Любовь начинает и выигрывает Екатерина Есина
        Директор культурно-лингвистического центра «Лазурный берег» Арина Фёдорова — независимая и успешная молодая женщина, обладающая, к тому же, некоторыми необычными способностями. Волею судеб Арина знакомится с олигархом Сергеем Михайловым. У Михайлова есть всё — слава, деньги, успех у женщин, даже собственный остров. Но в его жизни не хватает настоящей любви. Благодаря случайной встрече с Ариной жизнь миллиардера обретает смысл. Но на пути влюблённых встают опасные препятствия — зависть окружающих, козни врагов и предательство близких людей, с которыми способна справиться только истинная любовь.
        Екатерина Есина
        Любовь начинает и выигрывает
        «Одни почитают меня хуже, другие лучше, чем я в самом деле… Одни скажут: он был добрый малый, другие — мерзавец. И то и другое будет ложно».
    М. Ю. Лермонтов «Герой нашего времени»
        «Я хочу развеять миф о “глупой блондинке”. Мои героини — сильные и красивые личности. Они отражают мой личный опыт: таковы были и моя мать, растившая детей в годы Великой депрессии и работавшая до восьмого десятка, и моя покойная жена Хорха, и моя вторая супруга — Александра. Все они — умные, целеустремлённые, творческие люди.
        И эти качества сосуществуют в них никоим образом не в ущерб женственности».
    Сидни Шелдон
        Все имена и фамилии вымышлены, все совпадения случайны.
        Моему мужу, лучшему парню на свете
                
        Любовный роман — жанр весьма неоднозначный. С одной стороны, ещё до начала чтения понятно, чем закончится дело, а с другой — ведь всё равно читаем же. Жанр этот скорее терапевтический, соответствующий духу неторопливого отдыха, ленивого мечтания, нежели предназначенный для серьёзного и глубокого изучения. В чём же секрет его обаяния, что одни всё ещё пишут, а другие — по-прежнему читают?
        Читательнице хочется видеть в героине себя, а в своём избраннике — её избранника, такого же безупречного и легко поддающегося на её чары. Так, например, и в этом романе. Арина — главная героиня — хоть и блондинка, но обладающая серьёзной, да ещё и такой редкой должностью — директор культурно-лингвистического центра. Цель её знакомства с миллиардером Сергеем Михайловым — самая что ни на есть профессиональная — найти спонсора для своего центра.
        Арина уверенно чувствует себя в своём круге, но престижный офис олигарха в центре столицы, дорогие бренды заставляют её испытывать внутреннее напряжение, которое подчас даёт о себе знать в виде внутреннего холодка, а иногда — едкой иронической шутки, которую она отпускает в адрес главного героя.
        Помимо непривычной роскоши и возвышенных бесед, в романе часто возникают эпизоды, о которых мечтает любая женщина. И речь не только о постельных сценах и дорогих подарках, нет. Я говорю о простом человеческом внимании, заботе. Почему это кажется важным? Да потому что в реальной жизни о таком искреннем отношении порой остаётся только мечтать. Или читать — в любовных романах.
        Сюжет романа не ориентирован на повторное или многократное прочтение. Обычно события, герои, разговоры возникают как будто сами по себе, сами же по себе и растворяются, оставляя впечатление, но не пищу для ума. Но книга, которую вы держите в руках, совсем не «одноразовое чтение». И тут ещё один секрет хорошо написанного произведения. Уже давно отмечено, что читательницы таких романов — это женщины, стремящиеся к лучшему: к более высокому уровню жизни, к более качественным отношениям. И любовный роман становится своеобразным «учебником жизни», который хочется читать и перечитывать, благодаря которому можно, например, снизить важность каких-то неразрешимых задач. Например, знакомство с олигархом, от которого напрямую зависит твой успех. Что нужно было для этого героине? Переспать? Плести интриги? Срочно измениться и стать неузнаваемой? Нет, ничего подобного. Просто «случайно» спросить у него о пирожных. Ведь дело-то не в олигархе и не в пирожных — а в смелости, внутренней уверенности в себе и решительности. Героиня остаётся самой собой, но с каждым новым эпизодом всё более ощущает собственную
ценность. И если получилось у этой девушки — точно такой же, как все читательницы романа,  — то получится и у нас.
        Разговоры героев романа напоминают смесь путеводителя, книг по истории и сборника художественных произведений. Они по памяти цитируют строки, живо раскрывают замысел того или иного памятника, легко вспоминают те или иные исторические события. Делают это так, что возникает ощущение недосказанности: проверить, посмотреть, перечитать. А заодно и присмотреться — места-то ведь известные, значимые.
        Когда я спросила у автора книги, какова главная идея романа, мне был дан следующий ответ: «Любовь побеждает все препятствия». На мой взгляд, это верно, но только наполовину: все препятствия побеждают сами герои. Как говорится, у нас всегда есть силы, чтобы преодолеть жизненные трудности, выпавшие на нашу долю, и воплотить в жизнь наши мечты.
        Пожалуй, подробнее рассказывать о сюжете и героях этого произведения нет необходимости. Разбирать образы героев, перипетии сюжета, особенности стиля можно — но бессмысленно, ведь роман написан не для анализа. Его, как и любую книгу, к которой тянется душа, стоит читать медленно, получая удовольствие от событий на его страницах. А ещё — прислушиваясь к себе, отмечая, что задевает, что вызывает улыбку, что печаль, а что — слёзы на глазах. Этот роман — не только про Арину Фёдорову и олигарха Сергея Михайлова, он про наши мечты и внутренние страхи, про зависть и злость, про ревность и подлость, про любовь и надежду. Он про каждую (а может, и каждого) из нас. И, кто знает, может, та лёгкость, с которой к своим целям идут герои, вдохновит читательниц на следование к собственным мечтам. И пусть чтение этой книги станет первым шагом к себе и своим успехам.
        Ольга Гаврилина,
        кандидат филологических наук,
        литературовед
        Встреча в «Англетере»
        Сидя на крыше одного из питерских домов и доедая мороженое в сахарной трубочке, Арина Фёдорова, директор культурно-лингвистического центра «Лазурный берег», любовалась красивейшим закатом. Последнее время она часто приходила сюда, чтобы отдохнуть от городской суеты, побыть наедине со своими мыслями и переживаниями. Огненное солнце слегка коснулось купола Исаакиевского собора. Стоящий напротив памятник Николаю Первому друзья в шутку называли «Арининым мужем» после одного забавного случая.
        Как-то на встрече одноклассников на дух не выносившая успешных и независимых женщин Танька Гуляева, выскочившая замуж сразу по окончании школы и считавшая своё замужество огромным преимуществом, основательно напившись, стала приставать к Арине с вопросом: «Ну, скажи, Фёдорова, кем твой муж работает?», ожидая услышать смущённое: «Да я пока не замужем».
        Арина, однако, хладнокровно ответила: «Мой муж, Танечка, на коне на Исаакиевской площади стоит».
        Такое заявление ввело пьяную и не слишком образованную Гуляеву в состояние крайнего ступора, и единственное, что она смогла из себя выдавить: «У Фёдоровой муж полицейский, в конной полиции служит!», что вызвало оглушительный хохот собравшихся одноклассников.
        С тех пор, так уж и повелось, это место на Исаакиевской площади стали называть — «у Арининого мужа». Именно здесь в начале декабря прошлого года на скользком повороте Аринин автомобиль занесло, и она со всего размаха въехала в только что припаркованный на площади новенький «BMW». Владелец элитной иномарки не кричал, не ругался, не угрожал, а, лишь пожав плечами, стал спокойно вызывать аварийного комиссара. Сама девушка, для которой это была первая автомобильная авария, находилась в состоянии, близком к полуобморочному. После долгих формальностей в автоинспекции вежливый водитель, представившийся Сергеем Соколовым, неожиданно для Арины пригласил её поехать перекусить в кафе. Девушка хотела было ответить отказом, но за время ожидания успела основательно проголодаться.
        Молодой человек отвёз её на своей помятой машине (Аринину увёз эвакуатор, как впоследствии выяснилось, восстановлению она уже не подлежала, и девушка вынуждена была залезть в долги, чтобы купить новую) не в простую сетевую забегаловку, а в уютное французское кафе «Ангел над городом». Арина заказала своё любимое парфэ, на удивление вкусное и свежее. Сергей был ненавязчив и галантен. У Арины сложилось впечатление, что она его уже давно знает, возможно, потому, что он очень походил на его тёзку, Арининого старшего брата Сергея. Под конец вечера они уже перешли на «ты». Сергей довёз Арину до дома, пошутив, что их следующее свидание пройдёт там же, где и первое,  — в автоинспекции, именно там им должны были выдать окончательные справки и закрыть дело.
        Но увиделись они гораздо раньше, Сергей позвонил Арине под предлогом какой-то консультации для своей фирмы по вопросам культурного сотрудничества. Следующее свидание проходило уже на «Крыше» гостиницы «Европейская». Манеры Сергея были по-прежнему безупречны. Во время непринуждённой беседы за бокалом шампанского он вскользь спросил, что делает Арина в выходные, пригласив её на празднование Нового года в закрытый клуб в гостинице «Англетер», на заседание которого ходил каждый вторник.
        Если бы она тогда только знала, с кем сведёт её судьба на новогодней вечеринке! Так уж случилось, что в тот день Сергею не суждено было надолго задержаться в клубе — на одном из его объектов сработала сигнализация, и бизнесмен был вынужден уехать раньше времени, извинившись перед Ариной.
        Арина решила, что она тоже не останется, и собралась уже уходить, когда среди приглашённых заметила человека, с которым просто обязана была познакомиться. Именно такой человек, став генеральным спонсором, мог бы существенно помочь её центру. В его фонд каждый месяц сотрудниками Арининой фирмы направлялись письма соответствующего содержания, но, увы, ответа так и не поступало. Бдительные секретарши отметали ненужные с их точки зрения просьбы о помощи, пришедшие по обычной почте, а электронные письма уничтожали как спам.
        Звали интересующего девушку человека так же, как и уехавшего Арининого кавалера,  — Сергеем. Миллиардер и политик Сергей Сергеевич Михайлов приехал в Петербург всего на пару дней и был приглашён на вечеринку кем-то из руководства клуба. Среди собравшихся он всегда выделялся каким-то особым шармом, интуитивно привлекающим к нему людей.
        От Михайлова исходил тот особенный аромат настоящего мужчины, который, подобно феромонам в духах, притягивает собеседника и не отпускает уже никогда. Ну а циники могли бы сказать совсем уж просто: хоть деньги и не пахнут, но от миллиардера пахло именно деньгами и чаще всего не просто большими, а колоссальными.
        Фёдорова поняла, что второго такого шанса завязать знакомство может и не представиться.
        Улучив удобный момент, Арина подошла к Михайлову насколько близко позволяли приличия и, сделав вид, что не знает, кто он, и совершенно им не интересуется, стараясь говорить как можно естественнее, спросила:
        — Простите, вы не пробовали ещё пирожные?
        Михайлов удивлённо посмотрел на девушку. В его взгляде не было пренебрежения или спеси, только хорошо скрываемое любопытство.
        — Просто вы совсем рядом с ними стоите,  — пояснила Арина,  — мне кажется, что вы уже попробовали, а я вот думаю, какое из них взять, чтобы вкусное было и не очень калорийное.
        — Как вас зовут, прелестное создание?  — Олигарх демонстрировал уже неподдельный интерес.
        — Арина,  — приветливо улыбаясь, сказала девушка.
        — Ну, судя по фигуре, вы как в песне группы «Сек-рет»  — Арина-балерина, вам можно всё попробовать,  — весело ответил Михайлов.
        — Да, нет, я совсем не балерина, я работаю в культурно-лингвистическом центре.  — Арина протянула свою визитку.
        — У меня, к сожалению, визитки закончились,  — с лукавым выражением лица проговорил Михайлов.  — Я вообще сам из провинции, на севере работаю, тружусь совсем в другой сфере. Но культура, как известно, объединяет людей разных профессий. А как, кстати, Арина Сергеевна, обстоят дела с культурой в нашей стране? Очень интересно было бы послушать. Подозреваю, что не всё ещё гладко в этой области, поэтому, чтобы скрасить горечь от вашего рассказа, предлагаю запастись парочкой некалорийных, но сладких пирожных и присесть за свободный столик.
        Свободных столиков в главном зале не оказалось, поэтому для беседы пришлось переместиться в маленький уютный зальчик по соседству.
        Через два дня Арине позвонили из фонда Михайлова и предложили встретиться по вопросам спонсорства.
        Девушка сразу же бросилась покупать билет на ближайший поезд до Москвы, дорога показалась ей тогда убийственно длинной.
        Прогулка по Москве
        Офис фонда Михайлова находился в самом центре столицы недалеко от Тверского бульвара. Здание было первоначально построено в начале XIX века для известного русского писателя-революционера, именем которого назван университет в Петербурге. Так уж совпало, что именно это учебное заведение Арина окончила несколько лет назад. Здание неоднократно перестраивалось и достраивалось, но чудесные эркера и круглая башенка наверху сохранились в первозданном виде. В 30-е годы XX века на башенке появилась статуя балерины, стоящей на одном пуанте с вздёрнутой рукой и поднятой ногой, поэтому здание получило в народе прозвище «дом под юбкой». Здесь находились в разные времена, последовательно сменяя друг друга, банк, прокуратура, суд, различные государственные организации. В наши дни арендовать здесь офис стоило очень больших денег, а выкупить целиком все помещения у государства было практически нереально. Но, как известно, не всё можно измерить деньгами, что-то — только деньжищами!
        Став фактическим владельцем этого шикарного особняка, олигарх не избежал шуток завистников. Злые языки поговаривали, что, не желая связывать себя узами брака и оказаться под женским каблуком, Михайлов решил спрятаться от своих врагов под женскую юбку. Впрочем, до досужих домыслов и сплетен бизнесмену не было никакого дела. Особняк устраивал его своим удачным расположением и презентабельным видом. Как практически каждый коренной москвич, Сергей Сергеевич очень любил эту часть города. Недалеко от здания находилась квартира его покойных родителей, где он жил с рождения и откуда с большой неохотой пять лет назад переехал в дом на Рублёвке. Кроме того, фонд Михайлова осуществлял поддержку творческих работников, делая инвестиции в различные культурные проекты. В их число входил и балет, поэтому балерина на башне здания выглядела более чем уместно.
        Зайдя в уютный дворик, выкурив сигарету и полюбовавшись массивным порталом с колоннами, облицованным чёрным мрамором, Арина взглянула на часы: до назначенного времени встречи оставалось ещё минут двадцать. Решив не тянуть время и не ждать, Фёдорова решительным жестом потянула на себя массивную дверь с логотипом СМ, отображающим имя и фамилию владельца фонда.
        Арина оказалась в огромном холле, отделанным каррарским мрамором. Около стойки бюро пропусков охранник о чём-то любезничал с потрясающе красивой брюнеткой, которая вполне могла бы выиграть не один конкурс красоты. Заметив посетительницу, охранник сразу же отошёл в глубь холла, а девушка за стойкой дежурно заулыбалась.
        — Чем могу помочь?  — елейным голоском произнесла она.
        — У меня назначена встреча с Сергеем Сергеевичем Михайловым. Арина Сергеевна Фёдорова, Санкт-Петербургский культурно-лингвистический центр «Лазурный берег».
        — Одну минуту, Арина Сергеевна.  — Девушка что-то сосредоточенно поискала в списке визитёров, мельком взглянув на Аринину шубу из чёрной норки.
        — Вот, пожалуйста, ваш пропуск, распишитесь. Четвёртый этаж, вас встретят в холле.
        «Странно, что бейджики не дают с надписью “посетитель”»,  — ставя свою подпись, подумала Арина.
        Приложив электронный пропуск и благополучно пройдя через турникет, Арина стала ждать лифт в компании убелённого сединами элегантного мужчины, держащего в руках дорогой кожаный портфель. Мужчина, улыбаясь, пропустил девушку в подъехавшую кабину лифта. Спутник Арины поехал дальше наверх, а она вышла на четвёртом этаже, где в практически таком же большом мраморном холле, как и внизу, её встретила очередная девушка. Увидев Арину, брюнетка в деловом чёрном костюме встала и так же дежурно улыбнулась. Найдя фамилию Арины в своём списке, она обратилась к девушке:
        — Арина Сергеевна, подождите, пожалуйста, несколько минут в приёмной, вас обязательно позовут.
        Брюнетка указала Арине на обтянутые белой кожей кресла и углубилась в какие-то бумаги. Присев на одно из кресел, Арина взглянула в необъятных размеров панорамное окно.
        «Совсем близко в нескольких метрах самый центр Москвы, бешеное движение машин по Тверской, вечная людская суета, а здесь так спокойно и уютно. Единственно, что омрачает,  — помощницы у Михайлова какие-то неискренние, сейчас не то что чай-кофе не предложили, даже куда шубу деть непонятно,  — подумала с досадой Арина.  — Может быть, потому что я — блондинка, а они брюнетки, думают, что я — дура безмозглая, очередная девица для эскорт-услуг олигарха, перебьюсь как-нибудь».
        Справа от Арины открылась дверь, откуда вышла эффектная женщина в деловом платье. «Ещё одна брюнетка»,  — отметила Арина. Лицо этой женщины показалось ей знакомым по фото в Интернете. Арина даже вспомнила, как её колоритно звали: Ираида Несчастливцева. К счастью, фамилия женщины полностью себя не оправдала: согласно публикациям в прессе, Ираида была счастлива во всех жизненных сферах. Выйдя замуж во время учёбы в аспирантуре за своего научного руководителя, доктора юридических наук, она благополучно защитила кандидатскую диссертацию, родила троих детей, трудилась в крупных нефтегазовых компаниях, а сейчас работала начальником юридического отдела фонда Михайлова. Можно сказать, что Ираида была правой рукой Сергея Сергеевича. К её советам он прислушивался в первую очередь, полностью доверяя ей свой бизнес. Именно она смогла спасти его банк от банкротства в неспокойном 98-м году, а самого Михайлова — от проблем со швейцарской полицией год назад в разудалом 2006-м, когда олигарх подрался с местным банкиром на горнолыжном курорте. «Замечательно выглядит,  — подумала Арина.  — На вид ей не больше
тридцати, а на самом деле — сорок с большим хвостом».
        Ираида цепким взглядом посмотрела на девушку.
        — Арина Сергеевна?
        — Да,  — сказала Арина, вставая.
        — Сергей Сергеевич скоро освободится. Вы можете повесить шубу в шкаф-купе. Вам предложили напитки?
        — Э-э… нет,  — абсолютно не чувствуя себя ябедой, ответила Арина.
        Ираида, нахмурившись, с плохо скрываемым раздражением посмотрела на брюнетку, сидящую за столом.
        — Сима, по-моему, Сергей Сергеевич не давал указания экономить на чае и кофе, а уж тем более на воде. Арина Сергеевна приехала из другого города, и не предложить ей чашку чая — это просто безобразие!
        — Извините, Ираида Ивановна, совсем заработалась,  — слегка побледнев, брюнетка по имени Сима обратилась к Арине:
        — Что бы вы хотели: чай, кофе, воду?
        — Спасибо, ничего не нужно, только покажите, где я могу причесаться?
        Секретарша кивнула в ответ и повела Арину по бесконечным коридорам особняка с одинаковыми тёмными дверьми на фоне светлых стен. Наконец, они остановились перед туалетными комнатами.
        — Я вас здесь подожду, если не возражаете, а то вы заблудитесь, а мне за это от Сергея Сергеевича влетит.
        Арина пожала плечами и открыла дверь в туалет. Причесавшись и приведя себя в порядок, Арина с любопытством взглянула на открытые кабинки. Сантехника в виде японских унитазов с электронным подогревом сидений и душ с возможностью музыкального сопровождения процесса её совсем не поразили. А вот изображения мировых шедевров архитектуры и скульптуры на стенках кабинок выглядели более чем оригинально. «Это, видимо, чтобы люди не забывали, что в фонде культурных программ находятся, а не в каком-нибудь кабаке»,  — усмехнувшись, подумала девушка.
        В коридоре, вытянувшись по стойке, как часовой на вахте, с дежурной улыбкой её ждала Сима.
        Благополучно доведя Арину до приёмной, секретарша ещё раз на всякий случай спросила, не желает ли Арина чай-кофе, и, получив отрицательный ответ, успокоилась и села за стол, вновь углубившись в бумаги.
        Буквально через несколько секунд дверь в кабинет снова открылась. Оттуда вышел невысокий лысоватый мужчина. Повернувшись, он бросил через плечо:
        — Не забудь, Серёжа, про волейбол на этой неделе.
        Этого человека Арина знала уже не по Интернету. Будучи студенткой-отличницей, она на протяжении практически всей учёбы получала специальную стипендию из фонда предпринимателя Зорина. Он не раз приезжал к ним в университет прочитать лекции на различные бизнес-темы и просто пообщаться со студентами. Где-то дома у Арининых родителей даже хранилась его книжка с автографом, полученным Ариной на одной из таких встреч.
        — Леонид Петрович! Здравствуйте!  — Арина поднялась, чтобы поприветствовать бизнесмена.
        — Здравствуйте, прелестная блондинка! Имени вашего не помню, но лицо знакомо, значит, видимо, мы встречались.
        — Да, Леонид Петрович, точно так, я была вашей стипендиаткой четыре года,  — согласилась Арина.
        — Ого!  — Зорин аж присвистнул.  — Значит, не такая уж вы и «блондинка», раз цельных четыре года меня разоряли!  — В чувстве юмора ему было не отказать.  — Ах, это вы — та самая обольстительная Арина Фёдорова, с которой так жаждет встречи мой компаньон! То-то он с утра такой неспокойный! Прямо места себе не находит. Ну, что, желаю вам теперь разорить и его! Удачи, Арина!
        Попрощавшись с секретаршей Михайлова, Зорин уехал вниз на лифте.
        — Проходите, Арина Сергеевна. Сергей Сергеевич освободился,  — произнесла Сима.  — Просто заходите, можете не стучать.
        Войдя в огромный зал полусферой, Арина остановилась в нерешительности. Кабинет был слишком велик для одного человека. Уходящий в бесконечность купол потолка придавал помещению вид то ли планетария, то ли какого-то храма. Ультрасовременный офис олигарха Михайлова, выдержанный в белом цвете и украшенный хромированными деталями, обставляли самые дорогие дизайнеры столицы. Напротив огромного французского окна стоял стол, за которым с лихвой разместились бы человек шесть. У противоположной стены расположился диван с журнальным столиком, а в глубине кабинета стояли полки с книгами, над которыми висели картины с видами Москвы.
        За столом сидел сам миллиардер собственной персоной и с абсолютно невозмутимым выражением лица вдевал нитку в иголку.
        — Здравствуйте, Сергей Сергеевич! А… что вы делаете?  — с изумлением спросила Арина. «Наверное, надо было всё-таки постучать»,  — про себя подумала она.
        — Здравствуйте, Арина Сергеевна! Брюки подшиваю,  — буднично сказал Михайлов.  — Что-то, правда, не шибко хорошо получается. Давно этим, знаете ли, не занимался.
        — Э-э, а у вас нет своего портного?  — неожиданно спросила девушка.
        — Есть, Арина Сергеевна, но в связи с приближающимися новогодними праздниками мой портной взял отпуск и уехал отдыхать, бросив меня на произвол судьбы,  — весело произнёс олигарх.  — Все остальные мои тёплые брюки домработница положила в стирку, и поэтому сегодня я вынужден был надеть на встречу с вами джинсы.
        — А… можно я вам помогу?  — слегка засомневавшись, предложила Арина.
        — Буду безмерно благодарен. К сожалению, нет ни машинки, ни оверлока,  — сказал Михайлов, разводя руками.  — Только нитки и иголки.
        — И клейкая лента,  — заглянула в стоящую на столе коробку Арина.  — Через пять минут будут вам брюки, не переживайте, Сергей Сергеевич.
        — Очень хорошо,  — усмехнулся Михайлов.  — А то я так переживаю, так переживаю, Арина Сергеевна, что уже третью чашку чая с боярышником пью, чтобы успокоиться.
        Арина еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.
        — Присаживайтесь! Пока вы будете заниматься тяжёлым трудом брюкошвейки, я внимательно изучу ваши документы,  — с наисерьёзнейшим выражением лица сказал миллиардер.
        Арина быстро положила перед Михайловым своё досье и склонилась как можно ниже над брюками, стараясь не смотреть на Сергея Сергеевича, чтобы ненароком не захохотать. Ситуация и впрямь была комичная.
        «Видели бы меня сейчас сотрудники нашего центра, умерли бы со смеху,  — подумала Арина.  — Но что только не сделаешь ради спонсорской помощи!»
        — Всё, Сергей Сергеевич, готово, принимайте работу.  — Арина аккуратно положила брюки на спинку стула.
        — И сколько я вам должен?  — выгнув бровь, шутливо спросил олигарх.
        — Грант на проект нашего центра,  — в тон ему смело ответила Арина.
        — Однако, дорогие какие-то брюки получаются, не находите, Арина Сергеевна?  — говоря эти слова, Михайлов закрыл Аринину папку и положил её сверху на кипу документов слева от себя.
        — Но все же знают, что вы, Сергей Сергеевич,  — мужчина недешёвый, поэтому брюки у вас могут быть только дорогие или… очень дорогие,  — как можно серьёзнее сказала Арина.
        Миллиардер изучающим взглядом смотрел на девушку, не произнося ни слова.
        «Интересно, о чём он сейчас думает?  — размышляла Арина.  — Наверное, считает меня хамкой и нахалкой, напрасно тратящей его драгоценное время».
        — Так что передать мой король?  — решила разрядить атмосферу Арина, вспомнив сцену аудиенции в царских покоях из известной советской комедии.
        — Такие вопросы, дорогой посол, с кондачка не решаются. Нам надо посоветоваться с товарищами, зайдите на недельке,  — усмехнулся в очередной раз Михайлов.  — Ну а от себя могу добавить, что проект ваш, действительно, очень стоящий. Но у нас в фонде демократия — я один, конечно, многое решаю, но не всё. Окончательное решение принимает правление. На принятие решения может уйти не один месяц, так как проектов много, а деньги, к сожалению, даже у нас не бесконечны. Но очень хорошо, что вы приехали до Нового года, заявка будет подана в этом году, и есть все шансы, что её рассмотрят достаточно быстро.
        Поняв, что встреча окончена, Арина поднялась, чтобы попрощаться.
        — А вы надолго в Москву приехали?  — как бы невзначай поинтересовался олигарх.
        — Думаю сегодня и уехать, до Нового года ещё очень много дел,  — ответила Арина.  — Хотя обратного билета у меня пока нет.
        — А в Москве вы часто бываете?  — осторожно спросил миллиардер.
        — Всё чаще проездом, к сожалению,  — созналась девушка.
        — А мог бы я, Арина Сергеевна, сделать вам небольшой новогодний подарок в виде экскурсии по Москве?  — необычно тихим голосом спросил Сергей Сергеевич.
        — Экскурсии по Москве?  — Арина замерла на месте с недоумённым выражением лица, словно ожидая какого-то подвоха.
        — Ну да, давайте совершим маленькую прогулку по некоторым московским адресам. Я думаю, вам будет интересно. Я как коренной житель этого замечательного города покажу вам его необычные места. Согласны?
        — Не знаю даже,  — замялась Арина.  — У вас, наверное, масса работы. Да и мне задерживаться надолго нельзя.
        — Работы, Арина Сергеевна, у меня всегда много, но основные дела до Нового года сделаны, а не основные могут и подождать,  — резонно ответил олигарх.  — Арина Сергеевна! Не откажите! Если честно, хочу из офиса сбежать, а предлога не находится. А так моя совесть будет абсолютно чиста, и перед сотрудниками не стыдно.
        Михайлов в который раз поразил Арину нестандартным чувством юмора.
        — Ну, хорошо, Сергей Сергеевич, соглашаюсь, исключительно, чтобы помочь вам в побеге.
        Миллиардер довольно улыбнулся задорной мальчишеской улыбкой, быстро встал, подошёл к двери и распахнул её перед девушкой.
        — Вперёд, навстречу приключениям! Сима!  — обращаясь к секретарше, сказал Михайлов.  — Меня сегодня уже не будет, просьба звонить только в самом крайнем случае.
        — Арина Сергеевна, в чём вы пришли?  — спросил он, подходя к шкафу-купе.
        «Неужели Михайлов сам будет мне шубу надевать? Ещё одна “картина маслом”»,  — про себя улыбнулась Арина.
        — У меня норковая шуба была, Сергей Сергеевич,  — вслух сказала она.
        — Арина Сергеевна, почему вы говорите о вашей шубе в прошедшем времени? Кто к нам в шубе приходит, тот обратно в шубе и уходит, а иногда ещё и со спонсорской помощью под мышкой,  — в очередной раз пошутил олигарх.
        Открыв шкаф-купе, Михайлов в задумчивости уставился на висевшую в гардеробе одежду.
        — Как говорил Владимир Ильич Ленин в статье, посвящённой бывшему хозяину этого особняка, «страшно далеки они от народа». Как страшно далеки вы, девушки, от нашего народа в пуховиках! Любой меховой магазин может позавидовать, а вот Гринпис пришёл бы в ужас: три разных норковых шубки… и моя скромная курточка,  — с видом философа, отрицающего тленную материю жизненных благ, произнёс миллиардер.
        — Моя шуба — чёрная,  — подсказала Арина, подумав, что олигарх не может понять, какую из этих шуб снять с вешалки.
        — Могли бы и не говорить,  — притворно возмутился Сергей Сергеевич.  — Я всё-таки финансовый институт закончил, там нам логику преподавали. Иногда такие задачки были! Например, про носки из шкафа, когда нужно хотя бы одну пару одинакового цвета достать… Так что я вашу шубку сразу вычислил. Две другие я тут уже целый месяц каждый день вижу.
        С этими словами Михайлов элегантным движением распахнул полы Арининой шубы. На мгновение его руки оказались на её плечах. Девушка почувствовала, как между ними словно пробежал странный разряд электричества, и слегка вздрогнула. «Арина! Ну что у тебя в голове! Где ты, а где Михайлов! Антистатиком, голубушка, надо пользоваться,  — про себя подумала она с улыбкой,  — вот и не будет никаких разрядов!»
        Олигарх тем временем достал из шкафа свою, на первый взгляд, действительно скромную курточку.
        Но, увидев бренд на подкладке куртки, Арина чуть было не присвистнула. Такую куртку она видела до сегодняшнего момента только один раз. Как-то к отцу заходил его друг, дядя Коля, известный российский альпинист. Арина, перевешивая в коридоре одежду, взяв его куртку, почувствовала насколько она лёгкая. Заинтересовавшись, девушка спросила, что же это такой за наполнитель. Дядя Коля с трепетом в голосе рассказал, что куртка на гагачьем пуху и досталась ему от погибшего товарища, который в свою очередь выиграл её на каком-то конкурсе. Купить такую куртку за свои деньги было практически невозможно. Куртки шились на заказ и стоили целое состояние. Арина вспомнила, что Михайлову, когда он поднимал в конце 90-х обанкротившиеся заводы в Заполярье, пришлось какое-то время постоянно там жить. Вероятно, именно с тех пор он стал себе шить на заказ невероятно тёплые и удобные куртки на гагачьем пуху.
        «Скромная курточка,  — подумала Арина.  — Далека я от народа! Да вы, батенька,  — шутник. Эта куртка больше чем три норковых шубы из шкафа стоит, причём вместе со шкафом. А ваша обувь Prada, кажется, вообще, из коллекции следующего года, которая пока только на эскизах дизайнеров. Дьявол носит Prada, олигархи, видимо, тоже. Носки у вас, Михайлов, вероятно, равны по стоимости ботинкам среднестатистического мужчины. Ну а джинсы…»
        Арина поняла, что достаточно долго рассматривает Сергея Сергеевича. Тот в свою очередь тоже смотрел на неё, причём так бесцеремонно, словно хотел снять с неё только что надетую шубу, а вместе с шубой всё, что под ней было надето.
        — Что, Арина Сергеевна, ботиночки мои оцениваете? Я их на распродаже в Италии купил. И носки и джинсы всё там же. Стоили копейки. А вы на распродажах бываете или ниже своего достоинства считаете?  — проговорил миллиардер, жестом приглашая Арину пройти к лифту.
        — Ах, вы хотели мне магазины московские показать?  — с притворным разочарованием произнесла Арина, входя в подошедший лифт.  — Это, видимо, сейчас главная московская достопримечательность. Тот самый народ в пуховичках, от которого, по вашим словам, я так далека, туда как в музей ходит на товар посмотреть. Ну а олигархи, конечно, приходят себя показать.
        Михайлов невозмутимо усмехнулся и чуть мотнул подбородком своим фирменным жестом. Снова посмотрев на Арину откровенным раздевающим взглядом, наклонившись к девушке, он тихо произнес:
        — Что-то мне подсказывает, Арина Сергеевна, что мы подружимся.
        От олигарха пахнуло дорогим гелем для душа с ароматом удового дерева.
        Аринино сердце учащённо забилось. «Это всё феромоны проклятые, да ещё и замкнутое пространство лифта». Фёдорова слегка встряхнула головой, чтобы рассеять магическое обаяние миллиардера. Но эффект очарования не исчез, а, наоборот, усилился. Почувствовав на щеке неровное дыхание Сергея Сергеевича, Арина явственно ощутила, как атмосфера в лифте накалилась.
        К счастью, на втором этаже лифт остановился, двери открылись, и олигарх мгновенно выпрямился. В лифт зашли двое мужчин в деловых костюмах. Они вежливо поздоровались с Михайловым, а тот в свою очередь пожал им обоим руки.
        «А ещё говорят, что Михайлов — неконтактный,  — подумала Арина, разглядывая его из-под опущенных ресниц.  — Пресса пишет, что на всех смотрит свысока, с сотрудниками не здоровается».
        Лифт, наконец-то, приехал на первый этаж, и Арина с облегчением вздохнула.
        — О чём вы так задумались, Арина Сергеевна? И почему вы вздыхаете? Неужели моё невинное предложение опечалило вас?  — с притворно-сочувственным видом спросил Михайлов.
        — Я, Сергей Сергеевич, считала, что вы за руку ни с кем не здороваетесь,  — призналась Арина.  — Теперь вижу, что ошиблась.
        — Это отчего же не здороваюсь? Хорошего человека никогда не откажусь за руку подержать, главное, чтобы люди чаще руки мыли, наверное, у кого-то грязная рука была, поэтому из соображений гигиены я её и не пожал. А у вас, интересно, чистые руки?
        С этими словами Михайлов абсолютно бесцеремонно накрыл Аринины ладони своими. Арина снова почувствовала этот странный электрический ток.
        «Определённо надо антистатик покупать»,  — вновь подумала Фёдорова.
        — Энергичная вы, однако, девушка, Арина Сергеевна, током от вас бьёт как из электророзетки.
        — На мне, Сергей Сергеевич, даже надпись где-то есть: «Не влезай, убьёт!»  — стараясь выглядеть как можно серьёзнее, сказала Арина.
        Михайлов опять мотнул подбородком и чуть закусил губу в знак одобрения шутки. Попрощавшись с охраной и отдав какое-то распоряжение, он элегантно открыл перед Ариной дверь, жестом приглашая пройти на улицу.
        — Нет, мы обязательно подружимся, давно я не встречал девушек с таким замечательным чувством юмора! Последний раз я так шутил с моей подружкой по театральной студии, когда учился в классе так седьмом-восьмом.
        — Вы в самодеятельности участвовали?  — искренне изумилась Арина.
        — Да, участвовал,  — с гордостью подтвердил олигарх.  — И уже когда учился в институте, не поверите, но Снегурочку на Новый год играл! В нашей группе не было девушек, поэтому внучку деда Мороза пришлось мне изображать. Я, когда в институт на встречу выпускников прихожу, декан до сих пор моё выступление вспоминает! У меня, между прочим, дядя, царствие ему небесное, народный артист СССР был. Всю жизнь в театре через дорогу работал.
        — А фамилия вашего дяди такая же, как и у вас?  — заинтересовалась Арина, изо всех сил сдерживая смех при мысли о Снегурочке в исполнении Михайлова.
        — Нет, другая, это мамин брат. Он старше моей мамы на три года.
        Михайлов произнёс фамилию, которую Арина слышала когда-то в детстве. Спектакли с участием этого актёра, действительно, в своё время пользовались бешеной популярностью, а жизнерадостный хит, исполняемый им во время одного из представлений в 80-е, гремел на всю страну.
        Когда Арина училась в школе, её мама иногда напевала эту мелодию, пытаясь разбудить любившую поспать по утрам дочку.
        — Я об этом, Сергей Сергеевич, ничего не знала,  — растерянно сказала Арина.
        — Вопросы крови, как говорил мой любимый писатель, самые сложные вопросы в мире! Поэтому о моих кровных узах информация в прессе отсутствует. Зато о моих славных приключениях, наоборот, весь Интернет кишит. Удивительно, неправда ли? А что вы обо мне, собственно, знали, Арина Сергеевна? Расскажите, пожалуйста, ну, чтобы я в курсе был, о чём мне вам не рассказывать. Вы же, когда первый раз меня увидели, уже знали, кто я. Думаете, я не понял, что тогда в «Англетере» вопрос про пирожные только предлог был, чтобы со мной познакомиться?  — насмешливо спросил Михайлов.
        Арина густо покраснела. Ну вот, он сейчас скажет: все вы, прожектёры, одинаковы, вам от меня только деньги нужны!
        Чтобы перевести разговор на другую тему, Арина внезапно остановилась. Поняв, что они уже достаточно долгое время идут пешком, спросила, озираясь:
        — Сергей Сергеевич, а мы разве не на машине поедем Москву осматривать?
        — Если мы поедем на машине, мы увидим из окошка только московские пробки. А вы что-нибудь имеете против походов пешком?  — с невозмутимым видом спросил олигарх.
        — Нет, конечно, но для вас это неопасно?  — удивилась Арина.
        — Да, я часто хожу пешком, без охраны! Времена снайперов на крышах давно прошли. А вот времена автомобильных пробок пройдут в Москве ещё, к сожалению, нескоро. Или вы всё-таки боитесь, что стрелять будут в меня, а попадут в вас?
        — Не боюсь,  — коротко ответила Арина. «С вами я вообще ничего не боюсь»,  — чуть было не добавила она.
        — А чтобы вы так не переживали за ваши ноги, а заодно и за обувь,  — успокоил Арину Михайлов,  — скажу вам сразу, что идти пешком совсем недалеко, площадь перейдём, и мы уже на месте. Уходя, я отдал распоряжение: нас будет ждать машина, но подъедет, видимо, как раз когда мы закончим осмотр. Здесь очень скользко, можно я возьму вас за руку? Вы не будете меня бить… током?
        Не дожидаясь ответа, Сергей Сергеевич коснулся пальцами ладони Арины. С этим прикосновением девушке передалось какое-то невероятное тепло, исходящее от миллиардера. Ни один человек раньше не производил на Арину такого впечатления, как Михайлов. Даже с нынешним её приятелем Серёжей отношения были самые что ни на есть спокойные, без лишних эмоций и страстей. Неужели всё дело в богатстве и власти? Или есть во внешности олигарха что-то особенное? А может быть, его остроумие делает его настолько харизматичным?
        Пока Арина искала ответы на эти непростые для неё вопросы, они уже пересекли Триумфальную площадь и оказались на Большой Садовой улице.
        Первым нарушил молчание Михайлов.
        — Я, Арина Сергеевна, в театральной студии был на хорошем счету. Вообще, считаю, что бизнес и театр очень похожи. Дебютировал в одной из пьес Шекспира, играл там английского лорда. Именно поэтому моя подружка по студии стала звать меня Сэр Ёжик.
        — Серёжик то есть,  — засмеялась Арина.
        — Да, да, именно так. Ей не нравилось моё имя Сергей, и она звала меня по фамилии, а потом вообще стала звать сокращённо от фамилии — Мишей. А своё имя ей тоже почему-то не нравилось, хотя, по-моему, это было самое прекрасное имя в мире, и она просила меня называть её Риной. Ей очень хотелось походить во всём на актрису Рину Зелёную, которую она обожала.
        Вот так мы как-то идём по улице, она меня Мишей зовёт, я её Риной, обсуждаем какие-то события из нашей жизни, руками машем, а сзади за нами наш педагог идёт по сценической речи. Обгоняет нас и восхищённо говорит: «Как вы в свои роли замечательно вошли!» Мы тогда так с ней смеялись!
        — Интересно как!  — воскликнула Арина.  — Меня тоже на работе Риной называют, сокращённо от Арины.
        — Да?  — искренне удивился олигарх.  — А можно я вас так называть буду? Или, по крайней мере, без отчества, Ариной? И на «ты», если можно?
        Арина слегка опешила, но кивнула головой в знак согласия.
        — Я не помню, кто по этикету предлагает на «ты» переходить, но безумно рад, что вы… то есть ты согласна. Мне тоже можно говорить «ты» и звать меня по имени,  — предложил Михайлов.
        — Спасибо, но я так не могу быстро перестраиваться с «ты» на «вы»,  — призналась шокированная предложением олигарха Арина.  — По имени попробую.
        Тем временем Сергей Сергеевич увлёк Арину в одну из арок здания в мавританском стиле, и они оказались в уютном московском дворике, где для большого города было невообразимо тихо.
        Арина оглянулась и увидела прямо перед собой пятиэтажный дом, скамейку и какие-то странные фигуры.
        — Сергей… Сергеевич! А где это мы?  — всё ещё не понимая, куда они пришли, спросила Арина.
        — В одно легендарное нехорошее место!  — Олигарх загадочно улыбнулся.  — Когда я учился в школе в старших классах, мы с твоей тёзкой Риной тут часто бывали, благо театральная студия находилась неподалёку.
        — А, я, кажется, догадываюсь. Это — «нехорошая квартира», музей Михаила Афанасьевича Булгакова!  — воскликнула Арина.
        — Точно так! Рина обожала «Мастера и Маргариту», а Булгаков, если ты меня внимательно слушала, мой любимый писатель. Только, когда мы сюда в школьные годы приходили, никакого музея не было. В этом подъезде жили самые обыкновенные люди в коммунальных квартирах. Потом одну из квартир расселили, она долгое время пустовала, туда потихоньку стала стекаться хиппующая молодёжь. Соседи считали этих молодых людей «нечистой силой» и при любой возможности поливали святой водой.
        Ринины родители часто ездили в командировки. Оставшись дома одна, она иногда приходила жить к хиппи в эту квартиру. «Не стану актрисой,  — говорила мне Рина,  — стану известной журналисткой, а ещё лучше — известной писательницей. А настоящий журналист должен побывать везде и со всеми пообщаться». Я тоже туда пару раз сбегал с уроков послушать концерты Шевчука и Курёхина. В то время дом был расписан даже снаружи, сейчас только внутри, в основном, стены вдоль лестницы.
        Существовала особая традиция — перед подъездом дома надо было задумать вопрос и, поднимаясь по ступеням, смотреть в пол, а потом в какой-то момент поднять взгляд. Надпись, которую увидишь первой, была своеобразным ответом.
        Арина с Михайловым подошли к подъезду дома, где располагалась «нехорошая квартира».
        — А давайте, мы, Сергей, с вами тоже что-нибудь загадаем,  — предложила девушка, впервые рискнув назвать его по имени.
        — Если честно, давно ничего не загадывал,  — признался олигарх.  — Почему бы и нет, давай попробуем!
        Открыв массивную дверь подъезда, Арина и Сергей Сергеевич оказались на достаточно просторной лестничной площадке. Испещрены надписями были не только стены, но и сама лестница, перила и даже потолок.
        Опустив головы, они молча прошли несколько пролётов.
        — А теперь поднимаем головы и читаем!  — скомандовал Михайлов.
        Арина мгновенно среагировала и прочитала первую попавшуюся надпись на противоположной стене.
        «Оскорбление является обычной наградой за хорошую работу»,  — вслух произнесла она.  — Да уж, загадала, так загадала,  — разочарованно протянула девушка.
        — У тебя, Арина, видимо, какой-то деловой вопрос был. Ну, теперь моя очередь!
        «Трудный народ эти женщины»,  — озвучил написанное Сергей Сергеевич. И дальше он прочитал то, что было написано совсем рядом: «Зачем же гнаться по следам того, что уже окончено?»
        — А вы, судя по ответу, наоборот, о чём-то совсем неделовом подумали,  — усмехнулась Фёдорова.
        — А давай, Арина, ещё что-нибудь спросим,  — не обращая внимания на её иронию, предложил Михайлов.
        — А давайте! Итак, попытка номер два, надеюсь, более удачная.
        Пройдя ещё один пролёт, олигарх остановился, задрав голову.
        — Сейчас я первый читаю! Боже, нет!
        На потолке виднелась хорошо читаемая надпись: «О боги, боги мои, яду мне, яду!..»
        Арина вздрогнула и наткнулась на следующую цитату из Булгакова:
        «Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чём фокус!»
        — Арина, не бойся, это нам нечисть местная вредит, сегодня полнолуние, вот они и стараются нас огорчить…
        Как может вредить нечисть, Арина знала не понаслышке. Она поневоле вздрогнула, вспомнив события своего детства. Ещё когда Арина была совсем ребёнком, родная мать пыталась приобщить её к ритуалам тёмных сил.
        — Надо же, не закрасили,  — воскликнул Михайлов,  — след от моего ножика остался!
        На треснутом и слегка выщербленном подоконнике и впрямь виднелась крохотная надпись «Р+М=?».
        — Равняется любовь,  — с каким-то непонятным чувством досады расшифровала надпись Арина.
        — Ну, что ты, какая любовь в четырнадцать лет!  — возразил ей Сергей Сергеевич.
        — Джульетте, между прочим, как раз четырнадцать было.  — Арина посмотрела на олигарха красноречивым взглядом.
        — Да, нет, Арина, это была не любовь, мы были счастливы иначе. Что касается моей первой любви — это случилось уже тремя годами позже. Я воспылал безудержной страстью к одной своей однокласснице…
        — Ой, я читала в каком-то интервью,  — подхватила фразу Арина,  — вы признались ей в любви на выпускном вечере, но она посчитала вас бесперспективным. Это вас-то!
        — Ну, если честно, я на тот момент таким и был. Поэтому я на свою первую любовь не в обиде, я ей как раз очень благодарен. Представляешь, какая у меня была мотивация доказать ей обратное?
        Олигарх замолчал, глядя на вырезанные буквы.
        — А вот Рина меня всегда считала каким-то особенным, избранным даже. Она часто говорила, что ждёт меня великое будущее. Как у Брэдбери в одном из произведений: «Только она одна из всех, кого я помню, смотрела мне прямо в глаза — так, словно я что-то значу». Для Рины я очень много значил…
        Помнится, мы пришли сюда как-то в феврале, я тогда и не знал, что праздник такой существует — день Святого Валентина.
        — Ну, вот, Сергей Сергеевич, а говорили, что были счастливы иначе, а у вас самая что ни на есть настоящая любовь была!  — перебила олигарха Арина.
        — Ты дослушай сначала.  — Михайлов недовольно мотнул подбородком.
        — Извините.  — Арина подняла обе руки капитулирующим жестом.
        — Так вот, продолжаю. Пришли мы как-то сюда в феврале, и Рина начала всем про этот праздник рассказывать. О том, что существовал в Европе такой обряд, совсем недавно, ещё в начале XX века: накануне дня Святого Валентина собирались молодые люди и складывали куда-нибудь соответственное их числу количество бумажек, с обозначенными на них именами знакомых молодых девушек. Потом каждый парень вынимал такую бумажку. Девушка, имя которой доставалось молодому человеку, становилась на предстоящий год его «Валентиной», так же как и он — её «Валентином». И отношения у них на целый год были вроде тех, какие, по описаниям средневековых романов, существовали между рыцарем и его «дамой сердца». То есть никаким сексом там и не пахло.  — Олигарх с какой-то укоризной посмотрел на Арину.
        — А я про секс ничего и не говорила.  — Арина сделала вид, что обиделась.
        — Но предполагала,  — сказал Михайлов, внимательно на неё посмотрев.  — Секса, как ты знаешь, в СССР вообще не было, ну да ладно. В тот вечер мы тоже решили подписать бумажки и поиграть, только наоборот: девушки подходили и выбирали себе рыцарей. Я так волновался, что написал своё настоящее имя «Сергей». Представляешь, Рина вытаскивает бумажку, читает и плачет. Ну, потом, когда всё выяснилось, она меня чуть не убила…
        Я тогда её пытался успокоить, сказав, что я уже её рыцарь, она могла бы даже не волноваться. Ну, был бы у неё кто-то другой, два рыцаря — всяко лучше, чем один. Конечно, ни для какой другой девчонки я бы таким верным рыцарем не стал. Арина! Прекрати сейчас же смеяться!
        — Сергей Сергеевич! Извините, я просто вспомнила, как одна актриса в ток-шоу заявила, что она в прошлой жизни была гейшей, а вы при ней самураем. А оказывается, вы уже в этой жизни успели рыцарем побывать.
        Михайлов издал короткий смешок.
        — Кем я только не был в прошлых жизнях, и с кем я только не дружил! Так вот, продолжаю. Рина, оказывается, загадала, что, если вытянет моё имя, сбудется желание, что она станет известной писательницей, а я буду ни больше ни меньше миллионером, представляешь!
        — Представляю,  — кивнула Арина.  — Только у вас, Сергей Сергеевич, загаданное, к сожалению, не сбылось.
        — Это почему?  — удивлённо спросил Михайлов.
        — Потому что вы — миллиардер!  — лукаво сказала девушка.
        И они оба расхохотались.
        Тут у Сергея Сергеевича неожиданно зазвонил телефон.
        — Приехал? Спасибо, сейчас спускаемся.
        — Пойдём, Арина, такси подъехало,  — обратился он к Арине.
        Выйдя из подъезда, Арина буквально уткнулась в капот красного «Майбаха». Водитель въехал прямо во двор, так как, видимо, остановиться на Большой Садовой не было никакой возможности.
        Сев в просторный салон автомобиля, Арина с огромным удовольствием вытянула уставшие ноги — ходьба на каблуках всё-таки дала о себе знать.
        Водитель протянул Сергею Сергеевичу какой-то конверт, который олигарх незамедлительно вручил Арине.
        — Сергей Сергеевич, а что это?  — девушка решила на всякий случай не называть миллиардера при водителе только по имени.
        — Билет, к огромному сожалению, не на балет, а только на поезд, как ты и просила, чтобы завтра быть в Петербурге.
        Арина удивлённо повела бровью. Надо же, она даже не вспомнила о билете, а Михайлов не забыл. Неуверенно взяв конверт, девушка посмотрела на цену и чуть не упала в обморок — место в СВ стоило в разы дороже, чем даже просто купе. Заплаченная за билет сумма значительно превышала Аринин бюджет поездки. Арина решительно вернула конверт Михайлову.
        — Сергей Сергеевич! Спасибо большое, но для меня это очень дорого, билет нужно будет, к сожалению, обменять.
        — Арина, ты думала, что я с тебя деньги возьму на оплату билета?  — искренне изумился олигарх.  — Ты, по-моему, первая женщина в моей жизни, которая хотела отдать мне деньги, а не взять!
        — Сергей Сергеевич! Я же не очередная кобыла из вашего табуна,  — покосившись на водителя, резко ответила Арина.
        — Добро пожаловать в клуб! Если честно, в моём табуне как раз и не хватало такой вот редкой изабелловой или кремовой масти,  — нисколько не смутившись, отреагировал олигарх, бесцеремонно показав на светлые Аринины локоны.  — Ну, а если серьёзно, давай будем считать, что это мой первый взнос в ваш проект. Или подарок на какое-нибудь торжество. Алексей!  — спросил он у водителя.  — Какой у нас после Нового года следующий праздник?
        — Для православных — Рождество,  — немного подумав, отреагировал водитель.
        — Билет на поезд — лучший подарок на Рождество! После книги, конечно,  — шутливо заключил олигарх.
        Арина слегка насупилась. Принять подарок — значит, быть в долгу у Михайлова. Не принять — тогда чем расплачиваться? У неё банально нет денег, чтобы заплатить самой за билет. Пообещать вернуть деньги позже?
        Ладно, чёрт с ним, с этим олигархом, не обеднеет! Никто не просил его покупать ей билет. Заварил он эту кашу, пускай сам и расхлёбывает. Определённо, Михайлову больше имя Миша подойдёт, а не Сергей, потому что, как у писателя Николая Носова, настоящая Мишкина каша получилась. Арина непроизвольно улыбнулась, подумав о весёлых детских рассказах.
        — О чём задумалась, дивчина?  — Сергей Сергеевич бесцеремонно отвлёк Арину, запихнув ей в карман шубы конверт.
        — Я теперь понимаю, почему ты… вы культуру поддерживаете.
        — Думаешь, из-за студии? В основном из-за дяди. Ему-то как раз ещё повезло — роли были всегда, и даже, когда он состарился, приглашали рекламу озвучивать. А вот его друзья, многие известные актёры, умерли в нищете. Представляешь, радовали нас ролями, на разрыв аорты выступали, а под конец жизни даже на хлеб денег не хватало.
        Миллиардер замолчал и с досадой посмотрел на кожаный интерьер салона, словно обвиняя самого себя в этой непозволительной роскоши.
        Арина очень хотела задать вопрос, чем же закончилась дружба Сергея и её тёзки Рины, но не рискнула сделать это в присутствии водителя. Автомобиль долго кружил по московским пробкам, в какой-то момент сказалась бессонная ночь перед поездкой, и Арина заснула.
        Во сне она видела, как они с олигархом вновь идут по булгаковской лестнице, и кто-то стоит на самом верху. Арине даже кажется вначале, что это один из персонажей «Мастера и Маргариты». Но, когда она подходит ближе, видит, что это её питерский приятель Серёжа.
        — Серёжа!  — удивлённо произносит Арина.
        Он не отвечает, лишь, укоризненно покачав головой, скрывается в одной из квартир.
        Между тем, Михайлов с демонической улыбкой поворачивается к Арине и, прижав её к стене, начинает весьма недвусмысленно приставать с поцелуями.
        Проснулась Арина от того, что кто-то осторожно тряс её за плечо.
        — Станция Березайка! Кому надо выползай-ка!  — Сергей Сергеевич с насмешливой улыбкой наблюдал за Ариной. Во время сна её, видимо, качнуло, и она упала Михайлову на плечо. Девушка открыла глаза и резко отодвинулась от олигарха.
        — Проснись и пой! Или ты ещё спать хочешь? Мы, во-первых, уже приехали, во-вторых, извини, Арина, но ты так громко кричала во сне «Серёжа», что мой водитель даже обернулся! А потом стала размахивать кулаками, как на ринге! Стесняюсь спросить, что тебе приснилось.
        — Не помню,  — соврала Арина.  — А куда мы приехали?
        — Мы приехали в ещё одно легендарное место — дом на Котельнической набережной.
        Михайлов помог Арине выйти из «Майбаха» и, не отпуская её руку, потащил полусонную девушку куда-то в глубину двора.
        С другой стороны высотки в помпезных помещениях находился гастроном под звучным названием. Скучающая продавщица сразу же оживилась при виде миллиардера.
        — Сергей Сергеевич! Здравствуйте! Давненько вас не было. Вам, как обычно, «Чернослив в шоколаде»?
        — Здравствуй,  — Михайлов сделал паузу и посмотрел на бейджик продавщицы,  — Камилла, да, две коробки «Чернослива в шоколаде» и ещё два опиума для народа.
        При последних словах Арина невольно поперхнулась. Неужели в гастрономе элитной высотки продают наркотики?
        — Рулет с маком, к сожалению, закончился,  — спокойно отреагировала Камилла, доставая коробки конфет.  — А фирменные пирожные наши не возьмёте?
        — Обязательно, целых восемь штук. Шесть в коробку положи, а два — тебе, в перерыв с чаем съешь.
        Продавщица, поблагодарив, довольно улыбнулась и назвала сумму покупки.
        Михайлов полез в карман за кошельком и только тут отпустил Аринину руку, словно всё это время боялся, что девушка убежит.
        Камилла, заметив Арину, окинула её оценивающим взглядом.
        — Сергей Сергеевич! А это ваша невеста из Курска? Она, всё-таки, существует? Я думала, это всё выдумки в Интернете.
        — Нет, это не моя невеста, это моя двоюродная сестра из Петербурга,  — сказал олигарх как можно серьёзнее,  — боюсь, что в Москве потеряется, поэтому за ручку всё время держу. Если я,  — Сергей Сергеевич опять посмотрел на бейджик продавщицы,  — Камилла, женюсь, ты первая обо всём и узнаешь, приедем в ваш магазин провизией на свадьбу закупаться.
        Арину всю передёрнуло, но встревать в разговор она не стала.
        Продавщица недоверчиво посмотрела на девушку.
        — Сергей Сергеевич! А мне кажется, всё-таки, это ваша невеста. На фото такая же блондинка была, только, правда, помоложе. Но сейчас благодаря фотошопу я вот тоже в Instagram как школьница. Если вы к Полине Ефимовне пойдёте, от меня ей привет передавайте, пусть на следующей неделе заходит, нам должны балык завезти.
        — Всенепременно,  — ответил ей Михайлов, забрал конфеты с пирожными и потащил разозлённую Арину обратно на набережную к входу в квартиры.
        — Сергей Сергеевич! Здесь уже не скользко, отпустите мою руку,  — почти закричала Арина. «Что он, в самом деле, себе позволяет, вздумал выставлять меня посмешищем перед какой-то продавщицей!»  — с возмущением подумала Фёдорова.
        — Арина, ты не обижайся, что я тебя не представил как свою невесту,  — произнёс Михайлов, всё так же крепко держа её за руку.  — Мне не жалко, только, если бы я это сделал, нам бы… тьфу ты, опять забыл, как зовут этого общительного работника торгового зала, не дала бы ещё долго уйти. А мне очень хочется показать тебе один замечательный музей, и сделать это надо до трёх часов, а сейчас почти уже два, поэтому времени у нас не так много, ферштейн?
        — Я-я, Фольксваген,  — в тон олигарху ответила Арина.  — Только я не понимаю, с каких это пор в музеях входную плату стали шоколадом и пирожными брать? Мне казалось, что мы к кому-то в гости идём. И кто такая Полина Ефимовна, если не секрет?
        — Не секрет, сейчас сама всё узнаешь, и разреши всё-таки тебя за руку держать, тут полно всяких привидений.  — Олигарх открыл внушительных размеров деревянную дверь, пропуская вперёд девушку. Взгляд Арины на секунду задержался наверху двери на табло, указывающем температуру на улице. «Ничего себе, как холодно, шестнадцать градусов, а совсем не чувствуется, может быть, потому что мы всё время куда-то бежим»,  — подумала девушка.
        Внутри первое, что она увидела, был плафон с весёлыми пионерами-планеристами. Странный, конечно, выбор сюжета для жилого дома, но очень хорошо отражающий эпоху постройки.
        Пока они ждали лифт в мраморном холле, не уступающем отделкой интерьеру холла фонда олигарха, Арина повернулась к Михайлову и задала вопрос, который не давал ей покоя:
        — Сергей Сергеевич, я всё хотела вас спросить, если не хотите, конечно, можете не отвечать.
        — Ого, какое начало, уже хочу ответить,  — возбуждённо отреагировал Михайлов.
        Воодушевившись, Арина продолжила:
        — Почему вы разошлись с вашей приятельницей Риной?
        — А почему ты думаешь, что мы с ней разошлись?  — усмехнулся миллиардер.  — Хотя, кого я обманываю, конечно, разошлись. Причём, я не помню даже, из-за чего произошла размолвка. По-моему, я не захотел какую-то роль в студии играть, лавры режиссёра мне покоя не давали, всё хотел что-то поставить, детектив какой-нибудь, вроде «Мышеловки» Агаты Кристи. Ну и занялся режиссёрством. А она хотела в какой-то пьесе, убей Бог, не помню в какой, вместе со мной сыграть и от других партнёров отказывалась напрочь. А потом, в отместку мне, перестала вообще в студию ходить.
        А я по глупости и молодости ей не звонил сначала. Настоящий рыцарь должен быть без страха и упрёка, а я был без мозгов и сердца! А когда, всё-таки, позвонил, поезд уже ушёл.
        — Рина нашла себе другого рыцаря?  — без всякой иронии спросила Арина.
        — Не знаю, когда я ей позвонил, там жили уже другие люди, её семья переехала. Мобильных телефонов тогда ещё и в помине не было. Больше я её не видел. Только мне кажется, если у неё есть сын, она, по всей вероятности, назвала его Миша. Так ей это имя нравилось. Мы, когда смотрели с ребятами наш любимый югославский сериал про Бобу и Марию, там, как раз, у героев рождается сын Миша. И так ей актёр, который мальчика играл, понравился, что Рина несколько раз повторила после просмотра: «Если родится у меня сын, обязательно Мишей назову!» Меня, кстати, тоже мама очень хотела в честь своего отца Мишей назвать, но Михаил Михайлов — это уже чересчур! Рина! Что ты стоишь, поехали, лифт давно пришёл!
        Молча они проехали несколько этажей. Обхватив двумя руками коробку с пирожными и конфеты, олигарх вальяжно прислонился к стенке лифта и в который раз смущал Арину бесцеремонным раздевающим взглядом. Сейчас ситуация усугублялась тем, что лифт был гораздо меньше, чем предыдущий. Кроме того, девушке было непонятно, куда они едут и зачем. «Обычно консьержи в таких домах останавливают и долго допытываются: к кому идёшь, зачем идёшь. А с нами только поздоровались и сразу же пропустили. Значит, Михайлов здесь частый гость»,  — размышляла девушка.
        Двери лифта внезапно раскрылись. Молодые люди приехали на маленькую лестничную площадку, где роскошь перил сочеталась с простотой самых что ни на есть обыкновенных свежевыкрашенных стен.
        Миллиардер взглянул на часы и заторопился:
        — Арина, звони скорее в эту квартиру!
        Арина вопросительно взглянула на олигарха.
        — Звони, тебя никто не укусит.  — И, не дожидаясь, когда Арина это сделает сама, Сергей Сергеевич приложил её ладонь к звонку. Через несколько секунд за дверью послышались шаги, и немолодой женский голос спросил: «Кто там?»
        Михайлов громко крикнул: «Полина Ефимовна, открывайте, мы в музей!» и спрятался за Арининой спиной, присев на корточки. Девушка и глазом моргнуть не успела, как дверь открылась, и на пороге возникла симпатичная старушка в костюме, который обычно надевают служители в музеях.
        — Девушка, милая, здравствуйте, вы до трёх часов успеете музей осмотреть? А что же кавалер ваш прячется? Молодой человек, встаньте, я к вам обращаюсь!
        Михайлов мгновенно выпрямился.
        — Тьфу ты, паразит!  — неожиданно выругалась старушка.  — Мало я тебя, Серёжка, в детстве за уши драла! Хоть бы позвонил заранее.
        Ошеломлённая Арина, ничего не понимая, повернулась к Сергею Сергеевичу.
        Олигарх хитро улыбался, как маленький набедокуривший мальчик, который осознаёт, что совершил провинность, но при этом знает наперёд: что бы он ни сделал, его никто никогда не накажет.
        — Арина! Познакомься! Это моя бабушка. Баба Поля! Это мой бизнес-партнёр Арина из Петербурга. Можно нам музей посетить?
        — Да входите уже! Симпатичный у тебя, Серёжа, партнёр!  — проговорила Полина Ефимовна.
        — Сергей, это на самом деле ваша бабушка?  — недоверчиво спросила Арина, всё ещё сомневаясь, входить ли ей в квартиру.
        — Ну, конечно, мамина мама. Живёт здесь с самого первого дня существования дома. Является бессменным хранителем музея Галины Улановой.  — Олигарх слегка подтолкнул девушку к порогу.  — Давай, проходи быстрее, у нас и так времени в обрез.
        — Серёжа, Серёжа!  — Баба Поля покачала головой.  — Я и не думала, что ты днём заглянешь, да ещё и с барышней. Хорошо, что у меня борщ есть с пампушками.
        — Бабушка, какой борщ, какие пампушки! Мы за духовной пищей пришли. Пойдём, пока твой любимый сериал не начался, покажешь нам местные сокровища. Потом, может быть, чаю попьём. Вот тебе пирожные и твой любимый «Чернослив в шоколаде»!  — сказал Сергей Сергеевич, вручая гостинцы.
        Только тут Арина поняла, как сильно она проголодалась. К тому же, кроме обыкновенного голода о себе дало знать и никотиновое голодание.
        — Хотя, если совсем уж честно, видимо, придётся слегка задержаться,  — выдавив из себя смешок, сказал Михайлов,  — ощущаю себя немножко Александром Твардовским.
        Арина в недоумении уставилась на олигарха. Причём тут Твардовский?
        Баба Поля в свою очередь церемонно развела руками:
        — Я, конечно, не Раневская, но двери моего клозета всегда для тебя открыты!
        Арина вспомнила, что и впрямь, Твардовский, проживавший в доме на Котельнической, познакомился с актрисой Фаиной Раневской таким оригинальным способом. Возвращаясь домой, он обнаружил, что забыл ключи, а очень хотелось в туалет. Поэт позвонил в соседскую дверь, и ему открыла Раневская. Провожая Твардовского, она на прощание сказала: «Приходите ещё, двери моего клозета всегда открыты для вас!»
        «Да, в клозет я бы тоже заглянула,  — с тоской подумала Арина.  — Как бы Михайлову деликатно на это намекнуть?»
        Ситуацию спасла мудрая баба Поля.
        — Серёжа, фиговый ты джентльмен! Видимо, одичал уже среди своих нефтяников! Хоть бы Агния тебя каким-то манерам обучила. Поинтересуйся у девушки, что она желает, а потом уже и решим, что делать будем.
        Сергей Сергеевич повернулся и виновато посмотрел на Арину.
        — Арина, извини, я так торопился до бабушкиного сериала успеть музей осмотреть, что совсем забыл тебя спросить: может быть, ты есть хочешь?
        — Да, нет… я потерплю, я есть совсем не хочу, пойдёмте лучше музей посмотрим.
        «Интересно, Агния — это одна из его секретарш? Ираида, Серафима, Агния! О, цирк-то! Не иначе как Михайлов — любитель экзотических женских имён. У меня имя тоже непростое, не удивлюсь, если узнаю, что он и из-за этого со мной так возится».
        — Это, барышня, …благородно, конечно,  — подбирая слова, сказала бабушка Сергея Сергеевича,  — но по вашему бледному виду кажется, что вы сейчас в обморок грохнетесь.
        — Арина, а ты когда последний раз ела?  — с подозрением в голосе спросил олигарх.
        — Ещё в поезде рано утром,  — не сумев соврать, выдавила девушка.
        — Баба Поля, срочно, две порции борща и гору пампушек! Ты дойти-то до кухни сможешь?  — всерьёз испугавшись, спросил Михайлов.  — Или тебя отнести?
        — Кто-то, кажется, в клозет хотел,  — злясь на саму себя, резко оборвала его Арина.
        — Ты, Серёжа, гостевым туалетом воспользуйся, а партнёра твоего я в свою ванную отведу руки помыть,  — опять вмешалась в ситуацию баба Поля.
        Арина проследовала за Полиной Ефимовной в глубь квартиры.
        Первая комната, в которой они оказались, была уютная гостиная, выходившая широкими окнами на набережную. Вдоль стен стояли застеклённые книжные шкафы, над камином висел акварельный портрет, по всей видимости, самой бабы Поли в юности. Слева от окна находился антикварный сервант из красного дерева.
        На одной из фотографий, выставленных в серванте, Арина сразу узнала Сергея. На фото ему было лет пятнадцать, он стоял на сцене, вполоборота к своей партнёрше. Видимо, подростки что-то репетировали, потому что были в обычной одежде, а не в театральных костюмах. Лица девочки было практически не видно, одета и причёсана она была по моде конца 80-х: мелкие кудряшки, мешковатый свитер и брюки-бананы. На какую-то долю секунды фотография как будто показалась Арине знакомой. «Но где я могла её раньше видеть? Не иначе как в прошлой жизни. Или это у меня уже от голода галлюцинации начались, эффект дежавю»,  — иронично заключила девушка.
        — Это Серёжа с Риночкой «Сида» Корнеля в театральной студии репетируют,  — заметив, что Фёдорова заинтересовалась фото, прокомментировала баба Поля.  — Вы уж, Арина, на него не обижайтесь, он от женщин отвык совсем, всё работа да работа, даже не знаю, как сегодня так рано смог освободиться.
        «Работа, конечно, работой, но про гаремы Михайловские легенды ходят,  — с усмешкой подумала девушка.  — Так что он скорее не от женщин отвык, а от нормальных непотребительских отношений с женщинами».
        — Кто там что про «Сида» говорит?  — Михайлов, бесшумно войдя в гостиную, уже стоял у Арины за спиной.  — Монолог Родриго до сих пор помню:
        До глуби сердца поражён
        Смертельною стрелой, нежданной и лукавой,
        На горестную месть поставлен в битве правой,
        Неправой участью тесним со всех сторон,
        Я медлю, недвижим, и смутен дух, невластный
        Снести удар ужасный.
        — Ладно тебе, Жерар Филипп новоявленный!  — заворчала баба Поля.  — Если уже освободился, иди, помоги мне на кухне, тарелки расставь. Соловья, как известно, баснями не кормят.
        — Давайте я расставлю,  — предложила Арина,  — всё-таки, не царск… не мужское это дело, стол сервировать.
        — Ещё чего,  — возмутилась баба Поля,  — заставлять гостей быть обслугой! Проводи-ка, Серёжа, девушку в ванную, а тарелки я сама расставлю. А то ты, неровен час, разобьёшь весь мой кузнецовский фарфор, дома, небось, всё домработница за тебя на кухне делает!
        — Бабушка — какая ты милая, добрая, заботливая наседка, а я как цыплёнок под твоим нежным, добрым, жёлтым крылышком,  — лилейным голоском произнёс Михайлов.
        — Ну вот, теперь Борин репертуар,  — вновь заворчала Полина Ефимовна, имея в виду, видимо, дядю олигарха. Открыв дверь в коридор, она скрылась на кухне.
        Миллиардер подмигнул Арине, жестом показывая на тёмную филёнчатую дверь.
        — Сергей, а сколько же лет вашей бабушке?  — сказала Арина, открывая дверь ванной.  — Больше семидесяти не дашь… А вам, я знаю, за тридцать.
        — А ты и не давай!  — Михайлов показал на кипу махровых полотенец на стиральной машине.  — Бери любое. Бабушке в следующем году восемьдесят исполнится. Обоих детей пережила, и дядю Борю и маму. Вся надежда на меня, ну и на мою сестру. Но поскольку Агния ещё та штучка, получается, что только на меня. Удаляюсь, не буду тебе мешать, ждём тебя на кухне.
        «Ага, по поводу Агнии прояснилось — не секретарша»,  — довольно констатировала Арина.
        Ванная комната была настолько красива, что девушке не хотелось из неё выходить.
        Огромное зеркало и белый цвет стен почти вдвое увеличивали пространство. Бронзовая рама зеркала в сочетании с бирюзовым цветом элегантной драпировки столика для косметики придавали интерьеру особый колорит. «Интересно, это изначально такая роскошь была, или уже Михайлов любимую бабушку люксовым ремонтом одарил?»  — размышляла Арина, подправляя макияж перед изысканным зеркалом.
        — Сколько же, Полина Ефимовна, здесь квартир?  — спросила Арина, присев на кухне на ретро-стул с витой спинкой и с удовольствием надкусив ароматнейшую пампушку.
        — Э… видишь ли, Арина,  — сказала Полина Ефимовна, как бы невзначай переходя на «ты»,  — квартиры по нынешним меркам небольшие, поэтому в последнее время люди, конечно, у которых есть деньги, покупают не одну квартиру, а две, а то и три. Потом громят стены, делают себе частные лифты, абсолютно не обращая внимания на то, где обычные стены, а где несущие. Я, когда мы въехали, гвоздик боялась забить. Поговаривали, что здесь кругом трупы замурованы, строили-то заключённые. Поэтому прорабы, якобы, выше пятого этажа не поднимались, боялись, что рабочие-зэки с высоты сбросят.
        — Вот и я Арине говорил, здесь кругом привидения, ну то есть скелеты, только не в шкафу, а в стенах,  — вступил в разговор Михайлов.  — А она, наверное, подумала, что я над ней подшутить хочу… Ну вот, бабушка, спасибо, хлеб мы уже получили, теперь хочется зрелищ! Правда, учитывая то, что мы здесь уже достаточно долго находимся, единственным доступным для нас зрелищем, видимо, станет твой турецкий сериал. Как ты говоришь, люди делятся на тех, кто сериалы смотрит и в этом признаётся, и на тех, кто их тоже смотрит, но в этом не признаётся. Ну, придётся нам с тобой, видимо, его посмотреть и потом никому в этом не признаваться.
        — Тебе не стыдно такое говорить! Сериал я потом утром посмотрю или в Интернете найду. В кои-то веки мой внук хочет музей посетить! Только тебе, может быть, внучёк, и зрелищ хочется, а партнёр твой, по всей видимости, покурить хочет. Можешь, Арина, на балкон пройти, там специально для курильщиков пепельница стоит.
        — Арина, ты куришь?  — В этом вопросе олигарха проявились практически все эмоции — от изумления до возмущения.  — Ты же столько сдерживалась, может быть, бросишь сейчас раз и навсегда? А ты, баба Поля, откуда поняла, что ей так не терпится организм отравить?
        Арина предпочла быстро покинуть кухню и выйти в коридор за сумкой, где лежали сигареты. Противная привычка, что поделаешь, у неё и так стресс, а если сейчас ещё и не покурит, то никакие музеи будут не в радость. А как её подсадили на эту гадость, лучше не вспоминать… Арина опять нервно вздрогнула, припоминая ужасные моменты подросткового возраста. Если кому-то рассказать, кто её вечно тащит вниз, не давая развиваться, не поверят же! Чудом удалось избежать приёма наркотиков.
        — Как, как, поняла…  — проворчала снова баба Поля.  — Я по молодости лет сама была заядлой курильщицей. Не так-то это просто — взять и бросить. Когда твоего дядю рожала, в перерывах между схватками акушерок в ларёк за папиросами посылала.
        Баба Поля тихонько выглянула в коридор.
        — Серёжа, зачем ты так с девочкой? Наверняка по дури начала курить, а потом просто привыкла, и теперь уже, как сейчас говорят,  — зависимость. Иди лучше шубу ей принеси, а то замёрзнет.
        Арина нервно курила, стоя на балконе, повернувшись лицом к Яузе, когда почувствовала опять этот электрический щелчок на плечах. Девушка вздрогнула и обернулась. Шуба, наброшенная на плечи олигархом, едва не упала на пол.
        — Ну вылитая моя сестра, когда я первый раз её застукал на балконе за тем же самым занятием,  — с грустной улыбкой сказал миллиардер.  — Лицо выражает невинность и искреннее возмущение: «Это же просто сигарета, тут нет ни грамма конопли!» Ладно, пойду я отсюда, а то на улице холодище. Кури на здоровье!  — саркастически завершил он свой монолог и удалился.
        «Господи, если бы Михайлов только знал, как я хочу избавиться от этой зависимости, но слишком сильно проклятие!»  — Арина затушила сигарету, едва сдержав слёзы.
        Когда Сергей Сергеевич вернулся на кухню, баба Поля уже разливала чай с какими-то душистыми травами.
        — Какая, Серёжа, девочка хорошая, жаль, что курит только. Знаешь, на кого мне показалась похожа?
        — Знаю, я вначале тоже на это обратил внимание. Но даже при самом экстремальном раскладе она не может быть её дочкой. А младшей сестры, насколько я знаю, у Рины не было.
        — Да, Риночка замечательная была!  — мечтательно сказала Полина Ефимовна.  — И не курила, между прочим.
        — Бабушка, когда ты её последний раз видела, ей было лет пятнадцать. Может быть, сейчас она дымит как паровоз!
        — Может быть, но мне всё равно очень жаль, что вы тогда расстались,  — сказала с грустью баба Поля.
        — Иногда мне кажется, что мы разошлись физически, а вот родство душ осталось. Я время от времени получаю от Рины различные сигналы. Она, словно ангел-хранитель, не даёт мне оступиться и выводит меня через лабиринт препятствий к намеченной цели. Но ты, бабушка, конечно, реалист и в такую чушь, скорее всего, не веришь.
        — Почему же не верю, верю. Я от твоего деда тоже иногда сигналы получаю. Ну да ладно, как ты своему электорату говоришь: «Зачем мы с вами будем переживать о прошлом? Чтобы увидеть прекрасное будущее, давайте лучше займёмся настоящим!» О настоящем — это я о твоей личной жизни,  — пристально глядя в глаза внуку, сказала Полина Ефимовна.  — Жениться вам, барин, пора. Всё работа да работа. О душе подумай. Я ещё хочу правнуков понянчить.
        — Так я тут при чём?  — искренне изумился Михайлов.  — По части правнуков — это, пожалуйста, к Агнии.
        — Ты стрелки-то не переводи! Твоя сестра — ещё совсем молодая девушка, можно сказать, сама ребёнок, какие у неё могут быть сейчас дети,  — возразила баба Поля.
        — Молодая да ранняя,  — резонно заметил олигарх.  — Нашла, баба Поля, ребёнка! Если у неё нет детей, то это только потому, что я за ней слежу больше, чем за курсом валют! Да, кстати, забыл тебе сказать, на следующей неделе в ваш замечательный гастроном завезут балык, так что найди время зайти купить.
        — Опять ты куда-то меня разговорами уводишь!  — с досадой произнесла баба Поля.  — Ты мне честно скажи, у меня шанс есть на твоей свадьбе побывать?
        «Бабушка, не обижайся, но я одинокий волк и вряд ли когда-нибудь найду свою волчицу»,  — хотел сказать Михайлов. Но вслух не осмелился произнести эту фразу и пообещал Полине Ефимовне в ближайшее время заняться устройством своей личной жизни.
        Баба Поля поохала, повздыхала и велела идти звать Арину пить чай.
        Благополучно осмотрев музей балерины Галины Улановой и прослушав увлекательнейшую экскурсию, Арина сердечно поблагодарила Полину Ефимовну. Та, в свою очередь, искренне радуясь знакомству, написала на рекламном буклете свой домашний телефон и пригласила девушку приходить в любое время.
        После того как молодые люди покинули гостеприимную бабу Полю, Михайлов предложил Арине посетить находящиеся в относительной близости от дома на Котельнической скульптуры Михаила Шемякина.
        Арина много слышала об этой композиции под названием «Дети — жертвы пороков взрослых», но самой посмотреть всё так и не удавалось, поэтому она с радостью согласилась на такое продолжение прогулки.
        Когда они прибыли к месту нахождения скульптур, Арина внимательно осмотрела невысокий постамент, на котором стояли мальчик и девочка с завязанными глазами и вытянутыми руками.
        Изображения детей напомнили ей Рину и Мишу, почему-то опять вспомнилась фотография в серванте у Полины Ефимовны. Где же она могла её видеть? Девушка отмахнулась от мысли как от назойливой мухи и продолжила рассматривать фигуры.
        Скульптуры, изображающие пороки, стояли полукругом, возвышаясь над детьми, казалось, что они наступают на них со всех сторон. Все фигуры были с человеческими туловищами и необычными головами.
        Арина подошла к первой из них, стоящей слева.
        Наркомания в виде своеобразного ангела смерти во фраке графа Дракулы, со шприцем и мешочком героина в руках, услужливо предлагала отрешиться от жизненных проблем и почувствовать кайф от галлюцинаций.
        — Я бы ещё рядом фигуру в виде жуткого скелета с пачкой сигарет и надписью «Минздрав предупреждал» поставил,  — язвительно заметил Михайлов.  — Чтобы некоторых бестолковых курящих девчонок застращать.
        Девушка раздражённо пожала плечами.
        — Ну закажите, пусть поставят, вы же всё можете. Вот эту свинью с надписью «оффшор» и банковскими реквизитами, наверняка, специально для вас соорудили,  — нахально ответила Арина.
        — О, как! Люблю дерзких. Ладно, я всё понял, будем считать, что в нашей словесной перепалке счёт «один-один». Больше тебе не мешаю, отойду в сторонку. Когда закончишь осмотр, подходи.
        Минут через пятнадцать Арина повернулась спиной к скульптурам и направилась к миллиардеру, стоящему, прислонившись к чугунному ограждению.
        — Знаете, Сергей, памятник хороший, заставляет задуматься. Только, по-моему, это не памятник порокам и не памятник «детям — жертвам пороков», а памятник — напоминание взрослым. Иногда полезно взглянуть на то, какими мы становимся под воздействием пороков, сознательно или случайно, не важно. Мне очень здесь понравилось, но сейчас хочется, даже не знаю, как сказать, очиститься, что ли…
        — Очиститься?  — Михайлов недоуменно посмотрел на Арину.  — Ну, хорошо, садись в машину, я сейчас переговорю кое с кем.
        «Сплошная передача “Что? Где? Когда?” — думала Арина, наблюдая через автомобильное стекло, как Сергей Сергеевич сосредоточенно слушает, что ему говорит собеседник.  — И если с “когда” ещё всё более или менее понятно, то “что” произойдёт и “где” произойдёт, неизвестно до последнего момента».
        По тому, как Михайлов был серьёзен, садясь в машину, у Арины закралась крамольная мысль, что от грехов они поедут избавляться не иначе как к самому Папе Римскому.
        — Алексей, поезжай на Неглинную,  — отдал распоряжение водителю Сергей Сергеевич.
        «Какая же церковь на Неглинной находится? А, может быть, там их несколько»,  — размышляла Арина, пока автомобиль в очередной раз кружил по московским пробкам, заметно усилившимся в связи с приближением часа пик.
        Наконец, автомобиль остановился. Никакой церкви на горизонте не наблюдалось, зато прямо перед Ариной и Сергеем стояло очень красивое здание в стиле барокко.
        — Это что за дворец?  — поинтересовалась Арина.
        — Особняк Силована Зандукели!  — торжественно объявил олигарх.
        — А здесь церковь есть?
        — Церковь?  — Михайлов недоуменно посмотрел на Арину.  — Это вряд ли. Но зато есть римские термы, версальский замок, мавританский дворец и, конечно, шикарный бассейн. Тридцать первое декабря совсем скоро, поэтому мы с тобой, Арина, как Женя Лукашин из «Иронии судьбы», сейчас отправимся в знаменитые Сандуновские бани.
        Девушка вначале подумала, что Сергей Сергеевич шутит, но, присмотревшись к вывеске, Арина поняла, что они и впрямь приехали в Сандуны.
        — Так тут же табличка висит: «Санитарный день»,  — возмутилась Фёдорова.
        — Всё правильно, Арина, для нас и закрыли. Какой же олигарх откажет себе в удовольствии пойти с красивой девушкой в баню?  — лукаво улыбаясь, произнёс Михайлов.
        — Я не могу, у меня… э… э… шапочки нет для сауны,  — зачем-то сказала Арина.
        — У меня тоже с собой нет. Купим прямо в бане. И веник заодно. Дорого, конечно, но, как полчаса назад сообщила моя секретарша, сегодня пришёл долгожданный платёж из Лондона, поэтому могу немного разориться.
        — А я могу отказаться? У меня есть выбор?  — с суровым выражением лица спросила Фёдорова. Если она сейчас ему откажет, то денег из фонда ей не видать, это понятно. Но согласиться на такой пошлый конец? Арина с усмешкой вспомнила пародию на Михайлова. Профессиональная сваха в юмористической сценке спрашивала его, как он знакомится с девушками.
        «Как, как,  — отвечал олигарх:  — “Детка, хочешь прокатиться в сауну на красном «Майбахе»?”» На красном «Майбахе» она уже прокатилась, пришло время сауны.
        — Девушка, да как же можно от такой экскурсии отказываться?  — Арина не заметила, как сзади подошла женщина средних лет в меховой песцовой шапке.  — Вам необыкновенно повезло, осмотр Сандуновских бань только по вторникам разрешён. Пойдёмте, сейчас как раз последний сеанс начнётся.
        — Ну, что стоишь, Арина, пойдём скорее, говорят же тебе, скоро последняя экускурсия будет. Как моя сестра говорит, «не парься». Хотя здесь эта фраза звучит, возможно, неуместно, потому что большинство людей за этим сюда и приходят.
        «Иди ты в баню, порочный монстр! Шемякинские аллегории по сравнению с тобой — просто ангелы. Это же надо, чуть до инфаркта меня не довёл своим гнусным поведением. Дать бы тебе по какому-нибудь чувствительному месту, чтобы раз и навсегда отучить издеваться над людьми!»  — словно ураган, пролетели мысли в голове у Арины.
        Видимо, весь этот вихрь эмоций настолько ярко отразился у девушки на лице, что Михайлов понял, что переборщил.
        — Прости, добрая девочка, олигарха неразумного за глупые шутки, если хочешь, сейчас церковь отыщем, будем грехи замаливать.
        «Чтобы вам ваши грехи замолить, Сергей Сергеевич, нужно из церкви неделю не выходить, а то и месяц. Одно сребролюбие дня на два потянет, что же говорить о прелюбодеянии,  — усмехнулась про себя Арина.  — Хотя, если бы Михайлов не любил так деньги, не было бы фонда, а значит, и надежды получить грант для Арининой фирмы. Ну а сколько девушек перебывало у миллиардера в постели, Арину, в конце концов, не касается. Михайлов — мужчина холостой, богатый, а как ему ещё развлекаться, если не девиц пачками в постель укладывать?»
        — Нет уж, товарищ олигарх, давайте законы жанра соблюдать. Меня мои коллеги по работе обязательно спросят, где я в Москве была. Если я скажу, что с Михайловым в церковь ходила, боюсь, не поверит никто. Ну а баня или ресторан, например, совсем другое дело.
        — А ты про ресторан заговорила — опять есть хочешь?  — подозрительно спросил Сергей Сергеевич, поняв, что Арина не обижается.
        — Господин миллиардер, не усложняйте, пожалуйста, и до того усложнившуюся ситуацию. Давайте уж сначала — зрелища, а потом хлеб!
        — А для некоторых ещё и табак!  — уточнил Михайлов, когда они уже оказались внутри Сандунов, втайне радуясь, что Арина его простила за неприличную шутку.
        Девушка скорчила презрительную гримаску и пошла брать бахилы, необходимые для осмотра бани.
        — Ну как, Арина, Сандуновские бани? Понравилось? Чистенько, но бедненько?  — как обычно с иронией спросил миллиардер, когда экскурсия закончилась.
        — Нет, богатенько, но грязненько,  — ответила Арина, подняв на него смеющиеся глаза.  — Конечно, понравилось, рококо, готика, античный стиль — и всё в одном месте! И потом — когда я ещё в мужской бане побываю? Никогда бы не подумала, что её можно вот так с экскурсией посетить! Спасибо вам, Сергей, огромное!  — искренне поблагодарила миллиардера Арина.  — А куда мы на этот раз идём?
        — Первый раз вижу девушку, которая так архитектурой восторгается, а не модными марками! Сразу видно, человек из культурной столицы приехал. А направляемся мы сейчас, можно сказать, в соседнее здание,  — ответил на Аринин вопрос олигарх.
        — Ещё какой-то музей? Там тоже санитарный день?  — спросила Арина с улыбкой.
        — Я смотрю, Арина, посещение бани, даже без парилки, на тебя очень благотворно подействовало. Ну, музеев и экскурсий на сегодня, я думаю, хватит. Предлагаю закончить этот замечательный день, выпив по бокалу вина под мясо барашка. Или ты вегетарианка?  — забеспокоился Сергей Сергеевич.
        — Нет, я не вегетарианка, я — трезвенница…  — увидев, как от удивления непроизвольно вытянулось лицо у Михайлова, Арина поспешила признаться,  — да шутка, это шутка. Может быть, это и плохо, но я ем абсолютно всё и пью тоже всё, что горит,  — в разумных количествах, конечно,  — добавила она.
        Ресторан и впрямь находился практически в соседнем здании. Назывался он так же, как и культовый советский фильм, который так любили смотреть космонавты, отправляясь покорять неизведанные галактики.
        Арина и Сергей устроились в укромном уголке уютного зала, однако их появление не осталось незамеченным. К ним сразу же подбежали две девчушки лет по пятнадцать и попросили с детской непосредственностью: «Аллигатор, дай автограф!»
        «Мы остановились перед стеклянным ящиком, в котором шевелился аллигатор. Хищный зверь казался маленьким и безобидным, словно огурец в рассоле. Его хотелось показать дерматологу»,  — вспомнила Арина из недавно прочитанного «Филиала» Сергея Довлатова.
        Девчушек оттащили смущённые мамаши, не преминув, разумеется, исподтишка рассмотреть Арину.
        «Да, не завидую я жене Михайлова, если он когда-нибудь женится, конечно. Его жену, наверное, все под микроскопом будут рассматривать, и каждый обыватель сочтёт своим долгом какой-нибудь недостаток найти»,  — размышляла Фёдорова.
        Едва они успели сделать заказ, как у Сергея Сергеевича зазвонил телефон. Взглянув на номер, миллиардер извинился и вышел, стараясь не привлекать общего внимания.
        Но кроме юных поклонниц «аллигатора», Михайлова заметили уже два основательно принявших на грудь мужика с бритыми затылками и стали бросать на него недобрые взгляды.
        — Федька, смотри, никак это Михайлов? И его очередная бля… ндинка.
        — Что же он с одной-то только пришёл?  — подал голос Фёдор.  — Надо было весь свой гарем притащить. Тем более что ресторан тематический.
        — Стареет, кобелина. Вот смотри, джинсы даже надел, чтобы по-молодёжному выглядеть. Помнишь, мы на YouTube смотрели, как он в 2006-м в Швейцарии «зажигал»? Видео из серии — Абдулла и его ласковые жёны на отдыхе. Как царёк какой-то сидит во главе стола — кругом куча баб. То к одной подойдёт, то к другой. Одну погладит, другую скрутит, третью по заднице отшлёпает. Казанова грёбаный!
        — Это, когда он с каким-то местным банкиром подрался?
        — Ну, да, показалось ему, что тот к одной из этих тёлок на подъёмнике в горах клеился. И выкрутился же, гнида, в тюрягу не попал. «Я, дескать, женщину от сексуальных домогательств ограждал».
        — Конечно, как же он мог допустить, что кто-то другой, кроме него, домагивался!
        — Занятие это
        Любил Козлодоев
        И дюжину в раз ублажал.
        Кумиром народным
        Прослыл Козлодоев,
        И всякий его уважал,  —
        противным голосом пропел Фёдор.
        — И главное, кореш, понять не могу, чем он баб так привлекает? Как мухи на мёд липнут!
        — Ну, как чем? Ясень пень, бабками своими!
        — Ну, бабками — это понятно, но мы с тобой тоже вроде не нищие, а вокруг нас девицы хороводов таких не водят.
        — Ну, во-первых, мы, конечно, мужики с деньгами, но не с такими, как он, не олигархи. А девицам нравится, когда масштабно всё — не просто колечко какое-то купил, а ювелирный магазин целый на сдачу взял, во-вторых, харизма у него, Жора, харизма…
        — Да обычная у него харя, а не харизма. Пойдём лучше, пока он в коридоре какой-то контракт обсуждает, у его белокурой Гюльчатай спросим, чем это он так её очаровал.
        Углубившись в телефон, в отсутствие Михайлова Арина решила проверить свой почтовый ящик и не заметила, как два посетителя подшофе вплотную подошли к ней.
        — Девушка! Не знаем, к сожалению, как вас зовут, но это не так важно, скорее всего, ваш кавалер «зайкой» вас называет или «пупсиком». Мы с моим другом только хотим узнать, пока ваш спутник застрял в сортире, бросив вас на произвол судьбы, что же вас так в нём привлекло? Неужели, когда вы на него смотрите, бабочки в животе порхают? Нам вот показалось, уж извините, что у вас скорее его бабки в голове крутятся.
        — Давайте, граждане, не будем сейчас с вами это обсуждать, и просьба огромная от меня отойти,  — совершенно спокойно отреагировала Арина.
        — Надо же, ещё и говорящая оказалась, хоть и блондинка,  — язвительно заметил один из подошедших.  — Нет, в самом деле, мадам, скажите, почему слабый пол так на олигархов падок? Почему нельзя полюбить врача, учителя, инженера?
        — Комбайнера, тракториста,  — имитируя акцент героини Дапкунайте из «Интердевочки», вступил в разговор его приятель.
        — Мужчины, пьяный бред я оценила, а теперь пройдите, пожалуйста, к вашему столику,  — спокойно сказала Арина, помахав перед собой рукой, чтобы прогнать запах алкоголя.
        — Ишь ты, борзая какая,  — взорвался тот, которого друг называл Жориком.  — Почему это то, что мы говорим,  — бред, да ещё и пьяный? Да чем мы хуже Михайлова твоего олигархнутого? Да ты хоть понимаешь, что он тебя…
        Арина уже стала подыскивать какой-нибудь тяжёлый предмет, чтобы пригрозить подвыпившим посетителям ресторана, как над мужскими фигурами навис грозный силуэт Сергея Сергеевича.
        — Ты их знаешь?  — быстро спросил Михайлов.
        — Нет, и честно говоря, вот уже битый час объясняю им, что не горю желанием познакомиться. Серёжа, может быть, администратора позвать?  — Арина ещё надеялась, что конфликт разрешится мирным путём.
