Милашка для психа Кристина Зорина
        - Пошевелишься - прибью, - рычат ей в лицо.
        - Псих! - кричит она, откидывается обратно на сидение и начинает рыться в сумке в поисках перцового баллончика, но, какой ужас, его нет! Странно да, почему же его нет, может быть, потому что Таня никогда его с собой не носила? Даже не задумывалась о том, чтобы купить? Даже мысли не возникало?! Быть может, поэтому?!
        Все, что у нее есть для самозащиты - это шариковая ручка. Совершенно обычная, пластмассовая, которой она пытается ткнуть психу в плечо, но он даже не морщится, и это…
        Все. Конец.
        Кранты.
        Ее сейчас увезут в лес и прибьют.
        Милашка для психа
        Глава 1
        Советы на будущее от Тани Мальцевой самой себе:
        1) Всегда мыть фрукты перед едой, чтобы не получилось как в тот раз.
        2) Всегда заранее проверять, есть ли туалетная бумага, чтобы не получилось как в тот раз после фруктов.
        3) Всегда смотреть на номер машины, садясь в такси.
        Потому что это может оказаться вовсе не такси.
        Как в тот раз.
        - На Володарского, - говорит она, когда они уже тронулись и отъехали от отеля на добрые триста метров.
        Говорит и роется в сумке в поисках налички, потому что не все принимают онлайн платежи.
        У нее был отличный день, кстати говоря. Последний день ее испытательного срока на новой работе.
        Тане нравится, когда все идет гладко. Когда кофе ровно той крепости, которой ей нужно, когда вода ровно той температуры, в которой она привыкла мыться с детства, когда в конце последнего дня испытательного срока на новой работе ее хвалят и жмут руку, приглашая в команду.
        Да, это не работа ее мечты, но все-таки. Один из самых классных отелей в городе, хорошо оплачиваемая должность администратора. Тане всего двадцать два, она обожает свою жизнь.
        Особенно - сегодня.
        И она действительно улыбается до тех пор, пока не понимает, что машина движется в противоположную от нужной ей улицы сторону.
        - Мы… Точно едем туда, куда нужно? - спрашивает она, поглядывая на водителя.
        Таня старается не паниковать. Потому что паника - это не про нее. У нее все всегда взвешенно и точно. Нет причин для паники.
        Водитель, кстати говоря, выглядит, как серийный убийца. Когда Таня обнаруживает это, у нее пересыхает в горле.
        Здоровяк.
        Настоящий громила, бородатый и хмурый, как сто чертей. Пялится на дорогу, кажется, не моргает даже. У Тани возникает желание протянуть руку и ткнуть его пальцем в лицо, чтобы убедиться, что он вообще живой. Но есть опасение, что ткнув его пальцем в лицо, можно остаться без пальцев вовсе.
        - Молодой человек, вы меня слышали?
        Молодой человек не трудится отвечать.
        «Ладно, - думает Таня, продолжая улыбаться, как дура. - Ладно, возможно, в городе опять какие-то ремонтные работы, дороги перекрыли и все в таком духе. Сейчас объедем, все нормально».
        Ей удается убедить себя в этом и успокоить ровно за секунду до того, как раздается звонок. От оператора такси. Который говорит, что ее машина задерживается.
        Таня, которая, кстати говоря, уже в машине, чувствует, как ее анус становится размером с молекулу.
        И она готова орать.
        Даже предпринимает попытку, но вдруг телефон выхватывают из ее рук и швыряют на заднее сидение.
        А потом саму Таню хватают за воротник и подтаскивают к себе.
        Лицо громилы - настоящий булыжник. Оно жесткое, как кусок скалы. Таня ударяется о него своей щекой и ей кажется, что это не щетина на лице у мужчины, а колючая проволока, которой она сейчас оцарапает себе всю кожу до здоровенных шрамов.
        Она не паникует.
        Нет.
        Ни грамма паники, только, кажется, сейчас она накидает в штаны кирпичей.
        - Пошевелишься - прибью, - рычат ей в лицо.
        - Псих! - кричит она, откидывается обратно на сидение и начинает рыться в сумке в поисках перцового баллончика, но, какой ужас, его нет! Странно да, почему же его нет, может быть, потому что Таня никогда его с собой не носила? Даже не задумывалась о том, чтобы купить? Даже мысли не возникало?! Быть может, поэтому?!
        Все, что у нее есть для самозащиты - это шариковая ручка. Совершенно обычная, пластмассовая, которой она пытается ткнуть психу в плечо, но он даже не морщится, и это…
        Все. Конец.
        Кранты.
        Ее сейчас увезут в лес и прибьют. Продадут на органы. Она здоровая и молодая, ее органы могут много кому пригодиться.
        Или не станут убивать, продадут целиком, вместе с органами, в рабство.
        Или…
        Или…
        У нее заканчивается фантазия, когда она понимает, что машина разогналась до нечеловеческой скорости. Она такое только в кино видела, да и то, глаза закрывала от страха. А тут вживую, а ей всего двадцать два, она даже ни разу не путешествовала! И не была на концерте любимой группы. Она никогда не пробовала ничего крепче пива, так и не накопила на машину, даже купленную в магазине для взрослых новую игрушку не распечатала.
        А еще - ее ТОЛЬКО ЧТО ПРИНЯЛИ НА РАБОТУ!
        И вот так умереть?!
        - Слушай ты! - кричит Таня, сжимая ручку в кулаке, и голос ее сейчас больше похож на мышиный писк. - Если ты прямо сейчас не остановишь эту чертову машину, я…
        - Ты бы лучше пристегнулась, - спокойно отвечает здоровяк.
        Таня трясется. Тянется к ремню безопасности, но дергает слишком резко, тот не поддается, Таня психует, рычит, потом снова орет.
        - Не собираюсь я пристегиваться! Останови машину, я выйду, а потом ты разгонишься и впечатаешься в ближайший столб, но только, пожалуйста, без меня!
        - Остановить не могу. Но могу высадить тебя на полном ходу, если очень хочешь.
        Таня смотрит в окно, за которым со скоростью молнии мелькают высотки.
        Потом на здоровяка.
        Потом на свои руки, которые ходуном ходят.
        - Боже, я здесь умру, - шепчет она.
        Громила говорит:
        - Все-таки пристегнись. Не хочу, чтобы ты выпрыгнула в лобовуху, когда я наберу скорость.
        Таня поворачивается к нему всем корпусом.
        - Наберешь? То есть, сейчас ты едешь медленно?!
        Громила улыбается так, что, кажется, у Тани есть отличный претендент на главную роль в следующей экранизации «Дракулы».
        Эта улыбка не обещает ни хрена хорошего. Этой улыбкой вообще-то можно пытать людей.
        Таня сглатывает, пристегивается, впивается пальцами в сидение.
        - Я надеюсь, в случае чего, подушки безопасности сработа-а-а-а-а-аааааа….
        Здоровяк жмет на газ, и Таню впечатывает в кресло.
        Таня уверена - ее лицо сейчас зеленое, как огурец, а еще, ее скоро вытошнит на коврик, но здоровяку, кажется, насрать.
        Он не собирается сбавлять скорость.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        - Скажи хотя бы, кто за нами гонится? - спрашивает Таня устало. Это длится уже минут сорок, она видит в зеркале заднего вида автомобиль, который буквально дышит им в спину.
        Еще чуть-чуть, и случится авария, а у Тани есть некоторые планы на жизнь, она не хотела бы умирать вот так - непонятно где, непонятно с кем.
        Они сворачивают во дворы, на большой скорости здесь не развернуться, поэтому водителю приходится чуть притормозить.
        Таня узнает это место. Вон там за углом магазин хозтоваров, а сразу после него - ее дом! Домик, родненький!
        - Останови! Останови, бога ради, я выйду!
        - Если я остановлюсь - нас догонят, ты тупая?! И куда ты пойдешь?
        - К себе домой, как тебе идея? Или что, это за мной там гонятся психи на спортивных тачках? А ты так, герой, спасающий мою шкуру?
        Громила резко жмет на тормоза и поворачивается к Тане.
        - Ты тут рядом живешь? А че сразу не сказала?
        Плохая-плохая-плохая идея.
        Ужасная.
        Совет № 4: Не впускай психов-незнакомцев в свое жилище.
        Когда здоровяк запирает дверь на все засовы, Таня стоит и смотрит на него, выпучив глаза. Но тому трех замков оказывается мало, и он начинает двигать к двери диван.
        Таня вздыхает устало и опускается на ковер, закрывая глаза.
        - Поверить не могу, что не сплю сейчас.
        - У тебя в доме есть какое-нибудь оружие? - спрашивает этот придурок, закрывая все шторы и выглядывая через оставленную щель в окно с четвертого этажа.
        Таня поднимает на него взгляд.
        - Точно. Целый склад оружия! Иди, посмотри в ванной за унитазом.
        Громила уходит.
        Таня берет на кухне веник и начинает сметать в совок мусор, оставленный на месте, где раньше стоял диван. А когда заканчивает, громила выходит из ванной с недовольным видом. Снова, что ли, туалетная бумага закончилась?
        - За унитазом ничего нет. Кроме этого.
        Он размахивает Таниной секс игрушкой. Она старенькая, ее любимая, большой дилдо с крупной головкой.
        Таня бросается на психа, пытаясь забрать у него свое сокровище, но тот поднимает руку, и это уже будет выглядеть слишком жалко, если она начнет прыгать. Поэтому она просто скрещивает руки на груди и пыхтит.
        «Я хороший человек, - убеждает она себя мысленно. - Гостеприимный и отзывчивый. У парня же явно проблемы с башкой. Вон, он резиновый член принял за палку. Ему нужна помощь, а не мое осуждение».
        Да и как она вообще до такого докатилась? Пытается отобрать свои вещи у незнакомца в своей же квартире.
        - Послушай, я не знаю, что у тебя случилось… - начинает Таня, но этот придурок шикает на нее!
        Шикает, представляете?!
        - Затихни.
        Он снова подходит к окну, чуть сдвигает шторку в сторону, а потом, держа дилдо у плеча по типу меча или пистолета, прислоняется к стене. Ну прямо-таки Джеймс Бонд, сбежавший из психушки.
        Таня подходит и тоже выглядывает в окно.
        - Что? Что такое?
        - Они там. Внизу, видишь?
        - Кто?
        Таня замечает их. Двое - почти такие же здоровые, как этот. Рыщут у подъезда, оглядываются и то и дело набирают чей-то номер в телефоне.
        - Они. Ты что, тупая?
        Таня бы поспорила, но за какой-то час она умудрилась сесть не в ту машину, остаться наедине с незнакомцем, у которого протекает крыша, а потом еще и домой его к себе привести. Поэтому, есть подозрение, что она сошла с ума с ним за компанию.
        - Ладно. Я звоню в полицию.
        Таня ищет свой телефон, а потом вспоминает, что он остался у психа в машине. Прямо на заднем сидении.
        Псих смотрит на нее, прищурившись.
        - Нет.
        - Или ты позвони.
        - Никто никуда не звонит. Ждем.
        Таня всплескивает руками. Серьезно, она как будто в мультик попала, у нее не осталось сил даже на то, чтобы возмущаться.
        Ждем. А чего ждем? Второго пришествия? Или когда эту дверь взломают, а им обоим открутят головы? Да, действительно, сюрприз, достойный ожидания.
        Она разворачивается и уходит на кухню, виляя бедрами.
        - И куда ты пошла? - спрашивает здоровяк.
        Таня останавливается и смотрит на него, как на идиота.
        - Воду на пельмени поставлю.
        - Воду?
        - Да. На пельмени. Это такие белые штучки, с мясом. Вредные, но очень вкусные. Их кладут в рот и вооооот так, ам-ням, когда голодные. А я голодная. Ты же не против?
        Терпения не остается. Псих прищуривается, открывает рот, явно чтобы съязвить в ответ, но часы у него на руке начинают издавать звуки.
        Он смотрит на свой браслет и начинает подпрыгивать на месте, как ненормальный. У него улыбка во все лицо, и он издает звуки, вроде «йу-ххуу!», только более устрашающие.
        Таня уверена, что ее каким-то образом занесло в дурдом.
        Псих открывает шторы, потом - окно настежь. Высовывается в него и орет, перегнувшись через подоконник.
        - Эй, дебилы! Время вышло, вы опять проиграли, чмошники! Второй раз за неделю, прекращали бы уже спорить со мной, а то без трусов останетесь!
        Таня стоит и смотрит на все это. Ей бы впору удивиться, возмутиться, пойти и подтолкнуть этого кретина, чтобы он вывалился из окна, на худой конец. Но прямо сейчас, когда псих размахивает ее игрушкой на всю улицу, ей кажется, что все нормально. Все в порядке. Беспокоиться не о чем.
        Она идет на кухню варить пельмени. И пишет на холодильнике маркером: «Записаться на прием к психологу», чтобы уж точно не забыть.
        Глава 2
        - Девчонки, признавайтесь, у каждой же есть бывший - скорострел? Ну вот этот, который кончил, пока ты к нему навстречу от метро шла. У всех же был? - по залу разносится дружный женский смех и аплодисменты. - Ага, я так и думала. И мужики щас такие: «Это не про меня, это про Валерку, я не скорострел, я просто на работе устаю».
        Таня смеется тоже.
        У нее в руке бокал пива, а во второй - телефон Полинки, на который она снимает для нее выступление. Если что-то упустит, подруга с нее потом три шкуры сдерет. Или напишет свежий материал. Трудно быть лучшим другом стендаперши.
        Когда ее блок заканчивается, народ уже изрядно выпил, развеселился, и с удовольствием принимает следующих выступающих.
        Они устраиваются за столиком в уголке, Полинка просматривает записанное Таней видео, критически оценивая свой голос, стойку, одежду, а Таня в красках рассказывает ей ту фигню, что произошла с ней вчера вечером.
        И Полли в таком восторге, что даже телефон откладывает.
        - Вот это круть! - она выпучивает на нее свои и без того громадные глаза. - Везет же тебе, а! Не жизнь, а вечный материал. Не то что я. От этих жопно-сортирных шуток уже блевать тянет. Но что поделать, спрос рождает предложения.
        Полинка отхлебывает из ее бокала и разочарованно вздыхает.
        Таня смотрит на нее, как будто она только что с Луны свалилась.
        - Ты что - обкурилась? Какое тут веселье? Я чуть в штаны не наложила.
        - А какой он был - тот мужик? - спрашивает она, игнорируя Танины слова полностью. - Красавчик?
        - Да, если считать красавчиком Чикатило.
        Полинка морщится.
        - Не верю. Явно хорош собой.
        Таня вспоминает грубый, как будто вырубленный топором профиль психа, жесткую щетину и плечи такие широкие, что если Таня встанет позади, то просто исчезнет с лица Земли.
        Но в целом.
        В целом.
        Хм.
        - Ну… Возможно, в какой-то степени…
        - Каааайф! - Полинка ерзает на стуле.
        Таня таращится на нее.
        - У тебя слюни по столу потекли, - говорит она.
        - Это от зависти! Расскажи еще.
        - Нечего рассказывать. У меня еще вода на пельмени не закипела, когда он свалил. А я заперлась на все засовы и на всякий случай стояла у окна со сковородой еще полчаса.
        Полинка закатывает глаза.
        - Какая ты скучная, Мальцева. К тебе в дом впервые в жизни по собственной воле, без всяких этих техник флирта, пришел офигенный мужик, а ты!
        - Во-первых, хватит напоминать мне про техники флирта! Я проходила тот курс сто лет назад, да и то - от отчаяния! А во-вторых, мне что, нужно было этого психа к батарее пристегивать?
        - Ну, у тебя же есть наручники, правда?
        Таня смотрит на нее и не понимает, почему они вообще дружат.
        Вот идиотка.
        Она возвращается домой около одиннадцати. Немного пьяная, немного злая, потому что Полинка заставила ее снова ехать на такси и переживать тот стресс по второму кругу. Всю дорогу она сжимала ключи в руках до хруста, готовясь тюкнуть ими нападающего по голове, если вдруг что. Кажется, таксист принял ее за шизофреничку и на всякий случай даже сделал скидку в десять рублей.
        Таня снимает верхнюю одежду в прихожей и вдруг спотыкается обо что-то.
        Первая мысль - заорать в темноту, потому что у нее всегда все лежит на своих местах, а здесь какой-то непорядок.
        Вторая (вполне логичная) мысль - включить свет.
        Под ногами оказываются ботинки.
        Чужие ботинки, не Танины. В один такой ботинок поместятся две Танины ноги, а возможно, если очень постараться, и вся Таня целиком. Она застывает на месте, тыкая в эти ботинки так, словно они могут с ней заговорить.
        - Какого. Черта.
        Со стороны кухни доносится грохот, потом мат.
        Таня косится на входную дверь и думает - а ну ее к черту, эту квартиру, подумаешь, бабушкина, светлая ее праху память. Пора делать ноги.
        Но она не успевает и шага сделать, как в проходе появляется огромная фигура, закрывающая собой свет. И все хорошее, что было в Таниной жизни.
        - Как ты, черт возьми, сюда попал? - спрашивает Таня вполне спокойно, потому что абсолютно уверена, что у нее галлюцинации, а орать на глюка - это даже для нее как-то слишком.
        Псих, стоящий перед ней в одних шортах, облизывает ложку.
        - У меня есть ключи.
        - Откуда?!
        - Взял на тумбочке, - он смотрит с таким видом, словно Таня задает какие-то тупые вопросы.
        И потом уходит обратно на кухню.
        Таня ищет на тумбочке свои запасные ключи, которые лежали там с того дня, как она сюда переехала, и ни разу не сдвинулись с места.
        Их нет.
        А псих есть.
        В ее квартире, в одних шортах.
        Она набирает воздуха в грудь, чтобы заорать как следует, потому что, кажется, она в каком-то гребаном аду. Но на кухне что-то с грохотом падает, и Таня бежит туда, уверенная, что если психа там не прибило упавшим шкафчиком, то она прибьет его сама. И да, она в курсе, что это достаточно амбициозно, учитывая разницу их габаритов, но помечтать-то можно?

* * *
        Когда Таня влетает на кухню, псих стоит у рухнувшего шафчика и смотрит на него осуждающе. Дескать, приличные шкафчики так себя не ведут.
        Таня, как рыба, открывает и закрывает рот. Ей кажется, у нее сейчас лопнут глаза от напряжения. А еще она как будто сейчас взлетит на воздух - так сильно она разъярена.
        - Ты что, нормально шкафы не могла повесить? - спрашивает этот придурок, поднимая отлетевшую дверцу. Хорошо, что внутри кроме старых бабушкиных коробок ничего не было.
        Таня упирается кулаками в бока.
        - Во-первых, я их не вешала, они здесь уже триста лет, они были здесь еще до того, как моя бабка лишилась девственности. А во-вторых, - она хватает психа за локоть и тянет к входной двери, старательно игнорируя факт того, что кожа у него, как кипяток. - Вали-ка ты отсюда.
        - Нет смысла меня выгонять, пока у меня твои запасные ключи, ты же понимаешь?
        Псих останавливается в пороге, и все.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        Танины полномочия все.
        Сдвинуть его, когда он сам не передвигает ногами - задачка со звездочкой, а у Тани по математике всегда была твердая тройка с минусом.
        Что бы сказала Полинка в такой ситуации? Мда, Полли - плохой советчик, окажись псих перед ней, и она бы уже стояла с рукой в штанах. В его штанах. И рассказывала бы ему свои монологи, надеясь отвлечь.
        - Точно, - кивает Таня. - Верни ключи.
        Псих вскидывает брови, как бы намекая, что без боя их не отдаст. Таня хочет убивать. Она дико задолбалась, ей нужно поспать, а еще у нее аллергия на наглых придурков, вламывающихся в чужие дома.
        И, ко всему прочему, вишенкой на торте, она вдруг замечает в прихожей сумку с вещами, большой рюкзак и парочку пакетов.
        - Ты что… Перетащил сюда все свои вещи?
        Псих закатывает глаза.
        Почему он, блин, всегда выглядит так, как будто Таня ему должна?
        - Я вообще-то пришел вернуть твой телефон.
        - Круто, спасибо. А что с вещами?
        - Ах, это… У меня тачка сломалась, пришлось на пару недель загнать в мастерскую.
        Он скрещивает руки на груди.
        Таня не уверена, что ей уютно, когда это большое тело стоит перед ней почти полностью голое. А еще она теряет терпение.
        - Какая связь между тачкой и твоими вещами, которыми завалена вся моя прихожая?
        - А куда еще мне их деть? Могу в спальню утащить.
        Эм.
        Таня все еще отказывается понимать.
        Отказывается понимать, почему вселенная так издевается над ней. В прошлом году у нее был бурный трехдневный роман с парнем, который засунул себе в задницу ручку от сковороды, пока Таня была на работе. Сковороду пришлось выбросить вместе с ручкой.
        А потом Таня чуть не влюбилась в чувака с Тиндера, пока не поняла, что у него на плече крупными буквами набиты строчки из песни Моргенштерна.
        И вот теперь этот. Который, походу, живет в машине.
        Это ведь не ее проблемы, так? У этого психа должны быть какие-то родственники? Друзья? Кто-то, кто может его выносить в здравом уме? Потому что Таня, очевидно, не может.
        - Послушай, - она пытается вести цивилизованный диалог. - Уверена, что твоя машина тире жилплощадь будет готова раньше, чем ты думаешь, и те двое друзей, которые гнались за нами вчера, будут рады тебя приютить на время. А что я? Я - посторонний тебе человек. Условий никаких, мебель вся старая, на кухне еще и шкаф отвалился. Право слово, даже неловко.
        Псих отталкивает Таню в сторону, идет в гостиную и плюхается на диван, закидывая ногу на журнальный столик. Выглядит он при этом так, как будто был рожден на этом диване.
        - Все нормально, не парься, я неприхотливый.
        И это… Черт, он серьезно?
        Таня чувствует, как в груди у нее что-то разбухает от возмущения. Какой-то монстр сейчас выберется наружу. Было бы хорошо. Потому что пытаться выгнать из своего дома парня, который в семь раз здоровее тебя - задачка не из простых. А Таня смелостью никогда не отличалась.
        - Ты что - не понял меня?! - срывается она. - Уходи из моего дома!
        Псих включает телевизор и притягивает к себе пачку с чипсами, которая валялась все это время рядом с ним. Запихивает горсть к себе в рот, смачно жует.
        Таня подходит и стоит над ним, пыхтя, как паровоз.
        Очевидно, психу не слишком комфортно, когда у него над душой стоят, поэтому он поворачивается и оглядывает Таню с головы до ног. Прежде он так на нее не смотрел. Оценивающе, с интересом. Тане почему-то вдруг хочется одернуть рубашку и проверить, достаточно ли аккуратно волосы на голове лежат…
        Но она тут же выбрасывает эти мысли из головы - еще чего не хватало.
        Псих как будто бы остается доволен увиденным. Он улыбается уголком губ, его большие глаза сверкают.
        - Ладно, лови мое эксклюзивное предложение, - говорит он. - Я плачу тебе за комнату. А еще помогаю тебе справиться с одной очевидной проблемой.
        Таня поднимает брови.
        - Проблемой? Единственная моя проблема сейчас - это ты на моем диване.
        Псих снова лыбится, на этот раз слишком широко, как будто собирается совершить убийство первой степени.
        Он откидывает в сторону подушку, вынимает что-то из-под нее. Таня, краснея от ужаса, узнает в этом большую анальную пробку. Вот блядство. Ей пора бы уже признать, что распихивать свою коллекцию игрушек по всем углам квартиры - не самое лучшее решение.
        - Тебя никто не трахает, - резюмирует псих. - А мне негде жить. Как насчет небольшой помощи друг другу?
        Таня уверена, что сейчас вцепится ему в лицо.
        Глава 3
        Удушающе жарко. Кто-то явно переборщил с отоплением, Таня расстегивает одну пуговицу на рубашке и натягивает улыбку, встречая клиента.
        Ее смена подходит к концу, но она не чувствует облегчения. Потому что всю смену была, как на иголках, да еще и Полина решила, что звонить ей на рабочий телефон - лучшее решение из всех, когда-либо ею принятых.
        - Ты не договорила! - достает она, когда у Тани случается минута передышки.
        Она трет лоб, поглядывая на дверь. Через час должна приехать какая-то важная шишка из аэропорта, и если она не покажет лучший сервис на планете, ей откусят башку.
        - Нечего договаривать, - шипит она, прикрывая трубку рукой.
        - Ты согласилась на предложение или нет?
        - А как ты думаешь?
        - Думаю, да.
        - Что? - Таня возмущена и крайне раздосадована тем, что подруга считает ее настолько слабой на передок. И она хотела бы проматериться, но она на работе, так что, так ей и говорит. - Полли, я возмущена и крайне раздосадована. По-твоему, я кто?
        - Моя лучшая подруга, в чьей пещере давно не было ничего живого и теплого, - она слышит, как Полинка что-то жует. Удивительная способность говорить про секс, при этом опустошая холодильник. - Только холодные, одинокие, огромные резиновые члены. Сколько у тебя их, кстати? Сорок один?
        Таня отставляет в сторону трубку, острое желание послать ее к черту вдруг переполняет, и Таня даже набирает воздуха в легкие, чтобы это сказать, как дверь вдруг распахивается, и на пороге появляется псих.
        Собственной персоной.
        Еще и в костюме. Ну разумеется.
        Таня роняет челюсть, а потом кладет трубку, несмотря на вопли Полины о том, что она не должна игнорировать ее вопросы, ведь она беспокоится о ней.
        - Привет, - псих складывает ладони на стойку и улыбается.
        У Тани происходит головокружение и самую малость - возбуждение. Потому что она в жизни не видела маньяков в костюмах, оказывается, они на них очень даже хорошо сидят.
        На то, чтобы взять себя в руки, уходит ровно минута.
        Таня прокашливается, смотрит по сторонам.
        - Эм… Чем я могу помочь?
        - Хочу снять номер.
        - От…лично. Какой нужен номер? - она открывает схему расселения на компьютере, просматривая самые бюджетные варианты. Иначе, что еще можно предложить парню, который спит в машине?
        - Ваш самый роскошный люкс.
        Таня давится воздухом и поднимает на него взгляд. Потому что это действительно смешно.
        - Правда?
        - Да, - псих наклоняется над стойкой так, что его лицо оказывается слишком близко к Тане. Эй, как же личное пространство? - Собираюсь стать vip и доставать тебя каждую секунду каждой твоей чертовой смены. И к концу моего пребывания здесь у тебя не останется ни одной нервной клетки, зайка.
        Таня тяжело вздыхает.
        - Слушай, какого черта? Если ты можешь позволить себе наш люкс, значит, у тебя нет проблем с деньгами. Сними любую квартиру, живи и радуйся, что ты пристал ко мне?!
        - Мне не нужна любая квартира, мне нужна твоя.
        Загадки-загадки, ну надо же.
        Таня, с одной стороны, их терпеть не может, а с другой… Ей вдруг становится настолько любопытно, что она ловит себя на том, как раздает свое чувство самосохранения прохожим.
        Она видит свою непосредственную начальницу, которая стоит у лифта и косится в ее сторону.
        - Уходи, пожалуйста, - шипит Таня сквозь натянутую улыбку.
        - Еще чего.
        - Прошу тебя, свали, вон та грымза - мой босс, и она видит меня насквозь.
        - Какая, вон та? - псих поворачивается и, улыбаясь, машет Дарье Альбертовне рукой. - Добрый вечер!
        Та округляет глаза, оглядывает его с головы до ног. Потом кивает, изгибая губы в ответ, но взгляда так и не отводит.
        - Ну так что, - возвращаясь к своим баранам, продолжает псих. - Я могу у тебя остаться?
        - Сколько часов я тебе дала, чтобы ты собрал свои монатки? Десять? Так вот, я передумала. Хочу, чтобы ты убрался еще раньше. Или я вызову полицию.
        Псих кивает и… Выглядит так, что становится очевидно - он не замышляет ничего хорошего.
        - Смотри, как ты предпочитаешь? Мне стоит поцеловать тебя на глазах у той дамочки или ей понравится, если я пройдусь по этой стойке без штанов?
        Таня открывает рот и смотрит, как рука психа тянется к ремню.
        Он сделает это.
        Точно сделает, очевидно же, что он способен на херню и похуже.

* * *
        - Это моя спальня, - Таня тычет пальцем в дверь. - На ней нет замка, но, я надеюсь, ты достаточно адекватный, чтобы понимать - тебе нечего там делать.
        Псих поднимает руки вверх.
        - Пожалуйста-пожалуйста, не сильно-то и хотелось. Еще завалит дилдо по самые уши.
        - Заткнись уже! - Таню бесит сам факт того, что псих знает про ее игрушки. С одной стороны - это не должно ее смущать, потому что… А перед кем смущаться, это же псих! И она - взрослый человек! А с другой - очевидно, она создает впечатление озабоченной на голову нимфоманки. - И вообще, постарайся не трогать мои вещи.
        - Какие из них?
        - Никакие мои вещи не трогай, боже!
        - Ладно, - соглашается псих, и Таня только сейчас замечает, что он стоит в ее носках.
        Господи…
        - Еще правила?
        - Не шуметь. И никого не приводить.
        - Я и не собирался. Мне и тебя хватит, зайка.
        - И не называть меня зайкой, - рявкает Таня. А потом зависает на секундочку, потому что… - И что значит «мне и тебя хватит»?
        - Ну как же? - псих подмигивает ей. - Наш уговор.
        - О боже, когда-нибудь люди перестанут думать о том, что я озабоченная, нервная из-за недотраха, голодная идиотка, помешанная на игрушках для взрослых?
        Таня всплескивает руками и исчезает в своей комнате.
        Псих орет ей вслед:
        - В этом нет ничего постыдного, зайка.
        - Меня зовут Таня. ТА-НЯ!
        Кажется, тот в ответ выкрикивает имя Егор, но это не имеет никакого значения.
        Потому что чертов псих, да и только.

* * *
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        Таня закрывается в комнате и долго стоит перед зеркалом, как дура.
        - И что ты творишь? - спрашивает она у своего отражения. - По-твоему, это адекватно?
        Псих за стеной что-то роняет, и Таня вздыхает, закрывая глаза. Господи, во что она ввязалась? Последний такой дурацкий поступок она совершала в младших классах, когда решила продать соседу свой велосипед. Вернее - обменять его на плейер, который оказался нерабочим. Но то в детстве, в отсутствие мозгов. А сейчас ей двадцать два!
        Нет, Полинка права. Это все от недотраха. Увидела красивое тело и потекла, как сучка. А как же чувство самосохранения? Личное пространство? Хоть какая-то жалость к себе, в конце концов?
        Все это куда-то испарилось.
        Она понятия не имеет, когда дошла до жизни такой. Таня Мальцева - сама осторожность, впускает в свою квартиру, в свою крепость, какого-то психа! Полного психа. Неадеквата. Человека, который создан природой, чтобы таких как Таня щемить, а тут…
        Она падает на кровать и думает о том, как бы ей сходить в душ, а потом перекусить чем-нибудь, не столкнувшись с психом по дороге.
        А тот, очевидно, вообще не парится, потому что, когда Таня выходит из комнаты, он стоит в одних трусах посреди коридора и приседает.
        Качает жопу, если быть точнее.
        Таня сглатывает слюну.
        Нет, вот это уже точно не нормально. И что она должна сделать? Запретить человеку качать жопу? Ну не бред ли? Тем более, что эта жопа явно стоит того… Но сейчас не об этом.
        Она проходит мимо, задержав дыхание, как будто даже запах вокруг психа может быть каким-то ядовитым и разъест остатки ее мозга.
        Закрывается в ванной и, набирая воду, ведет сама с собой мысленный диалог.
        Она обещает себе, что ровно через две недели заставит психа съехать.
        И что она не будет смотреть на него, как на сексуальный объект, даже если псих весь - просто гора мускулов.
        А еще она клянется, что найдет себе какой-нибудь перепихон в ближайшее время, потому что уверена - если она займется сексом, то и в голове сразу же прояснится.
        Все эти доводы убеждают ее, что она поступает правильно. Да и вообще - она молодец.
        Таня кивает в пустоту и забирается в ванну, крайне довольная собой.

* * *
        - Полли, в эту субботу мы идем в клуб.
        Полинка, которая явно еще спала в восемь тридцать утра, сладко зевнула в трубку.
        - В клуб, чтобы танцевать или?
        - Чтобы клеить парней, разумеется.
        - В самый-самый развратный и грязный клуб города, я правильно понимаю?
        Таня огляделась. В холле никого не было, но на всякий случай она перешла на шепот.
        - В любой клуб, который нам по карману, что за вопросы?
        - Боже, Мальцева, - судя по звукам, Полинка встала и теперь рылась в своих вещах в поисках чего-то там неведомого. - Когда мы были в клубе в последний раз, я подралась с охранником, который принял меня за шлюху.
        Таня потерла лоб.
        - Ты сняла колготки прямо посреди танцпола…
        - Ты знаешь, почему я так сделала, Таня! Они были новые, у меня жутко все чесалось, он не смел делать мне замечание, это просто неуважительно и…
        - Ну Полли-и…
        Таня включила свой самый щенячий голос.
        - Да боже мой! - заорала та, психуя. - Конечно я пойду с тобой! Куда я денусь! Еще трахнешься с каким-нибудь бомжом в кабинке туалета!
        - Такого никогда не было! - возмутилась Таня.
        - Ты же пускаешь чужаков в свою квартиру, я понятия не имею, на что ты еще способна.
        Она бросила трубку, а Таня тяжело вздохнула, глядя в экран.
        Глава 4
        Таня проснулась ночью от грохота.
        Сначала она смотрела в потолок, пытаясь понять, с какой стороны буянят соседи. Потом звук повторился, и на этот раз он был ближе, чем могло показаться. У нее на кухне.
        Таня, сонная, в трусах и с табуреткой в руках, начала продвигаться в сторону кухни. Темень была - хоть глаз выколи, и только в гостиной она вдруг вспомнила, что всегда на ночь оставляет в прихожей свет. А в этот раз он не горел.
        Сон сошел на нет. Таня остановилась, опуская табуретку на пол. Точно. Псих. Как она могла про него забыть?
        Тот чем-то шебуршал в темноте на кухне, и как будто даже разговаривал сам с собой.
        - Что ты делаешь? - спросила Таня, встав в проходе.
        Псих выпрямился, заслоняя собой остатки света от окна. Кашлянул. Он как будто… Смутился, что ли? Таня понять не могла, какого черта происходит.
        - Ищу еду для собаки.
        - В холодильнике есть сосиски, - на автомате ответила Таня.
        Псих кивнул.
        - Спасибо.
        Таня помотала головой. Вот уж действительно Полинка не шутила, когда говорила, что ее жизнь с этим психом скучной не будет.
        Ну ничего. Она как-нибудь выдержит две недели, тем более, деньги ей и впрямь не помешают. А потом они распрощаются навеки.
        Она развернулась, чтобы уйти, а потом вдруг… Замерла на месте.
        - Подожди-ка, - произнесла она в темноту. - Для какой еще нахрен собаки?
        Пес был взрослой и довольно вежливой дворнягой. Он сидел на полу, уже при включенном свете, и смотрел с благодарностью на протянутую ему сосиску. Брать не спешил. Ждал, когда псих разрешит.
        - Итак, давай-ка мы с тобой повторим, - тихо сказала Таня, стараясь не издавать лишних звуков, потому что в квартире, мать его, была большая, незнакомая ей СОБАКА. - Ты пошел на пробежку ночью (я не собираюсь спрашивать тебя о мотивах такого поступка, потому что мне плевать), у подъезда встретил собаку, и решил, что нужно притащить ее ко мне домой. Все верно?
        Псих спокойно кивнул и позволил, наконец, собаке съесть сосиску.
        - Все верно.
        - Окей. А у тебя не возникло, ну я не знаю, мысли, что я буду против?
        - Нет.
        - Серьезно?
        - Ты что - живодерка? Позволила бы псу ночевать на улице?
        Таня встала, прохаживаясь по кухне.
        - Это бродячий пес. Он живет здесь уже несколько лет, его кормят все бабки в округе, у него там президентский люкс в подвале с игрушками и лежанками, ты что - издеваешься?!
        Псих посмотрел на нее сурово.
        Таня поверить не могла.
        Просто не могла поверить. Почему бы этой горе мускулов не продолжить оставаться просто горой мускулов, без вот этой вот лишней блевотной милоты. Он теперь у нас еще и благодетель. А Таня, получается, та еще скотина.
        - Бездомные люди тоже не жалуются на свои подвалы, но будь у них выбор - они бы предпочли что-то более комфортабельное.
        - Правильно ли я понимаю, что завтра утром вполне могу обнаружить у себя на диване бомжа?
        Псих стрельнул в Таню взглядом. Таким, ни черта хорошего не предвещающим взглядом.
        - Нет.
        - Отлично. Собаку тоже убери.
        - Какая ты злая! Может, мне все-таки трахнуть тебя, чтобы ты успокоилась?
        Таня была уже на полпути к выходу из кухни, когда слова психа догнали ее.
        Она обернулась. И вдруг, вот прямо сейчас поняла, что они оба в трусах. На ней есть еще футболка, на нем - ничего. Только трусы.
        - Кстати об этом. Чтобы окончательно замять эту тему - у меня все в порядке. В полном. Блять. Порядке! А даже если бы было не в порядке - ты был бы последним человеком на планете, к кому бы я обратилась за помощью!
        Псих улыбнулся своей фирменной улыбочкой - уголком губ. Оскал, иначе эту улыбку не назовешь. Таня почувствовала себя размазанным по сковородке желтком.
        - Так значит, все-таки обратилась бы?
        И он вдруг пошел на Таню, как бульдозер. Прямо напролом, пока не припер ее к стенке.
        Было неловко. Особенно, когда Таня с ужасом почувствовала теплую влагу в своих трусах.
        Оооо нет. Нет, нет, только не сейчас, пожалуйста.
        Она прикрыла глаза. Постаралась вспомнить что-нибудь мерзкое, склизкое, отвратительное… Но псих толкнулся бедрами, и…
        Вот черт.
        У него привстал.
        Таня открыла глаза и посмотрела на него укоризненно.
        - Зачем ты это делаешь?
        - Чтобы ты немного расслабилась.
        - Еще чуть-чуть, и подумаю, что я твой трофей. Очередной спор? Что тебе нужно?
        Псих фыркнул, ладони его легли на стену по обе стороны от Таниной головы, и он дыхнул в ее рот, потираясь кончиком носа о нос.
        - Если бы это был спор - я бы уже выиграл.
        - Не подавись самомнением.
        - Не волнуйся за меня.
        Они какого-то черта говорили шепотом. Тане казалось, что она сейчас на воздух взлетит от этой жгучей смеси возбуждения и злости.
        А еще…
        Она жутко, до боли, просто невыносимо сильно хотела…
        Секса, разумеется, не психа. Псих - просто качок с членом, ничего особенного.
        Ничего особенного.
        Ничего.
        Особенного.
        Она повторяла это себе, пока отталкивала психа от себя, пока шла в свою комнату, пока лежала, толкаясь в подушку, пока кончала, закусив кулак…

* * *
        - Охренеть! - выпалила Полина, оглядев Таню с головы до ног.
        Она знала. Знала, что ее старания будут оценены по достоинству. Потому что она, мать вашу, вытащила эти кожаные брюки из самых глубоких недр своего шкафа. Глубже - только бабушкины шали, покусанные молью. Эти брюки лежали там со времен основания мира, а точнее - с Таниного одиннадцатого класса, и сидеть плотнее на бедрах могла, пожалуй, только ее кожа. Она даже дышать в них боялась, чтобы они не лопнули по швам.
        В дополнение к узким брюкам шел топ, который сама Полли подарила ей в качестве подарка-издевательства на прошлый Новый год. Ну, знаете, такие подарки, которые радуют только того, кто дарит. Потому что он считает это хорошей идеей. Или потому что просто хочет поржать.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        Здесь было все: и открытый пупок, и сетка, из-под которой сейчас отчетливо виделся черный кружевной лифчик, и блестки. От блесток, кстати, все чесалось, но Таня твердо уверовала в то, что красота требует жертв, и сказала самой себе, что снимет этот топ только ради сногсшибательного мужчины. И никак иначе.
        - Пойдем, тебе еще нужно меня накрасить, - она схватила Полину за руку и затащила в квартиру.
        - Накрасить? Кто ты и что сделала с моей подругой? О мой бог!
        Последнее - это была ее реакция на психа.
        Тот вышел на них из душа, как черт из табакерки - весь из себя такой мокрый. Ну, короче…
        Полинка чуть в обморок не грохнулась. Она вцепилась Тане в руку и, вытаращив глаза, долго пыталась сказать что-то цензурное, но взгляд ее блуждал между прессом психа и его лицом, и Таня реально испугалась за подругу.
        Псих, надо признать, явно обрадовался такой реакции-комплименту, и хотел что-то ответить, но тут его взгляд остановился на Тане, и он…
        Как бы вам это сказать?
        Одеревенел.
        Таня впервые его таким видела. Это было жутко и комично одновременно. Псих словно в камень превратился. Его большие глаза как будто выкатились из орбит еще сильнее, и он сжал челюсти, кулаки и, Таня готова был поклясться, если бы она могла проверить, то убедилась бы, что его задница тоже крепко сжата.
        И ей… Вдруг стало так приятно. Было сложно разобрать, хочет ли псих ее трахнуть или же - прибить за такой наряд, но Таня определенно вывела его из себя, а ради чего еще стоит жить?
        Так они и стояли минуты две. Полли таращилась на психа, капая слюнями так, что притащенный им пес (которого он, кстати говоря, все еще не выкинул), выглядел оскорбленным. А псих таращился на Таню, и та, от греха подальше, с Полинкой под руку, скрылась в своей спальне. А то мало ли что.
        - Это он? Он? ОН? - визжала Полли, но шепотом, ведь у нее был к этому природный талант.
        Таня захлопнула дверь и протянула ее сумку, в которой явно было достаточно косметики, чтобы накрасить какую-нибудь маленькую страну.
        - Смотря кого ты имеешь в виду.
        - Ну этот… ТОТ. Тогда.
        - Полли, я понятия не имею, как к тебе люди на концерты ходят. Ты же двух слов связать не можешь.
        Она стрельнула в Таню глазами.
        - Злюка. Ты же меня поняла.
        Таня вздохнула, когда она вытащила темно-синие блестки из сумки и начала наносить их ей на верхнее веко.
        - Да поняла я, поняла. Это он, если мы с тобой об одном и том же.
        - А что случилось с «Чикатило»? С «я не впускаю в дом кого попало»?
        Таня смотрела на нее, глаза слезились.
        - Не знаю. У меня напрочь отшибло мозги - вот что случилось.
        - Это называется «пробудился интерес», Таня, вполне заурядная вещица.
        - Выбить эти зачатки интереса сегодня же - вот наша цель.
        Полина посмотрела на нее так, словно она говорил о чем-то невозможном, но комментировать больше не стала.
        Она закончила делать мейк, и они встали перед зеркалом, снимая сторис на телефон. Ну две сучки, иначе не назовешь. Только Полина всегда выглядела как сучка со своими лисьими глазами и гладкими черными волосами, а Таня - вот конкретно сейчас. Сучка высшей пробы.
        Дело в том, что в реальной жизни она почти никогда не красилась и волосы всегда собирала в тугой пучок. Сейчас же они лежали волнами на ее плечах, блестящие, словно золото. А глаза горели.
        - Готова проломить танцпол? - спросила Полли, подмигивая ей в отражении.
        - Надеюсь, не в буквальном смысле? А то будет обидно.
        Она достала из-под кровати бутылку шампанского, которую планировала распить с Полли в такси. Они открыли ее, сделали по глотку, и Таня почувствовала себя так, как будто был какой-то праздник. Радость и веселье - два товарища, с которыми они встречались крайне редко, как с бывшими одноклассниками - наполнили ее душу, и она вышла из комнаты с широкой улыбкой на лице.
        Полина топала следом с той самой бутылкой в руках.
        Псих ждал у входной двери. Он был в своем обычном прикиде - в джинсах, скучной черной футболке и кожаной куртке с приподнятым воротником. Таня задумалась о том, носит ли кто-то в 2021 году так воротники, и пришла к выводу, что, походу, только Дин Винчестер.
        - Иду с вами, - коротко сказал он, потому что, очевидно, замешательство было написано на их лицах.
        Полина подавилась шампанским, а Таня сделала все возможное, чтобы сдержаться от смеха.
        - Уверен? - спросила она, натягивая куртку и ботинки.
        Псих свел брови.
        - Да. Что за вопрос?
        - Нет, ничего, как пожелаешь.
        Очень хотелось спросить, часто ли он ходит в столь злачные места, но Таня решила оставить комментарии при себе.
        Глава 5
        Таня пожалела, что вовремя не включила камеру в телефоне. Потому что лицо психа, когда они вошли в клуб, надо было видеть.
        Нет, вошел-то он на расслабоне, пританцовывая и радуясь. А вот потом, когда пригляделся…
        Повсюду были парочки. Они танцевали, держась за руки и целуясь, вовсю флиртовали друг с другом, тискаясь по углам. Этот клуб и правда имел ужасную репутацию, но именно здесь устраивали классные, веселые тусовки, после которых ты чувствуешь себя перерожденным.
        Столик, который они забронировали, находился в самом пекле. Прямо-таки в логове разврата.
        Сдав вещи в гардероб, Таня пошагала в сторону стола, виляя задницей и искренне надеясь, что она не выпрыгнет из штанов. Полли, улыбаясь, шла следом, а псих...
        Псих, кажется, к своему месту прилип.
        Он что, реально никогда не был в клубах? Никогда не видел, как люди обжимаются на танцполе?
        Он косился на всех парней и девушек, как будто это были бомбы замедленного действия. Как будто, если он пошевелится, они начнут взрываться одна за другой.
        - Эй! Ты идешь? - окрикнула его Таня сквозь музыку, и тот вздрогнул, оживая на ходу.
        Прелесть какая.
        Разумеется, на него все таращились. Еще бы - такой здоровяк, излучающий тестостерон и опасность, с щетиной, как колючая проволока и с плечами шире Таниных в пару раз… Психа облепили озабоченными взглядами. Еще секунду - и облепили бы и телами, слетевшись как мухи на мед. Таня быстро схватила его за рукав и потянула на себя.
        - Если не собираешься свалить - лучше прекрати таращиться, это невежливо.
        Псих моргнул и быстро сел в самый угол за их столом.

