Быстро падая Бьянка Иосивони
        Хейли и Чейз #1
        Хейли уверена: это лето изменит ее жизнь. Она бросит вызов своим страхам и отправится в путешествие, чтобы выполнить данное лучшему другу обещание и наконец стать собой - смелой Хейли. Вот только все идет не по плану. Машина ломается, деньги заканчиваются, а ее новый знакомый, Чейз Уиттакер, кажется, влюбляется в нее! Так что же она выберет: отдаться новому чувству или сбежать?
        Бьянка Иосивони
        Быстро падая
        Для всех Хейли. Будьте храбрыми!
        У тебя всегда была эта сила, моя дорогая, ты просто должна была понять это сама.
    ВОЛШЕБНИК СТРАНЫ ОЗ
        FALLING FAST
        Bianca Iosivoni
        Covergestaltung: ZERO Werbeagentur GmbH
        Coverabbildung:
        
        Плейлист
        Tyler Glenn - Midnight
        Charlotte Lawrence - You’re the One That I Want
        Sara Bareilles - Brave
        Lady Gaga & Bradley Cooper - Shallow
        Walking On Cars - Flying High Falling Low
        Rita Ora - Your Song
        Little Mix - Shout Out to My Ex
        Taylor Swift - Gorgeous
        Danger Silent - Crawling
        BANNERS - Ghosts
        Lord Huron feat. Phoebe Bridgers - The Night We Met
        5 Seconds of Summer - Lost in Reality
        Alexandra Burke - Hallelujah
        Mumford & Sons - Below My Feet
        Skylar Grey & X Ambassadors - Cannonball
        Gavin DeGraw - I Don’t Want to Be
        Kodaline - Follow Your Fire
        X Ambassadors - Kerosene Dreams
        Birdy - Wings
        Little Mix - Your Love
        WILD - Here We Go
        Kaleb Jones - So Good
        Leona Lewis - Run
        Sleeping At Last - Already Gone
        ХЕЙЛИ
        ПЯТНИЦА, 6 СЕНТЯБРЯ 2019
        10:21
        Я сворачиваю оставшуюся одежду и кладу ее в сумку рядом с бутылкой воды. Затем иду в ванную, беру зубную щетку, пасту и тоже их упаковываю.
        Вот и все.
        Ничто в этой крохотной комнате не говорит о том, что я когда-то была здесь. Кровать заправлена, шторы раздвинуты. Теплый солнечный свет проникает внутрь, падает на расшатанный деревянный стол у окна. Пылинки танцуют в воздухе. Этот сентябрьский день обещает быть прекрасным. Но меня уже тут не будет, чтобы в этом убедиться. Я и так слишком долго пробыла в этом городе. Слишком долго с людьми, которые были для меня незнакомцами, но впоследствии стали друзьями.
        И кем-то большим. Гораздо большим.
        Я поднимаю сумку с пола и беру с тумбочки ключи от машины. Бросив последний взгляд на комнату, подарившую мне столько воспоминаний, что я даже представить себе не могла, медленно закрываю за собой дверь. Я никогда не планировала здесь оставаться. Найти друзей. Влюбиться.
        Закрыв глаза, я глубоко вздыхаю, потому что знаю, что поступаю правильно, даже если сейчас так не кажется. Но я обещала Кэти, что мы увидимся этим летом. А свои обещания я держу.
        Большая часть меня не хочет уезжать, не хочет покидать этот маленький городок и всех его жителей, которые за короткое время стали мне слишком дороги, но пора отправляться в дорогу.
        Поэтому с тихим щелчком я запираю дверь.
        И ухожу.
        Глава 1
        ХЕЙЛИ
        Я никогда не собиралась приезжать сюда. Никогда не собиралась стоять у могилы в этот теплый августовский вечер и смотреть на буквы на надгробии до тех пор, пока они не начали расплываться у меня перед глазами. Я даже не осознавала, что уже недалеко отсюда, но, увидев указатель, ведущий к Фервуду, штат Вирджиния, не могла просто проехать мимо. Не сегодня.
        Так что вот она я в длинной, до щиколотки, яркой полосатой юбке, блузке с открытыми плечами и широкой шляпе, прячущей меня от света, стою на кладбище. Травинки щекочут меня там, где ремешки римских сандалий не закрывают ноги. Ветер, гуляющий среди соседних деревьев, кажется легким вдохом, продолжением моего собственного дыхания. Лучи заходящего солнца греют мне спину, окрашивая небо в оранжевый цвет, но мои глаза видят только могилу.
        Кто-то положил свежие цветы. Их бутоны мягко покачиваются на ветру. Рядом с ними стоит свеча, которую зажгли совсем недавно, потому что она еще не сильно оплавилась.
        Джаспер Харрингтон.
        Любящий сын и хороший друг.
        16 августа 1998 г.  - 27 февраля 2019 г.
        Даже читая эти слова и позволяя им проникнуть в мое сознание, мысленно я слышу смех Джаспера. Его смешные высказывания. Забавную болтовню. Мы никогда лично не виделись, только переписывались и обменивались голосовыми сообщениями. Но так или иначе он был одним из моих лучших друзей.
        Я улыбаюсь, вспоминая, как мы читали друг другу наши рукописи. Было так страшно критиковать его. Он умел рассказывать невероятные истории, но стиль его письма казался мне просто ужасным. Благодаря моей нерешительности в отношении критики его творчества, он разнес мой текст в пух и прах. После этого Джаспер прислал фото своего плюшевого кролика Банни, который был его верным спутником с первого дня жизни,  - видимо, в утешение.
        Банни лежит сейчас с ним? Глубоко под землей? Одинокий и покинутый?
        Боже, я не должна так думать. Эта могила - не что иное, как кусок земли с камнем сверху. Джаспер не здесь. Сейчас он в лучшем месте. Там, где мы когда-нибудь встретимся. Я твердо в это верю.
        В последний раз я глажу выгравированное имя, словно впитывая исходящее от него тепло.
        - С днем рождения, Джаспер.
        Когда я встаю, внезапный порыв ветра чуть не срывает шляпу с моей головы. В последний момент я удерживаю ее и убираю длинные пряди с лица. Скорее всего, это просто совпадение, но я предпочла увидеть в этом знак. Знак того, что было правильно приехать в крошечный провинциальный Фервуд. Но, честно говоря, я не планировала поездку сюда, когда села в свою старенькую красную «хонду» больше двух месяцев назад и только начала путешествие.
        Я и сейчас понятия не имею, что делать. Мягкое урчание в животе отвечает на невысказанный вопрос. Лучше где-то поесть, пока не стемнело. Я провела бесчисленные ночи в машине, с этим-то у меня нет проблем. Но ложиться спать голодной - пытка. К сожалению, за последние несколько недель пришлось испытать это пару раз, и мне абсолютно не хотелось повторять данный опыт.
        Оглядываюсь на могилу Джаспера. Мысль о том, что я никогда больше его не услышу, никогда не попереписываюсь с ним и никогда не поговорю снова, делает ком в моем горле еще больше. Тем не менее я вновь улыбаюсь, глядя на его могилу. Затем оборачиваюсь и иду обратно к кованым воротам, через которые вошла на кладбище Фервуда полчаса назад. Моя красная «хонда»  - не единственная машина на стоянке перед входом. Рядом с ней стоят еще старый пикап, черный джип, два мотоцикла и серебристо-серый «додж». Интересная смесь.
        С ключом в руке я направляюсь к своей машине, открываю ее и позволяю себе рухнуть на место водителя. Меня встречает запах чипсов, газировки и дезодоранта, от такого сочетания я морщу нос. Снаружи еще достаточно тепло, так что я опускаю окно и завожу двигатель.
        Я еду по городу, не имея конкретной цели. За последние несколько месяцев я уже к этому привыкла. Каким-то образом добираюсь до главной улицы, на которой расположилось множество магазинчиков и красивых кафе в разноцветных домах. Так уютно, будто это фильм или сериал. Маленький городок для отдыха. Когда в нескольких метрах от меня появляется закусочная на углу, я вздыхаю с облегчением. Еда! Ну наконец-то! Я уже несколько дней не ела ничего горячего.
        К сожалению, все парковочные места за ней заняты. Я еду по следующим двум перекресткам, но не вижу свободного пространства, где могла бы припарковать машину. Солнце уже село, и хотя небо все еще бледно-розовое, а уличные фонари освещают район, темноту не остановить. Я морщусь. Не люблю быть одной в темноте, поэтому мне лучше поторопиться.
        В конце концов в двух кварталах от закусочной я нахожу, где припарковаться, глушу двигатель, беру кошелек и выпрыгиваю из машины. Воздух все еще теплый, немного душный, и первые звезды надо мной начинают искриться на ночном небе. С бешено бьющимся сердцем я иду к той кафешке и решаю наградить себя молочным коктейлем, когда до нее доберусь.
        Мои шаги эхом раздаются в пустом переулке. Вокруг до жути тихо. Еще раз поворачиваю, и вот я снова на главной улице. Я чувствую облегчение. Здесь другие люди. Они или куда-то едут в этот пятничный вечер, или только возвращаются с работы. Я тут не одна. Но когда подхожу к закусочной, мои шаги замедляются. Внутри никто не сидит. Включено только внешнее освещение. А на входной двери висит написанная от руки записка: «Сегодня закрыто из-за болезни сотрудников».
        Это не может быть правдой. Серьезно?
        Вздохнув, я кладу руку на урчащий живот и оглядываюсь. Милое кафе по соседству уже закрыто. Ресторан рядом с ним выглядит слишком дорогим с этими белыми скатертями и классно одетыми официантами, которых я вижу через окно. Я не могу найти закусочную, о супермаркете вообще молчу. Здесь нет даже киоска с конфетами, но в машине их и так достаточно. Желудок урчит в знак протеста. Боже, мне нужно съесть что-то полезное. Никаких перекусов из чипсов и соусов.
        Мой взгляд падает на освещенную вывеску. Бар «У Барни».
        Прежде чем я успеваю себя отговорить, ноги сами начинают идти. Если повезет, там есть нормальная еда.
        ЧЕЙЗ
        - За Джаспера!
        Я поднимаю бутылку и чокаюсь с людьми, которых, как раньше думал, никогда не увижу после окончания средней школы. По крайней мере большинство из них сознательно, потому что у нас не было ничего общего, и это даже не имеет отношения к тому, как часто я бываю в городе. Но все мы связаны с Джаспером. Иронично, что именно его день рождения собрал нас вместе в этот душный августовский вечер. Иронично, потому что он больше не может присутствовать на праздновании.
        - Эй, Чейз,  - говорит Алексис, более известная как Лекси, и указывает на меня, держа в руке бокал. Ее золотисто-каштановые кудри подпрыгивают в такт с каждым движением. Хотя она и моя кузина, мы совсем не похожи. Она унаследовала от матери смуглую кожу и бархатистый голос, а мне передались гены отца. По крайней мере в том, что касается внешности: светло-каштановые волосы, зелено-карие глаза и ямочки, которые якобы составляют неотразимое очарование мужчин Уиттакеров. Ну мне так говорили. Когда Лекси улыбается, никаких ямочек не появляется, больше похоже, что она собирается разорвать тебя прямо сейчас.
        - Почему бы тебе не рассказать этим неудачникам, как ты познакомилась с Джаспером?  - тихо фырчу я.
        - Старая история?  - кричит Клэйтон, небрежно взмахивая рукой. Когда он учился в школе, то был типичным ботаником с высшими баллами в точных науках, но теперь, глядя на его кожаную куртку и мотоцикл, так и не скажешь.
        - Ребята ее знают.
        Лекси упрямо хмурится.
        - Я все равно хочу, чтобы ты ее повторил. Она классная!
        Я морщусь.
        - Ты расскажешь это только потому, что тебе нравится смотреть на страдания других. Даже если все произошло больше десяти лет назад.
        Она кладет руку на грудь. Лекси выглядит такой невинной с большими, как у Бэмби, глазами и девичьим платьем, в которое сегодня одета, что можно принять это представление за чистую монету. Но я хорошо знаю свою кузину. Лекси прекрасно понимает, чего хочет, и она достаточно уверена в себе, чтобы этого требовать. Кроме того, она может выиграть любую викторину о байках и машинах. И она точно знает о мотоциклах больше, чем Клэйтон. Наверно, даже больше, чем любой парень в этом баре. После школы она училась на механика в гараже Тайлера, и теперь считается одной из лучших в городе. Если и есть человек, которому я доверю свой любимый серебристо-серый «додж», то это она. Даже если она слишком болтлива. Хотя, вероятно, это определенно семейное качество.
        - Я выпью еще,  - большим пальцем указываю на переполненный бар где-то позади себя.  - Кто-нибудь хочет?
        В ответ - только покачивания головой. Остальные за столом уже заняты нашей детской историей, которую сейчас рассказывает Клэйтон. Я ее уже знаю, так что, если встану и отойду на несколько минут, ничего не пропущу. К счастью, никто не заметил, что моя бутылка пива еще наполовину полная. Несмотря на то что я был рад их видеть и погрузиться в воспоминания, мне потребовался перерыв. С тех пор, как два года назад я переехал учиться в Бостон, я изредка приезжал сюда по выходным и на каникулах между семестрами, чтобы навестить семью или помочь в делах фирмы, но собраться всем вместе после совместного посещения кладбища было необычно. Не только для меня, но и для всех нас. Проведя лето в Фервуде, любой бы почувствовал себя уставшим.
        Я с трудом протискиваюсь сквозь толпу. Этот пятничный вечер только недавно начался, но бар «У Барни» уже переполнен. Половина города набилась сюда. За столами играют в покер те же парни, что и раньше, когда я еще учился в школе и пробирался сюда тайком. В другом конце помещения проходит девичник. Счастливая невеста - Сью Боуден. За исключением меня, она была лучшей в старших классах и наряду с Лекси и многими другими осталась в Фервуде.
        - Чейз Уиттакер!  - перекрывая музыку, гремит знакомый голос, и твердая рука хлопает меня по плечу.  - Давно не видел тебя. Передавай от меня привет своему старику, хорошо?
        Я просто киваю в ответ, но не останавливаюсь, чтобы поболтать. Мистеру Галлоуэю уже за шестьдесят. Он хороший мужик, но, если ты будешь недостаточно быстрым, то обнаружишь, что сидишь рядом с ним с пивом, сейчас пять утра, и он треплется о Боге и мире. Иногда неплохо так поболтать, конечно, но сегодня это последнее, что мне нужно.
        Поскольку места у барной стойки все еще нет, я выбираюсь на улицу. Когда наконец толкаю дверь наружу, то глубоко вдыхаю - и тут же морщусь. Здесь так тепло, что кажется, будто я из одной сауны забрался в другую. До сих пор лето было чертовски засушливое, и, думаю, все обрадуются нескольким дождливым дням.
        Слева парковка, наполовину перед, наполовину за углом бара, полная машин. Поэтому наши тачки и стоят у кладбища. Мы встретились там, чтобы посетить могилу Джаспера. Раз уж мы собирались выпить за нашего друга, никто не сядет сегодня за руль.
        Солнце уже село, и на небе надо мной засияло больше звезд, чем я привык в Бостоне. В городе, а особенно из окна моего общежития в кампусе с мощным освещением их видно гораздо хуже, чем здесь, в долине Шенандоа в Вирджинии. Даже так поздно я могу различить вдали Аппалачи и горы Блу-Ридж, которые с двух сторон окружают долину. Раньше это место казалось мне центром мира, позже - тайным раем, далеким от внешнего мира. А теперь? Даже и не знаю, что оно значит для меня теперь. Я уже не тот мальчик, который здесь вырос. Который бегал по улицам, исследовал на велосипеде тайные уголки города, резво прыгал в реку и каждое лето плавал в близлежащих озерах. Все изменилось. Да оно и не могло остаться таким, как прежде. Не тогда, когда некоторых из моих самых близких людей больше нет рядом.
        Вздохнув, я качаю головой. Сегодня не тот день, чтобы быть в отвратительном настроении. Я знаю, что Джаспер надрал бы мне задницу, если бы узнал, что я торчу здесь один и хандрю. Именно в его день рождения. Но Джаспера здесь нет, так что, в принципе, я могу наплевать на это. Моего лучшего друга больше нет. И неважно, сколько историй мы расскажем и сколько раз выпьем, ничего из этого не вернет его. Для некоторых людей нет второго шанса, никакого позже или завтра. Только здесь и сейчас.
        Когда я наконец возвращаюсь, музыка кажется громче, а в баре становится еще жарче. Но тем не менее я проталкиваюсь мимо людей, надеясь, что мистер Галлоуэй больше не заговорит со мной.
        Я подхожу к барной стойке и даю Дарлин знак, что хочу еще пива. Того, что из местной пивоварни, а значит, такое же, как и всегда. Но сейчас это как раз кстати. Кажется, в Фервуде время остановилось, как иногда стрелки церковных часов. Даже Дарлин за стойкой выглядит по-прежнему так же, как и пять лет назад, когда выгоняла Джоша и меня из бара после того, как мы тайком пробрались внутрь. Конечно, мы были несовершеннолетними. В то время я постоянно доставлял неприятности своему старшему брату. Как быстро все может измениться…
        Пока жду заказ, позволяю взгляду блуждать по комнате. Гости - те, кого я знаю всю свою жизнь. Вот сидит доктор Брайан, ветеринар, который лечил моего первого хомячка и которому три года назад пришлось усыпить овчарку Джаспера. Напротив него сидит новый местный врач, где «новый» означает, что она переехала сюда менее десяти лет назад. Ее так и будут называть, пока другой «новый» терапевт не появится. В Фервуде все идет своим чередом. Даже к туристам, проезжающим по Скайлайн-драйв через долину Шенандоа и останавливающимся здесь, уже привыкли. Но тем не менее сейчас мой взгляд цепляется за что-то, что не совсем вписывается в эту знакомую картину. Вернее, кого-то.
        Она протискивается мимо других гостей и оглядывается. Когда наши взгляды встречаются, жар распространяется по всему моему телу. Первая мысль: к внешности райской птички с разноцветными сережками из перьев совершенно не подходят ее глаза. Они полны секретов. Губы девушки еле уловимо двигаются, но она не улыбается, а выглядит такой же удивленной, как и я.
        При этом для столь бурной моей реакции нет абсолютно никакой причины. Она не в моем вкусе. Мне нравятся милые девушки, скромные, но легкие в общении, а в идеале еще обладающие чувством юмора. Эта незнакомка, похоже, не впишется в мои требования. Она как свежий ветерок в этой душной комнате, как нечто новое, незнакомое в море привычного. В блузке с открытыми плечами, широкой юбке цвета радуги, она не похожа ни на типичного туриста, ни на местного жителя. Определенно она не здешняя. В конце концов, в этом городе я знаю практически всех.
        Несколько секунд спустя она опускает взгляд, но я просто не могу от нее оторваться. Еще кое-что абсолютно лишенное смысла. Мы все собрались здесь, чтобы отпраздновать день рождения Джаспера, даже если его с нами больше нет. Последнее, о чем я должен думать, так это о загадочной незнакомке, которая привлекает не только мое внимание, но и некоторых других мужчин.
        В этот момент она поворачивается в мою сторону - и этот проклятый взгляд пронзает меня насквозь. Кожу начинает покалывать. Пульс учащается. Кто, черт возьми, эта девушка?
        - Твое пиво,  - вдруг раздается голос Дарлин.
        Я пожимаю плечами. Проклятье, совсем забыл, что заказал его. Торопливо достаю из кармана несколько купюр и кладу их на прилавок, но когда снова оглядываюсь на девушку, то замечаю лишь то, как она разговаривает с каким-то парнем, который кажется мне отдаленно знакомым. Затем она исчезает в толпе. Мой взгляд скользит по столикам, людям и танцевальному залу, но, кем бы ни была эта незнакомка, я нигде не могу ее найти. Твою мать.
        В последний раз я оглядываюсь в поисках девушки, но не нахожу, поэтому возвращаюсь к друзьям. Не то чтобы я не любил шумную толпу. Просто эти люди напоминают о времени, которое я не слишком часто вспоминаю. Но самое главное - все эти рассказы о Джаспере доказывают, что я его недостоин. Так называемый лучший друг детства… Когда я два года назад уехал из города, чтобы поступить в колледж в Бостоне, то поклялся себе, что мы с Джаспером будем поддерживать общение. Что я приеду на каникулах и мы сделаем кучу всего интересного. Что он сможет навестить меня в кампусе, когда почувствует себя лучше. Но этого так и не случилось, и наши телефонные звонки, текстовые сообщения и письма становились все короче.
        До тех пор, пока я совсем не перестал с ним общаться.
        А теперь он мертв.
        Господи, мне точно нужно что-то покрепче пива. Я вновь поворачиваюсь к Дарлин, но та занята.
        Вдруг слева от меня начинается какое-то движение. Само по себе в этом нет ничего необычного. Бар битком набит людьми, и никто по доброй воле не слезет со своего стула, так что остальным, кто хочет заказать выпить, приходится протискиваться между ними. Но тут мой нос улавливает аромат, явно не принадлежащий этому месту. За всеми запахами людей, пота, сладких духов, начос и разнообразных напитков вдруг раздается что-то теплое. Что-то цветочное.
        - Эй, вот ты где!
        Голос такой звонкий и мягкий - и совершенно незнакомый. Я поворачиваю голову и смотрю на лицо девушки. Та незнакомка. Темные глаза сияют под густыми бровями. Может быть, я ошибаюсь, но думаю, что вижу в них легкую панику, несмотря на то, что она мне улыбается. У нее высокий лоб, маленькая родинка на щеке и пухлые губы, способные свети с ума любого мужчину на Земле. И, конечно, некоторых женщин. Волосы золотисто-каштановые со светлыми прядями, они ниспадают на обнаженные плечи. Но больше всего привлекают внимание длинные серьги с яркими перьями, которые покачиваются в такт с каждым ее движением.
        Она смотрит на меня так, словно я - ответ на давние молитвы, и я до сих пор не имею ни малейшего понятия, кто она такая на самом деле. Знаю только, что она пленяет меня сильнее, чем раньше. Господи…
        - Вот я… - отвечаю на необычное приветствие. В моих словах звучит вопрос.
        Она ни на секунду не теряет самообладания, но вздрагивает, когда в толпе позади появляется парень. Незнакомка быстро шепчет:
        - Пожалуйста, подыграй мне.
        Голос такой тихий, что я даже не знаю, слышу ли что-то или просто читаю по губам. Ее пальцы так крепко сжимают мое предплечье, что я почти уверен, что короткие выкрашенные белым лаком ногти оставят на нем следы в форме полумесяца. Хотя она продолжает улыбаться, теперь я точно улавливаю вспышку паники в ее глазах. Паника, которая только усиливается, когда нежелательный поклонник пробивается сквозь толпу и направляется к бару.
        Больше мне ничего не нужно знать.
        Без малейшего колебания я наклоняюсь к ней и натягиваю самую очаровательную улыбку.
        - Хорошо, что ты это сделала.
        Ее плечи расслабляются, правда, она все еще не выглядит спокойной. Я быстро оглядываюсь, но люди преграждают мне обзор. Вдруг громкие голоса заглушают все остальное. Одновременно с этим ее ногти сильнее впиваются в руку.
        - Это моя любимая песня!  - невозмутимо восклицает она.  - Давай потанцуем!
        Прежде чем я успеваю сообразить - или хотя бы ответить - она тянет меня за собой. Мы удаляемся от входа, ныряем в толпу и появляемся на танцполе. Слишком близко к девичнику, если я правильно интерпретировал пронзительные визги. Свое пиво я оставил на стойке, так что теперь обеими руками обхватываю незнакомку, которая, как вихрь, ворвалась в этот бар. И в мою жизнь.
        Она не особо высокая и достает мне до подбородка. Идеальный рост, если бы я захотел ее поцеловать. Или просто потанцевать с ней. Даже вблизи я не могу точно разглядеть цвет ее глаз, и мысленно проклинаю здешнее дерьмовое освещение. Почему-то мне важно это выяснить. При этом я не знаю имени девушки, не говоря уже о том, кто она такая и откуда взялась. Или почему так быстро прыгнула в мои руки. Не то чтобы я жаловался…
        Пока мы двигаемся под песню, она нервно озирается, будто ожидает, что навязчивый поклонник появится рядом с нами. Бессознательно я притягиваю ее ближе к себе - чтобы оказаться между ней и баром. Я наклоняюсь, чтобы она могла расслышать меня.
        - Ты знаешь этого парня?
        Она резко вздыхает. При этом ее грудь неизбежно касается моего торса, оставляя горячее покалывание на коже.
        - Я… - начинает она, но тут же осекается из-за громких голосов и внезапной потасовки в баре. Краем глаза замечаю, как Дарлин указывает охране немедленно позаботиться о дебоширах.
        Однако, похоже, это не успокаивает незнакомку. А может, она и не обратила внимания на происходящее. Я отступаю от нее, продолжая держать за руку. На мгновение я оглядываюсь. Темные деревянные балки отделяют танцпол от крошечных ниш и небольших комнат с диванами и бильярдными столами. Я веду ее к ним. Мы пробираемся сквозь шумную толпу, уклоняемся от невесты, танцующей в розовой фате и громко требующей «Боди Шот» [1 - Способ пить текилу с тела партнера. - Здесь и далее примечания переводчика.], и избегаем официанта, который борется с тяжелым подносом. В тихом уголке вдали от бара моя партнерша прислоняется к стене, на которую я опираюсь - одной рукой выше ее головы,  - тем самым закрывая собой от всех остальных. Я смотрю назад, но неприятности, кажется, остались там же, где и были. Поэтому я снова обращаю свое внимание на девушку. Должно быть, она примерно моего возраста. Двадцать два, может, чуть младше. Но точно не старше. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
        - Все в порядке?  - спрашиваю я тихо, поскольку музыка здесь не такая громкая. Деревянные балки защищают нас по бокам, а я закрываю ее своим телом от глаз гостей.
        Она открывает глаза и кивает. А потом:
        - Я… я пришла сюда только затем, чтобы поесть, но подошел этот мерзкий тип, который со мной болтал и не отставал. Он не хотел принимать отказ.
        Я осматриваюсь, но в данный момент не вижу угрозы. Кем бы ни был этот парень, Дарлин и ее люди, похоже, уже позаботились о нем. И, надеюсь, выставили за дверь.
        - Думаю, он ушел,  - шепчет она, проследив за моим взглядом, и вновь прислоняется спиной к стене.
        - Похоже на то,  - соглашаюсь я, внимательно рассматривая незнакомку. Что привело ее в Фервуд? Ее одежда, поведение, акцент не дают мне ни малейшего представления, откуда она могла появиться. Северные или южные штаты? Восточное или западное побережье? Большой или маленький город? Понятия не имею.
        - Просто из любопытства: что заставляет тебя думать, что я не такой же псих, как тот тип?  - я наклоняюсь ближе к ней, чтобы подразнить. Но только чуть-чуть.
        - Не знаю,  - она облизывает губы. Мой взгляд следит за этим легким движением, и температура в баре поднимается на несколько градусов.  - А ты такой?
        Черт, нет. Но теперь я точно осознаю, что был прав. С такими пухлыми губами она и правда может подтолкнуть любого к запретным мыслям…
        Никто из нас не говорит ни слова. Мой пульс продолжает учащаться, и я замечаю, что стою к ней слишком близко. Но вместо того, чтобы отодвинуться, наклоняюсь еще на несколько дюймов.
        Ее щеки покраснели. Хм. Этого я не ожидал. До сих пор она производила впечатление уверенной в себе девушки - ведь большого мужества стоило обратиться к чужому человеку в подобной ситуации. И она точно не могла знать, не мерзавец ли я. Теперь она выглядела нерешительной, кусая полные губы и отводя взгляд. Руки она прижала к стене рядом с собой.
        Проклятье. Вот я стою перед девушкой, о которой не знаю ничего, даже имени, и не могу думать ни о чем другом, кроме как о том, чтобы поцеловать ее. Черт, кого я обманываю, это была моя первая мысль…
        Я не верю в любовь с первого взгляда. Определенно, нет. Но притяжение с первого взгляда? О да.
        Я открываю рот, чтобы наконец спросить ее имя, но она опережает меня.
        - Мне пора,  - внезапно восклицает она и выскальзывает из моих объятий.  - Спасибо за помощь!
        С той же скоростью, с какой появилась здесь, девушка исчезает в толпе, и я остаюсь в одиночестве. Ослепленный. Смущенный. И очарованный. Определенно очарованный.
        Глава 2
        ХЕЙЛИ
        Я делаю глубокий вдох. Теплый летний воздух наполняет легкие, но не помогает успокоиться. Даже яркий солнечный свет, который разбудил меня час назад, когда я спала в машине, не дает согреться оледеневшим пальцам.
        Несмотря на то что я уже два месяца в пути, войти в кафе, сесть за стол и самостоятельно заказать кофе мне все еще сложно. Смешно, знаю. Но со временем стало лучше. Я больше не чувствую, что все смотрят на меня, когда я достаю блокнот или ноутбук и исчезаю в собственном мире. Только в этот раз все и правда смотрят на меня, когда на следующее утро я захожу в маленькое кафе под названием «Кексики Лиззи».
        Вот он - недостаток пребывания в маленьком городе. Здесь сразу узнают чужаков.
        Кондиционер работает на полную мощность, остужая мое разгоряченное лицо. На заднем плане играет попсовая песенка, доносится тихое бормотание. Я позволяю взгляду быстро скользнуть по комнате в поисках ближайшего свободного столика и, обнаружив такой, направляюсь прямо к нему. Обычно я обдуманно выбираю место. У окна или в углу, спиной к стене, чтобы видеть помещение. Вряд ли есть что-то, что я ненавижу больше, чем людей, которые подкрадываются ко мне сзади или как бы случайно заглядывают через мое плечо, потому что хотят посмотреть, что я там пишу. Брр! Но сейчас я просто стремлюсь как можно скорее ускользнуть от их внимания.
        Аромат кексов и жареных кофейных зерен витает в воздухе. Две стены выложены красным кирпичом и в сочетании с темными столами и уютными диванчиками с разноцветными подушками создают практически домашнюю атмосферу. Кроме того, здесь лежат стопки газет и журналов, а на столах стоят вазы с цветами. Над угловой стойкой, за стеклом которой выставлены всевозможные деликатесы, висит огромная черная доска. Вычурным шрифтом на ней выведена информация о видах кофе и чая, доступных здесь, в дополнение к огромному количеству домашнего лимонада и прочим безалкогольным напиткам.
        Я устроилась на маленькой скамеечке в углу. Но несмотря на это все еще ощущаю на себе взгляды присутствующих. К счастью, около столика появляется девушка моего возраста с блокнотиком и ручкой. На ней белая блузка с высоким воротом и темно-зеленый фартук поверх черной юбки. У нее светлая кожа, белые волосы и стрижка пикси, которая вовсе не делает ее похожей на мальчишку, но подчеркивает высокие скулы. Она похожа на фею. За стеклами ее очков я вижу красивые голубые глаза.
        - Добро пожаловать в «Кексики Лиззи»!  - приветствует она меня дружелюбной улыбкой.  - Что я могу принести?
        Ой.
        - Хм… - на мгновение я замираю, но потом заставляю себя улыбнуться в ответ.  - Большой латте макиато и стакан воды, пожалуйста.
        Быстро проговариваю заказ, не обдумывая слова слишком долго.
        Официантка кивает:
        - Сейчас принесу.
        Какое-то время я смотрю ей вслед, а затем замечаю, что даже не дышала, и медленно выдыхаю. Ладно. Это было проще, чем я думала. Достаю блокнот и ручку и кладу их на стол. Только тогда снова осмеливаюсь поднять взгляд.
        Никто на меня не смотрит. Пожилой господин за стойкой вернулся к чтению газеты, две женщины за соседним столиком погрузились в беседу, а семья с малышом в другом конце кафе, наверное, уже забыла обо мне. Они слишком заняты попытками сделать еду для ребенка повкуснее. Мои плечи очень медленно опускаются, и кажется, что напряжение уходит и из шеи.
        Прежде чем я открываю блокнотик, официантка возвращается с заказом и ставит его на стол передо мной.
        - Что-нибудь еще? У нас есть кексы и домашние пироги.
        Она ручкой указывает на холодильную стойку и понижает голос:
        - Но не берите яблочный. Осенью он лучше, когда яблоки слаще…
        - Оу. Хм… хорошо. Может, попозже. Ну… в общем, пирог. Спасибо… - я бросаю быстрый взгляд на бейдж,  - Шарлотта.
        - Без проблем,  - улыбается она и подходит к женщинам за соседним столом, которые разговаривают с ней так, будто они знакомы целую вечность.
        Я высыпаю огромное количество сахара в кофе, размешиваю его и только потом делаю осторожный глоток. Вау, ничего себе. Крепкий. Пара таких кружек, и я поскачу как попрыгунчик. Но с учетом того, что я запланировала на сегодня, мне понадобится как можно больше энергии.
        Украдкой я еще раз осматриваю кафе. За стойкой стоит бариста и сосредоточенно готовит кофе. Гул машин наполняет комнату и оказывает на меня такое же успокаивающее воздействие, как тихая музыка и голоса других гостей. К этому мне тоже пришлось привыкнуть: теперь я могу даже в компании чужих людей перечитывать последние страницы в моем блокноте.
        Эмико как раз собиралась улизнуть из пещеры, и ей пришлось взять с собой маленького розового монстра, который пытался помешать ее побегу. Однако девушке удалось изгнать мохнатое чудовище с помощью волшебного огонька, который она носит на шее в маленькой стеклянной колбе. Это подарок бабушки, он позволял Эмико совершать самые невероятные вещи: ей не нужен был свет ночью, ведь она могла читать в темноте, так как волшебный огонек окрашивал слова в яркие цвета, а еще он открывал таинственные двери в ее новом доме. Но потом ее младший брат Аки исчез в одной из этих дверей, и Эмико отправилась на его поиски. Монстр чуть не украл у нее волшебный огонек - и тогда все пошло бы коту под хвост.
        Я долго обдумывала эту идею, про Эмико, волшебный свет и приключения, которые она должна пережить. Но только благодаря Джасперу я осмелилась перенести на бумагу слова, которые до этого просто крутились в голове. В своей очаровательной манере он сказал, что у меня нет материала для сопливой книжки о любви для подростков, но идея, связанная с волшебным путешествием Эмико, стала бы идеальной историей для детей. Он был прав. Снова. С тех пор как я собрала сумку и села в машину в начале семестра, Эмико оставалась со мной. Я написала первое предложение в крошечной закусочной где-то на границе Калифорнии и Аризоны. Несколько глав были окончены в сарае в Канзасе, где мне разрешили остановиться при условии, что я помогу в полях. Первые страницы романа удалось перепечатать на ноутбуке две недели назад в одной из библиотек Нью-Йорка. Сейчас в рукописи уже восемь глав. Эмико защитила волшебный огонек в мире цветов от неоново-зеленых троллей, ярко- и светло-розовых монстров и солнечно-желтых призраков. Теперь все, что ей нужно сделать, это найти Аки и дорогу домой. Ее путешествие почти закончено. Прямо как
мое. Мы завершим его одновременно.
        Я настолько поглощена своим творчеством, что даже не замечаю, как допиваю кофе, пока в один момент не подношу к губам пустой стакан. Вода тоже почти закончилась. Когда я впервые за бог знает какое время поднимаю голову, две женщины из-за соседнего столика уже уходят. Семья с ребенком тоже исчезла. Только старик все еще сидит за стойкой и читает газету. К нему присоединились новые посетители. В кафе стало гораздо больше людей. Огромные часы на противоположной стене помещения подсказывают мне причину: уже почти двенадцать часов. Неудивительно, что столики заполняются, по-видимому, здесь подают обед в дополнение к кофе, пирогам и завтракам.
        Я захлопываю блокнот, впервые за несколько часов опускаю ручку и разминаю затекшие пальцы. Шея тоже болит, когда я расправляю плечи, но я все равно улыбаюсь. Ничто не сравнится с чувством удовлетворения от работы, когда забываешь обо все остальном. О времени. Еде. Воде. Сне. Срочной необходимости сходить в туалет. О да, об этом я точно забыла!
        Только я собираюсь встать, как мой взгляд падает на молодого человека, занимавшего столик совсем недалеко от меня - и замираю. Медленно опускаюсь обратно на скамейку на тот случай, если мне это все кажется, несколько раз моргаю. Конечно, вчера в баре было темно, но тем не менее я хорошо разглядела парня… что-то в его росте, широких плечах, загорелых руках и коротких каштановых волосах кажется ужасно знакомым. Возможно, потому что он подошел ко мне ближе, чем кто-либо другой за долгое время.
        Перед ним чашка кофе, пустой стакан воды, и он что-то пишет на… салфетках? Нет, он рисует. По крайней мере, его карандаш двигается страшно быстро, и, думаю, что даже с такого расстояния могу разобрать небольшие эскизы.
        Ни с того ни с сего у меня бешено заколотилось сердце. Прошлой ночью я спешно сбежала, поэтому не смогла ничего о нем узнать. Но после напряженной поездки сюда, посещения кладбища, а затем еще конфликта с тем странным парнем в баре, который не хотел от меня отвязаться… это действительно было чудо, что я не сделала ничего необдуманного и просто сбежала. Ну, если честно, обратиться к нему уже было чем-то безумным, но в тот момент я не знала, как еще помочь себе. Это был поступок камикадзе, ведь я хотела спрятаться от того мерзкого типа, а этот парень оказался единственным, кто заметил меня. Единственным, кто внушал доверие.
        В других обстоятельствах я бы никогда так не поступила. Этот парень из другой лиги, он не для меня. Если бы мы встретились дома в Миннесоте или в колледже в Сан-Диего, я бы никогда не обратилась к нему. Не в этой жизни. И это не потому, что он привлекателен и этим пугает меня - своими каштановыми волосами, трехдневной щетиной, густыми бровями и манящей улыбкой. Дело в другом… Он не выглядит неприступным или высокомерным, как раз наоборот. Его улыбка казалась искренней, а низкий голос…
        Я выпиваю оставшуюся воду, но она не помогает от жажды и боли в животе.
        Я столько всего сделала для этой поездки, на многое рассчитывала, и уж точно не на знакомство с типом, который будет вызывать у меня странные чувства. Этим летом я решила делать все, на что меня подстрекала моя сестра-близнец Кэти. Все, что раньше не позволяла себе, но теперь обязательно сделаю. О боже, Кэти придет в восторг, когда я ей об этом расскажу - особенно о прошлой ночи. И сегодняшнем дне, если хватит смелости.
        Вдруг он меня не помнит? Может, я стала временным развечением? Или он плохо обо мне думает после моего побега? Наверное, я должна извиниться. Впрочем, вполне возможно, что он пришел в кафе один, чтобы отдохнуть.
        Нервно кусаю нижнюю губу. Может, мне не стоит этого делать? Я с ним только вчера говорила. Неужели каждый день надо быть храброй и прыгать выше головы?
        «Да»,  - шепчет в голове голос, слишком похожий на голос моей сестры, которая старше меня на три минуты. Изумительно. Кэти все еще со мной, даже когда ее нет рядом.
        Неожиданно одна из салфеток с его стола падает на пол и дает мне прекрасный повод, чтобы поговорить с ним. Больше никаких оправданий.
        Глубоко вздыхаю. Я могу это сделать. Я могу это сделать!
        Прежде чем успеваю себя отговорить, встаю и иду к цели. Этим летом я многое узнала о себе, например, что размышления душат спонтанность. Мне не стоит долго думать о чем-то - просто нужно это сделать.
        С каждым шагом я все ближе к нему, сердце бьется быстрее. Не потому, что я отчетливо помню его взгляд и прикосновение. И даже не потому, что он может быть любовью всей моей жизни, и я хочу запомнить этот момент навсегда. Нет. Моя нервозность имеет совсем другие причины. Честно говоря, я ненавижу разговаривать с незнакомцами. А еще больше ненавижу обращаться к ним первой. Независимо от того, является ли это коротким разговором на автобусной остановке о погоде или мне нужно спросить дорогу. За последние два месяца стало получше. Ну, я так думаю. По крайней мере я больше не разворачиваюсь на полпути, едва срабатывает мой инстинкт бегства, но я все равно от этого не в восторге.
        Будь смелой, Хейли. Будь смелой.
        Мысленно я вновь и вновь повторяю эти слова. Даже не знаю, чего именно боюсь. Ладно, это вранье. Я могу замереть перед ним и не издать ни единого звука из-за паники. Он может посмеяться надо мной. Быть грубым. Или пренебрежительным. Или просто пошлым. Я уже знаю, что он не такой, ведь мы разговаривали. Однако сегодня у меня нет повода к нему обратиться, ах да, не считая…
        Я опускаюсь на корточки рядом с его столом и поднимаю салфетку. Мои глаза удивленно распахиваются, когда я вижу на ней каракули - только это не каракули. Больше похоже на рисунок. Возможно, из комикса, если я немного разверну салфетку, то… Рядом со мной раздается кашель.
        Я вздрагиваю, поднимаю голову и - смотрю в ласковые карие глаза.
        - Э-э… - совершенно не красноречиво бормочу я и машу салфеткой перед его носом.  - Это… в общем…
        - Упала?  - помогает он мне. Уголки его губ дергаются, но он не смеется надо мной, хотя эта сцена, похоже, может позабавить. Пожалуйста, может в полу открыться дыра и поглотить меня? Сейчас это было бы кстати, я с удовольствием подожду этого две секунды. Или три.
        Когда ничего не происходит, я сжимаю губы и резко киваю.
        - Я… ээ…
        Слова, Хейли! Слова!
        Но ни одно не пришло мне на ум. Все еще хуже, чем я представляла,  - а у меня очень хорошее воображение. Кровь приливает к щекам, я практически на сто процентов уверена, что покраснела.
        - Я должна…
        Без дальнейших объяснений я бросаю салфетку ему в лицо, поворачиваюсь на каблуках и бросаюсь в противоположном направлении. Не к своему столику, а к туалетам, как только найду нужный знак. Мне нужна минута, чтобы успокоиться. А может, и две. Если повезет, там есть окно, через которое можно выбраться и исчезнуть. Никто никогда не узнает об этом. Даже Кэти. Я унесу это с собой могилу.
        Выйдя в уборную, я бегаю перед зеркалом туда-сюда. Не нужно в него смотреть, чтобы понять: я в бегах. Правда, не от полиции. Красное, разгоряченное лицо, нервные движения, лихорадочно блестящие глаза. Как я могла быть смелой, такой уверенной вчера, а сегодня при ярком дневном свете кафе струсить? Мне хочется спрятаться, но не под кроватью и не в темном углу, поскольку у меня аллергия на пыль и страх перед тараканами. Возможно, под пушистым одеялом с книгами и включенным Netflix. Да, это было бы идеальное место, чтобы сбежать от мира.
        Больше всего мне хотелось бы немедленно там оказаться, только, к сожалению, в данный момент у меня нет ни кровати, ни пушистого одеяла. Последнюю ночь я провела в своей машине, как и много раз до этого. На заднем сиденье не очень-то удобно, но со спальным мешком и небольшой подушкой на самом деле неплохо. И так как у меня весьма ограниченный бюджет, а еда важнее сна в комфорте, выбор очевиден.
        Внезапно я так сильно жажду скрыться в салоне моей «хонды», что резко останавливаюсь. В любом случае я не собиралась задерживаться в Фервуде, поэтому могу ускорить отъезд и немедленно убраться отсюда. Это будет лучший вариант, прежде чем я еще раз опозорюсь. Тьфу! И зачем некоторые задаются вопросом, почему мне трудно говорить с людьми. С незнакомыми. С привлекательными.
        Я глубоко вздыхаю, но затем решаю извлечь максимум из этой ситуации. Первое, чему я научилась в поездке,  - это использовать туалет там, где его можно найти, потому что, кто знает, когда появится следующая возможность. Я мою руки и беззвучно говорю со своим отражением. Я выгляжу не так плохо, как боялась. Но на самом деле можно было бы обойтись и без этого оленьего выражения на лице. Из-за темных глаз и выцветших за лето волос, а еще веснушек на носу я выгляжу напуганной. Веснушки - россыпь маленьких точек на коже. Моя близняшка не знает этой проблемы, но, в отличие от меня, она унаследовала роскошную гриву волос темно-каштанового цвета и смуглый цвет лица (ладно, я тоже смуглая, просто она смуглее) от нашей бабушки-итальянки.
        Покачав головой, я отворачиваюсь, делаю глубокий вдох, затем открываю дверь уборной и возвращаюсь в главный зал, прежде чем успеваю передумать. Мои блокнот и сумка все еще на месте. Господи, неужели из-за паники я оставила вещи без присмотра? Любой мог пройти мимо и забрать их - или прочитать блокнот.
        Любой!
        Мои колени дрожат, и я не осмеливаюсь поднять взгляд, когда сползаю обратно на скамейку и тону в темной обивке. Ни в коем случае не буду смотреть на парня из бара. Я даже не хочу знать, там ли он еще и заметил ли мое возвращение.
        Тем не менее я чувствую покалывание на коже, будто кто-то наблюдает за мной. Я хочу собрать вещи и расплатиться, но останавливаюсь. Пытаюсь читать что-то в блокноте.
        Не смотри, Хейли. Не смотри! Не смо… черт побери!
        Я поднимаю голову. Он все еще там. И он пялится на меня.
        На самом деле я хотела уйти, но сейчас ловлю себя на том, что сконцентрировалась на записях. Правда, написанное для меня быстро перестает существовать. Мой разум слишком поглощен этим парнем. Сердце колотится, руки настолько мокрые, что я вытираю их о платье. Этим утром я надела свободное платье с широкими рукавами и спущенным правым плечом, потому что день обещал быть жарким. И даже здесь, в кафе, мне не холодно, несмотря на кондиционер и то, что ткань доходит только до середины бедер, а на ногах ничего нет, кроме бирюзовых полусапожек.
        Я смотрю вверх. Нет, мне определенно не холодно. Особенно когда наши взгляды снова встречаются. Биение сердца в груди усиливается, щеки снова вспыхивают. Что происходит? Такие парни, как он, обычно не флиртуют со мной. По крайней мере, не с прежней Хейли, которая пряталась за широкими свитерами и рубашками и делала все, чтобы не выходить из дома.
        Секунду разглядываю раскрытый на столе блокнот, потом снова ищу парня глазами. Он все еще смотрит в мою сторону. И на этот раз на его лице медленно расползается улыбка. Проклятье. Ему надо запретить улыбаться.
        - Тебе принести еще что-нибудь?
        Бог мой. Я вздрагиваю, когда рядом появляется Шарлотта и дружелюбно смотрит на меня. Она ниндзя? Я подавляю желание положить руку на грудь, внутри которой безумно бьется сердце, и вместо этого откашливаюсь. Еще пять минут назад я хотела скорее убраться отсюда. Но теперь?..
        - Еще один кофе, пожалуйста,  - слова вылетают изо рта прежде, чем я успеваю подумать. Черт! Мне лучше было попросить счет.
        - Уже несу,  - и Шарлотта снова исчезает.
        Что я наделала? Теперь я застряла здесь, пока не выпью второй латте. Я и так едва могу усидеть на месте. Последнее, что мне нужно - еще больше кофеина. Тем не менее я сдаюсь на волю случая. Я сама себя в это втянула.
        Краем глаза замечаю какое-то движение.
        - Привет,  - улыбаясь, приветствует меня парень из-за соседнего столика. По-видимому, тихо подкрадываться - главное умение жителей этого города.  - Можно?
        Он ждет, когда я кивну, и только потом садится на свободный стул напротив меня. На мгновение его взгляд замирает на моем блокноте, но, в отличие от меня, нагло рассматривающей рисунки на салфетке, он не пытается расшифровать написанное. Какая-то часть меня облегченно вздыхает. Написанное не предназначено для чужих глаз, только для моих! Другая часть меня волнуется. Он подсел ко мне! Это хорошо. Нет, это здорово! Только… что теперь с ним делать?
        Хочется встряхнуться и одновременно залепить себе пощечину. Я уже говорила с людьми до него. Большими. Маленькими. Старыми. Молодыми. Привлекательными. И не очень. На первом семестре я сходила с ума по своему профессору и по совместительству молодому предпринимателю, который произносил страстные речи о бизнес-администрировании. Если уж я смогла регулярно встречаться с человеком, в которого была влюблена,  - хотя бы на короткое время,  - то точно смогу пережить эту ситуацию. Это просто разговор, верно? Даже если у меня не очень получается болтать о пустяках. Честно говоря, никому подобные разговоры не нужны. Ну кому будет интересно говорить о погоде? Посмотри в окно, тогда и узнаешь, что там творится. Все. Тема закрыта.
        Я откашливаюсь и заставляю себя держать руки неподвижно.
        - Спасибо за помощь вчера,  - произношу я, надеясь, что он действительно меня помнит.  - И… хм… извини. Ну, за салфетку.
        - Нет проблем,  - усмехнувшись, кивает он. Его взгляд все такой же пристальный. До сих пор я думала, что у него карие глаза, но я ошибалась. Они зеленые. Что-то вроде колечка золотисто-коричневого солнца окружает радужку его глаз, и когда зрачки расширяются, они кажутся карими. Это удивительно.
        - Ты нормально добралась до дома?
        Дома? Ох.
        - Я… да.
        К счастью, моя машина стояла не слишком далеко. Но мне потребовалось некоторое время, чтобы уснуть. И это не только из-за моего пустого и урчащего желудка.
        - Хорошо,  - он растягивает слово, будто не знает точно, что сказать по этому поводу. Великолепно. Теперь мои короткие ответы делают наш разговор неловким.
        - Ты же не отсюда, да?  - прежде чем я отвечаю, он быстро добавляет:  - Извини за вопрос. Я вырос в Фервуде, но не был здесь несколько последних лет. Я знаю всех старожилов, но не новичков.
        В этом утверждении отчетливо слышится вопрос.
        Я качаю головой.
        - Я здесь не живу. Просто хотела… кое-кого навестить.
        - Друзей? Семью?
        Я киваю. И быстро добавляю до того, как разговор снова заглохнет:
        - Джаспера Харрингтона.
        Он застывает и очень внимательно меня изучает. Я беспокойно ерзаю на скамье. Его правая нога все время покачивается вверх и вниз. Он же не может нервничать?
        Или?
        - Ты хорошо знала Джаспера?  - спрашивает он через мгновение.
        Я откашливаюсь.
        - Можно и так сказать.
        Он был моим лучшим другом. Хотя я никогда с ним не виделась. Оглядываясь назад, хотелось бы это изменить. Но я знаю его: какие смайлики он использовал чаще всего, например. Я читала его истории, слышала его голос и смех. Мне нравился Джаспер, хоть он и часто спорил со мной, доказывая свою правоту. В этом у них с Кэти было чудесное взаимопонимание. Жаль, что я не встретилась с ним лично.
        Мой взгляд падает на блокнот. Могу ли я рассказать незнакомцу, откуда знаю Джаспера? Все во мне противится тому, чтобы поделиться этой тайной. С другой стороны, не думаю, что Джаспера бы это расстроило. В конце концов, его здесь нет.
        Я кладу руки на стол, борясь с жжением в глазах. Почему люди, которые важны для меня, просто так уходят? Не прощаясь. Едва эта мысль появляется в моей голове, я сразу задвигаю ее подальше. Потому что это нечестно. Мама и папа все еще здесь, несмотря на то что между нами бесконечно много миль - реальных и эмоциональных. А моя сестра… Вздохнув, я снова смотрю на парня, чьего имени даже не знаю. Джаспер бы не разозлился на меня, если бы я раскрыла его секрет, но придется раскрыть и свой. Я не знаю, готова ли к этому.
        - Все в порядке,  - наконец говорит незнакомец.  - Ты не должна рассказывать об этом.
        Этот парень знал Джаспера? Они ходили в одну школу? Может, они были друзьями? Похоже, Фервуд не особенно большой город, подобное вполне возможно. Я задумчиво разглядываю его. Почему-то он кажется измученным. Нет, не совсем так. По-видимому, темные круги под его глазами не только от недосыпа. Плечи опущены, в движениях читается ужасная усталость, и в то же время я бы сказала, что он напряжен. Он все еще покачивает ногой.
        - Вообще-то я не собиралась приезжать в Фервуд,  - в этом-то я могу признаться. Медленно закрываю блокнот и продолжаю:  - Но потом оказалась рядом и… - я пожимаю плечами.
        Почему-то я рассчитываю, что он снова начнет расспрашивать о том, откуда мы с Джаспером знаем друг друга, но он меня удивляет.
        Робкая улыбка появляется на его губах. Только сейчас замечаю появившуюся при этом на щеке ямочку.
        - Если бы я знал об этом, то представил бы тебя остальным. Ты не единственная, кто приехал в город в его день рождения.
        Не единственная? Наверное, я не должна удивляться, но мы с Джаспером почти год переписывались чуть ли не каждый день, и он редко упоминал о ком-то еще. Мы практически не говорили о его родителях, и он вовсе не упоминал о том, что занимается творчеством с кем-то еще. Если он и заговаривал о своих друзьях, то, как правило, в прошедшем времени, будто по какой-то причине сжег за собой все мосты. А может, так и было на самом деле. Я помню истории, которые сочинил Джаспер, но, по сути, не знаю ничего о нем самом. Только то, чем он поделился со мной в прошлом году. И я понятия не имею, что с ним случилось - ведь мы хотели встретиться здесь и выпить кофе.
        Незнакомец втягивает воздух, будто хочет что-то сказать, но громкий детский крик прерывает его, прежде чем он успевает издать хоть какой-нибудь звук. Через несколько секунд ему на шею прыгает мальчик лет шести-семи, и к нашему столику подходит женщина средних лет.
        - Эй, прости, что я долго,  - приветствует она его, одарив меня легкой улыбкой.  - Знаю, ты давно хотел уехать с Филом, но завтрак длился целую вечность. Да и он успел побывать у твоего дяди в фирме. У меня назначена встреча с парикмахером, а после нужно по магазинам.
        Она выпаливает это все так быстро, что я едва поспеваю за ее мыслью. Зато мне сразу бросается в глаза сходство между ними тремя. У них одинаковый цвет волос, только у женщины, скорее всего, это мама или тетя, тон отливает рыжиной. И когда она улыбается, у нее на щеке появляется такая же ямочка, как и у парня напротив меня.
        Как и у маленького мальчика, который прыгает рядом со столом, вися на руке своего брата, или все-таки кузена?
        - Пойдем! Пойдем!  - он немного шепелявит, потому что у него не хватает переднего зуба, но это делает его очаровательным.
        - Все в порядке. Спасибо, мам,  - парень встает и целует ее в щеку.
        Она похлопывает его по плечу и слегка поворачивается ко мне.
        - Извините, что прервала вас, милая.
        Я качаю головой и не могу не улыбнуться в ответ. Это было так искренне с ее стороны. Она машет нам и покидает кафе очень быстро.
        Незнакомец неловко поднимает руки.
        - Прости, я должен…
        - Ну пооооошлиииии,  - и снова мальчик - Фил, если я правильно поняла,  - дергает его за руку, которая, должна заметить, весьма мускулистая.
        Я отрываю взгляд от нее и заставляю себя посмотреть ему в лицо:
        - Все нормально. Спасибо еще раз.
        Он улыбается:
        - До скорого.
        Затем возвращается к своему столу и собирает вещи, тихо разговаривая с братом. У него мало что было с собой: две ручки, целая куча салфеток и рюкзак, который он перекидывает через плечо, положив рядом со своей чашкой несколько купюр. Последний раз он смотрит в мою сторону и исчезает - я прилагаю все усилия, чтобы побороть разочарование.
        Потому что, несмотря на неловкое появление, мне было хорошо - с ним было легко. Господи, если бы Кэти знала, что я обратилась к незнакомому парню. К тому же к горячему красавчику! Я прижимаю руки к лицу, с трудом подавляя писк. Я не только разговаривала, но и флиртовала с ним. Флиртовала! Я! Пальцы тянутся к мобильнику в кармане, чтобы рассказать Кэти об этом, но вдруг незнакомец вновь появляется передо мной, обеими руками опираясь на столешницу.
        В его зелено-карих глазах сверкает огонек.
        - Ты скажешь, как тебя зовут?
        Я смеюсь от удивления:
        - Хейли. Меня зовут Хейли.
        Он улыбается:
        - Очень приятно, Хейли. А меня… - он что-то говорит, но фразу заглушает рев младшего брата, который скачет у двери с одной ноги на другую.
        - Прости,  - парень, имени которого я теперь никогда не узнаю, корчит рожицу и выпрямляется, прежде чем я успеваю возмутиться.
        Внутри меня расползается паника. Я же не могу еще раз спросить его имя? Не тогда, когда он торопится. И уж точно не тогда, когда все посетители смотрят в нашу сторону. Насколько это стыдно и неловко?
        - Я должен идти. Ты надолго в городе?
        Автоматически качаю головой.
        - Я уезжаю вечером.
        - Я слышал это и раньше.
        Я сердито щурюсь.
        - Что, прости?
        - Выражение,  - повторяет он, бросив испытующий взгляд в сторону выхода, прежде чем снова посмотреть на меня.  - Так все туристы утверждают. Но стоит только поддаться очарованию Фервуда и его обитателей, и захочется остаться. Или хотя бы вернуться сюда вновь.  - И вот она, эта его обезоруживающая улыбка.  - Надеюсь, мы снова увидимся.
        Он поднимает на прощание руку, подбегает к Филу, подхватывает на руки и играючи перебрасывает через плечо.
        Задумчиво смотрю вслед этим двоим, пока за ними не захлопывается дверь.
        - Твой заказ,  - вдруг передо мной появляется латте макиато.
        Я вздрагиваю. Совсем о нем забыла.
        - Ох… спасибо.
        Шарлотта дружелюбно кивает и уходит с подносом в руке, чтобы принести напитки другим гостям.
        До сих пор мне было довольно комфортно, но теперь я чувствую внутри странную пустоту. В принципе, кофе - единственная вещь, которая удерживает меня в «Кексиках Лиззи». Я не могу даже думать о том, чтобы продолжить писать. Мои мысли кружат вокруг других вещей. Вокруг людей. Вполне конкретного человека - и странного обещания, прозвучавшего в его словах.
        Глава 3
        ХЕЙЛИ
        Я ехала почти без всякого плана. Просто села в старую «хонду», которую мы делили с сестрой с тех пор, как нам исполнилось шестнадцать, и сбежала. Но если бы я составляла список мест, которые собираюсь посетить, кладбища Фервуда, штат Вирджиния, определенно в нем бы не оказалось. Мне никогда не хотелось страдать у могилы лучшего друга. И мне никогда не хотелось стоять перед домом, где он вырос, и стучать в дверь из темного дерева. Вовсе нет, разве что он бы ждал меня там, внутри. Тем не менее я здесь в этот субботний день и делаю именно то, о чем и подумать не могла.
        Погрузившись в свои мысли, я потираю шею, ожидая, когда мне откроют дверь. Одну руку я прижимаю к ноге. Второй кофе был не лучшей идеей.
        Стук по дереву звучит очень странно. Может быть, это потому, что на улице тихо. Ни играющих детей, ни людей на верандах. Только стрекот сверчков нарушает тишину, как и тихий шелест ветра в листве деревьев. Хотя на дворе август, я уже чувствую запах осени. Он висит в воздухе, словно обещание. Обещание, что все когда-нибудь закончится.
        У дома, перед которым я стою, бордовый фасад с белыми оконными рамами и прочными деревянными балками, поддерживающими навес над крыльцом. Он такой же, как и множество других домов, растянутых в ряд по всей улице. В отличие от центра города, здесь нет магазинчиков, а только жилые строения. Перед некоторыми из них развевается на ветру американский флаг. Единственное украшение, ведь еще не пришло время резных тыкв, огоньков и пестрых листьев.
        Наконец внутри дома послышались шаги. Я невольно напрягаюсь, разминаю руки, и в то же время заставляю себя их опустить. Никто не желает мне зла, это я понимаю. Но я не знаю, будут ли мне рады. Скажет ли что-то мое имя родителям Джаспера… Возможно, не следовало приходить сюда. С тех пор как не стало Джаспера, прошло всего несколько месяцев, но кажется, что прошла целая вечность. Когда у меня начинает кружиться голова, я замечаю, что от сильного напряжения задержала дыхание.
        Дверь открывается с тихим скрипом, и прежде, чем я успеваю как следует подготовиться, встречаюсь лицом к лицу с женщиной. Она немного ниже меня, с кудрявыми темно-русыми с серебряными прядками волосами, собранными в пучок, и пухлой фигурой. Первая мысль, которая приходит мне в голову: наверно, ужасно приятно, когда она тебя обнимает.
        - Да? Чем я могу тебе помочь?  - она смотрит на меня темными глазами. У нее есть морщины, особенно вокруг глаз и рта. Ее кожа на несколько оттенков темнее моей, и, глядя на нее, я не могу не думать о теплом лете, громком смехе и латиноамериканской музыке до раннего утра.
        Этот образ помогает мне улыбнуться, несмотря на то что в горле внезапно пересыхает.
        - Миссис Харрингтон,  - приветствую я ее, глубоко вздыхая.  - Хм… здравствуйте. Я друг…
        - Джаспера?  - она внимательно смотрит на меня, и я понимаю, что женщина пытается понять, кто я такая.
        Я не местная, она, наверно, сразу это поняла. В Фервуде все друг друга знают. И хотя на Мейн-стрит есть несколько магазинов, никто здесь, кажется, не носит яркую, свободную одежду, которую я люблю.
        Миссис Харрингтон открывает дверь чуть шире. Она осматривает меня сверху вниз, а затем ее лицо светлеет.
        - Ты же Хейли?
        Я во все глаза пялюсь на нее.
        - Откуда?..
        - Джаспер рассказывал нам о тебе,  - на ее лице появляется теплая, но грустная улыбка, отчего морщинки становятся отчетливей.  - Входи же.
        Бесконечно долгий удар сердца, я медлю, потому что не ожидала подобного приема. Такой реакции, слов и уж тем более того, что она знает, кто я. Но миссис Харрингтон помогает мне расслабиться. Она по-матерински добрая, поэтому я понемногу забываю о своей нервозности.
        Внутри дома немного душно, и в воздухе разлит цитрусовый аромат. Возможно, средство для посуды? Первое, что бросается в глаза,  - огромное количество картин на стенах. Все они заключены в рамки самых разных цветов и форм. Белые, коричневые, черные, красные, зеленые, круглые, овальные и прямоугольные. Они занимают почти всю левую сторону стены, а на правой висят вдоль лестницы. Даже на расстоянии я вижу фотографии детей, семейных прогулок, свадебные и другие особые моменты их жизни.
        - Рада, что ты здесь, Хейли.  - Миссис Харрингтон тихонько захлопывает за мной дверь.  - Садись же,  - она указывает налево, куда из коридора ведет проход в гостиную.  - Хочешь чего-нибудь выпить? Перекусить? У меня не было времени печь в последние дни, но в морозилке есть торт, я могу его разморозить.
        Улыбаясь, я качаю головой.
        - Не хочу доставлять вам неудобства.
        - Ох, ну что ты.  - Она идет через столовую, которая расположена по правую сторону от нас, на кухню.  - В любом случае, я хотела налить себе лимонада. Миссис Галлоуэй из дома напротив приготовила его, понимаешь? Старушка еле видит, больное бедро доставляет ей все больше проблем, но она по-прежнему делает лучший лимонад во всей Вирджинии. Вчера вот принесла два графина.
        Я иду следом за ней, так как не хочу показаться невежливой. И, честно говоря, я бы, и правда, выпила лимонада. С самого утра ничего не ела и не пила, ну кроме кофе. Возможно, следовало послушать Шарлотту в кафе и попробовать пирог. Прежде чем ехать дальше, мне нужно пополнить запасы еды. Где-то здесь наверняка есть супермаркет.
        На первый взгляд кухня кажется маленькой, но это может быть связано с тем, что кухонный островок находится в самом центре помещения. На мгновение миссис Харрингтон исчезает в соседней комнате, а затем возвращается с замороженным тортом.
        - Ой. Вы не должны… - начинаю я, но она качает головой.
        - Для него все равно нет повода. С тех пор как наш Джаспер… - Она возится с духовкой и засовывает в нее торт.  - Я много напекла, даже слишком. А потом еще соседи, друзья, коллеги принесли столько еды. Большая часть до сих пор лежит в холодильнике.
        Мне остается только кивать, потому что я не знаю, что на это сказать. Никогда не понимала этой традиции. По какой-то причине люди считают, что ты должен есть, когда скорбишь. Будто этим можно заполнить внезапно образовавшуюся в груди пустоту…
        Миссис Харрингтон ставит наполненный до краев стакан на стол в центр, а я сажусь на табурет перед ним.
        - Спасибо,  - бормочу я и делаю глоток.
        Окей. Лимонад и правда хорош. Не слишком сладкий, но и не слишком горький и восхитительно освежающий. С тех пор, как я путешествую и ем слишком много фастфуда, я ценю домашние блюда гораздо больше, чем раньше.
        Миссис Харрингтон садится рядом со мной и благодушно улыбается. Она обеими руками держится за свой стакан, словно цепляясь за него, как за спасательный круг.
        - А теперь рассказывай, что привело тебя сюда?
        - Я в городе со вчерашнего дня,  - признаюсь я.
        - День рождения Джаспера,  - ее голос прерывается при упоминании его имени, а на глазах выступают слезы.  - Прости. Это так… Мы всегда знали, что рано или поздно что-то случится. Это не было неожиданностью для нас, но от этого его смерть не стала менее ужасной, понимаешь? И вчерашний день… первый день рождения, когда он не с нами… - Она легонько втягивает воздух и моргает, но слезы застывают в ее глазах.
        - Что… как это произошло? Если только вы хотите говорить об этом,  - поспешно добавляю я, потому что не хочу причинять ей боль.
        На ее лице появляется дрожащая улыбка.
        - Он был болен. Он всегда был болен, но ему удавалось с этим жить. Потом стало хуже. В последние дни он едва мог дышать. И вот однажды вечером он заснул. Вполне мирно. Я каждый день благодарю Бога, что ему больше не нужно мучиться. Еще в детстве он постоянно находился в больнице, ходил по врачам и лечился. Это было очень тяжело… но мой Джаспер настоящий боец. Он сражался столько, сколько смог.
        Вытаращив глаза, я смотрю на нее. Джаспер умер не из-за несчастного случая? Он болел? Я не знала. Даже близко была не в курсе, что большую часть жизни он боролся со страшным недугом. Джаспер никогда об этом не упоминал, ни в одной из наших переписок. Когда в феврале он неожиданно не вышел на связь, а мои попытки получить от него ответ не нашли отклика, я забеспокоилась. Я писала ему сообщения, отправляла голосовые и даже обычные письма, бесчисленное количество раз спрашивала, что происходит.
        Но ничего. Ответа не было.
        Пока однажды я его не получила. И это было самое последнее, чего я хотела. На телефон пришел короткий текст с датой, местом и временем похорон. Короткий и полный печали. Скорее всего, родители разослали его всем контактам Джаспера. Я была слишком потрясена, чтобы дать хоть какой-то ответ. Если честно, мне не хотелось признавать правду. Не хотелось получать подтверждение того, что моего лучшего друга больше нет.
        За последние полгода я убедила себя, что он погиб в результате несчастного случая. Не могу сказать, как я к этому пришла, но это казалось мне настолько очевидным… ему ведь было всего двадцать. Но он болел. И наверняка понимал, чем все закончится. Только почему же тогда ничего не сказал об этом мне?
        Миссис Харрингтон сочувственно смотрит на меня.
        - Ты ничего об этом не знала,  - тихо констатирует она, положив теплую ладонь поверх моей. От неожиданности я вздрагиваю, но не убираю руку.  - Меня это не удивляет. Джаспер ненавидел болеть. Он терпеть не мог даже думать об этом. Он не хотел, чтобы окружающие носились с ним. В детстве Джаспер всегда загадывал Санте одно и то же желание: «Хочу быть нормальным мальчиком». Каждый год это было в списке его желаний. Извини.
        Она встает и берет носовой платок.
        Мой взгляд затуманивается, мне приходится моргнуть, чтобы прогнать слезы. В горле застывает ком.
        - Мне очень жаль,  - шепчу я.
        - О, Хейли,  - с тяжелым вздохом миссис Харрингтон плюхается на стул рядом со мной.  - Я рада, что у Джаспера был такой друг, как ты. Что, по крайней мере, с тобой он мог чувствовать себя нормальным.
        Я сильно закусываю губу, отвечая ей едва заметным кивком головы.
        - Он… Джаспер написал книгу.
        Она кивает, выражение ее лица становится мягче, поэтому я продолжаю. Я просто должна знать правду.
        - Когда я говорила с ним, он был… он был так взволнован, ведь почти ее закончил. Мне пришлось клятвенно пообещать ему прочитать его историю, но потом…
        Потом он пропал, и я не смогла сдержать свое обещание.
        - Он успел? Он дописал ее?
        Миссис Харрингтон, утирающая глаза платком, замирает.
        - Хейли, хотела бы я тебе помочь… но я не знаю. Джаспер мало с кем говорил о своем творчестве. Мы узнали о рукописи после Рождества, когда, убирая бумаги и тетради, я на нее наткнулась. Но даже в тот момент он не дал мне ничего прочитать. Ты была для него особенным человеком, если он показал ее тебе.
        Я качаю головой. Никакая я не особенная. Я потерянная.
        - Ох, просто… - начинаю я и мысленно даю себе пинок. Как и для Джаспера, сочинительство - мой секрет. Но после ее откровений я обязана ответить тем же.
        - Я тоже пишу,  - тихо признаюсь я.  - Собственно, так мы и познакомились в интернете. На одном форуме.
        И подружились. Прошло уже полтора года. Мы подбадривали друг друга, вместе писали, философствовали о жизни и могли часы напролет проводить, отправляя друг другу дурацкие шутки, мемы или видео с милыми маленькими животными. Наша дружба была настоящей, хоть нас и разделяли тысячи миль.
        Прежде чем миссис Харрингтон успевает расспросить меня об этом, я сажусь прямо.
        - Могу ли я… посмотреть его вещи? Если они остались…
        Похороны прошли больше пяти месяцев назад. И, может быть, это глупо, и я никогда не найду его рукопись, но я должна хотя бы попытаться. Мне нужно выяснить, закончил ли он книгу. Ему было важно довести историю до конца, и я надеюсь, что ему удалось.
        Возможно, я просто хочу быть с ним рядом в последний раз - хотя бы в мыслях.
        Книга - это не просто книга, Хейли. Это шанс оставить частичку себя в мире, в котором тебя уже нет.
        Несколько недель кряду слова Джаспера крутились у меня в голове. Когда он писал их в чате, я не придавала им большого значения, но с тех пор, как его больше нет, я невольно вспоминаю о них. Они кажутся мне… пророческими. Теперь я знаю, как сильно он болел, и все выглядит по-другому. Джаспер хотел оставить часть себя в этом мире, потому что понимал: скоро его не станет. И я обещала ему помочь в этом. Если честно, то я приехала в Фервуд не только для того, чтобы посетить его могилу. Я здесь, чтобы выполнить обещание, данное лучшему другу.
        Миссис Харрингтон мгновение колеблется.
        - Ну конечно.  - Она ведет меня к лестнице и указывает наверх.  - Вторая комната слева. Оставайся там столько времени, сколько тебе нужно, Хейли.
        Чтобы попрощаться. Правда, она не произносит этого вслух, но я вижу, она думает об этом.
        Мой желудок сжимается. Ненавижу прощания. Но особенно ненавижу, когда люди внезапно исчезают. Когда попрощаться по-настоящему невозможно.
        Медленно поднимаюсь по ступенькам. На стене рядом со мной фотографии в рамках. Они рассказывают историю целой жизни. В маленьком мальчике на праздновании Хэллоуина я узнаю Джаспера. Он одет в костюм пожарного. Рядом с ним еще один мальчик, наряженный в полицейского. Они держат пакеты, полные конфет, и гордо улыбаются, глядя в камеру и демонстрируя отсутствующие молочные зубы.
        Почему-то именно эта сцена из прошлого заставляет меня задуматься. Мне прекрасно известно, что у Джаспера нет братьев и сестер, поэтому тот, другой мальчик, должно быть, его друг. Один из немногих, о которых он рассказывал мне во время ночных разговоров в чате.
        Я проглатываю горькое чувство, но не могу оторвать взгляд от счастливых лиц. На мгновение я вспоминаю наши с сестрой многочисленные вечеринки на Хэллоуин, и мне становится больно. У нас с Кэти есть десятки таких фотографий. Не могу вспомнить ни одного важного события в своей жизни без нее. Рождество, дни рождения, средняя школа. Мы даже к стоматологу ходили вместе, чтобы набраться мужества. Так странно этим летом путешествовать без нее, хоть я и регулярно информирую ее о том, где нахожусь и что делаю. Она единственная, кто знает, что я в Фервуде.
        Погрузившись в свои мысли, я поднимаюсь по лестнице. Из коридора ведет несколько дверей, я направляюсь к той, на которую указала миссис Харрингтон. Она приоткрыта, ее надо просто толкнуть. Внутри так тихо, что я слышу тиканье часов. Но не свое дыхание, потому что я его задержала. Часть меня, несмотря ни на что, надеется, что все произошедшее просто дурной сон, и я найду Джаспера на кровати или за столом. Достаточно захотеть, и тогда…
        Ничего. Комната пуста. Джаспера нет. Конечно, нет.
        Стискиваю зубы, когда мне на глаза наворачиваются горячие слезы. Я не буду плакать. Я отказываюсь плакать. Только почувствовав жжение в груди, заставляю себя вдохнуть. Воздух в комнате теплый и затхлый. Окно наполовину закрыто темной занавеской, но все равно сквозь нее пробивается свет послеполуденного солнца.
        Два суккулента на подоконнике выглядят многообещающе. Живыми. Я отвожу от них взгляд. Прямо под ними письменный стол, на нем закрытый ноутбук, сплошь исписанные листы бумаги, несколько пачек носовых платков и пугающее количество аккуратно выстроенных лекарств. Помимо всего этого, лампа для чтения, книги и мобильный телефон. Видеть мобильник больнее, чем живые суккуленты. Джаспер всегда был доступен, круглые сутки. Он отвечал в течение нескольких минут. Иногда даже секунд. Смартфон здесь делает его отсутствие слишком реальным. Так же, как и кислородный аппарат рядом с кроватью, и вскрытый пакет с медицинскими масками.
        Я осторожно приближаюсь к заправленной кровати. На стенах плакаты музыкальных групп, карта мира с дротиками, автограф любимого автора Джаспера и постер игры, на котором изображена полуголая принцесса-воин. При взгляде на нее я должна бы фыркнуть, но все равно улыбаюсь. Потому что она напоминает мне о том ужасном дождливом ноябрьском дне, когда мы до поздней ночи обсуждали худшие женские доспехи в играх, фильмах и книгах. Я наклоняюсь поближе, чтобы расшифровать название игры. При этом замечаю еще несколько фотографий, которые Джаспер распечатал и повесил. Смешные картинки животных и комиксы, которые я в свое время присылала.
        Мое сердце сжимается. Хочется кричать, плакать, ругаться и непонятно почему еще смеяться. Я не должна быть здесь, но мне было нужно прийти сюда. Его последнее сообщение вновь пришло мне на ум.
        Пиши, Хейли. Я очень надеюсь, что мы оба сумеем рассказать свои истории.
        Это была чистой воды случайность, что я оказалась недалеко от его родного города в Вирджинии. Ну… может, не совсем. Джаспер столько всего рассказывал о долине Шенандоа, столько историй из своего детства. О захватывающих приключениях и экскурсиях на дикую природу. И о том, что нигде в мире нельзя увидеть столько звезд, как здесь. Последнего он не мог знать наверняка, так как признавался, что никогда не покидал родину, и теперь я понимаю почему, но он звучал настолько убедительно, что мне на самом деле захотелось увидеть здешнюю красоту своими глазами. Забавы ради мы все время прикидывали, каково будет, если когда-нибудь действительно встретимся. Когда-нибудь. Где-нибудь. Как я могла тогда подумать, что наша первая встреча состоится на кладбище?
        И вдруг я остро осознаю, что Джаспера больше нет. До сих пор я была в состоянии убедить себя, что у него много дел, что он работает над каким-нибудь удивительным проектом или путешествует. Даже то, что он злится на меня и игнорирует, я могла бы принять, ведь это бы значило, что Джаспер все еще где-то есть, и я могу расчитывать на его странный юмор и особую наблюдательность.
        Но теперь я больше не могу избегать правды. Джаспера нет. Он не будет отправлять надоедливые сообщения, напоминающие, чтобы я писала книгу и училась в колледже. Больше никаких расспросов, как у меня дела. Никаких глупых шуток посреди ночи, которые заставят меня смеяться так громко, что я разбужу Кэти. Разноцветные картинки на стене расплываются перед глазами. Я отказываюсь моргать и позволяю слезам одержать победу, и они бегут горячими струйками по щекам. Расстроенная, я смахиваю их и хватаю ртом воздух. Чтобы успокоиться, я делаю то, ради чего пришла: начинаю искать рукопись Джаспера. Он хотел, чтобы я ее прочитала, и я приложу все усилия, чтобы исполнить его последнее желание.
        Первым делом включаю ноутбук.
        - Пожалуйста, пусть пароль будет простой,  - бормочу я.
        Но независимо от того, что я указываю: дату его рождения, девичью фамилию мамы, кличку собаки или имя любимого писателя,  - ничего из этого не работает. Конечно, нет. Джаспер был не настолько глуп, чтобы использовать простой пароль.
        Разочарованно я закрываю глаза и задумываюсь. У меня осталось несколько вариантов, даже если они и не внушают особой надежды. Дни рождения его родителей. День, когда ему подарили собаку. Ту самую, которую три года назад пришлось усыпить из-за болезней и старости. Имя его бывшего лучшего друга. Я даже пытаюсь использовать свое имя, хотя не вижу абсолютно никаких причин, почему оно может быть паролем. И я права. Снова и снова экран информирует меня, что я ввела неправильный пароль.
        Сдержав проклятье, я выпрямляюсь. На мгновение оглядываюсь на дверь и прислушиваюсь к звукам в доме, но ничего не слышно. Его мама, как и обещала, дает мне время. Поэтому я поворачиваюсь к ящикам стола. Потом просматриваю тумбочку, а затем наступает очередь шкафа. Вполне возможно, что он распечатал рукопись после того, как закончил ее. Джаспер любил калякать на бумаге, и я хорошо представляю, что он хотел перечитать все еще раз, не глядя при этом на экран.
        Я нахожу записные книжки и отдельные листы с отброшенными именами, и даже небольшими рисунками, но не видно и следа законченной рукописи. В отчаянии я заглядываю под кровать, но кроме пыли и одинокого носка, там ничего нет.
        Браслеты легонько звенят у меня на запястье, когда я выпрямляюсь. Это же безумие. Почему он так усложнил мне задачу? Если Джаспер не распечатал книгу, мне ее не найти.
        Вздохнув, я еще раз осматриваю комнату. На полке рядом с дверью, между книжек, стоят рамки с фотографиями. На подгибающихся ногах подхожу ближе. Черно-белое, немного выцветшее фото, на котором серьезная, но тем не менее счастливая пара новобрачных - вероятно, бабушка и дедушка Джаспера. Прямо рядом с ним - фотография семьи, я сразу узнаю ребенка и его маму. На другом - группа людей, они в походе на природе, но Джаспера среди них нет. На следующей фотографии он и тот другой мальчик снова сияют улыбками во время Хэллоуина, но в этот раз парни старше. Им, может, лет по двенадцать-тринадцать.
        В маленьком личике с пухлыми щечками я уже различаю черты Джаспера - он присылал мне в чат старые фотографии. Когда я присматриваюсь к другому парню, мое сердце внезапно замирает.
