждый вечер: довольный Ходаков открывал дверцу автомобиля, целовал ручку очередной юной прелестнице, помогал ей сесть в машину, после чего шел к водительскому месту гордо и медленно, чтобы каждый успел ему позавидовать. Ходаков отъезжал с любовницей в
автомобиле без крыши, демонстрируя всем не только свою востребованность среди юных девушек, но и плешь на затылке, служившую отличительной чертой немолодого ловеласа.
        - Мне не нравится, что происходит с тобой в последнее время,- присев на стол, сказал Ходаков.
        - Все в порядке,- Марта опустила глаза и стала нервно перебирать пальцами.
        - Я же вижу, что с тобой что-то не так. Может, я смогу чем-то помочь?
        Ходаков положил руку на плечо Марты, но она резко встала и подошла к окну. Отвернувшись от начальника, она думала о том, что ни в коем случае не должна открывать истинной причины своих опозданий, неработоспособности и агрессивного поведения. «Он не поймет,- размышляла она.- Уволит, и все. А на мое место возьмет одну из своих пустоголовых любовниц».
        - Я же никогда тебя не подводила,- сказала Марта, посмотрев Ходакову прямо в глаза.
        - Да, и именно поэтому я терплю твое наплевательское отношение к работе. Но ты переходишь все границы. Зачем ты уволила Вольнову?
        - С каких пор я должна отчитываться перед тобой? Это мои подчиненные, и, если меня не устраивает, как они работают, я вправе показать им на дверь. Разве не так?
        - То же самое я могу сказать и тебе. Ты приезжаешь на работу к обеду, увольняешь людей без моего ведома, не встретилась с человеком из администрации. Учти, если мы проиграем тендер, тебя ждет участь Вольновой. Но на этот раз увольнение будет за дело,- пригрозил Ходаков и после небольшой паузы добавил: - Что с тобой происходит, Марта?
        - Ничего.
        - Я же вижу. Скажи. Я ведь тебе не чужой человек. Несмотря на твой тяжелый характер, я ценю тебя. Может, тебе нужен отпуск?
        - Денис!- воскликнула Марта.- Я слишком много сделала для этого проекта, чтобы сейчас, в шаге от победы, уходить в отпуск. Мне не нужен отдых. Я люблю свою работу.
        - Тогда соберись! У меня есть знакомый психолог. Думаю, тебе нужно с ним пообщаться.
        - Ты с ума сошел?! Зачем мне психолог? Повторяю, со мной все в порядке.
        Денис открыл ящик своего рабочего стола, достал визитку и, не говоря ни слова, подошел к Марте. Да так близко, что от приторного запаха его дорогого, но тошнотворного парфюма у нее стало резать глаза. От отвращения она отвернула голову, а Ходаков молча сунул визитку в карман ее пиджака.
        - Это ни к чему,- с уверенностью произнесла Марта.
        - Если ты дорожишь своей работой, ты ему позвонишь.
        Глава 5
        Келлеры прожили вместе много лет, но за все это время Вадим не единого раза не сказал Лере, что она ему нужна. Слова любви говорила только она. Но ее преданность и любовь не вдохновляли, а даже мучили Вадима. Больше всего его тяготило то, что Лера была слишком хорошей, прямо-таки идеальной женой и мамой от Бога; тем сложнее ему было признавать свою нелюбовь к ней. Порой он сам себя ненавидел за это. Презирал за то, что не может дать ей любви, которой она заслуживает своим отношением к нему и детям. Да, для женщины это само собой разумеется, но, зная, как относятся жены к его друзьям, он понимал, что ему досталось сокровище. Только оценить его, как ни пытался, он не мог. Не раз Вадим провоцировал Леру, чтобы вызвать у нее хоть какие-нибудь эмоции, но она оставалась безучастной. Ему казалось, что, если бы он привел в дом другую женщину и сказал, что она теперь будет жить с ними, Лера бы приняла ее да еще и позаботилась бы о том, чтобы гостье было уютно. Каждый день Вадим называл жену амебой, но она даже не возражала. У нее не было образования, не было увлечений, она за всю жизнь не прочла ни одной
книги. И даже как женщина не вызывала у супруга никакого интереса.
        Вадим лежал в кресле, предназначавшемся для пациентов, и прослушивал рабочие записи, как вдруг раздался звонок. Он долго смотрел на телефон и не хотел брать трубку: ему настойчиво звонила супруга. Наконец Келлер решил ответить.
        - Здравствуй, милый. Я тебя не отвлекаю?- мягко спросила Лера. Даже то, как она говорила, вызывало у Вадима отвращение. Ласковый и нежный голос должен был бы радовать его, вызывать трепетные чувства, но на Вадима это действовало с точностью до наоборот.
        - Отвлекаешь. Что-то срочное?- раздраженно ответил он.
        - Я слышу голоса. У тебя там кто-то есть?
        - Нет. Говори уже. Что случилось?
        - Я готовлю тебе сюрприз,- неуверенно продолжала жена.- Выбираю ночную сорочку… Тут такой большой выбор. Какого цвета взять?
        Любого другого мужчину такой сюрприз заставил бы бросить все и помчаться в объятия жены, но только не Вадима. Его привело в бешенство то, что она даже нижнее белье не могла выбрать без его помощи.
        - Хватит звонить мне по пустякам! Мне все равно. Ты когда-нибудь хоть что-нибудь в состоянии сделать сама?!- прокричал Вадим и, не дождавшись ответа Леры, бросил трубку.
        В этот момент он был противен сам себе. Он тут же пожалел о том, что обидел жену, старавшуюся угодить своему требовательному спутнику жизни. «Больше так продолжаться не может,- думал Келлер.- Я никогда не оставлю детей, но как жить с человеком, который одним своим существованием провоцирует тебя на грубость и агрессию? Женщина должна вдохновлять мужчину, а не высасывать у него всю энергию. Решено! Нужно сказать Блудецкому, что я готов к поискам своей музы, а в этом щекотливом вопросе лучшего консультанта мне не найти».
        …Рано утром, вернувшись с очередной ночной тусовки, Никита обнаружил под дверью съемной квартиры сумку со своими вещами, а на самой двери была прикреплена записка от хозяина жилплощади: «Пошел вон!» Это должно было произойти. Он не платил за жилье уже второй месяц, и обещаниям пусть и обаятельного, но все же бездельника больше никто не верил.
        Он еле держался на ногах и не сразу смог сообразить, что остался без крыши над головой. Присев на сумку, он закрыл голову руками - то ли от головной боли, вызванной непрекращающимися пьянками, а может, от осознания того, что ему некуда было идти; но одно он знал наверняка: нужно было срочно что-то менять.
        …Беспощадные сны Марты сказывались на ее работе, вот уже неделю она ходила сама не своя. Это был решающий день в ее карьере. Отправив задаток за участие в аукционе, она закрылась в своем кабинете, чтобы немного поспать. Проснувшись от громкого стука в дверь, Марта вскочила и быстрым шагом пошла открывать.
        - Ты куда смотрела?!- с выпученными от злости глазами орал Ходаков. Марта не понимала, в чем дело. Протирая заспанные глаза, она не могла сообразить, что же могло так взбесить уравновешенного и всегда спокойного Ходакова.
        - Что случилось?
        - Что случилось?! Ты кому отправила деньги? Ты вообще понимаешь, что ты натворила?!- тыкая ей в лицо документами, продолжал кричать Ходаков.
        Марта взяла бумаги, пытаясь понять, что произошло. Дрожь прошла волной по ее телу. Марта не могла поверить своим глазам: она допустила роковую ошибку - перепутала счета, передала бухгалтеру данные совершенно другой фирмы и несколько миллионов ушли в никуда. Понимая возможные последствия, она все же пыталась сохранить спокойствие и убедить Ходакова не пороть горячку.
        - Я знаю, как это исправить. Только не кипятись. Все будет хорошо. Победа почти у нас в руках,- обманывая саму себя, отвечала Марта.
        - Победа? Какая победа, черт возьми?! Чтобы отозвать платеж потребуется не менее недели. И еще неизвестно вернем ли мы эти деньги! Мы не успеем! Мы проиграли, и признай уже наконец, что ты одна виновата в этом!
        Марта не хотела верить в то, что стала причиной поражения фирмы. Ее поглотил страх - чувство, которое было для нее совсем чужим. Она так мечтала о повышении, но сейчас ей нужно было волноваться о другом: такая оплошность грозила ей потерей самого главного и фактически единственного смысла ее жизни - работы.
        - Я все исправлю,- с отчаянием в голосе оправдывалась Марта.
        - Нет уж, с меня хватит! Ты знаешь, я хорошо к тебе отношусь, но ты перешла все границы. Ты идешь в отпуск и, пока не приведешь свои мысли в порядок, не решишь свои проблемы, в офисе можешь не появляться.
        - Но у меня нет проблем. Я не хочу в отпуск! Я хочу работать. Ты же знаешь, Денис, я умру без своей работы.
        - А я не спрашиваю, хочешь ты этого или нет. Отпуск или увольнение. Я не допущу, чтобы ты разрушила то, что я создавал столько лет. Я все сказал.
        Договорив эти слова, которые показались Марте самыми страшными в жизни, Ходаков вышел, громко хлопнув дверью. Своим заявлением он поставил эту сильную женщину в безвыходное положение. Чтобы не потерять любимую работу, она должна была принять условия Ходакова, и у Марты Гордеевой не оставалось другого выхода.
        Часть вторая
        Глава 1
        Шел уже второй час после полудня, когда Марта наконец открыла глаза, осознавая, что впервые за долгие годы ей некуда спешить. Она уснула ближе к утру, и не потому, что боялась встретиться со своими придуманными страхами. Теперь ее одолевали страхи реальности. Проснувшись, она несколько часов пристально смотрела в потолок, будто пытаясь отыскать там причину своего поражения. Марта никогда не проигрывала, прежде она не допускала ошибок. А еще женщина просто не знала, чем занимаются люди вне работы. Даже в выходные дни она всегда искала, чем бы заняться, но почти никогда не находила, и все ее дела были связаны только с работой. В офисе Марту давно считали сумасшедшим трудоголиком, но ей было наплевать на мнение других. Отдаваясь целиком и полностью любимому делу, она жила. Не найдя на потолке никаких объяснений, она встала, чтобы выпить свой любимый кофе без сахара. Вся ее жизнь была лишена сладостей и прочих усилителей вкуса. И теперь ей нужно было научиться жить без того, что другие люди делают только по необходимости, проклиная свою жалкую жизнь.
        Выпив несколько чашек кофе, Марта позвонила Ходакову, но ее надежды на то, что его вчерашние слова были произнесены сгоряча, оказались напрасными. Ходаков даже не захотел ее слушать, только снова напомнил о своем знакомом психологе. Марта приходила в ужас от одной только мысли, что ей требуется чья-либо помощь. Всю жизнь карьеристка рассчитывала только на себя. А когда она представляла, что в ее голове будет копаться какой-то мозгоправ, используя стандартные методы психотерапии, Марту снова одолевала злость. Она злилась на свое прошлое, на Ходакова, на всех вокруг, но только не на себя. Все свои поступки Марта считала по умолчанию верными, а тех, кто пытался с этим поспорить, она стирала в порошок. Но только не в случае с Ходаковым. Она знала, что, если испортит с ним отношения, на компании, в которой она трудилась много лет и где до заветной должности оставался всего один шаг, можно будет поставить крест.
        «А может, стоит попробовать?- спрашивала она себя.- Все равно хуже уже не будет. Если этот психолог действительно профессионал, я смогу вернуться. А если нет… Что мне делать, если ничего не получится? Как избавиться от кошмаров? Почему я должна мучиться всю свою жизнь?» - думала она. После долгих размышлений наедине с собой Марта все-таки решила испытать судьбу. В любом случае бездействовать она не могла. Если бы у нее не было ног, она бы ползла к своей цели. Невзирая ни на что, Марта Гордеева шла вперед, а стоять на месте было, по ее мнению, уделом слабых и беспомощных, которых она всегда презирала. Когда Марта училась в университете и при этом работала, чтобы снимать жилье и хоть как-то существовать, у нее была одна традиция. Она каждый день ходила в кафе рядом с работой и заказывала себе скромный обед. В те времена она питалась раз в день; ее денег хватало только на одну порцию солянки и два кусочка хлеба. Однажды ее трапезу прервал плохо одетый мужчина. Было очевидно, что это бездомный любитель выпить,- от него разило перегаром. Он встал рядом с ее столиком и стал без умолку комментировать,
как она, буржуйка, ест и не делится с ним, а он ведь не ел уже неделю. Марте тогда было восемнадцать, но даже в юные годы она не терпела нелестных слов в свой адрес. «Кто-нибудь выставит этого бомжа? Он портит аппетит нормальным людям»,- возмущалась Марта на все кафе. Охранники вытолкали бродягу на улицу, а девушка продолжила есть суп, купленный на свои скромные, но честно заработанные деньги. Марту возмущало то, что он, здоровый мужик, смел упрекать ее, вместо того чтобы пойти работать. Почему она, вчерашняя школьница, трудилась, чтобы заслужить эту маленькую порцию солянки, а этот голодранец мог только просить подаяния, а тех, кто ему не подавал,- осыпать укоряющими репликами?
        С тех пор многое изменилось. Марта могла позволить себе любой роскошный обед в самом дорогом ресторане города, но одно в ней осталось неизменным - ненависть и презрение к людям, которые избрали самый простой путь: жить на подачки и оправдывать свою лень тем, что все остальные нагло воруют.
        Глава 2
        «Какой же непунктуальный народ эти писатели!» - думал Вадим, допивая четвертую чашку зеленого чая. Келлер нервно смотрел на часы. Он сам никогда не опаздывал и страшно злился на друга из-за его неспособности распоряжаться как своим, так и чужим временем. Прошло еще двадцать минут, и гений современности наконец пришел.
        - Прости, что заставил тебя ждать,- пробки. Хотя я на метро… Но по поводу пробок я не соврал!
        Отпустив искрометную, как ему самому показалось, шутку, Блудецкий громко рассмеялся. Вадиму становилось неловко, когда ему приходилось выслушивать неоднозначные остроты писателя. Он всегда был для него не совсем понятным, а выжимать из себя фальшивые эмоции психологу было несвойственно. Они были абсолютно разными, но что-то общее у них все-таки было, ведь их дружбе исполнилось столько же лет, сколько младшей дочери Келлера. Блудецкий задержался по причине трепетного отношения к своей прическе. Лысина была предметом его гордости, он тратил на нее по несколько часов в день и баловал свою гениальную голову дорогостоящими лосьонами. Хотя Блудецкому было далеко до голливудского красавца, поклонниц у писателя было предостаточно. И даже обладая циничным взглядом, как у санитара, всю жизнь проработавшего в морге, и относясь к женщинам потребительски и без всякого уважения, уже немолодой мужчина был кумиром многих дам. На этот раз Блудецкий был одет в ядовито-терракотовый пиджак в крупную клетку, светлые льняные брюки и рубашку в полоску. Он будто нарочно пренебрегал тенденциями моды и правилами этикета в
одежде и потому выглядел весьма комично. Вдобавок к плохо сочетающемуся комплекту он умудрился натянуть на шею желтую бабочку в крупный ярко-красный горох. Увидев причудливый костюм друга - любителя эпатировать окружающих своими нарядами, Келлер не стал выказывать ему свое недовольство и лишь улыбнулся в ответ на его неудачную шутку.
        - Ничего. Зато у меня была возможность понаблюдать за людьми. Люблю это дело,- ответил Келлер.
        В тот день в популярном кафе с символичным названием «Достоевский» было немноголюдно. Девушка с грустными глазами, пьющая уже давно остывший кофе, и влюбленная парочка, ворковавшая на своем, непонятном ни Вадиму, ни Блудецкому языке. «Судя по тому, с каким интересом молодой человек слушает ни на миг не замолкающую девушку, свидание у них первое»,- предположил про себя Вадим.
        - А что за ними наблюдать? Я бы с той скучающей…- произнес Блудецкий и, снова посмотрев на девушку, продолжил: - И не только понаблюдал,- и снова этот смех, с которым Вадиму постоянно приходилось мириться.
        - А мне больше интересна та пара. Я вот сейчас думал, что парень слушает ее уже час потому, что это у них одно из первых свиданий. Или ему и правда интересно. Хотя выражение его лица говорит об обратном.
        - Женщины делятся на два типа: тех, которых приходится слушать, чтобы уложить в койку, и тех, кого слушать приятно, но в постель с ними почему-то не хочется,- задумчиво и уже серьезно заявил Блудецкий. Его неожиданная серьезность сменилась мягкой улыбкой.- Хотя была у меня одна поэтесса, с которой мы не только говорили часами, но и все остальное тоже делали часами. Пришла ко мне как-то за рецензией,- многозначительно добавил писатель.- Даже стихи мне посвящала. Стихи так себе, а вот в остальном ей не было равных. Теперь она замужем. А говорила, что рутина не для нее. Вот женщины, разве можно им верить? Больше поэтесса мне не дает. Говорит, что не для того выходила замуж, чтобы потом изменять. Не ожидал от нее - такая похотливая была. К счастью, не все такие верные. Была у меня одна замужняя. В парадный вход она впускала мужа, а в черный - любовников,- Блудецкий снова засмеялся. От его громкого хохота оживилась даже любительница холодного кофе.- Да какая разница, замужняя или нет. Главное, чтобы были дырки.
        Удивляясь самому себе, Вадим уже невольно улыбался примитивным шуткам своего похотливого друга. «Оказывается, смысл можно найти и в беспардонной шутке - особенно если ее автором является известный писатель. Как поразительно в одном человеке уживаются неотесанная пошлость и гениальность»,- размышлял Вадим.
        - С замужними у меня не было. Да и вообще, по количеству романов я тебе явно уступаю,- с некоторым сожалением сказал он.- Не понимаю, как ты так можешь?
        Он встретился со старым другом с твердым намерением получить как можно больше информации о прекрасном поле, чтобы наконец разбавить свою рутинную семейную жизнь. По сравнению с распутным писателем Келлер был целомудреннее юной девицы из позапрошлого столетия. Блудецкий утверждал, что своим благоверным изменяют девяносто девять процентов мужчин, и Вадим как раз относился к этому вымирающему виду. Но сейчас он был готов на первую в своей жизни измену. Он знал, что только Блудецкий может проконсультировать его по столь щекотливому вопросу.
        - А что такого? Кругом безотказные давалки, и только придурки вроде тебя не пользуются этим. Вот я вообще всеядный. У меня каких только не было: от сорока пяти до ста двадцати килограммов, молоденькие и не очень, блондинки, рыжие, брюнетки. Только лысой не было. Но еще не вечер,- игриво теребя усы, сказал Блудецкий.
        - С тобой соревноваться нет смысла.
        - Еще бы!- с гордостью ответил писатель.
        - А почему ты так и не нашел свою единственную?
        - Они все предсказуемы. Неинтересно. Кроме секса, ни на что не годны. Есть особенно умелые - такие удостаиваются второго раза. Но как только я чувствую, что к какой-нибудь шлюхе меня тянет больше, чем положено, я представляю ее сидящей на унитазе и справляющей нужду. После такой картины страсть мгновенно проходит. Рекомендую. Женитьба для мужчины - это кастрация, а для писателя - кастрация еще и творческая.
        «А ведь Блудецкий прав…» - подумал Вадим, а вслух сказал:
        - Писатели могут прожить множество жизней. Осуществить свои тайные желания благодаря своим героям. Я видел столько персонажей, что, наверное, сам мог бы написать книгу.
        - А ты сядь и напиши,- не скрывая раздражения, ответил Блудецкий.- Вот вы все говорите, а пишу только я. Даже одна проститутка, умеющая надевать презерватив без помощи рук, и то сказанула, что может книги писать. Меня это очень разозлило, и только ее бонусный минет, которым она, по всей видимости, решила сгладить впечатление от сказанной глупости, меня немного успокоил.
        «Члены, дырки, унитазы… А ведь это автор бестселлеров, филолог»,- недоумевал про себя Вадим.
        - Ну ладно, не кипятись.
        Возникла неловкая пауза. Блудецкий обиженно отвернулся, но, увидев, что девушка за соседним столиком улыбнулась ему, тут же взбодрился.
        - Вы готовы сделать заказ?- спросил уже заждавшийся официант весьма интеллигентной наружности. Он принимал и разносил заказы, убирал за гостями заведения, а выглядел в разы благороднее многих посетителей. Аристократичные черты лица молодого человека, прямая осанка и красивая речь выгодно отличали его от бесцеремонного писателя. После очередной смелой реплики Блудецкого Вадим, поглядывая по сторонам, замечал, как она оскорбляла высокодуховные чувства услужливого интеллигента.
        - Я есть не буду. Мне вообще надоело есть. Все равно все окажется в унитазе. Неинтересно,- ответил официанту Блудецкий.
        Келлеру снова стало жаль воспитанного юношу, который с вопросительным недоумением посмотрел в его сторону.
        - Долейте кипяточку,- попросил Вадим.
        - Есть не хочу, а пить принесите. Водочки. Ты со мной?- спросил Блудецкий, снова поправляя усы.
        - Мне только кипяточку,- с грустью ответил Келлер. Он уже три года как завязал. Были времена, когда ни один его день не начинался без рюмки. Неудовлетворенность семейной жизнью привела Келлера к безудержному пьянству. Он не ночевал дома по несколько дней, срывался на жене и, даже осознавая, что губит свою жизнь, не мог остановиться. Но если бы не страсть психолога к алкоголю в прошлом, они с Блудецким никогда бы не познакомились. Они встретились в КПЗ, куда писателя посадили за драку со своим издателем,- Блудецкий зарядил ему стулом за то, что он отказался печатать его последний роман, а психолога - за то, что он, будучи нетрезвым за рулем, сбил пешехода. К счастью, обошлось без жертв. Но, увидев Вадима по телевизору, невменяемого, дающего показания, тогда еще живая мать сказала ему решающие в его жизни слова: «Сынок, мне было за тебя очень стыдно. Не думала я, жертвуя всем ради тебя, что ты будешь так наплевательски относиться к своей жизни и родной матери». Эти слова так задели Келлера, что с тех пор он не выпил больше ни капли.- И сразу счет, пожалуйста,- добавил он.
        После слова «пожалуйста» в глазах официанта появилась надежда и вера в то, что у русской интеллигенции еще остался шанс на спасение. Вадим выслушал от друга еще несколько циничных шуток о женщинах, допил разбавленный чай и поспешил попрощаться. Келлер понял, что богатый опыт Блудецкого заключался только в соблазнении и без того на все согласных женщин. Несмотря на свое хорошее отношение к другу, Вадим презирал его за то, чему еще совсем недавно хотел у него научиться. Верный муж хотел влюбиться, и одних лишь плотских утех, которыми довольствовался писатель, ему все-таки было недостаточно.
        - Я должен тебя оставить. Я пообещал супруге, что буду сегодня образцовым отцом и проведу день с детьми.
        - Ты, конечно, иди, но после слова «супруга» ты мне больше не друг,- сказал Блудецкий и снова рассмеялся.
        - Ты идешь?- спросил Келлер. Блудецкий погладил усы и, кинув похотливый взгляд на скучающую кофеманку, словно кот, увидевший тарелку со сметаной, ответил:
        - Я, пожалуй, задержусь.
        Глава 3
        Никита был в отчаянии. Он перебирал варианты решения своей жилищной проблемы, но все больше расстраивался, когда осознавал, что среди всех его знакомых и так называемых друзей не было ни одного человека, которому бы он не был должен. Несмотря на свое безответственное отношение к жизни, он ясно понимал, что живет неправильно, но не мог этого изменить. Какая-то неведомая сила мешала ему встать на путь исправления, всерьез задуматься о будущем. Никите было намного проще верить в то, что он жертва свалившихся на его голову испытаний. Очень часто он размышлял о своей судьбе и считал, что, как никто другой, заслуживает счастья. Ему казалось, что, послав ему тяжелое детство, высшие силы обязаны обеспечить ему хорошую взрослую жизнь. Никита ждал, что вот-вот все закончится, что после того, как он пережил столько горя, ему не нужно будет ни о чем заботиться и что-либо делать. Он просто жил и ждал чуда, на которое, по его мнению, имел полное право. Но чуда не происходило. «И вряд ли уже произойдет»,- думал Никита. Вдруг он вспомнил об одной девушке, с которой виделся всего раз. Они провели вместе ночь,
после чего он ушел, даже не попрощавшись. Ему не хотелось никаких отношений, кроме одноразовых. Он считал, что женщины нужны только для того, чтобы удовлетворять потребности его молодого организма. Бывшая любовница, по счастливой случайности, работала администратором в хостеле, расположенном прямо под супермаркетом, в подвале многоэтажного дома. Условия в этой гостинице были даже хуже, чем в той скромной квартире, которой лишился Никита. Тараканы были повсюду. Антисанитария и сомнительные жильцы. Но сейчас было не время выбирать. «Что я ей скажу? Почему ушел? Нужно придумать что-нибудь. Как же ее зовут? Черт, нужно было взять ее телефон!» - думал он. К счастью, Никита запомнил адрес гостиницы. Однако его переживания были напрасны: девушка была так рада его видеть, что даже не стала выяснять, почему он скрылся тогда без всяких объяснений.
        - Ты можешь пожить со мной в комнате. Но придется прятаться. Если тебя увидят, меня уволят. Я же сама из-за жилья здесь работаю.
        - Тебе здесь не платят?- спросил Никита, уже рассчитывая на то, что сможет воспользоваться ее симпатией в полной мере.
        - Платят, но мало. Буду искать другую работу, но, пока не найду, с этой не уволюсь. Ты голодный?- спросила девушка, обнимая блудного парня.
        - Валя, а когда воду горячую включат?- прервав их разговор, спросил пожилой постоялец с кавказским акцентом.
        «Валя. Точно. Неудивительно, что я не запомнил это имя»,- подумал Никита.
        - Через три дня. Там поломка какая-то,- ответила девушка.
        Постоялец ушел, причитая на своем родном языке. Отсутствие горячей воды меньше всего волновало Никиту. На ближайшие три дня ему есть где жить. А может, и не только на три. «Придется ее потерпеть»,- уговаривал себя беспринципный парень.