        — Ну, конечно, не барское это дело самому, как настоящему мужику, разбираться, ты, Михайлов, только на это и способен — администратора вызвать. Это тебе не лыжными палками в Швейцарии махать! А я вот возьму и обниму сейчас твою очередную «лыжницу», чтобы она сравнила, кто ей больше как мужик нравится.
        Михайлов посмотрел на противника убийственно злобным взглядом. Таким Арина его ещё не видела. В следующее мгновение раздался звук идеально рассчитанного по силе и скорости удара в подбородок. Мужик свалился наповал, нецензурно выругавшись.
        — Жестоко вы, Сергей Сергеевич, со своим потенциальным электоратом обращаетесь,  — сказал окончательно протрезвевший от шока его друг, волоча за собой корчившегося от боли Жорика.
        К их столику уже бежали охрана, администратор и, вышел с извинениями, кажется, сам директор.
        Михайлов жестом показал, что инцидент улажен.
        — Арина, извини, пожалуйста, что так получилось,  — виновато начал он.
        — Серёжа, вы тут абсолютно не виноваты. Это могло где угодно и с кем угодно произойти.
        — Ну, если бы я не вышел, эти уроды не осмелились бы к тебе приблизиться.
        — А ещё журналисты пишут, что вы сослагательное наклонение не любите…  — улыбнувшись, сказала Арина.  — И вот ещё помню где-то в прессе было:
        Клевещут в зависти писаки,
        О всём, что ты творишь, герой.
        А ты всё избегаешь драки
        Красивый, умный, холостой[1 - Отрывок из стихотворения Дмитрия Ксуря.].
        А вы как раз не избегаете…  — задумчиво произнесла она.
        — Да ты пойми, Рина, мне за державу обидно,  — с досадой в голосе сказал Михайлов.  — Вроде бы у нас такая страна замечательная, а как глянешь кругом — одно быдло какое-то пьяное.
        — Пьяных в любой стране хватает,  — резонно заметила Арина.  — Я как-то на Октоберфесте в Германии оказалась. Вот это зрелище не для слабонервных было! Ничего, Сергей Сергеевич,  — утешала Арина олигарха,  — попадёте во власть, будете лоббировать сразу принятие «сухого закона». Не забудьте только из хрестоматий у Пушкина убрать:
        День прошёл — царя Салтана
        Уложили спать вполпьяна.
        Я там был; мёд, пиво пил  —
        И усы лишь обмочил.
        Михайлов не нашёл что ответить и лишь озорно, как мальчишка, показал Арине язык.
        — Боже,  — торжествующе воскликнула Арина,  — что же с вами алкоголь делает, уже такую интимную часть тела, как язык, мне демонстрируете!
        После вкуснейшей пахлавы на десерт и небольших препирательств с администрацией молодые люди покинули культовый ресторан. С Михайлова наотрез отказывались брать деньги по счёту в качестве компенсации за причинённый моральный вред Арине. Но Сергей Сергеевич уладил проблему в течение нескольких минут, и вот уже довольные официанты, радуясь щедрым чаевым, быстро убирали со стола посуду.
        Арина взглянула на часы: до поезда ещё куча времени, расставаться с олигархом не хотелось, но, видимо, их встреча уже подошла к логическому завершению. Не будет же он ждать отправления поезда!
        — Арина,  — начал Михайлов.
        — Да, Сергей Сергеевич, понимаю, пришла пора прощаться. Ну что же, очень жаль, но, как говорится, пора и честь знать. До свидания!
        Арина резко развернулась, собираясь уходить.
        — Почему ты уходишь?  — недоуменно спросил Сергей.  — Я тебя чем-то обидел?
        — Нет, но вы же не будете меня до поезда провожать?
        — Очень даже буду,  — с вызовом сказал олигарх.  — Или у тебя есть более достойные кандидатуры на должность провожающего? Нет, скажи честно, ты не хочешь, чтобы я с тобой на вокзал ехал?
        — На вокзал ехать с вами хочу, а злоупотреблять вашим вниманием — нет. Вы, наверное, устали.
        — С чего ты взяла?  — мотнув по привычке подбородком, спросил Михайлов.
        — Ну, просто, я сама, если честно, устала, столько впечатлений за один день.
        — Понятно, тогда ночной клуб отменяется — меняем маршрут.
        Арине ничего не оставалось, как снова сесть в «Майбах» и полностью довериться выбору олигарха.
        «Ничего себе, он ещё и в ночной клуб собрался. Драки в ресторане ему мало, значит, показалось. В ночном клубе, как пить дать, кто-нибудь к нам бы прицепился. Интересно, почему Михайлов совершенно не устал? Неужели всем миллиардерам чип с подзарядкой ставят? Он ведь человек, а не робот. Я вот буквально валюсь от усталости, а у него ни в одном глазу»,  — размышляла Арина.
        Между тем, автомобиль медленно тащился в потоке машин по Третьему транспортному кольцу. «Куда же мы едем?  — думала Арина.  — В этом направлении находится МГУ, где Михайлов так любит выступать с лекциями, но для встречи со студентами поздновато, по этой же причине не подойдут и Лужники, хоть спортивные мероприятия он тоже обожает. С церквями у олигарха проблемы, поэтому в Новодевичий монастырь вряд ли. Может быть, тогда на близлежащее кладбище? А впрочем, какая разница, с Михайловым даже на кладбище не будет страшно. Он же мало того что слаломист и волейболист, так, как только что выяснилось, ещё и самбист».
        — Арина, ты не спишь?  — нарушив молчание, спросил Сергей Сергеевич.  — Мы уже почти приехали.
        Арина взглянула сквозь стекло со своей стороны «Майбаха»  — перед ними были Воробьёвы горы.
        — Это мне кажется, Сергей Сергеевич, или наш вечер действительно приобретает политический окрас?  — поинтересовалась девушка, выходя из машины.
        — Это почему же политический? Я тут никаких митингов и манифестаций не вижу,  — удивлённо пожал плечами Михайлов.
        — Ну, как же, именно здесь Огарёв и Герцен присягнули пожертвовать жизнью ради борьбы. А мне на что присягать и чем жертвовать?
        — Арина, браво, не каждый москвич об этом знает. Ну, если хочешь, можем и памятник посмотреть Огарёву и Герцену. Я, если честно, думал просто свежим воздухом подышать.
        — А у меня уже мысль стала закрадываться, что вы хотите меня в вашу партию завербовать,  — замахала ресницами Арина.  — Пиво — только членам профсоюза, гранты — только членам партии.
        — В мою партию не так-то просто вступить, меня самого еле приняли,  — с абсолютно серьёзным лицом ответил Михайлов, когда они уже поднимались по отвесному склону.
        Памятник Огарёву и Герцену был нещадно расписан граффити, и, похоже, они даже спугнули какого-то подростка с баллончиком краски.
        Недалеко от памятника проехал по склону, запорошенному снегом, одинокий лыжник.
        — Ой, как здорово. А здесь и на лыжах можно кататься,  — не сдержала радостного возгласа Арина.
        — А ты катаешься на лыжах?  — невзначай спросил миллиардер.
        — Да, даже собираюсь поехать на горнолыжный курорт в январе,  — похвасталась девушка.
        — А куда?  — ещё больше заинтересовался Сергей.
        Вопрос застал Арину врасплох, поэтому она чуть не проговорилась.
        — В Кр… Кировск.
        — Хибины? Прекрасный выбор! Я раньше тоже там часто бывал.
        «Да, конечно, Хибины — прекрасный выбор, но туда поедет кто-то другой. А я поеду в Кран-Монтану, ваш любимый курорт в Швейцарии. Билеты на самолёт и ваучеры на проживание в шале были заказаны ещё в сентябре, когда я знать не знала, что встречу вас в “Англетере”. Тогда я втайне надеялась, что увижу вас на курорте и там познакомлюсь. Ну, а теперь, если вы меня там встретите, не дай бог ещё подумаете, что я вас преследую или того хуже — в вас влюбилась. И что теперь делать, ума не приложу. Прямо хоть сдавай билеты и ваучеры и оставайся дома»,  — с досадой подумала Арина.
        В Кран-Монтане зимой регулярно проходили различные международные соревнования по горнолыжному спорту, осенью здесь собирались любители гольфа.
        Олигарх облюбовал этот курорт достаточно давно и, как сам он признавался прессе, менять место отдыха не собирался. Несколько лет назад он купил здесь шале, напоминающее своим видом изображение с рождественских открыток. Одна только реставрация этого домика обошлась в миллион евро!
        Почти сразу шале получило среди русскоязычных туристов название «Михайловский замок». Об устраиваемых там оргиях ходили леденящие душу легенды, впрочем, особо ничем не подтверждённые. Поговаривали, в частности, что Михайлов и сотоварищи играли в бассейне, где пол был выложен чёрной и белой плиткой, в шашки, используя в качестве игрового оборудования обнажённых девушек.
        Тем временем Сергей Сергеевич рассказал про свои любимые места в Хибинах, дал Арине пару-тройку советов относительно скипасса.
        Время уже поджимало, пробки, несмотря на поздний вечер, практически не рассасывались. Видимо, люди ехали в крупные гипермаркеты на окраину города купить продукты к новогоднему столу и подарки для друзей и родственников.
        На вокзал они приехали за десять минут до отправления, что, в принципе, было Арине на руку, так как томительное ожидание совсем не входило в её планы. Больше всего на свете ей хотелось лечь побыстрее на полку в вагоне и уснуть.
        — Ну, что, Рина? Долгие проводы — лишние слёзы. Спасибо за незабываемый день. Даст Бог, свидимся.
        Только тут Арина поняла, что, видимо, никогда больше не увидит Михайлова. Даже если её заявку на грант одобрят, олигарх уже не будет назначать ей встречу.
        Арина непроизвольно вздохнула.
        — Что ты так вздыхаешь? Пойдём, уже надо в поезд садиться.  — Сергей Сергеевич озабоченно посмотрел на часы.
        — Э… думаю, что за соседка или сосед мне достанутся, не будут ли храпеть.  — Арине уже было всё равно, что она говорит, лишь бы не думать о том, что, скорее всего, она теперь увидит миллиардера только по телевизору. И даже если она всё-таки поедет в Кран-Монтану, шансы встретить его там в гордом одиночестве и провести, как он сам сказал, «незабываемый день» равны практически нулю.
        — Об этом можешь не беспокоиться, твоей единственной соседкой на сегодня станет вот этот женский роман.  — Михайлов протянул Арине маленькую книжку из серии «J’ai lu».  — Мой водитель купил в книжном, говорит, его жене очень понравился, пока ехала на дачу, в электричке читала, чуть остановку свою не проехала, так интересно было. А чтобы никто не мешал этому интеллектуальному занятию, я попросил выкупить второе место в купе.
        Михайлов притянул Арину к себе и нежно расцеловал в обе щёки. Арина тихо сказала: «До свидания, Сергей Сергеевич, спасибо за всё», и быстро скрылась в вагоне, чтобы олигарх, не дай бог, не увидел её пылающие щёки.
        В эту ночь Сергей Михайлов долго не мог заснуть. Он достал с полки свои любимые «Тёмные аллеи» Бунина, наугад открыл страницу.
        «Уже далеко, далеко остался тот печальный полустанок. И уж целых двадцать лет тому назад было всё это — перелески, сороки, болота, кувшинки, ужи, журавли…»
        Целых двадцать лет… целых двадцать лет он не видел Рину, целых двадцать лет он пытался забыть её. И вот сейчас эта милая девочка всколыхнула в нём те воспоминания, которые он так старательно прятал последние годы. Как же хорошо сегодня было с Ариной, просто так гулять по Москве, не заходя ни в какие модные бутики, куда обычно затаскивала его Агния и где у него начинала болеть голова уже после пятиминутного нахождения. А как Арина восторгалась архитектурой! А характер какой! Как она обозлилась на него, когда он так неудачно пошутил про Сандуны. Но тут он, наверное, перегнул палку, тем более что приехала она по делу — по поводу гранта. Надо будет совет директоров поторопить, чтобы побыстрее этот вопрос решили…
        Оставшись в купе одна, Арина, чтобы не расплакаться от переполнявших её эмоций, открыла подаренную Михайловым книгу.
        «Руки его, осмелев, проникли под платье и коснулись атласной кожи. Он покрыл поцелуями её шею, и она застонала от наслаждения. Её пальцы впились в его плечи, тело содрогнулось.  — Любовь моя, ты наконец-то стала сама собой,  — прошептал он ей на ухо,  — и хотя я до сих пор не возражал, чтобы ты была лидером, последнее слово должно остаться за мной».
        «Тьфу ты, гадость-то какая, кто такое только читает, хорошо хоть про нефритовый стержень ничего нет»,  — подумала Арина и уснула.
        В шале у олигарха
        Незаметно пролетели новогодние праздники, и вот уже Арина стояла в очереди на паспортном контроле в аэропорту Женевы, откуда они с братом и его друзьями должны были отправиться на поезде в Кран-Монтану.
        Шале, зарезервированное ещё осенью, было для фешенебельного курорта достаточно скромным, но уютным.
        На следующий день после приезда все решили прогуляться, присмотреться к трассам.
        — Ой, глядите,  — сказал кто-то из молодых людей,  — прямо над нами «Михайловский замок».
        Арина подняла глаза и с интересом стала разглядывать особняк олигарха. Находившееся на фоне заснеженных пиков гор шале Михайлова и впрямь было великолепно. Четырёхэтажный дом был оформлен в традиционном альпийском стиле.
        На многочисленных резных террасах стояли деревянные скамьи, лавки и столы. На огромных покатых крышах, сильно выступающих над стенами дома, лежали шапки густого снега. Венчал конструкцию флагшток с опущенным белым флагом, установленным на торце одной из крыш.
        — Сейчас Михайлова нет, только охрана и обслуживающий персонал, он в Давосе на экономическом форуме. А когда он приезжает, поднимают флаг его холдинга,  — пояснил Аринин брат Серёжа.
        — Душу бы заложила, лишь бы взглянуть хоть одним глазком, что там внутри,  — мечтательно сказала девушка Арининого брата.
        — О, даже и не думай!  — вступил в разговор Серёжин друг.  — Женщин туда приглашают только с определённой целью: попользоваться в извращённой форме — душу вынуть, а тело растоптать. Очень дорого тебе такая экскурсия обойдётся.
        «Да что вы все о Михайлове знаете, почему кто только может считает своим долгом его грязью полить?»  — мысленно рассердилась Арина.
        Недавно даже её толерантный во всех отношениях дядя-профессор, когда зашла речь об олигархе, стал доказывать Арине, что Михайлов — вор, каких только поискать. Все свои предприятия он купил благодаря позорной системе залоговых аукционов, и никакими культурными фондами и благотворительными акциями ему уже не отмыться. «Типичный бандит, только мимикрировал под интеллигента»,  — вынес вердикт дядя.
        Арина печально вздохнула и, взглянув ещё раз на шале миллиардера, продолжила осматривать с друзьями местные ландшафты.
        Утро было посвящено обсуждению планов отдыха. Девушки хотели непременно посетить местные бутики и магазины, молодые люди решили покататься на снегоходах. Арина вроде как согласилась присоединиться к подружкам, но в последний момент передумала и решила прокатиться на лыжах в сноу-парке. Осторожно начав спуск с горы, Арина уже проехала половину дистанции, как буквально в сантиметре от неё на огромной скорости словно ракета пролетел высокий лыжник.
        От неожиданности девушка зашаталась, попыталась сохранить равновесие, но всё-таки упала.
        «Чёрт, разъездились тут, пижоны! Надеюсь, у меня только ушибы, без переломов и вывихов».
        Пока Арина переводила дух, испугавший её лыжник описал дугу и подъехал к девушке.
        — С вами всё в порядке? Я вас не напугал?  — спросил мужчина по-английски.
        Арина вздрогнула и съёжилась. Больше всего на свете ей хотелось куда-нибудь провалиться или закопать саму себя в сугроб.
        Ни безупречный английский, ни смешная вязаная шапка, ни огромные тёмные очки — ничто не могло обмануть Арину. Голос стоящего перед ней лыжника был хорошо ей знаком. Вдобавок, такая куртка могла быть только у одного человека — у олигарха Михайлова.
        Перед ней стоял Сергей Сергеевич собственной персоной. Вот вам и экономический форум в Давосе!
        Отступать было некуда. Арина сняла очки, чтобы Михайлов мог понять, кто перед ним, и поздоровалась, стараясь унять дрожь в коленях.
        — Арина!  — Миллиардер не верил своим глазам.  — Вот так встреча!
        — А вы, Сергей Сергеевич, почему не в Давосе?  — пытаясь перевести разговор на другую тему, строго спросила Арина.
        — Город антиглобалисты блокировали, и форум перенесли на март,  — ответил по инерции Михайлов.  — А от Давоса до Кран-Монтаны рукой подать. Вот я вчера вечером и прилетел. Какая, однако, ты осведомлённая относительно перемещений моей скромной персоны! А ты почему не в Кировске?  — так же строго спросил он у девушки.
        — Какой вы, однако, злопамятный, Сергей Сергеевич, относительно перемещений моей скромной персоны!  — в тон ему ответила Арина.  — Пока вы были в Давосе, был найден заброшенный портал, и теперь от Кировска до Кран-Монтаны рукой подать, поэтому отдыхающие катаются на лыжах тут, а проживают и питаются в Кировске, так дешевле.
        Олигарх укоризненно покачал головой.
        — Обманываешь ты, нехорошая девочка, доверчивого мальчика Серёжу, грех это! Ну, ладно, вставай! Поехали, прокатимся! Если честно, очень рад тебя видеть, я тут совсем один.
        «Знаю я, как вы тут один. Один плюс один …автобус с моделями»,  — усмехнулась про себя Арина, попытавшись встать. Рука достаточно сильно ныла.
        — Тебе помочь? У тебя что-то болит? Может быть, снегоход вызвать?  — забеспокоился Михайлов.
        — Ничего у меня не болит, я просто винтовку ищу.
        — Что? Я не ослышался? Винтовку ищешь?  — изумлённо спросил Михайлов.
        — Ну, да, я биатлоном заняться хотела, а тут вы как метеор пронеслись, и где-то она у меня отцепилась,  — невинно хлопая ресницами, произнесла Арина.
        — Ладно,  — после нескольких секунд раздумий сказал Михайлов.  — Сейчас позвоню своей службе безопасности, а пока они ищут, могу я тебя пригласить на apres-ski?
        — Можете, но только у нас не после лыж, а вместо лыж получится, я только на трассу выехала…
        Олигарх расплылся в довольной улыбке.
        «В какое же он меня поведёт кафе? В “Plaza”, “La Grange”, “Au Rendez-Vous”?»  — думала Арина, скользя по безупречной лыжной трассе вслед за Сергеем. Но все известные ей кафе остались уже далеко позади. Наконец, олигарх остановился у подножия склона. Арина взглянула наверх… и увидела «Михайловский замок»!
        — Сергей Сергеевич, признайтесь честно — вам со мной стыдно в местный шалман идти?  — сердито сказала Арина.  — Так вы, если журналисты начнут спрашивать, кто эта девица в рваной куртке, скажите — моя новая уборщица. Попросила меня раз в жизни в буржуйскую едальню её сводить.
        — А ты что — куртку порвала?  — испуганно спросил Михайлов.  — Я не видел, к сожалению. Тебя нужно обязательно осмотреть, возможно, ты поранилась.
        — Ну, конечно, порвала, палкой задела, когда падала,  — с досадой произнесла Арина.  — Да нет там никакой раны, только дырка на самом видном месте куртки и всё. Я, конечно, понимаю, Сергей Сергеевич, что веду себя более чем нахально, но почему вы всё-таки мой вопрос про посещение местного пункта общественного питания проигнорировали?
        — Э… понимаешь, Рина,  — начал олигарх своим обычным иронично-насмешливым тоном,  — как председатель совета директоров своего холдинга, я получаю один МРОТ в месяц. Деньги небольшие, поэтому пришлось ещё возглавить банк на пол-МРОТа в месяц. А местные кафе все очень дороги, вот почему могу пригласить тебя на apres-ski только домой.
        — Зато поскольку МРОТ меняется постоянно, у вас в процентном отношении самый большой ежегодный рост заработной платы,  — с сарказмом сказала Арина.
        — Неужели моё интервью журналу «Миллиардер» читала?  — ахнул Михайлов.  — При всём моём уважении — не может быть, чтобы ты сама такой ответ придумала.
        Арина многозначительно промолчала и, отстегнув крепления и сняв лыжи, прошла на территорию резиденции олигарха, толкнув от злости узорную калитку ногой. Пост охраны, по всей видимости, находился в отдельном небольшом домике, из которого никто не вышел,  — своя дрессура.
        Собственно, а откуда это раздражение? Ей выпал такой шанс — увидеть апартаменты самого миллиардера Михайлова. Фотографий интерьеров шале не было нигде — ни в Интернете, ни в модных журналах, да и вряд ли они где-то в ближайшее время появятся. Другие душу бы заложили, только чтобы одним глазком на это великолепие посмотреть! А Арина ещё недовольна, что олигарх не пригласил её сидеть в каком-то шумном кафе за бокалом разбавленного глинтвейна, где на них пялился бы каждый встречный-поперечный, а позвал из уважения посетить своё шале и отдохнуть в спокойной обстановке.
        В доме стояла звенящая тишина, и даже было слышно, как где-то в ближайшей комнате идут часы. Арина неуверенно сняла куртку, вздохнув, осмотрела порванный рукав. Ушедшее было раздражение вернулось обратно. «В службу безопасности он звонил, как же! Понятно, что Михайлов не купился на её розыгрыш с винтовкой. Мажордому он своему позвонил, чтобы лишних людей в замке не было! Ну, ничего, Сергей Сергеевич, плохо же вы меня знаете, я вам так просто не дамся! И грант мне ваш дурацкий не нужен, какой-нибудь другой фонд найдём. Ну, раз уж вы меня сюда затащили, весь интерьер сфотографирую и потом продам в какой-нибудь журнал, где подороже платят!»  — мстительно размышляла она.
        Сергей Сергеевич, абсолютно не подозревая, что Арину обуревают столь коварные замыслы, забрал у неё лыжи и будничным тоном спросил:
        — У тебя какой размер?
        «Ну вот оно, началось»,  — с тоской подумала Рина.
        — Пятый D, а что, не видно?  — с вызовом сказала она, мрачно взглянув исподлобья.
        — Да я не про…  — Тут олигарх осёкся, подбирая слова для обозначения вторичных женских половых признаков.  — Я про нижнюю часть, а не про верхнюю, всего лишь про размер ноги. Судя по лыжным ботинкам, такой же, как у моей сестры,  — как ни в чём не бывало, продолжил Михайлов.  — Примерь-ка, Золушка, туфельки. Сегодня утром для Агнии купил.
        Сергей протянул Арине коробку с названием элитного итальянского бренда обуви, перевязанную атласной лентой. Внутри лежали потрясающе красивые туфли цикламенового цвета на достаточно большом каблуке. Обувь была с бирками, внутри даже лежал чек, заставивший Арину содрогнуться — на такую сумму среднестатистическая российская семья могла бы безбедно существовать месяца три, а то и больше.
        — Ну, надевай же скорее, здесь холодно может быть. Я, конечно, включу камин, но всё равно в носках ходить не рекомендую.
        — А бахил нет?  — робко поинтересовалась Арина.
        — Здесь вам, барышня, не Сандуны, берите, что дают,  — притворно заворчал олигарх.
        Ничего не оставалось, как повиноваться. Присев на огромный диван, заваленный разноцветными подушками, Арина надела туфли. К слову сказать, сидели они, как влитые, вдобавок, по цвету они чудесным образом подходили к Арининому спортивному костюму.
        «А на секс-оргии девиц сюда со своими тапочками приглашают, что ли?» Арина представила себе массовую Интернет-рассылку от Михайлова приблизительно такого содержания: «Уважаемые представительницы древнейшей профессии! Гульбище состоится сегодня вечером, при себе иметь сменную обувь». Или, может быть, для максимального унижения их как-то отдельно впускают с чёрного входа и просят на улице раздеться?
        Арине вспомнилось, как студенткой она подрабатывала частными уроками в очень богатой семье. Ребёнок, с которым она занималась, был смышлёный, преподавать ему было одно удовольствие, но всё омрачалось тем, что Арину воспринимали как прислугу и заставляли раздеваться не в коридоре, а в маленьком закутке, находящемся на лестнице. В итоге девушка чуть было не заболела пневмонией и, как ни нужны ей тогда были деньги, отказалась от уроков.
        От ироничных размышлений и не очень приятных воспоминаний её отвлёк голос олигарха.
        — Свитер сними, пожалуйста,  — попросил Михайлов.
        — Зачем?  — опять насторожилась Арина.
        — Узор очень понравился,  — в своей обычной насмешливой манере проговорил Сергей Сергеевич.  — Такой же связать хочу. Неужели неясно, руку осмотреть.
        — А что, Сергей, когда вы учились в финансовом институте, там для мальчиков основы медицинских знаний преподавали? У нас такое только для девочек было, а мальчики на военной кафедре автомат Калашникова собирали.
        — Ну, это тебе жутко повезло, что у вас на курсе мальчики какие-то были. У моей сестры в институте всё с точностью до наоборот: одни девицы на факультете, из мужчин — только преподаватели военного перевода. Вот один полковник их всех построил в первый день и говорит: «Здесь, на нашей кафедре, из вас — девушек-филологов мы будем делать женщин-переводчиц. Сначала этим буду заниматься я, а затем и другие офицеры нашей кафедры…» Ну, ладно, моя сестра, она, что называется, калач тёртый, воробей стреляный, но там некоторые девочки от ужаса сознание потеряли…
        — Да, смешно, конечно, тонкий академический юмор… А я вот слышала,  — вкрадчиво сказала Арина,  — что в некоторых экономических вузах специально делают группы для юношей, чтобы они от учёбы на девушек не отвлекались. Только потом эти юноши, когда отучатся, так на женщин набрасываются, настолько неразборчивы в выборе предметов своих недлительных страстей, что прямо хватают всё, что под руку попадётся.
        — Да, бывает и такое,  — не моргнув глазом, сказал Михайлов, как будто к нему последняя фраза не имела абсолютно никакого отношения.
        Смотря на Арину своим фирменным раздевающим взглядом, будто гипнотизируя её как питон кролика, олигарх вплотную подошёл к ней.
        — Свитер будешь снимать? У меня две спортивные команды, я сам спортом занимаюсь, так что о спортивных травмах знаю не понаслышке. Нужно обязательно осмотреть повреждения.
        Втайне порадовавшись, что она не забыла надеть футболку, Арина стянула через голову шерстяной свитер и закрыла глаза.
        — Что, так страшно?  — язвительно спросил Сергей Сергеевич.
        — Да, очень, боюсь, что током тряханёт!  — плаксиво сказала Арина.
        — Ах, да, ты же у нас энергичная девушка. А когда у тебя день рождения?  — неожиданно спросил Михайлов, хмуро глядя на Аринин локоть.
        — День рождения? Тридцать первого мая, а что — антистатик в золотом футляре подарите?  — съехидничала она, сидя всё так же с закрытыми глазами.
        — Нет, стационарное заземление установлю на твою прелестную головку! У меня день рождения тоже в мае, те же цифры, только в другом порядке.  — Сергей Сергеевич осторожно потрогал Арину по запястью.
        — Вы бы, Сергей Сергеевич, руки помыли, прежде чем к ролевым играм приступать,  — стараясь не перегнуть палку, как можно вежливее произнесла Арина.
        — Ах, чёрт, да.  — Миллиардер с досады поморщился.  — Вот что болтологические факультеты с девушками делают! Ты, Рина, заговоришь кого угодно. Пойду заодно и переоденусь. Кстати, если ты тоже хочешь осуществить операцию «чистые руки», можешь пройти на второй этаж. Там сразу у входа ванная моей сестры, найдёшь всё самое необходимое.
        «Всё у вас, олигархов, не как у людей, гостевые туалеты, ванные на каждого члена семьи,  — размышляла Арина, поднимаясь на второй этаж по изумительно красивой деревянной лестнице с чугунными перилами.  — Вот пожить бы вам в коммунальной квартире, где нет ванной, а всего один туалет на несколько комнат…»
        Всё самое необходимое представляло собой целый банно-помывочный комплекс. Ванная поражала воображение своей роскошью. На столешнице стояла бронзовая фигурка девушки, принимающей ванну. У Арины закралось небеспочвенное предположение о том, что совсем недавно она видела точно такую же в Эрмитаже на выставке из частных коллекций. Автором статуэтки был не кто иной, как Эдгар Дега. Огромное джакузи в ванной манило доступностью, хотелось раздеться, нырнуть и забыть про олигарха, грант и всё на свете, послать всех к чёрту и наслаждаться жизнью, так же как девушка со скульптуры.
        Арине стоило немалых усилий перебороть искушение и спуститься обратно вниз. «Нужно взять себя в только что помытые руки, не расслабляться и быть начеку»,  — думала она, любуясь снова причудливым узором перил.
        Сергей Сергеевич уже ждал её в гостиной с двумя чашками чая с тонким ароматом бергамота и нарезанным рулетом с апельсином.
        — В клинике доктора Михайлова вам предлагается чай с выпечкой — лучшее лекарство от всех болезней!  — Миллиардер протянул Арине чашку и блюдце. Арина съела кусочек рулета и чуть язык не проглотила от удовольствия, настолько вкусным было угощение.
        Михайлов переоделся в домашнюю одежду: на нём были войлочные тапочки, обыкновенные чёрные спортивные штаны с белыми полосками по бокам и футболка с надписью известного волейбольного клуба. Такая футболка имелась в арсенале практически любого поклонника этой команды, с той лишь только разницей, что Сергей являлся её единоличным владельцем. Несмотря на домашний вид, олигарх выглядел необыкновенно привлекательным. Его сексапильный взгляд гипнотически действовал на Арину.
        — Ручку, барышня, позвольте осмотреть.
        — Доктор, а почему вы не в халате?  — пыталась сопротивляться Арина, понимая, что одновременно и хочет и боится прикосновений Михайлова.
        Впрочем, движения рук олигарха абсолютно не походили на сексуальные ласки.
        «Так гладят кошек или птиц, так на наездниц смотрят стройных… Лишь смех в глазах его спокойных под лёгким золотом ресниц»,  — вспомнилась Арине Ахматова.
        — Ну, всё, можешь надеть свитер. Ничего страшного нет, только синяки. До свадьбы заживёт!  — добавил Михайлов, хитро улыбаясь.  — Что ещё желает пациентка?
        — Сергей Сергеевич!  — ласково спросила Арина.  — А экскурсия по хоромам вашей клиники запланирована?
        — Конечно. Первым делом покажу личные покои короля. Да, шутка, шутка, неудачная! Хватит на меня волком смотреть, рулетик лучше доешь, всю ночь вчера пёк. Если серьёзно, с точки зрения архитектуры, шале ничего собой особенного не представляет, разве что одна из лестниц — точная копия такой же из старинного французского замка XIII века!
        — Это того самого, где вы стенку, представляющую историческую ценность, турником пробуравили, когда спортом жаждали позаниматься?
        — Как ты хорошо информирована относительно моих французских приключений!  — в очередной раз мотнув подбородком, задумчиво произнёс олигарх.  — А вот я интересуюсь: ты не засланная к нам?
        — Конечно, Сергей Сергеевич, меня к вам журнал «Спойлер» подослал, у меня под одеждой диктофон, записывает каждое ваше слово, поэтому и свитер снимать не хотела, вдруг выпадет,  — скороговоркой проговорила Арина.
        — Это ты, Арина, зря про диктофон упомянула, придётся тебя обыскать, я всё повод ищу, как бы мне тебя прощупать, а ты тут сама напросилась.  — Михайлов стоял, не двигаясь, но бросая на Арину весьма красноречивые взгляды.  — А фотограф из «Спойлера» и в самом деле где-то на лыжной трассе мелькал. Всё вынюхивает да высматривает, где какой скандальчик случится и жареным запахнет.
        — Пойдёмте лучше, Сергей Сергеевич, лестницу XIII века прощупаем,  — выкрутилась Арина.  — Что-то очень сильно сомневаюсь, что это копия, сдаётся мне, копия, скорее всего, в замке осталась, а вам оригинал притащили.
        «Интересно, а куда эта лестница ведёт? Может быть, в винный погребок, как, собственно, в самом замке, а может быть, в чертоги разврата — бассейны, сауны, массажные комнатки?»  — При мысли о последнем Арине стало как-то нехорошо. Голова слегка закружилась, на какую-то долю секунды девушка чуть было не потеряла сознание, каблук предательски заскользил по наполированной ступеньке. Она ойкнула, едва не подвернув себе ногу.
        Арина вспомнила давний разговор с одним из своих одногруппников:
        « — О чём замечталась?
        — Хочется полёта.
        — Купи себе туфли на высоком каблуке![2 - Ринат Валиуллин «Путешествие в бескрайнюю плоть».]»
        — Что случилось?  — нахмурился Михайлов.
        — Так, поскользнулась случайно.  — Арина остановилась и перевела дух.  — Как на таких каблуках ваша сестра ходит?
        — Вот уж не знаю, познакомишься с ней, сама спросишь, но она даже дома туфли с каблуками не снимает. Может быть, потому что у нас большая разница в росте, не хочет казаться маленькой рядом со мной.
        — Да, вы высокий,  — как-то неопределённо сказала Арина, уже ничего не понимая из-за обуви на каблуке.
        — Как нога? Не болит? Может быть, к врачу обратиться? Или сам могу осмотреть?
        «О, только не это!  — подумала Арина.  — Я ещё от осмотра руки, кажется, не отошла».
        — Да не болит у меня ничего,  — сказала Рина.  — Я танго танцевать могу,  — выпалила она.
        — Танго?  — Михайлов удивлённо сдвинул брови.  — Ну, можно и танго.
        — Э… я так просто сказала, я плохо танцую, отдавлю вам все ноги, и потом, не стоит танцевать такой благородный танец в спортивном костюме,  — запротестовала девушка.
        — Я приглашаю,  — сказал Михайлов тоном, не терпящим отказа.  — Сейчас покажу начальные движения, это не сложно. Главное, побольше драматизма и экспрессии! Совсем необязательно надевать смокинг, чтобы выразить свои чувства.
        «Ладно, чёрт с вами, танго так танго, тем более, сама напросилась. Когда я получу от вашего фонда грант, господин Михайлов, от радости я напьюсь в сосиску и прибью вас чем-нибудь тяжёлым. А пока наслаждайтесь своей властью, так уж и быть! Надеюсь, ваши уроки танго не перерастут в уроки любви! И откуда он только танго умеет танцевать?»
        — Я ещё в школе в театральной студии научился,  — словно отвечая на Аринин вопрос, сказал Михайлов.  — Итак, давайте потанцуем.  — Олигарх отбросил тапочки, оставшись в носках. Театральным жестом он показал Арине на импровизированный танцпол в гостиной и взял её за руку.  — Я начинаю с левой ноги, а ты — с правой. Нужно сделать три основных шага и один в сторону. Медленно, медленно, потом быстро-быстро.
        — Да, действительно, не сложно,  — с удивлением отметила Арина.
        — А теперь партнёр притягивает к себе партнёршу правой рукой, обнимающей её спину…  — продолжил Михайлов.
        «Чёрт бы побрал всех этих парфюмеров, придумавших добавлять в духи масло удового дерева! Этот запах даже покойника заставит думать о сексе!»  — негодовала Арина про себя.
        Девушка понимала, что они почти вплотную подошли к точке невозврата, ещё максимум минуты три такого танца, и Арина сама начнёт стаскивать с Михайлова одежду.
        К счастью, телефон Сергея заиграл мелодию Морриконе из фильма «Профессионал».
        «Слава богу!»  — подумала раскрасневшаяся Арина, отпуская руки олигарха.
        Сергей Сергеевич недовольно поморщился и нажал на сенсорный экран.
        По отрывистым репликам «так», «понятно», «ну, хорошо» было не особо ясно, с кем он разговаривает.
        Закончив общаться, Михайлов повернулся к Арине и тихо сказал:
        — У меня для тебя, Рина, не очень хорошие новости.
        «Видимо, сейчас его величеству подвезут автобус плохих девчонок, поэтому приличных девушек просят удалиться. Ну что ж, оно и к лучшему, а то приличные девушки едва не стали нехорошими».
        — Моя служба безопасности нашла на склоне только фотоаппарат, пару телефонов и так, по мелочи, ключи от «Лексуса», кредитные карты… Короче говоря, твоей винтовки нигде нет! Что делать, ума не приложу!
        — Правильно, её в принципе не должно быть,  — созналась Арина.  — Это я всё выдумала, уж простите.
        «Значит, плохих девочек пока сюда не везут, но мне всё равно нужно сматываться, только проверю одну вещь».
        — Хулиганка!  — беззлобно отреагировал олигарх.
        «О, ещё не знаете, какая!»  — про себя подумала Арина.
        — Сергей Сергеевич!  — постаралась она всё тем же ласковым голосом усыпить бдительность олигарха.  — А у вас бассейн есть?
        — Есть,  — утвердительно кивнул олигарх.  — Даже два, но там свой дресс-код — вход только в шапочке и купальнике.
        — Покажите,  — голосом таможенника, заподозрившего наличие большой партии контрабанды, попросила Арина.
        Михайлов пожал плечами и пригласил Арину проследовать за ним.
        Закрытый бассейн и СПА-зона оказались совмещены со спортивным залом.
        Никаких чёрных и белых плиток кафеля на полу, имитирующих шахматную доску, не наблюдалось. Интерьер был выдержан в бело-голубых тонах. Бассейн скорее походил на спортивный объект, чем место для сексуальных оргий. Рядом с большой чашей бассейна находился совсем маленький детский «лягушатник».
        «Интересно, зачем Михайлову детский бассейн? Он и дети — понятия абсолютно несовместимые. Желающих родить от него хоть отбавляй, да только вряд ли он сам на это когда-либо решится. Шале у него достаточно давно, скорее всего, этот бассейн был построен для младшей сестры».
        — А качели вам зачем?  — с подозрением в голосе спросила Арина.
        — Для гимнастических упражнений,  — невозмутимо ответил Михайлов.
        Наверное, эта абсолютно не свойственная нуворишам скромность и умение сохранять своё достоинство в любой ситуации и убедила женевского прокурора в невиновности Михайлова в скандальном 2006-м.
        «Да, похоже, всё наврал “Спойлер”»,  — с каким-то радостным облегчением подумала Арина. Но чтобы окончательно убедиться в невинности олигарха, попросила показать ей второй бассейн. Поблуждав по многочисленным коридорам шале, молодые люди вышли на свежий воздух. Открывающийся живописный вид на горные вершины и озеро буквально приковал Аринино внимание.
        Погружённая в созерцание природы, она уже не слышала, что ей что-то говорит Михайлов. Сделав шаг вперёд, Арина поскользнулась и упала в бассейн.
        Очнулась Арина от того, что услышала чей-то голос, кричащий: «Серёга, Серёга, ну ты где?» Девушка резко встала. Находилась она в огромной кровати в комнате, являвшейся, судя по соответствующим предметам интерьера и разбросанной мужской одежде, спальней хозяина. Рядом с кроватью на ковре стояли злосчастные цикламеновые туфли. Арининой одежды нигде не было, на девушке была надета трогательная розовая пижамка с мишками.
        Рина спрыгнула с высокого матраса, теряясь в догадках, что же могло произойти после того, как она так неудачно упала в бассейн. Неужели коварный Михайлов воспользовался её беспомощностью? А кто надел на неё пижаму? А самое главное — не сломала ли она себе что-нибудь при падении?
        Руки-ноги вроде бы целы, голова только какая-то дурная. Арина услышала снова громкий возглас: «Серёга, ну где ты там?» и решила выйти в коридор и взглянуть на обладателя столь мощного голоса.
        Заметив женский силуэт, мужчина в конце коридора воскликнул:
        — Агния, привет, надо же, и ты смогла приехать! А ты что, уже все экзамены сдала?
        В обладателе громового голоса Арина узнала известного артиста Альберта Гродекова, одного из лучших друзей Михайлова. Сейчас Гродеков был в весьма почтенном возрасте и уже трижды дедушка, а в годы Арининого детства — весьма импозантным молодым мужчиной. На протяжении многих лет артист вёл передачу «Спокойной ночи, малыши!». Все девочки Советского Союза были тайно влюблены в «дядю Алика». Арина Фёдорова не стала исключением. Каждый вечер, сидя перед телевизором, с нетерпением дожидаясь очередного выпуска передачи, Арина мечтала, что когда-нибудь встретит «дядю Алика», и он для неё, только для неё, покажет новую серию «Ну, погоди!». Вот и дождалась, сам «дядя Алик» собственной персоной, а она, как в детстве, в пижаме с мишками. Ну, Михайлов, погоди, пожалеешь ещё, что со мной связался, сейчас я тут такое шоу твоему другу устрою!
        Арина встала на колени перед Гродековым и плаксивым голосом произнесла:
        — Помогите, добрый дядя Алик! Злой волшебник заманил меня обманом, обещал на личном самолёте покатать, игрушек-конфеток дать, а сам соблазнил, одежду отобрал, в сексуальное рабство продать хочет! Лолитой какой-то меня называет. Не погубите, заберите с собой! Я вам в хозяйстве пригожусь! Век буду Бога за вас молить!
        Изумлённый Альберт Гродеков попытался поднять Арину.
        — Прелестное дитя, кто вы? Кто же вас так обидел?
        — Что тут, чёрт возьми, происходит?
        Михайлов вышел из одной из комнат шале и подошёл к Гродекову и Арине.
        — Серёга, меня твои орлы на входе пропустили, я тут хожу, ищу тебя, а встретил это чудесное создание. Оно тут такие ужасы рассказывает.
        — Это чудесное создание, Алик,  — с насмешкой сказал Михайлов,  — директор культурно-лингвистического центра «Лазурный берег» Арина Фёдорова. Познакомься! Пригласил её в шале осмотреть каменную лестницу — копию памятника XIII века. Она зачем-то захотела ещё и водные сооружения лицезреть, в качестве памятников XXI века, наверное. Поскользнулась, упала, слава богу, что не гипс!
        Арина с ужасом почувствовала, как постепенно её лицо сливается по цвету с пижамой.
        — А я, представь себе, почти ей поверил! Ну, девушка, если надумаете в театральный поступать, могу посодействовать… Такой талант пропадает!  — искренне сказал Гродеков.  — Ладно, Серёга, я смазку обещанную в коридоре оставил. Вижу, что сегодня в шахматы играть у тебя партнёр есть. Ну, а завтра я к тебе на партию зайду.  — Гродеков многозначительно подмигнул Арине и откланялся.
        «Смазка, шахматы, что-то мне опять это всё перестаёт нравиться,  — нахмурилась Арина.  — И всё-таки, нужно выяснить, что же со мной произошло?»
        Словно читая Аринины мысли, Михайлов повернулся лицом к девушке.
        — На оба вопроса ответ «я».
        — Сергей Сергеевич! На какие такие оба вопроса?  — не поняла Рина.
        — Ну, первый, видимо, вопрос у тебя будет — кто меня укладывал в постель? А второй — кто меня раздевал?
        — Не угадали, гражданин олигарх, первый вопрос — что было после того, как я упала? Ну, а второй вопрос — мы не…  — тут Арина замялась, подбирая слова.  — Ну, вы понимаете, о чём я.
        — Отвечаю, начиная со второго вопроса,  — тебе фантастически повезло: ты побывала в постели великого и ужасного развратника Михайлова, но, при этом, там только спала и ничем другим не занималась.
        — А почему тогда я оказалась именно в вашей кровати, а не, скажем, на диванчике в гостиной?  — с сомнением в голосе произнесла Арина.  — И что по поводу первого вопроса?
        Сергей Сергеевич сухо ответил:
        — Дорогая моя девочка, я не практикую некрофилию, предпочитаю, чтобы партнёрша во время секса двигалась и реагировала. Ты не представляешь, в каком ты была состоянии, когда я вынул тебя из воды. Зачем ты вообще пошла осматривать этот чёртов бассейн? Я тебе со всех сил кричал: «Там скользко, осторожно», а ты как будто в облаках витала. Чуть не поседел, когда понял, что ты в глубоком обмороке. Пришлось отнести тебя в первую же находившуюся рядом комнату, вот и всё. Да ты хоть знаешь, что у тебя асимметрия сонных артерий?
        — А вы откуда знаете?  — удивлённо спросила Арина.
        — На, читай!  — Олигарх протянул ей медицинское заключение, составленное на французском языке.
        — А мы что — в клинику ездили?  — изумилась Арина.  — Только не говорите, что аппарат УЗИ к вам привозили.
        По молчаливому виду олигарха она поняла, что последнее предположение, каким бы ни было оно фантастичным, оказалось верным.
        — Да, у меня, действительно, иногда голова кружится, но так, чтобы сознание я потеряла, это в первый раз,  — призналась Арина.
        — Я поднял на ноги все медицинские силы Кран-Монтаны. Слава богу, выяснилось, что ничего страшного нет, тебе просто необходим отдых, организм истощён усталостью, сознайся, ты последнее время много работала?  — строго спросил олигарх.
        — Ну, да, мы отчёт сдавали перед Новым годом и даже в каникулы новогодние работали. Французское руководство уехало, приходилось работать, что называется, за себя и за того парня. Спасибо вам большое, Сергей Сергеевич, за всё! И что меня бассейн этот осматривать понесло, сама не знаю. Извините за доставленное беспокойство,  — опустив глаза, сказала Арина.
        — Надеюсь, что ты это искренне говоришь. А если ты получишь грант, будешь ещё больше работать?  — настороженно спросил Михайлов.
        — Не знаю,  — уклончиво сказала Арина.  — Сергей Сергеевич, а сколько сейчас времени?
        — Без пятнадцати пять. Вечера,  — зачем-то добавил Михайлов.
        — Боже мой, меня же, наверное, подружки обыскались, они по магазинам ещё с утра ушли. Мы договаривались встретиться к обеду.
        Арина рванула в коридор, где в куртке лежал мобильный телефон.
        — Не волнуйся, никто тебя не ищет,  — спокойно сказал миллиардер.  — Когда ты лежала без сознания, зазвонил твой телефон. Видимо, это был кто-то из твоих друзей. Чтобы тебя не дискредитировать, а то ведь репутация у меня среди русских ещё та, я представился русскоговорящим врачом местной больницы и объяснил, что ты потеряла сознание, но с тобой уже всё в порядке и приезжать за тобой не надо. Ещё вопросы есть? Вопросов нет? Ну, тогда поехали в магазин куртку тебе покупать. Вещи твои уже высохли, можешь из гладильной на третьем этаже забрать. И смотри только, больше не падай.
        Арина вздохнула и пошла наверх одеваться.
        В бутике на вершине горы никого не было. У Арины закралось даже подозрение, что Михайлов, не желая «светиться» на публике, попросил на время их пребывания закрыть магазинчик. Во всяком случае, обслуживал их сам хозяин, с которым олигарх был хорошо знаком.
        Куртку Арина выбрала почти сразу. Вернее, каким-то невероятно фантастическим образом её выбрал Сергей Сергеевич. Размер, цвет, фасон — всё было отлично подобрано. Сидела куртка не просто хорошо, а идеально. Конечно, она была не на гагачьем пуху, как у Михайлова, но смотрелась очень достойно.
        «Вот только сколько стоит этот восхитительный анорак?»  — задала сама себе вопрос Арина. Сняв куртку, девушка стала судорожно искать бирки.
        «Ах, чёрт, тут же тоже всё не как у людей, цена, скорее всего, по запросу».
        Арина только открыла рот, чтобы поинтересоваться, во что ей обойдётся покупка, как Михайлов, не дав девушке опомниться, уже направился к кассе и достал кредитку.
        «Ну уж дудки, одно дело — купить мне билет на поезд или книжку, но покупать мне одежду, как какой-нибудь очередной шлюхе из его гарема!» Арина рассерженно обратилась к Сергей Сергеевичу:
        — Послушайте, Сергей, если вы заплатите за куртку, я её выкину, как только мы отсюда выйдем.
        — Нет проблем, Арина, выкидывай, только знай, что твоё предыдущее рванье я уже выкинул, а на улице не май месяц, чтобы в одном свитере ходить. Ну, что ты опять на меня волком смотришь, мне хорошую скидку дали, я в этом магазине частый покупатель. И кстати, ещё какой-то подарок для тебя положили, дома посмотришь, он запакован. В конце концов, это я виноват, что у тебя куртка порвалась, я же тебя напугал. Пойдём лучше отметим покупку, чтобы носить без проблем.
        — Ну, хорошо, уговорили, спасибо,  — выдавила из себя Арина.  — А сейчас-то хоть в ресторан позовёте?  — с надеждой в голосе спросила девушка.
        — Рина, самый лучший ресторан на этом курорте — у меня дома. Не веришь? Нет, серьёзно. В этот ресторан столики бронируются аж за полгода, и такой строгий фейс-контроль, что меня иногда самого не пускают. Сегодня мой друг Альберт, или, как его называют не до конца повзрослевшие девочки, «дядя Алик», мужественно отказался от ужина в твою пользу.
        Арина покраснела, но ничего не ответила.
        — У меня икра белужья есть,  — тоном старшеклассника, заманивающего в отсутствие родителей свою одноклассницу в гости, сказал Михайлов,  — и десерт необычный по японской технологии.
        Видя Аринины сомнения, олигарх пустил в ход последний довод:
        — Если ты мне сейчас откажешь, я один выпью весь годовой запас вина из погребка шале и начну звонить своей бабушке в Москву. Она разнервничается, у неё поднимется давление, она начнёт хвататься за сердце, звонить моей сестре, обнаружит, что та, скорее всего, не сидит за мудрыми хрестоматиями, а бродит по ночным клубам, и тогда моя бабушка разнервничается ещё больше. Загляни ко мне на ужин, добрая девочка, пожалей мою единственную бабушку! Тем более что мы уже пришли, а ты, наверняка, основательно проголодалась.
        Арина в раздумье остановилась перед воротами «Михайловского замка». Есть ей, и правда, уже хотелось.
        — Сергей Сергеевич! Я вот всё думаю, а что имя Сергей означает? Случайно, не «змий-искуситель»?  — вкрадчиво спросила она.
        — Нет, всего лишь «высокий» или «высокочтимый»,  — ответил олигарх.
        — Надо же, вам подходит. Вы и «высокочтимый», и, похоже, действительно «высокий».
        Сейчас, когда Арина была в лыжных ботинках, без каблуков, разница в росте была, и правда, очень ощутима.
        — Арина, а что означает твоё имя?  — спросил, довольно улыбаясь, Михайлов.
        — «Нравственная»,  — ответила Арина не без некоторой гордости.  — Ну, хорошо, высокочтимый Сергей, принимаю ваше приглашение на ужин. Завтракала с «Президентом»[3 - Намёк на популярную рекламу сыра «President».], ужинать буду с олигархом.
        «Надеюсь, на этот раз обойдётся без мордобития»,  — подумала Арина уже про себя, заходя в шале.
        У порога при входе валялся какой-то мешок с логотипом спортивного магазина.
        — Ой, я же совсем забыл, мне Альберт лыжную смазку принёс! И утюг захватил! Прекрасно!
        «Так, понятно, смазка для лыж, а я-то тут подумала, что для каких-то оргий…  — про себя усмехнулась Арина.  — Может быть, Михайлов и на самом деле не такой уж и дурной человек, каким его рисуют СМИ. И кстати, хорошо, что я никаким утюгом не пользовалась в гладильной, а то оказался бы тоже для лыж, вот смеху бы было».
        В гостиной худенькая пожилая женщина в униформе протирала камин.
        «Значит, обслуживающий персонал вернулся, мы будем не одни»,  — с каким-то даже разочарованием подумала девушка. Впрочем, романтическая обстановка была гарантирована: на столе стояли длинные красные свечи и живые цветы в огромных вазах. В шале звучала проникновенная песня «Comme toi» в исполнении любимого Ариной Жан-Жака Гольдмана.
        Щупальца осьминога, мидии с эстрагоном, королевские креветки с цукини, блины с чёрной икрой, фазан в сливочном соусе, строганина из стерляди, тушёный кролик с чабрецом…
        Арина съела лишь часть из предложенных блюд и поняла, что насытилась. Михайлов, напротив, смёл подчистую всё, что предлагали, и, казалось, с большим удовольствием повторил бы трапезу.
        «Ну и аппетит у вас, Сергей Сергеевич, слона проглотите и не заметите. Или воздух Кран-Монтаны на вас так действует? Как в вас только всё это влезло? Вот если бы вы были обыкновенным слесарем или электриком, ваша жена не отходила бы от плиты и только думала бы, наверное, где продукты купить подешевле, чтобы вас сытно накормить».
        — Люблю вечером хорошо покушать, особенно дома,  — признался Арине миллиардер.  — У меня из-за того, что я всё время хотел есть, в школьном возрасте были большие проблемы.
        — В дневнике писали: «Ест на уроках?»  — улыбнулась Рина.
        — Нет, до такого дела не дошло,  — отверг, смеясь, её версию Михайлов.  — В школе нам задали писать сочинение на традиционную тогда тему: «Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?»
        Меня вечером мама накормила вкусным ужином, после которого мы с родителями стали смотреть какой-то советский фильм про красных и белых. Название не помню, но суть сводилась к тому, что красный комиссар раскулачивает население и, в частности, забирает из сараев припасы — мясо, ветчину, колбасы всякие. И вот этот гастрономический эпизод и натолкнул меня на мысль написать замечательный опус, в котором я подробно описал, почему хочу быть красным комиссаром, и как мне хочется иметь как можно больше еды. У учительницы после проверки моего сочинения глаза на лоб полезли. Она сразу же домой стала звонить, а родители, в аккурат, оба уехали в командировку, поэтому наткнулась наша литераторша на бабушку. Та внимательно так её выслушала, пришла в неописуемый ужас от того, что ребёнка не кормят, и целую неделю, пока не было родителей, я жил как в раю.
        Бабушка меня кормила как на убой! И, представь себе, я ни капельки не потолстел! Всё в рост, видимо, ушло. Мало того, что баба Поля готовила свой знаменитый борщ с пампушками, который ты, надеюсь, оценила по достоинству, так ещё, благодаря деду, всякие вкусности мне приносила из партийного спецраспределителя: финский сервелат, венгерский компот, эстонский шоколад…
        — Чешское пиво, португальский портвейн…  — невинно продолжила Рина.
        — Арина! Я правильно понял, ты хочешь что-то алкогольное?  — казалось, очень удивился Михайлов.
        Девушка отрицательно помотала головой.
        — Извините, Сергей Сергеевич, вот такая я язва, люблю олигархов подкалывать! Продолжайте, пожалуйста, мне очень интересно, чем закончилась эта гастрономическая история.
        — Юмор оценил,  — бросив на Арину достаточно нескромный взгляд, сказал миллиардер,  — ну так слушай дальше. Когда вернулись родители, бабушка с порога, даже не поздоровавшись, как закричит им: «Что же вы, такие-сякие, ребёнка голодом морите? Если бы не школьное сочинение, я бы никогда об этом не узнала!» Мама с папой в шоке, стоят, ничего не понимают. Ну, а я, конечно, понял, что сейчас мне несладко придётся, быстренько так к бабушке отошёл, говорю ей шёпотом: «Баба Поля, можно у тебя сегодня переночую, а то меня опять сегодня не накормят!»
        — Представляю, что с вами потом родители сделали, ведь всё равно, в итоге, к ним пришлось вернуться?  — спросила Арина, невольно рассмеявшись.
        — Конечно, пришлось, но они уже к тому времени немного успокоились. Почитали мне мораль, пристыдили, настоятельно попросили переписать сочинение.
        — И вы написали, что хотите быть миллионером, как напророчила вам ваша подружка?  — с интересом прослушав его историю, спросила Арина.
        — Ишь ты, запомнила,  — ухмыльнулся Михайлов.  — Рина мне всё это гораздо позже предсказала. И потом, какие миллионеры в советские времена? Их разве что на карикатурах можно было увидеть. Я написал, что хочу быть космонавтом, так тогда все писали.
        — Понятно,  — улыбнулась Арина,  — а что, может быть, ещё и сбудется — как турист в космосе побываете! Сергей Сергеевич! Вы ещё какой-то десерт по японской технологии обещали.
        — Ах, да, конечно, десерт будет. Ты в шахматы играешь? Или шашки предпочитаешь, как большинство девушек?
        — Почему это девушки шашки предпочитают?  — недовольно сказала Арина.  — Вы думаете, что это только для мужчин такие сложные игры?
        — Нет, конечно, просто, ты же знаешь, как шашки по-французски называются?
        — Знаю, конечно,  — дамки. Это вы Козьму Пруткова вспомнили? «Девицы вообще подобны шашкам: не всякой удаётся, но всякой желается попасть в дамки». Мне очень жаль вас разочаровывать, но я — не большинство девушек и играю в другие игры.
        — То есть в шахматы?  — хитро улыбнувшись, уточнил олигарх.
        — И в шахматы тоже. По шахматам у меня был первый разряд, но я достаточно долгое время потом не играла. Я согласна сыграть с вами одну партию, а когда будет десерт? После игры?
        — Десерт будет во время игры,  — ответил, всё так же хитро улыбаясь, Михайлов.  — Один японский дизайнер предложил использовать для игры наборы шахматных фигур и шашек из теста — имбирного для белых и шоколадного для чёрных. Наборы одноразовые, только что повар испёк, так что выражение «съесть фигуру», ну или шашку, приобретает буквальный смысл. Скатерть в клетку будет служить доской. Ну, шахматы, так шахматы. Ты белыми будешь играть или чёрными?
        — Хотя белые начинают и выигрывают, я предпочту играть чёрными, шоколад с детства не очень люблю,  — пояснила она со вздохом облегчения. «Ах, вот у него какие шашки и шахматы! Ну почему журналисты об этом не напишут? Это же любопытно! Почему о Михайлове вечно гадости какие-то распространяют?»  — А играть мы на что будем?  — спросила уже совсем успокоившаяся Арина.
        — На раздевание, конечно,  — с обычной иронической интонацией сказал Сергей Сергеевич.  — А на что ещё может играть олигарх с красивой девушкой? Ведь, как известно, красивая девушка может погубить олигарха, впрочем, как и любого другого мужчину. Поэтому олигарх, не дожидаясь такого плачевного конца, должен сам погубить красивую девушку. Логично? Но поскольку у тебя первый разряд по шахматам, то, скорее всего, ты выиграешь. Поэтому давай договоримся — кто выиграет, тот и раздевается.
        — Сергей Сергеевич! Не надо казаться хуже, чем вы есть!  — воскликнула Арина, стукнув от возмущения кулаком по столу.
        — Да куда уж хуже!  — эмоционально отреагировал Михайлов.  — Ты думаешь, я — хороший? Культурный фонд основал, благотворительностью занимаюсь? От налогов хочу уйти, по театрам бесплатно походить, со «звёздами» потусоваться. Студентам лекции бесплатно читаю в университете? Это я, на самом деле, девочек себе для оргий подыскиваю. Спортсменам помогаю? Рабочим вовремя зарплату выдаю на предприятиях? Так это чтобы они за мою партию голосовали при ближайших выборах. Я — монстр, каких поискать. Ты ведь так обо мне думаешь, как и все остальные?
        — Я так о вас не думаю,  — сказала Арина, глядя в глаза олигарха.  — Для меня вы — образец честности, порядочности и успеха. Я вас ценю, уважаю и…  — «люблю», чуть не вырвалось у Арины, но она вовремя одумалась.  — И поверьте, говорю это не из-за того, что хочу получить от вашего фонда мой пресловутый грант, а потому что я вам, действительно, за всё благодарна. Можете думать обо мне, что хотите.
        — Что я о тебе думаю?  — мотнув подбородком, задумчиво начал Михайлов.  — Для меня ты — образец красоты, скромности и предприимчивости. Только вот недоверчивая какая-то иногда, подозреваешь меня во всех смертных грехах.
        — Скажу вам по секрету — я до «Лазурного берега» работала в аналитическом отделе «Интерпола», поэтому привыкла проявлять недоверие,  — абсолютно серьёзно сказала Арина.
        — Я, Рина, тебя уже скоро бояться буду,  — усмехнулся Михайлов.  — Может быть, закончим всё-таки наш вечер откровений и перейдём к шахматам? Жаль только, не смогу французскую защиту применить[4 - Один из вариантов французской защиты в шахматах называется «вариант отравленных пешек».].
        — Это почему же?  — спросила Арина.
        — Подумаешь ещё, что пешки на самом деле отравлены.
        И они оба захохотали.
        За шахматами время пролетело незаметно. Арина взглянула на часы и ужаснулась. Уходить, конечно, не хотелось, но даже если её никто до этого не искал, то теперь уж точно нужно ехать к друзьям. Достаточно сложно будет объяснить, почему её так долго продержали в швейцарской клинике.
        Арина предложила Сергею Сергеевичу ничью, на которую он с охотой согласился.
        — Арина, провожать я тебя не буду, да ты, наверное, и сама не захочешь со мной перед друзьями показываться. Но вот тебе визитка с моим личным телефоном и телефоном шале. На тот случай, если возникнет желание вместе покататься или в шахматы поиграть. На снегоходе тебя мой охранник отвезёт. И кулёк свой не забудь с подарком от Жана.
        Арина заглянула в полиэтиленовый пакет. Кроме завёрнутого в красивую бумагу объёмного презента, в нём лежали стоившие Арине немалых переживаний цикламеновые туфли.
        — Сергей Сергеевич! Я туфли не возьму, цена у них, как у самолёта, сами понимаете, такой дорогой подарок принять не могу.
        — После погружения в бассейн цена стала уже значительно меньше,  — невзначай бросил Михайлов.  — Или они тебе не понравились, потому что ты на них всё время куда-то падала? Ну, просто будешь теперь более внимательна. А так туфли хорошие, возьми, не пожалеешь. И что у тебя за манера всё время от подарков отказываться?  — пожал плечами Михайлов.
        — А здесь что?  — Арина раскрыла бумажную упаковку, перевязанную ленточкой, и обомлела: в упаковке лежала пихора из чёрной норки!
        — Сергей Сергеевич! Вот это я точно не возьму!
        — Арина, это вообще не от меня, это от хозяина магазина,  — притворно возмутился Михайлов.
        — Сергей Сергеевич! Вы думаете, что я блондинка и поэтому автоматически дурочка? Неужели я не понимаю, что ни один владелец бутика никогда таких презентов не сделает, даже самому любимому клиенту? У вас чек остался? Завтра пойдёте и сдадите,  — со сталью в голосе сказала Арина.
        — Завтра пойдёшь на лыжах кататься и наденешь,  — в тон ей ответил Михайлов.  — Завтра 29 — нечётное число, по нечётным будешь пихору надевать, по-чётным — куртку. А если ты опять куртку порвёшь?  — грозно спросил олигарх.  — Будешь в рваной ездить и державу нашу позорить?
        — По-моему, я, Сергей Сергеевич,  — начала, стараясь сдерживаться изо всех сил, Рина,  — начинаю понимать, почему ваша сестра любит на каблуках ходить, даже дома. Из-за разницы в росте вы думаете, что она совсем маленькая девочка, а не взрослый человек, студентка, и всё за неё решаете. Вот как сейчас за меня всё решили…
        — Без меня меня женили,  — с задумчивым видом продолжил олигарх, делая вид, что смотрит в окошко.  — Я же тебя предупреждал — я монстр, каких поискать.
        «Ладно, придётся подчиниться,  — подумала Арина.  — Михайлов всё равно всегда на своём настоит, иначе он бы не добился такого бешеного успеха в бизнесе. В конце концов, для него это копейки. Это я, когда шубу покупала, полгода потом кредит выплачивала».
        Огромный снегоход доставил Арину в скромное по сравнению с «Михайловским замком» шале, где её уже поджидали встревоженные брат и друзья.
        — Арина, что с тобой случилось? Почему ты так долго?  — настороженно спросил брат Серёжа.
        — Ничего страшного, так, голова закружилась — асимметрия сонных артерий. Вот, читай!  — Арина протянула Серёже листочек с УЗИ.
        — Сколько же ты за это заплатила?  — с ужасом спросил один из Серёжиных друзей.
        — Ни рубля, вернее, ни франка, у меня же страховка есть,  — улыбаясь, сказала девушка.
        — Но по-моему, всё равно сначала самому нужно оплатить, а потом уже страховая компания компенсирует расходы,  — засомневался Серёжа.  — Но, если так замечательно всё сложилось, оно и к лучшему. Самое главное, Арина, что ты жива-здорова. Ужинать с нами будешь?
        — Нет,  — испуганно воскликнула она, вспомнив обилие еды на столе у Михайлова.  — Меня в клинике кормили.
        — Ой, Арина пришла,  — обрадовалась девушка Арининого брата Оля.  — У тебя новая куртка? А что за пакет такой красивый? Взглянуть можно?
        Только сейчас Арина поняла, что держит в руках кулёк с подарками олигарха. Девушка собралась уже придумать какое-то правдоподобное объяснение, но тут, как назло, ручки пакета не выдержали, и его содержимое оказалось на полу.
        Все присутствующие ахнули:
        — Рина, а это тебе в больнице дали в придачу к витаминам?
        — Нет, конечно,  — быстро ответила Арина, пряча вещи обратно в пакет,  — это я в секонд-хенде купила, рядом с клиникой. Всё подержанное, всё очень недорого.
        — Ой, Рина, а покажи нам тоже завтра этот магазин!  — загалдели девушки.
        — Я точно не помню, где он находится. Недалеко от клиники, а где точно — не скажу. Но, если вспомню, обязательно покажу,  — обнадёжила Арина, увидев в девичьих глазах разочарование.  — А сейчас, если можно, я пойду, прилягу, очень устала.
        Засыпая, Арина вспомнила события минувшего дня и улыбнулась.
        Ночью ей приснился бассейн в шале у олигарха, тот самый, что выходил на улицу, в который она имела несчастье упасть. Арина в полной лыжной амуниции сидела в шезлонге, а абсолютно голый Михайлов плавал вольным стилем в бассейне. Со стороны Арины на бортике стояли имбирно-шоколадные шахматы. Периодически подплывая, Михайлов делал ход и уплывал дальше. Арина старательно думала над каждым действием, пытаясь сохранять баланс сил. Желая сделать очередной ход, она нагнулась над шахматной доской и поняла, что к ней плывёт не Михайлов, а её друг Серёжа, оставшийся в Петербурге. С сардонической улыбкой одним движением руки Сергей скинул шахматы в бассейн. Тесто и шоколад мгновенно исчезли, а из воды стали появляться фигуры белокожих и темнокожих девушек с головными уборами, соответствующими той или иной шахматной фигуре.
        На этом месте кошмарного сна Рина проснулась. Где-то совсем далеко была слышна зажигательная музыка. Она взглянула на лежащие на прикроватном столике часы. Три часа ночи. А кто-то бодрствует, на дискотеке, наверное, отплясывает. Встав и побродив по дому, Арина остановилась на лестнице и, совсем как Михайлов, мотнула подбородком, отгоняя только что приснившийся кошмар. «Вот я уже жесты его перенимаю! С кем поведёшься…  — усмехнулась она.  — Нет, надо прекращать думать о Михайлове. Завтра, а вернее сегодня позвоню моему приятелю Серёже в Петербург, узнаю, как он там». С этой мыслью девушка вернулась к себе в комнату и снова заснула.
        Утром Арина еле поднялась к завтраку. Компания молодых людей и девушек обсуждала, что можно посмотреть в Кран-Монтане. Решено было заглянуть в фан-парк. Сонная Арина достаточно долго собиралась. Все уже стояли на улице, а она ещё выбирала одежду. В последний момент девушка решила надеть поверх свитера пихору.
        Накатавшись вволю, друзья отправились в обратный путь. В кабине подъёмника две ярко накрашенные девицы громко обсуждали события, по всей вероятности, прошлой ночи. Абсолютно не стесняясь других людей, делились пикантными подробностями гулянки.
        — Видели путан Михайловских?  — спросил Артём, Серёжин коллега по работе, когда Арина и друзья уже вышли из подъёмника.
        — А я-то думаю, у кого это всю ночь Деспина Ванди грохотала? Ну, а потом, когда музыка затихла, в свои знаменитые шашки, видимо, играть стали. Слышали, что бабы говорили? Всё было прямо как в фильме «Всемирная история», когда король в шахматы играл. «Хорошо быть королём, да и олигархом тоже неплохо!»  — саркастически улыбнувшись, сказал другой Серёжин приятель Олег.
        — Послушайте,  — рассердилась вконец Арина.  — А что, из обеспеченных русских тут только Михайлов живёт?
        — Нет,  — удивлённо отреагировал Артём.  — Просто все остальные уже давным-давно женаты.
        — А они все с жёнами и детьми сюда ездят отдыхать?  — продолжила Арина.
        — Шутишь, что ли? Нет, конечно. Кто же с женой приедет расслабляться на отдых? С любовницами, секретаршами — второй, третий эшелоны.
        — Так что же вы все тогда к неженатому Михайлову пристали? Даже если он спит со всеми этими проститутками, в чём я очень сильно сомневаюсь, он холостой мужчина, никому не изменяет! «Грехи других судить вы так усердно рвётесь,  — начните со своих, и до чужих не доберётесь…»,  — без всякого пафоса сказала Арина.
        — Ну, во-первых, все эти нувориши делают это втихушечку, чтобы никто не видел,  — ответил Артём.  — А Михайлов в открытую с девицами везде появляется, как будто он султан какой-то. Якобы не привык он за закрытыми дверьми и спущенными шторами прятаться, ненавидит двойные стандарты. А во-вторых, я, может быть, тоже не святой, согласен, но Михайлов — знаковая фигура, именно по таким как он в мире судят обо всей нашей стране. Конечно, я понимаю, Арина, что тебе хочется Михайлова защитить.
        — Это почему же?  — настороженно спросила Рина. «Неужели Артём что-то узнал о её посещении “Михайловского замка”?»
        — Да потому что ты грант этот мифический от него хочешь получить на развитие вашего центра!  — в сердцах произнёс Артём.
        — Почему это мифический? Очень даже осязаемый. У фонда денег на всё хватит,  — ответила в недоумении Арина.
        — У фонда, может быть, денег и на всё хватит, не спорю, да только у тебя, надеюсь, ума хватит не попасть к этому ловеласу в постель. А без этого, извини, но шансы получить деньги у тебя равны практически нулю! Приятно, конечно, Арина, осознавать, что некоторые девушки читают не только женские романы, а ещё и Шекспиром интересуются, но боюсь, что этим ты Михайлова вряд ли покоришь,  — сердито закончил свою речь Артём.
        «Вот интересно, что бы Артём сказал, если бы узнал, что я в этой постели уже побывала!»  — весело улыбнувшись, подумала Арина.
        — Да вот он, лёгок на помине, в своём любимом ресторане «Вираж» с девицами сидит!  — воскликнул Артём.  — Нежится на горячем солнышке, как кот Васька на завалинке! А народ-то ему попался покладистый, можно сказать, душевный, с огоньком,  — процитировал молодой человек фразы из известного советского фильма.
        Арина, судорожно повернув голову, посмотрела на террасу ресторана. Сидя за необъятным столом, в окружении нескольких ярких девиц, явно никогда не игравших в игру «Что? Где? Когда?» и даже вряд ли её когда-то смотревших, Михайлов что-то заказывал официанту.
        — Товарищи женщины!  — имитируя интонацию актёра Анатолия Кузнецова в «Белом солнце пустыни», закричал Артём.  — Вы, что, не знаете? Революция освободила вас. Вы будете свободно трудиться, и у каждой будет отдельный супруг!
        — Ладно, хватит тебе, не паясничай!  — резко оборвал друга Олег.  — Во-первых, они и так уже свободно трудятся, особенно по ночам. И отдельный супруг им нужен, как рыбе зонтик. Во-вторых, будь добр, не позорь державу, предоставь это эксклюзивное право олигарху Михайлову, уже иностранцы на твои крики оборачиваются. А товарищи женщины тебя всё равно не услышат — они сидят высоко на Олимпе и не сводят глаз со своего небожителя.
        Одна из девушек, сидящая напротив миллиардера, подняла глаза от меню и резко встала. Кто-то из Арининых друзей ахнул:
        — Народ, смотрите, вылитая наша Рина, только лицо у этой девицы какое-то, хищное что ли, и интеллектом, сразу видно, не отягощённое. А так очень похожа, даже пихора такая же, как у неё.
        Арина не знала, куда деваться от нахлынувших чувств. Щёки девушки запылали от стыда и гнева. «Какой же ты, Михайлов, поросёнок! А я ведь почти поверила, что ты — хороший мальчик!»
        Не было никакого сомнения, что для этой блондинки, в самом деле, удивительно похожей на Арину, куртка была куплена в том же самом магазине, в котором они вчера побывали с Михайловым. Хорошо хоть брат и друзья ни о чём не догадались.
        Меж тем вставшая из-за стола девица каким-то триумфальным взглядом обвела остальных приглашённых Михайловым дам и, обойдя огромный стол, подошла к миллиардеру и села к нему на колени. Сергей Сергеевич рассеянно стал гладить её по голове, высматривая что-то вдали. Собственно, с тем же успехом он мог гладить какую-нибудь собачонку или кошечку. В какой-то момент девушка весьма недвусмысленно стала расстёгивать олигарху молнию на брюках. Михайлов, словно очнувшись от гипнотического сна, резким движением отодвинул от себя обладательницу проворных ручек и ушёл с террасы.
        Призвав на помощь всё своё самообладание, Арина через силу улыбнулась и произнесла:
        — Ну, конечно, там с Михайловым — это я! А с вами мой клон разговаривает!
        Компания весело захохотала и отправилась дальше.
        «Вот так и со мной — думала Арина,  — Михайлов бы поиграл, как с какой-нибудь кошечкой или собачкой, а потом, пресытившись, выбросил бы, как ненужную газету. Это просто счастливое стечение обстоятельств, что у нас с ним не было ничего серьёзного! Стоп! А что собственно я так завелась? Сама только что оправдывала его перед ребятами. Кто я ему, чтобы он ради меня менял свои привычки? Да никто! Очередной проситель, да и только. Вот только пихору я носить теперь точно не смогу, уж больно стойкая ассоциация с этой, как две капли воды похожей на меня, шлюхой. Жалко, сдать куртку невозможно — чек у Михайлова остался, да и магазин этот где точно не помню. Ладно, приеду, в Петербурге через сайт бесплатных объявлений продам, поставлю какую-нибудь низкую цену, у меня её с руками оторвут. Всё же лучше, чем выкидывать. А из Кран-Монтаны я завтра уеду. Навру что-нибудь про плохое самочувствие. Тем более, назвать его хорошим после того, что мы сегодня имели счастье видеть, уж никак нельзя». Понуро бредя вместе со своими друзьями, Арина вдруг поймала себя на мысли, что эта ситуация ей что-то напоминает. Ей опять
вспомнились события двадцатилетней давности, которые она пыталась забыть, но так и не смогла. Дача папиных родителей в Петергофе, где они с мамой проводили все школьные каникулы, превращалась иногда в очень страшное место сборища ведьм. Руководство ковеном как раз и осуществлялось её матерью. Из памяти выплыла картинка — какая-то из ведьмочек жаловалась, что у её мужа завелась любовница. Мать долго рассматривала фотографию разлучницы, а потом бросила в кастрюлю какие-то травы и стала выкрикивать заклинания. Арина, затаив дыхание, наблюдала за действом. И вот уже черты лица подруги матери стали изменяться… Стоп! Всё это были детские сказки, не более того. Не может один человек превращаться в другого. А Михайлов — просто похотливый козёл, понял, что на Рину в плане секса надеяться не стоит, и стал искать ей замену.
        Вечером Арина решила напоследок прогуляться по центру курорта. Компанию ей составили брат и его девушка. Яркая витрина спортивного магазина привлекла Рину, и она на секунду остановилась, чтобы присмотреться к интересующему её товару. Сергей с Ольгой захотели выпить по чашке чая и направились в ближайшее кафе.
        — Идите. Я вас догоню,  — махнула им рукой Арина.
        Вдруг девушке показалось, что кто-то тихо позвал её по имени.
        Она обернулась и увидела сидящего на скамейке скандально известного фотографа «Спойлера» Гришу с опереточной фамилией Опечаткин, как нельзя кстати подходящей для его профессиональной деятельности в журнале. Девушка не сразу его узнала, так как видела Гришу всего два раза — на премьерном показе одного западного блокбастера и на какой-то модной выставке. И оба раза Опечаткин был в запоминающихся очках в роговой оправе.
        «Интересно, что Грише от меня надо? Я ведь не знаменитость какая-нибудь, чтобы меня фотографировать»,  — удивлённо подумала Рина.
        — Иринка, ты чего там столбом стоишь? Я тебя и так еле узнал и то только по твоей приметной куртке, которую Михайлов презентовал. Очки свои где-то посеял, не вижу толком ничего, пришлось в оптике здесь заказывать за какие-то бешеные бабки. Ну, да ладно, если ты как следует постараешься, у нас у всех деньги будут, и немалые. Аванс ты свой отработала, молодец. Завтра к нашему объекту Зорин приезжает, свой день рождения праздновать. Ты хоть знаешь, кто это и как он выглядит?
        Ничего не понимающая Арина кивнула.
        — Ну и хорошо. Напросись в гости к Михайлову, он бабам никогда не отказывает, всё время мальчик в вечном поиске, ищет свою единственную.  — Тут Гриша сплюнул и неприлично выругался.  — Зорин сейчас с женой разводится, наверняка захочет отвлечься от своих проблем, расслабиться, с женщинами погудеть. Так что ты его тоже там как-нибудь обними понежнее, а Михайлова, уж извернись, раздень, наконец. Ну, неужели это так сложно, он же такой мужик, как и все, тем более, похоже, запал на тебя. О’кей?
        Ошеломлённая Арина тихо выдавила: «Да».
        — Ну, и славненько, а я на ёлку заберусь возле дома и буду всё оттуда снимать. Главный Михайловский головорез в Москве остался, а эта охрана так, временная, дал им немножко местной валютки, они и рады-радёшеньки меня пустить. Ждут не дождутся, когда в Интернете видеозапись появится, чтобы над хозяином поржать. Ну, всё поняла?
        Арина утвердительно качнула головой.
        — Ну, ладно. Завтра весь гонорар и получишь. Пока!
        И с этими словами Гриша, забрав со скамейки видеокамеру, скрылся в одном из крошечных переулков.
        Девушка ещё долго стояла перед магазином, лихорадочно соображая, что ей делать. Понятно, что Гриша перепутал её с той мерзопакостной девицей в пихоре. И если Арине теперь глубоко наплевать на то, что произойдёт с Михайловым и в каком его заснимут виде, то Леонида Петровича Зорина подставлять просто нельзя! Сейчас у него и так не самый приятный период в жизни, а если где-то появятся порочащие его фотографии, бракоразводный процесс значительно обострится. В конце концов, фонд бизнесмена четыре года выплачивал ей стипендию, и ей не пришлось, как большинству сокурсниц, работать на скучных и непривлекательных должностях, чтобы иметь карманные деньги. Теперь пришла пора отплатить добром за добро. Вполне возможно, что Зорин на свой день рождения выпьет лишнюю рюмку и только на утро поймёт, что в постель к нему заползла какая-нибудь купленная конкурентами или адвокатом жены девица.
        Вот только звонить Михайлову совсем не хотелось, но другого выхода не было: номера телефона Леонида Петровича она не знала.
        Мысль о том, что миллиардер при разговоре с ней будет находиться в окружении сегодняшних девиц облегчённого поведения, была невыносима. Но лучше позвонить сейчас и уже не думать о «Спойлере», олигархах, подставах и шокирующих фотографиях, а вернуться в свой мир, пусть и не такой яркий, но простой и понятный.
        С чувством брезгливости и презрения Арина набрала номер мобильного телефона Михайлова. В трубке достаточно долго была слышна грустная мелодия Морриконе.
        Она уже собралась нажать клавишу отбоя и перенести разговор на завтра, когда в трубке, наконец, послышался бархатный баритон миллиардера.
        Арина непроизвольно вздрогнула. Вся её злость куда-то улетучилась. Даже находясь на расстоянии, этот человек оказывал на неё какое-то гипнотическое воздействие. Радиоволны магическим образом перенесли эротический запах удового дерева. Чтобы рассердиться снова, она вспомнила сегодняшнюю «сцену у фонтана» в «Вираже».
        — Здравствуйте, Сергей Сергеевич!  — стараясь говорить как можно более официальным тоном, поздоровалась Арина.
        — Ой, Арина, привет, я сейчас тебе перезвоню.
        «Ну вот опять!  — с досадой подумала Арина.  — Только на Михайлова рассердилась, а он мне весь настрой сбил».
        Через секунду её телефон заиграл мелодию из фильма «Игрушка». Вот и Арина для олигарха очередная игрушка, как для капризного мальчика в фильме забавой был герой Ришара. Правда, мальчик в конце фильма перевоспитался, что вряд ли когда-то случится с миллиардером. «Вот и всё кино»,  — как говорила одна известная актриса, играя в спектакле с Михайловским дядей.
        — Арина, ты извини, что я так долго трубку не брал, руки мокрые были.
        Девушка хотела язвительно спросить, не потому ли у Михайлова мокрые руки, что он проверяет «реакцию водяного»[5 - Имеется в виду «реакция Вассермана» на сифилис (wassermann по-немецки «водолей» или «водяной»).], но подумала, что, наверное, он не настолько хорошо знает немецкий язык, да и шутить сейчас особо не хотелось.
        — Ты хочешь предложить на лыжах покататься или в шахматы поиграть?  — энергичным голосом спросил Сергей Сергеевич.
        «Ну, надо же, прямо святая невинность! Как будто сегодня не произошло ничего вопиющего! Как будто бы с этими девицами он Золя читал и обсуждал философские мысли Дидро!»
        — Ни то, ни другое,  — стараясь не выходить из себя, ответила Арина.
        — А, понял, ты звонишь, чтобы сказать, что я хам, грубиян и Дон-Жуан!  — абсолютно спокойно отреагировал Михайлов.
        «Это, конечно, уже больше похоже на истину, но обсуждать это я не собираюсь, надо как можно быстрее закончить разговор»,  — с раздражением подумала Арина.
        — Нет, Сергей Сергеевич, и сейчас не угадали! Я звоню сказать, что завтра во время празднования дня рождения Леонида Петровича Зорина…
        — Арина! Тебя Лёня на день рождения пригласил? Приходи обязательно, будет очень интересно,  — прервал её Михайлов.
        — Так вот, Сергей Сергеевич, продолжаю,  — она едва сдерживала эмоции.  — Во время празднования дня рождения вас будет снимать скрытая камера фотографа «Спойлера», и, уж поверьте, он сделает всё, чтобы показать вас в самом невыгодном свете. Вас и Леонида Петровича.
        — Подожди, Арина, ничего не понимаю, а ты-то откуда это знаешь, и как снимать будет?  — У Михайлова в голосе послышались недоверчивые нотки.  — С вертолёта, что ли? У меня такой забор стоит, что с улицы ничего не видно.
        — Откуда я знаю, не ваша печаль. А снимать Гриша с ёлки будет, охрану себе тщательнее подбирайте.
        Где-то совсем рядом с Михайловым Арина услышала весёлый русалочий смех.
        — До свидания, Сергей Сергеевич. Я вас предупредила,  — добавила она и в остервенении выключила телефон.
        Михайлов какую-то долю секунды колебался, перезвонить Арине или нет, затем пожал плечами и выключил дурацкую комедию по телевизору.
        Он ещё раз вымыл руки, запачканные лыжной смазкой, и задумался.
        «Вот тебе, Лёнечка, и подарок готов! А то я всё не придумаю, что тебе подарить». Сергей Сергеевич включил компьютер и начал искать интересующую его информацию в Интернете.
        Грустно поглядывая в иллюминатор своего личного «Боинга», Леонид Петрович Зорин размышлял о неизбежном разводе. Миллиардер проклинал тот день, когда пять лет назад, несмотря на протесты начальника отдела кадров, взял к себе на работу секретаршей свою будущую жену Елену Мартель. Уж лучше бы он тогда выбрал ту бодрую даму предпенсионного возраста, она хоть и путалась в Excel, но такого кошмара, в который превратилась сейчас его жизнь, ему бы точно не устроила.
        И виной всему алкоголь этот треклятый! Вечером накануне собеседования Зорин побывал в одном из столичных бутиков на коньячной дегустации. Все напитки были высокого качества, но абсолютным лидером среди участников мероприятия стал столетней выдержки «Martell».
        Поэтому, увидев на следующий день среди соискательниц девушку с такой же фамилией, Леонид Петрович счёл это знаком судьбы и прекратил поиск кандидаток. Чёрт! Какой же он был дурак! Нужно было тогда её вежливо выпроводить и под страхом смертной казни запретить охране на пушечный выстрел подпускать к офису. Возможно, это и был знак, но судьба хотела его предупредить о грозящей опасности, а не о счастливом лотерейном билете. Как же он сразу не понял! Купился на смазливое личико и скромный вид… Подумал, что сможет легко управлять тихой девочкой, совместит, так сказать, приятное с полезным, и всё у него сложится. Ну, что, Лёнечка, сложилось? Всё сложилось, да только не у тебя, а у Ленки. Приехала девочка из своего Зажопинска покорять Москву и покорила. Господи! А ведь поначалу была такая провинциалка! Когда Леонид Петрович первый раз повёл её в ресторан и заказал белые трюфели, помнится, он еле сдержался, чтобы не рассмеяться — Ленка тогда с таким удивлением воскликнула: «Ой, а что ж мы с конфет обед начинаем!»
        А как она возмутилась, когда он предложил ей поехать вместе отдыхать на Мальдивы! «Что вы, Леонид Петрович, я девушка приличная, это только после свадьбы!» Но, видимо, поняла, что другого шанса на Мальдивах побывать может и не быть, даже после свадьбы, поэтому в последний момент всё-таки согласилась. А сама до этого с половиной своего городка переспала! Вот тварь!
        Леонид Петрович не сдержался от злобы и сильно ударил кулаком по иллюминатору. Испуганный шумом стюард сразу же подскочил к миллиардеру с расспросами, не надо ль чего? Зорин замахал руками и взял почитать газету, чтобы отвлечься.
        Да что ж такое! Даже деловые газеты писали о его разводе, высказывая многочисленные версии причин, одна тупее другой. И самый убогий журналюшка и тот норовил побольнее укусить олигарха. Его, Леонида Зорина, входящего в первую десятку списка Forbes, обсуждают по всем этим бабским форумам, сочувствуя несчастной доле жены. В офис всё время являются с проверками налоговики, а Ленкины адвокаты рыщут по всей Европе в поисках скрытых активов. Но самое главное, Ленка не даёт видеться с сыном Максимом.
        Зорин тяжело вздохнул и вспомнил все обстоятельства рождения ребёнка.
        И тут его Ленка обманула — сказала, что предохраняется, а сама, конечно, не принимала никаких таблеток. Не то чтобы Леонид Петрович был против ребёнка, он просто не любил лжи. Поэтому, недолго думая, предложил своей секретарше сделать аборт. Та сначала ударилась в слёзы, но потом тихо-спокойно стала собирать свои вещи. Леонид Петрович подумал, что она едет в больницу прерывать беременность, и обрадовался, что всё так удачно устроилось. Напрасно. Забрав все документы и флешку с компьютерными данными, Ленка позвонила ему утром в офис и предупредила, что он, конечно, может и не жениться и ребёнка не признать, это его личное дело. Но всю информацию о его бизнесе она продаст конкурентам.
        Пока разъярённый Зорин искал способы запугать свою бывшую секретаршу, она уже давала интервью какому-то женскому журналу в качестве его невесты.
        Пришлось и в самом деле жениться. Хоть мальчик родился здоровый, и на том спасибо! После её-то несметного количества абортов, сделанных ещё в школьном возрасте!
        А когда два месяца назад он застукал жену с собственным охранником, эта гадина всё отрицала, обернув в итоге дело так, что он оказался во всём и виноватым. Дескать, не уделял ей достаточно времени, всё время на работе, в командировках, а там уж неизвестно, что происходит и с кем он ей изменяет.
        И теперь, где только можно, рассказывает про его измены.
        Как же ты, Лёня Зорин, легко обставлявший конкурентов в 90-е, мог так фраернуться! Очень скоро будешь ты стоять в суде, и несмотря на то, что всегда верил в справедливость правосудия, эта вера после процесса вряд ли сможет подтвердиться. Заберёт у тебя Ленка и ребёнка, и особняки в Майями, и даже аквабайк любимый, хотя он ей сто лет как не нужен.
        Нет, прав Серёга Михайлов, с женщинами нужно как с жвачкой — пожевал немного и выплюнул. А будешь долго держать — пристанет, и уже никакой стоматолог не поможет, вернее адвокат.
        Леонид Петрович тихо выругался и попросил стюарда принести рюмку водки.
        День рождения удался на славу. Икра, шампанское, весёлые певуньи из группы «Фольга», зажигательные акробатки цирка дю Солей — всё это способствовало тому, что плохое настроение юбиляра к середине праздника почти рассеялось.
        Уже изрядно захмелевший Леонид Петрович думал, что, наверное, совсем неплохо будет прихватить под конец вечера с собой в джакузи одну из приглашённых Серёгой девиц, а лучше даже двоих или троих.
        Тут Сергей постучал вилкой по бокалу, призывая гостей к тишине, и встал, чтобы поздравить виновника торжества.
        — Минуточку внимания! Наш дорогой юбиляр Лёня Зорин — человек очень скромный. Обычно он просит своих друзей присылать ему только открытку. Потому что, когда получаешь двести-триста подарков, то лучше всего, когда это открытки: их не нужно разворачивать, им не нужно подыскивать место в доме…
        — И всегда, заметь, Серёга, можно быстро подсчитать — кто всё-таки открыточки-то не послал…  — весело подхватил Леонид Петрович.
        — Всё правильно, Лёня. И сегодня, поздравляя тебя с днём рождения, я как раз дарю тебе открытку, но непростую, а волшебную. Если ты нажмёшь на кнопку посредине, магическим образом исчезнет ночь, и во дворе шале наступит день.
        Леонид Петрович, недолго думая, раскрыл открытку и воспользовался советом друга. В ту же самую секунду за окном раздался характерный шипящий звук и в небо полетел изумительно красивый фейерверк. Гигантский салют осветил огромную ёлку, стоящую во дворе «Михайловского замка». Некоторые гости выбежали из шале, другие предпочли остаться в тёплой гостиной.
        — Серёга! Как бы пожара не было!  — забеспокоился Альберт Гродеков, также пришедший на праздник к Зорину.
        — Ой, Алик, ты прав, похоже, заряд на ёлку попал. Сейчас тушить будем, побудем немного огнеборцами!  — с наигранным волнением сказал Михайлов.
        Через мгновение он вернулся с большим шлангом, как будто заранее знал, что произойдёт возгорание, и направил воду на дерево.
        Через несколько секунд с ёлки полетел и с грохотом разбился какой-то чёрный предмет, а ещё через секунду раздалась нецензурная брань, и с диким криком на землю свалился промокший до нитки Гриша.
        Тут уже во двор выбежали все собравшиеся в тот вечер гости.
        — Уважаемые дамы и господа! Кто-нибудь заказывал на день рождения моего хорошего друга Леонида Зорина видеооператора или фотографа? Нет? Я так и думал. Так что, почтеннейший Григорий Опечаткин, огромная просьба покинуть мою резиденцию, вы здесь явно лишний!
        — Михайлов, сука,  — злой до чёртиков Гриша поднялся, отряхиваясь,  — я из-за тебя чуть ногу не сломал! И очки новые разбились, и видеокамере редакторской капец!
        — Ты мне предлагаешь чек в редакцию прислать?  — медовым голоском спросил Гришу Сергей Сергеевич.  — Врача могу вызвать, но заодно и полицию, благо я с местными полицейскими хорошо знаком. Ты вот это видел?  — Михайлов показал на надпись на заборе: «Частная собственность. Вход воспрещён».  — Специально для наших соотечественников, не владеющих иностранными языками. На другой табличке, правда, написано, что территория охраняется, да, видимо, она так охраняется, что кто попало ко мне попасть может,  — бросил Михайлов в сторону вышедших на крики и шум охранников.  — Папарацци ты грёбаный,  — продолжил Сергей Сергеевич, обращаясь к Опечаткину,  — сам уйдёшь, или мне тебя проводить?
        «Золотая Мельпомена»
        Все эти захватывающие подробности Арине рассказали друзья брата, вернувшиеся через несколько дней из Кран-Монтаны. На следующий после вечеринки день весь горнолыжный курорт делился произошедшими накануне событиями, обрастающими, подобно снежному кому, фантастическими деталями. Сама Арина уехала из городка на следующий день после телефонного разговора с Михайловым, приняв твёрдое решение никогда не видеть олигарха и больше ему не звонить.
        Тем более что отношения с её питерским другом Сергеем стремительно развивались. Но встречи были не так часты, как хотелось: и Арина, и Сергей почти всё своё время уделяли работе, график был более чем плотный.
        Вот и в женский праздник Восьмого марта в этом году она должна была ехать в Москву и присутствовать по работе на вручении премии «Золотая Мельпомена».