        Нет… может ли так быть на самом деле?
        Я беру рамку с полки. Джаспер и его друг одеты как Супермен и Бэтмен. Я задумчиво провожу кончиком пальца по маленькому мальчику с карими глазами и темными, слегка вьющимися волосами. Эти глаза… выражение лица… и ямочка на щеке. Я абсолютно точно уверена, что совсем недавно видела взрослую версию этого парнишки. Если быть точнее, то вчера вечером. И сегодня утром. Это тот же человек, с которым я разговаривала несколько часов назад? Возможно, это… его лучший друг? Мальчик, который прошел с ним сквозь огонь и воду. Мальчик, который предал его.
        Чейз
        На первом этаже что-то гремит. Я вздрагиваю от ужаса, едва не уронив фото. С колотящимся сердцем ставлю его обратно, но просто не могу оторвать от него взгляд. Это он. Наверняка он. Кажется, Фервуд не слишком большой город… и все же. Какова вероятность того, что Чейз оказался в том же баре, что и я?
        Боже, я флиртовала с ним. Улыбалась ему. Считала его милым парнем. Почему он вообще здесь, если много лет назад уехал из города ради учебы? Почему сейчас? Раньше он не был рядом с Джаспером. Так почему же вернулся, причем в день его рождения?
        Я не хочу здесь находиться. В этом городе, полном воспомнаний, которые душат меня. В котором все равно не хватает главного,  - самого важного человека, центра этих воспоминаний.
        Рискнуть и приехать сюда было ошибкой. Если бы только я выбрала другое место, а не Фервуд. Я надеялась найти ответы на свои вопросы и выполнить данное другу обещание, но вместо этого потерялась в веренице новых вопросов. И я чувствую себя одинокой больше, чем когда-либо.
        Глава 4
        ХЕЙЛИ
        Я трус. Вместо того чтобы продолжить поиски рукописи Джаспера, я сбежала. Спустившись по лестнице, вежливо попрощалась с миссис Харрингтон и села в свою «хонду». Сначала я даже не поняла, куда еду. Мне просто хотелось уйти. Но сейчас я стою на Мейн-стрит у обочины и, наблюдая, как постепенно закрываются магазины, спрашиваю себя, что теперь делать.
        Урчание в желудке намекает на правильный ответ, но, честно говоря, я не хочу оставаться в этом городе дольше, чем необходимо. Единственная причина, почему я все еще здесь,  - это то, что у меня нет плана. Куда теперь ехать? До сих пор мне удавалось находить новые направления: через случайную рекламу, рассказы людей, с которыми я сталкивалась. Но сейчас?
        Ничего. Моя голова пуста. Как и желудок.
        Сегодня я поела совсем немного, и мне на самом деле нужно раздобыть что-нибудь теплое, прежде чем ехать дальше, но я не могу заставить себя выйти из машины. Кроме того, я ненадолго прервала бездумную поездку по городу, чтобы закупить в супермаркете продукты и пополнить запасы. Я не привязана ко времени приема пищи, как остальная часть населения. Если в два часа ночи захочу запихнуть в себя бутерброд и несколько печенек, запивая все это энергетиком и одновременно смотря сериал на Netflix, никто не сможет мне помешать. Я вправе спать до полудня, или наоборот, встать в пять утра. Нет никого, кто мог бы мне что-то запрещать. Абсолютная свобода.
        Однако свобода также означает ответственность. Слишком большой выбор может мешать, это стало ясно еще в первую неделю поездки. Возможно, мне стоит сделать то же, что и тогда: достать старую дорожную карту из бардачка и вслепую ткнуть в нее пальцем. По крайней мере, я уберусь отсюда, даже если что-то подсказывает мне, что с собой я увезу тихое чувство вины.
        - Черт тебя возьми, Джаспер,  - бормочу я, постукивая пальцами по рулю.
        Я не могу просто уехать. Не тогда, когда еще есть шанс исполнить его последнее желание. Каким бы я была другом, если бы даже не попыталась?
        Кто-то сигналит позади меня. Фургон направляется ко входу в кафе, который я загораживаю, поэтому мне не остается ничего другого, как двигаться дальше. Почему-то я испытываю облегчение, ведь теперь мне не надо решать, что делать. Я машу водителю и завожу мотор. Или, по крайней мере, пытаюсь - потому что ничего не выходит.
        Этого не может быть. Я не так давно меняла масло, а шесть недель назад в Канзасе позаботилась о том, чтобы тормозной жидкости было достаточно.
        - Давай же… - я вновь поворачиваю ключ зажигания. Двигатель гудит - и испускает дух. С третьей попытки он издает протестующий стон, затем снова затихает. Ничем хорошим это не пахнет. Что-то перегорело.
        - Нет,  - говорю я и пробую еще раз.  - Нет, черт возьми! Ты не можешь подвести меня сейчас. Не здесь!
        Не в Фервуде, штат Вирджиния. Месте, которое я бы хотела немедленно покинуть. Если над нами есть высшая сила, она, видимо, обладает особым чувством юмора, если заставляет меня так страдать. Я до сих пор не выяснила, что случилось с рукописью Джаспера!
        Вздохнув, я опускаю голову на руль. Мой пульс учащается, а ладони покрываются холодным потом. Что теперь делать?
        Я не могу позволить себе отель, не говоря уже о механике, который починит машину. Я могла бы остаться в «хонде»  - и что тогда? Или купить билет на автобус до следующего города завтра утром и просто оставить авто здесь? После всего, что мы пережили вместе? После всех приключений, которые связывают меня и Кэти с этой машиной? Это был бы поступок предателя.
        Стук по окну заставляет меня съежиться. Резко поднимаю голову и смотрю в лицо пожилого джентльмена с седой бородкой, в замызганной рубахе дровосека. Нерешительно опускаю стекло.
        - Вам нужна помощь, мисс?  - спрашивает он не особенно терпеливо. Это неудивительно, учитывая, что он все это время ждал, когда я наконец уеду.
        - Нет, мне… - начинаю я, но не имею ни малейшего понятия, что сказать.  - Нет,  - заставляя себя изобразить нечто, что, надеюсь, хоть немного похоже на улыбку.  - Спасибо.
        Он только кивает и возвращается к своему фургону, бормоча что-то себе под нос, чего я предпочитаю не слышать. Через несколько секунд он едет дальше, но только для того, чтобы остановиться на обочине в нескольких метрах от меня и выгрузить товары у кафе.
        Я снова одна. Одна на темной улице, ведь большинство магазинов уже закрылись. Солнце садится, и над городом собираются мрачные скопища облаков. Как долго я сижу здесь?
        Единственный ответ, который я получаю,  - урчащий живот.
        Я слышу мягкий шум капель, который становится громче. А теперь еще и дождь начинается. Вселенная сговорилась против меня.
        Мне нужно как можно скорее позвонить в ремонтную службу. Или поехать куда-нибудь, где я по крайней мере смогу найти горячую еду, в идеале - еще место для сна. Но я никого не знаю в этом городе. Не по-настоящему. На углу улицы есть только одна закусочная, та, в которую я хотела пойти прошлой ночью, но она была закрыта. Сегодня, кажется, она работает - по крайней мере, на этот раз она освещена изнутри.
        Нервно кусая нижнюю губу, я включаю первый попавшийся плейлист на телефоне. Но даже нежные звуки Waiting for Juliet не могут успокоить мои нервы.
        Возможно, это глупо, но я не могу и не хочу оставлять здесь свою машину-развалюху. Она довезла меня так далеко, впереди столько всего. По крайней мере, после ремонта, который я понятия не имею, как буду оплачивать. Я могла бы найти работу. Мне не впервой. Как бариста я уже готовила кофе, помогала на полях с уборкой урожая, разносила газеты, делала покупки для милой старушки и выгуливала сразу десять собак. С временными работами я знакома. Но разве на этом можно достаточно заработать, чтобы покрыть расходы на ночлег, еду и механика?
        Ответ ясен: нет. До сих пор я работала только для того, чтобы оплатить необходимые покупки, такие как продукты питания, новую зубную щетку и бензин, а затем ехать дальше. Мой сберегательный фонд иссяк еще в самом начале поездки. У меня больше нет действующей кредитной карты, ни цента на накопительном счете - не говоря уже о текущем. Аргх!
        Порывы ветра трясут машину, усиливается шум дождя по стеклу и крыше. Тут же раздается тихий грохот.
        Я застываю. Это не гром. Я отказываюсь верить, что это был он. Что-то светлое мелькает над крышами. Инстинктивно опускаю голову. Мой пульс учащается. Сердце колотится, как сумасшедшее. Ненавижу, ненавижу, ненавижу грозу! В детстве я всегда пряталась от нее у Кэти в постели. Хотелось бы мне сделать это сейчас. Вместо этого я застряла в машине во время чертовой грозы. Одна.
        Следующий раскат грома звучит громче. И менее чем через две секунды небо озаряется ярким светом. Гроза, должно быть, прямо над городом.
        Я отчаянно пытаюсь разглядеть что-нибудь сквозь залитые дождем окна. На тротуарах нет людей. Наверно, самым безопасным было бы просто сидеть в машине и терпеть до тех пор, пока все не закончится, но двигатель не заводится, а я голодна и не хочу оставаться одна в такую погоду. Поэтому я собираю все свою мужество, толкаю дверь и выскакиваю из машины. Тяжелый, холодный дождь обрушивается на меня. Я тихо пищу, сильно напоминая морских свинок, которых мы с Кэти держали в детстве. Торопливо закрываю машину и бегу.
        К тому времени, как добираюсь до закусочной, я совсем промокаю. Практически одновременно надо мной вспыхивает молния. Но когда я, наконец, распахиваю дверь, то уже не чувствую острого страха. Сердце колотится, как сумасшедшее, одежда липнет к телу, а волосы - к голове, но я успокаиваюсь - будто только что прошла испытание на смелость. И в каком-то смысле так и было. Правда, спрыгнуть с водопада в Колорадо, когда девушка моего возраста убедила меня это сделать, а я надеялась преодолеть тем самым свой страх высоты, было куда страшнее.
        - Какая же дерьмовая погода!  - раздается громкий голос женщины, которая в этот момент показывается из-за стойки. Она примерно в два раза шире меня, у нее на лице застыло хмурое выражение. Розовые тени на глазах, которые почти настолько же темные, как и кожа, привлекают мое внимание. В высоко собранных волосах она носит красивый цветок, а ее губы кривятся в мрачной улыбке.
        - Ну-ка, пойдем, девочка,  - говорит она и топает на кухню. Прежде чем я успеваю издать хоть какой-то звук, она возвращается с полотенцем. Бросок - и я рефлекторно ловлю его.
        - Спасибо.
        Сначала я вытираю лицо, потом отжимаю волосы и пытаюсь привести в порядок одежду, что не так уж легко сделать. Катастрофа! Выскочить из машины было явно не лучшей моей идеей. Но сегодня у меня уже было несколько таких.
        - Сюда. За счет заведения,  - она указывает на дымящуюся кружку на стойке, в которую наливает кофе.
        - Спасибо.  - С облегчением сажусь на барный стул и дрожащими руками обхватываю кружку.  - Я… - начинаю, откашливаюсь, чтобы избавиться от глупой нервозности.  - Моя машина сломалась. У вас… случайно… нет номера механика?
        Она делает движение головой, которое можно принять за согласие, правда, это не так. Я удивленно хмурюсь.
        - В Фервуде есть две мастерских, но на этой неделе старый Герберт навещает внуков в Вашингтоне, поэтому там никого. А «У Тайлера» уже закрыто.
        - Аварийной службы нет?
        Несколько секунд она молча смотрит на меня, затем заливается глубоким смехом.
        - Ты из большого города, что ли?
        - Вообще-то из Миннесоты,  - бормочу я.  - Но учусь в Сан-Диего.
        - И как же такую девушку, как ты, занесло в Фервуд?
        Я пожимаю плечами. Слишком многим я уже доверила истинную причину моего нахождения здесь. Миссис Харрингтон… Чейз… При мысли о нем мое настроение моментально портится.
        - Я Бет,  - представляется женщина и снова занимает свое место за стойкой, хотя гостей, кроме меня, нет.
        - Хейли,  - тихо отвечаю я.
        Бет перекидывает через плечо кухонное полотенце и начинает полировать бокалы.
        - Ты можешь позвонить Тайлеру в понедельник с девяти утра.
        - Только в понедельник?  - неверяще повторяю я.  - Но… но… я хотела поскорее уехать! Мне негде переночевать и нет денег.
        Я бормочу это про себя, но ловлю на себе взгляд Бет. Она зажмуривается, потом несколько раздраженно отводит глаза и несется на кухню. Я смотрю ей вслед, пока она не возвращается, держа телефон у уха.
        - Да… точно,  - говорит она в трубку.  - У меня тут барышня, у которой сломалась машина. Ты можешь..? О, чудесно. Тогда жду тебя здесь.  - Она заканчивает разговор и кивает мне.  - Алексис уже в пути.
        Понятия не имею, кто такая эта Алексис, но, если она хоть немного разбирается в машинах и сможет мне помочь, в благодарность я буду готова броситься ей на шею. Прямо как Бет сейчас,  - хотя об этом стоит подумать еще раз, учитывая ее внушительный рост и мрачное выражение лица.
        - Над закусочной есть свободная комната,  - она указывает наверх.  - Ее иногда используют сотрудники, которые работают допоздна, но сейчас она пуста. Можешь занять, если хочешь.
        Просто так? Я стараюсь не выглядеть слишком шокированной. Стоит признаться, за последние несколько месяцев мне пришлось иметь дело с большим количеством незнакомцев, чем за всю жизнь. Я встретила много тепла и отзывчивости. Но это? Такого не было раньше. Почему она добра ко мне?
        Прежде чем мысли успевают разбежаться в поисках подвоха, я быстро отвечаю:
        - Я хотела сказать, в этом нет необходимости, но, честно говоря, это именно то, что мне нужно. Тем не менее я не могу просто принять подарок. Мне нечем вам платить, правда, я могу работать. В общем… то есть… если вам, конечно, нужна помощь в закусочной.
        Один за другим Бет ставит отполированные стаканы обратно и поворачивается ко мне.
        - Ты могла бы помочь завтра,  - предлагает она, осматривая меня с ног до головы.  - Марисоль нужно отвезти сына на прием к врачу, поэтому она будет отсутствовать часа два-три. Кроме того, сейчас мы испытываем недостаток в работниках. Можешь их заменить, и тогда мы квиты.
        Я резко киваю.
        - С удовольствием! Я пару раз работала официанткой.
        Правда, меня пугает, что мне придется иметь дело с людьми. Целой толпой незнакомцев. Но лучше задвинуть эту мысль куда подальше.
        - Хорошо. Ты начинаешь в десять. А вот и Алексис!
        Дверь в закусочную открывается, и я замечаю колокольчик, который все это время висел над ней. Одновременно я понимаю, что Алексис пришла не одна.
        ЧЕЙЗ
        - Лексиии!
        Когда мы входим в мастерскую, Фил бежит к кузине и бросается в ее объятия.
        С широкой улыбкой Лекси прижимает его к себе: то, что она измазала беднягу машинным маслом, похоже, никого из них не беспокоит.
        - Вот он, мой любимый кузен!
        Я поднимаю брови.
        - Милота.
        Она весело смеется.
        - Мы все знаем, что Фил унаследовал все очарование Уиттакеров. Ты и Джош были первыми неудачными попытками.
        Фил хихикает и вырывается из ее рук, чтобы подойти к машине с открытым капотом, и я, ухмыляясь, качаю головой.
        - Я тоже рад тебя видеть.
        Она похлопывает меня по плечу, естественно, оставляя немного машинного масла на белой рубашке. Я должен был лучше подумать, куда привозить Фила. Но так как Джоша, его кумира, этим летом тут нет, у меня не хватило смелости ему отказать. Или маме, когда она спонтанно отдает мне младшего брата, чтобы пойти на какую-нибудь встречу или заняться цветочным магазином. Но как бы я ни любил своего братика, дети могут выматывать. Откуда он берет всю эту энергию, для меня загадка. Мы с Джошем были такими же непослушными в этом возрасте?
        Я указываю на него большим пальцем:
        - Не обольщайся, он здесь только ради машин.
        Лекси корчит гримаску. Фил пристает к ней с вопросами. И я, вдоволь с ним нагулявшись, поплавав и поев мороженого, с удовольствием за этим наблюдаю и пользуюсь возможностью, чтобы наконец отдышаться. Целых две минуты отдыхаю, а затем звонит телефон. Я вытаскиваю его из кармана брюк. Джош. Его имя на дисплее и тот факт, что у него должно быть уже восемь вечера, не обещают ничего хорошего. Едва эта мысль появляется в голове, как следом за ней возникает чувство вины. И я беззвучно ругаюсь. Ненавижу то, что звонки брата ассоциируются с плохими новостями.
        - Привет, чувак,  - говорю я ему, отвернувшись. Вопросительный взгляд Лекси не ускользает от моего внимания, но Фил ничего не замечает.  - Как дела?
        - Лучше,  - несмотря на это голос Джоша звучит сдавленно.  - Они снова позволяют мне звонить, и я получаю телефон на несколько часов в день,  - брат тихо фыркает, и я стискиваю зубы.
        Я могу представить, что он недоволен. Что для него то место кажется адом. Будто у него был выбор… Конечно, он мог заранее поговорить с родителями, но Джош слишком горд. И он так же, как и я, не хочет разочаровывать маму с папой.
        Вздохнув, я прислоняюсь к верстаку.
        - Это же хорошо.
        Громкий возглас привлекает мое внимание, и я поворачиваюсь. Лекси усадила Фила на мотоцикл, над которым сейчас работает. Она занимается им для развлечения вне рабочего времени. Пока она объясняет ему значение различных рычагов, он жадно следит за ее губами. Если мама об этом узнает, а Фил обязательно захочет мотоцикл, то устроит Лекси нагоняй.
        - Фил скучает по тебе,  - слышу я самого себя и захлопываю рот, прежде чем сболтну лишнего. Например, что мы все скучаем по нему. Что мне не хватает старшего брата, и я устал играть его роль. У нас всего два года разница, мы все делали вместе. В подростковом возрасте всегда прикрывали друг друга, позже оба подчинились ожиданиям семьи и начали изучать архитектуру в Бостоне. Никто из нас не был в восторге, но, по крайней мере, мы остались вместе. А теперь Джош сидит в клинике в полном одиночестве и борется со своими демонами, а я притворяюсь, что то, что старшего брата нет рядом, совершенно нормально.
        Несколько дней назад я слышал, как мама с папой разговаривали о нем вечером. По-видимому, они думают, что Джош отсутствует из-за женщины, поэтому редко звонит домой. Официальная причина, о которой мы с Джошем договорились еще до лета: после получения степени магистра он хочет посмотреть мир, прежде чем заняться семейным бизнесом. Я единственный, кто знает правду. И иногда я проклинаю Джоша за то, что он вынудил меня лгать всем остальным.
        Однако пока я оставлю это при себе. У Джоша и без того хватает проблем, мне не нужно добавлять новые и усложнять ему жизнь.
        Вздох на другом конце линии.
        - Я тоже по нему скучаю. По всем вам. Черт, Чейз… - его голос срывается.  - Я понятия не имею, как с этим справиться.
        - Я знаю. Но я также знаю, что у тебя все получится. Если и есть кто-то достаточно упертый, чтобы вылечиться, то это ты. И я говорю это не потому, что мы родственники.
        Джош задохнулся от смеха.
        - Спасибо, чувак. Мне нужно было это услышать.
        Я киваю, даже несмотря на то что он не может этого увидеть. Джош всегда был самым сильным из нас. Или я так думал, потому что он мой старший брат. Он всегда заботился о нас с Филом. В худший период моей жизни, когда я постоянно нарывался на драки и то и дело оставался после уроков, он был рядом, прикрывал меня перед родителями. Меньшее, что я могу для него сделать,  - поддержать во время лишений и сохранить его тайну. По крайней мере, мне больше не нужно сносить за него удары - хотя я бы сделал это без колебаний.
        - Еще долго?  - спрашиваю я, понижая голос, чтобы ни Лекси, ни Фил не услышали.
        Джош вздыхает:
        - Четыре недели. Если повезет - меньше, нет - больше.
        Я предпочитаю не задумываться о том, как мы должны будем за это заплатить, поэтому ничего не говорю. Мы оба не хотим обсуждать этот вопрос.
        - Надеюсь, что меньше. Но самое главное - ты поправишься, понял?
        Он весело фыркает.
        - Эй, с каких это пор ты взял на себя роль старшего брата?
        С тех пор, как ты перестал это делать.
        Слова вертятся на языке, но я, стиснув зубы, заставляю себя оставить их при себе. Вместе этого откашливаюсь:
        - Береги себя. Я должен отвезти Фила домой, пока мама не заявила о пропаже.
        - Хорошо,  - он немного колеблется.  - И… Чейз?
        - Да?
        - Спасибо,  - он вешает трубку.
        - Это был Джош?  - внезапно прямо за спиной раздается голос Лекси.
        - Ага,  - я поворачиваюсь к ней и засовываю телефон обратно в карман брюк.  - Он передает тебе привет.
        Ее глаза становятся практически щелками.
        - Не неси чушь. Думаешь, я не поняла, что ты из-за него ввязался в чертовы подпольные бои?
        - Тсс!  - занервничав, я хватаю ее за локоть и тяну в сторону. Подальше от Фила.  - О чем ты вообще говоришь?
        Вместо ответа она тычет мне в ребра средним и указательным пальцами.
        - Ты же не настолько тупой, чтобы принимать меня за дуру. Кроме того, ты и правда хреново врешь. Синяки прошлой осенью? А потом еще синяк и разбитая губа в феврале? Что ты тогда всем рассказывал? Что неудачно поспорил с каким-то парнем в баре?  - Она фыркает, будто это самое нелепое объяснение на свете.  - Я давно знаю о маленьком увлечении Джоша. Серьезно, Чейз, о чем, черт возьми, вы думаете?
        - Прекрати,  - я потащил ее еще дальше вглубь мастерской.  - Это было давно, ясно? Мы больше этим не занимаемся.
        - Разве? И где же тогда Джош?
        - Ну…
        - Черт,  - перебивает она, когда звонит мобильник. Она достает его из кармана комбинезона, хмурится, но потом отвечает:  - Да?
        Кто бы ей ни позвонил, этот человек - мое спасение. Последнее, чего я хочу,  - втянуть в это дело нашу кузину. Джош наделал достаточно долгов, чтобы мне пришлось месяцами их отрабатывать на нелегальных подпольных боях. Это было дерьмовое время, но оно закончилось. Мы сделали это. Теперь я не хочу об этом вспоминать, я сосредоточен на том, что происходит здесь и сейчас. Одна проблема за раз.
        Поэтому я пользуюсь возможностью избежать допроса Лекси и вовзращаюсь к Филу.
        - Нам пора домой.
        Он смотрит на меня по-детски большими глазами.
        - Уже?
        - Прости, приятель.  - Я глажу его волосы.  - Мама нас съест, если я не отвезу тебя домой, и ты вовремя не ляжешь спать.
        Он строит рожицу, настолько похожую на ту, что делает Лекси, что я не могу не рассмеяться.
        - Идем. Завтра перед бранчем сыграем в баскетбол.
        - Ура!  - Он тут же слезает с мотоцикла и бежит к выходу, словно я пообещал ему любимую еду. Фил только пошел в школу и не особенно высок для своего возраста, тем не менее он решил вступить в баскетбольную команду. Возможно, потому что Джош был страстным баскетболистом до того, как поступил в колледж. Я не могу гарантировать, что его мечта сбудется, но сделаю все от меня зависящее, чтобы подготовить Фила к будущим играм.
        - Стоп! Оставайся здесь!  - На моем пути встает Лекси.  - Мне нужно к клиенту. Поломка машины. Ты мой второй водитель.
        - С каких это пор?
        - С этих. Или видишь здесь кого-то еще, кто может сделать эту работу?  - невозмутимо отвечает она, указывая на пустую мастерскую.
        - Филу нужно домой,  - напоминаю я.
        - Ты можешь отвезти его по дороге, а затем подъехать к закусочной.  - Она берет ключи и один за другим выключает светильники.  - А потом расскажешь, что происходит с Джошем.
        Я закатываю глаза, но безропотно следую за ней. Вот и все попытки избежать разговора.
        Глава 5
        ЧЕЙЗ
        Оставив Фила в доме родителей, мы направляемся к закусочной Бет. Понятия не имею, зачем Лекси второй водитель. Что-то подсказывает, что это просто повод спросить о Джоше. Подобное в стиле моей кузины. Ее любопытство и раньше доставляло всем неприятности, а теперь, когда ей что-то взбредет в голову, лучше сразу уступить. В последние годы я достаточно часто общался с Лекси, чтобы понимать, когда она перестает слышать разумные аргументы. И так как я чертовски устал и не хочу с ней ссориться, делаю то, о чем она просит. Кто знает, может, ей и правда нужна моя помощь.
        Даже если она могла выбрать для этого другой вечер. Хорошая погода, которая была днем, совсем испортилась. Неужели я только вчера думал, будет ли дождь? Главная дорога залита водой, а дворники «доджа» работают в унисон с дождем. Видимость небольшая, только уличные фонари и вспышки молний над крышами города освещают проезжую часть. Ни одна живая душа в такую погоду никуда не едет - кроме нас и человека, чья тачка сломалась. Лекси паркует пикап на обочине, а я оставляю свою машину прямо за ней. Освещенная закусочная в эту летнюю грозу кажется райским убежищем. Пять шагов от машины к кафе, и я мокрый насквозь. Футболка прилипает к телу, а капли дождя стекают по лицу, но, по крайней мере, нас приветствуют запах кофе и жареного бекона. На заднем плане тихо играет рок-музыка. Разговор за стойкой резко обрывается, когда Бет и ее гость поворачиваются к нам.
        В шоке я останавливаюсь, в то время как Лекси идет вперед.
        - Привет, я Алексис Уиттакер из мастерской Тайлера. Где твоя машина?
        Типичная Лекси. Всегда переходит к делу. По-видимому, этим она застала Хейли, как и многих других до нее, врасплох. Или, возможно, я причина ее замешательства. По крайней мере, в этот момент именно на меня она смотрит огромными глазами.
        В комнате повисает необычная тишина, нарушаемая лишь скрипом покачивающейся двери, когда Бет исчезает в задней комнате.
        Взгляд Лекси блуждает между Хейли и мной, затем она громко откашливается.
        - Твоя машина?  - нетерпеливо повторяет она.
        Кажется, это вырывает Хейли из оцепенения. Она коротко моргает и поворачивается к кузине.
        - О. Да. Точно. Она стоит совсем рядом. Мотор не заводится. А еще… - начинает она и корчит гримасу, будто уже догадалась, что означают следующие слова.  - Еще пахло чем-то горелым.
        - Я посмотрю,  - большим пальцем Лекси указывает за спину.
        - Во время этой бури?  - Вернувшаяся с полотенцами Бет протягивает их каждому из нас.  - Вам лучше остаться здесь, в тепле, выпить кофе и подождать, пока пройдет гроза.
        Будто по команде гремит гром, и Хейли вздрагивает.
        - Я не против дождя.  - Лекси смахивает с лица несколько влажных прядей волос.  - Кроме того, мы и так уже мокрые, а я бы хотела покончить с этим сейчас. Если, конечно, ты не хочешь подождать до понедельника,  - добавляет она.
        - Ни в коем случае.  - Хейли сползает с табурета. Очевидно, дождь застиг врасплох и ее. Пятна воды красуются на слишком коротком светлом платье с длинными рукавами, которое было на ней утром. Однако сейчас ткань платья прилипает к ее груди, талии и бедрам, и мне требуется время, чтобы уловить следующие ее слова.  - Сейчас подойдет. Идем.
        Не удостоив меня ни единым взглядом, она бросается к двери. Лекси вопросительно поднимает брови, но затем следует за ней на улицу.
        Неужели я придумал встречу в кафе? Я почти уверен, что флиртовал с девушкой, которая выглядела точно так же, как Хейли, которая только что прошла мимо, будто мы никогда не встречались.
        - Бедняжка,  - бормочет Бет и возвращается за стойку.  - Только хотела покинуть город, как машина приказала долго жить.
        Слова Хейли эхом пронеслись в голове: «Я уеду сегодня вечером». Да уж, с этим, думаю, разобрались.
        Я в замешательстве. Задумчиво вытираю полотенцем лицо и руки. Рубашке уже ничего не поможет, джинсы в общем-то в порядке, а волосы сами высохнут.
        - Я бы хотел кофе,  - усаживаюсь на табурет.  - И кусочек чизкейка, если остался.
        На лице Бет появляется материнская улыбка:
        - Ты и Джаспер, благослови его Бог. Никто в этом городе не ценит мой чизкейк, как вы.  - Покачав головой, она отрезает огромный кусок и ставит передо мной тарелку.  - Печально все это. Марисоль слышала, что ему не пришлось долго страдать, бедный мальчик.
        Я киваю, потому что не могу произнести ни слова. Очевидно, все здесь знают о Джаспере больше, чем я. Его так называемый лучший друг. Или ты лишаешься этого титула, если ведешь себя как полный кретин?
        Прошло всего несколько минут, как дверь снова распахнулась. Лекси вваливается внутрь и по-собачьи отряхивается. Капли разлетаются во всех направлениях, могу поклясться, что несколько из них даже попали в меня, хотя я сижу в другом конце комнаты.
        Она тычет в меня пальцем.
        - Ты, выходи на улицу. Мне нужно отбуксировать машину. Помоги, и потом свободен.
        Я тихо фыркаю, но в общем-то это забавно. По тому, как кузина себя ведет, можно подумать, что она мой босс, а я ее подчиненный. Иногда она забывает, что я могу сказать «нет». Правда времена, когда я ни о ком не заботился, прошли.
        Я допиваю кофе и кладу рядом с чашкой несколько купюр, несмотря на протесты Бет. Я знаю, как сильно падает прибыль, когда туристический сезон заканчивается. А еще я знаю, что ее дочери нужны новые очки. Она учится в одном классе с Филом, и у нее очень плохое зрение. Очки стоят дорого, если я могу помочь несколькими долларами, то какие тут вообще могут быть вопросы?
        Каким-то образом Бет удается одновременно улыбаться и выглядеть мрачно.
        - Ты хороший мальчик, Чейз. А теперь иди, помоги кузине. Когда вернешься, торт будет тебя ждать.
        Я усмехаюсь. Не могу сказать «нет» чизкейку Бет. Кроме того, есть кое-кто еще, с кем я хотел бы поговорить… если она обратит на меня внимание. Так что у меня есть целых две причины поскорее вернуться.
        - Спасибо, Бет.
        Хейли стоит у двери и болтает с Лекси - та дает ей карточку мастерской и обещает завтра утром первым делом осмотреть машину. В воскресенье. Либо Хейли в отчаянии, потому что ущерб оказался больше, чем она ожидала, либо Лекси восприняла это как вызов, потому что обычно воскресенье для нее выходной - священный выходной. И не потому, что она особо религиозна.
        Когда я подхожу к ним, Хейли по-прежнему стойко избегает моего взгляда.
        - Привет,  - говорю я, надеясь вызвать хоть какую-нибудь реакцию.
        - Привет,  - чуть слышно отвечает она, глядя в сторону.
        Я хмурюсь. Ладно… вполне возможно, я неправильно истолковал ее поведение в баре, но почти уверен, что во время нашей последней встречи она была не так грустна. Что произошло с того момента, как мы расстались? Тем не менее с Лекси она говорит нормально… значит, причина не в расстройстве из-за машины.
        Прежде чем я соображаю, что делать, Лекси распахивает дверь, впуская дождь и ветер. Я вздрагиваю, глубоко вздыхаю и бросаюсь следом за ней прямиком в бурю.
        - Двигатель в заднице,  - Лекси едва слышно за громом.  - Если повезет, смогу его оживить, но мне нужны запасные детали. Я должна посмотреть, есть ли они у нас на складе. В противном случае придется менять двигатель. Так или иначе, это будет дорого и займет некоторое время.
        Я не должен радоваться. Правда не должен. Но если это означает, что Хейли останется в городе еще на несколько дней, не могу не испытывать некоторого облегчения. Я хочу узнать, как она познакомилась с Джаспером. Почему появилась здесь только сейчас, а не на его похоронах в конце марта. Ведь я бы заметил ее, и не только из-за яркой одежды, но и потому что в тот день отчаянно пытался отвлечься. Искал что угодно, лишь бы заглушить собственные мысли. Чувство вины. Сочувствующие взгляды присутствующих. Слезы и рыдания родителей Джаспера. При одной только мысли об этом внутри все сжимается. Черт, с тех пор я их не навестил. И это несмотря на то, что я в городе уже несколько недель. Дерьмо.
        Тачка Хейли и правда стоит неподалеку. Лекси припарковала пикап по диагонали перед ней и включила аварийку. Она огибает машину, залезает на погрузочную площадку и тут же, без лишних слов, протягивает мне буксирный крюк и штангу.
        Я немедленно приступаю к работе. Мне не впервой помогать буксировать машину. Прошлой зимой старенький мистер Керридж застрял в снегу за день до Рождества. Я как раз ехал с Лекси и Джошем, когда раздался звонок. Несмотря на то что нас было трое, потребовалось несколько часов, чтобы освободить машину. Сегодня, наверно, все пройдет быстрее, даже при условии, что дождь такой сильный, что приходится щуриться, чтобы хоть что-то увидеть. Я прикрепляю крюк к ржавой «хонде», в то время как Лекси делает то же самое со своим грузовиком, затем цепляю обе машины к штанге и проверяю устойчивость конструкции. Кажется, все в порядке. Я поднимаю большой палец. Лекси кивает, я же направляюсь к водительскому сиденью «хонды».
        Внутри не особенно тепло, правда, сухо. Пахнет дождем, чем-то цветочным… чипсами с паприкой. Мой взгляд падает на пустой пакет у пассажирского кресла, зажатый между полными сумками с покупками. На заднем сиденье еще одна сумка, плюс спальный мешок и две маленькие подушки. Я хмурюсь, затем сосредотачиваюсь на своей задаче, настраиваю сиденье под себя, включаю свет и аварийные огни, затем фарами подаю Лекси знак ехать.
        Несмотря на то что мастерская находится не очень далеко, мы добираемся целую вечность. Я веду машину Хейли и прилагаю все усилия, чтобы не причинить тачке большего вреда, или не врезаться в Лекси на светофоре. На улице чертовски темно, и все еще льет как из ведра, так что мы должны ехать очень медленно, чтобы благополучно добраться. Когда перед нами наконец появляется вывеска гаража Тайлера, я с облегчением вздыхаю. Несколько минут спустя красная «хонда» укрыта от дождя, и мы отправляемся обратно.
        Лекси останавливается перед закусочной, но не выключает двигатель.
        - Дай угадаю,  - бормочу я и ослабляю ремень безопасности.  - Ты идешь не домой, а возвращаешься в гараж, чтобы посмотреть машину.
        Пойманная с поличным, она поджимает губы.
        - Нет. Конечно, нет.
        Я тычу в нее пальцем.
        - Я не поверил тебе в пятом классе, когда собака Джаспера якобы съела печенье, которое мама испекла для вечеринки в саду. Ты действительно думаешь, что сможешь обмануть меня сейчас?
        - Ты вечно будешь это припоминать?  - закатывает она глаза.  - Иди уже! И дай мне повеселиться.
        Будто я когда-то мог или вообще пытался ее отговаривать.
        - Не забудь, что мама с папой хотят видеть всех завтра на бранче. Постарайся не работать всю ночь, Лекс.
        Вместо ответа она показывает мне язык.
        С усмешкой выхожу из машины и машу ей вслед, когда она - разумеется - возвращается в мастерскую. По крайней мере, это удержит ее от расспросов о Джоше, но что-то подсказывает мне, что я не смогу вечно уклоняться от разговора. И только одному Богу известно, что я наплету нашей кузине.
        Покачав головой, захожу в закусочную. Колокольчик на двери объявляет о моем присутствии. Народа не прибавилось за последние полчаса, но стало гораздо теплее. Стекла запотели, а в воздухе повис аромат свежесваренного кофе. Бет стоит за стойкой и, подмигнув мне, достает тарелку с чизкейком. К тому времени, как я подхожу к табурету, она наливает новый кофе и кладет для меня полотенце. Эта женщина - ангел.
        - Спасибо, Бет.
        Я сажусь на стул рядом с Хейли, которая не двигалась с тех пор, как я вошел. Она пялится в свою чашку так, будто пытается прочесть в кофейной гуще свое будущее. Вернее, будущее своей машины.
        - Лекси вернулась в мастерскую,  - тихо сообщаю я, вытирая полотенцем лицо и руки.  - Она прямо сейчас посмотрит машину.
        От звука моего голоса Хейли вздрагивает и вскидывает голову. Видимо, мысленно была совсем далеко, раз только сейчас обращает на меня внимание, слегка моргает, и тот же румянец, который я уже видел, расползается по ее щекам.
        Я смотрю на нее, пока она не отворачивается, затем возвращаюсь к пирогу, который игнорировал слишком долго.
        - Похоже ты все-таки задержишься в городе,  - говорю я после первого укуса. Черт возьми, пирог так же хорош, как и раньше.
        Быстро смотрю на нее, но на ее лице не появляется улыбка, на которую я рассчитывал.
        Окей. Может, просто плохой день. Или паршивое настроение из-за машины, или того, что она застряла здесь. Не могу ее в этом винить. Я люблю свой «додж», и при одной только мысли о том, что когда-то он загнется, у меня мурашки бегут по коже. Весьма вероятно, Хейли так же привязана к «хонде». Или, может, у нее была важная встреча, которую она пропустила.
        Так или иначе, я не могу чувствовать разочарование, ведь она остается в Фервуде. Мы уже дважды виделись, и каждый раз один из нас уходил слишком быстро.
        - Эй, по крайней мере, теперь есть возможность узнать друг друга получше…
        - Я знаю, кто ты такой, Чейз,  - она пристально смотрит на меня, и исходящая от нее неприкрытая неприязнь почти заставляет меня отстраниться. Но только почти. Раздраженно поднимаю брови.
        - Правда?
        На этот раз она не уклоняется от ответа, а переходит в наступление.
        - Джаспер говорил о тебе.
        Вот дерьмо.
        - Он все о тебе рассказал,  - продолжает она.
        Неосознанно крепче сжимаю вилку, хотя аппетит совсем пропал. Медленно качаю головой.
        - Что бы тебе ни сказал Джаспер - ты ничего обо мне не знаешь.
        Она фыркает.
        - Ты предал друга и злоупотребил его доверием. Как насчет этого? Или тот факт, что ты проигнорировал Джаспера и подвел, когда тот попытался связаться с тобой? Ты просто «отличный» лучший друг!
        Я стискиваю зубы. Она понятия не имеет, о чем говорит. Она не знает, что произошло на самом деле. Снова и снова я повторяю это в глубине души, но не могу не поддаться легкому сомнению. Что, если она все-таки знает правду? Что, если Джаспер на самом деле все ей рассказал? Меня не было рядом, но велика вероятность, что Хейли провела с Джаспером его последние дни, недели и, чем черт не шутит, даже месяцы. Она была на его стороне, когда я не мог.
        Горечь размышлений отравляет меня, я тяжело сглатываю. Неосознанно кладу руку на живот, на уровне круглого шрама, расположенного по диагонали над пупком. Рана, которая почти стоила мне жизни двенадцать лет назад, привела к тому, что мы познакомились с Джаспером и стали друзьями. Друзьями навсегда.
        Словно призраки давно ушедших лет, у меня в голове звучат голоса двух пацанов, совсем мальчишек. Тогда мы были уверены, что вместе сможем пережить абсолютно все. И что у нас впереди много времени. Но никто не мог предугадать, что нас ждет впереди. И какие ошибки мы совершим.
        - Когда вы познакомились? Как?  - вопросы слетают с языка, прежде чем я успеваю сдержать их. Может, мной движет чувство вины, может, маленький мальчик внутри меня, который хочет знать, что стало с его лучшим другом. Что бы это ни было, я уже не возьму слова обратно. И я не защищаюсь от обвинений Хейли, потому что неважно, сколько она знает на самом деле,  - правда на ее стороне. Она удивленно смотрит на меня. У нее карие глаза, наконец понимаю я. Непостижимые карие глаза. Понятия не имею, ненавидит она меня сейчас или нет. Но несмотря на то, что Хейли вбила себе в голову, меня все еще влечет к ней. Вчера вечером она, словно вихрь, появилась в баре и осветила мою жизнь. Теперь же я чувствую только холод, будто все, в чем она меня обвиняет, я сделал не Джасперу, а лично ей. За последние двадцать четыре часа я видел столько разных Хейли, что запутался. Поэтому я хочу узнать больше, хочу познакомиться с ней поближе и выяснить, почему она оказывает на меня такое влияние. Пусть даже в сложившейся ситуации - это не лучшая идея.
        - Мы были знакомы примерно год до того, как он… - слышится кашель. Прежде чем я успеваю продолжить расспросы, она соскальзывает с табурета.  - Не обижайся, но я не хочу об этом говорить. Не с тобой,  - ее слова звучат как обвинение.  - Я вымокла насквозь, устала и хочу спать.
        Ну… этому я не могу ничего противопоставить.
        - Ясно,  - я заставляю себя улыбнуться и втыкаю вилку в чизкейк.  - Если тебе негде остановиться…
        Она торопливо качает головой.
        - Спасибо, обо мне уже позаботились.
        Только когда замечаю вновь появившийся румянец на ее лице, я понимаю, как странно звучало мое предложение. Я тихо смеюсь.
        - Дерьмо. Прости. Клянусь, я не это имел в виду.
        И наконец-то уголки ее губ ползут вверх. Это не настоящая улыбка, всего лишь намек на нее, но это больше, чем я видел за весь вечер. Больше, чем я ожидал после разговора о Джаспере.
        - Спокойной ночи, Хейли.
        Она коротко кивает.
        - Тебе тоже.
        Повернувшись на каблуках, она направляется к двери наверх, по пути захватив бумажный пакет, который, вероятно, положила для нее Бет. Точно. Наверху есть квартирка, которая обычно пустует. Я прячу улыбку за кофейной чашкой, на случай если Хейли посмотрит в мою сторону. Если бы она только знала, что должно было произойти там…
        Глава 6
        ХЕЙЛИ
        Утром меня будят церковные колокола. Вздохнув, переворачиваюсь и накрываюсь одеялом с головой. Прошла целая вечность с тех пор, как я просыпалась от этого звука. Это было так же давно, когда я в последний раз спала в настоящей кровати. Настоящей, уютной кровати.
        Только через несколько секунд после того, как эта мысль появилась у меня в голове, я осознала, как же замерзла. Я открываю глаза, моргаю от яркого дневного света. Какого черта?..
        Дезориентированная, сажусь и оглядываюсь по сторонам. Ничто не кажется мне знакомым в этой комнате. Шторы над письменным столом подняты, что объясняет яркий свет. На деревянном полу рядом с кроватью лежит вытертый коврик. Откуда-то доносится ровный гул. В паре шагов от кровати дверь, ведущая в другую комнату. В ванную?
        Пока я осматриваюсь, мне вспоминаются события вчерашнего вечера. Разум медленно, будто головоломку, складывает кусочки вместе. Вот я в гостях у родителей Джаспера. Его комната. Безуспешные поиски рукописи. Неудачная попытка как можно скорее убраться отсюда. Гроза. Закусочная. Чейз.
        Сердце колотится быстрее, даже несмотря на то что я проклинаю его за предателство друга. Но я не могу с этим бороться. Не тогда, когда думаю о том, как он смотрел на меня в этом кафе. Его словах. Улыбке. И в конце концов, обо всем том, что рассказал Джаспер. Как он завязал отношения с девушкой, хоть и знал, что Джаспер любил ее много лет. Как сбежал и не выходил на связь, потому что оставил старую жизнь и друзей позади и больше не хотел иметь с ними ничего общего…
        Чейз обидел Джаспера. Просто игнорировал его, хотя тот пытался с ним связаться. Я понятия не имела, что Джаспер был болен, но Чейз наверняка знал. Знал и все равно с легкостью бросил его. Подвел. Я вздрагиваю, стремясь избавиться от горького чувства, но оно липнет ко мне и оставляет такие же ожоги, как солнце. Потому что мне это знакомо. Потому что я слишком хорошо знаю, каково это, когда перестаешь быть важной частью жизнь конкретного человека. Будто по команде в голове возникают другие образы. Ссоры шепотом за закрытыми дверями. Гнетущая тишина за ужином дома. Короткие кивки мамы и папы, когда я объявила, что отправляюсь путешествовать. Если они вообще кивнули, потому что едва оторвали взгляды от документов.
        Я с трудом сглатываю и заставляю себя сосредоточиться на «здесь и сейчас». Церковные колокола стихли. Я слышу приглушенную музыку, грохот посуды и голоса. Радуясь возможности отвлечься, нащупываю телефон. Когда вчера вечером я вошла в эту комнату, то была просто благодарна за то, что у меня появилась крыша над головой. Я бросила сумку на пол, стянула с себя мокрую одежду и кучу времени простояла под теплым душем. В Сан-Диего, как и во всей Калифорнии, жители должны экономить воду, поэтому долго принимать душ невозможно, но в Фервуде, похоже, подобной проблемы нет. Конечно, нет, если здесь всегда такие сильные дожди и грозы, будто в городе настал апокалипсис. Затем я достала из сумки первую попавшуюся футболку, надела ее и рухнула в постель.
        Должно быть, я совсем вымоталась. Больше, чем хотела признавать, потому что уже почти девять. Я проспала одиннадцать часов. Ничего себе.
        Я скидываю Кэти последние новости и кладу телефон обратно. В животе урчит, к тому же мне срочно нужно в туалет - иначе бы не вылезла из кровати в ближайшее время. Но теперь я, вздохнув, встаю и тащусь в ванную. Она не особенно большая, в ней вряд ли можно повернуться, не столкнувшись ни с чем, но здесь есть все, что нужно. После того как я умылась и почистила зубы, в первый раз подхожу к окну.
        За последние два дня я не успела изучить город, но теперь внимательно рассматриваю разноцветные, выстроившиеся вдоль Мейн-стрит дома. Все разных цветов, на первом этаже расположены магазины и кафе с небольшими столиками под белыми зонтиками. С той же стороны, что и закусочная, я вижу прелестный цветочный магазин с бесчисленным количеством подсолнухов в огромных ведрах, пекарню, книжную лавку, вид которой вызывает улыбку, магазин инструментов и шикарный ресторан, который обнаружила еще в первый вечер. Изогнутые уличные фонари, антикварные вывески и брусчатка придают всему этому определенный шарм. Так же, как красный шпиль церкви, пронзающий небо всего в нескольких домах от этого места.
        Неохотно вынуждена признать, что в Фервуде есть нечто совершенно особенное, почти волшебное. То, как подо мной по тротуарам ходят люди, будто у них полно времени, одни с колясками, другие с газетами под мышкой, а третьи погрузились в разговор, и это выглядит, можно даже сказать, по-домашнему. Люди кивают друг другу и останавливаются поболтать - и тем немногим туристам, которых я замечаю, любезно показывают дорогу.
        Шум в закусочной этажом ниже не прекращается, правда, звона стекла не слышно. Этот звук напоминает о том, что у меня есть дела. Я безумно благодарна Бет за то, что она позволила мне остаться, но еще больше за то, что дала работу. Я могу и хочу работать. И если я правильно истолковала вчера выражение лица Алексис, ремонт обойдется мне в кругленькую сумму. При одной только мысли об этом желудок болезненно сжимается, и я кладу руку на живот.
        - Ты все сможешь,  - мысленно подбадриваю я себя.  - Это просто деньги. Несколько дней работы, и счет оплачен.
        По крайней мере, я на это очень надеюсь. Потому что, если сумма окажется слишком большой, у меня не будет другого выхода, как оставить свою любимую «хонду». Простит ли Кэти меня за это? Я закусываю губу и подхожу к тумбочке, чтобы взять телефон. Не тратя время на раздумывания, я открываю наш диалог и пишу еще одно сообщение. Машина принадлежит ей в той же степени, что и мне, и она должна знать, что я сделаю все, чтобы найти деньги и починить ее.
        Вздохнув, я кладу мобильник обратно и ищу в сумке чистую одежду. Я все еще дерьмово выгляжу. Правильно одевшись и нанеся тоналку на кожу, я собираюсь спускаться, но мои волосы - полная катастрофа. Не нужно было засыпать не высушив их, потому что теперь у меня на голове птичье гнездо. Серьезно. Пряди торчат буквально во все стороны. Четверть часа сражаюсь с расческой, потом сдаюсь и собираю волосы в высокий хвост. Не самая любимая прическа, но что поделать.
        Последний взгляд в зеркало, и я готова к смене в закусочной. И первому настоящему дню в Фервуде.
        ЧЕЙЗ
        Раньше я был не так напряжен во время воскресного бранча. Мне еще не приходилось лгать семье чуть ли не в каждом предложении. Счастливые времена кажутся такими далекими, я едва могу их вспомнить, но знаю, что все равно когда-то был счастлив. Раньше за столом было больше людей. Моя бывшая девушка, Мия, не приезжает к нам уже три года. Целый год после нашего расставания мне приходилось отбивать расспросы о ней и ее новой жизни.
        Мама и тетя Джазмин очень полюбили ее и, я уверен, тайно планировали нашу свадьбу. Но дело не в Мие, которой мне сегодня особенно не хватает, а в Джаспере. И моем брате Джоше. И не только потому, что мама, папа и Фил спрашивали о нем. Или потому, что я чувствую на себе сверлящий взгляд Лекси. Она сидит рядом со своим старшим братом Ксандером и выглядит уставшей, но еще держится благодаря кофе. Значит, она не всю ночь возилась с машиной Хейли, а то бы вообще была овощем.
        Мы сидим на террасе в саду за длинным столом, который мама украсила свежими цветами из магазина. Зимой воскресный бранч всегда проводится в столовой или зимнем саду, но это августовское утро достаточно теплое, чтобы завтракать на улице. Мама достала фарфоровую посуду и большой зонтик, который укрывает нас в тени. Дует легкий ветерок, и до нас доносится запах свежескошенной травы. От грозы, прошедшей прошлой ночью, ничего не осталось. Ничего, кроме чистого воздуха.
        Я ковыряюсь в еде, хотя у меня почти нет аппетита. Фил давно закончил играть с десятилетним кузеном Дрю. Дрю - племянник Лекси и первенец ее старшего брата Ксандера. Сын номер два, еще совсем маленький, лежит в слинге на груди матери, которая только что завела увлеченный разговор о книжном магазине. Родители Лекси и Ксандера тоже здесь, тетя Джазмин и дядя Александр. Они сидят на другом конце стола рядом с моим отцом. С годами у нас собирается все больше людей: семья, родственники, друзья. Периодически Лекси приводит с собой нового парня или девушку, я же со времен Мии никого не приглашал. Зачем? В колледже у меня случались мимолетные романы, а поскольку между Бостоном и Фервудом целых восемь часов езды, я больше не бываю дома каждые выходные.
        Кроме того, у меня не было времени на отношения. Мне нужно думать о семестре, который начинается в сентябре, и все внутри меня сжимается при мысли о работе, учебе, моделировании, бесконечных часах в лекционных залах, на семинарах и мастерской. Каникулы я обычно провожу дома, в Фервуде,  - или на какой-нибудь стройплощадке, куда меня отправляют папа или дядя Александр. Поэтому, если хорошенько подумать, неудивительно, что я не приводил девушку на семейный бранч с тех пор, как окончил среднюю школу.
        И почему в моих мыслях только что всплыла Хейли? В этом нет смысла. Тем более после прошлой ночи, когда она мило отшила меня. Я не могу никого в этом винить. На ее месте я бы поступил точно так же, если бы узнал…
        - Самое время Джошу вернуться,  - раздается голос дяди Александра.
        Папа, смеясь, похлопывает его по плечу:
        - Не притворяйся, что не помнишь, брат, как именно тебе пришлось избавляться от рогов своей подружки после выпуска.
        Дядя Александр фыркает, но все равно улыбается.
        - Пока мальчик путешествует, ты успеешь провести расширение бизнеса.
        - В любом случае, как только Джош вернется после летнего приключения, то присоединится к компании. Как и Чейз, когда закончит учебу,  - отцовская гордость слышится в его голосе.
        Я крепко сжимаю вилку в руке, просто чудо, что она не согнулась или не разрезала мне ладонь. Подчеркнуто тщательно размазываю яичницу по тарелке, стараясь игнорировать разговор на другом конце стола. В любом случае им неважно, здесь я или нет.
        Папа и его брат - деловые партнеры. Они начали с нуля и через несколько лет после колледжа основали архитектурную фирму в Фервуде, хотя все говорили им, что у них ничего не получится. Они взяли кредит в банке и, несмотря на это, все преодолели, и теперь им принадлежат и другие компании. Все, что строится или ремонтируется в Фервуде и его окрестностях, так или иначе связано с Уиттакерами. Пять лет назад они провели первое расширение, наняли новых сотрудников и переехали в просторный офис на окраине. Отец и дядя уважаемые люди в Вирджинии, Пенсильвании, Западной Вирджинии, Северной и Южной Каролине. В конце года они хотят открыть офис в Кентукки, а следующим летом - в Нью-Йорке. Однажды и мы с Джошем войдем в семейный бизнес.
        Какое мнение у нас об этом? Никому нет дела. По крайней мере, нас никогда не спрашивали. Все решено с тех пор, как мы, будучи детьми, впервые играли со строительными блоками и сопровождали папу на объектах. Иногда мне кажется, что мы появились на свет, просто чтобы отцу было кому передать свою империю. Кажется, ему никогда не приходило в голову, что мы можем мечтать о другом. Мои намеки на то, что я хочу выбрать что-то еще, кроме архитектуры, он со смехом отвергал или игнорировал. А единственный раз, когда я всерьез затронул эту тему, разразился огромный скандал. Это случилось вскоре после моего возвращения из армии. Отец поспособствовал тому, чтобы я получил желаемое место в Бостоне, где уже находился Джош и где учились дядя Александр и он сам. Но у меня также была возможность учиться в медшколе, куда меня рекомендовал мой инструктор. Когда я упомянул об этом, отец не захотел даже выслушать меня. Все закончилось тем, что мы начали друг на друга кричать. Мама плакала, а папа не разговаривал со мной потом несколько дней. С тех пор я больше не заводил об этом разговор, и в доме Уиттакеров воцарился
мир.
        Осторожно отложив вилку, я беру стакан. Лимонад, который я так люблю, этим утром горький на вкус и жжет в горле. Когда смотрю по сторонам, то натыкаюсь на сочувствующий взгляд Лекси. Кажется, она слышала разговор наших отцов. В отличие от ее собственного брата, Джоша и меня, она никогда не была вовлечена в семейный бизнес. А если бы и была, то, наверно, высказала бы всем, что она об этом думает, и пошла собственным путем.
        Я качаю головой. На мой взгляд, кузина много видит и слышит. И чаще всего не может держать это при себе. Но эту информацию она уже проглотила. Надо быть умнее и не ввязываться в ссору. Не во время воскресного бранча, на котором присутствует вся семья, даже бабушка Александра, хотя та вряд ли что-нибудь слышит.
        - Чейз, дорогой, ты почти ничего не ел,  - как ни в чем не бывало рядом со мной появляется мама с миской в руке и озабоченно смотрит на меня.
        SOS. SOS. SOS.
        - Я не голоден. Все было, как всегда, вкусно.  - Прежде чем она успевает что-то ответить, я встаю и целую ее в щеку. Мне приходится наклониться, она ниже ростом.  - У меня дела.
        Она ласково гладит меня по щеке.
        - На этот раз ладно. Если услышишь что-то от Джоша, передавай ему привет. И скажи, его слишком долго не было дома.
        В ее голосе слышится печаль, и я стискиваю зубы. Как бы мне хотелось рассказать ей правду. Как бы мне хотелось проорать ее на весь проклятый мир. Но не могу. Я обещал Джошу. Кроме того, не хочу нести ответственность за то, что свет в глазах Фила потухнет, когда он осознает, что его кумир, оказывается, обычный человек, а не супермен.
        - Я с ним поговорю,  - выдавливаю я, заставляя себя улыбнуться.  - Пока, мам.
        - Пока, дорогой.
        Моя совесть следует за мной, когда я покидаю сад. Папа даже не смотрит в мою сторону. Он глубоко погружен в собственный мир, чтобы замечать что-то за пределами этого пузыря.
        Покачав головой, пересекаю дом. Мне нужно отсюда выбраться. Даже не знаю, что делать или куда идти. Добираюсь до своего серебристо-серого «доджа» и вставляю ключ в замок зажигания. Ревет двигатель, и секунду спустя я поворачиваю на улицу. Большой дом в типичном для южных штатов стиле с дорическими колоннами становится все меньше и меньше в зеркале заднего вида, пока совсем не исчезает. Я облегченно вздыхаю. И одновременно ненавижу себя за это.
        Я должен быть благодарен. Благодарен за то, что у меня есть семья, которая меня любит. Благодарен братьям, кузенам и кузинам, дядям и тетям, племянникам и племянницам, бабушкам и дедушкам. Еще с детского сада я знаю, что не стоит воспринимать это как должное. Вокруг столько несчастных семей. Разведенные родители. Отчимы и мачехи. Сводные братья и сестры. Умершие мама или папа. Домашнее насилие. Ничто из этого не относится ко мне. Мои родители счастливы в браке уже двадцать пять лет. Тетя и дядя до сих пор ведут себя, как влюбленная пара, что Лекси и Ксандер без конца комментируют, закатывая глаза. Но и у самого Ксандера счастливые отношения. Прошлым летом он и Мэри Энн наконец поженились, и недавно у них родился второй ребенок.
        Я люблю свою семью и сделаю все для них, но иногда… нет, сейчас я все чаще чувствую, как задыхаюсь рядом с ними. Моя жизнь распланирована, а я не могу возразить. Однажды я восстал против этого. Тогда мама и папа поссорились, чего никогда не случалось прежде. Джош был единственным в нашем доме, кто на сто процентов остался на моей стороне. Он помог мне выбраться из этой дыры, как и Мия. Но сейчас никого из них здесь нет. И хотя мне прекрасно известно, что я веду комфортную жизнь, я не могу принять это. Не могу. И это бесит меня больше всего. Больше, чем долги, которые наделал Джош и которые я отрабатывал целый год. Больше, чем тайна, которую мы вместе храним. Я точно знаю, где буду через пять, десять и даже, черт возьми, двадцать пять лет. А буду я именно здесь, с моей семьей. Буду работать в фирме, женюсь на милой красавице-южанке и сдамся - разрешу отцу навязать свою волю моим детям. Боже, я просто надеюсь, что они хотя бы Филу дадут делать то, что он хочет.
        Некоторое время я просто катаюсь по окрестностям, позволяя городу проноситься мимо меня, пока наконец не приезжаю на Мейн-стрит и не паркуюсь на стоянке закусочной. После обильного бранча я определенно не хочу есть. Наверно, есть места получше, чтобы погрузиться в свои мысли и проклинать все на свете, но лишь в немногих из них подают пироги Бет. Через окно вижу, что она как раз несет два таких к столику. И замечаю кое-что еще. Новенькая официантка с длинными каштановыми волосами со светлыми мелированными прядями. Она бегает от столика к столику с подносом и собирает посуду.
        Хейли.
        Не задумываясь больше ни на секунду, выбираюсь из машины, захожу в закусочную и ищу свободное место у окна. Внутри шумно и многолюдно. Гости собрались на завтрак. Некоторые уже заказывают ранний обед. А другие, как и почти каждый день, сидят за стойкой с книгой или газетой, а перед ними дымится чашка. Мне не приходится долго ждать, пока кто-нибудь подойдет к моему столику.
        - Чем я могу… ох,  - Хейли смотрит на меня большими глазами.
        Я улыбаюсь:
        - Доброе утро.
        Она кажется раздраженной.
        - Что тебе здесь нужно?
        - Кофе. Может, еще кусок пирога. И поговорить с новой официанткой, если у нее есть минутка.
        Она скептически прищуривается.
        - А если нет?
        Я пожимаю плечами и откидываюсь назад.
        - Тогда я подожду столько, сколько нужно.
        И это правда. Чем дольше я смогу держаться подальше от дома и папиных планов, тем лучше. Кроме того, мы с Хейли не закончили. Если Джаспер действительно рассказал ей так много обо мне, то они, должно быть, сблизились достаточно хорошо, чтобы заполнить пробелы, которые есть у меня, потому что я не был рядом с ним в последние месяцы.
        Вздохнув, Хейли берет ручку и блокнотик.
        - Я принесу кофе.
        Больше она не говорит ничего, и я не могу удержаться, чтобы не смотреть ей вслед, когда она исчезает на кухне. В отличие от Бет, она не носит форму, только фартук поверх темных брюк и светлой блузки без плеч. Браслеты на ее запястьях звенят при каждом движении, а длинный хвост раскачивается из стороны в сторону.
        Почему она появилась здесь? Не знак ли это, что моя жизнь налаживается? Может быть, встреча с ней приведет к лучшему для нас обоих. Нас связывает нечто большее, чем флирт и взаимное влечение. Она знала Джаспера. Из-за него приехала в Фервуд. И хотя сейчас у меня более чем достаточно других вещей, о которых нужно позаботиться, я хочу выяснить, что это значит. Хочу лучше ее узнать. Все еще.
        На этот раз мне приходится долго ждать, пока Хейли не появляется снова. Взамен, помимо кружки кофе, она принесла и несколько минут своего времени, потому что опускается на сиденье напротив меня.
        - О чем ты хочешь поговорить?
        Очаровательно. Видимо, она отбрасывает любую стеснительность, когда решает, что больше не хочет кому-то нравиться.
        Осторожно потягиваю кофе, который люблю уже много лет: черный с двумя кусочками сахара. Спасибо, Бет.
        - Я думаю, мы можем помочь друг другу.
        Темные брови Хейли ползут вверх.
        - В самом деле? И как это должно выглядеть?
        - Ты говорила с Джаспером. Была рядом с ним, когда я уехал. Но я знал его всю свою жизнь.
        Она ни на секунду не отрывается от меня.
        - И что?..
        Я пожимаю плечами.
        - Наверняка у тебя есть вопросы. Как и у меня. Мы можем найти необходимые ответы. И даже, может быть, обретем немного покоя.
        - И что потом?  - спрашивает она.  - Хочешь доказать, что ты не такой уж ублюдок, как я думаю?
        - Нет, Хейли.  - Я медленно ставлю кружку и смотрю прямо на нее.  - Я ублюдок. Все, что сказал обо мне Джаспер,  - правда.
        Даже если бы я хотел, чтобы это было иначе. Но Джаспер никогда не лгал. Я был тем, кто не справляется со своей жизнью. Тем, кто всегда доставлял неприятности, пока не становилось слишком поздно. Даже если это не входило в мои намерения, я причинял людям боль. Возможно, настал момент взять пример с бывшего лучшего друга и быть честным.
        - Кроме того, я хотел бы провести с тобой время.
        Она моргает. Один раз. Два. Три.
        - Ты хочешь… провести… со мной время,  - повторяет она и смотрит на меня так, будто я сказал нечто совершенно нелепое.  - Почему?
        - Почему?  - недоверчиво повторяю я.  - А почему бы и нет?
        Кажется, этого объяснения недостаточно. Она с большим скепсисом глядит на меня.
        - Серьезно? Хейли, ты красивая, умная и, в общем-то, ты самый интересный человек, которого я встретил этим летом. Ты дружила с моим лучшим другом и хочешь больше узнать о Джаспере. Я просто хочу провести с тобой немного времени, вот и все.
        Она по-прежнему не выглядит убежденной, поэтому я добавляю кое-что важное для нас обоих:
        - Если вдруг набросишься на меня и поцелуешь, я не буду сопротивляться.
        Уголки ее губ дернулись. Я это точно вижу, несмотря на то, что она борется с улыбкой.
        - Ты такой…
        - Обаятельный?  - предполагаю я и делаю глоток кофе.
        - Упрямый,  - решает она. Кто-то зовет ее по имени, и она поднимает голову. Бет мрачно указывает на столики, которые до недавнего времени были пустыми. Сейчас за ними сидят люди и хотят сделать заказ.
        - Хейли, скажи «да»,  - прошу я, когда она встает.
        Она кусает нижнюю губу, что неизбежно притягивает мой взгляд. И вот так просто и быстро я забыл, о чем мы говорили. Кажется, она замечает, куда я пялюсь, и тут же перестает мучить губу. Когда я снова смотрю ей в глаза, на душе становится теплее.
        - Хорошо,  - ее ответ едва можно различить, но я уверен, что слышал его.  - Только потому, что я действительно хочу больше узнать о Джаспере, а ты, на данный момент,  - мой единственный источник информации.
        С этим я могу жить.
        - Тогда заберу тебя, когда закончится твоя смена.
        Глава 7
        ХЕЙЛИ
        Зачем я на это подписалась? Первая мысль, которая проносится в голове, когда я выхожу на улицу в начале второй половины дня и вижу Чейза, стоящего на парковке позади закусочной, прислонившись к машине. Он одет в белую футболку, руки спрятаны в карманы джинсов, а на лице улыбка, предназначенная только мне.
        У меня перехватывает дыхание. Как, ради всего святого, я оказалась в такой ситуации? И что мне с этим делать? Сначала я заигрываю с Чейзом, потом, когда проясняется, кто он, отвергаю его, а теперь собираюсь сесть к нему в машину, хотя мы едва знакомы. Серьезно?
        Будь смелее, Хейли.
        Слова Кэти всплывают в голове, напоминая о моей миссии на лето. Рассказать историю Эмико до конца. И продолжить писать свою. К тому же Чейз прав. Он знает Джаспера гораздо дольше меня и может многое рассказать. Я даже не подозревала, что он болел… И может быть, только может быть, Чейз сумеет помочь выяснить, удалось ли Джасперу исполнить свое заветное желание и на самом деле закончить рукопись. Если Чейз об этом знает. Но раз уж эти двое дружили, он почти наверняка в курсе. Или нет?
        Проклятье. Меня настолько раздирают противоречия, что я понятия не имею, в каком направлении движусь. Снова звучат в голове слова Кэти. Господи, как бы мне хотелось, чтобы она была здесь. Она бы наверняка дала мне хороший совет - или просто как следует пнула. Но Кэти нет, мне нужно самостоятельно принять решение.
        Глубоко вздохнув, я крепче сжимаю темно-коричневую шляпку от солнца и подхожу к Чейзу.
        - Ты пришла,  - говорит он и открывает пассажирскую дверь.
        - Я держу свои обещания.  - Быстрый взгляд в его зелено-карие глаза, затем я поспешно сажусь в салон, прежде чем успеваю в них потеряться. Такое уже было, я слишком отчетливо это помню. Как и то, что он сказал мне в закусочной.
        Если ты вдруг набросишься на меня и поцелуешь, я не буду сопротивляться…
        Я трясу головой, чтобы поскорее отогнать эти мысли. Но хоть мне и известно, что он сделал с Джаспером, я ничего не могу поделать со своей реакцией. И я ненавижу это. Прямо сейчас я это ненавижу.
        Мое сердце бьется как сумасшедшее, когда я пристегиваюсь, а Чейз садится за руль рядом со мной.
        - И куда мы?
        - Позволь сделать сюрприз,  - он заводит мотор, включает поворотник и выезжает с парковки.
        Я задираю нос.
        - Не люблю сюрпризы.
        А все почему? Да потому, что они всегда ужасны. Сюрприз - ты провалила экзамен по экономике! Сюрприз - твоя бабушка умерла! Сюрприз - парень, с которым ты встречалась, замутил с кем-то другим. Я фыркаю. И Чейз еще удивляется, что я не люблю сюрпризы? Это касается даже шоколадных конфет. Предпочитаю заранее знать, что внутри, а не глотать отвратительный сироп. Бррр!
        Чейз бросает на меня вопросительный взгляд, но никак не комментирует мое заявление. За несколько минут мы покинули Фервуд, и оказались на природе. Справа и слева простираются леса, они покрывают горы. В этой зелени я замечаю сияние.
        - Это Шенандоа?  - спрашиваю я, не отрывая взгляда от реки.
        Еще когда Джаспер впервые рассказал мне о своем доме, я прочитала о нем в интернете. По-видимому, река Шенандоа течет через всю долину, которая обязана ей своим названием, и большая ее часть принадлежит национальному парку.
        Раньше меня не особенно интересовали мероприятия на свежем воздухе. Конечно, в детстве я играла на улице - когда растешь в Миннесоте, окруженной бескрайними зелеными равнинами, у тебя нет другого выхода, кроме как искать приключения на природе. Но когда мы пошли в школу, все изменилось. Кэти была более общительной и в одно мгновения обрела кучу новых друзей, в то время как я погружалась в свои книги. Я по-прежнему люблю их и хорошие истории, иначе, наверно, не написала бы ни одной своей, но за последние недели что-то изменилось. Этот город изменил меня. Несмотря на все места, где я побывала, несмотря на озелененные большие города и любовно выстроенные деревни, несмотря на национальные парки, фермы и пустыни, я смогла оценить уникальность этой долины. При этом я не могу сказать точно, что меня так завораживает. Кроны деревьев зеленого и желтого цвета теряются в горах, которые окружают долину. Когда осень окрашивает листья деревьев в разные оттенки желтого, зеленого, оранжевого, красного и коричневого, должно быть, здесь становится еще лучше. Вдруг я чувствую печаль - к осени меня здесь точно не
будет.
        - Единственная и неповторимая Шенандоа,  - отвечает на мой вопрос о реке Чейз. В его голове звучит любовь к этому месту.
        Мы проезжаем фермы и пивоваренные заводы, и по мере того как дорога медленно идет вверх, вид становится все лучше и лучше. Я не могу оторвать от реки взгляд, пока она вдруг не исчезает. Я с раздражением смотрю на Чейза. Даже если бы я захотела, то не смогла бы справиться с тошнотворным чувством, которое захлестывает меня. То, что я здесь,  - безумие. Я совсем не знаю этого парня. Те немногие вещи, которые мне известны, выставляют его не в лучшем свете. Тем не менее я забралась в чужую машину, и мы углубляемся в лес. Здесь нет ни души. Никого, кто мог бы услышать мой крик. Никто не поможет в случае опасности. Не то чтобы я думала, что Чейз чокнутый маньяк с топором… но ведь никогда не знаешь наверняка.
        - Не паникуй,  - бормочет он, не отрывая глаз от дороги, по которой едет с прямо-таки фанатичной уверенностью.  - Я привез тебя сюда не для того, чтобы убить.
        Я таращусь на него.
        - Ты умеешь читать мысли?
        - Нет,  - коротко усмехается он.  - Но ты напряглась и вцепилась в ручку двери, будто собралась выпрыгнуть.
        Я смотрю на свою ладонь. О, черт. Он прав. Но я все равно не отпущу ручку.
        - Мы скоро приедем,  - его голос тихий. Успокаивающий.
        Я глубоко вздыхаю и пытаюсь контролировать взбесившийся пульс. Что не так уж просто сделать в присутствии Чейза, ведь он чертовски привлекателен. Есть что-то в его глазах, взгляде, что не отпускает меня. Что-то большее, чем он показывает миру.
        - Вот мы и на месте,  - объявляет он спустя несколько минут.
        Я вздрагиваю. Даже не заметила, как изменилась окружающая нас местность, потому что была слишком занята разглядыванием его профиля. Мы больше не в лесу.
        - Это… это невероятно,  - шепчу я, отстегивая ремень безопасности, как только машина останавливается, и Чейз глушит мотор. Когда я выхожу из салона, меня приветствует теплый ветерок, который чуть не срывает с головы шляпку. В последний момент я удерживаю ее и подхожу ближе к краю обрыва. Нет, настоящего утеса. Скала выступает вперед, будто смотровая площадка. Я не понимала, что мы так высоко. Отсюда открывается потрясающий вид на долину.
        Шенандоа, которую я видела мельком, теперь расстилается перед нами во всей красе. Вода блестит на солнце. Здесь, наверху, удивительно спокойно, и я почти уверена, что могу слышать тихий шум реки. По лесу недалеко от нее бежит извилистая дорога.
        - Скайлайн-драйв,  - Чейз останавливается позади меня.  - Сто пять миль в длину, и каждая стоит того, особенно в сентябре и октябре.
        Защищая глаза, я держу над ними свободную руку, чтобы больше разглядеть, несмотря на солнечные лучи. От вчерашней грозы не осталось ни следа. Трудно поверить, что всего в нескольких километрах отсюда прошлой ночью рухнул мир.
        Я указываю на здания в отдалении.
        - Это Фервуд?
        Чейз подходит чуть ближе, словно желает проследить за моим взглядом, кивает. Теперь я улавливаю запах, как и тепло, исходящее от его тела. От него пахнет свежим, спортивным гелем для душа, и еще чем-то тяжелым, но благородным. Может сандал? Понятия не имею. Мне трудно сосредоточиться, когда он указывает на точку к югу от Фервуда. Там виднеется нечто фиолетовое.
        - Это лавандовая ферма.
        Я поворачиваю голову, удивляясь тому, как близко мы стоим друг к другу.
        - Лавандовая ферма?  - повторяю я, задержав дыхание.
        Он кивает. Его взгляд скользит по лицу, надолго задержавшись на моих губах, прежде чем вернуться к глазам.
        - Мама ездила туда с нами, когда мы были еще детьми, когда хотела занять нас на полдня. Можно было помочь с уборкой урожая, сходить на уроки ремесел и в магазинчик. Джош и Лекси всегда это ненавидели.
        - А ты нет?  - выдыхаю я.
        По какой-то причине я все еще стою впритык к нему. Блин, почему я не отступаю?
        Он качает головой.
        - Мама обожает все, что связано с цветами. Она была так счастлива там, что я ей подыгрывал.
        Не могу больше сдерживаться, я просто вынуждена рассмеяться. Не понимаю, почему. Я уже ничего не понимаю. Как может парень, который оборвал общение с неизлечимо больным другом, ради мамы торчать на лавандовой ферме, хотя ему там скучно?
        - Хотела бы я это видеть. То есть… возможно,  - добавляю я, потому что не могу оценить, сколько времени потребуется для ремонда «хонды». Кроме того, я не собиралась здесь задерживаться. В мои планы не входило остаться в маленькой долине посреди ничего. Здесь я постоянно вспоминаю, что Джаспера больше нет.
        С трудом отрываю взгляд от Чейза и добираюсь до края уступа. Он круто уходит вниз у меня под ногами. Один-единственный шаг, и я рухну в пропасть. Шансов на выживание - ноль. Желудок делает сальто, а сердце бьется быстрее. Но дело не только в страхе высоты, из-за которого подгибаются колени, но и в адреналине. Стоять здесь - еще один вызов. Еще один тест на мужество.
        Обернувшись, я замечаю, что Чейз не тронулся с места. Он щурится на солнце, но все равно улыбается и кажется… восхищенным?
        - Хочешь, я тебя сфотографирую?  - спрашивает он. Я отрицательно мотаю головой. Мой смартфон и сумка лежат в машине.
        Глубоко вздохнув, я развожу руками.
        - Я просто хочу насладиться моментом.
        И это именно то, что я делаю. Солнце согревает кожу. Ветер охлаждает лицо, напоминая, что я в прямом смысле стою на краю обрыва. Но я пока не хочу оборачиваться, не хочу отсюда уходить, поэтому медленно опускаюсь на корточки, сажусь на землю, позволяя ногам свеситься со скалы.
        - У тебя вообще есть телефон?  - слышу я Чейза, затем, кряхтя, он садится позади меня.  - Для того, кто здесь впервые, ты делаешь мало фотографий.
        Я смеюсь.
        - Зачем что-то фотографировать, если можно просто наслаждаться видом на долину?  - Моя улыбка становится печальнее.  - Кроме того, Джаспер был единственным человеком, с которым я хотела бы поделиться чем-то в Сети.
        - А как же семья?  - мягко возражает Чейз.  - Друзья? Сокурсники? Парень?
        - У меня не… эй, подожди-ка,  - нахмурившись, я поворачиваюсь к нему.  - Серьезно? Это твой способ узнать, есть ли у меня парень?
        В его усмешке нет ни капли раскаяния. Вот ни чуточки.
        - Сработало же?
        Вау. Насколько нужно быть наглым и самоуверенным. Покачав головой, я снова обращаю свой взор на открывающийся передо мной вид, но не могу удержаться от улыбки. Мне становится невероятно хорошо. Правда, я поехала сюда только, чтобы больше узнать о Джаспере. Видимо, пришло время напомнить об этом.
        - Чейз, зачем ты привез меня сюда?  - наконец спрашиваю я и, опираясь на ладони, откидываюсь назад. Я все также болтаю ногами над пропастью, ощущая каждое свое движение. Как же легко сорваться вниз.
        - Ты всегда приезжаешь сюда с незнакомыми девушками?  - продолжаю я и поворачиваюсь к нему. От солнца его волосы стали светлее, а кожа загорела.  - Чтобы произвести особое впечатление?
        Его губы дергаются, словно он хочет улыбнуться.
        - Неплохая идея, если бы я уже не был знаком с большинством девочек в городе. Незнакомцы приезжают сюда не так уж часто, а даже если приезжают, то это просто туристы,  - они здесь ради пары фотографий и обеда. Я привел тебя сюда, потому что это любимое место Джаспера.
        Все во мне замирает, внутри растекается тепло. Блин, почему он такой сложный? Почему он не мог просто показать мне это место, чтобы потом затащить в постель - или на заднее сиденье машины? Это облегчило бы мне задачу не влюбляться в него. Но теперь я смотрю на это место другими глазами.
        - Вы часто бывали здесь?  - тихо спрашиваю я. Он кивает, не глядя на меня.
        - Раньше постоянно. Сначала на велосипеде, я впереди, Джаспер сзади, потому что он был не в очень хорошей форме, а потом, когда у меня появились водительские права, на машине. Джаспер никогда не учился водить.
        Я не знала. И только теперь осознаю в полной мере, как много он знает о Джаспере такого, о чем я не имею ни малейшего понятия. Не только в том, что касается болезни, но и повседневных дел. Чейз был частью жизни Джаспера задолго до меня.
        - Как вы познакомились?
        Он бросает на меня быстрый взгляд.
        - Я отвечу на этот вопрос, но только после тебя.
        Я ловлю себя на том, что сжимаю губы. Если я действительно хочу больше узнать о Джаспере, и, возможно, Чейз даже сумеет помочь мне найти рукопись, у меня нет другого выбора, кроме как сказать правду.
        Тяжело сглатываю, но все равно протягиваю ему ладонь.
        - Согласна.
        Он быстро пожимает ее. Его рука гораздо больше моей. Теплая. Грубая. Он держит дольше, чем нужно.
        Кашлянув, я отстраняюсь от него и отодвигаюсь ближе к краю, чтобы между нами появилось небольшое пространство.
        - Сначала ты.
        - Только если не упадешь,  - бормочет он, и я вижу беспокойство в его взгляде.
        Удивленно поднимаю брови.
        - Не говори, что ты боишься высоты?
        Ведь в конце концов это он привел меня сюда. Он, который уже бесчисленное количество раз до этого был здесь с Джаспером. Я замечаю, что, хотя он и сел рядом со мной, но как минимум в полуметре от пропасти. И, кроме того, он согнул колени, будто собирается встать в любую секунду. Плюс, как и вчера в кафе, он нервно покачивает вверх-вниз правой ногой.
        - Нет,  - на мгновение Чейз опускает взгляд, но после вновь смотрит на меня.  - Мне просто не надоело жить.
        - Если бы мне надоело жить, я бы этого не сделала.  - Я поворачиваюсь на скале до тех пор, пока мои ноги не перестают с нее свисать, а вот голова, руки и туловище не оказываются прямо над пропастью. Одной рукой придерживаю шляпу, другую вытягиваю вперед. Мой желудок сжимается от страха, сердце стучит в ушах, я чувствую себя… свободной. Свободной и непобедимой.
