Зарецкая Рацлава, Семь Мармеладных Поцелуев- библиотека РусЛит

Семь мармеладных поцелуев Рацлава Зарецкая
        Аня Соловей, пожалуй, самая невезучая девушка в мире. Потому что как еще можно назвать человека, на которого как минимум раз шесть падал кирпич? Без серьезных последствий, конечно, о чем Аня успела пожалеть, когда разбила вазу, стоимостью в семь миллионов. Девушка в ужасе начала представлять, как будет работать всю жизнь без отдыха, чтобы компенсировать ущерб, однако хозяйка вазы внезапно выдвинула странное предложение: она простит долг, если Аня семь раз поцелует своего гендиректора - тирана и деспота Александра Ларского.
        Что же выберет Аня: быть всю жизнь должником или добыть каких-то жалких семь поцелуев у человека, которого боится и ненавидит вся компания?
        Семь мармеладных поцелуев
        Пролог
        Любовь - лучшая косметика. Но косметику купить легче.
        Ив Сен-Лоран
        Анализируя всю свою тридцатилетнюю жизнь, могу с уверенностью сказать, что я весьма невезучий человек. Знаменитая фраза «кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится» вообще не про меня - этот самый кирпич падал на меня раз шесть, как минимум. Благо, без значительных увечий.
        Если в доме прорвет трубу, то это будет моя труба. Если на тысячу бракованных книг приходится всего одна, то она достанется мне. И если начальник будет выбирать жертву, которая возьмется за невыгодный и сложный проект, то это, разумеется, буду я.
        Даже моя подруга Катя, которая увлекается таро, перестала раскладывать для меня карты, потому что ничего хорошего они не говорят. В каждом раскладе преобладает масть Мечей, что означает препятствия, сложности, разрушения и проблемы.
        Однако, когда мне неожиданно предложили работу в Чехии, и я попросила подругу узнать, стоит ли мне уехать, карты неожиданно показали благоприятную ситуацию, в которой я не только хорошо заработаю, но и приобрету значительный опыт. Вот так я на целых три года уехала в Чехию, оставив на попечение своей злобной тетушки младших брата и сестру.
        Катькины карты не солгали, и три года в Чехии принесли свои плоды. Разумеется, моя неуклюжесть никуда не делась, однако прекрасная Прага устояла. Чего не скажешь о чехах, которые невольно стали жертвами моей неуклюжести. Но не будем об этом!
        В Праге жил двоюродный брат моего папы. После смерти моих родителей дядя Витя клялся, что не бросит меня с маленькими Ленкой и Тошкой, однако сразу же пропал с радаров и объявился спустя пять лет с предложением поработать в компании, которая специализировалась на косметике. Свободны были две вакансии: секретарь директора и дизайнер упаковки. Так как у меня был диплом дизайнера, я выбрала именно эту должность и не прогадала.
        После трех лет работы меня даже хотели повысить, но звонок Ленки изменил мою судьбу. Сестра сообщила, что у тети случился инфаркт, ее отвезли в больницу и сделали операцию. Состояние у нее тяжелое и неизвестно, поправится ли она вообще.
        Так мне пришлось в срочном порядке возвращаться в Россию, с сожалением оставляя чудесную Прагу и любимую прибыльную работу. В Москве же меня ждала неизвестность и два напуганных подростка, которые с нетерпением ждали моего возвращения.
        Глава 1
        Случайная встреча - самая неслучайная вещь на свете…
        Хулио Кортасар
        С трудом силясь перебороть сонливость, я часто моргала глазами и пыталась вчитаться в скучный текст книги по психологии, которую зачем-то купила в Московском переходе еще перед отъездом в Чехию. Сидящий слева от меня крупный мужчина, от которого пахло сигаретами и прокисшим молоком, тихонько похрапывал и медленно сползал с сиденья. Искоса поглядывая на него, я надеялась, что он не завалится на меня.
        Рядом со спящим мужчиной у иллюминатора сидел стройный симпатичный мужчина, и я в который раз вздохнула, жалея, что рядом со мной сидит не он.
        Было только десять утра по Московскому времени, а я уже успела вылить на себя кофе, наступить на жвачку и тут же упасть, содрать коленки и попасть в зону турбулентности, которая прошла минут пять назад. С моим «везением» я ожидала еще как минимум одну такую зону.
        Шмыгнув носом, я перевернула страницу и чуть не уронила книгу. От моего движения зашевелился сосед. Недовольно пробубнив что-то себе под нос, он уселся поудобнее и отвернул голову к симпатичному мужчине.
        Потянувшись за упавшей в проход закладкой, я чудом вовремя убрала руку, когда мимо пробежала стюардесса с тележкой. Проехавшись по моей закладке, она резким движением откинула штору, отделяющую бизнес-класс от эконома. Движение это было таким сильным, что штора не вернулась на прежнее место, открывая моему взору кусочек помещения для богатых.
        В центре прохода бизнес-класса стояла еще одна стюардесса с напуганным лицом. Рядом с ней находился мужчина в деловом костюме и очках.
        - Плохо что ли кому-то? - тихо произнесла я, склонив голову к проходу, чтобы лучше видеть бизнес-класс.
        Тем временем стюардесса начала что-то отчаянно искать в своей тележке с закусками.
        - Простите, но из мармелада у нас есть только лимонные дольки, - извиняющимся тоном сказала медсестра кому-то в кресле.
        - Мне нужны только мармеладные мишки!!! - заорал на нее пассажир, которого я не могла увидеть за спинкой кресла.
        - У нас их нет… - Бедная стюардесса даже побледнела. Ее коллега тоже выглядела напуганной.
        - Они нужны мне немедленно! Никита! - снова заорал неуравновешенный пассажир.
        Мужчина в костюме поправил очки. Взгляд его был направлен вниз.
        Неуравновешенный явно сбавил обороты и уловить, что он говорит, я уже не могла.
        Никита дослушал неуравновешенного, кивнул и стремительным шагом направился к соседним креслам. Некоторое время он ходил от одного пассажира к другому, а затем вышел в эконом-класс и, кашлянув в кулак, произнес хорошо поставленным голосом:
        - Прошу прощения, но не может кто-нибудь из вас мне помочь? Дело в том, что у моего друга неустойчивая психика. Из-за турбулентности он сам не свой и, чтобы успокоиться, ему нужна пачка мармеладных мишек. Не располагает ли кто-нибудь из вас этим сокровищем?
        В эконом-классе воцарилось неловкое молчание. Кто-то сзади меня тихо хихикнул. Мой спящий сосед от громкой речи мужчины в костюме проснулся и теперь недовольно ерзал в кресле. Подождав некоторое время, Никита хотел было уже вернуться в бизнес-класс, как вдруг к нему подбежал мальчик лет пяти и протянул вскрытую упаковку с мармеладом.
        - Только я почти половину съел, - скромно пропищал он.
        - Ничего страшного. - Мужчина присел на корточки перед мальчиком, взял у него мармелад и потрепал по копне густых темных волос. - Спасибо тебе большое.
        Ловким движением мужчина положил купюру в тысячу рублей в карман на футболке мальчика.
        - Передай маме, - тихо сказал он и, поднявшись, вернулся в бизнес-класс, не забыв при этом, задвинуть штору.
        Присвистнув, я пожалела, что не имела при себе пачки мармеладных мишек. Сейчас бы получила тысячу рублей. Как раз на такси из аэропорта до дома.
        Не имея больше возможности наблюдать за тем, что происходит в бизнес-классе, я сосредоточилась на книге. Спустя минут сорок мои мучения были завершены. Мы благополучно приземлились, меня не задержали на паспортном контроле, и я не потеряла багаж.
        Правда, садясь в автобус, я ударилась больной коленкой о подножку, выронила сумочку, и та упала прямиком в лужу. Венцом моего путешествия было то, что во втором автобусе, который должен был довести меня до дома, я уснула. Проехав четыре лишних остановки, я проснулась, пришла в ужас и вышла на следующей остановке. Пришлось переходить на другую сторону и снова ждать автобус.
        Так, спустя долгих три часа, я добралась до дома, где меня встретили мои громогласные брат с сестрой и подруга Катя.

***
        Так, спустя долгих три часа, я добралась до дома, где меня встретили мои громогласные брат с сестрой и подруга Катя.
        - Ого какой ты огромный! - воскликнула я при виде Тошки.
        Три года назад меня провожал со слезами на глазах тринадцатилетний хилый мальчишка, а сейчас встречал возмужавший плечистый парень. Через видеосвязь такие метаморфозы были не так заметны.
        - Так я же второй год хоккеем занимаюсь, - напомнил Тошка.
        - Теперь он как кабан, - фыркнула Ленка.
        Они с Тошкой были близнецами, но настолько разными, что их сложно было назвать родными братом и сестрой. Внешностью Тошка походил на папу, а Ленка - на маму, зато характерами они пошли не понятно в кого. Ленка была противной брюзгой, вечно подкалывающей брата, который был младше ее на минуту. Тошка же со своим детским личиком являл собой натуру застенчивую и чрезвычайно милую. Поэтому, увидев перед собой не своего милого братика, а шкаф, я порядком удивилась.
        - Лена называет меня мускулистой свиньей, - поспешил нажаловаться на сестру Тошка.
        - А он мне в кремы краску насыпает, - не осталась в стороне Ленка.
        - Так, дети, дайте своей сестре отдохнуть после перелета! - громко произнесла моя подруга Катя, вставая между братом и сестрой.
        Дети послушно затихли и отправились к себе в комнату, по пути толкая друг друга. Катя забрала мои сумки, подождала пока я помою руки и переоденусь и привела в кухню, чтобы накормить.
        - Суп будешь? Куриный.
        - Буду, - с готовностью кивнула я. - Все буду. Есть хочу дико.
        - В самолете что, не кормили? - удивилась Катя, достав из холодильника кастрюлю с супом.
        - Кормили, но плохо. Я же не в бизнес-классе летела.
        Сразу же вспомнился инцидент с мармеладными мишками, и я усмехнулась воспоминаниям.
        - А что с коленками?
        - А? Ой! - Про содранные коленки я совсем забыла. - Упала по дороге в аэропорт. Еще в Праге.
        - Поешь и обработай, - строгим тоном произнесла Катя.
        Суп оказался очень вкусным. Накинувшись на него, я остро ощутила, как соскучилась по домашней русской еде. Катя тем временем сходила за аптечкой и, не дожидаясь, пока я поем, начала обрабатывать мне колени. Было немного больно, но невероятный вкус горячего супа с черным хлебом притупил боль.
        - К тете поедешь? - спросила Катя, налепив на мои колени пластыри.
        Я тем временем уже давно съела суп и теперь задумчиво грызла оставшуюся от куска хлеба корочку.
        - Надо бы.
        - Я с тобой поеду. Не хочу, чтобы тебя одну грязью обливали.
        - Ты думаешь, она все еще такая же?
        Подруга посмотрела на меня как на дурочку.
        - Наивная ты, Анька. Думаешь, люди меняются? Да никогда! В особенности твоя тетя.
        - А я думаю, что меняются. - Доев корку, я подняла крышку стоящего на столе заварочного чайника и понюхала его содержимое. - Мой любимый, с бергамотом. Поставишь чай?
        Катя кивнула и, щелкнув кнопкой чайника, продолжила:
        - Мы тоже на работе наивно полагали, что наш злющий гендиректор поменяется, когда начал встречаться с дочкой депутата. Но нет, стал еще более злющим! Мы его даже Тирексом прозвали.
        - Это который ящер? - уточнила я.
        - Угу. И так это прозвище прижилось, что за глаза этого Ларского больше никак и не называем. Кстати, ты про работу еще не думала?
        - Думала, - вздохнула я. - Хотелось бы, конечно, попасть в ту же сферу…
        - Косметики?
        - Не, дизайна. Ну можно и косметики, но только дизайнером.
        Щелчок конопки возвестил о том, что вода вскипела. Я встала и разлила кипяток по кружкам.
        - Я ведь тоже в косметической фирме работаю. «Элли» - слышала о такой?
        - Конечно, - кивнула я, добавляя заварку в кипяток. По кухне сразу же распространился приятный запах бергамота. - В Чехии она на хорошем слуху. Состав натуральный, запахи невероятные, да и действие хорошее.
        - Ну вот, хочешь у нас работать? - обхватив бокал обеими руками спросила Катя.
        - А у вас есть место дизайнера? - с надеждой спросила я.
        - Неа, точно нет.
        - Жаль.
        Я подула на чай и сделала осторожный глоток. Сегодня отдохну, а завтра начну искать работу. Надеюсь, с моим резюме я недолго буду этим заниматься.
        - Зато я знаю, что у нас точно есть вакансия рекламщика в моем отделе, бухгалтера и недавно освободилась должность помощника секретаря заместителя гендиректора.
        - Тирекса? - перспектива быть помощником секретаря жуткого начальника меня никак не прельщала.
        - Нет, - активно замотала головой Катя. - Тирекс - это наш гендиректор, а его зам - Алексей Демидов, двоюродный брат Тирекса.
        - Понятно, - буркнула я, сделав еще глоток чая.
        - Чего тебе понятно? - окрысилась на меня подруга. - Знаешь, какой он классный? Полная противоположность Тирекса. Милый, красивый, добрый и обаятельный. А ещё…
        - Кать, избавь меня от подробностей, - попросила я. - Если в вашей фирме не появится место дизайнера, мне о ней ничего не интересно.
        - Ладно, я буду следить за этим, - пообещала подруга.
        Допив чай, она засобиралась домой. Я поблагодарила ее за то, что она эти два дня присматривала за ребятами, обняла и попрощалась. Страшно хотелось спать, но надо было еще разобрать вещи и поговорить с братом и сестрой.
        Постучавшись в их комнату, я открыла дверь и спросила:
        - Поможете мне разобрать вещи? Я вам несколько подарков привезла.
        При упоминании подарков оба сразу же вскочили со своих мест и кинулись к моим сумкам. Остаток дня прошел в уборке моей комнаты и в разговорах. Ленка с Тошкой наперебой рассказывали мне все новости, без конца обнимали меня и радовались, что наконец-то будут жить со мной, а не с противной тетей Валей.
        К девяти вечера я уже не могла стоять на ногах. Уборка была закончена, вещи разобраны, а постель застелена чистым свежим бельем. Приняв душ и почистив зубы, я легла на свою родную кровать и сразу же отключилась.
        Всю ночь мне снилось, что я бегаю по городу с целой сумкой мармеладных мишек. Кто же знал, что сон этот был вещим.
        Глава 2
        Правильного выбора в реальности не существует - есть
        только сделанный выбор и его последствия.
        Эльчин Сафарли
        Прошла неделя, а я не только не нашла работу, но и не навестила свою тетушку. Благодаря моим накоплением, с первым можно было еще немного потянуть, но вот затягивать последнее, увы, уже было нельзя. И вот, перебарывая себя, я решилась на визит.
        Поехала в больницу без Кати - не стала отвлекать человека от работы. Тем более, по пути я собиралась заехать в пару мест, чтобы оставить там свое резюме.
        В больнице я не без труда нашла отделение кардиологии и, отметившись у медсестры, пошла в палату, где лежала тетя.
        После смерти родителей в автомобильной аварии восемь назад, тетя Валя - сестра бабушки - оказалась нашей единственной близкой родственницей, не считая дяди Сережи, который в скором времени нас бросил. Ленка с Тошкой были маленькими, а я училась в универе и подрабатывала, поэтому тете Вале пришлось помогать нам по хозяйству. Делала она это с неохотой и постоянно норовила сделать нам какую-нибудь пакость: то съест детские йогурты и сладости, то забудет забрать Ленку с Тошей из школы, то за квартиру не заплатит.
        Она терпеть не могла всю семейную ветвь своей ненавистной сестры, с которой не примирилась даже на ее смертном одре. Да и близнецы ее тоже не любили - она на них всегда кричала и гоняла веником по квартире. Надо было видеть, как ребята плакали, когда я - единственная, кто мог за них заступиться - уезжала в Чехию. Однако к тому времени они были уже самостоятельными и весьма разумными подростками, и тетя Валя нужна была им лишь как факт того, что они находятся под присмотром взрослого.
        И пусть наша родственница была чрезвычайно неприятной женщиной, мне было искренне жаль, что она заболела. Во-первых, я даже врагу никогда не пожелаю всяких серьезных болячек, а во-вторых, тетя Валя была моей родственницей и худо-бедно заботилась о близнецах, пока я была в Чехии.
        Кстати сказать, в Чехию я, по ее мнению, уехала, чтобы продавать там свое тело. В то, что я была дизайнером в заграничной фирме по производству косметики, она верить не хотела.
        - Здравствуй, теть Валь, - произнесла я, заглянув в палату и встретившись взглядом с родственницей.
        При виде меня вечно недовольное лицо тети Вали стало еще недовольнее.
        - М-м, явилась, - чрезвычайно ехидно протянула она.
        - Как самочувствие? - спросила я.
        - Сносно, - сухо ответила тетя Валя.
        Мой взгляд упал на соседние кровати, где дремали две соседки тети Вали. На тумбочке у каждой стояли миски с фруктами, у моей же тети была лишь бутылка воды. Надо было ей фруктов купить, а я с пустыми руками пришла.
        Кстати, на эти пустые руки как раз и смотрела тетя Валя, красноречиво намекая, что я пришла без гостинца. Убрав их за спину, я спросила:
        - Что говорит врач? Какой прогноз?
        - Ничего хорошего. Недели две буду здесь лежать, потом на реабилитацию, а потом… - тетя замолчала и картинно вздохнула.
        - А пото-ом? - протянула я, чуя недоброе.
        - Пансионат. Буду жить в пансионате до конца своих дней под ежедневным наблюдением.
        - Пансионат? - округлила глаза я. - Но зачем? Все так плохо? Тогда я найму вам сиделку.
        - Сиделка мне не поможет, - поджала губы тетя Валя. - Доктор сказал, что мне нужно постоянное наблюдение медперсонала. Так что только пансионат. Или ты смерти моей хочешь?
        - Нет, конечно, - замотала я головой и руками.
        - А что тогда? Денег жалко? - сузила глаза моя родственница. - Заграницей поди заработала много, под мужиков нерусских ложась.
        Начинается…
        Спорить с ней не хотелось совершенно, да и просто разговаривать тоже. По сути, пансионат - неплохой вариант. Тетя Валя будет далеко и не одна, а мы с близнецами наконец вздохнем спокойно. Даже если буду недоедать, плевать. Пусть живет в пансионате.
        - Что молчишь? Правда глаза колет? - ехидно поинтересовалась тетя Валя.
        - Пансионат, так пансионат. Я тебя услышала, - игнорируя ее ехидство, сказала я. - Как только выпишут, оформлю тебя, куда захочешь, и буду платить.
        Тетя довольно ухмыльнулась и, поправив на себе одеяло, сказала:
        - Все, я спать. Уходи. Часы посещения скоро закончатся.
        - Пока, теть Валь.
        - Анька! - окликнула она меня в дверях.
        - М-м?
        - Положи мне денег на телефон. Позвонить никому не могу.
        Можно подумать, у нее есть, кому звонить…
        - Хорошо, - вслух ответила я.
        Вот и поговорили. По-родственному, сердечно. Права была Катька - люди не меняются. А я все на что-то надеюсь. Все жду, когда тетя Валя улыбнется мне и скажет, что, не смотря на ее брюзжание, с нами ей было хорошо. Что вспомнит о бабушке и попросит прощения за то, что обижалась на нее всю жизнь по причине, которую уже давным-давно забыла. Что наконец-то поймет, что мы трое - это все родственники, которые у нее остались. Она же всю свою семью схоронила: мужа, дочь и двоих внуков. Всех пережила и осталась одна, живя в ненависти ко всем и вся. Бедная и несчастная тетя Валя…
        Пока я возвращалась домой, завалилась в автобусе на грозную бабульку, которая обложила меня за это отборным матом, а потом, уже во дворе своего дома, не увидела ямку и, наступив на ее край, подвернула ногу. В квартиру вошла хромая.
        Разогрела себе заливной пирог с капустой, налила чая и села за ноутбук проверять почту.
        «Спасибо, что обратились в нашу компанию, но, к сожалению, мы вынуждены вам отказать…»
        «Добрый день! У вас хорошее резюме и имеется опыт работы заграницей, но у нас на данный момент нет вакансий дизайнера»
        «Здравствуйте, Анна! К сожалению, должность дизайнера занята, но мы можем предложить вам должность секретаря»
        - Секретарем я могу и в Катькину контору пойти, - пробурчала я, жуя пирог.
        Лежащий рядом телефон загорелся и завибрировал. Пришло сообщение от Катьки.
        «Привет, еще не надумала устроиться к нам? Должность все еще вакантна!»
        - Она телепат что ли? - нахмурилась я, читая сообщение и потирая больную ногу.
        «Нет!!!» - написала ей в ответ, поставив аж три восклицательных знака.
        Трудности меня не сломят! Я буду работать дизайнером несмотря ни на что! И да, я все еще полна энтузиазма и ничто не убьёт его во мне.
        Ничто, кроме суровой реальности…

***
        Спустя еще две недели я отчаялась настолько, что начала думать о временном обустройстве. Например, устроюсь на неопределенный период куда-нибудь и буду искать работу дизайнера. Одно другому ведь не мешает, так?
        Вот только устроиться куда?
        Ответ у меня уже был, но свое поражение признавать не хотелось. Поэтому я дополнительно договорилась о трех собеседованиях и только после них решила заглянуть в компанию «Элли» и переговорить с сотрудником отдела кадров, с которым Катя назначила мне встречу.
        Было начало марта - тот самый период, когда солнце уже светит ярко, начинает пригревать, но лежащий кругом грязный снег не дает забыться и поменять опостылевшие зимние сапоги на весенние.
        Пройдя три собеседования и получив сразу два отказа, я направилась в «Элли». По пути решила побаловать себя и купила сладкую булочку и горячий латте с двойным карамельным сиропом - я с детства была жуткой сладкоежкой.
        Миновав вращающиеся двери, я уставилась на наручные часы. Встреча была назначена на пол третьего, а сейчас…
        С механическими часами я ладила плохо - результат халатности родителей, в доме которых были только электронные часы.
        - Большая стрелка на двойке, а маленькая на… - бубнила я, на ходу глядя на циферблат. - Пять, десять, пятнадцать, двадцать… Ох, уже двадцать шесть минут! Я опаздываю, опа…
        Договорить я не успела, потому что со всей дури влетела во что-то твердое, дорого пахнущее и определенно живое. При этом кофе в моей руке тоже влетел в это твердое, вкусно пахнущее и живое. Влетел и растекся по черному классическому пальто и темно-синему пиджаку в тонкую светлую полоску.
        - Ой, простите! - произнесла я, глядя на высокого и красивого молодого человека, который застыл на месте и с удивлением рассматривал огромное кофейное пятно на его безупречной одежде. - Я вам сейчас влажную салфетку дам!
        - Боюсь, влажная салфетка тут не поможет. - Рядом с высоким брюнетом стоял такой же высокий блондин в очках, который показался мне смутно знакомым.
        - А я много дам! У меня целая пачка, я сегодня купила!
        Сняв с плеча сумку, я принялась рыться в ней, ища салфетки. Не удержав стакан с оставшимся кофе, я выронила его и напиток вылился на блестящие коричневые ботинки брюнета.
        - Достаточно!!! - низким голосом взревел он, вытрескав на меня взбешенные зеленые глаза.
        В фойе, где до этого было оживленно и слышались голоса сотрудников, резко стало тихо. Исчез не только звук, но и движение. Все, кто был в фойе, замер и с любопытством наблюдал за нами.
        - Не злитесь, - пролепетала я. - Хотите, я оплачу химчистку?
        - Химчистку?! Это итальянское кашемировое пальто, на которое вы вылили свой мерзкий сладкий кофе! Думаете, химчистка поможет?! - Брюнет аж начал заикаться от злости. Его яростный крик эхом раздавался в фойе компании.
        - Александр Сергеевич, успокойтесь, дышите. - Блондин положил руку на плечо брюнета, но тот скинул ее. - Вам нельзя так волноваться, вы же знаете.
        - Это не волнение, а ярость! - огрызнулся Александр. Сергеевич.
        Тем не менее, он все же послушался блондина и сделал несколько глубоких вдохов.
        - Идем, - произнес он уже более спокойно. - Мы опаздываем на встречу.
        - А как же она? - спросил блондин, кивнув в мою сторону.
        Александр, который уже направился к выходу, остановился и, не оборачиваясь, сказал:
        - Я не настолько мелочный, чтобы заставлять убогих платить за испорченную одежду.
        - Убогая? - пролепетала я.
        - Надеюсь, вы пришли не для того, чтобы получить должность моего секретаря. - Противный брюнет повернул голову вполоборота и скривил губы.
        - Да я лучше останусь безработной, чем буду на побегушках у такого человека, как вы, - произнесла я, стараясь скрыть обиду в голосе.
        - Вот и прекрасно! - фыркнул этот невоспитанный грубиян.
        - Александр Сергеевич, нам пора. - Блондин подошел к своему, как видимо, начальнику и что-то шепнул ему.
        Брюнет кивнул и поспешил к выходу, а я осталась стоять посреди фойе с озадаченным видом на лице.
        - Что это было вообще? - пролепетала я себе под нос.
        - О, это наш гендиректор Александр Сергеевич Ларский. - Рядом внезапно возникла девушка в черном юбочном костюме и с бейджем на груди. - Карина, подойди сюда! - подозвала она уборщицу.
        Женщина в малиновой униформе подошла к нам и принялась вытирать пролитый кофе.
        - Вы пришли на собеседование? - спросила у меня девушка.
        Она осторожно коснулась моего локтя и указала на регистрационную стойку, за которой стояла еще одна девушка в таком же черном костюме.
        - Угу, - кивнула я, позволив ей увести меня в сторону.
        - Не обращайте внимание на нашего гендиректора. Он всегда такой, - буднично произнесла девушка. На ее бейдже было крупно написано «Яна».
        - Мы его даже Тирексом называем, - сообщила вторая девушка, Ира.
        Так вот, кто это был: тот самый Тирекс, о котором рассказывала Катя. Хорошо, что вакантная должность - это секретарь не Тирекса, а его заместителя. С таким отвратительным типом я бы ни за какие деньги работать не стала. Это же как себя не уважать надо?
        Девушки еще немного пообсуждали своего начальника, а затем Яна проводила меня в отдел кадров и передала в руки специалиста.
        - Добрый день. Олег Смирнов, - поправив квадратные очки в толстой оправе, скрипучим голосом представился он.
        Это был забитого вида мужчина лет тридцати пяти с уже обозначившейся залысиной на затылке, которая была частично скрыта волосами с боков.
        - Здравствуйте. Меня зовут Аня. Аня Соловей. Катерина Дмитриевна должна была сообщить вам обо мне…
        - Да-да, - закивал Олег, теребя пальцами правой руки расстёгнутый манжет рубашки. - Идемте вас оформлять.
        - Что? Оформлять? - испугалась я, замерев на месте. - Но я пришла только на собеседование.
        - О, считайте, что оно прошло успешно! Вы нам подходите! - Олег изобразил на лице подобие улыбки, от которой мне стало не по себе. Какой-то странный этот Олег, пугающий.
        Зайдя в небольшой кабинет, Олег подошел к заваленному бумагами и папками столу и принялся с кряхтением капаться в кипе документов. Выудив нужные бумаги, он поправил очки и передал их мне.
        - Сейчас будем заполнять под моим руководством, - деловито произнес он.
        - Так я же еще не согласилась даже, - пролепетала я, на автомате принимая у Олега документы.
        - А разве то, что вы пришли сюда, уже не является согласием? - поднял он одну из широких бровей.
        Разумно, не поспоришь. Если бы мне не была нужна работа, я бы сюда не пришла. Разве что с Катей повидаться.
        Прежде чем начать заполнение документов, я решила почитать контракт. Обязанностей у секретаря было много. Основная часть работы заключалась в регулировании рабочего времени начальника. Мне придется быть не только в курсе всех его событий, но и заниматься их организацией и планированием, при этом принимая во внимание распорядок рабочего дня начальника. Помимо прочего, в обязанности секретаря входит общение с партнерами, назначение встреч, совещаний и переговоров.
        Внимательно дочитав все обязанности, я принялась изучать пункт, посвященный распорядку дня непосредственно самого секретаря. Все переработки были оплачиваемыми, а за работу в выходные дни полагалась двойная оплата.
        - Извините, а что насчет личных просьб руководителя? - задала я мучающий меня вопрос.
        - Принести кофе?
        - Ну, не совсем. Например, забрать вещи из химчистки, купить билеты в аквапарк для его детей, приехать к нему домой утром и помочь выбрать костюм и галстук.
        - Это входит в обязанности старших секретарей, а вы претендуете на должность младшего, - ответил Олег и, шмыгнув носом, поправил очки.
        - А, понятно, - кивнула я, пытаясь найти, где в контракте написано, что он составлен для младшего секретаря.
        Олег сел за свой стол и принялся что-то печатать на компьютере.
        - А чисто гипотетически, на меня могут повесить обязанности старшего секретаря? - не унималась я.
        Олег устало взглянул на меня из-за монитора и, вновь поправив очки, сказал:
        - Во время замещения старшего секретаря - да. А так - с вероятностью в 5 %. Но я бы на вашем месте так не переживал по этому поводу.
        - Почему? - не поняла я. Кто захочет выполнять за просто так чужую работу?
        - Вы зарплату видели?
        Вспомнив про самое главное, я полистала контракт, нашла пункт «Оплата труда» и… пресвятые кренделя!
        - Я согласна! - выпалила я, хватая со стола Олега ручку. - Когда можно приступать?
        Глава 3
        Если есть вероятность, что может случиться
        какая-то неприятность, то она обязательно случится.
        Закон Мерфи
        Утро следующего дня было солнечным и радостным. Почему? Да потому что у меня наконец-то появилась работа. Пусть и не та, которую я хотела, но зато хорошо оплачиваемая, а это не могло не радовать.
        А еще за это утро со мной не случилось абсолютно ничего плохого! Я спокойно собралась, поела, отправила близнецов в школу и без всяких происшествий доехала до работы. Этот день определенно будет одним из самых удачных дней в моей жизни!
        В фойе меня снова встретили Яна и Ира. Обе улыбнулись мне, а Яна протянула бейдж и поздравила с первым рабочим днем.
        Компания «Элли» занимала целое десятиэтажное здание, в котором, по словам Иры, иногда плутали даже те, кто работал тут с самого основания. Любезная Яна предложила провести для меня экскурсию, но я отказалась, потому что в свой первый рабочий день хотела быть на месте пораньше.
        Кабинеты гендиректора и его зама располагались на десятом этаже - единственном, где были панорамные окна. Соответственно там же будет и мое рабочее место.
        Поднимаясь в лифте, я страшно волновалась и нервно заламывала пальцы. Хоть Катя и говорила, что заместитель Ларского - Алексей Демидов - полная противоположность своего двоюродного брата, мне все равно было волнительно.
        Десятый этаж встретил меня неожиданной тишиной и шикарными панелями из темного дерева с подсветкой. Пройдя по широкому коридору, вдоль которого в рамочках висели рекламные баннеры с продукцией «Элли», я попала в небольшое фойе, где у стен напротив друг друга стояли по два стола. На одной из стен висела выпуклая карта России, на которой было много лиловых флажков - точек, где располагались магазины «Элли». На другой стене висели квадратные полки, на которых красовалась сама продукция - кремы для лица, сыворотки, маски и так далее.
        Посмотрев на часы, которые висели над двумя кабинетами с именами гендиректора и его заместителя, я отметила про себя, что пришла слишком рано - за пятнадцать минут до начала рабочего дня.
        Сняв куртку, я повесила ее в шкаф для одежды и принялась осматривать правую половину фойе, полагая, что именно здесь, справа от кабинета заместителя гендиректора, сидят его секретари.
        - Одно из этих мест - мое, - прошептала я, проведя пальцем по обоим мониторам.
        Звякнул лифт, сообщая о том, что кто-то прибыл на этаж.
        Я повернулась и увидела миниатюрную девушку с длинными вьющимися волосами темно-рыжего оттенка. Она, осторожно оглядываясь по сторонам, прошла в фойе и тихо поздоровалась со мной.
        - Меня зовут Оксана. Морозкина Оксана, - представилась девушка, скромно заправляя за ухо прядь длинных волос. - Сегодня мой первый день, поэтому решила прийти пораньше.
        - И у меня первый день! - обрадовалась я тому, что не одна тут новенькая.
        Оксана смущенно заулыбалась. Не успела я спросить, на какой стороне она будет работать, как лифт снова звякнул и по коридору зацокали каблуки.
        - О, это наши новички! - Эффектная женщина за тридцать с идеальным макияжем и таким же идеальным пучком на голове радостно помахала нам рукой с планшетом.
        Из-за женщины выглянул симпатичный мужчина и лучезарно улыбнулся. Он имел некоторое сходство с Тирексом, поэтому я сделала вывод, что это и есть его заместитель - Алексей Демидов.
        - Ой, это начальство, - пискнула Оксана, подтверждая мою догадку.
        - Доброе утро, девушки! - поздоровался с нами Демидов.
        Оба брата были высокими, статными, темноволосыми и красивыми, однако внешность Алексея была мягче, чем у Тирекса. Улыбка не сходила с лица Демидова, обозначая на щеках милые ямочки. Он казался теплым Солнцем, в то время как Ларский был холодным Ураном.
        - Здравствуйте, - поприветствовали мы с Оксаной своего руководителя. Ну, вернее, это мой руководитель. Оксана, по всей видимости, будет под руководством Ларского. Он вчера упоминал, что тоже ищет секретаря.
        - Надеюсь, вы останетесь у нас надолго, - сказал Демидов, почему-то глядя только на меня. Посмотрев на часы, он добавил: - А теперь извините, мне надо подготовиться к совещанию.
        С этими словами он скрылся у себя в кабинете, а мы с Оксаной, проводив его взглядом, переключились на женщину, что пришла вместе с Демидовым.
        - Меня зовут Жанна, - представилась она, вешая пальто в шкаф. - Крестова Жанна Олеговна. Но по отчеству меня называть не надо, я остро ощущаю, как это меня старит. Поэтому просто Жанна, хорошо?
        Мы с Оксаной закивали.
        - Кто из вас Оксана?
        Я указала на стоящую рядом со мной девушку, а сама Оксана робко подняла руку. Жанна, надев очки, которые висели у нее на шее, внимательно осмотрела девушку и, скривившись, произнесла:
        - Больше никаких платьев с рюшами или воланами. Секретарь должен носить строгую офисную одежду. Как у меня и этой девушки… - Жанна посмотрела на меня в ожидании подсказки.
        - Меня зовут Аня Солвоей.
        - Соловей? Прелесть какая! Так вот, Оксана, бери пример с Ани.
        Оксана, казалось, вот-вот могла заплакать. Она стояла, покусывая губы и нервно теребя подол своего воздушного платья пудрового цвета.
        - Эй, не переживай, - шепнула я ей, когда Жанна села на свое место со стороны кабинета Демидова.
        Оксана шмыгнула носом и кивнула.
        Вдруг со стола Жанны донеслось шипение. Секретарь схватила маленькую рацию и, шипение прервалось и послышался голос Яны:
        - Внимание всем сотрудникам «Элли»! Тирекс идет! Повторяю: Тирекс идет!!!
        Глаза Жанны превратились в блюдца. Она вскочила с места и принялась долго копаться в бумагах у себя на столе. Наконец выудив нужные, она встала по стойке смирно и, посмотрев на свои наручные часы, принялась отсчитывать:
        - Десять, девять, восемь, семь…
        - Почему мне кажется, что она отсчитывает конец света? - с тревожной улыбкой спросила я Оксану, которая сейчас была похожа на испуганного кролика.
        Девушка мне ничего не ответила, а вот Жанна вдруг прервала счет и, вперив в нас всполошенный взгляд, крикнула:
        - А ну встали ровно! И чтоб ни звука! Поздоровайтесь и молчите!
        Тут уже и я превратилась в напуганного кролика. Ларский, конечно, противный тип, но чтобы так его бояться? Он что, надсмотрщик из концлагеря?
        - Три, два, один.
        Жанна перестала считать и в это же мгновение звякнул лифт. В коридоре послышались шаги двух человек. Спустя несколько долгих секунд в фойе вошли Ларский и блондин, который сопровождал его вчера.
        - Добрый день, Александр Сергеевич! - пропела Жанна.
        Мы с Оксаной дрожащими от волнения голосами повторили за ней. Ларский кивнул Жанне и повернулся к нам. Первой жертвой его цепкого взгляда была Оксана. Скукожившись, она смотрела в пол и не в силах была пошевелиться.
        - Как зовут? - низким голосом спросил Ларский.
        Оксана не смотрела на него, поэтому я забеспокоилась, что девушка не поймет, к кому Ларский обратился. Мы стояли близко друг к другу, поэтому я осторожно толкнула девушку сзади и та, мгновенно поняв меня, подняла голову и выпалила:
        - Оксана Морозкина!
        - Она - моя? - спросил Ларский у Жанны.
        - Нет, Александр Сергеевич. Оксана будет помогать мне и Алексею Николаевичу. Ваша с Никитой помощница - это Аня.
        - Что? - воскликнула я, удивленно уставившись на Жанну. - Как это я?
        В то же время Ларский узнал меня и, выпучив глаза, гаркнул:
        - Какого черта это она?!
        - Нет-нет, здесь ошибка! - принялась лепетать я. - Не может такого быть! Я заполняла документы на должность секретаря заместителя, а не гендиректора!
        - Да-да! Эта криворукая не может быть моим секретарем! - вторя мне, обратился Ларский к Жанне. - Проверьте все еще раз!
        Жанна схватила телефон и принялась кому-то звонить. У меня же сердце с ума сходило - колотилось так, словно я на американских горках каталась. Как такое может быть? Вакансия же была одна, на должность младшего секретаря заместителя гендиректора…

***
        - Спасибо, Олег, я поняла, - произнесла в трубку Жанна. Завершив вызов, она обратилась к Ларскому: - Ошибки быть не может: Анна Соловей - ваш секретарь, а Оксана - секретарь Алексея Николаевича.
        - Но как? - жалостливо пролепетала я, боясь взглянуть на монстра, который пыхтел рядом со мной от злости.
        - Если вас это так интересует, сходите в отдел кадров, - посоветовала Жанна.
        - Очень интересует! - я сделала шаг вперед с твердым намерением пойти в отдел кадров, но вдруг была остановлена громким рыком Тирекса.
        - СТОЯТЬ!
        Я послушно замерла. Наверно, именно за такие крики его и окрестили в честь жуткого ящера…
        - Все свои проблемы будете решать в свободное от работы время, - жестким тоном произнес Ларский.
        Кинув на него любопытный взгляд, я заметила, что он старается не смотреть на меня. Похоже, я чертовски его раздражаю. Похоже, я не протяну тут и недели…
        - Через двадцать минут у нас будет совещание, и вы с Никитой должны обзвонить всю дирекцию и пригласить их в конференц-зал. Если вместо этого вы убежите в отдел кадров или НЕ ДАЙ БОЖЕ разольете при мне что-нибудь - не важно, что, хоть воду, - вы уволены! Ясно?!
        - ДА! - невольно гаркнула я так же громко, как и он. - Ой, простите! Я все поняла. - Значительно тише произнесла я.
        Стрельнув в меня грозным взглядом, Ларский махнул рукой и скрылся за дверью своего кабинета. Сразу же послышались облегченные выдохи.
        - Боже, у меня от таких утренних стрессов уже волосы вылезать начали, - жалобно произнесла Жанна, опустившись в свое кресло.
        - Что это было? - пролепетала Оксана.
        - Тирекс, милая. Это был Тирекс. - Жанна достала из сумочки пудреницу и принялась поправлять макияж. - Но ты не пугайся, он в наши дела не лезет. Вот кому надо волноваться, так это Ане…
        Женщина сочувственно посмотрела на меня.
        - Не слушай ее. - Ко мне подошел блондин и слабо улыбнулся. - Я Никита Подольский, секретарь Ларского. Ты будешь мне помогать. Ну и ему, соответственно.
        - Я не хотела быть его секретарем, - кивнула я в сторону кабинета Тирекса. - Возникло недопонимание…
        - И ты разберешься с ним, но позже. - Никита поправил очки и, сняв пальто, повесил его в шкаф. - У нас очень много работы. Совещание уже через пятнадцать минут.
        Он обошел столы и сел на свое место. Мое же место было рядом с Никитой, но я никак не могла занять его. В голове не укладывалось, что я теперь секретарь этого мерзкого и громогласного типа.
        Жанна подозвала к себе Оксану и начала что-то объяснять ей. Никита тоже погрузился в работу. Одна я стояла и жалела себя. Хотелось бросить все и сбежать домой. И больше сюда никогда не приходить. Хотя, прийти все же придется, ведь моя трудовая теперь в отделе кадров…
        - Чем я могу помочь? - собравшись с силами, спросила я у Никиты.
        Вот отделаюсь от подготовки к совещанию и сразу в отдел кадров, разбираться с Олегом. Не зря он мне показался каким-то странным и пугающим!
        Однако моим планам не суждено было сбыться, потому что ровно за пять минут до совещания Ларский вылетел из кабинета и велел нам с Никитой следовать за ним. Как оказалось, на совещании мне тоже надо было присутствовать и вести протокол. По словам Никиты, это обычно делает один из секретарей, второй же находится на своем рабочем месте и отвечает на звонки в приемной, но так как я новенькая и мне надо учиться, то какое-то время я буду постоянно ходить за Ларским и Никитой.
        После совещания Тирекс решил сходить в финансовый отдел и отчитать некого Артура Коваленко, чей отчет вызвал у Ларского на совещании такое негодование, что он чуть ли ни огнем начал плеваться. Бедному Артуру Коваленко влетело так, что мы с Никитой уже готовы были попрощаться с ним, но Тирекс вдруг стих и спокойно велел переделать отчет до обеда.
        - Это какой же он злючий, что даже лично приходит отчитать мелкого сотрудника, - пробормотала я, стоя с Никитой рядом с кабинетом финансового директора, где уже минут десять находился Ларский.
        - Он не злой, а дотошный, - поправил меня Никита.
        - Не злой?? - я удивленно уставилась на секретаря Тирекса.
        Он преданный или глупый? Как можно не замечать очевидного?
        - Это не злость, - как запрограммированный продолжил твердить Никита.
        Сделав вывод, что Ларский зомбировал своего секретаря, я перестала обсуждать Тирекса с Никитой. Вскоре Ларский вышел из кабинета финдиректора и, махнув нам рукой, понесся к лифту.
        До обеда мы носились по этажам за неугомонным Ларским, который хотел знать обо всем, что происходит в его компании. Вернее, не совсем его, так как большая часть акций принадлежала не ему, а его тетке - Галине Демидовой. Хотя изначально это было не так.
        Дело в том, что «Элли» учредил покойный отец Ларского - старший брат Галины Юрьевны. Много лет назад произошла авария, в которой старший Ларский погиб вместе с женой. Александр должен был возглавить «Элли», получив от отца в наследство половину акций компании, но тогда он еще учился в университете, а после решил уехать на стажировку заграницу. В итоге во главе компании встала Галина Юрьевна.
        Спустя годы она настолько пригрелась в кресле гендиректора, что начала считать «Элли» своей, однако тут вернулся Ларский и заявил о своих правах на компанию. История умалчивает о том, велась ли война между тетей и племянником, но известно, что Галина Юрьевна уступила свое место в обмен на большую часть акций, оставленных Ларскому отцом. Теперь она занимала пост председателя совета директоров и обладала большей частью акций компании.
        Ходили слухи, что Ларского она недолюбливала, потому что он занял должность, которую она хотела передать своему сыну, Алексею. Однако совет директоров был полностью на стороне Ларского, так как он, во-первых, умелый руководитель, а во-вторых, прямой наследник учредителя компании. Как бы ни хотела Галина Юрьевна скинуть племянника с поста гендиректора, без веской на то причины совет директоров никогда бы не поддержал ее.
        Обо всем этом мне рассказала Катя, когда я ждала Тирекса с Никитой у кофейного автомата. Вместе с директором по маркетингу они обсуждали наружную рекламу новой продукции, а мне великодушно дали отдохнуть. В этот перерыв я хотела сходить к Олегу, но меня поймала Катя, которая была руководителем в отделе маркетинга, и повела к кофейному автомату.
        - Вообще не поняла прикола, - сказала подруга, когда я поведала ей, как вместо секретаря Демидова меня сделали секретарем Ларского. - Как такое может быть? У Ларского же была Роза. Продержалась целых пять месяцев, и мы думали, что она уже не сбежит.
        Видимо, у Катьки были устаревшие сведения…
        - Ну хоть плата достойная? - спросила подруга.
        - Более чем, - кивнула я. - Мне сейчас деньги крайне нужны. Почти все мои сбережения ушли на тетин пансионат.
        - Ого! Это что за пансионат такой? Там, где наши знаменитости отдыхают?
        Я пожала плечами. Пансионат обошелся мне очень и очень дорого, но в никаком другом тетя жить не хотела, а мне было проще от нее откупиться - слишком уж много крови она у нас попила.
        - Главное, чтоб она там себе какого-нибудь старого альфонса не нашла, а том придется тебе платить за них обоих, - заржала Катька.
        Я тоже засмеялась, но скорее нервно. Пока смеялась, нечаянно сжала пластиковый стаканчик, и кофе плеснулся мне на колготки.
        - Блин! - воскликнула я, глядя на свое мокрое колено.
        - Обожглась? - спросила Катя.
        Я помотала головой.
        - Кофе уже остыл. Есть влажные салфетки?
        - В сумке, а сумка в кабинете.
        - Тогда…
        - Иди в ванну, замой, а потом сразу к Олегу, - перебила меня Катя. - Надо разобраться в ситуации.
        - Но мне же велено ждать…
        - Ничего, я тебя прикрою. Скажу, что на тебя вылили горячий кофе.
        - Но…
        Однако Катя уже меня не слушала. Забрав у меня из рук стаканчик, он развернула мое тело на 180 градусов и слегка подтолкнула вперед.
        - Иди и выясни все! - крикнула она мне вслед.
        Ну я и выяснила. Вот только лучше от этого не стало…
        Как оказалось, на кануне моего прихода в компанию Роза уволилась без отработки по согласию обеих сторон. Причину ухода девушки Олег мне не назвал, но тот факт, что Ларский даже не заставил ее отрабатывать положенные две недели, говорил о том, что вылетела она отсюда пробкой и скорее всего по вине Ларского. А дальше на сцену вышло мое дорогое невезение.
        Оксана опередила меня всего на какой-то жалкий час, и должность секретаря Демидова досталась ей. Видите ли, Олег нечаянно нас с ней перепутал. Когда же пришла я, этот гад-кадровик решил обмануть меня и оформить как секретаря Ларского - авось я и не пойму разницы. Ну да, чтобы не понять, надо быть и глухой, и слепой одновременно!
        - И что мне теперь делать? - спросила я, еле сдерживаясь от того, чтобы не закричать на Олега подобно Тирексу.
        - Работать, - пожал плечами кадровик. - В период испытательного срока уволиться вы не можете, иначе придется платить приличную неустойку. У вас один выход: проработать три месяца, а потом, если все будет плохо, уволиться.
        - Неустойку? - пролепетала я, вспомнив пункт, который я пропустила, увидев размер зарплаты. Молодец, Аня, мо-ло-дец!
        Что я там говорила про один из самых удачных дней в моей жизни? Забудьте! Этот день - настоящий ад, ведь именно туда я и попала на целых три месяца.
        Глава 4
        Разбитая посуда приносит счастье только археологам.
        Агата Кристи
        - В 13:00 у вас обед с инвесторами, в 15:00 - запуск новой продукции, а в 19:30 прилетает представитель китайского филиала, - перечислил Никита ближайшие встречи Ларского.
        Тирекс сидел за своим столом и, сложив ладони домиком, таращился на меня. Я же намеренно старалась смотреть сквозь него, на красивый вид из окна, например.
        - А что завтра и в пятницу? - Ларский продолжал буравить меня тяжелым взглядом.
        - Я скинул вам на почту, но могу прочитать.
        Мой взгляд метнулся в сторону Никиты. За такие дерзкие слова Тирекс его сейчас сожрет.
        - Понятно, я посмотрю. Спасибо.
        Что-о-о??? Он не выспался что ли? Выглядит вроде хорошо: кожа здорового цвета, зеленые глаза дьявольски светятся и синяков под ними не наблюдается. А костюм сегодня на Тирексе черный и даже рубашка черная. Настоящий повелитель зла.
        - И не забудьте про подарок тете к 8 марта, - напомнил Никита.
        Ларский недовольно закряхтел, а потом пробормотал:
        - Хорошо. Сегодня что-нибудь поищу.
        Сам поищет? Удивительно…
        - Еще Галина Юрьевна хочет, чтобы вы произнесли вступительную речь на ее вечеринке в пятницу вечером.
        На лице Тирекса появилось отвращение, словно он наступил на что-то мерзкое.
        - Там же будут одни женщины, зачем ей я?
        - Сами с ней об этом разговаривайте. Мое дело - передать ее слова.
        Сказав это, Никита развернулся и самым наглым образом вышел из кабинета, оставив меня один на один с Тирексом, который, прошу заметить, ни выразил ничего по поводу самовольного ухода его секретаря!
        - Итак, госпожа…как вас там?
        - Соловей. Аня Соловей, - произнесла я, чуя подвох.
        Сегодня я во всем чуяла подвох. В зубной пасте, которая лопнула на конце и испачкала мою любимую пижаму. В точилке для ножей, которая выскочила у меня из рук и, упав на пол, развалилась. А еще на улице, в общественном транспорте и в кафетерии компании.
        - У вас родители орнитологи что ли? - раздраженно спросил Ларский.
        - Нет, мои родители не были орнитологами. - На «не были» я намеренно сделала акцент, чтобы Тирексу стало неудобно, но ничего подобного.
        - Ясно, - бросил он, откинувшись на спинку своего дорогущего на вид кресла. - Ну что, поговорили с отделом кадров?
        - Поговорила. Вышла путаница. На место вашего секретаря я не претендовала.
        - Это я уже понял, вы же не самоубийца.
        Не самоубийца, но из-за моего невезения порой кажется, что я в действительности хочу себя угробить.
        Ничего не сказав, я лишь помотала головой, снова глядя сквозь Ларского. Если буду смотреть прямиком в его зеленые глаза, то снова почувствую себя испуганным кроликом.
        - И что теперь? Будете со мной работать?
        - А что мне еще остается? У вас за расторжение контракта во время испытательного срока внушительная такая неустойка!
        - Серьезно? - Брови Ларского взмыли вверх. - Хотите сказать, что мне следует пересмотреть условия на более снисходительные.
        В его словах остро чувствовался яд. Если я скажу, что следует, он заявит, что я не в том положении, чтобы диктовать ему, что делать. А если же скажу, что ничего менять не надо, то он решит, что я боюсь выражать свое мнение.
        - Я всего лишь младший секретарь, который не проработал в вашей компании и двух дней. Разве могу я указывать вам, что делать?
        Ларский оскалился и, подавшись вперед, произнес тихо, но внушительно:
        - Вот это и запомните: вы всего лишь младший секретарь, жалкий паучишка размером с дрозофилу среди стаи тарантулов. Ваша предшественница была старательной и работящей, но не осознавала своей незначительности и считала себя ровней мне. Если хотите работать в «Элли» и получать привилегии компании, помните о своем месте. Можете быть свободны.
        С этими словами Ларский махнул рукой и, крутанувшись на кресле, повернулся лицом к окну. Я же тихо покинула его кабинет.
        Не то чтобы его слова меня обидели, нет. Просто на душе стало неприятно от мысли, что всегда есть и будут вот такие вот богатые, неприкосновенные и напыщенные люди, как Ларский, и простые люди, как я. Просто простые люди, без каких-либо дополнительных эпитетов.
        - Наорал? - глядя на меня из-под очков, поинтересовалась Жанна.
        - Да нет, - ответила я, садясь на свое место.
        - Ну и хорошо. - Жанна вернулась к своей работе.
        Мне тоже надо было многое сделать: составить расписание Тирекса на следующую неделю, написать для него речь к презентации и самой подготовиться к посещению магазинов, где состоится торжественный запуск новой продукции.
        - А это что? - удивилась я, увидев на клавиатуре узорчатый конверт.
        Жанна вновь взглянула на меня из-под очков и, увидев, что у меня в руках, довольно заулыбалась.
        - Это приглашение от Галины Юрьевны на ее ежегодную вечеринку в честь 8 марта. Она устраивает ее у себя дома, и это просто потрясающе.
        - Вот как, - пробормотала я, достав из конверта приглашение от которого пахло цветами и свежестью.
        Пятница, 19:00.
        Сфотографировав приглашение, я отправила его Кате и написала:
        «Ты пойдешь?»
        «Конечно! Это даже не обсуждается! И ты тоже пойдешь!» - сразу же ответила она.
        Вздохнув, я отложила телефон в сторону и принялась за работу. Пойти, конечно, хотелось, тем более вместе с Катей. Но это будет возможно, если моя злая мачеха в лице Ларского не нагрузит меня работой в пятницу вечером. Тогда никакая вечеринка мне точно не светит.

***
        Остаток среды и весь четверг прошли вполне спокойно, и я уже понадеялась, что пятница будет такой же, но увы.
        Ларский пришел на работу злющий как черт. А виной тому - быстро распространяющиеся по Сети стати о том, что в составе новой продукции обнаружены запрещенные вещества. В срочном порядке Тирекс собрал в конференц-зале отдел разработки и принялся орать. Половина дня ушла на то, чтобы провести повторные тесты и в очередной раз убедиться, что состав у новой продукции идеален. Немного успокоившись, Ларский полетел в отдел маркетинга и велел любыми способами перекрыть эти сплетни.
        - Скорее всего, слухи пустили наши конкуренты, - сделал предположение Никита.
        Мы сидели на диванчике возле кабинета директора по маркетингу, ели батончики с мюсли и ждали Ларского. Сегодня Тирекс отменил для себя обед, а значит, мы тоже остались без него.
        - Это мерзко и некрасиво, - заметила я, доедая батончик, который слишком быстро закончился.
        - В мире бизнеса никто не придает этому значение. - Никита тоже доел совой батончик и, смяв упаковку, выбросил ее в мусорное ведро. - Кстати, ты идешь на сегодняшнюю вечеринку?
        - Планировала, - со вздохом ответила я. - Но боюсь, что Ларский завалит работой…
        - Пусть только попробует! - раздался над нами голос моей подруги.
        Я вскинула голову, улыбнулась и помахала Кате.
        - Анька просто обязана пойти на эту вечеринку. Когда еще она сможет поесть канапе с черной икрой, фуа-гра и всякие дюплофе?
        - Дефлопе, - кашлянув в кулак, поправил ее Никита.
        Девушка скривила свои пухлые губы и фыркнула. Никита потупился, поправляя очки.
        - В общем, я надеюсь, что тебя не завалят работой, подруга. Если что, звони мне.
        Говорит так, будто Тирекс ее лучший друг.
        Взглянув на часы, Катя попрощалась с нами и поспешила к себе. Работы было много у всех, но все старались быстрее ее выполнить и попасть на вечеринку Галины Демидовой. Неужели там так здорово?
        Карман Никиты завибрировал. Он достал телефон и принял вызов. Долго слушал собеседника, а затем спросил:
        - И долго это будет длиться?
        Ответ ему не понравился. Подольский скривился.
        - Ладно, я тебя отвезу и заберу. Ты, кстати, купил подарок тете?… Может, тогда я?… Ок, понял … Аня? - Никита посмотрел на меня, а я удивленно посмотрела на него. - Да, она хочет пойти. Не нагружай ее. Хорошо, передам. - Отключив вызов, Подольский сказал: - Будет тебе бал, Золушка. Скажи спасибо фее-крёстной.
        - Чего? - не поняла я абсолютно ничего.
        Никита закатил глаза, поправил очки и пояснил:
        - Отпросил я тебя у Ларского. Сказал, чтобы не нагружал тебя работой.
        - А это ты сейчас так с Ларским разговаривал?
        Подольский ничего мне не ответил. Поднявшись с дивана, он велел мне возвращаться в приемную, а сам зашел в кабинет директора по маркетингу.

***
        Позже, когда мы с Катей вышли нарядные из ее квартиры и поймали такси, я рассказала ей о странном телефонном разговоре между Никитой и Ларским. Подруга ни капли не удивилась и пояснила, что эти двое - лучшие друзья.
        - Серьезно?! - чересчур громко выкрикнула я. Прикрыв рот ладонью, тише произнесла: - Как у Ларского вообще могут быть друзья?
        - Ну, по крайней мере один есть. Они с Подольским знакомы со школы. Даже вместе стажировались заграницей. Да и вообще они почти всегда вместе, как парочка. - Катя хохотнула и вполголоса добавила: - Прикинь, если они реально парочка. Вот смехота!
        Воображение сразу же нарисовало милующихся друг с другом Никиту и Ларского. Прыснув, я хлопнула Катьку по колену и отвернулась к окну, прикрывая смеющийся рот.
        Такси выехало из города и повезло нас по полупустому вечернему шоссе. Минут через пятнадцать мы уже были у элитного коттеджного поселка, где жила Галина Демидова. Водитель подъехал к трехэтажному коттеджу, подъездная дорожка к которому была освещена так, словно это была ковровая дорожка в Голливуде.
        Выйдя из машины, я присвистнула от вида всего этого богатства и великолепия.
        - За домом - огромный сад и набережная. Летом Галина Юрьевна любит устраивать на озере всякие мероприятия, - поведала мне Катя. - Еще на территории поселка есть спортивный комплекс с катком, школа и много всякого разного.
        - Даже представить страшно, сколько стоит здесь клочок земли, который вместил бы всего лишь туалетную будку, - сказала я, с трепетом поднимаясь по лестнице, ведущей к входному крыльцу.
        В доме уже толпились женщины. Они громко смеялись, пили вино и шампанское, что-то энергично обсуждали. Среди них носились официанты, разнося напитки и закуски.
        - Вон Демидова, - Катя указала в середину зала. - Та, что в зеленом платье.
        Я проследила за жестом подруги и увидела красивую женщину лет пятидесяти, с черными волосами, убранными в изящную прическу. Галину Демидову окружали три женщины примерно ее возраста. Одна из них, седовласая и миниатюрная, что-то оживленно всем рассказывала. Хозяйка торжества внимательно слушала ее и сдержанно улыбалась. В руках, на которых блестели тонкие золотые кольца, она держала бокал шампанского. И сын, и племянник были сильно похожи на Демидову. Вот только у Алексея, в отличии от двоюродного брата и матери, глаза были не такого яркого зеленого оттенка, а более грязного, болотного.
        Сняв верхнюю одежду, мы с Катей подошли к столу с угощениями и набросились на еду как оголодавшая стала волков - кроме утренней каши и жалкого батончика мюсли я больше ничего не ела сегодня.
        - О, боже, это пища богов! - воскликнула я, поедая одну закуску за другой.
        - А то! - У Кати тоже был рот набит вкусняшками. - Угощения здесь отменные.
        Пока мы ели, к Кате подошли девушки из ее отдела. Она представила нас друг другу, но разговор у меня с ними не клеился, поэтому я решила пойти и осмотреться.
        Бродя по дому и рассматривая декор, я даже представить не могла, сколько стоит, например, вот эта нелепая картина с размазанными треугольниками, и в каком веке сделали вот эту китайскую вазу.
        Помня о своей неуклюжести, я старалась не подходить близко ко всему, что я могла бы потенциально испортить. Даже картины рассматривала издалека, склонив голову и прищурившись.
        Такой меня и заметила Галина Юрьевна. Подошла и удивленно произнесла:
        - Сколько лет собираю гостей у себя дома, но еще ни один из них ни разу не интересовался произведениями искусства больше, чем закусками.
        Это она еще не видела, как мы налетели с Катькой на ее угощения, когда только пришли…
        Скромно улыбнувшись, я сказала:
        - У вас потрясающая коллекция. Я, конечно, в этом мало разбираюсь, но мне нравится рассматривать вещи. Любые вещи, будь то ненужное барахло на чердаке какой-нибудь бабушки или произведения искусства Лувра.
        Галина Юрьевна посмотрела на меня с нескрываемым уважением и улыбнулась.
        - Очень хорошо сказано. Как вас зовут? Вы, наверно, недавно у нас работаете.
        - Да, со вторника. Меня зовут Аня Соловей. Я младший секретарь Александра Сергеевича.
        - Ох, я даже не знала, что Роза ушла… Какая неожиданность, я думала, что она проработает с моим племянником подольше.
        - Все так думали.
        Сделав глоток из своего бокала, Галина Юрьевна спросила:
        - И чему из моей скромной коллекции вы отдаете предпочтение?
        - Вазам, - ответила я без раздумий, потому что из всего декора они были самыми понятными. Сюрреалистические картины и непонятного вида статуэтки я вообще не могла воспринимать в трезвом виде.
        - О, вазы! Я посвятила им почти половину своей жизни. Именно они больше всего радуют меня.
        Вежливо улыбнувшись, я закрутила головой в поисках официанта с напитками - после закусок страшно хотелось пить.
        - Я тут недавно приобрела один потрясающий экземпляр, но еще не решила, куда его поставить. Хотите взглянуть?
        Подумав, что отказывать председателю совета директоров было бы невежливо, я кивнула и направилась вслед за женщиной. Миновав две комнаты, мы вышли в коридор, а из него попали в кабинет, чьи стены состояли из книжных полок.
        Подойдя к журнальному столику, на котором стояла песочного цвета ваза, Галина Юрьевна с придыханием произнесла:
        - Вот…
        Э-э-э, ну ваза как ваза. Большая такая, вместительная. Больше даже похожа на цветочный горшок. В ней хорошо бы смотрелся наш домашний фикус, который близнецы прозвали Федей.
        - Да, потрясающе, - стараясь вложить в свой голос как можно больше благоговения, произнесла я.
        Глаза Галины Юрьевны загорелись.
        - Я купила ее на аукционе в Италии. Обошлась мне в семь миллионов, но это того стоило. Как мне сказал оценщик, ее цена намного выше, так что я в выигрыше.
        Топчась на ковре, который, наверно, тоже стоил кучу денег, я рассматривала вазу, а потом, услышав шум, перевела взгляд на окно.
        - Ого, салют! - воскликнула я.
        - Как быстро пролетело время, - ахнула Демидова. - Скорее, идемте смотреть эту красоту на балконе!
        Воодушевленная предстоящим зрелищем я заторопилась и, запнувшись о ковер, потеряла равновесие и невольно начала размахивать руками, чтобы устоять на месте. В какой-то момент моя правая рука задела многомиллионную вазу и та, закачавшись на месте в точности, как я, не удержалась и рухнула на пол - как раз в то место, где заканчивался ковер.
        Звук битой керамики на секунду заглушил звук салюта.
        Галина Юрьевна словно приросла к месту. Она стояла спиной ко мне и вазе - вернее к тому, что от нее осталось, - и, кажется, даже боялась повернуться.
        Я и сама пошевелиться боялась, а еще несколько раз успела пожалеть, что все же сохранила равновесие. Уж луче бы я упала, чем эта ваза!
        Наконец Галина Юрьевна обернулась и, увидев осколки, раскрыла рот в немом крике.
        - Я все вам компенсирую! - выкрикнула я первое, что пришло мне в голову.
        Глупо, да, но а что еще я могла сказать? Простите? Мне жаль?
        - Компенсируешь? - горько усмехнулась хозяйка. - Да я умру, пока ты мне всю сумму выплатишь… В прочем, у тебя нет выхода. За свои поступки надо отвечать.
        Она подошла к осколкам и принялась с грустным видом собирать их и складывать на столик. Я же, замерев на месте, лихорадочно высчитывала, сколько лет мне придется выплачивать компенсацию.
        Если я буду работать в «Элли» и моя зарплата останется прежней, то в год я буду иметь доход около миллиона. Однако мне нужны деньги на жизнь. Грубо говоря, мне понадобится лет двенадцать, чтобы полностью расплатиться с Демидовой. Надеюсь, она согласится на рассрочку и мне не придется брать кредит в банке…
        Черт, ну почему я решила оплатить заранее пансионат тети?! Интересно, деньги вернуть еще можно?
        - Надеюсь, у тебя хорошая кредитная история? - словно читая мои мысли, спросила Демидова. - Не хочу ждать своих денег несколько лет.
        Ха, несколько десятков лет, вы хотели сказать…
        Матерь божья, ну как же так, а?! За что мне такие несчастья?!