        - Да, было бы неплохо чего-нибудь перекусить,- сказал Никита, чтобы поскорее поесть и сбежать от назойливой поклонницы. Валя была одета в застиранное зеленое платье с крупным цветочным принтом и увешана безвкусной бижутерией, точно безвкусно наряженная елка из далеких девяностых. При дневном свете она казалась ему жутко некрасивой: выгоревшие рыжие волосы, веснушки, которые еще сильнее подчеркивали простоту ее имени, и маленький курносый нос. Казалось, что даже свое лицо она купила в магазине «Всё по 38». Все в этой девушке раздражало Никиту. И, если бы не сложившиеся обстоятельства, та первая близость, случившаяся под воздействием огромного количества дешевого алкоголя, была бы последней. Валя с удовольствием наблюдала, как ест ее парень,- так она его называла про себя. Никита не мог не нравиться девушкам. Он был похож на героя бульварного женского романа: высокий рост, правильные черты лица, белозубая улыбка и пронзительные голубые глаза. Взгляд Никиты был как у семидесятилетнего старика, повидавшего многое на своем веку и знающего о жизни все. В глазах молодого парня была мудрость, которая
привлекала девушек. Им казалось, что он, такой красивый и умный, выслушает и молча решит все их проблемы, а потом обнимет своими сильными руками и будет говорить слова любви. Но глаза Никиты лгали. За свою недолгую жизнь он действительно повидал немало бед, однако они его ничему не учили. Никита продолжал совершать те же ошибки, и мудрость его была только во взгляде.
        Наивная девочка даже не подозревала об истинных причинах его столь внезапного возвращения. Для нее было важно, что он был тут, рядом с ней. Такой красивый и родной. Вернулся к ней. Выбрал ее из множества других. Но Никите это было и нужно - пользоваться девушками было его любимым занятием.
        Насытившись, Никита лег спать, а девушка, вдохновленная неожиданным появлением любимого, пошла выполнять свои обязанности. Проснувшись к вечеру, он протер глаза и увидел перед собой Валю. Она любовалась своим спящим красавцем и только улыбалась в ответ на его ворчание по поводу маленькой кровати, после сна в которой у него дико болела спина.
        - Есть хочу,- сказал Никита, стараясь не смотреть в глаза Вале, продолжавшей глупо улыбаться.
        - Ужин нам еще не готовили,- ответила девушка.- Нужно подождать.
        - Вам здесь еще и готовят?
        - Да. В будние дни приходит женщина и готовит для всего персонала.
        - И долго ждать?
        - Еще пару часов.
        - Я сейчас хочу. У тебя что, совсем ничего нет?
        - Нет,- с сожалением ответила Валя.- Мне зарплату еще не дали, и я сама ем только тогда, когда кормят всех.
        Никита пошел в общий душ, но и там его ждала неудача. «Ну сколько можно мыться!» - думал парень, ожидая своей очереди. Он простоял у двери минут двадцать, после чего стал настойчиво стучать. Через минуту оттуда вышел молодой человек - студент первого курса экономического института, который снимал в хостеле комнату, не желая жить в студенческой общаге, где было слишком много правил.
        - Ты чего так долго?- грубо спросил Никита.
        - А ты кто такой вообще?
        - Какая разница? Ты здесь не один.
        - Чего? Хочешь поговорить? Давай выйдем.
        - Зачем выходить? Здесь давай.
        - Тут камеры в коридоре. Нас могут выгнать.
        - Я еще с молокососами не выяснял отношения.
        - Ну что ты быкуешь на ровном месте? Я услышал, что стучат, и сразу вышел,- оправдывался студент.
        - Ладно. Тебя как зовут?
        - Вова.
        - Никита.
        Парни пожали друг другу руки.
        - Приходи в кинозал. Сейчас еще пацаны подтянутся. Будет весело.
        - Что еще за кинозал?
        - У нас телик только в одной комнате. Мы всегда по вечерам там тусим. Пиво пьем. Сейчас уже народ потихоньку будет собираться.
        - Приду,- ответил Никита и пошел принимать водные процедуры. Освежившись прохладным душем, он отправился в «кинозал». Там уже был его новый друг Вова и еще несколько прыщавых первокурсников. Вова ел котлеты и какие-то салаты - продукты ему регулярно передавала мама.
        - Будешь?- спросил Вова, заметив, как жадно Никита смотрит на еду.
        - А что там у тебя?
        - Котлеты. Селедка под шубой. Оливье.
        - Котлеты и оливье давай, а под шубой сам ешь. Ненавижу рыбу.
        Вова поделился ужином, и Никита, не стесняясь, стал угощаться. В «кинозале», кроме общего телевизора, была еще стиральная машина, которой пользовались все жильцы. В комнату вошла девушка с тазиком одежды, облаченная в одно лишь полотенце. Блондинка молча складывала белье в машинку и на возгласы парней не обращала никакого внимания. Никита продолжал наслаждаться чужой едой, успевая при этом рассматривать полураздетую девушку. Она ушла, а парни продолжали говорить о ней.
        - А Машка ничё такая, да?- сказал Вова, заметив, как отреагировал Никита на незнакомку.
        - Зачет. Смелая девочка. Ходит здесь полуголая, соблазняет чуваков. И не боится ведь.
        - Да, она секси… Всегда в одном полотенце ходит,- ответил Вова, покраснев. Он только хотел казаться продвинутым и взрослым парнем. На самом деле он был застенчивым маменькиным сынком, который никогда еще не встречался с девушками. Машу действительно всегда видели только в полотенце, но каждый раз оно было другое. А вот в одежде, которую она постоянно приносила для стирки, ее не видели никогда. «А здесь не так уж и плохо»,- подумал Никита, вспоминая симпатичную девушку.
        Глубокой ночью, когда все парни уже разошлись по своим комнатам, Никита пошел спать. Войдя в комнату, он увидел, что Валя, в наушниках и с микрофоном для караоке, сидела перед компьютером и разговаривала с родителями на своем родном украинском языке. Ее речь вызывала у Никиты еще большее отвращение. «Какой дурацкий язык»,- подумал он. Валя попрощалась с родителями и легла рядом с Никитой. После того, что он услышал, она стала ему еще омерзительнее. Ему и одному было тесно на крохотной кровати Вали, а как поместиться на ней вдвоем, он даже не хотел думать. «Потерпи. Скоро все закончится»,- убеждал себя Никита и, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, заговорил.
        - А что такое хвилиночка?
        - Это значит минута.
        - А час у вас как будет? Хвилынище?- спросил Никита, громко рассмеявшись.
        - Тише. Пришел директор. Он не должен знать, что у меня кто-то есть.
        - А я знаю, как на вашем будет сексуальный маньяк,- перешел на шепот Никита.
        - И как?
        - Писюньковый злодий,- сказав это, он снова рассмеялся, но на этот раз намного тише.
        - Дурачок. Это шутка. Такого нет в украинском,- еле слышно ответила Валя.
        Несколько минут они пролежали молча. Никита хотел поскорее уснуть, чтобы утром сбежать от некрасивой украинки, прижимавшейся к нему всем своим телом. Ему было тесно, а от навязчивых объятий Вали еще и жарко. Тишину прервал звук, доносившийся из труб в стене.
        - Что это?- спросил Никита.
        - Канализация. Мы же не только под супермаркетом. Это канализация всего дома.
        - Этого еще не хватало. И как долго это будет продолжаться?
        - Всю ночь.
        - Я в шоке. И как ты живешь в этом сортире?
        - Привыкла.
        После недолгой паузы Валя спросила:
        - А ты ищешь работу?
        - Ах, вот оно что. Ты, оказывается, такая, как все. Кругом одни проститутки. Вас только деньги интересуют,- с презрением произнес Никита.
        Валя не знала, что ответить на эти беспочвенные обвинения, которые преследовали лишь одну цель - оправдать безделье.
        - У меня скоро все изменится. Я уверен, что у меня будет много денег. У меня предчувствие, что что-то произойдет. Что-то очень хорошее. И тогда я буду посылать таких, как ты, куда подальше.
        - Каких?
        - Корыстных. Мечтаешь, наверное, подцепить какого-нибудь папика, да? А со мной так, развлекаешься.
        - Бред. Я мечтаю о семье и детях. И если ты встречал только корыстных девушек, то это твои проблемы. Я здесь при чем? Ты ждешь чуда, но не понимаешь одного: только от нас зависит, произойдет оно или нет. Нужно что-то делать, а не сидеть на месте, ожидая волшебства. Летом, когда еще жила в Алуште, я подрабатывала на набережной. Продавала мороженое. Каждое утро я шла по одному и тому же пути. Однажды я поскользнулась и упала: сланцы были слишком скользкими. Я встала, отряхнулась и пошла дальше. На следующий день ситуация повторилась. На третий день я совсем не удивилась, когда произошло то же самое. Конечно, падать было не очень приятно, но мне было легче привыкнуть к этому, чем что-то изменить: купить другую обувь, пойти другой дорогой. Все что угодно, но я предпочла падать.
        - И что? Что ты вообще понимаешь? Пашешь тут за одну зарплату. Такие, как ты, никогда ничего не добиваются. Я уверен, ты и через двадцать лет будешь работать на этом же месте. Тоже мне, философ.
        Валя ничего не ответила на грубость молодого бездельника. А вот Никиту задело за живое утверждение девушки о том, что только благодаря конкретным действиям и усилиям может произойти что-то хорошее. В глубине души он был согласен с этими словами, но его раздражало то, что какая-то приезжая, работающая за копейки, учит его жизни.
        Прошло несколько часов. Из трубы снова донеслись характерные звуки. Валя уже давно уснула, но Никите не удавалось не обращать внимания на шум, который мешал ему спать.
        - Сколько можно ссать?!- крикнул он, да так громко, что Валя проснулась.
        - Тише,- прошептала она.- Ты привыкнешь. Спи,- и прижалась к нему еще крепче.
        Но Никита даже не думал мириться со звуками из канализации, с тараканами, бегающими по всей гостинице, в которой не было окон, и с некрасивой подругой, душащей его своими жаркими объятиями. «Скоро все изменится»,- в очередной раз успокоил себя Никита и через некоторое время все-таки заснул.
        Директор подземного общежития увидел в записи камеры наблюдения, как неизвестный молодой человек зашел в комнату его работницы и так и не вышел.
        - Кто он?- спросил он, сердито глядя на Валю. Опустив голову, она виновато молчала.- Я задал вопрос.
        - Парень мой. Пришел в гости.
        - Ты забыла наши правила? Это до двенадцати часов он гость, а если остается на ночь, это уже постоялец, клиент, который должен платить за проживание здесь. Он заплатил?
        - Нет,- не поднимая глаз, ответила девушка.
        - За то, что ты взяла на себя такую ответственность и впустила парня без денег и без моего разрешения, заплатишь штраф. И если еще хоть раз я увижу его здесь в качестве гостя, ты будешь уволена. Ты меня поняла?
        - Да,- еле слышно прошептала Валя.
        - Не слышу.
        - Да,- повторила она громче.
        - А теперь иди и скажи ему, чтобы заплатил за проживание, или пусть выматывается отсюда прямо сейчас.
        Глава 4
        Вадим пытался настроиться на работу. Он хотел изучить личное дело одного бизнесмена и уйти пораньше, чтобы погулять с детьми в парке, но новое платье Леночки предательски уводило его мысли в ненужном направлении. Келлер был нормальным мужчиной и не мог не реагировать на молодость и откровенную красоту своей подчиненной. Леночка идеально подходила на роль любовницы, в которой Вадим испытывал такую острую необходимость. Но его останавливало то, что, кроме внешней привлекательности, он не видел ничего. Ему было мало округлых форм и той игривости, с которой Леночка говорила обо всем на свете. Казалось, что она флиртовала со всеми, кто заходил к ним в офис, и ей даже не нужно было стараться быть любезной с гостями. Кокетство не покидало юную барышню ни на минуту.
        Вытирая пыль в кабинете Келлера, в котором не было ничего примечательного, кроме большой коллекции венецианских масок, Леночка вдруг вздрогнула, вспомнив, что не сказала начальнику о новой пациентке.
        - Ой, Вадим Альбертович. К Вам на сегодня записана женщина.
        - И когда ты собиралась мне об этом сказать?- с раздражением спросил Келлер.
        - Простите. Она уже должна быть. Я боюсь Вам говорить…
        - Ну, что опять?
        - Можно мне уйти?- театрально хлопая большими жалостливыми глазами, спросила Леночка.
        - Что-то в последнее время ты совсем не хочешь работать. Познакомилась с кем-то?
        - Ну, еще рано о чем-то говорить, но да. Есть один человек…
        - Иди,- испытывая некоторую зависть к новому ухажеру Леночки, ответил Вадим.
        Он и сам был бы рад безудержно влюбиться, и новое увлечение Леночки его огорчало. И совершенно не оттого, что это влияло на ее работоспособность, которой никогда и не было. Просто ему было приятно осознавать, что возможность хоть как-то раскрасить свою рутинную жизнь была совсем рядом, а с появлением в жизни Леночки очередного поклонника Вадим лишался этой возможности, которой, впрочем, наверняка никогда бы и не воспользовался. Но для него было важно наличие выбора.
        Леночка ушла быстро. Еще бы - уходить с работы гораздо приятнее, чем наоборот. Через несколько минут Вадим услышал стук каблуков. «Наверное, Леночка что-то забыла»,- подумал он. Но это была не Леночка. Открыв дверь, Вадим увидел перед собой высокую женщину. На ней был брючный костюм графитового цвета, крой которого напоминал мужской. Волосы были элегантно собраны наверху. Гостья излучала уверенность и успех, она выглядела безупречно, но в то же время сдержанно и сердито. Она будто нарочно оставила без внимания открытую улыбку психолога. Выражение ее строгого лица было бесстрастным, а взгляд холодным. Представившись, железная леди по-мужски пожала Вадиму руку. Да так крепко, что казалось, будто этим жестом она хотела сказать: «Я сильная! Сильная!» Внимание Келлера привлекли дорогие мужские часы, грубые в исполнении и чуть спадавшие с тонкого женского запястья. Вадим не был силен в названиях марок и брендов, но сразу узнал фирму. Корпус часов был таким же стальным, как и взгляд их обладательницы. Марта надменно осмотрела психолога с головы до ног и бестактно усмехнулась: он показался ей каким-то
несуразным. Келлер вежливо предложил посетительнице присесть. Женщина расположилась в уютном кресле, предназначенном для пациентов, но расслабиться у нее не получалось. В воздухе повисло напряжение. Вадим испытывал волнение - чувство, которое было ему чуждо, особенно по отношению к пациентам, и он не понимал отчего.
        - Может, кофе?- нерешительно предложил Келлер, надеясь, что гостья из вежливости откажется, ведь он привык, что приготовлением кофе всегда занималась Леночка.
        - Что?
        - Я говорю, может, Вам сделать кофе?- повторил психолог чуть громче.
        - Я пришла к Вам не кофе пить,- сухо ответила Марта.
        - Хм… А как Вас по отчеству? Марта..?
        - У меня нет отчества.
        Вадим не стал настаивать и развивать эту тему, но предположил, что, возможно, это и стало причиной визита к нему успешной женщины.
        - Ну и ладно. Марта, а давай на «ты»? Мы же почти ровесники. К чему этот официоз?
        - На «ты» мы с Вами,- сделав акцент на слове «Вами», произнесла Марта,- переходить точно не будем. Я должна чувствовать дистанцию, чтобы потом требовать свое. Вы меня понимаете.
        Конечно, Келлер понимал эту закаленную жизнью женщину. Вадим подошел к проигрывателю и включил свой любимый сборник классической музыки. Зазвучала приятная мелодия, и довольный психолог разместился в своем рабочем кресле.
        - Пытаетесь создать атмосферу?- с иронией спросила пациентка.
        В ее тоне чувствовалось недоверие. Уже находясь в кабинете психолога, она будто до сих пор спрашивала себя: «Зачем я здесь? У меня все прекрасно. Я здоровая и успешная женщина, а этот наглый доктор собрался лечить меня банальными методами». Она не хотела признаться себе, что добровольно пришла к совершенно незнакомому человеку за помощью. Вадим был профессионалом в своем деле и к каждому человеку имел индивидуальный подход. Музыку он включал скорее для себя.
        - Я скажу даже больше. Да.
        - Остроумно,- изобразив некое подобие улыбки, заметила Марта.
        «Интересно, а способна ли эта женщина на открытую улыбку и беззаботный смех?» - спрашивал себя психолог.
        - Хотел, чтобы Вы улыбнулись.
        - Вы можете говорить громче?- явно раздражаясь от манеры психолога говорить очень тихо, попросила Марта.
        - Я говорю достаточно громко. Это у Вас что-то со слухом,- ответил Келлер и тут же понял, какую глупость он только что произнес.
        Марта вскочила с кресла и, ничего не объясняя, быстро пошла к выходу.
        - Куда же Вы? Мы ведь только начали. Марта!
        Но ответа не последовало. Марта выбежала из офиса Келлера, и только мотор ее заведенной машины проревел: «Я не нуждаюсь ни в чьей помощи!»
        Глава 5
        Вернувшись домой, Вадим продолжал думать о необычной пациентке. Он не сдержал обещания погулять с детьми, и любая другая жена уже отчитывала бы безучастного отца семейства, но только не Лера. Он направился в спальню и, не разуваясь, бухнулся на кровать. Лера вошла к нему и, ласково глядя на мужа, своим обычным спокойным голосом предложила ужин. «Ну почему она не выражает никаких эмоций?! Все равно? Нет. Она любит меня и говорит мне об этом каждый день. Но почему она такая?» - в который раз спрашивал себя Вадим.
        Ему бы радоваться, что жена не устраивала скандалы, была хорошей хозяйкой и прекрасной матерью, но Вадиму этого было недостаточно. Почему? Что еще ему было нужно для счастья? Даже для него, востребованного лекаря душ, это оставалось загадкой. Он снова вспомнил Марту, холодный блеск ее синих глаз. «Страшно представить, что бы за это сделала со мной Марта, если бы была моей женой,- размышлял Вадим.- О чем я думаю? Такая женщина никогда не станет моей женой. Но почему я так уверен, что недостоин сильной женщины? А может, мне нужно благодарить Бога за то, что он послал мне Леру? Может, это она сделала мне большое одолжение, выйдя за меня замуж?»
        И снова вопросы. В жизни Келлера их становилось все больше, но ответа он не мог найти ни на один из них. Одно он знал точно: ему необходимо выяснить, кто она. Эта женщина, которая явилась в его размеренную жизнь и ушла, не попрощавшись. Вадиму хотелось еще раз увидеть ее. Марта Гордеева заинтересовала его, и он был уверен, что не только из-за того, что это был необычный клинический случай. Он увидел в ней женщину, которую так долго искал.
        - Любимый, у тебя что-то случилось?- спросила Лера, снимая с мужа обувь.
        Вадим зарыл голову в подушку, чтобы не слышать приторно-ласковый голос жены. Ему никогда не было интересно с ней. Общих тем у них не было. Разговоры супругов состояли из дежурных вопросов и ответов. Но Келлера часто мучила совесть, если он грубо обходился с ней - женщиной, которая принимала его таким, какой он есть. С которой не нужно было подбирать слова и изображать из себя другого человека. Вадим ценил ее за заботу и понимание, испытывал уважение к ней, но в то же время ему не хотелось разговаривать со своей женой. Она раздражала его даже в мелочах, но на этот раз, чтобы не обидеть ее снова, он выжал из себя несколько слов.
        - Все отлично,- ответил Вадим, повернувшись к жене лицом.
        - Но ты какой-то вялый.
        Лера прикоснулась губами к его лбу, чтобы проверить температуру.
        - Вроде здоров,- сказала заботливая жена.
        «Она даже целует меня, как покойника,- подумал Вадим.- А может, я действительно мертв? В моей жизни нет смысла. Я труп. А в чем смысл? Я слишком много размышляю о жизни и слишком мало живу. Да. Пусть смысл жизни ищут философы. Теперь я буду жить. Но как жить без любви? А может, Лера и есть смысл моей жизни? Нет. Я бы не задавал себе столько вопросов, а знал бы это наверняка. Все. Хватит думать о жизни. Живи!»
        Дав себе такую установку, Келлер словно воскрес. Он встал с кровати, посмотрел на сидевшую рядом жену, взял ее за руки и притянул к себе. Неожиданно для самого себя Вадим нежно обнял Леру. Он сделал это неосознанно. Наверное, потому, что она, как никто другой, заслуживала этой нежности.
        - Все прекрасно,- заверил он супругу.
        Вадим прижимал к себе такую родную и теплую Леру, а сам думал о колючей и жесткой пациентке, которая сбежала так же внезапно, как и появилась…
        «Убей его. Убей! Он заслуживает смерти»,- говорил Марте во сне незнакомый голос. Не было четкой картинки, только беспорядочные образы. Все было размытым. Ясным был только голос, призывающий к убийству. Марта проснулась от раздирающей сердце боли, которую она испытывала каждый раз, когда ей удавалось уснуть. Именно поэтому она так боялась закрыть глаза. Она просидела молча несколько минут, после чего неожиданно для самой себя стала кричать. Этим криком она хотела освободиться от боли, но ей становилось только хуже. Ей никогда не было так одиноко. Она кричала, но ее никто не слышал. Некому было подойти и обнять ее. Сказать, что она не одна, что все будет хорошо. Марта нуждалась в этих словах, но никогда никому не признавалась в этом. Даже себе. Ей не хотелось признавать свою слабость. Но сейчас ей хотелось кричать об этом. «Я больше так не могу! За что?! В чем я виновата, в чем?» - восклицала она. Никогда прежде ей не было так тяжело. Но Марта не плакала. Ей казалось, что, даже если бы она хотела, ей бы это не удалось. Прокричавшись, она снова легла. Такие приступы случались с ней довольно часто, но
они не избавляли Марту от боли и страшных снов, уже ставших традицией. Она вспомнила о психологе. «Ведь он хотел мне помочь,- думала она.- Нет. Я не нуждаюсь в его помощи. Все будет хорошо. Я справлюсь, как делала это всегда». Ее мысли прервал телефонный звонок. Это была Ольга, которая словно почувствовала, что ее подруге нужна поддержка.
        - Привет. Как ты?- осторожно спросила Ольга.
        - Все хорошо,- обманывая саму себя, ответила Марта.
        - Как психолог?
        - Я ушла.
        - Как?! Почему?
        - Он бы вряд ли мне помог.
        - Ну ты даже не попробовала! Нужно было довериться профессионалу. Ты неисправима,- после короткой паузы Ольга продолжила: - Скажи, ты хочешь вернуться на работу?- она знала, на что давить, знала, что только работа интересовала Марту Гордееву.
        - Ты же знаешь, что да. Но Ходаков не хочет со мной разговаривать.
        - Правильно делает. Ты стала невыносимой. Нет, ты, конечно, всегда была стервой, но в последнее время тебя вообще не узнать. Обещай мне, что снова пойдешь к психологу! Не молчи, Марта. Пообещай мне.
        Но Марта молчала. Обычно она всегда находила, что сказать, но сейчас ее одолевало бессилие. Она ненавидела себя такой, но ничего не могла с этим поделать. Марта понимала, что подруга права. Что единственный шанс вернуть себя и любимую работу - это шаг вперед. Что только Вадим Келлер был способен ей помочь. Она чувствовала это, но не хотела признавать.
        - Обещаю…- с надрывом в голосе наконец ответила Марта подруге и самой себе.
        Глава 6
        - Я рад, что Вы вернулись, Марта.
        Вадим говорил правду. Он был вне себя от счастья, оттого что женщина, покорившая его с первого взгляда, сидела в кресле напротив. С того дня, как она переступила порог его кабинета, он все время думал о ней.
        - Давайте без лишних слов приступим к решению моей проблемы,- ее голос звучал ровно и убедительно.
        - Вы осознаете, что проблема есть. Это уже хорошо. Скажите, а в чем заключается Ваша проблема?
        - Если я отвечу на этот вопрос, то что же будете делать Вы?- ее синие глаза сердито сверкнули, и выражение лица психолога стало бесповоротно серьезным.- Давайте договоримся, что Вы будете качественно выполнять свою работу, за которую я плачу немалые деньги.
        - Согласен. Ничего лишнего. Только по существу,- с легким оттенком иронии ответил Келлер.- Но у меня к Вам встречная просьба. Давайте я оставлю за собой право работать так, как посчитаю нужным. Вы не спорите со мной, а я избавляю Вас от всех проблем такими методами, какие выберу сам.
        Холодный блеск, замерцавший в ее глазах, означал: «Как он смеет говорить со мной таким тоном?!» Но психолог знал, что, для того чтобы быть услышанным, ему с этой женщиной нужно было быть как минимум на равных. На лице Марты показалось раздражение. Однако женщина сдержалась и на неожиданную и смелую реплику психолога ответила молчанием.
        - Так чего же Вы хотите?- продолжил Вадим.
        - Я хочу спать по ночам…
        - Что же Вам мешает?
        - Сны, кошмары и этот голос по ночам. Я не могу от него избавиться. Я хочу, чтобы в моей голове все было как раньше.
        - А как там было раньше?
        - Упорядоченно. Я всегда знала, что мне делать.
        - А сейчас?
        - А сейчас там хаос. Это мешает моей работе. Если бы не моя работа, меня бы здесь не было.
        - Вы любите свою работу. А людей?
        - Зачем Вам это?
        - Мы же договорились. Просто отвечайте на мои вопросы.
        - Я никому не нужна. За исключением тех, кому от меня нужны деньги.
        - А Вам кто-нибудь нужен?
        - Меня не каждый выдержит… Возможно, мне нужен человек, с которым я не чувствовала бы себя одинокой,- с несвойственной ей откровенностью ответила Марта.- Но я не хочу ни под кого подстраиваться.
        - Но одинокой Вам быть не хочется, так?
        - Я не хочу быть одна, но я убеждена, что брак не для меня. В моей жизни главное - карьера, а все остальное ей только мешает.
        - О чем Вы мечтали в детстве?
        - Интересная у Вас последовательность вопросов. И зачем Вам знать о моем детстве?
        - Марта!
        - Я хотела стать богатой.
        - Вы говорите о цели, а я говорю о мечте. Неужели не было детской мечты?
        Немного подумав, Марта призналась:
        - В детстве я мечтала поесть. Я выросла в нищете и мечтала хотя бы раз в день… Помню это постоянное чувство голода,- она посмотрела на психолога отстраненным взглядом и, ничем не выдавая боли, продолжила: - У меня была подруга Настя. В двенадцать лет она уже курила. Мы прятались у меня во дворе, в маленькой пристройке. Я прикрывала курильщицу не только по дружбе. Меня мотивировало то, что после курения, чтобы скрыть запах и избежать разоблачения, она покупала шоколадные конфеты и делилась со мной. Я по сей день помню вкус этих конфет. «Ромашка» - так они назывались. Сейчас уже нет таких. Вкуснее их не было ничего на свете. Это сейчас я могу позволить себе самый дорогой шоколад, а тогда вкус определял голод.
        - Вы завидовали Насте?
        - Может, и завидовала. Ей повезло родиться в семье, где был достаток, а я донашивала ее старье и часто падала в голодные обмороки. Но в моей зависти не было злости. Мне даже хотелось помогать людям. Таким же, как я. Я помню, как по старому телевизору, который показывал только один канал, видела рекламу «Биг Мака». Его показывали во весь экран: мясо, овощи… Я думала, что он огромный, и у меня текли слюни всякий раз, когда я смотрела эту рекламу. Смешно, но он даже стал моей навязчивой идеей.