        - Боже!  - Сильные руки обхватывают меня за талию и тянут назад. Чейз стоит надо мной на коленях и смотрит так, словно я потеряла рассудок.  - Ты хочешь, чтобы у меня случился сердечный приступ?
        Я издаю звук, напоминающий хихиканье. Возможно, слишком много крови прилило к голове.
        - Просто скажи, что испугался за меня,  - поддразниваю я.
        Чейз тихо ругается.
        - А ты разве нет?
        Я качаю головой. Это правда. Люди и то, что они могут со мной сделать - эмоционально, физически,  - вот чего я боюсь. Но этого места? Утес над красивой долиной, с которого можно упасть? Ни капельки.
        - Ну ты прям… вообще,  - вздохнув, он опускается рядом со мной. Теперь мы лежим, не касаясь друг друга, почти плечом к плечу, и оба смотрим в небо. Маленькие белые облака проносятся по нему, в остальном оно совершенно ясное и окрашено в восхитительный синий цвет. Бешеное сердцебиение постепенно начинает утихать, хотя, кажется, что в присутствии Чейза это невозможно.
        - Я встретил Джаспера в больнице, когда мне было десять,  - его голос звучит отдаленно. Будто мысленно он отправился в далекое прошлое и присутствовал здесь лишь физически.
        Вновь и вновь в голове всплывают слова миссис Харрингтон. Джаспер болел еще в детстве. И если Чейз упоминает больницу, значит, все началось уже тогда. Я тяжело сглатываю и перекатываюсь на бок, чтобы было удобней слушать.
        - Мой старший брат Джош и я, когда были детьми, вечно доставляли друг другу неприятности. Окей, в основном виноват оказывался я. Одним августовским днем, таким же теплым, как сегодня, я предложил прокрасться в гараж, пока папа возился перед домом со своей машиной. Мы во что-то играли, но я уже не знаю, во что именно. Помню только, как забрался на стеллаж и соскользнул.
        Я корчу гримаску.
        - Ауч.
        - Ага.  - Чейз поворачивает ко мне голову.  - Я упал прямо в ящик с инструментами. Вот напоминание об этом.
        Без предупреждения он задирает футболку, и, помимо накачанных мускул, таких что можно только позавидовать, демонстрирует круглый шрам наискосок выше пупка. Мне хочется протянуть руку и прикоснуться к нему, чтобы узнать, какой будет кожа на ощупь, но я сдерживаюсь. Может, потому что меня отвлекает татуировка. Я не могу точно понять, что там изображено, так как большая ее часть скрыта под футболкой, но хорошо вижу черные линии. Я тяжело сглатываю.
        - Внезапно отвертка воткнулась мне в живот.  - Чейз опускает ткань.  - Даже больно не было, просто горячо и жгло почему-то. Наверно, я уже был в шоковом состоянии. Потом все закрутилось очень быстро. Джош привел родителей, и мама поехала со мной в отделение неотложной помощи. Она плакала, ругала меня и одновременно продолжала уверять, что все будет хорошо. Не думаю, что когда-либо видел ее такой,  - что-то грустное звучит в его словах.  - В больнице мне сделали операцию. Но лишь позже я узнал, как плохо все было на самом деле. Потом я проснулся в незнакомой постели и неожиданно для себя стал соседом по палате для…
        - Джаспера,  - шепчу я.
        Он кивает.
        - Он находился там на лечении и должен был лежать отдельно. Но, как это часто бывает, места не хватало, поэтому нас поместили в одну палату.
        - Что… что у него было?
        - Муковисцидоз. Повезло, что рано заметили. Сейчас-то уже есть лекарства, чтобы замедлить ход болезни, но в детстве ему приходилось мотаться на обследования в больницу каждый раз, когда возникала какая-то проблема. В тот момент у него диагностировали воспаление легких.
        Муковисцидоз. Я слышала об этом, но, если честно, понятия не имею, что стоит за названием.
        Кажется, Чейз замечает мое замешательство, потому что, положив голову на скрещенные руки, продолжает:
        - Нарушение обмена веществ. Штука врожденная и относительно редкая. Джаспер объяснил мне это так… - он сдвигает брови, будто пытается вспомнить точную формулировку.  - В одном конкретном гене есть дефект, который приводит к тому, что вязкая слизь забивает жизненно важные органы, которые, в свою очередь, становятся восприимчивыми к инфекциям. У Джаспера страдали легкие и поджелудочная. Было столько всего, чего он хотел, но не мог сделать. В то время как другие дети играли на улице, он должен был идти на физиотерапию. Больше, чем глотать таблетки, он ненавидел ингаляции. Когда ему было тринадцать, он отказался принимать лекарства. Просто перестал это делать в знак протеста. Его мама тогда чуть не сошла с ума.
        Часть меня не хочет этого знать. Этот смелый мальчик появился в моей жизни тогда, когда я больше всего в нем нуждалась. Я замечала, что с ним не все впорядке, но и подумать не могла, что он смертельно болен. Мы ободряли и поддерживали друг друга. Джаспер был мои другом на расстоянии, я в нем нуждалась. Хотелось бы убедить себя сейчас, что между нами просто радиомолчание. Что он все еще рядом и продолжает свое дело, только без меня. Но кладбище, одинокая комната в доме родителей, рассказ Чейза - все это делает его смерть такой пугающе реальной.
        Я не замечаю, как на глаза наворачиваются слезы, пока не ловлю на себе встревоженный взгляд Чейза.
        - Эй… - бормочет он и протягивает руку, будто хочет дотронуться до щеки.
        Я вздрагиваю и поспешно сажусь.
        - Все в порядке.
        Дыши, Хейли. Дыши, и тогда все будет хорошо.
        Я моргаю, пока зрение снова не проясняется. Дыхание постепенно восстанавливается, но подступающая тошнота остается. Тем не менее не могу перестать расспрашивать Чейза о Джаспере, не теперь.
        - Почему ты подвел его?
        Молчание.
        - Он нуждался в тебе. Ты знал, что все очень серьезно. Он пытался связаться с тобой, но ты его проигнорировал.
        - Я знаю,  - Чейз тоже садится.  - Я знаю, что сделал.
        - Почему?  - повторяю я дрожащим голосом.
        Он не отвечает. Вместо этого поворачивается ко мне спиной.
        Более красноречивого ответа быть не могло.
        - Я думала, мы договорились,  - напоминаю я.
        - Так и есть,  - он снова смотрит прямо на меня. Взгляд его зелено-карих глаз стал жестким.  - Я обещал рассказать о нем. О его жизни. Болезни. Как мы познакомились. Я не соглашался рассказать тебе, как… как…
        Я чувствую озноб, несмотря на солнечные лучи. Холод ползет по позвоночнику.
        - Как именно ты его подвел?
        Понятия не имею, почему я с таким упорством ковыряюсь в открытой ране Чейза. Почему зла, ведь еще несколько дней назад даже не знала его. Наверно, это все ради Джаспера. Я злюсь вместо него, потому что он не может.
        Чейз молча смотрит на меня. Это напоминает бесшумную борьбу, и я не знаю, кто выигрывает. Даже когда он переводит взгляд в сторону.
        Я резко выдыхаю. Меня это совсем не устраивает. Обычно я избегаю конфликтов, а не ищу их. Я до сих пор слышу в голове гнев и разочарование в голосе Джаспера, когда он рассказывал мне о друге по телефону посреди ночи. Есть что-то в этом парне такое, что заставляет меня идти на отчаянные шаги.
        - Пора возвращаться.  - Пошатываясь, Чейз встает и протягивает мне руку, чтобы помочь подняться. Очевидно, это перемирие.
        Я благодарна ему за то, что он привел меня сюда и рассказал о друге. Но я не готова его простить. Пока нет. Поэтому я встаю, стряхиваю пыль с одежды и в последний раз бросаю взгляд на долину. Несмотря на разговор с Чейзом, это место остается особенным. Здесь я почувствовала себя другом Джаспера. Я узнала его ближе. Ближе, чем в его комнате. Ближе, чем на его могиле.
        Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, затем следую за Чейзом к машине. Когда мы покидаем смотровую площадку, это не похоже на прощание с ней, а скорее на немое обещание вернуться снова. Я хочу еще раз побывать здесь, в месте, которое так сильно любил Джаспер. Даже если это последнее, что я успею сделать.
        Глава 8
        ЧЕЙЗ
        Большую часть дороги обратно мы молчим. Только радио заполняет тишину. Когда играет песня из фильма, Хейли делает звук все громче и громче, пока единственным, что мы слышим в ближайшие несколько минут, не становятся голоса Леди Гаги и Брэдли Купера.
        Хоть мне и не нравится это признавать, я наслаждаюсь поездкой и видом, открывающимся на долину. С давних пор я испытываю к своей родине противоречивые чувства. Но я обожаю Фервуд, его леса и горы - вообще все, что с ним связано. Мне нравится узнавать людей, у которых я делаю покупки, получаю почту, или которые помогают мне выбирать подарки для друзей и родственников. Есть что-то невероятно успокаивающее в том, чтобы всю жизнь пожить тут и увидеть, как все вокруг меняется и каким-то образом остается прежним. Фервуд всегда будет моим домом, это никогда не изменится. Но большая часть меня хочет уехать отсюда. Подальше от обязательств. Подальше от людских ожиданий. Уехать куда-нибудь, где можно заниматься тем, что хочется именно мне. Некоторое время назад таким местом для меня стал Бостон, куда двумя годами ранее уехал Джош. Но даже там все стало слишком серьезным, сложным. Город. Кампус. Постоянное стремление к цели, которую мне поставили родители, которую вовсе не хотелось достигать.
        - Чейз?
        Голос Хейли вырывает меня из моих мыслей и возвращает в реальность. Я даже не заметил, как сильно сжимаю руль и напрягаю мышцы. Я бросаю на нее вопросительный взгляд.
        - Может заедем на Лавандовую ферму?
        Боже, как мне отговорить ее от этой затеи и надо ли?
        - Конечно,  - говорю я с облегчением от того, что не придется сейчас ехать домой, и на следующем повороте сворачиваю на дорогу к ферме.
        Задолго до того, как мы туда добираемся, показываются фиолетовые поля. Пейзаж не похож на те идеальные картины, которые знакомы людям по фотографиям Прованса, это время года уже позади. На земле видны проплешины, почти все цветы уже убраны, но, кажется, Хейли это не беспокоит. Она все время смотрит в окно, и, когда мы наконец прибываем, выпрыгивает из машины еще до того, как я успеваю отстегнуть ремни безопасности. Глядя на нее, я качаю головой.
        - Это невероятно!  - она запрокидывает голову и кружится на месте, разведя руки в стороны.  - Тут так красиво.
        Ничего не могу поделать, но я улыбаюсь.
        Она выглядит счастливой и одновременно немного грустной, будто каждую секунду, проведенную здесь, что-то меняется в ее душе. Будто никто и ничто не может нарушить ее покой. Даже несмотря на то что из-за сильного аромата лаванды невольно морщусь, я все равно позволяю себе заразиться энтузиазмом Хейли. Одной рукой придерживая шляпку, она, пританцовывая, идет по полю, время от времени наклоняясь и приседая, чтобы собрать лаванду. Неподалеку от нас гуляет местная семья, но они слишком далеко, чтобы мы слышали что-то кроме отдаленных голосов и звонкого смеха детей.
        - Ты хоть иногда скучаешь по этому?  - спрашивает Хейли спустя мгновение, выпрямляясь с пучком лаванды в руке, и протягивает его мне.
        - Что?  - Наши пальцы соприкасаются, и на мгновение я удерживаю ее взгляд.
        Она сглатывает и отворачивается.
        - Как же здесь было раньше? Когда Джаспер был рядом. Когда не нужно было задумываться о деньгах или учебе, о машине и как ее починить,  - добавляет она с кривой ухмылкой.
        Я не знаю, дело в ее улыбке или словах, но внутри меня что-то екает. Когда Джаспер был рядом… или Джош. В то время мы ходили в школу, а домашние задания и глупые учителя были практически единственными нашими заботами. Почти каждый летний день мы проводили на улице: в саду, на озере, на барбекю, у костра, в походах или даже тут, на этой лавандовой ферме, которая до смерти надоела Лекси и Джошу.
        Тяжело вздохнув, я киваю:
        - Я скучаю каждый день.
        Уголки губ Хейли ползут вверх, однако на этот раз в ее улыбке есть нечто печальное.
        - Я тоже,  - признается она и идет дальше собирать цветы.
        - Чем ты занималась до этой поездки?  - невозмутимо интересуюсь я, так как не хочу, чтобы между нами снова возникало напряженное молчание. Не после того маленького противостояния, которое развернулось у нас на смотровой площадке.
        - Училась в колледже Сан-Диего,  - отвечает она.  - Третий год на факультете бизнес-менеджмента.  - Она гордо задирает нос.
        - А потом ты решила провести лето, путешествуя?
        После коротко паузы, она кивает:
        - Да.
        - Просто так?
        - Почему бы и нет?  - возражает она, пожимая плечами.  - Один раз живем. Я хочу повидать столько, сколько смогу.
        Это я в состоянии понять. Даже больше, чем она думает.
        - Я все лето провожу в Фервуде или же на одной из строек отца или дяди Александра. Путешествия, к сожалению, не предусмотрены.
        Если не считать того, что мой старший брат находится в реабилитационной клинике, которую нам с ним нужно оплачивать. Джош слишком горд, чтобы рассказать маме и папе правду и попросить о помощи, к тому же родители вложили практически все сбережения в расширение компании и ремонт маминого цветочного магазина на Мейн-стрит. Поэтому, даже если бы они знали, даже если бы хотели помочь - они мало что могли сделать, как и я с Джошем. Мы должны справиться с этим в одиночку. И у нас все получится.
        - Ты близок со своей семьей?  - Хейли сжимает в руке несколько цветков, затем проягивает их мне. Лаванду собирала она, а я получил почетное задание нести букет.
        - Да. Раньше Джаспер тоже был частью семьи. Он даже присутствовал на каждом воскресном бранче. Это такая наша традиция.
        - До того случая.
        Стиснув зубы, киваю.
        - До того случая,  - подтверждаю я, глубоко вдохнув воздух.  - Я не могу изменить прошлое. Поверь, если бы мог, то сделал бы это немедленно. Но я не могу.
        Хейли неторопливо поднимается. В руках она держит один-единственный цветок лаванды, который, погрузившись в раздумья, вертит между пальцами. Я раньше никому об этом не говорил, но эти слова - правда. Есть столько всего, что я хотел бы изменить, если бы только мог.
        Хейли медленно кивает.
        - Я верю. Это ничего не меняет, но я тебе верю.  - Она отворачивается и приседает на корточки перед ближайшими кустами.
        Я знаю, что это ничего не меняет. Ничто из того, что мы говорим или делаем, не может изменить прошлое. Тем не менее с меня словно упал груз, потому что я наконец произнес правду вслух. И потому что Хейли мне верит.
        Примерно через час мы отдали большую часть собранного нами урожая владельцам фермы, и теперь Хейли сидит на пассажирском месте. На коленях у нее три маленьких букетика, завязанных разноцветными бантами.
        - Что ты собираешься с ними делать?  - спрашиваю я, выезжая на дорогу. К этому времени солнце ушло на запад и постепенно, опускаясь все ниже к горизонту, окрашивает небо в красный цвет.
        - Один из них для твоей мамы.
        Моргнув, я бросаю на нее быстрый взгляд, просто чтобы убедиться, что я правильно ее понял.
        - Для моей мамы?
        Она кивает, будто это само собой разумеющееся дело.
        - Ты же ее совсем не знаешь.
        Не считая той вчерашней двухминутной встречи в «Кексиках Лиззи».
        - А мне это и не нужно. Ты же сам сказал, что раньше она с удовольствием приезжала сюда с тобой и очень любила цветы. Поэтому я и решила, что букетик ее обрадует.
        Вау. Я буквально потерял дар речи. Хейли специально собрала и связала букет для моей матери? Даже я не подумал об этом.
        Я откашливаюсь.
        - А как же остальные?
        Она гладит бледно-лиловые цветы.
        - Один для родителей Джаспера. И последний для меня.
        Даже если бы у меня было все самообладание на свете, я бы не стал сдерживать улыбку. И хотя на смотровой площадке у нас случилась стычка, и по отношению ко мне она вела себя - не без оснований - сдержанно, не могу противиться возникшей к ней симпатии. Ее восторг по поводу таких мелочей, как прекрасный вид, лавандовая ферма или красное небо, заражает и меня. То, как она заботится о людях вокруг себя, даже если с большинством из них едва знакома, впечатляет. Это при том, что с чужими людьми она кажется еще более сдержанной, чем со мной.
        С самой первой нашей встречи у меня сложилось впечатление, что Хейли отличается от людей, которых я знаю. Последние несколько часов однозначно это подтвердили. Я обманывал бы только себя, если бы не признал: она очаровательна. И с того времени, как я в последний раз чувствовал нечто подобное, прошло много времени.
        Вернувшись в Фервуд, я еду не прямо к закусочной, а припарковываюсь на главной улице и провожаю Хейли к «Кексикам Лиззи», кафе, где мы пересеклись во второй раз. Нежели это было только вчера?
        Мы садимся за столик, недалеко от того места, за которым она делала записи в блокноте. Тогда мне не хотелось ее беспокоить, вырывать из собственного уютного мира, так как сам хорошо знаком с этим состоянием: я частенько убивал время в ожидании мамы и Фила сидя за столиком и рисуя. В отличие от Хейли, у меня не было тетради или альбома, поэтому пришлось использовать салфетки. Те самые, которые сейчас лежат в ящике стола в моей старой комнате. Помятые и немного грязные, но тем не менее драгоценные. Как только у меня появится возможность, хочу сразу же перерисовать эскизы на графическом планшете.
        Мне всегда было легко переносить образы из головы на бумагу. Не словами, потому что я всегда был бездарностью в написании школьных сочинений. Отец однажды сказал, что у меня это в крови, работать с эскизами и чертежами, и мне предстоит отличная карьера архитектора. Тогда я был безумно горд. Сегодня предпочитаю не слишком об этом вспоминать.
        Прежде чем мы успеваем хоть мельком взглянуть на меню или на черную доску над стойкой, у столика появляется официантка.
        - Чего желаете?
        - Привет, Шарлотта. Тяжелый день?
        Еще в школьные годы она казалась мне болезненной - такой эффект появлялся из-за натуральных белых кудряшек и бледной кожи. Благодаря короткой стрижке это впечатление только усилилось. Кроме того, готов поклясться, что этим летом она не видела даже лучика солнца. И хотя за ее очками можно различить темные круги под глазами, она радостно нам улыбается.
        - Все как всегда… за исключением того, что вчера, прям посреди туристического сезона, свалила временная работница,  - закатывает она глаза и бормочет себе под нос:  - Уехала с бэкпэкером [2 - Туристы, которые путешествуют за небольшие деньги, чаще всего отказываясь от услуг турагентств.], которого едва знает.
        Хейли робко улыбается:
        - Звучит… авантюрно.
        Шарлотта фыркает.
        - Ну он якобы - любовь всей ее жизни. Будто за несколько дней можно сильно влюбиться.
        Для ее возраста - а она на два года младше меня - звучит довольно-таки цинично. Она нетерпеливо постукивает ручкой по блокноту.
        - Неважно. Что я могу вам принести?
        - Шарлотта!  - К ней подходит высокий широкоплечий парень в кожаной куртке.  - Кто это, если не моя любимая кузина!
        Она закатывает глаза, когда Шейн обнимает ее и крепко чмокает в щеку.
        - Троюродная. Троюродная сестра,  - она выскальзывает из его объятий.  - И все еще терпеть тебя не могу.
        - Она постоянно так говорит,  - ухмыляясь, он поворачивается к нам.  - Уиттакер, ты здесь!
        - Фэрфилд,  - я встаю и пожимаю протянутую руку. В старших классах мы с Шейном не только учились в одном классе, но и играли в школьной команде в хоккей. Мы с ним редко сходимся во мнениях, и, кроме того, Шейн любит провоцировать окружающих людей, что делает его невыносимым, но со временем у нас возникло уважение друг к другу. Кроме того, четыре года в одной команде сдружили нас.
        - Думал, ты давно уехал. Разве не ты утверждал, что и дня не проведешь здесь больше, чем нужно?
        Шейн гримасничает и проводит рукой по своим медно-рыжим волосам.
        - После вечера пятницы я решил остаться на несколько дней.
        Со слишком заинтересованным видом он поворачивается к моей спутнице, которая до сих пор молча следила за нашим диалогом.
        - Хейли, это Шейн Фэрфилд,  - представляю его я, прежде чем он успевает сделать это сам. Кажется, Шейн слишком пялится на Хейли.  - Шейн, это Хейли. Она была подругой Джаспера.
        На короткое мгновение молчание повисает в воздухе. Затем добродушная улыбка расползается по лицу Шейна, и он также пожимает руку Хейли.
        - Он был хорошим парнем. Приятно познакомиться.
        Она кивает, легкий румянец заливает ее щеки.
        - Мне тоже.
        Я откашливаюсь.
        - Кстати, Лекси в мастерской,  - бросаю я как бы между прочим, просто чтобы посмотреть, как он отреагирует.
        Делает ли это меня подонком? Наверно, да. Понятия не имею, что происходит между ним и моей кузиной, но эти двое уже много лет кружат вокруг друг друга. Между тем у них обоих внушительный опыт в отношениях - у Лекси явно больше, чем у Шейна,  - и тем не менее его реакция каждый раз одинакова.
        Он замирает. Что-то мелькает в его глазах, потом взгляд становится непроницаемым.
        - В воскресенье?
        Подбородком я указываю на Хейли.
        - Ее машина вчера сломалась. А ты ведь знаешь Лекси.
        Напряжение в его плечах нарастает. Он сжимает ладонь в кулак и тут же разжимает. Это что-то новое.
        Шарлотта откашливается.
        - Я могу уйти, но если вы ничего не закажете, вам не позволят здесь сидеть.
        - Прости.  - Я бросаю взгляд в меню и заказываю воду и большущий сэндвич.
        - Мне тоже самое,  - улыбается Хейли.
        - Девушка с аппетитом,  - одобрительно кивает Шейн, на что Шарлотта только закатывает глаза.  - Тогда я ухожу. Просто хотел поздороваться.
        - Передавай привет Лекси,  - кричу я вслед, но вместо того, чтобы обернуться, он показывает мне средний палец. Усмехнувшись, я снова поворачиваюсь к Хейли.
        - Шейн и Шарлотта были в баре в пятницу вечером,  - объясняю я.  - Шарлотта после школы осталась здесь, а он уехал, как только получил диплом. Думаю, он вернулся только на день рождения Джаспера.
        - Они были друзьями?
        - Все не так просто,  - вздохнув, я опускаюсь на подушки и кладу руку на спинку кресла.  - Было время, когда Шейн вел себя как подонок. И по отношению к Джасперу тоже. Однажды они поругались, в наказание их обоих отправили собирать мусор в парке. После этого они хоть и не стали корешами, но подружились. А Шарлотта… - Я быстро ищу ее глазами, но она за пределами слышимости.  - Она была влюблена в Джаспера. Все это знают. Это не секрет.
        Я задумчиво смотрю, как она ходит от одного столика к другому, принимает заказы и подает еду и напитки. Всегда с улыбкой, красивая фея, очень хрупкая.
        - Она выглядит нормально, но, честно говоря, не знаю, так ли это. То, что случилось с Джаспером, сильно на ней сказалось.
        Хейли проследила за моим взглядом, и мне кажется, на ее лице появилось сочувствие с оттенком грусти.
        Я тяжело сглатываю. Если не задам этот вопрос сейчас, то не смогу никогда.
        - А что насчет тебя?
        Она удивленно смотрит на меня.
        - Что ты имеешь в виду?
        Дерьмо. Это сложнее, чем я думал. Стиснув зубы, я глубоко втягиваю воздух…
        - Ваши напитки,  - как ни в чем не бывало, Шарлотта снова оказывается рядом с нами и ставит перед каждым из нас по стакану с водой.  - Сэндвичи скоро будут.
        - Спасибо.  - Я жду, когда она уйдет, и только тогда продолжаю:  - Ты и Джаспер когда-нибудь…
        - Когда-нибудь… что?
        Были вместе. Парой. Влюбленными. Как задать вопрос девушке, которую считаешь симпатичной, о ней и ее мертвом лучшем друге, не выглядя при этом придурком? Есть для этого какие-нибудь инструкции? Или о подобном просто не спрашивают?
        Хейли по-прежнему смотрит на меня, подняв брови. Неужели она не понимает, к чему я клоню?
        - Между вами что-то было?
        Слова повисают в воздухе, когда Хейли быстрым движением подносит стакан к губам, делает глоток… и тут же давится. Она так сильно кашляет, что гости кафе поворачиваются в нашу сторону. Черт. Не раздумывая, я встаю и сажусь рядом с ней на диванчик, чтобы похлопать ее по спине. Хейли все еще хрипит. Лицо покраснело, слезы катятся из уголков глаз, и она… смеется? Смеется? Серьезно?
        - Прости… - Она обмахивается одной рукой, хихикая и задыхаясь.
        Я действительно не знаю, что в этом смешного. Это уже второй раз за сегодня, когда она меня напугала, только на этот раз Хейли не висит над пропастью. Эта девушка здорово выматывает. Тем не менее нет другого человека, с которым я предпочел бы здесь быть. Если она переживет этот приступ кашля, конечно.
        - Все в порядке?  - спрашиваю я, нежно поглаживая ее по спине.
        Она кивает и вытирает слезы в уголках глаз, глубоко вздыхает. Только тогда поворачивает голову ко мне. И вдруг она оказывается так близко, что я могу вдохнуть нежный аромат, вместе с запахом лаванды, который все еще окутывает ее волосы и кожу.
        - Я… - начинает она, но замолкает.
        Может, не стоило садиться так близко? Будем честны, я ни капельки не жалею об этом. Особенно когда она смотрит на меня… заинтересованно.
        - Мы с Джаспером были друзьями,  - шепчет она.
        Другие люди в кафе, голоса, запахи и звуки - все это вдруг кажется очень далеким. Я убираю руку с ее спины, но только для того, чтобы погладить по щеке. Чтобы узнать, как она на это отреагирует. Отодвинется и выскажет все, что обо мне думает, или наклонится и станет еще ближе. Хейли не делает ничего из этого. Она держится совершенно спокойно, только продолжает смотреть на меня, приоткрыв губы. Не выражая никаких эмоций.
        - Хорошо,  - также тихо отвечаю я и опускаю руку. Я не откидываюсь на спинку, и, конечно, не собираюсь вставать и пересаживаться.
        - Почему это хорошо?..
        - Потому что не хочу приглашать на свидание девушку, с которой у моего лучшего друга что-то было.
        Она так мило морщит нос, что мне хочется ее поцеловать. В кончик носа. Щеки. Губы. Определенно в губы, и, честно говоря, это желание у меня с тех пор, как я увидел ее «У Барни».
        - Я не пойду с тобой на свидание,  - заявляет она, качая головой.
        - Почему нет?
        - Потому что я… потому что мы…
        Вот оно снова: застенчивая сторона этой уверенной в себе девушки. Я на самом деле не знаю, что очаровывает меня сильнее. Бесстрашная натура, невероятное внутреннее спокойствие, которое она источает, или ее неуверенная, нерешительная часть.
        - Я здесь проездом…
        Я просто улыбаюсь.
        - Но ты могла бы задержаться. Останься в городе еще на несколько дней.
        Кажется, она колеблется, потому что отвечает не сразу. Не могу ее за это винить, ведь в конце концов она едва знает меня, не говоря уже о ком-то еще в Фервуде.
        - Слушай,  - начинаю я, но тут из кармана доносится знакомая мелодия телефона.  - Извини.
        Я неохотно достаю мобильник и какое-то время пялюсь на экран. Отец. И я снова вспоминаю то, о чем напрочь забыл после своего поспешного ухода с семейного бранча сегодня утром. А именно, что папа и дядя Александр попросили меня поговорить с ними в офисе.
        - Дерьмо,  - бормочу я и встаю.  - Мне жаль. Я забыл про встречу. Семейные дела,  - поспешно добавляю я, чтобы Хейли не поняла меня неправильно и не подумала, что я сбегаю. Я бы предпочел остаться здесь с ней, а не ехать в компанию. В воскресенье. В этой семье действительно не бывает выходных.
        - Все в порядке,  - почти с облегчением отвечает Хейли.
        Я сбрасываю звонок и наклоняюсь к ней.
        - У тебя есть планы на сегодняшний вечер?
        - У меня… нет. Что?  - она смотрит на меня, широко распахнув глаза.
        - Тогда я заеду за тобой в восемь.
        - Подожди минутку,  - она, защищаясь, поднимает руки.  - Ты не можешь… Я не поеду с тобой.
        - Мы пойдем к Барни, и я представлю тебя остальным друзьям Джаспера. Если только ты не против.
        Хорошо, может быть, я застал ее врасплох, и это не самый элегантный способ завоевать ее. Но ведь завтра она уедет из города, или, если повезет, на несколько дней позже.
        Она уже втягивает в себя воздух, видимо, чтобы возразить, но останавливается и скептически смотрит на меня.
        - Это не свидание?
        Веселясь, я качаю головой.
        - Поверь мне, когда мы пойдем на свидание, я не потащу тебя в первый попавшийся бар.
        - Ты, наверно, имеешь в виду если. Если мы когда-нибудь… Боже мой,  - она смеется.  - Нет. Никаких свиданий. Забудь об этом.
        - Подожди,  - не давая ей возможности ответить, я выпрямляюсь, кладу на стол несколько купюр за еду, а потом торопливо ухожу. Отец будет злиться, что я забыл про нашу встречу, но мне все равно.
        - Чейз!  - внезапно зовет меня Хейли. Она вскакивает и бежит через все кафе.
        Я удивленно поднимаю брови.
        - Неужели ты согласна на свидание?
        - Нет,  - уголки ее губ дергаются, она борется с улыбкой.  - Ты забыл об этом.
        Она протягивает мне маленький букетик лаванды, который собрала для моей мамы.
        Как же я мог не захотеть встретиться с ней еще раз? Это практически невозможно. Когда я тянусь за цветами, наши пальцы соприкасаются. Всего лишь на мгновение, как и до этого на ферме, но когда Хейли смотрит на меня так, как сейчас, я забываю, почему собирался уйти.
        Только повторный звонок телефона напоминает об этом.
        В горле совсем пересохло, но я выпаливаю:
        - Спасибо.
        Радость озаряет ее глаза, и в этот момент мне чертовски сильно хочется притянуть Хейли к себе, чтобы обнять. Правда, я подозреваю, что с ней такое не прокатит, поэтому ухожу. Я еще увижу ее сегодня.
        Глава 9
        ЧЕЙЗ
        Если есть что-то, что отец ненавидит даже больше, чем плохую производительность, так это непунктуальность. И я уже чертовски опаздываю, когда вхожу в многоэтажное здание, которое, если смотреть снаружи, кажется, состоит только из стекла. В холле никого, и мои ботинки скрипят на черном мраморном полу - как бы подтверждая, что я здесь лишний.
        По воскресеньям в компании никого нет. Даже приемная пустует, и, поднимаясь наверх, я не встречаю никого кроме охранников. На четвертом этаже выхожу из лифта, пересекаю вестибюль, где обычно сидит папина помощница, и останавливаюсь перед тяжелой дверью из красного дерева. Глубоко вздохнув, стучу и открываю ее.
        - Чейз,  - приветствует отец. В его голосе нет упрека, но от меня не ускользнули морщинки между его бровями.  - Входи.
        - Извини за опоздание,  - я откашливаюсь. Хотя я уже столько раз бывал в этой комнате, но до сих пор чувствую себя здесь маленьким мальчиком, ростом не многим выше стола.  - Я долго ехал.
        Дядя Александр встает из кресла и похлопывает меня по плечу в знак приветствия. У него под глазами темные круги, а рубашка помята. Если присмотреться, папа выглядит не намного лучше.
        - У нас несколько небольших изменений,  - начинает собрание отец, вытаскивая нечто похожее на график из разбросанных по столу бумаг. Затем он указывает на барный уголок.  - Хочешь чего-нибудь выпить?
        Я качаю головой. Я просто хочу покончить с этим как можно скорее.
        - Какие изменения?
        - Это лето довольно тяжелое.  - Дядя Александр снова опускается в черное кожаное кресло напротив меня.  - Рабочие уволились, произошел инцидент на стройке в Ричмонде, и конкурент вырвал у нас прямо из-под носа заказ,  - вздохнув, он проводит рукой по седым волосам и улыбается.  - Хорошо, что ты здесь, Чейз, и помогаешь нам.
        Отец подсаживается к нам с дядей со стаканом скотча.
        - Мы снимаем тебя со стройки на Вест-Марвуд-Лейн. Со вторника ты отправляешься в Ричмонд. Нам нужен отчет о текущем состоянии объекта, сможем ли мы придерживаться графика.
        - И, конечно, как всегда, твоя помощь в строительстве будет кстати,  - хмуро добавляет дядя Александр.  - Я бы сам это сделал, но я не самый молодой из нас.
        - Конечно,  - отвечаю я, хотя хочу сказать совсем другое. Ричмонд находится в двух часах езды. То есть по четыре часа пути в день. Если, конечно, отец и дядя Александр не позаботились о ночлеге, чтобы я мог остаться там.
        - Какие-то проблемы?  - папа внимательно наблюдает за мной.  - Ты знаешь, как это бывает летом. Если бы Джош был здесь… - он качает головой и вздыхает от одной только мысли о сыне.  - Когда закончится учеба, тебе больше не придется метаться с одной стройки на другую, мой мальчик, это я обещаю. Сейчас важно, чтобы ты изучил наш бизнес досконально. Если, конечно, хочешь занять руководящую должность.
        Не хочу. Слова жгут язык, но я не могу их произнести. Другие бы убили за тот шанс, что есть у меня. Я знаю достаточно людей со своего курса, для которых верхом мечтаний было бы устроиться к нам. А я сижу здесь, в этом кожаном кресле, напротив двух управляющих, и мне приходится прикусывать язык, чтобы заткнуться. Это еще один шаг в направлении, в котором я с каждым годом, да что там, с каждым днем, хочу двигаться все меньше. Это не моя мечта, а папы и Александра. Может, она была моей когда-то, но не сейчас.
        С другой стороны, есть ли у меня вообще выбор? Проектирование было моим основным предметом в течение трех лет. Родители платят за обучение в колледже, чтобы я мог сделать что-то сам. Мне двадцать два, и со следующего семестра я перейду на последний курс. Как глупо было бы все бросить. Неужели бесчисленные часы за ноутбуком, в гостиной, в лекционных залах и мастерских, бесконечные дни на стройках во время каникул и множество бессонных ночей пойдут насмарку? Я не могу выбросить это все. Я никогда не сдаюсь, и ненавижу терпеть неудачи. Даже если это означает, что мне придется отказаться от собственных желаний.
        Вздохнув, я тру переносицу.
        - Знаю,  - отвечаю я.  - Не беспокойся.
        Блин, я очень хорошо понимаю, что мы со всем этим разберемся. И как я мог что-то возразить, когда в глазах папы столько гордости. Когда он рассказывает друзьям и коллегам о двух своих сыновьях, которые скоро присоединятся к компании и продолжат семейное наследие, то светится. Он даже решил, что на старости лет будет жить в доме, который мы вместе спроектируем и построим своими руками, тогда как его внуки, следующее поколение Империи Уиттакеров, будут играть в саду. Как, черт возьми, я должен сказать ему, что не хочу ничего из этого? И хуже: как я могу сказать, что не хочу быть частью всего, ради чего он и дядя Александр усердно трудились, но также не имею ни малейшего представления, как должно выглядеть мое будущее?
        Я просто не могу. Может быть, это и делает меня трусом. Я уже подвел Джаспера, не могу и не хочу разочаровывать еще и семью.
        - Уверен?  - настаивает он. Не нетерпеливо, не требовательно, с отчетливой грустью в голосе. Я вижу это по тому, как углубляются морщины на его лбу, а взгляд карих глаз становится обеспокоенным.
        Я сжимаю губы.
        - Да,  - выдавливаю я.  - Поеду в Ричмонд во вторник.
        - Хорошо.  - Он задумчиво смотрит на меня, затем возвращается к папкам и бумагам, которые разложены перед ним на кофейном столике.  - Ты что-нибудь слышал о своем брате?
        Если бы мне пришлось вести список лжи, которую выдумал для семьи этим летом, то там бы уже было двадцать пять пунктов.
        - Он в порядке,  - слова легко слетают с моих губ.  - Он вечно в пути и очень занят.
        Нам пришлось придумать историю, которую мы могли бы рассказать родителям, но прежде всего папе и дяде Александру. У нас бывают семестровые каникулы, поэтому просто исчезнуть не вариант, да и придумать стажировку в другой компании было не так легко. В итоге мы придумали поездку, которую Джош, безусловно, хочет совершить до того, как начнет работать. Пока ложь работает, ведь брату разрешают иногда звонить, но это все только вопрос времени, когда дерьмо выльется наружу. Лекси что-то подозревает. Папа и дядя Александр, правда, застряли в проблемах, но они не тупые. Рано или поздно поймут, что Джош вернется не так быстро, как планировалось.
        Честно? Понятия не имею, сколько времени ему еще придется пробыть в клинике, чтобы пройти реабилитацию. Может, пару недель? Месяцев? Не знаю. Весь этот год был дерьмовым. До того момента, как я смог заставить его пройти терапию, прошли месяцы. Месяцы, в течение которых я бился вместо него на подпольных боях по всей стране, чтобы он не рисковал своей жизнью в таком состоянии. И чтобы мог расплатиться с долгами, которые наделал к тому времени. Затем умер Джаспер, я не успел с ним поговорить. Мои экзамены стали полной катастрофой, и я провел все лето подчищая за Джошем его дела, отчаянно пытаясь придумать для него алиби перед семьей.
        - Ну вот и все для начала,  - добродушно улыбается дядя Александр.  - Давай отпустим мальчика. Я же понимаю, что ему не терпится уйти.
        Застигнутый врасплох, прекращаю качать ногой и встаю, прежде чем они успевают передумать.
        - Спасибо.
        Отец выглядит несколько раздраженным, хотя пару секунд назад был полностью погружен в разложенные на столе планы.
        - Увидимся дома.
        Я киваю и поспешно удаляюсь. Между тем уже скоро восемь. Дерьмо. Хейли, наверно, уже заждалась. Я бегу вниз по лестнице, мимо пустой приемной к своей машине. Через несколько минут сворачиваю на главную улицу и паркуюсь около закусочной. Потом вылезаю из «доджа» и бегу ко входу.
        Хейли не сидит внутри за столиком и не ждет наверху в комнате, а стоит перед зданием. Она переоделась в модные джинсы с дырками, которые ей очень идут, ткань облепляет ее ноги, как вторая кожа. Еще на ней топ на бретельках и длинные сережки из перьев. Она снова распустила волосы. Хейли внимательно смотрит на меня, заставляя на мгновение забыть, каков наш план.
        - Привет. И прости,  - наконец говорю я в знак приветствия.  - Встреча в офисе заняла больше времени, чем я думал. Давно ждешь?
        Она качает головой.
        - Все в порядке. В каком офисе?
        Я вздыхаю.
        - «Уиттакерс». Семейный бизнес. Штаб-квартира все еще находится в Фервуде - если ты доедешь до восточной окраины города, то вряд ли пропустишь это здание.
        Хотя я не могу представить, как мне, слово прикованному к столу, приходится вести переговоры с покупателями до конца жизни, в моем голосе слышится горделивая нотка. И это на самом деле так. Я горжусь папой и дядей Александром и считаю потрясающим то, что они построили вместе. Но это не значит, что я хочу быть частью их бизнеса.
        - Ничего себе,  - улыбается Хейли.  - Звучит потрясающе.
        Я киваю, потому что для меня эта тема исчерпана. Большим пальцем указываю на улицу позади себя:
        - Идем?
        - Я готова к не-свиданию.
        После разговора с отцом и дядей я все еще напряжен, но шутка вызывает у меня легкую улыбку.
        - Пока что,  - подчеркиваю я.  - Пока что это не свидание.
        Она качает головой, но ничего не добавляет.
        Мы идем бок о бок мимо закрытых магазинчиков на Мейн-стрит, мимо кафе-мороженого, перед которым люди все еще стоят в очереди, мимо цветочного магазина моей мамы и книжного, где работают мама Лекси и ее невестка, Мэри Энн, и наконец добираемся до бара «У Барни». Можно услышать доносящиеся оттуда музыку и возгласы: кажется, веселье здесь никогда не заканчивается. Но это изменится не позднее, чем через два-три часа, когда люди разойдутся,  - всем завтра вставать на работу.
        Я открываю дверь и придерживаю ее для Хейли, которая на мгновение кажется пораженной, но входит внутрь. Когда я следую за ней, то быстро понимаю, почему здесь так многолюдно. Дарлин и ее коллеги поглощены работой, на каждом мало-мальски свободном пространстве перед сценой стоит человек.
        - Что это?
        Хейли смотрит в том же направлении, что и я, и резко замирает, поэтому я чуть не врезаюсь в нее.
        - Вечер караоке. Совсем забыл, что они устраивают его каждое третье воскресенье месяца.
        - Караоке?  - Ее голос звучит так, будто она готова впасть в истерику и ищет путь к отступлению.
        - Не бойся,  - я с трудом сдерживаю смех.  - Никто не заставит тебя петь.
        Кажется, это немного успокаивает ее. Тем не менее она с подозрением следит за суетой на сцене. Я не могу ее винить, потому что сейчас мой учитель по математике из старших классов исполняет «Богемскую рапсодию» группы Queen. У него неплохо получается, но мне все равно не по себе видеть мистера Уилсона таким. Обычно он ходит в твидовом пиджаке и галстуке…
        Снова сосредоточиваю все свое внимание на Хейли.
        - Полагаю, ты не любишь караоке…
        - Никогда не пробовала,  - пожимает плечами она.  - Как-то грустно, учитывая, что я все лето путешествую, и у меня была куча возможностей для этого.
        - Понимаю,  - бормочу я, но в сущности, это абсолютно не так.  - Могу я кое о чем спросить?
        В ответ она кивает.
        Прежде чем произнести следующие слова, я хватаю ее за руку и прокладываю нам путь к барной стойке. Я делаю это, чтобы не потерять ее в давке, тем более что Хейли не особенно большого роста. Но теперь я замечаю, как приятно ощущать ее руку в своей. Непривычно, слишком хорошо. Когда мы подходим к стойке, я делаю знак Дарлин, прежде чем повернуться к Хейли.
        - Как так получилось, что кто-то вроде тебя приезжает один в Фервуд, заводит беседу с незнакомым парнем в баре и чуть не падает с обрыва, но при этом боится петь в караоке?
        Когда я перечисляю все это, она краснеет.
        - Ну не упала же,  - поправляет она меня.
        Я приподнимаю бровь.
        - Ладно, ладно. То, как ты об этом говоришь, звучит безумно. И слишком… смело. По крайней мере, до той части с караоке.
        - Ты смелая, Хейли.
        - Нет, я… - она качает головой. Даже если она и хотела что-то добавить, у нее не вышло.
        - Эй… Я рассказал, как познакомился с Джаспером,  - мягко толкаю ее плечо своим.  - Теперь твоя очередь.
        Она колеблется, кусает нижнюю губу и затем, кажется, решается.
        - В интернете.
        - Что?
        Она наклоняется ближе, чтобы я мог расслышать ее за шумом.
        - Мы познакомились в интернете,  - повторяет она.  - На одном форуме.
        Мне нужно мгновение, чтобы сосредоточиться на словах, потому что ее внезапная близость наводит меня совершенно на другие мысли. Тепло, которое вдруг окутывает нас, мягкий, цветочный аромат, ее рука на моем плече, губы у моего уха - что может быть идеальней?
        Соберись, мужик!
        Я быстро моргаю и стараюсь заглянуть ей в лицо. Она не отодвигается, и теперь мы стоим так же близко друг к другу, как были в пятницу в том темном углу танцпола. Жар распространяется по всему телу, особенно нижней его части. Она не двигается от меня, а выглядит такой же завороженной, как я.
        - В интернете?  - медленно повторяю я.
        Она молча кивает. А потом делает нечто совершенно непростительное: облизывает губы языком. Прямо на моих глазах.
        Эта женщина может в конце концов перестать быть чертовски притягательной? Мне стоит огромных усилий, чтобы не прижаться к ней вплотную. Я хотел поцеловать ее с первого момента, как увидел, а после сегодняшнего волшебного дня это желание только усилилось.
        - Джаспер написал рассказ… точнее, роман,  - тихо добавляет Хейли. Она разминает, будто нервничая, пальцы.
        - Ты тоже пишешь?  - робко спрашиваю я. Мне известно, каких усилий стоит рассказать кому-то о своем увлечении. О чем-то, созданном своими руками. Это огромный риск, вас могут не понять.
        Осудить.
        Она сдержанно улыбается.
        - Немного.
        Этим она разжигает мой интерес. Но вместо того, чтобы рассказать об этом подробнее, Хейли замолкает. На этот раз я не подталкиваю ее, а чуть выпрямляюсь и поворачиваюсь к ней всем телом, так что между нами остается всего пара дюймов.
        - А дальше? Что произошло потом?
        Ее взгляд останавливается на бармене, который занят гостями, а затем возвращается ко мне.
        - Мы подружились. Он сильно раскритиковал мой текст, после того как прочел.
        Я ухмыляюсь. Да, это похоже на Джаспера. Снаружи сама безобидность, а внутри сущий дьявол.
        - Ты злилась на него?
        - Я… - она подыскивает слова и беззвучно смеется.  - Понятия не имею. Мы просидели, споря, до четырех утра, и я до сих пор уверена, что он был абсолютно неправ насчет пунктуации. В отличие от всего остального,  - неохотно добавляет она.  - После этого мы переписывались или отправляли голосовые сообщения. Читали друг другу главы из наших книг. Он немного рассказал о своей семье, родном городе, о самом…
        - Самом прекрасном месте на свете.
        Она озадаченно пялится на меня. Затем по ее лицу расползается теплая, но в тоже время задумчивая улыбка.
        - Именно так он всегда говорил.
        - Я знаю.
        Хейли изучающе смотрит на меня, словно все еще пытается сделать какие-то выводы.
        - Чейз…
        Фраза остается недосказанной, потому что она обрывает себя, когда рядом появляется бармен, чтобы принять наш заказ. По-моему, его зовут Джон. Он совсем недавно переехал в Фервуд. Я подавляю вспышку разочарования от того, что нас прервали.
        - Я буду пиво. Дарлин знает.
        Хейли заказывает колу. Джон кивает, и мы снова остаемся наедине. По крайней мере, настолько, насколько это возможно в переполненном баре.
        - О чем ты пишешь?  - спрашиваю я несмотря или, скорее, потому что она неохотно об этом рассказывает.
        На ее лице появляется кислая гримаса.
        - Это роман для детей. Он не закончен,  - поспешно добавляет она.  - Так что я не дам его прочитать.
        Я не могу скрыть ухмылку.
        - А с чего ты взяла, что я хочу?
        - Потому что ты спросил. Ах да, я хочу знать, что ты нарисовал на тех салфетках.
        Ого. Неожиданно. И хотя это противоречит всему, что я обычно отвечаю другим, говорю:
        - Я могу показать, если хочешь. Но это всего лишь наброски, ничего особенного.
        - Просто наброски?
        - Просто наброски,  - повторяю я, помогая ей сесть на барный стул. Теперь я могу смотреть прямо в ее очаровательные глаза. Или на губы… Она кашляет, и этот звук вырывает меня из моих мыслей.
        - Мм?
        - Не смотри на меня так… - выдыхает она.
        - Почему нет?
        - Потому что… - она пытается подобрать слова, но затем направляет разговор совершенно в иное русло.  - Расскажи что-нибудь о себе. Какую фотографию ты сделал последней?
        - Карабкающийся Фил. Одной рукой он держался за ветку, и я должен был его запечатлеть, пока он не свалился, но фотка вышла крутая.
        Она усмехается.
        - Кем ты хотел стать в детстве?
        - Супергероем,  - отвечаю я, не задумываясь ни на секунду.  - Я хотел помогать людям и мочить злодеев. Как Бэтмен.  - Я опираюсь локтем о барную стойку и наклоняюсь к Хейли, чтобы не так сильно кричать. А может, я просто хочу быть к ней немного ближе.  - Осторожно. Если и дальше будешь меня расспрашивать, я подумаю, что ты хочешь пойти на свидание.
        Ее щеки заливаются краской. Даже при таком тусклом освещении, как здесь, это трудно не заметить. Чертовски. Мило.
        - Моя очередь,  - говорю я.  - Когда у тебя день рождения?
        - Двадцатого февраля.
        - Что ты больше всего любишь есть на завтрак?
        Ее брови поднимаются, она с широкой улыбкой отвечает:
        - Блинчики с кленовым сиропом и беконом, латте макиато, фрукты и взбитые сливки.
        Интересно. Очень интересно, запомню на будущее.
        Она глубоко вздыхает:
        - Что ты делаешь, когда злишься?
        - Без понятия,  - я пожимаю плечами.  - Катаюсь по округе. Колочу боксерскую грушу, чтобы выпустить пар. Но…
        - Но?..  - едва слышно повторяет она.
        От нахлынувших воспоминаний я улыбаюсь. Не знаю, где они были похоронены все это время, но вдруг вернулись.
        - Раньше мама держала меня за руку, когда я расстраивался. Это помогало лучше всего.
        - Очень здорово.  - Я не могу не заметить, что Хейли придвигается ко мне.  - Что ты больше всего презираешь в людях?
        Об этом тоже не приходиться задумываться.
        - Ложь. Ненавижу, когда кто-то нечестен.
        Это относится ко мне в той же степени, что и к остальным.
        Я терпеть не могу, когда мне врут, но самому обманывать? Это чуть ли не хуже всего. Даже если я скрываю чужую тайну. Меня все равно от этого тошнит.
        Я не могу полностью понять выражение ее лица, но это не имеет значения. Потому что я точно знаю, что хочу спросить.
        - Кого ты поцеловала в последний раз?
        Она делает паузу. Резко выдыхает. Но не уклоняется от вопроса.
        - Бывшего парня. А ты?  - интересуется она, прежде чем я успеваю продолжить расспросы.
        - Девушку на одной из вечеринок в колледже. Ничего серьезного.
        Хейли не отвечает на это, хотя я вижу, что у нее остались вопросы. Вероятно, по крайней мере, я надеюсь на это, их столько же, сколько и у меня, и она хочет узнать обо мне больше. Несмотря на то что мы находимся посреди бара, а на заднем плане какие-то люди плохо поют в микрофон, я не могу придумать лучшего способа провести вечер, чем находиться здесь. С ней. Хотя… нет, знаю. Если бы мы были одни, то могли бы спокойно поговорить и заняться другими делами. Но я рад и этой возможности побыть с ней.
        Как минимум, пока особенно противный «певец» не заставляет нас съежиться. Я чуть шею не сворачиваю в попытке разглядеть, кто сейчас на сцене. Голос кажется знакомым, и… О нет. Серьезно? Опять напился?
        - Что случилось?  - спрашивает Хейли. Она замечает мое раздражение и досаду.
        - Ничего. Ты уже видела днем Шарлотту и Шейна Фэрфилда,  - глубоко вздохнув, я киваю в сторону сцены.  - А тот парень, который отвратительно поет Stop! In the Name of Love - Клэйтон Картер. Он ходил с нами в школу и был одним из ближайших друзей Джаспера.  - Когда она никак не реагирует, а просто пялится на сцену, я хмурюсь.  - Ты в порядке?
        - Да… это… - она качает головой.  - Это так странно. Мы с Джаспером общались чуть ли не каждый день в течение года. Рассказывал о родных, например, что он единственный ребенок в семье и что у него прекрасные отношения с родителями. И практически никогда не упоминал о друзьях. Я всегда думала…
        - Ты думала, у него нет друзей?
        - Нет, это неправда,  - тут же отмахивается она.  - Даже если это так… В любом случае, нет ничего плохого в том, что у тебя нет друзей или их очень мало.
        Задумчиво киваю и беру наши напитки.
        - Лучше меньше друзей, но хороших? С этим я согласен. Но совсем никаких? Никого, с кем можно было бы поговорить? Если ты спросишь мое мнение, то это звучит довольно-таки грустно.
        Она поджимает губы и отводит взгляд.
        - Хейли?..
        Начинается новая песня, и, хотя я думал, что хуже уже не будет, теперь понимаю, как ошибался. Клянусь, от визга певца дрожит каждый бокал в этом баре.
        - Уиттакер!  - без предупреждения Клэйтон появляется рядом с нами.
        - Картер,  - пожимаю я его протянутую руку.  - Я только что рассказывал Хейли о твоих дерьмовых навыках пения.
        - Эй, я прекрасно пою,  - выпячивает он грудь и звонко смеется, ведь все в городе знают, что он вылетел из школьного хора, потому что он не может вытянуть ни одной ноты.  - Очень приятно, Хейли. Я Клэй.
        Она застенчиво улыбается и пожимает его руку, затем кладет ладонь на свой наполовину выпитый стакан колы.
        - Чейз сказал, что ты дружил с Джаспером?..
        Его взгляд испытующе блуждает между нами.
        - Верно. Мы вместе ходили в школу,  - отвечает он и повисает неловкая пауза.
        Любопытно, когда упоминание о нашем мертвом друге перестанет вызывать такую реакцию. Или эта пустота навсегда останется между нами? Я раньше никого не терял, а единственные похороны, на которые меня взяли, были прабабушки Дотти. Но тогда мне было четыре или пять лет. Слишком маленький, чтобы вспомнить все подробности или понять, почему люди вокруг меня плакали. Джаспер - первый человек, которого я по-настоящему знал, у могилы которого стоял и отчаянно желал, чтобы все сложилось иначе.
        К счастью, неожиданно рядом с нами появляется Лекси и разряжает напряженную обстановку.
        - Привет,  - она отбирает мое пиво, прежде чем я успеваю сделать хоть глоток.  - Не стоило.
        - Лекси… - предупреждающе начинаю я.
        Она самодовольно улыбается - и игнорирует меня.
        - Привет, Хейли. Завтра я смогу рассказать тебе больше о твоей машине, ее как раз Тайлер посмотрит. Он владелец мастерской. Кстати, Клэй, выступление было кошмарно даже для тебя.
        - Не знаю, что вам всем не нравится, он с раздражением закатывает глаза.  - Мама говорит, у меня ангельский голос.
        Все в пределах слышимости вздыхают. Даже люди в баре неподалеку от нас, которые случайно услышали его заявление.
        - Тебе следует серьезно поговорить с мамой,  - я краду пиво обратно. Лекси даже не замечает, предпочитает трепаться на свою любимую тему: автомобили.
        - Когда ты наконец снова покажешь мне свое сокровище? Не нужно ли менять масло?
        Клэйтон качает головой и тычет пальцем в Лекси.
        - Клянусь, ты знаешь этот мотоцикл лучше меня.
        - Ты ездишь на мотоцикле?  - вмешивается Хейли, которая до сих пор молча слушала разговор. Она смотрит на Клэйтона, широко распахнув глаза.
        Если Хейли решила завоевать его сердце, то ей удалось.
        - Да,  - его серые глаза сверкают энтузиазмом.  - Kawasaki Z900RS. Черно-красный. Байка лучше ты в городе не найдешь.
        - Что не особенно сложно в Фервуде,  - сухо бросает Лекси, но Клэй только машет, чтобы она замолчала.
        - Я никогда не ездила на мотоцикле,  - задумчиво бормочет Хейли.
        Клэйтон усмехается:
        - Хочешь прокатиться?
        - Ты это серьезно?  - несколько секунд она просто таращится на него, потом быстро кивает и от восторга буквально подпрыгивает на стуле. Судя по всему, Клэй ее покорил.  - Да! Конечно! Подожди… у тебя есть второй шлем?  - она осматривает себя.  - А куртка?
        Клэйтон бросает на меня торопливый взгляд, а после кивает.
        - Да и да. Мы можем идти прямо сейчас.
        Она издает недоверчивый смешок и сползает со стула.
        - Серьезно?
        Их энтузиазм откровенно заразителен. И хотя я не хочу отпускать Хейли с ним, забираю из ее рук стакан.
        - Я позабочусь об этом.
        Мгновение кажется, что она готова броситься мне на шею. Или Клэйтону, в этом я не совсем уверен. Но Хейли только широко улыбается.
        - Спасибо!
        И тут же исчезает в толпе вместе с новым другом.
        - Похоже, кого-то кинули,  - усмехается Лекси, потягивая напиток, который она, должно быть, успела заказать за это время.
        Кого-то кинули. Это даже не настоящее свидание. Но, прежде чем я что-то отвечаю, в наш разговор вмешивается еще один человек.
        - Эй, Чейз!  - раздается восклицание бармена, Джона. Он подмигивает Лекси, которая закатывает глаза, потом опирается о стойку и смотрит на меня подняв брови.  - Ты дашь своей девушке уехать с этим чуваком?
        Я хмурюсь.
        - У девушки есть имя. И она не моя,  - решительно добавляю я. Хейли - человек, а не вещь. И даже если бы мы были парой, я бы не стал ей что-либо запрещать.  - Кроме того, Клэй чертовски хороший водитель, а Хейли в состоянии позаботиться о себе.
        Все лето она путешествовала одна. Блин, я знаю достаточно людей, которые одни даже в кино сходить не могут. А что же делает Хейли?
        Упаковывает вещи и отправляется кататься по штатам. В ней больше мужества, чем во всех парнях вместе взятых. И уж точно больше, чем в Джоне, который сейчас качает головой, принимая очередные заказы.
        Глава 10
        ХЕЙЛИ
        Я сошла с ума. Это полное безумие: сесть на мотоцикл к незнакомцу. Мое сердце стучит как безумное, когда мы подходим к черно-красному мотоциклу Клэйтона, который он припарковал в нескольких метрах от входа. На мгновение в моей голове появляется мысль, действительно ли это то, чего я хочу, но тут же подавляю ее. Быть смелой - вот чего я хочу. То, что я запланировала в начале лета. То, что обещала Кэти. И я точно знаю, что сестра-близнец поддержала бы меня, если бы была здесь. Поэтому, собрав всю свою смелость в кулак, после короткого инструктажа сажусь за Клэйтоном, обнимаю его и упираюсь шлемом в плечо. Внезапный рев мотора заставляет меня немного испугаться, я крепче прижимаюсь к нему. Байк дрожит, и все мое тело начинает вибрировать в унисон.
        - Готова?  - Клэйтон бросает на меня вопросительный взгляд.
        Я уже упоминала, как это ненормально? Старая Хейли, которая каждый вечер пятницы запиралась в комнате общежития и устраивала марафоны сериалов, а не встречалась с Кэти, никогда бы такого не сделала. Но где-то между началом этого путешествия два месяца назад и настоящим днем что-то изменилось. Я больше не тот человек. Отныне все по-другому. В Фервуде меня постоянно окружают люди. Люди, с которыми нас что-то связывает. Кто-то. И, возможно, именно поэтому я пошла в бар с парнем, которого едва знаю. А теперь я сижу на мотоцикле!
        Не произнося ни слова, я киваю Клэйтону. У меня слишком пересохло в горле, чтобы что-то выдавить, а сердце бьется также сильно, как байк вибрирует. Понятия не имею, как я здесь оказалась. Я всего-то упомянула, что никогда не ездила на мотоцикле, но всегда хотела это сделать, короткий разговор - и вот я уже тут. Насколько я могу судить, Клэйтон и капли спиртного не выпил, и Чейз, похоже, доверяет ему. Кроме того, он знал Джаспера. И это имеет огромное значение для меня.
        - Кстати: на поворотах наклоняйся, даже если интуитивно хочется откинуться в другую сторону, хорошо?  - Прежде чем положить ладонь на руль, Клэйтон пожимает мою руку.  - Держись крепче.
        Я сильнее вцепляюсь в него. Может, мне должно быть стыдно или неловко, в конце концов, на нем только тонкая футболка, а на мне его кожаная куртка. У него теплое тело. Накачанное. Но оно никак меня не возбуждает, в отличие от… Я не успеваю закончить мысль, потому что мотоцикл подо мной начинает двигаться. В одну секунду мы находимся на стоянке «У Барни», а в другую - проносимся мимо домов, ветер развевает волосы, а уровень адреналина в крови поднимается до головокружительных высот. О. Мой. Бог. Я еду на мотоцикле! Я и правда сижу на байке. С незнакомцем. И это не могло быть более захватывающим.
        - Ты там в порядке?  - кричит Клэйтон. Я едва могу его расслышать из-за шлема, рева двигателя и шума ветра.
        - Да!  - отвечаю я, от волнения дрожит голос, и в подтверждение своих слов я киваю.
        Мы едем по Мейн-стрит, оставляем позади Фервуд, и Клэйтон прибавляет газу. С каждой милей, которую мы пролетаем на бешеной скорости, мое сердце бьется все быстрее. Это полное сумасшествие. Сумасшествие и безответственность, безумие и нечто абсолютно потрясающее!
        Несколько минут спустя Клэйтон сбавляет скорость и сворачивает на менее широкую дорогу. У меня нет ни малейшего представления, где мы находимся. Определенно не в городе. Но здесь так темно, что я могу различить только очертания деревьев и кустарников, луны, отражающейся на поверхности воды. Озеро? На другом берегу стоят несколько коттеджей с освещенными окнами, к причалу привязаны небольшие лодки, которые мягко покачиваются на волнах.
        Клэйтон едет по все сильнее сужающейся тропинке, пока не добирается до берега и не глушит двигатель. Рев все еще эхом отдается в ушах, и мне требуется мгновение, чтобы отлипнуть от Клэйтона и слезть с байка. Все мое тело напряжено, а ноги дрожат так сильно, что приходится на какое-то время вцепиться в мотоцикл.
        - Все в порядке?  - Клэйтон тоже встает на землю, снимает шлем и протягивает руки в мою сторону, но не касаясь, словно ожидает, что я в любой момент грохнусь в обморок. Но я не собираюсь этого делать.
        - Да. Это было просто… вау.
        В его усмешке читается что-то озорное, мальчишеское. Он помогает мне со шлемом, проводит рукой по откинутым назад светлым волосам и идет вперед. Я успеваю сделать всего пару шагов, как поскальзываюсь на траве в своих сандалиях.
        - Ууупс!
        Клэйтон тут же хватает меня под локоть.
        - Ты уверена, что ничего не пила?
        Я смеюсь:
        - Я абсолютно трезвая.
        Самое большее - пьяна от этой поездки. Кто бы мог подумать, что езда на мотоцикле может подарить такой кайф? Самым горячим моим желанием сейчас было раскинуть руки и танцевать на поляне, если бы я не опасалась, что мои ноги на самом деле подведут меня. Потому что мне до сих пор кажется, будто они сделаны из резины.
        - Что это за место?  - спрашиваю я, когда мы останавливаемся у воды. Сверчки стрекочут, а среди кустов появляются маленькие сверкающие огоньки.
        Светлячки! Взволнованная, я медленно приближаюсь к ним, чтобы не спугнуть.
        - А, это?  - довольно вздохнув, Клэйтон садится на траву.  - Это озеро, куда мы ездили чуть ли не каждый день на летних каникулах, чтобы поплавать, приготовить барбекю или просто поболтать. Шарлотта, иногда Шейн, Лекси, Чейз и…
        - Джаспер?  - поворачиваясь к нему, спрашиваю я.
        Легкая улыбка коснулась уголков его губ.
        - И Джаспер. Если он чувствовал себя достаточно хорошо для поездки.
        - Мы дружили целый год,  - признаюсь я.  - На самом деле я думала, что знаю о нем невероятно много. Я имею в виду, что точно знала: как он пишет, его голос и даже какие шутки ему нравятся. Я даже размер его обуви запомнила! Но сейчас я думаю, что этого недостаточно.
        - Неправда,  - что-то сочувствующее промелькнуло во взгляде Клэйтона, и он стучит по земле рядом с собой.  - Мы все знали только несколько страниц из его жизни - каждый что-то свое. Думаю, нет никого, кому бы он показал их все. Ну, наверно, может, Чейзу.
        Я закусываю губу и после недолгого раздумия сажусь рядом с ним. Есть столько всего, что мне хочется спросить.
        - Вы хорошо друг друга знали?  - наконец спрашиваю я.
        Клэйтон берет камень и бросает его в воду.
        - С младших классов. Я переехал сюда с родителями. У нас с Джаспером была пара общих предметов, мы казались другим… ну, ботаниками, если тебе так будет угодно. У нас обоих имелась слабость к компьютерам, и мы не особенно могли заниматься спортом. Я просто не видел в этом смысла, а Джаспер… - он вздыхает.
        - Он никогда не говорил, что болен,  - тихо признаюсь я, выщипывая несколько травинок.  - Почему?
        Джаспер доверил мне истории, которые написал,  - но никогда свою собственную.
        - Честно?  - на мгновение Клэйтон переводит взгляд на меня, но тут же возвращается к озеру.  - Джаспер ненавидел болеть. Он всегда старался быть оптимистом и никому не показывать, насколько плохи его дела. Как-то он даже сцепился с Шейном. Не потому что был злым, а скорее, чтобы себе и другим доказать, что он не слабак. Джаспер ненавидел, когда с ним общались иначе, чем с остальными. Учителя, наши одноклассники, даже его собственная семья - все осторожничали с ним. Наверно, я тоже. Часто я не доверял ему делать определенные вещи. Поэтому, вполне возможно, он ничего тебе не сказал, потому что хотел, чтобы в его жизни был хотя бы один человек, который общался бы с ним как с нормальным.
        Никогда не думала с этой стороны. Но с тех пор, как я впервые услышала о его болезни, прошло чуть больше двадцати четырех часов. До этого он был обычным парнем. Другом. Я не знаю, что хуже: верить, что потеряла его из-за несчастного случая, или знать, что ему пришлось бороться всю свою жизнь. И в конце концов он проиграл этот бой.
        - Вот.  - Клэйтон, откуда-то наколдовав носовой платок, протягивает его мне.
        Я даже не заметила, что плачу.
        - Спасибо…
        Я вытираю уголки глаз, высмаркиваюсь, затем сминаю платок в руке.
        - Ты хороший парень, Клэйтон Картер.
        Он весело усмехается:
        - Так всегда говорит мой бойфренд.
        - Не мама?  - пытаюсь шутить я.
        - О боже, нет,  - смеется он.  - Моей маме прекрасно известно, какой смутьян ее сын.
        Я не могу сдержать улыбку. У Клэйтона такая беззаботная манера общения, что ты сразу чувствуешь себя своей.
        - Вы месте с Джаспером ходили в школу,  - размышляю я.  - А чем ты занимаешься сейчас? Учишься или работаешь где-то неподалеку?
        - Ни то ни другое, если так подумать,  - погрузившись в свои мысли, он качает головой из стороны в сторону.  - Чейз и Шейн быстро свалили из города. Шейн отправился за своей мечтой о мотокроссе, а Чейз последовал семейной традиции и начал изучать архитектуру в Бостоне.
        - В Бостоне? Ничего себе. Довольно далеко отсюда.
        - Лекси работает в мастерской Тайлера. Шарлотта до сих пор не знает, куда податься, и есть подозрение, что половина города стажируется в банке, а я… из зубрилы стал бунтарем и живу в свое удовольствие.
        - Правда? Ты серьезно был зубрилой?  - я осматриваю его с головы до ног.
        Ничто во внешности не говорит о том, что в школьные времена он был задротом. Растрепанные волосы, широкие плечи, выцветшие джинсы и кожаная куртка (которая все еще на мне) - не выдавали в нем ботаника. С другой стороны, как выглядит ботан? Всегда ли это клише: мальчик в очках и невзрачной серой одежде?
        - О, ты понятия не имеешь,  - весело улыбается Клэйтон.  - Я был не просто ботаником, я был самой большой зубрилой всей школы. Самые высокие оценки и куча дополнительных баллов. И сейчас я такой же. Просто люблю учиться. Особенно мне нравится все, что связано с компьютерами.
        - Ты программист?
        - Можно и так сказать.
        Я щурюсь.
        - Подожди-ка… - у меня появляется догадка.  - Ты хакер, да?
        - Хакер звучит не очень,  - кривится он.  - Давай просто скажем, что я могу найти все, что тебе интересно.
        Например, пароль от ноутбука, который не знает никто?
        - Я современный пират,  - невозмутимо продолжает Клэйтон.  - Или, может быть, расхититель гробниц. Зови меня Клэйтон Крофт.
        Я так сильно смеюсь, что начинаю задыхаться. Клэйтон сочувственно хлопает меня по спине, пока я пытаюсь отдышаться.
        - Живи,  - явно удивленный, шепчет он.  - Чейз надерет мне задницу, если я не верну тебя в целости и сохранности.
        Я качаю головой, все еще борясь с собой.
        - Он не… Мы не… - я в последний раз откашливаюсь.  - Боже! Чейз привел меня в бар только для того, чтобы я познакомилась с тобой и остальными. Ну ты знаешь. Друзьями Джаспера.
        - А что насчет тебя?  - наконец спрашивает он.  - Ты же закончила среднюю школу? Иначе у нас будут неприятности с шерифом.
        - Нет, не бойся. В начале года мне исполнился двадцать один год, и за все свои поступки я сама несу ответственность.
        - Прекрасно,  - довольно кивает он.  - Ты где-то здесь поблизости учишься?
        - Рядом. До того, как началось лето, я была в Сан-Диего.
        - Серфинг?  - Клэйтон играет бровями.  - Или нет, стоп. Ты была спасательницей в крошечном купальнике.
        Я тихонько фыркаю.
        - Почти. Я изучаю бизнес-менеджмент.
        - Бизнес-менеджмент?  - эхом отозвался он, подчеркивая каждый слог, будто бы это чужеродная форма жизни.
        - Да. Почему нет?  - отвечаю я.
        - Нет, ничего, но я мог бы поклясться, что ты изучаешь что-то креативное или необычное, а не такое… ну…
        - …Скучное?  - заканчиваю фразу я.
        - Сухое,  - он поднимает указательный палец вверх.  - Я это хотел сказать. Знаю кучу людей, которые прошли через бизнес-менеджмент. Но эй, в Сан-Диего, кстати, уехал мой приятель. Он изучает математику. Было бы забавно, если бы вы оказались знакомы?
        Да… наверно, это было бы очень забавно. Я снова смотрю на озеро. Как бы весело это ни звучало, я больше не хочу говорить о колледже. Я была рада, что ни на секунду не вспоминала о нем с конца прошлого семестра.
        Несколько минут мы сидим в полной тишине, и Клэйтон начинает бросать в воду камешки. Они подпрыгивают по поверхности озера несколько раз, прежде чем погрузиться на дно.
        - Надо возвращаться,  - наконец решает он.  - Ты дрожишь.
        Ой, я даже не заметила, как замерзла.
        Клэйтон встает первым и протягивает мне руки, чтобы помочь подняться.
        - Спасибо, что привез меня сюда,  - говорю я, когда мы вместе идем к мотоциклу. На этот раз я внимательно слежу, чтобы не поскользнуться на траве, и обхватываю себя руками, так как мне и правда немного холодно. Для августовского вечера в общем-то нормально, да и на мне кожаная куртка.
        - Джаспер был и моим другом.  - Клэй забирается на байк и ждет, пока я благополучно устроюсь позади него.  - Если захочешь поговорить о нем, или у тебя будут вопросы… Я задержусь в городе.
        Зато я - нет. Слова крутятся у меня на языке, но я не даю им сорваться. Пока «хонда» в мастерской, у меня нет другого выхода. Я должна признать, сегодняшний день был невероятный,  - хотя поначалу я сопротивлялась этому. Но я познакомилась со столькими людьми, для которых, по-видимому, Джаспер что-то значил, что ни о чем не жалею.
        Поэтому я только улыбаюсь и отвечаю на это ни к чему не обязывающее предложение единственно правильным способом:
        - Спасибо.
        Он заводит мотор. Мы добираемся до города так же быстро, как и до озера. Я закрываю глаза и наслаждаюсь последними секундами своей первой поездки на мотоцикле, пока мы не останавливаемся около бара.
        - Спасибо, Клэйтон.
        Я возвращаю ему шлем. Кожу снова покалывает, а колени все еще подгибаются, но даже после этого я остаюсь в приподнятом настроении. Словно я выпила сразу четыре кружки кофе.
        - Нет проблем.
        Он кладет руку мне на плечо, когда мы входим в бар, при этом жест не кажется чем-то неправильным.
        Кроме Джаспера, я никогда не дружила с мальчиками. Я всегда была слишком застенчивой. Но Клэйтон располагает к себе, и в его присутствии очень просто чувствовать себя свободной.
        - Ну, кто у нас там?  - широко улыбаясь, Шейн хлопает Клэйтона по плечу в знак приветствия.
        Я киваю ему, но предпочитаю встать рядом с его кузиной Шарлоттой, которая тоже расположилась у стойки и, по-видимому, ждет своего заказа. Она переоделась, надела красивое платье и приколола белый цветок к волосам. Этим вечером на ней нет очков, глаза подчеркнуты темной подводкой, что придает им загадочности, но сама я бы не смогла это повторить, даже если бы от этого зависело спасение человечества.
        - Ты здесь с Клэем?  - спрашивает он, перекрикивая музыку, так как на сцене по-прежнему кто-то отвратительно воет.
        Я отрицательно качаю головой:
        - Он просто немного покатал меня на мотоцикле.
        При воспоминании об этом адреналин снова бежит по венам, я раскачиваюсь на пятках. Боже, это безумие, что мне хочется прямо сейчас это повторить?
        Я осматриваю бар. Я не ищу Чейза. Конечно, нет. Но когда наши взгляды встречаются, мне становится очень-очень тепло, и холод внезапно отступает. Он легонько улыбается, совсем как вчера в кафе, когда я понятия не имела, как его зовут. И хотя теперь я это знаю, мне все труднее связывать его с тем парнем, о котором в гневе рассказывал Джаспер.
        На несколько секунд Чейз удерживает мой взгляд, затем раздается звон и он резко отворачивается. Я раздраженно моргаю. Он ныряет в толпу, и тут же появляется на другом конце бара. Рядом с ним черноволосый парень, я видела его, когда он носился с подносами. Теперь он поднимает вверх окровавленную руку. Чейз что-то кричит барменше, которая протягивает ему салфетку и указывает себе за спину, затем Чейз уводит парня.
        - Что… - начинаю я, но не могу закончить предложение. Молодой человек присоединяется к нашей группке и радостно здоровается. Как само собой разумеющееся, он берет Клэйтона под руку и в следующее мгновение целует в губы. У незнакомца блестящие темные волосы, на которые я не раздумывая променяла бы свою нечесаную, вечно запутанную гриву. Они длинные и гладкие, и он носит их распущенными. Его темные глаза, легкая щетина, черная футболка и серебряный браслет на запястье складываются в завораживающую картиинку.
        - Эрик, это моя новая подруга Хейли,  - представляет меня Клэйтон.  - Хейли, это Эрик. Он очень рассудителен, ужасно умен, и, к моему великому счастью, по уши в меня влюблен.
        Оууу. Милое представление Клэйтона заставляет меня забыть о запретах, и я тут же жму руку парня.
        - Очень приятно, Эрик.
        Его улыбка теплая и заразительная.
        - Мне тоже, Хейли. Что привело тебя в Фервуд?
        - О, я здесь проездом. На самом деле путешествую по штатам.
        - Путешествуешь?  - повторяет он, явно заинтересовавшись этой темой.  - Где же ты была?
        - Ах… - пожимаю я плечами.  - То тут, то там. Калифорния, Аризона, Канзас, Иллинойс, Нью-Йорк. И все что между ними.
        - После средней школы я ездил по Восточному побережью, и один раз по всей стране. У тебя есть маршрут, или ты едешь куда глаза глядят?
        - Просто еду,  - отвечаю я. Клэйтон углубился в разговор с Шарлоттой, а от Чейза по-прежнему ни слуху ни духу. Как и от Шейна, хотя я не уверена, что предпочла бы его компанию. Эрик милый, но задает слишком много вопросов.
        - Как ты оказалась в Фервуде?
        Я сжимаю губы.
        - Я была неподалеку в день рождения Джаспера и решила заехать.
        - Правда?  - Эрик опирается о стойку.  - Как вы познакомились, если позволишь спросить?
        До сих пор я не понимала, как мне повезло. Люди в Фервуде милые и обычно не задавали лишних вопросов. За исключением Чейза, но его вопросы не были дежурными. Откуда ты? Куда собираешься дальше? Не боишься ездить одна по всей стране? Тебе не страшно? Да, черт возьми, мне страшно. Каждый божий день. Но именно поэтому я занимаюсь этим, чтобы противостоять своим страхам.
        - Мы… - начинаю я, кусая губы. Черт возьми. Я уже рассказала все матери Джаспера и Чейзу. Почему мне так трудно открыть рот?  - Мы познакомились и подружились в Сети.
        Эрик кивает, словно мой ответ подтвердил то, о чем он уже догадывался. Но это не имеет смысла. Откуда он мог об этом узнать?
        - А как вы познакомились с Джаспером?  - спрашиваю я, чтобы не дать ему возможности задать новые вопросы.
        И потому что мне на самом деле интересно.
        - Со школы,  - Эрик кивает на остальных ребят, которые также учились с ними.  - Кроме того, я часто виделся с ним, потому что… ну… моя мама работала сиделкой у Харрингтонов. Особенно ближе к концу…
        Ох…
        - Я не знала.
        - Да и откуда бы?  - отмахивается Эрик.  - Так ты, наверно, ненадолго в городе?
        - По крайней мере, пока не закончу с твоей машиной,  - включается в разговор Алексис, появившаяся рядом с нами словно из ниоткуда. Она улыбается, ее взгляд на мгновение задерживается на Шейне. Потом она хватает Эрика за руку.
        - Давай, шевелись! Эти неудачники не осмеливаются со мной танцевать.
        В карих глазах Эрика вспыхивает искорка задора.
        - Если уж ты мило просишь… Хейли, извини.
        Я наблюдаю, как они пробираются мимо людей на танцпол, и не могу удержаться от вздоха. Когда Лекси и Эрик начинают двигаться в ритме музыки, Клэйтон тихо свистит рядом со мной.
        - Ох уж этот хвастун,  - бормочет он, но в его голосе столько любви, что я невольно улыбаюсь.
        Мой взгляд скользит по бару и танцполу. Я смотрю туда, где…
        - Чейз скоро вернется.
        - Что? Но я не ищу его,  - моргаю я. Лицо заливается краской, когда я поворачиваюсь к Шарлотте.
        - Конечно, нет,  - она удивленно поднимает бровь.  - Джон, новый официант, уронил поднос и порезался о стекло. Чейз снова играет в фельдшера. Но не волнуйся, он вернется, едва наложит лучшую в мире повязку.
        Снова? Шарлотта продолжает болтать, и я не успеваю ее об этом распросить.
        - Он и Джаспер в детстве были неразлучны,  - вздыхает она, и это звучит грустно.  - Никогда бы не подумала, что все так закончится.
        Я борюсь сама с собой, чтобы не сблотнуть лишнего, но не выдерживаю и задаю вопрос:
        - Чейз упомянул, что ты и Джаспер… ну… Хорошо знали друг друга,  - за неимением лучшего варианта, выпаливаю эту глупость.
        - Верно,  - Шарлотта улыбается, но в то же время на ее лице читаются грусть и горе, хочется взять ее за руку. Она откашливается.  - Сейчас неподходящее время и место, чтобы говорить об этом. Может быть, в другой раз за кофе.