        Собственно вопрос о поездке был решён ещё осенью, когда они с Сергеем не были знакомы. Тогда Рина, только что расставшаяся со своим предыдущим кавалером, с радостью согласилась покинуть город восьмого марта, чтоб избежать возможного чувства одиночества. И вот теперь уезжать совсем не хотелось. Тем более, Аринин брат приехал из Москвы, где стал работать после Нового года. Со своей девушкой Серёжа планировал прийти в гости к родителям, чтобы сообщить об их предстоящей свадьбе, и он очень рассчитывал на присутствие сестры. Но изменить уже что-то было просто невозможно. Поэтому, поздравив утром маму, Арина в сопровождении друга Сергея отправилась на Московский вокзал, чтобы успеть на дневной «Сапсан».
        — Ничего страшного, сегодня буду отмечать праздник у родителей!  — успокоил её бойфренд.  — А завтра, когда ты вернёшься, посидим вдвоём в ресторане. Будем с моими родителями смотреть трансляцию по телевизору, может быть, и тебя в зале увидим!
        Благополучно добравшись до Москвы, Арина поняла, что до начала церемонии ещё куча времени, и решила немножко прогуляться по центру.
        Словно движимая неведомой силой, она, походив немного по столичным улицам, каким-то фантастическим образом оказалась во дворе музея Булгакова, откуда в декабре начался их с олигархом визит по Москве. Казалось бы, всё это было совсем недавно, а сколько разных событий успело произойти! Рина сразу же вспомнила все обстоятельства прогулки с Михайловым. Визит к его бабушке на Котельническую набережную, осмотр скульптур на Болотной площади, экскурсия в Сандуны, ресторан на Неглинной, Воробьёвы горы… А ещё в самом начале был его офис на Тверской, напротив которого, собственно, и находится театр, где предстоит сегодня побывать.
        Из какого-то окошка послышалась громкая музыка:
        «Мне повстречался в этот день
        Мой самый лучший человек,
        И словно чудо над Москвой
        Кружится белый снег…
        А по Тверской и Неглинной
        Пух летит тополиный,
        И к тебе, мой любимый, я иду.
        А по Тверской и Неглинной
        Мы вернёмся, любимый,
        В этот наш самый лучший день в году»,  —
        пела Наталья Ветлицкая по радио.
        «И пусть сегодня не июнь и не кружится белый снег, но я желаю каждой женщине повстречать своего любимого в этот самый лучший день в году, ну или, хотя бы, пройтись по Тверской и Неглинной! С праздником вас, дорогие женщины!»  — услышала Арина поздравление радиоведущего.
        «А разве можно сказать — самый лучший?  — машинально подумала девушка.  — По-моему, просто лучший. Но песня мелодичная, так и хочется подпевать. А по Тверской и Неглинной пух летит тополиный, и к тебе, мой любимый, я иду… Стоп, какой любимый? Любимый у меня в Петербурге остался. А иду я в праздник Восьмого марта на деловое мероприятие, а затем на скучный банкет, во время которого нужно будет завязать необходимые знакомства». С этими не очень праздничными мыслями девушка и пришла в театр, расположенный в непосредственной близости от офиса фонда Сергея Михайлова.
        Зрителей было ещё не так много, и Арина, чтобы скоротать время, решила зайти в буфет выпить бокал шампанского. Постепенно народ стал прибывать, столики заполнялись весёлыми компаниями, время от времени перед Риной мелькали известные личности богемной Москвы.
        Она уже собралась пойти в курительную комнату, как вдруг её окликнули.
        «Надо же, кто-то знакомый пришёл на церемонию. Ну, тем лучше, сейчас поболтаю хоть немножко».
        — Риночка, с праздником тебя, деточка! А что же ты мне не позвонила, когда приехала?
        За соседним столиком в театральном буфете сидела очень красиво одетая дама, больше всего в данный момент похожая на Джейн Фонду в рекламе крема для женщин элегантного возраста. Арина с изумлением поняла, что перед ней бабушка Михайлова.
        — Полина Ефимовна! Здравствуйте! Вас также с праздником! Я только сейчас приехала и после вручения наград и банкета сразу же уезжаю. Не ожидала вас здесь увидеть, но очень рада встрече!  — искренне сказала она.
        — Я сама себя здесь не ожидала увидеть,  — усмехнулась Полина Ефимовна.  — Обычно не хожу на такие мероприятия. А всё-таки жаль, что ты ко мне сегодня не заехала. Утром внучка приходила, очень хочет с тобой познакомиться. Ты такая молодец, девочка! Серёжу в Швейцарии от греха уберегла, да и Лёнечку тоже от неприятностей оградила. Уж даже не знаем, как тебя благодарить. Ты на Серёжу зла-то не держи, это он в бизнесе акула, а с женщинами полный тюфяк — они из него верёвки вьют. Вот и страдает всё время от этого. А ты что же, девонька, тут совсем одна, без подружек?  — внезапно спросила Полина Ефимовна.
        «Какое у нас всё-таки старшее поколение деликатное,  — подумала Арина,  — нет, чтобы спросить меня в лоб: “Ты чего этого без кавалера сюда пришла Восьмого марта? У тебя нет, что ли, никого?” А она так тактично — “без подружек”. Жаль только, что внук явно не в бабушку пошёл».
        — Полина Ефимовна, ну какое зло, о чём вы?  — ответила Арина. «Я о вашем Серёже вообще не думаю»,  — промелькнула у Арины мысль.  — А здесь я по работе, нашему культурно-лингвистическому центру только одно приглашение дали, поэтому я одна и приехала.
        — Ах, я же забыла, деточка, ты же у нас девушка «культурная» во всех отношениях — из культурной столицы и в культурном центре ещё, к тому же, работаешь. А можно мне визитку твою взять? Поеду как-нибудь в Ленинград и в центр твой заодно зайду,  — спросила баба Поля, называя по привычке Аринин родной город названием советских времён.
        — Конечно, Полина Ефимовна.  — Арина вынула из сумки кожаный футлярчик и, вытащив оттуда визитную карточку, протянула её бабе Поле. Та внимательно прочитала Аринины данные и затем, взглянув зачем-то вниз на Аринины туфли, спросила:
        — А на приглашении, Рина, у тебя какое место указано?
        Арина порылась в сумочке и прочитала: «25 ряд партера, 13 место».
        — Ой, как далеко, девонька, ты же оттуда ничего не увидишь! Это, конечно, не «Оскар», но всё-таки церемония красивая, лучше поближе находиться. И потом место тринадцатое — цифра несчастливая, хотя Серёжа, например, как раз тринадцатого и родился. Садись-ка ты лучше на моё место,  — неожиданно предложила Полина Ефимовна Арине.  — А я, пожалуй, домой пойду, сериал посмотрю, соседки заглянуть хотели, праздник отметить.
        Арина даже ничего не успела возразить, как Полина Ефимовна продолжила:
        — Да и чувствую я себя что-то не очень, зря в буфете кофе пила, давление, наверняка, поднялось. Пойдём, Арина, я тебя до директорской ложи провожу, с организаторами конкурса познакомлю. А курить вредно,  — сказала она вскользь, неодобрительно взглянув на зажатую у Арины в кулаке пачку сигарет.
        Арине ничего не оставалось, как подчиниться. Ну, не спорить же с пожилой женщиной! У неё, не дай бог, ещё больше давление поднимется!
        Директорская ложа находилась практически на сцене, и из неё, действительно, было видно всё, что происходит вокруг.
        «Может быть, меня даже по телевизору мельком покажут»,  — весело подумала Арина.
        Между тем, уже был присуждён приз за лучшую театральную режиссуру и лучшие мужскую и женскую роли.
        — А теперь,  — объявил один из ведущих церемонии, известный всей стране музыкант,  — кульминация нашего действа — номинация «Меценат года». И «Золотая Мельпомена» достаётся…
        — Подожди, подожди,  — прервал его второй ведущий, не менее известный режиссёр,  — должна же быть какая-то интрига, давай представим всех конкурсантов.
        Музыкант улыбнулся, открыл папку со сценарием и начал зачитывать список претендентов.
        — Фонд культурных инициатив Михаила Прохорова.
        — Благотворительный фонд Владимира Потанина,  — продолжил он.
        — И, наконец,  — закончил ведущий,  — фонд культурных программ Сергея Михайлова.
        Рина слегка вздрогнула. «Не дай бог, Михайлову статуэтка достанется, видеть его лишний раз ну совсем мне не хочется».
        Достав содержимое конверта, режиссёр медлил, выдерживая мхатовскую паузу.
        — «Золотая Мельпомена» достаётся Ми…
        «Ну, пускай это будет фонд Михаила Прохорова, ну, пожалуйста!»  — скрестила пальчики Арина.
        Ведущий широко улыбнулся и, наконец, объявил:
        — «Золотую Мельпомену» получает Михайлов Сергей и его фонд культурных программ!
        Девушка слегка поморщилась и достала телефон, чтобы отвлечься и прочитать присланные ей смски с поздравлениями. По странной случайности, в этот момент одна из подружек переслала ей фотографию с поздравлением Михайлова, адресованное всем женщинам России. Текст поздравления был малооригинален, а вот фотография отличалась колоритностью. Олигарх стоял в элегантном чёрном смокинге на фоне раковины для умывания, видимо, у себя в ванной, и сам себя фотографировал на мобильный телефон.
        Между тем, бурные аплодисменты постепенно перешли в овацию, а Сергей Михайлов откуда-то из глубины зала стремительно шёл по проходу к сцене. На олигархе был, по всей видимости, тот же чёрный смокинг, что и на фотографии с поздравлениями, эффектно подчёркивающий его стройный силуэт. Когда шквал оваций стих, довольный миллиардер уже стоял на сцене, успев даже пару раз по привычке мотнуть подбородком. Ведущий церемонию музыкант вновь открыл папку со сценарием.
        — Уважаемые господа! В нашей программе произошли небольшие изменения. К большому сожалению, актёр и режиссёр Евгений Татищев, который должен был вручать приз в данной номинации, не смог приехать из-за съёмок за границей. Но это, может быть, и к лучшему,  — подмигнул публике ведущий.  — Ведь, в самом деле, зачем же красивому мужчине вручать премию такому же красивому мужчине? Пускай ему вручит премию красивая женщина! Организаторы церемонии посоветовались и решили, что, как говорил мой любимый актёр Владимир Этуш, «это маленькое, но ответственное поручение» они доверят в прошлом комсомолке и отличнице, ну а в настоящем просто красавице…
        Мужчина на секунду замешкался, словно проверяя, а не перепутал ли он чего.
        По залу пробежала волна шёпота, и большинство собравшихся обратили взгляд на сидящую в шестом ряду популярную телеведущую. Та, в свою очередь, обводя зал торжествующей улыбкой, уже приготовилась встать для вручения приза. Арина на секунду отвлеклась от просмотра смсок, чтобы взглянуть на светскую львицу, которую никогда раньше не видела.
        Ведущий ещё раз сверился с написанным в сценарии и продолжил:
        — …гостье из Северной столицы, директору культурно-лингвистического центра «Лазурный берег», Арине Сергеевне Фёдоровой.
        «Что???»  — Арина подпрыгнула на стуле, как ужаленная. Вполне возможно, что в зале находилась вторая Арина Сергеевна Фёдорова, но директор культурно-лингвистического центра «Лазурный берег» мог быть только один.
        На какую-то долю секунды Михайлов от изумления потерял дар речи, затем заметался взглядом по залу, ища глазами Арину.
        «Чёрт тебя дери, Сергей Михайлов! Ну, что ж ты за человек такой! Но почему уже который раз, когда я тебя встречаю, мне хочется под землю провалиться или сгореть от стыда!» Пока Арина размышляла о том, как бы ей побыстрее слинять из директорской ложи, кто-то из организаторов подошёл к ней, чтобы провести на сцену, и вручил в руки позолоченную статуэтку.
        «Господи, Михайлову же не просто этот приз вручить надо, ему же сказать слова какие-то позитивные придётся! А тяжёлая-то какая эта Мельпомена! Хоть бы не уронить! Ну, что, Арина, хотела в телевизор попасть? Вот ты и попала по полной программе, да ещё и по всем программам! Как там у Высоцкого? “Ну а действительность ещё кошмарней,  — Врубил четвёртую — и на балкон: А ну-ка, девушки! А ну-ка, парням! Вручают премию в ООН!”»
        Арина вышла на сцену, лихорадочно соображая, что обычно говорят в таких ситуациях.
        Между тем, популярная ведущая, поняв, что «маленькое, но ответственное поручение» доверили не ей, а какой-то неизвестной петербурженке, топнула ногой и поднесла к глазам бинокль, чтобы как следует рассмотреть, что это за выскочка на сцене.
        Зал снова тихо зашептался.
        Арина посмотрела на зрителей в зале и почувствовала, как у неё слегка кружится голова. Вся эта богемная тусовка с напряжением ждала от девушки каких-то оригинальных слов, готовая освистать и растерзать в случае, если она скажет или сделает что-то не так. Ситуация ухудшалась ещё и тем, что Михайлов, уже полностью овладевший собой, иронично улыбался и смотрел на неё своим фирменным раздевающим взглядом. Рина глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и скрыть волнение.
        — Извините, для меня это самый настоящий сюрприз, я не готовилась,  — начала она и тут же быстро продолжила:  — Безусловно, вручение премии в номинации «Меценат года»  — это знаковое событие для всех нас. Сейчас, когда мы находимся в зале, на сцене которого почти двадцать пять лет отыграл великий актёр и дядя нашего лауреата…
        Арина запнулась, потому что забыла сложную фамилию дяди олигарха. Михайлов, поняв ситуацию, сам произнёс фамилию вслух.
        — Спасибо, Сергей Сергеевич,  — продолжила Арина.  — Ваш дядя мог бы по праву гордиться вами, вручение этой награды как раз тот случай, когда награда нашла своего героя, настоящего героя нашего времени. Чтобы перечислить все проекты, акции, коллективы, которые поддерживает ваш фонд, не хватит и нескольких часов, отведённых на всю церемонию. Некоторым иногда даже кажется, что вы с успехом можете заменить Министерство культуры.  — Она вспомнила фразу из интервью известного политика. В зале раздались сдержанные смешки.
        — Но кроме культуры, у вас, безусловно, есть и другие увлечения,  — сказала с игривой улыбкой Арина.  — Это женщины.
        В зале послышались одобрительные шёпот и смех. Публика была на взводе, и рассмешить её ничего не стоило. Михайлов в очередной раз мотнул подбородком и улыбнулся.
        — И поскольку сегодня женский праздник,  — продолжала Арина,  — вы, как настоящий джентльмен, уже поздравили в своём твиттере всех россиянок.
        Зал затих, напряжённо вслушиваясь.
        — Благодаря вашему поздравлению мы знаем, что даже в ванной вы предпочитаете выглядеть элегантно.  — В зале раздался взрыв смеха.  — Многие из читательниц вашего твиттера также сейчас фотографируются в своих ванных комнатах и, в свою очередь, шлют вам свои изображения.  — При этих словах смех в зале значительно усилился, но олигарха, казалось, это нисколько не расстроило. Он тоже весело усмехнулся.  — Поэтому позвольте мне поблагодарить вас от имени всех российских женщин и вручить вам Мельпомену.  — С этими словами Арина, наконец-то отдала Михайлову статуэтку, облегчённо вздохнув.  — Она хоть и муза, но такая же, как и все, женщина. Я надеюсь, что она станет достойным экземпляром вашей женской коллекции,  — закончила речь Арина.
        — Спасибо большое, Арина Сергеевна,  — взял слово олигарх.  — Для меня также ваше появление на сцене стало большой неожиданностью. Поскольку вы абсолютно правы, моей слабостью всегда был женский пол, я с удовольствием принимаю от вас свою награду и с не меньшим удовольствием хочу поцеловать вас как представителя всех российских женщин.  — И не дожидаясь, когда ошеломлённая Арина скажет что-нибудь в ответ, Михайлов сгреб её в охапку и на глазах изумлённой публики поцеловал. Последнее, о чём в ужасе подумала девушка перед неизбежным поцелуем, была мысль о том, что и родители, и друг Серёжа наверняка сейчас смотрят церемонию по телевизору.
        Вернувшись на своё место в директорскую ложу, Рина ещё долго отходила от щелчков затворов фотоаппаратов и вспышек мобильников. А сидящая в соседней ложе девочка, видимо, дочка какого-то актёра, попросила её, перегнувшись через бортик, расписаться на приглашении.
        «Чёрт возьми, прямо шоу какое-то “Как стать звездой”,  — думала разъярённая Арина.  — А Полина Ефимовна какова! Баба Поля, божий одуванчик! Знала же заранее, что премия эта, будь она неладна, внуку достанется! И про Татищева всё знала, что он не приедет! И даже на ноги мои посмотрела, чтобы я, не дай бог, в грязных ботиках на сцену не вылезла! И сидит же, наверное, сейчас перед телевизором, наслаждается, думает, что меня облагодетельствовала! Одно только радует — в магазине косметики мне наврали, и губная помада не стойкая оказалась, поэтому, пока меня Михайлов целовал, весь перепачкался, и так ему и надо!  — со злостью подумала девушка.  — Пусть такой напомаженный до конца вечера и ходит!»
        Арина размышляла, как бы ей побыстрее познакомиться с нужными людьми на банкете и поскорее смыться с мероприятия, когда кто-то постучал в дверь ложи. На пороге возник один из организаторов церемонии и попросил её проследовать за ним.
        «Ну, вот, начинается, небось, какие-нибудь бесцеремонные журналюги уже хотят повыспрашивать у меня, почему олигарху Михайлову так приспичило меня прилюдно на сцене целовать, что же он не мог пару часиков подождать, чтобы сделать это в более интимной обстановке?»  — всё больше и больше раздражалась девушка. Но журналистов не было. Мужчина повёл её по узкому театральному коридору, они обогнули балюстраду, оказавшись на лестничной площадке, затем поднялись наверх, прошли по ещё более узкому коридору, потом спустились вниз. «Виктор Гюго пришёл бы в неописуемый восторг от таких хождений по лестницам и закоулкам»,  — вспомнила Арина недавно прочитанные мемуары о великом французском писателе.
        В любовных делах сходивший с ума от интриг и всевозможных тайн, Гюго, для того чтобы удовлетворить свои желания, специально водил многочисленных любовниц через различные чёрные ходы и занимался любовью в потайных, необжитых комнатах, окутывая все свои действия атмосферой таинственности. «Стоп, а меня-то куда ведут и к кому,  — стала размышлять Арина.  — Хотя, в принципе, это не столь важно, главное, зачем? Надеюсь, что не с теми же целями, что у Гюго».
        — Может быть, вы мне глаза завяжете, если боитесь, что я дорогу запомню?  — с вызовом спросила она у мужчины.
        — Арина Сергеевна, не переживайте, мы уже пришли,  — произнёс организатор церемонии и бесшумно скрылся в одной из дверей.
        Девушка оглянулась и вздрогнула. Совсем рядом с ней, прислонившись спиной к стене, стоял Михайлов. Она с грустью констатировала, что никаких следов помады на его лице уже не было. Голова олигарха была запрокинута, глаза закрыты, руки скрещены на груди. В импровизированной люльке, образованной руками, как маленький ребёнок, лежала статуэтка Мельпомены. Ресницы мужчины были опущены, но по их лёгкому взмаху было понятно, что олигарх не спит и почувствовал, как подошла девушка. Пуговицы на смокинге миллиардера были расстёгнуты, галстук развязан, что, впрочем, придавало Сергею Сергеевичу ещё более сексуальный вид, чем обычно. Единственное, что абсолютно не вязалось с общей картиной, был витающий в коридоре запах, не имеющий ничего общего с соблазнительным ароматом удового дерева. Пахло спиртом и аптекой. Арина принюхалась и брезгливо наморщила нос, собираясь уйти. И тут Михайлов хорошо поставленным голосом процитировал Пастернака:
        — Гул затих. Я вышел на подмостки.
        Прислонясь к дверному косяку,
        Я ловлю в далёком отголоске,
        Что случится на моём веку.
        На меня наставлен сумрак ночи
        Тысячью биноклей на оси…
        И, выдержав паузу, добавил уже от себя:
        — Если только можешь ты, Арина,
        Зла на олигарха не держи!
        — Сергей Сергеевич! Вы что, уже отметили награду?  — зло спросила Арина.
        — Ни в коем случае. Это я настойки боярышника для снятия стресса выпил. Хочешь?  — Михайлов, не открывая глаз, разомкнул руки, взяв в левую руку статуэтку, а правой достал из кармана смокинга пузырёк.  — А награду предлагаю поехать вместе куда-нибудь отметить.
        «Вот наглец,  — подумала Арина.  — После того, что он на сцене устроил, порядочный человек в загс предложил бы пойти, а он меня опять в какой-то кабак приглашает! Тоже мне барышня кисейная, стресс у него. А я, можно подумать, каждый день на сцену выхожу, награды вручаю и хвалебные речи говорю! И меня ещё награждаемые обязательно при этом лобызают!»
        — И куда вы предлагаете поехать?  — с плохо скрываемым раздражением спросила девушка.
        — Как куда? В «Нумера», конечно,  — зевнув, ответил Михайлов.
        — Знаете, что, Сергей Сергеевич, вы можете ехать, куда хотите! Хоть в нумера, хоть в публичный дом, хоть к цыганам, хоть к чёртовой бабушке! А я останусь в театре и дождусь банкета!  — Арина резко развернулась, чтобы уйти.
        — Как же я люблю этот взгляд!  — томно произнёс Михайлов, перегородив Арине ногой проход на лестницу.  — Даже сейчас, стоя с закрытыми глазами, я ощущаю, как он насквозь прожигает меня. В этом взгляде собрана вся ненависть и злость, на которую только способна интеллигентная девушка. Он так отличается от ледяного презрительного взгляда нервно-паралитического воздействия, которым обычно одаривает меня моя сестра. Ещё немного, Арина, и я сгорю, от меня останется только зола, и «пепел Клааса застучит в твоё сердце». Оставаться на банкет я не рекомендую,  — сказал Сергей Сергеевич, открыв, наконец, глаза и, в свою очередь, прожигая Арину своим неподражаемым раздевающим взглядом,  — шампанское закуплено отвратительное, назавтра у тебя будет сильно болеть голова. Ну, а насчёт «Нумеров», я уж не знаю, какое значение вкладывают директора культурных центров в это слово, а я, простой олигарх, имел в виду название моего любимого клуба «Нумера».
        — Сергей Сергеевич,  — возмутилась девушка,  — вы что думаете, я на банкет собралась пойти шампанское пить? Мне деловые контакты наладить надо. А ночные клубы я в принципе не люблю,  — добавила она.
        — Ну, хорошо, в клуб не поедем. Тем более что сейчас там с однокурсницами празднует Восьмое марта моя безутешная сестра, у которой с завтрашнего дня наступает мораторий на ночные развлечения до моего дня рождения, то есть больше чем на два месяца, для неё это полный кошмар! К своему большому сожалению и к моей безмерной радости, она проиграла мне сегодня пари.
        — А на что же вы спорили?  — настороженно спросила ещё не до конца успокоившаяся Арина, интуитивно догадываясь, что пари каким-то образом связано с инцидентом на сцене.
        — А спорили мы, Рина, на то, что я на глазах у всех поцелую того человека, который будет вручать мне приз. И поскольку Агния была почти на сто процентов уверена, что человеком этим будет Татищев, она легко согласилась.
        — А вы что — знали заранее, что «Мельпомену» получите?  — спросила ошарашенная от полученной информации девушка.
        — Мне вчера позвонили, просили присутствовать лично. А я в Нью-Йорке был, восемь часов разницы во времени, восемь часов полёта, хорошо хоть самолёт свой есть,  — сказал Сергей Сергеевич настолько будничным тоном, словно говорил соседке по даче о том, что «хорошо хоть огород свой есть».  — С кем ты контакты хотела завести? Сейчас я всех сюда позову, познакомишься, и поедем отмечать награду.
        — Я курить хочу,  — почти закричала Арина,  — есть хочу, и это…  — тут Арина слегка замялась,  — ощущаю себя Александром Твардовским! И потом, где я с ними знакомиться буду? В коридоре?
        — Зачем же в коридоре? Вот актёрский буфет, заказывай всё, что душа пожелает, курить прямо здесь можно, а туалет — за соседней дверью,  — спокойно ответил олигарх.
        — Ну, всё равно, так дела не делаются!  — воскликнула в отчаянии Арина.  — И потом, они не захотят из зала выходить! Как вы их сюда приведёте?
        — Как их сюда приведут, не твоя печаль. Это, по-моему, слово ты употребила, когда мне звонила в Кран-Монтане? Я же должен тебя как-то отблагодарить за то, что ты нас с Лёней в шале от подставы «Спойлера» спасла.
        Арина молча стояла, соображая, что ей делать. Как всегда, олигарх не давал ей выбора, уже всё решив за неё.
        — Ну, хорошо, Сергей Сергеевич, будь по-вашему. Но вы на ходу засыпаете, а у меня сегодня поезд в Петербург, так что какие развлечения?
        — Я уже в полном порядке,  — заверил олигарх,  — а у тебя поезд, насколько я понимаю, только завтра, после полуночи.
        — Откуда вы знаете? Вы что — влезли в базу РЖД?  — в очередной раз вспылила Арина, бросив на миллиардера сердитый взгляд.
        — Рина, от меня точно горстка золы скоро останется! Ну, давай рассуждать логически — ты же в командировку приехала?
        Девушка кивнула.
        — А ты думаешь, титул олигарха по наследству передаётся? Я лет десять назад, так же как и ты, внаём работал, так же в командировки ездил. И билеты обычно на ночной поезд брал с расчётом на следующие сутки, чтобы командировочные побольше выплатили.
        Арина вздохнула — всё правильно, не поспоришь.
        — Ну, тогда договорились? Полчаса тебе хватит? Да, и опять ты меня заговорила! Поздравляю тебя с праздником Восьмого марта!
        Сергей Сергеевич жестом пригласил Арину зайти в актёрский буфет, где на одном из столиков стоял букет ярко-красных роз и лежала такого же ярко-красного цвета бархатная коробочка.
        — За цветы спасибо,  — сухо сказала Рина.  — А коробочку обратно возьмите. Вряд ли это мне подарок, вы же не знали, что меня сегодня встретите.
        — А ты думаешь, это Татищеву сувенир на Восьмое марта?  — иронично улыбаясь, спросил Сергей Сергеевич.  — Ему это точно не надо.
        — Ну, и сколько же вы таких коробочек купили?  — ехидно поинтересовалась Арина.
        — Можешь мне не поверить, но всего одну. Вот, кстати, чек. Куплено пятнадцать минут назад в соседнем магазине, можешь проверить. Хотя подумываю ещё одну такую купить для Агнии. Сдаётся мне, что она, несмотря на её бесконечные уверения, страдает такой же вредной привычкой, как и ты.
        Рина удивлённо подняла брови и открыла коробочку. Внутри лежали… электронные сигареты.
        — Спасибо, Сергей Сергеевич,  — поблагодарила немного разочарованная Арина, беря со стойки бара меню и присаживаясь за столик.  — Вот сейчас их как раз и покурю.
        Рассеянно листая страницы, Арина поймала себя на мысли, что почему-то не блюда выбирает, а смотрит на цены.
        «Видимо, подсознательно хочу заказать самое дорогое и хоть этим отомстить Михайлову! Нашёл что дарить на Восьмое марта!  — про себя подумала девушка.  — Хотя, Арина, а что ты хотела?  — стала она мысленно беседовать сама с собой.  — Чтобы олигарх мостовую перед театром разобрал и, как влюблённый пингвин своей подружке, самый красивый камешек тебе принёс? Так он в тебя ни капельки не влюблён, а целовал на сцене исключительно корысти ради. Или, может быть, ты хотела, чтобы он в ювелирный сгонял и колечко тебе купил? Его тебе даже твой друг Серёжа не презентовал. Ограничился электронной книгой и цветочками, к слову сказать, не такими роскошными, как сейчас перед тобой. Но оно и понятно — у него и труба пониже, и дым пожиже, он же не миллиардер, как некоторые. А приятно, всё-таки, сознавать, что окружающие тебя, Арина, мужчины идут в ногу со временем, чтят инновации и нано-технологии,  — грустно усмехнулась девушка.  — И даже брат Серёжа, приехавший сегодня утром из Москвы, и тот подарил тебе айфон, причем в чёрном корпусе, а не в каком-то розовом, как своей невесте. Гордись, Арина, помни, за что
боролись Клара Цеткин и Роза Люксембург! И не надо завидовать своим подружкам, которым дарят золотые побрякушки, колготки и духи! А то ты на каждом углу кричишь о своей независимости, от родителей съехала, ползарплаты на съём квартиры уходит. Бизнес-леди из себя строишь, даже сейчас Восьмого марта приехала в Москву по делам. Хочешь и рыбку съесть, и косточкой не подавиться! А вот точно!  — наконец выбрала Арина.  — Закажу-ка я какую-нибудь рыбу подороже».
        Сделав заказ, она вытащила из сумочки телефон. Как и предполагалось, куча пропущенных звонков и от брата, и от друга. «Опять ты, Серёжа Михайлов, заварил свою “фирменную кашу”, которую нужно как-то расхлёбывать»,  — уже привычно подумалось ей.
        На лестнице раздались чьи-то торопливые шаги, судя по всему, к ней шёл первый посетитель.
        Через полчаса довольная Арина пересматривала лежащие перед ней на столе визитные карточки. Как ни странно, люди были счастливы познакомиться с девушкой, вручавшей приз самому Сергею Михайлову, пусть даже знакомство с ней происходило таким странным способом. В ближайшее время предстояло прислать всем потенциальным партнёрам письма, а пока можно было расслабиться и отдохнуть. Злость к Полине Ефимовне постепенно улетучилась, собственно, если бы не она, то вряд ли бы они с Михайловым сегодня встретились, а значит, вряд ли для самой Арины всё бы сложилось так удачно. Девушка сбросила туфли, закрыла глаза и откинулась на спинку стула. Интересно, куда Михайлов захочет на этот раз поехать?
        Внезапно Арина почувствовала лёгкое покалывание в области затылка. Повеяло ароматом удового дерева, и она ощутила на шее какое-то приятное дуновение. Открывать глаза совсем не хотелось. Как под гипнозом, ведомая неизведанными ранее ощущениями, Арина словно летела куда-то на тёплой волне прибоя, уносясь в прекрасную волшебную сказку. Фантазии сменяли одна другую. Во сне олигарх увозил её на белом коне в чудесный замок под музыкальное сопровождение Бон Джови:
        It’s my life.
        It’s now or never.
        I ain’t gonna live forever.
        I just want to live while I’m alive.
        Оказавшись с девушкой наедине в какой-то из многочисленных комнат, Михайлов, подобно дьяволу-искусителю, зашептал ей на ушко: «Сейчас я осуществлю твоё самое заветное желание». Арина задрожала как осиновый лист, усердно замотала головой и очнулась. Наваждение исчезло. Перед ней сидел Сергей Сергеевич, улыбаясь озорной мальчишеской улыбкой.
        — Сергей Сергеевич! А …вы давно здесь?  — поколебавшись, спросила Арина.
        — Извини, не хотел тебя будить. Ты была в какой-то полудрёме, напевала Бон Джови, а выражение лица было такое довольное, как будто тебе самой какую-нибудь премию вручили. Признавайся, что тебе приснилось.
        — Сергей Сергеевич, вы меня смущаете,  — сказала Арина, покраснев.
        — А я всё чаще замечаю, что ты краснеешь, я смущаю…  — пропел олигарх, смотря на Арину настолько откровенным взглядом, что девушка стала практически одинакового цвета со стоящими рядом розами.
        «Самое главное, не оставаться с ним вдвоём»,  — судорожно подумала Рина.
        — Сергей Сергеевич! Я вас боюсь!  — воскликнула девушка.  — Вы на меня действуете как удав на кролика. Вот внушите мне под гипнозом, что курить вредно и всё! Брошу же!
        — И прекрасно,  — отреагировал Михайлов.  — Что ещё мне тебе внушить под гипнозом?
        — Сергей Сергеевич! А вы сегодня у вашей бабушки были?  — словно не замечая последнего вопроса, спросила она.
        — К сожалению, нет, я же только что с самолёта. Завтра собирался заехать.
        — А давайте заедем сейчас!  — неожиданно предложила Арина. «Всё лучше, чем с олигархом одной оставаться»,  — мелькнула у неё мысль.
        — Если она дома, конечно, так и сделаем.  — Михайлов взял в руки телефон.  — Бабушка? Да, я. Поздравляю с праздником! Меня тоже поздравляешь?  — Лицо олигарха приняло недоуменное выражение.  — Ах, с «Мельпоменой»! А сегодня можно приехать? Только я не один… Откуда ты знаешь? Почему обижается? Сама всё расскажет? Ну, ладно. Сейчас будем.  — Михайлов удивлённо посмотрел на Арину.  — Ты сегодня, оказывается, бабу Полю видела?
        Девушка вкратце рассказала о встрече с Полиной Ефимовной.
        — Так ты вообще не в курсе была, что будешь мне премию вручать? Я думал, тебя хоть незадолго, но предупредили. А так сказала всё гладенько, как будто за неделю готовилась. «Болтологические» факультеты, всё-таки, в чём-то эффективны,  — задумчиво проговорил Сергей Сергеевич.
        — Да,  — хлопая ресницами, сказала Арина,  — всё то, чему там учат, очень нужно для жизни. Особенно когда нужно бармену передать, чтобы эспрессо сварил, студент-филолог никогда не ошибётся, буковку «к» не подставит.
        — Ну, вот в кого ты такая язвительная?  — вставая из-за стола, грустно спросил миллиардер.  — Ну, ты-то никогда официанткой в баре не работала.
        — А что, если работала?  — с вызовом спросила Арина.  — Очень упаду в ваших глазах?
        — Упасть ниже, чем ты упала в Кран-Монтане, уже, по-моему, невозможно, хотя нет, там скорее получилось глубоко, чем низко,  — совершенно спокойно ответил Михайлов.  — Поехали, баба Поля ждёт. По дороге ещё заедем в одно место. И цветочки с коробочкой не забудь.
        «Майбах» сделал остановку у ближайшего цветочного магазина, где олигарх купил зачем-то два букета цветов. «Видимо, для какой-то бабушкиной приятельницы»,  — решила Арина. Автомобиль долго кружил по центру и, наконец, выехал на Третье транспортное кольцо. «Опять едем на Воробьёвы горы,  — констатировала Рина.  — Наверное, Сергей Сергеевич подумал, что праздник всё-таки носит изначально политический окрас, поэтому вторая часть подарка подразумевает принятие в его партию. Вот сейчас он меня загипнотизирует, и очнусь уже только утром с партийным значком на платье и партбилетом в сумочке». Но автомобиль стремительно проехал мимо Воробьёвых гор и остановился у стен Новодевичьего монастыря.
        — Арина, если хочешь, можешь меня подождать в машине,  — предложил девушке Сергей Сергеевич, забирая один из букетов.
        — А куда вы собираетесь?  — спросила Арина.  — Неужели в церковь пойдёте?
        — Церкви по ночам заперты, даже для олигархов,  — без всякого пафоса сказал Михайлов.  — Я на кладбище.
        — А кладбища, значит, открыты?  — язвительно спросила Арина.
        — Нет, но у меня круглосуточный пропуск. Ну, так остаёшься или пойдёшь со мной?  — застёгивая пальто одной рукой, спросил Сергей Сергеевич.
        — Если честно, никогда не была на Новодевичьем кладбище, а уж тем более ночью, вряд ли здесь побываю. Поэтому, если можно, я с вами. А к кому мы пойдём на могилу?
        — К моим родителям,  — тихо сказал Михайлов.  — Может быть, тебе это покажется странным, но я хотел бы поздравить с Восьмым марта мою маму.
        Арина кивнула и молча проследовала за ним.
        На кладбище стояла звенящая тишина, собственно, как по неписаному закону и должно было быть. В голове всплывали различные страшилки про ночные посещения кладбищенских территорий. Где-то совсем близко громко вскрикнула птица, и Арина инстинктивно прижалась к Михайлову.
        — Не бойся, здесь кроме нас никого нет,  — сказал Сергей Сергеевич, беря её за руку свободной от букета рукой.  — Мы почти пришли.
        Прямо перед ними в черноте могил и склепов выделялся памятник в виде золотого ангела на мраморном постаменте.
        Олигарх отпустил Аринину руку и осторожно открыл калитку позолоченной ограды. Арина в нерешительности остановилась на месте, не рискуя последовать за ним. Михайлов, встав на колени, положил букет на могилу матери. Арина не видела его лица, но ей почему-то показалось, что он стал молиться. На могиле его отца и матери значились совпадающие даты смерти. «Любили друг друга и умерли в один день, как в сказке,  — подумала Арина.  — Только грустная какая-то сказка получилась, закончилась автокатастрофой».
        Через некоторое время Михайлов поднялся, и они молча направились к выходу. Первым заговорил миллиардер:
        — Мой отец был чиновником в Госкомспорте, занимал там различные высокие посты. Когда к нам приходили его друзья с работы, очень любили пить за жизнь в «чёрном цвете». Такой был тост: «Чтобы ты ел только чёрную икру, ходил только с чёрным “дипломатом”, ездил отдыхать только к Чёрному морю и на чёрной “Волге”!» Отец благодарил и отвечал, как Андре Моруа: «Проблема не в том, чтобы иметь деньги на чёрную икру, а в том, чтобы находить в ней вкус». У родителей всегда был такой вкус к жизни! Однажды они, на самом деле, поехали отдохнуть к Чёрному морю на чёрной «Волге»…  — Сергей Сергеевич горестно вздохнул,  — и не доехали.
        — А как ваши родители познакомились?  — осторожно спросила Арина.  — На работе?
        — Да. Папе к тому времени было уже за тридцать. В его отделе все женщины были в него тайно или явно влюблены. Но больше месяца его романы не длились, вот такой он был ловелас, царствие небесное.  — После этих слов Михайлов перекрестился.  — Внешне отец был очень похож на адмирала Колчака, даже родился там, где Колчак умер,  — в Иркутске. И всем говорил — пока не найду свою Тимирёву, не успокоюсь. А мама только что закончила институт, по протекции моего дедушки — он тогда в КПСС не последний человек был — устроилась работать в комитет экономистом. На любовь Сергея Михайлова она абсолютно не претендовала, собственно, такая домашняя была девочка, скромная, даже на танцы, пока училась, не ходила. Коса у неё была длинная, аж до пят, я на свадебной фотографии видел. Так случилось, что возникла какая-то проблема по работе, и мама пришла к отцу в кабинет, чтобы прояснить ситуацию. Ну, вот она стоит, что-то рассказывает, документы какие-то показывает, а он встал и сказать ничего не может, только повторяет: «Анна Васильевна! Анна Васильевна! Наконец-то я вас нашёл!» Мама опешила, подумала, что он её с
кем-то перепутал: «Меня Таня,  — говорит,  — зовут»… Отец в тот день воспользовался своим служебным положением и отпустил маму с работы, ну и себя заодно. Они поехали в Сокольники в парк гулять. Там он ей всё про Тимирёву и выложил.
        — Ваша мама на неё была похожа?  — спросила Арина, уже садясь в машину.
        — Да, очень. Но только никто этого сходства не замечал, а отец сразу отметил, потому что этот образ у него из головы не выходил. Мама вначале ему не очень верила, опасалась, что всё будет так, как с его предыдущими женщинами, но постепенно в него влюбилась и даже переехала к нему жить. Просто пришла домой на Котельническую, собрала чемодан со своими вещами и говорит: «Родители, я переезжаю, буду жить у товарища с работы».
        Дед сначала даже не понял, подумал, что она решила у какой-то своей подружки поселиться, он её так строго воспитывал, что она до отца даже ни с кем толком не целовалась. Ну, а бабушка, конечно, посообразительнее была, так спокойно говорит: «Хорошо, Танечка, переезжай, я сегодня же начну чепчик с пинетками вязать, а то ты же понимаешь, человек я занятой, времени у меня не так много, могу не успеть». Дед так удивлённо на неё смотрит, ничего не понимает. А бабушка ему в ответ: «А что ты думаешь, она со своим товарищем из спортивного комитета в шахматы играть будет?»
        Арина невольно улыбнулась, вспомнив, как они с Михайловым играли в шахматы в Кран-Монтане.
        — Короче говоря, когда до деда дошло,  — продолжал Сергей Сергеевич,  — что его любимая дочка без штампа в паспорте поселится у мужчины и ещё, возможно, ребёнка в скором времени родит, мамы в квартире уже и след простыл, а у деда чуть инфаркт не случился. На следующий день он засобирался идти к отцу с матерью на работу устраивать скандал, но бабушка его вовремя остановила. Но она же, в конце концов, и настояла, чтобы они поженились. И самое интересное, после свадьбы у отца прекратились все романы, как отрезало. Вот в этом году первого марта, в первый день весны, была бы у них коралловая свадьба.  — Михайлов тяжело вздохнул и, помолчав, добавил:  — Они словно были созданы друг для друга, жизненные матрицы совпали настолько, насколько это только возможно. Иногда я думаю, дал бы год жизни, даже високосный, только чтобы у меня была такая любовь, чтобы рядом со мной была такая возлюбленная, с которой сложились бы отношения, как у матери с отцом.
        Михайлов откинулся на спинку сиденья, мотнув подбородком.
        «Ох, Сергей Сергеевич, правильно ваша бабушка о вас говорит: “Жерар Филипп новоявленный!”,  — язвительно подумала Арина,  — “актёр больших и малых театров”,  — так я вам и поверила! Забыли, что я “болтологический” факультет закончила? Набокова я, между прочим, и на русском, и на английском читала. И сцену эту из романа “Дар” хорошо помню. У этой замечательной фразы есть не менее замечательное продолжение: “Дал бы год жизни, даже високосный, чтоб сейчас была здесь Зина — или любая из её кордебалета”. Моя фамилия, конечно, не Станиславская, но, извините, я вам не верю! У ваших родителей была настоящая любовь, но вы-то никакой любви не жаждете, ваш основной принцип — это секс без обязательств! За красивыми словами свою похоть прикрываете! Хотя мне-то какое, в принципе, дело! Скорее бы ваш фонд мне вручил грант, тогда, наконец, я с лёгким сердцем с вами распрощаюсь».
        Между тем, «Майбах» подъехал к уже знакомой Рине высотке на Котельнической набережной. Михайлов помог Арине выйти из машины, не забыв прихватить второй оставшийся букет. В холле здания он подошёл поздравить с праздником женщин в консьержной, вынув из внутреннего кармана пальто небольшую коробку конфет. Дамы заулыбались, и одна из них протянула Михайлову кожаный футлярчик.
        Сергей Сергеевич, открыв его, в недоумении посмотрел на малюсенькую записку и ключи. Достав телефон, он, словно не веря, уставился на севшую батарейку.
        — Интересный ход конём,  — проговорил вполголоса олигарх.
        В такой ситуации минуты ожидания кажутся часами. Арина вышла покурить на балкон, но от волнения даже не смогла зажечь сигарету. Через три минуты, собственно, будет и ответ — можно ли ей теперь вообще травить себя никотином. Алилуйя! Найден «лёгкий способ» бросить курить!
        События, произошедшие восьмого марта, ещё раз пролетели у неё перед глазами.
        Вот она едет на «Золотую Мельпомену», неожиданно для самой себя вручает премию Михайлову, затем они направляются к бабушке Сергея, заезжая по дороге на кладбище, где похоронены его родители. Приехав на Котельническую набережную, они не застают дома Полину Ефимовну, и дальше…
        Ну почему ты сразу не ушла тогда? Да надо было с самого начала, когда выяснилось, что баба Поля у соседки и будет только через час, бежать что было сил под каким-то благовидным предлогом. Нет, ты решила остаться и убедиться в своих женских чарах. Да, Михайлову было абсолютно всё равно, кто с ним окажется в постели — хоть ты, хоть любая девица из его табуна.
        «Руки его, осмелев, проникли под платье и коснулись атласной кожи. Он покрыл поцелуями её шею, и она застонала от наслаждения. Её пальцы впились в его плечи, тело содрогнулось.
        — Любовь моя, ты наконец-то стала сама собой,  — прошептал он ей на ухо,  — и хотя я до сих пор не возражал, чтобы ты была лидером, последнее слово должно остаться за мной».
        Всё как в этой дурацкой книжке, которую он ей подарил! А потом, когда ты, уже одеваясь, поняла, что опоздала на поезд, и Михайлов, как шубу с барского плеча кинул, предложил воспользоваться своим личным самолётом, ты опять зачем-то согласилась. В поезде, может быть, ты бы, наконец, пришла в себя от неосмотрительных поступков. Так нет же, ты позвонила своему приятелю Серёже, как только сошла с трапа Михайловского самолёта, заставила его с тобой встретиться. Он, конечно, потребовал объяснений всего того, что произошло на сцене в театре.
        Ты с ангельски-невинным выражением лица поведала, что не хотела позорить олигарха при журналистах и отталкивать перед видеокамерами и фотоаппаратами. И, как доказательство любви к Серёже,  — даже не поехала на поезде, а поспешила на самолёт. А ещё какие доказательства любви предоставить? Ах, этой самой любовью заняться? Да нет проблем, тем более что сейчас только что потренировалась на очень дорогом тренажёре. Вот сейчас и сравним, зависит ли мастерство в этом деле от количества зарабатываемых мужчиной денег. «Проведём детальный анализ, научную теорию закрепим на практических примерах,  — как говорила Аринин руководитель диплома.  — Вот это ещё доказать хорошо бы! И самое главное — не забывайте про цель эксперимента!»
        «Эксперимент, похоже, удался»,  — с ужасом подумала Арина, глядя на ярко-красную вторую полоску на тесте.
        Ну что, Арина, доигралась?  — как в старом добром анекдоте: «О боже!  — воскликнула королева.  — Я беременна, и неизвестно от кого».
        Единственно, что ты хоть знаешь, что отца ребёнка будут звать Сергей.
        С этой мыслью Арина проснулась в холодном поту. Два часа ночи. На календаре уже первое апреля. День шуток и смеха… Да уж, смешной ей сон приснился, нечего сказать. Чтобы этот сон никогда, тьфу-тьфу-тьфу, не стал явью, нужно больше не то что не видеть Михайлова, никогда больше ему не звонить и вообще напрочь забыть его имя и фамилию!
        А тем более олигарх такое «нежное» шоу восьмого марта устроил на Котельнической! Нахватался, понимаете ли, в театрах!
        Когда они уже подошли к квартире Полины Ефимовны, Михайлов сообщил Арине, что бабушка сейчас у соседки, но очень скоро придёт. Поэтому, если Арина, конечно, не возражает, не желает ли она зайти в квартиру и немножко подождать появления бабы Поли. При этом вид у Сергея Сергеевича был какой-то смущённый. Арина пожала плечами, не видя никакого подвоха, и, пройдя в квартиру, направилась привести себя в порядок в ванную.
        Когда через какое-то время она вошла в гостиную, олигарх, устроившись на диванчике и вертя в руках бутылку шампанского, как-то хитро посмотрел на девушку.
        — Арина, бабушка в честь праздника разрешила открыть коллекционное шампанское. Но я, если честно, абсолютно не умею такие бутылки открывать. В молодости портвейн пил, а сейчас открытиями штат прислуги занимается.
        «Так, понятно,  — лихорадочно размышляла Арина.  — Шампанское, наверняка, тёплое, баба Поля постаралась, выставила заранее. Он его, к тому же, крутил, взбалтывал. Я этот трюк ещё по школе знаю, мои одноклассники так всегда понравившихся девчонок раздевали. Вроде бы всё прилично, неудачно просто бутылка открыта, а в липкой одежде как-то неудобно девушке сидеть… Ну что за детский сад, господин миллиардер, даже смешно! Будете так какую-нибудь модель из Житомира раздевать, ей очень понравится, ещё визжать будет, а у меня это единственное дорогое платье, так что, извините. Факир ещё не пьян, но фокус уже не удался».
        — А давайте я, Сергей Сергеевич, открою, я всегда удачно открываю, без брызг,  — спокойно сказала Арина и, не дожидаясь ответа, выхватила у него бутылку из рук.
        Олигарх, казалось, абсолютно не расстроился тому, что Арина перехватила инициативу, а с каким-то даже весельем в глазах ждал дальнейшего развития событий, бросая на неё свои фирменные раздевающие взгляды.
        «У меня такое чувство, что ты, Серёжа Михайлов, уже не то что платье и бельё с меня снял, а рентгеновским аппаратом несколько раз просветил,  — мрачно думала Арина, снимая с бутылки фольгу и вывинчивая пробку,  — вот облить бы тебя с головы до ног, чтобы девушкам больше головы не морочил! Коллекционного шампанского только жалко. Ладно, живи, аллигатор!»
        Благополучно открыв шампанское и разлив его по бокалам, Арина вопросительно посмотрела на Михайлова.
        — Интересный ход конём,  — повторил Сергей Сергеевич фразу, сказанную в холле здания.  — Я так понимаю, с меня тост?  — спросил абсолютно не смутившийся олигарх.
        — И желательно длинный и хвалебный!  — откинувшись на спинку дивана, проговорила Арина, довольно улыбаясь.
        — Ну что ж, выпьем за замечательных женщин, которые есть, оказывается, не только в наших селеньях, но и в культурной столице нашей родины! За тех, кто может и на сцене достойно постоять, и бутылку шампанского открыть, и даже со временем совершить абсолютно героический поступок — бросить курить! За тебя, Арина!
        — Я ещё и в шахматы играю!  — проворковала она, подобно коту Матроскину из мультфильма.
        — О, кстати, а ты не хочешь в шахматы сыграть?  — неожиданно спросил Михайлов.
        — А они тоже съедобные, как в Кран-Монтане?  — нисколько не удивившись, спросила Рина.
        — Нет, таких нет, к сожалению, но вот эти, например, моему отцу сам Корчной подарил незадолго до отъезда в Амстердам. Когда все страсти в нашей семье поутихли, родители благополучно поженились, а вскоре у них родился я, мы сюда часто приезжали в гости, ещё дядя жив был… В один из таких визитов папа захватил шахматы, чтобы с кем-нибудь сыграть, да так их здесь и оставил.
        — А какая-нибудь альтернатива шахматам есть?  — спросила Арина, захлопав ресницами, невинно глядя в глаза олигарха.
        — Есть,  — твёрдо ответил Михайлов. Подойдя к антикварному серванту, он повернулся лицом к Арине. Вид у него был настолько сексуальный, а взгляд настолько чувственный, что девушке пришлось невольно отвести глаза.
        Всем своим видом олигарх словно призывал её сделать первый шаг, подавая недвусмысленные сигналы. «Ну, давай же, в этой ситуации ты — лидер, как ты захочешь, так и будет!» Доставая шахматы, он посмотрел на лежащие на полке диски, и вот уже из динамика музыкального центра звучала Рафаэлла Карра и её знаменитая песня «A Far L’amore Comincia Tu».
        «Он что — специально меня подначивает?  — даже песню поставил под названием “Заниматься любовью начинаешь ты”»,  — раздражённо подумала Арина. Ей стало настолько неуютно, что она залезла в сумочку и принялась искать сигареты.
        — Можно ещё бабушкин сериал посмотреть,  — неожиданно предложил Сергей Сергеевич.  — Все триста серий, как раз к Восьмому марта записал.
        «Нет, надо было, всё-таки, аллигатор, облить тебя шампанским,  — со злостью подумала Арина.  — И какой-нибудь заодно жизненно важный орган пробкой прострелить. Вот попала бы я в глаз — был бы ты у нас точно Михаил, Михаил Кутузов. Ещё немного, и я с ума сойду от твоих выходок. И, что самое интересное, ты тоже, как и я, хочешь и рыбку съесть, и косточкой не подавиться! Всем своим видом мне показываешь, что, если девушка хочет секса, нет проблем, могу переспать, но ответственности за случившееся не возьму. Но, извини, Серёжа Михайлов, я женщина и решать такие глобальные вопросы не хочу. Так что в программе вечера постельные сцены будут только в сериале, а тебя, дорогой мальчик Серёжа, ждут батальные сцены на шахматной доске».
        Прекрасно сохранившиеся подаренные Корчным шахматы из слоновой кости навевали ностальгию о триумфальных победах советского спорта. Взгляд олигарха утратил свою чувственность, теперь это был стальной взгляд стратега и тактика. Партия была в самом разгаре, когда в квартире раздался звонок по домашнему телефону. Немного поколебавшись, олигарх встал и снял трубку.
        — Да, Серёжа, да, слушаю. Да, Валентина Анатольевна, здравствуйте! Поздравляю с праздником! Бабушка скоро будет? Замечательно! Спасибо! До свидания! Ещё раз с праздником!
        Сергей Сергеевич повесил трубку и зачем-то снял смокинг. Затем стал поспешно расстёгивать на себе рубашку.
        — Арина, раздевайся, немедленно!  — закричал олигарх.
        — Что?  — опешила она.  — Зачем?
        — Сейчас баба Поля придёт. Ты хочешь пожилому человеку приятное сделать, удовольствие доставить?
        — Это вы про Полину Ефимовну говорите?  — ошеломлённая Арина ничего не понимала.
        — Ну, не про себя же! Давай быстрее! Как говорил Никита Михалков в «Вокзале для двоих»: «Не в ресторане, самообслуживание. Сама, сама, сама!»
        — Вы хотите, чтобы я ей стриптиз показала?  — спросила с изумлением девушка.
        — Арина, ты меня разочаровываешь, а ведь я, глядя на твои поступки, почти поверил, что цвет волос у женщины не влияет не интеллект. Бабе Поле ни мужской, ни тем более женский стриптиз никакого удовольствия не доставит. А порадует её исключительно тот факт, что простофиле-внуку, в конце концов, удалось уговорить лечь с ним в постель хорошую девочку. А то, как она считает, приличная девушка после всего того, что обо мне в газетах опубликовано, ни за что на такое не решится! И поэтому он спит только с плохими! Как много девушек хороших, а тянет всё же на плохих!  — закончил свою речь олигарх весьма сомнительным выводом.
        — Сергей Сергеевич! Это, по-моему, уже перебор! Все границы переходит! Вы хоть понимаете, о чём меня просите?
        — Понимаю, поэтому и прошу! Может быть, мне тебя самому раздеть? Применить, так сказать, швейцарский опыт?  — почти с угрозой в голосе спросил Михайлов.
        Арина вспомнила пижамку с мишками и покраснела.
        — Ну, хорошо, уговорили, где мне раздеться?  — медленно проговорила она.
        «Ну почему я позволяю этому человеку так с собой поступать?  — размышляла Арина, в остервенении снимая с себя платье перед огромным диваном в гостевой комнате.  — Он мне не муж, не жених, даже не друг. Никто и никогда не смел раньше мной командовать! Ну почему я во всём ему подчиняюсь? Почему он вертит мной, как только может и хочет? Почему у него всё не как у людей! Почему он вечно хочет устроить какой-то спектакль, хватаясь за внешнюю оболочку, не испытывая никаких чувств? Если бы на его месте был обыкновенный среднестатистический паренёк, тот же мой приятель Серёжа, он бы просто сказал: “Арина, ты мне нравишься, я тебе тоже, давай уже перейдём в наших отношениях на другую ступеньку, расставим, так сказать, все точки над «i», займёмся, в конце концов, тем, чем обычно занимаются взрослые мужчина и женщина. Возможно, да даже скорей всего, это не понравится ни тебе, ни мне, но очень обрадует мою бабушку, которая спит и видит, как мы, в свою очередь, спим с тобой под одним одеялом”».
        Арина легла на диван, накрывшись пледом, и прислушалась. Полина Ефимовна не спешила появляться. Внезапно у неё закралась ужасная мысль, что спектакль в постановке режиссёра Михайлова уже начался: звонок был не от соседки, и баба Поля сегодня вообще не придёт. А поскольку трюк с шампанским не удался, для того, чтобы раздеть Рину, Сергей Сергеевич применил другой манёвр.
        «Стратег ты чёртов, Серёжа Михайлов, сейчас тебе шахматной доской голову проломлю за такие шуточки!»  — подумала Арина и в то же мгновение ощутила жуткую слабость: ранний подъём, стресс от нахождения на сцене, шампанское — всё это не могло не сказаться на её самочувствии. Она поняла, что больше всего на свете ей хочется закрыть глаза, заснуть и не просыпаться как можно дольше. Веки смежились сами собой, и она задремала.
        Арине приснился чудный сон. Она сидела на берегу моря и любовалась волнами. На купальник было накинуто потрясающей красоты парео. Лёгкий бриз развевал её волосы, Арина наслаждалась солнцем, спокойной расслабленной обстановкой и была абсолютно счастлива, забыв про работу, отчёты, проверки и прочие наводящие тоску вещи. Где-то в отдалении звучал хит Филиппа Киркорова «Марина», но вместо имени Марина невидимый исполнитель называл её имя — Арина. Музыка стала слышна сильнее, и она увидела направляющегося к ней поющего Михайлова. «Я люблю тебя, Арина всё сильней день ото дня. Без твоей любви, Арина, этот мир не для меня. Наши встречи так недолги, расставанья впереди, разлетимся, как осколки, и попробуй-ка найди!»
        Олигарх вплотную подошёл к ней, бросая откровенные чувственные взгляды.
        — Сергей Сергеевич! Вы меня, правда, любите?  — почти поверив ему, с нежностью спросила Арина.
        — Конечно, нет,  — ответил олигарх, саркастически улыбаясь, и сдернул с неё парео.  — Я просто хочу с тобой переспать и выяснить, насколько интеллект женщины влияет на её способность заниматься сексом.
        На этом трагическом моменте сна Арина в ужасе проснулась и поняла, что сон становится явью,  — потому что рядом с ней, буквально на расстоянии какого-то миллиметра, мирно посапывая, лежал Михайлов. Она даже протёрла глаза, чтобы убедиться, что это не продолжение сна.
        В шоке девушка проскользнула к дверям, поспешно одеваясь, и натолкнулась… на Полину Ефимовну.
        «Ну, спасибо тебе, Серёжа Михайлов,  — кляня всё на свете, подумала Арина,  — пока ты тут отсыпаешься, я, без вины виноватая, буду сгорать со стыда за то, что не совершала и вряд ли когда-то вместе с тобой совершу».
        — Полина Ефимовна, это не то, что вы думаете,  — только и нашлась что сказать Арина.
        — А откуда ты, Риночка, знаешь, что я думаю?  — спокойно сказала баба Поля.  — В любом случае, для вас с Серёжей это не имеет никакого значения. Пойдём-ка лучше чаю попьём. Я сегодня утром пироги пекла, надеюсь, что ты, в отличие от моей внучки, не на диете, оценишь их по достоинству.
        — Я тоже пирогов хочу,  — открывая один глаз, подал голос проснувшийся Михайлов.  — И, бабуля, не верь ей, это именно «то», что ты думаешь. С праздником тебя! С международным женским днём! Сейчас галстук надену и букет тебе вручу!
        — Как справедливо говорил, дорогой внучок, персонаж твоего любимого писателя: «И на кой чёрт тебе нужен галстух, если на тебе нет штанов?»,  — заворчала Полина Ефимовна, но было видно, что ситуация её нисколько не шокировала и, более того, она заранее её предвидела.  — А какие вы шустрые, однако,  — продолжила она,  — и шампанское попили, и в шахматы поиграли, и это…  — Тут баба Поля замялась, подыскивая правильные слова.
        — …почитать успели,  — перехватил у неё инициативу Михайлов.  — Ты ведь это, бабушка, хотела сказать? Арина мне читала в оригинале Пруста, и так мне это чтение понравилось, что я от удовольствия заснул, ну, и она от удовольствия, что доставила мне удовольствие,  — тоже задремала,  — не дав ошеломлённой Арине вставить и слова, произнёс олигарх, застёгивая последнюю пуговицу на рубашке.  — Как много тех, с кем можно лечь в постель, как мало тех, с кем хочется проснуться,  — процитировал он известного поэта.
        Полина Ефимовна довольно улыбнулась.
        — Я не сомневаюсь, что всё так и было, очень надеюсь, что Арина тебе ещё кого-нибудь почитает, и не раз. Ну а я скажу, о чём я всё-таки сейчас думаю: кто-то из вас, судя по секундомеру, в жёстком цейтноте.
        Олигарх мотнул подбородком в сторону Арины:
        — Мадемуазель, оказавшись в цейтноте, предпочла чтение шахматам и очутилась со мной…
        — Не верьте ему,  — отчаянно прокричала Рина,  — «каждый раз, как партия его в безнадёжном положении, он начинает заговаривать зубы, подобно самому последнему шарлатану на мосту».
        — Ого,  — присвистнул Михайлов,  — снимаю шляпу и приглашаю всё-таки закусить пирогами. После чтения,  — сказал Михайлов, игриво подмигнув Арине,  — очень тянет на пироги.
        Девушка взглянула на часы — до поезда всего час, нужно ехать.
        — «Праздничную полночь приятно немного и задержать»,  — вновь процитировал свой любимый роман Сергей Сергеевич.  — Мой личный самолёт всегда в твоём распоряжении, Арина.
        На острове Зюйд
        Арина скривила губы, вспоминая события прошедших месяцев. Да пропади оно всё пропадом — грант, Михайловский фонд, сам Михайлов! Нужно чаще встречаться со своим другом Серёжей, он, похоже, молодой человек серьёзный и ответственный, а Михайлова забыть, забыть, забыть!
        — Арина Сергеевна?  — На другом конце провода звучал лишённый всяких эмоций молодой женский голос.  — Вас беспокоит секретарь Сергея Сергеевича Михайлова. Сергей Сергеевич интересуется, получили ли вы электронное приглашение на его день рождения, так как от вас не поступил ответ в течение суток.
        Боже, как же она могла не заметить это письмо! Арина судорожно принялась искать его в почтовом ящике. Вот, действительно, тема — день рождения Михайлова, но написал-то его не сам Михайлов, поэтому оно и затерялось.
        — В случае, если вы придёте, распечатайте это приглашение, оно будет пропуском на мероприятие. Накануне вам сообщат номер машины, которая за вами заедет.
        Вышколенная секретарша, вежливо попрощавшись с Ариной, повесила трубку, оставив девушку в полном замешательстве.
        С одной стороны, было приятно, что олигарх пригласил её на свой день рождения, о котором она, конечно, помнила и, так или иначе, обязательно бы его поздравила, но с другой стороны, приглашение ставило две основные проблемы — что надеть и что подарить?
        Этими соображениями взволнованная Арина и поделилась со своей подружкой и крёстной мамой.
        — Подари ему кружку,  — неожиданно заявила Лена.
        — Ты что думаешь, у него кружки нет?  — возмутилась Ленина крестница.  — Может быть, ему ещё вилку с ложкой подарить, а то, наверное, думаешь, что бедный Михайлов руками пищу ест!
        — Зря ты иронизируешь, Риночка, я у него дома, конечно, не была, не знаю, как у него там дела с кружками обстоят, но на работе, видимо, личной ёмкости для питья нет. Я тут решила ради интереса его интервью на рабочем месте пересмотреть — чашки красивые, но у всех одинаковые, что у журналистов, что у Михайлова.
        — Может быть, это он, чтобы не выделяться и поближе к народу быть, специально одинаковые чашки просит поставить?
        — Может быть, но, когда он один будет на работе, возьмёт подаренную тобой кружечку и с удовольствием из неё чайку и отопьёт. Разве не льстит тебе тот факт, что богатейший человек в мире будет пить из подаренной тобой кружки?
        — Ну ладно, уговорила. Будет Михайлову личная кружка. Только кружки мало, у него же юбилей, тридцать пять лет юноше. Надо что-то ещё придумать.
        — Пепельницу ему подари.
        — Ты что, он же спортсмен, не курит, какая пепельница!
        — Ну, тогда подари ему котёнка.
        — А котёнок-то ему зачем?
        — Не знаю, я тут в какой-то книжке по психологии прочитала, что, если олигарху подарить котёнка, он очень удивится, потому что привык, что ему в основном «Паркеры» дарят.
        — На «Паркер» у меня денег нет, к сожалению, но котёнка дарить тоже не хочу — вдруг у него аллергия?
        — Тогда подари ему кружку с котенком — двух зайцев убьёшь сразу.
        — Я ему лучше оверлок подарю!  — воскликнула Рина.
        — Может быть, бензопилу или дрель? А то оверлоком у конкурентов можно только ногти повыдергивать, даже несерьёзно как-то!
        — Теперь ты зря смеёшься — Михайлов, действительно, сам себе брюки подшивает!
        — Рина, прекрати, это он в юмористической передаче сказал, а ты за чистую монету приняла! Ты думаешь, он, в самом деле, в детстве в кружок кройки и шитья был записан?
        — Да какая такая юмористическая передача! Я вживую видела, как он брюки подшивает!
        — Я надеюсь, что на нём какие-то другие брюки в этот момент были, ну или, хотя бы, трусы?
        — Лена, я не понимаю, на что ты намекаешь, нет у меня никакого романа с Михайловым! У нас сугубо деловые отношения!
        — Если я человека люблю, я хочу, чтоб ему от меня стало лучше — хотя бы пришитая пуговица… От пришитой пуговицы — до всей моей души,  — процитировала Лена Марину Цветаеву.
        Арина надулась и отвернулась к окну.
        — Рина, не обижайся, я поняла: сугубо деловые отношения, романа никакого нет. Именно поэтому ты всё утро каталоги одежды рассматриваешь и в салон красоты ко всем возможным специалистам уже записалась!
        — Ну я же не могу в джинсах приехать и с хвостиком, перевязанным резиночкой, там пресса будет всех гостей снимать, я об имидже компании нашей думаю.
        — А я-то думаю, о чём ты последнее время так усиленно думаешь, выясняется, что об имидже компании такая напряжённая работа мысли идёт…
        — Что за шум, а драки нет?  — В кабинет внезапно вошёл Аринин брат Серёжа, приехавший ненадолго погостить из Москвы.
        — Да вот, выбираем подарок олигарху на день рождения. Арина предлагает оверлок подарить, а я думаю, надо ещё спицы деревянные в придачу, чтобы носочки вязать. У меня как раз такие есть — ещё в советские времена в Нарве покупала. На упаковке надпись — сделано в ЭССР. Он винтажные вещи любит. Такое впечатление, Серёжа, что Арина к вашей бабе Томе собралась на день рождения идти, а не к молодому интересному мужчине.
        — А что за олигарх-то?  — привыкший к ироничным замечаниям подружек Аринин брат сел в красивое кожаное кресло напротив Арины и Лены.
        — Сергей Михайлов, твой тёзка.
        — Да, попали вы, девушки, Михайлова вряд ли чем-то удивишь, тут оверлоком со спицами не отделаешься. Езжайте на распродажу заводиков, может, какой со скидкой продаётся или подвернётся вдруг островок маленький. Он как раз недавно себе остров в Малайзии купил.
        Глядя на приунывших подруг, Серёжа невольно улыбнулся.
        — Да ладно вам, девчонки, Михайлов — человек творческий, Арина — тоже человек творческий, пускай что-нибудь из своего хэнд-мейда подарит.
        — Хорошая, братец, мысль, даже не знаю, как она мне раньше в голову не пришла. Только вот что посоветуешь лучше выбрать — колечко или брошечку, или браслетик?
        — Лучше серьги, Арина, серёжки, так сказать, для Серёжки,  — поддакнула Лена.
        — Ну, почему сразу брошечки-колечки? На Новый год ты, сестрёнка, мне органайзер подарила с декупажной обложкой, так у меня все клиенты на него засматриваются, нигде ничего подобного не видели,  — спокойно отреагировал Серёжа.
        — Так я тебе на Новый год подарила, а сейчас на улице май месяц, Михайлов все свои дела, небось, уже на пять лет вперёд запланировал. И потом, он скорее всего в электронном виде всё записывает, если сам записывает, а не секретари.
        — Ну, блокнотик ему подари декупажный. Он человек старой закалки, всё равно что-то от руки пишет. Или брелок. Обедать со мной пойдёшь или будешь весь день подарок выбирать?
        Придя поздно вечером домой, Арина устало опустилась на диван. Из сделанного — заказано красивое платье, его должны завтра принести в офис.
        Из несделанного — подарок Михайлову так и не выбран. Хотя вариант с чашкой и декупажным блокнотом с брелком — не такой уж провальный. Можно ручку ещё подарить, но на «Паркер» с золотым пером денег точно не хватит. По телевизору шёл один из любимых Арининых фильмов — плутовской детектив «Гений». Действие фильма уже подходило к концу и близилось к финальной развязке. На экране герой Александра Абдулова писал в полицейской машине чистосердечное признание. В этот момент она поняла, что подарит олигарху, улыбнулась и, выключив телевизор, отправилась спать.
        В приглашении на день рождения значилось, что торжество будет длиться три дня, приглашённых также просили иметь при себе загранпаспорт. Арина решила для себя, что поздравит юбиляра, вручит подарок, посидит немного для приличия и поедет на работу, так как в офисе накопилось много дел. Утром она успела побывать в салоне красоты, где Лена уговорила её довериться своему мастеру. После долгой работы парикмахера убаюканная приятной музыкой Арина открыла глаза и чуть не лишилась чувств — в зеркале на неё смотрела гражданка, сильно смахивающая на знаменитую поп-диву.
        — Это что? Почему у меня завивка? А волосы почему такого цвета? Я же натуральная блондинка! А сейчас какая-то шатенка!
        — Лена попросила такой сделать, даже фото певицы принесла. Я думала, вы договорились. А вам что — не нравится?
        Расстроенная Арина набрала Ленин номер.
        — Лена, ты что творишь? Зачем весь этот маскарад придумала? Мне сейчас только на Сопоте-78 с такой причёской выступать!
        — Дурочка, у Михайлова знаешь кто любимая певица? Он даже когда суп варит, её песни напевает!
        — Лена, это ты из интервью Сергея Сергеевича узнала? Это точно уже юмористическое! Он так неудачно пошутил, а ты веришь!
        — Ничего он не шутил, она ему очень нравится, как певица, разумеется, и как человек. В Интернете запись есть, как они дуэтом её хит поют. Тебе советую тоже её песни поучить. У него даже начальник юридического отдела перекрасилась и завилась. Блондинок он терпеть не может, к твоему сведению. Это в любой жёлтой прессе прочитать можно!
        — И что, они с Ираидой тоже поп-музыку поют?
        — Но ты-то на день рождения к нему едешь, а не из тюрьмы выручать, слава тебе господи, почему бы песни не попеть? Я уверена, что Карина из тебя красавицу сделала.
        «Да, уж, красавицу, образца какого-нибудь лохматого года моего рождения»,  — уныло подумала Арина и поплелась на работу, проверить, всё ли хорошо на рабочем месте.
        Искренние восторженные взгляды коллег заметно подняли её настроение. Правда, вначале она подумала, что это Лена всех предупредила, но, уже уходя из офиса, Арина столкнулась с одним из любимых клиентов фирмы, известным стилистом.
        — Арина Сергеевна, вы сегодня просто богиня! Как модно выглядите! Ваша причёска — это же «гвоздь сезона»!
        Дома Арина критически посмотрела на себя в зеркало. А что, может, и в самом деле неплохо? Зря она паниковала. От размышлений о своей внешности её отвлёк звонок домофона. Это приехал обещанный Михайловым шофёр. Арина схватила пакет с подарками и маленький, завёрнутый в упаковку фикус, который Лена с Серёжей уговорили её купить ради шутки вместо традиционных, как они выразились, «веников» или «похоронных корзинок».
        — Арина Сергеевна? Здравствуйте! Меня зовут Максим, я буду сопровождать вас в аэропорт. Это все ваши вещи? Меня попросили напомнить, чтобы вы не забыли взять заграничный паспорт.
        Рина молча наблюдала, как Максим складывает пакеты в багажник, и лихорадочно думала о том, как бы никуда не поехать и в то же время соблюсти приличия. Как же она с самого начала не поняла, что это будет не банальная пьянка в ресторане, а настоящее путешествие за границу? Поздравить Михайлова и почти сразу же уехать не получится, а что делать с работой? В офисе дел выше крыши, кто этим всем будет заниматься? Одна надежда на новую сотрудницу Марусю, Арининого ассистента, которую сокращённо, как Арину — Риной, все звали Русей.
        Пока улыбчивый Максим вёл машину в аэропорт, Арина подробно рассказала по телефону Русе всё, что нужно было сделать в ближайшее время и как себя вести в случае, если французское руководство спросит, куда делась Фёдорова. Понемногу успокоившись, она откинулась на удобном сиденье и стала думать-гадать, где же олигарх решил отпраздновать свой небольшой юбилей.
        Интересно, хватит ли в самолёте сидячих мест на всех приглашённых? Может быть, кто-то, как у известного юмориста в рассказе, стоя полетит? Как говорил сам Михайлов, вылетая на какие-то мероприятия, «самолёт не резиновый, все не поместятся».
        Словно отвечая на мысли девушки, Максим, паркуя машину, проинформировал Арину:
        — Арина Сергеевна, вы летите вторым гостевым самолётом, Сергей Сергеевич уже вылетел из Москвы два часа назад. Приятной поездки и хорошо отдохнуть!
        Арина поблагодарила водителя и, забрав подарки для олигарха, вышла из комфортабельного кадиллака.
        Очутившись на борту самолёта, Арина почувствовала лёгкое головокружение. Почти все сидящие в нём люди были известны девушке, но, конечно, никто из них не был знаком с ней. Всё это были известные политики, спортсмены, бизнесмены, актёры, журналисты.
        Пройдя на своё место, указанное в приглашении, Рина неожиданно для себя обнаружила, что её соседом является одноклассник Боря Уманский, в недалёком прошлом актёр, как его родители, а ныне владелец телевизионного канала.
        — Ой, Ринка, и ты тут! Тебя прямо не узнать. «Она была блондинкой, а значит, наполовину красавицей», ну а сейчас красавица на все сто! Не в курсе был, что ты Михайлова так хорошо знаешь. Присаживайся, поболтаем, не скучно будет лететь.
        — Я ему «Золотую Мельпомену» вручала, как раз по твоему каналу показывали,  — машинально ответила девушка.  — А куда летим-то? И сколько лететь?
        — Ой, да, точно, я же совсем забыл! А лететь часов двенадцать, наверное. На остров Зюйд.
        — Это где ж такой остров? Судя по столь долгому перелёту где-то на Марсе.
        — Асоциальный ты человек, Фёдорова, даже не знаешь, какой остров у твоего друга Михайлова имеется. Остров Зюйд в Малайзии расположен.
        Арина тяжело вздохнула.
        — Представляю, что у меня там на работе творится. Боря, ты как всегда с ноутбуком?
        — Само собой.
        — А Wi-Fi на острове Зюйд есть?
        — А как ты думаешь, Михайлов стал бы остров без Wi-Fi покупать? Конечно, есть.
        — Сможешь мне свой ноутбук на пару часов одолжить? С телефона мне всю информацию на работу не отправить.
        — Думаю, что наши бунгало где-то неподалёку должны быть, у нас фамилии по списку близко. Так что, не переживай, дам тебе свой ноут попользоваться.
        В аэропорту, находившемся прямо на острове, группу из России встречали жизнерадостные местные гиды. Каждого гостя на небольшом гидросамолёте доставляли в его бунгало.
        Борис и Арина подошли посмотреть номера своих апартаментов.
        — Ничего себе, Фёдорова, у тебя бунгало за номером два! И чем это ты такую милость царскую заслужила? Или в последнюю минуту фотомодель какая-нибудь отказалась лететь, и тебе так подфартило? Ну ладно, не буду ни о чём допытываться, надеюсь, что ничего криминального за тобой не числится. Жди, часа через два зайду,  — с этими словами Боря, прихватив свои вещи, направился к гидросамолёту.
        Бунгало, куда поселили Арину, представляло собой довольно большую виллу с бассейном. Перед виллой простирался собственный песочный пляж. Из окон бунгало открывался чарующий вид на море. Роскошь природы на острове была тесно связана с роскошью бытия. Украшали виллу декоративные панели, небольшие статуэтки и керамические вазы с экзотическими цветами. На вилле было также множество самых разнообразных удобств: громадная ванна-джакузи, ливневый душ на открытом воздухе, кофеварка, телевизор с огромным плоским экраном.
        «Интересно, есть ли российский канал»,  — подумала Арина, включив кнопку пуска. На экране появился… Михайлов в своём рабочем кабинете! Знакомый офис полусферой, огромный дубовый стол с аккуратно сложенными документами, и сам Михайлов, но не как обычно его показывают по телевидению, в официальном деловом сером костюме, а в льняном синем пиджаке, клетчатой рубашке и джинсах.
        Запись была сделана, видимо, перед самым отъездом на остров.
        — Здравствуй, Арина, очень рад тебя приветствовать на острове. Спасибо, что ты приехала на мой скромный праздник. Надеюсь, что тебе здесь понравится.
        Ошеломлённая Арина ещё долго смотрела на экран, меж тем картинка офиса олигарха сменилась: под песню в исполнении хорошо всем известной по латиноамериканским сериалам певицы девушка с молодым человеком танцевали нечто похожее на самбу или сальсу. Где-то к середине танца партнёр настолько разошёлся, что движения стали уже больше напоминать акробатические, чем танцевальные. Под конец он уже вертел партнёршей, как хотел, и сальса всё больше напоминала рок-н-ролл. «У меня бы так точно не получилось»,  — подумала Арина, выключая телевизор.
        Арина несколько раз прошлась по вилле и решила принять расслабляющую ванну, вытряхнув лепестки роз из стоящей на полочке стеклянной колбы и добавив экзотическую соль. Напряжение дня дало о себе знать, и, в итоге, она чуть было не уснула в ароматной бурлящей пене.
        В дверь бунгало деликатно постучали.
        — Рэкет вызывали? Ну, платите тогда неустойку за ложный вызов!  — В дверях показался Боря с ноутбуком.
        Арина вздрогнула и заметалась. Наконец, её взгляд заметил белоснежный махровый халат на вешалке, завернувшись в который, она поспешила покинуть ванну.
        — Во всех ты, душенька, нарядах хороша! Завтра тоже так на банкет пойдёшь?  — ехидно поинтересовался Боря.
        — Я планировала поздравить юбиляра и уйти, а тут, оказывается, так всё по-взрослому,  — в тон ему ответила Рина.  — Остров, экскурсия, банкет… А у меня всего одно платье с собой!
        — Сочувствую, но боюсь, ни один из моих праздничных костюмов тебе не подойдёт, это же не бал-маскарад.
        — Спасибо, что предложил, а может быть, ты знаешь здесь какой-нибудь магазинчик конфекциона?
        — Боюсь тебе разочаровать, но ближайший магазин где-то только в районе Сингапура будет. Ты молода и прекрасна, Арина, прямо как Элизабет Гилберт, и тебе так же как и ей во время пребывания на Бали, тоже нужно всего одно платье[6 - Писательница Элизабет Гилберт — автор бестселлера «Есть. Молиться. Любить».].
        Арина в очередной раз вздохнула.
        — Интересно, а в чём Михайлов общественности покажется?
        — Ох, и странный вы народ, женщины! Только и разговоров, что о нарядах! Нет чтобы подумать, чем кормить на банкете будут. Хотя, зная хлебосольность Сергея Сергеевича, уверен, что чем-то вкусным и в большом количестве,  — сказал Боря, проходя к столу, чтобы включить ноутбук.
        В это самое мгновение где-то в отдалении зазвучал саксофон. Арина с Борисом вышли на балкон полюбопытствовать, кто же это так хорошо исполняет «Et si tu n’existais pas». При виде Сергей Сергеевича, виртуозно владеющего музыкальным инструментом, Арина испытала культурный шок.
        — Боря, полный финиш, Михайлов не только на машинке шить умеет, он ещё и на саксофоне играет!
        — Насчёт машинки не знаю, не видел,  — недоверчиво посмотрев на Арину, отреагировал Борис,  — а на саксофоне его музыкант Дзержинский научил играть в знак безграничной благодарности.
        — Это тот, которому, благодаря вмешательству Сергея Сергеевича, впервые дали премию зрительских симпатий на конкурсе в Женеве?
        — Именно. Юноша тогда так замечательно выступил, а жюри никакого места не присудило. Сергей после конкурса на пресс-конференции предложил наградить конкурсанта альтернативным способом. Все, кто с местами был, только грамоты и получили, а Дзержинский — премию в пять тысяч евро! Только почему ты считаешь, что это финиш? Это только старт. Сдаётся, Рина, что завтра нас не только экскурсия по острову ждёт, а ещё и другие сюрпризы от олигарха Михайлова. Что-то мне подсказывает, что такой репертуар обычно влюблённые мужчины выбирают. Только кто она, Серёжина пассия, ума не приложу. Ну да ладно, утро вечера мудренее, я на сегодня уже поработал, ноут завтра заберу. Сладких снов, одноклассница!
        Сделав всю необходимую работу и выслав файлы Русе, уходя спать, Рина ещё раз бросила взгляд на бунгало Михайлова. Каково же было её удивление, когда она увидела на романтически освещённой свечами террасе олигарха молодую девушку в ярком топике и соблазнительных брючках! Девушка чувствовала себя как дома, и по всему было видно, что не собиралась уходить. Она не походила ни на секретаршу, ни на любого другого сотрудника команды Михайлова. Попивая через трубочку коктейль из кокоса, девушка задумчиво смотрела на закат. Вдруг чей-то голос (по всей видимости, Михайлова) отвлёк её от созерцания. Юное создание помахало ручкой своему невидимому собеседнику и, оглянувшись, отставила коктейль и, пошарив где-то внизу на полу, достала пачку сигарет, торопливо закурив. Отвлёк её звонок по телефону, и, забыв о сигарете, она кинулась отвечать. Внезапно в проёме двери показался Михайлов. На нём, словно набедренная повязка, было полотенце, завязанное на поясе. Всем своим видом олигарх был похож на римского патриция, решившего передохнуть в самый разгар оргии, пока к нему не пришлют очередную гетеру. Когда на него
упал свет, Арина увидела, что у Михайлова далеко не холёное изнеженное тело, это была скорее фигура воина, готового в любой момент участвовать в бою.
        Рина ожидала, что Сергей Сергеевич сбросит полотенце и последует любовная сцена, которую она не собиралась наблюдать, но, как ни странно, Михайлов, кажется, пришёл в ярость. Он схватил сигарету, грубо её растоптав. По всему было видно, девушка пыталась оправдываться, но олигарх, словно разгневанный отец, схватил девицу за шкирку, пытаясь выволочь с террасы и употребляя при этом, видимо, далеко нелицеприятные выражения.
        Девица разрыдалась прямо на груди у Сергей Сергеевича. В этот момент (или Арине так только показалось) лицо Михайлова приняло испуганно-обескураженное выражение лица. Подобно заботливому отцу, нежно, но без всякой страсти он погладил девушку по голове, а когда та успокоилась, на секунду исчез в бунгало и вернулся уже с небольшого размера коробочкой. Открыв футлярчик, пассия олигарха запрыгала от радости, совсем как обыкновенная маленькая девочка, которой любящий отец подарил долгожданную куклу. Только вместо куклы в руках блондинки оказалось великолепное алмазное колье.
        «Ладно, хватит за чужим счастьем наблюдать,  — подумала Рина.  — Пойду-ка я посплю, что ли, завтра с утра какая-то экскурсия для гостей запланирована».
        И тут в дверь бунгало опять постучали.
        «Боря, видимо, решил всё-таки забрать ноутбук»,  — подумала девушка, открывая дверь. Но на пороге был не Боря. Улыбающийся таец вручил Рине коробку, на которой было написано её имя, пожелал по-английски спокойной ночи и быстро исчез, оставив Арину в полном недоумении. Удивление усилилось, когда, открыв коробку, Арина обнаружила там длинное розовое платье. «Это какая-то ошибка, не может быть, чтобы это платье предназначалось мне»,  — было её первой мыслью. Но по размеру платье было ей как раз и сидело как влитое. Что самое удивительное, лежащие в отдельной коробке, перевязанной шёлковой ленточкой, туфли на высоченном каблуке также идеально подошли Арине.
        «Неужели всё это подарки Михайлова? А как он узнал, что мне нужно платье? А почему туфли опять на огромном каблуке? Прямо не жизнь, а сплошной спектакль “На высоких каблуках”. Главное, опять с этих каблуков не упасть куда-нибудь».  — Так и не найдя ответы на свои вопросы, Арина, почувствовав страшную усталость, буквально рухнула на кровать и уснула.
        Позавтракав в одиночестве в своём бунгало, Арина слетала на увлекательную экскурсию по острову и стала готовиться к вечеринке.
        Огромную поляну украшали горящие наверху фонарики. Среди приглашённых с гигантскими подносами, уставленными различной снедью и напитками, сновали элегантные официанты. Звучала живая музыка, симфонический оркестр исполнял знакомые мелодии из различных фильмов. Гостей было много, и Арина очень быстро сбилась со счёта.
        Банкет был в самом разгаре, а именинник, тем не менее, не спешил показываться публике. Блондинка, которую Арина видела накануне в бунгало Михайлова, явно пользовалась популярностью среди собравшихся. Один очень известный актёр даже поцеловал её миниатюрную ручку. «Неужели Михайлова не боится или не знает, что это его невеста?»
        Рина нашла в толпе Борю.
        — Боря, я сейчас тебе кое-что расскажу. Я знаю, кто невеста Сергея Сергеевича.
        — Да?  — Боря оживился не на шутку.  — И кто же эта особа? Она здесь?
        — Да, здесь, видишь блондинку в алмазном ожерелье? Так вот это она.
        — А, понятно,  — весело, без тени разочарования отреагировал Боря.  — Я её знаю, пойдём, познакомлю.
        И, не дожидаясь согласия Арины, Боря сквозь толпу потащил смущённую одноклассницу к невесте Михайлова.
        Юная блондинка только что закончила светский разговор с одной стареющей примой Большого театра. По всей видимости, предметом беседы была стоимость колье, подаренного накануне Михайловым.
        — Здравствуй, Борюсик!  — Девушка приветливо помахала Уманскому рукой.  — Давненько тебя не видела. А это твоя новая жена?
        — Здравствуй, Агния! Нет, это не моя новая жена, это Арина Сергеевна Фёдорова, моя одноклассница, живёт в бунгало номер два по соседству с вами.
        При упоминании необычного имени Агния у Арины мелькнула мысль, что Михайлов уже как-то упоминал его в разговорах.
        — Ой, Ариночка Сергеевна, как же я рада вас видеть!  — с какой-то детской непосредственностью отреагировала Агния.  — Вы не представляете, как Серёжа обрадуется, когда вас увидит! Он так переживал, что вы не приедете, отправил вам приглашение, а вы не отвечаете. Вечером пришёл домой такой грустный… А я вас совсем другой представляла — Серёжа всё удивлялся, что вы такая умная и проницательная, хоть и блондинка. Но шатенкой вам тоже очень хорошо,  — быстро сказала она,  — сейчас вы очень на Серёжину любимую певицу похожи, конечно, когда она молодая была. А, может быть, мне тоже перекраситься, Серёжа тогда, наконец-то, поверит, что у меня не только ветер в голове, а это… как это? активная жизненная позиция? Приходите к нам завтра на завтрак, вы ведь совсем близко от нас живёте. Тебя Боря, увы, не приглашаю, живёшь в другом конце острова, пока ты к нам дойдёшь, уже ужин закончится. Значит, договорились, Арина Сергеевна, завтра в девять утра мы вас ждём!
        Арина с Борисом отошли в сторону, на их место сразу же подошёл известный спортсмен, Олимпийский чемпион по биатлону.
        — Ну что, поняла, кто это такая, несостоявшаяся невеста плейбоя нашего времени?
        — Сейчас поняла, это его младшая сестра.
        — Ну, наконец-то, я уж думал, что так и не дойдёт до тебя. Дремучая ты женщина, Арина, не знать, что у Михайлова имеется малолетняя сестра, это просто позор! А кроме того, что дремучая, ещё и некультурная, вогнала Сергея Сергеевича в депрессию. А я-то думаю, что так индекс Джоу-Джонса упал, а это оказывается Фёдорова пококетничать решила, воротилу отечественного бизнеса в напряжении держит. Мол, я девушка приличная, сразу на приглашения не отвечаю, помучьтесь, господин Михайлов, подумайте, хорошо ли вы себя вели, чтобы такая великая женщина, как Фёдорова, снизошла до того, чтобы на остров к вам полететь!
        — Боря, ты невыносим, зря я тебе в школе списывать разрешала.  — Арина отшучивалась, чувствуя, как внутренне расслабилась, и даже позволила себе взять с подноса официанта бокал шампанского.
        «Не иначе как Dom Perignon какой-нибудь, ну что ж, очень вкусно, браво, Пьер Периньон, в монастыре зря время не терял!»  — подумала Арина.
        Внезапно зазвучала мелодия группы «ABBA» «The winner takes it all», и взгляды всех собравшихся обратились к центральной дорожке площадки.
        К гостям, наконец-то, шёл Сергей Сергеевич собственной персоной. На олигархе был надет элегантный смокинг цвета слоновой кости. Этот предмет одежды словно специально был изобретён для Михайлова. Рина убедилась в этом, когда олигарх остановился в нескольких шагах от неё. Он был необычайно привлекателен и импозантен. Да он просто взрослеющий бог Аполлон, сошедший с Олимпа поприветствовать простых смертных, чтобы, вернувшись обратно, стать Зевсом. Уж, по крайней мере, его мечты точно сбылись. Да, у него нет жены и детей, но таким мужчинам, как он, это, наверное, просто не нужно.
        Рине вспомнился Никита Михалков в роли Паратова. «Осталось только запеть: “К нам приехал, к нам приехал, Сергей Сергеевич дорогой!”»  — с усмешкой подумала она.
        Кто сказал, что поющие фонтаны — это эксклюзив Праги?
        Вода лилась под мелодии «ABBA» и «Boney M». Подсветка всё время менялась. Затем заиграла классическая музыка, и на фоне цветных струй воды начался танец артистов балета. Феерическое зрелище, казалось, никогда не закончится. Но вот, наконец, наступила небольшая пауза, после которой оркестр заиграл зажигательную латиноамериканскую мелодию, а на импровизированную сцену поднялась…
        — Боря, это же храбрая куколка, героиня сериала нашего детства!  — закричала Арина.
        — Фёдорова, неужели ты, пускай даже в детстве, смотрела сериалы?  — наигранно возмутился Борис.  — Я вот по долгу службы, вроде как, должен их смотреть, но всё нутро моё этому противится.
        — Боря, как известно, люди делятся на тех, кто сериалы смотрит и в этом признаётся, и на тех, кто их тоже смотрит, но в этом не признаётся,  — вспомнила Рина слова бабушки Михайлова.  — Вот уж не думала, что когда-то увижу эту актрису вживую. Это же сколько стоило пригласить её сюда песенки попеть?
        — Между прочим, Рина, на соседний остров один миллиардер на свой день рождения члена коммунистической партии Кубы пригласил на гитаре поиграть,  — стараясь сохранять серьёзный вид, произнёс Боря.
        — «Между прочим, в соседнем ауле жених украл члена партии», ты это вспомнил?  — спросила, смеясь, у одноклассника Рина.
        — Слава богу, Фёдорова, ты не только зарубежные сериалы в детстве смотрела, но ещё и хорошие советские фильмы!  — воскликнул Уманский.  — А кстати, музыка зажигательная, ты не хочешь потанцевать? Виновник торжества уже всем подаёт пример, смотри, как ловко у него получается!
        Рина, так и не успевшая ни поприветствовать Сергея Сергеевича, ни подарить ему подарки, взглянула, как Михайлов недалеко от сцены танцевал с сестрой самбу. Получалось у них, и в самом деле, очень здорово, движения были отточены и синхронны. Арина с улыбкой вспомнила, как Сергей Сергеевич учил её танцевать танго. «Вот что театральная студия с мужчинами делает! Аллигатор и танго, и самбу танцует, и, наверняка, какие-то другие танцы знает. А ведь это та же самая мелодия самбы, что звучала у меня в бунгало, как же я сразу не догадалась,  — внезапно поняла Рина.  — Ну, конечно, это она:
        — Una mano en mi cintura,
        Y Deja que mueva, mueva, mueva.
        Eso, eso, eso es lo que quieres de verdad
        Y conmigo bailar Y bailar toda la noche
        Eso, eso, eso es lo que quieres pa gozar.
        — Ну, так будешь танцевать?  — нетерпеливо спросил Боря.  — У меня, конечно, так профессионально, как у Серёжи, не получится, но ноги не отдавлю, обещаю!
        Арина кивнула в знак согласия, и вот они уже сделали под быструю мелодию несколько поворотов. Вдруг она интуитивно уловила на затылке Михайловский взгляд. Замедлив движения, он приблизился к ним с Борей, прошептав что-то на ухо Агнии. Та жеманно засмеялась и отпустила руки брата. Сергей Сергеевич наклонился тем временем к Арининому однокласснику и попросил:
        — Боренька, уступи мне твою партнёршу, потанцуй с моей сестрой!  — и, увидев напряжённое выражение лица Арины, добавил:  — Если твоя дама не возражает, конечно.
        Арина поняла, что любое сопротивление бесполезно. Михайлов, как всегда, уже всё решил за других. К тому же у него сегодня день рождения, и отказывать будет просто невежливо.
        — Сергей Сергеевич! Здравствуйте! С днём рождения! Будьте счастливы! Я танцевать самбу не умею!  — скороговоркой проговорила Арина.