***
        Поздно ночью Алексей Демидов спустился вниз, чтобы налить себе стакан воды. Он долго не мог уснуть после вечера, проведенного в клубе, и, выпив всю воду, что заботливая мама оставила ему на прикроватной тумбочке, пошел налить себе еще.
        На обратном пути Алек заметил, что в кабинете матери горит свет. Тихо постучавшись, он приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
        Мама сидела в кресле и читала какие-то документы. Услышав шорох, она вскинула голову и, увидев сына, с тревогой спросила:
        - Почему не спишь?
        - Ходил за водой. - Алек показал стакан. - А ты почему?
        Мать, отложила в сторону документы, сняла очки и устало потерла переносицу. Алек подошел ближе и взглянул на бумаги.
        - Зачем тебе досье нового секретаря Сашки? - удивился он, увидев фотографию Ани.
        - Она сегодня разбила мою новую вазу.
        - Оу, бедная. Надеюсь, ты не станешь торопить ее с выплатой. - Аня понравилась Алеку. Она показалась ему милой, открытой и доброй девушкой. А еще Аня была похожа на ту, что он когда-то любил…
        - Я думаю сделать ей иное предложение и, если она согласится, то это будет куда выгоднее, чем деньги, - ухмыльнувшись, произнесла Демидова.
        Глава 5
        Чем хуже у девушки дела, тем лучше она должна выглядеть.
        Коко Шанель
        Все выходные я провела в раздумьях о том, где взять деньги. Боже, да лучше бы я сама покалечилась! Даже если бы и потребовались деньги на лечение, то уж точно не семь миллионов.
        Катьке о произошедшем я пока не рассказывала. Во-первых, потому что домой я уехала без нее, сославшись на головную боль, а во-вторых, потому что не хотела втягивать ее в это. Она наверняка захочет помочь мне, и сама может влезть в долги. Уж лучше я одна увязну в этом болоте…
        Блин, что же делать? Неужели придется брать кредит? А дадут ли мне такие деньги? А если Ларский меня уволит по статье? В нашей стране есть долговые тюрьмы? Интересно, близнецы приживутся в детском доме?
        Куча мыслей крутилась в моем сознании, в особенности по ночам. В итоге я не только не отдохнула за эти два дня, но еще и не выспалась перед работой. Всю ночь я ворочалась с бока на бок и думала о том, что, может быть, смогу найти в интернете похожую вазу, отдать ее Демидовой и уехать из страны вместе с близнецами. Лишь под утро, совершенно вымотанная, я провалилась в забытье, но из него меня в скором времени вырвал звук входящего сообщения.
        Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, где я и что происходит, потом еще пара минут, чтобы дотянуться до телефона и почти пять минут, чтобы вчитаться в текст сообщения и понять его смысл.
        «Аня, доброе утро! Это Никита Подольский. Сегодня я беру отгул на целый день, поэтому ты будешь меня замещать. Все документы, которые понадобятся сегодня Ларскому, я скинул тебе на почту. Он часто забывает о завтраке, поэтому принеси ему на работу сэндвич с курицей, салатом, помидором, сливочно-чесночным соусом БЕЗ ЧЕСНОКА! и кофе. Если что, пиши, постараюсь ответить сразу же».
        Час от часу не легче! Подольский, как же не вовремя ты решил свалить! Сегодня Тирекс меня точно с потрохами сожрет и, не дай боже, уволит! И погрязну я в долгах, меня будут преследовать коллекторы, близнецов заберут в детский дом…
        С такими мыслями я направилась в ванну, где решила принять холодный душ и воодушевиться. Окатив себя ледяной водой, я взвыла так, что близнецы подумали, что на меня в ванне напал грабитель, который прятался за шторкой. В итоге воодушевления я не получила - только замерзла и детей перепугала. Зато получилось собраться и начать действовать!
        - Курица, курица, курица, - тараторила я, носясь по кухне. - Салат, салат, салат!
        Благо, все ингредиенты в холодильнике были, выходить в магазин не пришлось. Пока варилось кофе, я приступила к приготовлению сливочно-чесночного соуса без чеснока. Абсурд, конечно, но что поделать. Вдруг у Тирекса аллергия на чеснок.
        Провозившись с готовкой для гендиректора, сама я поесть не успела. Ленка с Тошкой поели хлопьев с молоком и убежали в школу. У меня же был выбор: либо накраситься, либо поесть. И, как и большинство женщин, я выбрала первое, ибо меньше всего мне сейчас хотелось демонстрировать всем, что я ужасно выгляжу из-за двухдневных переживаний.
        Так, накрасившись и выпив чашку чая, я собрала завтрак начальника в сумку для ланч-бокса и вылетела из дома.
        Разумеется, я опаздывала, поэтому пришлось раскошелиться и взять такси, а потом всю дорогу успокаивать себя, что лучше немного потратиться, чем вылететь с работы из-за опоздания.
        В итоге у кабинета Ларского я стояла ровно за десять минут до его прихода. Успела даже снять пальто, восстановить дыхание и переговорить с Жанной и Оксаной.
        В час икс мы встали с кресел, выпрямились и уставились на рацию, которая подозрительно молчала и продолжала молчать еще несколько минут.
        - Что-то не так, - произнесла Жанна, хмурясь.
        - Может, он сегодня тоже не придет? - радостно предположила я.
        Не успели Оксана с Жанной осознать мое предположение, как рация зашипела и донесла до нас голос Яны:
        - Внимание, код красный! Код красный! Тирекс идет, и он очень злой!!!
        Жанна нервно и шумно сглотнула, а Оксана принялась шептать что-то, похожее на молитву. Однако больше всего следовало бояться мне…
        Когда звякнул лифт, у меня душа в пятки ушла. Я подобного не ощущала даже в университете перед экзаменом, к которому была плохо готова.
        Послышались тяжелые и поспешные шаги Ларского, которые буквально кричали, что он невероятно злой. У меня, кажется, даже сердце стало биться в такт этим шагам. БУМ. БУМ. БУМ.
        Наконец звук шагов затих, и мы увидели Ларского, вид которого, мягко говоря, был не очень. Волосы взлохмачены, галстук скособочен, пиджак застегнут неровно. Если бы он был женат, то я сразу бы сделала вывод, что жена от него ушла.
        - Доброе утро, Александр Сергеевич! - хором пропели Оксана и Жанна.
        - Доброе утро, - дрожащим голосом вторила им я.
        Злющие зеленые глаза мгновенно уставились на меня, и от страха я забыла, как дышать. Сейчас он попросит меня о чем-то, что я сделать не смогу, и тогда я вылечу с работы, как пробка…
        - Кофе мне, - хрипло бросил Ларский и скрылся у себя в кабинете.
        - Фу-у-ух, - выдохнули все мы.
        - Он как будто всю ночь пил, - хохотнула Оксана.
        - Проспал он, - уверенно произнесла Жанна, глядя на кабинет Ларского. - Без Никитки ничего не может сделать. Подольский все равно что его женушка.
        Вспомнив разговор с Катей, я тихо хохотнула. Может, они и правда парочка? Шерочка с машерочкой.
        Поставив на поднос термос с кофе, кружку, ланч-бокс и салфетки, я направилась к Ларскому в кабинет.
        - Александр Сергеевич, можно?
        Ларский стоял ко мне спиной и застегивал свой пиджак - видимо, заметил, что он криво застегнут.
        - Кофе принесли? - все еще хриплым голосом произнес он.
        - Да. И сэндвич. Никита сказал, что вы забываете позавтракать.
        Подойдя к столу, я осторожно поставила поднос на столешницу, умудрившись ничего не зацепить. Открутила крышку термоса и налила кофе в чашку.
        Уловив запах напитка, Ларский повернулся, дернул бровью и уселся в кресло.
        - Это что? - указал он пальцем на ланч-бокс.
        - Сэндвич. С курицей, салатом, помидором и сливочно-чесночным соусом без чеснока.
        Ларский смотрел на ланч-бокс как дикий племенной житель смотрел бы на запущенное на смартфоне видео. Затем снял крышку, достал сэндвич, осмотрел его и скривился.
        - Вы где его взяли?
        - Из холодильника. Сама сделала.
        Ноздри Тирекса начали разуваться, как у быка.
        - Сами сделали? Своими руками?
        - Ну да. Утром пригото…
        - ВЫ ИДИОТКА??? ЗАЧЕМ МНЕ ЭТА ГАДОСТЬ??? - взревел Тирекс так, что я вздрогнула. - РЕШИЛИ НА МНЕ СЭКОНОМИТЬ???
        - С-сэкономить? - заикаясь, пролепетала я.
        - Я ЕМ ТОЛЬКО ПОКУПНУЮ ЕДУ!
        - Но это же…
        Не успела я сказать, что это все покупная еда, не выращиваю же я у себя в квартире кур и помидоры, как Ларский вдруг замахнулся и кинул сэндвич прямо к моим ногам.
        - ЗАХОТЕЛИ ПОИГРАТЬ В ПОВАРА? ТОГДА НЕ ТУДА УСТРОИЛИСЬ! - проорал Тирекс. Затем, отдышавшись, чуть тише добавил: - За углом много всяких третьесортных кафешек. Скатертью дорожка.
        Взяв чашку кофе, он сделал глоток, а затем еще, и еще.
        Дрожа от испуга, я наклонилась и подняла сэндвич. Почти час убила на его приготовление, с этим дурацким соусом провозилась, даже сама не позавтракала! На глазах навернулись непрошенные слезы. Нет, Аня! Нельзя при Тирексе реветь! Держись!
        - Вы уйдете или нет? - рявкнул Ларский.
        - Надо же убрать, - тихо произнесла я, укладывая смятый и потекший сэндвич обратно в ланч-бокс.
        - На то есть уборщица. - Ларский еще подлил себе кофе.
        - Сама его съем, не позавтракала сегодня, - пробормотала я, прижав к себе ланч-бокс.
        Ларский вытаращил на меня удивленные глаза. Не обращая на него внимания, я добавила:
        - Когда допьете, не выбрасывайте, пожалуйста, термос. Он у меня один, а новый стоит недешево.
        С этими словами я вышла из его кабинета и дала волю слезам. Услышав мои всхлипы, Жанна и Оксана сразу же кинулись ко мне и начали расспрашивать, что случилось.

***
        Видимо услышав шум, из своего кабинета выглянул Демидов. Увидев мои слезы, он метнулся ко мне, наклонился и, заглядывая в мое заплаканное лицо, мягким голосом спросил:
        - Что случилось, Аннушка?
        Я вздрогнула, затихла и посмотрела на Демидова. Так меня называла только мама. После ее смерти ко мне так никто не обращался, и вот вдруг обратились…
        - Тебя напугал этот бабай Ларский?
        Шмыгнув носом, я кивнула. Внезапно мне остро захотелось нажаловаться Демидову на говнюка Ларского, как жалуются дети своим родителям.
        - Ну-ну, не расстраивайся. Пойдем, я куплю тебе что-нибудь вкусное в кафетерии. - Демидов успокаивающе погладил меня по спине.
        Ощущение того, что я маленькая девочка, стремительно разрасталась. Жанна забрала из моих рук контейнер, который я все еще прижимала к себе. Я взглянула на нее, спрашивая, идти ли мне с Демидовым.
        - Иди, отвлекись, - сказала она. - Съешь что-нибудь сладенькое.
        Я кивнула и позволила Алексею увести себя в кафетерий.
        - Что будешь? - спросил он, когда мы спустились на первый этаж.
        Я пожала плечами. Несмотря на то, что я сегодня еще ни разу не ела, мне ничего не хотелось. Но отказывать заместителю генерального было некрасиво, поэтому я ткнула в первое попавшееся на глаза название в меню.
        - Банановый фраппе со взбитыми сливками? - уточнил Демидов.
        Я кивнула, избегая его взгляда. После слез у меня наверняка глаза красные и опухшие.
        Дождавшись заказа, мы выбрали самый отдаленный столик и сели за него. В рабочее время в кафетерии не было никого, кроме нас, поэтому можно было не переживать, что кто-то может увидеть нас и распустить нелепые слухи.
        - Вкусно? - спросил Демидов, глядя на внушительную порцию фраппе.
        - Угу.
        Было действительно вкусно и очень сладко. Шкала настроения сразу же поползла вверх.
        - Ты постарайся не обращать внимания на Ларского. Он со всеми такой. Просто абстрагируйся, когда он орет. Думай о чем-нибудь приятном. И если что, приходи ко мне и жалуйся на него. - Демидов лучезарно улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках.
        От его доброты у меня защипало в глазах. Чтобы не расплакаться от умиления, я опустила голову вниз и принялась потягивать из трубочки свой банановый фраппе. Образовалось неловкое молчание, но Демидов вмиг нарушил его, принявшись рассказывать всякие байки с работы.
        - А ты знала, что Жанна была влюблена в Ларского? - спросил он после того, как рассказал местную страшилку о призраке первой секретарши Ларского и о том, как некоторое время Олега из отдела кадров принимали за этого призрака из-за того, что он часто оставался на работе до самой ночи.
        - Серьезно? - подняв на мужчину взгляд, вопросила я.
        Демидов растянул губы в довольной улыбке.
        - Ну наконец-то ты заговорила и посмотрела на меня. А то я думал, что услышу от тебя сегодня только «угу» и «ага».
        Застеснявшись, я отвела взгляд в сторону и часто заморгала. Не хватало еще покраснеть перед ним.
        Рассмеявшись, Демидов сказал:
        - Она была сначала его секретаршей. Проработала с ним пару недель, влюбилась, потом огребла за что-то и в слезах перевелась ко мне.
        - Ни за что бы не подумала, что Жанне мог понравиться Ларский, - произнесла я, глядя на оседающие взбитые сливки. - Как вообще он может кому-то понравиться?
        - Ну, внешность у него очень даже располагает к этому, но стоит братцу открыть рот…
        Демидов не договорил. Я невольно посмотрела на него, ожидая продолжения. Наши взгляды встретились и, поняв, что он специально не договорил, я улыбнулась, а он улыбнулся мне в ответ.
        Удивительно, но за то время, пока мы сидели в кафетерии, Ларский ни разу не позвонил мне. Неужели почувствовал вину? Да нет, наверно занят или же Жанна как-то меня отмазала. У таких людей, как Александр Ларский, чувство вины отсутствует напрочь.
        У лифта Демидову позвонили и он, сославшись на срочное дело, покинул меня, так что возвращалась я уже одна и остро это ощущала. Без Алексея мне сразу же стало как-то зябко, словно он был теплым пледом, который укрывал меня и успокаивал.
        Перед тем, как вернуться на свое рабочее место, я зашла в туалет, чтобы подправить макияж. Салфеткой стерла остатки консилера под глазами и нанесла новый слой в попытке спрятать темные круги. Однако дешевое средство плохо справилось с этим. Надо бы попробовать консилер от «Элли». Может, мне, как сотруднику, полагается скидка на всю продукцию?
        В кармане завибрировал телефон, и я вздрогнула от мысли, что это звонит злой Тирекс. Однако номер был неизвестным.
        - Алло, - настороженно произнесла я.
        - Анна Соловей? - спросил знакомы женский голос.
        - Да.
        - Это Галина Демидова. По поводу вазы.
        Лучше бы позвонил Тирекс и снова наорал на меня.
        - Да, здравствуйте, - произнесла я, прикрыв глаза и подавив вздох.
        - Мне хотелось бы обговорить с вами этот вопрос лично. Можем встретиться в обед?
        - Эм, да, конечно.
        - Отлично. Адрес скину вам в смс.
        Не прощаясь, она отключилась. Закусив губу, я принялась лихорадочно думать, что у Демидовой на уме? Хочет составить рабский договор и заставить меня подписать его? Ужас какой! Ну почему мне так не везет?! Эх, была бы Демидова такой же доброй, как ее сын, и простила бы мне долг…
        С удрученным видом я вернулась в приемную и, увидев у себя на столе термос, издала удивленный возглас.
        Оксана и Жанна подняли на меня взгляд.
        - Тирекс недавно вышел и молча поставил термос тебе на стол, - рассказала Оксана.
        - Про меня не спрашивал? - поинтересовалась я.
        Обе женщины помотали головой.
        - Ну и слава богу.
        Работа помогла мне отвлечься не только от обиды на Тирекса, но и от неприятного чувства перед встречей с Демидовой. Один раз мне позвонил Никита, который интересовался, все ли у меня хорошо. Я не стала рассказывать ему о случившимся. Лишь уточнила пару организационных моментов и все.
        В 11:20 у Ларского было запланировано совещание с отделом финансов. В 11:10 мое сердце учащенно забилось, ожидая, что Тирекс вот-вот выскочит из своего кабинета.
        В 11:15 дверь осторожно приоткрылась. Я затаила дыхание. Дверь открылась шире и из кабинета вышел Тирекс. Вид у него был настороженный.
        - У меня сейчас совещание, - сказал он, поймав на себе мой взгляд.
        - Да, я готова. - Поднявшись, я взяла планшет, блокнот и ручку. - Идемте?
        Ларский кивнул, кашлянул и направился к лифту, а я поспешила за ним.
        По дороге в финотдел мы и словом не обмолвились. Неужели он все еще злится на меня? А ведь это я еще не сказала, что кофе тоже сама сварила…
        На совещании Ларский снова прицепился к отчету бедного Артура Коваленко. Пару раз покричал на финансовых менеджеров, передал Глебу Волкову - финдиректору - какие-то документы и завершил совещание.
        - Распечатай для меня отчеты, которые тебе скинет Волков и можешь идти на обед, - бросил мне Ларский перед тем, как исчезнуть в своем кабинете.
        До обеда оставалось десять минут, а место, в котором назначила встречу Демидова, было в пятнадцати минутах ходьбы от работы. Благо, Волков скинул отчеты быстро, и я принялась их печатать.
        - Ого сколько макулатуры, - присвистнул Демидов, увидев толстую стопку распечатанных бумаг.
        - Это для Александра Сергеевича, - пояснила я, выравнивая стопку и скрепляя ее зажимом.
        - Опять будет в обеденное время заниматься работой. - Демидов цокнул языком и, крикнув «всем приятного аппетита», покинул приемную.
        Я же отнесла Ларскому документы и поспешила на встречу с Галиной Юрьевной.
        Глава 6
        Есть два взгляда на будущее.
        Один - с опаской, другой - с предвкушением.
        Джим Рон
        Встречу Демидова назначила в ресторане, где почти не было посетителей, из чего я сделала вывод, что в его меню не предусмотрены комплексные обеды, а значит заведение это очень дорогое.
        Галина Юрьевна уже сидела за столом и изучала меню. Извинившись, я сняла пальто, повесила его на вешалку и села напротив Демидовой за круглый столик с белой скатертью.
        Официант поднес мне меню и предложил стакан воды. Я не отказалась - пока бежала, запыхалась и разнервничалась еще больше.
        - Вы выбрали? - спустя несколько минут поинтересовалась Демидова.
        Боже, да тут даже жалкая порция яичницы стоит как два килограмма свиной грудинки!
        - Я буду чай, - улыбнулась я подошедшему к нам официанту.
        - И все? - удивилась Демидова. - Обед за мой счет.
        - Я не голодна, соврала я. И добавила: - Просто чай.
        Ничего мне от нее не нужно, даже бесплатный обед.
        - Как хотите. - Демидова огласила свой заказ официанту и, дождавшись, пока он уйдет, отложила меню в сторону и тихо заговорила: - Мой сын очень лестно отзывался о вас. Он просил меня быть к Вам снисходительней.
        От удивления я чуть не вытаращила на Демидову глаза, но вовремя сдержалась. С чего вдруг Алексею меня хвалить?
        - Поэтому я решила предоставить вам две возможности расплатиться со мной, - продолжила Демидова. - Первая вам уже известна: вы возмещаете мне стоимость вазы деньгами. А вторая - это возмещение стоимости своим, так сказать, телом.
        Вот теперь я не сдержала своего удивления и вытаращила глаза так, что они вот-вот вывалятся из орбит.
        - Ч-что, простите? - заикаясь, пролепетала я.
        Демидова нахмурилась, а затем, что-то осознав, рассмеялась, прикрывая рот ладонью.
        - Дорогая моя, не пугайтесь так! Вы неправильно меня поняли! Ха-ха, ну я и выразилась! - не переставала смеяться она. - Тут никакого сексуального подтекста! Хотя если только чуть-чуть!
        У меня задрожали руки. То ли от гнева, то ли от испуга, - я еще не решила.
        - Я просто хочу, чтобы вы семь раз поцеловали моего племянника. Всего семь поцелуев в губы с фотоотчетом. И чтобы он этого фотоотчета не заметил.
        - Вы что, прикалываетесь? - мгновенно растеряв всю свою вежливость и прямую осанку, спросила я.
        - Нет, я серьезно. - Вид у Демидовой действительно был сейчас серьезный. - Я правда выдвигаю вам такое предложение: я прощаю вам ваш долг, если вы предоставите мне семь фотографий, на которых вы целуете Александра Ларского.
        Она вообще нормальная или как? Как вообще подобное может прийти в голову? И как подобную просьбу можно приравнивать к семи миллионам? Хотя целовать-то надо Ларского, так что вполне рационально…
        - И что вы выбираете? - сложив ладони домиком, спросила нетерпеливая Демидова. - Что бы вы не решили, у меня есть два договора: и на деньги, и на… - женщина загадочно ухмыльнулась - …поцелуи.
        Ну и какое из двух зол мне выбрать? По-хорошему, конечно, надо выбирать второе, но если это все розыгрыш, я Ларского зацелую, а Демидова мне потом долг не простит? Хотя, если она составила договор, в котором будут все нужные нам условия, то тогда почему бы и нет? Не погрязнуть же в долгах на весь остаток жизни?
        - А гарантия, что меня за такое с работы не выкинут, есть? - робко поинтересовалась я. - Вы же знаете своего племянника…
        Галина Юрьевна понимающе закивала, достала из сумочки папку, вынула оттуда бумаги и протянула их мне.
        - Шестой пункт договора: в случае если Ларский А.С. уволит Сторону Б - а это вы, Анна Олеговна, - то Сторона А - это я - обязуется предоставить Стороне Б работу в компании «Элли» или поспособствовать обустройству на любом другом предприятии.
        Я внимательно прочитала все пункты договора. Все было написано четко, понятно и без каких-либо подводных камней. От меня требовалось: во-первых, сохранять полную конфиденциальность, во-вторых, выполнить поставленные условия (поцеловать Ларского в губы семь раз, запечатлеть это на фото и предоставить Демидовой), и в-третьих, не предъявлять ни семье Демидовых, ни Ларскому, ни компании «Элли» никаких претензий. Вполне себе хороший контракт, не считая, конечно, того, что мне как-то надо поцеловать Ларского, постараться не умереть после этого, а затем поцеловать его еще шесть раз. Учитывая мою невезучесть, я провалюсь еще на первом этапе, в момент, когда буду стоять перед ним и думать о том, как бы его поцеловать.
        Именно поэтому я сказала:
        - Дайте мне, пожалуйста, пару дней на раздумья.
        Галина Юрьевна склонила голову на бок и с прищуром уставилась на меня. Каждой клеточкой тела я чувствовала, как она сканирует меня пристальным взглядом ярко-зеленых глаз. Бр-р, словно на меня Ларский смотрит!
        - Что ж, хорошо, - кивнула Демидова. - Подумайте и позвоните. Но только не затягивайте. Ненавижу тех, кто оттягивает неизбежное.
        На работу я вернулась с договором в сумке - Демидова отдала мне копию, чтобы я еще раз изучила все пункты. Однако, как бы мне не хотелось перечитать договор, времени у меня на это не было. Как оказалось, обязанности секретаря - это обязанности его босса. И для целой кучи этих обязанностей у было всего две руки…
        Спустя полчаса после обеда вернулся Демидов. Подмигнув мне, он попросил Жанну подготовить для него отчет о продажах новой продукции, а затем сообщил Оксане, что завтра она поедет с ним на встречу с новыми заказчиками. Пока он говорил ей об этом, взгляд девушки был таким нежным и мечтательным, что трудно было не понять: она без ума от Алексея Демидова.
        - Аня, - он вдруг резко переключился на меня.
        - А? - удивленно моргнула я.
        - У вас все хорошо?
        - Да-а, - осторожно протянула я.
        - Ну и замечательно, - расплылся в улыбке Демидов.
        Должна признать, я понимала Оксану. Алексей - очень милый и привлекательный мужчина, во всем превосходящий мерзкого и злющего Ларского. Когда он стоит рядом, мне совсем не страшно, а даже наоборот, приятно и комфортно. Стоящий же рядом Ларский напоминал громадный айсберг, причем самую большую его часть - ту, что скрыта под водой. От одной мысли о нем становится холодно…
        Демидов же таким грозным и жутким совсем не казался, хоть они с Ларским и были почти одного роста, но вот по телосложению немного различались. Алексей был компактнее Тирекса и напоминал больше небольшой холмик, поросший зеленой травкой и освещенный солнышком. На таком холмике я бы отдохнула и…
        - Госпожа Муравей! - вырвал меня из фантазий голос Тирекса.
        - А! - я вскочила с места и, не увидев перед собой Ларского, озадаченно склонила голову.
        Поймав мой взгляд, Оксана указала на телефон у меня на столе. Оказывается, Ларский обращался ко мне через него.
        - Я Соловей! - поправила его я, нажав на кнопку.
        - Зайдите ко мне.
        - Хорошо.
        Если бы у меня был хвост, то я бы его сейчас поджала. Но хвоста у меня не было, поэтому я лишь сжалась и, предчувствуя недоброе, зашла в кабинет Ларского.
        Тирекс сидел за столом и просматривал документы, которые я распечатала для него еще перед обедом. Услышав, что я вошла, он поднял голову и сказал:
        - Сегодня из сервиса подгонят мою машину. Заберите у водителя ключи и передайте мне.
        - Хорошо, - кивнула я.
        Мой живот тихо заурчал, напоминая, что я сегодня еще ничего не ела.
        Закусив губу, я сложила руки на животе, надеясь, что Ларский не услышал позорного урчания.
        - Еще сегодня у меня важная встреча в четыре часа. Если машину не пригонят за полчаса до нее, то закажите мне такси. Адрес скину вам в сообщении.
        - Поняла. Я нужна вам на встрече?
        - Нет, я справлюсь один. - Ларский опустил взгляд на документы. - Можете быть свободны сразу после моего ухода.
        - Что? Правда? - не поверила я его словам. - Отпускаете меня раньше?
        Ларский кивнул.
        - Ох, спасибо, я… - Договорить я не успела, потому что мой желудок издал такое громкое урчание, что Ларский замер, а затем медленно посмотрел на меня. - Ой, простите! - смутилась я. Стыд-то какой. - Можно идти работать?
        - Да, идите, - сказал Ларский, все еще странно поглядывая на меня.
        Боже, боже, боже! Как же неловко!

***
        В приемной было пусто, что только сыграло мне на руку, ибо когда я вышла из кабинета Ларского, мой живот заурчал так, словно я не ела уже несколько дней.
        Сев за свой стол, я пометила в своём ежедневнике несколько важных дел и огляделась в поисках контейнера с сэндвичем.
        Дверь кабинета Демидова открылась, и в приёмную вышли Жанна, Оксана и сам Алексей.
        - Все, Оксана, мы поехали. - Жанна помахала ей рукой. Заметив меня с контейнером в руках, она махнула и мне.
        - Дамы, вы остаётесь за старших. - Демидов подмигнул нам с Оксаной.
        - Леш, постой! - Из своего кабинета выскочил Ларский с бумагами в руках.
        Демидов озадаченно уставился на брата.
        - Ты видел это? - Ларский ткнул пальцем в мелкую строчку.
        Демидов прищурился, хмыкнул и кивнул.
        - Стартовые продажи новой линейки средств оказались ниже, чем мы рассчитывали.
        - Я бы сказал, значительно ниже.
        - Это все из-за слухов. Думаю, все наладится.
        В отличие от Ларского, Демидов не был таким обеспокоенным. Засунув руки в карманы тёмных брюк, Алексей выжидающе смотрел на брата.
        - Ты спешишь? - спросил Ларский.
        - Да, есть немного.
        - Тогда иди. Потом поговорим.
        Проводив брата, Ларский кинул взгляд на меня и ужаснулся, увидев, что я открываю контейнер и хочу достать сэндвич, которым он кинул в меня утром.
        - Вы и правда будете это есть?
        - А что мне ещё остаётся? - от голода во мне проснулась дерзость.
        Пробормотав себе что-то под нос, Ларский зашёл в свой кабинет, но почти сразу же вернулся с бумажным пакетом в руках.
        - Вот, съешьте лучше это.
        - А что это? - спросила я, недоверчиво глядя на пакет в руках Тирекса.
        - Салат и булочка. Мне Алексей принёс на обед, но я такое не ем.
        Сказав это, Ларский поставил пакет передо мной на стол и молча ушел.
        - Эм…спасибо, - сказала я его спине.
        Поймав удивлённый взгляд Оксаны, я тихо произнесла:
        - Он туда яда насыпал? Или слабительного?
        Девушка прыснула в кулачок.
        Заглянув в пакет, я обнаружила салат “Цезарь” и аппетитную булочку. Нет, ну точно он что-то подсыпал. Иначе зачем ему отдавать мне свой обед?
        - Жаль, что у бедных нет выбора, - сказала я и принялась за салат.
        Не успела я доесть, как в приёмную вошёл мужчина средних лет и сообщил, что пригнал машину Ларского. Я поблагодарила его, забрала ключи и передала их Тирексу.
        - Обед был вкусным, спасибо, - вежливости ради сказала я. Если потом из-за него не выйду из туалета, попрошу Катьку наложить порчу на Тирекса.
        - Угу, пожалуйста, - не отрываясь от планшета, пробубнил Ларский.
        В двадцать минут четвёртого он вылетел из кабинета, на ходу бросив:
        - Я на встречу, вы можете быть свободны, Анна.
        Потрясающе!
        Мурлыкая себе под нос весёлую песню, я собралась, помахала Оксане, которой предстояло сидеть на работе ещё часа три, и покинула приёмную.
        Выйдя из здания компании, я бодрым шагом направилась к остановке, но, увидев магазинчик со сладостями, притормозила и решила зайти и порадовать близнецов вкусняшками.
        - Двести грамм зефира, медовик и три пачки мармелада с мишками, пожалуйста, - продиктовала я продавщице - улыбчивой светловолосой женщине за пятьдесят.
        Медовик любит Лена, мармелад - для Тошки, а мне - мой любимый зефир.
        Весело размахивая пакетом с вкусняшками, я вышла из магазинчика и с довольной улыбкой направилась к остановке, предвкушая скорое чаепитие.
        Не успев подумать, что за сегодня никакой беды со мной не случилось, я вдруг увидела сидящего в блестящем чёрном Роллс-ройсе Ларского. И ладно бы он просто сидел, я спокойно прошла бы мимо и даже бровью не повела, но Ларский выглядел так, что вот-вот потеряет сознание или ещё что похуже.
        - Александр Сергеевич, вам плохо? - спросила я, заглянув в приоткрытую дверь Роллс-ройса.
        - Я… в порядке… - сдавленно произнес Ларский, дрожащей рукой оттягивая галстук.
        Дыхание учащенное, на висках капли пота, кожа бледная, взгляд напуганный. В порядке? Очень в этом сомневаюсь…
        - Александр Сергеевич, я же вижу, что вам нехорошо. Вы не сможете вести машину в таком состоянии. Давайте я позову…
        - Не надо никого звать, - оборвал меня наш гендиректор.
        - Да как не надо-то? - переживала я. Вид его мне совсем не нравился. Он словно вот-вот сознание потеряет или, чего хуже, копыта откинет. Он, конечно, злючий, но такой же человек, как и все. - Давайте я поведу! У меня права есть.
        Ларский повернул ко мне свою посеревшую физиономию и злобно процедил:
        - Госпожа Воробей…
        - Я Соловей!
        Прикрыв дрожащие от раздражения веки, Ларский произнес:
        - Госпожа Соловей, будьте так любезны отстать от меня!
        - Но вы тут сейчас скопытитесь! Вон, у вас уже весь лоб мокрый! - Я подняла руку, на которой висела сумка для ланч-бокса и указала пальцем на лоб гендиректора.
        Сумка при этом качнулась и звонко ударилась о машину тем местом, где в ней лежал металлический термос.
        - Упс… - произнесла я с извиняющейся улыбкой.
        - ВОРОБЕЙ! - заревел Ларский, сверля меня покрасневшими глазами.
        - Я Соловей! Анна Соловей! - обиженно воскликнула я. - Когда вы уже запомните!
        - А зачем мне запоминать сотрудника, который постоянно лажает?? Я вас уволю на…
        Не договорив, Ларский схватился за сердце и захрипел. Окончательно перепугавшись, я полезла в сумку за телефоном, чтобы вызвать скорую. Как назло, телефон я найти никак не могла, поэтому принялась вытаскивать все, что было в сумке, и кидать на колени гендиректора. Ларский, кажется, этого даже не заметил и продолжил помирать на сидении своего Роллс-Ройса.
        - Ох, нашла! - воскликнула я после долгого поиска. - Сейчас позвоню 112, держитесь!
        Взглянув на Ларского, я невольно открыла рот от удивления.
        Во-первых, он перестал умирать, а во-вторых, распечатал пачку жевательного мармелада, что я кинула на его колени, и с остервенением поглощал его.
        - Это для брата… - пролепетала я, глядя на то, как мармеладные мишки один за одним исчезают во рту Ларского.
        Доев мармелад, он кашлянул в кулак и воззрился на меня.
        - Хоть вы и ходячая катастрофа, но на этот раз меня спасли. - Ларский помахал передо мной пустым пакетиком. - Забудьте пока про увольнение.
        - Спасла?.. - пролепетала я, глядя на пакетик в его руке.
        Это что же получается: нашему злющему гендиректору по прозвищу «Тирекс» полегчало от мармеладных мишек?..
        Да ну, быть не может!
        Или может?..
        Пробормотав Ларскому «до свидания» я отлипла от дверцы машины и медленно побрела к остановке.
        Ощущение дежавю волной нахлынуло на меня. Мои извилины заскрежетали и…
        - А КАКОГО ХРЕНА ТЫ НЕ СКАЗАЛ, ЧТО ОНИ В БАРДАЧКЕ ЛЕЖАТ??? - донесся до меня рев Тирекса.
        Душа моя ушла в пятки, хоть я и понимала, что кричал он не на меня. Повернувшись, я увидела, что Ларский с кем-то разговаривает по телефону.
        - Нет их там, - чуть спокойнее произнёс Ларский, проверив бардачок. - Да верю я, что ты клал. Наверно, в автосервисе кто-то вытащил и сожрал. Я их там всех засужу за мелкое воровство!
        Скривившись и всей душой сопереживая бедным сотрудникам автосервиса, я решила поскорее удалиться с поля зрения Ларского, а то ненароком и сама под раздачу попаду.
        Глава 7
        В крайности - но только в крайности -
        можно принимать и рискованные решения.
        Люк де Вовенарг
        - Твой начальник - мерзкий тип, что орёт на всех и вся, - взял и сожрал Тошкиных мармеладных мишек? - подняв одну бровь, уточнила Лена.
        Я кивнула.
        - Все так.
        - Ну а что в этом такого? - пожал плечами Тоша, доедая оставшийся мармелад. - Я, может, тоже так и буду любить его даже в старости.
        - Ну да, у всех свои заскоки, - подала голос Катя, которая сидела у нас второй час и уходить не собиралась. - Вот только я не могу понять, почему он сначала буквально задыхался, а потом съел мармелад и ему сразу полегчало. Что за целебные свойства, о которых мы не знаем?
        - Может, у него сахар упал? - предположила я. - Какие вообще симптомы упадка сахара?
        - Сомневаюсь, что тянет сожрать пачку мармелада за один присест, - скептически заметила Катя.
        Мы все замолчали, слушая, как Тошка жуёт мармелад и шмыгает носом.
        - Может, у него простой ПТСР и успокоится ему помогает жевательный мармелад, - сказала Лера, вставая из-за стола с пустой кружкой в руках.
        - ПТ…что? - не поняла я.
        - Посттравматическое стрессовое расстройство, - заумно произнесла сестра, моя кружку.
        Я скосила озадаченный взгляд на Катю, и та пояснила:
        - Когда от тревоги трепет так, что мама не горюй.
        - А-а-а, - протянула я, размышляя над тем, что завтра на работе надо будет расспросить Никиту о болячках Ларского. Если, конечно, Подольский соизволит прийти.
        Отставив в сторону кружку и сладости, Катя достала карты таро и деловито принялась их мешать.
        - Ой, Катюш, а погадаешь мне на отношения? Хочу знать, когда ждать того самого, - захлопала глазками Лера.
        Тошка закатил глаза и, взяв с собой кусок пирога, вышел из кухни.
        - Лучше мне разложи на финансы, - потребовала я в надежде, что, возможно, карты подскажут мне, где взять деньги на вазу. - Или нет, лучше на выбор! Что из двух мне лучше выбрать.
        Катя с явным недовольством посмотрела на меня и сказала:
        - Не хочу тебе расклады делать. Опять один негатив выскочит, я потом от переживаний не усну. - Повернувшись к Лене, она с улыбкой сказала: - Сейчас тебе на отношения разложим.
        Обидевшись на подругу, я тоже взяла кусок пирога и ушла к Тошке смотреть телевизор.
        Следующим утром Никита на работе появился. В сопровождении собранного, аккуратного и чуть менее злющего Ларского.
        - С выходом, - ухмыльнулась Никите Жанна, когда Ларский скрылся в своем кабинете.
        - Ага, спасибо, - буркнул он, погрузившись в работу.
        Вскоре пришёл Демидов, весело подмигнул Оксане, поздоровался с Жанной и Никитой и, подойдя ко мне, спросил:
        - Как дела?
        - Хорошо, а ваши? - Я смущённо оглядела коллег, но они даже не смотрели в мою сторону, погруженные в свои дела.
        - Отлично! Братец не обижает?
        - Нет, все хорошо.
        - Если, что - я у себя. - Демидов ткнул указательным пальцем левой руки в сторону своего кабинета, подмигнул мне и зашёл к Ларскому.
        - Тебя обидел Александр Сергеевич, пока меня не было? - тихо спросил у меня Никита.
        Кинув взгляд на Жанну и Оксану, которые, казалось, были полностью поглощены работой и не обращали на нас никакого внимания, я помотала головой.
        - Тогда почему Демидов задаёт такие вопросы? - не унимался Никита.
        Я закусила губу. Говорить о том, как Тирекс кидался в меня сэндвичем мне не хотелось. Никита был другом Ларского и мог все ему рассказать, тогда Тирекс сочтёт меня ябедой и выгонит, а работа мне нужна - деньги за вазу не с потолка же брать.
        - Все нормально, меня никто не обижал, просто…
        - Просто?.. - Подольский явно был в нетерпении узнать, что случилось.
        Кивнув на девушек, я быстро набрала ему сообщение: «Поговорим в обеденное время в кафетерии».
        Прочитав сообщение, Подольский кивнул и до самого обеда больше не приставал ко мне с расспросами.
        За двадцать минут до обеда Никита сорвался с места и убежал за едой для Ларского. Вернувшись с пакетом из того самого ресторана, где мы вчера разговаривали с Демидовой, Никита отнёс еду Ларскому и, выйдя от него, кивком головы указал мне на выход.
        Вздохнув, я взяла телефон, кошелёк и последовала за Подольским.
        - Ну и? - нетерпеливо дергая коленом, спросил он, когда мы купили по булочке с кофе и заняли свободный столик.
        Добавив в свой кофе сахар, я размешала напиток, сделала глоток и спросила:
        - У Ларского ПТСР?
        Спросила просто так, не ожидая ничего. Хотела просто поинтересоваться, все ли нормально у Тирекса со здоровьем, но вспомнила заумное название и использовала его.
        У Никиты глаза округлились настолько, что, казалось, можно было измерить диаметр его глазных яблок.
        - Как…откуда… - пролепетал он. - Как ты узнала?
        Что, ни в бровь, а в глаз? Серьезно? Ну офиге-еть!
        - Увидела, - еле сдерживая свое удивление произнесла я. - Вчера в машине ему плохо стало. Хорошо, что у меня был мармелад жевательный.
        - Мишками?
        - Мишками.
        - Ему только мишки помогают. Дурацкие жевательные мишки. Не могу понять, почему именно они. - Никита снял очки и потер лицо ладонью. - По началу я упорно не брал с собой этот мармелад. Думал, Саша сам сможет справиться с приступами, но нет. И когда…
        - Стой, подожди, - остановила я Никиту, вспомнив кое-что очень и очень важное. - Недели три назад вы с Ларским случайно не летали в Чехию?
        Удивление снова отразилось на лице Подольского. Такими темпами он, наверно, подумает, что я сталкер Ларского…
        - Я просто летела с вами в одном самолёте, - поспешила пояснить я. - И видела, как ты искал мармеладных мишек. А ещё слышала, как орёт Ти…Ларский.
        Никита вздохнул. Взгляд из удивленного стал усталым.
        - Он не со зла, просто так снимает стресс.
        - Ага, и сэндвичем в меня кинул тоже не со зла, - пробормотала я себе под нос.
        - Да и кричит он за дело в основном, - продолжил Никита, не услышав моего замечания. - Я часто забываю ему по всем углам этот мармелад разложить. В сумки вмещается от силы две пачки, так он их просто так любит съесть, вместо полноценного обеда. А в офисе, в машине я запасы пополнять забываю. Дел всегда по горло и все не упомнить. Но, раз теперь ты тоже знаешь о его проблеме, вдвоём мы будем справляться лучше. Ты только не говори никому о его ПТСР. Даже если он тебя обидит. Не скажешь же?
        - Смотря как обидит. - Я откусил большой кусок от булочки с сахарной пудрой и вытерла губы, которые мгновенно стали липкими.
        - Аня, не заставляй меня составлять документы о неразглашении.
        Услышав фразу «составлять документы», я нервно сглотнула, припоминая наш с Демидовой договор, который лежал у меня дома, в выдвижном ящике письменного стола.
        - Ладно, я никому не скажу, - великодушно пообещала я.

***
        Никита благодарственно кивнул и, заметно расслабившись, принялся за свою булочку.
        - Кстати, а из-за чего у Ларского эти панические атаки? - между делом поинтересовалась я.
        - Извини, но это уже личное, - вежливо улыбнулся Никита.
        Ну и пожалуйста, не очень-то и нужно было.
        После обеда Ларский стартонул на деловую встречу, забрав с собой Никиту. Мне же во время их отсутствия поручено было разложить по всем укромным местам кабинета Ларского купленные Никитой упаковки с мармеладными мишками.
        Справившись с задачей, я составила список этих «тайников» и положила на стол гендиректора.
        Взглянув на оставшиеся три пачки, которые уже некуда было запихивать, я взяла их и положила себе в сумку. На случай, если вдруг Ларскому снова при мне плохо станет.
        Вернувшись со встречи, Тирекс забрал Никиту, и они очень надолго исчезли.
        Когда до конца рабочего дня оставалось всего тридцать минут, и я уже начала в предвкушении собираться, мурлыкая себе под нос песню одной из любимых групп, в приемной вдруг появился очень злой Ларский. Пролетев мимо нас свирепым коршуном, он заглянул в кабинет Демидова с криком «Ко мне быстро!», а затем зашел в свой кабинет.
        - Что случилось? - спросила я у шедшего следом за Тирексом Никитой.
        - Срочное собрание в кабинете шефа. Сообщи финдиректру, а я позвоню в отдел разработки.
        Спустя всего минут пять после наших звонков в кабинет Ларского слетелись все, кого он вызывал. И даже те, кого не вызывал. Знали бы они, что их жуткий начальник жить не может без мармеладных мишек!
        Веселясь в мыслях, лицом я выражала полную сосредоточенность на собрании, которое проводил Ларский.
        Столь малые продажи последней продукции невероятно злили его, поэтому Тирекс был намерен выпустить ещё один новый продукт, причём в кратчайшие сроки. Отдел разработки пребывал в полном шоке.
        - Неужели у вас нет никакого запасного варианта? - изогнул брови Ларский, пристально глядя на Милену Андрееву - директора отдела разработки. - Что-то, что уже разработано, но ещё не запущено и ждёт своей очереди.
        Милена - изящная молодая женщина с идеальной кожей - кашлянула в кулак и неуверенным голосом произнесла:
        - Есть один крем для лица, но основные его ингредиенты - это альфа-липоевая кислота и пантенол.
        - И что не так с ними?
        - Продукция с этими компонентами довольно эффективна и стоит весьма недёшево. К тому же, в составе крема присутствуют такие вещества, как лавандовое и оливковое масла и экстракт ириса. Состав крема полностью натуральный, а ингредиенты взяты самые лучшие, в следствие чего крем будет считаться люксовым, а «Элли» ещё ни разу не выпускала люксовую косметику.
        - Значит, это будет наш первый раз, - объявил Ларский, хлопнув в ладоши.
        - Я думаю, не стоит так рисковать, - заметил финдиректор Глеб Романов.
        Ларский, подобно Терминатору, повернул свою голову в его сторону и тяжёлым взглядом зелёных глаз потребовал пояснения.
        Романов нервно кашлянул, проклиная, наверно, свой язык.
        - Если мы так внезапно выпустим люксовый продукт, цена которого будет намного выше остальной продукции, продажи, скорее всего, будут такими же низкими, как сейчас. Это слишком большой риск.
        - Вы тоже так считаете? - Ларский взглянул на Милену.
        Женщина колебалась.
        - Компоненты весьма дорого стоят. Лавандовое масло мы заказывали прямиком из Прованса, а …
        - Тогда найдите поставщиков, которые просят меньше, - распорядился Ларский.
        - Значит, будем использовать продукцию низкого качества? - Милена едва заметно наморщила свой аккуратный носик.
        - Я этого не говорил, - стальным голосом произнес Тирекс. - Да, поставщиков придётся сменить на тех, кто просит меньше за товар, который будет незначительно отличаться от предыдущего. Если бы я хотел снизить качество нашей продукции - что я никогда не сделаю! - я бы велел закупить химозу, а не натуральные ингредиенты.
        Отдел разработки, кажется, облегченно выдохнул.
        - Чтобы послезавтра вечером у меня на столе уже был пробный образец крема, - заявил Ларский, оглядывая всех присутствующих в зале. - Натуральный, эффективный и безопасный. А ещё по приемлемой цене - никакой дороговизны. Всё понятно?
        Кажется, сегодня и завтра отдел разработки уйдёт домой позже всех…
        Закончив совещание, Ларский остановил Милену и попросил у неё данные о новом креме. Минут через десять худенькая светловолосая девушка принесла в приемную несколько толстых папок и передала их мне.
        Постучав, я вошла в кабинет Ларского, чтобы передать ему папки. В помещении было полутемно и зловеще: верхний свет был выключен и горела только лампа на столе Ларского. Сам гендиректор сидел за столом в рубашке с закатанными по локоть рукавами и изучал разложенные вокруг него бумаги.
        - Вот документы из отдела разработки, - сказала я, протягивая Ларскому папки.
        Краем глаза я заметила на нескольких бумагах наброски коробочек. Видимо, это были дизайны упаковки для нового крема и восторга они у меня абсолютно не вызвали.
        - Спасибо, можете быть свободны, - сказал Ларский в своей излюбленной манере: не обращая никакого внимания на собеседника.
        Вернувшись на свое место, я спросила у Никиты:
        - Это ведь ты делал Ларскому распечатки дизайна упаковки для нового крема?
        - Ну я, а что? - Всем своим видом Никита старался показать, что последние полчаса он намерен лишь ждать окончания рабочего дня, а вовсе не заниматься делами.
        - А они у тебя сохранились в ворде?
        - Да.
        - Скинешь мне? Там Ларский злой такой, все дизайны комкает и бросает. Вдруг попросит меня снова распечатать.
        Никита нахмурился, обрабатывая мои слова. Вот сейчас он придерется, сейчас скажет, что, вообще-то, он сам может распечатать дизайны и что…
        - Окей, сейчас перекину на почту, - просто ответил Подольский.
        Последние двадцать минут рабочего дня ушли у меня на рассмотрение дизайнов на экране. Когда же Никита встал со своего места, оделся и, попрощавшись, ушёл, я распечатала дизайны, взяла карандаш и погрузилась в работу. Увлеченная созданием упаковки, я даже не заметила, как ушёл Демидов, а за ним Оксана и Жанна, как пришла уборщица и, что-то брюзжа себе под нос, принялась шнырять по приемной со шваброй в руках.
        Очнулась я только когда меня окликнул тихий, знакомый голос:
        - Соловей, вы что тут сидите?
        Я испуганно дернулась, подняла голову и увидела стоящего передо мной Ларского.

***
        - О, я…я…чуток задержалась. Были неотложные дела.
        - Чуток? - вскинул брови Тирекс. - На полтора часа?
        - Сколько? - пискнула я, вперившись в настенные часы. - О, мой бог! Как же так-то!
        Засуетившись, я быстро собрала вещи и принялась натягивать на себя пальто. Меня почти два часа нет, а близнецы, засранцы такие, даже не позвонили поинтересоваться, где меня носит. Подростки - жестокие личности!
        Пока я собиралась, Ларский стоял на месте и наблюдал за мной. Взгляд у него был уставшим и в нем читалось явное недовольство тем, что я все ещё нахожусь здесь, рядом с ним, поэтому собралась я быстрее солдата в армии.
        - До свидания, - выпалила я и чуть ли не побежала к лифту.
        Ларский мне ничего не ответил. Он медленно пошёл следом и достиг меня ровно в тот момент, когда приехал лифт. А я так надеялась, что мне не придётся ехать с ним! Моё невезение и здесь проявилось.
        - Вам какой этаж? - с натянутой улыбкой спросила я.
        Ларский посмотрел на меня, как на умалишенную.
        - Ах, ну да, конечно, - спохватилась я, растягивая губы ещё шире и нервно хихикая. - На какой этаж ещё можно ехать через два часа после завершения работы. Ха-ха-ха!
        Нажав на кнопку первого этажа, я отвернулась от Ларского и прижалась лбом к стене кабинки. До самого первого этажа не повернусь и не взгляну на него. Даже если он мне спину прожжет своим взглядом.
        Хотела я для большей концентрации ещё и глаза закрыть, но внезапно заморгавший свет не позволил мне этого сделать. Отлепившись от стены, я задрала голову к потолку кабинки.
        - Что за?.. - только и успела сказать я, как вдруг лифт дернулся и остановился.
        - Это что? Почему он остановился? - с тревогой в голосе спросил Ларский.
        - Откуда мне знать? Я вам не лифтер, - сказала я, нажимая на кнопку связи. - Там кто-нибудь есть? Алло, мы застряли в лифте. Алло!
        Никто мне не ответил. Свет моргнул и отключился.
        - Вот блин! - вырвалось у меня.
        Мало того, что задержалась на работе, так ещё и в лифте застряла. С Ларским! Невезуха в кубе просто.
        Снова нажав на кнопку связи, я произнесла:
        - Помогите, мы застряли. И у нас свет отключили.
        В этот же миг появился свет, и я зачем-то добавила:
        - Свет появился, но лифт все ещё не двигается. Вы нас слышите? Кто-нибудь!
        Бесполезно. Выругавшись, я повернулась к Ларскому и еле сдержала ещё один поток ругани.
        Тирекс сидел на коленях и, прижавшись спиной к стенке лифта, держался за голову руками и что-то шептал себе под нос. Дыхание его при этом было громким и прерывистым, а выглядел Ларский так же фигово, как вчера вечером в машине.
        Господи, у него что, снова приступ?? Паническая атака или как там это называется? Ой, блин, что делать-то, что делать?..
        Вспомнив, что запрятала себе в сумку оставшиеся пачки с мармеладом, я радостно вытащила одну. Уловив знакомую упаковку в моих руках, Ларский уставился на меня так, словно я была ангелом, посланным ему небесами.
        Я уже хотела было отдать ему мармелад, как вдруг одна мерзкая, коварная и совершенно не гуманная мысль посетила мою голову. И, не успел мой здравый смысл прогнать её, как я произнесла:
        - Вам ведь это надо, да? Мармеладные мишки? - Я потрясла ими перед собой, отступив на несколько шагов назад - вдруг Тирекс набросится на меня, как голодный волк.
        В вымученном взгляде Ларского появилось замешательство. Трясущимися руками он ослабил галстук на шее и хрипло задышал.
        - Услуга за услугу, - громко произнесла я, стараясь не думать, что я вообще творю и что обратного пути уже нет. - Я даю вам мармелад в обмен на поцелуй.
        Челюсть у Ларского вытянулась настолько, что приоткрылся рот. У него даже дыхание на какое-то мгновение остановилось - так его шокировала мои слова.
        - Зачем… - прохрипел он, зло глядя на меня.
        - Хобби у меня такое! - не думая, выпалила я. - Собираю поцелуи мужчин. С богачами ещё не целовалась, вот и хочу попробовать. Ну что, согласны?
        Ларский застонал со смесью отчаяния и злости. Дрожащими руками потянулся к своей сумке.
        - Не-а, там нет, - помотала головой я.
        Не слушая меня, Ларский кое-как проверил сумку и, не обнаружив там искомое, с рыком запустил сумку в стену.
        Я снова помахала пачкой мармелада. Красное и злое лицо Ларского страшно пугало, однако ещё оно давало понять, что противник вот-вот сдастся, риск оправдается и…
        - Черт с тобой, иди сюда, - сквозь сжатые зубы пробормотал Ларский, испепеляя меня своим злющим взглядом.
        Мне сейчас было очень страшно. Пусть Тирексу и было плохо, но его злости это, кажется, почти не мешало. Казалось, что если я сейчас подойду к нему, то он вцепится в мое горло, растерзает и откинет моё безжизненное тело в угол. Вот только сил у Ларского на подобное не было. Он даже с трудом держал голову, весь дрожал и смотрел на меня слезящимися глазами.
        Мне вдруг стало жалко этого мужчину, который, будучи таким сильным, высокомерным и доминирующим, сейчас выглядел слабым и жалким.
        Отбросив жалость, я положила мармелад в сумку, которую оставила в противоположной от Ларского стороне, и смело подошла к нему, сжимая в руке уже приготовленный телефон. Только бы он не заметил, что я снимаю.
        Когда мое лицо приблизилось к его лицу, Ларский отвел взгляд в сторону и сдавленно сглотнул. Я посмотрела на его губы, сжатые в тонкую полоску, и тоже сглотнула. Руки мои мелко задрожали, а сердце от волнения и страха забилось чересчур сильно. Я придвинулась ближе, ощутила на себе прерывистое дыхание Ларского и…
        Следующая минута была для меня самой неудобной, неловкой и неприятной за всю мою сознательную жизнь. Даже в свой первый визит к гинекологу я не была так сконфужена, как сейчас, прикасаясь своими дрожащими губами к каменным губам своего гендиректора. Тем не менее, я включила камеру на телефоне и сделала несколько беззвучных фото, надеясь, что мы оба были в кадре и в фокусе. Поцелуй наверняка выглядел неуклюже: будто я споткнулась и упала на Ларского - прямо лицом на лицо, губы на губы, как бывает в ромкомах. Да уж, Демидова наверняка забракует это фото, но иначе я не могла. Если поцелую Ларского по-настоящему, то потом он из меня фарш сделает. Намажет на сэндвич, добавит сливочно-чесночный соус без чеснока и кинет к ногам какого-нибудь Артура Коваленко. А еще…
        Не успела я подумать о том, какая участь еще меня может ждать, как вдруг мучение мое изменилось. Нет, это все еще было невыносимо, но по десятибалльной шкале оно опустилось с десяти до шести.
        Ларский вдруг резко оживился. Громко вдохнув, он положил руки на мои лопатки и зачем-то задвигал губами. Испугавшись, что он сейчас специально укусит меня, я дернулась, но Ларский крепко держал меня. И крепко целовал. По-настоящему и весьма недурно. Если бы Ларский не был Ларским, я бы даже сказала, что мне было приятно, но, увы, это был Ларский, поэтому сознание мое оставалось ясным и незамедлительно решило, что надо сделать еще несколько фото.
        - Кхе-кхе, - послышался чей-то сторонний кашель. - Меня слышно?
        Я мгновенно сообразила, откуда доносится голос, оторвалась от Ларского и, подбежав к панели, нажала на кнопку связи.
        - Мы вас слышим! Скоро лифт заработает?
        - С минуты на минуту. Потерпите немного, - сказал лифтер.
        - Ох, слава богу.
        Я повернулась к Ларскому с довольной улыбкой, но, увидев его злое лицо, сразу же перестала улыбаться.
        - Ой, простите! Совсем забыла! - тараторила я, доставая мармелад и отдавая его Тирексу.
        Молча приняв от меня пачку, он вскрыл ее и, сверля меня жутким взглядом, принялся его есть. В это время лифт дернулся и поехал вниз. Когда его створки распахнулись на первом этаже, Ларский уже стоял позади меня и тяжело дышал мне в висок.
        Выскочив из лифта, я обернулась и, встретившись с Тирексом взглядом, сжалась и тихо спросила:
        - Вы меня теперь уволите, да?
        - Скорее всего, - кивнул Ларский.
        - Но…
        - Александр Сергеевич! - К нам стремительно приближались лифтер и три охранника. - Вы как?
        - Почему вас не было на месте, когда мы вас вызывали?! - сразу же наехал на пожилого лифтера Ларский.
        Мужчина замялся, неловко улыбнулся и пробормотал:
        - Ну, я вышел перекусить и…
        - И теперь я могу вас уволить за это! - повысил тон Ларский.
        - Простите, такого больше не повторится, клянусь.
        Тирекс такого не простит. Эх, жаль лифтера. Жанна как-то говорила за обедом, что он один содержит двоих внуков.
        - Удалите запись с камер в лифте и никому о произошедшем не рассказывайте. Иначе уволю всех по статье, понятно?
        Я удивленно уставилась на Ларского, не веря тому, что только что услышала. Он что, проявил милосердие?
        - Да, конечно! - закивал лифтер.
        - И проведите диагностику лифта. - Ларский поправил галстук и отряхнул пиджак. - Нельзя, чтобы подобное повторилось с другими сотрудниками.
        - Все сделаем! - Радости лифтера не было предела.
        Я же стояла с открытым ртом и все еще таращилась на Ларского. Поймав на себе мой взгляд, он нахмурился и спросил:
        - А вы тут что стоите с открытым ртом, госпожа Воробей? Домой не собираетесь?
        - О! А, да! Уже ухожу! - спохватилась я и, зачем-то поклонившись Ларскому - от волнения, наверно, - побежала к выходу.
        Глава 8
        Великий комбинатор чувствовал вдохновение -
        упоительное состояние перед выше-средним шантажом.
        «12 стульев» (1976)
        Шагая по тускло освещенным дворовым улочкам, я держала в руках телефон и думала о том, что написать в сообщении Демидовой. Так ничего не придумав, я просто прикрепила фото и нажала на кнопку «отправить».
        Все, дело сделано. Обратного пути нет. Не стало с того момента, как я поцеловала Ларского, который завтра меня наверняка уволит.
        - Да, Аня, ты влипла, - пробормотала я, зарывшись носом в теплый вязаный шарф - март выдался холодным как никогда.
        - Во что ты влипла? - раздалось прямо рядом со мной.
        Вздрогнув от неожиданности, я повернула голову в сторону голоса и увидела Катю.
        - Боже, напугала! - Я слегка толкнула подругу в плечо. - Ты что тут забыла?
        - На чай к вам иду, - Катя продемонстрировала торт в руке. - Смотрю, ты плетешься и что-то бубнишь себе под нос. Так что случилось? Во что ты влипла?
        - Да так, ни во что. - Я продолжила медленно идти к дому. - Просто Тирекс работой нагрузил. Я словно на каторге какой-то, вот и говорю, что влипла.
        - А-а-а, - протянула Катя. - Ну, ты можешь уйти после испытательного срока. Тирекс никого не держит, поверь мне. Увольнять сотрудников - одно из его любимых дел.
        Я вспомнила, как Ларский дал шанс лифтеру. Кажется, сегодня я стала свидетелем настоящего чуда…
        - Если бы не ты, у меня не было бы столько проблем, - буркнула я, обходя стороной крышку канализационного люка.
        Мама с самого моего детства твердила, что на них ни в коем случае нельзя наступать. С моим везением крышка запросто может сдвинуться, и я полечу вниз. А вот мама Кати, похоже, подобного своей дочери не говорила, потому что подруга беззаботно прошлась прямо по крышке, говоря:
        - Я тебе работу нашла, между прочим, за которую неплохие деньги платят! Сама же сказала, что все сбережения ушли на тетку.
        Промолчав, я резко развернулась и, подойдя к качелям на детской площадке, села на одни из них и начала раскачиваться. Катя повторила за мной. Положив торт на колени, она придерживала его одной рукой, а другой держалась за перекладину и неловко раскачивалась.
        - Помнишь мальчика, которого мы встретили здесь, когда были маленькими? - спустя некоторое время спросила Катя. - Он еще сказал, что его похитили, но он убежал.
        - Да, помню. Он еще такой грязный был и без конца плакал, - вспомнила я.
        - Интересно, где он сейчас и каким стал?
        Это было так давно, нам тогда было лет по восемь. Мы с Катей играли во дворе и вдруг увидели в кустах за лавочкой мальчишку. Он сидел на корточках, тихо подвывал и тер грязными руками лицо. Вся его одежда тоже была грязной.
        Мы подошли к нему, начали расспрашивать, но он никак не переставал плакать и все, что смог сказать - это то, что его похитили злые дядьки, но он убежал от них.
        Катя побежала за мамой, а я осталась с мальчиком. Он так и не назвал мне своего имени, как я ни просила. Все плакал и дрожал. У меня с собой был мой любимый плюшевый мишка, которого мне подарили родители на семь лет. Мишка был серым, с коричневыми глазами-бусинками и с красным бантом на шее. Недолго думая, я протянула игрушку мальчику и разрешила поиграть с ним некоторое время. Мальчишка посмотрел на мишку, шмыгнул носом и, взяв игрушку, перестал плакать.
        Вскоре пришла Катина мама и попробовала расспросить мальчика, но он так был занят игрушкой, что сказал ей только то, что сказал нам: его похитили злые дядьки, но он от них убежал. Тогда тетя Света повела его к участковому, чтобы тот занялся поисками его родителей. На следующий день Катя сообщила, что мальчик благополучно вернулся домой. Вместе с моим медведем.
        - Он так и не вернул мне мою игрушку, - обиженно заметила я.
        - Ой, подумаешь, тебе потом столько медведей надарили, - фыркнула Катя.
        - Тот был особенным. - Я притормозила ногами и, встав с качелей, сказала: - Холодно, пойдем чай пить.
        Часов в одиннадцать, когда Катя наконец соизволила уйти к себе домой, я проверила телефон и обнаружила сообщение от Демидовой:
        «Я так понимаю, вы приняли решение. Завтра предлагаю встретиться в том же месте и подписать договор. Фотография засчитывается. Осталось шесть».
        - Осталось шесть, - пробормотала я, садясь на кровать.
        И как же мне сделать оставшиеся шесть фотографий, если Ларский завтра меня уволит? Я уже столько раз давала ему повод для этого, но он почему-то щадил меня. Может, потому что я на испытательном сроке? В любом случае, даже если испытательный срок и защищал меня, то после вчерашнего мне уже ни что не поможет.