* * *
        Полинка долго на одном месте не сидела.
        Прошло всего несколько минут, а она уже познакомилась с барменом, потанцевала с парой девчонок, где-то задаром достала две бутылки шампанского и, довольная, плюхнулась на свое место.
        - Класс! - воскликнула она, размахивая бутылками перед Таней.
        - Содержанка, - выпалила он.
        Полинка и правда была лакомым кусочком для мужчин. У нее и опыт имелся… Очень разный. Ну, такой, студенческий и несерьезный, но все-таки. Иногда она спрашивала у Тани, каково это - влюбиться до беспамятства.
        Таня не знала.
        Она не влюблялась. Пару раз почти-почти чувствовала то самое, но прям ВЛЮБИТЬСЯ так, чтобы захотелось ради кого-то умереть, почему-то не получалось. Все попытки построить что-то серьезное заканчивались полным провалом и, в какой-то момент, она перестала пытаться.
        Может, это и не ее вовсе? Может, ей и правда суждено просто знакомиться с парнями в клубах или в Тиндере, трахаться и забывать о них на следующий день?
        Кстати об этом.
        Она огляделась, присматривая парней, что посимпатичнее. Один из них - красавчик в джинсовой куртке, со стильной укладкой и белоснежной улыбкой - стоял у барной стойки и заинтересованно на Таню поглядывал.
        Таня, в свою очередь, улыбнулась ему, даже хотела подмигнуть, но тот вдруг отвел глаза.
        Таня напряглась. И что это было?
        Потом она перевела взгляд на психа - тот тоже смотрел на того парня, но не с любопытством, а с угрозой. Как будто обещал перекусить ему шею, если тот приблизится.
        - Ты что делаешь? - спросила Таня, наклоняясь к нему.
        Тот, раскинувшись на диване, делал вид, что ему комфортно здесь находиться, но на деле - явно готов был взорваться от напряжения.
        - Что я делаю?
        - Не сиди так.
        - Как «так»?!
        Таня кивнула на его руку, заброшенную на спинку дивана позади нее.
        - Так. Ты отпугиваешь от меня парней.
        Псих прищурился.
        - Почему?
        - Посмотри на себя! Мы с тобой выглядим, как семейная пара на выгуле. Смотреть можно, а трогать - нельзя!
        - А тебе так принципиально, чтобы тебя потрогали? - сказал псих, вскинув брови.
        Таня вдруг почувствовала нестерпимое желание треснуть ему. Не в первый раз, кстати. Это желание возникало у нее постоянно. Почти каждую минуту.
        - Ты что - издеваешься?
        - Нет. Пытаюсь понять, как ты стала такой озабоченной.
        Таня себя озабоченной не считала. А даже если бы она и была такой - каким боком это касается психа?
        - Пару дней назад ты предлагал мне секс за проживание в моей квартире. Кто из нас озабоченный?
        - Это вынужденная мера.
        От возмущения заклокотало в груди.
        - Вынужденная? Действительно, секс со мной ведь - настоящее испытание.
        - Я этого не говорил…
        - Пошел ты к черту.
        Таня встала и, вскинув подбородок, вышла на танцпол.
        Даже если с сексом ей сегодня не обломится, то она хотя бы потанцует.
        Бокал в руке, красивая музыка, она суперски выглядит. Псих может катиться на все четыре стороны, вот честно.
        Таня подстроилась под ритм и медленно двигала бедрами, покачиваясь из стороны в сторону. Она забыла обо всем, мигали огни, люди вокруг были расслабленными, веселыми, интересными. Не законсервированными в своих внутренних страхах, а по-настоящему свободными, и Тане хотелось быть свободной вместе с ними.
        Она отдалась танцу, отдалась музыке, она просто наслаждалась тем, что находится здесь, среди этих людей, в хорошем месте, она выбросила из головы все лишние мысли и просто танцевала, танцевала, танцевала.
        В какой-то момент музыка стала быстрее, ритмичнее, люди облепили Таню со всех сторон, и она уже вовсю смеялась, прыгая на месте и сталкиваясь с другими людьми локтями, пальцами, плечами и бедрами.
        Ей было так легко! Впервые за долгие месяцы она не чувствовала того раздражения внутри, усталости от того, что все вокруг хотят от нее чего-то.
        Она просто веселилась, просто соответствовала возрасту и своему внутреннему «я».
        Музыка снова сменилась. Люди вокруг разбились на парочки, и Таня снова увидела того парня у стойки. Они встретились взглядами. Таня остановилась, глядя на него.
        Рискнет или нет? Подойдет или будет ждать решающего шага от Тани?
        Парень изогнул губы в улыбке, а потом двинулся к ней, проходя мимо людей, огибая их и торопясь добраться до Тани.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        Между ними было не больше метра, когда вдруг в пустоте, закрывая собой все пространство и того парня, перед Таней вырос псих.
        Чтоб его.
        Он остановился, и на секунду Тане показалось, что он сейчас сделает что-то плохое. Схватит ее, ударит, уведет отсюда силой.
        Но тот осторожно, как будто идя на риск, опустил ладонь Тане на пояс и притянул ее к себе.
        В груди что-то сжалось.
        Таня почувствовала, как сжимается горло, как дыхание сбивается.
        Вторая рука, а потом - Таня впечаталась в тело психа, как в каменную глыбу, и они оказались так близко друг к другу, как будто собирались приклеиться телами.
        Таня опустила ладони ему на плечи. Прижалась ближе. Щетина уколола ее лицо, но это было невероятное ощущение, непривычное, но безумно приятное. Они начали двигаться, огромные плечи психа были таким твердыми, что Таня не могла нащупаться, не могла остановиться, поглаживая их.
        Тот, в свою очередь, вел в танце так уверенно, как будто всю жизнь танцевал.
        Они двигались одинаково - то плавно, то быстро, они словно стали единым целым, и Таня старалась, она, правда, боролась, она пыталась избавиться от этого чувства, но оно пробиралось обратно, не желая уходить.
        Псих возбуждал ее. Именно тем, что был психом. Именно тем, что каждую минуту рядом с ним Таня была в напряжении, чувствовала себя неуверенно, сомневалась и ждала подвоха. Сейчас он танцует с ней, а что будет завтра? Что будет, когда они выйдут отсюда? Как он поступит?
        Интерес и какое-то первобытное любопытство - так это Таня определила. Именно это и было причиной всего. Причиной того, что она все еще не вызвала полицию и не выгнала психа из своего дома.
        - Хорошо двигаешься, - прошептала Таня, коснувшись губами чужого уха.
        Псих посмотрел на нее. Во взгляде его было настоящее пекло. Кипела лава, плескались в огненном чане рогатые черти.
        - Хорошая партнерша.
        Между ними так искрило, что Таня понятия не имела, почему никого вокруг не снесло взрывной волной.
        Она чувствовала свое возбуждение и чужой стояк. Чувствовала, как внутри закипает кровь, как губы психа манят ее, и через раздражение и злость прорывается дикое желание его поцеловать.
        Но она держалась.
        Было в этом что-то безумно привлекательное. В том, чтобы быть с ним вот так близко, но не сдаваться ему. Играть по его правилам и выигрывать.
        Псих прижимал ее к себе и крепко держал за пояс. Они приблизились друг к другу настолько, насколько это возможно, а потом…
        Вдруг музыка стихла и над сценой в углу загорелся свет.
        Тане казалось, что она задыхается. Что сейчас рухнет на психа, как нежная барышня, но Полинка, подлетевшая к ним, вдруг заорала ей на ухо.
        - Сейчас будет травести-шоу! - в голосе ее прямо-таки звенел восторг.
        Глаза психа в ужасе расширились, и Таня с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться ему в лицо.
        Глава 6
        В такси ехали молча.
        Псих смотрел в свое окно, Таня - в свое.
        Пелена бьющей по ушам музыки сошла, и в голове закрепилась мысль - а какого хрена это, собственно, было?
        Зачем она шла в клуб? Познакомиться с кем-нибудь и, если повезет, переспать. Избавиться от навязчивых мыслей о психе. Верно? Верно.
        С чем она оттуда ушла? С влажными трусами и странным ощущением, что кроме психа, собственно, ей никого и не хочется.
        Она успокаивала себя тем, что таких как псих хотят все. Это как удивляться тому, что тебе нравится какая-нибудь рокзвезда-бунтарь.
        Но до спокойствия ей еще было далеко.
        Когда они вошли в дом, псих вдруг притянул ее к себе, прижал спиной к своей груди. Он как будто хотел продолжить танец, но не осмеливался об этом попросить. Потому что такие как он не просят. Берут и все.
        Таня почувствовала, как сладко заныло у нее в животе, как чужое горячее дыхание пустило мурашки по телу, но…
        Смогла вырваться. Взяла себя в руки, поумоляла свое внутреннее «я» немного, и отстранилась. Повернулась к психу лицом, тыкая пальцем ему в грудь.
        - Никогда больше так не делай, ясно тебе?
        Тот не выглядел впечатленным.
        - Почему нет?
        Таня не приготовила достойного ответа на этот вопрос, поэтому какое-то время просто таращилась на психа, чувствуя, как разбухает возмущение внутри.
        - Потому что… Потому…
        - Ну? Скажи мне, - он шагнул на нее, снова сокращая между ними расстояние. - Мы оба одиноки, между нами сексуальное напряжение, я бы с удовольствием трахнул тебя, а ты не откажешься от члена.
        - Да пошел ты!
        - Не слишком оригинально, зайка.
        Таня толкнула его в грудь, но на него это, понятное дело, почти не подействовало. Он только перехватил ее руку и потянул ее на себя, несмотря на сопротивление.
        - Пусти.
        - Ага. Как только у тебя перестанут стоять соски.
        - Да что ты привязался ко мне?!
        Таню этот вопрос мучил ночами. Как и то, почему она позволяла психу распоряжаться ее личным пространством.
        - Ты - интересный ребус, Таня Мальцева.
        - Откуда ты знаешь мою фамилию?
        Псих пожал плечами.
        - Слежу за тобой.
        Таня все-таки вырвалась. Зыркнула на него так, что сама собой возгордилась. Ей казалось, что она смотрит с силой и вызовом, но по лицу психа можно было понять, что Танины попытки казаться грозной его только смешат.
        Он отошел на шаг, поднимая руки вверх.
        - Подожду, когда ты сама попросишь.
        - Не попрошу, - рявкнула Таня.
        - Будешь умолять.
        - Хлебни-ка яду.
        Она ушла прямо так, в куртке, сняла ее уже в комнате и долго смотрела на свою грудь, ведя мысленный диалог с сосками. Дескать, так нельзя, милые, не на первого же встречного, нафига меня так подставлять?
        Сиськи, понятное дело, не отвечали. А жаль.
        От Тани пахло потом, дымом и алкоголем. Она ведь даже не пила почти, и вся эта поездка оказалась полным провалом!
        Да еще и Полли решила достать ее сообщениями.
        «Вы смотрелись, как лучшая версия Беллы и Эдварда на выпускном».
        Таня закатила глаза.
        «Белла не такая сексуальная, как я», - ответила она.
        Полина прислала ей парочку удивленных смайликов, после чего от нее пришло возмущенное:
        «Кристен Стюарт - секси! Даже у меня на нее встает».
        «У тебя вообще встает на все, что тебе недоступно».
        «Не оскорбляй меня. У меня и на доступное тоже встает, особенно, когда я пьяна. А пьяна я почти всегда».
        «Спи, пожалуйста».
        «Как уснуть, как уснуть, Мальцева? Я собираюсь написать про вас с психом эротический фанфик. В нем вы поженитесь и усыновите восьмерых деток».
        «Мне хватит и притащенной им собаки».
        Как будто зная, что про нее идет речь, собака в комнате резво тявкнула, и Таня вздохнула, желая провалиться сквозь землю.
        Что ж. Это был целиком и полностью ее выбор. Она села не в ту машину, а потом и свернула не на ту дорожку - сама напросилась.
        Она переоделась в домашние шорты и майку и вышла, желая убедиться, что ни псих, ни собака, не описали ее ковер.
        Псих сидел на полу в одних трусах и учил псину подавать голос.
        В три часа ночи. Самое время, не так ли?
        - Что ты делаешь? - спросила она устало и присела на край дивана.
        Псих, не поднимая на Таню взгляда, попросил собаку дать лапу, и та… Выполнила просьбу так, словно всю жизнь этим занималась.
        - Ему скучно.
        - Так отпусти его на улицу, к его друзьям, братьям, сестрам. Его там бабки уже обыскались, скоро попрут с войной на ближайшую живодерню.
        - Это домашний пес.
        - Нет.
        - Да. Когда-то он точно был домашним. Посмотри, как ему комфортно в квартире.
        Таня понятия не имела, как псих мог быть такой скотиной и такой лапочкой одновременно. Серьезно. Даже Таня, которая в жизни не сходила с ума от животных, смотрела на эту псину с какой-то нежностью, как будто она вдруг принесла радость в ее жизнь.
        Милый, очаровательный кобелек. Вон, и хвостом вильнул в ее сторону, и язык вытащил, радуясь, что делает успехи в ночной тренировке.
        Господи, куда ее тянуло? В какие дебри?
        - Просто… Буду благодарна, если вы вместе с собакой дружно уляжетесь спать, потому что иначе соседи начнут выламывать дверь.
        Она сняла с сушилки чистое полотенце и направилась в ванную.
        Псих проводил ее взглядом и напоследок крикнул:
        - Можно с тобой?
        - Нет! - рявкнула Таня, проглатывая нестерпимое желание представить, как они могли бы помыться вдвоем.

* * *
        У Тани было хорошее настроение, поэтому она решила впервые за несколько месяцев приготовить нормальную еду. Не пельмени. Не бутерброд. Не заварную лапшу. Нормальную еду.
        Типа… Плов.
        Таня понятия не имела, как готовить плов, но Гугл был ей в помощь.
        Она разложила перед собой мясо, рис, морковь, лук и целую коробку со специями, которыми она в жизни не пользовалась, но которые всегда хранила на какой-то там особый случай. Типа этого.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        - Итак, - сказала она сама себе и воспроизвела видео.
        Парень с экрана нарезал мясо так профессионально, что Таня почувствовала себя ущербно на его фоне. Потом взяла себя в руки, закатала рукава. Откусила жопку от морковки и принялась за дело.
        Оказалось, готовить - не так и страшно. Оказалось, это даже увлекательно и прекрасно расслабляет. Таня буквально чувствовала, как мозг ее отдыхает, как тело расслабляется, как оно наполняется спокойствием и силой.
        Собака мазнула хвостом по ее голой ноге. Таня бросила на нее взгляд. Она все еще оставалась при своем мнении, что псу здесь не место, но, тем не менее, тот не пакостил и вел себя, как порядочный питомец, и это дорогого стоило.
        Он махнул хвостом. Сел, вытащил язык и начал смотреть на Таню, не отрываясь.
        Таня прищурилась.
        - И что тебе нужно?
        Собака, понятное дело, не ответила.
        Таня хмыкнула. Потом ткнула в его сторону вилкой и спросила:
        - Тебя псих подослал, верно? Сам куда-то смылся, а тебя оставил следить за мной. Точно. Ты - его шпион.
        По всему выходило, что пес понятия не имел, о чем шла речь, а Таня почувствовала себя так, словно всю жизнь с психом пролежала на соседних койках в дурдоме.
        Она взяла кусочек мяса и протянула его на ладони собаке.
        Та осторожно, не задевая кожу Тани зубами, взяла угощение и проглотила, не жуя.
        - В следующий раз растягивай на подольше, - сказала она, вздохнув. - Я всегда так делаю, когда ем что-то вкусное, что вот-вот закончится.
        - Ты что, ведешь беседу с Джеком? - послышалось сзади, и Таня, обернувшись, увидела психа во всей его красе - с мокрыми, прилипшими ко лбу волосами и в майке, испачканной машинным маслом.
        - Джек?
        - Назвал его в честь моего любимого напитка.
        - Сильно. И, главное - очень уважительно к псу.
        - Джек согласен, что ему это имя подходит.
        Таня помотала головой.
        Псих прошел на кухню, встал у плиты. Ему здесь было не место в таком виде, но Таня не хотела его прогонять. Почему-то именно сегодня, в наполненное уютом воскресенье, ей не хотелось ни с кем ссориться: ни с психом, ни с собакой. Прямо-таки чудеса.
        Таня помешала готовящееся в казане мясо и чуть подсолила его.
        - Вкусно пахнет, - сказал псих.
        - Если ты соизволишь помыться, то я угощу тебя моим пловом.
        - Я и так собирался мыться.
        - Кто тебя знает?
        Джек ткнулся психу в руку носом, и тот погладит его по довольной морде.
        - Ладно. Пойду в душ.
        Он ушел, а Таня вдруг уставилась перед собой, не понимая, что это такое происходит. Она что, только что целую минуту нормально общалась психом?
        У Тани уже было почти все готово, когда вдруг раздался видеозвонок от мамы.
        Чтобы вы понимали, у Тани были сложные отношения с мамой. Очень сложные. Но не потому что она была нелюбящей или невнимательной к ней. Наоборот. Мама была СЛИШКОМ внимательной. Настолько, что вместо гирлянды каждый Новый год вывешивала на окно детские фотки Тани. А еще участвовала во всяких городских мероприятиях, заставляла их с отцом делать то же самое, постоянно спорила с людьми на разных форумах, угрожала им, а один раз даже пробила кого-то по номеру телефона и отправила посылкой коробку навоза со своей дачи.
        Таня обожала маму. Но не обожала эту ее активность.
        Что же касается Таниного отца, то он не был таким активистом, но он жил с Таниной мамой… Так или иначе ему приходилось во всем этом участвовать. Не то, чтобы он хотел. И не то, чтобы у него был выбор.
        Ну и, разумеется, как подобает любящей маме - она всегда, круглосуточно была в поисках мужа для Тани.
        Таня вздохнула перед тем, как принять звонок.
        - Мам, пап, - сказала она, поставив камеру рядом с микроволновкой и продолжая резать помидоры для салата.
        - Милая! - мама разулыбалась ей так, словно они не переписываются в WhatsApp каждый день. - Как ты чудесно выглядишь! Такая свежая! Ох, Таня, я так соскучилась по тебе, почему ты совсем не заезжаешь к нам? Ты принимаешь витамины, которые я прислала тебе?
        - Да, мам.
        - И, я надеюсь, предохраняешься?
        - Альбина, ну прекрати, - отец всегда смущался таких разговоров, а мама шла напролом. - Привет, дочь. Как твои дела?
        Честно, Таня была безумно рада тому, что отец перехватил инициативу в разговоре. И, хоть они и оба знали, что это продлится недолго, все равно было приятно хоть на пару минут заставить маму молчать.
        - Все хорошо, пап. Я прошла стажировку, работаю.
        - Как здорово, молодец…
        Они бы, возможно, продолжили тему с работой, ведь это всегда лучше, чем говорить о личной жизни Тани, которой нет, но мама вдруг набрала полные легкие воздуха и выпалила на одном дыхании.
        - Таня, твой отец был против, чтобы я заводила эту тему, но я не могу молчать. Тетя Лида - бабушкина соседка, что ниже тебя этажом живет, ну ты ее знаешь, у нее еще шпиц… Так вот, она утверждает, что ты завела себе «друга»! - мама сделала кавычки в воздухе, и Таня чуть не впечаталась лицом в стол. - Ну, это для нее он друг, но я то знааааю…
        - Мам!
        - Ты съехалась с парнем, а мне не сказала? Таня! Ты ведь знаешь, я всегда тебя поддержу!
        - Я знаю, мам, но это не то…
        - Какой он? Хороший, добрый? Он ни к чему тебя не принуждает? Ты ведь понимаешь, что теперь я должна с ним познакомиться?
        Таня боролась с желанием сбросить вызов и сделать вид, что связь прервалась, или, к примеру, бросить телефон в раковину и включить воду.
        - Мама!
        - Что?! Что я сказала не так? Дим, скажи ей.
        Отец лишь устало помотал головой.
        И все было бы хорошо, правда.
        Таня смогла бы увильнуть от опасной темы, заговорить маму, завершить этот ужасный, неловкий, не имеющий смысла разговор, но псих посчитал просто прекрасной идеей войти на кухню именно в этот момент.
        И ладно бы просто войти.
        А голышом.
        Вот совсем. Без трусов.
        В чем мать родила.
        Таня почувствовала, как желание провалиться под землю разрастается внутри нее и заполняет собой все.
        Она бросила взгляд в экран. Слава богу, психа видно было только по пояс, но его было ВИДНО!
        Папе и, что хуже всего - МАМЕ!
        - О боже мой, - сказала мама и… замолчала.
        То есть, буквально. Как будто потеряла дар речи.
        Псих опустил руку Тане на плечи и широко улыбнулся в камеру.
        - Здравствуйте.
        - Добрый вечер, - вежливо ответил отец.
        - Меня зовут Егор.
        - Его… р, - мама ожила и улыбнулась так, словно увидела божество. - Здравствуй.
        Таня попыталась спихнуть руку психа с себя, но тот зачем-то начал трогать ее за мочку уха.
        - Эм… Мам, пап, у меня тут плов горит, - сказала она, несмотря на то, что уже отключила плиту.
        - Ты что ГОТОВИШЬ?! Милая, значит ты и впрямь вступила в серьезные отношения… Я так за тебя рада!!
        Таня не могла больше этого выносить. Серьезно. От злости внутри нее все переворачивалось, поэтому она быстро попрощалась и сбросила звонок.
        Дышать стало тяжело.
        Ей хотелось тут все перевернуть, ведь никогда еще она не чувствовала себя так ужасно.
        Просто. Позорище!
        - Какого хрена ты лезешь в мои разговоры с семьей?! - спросила она, отпихивая психа от себя.
        - Я просто поздоровался.
        - Какого хрена?!
        Псих улыбался, и это бесило еще сильнее.
        - Успокойся, ничего страшного не произошло.
        Таня ткнула в него пальцем.
        - Во-первых, спрячь куда-нибудь свой ангельский клинок, если в тебе есть хоть капля стыда!
        Псих опустил взгляд вниз, на собственный член, на который Таня старательно пыталась не смотреть, хотя выходило скверно.
        - Ангельский клинок?
        - А во-вторых - не попадайся мне на глаза в ближайшие… Сто лет, идет?!
        - Но…
        - Не попадайся мне на глаза!
        Таня обошла его стороной и поспешила скрыться в своей комнате.
        Глава 7
        И черт ее знает, на что она так разозлилась? На то, что ее уютный вечер был безнадежно испорчен? На абсолютное отсутствие такта у мамы? Или на то, что псих счел хорошей идеей ходить перед ней без трусов?
        Последнее взбесило особенно.
        Потому что у Тани было хорошее воображение, и теперь, едва она опускала веки, ей мерещилось ЭТО.
        Большой член психа, болтающийся у него между ног.
        И это он еще не стоял. А если бы встал?
        Таня вздохнула, перевернулась на бок.
        В животе забурчало.
        Все-таки, желудок вообще не в курсе, что она разнервничалась и решила не есть.
        Но идти сейчас на кухню - это идти мимо психа. И показать ему, что она голодна.
        Казалось бы, в двадцать два года - нормальное решение, да? Хочешь есть - иди ешь. Но Таня как будто прилипла к кровати и не могла отлипнуть.
        - Да чтоб тебя! - рявкнула она в пустоту, когда желудок снова издал этот звук.
        Она села. Начала настраивать себя на героический поход до кухни и обратно, как вдруг в дверь постучали.
        - Что нужно? - выкрикнула Таня, заранее хмурясь. Ну, так, на всякий случай.
        Псих выждал паузу (ну мало ли, вдруг Таня голая, это же только психу можно разгуливать без трусов), а потом осторожно приоткрыл дверь и заглянул в нее.
        - Я накрыл стол в гостиной. Идешь ужинать?
        Слава богу, на психе была одежда. А еще из образовавшейся между ним и дверью щели повеял запах Таниного плова, и это было просто божественно, честно говоря. Великолепно. Ничего приятнее она в жизни не чувствовала.
        - Не голодна, - ответила она, и едва сама себе не дала по лицу.
        Псих нахмурился.
        - Зачем ты врешь?
        - Затем, что ты меня выбесил.
        - Я прошу прощения, окей? Просто хотел пошутить.
        - Засунь свои шутки себе в…
        - Ладно, ладно, в следующий раз обязательно засуну. А сейчас - не могла бы ты выйти и поесть?
        Таня смотрела на него, выжидая. Будут еще аргументы?
        Вдруг так сильно - ТАК СИЛЬНО - захотелось повыебываться. У Тани такое бывало редко, но прямо сейчас захотелось включить суку на полную.
        - Я предпочту умереть от голода, чем поужинать с тобой.
        Псих вскинул брови. Потом хмыкнул и, посмотрев на свои ногти, сказал.
        - Значит, зря я покупал пиво и охотничьи колбаски?
        Таня подумала об этом. Ну просто ужас, панический ужас для желудка. Пиво. И охотничьи колбаски. Еды вреднее просто не существует. Но как только она представила их себе - холодное пиво в запотевшей бутылочке, копченую охотничью колбаску - слюни едва не затопили кровать.

* * *
        Это было роскошно.
        Во-первых, плов. Таня сделала его настолько совершенным, что теперь могла с легкостью приготовить что угодно. Теперь она в своих силах была полностью уверена.
        Псих наворачивал ее плов ложкой, трескал за обе щеки, и Таня вдруг поняла, что это дико умилительная вещь.
        Оказывается, когда ты готовишь, а кто-то потом ест это с удовольствием - это… Это как секс. Как доставлять партнеру удовольствие в сексе и слушать, как он стонет. Совсем не к столу аналогия, но другой ей на ум не пришло.
        На экране телевизора Джеки Чан уничтожал вертухами врагов, его лохматый тезка лежал на ковре и сладко посапывал, прижимаясь боком к ноге психа, сам псих ел, а Таня, уже изрядно так набив желудок, просто сидела, откинувшись на диване и глядя в телек.
        Прохладное пиво грело изнутри.
        Было в этом что-то такое… Стабильное. Как пробник настоящей семьи.
        В какой-то момент своей жизни Таня отчаялась о таком даже мечтать. Все знакомства, которые случались в ее жизни, доводили ее до постели. И до истерик. Никакого намека на серьезность не было. А если и было, то заканчивалось так внезапно, что она оставалась в одиночестве и в сомнениях - а не померещилось ли ей все это?
        И было гадко от этой мысли. Она вроде как смирилась, но вроде как сейчас снова начала об этом думать. О том, а заслуживает ли она. О том, будет ли вообще в ее жизни что-то подобное? Или вот эти сорок минут с пивом и пловом в компании психа и пса, которого он притащил с улицы - лучшее, что ее ждет?
        - У тебя когда-нибудь были серьезные отношения? - вдруг спросила она, неожиданно даже для себя.
        Псих перестал жевать. Посмотрел на Таню, потом вытер рот салфеткой и, сделав глоток из бутылки, ответил:
        - Да.
        - И? Почему закончились?
        - Она ужасно со мной поступила. Я бы даже сказал… Она предала меня.
        Таня пыталась понять, что произвело на нее большее впечатление - то, что псих вообще решил ответить на ее вопрос или то, с какой болью в голосе он говорил? Как будто… У него были чувства? Самые настоящие? Как у всех людей? И сердце, а не кусок металла?
        - Что она сделала? - прошептала Таня, от любопытства она едва могла усидеть на месте, поэтому наклонилась, чтобы быть ближе к психу.
        Тот таращился перед собой. Потом поймал пальцем упавшую на стол крупинку риса, запихнул ее в рот и сказал:
        - Она умерла.
        - В смысле… Для тебя или буквально?
        - Буквально.
        - А… Оу, - Таня откинулась обратно на спинку дивана и уставилась в пустоту. Потом произнесла с сарказмом: - Действительно, очень эгоистично с ее стороны.
        Джек перевернулся с боку на бок, забавно дрыгая лапами во сне.
        Таня притихла, пиво и странные разговоры так разморили ее, что она заклевала носом, а потом и вовсе уснула. Сидя. На диване у телевизора.
        В компании психа.

* * *
        Таня проснулась от того, что стало слишком жарко. Не открывая глаз, сбросила с себя одеяло, почувствовала, как чья-то рука натягивает его на нее снова, и открыла глаза в ужасе.
        Мысль громко заорать тут же испарилась, когда она поняла, что лежит на диване в одежде, а сзади «большой ложкой» к ней прижимается псих.
        Прямо всем телом.
        Таня чувствовала его стопы, прижатые к своим, чувствовала его колени и член, которым псих упирался в ее задницу, как будто делал это всегда и ничего такого в этом нет. При этом рука психа была перекинута через Танино тело, когда вторую он заботливо пропихнул ей под голову.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        Таня окаменела. Она даже дышать боялась, чтобы ненароком психа не разбудить.
        Как? Как так вышло?
        Она прекрасно помнила, как после еды развалилась полусидя на диване, а вот теперь лежала. Пива рядом не было, стол был полностью убран, а псих с чистой совестью воспользовался ситуацией, чтобы ее облапать.
        Просто прекрасно.
        Таня вздохнула. Поблагодарила вселенную за то, что проснулась не с членом в вагине, и начала разрабатывать план действий. Нужно было как-то выбираться из-под этого тела, которое, вообще-то развалилось на весь диван.
        Желательно было сделать это, тело не разбудив.
        Таня попробовала сдвинуться. Псих пошевелился, повел задом, и…
        У него начал вставать.
        Во сне.
        И трудно было его винить, все-таки особенности организма, проблематично не возбудиться во сне, когда прямо перед тобой чей-то зад. Таня и сама чувствовала напряжение во всем теле.
        Она снова сдвинулась.
        Псих сгреб ее в охапку и прижал к себе еще теснее, да еще и потерся, как будто так оно и надо.
        Это не входило ни в какие ворота!
        Таня хотела возмутиться и разбудить своим криком всю улицу, но вдруг поняла, что от удовольствия начинают закатываться глаза.
        Господи-Боже.
        Недотрах во всей своей красе давал о себе знать.
        Какой стыд.
        Она сделала глубокий вдох. Сказала себе, что она взрослая и крепкая, что у нее железобетонная сила воли, что она может справиться с этим, а потом…
        Чуть не застонала от удовольствия.
        Чужой, крепкий стояк вполне отчетливо вырисовывающийся под шортами, так активно работал снаружи, потираясь о ее ягодицы, что сопротивляться этому было просто невозможно. Даже Дуэйн Скала Джонсон бы сдался, честное слово.
        Таня обозвала себя. Потом обозвала еще раз - грязнее и хуже прежнего, но это не помогло, и она поняла, что вот уже сама раздвигает ягодицы, чтобы член терся не куда-то там, а прямо о самое оно.
        Бляха, как стыдно-то. И как хорошо.
        Так хорошо ей не было, пожалуй, уже много месяцев. Хотелось скулить и вовсю тереться, хотелось избавиться от штанов, взять член психа в руку и направить его в свою мокрую киску, чтобы он вошел, плавно, по сантиметру, чтобы постепенно наращивал темп.
        Вот черт.
        Она заткнула себе рот рукой.
        Оттопырила задницу назад снова, и на этот раз в ответ ей толкнулись уже жестко, грубо, ладони легли на бедра.
        Таня понимала головой, что псих уже тоже не спит, но она не хотела об этом думать. И в это верить тоже.
        Главное, чтобы он молчал, и тогда утром можно будет сделать вид, что ничего не было. Пусть он молчит, толкается сзади и дышит в шею, и тогда Таня сможет с этим справиться.
        Губы коснулись затылка, Таня почувствовал их на своих волосах, а потом на коже - на шее. Стало совсем-совсем жарко, псих сбросил с них одеяло, и они уже оба ничего не стеснялись.
        Страсть охватила, желание дойти до развязки, развернуть и съесть эту конфету, оно было настолько сильным, что Таня просто не могла ему сопротивляться.
        - Боже, - прошептала она в свою ладонь.
        Зажмурила глаза, удовольствие было таким бесконечным.
        Сладко и медленно, но, в то же время, грубо и мощно, как будто не только псих здесь был со свернутой кукушкой, а они оба сошли с ума.
        Так не должно было быть. И, если бы Таня сейчас не терлась пахом о свою же руку, то она, наверное, прокляла бы себя и мысленно сожгла на костре, но оргазм подступал, а остановиться не было никаких сил.
        Псих перехватил ее за шею рукой, Таня распахнула глаза. Боже, он что, мысли ее читал?
        Чуть придушил, толкаясь сзади. Таня представила, как он трахается, как он делает это без одежды и по-настоящему, и у нее голова пошла кругом.
        Она снова потерла себя сквозь штаны, псих резко подмял ее под себя, вжимая лицом в подушку, начал тереться уже совершенно бесстыдно, и так Таня поняла, что они оба вот-вот слетят с катушек.
        Еще немного.
        Вот так, да.
        Прямо между бедер, чертова одежда, она мешала так, что хотелось просто выбросить ее в мусорку, все тряпки до единой. Таня приближалась к оргазму, хрипя в подушку, помогая себе рукой. Киска горела, член психа проезжался по анусу и исчезал, и так по кругу много раз подряд, пока Таня не заскулила, кусая наволочку.
        Она кончила резко, сотрясаясь от просто бесподобного оргазма, и псих решил не отставать. Толкнулся еще пару раз и тоже застыл, вжимаясь в нее.
        После оргазма тело психа показалось таким тяжелым, но Таня понятия не имела, как заставить его слезть с себя.
        «Простите, пожалуйста, а вы не могли бы отлепить свой член от моей жопы, потому что я сейчас умру от стыда и мне надо срочно уйти», - прозвучит как бред, не находите?
        Но псих оказался сообразительным мальчиком и вскоре сам поднялся, позволяя Тане встать.
        Они сели на диван, рядом друг с другом, оба красные и лохматые, оба не желающие ничего говорить.
        Джек лежал на ковре и смотрел на них так, словно они только что оскорбили его светлые чувства.
        Глава 8
        Таня не понимала, почему она после трудного рабочего дня, вместо того, чтобы идти домой и отдыхать, должна разгуливать по магазину женского белья, да еще и давать какое-то свое экспертное мнение по каждому комплекту.
        Но у Полли намечалось свидание, и на этот раз она решила подготовиться, чтобы не получилось, как в тот раз.
        Что было в тот раз - история умалчивает. Таня помнит только, что Полинка как-то знатно опозорилась, но, зная ее, почему-то возникали сомнение в том, что дело было именно в трусах.
        - Как тебе эти? - Полли отодвинула занавеску в примерочной и предстала перед Таней в каких-то ниточках. Ниточки эти были белые и прозрачные, и Таня искренне не понимала, на кой они нужны, если совсем ничего не прикрывают.
        - У тебя вареник выпал, - сказала она, отворачиваясь.
        - Так задумано! - Полли покрутилась, как опытная вебкам модель.
        Ладно, попа ее в этих трусиках выглядела горячо. Таня похвалила ее физическую форму, а потом подумала о том, что самой не помешало бы походить в спортзал… Цепочка из мыслей привела ее к предыдущей ночи, которую она не собиралась вспоминать, и дальше она уже вовсю мечтала, чтобы ее мозг взорвался.
        - Или лучше красное? - спросила Полина. - Мальцева, ты меня слушаешь?
        - Слушаю. Но, как мне кажется, в вопросе лифчиков и стрингов тебе лучше бы помог консультант или подружка из клуба. Я ношу простые труселя за триста рублей, если это не какой-то особый случай. На особые случаи у меня есть за триста пятьдесят.
        Полина посмотрела на нее так, словно она ее оскорбила.
        - Во-первых, у меня нет никаких подружек, единственная моя подружка - это ты. Во-вторых, я не собираюсь светить вареником перед какими-то там консультантами. Поэтому, будь добра, сосредоточься!
        Сосредоточься, пф, легко сказать.
        Таня весь день пыталась сконцентрироваться на работе. Был наплыв гостей, которых нужно было расселить, а также - очень много звонков, ведь люди в двадцать первом веке даже не пытались научиться пользоваться онлайн-бронированием и все еще звонили.
        И, вроде как, на какое-то время ей удавалось не думать о психе и о своей постыдной слабости ночью, вроде как, она даже смогла сделать вид, что ей все это приснилось, но… Потом возникал какой-нибудь перерыв на кофе или минутное затишье, и мозг сам напоминал.
        Дескать: "Вижу, Таня, ты заскучала и уже несколько часов себя не ненавидишь, вот тебе картинка, как псих трется о твою жопу членом, а ты стонешь, как сучка. Не благодари".
        Хотелось взвыть от этой мысли.
        Нет, точно, ей стоит выселить психа. Да, у них вроде как был уговор, но она не собиралась страдать от постоянного сексуального напряжения к парню, который ей совсем не подходил.
        Псих - взрослый мальчик. Найдет, где жить.
        Приняв это решение, Таня кивнула сама себе в зеркало и вроде как даже почувствовала облегчение.
        Да. Вот так. Она несет полную ответственность за свою жизнь. Она не пойдет на поводу у взыгравших гормонов, ей не пятнадцать лет.
        Пока она планировала этот непростой разговор в своей голове, Полли уже переоделась в черное кружево, которое выглядело как рабочая форма элитных проституток. Полинка, при всем уважении, не тянула ни на элитную, ни на проститутку. Но если бы Таня сказала ей об этом, она прибила бы ее нахрен.
        - Возьму его! - взвизгнула она, крутясь у зеркала и рассматривая свою жопу.
        Таня спорить не стала, но на всякий случай спрятала взгляд в телефоне.

* * *
        Вернувшись домой, Таня какое-то время стояла под дверью и репетировала речь. С чего ей стоило начать?
        «Извини, но моя оставшаяся нервная клетка тебя не выносит, поэтому, не мог бы ты свалить?» - слегка грубовато, не так ли? После такого вполне возможно получить в нос.
        «Я ничего не имею против тебя, но у меня есть планы на жизнь, и в эти планы не вписывается свихнуться», - получше, но тоже далеко от идеала.
        «Наше соседство даже радовало бы меня, если бы моим соседом был кто-то другой, прости».
        Короче говоря, ничего хорошего в голову не приходило. Ничего приятного, за что она не оказалась бы с разбитым лицом. Поэтому Таня сделала глубокий вдох и решила действовать по ситуации. Посмотреть, в каком псих настроении. Вооружиться чем-нибудь. Или, наоборот, спрятать острые предметы. Хорошенько психа подготовить и заранее забрать у него свои ключи…
        Она открыла дверь и вошла, уверенная, что вот прямо сейчас все разрешится.
        Но еще в пороге услышала голоса.
        Псих заливисто смеялся, что само по себе звучало, как истерика какого-то животного. А над чем он смеялся? Правильно! Над рассказом Таниной мамы о том, как она в детстве в деревне у бабушки провалилась в уличный туалет.
        Таня села на пол и закрыла ладонями глаза.
        Точно.
        Как она могла забыть о том, что ее маме ВСЕГДА и ВЕЗДЕ нужно быть в курсе событий. Было бы странно, если бы она не заявилась в гости, увидев незнакомого мужика у Тани в квартире. Вселенная бы рассыпалась, если бы этого не произошло.
        Таня подумала о том, что она могла бы развернуться и сбежать, пересидеть у Полли, пока мама не уедет и, в идеале, не заберет психа с собой. Ну, если он так сильно ей понравился.
        Но вдруг псих проговорил в полный голос:
        - Кажется, я слышал, как хлопнула дверь. Танюш, это ты, Зайка?!
        У «Зайки» так сильно загорелась жопка, что она готова была взлететь на воздух.

* * *
        Как только Таня вошла в комнату, мама бросилась ей на шею, как будто они не виделись уже пару лет. Она была без отца. Очевидно, что он отказался участвовать в этом театральном представлении, хотя жаль. Папино несчастное лицо было бы сейчас как раз кстати. Их таких было бы двое.
        - Дорогая, как ты вовремя! Мы с Егором как раз заказали еду, решили не утруждаться с готовкой, - она расцеловала Таню в обе щеки и потом пальцами растерла помаду, оставшуюся на ее лице.
        Таня дождалась, когда мама отлипнет от нее, потом обошла ее стороной и посмотрела на психа так, что тот должен был тут же взорваться и разлететься по комнате ошметками.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        Этого, к сожалению, не произошло. Должно быть, потому что дьяволы не взрываются.
        - Очень здорово, мам, как же жаль, что я собираюсь уходить, - Таня сделала попытку. Она должна была ее сделать, хоть и прекрасно знала, что на маме такие приемы не работают.
        Она отодвинет все ее дела одним взмахом своего бедра, если будет в этом необходимость.
        - Никаких отговорок не принимается! - закричала она так, что Джек, лежащий на своем привычном месте на коврике, поднял голову. - Я же так редко тебя навещаю, милая. И к тому же - я только что познакомилась с твоим парнем, не пора ли открыть бутылочку шампанского?!
        Мама при любом удобном случае открывала бутылочку шампанского. Выпивала она немного, двух бокалов хватало, чтобы ее начинало клонить в сон, но открыть ее было делом принципа.
        И, подождите-ка, она что, только что назвала психа ее парнем?!
        Таня перевела на него взгляд. Вскинула вопросительно брови.
        Псих пожал плечами.
        - Нас поймали с поличным, Зайка, уже нет смысла отпираться.
        - Точно, - улыбнулась Таня и представила, как втыкает в психа ножи. Много-много ножей. Стало полегче. - А мы ведь так старались скрыть наши безумные отношения. Пойду переоденусь.