        - Вы мечтали о «Биг Маке»?- Вадим улыбнулся.
        - Да, но еще я мечтала о другом. В праздничные дни, ко Дню Победы часто показывали фильмы про войну. Там тоже люди голодали. Я любила представлять, как на машине времени попаду в прошлое и накормлю всех голодающих «Биг Маком». Представляете? Мне смешно вспоминать об этом, а тогда это было моей мечтой. Я сама голодала, но когда видела, как нуждаются другие, пусть даже на экране телевизора, то искренне хотела помочь.
        - Хорошая, добрая мечта. Сейчас Вы занимаетесь благотворительностью?
        - Мечта, может, хорошая, но детская. Я считаю, что глупо просто так раздавать деньги.
        - Я тоже к честно заработанному отношусь с трепетом, но иногда могу помочь,- перед глазами у Вадима стоял образ бездомного старика. Марта-ребенок обязательно бы накормила беспомощного бродягу. Но с годами желание бескорыстно помогать исчезло, хотя для этого у преуспевающей женщины было все.
        - Если человек беден, значит, он ничего не делает. Все просто. Они могут только просить и оправдываться. Вместо того, чтобы просто работать. К нищим я чувствую не жалость, а презрение,- глаза Марты сверкали гневом, а в тоне сквозило снисходительное пренебрежение.- В школе постоянно смеялись над моей одеждой. Меня дразнили и унижали жестокие дети. Мне не хотелось, чтобы звучал звонок на перемену, потому что все бежали в столовую на обед. А потом возвращались в класс, дожевывая сладкие булки. У меня пересыхало во рту и кружилась голова. Однажды одноклассница предложила мне кусочек. Хоть я и ждала, что когда-нибудь кто-нибудь сделает это, я отказалась. Мне было стыдно. Вы даже представить себе не можете, как мне было стыдно оттого, что мои родители настолько бедны, что не могут дать дочери 20 копеек на еду.
        - Вы выросли в нищете, но чувства жалости к бедным людям не испытываете?
        - Что у Вас за манера переспрашивать очевидное?- раздраженно ответила пациентка.
        - Марта, мы договорились.
        - Мне не нравится, что Вы мусолите одно и то же.
        Вадима одолевали противоречивые чувства. Холодность Марты привлекала и в то же время отталкивала его. Ему нравилось, что она открыто выражала недовольство, но это мешало работе. Резкая и холодная, она манила его как женщина. Ему было сложно сосредоточиться, но, чтобы помочь ей, ему необходимо было узнать ее. Сорвать маску, которая защищала ее многие годы. Увидеть, какая она, Марта Гордеева, на самом деле.
        - Продолжим. Вы говорите, что презираете бедных. А как же Ваши родители? Как Вы относитесь к ним?
        - Я ненавижу отца. Он за всю жизнь не работал ни дня, а того, что зарабатывала мама, не хватало ни на что. Он для меня никто. Только вот мама терпит его всю жизнь и даже не жалуется. Она слишком набожная и поэтому слабая. Меня раздражает ее слабость.
        - Вы не верите в Бога?
        - Нет! Религия - пристанище для рабов. Они подставляют вторую щеку, всю жизнь перекладывают ответственность на Бога. А сами способны только на причитания. Жизнь в бедности научила меня никогда не сдаваться. Верить только в себя. Бороться и идти к своей цели. Теперь, если лишить меня еды, я легко это переживу, но никогда, никогда этого не допущу!- проговорила Марта сквозь стиснутые зубы.
        Она нарочно отводила взгляд. Ее губы дрожали, но слез сильная женщина позволить себе не могла. Марта никогда не выдавала своих истинных чувств, а агрессия была ее щитом. Но все же Вадима поразила ее откровенность. Он не ожидал, что она откроется и расскажет о самом тайном. Это было только начало, но он уже понимал, что в этой сильной и категоричной женщине жила маленькая, обиженная судьбой девочка. Стремясь что-то доказать родному отцу и имея перед глазами не лучший пример, она жила вопреки. Голодное детство заставило ее назло всем стать сильной. Марте оно послужило стимулом - не быть бедной. Не быть голодной. Вопреки всему.
        Глава 7
        Келлер был приглашен на празднование дня рождения очень влиятельного человека в его огромный дом на Рублево-Успенском шоссе, который внешне напоминал царскую усадьбу. Внутри все также было пропитано пошлой роскошью. Просторный зал с белыми колоннами, величественная мраморная лестница, ведущая на второй этаж, расписные потолки; но особое внимание Вадима привлекла хрустальная люстра, выполненная по авторскому проекту и привезенная из Франции. Ее свет озарял весь зал и придавал и без того аристократичному стилю дома особый статус. Сам хозяин был помешан на аристократизме, он мнил себя русским дворянином из девятнадцатого столетия. В совершенстве владел французским, а на родном языке говорил, используя слова «извольте», «сударь» и т.п., что было очень неуместно и выглядело довольно комично. Не пропускал концертов знаменитых оперных певцов, сетовал на массовое безвкусие русского народа; ивсе бы было ничего, если бы этот псевдобарин втайне не слушал шансон, ковыряясь при этом в носу. Он только казался благородным, а на самом деле был таким, как все.
        На столах - привычное изобилие деликатесов и прочей высокой гастрономии. Несмотря на свой профессиональный успех среди жителей элитной деревни, Келлер оставался приверженцем простоты и практичности. Имея возможность разъезжать на дорогом авто, он ничуть не брезговал пользоваться метро, а швейцарские часы и другие бесполезные предметы роскоши считал пустой тратой денег. Правда, в тот день ему пришлось облачиться в костюм от известного дизайнера, так как дресс-код на подобных мероприятиях - это святое. В узком кругу приглашенных был весь высший свет мегаполиса: депутаты Госдумы, адвокаты, завсегдатаи популярного списка миллионеров; анебезызвестные деятели российского шоу-бизнеса развлекали именитых гостей. В кабинете Келлера пришлось побывать многим ВИП-персонам: кому-то действительно требовалась профессиональная помощь, а кто-то оплачивал его не самые дешевые услуги, чтобы не отличаться от других. Наличие личного психолога стало своего рода фетишем, а в высшем обществе лучше не выделяться. Быть, как все, то есть обладать яхтами, виллами, роскошными авто и иметь молоденьких содержанок, лучше двух
или трех. Москва уже должна была бы взорваться от постоянной текучки провинциалок, желающих ухватиться за что-то стоящее, готовых на все и не смущавшихся ни возраста, ни веса, ни семейного положения потенциального спонсора. Но нерезиновая столица только процветала. Вчерашняя продавщица турецких лифчиков легко могла стать светской львицей, потом телеведущей, а оказавшись в нужное время и в нужном месте,- женой олигарха. На этом празднике жизни изобилие было не только на столах. Дамы в вечерних платьях и бриллиантовых цацках украшали этот скучный вечер своей молодостью и красотой. Юность - это самый востребованный товар, спрос на который никогда не упадет, пока есть предложение. А девушек, которым мамы в детстве читали сказку о Золушке, становилось все больше и больше. Все это волновало Келлера, но все же значительно меньше, чем мысли о Марте. В раздумьях о женщине с ледяным сердцем Вадим лениво ковырял вилкой в массе зеленого цвета. «Высокая кухня, но аппетита точно не вызывает»,- думал он. В этот момент кто-то похлопал его по спине; обернувшись, Вадим увидел своего старого знакомого, короля водочного
бизнеса. Обухов был чрезмерно упитанным мужчиной с редеющими седыми волосами. Его маленькие свиные глаза суетливо бегали по сторонам. Без Обухова не обходилось ни одно светское мероприятие, а сопровождали миллионера девушки исключительно молодые и неразговорчивые. Разговаривать, скорее всего, им строго запрещалось. Обухов менял спутниц с завидной частотой и даже не пытался запоминать имена своих временных пассий. Ему было шестьдесят, но девушек старше двадцати четырех лет Обухов называл старушками. Его безобразную наружность и скверный характер компенсировали огромные банковские счета. Спутница миллионера также оказалась хорошо знакома Келлеру - к его большому удивлению, рядом с Обуховым, вся в вечернем и дорогом, стояла Леночка. Она познакомилась с ним у себя на работе: для охотниц за хорошей жизнью клиника известного психолога была самым удачным местом. Вадим удивленно смотрел на Леночку, которая еще днем звонко смеялась и очаровывала всех своим кокетством и непосредственностью, а сейчас была холодна и молчалива. «Ох, Леночка, если бы ты знала, с какими комплексами пытается справиться твой пропуск в
новую жизнь»,- думал Келлер. Причиной больших комплексов водочного короля был маленький недостаток. Бывшая супруга Обухова уже год как была изолирована от общества только потому, что, на свою беду, искала счастья в объятиях молодого фитнес-инструктора. «Как бы и Леночку не постигла участь жены бизнесмена,- продолжал размышлять Келлер. Он улыбнулся Леночке, но ее глаза по-прежнему смотрели серьезно.- Неужели он и улыбаться ей запретил?»
        - Келлер, и ты здесь!- воскликнул Обухов.
        - Владимир Сергеевич, рад Вас видеть! Давно Вас не было. Стало быть, у Вас все прекрасно?
        - Как видишь,- подмигнув, ответил Обухов.
        - Леночка, прекрасно выглядишь.
        - Благодарю,- не дав ответить самой Леночке, с гордостью произнес миллионер. Девушка продолжала молчать и стыдливо отводила глаза от своего начальника.
        - Спасибо,- наконец прошептала она. А водочный король с нескрываемой похотью осмотрел ее с головы до ног. К женщинам Обухов относился как к товару. Каждая, по его мнению, имела свою цену, и даже тех, которые утверждали, что не продаются, можно было купить. Только приличные женщины, считал он, стоили дороже. За сколько продалась Леночка, Вадиму знать не хотелось. За то время, что Леночка работала у Келлера, он уже успел привыкнуть к ней. К ее беззаботному смеху, безвкусным нарядам и горькому кофе. И, снова обменявшись дежурными и лицемерными любезностями с Обуховым и его новой спутницей, Вадим поспешил к имениннику, чтобы попрощаться и поскорей уйти, так как перед долгожданной встречей с Мартой, которая должна была состояться на следующий день, ему хотелось хорошенько выспаться.
        Глава 8
        Келлер совсем не удивился, когда Леночка потребовала увольнения по собственному желанию. Он искренне надеялся, что она не станет очередной куклой для Обухова, которую он выбросит сразу же после того, как отыщет новую. Вадим мог обойтись и без помощи секретаря, а Леночку держал исключительно ради эстетического удовольствия, но в глубине души он был зол на нее. За то, что она оказалась такой же, как все ее сверстницы, приехавшие покорять Москву. Больше всего Келлер не любил разочаровываться. Он уже допустил одну роковую ошибку, женившись на кроткой Лере. Тогда он думал, что именно покорная и слабая женщина сделает его счастливым. Много лет он чувствовал разочарование, и это чувство не покидало его ни на секунду. Он был разочарован в своем выборе, в себе и своей жизни. Так случается всегда, когда человек делает неправильный выбор. Но Вадиму не хотелось думать об этом. Он предвкушал встречу с Мартой и хотел как можно скорее ее увидеть. Марта пришла вовремя.
        - Расскажите о своей маме,- начал беседу Келлер.
        - Она святая… Последнее отдаст человеку. Даже постороннему. Но она меня дико раздражает.
        - Почему?
        - Она слишком хорошая. Всепрощающая… Она до сих пор оправдывает отца. Плачет по телефону. Мама очень добрая, но в то же время настоящая эгоистка. Она умоляет меня простить отца. Как она может? Ведь она прекрасно понимает, что увидеть его снова - значит сделать сто шагов назад и вновь пережить весь тот ужас, который я пытаюсь забыть все эти годы. Я объясняю ей, что мне тяжело. Что это - травма на всю жизнь, а она снова за свое. «Приезжай» да «приезжай»… Я сильно раздражаюсь, общаясь с ней, и не хочу видеть ни отца, ни ее.
        - С отцом понятно, а почему Вы не хотите видеть маму?
        - Наверное, потому, что это разбередит мои незажившие раны. Я же их только пластырем заклеила, но не излечила…
        С каждым сеансом Марта открывалась все больше. Сама не понимая почему, она доверяла Вадиму. Ей хотелось разобраться в себе и скорее вернуться к работе.
        - Я за всю жизнь не встречала более простодушного человека, чем она,- продолжала Марта.- Простодушие и глупость - это одно и то же для меня. Нельзя быть умным и в то же время желать всему миру добра. Нельзя быть успешным, ни разу не обманув.
        - Вы часто обманываете ради достижения цели?
        - Да. По-другому нельзя. Или ты, или тебя. Моя мама - глупая женщина. Многим легче живется в неведении: нет ответственности и головной боли. Удовлетворяешь свои первичные потребности, и все. Для счастья больше ничего не нужно,- сделав небольшую паузу, Марта продолжила: - В молодости она была очень красивой. Когда я смотрела ее старые фотографии, я не могла отвести глаз. Сейчас она старая и измученная женщина, поседела уже в тридцать. Она постоянно болеет, так как всю жизнь зарабатывала физическим трудом. Мама перенесла много несчастий, постоянно переживала, и от былой красоты не осталось и следа. Она давно поставила на себе крест, а на все мои уговоры уйти от отца отвечает, что он без нее не сможет. Представляете? Она думает о нем! О человеке, который угробил всю ее жизнь. Вот зачем эти жертвы? Вы знаете, раньше я ее жалела. Сейчас я испытываю к ней только презрение и ненависть за то, что, не желая спасти себя, она и меня обрекла на страдания. Она не имела права решать за меня. Если человек хочет, он меняет свою судьбу. Мой опыт - лучшее подтверждение этой истины. Ведь в любой момент можно все
изменить. Ничего не меняют только слабые. Миллионы женщин живут с тиранами, а их еще и жалеют. Да за то, что они подвергают своих детей такой опасности, их нужно просто сжигать живьем!
        Взгляд ее был жестким и непримиримым. Она особенно жестко и отчетливо произнесла последнюю фразу:
        - Они прикрываются любовью, Богом, находят тысячи оправданий жестоким поступкам своих мужей и совсем не думают о детях. Деспотов и их жертв нужно лечить в психбольнице. Ну какая может быть любовь к человеку, который забивает тебя ногами и размахивает ножом возле горла?
        «Выходит, Марта злится на отца не только из-за того, что он обрек ее на голодное детство…» - подумал Келлер.
        - Итак, мы выяснили, что Вы презираете бедных, домашних тиранов, а также их жертв. Так?
        - Я не могу понять, почему Вы делаете из меня какого-то монстра. Разве я не права? Разве такие люди имеют право на жизнь?- разъяренно крикнула Марта, бросив на Вадима злобный, испепеляющий взгляд.
        До этого момента она не позволяла себе повышать голос. На прошлом сеансе даже острые замечания в адрес Келлера и обвинения в отношении бедных Марта проговаривала сдержанно и не давала эмоциям выплеснуться наружу. На протяжении многих лет Марта таила в себе злобу и обиду - чувства, разрушающие изнутри. Только после того, как человек выплескивает всю накопившуюся гадость, его сердце освобождается для любви. Этого и добивался психолог.
        - А кем себя считаете Вы, Марта? Кто Вы?
        - Я личность! Я успешный человек, который способен принимать решения. И если какой-нибудь подлец посмеет хоть пальцем меня тронуть… Я… я этого не допущу! Я не из тех женщин, что жалуются на судьбу, но при этом ничего не делают. Никому и никогда я не позволю себя обидеть!- твердо заявила она.
        - Как давно Вы не виделись с родителями?
        - Больше пятнадцати лет.
        - За пятнадцать лет Вы ни разу не ездили домой?
        - У меня нет дома!- раздраженно воскликнула Марта.
        - Дом там, где Вас ждут. Я уверен, что Ваша мама мечтает увидеть Вас и очень страдает оттого, что Вы, Марта, этого не хотите,- тихо ответил психолог.
        Марту безумно раздражало, что ей приходилось прислушиваться, для того чтобы услышать, что говорил психолог. Но с каждым визитом она доверяла ему все больше и старалась не обращать внимания на его своеобразную манеру излагать свои мысли.
        - Я сказала, что не хочу возвращаться в прошлое. Если она испортила свою жизнь - это ее проблемы. Зачем портить жизнь мне? Если ей нравится терпеть унижения и побои - пусть!
        Марта уже даже не пыталась скрыть свое раздражение, а Вадиму это и было нужно. Он хотел, чтобы она выпустила наружу весь гнев. Достала из грязного сундука всю нечисть.
        - Родители Вашего отца еще живы?
        - Нет.
        - А Вы помните их? Какими они были?
        - Я помню только дедушку. Правда, я помню его немощным стариком, который ослеп и был брошен своими детьми в старости. За ним никто не хотел присматривать. Мама рассказывала, что в первый год их с отцом совместной жизни дедушка оскорблял ее. Он постоянно повторял: «Ты что, ослепла?» А в итоге ослеп сам. Мама говорила, что он был еще похлеще отца. Хотя я до сих пор уверена, что быть ущербнее и злее моего отца просто невозможно.
        Вадим был поражен исповедью Марты, все больше доверявшей ему свое прошлое и ту боль, которая съедала ее на протяжении многих лет. Самокопание мешало ей открыться. Психолог понимал, что, пока она не отпустит прошлое и не простит отца, она останется несчастной, одинокой женщиной, обозленной на весь мир. Пережив насилие в детстве, Марта так и не научилась радоваться простым вещам. Келлер все больше проникался к Марте. Он хотел, чтобы она стала счастливой, и испытывал к ней отнюдь не только профессиональный интерес, желая качественно выполнить свою работу. В ней он увидел то, что вселило в него самого надежду на искренние чувства. В его жизни появился смысл. Он понимал, что отношение к детям в семье влияет на то, каким путем потом пойдет человек. Семья могла дать очень много, а могла не дать ничего. Как психологу, Вадиму было легко понять Марту, но как человеку - очень сложно. У него был совсем другой опыт. Родительскую любовь он получал в избытке, а чрезмерная опека, возможно, и стала причиной того, что он до сих пор не мог принять важное решение в своей жизни. Марта Гордеева по сей день несла в себе
груз многочисленных обид. Она, в отличие от Келлера, не получила такого количества душевного тепла и всю жизнь пыталась компенсировать его успешной карьерой. Это все, что у нее было. Именно поэтому она обнажила душу постороннему человеку, чего никогда не делала прежде. Марта прожила свое детство в страхе и постоянной напряженности. Это состояние очень сложно забыть, и поэтому она старалась быть бесчувственной. Черствость, грубость, бескомпромиссность стали единственным спасением от страданий и боли.
        Глава 9
        - А у Вас были счастливые моменты в жизни?
        - Счастливые…
        - Наверняка же было что-то хорошее. То, что вспоминается с улыбкой.
        - Я помню, как пыталась заработать на белую блузку к Первому сентября. У меня никогда не было новой одежды. Мне приходилось донашивать за соседскими детьми, но мне очень хотелось прийти в школу в белой, красивой, а главное, новой блузке. У Насти уже была такая, с воланами на рукавах. Мы с ней придумали план. Ее дедушка привез целый мешок сырых семечек. Мы их неумело пожарили, и больше половины подгорело. Но мы не растерялись. Те, что были пожарены хорошо, мы положили сверху на подгоревшие и таким вот незатейливым способом хотели нажиться. Мы выставили их на продажу у себя во дворе. Но нас разоблачили и назвали маленькими спекулянтками.
        - И что дальше? Вы опустили руки? Не поверю,- обнажив свои белые, ровные зубы, спросил Келлер.
        - Нет, конечно,- с улыбкой ответила Марта.- На этом мы не остановились. Точнее, я. Деньги больше были нужны мне, а Настя влезала в эти авантюры просто так, ради интереса. Мы устраивали у меня во дворе дискотеки с платным входом, концерты, где я была и ведущей, и Аллой Пугачевой, и Софией Ротару одновременно. Мало того, что вход стоил 10 копеек, мы еще пытались заработать на разбавленных в трехлитровых банках «Юпи» и «Инвайте».
        - Заработали на блузку?
        - Нет. Не хватило.
        - Так, значит, задатки коммерсанта у Вас были еще в детстве?
        - Да. Я сама заработала себе на выпускное платье. Я заказала его студенткам швейного училища. Это было гораздо дешевле, чем покупать новое. Материал был самый недорогой, а модель платья я придумала сама. Зато я отличалась от всех одноклассниц, которым родители купили однотипные платья. Я очень хотела попасть на выпускной бал. И я была там. Причем самой красивой.
        - Прямо-таки настоящая Золушка.
        - Я так себя и чувствовала. Когда я вышла из дома в этом розовом бальном платье, меня увидела соседка, которая гуляла с внучкой. Никогда не забуду, как ребенок вскрикнул: «Бабушка, смотри: принцесса!»
        В тот момент, когда Марта рассказывала о таких пусть редких, но счастливых минутах своего детства, ее глаза были полны слез; но она не плакала. Марта Гордеева - сильная и властная женщина - не могла позволить себе слезы. Она смотрела на Вадима, и ее взгляд уже не излучал холодную надменность. В глазах Марты он увидел умиротворение, вселявшее в него надежду на любовь.
        «Какой же у него взгляд - таинственный, манящий. Он смотрит на меня с такой теплотой. А может, он смотрит так на всех пациентов?- спрашивала себя Марта, прогуливаясь по вечерним улицам Москвы. Ей не хотелось возвращаться в пустую квартиру, да и мысли о Вадиме не дали бы ей уснуть.- С ним хорошо, спокойно. Когда он, такой родной, рядом, мне ничего не страшно. Я в безопасности. Только он способен заставить мое сердце стучать с бешеной силой, но при этом я испытываю умиротворение. Такой утонченный, интеллигентный и такой сильный духом. Только он сможет защитить меня от всех. Мой спаситель».
        Марта постоянно думала о Вадиме. Она восхищалась им. Он был единственным мужчиной, которого ей хотелось узнавать. Походы к психологу имели для нее теперь совершенно другое значение. Она забыла о работе, и только Вадим занимал все ее мысли. Терапевтические сеансы стали лишь поводом увидеться с ним, и Марте было плевать на то, что ее увлечение стоило немалых денег. Ей хотелось одного - чтобы Вадим был рядом с ней, а в какой роли, было уже неважно.
        Глава 10
        После приема брошенной мужем спустя двадцать лет брака женщины Келлер думал о Лере. «Смог бы я уйти? Оставить детей?» - спрашивал себя он. Вадим не мог взять на себя такую ответственность, но в последнее время слишком часто отправлял жену на отдых. Надеясь на то, что, вернувшись из очередной такой поездки, она скажет: «Я полюбила другого. Ухожу», Келлер не жалел никаких денег. Ему было противно от этой мысли, но он продолжал мечтать об этом. Ему бы не пришлось больше мучиться, а всю вину за будущее детей можно было бы свалить на Леру.
        Марта все время думала о Вадиме. Ей было непривычно это состояние влюбленности, в котором она боялась себе признаться. Она уже не была такой резкой, подолгу молчала, и порой на ее строгом лице без причины появлялась улыбка. Она стыдилась своих чувств и как только замечала за собой уже ставшие привычными мысли о Келлере, тут же говорила себе: «Даже не вздумай. Он обычный психолог. С ним ничего не может быть». Но как бы она ни пыталась не думать о нем, ее волновало, что он делает. Как он живет. «Нет. Между нами никогда ничего не будет,- снова уговаривала себя она.- Нужно думать только о работе. Приду в себя и больше никогда с ним не увижусь»,- твердо решила Марта.
        Ольга пригласила Марту к себе домой, чтобы похвастаться новым ремонтом, и Марта с радостью согласилась, так как в одиночестве все ее мысли были только о Вадиме. Любовь не входила в планы карьеристки. Ей нужно было думать о карьере. О том, как избавиться от кошмаров и вернуться на работу, сулившую долгожданное повышение. Девятилетний сын Ольги вернулся из школы. Он вежливо поздоровался с редкой в их доме гостьей и пошел переодеваться. Вернувшись на кухню, где сидели подруги, он принялся готовить себе обед. Рома был самостоятельным парнем и все делал сам: собирался в школу, гладил рубашки, готовил завтрак. Ольга не заботилась о сыне и не давала ему материнского тепла, в котором так нуждался ребенок. Для нее было важнее, сыт ли ее любимый кот, а на собственного сына ей по большому счету было наплевать. Она делилась с Мартой своим отношением к материнству. Ольга рассказывала, что она презирает сына за то, что он станет таким же, как все мужчины: будет использовать женщин, менять их на более молодых и оставит свою жену с грудным ребенком, как сделал его отец. Она была холодна к Роме и совсем не
принимала участия в его воспитании. Пожарив яичницу, Рома сел за стол.
        - И что ты здесь расселся? Ты не видишь, мы разговариваем? Ты нам мешаешь,- холодно сказала Ольга.
        Сын не ответил ни слова и послушно пошел в свою комнату. В этот момент на колени к Марте вскочил кот. Марта брезгливо сморщилась и быстрым движением руки оттолкнула его. Ольга тут же схватила любимого кота и принялась целовать его рыжую морду, отчего Марте стало противно.
        - Ты мой хороший. Не любит тебя Марта, да? Не любит!
        Ольга дала коту мороженое из своей ложки. Марта скривилась. Ольга обнималась с котом, а Марта недоумевала, как женщина, игнорирующая родного сына, может любить животное. Сама Марта очень не любила животных, причем всех, и не понимала, как можно жить в одном доме с линяющим, писающим где ни попадя существом да еще и есть с ним из одной ложки. Но больше всего Марте было непонятно, почему Ольга так холодна с сыном. Она знала, что ее подруга стала матерью-одиночкой по вине бывшего мужа, но при чем здесь сын? Да, он будущий мужчина, которых презирает Ольга, но он еще не совершил ошибок, он всего лишь ребенок. Марте было жаль Рому, но она с сожалением понимала, что не хочет быть матерью, а если бы и стала, то вряд ли ее отношение к собственному ребенку было бы лучше, чем у Ольги. Коту надоели ласки хозяйки, он отскочил от нее и, перебирая толстыми лапами, лениво и вальяжно побрел в другую комнату. Ольга облизнула ложку после кота и бросила ее на стол. Марте снова стало тошно, но она старалась не подавать вида и решила завести разговор только для того, чтобы отвлечься от этих навязчивых мыслей, в которых
человек и животное едят с одной ложки.
        - Я все время думаю о нем,- произнесла Марта. Она хотела о чем-то поговорить, но сама не ожидала, что первым, что она произнесет, будут слова о Вадиме, о котором она запрещала себе даже думать.
        - Ммм… Марта влюбилась. Не ожидала!- с иронией заметила Ольга.