        - Эм… я только завтра узнаю, как обстоят дела с машиной, поэтому не могу точно сказать, сколько еще пробуду в городе.
        Мне необходимо уехать, даже несмотря на неумолкающий голос совести, шепчущий: ты обещала Джасперу. Ты обещала прочитать его рукопись.
        - Понятно. Просто дай мне знать,  - она вытаскивает телефон, и мы обмениваемся номерами.
        Я благодарно киваю, затем наше внимание привлекает следующее выступление. Я не знаю женщину на сцене, но ей должно быть около пятидесяти, и у нее фантастический голос.
        Я наклоняюсь чуть ближе к Шарлотте:
        - Ты тоже поешь?
        - Что? Я?  - ее глаза становятся круглыми.  - Честно говоря, хотела бы попробовать, но у меня никогда не хватало смелости рискнуть.
        Почему мы трусим делать то, что важно для нас или доставляет удовольствие? Боимся, что подумают другие? Боимся насмешек? Понятия не имею. Знаю только, что устала бояться. Черт, я гоняла с незнакомцем на мотоцикле. Если уж это сделала, то и на сцене смогу спеть.
        - Извини за ожидание. Сегодня настоящий ад.  - Бармен ставит бутылку перед Шарлоттой, вытирает лоб рукой, а потом выжидающе смотрит на меня.  - Что я могу принести?
        Обычно я не пью, тем более когда путешествую одна. Но я не одна, а в окружении друзей Джаспера. И в том, что собираюсь сделать, мне определенно не помешает набраться смелости. Поэтому я заказываю пиво. А после - шот, и еще один. Никто и ничто не помешает мне выйти на эту проклятую сцену.
        - Йууухууу!  - восклицает Алексис, когда Клэйтон дуэтом с Эриком начинает свое выступление, которое оказывается душераздирающим и невероятно веселым.
        Понятия не имею, который час. Кажется, Чейз все еще занят. Выпивая еще один напиток, я чувствую приятное тепло, и мысль том, чтобы выйти на сцену, уже не пугает.
        Ты можешь сделать это, Хейли. Ты можешь!
        Когда номер Клэя и Эрика подходит к концу, я глубоко вздыхаю и сползаю со стула. Вау! Мир кружится, мои колени совсем мягкие.
        Шарлотта скептически смотрит на меня.
        - Что ты собираешься делать?
        - Я пойду туда и спою.
        Три, два, один, вперед!
        Немного пошатывает, но у меня неплохо получается идти, потому что людей вокруг не так много. От этого лучше или хуже? Понятия не имею. Просто знаю, что должна сделать это, иначе никогда не решусь. Я прохожу мимо гостей бара и добираюсь до сцены в тот момент, когда Клэй и Эрик спускаются по трем ступенькам. Сначала они выглядят немного удивленными, затем Клэйтон с усмешкой протягивает мне микрофон, похлопывает по плечу и желает «сломать шею и ногу». И прежде, чем я успеваю передумать, толпа приветствует меня.
        О боже. О чем я думала? Ни о чем, вот ответ. Я не думала, и теперь стою на сцене бара в Фервуде, штат Вирджиния, и понятия не имею, что делаю на самом деле. У Кэти прекрасный голос, близкие и друзья всегда поощряли ее петь, особенно мама и папа. Я не помню, чтобы они когда-либо просили о чем-то подобном меня. Вот почему я никогда не решалась исполнить что-то свое - ни в душе, ни под отличную песню в машине и уж точно не на вечере караоке. И теперь я должна выступить для всех этих незнакомцев? Что же мне спеть?
        Суперская подготовка, Хейли.
        Точно не баллада. Просто нет. Но я также не могу заставить себя спеть ни одну из тех душевных песен, которые так нравятся Кэти. Нет, определенно нет. Мне нужно что-то другое. Что-то мощное. Что-то, что заставит меня осознать, как сильно я изменилась этим летом. Я больше не та девушка, которой была раньше. Я больше не та девушка, которая пряталась дома, поэтому парень обменял ее на другую, веселую. Я девушка, которая берет свою судьбу в руки. Неожиданно в голову приходит идеальная песня, которую я могу без проблем исполнить. По крайней мере, я на это надеюсь.
        Выбираю песню, делаю глубокий вдох… поехали. Мое сердце колотится, а ладони так сильно вспотели, что микрофон чуть ли не выскальзывает из рук. Я хватаю его крепче и пою первые слова Shout out To My Ex. Сначала совсем тихо. Так тихо, что начинаю дрожать. И тут я слышу подбадривающие возгласы. Совершенно незнакомые женщины поют припев, будто я говорю с ними через эту песню. И вдруг… вдруг чувствую в себе силу. Я вкладываю в выступление весь свой гнев и разочарование. И облегчение, что избавилась от плохого парня. Алексис подбадривает меня - ее хриплый голос невозможно не узнать. Когда я нахожу ее взглядом, она стоит всего в паре шагов от сцены и собирается забраться на нее; она впихивает бутылку пива человеку рядом и бросается ко мне. Кто-то дает ей второй микрофон, и пока она исполняет следующий куплет таким проникновенным голосом, что у меня перехватывает дыхание, я продолжаю искать Шарлотту позади толпы. Когда обнаруживаю ее, то подмигиваю и ей тоже.
        Шарлотта яростно качает головой, и я четко вижу, как она произносит: «Нет. Не смей!»
        Но против восторженной толпы нет никаких шансов. Люди похлопывают ее по плечу, толкают вперед и желают удачи, пока у нее не остается другого выбора, кроме как присоединиться к нам на сцене.
        - Я вас ненавижу!  - шипит она, но в ее лице можно различить то же волнение, тот же трепет, которые испытываю и я.
        Несколько секунд спустя мы вместе поем припев - сопровождаемые голосами женщин и нескольких мужчин в баре. Мое сердце бьется, как сумасшедшее,  - особенно когда я замечаю, кто стоит у барной стойки и улыбается. Я отвечаю ему тем же, хотя у меня и перехватывает дыхание. Сейчас я чувствую себя лучше, чем когда-либо. Кто бы мог подумать, что пение раскрепощает?
        Громкие аплодисменты следуют после окончания выступления. Вскоре я оказываюсь у стойки, и мы втроем чокаемся рюмками и пьем за нашу храбрость. И за наших бывших.
        И, возможно, этот вечер в Фервуде в окружении людей, с которыми я только что познакомилась и которые практически ничего не знают обо мне,  - один из лучших в моей жизни.
        Глава 11
        ЧЕЙЗ
        Хейли напилась в слюни. Черт. Это не входило в мои планы, когда я привез ее в бар несколько часов назад. Я просто хотел, чтобы она познакомилась с парой друзей Джаспера и хорошо провела время. И я, конечно, был бы совершенно не против, если бы мы сблизились. Уж чего я не ожидал, так это несчастного случая с Джоном, барменом, и что большую часть вечера проведу останавливая кровотечение, а затем повезу парня в ближайшую больницу, потому что рану необходимо зашить, а Дарлин и другие работники слишком заняты. И еще что Хейли будет петь в караоке, напившись так сильно, что ей позавидовал бы любой пират.
        Даже сейчас она шатается, будто мы на корабле в море. И это притом что мы только вышли из бара. Я обнимаю ее и пытаюсь вести вперед, что непросто, потому что она каждые пару секунд останавливается. Теплый ночной воздух совсем не помогает ее отрезвить.
        - Ох… - мы проходим всего несколько метров, и она останавливается. Несколько раз моргает и бормочет:
        - Думаю, мне нужно проблеваться.
        Эммм… окей?
        На всякий случай я держусь рядом с ней, чтобы подержать волосы, если ей станет плохо. Проходит секунда, тишину нарушают только музыка из бара, звук нашего дыхания, потрескивание углей гриля и шум проезжающего вдалеке автомобиля. Хейли не шевелится.
        - Все-таки нет,  - она хихикает и тут же икает.  - Упс.
        Я не могу удержаться от смеха. Даже сейчас Хейли обворожительна. Особенно когда вот так икает на каждом шагу. К счастью, до закусочной недалеко, а значит, и до комнаты Хейли на втором этаже. Но несмотря на это мы тратим двадцать минут, чтобы преодолеть это расстояние. Большую часть которого заняла лестница, на которой Хейли вновь и вновь оступалась. Я был на грани того, чтобы просто поднять ее и пронести остаток пути. Но вот она побеждает следующую ступеньку, передвигаясь на четвереньках, пока я терпеливо жду позади нее.
        - Во всем виновата Кэти,  - пыхтит она.
        Я развожу руки, чтобы поддержать ее, если она поскользнется.
        - Почему?
        Но она только бормочет себе под нос, не могу разобрать, что именно. Когда мы наконец поднимаемся наверх, я открываю дверь ее ключом и облегченно вздыхаю.
        - Я не хочу спать.  - Хейли входит в комнату, не включая свет.  - Где мой мобильник?  - Она в панике шарит по своей одежде.  - Мне нужен телефон!
        - Он здесь,  - я поднимаю его так, чтобы она его увидела, и кладу на тумбочку. Хейли чуть не оставила мобильник в баре.  - Все в порядке.
        - Уф,  - она с облегчением выдыхает. Затем делает легкий пируэт, при этом чуть не прочертив носом по полу. Впечатляюще. Тут же она снова оказывается рядом со мной и тащит меня за руки.  - Я хочу танцевать. Потанцуй со мной, Чейз!
        Здесь? Без света? Без музыки?
        Прежде чем я успеваю ответить, она тянет меня к воображаемому танцполу между столом и ванной комнатой. Черт, я должен убедиться, что она ляжет спать. Но вместо этого позволяю обнять себя за шею и прижаться ко мне вплотную. На мгновение я закрываю глаза и молю того, кто бы ни был там наверху, о самообладании, после чего кладу руки ей на спину, просто чтобы сохранить равновесие.
        Не то чтобы мы танцуем, просто раскачиваемся из стороны в сторону. Свет луны и уличные фонари перед окном - единственное, что хоть немного освещает комнату. С довольным вздохом Хейли кладет голову мне на грудь и прикрывает глаза.
        Тепло распространяется по всему телу, как и непреодолимое желание позаботиться об этой девушке. Защищать ее. Хейли такая… такая открытая и жизнерадостная. И в то же время ранимая. Я не хочу, чтобы кто-то причинил ей боль. В случае с Джаспером она уже потеряла лучшего друга и теперь совсем одна. Я практически ничего не знаю о ее семье. Она как-то упоминала, что у нее есть сестра, но на этом все. На самом деле, я ее совсем не знаю, и она не упускает возможности подчеркнуть, что просто путешествует. Через пару дней, может, неделю - в зависимости от того, сколько времени потребуется, чтобы машину отремонтировали,  - я больше ее не увижу.
        Я не должен позволять себе привязываться. Нет абсолютно никаких разумных причин, чтобы она имела на меня такое влияние. Раньше я не был уверен, может ли Хейли меня выносить. Видит ли она меня настоящего или все еще цепляется за то, что рассказал ей Джаспер.
        И все же я не могу перестать искать ее близости. Перестать хотеть встречи с ней. Заставить ее улыбнуться. И когда она так прижимается ко мне, я думаю - неужели у нас и правда нет будущего?
        - Чейз?  - вдруг спрашивает она.
        - Да?  - я смотрю на нее, пытаясь разглядеть выражение ее лица в полумраке.  - Тебе плохо?
        Она издает сдавленный смешок.
        - Нет, дурачок.
        Вздыхая, она проводит рукой по моей груди. Дюйм за дюймом, пока я не останавливаю ее, схватив за запястье, когда она уже добирается до пояса моих джинсов. Мужчина многое может выдержать, но мы на бешеной скорости приближаемся к пределам моего терпения.
        - Ты знаешь, как великолепен?  - бормочет она.  - Такой аппетитный… Как чикагская пицца с кучей сыра. Тебе кто-нибудь говорил об этом раньше?
        Я сжимаю губы, чтобы не рассмеяться, но мне тяжело сдерживаться. Это чертовски тяжело.
        - Нет,  - кое-как выдавливаю я.  - Подобного мне никто не говорил.
        - Ммм,  - мурчит она, снова обнимая меня.  - Я хочу съесть тебя.
        Окей, я больше не могу. Я сейчас взорвусь.
        - Это… самое эротичное, что я когда-либо слышал,  - я наклоняюсь так, что мои губы оказываются у ее уха.  - Как насчет того, чтобы переместиться в постель, где ты попытаешься немного отдохнуть?
        На этот раз она протестует. Как бы забавно это ни было, Хейли срочно нужно выспаться. Завтра мы еще сможем поговорить о том, какой я аппетитный. И она сможет сделать со мной все, что пожелает: целовать, лизать, кусать. Я на все согласен. Черт. Неправильные мысли. Совсем неправильные мысли. Я прямо-таки чувствую, как кровь приливает к паху. Хейли прижимается ко мне своим разгоряченным телом - и мы оба тихо стонем.
        Она запрокидывает голову. Мой пульс учащается, и мне стоит огромных сил просто держать ее, вместо того чтобы делать то, что хочется: позволить рукам исследовать каждый изгиб ее тела.
        В глазах Хейли есть нечто такое, чего я раньше в них не видел: нестепимое желание.
        Я тяжело сглатываю.
        - Поцелуй меня,  - шепчет она, облизывая губы.
        О боже, ради всего святого…
        Я вцепляюсь в ткань ее топа, сминаю его в кулаке. Ее дыхание становится таким же прерывистым, как и мое. Хейли выглядит нормально, будто полностью осознает, где мы и что она от меня требует. Какая-то часть меня жалеет, что я не подонок и не воспользуюсь этим шансом. Не тратя время на размышления о завтрашнем дне или о последствиях. Но независимо от того, как долго знаю Хейли, я осознаю, что это было бы ошибкой. Ошибкой, о которой она горько пожалеет несколько часов спустя. И я ни в коем случае не хочу делать то, о чем она потом пожалеет.
        - Нет,  - говорю я, несмотря на то что все внутри меня протестует, и отстраняюсь.
        Она сдвигает брови и растерянно спрашивает:
        - Почему нет?..
        Господи, неужели она не может просто лечь спать, вместо того чтобы мучить нас обоих?
        Я откашливаюсь, но мой голос все еще звучит грубо, когда я даю ей абсолютно честный ответ.
        - Если я поцелую тебя - а я это сделаю,  - ты должна запомнить этот момент.
        Растерянность сменяется радостью. Видимо, я нашел правильные слова. По крайней мере, надеюсь, что было мудро оставить эту тему и наконец лечь спать. Тогда, по крайней мере, один из нас сможет отдохнуть.
        - Давай.  - Медленно я веду ее к кровати и помогаю избавиться от сандалий. Она падает на простыни, прямо в топе и джинсах. Я не могу позволить ей заснуть прямо в одежде, ей будет неудобно, и она ни капельки не расслабится. Но я же не вправе раздеть ее.
        Как раз в тот момент, когда я решаю позволить ей спать вот так, Хейли переворачивается и дрыгает ногами.
        - Штаны… - мямлит она и пытается найти застежку, но после пары неудачных попыток сдается.
        Я просто пялюсь на нее. Это она, блин, серьезно?
        Вместо ответа Хейли снова покачивает бедрами, будто от этого джинсы волшебным образом растворятся в воздухе. К сожалению, они облегают ее, как вторая кожа, и именно я, ее чикагская пицца, должен снять их. Идеально. Просто идеально.
        Я делаю глубокий вдох - хорошо, может, два - затем сажусь рядом с ней.
        - Хейли?
        Она не реагирует, поэтому я кладу руку ей на щеку. От того, как она смотрит на меня, с этой мечтательной улыбкой и с таким доверием в глазах, я чувствую счастье.
        - Я помогу тебе выбраться из джинсов, хорошо?  - шепчу я. Только после согласия позволяю взгляду блуждать по ее худенькой фигуре, и тяжело сглатываю. Это будет испытанием.
        Я расстегиваю пуговицу на джинсах, а потом тяну молнию вниз. Очень медленно, чтобы у нее не случилось внезапного приступа паники. Она пьяна. Кто знает, что сделает или подумает. Но Хейли спокойно наблюдает за тем, как мои пальцы проскальзывают под пояс штанов. Я пытаюсь игнорировать тот факт, что касаюсь ее трусиков. Дерьмо, это не должно быть так эротично. Она не должна смотреть, как я это делаю, а скорее что-то мямлить, рассказывать историю своей жизни, хихикать как сумасшедшая или изливать душу. И уж точно она не должна закусывать губу, пока я пытаюсь быть полезным. Джентльменом. Полезным джентльменом. Проклятье, я сам едва могу ясно мыслить.
        - Приподними бедра,  - тихо прошу я, когда не могу двигаться дальше.
        Две-три секунды она смотрит на меня так, словно не вполне понимает, чего я хочу. Неудивительно в таком состоянии-то. Потом она двигает попой, и я могу продолжить ее раздевать. Я глубоко вздыхаю. Мы справимся. Остались только эти длинные ноги, и все закончится…
        Я правда стараюсь не смотреть, не обращать внимания на соблазнительный изгиб ее бедер, на черные трусики и длинные ноги, но и у моего самообладания есть пределы. Кроме того, довольно сложно снять с кого-то штаны, зажмурившись. Особенно, если этот кто-то совсем не умеет пить.
        Шаг за шагом я стягиваю с нее джинсы и стискиваю зубы каждый раз, когда мои пальцы касаются ее теплой кожи. Когда наконец добираюсь до лодыжек, то близок к тому, чтобы произнести благодарственную молитву. Я беру одну ее ногу, затем вторую, и наконец полностью снимаю с нее штаны. Взяв тонкое одеяло, которое Хейли отодвинула, когда пыталась раздеться сама, укрываю ее им.
        - Лучше?  - тихо спрашиваю я.
        Хейли сворачивается в позу эмбриона и, улыбаясь, кивает. Но когда я выпрямляюсь, она хватается за мое запястье.
        - Чейз?
        Вдруг ее голос уже не кажется сонным, а скорее встревоженным. Робким. Как будто она ни в коем случае не хочет оставаться одна.
        Я медлю. На самом деле я просто хотел довести ее до комнаты, оставить воду и обезболивающее, а может, и ведро рядом с кроватью, а потом позволить ей выспаться. В конце концов, я уже делал это для Джоша, а он - для меня.
        Я до сих пор стою в комнате, вместо того чтобы просто уйти. Я не могу. Не тогда, когда Хейли смотрит на меня большими грустными глазами, и я слышу панику в ее голосе.
        - Чейз?
        - Шшш… - я огибаю кровать и аккуратно укладываюсь рядом с ней. Нас разделяет покрывало, но этот момент все равно кажется мне таким интимным. Сердце стучит, как безумное, я изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие.
        - Я останусь, пока ты не уснешь, окей?
        Ну или может быть, чуть дольше, просто чтобы убедиться, что с ней правда все в порядке. По словам Лекси, она не так уж много выпила. Одно или два пива. Пару коктейлей. И несколько шотов. О… фак. Кто-то должен был заметить, сколько Хейли пьет, но никто из нас не знаком с ней достаточно близко, чтобы догадаться: с нее хватит. К тому же она была в таком хорошем настроении, казалась всем… счастливой. Даже как-то завидно. Наверно, классно на какое-то время полностью отстраниться от всего плохого. Просто жить настоящим моментом, не думая о завтрашнем дне. О всех проблемах, что маячат на горизонте.
        С довольным вздохом она пододвигается ближе, настолько, что ее попа прижимается ко мне, а спина касается моей груди. Я колеблюсь, борюсь с собой, мысленно отвешиваю себе оплеуху, после чего крепко обнимаю ее. Прошла целая вечность с тех пор, как я в последний раз вот так лежал в одной постели с девушкой. Почти три года, если быть точным. После Мии у меня не было длительных отношений. Конечно, в колледже много красивых, интересных и умных девчонок, но ни одна из них не привлекала меня настолько, чтобы я захотел начать что-то серьезное. Ни одна из них не врывалась в мою жизнь и не вытаскивала на танцпол. Никто не смог обвести меня вокруг пальца своим уверенным и в то же время застенчивым видом, чтобы мне вдруг захотелось большего. Например, времени, чтобы получше узнать друг друга. Времени, чтобы выяснить, как хорошо мы подходим друг другу.
        Я смотрю на Хейли. Она закрыла глаза и слегка приоткрыла рот. Дышит глубоко и ровно. Она заснула в моих объятиях, будто там ее место. Я и раньше не мог выбросить ее из головы. А сейчас? После этого вечера? Невозможно.
        Я ловлю себя на мысли, что изо всех сил надеюсь, что она не пропадет из моей жизни так же быстро, как появилась.
        ХЕЙЛИ
        Я просыпаюсь от землетрясения. Это должно быть оно, потому что что-то сильно гремит, и все кружится. Моя кровать трясется? Стены надвигаются на меня, когда я со стоном переворачиваюсь на спину? Господи, как же раскалывается голова. До меня доносятся голоса. Охая, я кладу ладонь на глаза. Кто включил свет? Причем настолько яркий, будто я на приеме у стоматолога. А этот грохот громкий, как бормашина. Брр. Ненавижу стоматологов. Раньше я всегда ходила лечить зубы исключительно вместе с Кэти. Мы держались за руки и подбадривали друг друга.
        Осторожно убираю ладонь с глаз. Дневной свет. Уф. Но я лежу в самой обычной комнате. К счастью. Ни стоматолога, ни сверла. Никогда не прощу Кэти за то, что показала фильм ужасов про зубных врачей. Там было столько крови. Много. Крови.
        - Хейли!
        Я вздрагиваю от ужаса, отчего в моем теле все отзывается болью. Ауч. Сколько это будет продолжаться? Я перекатываюсь на бок и натягиваю одеяло на голову, но стук не прекращается. Он пульсирует в голове и мышцах в отвратительном, монотонном ритме.
        Раздается тихий скрип, который ужасной болью пронзает мою голову, я хнычу. Приближаются шаги.
        - О, дорогая…
        Я немного опускаю одеяло и откидываю голову назад. Передо мной стоит Бет в своей рабочей одежде и, скрестив руки на груди, грозно меня отчитывает. Или это сочувствие? С ней не поймешь.
        - Я надеру этому мальчишке задницу,  - рычит она.  - Так тебя напоить.
        Я начинаю качать головой, чтобы… ой. Нет.
        Очень плохая идея.
        Медленно облизываю губы, хотя кажется, что мой язык сделан из картона. А уж говорить об отвратительном привкусе во рту вовсе не хочется.
        - Он не виноват… - робко выдаю я, при этом у меня голос, как у девяностолетнего заядлого курильщика.  - Я сама. А Чейз довел меня до дома.
        Думаю. Воспоминания о вечере слишком размыты. Бар… я познакомилась с друзьями Джаспера, и… каталась на мотоцикле? Кто-то пел в караоке. И я помню Чейза. Его улыбку. Нежный взгляд. От которого внутри меня распространялось тепло, и даже сейчас я чувствую его в своем животе и… о нет. О нет. Резко отбрасываю одеяло, вскакиваю и бегу в ванну, где все содержимое желудка отправляется в унитаз. Уф. Я снова вспомнила, почему редко пью. Как я могла забыть об этом? Алкоголь - зло. Жуткое зло…
        Кое-как мне удается нажать на смыв, и я умудряюсь подняться, ухватившись за что-то мягкое и пушистое. Полотенце? На подкашивающихся ногах я подхожу к раковине, умываю лицо и чищу зубы, зажмурившись. Мне не хочется смотреться в зеркало, но прежде всего я хочу уберечь глаза от яркого света. Почему должно светить солнце? Это ужасно.
        Когда я возвращаюсь в комнату, Бет уже нет. На маленьком столике у окна стоит чашка с горячим кофе и пончик. У меня урчит в животе. Я не уверена, что в ближайшем будущем смогу что-либо съесть, даже несмотря на то, что так было бы лучше. Но прежде всего нужно что-то сделать с головной болью, которая сопровождает каждый мой вдох.
        Только когда я снова сажусь на кровать, то замечаю вещи, которые лежат на тумбочке: большой стакан с водой, таблетки обезболивающего и телефон, на котором приклеен желтый стикер. О боже, мой телефон! Я искала его прошлой ночью, с трудом вспоминаю я. Он терялся? Кто-то читал мои сообщения? С колотящимся сердцем я беру его и снимаю записку. На ней большими буквами написано: «Позвони мне. Чейз». Мой взгляд пробегает по цифрам ниже… Несколько минут спустя до меня все-таки доходит, что это номер телефона. Господи… Сегодня и правда не мой день.
        Как в замедленной съемке, я кладу телефон и записку перед собой на кровать и тянусь за спасительным стаканом с таблетками. Я сразу принимаю две штуки и запиваю их водой. Только после этого снова беру смартфон в руки. Мои глаза все еще болят от яркого света, но заставить себя встать, чтобы задернуть шторы, выше моих сил, поэтому я остаюсь на кровати и очень медленно набираю номер, прежде чем поднести телефон к уху.
        Раздаются два гудка, и до меня доносится чересчур бодрый голос:
        - Здравствуй, красавица.
        Я издаю рычащий звук, который смешит Чейза.
        - Вы только посмотрите, зомби ожил,  - в его словах слышится легкая усмешка, и я откидываюсь на подушки, закрыв глаза, чтобы полностью сосредоточиться на Чейзе. Мне нравится его улыбка. И ямочка на щеке, которая появляется вместе с ней.
        - Как ты себя чувствуешь?
        - Как кто-то, кто больше никогда не будет пить алкоголь,  - отвечаю я. У меня до сих пор хриплый голос, но все уже не так плохо. Теперь я чувствую себя всего-то как шестидесятилетний заядлый курильщик.
        - Бедняжка. А вот вчера тебе было здорово. Ты рассказывала много чего интересного, когда напилась,  - он делает небольшую паузу и откашливается.
        Поначалу мне кажется, что Чейз хочет добавить что-то еще, однако он молчит. И внезапно в воздухе повисает тысяча вопросов. Внутри все застывает от ужаса. Я ведь… Я же не могла… О Боже.
        Свободной рукой я растираю лицо. Паника нарастает в груди. Я не хочу этого слышать, но все равно должна спросить.
        - Я что-то… сказала?
        - Ты ничего не помнишь?
        - Нет… - смущенно признаюсь я.
        - Помнишь, как каталась на мотоцикле с Клэем?
        Я копаюсь в своей памяти. Мне требуется несколько секунд, но в конце концов разрозненные кусочки мозаики складываются в единую картину. Непривычное ощущение сидеть на байке и цепляться за незнакомца. Рев мотора. Ветер в волосах. Чистая свобода.
        Я робко улыбаюсь.
        - Припоминаю.
        - Хорошо. Это только начало. А как насчет караоке-номера?
        Караоке? О нет, пожалуйста, нет.
        - Я… пела?
        - Ага. Ты вытащила Лекси и Шарлотту на сцену, и вы так круто высказали своим бывшим все, что о них думаете,  - невозможно не заметить веселье в голосе Чейза.
        Я издаю стон, полный муки. Я этого не делала. Нет, нет, нет. Но чем бодрее я становлюсь и чем сильнее действует болеутоляющее, тем отчетливей вырисовывается в голове картина вчерашнего вечера. Ага, там действительно была сцена. И я на самом деле пела. Арр.
        - Что еще?  - покорно спрашиваю я.  - Я сказала что-нибудь… странное?
        Он колеблется, и мое сердце начинает бешено биться. Господи, что я еще натворила, если он не торопится рассказать об этом? Я что-то ляпнула, что стоило бы оставить при себе? Что-нибудь, о чем никто не должен был узнать?
        - Чейз?  - чуть громче зову я.
        - Ничего,  - поспешно отвечает он.  - Ты просто немного перебрала.
        Немного - это хорошо. Но мое тело чувствует себя так, словно я выпила весь алкоголь в том баре.
        - …и ты хотела, чтобы я тебя поцеловал.
        - Что?!  - я так быстро сажусь на кровати, что мой живот с громким урчанием протестует против этого. На автомате кладу на него руку, чтобы остановить рвотный позыв.  - Я что сделала?  - спрашиваю тише, только чтобы убедиться, что не ослышалась.
        Пожалуйста, пусть я неправильно его поняла.
        - Ты хотела, чтобы я тебя поцеловал.
        Окей, теперь мне хочется, чтобы я ослышалась. Как же неловко. Я правда это сказала? Неужели я на него набросилась? Ему было неприятно? Или же мы поцеловались, а я не помню, потому что у меня дырявая башка? Понятия не имею, какой из этих вариантов предпочтительней. Знаю только, что сейчас очень хочется забраться с головой под одеяло.
        - Не волнуйся,  - успокаивает меня Чейз мгновение спустя.  - Все же я добропорядочный парень с юга. Ничего не было.
        Волна облегчения накатывает на меня, и я вздыхаю. Повезло. Я снова ложусь на кровать и пялюсь в потолок. Но чем дольше так лежу, слушая свое дыхание и дыхание Чейза, тем меньше это чувство напоминает облегчение. Почему то, что он не поцеловал меня, когда я была в стельку пьяная и попросила его об этом, задевает меня? Ни в коем случае я этим не разочарована. Ни за что. Нет. Никаких шансов.
        Вдруг раздается стук в дверь. Скорее всего, Бет - хочет еще раз проверить меня. Не знаю, чем я заслужила эту женщину. Она слишком добра ко мне.
        Со стоном поднимаюсь с кровати.
        - Мне пора. У двери кто-то есть. Спасибо, что позаботился обо мне,  - говорю я, пересекаю комнату и открываю дверь.
        Чейз одаривает меня веселой улыбкой и опускает руку, в которой держит смартфон.
        - Всегда пожалуйста.
        Глава 12
        ЧЕЙЗ
        Хейли выглядит совершенно измотанной. Все еще красивая, с длинными, хотя и растрепанными волосами, покрасневшими карими глазами, под которыми четко вырисовываются темные круги, и манящими губами. Она чересчур бледная. Мне приходится бороться с желанием положить руку ей на щеку и погладить мягкую кожу. Или притянуть Хейли к себе и крепко прижать, так же, как я это сделал прошлой ночью. Что-то мне подсказывает, она наверняка помнит…
        - Привет.  - Она все еще смотрит на меня в полном недоумении, медленно опуская телефон.  - Что ты тут делаешь?
        - Заехал увидеть тебя.  - Я засовываю руки в карманы брюк.  - Кроме того, Лекси позвонила, когда не смогла связаться с тобой. Тебе нужно прийти в мастерскую, как только будет время.
        Ее глаза расширяются.
        - В мастерскую… - медленно повторяет она. Скорее всего потому, что еще не до конца проснулась и ей требуется время осознать сказанное.  - Ой. Спасибо. Наверное… - Она задирает нос.
        Черт, как можно даже в таком состоянии быть настолько милой? И каким образом она пробуждает во мне столько запрещенных мыслей? Я хочу обнять ее, рассмешить, стереть с лица это рассеянное выражение, успокоить и… поцеловать. Определенно поцеловать. А потом раздеть. О, черт. Об этом она наверняка забыла.
        - Почему бы тебе не переодеться, я отвезу тебя к Тайлеру?
        Она моргает. Пялится на меня. После чего медленно опускает голову и смотрит на себя так, будто только сейчас осознает, что на ней нет ничего, кроме нижнего белья и тонкого топа. Ее щеки густо краснеют. Она зажмуривается и делает глубокий вдох.
        - Ты снял с меня штаны?
        Защищаясь, я поднимаю руки.
        - Клянусь, это твоя идея.
        О том, что она прижалась ко мне и хотела - цитирую - съесть, я предпочитаю не упоминать. Что-то мне подсказывает, в трезвом состоянии Хейли не очень-то хорошо это воспримет. А в похмельном и того меньше.
        Не говоря ни слова, она поворачивается и, шаркая, пересекает комнату. Мгновение спустя я следую за ней и захлопываю за собой дверь. Я молча наблюдаю, как она роется в дорожной сумке, кидает несколько вещей на кровать, после чего направляется в ванную.
        - Дай мне десять минут.
        Я охотно дам ей все двадцать. Или тридцать.
        Пока Хейли принимает душ, мой взгляд блуждает по маленькой комнате. Кровать не заправлена, скомканное одеяло лежит с краю. Стакан на тумбочке пуст, а таблетки, которые я вчера вечером достал из машины и оставил там для Хейли перед тем, как отправиться домой, исчезли. Очень хорошо. Значит, скоро ей станет лучше.
        На столе у окна стоит нетронутая кружка кофе и один из пончиков Бет. От их вида у меня неизбежно заурчало в животе, напоминая о том, что я ничего не ел. И я крайне мало спал. Потому что, как и ожидалось, не смог сомкнуть глаз, когда, наконец, лежал в постели в своей старой комнате и пялился в потолок. Снова и снова мои мысли кружились вокруг прошедшего дня и Хейли. Особенно ночи - того, как она смотрела на меня. Как просила ее поцеловать. Как сравнивала меня с пиццей. Вкусной, знаменитой пиццей, но все же… пиццей. Даже сейчас, среди бела дня, я не могу удержаться от улыбки, вспоминая это. Я никогда не встречал никого похожего на Хейли. Неужели неправильно втайне желать, чтобы ее машину не починили? Чтобы она задержалась в Фервуде?
        Желудок издает булькающий звук, и мой взгляд снова падает на пончик. Потом на дверь в ванную, за которой по-прежнему шумит душ. Затем снова на пончик. Хейли, конечно, не обидится, если я откушу кусочек. До сих пор она его не трогала, так что, наверное, не слишком голодная - в любом случае я смогу купить ей новый позже.
        Через некоторое время Хейли выходит из ванной: распаренная, с влажными волосами и в красном платье с синими и белыми цветами. Оно доходит ей как раз до середины бедер, чем неизбежно привлекает мое внимание к голым ногам. И напоминает о ее теплой и мягкой коже под моими пальцами, хотя это касание было совсем мимолетным.
        - Нужно срочно постираться,  - бормочет она больше себе, чем мне.  - У меня почти не осталось чистых вещей.  - Чейз?
        - Да?  - я поднимаю голову.
        Вдруг она оказывается рядом со мной и скептически смотрит на меня.
        - Ты сожрал мой пончик?
        Я моргаю как можно невиннее.
        - Эмм… нет?
        - Ну тогда, наверно, белка ворвалась сюда и украла его,  - она приподнимает брови.
        - Ладно, может быть, я откусил кусочек. Или два,  - признаю я.
        Уголки ее рта подергиваются, но она умудряется сохранять серьезное выражение лица.
        - Я куплю тебе новый,  - обещаю я.
        - Ну конечно,  - покачивая головой, она на секунду скрывается в ванной, надевает синие сапожки, которые прикрывают лодыжки, и хватает сумочку.  - Мы можем идти.
        Я указываю на дверь.
        - После тебя.
        Она идет впереди, и я испытываю невероятный соблазн рассказать ей больше о прошлой ночи, пока мы спускаемся вниз по лестнице. Обо всем, что она делала и говорила, но я не поддаюсь ему. Это останется нашей тайной.
        В закусочной я, как и обещал, покупаю новый пончик, и мы отправляемся дальше. Через несколько минут я припарковываю «додж» перед мастерской. Вокруг много машин, ворота в гараж распахнуты настежь и оттуда доносится музыка. Судя по шуму, это металл - значит, Лекси на месте. Только она может целыми днями слушать тяжелую музыку на полную громкость и не сойти с ума.
        Когда мы входим в мастерскую, трек становится еще громче, и я кривлюсь. Где-то здесь должен быть выключатель. В этом шуме с трудом можно услышать собственные мысли.
        У Тайлера работает не слишком много сотрудников, но в гараже всегда кто-то есть. На удивление, остальных в это утро понедельника не видно и не слышно. В воздухе висит запах моторного масла, и откуда-то доносится равномерное бренчание. Когда же я нахожу телефон Лекси рядом с несколькими инструментами, то наконец могу выключить музыку, которая раздается из колонок, расположенных по всему помещению. Наконец опускается благодатная тишина, и Хейли, у которой до сих пор было перекошено, словно от боли, лицо, расслабляется.
        - Лекси?  - кричу я и кладу телефон обратно.
        - Ты мог бы появиться здесь, не выключая мою любимую песню,  - она возвращается со склада, одетая в обычный комбинезон, на котором уже есть несколько пятен от машинного масла. Верхнюю его часть она повязала вокруг бедер, под ним видна черная майка. Ее золотисто-каштановые локоны собраны на затылке в пучок, из которого выбилось несколько прядей.
        Только я собираюсь ответить по поводу ее музыкальных предпочтений - как за ней показывается еще один человек.
        Озадаченно я поднимаю брови.
        - Шейн?..
        - Мне нужно идти,  - он кивает нам с Хейли в знак приветствия.  - Лекс… Мы поговорим позже.
        Она закатывает глаза.
        - Не могу дождаться.
        Ее голос не мог звучать еще ироничней, да и Шейн больше не выглядит таким уж бодрым. Скорее немного помятым. И его волосы лежат не очень-то аккуратно. Прежде чем я успеваю издать хоть какой-нибудь звук, Лекси тычет в меня пальцем:
        - Ни слова!  - шипит она.
        Я поднимаю руки в успокаивающем жесте. Но это не значит, что я не сделал никаких выводов. Или перестану ухмыляться.
        Лекси и Шейн. Шейн и Лекси. Со времен средней школы, может, и прошло четыре года, но отношения между ними так и не прекратились. Даже после того, как они серьезно поссорились. Настолько серьезно, что в таком маленьком городе, как Фервуд, об их ссоре судачили несколько недель. Мама Лекси больше не могла слышать о них из уст местных сплетниц. В любом случае, кажется, Лекси и Шейн зарыли топор войны и обсудили свои проблемы. Хотя… разговорами ли они занимались?
        Скорее…
        - Твоя машина,  - Лекси дает знак Хейли следовать за ней и огибает стоящий неподалеку джип, у которого только недавно сменила спущенную шину.
        Красная «хонда» стоит где-то в сторонке и кажется забытой. Рядом нет никаких инструментов. И даже капот закрыт. Либо машину уже починили, либо ущерб катастрофический. Может, это и делает меня полным козлом, но я не уверен, какой из вариантов мне нравится больше.
        - Мотор сдох,  - как всегда, Лекси сразу переходит к делу.  - Мы можем заказать новый, с установкой не будет никаких проблем. Но вот доставка. На нее уйдет куча времени и денег.
        Хейли закусывает нижнюю губу:
        - Как долго?
        - Минимум три недели. Но лучше настройся на четыре.
        - Четыре недели?  - Хейли поднимает глаза и пялится на мою кузину так, будто та объявила, что скоро наступит конец света. На ее лице отражается ужас.  - У меня нет четырех недель! Есть способ ускорить ремонт?
        Лекси качает головой. Я вижу, что она рассмотрела все варианты.
        - Есть, но тогда затраты удваиваются, а они и так немалые. Кроме того, потребуется одна-две недели на доставку нового мотора.
        - То есть… - взгляд Хейли мечется между нами и машиной.  - Я тут застряла?
        - На крайний случай найдешь автобус,  - пожимает плечами Лекси.  - Ближайший аэропорт находится в Шарлоттсвилле, Уэйнсборо и Уоррентоне. Я уверена, кто-нибудь отвезет тебя, если попросишь,  - взгляд Лекси в мою сторону не мог быть более красноречивым.
        Но Хейли качает головой.
        - Нет, я… я не могу оставить машину.
        - Ну тогда устраивайся в Фервуде поудобней!  - моя кузина неумолима.
        ХЕЙЛИ
        Чейз везет меня обратно в закусочную, которая, вероятно, на ближайшее время станет моим домом. Или нет, потому что я не знаю, насколько мне разрешат остаться в этой комнате.
        Единственное, насчет чего я уверена, так это то, что у моей «хонды» сломан двигатель, и я намертво застряла в Фервуде.
        Вздыхая, смотрю в окно. На этой машине Кэти и я научились водить. На ней мы впервые поехали в школу. На вечеринку. С друзьями на озеро. Мы путешествовали на ней, и даже ездили в кампус в Сан-Франциско. С ней связано столько воспоминаний, что я просто не могу заставить себя оставить ее тут. Или - от этой мысли по коже бегут мурашки - отправить на свалку. Ни в коем случае!
        Иронично, что после посещения родителей Джаспера мне по-настоящему захотелось отсюда уехать, а теперь я вынуждена остаться. В городе, который узнала только благодаря лучшему другу.
        Мой взгляд скользит обратно к Чейзу.
        - Ты родился в Фервуде?  - совершенно неожиданно спрашиваю я.
        Он бросает на меня удивленный взгляд, но кивает.
        - Родился и вырос. В детстве я пару раз уезжал отсюда с родителями, в основном, когда дело касалось папиных сделок. Он архитектор, как и его отец, дедушка и прадедушка,  - объясняет Чейз, указывая на трехэтажный особняк с верандой и белыми колоннами.  - Вон тот дом был одним из первых, которые отреставрировал дедушка Кристофер. Раньше им владел богатый плантатор, но теперь он принадлежит отелю.  - Затем Чейз указывает на другое, еще более крупное здание.  - Ратушу спроектировал мой прапрадед. К сожалению, он не дожил до того момента, как ее закончили. А вон ту школу реконструировал мой дедушка. Он живет с родителями Лекси в одном доме, который построил своими руками.
        - Вау… - я и не знала, что за этими зданиями скрыто столько истории, что семья Чейза с этим связана.  - А почему ты уехал?
        - После средней школы мама и папа отправили меня в армию, как и моего брата Джоша.
        - Ты служил в армии?
        Он пожимает плечами, будто это совсем неважно.
        - Не больше, чем потребовалось, чтобы пройти продвинутый курс молодого бойца и военного парамедика. Каждый мужчина в моей семье служил. Это практически семейная традиция.
        Я морщу нос.
        - Что-то вроде мужского долга?
        - Не совсем,  - уголки его губ подозрительно подрагивают, когда он включает поворотник и выезжает на Мейн-стрит.  - Лекси тоже служила. Только в отличие от нас добровольно. И можешь мне поверить, она смелее некоторых парней.
        Я смеюсь. Хотя я едва знаю Лекси, представить это мне не составляет труда. Она не похожа на тех, кто позволяет другим себя запугивать или принижать. Даже завидно.
        - А сейчас?  - спрашиваю я. По какой-то причине меня заинтересовало не только прошлое Чейза, но и его настоящее.  - Ты изучаешь архитектуру, как твой отец и дедушка?
        - Как мой дядя, кузен и старший брат.
        Почему-то он не выглядит счастливым. Или гордым. Рассказывая об армии и о зданиях, которые построила его семья, я ощущала гордость, а теперь? Ничего. Максимум, что можно различить… горечь.
        - Это то, чем ты хочешь заниматься в будущем? Реставрировать старые дома или строить новые, как твой дед?
        Он бросает на меня взгляд, который сложно понять.
        - Нет. И я никому об этом еще не говорил,  - добавляет он после небольшой паузы.
        Мимо нас проносятся разноцветные дома Мейн-стрит, и вскоре Чейз останавливается рядом с закусочной, не глуша двигателя.
        - Мне нужно вернуться домой,  - объясняет он.  - Я обещал Филу, что потренируюсь с ним для его отборочных в команду по баскетболу.
        Я киваю и вожусь с ремнем безопасности.
        - Что ты будешь делать?  - тихо спрашивает Чейз, поднимая тему, которую до этого момента мы избегали. Я пыталась не думать об этом, но теперь пути назад нет.
        - Не знаю,  - со вздохом признаюсь я.
        Я больше ничего не знаю. Не то чтобы я тщательно спланировала последние недели своего путешествия и должна успеть на какой-нибудь рейс или мероприятие. Или у меня есть целый список вещей, которые надо сделать этим летом. Но и проводить дни в затерянном городке штата Вирджиния не входило в мои планы. Я хочу добраться до маяка Олд-Пойнт-Лома в Сан-Диего, или лучше сказать, в его окрестностях. Я обещала Кэти, что мы встретимся там в конце лета. Для других это вряд ли особое место, но не для нас. Именно туда мы ездили после нашего переезда из дома в колледж. Кэти была так подавлена, что я предложила развлечься - даже удивительно. Поэтому мы упаковали еду, сели в «хонду» и просто поехали, куда глаза глядят. То, что мы остановились у маяка, было чистой случайностью - и одной из лучших поездок, которые я помню. Сам маяк открыт для посещений всего два дня в году, но мы добрались до самого берега и нашли место, с которого открывался невероятный вид на город и море. Мы даже видели китов, хотя обычно они не появляются раньше декабря. Тогда мы и поклялись обязательно вернуться…
        Так что я не могу остаться в Фервуде. Не на четыре недели. Я этого не планировала.
        Я тяну дурацкий ремень, но он, похоже, застрял. Я раздраженно фыркаю. Как будто недостаточно вещей, которые меня здесь держат.
        - Подожди, дай я.  - Чейз осторожно убирает мои руки. Он дергает затвор, и ремень отстегивается, как по волшебству. Когда я поднимаю голову, оказываюсь совсем рядом с ним. Слишком близко.
        Я чувствую его запах: свежий, терпкий. Не понимаю, как это произошло, но в какой-то момент я стала узнавать его запах, будто мы вечность вместе. Он был первым в Фервуде, с кем я заговорила - по-настоящему,  - если исключить кассиршу в супермаркете и других людей в баре в первый же вечер. И с тех пор мы видимся каждый день… Но разве этого достаточно?
        - Хейли…
        Я отчетливо вижу зелень его глаз, как и беспокойство, отражающееся в них.
        - Со мной все в порядке,  - говорю я, но слова звучат фальшиво и неестественно. Слишком часто их повторяю.  - Я справлюсь.
        Он будто бы хочет что-то ответить, но в итоге просто качает головой.
        - Скажи, если не сможешь больше оставаться в закусочной, хорошо?
        На этот раз я колеблюсь, но все-таки, вздохнув, уступаю:
        - Ладно.
        - Окей,  - уголки его губ немного приподнимаются.
        Я должна уйти. Я знаю, что должна уйти, но что-то внутри меня не дает просто взять и выйти из машины. Быть рядом с Чейзом, чувствовать его теплое дыхание на своих щеках…
        - Чейз?..  - мой голос не более чем просто шепот.  - Что-то случилось вчера вечером? Когда ты проводил меня?
        - Ничего. Вернее, почти ничего,  - поспешно добавляет он.  - Ты хотела танцевать, поэтому мы немного потанцевали в твоей комнате.
        Я удивленно поднимаю брови.
        - Без музыки?
        Он весело кивает. Я испытываю больше, чем просто облегчение. Мы просто танцевали, и я не рассказала ему историю всей своей жизни.
        - Черт. Как я могла об этом забыть?
        - Без понятия,  - он на мгновение задерживает свой взгляд на моих губах, но и этого вполне достаточно, чтобы мне снова стало жарко.
        - Ты уверен, что мы не целовались?
        Его взгляд пронзает меня насквозь. Внутри все сжимается, по коже бегут мурашки, пульс учащается.
        - Абсолютно уверен. Я не хотел, чтобы ты забыла наш поцелуй, когда это наконец произойдет.
        - Когда? Не если?
        Боже, в моем голосе звучит мольба? И тут действительно стало в разы теплее?
        - Когда,  - подтверждает он с легкой улыбкой на губах, мельком взглянув на закусочную.
        Но я не могу так просто отвести от него глаз, я слишком заворожена нашей близостью. И может быть, даже наслаждаюсь ей, по крайней мере потому, что на несколько минут забываю о поломке машины. И остальном ужасе из моей жизни.
        - Когда я наконец смог тебя уложить,  - наконец продолжает Чейз,  - ты не хотела оставаться одна. Поэтому я лег с тобой, пока ты не уснула.
        Я даже не знаю, что на это сказать. Просто потеряла дар речи. Кроме Кэти не было никого, кто сделал бы это для меня. Конечно, родители заботились о нас, когда мы были маленькими, но в какой-то момент я перестала обращаться к ним за советом и помощью. Возможно, причина в том, что Кэти всегда была их любимицей, в то время как я… Возможно, я хотела что-то доказать себе… в последние месяцы больше, чем раньше. И теперь за тысячи миль от дома и кампуса, кто-то заботится обо мне. И этот кто-то - парень, злоупотребивший доверием Джаспера? Как это сочетается? Чейз сам признался, что все, что рассказал о нем Джаспер,  - чистая правда…
        У меня нет ни малейшего понятия, что на меня нашло, когда я говорю следующее:
        - Сделаешь мне одолжение?
        - Все, что пожелаешь.
        Он ни секунду не сомневается. Как? Как он может так просто соглашаться, не зная, о чем я попрошу?
        - Джаспер написал рассказ. Он всегда говорил, что хочет что-то оставить после себя. И, насколько мне известно, он почти его закончил. Я должна была прочитать рукопись, но потом… - Чейз медленно кивает.  - Я хочу ее найти.
        И узнать подлинную историю жизни Джаспера. Мы так долго переписывались, так много рассказывали друг другу, и все же с каждым часом, что нахожусь в Фервуде, я чувствую, что едва знала Джаспера Харрингтона.
        - Тогда я помогу тебе с этим.  - Чейз смотрит на приборную панель. Между его бровей появляется морщинка.  - Если хочешь, можем позже поехать к его семье.
        - Я уже там была. Вскоре после своего приезда. Его комната кажется нетронутой, но я ничего не нашла. Ни распечатанной рукописи, ни записей, ничего. Только его ноутбук, но он защищен паролем, который даже его мама не знает.
        На этот раз Чейз медлит, и я вижу, как он борется с собой.
        - Мы все равно можем попробовать. Наверняка где-то есть подсказка насчет пароля или…
        - Или мы спросим Клэйтона?  - предлагаю я.
        Он медленно кивает.
        - Я заеду за тобой около шести.
        - Еще кое-что,  - говорю я, кладя руку на ручку двери.
        - Да?
        Я до сих пор не могу поверить, что он готов помочь. Чейз тоже хочет больше узнать о Джаспере, а еще - поддержать меня в моих поисках. Это невероятно и достойно уважения. Не могу подобрать нужных слов, чтобы сказать ему об этом. Поэтому я ограничиваюсь единственным тем, что сейчас важно:
        - Спасибо за все, Чейз.
        Он улыбается, и это все та же улыбка, которая покорила меня в наш первый вечер в баре. Я выхожу из салона и закрываю за собой дверь. Чейз машет на прощание и уезжает.
        Я смотрю ему вслед дольше, чем следовало бы. Но ничего не могу поделать. Не после того, как узнала его с другой стороны - той, о которой мне не говорил Джаспер. Теперь я хочу лучше узнать не только историю своего лучшего друга, но и Чейза Уиттакера.
        Глава 13
        ЧЕЙЗ
        - Ты что-нибудь слышал о своем брате?
        Я как раз собирался выйти из дома, когда мамин вопрос заставил меня остановиться. Повернувшись к ней спиной и уже положив ладонь на дверную ручку, я на мгновение закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Это не моя тайна. Это не моя тайна. Но чем чаще я мысленно произношу эти слова, тем бессмысленней они становятся. Потому что вне зависимости от того, насколько они правдивы, я пообещал Джошу не говорить родителям, где он находится и через что проходит. Он заслужил право самому рассказать правду. Но пока он этого не сделал, я по уши увяз во лжи.
        - Мы созванивались несколько дней назад,  - я поворачиваюсь к ней.  - А что? Все в порядке?
        Мама, улыбаясь, кивает, но улыбка не касается глаз. С годами на ее лице появилось множество маленьких морщинок, а в каштановых волосах проглядывает седина. Раньше я едва это замечал, но сейчас… Хотя она делает вид, что все в порядке, беспокойство ее выдает. Она волнуется за Джоша, а я хочу оторвать ему голову. Как долго, по его мнению, мы еще сможем играть в шарады? Он серьезно думает, что мама не догадается ни о чем?
        - Ах, все в порядке, дорогой,  - она вытирает руки кухонным полотенцем.  - Мы так долго не видели его, а сейчас, когда Фил идет в школу… думаю, я просто скучаю по своим мальчикам. И семейным вечерам, что были у нас раньше.
        Полных смеха и вкусных закусок. С настольными и видеоиграми. В то время как отец, Джош и я часто играли друг против друга, мама с тогда еще маленьким Филом садились рядом и собирали пазлы. Или же просто смотрела за нами и подбадривала. Эти вечера, проведенные вместе, кажутся такими далекими.
        Она вздыхает:
        - Забудь, что я сказала. Я не хочу, чтобы ты или твой брат чувствовали себя виноватыми. Вы заслуживаете время для себя. Просто… от него давно ничего не слышно, он ведь еще в конце лета хотел приступить к работе в компании.
        К слову сказать, он не хотел, но это тоже не мое дело, Джош сам должен с этим разобраться. Так же, как я разбираюсь со своими проблемами.
        - Как ты думаешь… ну, я имею в виду… он за что-то злится на нас?
        - Что? Мам!  - в два прыжка я оказываюсь перед ней и кладу руки ей на плечи. Она выглядит такой маленькой, такой ранимой, хотя всегда была опорой для нашей семьи.  - С чего ты взяла? Джош просто…
        - Путешествует, я знаю,  - мама отмахивается, но я вижу, как ей больно от гробового молчания старшего сына. Я сверну Джошу шею.
        - Он не злится на вас,  - я должен это сказать и могу только надеяться, что она поверит.  - И вы ничего плохого не сделали. Я уверен, он скоро даст о себе знать.
        - Надеюсь на это,  - она гладит меня по щеке.  - Хорошо, что хоть ты приехал на каникулы. Не могу дождаться, когда вы оба закончите учебу и вернетесь домой. Тогда вся семья воссоединится.
        Я чувствую себя полной задницей. Дело не в том, что я не хочу возвращаться домой. Я люблю свою семью, хоть иногда они действуют мне на нервы. Но это не значит, что я хочу остаться в Фервуде на всю оставшуюся жизнь. Когда я вижу свою мать в таком состоянии, то не решаюсь сказать ей об этом. Когда она забеременела Джошем, то была на середине своего обучения в колледже. Не прошло и трех лет, как на свет появился и я. В конце концов она все же доучилась и теперь управляет маленьким цветочным магазином на Мейн-стрит, но семья для нее всегда была на первом месте. И это никогда не изменится.
        Я откашливаюсь, слова вертятся на языке, но я не произношу ни одно из них. Раньше, когда думал, что могу вести себя, как безответственный идиот, которому на все наплевать, я ужасно расстраивал семью, а расставание с Мией, которая, кстати, была ей как дочь, и вовсе задело ее больше, чем меня. Я не хочу снова огорчать маму, как тогда, когда она ждала меня у полицейского участка, чтобы отвезти домой. Она будет разбита, если я расскажу правду. Обо мне. О Джоше.
        Поэтому я только улыбаюсь и быстро обнимаю ее.
        - Мне пора.
        - Береги себя, мой мальчик.
        - До скорого, мам.
        На этот раз, когда я иду к двери, она меня не останавливает. По дороге к «доджу» я вытаскиваю телефон из кармана и быстро просматриваю сообщения. Ни одного нового. Ни одного пропущенного звонка. Чем бы Джош сейчас ни занимался, у него нет связи. И, возможно, даже к лучшему. Клянусь, я надеру ему задницу, когда мы встретимся.
        Разочарованно я бросаю телефон на приборную панель и завожу двигатель. Обычно я за десять минут добираюсь до Мейн-стрит, но сегодня вечер понедельника - разгар часа пик. Да, даже в Фервуде, маленьком сонном гнездышке в центре Вирджинии, есть такое понятие, как пробки. Не такие ужасные, как в Бостоне, конечно, но проходит целая вечность, прежде чем я добираюсь до кафе.
        Хейли уже ждет там. Она не переоделась и все еще носит красное платье с длинными рукавами и коротким подолом. Кто бы ни придумал этот наряд, я мысленно благодарю его или ее за это, даже если и отвлекаюсь на ноги Хейли. Длинные, загорелые ноги с бархатистой кожей.
        - Привет.  - Хейли садится в машину и пристегивается.
        - Эй,  - откашливаюсь я, но тем не менее мой голос звучит подозрительно хрипло. Только теперь я замечаю букетик лаванды в ее руке и вспоминаю, что она хотела подарить его родителям Джаспера. От этой мысли я невольно улыбаюсь, несмотря на то что это немного неуместно.
        - Готова?
        Она кивает, и мы отправляемся в дорогу.
        - Ты поговорила с Бет?
        - Да, сразу после того, как ты меня высадил. Она сказала, что я могу занимать комнату столько, сколько захочу, пока помогаю в закусочной.
        - Звучит как честная сделка.  - Я включаю поворотник, чтобы съехать с Мейн-стрит.  - Так это значит, что у тебя нет фиксированных часов работы?
        - Не совсем. У меня три смены, и, помимо этого, надо выходить при нехватке персонала. Сегодня я свободна.
        К счастью, иначе мы бы не смогли воплотить наш замысел в жизнь.
        Следующие несколько минут мы продолжаем говорить о ее работе в закусочной, и Хейли рассказывает, что днем случайно встретила Шарлотту в книжном магазине. Если я правильно истолковываю ее энтузиазм, это место ее покорило. Похоже, что сломанный двигатель больше не кажется ей трагедией - по крайней мере, я на это надеюсь. Потому что, как бы я ни старался, не могу заставить себя почувствовать хоть капельку разочарования. Хейли остается, и это делает мое собственное пребывание здесь во время каникул приятнее. Я жажду узнать ее получше - и хочу поцеловать.
        Я паркуюсь позади машины мистера Харрингтона и глушу мотор. Теплое августовское солнце светит прямо на нас, когда мы выходим из «доджа», но мне все равно холодно. Дерьмо. Я должен был прийти сюда гораздо раньше, но никак не мог пересилить себя.
        - Надо было сообщить заранее, что мы приедем?  - спрашивает Хейли, теребя в руках букет лаванды.
        Я качаю головой, так как не способен произнести ни слова. Все здесь чертовски знакомо. Оставить машину в привычном месте и отправиться ко входной двери, но в то же время это как-то неправильно. Будто бы я не имею права появляться на пороге дома Джаспера.
        - Здесь люди часто ходят друг к другу в гости. Это нормально,  - выдавливаю я.
        И именно потому, что это так нормально, я должен был зайти раньше. Особенно после его смерти - в этом я был виноват перед его родителями. Господи, какой же я трус.
        - Все в порядке?  - Хейли наблюдает за мной со стороны.
        Я не уверен, что понимаю, о чем она думает. Скорее всего, о том, что рассказывал Джаспер и всех тех вещах, почему она должна меня недолюбливать. А может, ей так же страшно находиться здесь, как и мне.
        В последний раз взглянув на возвышающийся перед нами дом, я сдержанно киваю. Если сейчас этого не сделаю, то не смогу никогда.
        После первого стука дверь сразу открывается. Миссис Харрингтон удивленно смотрит на Хейли, но, когда замечает меня, ее глаза недоверчиво расширяются. Я не могу ее винить, потому что в последний раз был здесь в день похорон, а это больше пяти месяцев назад.
        - Чейз… - прежде чем я успеваю опомниться, она заключает меня в объятья.
        Боже… В первый момент я слишком ошарашен, чтобы хоть как-то отреагировать. Облегчение и шок тяжело оседают в желудке. Вместе с чувством вины. Я сглатываю и заставляю себя обнять маму Джаспера в ответ.
        Ее руки такие знакомые. Поскольку мы с Джаспером так хорошо спелись в больнице, наши родители тоже познакомились - и сразу подружились, несмотря на небольшую разницу в возрасте. Я даже не могу сосчитать, сколько раз мы устраивали барбекю в нашем саду или у Харрингтонов, на которые приглашалась добрая половина соседей. Но под конец вечера всегда оставались только мы - Уиттакеры и Харрингтоны. В темноте, когда луна уже давно висела в небе и включалось уличное освещение и фонари. Гул разговоров в воздухе, тихая музыка, потрескивание угля и угасающий аромат барбекю… мы проводили так бесчисленное количество летних дней.
        Поначалу я ничего не знал о болезни Джаспера, только замечал, что во время бега или игр он выдыхался быстрее, чем другие дети. Но чем старше мы становились, тем чаще он отсутствовал в школе. Он был освобожден от физкультуры, редко появлялся на уроках, внезапно отменял встречи и все больше и больше отдалялся. Однажды я, Лекси и Джош почти час уговаривали его сесть с нами в машину и поехать на озеро. Это был самый лучший день лета. И последний раз, когда мы все вместе ездили на озеро.
        - Так здорово, что ты здесь.  - Миссис Харрингтон осматривает меня с головы до ног.  - Сколько времени-то уже прошло? Полгода? Или меньше? Боже мой, как время летит. Но входите же.  - В знак приветствия она обнимает Хейли, а та вручает ей букет лаванды.
        - Ох, не стоило. Спасибо.  - Она ведет нас к террасе.
        Снаружи в кресле сидит мистер Харрингтон, очки сдвинуты на нос, лоб наморщен, и читает газеты.
        Хейли колеблется и выглядит немного потерянной, поэтому я кладу ладонь ей на поясницу, чтобы успокоить. Я ужасно волнуюсь, но вроде держусь.
        Откашлявшись, я громко говорю:
        - Здравствуйте, мистер Харрингтон. Он медленно поднимает голову. Моргает от яркого света солнца.
        - Чейз? Чейз Уиттакер?
        Плотно сжав губы, я киваю, не зная, как он отреагирует. С тех пор, как прошлой зимой мы с Джаспером поссорились, наше общение сошло на нет. И неважно, как сильно я хочу все исправить, это невозможно.
        - Что ты здесь делаешь, мой мальчик?  - Мистер Харрингтон с трудом поднимается из кресла и по-отечески похлопывает меня по плечу.  - Рад тебя видеть.
        Я тяжело сглатываю. Комок в горле упорно не желает исчезать. И если честно: я бы предпочел, чтобы он ударил меня по лицу. Это было бы легче вынести… Они относятся ко мне так же, как и раньше. Будто между мной и Джаспером ничего не произошло. Будто я не вел себя, как последний ублюдок.
        - Спасибо,  - выдавливаю я, указывая на свою спутницу, которая стоит рядом со мной, до сих пор не вымолвив ни слова.  - Это Хейли. Она дружила с Джаспером.
        Теплая улыбка смягчает черты его лица, а на глаза наворачиваются слезы.
        - Марта рассказывала о тебе, Хейли. Садитесь же. Марта!
        - Я уже тут,  - на террасе появляется миссис Харрингтон с подносом в руках. Она ставит его на стол и наливает нам свежезаваренный чай со льдом.
        Черт. Мы и правда должны сесть? Поговорить с ними? Все во мне кричит о том, чтобы развернуться на каблуках и умчаться отсюда без оглядки. Я не могу. Я не вынесу этой доброты. Не после всего, что натворил. Но я не убегаю. Мгновение спустя оказываюсь на заваленной подушками скамейке и храбро делаю глоток. Назвать эту сцену странной было бы преуменьшением. Неловкое молчание повисает над столом. На деревьях щебечут птицы. Перед домом проезжает машина. Где-то играют дети. Мистер Харрингтон шуршит газетой. И я стискиваю зубы.
        - Знаешь… - миссис Харрингтон неуверенно улыбается.  - После… после похорон у нас не было возможности поговорить в спокойной обстановке.
        - Марта… - тихо предупреждает ее муж, но она только качает головой.
        - Я всего лишь хочу… - она глубоко вздыхает и одаряет нас улыбкой.  - Джаспер сожалел о вашей ужасной ссоре. Он очень хотел поговорить с тобой.
        - Я знаю… - кое-как выдавливаю я, несмотря на то что у меня перехватывает дыхание. И еще я точно знаю, что миссис Харрингтон хотела бы услышать, что мы со всем разобрались. Что мы поговорили и все уладили, и что в конце концов ее сын ушел счастливым. Но это не так. Джаспер пытался со мной связаться. За неделю до смерти звонил и писал мне несколько раз. В то время я был в кампусе, слишком занятый собой и проблемами Джоша. Я так сильно злился на Джаспера, что забил на него. Воспоминание об этом дне буквально врезалось в мое сознание: я сидел в библиотеке, телефон завибрировал в руке. Я отклонил звонок, заверив себя, что мы обязательно поговорим позже. Возможно, на каникулах, когда пройдет время и все забудется. Только у Джаспера не было этого времени, и мы больше никогда не разговаривали друг с другом.
        И снова неловкая пауза.
        Мистер и миссис Харрингтон быстро переглядываются, затем она поворачивается в нашу сторону.
        - Что вас привело сюда? Не то чтобы мы не рады. Мы рады. Правда, дорогой?
        Ее муж бурчит что-то похожее на согласие.
        - Это насчет рукописи,  - перехватывает инициативу Хейли, теребя подол платья.  - Джаспер хотел показать нам ее. Может быть, мы еще раз осмотрим его комнату? В прошлый раз я не смогла ничего найти, но уверена, что он закончил и… я обещала ему, что прочитаю книгу. Он хотел послать ее мне, но… - голос Хейли срывается. Дрожа, она тянется за стаканом и отпивает немного холодного чая.
        - Это был бы невероятный подарок для нас, если бы рукопись нашлась,  - миссис Харрингтон кладет руку на грудь, она кажется такой доброй.  - Идите спокойно наверх.
        Я буквально вскакиваю с места.
        - Спасибо.
        Она кивает с улыбкой на улице, но ее губы предательски подрагивают.
        Следуя за Хейли, я поднимаюсь в комнату Джаспера. Фотографии на стене рядом с лестницей так же знакомы мне, как и те, что висят у моих родителей. Я практически вырос в этом доме, здесь мало что изменилось. На дереве нижней ступеньки есть небольшая трещина - я тогда упал с лестницы, мне было одиннадцать. Второй пролет первого этажа до сих пор поскрипывает. В конце коридора стоят те же бесформенные фигуры, которые Джаспер смастерил в шестом классе на уроке труда. А между его комнатой и ванной висит фото с нашего первого Хэллоуина. В этом доме все осталось по-прежнему, даже запах. Только кое-чего не хватает. Кое-кого.
        Перед его комнатой я останавливаюсь и поворачиваюсь к Хейли. Она кажется подавленной, но ее глаза уже не такие влажные, как были раньше. Тем не менее я не могу не спросить:
        - Все в порядке?
        Может, мне даже хочется, где-то в глубине души, чтобы она сказала «нет», просто чтобы мы могли отсюда уйти. Чтобы нам не пришлось заходить в эту комнату. Однако Хейли не делает мне такого одолжения.
        - Да,  - отвечает она через мгновение и громко вздыхает, словно ей нужно собраться с духом. Она не хочет уходить.
        Не поискав еще раз в комнате Джаспера эту чертову рукопись.
        Последний испытующий взгляд на Хейли, затем я смыкаю пальцы на ручке и заставляю себя открыть дверь.
        На секунду кажется, что прошлое и настоящее со всей силой сталкиваются друг с другом. Я знаю эту комнату, знаю ее так же хорошо, как свою дома у родителей. Но в то же время она кажется чужой. На стенах висят новые постеры. Раньше у Джаспера никогда не было растений, потому что он не умел за ними ухаживать, и они умирали; теперь же я вижу маленький кактус. Книг на полке стало больше. Правда, синее кресло, в котором я сидел в свой последний визит, стоит на том же месте. Я пялюсь на него, будто могу вернуть прошлое. Будто могу все исправить. Принять другие решения. Но как бы мне этого ни хотелось, я не могу.
        Я трясу головой, чтобы избавиться от абсурдных мыслей. Хейли тем временем начала осматривать комнату. Она осторожно снимает с полки одну книгу за другой, пристально рассматривая каждый заголовок, прежде чем поставить ее обратно. Я занимаюсь письменным столом. На ноутбуке стоит пароль, раньше я знал его, но сомневаюсь, что за все эти годы Джаспер не изменил его. И я прав. Имя собаки больше не подходит. Это было бы слишком просто.
        С ужасным чувством тошноты я заглядываю в ящики стола, но - ничего. Никакой рукописи. Краем глаза замечаю, что Хейли остановилась перед небольшой полкой с сувенирами, но не решается взять что-либо. Эта комната - нечто большее, чем просто воспоминание, которое Харрингтоны пытаются сохранить о единственном сыне. Это алтарь, святилище… неправильно копаться в личных вещах Джаспера… Я присутствовал на его похоронах. Джаспер уже никогда не вернется.
        - Эй… - Она кладет ладонь на мою руку. Я даже не заметил, что задвинул ящик с большей силой, чем нужно.
        - Здесь ничего нет!  - Мне становится не по себе: кожа натягивается, будто она слишком тесная для моего тела. Легкие кажутся слишком маленькими. Все, что я хочу,  - это выбраться отсюда. Просто уйти.
        - Что с ноутбуком?  - спрашивает Хейли.  - Ты смог взломать пароль?
        - Нет,  - отвечаю я резче, чем требовалось, и со вздохом отворачиваюсь.  - Нам лучше уйти.
        - Что, прости?  - растерянно смотрит на меня Хейли.  - Мы же только пришли.
        Да, черт возьми, я хочу уйти. Потому что не выдержу больше ни одной секунды здесь. Меня вот-вот поглотят воспоминания. Хорошие и плохие, но прежде всего плохие. Я ненавидел смотреть, как мой лучший друг лежит в постели бледный, как лист бумаги. Но еще больше я ненавидел то, как он притворялся, будто у него обычная простуда, которая пройдет через несколько дней. Когда нам было лет пятнадцать-шестнадцать, мы ссорились больше раз, чем я могу сосчитать. Потом все утихло, смазалось. И вот год назад… Все обострилось прошлой зимой вскоре после Рождества. Мы снова поссорились и вывалили друг на друга бог знает что. Я осуждал его за то, что он намеренно отталкивал от себя людей, даже Шарлотту. Он же ответил, что я из тех, кто беспрекословно следует желаниям своей семьи, а не собственным. Джаспер злился, что я уехал в Бостон изучать архитектуру, хотя на самом деле мне хотелось заниматься другим. Он не сдерживался в выражениях и все мне высказал. И я отплатил ему тем же. Даже несмотря на то, что мне хотелось захлопнуть свой гребаный рот. Но я не смог, и это была наша последняя встреча. Мое последнее
воспоминание о нем…
        Хейли пристально смотрит на меня.
        - Серьезно? Ты так легко сдаешься?  - ее следующие слова - всего лишь бормотание, но я слышу их отчетливо.  - …тебе было плевать на него еще при жизни.
        Я застываю на полпути к двери и медленно поворачиваюсь к ней.
        - Что ты сказала?
        Сжав губы, она молчит, но я все равно вижу ее разочарование. Твою мать. Я и без того испытываю достаточно угрызений совести, но чтобы обидеть еще кого-то - это уже никуда не годится.
        - Ну же, Хейли,  - подначиваю я.  - Я все прекрасно слышал. Можешь повторить, высказать мне в лицо все, что думаешь.
        Она секунду колеблется, но в конце концов набирается смелости и делает решительный шаг мне навстречу.
        - Он был тебе безразличен. После ссоры ты просто сбежал обратно в колледж. Ты жил своей счастливой жизнью, будто ничего не произошло, будто не ты вел себя, как дерьмо. Джаспер был твоим лучшим другом!  - обеими руками она толкает меня в грудь. От неожиданности я отступаю на полшага назад, прежде чем успеваю остановиться.  - Как ты мог? Ты же знал, что он болел! Ты знал, что с ним происходит, и все равно подвел его! Как ты мог так поступить с ним?
        У меня были свои причины. И, по крайней мере тогда, они казались мне весомыми. Но Хейли все равно не поверит моим словам. В тот момент, когда она узнала, кто я такой, и связала одно с другим, у нее сложилось мнение обо мне. Я был идиотом, считая, нет, надеясь, что смогу это изменить.
        Она стоит вплотную ко мне и колотит руками по моей груди. И какая-то часть меня понимает, что я не единственный, на кого она зла.
        - О боже… - я слышу всхлипы, она что-то бормочет. Она произносит слова так тихо, что я едва слышу их.  - Он никогда не говорил, что с ним происходит. Он никогда не рассказывал, что болен. Мы болтали обо всем на свете, но мне в голову не приходило, что ему плохо.
        - Хейли… - я нежно обнимаю ее и прижимаю к себе. Она сопротивляется, пытается высвободиться, но одновременно цепляется за меня.
        - Почему он ничего не рассказывал? Почему… Почему он решил пройти через все это в одиночку? Я была бы рядом, но он не хотел моей помощи…
        Я не могу разглядеть лицо Хейли, потому что она уткнулась мне в шею, но я чувствую, как она плачет. Я чувствую горячие капли на коже. Я кажусь самому себе таким беспомощным. Если бы я только мог все исправить, но я не могу. И никто не может. Джаспер принял решение не отталкивать Хейли, как всех остальных, поэтому решил скрыть от нее правду. Я полностью понимаю ее гнев, даже больше, чем она думает. Но я также понимаю и Джаспера.
        Целую вечность мы стоим, обнявшись в комнате нашего общего лучшего друга. Время могло бы остановиться, и ничего бы не изменилось. Хейли все еще цепляется за меня, но ее рыдания постепенно стихают. Я прижимаю ее крепче к себе, глажу по спине. Мне нечего ей сказать. Слова ничего не изменят. Она все равно мне не поверит. Кроме того, я не хочу быть тем, кто разрушит ее прекрасные воспоминания о Джаспере, сообщив о том, как сильно он ранил людей, которые о нем заботились. Он оттолкнул всех старых друзей, лишив их всякой возможности быть частью его мира,  - даже если они хотели этого всем сердцем…
        Внезапно я слышу звуки, доносящиеся с первого этажа: приглушенные голоса, звон бокалов. Откуда-то вдруг раздается тихая музыка. Солнце уже садится, и тени в комнате Джаспера становятся длиннее.
        Дыхание Хейли успокоилось. Сейчас оно ровное. Мы дышим почти что в унисон. Но только почти. Я осторожно отпускаю ее.
        - Прости, что сорвалась. Я не хотела…
        Боже, ее голос звучит так печально, что хочется снова ее обнять. Но я сдерживаюсь и вместо этого засовываю руки в карманы.
        - Все в порядке,  - бурчу я.
        Наконец она смотрит на меня. Ее глаза покраснели от слез, в них застыло осуждение. И в этот момент я понимаю, что ей нисколько не жаль того, что она наговорила. Конечно, нет. Она была права в каждом слове.
        Я откашливаюсь.
        - Пойдем,  - прежде чем она успевает возразить, я беру со стола ноутбук.  - Если нам повезет, то рукопись окажется здесь. Клэй сможет помочь - он взламывал пароли, когда мы еще учились в начальной школе.
        Ни намека на улыбку. Ни малейшего.
        Возможно, было ошибкой приходить сюда за чертовой рукописью. Стиснув зубы, я иду вниз, чтобы спросить родителей Джаспера, не можем ли мы ненадолго взять с собой ноутбук. После мы прощаемся с ними и забираемся в машину. Поездка обратно проходит в полном молчании, и я совершенно четко осознаю, что сегодняшний день что-то изменил между нами. Не в лучшую сторону, а наоборот, в самую дерьмовую из возможных. И у меня нет ни малейшего представления, как это исправить.
        Глава 14
        ХЕЙЛИ
        Я не планировала задерживаться в Фервуде дольше, чем необходимо. Не то чтобы это было мое решение, смерть мотора «хонды» все сделала за меня. Конечно, я могла бы купить билет на автобус и уехать отсюда. Неважно куда, просто скоротать время до встречи с Кэти. Но я понятия не имела, где и как скоротать последние дни лета без своей машины. А сейчас, проведя почти неделю тут, в этом маленьком сонном местечке в долине Шенандоа, я почему-то даже рада, что осталась.
        Дождь стучит по стеклам окон кафе, воздух наполняют гул разговоров, тихая музыка и шум кофемашины. Я смыкаю пальцы на своей кружке и делаю глоток латте макиато, который несколько минут назад поставила передо мной Шарлотта. Не спрашивая, потому что уже точно знает, чего я хочу, когда прихожу сюда. Отсюда открывается прекрасный вид на всю улицу. Мимо проезжают машины. Люди с зонтиками перебегают из одного магазинчика в другой. Дети прыгают по лужам и радуются теплому летнему дождику. К счастью, нет ни грозы, ни молнии, иначе я бы провела свой выходной в постели, накрыв голову подушкой, чтобы спрятаться.
        Я бросаю быстрый взгляд на зал. В это послеобеденное время четверга народа не так уж много. Несколько местных жителей, чьи лица и имена теперь стали мне знакомы, и пара туристов, которые, как заметил Чейз, тут всего лишь проездом и скоро отправятся дальше по Скайлайн-драйв. Никто не обращает на меня внимания. Никто не тревожит меня в моем укромном уголке.
        Я достаю из кармана телефон и снимаю блокировку. Секунду медлю, но потом открываю последние сообщения и читаю их. Прошло столько времени с тех пор, как я в последний раз с ней разговаривала. Я делаю глубокий вдох и включаю запись.
        - Привет, сестренка… - тихо приветствую я ее и тут же откашливаюсь.  - Надеюсь, ты не сердишься, что я только сейчас даю о себе знать. Я все еще в том городке в Вирджинии. В последние дни я не делала ничего кроме как работала, писала, читала и болтала с местными жителями. Тебе бы понравился Фервуд, Кэти, несмотря на то что он совсем не похож на кампус или наш дом. Ты не поверишь, насколько мне здесь хорошо… - я замолкаю, не выключая запись, которая улавливает все звуки на заднем фоне.  - Я скучаю по тебе,  - шепчу я.  - Я хотела бы… хотела бы, чтобы все было совсем по-другому. Слишком много времени прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз.
        Мой голос вот-вот сорвется, и я собираю все свое самообладание в кулак. Кэти всегда была частью моей жизни. Мы не просто сестры, мы близнецы. Еще до нашего рождения, до самого первого нашего вздоха мы были вместе. Лето без нее мучительно, несмотря на то сколько приятных воспоминаний у меня останется. Я хочу снова увидеть Кэти, хочу говорить с ней, смеяться, слышать ее голос и просто быть рядом.
        - Кэти, осталось всего пятнадцать дней. Тогда я расскажу тебе обо всем, что пережила. Обещаю. Не могу дождаться, когда наконец снова тебя увижу. Люблю.
        На этом я заканчиваю и отправляю сообщение. Моя рука дрожит, когда я убираю смартфон. Костяшками пальцев я тру уголки глаз и снова тянусь за кофе. В последний раз, когда мы разговаривали друг с другом, мы обе были на взводе и жутко ссорились. Прошло уже три месяца. Но несмотря на то что это больно, несмотря на то что сейчас я скучаю по ней даже больше, чем до отправки сообщения, я чувствую странное облегчение. Теперь мне спокойнее. Будто под ногами снова есть твердая почва, там, где раньше была пустота. Даже на расстоянии, даже если мы не разговариваем друг с другом, моя сестра рядом со мной. И эта мысль заставляет меня улыбнуться, независимо от того, насколько велика моя тоска. Потому что за все эти недели я ни разу не скучала по своей комнате в колледже или дому, где выросла, а всегда только по одному конкретному человеку: Кэти. Она мой дом, и неважно, где сестра находится. А через пятнадцать дней мы снова увидимся. Через пятнадцать дней я вернусь в прошлую жизнь.
        С Чейзом я не разговаривала с тех пор, как мы вместе были у Харрингтонов. Я высказала ему все, что у меня на уме, и теперь очень жалею. Но мне было так больно, так тяжело осознавать, как он поступил с Джаспером, хотя мог бы помочь ему. Он бросил его в беде, в тот момент, когда лучший друг нуждался в нем. Точно так же, как сделала и я. Но откуда я должна была узнать? Джаспер никогда не говорил мне правду о своем состоянии. Возможно, я могла бы догадаться. Возможно, его редкие туманные высказывания могли натолкнуть меня на это. Он так часто говорил о том, что своим романом хочет поставить точку, оставить что-то после себя в этом мире, если в один день его не станет. Я не догадывалась, насколько близок этот день на самом деле. Или я… я просто недостаточно хорошо слушала.