* * *
        Она принимала ванну, наверное, минут сорок. Вообще, в планах было остаться там до утра. Дождаться, когда маму унесет с ее традиционных двух бокалов шампанского, а потом выйти и, как ни в чем не бывало, отзвониться отцу. Дескать, «барыня уже легли и просють». Просють, чтобы их забрали домой.
        Но мама Тани не была бы мамой Тани, если бы не начала стучать в дверь, как умалишенная.
        - Дорогая, у тебя там все хорошо? Нам привезли еду.
        Таня посмотрела на остывшую воду вокруг себя. Потом - на свои руки, которые покрылись мурашками.
        Пришлось выползать.
        Когда она вышла из ванны, мама что-то напевала на кухне, а псих напяливал на Джека тапки.
        Маленькие собачьи тапки, от которых Таня, скорее всего, умилилась бы, если бы не была так зла.
        - Что ты делаешь?
        - Водил его к ветеринару, пока ты была на работе, - сказал он спокойно. - У него есть небольшие трещинки на лапах, сказали, какое-то время обрабатывать их и не выходить на улицу без обуви.
        Он выпрямился, и Таня только теперь поняла, что псих в куртке.
        - Ты что - собираешься гулять с ним прямо сейчас?
        - Джеку нужно в туалет, я всего на пять минут.
        Таня подумала о том, что будет, если сейчас она останется наедине с мамой… Она свихнется, точно.
        - Я с тобой, - сказала она, срываясь в свою спальню.
        - Но ты мокрая!
        - Это же всего на пять минут, верно?!
        На улице было свежо и прохладно. Таня натянула на влажную голову капюшон и спокойно шагала вслед за психом, который вел Джека на поводке.
        Джек вышагивал в своих тапках с таким видом, как будто пытался показать всем дворовым собакам, что он, в отличие от них, бомжей, нормально так поднялся.
        Таня даже заулыбалась.
        Псих остановился и посмотрел на нее удивленно.
        - Что тебя так обрадовало?
        - Джек. Он выглядит вполне довольным.
        - Пха. А ты его на улицу хотела вышвырнуть.
        - Я не…
        - Даже не спорь со мной!
        Таня и не собиралась.
        Оказалось, что идти вот так по маленькому парку рядом с психом, иногда останавливаясь, чтобы Джек сделал свои дела - вполне приятно. Даже не хотелось возвращаться домой.
        Во время очередной такой остановки Таня спросила:
        - Зачем ты сказал моей маме, что мы встречаемся?
        Псих посмотрел на нее. Было в его взгляде что-то новое, что-то, чего прежде Таня не видела. Какое-то любопытство, словно он пытался найти что-то в ее лице.
        - А почему нет?
        - Потому что это неправда!
        - Но ей ведь хотелось так думать.
        - Очень скоро ты съедешь, и тогда мне придется объяснять ей, почему именно мы расстались. Ты не знаешь мою маму, она будет пытать меня вопросами до скончания веков.
        Псих помотал головой.
        - Что в этом плохого? - он повернулся к Тане всем корпусом. - Просто порадовать свою маму? Это же здорово, что она у тебя есть.
        Голос его как-то потух, и Таня поняла, что они зашли на опасную территорию. Любопытство билось в груди у Тани птичкой, вопросы вертелись на языке, но она прекрасно понимала, что это, во-первых, не ее дело, а во-вторых, совсем не к месту сейчас.
        Она просто кивнула.
        - Да, возможно, ты прав. Но… Только не смей меня лапать при ней, ясно?!
        Таня толкнула его легонько, и псих рассмеялся, толкая в ответ.
        - А не при ней можно?
        - Иди ты!
        Когда они вернулись, мама уже накрыла на стол и теперь сидела с бокалом шампанского, покачиваясь из стороны в сторону и что-то напевая под нос.
        Таня вдруг посмотрела на нее другими глазами.
        Она просто хотела счастья для Тани. Хотела видеть рядом с ней хорошего, достойного человека, так почему бы не дать ей немного пожить в этой иллюзии? Хоть пару дней?
        Она подошла к маме и крепко ее обняла, прижимаясь прохладной щекой.
        Она в ответ чмокнула ее влажными губами и улыбнулась.
        Псих раздел Джека и тоже присоединился к ним, занимая свое место за столом.
        Это как будто было похоже на счастливую жизнь.
        - Как вы смотрите на то, чтобы провести следующие выходные со мной и отцом на даче? - спросила мама, и Таня прекрасно знала, что это вопрос, на которой не предполагается отрицательного ответа. - Приготовим еду на гриле. Вы знаете, Егор, что у нас есть прекрасная дача прямо у озера?
        Глаза психа загорелись от восторга.
        - Я согласен. Если Таня не против, конечно.
        Таня была против. Но она только что дала себе обещание не рушить маминых иллюзий, поэтому молча кивнула, делая вид, что счастлива от одной мысли об этом.
        Глава 9
        Что ж, официально: выходить на улицу вечером, когда за окном ниже нуля, а ты только из душа - не лучшая идея Тани Мальцевой.
        Она закуталась в одеяло, чихнула, проматерилась, потом чихнула снова. И грустно уставилась в ноутбук перед собой. Фильм был скучный, а температура снова начинала подниматься. Она чувствовала это своими костями - это давно забытое ощущение.
        Таня не болела уже, наверное, пару лет, не считая легкого насморка. В последний раз она простудилась, когда Полинка уговорила ее в рождественский мороз прыгнуть в снег после бани. Она была уверена, что ничего не будет. По логике вещей - не должно было быть, но Таня слегла на две недели, а Полли, как порядочная подруга, привезла ей целый пакет таблеток и смылась со своим тогдашним любовником на зимовку в Таиланд.
        Полинка тогда до усеру доказывала, что Таня заболела, потому что так и не купила достаточно теплую шапку. Таня же была уверена, прыжки голой жопой в снег - зло.
        Теперь это ощущение, как будто тебе дерут горло наждачной бумагой, снова вернулось, и Таня хотела расплакаться.
        Она потянулась за градусником.
        Джек, который все это время сидел на полу рядом с ней, поднял голову и лизнул ее руку.
        - Знаю, дружище. Ты не виноват, - сказала ему Таня.
        Ее посадили на больничный, и в этом был только один плюс: не нужно ходить на работу.
        Зато минусов - тьма. Даже если не думать о ее ужасном, просто отвратительном самочувствии, Таня могла насчитать в данной ситуации около пятнадцати недостатков. Начиная с того, что, оказывается, ей скучно тупо смотреть сериалы, и заканчивая тем, что она видела психа каждый день
        Каждый день по сто девяносто раз.
        - Хочешь чего-нибудь? - он появился в дверях и оперся о косяк своим большим плечом.
        Таня закуталась в одеяло поглубже.
        - Нет.
        - Я приготовил суп.
        - Я слышала. Грохот стоял такой, что, боюсь, моей кухни больше не существует.
        - Случайно уронил стул.
        - Сначала роняешь мои шкафчики, теперь - стул. Прекрасная была идея - впустить тебя ко мне домой.
        Псих вздохнул. Прошел в комнату и сел на край кровати, поглаживая Джека по загривку.
        - Я вообще-то хочу помочь. Сама знаешь - шкафчик уже давно на месте.
        Таня не знала, что ответить. Если честно, она чувствовала себя настолько фигово, что ей было вообще не до психа. А тот, как назло, вдруг включил заботливого соседа и теперь примерно раз в полчаса спрашивал у Тани, не нужно ли ей чего.
        - Я могу сходить в аптеку.
        - У меня все есть.
        Псих порылся у нее на тумбочке.
        - «Парацетамол» и три таблетки от кашля. Это все?
        - Вашими молитвами чай не подохну.
        - Очень смешно. Где рецепт от врача?
        Таня кивнула на компьютерный стол, где лежала бумажка с предписаниями доктора. Она не относилась к своему здоровью халатно, вы не подумайте, просто, выйдя от врача, первое, о чем она могла думать - как добраться до своей постели и просто уснуть.
        В аптеку она собиралась сходить попозже. Кто ж знал, что температура решит подпрыгнуть?
        Псих пробежался взглядом по листочку. Лицо его было таким сосредоточенным и серьезным, что Таня вдруг залюбовалась им. Его ресницами, которые оказались на удивление длинными и пушистыми, его складочкой на лбу.
        - Слышишь, псих? - прохрипела она из-под одеяла. - А ты красивый.
        Псих так удивился ее словам, что брови его поползли вверх. Он коснулся Таниного лба ладонью.
        - У тебя температура.
        Таня прикрыла глаза. Рука его была такой прохладной и приятной. Захотелось, чтобы он оставил ее у нее на лбу навсегда.
        - Конечно. С чего бы мне еще называть тебя красивым?
        Псих хмыкнул, потом встал (Таня постаралась не застонать разочарованно).
        - Схожу в аптеку. Постарайся не умереть, пока меня не будет.
        - Если умру - разрешаю Джеку съесть мое тело.
        - Фу, - фыркнул псих. - Станет Джек тебя есть, когда у него корм премиум-класса.
        Он ушел, а Таня перевернулась на спину и уставилась вверх. Голова кружилась, из-за высокой температуры ей казалось, что по потолку прыгают разноцветные пятнышки.

* * *
        - Ты вообще знаешь, что еду надо солить? - пробухтела Таня, сидя с тарелкой супа в постели.
        Она бы никогда в жизни не позволила себе так есть, но во всем теле была такая слабость, что дойти до кухни не представлялось возможным.
        - Я солил.
        - Нет.
        - Много соли есть вредно.
        - Вредно быть таким душнилой, как ты.
        Псих закатил глаза.
        Он сидел со своей тарелкой за компьютерным столом. Таня понятия не имела, почему тот решил, что ей нужна здесь компания. Но он приперся, и выгонять его не хотелось. В конце концов, он сварил суп. Хоть и жутко не соленый.
        Таня набрала еще немного бульона в ложку, проглотила, а потом отставила тарелку на тумбочку.
        - Спасибо.
        - Ты не поела ничего.
        - Больше не влезет.
        - Плохо впихиваешь.
        Он подкатил свой стул к кровати, взял ее тарелку и протянул Тане ложку с супом.
        - Давай-ка, еще пару ложечек.
        Таня нахмурилась.
        - Ты что - издеваешься?
        - Нет. Тебе нужно поесть, ты весь день просто лежишь. Давай, ложечку за маму.
        Таня помотала головой. Господи, какой детский сад, ее заставляют есть суп, когда она болеет, она что, вернулась в свои пять лет?
        - Не буду я.
        - Или ты съешь ложечку за маму, или я ей позвоню, и она приедет, и ты знаешь, что начнется.
        Таня в ужасе открыла глаза. А потом и рот, потому что угроза психа подействовала.
        Если приедет мама, то конец всему. Мало ей того, что она теперь атакует ее сообщениями о том, как важно предохраняться, и планами на те загадочные выходные, которые они в ближайшему будущем проведут на даче все вместе.
        Кстати, неплохая идея разболеться. Можно отвертеться от маминого приглашения.
        - Постой, как ты ей позвонишь? - спросила Таня после очередной ложки несоленой бурды.
        Псих улыбнулся, как настоящий монстр.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        О нет.
        Неееет.
        - Догадайся.
        - Ты что, обменялся номерами с моей мамой?
        - Ты мыла бокалы, я провожал ее до такси. Мы разговорились.
        Таня отпихнула его руку, когда он снова пытался протолкнуть Тане в рот свой суп.
        - Ты не имел права!
        - Мне все равно!
        - Заткнись уже!
        Таня очень хотела разозлиться. Очень. Но она сидела вся обложенная одеялами и таблетками и ела из чужих рук! Злиться не получалось.
        Более того - когда псих поймал ее взгляд и улыбнулся как-то по-доброму, Таня поняла, что ответная улыбка сама по себе лезет ей на лицо.
        Надо было срочно что-то с этим делать.

* * *
        Было очень удивительно проснуться утром и понять, что температуры нет. И что она спала всю ночь, как убитый носорог.
        Таня потянулась, сладко зевая, огляделась.
        Комнату заливало солнечным светом и впервые за несколько дней она жуть как захотела выйти на прогулку.
        Джек как раз вилял хвостом, сидя рядом с ее кроватью, как бы намекая…
        - И где твой папка? - спросила Таня, поглаживая собаку по голове.
        Тот только вывалил язык и, понятное дело, на вопрос не ответил.
        Таня натянула спортивный костюм, куртку и, наученная горьким опытом - большую шапку с помпоном. Прицепила к ошейнику Джека поводок и вышла с ним в подъезд.
        Она планировала сходить до ближайшей булочной - киоска за углом, где делали просто потрясающие пончики. Купить пару штук на завтрак, заодно подышать воздухом и дать Джеку нормально погулять - без вот этих вот всех таймеров на пописать.
        Пончики и правда оказались наисвежайшими. Таня не выдержала и начала есть один прямо по дороге к парку. Руки у нее были заняты поводком, стаканчиком с кофе и пончиком, поэтому, когда затрезвонил телефон в кармане, она не сразу смогла его достать.
        Пришлось сложить все добро на скамейку.
        Джек сел рядом, покорный, как ангел, Таня порылась по карманам, нащупала телефон, но на звонок не ответила.
        Не успела. Ее внимание привлекла компания у дороги.
        Три крупных чувака в татуировках и с лицами, которые издали можно было бы принять за кирпичи, стояли вокруг психа, что-то не очень любезно ему навязывая.
        Надо признать, что псих держался молодцом, хотя парни явно не были настроены на дружеский разговор. И, да, они были крупнее психа, хотя, казалось бы, куда уж.
        Таня взяла Джека и начала вместе с ним красться к дороге, прячась за первые попавшиеся кусты. В их дворе таковых почти не имелось, так что детская площадка с горками и качелями пришлась кстати.
        Если бы Таню увидел кто-то со стороны, то явно вызвали бы ей скорую помощь. Или полицию. Но никого не было, только Таня, Джек, и эта жуткая компания, к которой ей вообще-то не стоило подходить.
        Но она все-таки рискнула. Потому что чувство самосохранения, очевидно, испарилось из Тани в тот момент, когда она выпрыгнула из мамы и издала свой первый звук.
        Она прислушалась. Разговор был из разряда «Ни хера не понятно, но очень интересно».
        Самый крупный амбал напирал на психа, как бульдозер.
        - Ты кого из себя тут строишь, Егорушка? Ты же знаешь - я тебе шею перекушу на раз-два.
        Псих прыснул, как будто эта угроза была для него сродни щекотке.
        - Ты об меня зубы сломаешь.
        Амбал шагнул вперед, руки его потянулись, чтобы схватить психа, но двое друзей удержали его, хватая за куртку.
        - Тише, тише, брат, не на людях, - услышала Таня.
        - Да, Костик, не на людях, лучше в темной подворотне толпой, для вас ведь так привычнее?
        - А ты по подворотням ночами не шляйся, мало ли чего.
        - Отвали от меня, - псих скрипнул зубами.
        Таня увидела его глаза в этот момент, и вся мощь этих трех ребят вокруг него внезапно поблекла. Они показались какими-то прыщавыми подростками на школьной дискотеке. Псих полыхал. От него за метры несло злостью, яростью и дикой, лютой энергией, которой пришибло даже Таню, стоящую в стороне.
        Последовала пауза.
        Амбал издал звук, похожий на смех, но на самом деле, смешного было мало.
        Потом отступил, а после вообще отошел к машине, давая парням понять, что они уезжают.
        - Ты меня услышал, - сказал он психу напоследок.
        - Да, да, что-то просвистело в ушах.
        Когда они уехали, Таня вдруг поняла, что у нее сердце колотится с какой-то безумной силой.
        Псих постоял немного на своем месте, потом шагнул в ее сторону.
        - Нехорошо подслушивать, - сказал он спокойно, как будто такая ситуация - это привычное дело для него.
        - Я не подслушивала, - Таня вышла из своего укрытия. - Я мимо проходила.
        - Ну конечно.
        Он забрал у Тани поводок и повел Джека в сторону дома. Таня семенила следом, забыв про свои пончики и про то, каким прекрасным казалось ей это утро пятнадцать минут назад.
        - Кто это был? Чего они хотели от тебя? Ты что - с какими-то бандитами связан?!
        Псих обернулся и глянул на нее насмешливо.
        - С бандитами? Ты что, в девяностых застряла?
        - А кто это был тогда?
        - Бывшие одноклассники.
        Таня дернула психа на себя за рукав, и тому пришлось остановиться.
        - Хватит врать!
        Взгляд психа вспыхнул. Но не как только что с теми парнями. По-другому вспыхнул, как будто он Таню сейчас схватит, повалит на землю и стащит с нее трусы.
        Горячий взгляд начал блуждать по ее лицу, по шее и груди, потом вернулся обратно к глазам.
        - Идем домой.
        - И ты расскажешь?
        - Нет.
        - Почему?
        - А почему ты не говоришь со мной о том, что было тогда в гостиной?
        Таня открыла рот, чтобы ответить, но тут же заткнулась.
        А она-то надеялся, что псих забыл. Она умоляла саму себя забыть, но все равно возвращалась в ту ночь, лежа с температурой и глядя в потолок. Возвращалась к рукам психа, которыми он прижимал ее к себе, к его члену, что скользил по ее ягодицам, терся и доводил их обоих до края…
        Таня мотнула головой.
        Псих улыбнулся, явно довольный собой.
        - Ты покраснела.
        - Не меняй тему!
        - Я не меняю тему. Просто мои дела тебя не касаются. Но есть наши дела, которые ты почему-то не хочешь обсуждать. Как будто ничего не было.
        - Нечего здесь обсуждать, ясно тебе? - Таня огляделась по сторонам и перешла на шепот. Мимо прошла соседка, окинув их странным взглядом. - У меня давно никого не было, ты случайно оказался рядом, все произошло в полудреме, к тому же, я была нетрезва.
        - Брось, Таня, ты ведь знаешь, что это отговорки, - псих шагнул в ее сторону, и Тане показалось, что он сейчас поцелует ее.
        Вот прямо сейчас, при всех. Так он был близко, так смотрел на ее губы.
        Таня коснулась своего лба рукой - ей показалось, что температура поднимается снова.
        - Прекрати это. Забудь, ясно?
        - А если я не могу?
        Это была манипуляция. Отличная, просто блестящая попытка увести Таню от темы разговора, сбить ее с толку, заставить чувствовать себя не в своей тарелке.
        - Что ты делаешь? - она моргнула и посмотрела на психа снизу вверх.
        Какой он был крепкий, какие сильные были у него руки, какие твердые бедра. Таня бы так хотела обхватить его ногами и двигаться ему навстречу, пока псих трахал бы ее, вбивая в матрас медленными, но очень уверенными толчками.
        - А ты что делаешь?
        - Ничего.
        - Представляешь наш секс, я прав?
        - Нет.
        - Хватит врать, - псих тоже перешел на шепот.
        Таню просто прибивало плотной крышкой чувство стыда, но она ничего не могла с собой поделать, возбуждение сковало ее по рукам и ногам, желание было таким сильным, что она едва дышала.
        - Возможно.
        Псих наклонился к ней.
        - Я говорил тебе об этом - только попроси.
        - Не стану я тебя ни о чем просить! - Таня очень хотела сбежать. Просто сломя голову сбежать отсюда к чертям собачьим, но ноги как будто прилипли к земле.
        - Почему?
        - Потому что я тебя не знаю. Потому что ты странный, обстоятельства нашего знакомства - странные, ситуация, которую я только что наблюдала - странная, и все, что с тобой связано - странно!
        Псих улыбнулся, мазнул языком по губам, Таня зачем-то повторила за ним, ругая себя на чем свет стоит.
        - Это возбуждает, скажи?
        Таня сделала глубокий вдох. Потом набралась сил и обошла его стороной и потянула Джека за поводок, не желая отвечать. Хватит, наговорились.
        Глава 10
        Таня проснулась среди ночи от странных звуков.
        Она села. За стеной, в гостиной, кто-то негромко разговаривал в странной манере… На английском… Очень томно и тошнотворно-сладко.
        - О боже мой, - прошептала Таня, накрывая голову подушкой.
        Она эти звуки могла бы узнать из тысячи. Любой человек с нормальной половой активностью мог бы узнать их из тысячи. Таня перевернулась, вжимаясь лицом в матрас.
        Этого ей еще не хватало.
        Тем временем, звуки стали громче. Любопытство брало верх, и Таня обреченно убрала подушку, прислушиваясь.
        Стонали парень и девушка. Стонали так, что Таня, сама того не заметив, вскоре стала толкаться в матрас бедрами.
        В трусах стало влажно.
        Очевидно было, что псих ее провоцировал. Он делал это специально, только вот зачем.
        Таня мучилась от ядерной смеси возбуждения и злости и ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось секса. Нет, не так. Ей хотелось трахаться, жестко и грубо, чтобы на следующий день все болело, а ноги отказывались сдвигаться.
        И, что самое ужасное, когда она закрывала глаза, то видела психа перед собой - его тело, его сильные руки, его немаленький член внутри себя.
        - Да твою ж мать! - рявкнула Таня, поднимаясь на ноги, когда стоны за стенкой стали еще громче.
        Она рывком распахнула дверь и в несколько шагов пересекла гостиную, останавливаясь у дивана. Псих, он… Он даже в экран не смотрел. Просто лежал, подложив руки под голову, словно порно было лучшей для него медитацией. Или колыбельной. Или прекрасным способом вывести Таню из себя. Что, кстати говоря, у него получалось блестяще.
        Таня схватила пульт и выключила телевизор. Дышала она при этом так, как будто сейчас взорвется.
        - Чего ты добиваешься?! - спросила она, подходя ближе.
        Псих не двинулся с места.
        - Тебя.
        - Я не идиотка, к тому же взрослая девочка, трезво оценивающая себя со стороны, а ты… Ты…
        Псих вдруг резко встал и уставился на Таню, как будто впервые ее увидел.
        - Ты красивая.
        Таня выпрямилась. В груди у нее все клокотало, давненько она не чувствовала себя такой разъяренной.
        - Что тебе нужно?
        - Мне здесь удобно. Хорошо. А ты такая сексуальная…
        Он сделал шаг вперед, и Таня почувствовала запах виски и сигарет.
        - Ты пьян.
        - Немного.
        - Оо, нет. Ты в дрова. Ложись-ка спать, пока никто из нас не наговорил и не наделал глупостей.
        Таня развернулась, чтобы уйти. Псих толкнул ее в спину, и она прижалась грудью к стене, а в волосы ее зарылись жесткие пальцы.
        Пьяный псих должен был отвращать. Он должен был выглядеть, как типичное быдло, которого стоит бояться, только потому что он крупнее по размерам. Но… Нет. Пьяный псих был таким горячим…
        - Отпусти.
        Еще одно движение - и Таня оказалась лицом к лицу с ним, а спину приятно обдало прохладой.
        - Не могу. Я же пьян.
        Он подался вперед, губы его оказались в считанных сантиметрах от губ Тани.
        «Только давай без стонов, держи себя в руках!» - умоляла себя Таня, но все, что она могла - просто дышать и ждать, чем же все это закончится.
        Псих проехался ладонями по ее плечам, коснулся груди, а потом вцепился в ее бедра, прижимая к своим. Таня искала внутри себя страх или ярость, или хотя бы чертово раздражение, но она и правда слишком долго была одна, в окружении порнухи, своих игрушек и глупых мыслей о том, как было бы здорово встретить кого-то нормального.
        Псих не был нормальным. И уже это должно было ее отпугнуть, но его чертовы руки блуждали по Таниному телу, хватали за бедра, сжимали за задницу, скользили по спине, и она…
        Он сдалась.
        Застонала, открывая шею, позволяя губам психа пройтись по ней.
        Псих лизнул шею, потом - спустился к ключицам и вернулся к лицу, заглядывая в глаза.
        Таня очень хотела попробовать, какими на вкус будут его губы. Горькие? С привкусом виски и сигарет, ведь именно так от него пахло? Она облизнулась.
        Псих перевел взгляд на ее рот, и брови его вдруг сошлись на переносице, как будто он резко чем-то расстроился или… Разочаровался?
        - Ты ведь хорошая девушка, Таня, - сказал он тихо.
        - Да. Наверное… Я не знаю, - Таня с трудом дышала.
        - Да. Ты хорошая. Даже слишком.
        Он наклонился, коснулся губами Таниных губ. Легонько, осторожно. Таня ждала, что вот сейчас их обоих накроет, сейчас они бросятся друг к другу, поцелуй станет злым, колючим, болезненным, но от этого до невозможности страстным, и они оба просто сойдут с ума от страсти…
        Но нет.
        Оставив невесомый отпечаток своих губ на ее губах, псих отошел. Руки его были спрятаны за спину, как будто он боялся, что если освободит их - точно наделает глупостей.
        - Я не понимаю, в какую игру ты играешь, - прошептала Таня, стараясь не умереть от стыда за то, что она почти растеклась под ним, за то, что ее тело буквально просило еще и еще.
        Псих смотрел на нее, не моргая.
        - Я и сам уже не знаю.
        - Когда починят твою машину?
        Глаза психа сузились - он явно не ожидал такого вопроса. С губ его слетел горький смешок.
        - Ждешь момента, когда сможешь избавиться от меня?
        - Я могу избавиться от тебя в любую минуту, - резко ответила Таня. - Мы говорили о паре недель. Твои пара недель прошли. Завтра я выхожу на работу - хочу, чтобы тебя здесь не было, когда я вернусь.
        Она ушла, не дожидаясь ответа. Псих так и стоял, не шевелясь, когда она уходила, и Тане оставалось только надеяться, что он вспомнит утром этот разговор, а не будет ссылаться на то, что был слишком пьян.

* * *
        Вот почему Таня терпеть не могла болеть. Валяться в постели с ноутбуком на коленях и часами пересматривать любимые сериалы - это, конечно, здорово, но выходить после больничного на работу - какое-то издевательство. Потому что всем насрать, что там тебе сказал доктор про «поберечь себя» и про физические нагрузки, которых стоит избегать. Ты жива, ты на обеих ногах, значит на тебе можно ездить… И совсем не в сексуальном смысле.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        Ее нагрузили сразу. С утра отель встречал целую делегацию из мужчин и женщин, одетых так, словно Таня не имела права на них даже смотреть, поэтому в какой-то момент ей показалось, что ее выкупали в дерьме.
        Ей дали на обед пятнадцать минут, и она успела сделать два глотка кофе, когда мама начала атаку на ее телефон.
        «Отец сказал, что у тебя завтра выходной, поэтому мы выдвигаемся сегодня вечером, чтобы там все подготовить, а вы с Егором подтягивайтесь, когда освободишься».
        «Нам нужно покупать готовую еду или мы с тобой что-нибудь приготовим?»
        «Сколько мяса взять?»
        «Таня, прекрати меня игнорировать, я знаю, что ты читаешь».
        Она вздохнула.
        Буквально вчера она сказала психу, чтобы тот выметался из ее дома. Решение было спонтанным, не слишком обдуманным, но Таня ничуть о нем не жалела. Но теперь возникала другая проблема - сказать об этом маме. Ей было не впервой разрушать мамины иллюзии насчет своей нормальной, устроенной личной жизни, но почему-то именно сейчас делать этого не хотелось.
        Возможно, потому что маме понравился псих (понятное дело, ведь она не успела узнать его поближе). Или потому что впервые в жизни мама действительно обрадовалась за нее, ведь Таня была не маленькой девочкой, а маме так хотелось увидеть ее счастливой.
        Еще этот поцелуй…
        Он не выходил у Тани из головы.
        Пока она добиралась до работы, все внутри нее пульсировало от осознания, что они действительно чуть не натворили вчера херни. Тот легкий поцелуй, и если бы псих не отступил, то Таня поддалась бы ему, раздвинула бы ноги, как самая непорядочная шалава, неужели она настолько низко пала?
        Псих… Псих, она не даром его так назвала, он выматывал ее, рушил что-то внутри, нельзя было давать слабину!
        Ну ничего, если у него есть хоть капля совести, он просто уйдет, как Таня просила, и все это наконец закончится. Таня останется одна в своем личном пространстве, и пусть ей снова придется обратиться за помощью к секс игрушкам и случайным знакомствам, это все равно будет лучше, чем непонятные чувства, возникающие внутри нее при виде психа.
        Таня потянулась за бутербродом. Телефон снова пиликнул, мигнув экраном.
        «Ах, да, надеюсь, ты не против, что я пригласила Влада и его девушку с нами? Он заходил вчера со своей мамой и изъявил желание составить нам компанию. Вы ведь расстались друзьями, правда?»
        Кофе пошел носом.
        Таня прокашлялась, сделала глубокий вдох, крепко закрыла глаза. А потом, не сдержавшись, смачно матюгнулась в воздух.
        - У тебя все в порядке? - спросила коллега Лена. Она смотрела на нее испуганно, потому что на работе Таня всегда была сущим ангелочком, которого все то и дело норовили погладить по голове.
        В порядке ли она? Как бы ей сказать?
        Мать решительно настроена испортить ей жизнь, ведь она сначала приняла какого-то постороннего психа за ее парня, а потом пригласила их всех на отдых туда, где будет подобие ее бывшего со своей девушкой, и…
        Что Тане теперь делать? Не ехать? Тогда это будет выглядеть так, словно она Влада избегает, а ведь они действительно расстались друзьями, если считать расставанием конец отношений, которые никогда не были серьезными. Приехать? Тогда Влад изрядно посмеется, ведь мама, скорее всего, разболтала, что она будет с парнем, а если она явится туда одна, то будет выглядеть, как самое жалкое существо на планете.
        У Тани даже не было к Владу никаких чувств, но она готова была на части разорваться, только чтобы не показываться перед ним такой одинокой и жутко несчастной.
        Черт.
        Черт, черт, черт!
        Да почему, блин? Почему жизнь все время поворачивается к ней жопой?
        Она отставила чашку в сторону, откусила от бутерброда и поняла, что купила ужасный сыр. Безвкусный, как подошва. Еще одна подстава от вселенной.
        Наверное, стоило позвонить Полине и попросить ее немедленно бросить все дела и помочь ей решить проблему, но у Полли был новый мужик. Нет, у нее не было привычки бросать Таню на произвол судьбы, находя себе мужика, но вешать на нее свои проблемы, в которые она влезла намеренно, как чертова мазохистка, совершенно не хотелось.
        Таня покрутила телефон в руках.
        Мама будет расстроена. Отец будет смотреть на нее, как на брошенного щенка, а Влад… Ох, снисходительных взглядов Влада она просто не переживет. Никогда!
        «Вещи собраны, я останусь до вечера, чтобы отдать тебе ключи», - написал псих.
        Таня опустилась лицом на стол и беззвучно закричала.
        «Выхода нет», - пели великие. И Таня была с ними согласна.
        Она открыла переписку с психом, закусила губу, чтобы не высыпать на себя очередной поток ругательств, и написала:
        «Можешь остаться, если окажешь мне одну услугу».
        Отправив это, она выключила телефон совсем - перерыв все равно заканчивался, а видеть, что псих там ей ответит, совсем не хотелось.
        Либо он согласится - и Таня почувствует себя ужасно, ведь она снова торгует собой и личным пространством в неведомо каких целях.
        Либо откажется - и тогда… Ей будет еще хуже, несмотря на облегчение, ведь за каким-то чертом Таня успела к нему привязаться.
        Глава 11
        Псих смотрел на нее, сложив руки на груди. Таня пыталась понять, что у него на уме. Он считает ее идиоткой? Злится? Думает, что она жалкая? Или все сразу?
        - Хватит молчать.
        - А что мне сказать? Вчера ты заявила, чтобы я убирался вон, а сегодня собираешься использовать меня, как шлюху для выгула.
        Таня вздохнула.
        - Ты начал эту игру. Или что ты хотел? Сначала кинуть маме намек на то, что мы встречаемся, а потом сбежать от ответственности?
        Псих вскинул брови. Потом шагнул вперед, напирая на Таню своим могучим телом. Джек, сидевший рядом, облизнулся так, словно псих собирался Таню убить и зажарить, отдав ему косточки.
        - Сбежать? Ты думаешь, будто я бегу?
        - Я не знаю, что мне думать. Ты заявляешься ко мне домой, навязываешься, заставляешь меня подселить тебя к себе, и при этом не говоришь, зачем.
        - Интерьерчик понравился, - псих пожал плечами.
        - Хватит.
        - Зачем тебе подробности?
        - Не хочу, чтобы ты втянул меня в грязные делишки.
        - Тогда почему согласилась? Не смогла передо мной устоять?
        Таня сделала глубокий вдох ртом. После чего попросила себя успокоиться. Ей не нужны были скандалы с психом сейчас, она не поведется на его провокационные пошлые шуточки.
        И как вообще так вышло, что она из нападающей превратилась в жертву? Псих прямо-таки давил. Нападал, не позволяя Таниным вопросам прорваться.
        - Слушай, у меня нет времени спорить с тобой, - сказала она, помотав головой. - Если хочешь остаться, то помоги мне с мамой. Если нет - дверь там.
        Она прошла мимо, задевая психа плечом.
        В глубине души она надеялась, что почувствует чужую крепкую хватку на своем запястье. Гребанная недотраханная дура внутри нее бесконечно этого хотела. Чтобы все началось с мертвой хватки, с простого прикосновения, а потом продолжилось на диване во всех существующих позах.
        - Если я тебе помогу, - услышала она позади. - То ты перестанешь меня выгонять. Я буду здесь столько, сколько потребуется.
        Таня обернулась.
        - Наглеешь, псих.
        - Не бойся. Всего пара недель, может быть месяц.
        - Ты уже заливал мне про пару недель.
        Она не знала, что ей делать.
        Внутри боролись две личности. Одна была готова на все, чтобы утереть Владу нос и заставить маму пищать от восторга, а вторая… Вторая прыгала на голове у первой и вопила, что дело вовсе не в маме. И не во Владе. А в Тане, которая скоро нахрен сгорит от сексуального напряжение и незакрытых гештальтов с психом, поэтому и придумывает поводы.
        Таня ждала, что он ответит, но тот вдруг прищурился и наклонил голову, разглядывая Танино лицо.
        - С чего вдруг ты решила ходить по маминой струнке? Ты была против.
        - Неважно.
        - Оу… Становится все интереснее, - псих улыбнулся, как бы намекая Тане, что та не отвертится, и что он расколет ее, как орех.
        Улыбка его, кстати говоря, вводила в ужас. Как будто перед тобой волчара, который сейчас обглодает тебя, но перед этим решительно настроен поиграть.
        Таня развела руками.
        - У тебя свои секреты - у меня свои. Так что - согласен?
        - И что мне нужно делать? - он издевался - откровенно и нагло. - Смотреть на тебя, как будто я сейчас умру от любви? Есть из твоих рук? Тискаться с тобой по углам?
        - Тискаться совсем не обязательно.
        - Зря. Я бы потискался.
        - Прекрати, - Таня чувствовала, как кровь приливает к щекам и абсолютно ни черта не могла с этим поделать.
        - Все нормальные пары тискаются.
        - Значит мы будем не нормальной парой!
        Псих вскинул руки вверх, как бы говоря: «Нет так нет, не слишком-то и хотелось».
        Таня выждала паузу, убедилась, что разговор окончен, и ушла на кухню, потому что половинки невкусного бутерброда в обед, скорее всего, будет недостаточно, чтобы поддерживать в ней жизнь.
        Она вытащила кастрюлю из шкафчика, открыла кран, чтобы набрать воду и зависла, потому что слово «тискаться», произнесенное психом, застряло у нее в голове.
        Она представила, как они зажимаются в беседке на мягких скамейках, спрятав руки под пледом, чтобы никто не догадался…
        Ее бросило в жар.
        Внезапно ухо опалило горячим дыханием.
        - Ты слишком громко думаешь, Зайка, - прошептал псих, и Таня пихнула его локтем в живот, что было равносильно удару о гладильную доску. То есть, псих даже не почувствовал, а Таня, кажется, получила ушиб.
        - Уйди, пока я не передумала!
        Псих ушел, но его дурацкий смех еще какое-то время звенел из гостиной.
        Они загружали в такси вещи на два дня. Таня собрала все самое теплое, что у нее было, а заодно полотенце, банный халат и, на всякий случай, беруши, потому что после выпивки мама и папа обожают спорить, как будто им по семьдесят лет.
        - Готов? - спросила Таня, когда псих вышел из подъезда. Потом она увидела, что тот ведет Джека на поводке, и вскинула брови. - Ты не возьмешь его с собой.
        Псих нахмурился, весь его вид как бы говорил - попробуй остановить меня.
        - Что мы за родители такие, если собираемся оставить его одного на два дня?!
        - Я серьезно!
        Таня распалялась. Сама мысль о том, что ей предстояло пережить, вводила ее в полнейший ужас, а тут еще и этот… придурочный.
        - Я тоже, - псих уперся кулаком в бок. - Либо он едет с нами, либо ты едешь одна.
        Таня открыла рот. У нее было заготовлено очень много грязных ругательств, которые она берегла всю ночь, зная, что они точно пригодятся, но силы покинули ее.
        Все.
        Лампочка перегорела.
        - Ладно.
        Псих выглядел удивленным.
        - Ладно? И все? Так легко согласилась?
        - А есть смысл спорить?
        - Нет. Но ты могла бы попытаться! Сколько нам ехать - полтора часа? Надо же мне чем-то развлекаться.
        - Развлеки себя игрой в кристаллики на телефоне.
        - Не сравнивай с собой, моя жизнь не такая скучная.
        - Точно. Поэтому ты по двадцать часов в сутки сидишь дома…
        Они спорили, пока усаживались в машину и продолжили делать это, когда тронулись с места. Таня подумала о том, что, скорее всего, дебаты престарелых сегодня будут у них, а не у ее родителей.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

* * *
        Мама встретила их крепкими объятиями.
        Она бросилась сначала на шею Тане, а потом - психу, и обнимала его дольше, чем того требуют приличия. Прямо-таки всем своим видом показывала, как важно ей пристроить дочурку в надежные руки.
        У Тани и так настроение было ни к черту, а теперь окончательно испоганилось.
        Она взяла сумки и молча пошла в дом.
        Отец уже вовсю мариновал мясо. Таня поздоровалась и начала выкладывать продукты из пакетов, составляя их на столе так, словно готовилась к какой-то выставке.
        - Ты в порядке, дочь? - спросил папа, глядя на нее с удивлением.
        - Мама правда позвала Влада?
        Отец сделал такое лицо, что даже если бы это было его идеей, Таня не смогла бы на него злиться.
        - Да. Они приедут к вечеру. Ты же знаешь свою маму. Она уверена, что все люди на планете расстаются исключительно друзьями. Не злись на нее.
        Таня помотала головой.
        - Вот бы и мне жить в таком же сказочном мире, - прошептала она себе под нос.
        Они с отцом никогда особо не говорили о ее чувствах. Он был не слишком-то разговорчив, что хорошо, иначе вряд ли бы он выдержал маму на протяжении такого длительного времени.
        - Какие у нас планы? - спросила Таня, когда продукты были расставлены в холодильнике.
        - Обед, немного красного вина, прогулка в лес, а вечером баня с пивом. Почти как в санатории, только алкоголь вместо кислородных коктейлей.
        Таня улыбнулась, прищурившись.
        - Мне нравится.
        Она посмотрела в окно.
        У них был отличный сад, а погода как будто решила подыграть им в этом чудесном спектакле. Солнце ярко освещало каменную дорожку на заднем дворе, брошенный на зиму бассейн, заборчик, отделяющий мамин драгоценный огород от беседки и бани.

* * *
        Таня вышла во двор и, подставив лицо под солнечные лучи, опустилась в широкие качели, которые стояли здесь так давно, что успели знатно обшарпаться. Но от того они не стали менее любимыми.
        Свою ошибку она поняла чуть позже. Когда поерзала немного и почувствовала - очень отчетливо - как в ее безупречный зад впивается заноза.
        - Черт! - сказала он, распахнув глаза.
        Боль была не то чтобы прям адская… Скорее унизительная.
        Ну как бы вам сказать. Попробуйте воткнуть себе в ягодицу иглу, и вы сразу поймете. А лучше - не пробуйте. Никогда не пробуйте!
        Таня встала, стараясь не заорать в полный голос. Огляделась по сторонам и, никого не найдя, быстро сунула руку в штаны сзади, пытаясь нащупать виновницу ее панической атаки.
        Точно. Была заноза. Прямо в левой булке, очень мелкая и острая, что объясняло, как она прошла сквозь штаны и трусики.
        Таня выматерилась как следует и поспешила в дом, стараясь вести себя максимально непринужденно. Не то чтобы это было легко, с занозой-то в жопе.
        Она прокралась мимо кухни, убедилась, что мама, отец и псих что-то дружно готовят, перебрасываясь любезностями, и поспешила на второй этаж, в свою комнату.
        Закрыла дверь, в очередной раз мысленно отчитала родителей, что так и не решились поставить замки, потому что, цитата: «Мы с папой знаем, как у тебя там что, нечего стесняться, дорогая». Подошла к зеркалу, встроенному в шкаф-купе, и приспустила штаны.
        Эта красавица плотно сидела под кожей прямо посреди ягодицы. Сидела глубоко, так, что Таниными короткими ногтями было просто не дотянуться.
        Она вздохнула, опуская руки, изогнулась снова. Поискала взглядом что-нибудь, что сошло бы за иголку, но, понятное дело, в ее комнате ничего подобного не наблюдалось.
        Нужно было натягивать штаны и идти к предкам. Врать про дыру на кофте.
        Псих почему-то решил, что сейчас самое время войти без стука.
        Никакого другого момента просто не существовало. Вселенная как будто бы ждала именно этого - когда она будет стоять, раскорячившись, со спущенными штанами у зеркала и трогать себя за задницу. Другого не дано.
        Таня попыталась выпрямиться, но псих уже все увидел. Потому что это был псих, он был создан для того, чтобы заставлять Таню сгорать от стыда.
        - Что ты делаешь? - спросил он, прикрывая за собой дверь.
        Таня подтянула штаны и задрала подбородок, надеясь, что так она будет выглядеть менее унизительно.
        - А ты что делаешь? Стучать не учили?
        - Почему я должен стучать в НАШУ С ТОБОЙ комнату?
        Таня открыла рот, чтобы возмутиться, потом огляделась и обнаружила вещи психа, стоящие на полу рядом с ее рюкзаком.
        Мама.
        Нет, это не мама. Это исчадие ада, сатана бы позавидовал ее находчивости, если она когда-то умрет, то точно свергнет этого рогатого с трона.
        - Хотя бы из уважения…
        Псих подошел ближе. Остановился, скрещивая руки на груди. Весь его вид вопил, что он не отвалит, потому что смысл его жизни - отравлять Танино существование. И о таком странном слове, как «уважение» он слыхом не слыхивал.
        - И все-таки - что ты делаешь?
        - Дрочу. Не видно?
        - О, правда? Тогда не стоит останавливаться из-за меня.
        Он улегся на кровать, опираясь на подушки затылком, подложил руки под голову и уставился на Таню с огромным интересом.
        Таня вздохнула.
        - Я серьезно. Выйди, если в тебе есть хоть капля совести.
        Псих поднял брови.
        - Наивная Зайка.
        - Пошел ты к черту!
        Таня сцепила зубы. Этот придурок взбесил ее так сильно, что чувство стыда отошло на второй план. Она снова спустила штаны, развернулась к зеркалу и продолжила попытки выковырнуть занозу голыми руками, потому что рана, оставленная ею, жуть как болела.
        И ей было совершенно насрать, что подумает псих.
        Совершенно. Насрать.
        Наконец, спустя пару минут тишины, когда у Тани уже затекла шея, псих встал и подошел к ней, наклоняясь так, что ее зад оказался напротив его лица.
        - Ты просто. Ходячее. Недоразумение. Ты в курсе? - спросил он, рассматривая занозу.
        - Да, спасибо, - ответила Таня.
        - Снимай штаны и ложись на кровать, - сказал он приказным тоном. - Схожу за иголкой и спиртом.
        Таня ждала, что псих сейчас расковыряет ей иглой всю жопу. В отместку за все. Или просто потому что он - чертов маньяк. Но внезапно руки психа оказались горячими, пальцы - мягкими, а движения - осторожными. Он действовал так аккуратно, что Таня даже не почувствовала, как заноза выскочила из ее кожи.
        А когда почувствовала - было поздно, она уже просто не могла подняться. Вернее - физически она бы могла, но тогда псих лицезрел бы ее торчащие от возбуждения соски и снова начал бы издеваться.
        - Готово, - сказал псих, садясь на ее ноги.
        Таня чуть дернулась.
        - Благодарю, можешь уходить.
        - А если я не хочу?
        - П… пожалуйста.
        Таня готова была расплакаться. С момента их знакомства с психом жизнь то и дело ставила ей подножки. Одну за другой. Это были подставы, которых она вообще не ожидала, и прямо сейчас, лежа с голой жопой перед ним, чувствуя, как трусы прилипают к промежности, она хотела, чтобы псих просто испарился. Хотя бы на пару минут.
        Но он как будто читал ее мысли.
        Наклонился и лег, прижимая Таню к кровати своим весом. Она вспомнила ту ночь. Такую же позу. Их жесткие, грубые движения, от которых они оба задыхались и тихо стонали в ночную пустоту.
        - Ты так и не сказала мне, почему я здесь? - шепнул он, сжимая голую Танину ягодицу рукой.
        Это была мука. Настоящая пытка, от которой у Тани гудело в башке. Даже страх, что в комнату войдет кто-то из родителей, ушел на второй план, прогнулся под тяжестью дикого возбуждения.
        - Чтобы… вытаскивать у меня из задницы занозы?
        - Я бы с большим удовольствием что-нибудь вставил в твою задницу. Но ты соврала.
        - Мы можем поговорить об этом, когда я не буду лежать под тобой кверху жопой в доме моих родителей, пока они в десяти метрах от нас готовят картошку в духовке?
        - Нет.
        - Ладно… - она вздохнула, мысленно считая до десяти. Грудь болезненно ныла, а еще, что было самым ужасным - она чувствовала член психа своими ягодицами, и у него крепко стоял, ну что за совпадение! - Ладно. Ты был прав. Насчет мамы. Мне просто не хочется ее разочаровывать.
        - Почему это звучит так неправдоподобно?
        - Потому что ты придавил меня своей тушей!
        Таня дернулась.
        Псих выдержал пару секунд, а потом привстал, резко переворачивая ее на спину.
        Таня заскулил, когда их бедра соприкоснулись, а когда улыбка психа - просто дьявольская, ужасно сексуальная улыбка - свалилась на нее как бетонная плита, она уже не могла говорить.
        Только губы облизывала, как будто у нее был припадок.
        Псих внезапно перевел на ее губы взгляд, глаза его помутнели. Лица их было так близко, что хотелось просто взять и сделать это. Забыться, прекратить сопротивляться, послать к чертовой бабушке все свои страхи и сомнения.
        - Знала бы ты, Таня, как сильно я хочу тебя…
        В дверь постучали.
        Он не договорил. Псих не договорил!
        Хочет ее что? Поцеловать? Трахнуть? Убить? Скорее - третье. Но Таня так и осталась страдать в неизвестности, потому что им пришлось отползти друг от друга, поправляя одежду. Дверь открылась, и мама, абсолютно счастливая от увиденной картины, позвала их к обеду.
        Глава 12
        За обедом все вели себя непринужденно и до тошноты мило. Таня старалась не ерзать, сидя за столом, но остаточная боль после занозы никуда не делась, и ей приходилось стараться изо всех сил, чтобы выглядеть счастливой и бодрой.
        Псих же в это время вовсю развлекал родителей. Он травил байки из своего детства о том, как он тащил домой всех животных, найденных на улице, и закатывал настоящую истерику, когда мама отказывалась их оставлять.
        Таня перевела взгляд на Джека, который удобно устроился в проходе между кухней и гостиной. Псих совершенно не изменился. По всему выходило, что он и в детстве был больным на голову маньяком.
        Они уже приступили к десерту (купленным в супермаркете вафлям, так как никто из них не был способен что-то испечь, не устроив пожар), когда отец вдруг выбил из Тани воздух одним вопросом:
        - Как вообще у вас двоих разворачиваются дела? - он перевел взгляд с психа на Таню, а потом обратно.
        Они сидели на почтительном расстоянии друг от друга, хотя, будь Танина воля, она бы предпочла есть в другой комнате или, к примеру, на другой планете, только не рядом с ним. Хотя, помимо этого, было и противоположное желание - забраться к психу на колени и не слезать с них. Ее так сильно швыряло из стороны в сторону, что она начала подозревать у себя шизофрению.
        Таня прокляла папу взглядом, открыла рот, чтобы ответить, но псих вдруг оторвался от пожирания вафель и улыбнулся, откидываясь на стуле:
        - О, я от Тани в полном восторге, - он бросил на нее беглый взгляд. - Вы воспитали чудесную девушку. Как будто специально для меня. Правда, Таня?
        Он потянулся и коснулся ее коленки рукой.
        Таня сглотнула ком и натянула улыбку, но на самом деле ей хотелось окунуть психа лицом в горячий чай.
        - Разумеется.
        - Иногда, конечно, она бывает той еще занозой в одном месте, но даже в такие моменты она - само очарование.
        Таня подавилась и начала кашлять, прикрывая салфеткой рот. Мама тут же засуетилась, похлопывая ее по спине, а псих при этом выглядел таким самодовольным, словно смерть фейковой девушки входила в его планы на сегодняшний день.