        - Почему сразу влюбилась? Да, мне интересен этот человек. Он не похож на тех мужчин, которых я встречала раньше.
        - Да? Странно. И чем он же он так отличился?
        - Такое ощущение, что я знаю его всю жизнь. Доверяю ему. Говорю то, в чем боюсь признаться самой себе,- сделав небольшую паузу, Марта продолжила: - Но меня это настораживает. Понятно, что между нами и быть ничего не может, но мне кажется, что это мешает мне полностью открыться.
        - Что «это»?
        - Чувства к нему,- неожиданно для самой себя призналась Марта.
        - Да уж… Сходила к психологу. И что теперь?
        - Не знаю,- ответила Марта, тяжело вздохнув.- Странно, но мне было легче говорить с ним о своем прошлом, когда он был мне безразличен.
        - Так иди к другому психологу. В чем проблема?- сухо спросила Ольга.- Их сейчас, как собак нерезаных.
        - Ой, это значит снова привыкать к человеку… Нет, не хочу.
        - Тогда не морочь себе голову. Давай уже скорее избавляйся от своих проблем, пока Ходаков не взял на твое место какую-нибудь грудастую телку.
        - Я не думаю, что Денис сделает это. Несмотря на его похождения, он профессионал и понимает, что лучше меня ему не найти.
        Марта подумала о работе, и это помогло ей снова настроиться на карьеру. Отбросив все сомнения, она решила продолжать сеансы с Вадимом, потому что только ему она могла доверить самое сокровенное. А о чувствах к психологу она пообещала себе больше не думать. Ведь это мешало ей идти к своей цели.
        Глава 11
        - Марта, у Вас есть кто-нибудь?- спросил Вадим, в глубине души боясь услышать положительный ответ.
        - Вы о чем?
        - О мужчинах, разумеется. Любимый, любовник, друг?
        Ее лицо словно окаменело. Она метнула на Келлера холодный взгляд и твердо ответила:
        - Я могу обойтись и без них.
        - Можете. А хотите ли?
        - Нет, я, конечно, здоровая женщина, и у меня есть любовники. Но они мне нужны исключительно для удовлетворения физиологических потребностей. Что касается остального, в них нет необходимости. Мужчины нужны только слабым женщинам.
        Келлер смотрел на Марту и не переставал изумляться. В ее строгости было столько очарования, что порой ему хотелось отказаться от идеи сделать ее женственной.
        - Вы считаете, что слабой быть плохо?
        - Я уже говорила Вам, как отношусь к слабым. Быть слабой не только плохо, но и глупо. Нужно рассчитывать исключительно на себя. Это миф, что женщины - слабый пол. Все они могут. Только ленятся. Внушили себе, что годны лишь на то, чтоб борщи варить и детей рожать. Если на этом способности женщины заканчиваются, ее ждет участь моей мамы. Как она живет, Вам уже известно. Вот Вам пример слабой женщины.
        Каждое слово Марты было сказано четко и убедительно.
        - А много еще Вы знаете таких женщин? Сколько еще таких примеров Вы можете привести?
        - Достаточно посмотреть на этих девок, которые ждут своих «принцев», ничего не делают и хотят на все готовое. Это еще полбеды. Что с ними будет, когда их вышвырнут на улицу? А они все эти годы только и делали, что рожали. Мужчин достойных нет: стриптизеры, алкоголики и бездари. Сегодня мужчина есть, а завтра его нет. И если женщина будет слабой и безгласной рабыней, то она закончит так же, как моя мама,- стиснув зубы, ответила Марта.
        - Вы никогда не любили?
        - У меня были одни-единственные отношения в юности.
        - Расскажите о них.
        - Мы познакомились в кафе. В день рождения моей однокурсницы. Андрей был первым парнем, который подарил мне цветы. Он передал через официантку розу. Тогда я была очень скромной. Точнее, закомплексованной. Отец называл меня шлюхой, когда мне было двенадцать. Постоянно оскорблял меня, и все это вылилось в комплексы. Я впервые поцеловалась только в двадцать - с Андреем. А этот называл меня шлюхой!- отчаянно воскликнула Марта. Затем, мысленно отчитав себя за проявленные эмоции, она взяла себя в руки и успокоилась. В воздухе повисло молчание. Спустя некоторое время Марта добавила:
        - Он был моей первой любовью.
        - Все-таки любовью?
        - Не знаю. Мне сложно судить, любовью были наши отношения или нет, но Андрей был первым мужчиной, которому я рассказала об отце. Тогда мы весь вечер, обнявшись, плакали. Мне кажется, что Андрей был единственным, кто знал меня настоящую. И любил такой, какая я есть. То есть была…
        - А Вы любили его?
        Она отвела взгляд и задумчиво прикусила губу. «Какие же совершенные и чувственные у нее губы»,- думал Келлер. Ему было тяжело оставаться собранным и не поддаваться чувствам, когда Марта была рядом.
        - Не знаю. Может, это было благодарностью. За то, что он принял меня. Поддерживал, давал то, чего у меня никогда не было,- заботу и любовь. Он постоянно повторял, что любит меня. Называл меня «моя маленькая». Только с ним я чувствовала себя слабой, маленькой девочкой,- задыхаясь от волнения, говорила она.- Я училась и работала, но мне не хватало этих денег, чтобы платить за все. Мне было нечего есть, а Андрей как-то привез мне продуктов. Это были макароны и овсяные печенья. Да, это, конечно, не ужин в дорогом ресторане, но он сам был студентом, и такая его забота была несоизмерима ни с какими деньгами.
        - Почему вы расстались?
        - Все было хорошо до того момента, пока наши встречи не превратились в мое постоянное нытье. Я плакала на каждом свидании. Он делал мне сюрпризы, дарил цветы, а я в ответ рыдала, как ненормальная.
        - Почему? Ведь Андрей давал Вам любовь и заботу, которой Вам так не хватало.
        - В том-то и дело. Мне казалось, что он слишком хороший для меня. Что я недостойна такого красивого, доброго парня. Недостойна его любви. Я считала, что у такого парня должна быть другая девушка - из приличной семьи, а не такая ущербная.
        - Вы считали себя недостойной? Почему?
        - Наверное, потому, что отец с детства внушал мне, что я никто, что никому не нужна, называл разными гадкими словами. И поэтому каждое «люблю» Андрея было пыткой для меня. Я испытывала дикую боль в сердце. Мне пришлось солгать ему, что я его не люблю, что встретила другого и переехала в Москву. С тех пор мы не виделись.
        «Как же мне хочется подойти к ней. Крепко обнять ее и сказать: «Ты достойна любви, Марточка! Я люблю тебя! Я буду заботиться о тебе. Ты моя маленькая девочка»»,- думал Вадим, но никак не мог на это решиться. Для него было просто невыносимо знать, что его любовь совсем рядом, а он не может подойти и сказать, как она, Марта, нужна ему. Сможет ли он когда-нибудь признаться в своих чувствах - ему самому было неизвестно. Он был не в состоянии сделать всего один шаг, сказать всего несколько решающих слов, которые могли бы изменить сразу несколько судеб.
        Глава 12
        Вот уже неделю Келлер жил давно забытой холостяцкой жизнью. Он вдруг осознал, как ему не хватало моральной свободы. Удивительно то, что, когда он был юным и свободным, он не ценил всех прелестей молодости. У Вадима не было беззаботной жизни с пьянками до утра. Он не разбивал сердца наивным однокурсницам. Не совершив ни одного безумного поступка в юности и не сделав ничего противозаконного, он не воспользовался шансом наделать ошибок, по которым в старости мог бы испытывать ностальгию. В последние теплые дни осени ему хотелось как можно больше гулять на свежем воздухе, вкушая все краски самого тоскливого времени года. Келлер лениво бродил по парку, куда он выбрался впервые за долгое время. Его одолевали разные мысли и вопросы к самому себе. С появлением Марты их стало еще больше. Он не мог упорядочить их, разложив по папкам, как он поступал с документами и историями болезней своих пациентов. Но в этот момент ему не хотелось думать ни о чем. Вадим устал от бесконечного потока вопросов, которые появились у него вместе с любовью к Марте. Присев на одинокую скамейку, Келлер решил отвлечься старым
добрым способом. Любимым занятием Вадима было разглядывание случайных прохожих. Видя человека в первый и последний раз, он пытался угадать его род деятельности, семейное положение, даже имя. Самым странным в его увлечении было то, что он и не собирался проверять правильность своих домыслов, поэтому удавалось ли ему угадать чужие судьбы - оставалось загадкой. «Вот этого точно зовут Боря»,- подумал Келлер, наблюдая, как упитанный, но в то же время спортивный мужчина выгуливал свою точную копию - английского бульдога, который важно перебирал лапами впереди хозяина, так что было непонятно, кто кого вывел на прогулку. «Боря» ассоциировался у Келлера с бывшим спортсменом, имеющим частное охранное агентство в ветхом здании на окраине города. Вадим уже хотел перейти к предположениям насчет личной жизни «Бори», как вдруг его мысли прервал телефонный звонок.
        - Келлер Вадим? Здравствуйте,- бодрым и поставленным голосом сказала девушка в трубке.
        - Да, я слушаю,- разочарованно ответил Келлер, жалея о том, что не успел додумать судьбу «Бори».
        - Меня зовут Ирина Макеева. Я редактор телеканала «Москва». Мы бы хотели пригласить Вас в качестве независимого эксперта на ток-шоу «Истина». Запись будет во вторник. Вы хотите принять участие?
        - Еще не знаю. Я подумаю,- нехотя произнес Вадим. Он уже неоднократно посещал разные телевизионные шоу, где одни и те же люди говорили об одном и том же.- Какая тема?
        - «Феминизм: жизненная позиция или оправдание в безысходности?»
        - Буду,- тут же, не задумываясь, ответил Келлер.
        У Вадима был большой опыт участия в телепередачах, и он уже давно перестал испытывать волнение на съемках. В гримерке он встретил Блудецкого. Неудивительно, что скандальный писатель был также приглашен на шоу. Блудецкий славился своими выходками в прямом эфире. Своими смелыми и провокационными высказываниями относительно прекрасного пола он заслужил звание женоненавистника; но, пока Келлер и Блудецкий беседовали на тему современного искусства и прочей бесполезной ерунды, писатель успевал глазеть на проходящих мимо женщин самого разного возраста и фактуры. И тут Вадим увидел знакомую точеную фигурку в облегающем брючном костюме благородного бежевого цвета. Это была Леночка. Она шла стремительным и деловым шагом, словно спешила на главное задание своей жизни, от которого зависит судьба всего человечества. Леночка очень изменилась с тех пор, как ушла со своей «ответственной» должности. По слухам, она все еще встречалась с водочным королем, что было совсем не похоже на Обухова. Ведь после последнего брака дольше недели у него никто не задерживался. Важная и неприступная, в новом образе, она перестала
быть той прежней Леночкой, которую знал Келлер. «Интересно, что она делает в телецентре? Спрошу при случае»,- подумал Вадим. А Дмитрия Блудецкого уже окружили молоденькие и прехорошенькие поклонницы, и он, счастливый и тут же ставший женолюбом, раздавал автографы. До эфира оставалось совсем немного времени, и, получив нужную порцию грима и наставлений редактора, Келлер присел в одно из трех белых кресел в первом ряду, предназначавшихся для приглашенных экспертов. Рядом сидел Блудецкий, а третьим избранным стал не менее известный, хотя и более влиятельный депутат, который был завсегдатаем всевозможных телепрограмм. Зрительный зал был полон: студенты, пенсионеры и домохозяйки с нетерпением ждали своего звездного часа. Проверка звука. Свет. Началось. Каково же было удивление Келлера, когда на студийную сцену вышла Леночка.
        - Добрый вечер, мои дорогие телезрители! В эфире ток-шоу «Истина», и с вами я, Елена Черных.
        «Невероятно. Еще недавно моя Леночка была обычной секретаршей, с минимальными функциями, но максимально глубоким декольте, а сегодня - телеведущая самого популярного ток-шоу Елена Черных»,- думал психолог. Он даже не подозревал, что Леночка способна так солидно выглядеть и так ясно выражать свои мысли с помощью пусть заученной, но грамотной речи. Еще несколько недель назад Леночка рассуждала о «текстильных» ощущениях, не понимая значения элементарных слов. Разумеется, здесь не обошлось без протекции Обухова. Все справедливо. Она дарила ему красоту и молодость, терпела его физиологические «особенности», преклонный возраст и тяжелый характер, а он исполнял ее мечту, которая ничем не отличалась от желаний массы других провинциальных и даже столичных дурочек,- стать звездой шоу-бизнеса.
        Первой гостьей программы стала молодая девушка Юлиана, которая во всеуслышание заявила о том, что легко может обойтись без мужчины, а выходить замуж - удел слабых и ведомых бездельниц. Почти слово в слово о замужестве говорила Марта. Этих женщин отличала только большая разница в возрасте и материальном положении. «Но не исключено, что с таким подходом и взглядами на жизнь Юлиана станет такой же успешной, как Марта. Не удивлюсь, если, добившись всего, она, состоявшаяся и одинокая, будет сидеть в моем кабинете в кресле напротив»,- думал Келлер.
        У Елены Черных все получалось с первого дубля. Представив Келлера в числе других экспертов, она гордо и холодно посмотрела в его сторону и тут же отвернулась к героине ток-шоу.
        - Юлиана, скажите, какой Вы видите себя через десять лет?
        - Успешной, независимой.
        - И незамужней?
        - Мне муж не нужен. Возможно, я заведу ребенка. Для себя. Но это будет в далеком будущем. Сейчас я нацелена на карьеру и сделаю все, чтобы добиться поставленных целей.
        - А что нам на это скажут уважаемые эксперты? Господин Пирофанов, что Вы думаете о позиции Юлианы?
        Вадиму стало немного обидно, что Леночка дала слово не ему - своему хоть и бывшему, но весьма щедрому и лояльному работодателю.
        - Я считаю, что Юлиана умница. Хочет быть успешной - пожалуйста. Но заводить ребенка для себя - предел эгоизма. Ребенок должен расти в полноценной семье, где есть и мать и отец. А делать карьеру или нет - ее личный выбор.
        Зал взорвался аплодисментами. Затем, как будто нарочно игнорируя присутствие Келлера в студии, Леночка предоставила возможность высказаться Блудецкому. Тот со свойственной ему иронией рассказал, чем и как, по его мнению, должна заниматься женщина и в чем ее истинное предназначение. Перед эфиром, обсудив современных авторов и их творения, Келлер и Блудецкий говорили на любимую тему писателя - о женщинах, и писатель сказал всего одну фразу, которая четко отражала его отношение к слабому полу: «Идеальная женщина - та, что молчит, и не просто молчит, а с членом во рту!» Вадим все же надеялся, что писатель не озвучит свое отношение к женщинам во всеуслышание. Что бы ответила Марта на такое определение идеальной женщины, ему было страшно даже представить. К счастью для самого себя, Блудецкий не стал повторять эту фразу в студии, а ограничился мелкими издевками в адрес начинающей феминистки. После искрометной речи писателя Келлер решил высказаться, не дожидаясь, когда Елена Черных предоставит ему слово, и стал задавать вопросы гостье.
        - Юлиана, скажите пару слов о своей семье.
        - Мой отец бросил нас, когда мне было пять, и маме приходилось вкалывать, чтобы прокормить двоих детей.
        - Возможно, Вы боитесь, что с Вами повторится такая ситуация, и поэтому полагаетесь только на себя?
        - Да. Именно. Сегодня мужчина есть, а завтра его нет. Что мне делать, если я ему надоем? Куда я пойду без профессии и с детьми на руках? Нет! Я не собираюсь смотреть мужчине в рот и ждать подачек. Я добьюсь всего сама.
        - Юлиана, Вы молоды и хороши собой, и Вам кажется, что все еще впереди, но есть то, без чего ни одна женщина не будет по-настоящему счастливой. Это семья. Уверен, что, когда Вы встретите сильного и надежного мужчину, в котором увидите отца своих будущих детей, в Вас проснется материнский инстинкт и Вы откажетесь от всех слов, сказанных в этой студии. Никакая карьера не заменит счастья быть мамой и любимой женщиной.
        Зал наградил Келлера аплодисментами, а Юлиана, ничего не ответив, покинула студию. «Жаль, что Марты сейчас нет рядом»,- думал психолог. Его пригласили на обсуждение темы, которая так близка Марте Гордеевой. Семья или карьера? Счастье материнства или независимость? Женственность и слабость или феминизм? Это очень актуальные вопросы современности.
        Еще одной гостьей программы стала счастливая домохозяйка Светлана, посвятившая всю свою жизнь семье и воспитанию детей. Она воодушевленно рассказывала о своем удачном браке с любящим и верным мужчиной, который позволяет ей оставаться слабой вот уже много лет. Супруг и дети Светланы присутствовали в зрительном зале и по просьбе Елены Черных присоединились к жене и маме. Депутат Пирофанов воскликнул:
        - Вот она - ячейка общества! Женщинам нужно быть настоящими! Любить мужа, растить детей. Только тогда у страны будет большое будущее!
        Зал не замолкал, а Леночка уже прощалась с телезрителями:
        - На этой оптимистической ноте мы завершаем нашу программу. Женщины, оставайтесь женщинами. Только тогда с вами рядом будут настоящие мужчины! С вами была я, Елена Черных. До новых встреч в эфире.
        Зрители шумно выходили из студии, а Леночка, не обращая на Келлера никакого внимания, любезно принимала комплименты Блудецкого. Вадим не мог понять такого странного поведения своей бывшей помощницы. Но ему меньше всего хотелось выяснять причины. Единственное, чего в тот момент хотел Келлер,- чтобы Марта обязательно посмотрела это познавательное и показательное в ее случае телешоу.
        Глава 13
        - Я никогда не забуду того, что он лишил меня детства, и никогда не прощу то насилие, моральное и физическое,- говорила Марта на очередном сеансе у Вадима Келлера.
        - А что было больнее?
        - Его избиения были очень жестокими. Он издевался надо мной почти каждый день. Мне кажется, я уже считала это нормой, привыкла. Но вот моральные унижения… Это постоянное чувство страха. Никакая физическая боль не сравнится со страданиями души.
        Келлер вспомнил, как Блудецкий смеялся над женскими рассуждениями о несоизмеримости физической и душевной боли. Он говорил, что после таких речей женщине нужно начать медленно отпиливать ногу, чтобы она тут же отказалась от своих слов. Если бы жестокий писатель увидел глаза Марты! Именно в эту минуту - когда она не боялась казаться слабой, ранимой и уязвимой.
        - Вы воспринимали физическую боль как должное?
        - Я думала, что по-другому уже не будет и мне придется смириться. Хотя чувство страха не покидало меня ни на секунду. Я же была ребенком. Как он мог?! Я ненавижу его, ненавижу!- злобно и отчетливо проговорила Марта.
        - А как в такие моменты вела себя Ваша мама?
        - Она боялась его, но умоляла не трогать меня, а он все равно издевался над нами. Мы заступались друг за друга: она за меня, я за нее, и поэтому доставалось всем. Мы понимали, что он сильнее. Он мог разозлиться только из-за того, что ему не нравилось, как я на него смотрела.
        - В милицию не думали обращаться?
        - Я как-то сказала, что вызову милицию и расскажу, что он с нами вытворяет. Он отвечал, что выйдет через несколько дней и убьет нас. В тот день, когда я осмелилась ответить ему и пригрозить милицией, я получила так, что мне еще долго приходилось замазывать синяки и ссадины маминой пудрой, которую он подарил ей, когда они еще встречались. Это был его единственный подарок ей,- с презрением добавила она.
        - А почему и вправду Вы не обращались за помощью? Ведь можно было снять побои, а если учесть, что это было постоянно, то его обязательно должны были посадить. И не на несколько дней.
        - Тогда телефон был только у одной семьи. В очередной такой день я побежала к этим соседям. Я плакала, просила вызвать милицию, говорила, что он убивает маму, а передо мной захлопнули дверь со словами: «Нам не нужно проблем». Я до сих пор помню эти слова. Правда, это было до того, как я угрожала ему. Когда я грозила ему расправой, я знала, что ничего не произойдет. Что никого не волнуют чужие проблемы.
        - А зачем угрожали?
        - Чтобы хоть как-то его испугать. Остановить. Не знаю, но терпеть, как мама, я не хотела. В общем, мои попытки навести на него страх не увенчались успехом, а только еще больше его разозлили,- тяжело вздохнув, Марта надолго замолчала.
        - Вы взрослая, умная женщина и наверняка понимаете, что ненависть - разрушающее чувство и плохо от нее только Вам, но никак не Вашему обидчику.
        - Я понимаю, и это единственное, с чем я не смогла справиться самостоятельно. Я стараюсь забыть весь тот ужас, но боль и ненависть удается притушить только на время. Прошло много лет, но я не могу этого забыть, понимаете? Не могу, как бы я ни пыталась. Почти каждую ночь меня мучают кошмары. Я вновь и вновь возвращаюсь в прошлое и не знаю, как стереть его из памяти.
        - Может, стоит его простить?
        - То, что он жив и здоров,- вот мое прощение! Пусть скажет спасибо, что еще ходит по этой земле,- с ненавистью произнесла она.
        - Вы задумывались об убийстве родного отца?
        Марта резко подняла глаза на Келлера. В ее взгляде был страх разоблачения. После долгой паузы она ответила:
        - Да, я хотела его смерти. Однажды я уже даже решилась на это. Он как-то пришел домой, как обычно, пьяный и начал снова без причины бросаться на маму. Оскорблял ее матерными словами, таскал за волосы, бил ногами. Затем принялся за меня. Он душил меня и постоянно повторял, что убьет и наконец-то отделается от нас. Когда он уснул, я тихо подкралась к нему с ножом. Он был изрядно выпившим, и я надеялась, что сделаю это, а он не успеет проснуться.
        - О чем Вы думали в ту минуту?- с трудом выдавил Келлер.
        Марта взглянула на него покрасневшими от слез глазами и с горечью ответила:
        - Я чувствовала ненависть и жалость одновременно. А еще я ненавидела себя.
        - За что?
        - За то, что не смогла это сделать. Тогда мне не хватило его бессердечности. По моему опухшему от побоев лицу текли слезы. Было больно физически, но еще больнее - от того, что у меня не хватало смелости и жестокости убить человека, который обрекал нас на муки с легкостью и без всякого сожаленья.
        - Вы не совершили убийство, Марта. Значит, Вы лучше. Значит, Вы сильнее и милосерднее своего отца, а он, я уверен, уже миллион раз раскаялся в содеянном.
        Слушая исповедь Марты, Келлер понимал, что она отнюдь не единственная жертва домашнего тирана, которая задумывалась о мести. Многие женщины идут дальше: убийства мужей-деспотов не так уж редки. Женская психика гораздо менее устойчива. Когда мужчины идут на издевательства, моральные или физические, они должны быть готовыми к тому, что однажды их избитая дочь или жена не пожалеет своего обидчика и совершит то, что мужчины-тираны обычно только угрожают сделать.
        - Мне обидно, что сейчас, имея возможность засадить его за решетку, упечь в психиатрическую больницу - изолировать его любым способом, я этого не делаю.
        - Почему?
        - Потому что мне жаль его!- прокричала Марта.- Почему он не жалел маленьких детей и беспомощную женщину, а я жалею его?!- слезы снова побежали по ее лицу, и она, при всем желании побороть свою слабость, не могла остановить их.- Почему я не способна на то, что он делал с легкостью?
        Вадим молчал. Он хотел дать Марте возможность выговориться.
        - В восемнадцать я снимала комнату в большом частном доме у одной пожилой женщины,- с трудом продолжала Марта.- Она производила впечатление доброго человека. Много шутила, была приятной в общении и очень мне понравилась. Может, потому, что накормила в первый же день? Поесть досыта в те времена было для меня большой удачей… Пенсионерка работала присяжной в суде и жила с больной матерью, которая совсем слегла от болезней. Я тогда еще подумала: какой хороший человек - выполняет гражданский долг, сама ухаживает за парализованной матерью, еще и выращивает цветы. Весь двор был усыпан розами разных цветов и сортов. Сиделку женщина не нанимала, объясняя это тем, что она не хочет, чтобы в последние дни жизни рядом с ее матерью был посторонний человек. Она говорила, что сама хочет быть рядом, когда… В первую ночь в этом доме я засыпала с хорошими мыслями, думала о том, как же мне повезло. Я даже почувствовала родительскую заботу. Мне ее так не хватало… Но ночью я проснулась от криков этой женщины на свою умирающую мать. Старушка стонала от боли и мешала спать дочери, за что неблагодарная женщина с
ненавистью вопила на маму: «Что ты ноешь, ничтожество?! Я хочу спать! Когда ты уже сдохнешь, мешок дерьма?!» Было еще много жестоких фраз, но это было не самое страшное,- после долгой паузы, тяжело вздохнув, Марта продолжила: - Я слышала звук ударов, плач умирающей бабушки. Вы не представляете, что я пережила в тот момент. Мне было очень жаль больную женщину, но я боялась выйти… Почему я не помогла умирающему человеку? Почему не спасла ее от жестокой дочери? Мне было страшно… Я вновь ощутила тот страх, который не раз испытывала, будучи маленькой девочкой. Когда вспоминаю об этом, мне становится очень стыдно… Я жалею о том, что не помогла, когда могла сделать это. Как же мне больно это осознавать! Значит, я такая же, как она,- бессердечная тварь, думающая только о себе!..
        - Только здесь наоборот: ребенок издевался над своим родителем…
        - Да, и я понимала, что, несмотря на все то, что сделал мне отец, я бы никогда - никогда, слышите!- не поступила бы с ним так, как в тот момент поступала дочь со своей матерью.
        - Как Вы считаете, можно оправдать человека, который так жесток по отношению к близким людям?
        - Если только он нездоров и сам нуждается в помощи…
        - А Вы не думали, что эта женщина была нездорова или что у Вашего отца были подобные причины для такого поведения?
        - Мне кажется, что любое проявление агрессии и невозможность ее обуздать - это признак расстройства, но в обычной жизни мой отец и та хозяйка дома были адекватными людьми. Я уверена, что, если бы их обследовали врачи-психиатры, они бы не обнаружили патологии. Отец, например, только дома был агрессивным, и никто другой не знал его с этой стороны. У него даже друзья были. Неудачники, правда, такие же, как и он, но все-таки.
        - Вы рассказывали о дедушке, который, по словам Вашей матери, был еще хуже отца. Как Вы считаете, каким было детство Вашего обидчика?- Марта впервые задумалась о прошлом человека, принесшего в ее жизнь столько страданий.- Представьте своего отца маленьким.
        - Зачем?