        Сейчас мой взгляд падает на закрытый ноутбук, который лежит передо мной на столе. Клэйтон принес комп вчера после того, как взломал пароль, но до сих пор я так и не удосужилась его включить. Теперь я смотрю на темно-серый аппарат. На поверхности видны несколько царапин, а на боку - небольшая вмятина, потому что однажды Джаспер его уронил. Вспоминая это, я невольно усмехаюсь. Посреди голосового сообщения вдруг раздался глухой грохот. Ни разу до этого случая я не слышала, чтобы Джаспер так ругался. Тогда я безумно смеялась над этим, хотя и понимала его беспокойство. Если бы мой ноутбук сломался, я бы, скорее всего, тоже вышла из себя.
        С тех пор как мы познакомились, Джаспер много рассказывал мне о книге, которую хотел написать: мальчик, который отправился спасать мир. Он описывал мне каждое приключение, каждую встречу с самыми разными людьми, которые будут у мальчика, пока я не почувствовала, что сама являюсь частью этой истории. И все же сегодня я не чувствую себя готовой. Когда я хотела узнать, смог ли Джаспер закончить свой рассказ, я не представляла, сколько мужества мне потребуется, чтобы сдержать свое обещание и прочитать эту историю. И теперь у меня нет никаких оправданий. Мне просто нужно включить компьютер, найти и открыть нужный файл. Два, может, три клика, не больше. Но все же мои руки дрожат, когда я придвигаю ноутбук поближе.
        Корпус под моими пальцами кажется холодным и чужим. На экране видны пыль и несколько отпечатков пальцев, а некоторые буквы на клавиатуре едва различимы, потому что их слишком часто использовали. За этим ноутбуком Джаспер провел столько свободного времени. Здесь он работал над своей рукописью, постил для меня мемы и смешные картинки, часами залипал в сериалы на Netflix и в видео на YouTube, которые мы потом обсуждали или иногда даже смотрели вместе, прижимая телефон к уху. Именно с него он общался со мной, заставлял смеяться, волновал меня и дискутировал со мной об истории Эмико. Как может столько воспоминаний быть связано с одним предметом, если человека, создавшего их, больше нет?
        Я делаю глубокий вдох. Раз. Второй. А потом еще третий, прежде чем нажать кнопку питания. Гудя, ноутбук оживает. Поначалу экран черный, но через мгновение загорается. Пароля больше нет. Я не имею ни малейшего понятия, как Клэйтону это удалось, но через секунду появляется рабочий стол. Батарея заряжена на восемьдесят один процент. Достаточно времени, чтобы найти все, что я хотела.
        Я пытаюсь игнорировать тот факт, что рука, лежащая на тачпаде, дрожит. На рабочем столе настоящий хаос из картинок, текстовых документов, видео и папок. Хммм. Меня это даже не удивляет. Одну за другой я просматриваю их все, пытаясь не обращать внимание на неприятное чувство в животе, ведь я вторгаюсь в частную жизнь Джаспера. Но как долго и тщательно я бы не искала, все равно не нахожу никакой рукописи. Я проверяю корзину, использую поиск, еще раз медленно смотрю папки и последние открытые документы.
        Ничего. Истории Джаспера тут нет.
        Нахмурившись, я откидываюсь назад и сердито таращусь на устройство, которое обещало дать мне ответы на все вопросы, но в конце концов не дало ни одного.
        Все зря?
        Нет, черт возьми. Я отказываюсь так просто сдаваться. Я обещала Джасперу! Но тогда почему он не дает мне просто выполнить это обещание? Что случилось с его рукописью? Он ее удалил? После всех сил, что в нее вложил? Этого просто не может быть. Сколько я знала Джаспера, он всегда был одержим идеей закончить свою историю. Он хотел оставить частичку себя в этом мире - и после всего, что я выяснила о нем, я очень хорошо понимаю это желание. Он бы ни за что на свете не удалил свою рукопись. Только… где же она?
        Я сжимаю руки в кулаки и концентрируюсь на однойединственной точке на столе. Все для того, чтобы побороть слезы и нарастающую боль. Но я не уверена, что смогу. Хотя я чувствую себя в этом месте лучше, чем когда-либо думала, я вдруг осознаю себя чертовски одинокой. Мой лучший друг мертв, и он не оставил мне ни малейшего намека на то, как выполнить его последнее желание. Моя сестра вне зоны досягаемости. Моих родителей не волнует, что я здесь делаю, независимо от того, сколько открыток я им отправила из мест, где успела побывать. Они связались со мной только однажды, через неделю после того, как я уехала, будто бы только заметили, что меня нет. И даже если бы сейчас позвонили - они за тысячу миль отсюда. Я просто не знаю, что мне еще делать.
        - Все в порядке?
        Услышав знакомый голос, я поднимаю голову. Шарлотта неуверенно мне улыбается.
        - Моя смена закончилась. Можно?  - спрашивает она, указывая на свободное место.
        Я только киваю, не доверяю своему голосу.
        - Спасибо.  - Она садится напротив и разглаживает юбку. Когда же ее взгляд падает на ноутбук, улыбка исчезает с лица Шарлотты.  - Он принадлежал Джасперу,  - утверждение, а не вопрос.
        - Его родители разрешили нам взять компьютер,  - говорю я, вдруг чувствуя внезапную потребность оправдаться. Я не хочу, чтобы Шарлотта думала, что я просто копаюсь в личных вещах Джаспера. Как доказательство я закрываю ноутбук.
        Шарлотта на мгновение пялится на компьютер, потом отводит от него взгляд. Ее взгляд так быстро пробегает по кафе, будто она боится, что нас кто-то подслушает. Когда же он снова возвращается ко мне, я вижу в ее глазах столько боли, что невольно задерживаю дыхание.
        - Есть кое-что, что ты должна знать. О Джаспере.
        Я не уверена, хочу ли, после всего, что узнала, и того, как в принципе прошел день. Но я ловлю себя на том, что произношу следующие слова:
        - Например?
        - Джаспер был классным парнем. Он правда был таким,  - она проводит кончиком пальца по столешнице.  - Но он был и полным идиотом одновременно,  - ее голос срывается. Она тяжело сглатывает и поднимает голову. На этот раз отчаяние в ее глазах совсем невыносимо.  - Я… Он был… Боже, я даже не думала, что это так трудно.
        Не раздумывая, я тянусь через стол, беру ее за руку и мягко сжимаю пальцы.
        - Ты не должна мне это рассказывать, Шарлотта.
        Пару секунд она смотрит на наши руки.
        - Нет, я должна. Это важно. Возможно, тогда ты сможешь лучше его понять. И Чейза.
        - Чейза?  - я раздраженно сдвигаю брови.  - Это как-то связано с их ссорой?
        Шарлотта грустно улыбается.
        - Эти двое дружили целую вечность. Были практически неразлучны. Я знаю… знала Джаспера с детства. Он рано осознал, что болен, хотя довольно долго ничего нам не говорил. Но мы поняли, что что-то не так. Да и как могли не понять? Мы столько вечеров проводили в саду его родителей, ездили на озеро и смотровую площадку, с которой видно долину. И когда мы стали старше… я точно не уверена, когда это началось, наверно, лет с двенадцати-тринадцати? В какой-то момент… мне захотелось большего. Я хотела быть для него не просто хорошей подругой… - ее глаза подозрительно блеснули.  - Но Джаспер держал меня на расстоянии. Даже несмотря на то, что именно с ним у меня случился первый поцелуй - мне тогда стукнуло десять. И я знаю, что для него тот поцелуй тоже был первым, но он… Понимаешь, он не хотел давать нам ни единого шанса. Я пыталась ненавидеть его за это, но не могла, потому что догадывалась, почему он так себя ведет. Но все равно была зла на него… он просто решил за нас обоих. Не желая поинтересоваться, что я думаю по этому поводу. Я имею в виду, ведь я всегда была рядом. Я понимала, что никакого… никакого
хеппи-энда не будет. И я все равно осталась бы с ним. До… до самого конца,  - ее голос срывается. Она лезет в сумочку и достает платок.
        - Это была ты… - шепчу я.  - Джаспер мне рассказывал об этом. О девочке, которую он… А главное, что Чейз сделал. Но я понятия не имела… Я не знала…
        Как я могла этого не заметить? Разве Чейз не упоминал несколько дней назад, что смерть Джаспера была особенно тяжела для Шарлотты? Впрочем, это не обязательно означало, что между ними было нечто большее, чем просто дружба. Да и люди по-разному справляются с утратой близких.
        - Извини,  - бормочет она и глубоко вздыхает.  - Знаешь. Насчет Чейза… Это не было чем-то серьезным. Да там вообще ничего не было. Я думаю, Джаспер хотел защитить меня, или сберечь для чего-то, или… Я не знаю… и поэтому отверг меня. Но я была так зла на него. Так расстроена. Я просто хотела остаться с ним… И я знала, что он чувствовал по отношению ко мне то же самое. Я знала. Даже после выпускного мы продолжали тесно общаться, но это было так сложно. Каждый раз, когда я думала, что мы немного сближаемся друг с другом, каждый раз, когда я думала, что Джаспер наконец оттаял, он отдалялся. Меня это просто убивало.
        Какое-то неприятное чувство растекается у меня в животе.
        - Это… это была не инициатива Чейза? Он же не мутил с тобой за спиной Джаспера?
        Она качает головой.
        - Прошлой зимой, когда Чейз был дома на Рождество, я попросила его прогуляться со мной и сделать вид, что мы пара, ну или, как будто, мы очень к этому близки. Он уже давно не встречался с Мией или с кем-нибудь еще, и так же, как и я, считал, что Джаспер ведет себя неправильно, поэтому мы отправились гулять. Так, чтобы Джаспер об этом узнал. Мы даже целовались - но не более,  - поспешно добавляет она.  - Я просто хотела вызвать у него хоть какую-нибудь реакцию, и мне это удалось. Я думала, что Джаспер наконец поймет, что он упускает и что могло бы стать его, если бы он не был таким упрямцем. Вместо это он разозлился на нас обоих. Между ним и Чейзом разгорелась огромная ссора, а затем полная тишина. Поначалу он игнорировал меня. Он больше не хотел меня видеть или разговаривать со мной. Прошла целая вечность, прежде чем он снова перемолвился со мной словечком, но после этого между нами уже никогда не было так, как раньше.
        Я откидываюсь на спинку кресла, обдумывая сказанное. Я была настолько уверена, что знаю всю историю,  - но это не так. Я знала только версию Джаспера. Только то, что он выплеснул в гневе, и при этом мне никогда даже в голову не приходило, что могла быть другая точка зрения.
        Но для этого мне не хватало слишком многих частей головоломки.
        - Он был страшно зол,  - бормочу я.  - Он не рассказал мне никаких подробностей. Я только знала, что речь идет о девушке и его лучшем друге. По-моему, он больше злился на Чейза, чем на тебя.
        Шарлотта опускает взгляд.
        - Я не должна была просить его об этом.
        - Ты и Джаспер… Вы после этого обсудили все как следует?
        Она качает головой. И снова мне кажется, что за стеклам очков в глазах у нее блестят слезы.
        - В… в последние недели его жизни он совсем от всех отгородился. Осталось лишь несколько людей, с которыми он продолжал общаться. Родители. Сиделка. И ты.
        Что-то горячее катится по моим щекам. Тыльной стороной руки я вытираю лицо.
        Между нами повисает молчание, в то время как на улице медленно темнеет, но солнце еще не совсем скрылось за горизонтом. Последние посетители доедают пироги. Звенят столовые приборы, чашки и стаканы. Громко дребезжит кофеварка, перемалывая зерна. Откуда-то доносится смех. Вот она, повседневность. Такая здесь обычная жизнь. А не тот странный пузырь, в котором находимся мы с Шарлоттой.
        - Зачем ты мне об этом рассказала?  - спрашиваю я ее, едва узнавая свой голос, так тихо и хрипло он звучит.
        - Потому что ты была его подругой и заслужила знать правду. И потому что в последнее время я не видела Чейза, хотя до этого он не отходил от тебя ни на шаг. Дружба между ним и Джаспером была сложной, но для них обоих она значила очень многое. Это я точно знаю. Если бы только у него было больше времени… они обязательно бы поговорили.
        Я опускаю взгляд и слишком четко осознаю, что передо мной на столе все так же лежит ноутбук.
        - Джаспер кое о чем меня попросил,  - признаюсь я, водя пальцем по исцарапанному корпусу.  - Незадолго до своей… смерти… он взял с меня слово, что я прочитаю его рукопись, когда он закончит. Он так сильно хотел закончить эту историю, и я думала, что если доберусь до его ноутбука… - я пожимаю плечами. Сейчас мне кажется это каким-то нелепым. Будто с самого начала все было обречено на провал.  - Но ее там нет. Ты случайно не знаешь…
        Шарлотта качает головой.
        - Прости. Я, конечно, знала, что Джаспер пишет - он рассказал мне об этом, когда мы дружили… теснее. Но, боюсь, что в конце его жизни я была не тем человеком, которому он мог бы доверить такую вещь.  - Она тяжело сглатывает, после чего робко указывает на довольно потрепанный блокнот с цветочным рисунком.  - Ты же тоже пишешь? Благодаря этому вы познакомились?
        Я хочу покачать головой, но слова, будто сами собой, слетают с моих губ:
        - В начале лета я начала писать книгу для детей. Джаспер практически заставил меня это сделать, потому что нашел другие мои тексты ужасными и считал, я должна поработать над историей Эмико, в ней, на его взгляд, был потенциал. Он думал, что книга для детей подойдет мне больше.
        - Неужели? Джаспер тебя вдохновлял?  - робкая улыбка осветила лицо Шарлотты.  - Я жуть как люблю читать. Раньше, когда Джаспер плохо себя чувствовал, я постоянно приносила ему книги, но… - она осекается и переводит взгляд обратно на блокнот.  - Могу я взглянуть?
        Вот он - вопрос, которого я всегда боялась.
        Потому что, когда люди читают мои истории, они выносят вердикт. Тексту. Мне. Я отправила первую главу Джасперу, когда еще понятия не имела, как лучше всего будет рассказать историю Эмико. С его помощью, с его критическим мнением, я нашла правильный путь. Конечно, все равно необходимо будет вносить некоторые изменения, и мне еще надо придумать финал, но потом… потом путешествие Эмико окончится. Прямо как мое.
        Секунду я колеблюсь. Быть смелой - таков девиз всей этой поездки. И если это означает показать рукопись Шарлотте… Что ж, я сделаю это.
        - Конечно,  - тяжело сглатываю я, открываю нужную страницу и пододвигаю к ней блокнот, чтобы она могла прочитать хотя бы начало.  - Это просто каракули. Надеюсь, ты сможешь их разобрать. Правильный текст на ноутбуке. Я… эм… я сейчас вернусь.
        С этими словами я поднимаюсь и спешно пересекаю кафе, стремясь скрыться в туалете. Мне, в общем-то, туда не надо, но я просто не могу оставаться рядом с Шарлоттой, когда она будет читать мою историю. Это было бы пыткой. Поэтому я мою руки, остужаю разгоряченное лицо, провожу пальцами по волосам, чтобы привести их в божеский вид, и собираюсь с мужеством.
        Ты сможешь, Хейли. Будь смелой!
        Я так часто уже повторяла себе эти слова, что они практически стали мантрой. Как назло, на этот раз у меня не получается себя успокоить. Вместо этого в моем сознании всплывает нечто другое: воспоминание. Вся эта ситуация похожа на странное дежавю, только в этот раз я не хочу провалиться под землю от стыда, после того как поговорю с Чейзом.
        Чейз…
        Обеими руками я опираюсь на край раковины и делаю глубокий вдох. В последние дни я изо всех старалась не вспоминать о нем. После той дискуссии и нашей поездки несколько дней назад я больше не хотела о нем думать. Но теперь… есть, наверно, миллион вещей, о которых я должна его спросить. И… черт. Я хочу его снова увидеть. Как мне может не хватать кого-то, кого я не знаю? Человека, с которым я изначально не хотела даже знакомиться, потому что приехала сюда по одной-единственной причине, и это определенно не он? И все-таки он почему-то всегда оставался рядом. Хотя знал, что Джаспер не сказал мне о нем ничего хорошего, Чейз был на моей стороне. По крайней мере, до нашей ужасной ссоры. С тех пор я ничего о нем не слышала.
        Я плохо справляюсь с потерями. От этой мысли я фыркаю. Нет, нужно сказать не так. Скорее: я вообще не справляюсь. Но еще хуже я справляюсь с тоской по кому-то. А мне не хватает Чейза. Мы знакомы всего несколько дней, но тем не менее он каким-то образом добился того, что я скучаю по нему. Это абсолютное безумие. Полная тупость. Совершенно неразумно. Но я ничего не могу с этим поделать. Я хочу поговорить с ним, услышать его версию истории и… заодно прояснить, что же творится между нами.
        Решив это, я возвращаюсь к столику. Шарлотта даже не сразу замечает меня, она целиком погрузилась в чтение. С большим трудом я подавляю желание спросить у нее, как оно ей. Вместо этого я хватаю телефон и начинаю набирать сообщение.
        Мы можем поговорить?
        Возможно, мне следовало бы написать больше, но я не хочу вести личный разговор по переписке. Хотя мне не нравится это признавать, но какая-то часть меня хочет увидеть Чейза. Услышать его голос. Вспомнить его улыбку. И, может быть, только может быть, снова почувствовать его объятия.
        Но независимо от того, как долго в следующие несколько минут смотрю на экран, в ответ я не получаю ничего. Телефон молчит, экран все такой же темный. Вздохнув, я кладу его обратно и отпиваю кофе.
        Шарлотта спокойно переворачивает страницу. Она поднимает взгляд, только когда кто-то подходит к нашему столику.
        - Привет, Шарлотта. Хейли…
        Я заставляю себя улыбнуться, даже если сейчас самый неподходящий момент.
        - Привет, Эрик.
        - О, эй!  - Шарлотта отрывается от чтения и отодвигается в сторону, чтобы он мог сесть рядом с ней.  - Что ты здесь делаешь?
        Он указывает большим пальцем в сторону прилавка.
        - Приехал забрать торт на день рождения бабушки. У меня есть несколько минут. А чем это вы тут таким занимаетесь?
        - Ничем,  - быстро отвечаю я, прежде чем Шарлотта успевает сказать что-то другое.  - Ну… Ну…
        Не то чтобы мне не нравился Эрик. Для этого мы слишком мало знакомы. Просто он задает чересчур много вопросов. Вопросов, на которые я уже тысячу раз отвечала, либо не хочу отвечать. В прошлый раз он застал меня врасплох, однако сейчас я его опередила. Я не планирую попасть под перекрестный допрос.
        - Мы говорили о Джаспере,  - сообщаю я и как можно незаметнее разжимаю пальцы, которые словно без моего участия стиснули край стола.  - Ты ведь знал его еще со школы. Не так ли?
        Эрик быстро моргает, потом кивает.
        - Правильно. У нас было несколько общих предметов - а еще мы вместе боролись с людьми, которые считали себя лучше, чем остальная часть средней школы.
        - Мне жаль,  - бормочу я.
        - Неважно. Это было давным-давно.  - Он проводит рукой по длинным черным волосам и указывает на ноутбук.  - Комп принадлежал Джасперу?
        Я слегка ерзаю на мягком сиденье и бросаю взгляд на Шарлотту, но та не очень-то помогает. Настолько открытой, какой она была по отношению ко мне, она больше не выглядит.
        - Да,  - запоздало отвечаю я. В моем голосе звучат вопросительные нотки.
        Эрик задумчиво кивает:
        - Клэй рассказал мне об этом. Ты нашла то, что искала?
        Откуда он знает, что я вообще что-то искала? И как получилось, что Эрик забрасывает меня неприятными вопросами, а не наоборот?
        - Я… - начинаю я, а потом качаю головой и таращусь на поцарапанный корпус.  - Нет, к сожалению, нет. Я кое-что обещала Джасперу, что вряд ли смогу выполнить. И меня это бесит,  - тихо добавляю я, не глядя на ребят.  - Но больше чем то, что я не сдержу обещания, я ненавижу саму мысль о том, что не смогу воплотить мечту Джаспера в жизнь. Эта история много для него значила. Он хотел закончить ее независимо от обстоятельств. Он хотел, чтобы я и другие люди прочитали ее. Но теперь никто и никогда ее не ^^увидит.
        Я обыскала его комнату. Дважды. Говорила с его родителями и друзьями. Просмотрела каждый файл и папку на компьютере. Ничего. Я просто не знаю, что еще делать.
        - Мне жаль это слышать,  - отвечает Эрик, и я думаю, что вижу неподдельное сочувствие в его взгляде. Сочувствие… и что-то еще, что я не могу правильно истолковать.
        - Эрик!  - прежде чем я успеваю задать вопрос, по всему кафе гулким эхом раздается голос баристы.
        Он вскакивает.
        - Наверно, торт готов. Мне пора. Было приятно поболтать с вами,  - он машет нам на прощание, платит за торт и покидает кафе так же быстро, как и появился в нем.
        Я перевожу взгляд с двери на Шарлотту, которая задумчиво листает страницы блокнота.
        - Прости. Обычно я разговариваю о Джаспере только со своим терапевтом. И теперь с тобой,  - добавляет она с робкой улыбкой.
        - Все в порядке,  - по-видимому, я не единственная, кто не очень ладит с Эриком, хотя он кажется хорошим парнем. А еще он встречается с Клэйтоном и выглядит так, словно может завоевать внимание любого человека или даже толпы за несколько секунд.
        Шарлотта захлопывает блокнот, но не спешит мне его отдавать.
        - Так плохо?  - наполовину в шутку спрашиваю я. По правде говоря, я хочу сказать: как бы это ни было ужасно, оставь правду при себе. Я не хочу страдать. Я не знаю, что делать, если все, над чем я работала этим летом, подходит разве что для макулатуры.
        Зрачки Шарлотты за стеклами очков расширяются, а потом ее лицо озаряет улыбка.
        - Хейли, это здорово! Очень, очень здорово.
        Я озадаченно моргаю:
        - Что, прости?
        Она кивает, постукивая пальцами по блокноту.
        - Я закончила только первую главу, но очень хочу знать, что дальше произойдет с Эмико, сможет ли она спасти брата и защитить его от монстров. Я нашла несколько незначительных ошибок, но читается и правда хорошо. Думаю, если во второй главе расскажешь, что там с этими светящимися дверями, которые внезапно появляются, было бы… - она останавливается, когда замечает, что я просто молча пялюсь на нее.  - Прости. Старая привычка. Я дружу с писательницей из Техаса, чьи тексты проверяю, прежде чем она их публикует.
        - Ты… ты читаешь… рукописи?  - я не могу поверить в то, что она мне сейчас говорит.
        Ее щеки краснеют:
        - Я всегда была хороша в языках. Раньше даже хотела стать преподавателем, но для этого мои знания недостаточно глубоки, а позволить себе колледж без стипендии я не могу.  - Она рисует пальцами невидимые узоры на столе.  - Так что в свободное время много читаю, обсуждаю книги с другими и… - Она резко поднимает голову.  - Что ты на самом деле собираешься делать, когда закончишь?
        Этим вопросом она застает меня врасплох. Я точно знаю, как хотел поступить со своей рукописью Джаспер. Какие у него были планы и цели. Кроме того, я знаю, что сделала бы для него, если бы нашла его историю. Но со своей собственной рукописью как поступить? Я хотела бы дописать ее для начала… в конце концов довести до логического конца. О большем я даже не думала.
        - Ты обязательно должна опубликовать ее, Хейли. По моему мнению, эта история слишком хороша, чтобы прятать ее от мира.
        Согласна, идея довольно-таки очевидная, но тем не менее я никогда всерьез об этом не задумывалась. Эта рукопись, слова, из которых она состоит,  - нечто глубоко личное. Как и история Эмико. Не знаю, готова ли я поделиться ею с остальным миром. То, что я дала прочитать роман Шарлотте, было спонтанным решением. Я боялась этого, поэтому заставила себя быть смелой. Вот и все.
        - Я не знаю… Может быть. Посмотрим,  - добавляю я, не выдержав разочарования на ее лице.
        - Прости. Я не хотела на тебя наседать и вообще ничего такого. Я в восторге от первой главы. Ты… может, дашь мне прочитать остальное? Просто чтобы я знала, как она продолжится. Только если тебе это не неприятно, конечно.
        Несколько секунд я просто таращусь на нее. Я на самом деле не знаю, на что рассчитывала, но явно не на это. Тем не менее я ловлю себя на том, что медленно киваю. Потому что… честно? Мне нечего терять. Абсолютно нечего.
        - Точно.
        Кажется, она вся светится.
        - Спасибо за доверие. И… я рядом, если захочешь поговорить, хорошо? О Джаспере… о Чейзе… о твоей рукописи - неважно о чем. Совсем.
        И несмотря на то что внутри меня воцаряется хаос, я не могу не улыбнуться.
        - Спасибо. Правда,  - я бросаю взгляд на телефон и вздыхаю.  - Моя смена в закусочной начнется через полчаса.
        - Хорошо,  - Шарлотта улыбается мне и встает.  - Увидимся.
        Я расплачиваюсь за кофе, собираю свои вещи и в последний раз проверяю телефон.
        Никаких новых сообщений. Ни от Кэти. Ни от Чейза. Конечно, нет.
        Глава 15
        ЧЕЙЗ
        Каждая мышца в моем теле болит. Уже почти полночь, а я только вернулся из Ричмонда. Моя правая рука все еще горит, а локоть как-то странно онемел. Вообще-то сегодня утром я уже в третий раз за неделю ездил в Ричмонд, чтобы проследить за работами на стройке, написать отчет и помочь, где смогу. О происшествии на стройке нигде не упоминалось. По крайней мере, никто серьезно не пострадал, только я и моя рука. Я качаю головой, чтобы прогнать это воспоминание. К тому же очень трудно концентрироваться на управлении машиной, когда все болит.
        Тем не менее я каким-то образом умудряюсь без проблем вернуться в Фервуд и сбавляю ход. Все магазины давно закрыты. Уличные фонари и огромная луна освещают мне путь. Кроме того, вокруг словно ни души и совершенно тихо. Даже «У Барни» выглядит покинутым в этот вечер четверга, хотя, проезжая мимо, я различаю силуэты одиноких людей в окнах.
        Понятия не имею, что заставляет меня остановиться именно перед освещенной закусочной. Нет, вру. Я точно знаю, почему это делаю. Хейли написала несколько часов назад, а сейчас носится внутри с повязанным на талии фартуком и кофейником в руке. К тому же домой пока не хочется. Уж точно не в таком состоянии. Отец и дядя Александр уже, конечно, в курсе, но у мамы наверняка бы случился инфаркт, если бы я сейчас заявился в таком виде. Так что я ставлю «додж» на стоянку позади закусочной Бет и выбираюсь из машины. Кажется, шел дождь. Наконец-то прохлада в это безумно жаркое лето.
        Светящаяся вывеска отражается в луже, мимо которой я прохожу. Перед дверью я ненадолго останавливаюсь. Мешкаю. Мы с Хейли не очень поладили, и, наверно, было бы лучше держать дистанцию. В любом случае она не слишком долго пробудет в городе, так же, как и я. Едва Лекси и Тайлер установят новый двигатель в машину Хейли, она уедет, это я могу сказать с абсолютной уверенностью. И я вернусь в Бостон, когда в середине сентября начнется новый семестр. Хотя одна только мысль об этом вызывает во мне чувство глубокого отвращения. Плевать. Это неважно. Не сейчас. Мне просто нужно выпить чашку кофе и увидеть Хейли. Больше ничего.
        Раздается знакомый звон, когда я открываю дверь и вхожу в закусочную. Здесь тепло, пахнет кофе и чем-то подгоревшим. За стойкой устроились две одинокие фигуры. Старый мистер Керридж, который обычно в кафе, напротив, читает газету - его единственное хобби со дня смерти жены пять лет назад,  - и еще водитель грузовика, который снял кепку и молча попивает из кружки кофе, пока на экране телевизора беззвучно идут новости. Один из столиков занят группой подростков, которые ходят в местную среднюю школу, и, по-видимому, наслаждаются по полной своими каникулами. В их возрасте я тоже проводил здесь вечера, в основном с Лекси и Джошем, время от времени с Джаспером, Шарлоттой и даже Шейном. Если так подумать, мы делали это слишком редко. Из кухни доносится музыка, негромкий свист и грохот посуды.
        Я тащусь к ближайшему креслу и со стоном опускаюсь в него. Обивка просела, но мне в принципе все равно. Я сползаю так низко, что могу положить голову на спинку и закрыть глаза. Божественная, расслабляющая тишина. После бурения, палящего солнца, пыли и криков со стройки это ощущается лучше, чем что-либо еще.
        Когда я снова открываю глаза, мой взгляд сам по себе падает на Хейли. На ней широкие черные брюки и зеленый топ с короткими рукавами. И ко всему прочему точно такие же сережки, как в ее первый вечер в Фервуде. Поначалу она меня не замечает и, так как Хейли только что вышла из кухни, то скорее всего не услышала колокольчик. Я жду, пока она пройдет мимо моего столика, вместо того чтобы обратить на себя ее внимание.
        - Чейз?  - Она останавливается на полпути и смотрит на меня. Я уже несколько часов не заглядывал в зеркало, но судя по тому, как ее глаза вдруг расширились от беспокойства, я, наверно, выгляжу так же дерьмово, как и чувствую себя сейчас.
        - Эй… - я измученно улыбаюсь. Мотнув головой, указываю на чайник в ее руке.  - Можно мне водички?
        Мгновение она колеблется, но в конце концов кивает. Не проходит двух минут, как она возвращается с подносом, подает мне чашку кофе и ставит рядом стакан с водой.
        - Спасибо.
        К моему удивлению, она садится. Не на сиденье напротив, а прямо рядом со мной. Я не могу собраться, чтобы отодвинуться в сторону, из-за чего вдруг ее нога прижимается к моей, а Хейли оказывается совсем близко.
        Секунду я могу лишь смотреть на нее. Хейли выглядит усталой, и я спрашиваю себя, как долго она уже сегодня работает. Под ее глазами залегли тени, от усталости зрачки расширены, несколько прядей выбилось из косы. Учитывая то, как закончилась наша последняя встреча, безусловно, я последний, кого она хотела бы видеть касающимся ее без разрешения.
        - Что случилось?  - ее голос такой же тихий, такой же понимающий. И когда она кладет ладонь на мою руку, я не могу выдавить ни звука. Кончики ее пальцев осторожно поглаживают кожу. Жжение мгновенно возвращается, но скорее я добровольно соглашусь поучаствовать в боксерском поединке, чем отстранюсь от нежного прикосновения Хейли.
        - Чейз? Что случилось?  - повторяет она едва слышно, нащупывая свободной рукой что-то на подносе. Только сейчас я замечаю бинты на нем.
        Моим первым порывом было преуменьшить серьезность ситуации. Но ее забота настолько искренняя, что я не могу ни в чем упрекнуть Хейли.
        - Если ты вдруг так подумала, я не участвовал в барной потасовке,  - я пытаюсь сделать так, чтобы это звучало как шутка.
        Но все-таки Хейли замечает что-то в выражении моего лица, потому что недоверчиво на меня пялится.
        - А в чем тогда? В уличной драке? Чейз, это выглядит так, будто кто-то раздавил твою руку. Не хватает только синяка под глазом и разбитой губы.
        Я пытаюсь скрыть удивление, но следующие слова вырываются прежде, чем я успеваю обдумать или сдержать их.
        - Эти времена в прошлом.
        Она обеспокоенно хмурится.
        - Эти… что?
        - Не волнуйся - я не тащусь от того, чтобы меня били. До начала года я… подменял Джоша в некоторых боях. Это не совсем законно, но ему была нужна поддержка.
        Она до сих пор нужна, хоть и в другом виде. Впрочем, я уже целую неделю ничего о нем не слышал. Но вся суть реабилитационной клиники не только в том, чтобы Джош поправился, но и в том, чтобы ограничить контакт с внешним миром, отгородить его от плохого влияния. Боже, только бы это сработало. Еще дольше скрывать от семьи правду выше моих сил.
        - Я понимаю,  - бормочет она, глядя мне в глаза.  - Нет ничего такого, чего бы я не сделала для своей сестры.
        - Значит, ты бы тоже вышла на ринг и дралась с кем-то, пока один из вас не упадет и не останется лежать?
        - Естественно,  - тут же отвечает она. Никаких размышлений. Никаких колебаний.
        Уголки моего рта дрожат.
        - Рад слышать. Некоторое время назад Джош задолжал довольно большие деньги не тем людям, и они хотели получить свое за счет этих боев,  - это первый раз, когда я произношу правду вслух. Я пришел сюда не за тем, чтобы рассказать это все Хейли, но почему-то слова с легкостью слетают с моих губ. И это чертовски приятно - наконец-то довериться другому человеку. Даже несмотря на то, что на кону не мои секреты, а Джоша. Но Хейли не знает его, как и мою семью, а потому я не чувствую себя как-то неправильно, выражая словами то, что ношу в себе на протяжении нескольких месяцев.
        Хейли стискивает пальцы.
        - Как ты поранился сегодня? Если не в одном из этих… боев?
        Я вздыхаю.
        - Глупое происшествие на стройке в Ричмонде. Мне приходится ездить туда почти каждый день, чтобы помогать, потому что нам не хватает людей. Мы переносили несколько довольно тяжелых досок, и, когда их укладывали, я не вовремя отдернул руку.
        - Ауч.  - Хейли корчит жалостливо мордашку, затем делает глубокий вдох, будто пытаясь к чему-то подготовиться.  - Чейз… Мне жаль, что я тебе наговорила, когда мы были…
        - Все в порядке,  - перебиваю я и касаюсь ее пальцев. Они на удивление холодные, и я стискиваю их, чтобы согреть.  - Ты была права в каждом слове. Я подвел своего лучшего друга. Если бы я мог вернуться в прошлое и все исправить… Но я не могу. Это факт, с которым я должен жить.
        Пока я говорю, она качает головой.
        - Так или иначе, с моей стороны было несправедливо во всем обвинять тебя, не зная всех обстоятельств.  - Она сомневается, но пододвигает аптечку поближе, не открывая ее.  - Сегодня Шарлотта поведала мне, что вы сделали. О чем она тебя попросила.
        До этого момента я почти не дышал, но теперь наконец выдыхаю. Окей. Вау. Этого я не ожидал. До сих пор Шарлотта хранила тайну, как зеницу ока. Только мы двое знали, что наше свидание и тот поцелуй были не чем иным, как фарсом. Все остальные считают, что мы на самом деле когда-то пытались встречаться друг с другом, но из этого ничего не вышло. Я умею хранить секреты. Даже от своего лучшего друга, если это так нужно.
        Джаспер был таким идиотом. Он знал, что Шарлотта влюблена в него. Он и сам сох по ней долгие годы, Господи Боже! Но он не давал ни себе, ни ей даже шанса. Быть вместе. Быть счастливыми. А они бы были, в этом я абсолютно уверен. И мне трудно представить, что его смерть поразила бы Шарлотту меньше, если бы они не стали парой… Она рыдала в ванной в доме Харрингтонов, где мы все собрались после траурной церемонии. Мы с Шейном вытащили бедняжку оттуда, чтобы никто не узнал о ее состоянии. Насколько я знаю, с тех пор Шарлотта регулярно посещает психолога здесь, в городе. Мне кажется, что ей лучше, она снова улыбается и больше разговаривает, но что-то подсказывает, что, вероятно, она еще долго будет страдать по Джасперу. Возможно, всегда.
        - Это была дерьмовая затея,  - признаю я и делаю глоток кофе. Он черный, крепкий и без сахара.  - Джаспер вполне оправданно разозлился. Какой парень идет на свидание с девушкой, которая нравится его лучшему другу?
        - Почему ты так поступил?
        Я избегаю ее взгляда.
        - Честно сказать? Наверно, потому что в глубине души я полный кретин. Лет в пятнадцать-шестнадцать у меня был довольно неприятный период. Я бунтовал против всего и постоянно втягивал Джаспера в неприятности. Я подстрекал его прогуливать школу и таскал с собой на вечеринки, где мы оба сильно напивались. Как-то на одну из таких домашних тусовок ворвались копы. Джаспер и я оказались слишком пьяны, поэтому нас поймали и закрыли на ночь в камере. Родители были в бешенстве. Его мама даже хотела запретить со мной общаться, но мне было все равно… и я просто продолжал. А Джаспер… Джаспер остался на моей стороне. Только когда я познакомился с Мией, стало лучше. Но так или иначе… как там говорится? Один раз мудак - всегда мудак.  - Я заставляю себя пить кофе, даже если бы предпочел что-то более крепкое.  - Это так меня разозлило. Все эти годы я был очень зол. На жизнь, на обстоятельства, на болезнь Джаспера. И на него самого, потому что он даже не хотел попытаться быть обычным парнем, а только прикрывался своим состоянием и использовал его как предлог. Возможно, я хотел устроить ему взбучку, возможно, мне
просто было все равно.
        - А может, ты хотел заставить его задуматься?  - тихо спрашивает Хейли.
        Я пожимаю плечами. Возможно, но разве это имеет значение?
        - После того случая с Шарлоттой мы набросились друг на друга и высказали все, что накопилось за эти годы. Он злился на меня из-за Шарлотты, а также потому, что считал, будто я использую свою семью в качестве предлога и прячусь за ней, вместо того чтобы следовать собственным желаниям. Его взволновало, что я изучаю архитектуру так же, как папа, дедушка, дядя Александр и все остальные в моей семье, хотя это не совсем моя мечта. Я же упрекал его, что он использовал свою болезнь в качестве предлога. Что он все равно мог бы встречаться с Шарлоттой, если бы не был таким упертым идиотом. Что он мог бы сделать что-то со своей жизнью или хотя бы попытаться, если бы только захотел. Но он просто не хотел. После этого мы перестали общаться на несколько недель. Когда в феврале Джаспер снова позвонил мне, я проигнорировал его.  - Я чувствую, как мое горло сжимается, но все же заставляю себя говорить дальше:  - Я подумал, что мы сможем обсудить это позже, когда я приеду в Фервуд на каникулы.
        Только у Джаспера не было никакого после.
        Я вливаю в себя остатки кофе, даже несмотря на то, что при этом обжигаю себе язык. К черту. Не похоже, чтобы я этого не заслуживал.
        Некоторое время между нами царит молчание. Я смотрю на пустую скамью напротив. На первый взгляд она кажется совершенно невредимой, но это та самая скамья, на обивке которой мы с Джаспером в тринадцать лет вырезали наши имена. В знак того, что это наше место. Я почти уверен, что имена все еще там, когда смотрю в ту сторону. Как странно, что это воспоминание осталось, на виду у всех, но самого Джаспера уже нет.
        - Прежде чем я начала это путешествие… - нерешительно произносит Хейли.  - …я поссорилась со своей сестрой.
        Я поворачиваю голову и изучаю ее профиль, ожидая, пока она продолжит говорить. Она не смотрит на меня, а таращится в одну точку на другом конце закусочной.
        - Это было нереально глупо. Мы никогда раньше не ругались, но когда она насела на меня из-за глупой вечеринки… тут я взорвалась и высказала ей то, что не хотела говорить на самом деле. Я думала… я обвинила ее в том, что она хочет прогнуть меня под себя. Что она не может принять меня такой, какая я есть. Что она стыдится меня, что желает себе другую сестру.  - Слезы подступают к ее глазам, но Хейли быстро смахивает их.  - Я наговорила ей кучу ужасных вещей. Но она же просто хотела мне помочь. Заставить меня рисковать и быть смелее. Или хотя бы попытаться.
        У меня никогда не было близнеца, и раньше я постоянно ссорился с Джошем из-за любого мелкого дерьма, поэтому я не могу понять, каково ей на самом деле. Но я знаю, как фигово ругаться со своим лучшим другом и говорить вещи, которые все испортят.
        Я кладу здоровую руку на спинку сиденья и поворачиваюсь к ней всем телом.
        - Вы с тех пор так и не поговорили друг с другом?
        Она открывает рот, видимо, хочет что-то сказать, но просто качает головой.
        - Не совсем.
        - Это действительно паршиво.
        Они обе молчат все это время? Как-то не могу себе подобного представить. Может быть, Кэти - это тот человек, который наказывает Хейли радиомолчанием. Или они договорились о чем-то вроде тайм-аута, пока Хейли катается по штатам. И может, она не единственная, кто проводит лето вдали от дома.
        - Кэти все еще с родителями? Или она тоже уехала, как и ты?
        Хейли медленно кивает.
        - Она уехала, да. Но я обещала ей, что в конце этой поездки мы снова встретимся в Сан-Диего.
        - И когда же закончится твое путешествие?
        - Шестого сентября.
        У меня осталось всего две недели, чтобы поближе познакомиться с Хейли. Если она захочет этого.
        - Неудивительно, что ты хочешь вернуть свою машину как можно скорее.
        Вероятно, через несколько недель у девочек начнется новый семестр, и им придется вернуться в кампус. Как и мне, хотя я предпочитаю не думать о своем колледже и о том, как ненавижу его.
        - Джаспер никогда не был со мной до конца откровенным, понимаешь?
        Вопросительно и даже немного раздраженно от такой резкой смены темы я поднимаю брови.
        Хейли пожимает плечами.
        - О, не волнуйся, Джаспер не раз подчеркивал, какая ты сволочь и что ты подвел его, когда он нуждался в тебе, однако никогда не говорил, что именно произошло. Но даже не зная подробностей, я была на его стороне. Потому что мы стали друзьями.
        Она говорит все так, как будто это совершенно естественно.
        - Ты еще на его стороне?  - я знаю, что мне лучше бы не задавать этот вопрос, но не могу иначе. Я должен знать. На этот раз она не избегает меня, а смотрит прямо в глаза.
        - Я ни на чьей стороне. Я просто пытаюсь понять, что произошло.
        Наверно, так лучше. За всю свою жизнь я натворил много дерьма, но нет ничего, о чем я жалею сильнее, как о том, что случилось с моим лучшим другом. И это единственное, что я никогда не смогу исправить. Вздохнув, я провожу рукой по волосам и вытягиваю лицо, когда несколько прядей прилипают к ободранным костяшкам. Ауч. Нахмурившись, я разглядываю покрасневшую, потрескавшуюся кожу пальцев и ссадину на тыльной стороне ладони, пока Хейли осторожно не берет меня за руку. Удивленно наблюдаю, как она осматривает мою рану и, не спрашивая, хватается за дезинфицирующий спрей.
        - Это не очень хорошая… Ой! Проклятье!
        Мистер Керридж бросает испытующий взгляд в нашу сторону, а затем, ворча, снова углубляется в свою газету. Стол, где сидели подростки, теперь пустует. Я даже не заметил, как они ушли.
        Уголки губ Хейли дергаются.
        - Да ладно, это не может быть настолько плохо.
        - О да,  - шиплю я, натягивая страдальческую маску.  - От этого даже больнее, чем от тупых досок, которые зажали мою руку между бетонным полом и деревянными штабелями,  - говорю я, осторожно двигая пальцами. Ой. Плохая идея.
        Хейли тянется за белым флаконом во второй раз. Мой первый порыв - остановить ее, но в конце концов я точно знаю, как важно оказать первую медицинскую помощь при травмах. На стройке в Ричмонде у меня, при всем том стрессе, не было достаточно времени, чтобы это сделать. И честно сказать? После случившегося я просто хотел вернуться домой.
        - Хуже,  - выдавливаю я.  - Дезинфицирующие средства - это ад.
        На этот раз ее губы растягиваются в улыбке.
        Не в намеке. Не незаметно. В настоящей улыбке. Теплой и сияющей и… Ауч! Черт побери, еще раз! Я вздрагиваю, когда она промывает раны на моей руке. Черт, как же горит!
        - Уже все,  - она откладывает дьявольские приспособления в сторону, наклоняется ближе и… дует на рану?
        Все во мне застывает. К черту боль. Теплое дыхание скользит по моей коже, приятный аромат проникает мне в нос. Нечто цветочное, что я не могу назвать. Не слишком милое, не слишком навязчивое. Даже не знаю, это ее шампунь или духи, но внезапно этот запах заглушает все остальные - даже кофе.
        Я поворачиваю голову немного в сторону, и вдруг между нашими лицами остается всего несколько дюймов, потому что Хейли в этот момент поднимает голову и смотрит на меня. И все, о чем я могу думать, это о том, что хочу поцеловать ее. Но только если она позволит.
        - Что касается свидания…
        Она поджимает губы, с трудом подавляя улыбку.
        - Ответ по-прежнему «нет», Чейз.
        - Почему?  - вопрос звучит не громче шепота, потому что она все еще слишком близко ко мне. Хейли не отодвинулась. Что-то меняется во взгляде, и будто бы тень скользит по ее лицу и омрачает настроение. Но все так быстро улетучивается, что я не совсем уверен, правда ли это видел.
        - Я в городе всего на несколько дней.
        - Ты уже говорила об этом в прошлые выходные. Кроме того, по словам Лекси, ты здесь надолго.
        Она молчит. Наверно, было бы разумнее, если бы кто-то из нас отстранился, если бы между нами осталось немного больше пространства, но никто из нас не шевелится. Как будто мы снова оказались в том темном углу «У Барни», когда я оградил ее от пристальных взглядов остальных, стоя слишком близко, чем, наверно, должен был. Но тогда, как и сейчас, она ничего с этим не делает, и с каждой секундой напряжение между нами становится все сильнее. Она должна это чувствовать. Просто не может быть, что я единственный, с кем это происходит.
        - Да ладно тебе, Хейли,  - тихо поддразниваю ее я.  - Ты каталась на мотоцикле с Клэем, которого едва знаешь, но не хочешь пойти со мной на свидание? Что тебе терять?
        Ее рот приоткрывается. Очень легко. Но, кажется, она все еще не совсем убеждена.
        - Будь смелой,  - шепчу я.
        Она смотрит на меня со смесью гнева и симпатии. Да, я только что сказал ей то же самое, что и ее сестра, можно считать это мудацким поступком,  - но, честно? Мне совершенно все равно.
        Громкий кашель нарушает тишину. Мы резко отстраняемся друг от друга.
        - Я наверно оставлю вас, голубков, наедине.  - Мистер Керридж, шурша, складывает газету, кладет купюру на стойку и неуклюже поднимается со своего табурета.  - Не делайте ничего неприличного.
        Звон колокольчика сопровождает его уход, затем за ним захлопывается дверь. Я оглядываюсь на водителя грузовика, но его место пустует. Из кухни по-прежнему слышится грохот посуды, но, кроме этого, мы совершенно одни.
        Мгновение мы с Хейли просто таращимся друг на друга, но потом оба начинаем смеяться. Мистер Керридж нас прервал, да еще и сделал выговор. Хорошо. Это даже для меня ново.
        Покачав головой, я беру стакан и делаю большой глоток воды. Потом снова поворачиваюсь к Хейли.
        - Итак?..
        - Чейз,  - в голосе явно звучит укоризна, но ее глаза блестят от удовольствия.  - Ответ «нет». Встреча с тобой не занимает первое место в моем списке дел и не является одной из главных целей в моей жизни.
        - Но она там есть?
        Хейли моргает от удивления. Отводит взгляд. Смущается.
        - А если сказать правду?..
        - Это смешно.
        Я осторожно пихаю ее.
        - Я всегда была довольно-таки застенчивой. Совсем не похожей на свою сестру. С тех пор как себя помню, она пыталась побудить меня больше доверять себе и делать то, что мне бы хотелось, но я не решалась.
        - Например?
        Она втягивает голову в плечи.
        - Например, все лето в одиночку путешествовать по штатам. Поболтать с привлекательным парнем. Танцевать с ним.
        - Мы не танцевали друг с другом… - поправляю я ее тихо.  - В баре не в счет. А о танцах в своей комнате ты уже не помнишь.
        Ее рот открывается от удивления.
        - Тогда мне придется сделать это по-другому.
        Я снова кладу руку на спинку кресла и наклоняюсь к ней. Только чуть-чуть, чтобы лучше рассмотреть ее теплые карие глаза.
        - Что в твоем списке еще есть?
        - Спеть в караоке, сходить на фестиваль еды и погладить альпаку, но я все это уже сделала,  - задумчиво протягивает она в своей типичной манере.  - Еще осталось: пожарить зефир на костре, прыгнуть с обрыва в воду, заблудиться в кукурузном лабиринте.
        - Неужели? Хочешь добровольно заблудиться?
        - Чшшш!  - она прижимает два пальца к моим губам.  - Ты не можешь меня за это осуждать. Это действительно важные вещи в жизни.
        Мне приходится собраться с силами, чтобы не засмеяться. Или не укусить игриво за пальцы.
        Когда Хейли понимает, что я передумал комментировать ее слова, она опускает руку. Жаль.
        - Я хочу танцевать под звездами, целоваться под дождем и кричать так громко, как только могу, где никто меня не услышит. А еще мне хочется вылить кому-то в лицо стакан воды. Или бокал вина. Или горячий кофе в промежность, в этом я еще не совсем уверена.
        Медленно поднимаю брови.
        - И ты не справилась с этим за все лето?
        - Ну, никто этого не заслужил.
        Из соображений безопасности отодвигаю подальше от нас кофе и воду.
        - Тогда я надеюсь, что никогда этого не заслужу. Прежде всего, тот вариант, что с кофе.
        Хейли смеется.
        - Что еще?
        На этот раз она отвечает не сразу и даже не смотрит на меня, а играет с тканью своего фартука.
        - Татуировку,  - поднимает она голову.  - Я хочу татуировку.
        Удивленный, я наклоняюсь ближе к ней. Я не ожидал этого, но, конечно, не буду притворяться, что ее признание меня не заинтриговало.
        - Ты уже знаешь, какую именно и на какое место?
        Она кусает губу, однако затем отрицательно качает головой.
        - Нет еще. По крайней мере, не уверена.
        - Хм,  - выдаю я, пока обдумываю сказанное.
        Честно? Я определенно хочу, чтобы Хейли пошла со мной на свидание, но у меня не было никаких конкретных мыслей на эту тему. Не то чтобы в Фервуде как-то плохо, просто я был почти уверен, что придумаю что-нибудь, как только она скажет «да». Но сейчас в мыслях начинает оформляться план.
        Тот, которому она не сможет противостоять.
        - Позволь мне помочь тебе в этом.
        - Что?  - она немного отодвигается от меня. Ее взгляд на мгновение перемещается к моему рту, а потом обратно к глазам.  - В чем ты хочешь мне помочь?
        - В процессе реализации великих целей твоей жизни. Пойдем со мной, и мы сделаем кое-что из того, что ты только что перечислила.
        Ее глаза становятся все больше и больше.
        - Ты ведь серьезно?
        - Сидел бы я здесь в такое время, если бы не был серьезен? Ну ладно, кофе довольно-таки неплох и…
        За это она легонько бьет меня по плечу.
        - Ой! Ты сегодня такая жестокая,  - со смехом жалуюсь я, но потом быстро становлюсь серьезным. Моя рука все еще лежит на спинке кресла, но пальцы уже давно обрели самостоятельность и играют с волосами Хейли. Я наклоняюсь к ней, пока кончики наших носов чуть не соприкасаются. Я чувствую на своем лице ее учащенное дыхание.  - Хейли… пойдешь со мной на свидание?
        Ее глаза невероятно красивы. Я не имею ни малейшего представления о том, что происходит у нее в голове, но вижу сомнение - тот же скептицизм, который она проявляла с того момента, как выяснила, кем я был для Джаспера. Но есть еще кое-что. И это дает мне надежду. Я не помню, чтобы когда-либо так сильно хотел узнать поближе другого человека. Или чтобы кто-то очаровал меня с первого взгляда. Конечно, время от времени случались мимолетные встречи, которые были великолепны, но они довольно быстро стирались из памяти. С Хейли все не так. В ней есть что-то, что заставляет меня забыть обо всем остальном, и я хочу большего. Я хочу от нее большего.
        - Хорошо,  - шепчет она.
        Я удивленно поднимаю брови. Одновременно уголки моего рта ползут вверх сами собой.
        - Что ты сказала?
        Она закатывает глаза, но не может сдержать улыбки.
        - Да, я пойду с тобой на свидание, Чейз. Доволен?
        Я усмехаюсь.
        - Очень.
        Глава 16
        ХЕЙЛИ
        Мое отражение испытующе смотрит на меня. Я в десятый раз разгладила платье, которое надела для свидания с Чейзом. Мое свидание. С Чейзом. Я до сих пор не могу поверить, что вчера вечером согласилась пойти с ним. И вот теперь я стою здесь, в пятницу днем, в крошечной ванной, в то время как по соседству в комнате играет музыка одной из моих любимых групп. Но даже если песни Waiting for Juliet отвлекают меня и заставляют вспомнить все те прекрасные моменты, когда я из-за них улыбалась этим летом,  - даже они не могут избавить меня от нервозности. Не совсем.
        К счастью, Бет помогла мне, и я постирала и высушила все свои вещи, так что теперь могу стоять здесь в свежей одежде и чистом белье. Пальцами на ногах я сжимаю коврик для ванной, когда смотрю на свое лицо. Я никогда не была недовольной своей внешностью, но и восторгов не испытывала. Возможно из-за того, что меня постоянно сравнивали с Кэти. С раннего возраста. Это так странно, что ее здесь нет, и в отражении я просто вижу себя. С выгоревшими на солнце волосами, которые нужно бы подстричь, а еще непривычный загар и веснушки на носу. Я корчу гримаску. Точки остаются. Они наверняка исчезнут под тоннами косметики, но у меня ее особо с собой нет, да и не нравилось мне никогда замазывать свое лицо. Немного консилера, водостойкая тушь и блеск для губ, вот и все, что мне нужно. С первой недели поездки я не пользовалась подводкой для глаз. Зеркала в машине или туалетах на заправках не совсем идеальны, да и для меня это в любом случае слишком сложно.
        Сейчас я размышляю о том, не попробовать ли мне все-таки нанести подводку - если я вообще найду ее в глубине своей дорожной сумки, но уже раздается стук в дверь. Автоматически кладу руку на живот, в котором все сжимается. О боже, о чем я только думала, соглашаясь на свидание? Как я могла решить, что…
        Снова раздается стук. Ладно, может быть, мне уже стоит открыть ему, чтобы свидание состоялось, даже если бы я предпочла залезть в свою постель, погрузиться в книгу или историю Эмико. Все это было бы безопаснее, чем провести день с Чейзом Уиттакером. То, что я хочу, могу сделать и без него. Не так уж трудно найти того, кто заслужил бы, чтобы я вылила ему в лицо стакан воды или кофе. Или нет? Мне просто нужно лучше поискать.
        - Хейли,  - голос Чейза звучит приглушенно.  - Открой дверь.
        Я кусаю нижнюю губу. Мое отражение делает то же самое.
        - Ты можешь, Хейли,  - шепчу я.  - Будь смелой…
        Мое отражение не выглядит убежденным, даже когда мне подмигивает. Я делаю глубокий вдох, затем перебегаю комнату и распахиваю дверь, прежде чем успеваю еще раз подумать и отступить.
        Как и ожидалось, Чейз стоит на проходе и улыбается мне.
        - Привет.
        На нем белая футболка, темные джинсы с широким ремнем и еще коричневые, немного поношенные кроссовки. Простой. Непринужденный. Будничный. И определенно причина не в этом, чтобы мои пальцы вдруг начало покалывать, и мне захотелось протянуть к нему руки. Но что меня на самом деле удивляет, так это то, что он мне сейчас протягивает.
        - Что это?
        - Подсолнух. Я не знал, какие цветы тебе нравятся, но думаю, с этим нельзя ошибиться. Или?
        Кажется, он и правда говорит немного неуверенно. Почему? У кого-то вроде него, с его обаянием, внешностью и этой улыбкой, не может быть проблем с женщинами. Тем не менее он переступает с ноги на ногу, что напоминает мне его привычку раскачиваться с пяток на носки.
        Я улыбаюсь.
        - Он прекрасен. Спасибо.
        Чейз облегченно вздыхает.
        - Может быть, нужно поставить его в воду или что-то в таком духе.
        Свободной рукой он проводит по затылку.
        Я спешно киваю.
        - Конечно. Дай мне минутку.
        Или даже две. Или десять. Потому что я понятия не имею, что делать с подсолнухом с длинным стеблем. Вазы у меня нет, стаканчик для зубных щеток тоже не подходит, как и чашка на моей тумбочке. Но, может быть, большая бутылка, которую я опустошила вчера? Немного неловко, конечно, но я наполняю ее водой из-под крана, запихиваю в нее подсолнух, и - вуаля! Конструкция и в самом деле стоит. И выглядит неплохо. Один только вид поднимает мне настроение и хоть немного успокаивает нервное возбуждение.
        Я ставлю цветок на столик у окна, где лежат мой ноутбук и два блокнота, быстро влезаю в ботильоны и встаю.
        - Можем идти.
        Чейз берет меня за руку, будто мы в викторианской Англии. На мне платье - короткое, без декольте, зато с открытой спиной - но мы определенно не в том времени, поэтому я просто смотрю на него, подняв брови. Забавляясь, он кладет руку мне на поясницу, точно туда, где начинается ткань моего платья.
        - Хорошенький наряд,  - комментирует он. Несмотря на то что он стоит сбоку и немного позади меня, я буквально чувствую его испепеляющий взгляд на моей коже. Жар приливает к щекам.
        - Спасибо.
        Я разглаживаю подол, наверно, уже в сотой раз. Платье белое, но область плеч и юбка украшены красными и синими цветами. Это одна из моих любимых вещей из тех, что я взяла в поездку, может, не самая красивая и не особенно сексуальная, но мне в ней комфортно. И только это имеет значение.
        - Так куда же мы идем?  - спрашиваю я, когда мы выходим на улицу, и я надеваю черную шляпку.
        - Сейчас мы отправимся в приключение,  - загадочно отвечает Чейз, останавливая меня у двери своей машины.
        Я не люблю сюрпризов. Об этом я уже говорила. Но этому я почему-то рада, неважно, что меня ждет.
        - Не могу поверить, что мы действительно здесь,  - кричу я через сорок пять минут.
        Честно говоря, я не верила, что Чейз внимательно слушал меня во время того запутанного перечисления моих желаний вчера вечером, не говоря уже о том, чтобы что-то запомнить. Но теперь мы здесь и стоим перед настоящим кукурузным лабиринтом. Деревянная табличка, помеченная цветным мелом, указывает нам путь внутрь. Мы должны найти выход в одиночку. И хотя я не поклонница сюрпризов, сейчас не могу быть счастливее.
        - Ты хотела заблудиться в кукурузном лабиринте,  - Чейз указывает в его сторону.  - Готова?
        Я киваю, чувствуя себя при этом не менее взволнованно, чем две маленькие девочки, которые бросаются, взявшись за руки, внутрь, в то время как их родители улыбаются нам и следуют за ними размеренным шагом.
        Мое сердце стучит, как сумасшедшее, когда мы ступаем в кукурузный лабиринт. Нас сразу же окружает зелень. Кукуруза почти такая же высокая, как и Чейз, который спокойно идет рядом со мной. Начало легкое, потому что дорога ведет просто прямо, но через несколько метров мы оказываемся на первой развилке.
        - Налево или направо?  - спрашивает он с дьявольским блеском в глазах.
        Я ненадолго задумываюсь, затем указываю на тропинку, которая кажется узкой, заросшей и оттого более авантюрной.
        Чейз усмехается.
        - Отлично.
        Мы не единственные в лабиринте, чуть дальше я слышу приглушенные голоса и очень близко, наверно, за парой растений, топот маленьких ножек. Может, это те две девчушки, которые вошли раньше нас?
        Мы добираемся до следующей развилки, и я снова указываю налево. Здесь, внутри, нет никаких знаков, никаких указателей и ничего, что хоть как-то подсказывало бы нам, насколько близко или далеко мы находимся от выхода. Я почти уверена, что тут можно провести несколько часов, и почему-то абсолютно не против этого. Мне нравится это место. Это приключение. Мою голову покалывает от волнения, и я вовсе не тороплюсь найти выход из лабиринта.
        - Итак,  - начинает Чейз, расслабленно скрестив руки на затылке.  - Расскажи мне что-нибудь. В конце концов, это свидание, а я почти ничего о тебе не знаю.
        - Увы, тут мало что можно узнать. По правде говоря, я злая ведьма, мне тысяча лет, и я заколдовала себя, чтобы выглядеть на двадцать один,  - заявляю я.
        - На самом деле?..  - уголки его рта предательски дергаются.
        Я несколько раз киваю.
        - Абсолютно.
        - И каков твой план, злая ведьма?
        - Ну, украсть у принца его сердце, конечно.
        Понятия не имею, откуда все берется, но мне весело. Тем более что Чейз вполне естественно подыгрывает.
        - И делает ли это меня принцем в данной истории?  - заинтересованно спрашивает он.  - Или охотником, который нарвался на злую ведьму?
        Я хочу ответить, когда он без предупреждения прыгает на меня. От испуга я визжу и спотыкаюсь. Длинные темно-зеленые листья скользят по моему платью, желая заключить в свои объятия. Мы оба остановились, наблюдая за каждым сокращением мышц и каждым, даже самым крохотным движением.
        - Похоже, что ты охотник на ведьм,  - бормочу я и не могу удержаться от улыбки.
        Чейз тоже выглядит очень удивленным - но его глаза продолжают пристально следить за мной.
        Вдруг поблизости раздаются голоса. Голоса и детский смех. На мгновение Чейз отвлекается на них, и этого достаточно. Я убегаю и скрываюсь за следующим поворотом, но затем он настигает меня и обнимает сзади. Он отрывает меня от земли и я смеюсь так сильно, что моя мягкая шляпка соскальзывает с головы и падает вниз.
        - Поймал,  - шепчет мне на ухо Чейз. Его дыхание касается моей шеи, от которой мурашки бегут по всему телу.
        - Нечестно!  - протестую я и игриво бью его по рукам.
        Зря. Чейз снова ставит меня на ноги, но не отпускает. Меня вновь окутывает его аромат, смешанный с запахом кукурузы, земли и солнца. Я чувствую, как он смеется, и его твердое тело позади себя.
        - Ты это начала,  - говорит он, проводя губами по моему уху.
        О Боже. Не знаю, было ли это случайно или намеренно, но в этот момент я рада, что он все еще прижимает меня к себе, потому что мои колени тут же становятся совсем ватными.
        - Я отпущу тебя. Но при одном условии.
        - Каком?  - спрашиваю я, слишком запыхавшаяся для той пары шагов, что сделала.
        - Ты ответишь на пару вопросов.
        Я не хочу, чтобы он отпускал меня, но не могу сказать ему об этом, поэтому просто киваю.
        Медленно, почти неохотно, его руки размыкаются. Сразу же начинаю скучать по нему, и мне приходится сильно закусывать губу, чтобы подавить протестующий звук. Боже, что со мной происходит?
        - Первый вопрос.  - Он указывает направление, чтобы мы могли идти дальше, но его взгляд изменился. Стал напряженным. Настойчивым.  - Какой у тебя любимый сериал?
        Я удивленно моргаю, приподнимаю шляпу и опускаю обратно. Не знаю, на что я рассчитывала, но никак не на это. С другой стороны, мы уже задавали друг другу всякие возможные и невозможные вопросы. Так почему бы не продолжить?
        - «Очень странные дела».
        - Мне он тоже нравится. Хм, дай-ка подумать, я уже знаю твою любимую еду.
        Я резко останавливаюсь.
        - В самом деле? И какая же?
        - Чикагская пицца с кучей сыра.
        Я просто пялюсь на него.
        Уголки его губ дергаются.
        - Это ты довольно ясно дала понять, когда была пьяна.
        Окей… вау. Раньше у меня никогда не было любимой еды. Только этим летом, когда два дня провела в Чикаго, я открыла для себя местную пиццу - и влюбилась по уши. За те сорок восемь часов я не ела ничего другого - утром на завтрак, в полдень, в дороге и вечером маленький кусочек перед сном. Я стала фанатом пиццы. Но поскольку эта страсть пробудилась совсем недавно, об этом знают лишь немногие. И я удивлена тому, что, кажется, Чейз один из них.
        - Верно,  - с тоскливым вздохом соглашаюсь я. Сколько времени нужно, чтобы снова метнуться отсюда до Чикаго, чтобы спонтанно поесть там пиццу?
        Чейз только усмехается. Я почему-то ожидаю колкого комментария, но он молчит. И я не могу избавиться от ощущения, что за этим кроется что-то еще, и что я могла бы сказать ему нечто большее, чем просто мое новое любимое блюдо. Но Чейз не дает мне дополнительной информации. Нет даже намека, что он может знать что-то такое, что ему лучше не знать. Я подавляю краткий приступ паники и глубоко вздыхаю.
        - А у тебя?  - спрашиваю я, когда мы сворачиваем направо на развилке. Тем временем я уже потеряла, куда мы идем, но меня это не беспокоит. Мне не нужно искать быстрый выход, я хочу наслаждаться настоящим. Я хочу потеряться.  - Какая у тебя любимая еда?
        - Тоже пицца. Хотя мне больше нравится нью-йоркский вариант.
        - Что, прости?  - я резко останавливаюсь и смотрю на него.  - Это…
        Как можно любить супертонкое тесто, если вместо этого можно купаться в нем? В тесте, наполненном вкусными штуками, прошу заметить!
        - Это… что?  - он бросает на меня веселый взгляд искоса.  - Неужели мы теперь не можем дружить? Ты оставишь меня посреди кукурузного лабиринта?
        Он меня дразнит. Я замечаю это не только по тону его голоса, но и по блеску в глазах. Не говоря ни слова, я слегка толкаю его. Хороший, твердый тычок в бок.
        - Это нехорошо,  - обвинительно указываю я на него пальцем.  - Нельзя шутить о пицце. Так же, как о кофе, мороженом и шоколаде. Если эти вещи не священны для тебя, то тогда что?
        Он смеется. Запрокидывает голову и хохочет. Я пытаюсь злиться на него, но не могу. Видеть его… таким расслабленным и в таком прекрасном настроении… счастливый вид Чейза радует и меня. Его смех что-то пробуждает во мне. Снова ком в груди, и сердце колотится слишком быстро. Все мои чувства, похоже, направлены только на него. Я не хочу влюбляться, правда не хочу. Но он делает это чертовски трудным для меня.
        - Извиняюсь,  - все еще ухмыляясь, он вытирает рукой глаза.
        Да, он так сильно смеялся, что у него на глазах выступили слезы. И, возможно, я немного горжусь тем, что довела его до такого состояния. Несмотря на то что Чейз выглядит как легкомысленный тип, он, кажется, гораздо глубже. Раньше я не замечала этого, но таким, как сейчас, я его еще не видела.
        - Это было очень нехорошо с моей стороны,  - признается он, потирая бок.
        - Все в порядке?  - не раздумывая, я делаю шаг к нему и хватаю его за руку. Кожа по-прежнему распухшая, со вчерашнего дня она посинела.
        - Болит?
        - Теперь уже нет.
        Я фыркаю.
        - Выпендрежник.
        Он корчит гримасу.
        - Это просто синяк, ничего особенного.
        - Тебе все равно придется дальше ездить на стройку?
        Он кивает.
        - Я помогаю отцу и дяде, меня отправили в Ричмонд. Но там все должно закончиться через несколько дней, тогда я напишу отчет и отправлюсь в другое место. Синяк - напоминание о том, что всегда нужно быть быстрым и внимательным.
        Я легонько поглаживаю его по ушибу. Даже если он утверждает, что ему не больно, я почему-то в это не верю. Для этого его рука слишком забинтована.
        - Мне жаль.
        Что-то в его взгляде меняется.
        - Мне нет.
        Я тяжело сглатываю и делаю осторожный шаг назад.
        Может, мне следует осмотреть колени, потому что они снова кажутся ватными.
        - Мы должны идти дальше.
        Он на мгновение удерживает мой взгляд, кивает и начинает двигаться.
        - Верно. Иначе мы никогда не выберемся отсюда. И у меня на тебя слишком много планов.
        - Правда?  - я следую за ним, стараясь говорить непринужденно, но мой голос дрожит. Как и все во мне, потому что я слишком отчетливо осознаю присутствие Чейза. Удаляющиеся шаги, то, как его рука раскачивается взад и вперед, иногда, как бы случайно, касаясь моей. Его ровное дыхание. Взгляд, который он бросает в мою сторону и который я ощущаю почти физически. Здесь правда тепло, так душно, или я единственная, кому трудно как следует дышать?
        Мы сворачиваем еще несколько раз, по дороге болтая обо всем подряд: еде, фильмах, сериалах, спорте - хотя я не очень разбираюсь в последней теме, но люблю смотреть теннис и снукер по телевизору или в интернете. В этом есть что-то странно успокаивающее. Чейз, с другой стороны, играл в хоккей в средней школе, что вызвало его интерес к этой игре в колледже. Тем не менее он болеет за Канаду на Кубке мира. Мне приходится поклясться ему, что я никому не раскрою этот секрет. Что касается любви к нашим автомобилям, в этом мы полностью соглашаемся друг с другом, потому что Чейз как минимум так же сильно привязан к своему «доджу», как и я к своей старой «хонде».
        Примерно через час, в течение которого мы периодически натыкаемся на других людей, мы добираемся до знака, при виде которого я не могу не рассмеяться. Он поздравляет нас с тем, что мы достигли середины лабиринта,  - но найдем ли мы путь дальше?
        - Пойдем,  - Чейз берет меня за руку и тянет в одном из трех возможных направлений.
        Я понятия не имею, правильная ли это дорога или мы просто ходим по кругу, но, по сути, мне все равно, до тех пор, пока он продолжает держать меня за руку.
        Мы проходим мимо очередных развилок, выбирая то одну, то другую сторону. Наверно, мы давно бы нашли выход, если бы были внимательней.
        У меня всегда, на любой случай, имелся четкий план. Этим летом я впервые научилась плыть по течению, намеренно теряться и смотреть, что произойдет. Не все время я была довольна результатом, но все равно как-то справилась. И иногда, в таких ситуациях, как сейчас, я наслаждаюсь моментом по полной и ни о чем не беспокоюсь.
        - Какая твоя любимая песня?  - Чейз снова возвращается к допросу.
        - У меня такой нет,  - признаюсь я.  - Но я люблю фолк, инди и хорошие поп- и рок-песни.
        Плейлисты для этой поездки бесконечны. Всякий раз, как нахожу группу, которая мне нравится, я слушаю ее музыку на повторе, пока не нахожу следующую, которая меня зацепит. Причем старичкам я, конечно, не изменяю. Сегодня утром, пока я готовилась к смене в закусочной, песни WILD играли по кругу.
        - Хорошо. И что было самым захватывающим из того, что ты сделала этим летом?
        Я не сразу нашлась с ответом. Последние два с половиной месяца были как одна сплошная вечеринка. Я пробовала то, что никогда не ела раньше,  - а недавно, к сожалению, пила, как никогда,  - и делала то, что бы не сделала. Нет, то, что я не могла представить себе даже во сне. Но что было самым захватывающим из этого? Несмотря на все любопытствующие взгляды, сесть в ресторане Чикаго в полном одиночестве и сделать заказ. Точно так же, как в Нью-Йорке преодолеть свой страх высоты и насладиться видом из Рокфеллер-центра. Было интересно - и, возможно, немного опасно - постучать ночью в дверь фермы в Канзасе и спросить, могу ли я остановиться у них. Или подружиться в Аризоне на кемпинге с группой незнакомых студентов из Франции и спонтанно на следующее утро подвезти их на своей машине. Так же, как и кататься на мотоцикле с парнем, которого я видела в первый раз. Или подойти к другому парню в баре и притвориться, что мы знакомы целую вечность. Но каким бы захватывающим и непривычным все это ни казалось для меня, тяжелее всего мне было преодолеть только одно:
        - Сесть в машину и уехать,  - наконец отвечаю я. То, что я приняла это решение, и позволило мне совершить всю эту поездку, оно и было самой захватывающей вещью, которую я сделала этим летом. А без нее я не пережила бы всего, наверно, даже не написала бы свою рукопись до конца. Но самое главное, сегодня меня бы здесь не было. Посреди кукурузного лабиринта где-то в Вирджинии.
        С Чейзом Уиттакером.
        - Неужели ты ничего не боишься?
        Этот вопрос удивляет меня так же сильно, как и выражение его лица. Именно это сочетание искреннего любопытства, очарования и заботы заставляет меня дать единственно возможный ответ.
        - Нет,  - честно говорю я.  - Я боюсь очень многого.
        - Например?
        - Грозы. Я ненавижу гром и всегда хочу куда-нибудь залезть, пока все не закончится. И тараканов, брр! Кроме того, я нервничаю в толпе, и мне ужасно не по себе входить в заведение в одиночку. И…
        - И?.. Я киваю и позволяю себе выплеснуть то, что до этого момента запирала глубоко внутри себя.
        - Я боюсь того, что происходит со мной, когда ты рядом. Когда ты смотришь на меня… и когда касаешься моей кожи,  - с каждым словом мое сердце бьется все быстрее, но я продолжаю:  - Я боюсь того, что произойдет, если ты поцелуешь меня.
        Секунды проходят, растягиваясь до бесконечности. Никто из нас не двигается. Чейз просто застыл, его глаза буквально прожигают меня насквозь. Я сказала правду, хотя мне было очень страшно. И, может быть, сейчас это самое захватывающее, уж точно самая смелая вещь, которую я сделала этим летом.
        - Хейли… - за два больших шага он оказывается рядом со мной. Он проводит пальцами по моей щеке, совсем легонько, потом осторожно обхватывает мое лицо ладонями. Я не отступаю, не говорю ему остановиться. Потому что совсем этого не хочу. Пусть он не останавливается, а продолжает. Понятия не имею, что здесь происходит, правильно это или неправильно, и в то же время я слишком хорошо знаю, что хочу… Чейз наклоняется ко мне, медленно надвигаясь. Мое сердце колотится, а внутри все так сжимается, что я понимаю, почему говорят о бабочках в животе в такой ситуации. Хотя, по-моему, это скорее стая птиц, которая устраивает внутри полную неразбериху. Возможно, это воробьи. Или чайки. Я не могу решить - а потом… потом я не могу даже думать. Его теплое дыхание ласкает мой рот, он совсем близко. Я отчетливо чувствую его аромат, жар тела, касающегося моего. Кончики его волос щекочут мои пальцы, хотя я даже не заметила, как положила руки ему на шею. Я больше не контролирую свои действия. Свои мысли. Чувства. Я знаю только, что хочу этого. Я хочу, чтобы он поцеловал меня. Я хочу узнать, каково ощущать его губы на
своих, хочу утонуть в зелено-карих глазах, пока они не станут всем, что я вижу. Бессознательно я встаю на цыпочки, тянусь к нему навстречу, пытаюсь уничтожить последние несколько миллиметров между нами. Откуда-то доносится шум, но это не имеет значения, неважно. Я закрываю глаза и…
        - Дождя нет.
        Нахмурившись, я снова открываю глаза. Несколько раз моргаю. Чейз нависает надо мной, но не целует.
        - Что, прости?
        Очень медленно уголки его губ ползут вверх.
        - Дождя нет,  - повторяет он, будто это самая очевидная вещь на свете.  - Ты же хотела, чтобы тебя поцеловали под дождем.
        Что? Я имею в виду… что?! Он сейчас, блин, серьезно?
        Я могу только пялиться на него, потому что слишком потрясена, застигнута врасплох, чтобы хоть как-то реагировать. Или принять решение. Например, о том, стоит ли мне его пнуть, как следует, или взять дело в свои руки и просто поцеловать.
        Но прежде чем я начинаю ясно мыслить, шум вокруг нас становится громче. Внезапно раздается детский плач. Шелест. Смех.
        Мы с Чейзом отстраняемся. Через секунду две девчушки, которых мы видели вначале, протискиваются сквозь кукурузу, просто отодвигают ее в сторону и выходят на тропинку с той стороны, где сейчас стоим мы. Мгновение они смотрят на нас большими глазами, а потом, хихикая, убегают. Не по тропинке, а опять через кукурузное поле.
        Я гляжу им вслед, пока моя голова все еще пытается осмыслить то, что здесь только что произошло. Вернее, то, чего не произошло. Мой пульс все еще учащается, и мне тяжело четко мыслить. Мои щеки горят, когда разум вновь и вновь прокручивает одну и ту же сцену. Чейз и я. В объятиях друг друга. Собирающиеся поцеловаться.
        Вдруг я чувствую руку на своей и пальцы, сплетающиеся с моими. Чейз улыбается мне, не грустно, не раздраженно, а так же непринужденно, как в тот день в кафе, когда он снова и снова искал мой взгляд. Этот парень…
        - Тебе повезло, что у меня нет воды.  - Мои глаза скользят по нему.  - Или горячего кофе.
        Чейз только смеется и тащит меня за собой.
        Глава 17
        ЧЕЙЗ
        Через час мы добираемся до ресторана, расположенного недалеко от Фервуда. Правда, нам потребовалось немного времени, чтобы выбраться из кукурузного лабиринта, и мы, наверно, несколько раз бегали по кругу, но так или иначе, все-таки нашли правильный путь. Не было ни награды победителям, ни подарков, ни фанфар, тем не менее уровень адреналина в моей крови не падает. Я не могу перестать улыбаться. Можно подумать, что у меня из-за этого заболит лицо, но нет. Даже синяк и содранная кожа сейчас не дают о себе знать. Хейли оказывает на меня абсолютно безумный, невероятный эффект. А я даже не поцеловал ее.
        Правда это не значит, что я не хотел этого сделать. Это чудо, что я смог остановить нас обоих. Хейли особенная, и наш первый поцелуй я тоже хочу сделать особенным. Даже если для этого должен быть уверенным, что погода испортится, и она получит свой волшебный поцелуй под дождем.
        На стоянке я, как само собой разумеющееся, переплетаю наши пальцы. Она быстро бросает на меня взгляд, а затем тут же отводит его в сторону, но ее щеки краснеют, и мне приходится сдерживаться, чтобы не притянуть Хейли к себе. Ее руку чертовски здорово чувствовать в моей. Такое обыденное, но в то же время новое и волнующее ощущение. Прошло много лет с тех пор, как я в последний раз держался с кем-то за руки. И хотя мне было нормально и так, я уже точно знаю, что, когда лето закончится, я буду скучать по этому теплому чувству, которое сейчас наполняет меня рядом с Хейли.
        Официантка провожает нас к столику у окна. С первого взгляда я замечаю студентов, которые болтают друг с другом на всевозможных языках, и парочку местных жителей. В прошлом мама и папа часто привозили нас сюда, и нам разрешалось заказывать все что угодно - особенно, если отец до этого момента успевал заключить какую-нибудь успешную сделку, так что у меня остались только хорошие воспоминания об этом месте. А теперь, когда я здесь с Хейли, их будет еще больше.
        Неохотно отпускаю ее руку, когда мы садимся за стол напротив друг друга и берем меню. Прежде чем я успеваю набрать в легкие воздух, чтобы что-то сказать, возвращается официантка и с нетерпением смотрит на нас. Мы делаем заказ и быстро получаем наши напитки - молочный коктейль для Хейли и колу для меня - и затем снова наступает приятная тишина.
        - Ты в порядке?  - дразню ее я.  - У тебя лицо покраснело. Лихорадка? Загар?
        Она пинает меня под столом, и я громко смеюсь, но тут же стону от боли. Ой! Она попала прямо в голень.
        Но, судя по всему, я это заслужил.
        - У меня все отлично,  - сверкнув глазами, заявляет она и поднимается.  - Извини, я отойду на минутку.