***
        Еще одна бессонная ночь, и вот я стою напротив неестественно улыбающихся Жанны и Оксаны в ожидании приближающегося Ларского. Фитнес-браслет, который я одолжила у Лены, показывал, что мой пульс вырос до 123 ударов в минуту.
        - Здравствуйте, Александр Сергеевич! - хором произнесли мы, когда Ларский показался в приемной.
        Не в силах посмотреть на него, я опустила взгляд настолько, что даже не видела его ботинок. К счастью или же нет, Тирекс не сказал ни слова. Не сбавляя шага, он прошел мимо нас и без стука зашел в кабинет Демидова.
        Тихо выдохнув, я подняла голову и встретилась взглядом с Никитой.
        - Привет, как дела? - довольно дружелюбно спросил он.
        Ужасно, кошмарно, смертельно плохо!
        - Нормально, а твои? - ответила я.
        - Хорошо. Наверно. - Никита замялся.
        Жанна с Оксаной заняли свои места и погрузились в работу. Подольский окинул их осторожным взглядом и тихо произнес:
        - Я сказал Ларскому, что ты в теме.
        - В теме чего? - спросила я, не поняв сразу, что имел в виду Никита.
        Подольский нахмурился, достал из своего рюкзака пачку с мармеладными мишками и помахал ею перед моим лицом.
        - А-а-а, - понимающе протянула я. - И что он сказал?
        Никита отдал мне мармелад, снял пальто, повесил его в шкаф и только сев за свой стол, ответил:
        - Не важно. Главное, что он теперь знает.
        - Как это не важно?! - возмутилась я, сунув мармелад в карман пиджака. - А вдруг он что-то со мной сделает?
        Никита скептически приподнял одну бровь.
        - Что, например?
        - Уволит. Напишет в резюме такую гадость, что меня потом никто на работу не возьмет. Или же…
        Договорить я не успела, потому что Ларский вышел из кабинета Демидова и, поймав на себе мой взгляд, ткнул в меня пальцем и холодно произнес:
        - Соловей, зайдите ко мне. Прямо сейчас.
        - Хорошо, - дрожащим голосом ответила я.
        Вот и все. Это последние минуты моей жизни. Как только я зайду в кабинет Ларского, он порвет меня, как Тузик грелку.
        Жалобно взглянув на Никиту, я медленно встала и поплелась к кабинету главного линчевателя компании «Элли».
        Ларский уже сидел в своем кресле и, закинув ногу на ногу, смотрел в панорамное окно. Услышав, что я вошла, он повернулся ко мне лицом и протянул руку.
        - Ну и где?
        - Что? - не поняла я, так и замерев у двери.
        - Ваше заявление на увольнение.
        - М-мое заявление?
        - Ваше заявление. - Лицо Ларского не выражало никаких эмоций и понять злится он, или издевается надо мной, или и то, и другое, было сложно.
        - Но я не могу написать по собственному желанию. По контракту нельзя, - пробормотала я.
        - Ничего, в крайнем случае можно, - не принял мою отговорку Ларский. Вот же зараза!
        - Простите меня за тот раз. Я больше так не буду, - решила пойти другим путем я.
        - О чем вы? - Тирекс изобразил на лице крайнюю степень удивления. - Что было вчера? Я ничего не помню. Ушел с работы позже всех, совершенно один. - На последних словах он сделал акцент, выделив их голосом.
        Понятно, он не хочет вспоминать вчерашнее. Записи с камер удалены, сотрудники будут молчать, а сам он уже делает вид, что ничего не было. Ну ладно, пусть так. Тогда мне ничего не остается, кроме как прибегнуть к весьма гнусному методу под названием «шантаж».
        - Если вы меня уволите, я расскажу всем, что у вас ПТСР. Что в любой момент у вас может начаться приступ. Например, на важном совещании или в момент подписания контракта. Думаю, совету директоров это не понравится.
        Глаза Ларского сузились, а уголки губ опустились и задрожали. Вот теперь он злился, я его довела. В который уже раз. Ох, Силы небесные, помогите мне выжить и не потерять работу! Знаю, прошу слишком много, но пожа-а-алуйста! Выбора у меня нет - я уже начала эту игру, и на кону моя финансовая независимость.
        - Вы меня сейчас шантажируете? - чеканя каждое слово, спросил Ларский.
        Именно! Шантажирую! А иначе с вами никак.
        - Нет, что вы! - замахала руками я. - Просто напоминаю, что увольнять меня совсем невыгодно.
        В этот момент без стука в кабинет вошел Демидов. Видимо, он услышал мои слова, потому что, не успев еще закрыть за собой дверь, воскликнул:
        - Увольнять? Аню? Ты с ума сошел?
        Ларский выпучил глаза на вошедшего, приоткрыл рот, но не успел ничего сказать, потому что Демидов снова завопил:
        - По какой причине? Опять она тебе не такой сэндвич принесла? Или какие-то документы попутала? Знаешь, дорогой братец, это не повод увольнять новых сотрудников! На тебя можно пожаловаться в трудовую инспекцию!
        Говоря все это, Демидов стоял рядом со мной, прикрывая меня правым плечом. Его присутствие меня немного успокоило, а слова подбодрили. Мысль, что я не одна, что меня защищают, вселила в меня еще больше уверенности.
        - Да не… - начал было Ларский, но тут его перебила уже я.
        - Пожалуйста, не увольняйте меня хотя бы до истечения испытательного срока! Я буду очень стараться! - скороговоркой выпалила я, выглянув из-за плеча Демидова.
        - Да не увольняет тебя никто! - раздраженно крикнул Ларский. Нервно проведя пальцами по волосам, он задрыгал ногой и тяжело задышал.
        Испугавшись, что у него сейчас из-за меня начнется приступ, я сунула руку в карман пиджака, достала оттуда пачку мармеладных мишек, подлетела к гендиректору и сунула ему мармелад. Ларский вылупился на меня, затем быстро зыркнул на Демидова, вырвал у меня из рук мармелад и кинул его в выдвижной ящик.
        - Никто никого не увольняет, - сквозь сжатые зубы произнес Тирекс. - Алексей, что ты хотел?
        - Да даже забыл, - признался Демидов, почесывая затылок.
        - Тогда иди к себе и вспоминай, - велел Ларский, переведя взгляд на меня.
        Демидов потоптался на месте, рассеянно кивнул и вышел из кабинета. Я же на Ларского смотреть боялась. Взгляд мой был направлен на окно за ним, но боковым зрением я видела, что он пристально смотрит на меня.
        - Ну что? - спросил Ларский после долгого молчания.
        - Что? - пискнула я, не отводя взгляд от окна.
        - Работаешь тут всего ничего, а уже нашла защитника и научилась шантажировать.
        Я моргнула и перевела взгляд на Ларского. Его манера речи изменилась, и далеко не в лучшую сторону. Если раньше он говорил со мной вежливо, но жестко, то сейчас в его тоне чувствовалось пренебрежение. Особенно мне не понравилось его фамильярное «ты». Нет, он, конечно же, имеет полное право говорить со мной на «ты», но почему-то в это «ты» он вложил столько отвращения, что мне стало вдруг стыдно.
        - Это не то, что вы подумали. - Ничего лучше мне в голову не пришло.
        - Ну-ну, - все тем же тоном произнес Ларский. - Я сделал свои выводы. Можешь быть свободна.
        - Вообще или…? - я не договорила и, закусив губу, жалостливо посмотрела на Ларского.
        - Возвращайся к работе, Аня Соловей. - Ларский повернулся к монитору компьютера, показывая, что разговор окончен.
        Из его кабинета я вышла в смешанных чувствах. С одной стороны, он меня не уволил, и это, несомненно, огромный плюс. С другой стороны, я остро ощутила, что наши и без того непростые взаимоотношения полностью испорчены. Раньше я думала, что он недолюбливает и не ценит меня. Бесилась, когда он путал мою фамилию и грозил уволить. Но сейчас он наконец-то запомнил мою фамилию, оставил на работе, но его тон… Он словно во мне разочаровался. Хотя куда уж больше, разве нет?
        - Ань, ты в норме? - спросила Оксана, пристально глядя на меня. - Такая бледная.
        - Опять Ларский наорал? - спросила Жанна.
        Я помотала головой, прошла к своему столу и села в кресло. Место рядом со мной пустовало - наверно, Никита ушел за перекусом для Ларского. Или еще по каким-то делам.
        Не успела я оживить уснувший монитор, как мне пришло сообщение от неизвестного номера:
        «Аня, ты как? Ларский тебя не уволил?»
        А следом еще одно:
        «Это Алекс Демидов»
        Откуда он мой телефон знает?
        Я подняла голову и посмотрела сначала на Оксану, которая печатала что-то на телефоне, а потом на Жанну, которая красила губы, держа в руке карманное зеркальце. Наверно, кто-то из них дал Демидову мой номер. Или он взял его в отделе кадров.
        «Нормально. Я не уволена», - написала я в ответ и отложила телефон в сторону.
        Вскоре пришел Никита, и мы вместе взялись составлять расписание Ларского на следующие две недели. Уйдя с головой в работу, я даже не услышала, как мой телефон снова завибрировал. Только после работы, когда уже выходила из здания, проверила телефон и увидела непрочитанное сообщение от Демидова:
        «Ура! Такое надо отметить! Как насчет ужина после работы? Я угощаю»
        Зависнув у выхода с телефоном в руке, я перечитывала сообщение до тех пор, пока рядом оглушительно не посигналили.
        Вздрогнув, я подняла голову и увидела блестящий вишневый Лексус. Стекло со стороны водителя опустилось, и улыбающийся Демидов громко спросил:
        - Давно ждешь?
        - Э-э… - в полном замешательстве протянула я.
        - Надеюсь, не успела замерзнуть, - сказал Демидов и, выйдя из машины, обошел ее, открыл пассажирскую дверь и жестом предложил мне сесть.
        Наверно, мне следовало отказаться от его приглашения. Сказать, что мне очень приятно, но меня дома ждет семья. Но Алексей так мило улыбался мне, был таким галантным, вступился за меня перед Ларским. Один раз ведь можно, да? Он же мне помог. Невежливо отказывать тем, кому ты обязан.
        Приняв решение, я поторопилась сесть в машину. Сразу же пристегнулась и уставилась вперед. Демидов закрыл за мной дверь, обошел машину спереди и сел на водительское место. Потыкал в навигатор, пристегнулся и тронулся.
        - Ты любишь итальянскую кухню? - спросил Алексей, проезжая через парковку.
        - Угу, - кивнула я, нервно теребя пальцами ремень безопасности.
        В какой-то момент я повернула голову к боковому окну и сначала увидела знакомый черный Роллс-ройс, а затем и его хозяина. Ларский заносил ногу в машину, как вдруг поднял голову и встретился со мной взглядом. Зеленые глаза его полыхнули такой ненавистью, что я сразу же отвела взгляд и вжалась в сиденье. Впервые я пожалела о том, что меня не уволили.
        Глава 9
        Нужно всегда надеяться, когда отчаиваешься,
        и сомневаться, когда надеешься.
        Гюстав Флобер
        Ехать с Алексеем Демидовым было крайне неловко даже с музыкой на фоне и, чтобы эту неловкость скрыть, я уткнулась в телефон и бесцельно листала новостную ленту в соцсети. Обычно болтливый Алексей сейчас почему-то молчал. Иногда он постукивал пальцами по рулю в такт музыке, а иногда даже тихо подпевал, но со мной не заговаривал.
        Я тоже разговор не заводила, потому что, во-первых, волновалась и испытывала неловкость, а во-вторых, все еще было не по себе от страшного взгляда Ларского, которым он одарил меня на парковке. А еще я вспомнила, что Демидова, которая предлагала мне встретиться сегодня и подписать договор, так мне и не позвонила. Что бы это могло значить? Что нашей сделке конец или что Галина Юрьевна просто была занята? Может, самой ей написать?
        Внезапно телефон Демидова на подставке разразился громким тяжелым роком. Вставив в ухо наушник, Алексей принял вызов и сделал музыку в машине тише.
        - Да, хорошо, мам, - некоторое время спустя произнес он. - Я все сделаю. Ты надолго там?
        Я навострила уши.
        - А, уже прилетела. Отлично!
        Значит, она куда-то улетала. Наверно, поэтому и забыла про встречу.
        - Не, я буду ужинать не дома. С коллегой. - Демидов замолчал, кинул на меня быстрый взгляд, помялся и сказал: - С Аней Соловей.
        Видимо то, что сказала мать, ему не понравилось, потому что губы Алексея скривились. Он снова бросил на меня короткий взгляд, вздохнул и сказал:
        - Хорошо, я тебя понял.
        Отключившись, он подъехал к перекрестку, включил поворот налево и развернулся.
        - Что-то случилось? - спросила я.
        - Мама прилетела из срочной командировки, - недовольным тоном произнес Алексей. - Ужинать будем у меня дома.
        - Что? - пискнула я, вжавшись в сиденье. Снова в тот ужасный дом? Вот уж нет! - Может, не стоит? Зачем мне к вам домой, к вашей маме. С готовкой ее напрягать и всякое такое.
        - Она хочет поговорить с тобой. Насчет разбитой вазы.
        - Вы знаете? - удивилась я.
        - Конечно, - фыркнул Демидов. - Я живу в родительском доме. Разумеется, я знаю все, что в нем происходит.
        Ну да, разумеется. Наверняка мать рассказала своему сыну, кто разбил ее драгоценную вазу. Про семь поцелуев с Ларским, интересно, он тоже знает? Если да, я ему в глаза посмотреть уже никогда не смогу…
        - Я несколько раз просил ее простить тебя. Узнав, что ты со мной, она захотела поговорить с тобой. Скорее всего, я уговорил ее не требовать с тебя денег.
        Демидов довольно улыбнулся, скользнув по мне взглядом.
        - Правда? - робко спорила я.
        - Ага.
        Вот это поворот! Неужели сегодня высшие силы играют на моей стороне? Что за подарок судьбы такой?
        От воодушевления я выпрямилась и заулыбалась как дурочка. Повторный визит в этот огромный и богатый дом, где я обрела долг в семь миллионов, уже не казался кошмаром.
        Демидова встретила нас весьма радушно. Даже дома она выглядела так, словно собиралась на званый вечер. На Галине Юрьевне было простое, но от этого не менее изящное песочное платье в пол и коричневый кардиган.
        Рядом с Демидовой стоял полный и низенький мужчина с большой залысиной на лбу. Он радостно улыбался, глядя на нас с Алексеем, и казалось, что он хочет что-то сказать, но никак не может. Этого мужчину Галина Юрьевна представила как своего мужа, Николая Сергеевича Демидова.
        От удивления я чуть не открыла рот. Сложно было поверить, что этот колобок с добродушной улыбкой - муж Демидовой.
        После знакомства с отцом Алексея, мы все прошли в столовую, где уже был накрыт стол на четверых. Вопреки моим опасениям, ужин прошел спокойно. Я ничего не разбила, никого не облила и не испачкала. Родители Алексея не приставали ко мне с расспросами и общались исключительно на нейтральные темы. Только один раз Демидова поинтересовалась у меня, почему вдруг мы с Алексеем решили вместе поужинать.
        Я в волнении принялась обкусывать кубы, не зная, что ответить, но Алексей выручил меня. В который уже раз.
        - Братец слишком давит на нее. Сегодня чуть не уволил, но я отвоевал Аню. Она так переволновалась, что я решил накормить ее ужином. Своего рода извинение за то, что у меня такой жуткий брат.
        Сказав это, Алексей отправил в рот кусок стейка средней прожарки и лукаво подмигнул мне.
        Больше Демидова подобных вопросов не задавала. Остаток ужина прошел в обсуждении того, как идет бизнес Николая Сергеевича - он владел сетью магазинов с зоотоварами.
        Когда принесли кофе, Галина Юрьевна встала из-за стола и, глядя на меня, произнесла:
        - Пойдемте, Анна, в гостиную. Не будем мешать мужчинам.
        Мне ее слова показались очень старомодными. Подобное говорили в сериалах типа «Аббатство Даунтон». Однако мне ничего не оставалось, как последовать за хозяйкой в гостиную.
        Расположившись на роскошном диване, мы поблагодарили прислугу, которая принесла нам чай и разлила его по чашкам. Дождавшись ухода прислуги, Галина Юрьевна встала и, достав из ящика тумбочки бумажный конверт формата А4, протянула его мне.
        - Сегодня утром возникло срочное дело, поэтому я спешно улетела в другой город, - сказала она без тени извинения.
        - Ничего страшного. Вы - деловая женщина, - улыбнулась я, заглянув в конверт.
        Я ожидала увидеть там что угодно, но только не два экземпляра того самого договора, копия которого лежала у меня дома. Заметив мое разочарование, Демидова пояснила:
        - Возможно, мой сын ввел вас в заблуждение касательно моих намерений насчет вашего долга. Прощать его я вовсе не собираюсь, уж извините. Однако Алексею мы скажем, что я это сделала. Понятно?
        Соврать? Человеку, который так добор ко мне?
        Можно подумать, что у меня есть выбор! Глупо было полагать, что со моим невезением мне вдруг простят весь долг.
        - Да, я поняла, - опустив голову, произнесла я.
        Взяв ручку, которая лежала в конверте, я открыла последнюю страницу договора, занесла руку для подписи и вдруг замерла.
        - Сомневаешься? - полюбопытствовала Демидова.
        - Я все еще не уверена, получится ли у меня, - честно ответила я.
        - Не понимаю твои сомнения. Одно фото у меня - шаг навстречу нашему договору уже сделан.
        Я подняла на Демидову взгляд. Ее лицо не выражало никаких эмоций и сейчас было очень похоже на лицо племянника.
        - Да, вы правы, - пробормотала я, опустив глаза на бумагу.
        Вздохнув, я решительно подписала оба экземпляра и передала их Демидовой, которая сделала тоже самое. Один договор она отдала мне, а другой оставила себе.

***
        Позже оказалось, что Николай Сергеевич уговорил сына выпить с ним по бокалу виски, и Алексей уже никак не мог отвезти меня домой. С виноватым видом он вызвал мне такси и даже хотел поехать со мной, но я, разумеется, отказалась. По всей видимости, он выпил далеко не один бокал.
        На полпути к дому мне позвонила Лена и спросила, где меня носит. Я сказала ей, что задержалась на работе и что уже еду. Когда такси подъехало к дому, телефон снова зазвонил. Решив, что это кто-то из своих, я не полезла за ним в сумку и, игнорируя вибрацию, расплатилась с водителем и вышла из машины. Телефон успокоился, но почти сразу же завибрировал снова.
        Отойдя к лавочке, я порылась в сумке и достала сначала ключи, а затем и телефон, на экране которого высвечивалось «Алексей Демидов».
        - Алло, - настороженно произнесла я, приняв вызов.
        - Ты уже дома? - тихим голосом поинтересовался Демидов.
        - Ну да, - ответила я, оглядев двор своего дома.
        - Хорошо, - выдохнул Алексей. - Извини, что привез тебя к родителям. В следующий раз обязательно поужинаем в ресторане, только ты и я.
        - Ничего страшного, - сказала я, стараясь не думать о его последних словах.
        Алексей вздохнул и цокнул языком. Кажется, ему больше не о чем было говорить со мной, поэтому я решила попрощаться.
        - Ладно, до…
        - Аня, ты мне нравишься, - перебил меня Демидов.
        Его слова не сразу дошли до меня, а когда дошли, я ошалела так, что даже чуть не села мимо лавки.
        - Алексей, вы, наверно, много выпили… - тихо произнесла я.
        - Прошу, не говори со мной так официально, - с недовольством попросил Демидов. - Хотя бы не на работе. Зови меня Алек или Алекс. Хотя, нет. Алекс - это у нас Ларский. Так что зови меня Алек, пожалуйста.
        Я сглотнула и ничего не ответила ему. Называть своего начальника вот так фамильярно было для меня крайне неудобно.
        - Ты привлекла мое внимание в первый же день, - продолжил Алексей, так и не дождавшись от меня никаких слов. - Возможно, мне не следует говорить этого, но я хочу, чтобы ты знала правду. Ты очень похожа на девушку, которую я когда-то любил. Мы с ней познакомились в Англии, начали много общаться, но… - Демидов вдруг замолк, и я подумала сначала, что прервалась связь, но потом он заговорил вновь, более тихим голосом: - Она выбрала моего брата. Я долго не мог забыть ее, а когда все же смог, появилась ты.
        - Простите… - пробормотала я, совершенно не осознавая того, что наш разговор реален. Все было как во сне - такого просто не могло происходить на самом деле.
        - За что?! - воскликнул Демидов. - Тебе не надо извиняться! Это мне, похоже, надо просить у тебя прощения, что внезапно вывалил на тебя свое признание. Ты же его обдумаешь? Сделаешь шаг мне на встречу?
        Я замялась. Нравился ли мне Алексей Демидов? Да, он был милым и добрым, а еще красивым. Но я никогда не рассматривала его как человека, с котором смогла бы построить романтические отношения.
        - Если не можешь сразу ответить, то не надо, - снова не дождался моего ответа Демидов. - Представляю, как ты сейчас удивлена. Прости меня, ладно? Простишь?
        - Угу.
        - Вот и славно. - По тону его голоса я поняла, что Алексей улыбается.
        Перед мысленным взором сразу же всплыла его добрая улыбка и я сама невольно улыбнулась. Наверно, у меня получится. Получится не только обдумать его слова, но и рассмотреть Демидова в качестве мужчины, с которым я бы могла связать свою жизнь. А почему бы и нет? Что мне мешает?
        «Долг», - сразу же ответил мой внутренний голос. - «Долг тебе мешает и договор с его матерью».
        Фу, плохи мысли!
        Я помотала головой, чтобы избавиться от них. Не хочу думать о подобном. Хотя бы сегодня.
        - Аня, - позвал меня Демидов.
        - Мм?
        - Я так хочу тебя увидеть. Хочу повторить все сказанное, глядя в твои глаза. Хочу держать тебя за руку и… Можно я приеду к тебе сейчас?
        - НЕТ! - тут же выпалила я, в панике вскочив с лавки. - Нельзя!
        - Почему? - обиженно спросил Демидов. - Боишься, что я спьяну начну приставать к тебе? Я не такой человек.
        - Нет-нет, не в этом дело. Просто я живу не одна.
        - А с кем? - насторожился Демидов. - У тебя есть муж?
        - Нет, я не замужем.
        - Слава богу. - Мне показалось, что он выдохнул с облегчением. - А с кем тогда ты живешь?
        - С братом и сестрой.
        - А, вот как! - Ответ был чересчур энергичным, и я тихо засмеялась, прикрывая динами ладонью.
        - Тогда не приеду. Но только сегодня! В остальные дни не обещаю! Ты же живешь там, где прописана, да?
        - Да, - не задумываясь, ответила я. - Блин!
        - Ага, попалась! - весело засмеялся Демидов. - Жди как-нибудь в гости с тортом.
        - Несносный вы мальчишка, Алексей Николаевич, - с улыбкой пожурила его я.
        - Фу, опять официоз!
        - От этого сложно отвыкнуть…
        - Можно подумать, ты давно работаешь у нас.
        - Иногда мне кажется, что так оно и есть, - задумчиво произнесла я.
        Мы еще некоторое время поговорили о всяких пустяках, а затем Алексей пожелал мне спокойной ночи. Набравшись смелости, я тихо произнесла:
        - И тебе спокойной ночи.
        - О, вот это прогресс! - довольно воскликнул он. - У меня даже сердце быстрее забилось от твоих слов, Аннушка. Теперь всю ночь не усну.

***
        Ослепляющий свет фар, протяжный гудок автомобиля, визжащие тормоза и оглушающий удар.
        Саша открыл глаза и тяжело задышал, слушая, как глухо и быстро бьется его сердце.
        Один и тот же сон снился ему снова и снова. Каждый раз он хотел повернуть машину вправо, чтобы удар пришелся на его сторону, но в самый последний момент его руки крутят руль влево, и под удар попадает пассажирская сторона.
        Даже во сне нельзя изменить прошлое…
        Встав с постели, Саша сменил мокрую от пота футболу на сухую и направился в кухню, чтобы попить.
        Совмещенная с кухней гостиная была освещена тусклым светом телевизора, чей звук едва слышался.
        - Почему не спишь? - хрипло спросил Саша.
        Лежащий на диване Никита оторвал уставший взгляд от экрана и посмотрел на друга.
        - Не хочется.
        - Врешь. Глаза красные.
        Подольский криво усмехнулся и сел на диване. Потянулся, охнул и произнес:
        - Из-за тебя я стал как Мартин Иден[1 - Мартин Иден - герой романа Джека Лондона с аналогичным названием. Главный герой считал, что сон похищал у него драгоценнейшие часы жизни, и тогда он решил спать четыре часа из двадцати четырех.] - встаю рано и сплю по минимуму.
        - Ты скорее как моя мама, - улыбнулся Саша, открыв холодильник и достав оттуда бутылку воды. Все полки опять были забиты продуктами, а Ларский это не любил. - Снова ты забил мой холодильник всякой фигней, которую я не ем.
        - Пора тебе начать жить, как нормальные люди. Делать бутерброды, жарить яичницу, картошку и макароны.
        Ларский скривился.
        - Ненавижу готовить для себя.
        - Тогда готовь для меня.
        - Для тебя тоже ненавижу.
        - Ой, все! - Никита снова лег на диван и уставился в телевизор, по которому шел один из его любимых фильмов - «Пираты Карибского моря».
        Подольский не любил все новое. Он смотрел только те фильмы, которые видел в юности, слушал только музыку нулевых и, если бы не его работа, то пользовался бы исключительно кнопочным телефоном. За такие заморочки он получил от Ларского прозвище «Дед». Даже в телефоне у Саши лучший друг был записан как «Дед». Никита же в ответ называл его «Нюней» за то, что Саша в детстве был очень плаксивым ребенком.
        Сделав пару глотков холодной воды, Саша убрал бутылку в холодильник и пообещал себе, что как только Никита вернется домой, он сразу же выкинет все продукты.
        - Спи, давай. Завтра на работу. Вернее, уже сегодня. - Саша присел на подлокотник дивана и ткнул Никиту ногой в бедро.
        - Сам спи, чего проснулся? - недовольно буркнул Подольский.
        Саша промолчал. Тогда Никита настороженно посмотрел на друга и нахмурился.
        - Опять тот сон?
        Ларский кивнул.
        - Все нормально? Без последствий?
        - Нормально. Просто вспотел.
        - Ну и слава богу, - Никита заметно расслабился.
        - Ладно, я пойду спать. И ты тоже давай, - сказал Саша, вставая.
        Никита что-то буркнул, заинтересованно глядя на экран, где показывали Киру Найтли.
        Вернувшись в спальню, Ларский лег в постель и уставился в потолок. Спать уже не хотелось - так всегда бывало после сна об аварии. Прошло уже три года, а Сашу все еще донимал этот сон. Хорошо, что теперь обходится без сонного паралича и приступов удушья. Значит ли это, что он идет на поправку? Судя по тому, как он несколько раз показал свою слабость новой секретарше, вовсе он не поправляется.
        С другой стороны, оно и к лучшему. Уж лучше пусть страдает он, чем его близкие, из которых остался всего один Никита. Брат с теткой - ни в счет. Алешка хоть и добрый малый, но полностью зависит от своей матери, а она та еще стерва. Ларский был почти на сто процентов уверен, что за слухами о плохом составе новой продукции стоит именно его тетка. Она будет улыбаться ему, а за его спиной делать все, чтобы выставить Ларского не в лучшем свете перед советом директоров. Скорее всего, она и эту Соловей взяла на работу для того, чтобы свести его с ума. Мало того, что за этой девкой нужен глаз да глаз, так еще она узнала о его заболевании!
        - Дед, блин! Хорошо же ты следишь за секретами друга! - пробурчал себе под нос Саша и, повернувшись на бок, предпринял попытку уснуть.
        Глава 10
        Самая высокая степень человеческой мудрости
        - это умение приспособиться к обстоятельствам и сохранять спокойствие вопреки внешним грозам.
        Даниель Дефо
        После разговора с Демидовым я долго не могла уснуть, а утром так же долго не могла проснуться. В итоге я проспала, кое-как собралась и, не завтракая, выскочила из дома. Молясь о том, чтобы не сломался автобус, я благополучно доехала до своей остановки, а оттуда почти бегом добралась до работы.
        Помахав девушкам на ресепшен, я ударила пропуском по турникету и подбежала к лифту. В ожидании глядя на циферблат с этажами, я нервно кусала губы и постукивала ногой.
        - Привет, - послышалось сзади, прямо у моего уха.
        Вздрогнув, я обернулась и увидела широко улыбающегося Демидова.
        - Здравствуйте, - стараясь скрыть смущение, пролепетала я.
        - Могла бы и неофициально. Рядом никого нет.
        Я огляделась, проверяя правдивость его слов. Вокруг действительно никого не было. Основная масса сотрудников уже прошла.
        - Как насчет ужина сегодня? - предложил Демидов.
        - Ну-у, - неуверенно протянула я.
        - Я заеду за тобой в девять.
        - Не надо за мной заезжать! - воскликнула я.
        Лифт открылся. Алексей пропустил меня вперед и зашел следом.
        - Почему? - спросил он, склонив голову.
        - У меня кое-какие дела после работы, - соврала я, сама не понимая зачем. - Я… сама приеду, только скажите, куда.
        - Скажи, - исправил меня Демидов.
        - Скажи…
        Его губы растянулись в довольной улыбке.
        - Отлично, я скину адрес в сообщении!
        Из лифта я вышла вся пунцовая, Демидов же, как ни в чем не бывало, позитивно зашагал по коридору, насвистывая себе под нос веселую мелодию.
        Жанна и Оксана уже были на месте. Обе с недовольством смотрели на экран планшета, который держала в руках Жанна.
        - Что такое? - спросила я, подойдя к коллегам.
        - Продажи все еще слишком маленькие. - Ответила Жанна. Подняв взгляд, она увидела Демидова и поздоровалась с ним. Оксана сделал то же самое и, слегка покраснев, снова уставилась на экран планшета. Демидов со своей внешностью и улыбкой не только меня превращает в помидор.
        - Хоть мы и доказали, что в составе новой продукции нет никаких вредных элементов, слухи все же сильнее правды, - вздохнул Алексей.
        - Надеюсь, новый крем будет успешным, - заметила Жанна.
        - Сегодня в семь у Ларского встреча с инвестором. Думаю, он уговорит его вложить деньги в новый проект. - Демидов посмотрел на часы и, цокнув языком, зашел в свой кабинет.
        Рация на столе зашипела и сообщила о прибытии нашего гендиректора.
        - Демидов призвал, - скривилась Жанна. - На пять минут раньше явился.
        Оксана прыснула в кулачок. Мы приняли приветственные позы и принялись ждать нашу царскую особу, которая явилась незамедлительно, пронеслась мимо нас, нагнав холод, и скрылась за дверью кабинета своего заместителя.
        Рабочий день начался.
        Подождав, пока пришедший с Ларским Никита снимет верхнюю одежду и заварит себе кофе, я осторожно поинтересовалась у него:
        - На сегодняшней встрече с инвестором я тоже должна быть?
        Предстоящий ужин с Алексеем хоть и нервировал меня, но пропускать его мне не хотелось.
        Подольский помотал головой, и я успокоилась. Даже позволила себе расслабиться и подумать о том, что мне надеть на ужин с Демидовым. Но, как вскоре оказалось, зря я об этом думала.
        Перед обедом Никита сообщил мне весть о том, что на остаток дня отпросился у Ларского и что на встречу с инвестором пойду я.
        - Чего?! - выпалила я, поперхнувшись чаем, который для меня заварила любезная Оксана.
        - Там ничего сложного. Просто будешь сидеть и улыбаться, а если Ларский не сможет ответить на какой-то вопрос инвестора, просто ответь за него. Но такое вряд ли будет. - Никита вынул из ящика две толстые папки и протянул их мне. - Изучи это перед встречей. Здесь все сведения о новом креме. У тебя водительские права есть?
        Испуганно глядя на папки в своих руках, я неуверенно кивнула.
        - Хорошо, тогда отвезешь Ларского на встречу, а потом домой. Если что, звони. Постараюсь ответить.
        - А ты-то куда? - растерянно спросила я, глядя, как Подольский стремительно собирается.
        - Ко мне девушка приехала, - бросил он и, надев пальто, исчез из поля моего зрения.
        Сразу же дверь кабинета Ларского приоткрылась и оттуда выглянул сам Тирекс. Встретившись со мной взглядом, он нахмурился и произнес:
        - Встреча в семь.
        - Я помню.
        - Выезжаем за сорок минут.
        - Поняла, - сказала я, шмыгнув носом.
        - Ты что, больная? - скривился Ларский.
        На короткое мгновение я задумалась, а не соврать ли мне? Прикинуться больной и уйти вслед за Подольским.
        - Если ты больная, то сходи и купи мне маску, - не дождавшись моего ответа бросил Ларский и захлопнул дверь.
        - С-с-с…самый противный человек на свете, - произнесла я, еле сдерживая гнев.
        Жанна с Оксаной тихо захихикали. Мне же хотелось выть от отчаяния! Мало того, что ужин с Алексеем находится под угрозой, так еще мне надо прочитать и запомнить кучу информации и не ударить в грязь лицом на встрече. А уж зная о моей невезучести, я обязательно ударю. Вот как как пить дать!
        Как назло, Демидов прислал сообщение с адресом ресторана и подписал: «С нетерпением жду вечера». А вот я уже не жду! Потому что из-за гадкого Подольского и его гадкой девушки, которой вдруг вздумалось к нему приехать именно сегодня, а не в любой другой день, я в очередной раз могу не попасть в ресторан!
        - Ань, ты в порядке? - вдруг поинтересовалась Жанна.
        Я подняла взгляд и заметила, что и она, и Оксана настороженно смотрят на меня.
        - У тебя выражение лица такое, будто ты сейчас начнешь тут все крушить, - пояснила Жанна.
        - Ох, простите! - воскликнула я. - Это не специально, просто…
        - Да достал он тебя, я вижу, - сочувственно произнесла Жанна.
        Я тихо вздохнула.
        - Не обращай внимания. Просто сосредоточься на зарплате. Мне это раньше помогало.
        - Да, точно. Зарплата. - Я изобразила смех, но он получился каким-то нервным.
        Да, Аня, сосредоточься на зарплате! Она же у тебя такая хорошая. Зарплата, зарплата, зарплатушка. Скоро аванс, скоро придут денежки и все будет хорошо.
        Отработаю три месяца, получу - каким-то чудом - еще шесть фоток с поцелуями, и уйду отсюда. Убегу, только пятки мои будут сверкать. Ничего, Анечка, время быстро пролетит. Всего каких-то три месяца - ну, может, чуть больше из-за этих дурацких фото, - и ноги моей в этом аду больше не будет, обещаю! Клянусь своими любимыми розовыми тапочками с хрюшками!
        Так, в успокоениях и распитии ромашкового чая, прошел мой рабочий день. Ровно в шесть часов Ларский вышел в приемную и, протянув мне ключ от машины, приказным тоном изрек:
        - Собирайся и иди за машиной. Подгонишь ее ко входу и будешь ждать меня.
        - Хорошо, - ответила я, забрав ключ.
        Поймав на себе сочувственные взгляды коллег, я собралась и, уже спускаясь в лифте, написала Демидову сообщение:
        «Еду с Ларским на встречу вместо Никиты. Могу задержаться»
        Почти сразу же мне прилетел ответ:
        «Ничего, я готов ждать тебя, сколько потребуется!»
        Мои губы растянулись в улыбке. Боже, какой же он милый!
        С легкостью найдя черный Роллс-ройс, который своей роскошью и блеском буквально кричал, что он принадлежит Ларскому, я осторожно села на водительское сиденье и завела мотор. Мурчащий звук раздался по всему салону. Господи, как бы не угробить этот шедевр, а то мне только еще за дорогущую чужую машину не хватает расплачиваться.
        Опыта в вождении у меня было крайне мало. Училась этому мастерству я еще до Чехии, на старой Приоре. Сдала на права с первого раза, но потом покаталась всего неделю на Катькином Матизе и про вождение забыла. И теперь вот я за рулем Роллс-ройса, о невероятной цене которого я даже примерно ничего не знала и знать не хочу.
        Благополучно выехав с парковки, я подъехала ко входу компании, остановилась и принялась ждать Ларского.
        Ровно в двадцать минут седьмого он появился в дверях, сверкая ледяным взглядом. Двигался он так стремительно, что полы его не застёгнутого пальто эпично развивались на ветру.
        Сев назад, он резко скомандовал:
        - Едем. Тверской бульвар, 3.
        - Тверской бульвар, 3? - переспросила я, удивленная тем, что тот же адрес скинул мне Демидов.
        - Ты вроде Соловей, а не Попугай, - съехидничал Ларский. - Что повторяешь?
        - Простите. - Я забила адрес в навигатор и, тихо радуясь тому, что встреча Ларского и ужин с Демидовым пройдут в одном месте, нажала на педаль газа.

***
        Машина взревела и ринулась вперед с такой силой, что чуть не врезалась в стоящий неподалеку микроавтобус. Благо, педаль тормоза была такой же чувствительной, как и газа.
        - ТЫ ИДИОТКА?! - тут же взревел Ларский. - Водить не умеешь???
        - Умею. Просто давно не ездила, - ответила я, переводя дух. Чуть-чуть не влипла!
        - Тогда какого хрена ты меня везешь?
        Игнорируя его крики, я отдышалась, осторожно выехала на шоссе и повела машину в указанном навигатором направлении.
        - Почему молчишь? - продолжал донимать меня Ларский.
        - Хороший водитель - молчаливый водитель, - ответила я, крепко сжимая руль и постоянно поглядывая во все зеркала заднего вида.
        - Хреновый ты водитель, даже если молчишь! Останови меня, я сам поеду.
        - Ага, чтобы потом вам плохо стало на полпути?
        - Тогда вызови мне такси!
        - Александр Сергеевич, успокойтесь уже, а? - Я взглянула на него через зеркало заднего вида. - Я приладилась, веду нормально, права у меня есть, экзамен с первого раза сдала. Все будет нормально, не беспокойтесь.
        - Ты и «не беспокойтесь» - несовместимые понятия, - сказал Ларский, но уже спокойнее. Видимо, заметил, что я действительно хорошо веду машину.
        - В подлокотнике есть мармеладные мишки. Пожуйте и сделайте дыхательную гимнастику.
        Ларский что-то пробормотал себе под нос, отвернулся и уставился в окно.
        Без десяти семь он начал ныть, что мы опаздываем, и потребовал ускориться.
        - Хотя нет, не надо ускоряться, - быстро поменял свое решение Ларский. - А то попадем в ДТП и тогда точно никуда не успеем.
        На встречу мы действительно опоздали, но всего лишь на пять минут. Влетели в ресторан запыхавшиеся и принялись оглядывать столики в поисках нужного человека.
        - А как он хоть выглядит? - спросила я, почему-то представляя дородного дядечку за пятьдесят с реденькими волосами и тоненькими усами.
        - Она. Это женщина, - удивил меня Ларский. - Рыжеволосая, в очках, стройная, средних лет.
        - Ну, таких тут нет, - оглядевшись, сделала вывод я. - Так что зря переживали, что опаздываем.
        Ларский нахмурился, подошел к администратору и назвал свою фамилию. Молодая и высокая - очень высокая - девушка вежливо улыбнулась ему и повела к зарезервированному столику, который уже был накрыт на четверых.
        Не успели мы снять верхнюю одежду, как к нам подошел официант и налил в бокалы воды. Поблагодарив его, я села в удобное кресле и принялась изучать меню, цены которого были еще выше, чем в заведении, где мы были с Демидовой. Боже, мне будет здесь вдвойне неловко с Алексеем! Надо наесться сейчас, за счет Ларского, чтобы с Демидовым выпить только чай или бокал вина.
        В который раз посмотрев на часы, Ларский тихо выругался и залпом выпил всю воду в своем бокале. Инвестор опаздывал уже на пятнадцать минут.
        - Плохо дело, - хрипло произнес Ларский, доставая телефон из внутреннего кармана пиджака.
        - Думаете, она кинула нас?
        Ларский ничего не ответил. Потыкал кривым пальцем в экран телефона и прислонил его к уху.
        - Добрый вечер, - после длительного ожидания произнес он. - У вас что-то произошло?
        Я внимательно уставилась на генерального, пытаясь по его лицу понять, что говорит ему собеседник.
        - Понятно. - Ларский скривился. - Хорошо. До свидания. - Убрав телефон обратно в карман, он негромко, но очень эмоционально выругался.
        - Все настолько плохо? - осторожно спросила я.
        - Секретарь сказал, что она в срочном порядке улетела в командировку, - сквозь сжатые челюсти произнес Ларский. В его зеленых глазах горела ярость. - Даже не предупредила! А я так на нее надеялся… - Он ударил кулаком по столу, отчего приборы жалобно звякнули.
        - Ничего, найдете еще кого-нибудь…
        - Она была последней надеждой! Мне отказали уже три инвестора из-за этих чертовых слухов, которые распустила моя тетя!
        Вслух обвинив Демидову в неудачах с поиском инвесторов, Ларский замолчал и настороженно взглянул на меня. Видимо, понял, что на эмоциях сказал лишнее.
        - С чего вы взяли, что это она виновата? - тихо спросила я.
        - Забудь, - отмахнулся Ларский, вставая.
        - Мы домой? - удивилась я.
        - Нет. Отвезешь меня в одно место и подождешь, понятно?
        - Угу.
        Господи, да что же его домой-то не тянет?! У меня тут через полтора часа встреча с Алексеем, а этот неугомонный собрался в какое-то «одно место». Надеюсь, это не у черта на рогах.
        Одевшись, мы вышли из ресторана. Ларский быстрыми шагами несся к машине, а я семенила за ним с вытянутой рукой, в которой был зажат ключ.
        - Неглинная, 10, - буркнул Тирекс, садясь в машину.
        - А мне как будут сверхурочные платить: как секретарю или как водителю? - с не пойми откуда взявшейся наглостью спросила я.
        - Я тебе не отдел кадров, - огрызнулся Ларский. - на дорогу лучше смотри, а не о деньгах думай, а то врежешься во что-нибудь и будешь на меня всю жизнь бесплатно работать.
        Этими словами ему мгновенно удалось закрыть мне рот. Больше мне не хотелось ничего ему говорить, однако, когда я остановилась у бара и Ларский, выйдя из машины, направился к его дверям, я не выдержала и крикнула:
        - Вы что, пить будете?
        - Буду, - не оборачиваясь, ответил мне Тирекс.
        В панике я принялась вспоминать, можно ли ему вообще пить с его-то припадками. Не вспомнив, я позвонила Никите, но он не брал трубку. Тогда я написала ему сообщение:
        «Ларского кинул инвестор и он с горя решил напиться! Что мне делать???»
        Подождав минут пять и не получив ответа, я выскочила из машины и побежала за Ларским.
        Он уже сидел за барной стойкой и опрокидывал стопку с чем-то прозрачным. Рядом стояла еще одна пустая стопка. И когда только успел?
        Опустившись на стул рядом с Ларским, я прижала к себе сумку, указала на пустые стопки и вопросила:
        - Вам водку разве можно пить?
        Ларский взглянул на меня с презрением и произнес:
        - Это текила.
        - Да какая разница. Вам вообще разве можно пить?
        - А почему нет? - немного озадачился Ларский.
        - Ну вы же это… - я замялась, раздумывая, уместно ли при бармене и посетителях говорить вслух о его припадках.
        - Что? - вытаращил свои зеленые глаза Тирекс.
        - Ну этот… - Я закатила глаза, высунула язык и изобразила припадок.
        - Боже, Соловей! - выдохнул Ларский. - Мне из-за тебя теперь еще больше напиться захотелось. - Жестом подозвав бармена, он заказал бутылку текилы. БУТЫЛКУ!!!
        Вечер перестаёт быть томным.
        Теперь уже я нервно поглядывала на часы, дергала ногой и молилась, чтобы Ларский скорее захотел домой но домой он никак не хотел.
        Текила в бутылке все уменьшалась и уменьшалась, а Ларский становился все пьянее и пьянее. После того, как напитка осталось меньше половины, он выпросил у меня пачку мармелада и начал закусывать им.
        - Александр Сергеевич, нам пора, - сказала я, коснувшись его плеча.
        - Не ври, никуда мне не пора, - отмахнулся от меня Ларский. Говорил он уже с трудом. Идти, наверно, у него тоже плохо получится. На горбу своем я его что ли попру?!
        - Но мне пора! У меня свидание через полчаса.
        - Свида-а-ание? - вдруг заинтересовался Ларский. Повернувшись ко мне, он подпер голову рукой и, нагло усмехнувшись, добавил: - Забудь про свое свидание!
        - Александр Сергеевич, ну не будьте вы таким му… - в сердцах воскликнула я, но вовремя замолкла.
        - Ну-ну, договаривай уже. - Хоть он и был пьяным, но все же понял, как я хотела его обозвать.
        - Мучителем! - быстро нашлась я. - Не будьте таким мучителем!
        В недоверии прищурившись, Ларский цокнул языком, налил еще текилы, выпил и закусил мармеладом.
        - Ладно, едем домой, - внезапно произнес он.
        Радости моей не было предела.
        Вскочив с места, я помогла Ларскому встать на ноги, натянула на него пальто и даже смахнула с плеч ворсинки. Держался на ногах он удовлетворительно и, медленно, но верно, мы дошли до машины.
        Усадив пьянчугу на заднее сиденье, я вприпрыжку обошла машину, открыла дверь и села на водительское место.
        - Где вы живете? - бодро спросила я.
        Ответом мне было сопение.
        Повернувшись, я обнаружила, что Ларский завалился на бок и во всю дрыхнет на кожаном сиденье своего Роллс-ройса.
        - Александр Сергеевич! - крикнула я.
        Ни ответа, ни привета.
        - Александр Сергеевич!!! - закричала я еще громче. - Какой у вас адрес?
        Ларский вздрогнул, приоткрыл один глаз и заголосил:
        - Мой адрес - не дом и не улица, мой адрес - Советский Союз!
        - Какой еще Советский Союз, вы даже его развал не застали!
        Я извернулась и, взяв Ларского за воротник пальто, с силой его затрясла.
        - Где ваш дом? Куда мне ехать?
        Но Ларский отвечать мне не собирался. Более того, выражение его лица сделалось таким, будто его вот-вот стошнит. Не став испытывать судьбу, я отпустила его пальто, откинулась на спинку сиденья и взвыла.
        Ну и что мне делать с этой пьянью?
        Вариант был один, и мне он совсем не нравился. Вздохнув, я завела машину и тронулась с места, оставляя за собой злополучный бар, где Ларский ухрюкался в хлам.
        Глава 10.3
        Звонить Демидову для выяснения места жительства его брата казалось очень странной и неловкой затеей. Незамедлительно последуют вопросы, ответы на которые я не буду знать, однако выхода у меня не было.
        - Только не говори, что не придешь, - сразу же произнес Демидов, приняв мой вызов.
        - Нет-нет, я приду, просто могу немного опоздать, ничего?
        - Я же сказал, что готов ждать тебя, сколько понадобится.
        - Отлично, - выдохнула я. - Послушай, а ты можешь мне назвать адрес Ларского?
        - А он сам не в состоянии это сделать? - хохотнул Алексей.
        Я скосила взгляд на заднее сиденье, где беззаботно посапывал Тирекс.
        - Я просто забыла ему передать очень важные документы, а он трубку не берет. Хотелось бы поскорее отдать и приехать к тебе.
        Некоторое время Демидов молчал, затем покряхтел и сказал:
        - Прозвучит странно, но я не знаю, где живет мой брат. Никто из моей семьи не знает.
        - Как это так? - не поверила его словам я.
        - Вот так. После возвращения из Англии он долго жил в отеле, а потом вроде бы нашел себе квартиру, но где, я не знаю. Он никому не говорит. Да я уже и не горю желанием узнать. Мы не так с ним близки, чтобы ходить друг к другу в гости.
        - Ба-а-алин! - протянула я, впав в совершенное отчаяние.
        - Только не говори, что ты не приедешь из-за этого, - испугался Алексей. - Давай завезем ему документы после ужина. Он наверняка скоро увидит пропущенные вызовы и перезвонит тебе.
        Ага, перезвонит, как же…
        - Хорошо, увидимся позже, - сказала я и завершила вызов.
        Съехав на обочину, я включила аварийку и снова попыталась встряхнуть Ларского. Он, конечно, проснулся, но вот назвать свой адрес опять не смог. Бубнил что-то непонятное и отмахивался от меня, как от назойливой мухи.
        Поняв, что выпытывать у него адрес в данный момент совершенно бессмысленно, я снова предприняла попытку позвонить Никите, но и это тоже ни к чему не привело.
        Тогда-то я и приняла решение, которое не нравилось мне еще больше, чем звонок Демидову. Однако выбора у меня уже действительно не было.
        До девяти вечера оставалось всего ничего, но Алексей готов был ждать меня, поэтому я на всех парах помчалась к себе домой.
        Мой план состоял в том, чтобы оставить Ларского у себя на время ужина с Демидовым - и желательно, чтобы в это время он не проснулся и не учудил что-то в своем духе, - затем снова попытаться дозвониться до Никиты, если он не перезвонит мне до этого, и, узнав адрес Ларского, отвезти его домой. Очень странный и хлипкий план, но другого у меня не было. Можно было бы оставить Ларского в машине у ресторана, но кто знает, что он может учудить, внезапно проснувшись. Проблемы на свидании мне не нужны, и уж если он проснется, то пусть лучше истерт вдали от меня и Алексея.
        На парковке возле дома разбуженный Ларский вдруг явил облик протрезвевшего человека, вопросив:
        - Мы приехали домой? Это мой дом?
        - Нет, это мой дом! - сказала я, за шиворот вытаскивая его из машины.
        - А где мой?
        - Мне тоже это очень интересно! Где вы живете? - с неумирающей надеждой спросила я.
        Ларский всмотрелся в окружающие его многоэтажки, шмыгнул носом, указал рукой вперед и произнес:
        - Далеко.
        - Ага, понятно, - заключила я. И на что я только надеялась?..
        До моей квартиры Ларский дошел почти сам - завалившись на меня и неуверенно перебирая ногами. Услышав, что входная дверь открылась, в коридор сразу же прибежали Лена, Тошка и Катя. Увидев повисшего на мне Ларского, все трое разинули рты от удивления.
        - А ты тут что забыла? - спросила я у подруги.
        - Зашла чаю попить… - пробормотала она все еще с диким удивлением глядя на Ларского.
        - Ань, это кто? - спросил Тошка.
        - Твой парень? - предположила Лена.
        - Тьфу, сплюнь, - сказала я, приставив Ларского к стене - он то впадал в дремоту, то выходил из нее.
        - Это что, Тирекс? - всмотревшись в лицо мужчины, спросила Катя.
        - Он самый.
        Сняв пальто, я наклонилась, чтобы разуться. В этот момент я резко почувствовала, что силы меня покидают, а мне еще надо переодеться, поправить макияж и поехать к Демидову. Черт побери этого Ларского и его алкоголизм!
        - Тош, давай вместе его к дивану отведем, я что-то совсем без сил, - сказала я брату.
        Тошка послушно подхватил Ларского под руку с одной стороны, а я вцепилась в него с другой. Вместе мы быстро довели нашего пьянчугу до дивана и аккуратно уложили его.
        - Так, а теперь объясняйся! - потребовала Катя, когда мы все собрались на кухне: я, чтобы попить воды, а остальные - послушать мой рассказ.
        - У Тирекса сорвалась сделка, он напился в щи и впал в беспамятство. Адреса его я не знаю, пришлось везти сюда, - вкратце поведала я после того, как залпом выпила полную кружку воды.
        Катя непонимающе заморгала глазами.
        - Зачем сразу к себе-то привезла. Сняла бы ему номер в отеле. Карточка-то его при нем наверняка.
        - Блин, а вот до этого я не додумалась… - пробормотала я.
        В любом случае, уже поздно что-то менять. Пусть спит здесь, а потом, если у меня получится связаться с Никитой, отвезу его к нему домой и забуду это происшествие как страшный сон.
        - Ладно, мне надо собираться, - сказала я, ставя кружку в раковину.
        - Куда? - хором произнесли все трое.
        - На встречу. Личную.
        Игриво подмигнув всем, я скрылась в ванне, где за рекордные пятнадцать минут обновила свой макияж и уложила волосы. Затем забежала к себе и переоделась в гипюровое платье ванильного оттенка. Когда приготовления к свиданию были завершены, мне написал Демидов.
        «Ты скоро? Я не устал ждать, но просто хочу знать, когда примерно ты придешь».
        «Уже очень скоро», - улыбаясь, напечатала я.
        В гостиной меня встретила тишина и темнота. Лишь от окна лился тусклый свет от луны, освещая очертания лежащего на диване Ларского. Из кухни доносились приглушенные звуки голосов, и у меня появилась надежда выскользнуть из квартиры незамеченной и избавленной от вопросов о моей личной встрече.
        Нашарив в кресле рядом с диваном свою сумочку, я тихо шагнула к двери, как вдруг что-то вцепилось в мою руку.
        Едва не вскрикнув, я обернулась и встретилась с блестящими в лунном свете глазами Ларского. Пристально глядя на меня и крепко держа мою руку, он отчетливо произнес:
        - Не уходи.
        - Эй, вы чего? - шепнула я, пытаясь вырваться.
        - Не уходи, - повторил Ларский. Тон у него был умоляющим. - Останься, пожалуйста…Кира…
        Кира? Что еще за Кира? К нему что ли «белочка» пришла?
        А Ларский все держал мою руку и отпускать не намеревался. Продолжал называть Кирой и просить остаться. Но оставаться я никак не хотела, не смотря на усталость.
        Хотя…
        Снова коварная мысль посетила мою голову. Вот он Ларский, который вдрызг пьян и видит перед собой какую-то Киру, а вот она я, которой надо как-то получить еще шесть фотографий с нашим поцелуем…
        Достав телефон, я запустила камеру и, пока Ларский закрыл глаза, прикоснулась губами к его губам. Вспышка дважды осветила небольшую комнату. Я быстро отстранилась от Ларского и открыла галерею, чтобы проверить, удачно ли получилось сфотографировать.
        - Кира? - произнес Ларский.
        Я неосознанно повернулась на его голос и снова встретилась взглядом с его зелеными глазами. Ларский опять казался совершенно трезвым. Единственное, что смущало, так это его взгляд - слишком добрый и слишком нежный, совсем не тирексовский.
        Не успела я этим озадачиться, как Ларский потянул меня за руку, и я упала прямо на него. Наше тихое дыхание, его зеленые глаза, моя рука на его груди - там, где размеренно билось сердце, - и поцелуй, осторожный и одновременно безудержный. И почему-то со вкусом мармелада, а не алкоголя.
        Плененная этим иррациональным действием, я вдруг ощутила, что Ларский через поцелуй показывал себя настоящего: пылкого, взрывного, но вовсе не лишенного нежности. И в этот момент я впервые подумала о нем не как о руководителе-тиране, а как о человеке, чей внутренний мир оказался намного больше и неизведанней, чем мне казалось раньше.
        Глава 11
        Нечасто так бывает, что в чужом, совершенно незнакомом доме мгновенно начинаешь чувствовать себя уютно. Это и от хозяев зависит, и от самого дома… впрочем, дом - это лишь отражение хозяев. Более яркое и честное. Никакие слова и улыбки не помогут ощутить тепло, если вещи хранят холод.
        Сергей Лукьяненко
        Ларского разбудил свет. Яркий свет, который пробивался даже сквозь закрытые веки. Открывать глаза и начинать новый день не хотелось - голова гудела, а во рту было сухо, как в пустыне. Саша хотел было перевернуться на другой бок, чтобы спрятать лицо от света, но тут понял, что у него в спальне по утрам всегда темно из-за ночных штор, которые он почти никогда не раздвигал.
        Осторожно приоткрыв один глаз, Ларский огляделся и не понял, где он находится. Интерьер разительно отличался от его квартиры и от номера в отеле. Кажется, это была чья-то захламленная гостиная с ужасным сервантом из прошлого века, в котором стоял хрустальный сервиз, всякие статуэтки, фотографии и цветочки из бумаги.
        Открыв и второй глаз, Саша осмотрелся получше. Взгляд его наткнулся на пыльный экран телевизора, в котором отражался он сам, лежащий на диване и укрытый пледом и еще чем-то странным.
        Ларский перевел взгляд на свое тело и сразу же узнал в странной вещи свою невыносимую секретаршу Аню Соловей.
        Девушка мирно дремала у него на животе. Нижняя часть ее тела находилась на полу, и Ларскому показалось, эта такая поза для сна весьма неудобна. Как она только смогла заснуть?
        «Почему меня волнует то, как она спит, а не то, что я тут с ней забыл?» - мысленно вопросил Саша.
        Напрягая больную голову, он принялся вспоминать все, что произошло вчера вечером на встрече. Инвестор его кинула, он разозлился, заставил Аню везти его в бар, там напился и…
        Что было дальше, вспомнить никак не удавалось.
        Саша снова посмотрел на спящую Аню, а затем на себя. У обоих одежда была на месте, а значит, между ними вряд ли что-то было. Тогда зачем она привезла его сюда и уснула рядом? Может, раздела, сделала компрометирующие фото, а потом снова одела? Или же…
        Мысли Саши прервались из-за зашевелившейся вдруг Ани. Она что-то забормотала и отвернула лицо в другую сторону, видимо пряча его от солнечного света, лившегося из окна.
        Прошло около минуты, и девушка снова зашевелилась. На этот раз, кажется, она хотела встать, поэтому Саша закрыл глаза и притворился спящим.
        Ощутив, что тяжесть исчезла с живота, он понял, что девушка окончательно проснулась и поднялась. Очень хотелось подсмотреть за ней, но Саша боялся быть разоблаченным.
        - Ну и ночка, - тихо пробормотала Аня. Охнув, она встала на ноги и куда-то потопала.
        Ларский испуганно открыл глаза.
        Что она имела ввиду? Между ними все же что-то было?
        Хлопнула дверь, а спустя некоторое время послышался шум воды из крана.
        - В ванну пошла, - вслух сделал вывод Саша.
        - Вы проснулись? - раздался над его головой мужской голос.
        Вздрогнув, Ларский резко поднялся и обернулся. У приоткрытой в соседнюю комнату двери стоял мускулистый темноволосый парень и с интересом смотрел на Сашу. В проеме двери, за спиной качка торчала голова светловолосой девчонки.
        - Начальник, а так напиваетесь, что подчиненным приходится вас на себе таскать, - тоном недовольного своим чадом родителя произнесла она.
        - Я немного выпил… - зачем-то принялся оправдываться Саша.
        - И поэтому не могли даже идти? - противно ухмыльнулась белобрысая. - Наша сестра чуть пополам не согнулась, пока тащила вас.
        - Сестра? - удивился Ларский.
        Он и сам не понял, почему вдруг удивился, что у Соловей есть брат и сестра. Как будто она была каким-то нелюдем, который пришел в этот мир в полном одиночестве исключительно чтобы вредить ему, Александру Ларскому.
        Шум воды стих, и ребята, кинув взгляд на дверь ванны, поспешили скрыться за дверью. Саша же закрыл глаза и снова прикинулся спящим.
        Скрипнула открывшаяся дверь, а затем послышалось шлёпанье босых ног по полу. Тихий и мелодичный женский голос донесся до ушей Ларского. Аня пела одну из глупых современных песенок и пела так приятно, что Саша невольно заслушался.
        Вскоре к пению Ани добавился грохот посуды и шум электрического чайника. Постепенно до Ларского начали долетать приятные запахи: свежезаваренного кофе, жареного бекона, блинчиков. В животе Саши заурчало.
        Из комнаты вышли ребята и, перешептываясь, потопали на кухню. Пение Ани резко оборвалось, и она начала тихо разговаривать с братом и сестрой. Ларский пытался вслушаться, но большую часть слов он так и не смог уловить. Кажется, Аня спрашивала у ребят, как дела в школе.
        На какое-то время голоса затихли, и Саша решил, что все завтракают. Сглотнув, он приподнялся, открыл глаза и увидел перед собой Аню.
        - Боже! - вырвалось у него от неожиданности.
        - С добрым утром, - не особо приветливо произнесла девушка.
        - Ага, - Ларский почесал гудящую голову.
        - Завтракать будете? - спросила Соловей.
        - Нет, спасибо.
        Сразу же после этих слов живот Саши издал громкое и протяжное урчание.
        - Приходите на кухню. Я приготовила яичницу с беконом и оладьи. Возможно, что-то из этого вы едите. - С этими словами девушка вышла из гостиной, оставив Сашу одного.
        Морщась от головной боли, Ларский медленно встал на ноги и пошел на звук голосов и стука приборов о тарелки.
        Кухня в этой квартире оказалась совсем крохотной. Пестрые обои с фиолетовыми цветами делали ее нелепой и провинциальной, а старенький холодильник с кучей магнитов и лиловая занавеска с бабочками на окне дополняла этот образ. Но было в этой тесной, пестрой и старомодной кухне что-то уютное и теплое. Саша понял это, когда сел на табуретку рядом с парнем и получил от Ани кружку с кофе, тарелку, вилку и чайную ложку. Не обращая на него внимание, ребята обсуждали какой-то фильм, слегка толкались и крали из тарелок друг друга бекон и оладьи.
        Засмотревшись на ребят, Саша не заметил, как Аня что-то спросила у него.
        - Александр Сергеевич! - громко произнесла она.
        - А? - повернулся он к ней.
        - У вас какое-то странное похмелье. Вы сам не свой, - задумчиво произнесла Соловей. - Может, рассольчику налить?
        - Нет, я буду оладьи и яичницу с беконом, если можно. - Саша подал Ане чистую тарелку.
        Девушка вытаращила на него свои большие серо-голубые глаза, которые неожиданно показались Ларскому очень красивыми, завораживающими. Да и сама Аня сейчас выглядела очень уютно и мило, по-домашнему, и совсем не была похожа на человека, который может его угробить. А растрёпанная после сна косичка шла ей больше, чем строгий пучок, с которым она ходила на работу.
        После недолгого замешательства Аня забрала у Саши тарелку и наполнила ее едой: пышными и румяными оладьями, пожаренным в томатном соусе беконом и яичницей с яркими аппетитными желтками. Подобного Ларский не ел уже очень давно. Яичницу с беконом, правда, частенько подавали на завтрак в отелях, но вот оладьи, такие румяные и пышные, готовила ему только мама.
        Саша не помнил уже, какими были на вкус мамины оладьи, но эти, румяные и горячие, были настолько вкусными, что каждый кусочек он жевал медленно, чтобы подольше насладиться вкусом.
        Внезапно у Ани зазвонил телефон. Достав его из кармана фартука, девушка фыркнула и приняла вызов.
        - Ну и где ты был? - сразу же спросила она у собеседника. - А, понятно. Ну, у него все хорошо. Адрес его узнать так и не удалось, так что пришлось отвезти к себе. Сейчас он завтракает.
        Аня многозначительно посмотрела на Ларского, и он понял, что говорит она с Никитой.
        - Дай мне, - попросил он, протянув руку.
        - Он хочет с тобой поговорить, - предупредила Подольского Аня и протянула телефон Саше.
        - Ник, привет, - произнес Ларский. - Где ты был вообще? Не помню, чтобы ты отпрашивался.
        Он правда плохо помнил вчерашний день, даже события до его внезапной пьянки. Не смотря на утолённый голод, голова все еще болела, а мысли путались.
        - Пить надо меньше, - укоризненно бросил Никита. Голос друга был тихим и каким-то уставшим. - Я тебе еще перед обедом сказал, что ко мне девушка приезжает.
        - А-а-а, - протянул Ларский, тщетно пытаясь вспомнить имя девушки лучшего друга. Ну, может, потом придет на ум…
        - Я сейчас за тобой приеду.
        - А как же твоя девушка? - спросил было Саша, но Подольский уже сбросил вызов.
        Вернув Ане телефон, Ларский продолжил завтракать. Яичница с беконом оказалась тоже очень вкусной, а кофе был удивительно похож на тот, что он пил однажды, когда Аня принесла ему завтрак. Скорее всего, его она тоже сама сделала, и сделала недурно. Саша даже пожалел, что запустил в девушку сэндвичем, который, по всей видимости, тоже был вкусным.
        Когда тарелки у всех четверых опустели, парнишка встал с места и объявив, что сегодня его очередь мыть посуду, принялся убирать со стола. Ларскому хотелось помочь, но кухня была настолько маленькой, что если к уборке присоединится еще и он с его высоким ростом, то в помещении продыху не будет. Поэтому Ларский тихо сидел в отведенном ему месте, спрятав колени под столом, чтобы не мешать парнишке свободно продвигаться по кухне.
        Спустя где-то полчаса, которые показались Ларскому вечностью, позвонил Никита и сообщил, что ждет его внизу. Аня сразу же засуетилась, ненавязчиво подгоняя Сашу к выходу, а к выходу ему почему-то не хотелось. Да и вообще Ларский чувствовал себя очень странно. Злость на Аню, постоянное раздражение все и всем, дурное настроение, - все это куда-то вдруг исчезло, оставив внутри очень странное чувство. Саша еще не понимал его и не мог конкретно его описать. Наверняка он знал одно - чувство это было теплым. Оно согревало изнутри и заставляло тосковать о том, что завтрак уже прошел и что нужно уходить из этой тесной и старомодной квартирки. А еще это чувство кричало, что Аню Соловей нужно поблагодарить.
        - Кхм, - кашлянул Ларский, уже стоя у входной двери. - Спасибо. За все.
        Аня снова округлила свои серо-голубые глаза, протянула руку и так непринужденно коснулась лба Саши, что он даже не успел отшатнуться.
        - Вроде температуры нет, - сделала вывод девушка, после того как проверила и свой лоб тоже.
        - Да ну тебя, Соловей! - бросил Ларский, развернувшись к двери.
        Никита стоял у Роллс-ройса и курил. Саша постоянно пилил друга за эту вредную привычку, пугал страшными фактами и картинками почерневших легких, но Подольскому было плевать. Он как курил, так и продолжал курить.
        Открыв дверь машины Ларский сел на переднее пассажирское сиденье. Никита выкинул затушенную сигарету и занял водительское место.
        - Ну и что с тобой приключилось? - спросил он, пристегиваясь.
        - Даже не спрашивай…