* * *
        Прогулка не задалась с самого начала.
        Во-первых, погода решила резко испортиться и, вместо солнечного неба и мягкой осенней листвы под ногами, Таня получила противный снег с дождем прямо в лицо.
        Во-вторых, она злилась на себя за то, что не надела другую обувь, и теперь шлепала по грязной жиже в кроссовках, чувствуя, как с каждой минутой ее ноги все сильнее промокают.
        И, наконец, в-третьих.
        Таню после обеда нещадно клонило в сон, и шла она по узкой тропе впереди остальных с едва ли не закрытыми глазами. Не было ничего удивительного, что в какой-то момент она споткнулась и полетела прямо в лужу всем своим не слишком большим телом.
        Если бы она снималась в мелодраме, то, по закону жанра, псих поймал бы ее за секунду до падения, и они столкнулись бы взглядами, а время вокруг них замедлилось бы. Возможно, на фоне в это время играла бы какая-то романтичная музыка про планету любви.
        Но Таня была в своей никчемной жизни, а здесь таких чудес не происходило, поэтому она рухнула на землю и за секунду вымокла вся до нитки.
        Честно говоря, вставать не особо хотелось. Была крошечная надежда, что если она останется так лежать, лицом вниз, то никто не заметит ее позора. Но псих не был бы собой, если бы не присел на корточки рядом с ней.
        - Мое ты недоразумение, - произнес он, ласково откидывая волосы с ее лба.
        Иногда, когда он говорил так, Тане начинало казаться, что это все искренне. Что вот эти «чувства» для родителей являются настоящими чувствами психа. Что он и правда умиляется ее неуклюжести, ее занозам, вечным падениям и мелким проблемам с координацией.
        Но потом он вдруг начинал подленько хихикать над ней и снова становился собой - злобным демоном. Наверное, Тане стоило радоваться, что у нее не было причин привязываться к психу еще сильнее.
        Джек, который больше всех радовался прогулке, лесу и отсутствию поводка у него на шее, лизнул Таню в нос и радостно тявкнул, как будто ее унижение было игрой и все должны были веселиться.
        - Уйди, бога ради, - прошипела Таня. Психу - понятное дело, а не Джеку. Пес был единственным, за исключением отца, кто не бесил ее в этой компании.
        - Как я могу, когда ты в беде?
        Псих потянул ее за локти и поставил на ноги. Вся ее одежда была в грязной воде.
        Родители остановились, уточняя, все ли у них в порядке.
        - Пожалуй, с меня хватит прогулок на сегодня, - ответила Таня, оттягивая воротник куртки. - Я вернусь домой.
        - Я с тобой, - отозвался псих.
        - Нет, ну что ты, не стоит жертвовать ради меня.
        - Поверь, ради тебя я пожертвую чем угодно.
        Таня подумала, достаточно ли будет романтично, если она блеванет ему на ботинки. Потому что от этих сладких речей все, что она съела за обедом, подступило к горлу.
        - Боже, - с улыбкой проворковала мама. - Вы похожи на нас с отцом в самом начале отношений.
        Таня перевела взгляд на папу. У него на лице было написано, что совсем-совсем не похожи, но спорить, как и обычно, он не рискнул.

* * *
        - Прекрати уже таскаться за мной по пятам! - прокричала Таня, снимая с себя одежду в комнате.
        Псих подбирал брошенные ею тряпки и засовывал их в корзину для белья, как будто нанимался. Таня подняла рюкзак с пола и начала искать там чистые вещи, но руки ее безбожно тряслись.
        Она и сама не понимала, почему реагировала так. Из-за мамы, которая как будто родила ее, чтобы потом ставить эксперименты над ее психикой? Из-за Влада, который должен был приехать? Или из-за психа, что ни на минуту не оставлял ее одну, и это так сильно усугубляло ситуацию… Так сильно!
        - Уверена? - спросил псих. - Потому что мне казалось, что я здесь именно для этого.
        - Ты здесь не для… - Таня прикусила язык.
        Псих поднял брови.
        - Договаривай.
        - Отвали.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        - Детский сад, Таня. Мы что, играем в какую-то игру?
        - Не знаю, ты мне скажи.
        Она натянул футболку на мокрый спортивный лифчик и стояла без штанов, в одних трусах, но впервые за время их знакомства не чувствовала себя неловко.
        Наверное, когда ты падаешь рожей в лужу, а перед этим предстаешь перед объектом своих влажных фантазий с занозой в жопе, неловкость как-то отпадает. Тонет в огромном котле унижений.
        Псих поставил корзину на пол и подошел к ней. Окно второго этажа, на котором находилась спальня, выходило во двор, и Таня чувствовала себя, как на ладони. Ей казалось, что весь мир сейчас наблюдает за ними, или ей просто пора было оторвать себе башку и заменить на новую, нормальную. Эта малость поизносилась.
        Когда они стояли вот так, друг напротив друга, Таня вдруг почувствовала лютый холод, и тело психа, полыхающее огнем, манило ее.
        Она мысленно отчитала себя. Назвала тупицей. Это, разумеется, не помогло, потому что псих не нашел ничего лучше, чем схватить ее за шею и притянуть к себе.
        - Я скажу. Тебе просто хочется, чтобы я был рядом, поэтому я здесь.
        - Неправда, - губы Тани дрожали, но горячая ладонь на коже действовала, словно грелка. Хотелось повернуться, потереться о нее щекой.
        Вот ведь сукин сын!
        - Ты же хотела меня поцеловать тогда, дома? - вторая рука опустилась на пояс, потом чуть ниже и скользнула под футболку. Пальцы огладили тазовые косточки. - Скажи мне, Таня.
        - У тебя крыша поехала.
        - Это я уже слышал, - псих заглянул в глаза.
        Таня едва не заскулила - настолько ей было жаль саму себя сейчас. За отсутствие выдержки, за то, что не могла оттолкнуть, укусить - оказать хоть какое-то, черт побери, сопротивление! Стояла и текла от него, как последняя сучка.
        - Тогда не заставляй меня повторяться.
        - Твоя мама прервала нас утром, - лицо его приблизилось, и губы скользнули по щеке. Таня отчаянно умоляла свои мурашки спрятаться нахрен, не палить ее так сильно, но они повыпрыгивали наружу, как маленькие предатели, покрывая все ее тело. - Я не договорил. Знала бы ты. Как сильно я. Хочу тебя…
        - Хочешь что? - выпалила Таня.
        Она сдалась. Посыпалась девочка. Все. Эта война была для нее проиграна, и она даже не пыталась найти себе оправдание. Потому что - ну а смысл? Все ее оправдания скатились в трусы.
        Псих посмотрел ей в глаза - так глубоко, что Таня как будто взлетела к небесам.
        - Поцеловать, - он снова тронул ее губами, только на этот раз другую щеку. - Спуститься ниже… Вылизать твою шею… Твои ключицы… Взять в рот по очереди каждый сосок.
        Шансов не было.
        Ладонь исчезла с ее шеи и опустилась на грудь поверх футболки и лифчика. Псих нашел большим пальцем сосок и аккуратно потер его сквозь ткань.
        Таня услышала звук… Который сама же и издала - нечто среднее между всхлипыванием и щенячьим поскуливанием.
        Воздуха не хватало категорически.
        Губы психа все еще путешествовали по ее лицу, но обходили стороной рот, а Таня так устала ждать… Так устала сопротивляться.
        Вторая рука опустилась на задницу, крепко сжала ягодицу, а потом… Псих толкнул ее на себя, заставляя прижаться бедрами.
        От трения возбуждение усилилось до такой степени, что Таня поняла - еще немного, и она кончит. Вот так позорно. Оказывается, когда ты не трахаешься месяцами, тебе не нужны долгие прелюдии. Достаточно какого-нибудь психа, его горячих рук и недопоцелуев.
        - Прекрати, - сказала она, проглатывая собравшуюся во рту слюну.
        - Почему? Ты же так красиво возбуждаешься.
        - Это естественная реакция. Всего лишь инстинкты. Не принимай близко к сердцу.
        И она уже почти поверила в собственные слова, когда почувствовала ладонь у себя в трусах.
        Прямо. В трусах.
        Псих смотрел на нее с полуулыбкой, глаза его горели, он не отворачивался, ему важна была реакция Тани, ее приоткрытый рот, ее сбившееся вмиг дыхание…
        Он наслаждался тем, что делал и тем, как Таня реагировала на него.
        - Давай, Таня, расслабься, - шепнул он в самые губы. - Не нужно сопротивляться, это ведь всего лишь инстинкты.
        Таня задрожала. Пальцы психа скользнули в нее и начали работать. Он дрочил ей. Прямо здесь, при свете дня, в доме ее родителей. Дрочил резко, не церемонясь, и Таня чувствовала себя чем-то жидким, чем-то, размазанным по тарелке.
        Она попыталась прикрыть глаза, но взгляд психа цеплял ее, не оставляя шансов.
        - Всего лишь… инстинкты, - шептала она, убеждая себя.
        - Точно.
        Псих умел это делать мастерски. Рывок за рывком выбивать из нее стоны. Таня знала, что до оргазма у нее буквально минута, и она хотела бы сбежать, остановить это, но внутри у нее все горело, было мокро и липко, и все, что она могла - это опереться о плечо психа рукой и дышать, вяло толкаясь ему навстречу.
        Ноги подкашивались, руки дрожали. Губы горели от желания получить поцелуй. Тот самый, долгожданный, и пусть она ненавидела психа всей душой - он был прав. Таня хотела его поцеловать. Таня хотела очень многое с ним.
        Оргазм накрыл резко, быстро. Псих самодовольно довел дело до конца, после чего усадил ее, обессиленную и полностью шокированную на кровать.
        - Думаю, тебе стоит принять душ, Зайка, - сказал он, улыбнувшись так, словно ничего не произошло.
        - Пошел ты к черту, - ответила Таня, глядя в пустоту перед собой.
        - Я не шучу. У дома машина, кажется, приехали еще гости. Я встречу их, но постарайся спуститься как можно быстрее, все-таки, не я здесь хозяин.
        Он вышел, а Таня с ужасом поняла две вещи.
        1. Приехал Влад.
        2. Она только что кончила от пальцев психа внутри себя, и ее никто к этому не принуждал.
        Она понятия не имела, что из этого худшая новость.
        Глава 13
        Псих ушел, а Таня продолжила сидеть на кровати, глядя перед собой.
        Хороших новостей не было. Совсем. Все, что произошло сегодня, очень походило на ад на земле. У Тани волосы на руках становились дыбом от самой себя.
        Она что… Совсем долбанулась?!
        Она выдохнула, вытерла ладони о штаны. В трусах было мокро. Нужно было взять себя в руки. Если она не сделает этого, то случится еще что-нибудь… Что-то похуже.
        Итак, что прямо сейчас в ее силах? Пойти вниз и поздороваться с Владом. Сделать вид, что ей не отвратительная сама ситуация, в которой она оказалась. Улыбнуться. Спрятаться от пытливого взгляда психа.
        А тот сто процентов сразу все поймет. Танино желание, чтобы он присутствовал здесь сегодня, станет таким по-нят-ным. И глупым.
        До этого момента она не думала о том, что это чертовски тупо - идти у мамы на поводу, да еще и тащить кого-то постороннего сюда, чтобы он сыграл ее парня.
        Господи. Она бы еще парня-шлюху сняла, ей-богу, о чем она думала?!
        Почему Влад явился так рано? Должен был только к вечеру. Так у Тани был бы шанс изобразить из себя смертельно больную и уехать. А теперь шансов нет. И выхода тоже.
        И эта липкая влага в трусах.
        Он оттянула резинку трусов, заглянула внутрь и чуть не разрыдалась от безысходности. Надо ж было так вляпаться! Причем, не только в прямом смысле.
        Таня встала, прошла по комнате из одной стороны в другую. Потерла лицо. Если она сбежит через окно, насколько быстро это станет очевидным? Она представила себе эту картину и с ужасом поняла, что, скорее всего, все закончится ее сломанной шеей, потому что вселенная сегодня была явно не на ее стороне.
        В дверь постучали.
        - Я не одета! - прокричала Таня, заметавшись по комнате.
        Дверь распахнулась, и Полинкина довольная рожа протиснулась в щель.
        - Мне-то что? - спросила она. - Как будто я ни разу не видела твои крошечные сморщенные сиськи.
        В тот момент, когда Полли вошла в комнату, Тане показалось, что она увидела ангела во плоти.
        - Боже. Никогда не думала, что буду ТАК СИЛЬНО рада тебе! - выкрикнула она.
        Полинка расплылась в такой самодовольной улыбке, что Таня вдруг захотела забрать свои слова обратно.
        Таня стояла перед ней в старом мамином халате и вытирала волосы полотенцем. Полинка рассказывала ей в подробностях о своих похождениях с парнем по имени Дэн, который, как оказалось, тот еще кретин, ведь пытался заставить ее писать ему на лицо.
        - Но зато теперь у меня куча крутого материала для стендапа! - радостно выкрикнула она, а Таня так и замерла с открытым ртом.
        - Он - что?
        - Не осуждай, будь прогрессивной, Мальцева! В конце концов, у каждого свои интересы…
        - Я прогрессивна, - ответила она, натягивая джинсы. - Но писать на лицо - это немного… Мерзко, разве нет?
        - Для кого-то и члены сосать мерзко. Дэн был классным, но у меня просто… не потекло.
        Она уставилась в одну точку перед собой.
        Таня готова была на все, лишь бы картина, которую она представила в этот момент, исчезла, испарилась, навсегда покинула ее память. Боже.
        - Пожалуйста, - прошептала она, вынимая из сумки футболку. - Мы можем сменить тему? Как ты вообще тут оказалась?
        Полли поджала под себя ногу.
        - Один знакомый подбросил. Я подумала, что выходным пропадать, и приехала к вам и, как оказалось - вовремя. Так почему ты принимала душ в три часа дня?
        Таня вспомнила, как кончила психу прямо на пальцы. Подумала о том, что эта история не настолько зашквар, как история Полли, но… Один хрен не стала рассказывать.
        - Свалилась в лужу в лесу.
        - Ты как всегда. А Влад приехал?
        - Еще нет. Надеюсь, и не приедет.
        - Так вот почему ты притащила сюда своего секси-соседа? Кстати, он там внизу отжимается без футболки, пойдем, посмотрим!
        Полина потянула ее за руку, но Таня начала тормозить, и в итоге они обе чуть не рухнули на пол.
        - Не на что там смотреть, Полли! Прекрати!
        Она посмотрела на подругу осуждающе.
        - Если ты хочешь, чтобы Влад поверил в твою легенду - хватит бегать! И в целом… Ты слишком розовая для человека, который не хочет смотреть.
        Таня помахала перед лицом ладонью.
        - Я розовая, потому что только что вышла из душа.
        Она подумала о том, как псих отжимается без футболки, и с ужасом поняла, что совсем недавно испытанный оргазм никак не помог. Никак. Совершенно.
        Псих что-то такое делал с ней. Что-то, от чего у нее холодело в груди.
        Полинка, увидев ее замешательство, улыбнулась, как сатана.

* * *
        Ладно, на радость Таниной психике, этот придурок уже не отжимался, а кидал мяч Джеку во дворе. Он был в куртке, под которой не было футболки. Джек ловил мяч и радостно, с детской непосредственностью, притаскивал его снова. А псих опять кидал.
        И выглядели они двое в этот момент такими счастливыми, что у Тани пропало все желание сопротивляться чувствам.
        Она улыбнулась тоже, прислоняясь к перилам крыльца.
        Псих кинул мяч, Джек догнал его, аккуратно подцепил зубами и принес… Тане. Опустил у ее ног и, вытащив язык, стал ждать.
        Таня подобрала игрушку. Подкинула ее в руках, замахнулась и бросила. Джек, набрав скорость, исчез за кустами смородины.
        - Успокоилась? - спросил псих, не оборачиваясь, и опустился на ступеньку.
        Захотелось пнуть его в спину. В эту широкую, роскошную спину.
        - Не сейчас.
        - Твоя подруга ушла.
        Таня обернулась и увидела, что Полли и правда вернулась в дом.
        - Неважно. Зачем нам это обсуждать?
        - Затем, что это не первый раз. А ты все еще сопротивляешься.
        - Сюда приедет мой бывший. Буквально через пару часов. Мама позвала его, а я позвала тебя.
        Она выпалила это на одном дыхании, просто потому что хотела сменить тему, отвлечь внимание психа, сделать так, чтобы он перестал пытаться поговорить с ней о чувствах.
        Псих обернулся и пристально посмотрел на Таню. Она попыталась понять, о чем он думает? Что сейчас у него в голове? Он зол? Ревнует? Ему плевать?
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        Последовала пауза. Целую минуту они просто смотрели друг на друга, а Таня пыталась не утонуть в его глазах.
        - Ясно, - наконец, сказал псих.
        Таня кивнула.
        - Как-то так.
        Псих встал. По одной он преодолевал каждую ступеньку, поднимаясь к ней. Таня не дышала. Она не могла понять, чего хочет сильнее - чтобы ступеньки закончились? Или чтобы их становилось больше с каждым его шагом?
        Когда они поравнялись, псих заглянул Тане в глаза.
        - Нужно быть убедительными, если для тебя так важно, что он подумает…
        - Для меня не важ…
        Псих обхватил ее за подбородок и, притянув к себе, поцеловал в губы. Этот поцелуй… Он был каким-то злым. Таня пыталась почувствовать его, понять, но все, что она ощущала - это чужую ярость, с которой язык скользил по губам, сплетался с Таниным языком, проезжался по зубам и деснам.

* * *
        Губы психа были шершавыми и властными. Его щетина колола подбородок, и Таня никак не могла понять, почему все ее мысли о том, чтобы отстраниться, рассыпались в пыль. Она хотела, она, правда, хотела. Она думала о том, что это лишнее, и что никто не заставляет их целоваться, даже в рамках игры во влюбленную парочку, и пора бы уже отстраниться…
        Но шли минуты, а псих все терзал ее рот, поедал его, и Таня смиренно поддавалась ему, подставлялась под его язык, как будто сил в ней не осталось вообще.
        В какой-то момент ее зашатало, и она откинулась назад, опираясь о дверь.
        Псих шагнул следом, ладонь его скользнула по Таниной шее, но он не оторвался от нее, а лишь углубил поцелуй, слизывая капли с ее языка.
        Таня услышала свой стон со стороны, как будто это был кто-то другой, не она. Оторвалась, глотая воздух, а когда псих прижался к ее губам снова, Таня обняла его, притягивая к себе за плечи.
        Он был таким твердым. Было так чертовски приятно обхватывать руками крепкое тело, которое как будто горело огнем. Таня водила по плечам психа пальцами, сжимала их и гладила, и все внутри у нее горело, а сердце… Сердце сжималось, и это был не тот типичный момент, когда возбуждение перекрывает все остальные эмоции.
        Нет.
        Возбуждение сейчас было совсем не главным.
        Таня не могла перестать целовать психа. Она не могла оторваться от его губ, и если сначала этот поцелуй был злым, каким-то наигранным, то теперь они оба просто отдавались ему, обнимая друг друга, прижимаясь телами.
        Остановиться было невозможно. Воздуха не хватало, но ей и не нужен был воздух, губы психа, терзающие ее рот, были сейчас на первом месте.
        Таня пыталась вспомнить, когда в последний раз чувствовала что-то подобное. Когда еще она ощущала себя рядом с человеком настолько на своем месте? И не могла. Все спонтанные перепихи, все знакомства на одну ночь, все ее попытки построить нормальные отношения - они слились в один тоненький ручеек чего-то несвязного, серого, совсем ей не подходящего.
        Было так странно думать, что ей подходит псих, но то, с какой жадностью они целовали друг друга, было похоже на то самое, о чем пишут в книгах.
        Псих на секунду оторвался и посмотрел ей в глаза. Таня готова была заскулить, она готова была схватить его за шею, притянуть к себе и заставить поцеловать ее снова. Она готова была умолять.
        - Остановишь меня? - спросил псих, задыхаясь.
        Таня моргнула. Потом сглотнула слюну, собравшуюся во рту.
        - Нет. Не остановлю.
        Она пыталась понять, что плещется на дне глаз психа, что это за искры у него во взгляде - это сексуальное желание или что-то большее?
        Они не подходили друг другу совершенно, ни по одному из возможных параметров, но когда стояли вот так, прижимаясь и целуя друг друга - как будто складывалась целая картинка из разорванного на кусочки тетрадного листа.
        Псих потянулся, чтобы коснуться ее губ снова, но их прервал голос.
        - Эм, - услышала Таня со стороны ворот. - Я буду ужасным человеком, если прерву вас в такой момент, но я стою здесь уже пять минут и…
        Таня повернулась. Псих же не отвел от нее взгляда, все искал что-то в ее лице, в мимике, в реакции… Он как будто ничего не слышал, Таня была всем, что занимало его внимание сейчас. Это было так приятно, но также Таня понимала, что прямо сейчас им обоим нужно отдышаться, потому что…
        - Влад, - боже, ее голос все это время был таким хриплым? - Привет. Не слышала, как ты приехал.
        - Еще бы. Ты была очень занята.
        Влад улыбнулся.
        Глава 14
        Он не изменился совсем.
        В последний раз они виделись около года назад на Дне рождения мамы, тогда Влад привез своих родителей и задержался на полчаса. Таня уже в тот момент знала, что вряд ли у них получится быть друзьями, потому Влад, он был… Не плохим человеком, нет. Скорее - своеобразным. Прямолинейным настолько, что Таня ненавидела все в себе, когда общалась с ним. Хотя, она почти всегда ненавидела все в себе, но рядом с Владом эта ее особенность раскрывалась, как спящий бутон.
        Их отношения длились несколько месяцев. А если подсчитать количество встреч, то и пары недель не наберется. Таня тогда как раз съехала от родителей и ей нужна была помощь с перевозкой вещей в квартиру. Мамина подруга выделила Влада, как бесплатную рабочую силу. Они справились с задачей до пяти, а остальную часть дня трахались на каждой горизонтальной поверхности, да и на некоторых вертикальных тоже.
        Не сказать, что Влад был богом секса, но так как на тот момент у Тани никого не было уже примерно вечность, то она была в диком восторге от осознания, что в ней не очередная игрушка, а настоящий член.
        Сейчас же она смотрела на Влада и не понимала… Искренне не понимала, почему она вообще расстроилась, когда они прекратили общение?
        На фоне психа, который все еще прижимал Таню к себе, Влад был… обычным. Скучным до не могу. И это так бесконечно радовало ее, что она почувствовала какой-то прилив вдохновения.
        А потом из-за спины Влада вышла его девушка, и Таню окончательно отпустило.

* * *
        Вечер протекал хорошо, если отбросить мысли Тани о том, как было бы круто отмотать время назад к тому моменту, когда они с психом обжимались на крыльце.
        Потому что мыслями она постоянно возвращалась туда.
        Когда ела - залипала на губы психа и проносила еду мимо рта.
        Когда разговаривала с мамой или с Владом, или с его девушкой - то и дело теряла нить разговора, потому что псих проходил мимо.
        Когда мыла посуду. Потому что по какой-то тупой причине шершавая губка для мытья сковороды оказалось довольно колючей, и Таня подумала о том, что щетина психа тоже колючая, и случайно залила Полли мыльной водой.
        - Да твою мать, Мальцева! - крикнула она, всплескивая руками. - Соберись уже!
        Они были на кухне вдвоем, остальные остались в беседке - распечатывали запотевшие бутылочки пива, обмотавшись пледами до ушей.
        - Я собрана, - заявила Таня и налила на губку растительное масло вместо средства для посуды.
        Полина подошла и выключила воду. Они вдвоем смотрели, как стекает в канализацию пожирневшая вода, молчали. После чего переглянулись, и, видимо, отчаяние, нарисованное у Тани на лице, сделало Полли чуть менее равнодушной к бедам простых смертных, чем обычно.
        - Ну что с тобой? - спросила она, как будто всю жизнь ее коронной чертой было сострадание. (Спойлер - нет!).
        Таня вздохнула.
        - Не могу так больше.
        - Ты о том, что здесь твой бывший парень со своей новой девушкой, которая, кстати говоря, в подметки тебе не годится, потому что она явно не стерва? Или о том, что вы с Егорушкой чуть не трахнулись сегодня на крыльце? Да, я подглядывала в окно.
        Таня уставилась на нее.
        - Мы не… - а потом поняла, что нахрен. Она устала скрывать свою тягу к психу, она задралась, просто все, блин, с нее достаточно. - Второе.
        - Хочешь его?
        - А ты как думаешь?
        Полинка хмыкнула.
        - Очевидно, хочешь. Так в чем же проблема? Он же без ума от тебя.
        Таня попыталась вернуться к посуде, но первая же задетая ею тарелка с грохотом соскользнула в раковину, потому что руки ее ходили ходуном.
        - Он не без ума от меня. У нас был уговор - он живет у меня, а я пользуюсь этим и свечу им перед всеми, как своим парнем.
        Полинка запрыгнула на столешницу и, взяв яблоко со стола, смачно откусила кусок.
        - По-моему, этот уговор может включать в себя что угодно. Например, секс.
        - Полли, я не буду с ним спать! Ты что, не знаешь меня?! Я влюбляюсь во всех, с кем сплю. Если я умудрился запасть на Влада, то псих уж точно полностью расковыряет мое сердечко.
        - Или кое-что другое.
        - Одно с другим взаимосвязано!
        Она сняла перчатки и опустилась на стул.
        Полина отложила яблоко и посмотрела на нее ласково.
        - Таня Мальцева, ты - самый глупый человечек на планете, если не видишь, как он на тебя таращится.
        Верить в это совершенно не хотелось, потому что, если бы она позволила себе… Хоть на секунду позволила поверить в то, что она интересна психу, то это сорвало бы все ее предохранители.
        А она так устала делать попытки, которые проваливаются.
        Стоило только Тане успокоить нервную дрожь в пальцах и встать на ноги, чтобы вернуться, наконец, к посуде, как псих появился в проходе.
        Так сказать, не нашел более подходящего момента.
        У Тани закружилась голова.
        Он стоял там - такой чертовски красивый со своим огромным шикарным телом, с колючей щетиной, с губами, которые умеют делать из Тани желейную массу. Стоял и смотрел на Таню, а она как будто к полу прилипла, потому что воздух вдруг вмиг стал электрическим. В горле пересохло. Она была уверена - еще секунда, и она просто взорвется или бросится на психа и завалит его прямо на пол, наплевав на все.
        Еще секунда.
        - Я вам не помешал?
        Псих шагнул на нее, остановился у стола, взял из тарелки такое же яблоко, как у Полли, и начал подкидывать его в воздухе. Если бы Джек был здесь, он бы сошел с ума, но вместо Джека сейчас с ума сходила Таня.
        - Не помешал.
        - Твой отец сказал, что баня готова. Мы можем идти.
        Таня подавилась слюной и какое-то время была не в состоянии сказать ни слова. А когда, прокашлявшись, пришла в себя, псих стоял к ней еще ближе - буквально в паре сантиметров, и его вообще не волновала мыльная вода, жирные пятна на посуде, Таня, которая таращилась на него, как идиотка.
        - М…мы? С тобой?
        Псих пожал плечами.
        - Вероятно. Мы же не хотим вызвать подозрения? Отшлепаю тебя веником, как следует. Тебе понравится.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        Он вгрызся в яблоко и ушел.
        Таня посмотрела на Полинку, которая сидела с открытым ртом и глазами, которые сейчас заняли половину ее лица.
        Интересно, она выглядела точно так же? Скорее всего да.
        Глава 15
        Таня судорожно соображала, как бы ей отмазаться от предложения сходить в баню с психом. Потому что, ну очевидно, это был какой-то прикол от судьбы. Пранк. Программа «Розыгрыш» в ее лучшие годы.
        Она была настроена решительно, выходила из дома уверенная в себе, даже почти поверила в то, что ее отговорки про «кажется, я заболела» и «я уже мылась сегодня» сработают, но через десять минут стояла перед дверью в парилку почти полностью голая, не считая лифчика и трусиков, и в полном ужасе от происходящего.
        Псих оглядел ее с головы до ног, снял трусы, аккуратно сложил их вместе с остальными вещами на лавочку. Ну конечно же. Конечно же, кто ходит в баню в белье? Только не псих!
        - Ты так боишься жары? - спросил он.
        Очевидно, он услышал скрип Таниных зубов или увидел, как ужас вытекает у нее через глаза. Одно из двух.
        - Нет.
        - А меня?
        Таня бросила на него взгляд.
        «Не смотри вниз», - вот такое вот у нее было правило, когда псих стоял рядом совершенно голый. Как по хлипкому мостику шагать.
        Только. Не смотреть. Вниз.
        - Нет… Да.
        Псих вздохнул, закатил глаза. А потом вдруг решил, что сейчас самое время говорить откровенно и честно. Вот прямо сейчас, когда Таня в шаге от потери сознания.
        - Я не собираюсь тебя трахать, это просто парилка. Но если бы ты попросила - то трахнул бы. С удовольствием.
        Он не помогал, совсем.
        Таня посмотрела на него настолько раздраженно, насколько только могла. Он что - издевался над ней?
        - Я не буду тебя просить.
        - Уверена? Потому что, мне кажется, нам с тобой уже давно пора.
        Таня вдруг так сильно разозлилась, что эта злость на время вытеснила смущение из ее головы. Она же старалась! Она, правда, из кожи вон лезла, чтобы исправить ситуацию, чтобы перестать постоянно думать об этом, но, черт побери, псих совсем не хотел идти ей навстречу!
        - Знаешь, если бы ты не провоцировал меня постоянно, то я бы чувствовала себя намного лучше.
        Псих скрестил руки на груди. Это его коронное движение и так выводило из себя, а теперь он был еще и голый. Охренительно просто. Пять баллов.
        - Я тебя провоцирую? За сегодняшний день ты один раз кончила рядом со мной, а еще один - потекла от моих поцелуев! Действительно, это все только из-за моих провокаций! Или настолько сильно хочется впечатлить бывшего, что ты возбуждаешься от самой идеи того, как он будет смотреть на счастливую, абсолютно довольную жизнью тебя?!
        До этого Таня думала, что видела психа максимально злым тогда, во время его разговора с амбалами у дома, но сейчас…
        Сейчас…
        Он был не просто злым, а в ярости, и Таня бы с удовольствием зацепилась за его слова про собственное возбуждение, про бывшего и все остальное, но, черт, как же сексуален он был в этот момент.
        Настолько сексуален, что у Тани в башке что-то щелкнуло и развалилось на кусочки. Какой-то механизм, сдерживающий ее, предохранитель, подушка безопасности.
        Таня шагнула вперед и впечаталась губами в губы психа.
        Сорвало нахрен все.
        Как будто вулкан взорвался, прорвало плотину, рухнул на землю поток воды.
        Псих на секунду замешкался, заглянул Тане в глаза, а потом, очевидно, понимая, что другой такой возможности не представится, вцепился в ее задницу, впечатывая ее бедрами в себя.
        Таня застонала, ноги ее тут же раздвинулись, и псих поднял ее над полом, усаживая на высокую лавку в зоне отдыха. Поцелуй при этом не прекращался, они как будто мстили друг другу за все, что было - за долгие дни, за тянущиеся как жвачка недели, когда между ними висело это жуткое напряжение, от которого было трудно избавиться.
        На секунду Тане в голову закралась мысль о том, что она не должна этого делать, но псих протолкнул язык ей в рот, и Таня полностью отключилась от реальности, оставляя только страсть, целуя его в ответ, чувствуя, как его большой горячий член упирается в Танин живот и трется о него, размазывая капли смазки по коже.
        Никогда еще эта родительская баня не видела настолько жестокого с ней обращения. Псих снял Таню с лавки и стянул с нее трусы и лифчик так быстро, что та даже не заметила.
        Она поняла это, когда к ее промежности прижался голый член, и стон сорвался с ее губ - протяжный и настолько похабный, что лучше бы никто не проходил мимо бани в этот момент.
        Псих толкнул Таню в моечную комнату - лавки здесь были шире - запер дверь. И если еще минуту назад, пока они сплетались, как сумасшедшие, языками, у них еще был шанс остановиться, то сейчас шансов не было.
        Да и черт с ними.
        Таня почувствовала грудью сухую горячую вагонку стены. Псих прижал ее своим телом, огладил плечи, бока, задницу. Он стоял и терся о щель между Таниных ног членом, и это было настоящей пыткой - так сильно хотеть его.
        Настоящей. Пыткой.
        Таня заскулила. Псих протолкнул руку между ее телом и стеной, нащупал клитор и начал водить по нему. Это было его роковой ошибкой, потому что Таня сейчас могла бы кончить за пару минут - она уже знала это, ведь псих довел ее руками до оргазма буквально пару часов назад. У него это получалось просто волшебно.
        - Нет, пожалуйста, я не хочу так быстро, - прошептала она хрипло.
        Псих несколько секунд продолжал оглаживать пальцами ее клитор, делая его влажным, после чего убрал руку.
        Вдруг его тело куда-то исчезло. Таня почувствовала, как горячий воздух скользит по коже. Она уже хотела обернуться, возмущенная таким наглым кидаловом, как вдруг ладони коснулись ее бедер.
        Псих провел по ним пальцами, а потом надавил, плавно раздвигая в разные стороны. Таня, замерев, ждала. Она чувствовала дыхание на своей заднице и прекрасно знала, что сейчас произойдет.
        От напряжения, от сладкого, мучительного ожидания, было так тяжело дышать, что Таня прижалась лбом к стене и стояла так, медленно втягивая в себя воздух и так же медленно выдыхая. Ей не мешала жара, как и осознание того, что где-то там, в десяти метрах от них, ее родители вместе с ее бывшим парнем и лучшей подругой пьют пиво в беседке и ведут вежливый разговор.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        О чем они говорят? О работе? О том, какие цветы весной посадить в саду? Или о том, что Таня и псих сейчас одни в бане - какое похабство!
        Таня отвлекала себя. Она отвлекала себя разными мыслями, она пыталась мурлыкать песню себе под нос, но все равно не была готова, когда язык психа скользнул по ее отверстию.
        Медленно, сладко. Одним большим мазком снизу вверх.
        Таня застонала и выгнулась, отставляя задницу назад, раздвигая ноги чуть шире.
        «Держи себя в руках, тряпка!» - мысленно рявкнула она сама на себя, после чего псих повторил движение, и Таня полностью потеряла способность связно мыслить.
        Псих был так хорош в этом… Безупречен. Он вылизывал Таню долго, очень аккуратно, но, в то же время, напористо. Он раздвигал ее половые губы языком, скользил внутрь, но лишь немного, всего на сантиметр, а потом снова ходил по краю, выводя из себя.
        - Боже, хватит мучить меня, - проскулила Таня, когда у нее не осталось сил играть в невозмутимость.
        Она завела руку за спину, обхватила затылок психа рукой и прижала его голову к себе на несколько секунд.
        Псих принял это как руководство к действию - язык его скользнул внутрь, на это раз так глубоко, что Таня даже застонать как следует не смогла. Она только открыла рот и начала жадно хватать горячий воздух пересохшими губами.
        Волосы психа были жесткими, Таня ухватилась за них и направляла его до тех пор, пока не почувствовала, что от возбуждения готова потерять сознание. Когда Таня отпустила его голову, псих отстранился и встал, снова прижимаясь к ее спине грудью. Но ее мучения еще не были закончены.
        Пальцы его нащупали Танину дырку, скользнули внутрь. Твердые, но достаточно влажные пальцы, они проникли в нее смело, нагло, начали растягивать стенки так, чтобы отверстие стало максимально широким.
        Таня снова застонала. На этот раз ей было уже все равно - услышат ее или нет. У нее голова шла кругом, все, о чем она могла думать - это как сильно она хочет член психа в себя, чтобы он толкнулся до самых яиц и остался там, пока Таня не захлебнется оргазмом.
        - И стоило ли терпеть так долго? - издевательски шепнул псих.
        Его мокрый рот сомкнулся на мочке Таниного уха, он нежно ее пососал и выпустил.
        - Ты хочешь меня убить? - спросила Таня, с трудом найдя в себе силы для этих слов.
        - Нет, - псих снова толкнулся пальцами, на этот раз вгоняя их до конца, сгибая. Таня дернулась в его руках, чуть не упала, но тут же была поймана и прижата к груди спиной. - Я хочу тебя трахнуть. Ты даже не представляешь, как сильно.
        Его слова не помогали. Ничто из того, что он делал, не помогало Тане сосредоточиться, немного прийти в себя, притормозить этот бешеный спуск от легкого желания к почти-почти оргазму.
        - Так трахни.
        Пальцы исчезли.
        Наверное, псих понял, что им обоим нужна передышка - хотя бы пять секунд, во время которых они не будут друг друга касаться.
        Таня выдержала паузу. Поняла, что ее больше не трогают и медленно развернулась, сглатывая слюну.
        Она вся была мокрой, а в горле, наоборот, сухо, огнем горело в груди. Она сошла с ума, не иначе.
        В этой жаре, в маленьком помещении, пахнущем деревом и смолой…
        У нее поехала крыша.
        Псих был таким красивым. Он жадно оглаживал Танино лицо взглядом, съедал его, облизывал, пил. Его глаза были мутными, а лоб влажным, и когда он заговорил, Таня поняла, что умрет, но сделает все, что он скажет.
        - Вставай на лавку раком, - жестко произнес он.
        Таня обошла его стороной. Опустилась на гладкую деревянную поверхность коленками. Уперлась ладонями в доски перед собой. Закрыла глаза.
        Раз-два-три.
        Раз-два-три.
        Она не выдержит. Она здесь подохнет.
        Скрипнула дверь - псих вышел в предбанник, но через полминуты вернулся обратно, снова запирая их, отгораживая от остального мира. Таня глотала ртом воздух и пыталась не дрожать так сильно, но все ее тело как будто пришло в восторг и в шок одновременно - желая, предвкушая... умоляя.
        Псих огладил указательным и средним пальцами ее растянутую киску. Потом обильно сплюнул и растер по стенкам слюну. Зашуршала обертка презерватива, и Таня мысленно отчитала себя за то, что она ни разу с того момента, как они поцеловались, не подумала об этом.
        У нее даже не было с собой презервативов, а псих позаботился об этом. И, возможно, если бы Таня сейчас не была на грани сумасшествия, она бы начала размышлять о том, купил ли псих презервативы накануне или же они были у него с собой всегда, потому что ему было плевать кого трахать?
        Но прямо сейчас.
        Таня была не готова думать вообще.
        Она собиралась выбросить свой мозг на помойку. Это было бы лучшим решением из всех.
        Псих приставил член, Таня выдохнула, расслабляясь. Сколько месяцев она трахала себя игрушками? У нее никого не было целую вечность, но сейчас ей было плевать на сомнения и страхи. Ей было все равно.
        Она просто хотела трахаться. И хотела психа. И она не собиралась думать вообще.
        Псих вставил головку, а потом сантиметр за сантиметром, медленно, но уверенно вошел до конца.
        Таня была влажной от слюны и потной от жары, все ее тело было скользким, поэтому псих вошел мягко, без особых затруднений.
        Смешно шутить о недотрахе, игрушках и разовых перепихонах, когда ты не думаешь об этом всерьез. Но, на самом деле, Таня никому бы не призналась, как сильно это порой выматывало ее. Невозможность просто переспать с кем-то, кто тебе нравится. Возбудиться, трахнуться, кончить и потом дышать, глядя в потолок, чувствуя удовлетворение. Не от резиновых дилдо, а он настоящего члена и рук, вцепившихся в бедра.
        Псих вытащил, толкнулся снова, сжимая ее крепкими руками, буквально натягивая на себя. Таня еще раз прикусила губу - на этот раз сильнее, чем в первый. Она почувствовала собственный привкус крови, но это лишь усилило все ее чувства, сделало их острее.
        После четвертого толчка им обоим стало ясно, что псих может не церемониться. Таня уже стонала от удовольствия. Таня уже и сама оттопыривала задницу, насаживаясь на член, двигаясь ему навстречу, помогая ему войти полностью, на всю длину.
        Это был потрясающий секс. И потрясающий член. Толстый, достаточно длинный, чтобы доводить Таню до безумия, твердый от возбуждения, влажный от пота и смазки.
        Таня двигалась ему навстречу, и в какой-то момент псих перехватил ее поперек груди, подтягивая к себе, заставляя оторвать руки от лавки. Он обнял ее за шею, продолжая трахать, повернул к себе. Таня нашла губами его губы, и они поцеловались в лучших традициях худшего порно фильма планеты.
        Грязно.
        Очень грязно и мокро настолько, что капля слюны потекла у Тани по подбородку. Она старалась дышать, но чувствовала неизбежное приближение оргазма.
        Опустила пальцы на клитор, начала двигаться быстрее психу навстречу. В какой-то момент они набрали такую скорость, что шлепки их тел друг о друга стали разноситься по бане, отскакивая от стен.
        И это еще сильнее возбуждало Таню, сводило ее с ума.
        Она снова нашла губы психа, мазнула по ним языком. Псих зажал ее нижнюю губу зубами и потянул.
        Он был мокрый, по лбу стекал пот, тело было скользким и липким. Таня была оголенным нервом, таким возбужденным и набухшим, что, казалось, вот-вот взорвется.
        Оргазм накрыл резко, грубо, не спрашивая разрешения. Он ворвался без стука, и Таня затряслась, утопая в собственных стонах и задыхаясь.
        В то же время псих вколачивался в нее так, что яйца ударяли по ее бедрам, и когда он толкнулся в очередной раз, то замер, вдавливая в нее член до самого конца и сливая сперму в презерватив.
        Когда все закончилось, Таня, обессиленная, упала на лавку, а псих каким-то странным образом умудрился устроиться рядом с ней, тяжело дыша.
        Тане казалось, что она вот-вот потеряет сознание, но даже это не могло остановить ее от дурацкой довольной улыбки.
        Наступила тишина. Ни единого стона, ни единого звука. Не хватало только аплодисментов.
        Глава 16
        Уже стемнело.
        В мангале потрескивали угли, и все потому что Полли приспичило жарить зефир. Таня была не против. Она и сама сейчас была, как зефир - расслабленная и жутко вялая, как будто ее поджарили на огне. И даже чуть-чуть передержали.
        Родители ушли в дом - мама немного перебрала с вином, и отец увел ее, оставив «молодежь» продолжать вечер без надзирателей.
        Таня сидела на скамейке в беседке, полностью обмотанная пледом, все еще красная после бани, потому что псих все-таки выполнил обещание и отделал ее вениками как следует.
        Таня пыталась понять, на какой она планете.
        Влад со своей девушкой (которую, кстати говоря, он не назвал по имени ни разу за день, предпочитая ограничиться прозвищами, по типу «милая», «сладкая», «дорогая») только что вышли из бани, где пробыли так долго, что Таня действительно подумала, будто это какое-то соревнование.
        Они остановились у крыльца, оба в полотенцах, раскрасневшиеся и остывающие после невыносимой жары. Таня задержала на них взгляд. Она пыталась почувствовать ревность, какую-то остаточную обиду или просто равнодушие, но с удивлением обнаружила, что рада за них.
        Рада. Без лишних пиздостраданий.
        Влад набросил плед на плечи своей девушки, потом прижал его руками и растер. Та в ответ улыбнулась, и они поцеловались - осторожно, невесомо, и Тане показалось, что она подгладывает за кем-то в замочную скважину.
        Она отвернулась, взгляд зацепился за психа, что ворошил угли в мангале, не сводя с Тани своих невероятных глаз.
        Таня почувствовала, что тонет. Падает, с громким плеском погружается под воду, а когда пытается выплыть - у нее ни черта не выходит. И, что было самое страшное - она не хотела выплывать.
        Псих перевел взгляд на парочку позади них. Лоб его прорезала морщинка, и он как будто резко опустил между ними невидимый занавес.
        Таня чуть не подавилась воздухом. Это было так осязаемо - то, как он обрубил на корню их соприкосновение взглядами. А потом и вовсе отошел в сторону, подзывая Джека к себе.
        - Кое-кто, кажется, ревнует, - проворковала Полина, погружая кусочек зефира в свой рот.
        Полли была удивительной особой, которую ненавидели все остальные девчонки, да и парни тоже. Ведь она постоянно что-то пихала в свой рот (не всегда съедобное), но это никак не портило ее фигуру. Совсем. Даже если Полинка набирала парочку кило, ей это всегда так невероятно шло, что кроме комплиментов она ничего в свой адрес не слышала.
        И гордилась собой до посинения. Словно это была ее заслуга, а не этой вашей странной генетики.
        - Ерунду несешь, - Таня опустила взгляд.
        Она поглядывала в сторону психа, который кормил чем-то Джека с ладони. Если бы Таню сейчас спросили, чего она хочет, то она бы ответила - чтобы все ушли. Чтобы остались только она, псих и Джек, и эта темнота, сквозь которую нагло прорезался яркий свет включенных на ночь фонарей.
        Вдруг внезапно и совершенно неожиданно Тане захотелось назвать психа по имени, хотя это дурацкое прозвище «псих» с первого дня так плотно осело на языке, что уже перестало быть именем нарицательным.
        Это желание - внезапное, как ледяной дождь среди зимы, настолько шокировало Таню, что она сидела и смотрела в пустоту, так и сяк крутя имя на языке, примеряя его, пытаясь понять, насколько оно психу подходит.
        «Егор, - произнесла Таня мысленно. Потом хмыкнула, подумала, что это больше похоже на название какого-нибудь сыра, повторила снова. - Егор».
        Если вы когда-нибудь повторяли одно слово много раз подряд, то вы представляете, что Таня почувствовала тогда. Ей стало просто невыносимо смешно, и она хихикнула в пустоту, как дурочка, совершенно забыв о том, где они находятся.
        - Я все понимаю, Таня, секс в парилке - это не для слабонервных, даже самые крепкие растеряют остатки здравого смысла после такого, но ты не могла бы хотя бы сделать вид, что не воспроизводишь в своей голове сие действо прямо сейчас?
        Полли выпалила это на одном дыхании и протянула ей кусочек зефира на шампуре.
        Таня тряхнула головой, возвращаясь в реальность. Взяла угощенье, запихала в рот и, жуя, стала снова искать психа глазами.
        Его нигде не было.
        - Ушел прогуляться с Джеком, - прокомментировала Полли. - Если планируешь догнать его, то надень штаны, не шокируй селянок.