        — Спасибо, Рина, за поздравления! Как же мне повезло, я хоть в чём-то смогу с тобой быть лидером, а то, умела бы ты самбу танцевать, скорее всего, повела бы в танце. Просто доверься мне! У тебя всё получится! Вспомни небольшую телепередачу в твоём бунгало!
        — Сергей Сергеевич! Сейчас музыка кончится!  — пытаясь спасти положение, прокричала Арина.
        — Музыка кончится тогда, когда я скажу,  — просто сказал Михайлов.  — Это же мой день рождения и мой остров, и музыку тоже я заказываю. Так что будем танцевать, пока не надоест.
        — Amor, tu me conoces,
        sabes que te puedo seducir.
        Amor, no tengas miedo,
        el dia que yo quiera te tendre.
        Sr que te tengo enamorado,
        cada vez que yo bailo
        tu no me dejas de mirar,  —
        пела великолепная «храбрая куколка».
        «Вспомни небольшую телепередачу в твоём бунгало!  — размышляла Арина.  — Так значит, он всё рассчитал, что будет со мной танцевать, и даже, чтобы я подготовилась, специально это видео с танцорами запустил! Но если это так, то, насколько я помню, сейчас партнёр поднимает партнёршу и перебрасывает через плечо, а потом она садится на шпагат… Мама! Сейчас на глазах у изумлённой публики порвётся это узкое платье!»
        — Просто доверься мне,  — ещё раз прошептал Михайлов.
        Не успела Рина ничего сообразить, как Сергей Сергеевич дёрнул какую-то молнию в районе талии, платье чудесным образом раскрылось, и нижняя часть превратилась в пышную юбку.
        «Ох, Сергей Сергеевич, доверять вам можно только в танцах, во всём остальном очень опасно»,  — подумала Рина. Но танцевать с олигархом и впрямь было очень здорово. Она даже не замечала откровенно завистливых взглядов со стороны находившихся на празднике дам.
        Слава богу, её никто не узнавал, ведь на «Золотой Мельпомене» она была блондинкой. «Иногда покрасить волосы очень даже полезно»,  — улыбнулась про себя Арина.
        Одна мелодия сменялась другой. «Храбрая куколка» вновь и вновь пела о любви. Арина уже стала подпевать знакомые с детства слова: «Cambio dolor por libertad», но вместо dolor почему-то произнесла “amor”. «Оговорочка по Фрейду! Наверное, когда-нибудь так и будет,  — подумала она,  — я поменяю любовь на свободу, ну а пока я свободна и ничего менять не хочу!»
        Через какое-то время у Арины закружилась голова от многочисленных вращений, и она остановилась. Олигарх испуганно посмотрел на неё, продолжая держать за плечи.
        — Не пугайтесь, Сергей Сергеевич, у меня асимметрия артерий, вы же помните.
        — Помню, потому и испугался, что ты сейчас опять упадёшь,  — проворчал Михайлов.
        — Сергей Сергеевич!  — сказала Арина осторожно.  — Вы не могли бы отпустить меня из ваших объятий? Во-первых, на нас все смотрят, во-вторых, если честно, мне немножко даже больно, силищи-то у вас немерено.
        — Ах, да, извини,  — проговорил олигарх, размыкая руки.  — Ну что, пойдём фейерверк смотреть?
        Через несколько минут раздались ослепительные вспышки салюта, яркие огненные фигуры рассыпались на тёмном небе. А затем загорелись инициалы юбиляра и количество прожитых им лет.
        Гости не спешили расходиться, но Арина предпочла уйти пораньше, улучив момент, когда Михайлов отвлёкся на разговоры с каким-то политиком.
        Подойдя к Агнии и сославшись на головокружение, она быстро попрощалась, пообещав непременно прийти на завтрак.
        «Интересно, кто откроет, Агния или Сергей Сергеевич?»  — думала Арина, стучась на следующий день в бунгало Михайлова.
        Но дверь открыл — как же она могла забыть законы жанра? к олигарху всё-таки в гости пришла, не к простому менеджеру — гренадёрского вида амбал с немигающим взглядом, жующий какую-то конфету. Арина даже отпрянула от неожиданности.
        — Арина Сергеевна?
        — Да, она самая. Паспорт показать?  — не без некоторой издёвки спросила Рина.
        Секунду спустя, не успела она опомниться, как флегматичный охранник быстрыми привычными движениями, чуть касаясь одежды, осмотрел девушку и так же быстро прощупал пакет с подарками и пальму, которые Арина так и не смогла вчера подарить Михайлову.
        «А Михайловских девиц охранник тоже обязательно осматривает перед тем, как их в спальню к олигарху проводить, или сразу раздеться просит?»  — ехидно подумала Арина.
        — Ой, щекотно как!  — притворно закричала девушка.
        — Петя! Ты что — устроил досмотр Арине Сергеевне?  — вдалеке послышался рассерженный голос Агнии.  — Ну какой же ты непонятливый! Ежу понятно, что Арина Сергеевна не представляет никакой опасности для Серёжи.
        Петя, перекатывая во рту конфету, со словами «ежу понятно, а мне не очень, это моя работа — посетителей осматривать, мне за неё деньги платят», спокойно удалился в недра бунгало.
        Агния смущённо пожала плечами. Сестра Михайлова была одета в роскошный длинный сарафан от Dolce&Gabbana, Арина видела такой прошлым летом в брендовом магазине в Милане, но цена показалась ей просто устрашающей.
        — Не обижайтесь на него, Арина Сергеевна, ему Серёжа в своё время очень сильно помог, поэтому он так рьяно всех досматривает, боится, что брата кто-нибудь обидит. Пойдёмте, в столовой уже всё готово, завтрак накрыт. Вы бонди любите?
        — Кокосовые палочки?
        — Да. Я их просто обожаю. Но если вы такое не едите, там полно ещё всякой провизии.
        — Агния, я всеядна, бонди так бонди. Да, если хочешь, можешь меня на «ты» называть и по имени.
        — Здорово, спасибо, я попробую. Ну, пойдём Серёжу спасать, а то он уже полчаса как мячиком стучит.
        — В теннис что ли играет?
        Агния загадочно улыбнулась: «Да, сам с собой».
        Войдя в комнату, представляющую собой, по-видимому, гимнастический зал, Арина увидела олигарха, лежащего на тёмном паркете мербау. Сергей Сергеевич в майке и тренировочных брюках с символикой российской олимпийской сборной, опираясь одной вытянутой рукой, обстукивал её другой рукой с помощью теннисного мячика.
        — Хватит стучать, уже скоро дырка в полу будет,  — проворчала Агния.  — К нам Арина завтракать пришла.
        Михайлов мгновенно поднялся. Со смущённой улыбкой он поздоровался с Ариной и, извинившись, исчез в глубине коридора.
        — Давай мы пока начнём,  — предложила Агния,  — а Серёжа скоро присоединится, у него всё равно своё особое меню. Он по утрам обычно каши ест.
        Арина согласилась, присев на роскошный белый диванчик и положив рядом пакеты с подарками Михайлову.
        Некоторое время девушки были поглощены едой и молчали. Первой заговорила Агния.
        — Арина, как тебе экскурсия по острову? Понравилась?
        — Да, всё хорошо, просто замечательно, но в основном мы видели остров с воздуха, было только несколько остановок около коралловых рифов на берегу, а хотелось бы какой-то пешей прогулки или поездки на машине.
        — Ой, Арина, мне тоже так хотелось куда-нибудь в глубь острова зайти. Серёжа, а это возможно — по острову пешком прогуляться?  — Эти слова были обращены уже к подошедшему Михайлову. Сергей Сергеевич выглядел как никогда свежо и привлекательно, спортивную одежду он сменил на светлые полотняные брюки и рубашку с коротким рукавом.
        — Пешком боюсь, Агния, мы далеко не уйдём, тут же дикая природа, баров-ресторанов нет, чтобы через каждые пять минут останавливаться. Но, если хотите, можно взять электрокар покататься.
        — Хотим, хотим!  — одновременно закричали девушки.
        — Ну, ладно, согласен, только можно съесть что-нибудь? Арина, тебе правда понравилась экскурсия? Я даже толком не успел тебя ни о чём расспросить, ты так стремительно убежала вчера, надеюсь, что чувствуешь себя уже лучше.
        — Да, спасибо, Сергей Сергеевич, голова больше не кружится. А я даже подарки вам забыла отдать. Держите! Будьте счастливы! Ещё пальма для вас вместо цветов!  — с этими словами Арина отдала Михайлову презенты.
        — И кашу свою держи,  — протянула брату тарелку Агния,  — как ты только это ешь, не представляю. А это что ты мне даёшь? Кроссовки?
        — А ты в туфлях на каблуках собралась на пешую прогулку? Арина,  — уже обращаясь к Рине, сказал Михайлов,  — спасибо огромное, очень тронут.  — Олигарх чувственно её обнял, заставив девушку покраснеть.
        — Я должна везде хорошо выглядеть!  — возмутилась Агния.  — Вдруг меня кто-нибудь фотографировать будет!
        — Ага, конечно. Там под каждым кустом черепахи с фотоаппаратом сидят в засаде! Вот гляди, Рина уже над тобой смеётся.
        Арина и впрямь улыбалась.
        — Просто мы так же со старшим братом разговаривали раньше, сейчас, правда, он женился и в Москве живёт, видимся редко. Его тоже Сергеем зовут,  — пояснила она.
        — Слышишь, братик, ты тоже давай женись и от меня отделяйся, тебе давно пора уже, мне племянников понянчить хочется. Интересно, как, Арина, у тебя брат Серёжа и папа Серёжа, как у меня. Правда, папу я плохо помню, совсем маленькая была, папа с мамой разбились в автокатастрофе. Хорошо, что к тому времени Сергей уже из армии пришёл и оформил опекунство, а то меня в детский дом забирать хотели.
        Агния замолчала.
        — Мы когда с Серёжей едем в детские дома детишкам помогать, каждый раз реву, каждый раз хочется побольше игрушек накупить. А он меня ругает, говорит, что не подачки надо детям давать, а обучать их, чтобы у них профессия была, и они не чувствовали себя неуспешными. Серёжа, я не буду надевать кроссовки, отдай мои туфли от Jimmy Choo!
        Михайлов с Ариной в конечном итоге убедили Агнию одеться и обуться поудобнее. Под скептическим взглядом миллиардера девушка набросала в электрокар кучу провизии, какие-то пледы и накидки и чуть было не положила в багажник ковёр, который бдительный Михайлов вытащил в последний момент. В очередной раз рассердившись на брата, Агния надулась и, положив на колени чемоданчик с косметикой, уселась на сиденье рядом с водителем.
        Сергею Сергеевичу с Ариной ничего не оставалось, как расположиться сзади. Пётр сел за руль, и прогулка началась.
        Остров был необыкновенно красив, а какой ещё остров мог приобрести олигарх Михайлов? Это было прекрасное место для подводного плавания. Прибрежные воды поражали многообразием рыб и морских животных, а благодаря рифам море было чистым и прозрачным практически круглый год.
        Над плато, покрытом джунглями, возвышались скалы. Путешественники проехали мимо струящихся водопадов, горных рек, живописных озёр. По тропинкам шныряли, нисколько не боясь людей, вараны, птицы-носороги, порхали разноцветные бабочки. По лианам, обвивающим стволы деревьев, прыгали многочисленные обезьяны.
        Арина обратила внимание на красивые красные цветы, растущие практически везде по обочине дороги.
        — Это гибискус, он же китайская роза, а также суданская, цветок прекрасных женщин,  — отреагировал Петя, хрустнув очередной раз конфетой.  — Каркадэ из него делают.
        — А эти кустарники?
        — Тальник, кустарниковая ива.
        — Петя, а откуда ты всё это знаешь? Давно здесь живёшь?  — поинтересовалась Арина.
        — Нет, просто в своё время учителем биологии в лицее в Норильске работал,  — ответил невозмутимый Петя.
        — Ой, какое место замечательное для фотосессии, давайте остановимся,  — воскликнула Агния.  — Это же настоящие джунгли!
        Арина с Михайловым тоже вышли из машины.
        — Фотосессии у Агнии — это надолго, пойдём, Арина, хоть погуляем немного, расскажешь мне, как тебе праздник вчерашний, не жалеешь, что приехала?
        — Праздник — просто фантастика! Никогда так хорошо не веселилась!
        Михайлов довольно улыбнулся.
        — Когда я на таком острове в следующий раз побываю, да ещё в такой замечательной компании? Наверное, не скоро,  — продолжала Арина.  — Единственное огорчение, я не успела предупредить французское руководство о своём отсутствии, дел за майские праздники много накопилось, работы невпроворот, мой заместитель мне сегодня написала, что наш Раж вошёл в раж, требует Фёдорову. Она сейчас за меня отдувается, поэтому переживаю, как они там.
        — Видел я, Арина, вашего французика из Бордо, прямо вылитый грибоедовский персонаж. «Посмотришь, вечерком он чувствует себя здесь маленьким царьком»,  — Михайлов брезгливо поморщился.  — В раж он вошёл, как же — это ты ему льстишь, Риночка. Скорее всего, истерика случилась от того, что его верноподанная один раз за много лет на два дня уехала без его царского ведома. Ты лучше скажи, у тебя ведь тоже скоро день рождения?
        — Да, абсолютно верно, Сергей Сергеевич, у вас тринадцатого мая, а у меня те же цифры, но наоборот, тридцать первого.
        — Кажется, времени должно хватить,  — размышляя о чём-то вслух, произнёс Михайлов.  — А ещё, Рина, давно хотел попросить…  — Олигарх замолчал на полуслове, напряжённо вслушиваясь.
        И тут до Рины донёсся страшный звук, который ей уже когда-то довелось услышать. Как-то, находясь в отпуске в Копенгагене, она с друзьями решила посетить местный зоопарк. Все разбрелись смотреть кто птиц, кто жирафа, кто слона, ну а Арина решила полюбоваться тигром. В тот момент она сидела на строжайшей диете, не позволяющей съесть ни грамма сладкого. Каково же было удивление друзей, когда, собравшись у входа после осмотра зоопарка, они увидели, как Арина поглощает одно мороженое за другим! А случилось тогда следующее: пройдя по указателю к клетке тигра, девушка обнаружила картонную композицию в виде мужчины-охотника, сильно смахивающего на Фиделя Кастро, и фигурки ребёнка, куда довольные дети просовывали свои физиономии для фотографии на память. Никаких тигров нигде не наблюдалось. По маленькой тропинке Арина проследовала дальше и в панике остановилась, отчётливо услышав, как совсем близко от неё зарычал тигр. Кроме того, на дорожке валялись чьи-то кости! Она была уже близка к обмороку, спас её англоязычный ребёнок, чудом проходивший мимо. Мило улыбаясь, ребёнок объяснил, что кости — резиновые, а
тигриный рык записан на плёнку. Всё это сделано для увеселения публики, ну а настоящий тигр — вот он, в огромной клетке за железной решёткой, да ещё и ров вырыт, чтобы никто близко не подходил. Стресс Фёдорова снимала мороженым, за поеданием которого и застали её друзья. Но сейчас дело происходило не в зоопарке, этот усиливающийся звук тигриного рыка звучал совсем близко. От ужаса Арина остолбенела и не могла даже ничего сказать, молча наблюдая, как на них с Михайловым надвигается гигантскими скачками огромный разъярённый тигр. Откуда-то сбоку Петя на удивление спокойно прокричал: «Ложись!»
        Олигарх мгновенно среагировал, повалив наземь ничего уже не соображающую Арину. Секунду спустя, когда раздались выстрелы, она уже, словно проваливаясь в бездну, потеряла сознание.
        Очнулась она от того, что кто-то довольно больно бил её по щекам. Как будто сквозь сон, прозвучал Петин голос: «Сергей Сергеевич! Что с трупом делать?»
        «Это они думают, что я умерла, сейчас меня хоронить начнут! Надо срочно глаза открывать». Арина слегка поморгала глазами и увидела склонённое над собой озабоченное лицо Михайлова.
        — Надо же, очнулась, наконец, а мы думали так бездыханную обратно в бунгало и отвезём,  — раздался тонкий голос Агнии.
        — Я услышала, что вы меня закопать хотите…
        — Серёжа, чем она там ударилась? Бредит вроде. Я вот вся до сих пор дрожу, но не брежу же, а ты говоришь ещё, что я впечатлительная.
        — А кто про труп говорил?  — возмутилась Арина.
        — Я говорил,  — абсолютно спокойно, как будто бы ничего необычного не произошло, ответил Петя.  — Только я тигра имел в виду. Что с ним делать-то?
        — Может быть, он ещё жив, только оглушён?  — осторожно предположила Арина.
        — Это вряд ли, я на охоте белке в глаз попадаю, что же я тигру в сердце не попаду?  — резонно возразил Петя.  — Это хорошо, что мы ещё не в Китае. Там за убийство тигра смертная казнь полагается. Но я на всякий случай всё на видео записал, чтобы «Гринпис» особо не буйствовал.
        — В смысле как записал?  — изумилась Арина.  — Одной рукой стрелял, другой видеокамеру держал?
        — Ну, да,  — буднично ответил Петя,  — стрельба по-македонски, норильский вариант. Стреляешь и записываешь, чтобы потом доказать, что самооборону не превысил. Меня нвпшник в лицее научил. Агния как раз попросила на видео её заснять, так что повезло с видеокамерой, а тебе, красавица, повезло, что тебя Сергей Сергеич закрыл, вон у него даже царапины на фейсе, ты ведь как изваяние с острова Пасхи стояла.
        И первый бешеный скачок
        Мне страшной смертью грозил…
        Но я его предупредил,  —
        эффектно закончил свою речь Петя.
        — А это-то откуда, Петя?  — спросила Арина, украдкой глядя на Михайлова. У него и впрямь на лице были небольшие ссадины.  — На биологии, насколько я знаю, «Мцыри» не изучают.
        — Литераторша болела, я её замещал как-то раз, на уроке Лермонтова проходили.
        — Удар мой верен был и скор.
        Надёжный сук мой, как топор,
        Широкий лоб его рассёк…
        Он застонал, как человек,  —
        процитировал дальше Михайлов.
        — Вы меня приятно поражаете, Сергей Сергеевич,  — улыбнулась, почти оправившись от шока, Арина.
        — Я вообще-то школу с медалью закончил,  — также улыбнувшись, заметил олигарх.
        — Да? А я думала, вы, наоборот, такой… отчаянный.
        — Одно другому не мешает. Непонятно только, откуда тут вообще тигр взялся, диверсия прямо какая-то. Ты, Петя, нашим позвони, пускай решат, что делать, у меня от всего этого голова кругом идёт. Арина, держи меня за шею, я тебя до электрокара донесу, а то ты бледная какая-то.
        С этими словами Михайлов, словно пушинку, взял Арину на руки и понёс к машине, замешкавшись и неловко положив её на сиденье. В это же самое мгновение он поморщился и захромал.
        Тут уже настала очередь беспокоиться Арине.
        — Серёжа, что с тобой?  — Она, как-то сама того не замечая, перешла на «ты», назвав Михайлова по имени.
        — У меня, похоже, судорога, ногу свело, нужна иголка,  — казалось, не заметив перехода на неформальный уровень отношений, произнёс миллиардер.
        Агния стала с шумом рыться в сумочке в поисках чего-то подходящего. Арина резко поднялась с сиденья:
        — Петя, дай Сергею Сергеевичу конфету! Ну, пожалуйста, быстрее!
        Ничего не понимающий Петя послушно достал из кармана карамельку и вручил озадаченному олигарху.
        — Серёжа, клади конфету под язык, сейчас легче будет, а иголку опасно использовать, можно в нерв попасть.
        Михайлов послушно положил конфету за щёку, потирая при этом ногу. Агния, Петя и Арина застыли в томительном ожидании.
        — Кажется, полегчало. Это ты, Арина, где такое вычитала? Или учителя анатомии, как наш Петя, замещала?  — с лукавым выражением лица спросил Михайлов.
        — Нет, мне это врач, у которой я массаж делаю, рассказывала,  — призналась Арина.
        — Интересно как, мне как раз спортивный врач в команду волейбольную требуется. Буду иметь в виду. Как вообще самочувствие? Я, если честно, хоть и не в моих правилах днём крепкие напитки потреблять, с удовольствием что-нибудь бы выпил алкогольное.
        — А я бы ещё и покурила,  — честно призналась Арина.  — Я вообще сейчас редко курю, но тут такой стресс.
        — Я тоже курить хочу,  — закричала Агния.  — У меня тоже стресс.
        — Петя, а ты что хочешь?  — обратился Михайлов к своему телохранителю.  — Пить или курить или и то и другое?
        — Я, Сергей Сергеевич, от конфетки бы не отказался, последнюю вам отдал,  — бесхитростно ответил Петя.
        — Вот, девушки, берите пример с Петра, не курить, не пить не хочет, знай себе конфетки потребляет.
        — Так ему фигуру беречь не надо,  — возразила недовольным голосом Агния.
        — А вам здоровье, видимо, беречь не надо, раз вы обе сигарет жаждете!  — поморщившись, произнёс Михайлов.  — Ладно, поехали, на месте разберёмся.
        Электрокар медленно покидал злополучное место. Арина задумалась, что бы было, если бы Михайлов и Петя не среагировали так быстро. От одной этой мысли её всю передернуло. Заметив, что творится с Ариной, Петя весело произнёс:
        — Арина, не па пёр, лё тигр э мор!
        — Что-что???
        — Я понял, языков не знаешь, это я по-французски сказал.
        — Подожди, подожди, ты хотел сказать, n’aie pas peur, le tigre est mort — не бойся, тигр умер?
        — О, надо же, грамотная оказалась,  — довольно хмыкнул Петя.
        — Неужели учителя французского замещал? Ни за что не поверю!
        — Верю — не верю… Меня знаешь как дети слушались!
        — О да, тебя попробуй ослушайся, себе дороже выйдет. Ну, не хмурься, Петя,  — увидев Петин недовольный взгляд, попросила Арина.  — Я даже в суматохе тебя не поблагодарила за то, что ты мне жизнь спас! С удовольствием бы тебя поцеловала, но боюсь, что для этого мне на табуретку встать придётся.
        — На табуретку обычно стихи встают читать,  — засопел довольный Петя.  — Лучше Сергея Сергеевича поцелуй с удовольствием: если бы не он, сейчас бы тигр тебя уже переваривал.
        После этих слов в воздухе повисло неловкое молчание.
        Первой рискнула заговорить Агния.
        — Петя, Арина интеллигентно молчит, но, по-моему, она сама может разобраться, кого и самое главное как ей целовать. Ещё одно такое замечание, и поедешь обратно в Норильск биологию преподавать!
        — Агния, не строй из себя разгневанную барыню,  — одёрнул сестру Михайлов.
        — Если бы не Аринина идея с карамелькой, я бы сейчас уже, может быть, без ноги остался,  — совершенно спокойно отреагировал он на Петино замечание.  — Так что, кто кого и от чего спас — ещё большой вопрос!
        — Это не моя идея, это врач мой знакомый подсказала,  — пыталась сопротивляться Арина.
        — Ну врача же рядом нет твоего,  — возмутился Петя,  — значит, Сергей Сергеевич может тебя отблагодарить.
        — Ладно, Сергей Сергеевич, благодарите, целуйте!  — Арина подчёркнуто нарочитым жестом протянула олигарху руку. И, вспомнив давнишнюю шутку Михайлова о том, что он с удовольствием подаёт руки людям, самое главное, чтобы люди до этого руки мыли, сказала:  — И чтобы память о поцелуе человека из списка Forbes была вечно со мной, руки мыть с сегодняшнего дня больше не буду. А вас я в лоб поцелую.
        — Не надо меня в лоб целовать, я в отличие от тигра ещё живой!  — в тон ей так же шутливо ответил Михайлов.
        — Началось в колхозе утро,  — проворчал Петя.  — Сергей Сергеевич, миллионами тут ворочаете…
        — Миллиардами,  — весело поправил миллиардер.
        — Вот-вот, миллиардами, а поцеловать девушку по-человечески не можете!
        — Что-то мне подсказывает, Петя, что сексологию ты тоже преподавал!  — высказала мысль еле сдерживающая смех Арина.  — И потом Сергей Сергеевич, к твоему сведению, меня уже целовал, один раз даже прилюдно, на сцене в театре!
        — Жаль, не видел,  — искренне признался Петя.  — А сексологию в школе не проходят, была только этика и психология семейной жизни. Ладно, приехали уже, пойду конфетку съем и по поводу тигра позвоню.
        Михайлов помог девушкам выйти из машины и, извинившись, последовал за Петей.
        — Арина, ты прости Серёжу,  — сказала тихо Агния, выгружая свои пожитки из машины.  — Он такой неловкий, не умеет с женщинами обращаться. Ему просто некогда было учиться, то школа, то армия, то институт. Меня растить надо было, тут уже не до женщин. Его первая и последняя девушка училась с ним в одном классе. Я её плохо знаю, видела только пару раз. Они расстались, потому что она считала его неперспективным. Ей всего захотелось сразу и по-быстрому. Ухажёр у неё какой-то появился с деньгами, а выяснилось, что криминал за ним, времена-то какие тогда были. Вот его на бандитской разборке и убили. Серёжа, когда её увидел через десять лет после их разрыва, еле узнал — растолстела, обабилась… Брат куда-то к себе на работу её пристроил, он же добрый. Но с тех пор блондинок на дух не переносит, так ему больно тогда было с ней отношения рвать. Ты, наверное, единственная из всех его знакомых женщин — блондинка, и то уже перекрасилась. Ну и я ещё…
        Видя недоверчивое Аринино лицо, Агния, казалось, обиделась.
        — Ты что, тоже думаешь, что в каждом городе у Михайлова свой публичный дом имеется?  — сказала она, чуть не плача.  — Он поцеловать даже тебя лишний раз не рискнул, потому что толком не знает, как это делается. Не веришь?
        — Извини, Агния, не верю,  — стараясь не раздражаться, ответила Арина.  — Ну, сама посуди — как тут верить? Каждый месяц в прессе появляются скандальные публикации о Сергее, то в горах, то на море кутежи устраивает, и вечно табун девиц за собой тащит! Нет чтобы с одной какой-нибудь ну хоть месячишко потусоваться. Так нет же, как восточный падишах с гаремом путешествует! Я поражаюсь, как сюда-то никто не притащился!  — начала уже заводиться Арина.  — Хотя целоваться он, и правда, не слишком хорошо умеет,  — немного подумав, сказала она.
        — Ты ещё скажи, что Серёжа крепостной театр организовал и девушек к себе в номер зовёт пьесы Фонвизина по ролям читать! Да жалеет он их всех, вот и всё!  — запальчиво закричала Агния.  — Они накончают неэффектных вузов…
        — Неэффективных,  — машинально поправила Арина.
        — Ну, хорошо, как скажешь, тебе видней. И куда им — в фаст-фуд идти работать, на разных языках кричать: «Свободная касса!»? Или в школу за гроши детей обучать, чтобы на всю жизнь себе нервы испортить?
        — Почему сразу в фаст-фуд или в школу? Можно частным репетиторством заниматься, переводчиком в фирму устроиться, да мало ли что? А что, лучше на содержании у олигарха состоять? И, кстати, работа в школе — не самая ужасная из работ, это же не термометры ректальные проверять!  — сказала Арина уже с возмущением.
        — Не знаю, как насчёт термометров, не проверяла, но нас как-то с одноклассницей учительница в школе попросила себя подменить в младших классах, мы с подругой чуть с ума не сошли!
        — А кто только что предлагал с племянниками помогать?  — ехидно спросила Арина.
        — Ну так у меня их не тридцать человек, надеюсь, будет!  — моментально парировала Агния.
        — О чём вы тут, девушки, так яростно спорите?  — спросил незаметно подошедший Михайлов.
        — О чём могут говорить две молодые интеллигентные женщины?  — из-за спины миллиардера подал голос Петя.  — Конечно же, о шмотках!
        — Петя, что можешь знать ты обо мне,
        Раз ты со мной не спал и не пил?  —
        вызывающе спросила Агния.
        — Могу знать, что ты неправильно ударение поставила,  — спокойный как танк, отреагировал Петя.  — У Цветаевой до этого строчки:
        Каким я голосом во сне
        Шепчу — слыхал?  — О, дым и пепел!
        Поэтому потом ударение другое:
        Что можешь знать ты обо мне,
        Раз ты со мной не спал и не пил?
        — Слушайте, прекращайте уже этот поэтический утренник!  — недовольно проворчал Михайлов.  — И так голова кругом идёт. Мне ещё сегодня вечером работать придётся. И что ты в самом деле, Петя, разошёлся? Всегда такой сдержанный и спокойный.
        — Эти женщины, они сведут меня с ума,  — без всяких эмоций сказал Петя, быстро удалившись в бунгало.
        — Я пойду, пожалуй, Сергей Сергеевич, тем более вам работать надо, значит, выпивка отменяется,  — засобиралась Арина.
        — Ничего не отменяется, когда Михайлов от своих слов отказывался? Пацан сказал, пацан сделал.
        «А если пацан не сделал, значит, пацан пошутил»,  — вспомнила Арина первоапрельскую шутку про женитьбу Михайлова.
        — Мы же не напиваться собираемся, так только, стресс прогнать,  — продолжал миллиардер.  — И, кажется, обращение по отчеству — уже анахронизм,  — вскользь заметил олигарх,  — и мы, по-моему, уже достаточно долго знакомы и можем на «ты» перейти.  — Так о чём вы тут с Агнией говорили?
        — Агния говорила, что с тридцатью племянниками она не справится, если можно, поменьше детей заводи,  — стараясь казаться серьёзной, выпалила Арина.
        — А она, она… говорила, что ты девушек в горы берёшь и заставляешь их пьесы Фонвизина в лицах читать, вот!  — наябедничала Агния.
        От полученной информации у олигарха округлились глаза.
        — Очень редко наши с Петей взгляды совпадают, но сегодня, пожалуй, соглашусь с ним. Девушки, побойтесь Бога, я ещё от тигра не отошёл, чувствую, двойную порцию коньяка выпить придётся. Пойдёмте-ка лучше вовнутрь войдём, там мне подробно всё расскажете, кого я заставляю пьесы читать и почему.
        Михайлов взял обеих спорщиц под руки и повёл их в одну из многочисленных комнат бунгало — огромную гостиную.
        — Я, пожалуй, пойду себя в порядок приведу,  — не желая ничего объяснять, сказала Агния, высвобождаясь от руки брата.
        — Я надеюсь, ты себя в порядок будешь приводить не в компании сигареты,  — строго посмотрел на сестру Сергей Сергеевич.
        Показав ему язык, Агния скрылась за деревянной перегородкой.
        — Ну, а я и так в порядке, вроде,  — неуверенно сказала Арина, подойдя на всякий случай к зеркалу в массивной серебряной раме.
        Её внимание привлекла висящая рядом небольшая картина, на которой были нарисованы яркие цветы.
        — Это что, настоящий Нольде?  — ещё не веря, что такое возможно, тихо спросила Арина.
        — Настоящий? «В этом доме всё настоящее: мебель, люди, чувства»,  — подчёркнуто небрежно ответил Михайлов.
        — Это я уже где-то слышала. Вспомнила, в папином любимом детективе! И ещё там фраза такая есть, очень в тему, «у него два Эрмитажа и три Лувра». Как раз про тебя!
        — Если честно, впервые вижу девушку, которая восторгается картинами Нольде, а не Мацерати или бриллиантами. Готов простить даже предположение о том, что я заставляю читать по ролям Фонвизина,  — лукаво улыбнулся Михайлов.
        — Про то, что ты девушек пьесы Фонвизина заставляешь читать, и впрямь месяца два назад ленивый только не писал. Я ещё тогда удивилась, почему репертуар такой странный — нет, чтобы что-то современное почитать, ну или хотя бы Брехта или Беккета,  — иронично заметила Арина.
        — Я, Рина, каждый раз, когда какую-нибудь статью про себя читаю, удивляюсь полёту журналистской фантазии. Что только про меня не писали, но про пьесы Фонвизина по ролям — это, по-моему, уже чересчур!
        — Что и говорить, Серёжа, по сравнению с твоими выдумками — «50 оттенков серого»  — это просто детские шалости.
        — А это что за книга такая — «50 оттенков серого»?  — поинтересовалась внезапно вошедшая в комнату Агния.
        Михайлов бросил красноречивый взгляд на Арину, показав ей при этом кулак.
        — А это, Агния, про мой родной город Санкт-Петербург книжка. Ты же знаешь, там редко солнышко бывает,  — не моргнув глазом, ответила Фёдорова.
        — А почему детские шалости?  — недоверчиво спросила девушка.
        — Для маленьких потому что книжка,  — невозмутимо продолжила Рина.
        — Петя!  — на всякий случай позвала Агния охранника.  — А ты «50 оттенков серого» читал?
        — На русском нет ещё перевода, я только на английском прочёл и далеко не всё понял,  — честно признался Пётр.
        — А, ну тогда я точно читать не буду, у Пети уровень английского выше, чем у меня,  — успокоилась Агния.  — Хоть я и на «болтологическом» факультете учусь, а всё никак английский не даётся.
        — Это я никого не замещал,  — на всякий случай пояснил Петя,  — я в английской спецшколе учился. Целых три года.
        Поняв, что его сестра не собирается читать роман, изобилующий сексуальными сценами, Михайлов облегчённо вздохнул.
        — Ну-с, девушки, присаживайтесь. Что душа желает?
        — Моя — бокал шампанского,  — заявила Агния.
        — Значит, курить ты уже не хочешь?  — ехидно спросил Сергей Сергеевич.
        — А что, можно только что-то одно — либо выпить, либо покурить?  — наивно поинтересовалась девушка.
        — При обычных обстоятельствах тебе нельзя ничего. Но поскольку сегодня твоего брата чуть не растерзал тигр, о чём ты, надеюсь, сожалеешь, можно выпить немного — подчёркиваю, ключевое слово — немного,  — алкоголя или выкурить — одну — подчёркиваю, ключевое слово — одну — сигарету. Отвечай, по возможности быстрее, что ты выбираешь.
        Агния тяжело вздохнула.
        — Как с тобой, Серёжа, иногда тяжело бывает! Я, между прочим, совершеннолетняя. Вот Арина, наверняка, и курить, и пить будет, сколько захочет!  — возмутилась она.
        — Это ты по паспорту совершеннолетняя и по виду своему — совершенно летняя — дырки на сарафане везде, где только можно, а по состоянию мозгов — третий класс вторая четверть, если не первая. Когда будешь, как Арина, культурным центром руководить и Нольде с первого взгляда определять, а не Dolce&Gabbana, будешь делать всё, что хочешь. Или дождись, когда я тебя с рук на руки твоему будущему мужу передам, чтобы мне не стыдно было ему в глаза смотреть и за твоих будущих детей переживать!  — эмоционально отреагировал Михайлов.
        — Тоже мне многодетный отец нашёлся! Да что ты про здоровых детей-то знаешь, у тебя самого детей к тридцати пяти годам нет! Я уже скоро тебе по утрам буду говорить не «Доброе утро!», а «Хочу племянников»! Ты ещё каменной бабе, которую у нас во дворе поставили, замечание сделай: «Что это, ты, голубушка, на камне сидишь, ты же будущая мать!»
        «Интересно,  — подумала Агния,  — если у них в гостиной Нольде висит, то во дворе, наверное, скульптура Родена стоит, ни больше ни меньше».
        Разгневанная Агния отвернулась от брата и, глядя куда-то в окошко, тихо, но так, чтобы он услышал, произнесла:
        — Будешь так себя со мной вести, созову оставшихся, не купленных тобой журналистов и скажу им, что ты… латентный гей!
        Арина охнула.
        — Кто я?  — изумился Михайлов.
        Агния заглянула в какую-то тетрадку, видимо, чтобы уточнить.
        — Латентный гей!  — с вызовом заявила она.
        — Это кто же тебя таким словам научил?  — притворно гневаясь, спросил Михайлов.  — Петя, ты что ли? Ты у меня смотри, приглашу тебя в номер и заставлю Фонвизина по ролям читать!
        — Лучше «50 оттенков серого» в лицах!  — предложила Арина.
        Маячивший поблизости Петя покраснел до корней волос:
        — Да что вы, Сергей Сергеевич, я даже такое повторить не могу, не то чтобы научить! Это, кажись, из учебника по английскому языку, к нам, помните, англичанин приходил Агнию обучать, вот они такие темы там и обсуждали, про секс в метро…
        — Что???  — Тут Михайлов, действительно, не на шутку разволновался.
        — Может быть, всё-таки, про метросексуалов?  — поинтересовалась с улыбкой Арина.
        — Ну да, про этих, которые духами пользуются. От настоящего мужика пахнуть чесноком и луком должно, а они душатся, как барышни.
        — От некоторых конфетками пахнет,  — съязвила Агния, убедившись, что брат не рассердился.  — Или это некоторые так запах лука с чесноком маскируют? А ещё некоторые своим Tom Ford Oud Wood уже все мои платья провоняли…
        — Так, понятно теперь, откуда ветер дует,  — не обращая внимания на колкое замечание Агнии про духи, продолжал Михайлов.  — Петя, учебник, когда приедем, в печку…
        — Англичанина — в Норильск,  — невинно моргая ресницами, подсказала Арина.
        — Англичанина — в Но… Боже, Арина, что за шутки! Итак, сестра латентного гея, ты выбрала уже, что ты хочешь?
        Арине стало жаль девушку. «Но Серёжа прав, курение — это очень плохая привычка. Какой пример я подаю для совсем молодой девчонки?» И хотя курить хотелось очень сильно, Арина решительно встала, демонстративно достала пачку сигарет из сумочки и выкинула в изящную корзину для бумаг.
        Миллиардер посмотрел на неё благодарным взглядом.
        — Молодец, Арина, заслужила второй бокал шампанского!
        — Я, если можно, не шампанское, а коньяк.
        — Сразу видно деловую леди, ну, коньяк, так коньяк. Петя, тебе шампанского или коньяка?
        — Мне, наверное, молока. Я, Сергей Сергеевич, когда последний раз два года назад алкоголь пил, сами помните, чем всё закончилось, вы меня еле от тюрьмы спасли. Хотя,  — немного подумав, произнёс Петя,  — вы же здесь и царь, и Бог, и военный начальник, так что я, пожалуй, составлю вам сегодня компанию!
        Довольный Петя уселся на кожаном диванчике между Агнией и Ариной.
        — Ты хоть тост скажи!  — попросили девушки.
        — Ну что же, можно и тост.  — Петя встал, высоко подняв пузатый хрустальный бокал.  — Сегодня мы провожаем в последний путь малазийского тигра — как зовут его, не знаю, не представился, пусть земля будет ему пухом, а чтобы два раза не вставать — за прекрасных дам!
        При этих словах обе девушки залились громким смехом.
        — Готова поклясться, Петя, что тамаду ты вряд ли когда-то замещал,  — вынесла вердикт Арина.
        — Петя, разве можно тосты за женщин совмещать с похоронными речами?  — возмутился олигарх.  — Ты как джентльмен должен бесчисленное количество раз за женщин вставать, чай, не развалишься! Давай я сам какой-нибудь тост скажу!  — При этих словах Михайлов приподнялся, и Арина с удивлением поняла, что ростом он почти с Петю, только более сухощавого телосложения. «Прямо двое из ларца какие-то,  — про себя улыбнулась Арина.  — Наверное, Сергей и туфли мне поэтому на высоком каблуке прислал, чтобы танцевать было удобнее».
        — Итак, тост за прекрасный слабый пол!
        — Это в смысле за ваш мербау замечательный?  — пытаясь казаться серьёзной, спросила Арина.  — Так какой же он слабый, он даже очень прочный, судя по тому, что не раз теннисным мячиком обстуканный. Чудесно день продолжается, один представитель сильного пола за убиенного тигра пьёт, другой — за качественные доски!
        Сергей Сергеевич смутился.
        — А как сказать-то?
        — Ну, скажи, за дорогих женщин!  — предложила Арина.
        — Нет, Арина, не могу так сказать, формулировка опять неоднозначна, некоторые могут придраться.  — Михайлов исподтишка посмотрел на Агнию.  — Особенно если вспомнить последний счёт моей сестры из косметического салона, сопоставимый с военным бюджетом Никарагуа.
        — Сергей Сергеевич!  — подал голос Петя.  — Извините, можно мы выпьем, а вы потом продолжите? Очень выпить хочется, не обижайтесь! Я уже два года ничего крепче настойки боярышника не пил.
        Арина чуть было не поперхнулась, вспомнив «Золотую Мельпомену» и выпитую Михайловым после вручения награды настойку боярышника.
        — Ну что же мы, Петя, алкоголики какие, просто так, без тоста пить?  — возмутилась Агния.  — Давайте тогда по-американски — каждый за своё желание выпьет!
        — А давайте уже по-американски!  — согласился Петя, протягивая пузатый бокал вперёд.
        — Вы, товарищ, сядьте на пол, вам, товарищ, всё равно!  — в очередной раз подколола Петю Агния.  — Если ты не присядешь, Петя, мы до тебя не дотянемся, и придётся не чокаясь пить, как будто у нас, действительно, похороны какие. И ты тоже, братец, долговязый джентльмен мой, не вставал бы. А тот салон косметический, видимо, ты мне до конца жизни вспоминать будешь!
        Михайлов, пожав плечами, опустился обратно на диван. Петя чуть скривился, но присел. С блаженной улыбкой он опустошил пузатый бокальчик. По его лицу было видно, что жизнь удалась. Слегка крякнув, Петя обратился к девушкам и Михайлову:
        — Ну-с, замечательно, как, не помню уже кто, но помню, что в моём любимом фильме, кто-то говорит: «сидим, едим, пьём»! Ну а, кстати, между первой и второй перерывчик небольшой! Кому добавки?
        — Петя, ты особо не увлекайся, кто меня охранять будет?  — притворно забеспокоился олигарх, но сам попросил налить себе ещё.
        Арина тем временем, подумывая, за какое выпить желание, с удовольствием отпила из своего бокала. Коньяк был действительно очень хороший. Полностью раскрепощённый Петя увлечённо рассказывал про особенности малазийских тигров. Светская беседа была в самом разгаре, когда внезапно Михайлов поморщился от боли.
        — Серёжа, что, опять нога?  — забеспокоилась Арина.
        — Да нет, у меня голова заболела.
        — Я сколько раз вам говорил, при повышенном давлении нельзя коньяк пить!  — в сердцах выкрикнул Петя.  — Ну, вам же никто не указ, женились бы, в самом деле, может, хоть жену слушать будете!
        — Петя, хорош критиковать, дал бы таблетку от давления, что ли,  — испуганно попросила Агния.
        — Да нет у нас таких таблеток! Не брали! Вот от ожогов крем, вот от несварения какие-то пилюли, а от давления нет ничего. Можно только местного тубиба позвать,  — печально констатировал Петя.
        — Не надо никого звать,  — подал голос Сергей Сергеевич,  — я пойду, полежу, авось, полегчает. Вы уж, девушки, меня простите.
        — Серёжа, стой, я знаю, как тебе помочь. У кого резинка есть?
        Сергей Сергеевич, превозмогая головную боль, взял с письменного стола ластик, Агния вынула из сумочки жвачку, а Петя, слегка поколебавшись, достал из внутреннего кармана упаковку из фольги.
        — Разное, однако, у всех представление о резинках,  — усмехнулась Арина.
        — Серёжа, ты чем деньги перевязываешь?
        — Деньги я на карточке держу, а пачки денег я ничем не перевязываю, они в бумажной упаковке обычно. А понял, какая тебе резинка нужна, она как раз у тебя на заколке. Можно снять?
        Не дождавшись ответа, Сергей Сергеевич аккуратно развязал Аринин хвостик, не преминув, несмотря на головную боль, полюбоваться на её распущенные волосы.
        Чуть смутившись от внезапных прикосновений олигарха и от его откровенного взгляда, Арина взяла в руки резиночку и обмотала ею большой палец Михайлова. Сергей Сергеевич молча смотрел на неё, не до конца понимая, что она хочет сделать. Смутившись ещё больше, слегка порозовев, девушка плотно натянула резинку и крепко сжала палец.
        — Ну как, полегчало?  — стараясь не смотреть в глаза олигарху, спросила Рина.
        Михайлов утвердительно кивнул.
        — Опять совет массажиста? Всё, давай телефон, мне такие врачи в команде ой как нужны! Побеждает на соревнованиях сейчас уже не тот, кто лучше подготовлен, а тот, у кого хорошая медицина. Не дашь телефон, будешь сама у меня врачом работать,  — весело пошутил Михайлов.
        — Серёжа, ничего не получится, к сожалению, она из провинции, ей негде в Москве жить будет,  — с грустью сказала Арина.
        — Вот проблема, у нас родительская квартира в столице пустует, уже пять лет, как мы с Агнией там не живём. На первое время врач может там обосноваться. Шумновато, конечно, самый центр, но зато все достопримечательности под боком. Или у неё семья большая и в пяти комнатах тесно будет?
        — А ты её вместе с семьёй приглашаешь?
        — Конечно, а как иначе?
        — Здорово, Катя обрадуется, наверное, она сейчас в своей Чёрной Холунице в «четвертинке» с мужем и двумя детьми проживает.
        — В «четвертинке»? Я не ослышался? Это четверть дома, значит?
        — Да, именно так, удобства все на улице. Старший ребёнок пиелонефрит под это дело зимой заработал. А сама Катя каждый божий день на работу в пять утра встаёт, чтобы на автобус до Вятки успеть, в больничку попасть. А когда у всего нашего народа выходные январские или майские, она бегом на самолёт и в Петербург подработать — массаж делает, чтобы как-то концы с концами свести. Вот на дом копят, чтобы хоть сортир не на улице был.
        — Мне всё ясно, телефон этого Пирогова в юбке давай.
        — У меня только рабочий есть. Аппарат в кабинете главного врача стоит. Её фамилия Огородникова.
        — Замечательно, прямо сейчас главврачу и позвоню, сообщу, чтобы он приказ на увольнение писал. Вы тут пока без меня выпивайте и закусывайте, а я на улицу выйду, там телефон лучше сигнал ловит.
        Минут через пятнадцать Михайлов вернулся, возбуждённо рассказывая:
        — Вы представляете, он не хотел её отпускать, рабовладелец кировский! Я ему говорю, что-что, восемь тысяч вы ей оклад дадите? Ну-ну. Да я такому врачу все десять дам. А он мне — эту разницу в оплате премии покроют!
        — Серёжа, ты хоть понял, что он про восемь тысяч рублей говорил, а ты про восемь тысяч евро?  — осторожно спросила Арина.
        — Нет,  — с удивлением сказал Михайлов,  — как-то не обратил внимание.
        Все дружно расхохотались.
        На следующее утро в предвкушении замечательного завтрака и весёлой беседы Арина снова стучалась к Михайловым. Дверь, как и вчера, ей открыл Петя. Но вид у него был какой-то удручённый.
        «Наверное, в связи со стрельбой в тигра возникли заморочки»,  — про себя подумала Арина. А вслух только приветливо поздоровалась. Петя сдержанно ей кивнул, жестом приглашая пройти в столовую, откуда слышался разговор на повышенных тонах. Арина вопросительно взглянула на охранника, поняв, что, видимо, пришла не вовремя.
        — Ругаются,  — доверительно прошептал Петя.  — Агния вчера вечером, пока Михайлов на письма электронные отвечал, загуляла с каким-то режиссёром, вот теперь Сергей Сергеевич рвёт и мечет. Да ты проходи, он при тебе, может быть, поспокойнее станет.
        — Я бы постучалась, да тут двери нет, только занавески.  — Арина, виновато улыбаясь, поздоровалась с Михайловыми.
        — Арина! Доброе утро! Присаживайся. Сейчас ты нас рассудишь. Но сначала съешь что-нибудь.
        Олигарх и впрямь сбавил тон и даже улыбнулся, протягивая Арине тарелку с различными деликатесами.
        — Ты представляешь, не могу никак своей сестре объяснить, что тут один режиссёришко который год от меня спонсорской помощи на свои непонятные проекты добивается! Я его пригласил помочь день рождения организовать, чтобы хоть как-то помочь заработать. Так он решил теперь через Агнию действовать. Наплёл ей, что он в неё влюблён, навешал лапши всякой о высоких чувствах…
        — А что за режиссёр-то?  — спросила Арина, уплетая салат из морепродуктов.
        — Альфред Семенов. Знаешь такого?
        При упоминании фамилии и имени режиссёра Арина чуть не подавилась осьминогом.
        — Знаю, конечно. Его в народе Синей бородой зовут. Две жены умерли от различных болезней в молодом возрасте, ну а третья, в аккурат моя одноклассница, с двумя детьми от него сбежала и почти целый год у меня и у друзей скрывалась, пока их официально не развели! Так что ты, Агния, с ним поосторожнее, сожрёт и выплюнет, один сарафан от тебя останется.
        — Ну, я же не замуж за него собралась, так только, лёгкая интрижка на отдыхе,  — томно возразила Агния.
        — Инфузория в туфельках! Я надеюсь, что эта лёгкая интрижка не закончилась ещё жёстким сексом?  — с угрозой в голосе спросил Михайлов.
        — Ты, стареющий секс-символ списка Forbes! У тебя у самого-то когда последний раз секс был? В школе в десятом классе?  — запальчиво воскликнула Агния.
        — Если это так тебя волнует, секс у меня был вчера страстный и продолжительный, с далеко идущими последствиями,  — не моргнув глазом, допивая апельсиновый сок, ответил Сергей.
        На секунду даже Арина поверила в сказанное олигархом, но, взглянув на выражение лица Михайлова, поняла, что он просто блефует.
        Видимо, это интуитивно поняла и Агния.
        — Интересно с кем? А, понятно, страстным и продолжительным сексом ты называешь ваш ночной обмен документами по электронной почте с твоей секретаршей в Москве. Ты находил ошибки и отправлял их обратно на доработку, она тебе высылала исправленные, ты опять ей отправлял, и так всю ночь. Хороший секс, нечего сказать, не знаю, как насчёт страстного, но продолжительный, это точно! А далеко идущие последствия — это, видимо, очень быстрое увольнение секретарши за несоответствие исполняемым обязанностям!
        Арине стало жалко Сергея. Надо же, миллиардами человек ворочает, а в личной жизни полный провал, похоже, что, действительно, сексом занимался, как говорится, последний раз никогда. И табуны девиц, в самом деле, с собой берёт для антуража. А с хорошими девочками на диванах спит, вообще, исключительно для поднятия бабушкиного настроения.
        Неожиданно для самой себя, не осознавая, к чему могут привести эти слова, Арина произнесла:
        — Агния, ты же знаешь, Серёжа — настоящий джентльмен, он никогда тебе в этом не признается, но я могу сказать — он занимался сексом со мной.
        То, что последовало дальше, скорее напоминало страшный сон, совмещённый с фильмом ужасов. Хоть Арина и предполагала нечто похожее, реакция Агнии превзошла все её ожидания.
        Сестра Михайлова закатила глаза (вот уж, действительно, мы верим в то, во что хотим поверить) и закричала не то что на всё бунгало, как показалось Арине, на весь остров:
        — Ура!!! Ура!!! Ура!!! У меня скоро будет племянник или племянница!
        Подбежав к настенному календарю, она принялась что-то подсчитывать и изучать.
        — К моему дню рождению родится! 13 февраля! Ура!!! Ура!!! Ура!!!
        — Агния, мы не планировали ребёнка, с первого раза… может не получиться,  — пытаясь как-то успокоить девушку, сказала Арина.
        — Это у какого-нибудь Пети Козочкина с Мазутки с первого раза может не получиться, а у моего брата всё всегда получается! Серёжа сказал, что секс с далеко идущими последствиями, значит, ребёнок точно будет!  — закричала ещё сильнее Агния.
        «Кто такой Петя Козочкин, и что такое Мазутка?  — мелькнула мысль у Арины.  — Господи, о чём я сейчас думаю, нужно немедленно сказать, что я пошутила».
        Пока Арина собиралась с мыслями, радостная Агния направилась к выходу.
        — Стоять!  — не своим голосом закричал Михайлов.  — Ну-ка немедленно раздевайся!
        — Ты, по-моему, что-то перепутал,  — спокойно отреагировала сестра,  — кричать «раздевайся!», сколько душа пожелает, можешь теперь Арине.
        При этих словах Арина густо покраснела и опустила глаза.
        Олигарх, не обратив внимание на смущение Арины, резко дёрнул сестру за руку:
        — Ты сейчас разденешься, отдашь мне телефон и пойдёшь в свою комнату. Если я только узнаю, что ты что-то кому-то рассказала о нас с Ариной, я закрою твой счёт в банке и отправлю тебя в Норильск на самую грязную работу на заводе. Ты поняла? А если так язык чешется, можешь с Петей поделиться, он, наверняка, твои истошные крики слышал. Петь, ты там где прячешься?
        — Я здесь, Сергей Сергеевич.  — Петя с виноватым видом зашёл в комнату.
        — Вы уж так не расстраивайтесь, если с первого раза не получится, с точки зрения анатомии…  — заметив угрожающий взгляд Михайлова, Петя осёкся.
        Агния, скривив личико, демонстративно разделась до бикини, швырнула Михайлову телефон и удалилась, нарочито громко произнеся: «Speriamo che sia femmina».
        — Петя, ты что стоишь как истукан? В Мазутке в ночных клубах безмозглых блондинок в бикини не видел? Лучше переведи мне, что Агния сказала.
        — Я не знаю, Сергей Сергеевич, что-то по-итальянски, по-моему. А что конкретно, не могу сказать,  — выговорил вконец притихший Петя.
        «Мазутка — это, видимо, район в Норильске, где находится завод по производству мазута. Тогда получается, что фамилия у Пети — Козочкин».
        Арина непроизвольно улыбнулась.
        — А ты что улыбаешься?  — в ярости накинулся на Арину Михайлов.  — Ты-то наверняка знаешь, что она сказала.
        — Серёжа, ну что ты так сердишься, я же помочь тебе хотела,  — отводя взгляд, выдавила из себя Арина.
        — Помогла?  — саркастически улыбаясь, спросил олигарх.  — Ты мне больше поможешь, если сейчас эту дурацкую фразу переведёшь. Последний раз спрашиваю, знаешь, что она означает?
        — Знаю,  — поняв, что Сергей рассердился не на шутку, быстро ответила Арина.  — Это название фильма 1986 года с Катрин Денёв в главной роли.
        — Ну и про что этот фильм 1986 года?  — с ехидцей спросил Михайлов.
        — Я… точно не помню. Там главный персонаж — вышедший из ума мужчина, живёт своим идеями, в своём мире…
        — Арина, ты надо мной издеваешься, что ли? На меня намекаешь, что я со своим бизнесом из ума уже выжил?  — ещё более раздражённо спросил олигарх.
        — Это что же такое должно случиться, чтобы Агния фильм 1986 года смотрела, да ещё про какого-то сумасшедшего,  — подал голос Петя.  — Скорее всего, она эту фразу в Италии в этом году где-то услышала, когда курсы итальянского совмещала с походами по магазинам.
        — Ах да, это же реклама одной итальянской фирмы!  — воскликнула Арина и осеклась.
        — Какой?  — в один голос спросили мужчины.
        — Я не помню… и перевод точный забыла, извините.
        — Петя, иди посмотри в Интернете, в каком фильме Катрин Денёв в 1986 году снялась,  — сказал олигарх, присаживаясь на небольшую софу.  — И заодно Агнию проконтролируй. Она в твиттере, небось, уже со всеми делится подробностями моей сексуальной жизни.
        Петя кивнул и мгновенно исчез в коридоре.
        Арина осторожно присела рядом с Михайловым.
        — Серёжа, ну, пожалуйста, не расстраивайся. Давай я всё объясню Агнии, ну, скажу, что пошутила так неудачно.
        — Пошутила неудачно! Да ты знаешь, что для неё иметь племянников! Она, по-моему, своих детей не так любить будет, как моих!  — взорвался Михайлов.  — А ты говоришь, пошутила!
        — Ну, я не знаю, Серёжа,  — пролепетала Арина,  — ну, давай, что-нибудь придумаем, я на всё согласна.
        — На всё она согласна!  — Олигарх хитро прищурился.  — Ну, хорошо, пойдём, сейчас выясним, на что ты согласна.
        Не дожидаясь ответа девушки, Сергей резко схватил её за руку и потащил в глубь бунгало. Арине приходилось не раз выступать перед большим количеством людей, она никогда не волновалась на публике, но сейчас ладошки предательски вспотели. Арина осторожно подбирала слова для разговора с Агнией. Но, к удивлению Рины, Михайлов привёл её не на переговоры к своей сестре. В комнате, которая предстала перед взором Арины, никого не было. Широкие окна выходили на море, почти всю противоположную стенку занимал гигантский чёрный камин. Огромные слоны подпирали столешницу, их бивни, сделанные, видимо, из натуральной слоновой кости, выделялись резким светлым пятном. На столешнице стояли два кованых канделябра, повторяющих рисунок спинки аккуратно застеленной кровати в центре комнаты. Арина удивлённо оглянулась. Из мебели в комнате был ещё только массивный тёмный шкаф.
        — Серёжа, а зачем ты меня сюда привёл? Что это за комната? Тут даже присесть негде, чтобы поговорить.  — Арину вдруг охватило какое-то нехорошее предчувствие.
        — Для справки: эта комната — моя спальня. А говорить нам и не надо,  — жёстко ответил Михайлов. Он резко захлопнул дверь комнаты и, не отпуская Аринину руку, направился к шкафу. На глазах ошеломлённой Арины он вынул из ящика длинный галстук с серебристым отливом.
        — Ну, что, на всё согласная, любительница помогать, когда её не просят, говоришь, Фонвизина в лицах играть заставляю?  — прохрипел Михайлов.  — Поиграем немножко и мы в персонажей современной литературы, тем более что ты так вовремя стала шатенкой!
        Арина даже не знала, чего она больше испугалась — тогда, на острове, внезапного появления тигра или сейчас агрессивного поведения Михайлова.
        — Я не понимаю, что ты хочешь?  — всё ещё не веря в намерения Сергея, спросила девушка.
        — Я хочу от тебя сына или дочку, уж как получится, сына или дочку и точка,  — издевательски повторил Михайлов, напевая слова нашумевшего шлягера.  — Сейчас я тебя раздену, привяжу к спинке кровати галстуком, и ты будешь со мной заниматься сексом, пока не забеременеешь.
        Такого поворота событий Арина совсем не ожидала.
        «Лучше бы меня съел тигр»,  — с тоской подумала девушка. Как сказал один популярный журналист: «Все мальчики хотят быть похожими на Сергея Михайлова, а все девочки просто его хотят», но она-то его как раз не хотела — или хотела? Или хотела быть ему просто другом? У неё же приятель есть, она замуж за него собиралась. Вот потеха журналистам была бы: у олигарха Михайлова был друг, а потом она вышла замуж. Ха-ха, очень смешно! Но что делать, как объяснить рассерженному Сергею, что она не может с ним заняться сексом, во всяком случае не так и не сейчас. Как там у Макаревича: «Вы не поняли, лорд, я отнюдь не прошусь к вам в постель…» или как-то по-другому?
        — Серёжа, ты пошутил, я посмеялась, а теперь пойдём, я расскажу правду Агнии и замнём это дело,  — стараясь сохранять твёрдость в голосе, произнесла Арина.
        — Нет,  — ещё крепче сжимая Аринину руку и двигаясь к кровати, стальным голосом произнёс олигарх.  — Шутить это вы, Арина Сергеевна, изволите, я человек серьёзный, мне не до шуток.
        Такого цинизма Арина не могла предвидеть даже от Михайлова. Конечно, по жёлтой прессе Арина знала, на что способен олигарх. В лихие 90-е тогда ещё совсем молодой владелец одного из первых в стране кооперативов Михайлов жестоко расправлялся со своими конкурентами. Неужели он сейчас её изнасилует? «Я сплю, это какой-то страшный сон. Сейчас я проснусь, и всё будет хорошо, мы по-прежнему будем сидеть в гостиной и хохотать над Петиными шутками. Господи, ну сделай же что-нибудь, помешай случиться ужасному событию!» В тот самый момент, когда олигарх схватил Арину, собираясь бросить её на кровать, сначала зашаталась люстра на потолке, затем почва под ногами стала постепенно уплывать. В следующее мгновение сильнейшая волна землетрясения отбросила Арину и Сергея друг от друга.
        Предатель в офисе
        Рабочий день после празднования затянувшихся майских праздников, совмещённых с днём рождения, выдался у бизнесмена Михайлова особенно тяжёлым. Весь день он подписывал накопившиеся за выходные документы, встречался с партнёрами и был так занят, что даже забыл пообедать. Когда к вечеру уже стали слезиться и закрываться от усталости глаза, Михайлов попросил секретаршу Симу принести ему чашку чая.
        Всё это время миллиардер не переставал думать об Арине. Сотый раз он анализировал прошедшие события, Аринин образ всё настойчивее и настойчивее возникал перед ним, вызывая дрожь в теле.
        Господи, ну зачем он так необдуманно поступил с ней! Если бы не этот неожиданный сейсмический толчок на острове, одному богу известно, как повернулись бы события, и тогда бы, возможно, сожалений было бы ещё больше.
        «Конечно, мной в тот момент управляла ярость,  — размышлял Сергей.  — Но разве можно пойти на поводу у своих чувств и разрушить связь с таким замечательным человеком? Стоп! А разве между нами уже были какие-то отношения? Если бы Арина была мужчиной… Тогда я бы с радостью дружил с ней, ездил на всякие традиционные мужские мероприятия, мы бы познакомили друг друга со своими девушками и, может быть, потом даже стали дружить семьями. Но, увы, Арина — не мужчина, а молодая интересная женщина, почти наверняка, очень скоро она захотела бы чего-то большего, чем просто дружба».
        Михайлов поймал себя на мысли, что, рассуждая, он несколько раз употребил сослагательное наклонение. И это он, публично заявивший с трибуны: «Я сослагательное наклонение на дух не переношу!» Правда, контекст выступления был тогда сугубо деловой, но роли это не играет. Надо позвонить, извиниться перед Ариной, улетели они в разных самолётах, с той злополучной сцены в спальне он её не видел. И прислать ей хотя бы букет цветов для начала, ну или что там девушкам присылают, когда хотят извиниться. От самокопания олигарха отвлёк стук в дверь и Симин голос, спрашивающий, можно ли войти.
        На тонком серебряном подносе помощница Михайлова внесла чашку из представительского сервиза и блюдечко с низкокалорийным овсяным печеньем.
        — Сергей Сергеевич! К вам Георгий Александрович Хлопушин пришёл. Пригласить?
        Михайлов кивнул в знак согласия, пододвинув к себе чашку чая.
        Сима, развернувшись на каблуках, пошла в приёмную звать компаньона олигарха.
        Секретарше Михайлова Серафиме Синевой не везло с того самого дня, когда восторженный папа, забирая жену с новорождённой из роддома, предложил назвать дочку Серафимой в честь одной из своих бабушек. Почему он решил назвать девочку именно в честь бабушки Симы, которую видел-то лишь однажды мельком, а не в честь воспитавшей его бабушки Вари, так и осталось для всех загадкой. Но маме Симы, уставшей от своего банального, с её точки зрения, имени Маша, к несчастью, идея понравилась, и буквально через неделю на полочке рядом с Симиной кроваткой красовалось свидетельство о рождении на имя Синевой Серафимы Николаевны. Пришедшая на обмывание детских пяточек старшая сестра Серафиминой мамы, поздравив с рождением ребёнка и узнав про имя, высказалась по-простому: «Что ж вы, ироды, делаете! Вы хоть представляете, как её дразнить будут!»
        Как только не звали в садике и школе бедную Серафиму, каких только не придумывали издевательских и обидных прозвищ! И Симкой, и Фимкой, а, надсмехаясь ещё над фамилией, просто Серо-Синей!
        В шестнадцать лет получая паспорт, несчастная девушка втайне от родителей поменяла имя на Симону. Бывшая Серафима уже предвкушала, как какой-нибудь кавалер заказывает в ресторане в честь неё песню «Симона — девушка моей мечты». Но радость новоиспечённой Симоны была недолговечна: узнав обо всём, Симин отец в ярости порвал паспорт, больно отшлёпал Серафиму и, схватившись за больное сердце, строго-настрого запретил изменять имя, вынеся окончательный приговор: «Только через мой труп!» В довершении всего мать, профессиональный парикмахер, пригрозила в наказание подстричь под машинку перед выпускным балом. В конце концов, Сима смирилась и аттестат зрелости получала на то же опостылевшее ей имя, что и в свидетельстве о рождении.
        Вполне естественно, что с таким именем у девушки были определённые проблемы с поклонниками, а вернее, поклонников просто не было. Хоть Серафима и не обладала модельной внешностью, но была достаточно привлекательной натуральной блондинкой. Молодых людей, желающих познакомиться, было предостаточно, но, узнав, как зовут симпатичную девчушку, кто-то сразу, а кто-то после первого свидания, исчезал из Серафиминой жизни навсегда. Серафима предпринимала отчаянные попытки поменять имя, но папа всё так же картинно хватался за больное сердце, а мама потрясала машинкой для стрижки волос.
        Но самый ужас начался, когда Серафима, окончив колледж, пришла работать офис-менеджером в телефонную компанию. То и дело она слышала издевательское: «Ты симку вставил? А Симке вставил?» В какой-то момент у вконец измученной Серафимы случился нервный срыв, в перспективе замаячило лечение в психушке. Но тут Симе страшно повезло: одна из дальних родственниц, вот уже два года работавшая секретаршей у самого олигарха Михайлова, решила выйти замуж за финского парня и уехать из страны. Сима, идеально изучившая секретариат и делопроизводство, была бы ей отличной заменой. Понятно, что такие вопросы Симина родственница не решала, но из сотни претенденток на роль персональной помощницы Михайлов выбрал именно Серафиму Синеву. Возможно, потому что Сима не поленилась навести об олигархе кое-какие сведения и, поняв, что он не любит блондинок, попросила маму перекрасить её в тёмный цвет, выделившись, таким образом, из массы похожих друг на друга светловолосых девиц.
        Конечно, и в офисе Михайлова не обходилось без шуток и приколов над Симой. Но это был уже совсем другой уровень интеллектуального юмора, и кличка «Шестикрылый Серафим» нравилась ей гораздо больше, чем бесконечные Симки и Фимки. Во всяком случае, приходя в приёмную, никто не пел, как Аркадий Укупник: «Сим-Сим, откройся!» И на том, как говорится, спасибо.
        Благодаря статусной работе Сима смогла отделиться от родителей и снять квартиру. Зарплата у девушки была более чем приличная, но Сима, к несчастью для себя, пристрастилась к азартным играм и крупную часть денег проматывала сначала в легальных, а потом и в подпольных казино. Совершив, казалось бы, безобидный поступок, лишь покрасив волосы в тёмный цвет, Сима как будто бы перешла на тёмную сторону жизни. Хотелось уже купить собственное жильё и не скитаться по съёмным квартирам, а денег всё не хватало, и долги только росли.
        Как-то раз Симе позвонил бывший партнёр Михайлова и пообещал заплатить за определённую информацию. С тех пор Сима периодически шпионила за спиной миллиардера. Конкуренты просили не приносить какие-то документы, тянуть с подписью и т. д., но что были те деньги по сравнению с тем, что предложили Симе совсем недавно. На эту сумму можно было расплатиться с долгами и купить приличную квартиру. Проведя бессонную ночь в раздумьях, наутро Сима поняла, что ещё раз такого шанса может и не представиться, и решила согласиться.
        В тот же самый день, когда Сергей Сергеевич принимал у себя на работе Хлопушина, Арина Фёдорова, прилетев в Петербург, даже не успела заехать домой, примчавшись с самолёта на работу. Бледная как полотно, её заместитель Руся встречала Арину в коридоре.
        — Рина, слава Богу, что ты здесь! Раж уже третий день на всех орёт, как оглашенный, соответствует своей фамилии. На сотовый тебе звонил, на домашний тоже звонил. А ещё из наших кто-то ляпнул, что ты на день рождения к приятелю уехала и загуляла, так он вообще как с катушек сорвался! Сегодня уже несколько раз тебя спрашивал, сейчас, правда, уехал из офиса, как только появится, бери отчёт по работе и иди к нему на поклон, надеюсь, что всё обойдётся.
        Раж появился под конец дня и снова поинтересовался Ариной. Тянуть дальше было бесполезно, она собралась с духом и отправилась на аудиенцию к французу.
        — Ни пуха тебе, ни пера!  — крикнула ей вдогонку Руся.
        Поднявшись на лифте на последний этаж элегантного четырёхэтажного особняка, где когда-то жил знаменитый русский режиссёр французского происхождения, Арина набрала код, известный только сотрудникам центра, и оказалась в приёмной Ража. За столом, застеленным зелёным сукном, в окружении различной печатной продукции о лингвистическом центре, со скучающим видом восседала секретарша француза Лёля Иванова. При виде Арины Лёля сразу же оживилась, скучающее выражение лица сменилось на насмешливое. Втайне Лёля, приехавшая из глубокой провинции, недолюбливала интеллигентную Арину и предвкушала надвигающийся скандал.
        — Ой, какие люди посетили наше убогое учреждение! Привет, Фёдорова, а что на Мальдивах-то не осталась, или где ты там с приятелем своим была? Пока ты там в раю отдыхала, нам здесь всем такой ад из-за тебя устроили! Ну, наконец-то, порадую директора, сообщу, что ты вернулась.
        Не обращая внимание на Лёлины насмешки, стараясь не показать своего испуга, Рина со съёжившимся сердцем направилась к двери кабинета Ража. В огромной комнате, обшитой дубом, Франсуа Раж, с грозным видом, словно говорящим о его фамилии, стоял у большого окна, выходившего на Невский проспект. Третий день подряд из головы у него не выходило возмутительное поведение Арины. Занимая практически ту же должность, что и он, формально она, конечно, не должна была ему отчитываться, где она и с кем. Но все знали, что он — друг хозяина центра, именно поэтому его и назначили в Россию контролировать этих бестолковых русских. Впрочем, злые языки поговаривали, что самый бестолковый в центре — это как раз и есть Раж, держится всё на Арине и Русе, а Франсуа только получает кругленькую сумму в евро. Но что только не скажут люди из зависти! А эта Фёдорова, надо ж было уехать в самый разгар работы, столько проектов и различных дел, неужели неясно, что ему одному не справиться! Руся, конечно, во всём разобралась и помогла, прикрыла свою начальницу, что уж говорить! Но Ражу очень не нравилось, когда кто-то его не
слушался и поступал по-своему. А всех сотрудников, вступая в должность, он предупредил, что не прийти на работу можно только с его разрешения, и Фёдорова — не исключение. Нужно показать этой своенравной русской, кто здесь хозяин, чтобы другим неповадно было своевольничать. А то они так распустятся и будут вытворять что им в голову взбредёт! Уже кто-то имел наглость обозвать его в кулуарах, пройдясь заодно и по его фамилии, «яростным завхозом», а всё потому, что Раж сам заменял лампочки в коридоре, чтобы не платить лишний раз электрику. От одной только мысли, что он потеряет авторитет перед подчинёнными, Ражу стало нехорошо. Лицо французского руководителя, и так поражавшего собеседника чем-то ужасно неприятным, исказилось до неузнаваемости. В это время в дверь постучали.
        — Войдите,  — резким голосом по-русски произнёс Раж и направился к столу.
        — Господин Раж! Здравствуйте! Вы меня искали?
        В кабинет уверенно вошла, как показалось Ражу, отдохнувшая и загоревшая Арина. Как же он ненавидел её за эту уверенность! Ничего, сейчас он быстро собьёт с неё гонор. Русский язык Раж изучал в школе восточных языков в Париже и знал его практически в совершенстве, но, когда нервничал, непроизвольно переходил на французский.
        — Арина Сергеевна! Добрый вечер! Только добрый ли он? Во всяком случае, не для вас!
        — А что случилось, господин Раж?
        От такой наглости Ража всего перекосило. Франсуа снял очки, взгляд ярко-зелёных глаз был тяжёл и неподвижен.
        — А это, Арина Сергеевна, вы мне должны сказать, что случилось, что такого произошло, что вы без всяких объяснений отсутствовали на работе, за которую вам мой близкий друг, хозяин этого заведения, платит сумасшедшие для вашей нищей страны деньги! Это… abandon du poste[7 - Уход с рабочего места.],  — забыв русский эквивалент, прошипел Раж.  — И это очень строго карается! Я, конечно, могу за вас замолвить словечко, но, как вы понимаете, и вы должны будете меня отблагодарить, съездить пару раз со мной в командировку, например, ну или хотя бы за город на выходные. И, поверьте, это очень низкая плата за ваш непростительный проступок. Ну, как, согласны? Когда поедем и куда?
        — А то, что вы, Франсуа, в прошлом году перед ответственным мероприятием улетели отдыхать на две недели на Майорку, это не abandon du poste?  — совершенно спокойно отреагировала Рина, проигнорировав предложение Ража.  — Это не строго карается? Да, я по уважительным причинам отсутствовала три дня, но работа не стояла на месте, Руся подготовила отчёт, можете прочитать. А вот когда не было вас, мы работали ночами, чтобы успеть всё вовремя сделать. Вам даже в голову не пришло попросить владельца заплатить людям хоть чуточку больше или хотя бы отблагодарить сотрудников. А то, что я в свой законный отпуск вынуждена была приходить на работу, потому что вы решали свои семейные проблемы, это, по-вашему, нормально?
        Раж возмущённо взмахнул руками и, переходя на «ты», завопил:
        — Что ты себе позволяешь! Я не обязан перед кем-либо отчитываться, тем более перед тобой! Я — друг владельца предприятия. Он поручил мне всех вас контролировать, а меня контролировать никто из вас не может!
        — А я наконец-то поняла, чем вы здесь занимаетесь,  — Вы нас контролируете,  — всё так же спокойно сказала Арина.  — Ну, а мы, извините, работаем, деньги вашему другу зарабатываем.
        — Incroyable![8 - Невероятно!] Как ты можешь так со мной говорить! Ты, ты… уволена!
        — Не вы меня принимали на работу, не вам меня и увольнять, уж извините, Франсуа, вы тут ничего не решаете,  — хладнокровно заметила Арина, понимая, что, к большому сожалению, он прав, и, скорее всего, её действительно уволят.  — Но я уйду сама, сегодня же соберу свои вещи и уйду, потому что меня достали ваши выходки и ваше неадекватное отношение к людям.
        — Нет, ma chere, мы в России, и ты отработаешь согласно законодательству две недели! И предупреждаю — я пущу в ход все свои связи и сделаю так, чтобы визу в Шенген тебе закрыли навсегда!  — буквально задыхаясь от злобы, зарычал Раж.
        — А я сделаю так, чтобы вам закрыли навсегда визу в Россию. Будете так ваших сотрудников использовать, бунт поднимут. «Жерминаль» Золя почитайте!  — отпарировала Арина, покидая злосчастный кабинет.
        Раж, сжимая кулаки, упал в кресло. Что она позволяет себе, эта вертихвостка! Ну, да, он частенько заставлял людей работать внеурочно. Но это же не рудник какойнибудь. Им же всем это нравилось. Ну, или, по крайней мере, все так говорили.
        В расстроенных чувствах Арина вышла из кабинета француза. Хорошенький подарок на её день рождения! Если она не найдёт себе работу с такой же большой зарплатой, чем она будет оплачивать кредит на машину? А платить за съёмную квартиру? Но больше, чем потеря работы, Рину удручала непонятная ситуация с Михайловым. Он не звонил, не появлялся, не просил прощения. Хотя, собственно, кто она такая, чтобы перед ней извиняться? У них не было никаких серьёзных отношений. Стоп! А дружба сейчас уже не в счёт? «Он мне сказал, я верный друг, и моего коснулся платья…» Да уж, коснулся, так коснулся! Лежание на диване в доме на Котельнической набережной по сравнению с этим — просто подростковое баловство! И Раж, зараза, туда же! Попробовал бы он во Франции к кому-то подкатить, сразу бы в суде оказался. А здесь, в России, конечно, секс на работе — ему кажется, что это обычное дело!
        Оторвавшись от своих невесёлых мыслей, Арина наткнулась на ехидный взгляд секретарши Лёли.
        — Ну, что, Фёдорова, догулялась? Уволил тебя господин Раж? Вижу, что да, вот-вот заплачешь. Платочек дать?  — издевательски спросила Лёля.
        — Не дождёшься, Лёлечка, не надейся, плакать я не буду, а ещё, пожалуй, приятелю своему скажу, он Ража в жабу превратит!  — процитировав вслух фразу из известного фильма, ответила Арина.  — «И тебя, Лёля, заодно»,  — про себя подумала девушка.
        — И кто это у нас приятель?  — с плохо скрываемым раздражением спросила Лёля.  — Неужели волшебник?
        — А приятель у меня Сергей Михайлов, только боюсь, что это имя вряд ли тебе что-то скажет, ты ведь экономические новости не читаешь, только «Figaro madame»,  — сказала Рина.
        Хорошенькое личико секретарши омрачилось завистливым выражением, но внезапно, словно что-то вспомнив, Лёля насмешливо улыбнулась.
        — Посмотрим, как бы он сам теперь в жабу не превратился. Весь Интернет переполнен сообщениями, а ты даже, видимо, не в курсе. Вот смотри, что пишут.
        Все ещё не веря в плохое, Арина взглянула на новостную строку в Яндексе.
        Буквы запрыгали у неё перед глазами, когда она увидела фразу:
        «Бизнесмен Сергей Михайлов в крайне тяжелом состоянии госпитализирован в НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифософского».
        Тремя часами ранее…
        Михайлов встал из-за стола, чтобы поприветствовать своего давнего друга и однокурсника, а сейчас ещё и партнёра по бизнесу Егора Хлопушина.
        Невысокого роста, имея обманчиво утончённую почти женоподобную внешность, Егор Александрович часто вводил клиентов в заблуждение. «Лопух, такого возьмём без шума и пыли»,  — то, что эта формула не работала по отношению к Егору, некоторые узнавали уже слишком поздно, когда Хлопушин хватал клиента стальной рукой, заставляя идти на невыгодные условия сделки. Мог даже и матюгнуться при случае, что очень сильно контрастировало с его почти ангельской внешностью.
        Дружба Михайлова с Хлопушиным началась ещё в институтские годы и продолжалась по сей день. Завязалась она, кстати, при весьма малоприятных обстоятельствах, чуть не стоивших обоим карьеры: на вступительном экзамене по истории Хлопушин засомневался в какой-то дате и обратился к сидящему рядом Михайлову. Тот начал что-то подсказывать, а разгневанный экзаменатор попросил будущего олигарха выйти из аудитории. Тогда Хлопушин встал и признался, что на самом деле виноват он. Экзаменатор уже собирался выставить обоих, но, по его собственному признанию, в этот самый момент внутренний голос настойчиво попросил его этого не делать. Как вспоминали потом приятели — вернул за парту уже от двери. Оба благополучно поступили в институт, и с тех пор Михайлова и Хлопушина связывали крепкие дружеские отношения.
        Поздоровавшись с Сергеем, миниатюрный Хлопушин буквально провалился в необъятных размеров кожаное кресло.
        — Здравствуй, Егор, чай-кофе будешь?
        — Ну какое кофе в пять часов вечера, а вот от чайку я бы не отказался.
        — Егор, кофе — среднего рода, это когда растение, а когда напиток — мужского. Ты что, не помнишь, как в институте преподаватель приводил в пример анекдот, когда студентка филфака приходит в буфет. Да что я тебе рассказываю, у тебя самого жена отделение русского языка заканчивала.
        — «Один кофе и один булочка», помню, помню, конечно,  — с улыбкой произнёс Хлопушин.  — «И, помыв голову новым шампунем, она выпила вьетнамский кофе, съела французскую булочку и отправилась в магазин за красивым тюлем — только так надо, товарищи студенты, говорить»,  — и это тоже помню. Старик, сейчас уже кофе-напиток тоже среднего рода, поверь. Только вчера с Наташей обсуждал.
        Ещё учась в институте, Егор женился на молоденькой учительнице русского языка. Сейчас она руководила каким-то благотворительным фондом, но всё так же как и в ранней юности, методично поправляла ошибки мужа в речи.
        — Ну, я на кофе и не претендую, а чай, как известно, род не менял. Пока чаёк принесут, овсяным печеньем побалуюсь.  — Хлопушин потянулся за подносом с печеньем.
        — Возьми эту чашку, я ещё не успел отпить, а Сима мне в персональной чашке нальёт, как раз на день рождения подарили,  — сказал Михайлов, протягивая другу поднос с чаем и печеньем. Сергей включил кнопку переговорного устройства и позвал секретаршу.
        — Сима, это Георгию Александровичу чай, а мне, будь любезна, налей в эту чашку,  — попросил он вошедшую помощницу.
        На лице Серафимы появилось выражение растерянности.
        — Сима, в чём дело? У нас в офисе кончился чай? Или закончилась вода?
        — Да нет, Сергей Сергеевич, всё в порядке, сейчас вам чаю принесу, не волнуйтесь.  — Сима стремительно вышла из кабинета.
        Пробурчав ей вдогонку: «Я и не волнуюсь», Михайлов откашлялся и обратился к Хлопушину доверительным тоном.
        — Егор, я тут тебя не как компаньона, а как друга спросить хотел, а что девушке можно подарить, чтобы извиниться?
        — Опять с Агнией поссорились?  — спросил Егор с сочувствием.  — Я сам сейчас всё время с дочкой конфликтую, у неё как раз подростковый период начался, но у твоей сестры он что-то сильно затянулся, уж прости. Пора её замуж выдавать, у меня как раз на примете один толковый парнишка имеется, инвестициями занимается…
        — Да нет, когда я с Агнией ссорюсь, тут всё понятно, она живёт по принципу «бриллианты — лучшие друзья девушек». Я ей в таких случаях дарю колечко какое-нибудь или браслетик. А тут я со знакомой девушкой поссорился.
        Компаньон с изумлением посмотрел на Михайлова.
        — Неужели господин назначил кого-то любимой женой? В твоём женском табуне появился вожак? Это что-то новенькое.
        — Да девушка эта совсем не девушка, то есть в смысле не моя девушка, а мой друг,  — смущённо отмахнулся Сергей.
        От удивления Егор чуть не поперхнулся печеньем.
        — Постой, постой, Серёжа, как ты только что сказал, «бриллианты — лучшие друзья девушек», а выходит нет: олигархи — лучшие друзья девушек! А, может быть, мне тоже какого-нибудь друга-девушку завести? Как ты считаешь?  — с лёгкой иронией спросил Хлопушин.  — И чем ты со своим другом-девушкой занимаешься, позволь спросить? Пьесы Фонвизина по ролям читаешь?
        — И ты, Хлопуша, туда же!  — устало отмахнулся Михайлов.  — Ладно, сам что-нибудь придумаю. Давай о деле поговорим. Хотя, нет, ещё тебя немножко отвлеку. Помнишь, на первом курсе, когда нашей компанией встречались, мы песню слушали на английском одной шведской группы. Она нам ещё нравилась очень, а потом никак найти не могли, чтобы послушать.
        — Помню, помню,  — закивал в знак согласия Хлопушин.  — Да, красивая песня, но смысл, правда, какой-то ужасный, кого-то убивают или отравляют, или что-то ещё. Но девицы в нашей компании английский не очень хорошо знали, поэтому просили всё время её ставить для танцев.
        — Так вот, представляешь, я её нашёл в Интернете.
        Миллиардер отпил чая и включил трек в компьютере.
        Егор стал с удовольствием слушать, глотнув из своей чашки. Вдруг Хлопушин озабоченно посмотрел на друга.
        — Серый, а что это за чай такой?
        — С боярышником, полезный для здоровья, я сам лично просил купить. А что, не нравится?  — Михайлов отпил ещё чая из подаренной Ариной чашки и недоуменно пожал плечами.
        Не говоря ни слова, Егор подошёл к другу и, взяв его чашку, понюхал содержимое.
        — У тебя то же самое, похоже на кукольван,  — предположил Егор.
        — На что похоже?  — не понял Михайлов.
        — Ты помнишь, где я, учась в институте, летние каникулы проводил?
        — Конечно, помню, на острове Буяне, на море-океане, у тебя папа там дипломатом работал, ты каждый год нам оттуда потрясающий чай привозил. Ну, этот чай, конечно, не такой по вкусу, но уж выпей, не обижай старого друга.
        — Серый, ты не понял, отец мой был заядлый рыбак и ловил рыбу на кукольван, благо он там на острове рос в неограниченных количествах. Серёга, давай моего знакомого химика вызовем.
        Последнюю фразу Хлопушин проговаривал, уже медленно оседая на пол.
        Внезапно Михайлов стал хуже слышать друга, перед глазами появились какие-то круги. Словно в тумане он увидел в кабинет внезапно вошла Сима, неся очередные документы на подпись. Михайлов еле дотянулся до подаренной Ариной ручки и подписал, не читая. В последний момент он прошептал: «Сима, скорую, срочно», и упал без сознания.
        Серафима, на обращая внимания на свалившихся в обморок начальника и его бизнес-партнёра, проворно подхватила документы и выпорхнула из кабинета.
        В тишине кабинета из компьютера доносилась песня шведской группы: «Ты спокойно уходишь, а в чае совсем не чувствуется подмешанный яд».
        Выйдя в приёмную, Серафима достала из сумки мобильный телефон, переданный ей два дня назад, и набрала выученный наизусть номер.
        — Всё в порядке, документы у меня, встретимся, как договаривались.
        Накинув на платье лёгкую джинсовую куртку, Сима бросила документы в сумку и стала дожидаться лифта. Желая уехать побыстрее, девушка нажимала на все кнопки вызова. Напряжение было настолько высоко, что Сима чуть было не закурила в приехавшем, как ей показалось, через целую вечность лифте.
        Наконец, Сима оказалась на первом этаже респектабельного особняка, провела электронным ключом у поста охраны и, пулей вылетев из здания, помчалась на встречу с заказчиком.
        Завернув за угол дома, Сима оглянулась по сторонам и, пройдя полквартала, оказалась на одном из московских бульваров у памятника известному писателю. Это место для встречи девушка выбрала сама: не так людно, конечно, как в выходные, но народ есть. А то мало ли что заказчику в голову взбредёт.
        На одной из скамеек Симу уже ждал курьер, с которым она встречалась для получения инструкций,  — мужчина средних лет плотного телосложения с немигающим взглядом. Не вставая, мужчина предложил ей присесть, не поздоровался, только спросил, как всё прошло. Сима даже слегка поёжилась, но взяла себя в руки. Ответив: «Всё в порядке» и отдав обладателю странного взгляда документы и мобильный телефон, выданный ей для связи, Сима стала ждать, когда он проверит подлинность подписи Михайлова. Через какое-то время мужчина утвердительно кивнул, что-то набрал на своём планшете и обратился к Симе, коротко сказав:
        — Сумму за вашу работу перечислили, проверьте.
        Сима через свой телефон вошла в виртуальный личный кабинет и убедилась, что означенная заказчиком сумма действительно лежит на её счету в одном из московских банков. Трясущимися от счастья руками Сима положила телефон обратно в сумку и собралась уже уходить, но курьер протянул ей полиэтиленовый пакет.
        — Что это?  — поинтересовалась Сима.
        — Ваше алиби. Прочтите, запомните и сожгите.
        — Моё алиби?  — недоумённо спросила девушка.  — Я его и так знаю. Если начнут выяснять подробности, мне необходимо…
        — Ничего не рассказывайте,  — прервал Симу мужчина.  — Следуйте инструкциям. Давайте присядем на минутку, я уйду первым, потом через какое-то время уходите вы. Да, и папку заберите, а пакет мне отдайте, жена просила хлеба купить, положить будет некуда.
        Сима внутренне усмехнулась, но, вынув папку, отдала пакет и присела на скамейку. Курьер сел вслед за ней, достав из внутреннего кармана пиджака монпасье в жестяной коробке.
        — Хотите?  — предложил он Симе, аккуратно отправив в рот сразу два леденца.
        — Нет, спасибо,  — вежливо отказалась Сима, собираясь открыть папку с инструкциями.
        Вокруг коробки с конфетами закружили пчёлы.
        — Проклятые насекомые! Поесть спокойно не дадут!  — Мужчина энергично замахал рукой, отгоняя пчёл.
        — Ай!  — вскрикнула Сима.  — Не махайте на них, лучше конфеты уберите! Меня уже, кажется, укусили.
        Сима схватилась сзади за шею.
        — Дайте я посмотрю.  — Курьер нагнулся над девушкой.  — Да, действительно, укус есть. Вот зараза, знает же, что погибнет, а всё равно хочет гадость перед смертью совершить.
        Мужчина раскрыл кулак, демонстрируя мёртвую пчелу.
        Сима брезгливо поморщилась. Мужчина бросил труп насекомого на скамейку и, посмотрев последний раз на секретаршу Михайлова немигающим взглядом, пробурчал:
        — Ладно, пойду я, и так долго провозился.
        И, не попрощавшись, ушёл.
        Сима пожала плечами и потёрла место укуса. «Надо будет потом чем-то смазать,  — подумала девушка.  — Алиби они мне составили, как же,  — Сима с презрением посмотрела на папку.  — В каком-нибудь детективе, наверное, вычитали. При таком алиби я, даже если невиновная была, сразу бы первой подозреваемой стала! Сама о себе не позаботишься, никто не позаботится».
        Сима представила, как она сейчас поедет на снятую уже по чужому паспорту небольшую квартирку у леса в Ясенево. Завтра она вылетит в Таиланд, откроет там небольшой ресторанчик для туристов и будет жить под чужим именем уже совершенно иной жизнью. Может быть, даже выйдет замуж и нарожает кучу ребятишек. Кто знает? Во всяком случае, краситься под брюнетку и слышать оскорбительное «Сим-Сим» уже не придётся. Довольно улыбнувшись, Сима открыла ради развлечения папку. Но там лежали только чистые листы. Вероятно, курьер что-то перепутал.
        Сима выбросила бумагу в близлежащую урну и встала, решив, что положенное время для ожидания уже прошло. Но сразу же вновь опустилась на скамью, почувствовав резкую боль во всём теле.
        Последнее, что она увидела перед тем, как окончательно закрыть глаза, было лежащее рядом поникшее тельце пчелы, не имевшей, как с опозданием поняла Сима, к укусу никакого отношения.
        После просмотра информации о Михайлове на новостных сайтах у Арины хватило сил, чтобы выдавить из себя улыбку, пожать плечами и сказать: «Очередная Интернет-байка, даже читать неинтересно!» Но, понимая, что никакая это не газетная утка, а миллиардер и впрямь в опасности, она быстро спустилась на первый этаж. Выйдя на улицу и отойдя к набережной на несколько метров от здания, где находился культурный центр, подальше от лишних глаз и ушей, Рина набрала номер телефона Сергея.
        «Ну же, возьми трубку, ну скажи хоть что-нибудь»,  — думала Арина, слушая бесконечно повторяющуюся мелодию Эннио Морриконе из своего любимого французского фильма. Некстати вспомнился его грустный финал и застреленный герой Бельмондо, так и не улетевший на вертолёте. «Надо бы Сергею какую-нибудь весёлую мелодию прислать для замены гудка,  — подумала Арина.  — А вот хотя бы самбу, под которую мы танцевали. Господи, о чём я думаю, может быть, единственная мелодия, которая Михайлову скоро понадобится,  — это похоронный марш Шопена».
        При мысли о возможной смерти олигарха Арине стало, мягко говоря, нехорошо. Облокотившись о гранитный парапет, девушка уже собиралась нажать клавишу отбоя, как услышала на другом конце провода истошное: «Арина!» Далее послышались плач, рыдания, ругань и, наконец, после фразы «Сам ей всё расскажи!» в трубке мужским голосом кто-то сказал: «Алло!»
        Связь была не очень хорошая, поэтому Арина, решив, что это Михайлов, обрадовалась и в то же время испугалась. А что она скажет? Зачем она звонит? Видела информацию в Интернете? Ну, вот он жив, здоров, и что дальше?
        — Алло, красавица, ты что молчишь? Язык проглотила? О Михайлове новости знаешь или рассказать?  — недовольным голосом проворчал мужчина.
        У Арины упало сердце.
        — Петя? Ты что ли?
        — Я что ли,  — как обычно невозмутимо ответил Петя.  — Ну так, рассказать, или когда приедешь, всё узнаешь?
        — Петя, ты что, издеваешься? Говори немедленно! Серёжа жив?  — Арина уже не контролировала себя, и голос срывался на крик.
        — Да, живой он, не так-то просто такого человека в расход пустить, но траванули его капитально. Друг его уже в себя пришёл, со следователем разговаривает. Да перестань ты плакать, мне Агнии одной достаточно, у неё истерика вот уже больше двух часов, всё никак успокоиться не может. Пришла к Сергеичу в офис, а там картина Репина «Приплыли», настоящее поле боя после Куликовской битвы.
        — Картина Репина «Не ждали»,  — машинально поправила Арина, потихоньку успокаиваясь.  — А почему поле после Куликовской битвы?