***
        Я сидела на уютном желтом диване в комнате отдыха, прихлебывала кофе из автомата, слушала про очередное Катино свидание и гипнотизировала телефон, на который еще с утра должно было прийти сообщение от Демидовой.
        Спровадив утром Ларского, я первым делом кинулась к телефону, чтобы отправить Галине Юрьевне фотографию, и чуть не осела на пол от кучи пропущенных звонков и сообщений от Демидова.
        Вчера я так устала, что вырубилась прямо рядом с Ларским (с Ларским!) и проспала богатырским сном до самого утра. Мой телефон автоматически включает на ночь беззвучный режим, поэтому ни звонков, ни сообщений от Алексея я, разумеется, не слышала.
        Перезвонив Демидову, я принялась извиняться и рассказывать, как вдруг уснула и проспала всю ночь, но он прервал меня заверениями в том, что вовсе не обижен на меня. Правда, в голосе его ощущалась небольшая грусть, но он старательно пытался скрыть ее шутками и просьбами встретиться снова в ближайшие дни. Интересно, если бы он узнал, с кем рядом я спала этой ночью, изменил бы свой тон и свои слова?..
        - В общем, он ни о чем, - завершила Катя свой рассказ. - Оконный бизнес - это, конечно, хорошо, но разговоры об одних только окнах я не вынесу.
        - А ты пыталась перевести тему на что-то другое? - спросила я.
        - Конечно! Я постоянно так делала, но он всегда возвращался к окнам! Апогеем стало то, что он начал показывать мне видео, на которых его работники меняют окна! Боже, мне до сих пор дурно!
        Катя передернулась и допила свой остывший чай. До конца обеденного перерыва оставалось пятнадцать минут. Фотографию с поцелуем я отправила Демидовой после разговора с ее сыном. Ответа все еще не было. Может, ей не понравилось? Наверно, надо было сфотографировать второй поцелуй, но я так растерялась, что забыла обо всем на свете…
        - О, кстати, а как там наш Тирекс? - вспомнила о Ларском Катя.
        - Выглядел не очень, - ответила я. - Думала, он сегодня не выйдет из-за похмелья, но где уж там…
        - Ну конечно, это же Тирекс, - фыркнула Катя. - Даже если апокалипсис начнется, он все равно на работу придет. И нас всех заставит.
        Я настолько была уверена, что Ларский сегодня не придет на работу, что при виде его физиономии в приемной чуть не упала из-за подкосившихся коленей. Мысль, что он мог помнить поцелуй, сводила меня с ума весь сегодняшний день. И самое худшее в том, что я ни с кем не могла это обсудить, и никто не мог мне посоветовать, что делать и как быть!
        - И почему, интересно, его подружайка твои звонки игнорировала? - спросила Катя, имея ввиду Никиту.
        - К нему девушка приехала. Наверно, перевел телефон в беззвучный режим, - предположила я.
        - Девушка приехала? - удивилась Катя. - И сразу в больницу угодила?
        - О чем ты? - не поняла я.
        Смяв пустой стаканчик, подруга выбросила его в мусорное ведро и, закинув ногу на ногу, пояснила:
        - Я видела его вчера в больнице. Помнишь, я тебе говорила, что отпрошусь и пойду к неврологу со своей больной шеей?
        - Угу.
        - Ну вот я вчера и пошла. Уже на выходе у регистратуры смотрю - знакомое лицо. Причем лицо бледное, уставшее. Я к нему даже подходить не стала. Больница - одно из тех мест, где меньше всего хочется встретить кого-то из знакомых.
        - Это да, - согласилась я, раздумывая о том, почему Никита соврал. Или, может, не соврал? Может его девушка и правда попала в больницу? Бедный Подольский. Надеюсь, с ней не случилось ничего серьезного.
        После окончания обеда мы с подругой разошлись по своим отделам. Я уже и забыла о том, что ждала сообщения от Демидовой, как вдруг она мне наконец ответила.
        «Отлично, засчитано. Осталось пять. Продолжайте в том же духе!», - написала мне Галина Юрьевна.
        Прочитав сообщение, я убрала телефон в карман пиджака и медленно побрела по коридору к своему рабочему месту. Попутно я размышляла о сложившейся ситуации и об отношениях в семье Ларского. Алек сам признался, что у них с братом мало общего, а уж если Ларский подозревает тетку в кознях против него, то и ежу понятно, что отношения в семье вообще никакие. Демидова явно хочет вернуть место генерального директора своему сыну, из чего следует, что ее идея с поцелуями была затеяна для того, чтобы навредить Ларскому. И в эти офисные интриги невольно была втянута бедная я. Как обычно, мне несказанно «повезло».
        Работы сегодня было немного, поэтому я, сделав все свои дела, вернулась к незавершенным дизайнам упаковки нового крема. Не преследуя ровным счетом никакой цели, я просто делала то, что приносило мне невероятное удовольствие - рисовала. Увлекшись, я даже не заметила, как ко мне тихо подошел Ларский и айсбергом возвысился надо мной.
        - Ой, здравствуйте, - пролепетала я, наконец заметив его.
        - Виделись, - буркнул он, заинтересованно глядя на мои рисунки. Указав на них, Тирекс спросил: - Это что?
        - Ничего! - Я суетливо принялась убирать рисунки. - Просто выдалась свободная минутка и…
        Ларский протянул руку и взял один из рисунков. Долго рассматривал его, хмыкал, а затем, взглянув на меня из-под листа бумаги, произнес:
        - Бери все свои каляки-маляки и иди за мной.
        - Х-хорошо, - пролепетала я, собирая листы.
        От страха сердце ходило ходуном, а руки плохо меня слушались, из-за чего я никак не могла собрать все листы. Боже, ну почему он меня так пугает? Ведь утром я совсем его не боялась и даже дерзила! Может, виной всему рабочая обстановка? Или у меня просто определенный запас дерзости и смелости на каждый день?
        - Успокойся, - шепнул появившийся рядом Подольский.
        Он помог мне собрать рисунки, выровнял их и протянул мне. Я с благодарностью улыбнулась и побежала за Тирексом, который уже шагал к лифту.
        Если идти рядом с Ларским мне было весьма неловко, то ехать с ним в лифте было неловко в кубе! В голову сразу полезли сцены нашего первого поцелуя, а за ним и второго. Просто сумасшествие какое-то!
        Спустя целую вечность мы добрались до пункта назначения - отделу маркетинга, где работала Катя. Вот только подруги почему-то на месте не было, хоть ее компьютер и был включен.
        Миновав кабинет директора, Ларский подвел меня к стоящим особняком от всех четырем столам, за которыми сидели дизайнеры.
        - Давай сюда, - обратился ко мне Ларский, глядя на рисунки в моих руках.
        Я послушно протянула ему листы бумаги.
        - Ваши дизайны - фигня! - произнес Тирекс, кинув на стол одного из сотрудников - русоволосого мужчины с модной стрижкой и бородой - мои рисунки. - Вот вам примеры. На их основе разработайте новую упаковку. Завтра на летучке предоставите мне результаты.
        Дизайнеры послушно закивали. Бородач взял мои рисунки и принялся их изучать.
        - А кто их сделал? - спросила сидящая рядом с ним рыжая девушка, чье лицо было усеяно яркими веснушками.
        - Моя секретарша, - громко произнес Ларский, кивнув головой в мою сторону. - Даже она талантливее вас!
        С этими словами он развернулся на каблуках и зашагал к выходу из отдела, а я как стояла, так и осталась стоять на месте с открывшимся от удивления ртом.
        - Эй, Соловей! - крикнул Ларский, выведя тем самым меня из оцепенения. - Что стоишь? Думаешь, раз хорошо рисуешь, то уже в команде дизайнеров?
        Оживившись, я развернулась и побежала за длинноногим Ларским, который даже не думал сбавлять темп ходьбы, чтобы я догнала его.
        - Почему не сказала, что работала дизайнером? - спросил Ларский в ожидании лифта.
        - Эм, ну, - замялась я, - вы не спрашивали, я и не говорила. А так в резюме все написано.
        Ларский пристально уставился на меня и, изогнув правую бровь, спросил:
        - Разве я похож на человека, который лично изучает резюме простых секретарей?
        - Э-э-э…нет? - предположила я.
        - Нет. Этим занимается отдел кадров. Ну и мой брат, который как-то даже попросил, чтобы в резюме указывали еще и параметры.
        - Какие параметры? - не поняла я.
        - Фигуры!
        - О! - вырвалось у меня.
        Двери лифта открылись, и мы вошли внутрь. Ларский нажал кнопку нашего этажа и я, глядя на эту кнопку, задумалась о его словах насчет Демидова. Это что же получается, он сотрудниц по параметрам фигуры отбирает? Бред какой-то, Алексей не такой человек. Ларский, видимо, совсем недолюбливает семейство Демидовых.
        Остаток дня прошел спокойно. Ларский был непривычно тихим и почти не выходил из своего кабинета - наверно из-за похмелья он такой сегодня странный. Демидов же, напротив, так и бегал туда-сюда, подмигивая мне и кидая на стол записки со смайликами и сердечками.
        Под конец рабочего дня к нам пришла Зина - младший специалист по работе с кадрами. Поправив очки, которые были похожи на те, что носил Олег, она помахала перед нами планшетом с прикрепленным к нему листом формата А4 и спросила:
        - На тимбилдинг все едут?
        - Он же в мае, а сейчас только апрель начался, - недовольно заметила Жанна.
        - Я заранее списки формирую. На всякий случай. - Зина скользнула взглядом по двери кабинета Ларского. - Так что, все едут?
        - Можно подумать, у нас есть выбор, - пробормотала Жанна.
        Зина сделала несколько пометок на листе и ушла. Не прошло и минуты, как Оксана поинтересовалась:
        - А что за тимбилдинг?
        - Это такая гадость, которая призвана сплотить коллектив, - пояснила Жанна, оторвавшись от монитора. - Каждый год на майских праздниках мы едем за город и там…сплачиваемся.
        - Из твоих уст это звучит как-то двусмысленно, - усмехнулся Никита.
        - Никакой двусмысленностью тут не пахнет. - Жанна отрицательно покачала пальцем. - Это просто командные соревнования коллектива на природе. Единственная отрада - это шашлыки и выпивка вечером у костра и, если не обращать внимание на уже приевшиеся лица коллег - без обид, ребята, - то некоторое удовольствие получить все-таки можно.
        - И тимбилдинг этот добровольно-принудительный? - уточнила я.
        - Именно! - кивнул Никита.
        - Какой ужас… - прошептала Оксана.
        - Ага, - кивнула Жанна. - А еще там будет все начальство: Галина Юрьевна, Алексей Николаевич и Тирекс. Полностью расслабить булки вряд ли получится.
        В тот момент я слушала разговор коллег и особенно не переживала насчет этого тимбилдинга. Наверно, отчасти из-за неверия в то, что продержусь на работе еще целый месяц, отчасти из-за неосведомленности о том, как коллектив может сплотиться во время подобных мероприятий. Если бы мне заранее сказали, что со мной произойдет на этом тимбилдинге, то я бы притворилась больной и никуда бы не поехала, но, увы, нам не дано знать наперед ход всех событий.
        Глава 12
        В каждом из нас слишком много винтов, колёс и клапанов,
        чтобы мы могли судить друг о друге по первому
        впечатлению или по двум-трём признакам.
        Антон Павлович Чехов
        На следующий день странность в поведении Ларского никуда не ушла, и я сделала вывод, что эти перемены вовсе не из-за похмелья.
        Одна из самых больших странностей Тирекса заключалась в том, что он перестал орать. Нет, он, конечно, покрикивал, но не так, как раньше. Например, перед летучкой я уронила его планшет. Приготовившись к целому потоку ругательств, я скукожилась, но Ларский лишь покряхтел и недовольным тоном заметил:
        - Руки у тебя явно не из нужного места растут.
        И все! Ни криков, ни обзывательств, ни угроз увольнения. Ни-че-го!
        А после летучки вообще случилось нечто из ряда вон выходящее. Мало того, что все совещание Ларский расхваливал новый дизайн упаковки, так еще и несколько раз упомянул, что к его созданию приложила руку я. Когда все разошлись, и в зале остались только я, Никита и Ларский, последний вдруг сказал:
        - Попробуй придумать еще какие-нибудь дизайны. Например, к той линейке средств, которая уже давно на рынке. Удачная новая упаковка привлечет внимание и повысит уровень продаж.
        От таких слов я буквально обалдела. Глазела на Ларского, силясь понять, шутит он или говорит правду.
        - Вы что, меня к дизайнерам переводите? - пролепетала я.
        - Нет, - категорично ответил Ларский. - Пока нет. Тебе надо зарекомендовать себя лучше, чтобы я пошел на такой шаг. Лишней должности дизайнера у нас нет, а увольнять кого-то я не собираюсь. Но и держать тебя рядом с собой в качестве секретаря я тоже долго не намерен - от тебя одни неприятности, и, похоже, это заразно. Так что давай, трудись. Рисуй в свободное время и показывай мне свои каляки-маляки, поняла?
        Я усиленно закивала, не в силах сказать и слова от удивления. Что происходит? Это вообще Ларский передо мной или его добрый двойник? Может, он в ночь попойки еще и головой ударился, а я не заметила?
        Ничего больше не сказав, Ларский покинул зал совещаний, а я перевела свой взгляд на Никиту. В отличие от меня, Подольский совсем не выглядел удивленным. Будто то, что только что сказал мне Ларский было полностью свойственно Ларскому.
        - Тебе не кажется, что с ним что-то не то? - тихо спросила я.
        - Не кажется.
        - Серьезно? - воскликнула я. - Твой лучший друг кардинально изменился, а ты этого не замечаешь?
        Никита выровнял стопку документов, лежащих на краю стола и спокойно сказал:
        - Он не поменялся.
        Никогда не думала, что немногословность может так раздражать!
        Вернувшись в приемную, я заметила на своем столе розовую бабочку, сложенную из бумаги. На крыле бабочки было написано «разверни». Уже поняв, от кого она, я с улыбкой развернула бабочку и прочла следующее:
        «Сегодня предлагаю устроить попытку номер три. Три - хорошее число, счастливое. В третий раз у нас точно получится. Жду тебя в обед в кофейне через дорогу. Алек».
        Не переставая улыбаться, я несколько раз перечитала записку и сунула ее в карман. Наступление обеда я теперь ждала с удвоенной силой.
        - Ань, - обратилась ко мне Оксана. - Тебе вчера от Ларского сильно досталось?
        - За что? - Я выглянула из-за монитора и непонимающе уставилась на девушку.
        - За рисунки.
        - А-а-а! - поняла я. - Нет, все хорошо. Напротив, они ему понравились, и он показал их команде дизайнеров.
        - Ты же раньше работала дизайнером, так? - влилась в разговор и Жанна.
        - Да, в Чехии. Тоже в косметической компании.
        - Жаль, что у нас нет вакансии дизайнера. Это подошло бы тебе больше, чем быть секретарем у него. - Жанна кивнула подбородком в сторону кабинета Ларского.
        Я угукнула ей в ответ. Да, быть секретарем Ларского - это то еще бремя. Каждое утро мне с такой силой не хотелось идти на работу, что я даже думала притвориться больной и уйти на больничный. Останавливала меня лишь мысль о зарплате.
        В Чехии же все было иначе. Хоть я вставала раньше и добиралась дольше, у меня было желание. Мне хотелось работать со страшной силой. Мне нравилось работать.
        Здесь же я шла на работу с такими же подавленными чувствами, которые испытывала, когда плелась в школу в дни контрольных по математике, физики и химии.
        Еле дождавшись обеда, я со скоростью метеора понеслась в кофейню, где меня уже ждал Демидов - он ушел из офиса двумя часами ранее, чтобы встретиться с новым предполагаемым инвестором.
        Увидев меня, Алексей заулыбался и, встав с места, протянул мне большой букет красных роз.
        - Ого! - воскликнула я. - Думала, мы просто перекусим…
        - Раз у нас не получается устроить свидание вечером, то надо устраивать его днем. - Демидов подмигнул мне и, отодвинув стул, жестом пригласил меня сесть.
        Я была и удивлена, и польщена одновременно. Придерживая букет, я неловко принялась листать меню. Заметив это, Алек подозвал официанта и попросил принести вазу с водой. Вскоре мои руки освободились, и я с удобством могла рассматривать аппетитные десерты.
        - Как с работой? Справляешься? - спросил Алек, когда мы сделали заказ.
        - Вполне, - кивнула я. - Кстати, Ларский увидел, что я делаю наброски дизайна упаковки нового крема и они ему понравились.
        - Понравились? Сашке? - удивился Демидов.
        - Угу. Он даже отдал их дизайнерам и тонко намекнул, что, возможно, когда-нибудь переведет меня к ним.
        - Не похоже на него, - задумчиво пробормотал Алек.
        - Вот и я так думаю!
        Хоть кто-то подтвердил мои догадки касательно поведения Ларского. Он действительно стал вести себя странно, а Никита же просто его защищает - как никак, Ларский его друг.
        Нам принесли кофе с десертами, и я накинулась на свой кусочек торта. Умяв половину, я заметила, что Алек к своему брауни даже не притронулся.
        - Почему не ешь? - поинтересовалась я.
        - На тебя смотрю, - ответил он, чем страшно меня смутил - я даже невольно отвела взгляд в сторону.
        - Ешь десерт, - пробормотала я, чувствуя, что краснею.
        - А на тебя смотреть нельзя?
        - Ну не так же явно. Ты во мне дыру просверлишь.
        - То есть мне смотреть на тебя украдкой?
        Я кивнула и сделала маленький глоток карамельного латте.
        - А если будем встречаться, можно смотреть прямо, не украдкой? - вдруг задал неожиданный вопрос Демидов.
        Я замерла с чашкой в руке. Медленно подняла взгляд и посмотрела на Алека.
        - Давай встречаться, Аннушка, - с улыбкой произнес он.
        Слава богу, что я проглотила кофе до этой фразы. Иначе я бы точно подавилась и, зная свое «везение», пришлось бы вызывать бригаду скорой помощи.
        - Встречаться? - сипло повторила я.
        - Именно, - закивал Алек. - Давай?
        - Это так неожиданно…
        Это и вправду было чертовски неожиданно. Хотя, чего я ждала? Мы не в девятнадцатом веке живем. Тем более, это всего лишь предложение встречаться. Когда люди встречаются, они ходят на свидания, проводят вдвоем много времени и им вовсе не обязательно жить вместе и спать… Так ведь? Или нет? В фильмах вроде бы показывают обратное… Боже, у меня вообще нет опыта в подобном! Все мои отношения не доживали до конца конфетно-букетного периода! Даже посоветоваться не с кем: Ленка еще маленькая, а Катька слишком придирчивая к мужчинам и находится в постоянном поиске.
        Алек ждал ответа, заинтересованно вглядываясь в мое лицо, которое, наверно, отражало сейчас весь спектр испытываемых мной эмоций. Мне хотелось ответить ему, но, во-первых, я не знала, что мне сказать, а во-вторых, я просто не могла произнести ни слова. Как будто мой голос забрала морская ведьма, и теперь я была нема как рыба.
        В конце концов, Демидов сделал свой вывод:
        - Наверно, для тебя это и правда очень неожиданно. Подумай и ответь. Я подожду столько, сколько тебе нужно.
        Мои губы растянулись в благодарной улыбке. Он понял меня без слов. Понял, что мне тяжело вот так сразу дать ему ответ, поэтому предложил подумать. Это так благородно с его стороны, что мне даже захотелось взять ладонь Алека в свои руки и слегка сжать ее, чтобы в полной мере донести до него свою благодарность.
        Мы просидели в кофейне весь обеденный перерыв. Демидов веселил меня историями из своей юности, и я полностью забыла о неловкости между нами.
        Возвращаясь на работу отдельно от него, я дала себе твердое обещание хорошенько подумать сегодня вечером, хочу ли я в действительности отношений с Алексеем Демидовым.

***
        Алек мчался по опустевшим ночным дорогам на скорости, которая в три раза превышала допустимую. Ему было плевать на камеры и светофоры, он даже не думал, что может стать причиной аварии. Все, что хотел Алек - поскорее оказаться за чертой города, где можно будет разогнаться еще больше. Разогнаться и забыться. Вдохнуть полной грудью, ощутить свободу и перестать задыхаться от переполняющих его голову мыслей.
        Почему Аня задумалась? Почему сразу же не согласилась встречаться с ним? Ведь он же Алексей Демидов - красивый, богатый и успешный сын председателя совета директоров. Хотя, с «успешным» особо не заладилось, но это ненадолго. У него еще будет шанс возвыситься, а у Ларского - облажаться. Не всегда же братишке должно так везти.
        - В этот раз девушка будет моей, - процедил Алек сквозь сжатые зубы. - Уж я-то постараюсь, чтобы ты ее у меня не отобрал, брат.
        В том, что Ларский был не заинтересован в нелепой, но милой Ане Соловей, Алек был уверен. И хоть она и была похожа на ту, которую они оба любили, неуклюжесть полностью отпугивала Ларского - он терпеть не мог людей, которые причиняли ему какие-либо неудобства. Однако расслабляться все же не стоило.
        Ларский обзавелся привычкой все забирать у Алека с самого рождения. И первым было имя. Их мамы были беременны примерно в одно время. Родители Алека хотели назвать сына в честь прадеда по материнской линии - Александром. Родители Ларского же никак не могли решить, как назвать сына: Дмитрием, Юрием, Ильей, Глебом, Андреем или еще как-нибудь. В итоге Ирина, жена дяди Сережи, родила первой и внезапно решила назвать сына Александром, потому что он «ну прямо вылитый Александр!». Так и пришлось Алека назвать похожим именем - Алексей.
        Затем были игрушки, книжки, друзья. В Англии Ларский забрал у Алека девушку, а чуть позже, приехав в Москву, забрал и должность. Однако больше Алек ничего не позволит у него забрать.
        Наконец яркие огни ночного города остались позади. Алек миновал пригород, а затем выехал на полупустую автостраду и вжал педаль газа в пол. Машина зарычала и рванула вперед с удвоенной скоростью. Вскоре в голове Алека не осталось никаких мыслей - лишь полная концентрация на дороге и на бешеной скорости, от которой захватывало дух.
        Однако удовольствие от быстрой езды длилось недолго - умные часы на левой руке Алека завибрировали, оповещая о входящем звонке. Кинув взгляд на экран, Демидов чертыхнулся и, дважды коснувшись наушника, недовольно произнес:
        - Я за рулем, мам.
        - Тебе это никогда не мешало разговаривать.
        Алек скривился и сбавил скорость.
        - Что ты хотела?
        - Где тебя носит? Быстро домой!
        - Позже.
        - Нет, сейчас, я сказала! - голос матери был тверд и холоден.
        - Что-то случилось? - насторожился Алек.
        - Да. Жду, - коротко ответила она и отключилась.
        Гадая, что могло случиться, Демидов съехал на обочину, развернулся и погнал к дому. Меньше чем через полчаса он уже сидел в гостиной напротив недовольной матери, на коленях которой лежал конверт.
        - Ну и что произошло? Я где-то облажался? - предположил Алек, глядя на лицо матери.
        Она молча открыла конверт, достала оттуда фотографии и кинула их на стол. На каждой из них били запечатлены Алек и Аня, сидящие в кофейне. Он что-то увлеченно рассказывал, а она смущенно улыбалась.
        - Что это? - холодно спросила мать.
        - Обед с коллегой, - невозмутимо ответил Демидов.
        - С каких это пор заместители обедают с секретарями генеральных директоров? - ядовито поинтересовалась мать.
        - Разве я не имею на это право? - Алек решил пока не рассказывать матери ни о своих чувствах к Ане Соловей, ни о своих намерениях. Для начала надо было прощупать почву и понять, чем именно она недовольна.
        - Ты спишь с ней? - Вопрос прямо в лоб.
        Алек не удивился. Мать часто так поступала. Можно даже сказать, что подобного рода вопросы были ее фишкой. Галина Демидова никогда ничего не стеснялась. И если всплывали какие-то постыдные слухи про бурную личную жизнь Алека, она напрямую, без всяких предисловий, спрашивала, действительно ли он сделал то-то с той-то и тому подобное. Даже отец стеснялся спрашивать Алека о некоторых подробностях его интимной жизни, полностью предоставляя это своей жене.
        - Нет, я с ней не сплю.
        - Значит, планируешь, - сделала вывод мать.
        Алек ухмыльнулся и, закинув ногу на ногу, принял вальяжную позу. Что бы мать не сказала, его это не возмутит. Слежка за ним и Аней? Удивительно, что она началась только сейчас. Раньше мать следила за каждым его шагом, вне зависимости от того, был ли он в отношениях или нет.
        - Я вижу, что тебе не нравится этот разговор, - более живым тоном произнесла мать. - Поверь, мне тоже. Поэтому я хочу поскорее его закончить и…
        - Да что ты? - перебил ее Алек. - По-моему, ты ловишь кайф от таких разговоров. Мне вот всегда было интересно, откуда в тебе этот моральный садизм? Может, в прошлой жизни ты была гестапо или кэгэбэшником?
        - Не паясничай, Алексей.
        - А ты не веди себя как на допросе. Это неприятно, знаешь ли. Особенно, когда допрашивает родной человек.
        Ресницы матери затрепетали, что означало одно - ее невозмутимость начала давать трещину.
        - Почему ты не можешь нормально поговорить со мной?
        - Я всегда за нормальный разговор! Ты же знаешь, как я люблю общаться, мам! - Алек ткнул пальцем в фотографии. - Вот только у нас с тобой сейчас не нормальный разговор.
        Мать картинно вздохнула и, взяв телефон, принялась что-то в нем искать. Алек терпеливо ждал, пока она, щурясь без очков, покажет ему то, что хочет. А в том, что она ему хочет что-то показать, он не сомневался. У нее выражение лица сейчас буквально кричало «ах так, ну тогда как насчет этого?». Вот только Алек недооценил «это».
        - По твоему поведению я сделала вывод, что ты заинтересован этой девушкой, - сказала мать, прежде чем показать ему что-то в своем телефоне.
        - Допустим, и что? - решил больше не пререкаться Демидов.
        С торжествующим выражением лица мать передала ему телефон, на котором было открыто фото каких-то целующихся людей.
        - И что? Кто это? - небрежно спросил Алек.
        - А ты присмотрись.
        - Не хочу, я не извращенец.
        - Это Соловей и твой брат.
        Невозмутимость мгновенно покинула Демидова. Он внимательнее всмотрелся в фото, пару раз приблизил и удостоверился, что мать говорит правду: это были Аня и Ларский.
        - Они вместе? - едва слышно спросил Алек.
        - Не могу знать, но раз они так целуются, то она явно спит с ним. Кстати, есть еще фото.
        - Кто его сделал? Так близко, как будто селфи… - Алек все еще вглядывался в фото, которое было не лучшего качества.
        - В компании много моих людей, - уклончиво ответила мать.
        - Этого не может быть…
        Внутри у Алека все опустилось. Он был уверен, что Ларский недолюбливает Аню. Он постоянно ее доставал и обижал, так с чего бы им вот так целоваться? Или это у них такая игра?
        - Видимо, ты плохо знаешь эту девушку. Полагаю, что она специально соблазнила Алекса - он же гендиректор компании. С тобой она может лишь играть.
        Вернув телефон матери, Алек встал с дивана и на негнущихся ногах вышел из гостиной.
        - Ты куда? Снова за руль? - всполошилась мать. - Не смей! Тебя что, так это расстроило? Алексей!
        - Никуда я не поеду, успокойся, - повернув голову, тихо произнес Демидов. - Я устал, иду спать.
        Поднявшись к себе в спальню, он рухнул на кровать и, уставившись в потолок, принялся обрабатывать полученную информацию. В голове не укладывалось, как Аня за такое короткое время смогла настолько сблизиться с Ларским. Неужели, мать права, и она из тех, кто охотится за богатством? Но тогда зачем ей соглашаться на встречи с Алеком? Он для нее запасной вариант?
        Перед глазами Демидова встала фотография целующихся Ани и Алекса, однако противно от этого ему не стало. Аня просто ошиблась, свернула не на тот путь. Ее надо направить, и тогда все будет хорошо. Надо сделать так, чтобы она поняла, что Алек намного лучше Алекса. Что, несмотря на похожие имена и родство, они совершенно разные.
        Аня Соловей должна быть с Алеком и только с ним. Он приложит еще больше усилий для этого, только бы обойти брата и заполучить себе эту девушку.
        - Начиная с Ани, он больше ничего у меня не заберет, - твердо произнес Демидов, немигающим взглядом смотря на потолок. - Ни имени, ни должности, ни любимого человека. Ни-че-го.
        Глава 13
        Однажды наступает такой момент, когда что-то щёлкает,
        и ты начинаешь смотреть на всё совсем другими глазами.
        Анастасия Мордвяник
        Катя часто ходила на свидания вслепую. Не потому что любила их, а потому что очень надеялась поскорее найти мужчину, который будет полностью соответствовать ее требованиям, а требования у Кати были такими: богатый, работящий, добрый, любящий, красивый, высокий, умный и с хорошим чувством юмора.
        Серьезные и немногословные мужчины - такие как Никита Подольский - никогда не привлекали Катю. Она находила их скучными и почти сразу стремилась прекратить с ними общение. Сам же Подольский ее даже немного раздражал, особенно в моменты, когда строил из себя зазнайку и исправлял неправильно произнесенные девушкой слова.
        Однако, несмотря на все это, сердце Кати почему-то учащенно забилось при виде того, как Подольский вошел в кафе и направился в сторону, где она сидела за столиком, пила латте и ждала парня, с которым ее предложила познакомить бывшая коллега Юля. Девушку даже не смутило, что знакомого Юли зовут вовсе не Никита, а Владислав, и сердце ее продолжило отчаянно биться, даже когда Подольский сел за другой столик, спиной к Кате, которую не заметил.
        Минуты через две пришел Владислав - красивый и высокий брюнет, с располагающей к себе улыбкой и задорно блестящими карими глазами. Он был достаточно разговорчив, парой слов обмолвился о своем небольшом ресторанном бизнесе и много интересовался самой Катей, однако внимание девушки почему-то было сосредоточено на Никите. Вернее, на его спине.
        Подольский заказал американо, достал ноутбук и что-то начал печатать. Катя сомневалась, что Никита - тайный писатель, поэтому решила, что он работает. Даже в выходной день. Ужас!
        - Катерин, вам не интересно со мной общаться? - внезапно спросил Владислав.
        Катя быстро переключила свое внимание с Подольского на сидящего напротив нее мужчину, изогнула брови и произнесла:
        - О чем вы?
        - Я спросил, любите ли вы филармонию, но вы молчали и смотрели в сторону. Кажется, на того парня за ноутбуком.
        - Ох, нет. Я просто задумалась. - Катя лучезарно улыбнулась и похлопала длинными ресницами.
        Больше она не засматривалась на Подольского, лишь украдкой бросала на него короткие взгляды.
        Минут через двадцать Владиславу позвонили и сообщили о каких-то неполадках на работе. Извинившись перед Катей, он оплатил счет и спешно покинул кафе.
        Допивая заказанный после кофе молочный коктейль, девушка гипнотизировала спину Никиты, которая в простой серой толстовке выглядела широкой и надежной. Кате хотелось, чтобы Никита обернулся. Тогда она сделает вид, что только что заметила его и небрежно помашет.
        Но Подольский был полностью сосредоточен на работе.
        Состроив недовольную гримасу, Катя двумя большими глотками допила молочный коктейль, надела плащ и вышла из кафе, демонстративно игнорируя ту сторону зала, где сидел Подольский.
        Однако далеко уйти с гордо поднятой головой у нее не получилось - снаружи вдруг полил дождь, да такой сильной, что находящихся на улице люди промокли в считанные секунды.
        Послышался визг и шлепанье ног по мокрому асфальту. Несколько человек, прикрывая голову ладонями, забежали под козырек кафе, где стояла Катя, и принялись отряхиваться.
        - Вот блин, - пробормотала девушка, недовольно глядя на усиливающийся дождь.
        - Нет зонта? - послышалось сзади.
        Обернувшись, Катя увидела Подольского. Сердце, которое уже давно угомонилось, вновь начало биться быстрее, чем обычно.
        - Да. Не взяла, - сказала она и закусила губу.
        Родители воспитали Катю так, что она всегда морально возвышалась над всеми своими собеседниками. Девушка получила хорошее образование и воспитание, была остра на ум и язык, быстро соображала и почти никогда не тупила. Имея такие качества, она ни разу в своей жизни не чувствовала себя морально ущемленной. Знаете, бывает так, что стоящий перед тобой человек в чем-то тебя превосходит, и ты ощущаешь это настолько остро, что морально подгибаешь перед ним колени. Так вот, с Катей такого никогда не было. Она всегда возвышалась, либо была на одном уровне.
        Однако с Никитой Подольским Катя остро чувствовала его преимущество над ней. При нем почему-то она путалась в словах, произносила что-то неправильно или могла долго соображать над чем-то очень простым. Почему это происходило, девушка не понимала, и это ее страшно злило. В свою очередь эта злость на ситуацию перешла на Подольского, и Катя стала его недолюбливать.
        И вот сейчас он стоял перед ней, возвышаясь как морально, так и физически, но почему-то Катя не чувствовала раздражения или злости. Единственное, о чем она могла сейчас думать - это то, как хорошо сочетается серые толстовка и пальто с цветом глаз Подольского. Она даже забыла о ливне и о том, что у нее нет зонта. Остались только глаза человека, стоящего рядом с ней. Серые, чистые и прохладные глаза, похожие на сумрачное осеннее небо.
        - А я взял. - Никита продемонстрировал сложенный салатовый зонт. - Могу проводить до метро.
        - О, спасибо, - выдавила из себя Катя, дивясь тому, куда делось ее красноречие.
        Никита протиснулся через стоящих рядом людей, открыл зонтик и, повернувшись к Кате, молча предложил ей свою руку, согнутую в локте. После недолгого колебания, девушка взяла Подольского под руку, и они шагнули под проливной дождь.
        Крупные тяжелые капли отбивали по зонту быструю барабанную дробь. Зонт был не очень широким, поэтому Катя плотнее прижалась к Подольскому, чтобы не намочить плечо, на котором висела дорогая сумочка.
        - Может, ускоримся? - предложила Катя, наблюдая, как дождь только усиливается. Если еще и ветер задует, то зонт уже их не спасет, а в апреле месяце промокать очень опасно.
        Никита угукнул и зашагал быстрее.
        Вскоре они добрались до метро, миновали турникеты и спустили в подземку.
        - Тебе куда? - спросила Катя, стрельнув глазами сначала направо, а затем налево.
        - На Электрозаводскую. - Никита махнул рукой направо, подошел к лавочке, сел на нее и привалился спиной к мраморной стене. Вид у него был уставший, а ведь они даже не бежали. Такой слабенький.
        - Устал? - спросила Катя, встав напротив.
        - Есть немного, - ответил Подольский, прикрыв глаза.
        - Надо больше спортом заниматься, - посоветовала девушка, внезапно ощущая преимущество над Подольским. Правда, не моральное, а физическое. - Я вот четыре раза в неделю спортзал посещаю.
        - Приму к сведению, - тихо отозвался Никита.
        Приехал поезд и Катя, которой было по пути с Подольским, подошла ближе к краю платформы. Двери открылись, и из вагона повалил народ. Катя обернулась, думая, что Никита стоит рядом, но, увидев его все еще сидящим на лавочке, удивилась.
        - Эй, ты разве не едешь? - крикнула она ему.
        - На следующем, - ответил Подольский.
        Пожав плечами, Катя шагнула в вагон. Оставшись у дверей, она снова посмотрела на Никиту и только сейчас заметила, что левая сторона его пальто намокла из-за того, что он наклонял зонт ближе к девушке. Что-то ёкнуло в Катиной груди, и на фразе «осторожно, двери закрываются» она выскочила из вагона и подбежала к Подольскому.
        - Не нравится мне твое состояние, - произнесла она, вспомнив, как видела его недавно в больнице. - Может, вызвать скорую?
        Никита приоткрыл один глаз, нахмурился и пробормотал:
        - Я просто устал.
        Катя недоверчиво посмотрела на парня, пожевала нижнюю губу и решительно плюхнулась на лавочку рядом с ним.
        - Тогда буду сидеть с тобой, пока ты не отдохнешь.
        Никита закатил глаза, вздохнул и встал с лавочки.
        - Я в норме, смотри. - Он попрыгал на месте и изобразил искусственную улыбку. - Поехали.
        Засунув руки в карманы джинсов, он подошел к краю платформы и уставился в тоннель, откуда должен был приехать поезд.
        Катя послушно встала и подошла к Никите.
        - Тебе до какой? - спросил Подольский, когда они уже вошли в вагон и заняли свободные места.
        - Измайловская, а тебе?
        - Дальше.
        Размеренный стук колес и легкое покачивание вагона баюкали лучше всякой колыбельной. Не спавшая полночи из-за сериала Катя то и дело впадала в легкую дремоту, но сразу же просыпалась, так как боялась завалиться на Никиту или на сидящую с другой стороны грозного вида женщину. Однако в какой-то момент девушка потеряла бдительность и уснула. Ей даже успел присниться сон, в котором она шла под зонтом с мужчиной, лица которого не видела. Катя крепко держала этого мужчину под руку и всей душой ощущала счастье.
        - Станция Измайловская, - донесся до Кати голос из реальности.
        Открыв глаза, она поняла, что все это время лежала на плече, которое принадлежало Подольскому. Плечо было удивительно мягким, удобным и приятно пахло свежестью кондиционера.
        - Твоя станция, - сказал Никита, коснувшись Катиной руки.
        - А, да, точно. - Она резво вскочила, накинула на плечо сумочку и, попрощавшись с Подольским, выскочила из вагона. Затем обернулась, поймала на себе взгляд Никиты и зачем-то помахала ему. Поколебавшись, Подольский медленно поднял руку и тоже ей помахал.
        Двери закрылись, и поезд увез Никиту дальше, к станции Первомайская. И когда вагон скрылся в темном тоннеле, Катю как громом поразило: Подольский говорил, что ему надо выйти на Электорзаводской, которая располагалась перед Измайловской.
        - Он что, тоже уснул или… - пробормотала Катя, так и глядя в тоннель.
        Мысль о том, что, возможно, Никита решил проводить ее, вызвала улыбку на губах девушки. Конечно, это всего лишь домыслы, но ведь он предложил проводить ее до метро и держал зонт так, чтобы на нее не попадал дождь.
        Когда Катя вышла из метро и медленно пошла к дому, ее телефон издал звук входящего сообщения.
        «Это Влад. Прости, что пришлось так быстро завершить наше свидание. Если ты не против, то давай встретимся в следующие выходные».
        Влад почти полностью соответствовал требованиям Кати. Он был бизнесменом, который не тараторил без конца о своем деле, интересовался самой девушкой, выглядел красиво и статно, имел хорошее чувство юмора и, кажется, не был жадным. Но почему же он не вызывал у Кати никакого интереса, в то время как какой-то далеко не приятный ей коллега всего за пару часов заинтересовал ее настолько, что она только о нем теперь и думала, да еще и с улыбкой!
        Владу девушка не стала отказывать. Написала, что согласна на встречу в выходные, а сама в этот момент думала о невероятно красивых глазах Подольского, которые были так похожи на мрачное осеннее небо.
        Глава 14
        Девушкам не нужен добрый и хороший парень. Девушкам нужен злой
        как собака мужик, который будет добрым и хорошим только с ней.
        Цитата из сообщества «Female memes»
        Так незаметно прошел еще один месяц моей работы в «Элли». И, надо признать, что был он не таким уж и ужасным. Напряженным - да, но не ужасным. Несмотря на задержку выпуска новой продукции, Ларский пребывал в хорошем настроении, потому что утроенную прибыль начала приносить продукция первых линеек. А случилось это из-за смены упаковки, над которой потрудилась я. После объявления об успешных продажах в первые дни я была уверена, что это мой счастливый билет в ряды дизайнеров, но Ларский не спешил переводить меня.
        - Это еще не показатель. Ты должна зарекомендовать себя, - неизменно ответил он на мой очередной вопрос о переводе.
        - Я вам, можно сказать, прибыль повысила, и где благодарность? - с досадой произнесла я.
        - Премия тебе будет, довольна?
        - Довольна, но я хочу быть дизайнером! Александр Сергеевич, ну зачем я вам тут нужна, а? От меня же одни проблемы. Вчера я отправила в шредер несколько важных договоров, а на той неделе нечаянно смахнула со стола ваши наушники и наступила на них…
        - Хватит ныть! Лучше скажи, ты принесла мне оладьи?
        Я закатила глаза к потолку. После того, как Ларский «погостил» у меня дома, то приобрел отвратительную привычку заказывать у меня еду. Напрасно я напоминала ему его же слова о том, что я работаю не в столовой. Ларский твердо стоял на своем и грозился даже уволить меня, если я не приготовлю ему что-нибудь вкусное. Правда, просьбы эти были не такими уж и частыми - примерно раза два в неделю, - да и к тому же он всегда позволял мне уйти в эти дни пораньше на час или даже два.
        - Да, принесла, - ответила я. - Встала на час раньше, чтобы их приготовить.
        - Значит, сегодня уйдешь на час раньше, - великодушно произнес Ларский.
        - Спасибо.
        Блин, надо было сказать, что проснулась раньше на два часа…
        О том, что я иногда готовлю для Ларского, знал один Никита. Каждый раз, видя, как я несу в его кабинет контейнер, Подольский загадочно улыбался, что мне очень не нравилось.
        Этот раз не стал исключением.
        - Что лыбишься? - не выдержав, шикнула я.
        - Ничего, просто, - ответил Подольский.
        - За тебя, между прочим, работу выполняю.
        - В мои обязанности не входит готовить еду начальнику, - тихо, чтобы не услышали Жанна и Оксана, произнес Никита.
        - Ты говорил, что всегда следишь за его питанием. Что-то в последнее время это не заметно, - сощурила глаза я.
        - Потому что в последнее время Ларский подсел на домашнюю еду, которую раньше ненавидел. Интересно, из-за чего?
        - Ой, да ну тебя! - обиженно произнесла я и вошла в кабинет Ларского, чтобы отдать ему контейнер с оладьями.
        Я прекрасно знала, на что намекает Подольский. Он друг Ларского, а тот наверняка рассказал ему о том, где он провел ночь после своей глупой попойки. Загадкой для меня лишь было то, что Ларский после этого почему-то стал любить домашнюю еду.
        Несколько дней спустя после завтрака у меня дома, Ларский внезапно попросил сделать тот злополучный сэндвич, но я отказывалась, аргументировав это тем, что он снова полетит в меня. На день Ларский от меня отстал, но потом снова изъявил желание откушать сэндвич и даже пообещал отпустить меня пораньше с работы, если я ему его приготовлю. Пришлось согласиться.
        Теперь, помимо обязанностей младшего секретаря, я разрабатывала дизайны упаковки и периодически готовила завтраки и обеды для своего начальника. Двадцати четырех часов в сутках мне стало катастрофически не хватать. Я до поздней ночи корпела над дизайнами, а утром неслась на работу лишь с кое-как накрашенными ресницами. Благо, Ларский перестал надо мной измываться, иначе было бы хуже, чем в аду. А еще выдавались нечастые, но милые и интересные свидания с Алексеем. В общем, как я уже говорила, все было не так уж и плохо. И в момент, когда я это признала, Никита снова взял отгул.
        - Тебя опять не будет? - удивилась я, когда он сообщил мне эту «чудесную новость».
        - Что значит «опять»? - нахмурился Подольский. - Я в этом месяце только второй раз отгул беру.
        - Я вообще еще ни разу отгул не брала, - буркнула я с завистью.
        - А тебе и не положено, ты на испытательном сроке. - Никита протянул мне флешку: - Здесь отчеты, которые завтра будут нужны Ларскому. И зайди к нему перед уходом, он тебе даст указания на завтра.
        - Хорошо-о-о, - уныло протянула я, взяв флешку.
        Когда все начали собираться домой, я постучалась и вошла в кабинет Ларского.
        - Вы просили, чтобы я зашла…
        - Угу, - кивнул он, сосредоточенно глядя на монитор компьютера.
        Пощелкав мышкой, Ларский что-то быстро напечатал, кивнул и, откинувшись в кресле, обратил все свое внимание на мою скромную персону.
        - Завтра у меня важное мероприятие в обед. Из Китая приезжает один из наших старых спонсоров, и я должен уговорить его вложиться в «Элли». При этом выглядеть я должен идеально. Ну и ты тоже.
        Не понимая пока, к чему он клонит, я осторожно кивнула.
        - В связи с этим ты должна встать очень рано, приготовить мне завтрак и приехать ко мне домой.
        Мне хотелось завопить «ЧТО???», но я лишь закашлялась, да так, будто у меня был туберкулез. Спокойно дождавшись, когда я откашляюсь, Ларский продолжил:
        - Ты поможешь подобрать мне одежду, а потом повезешь на работу. В обед мы едем на встречу, а после будет еще несколько важных дел, но уже внутри компании. Все ясно?
        - Почти, - произнесла я, кусая губу. - Не понятно лишь одно: вы что, сами одеться не можете?
        На мой вопрос Ларский ответил не сразу, что удивительно. Обычно у него на все всегда готов быстрый и хлесткий ответ, но в этот раз мой вопрос явно выбил его из колеи. Его зеленые глаза забегали в разные стороны, а длинные пальцы забарабанили по столу.
        - У меня проблемы с сочетанием цветов, - выпалил он. - Я дальтоник.
        - Дальтоник? - еще больше удивилась я. - Как вам тогда водительские права выдали?
        - Ну, я не совсем дальтоник, - исправился Ларский. - Частичный. Плохо различаю оттенки, что очень мешает при выборе галстука и рубашки. С этим мне всегда помогает Никита, но так как его не будет завтра, придется это сделать тебе.
        Отговорка показалась мне бредовой, но разве я могла возразить своему начальнику? Пришлось сложить руки на животе и покорно согласиться с его указаниями.
        Ложась спать, я с грустью перевела будильник на три часа раньше и, стараясь не смотреть на то, сколько мне осталось спать, упала лицом в подушку.
        Утром я, разумеется, страшно опаздывала. Как оказалось, у меня было не так уж много красивых и одновременно представительных нарядов. В особенности беда обстояла с туфлями. Под бежевое платье-футляр не подходили ни мои любимые пудровые лодочки, ни черные туфли с небольшим каблуком, ни купленные в Чехии коричневые лоферы. Идеально подходили лишь бежевые замшевые туфли на высоком каблуке, которые после долгого пребывания в них, страшно давили на мизинцы.
        Времени у меня уже не было, как, впрочем, и выбора, поэтому я обула замшевые туфли и выбежала из квартиры, на ходу вызывая такси.
        Ларский скинул свой адрес еще вчера вечером. Я полагала, что он живет в одном из элитных районов Москвы с качественной инфраструктурой и изящными многоэтажками с люксовыми квартирами. Но Ларский жил в совершенно обычном десятиэтажном доме на станции метро Динамо. Мое такси въехало в совершенно обычный двор, с совершенно обычными лавочками с облупившейся краской и орущими бездомными котами. Сам дом внутри оказался чистым и не вонючим, как обычно бывает, что, впрочем, никак не делало его необычным. Ну, разве что дверь квартиры Ларского выглядела красиво и дорого.
        Осмотрев ее, я дважды нажала на звонок. Подождала некоторое время и нажала снова. После четвертой попытки я достала телефон и набрала начальника. Не сразу, но он ответил. Хриплым голосом что-то пробормотал в трубку, я даже не поняла, что.
        - Александр Сергеевич, я уже минут пять под вашей дверью стою. Открывайте.
        Послышался шорох, кряхтение и какой-то грохот, а потом вызов завершился. Спустя минуты три дверь наконец открылась, и я увидела заспанного Ларского в одних домашних брюках.
        - Матерь божья! - вырвалось у меня при виде его голого торса.
        - Ага, и тебе привет, - пробормотал он, так и не поняв, что шокировал меня своим видом.
        - Вы бы хоть оделись, - предложила я, стараясь не смотреть на него.
        Ларский угукнул и медленно протопал вглубь квартиры, а я, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце, принялась снимать с себя верхнюю одежду.
        Квартира Ларского была просторной, двухкомнатной и очень современной. Помимо дорогого и стильного ремонта, здесь была система умного дома во главе с говорящим голосовым помощником - чуть позже Ларский попросил у него зажечь свет в гардеробной, включить чайник и поставить лёгкую музыку.
        Вчера перед сном я прочитала несколько статей о том, как подобрать удачный наряд для делового мужчины, как повязывать галстуки и сочетать их с другой одеждой. Мало чего запомнив, я надеялась, что утро вечера мудренее, но увидев полуголого Ларского, окончательно забыла обо всем на свете.
        Гардеробная занимала часть спальни, дверь в которую была прикрыта, и представляла собой небольшое светлое помещение, в котором было развешено целое множество одежды, большую часть которой составляли классические костюмы и рубашки. Запахнувшийся в халат Ларский уже успел причесать свои лохматые после сна волосы и теперь стоял перед рубашками и растерянно смотрел на них.
        - Хотите сказать, что не различаете их? - я указала на несколько голубых рубашек, цвета которых отличались друг от друга на два-три тона.
        Ларский помотал головой. Тихо вздохнув, я задумчиво принялась осматривать гардероб, мысленно составляя образ. После двух неудачных попыток я все же смогла одеть Ларского так, чтобы мы оба остались довольны. Вернее, одевался он сам, я же просто подобрала ему одежду и аксессуары. Затем Ларский с аппетитом проглотил приготовленный мной сэндвич, выпил кофе и жестом велел мне собираться.

***
        Первая половина рабочего дня прошла в полнейшей суматохе - так обычно бывает, когда Никита берет отгул, и я полностью за него отдуваюсь. За час до обеда Ларский выскочил из своего кабинета и велел мне собираться.
        - Выезжаем через десять минут, будь готова.
        Чувствуя себя дрессированной собачкой, которая всюду должна следовать за своим хозяином, я накинула легкий плащ, взяла сумку и, помахав девчонкам, побежала к лифту.
        Ресторан, в котором мы должны были встретиться с гостем из Китая, оказался китайским, а от китайской еды у меня всегда страшная изжога.
        - Это он выбрал место встречи или вы? - спросила я Ларского, закрыв машину.
        - Он. Его зовут Кайл Чо и он предпочитает только китайскую кухню. Долбаный привереда, - скривился Ларский.
        - Кто бы говорил, - произнесла я себе под нос.
        Шагая вслед за Ларским, я вдруг оступилась и неловко закачалась, а вместе со мной опасно закачался каблук на правой туфле. Балансируя руками, я бы наверняка упала, если бы вовремя не схватилась за рукав пиджака Ларского.
        - Ты чего? - спросил он, повернувшись ко мне. Того, как я оступилась и чуть не упала, он не видел.
        - Оступилась просто. - Я изобразила извиняющуюся улыбку и отпустила рукав Ларского.
        В ресторан я ступила с осознанием того, что минусом этих туфель было не только неудобство, но и каблуки. Вернее, один каблук, на правой туфле, который отвалился пару лет назад и который я сама приклеила. Итак, с моим везением какова вероятность того, что он отвалится в самый неподходящий момент? Правильно, стопроцентная!
        Стараясь сильно не наступать на злосчастный каблук, я продвигалась вглубь ресторана и не выпускала из поля зрения ближайшую ко мне руку Ларского - чтобы ухватиться за нее в момент, когда случится беда.
        Кайл Чо - невысокий, полный и круглолицый мужчина за пятьдесят с щелочками вместо глаз - уже ждал нас за столиком с двумя маленькими и такими же круглолицыми мужичками. Все подскочили при виде Ларского и с широкими улыбками принялись оживленно кланяться.
        Как оказалось, Кайл Чо знал Ларского еще маленького, так как крепко дружил с его покойным отцом. За непринужденным разговором Кайл Чо даже упомянул, как хотел свести свою дочь с Ларским, вот только она, чертовка, втихую выскочила замуж за простого сантехника, который однажды пришел к ним на вызов. Теперь у них трое детей, собака и своя лапшичная.
        Я ковыряла палочками жареную свинину с грибами в остро-сладко-соленом соусе, слушала разговор мужчин, периодически кивала и улыбалась. Когда принесли десерты, Ларский щелкнул пальцами, давая понять, чтобы я передала ему портфолио с нашей продукцией.
        - Кайл, мы сейчас запускаем новый проект и хотим…
        - Чтобы я в него вложился? - перебил Ларского господин Чо.
        - Да почему сразу вложился? Хочу, чтобы ты просто посмотрел.
        Ларский протянул господину Чо папку, в которой была собрана краткая информация по новому продукту. После его слов о вложении, я сразу поняла, что у Ларского и тут ничего не получится - слишком уж хорошо чувствовалось ехидство в голосе китайца. Надеюсь, что мой начальник тоже это поймет и морально приготовится к отказу, иначе меня ждет повтор той истории с баром. Благо, теперь я знаю, где живет этот засранец.
        - Зачем смотреть? Я полностью тебе доверяю, - вдруг совсем другим голосом произнес господин Чо. - Сколько тебе надо?
        Ларский довольно улыбнулся и сказал:
        - Давай обговорим это завтра у меня в офисе.
        Господин Чо кивнул и, подняв бокал, выпил оставшееся в нем вино.
        - Как вам удалось так быстро его уговорить? - спросила я, когда китайцы отошли в уборную, а мы с Ларским остались вдвоем за столиком.
        - Мне его и уговаривать не надо. Он всегда соглашается мне помочь, - самодовольно ответил мой начальник.
        - И все же он говорил так ехидно. Я готова была поклясться, что вы потерпите неудачу.
        - Кайл - тот еще шельмец, но отказать своему крестнику он не может.
        - Он ваш крестный? - удивилась я. - А разве так можно?
        - Он православный христианин, если ты о религии, - сказала Ларский, многозначительно глядя на меня.
        Я приготовилась к тому, что он сейчас начнет отчитывать меня за всякие глупые домыслы, но ничего подобного не последовало. Ларский сидел вполоборота, положив левую руку на спинку стула, и смотрел на меня очень странным, совершенно несвойственным ему взглядом - так обычно смотрят родители на свое маленькое чадо в ожидании, что еще такого милого и забавного оно может отчебучить.
        - А, понятно, - пробормотала я, отводя взгляд от Ларского.
        - Если хочешь, можешь выйти на улицу. Я только скажу Кайлу пару слов и тоже к тебе приду.
        - Хорошо, - спокойно сказала я, скрывая свою радость.
        Последний час я провела в мыслях о том, поскорее бы убраться из этого душного места с неприятными запахами восточной еды. Мой желудок уже начинал поднывать после китайского блюда, а голова трещать от постоянной болтовни господина Чо.
        Выйдя из ресторана, я глубоко вдохнула хоть и не очень свежий, но зато освежающе прохладный воздух, постояла немного и решила пригнать машину с парковки.
        По закону подлости другие посетители ресторана тоже захотели уехать именно в этот момент, поэтому передо мной и за мной выстроилась приличная очередь из машин, создав пробку у ресторана.
        Слушая тихую музыку и топая свободной ногой ей в такт, я медленно двигалась вперед, то тормозя, то снова осторожно надавливая на газ до тех самых пор, пока не ощутила удар сзади. Не сказать, чтобы сильный, но из-за него Роллс-ройс дернулся вперед и едва не ударился бампером о машину впереди.
        - Вот черт, - пробормотала я, увидев, как из боднувшей Роллс-ройс машины неизвестной мне марки выходит здоровый бородатый дядька с очень и очень злым выражением лица. Вот только при виде него я почему-то подумала о том, что Ларский, наверно, будет в сто раз злее, когда увидит, что пострадала его дорогущая машина.
        - Эй, дамочка, выходить думаешь? - закричал бородатый мужик, стуча по стекул Роллс-ройса. - Из-за тебя пострадала моя детка! - «Деткой», по всей видимости, он называл свою машину.
        - Сейчас выйду, - ответила я, чуть опустив стекло.
        - Давай резче. Надо решить проблему быстро, я спешу.
        Дрожащими руками я принялась искать в сумочке водительские права. Еще мне нужен был паспорт транспортного средства, но он, скорее всего, у Ларского. Хотя, сомневаюсь, что инспекторы ГИБДД приедут до того, как Тирекс выйдет из ресторана и сожрет меня с потрохами.
        Сунув права в карман плаща и взяв в руку телефон, я открыла дверь и осторожно вышла из машины. На месте ДТП уже скопилось несколько мужчин. Они стояли рядом с бородачом, курили и смотрели на причиненный урон.
        Заметив, что я вышла, бородач кинулся ко мне и схватил за руку.
        - Посмотри, что ты натворила, - выплюнул он, потянув меня к своей машине.
        - Отпустите! - воскликнула я, упираясь. - Я и сама могу идти!
        Но мужик меня будто не слышал. Руки моей он не выпустил и продолжил тянуть к машине, громко говоря при этом:
        - Накупят любовники тачек своим тупорылым кралям, а потом нормальные мужики страдают от этих макак с гранатами.
        - Да отпустите вы меня! - попыталась вырваться их хватки бородатого я, но, разумеется, не вырвалась.
        Оступившись, я закачалась, но кое-как устояла на ногах, а вот мой каблук - тот самый, который был приклеен, - решил, что больше ему держаться нет смысла, и отвалился.
        Во второй раз я уже не смогла устоять и повалилась на землю, лишившись при этом даже «поддержки» бородача - он, похоже, наконец-то услышал мою просьбу и решил меня отпустить.
        Ударившись коленями об асфальт, я зашипела от боли. Телефон выпал из рук и, конечно же, угодил прямо в лужу.
        - Эй, клуша, поднимай свой зад! - раздался надо мной противный голос бородача. - Посмотри на мою детку: ты мне как минимум тридцатку должна.
        Бородач заржал, а у меня на глазах вдруг навернулись слезы. Я сидела на асфальте, содранные в кровь колени болели, телефон плавал в луже и к долгу за вазу мне еще добавится долг за две разбитые машины.
        Жить в этот момент не хотелось настолько, что…
        - Что здесь происходит? - послышался знакомый стальной голос.
        Вот и все. Сейчас меня еще и Ларский добьет.
        - Что случилось? - стальной голос приближался, и от этого мне хотелось плакать еще больше. - Аня?
        Мне было очень страшно поднять голову и посмотреть на Ларского, который, судя по голосу, был почти рядом со мной.
        - Чё ты расселась-то, рева-корова? Думаешь, ты меня так разжалобишь? Может, что получше предложишь? - Бородач с мерзкой улыбочкой уставился на мои ноги.
        - Эй, ты, олигофрен заросший, - рявкнул на всю округу Ларский, привлекая к себе внимание не только стоящих рядом зевак, но и мое.
        - Чего? - не понял бородатый, переведя взгляд на Ларского.
        - Что слышал. Ты ее толкнул?
        - Не толкал я ее, она сама завалилась. Упилась в хламину, походу. А чё переживаешь? Твоя что ль шкура?
        - Она не шкура, а моя женщина! А ты, гнида, ее толкнул!
        От раскатистого крика Ларского у меня затряслись поджилки. Господи, какой же он страшный. Красивый и страшный одновременно, прям оксюморон. То ли от страха, то ли от шока я даже не сразу поняла, что Ларский назвал меня своей женщиной, а когда поняла, то вообще забыла, как дышать. И как-то сразу плавающий в луже телефон, боль в коленях и стыд ушли на второй план, уступив место громкому и озлобленному Ларскому.
        - Да не толкал я ее, говорю же…
        Бородач не успел договорить, потому что Ларский вдруг сделал пару быстрых шагов вперед и, замахнувшись, ударил его кулаком прямо в челюсть. С разных сторон послышались аханье и оханье. Бородач застонал, схватившись за лицо, и крикнул:
        - Эй, мужик, ты чё, больной?
        Голос его звучал уже не так уверенно, как раньше. Видимо, теперь он начал опасаться Ларского, который с жутковатым выражением лица снова подступал к своему противнику, медленно и неспешно, словно он - палач, а бородатый мужик - его жертва. Удивительно, что бородач даже не пытался дать Ларскому сдачи. То ли он был дерзким только на словах, то ли дьявольского вида мужчина, который подходил все ближе и ближе, пугал настолько, что он не хотел с ним связываться.
        - Разбитая морда за разбитые колени, - вдруг произнес Ларский, остановился и достал из кармана телефон. - Здравствуйте, Петр Андреевич. Как ваши дела? Хорошо? Прекрасно. А у меня вот проблемка небольшая нарисовалась: ДТП. Нет, все целы, но настроение подпортилось. Пришлите, пожалуйста, своих ребят для составления протокола. Кто виновник? - Ларский стрельнул зелеными глазами в бородача. - Разумеется, не я. Хорошо, жду. Адрес скину в сообщении.
        Завершив вызов, Ларский убрал телефон в карман брюк, и сказал бородачу:
        - Даже не думай сбегать, понял? Тут камеры у ресторана и куча свидетелей. Я тебя из-под земли достану.
        Не знаю, что там ответил ему бородач, потому что мой желудок вдруг пронзила такая боль, что я ахнула и схватилась за живот. Сразу же заныли содранные колени и вдобавок закружилась голова.