        Я с улыбкой смотрю ей вслед, потом, вздохнув, откидываюсь на спинку стула. Этот день прошел лучше, чем я ожидал, а сейчас уже вечер. Время бежит, и я точно не хочу, чтобы свидание заканчивалось. Хейли долго не возвращается, я вытягиваю несколько салфеток, прошу у проходящей мимо официантки ручку и начинаю рисовать. Даже не задумываюсь, что именно, перо движется по шероховатой поверхности, будто само по себе. Раньше я постоянно рисовал: на стенах, столах, в книгах. Какое-то время я даже таскал с собой блокнот для рисования, чтобы скрасить время ожидания парой скетчей. Во время учебы я быстро понял, что у меня получается хоть и очень хорошо, но ничего выдающегося в этом нет. И изменить это я почему-то никогда не пытался. Рисование на салфетках расслабляет меня - и занимает время.
        - Что это?
        Я поднимаю голову, когда Хейли снова садится напротив меня, и откладываю ручку в сторону.
        - Да так, просто пара набросков.
        - Как недавно в кафе?  - спрашивает она, слегка повернув голову, чтобы лучше рассмотреть рисунки. Она выглядит настолько очарованной, что я невольно задерживаю дыхание и пытаюсь посмотреть на скетчи ее глазами.
        В них нет ничего особенного. Персонаж из комиксов, маленький человечек в повседневной жизни - за покупками, в школе, на велосипеде. На других салфетках ту же фигуру можно увидеть в другом наряде - темном и опасном - избивающей мерзких типов.
        - Чейз, рисунки и правда хороши!
        - Они нормальные,  - смущенно потираю шею.
        Но Хейли яростно качает головой.
        - Я думаю, что они великолепны!  - и она начинает передвигать салфетки взад и вперед, словно пытаясь их упорядочить.  - Смотри! Вот как это может работать,  - она бросает на меня вопросительный взгляд.
        - Ничего себе,  - бормочу я. Теперь мы оба склоняемся над столом, снова находясь почти так же близко друг к другу, как на кукурузном поле. Цветочный аромат ее духов окружает меня, но я сосредоточен не на нем, а на том, что делает Хейли.
        - Это похоже на настоящую историю.
        Она сияет:
        - Благодарю. Я очень хорошо умею придумывать истории.
        - Ты должна стать писательницей,  - с улыбкой отвечаю я и беру еще две салфетки.  - Но не хватает кое-чего еще.
        Быстрыми штрихами я царапаю на бумаге еще несколько рисунков и добавляю к истории, которую мы только что придумали.
        - Кто это?  - смеется Хейли, указывая на новую фигуру с огромными глазами.
        - О чем ты говоришь? Это, конечно, утка.
        - Да, но что она делает посреди драки с плохими парнями?
        - А ты как думаешь? Спасает героя.
        Пару секунд Хейли просто смотрит на меня, а потом заливается звонким смехом, и я присоединяюсь к ней. Мы смеемся так сильно, что у нее на глазах выступают слезы, а у меня начинает болеть живот.
        Это действительно невероятно. Как Хейли раньше могла быть такой сдержанной и застенчивой, остается для меня загадкой. Она просто настолько полна энергии и радости жизни и принимает каждый вызов, даже если боится или это требует от нее большой смелости. И при этом она выглядит такой непоколебимой и спокойной, будто ничего не сможет отвлечь ее от этой цели. И она прекрасна. На самом деле, не в моем вкусе, если бы меня спросили еще неделю назад, но сейчас я не могу сказать, что в ней не привлекательно - красивые карие глаза, нос, который она все время морщит, полные губы, длинные ноги и маленькие веснушки на лице… Я мог бы продолжать до тех пор, пока могу ее видеть и говорить с ней. Но менее чем через две минуты нам приносят гамбургеры, которые требуют нашего пристального внимания.
        В течение следующих тридцати минут в ресторане собирается еще больше гостей, и, когда вокруг нас становится все громче и громче, за нашим столиком воцаряется тишина. В том, чтобы смотреть, как ест Хейли, есть что-то странно очаровательное. Может быть, потому что она наслаждается гамбургером так же открыто, как и я, при этом продолжает счастливо вздыхать. Неизбежно я задаюсь вопросом, издает ли она такие же звуки в постели. Этот тихий вздох я уже сегодня слышал, но не стон наслаждения…
        Она замечает мой взгляд и быстро краснеет, словно точно знает, в каком направлении идут мои мысли. Она кусает нижнюю губу и макает картофель фри в шоколадный молочный коктейль. От подобного зрелища у меня неизбежно вытягивается лицо. Как люди могут так делать, я никогда не смогу понять. Но Хейли лишь нахально усмехается, снова макает очередную картофелину в свой напиток и с аппетитом засовывает ее в рот.
        Я не могу не смотреть на пухлые губы Хейли. И - дерьмо… каждая капля крови течет в сторону паха. Обедать с Хейли было довольно паршивой идеей. У меня в штанах так тесно, что можно подумать, мне снова тринадцать, и я влюбился впервые в жизни.
        С огромным трудом я сосредотачиваюсь на еде. Хейли заканчивает раньше меня. Она не справилась со всем гамбургером, хотя боролась до победного, но эти штуки и правда огромные. Теперь она сидит расслабившись с довольной улыбкой на губах и позволяет своему взгляду бродить по ресторану.
        - Боже мой,  - она рывком садится прямо и хватает меня за руку. Потом кивком головы нервно указывает в сторону.
        - Думаю, тот парень собирается сделать предложение своей девушке прямо сейчас!
        Я следую за ее взглядом и вижу чувака, который как раз разглядывает узкое золотое кольцо и быстро запихивает его обратно в карман брюк, когда его спутница - привлекательная брюнетка лет двадцати - возвращается к столику и садится рядом с ним. Сначала я думаю, что Хейли права, но почему-то этот парень кажется мне знакомым. Требуется несколько секунд, чтобы связать одно с другим.
        - Нет,  - бормочу я и делаю глоток колы, чтобы перебить горький привкус во рту.  - Я его знаю. Он работает на моего отца. И он точно не собирается делать ей предложение.
        Хейли таращится на меня. Я практически вижу, как крутятся шестеренки в ее голове, и она делает правильные выводы.
        - Ты имеешь в виду?.. Нет! Или?..
        - О да.
        Мы снова смотрим туда, где сидит пара, тесно прижавшись друг к другу, она наполовину у него на коленях, его рука на ее бедре. Он что-то шепчет ей на ухо, что заставляет ее смеяться. Для посторонних они выглядят как обычная влюбленная пара. И так и есть. За тем исключением, что этот мерзавец женат, а его жена наверняка ничего об этом не подозревает.
        - Хейли?  - я делаю еще один глоток, потом отрываюсь от них и поворачиваюсь к ней.
        - Чейз?  - спрашивает она тем же тоном, только в ее голосе звучит здоровая доля скептицизма.
        Я не могу удержаться от усмешки.
        - Ты уже выливала кому-нибудь напиток в лицо?
        - Нет, но мы можем восполнить это упущение,  - отвечает она. Затем ее взгляд перемещается на пару и обратно ко мне. Защищаясь, она качает головой.  - О нет. Даже не думай об этом! Это было временное помешательство.
        - Что тебе терять? И парень явно заслужил.
        Она шумно хватает ртом воздух, потом тихо смеется, но в ее смехе скользят нотки отчаяния.
        - Я ненавижу тебя! Просто чтобы ты знал.
        Я довольно улыбаюсь.
        - О, я знаю.
        Ее глаза расширяются, когда я наклоняюсь к ней через стол. Меня тут же окружает цветочный аромат, и я должен взять себя в руки, чтобы не прижаться своими губами к ее. Может, уже наконец начнется дождь? Вместо этого я шепчу ей на ухо:
        - Я заглажу свою вину. Обещаю.
        По ее телу пробегает дрожь, но она не отстраняется. Больше нет. Напротив, она поворачивает голову немного в сторону, так что мы оказываемся слишком близко друг к другу.
        - Он правда это заслужил?  - выдыхает она.
        Я не могу не восхищаться ее чувством справедливости. Другие, в том числе и я, долго об этом бы не раздумывали. Я медленно киваю, хотя мне трудно сосредоточиться.
        - Его жена преподает английский язык и историю в начальной школе. Фил в ее классе. У них с мужем двое детей, шесть и восемь лет. Лекси раньше с ними нянчилась.
        Хейли колеблется, будто борется с собой, потом коротко кивает. Решимость стирает всякое сомнение с ее лица, когда она смотрит на парочку. Она расправляет плечи, делает глубокий вдох, потом хватает свой почти нетронутый стакан с водой и направляется к ним. Тем временем я подаю знак официантке, что хочу расплатиться. Что-то подсказывает мне: лучше уйти как можно быстрее.
        Хейли проходит мимо столика пары, затем резко останавливается и поворачивается. Она смотрит на мерзавца широко распахнутыми глазами. Девушка по-прежнему практически сидит у него на коленях, его рука лежит на ее бедре.
        - Серьезно? Вот эта?  - пальцем она указывает на незнакомку. С каждым словом ее голос становится все громче, пока несколько человек не оборачиваются к ней и не начинают наблюдать за разворачивающейся сценой.  - Как ты мог так со мной поступить? Я думала, что между нами было нечто особенное! Ты, грязный негодяй!
        И на этой фразе она выливает воду ему на лицо и гордо шагает прочь, высоко подняв голову.
        По толпе проносится гул. Его подруга вскрикнула от испуга и тут же отпрянула от него, но несколько капель попали и на нее. Сам мужчина остается сидеть так неподвижно, будто он больше не понимает этот мир.
        Бросаю на стол деньги и встаю. Через несколько шагов догоняю Хейли и, положив руку ей на спину, выхожу с ней из ресторана.
        - Это было невероятно!  - заявляю я.
        - О, Боооже!  - она смеется, закрывая лицо руками.  - Что я наделала?
        Я обнимаю ее за плечи.
        - Ты помешала женатому мужчине разрушить свою семью. И спасла девушку от душевных страданий.
        В этот момент дверь ресторана распахивается, и оттуда выбегает она. Когда девушка замечает нас, ее лицо искажается в смущенной гримаске. Потом появляется мерзавец, он осмеливается бежать за ней и пытаться поговорить. Когда он смотрит в направлении ее взгляда и замечает нас, его лицо мрачнеет. О-оу.
        - Нам лучше уйти.  - Прежде чем он добирается до нас, мы садимся в машину. Я завожу двигатель и включаю заднюю передачу. Шины «доджа» скрипят. Несколько секунд спустя мы снова на шоссе, а ресторан в зеркале заднего вида становится меньше.
        - С тобой все в порядке?  - я смотрю на Хейли.
        Она качает головой и смеется.
        - Не могу поверить, что я и правда это сделала! Ты оказываешь на меня ужасное влияние!
        - Я знаю,  - усмехнувшись, беру ее за руку и переплетаю наши пальцы.  - И возможно, я немного рад, что попало ему, а не мне.
        - Не волнуйся. Я обязательно хочу попробовать вариант с кофе.
        Я смеюсь в отчаянии.
        - Пожалуйста, не надо.
        Ничто не охладило бы мою тягу к Хейли быстрее, чем горячий кофе в промежности.
        На этот раз я не могу подавить еще одну улыбку.
        - Это было здорово. По-моему, мы заслужили мороженое.
        - Мороженое?
        - Да,  - в прекрасном настроении я сжимаю ее руку и давлю на педаль газа.  - Пойдем есть мороженое.
        ХЕЙЛИ
        Ночь теплая и ясная. Над нами в небе сверкают тысячи звезд, пока мы не спеша шагаем по Мейн-стрит, поедая мороженое. Этот день был невероятным. Я так много смеялась, как уже давно не делала, но главное, мне было хорошо. Я чувствую себя уютно в присутствии Чейза, хотя поначалу никогда бы не подумала, что такое возможно.
        Перед закусочной мы нерешительно останавливаемся. Не раздумывая, я делаю шаг к нему и обвиваю его руками. Затем встаю на цыпочки, едва не касаясь губами его уха.
        - Спасибо,  - шепчу я.
        Его сотрясает дрожь, я тоже дрожу.
        Бессознательно я задерживаю дыхание, но не отрываюсь от него. Пока нет. После недолгого колебания он обхватывает меня руками. Сквозь тонкую ткань платья я отчетливо ощущаю его руки и ловлю себя на том, что мне хочется, чтобы на мне вообще ничего не было. Осторожно он притягивает меня ближе, пока между нами не остается даже глоточка воздуха.
        - За что?  - тихо спрашивает он.
        - За все,  - я медленно отклоняюсь и ищу его взгляд.  - Это было невероятно красивое свидание.
        - Да?  - его глаза сверкают.  - Дай угадаю. Лучшая часть - это та, в которой ты вылила воду тому парню в лицо.
        Я слегка бью его по плечу, но смеюсь. Как кто-то может быть таким дерзким?
        - Это было лучшее свидание из всех, что у меня когда-либо случались.
        Не знаю, чего я ожидала в ответ, но уж точно не того, что Чейз запрокинет голову, посмотрит на безоблачное небо и глубоко вздохнет.
        - Все еще нет дождя,  - наконец объявляет он, страдальчески глядя на меня.
        Ничего не могу с собой поделать, я вырываюсь и утыкаюсь лицом ему в плечо.
        - Ты идиот.
        - О, поверь, мне это известно,  - очень нежно он гладит меня по щеке, а потом заправляет несколько прядей волос за ухо.  - Давай попробуем…
        - Чейз… - на этот раз вздыхаю я.  - Я уезжаю…
        На самом деле, я бы уже давно это сделала, если бы «хонда» не сломалась и ей не нужен был новый двигатель. Это свидание никогда не входило в мои планы, и, хотя мне было очень весело, не думаю, что будет разумно продолжать наше сближение.
        - Я тоже,  - невозмутимо отвечает он.  - Через три недели я должен вернуться в колледж в Бостоне, а ты вернешься в свой университет в Сан-Диего.
        Удивленно поднимаю брови, но не возражаю.
        - И ты все равно хочешь второго свидания?
        Он улыбается, я чувствую в животе приятное тепло.
        - Непременно.
        - Я останусь здесь до тех пор, пока не починят мою машину,  - нерешительно напоминаю я.
        - Я знаю,  - он прислоняется своим лбом к моему.  - Все равно сходи со мной на свидание…
        Господи, как же мне сказать «нет»? Как мне сказать «нет», если все внутри говорит «да»? Снова его увидеть, провести с ним время, смеяться, шутить, узнать о нем больше, поцеловать…
        Я тяжело глотаю.
        - Это…
        - Только на лето. Знаю. Мне подходит. Если и тебе тоже,  - Чейз смотрит на меня так пронзительно, с такой надеждой, что на мгновение я забываю, как дышать.
        Есть бесчисленное множество причин, которые говорят против этого. Но под его пристальным взглядом каждая из них исчезает, пока наконец я не киваю.
        - Хорошо.
        Следуя спонтанному порыву, я встаю на цыпочки и целую его в щеку. Не в губы, хотя мне так хотелось бы. Но сегодня мы с Чейзом уже сделали две вещи, которые мне очень хотелось попробовать. Я уверена, что мы поцелуемся под дождем. Вздохнув, он переводит взгляд с меня на закусочную и обратно. Его руки по-прежнему лежат у меня на талии.
        - Ты уверена, что сможешь вернуться в свою комнату? Я тоже могу быть джентльменом и проводить тебя до двери. Или в постель. Я великолепен во включении света.
        Смеясь, я отпускаю его, но он удерживает меня за руку.
        - Спокойной ночи, Чейз.
        - Эй, Хейли?
        Он сжимает мои пальцы.
        - Да?
        - А ты все-таки осталась в Фервуде. Еще несколько дней, и ты уже не захочешь уезжать.
        Этими словами он напоминает мне о том, что сказал тогда в кафе. Что люди, поддавшиеся чарам Фервуда и его жителей, либо возвращаются, либо не хотят уезжать. Ненавижу это признавать, но, по крайней мере, в данный момент кажется, что он был прав. Чейз улыбается и отпускает мою руку.
        - Сладких снов.
        Он просто стоит там, засунув руки в карманы джинсов, и смотрит на меня, пока я медленно, шаг за шагом, иду к закусочной.
        Сердцебиение учащается. Бабочки в животе вернулись. И когда наши взгляды встречаются в последний раз, прежде чем я захожу в кафе, я понимаю, что нахожусь в очень и очень большой беде.
        Глава 18
        ХЕЙЛИ
        В субботу утром закусочная переполнена. Каждый стол занят, будто весь город вдруг решил позавтракать именно здесь. Я принимаю заказы, наливаю кофе, ношу туда-сюда подносы, полные стаканов, тарелок, чашек и столовых приборов, и с трудом могу ясно мыслить. Не говоря уже о том, чтобы подумать о вчерашнем свидании с Чейзом и нашем решении. Здесь беспокойно, шумно и нервно. Но странным образом я все еще чувствую себя здесь комфортно.
        - Хейли!  - кричит мистер Керридж из-за стойки. Его угрюмый вид теперь мне так же знаком, как черно-белый кафель под столом и красные мягкие скамейки. Он каждый день либо тут, либо в «Кексиках Лиззи», пьет кофе и читает газету от начала и до конца.
        Иногда он что-нибудь берет поесть, но никогда раньше десяти вечера.
        Я спешу к нему и наполняю его чашку.
        - Спасибо,  - бормочет он и снова зарывается носом в отпечатанные листы.
        Я иду дальше, стараясь держать все под контролем. Где-нибудь есть пустые чашки или стаканы? Гость читает меню и хочет что-то заказать? Теперь я даже довольно неплохо лажу с местными жителями и туристами. Жители Фервуда точно знают, что хотят заказать, когда приходят в закусочную Бет, а путешественникам всегда требуется несколько минут, чтобы принять решение.
        - Доброе утро, Хейли!  - Джазмин Уиттакер машет мне, настроение у нее явно приподнятое. Она - мать Лекси и сидит за столом со своей невесткой Мэри Энн. Я встретила их в книжном магазине на Мейн-стрит несколько дней назад, и мы почти час говорили о книгах.
        Я улыбаюсь им обеим, держа в руке блокнот и ручку, хотя точно знаю, чего они хотят.
        - Так же, как всегда?
        - И еще один кофе для меня,  - вмешивается Мэри Энн, едва подавляя зевок.  - Простите. Шура не давал нам спать большую часть ночи.
        - Как у него дела?  - я наливаю ей кофе.
        - Неплохо.  - Мэри Энн делает глоток.  - Наверно, иногда младенцам просто нужно покричать.
        Джазмин смеется. У нее глубокий, приятный голос. Теперь я знаю откуда у Лекси ее удивительный певучий тембр.
        - Ах, по этой части я не скучаю. Но с удовольствием заберу его у тебя завтра.
        Я оставляю этих двоих наедине с их разговором и возвращаюсь к работе. Три поколения семьи Гэллоуэй сидят за несколькими столиками сразу. Новобрачные Сью и Генри Боуден держатся за руки, полностью отгородившись от внешнего мира. Ребята со стройки в паре кварталов от нас благодарят за кофе, который я им пробиваю, а доктор Брайан, местный ветеринар, ест с доктором Мартинез, психологом. Хотя я ни с кем из них никогда не говорила, они тепло приветствуют меня - будто я принадлежу этому месту, как если бы была частью этого города.
        Около одиннадцати часов в закусочной становится немного тише. Большинство гостей, которые пришли позавтракать, уже уехали, а те, кто приходят пообедать, еще не прибыли.
        - Вот.  - Бет ставит передо мной тарелку, полную яичницы, тостов, сыра и каких-то фруктов, и указывает на свободный стол рядом с кухней.  - Ты весь день ничего не ела. Последнее, что мне нужно, так это чтобы ты упала в обморок после работы.
        Я благодарно ей улыбаюсь и направляюсь к столику. Но только когда опускаюсь на мягкую скамью и откидываюсь назад, понимаю, насколько я измотана. У меня кружится голова, а ноги ужасно ноют, хотя на мне самые удобные туфли.
        После всего этого утреннего сумасшествия мне странно сидеть в одиночестве в углу и есть, в то время как вокруг меня становится гораздо тише, чем несколько минут назад. Я как раз засовываю последний кусочек яичницы в рот, когда кто-то останавливается возле моего стола.
        - Привет, Хейли.
        Удивленная, я поднимаю голову и смотрю прямо в лицо Эрика.
        - У тебя есть минутка?  - он указывает на свободную скамейку напротив меня.
        Я проглатываю еду и киваю.
        - Хм… наверно.
        Хотя я понятия не имею, чего Эрик может от меня хотеть. До сих пор мы лишь дважды коротко беседовали друг с другом, и, в сущности, я почти ничего о нем не знаю - и не хочу, чтобы он своими вопросами узнал обо мне больше.
        - Я пришел раньше, но ты была слишком занята,  - признается он, разминая пальцы. И этот его жест кажется мне знакомым. Заметив мой взгляд, он тут же останавливается и извиняюще приподнимает уголки губ.
        - Прости. Дурацкая привычка.
        Я качаю головой.
        - Я тоже иногда так делаю. Вот… когда нервничаю или что-то в этом духе…
        Но почему Эрик должен нервничать? Или он просто сел со мной, чтобы убить время? Может быть, у него скоро будет важная встреча, или ему предстоит трудный разговор. Что бы это ни было, это дает мне возможность избавиться от собственного напряжения.
        - Хочешь кофе?  - спрашиваю я, указывая в сторону кухни.
        - Нет, я здесь ненадолго.  - Он замолкает, смотрит на меня своими темными глазами и делает глубокий вдох. Затем достает из кармана небольшой прямоугольный предмет и кладет его на стол.
        Я хмурюсь.
        - Что это?
        - USB-накопитель. С рукописью Джаспера.
        - Я… что?
        Все внутри меня напрягается. Я смотрю на Эрика, потом на флешку, потом снова на Эрика, не понимая, что происходит. Он серьезно? Или это жестокая шутка? И даже если это правда, то зачем он делится ей со мной? Почему сейчас?
        - Знаешь, мы с Джаспером никогда не были хорошими друзьями, как он и Чейз или Клэй. Я заходил в его дом несколько раз, потому что моя мама много лет была его сиделкой и помогала ему. Если она случайно забирала меня раньше со спорта или из библиотеки, я приходил с ней. Последний раз это было за два дня до его смерти.  - Он ненадолго останавливается и отводит взгляд, словно собираясь с духом, потом снова смотрит прямо на меня.  - Джаспер только закончил историю. Он не хотел, чтобы кто-нибудь ее прочитал, прежде чем это сделаешь ты. Тогда я не совсем понимал, почему это так важно для него, но мне и не нужно было этого делать. Он взял флешку и отдал мне. Он хотел, чтобы рукопись была в безопасности.
        Мое сердце пропускает удар, а затем продолжает биться еще больнее.
        - Откуда он мог знать, что я приеду?  - тихо произношу я.
        - Не думаю, что Джаспер знал, и, если честно, я был уверен, что он отправил тебе файл. Но на днях Клэй сказал, что ты что-то ищешь на ноутбуке… Джаспер доверил рукопись мне, чтобы я сохранил ее для тебя. Несколько дней назад ты призналась, что дала ему обещание. Я тоже.
        Вот почему Джаспер никогда не посылал мне ее сам. Вот почему я не смогла найти рукопись. Он больше не перечитывал текст. Он так и не распечатал рукопись и, должно быть, в какой-то момент, перекинув ее на флешку, стер со своего ноутбука,  - возможно, случайно, или нарочно, чтобы никто не мог найти и прочитать ее против его воли. Но он доверил ее Эрику, и я до сих пор не понимаю, почему. Почему он?
        - Я не дал тебе флешку сразу, потому что хотел узнать, говоришь ли ты правду.  - Признается Эрик через мгновение.  - Я знаю, как много это значило для Джаспера, поэтому должен был убедиться, что ты была той, кем он тебя считал.
        - Ты имеешь в виду, достаточно ли я надежная?
        Кривая улыбка.
        - И это тоже.
        - Что тебя убедило?
        - То, как ты говорила о нем в кафе. В каком отчаянии была из-за того, что не смогла выполнить свое обещание. Что это так же важно для тебя, как и для Джаспера,  - с этими словами он пихает мне в руки черную флешку.
        - Почему?  - я останавливаю его, прежде чем он успевает встать.  - Почему он дал ее именно тебе?
        - Возможно, я был единственным, кто не стал бы рыться в документе,  - тихо фыркает Эрик.  - Понимаешь, сегодня всем известно, что я встречаюсь с Клэем, но так было не всегда. Мне потребовалось много времени, чтобы осмелиться признаться в этом. Джаспер стал первым, кто узнал, что я гей. Он просто кивнул и сказал: «Круто». Он не придал этому большого значения, просто принял как факт. Он никому не рассказывал об этом, пока я сам не решился. Все эти годы Джаспер хранил мою тайну. Я был обязан сделать то же самое для него.
        Это так похоже на мальчика, которого я знала.
        Я поспешно смахиваю подступившие слезы.
        - Спасибо,  - шепчу я.  - Спасибо, что принес рукопись. И спасибо, что доверился мне.
        Он, улыбаясь, встает.
        - Береги себя, Хейли.
        И он тут же исчезает.
        Сразу после смены я бегу наверх по ступенькам и, даже не переодев рабочую одежду, сажусь на кровать с ноутбуком. Я держу флешку в руке - и не могу решиться. С тех как до меня дошло то текстовое сообщение от родителей Джаспера, в котором они назвали дату, место и время похорон, я знала, что должна найти способ исполнить его последнее желание. Прошло несколько месяцев, но теперь я сижу здесь, в этой комнате над закусочной посреди родного города Джаспера, и собираюсь выполнить свое обещание. И хотя я знаю, как это было важно для него, я медлю.
        Снизу доносятся звуки: приглушенная музыка и голоса, грохот посуды. Снаружи по Мейн-стрит проносятся машины. Но независимо от того, насколько своей я себя здесь чувствую и сколько людей вокруг,  - в основном я одна. Раньше я даже не знала, что это значит, потому что мы с Кэти все делали вместе. Но за последние месяцы это чувство стало мне слишком знакомым. Теперь оно тяжело ложится на грудь и стягивает горло. Я глубоко вздыхаю и подавляю порыв взять телефон и отправить голосовое сообщение Кэти или Чейзу. Вместо этого я обращаю все свое внимание на ноутбук, лежащий передо мной на покрывале.
        Все, что мне нужно сделать, это включить его, вставить USB-накопитель и открыть документ. Звучит так просто, но мне кажется, что это сложнее, чем все, что я делала этим летом. Потому что, как только я прочитаю историю Джаспера, все закончится. Тогда он и правда уйдет.
        Будь храброй, Хейли!
        Я делаю глубокий вдох, затем открываю ноутбук, включаю его и вставляю флешку в нужный разъем. Мое сердце колотится, и меня слегка подташнивает, когда я вижу на ней единственный файл и нажимаю на него: МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ ОТПРАВИЛСЯ СПАСАТЬ МИР. Ноутбук издает тихий гул, отчетливо слышно вентиляторы, когда открывается четырехсотстраничный документ.
        Вот она. Рукопись Джаспера. История, над которой он уже работал, когда я с ним познакомилась. История, которую он очень хотел рассказать, пока еще мог.
        Книга - это не просто книга, Хейли. Это шанс оставить частичку себя в этом мире, в котором тебя уже не нет.
        Его слова проносятся у меня в голове, от чего на глазах выступают слезы. Он осознавал, что умрет. Вот почему ему было важно это написать. И хотя я толком ничего не знаю об обстоятельствах его смерти, именно из-за этих слов мне было так важно выяснить, удалось ли ему оставить что-то после себя,  - и прочитать ради него эту историю.
        - Как бы я хотела, чтобы сейчас ты был здесь,  - беззвучно произносят мои губы, даже если я не могу выдавить из себя ни звука.  - Ты и понятия не имеешь, как сильно бы мне хотелось, чтобы ты сидел рядом и читал свою историю, Джаспер.
        Но его здесь нет, и я должна убедиться, что эта часть моего лучшего друга останется с нами, даже если его больше нет рядом. Поэтому я прокручиваю вниз, мимо титульного листа, до посвящения.
        Для Шарлотты.
        О боже. Знает ли она об этом? Неужели она даже не подозревает, что Джаспер посвятил ей эту историю? Строчки расплываются у меня перед глазами. Я суетливо моргаю, глотая ком в горле, продолжаю прокручивать документ и наконец начинаю читать.
        История о маленьком мальчике, который должен смотреть на все страдания на свете. Ему иногда приходится ложиться спать голодным, но его друзьям еще хуже. У некоторых из них нет родителей, у других - только одежда с дырами и прорехами. Он видит, как они болеют, и ничего не может сделать. Он видит, как у его родителей едва хватает денег, и они рискуют потерять дом. Он видит других людей, людей, которые бегут от гораздо более худших вещей, ища защиты. Он видит столько страданий, что у него болит сердце. Пока однажды не решает взять все в свои руки. Он идет к родителям и объявляет им, что уезжает, чтобы спасти мир. Пусть только подождут, пока он вернется, и тогда все наладится. И вот маленький мальчик берет свою сумку, прощается с родителями, братьями, сестрами и друзьями. Затем он выходит в мир.
        Я читаю, и читаю, и читаю, и только один раз отрываюсь, чтобы сходить в туалет. Даже когда у меня затекают ноги, а живот начинает урчать, я продолжаю читать. Я меняю свое положение, кладу подушку под спину, поднимаю ноутбук выше на коленки и впитываю каждое слово, написанное Джаспером. С одной стороны, я очень хочу знать, что там будет дальше и удастся ли мальчику осуществить задуманное. Но, с другой стороны, я также не хочу, чтобы история заканчивалась. Потому что, пока я читаю, Джаспер остается со мной. Будто в этот момент он сидит тут, рядом. Но когда я доберусь до финала, нам придется попрощаться. Попрощаться с этой авантюрной, наводящей на размышления, фантастической историей - и с моим лучшим другом.
        В своем путешествии маленький мальчик знакомится с новыми людьми и чужими культурами. Он так упорно борется, но в итоге должен признать, что не может спасти всех. Неважно, насколько сильна его воля и насколько велико сердце. И мальчик, который отправился спасать мир, в конце концов спасает одного человека: себя, но также он узнает кое-что важное. Если бы каждый человек вел себя так, как он хочет видеть мир - добрым, отзывчивым и дружелюбным,  - мы все бы спаслись.
        Я не могу удержаться от вздохов, смеха и даже слез. Эта рукопись чертовски хороша, она трогательная и милая. Я бы хотела немедленно отдать ее Шарлотте и заставить отложить Эмико, потому что эта история намного лучше.
        Снова и снова я читаю последние строки и впитываю каждое слово, я не хочу прощаться. Не с персонажами этой книги и не с Джаспером. Особенно не с ним.
        В надежде на очередную главу, эпилог, на что угодно, я прокручиваю дальше. Следующая страница белая. Последующие тоже. Но тогда почему документ продолжается? Вдруг появляется мое имя, я пожимаю плечами и отдергиваю руку, словно обжегшись от тачпада.
        Там написано мое имя. Однозначно.
        О боже… Я не хочу этого видеть. Я точно знаю, что не хочу знать, что он мне там оставил, но и игнорировать его тоже не могу. Я просто не могу.
        Если ты читаешь это, Хейли… я отодвигаю ноутбук от себя, поворачиваю голову в сторону, закрываю глаза. Мое сердце мучительно бьется в груди. Ладони мокрые. Желудок сжимается. Джаспер не только закончил эту историю, он также подумал обо мне. Более того. Он знал, что я найду и прочитаю рукопись. Как он мог быть уверен? Как он мог так доверять мне?
        Я глубоко вдыхаю и намеренно медленно выдыхаю, затем заставляю себя взять ноутбук.
        Если ты читаешь это, Хейли, значит, моя рукопись оказалась в правильных руках. Ты читаешь эти строки, и так я понимаю, что тебе все понравилось, эта часть меня теперь - часть твоей жизни и воспоминаний. Это единственное, что я могу тебе дать.
        Все болит. Даже сейчас думать сложно. Я никогда не чувствовал себя так, как сейчас, и знаю, что это значит, что бы ни говорили мама, папа и моя медсестра Маргарет. Я знаю, что все идет к концу. Ты не веришь, сколько раз я был близок к тому, чтобы рассказать тебе все… правду, но… Знаешь, в моей жизни есть так много людей, которые знают меня другого. Которые знают бедного больного мальчика. Я хотел иметь друга - хотя бы одного - который видит во мне человека, а не болезнь. Если ты читаешь это, я все испортил, да? Потому что теперь ты все знаешь. Мне жаль, что тебе пришлось испытать боль. Ты даже не представляешь, как я надеюсь, что ты не сердишься на меня. И как много вещей, о которых я сейчас сожалею.
        Прости, что не смог быть с тобой до конца честным, я тебе многим обязан. Прости, что не нашел сил ответить на твои последние сообщения. Потому что я знаю, что они пришли.
        Прости, что отговорил тебя, чтобы в первой главе Эмико шла к полке с конфетами. Может быть, идея не была такой уж плохой.
        Я громко смеюсь, хотя это больше похоже на рыдание, потому что я до сих пор помню наш спор. Я хотела сделать что-то хорошее для главной героини, прежде чем отправить ее через таинственную дверь на поиски брата и борьбу с монстрами. Конфеты и шоколад были моим решением, но Джаспер посчитал это глупым. Полночи мы взвешивали за и против, пока, наконец, он не убедил меня вычеркнуть этот эпизод. Никогда бы не подумала, что он помнит об этом. Или что этот упрямец признает, что это все-таки была хорошая идея.
        Прости, что победил тебя в нашем последнем онлайн-поединке в Warrior Siege. Ты была права, я схитрил и воспользовался багом.
        Прости, что мы не сможем встретиться. Я знал, что этого никогда не случится, но было слишком приятно какое-то время притворяться, что я нормальный парень. Как будто нам обоим открыт весь мир. Прости, что я не могу больше читать историю Эмико. Я уверен, что она будет замечательной, и я бы нашел, что покритиковать.
        Прости, что я так часто расстраивался из-за самых нелепых вещей. Прости, что не могу остаться. Горячие слезы бегут у меня по щекам. Я больше не могу. Каждое слово причиняет мне боль. Каждая строчка горит внутри меня. Но я не могу перестать читать. Даже когда дохожу до самой последней страницы.
        Скоро я уйду, но ты должна знать, что я всегда с тобой, Хейли. Я на твоей стороне. И однажды, где-нибудь, когда-нибудь, мы снова увидимся, я в этом уверен.
    Джаспер
        Я плачу. Я плачу очень долго, как не плакала целую вечность. Я плачу, пока не чувствую в себе полное опустошение, но… еще и облегчение. У Джаспера получилось. Несмотря ни на что, он закончил свою историю, оставив часть себя в этом мире.
        Он вложил в рукопись свои чувства, душу и оставил ее для нас. И он думал обо мне. Когда я боялась потерять своего лучшего друга, потому что он больше не отвечает ни на одно из моих сообщений, он заботился обо мне и писал прощальное письмо.
        Понятия не имею, станет ли мне лучше от этого или окончательно уничтожит меня. Только знаю, что счастлива, ведь я нашла и прочитала его историю. И так рада, что приехала сюда.
        Глава 19
        ЧЕЙЗ
        Наступит ранний вечер, когда я заберу Хейли у закусочной. До этого я был дома, играл с Филом и просматривал отчеты с отцом, которые писал на стройке в Ричмонде. Голова гудит, рука все еще немного синеет, но почти не болит, и в целом я рад, что уже не дома, а снова в дороге. Но больше всего я рад увидеть Хейли.
        - Привет,  - говорю я ей, улыбаясь.
        Она удивляет меня, падая мне на шею. Но вместо того, чтобы сразу же оторваться от меня, она крепко держится, и я инстинктивно притягиваю ее еще ближе.
        - Эй, что случилось?  - тихо спрашиваю я. Мне плевать, что мы стоим посреди тротуара, а проходящие мимо люди бросают на нас любопытные взгляды.
        Она не отвечает на это, а только еще крепче цепляется за меня. Я осторожно поглаживаю ее по спине.
        - Ты хочешь поговорить об этом?
        - Нет,  - она откидывается назад, как раз настолько, чтобы я мог посмотреть ей в глаза.  - Не сейчас. Попозже, ладно? Я… мне просто это нужно.
        Я улыбаюсь.
        - В любое время.
        Или, по крайней мере, пока мы оба в городе. Это сделка. И я думаю, что неплохо с этим справлюсь. После того, что случилось с Мией, я понял, что не создан для долгих отношений. Но из-за этого отказаться от времени с Хейли? Без вариантов.
        Хейли показывает мне язык. Что бы ни заставило ее так кинуться в мои объятия, она, кажется, забыла об этом, по крайней мере, на мгновение. Или успешно задвинула в сторону.
        - Так бескорыстно. Ладно, каков план на сегодня?
        Я беру ее за руку, и мы идем.
        - Я хотел оставить это тебе. Есть ли что-то, что ты на самом деле хочешь сделать или посмотреть?
        Она на мгновение задумывается.
        - Еще не поздно уехать из города? Я хотела бы отправиться куда-нибудь, где нет людей и можно услышать собственные мысли.
        На стоянке, когда мы добираемся до «доджа», я отпускаю ее руку и вместо этого бросаю на нее веселый взгляд.
        - Никаких других людей, а? Это твой способ сказать мне, что ты хочешь остаться со мной наедине?
        Едва забравшись в машину, она игриво гладит меня по руке.
        - Если только в твоих снах.
        Я с трудом сдерживаю усмешку, когда завожу двигатель, и мы покидаем стоянку. По дороге мы заезжаем за сэндвичами, кофе и прекрасным холодным чаем со льдом. Затем оставляем город позади и едем по Скайлайн-драйв. Справа и слева мимо нас проносится красивейший пейзаж, и я пытаюсь сообразить, куда нам лучше всего поехать. Это суббота в конце августа. На Великих озерах даже вечером будет полно народа - местных жителей и туристов - ищущих прохлады. Но я бы не рос здесь, если бы не знал крутые места, где можно отдохнуть.
        Еще раз взглянув в сторону Хейли, я принимаю решение. Через несколько минут сворачиваю с мощеной дороги на неровную тропинку, на которой с каждым метром нас трясет все сильнее. Гравий разлетается во все стороны и врезается в авто. Солнечные лучи скользят между толстых стволов деревьев и освещают дорогу перед нами. Я понятия не имею, который час, но мой живот начинает урчать. К счастью, перед нами открывается небольшая полянка. Я паркую машину и глушу двигатель.
        Внезапно повисает тишина, которую нарушает только урчание в животе Хейли. Она сжимает губы. Ее щеки краснеют.
        Забавляясь, я наклоняюсь к ней, и мои губы оказываются совсем близко к ее уху.
        - Можешь прямо сейчас наброситься на бутерброды,  - обещаю я и с тихим щелчком отстегиваю ремень безопасности.
        Она не поворачивает голову ко мне, как я надеялся, но уголки ее рта понемногу поднимаются вверх, и мне достаточно ответа.
        Мы выбираемся наружу, и пока она любуется озером, раскинувшимся перед нами, я достаю с заднего сиденья бумажные пакеты и напитки, а также одеяло, которое всегда держу в багажнике. Так же, как огромную аптечку и коробки спичек. Когда проводишь лето с младшим братом, быстро узнаешь, какие вещи важны.
        Хейли секунду разглядывает меня, потом забирает одеяло.
        - Ты действительно все продумал.
        - Не все,  - признаю я.  - Мы забыли о десерте.
        Она начинает хихикать, но быстро успокаивается.
        Я толкаю ее локтем, когда мы направляемся к берегу.
        - Что это было?  - невинно спрашивает она, расстилая одеяло в траве.
        - Ты хихикнула.
        - Нисколько.
        - О да,  - ухмыляясь, я кладу вещи вниз.  - И это было довольно мило.
        - Должно быть, ты это придумал.
        Да ни в коем случае.
        - Хочешь, чтобы я тебе это доказал?  - Прежде, чем она успевает отойти от меня, я приседаю перед ней на корточки, обвиваю руками ее ноги и забрасываю Хейли на плечо.
        - Боже мой!  - визжит она, а потом снова издает тот же милый звук, что и раньше.  - Отпусти меня, Чейз! Ой, ты что, кинешь меня в озеро?
        Неплохая идея. Я подхожу к темно-синей воде, Хейли пытается вырываться. Она, смеясь, извивается и молотит кулаками по моей спине, пока я не проявляю милосердие и не отпускаю ее. В нескольких сантиметрах от берега. Она вздрагивает, и я автоматически поддерживаю ее, чтобы она не упала. Потом она оказывается в моих объятиях.
        - Ничего себе,  - выдыхает она, прижимаясь ко мне, будто это само собой разумеющееся.  - Это прекрасно!
        Перед нами раскинулось озеро, название которого я забыл, потому что был здесь несколько лет назад. То, что я нашел дорогу сюда, уже граничит с чудом. Озеро не особенно большое и со всех сторон окружено деревьями, за исключением этой небольшой скрытой поляны, которую вряд ли кто знает. В его центре возвышаются темные скалы. Слишком крутые, чтобы по ним карабкаться, но это не значит, что особенно наглые идиоты не пытаются. Раньше, во время школы и на каникулах, я работал в пожарной части Фервуда на добровольной основе. Не совсем законно, так как несовершеннолетние на самом деле не могут быть волонтерами, но шеф - хороший друг моей семьи и научил кое-чему. Единственные два раза, когда я побывал на этом озере, были из-за экстренных вызовов, потому что дети травмировались во время альпинистских приключений. Тем не менее я уже тогда заметил, как красиво и спокойно озеро и как совершенна эта маленькая поляна. Замечательно, что сюда почти никто не приходит, и мы здесь совсем одни. Прямо как хотела Хейли.
        - Пойдем.  - Мои пальцы переплетаются с пальцами Хейли, и я оттаскиваю ее на несколько шагов назад к нашим вещам. Я достаю из заднего кармана мобильник и бросаю его на одеяло, затем распаковываю два бумажных пакета. Еда состоит из нескольких сэндвичей, двух энергетических батончиков и напитков. Мы оба уничтожили кофе еще по дороге сюда.
        - Это сэндвич с сыром?  - кричит Хейли, почти вырывая его из моей руки.
        Я тихо смеюсь. Есть ли какое-нибудь блюдо с сыром, которое Хейли не любит?
        - Приятного аппетита.
        - Шпашибо,  - бормочет она с полным ртом и делает еще один укус. Ее взгляд устремляется на озеро, и я замечаю, как она расслабляется, полностью погружаясь в этот момент. Будто спокойствие этого места, озера, передалось через нее и мне.
        Я съедаю свой сэндвич, а затем еще один. Мы разделяем бутылку с пока еще теплым чаем, а затем откидываемся на мягкое одеяло. Сейчас, вечером, солнце палит не так сильно, как в полдень, к тому же мы все равно лежим в тени. Я мог бы спокойно закрыть глаза и задремать, если бы не приглушенная вибрация.
        Хейли извивается на одеяле рядом со мной и вытаскивает мой смартфон из-под спины, чтобы дать его мне. Я пролистываю новое сообщение, а затем опускаю телефон. На него я могу ответить позже. Но когда я поворачиваю голову в сторону, Хейли смотрит на меня. Она даже не моргает, а просто таращится на меня своими огромными карими глазами. Это немного тревожит.
        - Да?  - вопросительно поднимаю брови.  - Что случилось?
        - Мейсон Льюис тебе пишет?  - ее голос стал выше. Видимо, она увидела на дисплее отправителя сообщения.  - Мейсон Льюис? Из группы? Гитарист Waiting for Juliet?
        - На следующей неделе неподалеку отсюда состоится музыкальный фестиваль,  - объясняю я.  - Я даже не знал, что они будут там. Он спросил, хочу ли я билеты.
        Хейли молниеносно садится и смотрит на меня, будто я только что объявил, что разговаривал лично с Иисусом.
        - Ты дружишь с гитаристом Waiting for Juliet?  - Ее глаза становятся совсем круглыми.
        - Друзья слишком громко сказано,  - я тоже выпрямляюсь и пожимаю плечами.  - Мы оба оказались на обучении в армии Форт-Леонард-Вуд, штат Миссури, хотя он был там дольше меня. Я бросил учебу вскоре после получения базового образования, а он вернулся в Западную Вирджинию.
        - Но вы остались на связи?
        - Более или менее. Время от времени мы вместе играем по интернету. Я общаюсь еще с несколькими людьми из армии,  - задумчиво добавляю я, потирая подбородок. Щетина царапает мою ладонь. Хм. Возможно, мне следовало сегодня утром побриться.  - Почему это так важно?
        Мы же говорим не о воскрешении Фредди Меркьюри. Или о AC/DC. Или Бейонсе.
        Хейли хватает меня за плечи и начинает трясти.
        - Ты знаешь гитариста Waiting for Juliet!  - повторяет она еще раз, ее голос ломается.  - А они дают концерт неподалеку! Где? Когда? Я обязательно должна туда пойти!
        Меня осеняет, и я даже не пытаюсь подавить широкую ухмылку.
        - Ты фанатка.
        До недавнего времени они были всего лишь студенческой группой, если я не ошибаюсь. По-видимому, теперь стали намного более известными.
        - Фанатка?  - она хватает меня за руки и притягивает ближе, пока кончики наших носов едва не соприкасаются. Ее голос падает до заговорщического шепота.  - Я не фанатка и не групи [3 - Групи - поклонница поп- или рок-группы, сопровождающая своих кумиров во время гастролей.], но я обожаю их музыку и слушаю ее все лето. Голос солистки невероятен! Ты знал, что она и Мейсон - пара? И все свои песни они пишут сами!
        - Разве до сих пор они не выпустили всего три или четыре трека?  - сухо бросаю я.
        Но Хейли отмахивается, словно это была всего лишь неважная деталь.
        - Их первый альбом вышел три недели назад, и с тех пор они, судя по всему, путешествовали с другими артистами. Когда концерт? Ты можешь достать билеты? Мы можем пойти? О, но тебе не обязательно идти со мной, если ты не хочешь, я как-нибудь достану машину и поеду туда одна и…
        - Я позабочусь о билетах для нас,  - прерываю я болтовню Хейли. Такой возбужденной я ее еще никогда не видел. Это мило. Немного настораживает, но в основном мило. И очаровательно.
        - Ты пойдешь со мной?
        - Неужели думаешь, что я оставлю тебя одну на этом фестивале, если ты так бредишь этим гитаристом? Ни в коем случае.
        Позже я пишу ему ответ и благодарю за предложение. Кто бы мог подумать, что мое недолгое пребывание в армии может на самом деле пригодиться? Если не профессионально, так как обучение на парамедика не принесло мне особых результатов, за исключением небольшого жизненного опыта то, по крайней мере, я смогу порадовать Хейли билетами.
        - Но это еще одна неделя. А ты была так уверена, что больше не останешься в Фервуде,  - поддразниваю я ее, вскакивая на ноги и подавая ей руку. Она вкладывает свою ладонь в мою и позволяет мне поднять ее.
        - Я останусь до тех пор, пока Алексис не починит мою машину. И я не побываю на концерте.
        - Это так важно, а?
        Ее улыбка меняется, становится мягче.
        - Я умру счастливой женщиной только после того, как увижу вживую группу.
        - Тогда ты должна дать себе еще несколько лет.
        - Эй!  - она шлепает меня по плечу.  - Нет уж! Я иду на концерт! С тобой или без тебя. Но лучше с тобой, потому что именно у тебя есть билеты.
        Смеясь, я стаскиваю футболку через голову и бросаю ее в траву рядом с нами. Потом сбрасываю ботинки и расстегиваю пуговицу джинсов.
        - Что ты задумал?  - взгляд Хейли буквально прилипает ко мне, и я не могу утверждать, что мне это не нравится.
        - Пойти поплавать,  - я указываю на спокойную воду.  - Или ты не осмелишься туда залезть?
        Несколько секунд она разглядывает меня, а потом быстро качает головой.
        Я ухмыляюсь:
        - Ну, тогда вперед!
        И с этими словами я избавляюсь от штанов и бросаюсь в воду в одних темно-синих боксерах. В первый момент вода ледяная, и мурашки бегут по всему телу, но чем дольше я нахожусь в ней, тем теплее мне становится. В некоторых местах озеро глубиной несколько метров, но ближе к берегу удобно стоять. Я же намеренно ищу глубокое место и наблюдаю, как Хейли нерешительно приближается к воде. В одном нижнем белье.
        Ма-терь Бо-жья. Не знаю, чего я ожидал, но уж точно не тонких бретелек бюстгальтера и розовых кружев, едва прикрывающих ее тело. Я тяжело сглатываю и чуть ли не силой заставляю себя оторвать взгляд от ее загорелой на солнце коже.
        - Если не поторопишься, мы останемся здесь до завтра,  - немного хрипло поддразниваю ее я, потому что она едва намочила стопы.  - Не заставляй меня бросать тебя.
        Ее глаза становятся узкими щелками.
        - Ты не посмеешь.
        Ошибка. Большая ошибка.
        Парой сильной гребков я подплываю к берегу и встаю перед ней. Капли падают с моих волос и стекают по коже.
        - Хочешь поспорить?
        Она округляет глаза, но не издает ни звука. Ее губы слегка дрожат, и мой взгляд невольно падает на них. Проходит секунда, две, а может, и все двести, прежде чем я снова могу ясно мыслить и заставляю себя оторваться от ее рта.
        - Ты ведь умеешь плавать?
        Она молча кивает.
        - Боишься неизвестных вод?
        Отрицательно качает головой.
        - Чего-нибудь другого?
        Еще одно покачивание головой.
        Улыбка расползается по моему лицу. Без предупреждения обвиваю руками ее талию и поднимаю. Как и в прошлый раз, она визжит, но вместо того, чтобы барабанить по моей спине, цепляется за меня руками и ногами. Я жду возражений, но когда ничего не происходит, медленно захожу глубже в воду.
        Сначала вода доходит мне только до икр, потом до колен. И с каждым метром, как мы заходим дальше в озеро, Хейли все крепче цепляется за меня, пока ее пятки не упираются мне в зад. С трудом я могу сдерживать смех, но чем выше доходит до меня вода, тем проще это сделать.
        - Боже мой, как холодно!  - восклицает Хейли. А потом она начинает извиваться в моих объятиях.
        Я весело качаю головой. Так ничего не выйдет. При других обстоятельствах мне было бы более чем приятно, если бы Хейли так терлась об меня, но не тогда, когда при этом она грозится меня задушить.
        - Ты потом скажешь «спасибо»,  - шепчу ей на ухо. И резко ныряю и тяну ее за собой. Вода плещется над нашими головами. На мгновение нас окружает холод и полная тишина, затем я отталкиваюсь от дна и возвращаю нас обоих на поверхность.
        - Ты… жопа!  - задыхаясь, Хейли хватает ртом воздух и брызгает на меня, а потом начинает смеяться.
        - Неужели все было так плохо?  - я провожу по лицу и по волосам обеими руками.
        - Хуже, чем плохо!  - заявляет она и барахтается на одном месте передо мной.  - Холодно и мерзко… и… и… мокро!
        Я подхожу чуть ближе. Мы оба знаем, что она просто притворяется, но это слишком весело, чтобы остановиться.
        - Хочешь, я тебя согрею?
        - Чтобы ты еще раз утопил меня?  - Она заправляет за ухо несколько прядей волос.  - Нет уж, спасибо.
        Мой взгляд блуждает по ее лицу и шее. Ее кожа за лето загорела, и я могу различить следы разных топов, которые она носила. Хейли определенно не того типа девушка, кто на целый день забирается в солярий или ложится у бассейна для равномерного загара. Теперь на ее лице четко проступают веснушки, и я ловлю себя на мысли, что больше всего на свете хотел бы сосчитать каждую из них. Но все же я предпочел бы поцеловать ее. Именно здесь. Именно сейчас. Когда ее мягкая кожа касается моей. Мне нужно только протянуть руку и притянуть Хейли к себе.
        Наверно, к лучшему, что под водой я не могу разглядеть ее тело. И что она больше не цепляется за меня. Иначе я бы не смог ясно мыслить.
        - Чейз?  - ее голос стал тише. Капли воды повисли на ресницах и бровях. Я не думал, что она может быть еще более привлекательной для меня, но именно это и происходит. Черт, как она это делает.
        Я задыхаюсь, потому что мое горло вдруг стало чертовски сухим.
        - Я мог бы кинуть тебя еще раз,  - предлагаю я.
        - Эээй!..
        Медленно подплываю к ней, но она не отстраняется, не спасается бегством. Вместо этого вскидывает подбородок и вызывающе смотрит на меня. И это та же девчонка, что в нашу первую встречу не могла от смущения связать пару слов? Даже сейчас ее щеки окрашиваются в красный цвет, но теперь Хейли до последнего не оставит попыток дать мне отпор. И, наверно, я наслаждаюсь этим больше, чем должен.
        - Ты никогда не плавала в озере?  - спрашиваю я, чтобы мы оба переключились на другие мысли, и неторопливо плыву вокруг нее.
        - Нет, конечно,  - она поворачивается ко мне, ни на секунду не выпуская меня из виду.  - Алло? Я же в конце концов выросла в Миннесоте.
        - А ты добрая и вежливая, как о вас говорят. Но у тебя нет типичного акцента.
        Она сужает глаза.
        - Ты там был хоть раз?
        Хорошо, попался. Ухмыляясь, я качаю головой.
        - Тогда ты ничего не можешь об этом сказать.
        Правой рукой она брызжет водой в мою сторону, но я вовремя уворачиваюсь.
        - В детстве мы с Кэти плавали, но…
        - Но?..
        Мгновение она колеблется, позволяя взгляду блуждать по маленькому озеру, деревьям и поляне, прежде чем ее внимание снова обращается ко мне.
        - Это очень отличается от того, что здесь. С тобой.
        Мне показалось, или ее голос действительно стал глубже? А глаза темнее. Ее зрачки выглядят еще больше, практически полностью поглощают карий цвет глаз. Мне обязательно нужно отвлечься, если не хочу нарушить обещание, данное себе, Хейли, Богу и Санта-Клаусу. Она хотела поцелуя под дождем, и будь я проклят, если не дам ей именно этого.
        - Вы тоже лазили по деревьям?  - спрашиваю первое, что приходит в голову. Ладно, вру. Мне на ум приходит дюжина других вещей, которые меня интересуют и о которых я мог бы ее спросить, но ничего из этого не кажется невинным.
        Она кивает, но ни на секунду не отпускает мой взгляд. Черт возьми, как я могу мыслить ясно, когда она так смотрит на меня?
        - Падала когда-нибудь?
        Мое горло чертовски сухое, я хриплю. В какой-то момент я перестал медленно плавать вокруг нее. И теперь стою прямо перед ней. Она не может коснуться ногами дна, а я еще могу.
        На этот раз Хейли гордо качает головой.
        - Я была единственной, кто никогда ниоткуда не падал. Впрочем, ногу я все же ломала.
        - Когда забиралась?
        - Когда шла.
        Я моргаю.
        - Шла?
        - В Миннесоте наступила зима, а мне было всего двенадцать. Кэти пыталась меня удержать, но бесполезно,  - она пожимает плечами и легкий румянец растекается по ее щекам. Этот вид не должен меня трогать, не должен вызывать во мне столько эмоций. За то короткое время, что я ее знаю, я видел, как она краснеет бесчисленное количество раз. Но теперь в груди появилось внезапное желание крепко обнять ее и защитить.
        Даже если всего лишь от обледенелой земли.
        - Но в остальном я никогда ничего не ломала.
        - А я да. И много раз,  - заявляю я и начинаю считать.  - Левая нога. Правое запястье. Левый большой палец. Ключица. Большой палец на правой руке. И три ребра.
        Глаза Хейли расширяются, и на мгновение она, кажется, забыла, где находится и перестала грести. Рефлекторно я хватаю ее за талию и удерживаю на плаву, но она только вырывается.
        - Боже мой, это очень много! Может быть, лучше мне держать тебя, чтобы ты не сломал себе что-нибудь еще?
        Я не собираюсь указывать ей, что держу ее именно потому, что она чуть не погибла у меня на глазах. И когда она добровольно кладет руки мне на шею, я решаю больше ничего не говорить.
        Вместо этого я слегка наклоняю голову набок, а уголки моих губ поднимаются сами собой.
        - Ты бы сделала это для меня?
        Она кивает, и я улыбаюсь, хоть это мне совсем не помогает отвлечься от того, как приятно чувствовать касания ее кожи. Или то, как ее грудь прижимается к моему торсу, потому что неосознанно я притянул ее ближе. Хейли пахнет ванилью и медом, солнцезащитным кремом, водой и лавандой, что сразу пробуждает во мне воспоминания о том, в каком восторге она была от лавандовой фермы. Вся моя сила воли уходит на то, чтобы не дать ей понять, что она будит во мне. Да, конечно. Как будто я могу каким-то образом это контролировать.
        - Что еще есть в твоем списке на лето?  - резко спрашиваю я, напоминая нам обоим о разговоре, который произошел на днях в закусочной.
        - Куча всего… - тихо вздыхает она.
        - Например?
        - Например, пойти поплавать с кем-то вроде тебя.
        Мой взгляд падает на ее губы, и мне становится немного теплее. Просто прижаться к ним, когда ее пухлый ротик так близко ко мне, манит… Хейли, будто прочитав мысли, кладет палец на мои губы, таким образом заставляя замолчать.
        - Я никогда не была на концерте ни одной из моих любимых групп, никогда не бодрствовала сорок восемь часов подряд, никогда не жарила зефир на костре и никогда не могла никому возразить,  - признается она.  - Никогда не срывалась куда-то посреди ночи и не плавала, никогда не была по-настоящему влюблена и…
        - Ты никогда не была влюблена?
        - Не по-настоящему,  - она отводит руку назад и смотрит на какую-то точку над моим плечом, но продолжает говорить.  - Не так, как в книгах и фильмах.
        - Хм,  - выдаю я, так как мне на самом деле не хватает слов. Как может такой человек, как она, никогда ни в кого по-настоящему не влюбляться?  - Но у тебя же были отношения?
        Она кивает и кусает нижнюю губу. На мгновение я отвлекаюсь, все мысли вылетают у меня из головы. Хейли грустно вздыхает. Когда наши взгляды встречаются, мне становится еще теплее, хотя мы больше не двигаемся в воде.
        - И ты не была влюблена ни в одного из парней,  - шепчу я, не отрывая от нее глаз.
        Да, я мудак, что задаю этот вопрос, но ничего не могу с собой поделать. Не тогда, когда она так близко ко мне и доверяет все свои секреты. Не тогда, когда я хочу узнать о ней больше. Я хочу знать, что она думает, что ею движет, что делает ее счастливой, а что грустной, что ей нравится, а что нет, и, надеюсь, я никогда не сделаю последнего по ошибке.
        - Я думала, что любила их,  - тихо отвечает она.  - Но я была неправа.
        Глава 20
        ХЕЙЛИ
        Чейз пялится на меня. Не недоверчиво и не так, будто собирается смеяться надо мной, но слишком пристально. Так пристально, что я теряюсь в его глазах, а в воздухе повисает тишина.
        Господи, почему я в этом призналась? Почему он вообще спросил? И не можем ли мы поскорее уже сменить тему? Возможно, мне стоит начать с того, чтобы больше не цепляться обеими руками за Чейза, дабы удержаться на плаву. Это было бы неплохим началом. Но тогда мне бы пришлось отказаться и от нашей близости, которая нравится мне больше всего на свете. Это кажется… таким знакомым, быть близко к нему. Будто мое тело помнит Чейза. Его тепло. Его сильные руки. Его запах. Мои пальцы покалывает, потому что они на самом деле хотят чувствовать больше, и я сжимаю ладони в кулаки, упираясь ими ему в шею, чтобы помешать самой себе. Правда, он сказал, что между нами ничего не произошло, когда я напилась, но почему тогда мне кажется, что мы уже однажды были вместе? И почему мне так чертовски трудно его отпустить?
        - Хейли?
        Я вскидываю голову и снова смотрю в его ясные зелено-карие глаза.
        - Да?..
        И вдруг все становится очень простым. Эта близость, похоже, отвлекает не только меня, но и Чейза. Я почти забыла, о чем мы только что говорили, и внутренне молюсь, чтобы и он тоже. В конце концов, нет ничего такого в том, чтобы не быть влюбленной. И это определенно не то, что я бы хотела испытать этим летом. Нет, точно нет.
        Мы просто должны поговорить о чем-то другом. Или поплавать. Но для этого мне придется отпустить его, а не продолжать цепляться за него. И Чейз должен отпустить меня. Вместо этого его руки, которые до сих пор держат меня за талию, притягивают меня чуть ближе. Одна из них блуждает вверх по моему боку, по ребрам до нижней части груди. Медленно. Тут же по телу разбегаются мурашки, и я невольно задерживаю дыхание, но не отстраняюсь от него. Чейз не выпускает меня из виду. Несколько влажных прядей падают ему на лоб, пока он наблюдает за моей реакцией. И выжидает.
        Внезапно я жажду прохлады, которую на самом деле должно давать озеро. Она была как раз кстати, когда Чейз разделся до боксеров на моих глазах. Две, три, а может, четыре секунды я смотрела на него и следила взглядом за каждым мускулом его торса, но потом он побежал к озеру. Еще до того, как я смогла как следует рассмотреть или, что еще хуже, потрогать большую татуировку на его ребрах. Вода была долгожданным успокоением, но теперь мне уже не холодно, а мои руки, плечи и лицо снова сухие. И теплые. Мне так чертовски тепло. Моя кожа пылает при каждом движении. Даже когда я опираюсь на Чейза и подтягиваюсь к нему. Конечно, только для того, чтобы отпустить в любой момент. Я отпущу его в любую секунду. Непременно.
        - Боже, Хейли, если бы ты знала… - шепчет он, наклоняясь немного ниже, пока его дыхание не касается моих губ.
        Он пахнет чаем со льдом, который мы оба пили. Если бы я знала что? О чем он говорит? Его руки снова лежат у меня на талии, но они не остаются там, а двигаются дюйм за дюймом, скользят глубже, обхватывают мои бедра и… поднимают выше. Я не соображаю, реагирую совершенно инстинктивно и обвиваю его ногами. Мгновение спустя я совершенно точно знаю, что Чейз имеет в виду, потому что чувствую, как его член упирается мне между ног, такой твердый и горячий. Ткань боксеров и моих трусиков совсем не помогают это скрыть.
        Я задыхаюсь, но не шевелюсь. Я определенно должна отодвинуться от него, держаться на расстоянии, но… я не могу. Не хочу.
        Мы остаемся в таком положении еще несколько секунд, держимся друг за друга, ни один из нас не двигается даже на миллиметр.
        - Дождь все еще не идет,  - выдыхает он мне в губы.
        - Я знаю…
        Чего я не знаю, так это пнуть его, поцеловать или посмеяться над этим комментарием. Почему я только что сказала это? Почему?
        Уголки его рта медленно поднимаются, и он снова улыбается мне так, что становится. Хорошо, что он крепко обнимает меня, и я не могу утонуть в озере из-за одной только улыбки. Потому что я бы это сделала.
        - Что ты собираешься делать?  - шепчу я и кладу руку ему на щеку. У него трехдневная щетина, которая ему слишком идет, и мою кожу покалывает от этого невинного прикосновения. Каково было бы чувствовать эти щетинки в совершенно другом месте?
        Боже, я не могу думать об этом. Я и правда не должна… но я ничего не могу поделать. Не тогда, когда чувствую каждый дюйм его тела.
        - Я не буду тебя целовать,  - шепчет он.
        - Хорошо,  - также тихо отвечаю я.
        Хотя Чейз пообещал не целовать меня, он наклоняется вперед, и мое сердце чуть не останавливается. Его губы невероятно теплые и мягкие, я чувствую это, когда они касаются моей щеки. Затем скулы. Мой подбородок. Уголок рта.
        У меня перехватывает дыхание, но я не смею пошевелиться, хотя мне бы этого хотелось. Мне бы так сильно этого хотелось. Я прижимаюсь к нему еще крепче, чуть раздвигая бедра. Тепло вспыхивает глубоко внутри меня и медленно распространяется во всех направлениях, но этого недостаточно. Господи, как это может быть настолько хорошо? Я ведь знаю его всего неделю. Чейз, кажется, исследует каждый чувствительный участок моего тела, обнаруживая при этом такие места, о которых я даже не подозревала, и остро реагирую на поцелуи и прикосновения.
        Чейз целует мою шею, лениво скользит по ней губами, кусает мочку уха, и на мгновение я чувствую касание его языка. Он продолжает крепко держать меня одной рукой, другая медленно двигается по моему телу. Его пальцы немного грубые даже под водой, от них по коже бегут мурашки, везде, где он ласкает меня: на спине, на боку, даже на руке, так как его пальцы слегка ее поглаживают, от плеча к запястью и медленно возвращаются обратно. Мое дыхание ускоряется. Сердце колотится. Бедра инстинктивно двигаются вперед и назад, ища большего тепла, большего трения. Что этот парень вытворяет со мной?
        Я даже не замечаю, как цепляюсь за него, одной рукой схватив за волосы, а пальцы другой впиваются в его кожу, пока Чейз не вскрикивает и легонько не кусает меня за шею.
        И тут же его губы оказываются у моего уха, горячее дыхание обжигает кожу.
        - Скажи, чтобы я остановился, и я это сделаю,  - он слегка откидывается назад, ищет мой взгляд. Зрачки расширены, нос едва не касается моего.  - Скажи,  - повторяет он, на этот раз настойчиво.
        Вот он. Момент принятия решения. Я знаю, что Чейз отпустит меня сразу, как только я попрошу. Я просто знаю. Но действительно ли я этого хочу? Старая Хейли, возможно, так и сделала бы. Нет, этот вопрос даже не стоял бы. Она никогда бы не оказалась здесь, в этом озере, в одном нижнем белье, и уж точно не прижалась бы к парню, с которым познакомилась чуть больше недели назад. Такие вещи не случались со старой Хейли, которая в лучшем случае проводила время дома в своих книгах, фильмах и сериалах. Но это было раньше. Я больше не дома, и, конечно, я больше не та, что прежде. Не после этого лета. Не после всего, что произошло. В моей жизни очень мало вещей, в которых я все еще могу быть уверена, и это одна из них.
        - Не останавливайся.
        Улыбка расползается по лицу Чейза, я не могу удержаться и провожу пальцами по ямочке на щеке. Его руки сжимают меня чуть крепче, смещая мой вес и…
        - О Боже… - я задыхаюсь, когда чистый жар пронизывает меня, и мою кожу начинает покалывать. По инерции я двигаюсь вперед. Нет, это вранье. Мне нужно больше. И я готова взять все, что Чейз хочет мне дать.
        - Ты можешь упасть со мной.  - Его теплое дыхание ласкает мое ухо, шею, губы. Никто из нас не преодолевает те несколько миллиметров между нами, и хотя это сводит меня с ума, я все еще медлю.  - Отпусти себя.
        Я не имею ни малейшего представления о том, как ему это удается, но я больше не могу мыслить связно. Чейз изменил меня. Есть что-то в нем, что заставляет меня хотеть быть смелой. Не потому что я должна или твердо решила быть смелой, а потому что в эти моменты безумной легкости я сама хочу Чейза. Он заставляет меня чувствовать, что в его присутствии я могу быть собой. Прямо как сейчас.
        Я прижимаюсь крепче к нему, в то время как мое собственное дыхание тяжело звучит у меня в ушах. Наши движения создают небольшие волны, которые набегают на мои руки и плечи. Чейз поднимает меня еще выше и тут же притягивает к себе. Он напряжен, лоб наморщен, дыхание хриплое, взгляд пронзает насквозь. Для него тоже важны мои чувства, и именно за это я цепляюсь. Я крепко держусь за него, чтобы совсем отпустить себя.
        С каждой секундой, с каждым движением страсть нарастает. Жарче. Ярче. Мою кожу покалывает. Пульс ускоряется, как сумасшедший. Но никто из нас не останавливается, и я не думаю, что хоть один из нас сможет это сделать.
        - Чейз… - шепчу я, вонзая ногти в его кожу, потому что уже не могу. Не могу больше этого терпеть. А потом… - О боже!
        Я сильно кусаю нижнюю губу, но стон вырывается из меня, когда все внутри сжимается самым восхитительным образом. Чистый жар, мои движения становятся быстрее, напряженней, пока Чейз не застывает и не прижимается плотно к моим губам.
        Я цепляюсь за него, зарываюсь лицом в его шею и глубоко дышу, в то время как мое тело понемногу успокаивается. Мышцы становятся совсем мягкими и податливыми. Но и Чейз совсем затих. Мы находимся так близко, что я чувствую каждый удар его сердца. Оно бьется сильнее, как и мое, отчего я почему-то улыбаюсь.
        Целую вечность никто из нас не говорит ни слова. Мы просто держимся друг за друга. Постепенно мой разум снова включается, но, похоже, я все еще не могу осознать случившееся. Никакого стыда. Никакого чувства вины. Одна только повторяющаяся по кругу фраза: что, ради всего святого, только что произошло?
        Пальцы Чейза гладят мое бедро, а затем он проводит рукой по моей спине.
        - Ты в порядке?
        - Ммм,  - бормочу я ему в шею, не желая его отпускать. Или посмотреть ему в лицо.
        Я слышу улыбку в его голосе.
        - Уверена? Не утонешь в озере сразу, как я тебя отпущу?
        Хорошо, теперь мне нужно небольшое пространство между нами, хотя бы для того, чтобы плеснуть ему водой в лицо. Чейз громко смеется и пытается схватить меня, но я уклоняюсь. Мне не хватает тепла его тела, и я плыву немного быстрее, чтобы избавиться от этого ощущения. Чейз мне в этом помогает, знает он об этом или нет, потому что преследует меня через добрую половину озера.
        Чуть позже мы оба лежим бок о бок на одеяле, тяжело дыша и хихикая, и позволяем себе высохнуть под последними лучами солнца. Я так не расслаблялась уже целую вечность, и я точно знаю, кому этим обязана.
        В какой-то момент, должно быть, я задремала, потому что вдруг надо мной возникло непонятное движение, и кто-то толкнул меня. Моргая, я открываю глаза. Чейз наклоняется надо мной, и мне требуется некоторое время, чтобы я смогла сфокусироваться на его лице. И забавном выражении на нем.
        - Темнеет. Мы должны вернуться.
        Я издаю протестующий звук. Шевелиться? Вставать? Нет и снова нет. Мне тепло, я полностью расслаблена и не чувствую ни малейшего желания что-то изменить в этой ситуации.
        - Хейли… - в его голосе звучит не только веселье, но и недвусмысленное предупреждение.
        Когда я не отвечаю, он хватает меня за руки и резко тянет вверх. Прежде чем я даже успеваю осознать, что здесь происходит, Чейз кладет руки мне на спину и под колени и поднимает. Не говоря ни слова, он относит меня на несколько метров дальше под низкие ветви деревьев к своей машине. Только тогда он опускает меня на землю. Я стою так близко к нему, что все, что улавливаю носом,  - это запах леса, Чейза и лета.
        Во мне вновь разгорается жар. Кожу начинает покалывать. Сердцебиение ускоряется. Я запрокидываю голову, когда он отступает.
        - Чейз?
        Его глаза светятся от радости.
        - Да?..
        - Думаю, теперь я знаю, какую татуировку хочу.
        - Неужели?  - он поднимает брови, но все еще держит меня за руку.  - Ну тогда пошли.
        Я недоуменно моргаю.
        - Что? Куда? Что ты задумал?
        - Позаботиться о том, чтобы ты получила свою татуировку,  - усмехнувшись, он игриво щелкает меня по кончику носа.  - Но, может быть, для начала нам стоит одеться.
        Он отходит от меня и забирает наши вещи. Я могу только смотреть ему вслед и не знаю, смеяться мне, благодарить его или проклинать.
        Это больно. Почему никто не сказал мне, что так больно набивать татуировку? Почему Чейз привез меня в салон вместо того, чтобы отговорить от этой глупой затеи, как сделал бы любой другой разумный человек? И почему сотрудники салона втиснули меня вне записи? Я подавляю стон, когда игла снова и снова вонзается в кожу сбоку моего запястья. Ауч!
        Но когда я осмеливаюсь взглянуть на то, что делает татуировщик, боль исчезает. Ладно, сначала мне становится немного не по себе, но потом боль отступает, потому что на моей коже красуются очертания нескольких маленьких стилизованных птичек, расправляющих крылья, будто они хотят улететь в любой момент.
        - Дыши, Хейли,  - сжимает мою руку Чейз.
        Ах да, верно, я задыхаюсь и издаю странный звук. Если при этом я дергаюсь, татуировщик ничего не замечает. Его зовут Стив. Он - здоровенный латиноамериканец, с черными волосами, стянутыми на затылке, и руками, которые с легкостью могут поднять сотню и больше килограммов. Разноцветные татуировки красуются на его коже, и с каждым движением эти образы словно оживают. Однако Стив не особенно разговорчив, потому что с тех пор, как мы выяснили, какую татуировку и на каком месте я хочу, он молчал. Если не считать скудных указаний, которые он время от времени бросает в мой адрес и которые в основном связаны с тем, что я должна держать руку неподвижно.
        Прямо сейчас он вытирает мое запястье, и - боже, кажется там не только черная краска. Это кровь? Неужели я истекаю кровью?
        Чейз сжимает мои пальцы, когда я выворачиваю шею, чтобы посмотреть, что Стив там со мной делает. Что, если тату-машинка вдруг соскользнет, и мастер ударит по нерву? Что, если я больше никогда не смогу двигать рукой после этого безумного поступка? Как же мне тогда закончить историю Эмико? Может, мне следовало выбрать левую руку…
        Чейз снова сжимает мои пальцы, и я заставляю себя отвести взгляд от работы татуировщика и сосредоточиться на своем сопровождающем. Чья это была глупая идея - прямо сейчас прийти сюда? И почему именно сегодня у них должен быть день открытых дверей, когда салон принимает каждого вошедшего клиента?
        - Все будет хорошо,  - уголки его губ подрагивают, но он сдерживает улыбку. Ему же лучше, а то я бы снова задумалась о плане с выливанием горячего кофе в пах.  - Ты будешь в порядке.
        Я хочу ответить, но приходится стиснуть зубы, когда садист справа от меня принимается за новое, особенно чувствительное место прямо рядом с костяшками.
        - Расскажи мне что-нибудь,  - Чейз пытается отвлечь меня.
        Как будто я могу отмахнуться от того, что кто-то прокалывает мою кожу иглой - снова и снова.
        - Где ты родилась?  - спрашивает Чейз, переключая мое внимание, которое только что вернулось к терзаемой правой руке.
        - Рондейл, Миннесота,  - автоматически отвечаю я.
        - Какой у тебя любимый сорт мороженого?
        Не приходится даже задумываться об этом:
        - Ванильное с цветной посыпкой.
        - Расскажи мне о своем бывшем.
        - Что?  - на краткий миг я смотрю на Чейза и - о чудо!  - на самом деле забываю про жужжание тату-машины и покалывание на моей коже.
        - Ты сделала довольно громкое заявление по этому поводу во время караоке,  - напоминает он мне.  - И после того, что ты сказала недавно на озере… или, вернее, не сказала… Я хотел бы знать всю историю.
        Я медлю. Облизываю пересохшие губы. Я в принципе избегала думать о Бене, но теперь, когда все равно лежу на этом странном стуле и не могу выбраться отсюда, к чему молчать? В любом случае хуже не станет.
        - При одном условии: ты тоже расскажешь что-нибудь о своей последней подружке.
        Мне кажется, или в его улыбке что-то промелькнуло? Но Чейз кивает.
        - Согласен.
        Я глубоко втягиваю воздух и медленно выдыхаю. На мгновение перевожу взгляд на Стива, но тот так сосредоточен на своей работе, что, вероятно, не слышит ни слова. А если и услышит, то, в принципе, мне все равно.
        - На самом деле тут нет ничего такого. Его зовут Бен. В прошлом семестре моя сестра потащила меня на вечеринку братства. Так мы и познакомились. Мы вместе посещали один курс и пару раз ходили на свидания.
        - А потом?..  - тихо спрашивает Чейз.
        Я фыркаю.
        - Затем он обнаружил, что ему больше нравится спать с другой девушкой, и все было кончено.
        - Ауч,  - морщится Чейз.  - Вот придурок.
        Я пожимаю плечами. Не то чтобы я его любила. Или буду по нему скучать. Вообще-то я не думала о Бене уже несколько месяцев. Не до вечера в караоке и на озере. Не до этого момента.
        Как ни странно, это осознание дарит мне облегчение. Если я не думала о нем все это время, то смогу спокойно положить конец нашей с ним истории, не проронив ни единой слезинки.
        - А что у тебя?  - в ответ спрашиваю я. Не только для того, чтобы еще сильнее отвлечься от работы Стива, но и потому, что, честно говоря, мне это интересно.
        - Моя последняя настоящая девушка была у меня в средней школе,  - признается Чейз, играя с кончиками моих пальцев.  - Ее зовут Мия, и она выросла в Фервуде, всего в нескольких кварталах от нас. Я уже рассказывал тебе о времени, когда вел себя, как засранец… а Джош тогда прикрывал меня от наших родителей и обращал их гнев на себя, хотя виноват был я. А Мия… Черт, ради нее я хотел стать лучше. Поначалу это не беспокоило ее, но когда я подрался с Шейном, и мы оба оказались у школьной медсестры, Мия дико испугалась. Она не предъявила мне ультиматума, но довольно ясно дала понять, каким будет мое будущее, если я продолжу в том же духе. И она хотела помочь мне исправить мое поведение так же, как и мои оценки и отношения с окружающими. Ну, и в конце концов ей это удалось.
        - Звучит красиво,  - бормочу я, глядя в потолок.  - Как хорошая книга или нереально романтичный фильм.
        И этот ком в груди, который неожиданно для меня возник, не имеет абсолютно никакого отношения к тому факту, что Чейз может быть с другой девушкой. Почему я должна об этом думать? Ведь все, что есть между нами, всего на несколько недель. Только до… конца лета.
        Чейз корчит гримасу.
        - Более или менее. Мы были вместе до окончания школы, потом она поступила в колледж на другом конце страны, а я ушел в армию. У нас сложились отношения на расстоянии, но они никогда не работали. Ни для кого из нас. И в итоге мы расстались друзьями.
        - Ты жалеешь?  - слова вырываются, прежде чем я успеваю их сдержать. Арр!
        Он на мгновение делает паузу, будто серьезно это обдумывая, но затем качает головой.
        - У нас просто ничего бы не получилось. Не в долгосрочной перспективе. У нас были разные планы и цели в жизни. Не совсем приятно это осознавать и признавать, но все в порядке.
        - Это значит,  - продолжаю я, потому что, кажется, я чертов мазохист,  - если внезапно она появится и захочет попробовать еще раз, тогда… ничего не выйдет?
        Чейз на секунду задумывается, словно ищет нужные слова.
        - Мия всегда будет особенным и важным человеком в моей в жизни. Но она часть прошлого. Ты наоборот,  - продолжает он, очень нежно поглаживая внутреннюю часть моего запястья большим пальцем. Мой пульс учащается, а по коже бегут мурашки.  - Теперь ты здесь. Ты настоящее.
        Я кусаю изнутри нижнюю губу. Чейз не должен так думать. Я ненадолго в этом городе. Я не хочу причинять ему боль, когда уйду. Или себе. Но что-то мне подсказывает, что именно это и произойдет. Я причиню боль нам обоим. И мне чертовски жаль.
        - Какое у тебя любимое варенье?
        Я растерянно смотрю на него, рядом со мной жужжит игла тату-машины, и мои размышления растворяются в воздухе.
        - Что, прости?
        - Это очень важно, поэтому, пожалуйста, обдумай ответ как следует.
        Я расслабляюсь и позволяю голове откинуться на подголовник.
        - Ты спятил,  - но я на самом деле думаю об этом. Персиковое или клубничное? Клубничное или персиковое? На тостах? С круассанами? С блинчиками? Или в йогурте? Ааа, агония выбора.