        - Представьте его маленьким, беззащитным ребенком, которого бьет и унижает отец. Представьте, как ему больно, тяжело, страшно, одиноко. Простите его хотя бы потому, что он пережил то же, что и Вы, и у него, так же как и у Вас, не было детства. Пожалейте его. Он же маленький ребенок, нуждающийся в тепле и заботе. Вы хотели, чтобы он сказал спасибо за то, что еще жив и здоров. А может, Вы сама скажете ему спасибо?
        - За что я должна говорить ему спасибо?! Он испортил мне жизнь! Он лишил меня всего! Я теперь не могу никому доверять. Я несчастна спустя столько лет. За что спасибо? За то, что он меня жестоко избивал, издевался и тушил об меня окурки? За что спасибо?!- кричала Марта, дав полную свободу своим слезам.
        - Скажите спасибо своему отцу за то, что благодаря ему Вы живете. За то, что Вы сильная женщина. Ведь если бы не Ваши муки, Вы не были бы такой. Скажите спасибо за то, что вопреки всему стали успешной. Только благодаря ему.
        - Назло ему. Назло ему!- сквозь слезы воскликнула Марта. Она больше не могла терпеть и забилась в истерических рыданиях.- Я не могу его простить, я не могу, слышите? Мне тяжело, мне больно!
        Марта никогда не позволяла своим эмоциям выплеснуться наружу. За стальной и непримиримой женщиной скрывалась ранимая, обиженная девочка, которой не хватало лишь одного - любви. Вадим подошел к Марте и присел рядом. В его груди все сжималось от дикой боли, сострадания и любви, но она была гораздо несчастнее. Он бережно прижал ее голову к плечу и стал баюкать, нежно поглаживая по волосам. «Моя маленькая. Как же я тебя люблю»,- думал Вадим, но никак не решался произнести эти слова, в которых сейчас так нуждалась Марта Гордеева.
        - Спасибо…- прошептала она, посмотрев на него беззащитным взглядом.
        Впервые за много лет Марта чувствовала себя защищенной, и ей было хорошо. Она не стыдилась своей слабости. Только с ним она могла позволить себе быть уязвимой. Вадим нежно вытирал пальцами ее слезы. Губы ее дрожали, взгляд был робким, и в синих глазах уже не было холода.
        Глава 14
        - Когда я остаюсь наедине с собой, в полном одиночестве, я думаю о смерти. Я проигрываю сцены смерти в своей голове, все время выдумывая новые обстоятельства. Я прокручиваю разные сценарии. Как я только не умираю…- улыбнувшись совсем некстати, сказала Марта.- Но больше всего мне важен тот момент, когда меня найдут. И вообще, заметят ли люди, что меня уже нет.
        - То есть Вы хотите умереть, чтобы узнать, заметят ли это посторонние люди?
        - Посторонние… Я даже сомневаюсь, что родные будут переживать горе утраты.
        - Вы не уверены. Вам так кажется.
        - Я уверена, что никому не нужна при жизни, а после смерти - тем более.
        - А если Вы умрете, это как-то изменит то, в чем Вы уже уверены? Что Вы хотите доказать этим поступком? Ведь если Вы уверены в том, что никому не нужны, что Вашей смерти никто не заметит,- зачем умирать?
        - Умеете Вы, Вадим, все перекрутить так, что не остается аргументов. Но что мне делать? Что мне сделать, чтобы меня полюбили при жизни? Как найти человека, которому я буду нужна такая?
        - Какая?
        - Ущербная. Во мне столько комплексов, внутренних проблем. Я только сейчас могу признать это. Благодаря Вам. Но ведь никто не любит проблемных людей. Люди даже не подозревают, что за сильной, успешной личностью скрывается никому не нужная, стареющая женщина.
        - По поводу Вашей ущербности и ненужности я бы поспорил. И то, что Вы стареющая женщина, для меня новость. Почему Вы раньше об этом молчали?
        Келлер снова пытался шутить, и экстравагантное чувство юмора психолога уже не раздражало Марту. Каждый день о суициде задумывались миллионы людей, но Келлеру было наплевать на всех. Он хотел, чтобы Марта прекратила думать о смерти. «Что же сделать, чтобы моей девочке снова хотелось жить? Почему я не могу сказать ей, как нуждаюсь в ней? Почему мне тяжело произнести слова, которые подарят Марте надежду и веру в жизнь?» - спрашивал себя Вадим. Он понимал, что последует за этими словами. Он знал, что если сделает счастливой ее, то подвергнет страданиям других. Зная о том, какие страдания влечет за собой несчастливое детство, он волновался за собственных детей. Келлер думал о последствиях. «Неспроста индийские мудрецы сравнивали человеческие знания и опыт с фекалиями, наступив на которые ты потом долго не можешь отделаться от дурного запаха. Нужно учиться смотреть на мир глазами ребенка, который живет здесь и сейчас, радуется малому и не лишается счастья, остерегаясь того, что может произойти в следующий миг. Горе - от ума»,- говорил себе психолог.
        - Мне нравится Ваше чувство юмора. Еще мне нравится, что с Вами можно говорить о чем угодно. Можно открыться и не бояться, что Вы посчитаете меня слабой…
        - Ну почему Вы так боитесь показаться слабой? Вы боитесь проявить истинно женские качества. Не бойтесь быть женщиной, Марта… Вы очень красивая. Вы особенная, и в Вас я вижу настоящую женщину, которой только приходится быть черствой.
        - Вы преувеличиваете, Вадим. Я могу объективно оценить свою внешность, и она на самом деле далека от идеала.
        - На самом деле. А что такое «на самом деле»? Это по Вашему мнению, но я, например, так не считаю.
        Вадим подошел к Марте и, взяв ее за руку, повел к зеркалу. Марта послушно пошла за ним.
        - Ты мне не веришь? Посмотри сама.
        - Разве мы переходили на «ты»?- попыталась возразить Марта.
        - Да, Марта. Теперь мы на «ты». Я так решил.
        В зеркале Вадим увидел безвольные глаза покорной женщины.
        - Посмотри, какая у тебя красивая шея, губы.
        Они смотрели друг другу в глаза через отражение в зеркале. Вадим стоял сзади и вдруг, приблизившись к ее безупречному и до этого момента недоступному телу, провел ладонью по ее лицу, по полуоткрытым нежным губам. Он слышал ее дыхание и, неожиданно для самого себя, делал то, что все время запрещал себе, когда Марта была рядом с ним. Он давно мечтал без лишних слов заключить ее в свои объятия, целовать, говорить, как любит ее, как она ему нужна. Марта молчала, но ее взгляд был красноречивее любых слов. Он был робким, но в то же время насквозь пронизанным желанием.
        - Твои волосы. Они прекрасны,- очень нежно и трепетно он распустил ее строгую прическу, скрывавшую всю прелесть божественных локонов.- Марта, я люблю тебя. Ты нужна мне, и я хочу, чтобы ты жила.
        Прикрыв то ли от удовольствия, то ли от стыда свои бездонные глаза, Марта продолжала молчать. Вадим слышал ее жаркое дыхание и был не в силах сдерживать безумное желание прильнуть к губам любимой женщины. Он повернул ее к себе и крепко поцеловал. Ее губы были нежными и податливыми, и она окончательно утратила способность сопротивляться.
        Глава 15
        На следующий день Келлер, как обычно, отправился на работу. Но сегодня впервые за много лет он делал это с удовольствием. Вчерашний поцелуй изменил всю его жизнь. Он поцеловал любимую женщину, наконец сказал ей слова любви, и властная и неприступная Марта одарила его сладостью своих покорных губ. Ему хотелось набрать ее номер, услышать ее голос, но он не спешил. Он понимал, что ей нужно дать время. Марта долгие годы не позволяла себе поддаться чувствам, довериться мужчине, и только вчера эта сильная женщина открыла свое сердце для любви. Вадим переживал редкие минуты радости и счастья. Ему не хотелось омрачать этот миг размышлениями о последствиях, о предстоящем разговоре с Лерой, который должен был состояться уже давно, еще в тот момент, когда Келлер осознал, что их брак - ошибка. Он помог многим людям начать новую жизнь, поверить в себя, расстаться с прошлым и настоящим, не приносящим ничего, кроме душевных терзаний и неудовлетворенности своей жизнью. А сам потратил столько лет на семью, в которой был несчастен. Вадим почувствовал прилив сил и уверенности. «Возможно, чтобы обрести силы, нужно
укротить сильную женщину, а не самоутверждаться со слабыми и безропотными?- спрашивал себя влюбленный психолог.- Это я сделал ее беззащитной, и именно поэтому я и сам стал сильным. Я решил. Сегодня я все скажу Лере. Мне надоело жить для кого-то. Но как она отреагирует? Устроит скандал? Будет угрожать, что я больше не увижу детей? Нет. Она такая амебная, что никогда не закатывает истерики. А если она тихо покончит с собой? Детям нужна мать, но я так люблю Марту. Как же сделать ее счастливой, стать счастливым самому и избежать при этом жертв? Марта никогда не согласится на роль любовницы. Да и я не хочу никого обманывать. Да. Я сделаю это. Больше не будет бесполезных жертв. А если все-таки будут?..»
        Рассуждая о возможных последствиях своей первой настоящей любви, Вадим шел по привычному пути. Спустившись в подземный переход, он заметил, что на ступеньках нет его бездомного друга. «Где же он? Внезапно разбогател? Женился на состоятельной даме? А может, он..? Я же хотел помочь ему. Ведь я мог, но не сделал этого! Почему? Неужели я вообще ни на что не способен? У нас с ним было столько общего, и еще совсем недавно я считал себя таким же нищим. Мне хотелось любви, а он хотел просто жить. Но почему, когда я все-таки нашел любовь, я чувствую себя бедным? Значит, любовь не гарантирует счастливой жизни. Какое разочарование - всю жизнь искать любовь, найти, а потом не знать, как ею распорядиться».
        Холодный ветер продувал Келлера насквозь. Он пронизывал все его тело, а душу разрывал беспощадный ветер сомнения.
        Глава 16
        Келлер мог позволить себе жить с комфортом, но достаточно редко проявлял по отношению к себе хоть какую-то щедрость. Но сегодня он решил, что заслужил поощрение в виде поездки на такси, потому что провел целый день, читая семинар и обучая сотрудников сети магазинов своего знакомого эффективным продажам. Довольный своей работой, с чувством выполненного долга он ехал домой на такси, когда зазвонил телефон.
        - Здравствуйте. Это Лена,- неуверенно произнес женский голос.
        - Лена? А я думал, Елена Черных,- язвительно ответил Вадим.
        Он вспомнил ее увольнение без объяснений и надменное поведение в телецентре. Вадим скучал по непосредственной помощнице, но обида на неблагодарность взяла верх.
        - Хоть Вы меня не добивайте. Он отнял у меня все: карьеру, деньги, даже подарки. Связи, которые я успела нажить. Он перекрыл мне кислород, и все, кто вчера улыбался мне в лицо и пожимал руку, теперь делают вид, что мы не знакомы,- продолжала жаловаться Леночка.
        - Ты знаешь, я тебя прекрасно понимаю. У меня недавно была такая же ситуация.
        - Ну зачем Вы так?..
        - Как «так»?- сухо и раздраженно спросил Келлер.
        - Я прошу Вас. Я Вас умоляю. Возьмите меня обратно. Я осознаю свою вину и согласна на любые Ваши условия. Я же знаю, что всегда Вам нравилась…
        - Послушай меня,- едва сдерживая злость на беспринципную содержанку, начал Вадим. Затем, смутившись водителя, который уже сопереживал жертве гнева своего пассажира, тихо повторил: - Послушай, Леночка, если ты предлагаешь себя в качестве товара, то открою тебе маленькую тайну: на рынке подобных услуг ты не представляешь большой ценности.
        В трубке раздался плач и невнятные крики. Вадим больше не хотел слушать уговоры отчаявшейся Елены Черных и нажал «отбой». Веселое настроение от хорошо проделанной работы сменилось разочарованием, а улыбавшаяся без причины физиономия таксиста превратилась в мрачную гримасу.
        Глава 17
        Келлер отбросил все сомнения и был полон решимости поговорить с Лерой. Он вернулся с работы пораньше, чтобы раз и навсегда положить конец обману, за который сам себя презирал. «Ведь Лера не заслуживает такого отношения,- думал он.- Но проживать свою жизнь ради человека, которого не любишь,- это никому не нужные жертвы». Примерная жена встречала его горячим ужином и ласковым взглядом. Оттого, что Лера постоянно старалась угодить мужу и всегда встречала его в добром расположении духа, не упрекала и не скандалила, если он поздно возвращался с работы, Вадиму еще сложнее было озвучить свое решение о разводе. И чем больше он думал о том, что должен сказать, тем меньше ему хотелось это делать. «Но пути назад уже нет. Я решил»,- настраивал себя Келлер. Даже не снимая верхнюю одежду, Вадим виновато присел за стол. Лера суетилась на кухне, чтобы супруг плотно поел после тяжелого, как ей казалось, трудового дня.
        - Лерочка, не нужно. Присядь,- Вадим взял ее за руку, а Лера с удивлением посмотрела на мужа. Он никогда не называл ее Лерочкой. Между ними вообще не было нежности. Только из ее уст звучали уменьшительно-ласкательные имена и признания в любви. Лера послушно присела рядом.- Мне бы хотелось поговорить с тобой…- неуверенно продолжал он.- Больше так продолжаться не может. Я…
        - Не продолжай,- впервые за все годы супружеской жизни она перебила мужа и, улыбнувшись, продолжила: - Я знаю, что ты хочешь сказать, и я избавлю тебя от этих мук.
        - Но я хочу объяснить.
        - Не стоит,- сменив улыбку на строгое выражение лица, отвечала она.- Мы жили все это время ради детей. Я терпела тебя все эти годы только из-за них.
        - Терпела?- удивился Келлер.- Ты же каждый день говорила мне о любви.
        - Эти слова ничего не значили для меня. Я уже давно не люблю тебя,- сделав паузу, жена продолжила: - Вадим, ты помнишь, какой я была, когда мы с тобой познакомились? Я была сильным человеком, который полагался только на себя. Ты сломал меня. Сама того не понимая, я стала тряпкой. Ты хотел мусульманскую жену, которая смотрит в пол и ни слова не говорит против,- ты ее получил. Но это была не я. С тобой все эти одиннадцать лет жила другая женщина.
        Келлер был поражен заявлением Леры. Он действительно забыл, что она была личностью. Профессиональный психолог слепил себе покорную и верную супругу, а когда сделал ее слабой, стал мечтать о сильной женщине, которая смогла бы разбавить его рутинную жизнь с тихой и ласковой женой.
        - Я ненавижу себя рядом с тобой. Ты, наверное, подумаешь, что я сумасшедшая, но я каждый день ждала, чтоб ты сказал о том, что мы расстаемся.
        - Почему ты молчала?- не скрывая гнева, спросил Вадим.
        - Ради детей… У меня у самой не было семьи, и своих детей я не хотела лишать отца.
        - Говоря начистоту, я ожидал скандала. Даже хотел его. Ты никогда не проявляла эмоций, Лера. Выходит, не потому, что не могла, а потому, что ничего не чувствовала ко мне?
        После откровения Леры Келлер уже не знал, хочет ли он развода. В этот момент он увидел ее настоящую. Она говорила ему то, что думала на самом деле, и эти слова ранили его сердце. Вадим осознал, как же он ошибался. Он понял, что совсем не знал свою жену и что перед ним сидела совершенно незнакомая ему женщина, которая интересовала его. Эта женщина манила его к себе и вызывала необъяснимые чувства.
        - Зачем ругаться, о чем-то спорить. Нам нечего делить. Любви, что побуждает к необдуманным поступкам, вызывает бешеный стук в груди,- ее нет. Единственное, что нас объединяет,- это наши дети. Я хочу, чтобы ты не оставлял их. Давай договоримся, что они даже не заметят, что ты ушел от нас? Ты же понимаешь, как важно для них в эти годы наличие семьи.
        - Я не ухожу от вас…- неожиданно для самого себя ответил Вадим.
        - Нет. Мы расстанемся. Теперь уже я решила. И пути назад больше нет,- твердо заявила Лера.- Я прошу тебя о том, чтобы ты уделял детям столько же внимания, гулял с ними, заботился. Они не виноваты в том, что между нами нет чувств,- чем больше Лера говорила о том, что между ними больше ничего нет, тем больше Вадиму хотелось обратного.- И еще: я буду жить в этой квартире еще месяца два. С завтрашнего дня я буду искать работу и, как только найду что-нибудь стоящее, съеду с детьми в съемную квартиру.
        - Я не допущу, чтобы вы жили в съемной квартире.
        - Я так решила. Мне ничего от тебя не нужно. Я здоровая, молодая женщина и смогу сама о себе позаботиться.
        Келлер не мог поверить в то, что он слышал. Совсем не такой реакции он ожидал, намереваясь сообщить жене о разводе. В этот момент он хотел повернуть время вспять и забрать все свои слова обратно. «Но ведь если бы я не сказал их, я бы не увидел ее такой»,- думал он.
        - Хорошо. Я принимаю твои условия. Вернее, их отсутствие. Но знай, я с ними не согласен. Ты можешь жить в этой квартире сколько угодно. Если нужно, я уйду сам. Ты хочешь, чтобы я ушел?- спросил Вадим в надежде, что жена изменит свое решение.
        - Не нужно никуда уходить. Ты заработал на эту квартиру. Моего здесь нет ничего. Я прошу у тебя всего несколько месяцев, чтобы встать на ноги. Это единственное, что мне от тебя нужно.
        Глава 18
        Редкие солнечные лучи поздней осени пробивались сквозь окно. Казалось, что они чувствовали, как хорошо сейчас вдоволь выспавшейся Марте, и были прекрасным дополнением к ее свершившемуся счастью. Крепкий сон, о котором давно мечтала Марта, любовь, пылающая в ее сердце,- все это было наградой за испытания, свалившиеся на ее хрупкие плечи. Суровые реалии жизни сделали ее стальной личностью, и только любовь растопила ее ледяную душу. Проснувшись, но еще не успев открыть глаза, Марта думала о Вадиме. Она вспоминала их последнюю встречу и уже предвкушала следующую. Она представляла, как он снова обнимет ее своими сильными руками, поцелует и скажет, как долго он ее искал. Встав с постели, Марта включила кофейный аппарат, и вдруг ей захотелось чего-нибудь сладкого. Приняв душ и одевшись потеплее, она спустилась вниз и пошла в маленький магазин напротив, где продавались десерты и разная выпечка. Она всегда проходила мимо и с насмешкой смотрела на длинную очередь сладкоежек. Сегодня там не было никого. Этот день для нее был особенным, и даже в таких мелочах ей сопутствовала удача. Выбрав несколько пирожных,
Марта возвращалась домой. Пошел дождь, но Марта не спешила от него прятаться. Ей было все равно. Она встала посреди улицы и подняла голову вверх. Закрыв глаза, она ловила ртом крупные капли, которые текли по ее счастливому лицу. Дождь был ей не страшен. Марта не боялась простудиться. Она поверила в себя и в существование настоящей любви, волновавшей ее сердце.
        Прошло уже несколько дней с того момента, когда Вадим перестал быть для нее просто психологом. Он не звонил, и Марта не знала, как быть дальше. Она не могла понять, что с ней происходит, не находила себе места, плакала без причины. В ее душе царила тревога. Не такой она представляла себе любовь. Марта скучала по нему. Без Вадима ей было тяжело, но она боялась следующей встречи. Есть люди, которые любят любовь, другие - себя в ней; итолько те, кто испытывает сильные чувства к конкретному человеку, могут уверенно сказать, что знают, что такое любовь. Марта любила Вадима, но ненавидела себя рядом с ним. Она стала слишком сентиментальной, ранимой, слабой. Может, она была такой всегда, но скрывала это за непроницаемой маской железной леди. А Вадим, даже не спросив, сорвал ее. Теперь Марта чувствовала себя уязвимой. Ей казалось, что пройтись по многолюдному городу без одежды было бы не так стыдно, как стыдно ей было оттого, что она обнажила душу. Марта никогда не грезила о любви, но часто спрашивала себя, как бы она узнала, что она к ней пришла. По каким признакам можно определить, любовь это или
мимолетное увлечение? Но встретив Вадима, она уже знала наверняка. Только вот как справиться с этим чувством? Как дальше жить и нужна ли ей такая любовь, которая приносит только мучения? Едва познав любовь, она уже мечтала избавиться от нее. Марта уже скучала по тем временам, когда ее интересовала только карьера. Тогда было легко и свободно. А сейчас что-то сжималось в груди, было больно и хотелось вырвать из сердца эту любовь, которая сделала из сильной личности одержимую и вполне типичную женщину, какой отныне ощущала себя Марта.
        Глава 19
        Марта была счастлива. Она лежала в постели с любимым мужчиной, и в этот момент ее уже не волновала карьера, прошлые обиды, сомнения в истинности любви Вадима и чувство стыда за свою слабость. Ей было просто хорошо оттого, что человек, который принял ее такой, какая она есть, был рядом. Марта смотрела на Вадима влюбленными глазами. Она взяла его руку и нежно прижала к своим губам.
        - Спасибо, что ты есть,- прошептала она.
        - Марта, я хочу кое-что сказать тебе…- Вадим боялся даже представить, что будет с женщиной, которая впервые открылась мужчине, после того как он скажет ей о своих вновь вспыхнувших чувствах к жене. Еще недавно ранить Марту было просто невозможно, а сейчас она, ранимая и робкая, не вынесет предательских слов возлюбленного. Вадим хорошо справился со своей работой: он открыл ее сердце для любви, вернул ей сон, но это было гораздо меньше того, что он мог сейчас у нее отнять. Вадим думал, что будет еще хуже обманывать ее, давать надежду. После ночи с любимой женщиной в душе мужчины должны были быть совсем иные чувства - не разочарование, не сомнение, не любовь к другой женщине. Но Вадим не хотел лгать ей.
        - Я долго не решался сказать тебе о своей любви. Ты ворвалась в мою жизнь внезапно. Я всю жизнь искал такую, как ты…
        - Вадим, я тоже тебя люблю…- не дослушав до конца, Марта нежно поцеловала Вадима, прижалась к нему своим обнаженным телом и, крепко обняв, словно чувствуя, что может потерять его, сказала: «Не оставляй меня. Я не переживу».
        Келлер не смог договорить. «Какое же я ничтожество,- думал про себя он.- Как меня можно любить? Я предам тебя, Марта. Я брошу тебя. Пусть ты возненавидишь всех на свете, но я не могу тебе лгать». Он снова попытался что-то сказать, но Марта продолжила:
        - Как же я тебе благодарна, любимый. Знаешь, тебе, наверное, будет неприятно, если я в такой важный для нас обоих момент упомяну о другом мужчине, но… Я не любила Андрея. Сейчас я могу с уверенностью сказать, что такое любовь. К нему я чувствовала благодарность. Я открылась ему, и он после этого не разлюбил меня. Тебя я люблю по-настоящему. Всем сердцем, милый, всей душой.
        - А что такое любовь?- спросил Вадим. Ему самому хотелось понять, что он испытывал к ней и можно ли было назвать любовью его чувства к Лере.
        - Любовь - это ты!- ответила Марта, вновь поцеловав его руку.
        Глава 20
        - Эти дети у меня под окном вопят целыми днями. Ненавижу этих мелких отпрысков. Марта, а ты любишь детей?- спросил Блудецкий, опустошив рюмку водки и тут же наполнив новую.
        - Как-то не думала об этом. Возможно, люблю. Для этого нужно стать мамой,- посмотрев на Вадима и увидев в его глазах недоумение, Марта поспешила добавить: - Но я не хочу. Во всяком случае, сейчас меня все устраивает.
        - Келлер, а что хорошего в вечно ноющих спиногрызах?
        - Не знаю. У меня нет такого опыта,- сухо ответил Вадим.
        Он посмотрел на Блудецкого, надеясь, что тот прочтет его мысли, в которых он просил не выдавать его. Блудецкий сразу догадался, что Келлер не сказал Марте о своей семье, и мужская солидарность взяла верх. Писатель резко сменил тему и стал подробно рассказывать Марте о своем недавнем участии в ток-шоу. Марта внимательно слушала Блудецкого, но не могла не заметить, что Вадим не находил себе места. Она не понимала, в чем дело. Вадим осуждал себя за слабость. Он не хотел сделать ей больно и как можно дольше оттягивал момент истины. Ему было проще изображать влюбленного, нежели признать свою подлость. Он искал оправдание своим поступкам. Убеждал себя в том, что не виноват, но знал, что это никак не уймет боль обманутой женщины. «Что с ней будет?- снова спрашивал себя он.- Она так изменилась. Она стала еще красивее, но Лера… Нет никого лучше моей Лерочки». Удивительно, каким родным и желанным может стать человек, показавший свою отчужденность, а женщина, доверившая свое и без того раненое сердце,- перестать быть интересной. Пока Вадим копался в себе, Блудецкий продолжал рассказ о телепрограмме.
        - Марта, а Вадим тебе не рассказывал, что новой ведущей этого шоу стала его бывшая секретутка?
        - Это та дурочка с большой грудью?- удивилась Марта.
        - Теперь она Елена Черных. Звезда,- с язвительной иронией ответил Вадим, пытаясь поддержать разговор.
        - Дмитрий, я надеюсь, Вы не упустите шанса переспать со звездой?- спросила Марта, глядя на Вадима.
        Ей было интересно увидеть его реакцию на упоминание о бывшей помощнице. Марта не могла поверить, что Вадим ни разу не воспользовался своим положением и доступностью Леночки, как он ей об этом рассказывал.
        - Я сам звезда!- громко заявил Блудецкий.
        - Ну серьезно? Мне вот интересно, почему многие мужчины хотят известных женщин больше, чем таких же, да даже более интересных и красивых, но простых.
        - У меня был секс с известными женщинами,- гордо произнес писатель.
        - И как?
        - Что-то в этом есть. Такое ощущение, что в этот момент за тобой наблюдает вся страна.
        - А на что Вы готовы ради секса, ну, положим, с новоиспеченной звездой Еленой Черных?- спросила Марта, вновь ожидая увидеть в мимике Вадима хоть какой-то признак заинтересованности в этой теме.
        - Ради секса с ней я готов подстричь ногти,- не задумываясь ответил Блудецкий, рассмеявшись еще громче, чем прежде. Большего удовольствия, чем то, которое получал писатель от своих собственных шуток, не испытывал никто. В качестве следующей темы для разговора Блудецкий выбрал Советский Союз.
        - Один двадцатилетний пацан говорил мне о том, как было хорошо в Советском Союзе,- сказал Блудецкий и расхохотался.
        - Его еще не было. Что он может знать?- улыбнувшись, заметила Марта.
        - Это он от своей мамы набрался.
        - А что у Вас было с его мамой?- спросила Марта, не переставая улыбаться.