* * *
        Псих ушел недалеко.
        Их дом стоял на самой окраине дачного поселка, а дальше начинался небольшой пустырь и лес, куда они ходили днем с родителями. Таня вдруг поняла, что все это произошло сегодня. Не неделю, не месяц назад, как могло бы показаться - сегодня.
        Их приезд, конфуз с занозой, прогулка, лужа, чертова мастурбация и оргазм.
        А потом баня.
        И секс.
        Такой безумный секс, какого в жизни Тани никогда еще не было.
        И все это - за какие-то десять часов. Она не могла в это поверить.
        Догнать психа оказалось нетрудно, потому что тот не пытался убежать. Он отпустил Джека с поводка и стоял у столба, на котором возвышалась вывеска с названием поселка.
        - Вот ты где, - зачем-то сказала она, как будто искала его целую вечность.
        Искала целую вечность… Таня решила не продолжать эту мысль, потому что она не хотел знать, к чему она может ее привести.
        Псих повернулся, оглядел ее с ног до головы. Таня почувствовала себя глупо в этой большой отцовской черной толстовке с капюшоном.
        - Соскучилась?
        - Снова будешь язвить?
        - А ты снова будешь играть? Успокойся, твоему бывшему плевать на тебя, и тебе пора бы выбросить его из головы.
        Таня застыла, глядя на него во все глаза. У нее от неожиданности даже рот приоткрылся.
        - Ты думаешь, мне есть дело до Влада?
        Псих пожал плечами.
        - А разве нет?
        Захотелось подойти ближе, потянуться к нему и поцеловать в кончик носа. Вот так вот нелепо, ни о чем не думая. Стало так смешно, что Таня не смогла сдержать улыбку.
        - Похоже, как будто ты ревнуешь.
        Псих посмотрел на нее пристально, он словно искал что-то в ее глазах, но все никак не мог найти.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        - Я… - он сглотнул. - Черт, это так заметно?
        О боже, Таня не могла поверить в то, что они на самом деле говорили об этом. Потому что это были ОНИ. С первого дня друг друга не переносящие. ОНИ, которые просто столкнулись, потому что Таня идиотка, а псих - это… ПСИХ. И не было никаких предпосылок для их хорошего отношения друг к другу, а теперь они стояли здесь и разговаривали, как самая настоящая парочка?
        - Не заметно. Но теперь я знаю, что ревнуешь.
        Таня расхохоталась, псих схватил ее за рукав, потянул на себя. Они могли бы обняться прямо здесь, без лишних глаз, просто потому что им хочется. Но вместо этого начали дурачиться, толкаясь и цепляя друг друга за одежду, пока Джек прыгал между ними, пытаясь тоже стать частью этой игры.
        В какой-то момент Таня с визгом побежала, а псих бросился за ней, и они неслись так, на всей возможной скорости, пока Джек не повалил Таню на землю, запутавшись у нее в ногах.
        Таня рухнула.
        Что-то хрустнуло в наступившей тишине, и она уставилась на психа полными ужаса глазами. Тот замедлился на секунду, на лице его отпечатался дикий страх, а потом он упал на колени рядом с Таней, начиная ощупывать.
        - Что болит?! Рука? Нога? Что, Таня? Где больно?!
        - Я не… Я не знаю!
        - Давай же, пошевелись, не лежи пластом!
        - Я не могу… не могу пошевелиться…
        Таня никогда в жизни ничего себе не ломала. Никогда.
        А еще она никогда в жизни не ходила в театральный кружок, поэтому для нее было какой-то загадкой века то, что псих повелся на ее спектакль.
        Он в панике ощупывал ее, при этом стараясь прикасаться как можно осторожнее, пытаясь найти перелом, кровь, хоть что-то, а Таня хрипела и пучила глаза, делая вид, что сейчас отбросит копыта, пока, наконец, ее не скрутило от смеха.
        Как же она хохотала!
        Ей казалось, что она может разбудить весь поселок своим смехом.
        Особенно когда увидела выражение лица психа.
        - Хреновая шутка, - прошипел он зло.
        Джек прыгал вокруг и лизал в лицо то Таню, то его. Казалось, ему вообще ни до чего не было дела. Чистый воздух, огромное пространство для бега, никаких тебе машин и других собак. Красотааа.
        - Думаешь? - спросила Таня, все еще смеясь и вытаскивая сломанную ветку из-под спины.
        - Думаю, что ты давно не получала по заднице.
        Ох, Таня бы с удовольствием получила от него по заднице, но не сейчас, позже. Сейчас же она обняла психа и потянула на себя, чтобы тот завалился сверху, теряя равновесие.
        Они поцеловались, и весь остальной мир отошел на задний план. Таня чувствовала губы психа на своих губах, его язык у себя во рту, его пальцы, блуждающие по лицу, и больше ни до чего ей не было дела.
        Глава 17
        Наверное, стоило быть чуть тише.
        Чуть осторожнее.
        Но Таня вертела на всех своих фаллоимитаторах эти ваши правила, потому что ее мысли уже давно скатились в штаны.
        Она ударилась спиной о дверь в их комнате, псих стянул с нее штаны вместе с трусами - он даже не пытался церемониться. Они поцеловались, жадно впиваясь в губы друг друга, Таня почувствовала запах тела психа и его возбуждение, так что… Ей было совершенно плевать, если их услышат.
        Даже родители. Особенно родители, ведь это было идеей мамы пригласить их, так что пусть вынимает из тумбочки свои беруши.
        - Твою мать, - заскулила Таня, когда псих толкнул ее на кровать.
        Толкнул, а сам встал над ней, полностью одетый. Он никуда не торопился, оглаживал тело Тани взглядом, его глаза светились в темноте.
        Таня медленно выдохнула, пытаясь контролировать себя - не тащить психа за руку в постель, не умолять его, а просто ждать - смиренно и тихо.
        Наверное, это был Танин срыв. Что называется - дамочка раскодировалась. Не трахалась так долго, что теперь не может остановиться.
        Казалось бы - в бане ее так отделали, что можно спать спокойно несколько дней. Но нет. Едва только псих поцеловал ее - все повторилось.
        Таня стянула с себя толстовку через голову. Она вся была в сухих травинках, еще бы - они ведь валялись прямо на земле, как два идиота.
        - Ты идешь? - спросила она, не в силах больше молчать.
        Псих кивнул. После чего лег на нее, прижимая своим большим тяжелым телом к кровати. Ткань его джинсов царапала Танину обнаженную кожу, но это было так невыносимо приятно, что в какой-то момент она начала тереться, толкаясь ему навстречу.
        - Разденься, - попросила она.
        Псих приподнялся на руках, увеличивая расстояние между их лицами. Таня потянулась за ним - неосознанно, как будто ее примагнитили чужие губы, и она не могла затормозить.
        Она смотрела, не дыша, как псих стягивает с себя кофту и футболку, а потом припала к его торсу всем телом - начала оглаживать, целовать. Его твердые плечи были для Тани чертовым адом и раем. Кубики его пресса - ее помешательством. Таня скользила по его животу губами и языком, постанывая и чувствуя, как от возбуждения начинает кружиться голова.
        Она не могла остановиться. Проводила руками по его груди, задевая соски, трогала ключицы и шею. Псих молчал, но Таня слышала, как сбивается его дыхание.
        Она могла делать это часами.
        Целовать и гладить, собирать соленую влагу языком, жадно сглатывать, а потом повторять все с начала.
        В какой-то момент псих подцепил пальцами Таню за подбородок и потянул на себя.
        Таня едва успела поймать ртом немного воздуха, когда ее погрузили в беспощадно глубокий, страстный поцелуй.
        Она не чувствовала своих ног и дышать удавалось с трудом, но она отдала бы все на свете, чтобы этот поцелуй продолжал длиться.
        Долго.
        Снова и снова.
        Псих творил с ней что-то невероятное. Он целовал жестко, но при этом пальцы его вырисовывали плавные линии на Таниных скулах. Он позволял Тане стонать в его рот, а сам горячо дышал в те мгновения, когда они отрывались друг от друга, чтобы схватить немного воздуха.
        Таня даже не знала, нужен ли ей секс. Казалось, что она способна кончить только от этих поцелуев.
        Она опустила ладонь на ширинку психа, медленно ее расстегнула. С трусами пришлось побороться, но вскоре член его оказался у Тани в руке, и она принялась водить по нему вверх и вниз, чувствуя себя какой-то божественной счастливицей. Они продолжали целоваться, пока укладывались на кровать. Псих снова был на ней, но теперь Таня обняла его ногами, прижимаясь всем телом.
        В какой-то момент они отстранились друг от друга - нужна была передышка, пара секунд, чтобы просто не умереть от желания.
        - Я хочу тебя, - произнес псих Тане в губы. Потом поцеловал ее переносицу, кончик носа, полоску кожи над верхней губой. - С первого дня. Как только увидел - хочу тебя.
        Таня готова была заскулить, услышав это.
        Невероятно сильное чувство, что это целиком и полностью ее человек, ударило Таню по щекам, и она распахнула глаза, глядя на него удивленно.
        - С первого дня?
        - Да.
        Наверное, ей стоило задуматься о том, насколько все это серьезно. Вспомнить слова, которые она говорила Полли - о ее нежелании влюбляться, чтобы потом не очутиться в углу комнаты в слезах с разбитым сердцем.
        Но прямо сейчас ей ни до чего не было дела.
        Она притянула психа к себе и снова окунулась в безумный поцелуй.
        Псих застонал.
        Это был первый стон, который Таня сорвала с его губ - первый осознанный, который ей удалось услышать так четко и хорошо.
        А все потому что Таня забралась наверх. Оседлала жеребца, ха.
        Ей так безумно нравилось управлять темпом. Псих не торопил ее, несмотря на то, что глаза его горели, а руки подрагивали, придерживая ее бедра. И было видно, как ему хочется начать двигаться Тане навстречу, ускориться, перейти из этого тягучего, медленного режима в настоящую гонку за оргазмом.
        Таня растягивала удовольствие.
        Она двигалась медленно, с наслаждением. Закусив губу смотрела, как рот психа приоткрывается, и он выпускает воздух, как подрагивают его ресницы, когда он закрывает глаза.
        Таня то и дело наклонялась, чтобы поцеловать его снова, чтобы еще раз ощутить у себя во рту его влажный язык, чтобы простонать ему в рот что-то нечленораздельное, а потом, приподнявшись, опуститься на член до самого конца.
        Они оба не слишком-то надеялись, что смогут продержаться долго. Они и не пытались. Это не было соревнованием, да, они немного оттягивали тот самый момент, но Таня прекрасно знала, что вряд ли этой ночью они уснут. И она готова была повторять это снова и снова. Во всех возможных позах. Пока ее окончательно не покинут силы.
        Когда она в очередной раз опустилась на член, почувствовав, как он наполняет ее, громкий выкрик сорвался с губ, и Таня упала психу в шею лицом, чтобы немного отдышаться.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        - Хочешь кончить? - спросил псих - голос его был хриплым.
        - Очень хочу. А ты?
        - Я едва держусь.
        - Мы можем…
        - Да. Давай. Пожалуйста.
        И это его «пожалуйста» наполнило Таню силой. Она буквально почувствовала себя каким-то супергероем, когда выпрямилась и начала двигаться на члене психа, набирая скорость.
        Ноги ее ломило от усталости, а вагина, честно признаться, была в шоке от происходящего весь этот длинный день. Но Таня была настолько возбуждена, что она могла сейчас свернуть горы, лишь бы дойти до оргазма, снова, уже в третий раз.
        Она чувствовала, что вот-вот кончит, она чувствовала, как ладони психа сжали ее задницу и, в конце концов, он начал подкидывать бедра вверх, Тане навстречу, и через какие-то жалкие пару минут они оба кончили, столкнувшись губами, пряча в мокром поцелуе свои стоны.

* * *
        Они ехали в такси молча.
        Таня сидела на заднем сидении рядом с Полли, псих - рядом с водителем. Каждый смотрел в свое окно.
        Таню нещадно клонило в сон, но как только она закрывала глаза, предыдущая ночь нападала на нее, заставляя вспоминать все в красках, и она снова чувствовала себя озабоченной на голову маньячкой.
        - Неплохие вышли выходные, - сказал псих, обернувшись и поймав Танин взгляд.
        Полли вздохнула. Не отводя глаз от окна, она проговорила:
        - Я бы с радостью согласилась, если бы мне не пришлось ночевать в соседней комнате с вами. Без наушников.
        Таня, которая в этот момент пила из пластиковой бутылки, подавилась водой и еще долго кашляла, пытаясь прийти в себя.
        Глава 18
        Время полетело какими-то семимильными шагами.
        Днем Таня пропадала на работе, загружая себя ею по максимуму, чтобы не думать ни о чем непристойном (получалось с трудом). А вечером…
        Ох, эти вечера.
        Таня никогда в жизни столько не трахалась.
        Никогда.
        Едва она переступала порог, псих набрасывался на нее, царапая щетиной лицо в поцелуях, и буквально сдирал с нее всю одежду. Иногда вел в душ и мыл там (а потом трахал прямо в ванне и снова мыл), иногда - отводил в кровать, укладывал и медленно вынимал из нее душу.
        А иногда они даже до дивана не могли дойти. И до гостиной.
        В один из таких дней произошел, что называется, «позор века».
        Псих как раз сорвал с Тани штаны до колен и прямо в куртке развернул ее лицом к стене. Таня, все еще чуть-чуть замерзшая после улицы, с красными щеками стонала, пока ее киску дразнили смоченными в слюне пальцами.
        Она не могла себя контролировать. Когда псих вгонял в нее свои безумные пальцы, Таня приоткрывала рот, и стоны сами вырывались из нее. Она старалась, правда. Пыталась закусить запястье или задержать дыхание, но псих обладал какой-то магической способностью с первого толчка за секунду нащупывать ее эрогенную зону и давить на нее, мягко и сладко.
        Таня стонала.
        Она почти орала, а коленки ее дрожали, и все, о чем она могла думать - как не отключиться здесь и сейчас от этих его ласк.
        Было жарко, катастрофически не хватало воздуха, Таня отставила задницу и насаживалась на пальцы, а когда они пропали и зашелестела обертка от презерватива - быстро стянула с себя куртку, швыряя ее куда-то в сторону.
        Псих раскатал резинку по члену и, не церемонясь, вогнал сразу одним толчком и на всю длину. Таня была готова к этому, и боли почти не почувствовала, только задержала дыхание и рявкнула задушенно:
        - Ты ж меня на куски разорвешь, псих!
        Тот самодовольно хмыкнул Тане в ухо и начал двигаться.
        Толчки его были резкими, грубыми. Вцепившись намертво в бедра до синяков, он просто двигался, как чертова машина, как будто остановить его сейчас смогла бы только свалившаяся на голову бомба. Он не жалел Таню, он как будто догонял упущенное время, которое они провели, не трахаясь. Он входил на всю длину, сразу до шлепка яиц, а потом вытаскивал и снова входил, скользя в мокрую Танину дырку, как к себе домой.
        Таня стонала, пока голос ее не охрип, потом перешла на тупой скулеж, которому позавидовал бы даже Джек в своих утренних просьбах выгулять его.
        Псих так разогнался, что им обоим хватило буквально пяти минут, и они начали кончать. Таня - молясь, чтобы таких оргазмов было побольше. Псих - в презерватив, даже не потрудившись вытащить член из Таниной киски.
        Это был не оргазм, а какой-то взрыв, после которого Таню как будто оглушили. Она сползла на пол, с трудом натянув на себя штаны. Улыбка сама по себе натянулась на ее лицо, и она поймала взгляд психа своим - тот выглядел точно так же.
        - Откуда дует? - спросила Таня, вдруг почувствовав холодный воздух на своем вспотевшем лице.
        Псих нахмурился. Во взгляде его вдруг вырос, как великан, какой-то вселенский ужас, и они оба повернулись к двери.
        Она была наполовину открыта. На лестничной клетке, белая, как полотно, стояла тетка лет пятидесяти и таращилась на них в полнейшем шоке.
        Таня сглотнула, чувствуя, как паническая атака не то чтобы подкрадывается - врывается в ее голову ураганом.
        Твою мать.
        Твою маааааать.
        ТВОЮ МАТЬ!
        Она открыла рот, чтобы просто заорать, потому что понятия не имела, что еще ей нужно было сделать в этой ситуации.
        Но псих опередил ее, добродушно выпалив:
        - Приветствую!
        Тетка охнула и со скоростью света припустила по лестнице вверх.

* * *
        Таня зажала телефон между плечом и ухом и надавила на слив.
        Полинка, которая выслушивала всю эту историю, пока она справляла нужду, заржала, как ненормальная, чем очень сильно оскорбила бедную Мальцеву.
        - По-твоему, это смешно? - спросила Таня, включая воду в раковине.
        У нее было ровно четыре минуты на пописать, ей не терпелось рассказать Полли о произошедшем, а та еще и издевалась.
        - По-моему да, - заявила Полли, задыхаясь от смеха. - Уморительно.
        - Полина, - она надавила голосом, надеясь, что это подействует, так как Полли терпеть не могла, когда она звала ее так. Но на этот раз ей было насрать, она начала прихрюкивать. - Она моя СОСЕДКА. Возможно, она знала бабушку лично или даже дружила с ней. А мы… Мы… Прямо перед вешалкой, у нее на глазах… Боже… Боже, Полли, а вдруг они с бабушкой вместе покупали эту вешалку?!
        - Мальцева, у тебя паранойя. А у меня концерт, так что, может быть, ты дашь мне немного успокоиться, пока я не размазала макияж?
        - Мне нужна твоя поддержка!
        - Уверена, Егор справится с этим.
        - Нет! - взвизгнула Таня. - Не справится, потому что вчера, буквально через минуту, как тетка сбежала, он начал ржать ровно так же, как и ты.
        - Очевидно, мы с ним подружимся. Все, Таня, пока, люблю тебя, больше трахайся у вешалки!
        И она отключилась, оставляя ее у раковины с жуткими мыслями одну.

* * *
        К концу дня, когда поток заселяющихся и выселяющихся, наконец, стих, Таня опустилась на стул за стойкой администрации и расстегнула пару верхних пуговиц на рубашке. Честно говоря, она готова была отдать все на свете за возможность сейчас забраться в ванну и просто полежать.
        В одиночестве.
        Не то чтобы она устала от психа и, упаси господь, секса! Но эта ситуация с соседкой немного поумерила ее пыл. Она как будто села задницей на пороховую бочку и никак не могла с нее слезть - прилипла.
        Когда она уже настроилась тайком одним глазком проверить соцсети, парадная дверь открылась и… Повторилось все как встарь. Воздух с улицы, вечерняя прохлада, и псих. В костюме. Снова.
        Он подошел к стойке и опустил на нее ладони, как бы говоря - я здесь не чтобы тебя сожрать, не паникуй. Естественно, Таня запаниковала. Она выпрямилась, глаза ее забегали по всему холлу - она вот совсем не хотела, чтобы ее красное от смущения лицо увидел кто-то из начальства.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        - Что ты тут делаешь? - спросила она шепотом.
        - Ну как я тебе? Потяну за тех, кто обычно селится в ваши люксы?
        Таня оглядела его с головы до ног (вернее, до того места, которое было в ее зоне видимости, а именно - до паха, господи). Псих был… Невероятен. Казалось бы, ничего особенного - классический прикид, Таня видела и покруче, с ее-то работой, но он… Он был восхитителен, аж слюни набежали.
        Она сделала глубокий вдох, досчитала до пяти. Потом поняла, что пяти секунд мало, и досчитала до десяти.
        - Чего ты хочешь?
        - Собираюсь снять номер.
        - Решил от меня съехать?
        Псих прищурился, весь его хитрый вид как бы говорил - хрен ты дождешься.
        - Хочу провести с тобой самую роскошную ночь в твоей жизни. В лучшем номере. С лучшим сервисом.
        - Ты что - издеваешься?! - Таня услышала собственный голос как будто со стороны. Потом огляделась снова и наклонилась так, чтобы быть к психу ближе. - Я не буду снимать с тобой номер в месте, где я работаю!
        - Боже, Таня, - псих постучал пальцами по стойке. - Есть и другие отели, успокойся. В котором часу ты освободишься?
        Таня повела плечами.
        Она пыталась понять, что она чувствует - удивление? Злость из-за того, что этот придурок вот так заявляется к ней на работу со своим восхитительным телом?
        Или предвкушение, отдающее чем-то тяжелым пониже пупка?
        - Это что… Свидание?
        - Хм, - псих сжал губы. - Не знаю. Никогда на них не был.
        - Ты серьезно?
        - Да. Но давно хотел попробовать. Короче - ты не против, я знаю. Заберу тебя в семь.
        Он подмигнул и ушел так же красиво, как пришел - размахивая руками, как будто ему принадлежал весь мир.
        Захотелось догнать его и шлепнуть по крепкой заднице.
        Глава 19
        Таня ушла с работы пораньше, потому что ее напарница - ангел во плоти - согласилась прикрыть ее. Таню нервировало психово «Заберу в семь», она хотела все контролировать. Начиная со своего внешнего вида и заканчивая тем, куда они поедут и на чем.
        Психа дома не было, поэтому Таня быстро насыпала Джеку немного корма в пустую миску, потом заперлась в душе и отмывала себя до скрипа кожи около сорока минут подряд. Она хотела быть чистой. Не то чтобы они уже не испробовали друг друга в разных позах и ситуациях, но, блин, это было свидание! Таня хотела выглядеть, пахнуть и чувствовать себя потрясающе во время свидания!
        Обсыхая, она долго думала о том, что надеть.
        У нее тоже завалялся где-то вечерний наряд в виде длинного платья в пол, и можно было подыграть психу в этом его спектакле и шпионских техниках флирта. Но Таня остановилась на короткой кожаной юбке и белом топе с открытым пупком. Оглядела себя с головы до ног.
        Потом добавила к комплекту черный удлиненный жакет и набрала номер Полли.
        - Я только со сцены, Мальцева, меня всю колбасит, если это не что-то срочное, то иди ты к черту, - выпалила она на одном дыхании.
        - Как прошло?
        - Офигенно. Правда! Не ожидала, что новый материал так понравится.
        - Как круто! Мне жаль, что я не смогла прийти.
        - У тебя еще будет шанс увидеть запись на ютуб-канале.
        Какое-то время они еще обменивались любезностями, а потом перешли, собственно, к цели Таниного звонка.
        Эта мысль зрела в ней давно, но она никак не могла понять, стоит ли ей это делать. Полина была не самым рассудительным существом в ее окружении, но она была единственной, кому Таня в этом вопросе могла доверять.
        - Полли, послушай, - она задержала дыхание. - Как ты думаешь, я не совершаю ошибку? То есть… Одно дело секс в моей квартире, но полноценное свидание, за которое платит Егор, и которое как бы намекает на отношения… У меня сомнения.
        Она замолчала, слушая Полинкино дыхание.
        Та зашуршала чем-то, потом послышался скрип двери.
        - Сорян, подруга, я адски хочу закурить, - пробормотала она, а потом щелкнула зажигалкой и затянулась. - Ооо, кайф.
        - Ага, ага. Так что там насчет моего вопроса?
        - Я думаю, что из вас выйдет отличная пара, Тань. Шибанутая, но прекрасная.
        Таня потерла лоб, отходя к окну.
        - Но чем это может закончиться?
        - Просто наслаждайся! Хватит думать про «а что, если». Ты заслужила это. Ты заслужила классное свидание, а если будешь накручивать себя, то просто испортишь все. А мне пора бежать - у нас тут афтепати с фанатами, которые купили vip билеты. Кстати, как думаешь, кого мне трахнуть: широкоплечего, но низкорослого милашку с ямочками на щеках или блондина-очкарика, который выглядит, как девственник, мечтающий, чтобы его отымели?
        Таня сморщилась.
        - С девственником только провозишься и не факт, что кончишь.
        - Тоже верно. Спасибо за совет!
        Она отключилась, не попрощавшись. Таня хотела сказать ей о том, чтобы она была осторожнее, а потом вспомнила, что она творит сама, и решила, что она больше не компетентна в таких вопросах.
        За спиной хлопнула дверь.
        Таня почувствовала, как внутри у нее все сжалось.
        Псих вошел в спальню тихо, осторожно. Шаги его были почти бесшумными, но Таня чувствовала его присутствие всеми своими внутренностями.
        - Получил твое сообщение, - послышалось за спиной.
        Таня не контролировала свое тело.
        Она полностью - целиком, черт возьми, потеряла контроль. Целый муравейник высыпался на ее кожу, и мурашки разбежались от шеи до самых пяток.
        А когда псих опустил ладони на ее талию и прижался губами к затылку, Таня и вовсе поплыла.
        - Мне нужно было… Привести себя в порядок, - прохрипела она - голос был как будто чужой.
        Псих помассировал ее тазовые косточки, а потом рванул ее на себя, разворачивая к себе лицом. Таня ойкнула, а когда тяжелая рука опустилась на затылок и потянула к себе - утонула в поцелуе, забыв обо всем.
        Они как будто вечность не виделись. Целовались, сводя друг друга ртами с ума. Таня постанывала в чужие губы, псих - прижимал ее к себе так крепко, словно она собиралась куда-то уйти.
        Как бы вам сказать-то? Таня не смогла бы уйти сейчас, даже если бы ей поводок накинули на шею и повели. Она не смогла бы отлепиться от психа, выбраться из плена его губ. Это было слишком. Это было невыносимо.
        Сладкая дрожь прокатилась по всему телу, и Таня застонала громче. В трусиках повлажнело, а когда псих зарылся пальцами в ее волосы, у нее вообще сорвало крышу.
        Какое свидание? Какой, к чертям, отель? Таня хотела раздеться догола прямо здесь и сейчас, перевернуться на живот, выгнуться, подставляя киску под член психа, позволить ему себя трахнуть.
        Она понятия не имела, как сможет вытерпеть.
        Псих словно прочитал ее мысли. Отстранился, легонько надавив Тане на плечо.
        - Поехали.
        - Пожалуйста, к чему эти условности?
        - К тому, что я хочу. Мне нужно, - он поцеловал Таню в кончик носа, а потом - в губы. После чего отошел, оглядывая ее с головы до ног. Взгляд его задержался на Таниной юбке, но потом он снова перевел его на шею и лицо. - Я забыл сказать, как ты невыносимо красива.
        У Тани что-то сжалось внутри.
        Она никогда - никогда в жизни не чувствовала себя настолько красивой, как с психом. Эти его взгляды, его дикое, бешеное желание, когда он набрасывался на Таню с поцелуями, его руки, которые постоянно блуждали по ее лицу, очерчивая каждый его сантиметр. Таня словно заново узнавала себя. Привыкала себя любить. Не отшучиваясь, не включая порядочную стерву, а искренне любить за то, какая она есть.
        Псих взял ее за руку и повел на выход. Таня забыла обо всем, просто шла за ним, шаг за шагом, позволяя себе довериться ему целиком и полностью.
        Они ехали молча в такси.
        Так же молча поднимались на лифте в пентхаус.
        Таня никогда в жизни не была в этом отеле, тем более - в президентском люксе, она понятия не имела, откуда у психа деньги на этот номер, но она знала, что хочет быть здесь, с ним, сейчас. Безо всяких лишних сомнений.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        Они вошли внутрь и тут же начали целоваться. Таня почувствовала себя такой слабой… И одновременно такой сильной в крепких руках.
        Ей нужен был воздух, и она жадно хватала его ртом в те секунды, когда они отстранялись друг от друга. Ей хотелось кричать от того, как много чувств было внутри нее в этот момент.
        - Раздень меня, - прохрипела она, жадно вцепившись в рубашку психа. - Я тебя хочу.
        Огромное панорамное окно было прямо позади нее, и псих, улыбнувшись, развернул Таню к нему лицом. Вид открывался просто невероятный.
        Ночной сияющий огнями город лежал перед Таней, как на ладони. Она чувствовала себя птицей, парящей в небе, человеком, способным на все.
        Никто никогда не делал для нее ничего подобного. Просто кусочек красивой жизни, хоть и на одну ночь, но только для нее, для Тани. Немного нежности, романтики и заботы.
        - Красиво, правда? - спросил псих.
        Таня дрожала.
        У нее перехватило в горле от чувств.
        - Безумно.
        - Я хочу, чтобы ты смотрела на это каждый день. А я буду смотреть на тебя.
        Пальцы скользнули по шее. Таня закрыла глаза, но тут же распахнула их. Она увидела собственное отражение в стекле и удивилась. Как же она была не похожа на себя в этот момент! Раскрасневшаяся, возбужденная и восхищенная, она как будто стала старше - более зрелой и взрослой, - но при этом не растеряла юношеского задора и блеска в глазах.
        Она сглотнула. В горле было сухо, а тело требовало объятий, ласки, любви. Но она поняла, что псих прав - им не нужно торопиться. Эта ночь может длиться вечно - только для них двоих.
        Глава 20
        Они лежали в постели.
        Не на полу в гостиной, как бомжи, которых застала ночь где попало. Не на диване. Не на Таниной древней кровати, на которой когда-то (о боже!) спала ее бабушка.
        В постели.
        В огромной постели, которая была создана, чтобы на ней трахаться и сладко спать.
        Таня, обернувшись простыней, смотрела, как подрагивают ресницы психа во сне. Так забавно. Они засыпали вместе уже примерно неделю, но только сегодня Таня умудрилась проснуться раньше.
        Не хотелось тревожить его. Таня медленно выскользнула из кровати и голышом прошлепала в сторону ванной. Повсюду валялись следы их вчерашней страсти: упаковки из-под презервативов, рассыпанные по полу обертки от шоколада, следы клубники на стеклянном столике.
        Проходя мимо, Таня то и дело вспоминала…
        Вот псих поднимает ее над полом своими огромными ручищами, пытается усадить на столик, но он слишком узкий, а Таня слишком возбуждена, все ерзает, устраиваясь поудобнее. Они роняют вазу с фруктами на пол, клубника оказывается размазанной по столу и по Таниной заднице.
        Вот им приносят еду в номер, а Таня голая. Пока псих открывает дверь, она пытается укрыть себя простыней, в итоге путается в ней и сшибает со стола ведерко со льдом.
        А вот их накрывает желанием.
        Диким желанием, нечеловеческим. И псих обтирает Таниной спиной стену, сжимая ее руки в запястьях над головой, целует ее жадно, как дикий пес, заставляет давиться стонами, а потом трахает ее. Снова и снова трахает. Всю ночь напролет.
        Наверное, у нее были проблемы с головой, иначе как еще объяснить, что она до сих пор не могла психом насытиться? Что она сходила с ума каждый раз, когда тот прикасается к ней?
        Таня стояла под горячей водой, смывая с себя вчерашнюю ночь и мечтала, что сейчас псих войдет, присоединится к ней, раздвинет ее ноги и вставит сразу два пальца. Что он будет трахать ее стоя, а Таня будет опираться о кафель ладонями и стонать, не сдерживая себя, потому что в этом номере шумоизоляция. Но даже если бы ее не было... Ей плевать.
        Она хотела бы попробовать так. Здесь. Думая об этом, она водила пальцами у себя между ног, чувствуя, как возбуждение с каждой минутой становится все сильнее.
        - Ох…
        Она подставила под струи воды лицо, но легче не стало.
        И тогда в ее голову закралась коварная мысль.
        Таня никогда - никогда в жизни никого не будила минетом.