***
        Ларский повернулся в мою сторону и в несколько коротких шагов оказался рядом.
        - Аня, где болит? - громко воскликнул он, но совсем не тем жутким голосом. Сейчас в его интонациях отчетливо слышалось волнение и… испуг?
        - Живот, - пробормотала я, готовая скрючиться от боли.
        - Живот?! Он тебя по животу ударил?! - голос Ларского опять уподобился тому, каким он орал на бородача.
        Он уже повернулся в сторону виновника ДТП с намерением вновь начать разборки, но я схватила его за рукав пиджака и пробормотала:
        - Не бил он меня, это от китайской еды, будь она неладна.
        - Точно?
        - Угу.
        Я избегала смотреть в лицо Ларскому, потому что чувствовала себя чертовски неловко в этой ситуации. Но когда он попросил меня подняться и аккуратно придержал за локти, я невольно скользнула взглядом по его лицу и очень удивилась. Ларский выглядел одновременно растерянным и обеспокоенным. Все еще придерживая за локти, он осторожно подвел меня к машине и усадил на переднее пассажирское место.
        - Извините, что так вышло, - пробормотала я, немного расслабившись в уютном салоне автомобиля. - Я оплачу расходы на ремонт.
        - Их оплатит страховка этого оленя. Если, конечно, она у него есть, - сказал Ларский.
        Сунув правую руку в карман брюк, левой он оперся о крышу Роллс-ройса и поглядывал то на меня, то на бородача, который топтался у своей машины.
        - А если ее нет? - поинтересовалась я. Желудок почти перестал меня мучить, но голова и колени все еще болели.
        Ларский перевел взгляд на меня и сказал:
        - Значит, заплатит из своего кармана.
        - А кто заплатит за его ремонт? Вы?
        - С чего вдруг?
        - Я просто не знаю, как все это работает, - виновато произнесла я.
        Хмыкнув Ларский с неохотой пояснил:
        - Виновник он, а не ты, а значит, за все платит он. И за ремонт моей машины, и за ремонт своего барахла.
        - Барахла? - переспросила я. Судя по беспокойству бородача, он не считает свою машину барахлом.
        - В сравнении с моей - это барахло. И вообще, зачем ты вышла из машины? - Ларский вдруг повысил голос и сейчас был похож на учителя, который отчитывал нерадивого ученика. - Надо было заблокировать двери и позвонить мне.
        - Я испугалась, - призналась я, отведя взгляд в сторону.
        - Меня?
        Я кивнула. Посмотрела на Ларского из-под ресниц - он выглядел растерянно. Как будто новость о том, что его боятся, стала для него сенсацией.
        Мечущийся взгляд Ларского остановился на моих коленях, зеленые глаза расширились, а рот чуть приоткрылся. Я сделала вид, что не заметила его реакции на мои содранные колени. Сунула руку в карман плаща, и, не нащупав там телефона, вспомнила, что он остался в луже.
        - Вот же блин!
        - Что такое? - сразу же среагировал Ларский.
        - Телефон в луже остался, - жалобно произнесла я.
        При мысли о том, что придется покупать новый телефон, стало еще хуже.
        Бросив хриплое «щас», Ларский отошел от машины, а спустя некоторое время вернулся с моим телефоном, который брезгливо держал двумя пальцами.
        - В бардачке есть сухие и влажные салфетки, - сказал он и, скользнув взглядом по моим босым ногам - обувь я сняла сразу же, как села в машину, - взял туфлю с отвалившимся каблуком и посмотрел на ее подошву.
        - А каблук мой не видели? - с надеждой спросила я. - Приклеить бы его…
        Ларский одарил меня надменным взглядом, вернул туфлю и сказал:
        - Я отойду ненадолго. Закройся и ни с кем не разговаривай. Жди ребят в форме.
        Я кивнула, закрыла дверь и зафиксировала замки. Глядя на удаляющуюся спину Ларского, я подумала о том, куда он вдруг намылился. Может, проводить инвестора? Кажется, из ресторана он вышел один. Хотя, в этой суматохе я могла и не заметить Кайла Чо и его спутников.
        Как только Ларский ушел, бородач сразу же подбежал ко мне и начал стучать в окно и требовать разговора. Я же сделала вид, что не только не слышу его, но еще и не замечаю. Очистила телефон от грязи, протерла сухими салфетками и попыталась включить - не получилось. После четвертой попытки я сдалась и, краем глаза поглядывая на курящего в стороне бородача, включила тихую и спокойную музыку.
        Вскоре приехали инспекторы ГИБДД, а чуть позже из-за угла ресторана показался Ларский. В руках у него было несколько пакетов, которые он, подойдя к машине, сунул мне.
        - Что это? - удивилась я.
        - Разберешься, - буркнул он и направился к инспекторам.
        Один из пакетов - самый маленький - был из аптеки. В нем лежали перекись водорода, ватные диски, пластыри, йод, куча средств от изжоги и боли в желудке, а также два вида обезболивающего и бутылка воды.
        - Вы что, умеете заботиться? - произнесла я, глядя на стоящего рядом с инспекторами Ларского.
        Следующий пакет был значительно больше. В нем лежала коробка, а в коробке - аккуратные кожаные балетки лилового цвета. Они абсолютно не сочетались с одеждой, что была сейчас на мне, и вряд ли будут сочетаться с остальным моим совершенно неярким гардеробом, но факт того, что Ларский купил их для меня, чтобы я не мучилась со сломанными туфлями, вызвал во мне огромное чувство благодарности.
        Откинув в сторону ненавистные туфли, я обула мягкие балетки и удивилась тому, как идеально они подошли мне по размеру.
        - Не такой уж ты и ужасный, - произнесла я, глядя на то, как Ларский уверенно отвечает на вопросы инспекторов.
        Когда все было улажено, он вернулся в машину и сел на водительское место. Взглянул на мои колени, которые я лишь полила перекисью водорода, Ларский нахмурился и спросил:
        - Почему не обработала ссадины?
        Стыдно признать, но я с самого детства до ужаса не любила жжение от йода или зеленки. Все мои ссадины и порезы всегда обрабатывала мне мама, осторожно, едва касаясь кожи и всегда дуя на больное место.
        - Боюсь, - тихо сказала я.
        - Чего? - не понял Ларский.
        - Жечь будет сильно…
        Пробормотав что-то себе под нос, он завел машину и тронулся. Вспомнив, что Никита несколько раз предупреждал меня не пускать Ларского за руль, я всполошилась и воскликнула:
        - Остановите, я поведу!
        - Не глупи, ты не в том состоянии, - ответил Ларский, то и дело бросая взгляд в зеркало заднего вида.
        - А вы разве в том?
        - Все нормально, я могу водить, если не идет… - Ларский замолчал, увидев, как по капоту машины забарабанили капли дождя.
        - Вы не можете водить в дождь? - уточнил я, но Ларский мне не ответил.
        Сжав руль так, что побелели костяшки пальцев, он нервно сглотнул и сбавил скорость до двадцати километров в час. Проехав так метров сто, он свернул направо, на узкую улочку с односторонним движением. Впереди виднелся небольшой супермаркет, и Ларский поехал к нему. К моменту, когда он припарковался, его руки начали сильно трястись, а лицо сделалось белым, как мел.
        - Александр Сергеевич, насколько все плохо? - спросила я, коснувшись его плеча.
        Ларский пробубнил что-то непонятное. Откинулся на спинку сиденья, запрокинул голову и глубоко задышал. Я открыла бардачок, достала пачку мармелада, вскрыла ее и протянула ему. Ларский посмотрел на мармелад как на гадкое лекарство, нехотя взял и закинул в рот пару мишек.
        Дождь усиливался и напряжение в салоне автомобиля тоже. Ларский медленно жевал мармелад и, кажется, приходил в себя. Я же наблюдала за каплями, барабанящими по капоту, и размышляла о том, почему дождь так действует на Ларского. Первый раз на моей памяти ему стало плохо, когда он сел за руль своей машины, но тогда не было дождя. Второй раз был в лифте, и приступ, скорее всего, спровоцировало отключение света и остановка кабинки. Видимо, фобий у него достаточно, раз приступы почти всегда случаются при разных обстоятелствах. Знали бы об этом сотрудники, никогда бы не назвали бы его Тирексом…
        - Аня, - вдруг тихо позвал меня Ларский.
        - Ммм? - Я повернула голову к нему и поймала на себе взгляд его усталых зеленых глаз.
        - Наверно, нам надо вызвать водителя, как думаешь? - голос Ларского был непривычно тихим, словно он говорил не об обыденном, а о чем-то тайном, личном.
        Я кивнула и полезла за телефоном, но вспомнила, что он перестал работать после плавания в луже.
        - Позвони с моего. - Ларский протянул мне свой разблокированный телефон.
        Поколебавшись несколько секунд, я взяла у него телефон.
        - Колени надо обработать, - все так же тихо произнес Ларский.
        - Да, дома сестру попрошу, - кивнула я, ища в поисковике нужный сайт.
        - А сама?
        - Боюсь.
        - Вот же трусиха, - буркнул Ларский.
        Не успела я моргнуть, как он наклонился ко мне, взялся за икры и осторожно, но быстро положил мои ноги к себе на колени.
        - Вы чего? - От неожиданности я чуть не выронила телефон.
        - Коленки твои содранные хочу обработать, - нахмурился Ларский. - А ты что там себе надумала?
        Он достал из пакета перекись, йод, ватные диски и пластыри. Я замерла, наблюдая, как он залил мои колени перекисью, а затем взялся за йод.
        - Ой, божечки! - пролепетала я, зажмурившись.
        - Спокойно, больно не будет, - деловито сказал Ларский.
        - Будет жечь, - заныла я, не открывая глаз.
        - Не будет, обещаю.
        Я закусила губу и приготовилась к жжению, но ее не последовало. Я чувствовала, что Ларский мажет мне колени, но никакого жжения не было. Ссадины лишь слегка пощипывало, но вполне терпимо. А потом я ощутила легкий холодок на коже, приоткрыла глаза и увидела, что Ларский очень осторожно мажет йодом мои ссадины и, не переставая, дует на них.
        - Как моя мама… - невольно пробормотала я.
        - Я не твоя мама, Соловей. Не забывайся. - Ларский взглянул на меня и нахмурился. - Что пялишься? Лучше водителя вызови.
        - Ага.
        Найдя телефон, я вызвала водителя, который появился минут через десять. За это время Ларский обработал мои ссадины и залепил их пластырями. Затем, когда пришел водитель, он попросил меня назвать ему мой адрес и пересел на заднее сиденье. Больше я его от него не слышала ни слова и даже боялась взглянуть на него через зеркало заднего вида, хоть и очень хотелось.
        Когда водитель привез нас к моему дому, я обернулась и произнесла:
        - Спасибо за все. До свидания.
        Ларский лишь кивнул, глядя в телефон. Как будто лимит его внимания ко мне на сегодня был превышен настолько, что теперь он будет игнорировать меня несколько недель, а то и целый месяц. И мне бы, по сути, радоваться, что Ларский снова стал Ларским, но почему-то мне стало от этого обидно и грустно.
        Глава 15
        В выборе спутника жизни - главное не то, нравится ли он тебе, и даже не то, хорошо ли тебе вместе с ним!
        Главное - это довольна ли ты миром и собой, когда он рядом!
        Мария Воронова «Клиника одиночества»
        - Ну, подруга, у тебя и приключение было, - произнесла Катя, когда я закончила рассказывать о вчерашних событиях.
        - Да уж, - пробормотала я, глядя в свою почти опустевшую кружку.
        Мы сидели в кафетерии, пили невероятно вкусный чай каркаде с малиной и мятой и гипнотизировали взглядом второй по счету круассан с ветчиной и моцареллой, который купила себе Катя. Так как мое начальство сегодня благополучно не пришло на работу из-за какой-то важной встречи в другом городе, я могла позволить себе немного расслабиться и на полчаса раньше пойти с подругой на обед.
        События вчерашнего дня даже после крепкого восьмичасового сна все еще были такими яркими, будто случились только что. А различные выражения лица Ларского я могла нарисовать по памяти на нескольких листах. Злой как цербер, инфернальный как сатана, озадаченный как студент в свой первый день в универе, - таким был Ларский вчера. А еще милым, когда купил мне обувь и лекарства. И если бы под конец он не включил свой излюбленный режим под названием «антарктический айсберг», я бы сегодня пришла в лиловых балетках. Однако легкая обида все еще сидела во мне, поэтому я решила, что лишь еще раз поблагодарю его на словах.
        Но этот гад сегодня не пришел! И это меня ужасно разозлило. Почему - не знаю. По идее, оно и к лучшему - меньше буду испытывать неловкость рядом с ним, но вот почему-то меня это задело. Мог бы и предупредить, что не появится на работе. Я же все-таки тоже его секретарь.
        - Слушай, ну ты прям как будто не про Тирекса сейчас рассказывала, - сказала Катя, вырвав меня из размышлений. - Не способен он на такие жесты, это в его ДНК не заложено.
        - Откуда ты знаешь о его ДНК? - спросила я, скептически глядя на подругу.
        - Ну, я говорю по своему опыту. Такие люди, как наш шеф, не способны на широкие жесты. Они могут только управлять людьми, критиковать и увольнять. - Катя откинулась на спинку стула, положила ногу на ногу и посмотрела на меня взглядом, который красноречиво говорил «даже не спорь со мной».
        Спорить мне не хотелось, потому что недавно я сама была на месте Кати и удивлялась тому, что Никита хорошо отзывался о Ларском. Теперь я сама увидела, что он и правда может быть неплохим, вот только не всегда этого хочет.
        - О, Подольский! - вдруг закричала Катя. - Иди к нам!
        Я повернула голову в сторону, куда смотрела подруга, и увидела Никиту с кружкой в руке. Видимо он только что пришел в кафетерий и теперь выбирал, куда бы ему сесть.
        Заметив машущую ему Катю, Никита потупился, поправил очки и неуверенно двинулся к нам.
        - С каких пор ты такая радушная с ним? - удивилась я. Подруга до этого момента никогда не была дружелюбна с Подольским, потому что он ее раздражал своим кислым видом и частыми исправлениями. Может, ей что-то от него надо?
        Подруга цыкнула на меня и, отвернувшись, лучезарно улыбнулась Никите, который выдвинул свободный стул за нашим столиком и сел на него.
        - Привет, - поздоровался он с нами.
        - Привет. - С губ Катьки не сходила улыбка. Ну точно ей что-то от Никиты надо. Вот же хитрая лиса.
        - Ты вернулся с Ларским? - спросила я как можно равнодушнее.
        Никита кивнул. Достал из кармана батончик мюсли, распечатал и откусил почти половину.
        - Голодный? Хочешь круассан? Я уже наелась, не осилю второй. - Катя подвинула к Никите нетронутый круассан. Ага, не осилит она, как же. Пиццу в одну харю может съесть за раз, а потом еще десерт попросить. А как она торты уминает, это надо видеть. И не толстеет ведь, зараза такая.
        - Нет, спасибо, я не очень голоден, - отказался от угощения Никита.
        Его поведение, в отличие от Катиного, совсем не поменялось. Он вел себя все так же отстраненно, не улыбался и особенно не разговаривал. Просто ел свой батончик и запивал его черным кофе. А моя подруга с дурацкой улыбкой смотрела Подольскому в рот так, словно она была заботливой бабушкой, а он - ее внуком, приехавшим к ней на каникулы.
        - Мне тут Аня столько интересного рассказала про нашего гендиректора, - пропела Катька, не сводя взгляда с Никиты.
        - Кать, не надо, я сама ему расскажу потом, - остановила я подругу.
        Она кинула на меня недовольный взгляд и нахмурилась. Никита удивленно посмотрел на Катю, затем на меня и тихо спросил:
        - Что опять?
        - Не переживай, - замахала я руками. - Все хорошо. Просто вчера попали в небольшое ДТП. Я рассказала Кате, как ловко Ларский разрулил ситуацию.
        По глазам Никиты было видно, что он мне не особенно поверил. Значит, после обеда он устроит мне настоящий допрос. Может, написать ему подробный отчет? А еще лучше - делать так после каждого инцидента с Ларским. Мне так будет значительно проще - не стоять под испытывающим взглядом Подольского и сбивчиво не рассказывать о произошедшем. А если он еще и вопросы напишет и отправит мне по почте, так вообще будет расчудесно!
        Что, размечталась, да? Эх, а так ведь хорошо все придумала…
        Подольский явно хотел еще что-то сказать и, судя по тому, что смотрел он на меня, это что-то должно было относиться к Ларскому, но нас внезапно нагло перебили.
        Я почувствовала, как позади меня кто-то стремительно прошел, обдав знакомым запахом одеколона. Справа заскрежетал выдвигающийся стул, и уже через несколько секунд рядом со мной сидел Демидов и широко улыбался всем присутствующим.
        Боже, только его здесь сейчас не хватало!
        В последнее время я начала невольно избегать Демидова, потому что он постоянно интересовался, когда я соизволю дать ему ответ. Но как я могла ответить, если и правда не знала, хочу ли я с ним отношений?! Да, он мне нравился, но смогу ли я его полюбить? А семья его меня примет? В случае с Алеком слишком много сомнений, и они пока что перевешивают мою к нему симпатию.
        - Йоу, - произнес Демидов, подняв вверх правую руку. - Что сидим и киснем?
        - Мы не киснем, - ответила я смущенно. - Просто задумались.
        - А-а-а, - протянул Демидов. Взглянув на нетронутый круассан Кати, он указал на него и спросил: - Это чей? Или ничей?
        - Мой, но я его не хочу, - сказала Катя, полностью потеряв интерес к Подольскому. - Можете съесть, если хотите.
        - Очень хочу. Голодный как волк. - Алек притянул к себе тарелку, схватил круассан и впился в него зубами. И двух минут не прошло, как от круассана остались только крошки.
        Вытерев рот салфеткой, Алек заглянул в мою кружку и спросил:
        - Можно?
        Не успела я кивнуть, как он уже допивал остатки моего чая, при этом положив руку на спинку моего стула. Никита и Катя озадаченно смотрели на эту бесцеремонность, а я не знала, куда себя деть от неловкости и смущения - Алек вел себя так, словно мы с ним были довольно близки.
        - А вы втроем типа дружите? - спросил вдруг Демидов, пробежавшись взглядом по всем нам.
        - Ну-у, мы с Катей лучшие подруги, а Никита…
        Я хотела сказать, что Никита - просто коллега, но Алек перебил меня:
        - А вы любите театр? Комедию «Ревизор»? Давайте сходим на выходных вчетвером?
        - Я - пас, - сразу же отказался Никита. Подобрав фантик от батончика и кружку, он встал, чтобы уйти.
        - Эй, Никитос, погоди, - остановил его Демидов. - Не глупи, давай развеемся. Я хочу сходить с Аней, но ей, думаю, будет со мной не очень комфортно в темном зале, понимаешь? - Алек многозначительно поиграл бровями. - С подругой ей будет не так неловко. А подруге, чтобы не скучать, нужно мужское сопровождение.
        - Подожди, вы что, встречаетесь? - ошалело произнесла Катя, вытаращив на нас с Алеком свои красивые золотисто-карие глаза.
        - Нет! - тут же произнесла я.
        - Да, - одновременно со мной ответил Алек.
        Я посмотрела на него как на врага народа. Какого лешего он городит, я же еще не дала ответ!
        - Мы только начинаем узнавать друг друга, так что будьте к нам снисходительны, - фразой из объявлений об отношениях знаменитостей сказал Демидов.
        - Вот это поворо-о-от, - протянула шокированная Катька.
        Подольский же вообще замер на месте, с нескрываемым удивлением глядя то на меня, то на Демидова.
        - Ну, мы не то чтобы встречаемся… - замямлила я, но Алек снова перебил меня.
        - Вот видите! - громко воскликнул он, указывая на меня пальцем. - Аннушка такая стеснительная! Нам определенно надо идти в театр всем вместе.
        - Да, пойдем! - закивала головой Катя. - Я, конечно, обижена на тебя, подруга, но в театр пойду.
        - На что обижена? - пропищала я.
        - На то, что не рассказала про шуры-муры свои. - Катя повернулась к Никите и спросила: - Ты с нами?
        Удивление сошло с лица Подольского. Поправив очки средним пальцем - я была уверена на сто процентов, что он сейчас нас всех деликатно пошлет - он ухмыльнулся и ответил:
        - Пойду. Когда именно?
        И у меня, и у Катьки чуть челюсть не отвисла. С чего это вдруг он передумал?
        - В это воскресенье, - ответил Демидов. - В восемь вечера.
        - Мы будем на тимбилдинге, вообще-то, - заметила Катя.
        - Не будем, - уверенно заявил Никита. - Мы уедем утром в пятницу, первого числа, а приедем в субботу вечером.
        - А, ну да. - Катя нервно хохотнула. - Я думала, воскресенье - это второе число…
        Из-за того, что Подольский поправил ее, подруга притихла и лишь слушала, как Демидов расписывает план на вечер воскресенья. Признаться, я даже загорелась идеей сходить в театр всем вместе. Даже с Никитой Подольским. И тот факт, что Демидов растрепал о том, что между нами происходит, уже не так смущал. Никита и Катя - это же не все сотрудники «Элли». Подруга будет молчать как рыба, а Никите плевать. Максимум, кому он может об этом рассказать - это Ларский, а уж ему-то на меня тем более плевать.
        Да, нам всем определенно стоит выйти в свет. Думаю, это поможет мне получше узнать Алека и, возможно, он понравится мне еще больше. Настолько, что я отвечу «да» на его вопрос о том, хочу ли я с ним встречаться.
        Когда обеденный перерыв закончился, и мы разошлись по своим делам, мне написала вернувшаяся в свой отдел Катя:
        «Сегодня вечером готовься к допросу. И купи торт».
        Даже не знаю, какой допрос хуже - её или Никиты. Подольский, кстати, шел рядом со мной, но так как рядом сновало много людей, он не решался начать расспрашивать меня. Только когда мы оказались в лифте вдвоем, он усмехнулся и произнес:
        - А ты не так уж и проста, Аня Соловей.
        - Что? - не поняла я.
        Но Никита больше ничего не сказал. Лифт приехал на последний этаж и раскрыл свои двери. Подольский вышел сразу и устремился к приемной, а я немного зависла, размышляя о том, что же он имел в виду.

***
        Так сложилось, что работы на сегодня у меня уже не было, поэтому я решила заняться своими делами, а именно поискать в онлайн-магазинах новое платье для предстоящего свидания. Никита был поглощен делами, а Ларский засел в своем кабинете, так что я в открытую рассматривала понравившиеся мне модели и при этом хрустела кукурузными палочками, которые мне утром заботливо положила сестра. О том, что хотела поблагодарить Ларского за вчерашнее, я благополучно забыла. Все, что меня теперь беспокоило - это предстоящий разговор с Катей и неприятная усмешка Никиты с непонятным замечанием.
        Расслабившись и не чуя подвоха, я хрустела кукурузными палочками, как вдруг мой рабочий телефон заговорил голосом Ларского:
        - Соловей, зайди ко мне.
        - Хорошо, - ответила я начальнику и, стряхивая с себя крошки от кукурузных палочек, с неохотой поплелась к нему в кабинет.
        Сегодня на Ларском был черный костюм тройка, черный галстук и белая рубашка. Когда я зашла в кабинет, то застала его снимающим пиджак. Кивнув мне, Ларский повесил его на спинку кресла, расстегнул рукава рубашки и принялся их заворачивать. Невольно я скользнула взглядом по его обнажившимся до локтя рукам и отметила про себя, что они у него красивые. Как говорит Катя, за такие руки я бы с удовольствием подержалась. Почему-то вдруг вспомнилось, как Ларский вчера помог мне подняться и как осторожно обрабатывал мои колени.
        - Как твои колени? - От его вопроса я встрепенулась и ощутила, что сердце мое забилось быстрее.
        Он что, мысли читает? Жуть какая…
        - В порядке. Уже не болят, - настороженно ответила я.
        Ларский кивнул, помолчал немного, будто собираясь с мыслями, и спросил:
        - Может, тебе не стоит принимать участие в соревнованиях на тимбилдинге?
        - Разрешаете не ездить? - воспаряла духом я.
        - Разрешаю не выполнять задания и просто наблюдать со стороны, - обломал меня Ларский.
        Ну, конечно, раскатала губу.
        - Не волнуйтесь, мои колени справятся, - заверила я начальника.
        - Я не за твои колени переживаю, а за того, кто достанется тебе в пару.
        Такого я не ожидала. Нет, ну каков зараза, а! Я вчера из-за его дурацкой машины такой стресс пережила, а он тут ехидничает.
        - Намекаете, что я покалечу своего партнера? - склонив голову на бок, так же едко спросила я.
        - Почему-то я в этом уверен. - Ларский поставил локти на стол, сложил ладони домиком и тоже склонил голову на бок, копируя меня. - Так что пожалей человека, не учувствуй в соревнованиях.
        - Но тогда этот человек тоже не сможет соревноваться, ведь участников четное количество.
        Недавно к нам снова заходила Зина, чтобы напомнить о тимбилдинге в эти выходные. Она-то и сказала, сколько человек едет и сколько из них будет участвовать в соревнованиях. Среди отлынивающих - по состоянию здоровья и вследствие преклонного возраста - оказалось четверо человек, а плюсом к ним шли Ларский и Никита. Первый, видимо, потому что высокое положение гендиректора не позволяет носиться с простыми смертными и потеть, а второй - без понятия.
        - Уверен, что любой человек в компании выберет выбывание, а не участие в паре с тобой, - ехидно скалясь, произнес этот зеленоглазый гад.
        Я остро ощутила, что начинаю закипать, а наглый блеск в глазах Ларского действовал на меня как красная тряпка на быка. Выпятив грудь вперед и задрав подбородок, я гордо заявила:
        - Один человек точно захочет быть со мной в паре!
        - Обломись, Соловей! Там будет жеребьевка! - торжественно объявил Ларский, изобразив при этом безумную лыбу, от которой меня передернуло.
        - Ну и ладно, - буркнула я. - Я могу идти или вы еще что-то хотели?
        Из-за проигрыша я расслабила спину, опустила плечи и, наверно, стала похожа на сутулую собаку. Пусть так, выпрямляться и выглядеть гордо не было сил. Ларский успешно справился с миссией «уничтожить всю уверенность Ани».
        - Зайди к дизайнерам, они укажут тебе на твои ошибки. - Ларский крутанулся в кресле, совершив полный оборот вокруг своей оси. - Переделай все и ко вторнику чтоб дизайны были на моем столе, поняла?
        - Да, поняла.
        Если вызывал по делу, зачем надо было сначала издеваться? Беру свои слова назад, мерзкий он все-таки человек.
        - Аня, - окликнул меня Ларский, когда я уже взялась за ручку двери.
        - Ммм? - Я обернулась и посмотрела на него.
        - Кто хочет быть твоей парой в соревнованиях? Кого ты имела ввиду?
        Имя соскочило у меня с языка, прежде чем я успела подумать:
        - Алексей Демидов.
        - Что? - Ларский вытаращил глаза.
        Поняв, какую глупость совершила, я вылетела из кабинета со скоростью света. Господи, надеюсь, он не вылетит за мной с требованием объясниться!
        Досчитав до пяти, я с бешено бьющимся сердцем подошла к своему месту и опустилась в кресло. Остаток дня провела за исправлением дизайнов, время от времени косясь на дверь Ларского и молясь, чтобы он подольше не выходил из своего кабинета.
        Молитвы мои были услышаны, и Ларского я не увидела до самого конца рабочего дня. От этого мое настроение улучшилось, я быстро собралась и ушла с работы. По пути домой зашла в магазин и купила торт к чаю.
        Катька пришла после восьми вечера.
        - Как тебе костюмчик? - спросила она, демонстрируя новый спортивный костюм лилового цвета, который выгодно подчеркивал ее фигуру.
        - Отлично, - одобрила я. - На тимбилдинг в нем поедешь?
        - Наверно, - пожала плечами подруга. - Скинув кроссовки, она прошла на кухню и села за стол. - У меня еще бирюзовый есть. Поеду в одном из двух, а второй возьму с собой.
        Я даже спрашивать не стала, на кой черт ей щеголять на тимбилдинге в двух костюмах. Жениха она там хочет найти что ли? Так ведь Катька постоянно говорит, что кроме Демидова ей никто с работы не интересен. Кстати, это как раз та самая причина, по которой я ей не рассказывала о наших с ним взаимоотношениях.
        - Кать, я ничего не сказала про Демидова, потому что он тебе нравится, - тихо, чтобы не услышали за стеной Тошка с Ленкой, сказала я.
        - Нравится? Демидов? - расширила глаза Катя. - Да ладно тебе!
        - Что, разве нет? - удивилась я. - Ты же так его расхваливала и мечтательно хлопала глазками.
        - Ну да, он красивый, богатый и классный, но я не записывала его в потенциальные парни. Если он не запал на меня за все время, что я работаю в «Элли», значит я ему не интересна, а вот ты - да. Ты ему, видимо, о-о-очень интересна!
        Подруга подалась ближе ко мне и заговорщицки произнесла:
        - Давай, рассказывай, что у вас там намечается.
        - Что намечается? - Лена все же услышала наш разговор и теперь стояла в проеме и с интересом смотрела на меня.
        - Ничего! - выкрикнула я.
        - У Аньки роман! - одновременно со мной гаркнула моя подруга.
        - Что? - Лена оторопело взглянула на Катю, зашла на кухню и села между нами.
        Я открыла рот, чтобы оправдаться, но Катька меня опередила:
        - С заместителем генерального, прикинь!
        - Это который у нас ночевал?
        - Фу-фу, Лена! - сморщила носик Катя. - Это был генеральный и он - настоящий упырь.
        Сестра ковырнула пальцем крем на торте, облизнула его и задумчиво сказала:
        - Ну да, у Аньки он так в телефоне и записан.
        - А почему не Тирекс? - изумилась подруга.
        - Потому что он не сколько кусает, сколько кровь пьет, - пояснила я и принялась разрезать торт, потому что Лена снова потянула к нему свой палец.
        - Разумно, - кивнула Катя. - Но зато Ларский рычит как настоящий тирекс!
        Когда мы разлили по бокалам чай, к нам присоединился Тошка. Ему Катя тоже рассказала про мои недоотношения, изобразив их в таких красках, что брат заключил, что я скоро выйду замуж. Кажется, все кроме меня уже решили, что у нас с Алексеем Демидовым настоящие отношения.
        Глава 16
        Действие объединяет. Слова разъединяют.
        Брет Истон Эллис «Гламорама»
        Автобус, который должен был везти сотрудников компании «Элли» на тимбилдинг, отправлялся в девять утра и, разумеется, я страшно опаздывала. Во-первых, потому что долго не могла найти штаны от спортивного костюма, а во-вторых, потому что мой бедный телефон, который теперь работал через раз, решил за один миг истратить почти полный заряд и вырубиться. Пришлось ставить его на зарядку.
        В итоге я прибыла на место, когда все уже сидели в автобусе. На улице стояли только Ларский с Никитой и у обоих на лицах застыло недовольство.
        - Соловей, где тебя черти носят?! - увидев меня, гаркнул Тирекс.
        - Простите, пробки, - соврала я, опустив взгляд и глядя на стильные черные кроссовки Ларского.
        На гендиректоре красовался черный спортивный костюм от известного дорогого бренда. Классические часы на правой руке сменились на фитнес-браслет, а челка, которую он обычно зачесывал назад, теперь падала на лоб, из-за чего Ларский выглядел моложе - настолько, что если бы я была кассиром в продуктовом, а он покупал у меня алкоголь, то я попросила бы у него паспорт.
        - Чего топчешься, залезай в автобус! - поторопил меня Ларский.
        Я послушно шмыгнула в автобус, увидела машущую мне почти из самого конца Катю и, подойдя к ней, села рядом.
        - Чего так долго? - спросила она. - Ларский тут уже весь извелся.
        - Да то одно, то другое, - отмахнулась я, проверяя, жив ли еще мой телефон.
        - Я тебе обзвонилась. У тебя недоступно было. Опять не работает? - Катя кивнула на мой многострадальный телефон.
        - Через раз.
        - Закажи себе новый и не парься.
        - Ага. Приеду и закажу. Надоело уже с ним возиться.
        - Лучше бы Ларский тебе телефон купил, а не балетки. - Катя повернулась к окну и принялась наблюдать за Никитой и Тирексом. - Сами с комфортом, на машине поедут, а мы должны в автобусе трястись.
        - Так начальство же, - заметила я. - Кстати, а Алека ты не видела?
        Катя повернулась ко мне и лукаво улыбнулась.
        - Ммм, ты его уже по имени называешь. - Подруга поиграла бровями. - Слышала, как Ларский ему звонил. Демидов сказал, что приедет чуть позже. Наверно, какие-то дела.
        Автобус выехал с парковки первым, а за ним - Роллс-ройс, однако, как только дорога стала свободнее, автомобиль быстро обогнал нас и, рыча, устремился вперед. Таким образом, мы приехали на место примерно на полчаса позже.
        База отдыха, куда нас привез автобус, находилась примерно в ста километрах от столицы и занимала солидную территорию. Здесь было все, что так требует душа уставшего от города москвича: свежий воздух, озеро, бассейн, лес, мангалы, беседки, куча развлечений и тишина и покой.
        Кадровики Зина и Олег взяли всю организацию в свои руки и, первыми выйдя из автобуса, стояли у дверей и раздавали каждому брошюру с картой и перечнем услуг. Затем нас построили на парковке и попросили разбиться на группы по три человека - женщины с женщинами, мужчины с мужчинами. Затем Никита раздал каждой группе по ключу от домика. Я была в группе с Катей и Машей, которая работала в одном отделе с моей подругой.
        - У нас есть целый час, чтобы заселиться и разобрать вещи, - громко объявила Зина. - Затем встречаемся на футбольном поле, где нам расскажут, в каком формате будет проходить тимбилдинг.
        Покивав, все разошлись по своим домикам. Уходя, я кинула взгляд на стоящих в стороне Ларского с Никитой в надежде увидеть присоединившегося к ним Алека, но Демидова, увы, с ними не было. Мой грустный взгляд поймал Ларский и внезапно подмигнул мне с загадочным видом.
        - Батюшки-светы! - вырвалось у меня.
        - Ты чего? - спросила подруга.
        - Ларский мне подмигнул только что.
        - Жуть какая!
        На заселение у нас ушло меньше двадцати минут. В домике на три человека была ванна с душевой кабинкой, уютная и чистая обстановка и даже небольшая кухонька. К домику прилегала терраса, на которой стояли кресло, диван и чаша для костра. Чуть дальше виднелись дома побольше, на территории которых красовались беседки с развивающимся на ветру нежно-желтым тюлем.
        В назначенное время все пришли на футбольное поле. Ларский о чем-то разговаривал с двумя женщинами в возрасте, кажется из отдела кадров. Еще один мужчина и одна женщина стояли чуть поодаль, погруженные в экраны планшетов.
        Переговорив с кадровиками, Ларский подошел к собравшимся участникам, кашлянул в кулак и громко произнес:
        - Спасибо, что собрались сегодня на нашем ежегодном тимбилдинге! Как и всегда, мы разобьем вас на пары и проведем спортивное соревнование. Три пары, которые наберут больше всего баллов, получат призы. За первое место - ноутбуки, за второе - планшеты, а за третье - умные колонки. Ну что, готовы побороться за призы?!
        Народ дружно прокричал «да!» и я вместе с ними. Третье место, мне обязательно надо занять третье место, ведь тогда у меня будет бесплатный телефон!
        Толкнув речь, Ларский надел солнцезащитные очки и присоединился к Подольскому, который сидел неподалеку на лавочке в тени берез.
        На место Ларского встали мужчина и женщина с планшетами. Их звали Галина и Иван и они были ведущими, в то время как Ларский, Никита и двое других женщин в возрасте выступали в роли судей.
        Прежде чем начать соревнования, Галина и Иван предложили нам вытянуть из черного пакета жребий. Те, у кого совпадут номера, будут играть в одной команде.
        - Жаль, что нельзя самим разбиться на пары, - вздохнула я.
        - Это тимбилдинг, подруга, - хмыкнула Катя. - А тимбилдинг подразумевает сплочение коллектива и налаживание отношений.
        Встав в длинную шеренгу из коллег, я дождалась своей очереди и вытащила из пакета номер тринадцать. У Кати был номер восемь, и она уже мчалась к Маше, у которой был такой же номер. Вот же повезло.
        - У кого тринадцать? - крикнула я в толпу. - Тринадцатый номер!
        Никто не отзывался, и я подумала, что, возможно, тринадцатый номер не отзывается, потому что его еще нет на месте. А кого у нас не хватает? Правильно, Демидова.
        Стоило мне подумать о нем, как он вдруг появился передо мной и широко заулыбался.
        - Привет, Аннушка!
        - Ой, привет, - пробормотала я, немного ошалев от его неожиданного появления.
        - Уже вытащила номер? Какой у тебя? Не третий случайно?
        Внутри у меня все опустилось. Я развернула бумажку и с кислой миной показала ему цифру тринадцать. Улыбка Демидова угасла.
        - У кого номер три? - раздался рядом голос Оксаны. - У вас, Алексей Николаевич?
        Демидов кивнул. Глаза девушки засветились счастьем, что мне совсем не понравилось.
        - Удачи вам, - буркнула я и пошла искать свою пару.
        Пока бродила по толпе с вопросом «у кого номер тринадцать» пару раз поймала на себе внимательный взгляд Ларского, чье по-злодейски ухмыляющееся лицо заставило меня задуматься: а не решил ли он мне напакостить сегодня?
        - Номер тринадцать! - в который уже раз крикнула я.
        - Тринадцать здесь, - услышала я мужской голос где-то справа.
        Повернувшись, я увидела Олега. Он стоял с поднятой рукой и смотрел на меня через свои квадратные очки с толстой оправой.
        Ну спасибо, блин! Мне, как всегда, страшно «везет»!

***
        Когда все разбились по парам, ведущие рассказали про этапы соревнования и объяснили правила. Всего было два этапа: на первом мы будем выполнять разные спортивные задания, а на втором пройдем ориентирование на местности.
        С завистью поглядывая то на Алека с Оксаной, то на Катю с Машей, я все больше злилась на свою невезучесть и на мерзкого Ларского, который продолжал пялиться на меня с гаденькой ухмылкой.
        После первый трех заданий - метание ядра, эстафета и бег в мешках, - я поняла, что мы с Олегом продуем. Хуже нас была только пара женщин за шестьдесят из бухгалтерии, которые настояли на том, что им еще рано сходить с дистанции и переквалифицироваться в судей или ведущих.
        - Олег, надо постараться, слышишь! - мотивирующим тоном сказала я после того, как краем глаза заметила, что лыба у Ларского была уже настолько широкой, что вот-вот щеки треснут. Смешно этому гаду в тенечке под березкой и с бутылочкой кока-колы в руке. Зараза такая!
        Олег кивнул и поправил свои очки, которые были выпачканы в грязи, потому что пару раз уже побывали на земле. Он был немногословным, но выглядел решительно. Наверно, тоже очень хотел выиграть приз.
        Но решительности нам с ним оказалось мало. Следующее задание - бег парами со связанными ногами - мы тоже провалили, и теперь грязными стали не только очки Олега.
        - За ориентирование на местности можно получить максимум 100 баллов - за каждую спрятанную в лесу ленту. - После оглашения результатов первого этапа я принялась думать над стратегией, которая привела бы нас к третьему месту. - Нам надо найти как можно больше лент.
        - Я неплохо ориентируюсь в лесу, - с хвастовством в голосе сказал Олег.
        - Отлично, потому что у меня топографический кретинизм, - честно призналась я. - И сильнее всего он проявляется в лесах.
        По свистку все команды, получившие предварительно карты, компас и бутылочки с водой, побежали в сторону леса. Мы с Олегом немного отстали от общей кучи и свернули вправо. Нырнув в лес, мы сразу же наткнулись на ярко-красную ленту, привязанную к ветке орешника.
        - Аня, еще одна! - воскликнул Олег, кинувшись к кусту неподалеку.
        - Отлично! - обрадовалась я, отвязав первую ленту.
        Не выпуская из поля зрения Олега, на котором была яркая оранжевая худи, я бродила по лесу в поисках красных лент. То и дело нам попадались другие игроки, и тогда мы с завистью поглядывали на чужие ленты и с бОльшим усердием бросались на их поиски.
        Спустя примерно часа два я объявила тайм-аут и села на землю рядом с каким-то деревом. Откинувшись на его широкий ствол, я прикрыла глаза и устало вздохнула.
        - У нас нет времени на отдых. - Олег навис надо мной мрачной тенью.
        - А у меня нет сил продолжать, - простонала я. - Дай мне хоть пять минут.
        - У нас двадцать три ленты. Этого недостаточно.
        Сама знаю, что недостаточно, но я правда больше не могу. Так устала, что не в силах даже сказать это в слух. Смилуйся, Олежа, и дай мне отдохнуть.
        Олег еще некоторое время погудел, а потом отстал. Я глубоко вдохнула свежий и влажный лесной воздух и медленно выдохнула. Чую, сегодня спать буду как убитая.
        - Отдохнула? - Снова возник передо мной Олег.
        - Господи, - прошипела я, с неохотой разлепив веки.
        Достав из кармана телефон, я хотела было посмотреть на время, но, как ни старалась жать на боковую кнопочку, видела перед собой только черный экран.
        - Блин, опять выключился, зараза!
        Вздохнув, я поднялась с земли, отряхнула ноги и пятую точку и нехотя побрела за Олегом.
        За отведенные на поиски три часа мы смогли найти только двадцать шесть лент. Это было очень и очень неплохо, но недостаточно для того, чтобы занять заветное третье место.
        Когда все пары снова собрались на футбольном поле после сдачи своих лент, ведущие вышли в перед и объявили результаты. Больше всего баллов набрали наша Жанна и системный администратор Германн. Планшеты получили какие-то неизвестные мне пока личности - Катя сказала, что они из отдела разработки. Телефоны же достались Алеку и Оксане. Все остальные получили утешительные призы - наборы для душа от «Элли». Радости моей не было предела…
        - А теперь поблагодарим организатора нашего тимбилдинга, за чей счет вы получили свои призы! - громко прокричала Зина, подобострастно глядя на подходящего к ней Ларского.
        Вымотанная, вспотевшая и злая, я вяло аплодировала этому самодовольному упырю и мечтала только об одном - прийти в домик и упасть на свою кровать.
        - Надеюсь, все довольны соревнованиями и своими призами! - то и дело стреляя взглядом в мою сторону, произнес Ларский. - А теперь приглашаю всех на вечеринку! В беседках уже накрыты столы, а на мангалах жарятся шашлыки. Вам остается только занять места, открыть напитки и разлить их по бокалам.
        Все дружно загалдели, а я даже немного оживилась. Прекрасно, поем мяса, напьюсь пива с водкой и отрублюсь. Только надо сначала телефон на зарядку поставить.
        Сунув руку в карман, я нащупала пустоту.
        - Вот блин, - пробубнила я.
        - Что такое? - спросила стоящая рядом Катя, с завистью глядя на Жанну с ноутбуком в руках.
        - Телефон где-то оставила.
        - Да забей ты на него, он все равно почти не работал.
        - Я новый хотела в трейд-ин взять…
        - Ой, можно подумать, за твою развалюху тебе много скинут, - скривила накрашенные блеском губы Катя.
        - Ну хоть что-то.
        К нам подошел Подольский и, увидев мою кислую физиономию, спросил:
        - Расстроилась, что не выиграла?
        - Еще как расстроилась! - ответила я. - Не только новый телефон не выиграла, но еще и старый потеряла.
        - Забудь ты уже про него, - закатила глаза Катя. - Я тебе добавлю на новый.
        - Не надо мне ничего добавлять! - начала злиться я.
        Все уже двинулись к беседкам и только мы втроем зависли на футбольном поле.
        - Тебя, кстати, Демидов потерял, - сказал Никита, глядя на Катю каким-то странным взглядом.
        - Меня? - подруга указала на себя пальцем.
        Подольский встрепенулся, заморгал часто-часто, потом повернулся ко мне и, указав на меня пальцем, сказал:
        - Тебя.
        - А чего меня искать-то? - не поняла я. - Мы же на футбольном поле, а не в лабиринте.
        Подольский пожал плечами.
        - Наверно, его унес поток коллег, и он потерял тебя из виду, - предположила Катя. - Ну что, мы идем?
        Никита кивнул
        - Идите без меня, - сказала я им. - Найду телефон и присоединюсь к вам.
        - Даже не проси моей помощи в поисках этой развалюхи, - фыркнула Катя. - Я это не одобряю.
        - Хорошо, - устало улыбнулась я. - Иди и займи мне место рядом с собой.
        - Рядом с Алеком займу, - хихикнула Катя и, взяв Подольского под руку, поспешила к беседкам.
        Проводив этих двоих непонимающим взглядом, я направилась обратно в лес на поиски своего телефона.

***
        Саша искренне не понимал, как так получилось, что он упустил Аню. С самого приезда он наблюдал за ней, прервав это занятие только на время ориентирования на местности. За эти три часа Саша почему-то не находил себе места. Нет, он не переживал за эту дурочку Соловей, просто ему было скучно.
        Наблюдая за ней во время первого этапа соревнования, Ларский веселился от души. То, как она вытянула номер тринадцать и ее парой оказался чудаковатый Олег из отдела кадров, вызвало в Саше такой приступ смеха, что Никита его еле успокоил. Хорошо, что подчиненные не видели его таким, иначе сочли бы сумасшедшим. В остальные моменты Ларскому хватило самообладания сдерживать свой смех и просто улыбаться.
        Кажется, Соловей изо всех сил старалась набрать как можно больше баллов, но у нее это плохо получалось - совсем уж она не спортивная. Однако в глубине души Саша все же надеялся, что Аня сможет выиграть приз. Она собрала довольно много лент на втором этапе, но этого было недостаточно для того, чтобы занять хотя бы третье место.
        - Эй, брат! - К Саше подскочил Алек и, хлопнув его по спине, спросил: - Ты мою Аню случайно не видел?
        То, что он использовал местоимение «мою» и даже выделил его голосом, Саше почему-то не понравилось. Аня Соловей - его секретарь и делить ее со своим заместителем Ларский не собирался. А еще ему самому было интересно, куда она делась, однако в слух он сказал:
        - Без понятия, где ее носит.
        Алек почесал затылок, недоуменно хмыкнул и, увидев Катерину из отдела маркетинга, с которой Аня, кажется, дружила, гаркнул:
        - Катя! Аню не видела?
        Девушка повернула голову к Алеку, затем подошла к нему и сказала:
        - Она телефон потеряла. Пошла искать, скоро придет. Наверно.
        - А, понял, - кивнул Алек и направился к жарящимся на мангале шашлыкам.
        Саша задумался, анализируя слова Катерины. Аня забыла телефон и пошла его искать. Где она могла его забыть? Точно не на футбольном поле или в домике, ведь тогда бы она быстро его нашла. В лесу? Вряд ли она пойдет одна бродить по нему в поисках своего сломанного телефона.
        Ларский искренне не мог понять, почему Катя сразу же не купила себе новый телефон. Он заметил, как она постоянно мучается с ним на работе, без конца заряжает, перезагружает и тихо ругается на этот «бесполезный кусок металла». Может, это чей-то памятный подарок, поэтому телефон ей дорог? Например, Алека.
        Да нет, быть такого не может - телефон старый и, если бы Алек ей его подарил, то тогда они бы уже давно были бы знакомы.
        А что, если?..
        - Нет-нет-нет, - вслух пробормотал Ларский, мотая головой.
        Да что за дурацкие мысли лезут в голову! Какая ему разница, что за человек в компании хотел бы быть парой его секретарши на соревнованиях?! Ну нравится ей Алек, ну и черт с ними! Почему его это волнует-то?
        - Все норм? - спросил подошедший Подольский.
        - Да, - резко бросил Саша.
        - Чего-то не заметно, - усмехнулся Никита. - У тебя такое лицо, будто ты ежа проглотил: и больно, и противно и дискомфортно одновременно.
        Ларский одарил друга презрительным взглядом. Вот только его колкостей сейчас не хватало.
        - Бесишься, что Демид бегает и ищет Аню, чтобы подарить ей выигранный телефон?
        - Чего?! - чересчур громко вопросил Ларский.
        Губы Никиты расширились в довольной улыбке.
        - Ха, прокололся!
        - С чего вдруг меня это должно волновать?! - Поняв, что выдал себя, буркнул Саша.
        - С того, что Соловей тебя заинтересовала. Сначала она тебя бесила, а потом по какой-то причине ты к ней пригляделся и понял, что не такая уж она и плохая.
        - Заткнись, - процедил Ларский, хмуро глядя на друга. - Все не так.
        - Ну, может, и не так, - на выдохе произнес Никита - но тебе стоит быть на чеку. Эта Соловей не та, кем хочет казаться.
        - В смысле? - спросил Ларский, сменив злость на любопытство.
        Никита огляделся и, увидев в нескольких шагах от себя лавочку, указал на нее.
        Усевшись, Подольский продолжил, глядя прямиком в глаза Ларского:
        - Сначала мне казалось, что она простушка, но, когда Демид с горящими глазами рассказал об их отношениях, я подумал, что она - коварная женщина. Наверно устроилась в «Элли», чтобы попробовать соблазнить тебя, но, познав твой характер, переключилась на твоего брата и…
        - Постой, - перебил его Саша. - Хочешь сказать, что Аня - охотница за деньгами?
        Никита кивнул.
        - Не может быть, - слишком быстро ответил Саша, снова выдав себя.
        Подольский усмехнулся, но ничего не сказал.
        - Ну, оно конечно и может быть, но не факт же, - поспешил исправиться Ларский.
        - Не факт, - согласился Никита.
        Они еще некоторое время посидели вместе, пока к ним не подплыла улыбающаяся Катерина. Еще издали заметив ее, Никита сразу же выпрямился и даже пятерней причесал волосы, из чего Саша сделал вывод, что друг неравнодушен к этой девушке. Надо будет потом пошутить с ним на эту тему.
        - Отличный тимбилдинг, Александр Сергеевич, - пропела Катерина. - Спасибо вам за все.
        - Не стоит, - слабо улыбнулся Ларский. - Соловей там еще не объявилась?
        Его вопрос прозвучал максимально равнодушно, но сидящий рядом Подольский почему-то слегка затрясся от беззвучного смеха. Пришлось незаметно ткнуть его локтем в бок.
        - Не-а. Небось уснула в домике. Она выглядела усталой и расстроенной, - поведала Катерина.
        - Расстроенной? Почему? - не понял Ларский.
        - Потому что телефон не выиграла. Её же совсем накрылся.
        - Зачем она тогда его искать пошла?
        - Планировала новый в трейд-ин взять.
        Саша все еще не понимал, зачем надо искать старый сломанный телефон, чтобы потом купить новый с мизерной скидкой, однако спрашивать и об этом он не стал. Сейчас его волновало то, что Катерина больше интересовалась Никитой, чем своей подругой. Почему ее не заботит, где она? А если она все же вернулась в лес и заблудилась?
        - Там Витя из нашего отдела взялся за куриный шашлык, - сказала Катерина, глядя на Подольского. - А он спец в этом деле. Пойдем, а то все разберут.
        Никита кинул вопросительный взгляд на Сашу.
        - Иди, - разрешил Ларский. Как дите прям. - Ничего со мной не случится без тебя.
        Подольский ушел, а Саша достал телефон и принялся читать разные новостные паблики. Увлекшись, он даже не заметил, как наступили сумерки. Костры стали больше и ярче, а смех людей - веселее и громче.
        Убрав телефон в карман, Ларский просканировал местность на наличие Ани Соловей - результат нулевой. С бутылкой пива в руках стоял рядом с Оксаной смеющийся Алек, от стола к столу бродил Олег, на лавочке с сисадмином сидела Жанна. Кати и Никиты не было видно. Насколько Ларский знал, больше Аня ни с кем не общалась.
        - Реально что ли заснула? - пробормотал он, вставая с лавочки.
        Подумав, что неплохо бы прогуляться и размять ноги, Ларский устремился прямиком к домику Соловей, который находился как раз напротив его коттеджа - утром, разбирая вещи, он увидел из окна, как Соловей топчется на своей террасе.
        В домике горел свет, и Ларский тихо выдохнул. Хотел было развернуться и уйти к себе, но в последний момент передумал, шагнул к двери и зачем-то постучался.
        Лихорадочно раздумывая, как объяснить свой визит, Саша нервно топтался на месте и кусал нижнюю губы. Захотелось убежать, но вдруг дверь открылась и на пороге возникла Мария Романова из отдела маркетинга.
        - Ой, Александр Сергеевич, здрасьте, - испуганно пробормотала она. - Вам, наверно, Аня нужна? Только ее нет.
        - Как нет? - удивился Ларский. - Катерина сказала, что она спит…
        - Я уже давно пришла, но Ани не было, - помотала головой Мария. - Сказать, что вы ее ищите, если придет?
        - Да, пожалуйста.
        Ларский больше не стал расспрашивать Анину соседку, развернулся и побрел назад. Не успел он вернуться к лавочке, на которой сидел, как у него на пути возник всполошенный Алек.
        - Аню не видел? - крикнул он и подбежал ближе.
        - Дома ее нет, - хмурясь, пробормотал Саша.
        - У беседок тоже. Сказала, что пошла искать телефон, но так и не появилась. Где она, блин?!
        Ларский смерил Алека недовольным взглядом и отметил, что он взволнован не на шутку. Интересно, это показуха или правда? Если правда, то что тогда всего каких-то минут десять назад беззаботно смеялся со своей секретаршей и потягивал пиво?
        - Давай разделимся и поищем ее, - предложил Ларский. - Ты возьмешь северо-восточный участок, а я юго-западный.
        - Только в лес не ходи, - предупредил Алек. - Я тебя там второй раз искать не буду.
        Саша фыркнул и, развернувшись, устремился к футбольному полю.
        Становилось все темнее, и Ларский достал телефон и включил фонарик. С самого детства он страдал слабой формой гемералопии и плохо ориентировался в сумерках.
        Однажды в детстве они с Алеком были на даче у бабушки и, заигравшись в лесу, не заметили, как начало темнеть. Напуганный тем, что родители будут ругаться, Алек так ломанулся к выходу из леса, что Саша не поспевал за ним. Споткнувшись о корягу, он упал и окончательно потерял брата из виду. Становилось все темнее, Саша перестал видеть очертания кустов и деревьев, пару раз ударился о ствол, исцарапал себе руки и лицо. Только спустя некоторое время он услышал неподалеку голос брата, который звал его. Несмотря на то, что Алеку самому было страшно, он вернулся за Сашей, нашел его и вместе ребята вернулись домой. Уже дома, ложась спать, Алек пробубнил, что больше он в темные леса за ним не пойдет - уж очень страшно было.
        На футбольном поле и около него Ани не оказалось. На всякий случай Саша еще поискал её телефон, но и его тоже не обнаружил. Что-то подсказывало ему, что Ани нет на территории базы.
        С настороженностью посмотрев на лес неподалеку, Ларский вздохнул и, сжав кулаки, направился к зловещим темным деревьям.
        Глава 17
        Люди, которых трудно полюбить,
        как раз больше всего нуждаются в любви…
        «Мирный воин»
        Когда большая стрелка на моих часах перевалила за восемь, а вокруг заметно потемнело, я призналась себе, что заблудилась.
        При свете дня я почти сразу же набрела на то место, где отдыхала возле дерева. Телефон, как я и предполагала, лежал на этом самом месте. Он даже включился на пару минут, поприветствовал меня и показал пару смс-рассылок, а потом снова отключился.
        Я сразу же поспешила назад, вроде бы той же дорогой, но что-то пошло не так, и я заблудилась. Набрела на небольшую полянку ландышей, которые только начали цвести. Полюбовалась ею и пошла дальше.
        Минут через двадцать я снова оказалась на этой поляне, но особо не расстроилась - подумаешь, немного заплутала. Однако когда я вышла на эту поляну в третий раз, стало уже немного не по себе. И только когда лес накрыли сумерки, я испугалась по-настоящему. Решила больше никуда не идти, чтобы не заблудиться еще больше и, увидев трухлявый пень рядом с орешником, села на него и притихла.
        Радостное и многоголосое пение дневных птиц сменилось на тихий щебет какой-то одной птахи. То тут, то там шуршали листья, но ветра не было. Вдалеке слышался треск веток. Спустя некоторое время ко всем этим звукам добавился еще стук моих зубов.
        - Только без паники, Аня, - сказала я самой себе, поглаживая свои плечи. - Катя скоро хватится, что тебя нет и организует поиски. Все будет хорошо.
        Однако шло время, а искать меня никто не шел.
        - Эй! - крикнула я громко-громко.
        - Эй-эй-эй… - эхом раздалось по всей чаще.
        Никто мне не ответил. Только последнюю бодрствующую птичку спугнула.
        И вот, когда я уже почти совсем отчаялась, издалека до меня донеслось протяжное:
        - Ааааняяяя!
        Мгновенно вскочив с пня, я вытянулась как сурикат и принялась озираться по сторонам. На мгновение я решила, что мне послышалось, но вдруг мое имя снова разнеслось по лесу.
        Кричал мужчина.
        - Алек… - прошептала я, улыбаясь от уха до уха. Набрав в легкие побольше воздуха, я крикнула: - Я ЗДЕЕЕЕСЬ!!!
        - АНЯ! Я ИДУ! СТОЙ НА МЕСТЕ!
        - СТОЮ!
        - ВОТ И СТОЙ!
        - ВОТ И СТОЮ!
        - ПОПУГАЙ!
        Я замерла и притихла. Голос с каждым разом приближался и с каждым разом был все меньше похож на голос Алека. А последнее слово и вовсе стало доказательством того, что это не Демидов, а…
        - Соловей, я тебя задушу! - прошипел Ларский, обогнув орешник.
        - А вы тут откуда? - пролепетала я, разглядывая своего начальника.
        - От верблюда! Куда тебя понесло, глупая?! Мы тебя обыскались!
        - О, так Катя меня хватилась, - с облегчением пробормотала я. Раз передо мной стоит сам Ларский, значит, Катя задействовала весь коллектив, чтобы найти меня. Настоящая подруга!
        - Пойдем, пока я не забыл, откуда пришел, - буркнул Ларский, схватив меня за локоть. - И на кой черт тебе понадобилось тащиться в лес за сломанным телефоном?
        - Я думала, он мне еще послужит, - принялась в который раз оправдываться я. - Или…
        - Это был риторический вопрос!
        Ларский был очень злым. Еще бы, ведь вместо того, чтобы развлекаться, ему пришлось искать меня. И не только ему. Похоже, мне до скончания своих дней придется у всего коллектива просить прощения.
        Включив фонарик на телефоне, Ларский быстро и уверенно зашагал по лесу. Он чуть спустил руку и теперь держал меня за запястье, крепко, но не больно.
        Задул прохладный ветер, зашуршали листья и закапал дождь. Выругавшись, Ларский накинул капюшон и ускорился. Я последовала его примеру.
        - Может, надо позвонить и сказать, что вы меня нашли? - робко предложила я. - А то все будут мокнуть…
        - Поруководи мной тут, - огрызнулся Ларский, однако телефон все же прижал к уху. Подождав некоторое время, он ругнулся и обрубил вызов.
        Дождь все усиливался, и, когда мы вышли из леса, были уже мокрыми с головы до ног. Как назло, нас еще обдало прохладным ветерком, и я зябко поежилась, а Ларский так вообще принялся ругаться как сапожник.
        Не разговаривая друг с другом, мы пересекли футбольное поле и направились к домикам. Ларский шел чуть впереди, фыркая и покашливая. Подойдя к моему домику, мы скользнули под козырек и встали у входной двери. Свет в окнах не горел, поэтому я принялась шарить руками по карманам в поисках ключа.
        - Что, посеяла? - недовольно спросил Ларский.
        - Кажется, он у Кати…
        - Ууууу, - протянул Ларский, закатывая глаза.
        - Придется будить, - вздохнула я и постучала в дверь.
        Никто не открыл. Я снова постучала, но уже ногой - чтобы было громче, однако снова никто не открыл.
        - Маша упоминала утром, что взяла с собой беруши… - сквозь жалкую улыбку произнесла я.
        Ларский ничего не сказал. На его лице застыло выражение, которое, кажется, называют недоуменным гневом - один глаз Ларского был прищурен, а челюсть немного выдвинута вперед. И дыхание. У него было очень злое дыхание.
        - А Катя, наверно, смотрит фильм в наушниках, - пропищала я, съёживаясь уже не столько из-за озноба, сколько из-за страха.
        - Ясно все с тобой, Соловей, - хрипло произнес Ларский и, снова взяв меня за запястье, повел в сторону элитных коттеджей.
        - Куда мы? - удивилась я.
        - Высыхать и отогреваться, - было мне ответом.