        Ей нравилась чудаковатость Блудецкого. Марта с интересом слушала его нескончаемые рассказы, но все же с беспокойством поглядывала на Вадима. Было очевидно, что с ним что-то не так, а что именно - для нее оставалось загадкой. Она даже не подозревала, что всего за два дня его чувства к ней изменились: он спутал страсть и желание покорять сильных женщин с любовью.
        - Советский Союз вспоминали. Периодически. Пару раз в месяц, когда отец семейства уезжал в командировки. Меня иногда тянет на раритет,- подмигнул Блудецкий.
        - Так Вы тоже не молодеете.
        - Марта, если ты будешь обращаться ко мне на «Вы», то я скончаюсь от старости прямо сейчас.
        - Вот этого не нужно,- ответила Марта.- Кто же женщин будет совращать? На Вас, то есть на тебя, возложена серьезная миссия. Кроме тебя, никто не справится,- она рассмеялась.- Так что там с Советским Союзом? Ты так и не договорил. Хорошо там было или плохо?
        - А сама не помнишь? Взрослая тетка, не кокетничай,- игриво ответил писатель.
        - Я хочу тебя послушать.
        - В Советском Союзе было хорошо только массе, не имеющей своего мнения. Людям, привыкшим к тому, что за них принимают решения, было удобно. Работали себе за зарплату. Знали, что можно, а чего нельзя. В Советском Союзе секса не было - у всех, но только не у меня. Пока какой-то слесарь третьего разряда онанировал, глядя на календарики с изображением какой-нибудь актриски, я пыхтел на ней и боялся за свой детородный орган, на который шла настоящая охота любительниц высокой поэзии. От такого количества доступных женщин он мог и пострадать!- сказал Блудецкий и снова всполошил всех присутствующих в кафе своим хохотом.
        Марта посмотрела на Вадима, который не реагировал ни на примитивный юмор своего друга, ни на прикосновения ее руки. Она не чувствовала тепла. Что-то странное происходило с ее любимым. Вчера он был таким близким и родным, а сегодня отводил взгляд, когда она пыталась прочесть в его глазах причину отчуждения. Келлер думал о своей жене. Ему хотелось знать, чем она сейчас занята, о чем думает. Его никогда прежде не волновало, как она проводила свои дни, пока он был на работе. Раньше он был уверен, что у нее нет интересов, что вся ее жизнь заключается только в воспитании детей и жарке котлет. «А вдруг у нее кто-то есть?- думал он.- Что, если все это время она изменяла мне, как та замужняя, что развлекалась с Блудецким, пока муж разъезжал по командировкам? Нет, Лера не такая. Она очень чистая и светлая женщина. Почему я слушаю бестолковые рассказы Блудецкого и держу за руку нелюбимую женщину, когда могу быть с ней, своей единственной?»
        Марта с писателем поладили. Ей нравилось его чувство юмора, а Блудецкий получал удовольствие от того, что его слушала красивая женщина. Закончив рассказ о своей бурной советской молодости, писатель спросил:
        - Марта, а у тебя есть подружка? Такая же красивая и остроумная.
        - Есть, но я не знаю, захочет ли она. Сейчас я ей позвоню.
        Марта отошла, чтобы позвонить подруге, а Блудецкий стала выпытывать у Вадима причину его неприличного безучастия.
        - Я не знаю, что мне делать,- заговорил Вадим.- Когда я получил Марту, я спешил сообщить Лере о разводе. Я действительно думал, что Марта - женщина моей мечты, но поговорив с Лерой… Она открылась для меня с новой стороны. Я не знал ее такой никогда: уверенной, знающей, чего она хочет. Она сказала, что терпела меня. Представляешь?! Терпела ради детей. Ты, наверное, подумаешь, что я полный придурок, но я снова хочу ее завоевывать. Мечтаю о том, что она скажет, как сильно любит меня. У нас ведь даже свадьбы не было: мы просто расписались сразу же, как я узнал, что она ждет ребенка. Я хочу ее любви. Хочу начать все сначала.
        - Ты, конечно, придурок,- только и ответил Блудецкий.
        - Спасибо за поддержку, друг.
        - Марта - достойная женщина. Поверь мне, я знаю в женщинах толк. Что тебе мешает быть с Лерой и с Мартой одновременно? Растите с Лерой детей, добивайся ее любви - отношениям с Мартой это никак не помешает. Чем больше у мужика женщин, тем лучше. Женщины - это энергия. Питайся ею, пока кормят. Ты никого не обманываешь. Марта говорит, что любит,- так пусть радуется, что ты находишь для нее время; если ты ей действительно нужен, она примет тебя с женой, детьми и прочими твоими бонусами. А если нет - значит, она любит не тебя, а себя с тобой. Это не любовь. Когда человек любит, ему важно только одно - чтобы любимый был рядом. Все остальное - шелуха.
        Удивленный советами вечного холостяка, Вадим задумался. «И правда,- размышлял он.- Что плохого в том, если я буду одновременно с двумя женщинами? Так многие мужчины живут. Никто ничего не теряет. А если не получится завоевать жену снова, останусь с Мартой, которая до конца жизни будет ценить меня за то, что я научил ее любить».
        Приняв это решение, Вадим заметно взбодрился, у него поднялось настроение. Марта вернулась за стол и обрадовала уже хорошо выпившего Блудецкого, что скоро к ним присоединится ее одинокая подруга. Ольга приехала быстро. Но, увидев Марту в компании двух пьяных мужчин, очень удивилась.
        - Могла бы предупредить,- обиженно посмотрев на подругу, прошептала она. При виде Ольги Блудецкий оживился.
        - Ольга, как хорошо, что Вы приехали! А мы тут о высоком говорим.
        - Вы - и о высоком? Не смешите. Я читала Вашу последнюю книгу,- с презрением ответила Ольга.
        - Зря Вы так. И это не последняя моя книга,- произнес писатель, улыбнувшись.
        - К сожалению,- снова съязвила Ольга.
        Марта и Вадим переглянулись, но вмешиваться в разговор не стали. Они оба понимали, что раздражало Ольгу и Блудецкого друг в друге. Их сходство. Блудецкий всю свою сознательную жизнь рассматривал женщин с потребительской точки зрения. Несмотря на свои многочисленные похождения, он никогда не относился к женскому полу с уважением. Правда, это не мешало ему коротать каждую ночь с той или иной красоткой. Ольга к противоположному полу относилась так же пренебрежительно.
        - Ох, какая у тебя горячая подруга, Марта!- с улыбкой ответил писатель. Его заинтересовала эта дерзкая женщина с прической скинхеда. Таких у Блудецкого еще не было. Благодаря своей харизме и популярности затащить в постель он мог практически любую женщину, и это не составляло для него особого труда. А тут уже немолодая и не самая красивая женщина смеет ставить под сомнение его талант.- Вот Марте нравится мое чувство юмора,- продолжал он.- Да, во мне уживаются Лермонтов и маркиз де Сад, но не все способны увидеть мою глубину,- в голосе писателя послышалась не свойственная ему лирика.
        - Маркиз де Сад был жестоким садистом и извращенцем, у которого не было ничего святого. Если у Вас с ним много общего, то мне Вас искренне жаль. И не нужно оскорблять Лермонтова сравнением с собой. Вы примитивный, бездарный, стареющий и лысый олигофрен, который возомнил о себе непонятно что,- отчеканила Ольга и встала, чтобы уйти. Марта пошла за ней.
        - Да и у тебя я не заметил роскошной шевелюры!- крикнул вслед Блудецкий.
        Он смеялся так же, как и после каждой своей шутки, но на этот раз смех его был неискренним. В его душе бушевали страсти. Он не понимал, как какая-то невостребованная феминистка может так говорить с ним - известным писателем и любимцем женщин. Ольга стала единственной женщиной, сумевшей выделиться из массы на все согласных поклонниц, которые уже давно не вызывали у писателя никакого вдохновения.
        - Как ты можешь с ним общаться? Сидеть с этим женоненавистником за одним столом?- спросила Ольга.
        - Ну что ты так взбесилась? Он очень остроумный и интересный. Да, чудак, но это скорее достоинство. Прекрати. Давай вернемся,- упрашивала Марта.
        - Ты смеешься над шутками урода, который пользуется женщинами. Я тебя не узнаю. Ты смотришь своему Вадиму в рот. Ты что, не видишь, что ему наплевать на тебя? Ты превратилась в тряпку. В одну из тех, которых сама недавно презирала. Как, Марта? Как ему удалось переплавить тебе мозги?
        - Полюбишь - поймешь,- ответила Марта и ушла, больше не пытаясь переубедить подругу. Ольга, качая головой, смотрела ей вслед. Еще раз взглянула в глаза похотливому писателю и, разозлившись из-за того, что осталась непонятой своей единственной подругой, уехала домой.
        Глава 21
        Вадим решил последовать совету Блудецкого и продолжать встречаться с Мартой. В этот особенно теплый осенний день она уговорила его устроить пикник в парке, и на некоторое время Вадим забыл о своих метаниях между двумя женщинами. Марта расстелила одеяло на траве под большим деревом. Вадим тут же присел, а Марта стала доставать из сумки разные вкусности, купленные в кулинарии рядом с домом. Затем разулась, сняла с себя спортивную кофту и разместилась рядом с Вадимом. В этот момент он обратил внимание на ее ноги. Точнее, на пальцы на ногах - кривые и загнутые внутрь, как у коршуна. Светлые волоски еще больше портили вид ног, и ситуацию не спасал даже дорогой педикюр. Ужаснувшись увиденному, Вадим отвел взгляд и старался не думать об этом. После того как Марта покорилась Келлеру, он стал замечать все ее недостатки, которых прежде не видел. Вадим лег в полный рост, подперев голову рукой. Марта взяла персик и принялась жадно его есть, и теперь Вадима раздражало то, с каким аппетитом она поглощала фрукт.
        - А ты почему не ешь?- пробормотала Марта, вытирая лицо салфеткой.
        - Как-то не хочется,- холодно ответил Вадим.
        Марта улеглась рядом и, запустив руку под футболку любимого, стала медленно водить по его груди.
        - Зря. Персики очень сочные. Еще есть мясной пирог.
        Марта взяла кусок пирога и протянула Вадиму.
        - Я не хочу.
        - Ну съешь! Вкусно-вкусно. Хотя бы попробуй,- открыто улыбаясь, настаивала Марта.
        - Я же сказал, что не хочу. Терпеть не могу, когда меня заставляют,- резко произнес он.
        Несдержанность Вадима заставила Марту занервничать. Она не понимала, почему он так груб с ней. Но в мыслях тут же оправдала любимого, решив, что его отношение к ней не изменилось, а причина его холодности - всего лишь усталость. После долгой паузы Марта сказала:
        - Милый, помнишь, мы говорили о благотворительности?
        Вадим помнил все, о чем говорил с Мартой, но ему не понравилось слово «милый», которого из уст Марты он прежде не слышал. «Милый. Какой я милый? Нашла, как меня называть»,- возмущался он про себя. Еще совсем недавно Марта была для него загадкой, сильной женщиной, не допускавшей ласковых слов в своей речи. А сейчас она обращалась к нему, используя примитивные нежности, от которых Вадима уже воротило. Где та Марта, вызывавшая восхищение? Уверенная в себе женщина, личность - не такая, как все? Вадим без конца задавал себе эти вопросы, и ему казалось странным, что в один миг Лера и Марта поменялись местами. Так же как и отношение Вадима к ним.
        - Помню,- ответил он.
        - Я решила начать с малого. Представляешь, мне захотелось помогать совершенно посторонним людям. Оля мне рассказывала про «героев нашего времени», которые помогают старушкам в супермаркете, когда те считают копейки, чтобы купить две картофелины: взяв их за руку, заполняют их корзинки продуктами. Мы с ней смеялись над этими благотворителями, которые потом пишут о своих подвигах в социальных сетях. Ведь если человек искренне помогает, он делает это молча и не выставляет на всеобщее обозрение. Ты согласен?
        - Да. И что, ты решила искать таких бабушек и покупать им продукты?- скептически спросил Вадим.
        - Я вчера попыталась помочь одной. Ты не поверишь: она сказала, что у нее есть деньги! Но самое забавное - как она на меня посмотрела, когда я предложила рассчитаться за ее покупки. Я думала, она съест меня своим злым взглядом. Даже осадок остался. А я хотела помочь! Это же надо… Наконец созрев для того, чтобы делать добро, попасть именно на гордую старушку!
        Марта говорила обиженно, как говорят дети, которым родители не купили желанную игрушку. Вадима одновременно бесила и умиляла новая манера Марты выражать свои мысли. На мгновение он улыбнулся, поймав себя на мысли, что он поступил правильно, сделав то, что было нужно, а не то, что он хотел сделать. Потом остановил ее руку, скользившую по его груди, потому что эта еще одна новая особенность Марты - гладить его постоянно - ему надоела. Слишком приторной и навязчивой стала женщина, подчинившаяся женатому психологу.
        Глава 22
        Хотя довольно часто в последнее время Вадим находился в обществе Блудецкого, в его холостяцкой квартире Келлер был впервые. Воздух в доме писателя был пропитан ароматами благовоний. Кабинет Блудецкого, где он проводил больше всего времени, украшали глиняные и деревянные фигурки языческих богов. Они были повсюду. Вадим с интересом рассматривал статуэтки, а Блудецкий освобождал письменный стол от груды манускриптов, чтобы на нем хватило места для бутылки водки, бутербродов с сыром и прочей закуски, которую он нашел в холодильнике. Ему не терпелось выпить, а неожиданное согласие Келлера пропустить рюмку-другую так обрадовало Блудецкого, что он без сожаления избавлялся от рукописей, мешавших как можно скорее насладиться любимым алкогольным напитком. Вадим сделал большой глоток и поморщился: водка обожгла его горло. У него тут же пропало желание пить. Его организм уже не воспринимал алкоголь, и Вадим, в отличие от друга, не испытывал от него никакого удовольствия. Чтобы не обидеть Блудецкого, он подносил стакан к губам, делая вид, что пьет, тогда как писатель опустошал стаканы один за одним. Вскоре
Блудецкий потерял способность мыслить здраво и уже не мог связать и двух слов. Единственный звук, который ему удавался легко,- это свист. Он подошел к Келлеру и, находясь от него на очень близком расстоянии, засунул по два пальца обеих рук в рот, после чего раздался такой безумно громкий свист, что у Вадима заложило уши. Причина неадекватного поведения друга была очевидна, но Келлер не знал, как себя после этого вести. Он с недоумением смотрел на Блудецкого, однако возразить выпившему Соловью-разбойнику не осмеливался. Писатель снова сделал попытку свистнуть, но на этот раз у него ничего не получилось. Он засмеялся и, пошатываясь, пошел в другую комнату. Только Вадиму, забрызганному слюной - пусть даже автора бестселлеров,- было уже не до шуток. Вытерев лицо руками, он пошел следом за Блудецким, чтобы высказать ему свое недовольство, но, увидев, как друг кружился в грациозном танце, лишь молча усмехнулся. Писатель встал на носочки, поднял руки вверх и с еще бльшим энтузиазмом стал изображать танцовщицу. Келлер не стал отвлекать друга и тихо вышел, а лысая и усатая «балерина» продолжала парить в
прекрасном танце, который носил такое же прекрасное название: белая горячка.
        Глава 23
        Келлер отменил все встречи, чтобы побыть с семьей. Он хотел провести день с Лерой, но, когда проснулся после вчерашних посиделок с Блудецким, обнаружил, что ее нет дома. Жена сбрасывала его настойчивые звонки, а Вадим раздражительно нажимал кнопку «отмена» при виде на экране телефона имени Марты, пытающейся дозвониться ему. Целый день прошел в раздумьях о том, как жить дальше. Следуя совету друга, Вадим принял решение вести двойную игру, но чем дольше он не видел Леру, тем больше скучал по ней и не хотел никого, кроме нее. Лера с детьми вернулись поздно.
        - Где вы были? Почему ты не брала трубку?!- спросил Вадим.
        Весь день он вскакивал каждый раз, когда слышал какие-то звуки, в надежде, что это пришла Лера. На этот раз он не ошибся. Вадим подошел к ней и стал помогать снимать пальто. Никогда прежде он не ухаживал за женой. От волнения у него тряслись руки. Но еще больше его волновало то, где же она была все это время. «Диана и Егор днем были в детском саду, и у Леры было достаточно времени, чтобы развлечься со своим любовником»,- думал он. Теперь он ревновал ее ко всем, и даже к детям. Он думал о ней постоянно, и главной темой его мыслей была ревность.
        - Я была на собеседованиях. Потом прогулялась, потому что не хотела возвращаться домой - все равно нужно было забирать детей,- убирая руки Вадима со своих плеч, ответила Лера.- Я сама.
        - Целый день гуляла?- чуть повысив голос, спросил ревнивый муж.
        - Вадим, я устала. Не задавай глупых вопросов. И ты помнишь - мы разводимся? Я провожу время где и с кем хочу.
        Вадим сделал вид, что не слышал ее вопроса. Он не хотел осознавать, что их браку пришел конец, и надеялся, что еще можно все изменить.
        - Ты не будешь против, если я приглашу своего друга к нам в гости? Он давно хотел познакомиться с тобой и детей увидеть…- солгал Вадим. Блудецкий никогда не изъявлял желания познакомиться с его женой, а тем более с детьми. Он не любил детей и избегал всяких контактов с ними.
        - Приглашай кого хочешь. Это твой дом,- ответила Лера, обнимая сонного Егора.
        - Сейчас позвоню ему. Только, Лер, у меня будет к тебе одна просьба. Ты могла бы сделать вид, что у нас все хорошо?
        - Зачем?
        - Я столько рассказывал Диме о своей счастливой семье…- снова обманул он.
        - Мне все равно. Если тебе нужно произвести такое впечатление - хотя я считаю это полным бредом,- то пожалуйста.
        - Давай хотя бы сегодня забудем все обиды и побудем счастливой семьей? Я нуждаюсь в этом. Хотя бы в иллюзии…
        - Без проблем,- ответила Лера, неожиданно улыбнувшись.- Звони своему Диме, а я приготовлю ужин.
        Вадим был вне себя от счастья. На радостях он покружил дочь, которая пробегала рядом. Крепко поцеловал ее, как не делал уже давно. И, обнимая маленькую Диану, довольную оттого, что отец наконец обратил на нее внимание, глядел на Леру, прижимавшую к себе спящего сына. Они смотрели друг другу в глаза, и в этом взгляде было что-то новое. Они прожили вместе много лет, но никогда в их глазах не было такой искренности, как сейчас. Теперь он знал правду. Вадим смотрел на жену с любовью. Он понимал, что никогда не видел более загадочной женщины, чем та, с которой он провел довольно большую часть своей жизни. А Лера смотрела на него то ли с теплом, то ли с равнодушием. Вадим не мог определить, что она в этот момент чувствовала: когда он смотрел в ее глаза, то забыл все свои знания психологии.
        Блудецкий долго отказывался от приглашения, но Вадиму удалось его уговорить. Писатель согласился приехать, при условии что его не будут доставать дети. У Леры очень хорошо получалось изображать любящую жену. Блудецкий рассказывал ей те же истории, что и Марте в кафе. Лера молча слушала его и только изредка улыбалась. Писатель не стеснялся угощаться домашними блюдами хорошей хозяйки, запивая все это водкой. Обычно бывало наоборот: он много пил и закусывал чем придется; но кулинарные способности Леры и тоска Блудецкого по настоящей домашней еде сделали свое дело. Казалось, что хорошо выпить и закусить - единственное, что интересовало писателя в данную минуту. Но это было не так. Он успевал подмечать мелкие детали в поведении Леры и Келлера. Он заметил, с какой любовью смотрит на жену Вадим. С таким же блеском в глазах на него смотрела Марта. Несмотря на то что Блудецкий был ярым противником семейных ценностей, он втайне мечтал о том, что когда-нибудь тоже встретит женщину, на которую не сможет смотреть иначе. Он с презрением отворачивался, видя влюбленные пары, смеялся над ними, но очень хотел сам
испытать то, что дается не каждому.
        - Угощайтесь,- сказала Лера, поставив на стол яблочный пирог.- Вадим его очень любит,- прекрасно справляясь с ролью счастливой жены, добавила она.
        - Спасибо, Лерочка. Если бы не моя любовь к свободе, я бы уже размышлял, как украсть Вас у Вадима.
        - Даже не мечтай,- вмешался Вадим, не скрывая гордости за супругу.
        - А зачем Вам свобода?- поинтересовалась Лера.
        - Как зачем? Творить! Женщины ведь только мешают.
        - Неужели Вам не хочется тепла, уюта, любви? Вам не одиноко?
        - Иногда. Особенно зимой. Если бы семью можно было включать и выключать или выносить на балкон, как зимние шины, тогда да. А так… Бывает муж на час. А мне бы семью на зиму!- сказал Блудецкий и громко рассмеялся.
        - Как можно быть таким циничным? Дети и любимый человек - это самое прекрасное, что может быть в жизни. Своими высказываниями Вы оскорбляете самое святое,- резко ответила Лера.
        Вадим и Блудецкий переглянулись. Лера не переставала удивлять собственного мужа. Никогда прежде она не высказывала своего мнения, и даже когда Вадим допускал оскорбления в ее адрес, она молчала. Красноречивый писатель не нашел слов, чтобы ответить. Он виновато опустил взгляд и молча опустошил стакан с водкой. Вадим и Лера не пили, а Блудецкий уже не мог стоять на ногах. Он рвался сесть за руль, чтоб поехать домой, но Лера убедила его остаться. Она раньше не была знакома с Блудецким, но много слышала о его похождениях от Вадима и не одобряла их дружбы. Но, несмотря на свою неприязнь к другу мужа, она помогла Вадиму провести его в комнату и уложить на диван.
        - Нужно было сначала постелить,- прошептала она, боясь разбудить Егорку, который сопел в соседней комнате.
        - Да ладно уже. Пусть спит,- ответил Вадим.- Пойдем.
        Он взял ее за руку, словно забыв, что они только изображают счастливую семейную пару, и увел в другую комнату. Блудецкий был очень пьян, но все-таки еще соображал и видел все, что происходит. Он не мог уснуть и думал о своей жизни. Сейчас ему как никогда хотелось встретить женщину, которая смогла бы его принять со всеми его многочисленными минусами. В этот момент он увидел маленькую Диану, шагавшую на носочках, чтобы не разбудить спящего дядю. Блудецкий закрыл глаза и сделал вид, что спит. Диана положила рядом свою любимую игрушку, без которой никогда не могла уснуть. Затем ушла, но через миг вернулась с наволочкой и стала заботливо укрывать спящего, как ей казалось, гостя.
        - Вот так. Чтобы тебе было тепло,- приговаривала она, воображая себя взрослой.
        Она любила копировать маму, от которой всегда получала только тепло и любовь. Тихо перебирая своими коротенькими ножками, она с чувством выполненного долга пошла в свою комнату. Блудецкий открыл глаза, и из них впервые за долгие годы потекли слезы. Бесчувственный сладострастник плакал, как ребенок. Только сейчас он осознал, что ему было нужно для того, чтобы быть поистине счастливым.
        Утро у Блудецкого началось в час дня. Чтобы утолить жажду, он вышел на кухню, где уже сидел Вадим. Келлер был расстроен, потому что Лера снова куда-то ушла, не сказав ему ни слова, и он никак не мог на это повлиять. Только после третьего стакана воды Блудецкий заговорил.
        - Не обманывай Леру. Она любит тебя,- сказал писатель без свойственных ему иронии и сарказма.
        - Она сказала, что нет…- с отчаянием в голосе ответил Вадим.
        - Любит. Это все женские хитрости. Поверь мне. Я знаю женщин. Я видел, как она смотрела на тебя, когда ты играл с ребенком.
        Блудецкий вспомнил заботливую Диану, ему совсем не хотелось шутить. Писатель осознал, что ему нужно и в чем он боялся признаться самому себе.
        - Ну что мне делать? Она холодна со мной. А Марта - как быть с ней?
        - Если ты будешь с Мартой, это никому не нужные жертвы. Рано или поздно ты уйдешь от нее. А Леру ты любишь. Она твоя семья. Вы нужны друг другу. У вас растут прекрасные дети, и семья - это счастье, которое дано не всем,- ответил Блудецкий, и в его последних словах слышалось сожаление.
        Вадим никогда не видел его таким. Да и сам писатель до вчерашнего дня жил совершенно другими ценностями.
        Глава 24
        - Он женат,- услышала Марта знакомый голос по телефону.
        - Ты врешь. Откуда ты знаешь?
        - Неважно. Я желаю тебе счастья, настоящей любви, но не с этим лживым ублюдком,- с ненавистью проговорила Ольга.
        Ничего не ответив, Марта бросила трубку. Она не могла поверить, что Вадим лгал ей все это время. «А может, это Оля меня обманывает?» - спрашивала себя Марта, понимая, что подруга никогда не стала бы этого делать, даже несмотря на их частые в последнее время ссоры. Причиной их недавнего разлада стала реакция Марты на горе подруги: у Ольги умер отец, а Марта не только не поддержала ее и не появилась на похоронах, но еще и обидела убитую горем дочь. «Смерть - это естественно. Все мы умрем, а страдать из-за человека, который прожил долгую жизнь,- глупо и бессмысленно»,- говорила Марта. Она не могла сочувствовать Ольге, потому что искренне не понимала чужой боли. Она ненавидела собственного отца, и, если бы умер он, единственное, что она бы почувствовала,- это облегчение.
        Марта не находила себе места. «Как он мог? Я изливала ему душу. Он знал, сколько я пережила боли. Я доверилась ему, а он предал меня. Почему он не сказал мне? Мы же взрослые люди. Он мог сразу сказать об этом и не подвергать меня страданиям. Я бы все равно рано или поздно узнала. Боже, как глупо. Как жестоко. Я не заслуживаю этого. Господи, за что? Сколько мне еще страдать? Почему я должна верить в тебя, когда ты всю жизнь мучаешь меня?!» - думала она.