        — Ну как почему,  — всё так же невозмутимо отреагировал Петя.  — Сергей Сергеевич под столом валяется, Егор Александрович, его компаньон, тут же на ковре лежит. Секретарша ещё куда-то запропастилась. Короче говоря, всё не расскажешь, приезжай, хоть Агнию успокоишь, скажешь ей, что брат вне опасности. А то она мне не верит, всё ревёт, не переставая. А тут ещё журналюги всякие шастают, кто-нибудь её в таком виде щёлкнет, неровен час, она увидит своё фото в Интернете, и тогда уже точно неделю царевной Несмеяной будет. Всё, Арина, отключаюсь, следователь зовёт, со мной разговаривать будет. Звони, когда приедешь, по этому номеру, я пока за Сергеича буду звонки принимать. Как у вас там в деловом мире, когда прощаются, говорят, «приятного вам конца вечера»!
        Арина нажала клавишу отбоя и тяжело вздохнула. Да уж, приятнее конца вечера давно не было! Из хорошего — Михайлов жив. И это очень-очень хорошо. Из плохого — неизвестно окончательно, что с ним, когда поправится, а если это было преднамеренное убийство? Что тогда? Первая попытка оказалась неудачной, а сколько их ещё будет? И кто заказчик? Но самое главное, что делать Арине? Ехать в Москву? Неизвестно ещё, как отреагирует Михайлов на её появление. Да и если уехать сейчас, Раж точно какую-нибудь гадость сотворит, за ним не заржавеет, а вернее, как говорили сотрудники, «не заражвеет». Арина задумалась. Машинально потянулась за сигаретами, но потом вспомнила, что вышла из здания с одним телефоном. Надо было возвращаться обратно. По набережной навстречу девушке из университета шла стайка весёлых студенток. Одна из них, отделившись от подружек, что-то энергично доказывала, жестикулируя. «Работать после учёбы не пойду, найду себе миллиардера, буду столько денег тратить, что он из миллиардера в миллионера превратится! Вот такие у меня будут хоромы! И вот такое озеро перед домом! А продукты нам будут на
вертолёте доставлять!» Девчонки лишь покатывались от смеха. Рина тоже невольно улыбнулась. Как беззаботны были её студенческие годы, и как всё сложно и запутанно сейчас!
        Не так-то проста жизнь олигархов, как кажется, а уж жёнам олигархов иногда точно не позавидуешь. Интересно, какая бы у Рины была жизнь, стань она женой Михайлова? Был бы он в семейной жизни жёстким тираном или заботливым отцом и мужем? А собственно, о чём она? Если бы да кабы, то во рту росли б грибы, или, как говорит ненавистный Раж: «Avec si on mettrait Paris dans une bouteille». Михайлов и не предлагал ей жениться, одно дело — самбу танцевать или даже ребёнка намереваться зачать. Агния, будь она неладна, на собственном негативном примере разубедила его в том, что могут быть некапризные и бескорыстные женщины. Зачем тогда миллиардеру жена? Чтобы, как только что Арина услышала, миллионером стать? Михайлов давно уже женат на своей работе, а сейчас ещё и на своей политической программе, так что никакой женщине из плоти и крови там уже места нет.
        Да собственно и Арина, стань она женой олигарха, потеряла бы свои главные ценности — свободу и независимость, став безликим придатком при богатом муже.
        Поглощённая в свои мысли, Арина не заметила, как вошла в здание и дошла до своего рабочего кабинета, где её с озабоченным видом ждала Руся. При виде начальницы Руся сразу же кинулась к ней с вопросами.
        — Арина! Я и не знала, что подумать, уже хотела идти тебя выручать. Ну что там? Всё утряслось?  — с надеждой спросила она.
        — Нет, Маруся, не утряслось и вряд ли утрясётся. Придётся мне новую работу искать. Но это не главное. Мой очень хороший знакомый в Москве в больнице, а уехать сейчас в данной ситуации невозможно. Что делать, ума не приложу.  — Арина устало опустилась на клетчатый диван для посетителей.
        — Ой, Арина, я не успела тебе сказать, пока ты отсутствовала, Раж меня вознамерился отправить в мини-командировку в Москву. В Посольстве нужно кое-какие дела уладить, я как раз завтра первым самолётом вылетаю. Но думаю, до обеда со всеми документами справлюсь и могу знакомого твоего навестить. Как тебе такой вариант?
        — Прекрасно! Я тебя завтра в аэропорт отвезу, мне как раз по дороге утром в гипермаркет нужно заехать.  — Арина облегчённо вздохнула.
        На следующий день провожая Русю на самолёт, Арина вручила ей небольшой пакетик для Сергея, на котором написала его телефон.
        — Что передать Михайлову?  — поинтересовалась Руся.  — Ну, кроме сувениров и пожеланий скорейшего выздоровления?
        «Передай ему, что я люблю его. Нет, враньё. Передай ему, что я жить без него не могу. Нет, опять враньё. Передай ему, что он мне очень дорог. Это похоже на правду, но так банально. И потом такие слова обычно с глазу на глаз говорят, а не через кого-то передают».
        Арине внезапно вспомнился диалог из фильма про Мюнхгаузена:
        — Скажи мне что-нибудь на прощание.
        — Я… Я буду ждать тебя.
        — Не то!
        — Я… Я очень люблю тебя.
        — Не то…
        — Я буду верна тебе.
        — Не надо.
        — Они положили сырой порох, Карл! Они хотят помешать тебе, Карл!
        — Вот! Спасибо. Спасибо… Пусть завидуют — у кого ещё есть такая женщина!
        — Спроси его, как ему мой подарок — ручка с секретом, уже где-то применял?  — попросила Арина.
        Руся слегка удивилась, но обещала спросить.
        В Москве Маруся, как и предполагала, провела в Посольстве ровно полдня, около трёх часов она уже обедала в своём любимом ресторане на Большой Полянке. Несмотря на то, что ресторан позиционировался как пивной, а пиво Руся на дух не переносила, бывая в центре столицы, она всегда приходила именно сюда. Цены для Москвы были более чем умеренные, а качество пищи превосходное.
        Вместо пива девушка заказывала слабоалкогольный сидр. В ресторане очень вкусно готовили кальмары в кляре по-харбински. Это блюдо всегда было у Руси на столе в качестве закуски. На первое она брала фирменный борщ, а если оставалось время и желание съесть десерт, Руся обычно выпивала чай с вяленой клубникой и лакомилась каким-нибудь пирожным. На этот раз девушка решила побаловать себя (благо в силу возраста она пребывала ещё в том замечательном весе, когда можно себе это позволить) кусочком торта «Ивуар» с белым и чёрным шоколадом.
        Пообедав со вкусом, в самом замечательном расположении духа, Руся решила зайти в магазин при парфюмерной фабрике, где отечественные духи стоили в разы дешевле, чем западные аналоги, а ароматы были ничуть не хуже. Побродив по магазину, Руся присмотрела для себя новую косметическую серию для молодёжи, расплатилась на кассе и, уже уходя, заметила запрятанные в угол сиротливо стоящие флакончики духов, которые в детстве часто видела у бабушки и мамы. Бабушка умерла несколько лет назад, а мама давно пользовалась только французской парфюмерией, но Руся, заинтересовавшись, решила подушиться из пробника.
        Запах духов был нерезкий, очень приятный, а вместе с ароматом духов нахлынули и тёплые детские воспоминания. Улыбнувшись, Руся вышла из магазина и направилась в больницу навестить Михайлова.
        В VIP-палате НИИ им. Н. В. Склифософского Сергей Михайлов, заснув в абсолютно неурочное для себя время, неспокойно дышал во сне. Вчера он пришёл в сознание, и поток циничных репортёров, ожидающих сенсации о смерти олигарха, схлынул. Физически миллиардер чувствовал себя сносно, несмотря на протесты Агнии и Пети, сразу же включился в работу и сделал несколько необходимых звонков.
        Поздно ночью, когда олигарх уже засыпал, утомлённый драматическими событиями уходящего дня, в палате вновь заиграла мелодия Морриконе.
        Номер не определялся. В трубке раздался дребезжащий старческий голос с чуть уловимым прибалтийским акцентом. Этот голос Сергей узнал бы из тысячи других. В середине 90-х Михайлов, начинающий молодой бизнесмен, столкнулся с обладателем этого неприятного голоса Леонидом Каралисом на такой узкой дорожке, что мирным путём им было уже не разойтись. Авторитет Каралис по кличке «Король», известный также как «Кара Леоне», по аналогии с героем «Крёстного отца», контролировал в своё время большинство торговых точек в центре Москвы. При разборках с братками Короля погиб лучший друг Сергея, с которым они начинали свой непростой кооперативный бизнес.
        Вскоре после этого трагического происшествия Каралис уехал по личным обстоятельствам из страны, долгое время о нём ничего не было слышно. И вот недавно один общий знакомый рассказал, что Кара Леоне вернулся в Россию и занялся рейдерством.
        Михайлов, поняв, что звонок этот неслучаен и связан с попыткой убийства, стал внимательно слушать, стараясь отогнать нахлынувшие печальные воспоминания.
        — Здравствуй, Серёженька! Хорошую ты мелодию вместо гудка поставил, у нас у многих товарищей её на похоронах играли. И тебе, если что сыграем. Ну что, Серёженька, урыл я тебя. Даже делать особо ничего не пришлось. Как там у Кэмерона? «Энергия даётся человеку на время, и однажды надо её вернуть». Пришло твоё время вернуть энергию. Попользовался, и хватит.
        — Здравствуй, Лёня!  — Михайлов сделал вид, что абсолютно не удивлён звонком.  — Это ты что ли меня заказал? Ты, похоже, дедушка, совсем умом тронулся. Думаешь, что у нас по-прежнему 90-е?
        — Заказывать, Серёженька, рагу себе в ресторане будешь или девок в номер пьесы читать, раз ни на что другое не способен,  — нимало не смутясь, ответил невидимый собеседник.  — Хотя на какие деньги ты всё это будешь теперь заказывать, не очень понимаю, активы все свои ты вчера на меня перевёл. Сам документики подписал на ведение дел по продаже твоего имущества. А тебя ведь давно предупреждали — не лезь куда не надо, целее будешь.
        — Я тебя не боюсь,  — совершенно спокойно сказал Михайлов.  — У тебя, Король, ничего не получится. Ты просто сумасбродный старикашка.
        — Ты там совсем, что ли, страх потерял? На кого рыпаешься, козявка?  — срываясь на крик, проговорил Каралис. При этом его прибалтийский акцент стал гораздо заметнее, что явно свидетельствовало о раздражении говорившего.  — Кем ты себя возомнил?  — продолжил свою речь Каралис.  — Царём всея Руси? Королём банкиров? Так Король-то я, а ты — шестёрка. До сегодняшнего дня ты фарт ловил, но фортуна — женщина капризная. Попрощалась она с олигархом Михайловым. Был олигарх, да весь вышел. Как там дружок твой на праздновании дня рождения пел? У олигарха век недолог? Вот точно, кончился твой век, Серёженька.
        — Дон Корлеоне ты долбаный! Твой век никогда и не начинался!  — Михайлов старался отвечать всё так же спокойно, лишь слегка повысив голос.  — У себя в Тарту командовать будешь.  — Нажав кнопку отбоя, Сергей в ярости отшвырнул телефон.
        На звук упавшего аппарата прибежал вездесущий Петя.
        — Сергей Сергеевич! Что-то случилось?
        — Ничего не случилось, телефон упал и всё.
        Не то чтобы олигарх не доверял своему охраннику, просто Михайлов пока не хотел посвящать кого бы то ни было в подробности разговора с Каралисом.
        Ночью Сергей долго не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок. Предварительно он сделал ряд звонков своему юристу. Она заверила, что ни один из активов Михайлова не тронут. Значит, Каралис либо врал, либо чего-то ждал. Но вчера под воздействием яда Михайлов мог сделать всё что угодно, в том числе и подписать любую бумагу. Видимо, в планы Каралиса не входило непосредственно убийство олигарха. Он лишь хотел на время сделать его неуправляемым, но приготовленный Симой, с соблюдением правильной дозы чай достался Хлопушину. Потом Серафиме уже надо было спешить, и она бросила отраву на глазок, чуть не угробив своего начальника. «Эх, Серафима, разве можно было связываться с такими плохими парнями, а вернее — такими плохими дедами? Им ведь лишние свидетели не нужны, как же ты это сразу не поняла? Вот вам и “О боги, боги мои, яду мне, яду!..” Предсказание Михаила Афанасьевича сбылось! Увы! Как там друзья на день рождения мне написали в поздравлении:
        Ты сильный воин, бог без тени,
        Талантлив, скромен и красив.
        Сберечь сумеет от измены
        Твой шестикрылый серафим[9 - Отрывок из стихотворения Дмитрия Ксуря.].
        Не сумел меня сберечь мой шестикрылый серафим, падшим ангелом оказался…»
        Вздохнув, Сергей ненадолго уснул.
        Михайлов очень редко видел сны, эти, как говорят ученые, небывалые комбинации бывалых впечатлений. Ночью ему приснилась сцена из фильма, который он как-то давно смотрел под Новый год вместе с Агнией. Герой Александра Збруева что-то увлечённо показывал на экране монитора.
        — Game over — игра окончена.
        — Тут «хана» написано.
        — Это одно и то же.
        Тело Сергея буквально сковал паралич, в мыслях и подсознании начался хаос: «Игра окончена, а как бы сказал Каралис: “Хана тебе, Серёжа”. Неужели этот престарелый рейдер прав, и уже нет никаких шансов спасти своё имущество?»
        Под утро Михайлов проснулся абсолютно разбитым. Мысли путались в голове, мозг отказывался соображать, унять чувство страха было крайне нелегко.
        В то же самое время Леонид Донатович Каралис в самом доброжелательном расположении духа завтракал у своей любовницы Люси. Обеденное время он договорился провести со своим старинным приятелем по Тартусскому университету, ныне депутатом Государственной Думы. Промежуток времени от завтрака до обеда Каралис планировал заняться Михайловскими активами.
        «Как же всё славно с этим сучонком Михайловым вышло,  — размышлял Леонид Донатович, любуясь формами своей двадцатилетней содержанки.  — Даже ничего делать не пришлось, сам всё отдал. Секретарша его — молодец, отработала аванс на сто процентов. Жаль, в живых её было не оставить, уж больно много знала, а так достойный был бы экземпляр для коллекции». Каралис любил окружать себя красивыми женщинами. Ему было уже под семьдесят, но он вполне мог дать фору молодым. Женщины обожали его, ну или так, по крайней мере, ему казалось.
        У Каралиса были холодные серые глаза и лишённое всякого выражения лицо. Все чувства выражал его голос. В школе у него всегда были пятёрки по русскому языку, но, тем не менее, он так и не избавился от прибалтийского акцента. Чем больше расстраивался Король, тем заметнее был у него акцент.
        В далёкие 90-е не было людей, которые осмелились бы противоречить самому Кара Леоне. Все предприниматели на его территории исправно платили дань, и только эти два сопляка — Михайлов и его дружок — отказались вести дела с Королём. Михайловского дружка ребятки Каралиса тогда быстренько «замочили», а до самого Михайлова руки не дошли. Леонид Донатович менял страны, бизнес, партийную принадлежность, но всё это время вынашивал план мести. И вот, наконец-то, удача улыбнулась ему. Все активы олигарха — теперь его!
        Каралис довольно зажмурился и закрыл глаза. Что сегодня Люська вытворяла в постели! Замечательная всё-таки девочка! Надо будет какой-нибудь конкурс проспонсировать, сделать ей приятное, пускай будет Королевой красоты. В конце концов, у каждого короля должна быть королева, а не табун проституток, как у этого недоноска Михайлова. Впрочем, этого табуна у него уже завтра не будет, собственно, как и всего остального. Король ухмыльнулся от удовольствия. Из сладкой полудрёмы его вывел звонок по мобильному телефону. Звонила его личная секретарша из офиса. Каралис взглянул на часы и поморщился. Ещё только десять часов, до одиннадцати он просил его не беспокоить.
        — Да, я слушаю, ну что там?  — недовольно проворчал он в трубку.
        — Извините, Леонид Донатович, что беспокою, но тут случилось нечто непредвиденное, бухгалтер срочно просит подъехать.
        — Хорошо, сейчас буду,  — бросил Каралис, выругавшись про себя.  — Кретины! Ничего не могут сами решить. Поувольнять всех к чёрту без выходного пособия! А вот Люську поощрить нужно не забыть, так старалась сегодня девка.
        Сергею Сергеевичу опять снился тот же самый сон. Этот сон мучил его давно, хотя, к огромному счастью, видел он его крайне редко. Хорошо разыгранный спектакль повторялся всякий раз, когда в его жизни случалось что-то ужасное. И вроде бы было всё то же самое, но всегда с какими-то новыми деталями. Маленький Серёжа Михайлов один в родительской квартире, и вдруг появляется Нечто, которое давит, нападает, зловеще ухмыляется, одежда Нечто шелестит. Постановка, как говорится, достоверна и чудесна, автор сценария — опыт, режиссёр — чувство страха. И вот уже нет никакого спасения от этого Нечто, он сейчас задушит, погубит, и всему конец. Здесь обычно Михайлов просыпался в холодном поту и больше уже не мог заснуть. Но в этот раз сон, как ни странно, продолжался. Совсем рядом с собой Сергей увидел маму, такую, как он запомнил её, когда был ребёнком,  — с роскошной косой, огромными чуть грустными глазами, и даже ощутил замечательный аромат её духов, который он не перепутал бы ни с каким другим. Мама наклонилась к сыну и ласково сказала: «Ничего не бойся! Все твои страхи — пустые! Никто и ничто не может
испугать тебя!» На этом моменте Михайлов проснулся. В палате витал стойкий аромат так хорошо знакомых ему духов. Прямо перед ним на стуле, обтянутом тёмной кожей, сидела совсем молодая женщина, как две капли воды похожая на его мать в юности. Поверх лёгкого шифонового платья на плечи был наброшен больничный халат, который она всё время поправляла, пристально глядя на олигарха. Сергей даже зажмурился, думая, что он всё ещё спит. Снова открыв глаза, он обнаружил, что видение не исчезло. Более того, незнакомка заговорила:
        — Сергей Сергеевич!  — сказала она радостно.  — Наконец-то вы проснулись! Вы так неспокойно во сне ворочались!
        — Кто вы?  — осторожно поинтересовался Михайлов.  — Где Петя и Агния?
        — Отлучились ненадолго, с врачом разговаривают,  — начала девушка со второго вопроса.  — А меня Маруся зовут. Я приехала по просьбе Арины Сергеевны.
        — Ах, вы её заместитель, Руся?  — догадался Сергей.
        — Да, Арина Сергеевна приехать не смогла. Работы много, вы уж её простите, Сергей Сергеевич. А меня как раз в командировку в Москву направили, так что всё таким чудесным образом совпало. Арина сувениры передала, чтобы вам в больнице скучно не было.
        — Спасибо!  — Михайлов открыл маленький кулёчек, откуда достал коробочку с миниатюрными шахматами и маленькую пирамидку.  — Хороший подарок! Таких маленьких шахмат у меня ещё нет. И этот тетраэдр тоже пригодится — пособираю. А ещё что-нибудь передавала?
        — Да,  — вспомнила Руся,  — ну, конечно. Арина просила спросить, пользовались ли вы подаренной авторучкой, и понравилась ли она вам.
        — Авторучкой?  — Михайлов на миг замешкался, что-то припоминая.  — Да, пользовался в тот злополучный день, когда меня на тот свет чуть не отправили. Как раз документ подписал, который Сима принесла. А почему Арина про авторучку спросила?
        — Я не знаю, Сергей Сергеевич,  — замялась Руся.  — Ну, вроде, секрет у неё какой-то. А какой — только Арина Сергеевна знает.
        — Хорошо, я понял, надо обязательно позвонить вашей начальнице. Кстати, у неё ведь скоро день рождения?  — осведомился Михайлов.
        — Да,  — утвердительно кивнула Руся,  — и, к сожалению, первый неприятный подарок ей уже сделали — скорее всего, ей придётся покинуть «Лазурный берег».
        — Почему?  — искренне изумился Михайлов.  — Из-за чего?
        Руся вкратце обрисовала ситуацию, сложившуюся у них на работе.
        — Понятно,  — вздохнул Сергей,  — правильно Михаил Афанасьевич нам тогда ответил: «Оскорбление является обычной наградой за хорошую работу». Я могу вас, Руся, попросить мне кое в чём помочь?
        Распрощавшись с девушкой и дав ей все необходимые инструкции, Михайлов решил поговорить с Ариной. Но она не отвечала на его звонки. Не желая поручать кому-либо столь деликатный разговор, Сергей решил написать Арине письмо по электронной почте и осведомиться о её делах.
        В ответ пришло совсем малюсенькое письмо, извещающее олигарха о том, что у гражданки Фёдоровой всё хорошо, она желает ему скорейшего выздоровления, а по поводу авторучки просьба — не подписывать ею важные документы и какая-то странная цитата: «Возьмите авторучку. Спасибо, у меня своя. Профессор подарил на окончание института, сказал, что на счастье».
        «Почту, видимо, мониторят на работе,  — решил Михайлов,  — поэтому Арина не хочет ничего лишнего писать». В ту же секунду у него зазвонил телефон.
        Сергей обрадовался, подумав, что звонит Рина. Но номер опять не высвечивался. В трубке раздался дребезжащий голос Каралиса:
        — Здравствуй, Серёженька, здравствуй, ну, как ты там на больничной койке — не сдох ещё?  — зловеще спросил Леонид Донатович.
        — Только после тебя,  — в тон ему ответил Михайлов.
        — Ну, посмотрим, Серёженька, посмотрим. Поставил я тебе шах, да ты изловчился, выпутался, гадёныш. Шпионских фильмов в детстве, видимо, насмотрелся. Каракуль твой заковыристый на глазах у меня исчез. Ну да ладно, будет тебе и шах и мат в два хода, не всё тебе сухим из воды выходить.
        Каралис отсоединился, в трубке послышались гудки.
        Сергей Сергеевич в сердцах сплюнул, выругавшись. Но немного погодя, мотнув подбородком, поразмыслил и понял, что эту партию он у Каралиса выиграл. И всё благодаря Арине. Только бы успеть к тридцать первому мая сделать ей долгожданный подарок…
        День рождения Арины
        Тридцать первого мая в Санкт-Петербурге выдался на редкость погожий день. Жители города, не избалованные столь солнечными денёчками, с удовольствием ловили редкий для северной столицы ультрафиолет. Молодёжь нежилась на пляже Петропавловской крепости, семейные пары с детьми чинно прогуливались по центру города.
        Свой день рождения в этом году Арина решила отметить на работе очень скромно: принесла небольшой тортик и бутылку «Бордо». Неизвестно, как там дальше будет с деньгами, новую работу она пока не нашла, а с «Лазурным берегом» на следующей неделе придётся расставаться. По субботам студенты центра обычно собирались для игры в «Мафию». Арина планировала проститься со всеми на игре, которую обычно ей приходилось вести.
        В обеденный перерыв она позвала Лену, Русю и ещё несколько сотрудниц в свой рабочий кабинет. Девушке вручили цветы, шарики, подарки, прозвучали традиционные пожелания здоровья и благополучия, подняли тост за именинницу. Но время, отведённое на отдых, истекало. Уходя, Руся задержалась немного в дверях:
        — Арина, мы тебе сюрприз небольшой приготовили. Тут напротив ресторан французской кухни открылся, хотим тебя после работы пригласить, отметить день рождения. Твои родители тоже собирались прийти.
        — Да?  — удивлённо спросила Арина.  — Мы на выходные, вроде бы, планировали семейный обед. Брат приедет из Москвы с женой, мой приятель Серёжа намеревался меня поздравить. Ну, ладно, если вы готовились, конечно, с вами обязательно поужинаю.
        — Вот и хорошо,  — улыбнулась Руся, скрывшись в коридоре.
        Захотелось запить чем-то сладкий торт, и Арина подошла к стоящему рядом с окном кулеру. На другой стороне улицы в огромном пятиэтажном доме из серого песчаника на первом этаже и впрямь работали ресторан и кафе. Наверху почти под крышей рабочие устанавливали какую-то вывеску.
        «Странно,  — подумала Арина,  — здание уже столько времени пустовало, и вот, наконец, стало оживать, я даже не заметила, как ремонт закончили, интересно будет побывать внутри, раньше там, кажется, торговали мехами, была фабрика и торговый дом».
        Задумавшись, она пролила несколько капель из стакана на золотистого цвета платье. Именно его она надевала, когда летела к Михайлову на остров. А он даже не позвонил, не поздравил! Может быть, забыл, а может быть, и вспомнил, но не счёл нужным выделить на звонок девушке минуту своего драгоценного времени. А, впрочем, Арина и сама вела себя с олигархом достаточно холодно. Она проверила свой почтовый ящик — по электронной почте приходили письма исключительно официального содержания. Поняв, что вряд ли она получит сегодня поздравления от олигарха, решила не омрачать день рождения, вспомнила, что сегодня будет приятный поход в ресторан с родителями и друзьями, и почти успокоилась.
        День пролетел незаметно. Период белых ночей уже начался, и фонари на улице не спешили зажигаться. Руся позвонила в конце рабочего дня по мобильному телефону, предупредив, что гости уже собрались в ресторане и ждут Арину.
        Подойдя к огромному дому, выходившему срезанным углом на набережную, Арина с любопытством посмотрела на высокую с обильной позолотой стеклянную дверь, доходившую до второго этажа. Две отреставрированные фигуры кариатид на самом верху, поддерживающие головой пилястры, держали в руках какой-то свиток, наполовину закрытый холстом.
        «Неужели там рекламу разместят или вывеску?»  — с трепетом подумала Арина, входя вовнутрь. Обшитое деревянными панелями помещение было уютно и красиво. Друзья стояли с поднятыми бокалами и весело беседовали. К Рине подошли её родители.
        — Дорогая, прекрасно выглядишь!  — сказала Аринина мама.  — С днём рождения!
        Опять зазвенели бокалы и послышались хвалебные речи и поздравления.
        Арина радостно приветствовала гостей, чокаясь бокалом с шампанским.
        Всё было просто замечательно, но какая-то мысль мучила Арину, не давая ей покоя. Сохранившаяся после работы в Интерполе привычка анализировать происходящее подсказывала ей, что в зале что-то явно выбивалось из атмосферы обычного праздника. Девушка внимательно осмотрела помещение и поняла, что её смущало. Преисполнившись неизъяснимым волнением, словно приковавшим её к себе; взволнованная, изумлённая, она позабыла обо всём на свете.
        — Русенька,  — тихо позвала Арина,  — а кто организовал этот банкет?
        — Как кто?  — уверенно ответила Руся.  — Собственно, все, кто пришёл, и организовали.
        — Руся! А что, мои друзья все в одночасье выиграли крупную сумму в лотерею?  — вкрадчиво спросила Рина.
        — Да это всё не так дорого,  — пыталась возражать Руся, медленно заливаясь румянцем.
        — Русенька, я тебя хорошо знаю,  — настаивала Арина,  — ты, когда краснеешь, пытаешься что-то скрыть. Ты хоть знаешь, что за шампанское мы пьём?
        — С лепестками сусального золота, по-моему, а что?  — недоумевая, спросила Руся, переведя взгляд на винтажные бутылки с золотистым напитком.
        Арина отвлеклась от разговора и принюхалась. К запаху алкоголя всё явственнее примешивался запах удового дерева. Девушка завертела головой по сторонам в поисках обладателя дорогого парфюма, но рядом никого не было.
        — Руся, это не сусальное золото, это настоящее! Не веришь?
        — Конечно, верит, конечно, настоящее,  — послышался позади Арины голос, похожий на растопленный шоколад.  — Кроме того, на каждой бутылке на табличке из белого золота выгравировано имя «Арина».
        — Вот видишь, Руся,  — по инерции повторила Арина,  — и табличка ещё из белого золота.
        Увидев растерянное Русино лицо, Арина резко обернулась.
        Прямо напротив неё, улыбаясь неотразимой сексуальной улыбкой, прекрасный, как бог Аполлон, стоял Сергей Михайлов собственной персоной.
        Вся ненависть, раздражение, злость, все накопившиеся у Арины негативные чувства по отношению к олигарху фантастическим образом исчезли. Настолько было здорово вновь увидеть Михайлова живым и невредимым, что девушка едва удержалась от желания броситься ему на шею. Сердце забилось так, что готово было выпрыгнуть из груди. Превозмогая свои чувства и желания, Арина решила перейти на привычный уже в их отношениях ироничный тон.
        — Сергей! Вот уж не ожидала! Какими судьбами и почему без охраны? Куда Петя делся? Неужели в кресле у стоматолога? Видимо, не все карамельки одинаково полезны!
        — Нет, Арина, не угадала, Петя здесь, но поскольку ни меня, ни его ты официально на день рождения не приглашала, мой верный телохранитель скромно стоит в сторонке. Как ты догадалась, мы тут оказались совершенно случайно, так, мимо проходили, ну и дай, думаем, зайдём, вдруг шампанским угостят!  — весело улыбаясь, произнёс олигарх.
        — Ну, что ж, Серёжа, добро пожаловать на праздник, который сам же и организовал! А хоть по какому поводу он, знаешь?  — усмехнулась Арина, но по её виду было понятно, что ситуация её скорее веселит, чем злит.
        — Ох, Арина, и умеешь же ты речами заговаривать! Чуть не забыл! С днём рождения тебя, конечно! Петя! Где там наш скромный букетик?
        Миллион не миллион, но роз в этом букетике было явно не один десяток и даже, видимо, не одна сотня. Присутствующие гости ахнули и зааплодировали. Поблагодарив олигарха, довольная Арина передала букет официантам и предложила Пете и Сергею пройти к столу.
        — С удовольствием выпью за твоё здоровье, Арина, но сначала вручу мой главный подарок,  — с видом змея-искусителя продолжил Михайлов.  — Только для этого тебе придётся закрыть глаза.
        Рина слишком хорошо изучила характер миллиардера, чтобы ожидать какого-то обычного в таких случаях презента.
        «Вот сейчас он мне скажет: “Открой рот” и всунет туда какого-нибудь ужа»,  — стоя с закрытыми глазами в томительном ожидании, со страхом подумала девушка.
        Послышался шорох бумаги, и на обнажённом плече Арина ощутила достаточно сильный шлепок.
        «Наверное, Михайлов в подростковом возрасте зачитал до дыр “Трёх мушкетёров”,  — испугавшись до ужаса, решила Арина,  — и мечтал, видимо, до недавнего момента, как палач из Менга, заклеймить какую-нибудь своенравную леди. И вот его мечта сбылась! Интересно, что хоть это за клеймо — если надпись “Высший сорт” — ещё туда-сюда, а если какая-нибудь цитата из Булгакова? Всё же будут пытаться прочитать!»
        Открыв глаза, Арина молча посмотрела на своё плечо. Как ни странно, никакого клейма или татуировки не было, на руке, всего-навсего, красовался антиникотиновый пластырь.
        — Поздравляю!  — искренне улыбнувшись, порадовался Михайлов.  — Ещё одним курильщиком на планете Земля стало меньше! Предлагаю выпить за экологию! Петя, конечно же, сейчас нам расскажет про какой-нибудь забавный случай на уроке биологии. Но, прежде всего, за твоё здоровье!
        — За здоровье обязательно,  — подал голос Петя,  — поверь мне, Арина, оно теперь у тебя заметно улучшится.
        Арина даже не знала, смеяться ей или плакать, но всё-таки выбрала первое. Олигарх опять ведёт себя с ней, как отец с дочкой, не понимая, что перед ним взрослый самостоятельный человек.
        Заиграла медленная музыка, гости стали танцевать, и Сергей картинно поклонился, приглашая Арину.
        Мелодия показалась Арине знакомой, ах да, та самая песня группы «Секрет» про Арину:
        Как прежде, сядем рядом у камина,
        Арина-балерина,
        Нас околдует аромат жасмина,
        И нам никто не сможет помешать опять.
        А утром вы откроете гардины,
        Арина-балерина.
        На завтрак — чашка кофе и малина,
        Чао, Арина!
        Прощай, меня не стоит провожать.
        — Интересно,  — прошептал на ушко Арине Михайлов,  — «а нам сегодня кто-нибудь или что-нибудь сможет помешать опять?» К моей великой радости, твой непокорный характер, Рина, похоже, взял выходной.
        — Кто же рискнет помешать олигарху Михайлову? Тем более, опять,  — с загадочной улыбкой ответила Арина. Танец уже закончился, и она подошла к столу, в который раз чокнувшись с очередным гостем.  — Но вопрос только — чему помешать?
        — Как чему?  — хитро прищурившись, спросил Михайлов.  — Чтению, конечно. «Улисса» Джойса хорошо почитать, разобрать по схеме Гилберта. Увлекательнейшее занятие, надо сказать, особенно на ночь — засыпаешь мгновенно, лучше всякой колыбельной действует!
        — Ну, ладно, хватит издеваться над классикой модернизма!  — притворно заворчала Арина.
        Тут у олигарха неожиданно зазвонил телефон.
        — Прости, Арина, звонок очень важный, придётся ненадолго тебя покинуть.  — Михайлов извинился и вышел.
        Рина, не успевшая за весь день толком поесть, потянулась было к бутерброду с икрой, но тут к ней подошла её мама, Нелли Геннадьевна.
        — Арина, давай выпьем за твоё здоровье! Вот уж не ожидала, что ты так хорошо знаешь Михайлова. Мне кажется, ты видела-то его всего лишь раза два.  — В глазах Арининой мамы читались многочисленные вопросы.
        — Ну, чуть побольше,  — уклончиво ответила Арина.
        — Но ты же, надеюсь, не хочешь дальше с ним встречаться?  — осторожно спросила мама.  — Извини, что напоминаю, но сегодня тебе двадцать восемь, возраст, как говорит твой брат, год как не призывной, у многих твоих одноклассниц уже дети в школу пошли. Как там Виктория Токарева говорила, «помереть — рано, а вступать в комсомол — поздно. А выходить замуж — последний вагон». Арина, пора тебе замуж выходить, как ты не понимаешь! А в планы Михайлова женитьба на тебе вряд ли входит, уж извини. Новую работу ты пока себе не нашла. Вот и уделяй больше времени своему молодому человеку Серёже. В конце концов, можешь переехать к нему пожить, и за съёмную квартиру платить не надо будет.
        — Мама, что ты такое говоришь?  — жалобным тоном пролепетала Арина, понимая, что мать, на самом деле, права.  — Я не хочу замуж, не хочу ни к кому переезжать, я хочу быть независимой и свободной. А работу я себе найду в ближайшее время.
        — То есть, иначе говоря, хочешь быть одинокой и никому не нужной?  — жёстко спросила мать.  — А работу найдёшь, конечно, в ближайшем «Макдоналдсе» вместе с твоими бывшими однокурсницами. Они как раз там все гамбургерами торгуют. Тебя же оба раза по знакомству устраивали, забыла? Третьего раза уже не будет, к сожалению. Ну, ладно, чувствую, говорить с тобой сейчас бесполезно, в субботу поговорим и о твоей личной жизни, и о работе. Надеюсь, что у тебя хватит ума прийти на семейный обед не с Михайловым, а со своим приятелем Серёжей.
        Увидев Аринино погрустневшее лицо, мать смягчилась.
        — Да ты пойми, Арина, мы же с отцом тебе добра желаем, хотим, чтобы ты была счастлива. А с Михайловым это просто невозможно. Он тащит к себе в гарем всё, что движется. И мне бы очень не хотелось, чтобы моя дочь оказалась одной из его наложниц. Или тебе так его деньги голову вскружили, что ты уже на всё согласна?  — опять вернулась к строгому тону Нелли Геннадьевна.
        «Господи, как же мне надоела эта песня про Михайловские гаремы!  — чуть не взвыла от возмущения Арина.  — Ну как мне всем вам объяснить, что нет никаких гаремов и никогда не было! Наверное, никак,  — раздражённо подумала девушка.  — Я сама до недавнего момента в эту чушь верила! Проще, видимо, второй раз теорему Ферма доказать, чем вас убедить, что Михайлов получше многих других будет! И о сестре своей заботится, и о бабушке, и искусство поддерживает! Вы ещё пойдите, найдите таких!»
        Арина выпила залпом бокал дорогущего шампанского, так и не притронувшись к еде.
        Голова уже слегка кружилась. «И всё, как сказала моя мама, из-за Михайловских денег, ведь он же, в конечном счёте, всё это шампанское оплатил»,  — невесело подумала Арина.
        Девушка оглянулась в поисках своей крёстной мамы Лены, которая не раз приходила ей на помощь в трудных ситуациях и всегда поддерживала. Но Лены нигде не было. Стоя у стойки бара, Руся о чём-то увлечённо беседовала с Петей. Видимо, он рассказывал очередной случай из своей школьной практики. Но тут у охранника зазвонил мобильный, и он, извинившись, вышел.
        Арина слегка шатающейся походкой подошла к Марусе.
        — Руся, а где Лена? Она, вроде бы, собиралась прийти?  — спросила Арина.
        — Собиралась, но попозже. Сегодня у её сына отчётный спектакль в театральной студии. Ой, Арина, а у тебя всё в порядке?
        — Вроде, да, а что?  — неуверенно ответила девушка.
        — Ты просто еле на ногах стоишь, может быть, съешь что-нибудь?  — предложила Руся.  — И вид у тебя какой-то расстроенный.
        — Организм, видимо, мстит за то, что курить ему не даю, и шампанское так ударно действует. На следующий день рождения придётся дарить подшивку от алкоголизма,  — мрачно пошутила Арина, нацелившись на канапе с рокфором.
        Но съесть ей так ничего и не удалось: вернулись Михайлов с Петей и пригласили всех собравшихся выйти на улицу смотреть фейерверк.
        — Как вы, олигархи, любите деньги на ветер бросать,  — промурлыкала уже не совсем трезвая Арина вставшему за её спиной Сергею и, к маминому ужасу, облокотилась на миллиардера. Но с её стороны это было скорее проявление отчаяния, чем нежности,  — в противном случае она могла просто упасть на мостовую.
        Где-то в районе Петропавловской крепости грохнули залпы роскошного салюта.
        Несмотря на горькую правду, озвученную мамой, Арина всё больше и больше проникалась к Михайлову симпатией. Ещё никто и никогда не устраивал для неё такого праздника — с салютом, эксклюзивным шампанским, никто, включая самых близких людей, не заботился так о её здоровье. Да, её все ругали за вредную привычку, но и только. Такого внимательного кавалера у неё никогда ещё не было, да и вряд ли будет.
        Салют уже давно окончился, гости вернулись обратно в ресторан, но Сергей не спешил выпускать Арину из объятий. Он склонился к её шее, почти касаясь её губами, и Рина ощутила на себе его прерывистое дыхание.
        — Арина, посмотри, пожалуйста, наверх,  — шёпотом попросил олигарх.
        Арина подняла голову и чуть было не потеряла сознание. Наверху изящные кариатиды держали в руках табличку с её именем и фамилией!
        «Определённо надо меньше пить,  — подумала именинница, даже толком не слушая, что ей говорит Михайлов,  — а то уже мерещится всякая фантастика».
        — …а на последнем этаже будет твой офис, но он ещё окончательно не доделан, не успели, к сожалению, только через пару дней,  — дошёл до её слуха обрывок фразы.
        — Какой офис? Я же с работы ушла! Вернее, меня ушли, ну не важно,  — разоткровенничалась Арина.
        — Арина, ну ты что, меня не слушаешь?  — удивился Сергей.  — Я тебе на день рождения дарю ещё один маленький подарок — это здание будет бизнес-центром Арины Фёдоровой. Я случайно оказался в курсе твоих проблем и вместо гранта на развитие «Лазурного берега», о котором ты просила, решил подарить тебе собственный образовательный центр. У меня только одна просьба — возьми работать своего бывшего заместителя Русю. Чудесная девочка, помогла мне всё организовать. Всё равно ей ваш французик жизни не даст.
        Арина даже слегка протрезвела. Пребывая в достаточно непривычном для себя состоянии: с одной стороны — под действием паров алкоголя, с другой — в шоке от только что увиденного и услышанного, она процитировала Самуила Маршака:
        Дом над Невою
        Купить бы я рад…
        Да не захочет
        Продать Ленинград!
        — Дом пока в аренду взят, но я скоро выкуплю в собственность все помещения, так что не волнуйся, всё твоим будет! Для меня это тоже очень хорошие инвестиции, потом тебе обо всех экономических тонкостях расскажу,  — улыбаясь, сказал Михайлов, повернувшись к Арине лицом.
        Тут только он заметил не совсем адекватное Аринино состояние.
        — У тебя какой-то странный блеск в глазах, Арина,  — забеспокоился олигарх.
        — Это от страсти к тебе горят мои глаза,  — кокетливым тоном произнесла Рина.
        — Да?  — ещё более подозрительно посмотрел на девушку Михайлов.
        — Да! Да! Да!  — воскликнула Арина, кокетничая ещё больше.  — А пока мой офис ещё не готов, нет ли тут для продолжения нашей увлекательной беседы отдельных кабинетов?
        — Есть!  — наконец, поняв, что происходит, решительным тоном произнёс Михайлов.  — И я тебя сейчас как раз в один из таких кабинетов проведу.
        — Петя,  — крикнул он своему верному оруженосцу, заходя вместе с Ариной в ресторан,  — ну-ка, отвлекись от интеллектуальных разговоров с барышней, сейчас мне поможешь.
        — Сергей Сергеевич!  — не на шутку испугалась Руся.  — Куда вы Арину потащили?
        — Русенька, не бойся! Я никогда ничего плохого ей не сделаю. Ты же видишь, в каком она состоянии! Ей явно нужно в туалет.
        — Ну, давайте я с ней схожу,  — с готовностью сказала Руся.  — Вы её что, в мужской туалет поведёте?
        — А Петя на что? Он дорогу перегородит, тем более что мужчин тут немного. Я боюсь, что зрелище будет не очень эстетическое. Судя по всему, Арину сейчас вырвет.
        — У меня вы все двоитесь,  — ойкнула Арина.
        — Так, Петя, срочно за мной,  — скомандовал Михайлов.
        В мужском туалете, по счастью, никого не было.
        — Это мне кажется, или унитаз из малахита?  — уже слабо соображая, спросила девушка.
        — Из малахита шкатулку тебе на ближайший праздник подарю, чтобы камни отличала. Это нефрит, к твоему сведению.
        — Ого! Здорово! Чтобы, так сказать, нефритовый стержень направлять в нефритовый толчок,  — начала было шутить Арина, но закончить не успела — её вырвало, а потом ещё и ещё.
        Михайлов совершенно спокойно одной рукой поддерживал её за плечи, а другой убирал спадающие волосы.
        Измученная Арина ослабевшими руками схватилась за дверку кабинки.
        Бумажных полотенец было предостаточно, но Сергей, отпустив руки, дал ей чистый платок с монограммой ССМ. Вытирая рот, Арина подумала, что ей в который раз в присутствии Михайлова хочется провалиться под землю.
        — Ну как, полегчало?  — участливо спросил дежуривший у дверей Петя.
        — Да,  — как-то неопределённо ответил Арина,  — только голова кружится.
        — Рина, пойдём, я тебя отведу наверх в комнату отдыха,  — предложил Михайлов.  — Гости уже расходятся, и твоего отсутствия никто не заметит.
        Арина неуверенно кивнула и последовала за олигархом.
        В это время по Невскому проспекту к зданию будущего центра Арины Фёдоровой направлялась эффектная брюнетка средних лет. Женщина была одета в кипенно-белое платье модного асимметричного покроя. Подойдя к ресторану, женщина сняла брендовые тёмные очки и внимательно посмотрела на висящую наверху вывеску. По всему было видно, что она приятно удивлена и обрадована. Открыв массивную дверь, женщина поискала глазами в ресторане Арину и, не найдя, потянулась к лежащему в сумочке телефону. Но случайно посмотрела на лестницу и наткнулась взглядом на спускающегося в зал Михайлова. Олигарх замер на месте, в изумлении уставившись на брюнетку. Женщина подошла поближе и тихо произнесла: «Ну, наконец-то, Миша, мы встретились»…
        Грибоедовский загс был переполнен радостными гостями. Все громко разговаривали, обсуждая предстоящую свадьбу олигарха. Поправляя перед зеркалом в комнате невесты диадему, Арина чувствовала себя настоящей королевой. Кринолин был настолько широкий, что во дворце бракосочетания пришлось везде открывать обе створки двери, а шлейф был настолько длинный, что его пришлось нести всем собравшимся на торжество детям. Ситуация для Арины была крайне непривычной, поэтому она нисколько не удивилась, когда провожавшая её в зал к гостям сотрудница произнесла: «Церемонию бракосочетания, Арина Сергеевна, как вы и просили, будет вести ваша мама».
        В белой батистовой блузе, загримированная профессиональным визажистом Нелли Геннадьевна сама вполне могла сойти за вторично выходящую замуж невесту. Обведя гостей чуть высокомерным взглядом, Аринина мама открыла бархатную папку и стала читать:
        — Сегодня законным браком сочетаются Фёдорова Арина Сергеевна и Михайлов Сергей Сергеевич.
        Далее последовала мхатовская пауза, и Аринина мама, ещё раз пробежавшись взглядом по залу, недоуменно спросила:
        — Извините, а где Михайлов?
        Все гости посмотрели на Арину, а она была готова сгореть со стыда — жених куда-то исчез.
        Мама закрыла папку и, с усмешкой посмотрев на Арину, произнесла:
        — Вот видишь, милая, всё так, как я тебе говорила,  — с Михайловым у тебя нет ни единого шанса создать нормальную семью!
        Арина закрыла лицо руками и заплакала.
        Стоявший у окошка друг Серёжа подошёл к Арине и, взяв её под руку, сказал:
        — Михайлов, гости дорогие, делом занят, я — за него!
        Собравшиеся ахнули. Мать подняла бровь и, взглянув с благодарностью на Серёжу и презрительно на Арину, воскликнула:
        — Ну что ж, Арина Сергеевна, тебе несказанно повезло! Сегодня ты всё-таки вступишь в законный брак, и мне не придётся больше краснеть перед людьми, признаваясь, что моя дочь «старая дева».
        Арина хотела закричать, что замуж она выйдет либо за Михайлова, либо не выйдет вообще, но внезапно проснулась. Голова жутко болела.
        В кресле у диванчика в комнате отдыха сидел, подперев рукой подбородок, Петя.
        — О, Арина, проснулась, наконец! Здорово же ты вчера наклюкалась!
        — Петя, а Михайлов занят делом, да?  — спросила Арина, ещё не отошедшая от странного сна.  — Ты за него?
        — Я, конечно, всегда за него, а как же?  — поняв по-своему Аринин вопрос, ответил Петя.  — Так и ты, надеюсь, тоже за него? В смысле, голосовать за его партию будешь на выборах в сентябре? Ну, до сентября ещё время есть определиться в политических взглядах. Вот, возьми, выпей, сразу голова пройдёт.  — Петя протянул Арине стакан с полупрозрачной жидкостью.
        — Это водка?  — спросила Арина.
        — Ну я, видимо, должен здесь ответить: «Разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!» Но, увы, Арина, это всего лишь таблетка от похмелья. Пей, не бойся, хуже точно не станет! Сегодня у тебя интервью с журналистами по поводу открытия твоего центра, а завтра запись на телевидении. Сергей Сергеевич, конечно, делом занят, но тебе при этом успевает всюду пиар устроить. А вчера-то что произошло, когда ты уже отключилась! Представляешь, шеф встретил здесь свою давнюю знакомую!
        — Кого он встретил?  — словно не веря тому, что услышала, спросила Арина.
        Видимо, поняв, что ляпнул что-то не то, Петя мгновенно вскочил на ноги и заторопился к выходу.
        — Я это… пошёл, мне это… охранять Сергеевича надо, а ты давай, к встрече с газетчиками готовься.
        С этими словами Петя быстро покинул комнату, не дав больше Арине задать ни вопроса.
        Месть
        Арина принимала прессу, участвовала в телепередачах. В «Лазурном береге» теперь только и было разговоров, что об открытии центра Арины Фёдоровой.
        Вскоре в одном из петербургских кафе, носившем имя известного классика французской литературы, Франсуа Раж ужинал в отдельном кабинете со своим другом и владельцем компании, где он работал, Мишелем Растиньяком. Судя по напряжённым лицам мужчин, разговор был явно не просто дружеский.
        Хозяин кафе подозвал к себе молоденькую официантку.
        — Карина, ты, вроде, хотела во французском языке попрактиковаться? Вот замечательный повод — носители языка у нас в кафе, лучше любого диска с записью! Иди, расспроси, нравится ли им еда, напитки, ну и, вообще, поговори о чём-нибудь. Улыбаться только не забудь!
        Но напрасно девушка улыбалась и кокетничала с гостями. При её появлении они замолкали и недвусмысленно давали понять, что у них очень серьёзный разговор и присутствие официантки им явно мешает. Однако послушать настоящих французов было крайне заманчиво. И тогда Карина решила пойти на маленькую хитрость…
        — Ох и сел ты, Франсуа, в лужу с этой девчонкой!  — недовольно проворчал Мишель, доедая сырный суп. Русские подружки так и не приучили его питаться по-местному, нахватавшись, наоборот, французских гастрономических привычек.
        — Что я не так-то сделал? Я же тебе рассказывал, она к своему любовнику свалила на день рождения, нарушив трудовую дисциплину,  — пробубнил Раж.
        — Да уж, Франсуа, похоже, действительно, пребывание в России действует разлагающе на неокрепшие умы. Мы, работодатели, за квалифицированным работником бегаем так, что готовы целовать его в любое место.
        — Ты не поверишь, Мишель, но я нечто похожее и собирался проделать с этой русской девчонкой,  — усмехнулся собеседник, подцепив на вилку кусок рыбы.
        — Если бы ты был с ней ласков и нежен, навряд ли бы она задумалась о смене работы. А сейчас она на всех каналах телевидения светится, во всех газетах пиарится, жену посла на коктейль пригласила. Мало того что она клиентов уведёт и мы без единого гроша останемся, так ещё над нами весь МИД смеяться будет, уже смеётся!  — стукнул кулаком по столу Растиньяк.
        — Я одного понять не могу: откуда у этой соплячки деньги на открытие собственного центра?  — недоуменно пожал плечами Раж, прихлёбывая вино из широкого бокала.
        — Ты знаешь, кто её любовник? Фамилию Михайлов слышал?
        — Это тот русский, который самую дорогую виллу в Ницце купил?  — удивлённо подняв брови, спросил Франсуа.
        — Проще сказать, где и что он только не купил! Но дело, как ты понимаешь, не в самой покупке, а в том, кто этой покупкой управлять будет. В «Лазурном береге» всё держалось на русских девчонках — Арине и Русе, уж извини, Франсуа, но ты прекрасно знаешь, что это так.
        — И что теперь делать?  — с отчаянием спросил Раж.
        — А это уже ты сам решай,  — жестко сказал Мишель.  — Но только если центр Фёдоровой просуществует дальше, вернёшься в Бордо и будешь грузчиком в «Мерьядеке» работать, понял? Или ты, или она! «A nous deux!», как говорил мой литературный однофамилец Эжен, чин-чин.  — С этими словами Мишель вытянул вперёд свой бокал, чтобы чокнуться с заметно погрустневшим Франсуа.
        После ухода гостей из вип-кабинета официантка Карина убрала грязную посуду, забрав лежащий на сервировочном столике, спрятанный под салфеткой диктофон. То, что она услышала, заставило её внимательно прокрутить запись несколько раз. После недолгих раздумий она решилась позвать хозяина кафе.
        Хозяин, внимательно выслушав Карину, сам прослушал записанный разговор. Затем медленно пролистал записную книжку в телефоне и набрал номер своего родственника Эрика Фурката, владельца ресторана «Вираж» в Кран-Монтане.
        Эрик звонил по личному телефону Михайлова только в самых экстренных случаях. Видимо, ситуация и впрямь была форс-мажорная, потому что его звонок пришёлся уже на достаточно поздний час.
        — Эрик, у тебя какие-то проблемы?  — сразу спросил Михайлов по-английски.
        — Проблемы, Серж, похоже, у тебя,  — усмехнулся Фуркат.
        — А я могу отказаться? У меня есть выбор?  — Этот вопрос Арина когда-то уже задавала Михайлову на прогулке по Москве. Но тогда всё было сведено к шутке, а сейчас ситуация была совсем нешуточная.
        — Давай проверим, что нам подскажут мудрые писатели.  — Сергей наклонился к полке и взял первую попавшуюся книгу.
        Офис Арины ещё не был полностью оборудован, поэтому разговор проходил в кафе на Невском проспекте, где некогда находился известный на весь город книжный магазин. Сейчас в этом здании располагались кафе и ресторан, но книжная тематика была соблюдена: здесь часто проходили литературные вечера, книги являлись неотъемлемой частью интерьера, и даже счёт приносили в книге, которую можно было при желании забрать с собой.
        Книжка, наугад вытащенная олигархом, оказалась «Пятой горой» Пауло Коэльо.
        — «Человек должен делать выбор. В этом и состоит его сила — в могуществе его решений»,  — процитировал Михайлов.
        — Да уж, не в бровь, а в глаз!  — слегка присвистнула Арина.  — А если мне попробовать?
        Арина потянулась к книжному шкафу рядом с собой, взглянув на огромную плазменную панель на противоположной стене. На экране неотразимый Камбербэтч в роли Шерлока Холмса, спасая от казни «эту женщину» Ирэн Адлер, произнёс: «И, если я скажу беги, значит беги!»
        Арине досталась «Алиса в стране чудес» Льиса Кэролла. Открыв книгу, Фёдорова прочитала:
        — «Выбор есть, а свободы выбора нет,  — думала Алиса, стоя перед входом в кроличью нору.
        Она знала, что, несмотря на всё многообразие вариантов выбора, сейчас по-любому шагнёт в неизвестное, потому что привела себя сюда своими предыдущими шагами.
        Мы делаем выбор задолго до того, как подходим к перекрёстку,  — размышляла она,  — и, подходя к точке выбора, можем выбрать лишь то, что обусловлено нашими предыдущими выборами. И именно поэтому выбора нет».
        Поражённая девушка замолчала.
        — Я согласна,  — через силу выдавила из себя Арина.
        В тот день Надя Темницкая, как обычно, торопилась побыстрее отвести ребёнка в садик. В девять сорок пять ей уже надо было быть на работе. Её должность называлась достаточно непривычно для русского уха — стандартистка. На самом деле, Надя совмещала функции секретаря, офис-менеджера и даже психолога. Все, кто приходил в лингвистический центр «Лазурный берег», неизбежно проходили через стойку стандарта, а некоторые сотрудники специально приходили к Наде поболтать, посплетничать, пожаловаться, повздыхать. Надя выслушивала всех — кому сочувствовала, с кем-то вместе возмущалась, с кем-то грустила, а с кем-то смеялась.
        Рассказанного Наде хватило бы не на один десяток повестей, но Надя старалась не запоминать ничего лишнего. От информации под конец рабочего дня и так голова пухла, а тут ещё досужие разговоры. Но осунувшееся и грустное лицо директора центра Арины Фёдоровой не запомнить было невозможно.
        Арина Сергеевна была в Надином представлении необыкновенной, харизматичной личностью. До прихода Фёдоровой в центре царила атмосфера недоверия, невежества, закулисных интриг и сплетен. У Арины был какой-то особый талант руководить людьми. Сама работая много, она была требовательна и к другим, но при этом справедлива. Волевым решением пьянки и дебоши, нередко встречающиеся среди творческих личностей, были искоренены. Постепенно центр, давно зарекомендовавший себя как «осиное гнездо» и «воронья слободка», превратился в одно из самых процветающих предприятий города. Учиться на языковых курсах в лингвистическом центре стало считаться очень престижным, и родители из разных городов региона направляли своих чад именно сюда. Так, помнится, когда пасынок одного из министров и по совместительству внук другого, был послан «подтянуть» языки в «Лазурный берег», перед входом в аудиторию под атлантами каждый вечер маячили люди в штатском с рациями. Одна особо впечатлительная преподавательница насмерть перепугалась и чуть было папку из рук не выронила, так один из охранников сей предмет канцелярии прямо на лету
поймал…
        Заплаканная уборщица Лена встретила Надю у входа: «Арина Сергеевна погибла!»
        Ничего не понимающая Надя оторопела: «Как погибла? Я же вчера её видела вечером, она со студентами игру “Мафия” шла проводить».
        «Так вот вчера на “Мафии” и убили!»
        У опера Александра Чижикова день не задался с самого начала. По дороге в налоговую он где-то посеял свой ИНН, поэтому белобрысая девчонка в канцелярии категорически отказалась принимать у него документы, придётся отпрашиваться ещё раз, а начальство вечно недовольно, отпускают неохотно. Какой-то горе-водитель облил его при выходе из налоговой, переодеваться не было времени, пришлось такой свиньёй вваливаться в рабочий кабинет. Его напарник Серов, большой поклонник старого детского фильма об Электронике, пошутив в очередной раз, «вот пришёл не Рыжиков, а Чижиков», презрительно добавил, что сейчас, видимо, в налоговых, вместо штрафов, злостных налогонеплательщиков в дерьме купают.
        И вот на тебе — ещё и явный «глухарь», убийство двадцативосьмилетней девчонки. И была бы продавщицей в ларьке или конверты на почте сортировала, а то директор лингвистического центра (и как они в таком возрасте директорами становятся), а сыночек начальника там обучается, так что необходимо очень внимательно работать и найти по возможности убийцу. Только как его найдёшь-то? Если только сам объявится. Но так в книжках и фильмах убийцы находятся, а в жизни «висяки» в основном. Чижиков в очередной раз вздохнул, взял из пухлой папки документов недавно возбуждённое дело об убийстве и направился допросить свидетелей в лингвистический центр.
        В культурно-лингвистическом центре под названием «Лазурный берег», находящемся в старинном особняке в самом центре города (лакомый, однако, кусочек отхватили), дверь офиса открыла худенькая девчонка в нелепой накидке. Представившись стандартисткой, девчонка вежливо поинтересовалась, что желает визитёр. «Я по поводу убийства»,  — отрапортовал Чижиков, не забыв предъявить своё служебное удостоверение.
        Девица повела опера в роскошный холл, спрашивая у него по пути что-то на непонятном иностранном языке. Чижиков, знавший на английском языке лишь несколько расхожих фраз, только крякнул. Хотел бы он тоже так бойко чирикать по-заграничному! Увидев удивлённое лицо служителя закона, девица стушевалась, покраснела и извинилась. Предложила Александру чай, кофе. Но говорила явно с неохотой, по всему было видно: чем-то сильно расстроена. Наконец, девушка спросила на русском: «Что вы хотите узнать про Арину Сергеевну?»
        — Всё: её семейное положение, с кем дружила, с кем враждовала, когда вы видели её последний раз?
        — Видела я её вчера около семи вечера. Об обстоятельствах происшествия свидетели уже рассказывали вашему дежурному следователю. Обо всём остальном вам лучше поговорить с нашей сотрудницей — Еленой Викторовной Щвецовой, она её лучше всех знала, что-то вроде дальней родственницы, крёстная, вроде. Могу дать её адрес, или приходите завтра в это же время — она должна быть у нас в центре.
        Последнюю часть фразы девица произносила, уже недоброжелательно косясь на Чижикова,  — мол, оно, конечно, можно и прийти, но лучше бы шёл ты сейчас прямо к Щвецовой или куда хочешь, но сюда больше бы не возвращался.
        Записав адрес, опер слегка поколебался и решил зайти к Щвецовой сегодня. Уходя, он увидел на двери Аринину фотографию. Красивое улыбающееся лицо девушки абсолютно не соответствовало чёрной траурной рамке. Чижиков вздохнул ещё раз, то ли вспомнив свои передряги, то ли пожалев так рано погибшую Фёдорову, и направился к метро.
        Дом, где жила Елена Викторовна, находился не в центре города, достаточно далеко от «Лазурного берега». Но при этом его вполне можно было отнести к так называемому элитному жилью — полностью закрытый двор, охраняемая парковка, консьерж в подъезде, бдительно остановивший Чижикова и долго разглядывавший его удостоверение, бесшумные лифты, на одном из которых Чижиков и поднялся на двенадцатый этаж.
        «И откуда только у старушки деньги на такое жильё? Видать, дети у неё не бедные»,  — думал Чижиков, ютившийся с родителями жены в малогабаритной «хрущёвке». Елену Викторовну Чижиков записал в старушки, помня, что девица в лингвистическом центре упомянула о Щвецовой как о крёстной маме убитой Арины. Дверь в квартиру Чижикову открыл интеллигентного вида светловолосый мальчик лет восьми. «Внук, наверное», посчитал Александр и поинтересовался: «А бабушка дома?» Мальчик пожал плечами: «Наверное, дома, она в Москве вообще-то живёт».
        — Кому понадобилась моя свекровь?  — вдалеке квартиры раздался довольно молодой женский голос.  — Сыночек, я же просила никому не открывать, не спросив, кто это.
        Ребёнок флегматично возразил:  — Мама, ну какая разница, ты же всё равно дома, а когда я один, я вообще к дверям не подхожу. И потом у нас на стандарте тётя Люба у всех документы проверяет.
        Подошедшая женщина погладила ребёнка по голове и поправила:  — Шунечка, сколько раз я говорила, это у меня на работе стандарт, а в подъезде — консьерж.
        Мальчик ещё раз пожал плечами, проворчав:  — Какая разница, всё одно и то же,  — и удалился в недрах квартиры.
        Появившаяся женщина с первого взгляда настолько походила на Арину, что мужчина невольно отпрянул. Но присмотревшись, Чижиков понял, что женщина постарше, волосы у неё не такие длинные, как у Арины, сходство, конечно, есть, но не такое уж сильное, как показалось вначале.
        — Так зачем вам всё-таки понадобилась моя свекровь?  — доброжелательно спросила женщина.
        — Мне нужна Елена Викторовна,  — пробормотал Чижиков.
        — А это я и есть,  — улыбнулась женщина.
        — Извините, я вас по-другому представлял,  — окончательно смутился опер.  — Я по поводу Арины Фёдоровой, участвую в расследовании уголовного дела по факту её убийства.
        Лицо женщины сразу померкло.
        — Ну, проходите. Как вас звать-величать?
        Чижиков представился. Показав в очередной раз удостоверение, он уселся на удобный стульчик, любезно предложенный ему хозяйкой.
        — Расскажите, Елена Викторовна, об Арине.
        — А что рассказывать?  — Женщина нервно закурила.  — Я не знаю, кому понадобилось убивать Арину. Она никому никогда не желала ничего плохого, наоборот, скольким людям помогла. Да только не ценят, видимо, люди доброту.
        — А что за люди, Елена Викторовна?
        — Да, вот, хотя бы, профессора Хохлову взять.
        Чижиков удивлённо поднял бровь. Даже он, человек далёкий от науки и образования, был наслышан о скандале с профессором Хохловой. Евгения Владимировна представляла собой старую гвардию профессоров, устроивших в знак протеста против сокращения кадров голодовку, а когда она опоздала на лекцию на пять минут, её уволили в пометкой «за систематические опоздания».
        — Хохлова до того дошла, что уборщицей устраиваться собиралась, никто её по возрасту никуда не брал, а на пенсию не прожить, сами понимаете. Когда Арина ещё вступительные экзамены сдавала, её как раз Хохлова «завалила», поэтому Арине первые полгода на платном отделении пришлось учиться. Ей тогда Евгения Владимировна двойку по профилирующему предмету поставила. Бежала за ней по коридору и кричала всё: «Ты в лучшем случае дворы мести будешь, а не у нас учиться!», хотя Арина прекрасно подготовилась, но разнарядка такая была — пропускать только своих, остальных отсеивать. Я всё это своими глазами видела, потому что пришла тогда за Арину «поболеть» на экзамен.
        А когда она у нас в центре оказалась, подработку искала, любая другая девчонка отыгралась бы и сказала: «Ты в лучшем случае у нас будешь туалеты мыть». А Арина её почётным членом сделала, хороший оклад дала.
        А Роза Грязнова! Её ни одна школа не брала к себе учителем! Все прекрасно знали, что она — педофилка, хоть и педагог хороший. Так Арина специально для неё методический отдел создала, чтобы Розу работой обеспечить.
        В дверь деликатно постучали, и через несколько мгновений мальчик осторожно просунул голову в щёлочку.
        — Мама, можно я отправлю смску дядю Серёжу поддержать?
        — Извините,  — прервала свой рассказ Щвецова,  — я включу ненадолго телевизор, совсем забыла про дебаты.
        На огромном экране в популярном ток-шоу известный бизнесмен Сергей Сергеевич Михайлов снисходительно слушал своего противника. Его оппонент — эксцентричный пожилой политик, словно разъярённая шавка агрессивно нападал на миллиардера.
        Поскольку Михайлов больше благородно молчал, чем возражал, рейтинг у него был значительно меньше, чем у его оппонента.
        — Да, сынок, отправь, с моего телефона тоже, уже надо.
        — Вы лично знакомы с Михайловым?
        — Ну что вы, откуда. Мы из разных галактик.
        — А почему ваш сын называет его дядей Серёжей?
        — Давайте, всё-таки, Александр Николаевич, про Арину закончим,  — ушла от ответа Щвецова, приглушив звук телевизора.
        Задав пару-тройку ничего не значащих вопросов, Чижиков понял, что дело не проясняется, а ещё больше запутывается.
        Уходя, Чижиков ради любопытства бросил взгляд на экран и непроизвольно крякнул — рейтинг у олигарха зашкаливал.
        Александр Николаевич, вероятно, очень бы удивился, если бы узнал, что женщина постояла немного у двери, прислушиваясь к шагам опера, и даже вышла на площадку, чтобы убедиться, что он действительно ушёл.
        Затем она посмотрела на часы, вышла в Скайп и стала ждать ответа от невидимого собеседника.
        — Привет, дорогой! Как дебаты? Усталый, но довольный возвращаешься с поля битвы? Конечно, смотрели! Я даже немножко поколдовала, хочешь верь, хочешь не верь. К нам в это время, правда, опер приходил. А то как же, убийцу ищут, где только могут. Слушай, Миша, может быть, всё-таки законным путём пойти, а то получается прямо какая-то «Мышеловка», как у Агаты Кристи? Ах, законным путём идти можно, но дойти тяжело? Ну, тебе, наверное, видней… Ладно, поняла, в это же время выходи завтра на связь.
        Сутки спустя.
        — Привет, дорогой! Ну, как вы там? А с моей крестницей можно поговорить? Ах, спит, устала. Это ты её так утомил? Как чем? Я была бы рада, если бы чем-то другим, но, видимо, ты опять занимался декламированием стихов. Помнишь, ты мне всю «Анну Снегину» как-то прочитал, пока в Архангельское на электричке ехали? Да, мне-то понравилось, но она — немножко другое поколение. Ах, «Евгения Онегина» наизусть читал? Ну и память у тебя! Как ты всё помнишь! Что? Краски на вечер приготовил? Ну, поздравляю, наконец-то лёд тронется! Неспокойного вам вечера и бурной ночи! Что ты переживаешь? Из-за чего? Боишься, что сразу засохнут? Так в краски для этих мероприятий специально глицерин добавляют! Конечно ты, что, не помнишь, наш художник по костюмам в театральной студии Татьяна Витальевна рассказывала. Краска состоит из пигмента и связующего вещества. Если связующее вещество глицерин — она долго не высыхает. Так что расслабься! Ну ладно, целую вас обоих. Пока. До связи.
        Женщина, немного подумав, подошла к книжному шкафу и начала искать сборник стихов Есенина, но тут её позвал сын, и она, занявшись делами мальчика, о книжке больше не вспоминала.
        В это же самое время, находясь практически на другом конце земного шара, Михайлов закрыл ноутбук и, постучавшись в соседнюю комнату, пригласил находившуюся там девушку прогуляться по острову Зюйд.
        Арину переправили сюда несколько дней назад сразу же после инсценировки её убийства.
        От Ража Арина, конечно, ожидала негативной реакции на открытие её центра, но то, что узнал Михайлов благодаря своей службе безопасности, заставило девушку ужаснуться. В кратчайшие сроки после памятного разговора в кафе был выбран киллер и назначен день убийства Арины. Ражу было не отказать в некоем изяществе — Фёдорову собирались убрать во время игры в «Мафию», согласно правилам которой, как известно, «мафиози» символично убивают «комиссаров» и «мирных граждан».
        Франсуа намеревался решить проблему радикально, не желая вступать с Ариной ни в какие переговоры. Может быть, был слишком уязвлён её независимостью и отказом переспать с ним, и жаждал мести, а может быть, понимал, что, останься Арина жива, дела в «Лазурном береге» не поднять никакому кризисному менеджеру. Уж больно не хотелось уезжать обратно на родину, где, скорее всего, он пополнил бы ряды безработных или, как пророчил его друг Мишель, в лучшем случае, работал бы грузчиком.
        По каналам Интерпола, благодаря Арининым связям, был вычислен киллер, а чтобы её не убили на самом деле, Михайлов принял абсолютно дерзкое решение — не только имитировать Ринину смерть, но и перекупить киллера. Рисковать в этом вопросе было нельзя — убийца при стрельбе мог попасть в голову.
        Арина долго сомневалась, но в последний момент всё-таки решила предупредить родителей и брата о готовящейся на неё инсценировке покушения. Специально обученные люди разыграли спектакль, как по нотам, и студенты «Лазурного берега» ещё долго вздрагивали, вспоминая расплывшееся в районе сердца пятно крови на Арининой белой блузке.
        Признание в любви
        Арина, всё ещё с содроганием вспоминая минувшие события, медленно приходила в себя. Пока Михайлов улетал на политические дебаты, готовясь к предвыборной гонке, Арину охранял и развлекал байками из своей жизни неугомонный Петя. Последняя рассказанная им история была о том, как он, занимаясь в молодые годы репетиторством, долго доказывал одному двоечнику, что слов в английском языке больше, чем букв, а буква в тексте, которой нет в алфавите,  — это цифра, развеселила Арину настолько, что она практически забыла, что совсем недавно находилась на волоске от смерти.
        Прилетевший из Москвы олигарх также всячески старался отвлечь Арину от грустных мыслей: играл с ней в шахматы, читал стихи. Сегодня он позвал её прогуляться по острову. Арина вышла из бунгало, ища глазами электрокар.
        — Если не возражаешь, мы прокатимся на мотоцикле,  — предложил Михайлов.
        — А это неопасно для окружающей среды?  — удивилась Арина, зная взгляды миллиардера на экологию.
        — Он на биодизеле,  — улыбнулся олигарх.
        — А Петя следом за нами на другом мотоцикле поедет?  — удивилась Арина.
        — Зачем? Меня от тебя охранять?  — засмеялся Михайлов.
        «Скорее меня от тебя или, даже, меня от самой себя»,  — подумалось Арине.
        — А если снова тигр нападёт?  — настаивала она.
        — Риночка, успокойся! Весь остров тщательно исследован. Но я на всякий случай взял с собой пистолет. Стреляю я, конечно, не так хорошо, как Петя, но защитить тебя сумею. На, держи, надень шлем!
        Сергей завёл мотоцикл и закричал:
        — Арина, стартуем, держись за меня!
        Сев сзади, девушка прижалась к Михайлову, обняв его за пояс. Коварный запах удового дерева буквально опьянил Арину. У неё даже слегка перехватило дыхание от манящей и возбуждающей близости.
        Сергей нажал какую-то кнопку, и из динамика полилась одна из любимых Арининых песен:
        — Et on levera nos verres dans le cafe Pouchkine…  — сквозь шум мотора пела популярная французская певица.
        — Oh, qu’elle est belle notre chance
        Aux mille couleurs
        De l’etre humain!
        Melangees de nos differences
        A la croisee des destins!  —
        стала подпевать Арина.
        Михайлов остановил мотоцикл перед живописной бухтой.
        — А какой у тебя любимый цвет, Арина?  — неожиданно спросил он.
        — Розовый,  — сразу ответила девушка, слегка смеясь.
        — Розовый?  — с каким-то удивлением в голосе переспросил олигарх.
        — Да нет, конечно, я что — Барби?  — со смехом возразила Арина.  — У меня белый, а у тебя?
        — Чёрный и серый, а в детстве очень нравился оранжевый. Смотри, закат какой красивый и так оранжевого много…
        — Вот уже два дня подряд я сижу, рисую.
        Красок много у меня, выбирай любую!
        Я раскрашу целый свет
        В самый свой любимый цвет…
        Оранжевое небо, оранжевое море
        Оранжевая зелень, оранжевый верблюд,  —
        пропела Арина.
        Олигарх посмотрел на Арину и загадочно произнёс:
        — Можно и два дня подряд рисовать…
        Когда они вернулись в бунгало, на полу в гостиной был расстелен огромный холст и стояли краски.
        — Серёжа! Ты хотел поиграть в пейнтбол?  — удивилась Арина.
        — Нет,  — сказал Михайлов, бросив на Арину свой излюбленный раздевающий взгляд,  — это для рисования.
        — Так ты ещё и рисуешь?  — тихо спросила Арина.
        — Сегодня ночью мы будем рисовать с тобой вместе,  — с неожиданно хриплыми нотками в голосе сказал Сергей.
        — Нанесём друг другу аквагрим и выложим фото в Instagram, чтобы меня никто не узнал?  — игриво спросила Арина.
        — Нет, Арина, мы вместе с тобой создадим современное произведение искусства. Один художник придумал весьма оригинальный способ запечатлеть свои чувства и эмоции.
        — Интересно, как?  — всё ещё не понимая, спросила Арина.  — А, я знаю! Я в таком мероприятии уже участвовала.
        — Участвовала? С кем? Где?  — недоверчиво спросил олигарх.
        — С подругой, на одном заброшенном стадионе.
        — Не совсем уверен, что мы говорим об одном и том же,  — слегка замялся Михайлов.
        — Называлось всё это фестиваль красок,  — продолжила Арина.  — Все участники были одеты в белые футболки. На стадионе нас ждало несколько тонн краски. Обильно окрасив руки, мы оставляли отпечатки друг на друге. Было очень весело! Город потом был полон раскрашенных людей.
        — Да, я хотел тебе предложить нечто похожее,  — улыбнулся Сергей,  — правда, есть небольшой нюанс. Вот прочитай, в Интернете всё подробно изложено.  — Михайлов показал Арине на экран монитора.
        Заинтересовавшись, Арина присела в ротанговое кресло перед компьютером.
        Прочитав документ, она слегка наморщила лоб и, не поворачиваясь, спросила:
        — Серёжа! Ну, это здорово, конечно, но это ещё не скоро будет.
        — Что не скоро будет?  — удивлённо спросил Михайлов, ставя хрустальный бокал современного дизайна на столик рядом с компьютером.
        Арине очень хотелось пить, поэтому она машинально сделала глоток — белое вино было свежее, лёгкое и изысканное.
        — Ну как что?  — глядя на монитор, сказала Арина, отпив ещё чуть-чуть из бокала.  — Выборы твои, что ж ещё. Программа, может быть, и замечательная, только из неё не очень понятно, куда ты, собственно, собираешься баллотироваться. С тем же успехом ты мог бы на должность губернатора своего острова выдвигаться. Я так понимаю, что ты хочешь, чтобы…  — Арина не закончила фразу, ощутив руки миллиардера на своих плечах.
        — Правильно мне Михаил Афанасьевич тогда на лестнице сигнализировал: «Трудный народ эти женщины», ох, трудный! Зачем нужно было документ вордовский открывать? Вот же сайт открыт для ознакомления.
        Между тем Арина, получив от такого тесного контакта с олигархом уже привычный для себя электрический разряд, застыла в неподвижной позе, не понимая, что последует дальше. Михайлов очень осторожно, словно боясь испугать Арину, как какого-нибудь встревоженного зверька, убрал одну руку с плеча и стал нежно гладить её по голове.
        То, что увидела Арина на страничке в сети, было шокирующе, маняще и жутко необычно. Наверное, предложи олигарх заняться любовью на шкуре недавно убиенного тигра, это было бы не так притягательно и волнующе. Арина поняла, что можно сколько угодно убегать от мужчины, но от себя самой не убежишь никогда. В памяти внезапно всплыл разговор с мамой во время празднования дня рождения. «Да ты пойми, Арина, мы же с отцом тебе добра желаем, хотим, чтобы ты была счастлива. А с Михайловым это просто невозможно».  — «Почему невозможно?  — задала сама себе вопрос Арина.  — Только потому, что в его планы не входит женитьба?»
        Но её подружек, которые счастливы в браке, можно по пальцам сосчитать. Разве, чтобы почувствовать себя счастливой, обязательно быть замужем? Счастье — это когда в сложной ситуации тебе может помочь тот, кто тебе дорог, и ты понимаешь, что ты не одна. А муж он тебе или просто друг — это, в конце концов, не столь важно.
        «У счастья нет завтрашнего дня,
        У него нет и вчерашнего,
        Оно не помнит прошедшего,
        Не думает о будущем,
        У него есть настоящее
        И то не день — а мгновение»,  —
        вспомнила Арина слова Тургенева.
        Арина закрыла глаза и снова увидела маму. Мама презрительно пожала плечами, словно говоря: «Делай, что хочешь. Ломай себе жизнь, я тебя предупредила».
        В этот самый момент Рина поняла, что для неё больше не существовало ничего, кроме сильного желания во что бы то ни стало быть с Михайловым, столько, сколько отвела судьба, пусть даже совсем немного.
        Арина закрыла глаза и глубоко вздохнула.
        — В чём дело, Рина?  — Девушка почувствовала, как Михайлов перестал гладить её по голове и наклонился, чтобы спросить:  — У тебя начинается обморок?
        Открыв глаза, Арина обернулась. Посмотрев в глаза Сергею, она поняла, что проваливается в глубокую пропасть, из которой уже нет пути назад.
        — Нет,  — ответила девушка.  — Со мной всё в порядке.
        — Я так рад это слышать,  — искренне улыбнулся Михайлов. Он нежно поцеловал Арину, всего лишь слегка коснувшись её губ, но даже от этого прикосновения её бросило в неописуемый жар. Девушка ахнула и непроизвольно оттолкнула олигарха.
        Не ожидая такой реакции, Михайлов зашатался, потерял равновесие и, чуть вскрикнув, упал прямиком на холст.
        Арина ойкнула и не на шутку испугалась. Отставив в сторону кресло, она кинулась к лежащему Сергею.
        — Серёжа, ты там себе ничего не поломал?  — спросила она озабоченно.
        — Нет, но я, пожалуй, пойду,  — разочарованно сказал Михайлов, привстав,  — я так понимаю, что то, что я сделал, тебе совсем не понравилось.
        — Сергей Сергеевич, не переживайте, ей всё понравилось, просто Арина решила поиграть с вами в старую как мир игру «охотник и добыча» и завоевать, так сказать, своего завоевателя,  — раздался голос непонятно откуда появившегося Пети.
        Арина, хоть и не испугалась Михайловского охранника, покраснела с ног до головы.
        — Петя! Я сейчас с тобой сыграю в не менее старую игру «Догони меня кирпич»! Чур, вожу, потом не играю!  — с возмущением воскликнула девушка.
        — Петя! В самом деле, ты зачем явился?  — недовольно поморщившись, спросил Михайлов.
        — Как зачем?  — с изумлением уставился на шефа охранник.  — Вы же, Сергей Сергеевич, кричали! Я сразу и прибежал. Вдруг вас тут убивают!
        — А может это я от удовольствия кричал?  — ухмыльнулся олигарх.
        — Обижаете, шеф, я санитаром в больнице полгода проработал. Что же, я крик, вызванной болью, от остальных криков не отличу? Но сейчас вижу, что всё в порядке. Только я, Арина, тебя очень прошу, ты Сергея Сергеевича хотя бы по лицу не бей, ему скоро перед избирателями выступать.
        Поймав на себе свирепый взгляд Арины, Петя быстро ретировался.
        Арина повернулась к олигарху и хотела сама проявить инициативу, но что-то ей подсказывало, что лучше ей, всё-таки, этого не делать. Хотя бы сегодня. Поэтому она послушно сидела перед ним на коленях и ждала, что случится дальше.
        — Мои глубочайшие извинения, Арина. Петя иногда слишком рьяно исполняет свои обязанности,  — проговорил миллиардер, бросив на Арину красноречивый раздевающий взгляд.
        Он лежал так близко от Арины, что их тела почти соприкасались.
        — Не вставай,  — прошептала Рина.
        Осторожно, словно боясь навредить ей, он провёл ладонью по её лбу. На его лице отразилась неуверенность, будто он не знал, что делать дальше. Не отрывая от него взгляда, Арина лизнула олигарха по щеке быстрым опасливым движением.
        От выражения его лица у неё захватило дух. Это был целый калейдоскоп чувств — нежность, желание, радость.
        — Как ты красива, дорогая.  — Он приложил Арине палец к губам, чтобы она не возразила.  — Как ты красива,  — повторил он, мотнув по привычке подбородком.
        Арина пристально всмотрелась в лицо Михайлова и увидела в его глазах всё нарастающую потребность обладать ею, словно он нуждался в воде или пище.
        Его пальцы опустились вниз, по подбородку, ладони медленно, дразняще погладили шею, плечи, спину, остановившись на талии.
        — И что дальше?  — спросила Арина с придыханием.
        — Всё, что ты захочешь, Арина,  — смотря прямо ей в глаза, сказал миллиардер.
        Арина с ужасом поняла, что её тело его хотело, и хотело так, что думать о каких-то приличиях не представлялось никакой возможности. Пресловутые бабочки в животе запорхали со страшной силой. Сердце девушки застучало с бешеной скоростью, и дыхание стало чаще.
        Очень бережно Михайлов начал расстёгивать Аринину блузку, слегка касаясь её кожи. Арина задрожала от прикосновений и непроизвольно схватилась за плечи Сергея. Теперь от нерешительности в нём не осталось и следа. Глаза олигарха горели каким-то первобытным огнём. Взгляд излучал потрясающую сексуальность.
        Арина стала целовать его короткими лёгкими поцелуями в губы, обхватив ладонями его лицо.
        Миллиардер издал звук, средний между стоном и криком.
        — Тише, сейчас опять Петя прибежит,  — засмеялась Арина.
        Между тем, Михайлов быстрым движением снял блузку, а его руки сомкнулись у неё за спиной.
        Арина затряслась и задышала так, что пульс заколотился где-то в районе затылка. Внезапно она поняла, что слышит не только своё сердце, но и Михайлова.
        Никогда раньше ей не приходилось испытывать ничего подобного.
        Конечно, она была красивая современная девушка, и романов у неё было предостаточно. Впрочем, все эти романы заканчивались абсолютно одинаково — в конечном итоге примитивные ласки и недалёкие потребности партнёров ей надоедали, и она бросала кавалеров, как выкидывают старую ненужную газету.
        Но сейчас она впервые поняла, что мужчина тоже может быть нежным и ласковым, а не эгоистичным и грубым.
        Внезапно сердцебиение Михайлова стало дальше, отодвинулось, у Арины тоже сердце стало биться не так часто, она слышала только лишь одно сердце — своё. Она взяла лежащую на холсте шёлковую кисточку и провела Михайлову по носу. Он изобразил смешную гримасу, заставившую Арину улыбнуться.
        — Мне кажется, что эта деталь размера 5D сейчас явно лишняя,  — хитро прищурившись, Сергей расстегнул красивый замочек на Арининой кружевной «Анжелике» и тоже взял в руки кисточку. Девушка закрыла глаза, наслаждаясь нежными прикосновениями по набухшей груди, и в какой-то момент не удержалась и вскрикнула от удовольствия.
        Михайлов мгновенно отреагировал. Повалив Арину на спину, он упал на неё всем телом, и она почувствовала, как он затвердел и напрягся под джинсами.
        — Надеюсь, я не сделал тебе больно? Я упал на тот случай, если Петя опять на крик прибежит, чтобы не увидел тебя в таком полуобнажённом виде.
        Арина захохотала.
        — Серёжа, ты забыл, что Петя тебя охраняет, а не меня. Может быть, лучше дверь на замок закрыть?
        — Замок он выломает, он же школу спецназа закончил,  — мрачно сказал Михайлов, вставая.  — Тут где-то табличка валялась, я ещё для Агнии приобрел, когда она стала возмущаться, что я без стука в её комнату вхожу.
        Миллиардер выудил из какого-то ящика достаточно оригинальную двустороннюю табличку, на одной стороне которой было написано: «Не беспокоить, снизошло вдохновение», на другой — «Чайку бы». Повесив её на ручку двери со стороны коридора, миллиардер плотно закрыл дверь изнутри и прислонился к дверному косяку.
        — Можно я на тебя полюбуюсь отсюда на расстоянии?  — спросил олигарх.
        — Не-а,  — ответила Арина,  — так нечестно. Я, можно сказать, наполовину раздета для совершения полового акта, в смысле, акта рисования на полу, а ты полностью одет, ну хоть одну какую-то деталь одежды с себя сними, пожалуйста!
        Михайлов сел в ротанговое кресло и, подумав, снял с себя носки.
        — И всё?  — возмутилась Арина.  — Ну ладно, пеняй, Серёжа Михайлов, на себя. Попрощайся со своей «Лакостой» и «Леви Строссами»!
        Девушка потянулась к стоявшему рядом баллончику с краской. В последний момент Михайлов перехватил её руку, взяв Рину за локоть. Встав на колени рядом с ней, он отставил краску. Взяв её ладони в свои, он просунул их себе под футболку.
        — Снимай с меня, что хочешь,  — сказал он охрипшим от волнения голосом.
        «Ого, как здорово, сейчас я тебя всего измучаю»,  — коварно подумала Арина. Сладкая пытка прикосновениями продолжалась довольно долго. Она ласкала спину, грудь, живот олигарха, не снимая при этом с него футболки. Когда Михайлов закусил губу, чтобы вновь не вскрикнуть, она медленно обнажила его торс и потерлась как кошка о его живот, ощутив напряжение всего его тела. Тёмная полоска волос на животе уходила вниз, маня своей доступной близостью. Ухватившись за пояс джинсов Сергея, Арина встала на ноги. Михайлов обхватил её за талию, подняв глаза, он улыбнулся, бросив на девушку свой фирменный раздевающий взгляд.
        — Сними сам.  — Она дёрнула его за джинсы.
        Михайлов послушно встал, осторожно их расстегнул и сбросил. Если под ними и было белье, Арина его не заметила. Просто джинсы вдруг оказались рядом на холсте, а Сергей предстал абсолютно голым.
        Каждая мышца, каждый изгиб его тела были само совершенство. Говорить банальности о том, что он красив, было бы излишним.
        — Ты не подвергался… циркумцизии?  — почему-то вспомнила Арина откровения одной из девушек из мифического Михайловского гарема, утверждавшей, что Михайлов — еврей по национальности, о чём свидетельствует не только отчество его бабушки, но и обрезанная крайняя плоть.
        — Нет, Арина, я не обрезан,  — совершенно свободно отреагировал Сергей.  — Это создаёт проблемы?
        — Никаких проблем,  — сказала девушка, обхватив своего возлюбленного руками, она прижалась к нему всем телом. Михайлов закрыл глаза, положив руки ей на плечи. Через какое-то мгновение его руки проскользнули вниз на талию, с талии рука переместилась ещё ниже на бёдра.
        Когда он снял с неё брюки, ей пришлось впиться пальцами ему в спину, чтобы устоять на вдруг ослабевших ногах.
        Чувствуя, насколько сильно его желание, Арина поцеловала его грудь, встала на цыпочки, чтобы целовать плечи, шею. Языком водила по его коже, ощущая аромат пьянящего удового дерева.
        Руки Михайлова дразнящими движениями гладили её ягодицы, шёлковые трусики стремительно упали на пол. Через некоторое время пальцы Михайлова заскользили между ног девушки.
        Арина ахнула:
        — Что ты делаешь?
        Он поднял глаза, полные страсти.
        — Угадай, Арина,  — шепнул он, положив руки ей на бёдра и раздвинув их шире. Его рука осторожно вошла вовнутрь.
        Во рту вдруг пересохло, Арина облизала губы и тихо произнесла:
        — Кажется, я сейчас упаду.
        — Не бойся. Я тебя поймаю. Просто доверься мне.
        «Просто доверься мне»  — сколько раз он говорил ей эту фразу, но сейчас она зазвучала совершенно по-иному.
        Пальцы всё настойчивее и настойчивее проникали внутрь. Дыхание Арины участилось. От ощущения его пальцев внутри всё тело девушки напряглось в ожидании чего-то огромного и ошеломляющего.
        Не вынимая рук, Михайлов наклонился и стал целовать Арину долго и нежно в такт движениям пальцев.
        Он поднял её, взяв руками за бёдра сзади, и сильно прижался к ней, шёпотом спросив:  — Ты точно этого хочешь?
        — Сказать, что я этого хочу,  — ничего не сказать,  — шепнула она,  — если ты сейчас этого не сделаешь, я буду чувствовать себя самой несчастной женщиной на свете, но, может быть, мы сначала нанесём на себя краски?
        — Чуть позже,  — еле слышно проговорил Михайлов, разведя её ноги, медленно входя в неё, словно боясь причинить боль.
        Выражение его лица Арина запомнила надолго. Из него буквально фонтанировали эмоции — нежность, триумф, страсть.
        — Как долго я этого хотел, Арина, как долго я тебя добивался!
        Он всё так же медленно двигался, движения его бёдер были очень осторожны. Это было приятно, но Арине хотелось большего. Прильнув губами к его губам, она прошептала:  — Я хочу быстрее!
        Михайлов прошептал:  — Как скажешь, дорогая!  — И любовный ритм стал более агрессивным. Арина застонала высоко и прерывисто, обернув Михайлова ногами, и мышцы внизу живота судорожно напряглись.
        Волна оргазма накатила на девушку всёпоглощающим, заливающим тело наслаждением. Через какое-то время Михайлов чуть опустился, и Арина отодвинулась. Он вышел из неё, такой же твёрдый и готовый, как был вначале.
        Арина удивлённо посмотрела на миллиардера.
        — Я так долго тебя хотел не для того, чтобы всё так быстро закончилось. А теперь можно и намазаться краской.
        Они выбрали чёрный, белый и оранжевый.
        Они любили друг друга целую вечность. Во всяком случае, так показалось Арине, видевшей у партнёра в своих предыдущих отношениях, в основном, желание побыстрее удовлетворить себя и отвернуться к стенке.
        Арина даже не представляла, что секс может быть настоящим искусством.
        Михайлов был настойчив, страстен и требователен.
        Арина, наоборот, была податлива, мягка и послушна.
        «Любил ли Обломов Ольгу? Да, но как-то по-русски: лёжа, вяло и очень недолго»,  — почему-то вспомнила она одну смешную фразу из школьного сочинения. А вот Михайлов любил Арину, и стоя, и сидя, и лежа, и так страстно и так долго, как того только могла желать женщина в самых смелых фантазиях.
        Один головокружительный кульбит сменял другой. У Арины захватывало дух от невероятных поз, ощущений и чувств. Казалось, что все эмоции, накопившиеся у олигарха к Арине ещё с декабря, требовали выхода наружу.
        Всё происходящее с ними напоминало фантастический сон, длящийся вечность. Арина не ощущала ни времени, ни физического истощения, как будто любовники подпитывали друг друга живительной энергией.
        Наконец, миллиардер, потонув в остром наслаждении, крикнув: «Рина, я люблю тебя», рухнул на девушку. Он дышал с трудом, помимо краски, он был весь покрыт потом.
        Отодвинувшись, он лёг на бок, опираясь на руку.
        Взяв Аринину руку, он поднёс её к губам.
        — Ну что, дорогая, насладись своим завоеванием.
        — Я тебя не завоевала.
        — Как и я тебя, Арина.  — Он погладил её по спине.  — Я начинаю понимать, что ты никогда не будешь завоёвана, и для меня это самый сильный афродизиак на свете.
        — Постоянный challenge?
        — Вечный,  — шепнул он.  — И гораздо привлекательнее, чем недавнее проведённое мной мероприятие Ice Bucket Challenge[10 - Обливание ледяной водой для привлечения внимания к благотворительности.].
        Где-то в глубине души Арина всё ещё сомневалась, хорошо ли она поступила или плохо, но сегодня, именно и только сегодня, ей это было решительно всё равно. За одну ночь нельзя изменить жизнь. Но за одну ночь можно изменить мысли, которые навсегда изменят твою жизнь. Эта истина, как никогда, соответствовала моменту.
        «Рано или поздно это должно было случиться,  — подумала Арина.  — Я ведь подсознательно всегда этого хотела. Как неожиданно и, в то же время, с какой неизбежностью это произошло!»
        С запозданием девушка подумала, что она даже не вспомнила о предохранении, настолько её захватил вихрь желаний.
        «Ну и пусть будет ребёнок,  — подумала Арина.  — А что, если Сергей заставит её сделать аборт?» От этой мысли Арина пришла в такой ужас, что высказалась вслух:
        — Я не буду делать аборт.
        — Что?  — переспросил Михайлов.  — Какой аборт? Почему? Ты беременна?
        — Я не знаю, но мы же не предохранялись.
        Миллиардер зачем-то посмотрел на её плечо.
        — Средство предохранения на месте, значит, вряд ли.
        — Какое средство?  — удивилась Арина.  — Это же антиникотиновый пластырь!
        — Он же противозачаточный.
        — Что? Ты меня разыгрываешь?
        — Нет, я в Америке купил. У нас такие не продаются пока. Два в одном, хотел тебе сказать ещё в день твоего рождения, но тогда не позволили обстоятельства,  — при этих словах Арина слегка покраснела,  — а потом забыл, уж извини. Но если хочешь, я могу перед следующим сеансом рисования удалить,  — лукаво сказал олигарх.