        - Клубника,  - наконец отвечаю я, потому что могу представить себе жизнь без персиков, но не без клубники.
        - Скучно.
        - Эй!  - я бью его по руке.
        Он ловко уворачивается и снова берет меня за руку. Стив что-то бормочет, наверно, что я должна молчать. Упс. Я хмуро смотрю на Чейза, но он только заговорщически усмехается.
        - Ты тоже делал татуировку здесь?
        Я слишком ясно помню черные чернила на его коже. Сначала когда он поднял рубашку на смотровой площадке, чтобы показать мне шрам рядом с пупком, а затем сегодня днем, когда мы плавали. Кажется, это большая птица, но я понятия не имею, какая именно и какое значение она имеет для него. Я была слишком занята нашими «играми» в воде, чтобы внимательно рассмотреть татуировку.
        Чейз качает головой.
        - В Бостоне. Мои родители никогда бы не позволили мне ее сделать, но когда мне исполнилось девятнадцать, больше не нужно было спрашивать их.
        - А что это?
        - Ты будешь смеяться…
        - Что? Почему? Это безвкусное сердце со стрелой посередине?  - предполагаю я, хотя точно знаю, что это не так.  - Или… подожди. Единорог? Hello Kitty с большим количеством розового в рисунке?
        - Нет, нет и снова нет,  - подбородком он указывает на мое запястье.  - Это птица, как твои малышки. Только большая и сильная.
        - Большая и сильная?  - недоверчиво повторяю я. Этот высокомерный… Но потом я замечаю его улыбку и понимаю, что он снова успешно отвлек меня от тату-машины. Вот же коварный ублюдок.
        Не говоря больше ни слова, Чейз отпускает мою руку и выпрямляется на стуле рядом с моим креслом. И прежде чем я успеваю хотя бы моргнуть, он задирает рубашку, и все мысли в моей голове растворяются. Они просто исчезают. Пуффф!
        Я смотрю на тренированные мышцы живота - определенно красивое тело,  - затем мой взгляд медленно перемещается выше и, наконец, останавливается на татуировке, которая больше, чем вся моя рука. Это хищная птица, орел или, может быть, сокол, который расправляет крылья на дугах ребер Чейза и летит в небо. Вблизи я различаю отдельные перья, а также решительное выражение птицы и блеск в ее глазах - они кажутся мне очень знакомыми.
        Я даже не замечаю, как протягиваю руку, пока не ощущаю теплую кожу под подушечками пальцев. Очень медленно я поглаживаю это произведение искусства, обвожу отдельные перья.
        - Хорошая работа,  - внезапно бурчит Стив, и я отдергиваю руку.
        Клянусь, я не собиралась публично трогать Чейза. Снова чувствовать его кожу и сердцебиение под моей рукой. Нет, нет, нет. Этот внезапный порыв основан на чисто художественном интересе.
        И если я буду говорить это достаточно часто, то, возможно, поверю даже сама.
        Взгляд Чейза меняется. И это не только из-за освещения. Его глаза кажутся темнее. Карий цвет преобладает в них, и я невольно задерживаю дыхание, когда понимаю, что он смотрит на меня так же, как несколько часов назад на озере. Так же пронзительно. Так же настойчиво.
        Только теперь Чейз медленно опускает рубашку.
        - Спасибо,  - с усмешкой отвечает он на комплимент Стива, но при этом смотрит на меня.
        Мне приходится заставить себя сдержать вздох, потому что я больше не вижу татуировку и не могу прикасаться к ней. В следующий момент я мысленно даю себе пинок. Что со мной происходит? Болевая терапия на моем запястье, кажется, не работает. Стив, должно быть, задел нервы, которые сейчас парализуют мой мозг. Это единственное разумное объяснение моего поведения.
        - Готово,  - вдруг объявляет мастер пыток, выпрямляясь из своей скрюченной позы.
        Я внимательно рассматриваю рисунок на своем запястье. На коже красуются пять маленьких черных птичек. Они выглядят так, будто в любой момент поднимутся в воздух и улетят. В красивое, лучшее место.
        Пока я продолжаю восхищаться татуировкой, Стив обрабатывает ее специальной мазью и наклеивает на этот участок прозрачную пленку. Кожа вокруг птичек покраснела, но не слишком. Она определенно не выглядит так, будто кто-то только что снова и снова тыкал в меня иглой и впрыскивал чернила. При одной только мысли об этом у меня переворачивается желудок, хотя одновременно с этим я испытываю столько гордости и облегчения, что едва поспеваю за мыслями.
        Я сделала это. У меня и правда получилось, мне набили татуировку. С трудом отрываю взгляд от нее и смотрю на Чейза, который держит меня за руку, чтобы помочь мне встать.
        Я немного пошатываюсь на ногах, и, вероятно, улыбка на моем лице становится сумасшедшей, но мне все равно. Я падаю ему на шею и прижимаюсь к нему.
        - Спасибо,  - шепчу я на ухо, затем с бешено колотящимся сердцем отпускаю Чейза и плачу Стиву чаевыми, которые заработала в закусочной на этой неделе. Мне повезло, что предвыборная кампания в городе тоже имеет влияние на сегодняшнюю скидку, иначе я бы не смогла позволить себе татуировку. Даже если для этого я должна остаться еще на день дольше в Фервуде, чтобы собрать деньги на ремонт машины, тогда… ничего страшного.
        Когда мы выходим на Мейн-стрит, я беру Чейза за руку и сжимаю его пальцы. Кто бы мог подумать, что я окажусь здесь? Я не имела ни малейшего представления о том, что меня ждет, и вот я тут. Никогда в жизни я не рассчитывала увидеть всех этих людей… и благодаря им лучше узнать лучшего друга Джаспера. Прежде всего, я никогда не ожидала встретить такого человека, как Чейз, и что он может стать настолько важным для меня.
        Но это ничего не меняет. Не должно ничего менять. Ничего в моих планах и том, как закончится это лето. Самое позднее через тринадцать дней я уеду из Фервуда и, наконец, увижу Кэти. А до тех пор я могу использовать по максимуму оставшееся у меня время.
        Глава 21
        ЧЕЙЗ
        - Нет, все в порядке,  - бормочу я, крепче обхватывая смартфон.  - Хорошо, что вы дали мне знать.
        Сегодня воскресенье, и вместо того, чтобы готовиться к поездке на озеро, которую Хейли организовала для всех нас, я стою в своей старой детской комнате и смотрю на стену. Стену, полную постеров, грамот и фотографий. Фотографий бывших друзей и одноклассников. Джаспера и меня. Джоша и меня.
        - Спасибо за звонок,  - я вешаю трубку, но уже так близок к тому, чтобы со всей силы ударить кулаком в стену, что весь дрожу. Вместо этого я кидаю телефон на кровать.
        Я убью Джоша. Клянусь, я сверну шею этому ублюдку. Кем он себя возомнил? Да, я знаю, что чертовски сложно победить свои зависимости, но именно поэтому он и находится в этой гребаной клинике: чтобы поправиться. Не для того, чтобы подкупить людей несуществующими деньгами, дабы те достали и принесли ему дурь. В клинику. Как, черт возьми, ему это удалось, выходит за рамки моего понимания.
        Четыре недели. Четыре. Проклятых. Недели. Он их просто выбросил. Весь прогресс, которого достиг за это время. Впустую!
        Иногда мне кажется, что ему чертовски комфортно в этом мире как на самом верху, так и на самом дне. Похоже, брату совсем не хочется, чтобы ему стало лучше и он наконец смог вернуться домой. Может быть, он не хочет смотреть правде в глаза, не хочет думать о нашем будущем. Но из-за этого все выбрасывать? После всего, что мы пережили вместе?
        - Дерьмо, Джош,  - рычу я в тишину комнаты.  - О чем ты только думал?
        У него даже не хватило порядочности, чтобы признаться мне в этом самому. Нет, вместо этого я должен был узнать о случившемся от руководства клиники, так как я зарегистрирован там как его контактное лицо. Очевидно, Джоша поймали с наркотиками сегодня после завтрака. Наркотиками, которыми бы он наверняка накачался, если бы ему не помешали медсестры. У этого придурка был шанс увидеть свою семью всего через несколько недель, который он вышвырнул в мусорку ради гребаного кайфа. Семью, которая каждый день скучает по нему и по-прежнему считает его лучшим человеком на свете, потому что никто не знает о его проблемах. Господи, если бы я мог позвонить ему прямо сейчас, то орал бы на него до тех пор, пока не потеряю голос, но его лишили связи с внешним миром, так что у меня нет другого выбора, кроме как глубоко вздохнуть и успокоиться, прежде чем я отправлюсь в путь.
        Тем не менее полчаса спустя мои руки все еще дрожат, когда я паркую «Додж» на поляне перед озером. Мой старший брат сегодня все просто просрал.
        И для чего? Ради чего? Еще вчера мы разговаривали по телефону, и он утверждал, что все в порядке. Что у него хорошие успехи. Что он скоро вернется домой. Что он с нетерпением этого ждет. И потом это.
        Черт, меня уже тошнит от этой лжи. Я устал позволять Джошу дурачить меня, я устал купаться в его дерьме и устал лгать всем, кого знаю, ради него. Друзьям. Семье. Знакомым. Даже Филу, который вчера вечером, когда я укладывал его в постель, спрашивал меня о своем герое. Я никогда не забуду его грустные большие глаза.
        Фак. Просто фак.
        Я выключаю двигатель, провожу пальцами по волосам и выхожу. Ссадина на моей руке снова болит. И напоминает мне о времени, о котором я не хотел вспоминать. На протяжении нескольких месяцев я участвовал в гребаных боях, чтобы отработать большую часть долга Джоша. Я даже не хочу представлять, как он получил наркотики и что пообещал за это. Ради своей чертовой дури он поставил на кон нашу семью.
        Наверно, это не особенно хорошая идея - приезжать сюда настолько взбешенным, но я не знаю, куда еще идти. Кроме того, мне не помешало бы отвлечься. Мне так, мать его, нужен перерыв в жизни.
        Это не то же озеро, куда мы с Хейли ездили в субботу. Это больше, с широким галечным пляжем и находится гораздо ближе к Фервуду. Раньше мы постоянно зависали здесь, как только становилось тепло. Иногда с Джаспером, иногда без него, когда он не мог или отказывался. Но на самом деле Хейли не может этого знать.
        В этот воскресный день здесь кипит жизнь. Кроме небольшой группы, к которой я направляюсь, тут собралось еще много других людей, как туристов, так и местных жителей. Они устраивают барбекю на берегу, плавают на лодках, слушают музыку и веселятся. Картина кажется слишком идиллической, чтобы быть настоящей.
        - Эй… - Хейли первой замечает меня и подпрыгивает. Ребята собрались на бревнах вокруг костра, который, впрочем, еще не зажжен. Там Лекси, Шарлотта, Шейн, Клэйтон, Эрик - и Хейли. Но когда она замечает мой взгляд, ее улыбка исчезает.
        - Все в порядке?
        Я слегка киваю. На большее я сейчас не способен и мысленно проклинаю себя за это. Когда я в последний раз видел Хейли, то был так расслаблен. Вчерашний день казался мне невероятным, и не было ничего, чего бы я хотел больше, чем поцеловать ее. Но я не сделал этого, а проводил до двери, как джентльмен, и пожелал ей спокойной ночи. Так как же мне может казаться, что прошла целая вечность, когда на самом деле всего лишь один день?
        - Йо,  - приветствует меня рукопожатием Клэйтон.
        Эрик поднимает руку. Лекси кивает, но в ее глазах тоже есть это вопросительное, почти скептическое выражение, от которого я предпочитаю держаться подальше. Шарлотта, похоже, ничего не понимает, она просто улыбается мне со своего места рядом с моей кузиной.
        Только Шейн смотрит на меня с таким зловещим видом, словно мое появление испортило ему день. Ну, не везет. Теперь я здесь и, конечно, не намерен возвращаться в город. Дома я бы и пяти секунд не выдержал, если бы кто-нибудь снова спросил меня о Джоше. Когда, черт возьми, я на самом деле стал его личным помощником?
        - Ну, что-то не так в благословенном доме Уиттакеров?  - бросает на меня тяжелый взгляд Шейн.
        Не знаю, в чем его проблема, но я не в настроении позволять провоцировать себя. Просто потому, что что-то идет не так, как ему хотелось, он не должен вести себя, как десятилетний ребенок.
        - Шейн… - вдруг прозвучал предупреждающий голос Лекси, кажется, единственный звук на берегу.
        Я едва замечаю других людей, и над нашей группой расползается неловкая тишина. Как будто никто не знает, что делать. Или не хочет говорить чего-то лишнего, потому что тогда один из нас взорвется.
        Я только фыркаю:
        - Да пошел ты, чувак.
        Шейн может идти к черту. У меня достаточно собственных проблем, чтобы возиться еще и с его.
        - Вам нужна растопка для костра?  - я не стал дожидаться ответа, а поспешил прочь. Возможно, несколько минут на природе и какое-то занятие смогут отвлечь меня, чтобы я наконец сумел прийти в себя и больше не испытывал желания убить своего старшего брата.
        Я сворачиваю на тропинку к роще. Недалеко отсюда смотритель парка всегда хранит дрова в укрытии, где каждый может при необходимости немного одолжить. Когда мы учились в школе, то постоянно здесь бывали, и я уверен, что большинство летних вечеров ребята думали, что эти времена никогда не изменятся. Но после выпускного наши пути разошлись. Клэй поступил в Принстон, но так и не приступил к учебе, Эрик учится на стипендию в Нью-Йорке. А Шейн… начал свою карьеру в мотокроссе и только изредка возвращается в Фервуд. Да и то в основном только для того, чтобы навестить бабушку. И никогда родителей. Иногда он заглядывает к Лекси, прежде чем тут же снова исчезнуть. Шарлотта по-прежнему работает официанткой в «Кексиках Лиззи», хотя изначально хотела стать учительницей. Лекси заработала репутацию одного из лучших автомехаников города. Мия переехала на учебу в Сиэтл, а Джаспер… мертв.
        То, что именно его смерть сумела бы воссоединить нас, по крайней мере ненадолго, как-то болезненно, но не удивительно. Мы все пришли на его похороны, но тогда нам было не о чем говорить, так как каждый из нас занимался собой и своими проблемами. Только в день рождения Джаспера, на который Лекси приказала нам всем вернуться в Фервуд, мы стали разговаривать друг с другом. И тут появилась Хейли…
        Позади меня раздается тихий треск. Я собираюсь с духом и поворачиваюсь, на одной руке уже лежит несколько веток для костра. Я не забыл, что Хейли обязательно хотела пожарить зефир, и на всякий случай положил большую пачку на заднее сиденье машины. Но это не она появляется между деревьями.
        - Некоторые вещи никогда не меняются, да?  - Шейн смотрит на меня, прищурив глаза.
        Медленно поднимаю брови.
        - Что, прости?
        Этот парень всегда нарывался на неприятности, и, видимо, ничего не изменилось.
        - Ты,  - обвиняет он меня,  - это появление. Какие-то проблемы в идеальном мирке Уиттакеров? Где-то в доме упала дорогая ваза?
        - Серьезно, чувак?  - я отворачиваюсь, качая головой. Я не должен слушать это дерьмо. Не сегодня. Не от него.
        Позади меня раздается короткий, отрывистый смешок.
        - Да, конечно. Просто сбеги. Мы все знаем, что у тебя это получается лучше всего.
        Как в замедленной съемке, я снова поворачиваюсь к нему. Мои руки сжимают ветки так сильно, что они хрустят.
        - Что ты сказал?..
        Рядом появляются Клэй и Эрик, которые, должно быть, следили за нами. Наверное, они опасаются, что мы с Шейном разобьем друг другу головы, как делали во время занятий спортом. Только здесь нет рефери и тренера, которые держали бы нас в узде.
        Я бросаю ветки на землю и вытираю руки о джинсы. Только тогда снова обращаю свое внимание на ублюдка передо мной.
        - Ты тот, кто сбежал из Фервуда при первой же возможности,  - напоминаю я ему о дне окончания средней школы. Чего Шейн не знает, так это того, какой злой была тогда из-за него Лекси. Злой, обиженной и разочарованной. Но она сама выкопает мне могилу, если я когда-нибудь расскажу об этом ему или кому-то еще, поэтому я буду молчать. Но это не значит, что я простил Шейна.
        Его лицо мрачнеет.
        - Это не имеет ничего общего с бегством.
        - Ах нет?  - издеваюсь я.  - Может быть, тебе лучше посмотреть на себя в зеркало, прежде чем набрасываться на других, Фэрфилд.
        - Народ… - с поднятыми руками между нами встает Клэйтон.  - Неужели это нужно сейчас? У нас вроде как веселая прогулка. Вы еще об этом помните? Джаспер, конечно, не хотел бы, чтобы…
        - Джаспер больше ничего не хочет,  - холодно обрывает Шейн.  - Мне надоело, что все притворяются, будто этот парень святоша. Он таким не был.
        - Эй!  - кричу я в паузе между его словами. Сначала Шейн нападает на меня, а теперь унижает Джаспера, который больше не может ответить? Что, собственно, у него за гребаная проблема?
        Другие тоже собрались здесь, и я ненавижу то, что Хейли приходится смотреть на это. Я ненавижу, что Лекси должна переживать из-за Шейна. И я ненавижу, что Шарлотта слышит все эти вещи из уст своего кузена.
        Я перевожу взгляд с одного парня на другого, и, наконец, фокусируюсь на Шейне.
        - Этого достаточно. Успокойся.
        - Успокойся?  - он делает шаг ко мне. В школе он был долговязым, неуклюжим парнем. И от этого, за исключения его роста, теперь уже ничего не осталось. За последние годы он набрал внушительную мышечную массу.
        - И это ты мне говоришь? Ты, мать твою, шутишь, Уиттакер?
        Я не отступаю. Не перед ним. Не после стольких избиений на ринге: и ведь я больше раздавал тумаки, чем получал. Если Шейн хочет неприятностей, он их получит. Но не здесь. Не на глазах у всех. Я не для того все лето держал рот на замке, только для того, чтобы меня спровоцировал именно Шейн, мать его, Фэрфилд.
        - Ты же появился здесь, как маленькая королева драмы,  - продолжает издеваться он.  - Что случилось, а? Разве папочка не дал тебе денег?
        - Шейн… - предупреждает Шарлотта, но он не обращает на нее внимания. Никто из них не останавливает ее, кроме Эрика, который протягивает руку к ней, чтобы она больше не вмешивалась.
        Я подхожу вплотную к Шейну.
        - Скажи это еще раз.
        - Бууу,  - хнычет Шейн.  - Бедный маленький мальчик с идеальной семьей и ужасными проблемами.
        Я толкаю его обеими руками, он делает шаг назад. Кто-то рядом задыхается от ужаса.
        Но Шейн только мерзко смеется.
        - В тебе, по крайней мере, есть что-то вроде мужества. Ты совсем не похож на своего слабака братца, который скорее всего рыдает у своей подружки.
        Вот и все.
        Каждая, даже самая мелкая, мысль исчезает. Я замахиваюсь и бью.
        Мой кулак врезается в лицо Шейну. Его голова отлетает назад. Обжигающая боль пронзает костяшки пальцев и доходит до самых запястьев, но я едва это замечаю, когда замахиваюсь во второй раз. Краем глаза я замечаю, как несколько человек бросаются к нам. Клэйтон держит Шейна, Лекси протискивается между нами с поднятыми руками. А Эрик отталкивает меня, прежде чем я успеваю ударить еще раз.
        Вдруг две руки обхватывают меня сзади и крепко держат. Это не кто-то из ребят, и я уверен, что мог бы освободиться из объятий, если бы захотел, но… я не хочу. Мой пульс учащается, дыхание прерывается, а правая рука болит, но желание ударить постепенно ослабевает. Не сразу, очень медленно, до тех пор, пока мои плечи не опускаются, а сжатые кулаки не расслабляются.
        Мало-помалу зрение проясняется, и красная завеса перед моими глазами исчезает. Шейн держится за нос, потому что у него идет кровь, как у забитой свиньи, но он просто снисходительно смотрит в мою сторону, а затем возвращается к берегу. За ним следуют Лекси, она бросает на меня непонимающий взгляд, и Шарлотта, которая толкает своего кузена, а потом подлезает под его руку, чтобы поддержать.
        Я все еще стою на месте, в то время как Хейли обнимает меня, и гнев во мне медленно отступает.
        - Я… дерьмо.
        Я качаю головой и ухожу. Мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Всего несколько минут, чтобы снова ясно мыслить и понять, что здесь произошло. В последний раз я ударил Шейна в десятом классе - он сказал какую-то гадость о моей маме, чтобы спровоцировать.
        - Чейз! Подожди!
        Я ненадолго останавливаюсь, но только для того, чтобы предупредить:
        - Возвращайся к остальным, Хейли.
        Сначала мне кажется, что она слушает меня, что знает, как для нее будет лучше, и возвращается к костру на пляж, но потом я слышу ее шаги позади себя. Хейли не говорит ни слова, не пытается остановить, но и не оставляет в покое.
        Молча мы идем по лесу, неподалеку от озера, но не достаточно близко, чтобы столкнуться с людьми на берегу. Я понятия не имею, как долго мы гуляем, но мне все равно. Время больше не имеет значения.
        В какой-то момент я останавливаюсь и тру руками лицо. Черт возьми. Я не таким представлял себе сегодняшний день. А Хейли и подавно, конечно. Ведь в конце концов именно она организовала эту вылазку и собрала ребят здесь. Она хотела сделать что-то хорошее не только для меня, но и для всех присутствующих. А я все испортил.
        - Прости, что тебе пришлось на это смотреть,  - бормочу я, хотя на самом деле хочу сказать нечто совершенно другое. Прости, что потерял контроль. Прости, что я такой мудак.
        - Все в порядке.
        Я оборачиваюсь и недоверчиво смотрю на нее. Она стоит в двух или трех шагах от меня рядом со стволом дерева. Листья хрустят на земле, когда она медленно приближается.
        - Ты хоть представляешь, на сколько вечеринок Кэти затащила меня в кампусе? И на скольких из них рано или поздно случались драки? Я не в первый раз вижу, как люди нападают друг на друга.
        Это не то же самое, она должна понимать. Я не могу использовать алкоголь как оправдание, потому что трезв как стеклышко.
        - Шейн вел себя, как осел.
        Я качаю головой и глубоко вздыхаю.
        - Шейн был просто… Шейном.
        Раньше мы вгрызались друг другу в глотки, в основном я лез на него, потому что он хорош в провокациях. В старшей школе не было ни одного учителя, которого Шейн не довел бы до белого каления. Не говоря уже о тренере. Если находился человек, которому приходилось оставаться после уроков, так это был он.
        - Как твоя рука?  - осторожно тянется к ней Хейли и смотрит на покрасневшие костяшки.
        - Болит,  - признаюсь я, растягивая губы в циничной ухмылке.  - Отвык от этого.
        Хейли ничего не отвечает, но когда поднимает мою руку и целует разбитые костяшки, у меня перехватывает дыхание. Боже… чем я заслужил кого-то вроде нее в своей жизни? Ответ прост: совсем не заслужил. Но я эгоист. Вместо того чтобы отослать ее обратно, я притягиваю ее к себе.
        Хейли обнимает меня в ответ и зарывается лицом в мою шею.
        - На мгновение мне стало по-настоящему страшно,  - тихо признается она.
        Я закрываю глаза и мысленно себя проклинаю.
        - Прости.
        Без нее я, скорее всего, ударил бы Шейна еще раз. Хейли успокоила меня, просто крепко обняв. Однажды я сказал ей в баре, что мама всегда так делала со мной в детстве, и теперь не могу удержаться от улыбки. И, возможно, это первая искренняя улыбка за день.
        Я глубоко, вдыхаю ее запах, а затем отодвигаю Хейли от себя настолько, чтобы смотреть прямо на нее.
        - С тобой все в порядке?  - тихо спрашиваю я и кладу руку ей на щеку, потому что не могу не дотрагиваться до нее с нашего последнего свидания. Она улыбается, но на ее лице - грустное выражение, которое до сих пор ускользало от меня, потому что я был занят собственными мыслями и проблемами.
        - Ты выглядишь как-то… подавленно.
        - Подавленно?
        - Да.
        Она уклоняется от моего взгляда. Делает глубокий вдох. Потом снова смотрит прямо на меня.
        - Я не говорила тебе вчера, потому что была растеряна и хотела подумать, но… я нашла рукопись Джаспера. Он сделал это. Он на самом деле закончил,  - она говорит это с улыбкой, но в глазах у нее стоят слезы.
        Я осторожно вытираю ее щеку большим пальцем.
        - Тогда почему ты плачешь?
        - Я не плачу… ох,  - она одновременно шмыгает носом и смеется.  - Я просто так… счастлива, что он выполнил задуманное. И я… - глубокий вздох.  - Я по нему скучаю.
        Я осторожно притягиваю Хейли к себе, пока ее голова не утыкается в мое плечо.
        - Знаю,  - бормочу я, поглаживая ее по волосам. Во всяком случае сегодня на ней нет шляпы.  - Это, наверно, не сильно заметно, но мы все скучаем. Нам всем его не хватает.
        Хейли молча кивает, и я могу только надеяться, что она мне поверит. Потому что, даже если наши пути с друзьями после средней школы разошлись, даже если мы почти не разговаривали друг с другом, Джаспер все равно каким-то образом связал нас всех вместе.
        - У него всегда было, что сказать, чтобы поддержать человека. Пусть даже глупость, но как же она могла помочь.
        Хейли откидывает голову назад и смотрит на меня. Ее глаза по-прежнему слегка покрасневшие, но губы сложены в лукавую улыбку.
        - Точно.
        Черт, что бы я сейчас не сделал для того, чтобы еще раз услышать одно из его глупых высказываний. Чтобы вернуть моего лучшего друга. С другой стороны, я бы, наверно, никогда не узнал Хейли, и это усложняет и почему-то делает этот момент особенно грустным.
        Становится прохладно, я слышу слабый, едва уловимый шум, и тут - кап-кап-кап.
        - Чейз?
        - Хм?
        Очаровательная улыбка расползается по ее лицу, когда на нас падают первые капли.
        - Идет дождь.
        Я удивленно моргаю. Она права. Черт, она права! На этот раз абсолютно ничего не помешает мне, наконец, прижать свои губы к ее и поцеловать в первый раз. Именно таким должен быть идеальный первый поцелуй.
        Я глажу лицо Хейли, провожу большими пальцами по щекам. Ее губы размыкаются, когда она выдыхает. Кажется, она немного напугана, но не отступает от меня. Наоборот. Нерешительно она идет мне навстречу, пока мягкий цветочный аромат не окутывает меня, а ее карие глаза не остаются единственным, что я вижу. Я наклоняюсь к ней, нежно провожу губами по ее и…
        - Эй!  - раздается знакомый голос, и между деревьями появляется силуэт.  - Что это вы, два придурка, там делаете? Льет, как из ведра, если вы не заметили!  - Это же не может быть правдой, да? Клэйтон, это же, блин, несерьезно!
        Разочарованно, я опускаю голову на плечо Хейли. Ее тело дрожит от подавленного смеха.
        - Я убью этого парня,  - рычу я.
        - Пожалуйста, подожди с этим до костра.
        Ее пальцы смыкаются вокруг моих, а потом мы бежим сквозь дождь следом за Клэйтоном, пока не добираемся до машин на берегу. Остальные ребята уже укрылись в них, но никто не уезжает.
        Сидя с Хейли в «додже», я улыбаюсь ей, затаив дыхание. Ее длинные волосы влажные, одежда тоже кое-где намокла, что делает широкую светлую блузку в некоторых местах почти прозрачной. На ее босых ногах, как и на шее, блестят маленькие капли воды, и я ловлю себя на мысли, что слишком хочу поцеловать Хейли или, что еще лучше, облизать ее кожу.
        Хейли смотрит на меня так, будто мечтает о том же, что и я, и на мгновение я удивляюсь, почему мы просто не можем воплотить в жизнь то, о чем думаем. Потом, к сожалению, я вспоминаю, что мы в машине на берегу озера. И мы не одни. Проклятье.
        Ливень не длится слишком долго. Через десять-пятнадцать минут становится спокойнее, и небо проясняется. Большинство людей остались на берегу, многие из них даже не добрались до укрытия до наступления ливня. Я выбираюсь наружу и вместе с Хейли возвращаюсь на то место, где ранее наша группка собралась на бревнах, которые превратили в скамейки.
        Шейн сидит на корточках, засунув кончик бумажного платка в ноздрю и прижимая к левой половине лица холодную банку пива.
        Я устраиваюсь напротив него, Хейли рядом со мной.
        - Извини, чувак.
        Шейн едва заметно кивает мне.
        - Тебе сейчас лучше?  - спрашивает он.
        На самом деле это так. И мерзавец, должно быть, не рад, что все так повернулось. Но признаться в этом открыто перед ним? Ни в коем случае.
        - Моей руке не лучше, чем твоему лицу,  - заявляю я, поднимая ее в доказательство. Костяшки покраснели, синяк окрасился в желто-зеленый цвет, каждое движение причиняет боль. Наверно, мне стоит приложить что-то холодное, как Шейн к щеке, чтобы не стало хуже, но… Черт, оно того стоило.
        Он улыбается из-за банки и бросает мне еще одну.
        - Не за что.
        Я ловлю ее и прижимаю к пульсирующим костяшкам. И все быстро налаживается.
        Лекси складывает на землю рядом с нами дрова, которые она тащила вместе с Шарлоттой.
        - Опять все в порядке в детском саду? Да?
        Шейн ухмыляется, отчего она лишь закатывает глаза. Все ищут себе место, а мы устраиваемся поудобнее. Когда солнце медленно садится, а первые языки пламени охватывают частично сухие, частично промокшие от дождя ветви, Эрик и Клэйтон раздают всем длинные заостренные палки. Я протягиваю Хейли пакет, который несколько минут назад достал с заднего сиденья машины.
        Ее глаза загораются от восторга, и она буквально вырывает его у меня из рук.
        - Зефирки?!
        Я, улыбаясь, киваю.
        - Зефирки.
        И придя к согласию, мы начинаем нанизывать зефир и жарить его на костре.
        Глава 22
        ЧЕЙЗ
        Тени танцуют на лицах присутствующих. Все еще тепло, особенно если сидеть близко к огню, но тем не менее Хейли дрожит на земле передо мной, оперевшись на мои ноги. Я наклоняюсь вперед и, поглаживая, согреваю ее голые руки.
        Лучше. Так все равно лучше. Хотя мне приходится бороться с желанием зарыться носом в ее красивые волосы и проскользнуть пальцами под одежду. Или заглянуть в вырез блузы, потому что хоть она и довольно свободная, но у нее убийственное декольте.
        Хейли, должно быть, замечает мой взгляд, потому что бесцеремонно щипает меня за икру.
        Ауч! Ухмыляясь, я чуть крепче обхватываю ее руками и подтягиваю ближе к себе.
        - Помнишь, как Чейз и Джаспер в восьмом классе закидали уборщика водными шариками?  - внезапно нарушает наступившую тишину Клэйтон.  - И как старая миссис Донован по ошибке оказалась в той комнате?
        Все смеются. Даже Хейли удается улыбнуться. Боже, это было давным-давно!
        - Нас заперли на две недели. Две недели!  - жалуюсь я.  - Это, конечно, абсолютно несправедливо. Мы просто намочили водой зеленый костюм - помните, тот уродливый костюм? Миссис Донован всегда была злющей особой и вечно следила за нами.
        - Понятия не имею, о чем ты,  - вытягивает ноги Лекси и скрещивает их в районе лодыжек.  - Меня она всегда любила.
        - Да, потому что ты была ботаником,  - уточняет Клэйтон.
        Зефир попадает ему в голову.
        - Эй!  - глаза Лекси сужаются в узкие щелки.  - Я не была ботаником.
        Клэйтон смеется:
        - О нет, была!
        Даже Шарлотта извиняющимся жестом пожимает плечами.
        - Вообще-то, была.
        - Ничего себе, ребята!  - закатывает глаза Лекси и откидывает назад длинные волосы.  - Я была трудолюбивой и амбициозной. Не то, что вы, неудачники.
        - Ага, настолько амбициозной, что вместо того, чтобы готовиться к выпускным экзаменам, предпочла болтаться под трибунами с Арчером Уилтоном?  - сухо бросаю я.
        Ее губы складываются в идеальную «о», вероятно, она желает мне всех болезней в мире.
        - Сукин ты сын! Об этом никто не должен был узнать!
        Клэйтон и Эрик складываются пополам от смеха.
        - Серьезно, Лекси?  - задыхается Эрик, вытирая слезы из уголков глаз.  - Тот скользкий тип? Разве он не ходил под трибуну с половиной школы?
        - Я проиграла пари. Кроме того, он и правда был хорош в поцелуях.
        - Да, это правда,  - неожиданно вставляет Шарлотта.
        Клэй широко ухмыляется:
        - Ага.
        - Подождите,  - Хейли указывает на наш кружок.  - Неужели все здесь путались с тем парнем?
        - Не я!  - поднимает руки Шейн.
        Лекси, сощурившись, смотрит на него.
        - А как насчет «правды или действия» на Хэллоуин 2013 года?
        Он ошеломленно таращится на нее.
        - Как, ради всего святого, ты можешь знать это?
        Она довольно улыбается.
        - Я внимательная и у меня мощная память. Я все запоминаю. Например, что тебе нужно срочно поменять колесо, потому что ты, как идиот, ездишь с запаской. У машины Клэя беда с маслом. Мотор для «хонды» Хейли привезут через несколько дней, а у «доджа» Чейза царапина возле левого стоп-сигнала.
        - Что?  - я как раз собираюсь нанизать новую партию зефирок на палочку, когда встревоженно останавливаюсь.  - С каких это пор там царапина?
        И как я мог этого не заметить?
        - С тех пор как Фил врезался в тачку на велосипеде,  - она пожимает плечами.  - Мне пришлось поклясться, что я его не выдам. Так что, мистер, ничего вы не знаете.
        Я лишь недоверчиво качаю головой. Хейли забирает палку с зефиром, чтобы поджарить его на огне. К настоящему моменту она съела больше, чем все мы вместе взятые, но я определенно не буду ее останавливать. Мне слишком нравится наблюдать, как она с наслаждением закрывает глаза и слизывает липкую сладость с пальцев.
        Внезапно возле костра неподалеку от нас раздаются первые звуки гитары. Я кайфую от близости Хейли, ее тепла. Шейн задумчиво пялится на огонь. Клэй и Эрик кормят друг друга зефиром. Лекси кидает в них маршмеллоу и жалуется на то, как они отвратительно влюблены.
        - Ты просто ревнуешь,  - шутит Эрик, ухмыляясь и ловя зефирку, чтобы сразу же положить ее в рот.
        Лекси высовывает язык, но тоже не может удержаться от смеха.
        Внезапно Клэйтон вскакивает и начинает громко петь. Это просто пытка: мы еще не отошли от его выступления в караоке.
        - Стоп!  - восклицает Шарлотта, зажимая уши.
        - Чувак!  - молит Шейн.
        Эрик дергает его за рукав, но Клэйтон игнорирует нас и напевает со всем пылом Follow Your Fire группы Kodaline. Возражать бесполезно. Даже крики другой компании не прерывают его страстное выступление. Когда он, наконец, заканчивает, то достает мобильный телефон и делает снимок - наших искаженных болью лиц.
        - Идеально, выложу в сеть,  - со смехом объявляет он и стучит по экрану.  - Хейли, какой у тебя ник в Instagram?
        Она явно напрягается.
        - Я… эм… у меня нет учетной записи.
        - Что?  - Клэйтон недоверчиво моргает.  - Как у тебя может не быть учетной записи?  - покачав головой, он продолжает печатать пост, а когда заканчивает, убирает телефон обратно в карман.  - Народ, это была отличная идея. Знаете, что я только что заметил? Мы все приехали домой на день рождения Джаспера, но, если быть точным, не он собрал нас всех вместе.
        Взгляд Клэйтона останавливается на Хейли, и остальные члены группы следуют его примеру.
        Ее брови поднимаются, пальцы сжимается на коленях, а щеки краснеют.
        - Кто? Я? Но я ничего не сделала, кроме…
        - Кроме того, что собрала нас всех здесь,  - с теплотой бросает Шарлотта.
        Лекси кивает в знак подтверждения:
        - Просто прими комплимент. И спасибо за это. Прошло много лет с тех пор, как мы были тут в последний раз.
        - Ты знаешь, она права,  - шепчу я, когда общее внимание переключается на Шейна и Клэйтона, спорящих о мотоциклах и мотокроссе.
        - Я вообще ничего не делала.
        Вместо ответа я целую ее под ушком, что пресекает все последующие протесты.
        Чем позже становится, тем меньше людей остается сидеть на берегу, но звуки гитары продолжают сопровождать нас. В какой-то момент Хейли поднимается с земли и садится рядом со мной на бревно. Я даже не замечаю, как мои пальцы проскальзывают под ее блузку. Сначала Хейли застывает от удивления, но после отвечает мне: я чувствую ее руку на моей спине, как она медленно поднимается вверх и зарывается пальцами в мои волосы. Мне нужно сделать несколько глубоких вдохов. Я глажу Хейли по животу, а она нежно касается моей кожи.
        Она играет с моими волосами, просовывает кончики пальцев под воротник футболки. Все мое тело охватывает жар. Ребята переговариваются, но я уже давно отключился от этих разговоров. Все мои мысли и чувства здесь - с Хейли. Я восхищен и пленен ею: ее ароматом, теперь смешанным с запахами дождя и дров, робкой улыбкой, пронзительной глубиной карих глаз.
        - Хочешь остаться? Или уехать?
        Дерьмо, я понятия не имею, что именно в меня вселилось. Клянусь, я не планировал этого. До приезда сюда я не знал, что меня ждет, но сейчас не могу думать ни о чем другом, кроме Хейли.
        Она некоторое время колеблется, но потом кивает.
        - Мы уходим,  - сообщаю я остальной компании.
        Лекси бросает на меня изучающий взгляд, а Клэйтон издает тихий свист. Ребята прощаются с нами, потом нас отпускают.
        Всю дорогу обратно к машине я держу руку Хейли в своей. Не знаю, кто первый сплел наши пальцы. Неважно, потому что, когда мы достигаем «доджа», я толкаю ее к нему. Мы стоим совсем близко. Она задыхается, мы в предвкушении чего-то особенного.
        - Чейз… - она засовывает руки под мою футболку, и ее ногти царапают спину. Совсем чуть-чуть, едва заметно, достаточно, чтобы вызвать мурашки.
        Сердце в груди колотится, как сумасшедшее. Я держу Хейли за талию и прижимаю к себе, не оставляя абсолютно никаких сомнений в том, как сильно возбужден. Она притягивает меня ближе, пока мой рот не оказывается совсем близко от ее, как несколько часов назад в лесу.
        - Поцелуй меня,  - шепчет она, и я думаю, что даже здесь, в темноте, могу различить яркий румянец на ее щеках.
        Улыбаясь, я легонько целую Хейли в щеку. В подбородок. В уголок рта. Просто чтобы немного подразнить - и помучить нас обоих.
        - Чейз…
        Я едва заметно качаю головой.
        - Дождь больше не идет.
        Она тихо смеется, но это может быть просто разочарованный стон. Я не уверен в этом.
        - Мне не нужен дождь,  - шепчет она, и я удивленно выпрямляюсь.  - Поцелуи под дождем переоцениваются. На экране они выглядят потрясающе - но в реальной жизни? Ужасно. Абсолютно ужасно. Мокро, холодно, и нет драматического саундтрека…
        Я склоняю голову и прижимаю свои губы к ее губам.
        Хейли застывает, правда, лишь на крохотное мгновение, потом хватает меня за футболку и отвечает на поцелуй. Ее губы невероятно мягкие и нежные. На вкус, как длинные летние ночи, капли дождя, сумасшедшие приключения и… многое другое. Я хочу большего, сейчас - с ней.
        С этой девушкой, которая без предупреждения ворвалась в мою жизнь в самый паршивый день во вселенной.
        Мои руки утопают в ее волосах, и я крепче обнимаю Хейли, притягивая ближе к себе. Она движется мне навстречу и тихо стонет, когда я кусаю ее за нижнюю губу. Я повторяю это для того, чтобы еще раз услышать стон и почувствовать, как она дрожит в моих руках.
        Пальцы Хейли смелее впиваются мне в спину. В ответ я слегка прикусываю ее губу, вызываю еще один стон. Я бесстыдно использую этот момент, чтобы позволить своему языку скользнуть ей в рот. Я не могу ничего с собой поделать, мне нужно, чтобы мои руки блуждали по ней, опускаясь все ниже, до ее попы, которая выглядит невероятно в маленьких шортиках. Я поднимаю ее на руки. Наш поцелуй прерывается лишь на долю секунды. Хейли обвивает ногами мои бедра и снова прижимает губы к моим.
        Я не помню, чтобы поцелуи когда-либо были такими… невероятными. С другой стороны, в этот момент я не помню ничего, даже собственного имени.
        Пока крепко держу ее и прижимаю к машине. Она ласкает меня своими руками. Хейли засовывает их под рубашку, чтобы коснуться обнаженной кожи, и я был бы идиотом, если бы пожаловался. Я снова страстно целую ее в губы.
        Тяжело дыша, отрываюсь от губ и покрываю поцелуями шею и нежное местечко под ухом, прежде чем прислониться своим лбом к ее, пытаясь вернусь свой бешеный пульс в нормальное состояние.
        - Что случилось?  - хрипло шепчет она. Ее теплое дыхание ласкает мое лицо.  - Почему ты остановился?
        Мне приходится подавить смех отчаяния. Похоже, она думает, я делаю это добровольно. Я хотел бы сорвать с нее всю одежду прямо тут, но не стану.
        - Я стараюсь быть джентльменом,  - каким-то образом выговариваю я.
        Джентльмен. Правильно. Хейли - девушка не для быстрого перепихона в машине на одну ночь. Она заслуживает уважения. Я хочу быть тем, кто даст ей все, что она пожелает. И именно поэтому я должен остановиться, прежде чем мы наделаем глупостей.
        Я начинаю с того, что очень медленно опускаю ее на землю. То, что при этом ее тело скользит по моему, и я отчетливо ощущаю каждый ее соблазнительный изгиб, не входило в план, но я сдерживаюсь. И неважно, где мы находимся и есть ли кто рядом. Черт возьми, она совсем не облегчает мне задачу…
        Не думая больше ни о чем, я притягиваю ее к себе для короткого поцелуя, затем резко отрываюсь от нее и беру за руку. Прежде чем успеваю передумать, провожу Хейли вокруг машины и открываю ей пассажирскую дверь.
        - Я отвезу тебя обратно.
        Она смотрит на меня озадаченно.
        - Ты же это не серьезно, да?
        Ее губы влажные и распухшие от поцелуев. Длинные волосы растрепаны, а глаза кажутся… слишком мечтательными.
        Она внимательно глядит на меня, затем садится в машину, и я с облечением выдыхаю. Наверно, пятнадцатилетний, я ужаснулся бы этому повороту событий, но я знаю, что поступаю правильно.
        Поездка обратно длится целую вечность, и хотя мы оба ничего не говорим, молчание не кажется нам неприятным. Когда она неожиданно пытается меня поцеловать и тем самым сильно отвлекает от дороги, я хватаю ее руку, запечатлеваю на ней поцелуй и прижимаю к своему бедру, чтобы удержать там. Мне требуется две секунды, чтобы понять, что это была абсолютно дерьмовая идея - положить ее руку именно туда.
        Каким-то образом я возвращаю нас в Фервуд, что является подвигом. В какой-то момент Хейли стала проводить большим пальцем по моим джинсам, и это ничуть не улучшило ситуацию. Совсем наоборот.
        В воскресенье вечером улицы города словно вымерли, и даже там, где обычно все занято, я нахожу свободную площадку, чтобы припарковать «додж» прямо перед закусочной. Я глушу двигатель, подношу руки Хейли к своим губам и оставляю легкий поцелуй на костяшках пальцев. Она улыбается, но улыбка не доходит до ее глаз. Не так, как раньше на озере. Она колеблется?
        Черт. Я предположил, что этот вечер закончится в ее комнате, а точнее сказать, в постели, но Хейли выглядит нерешительно. И я был бы самым большим ублюдком в мире, если бы убедил ее сделать то, что она не хочет.
        Я вздыхаю и отпускаю ее руку.
        - Я провожу тебя до двери.
        Она моргает в замешательстве.
        - До нее всего лишь пять метров.
        Мне все равно. Если это позволит провести с Хейли больше времени, оно того стоит.
        Не слушая протесты, я вылезаю наружу, огибаю машину, открываю пассажирскую дверь и протягиваю ей руку. Она кажется удивленной, затем тихо смеется и позволяет помочь.
        Бок о бок мы проходим несколько шагов до закусочной, с каждым шагом все медленнее и медленнее. Одного взгляда внутрь, сквозь неоновую вывеску в окне, достаточно, чтобы понять - внутри почти никого нет. Пожилая пара сидит за столиком. Два водителя грузовиков за стойкой. А еще Бет, которая ходит с кофейником, и, вероятно, отрежет мне член, если я не верну Хейли домой в целости и сохранности.
        - Это был отличный вечер,  - честно говорю я, даже если она никогда не поймет, как много дала мне и ребятам - возможность вспомнить время, когда мы были абсолютно счастливы.
        - Я тоже так думаю,  - она морщит нос, и мне приходится приложить усилия, чтобы не поцеловать ее в кончик носа, потому что она выглядит чертовски милой.
        - Я никогда раньше не ела столько зефира за раз.
        Я кладу ладони ей на щеки и улыбаюсь. Я просто хочу посмотреть на нее еще раз и запомнить выражение ее лица. Из расслабленного оно становится напряженным, вдруг она смотрит на меня как вчера на озере, как менее часа назад у машины. И я знаю, что мне лучше уйти.
        - Сладких снов, Хейли,  - я наклоняюсь к ней и целую в лоб перед сном.
        Она обхватывает пальцами мои запястья. Несколько секунд мы стоим так с закрытыми глазами, чтобы не дать этому волшебному моменту закончиться.
        - Спокойной ночи.
        Мне требуется вся моя сила воли, чтобы оторваться от нее, а не притянуть к себе для поцелуя. Каким-то образом я заставляю себя отступить. Всего один шаг. Потом еще один. За ним третий. Последний взгляд на ее красивое лицо, и я ухожу.
        Так лучше. Так должно быть лучше.
        - Чейз…
        Я отхожу всего на пару метров. Мое сердце начинает бешено биться. Очень медленно я поворачиваюсь к ней и вопросительно поднимаю брови, потому что не могу выдавить из себя ни единого звука.
        - Останься.
        Глава 23
        ХЕЙЛИ
        Я знаю, что это огромная ошибка. В этом городе я всего на несколько дней или на неделю - как можно планировать что-то с Чейзом? Но разве не я обещала Кэти быть смелой? И вот тот момент, который стоит мне большего мужества, чем все, что я делала до него, наступил. Мои ладони потеют, а сердце бьется где-то в горле. Я глубоко вдыхаю ночной воздух и робко улыбаюсь, повторяя:
        - Останься.
        Не знаю, на что рассчитываю. Но, конечно, не на то, что он запрокинет голову к небу и вдруг заметит:
        - Дождя нет…
        Я выдыхаю: что это - наполовину смех, наполовину фырканье?
        А потом, прежде чем успеваю что-то ответить, Чейз оказывается передо мной и целует - очень страстно. И это не спокойный поцелуй перед сном. Не поцелуй на прощание. Это начало чего-то нового. Я инстинктивно понимаю, что пути назад нет. Но я и не хочу возвращаться. Я больше не хочу быть той Хейли, какой была до лета. И чтобы ни случилось, я не пожалею о времени с Чейзом. Я не пожалею об этой ночи.
        Неохотно я отрываюсь от него, беру за руку и переплетаю наши пальцы. От его улыбки внутри становится нестерпимо жарко. Теперь я могу разрешить себе быть собой - разрешить нам быть вместе. Мне нужно мгновение, чтобы прийти в себя, затем я игриво бью его по плечу, потому что он магнетически действует на меня. И этот парень, конечно, об этом знает. По крайней мере, если я правильно понимаю его усмешку.
        Рука об руку мы входим в закусочную. Если бы я знала, чем закончится этот вечер, то, может, поехала бы домой к Чейзу… где спят его родители и младший брат? Гм, лучше не надо. Поэтому пронзительный взгляд Бет для меня предпочтительней.
        - Спокойной ночи, Бет!  - кричит через плечо Чейз с самым невинным видом, а потом тащит меня вверх по лестнице.
        Каким-то образом мне удается отпереть дверь. В комнате темно. Только луна и уличный фонарь перед зданием отбрасывают свет, позволяя разглядеть отдельные фигуры. Стол у окна. Закрытая дверь в ванную. Крошечная тумбочка. Кровать.
        Мой взгляд останавливается на ней, но Чейз медленно разворачивает меня к себе, пока мы не оказываемся прямо напротив друг друга. В комнате царит полная тишина. Из закусочной под нами почти ничего не слышно. Только наше дыхание нарушает тишину.
        Тихий шорох ткани, скользящей по коже, когда Чейз снимает футболку и небрежно роняет ее на пол. Его взгляд, прожигающий меня насквозь. Он просто стоит на месте, не двигаясь и ничего не требуя взамен. И ждет.
        На этот раз никаких колебаний, раздумий и оправданий. Легонько поглаживаю пальцами его грудь. Он задерживает дыхание, прежде чем издать хоть какой-нибудь звук. Я кладу ладонь ему на грудь и чувствую, как мышцы под ней напрягаются. Его сердце стучит как сумасшедшее, так же сильно, как и мое.
        Он кладет руки мне на талию. Поглаживает кожу над поясом шорт, а потом берется за блузку. Отвечая на мой кивок, он поднимает ткань вверх, все выше и выше, пока не стаскивает ее через голову. Под ней я ношу бюстгальтер, и, хотя Чейз уже видел меня в нижнем белье во время купания, а в комнате темно, я внезапно чувствую себя особенно обнаженной.
        Кажется, Чейз это чувствует, выражение его лица меняется, становится мягким.
        - Мы не должны этого делать.
        Его голос - всего лишь хриплый шепот в ночи. Я знаю, что в каком-то смысле он прав. Чейз никогда не стал бы мне лгать или причинять боль. Я хочу, чтобы мне не пришлось причинять ему боль, когда уйду. Нет, не совсем так. Жаль, что мы не встретились раньше. До… всего.
        Я откладываю эти мысли в сторону. Я хочу быть с ним здесь и сейчас - а все остальное просто забыть.
        Медленно качаю головой и отступаю на полшага назад.
        - Я хочу,  - так же тихо отвечаю я, встаю на цыпочки и кладу руки ему на шею.  - Я хочу тебя.
        Даже если это только на одну ночь. Даже если расставание будет болезненным. Но я точно знаю, что пожалею, если этого не случится. Я задвигаю на задний план все свои страхи, пока они исчезают.
        Его улыбка - именно та реакция, на которую я надеялась. Большим пальцем он слегка поглаживает мою нижнюю губу, затем опускает руку мне на шею и наклоняется ближе.
        - Я тоже хочу тебя,  - шепчет он.  - Очень, очень сильно.
        Он целует меня прежде, чем я успеваю ответить, но моего тихого стона достаточно. Я прижимаюсь к нему, опьяненная нашей близостью. С того момента на озере я постоянно думала о нем. О его горячем дыхании на моей коже. Его грубых руках.
        Наконец я могу позволить себе быть собой. По какой-то причине Чейз - единственный, с кем я могу полностью забыться. С кем я могу упасть - ведь он обязательно поймает меня. Снова и снова, независимо от ситуации.
        И я позволяю себе упасть в его объятия.
        Сильные руки пробегают по моему телу и расстегивают лифчик. Нежные губы ласкают шею, обнаруживая каждое маленькое чувствительное местечко, о которых до недавнего времени я имела только смутное представление.
        Бюстгальтер падает на пол. Я вонзаю ногти в обнаженную мускулистую спину. Чейз отрывается от моего рта, тяжело дыша, и на мгновение смотрит мне в глаза. Затем снова целует, настойчиво, глубоко, в то время как его руки скользят по моей талии и ласкают грудь.
        Теплые руки. Мягкие и тем не менее твердые.
        - Чейз… я шепчу его имя, не зная, хочу ли дать знать, чтобы он продолжал, или сказать, как мне нравится ощущать его прикосновения по всему телу, или что сойду с ума, если не почувствую его губы… в других местах.
        Кажется, он все понимает. Его пальцы скользят по моему левому соску. На правом я ощущаю горячее дыхание - и тут губы плотно смыкаются вокруг него.
        Мои стоны эхом разносятся по комнате. Я зарываюсь пальцами в волосы Чейза, пытаясь притянуть его ближе, одновременно убедиться, что это не закончится, потому что мне нужно больше. Больше прикосновений. Больше поцелуев. Больше всего.
        Но вместо этого он снова выпрямляется, притягивает меня к себе и кусает меня за ухо - по спине тут же пробегает горячая дрожь.
        - Расслабься,  - шепчет он.  - Я не хочу торопиться.
        - Я вот-вот взорвусь… - с трудом произношу я.
        Он тихо смеется и слишком нежно целует меня в ухо, потом выпрямляется во весь рост. Несмотря на темноту, радость на его лице невозможно не заметить. Я вспоминаю нашу вторую встречу, когда заикалась от неуверенности в себе и бросила ему в лицо салфетку.
        - Доверься мне…
        С этими словами он шаг за шагом подталкивает меня к кровати, пока я не падаю на нее.
        Чейз оказывается надо мной, его губы впиваются в мои губы, а его язык проскальзывает мне в рот. Одной рукой он опирается на матрас рядом с моей головой, другая гладит мою талию, все ниже и ниже, пока не добирается до шорт. Слишком медленно он тянет молнию вниз, и тогда я, наконец, чувствую жар там, где нужно.
        Я громко стону, когда он забирается пальцами под пояс моих трусиков и начинает меня ласкать. Он не торопится. Я извиваюсь на кровати, потому что это трудно выдержать.
        - Чейз… - я цепляюсь за его плечи, впиваюсь пальцами в бицепсы, так как мне нужно за что-то держаться. И хотя я извиваюсь под ним, он крепко держит меня, позволяя наслаждаться его прикосновениями…
        - Ты прекрасна,  - шепчет он и выпрямляется. Я заставляю себя открыть глаза, и, когда наши взгляды встречаются, мне вдруг становится намного жарче.  - Чертовски прекрасна.
        Никто никогда не говорил мне подобного. По крайней мере, не в такой момент. И когда жар в животе становится сильнее, я испытываю желание ему поверить. Я хочу верить ему и чувствать его внутри.
        Эта мысль и еще одно движение пальцев у меня между ног заставляют заставляют меня издать протяжный стон.
        Кровь пульсирует в ушах. Сердце стучит как сумасшедшее. Мое хриплое дыхание - это все, что я слышу. Рядом со мной опускается и поднимается матрас. Я могу только смотреть на него, с блаженной улыбкой на лице, и наблюдать, как он раздевается.
        Я поднимаюсь на локтях, чтобы ничего не упустить. Мои глаза уже привыкли к полумраку, и я внимательно слежу за каждым его движением. Мы больше не плаваем в маленьком озере и не гуляем, а находимся в моей комнате. На моей кровати. Посреди ночи. Обнаженные.
        Когда он снимает боксеры, я бессознательно задерживаю дыхание. Да, я пялюсь на него. Нет, наверно, я не должна этого делать, но не могу иначе. Он выглядит потрясающе. Чертовки потрясающе. И почему-то я не могу поверить, что это происходит на самом деле.
        Прежде чем я успеваю обеспокоиться этим - Чейз снова со мной. Но его рот лишь ненадолго касается моего, затем он медленно опускается вниз. Губы ласкают шею, язык скользит по ключице и ложбинке между грудей, зубы кусают местечко прямо под одной из них. Руки изменяют мне, и я падаю обратно на кровать. Я полностью отдаюсь страсти. Мой пульс учащается, кожу покалывает везде, где я чувствую его руки или губы.
        Когда он достигает пупка и запечатлевает поцелуй прямо под ним, я вздрагиваю. Боже, как такое может быть, что я не могу дождаться, чтобы почувствовать его внутри? Я заставляю себя лежать спокойно, когда он берется за край моих шортиков, чтобы поскорее стянуть их с меня. Призывно приподнимаю бедра, и, кажется, он понимает, чего я хочу - Чейз просовывает пальцы под них и медленно, почти с наслаждением сдвигает их вместе с трусиками. По бедрам, коленям, до самых щиколоток. Быстро расстегнув ботильоны на моих ногах, сбрасывает их на пол.
        Когда я, в конце концов, лежу перед ним голая, то хочу только одного: его. Но как бы я не была возбуждена, страх все равно прорастает внутри меня. Я боюсь, что это будет не так, как он себе представлял. Боже, я понятия не имею, почему должна думать о чем-то подобном прямо сейчас.
        Неторопливо Чейз покрывает мое тело поцелуями, пока не кладет руки рядом с моей головой, одна нога между моими бедрами.
        - Последний шанс. Если хочешь, чтобы мы остановились, скажи.
        Почему-то я улыбаюсь.
        Может быть, потому, что то же самое он уже говорил на озере. Может быть, потому, что, как и тогда, он дарит мне чувство безопасности.
        Я кладу руку ему на грудь, как раз туда, где бешено стучит сердце, и поднимаю голову, чтобы коснуться своими губами его губ.
        - Я ни в коем случае не хочу останавливаться.
        - Хорошо,  - с облегчением выдыхает он.  - Иначе бы я, наверно, взорвался.
        Смешок вырывается из моего рта, прежде чем я успеваю его сдержать. Чейз улыбается, и я могла бы смотреть на эту улыбку вечно, если бы знала, что это я причина нее.
        Не раздумывая, я выпрямляюсь, толкаю его в бок, пока он не переворачивается на спину. Я становлюсь над ними на колени. То, что мы можем заниматься сексом в этой узкой кровати, не падая,  - просто чудо.
        Я ищу его рот, ласкаю языком губы. Чейз глубоко стонет и зарывается пальцами в мои волосы, но не притягивает меня ближе и не отталкивает от себя. Он оставляет решение за мной. И хотя я определенно не привыкла к подобному, мне это нравится. Вздохнув, я прерываю наш поцелуй, но только затем, чтобы прижать губы к шее Чейза, а затем, как и он ранее, медленно спускаюсь. Я исследую каждую мышцу его тела, провожу пальцами по вытатуированной коже и целую шрам рядом с пупком.
        - Хейли… - Голос Чейза - просто хриплый вздох. В нем отчетливо звучит предупреждение. Он нащупывает рядом с собой презерватив, который я даже не заметила.
        Я соскальзываю с него и остаюсь лежать на боку, пока он возится с пластиковой упаковкой.
        - Дерьмо,  - ругается он.  - Я чувствую себя так, будто это мой первый раз.
        Я наклоняюсь, чтобы запечатлеть на его щеке поцелуй.
        - Я тоже,  - тихо признаюсь я, чувствуя щекой его трехдневную щетину.
        Очень осторожно он тянет меня на себя, пока я не встаю над ним на колени. Чейз выглядит невероятно. Это тепло в его глазах, которые смотрят на меня так настойчиво, будто он не выдержит больше ни секунды без прикосновений. Эти губы, которые складываются в едва заметную улыбку. Его крепкий пресс. Татуировка, мысли о которой я не могу выкинуть из головы, особенно когда моя рука с маленькими черными птичками лежит совсем рядом.
        Чейз притягивает меня к себе для очередного поцелуя, от которого перехватывает дыхание. И если я думала, что прелюдия закончилась, то теперь он доказывает мне обратное. Его руки блуждают по моему телу, уже не так нежно, как вначале, сильнее, настойчивее, энергичнее. Я тихо стону, когда трусь о него, как вчера днем в озере. Только на этот раз все иначе.
        Он протискивает руку между нами и помогает мне, когда я сажусь на его член. У меня перехватывает дыхание, приходится опереться руками на мускулистый торс, чтобы сохранить равновесие. Я чувствую жжение, потому что член Чейза невероятно большой, но через несколько секунд привыкаю к этому. В качестве эксперимента я немного приподнимаюсь и снова опускаюсь на него. У нас обоих вырывается стон.
        - Боже… - задыхается он.  - Это невероятно. Ты невероятная.
        Его пальцы впиваются в мои бедра, удерживая меня сверху, направляя движения, которые от раза к разу становятся все быстрее. Другая его рука скользит между моих ног, и на этот раз я та, чьи стоны эхом раздаются по комнате.
        Все во мне сжимается от предвкушения. Я больше не могу ясно мыслить, только двигаться в безумном ритме. Когда я уже на грани, Чейз вдруг хватает меня очень крепко и держит так совершенно неподвижно.
        Мы оба тяжело дышим. Пот блестит на наших телах. Я понятия не имею, кто мы. Знаю только, что мы должны довести это до конца, потому что я не выдержу больше ни единой секунды.
        Но у Чейза, похоже, другие планы. Запустив руки в мои волосы, он притягивает меня к себе, прижимает свой рот к моему и перекатывается вместе со мной так, чтобы я оказалась под ним. Когда он в первый раз вонзается в меня, я слышу звук, который кажется смесью вздохов и хныканья - неужели это я?
        Его движения становятся быстрее. Мои пальцы впиваются в его спину, я чувствую, как мышцы сжимаются. Скорее всего, я оставлю следы на его коже, но я не могу иначе. Мне нужно за что-то держаться. Я должна…
        - Чейз!  - задыхаясь, кричу его имя, а потом из меня вырывается целая серия недвусмысленных «да» и «о боже», когда все внутри сжимается и я с придушенным криком добираюсь до кульминации.
        Чейз входит в меня еще несколько раз, стонет мне в шею и тоже доходит до кульминации.
        Мою кожу покалывает. Все нервы, кажется, накалились до предела. Мы оба мокрые от пота и тяжело дышим.
        Вернее, Чейз тяжело дышит, потому что я едва могу дышать, когда он лежит на мне так, как сейчас. Я прижимаюсь к его груди, и он со стоном скатывается с меня и остается на спине.
        - Это… - начинает он, но не заканчивает фразу, будто не хватает слов.
        - Ммм,  - подтверждаю я, так как мне тоже их не хватает.
        И на этот раз молчание не кажется нам чем-то неловким или неприятным. Потому что я не могла быть более расслабленной и, да, более счастливой, чем сейчас.
        Через некоторое время Чейз поднимается и ненадолго исчезает в ванной, потом возвращается в постель и, не говоря ни слова, притягивает меня в свои объятия. Я не могу сдержать улыбку, когда прижимаюсь к нему - закинув на него руку и ногу, кладу голову ему на грудь. Сердце Чейза все еще учащенно бьется, но в одном только ощущении тепла, которое излучает его тело, есть что-то невероятно успокаивающее.
        Несколько минут никто из нас не говорит ни слова, мы просто наслаждаемся близостью друг друга. Чейз играет с моим волосами, убирает их за ухо, и я удовлетворенно закрываю глаза.
        - Хейли?  - вдруг он спрашивает в темноте.
        - Хм?  - бурчу я, так как предпочла бы больше ничего не делать, а просто дремать в его объятиях - и как раз собираюсь это сделать.
        - Сладких снов.
        Я улыбаюсь.
        - Спокойной ночи.
        Глава 24
        ЧЕЙЗ
        Меня будит солнце. Застонав, я переворачиваюсь на спину, хватаю подушку и прижимаю ее к лицу, чтобы увернуться от яркого света. И только после этого замечаю, что к моему правому боку прижимается что-то теплое. Я не один. Все встает на свои места. Звонок из клиники. Противостояние с Шейном. Вечер на озере. Хейли. Снова Хейли.
        Очень осторожно отодвигаю подушку в сторону и моргаю от дневного света, пока не могу разглядеть хоть что-то. Скомканные простыни. И наполовину скрытое под одеялом лицо с длинными темно-русыми волосами. Пульс начинает учащаться, когда каждая деталь прошлой ночи воскресает в памяти, и я даже не пытаюсь бороться с улыбкой, которая расползается по лицу. Хейли по-прежнему спит крепко. Одеяло немного сползло, обнажив ее грудь. Больше всего на свете мне хотелось бы склониться над ней, поцеловать и продолжить, с чего мы начали прошлой ночью, но это, к сожалению, должно подождать. У меня другие планы.
        Молча встаю и иду в ванную, быстро принимаю душ, а потом собираю одежду, которая валяется на полу. Хейли спит, перевернувшись на другой бок. Она выглядит такой расслабленной, такой умиротворенной. Странно, что до сих пор я не замечал, какой напряженной она кажется днем. Прежде чем я успеваю протянуть к ней руку и заправить ей волосы за ухо или сделать что-то гораздо более глупое, что точно разбудило бы ее, я беру телефон и спускаюсь вниз.
        Примерно через двадцать минут у меня есть все необходимое, и я несу это на подносе вверх по ступенькам. Когда я открываю дверь локтем, Хейли по-прежнему спит в постели. Острожно ставлю поднос на тумбочку и сажусь рядом. В этот момент она издает звук, похожий на тихое хныканье. Я застываю. Лицо ее исказилось, как будто ей больно. Осторожно кладу руку на плечо и слегка встряхиваю Хейли. Она вздрагивает и садится так резко, что я пугаюсь.
        - Эй… - я предупреждающе поднимаю руки, но не уверен, что трогать ее в этот момент хорошая идея.  - Все в порядке?
        - …дурацкий сон,  - бормочет она сонным голосом.
        - Точно?
        Ее слова звучат не очень убедительно. Хейли все еще выглядит очень напряженной и смотрит куда угодно, только не на меня. Осторожно поглаживаю большим пальцем ее щеку и чуть приподнимаю подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза.
        - Если хочешь поговорить об этом…
        Она незаметно качает головой.
        - Все в порядке,  - ее взгляд скользит по комнате и, наконец, останавливается на тумбочке.  - Что это такое?
        - Ах, это?  - я равнодушно указываю на тарелки и чашки и встаю, чтобы поставить поднос на кровать.  - Просто несколько блинчиков с кленовым сиропом и взбитыми сливками, а также тосты, только что обжаренный бекон, фрукты и латте макиато.
        - Это мой любимый завтрак.
        - Знаю. Ты упоминала об этом. И даже раздобыл вот это,  - добавляю я, держа в руках небольшую пластиковую упаковку с клубничным джемом.
        Вместо того чтобы наброситься на завтрак, как я надеялся, Хейли не шевелится, а смотрит на меня так, словно мы видимся впервые. Поскольку она больше ничего не говорит, во мне медленно нарастают сомнения. Возможно, это не ее любимый завтрак, и она просто пошутила. Или, может быть, не голодна, хотя я не могу себе этого представить после прошедшей ночи. С другой стороны, ей, похоже, только что приснился плохой сон. Возможно, Хейли нужно еще несколько минут, чтобы окончательно проснуться.
        - Все нормально?  - спрашиваю я, как можно небрежнее, беру с тарелки полоску бекона и откусываю. Хрустящий. Жирный. Идеальный.
        Ее глаза становятся совсем узкими.
        - Ты ешь мой бекон?
        Я прилагаю все усилия, чтобы улыбнуться.
        - Если ты не хочешь, я съем его, да.
        Неожиданно она выкидывает руку вперед и выхватывает бекон, чтобы украсть кусочек. Я ухмыляюсь ей.
        - Это… - она пробует бекон и, кажется, только сейчас осознает свою наготу, потому что рывком натягивает одеяло почти до подбородка, и мне приходится взять себя в руки, чтобы не расхохотаться.  - Этого слишком много,  - наконец тихо произносит она.
        - Почему слишком много?
        Она качает головой, но продолжает есть, что, по крайней мере, немного успокаивает меня. Я не голоден, потому что съел пончик и выпил кофе в закусочной, пока ждал второй заказ. Таким образом, все на подносе принадлежит Хейли. Хотя это не останавливает меня от того, чтобы таскать у нее время от времени бекон.
        - До сих пор никто не приносил тебе завтрак в постель?  - высказываю я вслух свои мысли. Она сжимает губы - и этого достаточно.
        Я фыркаю.
        - Парни, с которыми ты встречалась,  - идиоты.
        Наконец она поднимает голову, и на ее лице появляется легкая улыбка.
        - Верно.
        Я рад, что она так считает.
        - Раньше мама с папой иногда приносили нам завтрак,  - невозмутимо заявляет она, засовывая себе в рот кусок блинчика. Звук удовольствия, который слетает с ее губ, заставляет меня ненадолго забыть, о чем мы говорили.  - Когда мы с Кэти болели, нам всегда приносили завтрак в постель,  - продолжает она.  - Так получалось, что болели мы одновременно.
        - Вы заражали друг друга?
        Она кивает.
        - Между близнецами есть особая связь. Мы всегда чувствовали, когда кому-то из нас плохо. Однажды я запаникова - без причины. Без предупреждения. Позже мы выяснили, что Кэти в то же время должна была писать тест по алгебре.
        - Ого, вау. Вы чувствуете, когда не все впорядке?
        Она тщательно намазывает блинчик в дополнение к сиропу вареньем.
        - Иногда.
        Я жду, когда Хейли посмотрит на меня, прежде чем что-то сказать.
        - Тогда я надеюсь, что она чувствует, что с тобой все очень хорошо.
        Хейли улыбается, но снова опускает взгляд. Недостаточно быстро, чтобы печаль в нем ускользнула от меня.
        Я тихонько вздыхаю.
        - Вы все еще не разговаривали друг с другом?
        Она качает головой и откашливается. На этот раз она пытается улыбнуться, но выглядит это вымученно.
        - Спасибо за завтрак, Чейз. Это было очень мило с твоей стороны.
        На минуту я задумался, не стоит ли продолжить разговор по душам. Может, она хочет поделиться чем-то очень личным, но я не хочу заставлять ее. Кроме того, я слишком хорошо знаю, каково это - не говорить о некоторых вещах, связанных с родными. Поэтому я отбрасываю эту мысль и краду еще немного ее бекона.
        - После прошлой ночи мы оба заслужили это.
        Вот он снова - очаровательный румянец на ее щеках. Больше всего мне хотелось бы поцеловать ее и повторить прошлую ночь, но я предпочитаю оставить Хейли в покое и дать ей как следует проснуться.
        После завтрака она исчезает в ванной и через некоторое время возвращается, одевшись. Как и вчера вечером, на ней короткие джинсовые шортики и широкая блузка, но теперь другая. На этот раз без убийственного декольте, красного цвета и с множеством узких лент, скрепляющих ткань на ее спине, приглашая поиграть с ними и коснуться пальцами обнаженной кожи.
        Именно это я и делаю, как только Хейли останавливается передо мной. Я прислоняюсь к письменному столу, за мной лежат ноутбуки Хейли и Джаспера, груды бумажек, блокнот и ручки, половина содержимого ее сумочки - и еще кое-что, что я только что обнаружил между ними.
        - Что это такое?  - вопросительно поднимаю конверт. Мне не хотелось рыться, пока она возится в ванной, но, когда что-то лежит на виду, я не могу это игнорировать. Письмо адресовано миссис и мистеру Фелука: город Рондейл, штат Миннесота, название которого до сих пор я слышал только один раз. В тату-салоне. Когда Хейли выдала мне свой родной город.
        - Ничего,  - она забирает конверт и бросает его обратно на стол.  - Всего лишь письмо родителям.
        Кончиками пальцев я пробираюсь через ленты блузки к спине Хейли. Кожа чертовски теплая и мягкая, именно такая, какой я ее запомнил.
        - Хочешь, я отправлю его для тебя? Заеду на почту по дороге домой.
        - Не стоит,  - улыбается она, но в глазах по-прежнему печаль.  - Есть кое-что, что я хочу тебе сказать, но… - она делает паузу и кусает нижнюю губу.  - Я все еще жду подходящего времени.
        Как я понимаю. На удивление хорошо.
        - Хорошо,  - я вцепляюсь пальцами в петли ее шорт и притягиваю ближе, пока она не оказывается между моих ног.  - Чем собираешься заняться?
        Медленно она обнимает меня за шею.
        - Помогу в закусочной, а потом позвоню Лекси, узнаю, как поживает моя машина.
        Кивком я соглашаюсь с обоими пунктами ее плана.
        - Я должен вернуться домой, забрать Фила из школы и…
        Я снова вспоминаю о вчерашнем звонке. Дерьмо. Наверно, мне лучше позвонить в клинику и спросить о Джоше. Не знаю, позволят ли мне поговорить с ним или захочет ли он после дурацкой акции протеста. Но так продолжаться не может. Я должен… не знаю. Хотел бы я знать, что правильно, но я не знаю. И это, пожалуй, беспокоит меня больше всего остального.
        - И?..  - тихо спрашивает Хейли, потому что я надолго замолкаю.
        - Неприятности с Джошем,  - просто отвечаю я, потому что на самом деле не хочу говорить об этом и портить наше ленивое утро.
        Чтобы отвлечь нас обоих, я кладу руку ей на щеку и провожу большим пальцем по мягкой коже.
        - Я бы хотел увидеть тебя позже. И позже, и позже,  - добавляю я с улыбкой.
        Если честно, я не хочу уходить, но, к сожалению, у меня есть обязанности. Мне нужно позаботиться о Филе, потому что папа в офисе, а мама в цветочном магазине, и надо поговорить с людьми из клиники, ведь я единственное зарегистрированное контактное лицо Джоша. То, что нужно мне, я должен отложить на потом. Снова.
        - Как насчет того, чтобы я показал тебе еще несколько красивых мест в округе? Через пару часов сможем их посмотреть,  - спрашиваю я.
        До сих пор мы видели только небольшую часть Скайлайн-драйв. Есть и другие смотровые площадки, хотя и не такие важные для нас, как любимое место Джаспера, на которое я уже привозил Хейли, есть сталактитовые пещеры с фонтаном желаний, неисчислимые прогулочные тропинки по национальному парку Шенандоа и несколько других небольших городов, которые были бы ей интересны. Кроме того, в самом Фервуде тоже есть что посмотреть. Конечно, Фервуд - это не Бостон с его бесконечными развлечениями, но и он хорош. «У Барни» бармены знают каждого гостя, в «Кексиках Лиззи» лучший кофе и пирожные в радиусе ста миль, а в закусочной Бет каждый чувствует себя как дома. К ним можно прибавить сувенирные и другие маленькие магазинчики, крошечный кинотеатр, который когда-то был пивоварней, и многое другое. Но даже если бы об этом и не зашла речь, я уверен, что нам не было бы скучно. Не тогда, когда Хейли улыбается мне так искренне. Как же хочется ее поцеловать, и она словно чувствует мое желание.
        - Хорошо,  - она прижимается к моим губам и слегка кусает их.  - Если ты еще не устал от меня.
        Я широко ухмыляюсь и с абсолютной уверенностью могу заявить, что устать от нее невозможно.
        Следующие несколько дней мы почти постоянно проводим вместе. Если Хейли не нужно работать в закусочной или писать рукопись, а мне не приходится ехать в офис семейной компании или на стройку, а о Филе есть кому позаботиться, мы встречаемся. Где именно мы находимся и чем занимаемся, не имеет такого уж большого значения, поскольку все эти встречи сопровождаются поцелуями и нежными прикосновениями. Вчера днем Хейли закончила свою детскую книгу и прислала Шарлотте последнюю главу. До сих пор она единственная, кому разрешено читать тексты Хейли и оставлять комментарии. От меня она всегда отделывалась, но когда-нибудь и мне выпадет эта радость. Часто по вечерам она помогала мне присматривать за Филом и дожидалась, когда я, наконец, успешно укладывал его в постель. Хейли оставалась на всю ночь, и мы занимались любовью как можно тише в моей старой детской комнате, пока она не засыпала в моих объятиях.
        В пятницу утром, за день до музыкального фестиваля, я отвожу Хейли в гараж Тайлера. Лекси позвонила и сообщила, что «хонда» готова. Почему-то я ожидал, что Хейли будет светиться от счастья, потому что она любит свою машину так же сильно, как я свою. Но она не светится.
        Осознала ли она, что теперь ничто не держит ее в Фервуде? Я хочу порадоваться за нее, ведь ремонт доставил ей большие неприятности, но не могу. Не по-настоящему.
        Тем не менее я игнорирую это грызущее чувство, так же, как игнорировал звонки Джоша в последние дни. Я уже знаю, что брат скажет: ему жаль, он не мог иначе, никогда не хотел, чтобы что-то подобное произошло, и не поставил бы меня в такую ситуацию, но ему нужно немного времени. И денег. Я мысленно фыркаю. Будто я не дрался ради того, чтобы погасить большую часть его долгов. Я сделаю все, чтобы он выздоровел. Мы справимся, даже если университет начнется через две недели, и мне придется остаться в Бостоне. Учеба - еще одна вещь, которую мне приходится игнорировать.
        - Вот мы и на месте.
        Я паркую «додж» перед мастерской и бросаю на Хейли задумчивый взгляд. Она колеблется, делает глубокий вдох, а затем выходит.
        Музыка на обычной громкости, лязг инструментов и вездесущий запах моторного масла приветствуют нас, когда мы входим внутрь. В кабинете с одной стороны комнаты я обнаруживаю Тайлера с телефоном у уха. Он приветственно поднимает руку, продолжая говорить. Один из механиков лежит под машиной и что-то напевает себе под нос. Лекси как раз прикручивает мотор, но выпрямляется, едва замечает нас.
        - Эй!  - она вытирает руки о тряпку и засовывает ее в карман комбинезона. Осторожно, словно возится с новорожденным, она закрывает капот.  - Сюда,  - с этими словами она недвусмысленным жестом руки подзывает нас в другой конец мастерской.
        Прежде чем она успевает что-либо сказать, Хейли пробегает мимо нее прямо к красной «хонде» и обнимает машину.
        - Я скучала по тебе!
        Лекси и я переглядываемся, а затем она не выдерживает и говорит:
        - А Хейли как раз в моем вкусе.
        - Руки прочь,  - предупреждаю я.  - Я первый ее увидел.
        Лекси кокетливо откидывает волосы назад и упирает одну руку в бедро.
        - Это вызов?
        Пару секунд мне удается оставаться серьезным, потом я начинаю хохотать.
        - Мечтай дальше. К тому же достаточно того, что ты морочишь голову Шейну.
        - Шейн… - фыркает она, будто его имя имеет неприятный привкус, и делает пренебрежительный жест.
        Я усмехаюсь.
        - Проблемы в раю?
        Только у этих двоих никогда не было рая. К счастью, и ада тоже не было. Впрочем, что-то все-таки есть между. Может быть, когда-нибудь мы все доживем до того дня, когда они, наконец, узнают, чего хотят,  - и даже придут к согласию. То, что сегодня не этот день, Лекси показывает совершенно ясно. Она разворачивается и идет к машине, игнорируя мой вопрос.
        Качая головой, я смотрю ей вслед, а затем полностью сосредотачиваю свое внимание на Хейли, которая позволяет Лекси объяснить, что та сделала с машиной. В качестве теста Хейли садится за руль и заводит «хонду». Лекси проделала отличную работу.
        Затем, когда она называет Хейли цену за все это, я стараюсь изо всех сил не улыбаться. Хоть я и не механик и определенно не так хорошо разбираюсь в транспортных средствах, как моя дорогая кузина, но даже мне понятно, что она посчитала лишь часть стоимости замены двигателя. Хейли выглядит удивленной и сбитой с толку, когда слышит цифру, но кивает и начинает рыться в сумочке.
        - Платишь наличными или картой?
        - Наличными.
        - Хорошо,  - большим пальцем Лекси указывает на кабинет.  - Нужно проверить купюры, а Тайлеру - подписать документы.