        В глубине души Марта всегда верила в Бога, но никогда не могла понять, почему он допускает, чтобы люди страдали. В детстве, в очередной раз жестоко избитая родным отцом, она вставала на колени, закрывала лицо руками и плакала. Она боялась, что ее плач услышит отец и рассердится снова. Маленькая Марта неумело читала молитву, которой ее научила мама. Тогда она надеялась, что Бог услышит ее и избавит от боли, душевной и физической. Она умоляла Всевышнего пожалеть ее. «Боженька, если ты есть, докажи мне, что ты есть. Сделай так, чтобы он ушел. Не умер. Просто ушел. Пусть он найдет другую жену и оставит нас»,- проливая слезы, просила девочка. Но отец не уходил. С каждой новой мольбой она верила в Бога все меньше и меньше. Ей казалось несправедливым, что Господь наблюдает за ними сверху, как рассказывала мама, но ничего не делает. Марта просила у Бога доказательств его существования. Чем старше она становилась, тем больше упреков высказывала ему. Потом Марта стала просить, чтобы Бог наказал отца, но Бог не наказывал. Марта часто вспоминала о своих обращениях к высшим силам и была обижена тем, что они до
сих пор бездействуют. Она не понимала, почему маленькие дети и беззащитные женщины страдают, а ее жестокий отец живет и с ним не происходит ничего плохого. Когда Марта услышала правду о Вадиме, она вновь испытала то самое чувство обиды на Бога - за то, что он допустил еще одно испытание в ее судьбе. «Я больше так не могу»,- говорила себе Марта. Повторяя про себя одну и ту же фразу, она шла на кухню. Она решила покончить со своими бесконечными страданиями и взяла в руки нож. «Я больше так не могу,- снова прошептала она, держа в дрожащих руках свой, как ей казалось, шанс на спасение. Марта не видела другого выхода. Она не могла рассуждать холодно и разумно, как делала это до встречи с Вадимом.- Ты раздавил меня,- уже с ненавистью говорила Марта.- Ты сделал меня слабой. Я даже это не могу теперь сделать. Как же я тебя ненавижу. Как же я тебя люблю…» - Марта выкинула нож и опустилась на пол. Она закрыла лицо руками, как делала это в детстве, и зарыдала. Марта была не в силах остановить слезы, которые стекали и стекали по ее лицу. Она понимала, что никогда не сможет делить его с другой женщиной. Марта
долго не могла успокоиться. Она кричала, плакала, говорила о любви и ненависти. Она испытывала все чувства сразу: ненависть, обиду, презрение и слабость, не дававшую покончить со всем этим раз и навсегда. «Я даже убить себя не могу. Я слабая. Как же я себя ненавижу!» - кричала Марта, раздавленная безответной любовью.
        Наконец успокоившись, Марта еще долго пролежала на полу и не заметила, как уснула. Утром она открыла глаза, в которых больше не было слез. Ей казалось, что вчера она использовала лимит слез, который дается человеку на целую жизнь. Она поднялась с пола и пошла на балкон. Ей снова не хватало воздуха. Вдыхая запах утра, она старалась не думать о Вадиме. «Больше не будет любви,- сказала она себе.- Я больше никогда и никому не поверю».
        Обещания Марты самой себе прервал телефонный звонок. Она долго смотрела на имя звонящего и не решалась взять трубку. Она боялась, что, если снова услышит его голос, все ее обещания останутся только словами. Вадим настойчиво звонил снова и снова. Наконец она нажала отмену. Но спустя минуту перезвонила ему сама. «Я скажу ему все, что думаю,- говорила себе Марта.- А потом навсегда вычеркну его из своей жизни».
        - Привет. У тебя все хорошо?- растерянным голосом спросил Вадим.
        - Здравствуй. У меня все отлично. Как у тебя?- холодно ответила Марта.
        - Я рад. Переживал, когда ты долго не подходила… У меня тоже хорошо. Работаю.
        - Я все знаю.
        - Что «все»?- догадываясь, о чем говорит Марта, но не показывая этого, спросил Келлер.
        - Ты женат! Ты обманывал меня! Зачем? Как ты мог, Вадим?!
        - Я хотел тебе сказать…
        - Когда?!- не сдерживая гнева, воскликнула Марта.
        Вадим не знал, что ответить. Он давно пытался сказать ей об этом, но не решался. Он забыл все слова, которые собирался сказать Марте, если она узнает о его семье. Но он помнил, что Лера больше не хочет быть с ним. Приняв решение быть одновременно с двумя женщинами, он даже не подозревал, что правда откроется так скоро.
        - Ты любишь меня?- спросил он, но через секунду понял, что хотел сказать совсем не это и что и без того очевидная любовь Марты ничего не изменит.
        - Да…- ответила Марта, не сдержав обещание, данное себе минуту назад.
        - Ты говорила, что любовь - это я, так к чему эти формальности? Если бы ты по-настоящему любила меня, тебе бы было все равно, женат я или нет. Ты бы просто была со мной,- говорил Вадим, ненавидя себя за то, что повторял слова Блудецкого, а не свои собственные, идущие от души.
        - Я не смогу делить тебя с ней. До встречи с тобой я не хотела семьи. Я не могла с кем-то спать. Я использовала их только для секса, но ни с одним из них я не могла уснуть. А с тобой я хочу засыпать и просыпаться. Я думаю о тебе каждую минуту. Я люблю тебя всего. Каждая частичка тебя - для меня совершенство. Ты сделал меня настоящей женщиной - уязвимой, слабой. И теперь у меня не хватает сил побороть свои чувства к тебе. Забыть тебя, как я забывала других. Я прихожу в бешенство от одной мысли, что ты просыпаешься рядом с другой. Чем она лучше меня? Почему она?!
        - Она просто другая. Вас нельзя сравнивать. Марта, я думал, что люблю тебя, но это не так. Я просто не ценил того, что уже было со мной рядом. Я хочу, чтобы ты не держала на меня зла. Ты достойна быть счастливой. Но только не со мной. Даже если я расстанусь с Лерой, я все равно буду любить только ее…
        - Не говори мне о ней,- с презрением сказала Марта.
        - Я не смогу дать то, что тебе нужно. Мы не можем быть вместе, и это мое поражение и твоя победа.
        - Я не хочу больше побеждать! Я устала быть сильной! Только с тобой я могла позволить себе быть слабой…
        - Пройдет время, и ты поймешь, что это была не любовь. Как бы ты сейчас ни ненавидела меня за ложь, как бы ни страдала, я должен был появиться в твоей жизни. Я должен был растопить твое холодное сердце, чтобы потом оно наполнилось настоящими и искренними чувствами.
        - Это новый метод лечения такой? Растоптать душу, чтобы сделать меня сильнее? Так?!- слова Марты были пропитаны обидой.
        - Пройдет время, и ты все поймешь,- снова повторил Вадим и положил трубку. Марта не хотела верить в то, что навсегда потеряла его. В душе были те же чувства, которые убивали ее изнутри вчера, но слез больше не было. Остался лишь тяжелый осадок, обида, а список людей, сделавших несчастной Марту Гордееву, пополнился еще одним именем.
        Глава 25
        Прошла неделя со дня расставания Вадима и Марты. Ей уже не снились кошмары, и теперь она, наоборот, мечтала заснуть, но мысли о предательстве Вадима мешали ей подумать даже о работе. Она уже могла вернуться к своим обязанностям, потому что проблема ночных кошмаров была решена. Но человек, который помог ей избавиться от призраков прошлого, лишил ее сна, о котором Марта уже отчаялась мечтать. Она обратилась к психологу только за одним - чтобы он помог ей вернуть любимую работу, которая сейчас меньше всего волновала успешную женщину. Все, что было важным для нее до встречи с Вадимом, превратилось в пыль. Она надеялась, что наступит время, когда она сможет понять его и простить, но сейчас ее сердце было наполнено не любовью, а чувством, которое разрушает изнутри. Так говорил Вадим, когда был всего лишь психологом. Теперь Марта жалела о том дне, когда взяла его визитку.
        «Кого я обманываю?- говорила себе Марта.- Я люблю его. Как же мне плохо без тебя!» - уже вслух произнесла она. Марта пыталась его забыть. Вспоминала его предательство. Искала в нем недостатки, чтобы разлюбить, но, хотя разум говорил ей: «Не унижайся, ты успешная, красивая женщина, ты достойна только искренней и взаимной любви», сердце ему не подчинялось. Вадим всегда разговаривал очень тихо, и, когда они только познакомились, Марту жутко раздражала эта его манера. Он был ниже ее ростом, на лице - то ли от волнения, то ли из-за особенностей его кожи - постоянно выступал пот; но все то, что еще не так давно Марта считала в нем изъянами, она полюбила. И теперь, когда она пыталась найти у Вадима хоть какие-то несовершенства, она не могла это сделать. Марта скучала по нему и представляла, что он сидит рядом, держит ее за руку и смотрит своим пронзительным и манящим взглядом,- и все ее попытки забыть его становились бессмысленными. Марта стала настойчиво звонить Вадиму, но он не отвечал. Она забыла про свою гордость. Марте было уже не страшно унизиться, ей казалось, что пасть ниже уже некуда. Терять
было больше нечего. Она мечтала увидеть его снова. Ей хотелось сказать ему, что она согласна быть второй. Любовницей, подругой - кем угодно, только чтобы быть вместе. Марта никогда не вела страницы в социальных сетях, но сейчас это было шансом связаться с Вадимом. Она надеялась, что найдет его в виртуальном мире, скажет, что согласна на все его условия, и он снова будет рядом. Зарегистрировавшись на одном из популярных сайтов, она принялась искать возлюбленного. Вот он. Она нашла его. На главной фотографии Вадим был с женой и детьми. Казалось, что это счастливая семья и посторонним людям там нет места. Глядя на семейный снимок, Марта говорила себе: «Я ему не нужна. Он счастлив без меня». Пристально рассматривая соперницу, Марта завидовала ей. Она не понимала, почему именно Лере достался Вадим. «Что в ней есть такого, чего нет во мне? Какие красивые дети. Боже, как же я хочу, чтобы у нас с тобой была семья! Я мечтаю о том дне, когда ты назовешь меня своей женой, и готова пожертвовать всем, что у меня есть, только ради тебя. Нет. Я ему не нужна. Я не имею права лезть в семью, где есть маленькие дети. Но
ведь если бы у них было все прекрасно, он бы не стал встречаться со мной. Или ему захотелось разнообразия, а я для него лишь секс на стороне? Но почему я? Для связей без обязательств существуют юные девочки, которые не могут ничего дать, кроме своего молодого тела. Зачем использовать меня?» - Марта задавала себе вопросы, ответы на которые ее, по сути, не волновали. Одно было важно для нее сейчас - чтобы Вадим был рядом. Марта решилась написать ему, но долго не могла подобрать подходящие слова. Больше всего она боялась спугнуть его своей назойливостью, но молчать о своей любви и не бороться за нее было для Марты настоящей пыткой.
        «Здравствуй, любимый… Никогда не думала, что встречу человека, к которому буду так обращаться. Я много думала о нас, о тебе. Ты сделал меня нежной, сентиментальной. Представляешь, я слушаю романсы и плачу. Мне теперь понятно каждое слово в лирических песнях. А раньше я не вслушивалась в текст. Не осознавала значения слов. Сейчас я знаю, что такое любовь. Я стала ранимой, чувствительной. Постоянно плачу. Вадим, сначала я ненавидела себя за то, что стала тряпкой, но теперь мне не стыдно. Я люблю тебя и согласна на все. Видела твою жену. Очень красивая. Ты знаешь, я уважаю твой выбор, даже горжусь. Рядом с тобой достойная женщина, другую бы ты не выбрал. Я принимаю то, что ты женат, потому что люблю.
        Я обожаю тебя за то, что ты можешь дать мне все, что мне нужно от мужчины. С тобой я могу быть собой. Не хочу тебя спугнуть своими откровениями, но ты просто «моё»… Может, тебе наплевать на меня как на человека и ты хочешь просто развлечений, но я не могла не сказать, что чувствую сейчас… И готова быть с тобой даже просто для секса. Можешь использовать меня. Знай, я не претендую ни на что. Главное - хотя бы иногда видеться с тобой. Прошу тебя, любимый, ответь».
        Но Вадим не отвечал. Марта была вне себя от злости. Она открылась ему, унизилась, была согласна на все, а он молчал.
        «Твое молчание красноречивее любых слов. Ладно. Сделаем вид, что я ничего не писала»,- отправив второе письмо, Марта выключила компьютер, погасила свет и легла в холодную постель. Она старалась смириться с тем, что навсегда потеряла его, но не могла. Марта ненавидела себя, понимая, насколько было жалкой в этот момент. Никакой гордости, уважения к себе. Женщина, которая сводила мужчин с ума, не давая надежды, которая использовала их, теперь сама оказалась брошенной. «Нет, я все-таки напишу, что думаю о нем. Что он о себе возомнил?! Кто он такой, чтобы в его ногах валялась сильная женщина?» - Марта была настроена решительно.
        «Неужели ты думаешь, что я буду долго страдать по тебе? Я легко тебя забуду. Есть много мужчин, которые хотят быть со мной,- красивее, успешнее тебя. Но я полюбила тебя. Я сказала, что готова ради тебя на все, ничего не требуя взамен, но ты даже не соизволил ответить. Зачем ты говорил мне о любви? Зачем ты был со мной нежным, если у тебя нет элементарного уважения к человеку? Игнорируя, ты оскорбляешь меня. Неужели тебе все равно, что я чувствую? Я в бешенстве от того, что ты так поступаешь с человеком, который принимает тебя настоящего, со всеми недостатками, даже с женой. Ты сделал меня беспомощной истеричкой. Я прекрасно жила без тебя. У меня было все. Ты раздавил меня, вытер об меня свои ноги. Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!!!»
        Марта писала о ненависти, но ее сердце разрывала любовь. Всю ночь она думала о Вадиме. Она страдала, хотя понимала, что если он даже из вежливости не отвечает ей, то не заслуживает ее слез. Разум Марты говорил: «Забудь его!» - но в душе она жалела, что отправила ему последнее письмо. «Может, он просто не читал мои послания? Вдруг он их просто не видел». Она снова зашла на свою страницу, потом попыталась зайти к нему, чтобы посмотреть, когда он в последний раз был в Сети, но не смогла. Вадим заблокировал доступ к своему профилю и этим ответил на все ее признания.
        Глава 26
        Марта не знала, как перестать думать о Вадиме. Целыми днями она валялась в постели и не хотела выходить из дома. Ей не хотелось никого видеть. Даже Ольгу, которая могла поддержать в трудную минуту. Она знала, что подруга будет смотреть на нее с сочувствием и этим снова напомнит ей о предательстве Вадима, о том поражении, с которым Марте нужно было смириться. Живущая в постоянной борьбе за свое счастье, она опустила руки. Ей казалось, что она сделала все возможное: пошла на жертвы, уронила свое достоинство, потеряла силы, благодаря которым шла напролом на протяжении всей жизни, но все оказалось зря. После того как Марта предала саму себя, ей не хотелось встречаться с людьми. Она избегала встреч даже с самой собой. Проходя мимо зеркала, она отводила взгляд, только бы не увидеть свое измученное, опухшее от слез лицо, глаза, лишенные жизни и стремления, несмотря ни на что, идти вперед. Марте было стыдно перед собой за то, во что превратила ее безответная любовь. Но нужно было что-то делать. Она понимала это, но пока не знала, как ей справиться с испытанием, перед которым волевая женщина оказалась
бессильной.
        К удивлению самой Марты, субботнее утро началось действительно утром. Какие-то неведомые силы помогли ей проснуться рано. Она неожиданно нашла ответ на вопрос, что делать дальше и где искать спасение. В глубине души она чувствовала острую потребность в чем-то великом, что было сильнее ее. Раньше она считала, что таких людей не существует. Возможно, людей таких и не существовало, но была некая сила, высший разум, в поддержке которого Марта так остро нуждалась. В парке недалеко от ее дома был храм. Марта решила снова попытаться обратиться к Богу, и что-то внутри нее подсказывало, что это самый верный и единственный путь сейчас. Стоя у входа в церковь, она неумело покрестилась и один раз сделала это неправильно - слева направо, как принято у католиков. Мать Марты была верующей православной христианкой и знала все молитвы наизусть. Но сейчас Марта не помнила даже «Отче наш», с которой обращалась к высшим силам в детстве. Она зашла в церковь и вспомнила, что забыла взять платок, чтобы покрыть голову. Марта обрадовалась, увидев коробку с платками, предназначавшимися для женщин, которые также не подумали
о правилах нахождения в храме. Она долго не могла выбрать подходящий, потому что все они были с какими-то пятнами, от большинства исходил неприятный запах. Выбрав более или менее чистый платок, она пошла за незнакомой женщиной, потому что никогда раньше не была в церкви и не знала, как себя там вести и куда идти. Женщина купила свечи, и Марта сделала то же самое. Она подожгла свечу и чуть не поставила ее «за упокой». Бабушка, стоявшая рядом, увидела растерянность Марты и взглядом показала, куда следует пойти. Марта испытывала противоречивые чувства. Необъяснимая сила привела ее в церковь, и она знала, что только в общении с Богом может найти спасение, но, находясь в храме, Марта думала, что здесь ей не место. Ее раздражали взгляды старушек, осуждающих, как ей казалось, ее растерянность. Платок, от которого неприятно пахло чужим человеком, постоянно скользивший и спадавший с головы. Все было каким-то фальшивым для нее. Марта увидела, как женщина крестилась у иконы, а потом подошла и поцеловала образ, и почувствовала, что к горлу поступает ком. Ей стало тошно, ведь она была очень брезгливой, и платок
предательски упал с ее головы на пол. Марте казалось, что в этот момент все смотрели только на нее и мысленно говорили: «Что эта грешница делает в доме Божьем? Она недостойна прощения за все свои грехи и не имеет права находиться здесь». Марта чувствовала себя лишней и осуждала себя за то, что послушала внутренний голос, который привел ее в церковь. Она даже не стала поднимать платок и поспешным шагом направилась к выходу. Марта вышла из храма и побежала от стыда и позора. Ей хотелось скорее прийти домой и спрятаться от всех. Не эти чувства она ожидала испытать, идя к Богу. Марта была омерзительна самой себе. В ее душе царило презрение. Она вспоминала взгляды старушек, которые казались ей злыми, и резкий запах грязного платка. Все было противно ей в этот момент. Жалея о том, что поддалась мимолетному порыву, Марта бежала от Бога, от злобных старушек и от самой себя - грешницы, не заслуживающей прощения высших сил.
        Глава 27
        Никите предстояло раздобыть деньги, чтобы снять себе новую квартиру или хотя бы комнату. Размышляя об этом, он шел по пустой улице. Субботнее утро - долгожданная пора для живущих по правилам людей. Работающих от звонка до звонка. Женившихся тоже по расписанию и проживающих свою размеренную, но стабильную жизнь, от которой бежал Никита. Он готов был терпеть голод, тараканов и влюбленную в него некрасивую девушку, только чтобы не стать таким же, как те, кого он презирал.
        - Никитос, здорово!- услышал парень. Это был его старый приятель, с которым Никита поигрывал в карты.
        - Привет…- неуверенным голосом ответил Никита.
        Перед ним стоял коренастый мужчина среднего возраста. Слегка оттопыренные уши и большие карие глаза в сочетании с пухлыми губами вызывали умиление, тогда как обладатель этого детского лица хотел вызывать в людях страх. Человек по кличке Швед был одним из тех, кому Никита должен был деньги. Боясь, что Швед потребует вернуть долг, Никита занервничал.
        - Да ладно, Никитос! Не боись. Бить не буду,- обнажив свои желтые зубы и дружески похлопав по плечу злостного должника, ответил Швед.- Я сегодня добрый. С лавандосом ваще никаких проблем. Что ты как не родной! Пошли пивка выпьем. Угощаю.
        После слов «бить не буду» и «угощаю» Никита вздохнул с облегчением. Мужчины отправились в ближайшую забегаловку. Двери заведения только открылись, и они были первыми и единственными желающими выпить пива в девять утра.
        - Что-то тебя не видно, не слышно было. Прятался?- с язвительной улыбкой спросил Швед.
        - Да, там… Не хочу говорить,- прячась за большим бокалом светлого, ответил Никита.
        - Ты какой-то потерянный. Совсем плохо? Я же сказал, долг прощаю. Если проблемы, скажи - может, помогу.
        - Деньги нужны.
        - Удивил! Деньги всем нужны. А что там твоя сестра - я слышал, хорошо себя чувствует? Серый видел ее на тачиле крутой. Не помогает, что ли?
        - Нет…- ответил Никита, вспомнив свою последнюю встречу с сестрой.- Хорошо? Еще бы. И квартира в центре, трехкомнатная.
        - Ладно, забей на нее. Сколько денег нужно? Я помогу по старой дружбе, но в этот раз чтобы отдал. Я не мать Тереза ваще-то,- потягивая пиво, говорил Швед.
        - Тысяч сто… На квартиру и на жизнь, пока не устаканится…
        - Ни х…я себе. Тоже скажешь. Сто штук я тебе не дам. Даю пятьдесят под проценты, а отдашь сотню через месяц. Идет?
        - Чего? Не борзей, Швед. Я же не лох какой-нибудь.
        - Так, Никитос, давай не будем рассуждать, кто лох, а кто нет. Тебе нужны деньги. Я готов помочь. Не нравится - иди, куда шел.
        Никита уже представил, как Швед со своими дружками будет выбивать из него обещанные сто тысяч, потому что не нужно было быть пророком, чтобы знать, что через месяц у него не будет такой суммы. Но, надеясь на случай и удачу, которая до этих пор спасала беззаботного бездельника, Никита согласился на условие Шведа и взял деньги. Он редко думал о последствиях, вот и сейчас, даже будучи уверенным, что ему не миновать разборок и прочих неприятностей, все равно пошел на это. Когда он увидел пачку тысячных купюр, которую Швед с гордостью бросил на стол, от его страха не осталось и следа. Никита знал, что Швед замешан в грязных делах, и о том, откуда на него свалилось это неожиданное богатство, он даже не хотел думать.
        - Идет,- ответил Никита, пряча в потайной карман старой куртки деньги Шведа.
        Глава 28
        Прошел месяц. Никита потратил все деньги, взятые у Шведа под проценты. Чуда, которого он так ждал, так и не произошло.
        - Ну что, Никитос, думал, я тебя не найду?- сказал Швед, схватив Никиту за горло, а два крепких парня держали его с двух сторон.
        - Я отдам. Обещаю,- хриплым голосом отвечал Никита.
        Швед убрал руку, а Никита стал жадно вдыхать воздух. Швед замахнулся на обездвиженного парня и ударил его что есть силы кулаком по лицу. Так сильно, что у Никиты закружилась голова, а из носа потекла кровь.
        - У тебя нет другого выбора. Иначе ты труп. Думаешь, со мной можно шутить? Отвечай, сука!- прокричал разъяренный Швед, снова ударив Никиту.
        - Нет. Нельзя. Я отдам, отдам!
        - Никитос, а что ты у сестры не возьмешь? Отдай мне деньги, и будем снова дружить. Не отдашь - будем врагами. А со мной ссориться не советую.
        - Она не даст мне. Ей наплевать на меня.
        - Наплевать, говоришь? Посмотрим,- ответил Швед.
        У Никиты затекло все тело. Ему было больно от ударов жестокого кредитора. Это были не банки, от которых можно скрыться. Швед мог достать из-под земли кого угодно, если только этот кто-то был ему должен.
        Глава 29
        Телефон разрывался от звонков Ольги и еще нескольких незнакомых номеров. Неизвестный абонент звонил долго и настойчиво. Подумав, что это могли звонить по работе, на которую ей все-таки придется рано или поздно вернуться, Марта подняла трубку. Низкий и грубый голос говорил неразборчиво, используя нецензурную речь, но Марта поняла одно - что Никита у них и если она не заплатит три миллиона, то брата получит по частям в мусорных пакетах. Марта не поверила угрожавшим, потому что Никита уже не раз инсценировал свое похищение с помощью своих дружков, мелких воров. Благодаря своим связям она вычислила мошенничество родственника и сказала, что больше никогда не поверит младшему брату. Марта отправила звонящих на их же языке очень далеко. Русским матом она владела в совершенстве. В детстве у нее перед глазами был не лучший пример - отец не стеснялся в выражениях, даже в присутствии маленьких детей. Но до этого момента Марта никогда не использовала свои знания. А сейчас она находилась в таком душевном состоянии, что ей меньше всего хотелось подбирать слова в ответ на глупые попытки брата нажиться на
состоятельной сестре. Спустя несколько часов Марта получила сообщение. В нем похитители советовали ей пожалеть брата и обещали, что, если она не выполнит их требования, они на деле докажут, что не шутят. Марта лишь улыбнулась отчаянности брата и, выключив телефон, перевернулась на другой бок.