        — Нет, пока не надо,  — облегчённо вздохнула Арина.
        — Я тоже так думаю, давай лучше дождёмся, когда всё закончится. Ну, что, пошли отмываться.
        Вдруг раздался стук в дверь и, не дожидаясь ответа, в гостиную зашёл Петя, неся на подносе два стакана чая.
        Арина ойкнула и зарылась лицом в подмышку миллиардера.
        — Петя! Ты что — по-русски читать не умеешь?  — раздосадовано произнёс Михайлов.
        — Ну как же, там же табличка на полу валялась: «Чайку бы». Я, конечно, очень удивился, что вы в такую жару чаю захотели, но желание шефа для меня всегда закон.
        — А чай с чем? С бонди?  — подала голос хохочущая Арина, только сейчас поняв, как она устала и голодна.
        — Нет, с баранками,  — невозмутимо ответил Петя.  — Может быть, вам что-нибудь покрепче принести?
        — Иди уж,  — махнул рукой Михайлов.  — Я сам обо всём позабочусь.
        Под ливневым душем Сергей мыл Арину мочалкой, как заботливый отец маленькую дочку. Чуть позже, когда они лежали в джакузи и пили шампанское, Арина решилась спросить у Михайлова.
        — Серёжа! А куда ты повесишь получившуюся картину?
        — Ну, здесь, наверное, по интерьеру не подойдёт,  — призадумался миллиардер.  — Думаю, в спальне в Кран-Монтане. Как ты на это смотришь?
        «Странно как, он не сказал в нашей спальне и не сказал в своей. Может быть, ещё сомневается, серьёзно у нас всё это или нет»,  — размышляла Арина.
        — А ещё можно вопрос задать? Когда ты кричал «Рина, я люблю тебя!»  — это было ко мне адресовано или к той твоей подружке по театральной студии?
        — Дорогая, расслабься, ещё на булгаковской лестнице мне был дан очень хороший совет: «Зачем же гнаться по следам того, что уже окончено?» Рина для меня просто друг. Кстати, для тебя тоже.
        — Как это?  — удивилась Арина.  — Я её знаю?
        — Конечно, это твоя крёстная мама. В миру Лена Щвецова. Совсем недавно мне звонила, передавала тебе привет.
        — Что? Лена — это твоя Рина?  — ошарашено посмотрела на олигарха Арина.  — Она родилась в Москве, это правда, и в театральной студии занималась, и даже помню, как мне рассказывала, что жила долгое время в своеобразной коммуне… И сына у неё Мишей зовут. И Риной меня стали звать с её лёгкой руки! Но она никогда мне не рассказывала о том, что знает Сергея Михайлова.
        — Ну, должны же быть у женщин какие-то секреты?  — улыбнулся Михайлов.  — У нас с тобой тоже будет секрет — наша картина. Хотя, искренне надеюсь, что она будет не одна. Мы создадим с тобой целую картинную галерею.
        Арина улыбнулась в ответ и крепко прижалась к Сергею. Лена, конечно, никогда не будет её соперницей. С мужем у них полная гармония, Ленина семья — как раз одна из немногих, где супруги и по сей день любят друг друга, как в медовый месяц.
        «Может быть, и у меня будет такая?»  — осторожно подумала Арина.  — Перед глазами опять предстала Аринина мама. «А то как же, Арина, размечталась! Какая семья с Михайловым? Он потешится, поэкспериментирует, а потом выставит за дверь и забудет на следующий день, кто такая Арина Фёдорова. И центр твой новой пассии подарит. А ты как думала?»
        Арина наморщила лоб и мотнула головой, словно отгоняя наваждение.
        — Арина, в чём дело?  — озабоченно спросил Михайлов.
        — Да так, ничего, показалось.  — неопределённо ответила Арина.  — Мы когда отсюда уедем?
        — Всё зависит от действий наших правоохранительных органов. Я завтра на пару дней слетаю в Россию и всё выясню. Ну, что, ещё что-нибудь хочешь спросить?
        — А какая у тебя любимая поза в сексе?  — с каким-то задором спросила Арина.  — Дай угадаю! В Кран-Монтане — это «Шале», на острове Зюйд — «Бросок тигра»…
        — Угу,  — промурлыкал Михайлов,  — на Рублёвке — это «Плуг» и «Корова».
        — Правильно!  — воскликнула Арина.  — Там же в советские времена совхоз «Рублёвский» был! А «Лионский дилижанс»…
        — У меня в Лионе нет недвижимости! Честное слово!
        — И даже поблизости в Куршавеле ничего нет?  — с притворным изумлением спросила Арина.
        — Мне Кран-Монтаны за глаза хватает,  — признался Сергей.  — Хотя теоретически «Лионский дилижанс» подойдёт для любой обстановки. Может быть, не будем терять зря время и от теории перейдём к практике?  — Михайлов бросил томный взгляд на Арину. И они занялись любовью прямо в джакузи.
        Когда Сергей улетел в Россию, чтобы как-то скоротать время в ожидании любимого, Арина решила сделать к его прилёту на остров небольшой сюрприз — приготовить какое-нибудь вкусное блюдо, поскольку знала, что он большой любитель поесть. Проблема была в том, что в число Арининых талантов никогда не входила кулинария. В бытность проживания с родителями она неизменно портила и выпечку, и супы, и второе. Мама, вздыхая, говорила, что руки у дочки растут из того места, что и ноги.
        Начав жить одна, Арина обходилась несложными блюдами, иногда готовила овощи на пару, а чаще покупала и разогревала что-то готовое, варила пельмени или сосиски. Но Михайлову хотелось приготовить что-то особенное. Порывшись в Интернете, Арина поняла, чем удивит олигарха, и отправилась на кухню, долго объясняя всполошившейся домработнице, что никто не хочет её увольнять.
        Между тем, шторм на острове разбушевался не на шутку…
        По Арининым подсчётам миллиардер должен был вернуться уже совсем скоро, поэтому девушка решила побыстрее реализовать свои кулинарные намерения и испечь выбранную в качестве сюрприза кулебяку.
        Петя напросился ей помочь, взяв скалку, по его собственному выражению, «орудие матриархата», и достаточно тонко раскатал слоёное тесто, как обычно, рассказывая забавные байки из своей жизни.
        Через какое-то время он вынужден был удалиться, чтобы связаться с пилотом Михайловского самолёта.
        Арина уже вынимала пирог из духовки, когда на кухню вернулся помрачневший охранник.
        — Арина, «Боинг» Сергея Сергеевича пропал!
        — Как пропал, когда?  — У Арины упало сердце, и она чуть было не выронила из рук противень.
        — Пилот не выходит на связь, самолёт нигде не был замечен.
        Арина присела на ротанговый табурет и включила телевизор, страшась услышать в новостях: «Самолёт миллиардера Михайлова потерпел крушение».
        Петя настойчиво звонил в малазийскую полицию, получая совершенно ненужную информацию. Не подлежал сомнению лишь один факт — уже четыре часа от Сергея не было никаких известий, телефон был выключен и не отвечал.
        Арина не находила себе места, отказываясь думать о худшем. Она мысленно стала молиться: «Пожалуйста, ну, пускай, он выживет, пожалуйста, ну, пускай у него всё будет хорошо. Даже если мы поссоримся на следующий день, даже если нам никогда не быть вместе, пускай сегодня он прилетит на остров живой и невредимый».
        Арина вспомнила все моменты их встреч: вот он внимательно смотрит на неё в своём офисе, предлагая совершить экскурсию по Москве, вот они случайно встречаются в Кран-Монтане, вот она вручает ему «Золотую Мельпомену»…
        «Это не должно так внезапно и трагически оборваться! Я только недавно поняла, что значит быть вместе с любимым, пусть мы расстанемся, пусть я буду ему не нужна, но я не хочу, чтобы он погибал. Я этого просто не перенесу»,  — в отчаянии думала она.
        Но надежда на хороший конец угасала с каждой минутой. Время шло, а Михайлов так и не появлялся.
        «Нет, нельзя отчаиваться, нужно держаться и быть сильной. Только как? Кто-нибудь может мне объяснить, как это сделать?»
        — Он непременно вернётся,  — сказал Петя, подходя к Арине; его решительный голос дрогнул, он сам был растерян и не знал, что предпринять.
        «Господи, неужели его опять пытались убить? Зачем он полез в эту чёртову политику? У него и без того хватало врагов»,  — все эти невесёлые мысли без остановки крутились в Арининой голове.
        Оставалось только ждать. Но чего? В глубине души Арина уже приготовилась к худшему и тихо заплакала, закрыв лицо руками.
        — Ты почему не спишь? Что у вас тут происходит?  — Арина внезапно вздрогнула. В глубине двери стоял удивлённый и усталый Михайлов. Пиджак он держал в руках, рубашка с длинными рукавами была порвана и испачкана. Несмотря на грязный вид, он был по-прежнему необыкновенно красив и сексуален.
        «Чёрт побери…Михайлов, ты, в самом деле, жив!» В оцепенении Арина пыталась сообразить, не мерещится ли ей это.
        На лице олигарха читалась крайняя степень удивления.
        Арина бросилась ему на шею.
        — Я думала, что больше никогда тебя не увижу,  — прошептала она.
        Миллиардер растерянно посмотрел на девушку с высоты своего роста.
        Не в силах больше сдерживаться, она громко зарыдала.
        — Да всё в порядке со мной,  — в который раз повторял Михайлов.  — Помотало нас, конечно, сильно, связь пропала, пришлось на свой страх и риск делать вынужденную посадку, причём на воду. Но пилот у меня замечательный. Кстати, его родственник как-то в Ленинграде самолёт при отказавшем двигателе на Неву посадил между двух мостов, и все пассажиры тогда выжили! Вот и с нами всё нормально. И ведь предупреждали меня о плохих погодных условиях, вина всей этой заварушки целиком и полностью на мне. Хотел побыстрее до вас добраться.
        — А почему ты не позвонил, когда вы уже приземлились, то есть приводнились?  — спросила Арина, дотрагиваясь до Михайлова, чтобы в сотый раз убедиться, что он жив.
        — Батарейка села,  — произнёс миллиардер виноватым тоном подростка, которого строгая мама отчитывает за не сделанный с вечеринки звонок.  — А у нас какая-нибудь еда есть? Я страшно голоден. Или вы от стресса все запасы уничтожили?
        — Ой, да, я совсем забыла, вот сюрприз тебе.  — Арина вскочила с табурета и потянулась к блюду с кулебякой.
        — Так, посмотрим, что тут за диковина зверушка… Арина, а что это?
        В кухне не был зажжён свет, поэтому Арина не увидела, как Сергей неожиданно побледнел.
        — Аллиг… крокодил, то есть,  — запнулась Рина.
        — А у нас запасов свинины с говядиной не осталось? Зачем вы бедного детёныша зажарили? И почему он такого цвета странного?
        — Серёжа! Это пирог такой в форме крокодила, кулебяка называется. А, всё поняла, мы же до сих пор в темноте сидим. Поэтому ты ничего не понимаешь.
        Арина потянулась к выключателю. А Сергей Сергеевич мотнул подбородком, словно хотел отогнать всё приключившееся с ним за сегодня. Если об аварии с самолётом он вынужден был рассказать Арине с Петей, то о нападении на него крокодила после вынужденной посадки в океан не узнает никто, даже они.
        — Сергей Сергеевич! Вы что — пирог «в одно лицо» съедите?  — искренне удивился Петя, наблюдая, как Михайлов с аппетитом приканчивает «аллигатора».
        — Вот заведёшь себе, Петя,  — тут олигарх слегка замялся,  — подружку, она будет тебе пироги печь. А на мой каравай рот не разевай!  — достаточно бесцеремонно произнёс Михайлов.
        — С вами только хомяка заведёшь,  — проворчал тихонько Петя и вышел из кухни, скрывшись в коридоре. Но вид у него был абсолютно не расстроенный — радость от прилёта шефа перекрыла все остальные чувства.
        — Арина? Что ты смотришь? Сериал?  — Михайлов неслышно зашёл в гостиную.
        Вчера они ни о чём не успели поговорить.
        Измученный и уставший Сергей рухнул в постель и мгновенно заснул, а с самого утра был занят выяснением обстоятельств аварии, своими текущими рабочими делами и предстоящими выборами.
        Арина, наоборот, не зная, чем себя занять, без толку слонялась по бунгало и, наконец, обнаружив в гостиной диски с фильмами, решила наобум посмотреть первый попавшийся. Сюжет неожиданно захватил девушку. А красивые костюмы, музыка и интерьеры — всё достоверно передавало колорит Востока.
        — Да, сериал,  — с вызовом сказала Арина.  — Турецкий. И, кстати, очень интересно и познавательно. Про Султана Сулеймана и его возлюбленную Роксолану.
        — А я, между прочим, его тебе ещё в Москве восьмого марта предлагал посмотреть — это же любимый сериал моей бабушки! И наши с тобой отношения мне, если честно, тоже этот сериал напоминают.
        — Это почему?  — изумилась Арина.
        — Потому что Роксалана согласилась отдаться Сулейману только под конец девятнадцатой серии и то только когда он выбрал её своей любимой женой. А до этого всё его водила за нос и сказки по ночам рассказывала.
        «Вот видишь, Арина, даже наложница в гареме и то чувство собственного достоинства имела и любимой женой быть хотела, а тебя как там — подружкой назвали? Хорошо хоть не любовницей или содержанкой…»  — перед Ариной опять замаячило презрительное выражение маминого лица.
        Арина надула губы, показала Михайлову язык и, выключив телевизор, собралась покинуть комнату. Но не успела. Миллиардер мгновенно опустился на диван, прижал её к себе, крепко сжал в объятиях и промурлыкал ей на ухо:
        — Никуда из своего дворца такую замечательную девушку не отпущу: и умница, и красавица, и крокодилов печь умеет …
        — А ещё всяким оболтусам премии вручать и предварительно им брюки подшивать,  — притворно-возмущённо сказала Арина.
        — Угу,  — проворковал Михайлов,  — а сейчас меня в «Лионском дилижансе» прокатит…
        — А билет на дилижанс у тебя есть?  — проворчала Арина, но уже поняла, что больше не может сердиться на олигарха, и расхохоталась, откидываясь на подушки. После стремительных ласк Михайлов как пушинку поднял её на руки и отнёс к себе в спальню, где они, забыв про всё на свете, провели в постели остаток вечера. Арина послушно исполняла всё, о чём её просил Михайлов. Это было приятно и необременительно. Она не ощущала никакого стыда или дискомфорта, ведь рядом с ней был любимый мужчина, доставлявший ей восхитительные эротические наслаждения.
        Бурлящий водоворот страстей настолько захватил их, что Михайлов вспомнил об ужине, только когда вконец утомлённую Арину замучила жажда и она стала молить Сергея отпустить её хоть на минутку попить воды.
        — У меня такое чувство, что я попал в рай,  — произнёс Михайлов, когда Арина вернулась из кухни, прихватив с собой поднос с фруктами,  — наверное, потому что я недавно побывал в аду.
        Рина одарила Сергея красноречивым взглядом и, отщипнув несколько виноградинок, стала кормить его с руки.
        — Хочешь, съездим в Турцию?  — неожиданно предложил миллиардер.  — Нам в Россию рано ещё возвращаться. Следствие в самом разгаре.
        — В Турцию? Зачем? Здесь погода лучше и вода теп-лее,  — не нашла ничего другого возразить Арина.
        — Ну, мы же не купаться поедем, а посмотреть воочию те исторические места, которые так понравились тебе в сериале,  — возразил олигарх.
        — Я бы с радостью, но вдруг меня кто-нибудь узнает? Это усложнит ситуацию расследования.
        — Арина — это же Турция! Конечно, там женщины сейчас европеизированные и во власти побывали и в университетах учатся, но, всё равно, можно запросто встретить турчанку в чадре, тем более мы же не в столицу полетим, а в Чешме.
        — Ты предлагаешь мне по Турции в чадре путешествовать?  — ахнула Рина.
        — Можешь и в парандже,  — но в ней, наверное, жарко всё-таки будет.
        — Серёжа, а ты тоже каким-нибудь халифом или визирем нарядишься? Ну, спасибо тебе, Михайлов,  — иронично отреагировала Арина,  — наконец-то сбудется мечта всех журналистов про олигарха-владельца гарема.
        Михайлов ухмыльнулся.
        — Журналисты, действительно, так много говорили о моих гаремах, что я и сам в них поверил. Кстати, предлагаю поставить маленький спектакль, он же ролевая игра, «Один вечер в гареме султана».
        — Ага, а Петя как верный хранитель покоев Сулеймана Ибрагим в самый ответственный момент внесёт нам шербет с айраном?  — съязвила Арина.
        — О, точно, когда приедем, надо будет всяких восточных сладостей накупить,  — воодушевился олигарх.  — Петю я беру на себя. Между прочим, я знаю, ты статью написала про ролевые игры при изучении иностранного языка,  — продолжил миллиардер.
        — Это совсем другие ролевые игры! Там нет ни слова об эротике! Вот правильно мне мама говорила: «Свяжешься с Михайловым — окажешься наложницей в его гареме»,  — в сердцах сказала Арина.
        — А что ещё твоя мама обо мне говорила?  — заинтересованно спросил миллиардер.
        — Ну как что, Михайлов? Что могут думать и говорить рядовые граждане нашей страны, получающие информацию о тебе исключительно из скандального «Спойлера»?
        — Дай угадаю,  — мотнул он подбородком,  — наверное, что я «вор, сутенёр, балабол, аферист, распутник, антипатриот», короче говоря, «страшный проходимец». А кстати, ещё и тиран — буду тебя заставлять исполнять мне танец живота. Я знаю, ты умеешь.
        — Откуда?  — в очередной раз удивилась Арина.
        — Да так, с твоими коллегами из Интерпола пообщался,  — неопределённо сказал Михайлов.
        — И что они тебе рассказали?  — с напряжением в голосе спросила девушка.
        — Ну, как что? Что как-то на корпоративе ты этот танец исполнила так зажигательно, что все находившиеся там женатые мужчины (других просто не было) побежали в загс разводиться, включая твоего лысого начальника пенсионного возраста. А сама исполнительница так вошла в роль восточной женщины, что неделю обедала на ковре, а отзывалась не иначе как на Зухру. Правда, не очень понимаю, как ты этот танец исполняла, у тебя же это место,  — тут Михайлов нежно пощекотал показавшую ему гримаску Арину по животу,  — практически отсутствует как класс. Я искал безуспешно на YouTube хоть какую-нибудь запись, но так и не нашёл. Вот надеюсь увидеть исполнение «вживую».
        — Интересно, что ты набивал в поисковике: «исполнение танца живота на корпоративе в Интерполе»?  — засмеялась Арина.
        — Ну, выложила же какая-то зараза в Интернет корпоративную вечеринку нашего банка, на которой я пою песню из «Кавказской пленницы»,  — недовольно сказал Сергей.
        — О да, я так хохотала, когда смотрела, ты все слова перепутал и всё время только пел: «Если б я был султан, был бы холостой!» А давай так,  — стараясь казаться серьёзной, сказала Арина,  — я тебе станцую танец живота, а ты что-нибудь споёшь. Так сказать, бартер.
        — Ну, хорошо, согласен. Могу прямо сейчас. Здесь, почти как в нашей любимой новогодней комедии, не случайно где-то стоит гитара. И я как радушный хозяин спою тебе песню из детского фильма. Ты ведь ещё такой ребёнок, Арина!
        Миллиардер встал, натянув на себя какие-то шорты, и, подобрав аккорды, запел песенку про Мальвину, заменяя её имя на Аринино.
        — Поздней ночью в небе одна
        Так соблазнительно светит Луна.
        И я б хотел для вас с небес
        Её достать,
        Но как мне быть, —
        Ведь ночью нужно спать?
        Не нужна мне малина,
        Не страшна мне ангина,
        Не боюсь я вообще ничего!
        Лишь бы только Арина,
        Лишь бы только Арина,
        Лишь бы только Арина
        Обожала меня одного!
        — Ну, Пьеро из тебя ещё тот,  — захохотала Арина. Но было видно, что она довольна исполнением.
        — Хорошо, могу побыть Артемоном.
        — Образ Артемона занят Петей,  — возразила девушка.
        — Ну, тогда я — богатенький Буратино, кто же ещё?  — засмеялся миллиардер.
        — Так, в Турцию мы полетим или нет?  — совсем как обычный среднестатистический россиянин спрашивает у своей жены о планах на лето, поинтересовался Михайлов у Арины, притягивая её к себе для поцелуя.
        — А на чём же мы полетим? На ковре-самолёте? Как я поняла, «Боингу» серьёзный ремонт требуется,  — спросила Рина.
        — А что ты думаешь, я такой бедный, и у меня только один самолёт?  — возмутился Михайлов.  — У меня этих самолётов, как у дяди кота Матроскина гуталина!
        Сняв наброшенный девушкой халатик, он, взяв виноградину, покатал её у Арины на плече и, слегка надавив, слизал капли сока.
        — Ну вот, я теперь липкая.  — Арина сделал вид, что обиделась.
        — Самое время пойти искупаться в бассейне,  — предложил олигарх.  — Ой, не надо, не надевай ничего, мы пока не в Турции, купаться можно без одежды. Я хочу на тебя полюбоваться.  — Он нежно погладил её по щеке, с сожалением наблюдая, как Арина заворачивается в полотенце.
        Спокойно поплавать в бассейне Арине удалось минут пять, не больше. Ровно столько, сколько длился разговор Сергея по телефону с неожиданно позвонившим начальником его предвыборного штаба. Все дальнейшие совместные передвижения в бассейне скорее напоминали игру «Кошки-Мышки» или погоню аллигатора за долгожданной добычей, где мышка, в принципе, понимает, что рано или поздно кошка её поймает; а добыча даже рада оказаться в лапах крокодила, но ради приличия не хочет делать это так быстро. Бассейн был неглубокий, и Арина даже пару раз нырнула на дно. Наконец, почувствовав сильную физическую усталость, Арина прекратила плавать и решила сдаться на милость победителю. Откинувшись локтями на бортик бассейна, она повернулась лицом к подплывающему Михайлову. Олигарх едва успел остановиться. Тяжело дыша, он прижал девушку к бортику бассейну, накрыв Аринины руки своими, чтобы она никуда не смогла ускользнуть.
        — Ты зачем от меня убегала?  — как можно более сердитым тоном спросил миллиардер у Арины, бросив на неё хмурый взгляд.
        Арина уже было подумывала в очередной раз поддразнить Михайлова, сказав какую-нибудь колкость, но вместо этого, вспомнив сцену из недавно просмотренного сериала, склонила голову и проговорила медовым голоском:
        — Я виновата, мой повелитель, и готова понести наказание.
        — То-то же,  — довольно сказал Сергей, убрав правую руку от бортика и приподнимая Аринин подбородок. Девушка сдерживалась, чтобы не улыбнуться, но её смеющиеся глаза предательски выдавали несерьёзные помыслы.
        — Неискренне говоришь, а жаль. Ты когда, на самом деле, начнёшь меня слушаться?
        Арина уже собиралась сказать «никогда» и объяснить, что слушаться она никого не собирается, но передумала и, оторвав руки от опоры, потянулась всем телом к Михайлову и покорно положила ему голову на плечо.
        — Не пытайся от меня к кому-то уйти, Арина, я не смогу тебя ни с кем делить,  — прошептал миллиардер прежде, чем они снова отправились в долгое любовное приключение.
        Проснувшись на следующий день достаточно поздно в спальне Михайлова, Арина осознала, что каждый мускул её тела ныл от боли, как после интенсивной тренировки. Олигарха рядом не было. Опустив глаза, она посмотрела на свою грудь. От горячих поцелуев любимого мужчины соски припухли и потемнели. Нахлынувшая волна воспоминаний о прошедшей ночи заставила её улыбнуться. До недавнего момента девушка и не подозревала, сколько страсти таилось у Михайлова внутри. На людях он всегда был так спокоен и сдержан.
        Длинные пряди Арининых волос в жутком беспорядке висели вдоль спины. Прошлой ночью Михайлов намотал их на свои руки и плавно, но настойчиво притянул к себе её лицо, когда она попыталась что-то ему возразить, совсем как восточный мужчина, показывающий, кто в доме хозяин.
        «Какой он всё-таки тиран»,  — подумала Арина, с удовольствием потягиваясь и вставая с кровати. Натянув на себя Михайловскую футболку, она прошлась по бунгало в поисках миллиардера.
        Михайлова она обнаружила в гостиной. В тот момент, когда Арина зашла в комнату, он делал какие-то гимнастические упражнения, стоя на руках.
        — Ариша, присоединяйся!  — закричал Сергей, выгибаясь в «мостик».
        — Я так не умею,  — честно призналась Арина.
        — Ну, хорошо, давай что-нибудь попроще изобразим. Сначала нужно растяжку сделать.
        Михайлов присел на пол из мербау и пододвинул Арине коврик для фитнеса.
        Первое же движение заставило Арину вскрикнуть.
        — Серёжа, может быть, не сегодня? У меня болят даже те мышцы, о существовании которых я не подозревала. Мы, по-моему, с тобой вчера слишком увлеклись любовным процессом.
        — Любовным процессом, Арина, слишком увлечься невозможно,  — мотнув подбородком, возразил Михайлов.  — Но намёк понят, сегодня никакой любви, только массаж для восстановления сил.
        Арина закатила глаза и иронично улыбнулась. Что-то ей подсказывало, что после массажа, сделанного миллиардером, её ждёт ещё более беспокойная ночь, чем вчера.
        Приключения в Чешме
        «Господи, ну как же можно в таком всю жизнь проходить?»
        Арина в который раз примеряла на себя чадру. Несмотря на то, что она была сделана из тончайшего муслина, одна мысль о том, что вместо коротких шорт и майки или красивого платья ей придётся надеть на себя какой-то мешок, до смерти её раздражала.
        Михайлов наблюдал за Арининой примеркой с самым бесцеремонным видом.
        — Если бы я был художник, я бы нарисовал женщину не с персиками или с собачкой, а примеряющую восточный наряд,  — весело сказал миллиардер.
        — Ну, конечно, что тут рисовать?  — резко ответила Арина, закутавшись в очередной раз в муслин.  — Кусок тряпки и всё.
        — К сожалению, я и кусок тряпки не нарисую, живописец из меня никакой, хоть всегда пятёрки были по рисованию.
        — Это как это?  — спросила Арина, встав под кондиционер, настолько ей было жарко и неуютно в чадре.  — Учитель догадывался, что ты — будущий олигарх, и отношения с тобой решил не портить?
        — Да, нет, мои рисунки были лучшие. Всегда на все выставки посылали. Но рисовал их не я, а мама. У неё был настоящий дар, она могла бы стать неплохим художником, но дед настоял на том, чтобы она получила более, с его точки зрения, серьёзную профессию экономиста. Правда, как-то раз нужно было что-то нарисовать прямо на занятии… Помню, я тогда старался, изобразил всё, что мог, но учитель, когда увидел, что в итоге получилось, отпустил меня сразу же с урока, подумал, что я заболел. Так что рисую я из рук вон плохо, а вот мои дети будут, наверное, сами себе хорошие оценки по рисованию зарабатывать.
        «Слышала, Арина,  — его дети, а не ваши!  — недовольное мамино лицо вновь возникло перед Ариной. Скорее всего, у твоего Михайлова есть невеста, живёт сейчас в какой-нибудь из резиденций олигарха, сохраняя, как порядочная девушка, невинность. А тобой он уже вдоволь натешился на острове. И в Чешме он привёз тебя совсем не достопримечательности осматривать, а продать куда-нибудь в массажный салон. Помнишь, как в 90-е дочь моей сотрудницы была продана в Турции собственным супругом! Ну, а Михайлову это раз плюнуть — он же международный сутенёр! Тем более, официально ты — убита!»[11 - Рассказ Екатерины Есиной «Ловкач».]
        Образ мамы был настолько явствен, что Арина почти поверила и даже от ужаса произнесла вслух с мольбой:
        — Серёжа, не продавай меня, пожалуйста, в массажный салон!
        — Что? Я не ослышался? Продать в массажный салон? Тебя?  — недоуменно воскликнул олигарх.
        — Ну, да, ты же для этого меня в Турцию привез?  — как под гипнозом спросила Арина.
        — Вот правильно я тебя ещё в самолёте хотел в эту тряпочку закутать! Ты, по-моему, перегрелась на солнце! Или слишком много смотрела сериалов про бандитов. Единственное массажное агентство, где тебе будет позволено работать,  — это у меня дома, и то только если сдашь специальный экзамен и научишься бицепсы от трицепсов отличать!
        — А экзамен мне на Пете сдавать предлагаешь?  — съязвила уже окончательно пришедшая в себя после воображаемого маминого монолога Арина.
        — А тебе Петю не жалко? Я когда тебя попросил мне после тренировки спину размять, думал, что живым уже не встану,  — так же язвительно сказал Михайлов.
        — А это, Серёженька, чтобы жизнь тебе мёдом не казалась, а то привык, понимаете ли, ко всяким нежностям, неккингу с петтингом…
        — Арина, попрошу не выражаться такими словами в президентском номере семизвёздного отеля! И отойди от кондиционера — а то из восточной красавицы в восточную Снегурочку превратишься!
        — Роль Снегурочки навечно закреплена за Сергеем Михайловым,  — напомнила Арина олигарху об участии в студенческом капустнике, но от кондиционера отошла и, подойдя к зеркалу, критически себя осмотрев, наконец, задрапировалась окончательно. Михайлов в джинсах и белой футболке, специально не брившийся до поездки и отрастивший на лице достаточно буйную растительность, в самом деле стал похож на какого-то восточного мужчину. Во всяком случае, под почти сформировавшейся бородкой узнать олигарха было очень сложно. На всякий случай он водрузил на себя огромную кепку и надел очки.
        Пройдя по центральной площади курорта, Михайлов с Ариной направились во дворец Султана Сулеймана, а также решили заглянуть в Археологический музей, расположенный в Генуэзской крепости на берегу моря.
        Михайлов читал Рине стихи на английском языке — по-русски они решили на людях не разговаривать. По дороге к крепости им встретилась небольшая православная церковь. Арине захотелось подойти посмотреть поближе. Девушка уже было собралась зайти вовнутрь, но не решилась, вспомнив, в каком она виде, и остановилась перед входом. Около церкви стоял высокий юноша-блондин, полностью занятый просмотром какой-то видеозаписи на планшете и не обративший на Арину с Михайловым никакого внимания. Внезапно дверь в церковь открылась. Оттуда вышла худенькая невысокая женщина славянской внешности в наброшенном на голову белом платке. Окинув удивлённым взглядом Арину с Михайловым, не произнеся ни слова, она окликнула паренька, и они вместе ушли, что-то тихо обсуждая по-русски.
        — Ты знаешь, кто эта женщина?  — спросил по-английски Михайлов.
        — Нет, даже не догадываюсь. А кто? Она по-русски говорила.
        — Её фамилия Башмакова. А зовут Александрой.
        — Шура Башмакова — известный в прошлом фотограф? А что она делает в Турции?
        — Ты помнишь, как называется гостиница, где мы остановились?  — спросил Арину Сергей.
        — Конечно! Nikonov’s hotel. А какое отношение Шура имеет к этой гостинице?
        — Самое прямое. Её женихом был Дима Никонов.
        — Никонов, тот самый? Что когда-то подвинул самого Серёжу Михайлова в рейтинге Forbes?
        — Вот именно. В бизнесе мы были, что скрывать, соперниками, но в обычной жизни у нас были очень хорошие отношения. Никонов выкупил всё побережье в Чешме, приглашал меня приезжать покататься на аквабайке. Мы с ним как-то ездили вместе в санаторий в Сочи. Для водных видов спорта там просто рай…
        Сергей задумался, улыбнувшись, видимо, вспомнив что-то приятное из далёкого прошлого.
        — Но насколько я знаю, Никонова пару лет назад убили во время спецоперации в Лондоне?  — спросила Арина, выводя Михайлова из задумчивости.
        — Да, точно так, хотя связь Никонова с местными китайскими мафиози осталась недоказанной, по ряду причин на его активы решено было наложить арест. Но только сделать это оказалось невозможно — после его смерти всё куда-то испарилось!
        — А куда же все активы делись?  — удивлённо спросила Арина.
        — Я подозреваю, что он всё передал Шуре, но как он это сделал, никто не знает.
        — А откуда ты знаешь, что Шура была его невестой?  — с интересом спросила Арина.
        — Он мне показывал её фотографию незадолго перед тем, как его убили. Так восторженно о ней отзывался! У них такая любовь была! Жаль, что всё так закончилось…  — Михайлов грустно замолчал.
        — А этот юноша, с которым она ушла,  — это её сын?  — спросила Арина.
        — Нет, насколько я знаю, у неё не было детей, у него тоже. По-моему, он говорил, у Шуры был крёстный сын. Он, вроде как, женился на племяннице Никонова Ирине. Агния какое-то время с ней дружила, когда жила в Лондоне, они вместе учились. Это, наверное, он. Ну, а Шура, обосновавшись в Чешме, вышла замуж за повара местной гостиницы, приехавшего на работу из России. Кстати, говорят, что он внешне очень похож на Диму[12 - Рассказ Екатерины Есиной «Футболки».].
        — Быстро же она утешилась,  — иронично заметила Арина.
        — А ты как бы на её месте поступила?  — мгновенно спросил Михайлов.
        — А при чём тут я?  — с вызовом сказала Арина.  — У меня даже жениха нет.
        Олигарх мотнул подбородком, улыбнувшись:
        — А вот представь, что я бы был твоим женихом. Если бы меня в какой-то момент «грохнули», неужели ты бы всю жизнь проплакала над моей могилой? Ладно, философские беседы закончены, пойдём осматривать дворец Сулеймана.
        После осмотра достопримечательностей Сергей предложил Арине походить по местным лавочкам и купить ей одежду для исполнения танца живота.
        Миллиардер выбрал для девушки шёлковые просторные штаны и накупил множество цепочек и браслетов, а также полупрозрачную чадру.
        — А что я надену наверх?  — спросила Арина.
        — Ну, размера 5D тут не наблюдается,  — тихо прошептал олигарх,  — поэтому мне кажется, что вариант топлесс будет лучше всего. Самое главное — это правильно украсить голову, вот та заколка со стразами очень подойдёт к твоим распущенным волосам, Арина. Искренне надеюсь, что время твоих конских хвостов безвозвратно ушло.
        Арина сначала покраснела, потом еле сдержалась, чтобы не наступить Сергею на ногу. «Хорошая, всё-таки, вещь чадра, никто не видит твоих эмоций»,  — подумала Рина.
        Себе Михайлов решил приобрести объёмный парчовый халат, бархатные шаровары с широким ярким поясом, тапки с заострёнными носами и белую чалму.
        — Серёжа, а тебе в этом всём жарко не будет?  — удивлённо спросила Арина.
        — Я надеюсь, что это всё с меня достаточно быстро снимут умелые ручки моей любимой наложницы,  — зашептал девушке на ухо миллиардер, опять вгоняя её в краску.
        Зайдя в продуктовый магазинчик, Михайлов купил, как и предполагалось, различных восточных сладостей.
        Теперь они шли по главной туристической улице Чешмы, где местных магазинов практически не было, зато было много бутиков международных марок одежды и обуви.
        Сергей внезапно остановился перед магазином с названием известного бренда женского и мужского белья.
        — Арина, давай зайдём, тебе купим что-нибудь?  — предложил Михайлов.
        — Сюда?  — неуверенно спросил Арина.  — А мне разве можно?
        — Я думаю, что даже нужно, если учесть, что я недавно, сгорая от нахлынувшей страсти, порвал твою любимую «Анжелику»,  — тут Арина сильно покраснела под чадрой и опять невольно захотела наступить олигарху на ногу,  — и, видимо, в перспективе, порву ещё что-нибудь, так что лучше иметь бельё про запас.
        — Я имею в виду — в таком виде?  — сердито произнесла девушка.
        — А почему нет? Я думаю, что продавцам абсолютно всё равно, какой у тебя вид.
        Не дожидаясь Арининого ответа, Михайлов открыл дверь бутика и буквально втащил Арину в магазин.
        При виде цен Арине сразу захотелось обратно на улицу, но олигарх уже снял с вешалки светлый корсет, предлагая Арине его примерить.
        На прозрачном изделии были многочисленные крючочки и завязочки, корсет явно был предназначен для каких-то сексуальных игрищ.
        — Серёжа,  — зашептала Арина.  — Ты что, с ума сошёл! Я пока сниму с себя чадру, пока примерю, пока застегну, расстегну это безобразие, пока снова оденусь, полдня пройдёт!
        — А мы куда-то спешим? Ну, ладно, берём тогда без примерки.
        Арина с возмущением выхватила из рук миллиардера корсет и проследовала в примерочную. Корсет сидел как влитой. Как олигарх умудрялся угадывать Аринины размеры, так и оставалось для неё загадкой. Но, конечно, выглядел он более чем вызывающе. Арина посмотрела на ценник и ахнула. В пересчете на американскую валюту получалось что-то около пятисот долларов. Пятьсот долларов за какую-то тряпочку, пусть даже очень красивую, это уже перебор! С сожалением девушка сняла с себя эту таящую для мужчин опасность вещицу и вышла из примерочной.
        — Ну как? Надеюсь, покупаем?  — игриво спросил Михайлов, мотнув по привычке подбородком.
        — Нет, по размеру не подошло,  — спокойно сказала Арина, радуясь, что ему не видно выражение её смущённого лица.
        — А если подумать?  — спросил Михайлов.  — Арина, не вынуждай меня идти с тобой в примерочную.
        — Ну, хорошо, подошло, но цена…
        — Слишком дёшево для такой красивой девушки, как ты?  — насмешливо спросил Сергей.  — Тебя только цена смущает?
        — Нет, не только, у меня в этом корсете вид…  — тут Арина замялась, подбирая слова.
        — Я думаю, вид у тебя в нём потрясающий, представляю, как мы с тобой повеселимся, когда я буду расстёгивать все эти крючочки, поэтому купим сразу два корсета.  — Не дав Арине что-либо возразить, Михайлов достал свою кредитку и расплатился.
        — Ой, Ариша,  — внезапно вспомнил миллиардер, когда они уже собрались уходить.  — Мне же тоже нужно себе кое-что приобрести.
        — Хорошо, только можно я тебя на улице подожду, здесь хоть и кондиционер работает, но всё равно очень душно,  — сказала Арина, ещё не отойдя от мысли, что за покупку двух тряпочек, которые возможно очень скоро будут разорваны и выкинуты на помойку, выложена такая чудовищная сумма.
        Выйдя на улицу, Арина подошла к соседнему магазину и только стала рассматривать витрину, когда услышала громко сказанную фразу по-русски:
        — Гюльчатай! Открой личико!
        Арина вздрогнула, но не обернулась. В витрине магазина отразился человек, который только что произнёс фразу из знаменитого советского фильма.
        «Боже мой, только не это!»  — с ужасом подумала Арина.
        За её спиной стоял самый проблемный ученик «Лазурного берега» Артём Гавриловский. Будучи ещё подростком, он довёл всех преподавательниц лингвистического центра до нервного срыва, а самой пожилой из них даже пришлось вызывать однажды «скорую».
        Преподавательницы наотрез отказывались проводить занятия в группах, где в списках слушателей курсов значился Гавриловский, начиная рыдать лишь при одном упоминании его фамилии.
        Казалось бы, чего проще — не записывать подростка на обучение, отказав под каким-то благовидным предлогом. Но, к большому сожалению, это было невозможно, так как мальчишка приходился родственником главного методиста центра. Роза Грязнова на все критические замечания персонала «Лазурки», как сокращённо называли центр студенты, лишь презрительно усмехалась и упрекала слабонервных педагогов в отсутствии профессионализма и правильного подхода к детям. В какой-то момент ситуация подошла к критической точке, и Арина решила выяснить всё сама, придя в группу в качестве преподавателя. Явившийся на занятие с получасовым опозданием, Гавриловский окинул Арину оценивающим взглядом и произнёс на всю аудиторию: «Ты что ли у нас теперь занятия вести будешь? А я думал, ты только списки писать можешь и расписание составлять».
        Положив ноги на стол, всем своим видом демонстрируя безнаказанность, подросток испытующе посмотрел на Арину. Девушка решила, что лучше всего будет не обращать внимания на малолетнего манипулятора, и стала рассказывать про трудности, возникающие при употреблении модальных глаголов.
        Гавриловскому это явно пришлось не по вкусу. Привыкший к тому, что преподавательницы начинали кричать, ругаться или плакать, он с затаённой злобой наблюдал, как Арина совершенно спокойно отреагировала на его слова и продолжает вести занятие. Тогда Артём, прошуршав чем-то в рюкзаке, вынул оттуда коробочку с маленькой мышью. Выпущенный на свободу грызун потоптался сначала на месте, озираясь и обнюхивая всё вокруг, и побежал к учительскому столу.
        Арина заметила мышь, когда та сидела уже у неё на коленке.
        Ничуть не испугавшись, девушка скинула мышь сильным ударом кулака. Зверёк, не ожидая такого оборота событий, полетел, спикировав в декольте сидящей на первой парте отличнице Свете. Что тут началось! Девчонка завизжала от ужаса, вскочила на парту. Из других аудиторий выбежали ничего не понимающие студенты и преподаватели, а сидящие на последней парте мальчишки, не растерявшись, под предлогом помощи Свете, долго искали зверька в декольте.
        Вспомнив все эти «весёлые события», Арина уже подумывала развернуться и дать Гавриловскому в зубы или ещё куда пониже, и будь что будет, но неожиданно увидела отразившихся в витрине турецких полицейских, оттащивших парня от Рины и затолкнувших его в патрульную машину.
        Переведя дух, девушка присела на скамейку недалеко от магазина и по старой привычке стала шарить по карманам в поисках сигарет.
        Внезапно кто-то закрыл ей глаза. Арина вздрогнула при мысли, что Гавриловского по какой-то причине отпустили и он продолжил приставать к Арине. Но, к счастью, даже через покрывало Арина уловила знакомые ноты удового дерева.
        — Отгадай, кто пришёл?
        — Это такая картина художника Фирса Журавлёва есть — только там дама кавалеру глаза закрывает,  — сказала уже успокоившаяся Арина.  — Ну, что, Серёжа, купил, что хотел?
        — Нет,  — с сожалением сказал Михайлов.  — Майки моего размера нужного мне цвета у них закончились. Ну, да ладно, если честно, умираю с голоду, пойдём скорее в гостиницу.
        — Тебе понравились сегодняшние экскурсии?  — спросил Михайлов, когда они уже ехали в лифте отеля.
        — Да, особенно меня поразил тот факт, что под псевдонимом Мухиби Султан Сулейман писал стихи своей возлюбленной Роксалане,  — как бы невзначай сказала Арина.  — Вот бы мне кто стихи написал, я была бы так счастлива!
        Войдя в номер, она с облегчением вздохнула — наконец-то можно снять чадру и говорить на родном языке.
        Михайлов встал перед Ариной на одно колено и с самым наисерьёзнейшим выражением лица продекламировал по-русски:
        — Дорогая моя, госпожа моего сердца
        и стихотворной строки,
        Мой остров Зюйд, мой «Майбах»,
        моя Московская область…
        — Современное прочтение стихов Мухиби,  — засмеялась Арина.  — Здорово, а можно ещё что-нибудь прочитать про любовь, про чувства, про поцелуи?
        Не раздумывая, Михайлов взял Аринину руку и, нежно поцеловав, процитировал:
        — Поцелуй названья не имеет,
        Поцелуй не надпись на гробах.
        Красной розой поцелуи рдеют,
        Лепестками тая на губах.
        От любви не требуют поруки,
        С нею знают радость и беду.
        «Ты — моя» сказать лишь могут руки,
        Что срывали чёрную чадру.[13 - Отрывок из стихотворения Сергея Есенина.]
        — Хорошие стихи,  — сказала Арина, присаживаясь в кресло,  — за них большое спасибо Сергею Есенину, а Сергею Михайлову большое спасибо, что помог мне снять это сооружение!
        — Арина, вот это правильно, что ты отошла, а то я, помимо чадры, и модель 5D, и всё остальное сейчас сорву! А вообще чадра хорошая штука! Нужно мою сестрёнку в такие платочки завернуть, и, пока замуж не выйдет, будет в них на занятия в университет ездить, а там уж я с себя сложу ответственность и всё отдам на откуп её спутнику жизни.
        — Ну, ты и деспот!  — подавив смешок, произнесла Арина.
        — Да, я деспот, тиран, а ещё варвар и еретик,  — довольно улыбнувшись, сказал Михайлов.  — Прошу никогда об этом не забывать!
        — Я тогда одного понять не могу,  — сдерживая изо всех сил улыбку, сказала Рина,  — как у Агнии жених появится, если она всё время будет с закрытым лицом ходить?
        — Арина, ну я её не обижу, хорошее приданое дам, авось, найдётся какой-нибудь смельчак…
        — Господи, Серёжа, ну как ты можешь шутить с таким серьёзным лицом?  — не выдержала и засмеялась Арина.  — Между прочим, Султан Сулейман выдал свою сестру замуж за хранителя своих покоев Ибрагима. Мне кажется, у Агнии с Петей очень тёплые дружеские отношения. А если учесть его взгляды, когда ты свою сестру заставил раздеться до бикини, то, возможно, не только дружеские…
        — Арина, надо всё-таки выяснить, когда мы прилетим обратно,  — перебил миллиардер девушку,  — что такого плохого сделал тебе Петя? То ты хочешь на нём тренироваться массаж делать, то женить на моей несносной сестре! Тебе совсем его не жалко?
        Арина со смехом закатила глаза и отправилась принимать душ.
        — Можно я не буду ужинать, а лучше немного вздремну?  — спросила она, выходя из ванной и заворачиваясь по дороге в полотенце.
        — А, может быть, ты поешь, а потом поспишь?  — спросил Сергей.
        — Нет, после еды вредно спать, так и потолстеть недолго,  — заметила девушка.
        — Ох, Риночка!  — с притворным ужасом воскликнул Михайлов, обняв Арину и запустив руку под полотенце,  — как ты потолстела, у тебя ниже спины даже кости не прощупываются!
        — Серёжа, там, где ты щупаешь, костей отродясь не наблюдалось!  — смеясь, ответила Арина.  — Мне приятно, конечно, но можно я пойду, посплю часок-другой? Мне нужен отдых, и тебе, кстати, тоже. Разница во времени с островом ощутима.
        — А после того, как ты проснёшься, я могу надеяться увидеть восточный танец в твоём исполнении?  — с сожалением убрав руку, спросил Михайлов.
        — Прямо здесь, что ли, танцевать?  — удивлённо спросила Арина.
        — А почему бы и нет? Обстановка соответствующая. Я даже кальян по Интернету заказал. Вот стоит, принесли, пока мы были на прогулке.
        — Кальян? Ты что, будешь курить?  — ещё больше удивилась Арина.
        — Нет, конечно, это для создания правдоподобной обстановки. Женя Татищев собирается в следующем сезоне «Хануму» ставить, вот ему и отдам, наверное.
        — Серёжа, по-моему, в тебе погиб великий режиссёр,  — с иронией сказала Арина.
        — И очень хорошо, что погиб, потому что сейчас режиссёрам, как и всем творческим людям, живётся несладко, к сожалению.
        — Особенно тем из них, кто не получает грантов из фонда Михайлова,  — невозмутимо продолжила Арина.
        — Даже им, Арина, приходится иногда очень тяжело! Сознайся честно, ты хочешь получить грант на исполнение танца?  — смеясь, предположил олигарх.
        — Было бы неплохо, конечно,  — также смеясь, ответила Арина,  — но сгодятся в качестве спонсорского взноса и те две тряпочки из бельевого магазина по пятьсот долларов каждая.
        — Здорово, что ты о них помнишь. Это одежда для следующего домашнего спектакля, нужно будет продумать антураж…
        Арина послала Сергею воздушный поцелуй и отправилась в одну из многочисленных комнат номера — спальню.
        Рина мгновенно уснула. Ей приснилось какое-то странное место — как будто это был вход в кинозал. Вместо контролёров-людей у входа в помещение стояли какой-то крокодил и дама со страусиным пером в причёске.
        Рядом с крокодилом, как у Эдуарда Успенского в книжке про Чебурашку, стояла табличка «Возраст пятьдесят лет. Кормить и гладить разрешается». Вид у крокодила был достаточно мирный, он бродил вокруг входа в кинозал и весело напевал детскую песенку: «На прогулку выходил наш любимый крокодил!» Присмотревшись, Рина поняла, что на входе в зал надпись «Дуат», то есть египетский загробный мир.
        «Если это дуат,  — думала она во сне,  — значит, женщина со страусиным пером — это богиня Маат, богиня истины, правосудия и гармонии, дочь бога солнца Ра. В её функции входит взвешивание души умершего на чашах весов, уравновешенных её страусиным пером. А тогда кто же этот крокодил? Себек или Собек? Кажется, так. Бог с головой крокодила».
        В длинной очереди в загробный мир стояли известные банкиры, политики, бизнесмены. В самом начале людского потока Арина заметила Михайлова, беседующего о чем-то с мэром одного из сибирских городов.
        Грехи мэра при взвешивании были так велики, что весы чуть было не сломались. Крокодил, недолго думая, одним махом проглотил городского главу, и, вынув из нагрудного кармана зубочистку, поковырялся ей в зубах. Затем голосом Леонида Броневого из «Семнадцати мгновений весны», обращаясь к Михайлову, произнёс: «А вас, Сергей Михайлов, я попрошу остаться!»
        Арина проснулась, медленно соображая, где сон, а где реальность, и к чему, собственно, ей приснился такой странный сон.
        Уснувший рядом Михайлов тоже мгновенно проснулся и с беспокойством посмотрел на Арину.
        — Серёжа, а чем закончился инцидент с крокодилом?  — спросила Арина, ещё не отойдя от сна.  — Он тебя, надеюсь, не покусал?
        — Когда? Откуда ты знаешь?  — удивлённо спросил миллиардер.
        — Ах, да, мне же это всё приснилось, слава Богу! Представляешь, тебя чуть не съел Себек!
        — Ах, вот как? А я-то думал!  — тут Сергей замялся.  — Себек? Он, вообще-то, никого не ест обычно. Ну-ка, расскажи, что ты видела, а то потом забудешь!
        Арина вкратце рассказала Михайлову содержание сна.
        — Рина, признайся честно, что у тебя было по египтологии?
        — По египтологии? У нас не было такого предмета, я же не на Восточном факультете училась.
        — Ну, у нас тем более такого предмета не было, но мы в театральной студии пытались поставить что-то про Египет. Так вот, Себек, он, наоборот, людей спасал, а поедал на страшном египетском суде их Амат, чудище с головой крокодила и телом льва. Что? Страшно стало? Не переживай, пожалуйста, мы в Турции, а не в Древнем Египте, и никакому чудищу меня не съесть — подавится. Спи спокойно, думай лучше, как танцевать будешь.
        Михайлов погладил Арину по голове и вышел из комнаты.
        Арина скоро уснула. Во сне она увидела дворец Султана Сулеймана, который они сегодня посетили с Михайловым.
        Падишах, как две капли воды похожий на олигарха, любовался танцем в её исполнении и, поражённый её изящными движениями и необыкновенной красотой, пригласил её к себе на ночь.
        По длинному коридору в покои Сулеймана вместе с гаремными евнухами Арину вела почему-то её мама.
        «На многое, Арина, не надейся, это всего лишь одна ночь, так, развлечение правителя»,  — снисходительно говорила ей Нелли Геннадьевна.
        Арина вызывающе посмотрела на маму и твёрдо сказала: «Это не одна ночь! Таких будет тысяча ночей!»
        Мама, бросив пренебрежительный взгляд на Рину, процедила сквозь зубы: «Тоже мне, Шахерезада нашлась!»
        Арина провалилась в какую-то темень. Когда появился свет, девушка увидела, что стоит в просторном платье для беременных, уже практически на сносях. Стоящая рядом мама, окидывая взглядом её фигуру, скептически смотрела на дочку.
        «Хорошо, если родится мальчик, а если девочка?»
        Арина, пожав плечами, всё так же твердо произнесла:
        «У меня будет мальчик и ещё мальчик и ещё!»
        Мама зло рассмеялась: «Арина, да ты со своим здоровьем, подорванным стрессами и никотином, кого-то одного хоть роди!» Тут Арина то ли от боли, то ли от злости на маму закричала и проснулась.
        Видимо, крик был настолько сильный, что его услышал даже находящийся в другой комнате Михайлов, прибежавший успокоить Арину.
        — Риночка! Что опять случилось?
        — Я рожу мальчика, а потом ещё мальчика и ещё мальчика,  — снова не поняв, что уже не спит, произнесла Арина.
        — Очень хорошо, Арина,  — довольно улыбаясь, сказал Михайлов,  — но только боюсь, что трёх мальчиков нам будет маловато. Хорошо бы одиннадцать мальчиков! А то волейбольная команда у меня есть, хоккейная есть, а футбольной нет! Одиннадцать девочек — тоже хорошо! Будет женская сборная!
        «Ну что, мама?  — торжествующе спросила Арина у Нелли Геннадьевны:  — Вот он и сказал “нам”, а не “мне”!»
        «Арина, какая же ты глупая!  — ответила ей мама в воображаемом споре.  — Это шутки такие циничные у миллиардеров, а тебе и невдомёк, что он над тобой смеётся!»
        — Арина, скажи, ты выспалась?  — присев на край кровати, спросил Михайлов.  — Можешь для меня потанцевать?
        Арина помотала головой, чтобы окончательно проснуться, улыбнулась и сказала: «Да!»
        Надев прозрачные шаровары, в роскошной ванной комнате с огромными зеркалами Арина накрасила глаза, решив скрыть только нижнюю часть лица. Девушка внезапно почувствовала какой-то прилив энергии, словно актриса перед премьерой.
        Украсив голову диадемой, Рина надела многочисленные цепочки, которые купил для неё Михайлов, в надежде скрыть обнажённую грудь. Но вид был всё равно более чем вызывающий. В зеркале опять возникла мама, с укоризной смотрящая на дочку: «Арина, ты похожа на какую-то стриптизёршу! Докатилась, приватные танцы у миллиардеров исполняешь!»
        В это время раздался осторожный стук в ванную.
        Арина вздрогнула и провела рукой по зеркалу, не желая разговаривать с мамой хоть какое-то время.
        — Арина, у тебя всё в порядке? Тебе чем-то помочь?
        — Да, всё хорошо, спасибо, помогать не надо.
        — А ты скоро?  — спросил Михайлов.  — Я уже проголодаться успел.
        — Да, сейчас иду,  — крикнула Арина.
        — Я …это, решил тебе сонет сочинить, но запутался в терцетах и катренах. Поэтому пока двустишие только написал, ты уж не взыщи. Вот послушай: «Не страшна мне болотная тина, если рядом со мною Арина!»
        — Вариации на тему песенки Пьеро? Очень мило!  — засмеялась Арина, разминаясь.  — А можно тебя попросить включить музыку? Я диск уже поставила.
        — Угу,  — сказал Михайлов,  — жду с нетерпением, когда ты появишься.
        Когда через минуту она вышла из ванной, в огромной гостиной звучала ритмичная арабская музыка.
        Михайлов лакомился рахат-лукумом, сидя на диване, заваленном подушками. На нём были халат, шаровары, чалма. Ни дать ни взять — и впрямь какой-то восточный правитель. При виде Арины он так и замер на месте.
        Рина танцевала достаточно долго. Движения руками сменяли потряхивания живота. В конце исполнения девушка упала на пол и изогнулась, как кошка, совсем как в только что увиденном сне. Склонив голову, тяжело дыша, она полушутя-полусерьёзно спросила: «Вам понравилось, мой повелитель?»
        Миллиардер встал с дивана и сел на пол, протягивая Арине блюдо с лукумом.
        — Ариша, это фантастика! Где ты научилась так здорово двигаться? Нужно было подарить тебе школу восточного танца! Слушай, а Татищев ищет себе как раз для «Ханумы» балетмейстера! Может быть, поможешь?
        — Серёжа,  — спросила Арина, отщипывая кусок лукума, про себя радуясь, что олигарху понравился танец,  — я бы с радостью, да кто же будет моим предприятием руководить?
        — Ну, сейчас же Руся со всем справляется, такая девчушка славная. На мою маму в молодости очень похожа.
        — Правда?  — удивилась Арина.  — Да, Руся милая,  — согласилась она, испытав внезапный приступ ревности.
        — Я, Риночка, сломлен, покорён, раздавлен, очарован и т. п. и т. д.,  — продолжал хвалить Арину олигарх.  — Даже хотел, как Сулейман, бросить тебе свой платок, но помню, что с ним у тебя, к сожалению, связаны не самые лучшие ассоциации.
        Арина слегка покраснела.
        — Поэтому просто хочу сказать — проси, что хочешь!  — с царским размахом заявил Михайлов.
        «Арина, не будь дурой!  — опять заговорила невидимая мама.  — Михайлова никто за язык не тянул! Попроси его на тебе жениться. Он же сказал: проси, что хочешь! Вот и попроси пойти поставить штампик. Счастья никакого, конечно, с ним не жди, но как-нибудь проживёшь!»
        «Нет, мама,  — ответила Арина,  — не буду я его об этом просить. Это шантаж будет, а не просьба. И потом это какой-нибудь Петя Козочкин (в очередной раз прости меня, Петя) может жениться, создать семью, есть приготовленные женой борщи, кататься с сыном на велосипеде, а у Михайлова совсем другая жизнь, другая стезя, другие цели и задачи. Ты, конечно, мамочка, знаешь, куда побольнее ударить, прекрасно понимая, что моё самое заветное желание быть всегда рядом с Серёжей, но, даже если мы скоро расстанемся, этих несколько дней, проведённых вместе, мне хватит на всю жизнь».
        — Как говорил твой любимый писатель, Серёжа,  — обращаясь к миллиардеру, произнесла Арина.  — «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат, и сами всё дадут». Хотя, нет, хочу, всё-таки, тебя кое о чём попросить.
        — Я весь во внимании,  — сказал Михайлов, поедая кусок лукума.
        — Если всё сложится в твоей политической карьере, пролоббируй, пожалуйста, интересы предпринимателей, внеси предложение снизить налоги. Ты ведь тоже в этом заинтересован.
        Михайлов понимающе улыбнулся.
        — Хорошо, Ариша, я всё понял. Так и предполагал, что ты попросишь что-то подобное. Закрой, пожалуйста, глаза.
        — Зачем? Ты решил, что один пластырь может быть неэффективен, и прилепишь мне ещё один для верности?  — весело спросила Арина,
        — Ты, Риночка, зря так веселишься, пластырь, действительно, скоро нужно будет поменять, хотя одна из его функций, к моему великому счастью, больше не требуется. Это здорово, потому что курить в чадре было бы очень проблематично. Ну, а для верности я тебе лучше глаза завяжу, подожди немного, сейчас всё и узнаешь,  — произнёс Михайлов, укутывая Арину в чадру, закрыв ей при этом глаза.
        Через несколько минут она почувствовала, как Михайлов надел ей что-то на безымянный палец левой руки и затем снял повязку. Арина открыла глаза и невольно вскрикнула. На руке ярко-зелёным цветом переливался огромный изумруд в золотой оправе, похожий на тот, что Сулейман в сериале подарил Роксолане. Сам миллиардер переоделся в официальный деловой костюм, который всегда брал с собой в поездки, и встал на одно колено.
        «Всё понятно, Сергей Михайлов, никакие майки тебе не нужны были, это ты хотел втайне от меня в ювелирный отлучиться».
        — Спасибо, Серёжа, большое,  — сказала Арина, с восхищением любуясь изумрудом.  — Это мне за исполнение танца?
        — Нет, это просто за то, что ты есть,  — с нежностью произнёс Сергей.
        — А к чему такой официальный вид и такая необычная поза?  — спросила Арина.
        — Я хочу сделать тебе предложение,  — срывающимся от волнения голосом сказал олигарх.
        — Предложение? Здорово! И договор уже какой-нибудь приготовил?  — спросила Арина, всё ещё не в состоянии оторвать взгляд от перстня.
        — Договор? Ты хочешь заключить договор?  — удивлённо уточнил Михайлов.
        — Ну, да, договор или контракт. Ты же хочешь сделать моему центру коммерческое предложение, правильно?
        — Нет, Арина, я хочу сделать тебе не коммерческое предложение, я хочу сделать тебе предложение руки и сердца!  — воскликнул олигарх.  — Ты согласна?
        Наступила звенящая тишина, стало так тихо, что был слышен почти бесшумно работающий кондиционер.
        Несколько секунд у Арины ушло на то, чтобы осознать, что всё происходящее — это не сон, ещё пару минут — чтобы поставить в диалоге с мамой жирную точку. «Ну, что, мама, как-нибудь проживу, говоришь? Да мы с Серёжей такого вместе натворим, таких делов наделаем!» Мама пожала плечами: «Арина, поздравляю, конечно, дождалась! “Сами предложат, и сами всё дадут!” Замечательно! Но, заметь, ты сама себе противоречишь! Кто только что меня убеждал, что у Михайлова совсем другая жизнь и ему не следует жениться? Представляю, что вы там натворите! Не забудь его попросить Грецию к России присоединить, чтобы наша страна стала родиной Олимпиад». Мама фыркнула и исчезла.
        Арина попыталась вспомнить, из какой юмористической передачи последняя шутка, но внезапно нахлынувшие эмоции не давали ей уже ни о чём думать. Она заплакала, и слёзы счастья полились потоком. Такая бурная реакция, видимо, была связана с накопившимся напряжением и насыщенной последнее время событиями жизнью.
        Арина рыдала всё громче и громче, уже не в силах остановиться, так что потекла даже водостойкая косметика. Девушка зарылась в чадру из-за боязни, что олигарх увидит её в неприглядном виде.
        Откуда-то издалека она услышала вопрос, заданный вконец растерявшимся Михайловым: «Это означает, Арина, что ты согласна?»
        ТСЖ «Метатрон»
        В этот же день, приблизительно в то же самое время, когда Михайлов с Ариной посещали достопримечательности в Чешме, Лена Щвецова безуспешно пыталась припарковаться на одной из набережных Петербурга. Её огромный кроссовер Ford не влезал ни в один из маленьких промежутков между стоявшими вдоль набережной машинами. Лена бросила на часы обеспокоенный взгляд: в шесть часов нужно было забрать ребёнка из театральной студии, а до этого момента успеть на приём к Веселовскому.
        Женщина безуспешно пыталась найти подходящее для парковки место, уезжая всё дальше от нужного ей дома. Наконец, она заметила, как какой-то джип отъехал от гранитного поребрика, и, резко повернув рулём, быстро встала на его место. Теперь нужно было побыстрее перейти мост.
        Оказавшись на другой стороне реки Фонтанки, Лена зашла в первую арку слева и, очутившись во дворе-колодце, направилась к угловому подъезду. Оглянувшись на всякий случай по сторонам, набрав код и открыв железную коричневую дверь, она прошла внутрь здания и оказалась в необычной парадной, представлявшей собой круглое помещение с шестью свободно стоящими колоннами.
        Облокотясь на колонны, в парадной со скучающим видом стояли два молодых парня в форме курсантов Аэрокосмической академии. На погонах у молодых людей было нашито четыре крыла и буква «К», впрочем, при ближайшем рассмотрении скорее похожая на «Х».
        При появлении Лены парни выпрямились и взяли под козырёк. Лена коротко кивнула, сказав: «Я к Веселовскому!»
        Пройдя по чугунной лестнице несколько пролётов, она оказалась перед небольшой дверью с надписью «ТСЖ “Метатрон”. Приём председателя ТСЖ каждый вторник с 14 до 19 часов».
        Толкнув дощатую дверь, Лена вошла в небольшую приёмную, где бухгалтер ТСЖ Оля Березина что-то заполняла в отчётной ведомости.
        — Ой, Ленка, привет!  — закричал она, увидев Щвецову на пороге кабинета.  — Тебя вызывали, или у тебя самой какой-то вопрос возник?
        — Вызывали,  — со вздохом сказала Лена.
        — Опять за расточительство ругать будут? Такой перерасход у тебя получился, ужас! Ну, ладно, проходи, у Гаврилы Андреевича посетителей нет, правда, по-моему, с кем-то разговаривает по телефону.
        Гаврила Андреевич Веселовский, красиво стареющий светловолосый мужчина, поздоровался с Леной и жестом предложил ей присесть, не прекращая при этом телефонной беседы.
        — Да, Александр Абрамович, будем обязательно! Как название нашей команды? Да всё такое же: «Метатрон-бойс». Ну, теперь уже и гёрлс, да,  — усмехнулся Веселовский.  — Что говорите? Тема игры «Декамерон» Бокаччо? О, Александр Абрамович, готовьте нам приз, у нас такой есть специалист по «Декамерону», вернее специалистка, самого Бокаччо ввела бы в краску!  — Веселовский покосился на Лену.  — Такой тут нам недавно устроила «Декамерон» с «Армагеддоном»! Да, помню, коктейльное платье для женщин, смокинг для мужчин. До свидания, Александр Абрамович, до скорой встречи!
        Веселовский нажал кнопку отбоя на мобильнике и обратился к сидящей в напряжённой позе Щвецовой:
        — Лена, здравствуй ещё раз и скажи мне, Христа ради, что ты творишь?
        — Что я творю? По-моему, историю!  — с вызовом сказала Лена.
        — А по-моему, безобразие какое-то! Зачем нужно было их так сближать? К чему весь этот эротизм? Ну, поцеловал бы он её пару раз и хватит!
        — Сегодня он сделает ей предложение — продолжала Лена, нисколько не смутившись.
        — Вот этого ещё не хватало! Немедленно отмени запрос!
        — Не могу, я уже запустила программу! Ну, пожалуйста, пускай они останутся вместе.
        — Лена! Они и так будут вместе! Он столько денег в её центр вбухал! Куда ж он денется! Не бойся, после всех её грядущих славных подвигов в асфальт не закатает. Будет с ней дружить, как с тобой!
        — Зачем им дружить! Они друга друга любят!  — закричала в отчаянии Лена.
        — А вы друг друга не любили, значит? Просто он не понял, что это любовь, а ты-то всё прекрасно поняла, поэтому и сбежала, когда папу в Ленинград работать перевели. Ясно тебе стало, что ваши игры до добра не доведут, даже координат никаких не оставила! И даже, когда в Москву приезжала, ходила, оглядывалась, чтобы только его не встретить! И мужа своего, коренного москвича, убедила в Петербург переехать! Родители хотели, чтобы ты в Москве осталась, образование в МГУ получила, а ты, при твоих-то способностях, только на вечернее отделение какого-то вшивого технического вуза поступила! И то хорошо! Все же твои родные за голову схватились, когда ты, поступая на филологический факультет, полностью написав сочинение, просто его на парте оставила и не сдала, убежав с экзамена.
        — Но тогда бы он не поступил! Для него учёба была гораздо важнее! Кто я, а кто он?  — запальчиво воскликнула Щвецова.
        — Всё для него! Благородно, конечно. А что для тебя?
        — А у меня всё есть, мне ничего не надо,  — просто сказала Лена.
        — Не надо ей ничего,  — ухмыльнулся Гаврила Андреевич.  — Скажи самой себе спасибо, что мужа надоумила бизнесом заняться, иначе ездила бы сейчас на подержанных «Жигулях», а не на новеньком кроссовере! А самой не обидно, что таланты твои задаром пропадают? Ты же скандальным репортёром стать мечтала, писательницей известной! А в результате ты кто? Никому не известный компьютерный дизайнер в услужении у каких-то иностранцев!
        Лена тяжело вздохнула.
        — Что вздыхаешь-то? Это я тут так навздыхался, когда твои отчёты почитал. Ты всю причитающуюся тебе энергию потратила на одного Михайлова. Даже в кредит залезла! А как же другие твои подопечные? Ты посмотри — у меня весь стол завален жалобами! Кто-то диплом не написал, кто-то возможность устроиться на хорошую работу упустил, кто-то ногу сломал! И всё по твоей милости! Даже наша сборная по футболу опять соревнования продула!
        — Неужели из-за меня?  — удивилась Лена.  — Я же, вроде, за биатлон отвечаю!
        — За биатлон зимой ответишь, а летом на твоей совести футбол! Забыла?  — возмущённо сказал Веселовский.  — Ну ладно, ты ещё помогла ему самолёт посадить, прямо как я тогда в шестьдесят третьем между двух мостов на Неве ТУ-124 вклинил.  — Тут Веселовский довольно улыбнулся, вспоминая молодые годы.  — Но зачем ты его от крокодила стала спасать? Он что, сам бы не справился? Из-за твоего вмешательства он проиграет в сентябре выборы и не получит депутатской неприкосновенности, а в сложившейся сейчас ситуации это для него гораздо важнее, чем пара укусов крокодила! Understand?
        — Я не знала, извините,  — сказала Лена, понуро опустив голову.
        — Потому что надо было со мной посоветоваться, прежде чем какие-то безрассудные решения принимать! Хватит уже его спасать!  — Председатель ТСЖ эмоционально стукнул кулаком по столу.  — Пришло время просто помогать, выводя на правильный путь! «Кто я, а кто он!» Хочу напомнить вам, Елена Щвецова, вы — мастер высшего пути, воин творца!
        Лена грустно молчала. Наконец, она решилась заговорить.
        — Ну, пожалуйста, Гаврила Андреевич, пусть они будут счастливы друг с другом!
        — Обязательно,  — сказал Веселовский,  — но не сейчас, счастье нужно выстрадать, не заслужили ещё. Лена, поверь, мы всем нашим ТСЖ порадуемся, когда их любовь, если это, действительно, она, получит достойное вознаграждение. Как там поэт-правдоруб говорил: «Нас … (далее Гаврила Андреевич употребил глагол, относящийся к ненормативной лексике и подвергающийся в общественных местах всяческой цензуре), а мы крепчаем!»
        — Вот, вот,  — подхватила Лена,  — «и того не замечаем, что, покуда нас … вот это самое, годы лучшие идут».
        — Не в рифму у тебя, Лена, получилось, не любишь ты всё своими именами называть, а из песни, как известно, слова не выкинешь… Ну да ладно, всё по поводу Михайлова поняла?
        — Поняла,  — печально сказала Лена.  — Ну, позвольте им хоть в Стамбуле на концерт любимой группы сходить!
        — Лена! Я думал, что у тебя в машине есть кондиционер! Тебя тепловой удар не хватил? Какой концерт, она там везде в чадре ходит!
        — До основного выступления будет концерт в закрытом VIP-клубе. Клуб специально создан для обеспеченных людей, которые не хотят появляться на публике, предпочитая оставаться незамеченными.
        — Ладно, туда, наверное, можно, пусть идут, но тогда кое-кто не пойдёт на концерт этой группы в Петербурге,  — произнёс Веселовский, искоса взглянув на Лену.
        Лена в очередной раз вздохнула.
        — Лена! Не дуйся! На концерт как раз всем билетов хватит,  — успокоил женщину председатель,  — это же не мандаты депутатов Государственной Думы. На, держи, аж целых четыре могу дать,  — сказал он, передавая ей небольшой конвертик.
        — Благодарю, Гаврила Андреевич, и всё-таки…
        — Лена! Мы договорились, по-моему, кончай эту самодеятельность!  — помрачнел Ленин собеседник.  — Ещё раз узнаю, что ты энергию зря тратишь, крылышки подрежу, и будешь вместо курсантиков меня по вторникам охранять, поняла?
        — Поняла,  — сказала Лена, грустно кивнув головой.
        — Да, вот ещё что: Александр Абрамович звонил, в июле мы едем на игровой фестиваль в Израиль, тема игры — «Декамерон» Боккачо, я на тебя рассчитываю. Тем более, что ты уже скоро свой можешь «Декамерон» написать, соболезнующая страждущим принцесса Галеотто[14 - «Принц Галеотто»  — вульгарно-простонародное прозвище (подзаголовок) «Декамерона». Principe Galeotto в переводе (букв.) «Сводник».],  — с иронией сказал Веселовский.  — И не забудь, пожалуйста, надеть коктейльное платье, а не, как в прошлый раз, джинсы. Я от стыда не знал, куда деваться!
        — Я коктейли не пью,  — сухо сказала Лена.
        — А что, по-твоему, я курю, раз смокинг надеваю?  — сердито отреагировал Веселовский.
        — Гаврила Андреевич! Вы что думаете, у людей мозгов прибавляется, когда они в вечернем платье или костюме?  — недовольно спросила Лена.
        — Я не знаю, что там прибавляется или убавляется, знаю только то, что надо соответствовать моменту, вот и всё. И, кстати, зря ты меня так сердишь, я ещё твой грешок вспомнил относительно одежды. Вот посмотри, как тут одна барышня по твоей подсказке на экономический форум вырядилась!  — Веселовский достал из пухлой пачки, лежащей на столе, фотографию девушки в красном сарафане с огромным декольте.
        — Так это она на форум собиралась?  — с ужасом в глазах воскликнула Лена.  — А мне она сказала, что на свидание с мужчиной своей мечты идёт…
        — Лена, ты, пожалуйста, уточняй в следующий раз, где будет проходить свидание и, на всякий случай, кто мужчина мечты! Я как узнал, к кому она направилась, мне чуть плохо не стало! Она бы ещё купальник на себя нацепила. А её фейсконтроль уже на входе в павильон остановил.
        — Они не встретились?  — с ещё большим ужасом в глазах спросила Лена и её, буквально, передёрнуло.
        — Если бы они не встретились, наше ТСЖ сразу бы разогнали! А кто был бы виноват?  — укоризненно посмотрел Веселовский на Лену.  — Хорошо, что я вовремя сориентировался, выгнал её избранника на улицу покурить… Ну, ладно, разговор окончен, надеюсь, что ты сделаешь соответствующие выводы, иди, тебе ещё ребёнка забирать из театральной студии. Как у него там с ролями? Не обижают?  — спросил Гаврила Андреевич уже гораздо более мирным тоном.
        — Не обижают, ролей много,  — задумчиво протянула Лена.  — Гаврила Андреевич! А что, если мне с Геллой поговорить? Это как-то поможет ситуации?
        — Лена! Ты опять за своё? С Геллой говорить даже я бы не рискнул, тем более сейчас.
        — И всё-таки я попробую. Отвезу ребёнка домой и съезжу к ней.  — Взяв конверт с билетами, Лена Щвецова стремительно вышла из кабинета.
        Превратности любви
        Идея пойти на концерт возникла после того, когда Михайлов, получив сообщение о грядущем VIP-мероприятии в закрытом клубе Forbes, стал напевать:
        — Сome here, baby,
        You know you drive me up a wall.
        The way you make good for all the nasty tricks, you pull
        Seems like we’re making up more than we’re making love
        And it always seems you got something
        on your mind other than me.
        Girl, you got to change your crazy ways, you hear me…
        — Серёжа,  — спросила Арина,  — мне показалось, или ты действительно пел хит моей любимой группы?
        — Нет, тебе не показалось… Правда что ли, это тоже твоя любимая группа? А ты была когда-нибудь на её концерте?
        — Нет, и вряд ли когда-нибудь попаду. Участникам уже много лет, самому молодому к шестидесяти… Наверное, они концертов больше не дают.
        — Вот тут ты ошибаешься! На днях начинается их мировое турне, а завтра они дают концерт в VIP-клубе Стамбула!
        — И что, можно пойти?  — радостно воскликнула Арина.
        — Думаю, да. Тем более что клуб закрытый. В отличие от публичных мероприятий, где люди приходят себя показать, других посмотреть, тут никто не хочет показываться на публике, поэтому можешь даже чадру не надевать, мы незаметно войдём в клуб и так же незаметно выйдем. Сейчас я свяжусь с менеджером клуба.
        На следующее утро они уже были в Стамбуле. Михайлов уговорил Арину никуда не ходить и отдохнуть в номере гостиницы перед концертом. Рина согласилась, твёрдо решив, что будет спать, именно спать, а не заниматься тем, чем они с Михайловым только и занимались в последнее время. Но намерения её потерпели полный крах. Вначале миллиардер тихонько подошёл к лежащей Арине, предусмотрительно натянувшей одеяло до подбородка. Смотря на неё пронзительным сексуальным взглядом, словно желая прожечь мешавшее рассматривать тело любимой женщины одеяло, он прочитал четверостишие:
        — Не губи себя сном беспокойным,
        безразличием не трави,
        взгляд твой атомный, очи томные
        пусть уснут на моей груди.[15 - Ринат Валиуллин «Песни открытых форточек».]
        — Ты хочешь сказать, Михайлов, что это ты сочинил?  — спросила девушка, прищурившись.
        — Ну, да!  — выгнув бровь, сказал олигарх.  — Можно я прилягу рядом, и ты меня поцелуешь за такие замечательные стихи?
        — Прилечь, конечно, можно, и я тебя, конечно, поцелую, потому что стихи и в самом деле замечательные,  — сказала Арина со смехом,  — но, извини, Серёжа, не твои!
        — Может ты и автора знаешь? Пушкин? Лермонтов? Есенин?  — весело спросил Михайлов, по-хозяйски сбросив с Арины одеяло и присев на край кровати.
        — Нет, Серёжа, это Ринат Валиуллин, мой одногруппник,  — сказала Арина и захохотала.  — Промашка вышла, господин Михайлов. Как вы это не учли?
        — Чёрт возьми, Арина, нужно срочно узнать список всех твоих одногруппников, чтобы больше не попасть впросак! Какой позор!  — Олигарх закрыл лицо рукой.  — Даю честное миллиардерское, обязательно сочиню скоро сам, и не одно стихотворение, а несколько!
        Миллиардер снял одежду и лёг рядом со своей будущей женой, нашёптывая ей такие откровенные комплименты и рисуя такие заманчивые картины совместного времяпрепровождения в постели, что Арина сильно покраснела.
        «Боже! Когда же всё это кончится!  — подумала Арина.  — Я опять хочу провалиться под землю от стыда! Или уже не хочу?»  — рассуждала сама с тобой девушка.
        — Ох, Ариночка, ты так напряжена, тебе требуется расслабляющий массаж,  — медоточивым голосом пропел Михайлов.
        «Этого ещё не хватало»,  — подумала Арина, вспомнив, что произошло, когда Сергей ещё на острове впервые сделал ей массаж, и покраснела ещё больше, но сказать уже ничего не успела — руки Михайлова полностью овладели её телом.
        Проваливаясь в сладкую негу, Рина, как сквозь какую-то пелену, услышала заданный Сергеем вопрос: «Арина, надеюсь, у тебя нет аллергии на шоколад?»
        Она уже не сдерживала стонов, когда Михайлов полил её непонятно откуда взявшимся тёплым растопленным шоколадом со сливками и стал слизывать сладости языком с её груди и живота.
        — Ариша, кричи, не надо стесняться своих эмоций, меня это ещё больше заводит,  — прошептал Михайлов, запачкав Аринину щёку сливками с шоколадом. «Я, по-моему, не только эмоций, я уже ничего не стесняюсь»,  — подумала Арина, осторожно погладив ему низ живота. Буквально через секунду она ощутила его твердь внутри себя, и их со страшной скоростью закрутило в воронке водоворота сильнейшего наслаждения. После того, как всё закончилось, они ещё долго целовались под душем, отмывая друг друга от сладкой смеси.
        Выйдя из душа, Арина бросила взгляд в зеркало. На секунду у неё в голове промелькнула мысль, что ей не хватает чего-то привычного, как будто бы нет серёжек или цепочки. Но украшения все были на месте. Рина подумала, что ей просто показалось, и стала одеваться в клуб. «Молния» на платье не застёгивалась, и Арина попросила Михайлова помочь.
        — Серёжа, ну я же просила застегнуть, а не расстегнуть окончательно,  — пробормотала Арина.  — Нас такси ждёт,  — пыталась она сопротивляться, пока миллиардер целовал её шею, спину, спускаясь всё ниже, и, наконец, сняв с неё прозрачные трусики и положив их к себе в карман пиджака, застегнул платье и с абсолютно серьёзным выражением лица сказал: «Поехали!»
        Арина вспомнила чью-то шутку про настоящего мужчину, который должен говорить только три слова: «Люблю. Куплю. Поехали!» Но сейчас ей было не до шуток.
        — Михайлов, по-моему, это уже извращение! Отдай немедленно!
        — Как я люблю, когда ты сердишься! Отдам, если будешь себя хорошо вести. Хотя мне лично кажется, что эта деталь твоего туалета будет явно лишней!
        Арина презрительно посмотрела на Сергея.
        — Арина, ещё такой взгляд, и пойдёшь на концерт без модели 5D!
        — Может быть, мне сразу всё с себя снять?  — заворчала Арина, поняв, что спорить бесполезно, можно только подчиниться и ждать дальнейшего развития событий.
        Поскольку Арине так и не удалось нормально поспать, в клубе она заказала себе кофе по-турецки. Кофе был таким вкусным и крепким, что ей невольно вспомнилась поговорка: «Одну чашку кофе по-турецки сорок лет помнят». Михайлов заказал себе горячий шоколад со сливками.
        — Серёжа, тебе в гостинице сливок с шоколадом не хватило?  — с иронией спросила Арина.  — И, кстати, ладно ещё сливки, но откуда ты взял растопленный шоколад?
        — Ариша, откуда взял — секрет фирмы. Я — сладкоежка, покушать люблю, ты же знаешь. Скажу честно, испытываю сейчас невероятный соблазн вылить всё это на тебя и слизать до последней капельки!
        — Я не знала, что мой будущий муж — маньяк!  — с притворным ужасом произнесла Арина.
        — Я просто тебя люблю!  — бесхитростно признался Михайлов.  — И хочу доставлять тебе как можно больше удовольствия. По-моему, нам обоим было сегодня хорошо. А сейчас, видимо, будет ещё лучше, смотри, уже выходят музыканты.
        — I could stay awake just to hear
        you breathing,
        Watch you smile while you are sleeping.
        While you’re far away dreaming,
        I could spend my life in
        this sweet surrender.
        I could stay lost in this moment forever
        Where every moment spent with you is a moment I treasure…  —
        пела в такси переполненная эмоциями Арина, когда они ехали в отель.
        Яркие ощущения от нахождения в клубе были дополнены попытками Михайлова в темноте проникнуть под платье и получить доступ к ничем не защищённым интимным местам.
        — Риночка! Хочешь шампанского?  — как-то очень весело спросил Михайлов, когда они зашли в номер.
        — Да, хочу,  — ответила Арина, присаживаясь в кресло и всё ещё напевая мелодию к известному фильму.
        — И не боишься последствий?  — ещё более весёлым тоном спросил олигарх.
        — Серёжа, сколько можно вспоминать! Я же один бокал выпью и всё!  — возмутилась Рина, подумав, что Михайлов намекает на её состояние в день рождения.
        — Ну, хорошо, открываю, раз ты такая смелая.  — Михайлов взял со стола бутылку со сделанной по-французски надписью «Вкус бриллиантов».
        «Боже мой, ну как можно быть таким расточительным!  — подумала Арина.  — Опять это дорогущее шампанское!»
        Пробка со свистом вылетела из бутылки, и практически всё содержимое оказалось на Арине, покрыв девушку капельками золота.
        Михайлов подошёл к ошарашенной Рине и, обняв её, стал слизывать шампанское с шеи и лица.
        — Серёжа, ну что ты, как мальчишка какой-то, честное слово,  — наконец заговорила Арина.  — Ну-ка, сознавайся, ты ведь меня ещё восьмого марта хотел шампанским облить!
        — Сознаюсь! И облить хотел, и просто тебя хотел! У тебя ещё платье было с таким вырезом, аж закачаешься! Как я всё это пережил, я не знаю! Особенно когда тебя в постель уложил, а сам пообещал к тебе не прикасаться! Вот сегодня оторвусь за тот раз!
        Разомкнув объятья, Михайлов подошёл к столу и взял вторую бутылку.
        — А из бокалов мы сегодня пить не будем?  — с наигранным страхом спросила Арина.  — Осторожнее, сейчас кроме меня всю мебель зальёшь!
        — У меня, между прочим, тоже есть одна мечта, связанная с шампанским,  — сказала Арина, пока миллиардер несколькими минутами позже отмывал её под душем.
        — Интересно, какая же?  — спросил Михайлов, намыливая мочалку.
        — Тебе покажется, наверное, банально и пошло, но очень хотелось бы принять ванну полностью из шампанского!
        — Ариша,  — расплылся в улыбке миллиардер,  — твою мечту можно осуществить прямо сейчас, хочешь?
        — Нет, я так быстро с мечтой не могу расстаться,  — улыбнулась она, надевая банный халат,  — сегодня только один бокал! А ванну как-нибудь в следующий раз!
        Потягивая маленькими глоточками изумительно вкусный напиток, Арина поймала на себе фирменный раздевающий взгляд будущего мужа.
        «Выспаться сегодня опять не удастся»,  — сама не понимая, то ли её это радует, то ли злит, подумала Арина.
        — Ариша,  — сказал Михайлов, подходя вплотную к девушке,  — прокатишь меня сейчас в «Лионском дилижансе» по Твери?
        — А причём тут Тверь?  — спросила, недоумевая, Рина.
        — Какой номер региона у Твери, помнишь?
        — Шесть… Ты серьёзно? Я никогда ни с кем таких поз не принимала!  — сказала слегка шокированная Арина.  — По-моему, это уже за гранью приличия,  — неуверенно добавила она.
        — Риночка, ну как тебе не стыдно!  — сделав вид, что он обиделся, возразил Михайлов, расстегивая её халатик.  — Даже знать не хочу, с кем и что ты до меня принимала. Я твой будущий законный супруг! Со мной всё прилично. Уверяю тебя, будет очень приятно. И это не самая нескромная поза, которую я знаю.
        — В самом деле? Мне даже интересно, что может быть ещё неприличнее. Ой, что ты делаешь? Это уже какая-то акробатика!  — только и успела сказать Арина, когда Михайлов, сняв с неё халат, поставил её в стойку на руках.
        — Тебе, правда, понравилось?  — спросил Сергей, когда они уже добрались до кровати.
        — Ты имеешь в виду концерт или наши акробатические этюды?  — сделав вид, что не понимает, захлопав ресницами, спросила Рина.
        — Ну, первое тебе не могло не понравиться, раз это твоя любимая группа…
        — А второе — теперь моя любимая поза,  — сказала Арина, даже не покраснев.  — И для здоровья полезно, и жутко приятно!
        — Я надеюсь, ты ни с кем, кроме меня, не будешь её практиковать?  — ревниво спросил Михайлов.  — Арина, запомни, я не потерплю никаких любовников! Если честно, даже неприятно думать, что у тебя кто-то был до меня!
        — Серёжа, мне, правда, очень неловко, что я не могу тебе сказать: «Ты — мой первый мужчина». Но ты должен понять, мне не восемнадцать…
        — Неважно, что я не первый,  — перебил её Михайлов,  — главное, что я — любимый и единственный, ведь так?
        — Так,  — подтвердила Арина.
        — Очень хорошо, я очень рад,  — сказал Михайлов, нежно поцеловав Арину и накрывая её одеялом,  — поспи, тебе нужен отдых. Ну, а я пойду, поработаю немного. Спокойной ночи!
        Направляясь к находившемуся в соседней комнате ноутбуку, Михайлов услышал какой-то звук. Машинально он взял телефон и открыл пришедшее сообщение, сообразив в последний момент, что телефон не его, а Арины.
        Словно не веря своим глазам, он перечитывал сообщение снова и снова.
        «Котёнок! Я надеюсь, у тебя всё в порядке, и злобный аллигатор к тебе не пристаёт. Я жутко соскучился, скорее бы ты приехала, и мы вместе над ним посмеялись. Чмоки-чмоки во все места. Твой сладкий зайчик».
        «Господи, наверное, я сплю. Может быть, у меня от недосыпа галлюцинации начались?»  — размышлял Михайлов, посмотрев в очередной раз на сообщение в надежде, что оно исчезнет. Но сообщение не исчезало, более того, вслед за сообщением пришла картинка с букетом роз и подписью: «Хочу тебя столько раз, сколько роз в этом букете!»
        Номер определялся, но записан в телефоне не был. Первое желание миллиардера было позвонить автору сообщений, но, подумав, он решил переговорить с Риной и выяснить, кто такой этот сладкий зайчик.
        Арина ещё не успела уснуть. При виде холодного стального взгляда Сергея ей стало нехорошо.
        — Серёжа? В чём дело? Что происходит?
        — Что происходит? Это я у тебя должен спросить. Котёнок!  — рассерженно бросил Михайлов.
        Арина съёжилась. Михайлов, в отличие от всех её предыдущих бойфрендов, никогда не называл её, используя названия животных. Арине это очень нравилось. Её коробило даже от «птичка моя», что уж говорить про всяких «котиков», «заек» и прочего ласкательно-уменьшительного зверья. «Котёнок»  — так пытался пару раз назвать её Серёжа Соколов, когда их отношения перешли грань формальности. Тогда Арина, возмутившись и угрожая порвать с ним, строго-настрого запретила её так называть.
        «Неужели Михайлов узнал про нас с Серёжей?  — с ужасом подумала Арина.  — Но, собственно, я для Серёжи уже не существую. Даже ему не сказали, что я жива. Знают только родители и брат, ну ещё Руся и Лена Щвецова. А нет человека, нет отношений! Но всё равно, страшно как-то».
        — Потрудись объяснить, что всё это значит!  — сказал Михайлов, показывая Арине сообщение.
        Арина побледнела, но не растерялась.
        — Это явно какое-то недоразумение, номер мне неизвестный. Кстати, перед отправкой на остров я поменяла номер, и его никто не знает. А телефон взяла так, на всякий случай. Меня уверяли, что номер чистый — то есть ни у кого не был до меня. Но может быть, он уже кому-то принадлежал, и сообщение предназначается его бывшему обладателю.
        — Не убедила, котёнок, не убедила! Текст сообщения слишком специфический, очень соответствует сложившейся ситуации,  — покачав головой, сказал Михайлов.
        — Послушай, Серёжа, я уверена, что это чьи-то глупые шутки, детские игры. Давай я прямо сейчас позвоню по этому телефону, и всё выяснится.
        — Звони,  — ледяным тоном сказал олигарх.  — И пока будешь звонить, моли Бога, чтобы это сообщение оказалось недоразумением или чьей-то шуткой.
        — Может быть, ты мне ещё скажешь: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?»  — презрительно фыркнула Арина.
        — Сейчас посмотрим, чем разговор закончится, тогда и решу, что с тобой делать,  — резко отреагировал Михайлов.  — Не забудь громкую связь включить.
        Хозяин телефона не спешил к нему подходить, и Арина уже хотела нажать кнопку отбоя, но тут из трубки раздался молодой мужской голос, обладатель которого был явно нетрезв: «Котёнок, как хорошо, что ты позвонила! Мне так без тебя скучно! Господин Денежный мешок уехал или дрыхнет? Мы можем поговорить?»
        Арина с усиливающимся страхом наблюдала за реакцией Михайлова. Миллиардер ожесточенно мотнул подбородком, а его мрачный взгляд не предвещал ничего хорошего.
        «Сейчас он мне чадру на голову наденет и в Босфор выкинет,  — с ужасом подумала Арина.  — Тем более, я всё равно уже убита. Надо как-то себя спасать».
        — Послушайте, я не знаю, кто вы, и собственно знать не хочу…  — начала она.
        — Котёнок, ну как же ты не узнаёшь своего жениха? Ай-яй-яй, дорогая, нехорошо. Ты там на чужбине совсем про меня забыла?  — ответил невидимый собеседник.
        — Послушайте, у меня нет никакого жениха! Назовите, пожалуйста, чётко, кому вы прислали сообщение и по какому номеру,  — произнесла Арина, теряя терпение и вспоминая, как ей нередко приходилось уточнять, работая в «Лазурном береге», кому и куда звонили вконец очумевшие граждане, путавшие и телефоны, и организации.
        «Если ты не решишь сложившийся квест, жениха у тебя, Арина, действительно не будет»,  — пришла к девушке в голову неутешительная мысль.
        — Котёнок, ну тебе и прислал, по твоему номеру. Что ты такая сердитая? А,  — загадочно протянул в трубке мужчина,  — понимаю тебя: конспирация. Ну, видимо, да, ошибся номером,  — и добавил:  — Попозже тебе перезвоню.
        Арине хотелось заплакать. Михайлов, ни слова не говоря, вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
        В это время в Петербурге кроссовер Лены Щвецовой остановился на уютной тенистой улочке. Где-то вдалеке был слышен шум трамвая, но на самой улице было тихо и спокойно.
        Сама улица чем-то напоминала анекдотичную историю про постройку особняка Морозова в Москве на Воздвиженке — того самого здания, известного публике, как Дом дружбы народов. Как известно, когда архитектор спросил заказчика, в каком стиле строить, тот ответил: «Строй во всех — у меня денег хватит». На улице, куда приехала Лена, все дома принадлежали к разным эпохам и имели свой собственный стиль. Женщина направилась к стоящему напротив только что построенного дома массивному зданию в стиле «сталинского ампира». Подойдя к нужному ей подъезду, она решила не звонить по домофону, а набрала какой-то код, благодаря которому устройство открывалось без ключа, и благополучно вошла вовнутрь.