***
        Подведя меня к одному из двухэтажных коттеджей, Ларский достал из кармана ключ, отпер дверь и вошел внутрь. Я замерла у порога. Это что, его коттедж?
        - Что встала? Заходи, - обернувшись, сказал он.
        - А…ага, - пискнула я, шагнув внутрь.
        Ларский включил свет, и я увидела просторную гостиную с двумя широкими белыми диванами, журнальным столиком и огромным телевизором. Замерев в дверном проеме, я следила за тем, как Ларский носится по коттеджу.
        Заскочив в ванну, он вышел оттуда с двумя полотенцами: одно кинул мне, а вторым накрыл свою голову. На ходу вытирая мокрые волосы, он подошел к чайнику, налил в него воды из-под крана и поставил кипятиться. Достал из шкафчика две кружки, чай в пакетиках и коробку кускового сахара.
        Закончив вытирать мокрые волосы, я прошла на кухню, которая была совместима с гостиной и села на стул.
        - Ты в ванну разве не пойдешь? - изогнул черные брови Ларский.
        - Да нет…
        - С ума сошла? Заболеть хочешь?
        - У меня нет сухой одежды, - пробормотала я.
        - А то я не знаю.
        Ларский направился к лестнице на второй этаж, где, по всей вероятности, располагалась спальня. Спустя несколько минут он спустился со сложенной одеждой в руках.
        - Вот, это тебе, - он положил передо мной две сложенные вещи. - Прими горячий душ и переоденься.
        - Да не стоит…
        - Стоит! Мне не нужны больные сотрудники, у нас много дел на работе.
        - Хорошо.
        Я послушно взяла одежду и засеменила к ванне.
        Горячий душ обжег замерзшую кожу, но это было приятное ощущение. С каждым мгновением тело отогревалось и наваливалась усталость. Чуть не уснув прямо в душе, я быстро завершила процедуры и переоделась в пахнущий кондиционером для белья мужской спортивный костюм, который, разумеется, висел на мне мешком.
        - Спасибо, что одолжили мне свою одежду, - поблагодарила я Ларского, который наливал чай.
        - Это Никиты, - не поднимая на меня глаз, сказал Ларский.
        - А-а-а, ясно, - протянула. Комфортнее от его слов не стало.
        - Вот, пей. - Ларский подошел ко мне и протянул кружку с горячим черным чаем.
        - А вы?
        - А я в душ.
        Взяв с дивана сложенную одежду, он скрылся в ванне. Я же, шмыгнув носом, добавила себе в чай сахара, села за барную стойку и сделала глоток горячего напитка. Волна жара растеклась по моему телу, и я балдежно улыбнулась.
        В огромном коттедже было полутемно и тихо. Раз на мне одежда Подольского, то он, скорее всего, уже спит на втором этаже - не просто так Ларский разговаривал со мной относительно тихо, не громыхал и даже верхнее освещение не включил.
        Допив чай, я подошла к чайнику, чтобы налить себе еще. Шум воды в ванне стих и спустя пару минут вышел Ларский.
        - Еще не согрелась? - спросил он, увидев, что я налила себе еще чая.
        - Согрелась, просто пить хочется, - ответила я и сделала маленький глоток.
        Хмыкнув, Ларский вытер влажные волосы полотенцем, а затем кинул его на диван. Подошел к чайнику и тоже налил себе чашку чая.
        - Я допью и пойду, - заверила его я. Наверняка ему со мной некомфортно.
        - Ты в окно смотрела?
        - А?
        - Там ливень. Сиди уже тут.
        Ларский понюхал свой чай, пригубил, сморщился и подошел к камину. Некоторое время смотрел на него, потом огляделся, взял с полки зажигалку и поджег заботливо приготовленную персоналом кучку поленьев. Огонь затрещал, разгораясь и поедая древесину. В огромной и неживой гостиной вдруг стало уютно. Захотелось подойти ближе к камину и полюбоваться на огонь, но меня пугал расположившийся на белом пушистом ковре Ларский.
        - Красиво, - вдруг пробормотал он, глядя на огонь. Запрокинув голову, чтобы видеть меня, Ларский сказал: - Иди сюда. Не люблю, когда кто-то сверлит мне взглядом затылок.
        Встав с места, я подошла к дивану и опустилась на него.
        - Ближе.
        Закатив глаза, я придвинулась ближе к Ларскому.
        - На пол, сюда. - Он похлопал по месту рядом с собой.
        - Я вам не собака! - недовольно заметила я.
        - Знаю, ты попугай. - Ларский повернул ко мне голову и вдруг улыбнулся.
        Подумав, что мне это кажется, я моргнула несколько раз, но Ларский уже снова смотрел на огонь. Заинтригованная, я осторожно опустилась на ковер рядом с ним и замерла. Минуть десять мы просидели в тишине, которую нарушал лишь треск огня в камине.
        - Огонь всегда меня успокаивал, - прервал молчание Ларский. - Многих успокаивает вода, а вот меня - огонь.
        - Значит, надо на работе во всех отделах поставить камины. - Слова сорвались с моего языка, прежде чем я поняла это.
        Закусив губу, я испуганно посмотрела на начальника, но он лишь усмехнулся.
        - Я ругаюсь не из-за того, что психически неуравновешен. Просто хочу, чтобы все хорошо выполняли свою работу с первого раза. Мне не нужен огонь на работе, чтобы успокоиться. В последнее время у меня появился… - Ларский помедлил, загадочно ухмыльнулся и продолжил: - …другой источник.
        Приоткрыв от удивления рот, я смотрела на своего начальника и думала о том, что кто-то его подменил в ванне. Наверно, рядом со мной сейчас сидит инопланетянин.
        - С вами все хорошо? - не могла не спросить я.
        - Да, а что? - Ларский смотрел на меня взглядом невинного барашка.
        - Говорите так, как обычно не говорите. Странно себя ведете. Может, мармеладных мишек съедите? У вас они с собой?
        - С собой, - кивнул Ларский. - В дорожной сумке. Но они мне не нужны, я чувствую себя хорошо. Спасибо за заботу, Аня.
        - Вы не температурите? - Нет, ну с ним явно что-то не то. С чего он такой добренький-то стал?
        Ларский помотал головой, сделал глоток чая и сказал:
        - Просто меланхолия напала. В этот день мне всегда грустно.
        Я чувствовала, что должна спросить, что сегодня за день такой и почему ему грустно, но боялась. Несмотря на изменившееся поведение, Ларский все еще оставался Ларским. Вдруг он сочтет меня чересчур любопытной и выгонит из этой теплой и уютной гостиной в темную дождливую ночь? Этого мне сейчас совсем не хотелось. Все, чего я так желала сейчас - это смотреть на огонь, пить черный чай в пакетике и сидеть рядом с очень странным человеком, который то притягивал меня к себе, то, наоборот, отталкивал.
        - Сегодня годовщина смерти моей невесты, - неожиданно сказал Ларский. - Ровно три года прошло.
        Я удивленно уставилась на него, переваривая услышанное. Он сказал правду? Ну, конечно же, правду, таким не шутят. Но зачем ему говорить это мне? Зачем делиться настолько сокровенным?
        - Это случилось, когда мы жили в Англии. Мы немного поругались перед этим, потому что Кира хотела остаться дома, а я настоял на том, чтобы поужинать в ресторане. - Ларский склонил голову и рассматривал свои пальцы, сжимающие кружку с чаем.
        Он выглядел таким потерянным и беззащитным, что мне захотелось дотронуться до его плеча и ободряюще ему улыбнуться. Наверно, он очень любил свою Киру, раз даже перепутал меня с ней, когда пьяный спал у меня дома.
        - Шел дождь, дорога была скользкой, и я не справился с управлением. Машину занесло на встречную полосу, я никак не мог вырулить назад и, когда на нас несся грузовик, поступил крайне трусливо…
        Он затих, поэтому я, полностью погруженная в рассказ, тихо спросила:
        - Как?..
        Ларский зажмурился, глубоко вдохнул, отставил кружку в сторону и сжал кулаки.
        - Я вывернул руль влево, подставив ее под удар, - наконец хрипло сказал Ларский. - А должен был поступить наоборот. Я без раздумий должен был подставить под удар себя. Мне постоянно снится эта проклятая авария, и каждый раз я поступаю так же. Я ничего не могу изменить даже в чертовых снах!
        Ларский тяжело задышал, прикрыл глаза ладонью и откинул голову назад.
        - Это была самозащита, - попыталась успокоить его я. - В подобной ситуации многие так поступают, у вас не было времени на раздумье…
        - Я не должен был думать… Я должен был сразу же среагировать и защитить ее… Я убил ее…
        Он начал заикаться и, кажется, дышать через раз. На висках выступили капли пота.
        - Вам плохо?! - воскликнула я, поняв, наконец, что у Ларского снова началась паническая атака. - Мармелад! Где мармелад? В сумке? Я принесу!
        Я вскочила с места, но Ларский вдруг крепко схватил меня за руку. Я посмотрела на него сверху вниз. Он убрал руку с глаз и теперь умоляюще смотрел на меня. «Не уходи», говорили его глаза.
        - Вам надо что-то принять. - Я попыталась вырваться из его хватки. - Таблетки, мармелад, - да хоть что-то, что вам поможет!
        - Не хочу все это, - хрипло ответил Ларский, мотая головой.
        - А что вы хотите? Что вам принести? - в отчаянии спросила я. Это его состояние так меня пугало, что у меня даже задрожали руки.
        - Хочу попробовать кое-что другое. - Он потянул меня за руку, и я упала перед ним на колени.
        Лицо Ларского оказалось так близко к моему, что от волнения я затаила дыхание. Он не смотрел мне в глаза - все его внимание было сосредоточено на моих губах. Шумно вдохнув, Ларский осторожно коснулся губами моих губ. Я замерла, ожидая, почему-то, что он быстро отстранится от меня, потому что мои губы, во-первых, сильно обветрились, а во-вторых, в лесу на нервах я еще их знатно покусала. Однако Ларский даже не думал отстраняться.
        Замерев, он провел языком по моей нижней губе, втянул ее и чуть прикусил. Затем пришла очередь верхней, а потом поцелуй углубился, и я почувствовала во рту его язык. По спине пробежали мурашки. Мои руки сами поднялись и коснулись шеи Ларского. Расценив это действие как приглашение, он повторил за мной и тоже прикоснулся к моей шее, большими пальцами лаская мочки ушей.
        Все мысли покинули мое сознание. Остался только этот мужчина, его невероятно ласковые руки, горячее дыхание и восхитительный поцелуй, который не сравнится ни с каким другим.
        Что уж говорить - я даже забыла, что надо скорее делать фотографию. Да даже если бы и вспомнила, то фотографировать мне было нечем - телефон умер смертью храбрых. Но сейчас все это было абсолютно не важно, потому что в этот самый момент в моей душе проклюнулись чувства к Александру Ларскому.

***
        Катя проснулась, когда за окном начало светать. До восхода солнца было еще далеко, но небо было уже светлым и безоблачным, предвещая еще один хороший день.
        Уже понимая, что лежит она вовсе не в своей постели, и что рядом с ней, почти с головой укрывшись одеялом, мирно посапывает не Аня и не Маша, Катя тихо вздохнула и подняла одеяло, чтобы проверить, что на ней было надето.
        Ничего. Прекрасно!..
        Тихо, чтобы не разбудить Подольского - а с ней лежал именно он, кто же еще, - Катя вылезла из-под одеяла, собрала валяющиеся на полу вещи и шмыгнула в ванную комнату. Быстро одевшись, девушка смыла смазавшуюся тушь и, расчесав пятерней спутанные волосы, осторожно вышла из ванны.
        Подольский спал, сменив положение: теперь он лежал на спине, раскинув руки в стороны, а одеяло сползло до живота, обнажая красивые плечи и торс. На мгновение Катя засмотрелась на Никиту, потом помотала головой и, мысленно ругая себя за такую глупость, тихонечко спустилась по лестнице.
        Девушка догадывалась, что в коттедже с Никитой остановился Ларский - для кого еще была вторая спальня наверху? - но к увиденному внизу она точно не была готова.
        На полу возле догорающего камина, прислонившись друг к другу, сидели Ларский с Аней и мирно посапывали. Эта картина Катю одновременно потрясла и умилила.
        - Ну ты даешь, Анька, - ошарашенно улыбаясь, пробормотала себе под нос Катя. - Сегодня я тебя достану с расспросами.
        Выйдя из коттеджа, девушка поспешила к своему домику и снова обалдела, увидев сидящего на ступенях Демидова.
        - Эм, доброе утро, - сказала она, вскинув руку.
        Демидов поднял на нее покрасневший взгляд, встрепенулся и спросил:
        - Аня дома?
        Кате понадобилось две секунды, чтобы обдумать ответ на его вопрос и уверенно сказать:
        - Да, спит. А что?
        - Да так, ничего. - Демидов с трудом поднялся и, шатаясь, пошел вдоль дорожки.
        - Ну Анька, ну дает девчонка, - восторженно произнесла Катя, глядя на уныло согнутою спину Демидова.
        Глава 18
        Простая человеческая потребность: найти близких,
        общаться и знать сердцем, что мы не одиноки.
        «Герои»
        Первое, что я увидела, когда проснулась, было яркое солнце, светящее мне в лицо сквозь панорамное окно коттеджа Ларского, где я провела ночь и где мы…
        О, боже, я в коттедже Ларского!
        Провела ночь!
        И мы целовались!
        И мне понравилось!
        Сцена поцелуя вновь и вновь проигрывалась у меня в голове. Кажется, вчера я даже постанывала от удовольствия и отвечала на поцелуй.
        Так, а потом что было?
        Кажется, Ларский что-то мне говорил. Что-то насчет его нового лекарства от панических атак и о том, что теперь ни за что меня не отпустит. Потом я захотела спать, положила голову на его плечо и вырубилась. Проснулась на диване в гостиной, укрытая пледом.
        Хлопнув себя по лицу, я пробубнила в ладони:
        - Ох, блин!
        Со стороны кухни послышалась тихая возня. Я замерла, притворившись, что сплю. Кто бы ни был на кухне - Ларский или Никита, - встречаться с ним я не хотела.
        - Я вижу, что ты не спишь! Хватит притворяться, - донесся до меня довольный голос Ларского.
        О! Мой! Бог!
        - Вставай, Птичка, завтрак стынет!
        - Птичка? - оторопело повторила я сове новое прозвище.
        Неожиданно надо мной нависло улыбающееся лицо Ларского. От испуга я вскрикнула и чуть не свалилась с дивана.
        - Воу, осторожно! - сказал он, придерживая меня за спину.
        - Простите… я… - Резко сев, я пригладила спутанные волосы и хриплым после сна голосом продолжила: - Я не должна была уснуть здесь, простите… Я уже ухожу.
        Улыбка сошла с лица Ларского, и теперь он выглядел растерянным и грустным.
        Откинув плед в сторону, я встала с дивана и хотела было направиться к выходу, но Ларский схватил меня за запястье.
        - Аня, - тихо произнес он мое имя, от чего мое сердце сжалось. - Зачем ты так со мной?
        Я устремила на него непонимающий взгляд.
        - Этой ночью ты… Мне показалось, что наши чувства похожи. Я думал мы станем ближе и…
        Он долго не мог подобрать нужные слова, его взгляд бегал по сторонам, руки взволнованно жестикулировали. Такого Ларского я еще никогда не видела. Ранимый, потерявший любимого человека, снедаемый виной.
        Внезапно я вспомнила, что было между поцелуем и моментом, когда я уснула.
        - От поцелуев с тобой мне и правда становится лучше, - сказал тогда Ларский. - Кажется, ты стала моим лекарством.
        Даже сейчас, всего лишь вспомнив эти слова, я ощутила огромную волну нежности, а тогда я просто утонула в ней и в глазах Александра Ларского. Прижала его к груди и принялась гладить по шелковистым волосам.
        Я снова посмотрела на Ларского, но уже другим взглядом - в нем больше не было страха и неуверенности. Я не смотрела на него, я им любовалось, и это стало началом конца для нас обоих.
        - Ну и что ты смотришь на меня таким загадочным взглядом? - шепотом спросил Ларский, внимательно рассматривая мое лицо.
        - Хочу обнять, - не стала скрывать свое желание я.
        - И в чем проблема?
        - Стесняюсь…
        - Тогда можно я сам это сделаю?
        Я кивнула. Он расставил руки в стороны и притянул меня к себе. Тепло его тела окутало меня, словно плед, под которым я спала. Мне стало уютно как дома. Уткнувшись носом в плечо Ларского, я подняла руки и осторожно обвила его талию.
        - Знаю, все это странно и неожиданно, но, пожалуйста, не уходи, - зашептал Ларский мне на ухо. - Ты нужна мне, как воздух. Впервые за три года мне перестали сниться кошмары. И пусть я еще не совсем понял свои чувства, прошу тебя, позволь мне в них разобраться. Я в полной растерянности, но одно могу сказать наверняка - меня со страшной силой тянет к тебе, Птичка.
        - Почему «Птичка»? - спросила я.
        - А ты хочешь быть Попугаем?
        Я активно замотала головой. Ларский пожал плечами.
        - Не знаю. Я так тебя в телефоне записал. С недавних пор.
        - А раньше я как была записана? - стало любопытно мне.
        - Вредительница.
        Я усмехнулась.
        - А я как у тебя записан?
        Такого вопроса я не ожидала. Отстранилась от Ларского, шмыгнула носом и, отведя взгляд в сторону, резко сменила тему:
        - Пить хочу.
        - Чай? - попался на мой крючок Ларский.
        Я кивнула.
        Мы выпили чаю и съели приготовленную сотрудниками отеля овсянку с фруктами.
        - А где Никита? - спросила я, отметив про себя, что на подносе было лишь две порции. Может, он ночевал в другом коттедже?
        - Уехал на моей машине, - ответил Ларский, выскребая из тарелки остатки каши.
        - Что за спешка такая? - удивилась я.
        - Он поехал в след за твоей подругой Катей. Она тоже уехала раньше остальных.
        Удивление мое выросло в два раза. Почему Катя уехала раньше, не предупредив меня? И почему Никита поехал за ней? Что такого произошло между ними, пока я плутала в лесу, а потом просиживала ночь у камина вместе с Ларским?
        - Кстати, ты не хочешь задержаться здесь еще на день? - доев, наконец, свою овсянку, спросил у меня мой начальник.
        - Зачем? - не поняла я, все еще думая о странном поведении Кати и Никиты.
        - Ну, побыть здесь… - Ларский кашлянул в кулак - …вдвоем. Без коллег.
        - Так они же еще здесь.
        - Они все уехали час назад на автобусе, - открыл мне страшную правду Ларский. - Остались только мы с тобой.
        - Что? - ошалела я. - Да сколько же я спала?
        - Довольно много, уже первый час…
        Сыпля ругательствами, я соскочила со стула и принялась бегать туда-сюда в поисках сама не зная чего.
        - Тебе надо уехать? - предположил Ларский, наблюдая за моими метаниями.
        - Да! - воскликнула я. - У меня дети дома без еды! Я им ничего не приготовила! Думала, приеду рано и все успею…
        - Я видел твоих детей, и они далеко не маленькие. Особенно твой брат, - заметил Ларский.
        - На вид они здоровые, но на деле ни на что не способны, - пояснила я.
        Хмыкнув, Ларский понаблюдал за мной еще некоторое время, а потом сказал:
        - Если ты искала свою сумку, то она в коридоре. Я забрал ее у Марии.
        - О! - Я подняла на него голову. - Спасибо!
        - Я вызову такси, - объявил Ларский и направился к лестнице на второй этаж.

***
        Спустя полчаса мы уже ехали в такси. Я одолжила у Ларского телефон и пыталась вспомнить номера Кати, Лены или Антошки. Пару раз попала на других людей и только с третьей попытки дозвонилась до сестры. Она заверила, что все у них хорошо и что я могу не приезжать, они сами справятся. Я прикрикнула на нее и, сказав, что скоро буду, отключилась.
        - Заедем в одно место и сразу же к тебе, - предупредил меня Ларский, когда мы въехали в город.
        «Одним местом» оказался торговый центр. Оставив меня в машине, Ларский исчез минут на двадцать и вернулся с небольшим пакетиком.
        - Держи, - сказал он, сунув мне пакетик.
        - Что это?
        - Открой.
        Я послушно открыла пакетик и ахнула. В нем лежала коробка с телефоном - весьма дорогим телефоном последней модели.
        - Я не могу это принять! - сразу же объявила я.
        Водитель косо взглянул на меня через зеркало заднего вида.
        - Ой, Соловей, вот только не надо мне тут, - произнес Ларский свои прежним, недовольным тоном. - Обижаешь, правда.
        - Он же дорогой…
        - Я тебе должен. Твой телефон сломался из-за меня, так что получи теперь новый, за счет фирмы. Кстати, он водонепроницаемый и очень прочный.
        - Спасибо. - На глазах навернулись слезы. - Мне еще никто не делал таких дорогих подарков.
        - Это мелочи, - отмахнулся Ларский, довольно улыбаясь.
        На пути домой я вытащила СИМ-карту из старого телефона и поместила ее в новый. Пока настроила смартфон, пока тот загрузил обновления, такси уже приехало к моему подъезду.
        - Спасибо за все, до свидания, - произнесла я, выходя из машины.
        Ларский мне ничего не ответил и тоже вышел из машины. Я удивленно уставилась на него.
        - Что? - спросил он, сунув руки в карманы и устремив взгляд на верхние этажи моего дома. - Я хочу в гости?
        - Зачем?
        - А зачем, по-твоему, ходят в гости?
        - У меня не прибрано! - воскликнула я. Нет, ну вот правда, зачем ему ко мне топать? Мало было суточного тимбилдинга?
        - Мне пофиг, - бросил Ларский и уверенно направился к входной двери.
        Мне ничего не оставалось, кроме как пойти за ним.
        - Нажимай, - велел он, встав у домофона.
        - Ну у меня правда там бардак, - заныла я. - Бардак и два спиногрыза.
        - Нажимай, - стоял на своем Ларский. Сейчас он был совсем не милым.
        - У меня дома все очень плохо!
        - Пятьдесят вторая квартира?
        - Да… Что?!
        Не успела я возмутиться, как пальцы Ларского быстро нажали на нужные кнопки, и раздались гудки домофона.
        - Анька, ты? - донесся до нас голос Лены.
        - Дааа, - блеющим голосом ответила я, жалобно глядя на Ларского.
        Дверь открылась и Ларский, открыв ее шире, пропустил меня вперед.
        - О, твой жуткий начальник! - воскликнула при виде Ларского встречающая нас Лена.
        - И тебе привет, - весело поздоровался жуткий начальник.
        Сестра особо не удивилась приходу моего начальства. Смерив Ларского оценивающим взглядом, она спросила:
        - Пиццу будете?
        - Откуда у тебя пицца? - накинулась на нее я.
        - Заказала, - пожала плечами Лена. - В холодильнике был только суп недельной давности и что-то мерзкое и коричневое в банке.
        - Это чайный гриб, - пояснила я. - Вернее то, что от него осталось. Боже, Лен, неужели нельзя было заказать что-то полезное?
        - Роллы? Они дорогие…
        Я закатила глаза. Стоящий за моей спиной Ларский хохотнул.
        - А Тошка где? - спросила я.
        - Спит. Всю ночь играл.
        - Не удивительно. Ты голодная?
        - Смеешься? Я же пиццу ела.
        - Я голодный! - встрял в наш разговор Ларский. - Готов свои кроссовки съесть.
        - Вот и ешь! - огрызнулась на него я. А потом неловко добавила: - Те…
        Смерив меня загадочным взглядом, Ларский прошел на кухню и уселся на то место, где сидел в первый свой визит.
        Вздохнув, я взяла в комнате свою домашнюю одежду, зашла в ванну, помыла руки, умылась, а затем переоделась. Посмотрела на себя в зеркало и охнула: вытянутые лосины с кроликом на правой ноге и старая выцветшая футболка брата.
        - Мда, видок тот еще, - сказала я своему отражению.
        Выйдя из ванны, я стала свидетелем удивительной сцены: за кухонным столом вместе с Ларским сидели сестра и проснувшийся брат, пили чай и смеялись. Увидев меня, все трое мгновенно затихли.
        - О чем говорили? - подозрительно прищурившись, спросила я.
        Ларский изучающе осмотрел меня с головы до ног и усмехнулся. Подумал, наверно, что я выгляжу как бомжиха.
        - Алекс рассказывал, как искал тебя в лесу, - сообщил мне Тошка.
        - И что в этом смешного? - возмутилась я. - Было страшно!
        - Смешно, - заметила Лена и прыснула в кружку. Тошка тоже засмеялся.
        - Вот вообще не смешно! Я столько натерпелась в этом жутком лесу! И, подождите, что? Алекс? - подняв одну бровь, я посмотрела на Ларского.
        - Ну не будут же они меня на «вы» называть, - пояснил он. - Это как-то странно и мне не очень нравится.
        - Я смотрю, вы тут без меня уже хорошо познакомились, - заметила я, уперев руки в боки.
        Все трое радостно закивали.
        - Понятно, спелись, - заключила я и улыбнулась.
        Носить маску суровой главы семейства было трудно при виде трех улыбающихся людей, которые тебе далеко не безразличны. И как только Ларский успел затесаться в их ряды?
        - Есть особые пожелания? - подвязав фартук, спросила я.
        Брат с сестрой, разумеется, замотали головами, зато Ларский растянул губы в довольной улыбке и произнес:
        - Оладья, пожалуйста. Я даже готов сходить в магазин за сгущенкой.
        - Сгущенка есть, - объявила Лена. - Если только Тошка ее не доел.
        - Не доел, - заверил нас всех мой брат.
        Через полчаса все уже ели оладьи, а я все еще стояла у плиты и дожаривала последние порции. Лена с Тошкой поели быстро и деликатно ушли к друзьям, оставив меня наедине с главным фанатом моих оладий.
        После ухода ребят Ларскому кто-то позвонил, и он, извинившись, вышел поговорить в гостиную. Закинув сковороду в раковину, я сняла фартук и выдохнула. Наконец-то можно и самой поесть.
        Не успела я развернуться к столу, как меня обхватили сзади длинные руки Ларского.
        - Ты в домашней одежде выглядишь восхитительно, - прошептал он мне на ухо.
        - Теперь прикажешь так на работу приходить? - усмехнулась я, получая удовольствие от наших новых отношений и одновременно жутко смущаясь. Происходящее все еще казалось сном.
        - Если только футболка будет длиннее и прикроет твои бедра и колени. Не хочу, чтобы такие, как мой брат, пялились на твои ножки.
        - Демидов! - Меня как громом поразило. - Вот же блин!
        Я вырвалась из объятий Ларского и побежала за телефоном.
        - Этот твой порыв мне совсем не понравился, - крикнул он мне в след.
        Взяв телефон и набрав номер Алека, я принялась кусать ноготь на большом пальце. Шли гудки, а Демидов все не брал трубку. Наконец, когда я уже хотела скинуть вызов, он соизволил мне ответить.
        - Алек, привет! - поздоровалась я дрогнувшим голосом. - Ты нормально добрался?
        - Привет, Аннушка. - Голос у Демидова был бодрый и веселый. - Да, я уехал немного раньше остальных на своей машине. А ты?
        Фух, он не знает, что я осталась с Ларским. Какое облегчение! Только выяснения отношений мне сейчас не хватало!
        - Эм, да, я тоже хорошо добралась. Отдыхаю вот.
        - Ты устала? Чувствуешь себя хорошо? - забеспокоился Алек. - Вчера мы потеряли тебя и стали искать, но безрезультатно. Я потом пошел к твоему домику, но Катя сказала, что ты спишь.
        Когда это Катька успела выгородить меня? Надо будет потом ее поблагодарить.
        - Да, все хорошо, просто устала, - ответила я.
        - Завтрашнее свидание в силе?
        Черт! Двойное свидание, театр, завтра…
        - Не знаю, не уверена… - Я лихорадочно думала, как мне лучше отказать Алеку. Нервничая, я даже до крови искусала свой палец. - Давай встретимся сегодня вечером?
        Алек ненадолго затих, потом вздохнул и уже не таким веселым голосом произнес:
        - Хорошо. Скинь в сообщении адрес и время. Я приеду.
        Мы попрощались, и я скинула вызов. Подняла голову и встретилась взглядом с Ларским, который замер в проеме двери и внимательно наблюдал за мной.
        - У тебя чувства к моему брату? - напрямую спросил он.
        Я вздохнула, прикрыла глаза и помотала головой.
        - Нет у меня к нему никаких чувств. Сначала думала, что есть, но раз так долго не могла решить, хочу ли я с ним встречаться, значит, нет.
        - А со мной встречаться хочешь? - Серьезный, пронзительный взгляд зеленых глаз прожигал меня насквозь.
        - Хочу, но боюсь, - честно ответила я, прячась от этих глаз.
        - Почему боишься? - произнес Ларский возле моего виска. И когда успел подойти так близко?
        Не в силах поднять на него смущенный взгляд, я уставилась на обтянутую серой футболкой грудь Ларского и прошептала:
        - Потому что все кажется сном…
        - Если эти прекрасные два дня были сном, то я не хочу просыпаться. - Ларский произнес эти слова уже у моих губ.
        Я успела сделать всего один рваный вдох, прежде чем он начал целовать меня. Чувственно, с языком, гладя одной рукой мою спину, а второй накручивая выбившуюся из хвоста прядь моих волос. Я бы точно растворилась в этом поцелуе, если бы не зазвонил мой телефон.
        С неохотой отстранившись от Ларского, я посмотрела на экран - звонил неизвестный номер. Я приняла вызов, прослушала предложение о кредите и вежливо отказалась.
        Ларский все еще стоял на месте и смотрел на меня, склонив голову набок. На лице у него замерло непонятное мне выражение - то ли он меня оценивал, то ли думал о чем-то своем, никак не относящимся ко мне. С порозовевшими скулами и покусанными - моими стараниями - губами он выглядел очень притягательно.
        Неужели он может быть моим? Не верится, но вот он, стоит передо мной и, кажется, вполне искренен. Сказал, что я нужна ему как воздух, и мне так это понравилось. Мне всегда нравилось быть нужной, полезной.
        - Ты встретишься сегодня с Демидом, чтобы послать его? - Ларский спросил равнодушно, но в его зеленых глазах я уловила надежду.
        - Не послать, а сказать, что у нас с ним ничего не выйдет.
        - Не хочу, чтобы ты шла к нему, - скривился Ларский.
        - Надо. Я ненадолго, Саш.
        - Что? - вдруг удивился он.
        - Я ненадолго, - повторила я.
        - Нет-нет, - помотал головой Ларский. - Как ты меня назвала?
        - А что, так нельзя? - испугалась я.
        - Нет, просто это так странно… - Он смущенно скосил взгляд в сторону и почесал затылок. - Меня так очень давно не называли.
        - По имени? - удивилась я.
        - Сашей. В основном Алексом.
        А еще Тирексом и Упырем, но это ему лучше не знать…
        - Алекс - это как-то не по-русски, звучит холодно, - задумчиво произнесла я. - «Саша» звучит теплее.
        Ларский шагнул ко мне, обнял и прошептал мне в волосы:
        - Спасибо, что даришь мне тепло и спокойствие. Мне давно уже не было так хорошо.
        Я погладила его крепкие руки и почему-то вспомнила про фотографии.
        - Может, сфотографируемся? - предложила я, решив совместить приятное с полезным. - Опробуем камеру моего нового телефона.
        Ларский согласился. Нет, не так.
        Саша согласился.
        Мы сделали пару невинных селфи, а потом я потянулась к его губам. Успела сделать всего две фотографии поцелуя, как вдруг Саша засмеялся мне в губы.
        - Ты чего? - спросила я, улыбаясь.
        - Вспомнил наш первый поцелуй в лифте, - пояснил он. - Когда меня колбасило, а ты решила меня пошантажировать ради какой-то коллекции поцелуев.
        - О, боже! - Я даже закрыла лицо руками в полном смущении.
        - Признайся, ты же просто хотела поиздеваться надо мной в отместку, да? Никакой коллекции же нет.
        - Забудь об этом! - попросила я, все еще закрывая свое наверняка пунцовое лицо. - Забудь, как страшный сон!
        - Ну уж нет, Аня Соловей. Все, что связано с тобой, я уже никогда не забуду!
        Глава 19
        Дороже вас у меня вот уже несколько дней никого нет…
        «Служебный роман»
        С горем пополам выпроводив Ларского и взяв с него обещание не следить за мной, я быстро собралась и отправилась на встречу с Алеком.
        Когда я вошла в кафе, что располагалось в десяти минутах ходьбы от моего дома, Демидов уже меня ждал, рассеянно глядя в полупустую чашку с кофе. Заметив меня, он вскинул голову и изобразил грустную улыбку. Казалось, он уже понял, о чем я хочу с ним поговорить.
        - Что будешь? - спросил Алек, пододвинув ко мне меню.
        - Я сыта, спасибо, - отказалась я. Наш разговор будет кратким.
        Демидов поджал губы, побарабанил пальцами по столу и наконец спросил:
        - Так зачем ты хотела встретиться?
        Глубоко вдохнув и собравшись с мыслями, я достала из сумочки билет в театр и протянула его Демидову. Он взглянул на него, хмыкнул и кинул на меня обиженный взгляд.
        - Это мой ответ на твой вопрос, - тихо произнесла я. - Прости…
        - Меня кто-то опередил? Кто-то понравился тебе первым? - разглядывая билет, спросил Алек.
        - И да, и нет, - неуверенно ответила я. - Я еще не до конца разобралась в своих чувствах, но сейчас могу точно сказать, что мне кое-кто нравится. И началось это совсем недавно. Буквально на днях и…
        - Это Ларский?
        Я замолчала и удивленно уставилась на Алека. Как он узнал? Мы что, в какой-то момент спалились? Но как? И когда?
        - Можешь не отвечать, я все понял по твоему лицу, - с плохо скрываемым разочарованием сказал Алек. - Мой брат снова меня опередил, и я снова на втором месте. Ничего нового…
        - Прости, я…
        Я чувствовала себя такой виноватой, что даже не могла подобрать слов. Если бы я могла полюбить милого Алека, я бы с удовольствием это сделала, но Вселенная решила иначе, и в моем сердце засел несносный Ларский.
        - Не извиняйся. - Демидов так и не дал мне договорить, за что я была ему благодарна. Подавшись ближе ко мне, он громко зашептал: - Просто запомни: Ларский - далеко не хороший человек. Он может запудрить тебе мозги своим трудным детством и несчастьем с Кирой, но, поверь, он далеко не жертва. Ларский - настоящий охотник, который добивается своего либо жестокостью, либо жалостью. - Алек встал из-за стола, сунул руки в карманы брюк и, прежде чем покинуть меня, добавил: - Как только поймешь, каков он на самом деле, приходи ко мне. Я буду ждать, чтобы залечить твои душевные раны, которые вскоре обязательно у тебя появятся.
        От его слов мне стало не по себе. Алек никогда не говорил ничего подобного, да еще и таким холодным и зловещим тоном. Будто всегда улыбающийся веселый Демидов и тот, с которым я сегодня встретилась, были разными людьми.
        - Раздвоение личности у них семейное что ли? - пробормотала я себе под нос, вставая.
        Закапал мелкий дождь и, пока я искала в своей бездонной сумке зонт, краем глаза увидела на асфальте намокшие кусочки бумажки. Прищурившись, я узнала в них билет в театр. Уходя, Демидов порвал его и выкинул.
        Чувство вины сжало мое горло.
        Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, я в который раз набрала подруге. После долгих гудков, когда я уже отчаялась услышать ее, Катя приняла вызов.
        - Алло, - убитым голосом сказа подруга.
        - Боже, я так за тебя переживала! - воскликнула я. - Почему ты не брала трубку?
        - Я спала, - буркнула Катя.
        - До сих пор? Почему не перезвонила? Ты что, за меня не волновалась совсем?
        - А что за тебя волноваться? - не поняла подруга. - Ты была с Ларским, в тепле и уюте его коттеджа.
        - Что? - опешила я. - Как ты узнала? Ты тоже там была или Саша тебе сказал?
        Катя презрительно фыркнула, прямо давая понять, что этот разговор ей совсем не нравится.
        - Ты не лошадь, чтобы фыркать! - воскликнула я, одновременно злясь на подругу, себя и Ларского. - Я сейчас приду к тебе, и ты мне все-все объяснишь, ясно?!
        Я шагнула под дождь и быстрыми шагами направилась к Катькиному дому.
        - Да что тут рассказывать? Сама поймешь, если ненадолго выкинешь из головы своего Ларского и подумаешь. - Подруга замолчала. Я услышала шуршание бумаги, а затем трубное сморкание.
        - Ты что, плачешь? - воскликнула я. - Почему…
        Не успела я договорить, как меня осенило: Катя тоже была этой ночью в коттедже, только на втором этаже и вместе с Никитой. Наверно, они оба выпили, переспали, а утром поругались и Катя в спешке уехала. Тогда Никита поехал за ней, чтобы поговорить? Скорее всего. Я замечала и раньше, с каким интересом он смотрит на мою подругу, но почему-то ни разу не допускала мысли, что она ему нравится.
        - Все, Кать, я уже подхожу, - сказала я. - Вытирай слезы, наматывай сопли на кулак и готовься рассказать все, что у тебя произошло с этим дураком Подольским.
        Видимо я произнесла все это очень твердо и уверенно, раз подруга мне даже не возразила. Лишь еще раз сморкнулась так громко, что мне пришлось отставить телефон в сторону, чтобы не оглохнуть, и тихо сказала:
        - Жду.
        Заскочив в ближайший супермаркет за ведерком мороженого, я вскоре оказалась у двери Катькиной квартиры. Пару раз позвонила, подождала, пока откроет, и, увидев ее зареванное лицо, тоже чуть не разревелась.
        - Боже, Анька-а-а! - провыла Катя, вешаясь мне на шею и одновременно отбирая мороженное. - Мне столько тебе надо рассказать!
        - Сейчас все расскажешь, - сказала я, глядя подругу по спине. - Только давай входную дверь закроем, хорошо? А то твой вой соседей напугает.
        Катя отстранилась от меня, шмыгнула носом и кивнула. Я закрыла за собой дверь, скинула кроссовки и протопала на кухню, где уже кипел чайник.
        Достав две столовые ложки, Катя открыла мороженое, вдохнула ванильно-сливочный запах и улыбнулась. Мы принялись по очереди кунаться в ведерко и молча есть. Катю хватило ненадолго - ложки четыре, и подруга завыла белугой.
        - Анька-а-а!
        - Что? Рассказывай, лучше станет.
        - Анька-а-а!
        - Ну что? - не терпелось мне узнать, что у подруги на душе.
        Катя взяла салфетку, вытерла слезы и, в который уже раз шмыгнув носом, жалобно произнесла:
        - Я, кажется, влюбилась…
        - Прям влюбилась? - зачем-то уточнила я, хоть тут и так все было понятно - Катька столько кавалеров сменила, но таких сцен никогда не устраивала.
        - Угу. Люблю его, заразу! И ведь он - не мужчина моей мечты, совсем не мой типаж. - Катя снова высморкалась в салфетку, скомкала ее и точным броском отправила в мусорное ведерко. - Ты же знаешь, мне нужен мужчина богатый, представительный, со связями, а не мальчишка-секретарь. Что мне с ним делать-то?
        Подруга выглядела так жалко, что вот-вот готова была снова расплакаться. Я улыбнулась ей, развела в сторону руки и сказала:
        - Любить. Что тебе еще остается?
        - Вот и люблю-ю-ю, - вновь завыла Катька.
        - Вот и люби. - Я зачерпнула еще мороженого, отправила целую ложку в рот и вздрогнула от того, как свело зубы.
        - Но он-то меня не лю-ю-юбит!
        - Чего? - Я так и замерла с мороженым во рту. - Как это не любит?

***
        - Вот так. Сегодня утром, проснувшись с Никитой в одной постели, я жутко смутилась, но не пожалела! Он такой нежный и так ловко…
        - Стоп-стоп-стоп! - закричала я, скрестив руки перед собой. - Не хочу слышать никаких интимных подробностей. Мне вообще-то еще с Подольским работать бок о бок!
        Катя виновато закусила губу. Ее щеки вмиг порозовели при упоминании ночи с Никитой, и я снова убедилась, что подругу мою накрыло серьезно.
        - В общем я жутко смутилась и поэтому тихонько улизнула, - продолжила рассказ Катя. - Увидела тебя, дремлющую внизу с Ларским, удивилась, конечно, но решила потом тебя обо всем расспросить. Вернулась в наш домик, у которого, кстати, сидел Демидов и ждал тебя.
        - Меня? Алек? - удивилась я. - Зачем?
        - Вообще не поняла. Спросил, дома ли ты, и я ответила, что да. Правильно же?
        Я медленно кивнула, соображая. Ларский меня искал, Алек, видимо, тоже, а Катя…
        - Погоди, - хмуро произнесла я. - Ты меня разве не искала?
        Катя состроила удивленную моську.
        - А зачем тебя искать? Ты что, терялась?
        - Вообще-то да! - воскликнула я с ноткой обиды. - Пошла искать телефон в лесу и заблудилась. Если бы не Ларский, загрызли бы меня серые волки.
        - В этом лесу не водятся волки.
        - Тогда бы я промокла и замерзла на смерть!
        - Май на дворе, алло!
        Мы с подругой уставились друг на друга прищуренными взглядами. Минута гипноза, и я отвела взгляд в сторону, сдавшись.
        - Поверить не могу, что ты так увлеклась Подольским, что даже не заметила пропажи подруги.
        Катя закатила глаза и буркнула:
        - Ну прости, так вышло. Я, правда, не знала, что тебе нужна помощь. Иначе бы прилетела на всех парах, ты же знаешь.
        - Знаю.
        Обида утихла так же быстро, как и разгорелась. Не могла я долго злиться на лучшую подругу, да и она на меня тоже.
        В полном молчании мы еще немного поковырялись в полуопустевшем ведёрке с мороженым, а потом Катя встала и налила нам горячего чая, который был так кстати после ледяного десерта.
        - Никита пришел ко мне чуть позже и попросил забыть все, что между нами было. Сказал, что это было ошибкой, что не хотел заходить так далеко. И ведь даже в глаза мне боялся посмотреть, сволочь такая! Трусливый очкарик.
        - На него не похоже, - произнесла я, задумчиво размешивая ложкой сахар в чае.
        - Можно подумать, ты его хорошо знаешь, - огрызнулась подруга.
        - Ну, я могу поспрашивать у Ларского, - предложила я. Даже если не разрешит, все равно спрошу - самой интересно.
        Катя неопределенно пожала плечами.
        - Как хочешь, - сказала она и, распечатав леденец, закинула его в рот. - Мне уже все равно. Не хочу иметь с ним ничего общего.
        - Значит, тоже завтра в театр не пойдешь?
        - Почему это не пойду? - возмутилась Катька. - Еще как пойду! Почему добро пропадать должно из-за всяких козлов?
        - И то верно, - заметила я и сделала глоток чая.
        - Ну а ты что, рассказывай, - тихо произнесла подруга, словно боясь спугнуть меня.
        Я смущенно улыбнулась, теребя бирку заварочного пакетика.
        - В театр же не пойдешь с Демидовым, так? После того, как поспала на плече Ларского. - Подруга улыбалась слабо, но искренне.
        Мне не очень хотелось рассказывать о том, чего я сама еще до конца не поняла, но покрасневшие от слез Катины глаза не оставили мне выбора. Ей надо было сейчас отвлечься на что-то другое и хоть ненадолго забыть историю с Никитой.
        - Ну-у-у, - протянула я. - Саша нашел меня в лесу, привел в коттедж, потому что ключей от нашего домика у меня с собой не было.
        - Молодец, хороший предлог, - кивнула Катя.
        Я смущенно засмеялась.
        - Он вдруг разоткровенничался со мной и как-то так вышло, что мы начали целоваться. А потом Саша сказал, что я ему нужна, как воздух. Предложил встречаться…
        - Ларский?! - Катя взвизгнула так, что я аж подпрыгнула на месте. - Встречаться?! Тебе?! Вот это капецный капец, подруга! И что ты ответила? Что подумаешь или что? - Подруга от нетерпения даже затопала ножками.
        Я помотала головой:
        - Сказала, что согласна. Что хочу попробовать. Быть. С ним.
        Последние слова дались мне очень тяжело, потому что к этому моменту я уже была смущена настолько, что от волнения у меня сердце барабанило так, что в ушах отдавалось.
        - УУУУУИИИИИИИИ! - завизжала подруга, вскочив с места. - Я просто капец в каком восторге! И в шоке! И в шоке, и в восторге! Это же Ларский, Анька! Наш Тирекс, которого все боятся до усрачки! Как, блин, так вышло, что вы влюбились друг в друга?!
        - Влюбились? - Я произнесла это слово медленно, растягивая буквы и словно пробуя на вкус. - Влюбились…
        Не знаю, как Ларский, но я, кажется, действительно влюбилась. Иначе как еще объяснить то, что, сидя у лучшей подруги, мне безумно хочется сейчас вскочить и побежать к нему?
        Ну что ж, Аня, поздравляю! Ты - влюбилась!

***
        После очередной гонки по трассе за городом, Алек вернулся домой во втором часу ночи и сразу же направился к бару. Бросил в бокал три кубика льда, залил их виски и, не дожидаясь охлаждения напитка, выпил все залпом. Сморщился и налил еще, однако вторую порцию ему не дала выпить мать.
        - Что случилось? - спросила она, тихо сев рядом с сыном.
        Алек скривился, глядя в бокал с золотистым напитком. Рассказывать о своих любовных неудачах матери не хотелось, но выговориться кому-то было нужно - буря чувств клокотала в груди Демидова и сжигала его изнутри.
        - Ларский снова меня обскакал, - прорычал Алек, сжав бокал так, что побелели костяшки пальцев.
        - В чем?
        - В любви, - хмыкнул Алек.
        - А-а-а, - понимающе протянула Галина Юрьевна. - Аня все же повелась на более крупную рыбку.
        - И ты туда же… - простонал Алек, сжав большим и указательным пальцами переносицу.
        - Не переживай, милый, все идет правильно, - Демидова погладила сына по голове. - Она еще к тебе прибежит, поверь мне. Просто надо немного подождать, и все станет твоим: деньги, компания и девушка. Правда, сомневаюсь, что к этому времени Соловей будет тебе нужна.
        Алек поднял на нее свои зеленые глаза, которые так были не похожи на ее собственные, и сквозь стиснутые зубы произнес:
        - Она нужна. И это не изменится.
        - Про Киру ты говорил точно так же, и что? Разве она до сих пор тебе нужна? - Галина Юрьевна демонстративно вздернула подбородок, демонстрируя свою правоту.
        - Она погибла, - надтреснутым голосом произнес Алек.
        - Потому что стала тебе не нужна.
        - Лучше бы погиб брат, - выплюнул Демидов.
        Галина Юрьевна скорчила недовольную гримасу. Она не любила, когда кто-то кому-то желал смерти, так как все же была верующей женщиной, ходила раз в месяц в церковь и держала дома пару антикварных икон.
        - Значит, не пришло еще его время, - заметила она тоном священнослужителя. - Будь к нему снисходителен, все же он потерял родителей и невесту, сам пару раз был на волоске от смерти, да еще и в скором времени лишится всего, что ему досталось в наследство.
        - Мам, тебе не надоело? - устало спросил Алек.
        - Что? - Галина Юрьевна склонила голову набок.
        - Играть в эти дворцовые перевороты. Разве тебя не устраивает нынешнее положение вещей?
        Демидова снисходительно улыбнулась.
        - Ты еще слишком молод, чтобы понять меня, но потом, лет через пять, ты скажешь мне спасибо. - Она встала, поцеловала сына в висок, погладила его по плечу и, прежде чем уйти, добавила: - Не пей много, голова будет болеть.
        Глава 20
        Каким смелым и самоуверенным становится тот,
        кто обретает убеждённость, что его любят.
        Зигмунд Фрейд
        Собираясь в театр, Катя была уверена, что не встретит там Никиту. Зачем ему приходить туда, где с вероятностью в 50 % может быть та, с которой он не хочет иметь ничего общего?
        Однако Никита, по-видимому, так же думал и о Кате, потому что как еще объяснить их встречу в фойе театра?
        - Вот черт, - прошипела Катя, увидев перед собой Подольского.
        Губы Никиты зашевелились, а брови нахмурились - наверно, он тоже проклинал свое решение пойти на спектакль.
        Больше всего на свете Кате сейчас не хотелось сидеть рядом с Подольским в темном зале, потому что, зная себя, она будет слушать не актеров, а дыхание Никиты, и думать не о сюжете, а об их совместной ночи.
        Радовало лишь то, что выглядела Катя шикарно. Новое красное платье с красивым вырезом, черные туфли из лимитированной коллекции, на которые она потратила всю свою зарплату и премию, делали ее настоящей женщиной-вамп. Пусть Подольский себе все локти искусает, глядя на нее.
        Поправив макияж, Катя дождалась, когда Подольский займет свое место и только после этого направилась к своему ряду.
        - Извините, простите, - улыбалась она, протискиваясь между уже занятых кресел.
        Никиту она надменно проигнорировала, отсчитала два места от него и заняла то, что было рядом с симпатичным мужчиной за сорок, который, разумеется, сразу обратил на нее внимание.
        Все складывалось как нельзя лучше. Мужчину звали Павел, он работал менеджером - мелковат, да, но для одного вечера сойдет - и каждые выходные посещал театры.
        Тихо посмеиваясь над шутками Павла, Катя то и дело косила глаз в сторону Подольского, но он либо смотрел на сцену, либо в телефон, давая понять, что девушка и ее новый знакомый ему абсолютно безразличны.
        «Прикинь, здесь Подольский!» - написала Катя сообщение Ане.
        От подруги незамедлительно прилетел испуганный смайлик.
        «А еще я тут в наглую флиртую с интересным мужчиной, а он ноль внимания!» - пожаловалась Катя.
        «Ну, может, Никита не считает его интересным», - ответила Аня, прикрепив в конце смеющийся смайлик.
        «Да какая разница, интересный или нет! Он должен ревновать в любом случае! Только я почему-то этого не замечаю».
        «Может, он не из ревнивых».
        «Все мужчины - ревнивцы! Слушай, Анька, он точно гей».
        «А зачем тогда спал с тобой?»
        «Пьяный был, подумал, что я - это Ларский. Анька, ты присмотрись получше к своему Тирексу, вдруг у них все взаимно».
        «Так, все, Кать, хватит нести чушь. Смотри постановку и удачи тебе с твоим новым кавалером. Пока!»
        Катя написала подруге еще несколько сообщений, но та их уже не читала. Пришлось девушке смотреть постановку, иногда переговариваться с Павлом и периодически скрытно подглядывать за Подольским.
        Нет, ну почему он не смотрит на нее? Уставился на сцену и глаз с нее не сводит. Он что, пришел сюда спектакль смотреть?
        От нервозности у Кати свело желудок от голода, и она начала считать минуты до антракта. Мысли о Подольском отошли на второй план, сменившись мыслями о бутерброде с сырокопченой колбасой и чашке американо. Еда всегда помогала девушке забыться, вот только если бы она таким образом решала все свои проблемы, то носила бы сейчас не 42 размер, а 58.
        Спустя почти целую вечность прозвенел звонок на антракт. Народ загалдел, зашевелился и разделился на три лагеря: курилка, туалет и буфет.
        Заболтавшись с Павлом, Катя упустила Никиту и крепко ругнулась прямо вслух. Стоящие рядом две пожилые дамы представительного вида с упреком посмотрели на красивую девушку с речью сапожника.
        Не дожидаясь Павла, Катя вышла из зрительного зала и направилась к буфету. У стены с фотографиями актеров девушка заметила Подольского. Привалившись плечом к стене, он стоял спиной к Кате и, кажется, разговаривал по телефону.
        - Заразина, - прошипела девушка, буравя спину Никиты.
        И только она хотела пройти мимо него, как Подольский вдруг качнулся из стороны в сторону и завалился на пол.
        Сознание Кати еще не успело сообразить, что произошло, а ноги уже кинулись к Подольскому.
        - Никита! - закричала девушка, упав перед ним на колени. - Никита, ты меня слышишь?!
        Катя похлопала парня по бледным щекам, но он не очнулся. Тогда девушка достала телефон и дрожащими руками набрала «112». Пока ехала «скорая помощь», Катя крепко держала прохладную руку Никиты и то и дело проверяла его пульс и дыхание.
        Приехавшие медики провели осмотр и объявили о госпитализации. Они подняли Никиту, который так и не пришел в сознание, и положили его на каталку. Катя назвалась родственницей, и ей разрешили поехать в больницу на машине скорой помощи. Всю дорогу она смотрела на бледного Никиту и с трудом сдерживала слезы.
        Как такое могло случится? Почему он упал в обморок? Почему никак не очнется? С ним же все будет хорошо?
        Катя была даже не в силах задать мучавшие ее вопросы вслух, так она переживала за Подольского.
        В больнице их встретили врач и медсестра. Оба были уже в возрасте, лет за пятьдесят, и, казалось, уже были предупреждены о пациенте. Мужчина-врач сразу же занялся пациентом, а медсестра подошла к Кате и спросила:
        - Вы родственница?
        Девушка неуверенно кивнула, высматривая, куда повезли Подольского. Проследив за ее взглядом, медсестра сообщила:
        - Не переживайте, он в надежных руках. Игорь Иванович с самого начала с ним.
        - Что? - Катя, наконец, перевела взгляд на медсестру и сосредоточилась на ее лице - уставшем, без макияжа, но улыбающимся.
        - Он его лечащий врач. Никита разве не говорил? - Медсестра скользнула взглядом по безымянному пальцу правой руки Кати, пытаясь определить, какая именно у нее с Никитой степень родства.
        - В смысле участковый терапевт? - тупо спросила девушка.
        Надо отдать должное медсестре, она стоически выдерживала тупость Кати, видимо списывая все на шок и волнение.
        - Игорь Иванович - кардиолог. Можете подняться на третий этаж и подождать там. Когда он освободится, то все вам расскажет. - Женщина указала на лестницу и зашагала к регистратуре.
        Похлопав глазами, Катя составила алгоритм своих дальнейших действий - позвонить Ане, расспросить кардиолога о состоянии Никиты и найти автомат с водой, - и направилась к лестнице.