* * *
        Когда головка оказалась у Тани во рту, псих пошевелился. Тело его напряглось, а член, который и без того был твердым из-за утреннего стояка, совсем окреп.
        Таня увидела, как улыбка касается его губ, как ресницы психа начинают подрагивать - он проснулся. Просто не хотел открывать глаза.
        Таня облизала головку, тщательно обвела ее языком, а потом начала ртом опускаться вниз по члену, до самого основания. С первого раза не получилось. Но она очень хотела, поэтому попробовала снова, расслабляя горло и давая себе клятву не блевануть психу на живот вчерашним шампанским. А то будет романтика!
        Когда головка толкнулась в стенки горла, и Таня справилась с рвотным позывом, псих застонал. Пальцы его зарылись в Танины волосы, чуть прихватывая их.
        Если бы у Тани не был занят рот в этот момент - она бы завизжала от восторга.
        Она начала медленно двигаться, то выпуская из глотки член, то вбирая его обратно до самого конца. Псих осторожно помогал ей, подкидывая бедра вверх. Он старался делать все аккуратно, но Таня чувствовала, с каким трудом ему это дается - он явно хотел бы бесцеремонно и грубо насадить ее на член и трахать в рот, не вынимая. Но сдерживал себя, притормаживал, мягко и бережно двигаясь навстречу.
        Тане так безумно захотелось, чтобы он кончил ей в рот. Чтобы наполнил ее глотку спермой, дал проглотить ее. Поэтому она сделала глубокий вдох и начала уверенно и быстро доводить психа до оргазма.
        Он кончил с громким стоном, надавив на Танин затылок и вогнав ей до самого конца. Таня почувствовала, как сперма хлынула ей в горло, и закрыла глаза, принимая ее в себя.
        Когда все было проглочено до последней капли, она подняла довольный взгляд на психа. Ей хотелось видеть реакцию. Тот осоловелыми глазами смотрел в ответ.
        - Как тебе такое доброе утро? - спросила Таня, не выдержав молчания.
        Псих провел большим пальцем по ее верхней губе, собирая остатки слюны. Потом поднес его к губам и облизал.
        - Лучше и представить себе нельзя.
        Таня не была уверена в том, что ее теперь можно звать гуру горлового минета, но она совершенно точно гордилась собой до посинения.
        - Если хочешь, мы можем побыть здесь еще день, - сказал псих, когда они завтракали прямо в постели принесенным в номер омлетом и овощами.
        Таня, закутавшись в огромный белый халат, смотрела как за окном через плотную завесу из облаков пробивается яркое солнце.
        - Нет. Нужно возвращаться, - ответила она. - К тому же, я понятия не имею, откуда у тебя деньги на этот номер. Может, ты кого-то убил…
        Псих рассмеялся. После чего задержал на Тане взгляд.
        - У тебя, наверное, много вопросов?
        - О да. Но, как видишь, я не пытаю тебя раскаленной кочергой. Смиренно жду, когда ты сам заговоришь об этом.
        Тане действительно было любопытно.
        Она не знала о психе ничего. Совершенно.
        Кто его родители? Из какой он семьи? Откуда у него деньги и, что самое главное - почему он вообще оказался в жизни Тани, в ее квартире, и для чего?
        - Завтра я забираю свою машину, - сказал псих и долго следил за реакцией Тани. А когда не дождался ответа, добавил: - Выгонишь меня?
        Таня закатила глаза.
        - Мы давно уже нарушили все мыслимые и немыслимые условия договора.
        Псих кивнул. После чего окунул палец в пенку на кофе и облизал его. Прямо как час назад слизывал Танину слюну и остатки своей спермы.
        - Я начну отвечать на твои вопросы, когда ты ответишь на один мой.
        Таня слегка напряглась.
        Вопросы… Она не была к ним готова. Не то чтобы ей было что скрывать, но в такой вот ситуации, когда они провели сумасшедшую ночь, когда они потрахались на всех поверхностях, проснулись в одной постели и съели безумно вкусный завтрак у окна с роскошным видом… Она понятия не имела, чего от психа ждать.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        Но все равно ответила:
        - Задавай.
        - Мы встречаемся?
        Если бы Таня не проглотила свой кофе только что, то непременно бы поперхнулась.
        - Что? - спросила она осторожно.
        - Мы с тобой встречаемся?
        Можно было ответить, что их отношения пока непонятны даже ей самой - и это была бы чистая правда. Можно было увильнуть от ответа совсем, отшутиться, перевести тему. Но Таня этого не хотела. Сейчас, глядя психу в глаза, она с уверенностью сказала:
        - Конечно, мы встречаемся.
        И улыбка, с которой псих посмотрел на Таню после этой фразы - она того стоила.
        Глава 21
        Раньше у Тани Мальцевой все было под контролем. Ну, по крайней мере, ей так казалось. Ей удавалось удерживать контроль над своей собственной жизнью ровно до тех пор, пока в ней не появился псих.
        И началось.
        Вот эти вот странные динозавры в животе, которые делали внутри Тани кувырки каждый раз, как только псих появлялся на горизонте.
        Подрагивающие колени буквально ежесекундно, пока он находился рядом.
        И стремная, совершенно ей не свойственная тоска во время работы. Таня никогда в жизни так часто не смотрела на часы. Никогда! Ей вдруг показалось, что ей увеличили смены в два раза.
        «Приготовил ужин. Уговариваю Джека дождаться тебя, но он против», - написал псих и прикрепил фото с Джеком, сидящим с довольным видом над своей миской.
        «Джек предатель», - ответила Таня быстро, из-под стойки, чтобы ее не засекли.
        «Точно не хочешь, чтобы я тебя забрал?»
        «Нет. Хочу, чтобы ты ждал меня дома».
        Проблема была в том, что Таня каждый раз намеренно оттягивала момент их с психом встречи. Опять-таки - из-за потери контроля. Полли утверждала, что у Тани просто крыша поехала, а она, в свою очередь, боялась, что плотину из чувств прорвет, и от прежней Мальцевой ничего не останется.
        Псих встретил ее в пороге страстным поцелуем. Сразу облапал, забрался руками под куртку. Таня, которая напсиховалась из-за водителя, высадившего ее не у того дома и отказавшегося ехать дальше, почувствовала, как усталость, накопленная за день, начинает рассасываться в горячих руках.
        Она ответила на поцелуй. Язык психа скользнул в ее рот, и Таня застонала, прижимаясь к нему всем телом.
        Оторваться от него было так трудно. Но Тане нужен был душ и ужин и, что греха таить - отдых, потому что в последнее время они занимались сексом до середины ночи, а с утра она, опаздывая, бегала из одного угла комнаты в другой, а псих тем временем лежал на кровати, подложив руки себе под голову, и любовался ее истерикой.
        На этот раз он был ласковым, нежным. Когда Таня надавила ему на грудь с просьбой остановиться - послушно отошел, хоть глаза его и блестели от возбуждения.
        - Больше никакого секса в прихожей, - сообщила Таня - воспоминания о шокированной соседке были все еще свежи в голове.
        Псих поднял руки вверх.
        - Секса в планах и не было, если что. Просто я соскучился.
        - Я тоже соскучилась, - Таня поцеловала его снова, на этот раз, без языка.
        - Тогда бегом в душ - я накрою на стол.
        Было так странно. Все еще непривычно - с кем-то жить. Не просто как соседи, а по-настоящему жить, вместе ужинать, вместе гулять с собакой. Таня наслаждалась каждой минутой и, хоть у нее все еще была куча вопросов к психу, она держала их внутри себя, как будто боясь, что если задаст хоть один, то точно все разрушит.
        После ужина они перебрались в гостиную, и псих уложил Таню животом вниз.
        Всю жизнь Таня очень скептически относилась к домашнему массажу, потому что, чаще всего, ни черта хорошего из этого не выходило. Массаж был либо прелюдией к сексу, либо конкретным таким провалом.
        Но руки психа были просто созданы, чтобы касаться Таниной кожи.
        Он был заботливым, очень осторожным, он знал, на какие точки можно нажать, а какие лучше просто огладить, вырывая у Тани изо рта стон удовольствия.
        Таня просто прилипла щекой к подушке и изредка издавала звуки, чувствуя, как сознание покидает ее. Сон наваливался тяжелым, массивным одеялом, он окутывал Таню и забирал ее в свои силки, а псих все продолжал водить по ее спине ладонями, перебирать тонкую кожу пальцами, наклоняться и целовать ее шею, наваливаясь всем телом.
        - Ты в курсе, что твои руки нужно запретить законом? - спросила Таня, с трудом перебарывая сон.
        Псих наклонился, легонько коснулся губами ее щеки.
        - Нет, но теперь буду знать.
        Он продолжил.
        Таня закрыла глаза и отключила все мысли.
        Не было больше никакого страха за будущее. Не было паники по поводу того, что она может все испортить. Она окончательно сдалась, и нужно было просто признать это. Уже поздно пытаться не влюбиться - либо все будет хорошо, либо сердце ее разлетится на тысячу кусочков. И нужно быть готовой как к первому, так и ко второму.
        - Таня, - шепнул псих.
        Он закончил массаж и теперь просто водил по ее спине кончиками пальцев.
        - Угу?
        - Хочешь, я познакомлю тебя со своими друзьями?
        Глаза распахнулись автоматически.
        Таня вспомнила тех бугаев, которых она видела в окно в день их с психом встречи. Не то чтобы это было ее заветной мечтой - познакомиться с компанией настоящих гигантов, которые выглядели, как серийные убийцы на отдыхе. Но псих хотел впустить ее в свою жизнь! Впустить туда, где Таня никогда не была, приоткрыть завесу, и как она могла от такого отказаться?
        - Лааадно, допустим, - протянула она. - Встретимся с ними в рыбном ресторанчике и мило побеседуем?
        - Вообще-то, - начал псих и выдержал паузу, во время которой Таня почувствовала, что сейчас ей долбанут какой-нибудь сенсационной новостью по голове. - Я хотел пригласить тебя на одно мероприятие.
        - Юбилей?
        - Не совсем. Уличные гонки.
        Если бы Таня сейчас не лежала, то она точно упала бы замертво. Потому что - она и гонки? Они же буквально познакомились, когда она чуть не откинула копыта в машине психа, петляя с ним на бешеной скорости по городским улицам!
        - Нет, - начала она, повернув голову так, чтобы можно было увидеть лицо психа.
        - Тебе понравится, Таня.
        - Нет! Пожалуйста, нет, только не это!
        Псих снова навалился на нее. Прижался губами к уху и зашептал:
        - Я знал, что ты так скажешь, поэтому позвонил Полине, и она в восторге от моей идеи.
        Чтобы вы понимали - если Полли от чего-то в восторге, то она потащит туда Таню на своих плечах, обмотав ее веревками и впихнув кляп ей в рот, чтобы не сопротивлялась.
        Таня уткнулась лицом в подушку и завыла.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        Глава 22
        Советы на будущее от Тани Мальцевой самой себе:
        1) Не бери в друзья поехавших стендаперш, готовых на все ради приключений.
        2) Не соглашайся на любое дерьмо, в которое тебя втягивают.
        3) Не встречайся с психами.
        Полли выпрыгнула из машины первая и с восторгом уставилась на усеянную крутыми спортивными тачками поляну. Здесь было место сбора и старт гонки.
        Таня в жизни не видела столько людей в кожаных куртках за один раз. Здесь все выглядели так, как будто только что вылезли из какой-то там части «Форсажа».
        «Своя эстетика!» - скажете вы.
        «Идиотизм», - ответит вам Таня.
        - Если ты улыбнешься, то никто не умрет, - пошутил псих, наклоняясь к Тане и оставляя на ее губах поцелуй.
        Он вел себя так естественно. Впервые со дня их знакомства он полностью расслабился, как будто его - задыхающуюся в аквариуме рыбку - наконец-то выпустили в океан, откуда он родом. Таня даже на секундочку умилилась, а потом вспомнила, куда он ее привез, и разозлилась снова.
        - Я не собираюсь радоваться вашему нестерпимому желанию умереть совершенно глупой смертью.
        - Никто не собирается умирать.
        Они поцеловались снова. На этот раз язык психа скользнул в Танин рот, и она на секунду забыла обо всем. В том числе - о том, что они сидят в машине, а вокруг много ребят, которые выглядят так, словно вся эта романтика для них - сплошное тошнилово. Просто псих целовал ее, а Таня подчинялась. Она чувствовал его ладонь у себя на шее, и умирала от невыносимого желания вернуться домой и там продолжить начатое.
        Но в окно постучали. Таня вздрогнула, отрываясь от психа и поворачиваясь на звук.
        Полли, счастливая, размахивала бутылкой виски перед стеклом.
        Таня выскочила из машины.
        - Где ты нашла алкоголь за тридцать секунд, мать твою?! - спросила она.
        Полли кивнула на толпу парней, которые смотрели на нее так, словно прожили в пещере всю жизнь и ни разу не видели красивых девчонок.
        - Ты НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ насколько тут все дружелюбные! - выкрикнула она, распечатывая бутылку и присасываясь к горлышку.
        Таня огляделась.
        Здесь повсюду были спортивные машины, люди, музыка, свет от фар. Темнело, а Тане казалось, что только-только наступает рассвет - настолько сильно здесь все мигало и горело.
        Псих опустил ладонь на ее плечи и прижал ее к себе.
        - Прекрати делать вид, что тебе здесь не нравится, - прошептал он Тане в висок.
        Она не смогла сдержать улыбку.
        Никогда и ни с кем она не была на публике. Не вот так вместе, беззаботно. Никогда и никто не держал ее за руку прилюдно, не прижимал к себе и не целовал.
        - Нас ведь не побьют, да? - спросила она осторожно.
        Псих рассмеялся. У большого деревянного помоста в самом центре поляны собралась толпа. Наверху стояли окрашенные бочки, которые были сколочены между собой двумя досками. Импровизированная маленькая сцена. Парнишка лет двадцати забрался наверх, и толпа, шумевшая внизу, притихла. Музыка все еще играла, автомобильные шины все еще подъезжающих машин шуршали по земле. Но люди молчали, затаив дыхание.
        - Привет, народ! - закричал парень, махнув рукой.
        Толпа радостно завопила, приветствуя его. Некоторые, так же, как и Полли, держали бутылки в руках, некоторые - обнимались, целовались и смеялись. Все выглядели так беззаботно.
        Рука психа на ее плечах уже не казалась такой тяжелой.
        Полли пихнула ее локтем в бок с другой стороны:
        - Давай, Мальцева. Расслабь свои булки хоть раз в жизни.
        Таня посмотрела на нее - впервые за долгое время такую счастливую, довольную и улыбающуюся. И кивнула, чувствуя, как узел в груди ослабевает.
        Музыка играла все громче.
        Парень на помосте выкрикивал правила гонки, которые, скорее всего, знали все, кроме него. Таня оглядывалась, думая о том, насколько законно им всем вообще здесь находиться.
        - В этом году мы немного изменили маршрут, потому что наши друзья в погонах лютуют сильнее прежнего! - толпа рассмеялась. Таня закатила глаза - ага, очень законно, все ясно. - Но мы-то знаем, что делаем, так ведь, народ?!
        - Да!!
        - Ну и конечно же, наш лидер, как обычно, все разрулит! - он посмотрел сквозь толпу, и Тане на секунду показалось, что прямо на нее. - Ну что, лидер, скажешь нам пару напутственных слов?!
        Она обернулась, ища взглядом того самого лидера…
        И только потом до нее дошло.
        Господи, вашу мать, да неужели...
        Псих.
        Он стоял позади, обнимая Таню за плечи.
        Стоял и смотрел перед собой на помост, сквозь людей и чужие улыбки, смотрел со светящимися глазами и как будто даже с какой-то отцовской гордостью за все происходящее.
        - Пожалуйста, скажи, что он говорит не о тебе, - попросила Таня, поворачиваясь.
        Псих виновато пожал плечами.
        - Как я могу солгать?
        Он коснулся губами Таниного лба, а потом отпустил ее. Подмигнул напоследок и, совершенно обворожительно улыбаясь, стал продвигаться через толпу к помосту.
        - Гос-по-ди, - задыхаясь, прошептала Полли Тане на ухо. - Ты умудрилась замутить с местным Домиником Торетто.
        Таня смотрела, как психа трогают за плечи - то похлопывают, то поглаживают, радостно приветствуя его. Десятки рук тянулись к нему так, а Таня понятия не имела, чувствует она жуткое самодовольство или невероятный ужас от всего происходящего.
        - Сама в шоке, - заявила она, отступая на шаг.
        Первые две машины сорвались с места, и Таня присосалась к уже полупустой бутылке, вырванной из Полькиных рук.
        Что ж.
        Если она не напьется, то он умрет от разрыва сердца. Точно.
        - Развлекаетесь? - псих буквально возник у нее за спиной, и Таня подавилась виски.
        Она долго кашляла, пока Полинка не сунула под ее нос стаканчик с колой. Таня запила, вытерла рот рукавом, повернулась, собираясь обрушить на психа все свое возмущение от происходящего, но…
        Тот был не один.
        Два огромных человека, которые словно сбежали из фильма про викингов и переоделись в более современную одежду, стояли по обе стороны от него.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        - Таня, Полли, это Тим и Ромка, - он кивнул сначала на одного гиганта (с татуировками на лице), а потом на другого (с длинными волосами, убранными сзади в хвост). - Мои друзья.
        Таня вспомнила их. Это они были тогда под ее окнами и напугали ее до ужаса.
        - Очень приятно, - сказала Полинка, отпихивая Таню бедром. Очевидно, она боялась, что ее реакцию расценят, как неуважение. - Какие вы… мужественные.
        Тот, что с татуировками, оглядел Полинку с головы до ног. После чего протянул руку и поцеловал ее. Прямо-таки джентльмен, мать его.
        Таня перевела взгляд с них на психа.
        Глаза его светились.
        Буквально-таки горели, и Тане было так приятно видеть его таким. До невозможности приятно. Настолько приятно, что она отпихнула в сторону весь страх, все свои панические бзики, недоверие и непонимания подобных увлечений. Отпихнула ногой, подальше, чтобы не возвращались. Нафиг их. Точно.
        А потом подошла и поцеловала психа.
        Коротко, в губы, она не была настолько смелой, чтобы начать сосаться взасос перед всеми, но этот поцелуй - маленький и осторожный, был ей нужен прямо сейчас.
        Псих удивленно смотрел на нее, когда поцелуй прервался.
        - И за что это?
        - Просто так.
        Взгляд психа был прикован к Тане, как будто даже если сейчас рядом взорвалась бы бомба, он не смог бы от нее оторваться.
        Он притянул ее к себе.
        - Ты потрясающая, я говорил?
        - Типа того. А вот я не говорила, насколько потрясающий ты, но…
        Таня огляделась. Толпа немного проредилась, многие собрались у большого экрана рядом с помостом - там транслировался весь заезд в прямом эфире. У каждого гонщика была своя команда поддержки, которая скандировала его имя и кричала.
        А к точке старта уже подогнали две другие машины - как только первый заезд закончится, тут же начнется второй.
        Псих проследил за ее взглядом.
        - Если ты не хочешь, то я не поеду, - сказал он.
        - А ты собирался?
        Таня посмотрела на него.
        Так хотелось целовать его. До бесконечности. Прямо сейчас - коснуться губами его кадыка и щетины на подбородке. Но она понимала, что злоупотреблять не стоило.
        Улыбка коснулась губ психа. Таня провела по ним пальцами.
        - Собирался ли я? - спросил он. - Таня, моя машина была не в ремонте - ее готовили к гонке. А еще я ждал этого дня целый год, мы все ждали. У нас не так много шансов это сделать. Организация идет месяцами, мы восемь раз меняли локацию, потому что кто-то сливает полицейским инфу.
        Дыхание перехватило.
        - Но ты готов отказаться от заезда, если я попрошу?
        - Да.
        - Почему?
        Псих помотал головой. Он как будто хотел сказать: «Какая же ты глупая», и у Тани защипало в носу.
        Чувства. Они лились из психа наружу, и слова были вообще не нужны, потому что Таня ощущала кожей вибрации его тела, быстрый стук его сердца, и чувствовала то же самое. Стоило только посмотреть на него или почувствовать его запах…
        - Потому что я люблю тебя, - сказал псих просто.
        Таня задержала дыхание. Ей захотелось вдохнуть этот миг, эту секунду, и сохранить ее внутри себя навсегда. Заморозить ее где-то под ребрами.
        Она открыла рот, чтобы ответить, но не смогла. Просто не нашла слов.
        А психу и не нужны были ее слова - он ведь видел ее насквозь. Поэтому просто коснулся ее висков пальцами, притянул ее к себе, и они столкнулись лбами, дыша одним воздухом на двоих.
        Тане показалось, что они слились в одно целое в этот момент. Были Таня и псих, а стали чем-то бестелесным, облаком ваты, куском воздуха, которые вибрировал от невыносимой силы чувств во всем теле.
        Таня никогда не чувствовала ничего подобного - никогда. Как бы не пыталась играть в отношения, как бы не хотела любви. Прежде такого с ней не случалось. Ей хотелось идти за этим мужчиной по жизни. Она знала, что будет за ним, как за каменной стеной, что он спасет ее и сам спасется вместе с ней. Иначе и быть не могло.
        Четкая уверенность, что на этот раз все сложится, поселилась внутри Тани еще тогда, в отеле, когда они не трахались, а любили друг друга. И это стало последней каплей. Мгновением, когда Таня себя отпустила.
        - Как только мы вернемся домой, - прошептала Таня психу на ухо. - Я не выпущу тебя из постели до самого понедельника.
        Псих улыбнулся.
        - Когда мы вернемся домой - ты потеряешь счет дням.
        Наконец, они оторвались друг от друга. Таня чувствовала, как счастье разбухает внутри нее - вот-вот польется наружу. Она терпеть не могла выглядеть слишком довольной. Всегда кажется, что люди смотрят с осуждением, как будто твое счастье их невероятно бесит. Таня и сама прежде бесилась, когда кто-то улыбался слишком широко.
        А вот теперь она их понимала.
        Пальцы психа переплелись с ее пальцами, взгляд скользнул по губам к глазам, а потом… Куда-то поверх Таниной головы. Он изменился, этот взгляд. За мгновение, за одно моргание. Только что был счастливым и ярким, а потом - как будто захлопнулась дверь.
        - Что… Что там такое? - спросила Таня, пытаясь повернуть голову. Но псих сжал ее подбородок, заставляя смотреть на себя. - Что происходит?
        Пламя сменилось льдом. Психа как будто кто-то окатил холодной водой или ударил током. Таня никогда прежде не видела его таким, и ей стало не по-детски страшно.
        - Таня, - шепнул он, прижимаясь к ее рту губами. - Что бы сейчас не происходило - не реагируй.
        - Что?!
        - Никого не слушай. И, главное - не бойся.
        - Очень, блять, страшно, когда ты говоришь мне не бояться!
        - Таня, - пальцы на подбородке сжались еще сильнее. - Пожалуйста. Доверься мне.
        Во рту пересохло. Таня смотрела в его глаза и видела, как в них угасает свет. Но это все еще был ее псих, ее дурак с собакой, ее идиот, который просто вломился в ее дом и остался там, хотя его не приглашали.
        Поэтому она кивнула, чувствуя, как руки начинают трястись.
        - Хорошо.
        Псих кивнул тоже.
        И только после этого позволил Тане повернуться.
        Их было четверо. Таня узнала их с первого взгляда. Трое угрожающего вида качков, а четвертый - очевидный лидер с улыбкой во все его мерзкое лицо. Они шли прямо к психу, а все вокруг оборачивались, вероятно, потому что брызги пафоса разлетались во все стороны, как капли с мокрой собаки.
        - Знакомые лица, - прошептала Таня.
        Псих сжал ее руку. И если тогда, на улице, когда Таня подслушивала их разговор, наблюдая с детской площадки, псих выглядел очень уверенным в себе (даже чересчур, учитывая, что их было трое против него одного), то сейчас, его уверенность как будто вся растерялась. И Таня ощущала его дрожь своими пальцами.
        - Привет, Егорушка, - поприветствовал главный придурок.
        Псих улыбнулся, но глаза его при этом вспыхнули яростью.
        Глава 23
        Что-то явно происходило. Несмотря на то, что вокруг все шло своим чередом (только что закончился один заезд, и теперь готовился второй), именно здесь, на клочке земли, между психом и этими парнями что-то происходило.
        - Тебе здесь не рады, - сказал псих холодно.
        Главный придурок продолжал улыбаться.
        - Разве не пора зарыть топор войны, Егор? Мы же были друзьями.
        - Главное слово - «были».
        Таня тихонько стояла позади, надеясь, что ее не заметят, и рассматривала мужчину внимательно. Он явно был старше психа и, судя по самодовольно улыбочке - влиятельнее. Но от психа исходила такая мощная энергия, что он мог бы сейчас убить кого-нибудь только ею. Не используя физической силы.
        - Не понимаю, в чем твоя проблема?
        - Я не хочу, чтобы ты был здесь, Костян. Ты и твои приятели. Вам здесь не рады.
        Костя помотал головой. Таня рассматривала его и пыталась понять, что именно делает его таким угрожающе жутким. Черный как ночь взгляд? Или изогнутые губы, которые как будто не переставали улыбаться, но если приглядеться, то можно было увидеть в этой улыбке животный оскал?
        Его большая ладонь опустилась на плечо психа, пальцы крепко сжались.
        - Ладно. Ладно, мне не нужны проблемы, если ты настаиваешь - я уйду. Но перед этим… Давай прокатимся? Как в старые добрые?
        - У меня уже есть соперник для гонки, - отрезал псих.
        Костя шагнул на него и прищурился.
        - Но ты же знаешь, что никто не сравнится со мной? - Тане стало не по себе. Настолько не по себе, что ей захотелось уехать отсюда нахрен и забрать психа с собой. Тем временем, Костя снова отступил на шаг и улыбнулся. - Ты пока подумай, а мы с парнями выпьем немного безалкогольного… Мы ведь не хотим попасть в аварию?
        Резко псих дернулся и схватил мужчину за воротник куртки. Вокруг них сразу образовалась толпа людей, растаскивающая их, чтобы эта небольшая заварушка не превратилась в драку. Таня вцепилась психу в руку.
        Тот застыл на месте.
        Костю, казалось, ситуация только забавляла.
        Он смотрел на психа с вызовом и самодовольством таким едким, от которого несло, как от помойки, за версту.
        Таня сглотнула.
        Это был не страх внутри нее, нет. Непонимание происходящего. Вопросы роем полыхали внутри ее головы, и она в очередной раз пожалела, что не задала их вчера, позавчера или неделю назад.
        - Встретимся на старте, - прошипел псих, и Костя, сияя самодовольством, растворился в толпе вместе со своими шестерками.
        Таня выдохнула, оглядываясь. Всем как будто стало резко плевать на гонку, на вечеринку, на то, насколько крутым и организованным было это событие. Они хотели мяса. Как падальщики собрались на звуки борьбы и теперь разочарованно расходились, жалея, что не увидели ничего интересного.
        - Ты поедешь с ним? - спросила Таня, когда псих повернулся к ней.
        - Да.
        - Ладно.
        Псих вздохнул.
        - Таня, я уже сказал - если ты попросишь, то я не поеду. Если ты попросишь, то мы вообще уйдем отсюда, я сделаю все, что ты захочешь.
        Таня кивнула.
        Наверное, в другой ситуации, на душе у нее расцвели бы какие-нибудь цветочки нежно-голубого цвета от его слов, но сейчас она не чувствовала ничего, кроме тревоги и непонимания.
        Но также она знала, что психу бросили вызов. Вызов на глазах у толпы, и если он хотел, если ему было нужно это… Как Таня могла запретить ему?
        - Езжай.
        Псих явно был удивлен.
        - Что?
        - Езжай. Надери ему задницу.
        Губы прижались к ее губам - резко, жадно, очень по-собственнически. Таня охнула и приоткрыла рот, впуская язык. Но через секунду поцелуй был прерван, хотя ладони психа остались на ее лице.
        - Ты самое лучшее, что со мной происходило, Таня.
        - Да, действительно, я ведь отправляю тебя на смерть.
        - Ты от меня так легко не отделаешься.
        Он улыбнулся, а потом ушел в сторону организаторов, оставив Тиму и Ромычу указания насчет того, как и какими напитками им лучше напоить Таню и Полли.
        Полли от этого пришла в восторг, а Таня…
        Ей было не до напитков.
        Она следила за тем, как псих уходит, и не понимала, от чего ей так тяжело на душе. Взгляд ее сам по себе потянулся к Косте и его компании. Они стояли у красной спортивной машины в стороне ото всех и над чем-то громко смеялись. Таня думала, что псих сам по себе - настоящая гора, которую ничем не сломить, но как только Костя бросил ему вызов, того как будто подменили.
        Таня видела их второй раз в жизни, и второй раз в жизни видела, как псих выходит из себя. Что-то по-настоящему страшное произошло между ними. Что-то, от чего у психа сносило крышу…
        Она прокрутила в голове их диалог, разобрала его на цитаты. Он длился всего минуту, и только один раз псих потерял контроль. Когда Костя сказал про алкоголь и аварию.
        Они были друзьями.
        А потом произошла авария, из-за которой они теперь враги. Почему? Что именно случилось?
        Таня вспоминала. Она копалась в памяти, как на пыльных полках библиотеки, искала слова, фразы, обрывки их с психом разговоров. Она знала, что где-то прячется ответ, нужно только найти его, он зарыт где-то глубоко внутри, нужно просто постараться.
        Таня прикрыла глаза.
        Отмотала назад, почти в самое начало, в те дни, когда они с психом еще не переносили друг друга на дух, но между ними уже искрило не по-детски.
        И нашла это.
        Ужин. Телевизор. Сопящий на коврике Джек. Пиво. Охотничьи колбаски. Их диалог.
        « - Она ужасно со мной поступила. Я бы даже сказал… Она предала меня.
        - Что она сделала?
        - Она умерла.
        - В смысле… Для тебя или буквально?
        - Буквально».
        Таня медленно выдохнула из легких весь воздух. Потом повернулась к Тиму, чувствуя, как разгоняется сердце в груди.
        - Именно так она погибла, правда? - спросила она, прищурившись. Тим не сразу ее понял. Таня добавила: - Бывшая девушка Егора.
        Взгляд Тима прояснился, а губы округлились.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        - О… Ты про Алису.
        - Алиса… Она попала в аварию? По вине Кости? Вот почему они больше не друзья?
        Внутри что-то переворачивалось.
        И дело было не в ревности - глупо ревновать к покойникам, а к старым чувствам - еще глупее. Внутри что-то переворачивалось от мысли, как, должно быть, психу было больно.
        И как он пережил все это.
        Тим помотал головой.
        - Не думаю, что тебе нужно говорить об этом со мной.
        - А с кем еще? Если он все время увиливает, ходит вокруг да около, меняет тему. Я вообще не уверена, что в его глазах я имею право задавать ему такие вопросы.
        Полли переводила взгляд с Тима на Таню, сидя на капоте чьей-то машины, она выглядела обеспокоенной, но не встревала в разговор.
        - Зачем ты так, Таня? - спросил Тим горько. - Ты понятия не имеешь, насколько вовремя ты появилась в его жизни.
        - Мне плевать на это, скажи мне, что там произошло!
        Тим смотрел на нее с сочувствием.
        С болезненным «мне так жаль» во взгляде, но было ясно, что он ничего не скажет. Он определенно был очень хорошим другом.
        Таня кивнула.
        - Ладно. Тогда я спрошу у того, кто не откажет мне в ответе.
        Она развернулась и пошагала в сторону Кости, уверенно размахивая руками.
        Тим кричал ей вслед, просил остановиться, потом к нему присоединилась Полли, но она была уже далеко и уж точно не собиралась реагировать.
        Костя, увидев ее, улыбнулся так, как будто они старые друзья. А еще - как будто знал, что она подойдет.
        Таня приблизилась, и два парня, что стояли рядом с ним, расступились, пропуская ее.
        - Здравствуй, Таня, - произнес Костя без капли стеснения.
        - Откуда ты знаешь мое имя?
        - Мы все здесь знаем твое имя, - странно, но Таня не чувствовала от него угрозы в свой адрес. Только не в свой. Как будто против Тани он ничего не имел, но тем не менее, смотрел на нее с интересом. - Ты хотела о чем-то меня спросить?
        - Да, - Таня скрестила руки на груди. - Что произошло с Алисой?
        Костя тихо засмеялся, опуская голову. После чего взмахом ладони попросил остальных разойтись и оставить их с Таней наедине. Он смотрел, как парни отходят в сторону, но все еще остаются неподалеку, наблюдая со стороны, как будто Таня могла ему что-то сделать, ей-богу.
        Когда они ушли, Костя открыл дверцу своей машины, приглашая Таню присесть.
        Она помотала головой.
        - Ответь на вопрос, и я пойду.
        - Разговор будет долгим, Таня.
        - Тогда я пас.
        Она развернулась, чтобы уйти, но Костя громко проговорил ей в спину:
        - Ты же понимаешь, что Егор ничего тебе не расскажет? Если бы хотел - уже рассказал бы.
        Таня чертыхнулась себе под нос.
        Ей хотелось отчитать саму себя. Сделать выговор. Просто взять и обложить трехэтажным матом, потому что только полная дура будет верить кому-то, кого видит второй раз в жизни.
        Она сделала вдох.
        А потом пообещала себе, что только выслушает его, не будет принимать все его слова на веру. Она выслушает его, а потом призовет к ответу Егора, и тогда уже решит, что делать с полученной информацией и имеет ли она вообще для нее вес.
        Она повернула голову.
        Костя все еще стоял, держа для нее приоткрытой дверцу машины.

* * *
        Когда они тронулись с места, Таня почувствовала себя мухой в паутине. Костя сделал погромче музыку, играющую из колонок, и потихоньку двигался между машинами, постукивая по рулю. Наконец, обогнув толпу, они съехали на объездную дорогу, которая вела через лес. Именно ею все пользовались во время заездов, она вела в город каким-то своим чудаковатым маршрутом.
        Таня вжалась в кресло, когда Костя набрал скорость и заскользил по полотну неровной дороги, радуясь чему-то там своему.
        - Куда мы едем?
        - Просто прокатимся, Таня, расслабься.
        Почему-то то, как Костя звал ее по имени, чрезвычайно бесило. Расслабиться не получилось.
        Как будто они были знакомы сотню лет, но это было совершенно не так. Таня не чувствовала физической угрозы от него, но она ощущала кожей, что из их разговора ничего хорошего не выйдет. Не для нее.
        Потому что, когда все просто - люди говорят об этом на месте, двумя-тремя фразами, отмахнувшись и забыв. Здесь все было непросто. И Таню это невероятно напрягало, как и то, что с каждой минутой она все дальше отдалялась от психа…
        И как будто даже предавала его.
        Тим был прав. Тане стоило поговорить с Егором об этом, расспросить как следует, настоять на своем. А не уезжать куда-то с его бывшим другом - злейшим врагом.
        Но это была Таня. Идиотка без чувства самосохранения.
        - Если ты не хочешь, чтобы я заблевала тебе коврики от этой ужасной музыки, то начинай уже говорить, - сказала Таня, отворачиваясь к окну.
        Костя рассмеялся и сбавил скорость. Дорога была почти пустая, и они ехали по ней куда-то в темноту, а Таня чувствовала всеми своими внутренностями, что скоро ее мир рухнет.
        Все это не просто так.
        Она не счастливица из молодежной комедии, она Таня Мальцева, ей никогда не везло.
        - Таня, ты знала, что мы с тобой соседи? - спросил Костя, поворачиваясь к ней.
        - Что?
        - В каком доме ты живешь? В 86-м? Я в 88-м.
        Таня помотала головой.
        - Не понимаю, к чему ты ведешь. Простое совпадение.
        - Да, возможно.
        На какое-то время он замолчал. Теперь очередь Тани была на него смотреть.
        - Что за ехидная улыбочка?
        - Улыбочка? О чем ты, Таня?
        - Если есть, что еще сказать, то говори, хватит строить из себя интригана!
        Костя затормозил у обочины, а потом и вовсе заглушил машину, и тишина, автоматически включенная после того, как затихла музыка, показалась Тане такой тяжелой, что она буквально почувствовала ее на своих плечах.
        Какое-то время мужчина смотрел в окно.
        После чего достал телефон из кармана и что-то долго искал в нем.
        Таня тем временем придумывала план побега. Если все пройдет плохо и Костя задумает придушить ее психу назло, то ей придется бежать на дорогу. Или в лес. Интересно, что страшнее - быть сбитой машиной или съеденной животными в лесу?
        - А как тебе такое совпадение? - спросил Костя, протягивая телефон.
        Таня нерешительно сжала трубку пальцами, опустила взгляд. С экрана на нее смотрела молодая светловолосая девушка и… псих. Они обнимались, прижимаясь друг к другу щеками, глаза девушки сияли, и они выглядели такими счастливыми…
        Такими счастливыми, черт.
        Таня медленно выдохнула.
        А когда сделала новый вдох, то поняла, почему Костя назвал это совпадением.
        Эта девушка - Алиса - была так чертовски похожа на Таню. Все в ней - ее голубые глаза, ее чуть вздернутый нос, ее прямые светлые волосы, ее длинная шея и даже ее одежда… Они как будто были одним человеком, только из разных вселенных. Таня поняла, что не может дышать. Просто смотрела на эту девушку - на свою копию из другого мира - и не могла поверить.
        Костя наклонился к ней и зашептал:
        - Мы с Алисой действительно попали в аварию. Я выжил, а она нет. И Егор решил, что это моя вина, хотя следствие доказало, что это не так, это был просто несчастный случай. А теперь представь… Он весь такой с разбитым сердцем, ищет смысл в жизни и способ мне отомстить, и вдруг встречает тебя. Славную милашку, поразительно похожую на его бывшую. Которая живет прямо напротив меня, какая счастливая случайность!
        - Заткнись.
        Таня вернула ему телефон. Сердце колотилось, как ненормальное, в горле застряла комком алкогольная горечь.
        - Таня, за последний месяц он вламывался ко мне домой трижды. И трижды я его отпускал, потому что психам нужно лечение, а не тюрьма.
        - Зачем он вламывался?
        - Не знаю, что-то искал. Наверное, он считает, что я веду личный дневник, в котором в подробностях расписал, как убил его девушку.
        - А ты убил его девушку?
        Они встретились взглядами.
        Несмотря на весь пафос, Костя не выглядел как человек, способный на убийство. Он выглядел как перекачанная, слишком наглая заноза в заднице.
        Он помотал головой.
        - Таня, ты должна понять кое-что. Мы с Егором были друзьями. Лучшими друзьями. Мы были как братья. Я ни за что не наврежу ему.
        - Тогда почему ты рассказываешь мне все это?
        - Потому что ты хорошая девушка. Ты мне нравишься, Таня, я не хочу, чтобы тебе было больно.
        - Сказал тот, кто только что разбил мое сердце на мелкие кусочки, - прошептала Таня.
        Плакать не хотелось. Хотелось выйти из машины и громко закричать, но плакать не хотелось. Она сидела и пыталась понять, что ей делать дальше. Вернуться на вечеринку? Или сразу уехать домой? Или вернуться, забрать Полли и уехать домой? Хочет ли Полли домой?
        Она взяла телефон и зашла и инстаграм, листая ленту. А что еще ей было делать? Она не могла исправить ситуацию. Он не могла вернуться назад и не садиться к психу в машину. Он не могла вернуться назад и запретить себе влюбляться - она проходила это, она запрещала. И вот где она оказалась.
        Все, что она могла - это листать ленту инстаграма.
        В голове потоком, лавиной проносились все сказанные психом слова.
        «Ты - лучшее, что со мной случалось».
        «Ты такая красивая».
        «Ты прекрасна».
        Кому он говорил это? Была ли там Таня вообще, или псих просто играл с ней, используя, как муляж, как куклу, как манекен, заменяющий бывшую?
        Руки затряслись, когда из ленты на нее буквально выпала фотография Полли с Егором. Они стояли в обнимку, рядом были Тим и Ромыч, а Таня смотрела на все это и хотела вырвать себе глаза. Это она сделала это фото буквально час назад. Как же круто было быть в том моменте, в ту секунду времени, ощущать себя на своем месте со своими людьми.
        - Можешь отвезти меня домой? - спросила она.
        Костя медленно кивнул.
        Всю дорогу они оба молчали - Костя смотрел на дорогу, Таня отправляла Полли сообщение, чтобы она ее не теряла и вообще ехала домой тоже, потому что без нее ей там лучше не оставаться.
        И только когда Таня схватилась за ручку дверцы, чтобы выйти, Костя сказал:
        - Ты хочешь, чтобы я передал что-то Егору?
        Она помотала головой.
        - Нет. Но ты можешь выполнить мою просьбу.
        - Что угодно, Таня.
        - Отмени ваш с ним заезд. Не хочу, чтобы он пострадал.
        Костя кивнул, и Таня вышла из машины, не прощаясь.
        Дождь мелкими каплями падал на дорогу под ее ногами и тут же впитывался в землю. Она стояла в кедах, чувствуя под подошвой мелкие камни. Вокруг было тихо, спокойно, и в какой-то момент Тане показалось, что она спит.
        Потому что когда твой мир разрушается так резко, когда от твоего сердца откалываются сразу целые глыбы, ты не сразу можешь поверить в то, что это правда.
        Она медленно поднялась по ступенькам вверх. Руки ее тряслись, когда она пыталась пропихнуть ключ в замочную скважину.
        Какой-то идиот снова украл лампочку, и в подъезде висела ослепляющая темнота.
        А еще какой-то идиот не закрыл на лестничной клетке форточку, когда курил.
        А еще…
        Еще шум машины на улице…
        Шины скрипнули, когда водитель резко на полной скорости затормозил у подъезда.
        Таня задержала дыхание, а потом услышала приближающиеся шаги и голос… Голос.
        - Таня! - позвал ее псих, поднимаясь по ступенькам.
        Сердце заколотилось, слезы собрались в уголках глаз.
        Пришлось ускориться. Пальцы начали искать замочную скважину в темноте и пихать туда ключ.
        - Таня!
        Не той стороной…
        Перевернуть, снова наощупь, пальцами - сначала отверстие, потом ключ.
        Есть!
        - Таня, я видел, как ты зашла, ты здесь?
        Провернуть - один раз, второй. Вытащить ключ, шагнуть в безопасное, теплое пространство квартиры.
        Захлопнуть дверь.
        Щелкнуть замком.
        Прислониться лбом к стене и, наконец, затрястись в рыданиях.
        Глава 24
        Советы на будущее от Тани Мальцевой самой себе:
        1) Не съедать больше половины банки мороженого за один раз.
        2) Не появляться во время видеозвонка с мамой с красными глазами.
        3) Не давать ключи от квартиры излишне заботливым подругам.
        Но обо всем по порядку.
        Таня терпеть не могла мороженое. С самого детства она не понимала безумную страсть ровесников к этому лакомству. Холодное и водянистое. Оседающее химическим железным привкусом на языке. То ли дело шоколад - и пока ешь сладко, и после...
        Таня не любила мороженое и теперь будто наказывала себя, поглощая его ложками из большого пластикового ведра. Наверное, ей хотелось соответствовать этим образам из фильмов по типу «Дневник Бриджет Джонс», будь он неладен. Просто когда ты смотришь, как страдает от разбитого сердца главная героиня какой-нибудь мелодрамы, ты вроде как и сочувствуешь ей, а вроде как и знаешь, что скоро все закончится, и закончится обязательно хорошо. Со всеми этими раскаяниями и признаниями в любви. И заберется богатый роскошный мужик, боящийся высоты, ради тебя на балкон по пожарной лестнице, и подарит тебе потрепанные цветочки, и уедешь ты с ним в малиновый закат...
        Так, стоп.
        Или это из другого фильма?
        А, к черту, да какая разница?
        Таня ела ложку за ложкой, глядя в темный экран телевизора, потому что этот ублюдок решил, что сейчас самое время сломаться. А за ноутом идти было далеко - аж до спальни. Тело Тани сопротивлялась любой физической активности, кроме поднесения ложки ко рту.
        В итоге ее вырвало.
        Прямо фисташковой желчью в унитаз.
        И именно этот момент мама выбрала для того, чтобы позвонить. Таня как раз полоскала рот водой из-под крана, когда раздался звонок. Мама никогда не спрашивала, удобно ли Тане говорить. А зачем, правда? Она же дочь, ей всегда должно быть удобно.
        Таня попыталась пригладить волосы ладонями, но получилось плохо, хотя бы потому что для этого нужно было помыть голову. Плюхнулась обратно на диван в гостиной и приняла звонок.
        - Господи, Таня, что с тобой?! - запричитала мама, едва на нее взглянув. Отца рядом с ней не было, что прискорбно, потому что его присутствие всегда вселяло уверенность.
        - Отравилась мороженым, - сухо ответила Таня.
        - И поэтому плакала?! И не спорь со мной, дочь, ты плакала! Боже, что случилось?
        - Мам, слишком много упоминаний господа всуе.
        - Либо ты мне расскажешь, либо я сейчас приеду!
        Рассказать ей? Хм, а с чего бы начать?
        Может быть с того, что она три дня не выходила на работу под предлогом болезни и понятия не имела, где возьмет больничный лист? В связи с чем, скорее всего, она будет уволена в ближайшие дни?
        Или с того, что три дня назад ее сердце расколотили металлической битой?
        Или с того, черт побери, что последний раз она видела психа, когда тот стоял в дверях со своими вещами и смотрел на Таню этим-своим-сука-взглядом, пока Таня не вытолкала его с криками? Она дала ему пять минут на сборы, а тот задержался. Тане пришлось его выталкивать, потому что последнее, чего она хотела в тот момент - это выслушивать тупые объяснения, какими бы милыми и трогательными они не выглядели в фильмах.
        Таня кивнула. Посмотрела на маму через экран. Внезапно вся ее жизнь показалась ей такой идиотской. Как будто она всегда пыталась казаться кем-то другим. Хорошей девочкой Таней, как сказал Костя - «славной». Пыталась жить правильно. Пыталась не огорчать мать.
        - Давай, мам, приедь, - сказала она. - Приедь и в очередной раз натыкай меня носом в то, какая я никчемная. В то, что я ни разу не была в нормальных отношениях. В то, что проебала очередного потенциального жениха, который был слишком идеальным для тебя, и ты почти сошла с ума представляя, как будешь хвастаться этим великолепным зятем на ваших сходках «гордящихся матерей». Давай, ворвись в мою жизнь в очередной раз и сделай все так, как хочешь ты, ведь твое слово не обсуждается.
        Она замолчала.
        Мама молчала тоже. Таня смотрела на нее сквозь экран и ничего не чувствовала. Ни угрызений совести, ни злости, ни агрессии - ничего.
        Она чувствовала только пустоту, огромную дырень в своей грудной клетке, которая с каждой секундой как будто все больше и больше разрасталась.
        Потому что он, сука, сказал Тане, что любит ее! Он сказал это, он, скотина, сказал это, какого хера?! Как его чертов рот смог открыться и выплюнуть эти слова, зная, что Таня - всего лишь копия предыдущей версии его большой и светлой любви?!
        - Ты... Рассталась с Егором?
        - Да, мам. Но на случай, если спросят подружки - можешь сказать, что он моряк дальнего плавания и уехал в очередной рейс. Глядишь, к моменту его «возвращения» на меня снова кто-нибудь клюнет, и мы сделаем вид, что это один и тот же парень.
        Мама моргнула. Таня увидела, как в ее глазах собираются капли слез и ей вдруг показалось, что такой маму она видит впервые. Такой... ранимой.
        - Так нечестно, Таня, - прошептала она, и изображение задрожало - вероятно, она держала телефон в руках. - Так нечестно.
        А потом она отключилась, и Таня рухнула лицом в подушку, безмолвно крича.
        Подушка, предательница, пахла психом.
        Она уснула прямо так - в толстовке, забрызганной собственной блевотиной, в слезах и в совершенно неудобной позе. Проснулась от того, что Джек тыкался мокрым носом ей в ладонь.
        Когда псих уходил, Таня вдруг поймала себя на мысли, что она будет драться, если у нее заберут Джека. Будет драться, пинаться, бить, кричать, звать на помощь.
        Потому что Джек был не виноват ни в чем. Джек был лучшим, что произошло в этих тупых недоотношениях, ведь он был честным. И не причинял боль.
        Но псих только погладил пса по холке, прошептал «надеюсь, мы еще увидимся, приятель» и ушел.
        С тех пор Джек от Тани не отходил. А еще заставлял ее выходить на улицу. Всего на пару минут около дома два раза в день. И того - шесть походов на свежий воздух. Двенадцать минут вне квартиры. Тане казалось, что этого вполне достаточно.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        Она проснулась и поняла, что уже утро и нужно снова идти гулять с Джеком.
        Мысль об этом вселяла в нее ужас, но она все равно поднялась на ноги, ища в куче вещей, сваленных в прихожей, поводок. Джек не скулил, но очень нетерпеливо топтался у дверей, как бы намекая, что Тане нужно поторопиться, он тут не молодеет.
        - Сейчас, малыш. Подожди секунду.
        Натянула кое-как ботинки, теплую куртку на провонявшую потом толстовку. Подняла голову... Захотелось занавесить зеркало в прихожей, потому что отражение пугало. Таня никогда еще не позволяла себе выглядеть так ужасно. Никогда.
        Но...
        У нее было оправдание. Она никогда прежде так не влюблялась. Нырком, с головой, на катастрофической скорости. Она влюбилась в психа безумно быстро и ужасно сильно, и теперь пожинала плоды.
        Таня залипла на синяки под своими глазами, но Джек заскулил, как бы намекая, для чего они здесь собрались. Пришлось открывать дверь и выходить в мир.
        Вечер тянулся медленно, как жвачка. Таня ждала, когда же ее организм затребует еще немного сна, потому что сон был единственным временем в сутках, когда она не загонялась.
        Мама что-то бесконечно писала ей. Телефон пиликал, не прекращая. Какая-то часть внутри надеялась, что это сообщения от психа, но Таня тут же отметала эти мысли, убеждая себя, что сообщения от этого кретина ей не нужны. Ей ничего от него не нужно.
        Но шли дни, и лютая злость начинала смешиваться с тоской. Ну, знаете, когда ты хочешь человека разорвать на кусочки, а перед этим на него насмотреться.
        Псих не звонил и не писал. Таня нашла в себе силы помыться, приготовить пельмени, будь они неладны, и наесться ими до отвала. Ну, хоть не мороженое.
        Пилик.
        Пилик.
        Совесть все еще не мучила. Наоборот, накричав на маму, она надеялась, что та отстанет на нее хоть ненадолго, что обидится и перестанет доставать. Но ей как будто было мало. Она как будто ждала, что Таня окончательно добьет ее своими словами. Сделает так, что мама вообще не захочет больше появляться в ее жизни.
        И с каждым новым «пилик» Таня все сильнее вздрагивала.
        А потом провернулся ключ в замке, и она выбежал из спальни, как сумасшедшая. Первая мысль - псих. Как-то сделал дубликат ключа и заявился. От мысли, что она может увидеть психа сейчас, Тане стало страшно.
        Нет.
        Неееет, нет. Не сейчас. Не когда она вся мясом наружу с оголенными нервами.
        Вторая мысль - мама. Не дождалась ее ответа и заявилась лично.
        Но из прихожей появилась темная шевелюра Полли, и Таня уставилась на нее во все глаза.
        Она была пьяна. В юбке настолько короткой, что можно было вообще ее не заметить. В своей ужасной эко шубе, с наклеенными ресницами и бутылкой в руках.
        Пьяная вдрабадан.
        Таня почувствовала, как к горлу подступает ярость.
        Она обожала Полину всей душой. Она любила ее так, как никогда не полюбит ни одного друга, если он у нее появится. Но прямо сейчас, в таком состоянии, она была настолько не к месту, что Таня не выдержала.
        - Я не ждала гостей, - сказал она.
        Полли оглядела ее с головы до ног и икнула. Потом улыбнулась и помахала бутылкой в воздухе. На самом дне плескалась пара глотков шампанского, все остальное, судя по всему, было уже внутри нее.
        - Как хорошо, что я не гость, Мальцева, правда? - она шагнула в сторону Тани.
        И Таня впервые в жизни на полном серьезе перегородила ей дорогу. Она опустила ладонь на стену, не позволяя Полине пройти.
        - Я не шучу, Полли. Я хочу побыть одна.
        - Брось, Таня. Я знаю, что случилось, я говорила с Егором, но вдвоем ведь страдать гораздо проще...
        - Ты что... Не услышала меня? - почему-то горло ее сдавило, а дышать стало тяжело, как будто она бежала. - Я хочу побыть одна. Уходи.
        Полли моргнула.
        Потом огляделась.
        - Повтори-ка еще раз.
        - Уходи, - жестко произнесла Таня.
        - Ух ты.
        Губы Полины сжались. Таня сотни раз видела, как Полли плачет, поэтому знала, что сейчас она плакать не собиралась. Она злилась, но проглатывала свою злость, и если бы она была трезва, Таня бы просто предложила им разойтись по разным комнатам и встретиться утром на кухне, но она была пьяна. Отвратительно пьяна, и это было для Тани последней каплей.
        - Хоть раз в жизни... Вы все... Можете просто оставить меня в покое?! - закричала она, как будто все, что она не успела досказать маме, она вываливала на Полинку, зная, что после этого ей станет легче. - Хоть один гребанный раз?! Просто не лезть в мою жизнь, блять?!
        Полли сверкнула глазами, шагнула прямо на нее. От нее очень сильно пахло алкоголем и духами.
        - Знаешь, Мальцева, такую суку как ты еще поискать надо, - спокойно произнесла она. Разочарование звенело в ее жестком, уверенном голосе. - Ты своей тупой башкой можешь хотя бы допустить мысль, что не одной тебе бывает плохо? И что не всегда к тебе бегут, чтобы жалеть тебя? И что, сука, у твоих друзей тоже могут быть проблемы, из-за которых они в тебе нуждаются!!
        С каждым словом, с каждой фразой-пощечиной она звучала все громче и громче, пока не сорвалась на крик.
        Потом толкнула Таню в грудь изо всех сил, так, что Таня отлетела и ударилась о закрытую дверь спальни спиной.
        Воздух вылетел из легких.
        - Полли.
        - Но нет, планета вращается вокруг Таниной жопы! И проблемы есть только у нее, и херово бывает тоже только ей! Тебе там нормально сидится на твоем троне, дура?!
        От злости она как будто протрезвела. Глаза искрились, губы дрожали, и Таня вдруг поняла, что больше не хочет вымещать на ней свою боль. Что хочется протянуть руки, обнять ее, чтобы вместе разрыдаться.
        Но было поздно.
        Полина подобрала ботинки, которые раскидала, пока шла от прихожей к гостиной, и открыла дверь.
        Таня шагнула следом.
        - Полли, ну подожди ты, - позвала она.
        Безысходность какая-то липкая собралась вокруг Тани комком. Тьма, от которой не было передышки, никакого просвета, никакой надежды на что-то хорошее.
        Она обернулась на секунду, посмотрела на Таню с презрением.
        - Я беременна, овца ты тупая, - сказала Полли уже тише, и впервые с момента ее появления Таня увидела слезы в ее глазах. - И ты была мне нужна, потому что я, блять, понятия не имею, что делать. Но продолжай страдать в одиночестве. Не буду мешать.
        Она как была, в колготках и с ботинками в руках вышла, громко хлопнув дверью.
        Глава 25
        Что ж, ее не уволили - это была хорошая новость.
        Плохая новость состояла в том, что Таня, желая забыться, наменяла себе столько смен подряд, что однажды после работы обнаружила себя полусонной у холодильника. Голод привел ее на кухню, но из еды там был только засохший сыр и баночка с мамиными грибами.
        От мыслей о маме в желудке забурлило еще сильнее. Таня поморщилась.
        Звонить и писать мама ей перестала, и вместе с новым днем тогда, после ссоры с мамой и Полли, к Тане пришли угрызения совести. Сначала легкие, игривые, как маленькие уколы иглой. А потом прямо-таки чугунные, накрывшие ее тяжелой плитой.
        Сейчас эта плита уже вовсю расположилась на Танином теле.
        Она села на стул. Посмотрела прямо перед собой. Представила, как звонит маме и тут же отбросила эту мысль в сторону. Нет уж. Если и мириться, то лично.
        Впереди были выходные, и Таня планировала съездить к родителям. Купить торт (или шампанское), поплакаться маме в жилетку о том, как ей стыдно за то, что она выросла такой эгоистичной козой, возможно, они потом снова разругаются, потому что она знает свою маму, но это уже не будет настолько серьезно.
        Но для начала ей срочно нужно было купить еды, чтобы дожить до завтра.
        Да и Джек уже поглядывал с осуждением, потому что если на выгул у Тани оставались мал-мальские силы, то вот корм этого красавчика убывал со скоростью света, и Джек, очевидно, чувствовал это.
        Таня натянула джинсы, плотно застегнула куртку до самого горла и выдвинулась.
        Если честно, было бы круто просто заказать продукты домой, но Таня и так обнаглела. Купаясь в своих страданиях, она совершенно перестала выходить из дома. Максимум - добиралась до работы (чаще на такси), гуляла с Джеком у подъезда и... Все.
        Поэтому прогулка до ближайшего супермаркета была ей только на пользу.
        Скидывала в тележку буквально все: рыба белая, рыба красная, мясо, курица, сосиски, туалетная бумага, картошка, зубная паста, соевый соус, макароны, презервативы...
        Стоп. Это лишнее.
        Выложила презервативы и на их место гордо поставила бутылку безалкогольного пива.
        Нет, выпить хотелось жуть как. Но Таня прекрасно знала пьяную себя. Ее понесет. Понесет так, что сначала она будет рыдать под грустную музыку в темноте у окна, а потом начнет звонить психу и требовать от него каких-нибудь объяснений.
        Нет уж. Нет. Лучше выпить старой-доброй «нулевочки», приготовить вкусный ужин для себя любимой и остаться в своем уме.
        Она собралась начать новую жизнь! Да, точно! Ей пора! Никаких скандалов с родными (перед мамой она извинится завтра, а с Полли что-то придумает на неделе), никаких незнакомцев в доме - все, хватит. Она будет вести себя, как взрослая, потому что если не сейчас, то никогда.
        Таня покивала сама себе и продолжила путь, проглатывая отчаяние.
        Она не отчаялась, слышите? Она просто возьмет этот торт, поставит его в тележку, оплатит, принесет домой и сожрет в одиночку за классным сериалом, который затянет ее настолько, что она не сможет думать ни о чем.
        Это не первое расставание в ее жизни. И пусть оно гораздо болезненнее других, она все еще в состоянии это пережить.
        Вот так-то.
        Погруженная в эти прекрасные мысли о светлом будущем она оплатила покупки и, нагруженная пакетами, вышла на улицу.
        Потеплело. Солнце вовсю светило над головой, и Таня посмотрела на небо, пытаясь понять, на что похоже проплывающее мимо облако. На жирафа? Или на изогнутую сосиску? Если бы Полли была рядом, то сказала бы, что на член.
        - Здравствуй, Таня, - услышала она и вздрогнула, поворачиваясь на голос.
        Перед ней, крутя ключи от машины на пальце, стоял Костя. Он выглядел так, как будто давно за ней наблюдал.
        - Привет, - ответила нехотя.
        - Тебя подвезти?
        - Я в состоянии пройти двести метров пешком.
        - Просто у тебя тяжелые пакеты и...
        - Нет, спасибо, один раз я с тобой уже прокатилась.
        Костя вздохнул и шагнул в ее сторону. Очевидно, намеков он не понимал.
        - Будешь винить меня в том, что я рассказал тебе правду?
        Таня сглотнула.
        Вот тебе и новая жизнь. Видимо, вселенной прикольно издеваться над ней и подкидывать такие пасхалочки.
        - Я ни в чем тебя не виню. Просто хочу, чтобы меня оставили в покое.
        - Сядь в машину, Таня. Я тебя подвезу.
        Она чуть не расхохоталась. Помотала головой, чувствуя, как к горлу снова подступает предательский ком.
        - Чего тебе нужно?
        Костя выглядел... Странно. Как будто растерялся, что ли. Не привык, чтобы его отшивали?
        - Ты мне нравишься, Таня.
        - Господи, отвали, - она обошла его стороной, желая поскорее отсюда убраться.
        Костя выкрикнул в спину:
        - Да, ты похожа на нее! Но ты другая..., - Таня обернулась, крепко сжимая кулаки на ручках пакетов. - Я это понял, когда Егор пришел разбивать мне лицо за то, что я рассказал тебе все, но не смог этого сделать... Прежний Егор убил бы меня. Ты изменила его.
        Таня искала в его глазах насмешку, искала в его голосе, в его интонациях подвох, но не смогла найти. Он казался таким простым и искренним, словно впервые в жизни решил не язвить.
        - Зачем ты говоришь мне это? Зачем его защищаешь, если на самом деле ты зло во плоти? - в голове что-то щелкнуло и шестеренки, заржавевшие за последние дни, вдруг закрутились, завращались с бешеной скоростью. Она застыла на секунду, а потом прошептала: - Твоя вина не в том, что ты убил его девушку верно? А в том, что ты соврал.
        Костя улыбнулся, как будто ждал этого. Как будто сделал ставку, и ставка сыграла.
        - А ты умна, Таня.
        Она опустила пакеты на землю и шагнула в сторону Кости, скрещивая руки на груди.
        - Не ты был за рулем в тот день, так? А Алиса.
        Костя снова открыл дверцу машины.
        - Пожалуйста, сядь.