        Поднявшись по лестнице до второго этажа и остановившись на лестничной площадке, Лена прислушалась. В квартире было тихо: не играла музыка, не шумели дети, лишь откуда-то из глубины раздавался приглушённый женский голос. Со стороны можно было подумать, что женщина беседует с кем-то по телефону. На самом деле, трубка аппарата мирно покоилась на месте, мобильный телефон хозяйки квартиры лежал на самом дне сумочки.
        Сидя перед огромным трюмо, Нелли Геннадьевна Фёдорова говорила с невидимым собеседником.
        — Сергей Сергеевич! Ну, зачем вам моя дочь? Она же ничего не умеет, хозяйка она никакая! Брюки вам подшивала? Господи, когда только успела? В первый день знакомства? Вы уже брюки перед ней снимали? Ну, вы, однако, ходок! Ну, ладно шить ещё туда-сюда, может, но готовит отвратительно, это есть невозможно, у вас изжога начнётся сразу, а вы так покушать любите! Что? Крокодилов вам пекла? Ну, вы же не будете аллигаторами всю жизнь питаться? Ах, это кулебяка такая! Ну, всё равно одними кулебяками сыт не будешь. Ах, у вас повар личный есть. Да, я этого как-то не учла. Ну, хорошо, на кухне она может не появляться, но в вашей постели она явно появится, и боюсь, что особого удовольствия вам это появление не доставит: будет лежать как бревно. Ах, вы её всему обучили! Обучили, приручили и теперь за неё отвечаете? По-моему, вы слишком сентиментальны. И любите её ещё вдобавок? Ну и любите её на здоровье! На расстоянии! Жениться-то зачем? Лучше в жёны какую-нибудь модель возьмите, как все приличные олигархи поступают. Ах, это банально-тривиально? Ну, тогда женитесь на гадалке или на матери-одиночке из провинции!
Вот это точно будет нестандартно. Или лучше на Лене Щвецовой!  — Тут Лена, подслушивающая разговор у двери, невольно вздрогнула.  — Старая любовь, Сергей Сергеевич, не ржавеет. Что? Да знаю я, что она замужем. Говорят, жена не стена, а мужа тоже подвинуть можно. Да, шучу я, шучу, Сергей Сергеевич. Женитесь на Арининой помощнице Русе, и на маму вашу похожа, и вы всё время повторяете «Какая девчушка славная!» Она и, впрямь, славная, да ещё и правильная, не то, что моя дочь, уже какого по счёту кавалера сменила. И потом Арина просто дико себя ведёт иногда. Вас так толкнула, что и костей бы не собрали, если бы не ваша спортивная реакция! Ну что, убедила я вас? Подумаете над моим предложением? Даже думать не будете? Ну, хозяин-барин. Вспомните мои слова, да поздно будет!
        Нелли Геннадьевна встала, с яростью закрыв створки трюмо.
        — Ничего, дорогой, недолго тебе такому счастливому ходить,  — произнесла она и, вдруг оборвав фразу на полуслове, прислушалась к шороху на лестнице и подошла к дверям. Лена, находившаяся по другую сторону, на лестничной площадке, мгновенно среагировала, нажав кнопку звонка.
        Нелли Геннадьевна открыла, даже не спросив дежурного «Кто там?»
        — Ты?  — произнесла она, совсем не удивившись, как будто бы ждала приезда Щвецовой,  — ну, заходи, поговорим.
        Лена Щвецова какое-то время молча сидела напротив Нелли Геннадьевны, ожидая, что та первая начнёт беседу. Наконец, Лена не выдержала:
        — Гелла, тебе родную дочь не жаль? Зачем ты с ней так жестоко?
        — Жаль, конечно.  — Нелли Геннадьевна отбросила прядь волос с лица.  — Но ты сама прекрасно знаешь, что бывает за отказ стать такой, как я, вспомни свою одноклассницу.
        Лена непроизвольно вздрогнула. Клара, в три года знавшая все сказки Пушкина назубок, подававшая в школьные годы большие надежды, работала уборщицей на вокзале. Живя в неблагополучной коммуналке, содержала мужа-алкоголика и больного ребёнка.
        В течение десяти лет Клара ухаживала за лежачей после инсульта бабушкой. Но после её смерти роскошная квартира в центре досталась не Кларе, а её младшей сестре, палец о палец не ударившей ради бабушки. Сестра купалась в деньгах, при этом нигде не работая, в то время как Клара экономила каждую копейку, гробя здоровье тяжёлым физическим трудом.
        Насколько удачливой была одна сестра, настолько невезло другой. Со стороны ситуация выглядела достаточно странно, друзья и родственники недоумевали и не понимали причину Клариного невезения. И только Лена, зная, на что способна Кларина мама, сразу сообразила, откуда ветер дует, и даже попыталась Кларе помочь. За что сразу же получила тяжелейший грипп с температурой и неприятности на работе у мужа.
        — Арина поэтому и из дома сбежала, думала, раз отделилась от нас, ей теперь я неопасна. Вот наивная!  — с усмешкой произнесла Нелли Геннадьевна.  — Ну, ничего, жена сына через полгода должна родить девочку, вот ей я и передам свои способности, будет самой молодой ведьмой в нашем роду!
        — Неужели ты не понимаешь, что Арина с Сергеем друг друга любят!  — воскликнула Лена.
        — Вы с ним тоже друг друга любили, но, однако, не поженились, и они никогда не поженятся. Любовь, любовь!  — со злостью сказала Нелли Геннадьевна.  — Какая там ещё любовь! Откуда Арине про любовь знать? Из книжек? Да ведь книжки-то для развлечения пишутся; почитал, да и на даче в печку выбросил. Не по книгам живут, а как мать скажет. А мать скажет, что надо бросать этого распутного нувориша и замуж за серьёзного парня выходить. Вышла замуж — вот тебе и любовь! Что не так, дорогая крёстная? Но по-другому-то не получится, уж извини! Эту партию ты проиграла!
        Поняв, что продолжать разговор бесполезно, Лена поднялась и молча покинула квартиру.
        — Послушай, Серёжа, ты должен мне верить, если ты меня любишь, верить, даже если всё против меня, даже если весь мир перевернётся, просто верить и всё,  — стараясь быть как можно убедительнее, в сотый раз говорила Арина, сидя напротив мрачного и пугающе молчаливого Михайлова.  — Зачем ты вообще стал рыться в моём телефоне?
        — Обычно я не беру чужие вещи, но, видимо, так уж тебе не повезло, извини. Я прочёл это сообщение совершенно случайно, а если бы не прочёл и ничего не узнал? Ты бы продолжала вести двойную жизнь?
        — Серёжа, ну как тебе не стыдно, я ни в чём не виновата, у меня никого нет, кроме тебя!  — с возмущением отреагировала Арина.
        — Хорошо,  — мотнул подбородком Михайлов,  — любой другой бы тебе не поверил, но я слишком люблю тебя. Даже если ты такая лицемерная особа и за моей спиной будешь подсмеиваться надо мной…
        — Ну, это уже слишком! Можешь мне не верить, но оскорблять я себя не позволю!  — решительно сказала Рина.
        — Поклянись!  — со сталью в голосе произнёс олигарх.
        — Господи! Чем? На чём? В чём?
        — Поклянись своим здоровьем, что ты ничего против меня не замышляешь!
        — Серёжа, клянусь своей жизнью, что я желаю тебе только добра, что я люблю тебя больше жизни, что мне никто кроме тебя не нужен!
        — Ладно, инцидент исчерпан,  — сухо сказал Сергей,  — мне нужно работать, завтра мы улетаем в Россию. В самолёте я дам тебе необходимые инструкции для визита в полицию. А теперь спи!
        Арина попыталась уснуть, но сон сняло как рукой.
        Франсуа Раж недовольно поморщился. Сегодня ему предстоял не самый приятный визит в местное отделение полиции в качестве свидетеля по делу об убийстве его бывшей коллеги Арины Фёдоровой. Формальность, конечно, но всё равно как-то не по себе, да и времени жалко. Вместо того, чтобы спокойно пообедать где-нибудь в окрестном ресторане, придётся довольствоваться быстрым перекусом на работе.
        Во дворе, где располагалось отделение полиции, шёл ремонт. На последнем этаже одиноко висела «люлька», перепачканные маляры, занимавшиеся ремонтом здания, устроили во дворе перекур. Проходя, Франсуа даже закашлялся от дыма крепких папирос. Недалеко от входа в отделение стоял красный «Майбах». Франсуа видел такую машину только один раз — на автомобильной выставке в Биаррице.
        «Хорошо, однако, местным полицейским живётся,  — завистливо подумал Франсуа,  — такую машину на зарплату вряд ли купишь, по всей видимости, коррупция здесь процветает буйным цветом».
        Вздохнув, он зашёл в обшарпанное здание и обратился в окошечко, отделённое от посетителей железной решёткой.
        Несмотря на то, что русский язык Ража был почти безупречен, сонный дежурный долго не мог понять, по какому вопросу и к кому пришёл иностранец, требуя повестку, и, наконец, поняв суть проблемы, отправил его на последний этаж здания. Пока Раж уныло поднимался по лестнице, дежурный принялся кому-то звонить.
        В указанном кабинете за столом, заваленным папками с делами, сидел хмурый невыспавшийся следователь. Шторы на окнах были задёрнуты, поэтому в помещении было достаточно темно. На потолке зияла дыра от люстры — видимо, ремонт коснулся и самих кабинетов. Следователь быстро поздоровался с Ражем и направился к двери.
        — Я на минутку выйду, а вы пока напишите, что можете сообщить по поводу убийства Арины Фёдоровой. Темновато тут у нас, конечно, да сами понимаете, в кои-то веки стали ремонт делать — шторы я закрыл, потому что маляры в люльке как архангелы какие-то в окне порхали. Но, если вам темно, откройте.
        Ничего не заподозривший Раж кивнул, взял бумагу и, начав писать, понял, что у него заболят глаза при таком освещении, а, вернее, при полном его отсутствии.
        Подойдя к окну, он отдёрнул шторы и замер: прямо перед ним в ремонтной люльке стояла… Арина Фёдорова. Вернее, это был, конечно же, её призрак, потому что сама Фёдорова уже давно кормила червей на одном из городских кладбищ. Он сам видел, как её отпевали. Раж похолодел. Арина была жуткого синюшного цвета, как собственно и должна выглядеть покойница. В левом верхнем углу груди, в районе сердца, на белой Арининой рубашке запеклось кровавое пятно от выстрела киллера.
        Призрак в люльке зашевелился и заговорил по-французски.
        Через открытую форточку оцепеневший Раж слышал каждое слово.
        — Зачем ты так со мной, Франсуа? Я же тебе ничего плохого не делала. Мы могли бы договориться. А ты киллера нанял. Не по-мужски поступил. Не умеешь ты проигрывать, Раж!
        Призрак потянулся к окошку с явным намерением его открыть.
        Франсуа закричал как бешеный. В кабинете тотчас же появились выходивший на минуту следователь и ещё два человека в форме.
        — Ну-ка, гражданин хороший, пишите всё как есть по порядку, а если на русском не сможете, мы переводчика из вашего же центра позовём!
        В то время пока находящийся в состоянии, близком к истерике, француз писал чистосердечное признание, Арина благополучно спустилась вниз, сняв макияж, переоделась и вышла во двор, не забыв поблагодарить бдительного дежурного, предупредившего о приходе Ража.
        В автомобиле её ждали водитель и заехавший за ней сегодня утром Петя. Эту ночь Арина провела в роскошном пентхаузе с видом на Неву, который арендовал для неё Михайлов. После приезда в Россию их дороги разошлись: Михайлов улетел в Москву, а Арина осталась в Петербурге.
        — Арина, как всё прошло?  — коротко спросил Петя.  — Под тяжестью неопровержимых улик у подозреваемого не выдержали нервы?  — сказал он, усмехнувшись.  — Мне отдано распоряжение отвезти тебя на набережную к причалу у Эрмитажа.
        — На набережную? Но зачем? Я хочу сейчас поехать в квартиру, которую я снимала до отъезда.
        — Видимо, до неё лучше добраться водным путём,  — пожал плечами Петя.
        — Что за глупости!  — возмутилась Арина.  — Высадите меня, я на метро поеду.
        — Арина, я не могу, мне Сергеич голову снимет.
        — Так это его распоряжение?
        — Ну не Султана Сулеймана же!
        «Значит, всё-таки чадру на голову и в воду!»  — вжавшись от ужаса в кожаное сиденье «Майбаха», подумала Арина.
        — Можно мне позвонить или сообщение отправить?  — робко спросила она.
        — Кому? Зачем? Ну, наверное, можно.
        Арина быстро достала многострадальный телефон, который Михайлов чудом не выбросил после неприятного инцидента в Стамбуле, и набрала несколько смсок.
        — Ещё увидимся, Арина!  — Петя помог ей выйти из машины и пересел на место рядом с водителем. «Майбах» уехал, разогнав группку испуганных воробьёв на близстоящих скамейках.
        Набережная у Эрмитажа была пустынна. Из громкоговорителя слышалась песня «Осенние листья» в исполнении Далиды.
        «Что-то рановато вы про осень, ребята»,  — подумала Арина. Вдруг звучание мелодии прекратилось, и Арина неожиданно услышала: «Фёдорова Арина Сергеевна, подойдите, пожалуйста, ко второму причалу!» У причала пожилой мужчина в морской форме попросил её пройти внутрь небольшого помещения, где вручил ей гидрокостюм.
        «Господи, ну не день, а съёмки в сериале!»  — подумала Арина, уже ничему не удивляясь, залезая в резиновые шорты и положив свою одежду в маленький рюкзачок.
        Прямо по курсу к пристани приближался аквабайк. У Арины не было никаких сомнений о личности его водителя. Конечно, за рулём был Сергей Михайлов.
        — Привет, Арина,  — сказал он просто,  — залезай, прокатимся.
        Арина слишком устала, чтобы сопротивляться, поэтому послушно села сзади, приготовившись к фонтану брызг.
        Как ни странно, брызг было совсем не много, видимо, это было связано с техническими параметрами гидроцикла. Фантастические ощущения заставили Арину по-новому взглянуть на привычные пейзажи гранитных набережных. Аквабайк сделал несколько кругов по Неве и остановился у одного из равелинов Петропавловской крепости.
        Михайлов жестом пригласил Арину выйти на бревенчатые мостки.
        — Я надеюсь, у тебя всё в порядке?  — спросил он.  — Я старался тебя не обрызгать.
        — Да у меня всё в порядке, и я не забрызгана, просто очень устала после исполнения главной роли в спектакле по сценарию Сергея Михайлова,  — сказала Арина, не понимая, в каком миллиардер настроении и что от него ожидать.
        — Мышеловка захлопнулась!  — удовлетворенно констатировал олигарх.  — Как я и предполагал.
        — Да, ты всё здорово рассчитал,  — подтвердила Арина.  — Видел бы ты лицо Ража, когда я попыталась открыть окно!
        — Ну, я же этот сыр-бор начал, сделав тебе на день рождения подарок, поэтому я и должен был окончательно решить проблему с твоим бывшим директором. Надеюсь, теперь его вышлют из страны и навсегда закроют въезд в Россию.
        — Я собственно тоже этого желаю,  — заявила Арина.  — А почему мы здесь? Мы кого-то ждём? Здесь с кем-то назначена встреча? Я хочу вернуться в свою съёмную квартиру, я там уже очень давно не была. И почему ты на аквабайке, а не, скажем, на твоей знаменитой яхте? Я, кроме неё, все твои игрушки видела, и самолёты, и «Майбах».
        — Яхту в акваторию Невы не пустят, она слишком большая, под мостами может не пройти. Как-нибудь потом прокачу. Нет никакой встречи, просто я очень люблю это место у вас в городе. Отсюда такой потрясающий вид открывается. Знаешь, Арина, я коренной москвич, но если бы мне пришлось выбирать снова, где родиться…
        — Только не говори, что ты бы родился в Петербурге!  — воскликнула Арина.  — Ты родился бы в Вашингтоне!
        — Почему в Вашингтоне?  — недоуменно спросил Михайлов.
        — Потому что губернатором Московской области ты вряд ли станешь, уж извини, читала твою программу, я и то бы лучше написала, да, да, не улыбайся! А вот мэром Вашингтона ты вполне мог бы стать, тебя там все любят, насколько я понимаю, там живёт твой хороший друг, всё время его фамилию забываю, известный рок-музыкант.  — Михайлов кивнул в знак согласия.  — По версии какой-то газеты, ты вообще мечта всех американских домохозяек… Как там в стихотворении, которое тебе посвятили:
        Ты покорил Олимп высокий.
        Ты превзошёл врагов умом.
        И Вашингтон тебя далёкий,
        Зовёт в тумане голубом.[16 - Отрывок из стихотворения Дмитрия Ксуря.]
        — И тем не менее, я хотел бы родиться в Санкт-Петербурге. Мне кажется, что в прошлой жизни я был одним из декабристов.
        — Так мы поэтому сюда приплыли? Здесь как раз декабристов и казнили в кронверке.
        — Правда? Я не знал,  — протянул удивлённо Михайлов.
        — Про декабристов, помню, у Некрасова ещё в школе учили:
        По-русски меня офицер обругал,
        Внизу ожидавший в тревоге,
        А сверху мне муж по-французски сказал:
        «Увидимся, Маша,  — в остроге!..»
        — Вот именно,  — как-то неопределённо сказал Михайлов,  — в остроге. Интересно, а ты бы поехала за мной в ссылку?  — тихо добавил он.
        — Я что-то пропустила?  — поинтересовалась девушка, хлопая ресницами.  — Ты теперь у нас опальный олигарх? О, да. Я бы поехала за тобой в Сибирь и испортила бы тебе всю ссылку,  — захохотала Арина.  — Куда в ссылку-то ехать? Видимо, туда, где у тебя недвижимость,  — в Швейцарию или Малайзию, так что ли? Или на виллу в Ниццу? А может быть, в Канаду или в Америку, где спортсмены твои тренируются?
        Не говоря ни слова, Михайлов неожиданно крепко обнял Арину. Так они долго стояли, обнявшись, словно после долгой разлуки.
        — Арина,  — наконец, заговорил Сергей.  — Я очень сильно люблю тебя и больше всего на свете боюсь тебя потерять. Признаюсь, что сначала я испытывал к тебе просто сильное физическое влечение, но это ничто по сравнению с влечением души. Мне будет очень больно, если ты меня обманешь или предашь.
        «Ровно дыши, капитан моей распущенной души!»  — донеслась фраза песни «Б2» с палубы проходящего мимо речного трамвайчика.
        — Ты слышал, Серёжа, ровно дыши,  — улыбнулась Арина.  — Я не собираюсь ни обманывать, ни предавать тебя, по-моему, с твоими возможностями уже давно надо было выяснить, кому принадлежит номер телефона, с которого были посланы эти дурацкие смски, если ты об этом.
        — А я выяснил,  — взгляд олигарха потерял нежность и стал серьёзнее.  — Номер записан на тебя.
        — Что? Как? Нет, это невозможно! Что за чертовщина!
        Михайлов молча пожал плечами и жестом пригласил Арину садиться в аквабайк.
        У набережной Робеспьера какой-то катер проехал совсем близко, основательно забрызгав и Михайлова, и Арину. В следующее мгновение катер перегородил им дорогу, и Сергей едва успел избежать неизбежного столкновения, сделав крутой вираж, во время которого Арина чуть не выпала из аквабайка.
        Далее началась самая настоящая погоня со стрельбой по живым мишеням. Со стороны могло показаться, что снимают очередную серию «бондианы», в которой Джеймс Бонд вместе со своей подружкой уходит от злодеев-преследователей.
        «Вот только погони нам и не хватало!»  — успела подумать Арина.
        Погоня — это, может быть, и захватывающе, когда смотришь её в каком-нибудь боевике, но когда сам убегаешь от кого-то, то тебе, мягко говоря, нехорошо. К тому же Арине было абсолютно непонятно, кто объект преследования — она или Михайлов, или, может быть, они оба?
        Гидроцикл, ведомый олигархом, двигался зигзагами. Одна из пуль попала в аквабайк, отскочив от стального корпуса. Ещё одна… и ещё.
        Расстояние между катером и аквабайком всё сокращалось и сокращалось. Катер летел над волнами с ошеломляющей скоростью — наверное, даже быстрей автомобиля, мчащегося по трассе.
        Михайлов сделал очередной зигзаг и нырнул в один из узких каналов. Теперь расстояние сокращалось быстрее, так как возможности для маневрирования было меньше. «Боже, что он делает?»  — подумала Арина и закрыла глаза. Приоткрыв через какое-то время левый глаз, Рина с радостью обнаружила, что они каким-то фантастическим образом оторвались, и катер, похоже, потерял их из виду.
        Аквабайк практически остановился. Михайлов повернулся к Арине.
        — Ты как? Хочешь сойти на берег?
        — Да нет, мы практически приехали, то есть приплыли. А что это было? В нас, действительно, стреляли, или мне показалось?
        — Что это было, потом расскажу, но тебе не показалось. Держись крепко за меня, ничего не бойся, просто доверься мне.
        «Просто доверься мне»  — сколько раз Михайлов говорил Арине эту фразу. А что ждёт их на этот раз? Что нужно будет доверить ему сегодня? Видимо, свою жизнь, потому что под мостом в одном из каналов опять мелькнул белый катер.
        Сергей резко привёл гидроцикл в движение, и гонка снова началась. Подъезжая к одному из пролётов моста в очень узком месте, где практически невозможно было развернуться, Михайлов нажал на какую-то кнопку, и…как в замедленной съёмке Арина наблюдала, как аквабайк перевернулся, сделал кульбит в воздухе и понёсся в противоположном направлении, недосягаемый для преследователей. Рина обернулась и увидела, как белел пенный хвост за кормой уходящего катера.
        Когда гидроцикл остановился недалеко от дома, где находилась Аринина съёмная квартира, Михайлов буквально вытащил её на набережную.
        Рина ещё не отошла от шока. Она поднялась, покачнулась и снова села.
        После катания по волнам земля под ногами слегка покачивалась.
        — Серёжа, мне так страшно,  — тихо сказала она, ещё до конца не осознавая, что их только что могли убить. За месяц это было уже второе нападение, и, если первый раз всё скорее походило на хорошо разыгранный фарс, то сейчас могла разыграться самая настоящая трагедия.
        — Интересно, как эта сволочь узнала, что я здесь,  — рассуждал сам с собой олигарх, не слыша, что говорит Арина.  — Рина, ты никому не сообщала, что едешь на причал к Эрмитажу?
        Отрицать было бессмысленно, и водитель, и Петя могли бы легко подтвердить, что она отправляла смски во время поездки в «Майбахе».
        — Сообщала,  — честно призналась девушка.
        — Замечательно,  — прошипел миллиардер.
        Арина хотела что-то возразить, но была слишком напугана всем происходящим, ей было холодно, вода намочила волосы и неприкрытые части тела.
        Откуда-то издалека послышались радостные крики. Прямо к ней бежал её приятель Серёжа Соколов с большим букетом роз.
        «Господи! А он-то что здесь делает?  — подумала с ужасом Арина.  — Ему я точно ничего не писала!»
        — Риночка! Ну, всё в порядке? Раж написал признание? А что ты в таком странном костюме?  — будто не замечая миллиардера, задавал вопросы Серёжа и, к ещё большему Арининому ужасу, по-хозяйски мазнул её в губы, добавив: «Я так соскучился, котёнок!»
        — Арина!  — достаточно жёстко сказал Михайлов, с плохо скрываемым раздражением наблюдавший за происходящим.  — Мне кажется, нам надо расстаться, хотя бы на время. Быть вместе нам слишком опасно. Тем более,  — тут Михайлов исподлобья взглянул на своего соперника,  — что о тебе есть кому позаботиться, котёнок!
        «Вот вам и счастье, которое было так возможно»,  — с грустью подумала Арина, заходя вместе с приятелем Серёжей в подъезд дома. «Как там Михайлов говорил? Вечный challenge? Вот уж, действительно, Ice Bucket Challenge сегодня получился! Интересно, кто кому и в чём сегодня бросил вызов?»
        Войдя в съёмную квартиру, Арина бросила рюкзачок с вещами и с остервенением стала снимать гидрокостюм, не обращая внимание на Серёжины восторженные комментарии по поводу её фигуры. Девушка по привычке взяла пульт от телевизора. Она точно помнила, что, уезжая, смотрела информационный канал, по которому никогда не показывали фильмы.
        Но на экране как раз была сцена из старого советского фильма о любви. Молоденькая учительница, стоя у окна, слушала, как один из её учеников отвечает на экзаменационный билет по русскому языку: «Многоточие ставится в конце предложения или целого рассказа, когда он не закончен, и многое ещё осталось впереди…»
        Арина глубоко вздохнула. Белые ночи в Петербурге пролетают незаметно. Вчера не было сил прогонять Серёжу, да и останься Арина одна, одному Богу известно, что в теперешнем состоянии могло бы прийти ей в голову.
        Рано утром Серёжа ушёл на работу, сказав, что, пока Арины не было, он очень скучал. В её отсутствие он всё обдумал и решил, что она может к нему переехать жить. «Если, конечно, ты не возражаешь, Арина»,  — поспешно добавил Серёжа, стоя уже в дверях.
        «“Я решил…” Опять за неё уже всё решено! Всё решено, и всё цинично дозволено! Почти как у Милана Кундеры. Только у него “…в этом мире всё наперёд прощено и, стало быть, всё цинично дозволено”.  — И если к тому, что Михайлов всё решал за неё, она уже привыкла, то с Серёжиным “я решил” не так легко согласиться.  — Ладно, хватит рефлексировать, нужно приготовить кофе и ехать на работу. Или у меня уже нет работы, и мама в воображаемом разговоре была не так далека от истины?  — Арина с тоской представила, что сейчас она придёт в офис, а там в её кабинете сидит какая-нибудь модель с длинными ногами, полирует ногти пилочкой и, не отрываясь от столь увлекательного занятия, при Аринином появлении попросит её закрыть дверь с обратной стороны. Ну, или необязательно модель, а просто какая-нибудь смазливая девушка или даже не смазливая.  — Чёрт его знает, на что способен рассерженный мужчина с такими возможностями, как у Михайлова! Господи, как всё нелепо получилось! А с этими дурацкими смсками? Чертовщина какая-то! Может быть, пока не ехать никуда, а позвонить Русе, разузнать, так сказать, обстановку?»
        Рина набрала номер подружки. Руся ответила почти сразу же, радостно закричав в трубку: «Арина! Привет! Наконец-то ты позвонила! Ты сейчас где?»
        — Руся, я уже в Петербурге, спектакль с Ражем закончен,  — осторожно произнесла Рина.
        — А я знаю!  — восторженно отреагировала на том конце провода Маруся.  — Мне Сергей Сергеевич сообщил. Он вчера вечером в офис заходил. Зачем-то несколько раз просил тебе передать, что ты — первый и единственный директор нашего центра, как будто сам тебе сказать не может! Приезжай быстрее, я тебе все отчёты покажу! Столько работы, еле справляюсь!
        «Значит, всё-таки Михайлов решил не лишать меня куска хлеба,  — подумала Арина.  — Ну что ж, и на том спасибо! Погружусь с головой в работу, мне всегда это помогало. Слава Богу, не как в анекдоте, работаю не ассенизатором!»
        Арина стала собираться, чтобы выйти из дома, ловя себя на мысли, что за последние несколько дней всё-таки что-то неуловимым образом изменилось в её внешности.
        По сложившейся традиции жители Санкт-Петербурга даже в очень жаркую погоду берут с собой кофту или пиджак (так, на всякий случай). Арина, как коренная петербуженка, не стала исключением. На платье с короткими рукавами она набросила светлый палантин. Увидев, что пробка на близлежащей улице достигла гигантских размеров, Рина отказалась от мысли идти на стоянку за автомобилем и предпочла пойти в офис пешком.
        По дороге она поняла, что на улице самая что ни на есть жара, и палантин пришлось снять.
        Руся, завидев Арину, от нетерпения выбежала на улицу, где ошарашенные прохожие оборачивались на обнимающихся девушек, радовавшихся долгожданной встрече.
        Наконец, они вошли вовнутрь, и Руся ещё раз со счастливой улыбкой на лице взглянула на неё.
        — Арина, я так рада тебя видеть! Я так рада, что всё хорошо закончилось!
        «Да, Руся,  — вздохнув про себя, подумала Арина,  — ты права, всё, действительно, закончилось. Вот только ничего хорошего уже, видимо, не будет! Во всяком случае, в моей жизни!»
        — И курить ты бросила, молодец какая!  — продолжала Руся.  — А скажи, совсем не тянет?
        — Да нет, как-то…  — неопределённо ответила Арина.  — У меня же пластырь приклеен, там же никотин, как я понимаю…
        — Ой, просто, когда у тебя день рождения был, Сергей Сергеевич его тебе на плечо наклеил, а сейчас я смотрю, у тебя ни на левом, ни на правом плече ничего нет,  — заметила Руся.
        Арина с ужасом посмотрела на своё плечо. Так вот что всё время не давало ей покоя! Внезапно со страшной силой захотелось курить. Взгляд упал на висящий рядом перекидной календарь. Какое сегодня число? Боже, нет, только не это! В связи с последними событиями Арина совсем потеряла счёт времени.
        — Руся!  — предательски дрожащим голосом сказала Рина.  — Ты не знаешь, где здесь ближайшая аптека?
        — Так вот же, напротив!  — удивилась ничего не подозревающая Маруся.  — А ты за пластырем пошла?  — бесхитростно спросила она свою начальницу, уже почти скрывшуюся в спешке в дверях.
        Стоя у дверей аптеки, где во времена Арининого детства находилось известное всем кафе-мороженое, девушка испытывала сильное желание вместо антиникотинового пластыря купить в ближайшем магазине пачку сигарет, а заодно и бутылку какого-нибудь сильно горячительного напитка, настолько ей было нехорошо. Лишь сознание того, что, возможно, она уже беременна, и курение и алкоголь навредят здоровью будущего ребёнка, удержало её от столь опрометчивого шага. Войдя в старинное здание, Арина прошла во второй зал, где было не так много посетителей, и принялась рассматривать антиникотиновые пластыри на витрине.
        «Чёрт возьми, как же я не заметила, как он отлепился!  — корила сама себя Арина.  — Ведь чувствовала, что что-то не то со мной! А Михайлов почему мне ничего не сказал? Хотя его, наверное, на тот момент это меньше всего волновало! Ему самое главное было по Тверской области в Лионском дилижансе проехаться! Интересно, где он сейчас, и кто перед ним стойку на руках делает? Или, может быть, он подумал, что я специально пластырь сняла? Тьфу ты, гадость-то какая! Почему всё так не по-людски?»  — не выдержала Арина и в сердцах сплюнула.
        — Девушка! С вами всё в порядке?  — испуганно спросила женщина-фармацевт за стеклянной перегородкой.  — Вы что-то хотели?
        — Да,  — не зная, с чего начать, заколебалась Арина.  — Скажите, а пластыри против курения можно применять во время беременности?
        — Это нужно решать с врачом,  — ушла от ответа, сказав заученную фразу, фармацевт.  — Что ваш гинеколог советует?
        «Что советует мой гинеколог, не знаю, а вот мой внезапно очнувшийся интеллект мне советует сначала убедиться, действительно ли я беременна, а потом уже впадать в истерику».
        Купив, к удивлению аптекаря, вместо пластыря три теста на беременность и бутылку минеральной воды, Арина вспомнила, что последний раз она использовала такой тест лет десять назад. Тогда она училась на первом курсе университета, переводилась с платного отделения на бюджетное, приходилось много заниматься, чтобы успешно сдать экзамены. Параллельно у Арины неожиданно закрутился роман с одним пареньком, работавшим в близлежащем банке. Роман закончился весьма неудачно — банкир уехал с одной из вечеринок с Арининой подругой. Разругавшись с подругой, которую коварный банкир через какое-то время тоже бросил, и лишившись бойфренда, Арина чуть было не завалила сессию. К тому же у неё возникли подозрения на «интересное положение» (как потом выяснилось, от напряжённой учёбы всего-навсего произошёл небольшой гормональный сбой). В то время Арина выглядела совсем по-детски, и хмурая тётенька в аптеке, покосившись на её аккуратно заплетённые косички, неодобрительно посмотрела на девушку, строго сказав: «А тебе зачем тест на беременность? Неужели для себя? А твоя мама в курсе?» Пристыженная Рина выбежала из
аптеки, чуть не разрыдавшись.
        Спасла положение заходившая в это время в аптеку женщина. Рина бросилась к ней, умоляя купить необходимую ей вещь. Женщина согласилась, улыбнувшись.
        Только когда она подошла к прилавку, Рина заметила, что покупательница беременна и находится на довольно приличном сроке. Стало понятно, почему просьба девушки её развеселила. А у фармацевта тогда вообще глаза на лоб полезли… Но десять лет назад всё обошлось без нежелательных последствий, а что ждёт Арину сейчас? Может быть, это тоже просто гормональный сбой из-за стрессов? Их последнее время было предостаточно! Чёрт, а как курить хочется!
        — Арина! Давай я тебе пластырь приклею!  — предложила Руся, когда Рина вернулась в офис.
        — Не надо!  — быстро ответила Арина.  — Я сама приклею, на невидимую для посторонних глаз часть тела.
        — А, понятно,  — слегка покраснев, сказала Руся.
        — Сейчас несколько минут задержусь у себя в кабинете. А потом я спущусь вниз, и мы сможем с тобой обсудить все возникшие вопросы.
        «Спокойствие, только спокойствие!  — повторила про себя Арина несколько раз, выпив залпом большой стакан минеральной воды.  — Где ты, мой персональный Карлсон? Кто меня сейчас утешит?»  — с усмешкой подумала Рина, открыв потайную дверцу в своём кабинете. Для любимой женщины Михайлов продумал в офисе всё, даже такие бытовые подробности, как личный туалет. Хотя вряд ли сейчас она по-прежнему для него «любимая женщина». Рина еле удержалась, чтобы не заплакать.
        В кабинете зазвонил телефон. Арина вздрогнула и взяла трубку.
        — Арина,  — послышался встревоженный голос Руси.  — А у тебя всё в порядке? Уже полчаса как прошло, а ты всё не спускаешься.
        — Да, да, Руся, всё в порядке, я просто …заснула. Разница во времени, видимо, сказывается ещё.
        «Чёрта с два у неё всё в порядке! Тесты только запутали ситуацию! Один показывал отрицательный результат, а два других — положительные. Надо завтра сдать кровь, как же этот анализ называется, на ХГЧ, что ли?  — подумала Арина.  — Тогда всё и станет ясно. А пока займусь рабочими делами. И, кстати, надо Серёже позвонить, что-то решить с переездом и с нашей совместной жизнью. Хотя, какая тут жизнь? Настоящая яркая жизнь была только с Михайловым. А сейчас так, одно существование…»
        На следующий день Арина пришла рано утром в частную клинику неподалёку от дома, где она снимала квартиру. С Серёжей вчера был долгий разговор по телефону. Арина убедила его, что сейчас много работы, к тому же за квартиру всё равно уже заплачено, и лучше подождать хотя бы неделю, а уж потом приниматься за переезд. В лаборатории улыбчивая медсестра жестом пригласила девушку присесть на металлический стульчик. Арина могла бы сдать любой анализ по страховке в филиале клиники, которая принадлежала Михайлову, но тогда, вполне вероятно, что результаты исследования он узнал бы раньше неё. А девушке хотелось сначала самой разобраться в ситуации, а потом уже что-то сообщать миллиардеру или, скорее даже, ничего не сообщать. На личных отношениях с ним был поставлен крест, остались только деловые контакты.
        Арина слегка поморщилась — ещё с детства не любила, когда брали кровь из вены.
        — А когда будет результат?  — спросила Арина.
        — Мы пришлём вам по электронной почте завтра,  — ответила медсестра, убирая пробирку.
        — А можно я сама зайду?  — Арина вдруг подумала, что, возможно, Михайлов отдал распоряжение мониторить её почту.
        — Конечно, приходите завтра утром,  — кивнула её собеседница.
        — Ой, Арина, я за тебя так рада! Наконец-то! А то всё работа да работа, я думала, что ты так и не решишься родить!
        Эту восторженную речь Арина слушала, как в каком-то тумане, уже сидя на следующий день напротив своего знакомого гинеколога. Перед женщинами лежал листочек с результатами теста на ХГЧ. Наверное, кого-то такое известие заставило бы плакать от счастья. Арине тоже хотелось плакать, но совсем от другого.
        — Я единственно не понимаю, как может быть срок беременности две недели,  — наконец, заговорила она,  — когда у меня до недавнего момента был приклеен противозачаточный пластырь.
        — А когда ты его последний раз меняла?  — спросила гинеколог, что-то записывая в карточке.
        — А его менять нужно?  — спросила с ужасом Арина.
        — Конечно,  — усмехнулась врач.  — Инструкцию читала? А ты думала, прикрепила на всю жизнь и забыла?
        — Инструкцию я не читала, понадеялась на друга, который его подарил. У меня какой-то усовершенствованный пластырь был — «два в одном»: и антиникотиновый, и противозачаточный.
        — Ой, Арина, а кто твой друг? Какой-то известный учёный?  — с нескрываемым удивлением спросила гинеколог.  — Такие пластыри ещё в стадии разработки находятся. Где-то в Америке есть лаборатория. Так этот будущий Нобелевский лауреат и есть отец твоего ребёнка? Но всё равно, такие пластыри, по-моему, тоже нужно менять. Ты куда будешь на учёт по беременности вставать? Давай к нам! У нас не так дорого, но в отличие от женской консультации нет очередей и индивидуальный подход!
        — Хорошо,  — сказала Арина, выдавив из себя улыбку,  — я подумаю. Спасибо за всё!
        «Чёрт возьми, что же делать?» О том, чтобы посоветоваться с Михайловым, не могло быть и речи. По вопросам личного характера Арина всегда обращалась либо к маме, либо к крёстной. Но сейчас Лена куда-то уехала с семьёй, да и, учитывая все обстоятельства её дружбы с Михайловым, вряд ли могла бы дать адекватный совет.
        «Значит, только к маме»,  — подумала Арина, глубоко вздохнув и вспомнив все их виртуальные разговоры. Она была почти на сто процентов уверена, что мама будет склонять её сделать аборт. Как ни странно, мама и словом не обмолвилась о том, чтобы прервать беременность.
        — Всё просто замечательно!  — воскликнула Нелли Геннадьевна.  — Я сегодня говорила с Серёжей. По-моему, у него самые серьёзные намерения, он хочет, чтобы ты к нему переехала.
        — Мама,  — удивлённо сказала Арина,  — ты не поняла, я беременна от другого Серёжи, от Михайлова.
        — Арина!  — Нелли Геннадьевна недовольно нахмурила брови.  — Ты в следующий раз выбирай себе кавалеров с разными именами, чтобы мне легче было ориентироваться. Или ты боялась, что сама в именах запутаешься? Ну, про Михайлова забыть можешь уже навсегда. Он тобой наигрался, а ты просто доигралась… Какой у тебя срок?
        — Около двух недель,  — тихо произнесла Арина.
        — Вот и прекрасно! Сейчас с Серёжей начнёшь жить, а через пару недель сообщишь ему о своём «интересном положении». Он же не Михайлов, а приличный молодой человек, сразу и поженитесь.
        — Мама!  — с ужасом в голосе сказала Арина.  — Разве можно начинать семью с вранья?
        — Ну, через какое-то время можно и развестись, если что-то не заладится,  — размышляла вслух мама,  — а так хоть отец у ребёнка будет. Или ты хочешь быть матерью-одиночкой? Незавидная доля, прямо тебе скажу. На что ты будешь своего ребёнка содержать? Сядешь к нам с отцом на шею?
        — Ну, у меня же есть работа, образовательный центр…  — недоуменно сказала Арина.
        — Я поражаюсь, как у тебя его не отобрали,  — фыркнула Нелли Геннадьевна.  — Ну, предположим, что работа есть, и даже, когда Михайлов узнает о том, что у тебя неизвестно от кого ребёнок,  — у тебя ведь ума хватит сказать, что не от него?  — он тебя этой работы не лишит, всё равно, ты же не возьмёшь ребёнка в люльке с собой в офис? А тебе кредит за машину надо выплачивать, не говоря уже о том, что ребёнку столько нужно купить… Немедленно переезжай к Серёже, это твой единственный выход.
        — Нет, мама, это не выход,  — попыталась возразить Арина,  — если родится мальчик, похожий на Михайлова, как я это объясню Серёже?
        — Родится девочка, похожая на тебя,  — сказала мама увереннее, чем узист, определяющий пол ребёнка на последних сроках беременности.  — И этой девочке очень нужен будет отец.
        — А если мне сделать аборт?  — через силу выдавила Арина.
        — На ручке посмотри, что на браслетике у тебя написано,  — брезгливо поморщилась Нелли Геннадьевна.
        Рина молча взглянула на браслет, подаренный родителями на следующий день после покупки первого автомобиля. Как сказал тогда папа: «С надеждой, что никогда не понадобится».
        — Там указана только моя группа крови на тот случай, если произойдёт ДТП,  — растерянно произнесла девушка.
        — И резус-фактор.  — добавила мама.  — У тебя он отрицательный. Если ты сделаешь аборт, из-за резуса, возможно, у тебя никогда больше не будет детей.
        «Вот видишь, дурочка, я добра тебе желаю»,  — словно хотела сказать мама, устремив на дочку пристальный взгляд.
        Арина тяжело вздохнула.  — «Как там у Кэролла? “Выбор есть, а свободы выбора нет,  — думала Алиса, стоя перед входом в кроличью нору”».
        Она знала, что, несмотря на всё многообразие вариантов выбора, сейчас по-любому шагнёт в неизвестное, потому что привела себя сюда своими предыдущими шагами.
        «Мы делаем выбор задолго до того, как подходим к перекрёстку,  — размышляла она,  — и, подходя к точке выбора, можем выбрать лишь то, что обусловлено нашими предыдущими выборами. И именно поэтому выбора нет».
        Через неделю Арина, словно подчиняясь какой-то неведомой силе, собрала свои вещи и переехала жить к Серёже. А ещё через два дня, придя после посещения врача к себе на работу чуть позже, чем обычно, она обнаружила в ресторане на первом этаже Михайлова, поедающего в компании Пети и Руси омлет из хрустального бокала.
        Троица весело смеялась, что-то обсуждая.
        — Здравствуйте все, приятного аппетита, Сергей Сергеевич,  — спокойно сказала Арина, пытаясь побыстрее проскочить к лестнице.
        — Ой, Рина, привет, представляешь, мы вчера с Петей были у Сергея Сергеевича в театре на премьере балета «Чиполлино»! И, знаешь, кто там партию Синьора Помидора исполнял? Не поверишь, сам Сергей Сергеевич! А когда на него стали по ходу пьесы нападать другие персонажи, Петя по привычке рванул защищать своего шефа на сцену, через бортик ложи уже перемахнул, я его еле остановила! Только представь, Арина!
        — Представляю,  — сухо отрезала Рина, испытав лёгкий укол ревности от того, что её не пригласили,  — как раз по возрасту себе спектакль выбрали для просмотра.
        — Ой, ты обижаешься, что мы тебя не позвали, но мы за тобой заезжали, честно. Дома не застали, по телефону ты не отвечала…  — стала оправдываться Руся.
        «Всё так, батарейка у телефона вчера действительно села, а адрес я поменяла, ничего не сказав Русе, но, если бы Михайлов хотел меня видеть, да ещё на премьере в своём театре, он нашёл бы способ меня известить заранее. И даже ни словом не обмолвился, что репетирует балетную партию, вот зараза!»
        — Между прочим, по глубине философского смысла это далеко не детская сказка,  — заметил Петя,  — а что касается балетных особенностей,  — иногда сложнее в исполнении, чем «Спартак» того же Хачатуряна. Ну, ничего, Арина, не переживай, этот спектакль в детские каникулы будет часто в репертуаре появляться, так что увидишь. А скоро Сергей Сергеевич ещё в одной постановке появится, на этот раз в опере Римского-Корсакова «Царская невеста». Сам Иван Могущественный её ставит.
        — Петя!  — предостерегающе прошептал олигарх, чуть не подавившись омлетом.
        — Сергей Сергеевич! Арина — человек свой, никому не разболтает,  — продолжал, как ни в чём не бывало, Петя.
        — «Могущественный» постановщик для могущественных людей,  — ехидно улыбнувшись, сказала Арина.  — А что, «Чиполлино» тоже он поставил?
        — Нет, а почему ты спрашиваешь?  — растерянно сказал Петя.
        — Да просто у Могущественного отец был ведущим сотрудником растениеводства, поэтому про овощи-фрукты он всё досконально знает.
        — Надо же, я не знал,  — удивлённо произнёс Петя.
        — Да что ты говоришь?  — наигранно спросила Рина.  — А я думала, ты всё про всех знаешь. А кого Сергей Сергеевич в «Царской невесте» собрался играть, неужели на роль самого Иоанна Грозного замахнулся?  — с усмешкой сказала девушка.  — Это же какая быстрая эволюция — от овоща к царю!
        — Может быть, и царя,  — уклончиво ответил охранник.  — А по поводу «Чиполлино» ты зря так иронизируешь, зря!  — покачал головой Петя, пока Михайлов молча доедал омлет, запивая апельсиновым соком,  — партия Синьора Помидора — одна из самых сложных, даже и у профессионального исполнителя иногда не всегда получается, а Сергей Сергеевич блестяще справился! Кстати, в «Царской невесте» можешь и ты поучаствовать, там девушки нужны для массовки, будут в таких красивых свадебных платьях на сцену выходить. Руся уже согласилась выступить.
        — А когда премьера оперы?  — спросила, заинтересовавшись, Арина.
        — К ноябрю поставят,  — подал голос Михайлов, вытирая рот салфеткой и отодвигая от себя бокалы.
        «Здорово я буду в ноябре смотреться в свадебном платье»,  — горько усмехнулась Арина.
        — Спасибо, конечно, за честь, но табуном ходить не привыкла.  — Арина бросила на Сергея Сергеевича красноречивый взгляд и полушутя-полусерьёзно сказала:  — «Лучше пойду к режиссёру Будимиру Косому в постановку “Бориса Годунова”, у него я буду играть царицу!»
        — «Косой — халтурщик,  — неожиданно ответил на её реплику Михайлов, взглянув на Арину исподлобья.  — Никакой постановки у него не будет! У него нет никого на роль Иоанна Грозного! Картину законсервируют ко всем чертям, и тогда ты вспомнишь меня, Арина!»
        — «Нет Иоанна?  — подняв бровь, сказала Арина, поддержав игру.  — Простите, я уже репетировала с ним».
        — «Где вы репетировали?»  — даже не улыбаясь, спросил Михайлов.
        — Петя!  — недоумённо спросила Руся.  — Это они о чём?
        — Тише, давай послушаем,  — сказал Петя.  — Это вольная интерпретация Булгакова.
        — Здесь же, в нашем центре…  — ответила Арина.  — «И когда мы проходили то место, где Бориса объявляют царём, Косой, уж на что твёрдый человек, заплакал, как ребёнок!..»
        — «Репетировать за моей спиной?» Это предательство, Арина!  — стукнул кулаком по столу Михайлов, так что хрустальный бокал чуть не перевернулся.  — «Кто играет Бориса, царя? Кто?»
        — Здесь я, видимо, должен сказать: «Какого Бориса-царя? Бориску?! На царствие?»  — вмешался Петя.
        Наступила неловкая пауза. Первым пришёл в себя Михайлов.
        — Петя, как ты считаешь, может быть, в следующем году «Бориса Годунова» в репертуар включить?
        — Сергей Сергеевич, мы все поражены вашими познаниями в области литературы, замечательной памятью и актёрским талантом,  — не дожидаясь ответа Пети, произнесла Арина,  — но сейчас, когда мы вдоволь поговорили о высоком и вы вышли, я, во всяком случае, на это искренне надеюсь, из роли режиссёра Якина, предлагаю поговорить о низком — обсудить финансовые вопросы образовательного центра.
        — Да нет, я думаю не стоит,  — мотнув подбородком, ответил Михайлов,  — мы с Русей уже всё распланировали, она тебе расскажет.  — Арина опять ощутила какое-то непонятное чувство ревности.  — Ну, может быть, только на пару слов поднимемся к тебе,  — продолжил он, вставая, протягивая ей какие-то документы и жестом приглашая пройти к лифту.
        В лифте они ехали молча. Арина углубилась в бумаги, а миллиардер читал какое-то сообщение у себя в телефоне. Запах удового дерева, исходящий от олигарха, уже не возбуждал Арину, как раньше, её даже слегка затошнило, хотя, возможно, это уже давал о себе знать токсикоз.
        — Что же, вы, Сергей Сергеевич, увеселительное заведение именно в Петербурге купили? У нас уже есть Михайловский театр. Вы бы лучше в Москве альтернативу Большому создали, тогда…  — с иронией сказала Арина, когда они вошли в её кабинет.
        Договорить Арина не успела. Михайлов схватил девушку за плечи и сильным движением прижал к стенке. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.
        — Почему ты мне не сообщила, что переехала?
        — А почему ты мне не сообщил, что Синьора Помидора танцевать будешь? Тебе бы больше роль Стражника подошла,  — сказала она, пытаясь высвободиться из образовавшегося плена.  — Или страшного обжоры Барона Апельсина.
        — Я, между прочим, хотел тебе сюрприз сделать, но по части сюрпризов ты меня превзошла!  — смотря на Арину немигающим взглядом, произнёс Сергей.
        — А откуда ты знаешь, что я переехала?  — съёжившись, спросила Арина.  — Ты что, пытал моих бывших соседей по дому? Выдирал у них усы, как у Лука Порея?  — вспомнила она «Приключения Чиполлино».
        — Арина, я очень ценю твой юмор, но сейчас он, по-моему, неуместен. Твои бывшие соседи иногда смотрят телевизор и читают газеты, поэтому, узнав мою скромную личность, охотно рассказали мне всё, что знали о тебе и о твоём переезде.
        — Ну, тогда, ты знаешь, и куда я переехала, и зачем,  — вздохнув, сказала Арина.
        — Арина, по-моему, ты переоцениваешь возможности своих соседей в плане ясновидения.  — усмехнулся Михайлов.  — Очень надеюсь, что ты мне сама расскажешь, зачем ты переехала и куда.
        «И, видимо, он ещё ждёт, что я скажу, к кому,  — подумала Арина.  — Ну, уж нет, не дождётесь таких подробностей, Синьор Помидор».
        — А что ты сделаешь, если я откажусь отвечать?  — решительно сказала девушка.
        Олигарх отпустил руки и отошёл от Арины.
        — Ничего,  — пожал он плечами.  — Я попрошу разрешения проводить тебя сегодня вечером домой.
        — И здесь вынуждена с большим сожалением отказать! Насколько я понимаю, атаковавшие тебя граждане ещё не пойманы и возможность нападения сохраняется, так что находиться с тобой вместе для меня небезопасно. Извини.
        Михайлов молча мотнул подбородком и вышел из кабинета. Где-то на улице звучала забавная песенка «Ты отказала мне два раза, не хочу,  — сказала ты. Вот такая вот зараза — девушка моей мечты!»
        «Не в бровь, а в глаз!  — подумал миллиардер, усмехнувшись.  — Ну, ничего, Арина, я твой challenge принял. А с нападавшими на меня и впрямь нужно что-то решать».
        Когда дверь кабинета закрылась, Арина едва сдержала рыдания. Будь на месте Михайлова какой-нибудь менеджер среднего звена, вероятно, всё бы шло совсем по иному сценарию. Но миллиардер мог подумать, скажи Арина о своём интересном положении, что она шантажирует его ребёнком, хочет помешать его политической карьере. К тому же он мог бы настоять на прерывании беременности. Арина грустно подумала, что совсем недавно она была невестой олигарха. Но сейчас они по разные стороны баррикад, он ей не доверяет, считает, что она его предала. Нет уж, пускай всё будет так, как есть. Как говорит её брат, «ром отдельно, бабу отдельно». Пусть фраза не очень красивая, но суть вопроса отражает. Живи, аллигатор, отдельно от меня. Самое главное, живи. Видно, судьба у нас такая, не быть нам вместе.
        — Петя,  — сказал Михайлов, когда они вышли с охранником на улицу,  — пойдём в кабак, напьёмся.
        — Сергей Сергеевич! Какой кабак? Вы что, не помните, что с вами после двух рюмок коньяка было?
        — Ну, тогда к цыганам поедем!
        — К каким цыганам? На Московский вокзал, что ли?
        — Хорошо, пойдём на Староневский проституток «снимем»!
        — Сергей Сергеевич!  — укоризненно посмотрел Петя на шефа.  — Вы не заболели часом? У вас, по-моему, жар! Вы бредите!
        — Да, Петя, я болен, и уже очень давно:
        Друг мой, друг мой,
        Я очень и очень болен.
        Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
        То ли ветер свистит
        Над пустым и безлюдным полем,
        То ль, как рощу в сентябрь,
        Осыпает мозги алкоголь.[17 - Отрывок из стихотворения Сергея Есенина «Чёрный человек».]
        — Понял,  — сказал Петя.  — Что-то на вас проживание в номере Есенина дурно повлияло. С Ариной, что ли, поругались?
        Сергей Сергеевич пожал плечами, садясь в «Майбах».
        — Значит, поругались,  — подтвердил Петя.
        — Мне кажется, она ведёт двойную игру,  — задумчиво сказал олигарх, открывая ноутбук.
        — Да это я, скорее, двойную игру вести буду, чем Арина,  — воскликнул Петя.
        Михайлов нахмурил брови и, достав планшет, углубился в чтение электронных документов.
        Семейный обед в доме у Арининых родителей подходил к концу. Ринин брат обсуждал с Серёжей последние соревнования Формулы-1, жена брата Оля рассказывала Арининой маме про театральные премьеры Москвы. Если верить маминым рассказам, папа сделал маме предложение руки и сердца в паузе между горячим и десертом во время похожего обеда у Арининых бабушки и дедушки. И с тех пор так и повелось, что все важные новости сообщались именно в этот промежуток трапезы.
        Но гости уже пили чай, а Арина, рассеянно ковырявшая ложкой медовик, так ничего и не объявила. Наконец, поймав на себе в очередной раз мамин красноречивый взгляд, Рина поняла, что оттягивать время бессмысленно.
        — Я хочу всем кое-что сказать,  — дрожащим голосом начала она.
        — Мы тебя слушаем, Риночка.  — Мама сделала всем знак замолчать.
        — Я беременна,  — сказала она как можно тише, но ей самой показалось, что голос её был похож на крик.
        — Боже мой, какая радость!  — воскликнула мама.  — Доченька, дай я тебя поздравлю! Какие же вы с Серёжей умнички!
        «Да уж, мы с Серёжей умнички, особенно Серёжа!»  — горестно подумала Арина, стараясь улыбнуться через силу.
        — Арина! Поздравляю! Как здорово!  — всплеснула руками Оля.  — А какой у тебя срок? Когда родится ребёнок?
        — В апреле, наверное,  — неуверенно сказала Арина, ведь на самом деле он должен был родиться гораздо раньше.
        — А пол ты ещё не знаешь? Ну, конечно, нет, ещё рано. Если родится девочка, тебе даже покупать ничего не надо будет, все вещи нашей дочки тебе достанутся!
        — Поздравляю, дочка!  — вступил в разговор Ринин папа.  — Двойное прибавление в семействе, за это не грех и выпить! А что скажет счастливый отец?
        «Счастливый отец ничего не скажет, потому что никогда не узнает про ребёнка,  — саркастически подумала Рина.  — Да и вряд ли он был бы счастлив, узнай он о своём отцовстве».
        У Сергея вид был несколько ошарашенный, так как мама специально просила Арину ничего ему не говорить, и новость про Аринину беременность он узнал вместе со всеми.
        Всё ещё не отойдя от разговоров про Формулу-1, Серёжа медленно осмыслял происходящее.
        — Я очень рад, что у нас скоро будет обновление состава команды, то есть, тьфу! пополнение семьи! Арина будет замечательной матерью, я уверен. Ну, а я буду всячески ей помогать, поддерживать, буду всё время с ней. И, конечно, мы поженимся, так ведь, Арина?
        — Серёжа! Открой шампанское,  — попросила Аринина мама сына.  — Давайте выпьем за здоровье молодых и за наших будущих детей и внуков!
        По дороге домой Арина молча вела машину, Серёжа тоже всё время молчал. Первая заговорила Рина.
        — Ты, видимо, хочешь меня спросить, почему я не рассказала тебе первому про своё «интересное положение»?
        — Да уж, изволь, я чуть тортом не подавился,  — зло усмехнулся Серёжа.
        — У нас так принято в семье — сообщать все важные новости во время семейного обеда. Традиция такая. Но я прекрасно понимаю: для тебя это, видимо, шок.
        — Ну, я думал, что ты предохраняешься, как-то мы с тобой это не обсуждали. Если честно, все мои предыдущие девушки сами решали эти проблемы.
        — Если ты не готов ещё стать отцом, тебя никто не принуждает, и жениться на мне тоже не обязательно,  — довольно резко сказала Рина, неожиданно затормозив.  — Я могу вернуться сейчас к родителям, если хочешь.
        — Не готов стать отцом этот твой Михайлов,  — тут сердце Рины со страшной силой ёкнуло,  — он, по-моему, до старости будет на аквабайках кататься и кутежи устраивать! Я тут его интервью прочитал в каком-то мужском журнале, хохотал как сумасшедший. На вопрос журналиста, как он относится к суррогатному материнству, Михайлов на голубом глазу ответил, что уважает выбор тех, кто к этому способу прибегал, но лично ему это не надо, он предпочитает, так сказать, «дедовский способ». Видимо, «дедовским способом» он детей будет в дедовском возрасте заводить!
        Как там кто-то ему написал:
        Хвалу приемлешь равнодушно,
        Не споришь с алчным подлецом.
        На этот мир взираешь скучно
        И стать готовишься отцом![18 - Отрывок из стихотворения Дмитрия Ксуря.]
        Готовится он стать отцом, как же! Так всю жизнь можно готовиться! Ну, может, лет в восемьдесят найдёт себе какую-нибудь дуру, которая на его деньги польстится и родит от него!  — плюнул от злости Серёжа.  — Я-то как раз готов и отцом стать, и жениться, только просьба огромная: в следующий раз сообщай всё-таки все важные новости сначала мне, а уж потом своим родителям, договорились? А чтобы они не волновались, что внук их внебрачным окажется, завтра же пойдём и заявление в загс подадим, нам даже три месяца ждать не надо! Ну, поехали, что стоишь?
        В загсе им велели приходить через неделю. Арина совсем не так представляла свою свадьбу. Ни мама, ни Серёжа не одобрили её желание купить белое платье. Сестра брата захотела, правда, поделиться своим, чтобы, опять же, Арина не тратилась попусту.
        «На свадьбу надену чужое платье, ребёнок тоже будет что-то за кем-то донашивать, весёлая жизнь, нечего сказать! И главное, почему всё так? Разве я всё это заслужила?»  — размышляла Арина после очередного разговора с мамой. Нелли Геннадьевна категорически была против какого-то застолья и даже против приглашения на регистрацию Арининых подружек.
        — Мама, ну это же просто невежливо, я у всех у них была на свадьбах!  — в отчаянии воскликнула Арина.
        — Доченька! Да ты пойми правильно, вдруг там тебе плохо станет, в обморок упадёшь или тошнить начнёт, нам слухи и сплетни не нужны, ты же понимаешь!
        — Понимаю, и всё-таки можно мне хотя бы крёстную пригласить?
        — Можно, конечно, но думаю, что вряд ли она прервёт свой отдых за границей, даже из-за такого значительного события, как твоя свадьба. Когда вернётся, конечно, ты ей всё расскажешь,  — с улыбкой произнесла Нелли Геннадьевна. И было в этой улыбке что-то такое, что заставило Арину содрогнуться.
        — Ну, хорошо, Лена, действительно, вряд ли приедет, но Руся в городе, и не позвать её я просто не могу.
        — Русю, наверное, можно,  — словно размышляя о чём-то, сказала Нелли Геннадьевна,  — даже, я бы сказала, нужно. И на семейный ужин можешь её позвать. Ну, когда мы всё обсудили относительно свадьбы, скажи, как ты себя чувствуешь?
        В одном из фешенебельных отелей Герцлии, всего в двадцати минутах от Тель-Авива, собралась русскоязычная элита со всего мира. Фестиваль интеллектуальных игр подходил к концу. На улице стояла страшная жара. Но именно тем дорогие отели в жарких странах и отличаются от обычных — система кондиционирования работала безотказно. В банкетном зале было даже чуточку прохладно, и Лена Щвецова, не желая мёрзнуть в открытом вечернем платье, потянулась к шёлковому палантину, брошенному на спинку элегантного кресла. В этот момент у неё в сумочке зазвонил мобильный телефон. Капитан Лениной команды Гаврила Андреевич Веселовский с неодобрением взглянул на женщину.
        — Лена, выключи немедленно, нас сейчас оштрафуют за использование гаджетов.
        Лена послушно отключила телефон, даже не посмотрев, кто звонил, и стала внимательно слушать ведущего.
        — Итак, последний решающий вопрос,  — известный шоумен выждал мхатовскую паузу.
        — Как известно, в XV веке хозяином земель вокруг Пармы в Италии был некий Пьер Мария Росси. Он был настолько богат, что мог соперничать с императором и даже Папой.
        В пятнадцать лет Пьер Мария женился по политическим соображениям и всю жизнь любил не жену, а другую женщину — Бьянку Пеллигрини. Бьянка жила в специально построенной для неё «Рокка Бьянка»  — крепости Бьянки, залы которой он украсил фресками истории одной из новелл «Декамерона». Внимание: вопрос! Что это за новелла? И почему он выбрал именно её?
        Пока девушки модельной внешности, одетые для игры в соответствии с эпохой Возрождения, собирали у команд листы с ответами, ведущий подошёл к команде Веселовского и с улыбкой обратился к капитану:
        — Право отвечать на последний вопрос нашей игры предоставляется команде «Метатрон-бойс»! Ну, теперь, как я понял, в составе команды есть уже и девушки! Кто будет отвечать на этот раз — бойс или гёрлс?
        — Обычно, когда наша команда не знает ответа, отвечаю я,  — произнёс Веселовский, беря микрофон.
        — То есть ты хочешь сказать, Гаврила Андреевич, что отвечаешь всегда ты?  — с лёгкой иронией спросил ведущий.
        — Нет, Александр Абрамович, к счастью, не всегда,  — рассмеялся Веселовский,  — сейчас наша команда имеет почти стопроцентную правильную версию, право ответа я предоставляю члену нашей команды Лене Щвецовой.
        — Итак, какой же ваш ответ?  — спросил шоумен, передавая микрофон Лене.
        Сидящий среди болельщиков команд мальчик лет восьми застыл в напряжении, смотря внимательно на свою маму, словно готовясь прийти ей на помощь, если она что-то перепутает или забудет.
        — Это новелла про Гризельду, девушку из простонародья, вышедшую замуж за знатного господина и прошедшую ряд жестоких проверок на свою любовь,  — уверенно произнесла Лена.
        — Интересно, а почему Пьер Мария выбрал именно эту новеллу?  — продолжил спрашивать ведущий.  — Муж выгоняет Гризельду из дома, ей сообщают о смерти детей… Не самый лучший выбор сюжета фресок в замке для любимой женщины, согласитесь!
        — Пьер Мария, видимо, хотел призвать свою возлюбленную к терпению, они оба были несвободны, но их любовь победила все условности,  — мгновенно отреагировала Лена,  — а в новелле, пройдя ряд испытаний, Гризельда вернулась домой, её дети оказались живы, так что всё закончилось хорошо.
        — Ну что же, друзья, с радостью сообщаю вам, что это правильный ответ!  — констатировал ведущий.  — А мои помощницы подсказывают мне, что вы — единственная команда, которая знала про фрески на сюжет новеллы о Гризельде, поэтому стоимость вопроса резко повышается. И победителем нашей игры становится команда «Метатрон-бойс»! Ну, и, конечно, мои особые комплименты гёрлс, ответившей на сложный решающий вопрос! Поздравляю! Ваша команда выигрывает главный приз — десятидневный круиз по Средиземноморью с проживанием в каютах «люкс»! Давайте поприветствуем победителей!
        Когда шквал аплодисментов стих и возникла небольшая пауза перед награждением, к Лене подбежал её сын. Глаза ребёнка светились восторгом и гордостью за маму.
        — Мамочка, какая же ты у меня молодец! Я знал, что ты вспомнишь, как мы в прошлом году посещали этот замок в Парме!
        — А ты сам помнил про сюжет фресок?  — спросила Лена, довольно улыбаясь.
        — Про сюжет помнил, но как звали эту тётеньку — нет, забыл…
        — Молодец, скорее, Миша, твой папа, что уговорил маму не ехать лежать кверху попой на пляже и напиваться в отеле, как это делают большинство наших граждан на отдыхе, а съездить в экскурсионный тур,  — вступил в разговор Гаврила Андреевич.
        — Да, папа очень любит достопримечательности осматривать,  — подтвердил мальчик,  — когда мы ездили по Италии в прошлом году, про все памятники знал не хуже любого экскурсовода!
        — Ну, поваляться на пляже папа тоже иногда любит,  — миролюбиво сказала Лена. Но по всему было видно, что воспоминания о путешествии в Италию были самые приятные. Тем более что благодаря им теперь можно будет отправиться в круиз.  — Миша, посиди пока здесь, мне кто-то звонил во время игры, пойду на улицу, перезвоню. На улице лучше сигнал принимается.
        Веселовский с беспокойством посмотрел на женщину.
        — Лена, я тебя только прошу, без самодеятельности!
        — Да помилуйте, Гаврила Андреевич! Это, скорее всего, из какого-нибудь очередного салона красоты звонили с приглашением на бесплатную консультацию, в надежде, что клиент будет продукцию покупать. Так, проверю на всякий случай.
        На улице стояла невыносимая жара, и Лена даже засомневалась, оставаться ли ей здесь или скрыться в прохладном холле. Пропущенный номер был ей незнаком. «Скорее всего, опять кто-то навязывает свои услуги»,  — подумала Лена, но всё-таки решила перезвонить.
        Почти сразу же ей ответил молодой женский голос:
        — Лена, здравствуй! Ты сейчас за границей?
        — Да, здравствуйте, а кто это?  — осторожно спросила женщина.
        — Лена, ты меня не узнаешь? А, да, точно, я же номер поменяла. Это Арина.
        — Риночка! Ну, наконец-то! Как дела у тебя? Всё в порядке?
        — Да, всё в полном порядке,  — грустно сказала Арина.  — Я сейчас во дворце бракосочетания нахожусь, в комнате невесты.
        — Во дворце бракосочетания? В комнате невесты? И кто же из твоих подружек выходит замуж? Неужели Маруся?  — заинтересовалась Лена.  — Передай ей мои поздравления!
        — Лена, это я замуж выхожу,  — устало выдавила Арина.
        — Ты??? Как? За кого?  — спросила Лена скорее не с удивлением, а с возмущением.
        — За своего приятеля Серёжу Соколова, помнишь, я тебе рассказывала… Мы ещё с прошлого года знакомы, вот сейчас решили, что надо пожениться. Церемония через несколько минут начнётся. Решила, что всё-таки надо тебе позвонить, а то ты обидишься, что я тебе ничего не сказала. Как приедешь, приходи к нам…
        Договорить Арина не успела, Лена закричала так, что прохожие на улице стали ошарашено озираться на говорившую по телефону женщину.
        — Ты, что, совсем рехнулась? Арина, я понимаю, конечно,  — перешла она на более тихий тон, заметив реакцию окружающих,  — за последнее время много было всего страшного и необычного, но ты же любишь Михайлова, как ты можешь выходить замуж за кого-то другого!
        — Нет, я люблю именно того, за кого сейчас выйду замуж,  — с какой-то заученной интонацией сказала Арина,  — я ему так благодарна, что он согласился на мне жениться, учитывая все мои обстоятельства… Лена, извини, мне скоро идти надо, пока!
        Теперь проходящие по улице граждане с недоумением наблюдали следующую картину: женщина, только что говорившая по телефону, с остервенением кинула его в сумку и стала щёлкать пальцами обеих рук, произнося вполголоса какие-то цифры.
        За пару часов до разговора Арины с крёстной Руся, завершив все дела в офисе, стала собираться к Арине на свадьбу. Нужно было привести себя в порядок и купить где-то цветы. Конечно, что и говорить, Русю удивило неожиданное решение начальницы. Ей казалось, что у них с Сергеем Сергеевичем взаимные чувства друг к другу. Ещё когда Руся навещала Михайлова в больнице, он попросил её помочь с покупкой образовательного центра для Рины. Наверное, если бы олигарх не любил Арину, вряд ли бы он стал ей делать такой дорогой подарок. Правда, в последнее время между ними как кошка пробежала. Арина даже попросила Русю отдать Михайлову какой-то свёрточек, когда он в очередной раз приедет в Петербург. Как известно, «милые бранятся, только тешатся». Но, видимо, уже натешились… Хотя, собственно, Русе до этого нет никакого дела. Главное, чтобы Арина была счастлива, а всё остальное значения не имеет.
        Маруся взяла в руки пудреницу и оцепенела: в маленьком зеркальце было видно, как в здание заходили, о чём-то оживлённо беседуя, Михайлов и Петя!
        Поприветствовав девушку, Сергей Сергеевич осведомился, где Рина.
        — Э… её сегодня уже не будет. И, честно говоря, мне тоже скоро нужно уходить. Я иду на свадьбу к… подружке!  — выпалила Руся.
        — На свадьбу? Здорово! А в котором часу и где вам нужно быть?  — мотнул подбородком олигарх.  — А, ну, у нас ещё куча времени! Я хотел бы с вами кое-что обсудить.
        — Сергей Сергеевич! Мне ещё цветы купить надо!  — взмолилась Руся.
        — Петя!  — крикнул Михайлов.  — Что стоишь, иди в ближайший цветочный магазин, купи букет побольше! А мы с Марусей пока побеседуем. Вы, Русенька, не волнуйтесь, мы вас отвезём на машине, вы не опоздаете!
        Руся тяжело вздохнула и присела за стол вместе с Михайловым.
        — Сергей Сергеевич!  — решилась, наконец, девушка, когда они уже ехали в «Майбахе» по дороге в загс.  — Вам Арина просила отдать. Вот, возьмите!
        Миллиардер развернул свёрток и, открыв маленькую коробочку, помрачнел. На бархатной подложке лежал перстень с изумрудом, тот самый, который он подарил Арине, когда делал ей предложение в Турции.
        Маруся молила Бога, чтобы Сергей Сергеевич и Арина не встретились у загса. Но, конечно, они столкнулись прямо у дверей, когда миллиардер вышел из машины, отдавая Русе букет.
        Арина в ужасе отшатнулась, а Михайлов опешил, но довольно быстро взял себя в руки.
        — Поздравляю, Арина! Ты достойна счастья с любимым мужчиной! Не всё же тебе,  — тут Сергей слегка запнулся,  — дружить с олигархами! И поскольку,  — иронично улыбнулся он,  — я узнал об этом замечательном событии только сегодня и не приготовил тебе никакого подарка, хочу вернуть обратно вот это.  — С этими словами миллиардер отдал еле державшейся на ногах Арине коробочку с колечком.  — Я свои подарки обратно не беру, как и свои слова, предоставляю это исключительное право тебе! Желаю счастья! Совет да любовь!  — При этих словах Михайлов развернулся на каблуках и направился к «Майбаху». Петя, бросив на Арину уничижительный взгляд, последовал за шефом.
        — Петя, может быть, мне сейчас прямо в Неву кинуться? Как считаешь?  — спросил Михайлов, сжимая кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
        — Да что вы, Сергей Сергеевич, тоже повод нашли,  — неожиданно отреагировал Петя.  — Я понимаю, вы бы областные выборы проиграли, тогда да, стоило расстроиться. А тут, на ровном месте, из-за какой-то девицы переживать! Да сколько у вас таких девиц было! А сколько будет! А если вам уж так жениться захотелось, давайте сейчас выйдем на набережную, тут столько незамужних подружек невест гуляет. Кстати, Руся — чем не невеста? Такая славная девочка и, как вы говорили, на маму вашу похожа! Да любая согласится вашей женой стать! Как там в стихотворении, которое вам посвятили:
        Стоять готовы на коленях,
        И в мыслях лишь тебя любя,
        Девицы бойко в иступленьи,
        Все ищут встречи у тебя![19 - Отрывок из стихотворения Дмитрия Ксуря.]
        — Девушка, вы бы вышли замуж за миллиардера Михайлова? У вас есть шанс!  — Петя открыл дверцу машины, приглашая проходившую рядом красотку присесть на заднее сиденье.
        — Петя!  — строго одёрнул его Михайлов.  — Хватит паясничать. Поехали в гостиницу, побоксируем. Может быть, это как-то восстановит мне силы,  — сказал олигарх, устало откидываясь на спинку сиденья кожаного салона.
        После разговора с Леной находившаяся в комнате невесты Арина захлопала глазами и потрясла головой, словно хотела избавиться от чьих-то чар. Боже, что она делает! «А что ты делаешь?  — задал вопрос внутренний голос.  — Выходишь замуж за любимого мужчину!»
        «Какой любимый мужчина?»  — внутренне возопила Арина.  — «Как какой? Сергей! А кто же ещё?»  — «Какой Сергей?»  — закричала про себя девушка.
        «Ну, неважно какой, главное, чтобы Сергей!»  — ушёл от ответа внутренний голос. «Я выйду замуж только за Михайлова, зачем мне кто-то другой!»  — чуть ли не вслух прокричала Рина. «Ты прекрасно понимаешь, что это невозможно, ты же помнишь свой сон, Михайлов делом занят, Серёжа — за него!»
        «Ну уж дудки!  — подумала Арина, незаметно выходя из комнаты.  — Одурачить меня не получится! Похоже, тот же трюк с подменой хотели с Михайловым проделать в Кран-Монтане. Та девица в “Вираже” не случайно была так на меня похожа, и звали её даже почти так же, как меня! Боже мой, как я этого сразу не поняла!»
        Рина бесшумно вошла в приёмную, где уставшая от бесконечного потока женихов и невест девушка, кляня всё на свете, разбирала документы брачующихся.
        — Что вы хотели?  — недовольно спросила сотрудница загса, оторвавшись от бумаг.
        — Я хочу забрать свой паспорт, вот он лежит на самом верху, в красной обложке,  — попросила Арина.
        — Зачем? Вам отдадут его после регистрации,  — удивлённо ответила девушка.
        — Э… понимаете, дело в том, что я передумала и в брак вступать не буду, то есть сегодня не буду, а вообще буду когда-нибудь, только не знаю пока когда,  — быстро проговорила Арина, забирая на глазах у изумлённой девушки свой паспорт.  — Так что свидетельство о браке не печатайте, а жених придёт сам за паспортом.  — И, не дожидаясь ответной реакции сотрудницы, Арина выскользнула из кабинета, пробормотав:  — Спасибо, девушка!  — И зачем-то напоследок добавив:  — Жениха вам хорошего!
        Выйдя на набережную, она оглянулась по сторонам, словно надеясь увидеть где-то поблизости Михайлова.
        — Однако, братец, ты у нас молодец!  — нервно закуривая сигарету, язвительно сказала Агния.  — Вносишь разнообразие и, как у нас на факультете любят говорить, семантическую разницу в жизнь молодых девушек: кому — образовательный центр, кому — предложение руки и сердца…
        — Кому — ремнём по заднице, всем сёстрам по серьгам!  — так же язвительно произнёс Михайлов.  — Ты мало того что куришь, так ещё и в общественном месте. Сейчас с тебя штраф возьмут, дорогая сестрёнка, вычту из твоих карманных денег!
        Агния надулась и затушила сигарету.
        — Ты как будто бы не рада, что я, наконец-то, женюсь,  — вопросительно посмотрел на неё Сергей.
        — Рада, конечно, Руся — она замечательная, во всём тебя слушается, не то что мы с Ариной — вечно тебе перечим, подшучиваем над тобой. Руся лишнего слова тебе не скажет, я уверена.
        — Агния, заметь,  — холодно сказал Михайлов,  — я Арину не бросал, она по-прежнему для меня лучший друг. Это она неожиданно вышла замуж, дав мне понять, что надеяться мне не на что. Я по-твоему должен всю жизнь теперь убиваться?
        — Ты даже ничего тогда не сделал!  — с упрёком сказала сестра.  — Если бы любил, из загса бы уволок! Слишком занят был избирательной кампанией! А что в итоге — ни жены, ни победы на выборах!
        — Ну, выборы, надеюсь, не последние, да и жена у меня скоро будет, вот смотри, какое я кольцо для Руси купил.
        Агния мельком взглянула на приобретённое Михайловы кольцо от Тиффани и вздохнула.
        — Ладно, скрепя сердце, но всё-таки поздравляю!
        Михайлов поднял голову от подушки и сделал несколько энергичных движений. Какой странный сон!
        — Петя!  — закричал Михайлов, одевшись и пройдя в соседнюю комнату.  — Ты снам веришь? Бывают вещие сны? Как считаешь?
        Петя, как всегда жующий конфету, оторвался от чтения какой-то толстой книги и внимательно посмотрел на миллиардера.
        — Вот как раз сейчас о снах отрывок, послушайте, Сергей Сергеевич, может быть, что-то прояснится: «Всем нам свойственно видеть сны, причём некоторые сны спящий, покуда он спит, целиком принимает за истину; когда же он просыпается, то иные сны представляются ему вещими, иные — правдоподобными, иные — совершенно невероятными, со всем тем многие сны потом сбываются. Вот почему многие так же верят в сон, как в явь; сны то огорчают их, то радуют — смотря по тому, что они в них вселяют: страх или же надежду. Есть, однако, и такие, которые не верят в сны до тех пор, пока с ними не стрясётся беда, которая им была предсказана во сне. А я — ни на чьей стороне, потому что не все сны вещие и не все обманчивые… По моему разумению, человек, который живёт и поступает по совести, не должен бояться какого-либо смутного сна или же отступаться из-за него от своих добрых намерений».
        — Это что ты такое читаешь? «Декамерон» Боккаччо?  — посмотрев на обложку книжки, искренне удивился Михайлов.  — Ну и как? Нравится?
        — Занимательное произведение, доложу вам. Агния, когда курсовую работу писала по литературе Возрождения, просила купить. А потом велела выкинуть, а у меня рука не поднялась. Не могу книги в помойку бросать! Так интересно автор пишет. И про любовь, и про эротику, не то что сейчас — откроешь какой-нибудь женский роман и плюёшься, настолько всё пошло и предсказуемо!
        — Петя! Ты что, женские романы читаешь?  — ещё больше удивился олигарх.
        — Это я чтобы лучше психологию женскую изучить,  — смутился охранник.  — А то пока поймёшь, чего хочет женщина, семь потов сойдёт…
        «Да уж, чего хочет женщина, не знает никто… Что хотела Арина, и почему она так стремительно вышла замуж? Может быть, в самом деле, её тогда нужно было украсть прямо в загсе и уехать с ней расписаться в другой загс? Как в тех занудных задачках по математике — из пункта А в пункт Б вышел пешеход. Почему он, оказавшись в пункте А, не отправился с Ариной в пункт Б? Потому считал, что она его предала? Но это ещё доказать нужно, может быть, никакой измены не было, а было просто несчастливое стечение обстоятельств? Или, может быть, он не сделал этого, потому что хотел ей счастья? Но как она может быть счастлива без него? Неужели ей это удалось? Он не видел её две недели и уже сходит с ума».
        — Петя!  — решительно сказал Михайлов.  — Мы завтра едем в Петербург.
        — Арина!  — В Русином голосе, звонившем по внутреннему телефону, было какое-то напряжение.  — К нам Сергей Сергеевич приехал. Могу сказать,  — перешла она на громкий шёпот,  — что тебя нет.
        — Да нет, сейчас спущусь,  — вздохнув, ответила ей Арина. Невозможно скрываться всю жизнь и скрывать от Сергея правду. Хотя всё, что с ней случилось, она не расскажет ему, наверное, уже никогда.
        Арина ещё раз вздохнула и вспомнила обстоятельства того трагического дня, когда должна была состояться церемония бракосочетания. После разговора с Леной у неё словно откинулась пелена, застилавшая ей с недавних пор глаза.
        Стремительно выбежав из загса, Арина оглянулась, ища «Майбах» Михайлова. Но машины миллиардера уже нигде не было. Зато в стеклянную дверь было видно, как по лестнице быстро спускается её мама. Подобрав длинный подол платья, Арина пустилась наутёк. Свернув в проходной двор, она остановилась и оглянулась по сторонам. Всё было тихо, лишь только в глубине двора невзрачный старичок чертыхался, склонившись над асфальтом, а затем, махнув рукой, встал и направился к парадной.
        Отдышавшись, Арина стала соображать, что делать дальше. Поехать забрать свои вещи у Серёжи, а что потом? Срочно снять какую-нибудь квартиру?
        От размышлений её отвлёк шум с набережной. В проходе, ведущем во двор, показались силуэты бегущих людей. «Это за мной»,  — подумала Арина и устремилась через двор на улицу. Охваченная страхом девушка не заметила ни лужи масла, ни осколков бутылки, разбитой, по всей видимости, тем самым незадачливым старичком. Высокие каблуки в очередной раз подвели хозяйку — поскользнувшись, Арина ойкнула и, упав на живот, потеряла сознание.
        Пришла в себя она уже на следующий день рано утром в какой-то жуткой больничной палате с потрескавшимися стенами. На Арине была надета застиранная пижама с оторванными пуговицами, а на животе лежало что-то холодное. Первой её мыслью было, что это вредно для ребёнка. Она попыталась подняться, но внезапно ощутила жуткую боль внизу живота.
        — Тихо, тихо,  — произнесла лежащая на соседней койке женщина.  — Тебе вставать ещё рано. Вот кнопочка вызова медсестры рядом, нажми, а она уже доктора пригласит.
        Арина потянулась к засаленной кнопке. Медсестра долго не приходила. Девушка обвела взглядом убогого вида помещение. В палате кроме неё находились ещё три женщины. Одна из них, только что посоветовавшая ей вызвать медсестру, что-то вязала, время от времени сверяясь с рисунком в журнале, две других крепко спали, закрывшись вылинявшими больничными одеялами.
        — Очнулась, голубушка!  — проговорила пожилая медсестра, заходя в палату.  — Есть тебе пока нельзя, а то вытошнит, хочешь воды, может быть?
        — Нет, спасибо, я ничего не хочу,  — покачала головой Арина.  — Позовите врача, пожалуйста. И можно лёд убрать или что там, это вредно, может быть, для ребёнка.
        — Лёд нельзя убирать, ты иначе загнёшься. Врач сейчас занят, подойдёт попозже, всё про твоего ребёнка и расскажет, а ты пока лежи, отдыхай!
        Разговор Арины с медсестрой разбудил одну из спящих женщин. Она с интересом уставилась на Арину и с каким-то нездоровым любопытством спросила:
        — Это тебя что ли прямо из загса в свадебном платье привезли? Ты хоть замуж-то успела выйти?
        Арина промолчала и отвернулась к стенке.
        — Эй, да ты не обижайся, на мне мой тоже по «залёту» женился. Ну, у тебя уже, похоже, повод для женитьбы отпал…
        Только сейчас Рина поняла, что, скорее всего, при падении она потеряла ребёнка. На работе она всегда старалась сохранять лицо, как бы плохо ей не было, и держать удар, поэтому решила пока не впадать в отчаяние и дождаться визита врача.
        Врач пришёл к концу дня, когда разговорчивая соседка уже настолько достала её расспросами, что Арина, первым делом, запросилась в отдельную палату.
        — Ну, если вам средства позволяют, тогда, конечно,  — снисходительно улыбаясь, сказал молодой врач, настолько молодой, что Арина заподозрила, уж не интерн ли это, часом.
        — Скажите, что с моим ребёнком? Он жив?  — спросила она и замерла в ожидании ответа.
        — Какой ребёнок? С вами ребёнок ещё был? Ах, вы про плод… Конечно, нет, мы вас-то еле спасли. Хорошо, что у вас с собой был паспорт с полисом. Ну, что вы плачете? Как будто вам сорок лет, и это ваш последний шанс. У вас ещё будет потомство. Вернее, нарожаете кучу ребятишек,  — поправил он сам себя.  — Завтра сделаем УЗИ и, если всё в порядке, скоро отпустим. Пойду на пост, про отдельную палату спрошу.
        «Какая я дура!  — думала Арина, давясь на следующее утро больничной кашей.  — Я потеряла любимого, но у меня ещё был от него ребёнок, которого я не сумела сохранить. Детей у меня уже больше никогда не будет, видимо, это наказание мне такое свыше за то, что хотела жить не своей жизнью, выйти замуж, просто чтобы у ребёнка был отец». Масла в огонь подлила неожиданно появившаяся в палате мама, каким-то образом узнавшая, в какую больницу отвезли Арину.
        — Арина, ну как ты могла так поступить! Сбежать из загса! Что ты наделала? У тебя теперь нет ни ребёнка, ни жениха!
        «Да, мама, ты права! У меня теперь вообще ничего и никого нет! И, собственно, меня уже тоже нет! Прежняя Арина умерла. Я больше никогда не буду тебя слушать, как раньше, и поступать согласно твоей воле, как безропотная овца!» Как не упрашивала мама вернуться после больницы в родительский дом, Арина наотрез отказалась, сославшись на то, что договорилась о жилье с одной из своих подруг.
        Видеться с Серёжей было бы сейчас мучением, поэтому свои вещи Арина забрала днём, когда он был на работе, оставив ему записку с извинениями.
        Жить Арина решила пока у себя в офисе, а почему бы нет? Там были все условия для комфортного проживания: душ, туалет, мини-кухня, огромный диван. Михайлов позаботился, чтобы она ни в чём не нуждалась, продумав каждую мелочь в её кабинете. Вдобавок не нужно было тратить время на дорогу. Работы было очень много, и это спасло Арину от почти неизбежной в таких случаях депрессии.
        К тому же, побывав на консультации у своей приятель-ницы-гинеколога. Арина узнала ещё одну неприятную вещь: её шансы стать мамой резко бы возросли, если бы в больнице ей вовремя ввели иммуноглобулин. Почему это не было сделано, непонятно, но уже ничего не исправишь, оставалось только охать да вздыхать и продолжать жить, как бы порой не было тоскливо.
        Конечно, Арина ожидала приезда Михайлова и была готова к разговору с ним, но всё равно заволновалась, когда Руся сообщила по телефону, что он уже поднимается к ней в кабинет и спускаться не надо.
        — Добрый день, Арина!  — Углубившись в свои невесёлые мысли, девушка даже не заметила, как миллиардер вошёл в кабинет. От звука его голоса она непроизвольно вздрогнула.  — Я постучал, но ты не ответила,  — сказал он, как будто хотел извиниться за то, что случайно напугал её.
        Он был всё так же красив и сексуален, хоть сейчас на обложку какого-нибудь глянцевого журнала. Арина, наоборот, ещё не отошла от больничных стрессов и выглядела бледной и уставшей.
        — Добрый день, Сергей!  — сухо сказала Рина, не улыбнувшись.  — У тебя какие-то ко мне вопросы?
        — Риночка, а что же ты меня так холодно приветствуешь?  — спросил олигарх, сев без приглашения в кожаное кресло напротив девушки.
        — Извини, Серёжа. В следующий раз, когда ты приедешь, я буду цыган вызывать, чтобы они тебя встречали прямо у входа и пели: «К нам приехал, к нам приехал, Сергей Сергеевич дорогой!» Только если можно, сообщай о своих визитах заранее, а то придётся цыганский ансамбль заставлять каждый день дежурить, а это, согласись, в копеечку влетит!  — сказала Арина, скрестив на груди руки и вымученно улыбаясь.
        Михайлов мотнул подбородком, словно одобрив её шутку, и совершенно спокойно продолжил:
        — Как проходит семейная жизнь? Руся сказала, что ты никуда не уезжала, но медовый месяц в самом разгаре, поэтому решил подарить тебе поездку в Италию на двоих, ты же любишь искусство и архитектуру, надеюсь, что твой муж тоже… э… культурный.
        Арина молчала, глядя куда-то мимо Михайлова.
        — Что-то вид у тебя какой-то утомлённый, Арина…  — заметил миллиардер.  — Я надеюсь, что твой муж тебя не бьёт, а наоборот…  — Тут Сергей замялся, подбирая подходящее слово.
        — Я не вышла замуж, у меня нет мужа,  — решительно сказала Рина.
        — Что???  — От неожиданности Михайлов подскочил в кресле как ужаленный.
        — В последний момент я передумала и решила остаться независимой и свободной. Хочу заняться по максимуму работой, надо же возвращать инвестиции, которые ты вложил в образовательный центр. Буду двадцать четыре часа в сутки работать на Сергея Михайлова, чтобы приумножать его и без того огромный капитал. Тебя это не радует?  — вяло улыбнулась Рина, вставая и выходя из-за стола.
        — Я не просто этому рад, я безмерно счастлив. Но с единственной оговоркой — давай ты не будешь целыми сутками на меня работать, а просто всё время будешь со мной,  — сказал миллиардер, также встав и приблизившись к Арине.
        Губительное действие запаха удового дерева возобновило свою магию. Аромат действовал на Арину подобно колдовским чарам. Словно по волшебству, она закрыла глаза и через несколько мгновений ощутила, как руки Михайлова сначала осторожно легли ей на плечи, спустились ниже, и вот уже он крепко держал её так, что вырваться было просто невозможно. Ласково прижавшись к её щеке, Сергей зашептал ей слова любви и нежности и медленно стал расстёгивать молнию на Аринином платье.
        «Господи, как я по нему соскучилась! Стоп — он хочет заняться любовью прямо сейчас!»  — Арина потрясла головой, чтобы избавиться от наваждения. Когда в больнице врач напомнил ей, что после выкидыша необходимо воздержаться от половой жизни в течение месяца, она горестно усмехнулась — на тот момент сексом заниматься было абсолютно не с кем.
        — Что ты делаешь?  — спросила она как можно строже, пытаясь отстраниться от олигарха.
        — Хочу посмотреть этикетку с составом твоего платья. Ай-яй-яй! В такую жару — и синтетика! По-моему, тебе уже нужно принять душ, и желательно вместе со мной!  — Михайлов расстегнул молнию до конца, платье в мгновение ока упало на пол, и Арина осталась в одном белье.
        — В Америке за такие домогательства на рабочем месте ты бы завтра уже стоял в суде,  — проворчала она, подбирая платье.  — У меня масса дел, и в их список не входит секс с боссом, извини. Если ты ничего не хочешь со мной обсудить по бизнесу, огромная просьба покинуть кабинет.
        — Ладно,  — разомкнул объятия, казалось, абсолютно не смущённый Михайлов.  — Если сейчас много дел, я заеду за тобой вечером, отвезу тебя домой.
        — Это лишнее, потому что я сейчас живу… здесь, в офисе.
        — Живёшь в офисе?  — спросил изумлённый Михайлов.
        — А что тебя удивляет?  — выгнула бровь Арина.  — По-моему, большинство работодателей в нашей стране только и мечтают, чтобы заставить работника жить на рабочем месте! Так вот, эта мечта сбылась на отдельно взятом предприятии!
        — Ты что, с ума сошла? Я сейчас же позвоню своему риэлтору, он займётся покупкой квартиры!
        — Не надо мне от тебя квартиры, мне вообще больше ничего от тебя не надо!  — закричала Рина, у которой уже стали сдавать нервы.
        — Да, Арина, провожаешь ты меня ещё хуже, чем встречаешь! Ладно,  — зло сказал Михайлов.  — Приятно поработать!
        И вышёл из кабинета, громко хлопнув дверью.
        «Ну, ладно, Риночка, держись, challenge так challenge! Обливание ледяной водой покажется тебе невинной шуткой по сравнению с тем, что я тебе устрою!»
        Спустившись вниз и немного успокоившись, Сергей обратился к Русе, с тревогой в глазах ожидавшей его возвращения:
        — Русенька! Могу ли я вас завтра пригласить на одно интересное мероприятие?
        Арина сидела молча, глядя прямо перед собой. Её лицо было полностью лишено чувств, и не было сил даже заплакать. «Ну почему всё так по-дурацки? Почему я только что отвергла мужчину моей мечты, мужчину всей моей жизни, с которым не страшно ни в огонь, ни в воду!»
        Внезапно заиграла мелодия из фильма «Игрушка». Арина вынула из сумки мобильный телефон.
        — Фёдорова! Привет! Я еле твой новый номер телефона узнал!  — прогремел в трубке энергичный голос Бори Уманского.  — Ты в субботу, ну то есть завтра, на открытие выставки картин Моне в Эрмитаж идёшь?
        — Какая выставка? Какой Моне?  — спросила Арина, абсолютно выпавшая в связи с последними событиями из светской жизни культурной столицы.
        — Как какой Моне?  — искренне удивился Боря.  — Оскар Клод! А что, ещё выставка какого-то другого Моне у нас в городе открывается? Даже из Новой Зеландии картины привезли! Странно, что ты не знаешь, ведь это как раз фонд Сергея Михайлова нам такую радость организовал! А ты, как я понимаю, сейчас с Михайловым бизнес ведёшь. Я хотел с тобой кое о чём переговорить, ну и заодно культурно время провести. У меня приглашение на два лица, может быть, присоединишься?