***
        В кардиологическом отделении Катя прождала недолго. Она успела лишь позвонить Ане и сбивчиво рассказать ей о случившимся. Подруга начала задавать вопросы, но Катя вдруг увидела вышедшего в коридор кардиолога и, сбросив вызов, подбежала к врачу.
        - Родственница Подольского, - больше утвердительно, чем вопросительно произнес Игорь Иванович.
        Катя активно закивала головой.
        - Как он? - хриплым от волнения голосом спросила она.
        - У него была желудочковая тахикардия. Такое случается при его диагнозе. Сейчас состояние пациента стабильное, вы можете зайти к нему.
        - Каком диагнозе? - спросила Катя.
        - А вы точно родственница? - нахмурился кардиолог.
        Катя кивнула, уже не в силах говорить. От волнения сердце билось так бешено, что отдавалось в горле.
        - Кардиомиопатия, - ответил Игорь Иванович немного надменным тоном.
        Катя похлопала глазами, ничего не поняв.
        - Это серьезно? - тихо спросила она.
        - Если не лечиться, как это делал пациент, то очень серьезно. Если бы он согласился на лечение сразу же и берег себя, то мы бы быстро поставили его на ноги без хирургического вмешательства, а теперь надо срочно оперировать, иначе все.
        - Что «все»? - тупо спросила Катя, в ужасе расширив глаза.
        - То самое, - произнес кардиолог и, разведя руками, зашагал в противоположном от Кати направлении.
        Девушка стояла как громом пораженная. Кардиомиопатия, не лечился, операция, все. Слова врача так и кружили в голове девушки, не давая больше думать ни о чем другом.
        - Вы в порядке? Воды не хотите? - спросила откуда-то взявшаяся медсестра.
        Катя отвлеклась от мыслей и, взглянув на сотрудницу больницы, узнала в ней медсестру, которая направила ее в кардиологическое отделение.
        - Нет, спасибо, - помахала руками девушка.
        - Вы не обращайте на Игоря Ивановича внимание, он у нас хоть и гений, но крайне нетактичен. Наговорит всяких ужасов родственникам, а они уже пациентов хоронить начинают. Все хорошо будет, поверьте мне. - Медсестра смотрела на Катю сочувствующим взглядом заботливой матери.
        - Он мне даже ничего не сказал, - пролепетала Катя, чувствуя, как из глаз полились слезы. - А мне, дуре, следовало догадаться. Я же его в больнице видела. Да и на тимбилдинге он не принимал участия в соревнованиях. - Девушка ахнула и, приложив ладонь ко рту, пробормотала: - Ему, наверно, и алкоголь нельзя, а я ему пива подливала… Вот же дура!
        Не выдержав, Катя принялась плакать на все отделение. Стоящая рядом медсестра гладила ее по спине и говорила успокаивающие слова.
        - Сходите к нему, - посоветовала женщина, когда Катя немного успокоилась. - Скажите, что вы его любите, уговорите на лечение.
        - Угу, - кивнула Катя. - Пусть только попробует мне слово поперек сказать!
        Медсестра улыбнулась и, показав девушке кулачок, подтолкнула ее в сторону палаты.
        Осторожно приоткрыв дверь и убедившись, что Никита не спит, Катя вошла внутрь. Услышав скрип двери, Подольский сразу же повернул голову и встретился взглядом с Катей.
        - Привет, - тихо произнесла она. - Как ты?
        - Сносно, - сглотнув, ответил Никита.
        Катя встала у двери и так и осталась стоять. В коридоре она пылала решимостью, но в палате она ее полностью растеряла. Никита тоже не знал, что ему сказать, или же просто ждал, что скажет Катя. В любом случае оба долго молчали, глядя друг на друга.
        - В общем так! - собравшись, рявкнула Катя, а затем воровато огляделась, ища других пациентов, но, к ее счастью, в палате был только один Подольский, который от ее крика даже вжал голову в плечи. - Во-первых, ты остаешься в больнице и делаешь все, чтобы выздороветь! Ясно?!
        Никита с ошалелым видом кивнул.
        - Во-вторых, ты честно отвечаешь на два моих вопроса, - продолжила Катя. - Готов?
        Неуверенный кивок Подольского не умерил Катин пыл. Набрав в легкие побольше воздуха, она произнесла:
        - Ты отшил меня из-за болезни?
        Подольский молчал.
        - Отвечай! - рявкнула Катя, чувствуя, как слезы снова текут по ее щекам.
        Несколько томительных секунд спустя Никита произнес:
        - Да.
        Катя выдохнула ртом и сделала большой шаг вперед, который приблизил ее к больничной койке Никиты на половину.
        - Ты меня любишь? - Этот вопрос дался ей с трудом, но Катя все же задала его, пусть и дрожащим голосом.
        На этот раз Никита почти не думал. Катя успела произнести мысленно лишь «раз», и Подольский ответил:
        - Да.
        Девушка прикрыла дрожащие веки, облегченно вздохнула, вытерла слезы и сделала еще один шаг к Никите. Теперь она была так близко, что могла обнять его. Он полусидел и выглядел вполне живенько, так что Катя без особой осторожности прижалась к нему и всхлипнула.
        - Идиотина, - буркнула она ему в грудь.
        - Ты тоже не подарок, знаешь ли, - не остался в долгу Подольский.
        - Когда?
        - Что «когда»?
        - Когда я тебе понравилась?
        - Ну-у-у, - Никита задумался. - Наверно, это произошло в мой третий рабочий день.
        Катя резко отстранилась от парня и удивленно уставилась на него.
        - Что? Так давно?
        Никита кивнул и продолжил:
        - Ты сидела на диване в отделе маркетинга и ела яблоко. Совсем одна, без телефона или книжки, или журнала. Просто задумчиво смотрела на увядающий фикус и грызла яблоко. Я тогда решил, что ты милая и загадочная. Думал, как бы с тобой познакомиться, но потом услышал от твоих коллег, что ты западаешь только на богатых и успешных мужчин…
        Катя скривилась.
        - Мерзкие сплетники.
        - А что, это не так?
        - Да нет, все так, но блин, какого лешего они судачат за моей спиной?!
        Никита хохотнул и, сморщившись, схватился за сердце.
        - Тебе больно? - сразу же воскликнула Катя. - Позвать врача?
        - Нет-нет, - помахал рукой Никита. - Все нормально, просто не смеши меня.
        Обеспокоенно глядя на Никиту, Катя села на краешек кровати и взяла руку парня в свои.
        - Как тогда случилось, что я вдруг тебе понравился? - с коварным прищуром спросил Подольский.
        Катя пожала плечами и, гладя его руку, честно призналась:
        - Без понятия. Мне вообще мало кто нравится, а тут вдруг раз, и все, приплыли: люблю не могу такого вот идиота на побегушках у главного злодея компании.
        - Кать, ну я же просил не смешить, - упрекнул девушку Никита. По его лицу было видно, что он еле сдерживает смех.
        - Прости, прости, - произнесла Катя, глядя на Никиту и думая о переполняющих ее чувств к этому человеку.
        Как же она ошибалась на его счет. Думала, что он ненавидит ее и ненавидела его в ответ, а оказалось, что она ему нравилась. Уже очень давно нравилась, а она разглядела его только сейчас. Так бы и миновала ее эта прекрасная любовь, если бы не…
        Мысли девушки прервал шепот у входа в палату. Никита тоже его услышал и, как и Катя, с интересом уставился на дверь.
        - Тихо, вдруг он спит… - донеслись до них едва уловимые слова.
        - Посмотри…
        Дверь чуть приоткрылась и в щели показались две пары глаз, одну из которых Катя сразу же узнала.
        - О, Ан… - собралась было поприветствовать она подругу, как вдруг дверь широко раскрылась, и в палату влетел разъяренный Ларский.
        - Мать твою, Дед! - заревел он, увидев, что Никита в сознании и даже улыбается. - Ты совсем охренел?! Почему не рассказал про свою болезнь?! На кой черт молчал и пахал, как проклятый?! Я тебя собственными руками разорву, как только ты вылечишься!
        - Приехали, - мгновенно помрачнел Подольский.
        - Дед? - Катя, изогнув бровь, посмотрела на Аню.
        - Я тебе потом все объясню, - пообещала подруга. Взглянув на Никиту, она сочувственно спросила: - Ты как?
        - Нормально, - ответил тот.
        - Нормально ему! - передразнил друга Ларский. - Вот вылечишься, тогда и будешь говорить, что нормально!
        - Ну а что мне, говорить, что умираю? - недовольно пробухтел Подольский.
        - Я тебе тут умру! - гаркнул Ларский.
        Аня схватила его за локоть и поглаживая, произнесла:
        - Саш, успокойся. Никита - пациент, а ты кричишь на него.
        Ларский, как по волшебству, мгновенно успокоился, ссутулился и, жалобно глянув на Никиту, спокойно сказал:
        - Ты меня так перепугал. Еще и не лечился. Ты подумал вообще, как я без тебя буду, эгоист ты мелкий?
        Никита некоторое время буравил друга суровым взглядом, а потом растянул губы в ухмылке и спросил:
        - Что, не сможешь без меня?
        - Конечно не смогу! Ты же моя семья. Единственная.
        Катя смотрела то на Ларского, то на Никиту и чувствовала, что она явно лишняя в этой ситуации. Сцена походила на последнюю главу романа, в которой главные герои наконец-то признаются друг другу в любви.
        - Эм, а мы вам не мешаем? - решила прервать эту идиллию Катя. Уж очень ей не нравились блестящие взоры мужчин, устремленные друг на друга.
        - Нет, конечно, - фыркнул Никита, вернув свое внимание Кате.
        - Мне кажется, вам надо поговорить, - вдруг сказала Аня, отпуская руку Ларского.
        Тот кивнул и шагнул ближе к Подольскому.
        - О чем? Зачем? Говорите, я не помешаю, - затараторила Катя.
        - Пошли, - шепнула подошедшая к ней Аня.
        Смерив Ларского прищуренным взглядом, Катя нехотя встала и позволила подруге увести себя из палаты.
        В коридоре девушка сразу же поинтересовалась:
        - Ну и что это за любовная сцена между ними сейчас была? О чем они там хотят пошушукаться наедине?
        - Твоей ревности нет границ, - закатила глаза Аня. - Успокойся, Никита с Сашей как братья. Они с детства знакомы, вместе учились, работали и жили в Англии. Ближе него у Саши никого нет.
        - А как же тетя и кузен? - с подозрением поинтересовалась Катя.
        - Там все сложно. Сама же мне рассказывала.
        - Ну да, - признала девушка. Вздохнув, она села на пластиковый стул и произнесла: - Я только сейчас, кажется, успокоилась. Давно я так не пугалась. Когда он передо мной упал, у меня чуть сердце не остановилось, веришь?
        - Верю, - кивнула Аня, садясь рядом с подругой. - Еще как верю.
        Глава 21
        Если женщина говорит мужчине, что он самый умный, значит,
        она понимает, что второго такого дурака она не найдет.
        Фаина Раневская
        В понедельник утром я встала на два часа раньше, так как прекрасно понимала, что теперь на неопределенный срок буду выполнять всю работу Никиты, который неожиданно загремел в больницу. До сих пор не верилось, что у него проблемы с сердцем, а он никому об этом не сказал. Из-за этого Саша долго ругался с другом, пока Подольский не выгнал его из палаты. Превратившаяся в личного Цербера Никиты, Катя тогда Ларского чуть не покусала за его ругань. Пришлось нам в срочном порядке покинуть больницу, оставив Подольского в заботливых руках моей подруги.
        За двадцать минут до выхода мне позвонил Саша и сказал, что приезжать к нему не надо.
        - Это как так? - От удивления я прямо застыла с включенным выпрямителем для волос в руке и чуть не сожгла прядь.
        - Вот так, - ответил мне Ларский. - Я сам соберусь и приеду на работу. Не маленький.
        - Сам на машине поедешь? А если дождь пойдет? - заволновалась я.
        - Дождя сегодня не предвидится, но если ты переживаешь за меня, то могу приехать на такси, - мурлыкающе произнес Ларский.
        - Да, приезжай на такси, пожалуйста, - попросила я.
        Сбросив вызов, я посмотрела на свое удивленное отражение в зеркале и спросила у него:
        - Чего это с ним случилось?
        Потом пожала плечами и, не торопясь, занялась остальными прядями, которые примялись после сна с косичкой.
        Придя на работу, я была уверена, что Саша опоздает. Так и представляла, как он носится по квартире, ища нужные документы, и растерянный стоит перед зеркалом, не в силах подобрать галстук к рубашке.
        - Привет, Аня! - воскликнула Оксана при виде меня.
        - Привет, - улыбаясь, ответила я.
        - Ты слышала, что с Подольским случилось? - без приветствия налетела на меня Жанна.
        - Эм, да. У него проблемы с сердцем, - ответила я, садясь на свое место. - Но прогноз вроде бы весьма утешительный.
        - Ему будут делать операцию, представляешь! - Жанна в ужасе расширила глаза.
        Как же быстро разошлись сплетни, отдел кадров работает отлично.
        - Да нормально с ним все будет, что вы так переживаете, - небрежно заметил только что пришедший Демидов. - Прооперируют, восстановится и снова вернется за Ларским подметать.
        - Подметать? - не поняла Оксана.
        Однако Демидов не стал разъяснять ей своих слов. Даже не взглянув на меня, Алексей сунул руку в карман брюк и зашел в свой кабинет.
        - Как быстро все узнали о болезни Никиты, - тихо заметила я, глядя на кабинет Демидова.
        - Мы с Оксаной узнали об этом минут десять назад, когда увидели на месте Подольского секретаря из финотдела, - поведала Жанна, включив свой компьютер.
        - Секретаря из финотдела? - приподняла одну бровь я.
        - Да вот он, - Жанна кивнула на вошедшего паренька лет двадцати, не больше.
        Он прошел к месту Никиты, положил на стол папку, которую держал под мышкой и, улыбнувшись, поздоровался со мной и представился Сергеем.
        - Я тут на время больничного Никиты Петровича, - сказал он мне.
        - Петровича? - хохотнув, переспросила я.
        Почему-то отчество Подольского рассмешило меня больше, чем кличка «Дед», подаренная ему Ларским.
        - Что ж, удачи тебе, Сережа, - без всякого энтузиазма пожелала Жанна.
        - Все так плохо? - Вопрос был задан больше мне, как самому приближенному к Ларскому лицу.
        - Ну-у-у, - протянула я.
        Договорить не успела, потому что Жанна высунулась в коридор, вытаращила глаза и громким шёпотом возвестила:
        - Ларский идет!!!
        - Ой, а почему не предупредили снизу? - воскликнула напуганная Оксана. Она в этот момент красила ресницы и, дернув рукой, испачкала веко.
        - Доброе утро! - разнеслось по всей приемной бодрое приветствие Ласркого.
        Мы даже построиться не успели, так и остались сидеть на своих местах, а Оксана так вообще замерла с щеточкой от туши в руке и с черным пятном на веке.
        Честно признаюсь, что я даже не сразу узнала своего начальника-бойфренда. Вместо неизменного классического костюма тройки на нем сегодня был удлиненный серый кардиган с засученными рукавами, белая футболка, темные брюки и белые кожаные кеды. А еще Ларский держал в переноске четыре стаканчика с кофе, и его лицо озаряла широкая улыбка, к которой я уже успела привыкнуть, но остальные еще нет.
        - Я так рад всех вас видеть! - воскликнул он, походя на ненормального. - Точнее, не всех… Увы, Никита некоторое время побудет на больничном. Ему нужно подлечить сердце и отдохнуть от работы. Но не волнуйтесь, врачи говорят, что с ним все будет хорошо. А пока его временно заменит Сергей, - Ларский кивнул в сторону сидящего рядом со мной паренька. - Ах, да. Я купил всем кофе!
        Сказав это, Ларский принялся раздавать каждому по стаканчику.
        От удивления у Жанны отвисла челюсть, а Оксана уронила щеточку от туши и та приземлилась прямо на ее юбку.
        - Продуктивного нам дня сегодня, - раздав кофе, бодро сказал Ларский, показал нам поднятый вверх кулак и скрылся у себя в кабинете.
        - Что это было? - первой отмерла Жанна.
        - Это вообще Тирекс? - хлопая ресницами, спросила Оксана.
        - Нормальный мужик, - хмыкнул Сергей. - Что вы на него наговариваете-то?
        Не успела я прийти в себя от увиденного, как мне на телефон прилетело сообщение от Ларского
        «Как твои дела, Птичка?»
        «Хорошо. Как Никита?» - напечатала я в ответ.
        «Балдеет от твоей подружки. Даже мои звонки игнорит, зараза такая»
        «Когда операция, еще не сказали?»
        «Сегодня после работы поеду в больницу и буду обсуждать это с его хирургом. Кстати, какие у тебя планы на вечер?»
        В этот момент меня отвлек Сергей. Он разбирался в документах Никиты и хотел уточнить у меня парочку нюансов. В итоге мы зарылись в бумагах почти на полчаса. В это время мой телефон несколько раз возвещал меня о входящих сообщениях, но я на это не реагировала. Лишь когда пискнул рабочий телефон и на всю приемную раздался голос Ларского, я подпрыгнула на месте и тихо выругалась.
        - Аня Соловей, зайди ко мне, - требовательно произнес он.
        - Я скоро, - бросила я Сергею и пошла к Ларскому.
        Как только я закрыла за собой дверь, Саша вскочил со своего места, подлетел ко мне и прижал к себе. Меня окутал запах кофе и его одеколона. Поколебавшись всего мгновение, я обняла Сашу в ответ.
        - Я соскучился, - капризным тоном пожаловался он.
        - Мы же каждый день видимся, - улыбнулась я.
        - Но сегодня мы не обнимались, не держались за руки, - Саша чуть отстранился и переплел свои пальцы с моими, - и не целовались.
        Его губы накрыли мои так быстро, что я не успела даже ответить ему. Мягкий поцелуй со вкусом кофе вскружил мою голову. Расцепив руки, я коснулась гладко выбритых щек Саши, провела пальцем по его подбородку, спустилась вниз и обняла крепкую шею.
        - Ты за этим меня позвал? - поинтересовалась я, отстраняясь от его губ.
        Он помотал головой.
        - Я хотел узнать у тебя о планах на вечер.
        - Их нет. Какие предложения?
        - Свидание у меня дома! Только перед этим надо заехать к Никите, а потом за продуктами.
        Я вспомнила скудный ассортимент его холодильника, улыбнулась и кивнула. Свидание с Александром Ларским у него дома. Ммм, звучит великолепно. Можно даже пару фоток сделать и отправить Демидовой. Осталось всего четыре, и я освобожусь от своего долга!
        - Если это все, что ты хотел мне сказать, то я вернусь к работе. Нашему новенькому требуется помощь.
        Саша снисходительно кивнул и произнес:
        - Я не стану сильно его напрягать. Буду сам собираться по утрам, ездить на такси, покупать кофе и еду.
        Я с подозрительным прищуром взглянула на Сашу.
        - Кто ты и куда дел моего начальника?
        Ларский заливисто рассмеялся.
        - Я все тот же, ты чего!
        - Нет, ты изменился, - вздохнула я. - Приносишь сотрудникам кофе, говоришь, что рад их видеть, улыбаешься от уха до уха. Это все так странно и совсем на тебя не похоже. Пожалуйста, веди себя, как раньше. Люди пугаются.
        - Как раньше - это как? - задумчиво нахмурился Ларский.
        - Ну, будь прежним: ругай всех, ходи угрюмым, кричи ни с того ни с сего, делай колкие замечания, которые всех бесят.
        - Я что, такой мерзкий?..
        - Да не-е-ет, - неуверенно протянула я, надеясь, что Саша не обидится.
        - Ладно, я тебя понял. - Он подошел к столу и взял свой телефон. - Буду проявлять меньше радушия.
        Я удовлетворительно кивнула. В кармане заиграл подаренный Сашей телефон. Не успела я поднести экран к лицу, чтобы посмотреть, кто звонит, как Ларский уже оказался возле меня и, кинув взгляд на экран моего телефона, недовольно воскликнул:
        - Что? Упырь?
        Поняв, что прокололась, я закусила губу и, скинув вызов, убрала телефон в карман.
        - Почему я записан у тебя как «Упырь»? - не унимался Ларский.
        - Прости, не успела еще переименовать. Так, стоп, а я у тебя как записана? «Попугай»? «Воробей»? - Лучшая защита - это нападение!
        Ларский потыкал в экран телефона и продемонстрировал мне контакт с моим номером и надписью «Моя Птичка».
        Вот блин.
        - 1:0, - буркнула я, снова доставая телефон.
        - Дай сюда, я сам напишу, как надо, - сказал Ларский, отбирая у меня телефон.
        Поразмышляв пару секунд, он коварно улыбнулся, быстро напечатал и вернул мне телефон.
        - «Мой Бог»? - прочитала я. - Серьезно?
        Ларский довольно оскалился.
        - Ну гениально же.
        Вздохнув, я убрала телефон в карман, не в силах спорить с человеком, у которого настолько убогая фантазия. Пусть думает, что он «Мой Бог». Потом запишу его так, как сама захочу.
        - Бесспорно, ты у меня самый умный, - сказала я и, чмокнув Ларского в щеку, оставила его наедине со своей «гениальностью».

***
        Через час после обеда Ларский уехал к Никите, так и не дождавшись окончания рабочего дня. Его не было около трех часов, за которые мы с Сергеем успели вникнуть в дела Никиты и сообразить, как работать дальше. Остаток времени я провела в ожидании завершения рабочего дня.
        Когда, наконец, Жанна объявила, что пора по домам, я еле сдержалась, чтобы радостно не закричать. Словно услышав ее слова, из своего кабинета вылетел Демидов и, даже не попрощавшись, устремился к лифту.
        - Ага, и вам до свидания, - буркнула ему вслед Жанна. Повернувшись к Оксане, она спросила: - Распечатаешь ему отчеты на завтра? Меня внизу ждут.
        Оксана кивнула, и Жанна, послав ей воздушный поцелуй, упорхнула вслед за Демидовым.
        Дождавшись, когда уйдет Сергей, я собралась и, приоткрыв дверь в кабинет Ларского, спросила:
        - Готов?
        Саша кивнул, складывая в сумку-портфель документы.
        - Как Никита?
        - Словно не болеет вовсе. Ругался на меня и хотел прийти на работу, чтобы что-то там тебе объяснить. - Саша скривился. - Нет, ну не идиот ли?
        - Не надо мне ничего объяснять, я уже во всем разобралась.
        - Ты же моя умница. - Ларский подошел ко мне и чмокнул в щеку.
        Я довольно заулыбалась. Саша шагнул вперед, намереваясь выйти из кабинета, но я, стоя в дверях, не пустила его, потому что хотела спросить еще кое-что и могла забыть об этом.
        - Что насчет операции? Договорился?
        Саша кивнул.
        - Сейчас его обследуют с ног до головы и будут готовить к операции. Думаю, она пройдет уже на следующей неделе.
        - Отлично, - выдохнула я. - Кстати, а как твое самочувствие?
        Ларский приподнял одну бровь.
        - Порядок, а что? Волнуешься?
        - Конечно, - сказала я, теребя пуговицу на его кардигане. - Твои приступы меня пугают. Это началось после аварии?
        - Частично, - как-то уклончиво ответил Ларский. - Но сейчас мне намного лучше, ведь теперь у меня появилось очень эффективное лекарство.
        Поняв, что он имеет ввиду меня, я смущенно заулыбалась.
        - Ну что, едем в…
        Договорить Саша не успел, потому что его перебило звонкое «до свидания!».
        Я затаила дыхание и обернулась. Оксана помахала нам рукой и бодрой походкой направилась к лифту. Переведя взгляд на Ларского, я тихо произнесла:
        - Я думала, она давно ушла…
        Саша хмыкнул, глядя на уходящую Оксану.
        - Интересно, она слышала весь наш разговор?
        Пожав плечами, Ларский обогнул меня и тоже направился к выходу. Я поспешила за ним.
        - Ты не волнуешься? - поинтересовалась у него я. Молчание его мне не нравилось.
        - Не-а, - ответил Саша, помотав головой. - Если она и услышала, то не придала этому значения. У нее коэффициент интеллекта как у хлебушка.
        - Ну зачем ты так с ней! Оксана сообразительная, - принялась защищать коллегу я.
        - Сообразительная в плане выбора мужчин, - хмыкнул Ларский, нажав на кнопку вызова лифта.
        - Что ты имеешь ввиду?
        - Ты видела, как она смотрит на Алека?
        - Как собака Баскервилей? - вспомнилась мне фраза из советского фильма.
        - Как эта собака я на тебя смотрел, когда мой братец возле тебя крутился, ухмыльнулся Ласркий. - А Оксана на него смотрит с любовью, с желанием.
        Лифт открылся, и мы вошли внутрь. Я нажала на первый этаж и, с прищуром взглянув на Сашу, спросила:
        - Когда это вы, наш строгий начальник-трудоголик, успеваете подмечать такое?
        - Все потому что в последнее время я подмечаю лишь одну свою незадачливую сотрудницу, которая привлекает меня со страшной силой. - Ларский шагнул ко мне, припечатывая меня к стене кабинки.
        Его руки легли на мою талию, а губы потянулись к моей шее.
        - Хочешь повторить наш первый поцелуй? - взволнованная близостью Саши, спросила я.
        - Я тоже хочу коллекцию фото, - сказал он, проведя губами вверх по моей шее. - Фото, где только ты и я.
        Краем глаза я успела увидеть, как Ларский достает телефон. Когда его губы коснулись моих, я невольно закрыла глаза и полностью отдалась наслаждению. Послышались щелчки камеры, и я мысленно порадовалась, что в этот раз мне не придется фотографировать самой.
        Лифт замедлился, намекая нам, что почти приехал на первый этаж, и остановился. Мы быстро отстранились друг от друга и, когда створки разъехались, уже стояли в разных углах со скучающим выражением лица. Трое сотрудников поздоровались с нами и вошли после нас в лифт.
        - Фотки скинь, - едва слышно попросила я, с невозмутимым видом проходя через турникеты.
        Саша усмехнулся и кивнул.
        В магазине мы набрали кучу разнообразных продуктов и, довольные, поехали готовить из них ужин.
        Наобещав помочь с готовкой, я нарушила свое обещание сразу же, как Саша принялся мыть овощи и отваривать спагетти. Еще на пути к его дому я вдруг поняла, что не видела в его квартире только спальню - в прошлый раз дверь в нее была прикрыта, и я смогла увидеть лишь серые стены. Мой интерес так зажегся, что я, улучив момент, ринулась в место, которое лучше всего характеризовало человека.
        К моему разочарованию, спальня оказалась совершенно обычной. Из интересного здесь были лишь книжные полки, заставленные изданиями на русском и английском языках. Здесь были классические и современные романы разных жанров, бизнес литература, психологические тренинги и даже пара кулинарных книг.
        Отчаявшись найти что-то, что помогло бы мне узнать Сашу лучше, я хотела было уйти, как вдруг мой взгляд зацепился за торчащую из-под подушки плюшевую лапу.
        Не сводя взгляда с лапы, я прислушалась. Из кухни доносились звуки жарки и мурлыкание Саши. Довольно ухмыльнувшись, я шагнула к кровати, потянула за лапу и чуть не вскрикнула от неожиданности. Плюшевая лапа принадлежала никому иному, как моему старому серому мишке с красным бантом на шее. Тому самому, что я дала мальчику, который сбежал от похитителей.
        - Так значит… - пробормотала я, удивленно глядя на игрушку, которую никак не могла спутать, так этот бант был привязан мной лично.
        - Ань, ты чего тут в темноте стоишь? - донесся до меня голос подошедшего сзади Саши.
        Я повернулась к нему, сжимая в руках плюшевого мишку. Глаза Саши на мгновение расширились при виде игрушки.
        - Ты как его нашла? - спросил он, подойдя ближе. Саша выглядел смущенным, будто я раскрыла его постыдную тайну.
        - Из-под подушки торчал, - ответила я, указав пальцем на изголовье кровати.
        Саша протянул руку, забрал у меня мишку и ласково погладил его.
        - Он для меня как оберег. Стоит положить его рядом и сон будет спокойнее. Стыдно, конечно, но да, я иногда сплю с плюшевым медведем. Не знаю, как, но он помогает мне успокоиться и не видеть кошмары. Никита предположил, что именно из-за него мне помогают еще и мармеладные мишки. - Саша положил игрушку на кровать и сел рядом с ним. - Мне его подарила одна девочка. В тот день меня впервые похитили с целью выкупа. Двое похитителей были явными дилетантами, они начали делить еще не полученные за меня деньги, поссорились и начали драку. Заметив, что они всецело заняты друг другом, я открыл дверь машины и сбежал. Не помню, как очутился в тех кустах, но помню девочек, которые меня нашли. Одна из них и подарила мне этого мишку.
        - Нет, - произнесла я, помотав головой.
        - Что «нет»? - не понял Саша.
        - Она его тебе не дарила, - тихо сказала я, чувствуя, что к глазам подкатывают слезы. - Она одолжила тебе его на время, а ты его к рукам прибрал. Ей его родители подарили на день рождения и она его очень любила…
        Некоторое время Саша смотрел на меня совершенно непонимающе, а потом в его взгляде вдруг мелькнуло понимание. Он вскочил с кровати, шагнул ко мне и хрипло спросил:
        - Это была ты?..
        Мне было тяжело говорить от переполняющих меня чувств, поэтому я только кивнула. Уверенно, с улыбкой на губах и со слезами на глазах.
        - Ох, Птичка, - выдохнул Саша, совершенно потрясенный. - Это же какое-то чудо.
        - И правда, нас свело вместе настоящее чудо, - сказала я, дрожащим от волнения голосом.
        Притянув меня к себе, Саша аккуратно заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо, ухмыльнулся и поцеловал мои губы. Из нежного и невинного поцелуй сразу же перешел в страстный и требовательный. Всего несколько мгновений, и вот я уже совершенно забыла об ужине. Теперь я была голодна иначе и хотела лишь мужчину, который так упоительно целовал мои губы.
        Глава 22
        Я не люблю, когда стреляют в спину,
        Я также против выстрелов в упор.
        Владимир Высоцкий
        Для меня утро доброе только когда оно начинается с кофе, а если кофе приносит еще и любимый мужчина, да прямо в постель, то это утро просто райское.
        Я сделала глоток терпкого горячего напитка и блаженно улыбнулась.
        - Ты варишь прекрасный кофе, зачем было заставлять меня это делать раньше? - спросила я у сидящего на краю кровати Саши.
        - Во-первых, его варит моя кофеварка, а я просто наливаю в чашку, - нравоучительным тоном произнес он. - А во-вторых, это было весело. Мне нравилось тебя доставать. Скучаю по временам, когда мог это делать.
        - Я очень рада, что теперь у тебя взыграла совесть, и ты стал душкой!
        Телефон Саши возвестил о входящем сообщении. Проверив его, он нахмурился и вздохнул.
        - Тетя спишет, что сегодня в одиннадцать утра соберет совет директоров, - с недовольством в голосе сообщил Саша.
        - Есть предположения, зачем? - спросила я.
        Проснувшись, я сразу же отправила Демидовой фотографии нашего поцелуя. Она прочитала, но ничего мне не ответила, зато Саше сообщила о предстоящем собрании. И как мне понимать, засчитаны фотографии или нет?
        - Без понятия, - хмыкнул Саша. - Наверно, как всегда, хочет показать, кто здесь главный.
        - Ты, вне всяких сомнений. Компания твоя по праву.
        - Но большая часть акций сейчас у тети, - вздохнул Саша. - Никита постоянно говорит мне, что надо решить этот вопрос как можно скорее, но я пока слишком занят, чтобы думать, как вернуть себе свои акции.
        - Дела в компании наладились, - сказала я. - Инвестор надежен, новая продукция скоро будет выпущена в продажу. Думаю, сейчас самое время подумать над тем, как сделать компанию полностью своей.
        - О, точно! - воскликнул Саша. Его глаза загорелись, он вскочил и выбежал из спальни.
        Сначала я подумала, что мои слова так на него подействовали, и он сразу же побежал разрабатывать план-капкан по возвращению своих акций, но нет. Саша вернулся ко мне почти сразу же, улыбаясь от уха до уха и держа в руках красивую розовую коробочку.
        - Вот, это тебе, - гордо произнес он. - Хотел отдать еще вчера, но мы немного отвлеклись.
        Приняв коробочку, я с интересом осмотрела ее, открыла и обнаружила внутри набор по уходу за кожей от «Элли» с разработанным мной дизайном.
        - Ого! - вырвалось у меня. - Какая красота!
        - Это первые тиражи, - пояснил Саша, глядя на набор. - Такие яркие, правда? Я бы и сам такое купил.
        Я рассмеялась, достала крем и сыворотку и детально изучила упаковку, которую разработала сама. Чувства были потрясающие. Я уже и забыла, каково это - создавать что-то новое, что-то свое.
        - Так что после окончания испытательного срока я переведу тебя к дизайнерам, - объявил Саша.
        Новость была столь неожиданной, что я сначала похлопала глазами, обрабатывая ее, и только потом радостно завизжала.
        Саша снисходительно заулыбался и произнес:
        - Правда, мне будет очень грустно из-за того, что тебя не будет рядом. И бегать за мной ты уже не будешь. Видеться станем только на совещаниях. Даже для утверждения дизайна тебя не вызвать - все сейчас можно отправить по почте. Дурацкий прогресс!
        - Да ладно тебе, - рассмеялась я, беря Сашу за руку. - Мы будем видеться после работы. И, зная тебя, ты найдешь причин сто, чтобы вызвать меня к себе.
        Коварная ухмылка появилась на губах Ларского. Я хотела было поцеловать его, но тут уже на мой телефон пришло сообщение, и было оно от Демидовой.
        «Ммм, решила повторить первый поцелуй? По мне, так ты поспешила. Было бы символично, если бы все закончилось в лифте, как и началось. Однако я принимаю фото. Осталось три».
        - Знаешь, тебе действительно надо поставить на место свою тетю, - сказала я, отложив телефон в сторону.
        Саша склонил голову на бок, внимательно слушая меня.
        - Ты хороший руководитель. Я работаю у тебя всего ничего, но вижу, как ты отдаешь всего себя работе, как стараешься, чтобы продукция была качественной и доступной, как суров, но справедлив со всеми сотрудниками - ну, кроме меня, конечно. - Я рассмеялась, и Саша подхватил мой смех. - Уверена, родители бы гордились тобой. Тебе надо во что бы то ни стало сохранить то, что создал твой отец. У меня самой родители погибли в аварии, и я как никто другой понимаю, как важно сохранить что-то, что осталось от них.
        Я притянула к себе плюшевого медвежонка и погладила его по голове. О его потере я жалела больше всего. Наверно, потому что это был единственный подарок, который родители выбирали вместе со мной.
        - Можешь забрать его, - немного неверно расценил мои слова Саша.
        Я помотала головой.
        - Тебе он нужнее. И я рада, что он оказался у тебя. Может быть, именно он свел нас вместе.
        Мы еще немного поговорили о наших жизнях, а затем начали собираться на работу. Сегодня Саша настоял, что сам поведет машину, мол, со мной ему ничего не страшно. Всю дорогу он держал меня за руку, выглядел расслабленным и уверенным, однако я все равно проверила бардачок его машины на наличие мармеладных мишек.
        Приехав на работу, мы с Сашей, как ни в чем не бывало, разошлись по своим рабочим местам и принялись ждать собрание.
        Ровно без пяти минут одиннадцать Саша вышел из своего кабинета и кивком головы дал мне знать, что пора идти на совещание. Я взяла нужные документы и встала. В этот же момент вышел Демидов и, окатив Сашу презрительным взглядом, зашагал к лифту.
        - Между вами словно кошка пробежала, - заметила я, когда мы отошли подальше от коллег.
        - Мы и до этого не ладили, - сказал Саша. - Он мне брат только на словах.
        К нашему приходу в конференц-зале собрался весь состав совета директоров во главе с Галиной Юрьевной. По правую руку от нее со скучающим видом крутился в кресле Алексей Демидов.
        - Ты опоздал на две минуты, - не преминула заметить Галина Юрьевна.
        - Лифт долго ждал, - ответил Ларский, глядя на Демидова.
        - Что ж, давайте начнем, - предложил Роман Викторович, курчавый мужичек с реденькими усиками. Он входил в совет директоров и раньше был партнером по бизнесу Николая Сергеевича Демидова. - Итак, какой вопрос вы хотели обсудить, Галина Юрьевна?
        Демидова ухмыльнулась, медленно поднялась и, уперев руки в стол, громко произнесла:
        - Сегодня на повестке дня у нас увольнение генерального директора компании «Элли» - Ларского Александра Сергеевича.

***
        По конференц-залу пробежала волна шепотков. Я в ужасе посмотрела на Сашу: он не сводил хмурого взгляда со своей тети. Пытался разгадать ее замысел или уже знал, что так будет?
        - Как это, уволить? - возмутился Аркадий Борисович Трубецкой, человек, который работал бок о бок с отцом Ларского. - По какой такой причине?
        Улыбка Демидовой стала еще шире. Взяв лежащую рядом папку, она вытянула оттуда несколько листов и показала один из них собравшимся в зале.
        - Что это? - спросил Роман Викторович, близоруко щурясь. - Что за фото?
        - Это Александр Сергеевич? - приподняла тонко выщипанную бровь женщина за шестьдесят, которую я не запомнила.
        - Да, это он, - кивнула Галина Юрьевна.
        Присмотревшись к фото в руках Демидовой, я ахнула. Женщина демонстрировала всем ту самую фотографию, что я отправила ей сегодня утром. Поймав мой взгляд, Демидова невинно похлопала ресницами и показала следующую фотографию, где я целую Ларского у себя дома, а затем следующую, и следующую. Люди возмущенно загалдели.
        Совершенно растерявшись, я смотрела на Демидову и не в силах была даже пошевелиться. Да как она посмела показывать такое всем? Зачем ей это? Хочет опозорить меня и Сашу?
        Черт, Саша…
        С колотящимся сердцем я медленно перевела взгляд на него. Ларский сидел с каменным видом и пристально смотрел на фотографии в руках Демидовой. Понять, что происходило в его голове сейчас было совершенно невозможно.
        - А что за женщина на фото? - полюбопытствовала дамочка с тонкими бровями.
        - Да какая разница, что за женщина! Не мужчина же, в самом-то деле! - воскликнул Аркадий Борисович. - Что в этом такого? Ну отношения у них, ну и ладно. И вообще, Галина Юрьевна, зачем вы нам все это показываете? Я требую объяснений!
        - Пожалуйста, Аркадий Борисович, - кивнула Демидова. - На фотографиях наша сотрудница, которая сидит рядом с Александром Сергеевичем.
        - И что? У нас нет дискриминации сотрудников. Пусть крутят романы, с кем хотят, - заметил Аркадий Борисович.
        - Это так, - спокойно отметила Демидова. - Однако начальство должно подавать пример своим подчиненным, и с точки зрения моральной этики генеральный директор, который обжимается по всем углам компании со своей секретаршей, пример весьма дурной. Сотрудники решат, что им тоже так можно, и вообще работать перестанут.
        - Но за такое же не увольняют. Максимум штрафуют, - робко заметил Роман Викторович, за что удостоился недовольного взгляда Демидовой.
        - Пусть так, но я подняла эту тему лишь во благо Александра Сергеевича, потому что в первую очередь он - мой племянник, чье состояние здоровье меня очень сильно волнует, - Демидова небрежно коснулась подушечкой среднего пальца своего нижнего века, делая вид, что вытирает слезу. - Так как он уже длительное время страдает посттравматическим стрессовым расстройством, его состояние было немного нестабильно, но сейчас все обострилось, и причиной тому стали отношения с этой секретаршей, которая из него веревки вьет и вытягивает деньги!
        Тут Галина Юрьевна действительно разрыдалась и указала на меня пальцем, на котором красовалось золотое кольцо с блестящим драгоценным камнем. Весь совет директоров уставился на меня. От неожиданности я приоткрыла рот, но тут же его закрыла. Однако сразу же снова его открыла в попытке сказать что-то в свое оправдание, но, разумеется не смогла, поэтому опять закрыла, делая себя похожей на рыбу.
        - Эти фотографии сделала она в попытке выкрутиться из неприятного положения с помощью моего племянника, - продолжила Демидова, пристально глядя на меня. - На вечеринке в честь 8 марта у меня дома Анна Соловей разбила весьма дорогую вазу. Денег у нее, разумеется, не было, и тогда она попросила меня подождать с оплатой долга. Видите ли, она почему-то подумала, что я веду войну со своим дорогим племянником, поэтому решила его соблазнить и вытянуть из него деньги. В подтверждении своих слов она присылала мне эти фотографии, чтобы уверить в том, что соблазнение проходит успешно и скоро она выплатит свой долг. Я же прикинулась дурочкой, чтобы потом пресечь ее гадкий план на корню!
        - Это неправда… - пролепетал я, мотая головой - от такой возмутительной лжи у меня даже голос прорезался. - Все не так…
        Не обращая внимания на мои слова, Галина Юрьевна продолжила:
        - У меня даже есть договор на выплату долга. Девушка хотела воспользоваться психологически нестабильным состоянием моего племянника и наивно полагала, что я позволю ей распоряжаться им и его деньгами, но это не так. Я бы никогда…
        - Подождите, - перебил Демидову самый молодой на вид член совета директоров - блондин лет тридцати пяти. - У Александра Сергеевича правда проблемы со здоровьем?
        Галина Юрьевна снова открыла заветную папку, которую я мысленно уже окрестила как «компромат», и достала еще бумаги.
        - Это его медкарта и заключение врача, у которого он наблюдается уже несколько лет. Так как ПТСР приводит к состоянию хронического перевозбуждения вегетативной нервной системы, у моего племянника наблюдаются такие симптомы, как повышенная раздражительность, приводящая к вспышкам гнева, сверхбдительность, которая иногда переходит в паранойю, тошнота, хронические болевые ощущения в области сердца, головокружение, затруднение дыхания… Мне продолжать? - Демидова отняла взор от своих бумажек и посмотрела на публику.
        Все тихо отказались от продолжения. На лицах каждого читалось замешательство и непонимание. Один лишь Ларский оставался невозмутимым и продолжал сверлить тяжелым взглядом свою тетю.
        - В общем, эта болезнь вызывает приступы паники настолько ужасные, что человек порой не в силах сделать простой вдох. Повторюсь, что болезнь в последнее время прогрессирует, и я хочу дать моему племяннику отдохнуть от работы и изолировать от той, кто стала причиной усугубления его болезни.
        - Все правильно, - закивал Роман Викторович. - Глава компании должен быть психологически стабильным, чтобы принимать правильные решения. У Александра Сергеевича действительно наблюдается повышенная раздражительность. За последний год он уволил шесть секретарей! Двое из них даже хотели написать на него жалобу, но наши юристы все уладили.
        - Я уволил этих сотрудников не по причине эмоциональной нестабильности, а потому что они не справлялись со своими обязанностями, от слова совсем, - вдруг подал голос Ларский.
        Все, в том числе и я, сразу же уставились на него. В особенности Галина Юрьевна.
        - То есть, вы отрицаете, что больны? - задал ему вопрос Роман Викторович. - Что у вас нет ПТСР?
        Ларский прикрыл глаза, коснулся указательным пальцем правой руки переносицы, помассировал ее с хмурым видом и сказал:
        - Не отрицаю.
        Эти два слова заставили мое сердце уйти в пятки. Ну почему он не соврал? Зачем сказал правду? И как вообще Демидова узнала про его болезнь? Ее ведь не было рядом вчера, нас могла слышать только Оксана…
        - Неужели… - едва слышно произнесла я, однако Саша, кажется, уловил сказанное мной, потому что кинул в меня быстрый взгляд.
        - Даже если вы и болеете, это не повод вас увольнять, - громко произнес Аркадий Борисович, который, кажется, был полностью на стороне Ларского.
        - Я согласна, - закивала женщина с тонкими бровями. - Пусть Александр Сергеевич лечится и возвращается, когда полностью поправится. А до этого момента мы выберем, кто будет замещать его.
        - Не это я имел в виду, но ладно… - пробормотал Аркадий Борисович.
        - Тогда давайте проведем голосование! - объявила Галина Юрьевна. - Поднимите руки те, кто считает, что Александр Сергеевич должен быть уволен по состоянию здоровья.
        Совет директоров состоял из четырнадцати человек. Руки подняли шесть, включая, конечно же, Демидову.
        - Решено, Александр Сергеевич отправляется на больничный, - скороговоркой произнес Аркадий Борисович, опасаясь, видимо, что Галина Юрьевна снова предпримет что-нибудь коварное.
        Совет директоров согласно закивал и начал собираться, но Демидова всех остановила:
        - А теперь давайте примем решение, кто будет замещать Александра Сергеевича. У меня есть весьма подходящий кандидат. - Она посмотрела на своего сына и улыбнулась.
        - Согласен, - закивал Роман Викторович. - Кто как не заместитель генерального директора должен его замещать. Думаю, решение будет единогласным, так ведь?
        Вверх взмыли руки. Две, три, шесть, девять, десять, двенадцать, тринадцать. Последним неуверенно и с явной неохотой проголосовал Аркадий Борисович. Довольная Галина Юрьевна поблагодарила всех и разрешила разойтись. Обо мне больше никто не заговорил. Видимо, всем было плевать на меня, младшего секретаря на испытательном сроке. Да и мне было наплевать на всех, кроме Саши. Даже не представляю, как объяснить ему всю ситуацию с долгом и этими фото.
        - Аня, зайди потом ко мне, - раздался надо мной голос Демидова.
        Я обернулась и подняла голову вверх, но Алексей уже выходил из конференц-зала. Пока я пялилась на его удаляющуюся спину, сидящий рядом Саша резко встал и устремился к выходу. Неловко поднявшись с крутящегося стула, я последовала вдогонку за Сашей.
        - Подожди…те! - крикнула я Ларскому, который был уж очень далеко. Специально что ли убегал от меня?
        Ускорив шаг, я запуталась и, подвернув ногу, зашипела от боли, упав на одно колено.
        - Осторожнее надо быть, - произнесла надо мной Демидова.
        Я злобно взглянула на нее снизу-вверх и спросила:
        - Зачем вы так поступили? Я думала, у нас договор, и мы должны сохранять конфиденциальность.
        - У нас договор, который требует сохранения конфиденциальности лишь от вас, - ухмыльнулась Галина Юрьевна. - Да и что вы так переживаете? Даже если вас уволят - в чем я сомневаюсь, ведь теперь Ларского заменит мой сын, - без работы вы не останетесь.
        - Так с самого начала это и был ваш план? - спросила я, с трудом поднявшись. Боль в ноге резко дала о себе знать, и я сморщилась. - Вы затеяли все это, чтобы загнать Сашу в угол? Для этого вам нужны были фото?
        Галина Юрьевна огляделась по сторонам и, убедившись, что рядом никого уже нет, сказала:
        - Это не было моим планом с самого начала, но стало, когда ты разбила мою вазу. На нее мне было плевать, а вот перспектива позабавиться меня привлекла. Никогда не знаешь, когда понадобится подобный компромат. Так что без обид, милочка. На войне как на войне.
        - Вы же его тетя, - произнесла я, поражаясь жестокостью этой женщины. - Разве можно так поступать с родным человеком?
        - У меня есть сын, а он куда мне роднее племянника.
        - Кто сказал вам про ПТСР? Оксана Морозкина?
        - Я не выдаю своих информаторов, - сжала губы Демидова.
        - Зачем использовали фото, если у вас уже было медицинское заключение Ларского? - продолжала расспрашивать я. - Вы и так бы добились его отстранения.
        - Это была вишенка на торте. А еще страховка. Я старательно не давала племяннику выпустить продукцию, чтобы он потерпел неудачу как руководитель, но он все же обыграл меня, заручившись поддержкой друга моего брата. - Демидова обиженно надула губы. - Так что пошла другим путем и решила пустить в ход все свое оружие.
        - То есть пакости с инвесторами - это тоже ваших рук дело? - Не сказать, что я была удивлена. Эта женщина готова на многое, чтобы получить желаемое.
        Галина Юрьевна неопределенно хмыкнула и со снисходительной улыбкой посмотрела на меня.
        Вот и прояснилось, кто все это время ставил палки в колеса.
        - Еще я использовала фото, потому что заметила, что ты сблизилась с моим племянником, - вдруг добавила Демидова. - Решила и рыбку съесть, и… - Она не договорила и противно засмеялась.
        - Да как вы вообще можете такое говорить! - чуть ли не закричала я. Злость во мне поднялась и клокотала. Я даже о приличиях забыла.
        - Что, влюбилась в него? - изумилась Демидова. - Раз так, тогда у меня для тебя есть шокирующая информация. Самую интересную подробность о своей жизни мой племянник утаил от тебя…
        В этот момент зазвонил мой телефон. Подумав, что это мог быть потерявший меня Саша, я в спешке поднесла экран к лицу. Звонил Никита, что тоже было немаловажно.
        - Алло, - приняла вызов я и отвернулась от Демидовой.
        - Привет, чего Сашка трубку не берет? - недовольно поинтересовался Подольский.
        - У него было совещание. - Сунув папку с документами подмышку, я поспешила к Ларскому.
        - Телефон включен, гудки идут.
        - Может, забыл в кабинете, - будничным тоном сказала я, едва подавляя волнение, которое росло во мне с небывалой скоростью.
        Вдруг у Саши случился приступ, и он потерял сознание? Только бы все было хорошо…
        - Он обычно не игнорирует мои звонки, - с подозрением произнес Никита.
        - Я сейчас зайду к нему и спрошу, - пообещала я. Мой голос уже срывался, поэтому я скинула вызов и ускорилась, напрочь позабыв о Демидовой и ее рассказе.
        Подольский словно чувствовал неладное и позвонил в самый неподходящий момент. Саша наверняка попросит ничего ему не рассказывать, чтобы не волновать перед операцией, так что мне еще несколько раз придется включить перед ним дурочку.
        Поднявшись на десятый этаж, я пробежала по коридору и без стука влетела в кабинет Саши.
        Он стояла у кресла, опершись руками о его спинку. Услышав, что хлопнула дверь, он поднял растерянный взгляд, но, увидев меня, в мгновение ока помрачнел и нахмурился.
        - Саш, послушай, твоя тетя…она… - попыталась найти подходящие слова я, но волнение не давало мне этого сделать.
        - Что, наврала? - усмехнулся Саша.
        - Да, то есть нет, но… Она преподнесла все так, будто я аферистка, которая решила тебя соблазнить из-за денег.
        - Хочешь сказать, это не так?
        - Конечно же нет! - воскликнула я. - Мои чувства к тебе настоящие, я не притворяюсь!
        - Зачем тогда отправляла наши фото ей? - В отличие от меня, Саша был спокойным как удав. Словно случившееся вовсе не разозлило. Словно он уже знал все ответы на вопросы.
        Словно он не верил моим словам…
        - Это долгая история! - сказала я, нервно заламывая пальцы на руках. - Я разбила ее вазу, задолжала семь миллионов, а она предложила вот такую альтернативу. Как я могла не согласиться, ведь у меня нет денег, а тут всего каких-то семь поцелуев с начальником, которого я тогда еще знать не знала. Вот и согласилась, а потом влюбилась в тебя и…
        - …продолжила отправлять фото, - закончил за меня Саша.
        Его зеленые глаза пристально смотрели на меня, в них плескалось презрение и разочарование. У меня внутри все оборвалось от этого взгляда. Зная Сашу, я уже поняла, что он принял решение не верить мне, и ни за что уже его не изменит.
        - Саш, я… - мне уже нечего было сказать в свое оправдание. Я лишь мямлила, чувствуя, как на глазах наворачиваются слезы обиды.
        - Сколько тебе осталось? - спросил он.
        - Что? - Я сразу не поняла, что он имеет ввиду.
        - Фото. Сколько осталось до погашения долга?
        - Три, а что?
        Не говоря больше ни слова, Саша подошел ко мне, приподнял мой подбородок и поцеловал в губы, отстраненно и небрежно. Я хотела было вырваться, потому что главным сейчас было объясниться, а не целоваться - да что вообще на него нашло? - однако Саша обхватил мою талию и крепко прижал меня к себе. Через мгновение послышались щелчки телефонной камеры. Один, два, три.
        Отстранившись от меня, Саша продемонстрировал мне сделанные фото и спросил:
        - Пойдет? Или надо в разных местах?
        - Зачем ты это делаешь? - спросила я, уперев руки в его грудь.
        - Чтобы избавить тебя от долга. - Саша отпустил меня и сделал несколько шагов назад, будто ему было противно стоять рядом со мной.
        На некоторое время он завис в телефоне, а затем, подняв на меня взгляд, сказал:
        - Фото отправил. Можешь быть свободна.
        Мой телефон оповестил о входящем сообщении, но я на это никак не отреагировала.
        - Саш…
        - Уходи.
        - Саша…
        - Иди работать, Аня! - громче произнес Ларский, отвернувшись от меня. Вроде бы на «ты», но звучит так отстранено, по чужому.
        Подчинившись, я шагнула к двери, но на мгновение остановилась.
        - Никита спрашивал, почему ты не берешь трубку. Перезвони, а то он волнуется, - тихо сказала я и вышла из кабинета Ларского.
        Остаток дня прошел в полнейшей тишине. Никто из коллег так и не решился обсудить произошедшее на совещании. Пусть Сергея, Жаны и Оксаны не было в конференц-зале, информация до них дошла мгновенно, я уверена. Просто я не хотела в нее верить, а остальные, видимо, не хотели ее обсуждать.
        О том, что Демидов просил меня зайти к нему, я вспомнила уже дома. Первым моим порывом было позвонить ему, но желание это сразу же пресекла мысль, что, если бы ему действительно было нужно, он бы уже сам несколько раз позвонил.
        Глава 23
        Если хочешь сохранить секрет, надо скрывать его и от себя.
        Джордж Оруэлл «1984»
        Со следующего дня Саша перестал приходить на работу. В его кабинете обосновался Алек, а в кабинете Алека - девушка Ирина, переведенная из отела маркетинга. По словам Кати, которая взяла отпуск, чтобы быть рядом с Никитой, Ирина была дочерью Романа Викторовича и раньше встречалась с Демидовым.
        Первое, что сделал Алек на новой должности, - поменял местами Оксану и Сергея. Этой рокировке я была удивлена, потому что полагала, что Алек пересадит либо всех нас, оставив тем самым, свою команду секретарей, либо заменит Сергея Жанной.
        - Вы просили меня зайти к вам, но я забыла, простите, - сказала я Демидову, стоящему рядом с моим столом.
        - Ничего, я и сам забыл, - улыбнулся он. - Слишком много дел навалилось. Поговорим, когда я хоть немного освобожусь.
        Немного странно было теперь работать с Оксаной. Странно и тяжело, потому что, в отличие от сообразительного Сергея, девушка долго соображала и часто совершала ошибки. Приходилось каждый раз все за ней проверять и даже переделывать.
        Под конец этого странного дня я была выжата как лимон. Выйдя из здания компании, я потопталась на месте и после долгих раздумий позвонила Саше. Шли гудки, но он не брал трубку. Интересно, он перезвонил вчера Никите? Как себя чувствует? Ел ли?
        Сразу же вспомнился его пустой холодильник. После моей ночевки у него осталось много продуктов, но будет ли он из них готовить? Почему-то мне казалось, что нет.
        Доехав на метро до дома, я быстро поела с братом и сестрой, а затем принялась за готовку. Сварила куриный суп, сделала салат из морковки и редиса, нажарила драников. Разложила все по контейнерам и поехала к Саше.
        Разумеется, я понимала, что он не желает меня видеть, но волнение за него не унималась, поэтому я понадеялась хотя бы услышать его голос через домофон.
        Стоя у двери Сашиной квартиры и сжимая в руке сумку для ланч-боксов, я сделала глубокий вдох и позвонила в звонок.
        - Что ты здесь делаешь? - вскоре донесся из домофона сердитый голос Саши.
        - Ты ел? Я принесла ужин.
        - Спасибо, не надо. Уходи.
        - Уйду, конечно. Я просто еды принесла, - пролепетала я.
        Молчание.
        - Саш? - робко позвала его я.
        Ларский не ответил. Либо игнорирует, либо уже ушел. В любом случае, я получила, что хотела. Голос его был услышан, пора и честь знать.
        Вздохнув, я повесила сумку с едой на ручку двери и ушла.
        Так продолжалось всю неделю.
        Каждый день после работы я ехала домой, готовила и отвозила Саше еду, к которой он так ни разу и не притронулся. Однако я упорно продолжала ездить к нему и привозить ужин.
        В субботу я решила завезти еще и обед, но мне внезапно позвонил Алек и спросил, есть ли у меня планы на сегодня.
        - Эм, да нет особо, - неуверенно ответила я.
        - Тогда давай поговорим? - предложил Алек. - У меня всю неделю не было на это времени из-за кучи дел. Ничего, что зову тебя в твой выходной?
        - Ничего, - ответила я. - Куда мне приехать?
        - Я скину адрес сообщением, - обрадовался Демидов и отключился.
        Посмотрев на нарезанные для тушения овощи, я вздохнула и выключила плиту.
        Мне и самой надо было серьезно поговорить с Алеком. Я хотела понять, причастен ли он к козням его матери и, если нет, расспросить его о том, как Демидова узнала о болезни Саши.
        Такси привезло меня в место, где были одни гаражи. Уточнив у водителя, точно ли это то место, куда я просила меня отвезти, я вышла из машины и огляделась. Казалось, что сейчас из-за угла выскочит кто-то жуткий и неопрятный и налетит на меня с ножом.
        Позвонив Демидову, я сообщила, что на месте.
        - Отлично, синий гараж номер 39, - сообщил он свое точное местоположение.
        Убрав телефон в карман, я осмотрелась и сразу же приметила нужный мне гараж. Его железная дверь была открыта нараспашку и оттуда доносилась веселая музыка. Заглянув внутрь, я увидела Алека в драных джинсах и грязной футболке. Он лучезарно улыбнулся мне и помахал рукой в рабочей перчатке. Позади него стояла наполовину разобранная машина. Мои познания в этой области были скудными, но эту машину я узнала даже в разобранном виде.
        - Это ЗИС, да?
        - Он самый, - кивнул Алек. - 1950 года. Он принадлежал деду моего друга. Был в плачевном состоянии, но я пообещал превратить его в конфетку.
        - Не знала, что у тебя есть навыки автомеханика, - удивилась я.
        - Это хобби, - пояснил Алек, вытерев тыльной стороной ладони пот со лба. - Мой дедушка по папе держал автомастерскую. Я с детства с ним капался в машинах.
        Я осмотрела гараж и, увидев потрепанные кресла в углу, осторожно села в одно из них.
        - О чем ты хотел поговорить? - спросила я.
        Алек снял перчатки и кинул их на капот машины.
        - Ну, изначально я хотел обсудить план нашей дальнейшей работы вместе, но это лучше сделать на работе, наверно… - он неловко улыбнулся, сожалея, наверно, что вытащил меня из дома в выходной день.
        - Какие-то кардинальные изменения в нашей работе последуют? - поинтересовалась я.
        - Да нет, - ответил Алек. - Сокращать никого я не собираюсь, урезать зарплату тоже. Кстати, Аня, я нашел у Ларского в столе приказ о твоем переводе в отдел дизайна, который должен произойти после твоего испытательного срока.
        Я напряглась. Алек сказал это так, будто не одобрял моего перевода. Однако Саша говорил, что бумаги подписаны и вступят в силу с первого июня.
        - В общем, я против этого перевода. Ты останешься на месте секретаря, но будешь старшим, а Оксана - младшим.
        - Но приказ уже подписан! - воскликнула я.
        - И что? Я генеральный директор, ты забыла? - ухмыльнулся Алек. - И я считаю, что твое место рядом со мной.
        - Но… - хотела было возразить я, но продолжать не стала. Что я ему скажу? Что хорошо рисую? Что Саша увидел мой потенциал и решил дать мне работу, которая лучше мне подходит? Мне кажется, Алек сейчас будет делать все, что пойдет наперекор решениям Ларского.
        - С понедельника ты будешь повышена, - объявил Демидов, хлопнув в ладоши.
        - Получается, у нас теперь будет три старших секретаря?
        - Почему три?
        - Я, Жанна и Никита, - загнула три пальца я.
        Алек помотал головой.
        - Два. Подольский не считается.
        - Как это не считается? - удивилась я.
        - Он на больничном, как и Ларский. Выбыл из игры до неопределенного срока.
        Я сжала губы и сузила глаза. Как быстро он начал избавляться от людей Саши.
        - Ты сказал, что сокращений не будет, - напомнила я.
        - Не будет, - согласился Демидов. - Подольский и Ларский на больничном. Я никого не увольняю.
        Алек взял перчатки, натянул их на руки и достал из ящика с инструментами плоскогубцы.
        - Если немного подождешь меня, то можем потом вместе выпить холодного кофе, - предложил он.
        - Хорошо, - согласилась я только из-за того, чтобы расспросить его о Демидовой.
        Или, может, начать уже сейчас?..
        - Алек, - обратилась к парню я.
        - Ммм?
        - А как твоя мама узнала о…
        Я не успела договорить, потому что на улице раздался протяжный автомобильный сигнал.
        Алек закатил глаза и с недовольством произнес:
        - Черт, вот что ей надо, а?
        - Ей? - спросила я.
        - Моей матери, - пояснил Демидов.

***
        При мысли, что сейчас сюда придет Галина Юрьевна, у меня сразу же разболелась голова. Встав с кресла, я пробормотала:
        - Что ж, тогда я пойду…
        - Здравствуй, Аня, - радушно произнесла вошедшая в гараж Демидова.
        Не успела…
        - Здравствуйте.
        - Мам, зачем ты приехала? - раздраженно спросил Алек.
        - Ты не отвечал на мои звонки, - нахмурилась Галина Юрьевна. - Нам через час надо ехать на званный обед к Романовым, ты помнишь?
        Алек неохотно кивнул и снял перчатки. Галина Юрьевна окинула взглядом грязную одежду своего сына и сморщилась.
        - Тебе нужен душ, - заключила она. - Быстро езжай домой и приводи себя в порядок.
        - Хорошо, только Аню подвезу до дома.
        - Я сама подвезу ее, - сказала Демидова.
        Я нервно сглотнула.
        Алек согласно кивнул и, улыбнувшись мне, вышел из гаража.
        - Не надо меня подвозить, я сама доеду, - холодно произнесла я.
        - Нам надо поговорить, - сказала Демидова. - Насчет твоего контракта.
        Дождавшись, пока Алек уедет, она махнула мне рукой, веля следовать за ней. Я послушно поплелась за Демидовой и села в ее машину.
        - Можешь забыть о долге, - заведя мотор, сказала она.
        - Откуда вдруг такая щедрость? - с сомнением спросила я.
        - Я уже получила от этой сделки все, что хотела. Больше мне от тебя ничего не нужно.
        Ага, конечно, так я и поверила. Наверняка сейчас предложит еще какую-нибудь гадость. Однако Демидова молчала. Мы уже миновали гаражи и выехали на трехполосную дорогу, а она все молчала.
        - Вы правда прощаете мне долг? - осторожно уточнила я.
        - Правда прощаю, - кивнула Галина Юрьевна.
        - И я вам больше ничего не должна? Ни денег, ни фото ни чего-либо еще?
        - Абсолютно верно.
        - Хм, спасибо, - больше из вежливости сказала я.
        Если честно, то благодарности я вообще не чувствовала, и облегчения тоже. Наоборот, стало даже тяжелее.
        - Если ты мне благодарна, то выполни одну просьбу.
        Я чуть не закатила глаза. Начинается. Правильно я подумала, что просто так Демидова ничего не делает.
        - Кого на сей раз надо поцеловать? - вздохнула я.
        Галина Юрьевна ухмыльнулась и ответила:
        - Моего сына.
        Я удивленно уставилась на ее.
        - Мне кажется, я с ума схожу, прося тебя о таком, но… - Она замолчала ненадолго, пожевала нижнюю губу и продолжила: - Он влюблен в тебя и ни о ком другом больше не думает. Разумеется, я против ваших отношений, но видеть, как мой сын сходит с ума от безответных чувств, я тоже не в силах. Поэтому, пожалуйста, прояви к нему интерес. Не оставляй моего сына несчастным.
        Было видно, как тяжело Демидовой дались эти слова. Ради сына она переступала через себя, что такой женщине как она вообще не свойственно.
        - Та девушка, Оксана, она уже давно влюблена в моего сына, но он видит только тебя. Она дочь богатых родителей, деловых партнеров моего мужа. Чтобы Алек ее заметил, я сделала ее его секретарем, но, увы. Чувствам не прикажешь.
        - Так о болезни Саши вам сказала Оксана. - Моя догадка подтвердилась.
        Богатая девушка Оксана Морозкина так хотела заполучить Алексея Демидова, что даже стала его секретаршей. Ее устройству на работу помогла мать Алека и, само собой разумеющееся, что Оксана будет плясать на стороне своего благотворителя. Мы спокойно работали и обсуждали коммерческие и не только тайны, даже не подозревая, что в нашем маленьком и теплом кругу все это время был шпион.
        - Да, это была она, - не стала отрицать Демидова. - Признаться, я не ожидала подобного. Сразу же начала проверять факты, достала медкарту и ужаснулась. Мой бедный племянник страдает от ПТСР и продолжает так усердно трудиться, усугубляя свое здоровье.
        - Вот только не начинайте, - скривилась я. - Вы уже продемонстрировали свои актерские таланты перед советом директоров.
        - Какая же ты нахалка, Аня Соловей, - ядовито, но с ухмылкой на губах сказала Демидова.
        - Какая есть, - буркнула я.
        - Мой племянник тоже нахал. В этом вы похожи, - с презрением сказала Демидова, но я восприняла эти слова как комплимент. - Кстати, я так и не рассказала тебе об одной интересной подробности из жизни Ларского. Подробности, которая связывает вас.
        На ум сразу же пришла наша с Сашей встреча в детстве. О ней знали только я и он, откуда у Демидовой могла быть эта информация? Она что, ясновидящая?
        - Знаешь ли ты, как погиб мой брат и его жена? - спросила Галина Юрьевна.
        - В аварии, - кивнула я. - Много лет назад.
        - Восемь, если быть точным.
        - Мои родители тоже погибли восемь лет назад. - Эту общую подробность она имела ввиду?
        - Я знаю. И случилось это из-за Ларских.
        - Что вы имеете ввиду? - нахмурилась я.
        - Ты еще не поняла? - удивилась Галина Юрьевна. - Твои и его родители погибли в одной аварии. Мой брат не справился с управлением, его вынесло на встречную полосу и случилось то, что случилось.
        - Не может этого быть… - пробормотала я, пытаясь осознать сказанное Демидовой.
        - Разве ты не помнишь, как я разговаривала с твоей тетей на похоронах? Хотя, тебе тогда наверняка было не до женщины, на чьи деньги вы долгое время жили.
        - Деньги? - совершенно растерянно переспросила я.
        - Компенсация, - пояснила Демидова. - Ведь виновником аварии был мой брат. Саша весь в него, всегда умалчивает о самом важном…
        К горлу резко подступила тошнота, а в голове зазвенело.
        - Можете остановить здесь, я прогуляюсь, - выдавила я.
        - Как скажешь, - не сала настаивать Галина Юрьевна. Кажется, она ухмылялась. Вот же ведьма!
        Машина остановилась перед автобусной остановкой и я, не прощаясь, вывалилась из машины Демидовой. На улице тошнота сразу прошла, но голова все еще гудела. Поймав такси, я назвала водителю адрес Ларского. Если не поговорю с ним сейчас, то не смогу сегодня спокойно уснуть, обдумывая слова Демидовой. Хотелось бы мне верить, что они были ложью, но интуиция подсказывала, что это не так.
        Разумеется, Саша долго не открывал дверь. Лишь после четвертого звонка он все же соизволил произнести в домофон одно единственное слово:
        - Уходи.
        - Почему ты не рассказал, что наши родители погибли в одной аварии? - быстро произнесла я.
        Повисло молчание. Сначала мне показалось, что Ларский меня не услышал, поэтому я занесла руку для нового звонка, но дверь, на ручке которой все еще висела моя сумка с едой, внезапно открылась.
        Бледный и осунувшийся Ларский смотрел на меня суженными воспаленными глазами. От этого взгляда все в компании давно бы уже пустились наутек, но я выдержала его и повторила свой вопрос, сократив его до одного слова:
        - Почему?..
        - Кто сказал? - хрипло спросил Ларский.
        - А ты не догадываешься? - горько усмехнулась я, по его виду поняв, что Демидова не соврала.
        Ларский молчал, буравя меня взглядом. За одно мгновение в его глазах отразилась и боль, и злость, и отчаяние и, кажется, сожаление.
        - Прости… - выдавил из себя он.
        От этого его «прости» мне стало еще больнее. Его изначально было трудно понять, но теперь…
        Слезы выступили на моих глазах, но я даже не потрудилась их смахнуть. Сняв с ручки сумку е едой, я нервно выдохнула и сказала, не глядя на Ларского:
        - Я так хотела лучше узнать тебя, так стремилась понять, но, видимо, у меня не получилось… В случае с фото я виновата перед тобой, и ты ясно дал понять, что больше не желаешь иметь со мной ничего общего, но теперь… Ты то со злобой, то с жалостью смотришь на меня. То любишь, то ненавидишь. Я…
        - Аня, послушай! - вдруг произнес Ларский, шагнув ко мне, но я резко отступила от него. - Мне, правда, жаль, что я не сказал тебе о наших родителях. Я просто не хотел тебя терять, но…
        Я вскинула на него заплаканное лицо и, глядя в зеленые глаза, сказала:
        - Не хотел терять меня? Боже, Саша, я тебя совсем не понимаю… Я так устала… Так устала пытаться тебя понять…
        В груди болело так, что я с трудом дышала. Головная боль обострилась, глаза застилали слезы. Больше не в силах терпеть эту пытку, я развернулась и кинулась к лестнице.
        - Аня! - услышала я голос Саши. - Аня, постой! Аня!
        Но в этот раз я не выполнила его просьбу.
        Глава 24
        Люди гораздо больше, чем вещи, нуждаются в том,
        чтобы их подобрали, починили, нашли им место
        и простили; никогда никого не выбрасывайте…
        Одри Хепберн
        Все выходные я была сама не своя. Много плакала, хоть уже обида и боль давно прошли, много думала и много лежала. За это время я поняла, что тоже не хочу больше видеть Сашу. Не из-за того, что все еще обижена или сержусь, нет. Я действительно очень устала пытаться понять его намерения. А еще устала от работы и поэтому в воскресенье вечером позвонила Зине и спросила, могу ли я взять три дня отпуска за свой счет. Оказалось, что могу.
        Первые два дня прошли точно так же, как и выходные, за исключением того, что мне постоянно писал Демидов, которому я сообщила, что просто неважно себя чувствую.
        В последний день меня разбудил звонок Кати, которая без всяких приветствий принялась кричать мне на ухо:
        - Объясни мне, моя дорогая подруженька, какого рожна я должна по просьбе своего парня топать домой к твоему парню, чтобы проведать его?
        - Зачем? - непонимающе пробормотала я.
        - Вот я и прошу мне объяснить! Зачем? У меня своих дел полно, у Никиты операция послезавтра, а он локти кусает из-за того, что Ларский трубку не берет второй день! Давай, ноги в руки и сама к нему езжай. Потом отпишешься, живой он там или что, - протараторила Катя и отключилась.
        Я несколько раз моргнула, глядя на экран телефона. Затем в голове Катиным голосом раздалось «трубку не берет второй день», и я, охнув, вскочила и быстро засобиралась. Минут через десять я была уже готова и, спустившись, села в вызванное такси.
        В голову лезли самые страшные мысли, но я гнала их прочь, стараясь сконцентрироваться на ненавязчивой музыке, которая доносилась из аудиосистемы.
        Оказавшись перед домом Саши, я кинулась к лифту, поднялась на нужный этаж и, подлетев к двери, принялась названивать в домофон. Никакого отклика не последовало. Тогда я позвонила Саше на телефон, но и тут было безрезультатно.
        Продолжая терроризировать домофон, я покосилась на электронный замок с сенсорной панелью. Недолго думая, я ввела дату рождения Саши - дверь не открылась. На всякий случай без какой-либо надежды попробовала свою дату - ничего. Дата Никиты? Мамы? Папы? Киры? Бездумно ввела четыре единицы и вуаля! - дверь открылась.
        - Серьезно? Так банально? - удивилась я, зайдя внутрь.
        В квартире царил полумрак из-за задвинутых штор. В гостиной было так грязно, словно здесь недавно была вечеринка подростков. Всюду валялись крошки, фантики, упаковки от чипсов и лапши быстрого приготовления, а на столе, словно солдаты в неровном строю, стояли пустые бутылки из-под алкоголя. На разобранном диване, раскинув руки в стороны и посапывая, спал Ларский. Просто спал, ничего такого страшного с ним не случилось. Телефон, кстати сказать, лежал на столе рядом. Видимо, он просто выключил звук.
        Вмиг мое беспокойство сменилось злостью. Хлопнув по выключателю, я шагнула к шторам и одним уверенным движением распахнула их, впуская в эту затхлую берлогу алкаша солнечный свет.
        Ларский сразу заворочался, недовольно нахмурился и приоткрыл глаза.
        - Проснись и пой! - крикнула я ему на ухо, от чего он вздрогнул и сразу же принял сидячее положение.
        - Аня? - пробормотал он, щурясь.
        - Нет, белочка! Пришла тебе задницу надрать, за то, что ты не просыхаешь и игнорируешь звонки!
        Ларский от моего крика быстро пришел в себя и виновато глянул на телефон.
        - Тебе Никита со вчерашнего дня звонит, а ты даже не потрудился ответить. У него послезавтра операция, забыл? Его нельзя волновать! Ты вообще хоть о ком-то, кроме себя, любимого, переживаешь? Знаешь, как мы все за тебя волнуемся?
        - Все? - грустно ухмыльнулся Саша. - Кто все-то?
        - Никита - твой лучший друг! - принялась перечислять я. - Катя, его девушка, которой он поручил проведать тебя. Сотрудники «Элли», особенно Жанна, которая постоянно у меня спрашивает, как твои дела. И… - я вдруг остановилась, решив, что добавлять еще одного человека в этот список не стоит.
        - И? - потребовал продолжения Ларский.
        Уставившись в потолок, я намного тише произнесла:
        - И я. Летела из дома сюда, даже не умывшись.
        - Фу-у, - протянул Ларский с наметившейся улыбкой на губах.
        - Фу - это у нас ты, - не осталась в долгу я. - Лохматый, проспиртованный и наверняка не принимавший душ. Ты похож на бабайку-алкоголика.
        - Спасибо.
        - Пожалуйста.
        Мы замолчали, сверля друг друга взглядами: я - злым, а Ларский каким-то загадочно безумным. Спустя, наверно, минуту, он спросил:
        - Так что, ты волновалась за меня?
        - Угу, - тихо ответила я, отвернувшись в сторону.
        - Думала, что мне плохо?
        - Да.
        - И что, выскочила из постели и сразу ко мне побежала?
        - Угу.
        - Прям рванула?
        - Да! ДАДАДА! Рванула к тебе, потому что сердце было не на месте, или душа, или какая там часть тела отвечает за любовь эту дурацкую! - не выдержала я.
        Улыбка Ларского сделалась такой широкой, что мне от обиды на себя и на него захотелось, чтобы у него щеки треснули.
        - Любишь меня, - заключил он.
        - Нет! - воскликнула я, жалея, что сорвалась и высказала то, что было на уме.
        - Любишь.
        Я усиленно замотала головой. Ларский встал, шагнул ко мне и крепко обнял. Надо было бы вырваться, приличия ради, но я не захотела. Несмотря на обиду, я ужасно соскучилась по нему.
        - Я тоже тебя люблю, - шепнул Саша мне на ушко. - Прости меня, пожалуйста. Я такой дурак.
        - Дурак, да, - согласилась я, крепко обнимая его широкие плечи, обтянутые черной футболкой, от которой несло пивом и несвежестью.
        - Вместо того чтобы выслушать твои объяснения, я прогнал тебя и заставил думать, что ты мне не нужна, но это вовсе не так, - пробормотал мне в волосы Саша. - Может, ослепленный обидой из-за слов моей тети, я и думал, что смогу без тебя, но дни в изоляции дали мне понять, что никак я без тебя не смогу. И дело вовсе не в том, что ты каким-то образом избавляешь мня от панических атак, нет. Я просто не могу не быть с той, которой дорожу и которую люблю.
        - Это все дико мило и я ужасно польщена, но давай ты сначала примешь душ, почистишь зубы и тогда будешь говорить мне все эти приятные слова и дышать на меня хоть сутки напролет, - попросила я, отстранившись.
        - Хочешь сказать, от меня воняет? - вскинул одну бровь Ларский.
        - Именно, - кивнула я.
        - Быть не может, я перед сном три пачки мармелада съел.
        - Поверь мне, от тебя пахнет не мармеладом, а перегаром. Так что быстро в душ!
        Картинно вздохнув, Саша с неохотой выпустил меня из объятий, взял телефон и, набрав Никиту, который сразу же ответил на его звонок, направился в душ, а я решила прибраться в его свинарнике.