* * *
        - Она была одержима мной. Буквально сошла с ума.
        Они снова сидели в машине у подъезда, только на этот раз днем, и на этот раз Таня чувствовала себя скорее растерянной, чем убитой горем.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        Костя протянул Тане телефон, позволяя прочесть переписку.
        Хотя, перепиской это было трудно назвать. Алиса писала ему, а Костя не отвечал. В хлестких словах, в оскорблениях, которые тут же смешивались с признаниями в любви и мольбой увидеться, между строк плясало безумие. Каждая буква, каждая точка в конце предложения кричали, просили о помощи.
        А еще она слала Косте фото. Своего лица, своего приоткрытого рта. Фото себя голой, мастурбирующей, с раздвинутыми ногами. Заплаканной, смеющейся. Разной.
        Таня смотрела на все это и уже не видела в ней себя. Она видела в ней кого-то потерянного, лишенного разума, кого-то, кому нужна была помощь.
        - Ты не отвечал ей или все удалил?
        - Не отвечал.
        - Почему не рассказал Егору?
        - Я хотел, - Костя вытащил сигареты из бардачка, покрутил одну в пальцах, но, передумав, убрал. - Алиса приехала ко мне домой, плакала, угрожала, у нее был срыв, и я... Попытался успокоить ее. Сказал, что мы расскажем Егору вместе. Она настояла на том, чтобы сесть за руль. У нее случилась истерика прямо в пути. Мы съехали с дороги, там был обрыв и дерево. Удар пришелся с ее стороны, она умерла на месте.
        Костя замолчал, а Таня повернулась к нему и долго рассматривала его лицо. Она пыталась понять, что Костя делает... Ищет себе оправдание? Просто хочет, чтобы Таня знала правду? Или он лжет?
        - Продолжай, - сказала Таня.
        - А я выжил. Отделался штрафом за передачу руля и лишением водительских прав. Но Егор об этом не знает. Он думает, что я откупился от наказания.
        - Почему ты не расскажешь ему?
        Костя заглянул Тане в глаза. И взгляд этот показался ей таким откровенным, таким настоящим, что отпали все сомнения. Он улыбнулся горько, взгляд его устремился в окно. Медленно темнело, и Таня вдруг поняла, что, несмотря на работающую на полную мощность печку, ей жутко холодно.
        - Он мой лучший друг, Таня. Был им и остается.
        - Он заслуживает знать правду.
        - Не такую правду. Только не такую. Потому что, несмотря на то, что официальная версия «не справилась с управлением», я знаю, как было на самом деле. Она, действительно, хотела этого. Хотела умереть.

* * *
        Таня поднялась к себе и насыпала Джеку корм в миску. Потом составила пакеты на стол и стала раскладывать продукты по полкам холодильника. Она делала это машинально, как будто на автомате. Мысли были там.
        С убитым горем Егором (не психом, нет, сейчас нет), с Костей, который все еще считает, что лучше пусть друг ненавидит его, чем варится в еще более глубоком котле из боли. С Алисой, которой просто нужна была помощь.
        Где во всем этом была ее роль? Кем была она, Таня? И была ли вообще?
        «Ты изменила его, Таня. Ты вернула ему жизнь».
        Как же сильно хотелось во все это верить.
        Таня взяла телефон в руки. Пролистала список вызовов... За последнюю неделю номер Егора не мелькнул в этом списке ни разу. Возможно, и к лучшему?
        Глава 26
        Страдания страданиями, а оргазмы по расписанию. С ужасом для себя Таня вдруг обнаружила, что псих приучил ее к сексу. К частому, регулярному, очень страстному сексу, после которого она ходила с трясущимися коленками и ничего вокруг не видела.
        Теперь, когда психа в ее жизни больше не было, пришлось вернуться к более привычным методам получения оргазмов.
        К своим игрушкам.
        Таня осторожно закрыла дверь прямо перед любопытным носом Джека, разделась догола и легла.
        Какое-то время она пролежала так, абсолютно голая на прохладных простынях, проклиная свою жизнь за то, что она опять ее живет таким образом.
        - Ну привет, - сказала она скромному резиновому дилдо.
        Игрушка была обычной. Когда ты долгое время чувствуешь внутри себя живой, настоящий член, тебе не до экспериментов с разными режимами вибрации. Этот был десятисантиметровый, не слишком толстый, с аккуратной головкой и... Все. Ничего лишнего.
        Таня долго рассматривала его, как будто забыла, как он выглядел, и решила придумать ему имя.
        Тупо, да? Придумывать имена своим фаллоимитаторам. Как будто они были ее лучшими друзьями. Ну а что? Кто-то придумывает имена своим яичкам. А девчонки - сиськам, гордо именуя их «подружками».
        Таня подумала, какое имя подойдет этому небольшому парню и решила назвать его Филиппом. Просто потому что знакомых Филиппов у нее в жизни не было, ну кроме Киркорова, хотя, не то чтобы они были знакомы лично...
        Короче, Филипп был Тане по нраву. Не раз он выручал ее в дни особой тоски по чему-то твердому и реалистичному. Сейчас Таня взяла в рот головку и пососала.
        Закрыла глаза, представляя, что это реальный член и... Нет... Это была ужасная ошибка. Потому что к реальному члену сучка-фантазия подкинула еще и реальное лицо. И вот уже над Таней возвышается псих, толкаясь в ее горло осторожно, бережно, но, в то же время очень уверенно.
        Таня выплюнула, перевернулась на живот и зарычала в подушку.
        - Да чтоб тебя, псих!
        Захотелось плакать.
        Но также от увиденной в собственной голове картине возбуждение накатило волной, а соски набухли, как бы намекая, что нужно продолжать.
        Несколько раз подряд Таня повторила одними губами «чтоб тебя, чтоб тебя, чтоб тебя», после чего поднесла дилдо к губам и продолжила сосать.
        И все.
        Псих был с ней. Он был у нее во рту со своим терпким вкусом, он был рядом с ней, он трогал ее за лицо и хватал за волосы, он насаживал ее на себя, и Таня стонала от удовольствия, позволяя погружать в себя член снова и снова.
        В какой-то момент эта игра, эта фантазия стала такой яркой, что Таня вытащила член и с закрытыми глазами проскулила:
        - Давай же, пожалуйста, трахни меня.
        Это было сумасшествие. Да, спасибо, Таня в курсе, что она свихнулась. Но она ничего не могла с собой поделать, даже теперь, после того, что случилось, она так сильно хотела психа, что готова была представлять его во время мастурбации, она почти чувствовала его вкус у себя во рту, она почти ощущала, как он толкается и слышала, как он дышит - прерывисто с подкрадывающимися стонами, готовясь кончить ей в рот.
        В какой-то момент слезы так сильно начали жечь лицо, что Таня прервалась.
        Она отложила игрушку в сторону, встала раком и, смочив слюной пальцы, начала погружать их в себя.
        Она представляла, как псих смотрит на нее, как он наблюдает за ней, как его глаза вспыхивают огнем от вида на Танину киску и пальцы в ней.
        Таня стонала, выгибалась, давила на стенки, раздвигая их. Она как будто действительно готовилась быть оттраханной психом.
        Таня ощущала себя желейной массой, растекшейся по матрасу.
        Игрушку пришлось облизать снова. Мокрая она скользнула в Танину киску почти безболезненно, мягко. Таня упала лицом в подушку и протолкнула ее до конца...
        - Блять... - сорвалось с мокрых губ.
        Она чувствовала себя шлюхой.
        ЕГО шлюхой, даже сейчас, когда его не было рядом, когда он даже не знал, чем Таня занята. Она чувствовала себя его грязной шлюхой, которую он мог трахать без остановки часами напролет.
        Так хотелось, чтобы псих ее трахал.
        Таня работала рукой, то вставляя дилдо до конца, то вытаскивая его, позволяя себе отдышаться. Она так не хотела быстро кончать, хотела продлить удовольствие, но секса не было уже больше недели, а организм требовал, чтобы ему дали передышку, небольшую поблажку, чтобы хоть в чем-то он получил удовольствие.
        Таня двигала бедрами, скользила грудью по простыням, а рука работала так интенсивно, что запястье начинало болеть. Но она не могла остановиться. Она буквально ощущала пальцы психа на своих бедрах, как они впиваются до синяков, как его яйца шлепают о Танину кожу, как он вгоняет до конца, а потом вытаскивает, и тело его, уже влажное от пота, полностью в Таниной власти.
        Да, да, еще.
        Так хотелось кончить.
        Таня представила, как псих, вставляя до конца член, вдруг начинает спускать в нее сперму, и это стало последней каплей. Она буквально закричала, затыкая себя подушкой, и кончила, сотрясаясь от оргазма всем телом.
        Когда вышла из душа, Джек вильнул хвостом, сидя у светящегося телефона. Он теперь всегда перевозбуждался, когда кто-то звонил. Таня прекрасно понимала - Джек скучал по психу. С ним ему было гораздо веселее, чем с Таней, и в какой-то степени ей было стыдно перед псом, но так же она ничего не могла поделать. Реальность - она такая. Родители иногда расходятся.
        Увидев пропущенный от мамы, Таня почувствовала некоторое разочарование, потому что, наверное, она до конца жизни теперь будет надеяться, что псих позвонит. Но мама - тоже очень хорошо. С мамой пора уже поговорить и принести свои извинения.
        Она набрала номер и, поднеся телефон к уху, начала натягивать на мокрое тело одежду.

* * *
        Мама открыла ей дверь при полном параде.
        - Татьяна, - сказала она, глядя куда-то мимо нее.
        О господи.
        Таня понятия не имела, как она переживет этот день, если он так начинался.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        В девять утра она стояла на пороге родителей, пыталась поймать взгляд разобиженной мамы и прикрывалась пакетом с шоколадными лакомствами, что само по себе было странно, ведь Таня никогда не дарила маме шоколад или цветы, она предпочитала более практичные подарки.
        Наверное, новой микроволновке она обрадовалась бы сильнее, но сегодня был такой повод, что... Таня решила притащить шоколад. Подсластить, так сказать, эту горькую встречу.
        - Здравствуй, мама, - сказала Таня, улыбнувшись.
        Протянула пакет. Мама взяла его, все еще с очень странным выражением лица, после чего отступила в сторону.
        - Входи. Помоги отцу с завтраком.
        И, не добавив ничего больше, она скрылась в своем кабинете, куда попасть можно было лишь по особому приглашению и исключительно со стуком.
        Таня выдохнула.
        Что ж, наверное, это даже к лучшему, она не была готова к разговору с мамой вот прям сейчас. Ей нужно было немного успокоиться, немного продумать речь и... возможно даже немного выпить.
        У отца на кухне вовсю кипела работа.
        Яичница с толстыми кусками бекона жарилась в масле на сковороде, рядом готовился кофе, а в микроволновке что-то разогревалось. Как оказалось позже - остатки вчерашнего пирога, который мама готовила, чтобы отправить Тане курьером, но потом она вспомнила, какая она неблагодарная дочь, и передумала.
        Таня придвинула к себе тарелку с овощами, взяла нож и начала нарезать помидоры кубиками для салата.
        - А чем провинился ты? - спросила она у отца, потому что, очевидно, он ни за что не пошел бы готовить завтрак просто так. Отец вообще был той еще совой, он ненавидел просыпаться рано.
        - Отказался сопровождать твою мать на свадьбу младшей дочери Бритулиных, - ответил он и похлопал Таню по спине, приветствуя.
        - О... А кто такие Бритулины?
        - Я задал твоей маме тот же вопрос. Вот, пожалуйста.
        Он указал на сковородку перед собой, а потом на фартук, который криво повязал поверх своей пижамы.
        Стоило признать, что отец выглядел довольно мило во всем этом.
        Таня понятия не имела, что он может так выглядеть. Но с годами, всматриваясь в его лицо, в его вздернутый нос, в светлые волосы, сквозь которые прокрадывалась седина, она все отчетливее видела в нем свои черты... Вернее - в себе его черты.
        Да, Таня была внешне очень похожа на папу. А характером, наверное, на маму, хоть и отказывалась это признавать.
        Когда помидоры были дорезаны, Таня принялась за огурцы.
        - Мама очень на меня злится? - осторожно поинтересовалась она.
        Папа смерил ее таким взглядом, как будто спрашивал, не шутит ли она.
        - Она не злится. Ты же знаешь свою маму, Таня. Королеве Драмы нужно поддерживать репутацию.
        - Но я действительно была очень груба с ней.
        - Возможно. Но когда-то ты должна была все это сказать.
        Они переглянулись.
        Как же потрясающе было осознавать, что пара фраз, которыми она перебросилась с отцом, могли так подействовать на нее. Таня успокоилась. Нервная дрожь в пальцах, что преследовала ее всю дорогу до родительского дома, отступила, и теперь она готова была на разговор.
        - Думаю, можно накрывать на стол, - сказал отец, снимая сковороду с плиты. - Позовешь маму?
        Пришлось постучать трижды.
        Было очевидно, что мама услышала и первый стук, но ей нужно было выдержать драматичную паузу. Ей нужно было поступать в театральный, а не на журфак, ей-богу. Такая актриса пропадала.
        - Войди, - сказала она, громко прокашлявшись.
        Когда Таня вошла, мама восседала на своем кожаном диване в совершенно неудобной позе, поставив на колени ноутбук и глядя задумчиво в стену. Было ясно, как дважды два, что то время, пока она игнорировала Танин стук, она принимала эту позу.
        - Мам, завтрак готов, - произнесла Таня, становясь напротив нее.
        - Поешьте с отцом без меня.
        - Прекрати. Отец в принципе завтракает одним кофе, а одной мне всю ту гору еды не съесть, так что...
        - Я не могу есть, Таня, - наконец, она посмотрела на нее. - Привкус предательства и неблагодарности перебивает мой аппетит.
        - Господи, мам, ну хватит, - Таня села рядом с мамой и взяла ее за руку. Она прекрасно знала, что мама уже давно простила ее. Это была ее мама, она любила устраивать концерты по заявкам, но она была и оставалась ее мамой. - Я виновата перед тобой, прости меня.
        Она оглядела Таню с головы до ног, как будто искала в ней изъяны. Как будто пыталась понять, достаточно ли она настрадалась в дни их ссоры.
        - Ты умеешь выбирать выражения, которые звенят у меня в голове, - сказала мама с осуждением.
        - Это было ужасно, я знаю. Больше такого не повторится. Но ты должна понимать, что я уже взрослая. И мне трудно принять, когда ты вмешиваешься в мои отношения или...
        - Я не вмешиваюсь! - вспыхнула мама.
        - Вмешиваешься, - мягко поправила Таня. - Барбекю с Владом и его девушкой? Как это называется? Так нельзя делать, понимаешь?
        Она прижала мамину руку к своей щеке и, наконец, взгляд ее потеплел, а пальцы скользнули по Таниной коже.
        - Ладно. Наверное, ты права. Расскажешь, что у вас там случилось с Егором?
        Таня кивнула.
        - Расскажу, но чуть позже, хорошо? Пока мне и самой надо со всем разобраться.
        Она и правда готова была поговорить с мамой про психа, про все, что произошло, про Костю и Алису. Но перед этим, нужно было сложить свое мнение на этот счет. А Таня понятия не имела, как она относится ко всей этой ситуации.
        Та, прежняя злость на психа прошла, и теперь ее мучило чувство, что она поспешила.
        Поспешила выгнать, не дала оправдаться, сказать что-то в ответ...
        Позволила просто уйти.
        - Ну так что, ты простишь меня? - спросил Таня снова, когда мама погладила ее по голове.
        - Я подумаю об этом, - ответила она, снова включая этот свой голос. - Но тебе придется пойти со мной на свадьбу Бритулиных, потому что твой отец не хочет оказывать мне такую честь.
        - О боже мой...
        От новой ссоры их спас папа. Он появился в дверях и, прислонившись к косяку, сказал:
        - Эй, девчата, даже у меня слюнки потекли от этой яичницы, вы идете или нет?
        После завтрака, когда они втроем устроились в гостиной у телевизора, Таня впервые за долгое время почувствовала спокойствие. Родители купили эту квартиру совсем недавно. Когда Таня стала жить отдельно, они продали старенькую «трешку» в центре города и переместились на окраину. Это все еще была квартира, но более компактная, с видом на прекрасное озеро. Отсюда им было проще добираться до дачи, где мама все чаще хотела проводить время.
        Для Тани это место никогда не было домом, но сейчас, сидя между мамой и отцом и смотря совершенно неинтересное реалити-шоу по ТВ, она ощущала всем телом тепло и нежность. Она чувствовала, что дом, он вообще не привязан к месту. Дом там, где тебя любят и ждут.
        Началась реклама, и Таня достала телефон из кармана, проверяя социальные сети.
        Полли, которая все еще каким-то чудом не добавила ее в черный список, выставила на своей странице баннер будущего концерта.
        Сольник. Концерт, который она готовила целый год и на который убила много сил. Небольшой бар, ограниченное количество билетов, видеосъемка для популярного канала про стендап. Это выглядело, как ее мечта, и этот баннер, на котором она сияла своей прекрасной улыбкой, он заставил Таню проглотить ком в горле.
        Она кликнула на ссылку «заказ билетов». По счастливой случайности за три дня до концерта она успела забронировать себе одно из последних мест (в самой дорогой зоне, отдав половину своего аванса, ну да черт с ним). Даже если Полина возненавидела ее после случившегося, она все равно хотела быть там, хотела видеть ее триумф.
        Глава 27
        Народу было просто дофигища. Таня сдала куртку в гардеробную, поправила воротник рубашки, а потом зачем-то разгладила лепестки на букете, который выбирала для Полли около получаса. Была очень велика вероятность того, что Полинка огреет ее этим букетом по голове, но она готова была рискнуть.
        Милая девушка в костюме сопроводила ее за столик. Это был круглый небольшой стол на трех человек прямо напротив сцены. Таня выдохнула, обнаружив, что места рядом с ней пока что не заняты.
        Зато за соседним столиком она увидела знакомое лицо.
        Сначала при виде Тима у Тани все внутри перевернулось. Она вот совсем не ожидала, что встретит на концерте Полли лучшего друга психа. Но потом она вспомнила, как они законнектились во время гоночных соревнований, и выдохнула. Полинка всегда умела находить друзей. Или не совсем друзей. Друзей с привилегиями, неважно.
        - Привет, Тим, - сказала Таня с широченной улыбкой на губах.
        Тим повернулся на звук ее голоса и удивленно поднял брови.
        - Ух ты, какие люди.
        - Могу сказать то же самое о тебе, - Таня села, откладывая букет в сторону. Надо признать, несмотря на огромные деньги за билеты, организаторы ничуть не смутились ставить столики невероятно близко, прямо-таки впритык друг к другу. - Ладно, раз ты здесь, значит, вы с Полли общаетесь. От одного до ста, насколько сильно она меня ненавидит?
        - На сотку.
        - Многообещающе.
        Они снова улыбнулись друг другу.
        Было так странно. Прошло не больше двух недель с момента их с психом ссоры, но для Тани - как будто вечность, и видеть Тима, вспоминать момент их знакомства, было так больно. Она помнила, как псих прижимал ее к себе на глазах у всех, а вместе с тем - как на них смотрели. Все ли люди на гонках знали Алису? Все ли видели это сходство между ними и понимали, почему псих выбрал именно ее, по какой причине?
        Таня тряхнула головой.
        Нет. Она не собиралась думать об этом, не сейчас, не на концерте Полины.
        Она подозвала официантку и заказала себе безалкогольный коктейль, чтобы промочить горло.
        А потом произошло две вещи одновременно.
        На сцене перед ней загорелся свет, освещая микрофонную стойку и небольшую область вокруг нее, и кто-то толкнул Танин стул спинкой соседнего стула.
        - Можно поосторож...
        - Сорри, Тим, я опоздал...
        Они сказали это одновременно и одновременно замолчали.
        Таня затихла, уставившись на сцену, а псих...
        Черт его знает.
        Слава богу, Таня сидела к нему спиной и лица не видела.
        Но этот час безупречного материала, написанного Полиной за год, она собиралась внимательно выслушать с первой и до последней секунды.
        И ничто, слышите, НИЧТО ее не отвлечет.

* * *
        Полина никогда не отличалась терпением. Если ее что-то беспокоило, бесило, возбуждало или радовало, она всегда говорила это сразу, с пинка открывая дверь.
        Поэтому Таня совсем не удивилась тому, что первой сказанной ею фразой было:
        - Я хотела начать концерт с блока про мою лучшую подругу, - выдержала паузу, во время которой кто-то, заранее настроенный ржать, захихикал. - Но потом поняла, что, упоминая ее, я оскверняю понятие о настоящей женской дружбе. Так что я начну с менее раздражающих меня личностей - с моих бывших.
        Полли была на высоте. Даже со своими ядовитыми шуточками в адрес Тани - она всегда была хороша в том, что любит.
        Таню эти шутки совершенно не задевали, потому что она знала Полли, знала, что через юмор она выплескивает свою боль, а еще, она никогда не шутит про тех, до кого ей нет никакого дела.
        Стендап был ее страстью, ее мечтой. И сейчас, сидя в первом ряду и оглядываясь по сторонам, слыша смех зрителей, аплодисменты и видя, как Полина мастерски общается с публикой, Таня гордилась ею до посинения.
        Гордилась тем, что они друзья, потому что знала - не существует такой ссоры, которая раскидает их в разные стороны навсегда. Они все равно вернутся друг к другу рано или поздно. Слишком близка связь. Слишком они органичны вместе.
        Таня сдержала данное себе слово.
        Она слушала концерт от начала и до конца, и каждое слово, сказанное Полиной, было поймано ей. Она от души смеялась над ее шутками и восхищалась тем, как легко, как гармонично они звучат. Она прекрасно знала, как много труда в это вложено, и то, что этот труд не ощущался, то, что монолог лился рекой, одним плавным потоком, это дорогого стоило.
        Было бы полнейшим враньем, если бы Таня сказала, что не чувствовала кожей присутствие психа за своей спиной. Что она не ощущала его запах, не ловила затылком чужие взгляды, не слышала дыхание и смех практически на своей коже.
        Она все чувствовала и все слышала.
        И мурашки бежали по ее телу ежесекундно, но это был вечер Полли. Ее триумф, день, к которому она долго шла. И Таня отчаянно хотела перестать быть эгоисткой хоть раз в жизни, посвятить себя и все свое внимание ей, как бы сложно это ни было. Полли заслужила это. А Таня заслужила быть рядом с ней в такую минуту.
        Когда Полли, раскрасневшаяся от восторга, завершила концерт стандартной фразой «У меня все. Надеюсь, вы не пожалели о потраченном времени и деньгах», Таня вскочила на ноги вместе с другими людьми и начала аплодировать ей, отбивая ладони.
        Ее переполняла гордость и удовольствие. Это было не просто дружеское «спасибо», посланное Полине через толпу. Она аплодировала, как фанатка. Она снова чувствовала себя живой, потому что юмор Полли был так близок ей. Она снова вспомнила о том, почему они вместе. Почему они лучшие друзья и почему, даже пропуская друг друга через мясорубку обидных слов, они всегда притягиваются обратно. Несмотря ни на что.
        Вот поэтому.
        Потому что они могут смеяться над одними и теми же вещами.
        Полина с благодарностью принимала цветы, которые ей приносили из зала, а Таня просто стояла на своем месте в ожидании, когда же она сможет подойти к ней.
        Еще пара лет, и Полина будет собирать залы, а не маленькие ресторанчики. И не раз в полгода, а каждый день. И это будет ее жизнью, а Таня будет рядом с ней, даже если она пошлет ее куда подальше. Будет стоять с букетом и ждать, когда очередь рассосется.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        Таня поймала ее взгляд через толпу, и дыхание перехватило.
        Полли права, она та еще сука. Но также Таня знала, что Полли тоже та еще сука, поэтому, когда она посмотрела на нее, Таня улыбнулась виновато и поймала точно такой же взгляд в ответ.
        После чего она поклонилась и двинулась в сторону двери, ведущей в служебное помещение. Таня шагнула за ней, чтобы догнать, но вдруг почувствовала прикосновение пальцев к своему локтю.
        Горячих пальцев.
        Псих держал ее так, что Таня чувствовала кожей - он ей скорее руку оторвет, чем отпустит.
        Повернулась, приподнимая голову. Захотелось врезать ему.
        То есть, ей и до этого хотелось, но теперь... Нет, ну какого хрена он явился сюда? Не нашел другого времени? Полли вообще ему никто, нефиг ему тут делать!
        - Твои пальцы случайно зацепились за мой локоть, так что, - заявила Таня и сжала губы.
        Псих прищурился. Он, сволочь, выглядел еще лучше, чем всегда, хотя, казалось бы, как это возможно?! Это бесило неимоверно.
        - Не случайно, - ответил он.
        Таня набрала воздуха в легкие.
        - Отпусти.
        - Мне нужно поговорить с тобой.
        - Две недели было не нужно, а теперь вдруг стало нужно?!
        Черт.
        Таня не должна была говорить этого. Вообще-то она собиралась быть невозмутимой. Каждый раз, представляя себе встречу с психом, она думала о том, какой равнодушной будет выглядеть, и как сердце психа разорвется на кусочки и разлетится по комнате от одного ее вида, и вот вам. Обосралась на первой же секунде.
        Псих сделал какое-то движение челюстями, как будто собирался вцепиться зубами Тане в горло, но тут же взял себя в руки и медленно выдохнул.
        - В последний раз, когда я пытался поговорить, ты стояла у открытой двери и молча ждала, когда я исчезну вместе со своими вещами, так что... Я понял это, как нежелание общаться.
        - Ты все понял правильно.
        - Тогда в чем претензия?
        - Нет никаких претензий. Отпусти меня.
        - Таня, нам придется рано или поздно поговорить
        Они как будто были на дуэли, и псих все еще надеялся, что оба пистолета не заряжены, но, в то же время, сгорал от желания Таню пристрелить.
        - Я не хочу с тобой говорить.
        - Хочешь.
        - Ч... чего?
        Никогда еще в своей жизни она не встречала человека самоувереннее, а ведь в ее окружении были исключительно люди с завышенным до небес мнением о себе.
        - Ты хочешь со мной поговорить, просто выделываешься, но я позволю тебе это, потому что люблю.
        Тане вдруг захотелось изо всех сил дать ему под яйца.
        Ну просто нахрена? Нахрена говорить с ней о любви, когда она на грани нервного срыва? Когда она только-только прекратила искать по квартире забытые психом вещи и разговаривать с Джеком так, как будто у него какая-то своя, телепатическая связь с хозяином? Зачем тыкать ее лыжной палкой в рану, которая только начала покрываться пленкой?
        Таня дернула руку так, что чуть не шлепнулась. Каким-то чудом успела схватиться за стоящий рядом стул и выдохнула, почувствовав, что пальцы психа исчезли с ее локтя.
        - Тогда считай, что я собираюсь выделываться до конца дней своих, - выпалила она на одном дыхании и поспешила найти Полли, пока сердце ее не лопнуло в грудной клетке.
        Полина вздрогнула и спрятала бутылку с виски за спину, когда Таня без стука распахнула дверь в гримерку.
        - А, это ты, - сказала она с облегчением и отхлебнула из горлышка. Сморщилась, помахала у своего рта ладонью. Потом протянула бутылку Тане. - Будешь?
        Она тоже сделала глоток. После чего осторожно покосилась на Полинин живот.
        - А тебе можно?
        Та вскинула брови, словно не поняла, к чему Таня клонит. После чего протянула «ааа» и махнула рукой.
        - Не беременна. Это была ложная тревога. Я насрала тебе в душу из-за выдуманной беременности, ничего нового.
        Они встретились взглядами.
        Таня не считала, что Полли «насрала ей в душу». Она также и себя не считала виноватой в их ссоре. С каждым днем, обдумывая свой срыв на маму и на Полли, она все отчетливей осознавала, что не хотела и не пыталась кого-то из них обидеть. Она просто сорвалась, и было странно только то, что они не ожидали этого, с ее-то характером.
        Сейчас, стоя напротив Полли, глядя в ее лучистые глаза, подведенные синей подводкой, Таня понимала, что никакой ссоры и не было. Был их обычный вечер, после которого они почему-то взяли паузу. И Полли считала так же, это было написано у нее на лбу, это отпечатывалось в уголках ее губ во время улыбки.
        Таня протянула ей цветы и сказала вместо извинений и глупых слов примирения:
        - Ты была великолепна. Ты мой любимый стендап-комик, ты в курсе?
        Полли взяла цветы, уткнулась в них носом.
        - А ты мой любимый зритель. И всегда будешь.
        После чего они обнялись, но не так, как люди, едва не потерявшие друг друга. Они обнялись, как двое подруг, которые просто какое-то время не виделись. Это были их привычные, стандартные объятия, во время которых Таня вдыхала запах ее духов, а Полли - разбрасывала пальцами пряди ее волос в разные стороны.
        Ничего не случилось. Не было никакой ссоры, боже.
        Вот за что она любила Полину, вот за что она ценила их дружбу и знала, что она продлится до самой смерти.
        Когда Полли поправила макияж и ответила на пару сообщений, они вышли из гримерки, чтобы выпить в баре.
        - Если бы я знала, что ты придешь, то я бы не приглашала Егора, - сказала она, усаживаясь напротив нее за столиком. - Вряд ли вы помирились, зная тебя, да?
        Таня улыбнулась.
        - Неважно. Ты хотела его пригласить и пригласила. Это твое право.
        - Я не хотела его приглашать, но Тим хотел, чтобы он пришел, и мне пришлось...
        - Так вы с Тимом?
        Таня поиграла бровями и к своему полнейшему ужасу заметила, как ее никогда ничего не смущающаяся подруга начала заливаться румянцем.
        - Официально вместе.
        - Господи-боже, нет! - выпалила Таня. - Ты же поклялась сжечь все свои вещи в тот день, когда заведешь серьезные отношения!
        - Тшш! Тш! - рявкнула на нее Полли и пригнулась, как будто Тим мог наблюдать за ней, как маньяк. - Я помню. Но, справедливости ради, это было по-пьяни, и я рассказала тебе не для того, чтобы ты использовала эту информацию против меня.
        Им принесли пиво, и Полина, не потрудившись налить его в стакан, тут же жадно отхлебнула прямо из бутылки.
        Таня смотрела на нее и чувствовала невероятное тепло, разливающееся по всему телу. Она и правда краснела, смущалась и выглядела, как... подождите-ка... как НОРМАЛЬНАЯ ДЕВЧОНКА?!!
        Таня не верила своим глазам, но, в то же время, ей так невероятно шла влюбленность, словно она была создана для того, чтобы так сиять глазами и полыхать щеками.
        - Я очень рада за тебя, - Таня взяла ее за руку. - Очень.
        Полина выдохнула, ловя ее взгляд.
        - Я скучала по тебе, Мальцева, черт тебя подери.
        Тане безумно хотелось остаться с Полиной на афтепати, потусоваться с ее приятелями из стендап-клуба, познакомиться с ребятами, которые помогали ей организовать концерт и посмотреть, как она принимает комплименты от поклонников.
        Но она не могла.
        Когда вечер повесил темные шторы за окнами бара, а диджей установил пульт на сцене, где час назад выступала Полли, она поняла, что не сможет находиться здесь больше.
        Потому что музыка и алкоголь всегда делали ее слабой.
        Потому что, несмотря на чудесную легкость после разговора с Полиной, Таня ощущала себя здесь не в своей тарелке.
        Потому что псих не ушел, он был где-то здесь, в отражении глаз Тима, в чужих кожаных куртках, в широких плечах незнакомцев, появляющихся в дверях.
        Он был здесь, и Таня знала это, как знала и то, что рано или поздно столкнется с ним в туалете или у барной стойки, и это было не то время и место, где она хотела бы выяснять с ним отношения.
        Этот вечер должен был целиком и полностью остаться их с Полиной вечером. Таниными цветами в ее руках, ее румянцем и мягким признанием...
        Она не хотела ничего больше.
        Поэтому, поцеловав Полли на прощание, Таня вышла из бара и, вдыхая прохладу полной грудью, открыла приложение по вызову такси.
        - Если ты не сядешь в мою машину прямо сейчас, мне придется схватить тебя и затолкать в нее силой, - услышала Таня и, если честно, чуть не обделалась от страха.
        Псих вырос перед ней огромной горой мускулов, загородив собой свет от фонаря и дорогу. Таня огляделась и, обнаружив, что кроме них вокруг никого нет, сглотнула подступивший к горлу ком.
        Глава 28
        Они медленно плыли по вечернему городу, мягко шурша шинами по асфальту. Перед глазами то и дело мелькали яркие вывески ночных заведений, фары встречных машин, тени высоких зданий, выстроившихся в ряд.
        Таня сидела с прямой спиной и смотрела перед собой, боясь дышать.
        Потому что запах кожаной обивки салона, запах очистителя стекол и одеколона психа - это въедалось сразу в легкие, стоило только сделать вдох.
        Таня просто ждала, что сейчас ее кто-нибудь толкнет, разбудит. Она не должна была быть здесь. Не тогда, когда пообещала себе этого не делать.
        Но никто ее не толкал.
        Не происходило ничего, они просто ехали, и это длилось как будто часы напролет. Таня видела, как они сворачивают с одной улочки на другую, как сменяются высотки низкорослыми частными домами, а потом - снова многоэтажками, как будто псих твердо вознамерился объехать весь город вдоль и поперек.
        Таня собиралась молчать, но когда они проехали по одной и той же дороге во второй раз, она не выдержала:
        - Не будешь ли ты так любезен сказать, куда мы едем? - спросила она.
        Псих молчал секунд тридцать. После чего, не поворачивая головы, ответил:
        - Никуда. Просто едем.
        - В таком случае, я могу найти миллион дел поинтереснее для себя, так что, не мог бы ты припарковаться где-нибудь?
        - Не мог бы.
        - И почему же?
        - Потому что ты тут же свалишь.
        Это звучало вполне логично, потому что именно так Таня и собиралась поступить.
        Она набрала воздуха в легкие, чтобы начать кричать на психа, но передумала. Она не будет показывать эмоций. И так слишком сильно себя выдала, хватит с нее.
        Таня вытащила телефон из кармана и проверила соцсети. Полли сделала репост нескольких фото с фанатами и парочку коротких видео, где было видно только ее довольное лицо и танцующую фигуру Тима за спиной. Стоило признать, что вместе они смотрелись довольно мило, но какая-то нотка ревности промелькнула у Тани внутри. Не то чтобы она не желала Полине счастья... Просто теперь она понимала ее злость, когда Таня начала встречаться с психом.
        Они почти всегда были вместе. Те короткие попытки в отношения, которые они делали, были настолько смехотворны и очевидно недолговечны, что они не придавали этому значения. А сейчас... Полли сияла от любви, и это вызывало у Тани такие противоречивые чувства, что она сама себя этим до безумия раздражала.
        Пока она листала ленту, погрузившись в свои мысли, псих припарковал машину.
        Это было настолько неожиданно, что Таня вздрогнула и с удивлением обнаружила, что они стоят у парадного входа в отель.
        - Очень мило, что ты решил подвезти меня до работы, - сказала она, пряча телефон обратно в карман. - Но моя смена начнется через десять часов, поэтому... Рановато.
        Псих долго смотрел на свои руки.
        Потом повернулся, и Таня сквозь полумрак увидела его пронзительный, серьезный взгляд.
        Стало как-то не по себе.
        Они никогда не были серьезными. Они либо ссорились, либо спорили, либо занимались сексом, прерываясь на еду и старые фильмы с Джеки Чаном. Они никогда не вели себя, как взрослая пара, Таня не могла себе представить, чтобы они вдруг стали нормальными...
        Только страсть, секс, чувства, мокрые поцелуи, торопливые признания с подсыхающей спермой но коже... не более того.
        - Здесь я впервые встретил тебя, - сказал псих тихо. - На этом самом месте. Мы с парнями поспорили, мы обкатывали новую тачку Тима. Я сказал, что они ни за что меня не догонят, и они выбрали это место стартом нашей гонки.
        Таня огляделась снова.
        Она не забыла, нет. И с тех пор прошло не так уж много времени, но отчего-то ей казалось, что именно это, первое воспоминание как будто размылось в голове. После этого произошло так много всего, что ее разум словно вытеснил его, сдвинул в сторону, не позволяя вспоминать.
        Но сейчас та секунда обрушилась на Таню, и она захлебнулась чувствами. Она вспомнила, как села в машину, радостная от того, что ее приняли на работу. Как она уже в пути поняла, что перепутала авто, и теперь его везет непонятно куда на огромной скорости незнакомец. Как ужас наполнил ее до краев, но, вместе с тем, где-то там, на самом краю подсознания, зацепившись обеими руками, болталось любопытство, и она ничего не могла с ним поделать.
        - Ты просила быть честной с тобой, а я никогда не был честным, - сказал псих, и взгляд его сместился с Таниного лица куда-то в сторону. Он как будто перенесся туда, в тот день, в ту минуту. Как будто его больше не было рядом с ней. - Когда ты села в машину - туда, на заднее сидение, мне показалось, что я сплю. Так сильно ты была похожа на нее.
        Таня сглотнула.
        Они не говорили про Алису. За исключением того первого разговора, когда псих мельком упомянул, что его бывшая девушка умерла, никогда не говорили.
        - Чем? - спросила она, облизывая вмиг пересохшие губы.
        - Сначала я думал, что всем. Абсолютно точно. Но уже через минуту, - он улыбнулся, и его зубы сверкнули в свете приборной панели. - Ты кричала, как сумасшедшая, боже!
        Он рассмеялся.
        Таня смотрела на него и все еще не могла понять, как ей реагировать.
        С одной стороны - ей было больно слушать про Алису, до ломоты во всем теле больно. А с другой... Она хотела знать. Он хотела понять, что чувствовал Егор тогда, почему он не остановился, почему поднялся к ней в квартиру, почему заявился к ней позже, почему так настаивал на том, чтобы остаться? Это все было ради призрачного образа так похожей на нее бывшей? Или ради мести Косте, что жил напротив?
        Зачем?
        - Любой нормальный человек начал бы кричать, - пробормотала Таня, не зная, что еще сказать.
        - Алиса никогда не кричала. Она считала, что скорость - это единственная свобода, которую мы можем себе позволить.
        Вот он и произнес это имя. И словно призрак ожил. Словно встал между ними. Псих посмотрел на Таню, и ее пробрало дрожью.
        - Ладно, - шепнула она, задыхаясь.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        - Ты была так сильно похожа на нее и одновременно так безумно не похожа, что это сломало мой мозг. И мне захотелось узнать больше.
        - Ладно, - повторила Таня и укусила себя за щеку изнутри, чтобы не расплакаться. Она не могла себе этого позволить. - Ладно, это, пожалуй, все, что я хотела услышать.
        - Нет, не все, - руки психа вцепились в ее ладони. Они были холодными, как снег, и Таня почувствовала, как остывает, как ее полыхающее тело как будто в один миг теряет температуру. - Потому что это оказалось лучшим решением в моей жизни. И единственная ошибка, которую я допустил - не сказал тебе правду сразу. Но ты была такой... Колючей. Такой ядовито-прекрасной, что я забыл обо всем. Таня... Ты заставила меня забыть обо всем, понимаешь?
        На его губах все еще играла улыбка. Тане хотелось поцеловать его. Снова почувствовать вкус его губ на своих, но боль сковывала ее по рукам и ногам, и все, что она могла - молча сидеть и слушать. Иногда задавать вопросы. Иногда уточнять. Иногда замолкать снова.
        - Костя сказал, что ты вламывался к нему домой. Это правда?
        - Да. Но это не было связано с тобой...
        - Он живет буквально напротив меня!
        - Я знаю! Знаю, как это выглядит, но поверь... Все это потеряло для меня смысл, когда я почувствовал что-то к тебе. Не к той иллюзии, что я видел перед собой - к тебе! К такой саркастичной, по-доброму злой, глубокой, сильной, абсолютно ни на кого не похожей.. Таня, ты должна поверить мне.
        В какой-то момент его голос дрогнул, и Таня почувствовала, как кусочки лейкопластыря склеивают ее сердце... Затыкают одну дыру за другой, растапливают лед, дуют на ранки, забирая боль...
        Но потом вдруг слова Кости зазвенели в ее голове.
        Одно за другим. И она представила это в красках. Как псих делает вид, что между ними есть какая-то химия после клуба... Как он предлагает ей секс в обмен на жилье.
        Ему просто хотелось жить рядом с Костей, иметь доступ к балкону, с которого видно его балкон, его машину, тротуарную плитку у его подъезда. Взламывать его квартиру, чтобы найти... Что? Улики, которых не было? Следы преступления, в котором Костя был не виноват?
        От этого грудную клетку сдавило, и Таня вытянула свои ладони из рук Егора, натянула на пальцы рукава куртки.
        Она не могла дышать.
        Просто не могла дышать.
        Что это было? Паническая атака? Плохой, некачественный лейкопластырь на сердце? Что? Она начала хватать ртом воздух, но ничего не выходило. Казалось, она сейчас задохнется, и слезы градом полились из ее глаз.
        Нет. Ну нет же, господи, нет! Она так устала быть слабой, ей так чертовски сильно хотелось перестать плакать. Но ничего не получалось, ее тело словно противилось всем ее желаниям, жило своей жизнью, и Таня просто всхлипывала, стараясь дышать, но ни хрена не выходило.
        - Таня... Пожалуйста, посмотри на меня. Не плачь, посмотри на меня, я все исправлю, ты слышишь?! Посмотри на меня.
        Таня послушалась. Подняла взгляд на чужие губы. Псих медленно набрал воздух и так же медленно выдохнул, и Таня начала повторять за ним. Она следила за его дыханием и подстраивалась под него, осторожно, глоток за глотком впуская в себя кислород.
        Это было больно.
        Слышать от Кости все это было больно, но когда об этом говорил Егор, когда он подтверждал все, повторял слово в слово, от этого как будто разрушалось Танино сознание. Когда дыхание ее выровнялось, она закрыла глаза, стараясь не думать о своем мокром лице и слезах, застывших на щеках.
        Она почувствовала, как мокрой кожи коснулись прохладные пальцы. Псих вытирал ее слезы, а Таня не могла посмотреть на него, не могла заставить себя открыть глаза.
        - Я хочу домой, - прошептала она единственное, что пришло ей в голову.
        - Хорошо... Хорошо, как скажешь... Таня...
        - Просто отвези меня домой.
        Она отвернулась, вытирая лицо рукавами.
        Ей было стыдно за свои слезы, за свою слабость, за то, что она понятия не имела, чему верить и с какими мыслями начинать завтрашний день.
        Все, чего она хотела сейчас - чтобы псих молчал, и он словно прочел ее мысли. Мягко загудел мотор машины, и они медленно тронулись с места, оставляя позади этот жуткий разговор и все сказанные здесь слова, словно все это ей приснилось.
        Глава 29
        Несколько дней Таня пыталась не думать о том, что произошло. Рабочие будни сменились выходными, и она занялась уборкой, чтобы хоть как-то скоротать время.
        Оказалось, что под ее кроватью, за диваном, на балконе и в старом комоде в гостиной собралось столько мусора, что при желании в нем можно было утопить половину подъезда.
        Таня выгребала из углов старые бабушкины журналы по шитью, квитанции и чеки буквально на все, которые бабуля зачем-то хранила, а Таня по каким-то странным причинам не могла выбросить. Она безжалостно сбрасывала в огромные мусорные мешки коробки из-под обуви, порванные футболки и носки, пыльные сломанные светильники и утюги, спутанные наушники и шнуры от зарядников.
        Сколько же хлама, оказывается, было вокруг нее! И она жила во всем этом, не считая нужным разгрести и выбросить. Наверное, внутри у нее что-то щелкнуло, и она вспомнила старую поговорку о том, что «порядок в доме равняется порядку в голове» или что-то в этом духе.
        Таня очень хотела привести мысли в порядок. Она пыталась понять, злится ли она еще на психа или уже нет, хочет ли она поговорить с ним или же собирается вычеркнуть его из жизни навсегда.
        В какой-то момент мысли в ее голове стали такими шустрыми, они как маленькие рыбки барахтались в мозгу, обгоняя друг друга. Таня села и уставилась в стену перед собой. Она была окружена мусором. Джек лежа грыз старый резиновый тапок с абсолютно счастливым видом. В ванной что-то капало. Полоски пыли висели в воздухе.
        Таня закрыла лицо грязными руками и закричала. После чего встала и налила себе воды в большой стакан, осушила его до дна, вытерла лоб от пота.
        Все эти сказки про самоконтроль и про то, что, нагрузив себя работой, можно вытеснить чувства на задний план, были полной чушью. Чувства кипели внутри Тани, бурлили и плескались, и она ничего не могла с ними сделать, как будто они впитались ей в кожу и стали ее запахом, втерлись в поры.
        Псих писал ей, а Таня читала каждое его сообщение с жадностью, не пытаясь играть с ним в игнор. Ей хотелось читать это все, и она читала.
        В один день псих писал ей каждые пятнадцать-двадцать минут.
        «Я случайно забрал твою футболку. Не проси - не верну».
        «Я могу увидеться с Джеком?»
        «Видел Полли, они с Тимом выглядели, как два прилипших друг к другу мармеладных мишки. Отвратительно. Тебе бы тоже не понравилось».
        «Таня, давай поговорим».
        «Скажи, как будешь готова поговорить, я буду ждать».
        В другой день он не писал совсем, только вечером, когда Таня, выключив свет, забралась под одеяло, от него пришло одно-единственное сообщение:
        «Я у твоего подъезда. На случай, если ты захочешь поговорить».
        Таня не хотела говорить. Вернее - не сейчас. Но она все еще с жадностью хватала каждое сообщение и пропихивала его в себя, как будто от этого псих оказался бы рядом и можно было бы почувствовать запах его шампуня на соседней подушке.
        Наконец, комод был полностью опустошен. Под кроватью было чисто. Груды мусора перекочевали оттуда в пакеты, которые теперь громоздились в прихожей, перекрывая выход.
        Таня попыталась подсчитать, сколько раз ей придется сходить до мусорки и обратно, но у нее не получилось. Она залезла в старые кроссовки, накинула куртку и вышла, нагруженная пакетами по самые уши, молясь только, чтобы ее дефиле через детскую площадку не обернулось катастрофой, и пакеты не разорвались в ее руках, как в той самой сцене из «Один дома».
        Пока она шла, едва передвигая ноги, в кармане ее зазвонил телефон. Мама снова проявила чудеса телекинеза и нашла тот самый момент, когда Тане будет наиболее неудобно с ней говорить.
        Сгружая пакеты в ящики, она взяла трубку, и какое-то время слушала лекцию о том, как плохо не отвечать на сообщения родителей, ведь «ты никогда не знаешь, сколько времени нам осталось, быть может, я при смерти и пытаюсь пообщаться с тобой напоследок, дорогая».
        Таня сморщилась. Он понятия не имела, что мама ей писала, все, что она видела, беря в руки свой телефон - это сообщения от психа. Которые она перечитывала снова, снова и снова, пытаясь понять, что она чувствует.
        - Ты при смерти? - спросила она у мамы, не зная, что еще ответить.
        - Нет, но могла бы быть! - Таня очень боялась, что мама продолжит эту тему, ведь она обожала преувеличивать и превращать даже самых крошечных мушек в слонов. Но, очевидно, их последний разговор пошел ей на пользу, потому что она вдруг продолжила. - Ладно, это все неважно. Лучше скажи мне, в чем ты пойдешь завтра на свадьбу? Не могу определиться с платьем, а мы с тобой должны сочетаться друг с другом. Я вычитала в одном журнале, что...
        Мамин голос вдруг размылся и смазался, стал звучать глухо, как будто кто-то убавил звук. Таня пыталась разобрать, что она говорит, но у нее так сильно звенело в ушах, что она просто не могла...
        Прямо перед ней у подъезда дома напротив стояли Егор с Костей. Они, облокотившись на машину, что-то курили, передавая из рук в руки, и разговаривали.
        Таня не слышала маму, их она не слышала тоже. Она только видела, как двигаются их рты, выдавая слова, но о чем шла речь она никак не могла понять...
        В какой-то момент псих повернул голову, и Тане показалось, что он смотрит в ее сторону. Она быстро нырнула за один из мусорных баков, опустилась прямо на задницу, тяжело дыша.
        Сердце колотилось, как ненормальное, руки тряслись. Мама продолжала что-то щебетать в телефон, и когда Таня сделала слабую попытку прислушаться к ней, она поняла, что понятия не имеет, о чем мама говорит.
        - Так что? - спросила она.
        Таня выпучила глаза, быстро пытаясь сообразить, что же ответить ей, чтобы не выдать себя.
        - Что?
        - Ты наденешь платье или какой-то костюм? И какого цвета будет твой наряд?
        - Надену куда, мам?
        Мама вздохнула в трубку. Но, надо отдать ей должное - не психанула и не начала называть ее неблагодарной. Она выдержала паузу, как будто делала дыхательную гимнастику, после чего каким-то невероятно осторожным тоном ответила:
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        - На свадьбу к дочери Бритулиных, дорогая. Ты обещала со мной пойти, помнишь?
        Нет, она не помнила. Вернее - предпочла забыть об этом, ведь она понятия не имела, кто такие Бритулины и знать не знала про их дочь. Она надеялась, что мама и сама забудет об этом или разругается с этими самыми Бритулиными и им не придется идти (а такое случалось часто). Но не вышло.
        - Я... Еще не думала, в чем я пойду. Решу вечером, - сказала Таня и сковырнула облупившуюся краску с мусорного бака.
        Мама вздохнула, назвала ее поступок «не самым ответственным», и Таня снова почувствовала себя так, как будто разговаривает с совершенно чужой женщиной, ибо ее мать никогда не отличалась ангельским терпением.
        Мама попросила ее перезвонить через несколько часов, и Таня дала клятву, что не подведет ее. После чего отключилась, выдыхая.
        Она как будто все это время держала один и тот же глоток воздуха во рту, пробуя его на вкус, как дегустатор на винодельне.
        И как только она сделала это, почувствовав невероятное облегчение, ее вдруг накрыло тенью, и псих, облокотившись локтем о мусорный бак, за которым Таня сидела, спросил совершенно спокойно:
        - У тебя дома тараканов травят или что?
        Таня прищурилась, оглядывая его с ног до головы.
        Захотелось вцепиться в его горло зубами и выпить всю-все его кровушку до последней капли.
        Таня встала, отряхивая задницу, с вызовом задрала вверх подбородок. Лицо Егора было веселым, взгляд - насмешливым, как будто он не писал ей эти откровенные, наполненные болью сообщения пару часов назад.
        Таня хотела послать его, но так долго выбирала формулировку («к черту» или «на хрен?»), что передумала. Вместо этого она просто толкнула психа плечом и гордо прошла мимо, держа спину так прямо, что, в конце концов, она заболела у нее через десять секунд.
        Глава 30
        Полли поправила бретельку на ее плече и разгладила складочку на платье. Таня поискала взглядом сумочку, которую купила специально под это платье, потом вздохнула и продолжила свой рассказ.
        - Он почему-то думает, что мне нужны его чертовы сообщения, и заваливает ими меня с головы до ног!
        Телефон пиликнул в подтверждение ее слов. Таня дернулась. Полли шлепнула ее по попе и заставила снова посмотреть на себя.
        Она помогала Тане «принарядиться» (формулировка мамы) к свадьбе, ведь без Полли она бы в жизни не стала заморачиваться с тем, чтобы выглядеть хорошо. На кой черт? Она даже не знает этих людей!
        - Ты что-то отвечаешь ему? - спросила Полина, наконец, оставив в покое ее наряд. Руки ее надавили на Танины плечи, и она развернула ее к зеркалу.
        Таня с восторгом оглядела себя. На ней была старая-добрая классика, красивое темно-синее коктейльное платье, которое Полли вытащила из своих вещей. Казалось бы, никакого огромного декольте, никакой экстремальной длины, облегающее и красиво обтягивающее ее платье, оно не было каким-то сверхъестественным. Но ей безумно нравилось то, что она видела. В комплекте с небрежными локонами и красивым вечерним макияжем, смотрелось все это очень эффектно.
        - Ничего я ему не отвечаю, - ответила Таня, поправляя волосы. - Но ему и не нужны мои ответы, он и сам с собой отлично общается.
        Таня со злостью посмотрела на телефон. Ей было любопытно, что там новенького выдал псих? Но, в то же время, она так устала бороться с желанием написать ему что-то в ответ.
        Откровенно говоря, даже кусок скалы поплыл бы ото всех тех слов, что псих ей писал. А Таня держалась! Она была просто кремень!
        Полина присела на край кровати.
        - Может, тебе все-таки стоит дать ему шанс или... - Таня посмотрела на нее так, что та замолчала. После чего сконфуженно сморщилась. - Просто Тим постоянно ноет о том, как ему жаль Егора и все такое...
        - Ему жаль... ЕГОРА?! - возмутилась Таня.
        Полина захлопала ресницами.
        - Тань, они друзья! К тому же, сейчас Тим у него живет, и они постоянно зависают вместе. Он сказал, что Егор не хочет никуда ходить, торчит в своей комнате, а по ночам бродит по квартире, как призрак. И все его разговоры сводятся к тебе.
        - Зачем ты говоришь мне это? - Таню действительно чертовски возмущала ситуация.
        Потому что все, что бы она ни сказала, а также любое сообщение, написанное психом, сводилось в ее голове к одному - к его лжи.
        Вот даже сейчас.
        Полли сказала, что Тим живет у психа, и Таня сразу вспомнила о том, как он жаловался, что живет в машине. Как нагло, как мастерски он врал ей! Просто чертов мошенник, сраный вор ее личного пространства, он делал это умышленно, и может подавиться словами о том, какая Таня особенная и как много места она занимает в его сердце. К черту! К черту, к черту!
        - Прости, - сказала Полина виновато. - Я больше не буду.
        - Вот и отлично! И вообще - нужно жить дальше, - она снова оглядела себя в зеркало. Ну хороша же, хороша! - Пойду на эту чертову свадьбу, напьюсь там и совращу какого-нибудь друга жениха! Утром сгорю от стыда, но пофиг!
        Полина улыбнулась как-то странно. Как будто она одновременно поддерживала и осуждала этот ее план.
        Как быстро они изменились! А ведь раньше спонтанный пьяный секс всегда казался крутым приключением! Они что - постарели?!
        Она вздохнула. Телефон снова пиликнул на кровати.