        Маясь от бессонницы, она долго думала о том, как по-разному сложились судьбы у двух детей, переживших насилие и унижения в прошлом, какие разные у них были характеры и приоритеты. У Никиты не было целей в жизни, он жил одним днем, тогда как Марта упорно трудилась с семнадцати лет. Марта никогда не была близка с младшим братом. Ей было не о чем с ним говорить, она даже ловила себя на мысли, что не испытывает к нему тех чувств, которые должна испытывать старшая сестра к родному брату. Ей не хотелось помогать ему, и она в душе презирала его так же, как и отца, потому что он пошел по его стопам. Марта пыталась найти в своих детских воспоминаниях что-то хорошее, что было связано с Никитой, но не находила. Она вспомнила только тот страшный день, когда из-за ее неосторожности Никита чуть не погиб. Ему было около двух лет, а Марта училась в выпускном классе. Однажды, это было зимой, отец спал после очередного загула, а мама во дворе колола дрова. Они жили в селе, и в то время еще были старые печи. Татьяна поставила греть воду в чайнике с кипятильником и вышла во двор, чтобы нарубить дров. Марта осталась в
доме и возилась с печью. Никита играл в соседней комнате, где спал отец. Она заглянула туда, чтобы посмотреть, как там младший брат, и увидела, что он тянется к чайнику с кипящей водой. Марта подбежала к нему, но было уже поздно. Никита пролил весь кипяток на себя. Он стал громко плакать, и проснулся отец. Марта пыталась успокоить его, но ребенок истошно кричал от адской боли. Услышав плач Никиты, прибежала мама и, не понимая, что происходит, взяла его на руки. Александр же, ничего не выясняя, стал зверски избивать дочь, которая была ни в чем не виновата. Марта вспомнила обвинения разъяренного отца в попытке убить младшего брата. Он думал так, потому что, когда она узнала о беременности мамы, она не могла сдержать слез. Марта уже тогда оплакивала судьбу еще не родившегося ребенка. Она не понимала, как можно было плодиться в такой неблагополучной семье. В тот момент она ненавидела отца и мать за то, что они разрешили ни в чем не повинному ребенку появиться на свет. Слишком много было сломанных жизней, и Марте было обидно, что ее родители заведомо обрекали будущего сына на нищету и жестокость. Когда
Никиту привезли из роддома, Марта взяла его на руки и не могла сдержать слез умиления при виде крохотного и невинного создания. В те минуты она забрала все свои слова обратно, но только на время. Сейчас, будучи взрослой женщиной, она считала, что люди не имеют никакого морального права давать жизнь ребенку, не создав для него необходимых условий. «Люди судят по себе»,- думала Марта, вспоминая обвинения отца. Он не раз приставлял ей к горлу нож, избивал до полусмерти и кричал свою любимую фразу: «Я тебя создал, я тебя и уничтожу!» «Он был вполне способен на убийство и думал, что все такие же, как и он»,- говорила себе Марта, вновь вспоминая весь ужас того рокового дня. Тогда она побежала к Насте. Подруги не было дома, и в дом ее пустила Настина мама. Вернувшись и увидев плачущую Марту, Настя рассказала, что отец знает, где она, и, если она не вернется, убьет маму. Боясь за маму и переживая о Никите, Марта вернулась домой. Это было уже поздней ночью. Александр спал - его напоил сосед, чтобы жестокий отец семейства был не в состоянии причинить какой-либо вред дочери. Марта зашла в комнату, где мама
укладывала перевязанного бинтами Никиту. Шепотом, чтобы не разбудить отца, Марта умоляла простить ее за то, что не успела, не уследила. Мама попросила изнеможенным голосом, чтобы дочь шла спать. Но Марта не могла уснуть. С болью и чувством вины она представляла будущее Никиты с изуродованным лицом, и ей не хотелось жить. Ее не беспокоили раны от издевательств отца. Все ее тело ныло от боли, но она переживала за искалеченного братика. Под утро она все-таки заснула, но проснулась от сильных ударов в лицо. Открыв глаза, она увидела отца, смотревшего на нее бешеными, выпученными глазами. Он достал из-под старого шкафа доску и стал снова бить Марту. Он бил по всему телу, а особенно по ногам. Жестокий отец кричал, что она убийца, и продолжал издеваться над дочерью. Затем он вышел из комнаты, и Марта надеялась, что все позади, но он вскоре вернулся, держа на руках обожженного Никиту. Его маленькое личико было покрыто крупными волдырями. Он подносил брата к ее лицу и сквозь зубы говорил: «Смотри, что ты сделала, сука! Хотела его убить? Не получилось?» Марта никогда так не желала смерти, как в ту минуту. Ей
было тяжело смотреть на младшего брата и понимать, что только она виновата в случившемся. Ее спасла местный доктор Ирина Леонидовна, которая под всевозможными предлогами пыталась увести Гордеева, а глазами говорила: «Беги!» Может, она хотела сказать что-то другое, но Марта прочла в ее сочувствующем взгляде именно это. Все уехали в больницу, а прибежавшая на помощь Настя помогала Марте подняться с постели. Ей было тяжело ходить. Удары отца были беспощадны, и у Марты до сих пор остались на ноге шрамы, напоминающие о том дне, который невозможно забыть. Пролежав в кровати две недели - а все это время она находилась у бабушки в соседней деревне,- Марта вернулась домой. Ее забрал отец. По дороге он не проронил ни слова. После того дня Марта каждый день думала о брате. Считала себя виноватой и представляла, как дальше будет жить ребенок-инвалид. К счастью, от волдырей не осталось и следа. Молчание отца в дороге вызывало у Марты надежду на то, что он сожалеет о содеянном. Она хотела верить, что отец раскаивался в том, что несправедливо избил дочь. Марта надеялась, что после каждого жестокого поступка он
сожалел о том, что сделал. С этими мыслями жить ей было намного спокойнее.
        Вспоминая все то, что случилось с Никитой, Марта не могла сдерживать слез. Это было и не нужно - сильную женщину никто не видел. Она снова была одна и не стыдилась слабости, которую пыталась скрывать долгие годы. Вспоминая весь ужас того дня, она даже забыла о Вадиме. Вдруг она вскочила с кровати, взяла в руки телефон и стала набирать номер, с которого звонили похитители. Но абонент был недоступен.
        Всю ночь она не находила себе места. Она снова винила себя в том, что не уследила за братом. «Если бы я помогала ему, заботилась, как и следует заботиться старшей сестре о своем брате, он бы не связался с этими уродами,- думала Марта.- Я должна ему помочь, но как? А вдруг они больше не позвонят? Вдруг они убьют его?» Ее тревожные мысли прервал звонок в дверь. Она побежала к двери, чувствуя, что это как-то связано с Никитой. Марта открыла, но за дверью никого не было. Подумав, что это соседские подростки балуются со звонком, она уже закрывала дверь, но вдруг, посмотрев под ноги, увидела конверт. Распечатав его дрожащими руками, Марта обнаружила диск. Нервно включая ноутбук, она боялась того, что может там увидеть. Марта не ошиблась: на записи был Никита. Он находился в каком-то подвале, привязанный к стулу, весь в крови; он был почти без сознания. Никита бормотал себе под нос одну и ту же фразу: «Пожалуйста, не бейте больше». Сердце Марты разрывалось на части. Трое мужиков избивали ее беспомощного брата и смеялись. Один из похитителей повернул камеру на себя и сказал: «Ну что, сука, теперь веришь?»
И, ударив Никиту еще раз ногой, так что он упал вместе со стулом, продолжил: «Выполнишь условия - отпустим. Нет - будешь получать братика по частям!» Только теперь Марта понимала, что это не шутки. Что это не очередные уловки Никиты в попытке обмануть сестру. Зазвонил телефон - снова незнакомый номер. В трубке послышался тот же голос, что был у изверга на видео.
        - Значит, так: даем тебе два дня, чтобы ты собрала три миллиона. Завтра я позвоню и скажу, где оставить деньги.
        - Рублей?- спросила Марта и тут же поняла, что сморозила глупость.
        - А что, у тебя есть столько долларов?- рассмеялся голос в трубке.
        - У меня нет даже такого количества рублей. Это огромные деньги.
        - Продай квартиру, машину. Что там у тебя еще?
        - У меня нет своей квартиры. Я снимаю. И даже если бы была, ее нельзя было бы продать за два дня.
        - Что ты мне чешешь? Твой брат сказал, что это твоя квартира.
        - Я говорю вам правду.
        - Короче, мне все равно, где ты возьмешь бабки, но чтобы через два дня они были у меня. И попробуй только ментам позвонить или еще кому-нибудь - грохнем твоего братца сразу же. Поняла?!- прокричал похититель.
        Марта не могла найти слов. Она растерялась. Ей казалось, что такое может быть только в кино. Даже когда она видела криминальные новости о похищениях, думала, что с ней никогда этого не приключится.
        - Я спрашиваю, поняла?
        - Поняла,- тихо ответила Марта.- Я найду деньги.
        Отвечая, что найдет деньги, она даже не представляла, где будет их искать. Из имущества у нее была только машина. В сбережениях не было даже половины той суммы, которую требовали за брата. Целый день она обзванивала знакомых - даже тех, к кому бы никогда не обратилась за помощью. Ходаков давать взаймы отказался и за минуту придумал три разных отговорки. Продать машину за короткий срок тоже было почти невозможно. Марта позвонила Ольге. Через час подруга была у Марты, с ней был Блудецкий. Марта была в таком заведенном состоянии, что тот факт, что ее подруга и писатель были вместе, она приняла как должное. Блудецкий нашел, кому продать машину, Марта сняла со счетов все свои сбережения, и уже на следующий день они общими силами собрали нужную сумму. Марта не ожидала от Ольги, а тем более от Блудецкого, такой поддержки. Возможно, сама она не пришла бы к ним на помощь. Всю жизнь Марта боролась только за себя, ее не волновали чужие проблемы. Марта никогда не помогала Никите и даже родителям, и поэтому помощь других людей для нее стала неожиданностью. Через два дня Никита лежал в ее кровати, а Марта, не
переставая лить слезы, ухаживала за избитым братом.
        - Не плачь… Все же уже хорошо…- с трудом говорил Никита.
        - Это я виновата… Я снова не уследила… Это все проклятые деньги. Все из-за них,- протирая раны на теле брата, отвечала Марта.
        - Я все отдам. Я обещаю, что заработаю и отдам…
        - Не нужно мне ничего отдавать. Все это теперь неважно… Главное, чтобы ты скорее поправился.
        - Прости меня, пожалуйста. Прости…- плакал Никита.
        Глядя на младшего брата, Марта тоже не могла сдержать слез.
        - Это ты меня прости. Я теперь всегда буду с тобой. Я больше никогда не допущу, чтобы ты страдал,- Марта поцеловала брата, и ее слезы стекали на его лицо.
        Глава 30
        Спустя неделю Марта решила вернуться на работу. У нее совсем не осталось средств к существованию, и, чтобы платить за квартиру, в которой она теперь жила с младшим братом, нужны были деньги. Она стояла перед зданием, где проработала много лет, но теперь оно казалось ей другим. По пути в кабинет Ходакова она ловила на себе презрительные взгляды. Но она не отвечала на них той надменностью и взаимным презрением, как это было раньше. От прежней Марты не осталось и следа. В ее душе больше не было ненависти ко всем вокруг и обиды на судьбу. В душе Марты царила вопросительная, тревожная пустота, которая бывает у людей, стоящих перед выбором двух дорог. Она возвращалась на работу не для того, чтобы доказать всему миру и самой себе, что она сильная, успешная женщина. Марта возвращалась, потому что теперь ей было о ком заботиться.
        Ходаков очень удивился, увидев незваную гостью. Он попросил помощницу оставить их, а сам заметно волновался.
        - Привет, Марта. Ты чего не позвонила?- растерянно спросил он.
        - Я решила сделать сюрприз,- изобразив некое подобие улыбки, ответила Марта.
        - Как отдохнула?
        - Хорошо. Не буду тянуть, я вернулась.
        Ходаков опустил глаза и после недолгой паузы ответил.
        - Извини, но ты здесь больше не работаешь. Мы не могли ждать тебя все это время. Нужно было заниматься новыми объектами, и я взял человека на твое место,- виноватым тоном говорил он.
        Марта, не сказав ни слова, вышла из кабинета. Она была разбита, но не стала устраивать скандал и требовать объяснений. Ей хотелось расплакаться, как это делают все женщины, как очень часто в последнее время делала и она, но Марта сдерживала себя. Она уходила достойно. Марта не держала зла на Ходакова и даже была благодарна ему за то, что случилось с ней в эти злополучные дни отпуска. Благодаря безответной любви, похищению брата, потере работы, которой она отдала все свои силы и которая была для нее всем, прежняя Марта погибла. Умерла гордая, самовлюбленная карьеристка. Умерла, чтобы заново родиться в другом облике.
        Часть третья
        Глава 1
        Марта с Никитой переехали в скромную квартиру за МКАДом. Ей было непривычно жить в плохих условиях, но, чтобы встать на ноги, нужно было сократить свои расходы. Поиск новой работы затянулся, и деньги, вырученные за часы, которые пришлось сдать в ломбард за бесценок, уже заканчивались. В ломбарде Марте сказали, что это подделка, и ей не оставалось ничего другого, как поверить на слово. Не исключено, что отчаявшуюся женщину обманули, а может, этот некогда любимый аксессуар, о котором Марта долго мечтала и который приобрела благодаря своей первой крупной сделке, был таким же поддельным, как ее сила и успех. Никита был еще слаб, чтобы пойти работать, как он обещал сестре в день своего спасения.
        Марта отправилась в магазин за продуктами. Она рассчитала оставшиеся средства так, чтобы можно было протянуть некоторое время, пока не найдется достойное место. В ее распоряжении было триста рублей. Она даже не представляла, что можно купить на эти деньги. «Нужно что-то сытное и недорогое»,- думала Марта, оглядывая прилавки.
        Складывая дешевые продукты в корзину, она пересчитала все по несколько раз, чтобы не взять лишнего. Подойдя к кассе, она увидела знакомую женщину. В очереди впереди нее стояла кассир, которой Марта однажды нагрубила. Ей хотелось провалиться сквозь землю, только чтобы женщина ее не увидела. Но женщина будто почувствовала страх Марты и обернулась. Она посмотрела на свою давнюю обидчицу, и было видно по ее взгляду, что она сразу ее узнала. Потом она опустила взгляд на корзинку с продуктами, большую часть которых составляли товары «красная цена». Женщина снова посмотрела на Марту и улыбнулась. Но в ее улыбке не было презрения. Марте стало стыдно за свои слова, сказанные однажды этой женщине. Только сейчас она поняла, как обидела ее тогда. Женщина продолжала улыбаться. Она положила свою руку на руку Марты и сказала:
        - У тебя все будет хорошо. Не переживай.
        Марта не знала, что ответить. Эта женщина как будто читала ее мысли.
        - Простите…- прошептала Марта.
        - Я не держу на тебя зла. Ты знаешь, можно быть счастливой, живя в старой квартире и покупая дешевые продукты. Нужно уметь прощать, доченька, и в сердце у тебя не должно быть обид. Только любовь, милая, только любовь,- сказала женщина, вытирая слезы Марты, которая не в силах была хоть что-нибудь ответить.
        Глава 2
        Марта попросила Ольгу отвезти ее к родителям, но по дороге не разговаривать с ней, так как ей о многом хотелось подумать. Ольга понимала всю важность этой встречи и, несмотря на то что путь предстоял долгий, сдержала обещание, данное подруге. Марта не виделась с родителями больше пятнадцати лет. Она не представляла, что скажет им, и очень волновалась. Марта много лет боялась встретиться с прошлым, но она чувствовала, что пришло время посмотреть своим страхам в глаза, как учил ее Вадим. Даже если отец выставит ее за дверь, она будет знать, что сделала шаг к прощению. Марте хотелось начать новую жизнь, но невозможно было сделать это, обнулив все то, что случилось до сегодняшнего дня. Нужно было с благодарностью принять те испытания, которые обрушивались на нее с самого детства. В пути Марта вспоминала всю свою жизнь, а особенно то, что происходило с ней в последние месяцы. После того как добрая женщина сказала ей заветные слова, она перестала жалеть себя и считать самой несчастной. В раздумьях о своей жизни Марта не заметила, как они подъехали к родительскому дому.
        - Мне подождать?- спросила Ольга.
        - Не нужно. Я приехала домой.
        - А вдруг он… Ты не боишься?
        - Нет. Спасибо, Оль,- ответила Марта, улыбнувшись подруге на прощание.
        Марту одолевал страх, но внешне она была абсолютно спокойна. Она отворила скрипящую калитку и вошла во двор. Она смотрела на недостроенный дом. Раньше она презирала отца за то, что он строит его всю жизнь и ничего не меняется. Теперь она смотрела на это с понимающей улыбкой. Услышав звук калитки, Александр вышел из дома. Он встретился взглядом со своей взрослой дочерью и от волнения не смог больше сделать ни шага. Долгие годы Марта боялась этого момента. Она пообещала себе, что, даже если отец начнет упрекать ее, оскорблять или выставит ее из дома, она все равно простит его. Отец Марты очень постарел. Он стал сутулым и сильно исхудавшим стариком, вся его голова была покрыта сединой. Он смотрел на дочь, но в его глазах не было ненависти, к которой себя готовила Марта.
        - Здравствуй, папа,- наконец сказала она.
        Не дожидаясь ответа, она подошла к отцу и обняла его.
        - Здравствуй, дочка,- ответил он. Его глаза были полны слез. Александр посмотрел на дочь и заплакал. Он встал на колени и стал целовать руки своей дочери.- Прости, прости меня, если сможешь,- говорил он, заливаясь слезами. Марта тоже встала на колени и обняла отца. Они были в равном положении и, рыдая, просили друг у друга прощения.
        - Я благодарна тебе, папочка. Спасибо тебе. Я очень перед тобой виновата. Прости меня за то, что я была плохой дочерью. Я знаю, почему ты был таким. Я знаю и понимаю тебя. Я прощаю тебя, родной мой, и прошу у тебя прощения,- сквозь слезы шептала блудная дочь.
        Это был самый счастливый день в жизни Татьяны Гордеевой. Сбылось то, о чем она просила Бога долгие годы. Ее любимая дочь помирилась с отцом. Она суетилась, накрывая на стол, плача и смеясь от радости. От волнения она даже залила кипяток в банку с чайной заваркой, откуда хотела достать всего щепотку.
        - Ой…- виновато посмотрев на мужа, сказала Татьяна. Но Александр открыто улыбнулся, посмотрел на дочь, и они вместе засмеялись над растерянностью счастливой жены и мамы.
        Никита выздоровел и сразу устроился на работу. Это была обыкновенная должность охранника с фиксированной зарплатой, но теперь он не стыдился того, что, как все, работал от звонка до звонка. Первую в своей жизни зарплату он потратил на цветы любимой матери и сестре, которая спасла его от смерти, не забыл и о девушке, которая выручила его в трудную минуту. Валя сказала ему мудрые слова, ставшие теперь для Никиты Гордеева девизом в жизни. Он осознал, что чудо нужно заслужить и много для этого трудиться. А остальную часть своего небольшого жалования он экономно распределил на месяц вперед, чтобы в ожидании чуда не умереть с голоду.
        Вадим и Лера устроили пышную свадьбу, которой у них никогда не было. Блудецкий был абсолютно прав, когда объяснял, что, говоря о том, что она не любит мужа, Лера лукавила и это было маленькой хитростью мудрой женщины, которая не желала отпускать любимого. Из гостей были только самые близкие друзья, среди них был Блудецкий с женой Ольгой, которая заметно похорошела, найдя свое женское счастье. Она отпустила волосы и сменила стиль тинейджера на элегантные платья для беременных. В семье Блудецких ожидалось пополнение, а Рому Дмитрий полюбил, как родного. Обретя женское счастье, Ольга стала хорошей матерью своему сыну и с нетерпением ждала второго ребенка. Марта знала о счастье Вадима и искренне радовалась за подругу.
        Глава 3
        - Я очень волнуюсь. Никогда не исповедовалась,- сказала Марта, посмотрев на отца Вячеслава полными слез глазами. После встречи с родителями она пересмотрела всю свою жизнь. В ее сердце больше не было зла и обид. Но Марте хотелось попросить прощения у Бога, которого не так давно она обвиняла во всех своих бедах. Первый визит в церковь оставил осадок, но после встречи с отцом и матерью она осознала, что теперь имеет полное право находиться в храме.
        - Что же ты дожила до старости и только сейчас решила прийти на исповедь?- спросил священник, улыбнувшись.
        Марта удивилась шутке святого отца. Ей казалось, что батюшки говорят на старославянском языке, цитируя при этом Библию.
        - Я не верила в Бога.
        - А что же сейчас тебя привело к нему?
        - Не знаю. Внутренний голос. Теперь я уверена, что он существует, и не требую доказательств. Просто верю, и все. Только Вы направьте меня, пожалуйста. Я совсем не знаю, как правильно.
        - Вспомни свои грехи, начиная с семилетнего возраста.
        - Ненавидела отца. Презирала мать, но я уже попросила прощения у них.
        - А что для тебя значит простить?
        - Забыть все плохое, что тебе сделали люди. Так, наверное.
        - Простить - это восстановить любовь. Только любовь не в общепринятом понимании. Многие говорят о любви, не понимая значения этого слова.
        - А что такое любовь?
        - Любовь - это совсем не то, о чем поют полуголые певицы. Я люблю молоко. Я люблю свою машину. Это все не любовь. Любовь - это если ты забываешь о своем «Я», жертвуешь всем ради другого человека и прощаешь его ошибки, жалеешь в нездоровье; не упрекаешь человека, не раздражаешься, не держишь зла, не отвечаешь ударом на удар. Любовь - это жертвенное чувство.
        - Мне кажется, я люблю,- тихо проговорила Марта.- Только он женат.
        - Это грех. А ты уверена, что любишь его? Истинная любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит,- святой отец перечислял определения любви и загибал пальцы на своих руках.- Если по всем этим пунктам твой ответ будет положительным, тогда это любовь.
        Благодаря мудрым словам священника Марта осознала, что то, что она чувствовала к Вадиму, не было любовью, и, узнав эту простую истину, она мечтала испытать настоящее чувство. Встретить родного человека и до конца своих дней быть с ним, в радости и в горе. Глядя в чистые и блаженные глаза отца Вячеслава, Марта не могла сдерживать слез счастья, восхищения и блаженной чистоты, заполнявшей теперь ее сердце.
        - Что-то еще? Курение, алкоголь, наркомания?
        - Нет, что Вы.
        - Может быть, ты кому-то завидовала?
        - Нет. Я просто шла к своей цели.
        - Ты карьеристка? Это ведь тоже грех. Предназначение женщины - это чадородие. Господь вручил женщине дар рождения детей. Зарождение новой жизни заложено в природу женщины. И действовать против своей собственной природы - это действовать против Господа Бога. Если ты занимаешься карьерой, у тебя не останется времени и сил быть истинной женщиной.
        - Вы знаете, я жалею о том, что не пришла к Вам раньше. Не было бы того, что я пережила за последние месяцы,- сказала Марта, вспоминая свое испытание любовью и тот день, когда осталась без карьеры и средств к существованию.
        - Возможно, ты бы и не пришла. К сожалению, люди вспоминают о вере, только когда им плохо. Наши страдания учат нас и рано или поздно приводят к Богу. Он наказывает нас за грехи, когда видит, что мы не верим, а потом и вовсе отворачивается. Тогда человек понимает, что он не в силах сам справиться с бедами, и возвращается к своему Творцу. Бог посылает людям испытания для того, чтобы сделать их лучше. Чтобы они поняли истинные жизненные ценности.Если бы Бог давал человеку все по первому требованию, то человек ничему бы не научился. Как родители наказывают своих детей, чтобы воспитать из них достойных людей, так и Бог воспитывает нас. Благодаря испытаниям укрепилась твоя вера и ты очистилась от многих недостатков, стала мягче.
        - Мягче? Или все-таки сильнее?
        - Мягче, терпимее, чище и поэтому сильнее.
        Глава 4
        Марта вышла из церкви, но на этот раз ей не хотелось бежать ни от себя, ни от Бога. Она прогуливалась по усыпанному желтыми листьями парку. Было пасмурно, дул тревожный ветер, но в ее душе было ясно. Марта обрела покой. Теперь она знала, что такое настоящая любовь и как не спутать этот редкий дар с временным увлечением, жалостью или чувством благодарности. Марта вспоминала все, что произошло с ней, и благодарила высшие силы за счастье испытать это. Навстречу, еле перебирая ногами, шел изрядно выпивший мужчина в грязной одежде. Он остановился, увидев хорошо одетую женщину.
        - Здравствуйте, уважаемая!- сказал прохожий, громко икнув.- Ой, прошу прощения.
        - Здравствуйте,- ответила Марта, улыбнувшись.
        - Тут такое дело. Меня ограбили. И нет денег на дорогу. Домой доехать нет возможности. Вот. Вы не могли бы дать мне денег? Такая ситуация. Среди бела дня, уроды.
        - У меня нет денег. Я бы помогла Вам, но нет ни рубля…- сказала Марта с искренним сожалением. Ей действительно хотелось помочь, хотя она и понимала, что никто не грабил хитрого пьяницу. Теперь она испытывала не отвращение к бедному, просящему денег человеку, а сожаление, что не имеет возможности помочь ему.
        - Как это нет?- с укором спросил бродяга.- Что ты врешь? Разодетая такая и без денег? Так и скажи, что жлобиха,- злобным тоном продолжал сетовать он.- Наворуют, буржуи, а простому человеку есть нечего.
        - У меня действительно нет…- оправдывалась Марта.
        Но бродяге уже было все равно. Он пошел дальше, продолжая причитать о несправедливости жизни. Марта тяжело вздохнула и не могла сдерживать слез. Она присела на ближайшую скамейку, чтобы немного успокоиться. Ей было обидно, что когда она имела возможность помогать, то не делала этого. Марта вспомнила свои детские мечты - как жалела голодающих во времена войны в советских фильмах. Тогда она сама нуждалась в помощи и именно поэтому понимала боль страждущих. Пусть даже в кино. Слезы стекали по ее лицу, и это была уже не та сильная женщина, которая презирала бедных и слабых. Марта сама стала одной из них и только благодаря испытаниям вернулась чистой, способной сострадать, какой была в далеком прошлом. Теперь у Марты Гордеевой начиналась новая жизнь. Она уже представляла, как займется благотворительностью, будет искать возможности помогать тем, кому на самом деле тяжелее, чем ей, ведь она здоровая, сильная женщина. Как вдруг… Марта увидела свадебную пару, смеющихся гостей, фотографов. Невеста светилась от счастья, а женихом оказался Вадим. Они отмечали свадьбу, которой у них никогда не было, и теперь
он женился на той, кто была не только хорошей матерью его детей, но и любимой женщиной. Увидев Марту, Вадим нервно засуетился. Видимо, опасаясь, что Марта специально поджидала их в парке, чтобы испортить долгожданное торжество, он подошел к ней.
        - Привет… Что ты здесь делаешь?- настороженно спросил Вадим.
        - Просто сижу…
        - Хочешь сказать, что наша встреча - простая случайность?- не дожидаясь ответа, он продолжил: - Марта, только не нужно глупостей. Я люблю Леру и хочу быть только с ней.
        - Прекрати…- ответила Марта, встав со скамьи.- Я была в церкви. За тебя искренне рада и не держу на тебя зла. Наша встреча действительно случайна, но, наверное, нам нужно было встретиться… Я хочу сказать тебе спасибо… Если бы не ты… Благодаря тебе я многое поняла. Вадим, моя жизнь кардинально изменилась. Я помирилась с отцом. Теперь у меня есть семья. Ты знаешь, я только что встретила бездомного, который упрекал меня в жадности, когда я отказалась ему помочь. Ты помнишь, что я говорила о таких, как он… Еще недавно я бы разозлилась на него, но сейчас… Мне захотелось его обнять. Рассказать ему о любви. Ведь он такой обозленный только потому, что ему ее не хватает. Как и мне когда-то. Теперь у меня есть семья. Благодаря тебе я изменилась. Ты рассказал мне о любви. Пусть даже такой быстротечной и ненастоящей, но ты помог мне. Я научилась прощать. Отец, которого я ненавидела всю свою жизнь, просил у меня прощения и говорил, как любит меня. Даже посторонняя женщина, которую я когда-то обидела, сказала мне о любви и прощении. Я осознала одну простую истину… Поняла то, что люди наверняка знают миллионы
лет, но не все следуют этой истине. Как я. Из-за своего тяжелого характера. Я же упертая. Вся в отца. Теперь я не стыжусь нашего с ним сходства. Я сама пришла к ней, и поэтому я верю в это. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что эта простая истина казалась мне отвратительной. Я думала, что добрыми могут быть только слабые. Теперь я знаю, что сила - в умении жертвенно любить и прощать… И если человек зол на судьбу и людей, ему просто не хватает любви…
        Вадим не нашел в себе сил ответить женщине, которую он обманул. Ему стало стыдно за свои подозрения и упреки в ее адрес. К ним подошла Лера, вопросительно глядя на плачущую Марту и остолбеневшего мужа.
        - И еще… Александровна. Это мое отчество…- с трудом выговорила Марта.- Прощайте, Вадим Альбертович.
        - Кто это?- спросила Лера.
        - Пациентка.
        - Ты ей помог?
        - Судя по всему, да…- ответил Вадим, глядя вслед уходящей Марте.
        Сердце Марты освободилось от ненависти и открылось для новой, настоящей любви, которой заслуживает каждый.