        Я остаюсь в тени, пока они занимаются оформлением бумаг. Когда через несколько минут девушки возвращаются, мой взгляд сразу же падает на Хейли: руки в карманах брюк, на губах улыбка.
        Она подходит ко мне, и я притягиваю ее еще ближе.
        - Ты счастлива?
        Секундное молчание, а потом она дарит мне широкую улыбку.
        - А как же! Я уже боялась, что больше никогда не увижу машину.
        Как она к этому пришла, для меня загадка. В конце концов, у «хонды» всего лишь отказал двигатель. Она же не упала с моста и утонула. Облегчение Хейли заметно, и я рад за нее. Даже если это означает, что у меня больше нет веских причин возить ее по городу, потому что теперь у нее есть свой транспорт.
        - Чейз?  - голос Лекси заставляет меня вздрогнуть.  - Есть минутка? Вот копия счета Хейли.
        Неохотно я отрываюсь от Хейли и следую за Лекси в тихий уголок. Краем глаза наблюдаю, как Хейли возвращается к машине и водит пальцами по кузову, словно гладит любимого питомца.
        - О. Мой. Бог.  - Лекси бьет меня по руке.  - Девчонка сильно тебя зацепила!
        Отрицать это было бы бессмысленно. К тому же в моей жизни уже достаточно лжи, поэтому я только пожимаю плечами.
        - И?
        - И?..  - она нетерпеливо размахивает руками.  - Что ты собираешься делать? Как все между вами будет? Она не останется здесь. Теперь, когда вернула свою машину, ее ничего не держит.
        Я фыркаю.
        - Спасибо за доверие.
        Но я слишком хорошо знаю, что кузина права. Наши отношения продлятся только до конца лета. До тех пор, пока она не вернет свою машину и не уедет в родной город. Я пытаюсь игнорировать неприятное чувство в животе, но бессилен. Значит, расставание? Вот так? Неужели Хейли правда сможет уехать?
        - Прости,  - Лекси корчит гримаску.  - Но как ты себе это представляешь? Она учится в Сан-Диего, ты - в Бостоне. Ее семья живет где-то в Миннесоте, твоя - здесь. Я помню девушку, с которой у тебя были отношения на расстоянии, и мы знаем, чем это закончилось.
        Я не хочу ничего слышать. Но больше всего не хочу с этим мириться. Не сейчас.
        - Хейли не Мия,  - констатирую я тихо, но решительно.
        Хочу ли я убедить в этом Лекси или себя, не знаю.
        Мия - моя первая школьная любовь. Время с ней - невероятное время, и я до сих пор благодарен ей за то, что она сделала из меня лучшего человека. Но то, что зародилось между нами, не могло жить вечно. Сначала мы не подозревали об этом, но потом нам пришлось признать, что отношения на расстоянии не работают, мы должны взглянуть правде в глаза и расстаться. Не все влюбляются в школе, вскоре после ее окончания женятся и создают семью, как мои родители.
        - Нет,  - со вздохом подтверждает Лекси.  - Это определенно не она. Но иногда чувств и хорошего секса недостаточно.
        Впервые с тех пор, как мы начали этот разговор, я отрываю взгляд от Хейли и перевожу его на Лекси.
        - Мы все еще говорим о Хейли и обо мне? Или о тебе и…
        - Таре,  - поспешно бросает она, прежде чем я успеваю назвать совсем другое имя.  - Уехала полгода назад. Помнишь? Во время воскресного бранча всегда приносила блинчики.
        Припоминаю. Тара была милой девушкой, и она хорошо относилась к Лекси. Какое-то время кузина переживала из-за разрыва. Но это не то, к чему я вел.
        - На самом деле я имел в виду…
        - Не говори,  - острый палец вонзается мне в грудь. Если бы Лекси могла, то вырвала бы мое сердце ногтями. Я отодвигаю ее руку в сторону.
        - Значит, ты можешь читать лекции об отношениях, а я нет?
        - Абсолютно точно.
        - Это… - мой ответ прерывает звук вибрирующего телефона. Джош. Я отклоняю звонок, прежде чем успеваю передумать.
        - Зачем ты это сделал?  - голос Лекси становится тише.  - Мы уже несколько месяцев ничего о нем не слышали.
        - Потому что не хочу с ним разговаривать,  - выдавливаю я, убирая телефон в карман. Единственная причина, по которой я не ставлю его на беззвучный или не выключаю полностью, заключается в том, что маме, папе и дяде Александру может что-то понадобиться. Или внезапно понадобится помочь в качестве няни для Фила. Или руководство клиники сообщит что-то, что я хоть и не хочу слышать, но должен.
        - Ты мог дать телефон мне,  - кипит Лекси, уперев руки в бока.  - Честное слово, чувак, что с тобой не так?
        - Ничего.
        - Чейз… - угроза в ее голосе слышится безошибочно.  - Теперь скажи, что происходит, иначе я завоню твоей маме и все рассказываю.
        - Во-первых, ты ничего не знаешь. Во-вторых, не будь сукой, Лекси. Мы с Джошем справляемся.
        - Ах да? Так же, как вы до сих пор это делали? Где он? Что с тобой не так, почему ты делаешь из этого такую тайну?
        Я как раз набираю воздух, чтобы высказать ей, что это дерьмо никого не касается, и стоит побеспокоится о своих проблемах, когда ее зовет Тайлер. Лекси бросает на меня мрачный взгляд, а затем уходит, не сказав ни слова. Лучше так. Я делаю глубокий вдох. Спасен ее боссом. Но этот разговор еще не закончен, это я знаю так же хорошо, как и она. Лекси не отступит, и в какой-то момент я сдамся. Когда-нибудь мне придется рассказать ей правду. Но не сегодня.
        Я возвращаюсь к Хейли, которая, прислонившись к своей машине, набирает сообщение. Когда я подхожу к ней, она вздрагивает и поспешно убирает телефон.
        - Все хорошо?  - спрашиваю я, раздраженный ее реакций. Она решительно кивает.
        - Я только… написала Кэти, что «Хонду» починили.  - Мгновение Хейли смотрит на меня и вопросительно поднимает брови.  - А с тобой все хорошо?
        Я стискиваю зубы.
        - Ага.
        - Уверен? Ты очень плохой лжец.
        Я чуть не рассмеялся. Я слишком хороший лжец. К сожалению.
        - Просто небольшая ссора с Лекси. Ничего страшного.  - Я рассматриваю машину: несмотря на новый двигатель, она выглядит такой старенькой.  - Я бы, конечно, предложил отвезти тебя обратно, но…
        Хейли робко улыбается:
        - В следующий раз я тебя подвезу.
        - В следующий раз?  - хотя после разговора с кузиной я с трудом сдерживаюсь, уголки моих губ ползут вверх. И вдруг случается то, чего не должно было быть: появляется маленькая искорка надежды.  - Это обещание?
        Она дергает край моей футболки.
        - Есть еще пара дней, прежде чем я должна вернуться в Сан-Диего… Так что… если хочешь?..
        - Хочу,  - немедленно отвечаю я, заставляя себя произнести следующие слова, потому что мне нужна ясность. По крайней мере, в одной-единственной вещи в моей жизни мне нужна абсолютная ясность.  - Теперь у тебя нет реальной причины оставаться в Фервуде. Или?..
        Только когда я произношу это, то понимаю, что повторяю именно то, что Лекси кинула мне в лицо пару минут назад. Проклятье! Впрочем, в этом вопросе она, к сожалению, оказалась права. Хейли никогда не хотела оставаться в городе. Только сломанная машина гарантировала то, что она пробудет здесь дольше, чем планировала. Поэтому мы смогли лучше узнать друг друга и сблизиться. Тем временем она сделала все, ради чего сюда приехала: побывала на кладбище, поговорила с Харрингтонами и не только нашла рукопись Джаспера, но даже прочитала ее и распечатала для его родителей. На столе Хейли все еще лежит толстая стопка бумаг. Когда я спросил, что она собирается с ней делать, она ответила, что хочет подарить рукопись миссис и мистеру Харрингтону на прощание, чтобы они могли решить, что делать с наследием сына. Между тем мы сделали много из списка Хейли на лето, поэтому нам по большому счету остается только одна вещь: прощание.
        - Нет причин оставаться в Фервуде?  - повторяет Хейли, качая головой.  - Я бы так не сказала. Есть еще музыкальный фестиваль, на который я хочу попасть и на который меня пригласил один привлекательный парень.
        Несмотря на все тягостные мысли, по моему лицу расползается улыбка.
        - Серьезно?
        - Ммм,  - произносит она и помахивает связкой ключей перед моим носом.  - Итак: ты едешь за мной, или я должна следовать за тобой?
        Не задумываясь и не заботясь о потенциальных зрителях в мастерской, я кладу руку на щеку Хейли и страстно целую ее в губы.
        - Я последую за тобой.
        Куда бы она ни захотела.
        Глава 25
        ЧЕЙЗ
        В субботу днем наконец наступает момент, которого Хейли с таким нетерпением ждала со времени нашей первой поездки на озеро. Вчера она вернула свою машину - и теперь наконец может кататься в ней. К тому моменту, как мы добрались, перед площадкой фестиваля уже стояли люди в светоотражающих флуоресцентных жилетах, которые показали нам, где припарковаться.
        Заглушив двигатель, Хейли поворачивается ко мне.
        - Я так взволнована!
        - Знаю,  - забавляясь, я провожу костяшками пальцев по ее щеке.
        Она принарядилась для фестиваля. Впервые вижу Хейли при полном параде: она накрасила темной подводкой глаза и нанесла на губы блеск. На ней одно из ее любимых коротких платьев с широкими рукавами. К тому же бирюзовые полусапожки, серьги с перьями, желтые солнцезащитные очки и куча браслетов. С ними и прической, состоящей из двух пучков, собранных высоко на голове, из которых выпадает несколько прядей, она выглядет просто потрясающе.
        В этот последний день августа солнце светит в полную силу, но, по крайней мере, дует легкий ветерок, поэтому мы не рискуем получить тепловой удар. По дороге ко входу я обнимаю Хейли за плечи, будто это что-то само собой разумеющееся. Будто мы постоянно занимаемся такими вещами. И в последние дни так и было. Мне нравится проводить время с ней, потому что она заставляет все заботы, проблемы и обязательства уйти на задний план. И пока Хейли рядом со мной, я не хочу думать о завтрашнем дне, поэтому перевожу телефон в беззвучный режим и просто наслаждаюсь моментом.
        Мероприятие проходит на огромной территории. Повсюду люди, палатки и будки - и, пройдя через охрану, мы становимся частью всего этого. Если я правильно понимаю, здесь четыре разных сцены, на которых выступают группы. Перед колесом обозрения суетятся люди, перед киосками с закусками очереди, которым не видно конца и края, а еще есть сувенирные магазинчики и различные виды активностей, например: пляжный волейбол, мини-гольф, батут, что-то с воздушными шариками и красочными пресс-воллами, перед которыми можно сделать селфи.
        Для начала мы берем мороженое: мне эскимо из малинового йогурта, а Хейли рожок с двумя ванильными шариками, сливками и разноцветной сахарной посыпкой сверху.
        - У тебя там кое-что… - бормочу я и указываю на ее лицо.
        - Что? Где?  - она щурится, но, конечно, ничего не обнаруживает.
        Ухмыляясь, я обмакиваю палец в сливки и пачкаю ими кончик ее носа.
        - Прям здесь.
        Какое-то мгновение Хейли потрясенно смотрит на меня, а потом резко отстраняется.
        - Ты же несерьезно…
        - О да,  - я быстро вытаскиваю телефон и делаю фото.
        Она встает в позу с мороженым в руке и сливками на носу, который, как это часто бывает, забавно морщит. Потом вытирает его тыльной стороной ладони и предостерегающе указывает на меня.
        - Ты еще горько пожалеешь об этом, мистер!
        - Ах, да?  - поддразниваю я и убираю смартфон. Затем задумчиво наблюдаю за ней.  - Ты тоже хочешь испачкать меня мороженым? А потом облизать? Давай. Не могу дождаться.
        Она смеется, но тоже качает головой.
        - Это мороженое слишком хорошо для тебя. Я, конечно, не буду тратить его на пустяки.
        - Ауч,  - я даю ей насладиться лакомством - и съесть его спокойно.
        Просмотрев программу, мы прогуливаемся по территории. Waiting for Juliet не будет выступать до раннего вечера, но есть достаточно групп, которые знает по крайней мере один из нас и которые мы можем послушать. Между тем мы наполняем бутылки водой, Хейли позволяет двум девочкам украсить свое лицо и декольте сине-золотыми блестками, а потом мы садимся на примятую траву с гамбургерами и картофелем фри, за которыми пришлось простоять больше получаса в очереди. Затем мы слушаем выступления групп и проводим целую вечность на батуте - что гораздо веселее, если прыгаешь сам, а не смотришь со стороны.
        Ближе к вечеру мы продвигаемся к одной из сцен. Еще тепло, и солнце окрашивает небо в розовый, золотой и оранжевый цвета. Одиночный воздушный шар пролетает над округой, я обхватываю Хейли сзади. В этот момент сцена освещается, и появляется фирменный логотип группы.
        - Боже мой, вот они! Вот они!  - Хейли прыгает вверх-вниз от волнения и поднимает светящуюся палочку, которую кто-то сунул ей в руку. Тем временем к ее браслетам добавилось еще несколько разноцветных лент, некоторые из которых я тоже ношу на запястье.
        Один за другим члены Waiting for Juliet выходят на сцену, и Мейсон Льюис разогревает толпу еще до того, как начинает звучать музыка. Странно, как сильно он изменился за последние годы - и в то же время по-прежнему выглядит так же, как парень из Форт-Леонард-Вуда. Военную стрижку на четверть дюйма фронтмен сохранил и по сей день. Он подмигивает певице, которая нежно улыбается ему, затем начинают играть первую песню.
        Зрители тут же подхватывают мотив. Гораздо больше людей, чем я ожидал, поют песни и прыгают вверх и вниз на динамичных номерах - включая Хейли. Я должен признать, что группа действительно хороша. Не каждая песня в моем вкусе, но Мейсон и его команда явно знают, что делают. К тому же Хейли была права: голос певицы невероятен. Во время баллады, когда зрители размахивают руками из стороны в сторону в такт мелодии, даже у меня мурашки бегут по коже, и я забываю обо всем на свете. Словно мы оказались в другом мире. И хотя я весь день не смотрел в телефон и почти не думал о том, что ждет дома, я чувствую, что могу расслабиться. Я улыбаюсь Хейли, а она весело улыбается мне в ответ. Мы оба позволяем себе увлечься музыкой. И когда последняя быстрая песня заканчивается взрывом разноцветного конфетти, летящего по воздуху, мы с ней - те, кто радуются громче всех.
        - Спасибо, народ!  - задыхающийся голос Мейсона эхом разносится по территории фестиваля, в то время как конфетти медленно падает на зрителей.  - Вы фантастические!
        Толпа ликует. Рядом с нами визжат девушки и предлагают музыкантам жениться на них, да так громко, что у меня звенит в ушах. Остальные же требуют продолжения.
        - Бис! Бис!  - скандирует Хейли, и я не могу не притянуть ее к себе на короткое мгновение, чтобы поцеловать. Смеясь, она обвивает меня руками, в то время как люди вокруг нас ликуют, хлопают. Снова звучит музыка, и публика сходит с ума. Я сажаю Хейли на плечи, чтобы ей было лучше видно конец выступления и она могла в полной мере им насладиться.
        Группа исполняет еще две песни, потом прощается окончательно. Мы застреваем посреди толпы, которая едва расступается, так как сразу после этого выступления на сцену выходит следующая группа.
        - Это было невероятно!  - кричит Хейли мне на ухо.  - Они такие крутые!  - Хейли буквально прыгает у меня на плечах и слишком крепко обвивает мою шею руками.  - Гораздо лучше, чем я себе представляла. Боже, я хочу увидеть их еще раз!
        Я что-то хриплю, так как воздух едва поступает в легкие.
        - Что?
        - Ты меня задушишь!
        - Ой. Упс,  - она смеется, ослабляет хватку, и я снова могу вздохнуть. Слава богу.
        Но я не отпускаю ее, а хватаю крепче за ноги. Только когда толпа немного рассасывается, и мы снова оказываемся между киосками и палатками, я позволяю Хейли медленно спуститься на землю и поворачиваюсь к ней лицом. Ее макияж размазан, под глазами черные следы, блестки рассыпались по щеке, шее и даже волосам. Она никогда не выглядела счастливее!
        Я хватаю ее за руку, запечатлеваю на ней поцелуй и тяну дальше. Мы берем поесть и попить и пробираемся мимо бесчисленного количества людей, мимо очередей, поля для пляжного волейбола и двух сцен, прежде чем добираемся до островка спокойствия. Так далеко от главных достопримечательностей веселятся всего несколько человек, рядом с нами кто-то разжег костер, и мы садимся к нему.
        Я не имею ни малейшего представления, сколько сейчас времени. Звезды сверкают над нами, ярко сияет луна, со сцены доносится музыка, смешиваясь с тихими разговорами и смехом людей, а еще треском дров в огне. Хотя Хейли сидит рядом со мной, все равно кажется, что она недостаточно близко. Мне нужно прикоснуться к ней. Я глажу ее по колену, заправляю ей за ухо несколько прядей волос. Наконец она смотрит на меня. Когда наши взгляды встречаются, в груди становится тепло, и улыбка расползается на моих губах. Хейли улыбается мне в ответ.
        И мне это нравится. Боже, как хорошо осознавать, что она, похоже, так же без ума от меня, как и я от нее. Слова Лекси снова всплывают в памяти, но я решительно отодвигаю их в сторону и тянусь за пивом. Я любуюсь Хейли, которая, скорее всего, скоро исчезнет из моей жизни. Надо притянуть ее ближе, обнять. Возможно, так я смогу удержать ее рядом. Мы оба понимаем, что у нашей истории любви есть срок годности, и он неизбежно приближается.
        С довольным вздохом Хейли прижимается ко мне и прислоняет голову к моему плечу. Какая-то часть меня желает, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Другая хочет убраться отсюда и остаться наедине с Хейли.
        Когда вокруг становится тише, я со стоном поднимаюсь и подаю ей руку, чтобы помочь встать. Мы возвращаемся тем же путем и вскоре оказываемся на территории фестиваля. Сцены погружены в темноту, как и большая часть киосков. На лугу рядом со стоянкой разбили палатки, откуда доносится слабый шум, в них ночуют приезжие.
        - Это было прекрасно,  - говорит Хейли больше себе, чем мне.  - Не могу поверить, что все произошло на самом деле.
        - Что именно?  - интересуюсь я и слегка сжимаю ее пальцы.  - Сам фестиваль? Выступления звезд? Вкусный гамбургер? Или конкретная группа?
        Она смотрит на меня сияющими глазами.
        - Все.
        - К сожалению, мы так и не добрались до колеса обозрения.
        Хейли качает головой.
        - Пустяки. Этот день был идеальным. Ты даже не представляешь, как я благодарна, что все это пережила.
        - Хм,  - бормочу я, не зная, как истолковать ее слова. Поэтому слегка обнимаю ее. Откуда-то доносится звук шагов. Пьяный смех. Тихие разговоры. При этом мы совершенно одни среди палаток, разрозненных киосков и деревьев. И когда я вижу счастливое сияние в глазах Хейли, то охотно верю ей: нет ничего страшного в том, что у нас не все получилось.
        Улыбаясь, Хейли встает на цыпочки, и я ощущаю теплое дыхание на своем лице. Ее губы целуют мои, и становится совершенно не важно, где мы сейчас находимся.
        Я отвечаю на ее поцелуй, будто у нас это первый раз. Будто мы снова на озере у машины, посреди кукурузного поля, в закусочной, в баре. В каждом месте, когда мне хотелось поцеловать ее. Словно сами по себе, мои руки блуждают по ее талии, следуют за тканью платья и скользят под ним. Я вожу ладонями по мягкой обнаженной коже, пока Хейли не издает тихий стон, которым я не могу насытиться. Не сегодня. Не завтра. С трудом отрываюсь от ее рта и открываю глаза. Глаза Хейли широко распахнуты, губы немного припухли, а дыхание такое же тяжелое, как и мое.
        - Поехали домой.
        Домой. Прошло столько времени с тех пор, как я называл так родной город.
        Мы лежим в постели Хейли, я на спине, она прижимается к моему боку, положив голову мне на грудь, в то время как за окном светает, и в комнату проникают первые лучи солнца. Задумчиво глажу ее по обнаженной руке, пока не ощущаю мурашки под пальцами и не улыбаюсь. Хейли не шевелится, но я знаю, что она не спит, даже если ее дыхание ровное и спокойное. Я знаю это, ведь могу почувствовать ее сердцебиение так же отчетливо, как и она мое. Мы мирно наблюдаем, как солнце поднимается, и мир там, снаружи, медленно пробуждается.
        - Знаешь, что я хотела бы сделать?  - невозмутимо спрашивает она.
        Я прекращаю ее ласкать.
        - Вылить кому-нибудь горячий кофе в промежность?
        - И это тоже. Но я бы очень хотела вернуться на смотровую площадку,  - она глубоко вздыхает.  - Любимое место Джаспера. Там было так красиво.
        Мое сердце забилось на несколько тактов быстрее. Это же не означает, что..? Неужели Хейли хочет остаться со мной подольше? Или, может быть, хочет вернуться сюда после встречи с Кэти?
        - Тогда давай съездим еще раз,  - отвечаю я и возобновляю ласки.
        - Просто так?
        - Просто так.
        - Ммм,  - с наслаждением мурлычет она.
        Я чувствую, Хейли хочет сказать что-то еще, но вместо того, чтобы заваливать ее вопросами, я терпеливо жду, когда она сама мне откроется.
        - Думаешь, мы успеем собраться все вместе, прежде чем я уеду? Как в прошлый уик-энд на озере?  - она поднимается на локте и ловит мой взгляд.
        Сине-золотые блестки все еще прилипают к ее щеке, а значит, они наверняка повсюду, в постели и на мне.
        - Ребята еще в городе?  - продолжает она.
        Тот факт, что Хейли говорит об отъезде, причиняет мне острую боль. Я откашливаюсь и стараюсь поскорее отвлечься, обдумывая последний вопрос.
        - Шейн уехал. Остальные должны быть здесь.
        Она довольно улыбается и кладет голову мне на грудь. Я неосознанно задерживаю дыхание, жду и надеюсь, что за этим последует что-то еще. Возможно, она решит отложить свой отъезд на некоторое время. Всего на чуть-чуть. Но она молчит.
        Я откашливаюсь.
        - Это все, чего ты хочешь?
        Наверное, говорить это - ошибка. Огромная, глупая ошибка. Но я не могу поступить иначе. Я должен знать. Мы знакомы всего две недели, и у нас впереди вся жизнь, но тем не менее я не могу избавиться от ощущения, что время ускользает между пальцев. Скоро все будет кончено. Хейли сядет в свою машину и исчезнет из моей жизни так же быстро, как появилась в ней. Я знаю, мы решили, что будем вместе только пока она здесь. Но тогда я не отдавал себе отчет, не подозревал, чем все обернется. Я не целовал ее, не любил так страстно, не держал в объятиях и не проводил рядом столько времени. Я не знал, что потеряю.
        - Я сделала столько вещей, на которые раньше не осмелилась бы,  - тихо признается она.  - И пережила столько всего, о чем не смела даже мечтать. Мне… мне большего и не нужно.
        Кого она, собственно, хочет этим убедить? Меня? Или себя?
        - Даже после всего, что произошло этим летом?  - осторожно интересуюсь я.
        Мое сердце стучит, как сумасшедшее, но она не произносит ни единого слова.
        - Черт, Хейли,  - это больше похоже на вздох, чем ругательство, и я провожу пальцами по ее спине. Здесь кожа еще теплее. Восприимчивее к прикосновениям.  - Почему ты довольствуешься столь малым?
        На несколько секунд воцаряется тишина, и я боюсь не получить никакого ответа.
        - Скоро начнется учеба, и ты вернешься в Бостон,  - не глядя на меня, напоминает она.  - И самое позднее я должна уехать в пятницу. Вообще-то, по-хорошему за два дня до этого, чтобы успеть вовремя. Мы договорились, что будем вместе только до конца лета,  - ее голос звучит умоляюще.
        - Итак, ты просто покинешь город.
        Это констатация факта, а не вопрос. Довольно дерьмово знать, что ничего не изменить. То, что между нами произошло, не заставило ее пересмотреть свои планы.
        - Я хочу увидеть Кэти. Я обещала ей, что мы снова поедем на маяк в Сан-Диего.
        Она скучает по ней, это очевидно - и внезапно я чувствую себя полным засранцем. Кэти - ее сестра-близнец. Конечно, Хейли не хватает близкого человека. Особенно если они не виделись и почти не разговаривали друг с другом целое лето. Джош, Фил, Лекси и остальная часть моей семьи скучают по мне, когда я уезжаю в колледж, но я испытываю облегчение от этой временной разлуки. Раньше мы с Джошем были очень близки, правда, это не то же самое, что у Хейли с ее сестрой. Я понимаю, что она скучает по ней и хочет вернуться домой, но… черт побери. Одно лето, несколько недель… как вообще можно вернуться к обычной жизни? Будто Хейли никогда не появлялась в Фервуде. Будто не входила в бар Барни и не пленяла меня своей улыбкой.
        Нет, я отказываюсь это принимать. Я хочу… большего. Даже если между нами будет целый континент, потому что она будет на Западном побережье, а я - на Восточном, я не сдамся.
        Вот бы она смотрела на наши отношения так же. Но Хейли ничего не говорит, и через несколько минут я ощущаю спокойное, ровное дыхание на своей коже. Она заснула.
        А я еще долго не могу этого сделать.
        Глава 26
        ХЕЙЛИ
        Уважаемая мисс Фелука, спасибо за отправку отрывка для пробного чтения. Мы пришли в восторг от истории Эмико и, безусловно, хотели бы прочитать оставшуюся часть рукописи. Если у вас есть какие-либо вопросы о дальнейших действиях, пожалуйста, позвоните нам. Вы можете связаться с нами по следующему номеру…
        Я смотрю на письмо в почтовом ящике. Но оно не исчезает. Даже несколько минут спустя оно все еще там, и черные буквы начинают расплываться перед глазами. Я пытаюсь понять, что здесь происходит. Я правда пытаюсь. Но, честно сказать?
        Что. Ради. Всего. На. Свете. Происходит?
        Суета, которая царит в кафе в среду днем, далека от меня. Голоса, музыка, звон бокалов и столовых приборов - лишь отдаленный шум. Это граничит с чудом, что я вообще замечаю, как мимо меня проходит Шарлотта.
        На автомате я хватаю ее за фартук и резко тащу к себе за стол. Она визжит от испуга.
        К счастью, в руках у нее нет подноса, полного напитков. В противном случае, это могло бы скверно закончиться для нас троих - ее, моего ноутбука и меня.
        - Что это такое?  - свободной рукой я бурно указываю на монитор.
        Шарлотта хмурится.
        - Письмо?
        - Да, но что это?
        Она наклоняется ближе, сдвигает очки на переносицу, а затем издает звук, наполовину удивленный, наполовину радостный.
        - Ого, ничего себе! Они ответили! Так быстро!
        Я на грани того, чтобы встряхнуть Шарлотту, чтобы она перестала говорить загадками и наконец объяснила, что здесь, черт возьми, происходит. Потому что я не понимаю. Я просто не понимаю. Паника нарастает внутри меня, и я заставляю себя несколько раз глубоко вдохнуть.
        - Шарлотта?
        - Дааа?..
        Дыши, Хейли. Дыши, мать твою!
        - Почему мне пишет литературное агентство?
        Она невинно улыбается.
        - Потому что интересуется твоей рукописью! Поздравляю!
        Я впиваюсь ногтями в ладони и плотно сжимаю губы. Все ради того, чтобы сохранить спокойствие. Этому должно быть логическое объяснение. Может быть, это просто шутка, может, кто-то организовал жестокий розыгрыш. Или это спам. Точно! Потому что я никогда не слышала об этом агентстве. Не то чтобы я проводила тщательные исследования или что-то в этом духе…
        Шарлотта вырывает из моей руки фартук и садится на скамейку напротив.
        - Пожалуйста, не расстраивайся,  - она призывно поднимает руки.  - Мне так понравилась история Эмико, что я упомянула о ней в разговоре со знакомой писательницей… воооот… а затем отправила письмо в агентство,  - мямлит она.
        - Что, прости?
        Она глубоко втягивает воздух и выделяет каждое слово.
        - Я отправила первые главы твоей рукописи в литературное агентство.
        Мне нужно успокоиться. Это не должно было быть первой мыслью при таких новостях, но так и есть. Мне нужно успокоиться.
        Как такое может быть? Как такое может происходить на самом деле?
        Глупый вопрос. Я знаю, что это значит, как и письмо в моем почтовом ящике, но что-то внутри отказывается в это верить.
        Моя книга для детей. История Эмико. Маленькая идея, которую я сначала проиграла мысленно, прежде чем рассказать о ней Джасперу, и, наконец, записала. Она. Лежит. В. Литературном. Агентстве. И они мне ответили. Это, конечно, еще ничего не значит, по большому счету, это не твердое обещание, но все же. Я могу им позвонить. Они хотят поговорить со мной. Как это могло произойти?
        - Все в порядке?  - Шарлота машет салфеткой перед моим лицом.  - Ты стала совсем бледной. Неужели не радуешься?
        Нет. Потому что этот момент никогда не был частью моего плана. Я никогда не собиралась позволять кому-либо читать рукопись, не говоря уже о том, чтобы ее опубликовать. На самом деле. Я написала «Эмико и волшебный свет» для себя - и потому что обещала это лучшему другу в одной из наших последних переписок. Я никогда не планировала что-то с ней делать. Даже не думала об этом. Но теперь это письмо лежит в моем почтовом ящике и ждет, когда на него обратят внимание и ответят.
        Я не имею ни малейшего представления, что думать, чувствовать или делать.
        - Хейли… только не сердись,  - голос Шарлотты вырывает меня из хаоса мыслей.
        Рывком поднимаю голову и смотрю на нее. Она по-прежнему сидит напротив меня и выглядит подавленно.
        - Я правда не хотела решать это у тебя за спиной, но я была абсолютно серьезна, когда говорила, что эта история безумно красивая. Я так восторженно отзывалась о ней своей подруге писательнице, что она предложила отправить первые главы в ее агентство, и я как-то увлеклась. Это преступление не опубликовать эту историю. И, похоже, я не единственная, кто так думает.
        Очевидно, это так. Письмо это подтверждает. Тем не менее я не знаю, как с этим справиться. Я так… зла. Шарлотта не может решать ничего за моей спиной. Как она могла так со мной поступить? Когда я села в «хонду» и сбежала, то точно знала, чем закончится лето. Я видела конечную цель, хотя все, что было между этими двумя точками, оказалось сюрпризом. И вот, этот… этот шанс не входит в мои планы. Я не имею ни малейшего представления, как должна с ним обойтись. Что мне делать с этой… надеждой? Дать ей прорасти, стать частью меня?
        - Подумай, прежде чем предпринимать что-то импульсивное,  - советует Шарлотта с серьезным видом.
        Я фыркаю. Конечно, ведь, как известно, я всегда действую импульсивно. Хочется рассмеяться, но я не могу издать ни звука. Шок все еще слишком глубоко внутри меня.
        - Обещай мне,  - Шарлотта встает. Сейчас время закрытия, и она должна рассчитать последних гостей.
        Я не могу дать ей обещание, которое не смогу сдержать, но по крайней мере я могу кивнуть, чтобы успокоить ее.
        Она не выглядит убежденной, тем не менее оставляет меня в покое. И хотя кафе с каждой минутой пустеет сильнее, я все еще смотрю на это письмо, пока оно не расплывается перед моими глазами.
        Я этого не заслужила. Снова и снова эти слова проносятся у меня в голове. Такого шанса я не заслужила. Джаспер был тем, кто хотел опубликовать свои истории. Не я. И, в отличие от него, я не стремлюсь оставить что-то после себя, оставить что-то на этом свете. Я просто пытаюсь выполнить обещания, которые дала близким людям.
        Только хлопок двери и голос Клэйтона вырывают меня из оцепенения. Поспешно закрываю ноутбук и убираю его, растягиваю улыбку на лице и встаю, чтобы поприветствовать друга объятием.
        - Эй, ты в порядке?  - он освобождается из моей хватки, после того как я чуть не задушила его.  - Ты такая бледная.
        Я заставляю себя улыбнуться.
        - Все хорошо. Я рада тебя видеть.
        Он ухмыляется.
        - К такому приветствию я мог бы и привыкнуть. Эй, Шарлотта? Где мои обнимашки?
        В ответ она бросает в него пару салфеток.
        Затем в кафе входит Эрик, которого я тоже обнимаю, следом за ним - Чейз. Мы сдвигаем два стола, чтобы всем хватило места. Я забираю вещи со своего обычного уголка у окна и сажусь рядом с Чейзом.
        - Эй… - тихо говорит он и проводит костяшками пальцев по моей щеке.
        Я наклоняюсь к нему и сопротивляюсь желанию закрыть глаза и сбежать от внешнего мира. Мы столько раз делали это в последнее время. Со времени фестиваля мы проводили вместе почти каждую минуту, и сегодня утром мы покинули постель всего за несколько минут до моей смены в закусочной. У меня на шее остался засос, который я безуспешно пытаюсь прикрыть цветастым платком, и не могу не улыбаться Чейзу. Потому что все в нем так… знакомо. Взгляд его глаз, которые в этот момент кажутся зелеными, а не карими, ямочка на щеке, которая появляется каждый раз, когда он улыбается. Его запах, тепло прикосновений. Я хочу прижаться к нему и просто забыть об этом письме и обо всем, что оно значит.
        Но я не могу. Потому что к этим чувствам примешивается нечто другое. То, что чаще появляется в последние несколько дней и становится очевидным: грусть. Она тяжело ложится на грудь и сжимает горло. Я так долго откладывала прощание, что едва успею добраться до маяка Олд-Пойнт-Лома. Мне нужно бы уехать прямо сейчас, чтобы добраться вовремя. Как я и обещала Кэти. Вместо этого я сижу здесь и борюсь за каждую секунду, которую могу провести с этими людьми, с Чейзом.
        - Эй,  - так же тихо отвечаю я и улыбаюсь ему, хотя должна облечь в слова весь тот хаос, что творится у меня на душе и признаться в главном. Но он бы не понял. Никто бы не понял. Поэтому я держу рот на замке и закапываю нехорошее чувство глубоко внутри себя.
        На пару секунд Чейз удерживает мой взгляд, затем кладет руку на спинку сиденья и поворачивается к остальным за столом.
        В кафе стало тихо. Гости исчезли, и Шарлотта повесила темно-зеленую табличку на входной двери с надписью «Закрыто». Кафе полностью в нашем распоряжении. И когда через несколько минут появляется Лекси с целой коробкой молочных коктейлей, ее встречают громкими криками. Парни радуются, когда Шарлотта приносит остатки тортов, пирогов и кексов и присаживается к нам.
        Фоном играет музыка из телефона Клэйтона, голоса Чейза, Лекси, Клэя, Эрика и Шарлотты наполняют воздух - и меня? С шоколадным кексом в руке и этими людьми вокруг, я не могла бы быть счастливее. Но мне только приложив усилия, удается сохранить на лице радостную улыбку.
        Когда я приехала сюда, то просто хотела попрощаться с Джаспером и выполнить обещание, которое дала ему перед его смертью. Я не рассчитывала познакомиться с этими замечательными людьми и через такое короткое время назвать их своими друзьями. Но самое главное, я не ожидала, что мне будет так трудно с ними попрощаться. Эта встреча, весь этот вечер, кажется окончательным расставанием. Мы играем в карты, выпиваем молочные коктейли, едим пирожные и часы напролет говорим обо всем и ни о чем. И хотя я должна наслаждаться этим, я просто не могу расслабиться. Не тогда, когда ясно осознаю, что никогда больше не увижу этих людей.
        Охая, Лекси откидывается назад, после того как в одиночку уничтожила последний огромный кусок шоколадного торта, и складывает руки на животе.
        - Боже, как странно, что вы все еще здесь - а ведь через несколько дней вы разъедетесь.
        Шарлотта морщится.
        - Не все.
        - Ты тоже пропадешь. Я тебя знаю,  - она строит жалобную моську.
        - Оууу,  - сочувственно протягивает Клэйтон и перегибается через стол.  - Просто скажи, что мы стали тебе дороги? Ты исполняешь все мои мечты, Лекси-Шмекси. Давай делать детей!
        - Эй!  - возмущенно восклицает Эрик, все за столом разражаются хохотом.
        - А теперь серьезно,  - машет рукой Лекси.  - Чейз, Хейли и Эрик вернутся в колледж, и ты тоже не останешься в Фервуде навсегда, Клэйтон Картер.
        Тот только пожимает плечами.
        - Тогда поехали со мной.
        - Что, прости?
        Я чувствую, как Чейз напрягается.
        - Ничто и никто не держат тебя в этом городе,  - утверждает Клэй.
        - Моя работа здесь,  - отвечает Лекси, подчеркивая при этом каждое слово, будто мы не все это знаем.  - И моя семья. Я не могу встать и уехать, как вы. А может, не хочу.
        Удивившись ее оборонительному тону, я смотрю на Чейза, но он лишь незаметно качает головой. Видимо, эта дискуссия происходит не в первый раз, и мне интересно, имеет ли бурная реакция Лекси какое-то отношение к раннему исчезновению Шейна. Возможно, я слишком много об этом думаю.
        - Может, стоит попробовать поступить в колледж,  - вслух размышляет Клэйтон, опуская тем самым, к нашему всеобщему облегчению, прежнюю тему. Потом его взгляд падает на меня, и он хмурится.  - Разве осенний семестр в Сан-Диего не начался на прошлой неделе?
        Я сжимаюсь, но стараюсь не показывать удивления. Каким-то образом я напрочь забыла, что Клэйтон знает кого-то из моего города. С моей-то удачей, даже в том же университете. Отрицать его догадку было бы бессмысленно.
        - Ну да,  - неохотно подтверждаю я, надеясь, что мы забудем эту тему так же быстро, как и ту, из-за которой Лекси полезла на баррикады.
        Но Клэйтон не делает мне такого одолжения. И Эрик тоже - он смотрит на меня так же вопросительно, как и его друг.
        - Тогда почему ты все еще здесь?
        Я вяло пожимаю плечами. В голове крутятся разные мысли. Мы не можем поболтать о чем-нибудь другом? Я не хочу говорить о колледже. Все лето я умудрялась даже не думать об этом. Я вернусь в Сан-Диего, в то место, которое мы с Кэти полюбили с первого взгляда. Но для чего?
        Ребята ждут ответа, но я молчу, игнорируя их взгляды. Даже Чейз смотрит на меня с раздраженным выражением на лице, хотя по-прежнему воздерживается от разговора. Пока, по крайней мере.
        Я вот-вот закричу. Я когда-нибудь утверждала, что вернусь в колледж и продолжу учебу? Нет. Я не делала этого, потому что это была бы большая ложь. Может быть, я не корректировала их предположения или догадки, но и не врала. Я не обманывала их, даже если большая часть меня хотела это сделать. Тогда у нас не было бы этого дурацкого разговора.
        - Извините, я на минутку.
        Я встаю прежде, чем кто-нибудь успевает меня остановить, и спешу к туалету. Путь мне слишком знаком. Оказавшись у раковины, я мою руки и брызгаю в лицо холодной водой, чтобы успокоиться.
        Все хорошо. Все хорошо. Я не позволю, чтобы глупый колледж испортил приятный вечер. Я отказываюсь это принимать. В конце концов, это наш последний вечер вместе. Хотя я понятия не имею, смогу ли после случившегося просто уехать.
        Когда я выхожу, Чейз ждет в коридоре и перехватывает меня, прежде чем я успеваю вернуться к остальным.
        - Все в порядке?
        В его голосе нет упрека, но задумчивый, почти взволнованный взгляд говорит о многом.
        Я киваю и спешу к столикам, так как не могу вымолвить ни слова. Я просто хочу вернуться и сделать вид, что дурацкий разговор никогда не случался. Мне необходимо вернуть хорошее настроение и ту легкость, с которой мы шутили друг с другом и болтали обо все на свете. Но Чейз так просто меня не отпускает.
        Конечно нет.
        - Ты не вернешься в колледж в Сан-Диего,  - это звучит как утверждение, поэтому я ничего не отвечаю.  - Почему ты ничего не сказала?
        Я не поворачиваюсь к нему. Мой тон холоден, когда я произношу:
        - Это имеет значение?
        Все знали, чем закончится это лето. И он знал. То, что я не буду учиться дальше, ничего не меняет. Абсолютно ничего.
        - Это может иметь значение, если между нами не будет трех тысяч миль,  - он медленно обходит меня, пока не встает прямо передо мной. Я бы предпочла избежать его взгляда, но не выходит.
        - Я осталась в Фервуде только потому, что моя машина сломалась…
        - Я знаю,  - он поправляет волосы и глубоко вздыхает.  - Но твою машину отремонтировали еще в прошлую пятницу. Я просто подумал…
        - Что?  - перебиваю я. Мой голос звучит странно. Воинственно. Так не похоже на мой обычный тон.
        Глаза Чейза расширяются от удивления. Но каков бы ни был ответ, я его не узнаю. Мы видим друзей, которые сидят за столом в нескольких метрах от нас и хорошо проводят вечер. Веселая компания - именно то, чего я хочу. То, что сейчас нужно. Больше, чем все остальное.
        - Давай вернемся,  - я беру его за руку, и Чейз без всякого протеста повинуется. Почему-то я сомневаюсь, что так легко отделаюсь. Это тема еще не закрыта. Неважно, как сильно я хочу избежать тяжелого разговора.
        Глава 27
        ЧЕЙЗ
        После того как я побывал на стройке в Фервуде, мы провели остаток четверга вместе, не поднимая вопроса о колледже или предстоящем прощании.
        К счастью, Хейли передумала и не уехала сразу же прошлой ночью. Она задержалась и дала нам обоим больше времени. И в данный момент я благодарен за каждый дополнительный час для нас.
        Я приложил все усилия, чтобы избежать неловкости, но, когда в тот вечер мы с Хейли возвращаемся в закусочную, я ощущаю напряжение и нерешительность.
        На ходу Хейли переплетает свои пальцы с моими, и я отвечаю на ее улыбку, потому что не могу поступить иначе. Весь день был невероятным. Он начался с позднего совместного завтрака и поцелуев, нежных прикосновений. Бет перестала смотреть на меня с угрожающим видом, какой был у нее после того вечера, когда Хейли в стельку напилась. Если она увидит нас вместе, то наверняка просто закатит глаза. Правда, один или два раза я видел, как она улыбалась. Тайно. Когда думала, что никто не заметит.
        После завтрака - который, собственно, состоялся в обеденное время,  - мы сели в «додж» и поехали куда глаза глядят. Без цели. Просто наобум, неважно, куда нас это приведет. Мы остановились в национальном парке Шенандоа, побродили там и обнаружили закусочную, которую я никогда не видел. А ведь я живу в этой долине всю свою жизнь!
        Мы так и не добрались до смотровой площадки, которую я показал Хейли в ее первый день в городе и на которую она очень хотела вернуться. И если я правильно интерпретирую ее улыбку, она ни о чем не жалеет. Точно так же я не жалею о том, что произошло.
        И все же я не оставлял надежды, что, возможно, все же смогу переубедить Хейли. Я знаю, что сейчас сказал бы ей, и мне все равно, что моя последняя попытка отношений на расстоянии не удалась. Это было с Мией. Сейчас все по-другому. С Хейли все по-другому.
        Мы желаем спокойной ночи Бет, быстро пересекаем закусочную и поднимаемся по лестнице. Еще до того, как Хейли успевает отпереть дверь, я поворачиваю ее и страстно целую. Она обвивает руками мою шею и прижимается ближе. И делает это совершенно естественно. Как и бесчисленное количество раз за последние недели - и все же этого недостаточно.
        Каким-то образом нам удается проникнуть в комнату и даже захлопнуть за собой дверь, а после мы уже оказываемся на кровати. Тяжело дыша, я прерываю поцелуй и поднимаюсь на локте. Я просто хочу посмотреть на нее и запомнить каждую черточку ее лица. Красивые карие глаза с густыми ресницами. Темные брови. Высокий лоб и полные губы. Крошечные веснушки на переносице, которые я едва могу различить в полумраке, но которые, я точно знаю, там есть.
        - Что?..  - выдыхает Хейли в тишину.
        Я медленно качаю головой.
        - Ничего. Я просто…
        Я не хочу, чтобы эта ночь закончилась. Я не хочу, чтобы это закончилось с нами.
        Хейли очаровала меня с первого взгляда. Да, поначалу между нами возникло необъяснимое притяжение. Желание. Потребность отвлечься. И аура таинственности, которая ее окружала, манила меня. Но я наконец узнал ее настоящую. Я знаю, что Хейли краснеет каждый раз, когда ей неловко или возникают мысли о сексе, и что ей все еще нужно глубоко вздохнуть, прежде чем она сможет поговорить с кем-то. Я знаю, что она макает в молочный коктейль не только картофель фри, но и кексы, печенье и даже морковку и не может пить больше двух чашек кофе, чтобы не перевозбудиться. Я знаю, насколько она талантлива, даже если Хейли и не дала мне прочитать ни единого слова из ее истории (правда, Шарлотта посвятила меня в нее). Я также знаю, что она колеблется в отношении литературного агентства, даже если не высказала свои опасения вслух. Я знаю, что она добрая, верная и щедрая. И я знаю, что больше не могу представить себе жизнь без нее.
        Хейли гладит меня по щеке, водит кончиками пальцев по челюсти, а затем по губам.
        - Поцелуй меня.
        И я это делаю. Я пытаюсь вложить все, что не могу выразить словами, в поцелуй. В каждое прикосновение. В каждое движение. Я разжигаю в ней пожар и она стонет мое имя.
        Я запечатлеваю поцелуй на внутренней стороне бедра, затем ласкаю ее между ног. Ее дыхание становится громче. Она вцепляется пальцами в простыню и запрокидывает голову назад. Я продолжаю, отдавая ей все, что имею, пока ее тело вдруг не напрягается и она не достигает кульминации. Тишину комнаты наполняет ее прерывистый стон. Но даже тогда я продолжаю целовать мягкую кожу, пока Хейли не открывает глаза и на ее губах не появляется измученная, счастливая улыбка.
        На какое-то время приходится отпустить ее и выпрямиться, чтобы надеть презерватив. Я целую ее в живот и грудь, на мгновение задерживаюсь на шее, зная, как она сходит с ума от этого, затем легонько касаюсь ее щеки и заправляю волосы за ухо. Время тикает, а я просто смотрю на нее и нежно поглаживаю по бокам. Вверх и вниз. Снова и снова. Что-то меняется в ее взгляде. Он становится мягче. И в этот момент я знаю, что она чувствует то же, что и я. Я могу прочитать это в ее глазах, почувствовать в том, как она целует меня, прижимается ко мне, выдыхая мое имя. Это не просто секс. И когда я острожно проникаю в нее, то окончательно понимаю все.
        Мы словно прикованы друг к другу, и я двигаюсь так медленно, будто это наш первый раз.
        Хейли покрывает поцелуями мои губы, лицо, шею, после чего снова роняет голову на подушку. Ее глаза закрыты, лицо напряжено.
        - Посмотри на меня,  - прошу я. Мой голос - лишь хриплый шепот. Большим пальцем я поглаживаю ее щеку.  - Посмотри на меня, Хейли.
        Она открывает глаза - и на мгновение я прекращаю двигаться. Ее взгляд пронзает меня, я вижу слезы в ее глазах, от которых сердце болезненно сжимается в груди, и я понимаю, что это и правда прощание. Что она уйдет, и я больше никогда ее не увижу. И что нет ничего, что я смогу сделать или сказать, чтобы исправить это.
        Я качаю головой, отказываясь сдаваться без боя, и снова целую ее. Она что-то чувствует ко мне. Я точно знаю. Я видел это. Чувствовал. И теперь, когда я понимаю, что она не вернется в Сан-Диего, что целый континент не будет разделять нас, то думаю, что у нас есть шанс. По крайней мере, я вижу один и могу только надеяться и молиться, чтобы она считала так же.
        Мы снова движемся в медленном ритме. Я отрываюсь от губ Хейли только для того, чтобы заглянуть ей в глаза. Я берусь сначала за одно запястье, потом за второе и поднимаю ее руки над головой и переплетаю наши пальцы.
        - Чейз… - Хейли сжимает мои руки, держа их так, будто никогда не отпустит. И я начинаю надеяться…
        Мне просто нужно немного надежды. Всего лишь шанс. Нет никакой гарантии, что у нас все получится на расстоянии, но я никогда не прощу себе, если хотя бы не попытаюсь. Если не приложу все усилия для того, чтобы быть вместе.
        С этими мыслями, с этой решимостью мои движения становятся более настойчивыми. Хейли обвивает меня ногами. Дыхание учащается, и, когда я слегка покусываю нижнюю губу, дрожь пробегает по ее телу. Стоны становятся громче, и я не могу больше сдерживаться, чувствую, как ее мышцы ритмично сжимаются вокруг меня. Два, три раза я еще вхожу в нее, потом со сдавленным стоном кончаю и зарываюсь лицом ей в шею.
        Мы лежим так целую вечность. Тяжело дыша. По нам стекают капельки пота. Мы полностью расслабленны. Затем я скатываюсь с нее, чтобы она снова могла свободно дышать. Но когда я тянусь к ней, чтобы обнять, то натыкаюсь на пустоту. Хейли не остается лежать, как обычно, чтобы заснуть в моих объятиях, а встает. Я медленно выпрямляюсь на локте и наблюдаю, как она быстро натягивает трусики и блузку с широкими рукавами.
        Это… неожиданно. И я не знаю, нравится ли мне это.
        Не говоря ни слова, я поднимаюсь, избавляюсь от презерватива в ванной и в мгновение ока возвращаюсь в комнату. Хейли стоит у окна, повернувшись ко мне спиной. Только из-за того, что она накинула на себя одежду, я чувствую желание сделать то же самое. Что совершенно абсурдно, ведь мы часто видели друг друга без одежды. Тем не менее я никогда не чувствовал себя более голым в ее присутствии, как в этот момент.
        Секунду я медлю, проклиная все на свете за нерешительность, и подхожу к ней. Блузка сползла с одного плеча, и я запечатлеваю легкий поцелую на обнажившемся участке кожи.
        Хейли застывает, словно удивленная этим жестом, но не отталкивает меня. Впрочем, она и не прижимается ко мне, как обычно.
        - Мне нужно идти,  - говорит она, и я тем временем задаюсь вопросом: она говорит это больше для себя или меня?  - Я не успею добраться до маяка Сан-Диего, но это не имеет значения. Я должна уйти.
        - Почему?
        - Потому что обещала Кэти.
        О чем-то подобном она уже упоминала раньше, а между тем мне становится очевидным, как много значат для нее обещания. Она сделала все для того, чтобы найти рукопись Джаспера, и она сделает все, чтобы снова увидеть сестру. Против этого я бессилен. Но это не значит, что я сдамся.
        - А после? Ты вернешься?
        - Нет,  - она поворачивается ко мне, и в ее взгляде столько отчаяния, что на мгновение перехватывает дыхание.  - Пожалуйста, отпусти меня, Чейз.
        - Ты хочешь уйти, или тебе нужно уйти?
        - И то и другое.
        Я глубоко вздыхаю. Наверно, я не должен делать этого сейчас. Не должен притеснять ее. Пора стать взрослым и уважать чужие желания. Если она никогда не захочет меня видеть, это ее право.
        - А что, если этих нескольких недель было недостаточно?  - тихо спрашиваю я.  - Что, если я хочу большего?
        Ее глаза расширяются.
        - Ты не можешь всерьез так думать.
        - Я хочу снова увидеть тебя, Хейли.
        Она качает головой. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.
        - Чейз… ты учишься в Бостоне. Вся твоя семья живет здесь, в Фервуде. Мой колледж в Сан-Диего, а семья в Миннесоте. Как это вообще должно работать?
        - Ты же не собираешься возвращаться в колледж,  - заявляю я, вспоминая странную дискуссию в кафе вчера вечером. Эту тему мы так успешно избегали до сих пор.  - Что ты собираешься делать, Хейли? Куда пойти?
        - Неважно.
        Черт, как бы не так. Но она не идет мне навстречу, отражает любые попытки разобраться в ситуации с моей стороны. И я не понимаю, почему. Я не понимаю, почему она хочет уйти, но при этом едва может смотреть мне в глаза. Я не понимаю, почему она… почему избегает любого вопроса о будущем, о том, что станет с нами после этого лета. Я словно блуждаю в темноте, когда дело касается нашего бущуего с Хейли.
        - Я уезжаю завтра,  - ее голос звучит сдавленно, и она протискивается мимо меня, будто не может больше вынести моего присутствия. Как будто оно ей неприятно. Или меня слишком много.
        - Однажды ты призналась, что никогда раньше не была по-настоящему влюблена.
        Она резко останавливается.
        Я жду с колотящимся сердцем. Жду, что она вспомнит. Жду, когда повернется ко мне. Только тогда я задаю вопрос, ответ на который мне нужно узнать. Вопрос, от которого зависит все.
        - Неужели это правда?
        Несколько секунд она просто смотрит на меня, и я почти верю, что могу прочитать в ее глазах то же самое, что и раньше, когда между нами не было стен. Но она отводит взгляд.
        - Это правда?  - настаиваю я и делаю шаг к ней.
        Я должен знать. Если это наша последняя ночь вместе, если Хейли на самом деле уезжает завтра утром, то я должен узнать правду. Не завтра. Не через неделю. Не когда-нибудь, а здесь и сейчас.
        - Нет,  - задыхается она и смотрит прямо на меня.  - Все изменилось.
        Я даже не замечаю, как решительным движением оказываюсь возле нее. Я обхватываю ее лицо и смотрю прямо ей в глаза.
        - Тогда оставайся. Оставайся здесь. Или езжай к Кэти, а потом возвращайся. Ты можешь навещать меня в Бостоне, а я тебя дома, в Миннесоте. Или куда бы ты ни отправилась дальше. Я знаю, мы говорили, что это только до конца лета, но то было раньше.
        - Чейз…
        - Давай попробуем,  - заклинаю я.  - Я знаю, что мы можем справиться с этим.
        Никто не утверждал, что будет легко, наоборот. Я точно знаю, как трудно было бы больше не проводить каждый день вместе, наслаждаясь летом, не думать о завтрашнем дне, а вернуться в повседневность. Жизнь, полная лекций и экзаменов, семейных дел и планов на будущее. Жизнь, где нас разделяют тысячи миль. Но я бы сделал это. Черт, я бы не колебался ни секунды. Лишь бы Хейли согласилась.
        Вот только я не могу заставить ее быть со мной, если она не хочет.
        Хейли отталкивает мои руки и качает головой. Потом медленно отступает назад. Ее ладони сжаты в кулаки и прижаты к бокам. Она дрожит всем телом. Неважно, что я говорю. Неважно, что она чувствует. Все идет не так, как я задумал.
        - Тебе лучше поехать домой,  - шепчет она.
        - Почему?
        Она поджимает губы и смотрит в пол.
        Я делаю осторожный шаг к ней.
        - Я могу хотя бы узнать, почему?
        Почему она сдается, даже не попробовав. Проклятье, я не хочу ничего большего. Всего лишь один шанс. Только один чертов шанс узнать, есть ли между нами что-то большее.
        Очень медленно она поднимает голову и смотрит на меня. Ее голос - хриплый шепот.
        - Потому что мне и без того чертовски трудно попрощаться с тобой.
        - А что если мы не будем прощаться?
        Этот вопрос все время вертелся у меня на языке, но она, очевидно, уже все решила. Как может что-то получиться, если я единственный, кто борется за наши отношения? Если она даже не хочет попробовать.
        - Пожалуйста, Чейз,  - шепчет она.  - Уходи.
        Если Хейли не хочет быть со мной, если впервые с тех пор, как я ее знаю, не готова быть смелой и рисковать, мне не остается ничего другого, как подчиниться и исчезнуть. Неважно, что все внутри протестует против этого.
        Неважно, что мне чертовски больно.
        Поэтому я делаю то, что она требует. Но перед этим притягиваю ее к себе для крепкого объятия. В первое мгновение Хейли словно застывает, а потом обвивает меня руками.
        В последний раз зарываюсь носом в ее волосы и вдыхаю знакомый запах. В последний раз наслаждаюсь теплом ее тела. Потом прижимаюсь губами ко лбу и шепчу:
        - Береги себя, ладно?
        Хейли вцепляется пальцами в мою рубашку, а потом внезапно отстраняется.
        - Всего хорошего, Чейз.
        Глава 28
        ХЕЙЛИ
        ПЯТНИЦА, 6 СЕНТЯБРЯ 2019
        10:15 УТРА
        Я не смогла уснуть. Что довольно иронично, если так подумать.
        Когда солнце медленно всходит на востоке, и первые лучи падают через окно в мою комнату, я сижу на кровати с поджатыми ногами. Я недавно приняла душ, надела любимый наряд, впервые с начала этой поездки - фестиваль был исключением,  - снова как следует накрасилась и сделала прическу. Никакой необходимости в этом нет, но мне нужно было чем-то себя занять. Прежде всего мне нужно что-то сделать, чтобы удержаться от того, чтобы не схватиться за телефон и не позвонить Чейзу. Чтобы написать ему. Отправить голосовое сообщение.
        Я не сделала ничего из этого. И вместо того, чтобы гордиться собой, силой воли и тем, что верна своему слову, мне хочется плакать. В начале лета я и правда думала, что совершенно опустошена? Я и понятия не имела, что может быть еще хуже. Но в то же время мне было нечего терять, а теперь кажется, что я… потеряю все, если выйду наружу и сяду в машину. Это просто смешно. Как может кто-нибудь за столь короткое время стать настолько важным? Достаточно ли трех недель, чтобы влюбиться? Послать к черту все планы и полностью изменить свою жизнь?
        Мой взгляд падает на закрытый ноутбук, лежащий на столе. Одного письма достаточно, чтобы все изменить? Вздохнув, я закрываю глаза. Ненавижу сомнения. Раньше их не было. До того, как я попала в этот город, я точно знала, что мне делать. Я точно знала, чем закончится лето. Но сейчас во мне скопилось столько сомнений, столько вопросов. Я не могу просто уйти, но и остаться не могу. Все так неправильно. Это лето было чем-то особенным, чем-то волшебным. Я больше не смогу это повторить. Не так, как раньше. Не без Кэти.
        Руки дрожат, когда я снова беру смартфон. Зарядки осталось всего сорок процентов, потому что я снова и снова включала его и откладывала в сторону. Или читала переписку с Кэти. А еще последние сообщения от Джаспера.
        Слезы застилают глаза. Я не добралась до Сан-Диего, но теперь мне нужно встать и уйти. Я должна. Я обещала.
        Я просматриваю список контактов и нажимаю кнопку вызова, едва найдя правильный номер. Номер, который ни разу не набирала с начала этой поездки.
        Все во мне напрягается. Мышцы болят, руки дрожат. Тем не менее я держу телефон около уха. Вслушиваясь в гудки. А потом…
        - Алло?
        - Мама?..
        Тишина.
        - Хейли?  - ее голос настолько мне знаком, что у меня болит сердце. Тот же голос, который читал нам с Кэти сказки на ночь. Тот же голос, который утешал, когда я болела. Тот же самый голос, который в последние месяцы звучал равнодушно, будто моя собственная мать перестала обо мне переживать. Будто я перестала существовать.  - Это ты?  - произносит она, и мне приходится скрывать рыдания.
        - Да,  - как-то выдавливаю я.  - Я… в Вирджинии.
        - В Вирджинии? Ты еще путешествуешь?  - прерывает она меня. Потом я слышу тихое бормотание. Я понятия не имею, сколько у нее есть времени, но сейчас пятница, так что она, вероятно, уже в офисе.
        - Мама…
        Бормотание продолжается: разговаривает с кем-то и просит отнести документы на почту, пока ей приходится иметь дело с назойливым абонентом. Только этот назойливый абонент - ее дочь.
        - Мама.
        - Хм, да, минуточку, дорогая. Что значит доставка задерживается? У нас есть клиенты, которые ждут. Позаботьтесь, чтобы это было улажено. Кроме того, мы должны…
        - Мама!
        - Не сейчас, Кэти!
        Все во мне застывает. Покрывается льдом. Только мое сердце колотится так быстро и болезненно, как будто оно больше не является частью меня. Будто оно принадлежит незнакомке.
        На другом конце провода снова раздается голос матери. Она не заметила своей ошибки. Она ничего не видит, ничего не чувствует. И даже не понимает, с кем разговаривает. Я вешаю трубку и встаю с кровати. Пульс ускоряется, как сумасшедший, все тело дрожит, мне холодно. Я делаю два шага. И жду. Секунды. Минуты. А может, часы.
        Но она не перезванивает. Мама не перезвонит. Потому что ей все равно. Потому что она даже не понимает, почему я здесь. Потому что не имеет значения, буду я дома или нет.
        Меня подташнивает, но я изо всех сил борюсь с этим. И вдруг все сомнения исчезают. Я больше не в конфликте с самой собой.
        Трясущимися пальцами я пробегаю по сложенному листу бумаги на покрывале. В тот вечер я читала его бесконечное количество раз и хотела переписать, но сейчас понимаю, что и того, что есть, достаточно.
        Я осторожно разглаживаю постельное белье, беру письмо и вкладываю в конверт. В последний раз смотрю на имя, затем оставляю его рядом с ноутбуком Джаспера. Чейз обязательно найдет письмо или получит другим способом, в этом я уверена. Самое позднее, когда Бет зайдет ко мне и обнаружит вещи. Я сделала почти все, что хотела этим летом - и даже больше. Я закончила рассказ про Эмико. Прочитала рукопись Джаспера и оставила ее распечатанный экземпляр на столе рядом с ноутбуком, ожидая, что Бет или кто-нибудь другой передаст ее его родителям. Я научилась быть смелой и преодолевать трудности. Я выполнила все свои обещания. Кэти. Джасперу. Себе.
        Теперь не хватает только одного.
        Я сворачиваю оставшуюся одежду и кладу ее в сумку рядом с бутылкой воды. Затем иду в ванную, беру зубную щетку и пасту - упаковываю и их тоже.
        Вот и все.
        Ничто в этой крохотной комнате не говорит о том, что я когда-то была здесь. Кровать заправлена, шторы раздвинуты. Теплый солнечный свет проникает внутрь, падает на расшатанный деревянный стол у окна. Пылинки парят в воздухе, словно в танце. День обещает быть прекрасным. Но меня уже тут не будет, чтобы в этом убедиться. Я и так слишком долго пробыла в этом городе. Слишком долго с людьми, ставшими для меня настоящими друзьями.
        И кем-то большим. Гораздо большим.
        Я поднимаю сумку с пола и беру с тумбочки ключ от машины. Бросив последний взгляд на комнату, подарившую мне столько воспоминаний, что я даже представить не могла, медленно закрываю за собой дверь. Я никогда не планировала здесь оставаться. Найти друзей. Влюбиться.
        Закрыв глаза, я глубоко вздыхаю. Я знаю, что поступаю правильно, даже если сейчас так не кажется. Но я обещала Кэти, что мы увидимся этим летом. И я сдержу обещание.
        Часть меня не хочет уезжать, не хочет покидать этот маленький городок и его жителей, которые стали мне дороги, но пора в путь.
        Поэтому с тихим щелчком я запираю дверь.
        И ухожу.
        На улице я моргаю от солнечных лучей и надеваю черную шляпу. Предчувствие не обмануло меня. Это будет прекрасный последний день лета.
        Я прощаюсь с Бет и благодарю ее за все, что она для меня сделала. За то, что приютила и дала работу, с помощью которой я смогла оплатить ремонт машины. За каждый стакан кофе, пончик, кусок пирога и завтрак. Не знаю, что бы я делала без нее. Она стала моим спасением. Но теперь я сама по себе.
        По дороге к «хонде» я останавливаюсь перед почтовым ящиком. Конверт, адресованный родителям, который я ношу с собой уже почти три месяца, кажется тяжелым в моей руке, но это всего лишь три листа бумаги - бумаги, которая содержит все мои мысли и переживания.
        Я глубоко вдыхаю. И очень медленно выдыхаю.
        Проталкиваю письмо через щель ящика и отпускаю.
        Теперь пути назад нет.
        ЧЕЙЗ
        Прошлой ночью я не сомкнул глаз. Я сделал то, что от меня потребовала Хейли, собрал свои вещи, сел в «додж» и поехал домой. Но о сне не было и речи. Не тогда, когда мои мысли снова и снова кружили вокруг одних и тех же вопросов.
        Тем временем стало светать. Солнце взошло, впереди еще один летний день. Но пока Фервуд медленно оживает, а люди занимаются своей обычной, повседневной жизнью, я просто не могу успокоиться.
        Я не могу и не хочу отпускать Хейли. Не так. Не зная, что она задумала. Не зная, встретимся ли мы снова. И уж точно не тогда, когда это тупое, близкое к паническому чувство во мне становится все сильнее с каждой минутой. Я понятия не имею, откуда оно появилось или что означает, но я точно знаю, что буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, если не сделаю это. Если не попытаюсь сделать это в последний раз.
        Поэтому я поднимаюсь с кровати, в которой провалялся последние несколько часов, так и не уснув, пытаюсь немного взбодриться под холодным душем, и, прежде чем сесть в машину и уехать, пью кофе на кухне.
        Может быть, она все еще там. Хейли не сказала, когда собирается уезжать, и почему-то я сомневаюсь, что она уехала сразу после того, как я ушел. Вернее, я надеюсь, что это не так.
        Я нажимаю на телефон, к которому подключена гарнитура, чтобы он набрал ее номер. Звучит один гудок, второй, третий, четвертый - но ничего не происходит. Она не отвечает. Внезапно раздается щелчок, и я задерживаю дыхание, но это всего лишь монотонный голос автоответчика, который подсказывает мне, что Хейли сейчас недоступна.
        Твою мать.
        Я пробую еще раз. И еще. И опять только автоответчик. Либо она игнорирует мои звонки, либо не слышит телефон, либо застряла там, где не ловит сигнал, а значит, она больше не в Фервуде. Ни один из этих вариантов мне не нравится.
        Я как раз собираюсь набрать ей еще раз, когда меня останавливает звонок. Мой взгляд падает на дисплей мобильного, и я тихо ругаюсь. Клэйтон - последний, с кем я сейчас хочу говорить. Особенно тогда, когда безуспешно пытаюсь дозвониться до Хейли. Но, может быть, он видел ее или поболтал с ней еще раз. Возможно, она доверилась ему, хотя я не могу себе этого представить. Тем не менее я отвечаю.
        - Чего ты хочешь, Клэй?
        - Хейли больше не учится в Сан-Диего.
        - Знаю,  - раздраженно отвечаю я и сворачиваю, чтобы добраться до центра города.  - Мы об этом только недавно говорили.
        Но, похоже, Клэйтон ведет не к этому.
        - Нет, чувак, ты не понимаешь,  - в трубке раздается шум.  - Она так странно отреагировала, поэтому я провел небольшое расследование.
        Что равносильно взлому базы данных университета.
        - Хейли и ее сестра были зачислены в тот же колледж, что и Мэтью Милл. Ты помнишь его? Из средней школы? Он младше тебя на год,  - прежде чем я успеваю ответить, он продолжает.  - Неважно. Обе сестры были исключены из списков студентов в конце прошлого семестра.
        Нахмурившись, я сворачиваю на Мейн-стрит.
        - Зачем ты мне это рассказываешь?
        И что гораздо важнее: какое это имеет отношение ко мне или к ней? Хейли больше не учится. Да и какая разница? Для других людей это имело бы большое значение. Для моих родителей, например. Это бы стало катастрофой, если бы Джош или я бросили учебу, я точно знаю. Но для меня этого ничего не меняет, неважно, вернется ли Хейли в кампус или отправится домой в Миннесоту - мои чувства к ней останутся прежними.
        - Потому что она умерла!
        - Что?!  - я нажимаю на тормоз. Как раз вовремя, так как справа от меня из переулка выскакивает машина. Красная, но не «хонда». Не Хейли.
        - Кэти,  - кричит Клэйтон.  - Она погибла в пятницу, двадцать четвертого мая, утром после вечеринки братства. Утонула в бассейне. В газетах полно информации, если знать, что искать. Долгое время скрывалось, это несчастный случай или самоубийство. Ее родители обратились в суд и подали иск на колледж, но проиграли. Хейли не было с ней в момент смерти.
        Я хочу снова увидеть Кэти. Я ей обещала. Мне нужно идти.
        Внезапно все эти заявления приобретают новый, ужасающий смысл. Мой пульс учащается. Тошнота разрастается внутри меня. Клэйтон продолжает говорить, что-то рассказывать, но я не слушаю его. Мой разум пробуждается, внезапно складывая в цельную картину маленькие подсказки, все кусочки головоломки, которых я раньше не замечал.
        Я умру счастливой только после того, как увижу вживую эту группу.
        Письмо моим родителям. Есть кое-что, что я хочу тебе сказать, но я жду подходящего времени.
        Я только написала Кэти, что «хонду» починили.
        Я уже сделала столько вещей, на которые раньше никогда не осмелилась бы. Мне больше не нужно.
        Пожалуйста, отпусти меня, Чейз.
        Если ты останешься здесь, я не смогу попрощаться с тобой.
        Прощание. Она так часто о нем говорила. Она сделала так много намеков, но ни один из них я не понял правильно. Я никогда не осознавал всей серьезности произошедшего. Да и откуда, черт возьми, я должен был это знать?
        Я останавливаюсь перед закусочной. Мне плевать, что все парковочные места заняты, и я не могу просто оставить машину на улице. И мне абсолютно по барабану, что я отключил Клэйтона посреди разговора. У меня осталась только одна мысль, только одна цель: Хейли. Я должен найти ее. Должен остановить…
        Закусочная битком. Я чуть не сбиваю официантку, и Бет что-то кричит мне вслед. Плевать. Я бегу вверх по ступенькам, перепрыгивая через одну, пока не добираюсь до двери в комнату Хейли.
        Она не заперта, и на мгновение мне кажется, что я точно знаю, какую жуткую сцену сейчас застану.
        Мой желудок бунтует. Несмотря на это, я открываю дверь и… ничего не нахожу.
        Спальня, а также прилегающая к ней ванная пусты. Ее там нет. Все вещи исчезли.
        Двумя быстрыми шагами я подхожу к письменному столу. Ноутбук Джаспера все еще лежит там вместе с распечатанной рукописью. И конвертом, на котором написано мое имя.
        Я застываю. Я не хочу читать это письмо. Все внутри меня сопротивляется тому, чтобы вытащить листы из конверта и развернуть их. Но я знаю, что должен это сделать. Я должен выяснить, что Хейли хочет сказать. Что она задумала. И как я могу ее остановить.
        Чейз, когда я приехала в Фервуд, то точно знала, чем закончится это лето. Когда я увидела тебя и впервые с тобой заговорила, то поняла, чем все обернется. Тем не менее я проводила с тобой время, рассказывала о нашем общем лучшем друге.
        Я знаю, что ты бы не стоял здесь сегодня и не читал это, если бы я всего этого не сделала. Это эгоистично. Я хотела что-то доказать себе, хотела быть смелой, но в конце концов я причинила боль единственному человеку, который что-то значил для меня. Я причинила боль тебе.
        За последние несколько недель я неоднократно рассказывала тебе о своей сестре-близняшке, но никогда не упоминала о том, что с ней произошло. Я никогда не упоминала о том, как три месяца назад стояла у ее могилы. Тогда я сломалась, потому что больше не могла жить. Не так. Не без нее. И не без Джаспера. Я никогда раньше не чувствовала себя такой одинокой. Такой… пустой. Джаспер был моим лучшим другом, а Кэти… Она часть меня. Я не могу без нее. Я просто не знаю, как.
        Все то, что я сделала и в чем ты мне помог, я сделала ради Кэти. Она всегда была самой смелой, самой рисковой, самой взбалмошной. В тот день у могилы я пообещала ей, что буду храброй - хотя бы в течение следующих трех месяцев. Только один раз в жизни я забуду все свои страхи и стану тем человеком, которым никогда не решалась стать. И тогда мы снова увидимся. Причина, по которой я могла жить,  - твердая вера в то, что я снова увижу ее. И на этом я держусь. Единственной целью этой поездки был маяк Олд-Пойнт-Лома в Сан-Диего, который мы с Кэти когда-то посетили. Для нас это самое прекрасное место на свете. Я слишком задержалась в Фервуде, чтобы добраться до него вовремя, но это не имеет значения. Я нашла новое красивое место. То, которое много значило для Джаспера, а не Кэти.
        Я знаю, что ты меня не поймешь. Знаю, что я причиняю тебе ужасную боль, и если бы я могла забрать ее, если бы я могла просто все отменить, чтобы не ранить тебя, я бы это сделала. Но я не могу, и ты даже не представляешь, как мне жаль. Я желаю тебе всего счастья этого мира, потому что ты его заслужил. Ты хороший человек, Чейз Уиттакер. Я знаю это. Я видела это изо дня в день и чувствовала в каждом твоем взгляде, прикосновении, поцелуе и улыбке. Когда я закрываю глаза и представляю, как выглядит твое будущее, то знаю, что оно прекрасно. Я желаю тебе невероятной жизни, большой любви, лучших друзей, работы, которой ты будешь наслаждаться, и всего, что сделает тебя счастливым, потому что ты это заслужил. И я надеюсь, что когда-нибудь ты перестанешь испытывать чувство вины из-за Джаспера. Независимо от того, что произошло между вами, ты был его лучшим другом до самого конца. Я мечтаю, чтобы ты нашел в себе мужество пойти своей дорогой, куда бы она тебя ни привела. Но больше всего я хочу, чтобы ты нашел кого-то, кто заставит тебя чувствовать себя живым. Как ты сделал это со мной. Я хочу, чтобы ты
остался, потому что я не могу.
    Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь меня простить.
    Спасибо за все. Я люблю тебя.
    Хейли
        Нет… Я комкаю письмо, но не могу заставить себя выбросить его, хоть мне очень хочется это сделать. Мысли путаются. Желудок болезненно сжимается, в то время как слова Хейли снова и снова проносятся в голове.
        Черт возьми, нет! Я отказываюсь это принимать. Никогда. И если Хейли на самом деле меня любит, пусть скажет мне все это в лицо. Я хочу услышать ее голос и иметь возможность посмотреть ей в глаза. Но больше всего на свете я хочу удержать. Я должен убедиться, что она все еще со мной. Что она жива.
        Я даже не замечаю, как стремительно вылетаю из комнаты. Все происходит на автопилоте. Я бегу вниз по лестнице, прыгаю в «додж» и завожу мотор. Но куда мне ехать?
        Я нашла новое красивое место. То, которое много значило для Джаспера, а не Кэти.
        Внезапно я понимаю, куда направляется Хейли. Я просто знаю это. Я мчусь по Фервуду, как безумный, и через несколько минут оставляю город позади. Я надеюсь и молюсь всем богам, чтобы успеть вовремя.
        Что я найду ее, пока не стало слишком поздно.
        Для нее.
        Для меня.
        Для нас обоих.
        Благодарности
        Хейли вошла в мою жизнь, в прямом смысле этого слова. А именно в ночь с 14 на 15 октября 2017 года посреди книжной ярмарки. Я была совершенно измотана суперкрасивой, но изнурительной ярмарочной субботой и в то же время слишком взволнована, чтобы спать, поэтому я все еще слушала музыку. И с Brave Сары Барейлес и Shout Out To My Ex Little Mix внезапно появилась Хейли. Жизнерадостная, предприимчивая и похожая на вихрь, она вскружила голову сначала мне, а вскоре и Чейзу.
        На этом этапе я бы хотела поблагодарить моих агентов Кристину Лангебух Герес и Гезу Уайт, которые так неожиданно поговорили со мной по скайпу на следующий день после - и нашли мою идею отличной. Спасибо моему редактору Стефани Бурли, которой я позвонила днем позже, чтобы рассказать об этом, и которая с таким же энтузиазмом отнеслась к Хейли и Чейзу, как и я. Также я невероятно благодарна моему издательству LYX за доверие, трудолюбие и ваш энтузиазм. Мои бета-читатели - первые, кто получают новые тексты. Не знаю, что бы я делала без вас! Поэтому огромное спасибо за всю вашу помощь, время и замечания, дорогие Мелани, Ивонна, Ксения и Клаудия! Не менее большое спасибо: Тане, Анабель, Тине, Мэнди, Мишель и Саскии. Вы невероятно помогли мне!
        Кроме того, есть еще несколько человек, которые внесли значительный вклад в создание этой истории, которых я хочу поблагодарить: Мари - за эпизод с любимым вареньем. Таким образом, ты увековечила себя в этой истории. Клаудии - за множество дней в кафе, когда мы писали, разговаривали, пили кофе и работали над правками. Без наших писательских встреч я бы, наверно, еще не закончила рукопись. Мэнди - за помощь в медицине и за то, что ты никогда не удивляешься странным вопросам, с которыми я вновь и вновь прихожу к тебе. Спасибо, что проверила все медицинские аспекты текста! Симону - за твое восхищение моими персонажами, что ты их создала вместе со мной и воплотила в жизнь акцию Хейли в Instagram. Алана - за то, что слушал, за удивительные разговоры, когда все было хорошо и когда все было плохо. Таню - которой я послала первые цитаты из романа, в тот период жизни, когда даже не хотела никому показывать первую главу. Твой вклад и энтузиазм невероятно сильно мотивировали меня. Моим замечательным коллегам: Аве Рид, Лауре Кнейдль, Лауре Лабас, Мари Грасхофф, Николь Бем, Саре Сакс и Каролин Уолл. Если бы
я не делилась с вами и если бы не те часы, когда мы вместе писали, эта книга никогда бы не была так быстро написана. Спасибо моей семье, особенно сестре, на диване которой мне пришла в голову идея этой истории. Наконец, огромное спасибо вам, дорогие читатели, за то, что купили и прочитали эту книгу, за то, что вы любили и переживали вместе с Чейзом и Хейли, плакали и смеялись! Надеюсь, вам понравилась первая часть их истории.
        Предупреждение о триггерах (внимание: спойлеры!)
        Роман содержит элементы, которые могут вызвать негативную реакцию. Например: тревожное расстройство (социофобия), смерть, утрата, горе и его последствия, болезнь (муковисцидоз), злоупотребление наркотиками и депрессия.
        История Хейли была очень важна для меня с самого начала, потому что тема депрессии имеет для меня огромное значение. Поэтому я хочу попросить своих читателей: если тебе плохо, если ты обеспокоен и чувствуешь себя одиноким, или если кажется, что выхода нет, поговори с кем-нибудь. Поговори со своей семьей, друзьями или обратись за помощью. Здесь ты найдешь круглосуточную помощь: телефоны доверия: 0800 -1110111 или 0800 -1110222, детям и подросткам 0800 -1110333. На сайте www.telefonseelsorge.de ты также можешь сразу получить помощь по почте или в чате. Все анонимно и бесплатно. И если это не затронуло тебя: позаботься о своих близких.
        Спрашивай. Слушай. Говори с ними. Будь рядом с ними. Уже это может помочь. Я желаю тебе сил овладеть тем, что лежит на твоем пути, и посылаю множество позитивных мыслей.
        notes
        Примечания
        1
        Способ пить текилу с тела партнера. - Здесь и далее примечания переводчика.
        2
        Туристы, которые путешествуют за небольшие деньги, чаще всего отказываясь от услуг турагентств.
        3
        Групи - поклонница поп- или рок-группы, сопровождающая своих кумиров во время гастролей.