* * *
        Бритулина Женя была дочерью маминой подружки Натальи, с которой они познакомились на каком-то книжном мероприятии.
        Сама Таня ни Женю, ни ее маму не знала, и чувствовала себя жутко неловко среди совершенно чужих ей людей.
        План, который она рассказала Полли (напиться и соблазнить кого-то) показался ей идиотским в первые же минуты. Дорогой ресторан с террасой и аркой для выездной регистрации, безумно красивая невеста и светящийся от счастья жених, белые цветы в высоких вазах, деревянные скамейки на улице и кремовые стулья внутри. Наверное, все это должно было вызвать у Тани чувство отчаяния, но она, наоборот, преисполнилась какой-то невероятной радости, как будто чужие чувства перекочевали в ее сердце и наполнили ее до краев.
        Ей больше не хотелось здесь никого соблазнять. Ей хотелось наслаждаться этим праздником и бродить между столиков в ожидании, когда все начнется.
        Мама болтала с ярко накрашенными женщинами, ресторан наполнялся людьми.
        Таня взяла какой-то слабоалкогольный коктейль с фуршетного столика на входе и пила его, оглядываясь вокруг.
        Она никогда раньше не была на свадьбах. Она всегда считала вычурные свадьбы пустой тратой денег, но сейчас ей так сильно нравилось находиться здесь, что она просто улыбалась, не в силах перестать это делать.
        Тем временем, гости все подходили и подходили. Они не спешили снимать верхнюю одежду, потому что на улице было холодно, а впереди ждала регистрация во дворе, но оглядывались с любопытством - искали таблички со своими именами на столах.
        Таня тоже нашла свою. Она с удивлением обнаружила, что ее посадили рядом с хозяйским сыном (братом невесты Жени) и хмыкнула, переводя взгляд на другие таблички.
        Одно имя привлекло ее внимание. Прямо напротив нее. Она только взяла карточку с именем Егор и неизвестной ей фамилией, как ее осторожно выдернули из Таниных рук.
        - Это мое.
        У Тани мурашки пробежали по спине.
        Создалось ощущение, что ровно все люди на планете сговорились, чтобы отравить ее жизнь. Она медленно повернулась, мысленно молясь, чтобы псих исчез. Чтобы это оказалось галлюцинацией, вызванной странным напитком.
        Но нет.
        Он стоял перед ней в белой рубашке, весь такой безупречный, сияющий. Ровная линия его щетины вызывала желание провести по ней языком, и Таня вздохнула, отворачиваясь.
        - Это уже становится похоже на преследование, - сказала она, стараясь игнорировать громко бухающее в груди сердце.
        - Или на паранойю, - ответил Егор и поставил свою карточку на место. - Расслабься, Таня. Я знаю жениха много лет. Также я дружу с невестой и лично знаком с ее братом. А их родители - партнеры моего отца по бизнесу. Теперь ты успокоилась?
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        Таня повернулась к нему, но не смогла посмотреть в его глаза, потому что... Ну, знаете, так бывает... Когда видишь что-то красивое - слепнешь.
        - Спасибо за экскурс, - Таня натянуто улыбнулась, а потом взмахнула почти пустым бокалом. - Пойду возьму еще выпить.
        Ну что ж.
        Все ее хорошее настроение просто испарилось. И так было всегда. Псих просто появлялся на горизонте, и Таня тут же чувствовала себя вывернутой наизнанку наволочкой. Черт, чччерт!

* * *
        Дрожащие губы жениха, когда он наизусть зачитывал свою клятву для невесты - это то, что пригвоздило Таню к скамейке и заставило забыть обо всем. А еще - глаза Жени, сияющий слезами счастья взгляд, которым она смотрела на него в ответ, от этого просто перехватывало дух.
        Таня никогда не была сентиментальной, не верила в большую светлую любовь, поэтому она была удивлена сама себе и своей реакции...
        В какой-то момент вся церемония стала настолько трогательной, что она смахнула слезу, искренне надеясь, что никто этого не увидел, и вдруг почувствовала, как кто-то сзади склонился к ней, обжигая дыханием ухо.
        - Я забыл сказать, как ты до невозможности красива сегодня, - прошептал Егор.
        Таня сглотнула.
        Теперь, зная, что он здесь, что он сидит позади, а на банкете будет сидеть напротив нее, желание сбежать отсюда усилилось в несколько раз.
        На самом деле, это было не самой ужасной идеей. Она выполнила данное маме обещание, она пришла. Выпьет еще пару бокалов, а когда начнется настоящий движ, свалит под шумок, почему нет?
        Она не стала ничего отвечать, а псих и не ждал ответа.
        Теперь его как будто в принципе не волновало, что Таня скажет. Он просто говорил и говорил. Буквами сообщений, словами, мягким шепотом и яркими взглядами сквозь толпу.
        Церемония закончилась, но даже когда все встали и двинулись внутрь, Таня ощущала на себе взгляд психа. Он сопровождал ее, он сверлил затылок, обжигал щеки, хлестал по плечам.
        Таня боялась лишиться рассудка.

* * *
        Брат невесты (Глеб) оказался отличным парнем.
        Во-первых, он, так же как и Таня, работал в сфере обслуживания, и им было о чем поболтать.
        Во-вторых, он лучился обаянием и жизнерадостностью, и Тане хотелось безостановочно с ним общаться.
        И в-третьих... Псих замолчал и сидел, насупившись, на протяжении получаса, пока они с Глебом, болтая, поглощали еду и шепотом критиковали все, на что падал глаз.
        Господи, да этот парень отлично вписался бы в их с Полли токсичную компанию! Он был просто богом сарказма, он обосрал крепким словцом даже платье своей сестры, после чего добавил, что убьет жениха, если он заставит ее проронить хоть одну слезинку.
        Таня видела в нем свое отражение, и было так чертовски приятно просто найти кого-то настолько близкого по духу, что в какой-то момент она совершенно забыла про психа. Про то, что он сидит напротив с таким лицом, как будто пришел на похороны, а не на свадьбу. Про то, что между ними только маленький стол и куча всего незавершенного, невысказанного.
        Таня пила, но также еще танцевала и смеялась, и ела, и весь алкоголь выветривался из ее организма так же быстро, как попадал в него. Это было просто потрясающе!
        В какой-то момент Глеб отошел, чтобы поздравить сестру лично, и Таня, приложив прохладные руки к полыхающим щекам, обнаружила, что они с психом остались одни. Двое других гостей, которые делили с ними столик, куда-то исчезли, и Таня понятия не имела, как давно. Ну надо же!
        Сердце ее колотилось, на лбу появилась испарина. Она сняла с себя накидку, повесила ее на спинку стула и начала обмахиваться табличкой со своим именем, чтобы хоть немного остыть.
        Все это время псих сидел прямо, как вбитый в деревяшку гвоздь, и, скрестив руки на груди, наблюдал за ее телодвижениями. После чего сказал:
        - Что ты делаешь?
        Таня нахмурилась.
        - Жарко ведь...
        - Нет, я имею в виду, что ты делаешь с ним?
        - С кем?
        Таня не сразу поняла, о ком он. Но взгляд его был таким красноречивым, он словно пытался выжечь дыру у Тани во лбу, после чего кивнул в сторону, где Глеб с сестрой раскачивались в танце. Взгляда от Тани он так и не отвел.
        - Ты что, теперь флиртуешь с каждым встречным, что попадется на твоем пути?
        Таня вспомнила, как смеялась минуту назад - заливисто и громко. Как ей было хорошо и весело, как она чувствовала себя на одной волне с человеком... А псих принял это за флирт.
        Она набрала воздуха в легкие и выпалила на одном дыхании:
        - А ты что, теперь ведешь себя как придурок 24 на 7?!
        Она ждала, что псих продолжит давить ее, плеваться в ее лицо злыми словами, но он вдруг застыл, словно ошарашенный, а через секунду плечи его затряслись от беззвучного смеха.
        Таня растерялась. Она огляделась по сторонам, пытаясь понять, что именно так его рассмешило, но ничего не обнаружила.
        - Говорю же - у тебя крыша едет.
        - Просто это... Это наша с тобой фишка, - просмеявшись, псих посмотрел на Таню. - Я говорю тебе что-то обидное, ты повторяешь мои слова, только оборачивая их против меня и...
        - Нет у нас с тобой никаких наших фишек! - отчеканила Таня. - Хватит уже, прекрати!
        - Что прекратить, Таня?! Боже, я просто люблю тебя, как я могу прекратить это делать?!
        Улыбка все еще освещала его лицо, только теперь уголки его рта чуть опустились, делая эту улыбку грустной.
        Таня сжала зубы.
        Она просто хотела забыться на чертовой свадьбе незнакомых людей! Почему он снова все портил?!
        - Я не хочу это слушать, - сказала она, откидываясь на спинку стула.
        Псих скопировал ее позу, только помимо всего забросил руку на соседний стул и начал раскачиваться, как будто сидел не на торжественном мероприятии, а на последнем ряду на общей лекции по философии в институте.
        Господи.
        Как же он был сексуален.
        Таня плакать хотела от осознания, что ни черта не прошло, что она все еще хотела его до ноющей зубной боли. Хотела схватить его, притянуть к себе и поцеловать. И чтобы ладони психа скользнули по ее телу, с силой сжимая ягодицы.
        - Не хочешь слушать что? - с какой-то злой насмешкой ответил псих. - Что я люблю тебя? Так вот, иди ты к черту, Таня. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.
        Таня повела себя, как идиотка. Она заткнула уши ладонями и начала мотать головой. Она делала это, мысленно считая про себя до тридцати, а когда убрала руки - псих все еще повторял это снова и снова, без остановки.

* * *
        Когда они с мамой, уже затемно, садились в такси, Таня чувствовала себя полностью разбитой. Ей казалось, что она развалится на части, как только окажется дома одна. Она просто не выдержит сейчас этого, она сломается.
        Как прекрасно начинался этот день! Она не могла поверить, что прошло всего несколько часов...
        - Я переночую у вас? - спросила Таня у мамы, когда они отъехали от ресторана.
        Мама, стянув с себя туфли, облокотилась на спинку сидения. Она была чуть пьянее нее, но тоже выглядела уставшей.
        - Конечно, дорогая. Мы с папой будем только рады, - она начала болтать о свадьбе, о том, какой красивой была невеста, о слишком сладком торте и очень вкусном мясе, что подали на горячее. Таня слушала, и ее звонкий голос действовал на нее, как обезболивающая таблетка, но этого было мало, так чертовски мало.
        В конце концов, она опустила голову маме на колени, и мама замолчала, понимающе гладя ее по волосам.
        - Ох, дорогая, - сказала она тихо. - Я бы забрала твою боль, если бы могла.
        Она не могла. Но Таня была благодарна ей даже за эту попытку. А еще за то, что она, очевидно, видела психа на свадьбе, но не задала Тане ни одного вопроса по этому поводу.
        - Может, закажем пиццу и посмотрим «Мумию» перед сном? - спросила мама, когда плечи Тани перестали трястись.
        - Но только первую часть, - шмыгнув носом, ответила она.
        Мама достала телефон и открыла приложение по доставке еды, не убирая одной руки с Таниных волос.
        Глава 31
        Понедельник прошел в безуспешных попытках Тани нормально работать. Она дважды дала клиентам не те ключи, забронировала на другую дату номер для постоянного гостя, и потом до конца своей смены выслушивала от управляющей, какой она плохой сотрудник.
        Это было ужасно.
        Она не хотела потерять работу, она боялась этого до дрожи в коленках, поэтому, вернувшись домой, она ругала себя, лежа в ванне, самыми последними словами.
        Вообще, каждый раз, когда Таня нервничала, она набирала себе такую горячую воду, что можно было смело добавлять в нее картошку и соль и подавать на стол со свежим укропом.
        Она стоически лежала в этой воде до тех пор, пока она не остыла, после чего выползла и, закутав свое красное, как переваренный рак тело в огромный халат, села на кухне, подогнув под себя ногу. Она как раз ела холодные макароны прямо из кастрюли и ругала себя за то, что снова не смогла отключить эмоции на работе, когда в дверь позвонили.
        Таня посмотрела на часы. Потом на телефон, проверяя, не писала ли Полли предупредить, что зайдет.
        Хмыкнула и пошла открывать.
        За дверью стоял псих. Выглядел он так, как будто сам удивился тому, что пришел (или тому, что ему открыли). Увидев Таню, он окинул ее с головы до ног (захотелось потуже затянуть пояс халата), потом отвел взгляд и совершенно непрошибаемым тоном сказал:
        - Я считаю, что имею полное право видеться с Джеком. Формально он мой, потому что это я нашел его и привел домой.
        Таня, если честно, охренела.
        Половина девятого вечера, она вот вообще не ждала гостей, тем более с такими заявлениями. Зачем-то вспомнилось, что под халатом на ней нет трусов, и она постаралась никак не выдать этого своим лицом, но вряд ли у нее вышло прям слишком уж хорошо.
        Таня вспомнила, что лучшая защита - это нападение, поэтому выпалила:
        - Формально он ничей, потому что он бездомный, а ты так и не сделал для него никаких документов, так что он может уйти от нас обоих в любой момент, когда ему это заблагорассудится.
        Псих замолчал. Какое-то время он рассматривал потолок, а Таня рассматривала его, попутно продолжая ругать саму себя за слабость.
        После чего взгляды их встретились, и Таня почувствовала себя героем какого-то старого вестерна. Сейчас каждый из них по очереди прищурится, потом приподнимет брови... А потом они достанут револьверы и перестреляют друг друга к хренам собачьим.
        - Так я могу взять его погулять или нет? - спросил псих.
        Таня попыталась придумать причину, по которой она могла бы ему запретить, но не вышло. Поэтому она нехотя ответила:
        - Можешь.
        - Отлично. Джек, дружище, иди сюда.
        Псих взял поводок с вешалки и похлопал по своей ноге.
        Джек, который все это время сидел неподалеку и нетерпеливо подергивал хвостом, бросился на зов психа с такой скоростью, что чуть не сбил Таню с ног. Пока они ворковали и облизывались в дверях, Таня почувствовала себя озлобленной после развода мамашей, которая запрещает ребенку видеться с отцом.

* * *
        Следующие две недели псих приходил каждый вечер, брал Джека и гулял с ним около часа. Все это время Таня себе места не находила.
        Каждая встреча с ним была для нее гранатой, брошенной прямо в сердце. Видеть его было тяжело, а еще и Танин скотский продажный мозг вытеснял все плохое и выставлял напоказ хорошее, как на витрине. Вот он, псих, во всей своей красе: здоровенный и горячий, страстный и влюбленный, со своей колючей щетиной, с наглыми руками, пронзительным взглядом и грубоватой манерой речи.
        Таня чертыхалась, стоило только услышать звонок в дверь после работы. Джек же сразу бросался к порогу и радостно вилял хвостом. Ему все это, очевидно, нравилось. Еще бы, ему ведь псих сердце не разбивал.
        Таня пыталась доказать сама себе, что она не ждет психа, что ей абсолютно все равно на эти короткие вечерние встречи - полминуты до прогулки и полминуты после. Но, тем не менее, взгляд ее сам падал в сторону зеркала, едва раздавалась трель дверного звонка. Она приглаживала волосы, ненароком оглядывала себя, свою одежду, свои ноги, руки, колени.
        В один из дней она поймала себя на том, что выбирает из домашних вещей что получше, стоя у шкафа в одних трусах. Когда до нее дошло, что именно она делает, она выругалась и нацепила самую стремную из своих маек, добавила к ней растянутые треники и разлохматила волосы с такой яростью, как будто они были в чем-то виноваты.
        Раздался звонок в дверь.
        Джек по привычке бросился к порогу, а Таня выждала паузу в минуту, ну чисто назло. Потому что она не знала, чем еще она может досадить психу, чем может его задеть.
        Когда Таня открыла дверь, псих оглядел ее внимательно и взгляд его задержался на Танином лице.
        - Ты заболела? - спросил он обеспокоенно.
        Таня сглотнула. За исключением первого дня, когда Егор взял Джека на прогулку, они не разговаривали, поэтому его вопрос поставил Таню в тупик.
        - С чего ты взял?
        Псих пожал плечами.
        - Ты носила эту одежду, когда болела.
        Таня оглядела себя.
        Даже если бы она вскрыла себе мозг, она ни за что на свете не вспомнила бы, что за одежда была на ней тогда, во время простуды. А этот идиот запомнил.
        - Это просто одежда, - ответила она растерянно. - Она не какая-то там особенная, для болезней.
        - Ладно, - сказал псих, но продолжал смотреть на нее с подозрением до тех пор, пока Джек не ткнулся носом ему в коленку, как бы намекая, что им пора.
        Они вышли, и Таня прокляла ту секунду, когда решила все это на себя надеть.

* * *
        Это продолжалось изо дня в день.
        Однажды Таня разворчалась из-за того, что Джек был весь в грязи, и псих, разувшись, пошел мыть его в ванной.
        Таня пожалела об этом почти сразу. Потому что ей противопоказано было дышать с ним одним воздухом дольше тридцати секунд. Она тут же принялась перекладывать вещи в шкафу, делая вид, что чертовски занята, но само присутствие Егора в ее квартире отравляло воздух. Потому что Таня прекрасно помнила, ЧТО ИМЕННО они делали в этой квартире. На этом диване. И на столе. И на подоконнике. В ванной, на ковре, на кухонной стойке.
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        Она ненавидела себя за то, что так отчаянно желала повторить все это снова.
        В горле пересыхало каждый раз, стоило ей посмотреть психу в глаза, поэтому она старалась не смотреть на него вообще, но, в конечном счете, каждый раз, когда он уходил, Таня ложилась на кровать и пихала руку себе в трусы, чтобы быстро, довольствуясь какой-нибудь жалкой парочкой воспоминаний, довести себя до оргазма. Никакого порно, никаких игрушек. Это как будто перестало иметь значение. Образ психа, придавливающего ее к кровати, тяжелого и возбужденного, был единственным, что Таню на данный момент заводило.
        Пока она думала обо всем этом, псих вышел из ванной и уже в третий раз о чем-то спрашивал ее.
        Таня тряхнула головой, возвращаясь в реальность.
        - Что?
        - Полотенце Джека, - сказал он с нажимом. - В ванной его нет.
        - А... Наверное, я убрала его на полку с его вещами.
        Таня кивнула на соседнюю дверцу шкафа. Не то чтобы она была так чертовски занята, что не могла подать полотенце. Она была не занята совсем, черт возьми. Но мысль о том, что псих пройдет в комнату, заглянет в шкаф, окажется рядом с ней, с этим своим неизменным терпким запахом, она сводила Таню с ума.
        Егор кивнул и осторожно протиснулся между Таней и приоткрытой дверцей. Достал с полки зеленое полотенце, которым они всегда вытирали Джека, а когда шел обратно, Таня шагнула в противоположную сторону, и они столкнулись.
        Она не хотела этого... Наверное. По крайней мере, она не планировала этого секунду назад, но когда сделала - ни капельки не пожалела.
        Они столкнулись словно случайно, но Таня ощутила на себе чужой тяжелый взгляд так отчетливо, что не выдержала - подняла глаза в ответ. И в горле тут же собрался ком.
        Она готова была скулить.
        Горячее тело психа было так близко к ее телу, они буквально прижимались друг к другу, и все остальное пространство, целая комната исчезла, испарилась, оставив их двоих висеть в воздухе, в пустоте.
        Таня горела. Она сгорала изнутри, и ничто не могло бы ее потушить. Егор облизал губы, потянулся к ней... На лбу его собралась глубокая морщинка, словно ему было больно даже на Таню смотреть.
        Он шагнул вперед, Таня почувствовала, как закрылась дверца шкафчика за ее спиной, как ее к ней прижали, запирая между прохладным деревом и горячим телом.
        - Таня, - прошептал Егор, и дыхание его опалило щеки. - Как же крепко ты вцепилась в мое сердце.
        Таня хотела ответить ему. Она хотела сказать: «не крепче, чем ты в мое», а потом дать ему поцеловать себя, потому что так терзаться, так сходить с ума - это просто невозможно, она не сможет, у нее не хватит на это сил.
        Она выдохнула весь воздух, подалась вперед, к приоткрытым, манящим губам, и...
        Они замерли, услышав нетерпеливое тявканье из приоткрытой ванной.
        Глаза психа округлились.
        - Ох, черт, Джеки! - он схватил упавшее на пол полотенце и бросился в ванную, оставив Таню стоять у шкафа и тяжело дышать.
        Глава 32
        Таню попросили отработать ночную смену с понедельника на вторник, и она сказала об этом психу в воскресенье вечером.
        - Ты не сможешь взять его к себе до вторника? Если нет, то я оставлю ключи, чтобы ты погулял с ним завтра.
        - Я возьму, - спокойно сказал он, подзывая к себе Джека движением руки.
        С того случая у шкафа прошло два дня, и они оба делали вид, что ничего не произошло.
        Когда они созванивались с Полли по видеосвязи, та сказала, что это полный идиотизм. Но так как в этот момент она лежала почти голая в постели рядом со спящим Тимом, она потеряла для Тани право голоса. И она не собиралась ей потакать.
        Таня твердо решила продолжать держаться молодцом, считая произошедшее пустяком, маленьким промахом в ее большой игре за независимость от психа.
        Вот так-то.

* * *
        Во вторник, освободившись после работы, Таня написала Егору и спросила, где она может забрать Джека. Тот сбросил ей адрес и уточнил, не хочет ли Таня, чтобы он сам его привез. Таня была тверда в своем намерении забрать пса лично. На самом же деле ее съедало любопытство. Она хотела узнать, где псих живет, как выглядит кухня, на которой он готовит и прихожая, где он снимает с себя верхнюю одежду. Ей хотелось знать, как пахнет там, где он находится сейчас постоянно, это было какое-то необъяснимое, странное чувство, желание, которое Тане просто необходимо было удовлетворить.
        По указанному адресу располагался дом.
        Не многоквартирный, а вполне себе частный, с большими воротами, лужайкой и вторым этажом. Таня таращилась перед собой, пытаясь понять, куда она попала. Псих жил с родителями? Он снимал этот дом? Он купил его?
        Егор вышел к ней в одной только майке-алкоголичке и джинсах, и Тане стало дурно. Она умоляла себя не смотреть на обтянутый тонкой тканью пресс и выпирающие мускулы, но сделать это было так невероятно трудно. Как перестать дышать.
        Вслед за психом на улице появился Костя, и у Тани отвисла челюсть во второй раз.
        - Здравствуй, Таня, - с улыбкой сказал он и, не дав ей ответить, сел в машину.
        Когда он уехал, Таня смерила психа удивленным взглядом.
        - Вы снова друзья?
        - Нет. Он приезжал по делу. Мы никогда не сможем быть снова друзьями, он лгал мне.
        Таня затихла, рассматривая забор. Вероятно, ей не показалось, в тот день, когда она видела их у дома Кости, они и правда все выяснили между собой.
        - Ты злишься, что я не могу простить ложь тебе, а сам не можешь простить ложь ему, - сказала она, не думая, как это прозвучит.
        После чего осеклась, но сказанного было не вернуть.
        Псих подошел к Тане так близко, что ей показалось, будто он сейчас коснется ее. Но этого не произошло, и разочарование неприятно кольнуло ее изнутри.
        - Знаю, я лицемер, - сказал Егор. - Но все мои рамки размываются, когда дело касается тебя.
        Запахло жареным, и Таня кашлянула, как бы намекая, что пора им уже сменить тему.
        - Так... Где Джек?
        Псих улыбнулся. Потом отошел в сторону, пропуская Таню пройти во двор.
        - Он весь день провел на улице, показывая воробьям и кустам, кто здесь папочка. Боюсь, ты будешь в ужасе, когда увидишь его.
        Таня позвала Джека, и откуда-то из-за дома на нее бросилось большое, лохматое, грязное, в траве и колючках нечто. Таня с перепугу даже отпрыгнула сначала, но потом узнала в этой довольной морде своего любимого пса, и в ужасе закричала.
        - Джек, мать твою, ты даже будучи бездомным так не выглядел!
        Она бормотала слова проклятий и отковыривала комки грязи с Джековой шерсти, а псих стоял рядом и ржал, как конь.
        Таня потихоньку начинала беситься.
        Она выпрямилась и глянула на психа так, что тот пристыженно прикрыл рот ладонью.
        - Прости. Я вымою его. Но ему так понравилось бегать повсюду. Ему нельзя жить в квартире, Таня.
        - Ты на что намекаешь?
        - Ни на что! - псих поднял руки вверх, защищаясь. - Но если ты будешь разрешать ему чаще оставаться здесь, он будет счастлив. И я.
        Он так сказал это... Про счастье. Таня попыталась представить, что они продолжат в том же духе и дальше. А что, если ничего не изменится? Что, если теперь навсегда единственным связывающим их звеном останется только Джек?
        Ей стало невыносимо больно от этого.
        Она сглотнула горечь и отвернулась, надеясь только, что все ее чувства не были написаны у нее на лице.
        - Вымой его. Я подожду.
        Никакого фена у психа, естественно, не оказалось, поэтому Тане пришлось задержаться. На улице заметно похолодало, и везти Джека домой мокрым она не рискнула бы. Или же это был просто повод, чтобы побыть здесь чуть дольше.
        Этот большой светлый дом с современной мебелью, с новой техникой и до блеска начищенным полом казался нежилым. Таня с теплотой оглядывалась вокруг, пока псих обтирал пса полотенцем.
        Вот каким он был. Лаконичным, минималистичным, настоящим мужчиной в самом классическом его представлении. Таня вспомнила свой бардак, вечно раскиданные повсюду вещи, постоянное отсутствие продуктов в холодильнике и шерсть на ковре... Ей не стало стыдно, нет. Просто она в очередной раз убедилась, насколько они с Егором разные. Как небо и земля.
        Когда Джек был вытерт и сидел, почесывая те места, которых касались человеческие руки, псих выпрямился и огляделся, как будто пытаясь увидеть свой дом глазами Тани.
        - Я еще не до конца здесь обустроился, - сказал он, оправдываясь.
        - У тебя здесь уютно.
        Говорить с ним было так странно. Просто говорить, тем более, о таких обыденных вещах.
        - Отец купил этот дом для себя пять лет назад, когда они с мамой думали о разводе. Но мама уехала за границу с молодым мужем, забив на нас хрен, отец остался в нашем старом доме, а этот... Оказался никому не нужным. Как будто был создан для меня, правда?
        Он сказал это с горьким смешком.
        Таня посмотрела на него с удивлением.
        Боже, она ведь так мало о нем знала, что даже сам факт существования у Егора родителей вызывал у нее смешанные чувства!
        ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        - Очень грустно, - ответила Таня и в очередной раз почувствовала себя дурой. Просто... Как можно было такое сказать?
        - Этот дом слишком большой для меня, но здесь просторный гараж. Мы с Тимом и Ромычем переделываем обычные машины в гоночные, для этого нужно пространство и...
        Таня встала, выпрямляясь.
        - Зачем ты это делаешь?
        Псих непонимающе нахмурился.
        - Что?
        - Рассказываешь мне о себе. О твоей работе, о твоих родителях. Зачем?
        - Возможно, потому что не рассказал тебе этого раньше.
        - Да, но зачем ты делаешь это сейчас?
        Егор замолчал. Он смотрел на Таню виновато и одновременно как будто осуждающе. И Тане стало стыдно за то, что она сказала. Потому что для Егора, очевидно, это было важно - просто чтобы она знала. Он был откровенен с ней, а Таня повела себя, как полная идиотка.
        - Прости, - выпалила она, но как будто было уже поздно. - Извини, я какую-то чушь сморозила.
        Она подумала о том, как сменить тему, но в голову не лезло ничего, кроме глупых вопросов.
        Поэтому она подошла и начала почесывать Джека за ухом, и эта тишина, что повисла в воздухе, была хуже любых слов.
        Псих какое-то время еще стоял там, на своем месте, после чего шумно выдохнул и повернулся к ней.
        - Слушай, я приготовил слишком много еды, а Тим сегодня ночует у Полины - одному мне все это не съесть.
        - Убери в холодильник, - ответила Таня на автомате.
        Снова. Отсутствие мозгов во всей красе. Захотелось ударить саму себя в лицо. Желательно, чем-то тяжелым и металлическим, так-то оно надежнее будет.
        Егор рыкнул. Буквально рыкнул, как животное, после чего закрыл глаза.
        - Таня, я пытаюсь пригласить тебя на ужин. Я пытаюсь начать все с начала, с чистого листа, так, как у нас никогда не было. Я, правда, пытаюсь.
        Таня увидела его лицо и подумала, что еще секунда, и она умрет.
        Это была пытка для нее.
        Она прекрасно знала, что они созданы друг для друга, что она не сможет вечно делать вид, что не простила, что она не выдержит.
        Но как самая настоящая мазохистка откладывала этот момент сближения, как конфету, в дальний ящик, на сладкое.
        - Я не голодна, - сказала она пересохшими губами.
        Псих посмотрел на нее. Потом кивнул с таким видом, словно ему только что отрубили руку.
        - Я тебя понял.
        Он шагнул в сторону кухни.
        Таня набрала полные легкие воздуха, прошептала себе под нос «какой идиот», после чего бросилась к нему и, поймав за руку, развернула лицом к себе.
        - Нет, ты ничего не понял, - произнесла она с улыбкой. - Я. Не. Голодна.
        Секунду псих смотрел в ее глаза. Он как будто не мог поверить, как будто не доверял сам себе. Всего секунда, которая тянулась, как будто час.
        После чего он шумно выдохнул, обхватил Таню за пояс и притянул к себе.
        - Боже мой, Таня, ты меня в могилу сведешь.
        Они поцеловались.
        Это был поцелуй, после которого не страшно умереть.
        Таня застонала сразу же, она не собиралась строить из себя святую невинность больше ни единого мига. Рука психа обхватила ее затылок, они столкнулись ртами, и больше не существовало ничего вокруг.
        Ничего.
        Только их губы, языки и стоны. Только пальцы психа в ее волосах - сжимающие, тянущие, ласкающие. Только напряжение, тяжесть внизу живота и беспросветное ощущение счастья.
        Тане казалось, что она не целовала психа целую вечность. Его рот был таким знакомым, но она так по нему соскучилась, что забывала дышать. Просто ласкала его своим языком, прихватывала губами губы и не могла насытиться.
        Страсть, с которой они вцепились друг в друга, не поддавалась никакому объяснению. Ее нельзя было ничем измерить, не существовало такой единицы измерения, это было чем-то запредельным и безграничным.
        - Я люблю тебя, - прошептал псих в ее губы, оторвавшись от них на секунду. - Если ты хочешь, мы можем остановиться, я...
        Таня, которая занималась тем, что пыталась расстегнуть его штаны одновременно со своими, застыла.
        - Ты что, издеваешься? - спросила она.
        Егор мотнул головой.
        - Какую-то хрень ляпнул, согласен.
        И он снова втянул Таню в поцелуй.
        Одежда не хотела сниматься. Таня рычала на собственный ремень, псих порвал майку, снимая ее с себя. Они запутались в штанинах, чуть не свалились на пол, но каким-то чудом, отвлекаясь на поцелуи, все-таки добрались до дивана в самом центе комнаты.
        Таня никогда еще не чувствовала такого желания. Ей было плевать на все. Ей хотелось просто добраться до тела Егора, исцеловать его, попробовать на вкус, слизать капли пота с его кожи, провести пальцами по ключицам и кубикам пресса.
        Она делала все это, чувствуя, как от ответных ласк выпрыгивает сердце из груди.
        Когда псих раздвинул ее ноги и, устроившись между ними, прижался ртом к промежности, Таня чуть не отключилась. А когда он начал вылизывать ее (жадно, прерывисто, постанывая от удовольствия), Таня задрожала всем телом и почти сразу попросила его остановиться.
        - Не хочу кончать слишком быстро, - объяснила она.
        Егор оторвался от ее киски и вернулся к губам, начал целовать снова, навалившись сверху, трогая ее лицо, прихватывая губами мочку уха...
        Пальцы его нащупали клитор и начали массировать его. Таня, которая каждую ночь либо мастурбировала игрушкой, либо доводила себя до оргазма, вставляя пальцы внутрь, не нуждался в какой-то слишком замороченной прелюдии. Она изголодалась. Она хотела прямо сейчас…
        Была лишь эта бешеная страсть, с которой они поедали, поглощали друг друга. И этого было достаточно.
        Когда Егор вошел в нее, предварительно натянув презерватив, Таня выгнулась и тут же получила россыпь поцелуев по шее.
        - Я думала, я свихнусь от тоски по тебе, - сказала Таня, когда псих начал медленно двигаться внутри нее. Это было так потрясающе, что удивительно, как она вообще смогла говорить. - Я даже не представляла, что могу по кому-то скучать так сильно.
        - Я думал, что потерял тебя навсегда, - ответил ей Егор. - Я чуть не умер от страха.
        Таня распахнула глаза. Обхватила его лицо руками и начала целовать, чувствуя себя оголенной нервной клеткой, куском расплавленного масла, чем-то без костей и кожи, чем-то, что могло только чувствовать, больше ничего.
        Она обхватила его ногами и двигалась навстречу, позволяя члену входить в себя все глубже и глубже, пока он не толкнулся до самого конца.
        Колючая щетина царапала лицо, а Таня не могла оторваться, не могла прекратить. Они оба знали, что это не продлится долго, и оба даже не пытались притормозить. Они просто ритмично танцевали в постели, сплетаясь телами, и это было высшее наслаждение, от которого у Тани кругом шла голова.
        - Еще немного... - прошептала она, задыхаясь. - Еще немного, и я...
        - Ох, черт.
        Псих не жалел ее, он и себя не жалел. Он вытащил член, вставил его снова до самого конца с громким шлепком и набрал такую скорость, что у Тани замелькали пятнышки перед глазами.
        Таня хотела кончить вместе с ним. Хотела сделать это одновременно, чтобы эта секунда наслаждения связала их между собой, сделала единым целым.
        И в какой-то момент они закричали, одновременно взрываясь, и не было мгновения в жизни Тани, когда она чувствовала бы себя счастливее. Его просто не существовало.
        Прошло, казалось, не меньше часа, а они продолжали все так же лежать, прикасаясь друг к другу. Голые, счастливые, с глупыми улыбками на губах. Псих гладил Танины волосы, а Таня...
        Ох, Тане хотелось так много всего ему сказать. О той боли, которую она пережила, и о том облегчении, которое почувствовала.
        Псих был ее болезнью и лекарством. Противоядием от самого себя.
        Тане хотелось сказать ему о своих чувствах, которые кипели внутри нее, били ключом с того момента, как они встретились, и до сегодняшнего дня. Но сейчас слова были не нужны. Позже. Может, завтра. Может, через неделю или месяц. А может, через минуту. Когда угодно. У них впереди еще так много времени для слов.
        КОНЕЦ