***
        Спустя примерно полчаса Саша вышел из душа с влажными волосами, в ареоле приятных запахов и в свежей одежде. Оценив его преображение, я чмокнула Сашу в щеку, и он довольно заулыбался.
        - Позавтракаешь? - предложила я. - Пока ты мылся, я испекла твои любимые оладьи.
        Ларский кивнул и, осмотревшись, удивленно спросил:
        - Когда ты еще и убраться успела?
        Я скромно зашаркала ножкой.
        - Ты идеальна!
        - Но-но! - тут же воскликнула я. - Это не значит, что надо делать из меня домработницу.
        - Ни в коем случае, - заверил меня Саша. - Только если жену.
        - Жену? - икнула я от неожиданности.
        Ларский загадочно ухмыльнулся и устремился к тарелке с оладьями на столе. Съев четыре штуки, он причмокнул и вдруг поинтересовался:
        - Ты, наверно, хочешь спросить про аварию?
        В горле сразу же образовался ком. Почему он об этом заговорил сейчас?
        - Аня, - мягко обратился ко мне Саша. - Думаю, нам надо это обсудить, чтобы в дальнейшем избежать недопонимания между нами.
        - Наверно, да, - неуверенно кивнула я.
        Саша подождал, пока я начну его расспрашивать, но, так и не дождавшись этого, откашлялся и произнес:
        - Я узнал, кто твои родители, когда посмотрел твое резюме. Это было в твой первый рабочий день. Тогда я лишь немного удивился тому, что дети, чьи родители вместе погибли, теперь будут работать бок о бок. О том, что мы станем настолько близки, я даже подумать не мог.
        - Конечно, ведь я в первую же нашу встречу произвела плохое впечатление, - усмехнулась я.
        - Просто ужасное! - произнес Саша, весело глядя на меня. - Кто же мог подумать, что у меня окажется фетиш на подобное. - Он помолчал, глядя на меня и улыбаясь, а потом его улыбка немного потускнела и Саша продолжил: - Я хотел потом рассказать тебе о своих родителях, но испугался, что ты после этого не сможешь быть со мной. Еще одна глупость с моей стороны…
        - Забудь об этом. - Я протянула руку и накрыла тыльную сторону его ладони. - Я здесь, рядом, и уже никуда не уйду, обещаю. Даже если окажется, что ты пьешь кровь своих секретарш.
        Саша рассмеялся и сказал:
        - Тебе это в любом случае уже не грозит, ведь работать секретарем тебе осталось совсем немного.
        Я открыла было рот, чтобы возразить ему и пожаловаться на Демидова, но быстро передумала и просто с улыбкой кивнула. Сама как-нибудь с этим разберусь.
        - Тебе тетя наверняка сказала, что виноваты мои родители, да? - спросил Саша.
        Я кивнула.
        - Хоть это и произошло после новогодних праздников, мои родители не были пьяны. Мой отец вообще непьющий, но в медицинском заключении было сказано, что он вел машину в нетрезвом состоянии. Он якобы гнал на большой скорости, не справился с управлением на повороте и, выехав на встречку, столкнулся с машиной твоих родителей.
        - Это странно, - нахмурилась я. - Если человек непьющий, зачем он вдруг выпил?
        - Причем ему было нельзя из-за уколов - обострились боли в спине. Я расспрашивал тетю об этом случае, но она сама, кажется, ничего не знает, кроме того, что сказали полиция и медики.
        - Она мне еще сказала, что выплатила нам компенсацию, но я этого не помню, - сказала я. - Однако теперь понимаю, на что мы долгое время жили.
        - Я помню это. Я был вместе с ней в тот день, ждал ее в машине, еще даже не осознав до конца, что случилось. Потеря сразу обоих родителей сильно ударила по мне. Наверно, именно тогда появились первые панические атаки. До этого у меня были лишь нервные срывы в детстве, которые начались после похищений. Между прочим, меня похищали шесть раз, представляешь? Так что я еще могу побороться с тобой за титул самого невезучего человека в мире.
        - Вчера я уронила фен в унитаз, поскользнулась на ровном и сухом месте и Лена прибила мне палец дверью. - С невозмутимым видом я показала посиневший ноготь на мизинце правой руки.
        - Туше…
        - Но шесть похищений - это ужасно, - признала я. - Тем более для ребенка. Неужели твои родители были так богаты?
        - Были, - кивнул Саша. - А еще и времена криминальные были, сама понимаешь. Вот меня и похищали все, кому не лень. Один раз я убежал и встретил тебя, два раза родители платили выкуп, а остальные три раза меня находила полиция и арестовывала похитителей. Никита полагает, что после этого моя крыша начала медленно, но верно удаляться от меня, а после смерти родителей она окончательно помахала мне рукой и улетела в неизвестном направлении.
        - Это Подольский так сказал? - нахмурилась я. - Что у тебя «крыша едет».
        - Да. А что, не так?
        Он, наверно, думал, что я начну отрицать, но я кивнула и заметила:
        - Да нет, все так.
        - Чего? - засмеялся Саша. - Как так?
        - Вот так, - пожала плечами я. - Все в компании так считают. Особенно, когда ты орешь.
        - Ну, теперь я не буду орать, - произнес Саша с печальной улыбкой.
        - Почему ты позволил тете сместить себя? - тихо поинтересовалась я. - Ты мог бы оспорить ее слова о твоем диагнозе. Ведь сейчас приступов почти нет, так ведь?
        Саша кивнул, задумчиво теребя пуговицу на домашней рубашке в синюю клетку.
        - Наверно потому что я устал бороться с ней. Покинув «Элли», я сразу же пожалел, что не дал ей отпор, но не бежать же обратно в конференц-зал. А потом, сидя в четырех стенах и раздумывая обо все, я вдруг понял, что готов начать сначала. Я много работал и не собираюсь сдаваться. Меня порядком утомила эта холодная война с тетей. Пусть забирает «Элли», я создам что-то новое, что-то свое.
        Я хотела напомнить Саше, что «Элли» - это его наследие, детище его отца, но не стала. Думаю, он и сам это прекрасно осознает, просто действительно устал воевать с тетей и хочет отступить. Это решение Саши и мне, как любящему его человеку, следует его поддержать.
        Кивнув, я ободряюще сжала ладонь Саши и улыбнулась. Он улыбнулся мне в ответ, без слов благодаря за поддержку.
        - Кстати, а почему ты не на работе? - вдруг спросил Саша, удивленно уставившись на меня.
        - Взяла три дня за свой счет, - потупившись, пояснила я. Почему-то мне стало стыдно, словно я без разрешения ушла раньше с работы.
        - Почему?
        - Потому что было морально нехорошо. Я переживала.
        - За меня?
        - Вот и не мечтай, - фыркнула я. - За себя. Слишком много на меня навалилось в последнее время, а виной всему твоя тетя. Ты знал, что она простила мне долг? Сказала, что я ей больше не нужна, поэтому взяла и простила, представляешь? Я до сих пор поверить не могу и все жду подвоха.
        - Не жди, - уверенно произнес Саша. - Его не будет.
        - Почему ты так думаешь?
        - Потому что она сделала, что хотела. Ты, и правда, ей больше не нужна. У нее теперь есть все, что она так хотела: власть, компания и сын в кресле генерального. Так что успокойся.
        Я задумалась над его словами. Может, так и есть? Демидова, конечно, гадюка та еще, но если она и правда простит мой долг, то, может, она не стопроцентная гадина?..
        - И когда истекают эти твои три дня? - поинтересовался Саша с загадочным выражением лица.
        - Завтра выхожу на работу, - вздохнула я.
        - Жаль, - протянул Саша. - Тогда этот последний день мы должны провести с пользой. - Он поиграл бровями, вышел из-за стола и медленно направился ко мне с хищной ухмылкой.
        Рассмеявшись, я вскочила и кинулась от него в спальню, что было моей ошибкой, так как заманивал он меня как раз в это место.
        Глава 25
        Как жаль, что тем, чем стало для меня
        твоё существование, не стало
        моё существованье для тебя.
        Иосиф Александрович Бродский
        Впервые за последнее время я шла на работу с хорошим настроением. Впервые этим утром у меня не случилось ни одной неудачи. Я чувствовала себя перерожденной, совершенно обновленной и дико счастливой. Единственное, что омрачило мое настроение сегодня, это встреча с Демидовым у лифта.
        Еще проходя через турникет, я заметила его и хотела было свернуть к лестнице, но он заметил меня и радостно помахал рукой. Пришлось ехать с ним в лифте. Благо, с нами было еще несколько человек, но все они впоследствии вышли, и с шестого этажа на десятый мы ехали вдвоем.
        - Есть планы на вечер? - спросил Алек.
        Я усиленно закивала. Саша хотел прийти сегодня к нам на ужин, и я этого очень ждала.
        - А на обед?
        Я снова хотела кивнуть, но, быстро подумав, коротко ответила:
        - Нет.
        Надо ему сказать, что мы с Сашей снова вместе. Иначе он так и будет на что-то надеяться.
        - Тогда пообедаем? Я знаю хорошее место неподалеку.
        - Угу, - кивнула я.
        - Аннушка, я…
        Алек не договорил, потому что двери лифта раскрылись. Не дожидаясь продолжения, я выскочила из кабинки и ускоренным шагом проследовала к приемной, где уже собрались Жанна, Сергей и Оксана.
        - Доброе утро, - поздоровалась я, а затем и спешащий за мной Демидов.
        - Доброе утро.
        - Здравствуйте.
        Девушки выглядели расслабленными, Оксана красилась, а Жанна пила чай, что при Ларском они себе никогда бы не позволили. Удивительно, как быстро они приспособились к другому руководству.
        - Такого спокойствия по утрам у нас никогда не было. Так странно, - пробормотала Жанна, будто прочтя мои мысли.
        Оксана оторвалась от создания своего макияжа и закивала, подтверждая слова старшей коллеги.
        - Очень странно.
        - Знаете, - задумчиво продолжила Жанна, - мне вот как-то не по себе даже. Боюсь в этом признаться, но я скучаю по прежним временам.
        - Раньше было все понятно, а теперь даже не знаешь, чего ожидать, - тихо заметила я, покосившись на кабинет гендиректора, где теперь сидел Демидов.
        - Вот-вот, - кивнула Жанна.
        Размышляя каждый о своем, мы начали рабочий день.
        В отличии от Ларского, Демидов не отягощал себя работой. Он много сидел в своем кабинете и выходил лишь на обед или если надо куда-то отъехать. За все важные встречи отвечала его заместитель, Алек только утверждал проекты, подписывал документы, давал распоряжения и присутствовал на совещаниях, да и то не на всех. Складывалось впечатление, что будущее «Элли» его совершенно не заботит.
        За час до обеда Алек вышел из кабинета и сообщил нам, что вернется часа через два. Мне же он прислал сообщение, в котором написал, где будет ждать меня через час.
        Отказавшись обедать со всеми вместе в кафе через дорогу, я вышла позже всех и, оглядываясь, добежала до ресторана, где меня уже ждал Алек. При виде меня он заулыбался, вскочил с места и протянул мне огромный букет роз.
        - О! - воскликнула я от неожиданности. - Это зачем?
        - Я что, не могу подарить любимой женщине цветы? - ухмыльнулся Алек.
        Я неловко переминалась с ноги на ногу, держа огромный букет, который наверняка был дороже всей одежды, что сейчас была на мне.
        Алек отодвинул стул и предложил мне сесть. От этого мне стало еще более неловко. Заметив, что букет мешает мне, Алек окликнул официанта и велел ему принести вазу. Когда мои руки опустели, Демидов с довольной улыбкой достал из внутреннего кармана пиджака коробочку и, положив ее на стол, пододвинул ко мне.
        - А это что? - совсем уже испугалась я.
        - Не кольцо, не переживай! - нервно усмехнулся Алек.
        Он тщательно пытался скрыть свое волнение за смехом и улыбкой, но у него это с трудом получалось. Подумав о том, что мне придется сейчас его отшить, я мысленно взвыла. Как же сложно!
        Я с опаской открыла коробочку и увидела там золотые серьги с рубинами.
        - Боже! - испуганно воскликнула я, мгновенно закрыла коробочку и отодвинула ее от себя.
        - Нравится? - с робкой надеждой спросил Демидов.
        - Алек… - начала было я, но в горле словно образовался ком, - Алексей, послушай, не надо мне такие дары делать.
        - Дары? Что за слово такое пафосное? - усмехнулся он. - Это просто подарок, от всего сердца.
        - Нет, это настоящий дар. - Я отрицательно помотала головой. - По крайней мере для таких девушек, как я. Очень пафосный дар, который я никак не могу принять.
        - Почему?
        - Потому что между нами ничего нет и не может быть, - собравшись с духом, произнесла я. - Извини, если дала тебе ложную надежду, но я люблю Сашу и хочу быть только с ним.
        - Но ведь вы поругались и расстались… - изумленно произнес Алек. - Он же обиделся на тебя за те фото.
        - Это тебе твоя мама так сказала? - я устало заглянула в глаза Демидова, в которых сквозило непонимание. - Не слушай ее, мы поговорили и помирились. Наши чувства сильнее всяких недоразумений.
        - А как же тот факт, что его родители убили твоих? - воскликнул Алек.
        Сидящие за соседними столиками люди обернулись на нас.
        - Я же сказала, что наши чувства сильнее всяких недоразумений, - сквозь сжатые челюсти произнесла я. - Этот разговор начинал меня нервировать.
        Глаза Алека сузились, брови нахмурились. Он нервно сглотнул, откинулся на спинку стула и издал презрительный смешок.
        - Нет, ну вы издеваетесь там? - крикнул он, устремив лицо вверх. - В который уже раз, а!
        В этот момент к нам подошел официант и поинтересовался:
        - Готовы сделать заказ?
        - Нет! - рявкнул на него Демидов. - Ты не видишь, что у нас серьезный разговор?!
        Напуганный молодой человек сжал губы и поспешил ретироваться. Алек положил ладони на столешницу и принялся барабанить по ней пальцами.
        - Значит, ты в любом случае будешь с ним? - после долгого и напряженного молчания произнес Демидов. - Что бы ни случилось.
        Я кивнула, осторожно следя за ним. Всегда улыбчивый и добродушный, сейчас Алек выглядел очень пугающе. Казалось, что он вот-вот запустит в кого-нибудь тарелкой или вилкой.
        - Я все понял, - вдруг тихо произнес он, избегая смотреть на меня.
        - Извини, - прошептала я, снимая сумочку со спинки стула.
        Он ничего мне не ответил. Лишь барабанил пальцами по столешнице и смотрел на букет. Даже когда я встала и направилась к выходу, Алек ничего не сказал. На душе было паршиво как никогда.
        Примерно спустя полчаса после обеда, когда я все еще грызла себя за то, что так сильно обидела Алека, мне позвонил Саша. Я приняла вызов и, выйдя в коридор, принялась разговаривать с ним и медленно прохаживаться до лифта.
        - Как работается? - спросил он сонным голосом.
        - Тяжко, - призналась я. - Очень тяжко.
        - Бедная моя Птичка, отдувается за гадкого Подольского, - проворковал Саша.
        - Он болеет, имей совесть. И вообще, ты что, спал?
        - Да, немного подремал. - Саша громко зевнул.
        - Везет же.
        - Не хочешь сегодня вечером устроить свидание? Только ты и я, - внезапно предложил Саша.
        - Свидание? - удивилась я. - А как же ужин у меня?
        - Может, завтра? Просто после твоего ухода я съездил в загородный дом родителей, в котором не был уже очень давно, и нашел тут кое-кого.
        - Клопов? - предположила я, потому что с моим везением в нежилых домах можно найти только мерзких насекомых.
        - Нет, отцовскую Феррари. Хотел свозить тебя на ней в один загородный ресторанчик на берегу реки, встретить там закат.
        - Звучит очень романтично, - улыбнулась я. - Только, пожалуйста, не приезжай за мной.
        - Почему? Не хочешь афишировать наши отношения? - с легкой ноткой обиды поинтересовался Саша.
        - Пока что да. Давай немного подержим все в тайне.
        - Ммм, я подумаю, - сказал Ларский и отключился.
        - Вот зараза, - прошипела я на телефон.
        - Это был Ларский? - раздался голос Демидова у меня за спиной.
        От неожиданности у меня даже дыхание прервалось. Я резко обернулась и вытаращила на него испуганные глаза.
        - На свидание собираетесь сегодня? - поинтересовался Алек, сверля меня холодным взглядом.
        Мне ничего не оставалось, как кивнуть.
        - Ну удачи, - бросил он.
        Подойдя к лифту, Алек нажал на кнопку вызова, а я развернулась на каблуках и поспешила в приемную. Боже, как неловко вышло!

***
        В приемной ко мне сразу же подошла Оксана с горящими глазами и скороговоркой выпалила:
        - Я сейчас уезжаю с Алексеем Николаевичем на встречу. Скорее всего мы уже не вернемся.
        - Понятно, - кивнула я, думая о том, что остаток дня буду одна разгребать дела Демидова.
        Оксана довольно заулыбалась, кокетливо заправила прядь волос за ухо, и я заметила золотые серьги с рубинами - те самые, что изначально предназначались мне.
        Оксана упорхнула к лифту, а я вернулась к своему месту, пораженная действием Алека. Пусть я и отвергла его, то, что он так быстро переключился на другую, вызвало во мне неприятные чувства. Словно предал хороший знакомый, который всегда был тебе симпатичен и в чьих хороших намерениях ты никогда не сомневалась.
        К концу рабочего дня ни Оксана, ни Алек не появились, и все начали медленно собираться. Однако не успели мы выключить компьютеры, как в коридоре послышались шаги.
        - Вернулись? - испуганно спросил Сергей.
        - Вечер добрый! - раздался знакомый голос.
        Улыбающийся от уха до уха Саша предстал перед нами в нежно-желтой свободной рубашке, надетой поверх белой футболки, и в светлых брюках. Эффектный настолько, что я на мгновение дар речи потеряла.
        - Ой, здравствуйте! - воскликнула Жанна. - Как ваши дела?
        - Хорошо, спасибо, - ответил ей Саша все с той же обаятельной улыбкой. - А ваши как? Как новое руководство?
        Жанна скривила губы и закатила глаза.
        - Понял, объяснять не надо, - рассмеялся Саша.
        - А вы к нам какими судьбами? - немедленно последовал от Жанны вопрос, которого я опасалась.
        Саша хитро ухмыльнулся, зыркнул на меня и, прежде чем я успела сделать ему знак молчать, ляпнул:
        - За Аней, мы на свидание собираемся!
        - На свид-ание? - даже заикнулась Жанна.
        Ларский кивнул. Жанна уставилась на меня из-под очков, ожидая подтверждения. Вздохнув, я кивнула. Чего уж теперь скрываться…
        - Ого! - воскликнула коллега, прикрыв рот ладонью. - Вот это новость!
        - Только не распространяйся, прошу! - взмолилась я.
        - Обижаешь. Я - могила! - Жанна изобразила, что зашивает себе рот.
        Угу, что-то я не уверена насчет этой могилы…
        - Ладно, нам пора! - объявила я, хватая Ларского за локоть и уводя к лифту, чтобы он ненароком еще чего-нибудь не разболтал.
        У турникетов мы встретились с лифтером, который вытаскивал нас, когда мы застряли. Увидев его, Саша широко улыбнулся и громко поздоровался.
        - Лифты больше не застревают, я слежу за этим! - сразу же оттарабанил лифтер.
        - Я в этом и не сомневался, - ответил ему Ларскиий. - Спасибо за вашу работу.
        У лифтера от таких слов бывшего начальника-тирана глаза на лоб вылезли. Мне стоило огромных усилий, чтобы не рассмеяться.
        - А ты что тут забыл? - вдруг раздался недовольный голос Демидова.
        Мы с Сашей синхронно обернулись. Демидов стоял позади нас, сунув руки в карманы брюк. Зачем он вернулся в конце рабочего дня? Неужели решил поработать сверхурочно?
        - Зашел за Аней, а что, нельзя? - хмыкнул Саша.
        - Вы его пропустили? - обратился Демидов к охране.
        Молодой человек неуверенно кивнул.
        - Этот человек - посторонний. - Алек указал пальцем на Сашу. - Как вы могли пропустить постороннего?!
        - Вообще-то я все еще тут работаю, ты не забыл? - Саша небрежным движением откинул руку брата в сторону.
        - Ты на больничном. Вот и будь добр оставаться на нем и не приходить сюда, - прошипел Демидов.
        - Саш, нам пора, - вклинилась я в их разговор, потому что почуяла, что начинает пахнуть жареным.
        Смерив Демидова холодным взглядом, Саша взял меня за руку и направился к выходу.
        - Бесит он меня, - прорычал он уже на парковке.
        - Успокойся, он просто бесится, что я не с ним.
        Недовольно взглянув на стоящую рядом машину брата, Саша подошел к своему парковочному месту и, облокотившись на капот красной Феррари, спросил:
        - Ну как тебе?
        - Красавица, - восхищенно произнесла я, любуясь блестящей машиной с откидным верхом.
        Никогда не думала, что мне улыбнется удача прокатиться на таком автомобиле, да еще и с откидным верхом. Предвкушая, как во время езды подниму руки и буду пытаться схватить ветер, я села в кожаное сиденье и пристегнулась.
        - Признаться я думал, что не заведу ее - давно уже не ездил на ней, - сказал Саша, выезжая с парковки. - Но эта малышка легко завелась, а в мастерской сказали, что она в прекрасном состоянии. Хм…
        Ларский посмотрел вниз, на ноги, и снова хмыкнул.
        - Что такое? - спросила я.
        - Да нет, ничего, показалось просто.
        - Итак, куда мы едем? - с нетерпением поинтересовалась я.
        - Рядом с моим загородным домом есть элитная база отдыха с отличным рестораном. Мы с родителями частенько там бывали. А после ужина можно остаться в доме, если захочешь.
        - Очень захочу, - кивнула я, предвкушая прекрасный вечер. - Главное не забыть, что завтра надо на работу.
        Саша рассмеялся и вдруг чмокнул меня в щеку.
        - Эй! - возмутилась я. - За дорогой следи!
        Объезжая пробки по навигатору, мы быстро выбрались из города и выехали на скоростное шоссе. Ветер трепал мои распущенные волосы, обдувал кожу, и мне это нравилось. Я подняла руки вверх и радостно заголосила. Сидящий рядом Саша наблюдал за мной через зеркало и улыбался. К н и г о е д . н е т
        Впереди показался Камаз, занявшим сразу две полосы, а на третей, чуть опережая Камаз, тащилась ржавая Жигули. Я опустила руки и недовольно уставилась на Камаз, которому не помешало бы подвинуться. Он становился все ближе, а Саша не сбавлял скорости, хоть проезд между Камазом и Жигули был небольшим.
        - Ты что, хочешь обогнать на скорости? - спросила я, немного испугавшись.
        - Только не волнуйся, но, кажется, у нас что-то с тормозами, - напряженно глядя вперед, произнес Саша.
        - Что? Как? - пискнула я.
        - Держись крепче, - сказал Саша.
        Камаз был уже совсем рядом. Вжавшись в сиденье, я схватилась за дверную ручку, а другой за ремень безопасности. Саша, крутанул руль и ловко вырулил на третью полосу. Благо, Жигули решило притормозить, иначе, наверно, мы бы не вписались.
        - Тормоза совсем не работают, - объявил Саша. - Я вдавливаю педаль в пол, и ничего. Черт, почему этого не заметили лучшие автомеханики столицы?!
        Он сжимал руль так крепко, что костяшки пальцев побелели. Я еще не осознала всей опасности ситуации, поэтому переживала только за то, что у Саши от испуга и напряжения может начаться приступ.
        - Что же нам делать? - спросила я, глядя, как мы лавируем между автомобилями. Благо, шоссе пока что было свободным.
        - Попробую тормозить двигателем. Не волнуйся, я не допущу повторения ситуации.
        - Повторения? - прошептала я и сразу же поняла, что он имеет ввиду аварию, в которой погибла Кира.
        В этот момент страх начал проникать в мое сознание и медленно, но верно заполонять его. Я еще сильнее вжалась в сиденье, отвела взгляд от дороги и сосредоточилась на Сашиной руке, сжимающей рычаг переключения передач.
        - Саш, если будет вероятность столкновения, подставляй мою сторону, слышишь? - уверенно сказала я, понимая, что больше боюсь его смерти, чем своей.
        - Аня, молчи! - крикнул он.
        - Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, - продолжила я. - Я не переживу, не смогу без тебя. Пожалуйста, сделай как я прошу! Только брата с сестрой не бросай…
        - Глупости не неси! Я пытаюсь не убить нас обоих и, кажется, у меня это получается.
        - Правда? - Я чуть расслабилась и скосила взгляд на дорогу.
        Наша скорость заметно спала - доказательством тому был спидометр, который показывал, что мы замедлились почти на тридцать километров в час.
        - Боже, какое облегчение! - воскликнула я.
        Саша переключил передачу, и машина снова начала снижать скорость. Так мы добились почти полного снижения скорости и съехали на обочину. Выключив двигатель, Саша громко выдохнул и откинулся на спинку сидения. Его грудь ходила ходуном от быстро бьющегося сердца, а на лбу выступил пот.
        - У меня вся жизнь перед глазами пронеслась, - прошептала я.
        - А у меня в голове был только один момент.
        - Та авария?
        Саша кивнул.
        - Тебе не кажется, что в твоей жизни слишком часто происходит подобное? - поинтересовалась я, почему-то почуяв подвох.
        Саша посмотрел на меня задумчиво, цокнул языком и пробормотал:
        - Ну да, ты права.
        Достав телефон, он позвонил кому-то и без приветствия гаркнул в трубку:
        - Через час проведешь мне диагностику Феррари! Да, снова, мать твою, потому что из-за неисправных тормозов я сейчас только что чуть не угробил себя и свою девушку!
        Глава 26
        Люди забывают, как это приятно, когда все тайны раскрыты.
        Плохие или хорошие, главное, что больше не надо молчать,
        нравится вам это или нет.
        Мередит Грей «Анатомия страсти»
        Вместо свидания в ресторане на природе мы с Сашей, прижавшись друг к другу, коротали время на жестких стульях в автосервисе и вдыхали запахи бензина, масла и железа. Зато целые и невредимые, а все остальное - такая мелочь.
        - Ну что, ищи врага, - сказал подошедший к нам мастер.
        Саша отстранился от меня и спросил:
        - Диверсия?
        Мастер, вытирая руки о тряпку, кивнул.
        - Тормозной шлаг перерезан. Я его заменил, так что можешь спокойно ездить.
        Саша задумчиво кивнул, пожал мастеру руку и пошел к Феррари.
        Хоть и понимая, что неполадка устранена, мне все же было не по себе ехать на этой машине - воспоминания о том, как мы чуть не погибли, все еще были свежи.
        - На кого думаешь? - спросила я, чтобы отвлечься от беспокойных мыслей.
        - Сначала посмотрим, что засняли камеры, а уже потом сделаем вывод, - ответил Саша.
        - Разве на парковке есть камеры? - удивилась я.
        - Есть, я об этом позаботился недавно. Но сомневаюсь, что виновник на них попался. Для этого надо быть либо совсем глупым, либо слишком импульсивным.
        - Если это твоя тетя, то мы точно ничего не найдем, - вздохнула я.
        Подъехав к моему дому, Саша повернулся ко мне и улыбнулся. В свете фонаря я только сейчас заметила, какой он уставший.
        - Не хочешь остаться? - предложила я. - А завтра вместе поехали бы в «Элли».
        - Отличная идея, - обрадовался Саша. - Только машину припаркую.
        Я сразу заметила по его глазам, что он не хотел оставаться сегодня один. Возможно, следовало взять вещи и поехать к нему домой, чтобы не мешали брат с сестрой, но Саша был таким уставшим, что я решила предложить ему переночевать у меня.
        Перекусив и приняв душ, Саша мгновенно уснул, а я еще долго лежала рядом с ним и смотрела в темный потолок, размышляя о том, кто мог так поступить с нами сегодня. Лене и Тошке я ничего рассказывать не стала.
        Уснула я только в середине ночи и, разумеется, благополучно проспала. Проснувшись, я в панике обнаружила, что рабочий день уже начался. Пришлось писать сообщение Алеку с извинениями и обещаниями приехать как можно скорее. В ответ на свое сочинение я получила лишь сухое «ок».
        В итоге в «Элли» мы с Сашей приехали через два часа после начала рабочего дня. В приемной нас встретили протяжными «о-о-о-о».
        - Ни слова! - шикнула я на Жанну.
        Шедший за мной Саша лукаво улыбался.
        - Демидов на месте? - спросил он у Оксаны.
        - Да, но у него там Галина Юрьевна.
        - Еще лучше, - сказал Саша и без стука толкнул дверь своего бывшего кабинета. - Привет, семья!
        Алек сидел за столом и, увидев нас, удивленно поднял брови. Сидящая в кресле Галина Юрьевна пила кофе.
        - Здравствуй, племянник, - ответила она, поставив чашку на журнальный столик.
        - Я не понял, ты глухой? - недовольно спросил Демидов. - Я тебе вчера четко дал понять не приходить сюда.
        - Я четко тебя понял, но дело не терпит отлагательств. Видишь ли, братец, кто-то мне машину поломал, и я подозреваю, что произошло это на нашей парковке.
        - Что? - воскликнула Галина Юрьевна, вытаращив накрашенные темными тенями глаза. - Я надеюсь, никто не пострадал?
        Саша помотал головой.
        - Благодаря моим водительским навыком и видео с ютуба, мы с Аней остались живы. Однако прошу содействия.
        - Разумеется! - Галина Юрьевна поднялась с кресла и подошла к племяннику. - Но разве у нас есть камеры на парковке?
        - Одна есть, - кивнул Алек, тоже встав и застегнув пиджак. - Но она направлена на въезд, так что ты вряд ли найдешь то, что ищешь.
        - Как знать, - пожал плечами Саша.
        Вчетвером мы покинули кабинет генерального директора и направились на первый этаж. Демидов поймал у турникетов молодого охранника в очках и попросил его показать вчерашние записи с парковки. Тот кивнул и направился в помещение охраны.
        - Это видео со старой камеры, - сказал охранник, запустив файл.
        Перед нами возник въезд на парковку. Несколько машин въехало и выехало перед тем, как парковку покинули мы с Сашей.
        - Давай дальше, - скомандовал Ларский.
        - Я же сказал, камера всего одна, - ядовито процедил Алек.
        - Почему одна? - удивился охранник. - У нас их четыре.
        - Четыре? - воскликнул пораженный Демидов. - С каких пор?
        - С тех самых, как сотрудники начали жаловаться, что местная шпана откручивала колпачки на ниппелях. Вот я и распорядился, чтобы поставили дополнительные камеры, - рассказал Ларский. - Теперь всю парковку видно. Артем, включи-ка видео с камеры, что направлена на мое место.
        Охранник послушно запустил видео. На мониторе показался ряд машин, среди которых выделялась красная Феррари. Долгое время ничего не происходило, но затем на видео появился вишневый Лексус Демидова. Встав на пустое место рядом с Феррари, Алек вышел из машины и побрел к зданию компании, но вдруг остановился, посмотрел на Феррари и, воровато оглядевшись, подошел к Лексусу. Открыв дверь своей машины, Демидов покопался в бардачке, что-то вынул оттуда, снова осмотрелся и, присев на корточки, начал возиться у колеса стоящей рядом Феррари.
        - Отлично вы камеры поставили, моя вам благодарность, - обратился Саша к потерявшему дар речи охраннику.
        Признаться, я тоже потеряла дар речи и не верила тому, что видела. Галина Юрьевна даже побелела и приоткрыла рот. Сам Алек, сжав губы и не моргая, смотрел на экран монитора.
        - Виновник найден, звоните в полицию, - объявил Ларский, глядя на Демидова. - Мда, не думал, что ты на такое пойдешь. Неужели я так тебе мешаю?
        - Что за фигню ты гонишь? - хрипло вопросил Алек. - Я шнурки завязывал.
        - Да ты что? - наигранно удивился Ларский в своей издевательской манере. - С ножом в руках? Слишком длинные были?
        - Хватит меня обвинять в том, чего я не совершал! Тебе в мастерской повредили твой долбаный тормозной шланг! - сорвался на крик Демидов. Правый глаз у него начал нервно дергаться.
        Саша, ухмыльнувшись, шагнул ближе к брату и тихо произнес, глядя ему в глаза:
        - Заметь, я не говорил, что именно мне повредили.
        Алек побледнел и стиснул зубы. По его лицу заходили желваки.
        - Сын, что происходит? - тусклым голосом спросила Галина Юрьевна. Я еще ни разу не видела ее такой потерянной и озадаченной.
        - Чччерт! - прорычал Алек.
        - Алексей, это правда ты сделал?! - повысила голос Демидова. - Ты хотел убить брата?
        - Да, хотел, черт возьми! - взревел Алек, резко повернувшись к матери. - И не первый раз уже! Потому что он достал красть то, что принадлежит мне! Он все у меня забирает, все! Имя, девушек, компанию!
        - Девушек? - растерянно пролепетала Галина Юрьевна.
        - Ее - Алек ткнул в меня пальцем, - и Киру! За что он так со мной? Я же просто хочу быть счастливым, мама! Я хочу, чтобы у меня тоже что-то было.
        - Вот не надо меня в воровстве обвинять. Сам виноват, что ни компанию удержать не можешь, ни девушек впечатлить, - ехидно заметил Ларский, что стало его ошибкой.
        Алек повернулся к брату и, кипя гневом, кинулся на него. Благо, реакция у Саши была хорошей, и он увернулся от летящего в его лицо кулака. Алек оступился, упал на колено, зарычал и, вскочив, снова кинулся на Ларского, но его остановили двое охранников.
        - Отпустите меня! - закричал он, брызжа слюной. - Я ваш генеральный!
        - Ты - преступник, братец! - заметил Саша, поправляя рубашку. - Говоришь, не первый раз покушался на меня? А когда был первый? В Англии, когда погибла Кира?
        - Жаль, что вы тогда не сдохли вместе! - выплюнул Алек, сверля Сашу покрасневшими глазами. - Живучая ты скотина! Лучше бы взял пример со своих родителей.
        - Родителей? - заинтересовался Ларский. - Хочешь сделать еще одно признание?
        Спохватившись, что и так уже наговорил много лишнего, Демидов замолчал и лишь злобно пялился на Сашу.
        - Не хочешь говорить? - спросил Ларский. - Ну и ладно, в полиции тебя разговорят. Кстати, этих ребят кто-нибудь вызвал?
        - Да, - холодно произнесла Галина Юрьевна.
        Все удивленно уставились на нее. Она отняла телефон от уха и добавила:
        - Они скоро приедут.
        - Ты вызвала на меня полицию? - оторопел Алек. - Ты рехнулась?
        - Это ты рехнулся! - закричала Демидова. На ее красиво накрашенных глазах проступили слезы. - Ты пытался убить! Убить брата и любимую девушку… Ты… - Лицо Галины Юрьевны исказила боль.
        Представить не могу, каких усилий ей стоило вызвать полицию собственному сыну. Эта женщина не перестает меня пугать.
        - Я не виноват!
        - Вот и посмотрим, виноват ты или нет, - холодно бросила Демидова и покинула помещение охраны.

***
        Вскоре приехала полиция, забрала данные с видеокамер и увезла меня, Сашу и Алека в участок. Вернее, увезли лишь Алека, мы с Сашей поехали своим ходом. Следователь взял у нас показания, дал подписать несколько документов и отпустил. Когда мы с Сашей выходили из участка, то встретили Галину Юрьевну с мужчиной. Она кивнула нам и молча прошла мимо. Саша сказал, что мужчина с ней - их адвокат.
        - Думаешь, его отмажут? - спросила я.
        - Вероятно, - кивнул Саша.
        - А я уж подумала, что твоя тетя настроена на то, чтобы все было по справедливости.
        - Ты как будто забыла, какая она, - упрекнул меня Саша.
        Из участка мы сразу же поехали в больницу, чтобы подбодрить Никиту перед операцией, но немного не успели - его уже увезли на анестезию. Пришлось подбадривать одну Катю, которой, как оказалось, наша поддержка была нужнее, чем Никите. Подруга так разволновалась, что на протяжении всей операции крепко держала меня за руку и рассказывала нам, как поняла, что влюбилась в Подольского.
        Спустя мучительно долгое время к нам подошел доктор и сообщил, что операция прошла успешно. Никите нужен покой, поэтому навещать его пока нельзя. Саша завез нас с Катей ко мне, а утром подкинул меня на работу, а после поехал с Катей в больницу. Спустя примерно час Саша отправил мне селфи, где они с Катей обнимали полусонного Никиту.
        «Он хорошо себя чувствует?» - поинтересовалась я.
        «Говорит, что прекрасно. Через неделю уже собрался на работу», - ответил Саша.
        Я улыбнулась и отложила телефон в сторону. Сегодня на работе было невероятно тихо. Весть об аресте Алека уже распространилась по всей «Элли», и ее сотрудники пребывали в полнейшем шоке. Утром Жанна и Оксана, завидев меня, сразу же стали расспрашивать о произошедшем. Оксана не могла поверить, что Демидов мог совершить подобное, но записи с камер были железным доказательством его вины.
        Уже вечером Саша обмолвился, что Галина Юрьевна разговаривала с прокурором и следователями по делу своего сына и заверила их в ее полном содействии следствию. Кажется, она была настроена решительно, потому что улик против Алека находилось все больше, и его адвокат не делал ничего, чтобы оправдать своего клиента. Однако Саша был уверен, что Демидова попробует выхлопотать для сына справку о невменяемости.
        К нашему удивлению ничего подобного не произошло. Внезапно в дело вмешался отец Алека, Николай Сергеевич, который признался в том, что аварию наших с Сашей родителей подстроил он, чтобы после смерти зятя его компания перешла в руки Галины Юрьевны. В итоге под следствием оказались и отец, и сын. Демидову старшему предъявили обвинение в покушении на убийство с отягчающими обстоятельствами и сокрытие улик, младшему же два покушения на убийство.
        Учитывая все это, совет директоров единогласно принял решение вернуть Сашу на место генерального директора. Даже сама Галина Юрьевна не была против. В последнее время она была молчаливой и мрачной, и лишний раз не появлялась на публике. Признаюсь, мне было ее жаль. Да, она знатно напакостила нам, но смерти никогда не желала, в отличие от ее мужа и сына. Хотя, мы с Сашей очень сомневались в вине Николая Сергеевича. Скорее всего он взял на себя самое тяжкое преступление сына, опасаясь, что тому дадут большой срок.
        После первого слушания Галина Юрьевна изъявила желание встретиться со мной и Сашей. Это был будний день, поэтому мы назначили встречу в обеденный перерыв в кафе рядом с работой.
        Прежде яркая и эффектная женщина с прямой горделивой осанкой и надменным взглядом теперь уже выглядела иначе: ее плечи опустились, макияжа почти не было, а одежда была уже не столь эффектной. Перед нами сидела обычная женщина, тень той, кем она была.
        - О, вы пришли, - выдохнула она, заметив нас.
        - Ты же нас позвала, - мягко заметил Саша. Видимо, он тоже сочувствовал ей.
        Галина Юрьевна устало улыбнулась. Мы сели напротив нее и заказали кофе.
        - Я знаю, что моя компания вам не в радость, поэтому не намерена задерживать вас. - Демидова достала из сумки папку и протянула ее Саше.
        Ларский удивленно вздернул бровь.
        - Это соглашение о передаче прав на акции «Элли», - пояснила Демидова. - Всех моих акций. Тебе.
        У меня чуть рот от удивления не открылся.
        - И чем обязан такой щедрости? - с сомнением спросил Саша.
        Да уж, у этой женщины ничего не бывает бесплатно. Хотя, от долга она меня действительно освободила просто так.
        - Считай, что это мое извинение перед вами. Вернее, я извиняюсь от имени своего сына. - Галина Юрьевна сделала маленький глоток своего чая. - И мужа.
        - То есть, это подкуп? - предположил Саша.
        - Ни в коем случае, - помотала головой Демидова. - Эти акции твои по праву, поэтому я их возвращаю. А моему сыну и мужу уже ничего не поможет. Скорее всего, их приговорят к тюремному заключению на семь лет и на пятнадцать.
        - Ты же так хотела этого. Хотела прибрать к рукам «Элли» и управлять ею. - Кажется, Саша до конца не верил ей.
        Демидова вздохнула и кивнула.
        - Да, я хотела этого, но не для себя, а для сына. У меня было много амбиций, и я делала все для достижения своей цели, но границу я не пересекала. И никогда не думала, что ее пересекут Николай и Алек… Видимо, в одном я ошибалась, а другого неправильно воспитала. Прошу прощения за них и… - Она замялась, а потом добавила тихо: - И за себя.
        Саша долго молчал, сверля тетю пронзительным взглядом зеленых глаз. Наверно, он вспоминал все, что она делала, чтобы сместить его с должности. И наверняка вспоминал аварии. Подумать только, что почти во всех его бедах повинны его родственники - родные люди, связанные с ним кровью. Это никак не укладывалось в моей голове.
        - Извинения приняты, - наконец произнес Саша, забирая папку с соглашением.
        Демидова прикрыла глаза и улыбнулась.
        - Я рада. Можешь не волноваться, я больше не буду претендовать на «Элли» и все, что с ней связано. Мне это уже ни к чему. С поста председателя совета директоров я тоже уйду.
        Саша кивнул. Воцарилось неловкое молчание. Демидова допила чай, попрощалась с нами и вышла из кафе.
        - Вот это да, - произнесла я, все еще не веря в происходящее. - Проверь, там и правда настоящее соглашение?
        Саша последовал мой просьбе, с минуту изучал документы, а затем кивнул.
        - Да, все настоящее. Все ее акции теперь мои.
        - Поразительно, - выдохнула я, заглянув в документ и ничего там не поняв. - Что на нее нашло?
        - Отчаяние, Птичка. На нее нашло отчаяние.
        Эпилог
        Нужно иметь что-то общее, чтобы понимать друг друга,
        и чем-то отличаться, чтобы любить друг друга.
        Поль Жеральди
        Месяц спустя
        Я опаздывала. Причем опаздывала люто. Сначала я чуть не сожгла прядь щипцами для завивки, потом уронила в воду пудру, а теперь вот катастрофически опаздывала на работу.
        Дождавшись зеленого света, я шагнула на пешеходный переход. Кинув взгляд в сторону остановки, я увидела нужный мне автобус и, взмахнув руками, побежала к нему. Несмотря на то, что на мне были балетки, я все равно не смогла добежать до автобуса - в самый последний момент он закрыл двери и уехал, проигнорировав меня, размахивающую руками.
        - Ну вот же етижи-пассатижи! - в сердцах крикнула я вслед удаляющемуся автобусу.
        Грустно протопав к пустой остановке, я села на скамейку и принялась ждать следующий автобус. Не прошло и пяти минут, как к остановке подъехал знакомый черный Роллс-ройсе. Его пассажирское окно медленно опустилось и из него высунулся Ларский в черных очках.
        - У тебя такой кислый вид, словно ты потеряла смысл жизни! - весело произнес он.
        - Я упустила автобус, и безбожно опаздываю на работу, - пожаловалась ему я, вставая с лавочки. - Начальник меня сожрет.
        Ларский поцокал языком и сказал:
        - И что ж теперь делать? Подвезти тебя что ли?
        Я широко улыбнулась и шагнула к Роллс-ройсу.
        - Фиг тебе! - объявил он и дал по газам.
        - Ах ты зараза! - крикнула я ему в след, совершенно сбитая с толку таким мерзким поведением. - А я думала, что он стал лапочкой. Конечно, глупая ты Аня, люди так просто не меняются!
        Развернувшись, я побрела обратно к лавочке, попутно набирая гневное сообщение Ларскому. Однако не успела я его отправить, как сзади оглушительно засигналили. Обернувшись, я увидела все тот же Роллс-ройс и все ту же наглую морду.
        - Садись, Птичка! - крикнул Саша, спустив очки и демонстрируя мне свои блестящие зеленые глаза.
        Я скорчила недовольную гримасу.
        - Что, обиделась? - удивился он.
        Я кивнула.
        - Да брось, Птичка, я же пошутил! Запрыгивай, давай.
        - Какой же ты все-таки противный! - заметила я, садясь в машину. - И как только я тебя полюбила?
        - Наверно, за мой «прекрасный» характер, - ухмыльнувшись, предположил Саша.
        - Выходит, я мазохистка? - надула губы я.
        - Не переживай, я тоже мазохист, раз решил связать с тобой свою жизнь.
        - Ну ты гадина! - Я толкнула Ларского и рассмеялась.
        Саша потянулся ко мне и подставил губы для поцелуя. Улыбнувшись, я чмокнула его и заметила:
        - Опять ел мармелад?
        Он кивнул, облизал губы и вырулил на дорогу.
        За последний месяц у Саши ни разу не было приступов панической атаки. Он спокойно вел машину, когда шел дождь, а еще прекрасно спал и не мучился от кошмаров. Однако, несмотря на свое выздоровление, поедать мишек он не перестал, и наши поцелуи все еще были со вкусом мармелада.
        К зданию компании мы приехали через полчаса после начала рабочего дня. Припарковав машину, Саша взял меня за руку, и мы пошли ко входу в здание. У дверей мы увидели знакомую парочку, которая о чем-то громко спорила.
        - Нет, ну вы вообще охренели, - сообщил Кате и Никите Ларский.
        Парочка сразу же затихла и сжала голову в плечи.
        - Извини… - пролепетала Катя с робкой улыбкой.
        - Это уже наглость! - возмутился Ларский. - Уже третье опоздание за неделю! Вы что, никак намиловаться не можете?!
        - Кто бы говорил, - кашлянул в кулак Никита.
        Я хохотнула.
        - У нас веская причина - мы всю ночь не спали! - выдала Катя.
        - Боже, избавь меня от таких подробностей, - скривился Ларский.
        - Да что ты там себе напридумывал?! - возмутился Никита, прижимая к себе Катю и как бы защищая ее от слов друга. - Мы всю ночь планировали свадьбу: выбирали банкетный зал, ведущего, украшения. Просто ужас какой-то. Я бы лучше работал. Ай! - Катя толкнула Подольского локтем в бок.
        - Точно, у вас же на носу свадьба! - воскликнула я.
        - Вот-вот, - закивала Катя. - А у нас еще ничего не готово. Чую, будем праздновать на даче у моего дяди…
        Девушка печально вздохнула. Никита погладил ее по спине, утешая.
        - Не надо было такую близкую дату выбирать, - фыркнул Саша. - Раз ничего не успеваете.
        Парочке нечем было возразить. Не дождавшись от них оправдания, Саша сказал:
        - Ладно, организую вам свадьбу, раз сами ничего сделать не можете.
        - Правда? - вытаращила на него глаза Катя.
        Саша кивнул.
        - Только пообещайте, что не будете больше опаздывать!
        - Обещаем! - хором ответила счастливая парочка и, подталкивая друг друга, влетела в здание компании.
        Наблюдая за ними, я не смогла сдержать смеха. Саша тоже тихо посмеивался, глядя на наших друзей.
        - Ну а мы когда? - вдруг спросил он.
        - Сейчас, - сказала я, утягивая его в здание компании. - Хватит уже прохлаждаться, время - деньги!
        - Да я не про работу, - закатил глаза Саша.
        - А про что? - непонимающе уставилась на него я.
        Саша положил руки на мои плечи и заглянул мне в глаза. От его пронзительного взгляда у меня затрепетало сердце.
        - Мы когда поженимся? - тихо спросил он.
        Мои губы растянулись в широкой улыбке, а щеки загорелись.
        - Хоть завтра, - ответила я, не сводя взгляда с его зеленых глаз.
        Конец

****
        Благодарю всех, кто был до самого конца с этой историей и ее персонажами! Спасибо за ваши комментарии, они очень подбадривали и мотивировали к написанию очередных глав. Эта история появилась совершенно внезапно, что на меня не похоже. Но иногда спонтанность - это тоже хорошо) Следующая история задумана давно, но была благополучно отложена в долгий ящик. Теперь, мне кажется, пришло ее время. Выкладываю краткое содержание завязки и приглашаю к прочтению моей новой молодежной истории про девушку, которая в силу обстоятельств вынуждена притворяться парнем в мужском танцевальном коллективе. Обещаю много смешных ситуаций, крепкую дружбу, настоящую любовь и хэппи энд!

***
        ЗНАКОМЬТЕСЬ, КОТ В МЕШКЕ!
        Саша Кот всегда была похожа на мальчишку, поэтому уже привыкла к тому, что ее часто принимают за парня. Однако Саша не специально так выглядит. С окончания школы девушка много работает, чтобы содержать семью: младшего брата-школьника и горе-рыбака отца. За день Саша выматывается так, что на себя уже нет сил, поэтому и предпочитает особо не заморачиваться насчет своей внешности. Тратить на себя с большим трудом заработанные деньги девушка тоже не привыкла: косметикой не пользовалась, к вкусняшкам была равнодушна, а одежду донашивала за братом. Подумаешь, пареньком называют, да что уж там, привыкла уже. Правда, на работе в супермаркете частенько забываются и порой просят ящики потаскать, но и тут Саша справляется, ведь у нее с детства сильные руки - все же с пяти лет занималась брейк-дансом.
        Унылые рабочие будни девушки скрашивают две вещи: красоты Владивостока, в котором она родилась и выросла и который безмерно любила, и уличные танцы. В последнем, пожалуй, заключался смысл жизни Саши. По словам отца, она начала танцевать сразу же, как только научилась ходить. Держалась за ходунки и дрыгалась под музыку. С тех пор Саша почти не переставала танцевать. Ее тело само подстраивалось под ритм музыки и совершало движения. Учителя в танцевальной школе, где она подрабатывала вечерами, ни раз говорили, что у Саши настоящий дар и что ей надо учавствовать в конкурсах, но девушка лишь застенчиво улыбалась и отмахивалась. Какие ей конкурсы, у нее времени на это нет. Для этого ведь надо не работать, а на зарплату отца с хронической простудой, из-за которой он больше сидит на больничном, чем работает, долго не проживешь. Поэтому Саша танцевала для себя.
        И вот однажды, когда вечернее приморское солнце постепенно опускалось к горизонту, окрашивая края неба в фиолетовые и оранжевые цвета, Саша пришла на урок в школу танцев и узнала, что она закрылась.
        - Все школа! - поведал ей стоящий у входа Игорь - хозяин танцевальной школы и одноклассник Саши. - И я тоже все. Долгов столько, что хоть вешайся. - Он вздохнул, почесал лохматый затылок, взглянул на Сашу, чьи глаза были на мокром месте, и тихо сказал: - Прости, что из-за меня ты не сможешь танцевать. Я знаю, как для тебя это важно.
        - Да ладно, дома попляшу, - попыталась пошутить Саша.
        - Тебя соседи убьют за это.
        - И то правда. Ну, тогда найду школу, которая будет мне по карману.
        - Мы оба прекрасно знаем, что ты лучше принесешь эти деньги в семью, чем потратишь на себя, - с ноткой осуждения сказал Игорь и был полностью прав - Саша на себя почти не тратилась.
        Игорь помолчал, шаркая ногой по земле, а потом вдруг ойкнул и произнес:
        - Слушай, Санька! Ты слышала, что под Золотым мостом практикуются танцоры? Устраивают батл и все такое? Там еще частенько бывает команда «F4». Попробуй туда сходить, может, кто тебя в свою команду возьмет, будете вместе практиковаться.
        Саша округлила глаза. Танцевальная команда «Forever4» или сокращенно «F4» была самой успешной во всем Владике, да что уж там, почти во всей стране! Она состояла из четырех парней, чье мастерство было невероятным. В прошлом году они выступали на чемпионате по уличным танцам в Европе и попали в десятку лучших.
        Выбора у Саши не было, поэтому она отправилась к Золотому мосту. Уже издалека девушка услышала музыку и увидела небольшое скопление людей. Как оказалось, здесь было больше зевак, чем танцоров. Посредине стояла мощная колонка, из которой доносился хип-хоп. Трое девушек с дредами громко спорили о выборе движений для танца. Еще двое мальчишек чуть поодаль танцевали брейк на ковриках. Однако внимание Саши привлекли трое парней, одетых во все черное. Казалось, что они не замечают никого вокруг и полностью сосредоточены на танце. Движения парней были настолько слаженными и профессиональными, что Саша залюбовалась их красивыми и гибкими телами. Невольно девушка тоже начала двигаться под музыку, копируя движения ребят. Она стояла чуть поодаль от зевак, в тени моста, и даже не подозревала, что за ней наблюдают.
        - Эй, парень, - раздалось рядом.
        Саша, разумеется, не обернулась.
        - Парень, слышишь? - снова повторили сзади, а затем чья-то рука легла на плечо Саши.
        Девушка вздрогнула, обернулась и увидела светловолосого мужчину. Поправив узкие очки без оправы, он улыбнулся и сказал:
        - Круто двигаешься, в команду хочешь?
        - Чего? - От удивления голос у Саши стал хриплым и низким.
        - В танцевальную команду хочешь? - Мужчина кивнул на уже закончивших свой танец парней. Двое из них с жадностью пили воду, а третий, задрав футболку и обнажив кубики на животе, вытирал лицо от пота.
        Обнаженный пресс привлек внимание Саши. Заметив, что она смотрит на парней, мужчина усмехнулся и произнес:
        - Я про эту команду говорю. К ним хочешь? К «F4»?
        - «F4»? - прохрипела Саша, расширив глаза.
        Мужчина кивнул.
        - Я видел, как ты ловко повторял за ними все их движения. Им срочно нужен четвертый участник, иначе они не попадут в отборочный тур чемпионата мира по уличным танцам. Ты быстро схватываешь и отлично двигаешься, что делает тебя идеальным кандидатом.
        - Ох, я… - замямлила Саша.
        - Ник, это кто? - послышался рядом приятный баритон.
        Саша подняла взгляд и увидела того самого парня, что вытирал лицо задранной футболкой. Высокий, стройный, с вьющимися каштановыми волосами, дерзкими серыми глазами и россыпью веснушек на скулах. Настоящий красавец.
        - Стас, знакомься, это новый участник «F4»!
        Парень смерил Сашу оценивающим взглядом и заключил:
        - На девчонку похож.
        Потому что я и есть девчонка, хотела сказать Саша, но мужчина ее опередил:
        - Какая разница, главное, что парень. Мастерство и мужской пол - это самые важные критерии, сам же говорил. А мастерство этого паренька я уже оценил, проблем с изучением вашей хоряги у него не будет.
        - Но… - попыталась было встрять Саша, но снова была перебита.
        - Он мне не нравится! - бросил Стас, развернулся и ушел к остальным ребятам.
        - Прости, он не всегда такой, - неловко улыбаясь, сказал мужчина. - Меня зовут Николай, я их руководитель и хозяин танцевальной школы «Forever» - лучшей в городе, между прочим. И, если ты к нам присоединишься, то будешь обучаться бесплатно и сможешь пользоваться танцевальным залом в любое время. Ну и, соответственно, гонорары за выступления, куда без них.
        Предложение вступить в «F4» сначала Сашу удивило, а потом даже рассмешило. Всерьез она его не восприняла, разумеется, ведь она не парень, однако последние слова Николая заставили девушку задуматься.
        - А можно подумать? - спросила она, стараясь говорить грубо.
        - Конечно! - радостно воскликнул Николай. - Но только недолго. Запиши мой номер и завтра вечером позвони, хорошо? Тебя, кстати, как зовут?
        Саша назвала свое имя, послушно забила номер в телефон и, попрощавшись с мужчиной, побрела к остановке. В голове у девушки громко спорили две ее стороны: правильная и неправильная. Первая кричала, что обманывать нехорошо, а вторая не видела в этом проблемы и уговаривала попробовать, а если раскусят, мило извиниться и исчезнуть. Подумаешь, экая сложность, притворяться парнем. Да все в округе думают, что Саша - пацан. А уж держать в дураках трех парней совсем не сложно, ведь так?..
        notes
        Примечания
        1
        Мартин Иден - герой романа Джека Лондона с аналогичным названием. Главный герой считал, что сон похищал у него драгоценнейшие часы жизни, и тогда он решил спать четыре часа из двадцати четырех.