        На следующий день Боря заехал за Ариной в образовательный центр, искренне восхитившись её рабочему энтузиазму. «Суббота, можно и отдохнуть, а ты всё в офисе торчишь с самого утра!» Арина притворно вздохнула. Ну, не объяснять же ещё и Боре, что она здесь не только работает, но и временно (или уже постоянно?) живёт.
        На мероприятии в Эрмитаже собрался весь бомонд города. Присутствовали и светские личности из других городов. Церемония открытия должна была вот-вот начаться, а до этого гостей пригласили на фуршет в местный ресторан. Боря с Ариной, выпив по стакану сока, увлечённо делились друг с другом новостями из жизни своих одноклассников, когда ведущий попросил всех присутствующих пройти наверх по Посольской лестнице.
        Ремешок на одной из босоножек расстегнулся, и Арина, замешкавшись, присела на скамейку рядом с залом, где должна была проходить выставка.
        Когда, справившись с застёжкой, она подняла глаза наверх, её взгляд натолкнулся на стоявшего рядом Михайлова. К огромному удивлению Арины, олигарх держал за руку Русю и, мило улыбаясь, разговаривал с организаторами выставки. Арина прикусила с досады губу и, поднявшись, быстро прошла мимо увлечённых беседой людей.
        Она рассеянно листала в находившемся рядом киоске книжку про искусство импрессионизма, когда до неё донеслись слова ведущего:
        — Буду говорить от лица всех сотрудников — мы выражаем огромную благодарность за содействие в открытии выставки в нашем музее фонду Сергея Михайлова. Очень приятно,  — тут ведущий лукаво улыбнулся,  — что мы можем сегодня сказать это непосредственно Сергею Сергеевичу в лицо, открыть ему всю правду, рассказать, что мы про него думаем.
        — Да уж, скажите мне в лицо всю правду, говорите горькую правду жизни,  — шутливо подхватил олигарх.
        — А думаем мы, что почаще хотим видеть вас в нашем городе, тем более что, насколько нам известно, вы являетесь главным инвестором образовательного центра, находящегося в самом центре Петербурга.
        — О, Фёдорова, это про тебя,  — шепнул Арине на ухо подошедший Боря.
        — Да, совершенно верно, всё так,  — утвердительно кивнул головой Михайлов.  — Поэтому я бы хотел, чтобы честь открытия выставки была доверена сотруднице этого центра, моей спутнице — очаровательной Марусе Соболевской!
        Защёлкали затворы фотоаппаратов. Руся, слегка смутившись, приняла из рук олигарха ножницы и разрезала синюю ленточку.
        «Всё понятно,  — подумала Арина,  — Михайлов хочет, чтобы я поверила в старую, как мир, комедию “ревность к подруге”. Интересно, а если бы Боря не позвонил? Я бы всё это пропустила. Хотя, нет, узнала бы из газет и Интернета, назавтра всё издания будут наперебой рассуждать, кто такая Маруся Соболевская и что у неё было с миллиардером Михайловым. Чёрт, а что же мне так неприятно?»
        Михайлов что-то мило щебетал Русе. Арина, взяв Борю за руку, подошла поздороваться. Приблизившись к Сергею с Русей, Арина, облокотившись на Борю и мило улыбаясь, начала гладить его по лицу и всячески изображать влюблённую женщину.
        Руся, увидев Арину, побледнела. После формальных приветствий наступило неловкое молчание. Арина, нисколько не смутившись, попрощалась с миллиардером и подружкой и медленно удалилась в соседний зал, продолжая флиртовать и заигрывать с одноклассником.
        — Фёдорова,  — энергично зашептал Боря,  — ты что, окончательно сбрендила? Меня Михайлов так взглядом буравил, словно дырку сделать хотел. Я думаю, что сейчас Третья мировая начнётся, не иначе!
        — Боря! Ты о чём? У меня с Сергей Сергеевич сугубо деловые отношения, и никаких других никогда не будет!
        — Угу, конечно, так я тебе и поверил,  — проворчал Боря.  — Я же всё-таки владелец телевизионного канала, за свою скромную жизнь всего насмотрелся. Как будто я взгляд влюблённого мужчины от какого-то другого не отличу! Пойдём лучше в другой зал, картины из Новой Зеландии посмотрим, а то эти все хрестоматийные, со школы известны.
        Лето пролетело незаметно. Обычно Арина куда-то уезжала из города в августе, но сейчас было много работы, да и из-за перенесённой операции физически она чувствовала себя неважно. Михайлов больше в образовательном центре не появлялся, слишком был занят своей избирательной кампанией. Время от времени в Интернете мелькали его фото с потенциальными избирательницами, многие из которых были молоды и привлекательны.
        В комментариях под фото девчонки признавались миллиардеру в любви, женщины постарше писали хвалебные речи, награждая олигарха различными эпитетами: «красивый, стильный, сексапильный».
        У Арины целый день было плохое настроение, когда она натыкалась утром на подобные фотографии. На них Михайлов был весел, беззаботен, обаятелен и сексуален. Он был счастлив… без неё. Как он тогда сказал, когда они катались по Неве на аквабайке: «Я очень сильно люблю тебя и больше всего на свете боюсь тебе потерять?» Ну, видимо, уже не так боится потерять или совсем не боится, значит, уже и не любит…
        Наступил сентябрь, начало учебного года, а для образовательного центра самая горячая пора. Работать приходилось даже в выходные.
        Арина едва успевала отвечать на звонки и принимать посетителей, не было даже свободной минутки, чтобы поесть. Наконец, наступил вечер, и девушка с облегчением перевела телефоны в режим «автоответчика», устало откинувшись в кресле. Готовить себе какую-то еду не было сил. «Спущусь вниз в ресторан,  — подумала Арина.  — Там кухня допоздна работает».
        По телевизору с огромным экраном ведущая новостей рассказывала о результатах выборов губернаторов различных регионов.
        — Закончились выборы губернатора Московской области. Ожидаемой всеми сенсации не произошло. Бизнесмен Сергей Михайлов не сумел набрать необходимого количества голосов для выхода во второй тур. По подсчёту голосов на выборах лидирует…
        Как ни странно, Арина не испытала никакого злорадства по поводу провала избирательной кампании миллиардера. Её охватило лишь чувство сожаления и досады.
        — Ну, хватит уже, Серёжа, переживать! И себя мучить, и других!
        Агния как всегда без стука появилась в кабинете брата, и он не смог вовремя скрыть от неё тоскливое выражение лица, всё чаще появлявшееся у него после разрыва с Ариной. Собственно никакого разрыва не было, они просто перестали видеться и всё. Любая другая девушка, наверное, звонила бы, выясняла, в чём дело, пыталась бы встретиться и поговорить. Но только не Арина. Она слишком дорожила своей независимостью. А гордость заставляла её страдать в одиночестве. Или она уже совсем не страдала и не была одинока, и он снова упустил свой единственный шанс быть счастливым, опоздал на праздник жизни, который любезно устроила ему судьба?
        — Я, конечно, слегка разочарован своим рейтингом,  — мотнув подбородком, сказал Михайлов,  — но не настолько, чтобы из-за этого предаваться отчаянию. Эти выборы — не последние. Моя политическая карьера ещё сложится.
        — Да я не о выборах твоих треклятых!  — надув губы, воскликнула Агния.  — Хотя, я уже поняла, что это для тебя как новый вид спорта — пока не выиграешь где-нибудь, не успокоишься! Я про Арину говорю и про твои с ней отношения.
        — У меня нет с Ариной никаких отношений, кроме деловых, ты это прекрасно понимаешь!  — сердито ответил Михайлов.
        — Конечно, понимаю, именно поэтому её фотографии у тебя везде, где только можно,  — в смартфоне отдельная папка создана для Арининых фотографий, картинка для рабочего стола ноутбука и та — фотография Арины в полный рост!  — ехидно заметила Агния.
        — А зачем ты у меня конфиденциальную информацию рассматриваешь?  — рассердился Сергей.  — Если хочешь знать, Арина чуть было замуж не вышла за другого!
        — Ну, не вышла же!  — резонно заметила сестра, проигнорировав его замечание про телефон.  — И потом, скорее всего, она так хотела убежать от любви к тебе!
        — Очень оригинально! Любить одного, выходить замуж за другого,  — проворчал миллиардер.  — Где здесь логика?
        — Это женская логика,  — с невозмутимым видом заявила Агния.  — И потом, вся русская литература XIX века основана на сюжете — бедная Ольга любила одного, вышла замуж за другого, и теперь все трое глубоко несчастны.
        — Это не из русской литературы, а из какого-то анекдота про национальные стереотипы,  — уже более миролюбиво сказал миллиардер.  — Ну и что мне делать, чтобы быть счастливым?
        — Как что?  — возмутилась Агния.  — Объясниться с Ариной, рассказать о своих чувствах, а потом любить её всю оставшуюся жизнь и подарить мне племянников и племянниц!
        — План, конечно, хороший, дорогая сестра, но боюсь, что настолько же неосуществимый, как твоё намерение бросить курить,  — с грустью посмотрел на Агнию Сергей.  — И потом, это загадочное сообщение в её телефоне сбило меня с толку,  — стал он рассуждать вслух.
        — Ого, а меня ещё обвиняешь, что я в твоём смартфоне роюсь! Ну и что за сообщение?  — с интересом спросила Агния у смущённого её замечанием брата.  — Боже мой, Серёжа, какой ты идиот, что не поверил Арине,  — презрительно сказала она, выслушав его рассказ.  — По-моему, всё ясно, как божий день! Сейчас тебе объясню, раз ты такой непонятливый!
        «Что-то день не заладился,  — размышляла Арина.  — Может быть, не с той ноги встала? А может быть, как говорил её одногруппник Ринат, “вчера не с тем легла?”» Но шансы лечь в постель с тем, с кем она хотела, и желательно потом проснуться тоже с ним, с каждым днём постепенно уменьшались. А вчера ещё приснился этот странный сон, после которого Арина не смогла уже заснуть и проплакала весь остаток ночи.
        Во сне Рина сидела на берегу большого озера, перед ней лежала открытая книжка Джанни Родари. Где-то совсем рядом раздавались детские голоса и смех.
        — Мама! Мама!  — закричал звонкий девчоночий голос совсем рядом.  — Мы тебя нашли!  — Перед Ариной стояла светловолосая голубоглазая девочка лет двенадцати, как две капли воды похожая на неё.  — Мы хотим пойти завтра на балет по той книжке, которую ты читаешь, там танцует наш папа, ведь так?
        — Мама! Ты же с ним уже помирилась?  — спросил запыхавшимся голосом мальчик, присоединяясь к девочке. Мальчик был чуть помладше. Он с надеждой смотрел на Арину такими же красивыми карими глазами, как у Михайлова.
        Арина отрицательно качнула головой и закрыла книжку.
        — Видишь,  — сказала девочка, грустно вздохнув,  — я так и знала, она его не любит, поэтому мы с тобой никогда не родимся, будем блуждать где-то по небу, пошли.
        И с этими словами девочка, взяв брата за руку, потащила его к кромке воды.
        Арина встала, чтобы крикнуть: «Дети! Вернитесь немедленно, там глубоко, это опасно!» Но не успела она подняться, как раздался тихий всплеск, и мальчик с девочкой уже полностью исчезли в озере. А затем стала слышна мелодичная песня. Арина проснулась в слезах. Где-то на первом этаже раздавались приглушённые звуки, в караоке-баре загулявшие посетители исполняли песню Филиппа Киркорова:
        Что мы сделали с надеждой
        В час, когда пришла беда
        Ведь такими же, как прежде
        Мы не будем никогда.
        Не родятся наши дети,
        Не подарят нам цветы,
        Будет петь холодный ветер
        Над осколками мечты.
        — Руся!  — спросила Арина, когда начался рабочий день.  — А к чему снятся дети, ты не знаешь?
        — О, дети — это здорово!  — с энтузиазмом ответила Аринина помощница.  — Появление детей во сне сулит успех в финансовом плане, всё, чем ты сейчас будешь заниматься, будет способствовать стремительному обогащению и благополучию! Ты, кстати, не забыла — в выходные ты едешь в Раменское на переговоры к нашим партнёрам? Будешь там способствовать нашему обогащению и благополучию!
        — В Раменское?  — недоверчиво переспросила Арина.  — Ах, да, я же сама хотела поехать, у меня там давняя подруга живёт! Как раз будет повод её увидеть! А что в неофициальной части программы?
        — Вот смотри,  — Руся протянула Арине красочное приглашение,  — концерт, мотошоу, а в конце праздника — запуск небесных фонариков!
        Снова вместе
        Аринина подружка Ксюша, встречавшая её на вокзале в Раменском, была, как всегда, весела, беспечна и жизнерадостна, а, увидев Арину, радостно заверещала:
        — Ариша! Привет! Давненько я тебя не видела! Ну, рассказывай, как ты? А где твои вещи? Ты что — с одним рюкзачком приехала?
        Дружба Арины с Ксюшей началась ещё со студенческих лет. Они случайно познакомились на летних курсах в Щвейцарии, где обе учились по программе международного обмена. О том, что Ксюшин папа — крупный российский чиновник, Арина узнала совершенно случайно, настолько её подружка, абсолютно не походившая на представительницу «золотой молодёжи», была проста и естественна в общении. Единственной Ксюшиной страстью была красивая одежда, поэтому она искренне не могла понять, как может девушка путешествовать налегке без кучи нарядов. Ксюшин старший брат Роман, после знакомства с Ариной по уши в неё влюбившийся, занимал высокий пост в серьёзной организации, собственно, по его протекции Арина и попала на работу в российское бюро Интерпола. После окончания лингвистического вуза Ксюше прочили блестящую карьеру в какой-нибудь международной организации, но она неожиданно предпочла остаться в Раменском и работать учителем в самой что ни на есть обыкновенной школе. Сейчас Ксюша пребывала в счастливейшем состоянии ожидания долгосрочной визы в Швейцарию, так как после длительного романа с очаровательным жителем Лозанны
она наконец оформила с ним законные отношения и даже сменила свою девичью фамилию Казакова на заковыристую швейцарскую Веберер.
        — Я обычно по выходным в Гжель езжу, хожу на курсы по художественной росписи,  — рассказывала Ксюша, уже когда они сели в машину. Дочка высокопоставленного чиновника предпочитала автомобилям велосипеды, но папа, умолявший её не позорить его перед людьми, чуть ли не насильно заставил её сдать экзамен на права и после долгих уговоров и настоятельных речей вручил ключи от новенького «Lexus».  — Жаль, что ты так ненадолго и, как обычно, так занята,  — продолжала Ксюша.  — Съездили бы вместе в Гжель, потом заехали бы в Ясную Поляну…
        — Да, жаль, конечно, но сегодня можно пойти вечером в кино, а завтра у наших партнёров праздник. Я тебя приглашаю, должно быть очень интересно — концерт, мотошоу и запуск небесных фонариков.
        — Хорошо! Пойду обязательно! Арина! Ну, ты ничего о себе не рассказываешь! Как там у тебя на личном фронте?
        — Да так,  — неопределённо протянула Арина, не желая загружать подругу своими проблемами.  — Работы много, какой тут личный фронт.
        — Ой, значит, у нашего Ромки появился шанс!  — радостно воскликнула Ксюша.  — А почему так работы много? Это всё из-за твоего шефа? Я тут слышала, что он хотел предложить работать по десять-двенадцать часов в день, как на заре капитализма. Видимо, этот ужасный монстр Михайлов решил свою идею воплотить пока на отдельно взятом предприятии и эксплуатирует хрупкий женский труд?
        — Ксюша!  — недовольно сказала Арина.  — Ты опять всё напутала! И потом никакой он не ужасный монстр!
        — Да уж, конечно, белый и пушистый! Самый настоящий грабитель-расхититель, да ещё и эксплуататор! Но, видимо, тоже работает будь здоров. Когда баллотировался на пост областного губернатора, приезжал к нам в Раменское агитировать — таким усталым выглядел!
        — Странно, а на фото с избирателями, наоборот, энергичный…  — высказала свои мысли вслух Арина.
        — Аринка! Это всё фотомонтаж! Да ему даже одна сердобольная бабушка пирожки вручила! «Видно,  — говорит,  — что мужчина холостой, готовить ему некому, пусть хоть домашнего поест!»
        Арина невольно улыбнулась.
        — Ксюша! У Михайлова целый штат поваров, все по разным национальным кухням специализируются.
        — Ой, а откуда ты знаешь? Неужели он тебя на обед приглашал? Ни за что не поверю, что у тебя с ним что-то было, у такой серьёзной девушки не может быть романа с таким пройдохой!
        Вечером Арина пришла к Ксюше в гости. Подруги собрались пойти в кино, но к Ксюше неожиданно нагрянул из Москвы её брат.
        — Ромка! Ну и чуйка у тебя!  — искренне удивилась Ксюша.  — Арина на два дня всего в Раменском оказалась, а ты тут как тут! И знаешь же, что я на выходные обычно уезжаю. Как ты догадался приехать?
        — Без чуйки в нашем деле нельзя!  — авторитетно заявил Роман, протягивая сестре огромный торт с шампанским.  — Враз на кладбище с простреленной башкой окажешься! Ездил неподалёку к приятелю на дачу, дай, думаю, заеду в гости, давно у тебя не был.
        — Так, легенда ясна,  — стараясь сохранять серьёзное выражение лица, сказала Ксюша.  — Адрес, фамилия приятеля, пожалуйста.
        — Ксюша! А это ещё зачем?  — недовольно поморщился Роман.
        — А затем, что сдаётся мне, мил человек,  — нахмурилась Ксюша,  — что ты опять мою почту смотрел!
        — Ксюша, ну как тебе не стыдно меня перед Ариной позорить!  — притворно возмутился Роман.  — Ариша, я так рад тебя видеть!  — переключился он на подружку сестры.  — Всё так же очаровательна и мила! Можно я тебя по-дружески обниму?  — и, не дожидаясь разрешения, заключил её в объятья и сильно прижал к себе. От Романа пахнуло дорогим одеколоном, что не очень вязалось с его рассказом про дачу. Впрочем, наверное, элегантный мужчина и за городом не забывает о своём имидже. Запах был приятный, но, в отличие от парфюма Михайлова, абсолютно её не возбуждал.
        — Ого, Ромка, как ты Арину приобнял!  — широко распахнула от удивления глаза Ксюша.  — Интересно, а как бы было не по-дружески, а со страстью? Наверное, ты бы что-то ей поломал, не иначе!
        Подружки захохотали.
        — Зря вы, девушки, смеётесь, ох зря!  — с наисерьёзнейшим выражением лица сказал Роман.  — У нас одна сотрудница из моего отдела третий день на бюллетене. А всё потому, что в командировку на неделю уезжала, муж так обрадовался, когда она вернулась, что, обняв её, два ребра бедолаге сломал!
        — Рома! Ты меня пугаешь!  — захлопала глазами Ксюша.  — Меня мой муж уже почти месяц не видел! Может быть, заранее себе костыль купить, как думаешь?
        — Вот вам бы всё хихикать да хихикать!  — недовольно поморщился Роман.  — Ладно ещё сестра у меня легкомысленная, но тебя-то, Арина, я всегда очень серьёзной считал. Как твой «Лазурный берег» поживает? Соблюдают ли иностранные сотрудники визовый режим? Не обижают ли тебя? А то, смотри, возвращайся в Интерпол, я как у них бываю, сразу тебя начинают вспоминать, очень тепло отзываются.
        — А, да ты же не знаешь!  — воскликнула Ксюша.  — Значит, не всю мою почту читал! Арина больше не работает в «Лазурке», но в Интерпол она обратно не пойдёт, потому что теперь у неё собственный образовательный центр! А спонсор этого проекта никто иной, как миллиардер Михайлов!
        — Правда?  — искренне удивился Рома.  — Ну, тогда у меня к тебе, Арина, куча вопросов.
        — Рома, я с радостью отвечу на все твои вопросы, но мы с Ксюшей собирались идти в кино, пойдёмте все вместе!  — предложила Арина.
        — А что за фильм?  — деловито поинтересовался Роман.
        — Мы пока не решили, на что попадём!  — как всегда беспечно ответила Ксюша.
        — Ну что ж, давайте сходим в кино,  — поддержал решение девушек Роман.  — Кинотеатр недалеко, хоть пройдёмся немного, а то я сегодня всё время за рулём, никакой физической активности, так и потолстеть раз плюнуть!
        — Ты же говорил, что к приятелю на дачу заезжал?  — с подозрением в голосе спросила Ксюша.  — Нежели там не подвигались?
        — Да что ты, там всё время с шашлыком в гамаке пролежал!  — отмахнулся Роман, подавая Арине куртку.  — Пойдёмте, девчонки, на улицу, пока ночь не наступила!
        В ближайшем кинотеатре фильм под названием «Моя бабушка — ведьма» начинался ровно через десять минут.
        — Ксюша! Ну, ты бы хоть по Интернету репертуар изучила,  — проворчал Роман.  — Это же детский фильм! Зачем мы пойдём его смотреть?
        — Никакой он не детский, он семейный,  — воскликнула Ксюша.  — Где ты видел показ детских фильмов в полвосьмого вечера? Просто тут нет всяких сомнительных сцен, это фильм для семейного просмотра! Арина нам практически родственница, поэтому фильм как раз для нашей компании. О!  — закричала Ксюша, вглядевшись в афишу.  — Да это тот самый фильм, где моя ученица Саша играет одноклассницу и подружку главного героя! Я сразу не поняла, потому что у него рабочее название другое было, она мне много про него рассказывала. Нужно обязательно пойти!
        — Ксюша,  — осторожно сказала Арина, для которой сочетание «Моя бабушка — ведьма» было связано с не очень приятными воспоминаниями детства,  — а это не опасно для нас — такие фильмы на ночь глядя смотреть?
        — Да что ты, не читала Курляндского? Смысл книжки как раз и заключается в том, что колдовские чары и ведьмины заговоры бессильны там, где есть любовь и добро!
        «Ох, Ксюша, и наивная ты девушка!  — с горечью подумала Арина.  — Если бы всё было так, как ты думаешь, я бы давно уже была счастлива с Михайловым».
        Роман вздохнул и направился к кассе покупать билеты.
        Фильм, и правда, был добрый и, конечно, не только для детей.
        При выходе из кинотеатра Ксюша, с увлечением рассказывающая о талантах своей ученицы, сыгравшей в фильме, неожиданно встретила своих одноклассников. Ребята направлялись на дискотеку в местный ночной клуб и приглашали к ним присоединиться. Ксюша умоляюще взглянула на Арину:
        — Ариша, ну, пожалуйста, давай пойдём немножко потанцуем, я так давно никого не видела, а скоро уезжаю, и неизвестно, когда встретимся!
        — Ты иди, а я пойду уже в гостиницу отдыхать, ну а завтра опять увидимся,  — ответила Арина.
        — А я как раз Арину провожу до гостиницы, мы ведь так и не поговорили,  — подхватил Ромка,  — а потом подъеду на дискотеку.
        — Ты в ночной клуб пойдёшь?  — изумилась Ксюша.  — Ты же даже танцевать не умеешь!
        — Ой, много там надо уметь, чтобы ногами дрыгать,  — поморщился Роман.  — Ну, хорошо, Арину провожу и домой в Москву уеду. А ты, когда натанцуешься, вызови себе такси — городок, конечно, спокойный, но, всё-таки, так безопаснее будет. Пока, сестрёнка, веди себя хорошо, не забывай, что ты уже замужняя дама.
        За разговорами дорога до гостиницы показалась незаметной, и вот уже Арина, стоя на освещённых ступеньках большого современного здания, протянула Роману руку для прощания.
        — Приятно тебя было вновь увидеть! Будешь ещё раз в Интерпол заезжать, передавай всем привет от меня!
        — Ну а уж мне-то как приятно, Арина! Правда, не ожидал тебя увидеть у Ксюши! Ты её не слушай, я никаких её писем не читал!
        — Да что ты, Ромка, даже в мыслях не было! Ну, пока, спасибо, что проводил.  — Арина попыталась высвободить руку, протянутую для рукопожатия, но Роман не торопился её отпускать.
        — Ариша,  — сказал он, нежно заглядывая ей в глаза,  — можно я с тобой в номер поднимусь?
        — Зачем?  — не понимая, спросила Арина.  — Тебя не пропустят. Хотя, нет, с твоим удостоверением тебя везде пропустят, но всё равно, зачем? Мы обо всём, кажется, поговорили.
        — Ариночка, ну как ты не понимаешь, ты мне по-прежнему очень нравишься, смею надеяться, что и я тебе тоже небезразличен. Это просто подарок судьбы, что мы с тобой сегодня вместе. Ксюха уедет скоро, неизвестно, когда мы с тобой в следующий раз увидимся. У тебя, насколько я понимаю, никого сейчас нет…  — Роман наклонился, чтобы её поцеловать.
        — Рома,  — сказала Арина, резко отстранившись и наконец-то поняв, что он хочет,  — ты меня прости, конечно, не хочу ранить твои чувства, но я воспринимаю тебя только как друга. И думаю, вряд ли смогу изменить своё мнение.
        Внезапно раздался какой-то громкий резкий звук. За спиной Ксюшиного брата как молния промчался мотоцикл. Роман непроизвольно обернулся.
        Воспользовавшись моментом, Арина быстро исчезла в дверях гостиницы.
        На следующий день деловая часть закончилась до обеда, и во второй половине дня Арина зашла за Ксюшей, чтобы идти вместе на праздник.
        Подруга открыла, только когда Арина, простояв минут десять перед дверью, стала набирать её номер по мобильному телефону.
        — Арина, представляешь, я только встала! Всю ночь с ребятами гудели! Можно сказать, как отвальная была. А ты как? С Ромкой поговорили?
        — Поговорили,  — вздохнула Арина, проходя в квартиру,  — он ко мне клеиться стал, в номер проситься.
        — Да ты что? Вот наглец! Нет, чтобы в ресторанчик какой-нибудь пригласить, поухаживать! А ты?  — с интересом спросила Ксюша.
        — Я его по-вежливому отшила, надеюсь, не обиделся,  — сказала Арина.  — Прости, конечно, что это говорю, но с такими людьми, как твой брат, ссориться себе дороже будет,  — продолжала Арина.
        — Да, ну,  — беспечно махнула рукой Ксюша,  — не переживай, он, наверное, тебя даже больше теперь зауважает. Ты, наверное, единственная его знакомая девушка, которой он пока не смог добиться. Арина, я же совсем забыла!  — всполошилась Ксения.  — Меня Ромка вчера с панталыку сбил! Ты мне вчера столько всего надарила, а я про подарок тебе и не вспомнила. Вот смотри, это я сама расписывала!  — С этими словами Ксюша протянула Арине роскошную шкатулку под Гжель. Внутри что-то с глухим звуком перекатывалось. Поблагодарив подругу за подарок, Арина открыла шкатулку и обнаружила шахматные фигурки. «Красиво-то как!  — с восторгом подумала она.  — Жаль, сыграть в ближайшее время будет не с кем».
        Ксюша, искренне порадовавшись, что её подарок понравился Арине, быстро приняла душ, и подруги со всех ног побежали на праздник.
        Организаторы мероприятия постарались на славу — на концерте выступали известные исполнители, в мотошоу принимали участие высококлассные спортсмены, исполнявшие один элемент сложнее другого. Арина сомневалась, оставаться ли ей на запуск небесных фонариков, так как время уже поджимало, и нужно было ехать в Москву, но Ксения уговорила её не спешить: «Станция совсем близко, а электрички ходят каждые полчаса! А в Москве тебе даже никуда ехать не надо, только площадь перейдёшь, и ты на Ленинградском вокзале!»
        На стикере, прикреплённом к фонарику, можно было написать желание, которое, как утверждал представитель компании по продаже этих необычных изделий, обязательно сбудется. Арина заколебалась, но всё-таки написала: «Быть счастливой вместе с Сергеем Михайловым». Она хотела сейчас этого больше всего на свете, хотя прекрасно понимала, что это практически неосуществимо. Запустив фонарик и наслаждаясь необычайно красивым зрелищем, Арина краем уха услышала, как на вокзале по громкоговорителю делают какое-то объявление.
        — Ксюша! Что там говорят? Неужели электричку отменили?
        — Не знаю,  — с сожалением оторвалась от созерцания полёта фонариков Ксения.  — Пойдём на станцию, там всё и узнаем.
        Но не успели девушки и шага шагнуть, как к Арине подбежали её деловые партнёры.
        — Арина Сергеевна! А когда у вас поезд?
        — Через полтора часа. А что-нибудь случилось?
        — Произошёл обрыв проводов, и электрички временно не ходят. Хотите, мы вас на нашей служебной машине до Москвы довезём?
        — Наверное, хочу, но, учитывая, что сейчас вечер воскресенья, вероятно, везде на дорогах пробки,  — с досадой произнесла Арина.
        — Ариша,  — вступила в разговор Ксюша,  — а давай, ты завтра поедешь? Жаль, конечно, билет пропадёт, но зато никуда спешить не надо будет. До завтра всяко провода починят!
        — Предложение, Ксюша, заманчивое, но тогда я опоздаю на работу. А вот этого я допустить просто не могу,  — сказала Арина расстроенным голосом.  — Ладно, попробую на машине до Москвы добраться,  — добавила она.
        — Арина Сергеевна,  — снова подошёл к ней один из бизнес-партнёров.  — Вас участник из мотошоу предлагает до вокзала довезти! На мотоцикле вы быстрее доберётесь, и никакие пробки вам не страшны!
        — Правда!  — обрадовалась Арина.  — И за сколько?
        — Абсолютно бесплатно! Он всё равно в Москву едет.
        — Ой, Аринка, смотри, какой симпатичный!  — отреагировала непосредственная Ксюша при виде подъехавшего на мотоцикле парня.
        — Ксюша! Я из-за шлема не вижу, а собственно мне и всё равно, какой он, главное, чтобы привёз вовремя на вокзал,  — тихо сказала Арина.  — Хотя, если вспомнить, что они на этих мотоциклах сегодня вытворяли… Вовремя он меня, конечно, привезёт, а вот останусь ли я жива… Страшновато как-то ехать!
        — Ну, что ты сомневаешься? Довезёт тебя с ветерком! Кстати, когда мой папа приехал к вам в город на какое-то протокольное мероприятие, его в аэропорту встречал именно водитель на мотоцикле! А багаж поехал отдельно. Так папа приехал, уже поужинать успел и к докладу стал готовиться, и тогда только машина с багажом материализовалась! Представляешь, сколько бы он времени потерял, если бы на обычной машине ехал! Соглашайся! Удачной тебе дороги! И в следующий раз приезжай уже ко мне в Швейцарию, подольше погостишь, надеюсь! Молодой человек! Вы, пожалуйста, поаккуратнее, без кульбитов! И я ваш номер запомнила! Отвечаете за мою подружку головой! У неё не начальник, а самое настоящее жестокосердное чудовище, и, если она не придёт завтра вовремя на работу, а он, не дай Бог, об этом узнает, у неё будут неприятности!
        Мотоциклист согласно кивнул и, подождав, пока Арина усядется сзади и наденет шлем, разогнался и скрылся вдали.
        «Интересно, какую скорость может развить мотоцикл?  — думала Арина, мчась по автомагистрали.  — Судя по тому, как мы быстро доехали до Москвы, этот мотоциклист вполне мог бы догнать поезд Eurostar». Водитель свернул тем временем не на дорогу, указывающую на проезд к площади трёх вокзалов, а на какое-то шоссе.
        «Ну, ему виднее, как проехать,  — успокоила себя Арина,  — какая мне, в конце концов, разница, главное же не маршрут, а к поезду не опоздать!» Между тем, впереди показался какой-то лес, что, собственно, тоже не напугало Арину, потому что внутри самой Москвы можно было встретить лесопарковые зоны.
        Правда, когда справа от дороги показался фантасмагорично выглядящий посредине леса салон элитных автомобилей, у Арины мелькнуло подозрение, что они едут куда-то не туда. Подозрение усилилось при виде промелькнувшей слева ярко светящейся вывески ресторана, где когда-то состоялась встреча Ельцина с Миттераном.
        «Это же Рублёвское шоссе!  — с ужасом подумала Арина.  — Как же мы теперь добираться до Комсомольской площади будем? Господи, а зачем он меня сюда завёз? Продать в рабство какому-нибудь богачу? Или спрятать и просить за меня выкуп? Надо срочно звонить Ксюше! Но как я это сделаю? Мы едем на сумасшедшей скорости, а телефон лежит в рюкзачке!»
        Пока Арина соображала, что ей предпринять, мотоциклист резко свернул в какой-то проулок и затормозил перед воротами. Двери, как по волшебству, автоматически открылись.
        Мотоцикл проехал в огромный, хорошо освещённый двор и остановился.
        Водитель мотоцикла слез с сиденья и молча встал перед Ариной, протянув ей руку.
        Оттолкнув с возмущением своего похитителя, Арина сняла рюкзачок и дрожащей рукой достала телефон, а заодно и газовый баллончик, который всегда носила с собой, так, на всякий случай. Случай как раз и представился, но только в данной ситуации польза от этого средства самообороны была весьма сомнительна.
        — Кто вы? Зачем вы меня сюда привезли? Отвечайте немедленно!  — закричала Арина, снимая шлем и пытаясь набрать непослушными пальцами Ксюшин номер.
        Водитель всё так же молча расстегнул шлем…
        При виде Михайлова Арина непроизвольно вскрикнула. Кого-кого, а своего шефа она ожидала увидеть в самую последнюю очередь.
        — Арина,  — настороженно спросила в трубке Ксюша,  — у тебя всё в порядке? Почему ты кричишь?
        — Да, Ксюша, всё хорошо. Кричу, потому что мы на поезд вовремя успели. Я тебя целую, потом перезвоню.
        Выключив телефон, Арина, не говоря ни слова, подошла к олигарху и со всего размаха, высоко подняв руку, дала ему звонкую пощёчину.
        Что может быть более дерзким и несбыточным, чем пощёчина миллиардеру? Наверное, только две пощёчины! Второй удар по другой щеке, который Сергей Михайлов снёс так же невозмутимо, как и первый, не замедлил себя ждать.
        Арина развернулась и направилась к выходу. Навстречу ей с очумевшим видом нёсся Петя.
        — Арина, очень рад тебя видеть, но я тебе уже говорил, хотя бы по лицу Сергея Сергеевича не бей! На носу большая премьера оперы!
        — Да что ты, Петя, говоришь?  — зло сказала Арина, не удостоив охранника приветствием.  — Я думаю, что у твоего шефа сейчас на носу не большая премьера, а большой синяк будет!
        С остервенением бросив Петру шлем, Арина устремилась к открытым воротам.
        Легко поймав одной рукой мотоциклетную каску, Петя вопросительно посмотрел на олигарха. Но Михайлов всё так же молча стоял, наблюдая за уходившей Ариной.
        Арина, миновав двор, уже практически вышла на улицу.
        В это мгновение раздался истошный женский крик.
        Агния, сбежав по ступенькам особняка, примыкавшего к двору, кинулась со всех ног к Арине.
        — Арина! Стой! Остановись немедленно, не уходи!
        Добежав до Рины и резко затормозив, чуть не сломав себе при этом каблук, девушка, запыхавшись, быстро произнесла:
        — Можешь ещё надавать моему брату кучу пощёчин, только останься! Он эти два месяца, что тебя не видел, просто загибался у меня на глазах! Без тебя он точно сдохнет! Если хочешь знать, это всё моя идея тебя из Раменского на мотоцикле увезти! Ну, мне показалось, что это так романтично, как раньше гусары на лошадях барышень увозили! Мы даже попросили нарочно объявление сделать на вокзале, чтобы ты на электричке не уехала.
        Агния исподволь взяла Арину за руку, незаметно уводя её от выхода.
        — Вы что? С ума посходили? Ещё и пассажиров на вокзале обманули! А насчёт увозимых барышень — они хоть знали, кто их увозит и зачем,  — возмущённо сказала Арина,  — а я чуть разрыв сердца не получила, когда поняла, что на вокзал сегодня не попаду. А потом твой брат меня ещё зачем-то по встречной полосе повёз, знаешь, как страшно было!
        — Знаю,  — совершенно искренне ответила Агния,  — меня Серёжа так однажды на экзамен доставлял. Я, как всегда, спала до последнего, а потом был только один выход — на мотоцикле добираться, ни одна машина по пробкам вовремя не доехала бы… Слушай, а давай его вместе побьём? Хочешь?  — заговорщически спросила она.
        — А ты-то за что меня бить собираешься?  — наконец заговорил хранящий до этого молчание Михайлов.  — Тебе-то я что плохого сделал?  — произнёс он с укоризной.
        — А хотя бы из чувства женской солидарности!  — скорчив гримаску, сказала Агния.  — А признавайся, что ты плохого ещё Арине сделал, кроме как по встречной полосе ехал, увезя её из Раменского?
        Михайлов не отвечал, глядя на девушек с виноватым выражением лица.
        Арина подняла глаза и посмотрела куда-то наверх.
        — Ты что рассматриваешь?  — поинтересовалась Агния.  — Серёжа специально яблони мичуринских сортов заказывал, чтобы чувствовать себя как в детстве у бабушки с дедушкой на даче на Николиной горе. Кстати, это не так далеко, можно туда съездить, бабушку навестить. Она как раз сейчас в небольшом отпуске…
        — Я собственно не на яблони смотрю,  — прервала Агнию Арина,  — а на всякий случай проверяю, чтобы в них никто не прятался. Это какая же удача будет для «Спойлера»  — заснять, как две девушки избивают самого олигарха Михайлова!
        Аринино предположение заставило засмеяться и Сергея, и Агнию, и даже Петя сдержанно усмехнулся. Затем наступила пауза, и Агния, взглянув, на небо, с интонацией Пятачка из известного детского мультфильма произнесла:
        — Кажется, дождик начинается.
        И сразу же предложила:
        — Может быть, мы в дом пойдём? Арина, наверняка, устала и голодна, а тебе, Серёжа, явно в душ надо, от тебя бензином за километр воняет, уж извини.
        — Ну, я же не из сауны, я целый день за рулём мотоцикла сидел,  — попытался оправдаться Михайлов.
        — Да, кстати,  — добавила Агния,  — сегодня тебе, наконец-то, твои любимые духи доставили. Целых три флакона.
        — Вот здорово,  — обрадовался миллиардер.  — А то я уже несколько дней ничем не душусь, так неуютно себя чувствую.
        «Ах вот почему я не почувствовала запаха удового дерева,  — запоздало поняла Арина.  — Хотя, вполне вероятно, запах бензина перебил бы даже такие стойкие духи».
        За ужином миллиардер перекинулся с девушками всего парой фраз. Как обычно, он съел все приготовленные блюда и на десерт попросил добавки. Переодевшись после душа в вельветовые джинсы и рубашку с коротким рукавом, он выглядел посвежевшим и необыкновенно привлекательным. Знакомый запах уда опять одурманил Арину, и ей больше всего на свете захотелось прижаться к Михайлову и взъерошить его мокрые волосы. К тому же, Агния настояла, чтобы по случаю Арининого присутствия Сергей достал из винного погреба бутылку Шабли Гран Крю, и от выпитого у Арины слегка закружилась голова. Взглянув на олигарха и поймав его влюблённый взгляд, Арина вспыхнула и смутилась.
        Агния, расспрашивающая Арину о подробностях мотошоу, с улыбкой посмотрела на неё, потом на брата.
        — Серёженька,  — сказала она насмешливо,  — я так, на всякий случай, хочу предупредить, если ты думаешь, что ты гладишь своей ногой Арину, то ты жестоко ошибаешься, это моя лодыжка.
        — Я случайно коснулся,  — слегка порозовев, стал отпираться Михайлов.
        — Ариночка, а ты о чём сейчас думаешь?  — обратилась Агния к Рине, пропустив мимо ушей оправдания брата.
        — Мне не даёт покоя только одна мысль, как я теперь попаду на работу в Петербург.  — Арина старалась не смотреть на Михайлова, чтобы не попасть под его обаяние.
        — Ты что, хочешь уехать?  — с ужасом в глазах спросила сестра Михайлова.  — Мы тебя не отпустим! Серёжа, скажи немедленно, что ты ей выходной даёшь!
        — В самом деле, Арина,  — заговорил Михайлов,  — ты работала на меня в субботу и в воскресенье. По-моему, ты заслужила небольшой отпуск.
        — Во-первых, переговоры были всего полтора дня, сегодня вечером был праздник,  — попыталась возразить ему Арина.  — И потом, я сама захотела поехать, это было моё личное желание, меня никто не заставлял.
        — И, тем не менее, я хотел бы, чтобы ты осталась и никуда не уезжала,  — произнёс Михайлов настолько нежно и с таким чувственным взглядом, что у Арины пробежали «мурашки» по коже.
        — Ладно, я, пожалуй, пойду чай куда-нибудь в другое место пить,  — весело произнесла Агния.  — Мне кажется, я тут явно лишняя. Галина Тимофеевна!  — закричала она, позвав домработницу.  — Принесите мне десерт на террасу!
        Дверь в гостиную захлопнулась, и Арина с Сергеем остались вдвоём.
        — Рина, ты по-прежнему на меня сердишься?  — ласковым голосом спросил Михайлов, вставая.
        — Нет, но просто похищение людей подпадает под статью Уголовного Кодекса,  — стараясь не поддаваться чарам олигарха, как можно твёрже ответила Арина.
        — Если бы я тебя не похитил, ты бы ни за что не согласилась к нам приехать,  — мотнув подбородком, сказал миллиардер. Рина сдержанно кивнула.  — Я знаю, я перед тобой очень виноват,  — продолжил он, беря её за руку и опускаясь вниз.
        Дверь в комнату резко открылась.
        — Извините, я кофточку, кажется, где-то здесь оставила.  — Агния без стука влетела в гостиную.  — Ой, Серёжка, если бы ты видел, какой у тебя сейчас вид смешной, стоишь на одном колене, прямо как в каком-то водевиле! А выражение лица-то какое дурацкое! Ну это, наверное, так у всех влюблённых мужиков! Если бы сейчас наша бабушка здесь была, она бы точно икону взяла и благословила. Ой, а можно я благословлю? Арина и Серёжа! Будьте счастливы! Плодитесь и размножайтесь! Серёжка! Что ты застыл? Хватай её скорее и тащи в спальню, пока она опять от тебя не сбежала. И рюкзак у неё отбери, так, на всякий случай!
        Агния так же стремительно исчезла, как и появилась. Рина инстинктивно потянулась к своему рюкзачку, из которого чуть было не выпал Ксюшин подарок.
        — Арина, извини, пожалуйста, Агния настоящий enfant terrible, говорит, абсолютно не думая. А что у тебя там гремит?  — с любопытством посмотрел на Аринин рюкзак миллиардер.
        — Шахматы. Подарок моей подружки из Раменского.
        — Той самой, что считает меня жестокосердным чудовищем?  — улыбнувшись и мотнув подбородком, спросил Михайлов.
        — Извини, Серёжа, она же не знала, кто перед ней,  — смутилась Арина.  — Если честно, она тебя, действительно, недолюбливает и твои взгляды не одобряет. Но это моя подруга, она имеет право на собственное мнение, даже если оно, с моей точки зрения, неправильное. Посмотри, какие красивые фигурки, это она сама в Гжели на мастер-классе разрисовала,  — сказала Рина, чтобы отвлечь Михайлова от разговора на скользкую тему.
        — Да, в самом деле, красиво,  — согласился Михайлов.  — Может быть, хочешь сыграть?
        — Сейчас? Это надолго будет, а мне, правда, домой хочется уехать.
        «Неужели я это произнесла? Ведь я больше всего на свете хочу здесь остаться, залезть с Михайловым в постель и не вылезать оттуда недели две».
        Миллиардер наморщил лоб.
        — Хорошо, будь по-твоему, Арина. Но, давай, сыграем всего одну партию: если ты выиграешь, поедешь домой, но если проиграешь — останешься со мной и будешь во всём меня слушаться.
        — Замечательно,  — сказала Арина,  — меня всё устраивает, но только, если вдруг случайно будет ничья, тогда что?
        — Будет ещё одна партия,  — с невозмутимым видом ответил олигарх.
        Они сели за маленький журнальный столик, и, чтобы определить, чей ход первый, Михайлов взял синюю и белую фигурки пешек в виде матросиков. Зажав сзади руки в кулаках, он предложил Рине выбрать цвет и право первого хода.
        — Ну же, давай, дотронься до одной из рук,  — торопил он её.
        «Если я сейчас его коснусь, мне — конец,  — мучительно подумала Арина,  — уже не надо будет ни во что играть, я просто сама запрошусь отнести меня в спальню, на сеновал, в сауну, всё равно куда, умоляя как можно быстрее заняться любовью».
        — Это лишнее, Серёжа,  — сказала она, стараясь скрыть своё напряжение и говорить как можно более строгим тоном.  — Начинай ты, и даю тебе фору — убираю ферзёвую ладью.
        — Ты так хочешь, чтобы я выиграл?  — иронично улыбнувшись, спросил Михайлов.
        — Ты не выиграешь,  — сказала Рина уверенно, чуть не добавив: «к сожалению».  — В Швейцарии мне просто не хватило времени, ещё немножко, и я бы тебя дожала.
        «Проиграть специально? Но ведь он сразу всё поймёт и потеряет к ней всякий интерес, как становится неинтересна шахматная партия, где все ходы ясны с самого начала».
        Дверь в гостиную со стуком открылась.
        — Что ты забыла на этот раз?  — не отрывая взгляда от шахматной доски, спросил Сергей у сестры.
        — Сумочку где-то бросила… Ой, а что же вы до сих пор здесь? В шахматы играете? Ну, нашли чем заняться!  — сказала она с возмущением.
        — «Что наша жизнь? Игра!»  — пропел миллиардер не хуже любого среднестатистического исполнителя роли Германа в «Пиковой даме».  — Мы договорились: если Арина выиграет, она немедленно уезжает в Петербург. Ну, а если выиграю я…
        — Ты плохо играешь и почти никогда не выигрываешь! Позоришь нашу семью!  — с досадой бросила Агния.  — Готовься петь: «Пусть неудачник плачет, кляня свою судьбу!»
        Она вышла, сильно хлопнув дверью.
        Между тем Михайлов, глядя на доску, сильно задумался. Пауза затянулась.
        — Тут надо делать ход конём,  — стала подсказывать ему Арина, устав ждать и сладко зевнув. Олигарх с любопытством взглянул на девушку, но никак не отреагировал. Томительное ожидание продолжалось. От стрессов и выпитого вина Арине очень захотелось спать, она почувствовала, как глаза предательски слипаются, и упала на мягкую подушку кресла.
        Проснулась Арина на большой застеленной кровати. Из её одежды всё было на месте, были сняты только туфли, лежащие на ковре рядом с рюкзаком. Выглянув в окно, она поняла, что находится в той части особняка, где жил олигарх, вероятно, в одной из гостевых комнат. Вчера Агния провела для неё перед ужином небольшую экскурсию. Дом условно разделялся на две равных половины. Сейчас Арина была в его левом крыле, то есть на половине Михайлова.
        «Какой же ты, Серёжа Михайлов, стал целомудренный! В душ после мотошоу отмываться меня не позвал, в пижаму с мишками меня не переодел!»
        Но оно и к лучшему! Как бы олигарх не был в неё влюблён, он вряд ли захочет связать свою жизнь с женщиной, которая не сможет ему родить ребёнка.
        Арина взглянула на часы — сейчас начало первого ночи. Зная образ жизни миллиардера, можно с уверенностью сказать, он уже давно спит и смотрит какой-нибудь сладкий сон. Ну, что ж, не будем ему мешать! Самое время сматываться отсюда. Только желательно перед побегом посетить туалет — выпитое вчера вино просилось наружу.
        Арине не пришлось долго бродить по особняку, нужная ей дверь нашлась буквально сразу же. Туалетная комната была снабжена огромной раковиной, гигиеническим душем и биде. На полочках стояли какие-то пузырьки и тюбики. Через пару минут, немного поколебавшись, Арина порылась в рюкзачке и, отыскав зубную щётку и пасту, почистила зубы, чтобы избавиться от оставшегося неприятного алкогольного запаха. Девушка бесшумно выскользнула из комнаты и в ужасе вскрикнула, наткнувшись на кого-то в потёмках.
        — Можно поинтересоваться, куда ты собралась на ночь глядя?  — неожиданно резко прозвучал в темноте голос Михайлова.
        — Мне надо было в туалет,  — вжавшись в стенку, промямлила Арина.
        — А почему ты с рюкзаком?  — строго спросил Михайлов.
        — Потому что я должна уехать домой, мне кажется, что мы вчера договорились, если я выиграю в шахматы…
        — Ты не выиграла, ты заснула! Это можно расценивать как техническое поражение,  — возразил Сергей.
        — Но моя позиция была выгоднее, и я, скорее всего, победила бы,  — пыталась из последних сил доказать свою правоту Арина.
        — Возможно,  — сказал миллиардер, прижав Арину двумя руками к стенке так, что девушке уже некуда было деться, и наклонившись над ней.  — Но по-моему, если ты сейчас уйдёшь, ты проиграешь главную партию в своей жизни.
        Дразнящий запах уда окончательно лишил Арину возможности мыслить рационально. Она сама потянулась к Михайлову и коснулась его губ.
        — Ну, наконец-то, моя любимая женщина меня целует, а не даёт пощечины!  — удовлетворенно констатировал миллиардер.  — Боже, Арина, как от тебя приятно пахнет! Как я соскучился по твоему запаху!
        Аринино сопротивление было окончательно сломлено. За последнее время она привыкла быть сильной и самой решать свои проблемы, но сейчас так хотелось стать слабой и беззащитной и, пусть даже ненадолго, но побыть счастливой, полностью отдавшись любимому мужчине. Она обмякла, медленно оседая по стенке.
        Миллиардер подхватил её и понёс на руках по коридору, как ценный трофей.
        В спальне Михайлов мгновенно раздел Арину, словно боялся, что, если он оставит её в одежде, она тут же сбежит. Положив на кровать, он долго целовал её, казалось, не веря, что она снова принадлежит ему. Язык олигарха обжигал каждый изгиб её тела. Все Аринины страхи куда-то исчезли. Осталось только всёпоглощающее стремление окунуться в любовь: быть любимой и любить самой. И вот уже Рина, окунувшись в сладкую истому, умоляла Сергея больше не медлить. От желания карие глаза Михайлова потемнели ещё больше, став иссиня-чёрными. Он буквально пригвоздил девушку к постели, со всей силы прижавшись к ней бёдрами. Она закричала, но не от боли.
        — Больше я тебя никому не отдам!  — прошептал Михайлов Арине, прежде чем их увлёк поток сумасшедшей по силе страсти, безжалостно сметающей всё на своём пути.
        Рина проснулась от нежного поцелуя в губы.
        — Ой, Серёжа, мне тут такой сон приснился! Как будто я в сказку попала!  — проговорила, потягиваясь, сонная Арина, предполагая, что у так удачно сложившегося ночного приключения будет не менее приятное утреннее продолжение. Но Михайлов стоял уже одетый в синий деловой костюм и, по всей видимости, был готов ехать по делам.
        — Доброе утро, спящая красавица Арина!  — с улыбкой проговорил Михайлов.  — Сон был ужасно прекрасный или прекрасно ужасный? И в какую ты попала сказку?
        Арина потянулась ещё раз и наморщила лоб.
        — Ты уже уезжаешь? Почему ты меня не разбудил?  — сказала она недовольным тоном.
        — Потому что хотел, чтобы ты поспала подольше. Чтобы у тебя было, как там, в переводе с французского? «толстое утро»!
        — Не «толстое», а «жирное»!  — поправила Арина, смеясь.  — Подожди, я сейчас оденусь и тебя провожу.
        Арина оглянулась. Блузка с брючным костюмом куда-то исчезли.
        — А где моя одежда?  — спросила она в недоумении.
        — Я её сжег,  — сказал олигарх настолько убедительным тоном, что Арина, испугавшись, ойкнула,  — как Иван-Царевич сделал это с лягушечьей кожей. В сказке говорится, что виноват в этой ситуации был именно он, но мне кажется, что Василиса Прекрасная, потому что не нужно было разбрасывать свои вещи где попало.
        — А белье моё тоже в печке?  — осторожно поинтересовалась Арина.  — Между прочим, Серёжа, Василиса Прекрасная после всех этих демаршей Ивана-Царевича сказала ему замечательную фразу: Прощай, Иван Царевич, навсегда!  — правда, при этом добавила: ищи меня в тридесятом царстве!
        — Вот как раз, чтобы не искать тебя в тридесятом царстве, я всё и спрятал,  — сказал, довольно улыбаясь, Михайлов.  — Отдам вечером, когда вернусь.
        — Серёжа, а в чём же я целый день ходить буду?  — с ужасом спросила Арина, понимая, что миллиардер не шутит.
        — А куда ты хочешь пойти? До офиса в Петербурге идти далековато будет,  — сказал он с иронией.  — И, кстати, чтобы ты не волновалась — я послал Русе сообщение по электронной почте,  — они там прекрасно справятся без тебя. Хоть ты и ценный и почти незаменимый сотрудник,  — добавил он, видя Аринино недовольное выражение.  — Но даже таким замечательным работникам нужно отдыхать! Завтрак на тележке рядом с кроватью, ну а если решишь побродить по дому, надень любую из моих футболок, тебе как раз будет, как платье. Если тебе что-то понадобится, позвони Агнии, она ещё на каникулах, должна быть целый день дома, в твоём полном распоряжении. И я прошу тебя, Арина, без глупостей!
        С этими словами миллиардер наклонился, чтобы ещё раз поцеловать Арину, и быстро удалился.
        «Да, попала я в сказку, ничего не скажешь!»  — подумала девушка, усмехнувшись.
        Но делать было нечего, только подчиниться. Рина посмотрела на часы: полвосьмого утра! ещё довольно рано, а Михайлов уже куда-то умчался. Как Ксюша говорила, работает будь здоров! Но, видимо, с самого утра на Рублёвском шоссе пробки, не поедет же он в город по делам на мотоцикле!
        Полежав ещё немного в огромной постели, Арина улыбнулась, вспомнив в деталях ночные ласки, которыми одаривал её Михайлов. Вчерашняя любовь была такой же сумасшедшей, как вчерашняя поездка на мотоцикле, но если путешествовать подобным образом второй раз Арина бы не рискнула, то заниматься любовью хотелось снова и снова, пока будут хоть малейшие силы. Вот только будет ли продолжение у вчерашней безумной ночи любви после того, как сегодня вечером Арина расскажет Михайлову о своей печальной перспективе материнства?
        С аппетитом позавтракав, Арина чуть было не поддалась искушению снова лечь спать. В последнее время она, действительно, мало отдыхала. Но передумав, решила взбодриться, приняв душ в роскошной ванне олигарха, примыкающей к его спальне. На полочках царил идеальный порядок. Дорогие гели для душа и шампуни, любимые духи Михайлова с ароматом удового дерева, аккуратно зачехлённая бритва… Ничто не напоминало о женском присутствии в жизни миллиардера. Арина с какой-то опаской поставила на бортик ванной свою косметичку, как будто принадлежащие Сергею вещи были живые и могли её осудить за бесцеремонное вторжение.
        Прохладный душ подействовал освежающе, и Арине захотелось пройтись по особняку. Открыв шкаф с одеждой Сергея и выбрав футболку подлиннее, она вышла в длинный коридор, где ночью Михайлов то ли её подстерёг, то ли случайно встретил. Дверей было так же много, как в его офисе. Наугад открыв одну из них, Арина увидела в огромном зале белоснежные диванчики на точёных ножках с подушками-валиками, коричневые кресла графических форм, тёмные паркетные полы, устланные многочисленными коврами пастельных тонов. На одной из стен висел подарок президента какой-то южноамериканской державы (если, конечно, верить СМИ)  — гигантских размеров ружьё. В глубине комнаты находился домашний кинотеатр, а вдоль стен стояли книжные шкафы. Арина поняла, что она в библиотеке, и обрадовалась — читать она очень любила, но в последнее время на это просто не было времени. Поискав подходящую книжку, она с комфортом устроилась в одном из кресел и с наслаждением предалась своему любимому занятию. Отвлёк её какой-то шум в коридоре. Дверь резко открылась, и в комнату заглянула Агния.
        — Арина! Доброе утро! Вот ты где! Я испугалась, что ты уехала! Мне бы Серёжа этого никогда не простил!
        — Доброе утро!  — ответила Арина.  — А тебе что, брат за мной присматривать поручил?  — сказала она с улыбкой, еле оторвавшись от захватывающего занятия.
        — Нет…  — стала отпираться Агния.  — Ну, то есть да. Ну, не совсем присматривать, он мне просто позвонил и сказал, что я головой за тебя отвечаю. Ты уж меня не подводи, пожалуйста, не сбегай!
        — Да я, даже если бы захотела, никуда бы в таком виде не сбежала!  — захохотала Арина.
        Только сейчас Агния обратила внимание на то, что Рина одета в футболку брата.
        — Ой, да. Твои вещи в стирке. Хочешь, пойдём, ты выберешь одежду у меня в гардеробе. У меня куча новых вещей прямо с ярлыками, а размер у нас, похоже, одинаковый.
        — Спасибо, конечно, но, во-первых, наши размеры одежды, всё-таки, отличаются, а во-вторых, Серёже это не понравится, он просил надеть его футболку и ходить так, пока он не придёт.
        — Ты его так полюбила, что готова во всём слушаться?  — с восхищением спросила Агния.  — Мне казалось, что ты такая независимая, гордая, ничьё мнение для тебя не указ… А размеры у нас, может быть, и отличаются.  — Тут Агния как-то погрустнела и с чувством лёгкой зависти посмотрела на Арину.  — У тебя такая шикарная грудь. Даже под этой бесформенной футболкой видно. Не то что у меня — какие-то прыщики, которые зелёнкой можно замазать! Я в прошлом году хотела имплантанты поставить, так Серёжа, когда узнал, меня чуть не убил. «Надо,  — говорит,  — ценить, что тебе природа дала!» А что тут ценить? Убожество какое-то, а не грудь!
        При воспоминании о том, что ночью Михайлов проделывал с её грудью, Арина непроизвольно покраснела и инстинктивно закрылась книжкой.
        — А что ты читаешь?  — поинтересовалась Агния.
        — Очень интересная книга. Это повесть про единственного чемпиона мира по шахматам, который умер непобеждённым. Сейчас хочу доску принести, чтобы воспроизвести некоторые его ходы во время игры. Знаешь такого гроссмейстера?
        — Конечно, знаю, это наш дедушка Шура,  — просто сказала Агния.
        Это Арина ожидала услышать в самую последнюю очередь.
        — Что?  — переспросила она на всякий случай.
        — Ну, не совсем родной дедушка, мы его так с Серёжей называем. У папиного деда была родная сестра, это её сын, то есть двоюродный брат нашего дедушки.
        — Но если это двоюродный брат вашего дедушки,  — словно пытаясь собрать в голове некий пазл, медленно произнесла Арина,  — то значит, ваш предок — тот самый знаменитый Михайлов, который основал одну из первых в России мануфактур?
        — Ага,  — кивнула головой Агния.  — В советские времена фабрика пользовалась огромной популярностью, но сейчас, к сожалению, практически приказала долго жить. У Серёжи всё руки не доходят её приобрести и модернизировать. Он ещё хочет памятник поставить последнему владельцу, нашему прадеду Николаю Михайлову и написать: «Прадеду — правнук».
        — Такая надпись есть на конной статуе Петра Первого, которая в Петербурге стоит… напротив Михайловского замка,  — заметила Арина, улыбнувшись.
        — Вот-вот,  — продолжила Агния,  — а у нас скульптура стояла бы напротив особняка Михайловых, потому что наши предки жили совсем рядом с фабрикой. В Петербурге Михайловский замок, а в Москве — «Михайловский особняк». Там то ли дискотека, то ли ночной клуб сейчас. Но все почему-то считают, что Сергей Михайлов в особняке для московского бомонда оргии устраивает. Противно, конечно, такое слышать, но что поделаешь, как там Серёже пели на день рождения? «Не обещайте олигарху любви народной на земле!»
        В честь нашего прадеда в прошлом году был даже учреждён орден его имени. Им будут награждаться руководители предприятий за заслуги в благотворительной деятельности. И первому, конечно, хотят Серёже этот орден вручить. Чтобы, так сказать, наоборот, «правнуку прадед». Ты не знала?
        — Нет, ничего об этом не слышала,  — честно призналась Арина,  — об этом нигде, по-моему, не писали.
        — А зачем об этом писать?  — с раздражением сказала Агния.  — Я одному журналисту попыталась всё это рассказать. А он мне: «Эта тема для наших читателей не представляет никакого интереса, вот если бы у вас в роду какой-нибудь знаменитый преступник был, тогда да, это занимательно было бы. Лучше расскажите, сколько стоит кольцо с бриллиантом, которое вам брат на день рождения подарил!» Представляешь, уже всё за своих читателей решили, одни жареные факты с золотистой корочкой им предлагают!
        И то, что у нас в роду был знаменитый гроссмейстер, тоже особо никого не интересует! Кстати, в фильме, который ему посвящен, дедушку Шуру сыграл актёр по фамилии Михайлов, представляешь, какие забавные совпадения! Я была маленькая, когда родители погибли, но со слов Серёжи, наш папа очень хорошо играл в шахматы. А вот Серёже таланты шахматиста не передались, поэтому, если бы ты не заснула во время игры, он бы тебе, конечно, проиграл. Хотя, возможно, дело не в таланте, а в том, что у Серёжи толком не было времени как следует подучиться.
        — Ну, мне, видимо, ничего не остаётся, как стать для твоего брата персональным тренером и обучать его различным комбинациям,  — с улыбкой сказала Арина.
        — Ариночка,  — игриво выгнув бровь, возразила ей Агния,  — мне кажется, что у вас с Серёжей есть дела поважнее, чем шахматы, и различным комбинациям вам лучше заниматься не за шахматной доской, а где-нибудь в более подходящем для этого месте. Ну почему ты так краснеешь, ты же создана для любви, а не для работы, это очевидно!
        — Почему ты так считаешь?  — спросила окончательно смутившаяся Арина.  — Видимо, так как я — натуральная блондинка с пятым размером груди?
        — Нет, потому что ты — маленькая!
        — В смысле маленькая?  — не поняла Рина.
        — Ну, вот смотри, я и сама не очень высокая, но ты меня явно ниже по росту! А, как известно, большие женщины для работы, маленькие женщины для любви!
        — Правда?  — с иронией посмотрела на неё Арина.  — Мне всегда казалось, что любая женщина для любви, а для работы — как раз мужчина. Но, к сожалению, в жизни получается, как у Наума Коржавина:
        Столетье промчалось. И снова,
        Как в тот незапамятный год  —
        Коня на скаку остановит,
        В горящую избу войдёт.
        Ей жить бы хотелось иначе,
        Носить драгоценный наряд…
        Но кони всё скачут и скачут,
        А избы — горят и горят.
        Ну а что касается роста, конечно, я ниже, ты посмотри, какие у тебя каблуки! Как ты на них ходишь и не падаешь!
        Вспомнив о том, во что превратилась её жизнь после постигшей её неудачи с высокими каблуками, Арина помрачнела и замолчала.
        — Да я уже привыкла так ходить, это всё из-за Серёжи! У нас разница в росте почти тридцать сантиметров, представляешь? Тут журналистка одна брала у него интервью перед выборами, сама маленькая, а ещё и в балетках! Постояла-постояла, послушала, что Серёжа говорит, потом ей надоело, видимо, ему в пупок дышать, так она нашла выход — забралась на стул, пакетик даже подстелила, и, как ни в чём не бывало, стала дальше вопросы задавать! Арина, а почему ты так погрустнела? С Серёжей ты будешь как за каменной стеной, тебе не придётся ни коней останавливать, ни избы тушить!
        И, кстати, ваши дети, вполне возможно, будут хорошо играть в шахматы!
        — Если у нас будут дети!  — вырвалось у Арины.
        — Конечно, будут! Серёжа здоров как бык, ты — тоже молодая, здоровая женщина. Или у тебя какие-то проб-лемы?  — спросила Агния, видя Аринино напряжённое лицо.  — В таком случае Серёжа подключит для консультаций лучших докторов.
        — Да, так,  — неопределённо сказала Арина.  — У меня резус-фактор отрицательный.
        — Ой, тогда вообще можно без посторонней помощи обойтись!  — радостно воскликнула Агния.  — Нас баба Поля проконсультирует!
        — Полина Ефимовна?  — Арина уже ничему не удивлялась.  — А она разве врач?
        — Она микробиолог! До выхода на пенсию работала в научно-исследовательском институте и даже какое-то открытие сделала! И, кстати, специализировалась как раз на биохимии! А резус у неё самой во время беременности поменялся!
        — Как поменялся? Такого не может быть!  — неуверенно возразила Арина.  — Наверное, просто ошибка в лаборатории вышла.
        — Ну, что ты, Арина, в те времена попробуй только ошибись, сразу в Гулаге окажешься. Кстати, папиного папу сослали в своё время в Сибирь, поэтому наш отец в Иркутске родился и только после учёбы в институте в Москву перебрался. Хочешь, мы прямо сейчас к бабе Поле съездим? До Николиной горы рукой подать,  — предложила Агния.
        — Агния, я обещала Сергею, что я буду весь день дома,  — покачала головой Арина.
        — Ну, давай тогда позвоним! Ты с ней поговоришь и всё выяснишь!
        — Нет, я ещё не говорила об этом с Серёжей. Вот он вернётся вечером, тогда и решим, что будем делать.
        Арина взглянула на часы. Приближалось время обеда.
        — Ты не хочешь перекусить?  — спросила она у сестры Михайлова.
        — С удовольствием! Я утром практически ничего ни ела. Но ты же хотела ходы какие-то проработать на шахматной доске!
        — Ничего страшного, духовной пищей потом займусь, сейчас нужно о материальной подумать.
        Пока они на лифте спускались на кухню, Арина медленно осмысляла только что полученную информацию. Чемпион мира по шахматам, основатель известной мануфактуры, а кто ещё в роду у Михайлова? Не удивительно, если встретятся коронованные особы. С такой родословной можно смело петь в опере партию царя. Как там у Булгакова в «Иване Васильевиче»? «Рюриковичи мы». А ещё говорят, залоговые аукционы, наворовал в 90-е… У Михайлова такие гены, что ему сам Бог велел олигархом быть.
        А чем может похвастаться Арина? Только тем, что её мама, приехавшая в своё время из Тьмутаракани, окрутившая тихого интеллигентного Рининого папу, принадлежит к элитному ковену? Как считали все папины родственники, ей нужна была ленинградская прописка, но Арина-то понимает, что дело было абсолютно не в этом. Маме необходимо было родить ребёнка от стоящего мужчины, и ребёнок этот должен был быть непременно женского пола. Именно поэтому, к удивлению всех папиных родственников, Нелли Геннадьевна, получив после свадьбы долгожданную прописку в городе на Неве, не рассталась со своим новоиспечённым мужем, как делали большинство её подружек, приехавших работать по лимиту. После рождения сына она сразу же захотела второго ребёнка. Даже прозорливая папина мама с огромным облегчением решила, что у её сына не фиктивный брак и невестка, действительно, его любит.
        Арина горестно вздохнула, не заметив, как они с Агнией оказались на кухне.
        — Рина, о чём ты опять задумалась? Ты что-нибудь пить будешь?
        — В смысле, пить? Алкоголь? Нет, конечно, ещё рано,  — замотала головой Арина, отгоняя невесёлые мысли.
        — Да при чём тут алкоголь? Смотри какой замечательный банановый смузи! Ни в одном ресторане тебе такой не сделают!  — Агния протянула Рине огромный бокал с соломинкой.
        — Да, в самом деле, вкусный и хорошо освежает,  — согласилась Арина, сделав несколько глотков.  — Только почему банановый? Он же зелёного цвета! Это какие-то специальные зелёные бананы?  — спросила девушка, предположив, что в меню миллиардера могут быть экзотические фрукты, о существовании которых она раньше просто не догадывалась.
        — Да нет, самые что ни на есть обычные жёлтые бананы, а цвет зелёный, потому что добавляется салат «Айсберг». Если хочешь, об ингредиентах можно повара расспросить.
        Работавший на кухне красавец-индиец при виде девушек широко улыбнулся.
        Арина критически посмотрела на себя в висевшее неподалёку от неё зеркало и потянулась к белоснежному фартуку, чтобы как-то прикрыть коленки.
        — Вот знакомься, Радж, это Арина, наша с Серёжей подруга. Хочет узнать, что ты такое добавил в этот потрясающий коктейль.
        «И даже повар у Михайлова с королевским именем»,  — подумала Арина.
        Радж улыбнулся ещё шире и, к Рининому удивлению, достаточно бойко заговорил по-русски.
        — Сейчас расскажу. Лимон, бананы, салат «Айсберг», мёд, вода. Из продуктов, кажется, всё. Но главное, нужно вложить свою любовь. Это основной ингредиент любого блюда.
        — Арина, а ты надела фартук, хочешь что-то с любовью приготовить для Серёжи?  — поинтересовалась, смеясь, Агния.
        — Ну, почему бы нет, если Радж разрешит.
        — Обед уже готов, тут помогать не надо. Если хочешь, приходи часа через три, я как раз буду готовить необычные индийские блюда на ужин.
        — Ой, я тоже хочу на таком мастер-классе поприсутствовать!  — загорелась Агния.
        — Пойдём, Арина, посмотрим какой-нибудь фильм, а потом вернёмся на кухню,  — предложила сестра Михайлова, когда они закончили есть сочного цыплёнка, приготовленного в йогурте, и лакомились маленькими круглыми шариками из измельченного миндаля.
        — Я лучше пока шахматные комбинации проработаю,  — вежливо отказалась Арина,  — Не бойся, убегать я никуда не собираюсь! Зачем? Меня и здесь неплохо кормят,  — тоном попугая из известного мультфильма добавила она.
        Оставив сестру Михайлова смотреть фильм в библиотеке, Арина достала подаренные Ксюшей шахматы и углубилась в чтение книжки про «дедушку Шуру». От анализа комбинаций её отвлекло, как всегда стремительное, вторжение Агнии.
        — Что, уже пора ужин готовить?  — недоуменно спросила Рина, посмотрев на часы.
        — Нет,  — зашептала Агния.  — Это Серёжа. Он хочет с тобой поговорить, чтобы убедиться, что ты здесь,  — и добавила ещё тише,  — и что ты со мной.
        Арина, усмехнувшись, взяла трубку.
        — Алло! Да, господин Михайлов, нет, это не Арина, это её голос, записанный на автоответчик! Сама Арина уже пересекла Центральные, Южные и Среднезападные штаты и свободно успела добежать до канадской границы, а теперь даёт интервью журналу «Спойлер» о том, как её похитил миллиардер, притворившийся мотоциклистом, или мотоциклист, притворившийся миллиардером, она так и не поняла. Ну, конечно, я, кто же ещё! Да, мы вместе с Агнией, но мы не дома. Я начиталась О’Генри, захватила твою сестру в заложницы и не буду её кормить, пока ты не заплатишь мне миллион долларов! Ах, ты хочешь, чтобы я её привела домой и заплатила бы тебе в два раза больше, только тогда ты согласишься её забрать? Лучше приходить ночью, потому что соседи уже думают, что она пропала без вести, и ты не отвечаешь за то, что они сделают с человеком, который приведёт её домой? Какой, однако, добрый у тебя, Агния, брат!  — сказала Арина, смеясь. Дальше олигарх стал говорить ей, видимо, что-то очень нежное и ласковое, потому что Арина замолчала и медленно стала краснеть.
        — У телефона батарейка разряжается,  — только и смогла придумать она.  — Скажи, пожалуйста, быстрее, когда ты приедешь? Часа через три? Очень хорошо. Что привезти? Агния! Что нам привезти? Сейчас мы тебе вышлем смску с полным списком товаров и магазинов, где это купить,  — засмеялась Арина.  — Да нет, Серёжа, не надо нам ничего, привози своё хорошее настроение и всё. Ну, пока! Целую!  — добавила она, покосившись на стоящую рядом Агнию.
        Через полтора часа, когда Арина поняла, что голова уже болит от расстановки шахматных фигур и нужно срочно поменять направление деятельности, они опять спустились вниз, где красавец повар огласил меню на сегодняшний ужин. Все названия блюд были Арине неизвестны.
        — Я из индийской кухни знаю только карри,  — призналась она.
        — Это очень многие знают, но думают почему-то, что это особенное название какого-то блюда,  — заметил Радж.
        — А что же это на самом деле? Специя?  — в недоумении спросила девушка.
        — Специи так тоже называют, но карри — это общее название горячего блюда. Когда я работал в одном ресторане в Москве, к нам часто приходили посетители и, видимо, из любопытства, заказывали карри. Но это всё равно, что прийти в ресторан европейской кухни и сказать: «Хочу суп!»  — «Замечательно, суп, а какой?»  — «Как какой? Суп и всё!» Когда официант мне передал такую сотую просьбу клиента, я, не выдержав, ушёл из ресторана. Вот теперь готовлю для Сергея Сергеевича и очень счастлив,  — довольно улыбаясь, завершил свой рассказ Радж.
        — Конечно, ты, Радж, счастлив,  — ехидно сказала Агния,  — Сергею Сергеевичу абсолютно всё равно, что это — карри или суп, он всё всегда сметает подчистую! Аппетит у моего братца, как у волка!
        Арина, вспомнив их совместные с Михайловым трапезы, прыснула от смеха.
        — Я не знаю, как Арина,  — продолжала Агния,  — но я ничегошеньки из озвученного тобой меню не поняла.
        — В индийской кухне много вегетерианских блюд, но Сергей Сергеевич без мяса не может, поэтому сегодня на ужин будет барашек.
        — Ну, приготовлением барашка, наверное, всё-таки ты займёшься, а мы что-то более несложное приготовим. Давай, ты будешь нам говорить, что делать, а уж как это блюдо называется, и что это будет, увидим в конце! Хорошо?  — предложила Агния, надевая передник.
        — Радж, а можно тебя спросить,  — поинтересовалась Арина, когда повар раздал им задания,  — откуда ты так хорошо знаешь русский язык?
        — Я уже десять лет живу в России, у меня русская жена. Вообще, считаю, что русские женщины — самые красивые…  — Здесь Радж бросил красноречивые взгляды на девушек.  — Арина!  — недовольно проговорил он.  — Как ты режешь помидоры?
        — А как надо?  — растерялась Рина.
        — Их нужно надрезать с одной стороны, так удобнее удалять сердцевину,  — сделал он ей замечание.  — Агния! Почему ты не убираешь пену с картошки?
        — А зачем её убирать? Это же не бульон какой-нибудь,  — пожала плечами сестра Михайлова.
        — Ты должна очистить грех воды,  — неожиданно сказал Радж.
        — Ты имеешь в виду грех бога Индры?  — отвлеклась от нарезания помидор Арина.
        — Именно! Как известно, Индра, совершив убийство, распределил свой грех между женщинами, водой, деревьями и землей.
        — А что же мужчины-то под раздачу не попали?  — с иронией спросила Агния.  — Почему опять женщины за не совершённые ими грехи отдуваются?
        — Я не знаю всех подробностей,  — растерянно сказал повар,  — но только грех Индры проявляется водой в виде пены. Поэтому её из любого блюда рекомендуется убирать.
        «По моему персональному календарю,  — подумала про себя Арина,  — сегодня грех Индры как раз должен во мне проявиться, но поскольку вчера мы с Михайловым предавались гораздо более страшным грехам, потеряв после долгой разлуки всякий разум и не использовав никаких защит, то, возможно, греху повелителя небесного царства придётся задержаться месяцев на девять. Хотя, честно говоря, было бы неплохо, если бы грех Индры подождал, хотя бы до вечера, от него у меня сейчас тем более нет никакой защиты — даже трусов, не говоря уже об изделиях с крылышками!»
        — Арина, ты не смотришь за гренками, почти все сожгла! Возьми то, что можно использовать, и не забудь добавить калинджи, хлебобулочные изделия с этой специей очень хорошо сочетаются. Не хватайся так за ручку сковородки, помни, что лучший друг хоккеиста — стоматолог, а лучший друг повара — травматолог!
        — Я чувствую, что я сейчас как раз стану пациентом травматолога,  — проворчала Агния,  — сковородка вся шипит от масла!
        — Это не от масла, а от того, что рис мокрый,  — возразил повар.
        — Может быть, мне ещё каждую рисинку после мытья протереть стоило?  — ехидно спросила Агния, убавляя огонь.
        Часа через два, когда все заявленные в меню ужина блюда были готовы, у девушек хватило только сил дойти до гостиной и упасть на диван.
        — Я не понимаю, как женщины парят-варят каждый день, это же каторга какая-то!  — устало сказала Агния.
        — Но они же разносолы всяких национальных кухонь не готовят,  — возразила Арина.  — Кто покупные пельмени, кто сосиски использует, вообще, как-то справляются.
        — Ну, всё равно, приходишь с работы, получается, что дома тебя не отдых, а вторая смена у плиты ждёт! Замуж после этого не очень хочется, во всяком случае, так, чтобы самой на семью готовить!
        — Вот тебе анекдот в тему,  — усмехнулась Арина.  — Две подруги готовятся к приезду мужей. Одна дома вычистила всё до блеска, наготовила, но сама себя в порядок привести не успела. А вторая — сходила в салон красоты, купила сексуальный наряд, но за всеми этими хлопотами приготовить ужин дома не успела, да и не до генеральной уборки было. И вот встречают они мужей. Муж первой подруги приезжает домой, а жена ему: «Дорогой, я тут наготовила всего, уборку сделала, вот такая я замечательная хозяйка», а муж: «Да уж, красиво, чисто, даже плюнуть некуда… …разве что в тебя».
        А вторая говорит: «Дорогой, вот я так готовилась, ждала тебя с работы, но, к сожалению, ничего не успела дома приготовить покушать», муж ей в ответ: «Ну и какие проблемы? Пошли в ресторан — ты же у меня звезда!»
        — О, да!  — засмеялась Агния.  — Как там в одном фильме с Серёжиной любимой актрисой? «Как бы встретить? Сидя, стоя? А может, лёжа?» Вторая — это точно я буду.
        — А, кстати, Агния, ты как-то по-особенному встречаешь брата после работы?
        — Что?  — не поняла Арину сестра Михайлова.  — Что, значит, по-особенному?
        — Ну, у тебя есть какой-то ритуал встречи?  — пояснила Арина.
        — Конечно, я кокошник надеваю и хлеб-соль в руки беру,  — саркастически улыбнулась Агния.  — Я иногда даже не знаю, что он вообще вернулся. Встречаемся только за ужином, если я, конечно, в это время уже дома. А что, ты хочешь его как-то по-особенному встретить?
        Арина смутилась и замолчала.
        — А что в этом дурного?  — наконец, сказала она.  — Серёже, наверное, приятно будет, что его дома ждут и к его приезду готовятся.
        — Ничего дурного нет, но просто я не знаю, что тебе посоветовать, я как-то над этим никогда не задумывалась. Давай в книжках поищем, у нас в библиотеке, наверняка, что-нибудь подходящее найдётся.
        — Вот смотри, эта книжка по домоводству — подарок нашего дедушки бабе Поле на Восьмое марта, видишь надпись? Как она у нас оказалась, ума не приложу. Но это неважно. Тут как раз советы для женщин, как встречать мужа с работы.
        По мере того, как Агния читала книжку, её лицо непроизвольно вытягивалось.
        — Что же там такое написано?  — удивлённо спросила Арина.  — Неужели что-то неприличное?
        — Я сейчас тебе зачту эти советы, а ты уже решишь, прилично или неприлично такое писать,  — со вздохом сказала Агния.
        «Вы должны помнить, что к приходу мужа со службы нужно готовиться ежедневно. Подготовьте детей, умойте их, причешите и переоденьте в чистую, нарядную одежду. Они должны построиться и приветствовать отца, когда он войдёт в двери. Для такого случая сами наденьте чистый передник и постарайтесь себя украсить, например, повяжите в волосы бант.
        В разговоры с мужем не вступайте, помните, как сильно он устал и на что ему приходится идти каждодневно на службе ради вас.
        Молча накормите его и лишь после того, как он прочитает газету, вы можете попытаться с ним заговорить.
        Дайте сначала высказаться ему — помните, его темы для разговора важнее ваших.
        Не вываливайте на него ваши жалобы и проблемы.
        Не жалуйтесь, если он опоздал на ужин или вообще не пришёл ночевать. Отнеситесь к этому, как к мелочи по сравнению с тем, что он перенёс днём».
        Тут Агния уже не выдержала.
        — Это что же такое нужно пережить днём, чтобы домой не прийти ночевать? Бедная баба Поля! Неужели она следовала всем эти советам, и мама с дядей Борей каждый день строились и приветствовали дедушку? Вот почитаешь такие книжечки, и замуж точно уже не захочется!
        — Я думаю, что навряд ли твой дедушка не приходил домой ночевать. Такие ситуации происходили чаще всего в семьях, где женщины были домохозяйками. Вот поэтому женщины и шли работать, чтобы быть независимыми от мужчин. А что там дальше написано?
        — А дальше вообще какой-то беспредел,  — стала читать Агния:
        «Создайте ему комфорт. Усадите его в удобное кресло или уложите его на кровать. Имейте наготове прохладительный или тёплый напиток для него. Поправьте ему подушечку и предложите снять его ботинки.
        Говорите тихим, успокаивающим и приятным голосом.
        Не задавайте вопросов о его действиях и не сомневайтесь в его суждениях. Помните, он — глава семьи!»
        — По-моему, это скорее про то, как с маленьким ребёнком обращаться, а не с главой семьи.  — У Арины от смеха на глазах выступили слёзы.
        — Да, советы эти, конечно, для нашего времени необычно звучат,  — согласилась Агния,  — но, с другой стороны, Арина, некоторые барышни сейчас настолько эмансипированы, что мужчин могут до инфаркта своим поведением довести! Вот у меня одногруппница, вроде бы, нормальная девчонка, я её познакомила со своим одноклассником. Вроде, встречались, всё нормально было. Он даже жениться на ней собрался, представляешь, какой порядочный! А она ему заявляет: «Погуляли и хватит! Я себе девственника найду и за него замуж выйду».
        Арина хотела что-то возразить Агнии, но телефон сестры Михайлова заиграл «Танго» в исполнении Шакиры.
        Агния сказала несколько слов и закончила разговор, выразительно посмотрев на Арину:
        — Это Серёжа, он скоро будет. Если хочешь его встретить, поехали вниз в холл. Советы по встрече мужа после работы в книжке, конечно, странные, но, может быть, тебе действительно себя чем-то украсить? Я тебе заколку в виде бантика принесу, передник на тебе и так надет, а вместо ребёнка возьмёшь нашу кошку Глашу подержать!
        «Представляю, как я сейчас выгляжу!»  — думала Арина, стоя через несколько минут в холле из чёрного мрамора на первом этаже. Зелёноглазая кошка на руках у девушки протянула лапку к Арининым волосам, явно привлечённая заколкой с ярким кристаллом Сваровски. Агния, видимо из чувства женской солидарности, также была в переднике, в котором помогала Раджу по кухне.
        Сквозь стеклянную дверь было видно, как открылись ворота и въехал «Майбах» миллиардера. Через несколько секунд он уже шёл своей уверенной походкой по дорожке к особняку. Сопровождал Михайлова Петя, как обычно, жующий какую-то конфету.
        Войдя в холл, олигарх в изумлении остановился, обводя девушек весёлым взглядом.
        — Ну, надо же, в кои-то веки меня встречают после работы! И столько любимых девчонок сразу, даже Глаша тут!
        Кошка, предприняв очередную безуспешную попытку добраться до бантика-заколки, недовольно мяукнула и, взглянув на хозяина, выскользнула из Арининых рук.
        Подхватив обеих девушек, миллиардер направился к лифту.
        — Вы уже ужинали?  — спросил он, целуя их поочерёдно.
        — Нет, мы тебя ждали,  — еле произнесла Арина, чувствуя, как безотказно действует на неё магическое действие уда. Невинный поцелуй в щёку вскружил ей голову и возбудил не хуже самых интимных ласк.
        — Ой, как приятно, когда тебя кто-то ждёт на ужин, кроме журналистов!  — воскликнул олигарх.  — Я сейчас только переоденусь и спущусь в столовую.
        — Вот видишь, Рина, ему понравилось!  — ликовала Агния, когда миллиардер скрылся в глубине коридора.  — Давай и дальше так себя вести, как в этой книжке! Да ты меня не слушаешь, очнись, о чём ты замечталась?
        В столовой на втором этаже особняка уже всё было готово для семейного ужина. На круглом столе лежала белоснежная скатерть, начищенное серебро блестело среди фарфоровых тарелок.
        «Жизнь в доме миллиардера всё-таки имеет свои преимущества»,  — подумала Арина, выпивая очередной бокал смузи.
        Хозяин дома не заставил себя долго ждать. Он переоделся в синее поло и светлые джинсы. Его вид излучал сексуальность, мужественность и невероятную привлекательность.
        Арина почувствовала, как низ живота предательски заныл, и отвела взгляд от Михайлова.
        — А что вы такие тихие?  — спросил Сергей.  — Расскажите, чем весь день занимались.
        — Мы ждём, чтобы ты поел и прочитал газету,  — с серьёзным выражением лица сказала Агния.
        — И хотим сначала дать высказаться тебе — потому что твои темы для разговора важнее наших,  — продолжила Арина, допивая коктейль.
        Миллиардер недоуменно уставился на девушек.
        — Что в напитке?  — на всякий случай спросил он.  — Ничего запрещённого точно нет?
        — И вообще, Серёжа, зачем ты сам снял ботинки?  — продолжила Агния.  — Ты лишил Арину возможности создать тебе комфорт! Она должна была усадить тебя в удобное кресло или, что, видимо, доставило бы тебе большее удовольствие, уложить тебя на кровать, потом поправить подушечку и, наконец, предложить снять тебе ботинки!
        — Я не понял, это вы надо мной так издеваетесь, потому что я вас заставил целый день дома сидеть?  — мотнув подбородком, спросил Михайлов.
        — Мы не издеваемся, это из бабушкиной книжки — «Советы, как встречать мужа»,  — пояснила, надув губы, Агния.
        — Ах, вот оно что,  — засмеялся миллиардер,  — помню-помню, я тоже как-то случайно наткнулся на эту книжку о домоводстве и хохотал так, что чуть со стула не свалился. Там ещё раздел советов для мужчин есть. Не видели?
        Агния потянулась к лежащей на подоконнике книжке и, открыв соответствующую страницу, прочитала: «После совершения интимного акта с женой вы должны позволить ей пойти в ванную, но следовать за ней не нужно, дайте ей побыть одной. Возможно, она захочет поплакать».
        Арина закрыла лицо рукой и совершенно неприлично захихикала.
        — Я не поняла, от счастья, что ли, она плакать будет?  — спросила, наморщив лобик, Агния.
        — Вот выйдешь замуж, тогда и решишь, от чего будешь плакать после интимного акта,  — сказал Михайлов, давясь от смеха.  — Ну, а теперь, когда всё прояснилось, давайте есть, я очень голоден, а запахи в столовой такие манящие.
        «И самый манящий из них — запах уда!»  — подумала Арина, стараясь изо всех сил подавить всё нарастающее желание.
        Пикантный аромат пряностей наполнил столовую. Михайлов разом проглотил несколько аппетитных закусок.
        — Серёжа,  — начала разговор Агния,  — ты должен сделать Арине какой-нибудь ценный подарок. Она целый день проходила в твоей футболке, даже не соблазнилась, когда я предложила ей выбрать что-нибудь из своей одежды.
        Арина скромно промолчала, разламывая вилкой картофельный шарик.
        — Обязательно,  — заверил миллиардер, как-то задумчиво посмотрев к себе в тарелку.
        — И мне подарок сделать не забудь,  — продолжила его сестра.
        — А тебе-то за что?  — недоуменно спросил Сергей, пробуя уже второе блюдо.
        — Как за что? За то, что Арина, благодаря мне, никуда не сбежала и сейчас здесь, с нами.
        — Серёжа, мне не надо ничего,  — подала голос Арина.  — Лучше расскажи, как у тебя дела на работе, может быть, помощь какая-нибудь нужна?
        — Арина!  — неодобрительно посмотрела на неё Агния.  — Ты, видимо, в год Лошади родилась, всё работать порываешься, отдохни хоть немножко!
        — Не угадала!  — ответила Рина.  — Мой год — год Обезьяны. Поэтому я с таким удовольствием пью банановый смузи.
        — Как банановый? Он же зелёного цвета?  — недоумевающе переспросил олигарх, внимательно рассматривая бокал.
        — Такой цвет даёт салат «Айсберг»,  — пояснила Арина,  — но основной ингредиент — бананы.
        — В фонде, если честно, завал,  — признался Михайлов, опустошив вторую тарелку баранины с овощами,  — после того, как мой шестикрылый серафим так трагически пал, я не могу найти себе достойную секретаршу. Никогда не думал, что это проблема. То приходят совсем молоденькие девочки, только что выпущенные из каких-то непонятных гуманитарных вузов, магистры чёрт знает каких наук, трясут своими красными дипломами, требуют астрономических сумм, а на деле ничего не умеют, даже толком посетителей принять не могут.
        — Ну, всё правильно,  — прервала брата Агния,  — ты слишком много хочешь от девушек, в гуманитарных вузах Гегеля с Шопенгауэром изучают, а не учат каким-то просителям грантов кофе варить.
        — Я поэтому и держу тебя на почтительном расстоянии от всех моих офисов,  — сказал Михайлов, саркастически улыбнувшись.  — Даже на практику хочу тебя к одному своему конкуренту отправить, пускай страдает! А тут недавно пришла молодая женщина,  — продолжил он свой рассказ о незадачах при поиске секретаря,  — почти все документы грамотно разобрала, я так обрадовался, что, наконец-то, нашёл компетентного сотрудника…  — Сергей в очередной раз внимательно посмотрел на содержание тарелки.  — Так она тут такое отмочила — заваливается ко мне в кабинет в каком-то совершенно непотребном виде: то ли в костюме французской горничной, то ли какой-то официантки и с порога заявляет: «Сергей Сергеевич! Я у вас уже две недели работаю, а вы меня ни разу в сауну не позвали, это даже непорядочно как-то!» Представляете, до тридцати пяти лет дожил, а что секретаршу в сауну не звать непорядочно, не знал! Поневоле захочешь в 60-е года перенестись, где женщины после интимного акта в ванной рыдают…  — закончил миллиардер свою эмоциональную речь.
        — Это не все женщины рыдают, это только те, которые замужние,  — заметила Агния, внимательно следя, как брат что-то рассматривает у себя в тарелке.
        — Серёжа, давай я завтра с тобой в фонд поеду, думаю, что я справлюсь. У меня, правда, тоже красный диплом, но я им хвастаться не буду, честное слово,  — предложила Арина,  — я, когда пришла на работу в Интерпол, тоже ничего не умела, к сожалению, в вузе почти всегда дают только знания, а хорошо бы ещё кое-каким навыкам обучали.
        — А в сауну меня звать не будешь?  — стараясь сохранять серьёзное выражение лица, спросил Михайлов.
        — Ты сам её пригласишь!  — вскричала Агния.  — Я не потерплю, чтобы мой брат непорядочно поступил по отношению к такому ценному сотруднику.
        — Если честно, буду очень тебе признателен,  — сказал олигарх, обращаясь к Арине,  — и, конечно, я оплачу твою работу.
        Проглотив кусок баранины внушительных размеров, Михайлов зачем-то позвал домработницу.
        — Галина Тимофеевна!  — крикнул он.  — Попросите Раджа прийти.
        Девушки в ужасе переглянулись. «По-моему, еда вкусная,  — лихорадочно размышляла Арина,  — но, может быть, мы что-то не учли, и Серёже не понравилось, он всё время так пристально в тарелку смотрел. Надо немедленно сказать, что это мы так напортачили».
        Она открыла было рот, чтобы объяснить Михайлову, кто главный виновник неудавшегося ужина, но олигарх уже встал из-за стола и обратился к стоящему на пороге повару.
        — Всё, что ты готовишь, Радж, мне всегда очень нравится, но сегодня ты превзошёл сам себя! Баранина, по-моему, приготовлена, как обычно, а всё остальное имеет какой-то необычный волшебный вкус. Не спрашиваю, что ты такое добавил, понимаю, что это профессиональный секрет, просто хочу тебя похвалить. Мне кажется, ты заслуживаешь хорошей премии за такую работу!
        Повар улыбнулся.
        — Я, Сергей Сергеевич, не против премии, конечно, но я ничего не добавлял сверхъественного, это девочки постарались,  — с этими словами он показал на Арину и Агнию,  — вложили в пищу свою любовь, когда мне помогали готовить ужин. Вот вам и кажется, что он необыкновенно вкусный.
        — Не ожидал, честно говоря,  — мотнув подбородком, довольным тоном сказал Михайлов, когда Радж ушёл.  — Очень тронут заботой. Вы обе заслужили завтра поход по магазинам втроём.
        — А третьим ты будешь?  — спросила, недоумевая, Агния.
        — Не угадала, сестрёнка, третьим, а вернее третьей будет моя банковская карточка.
        — Спасибо, конечно, большое, но я завтра не могу — иду на день рождения к подружке,  — ответила Агния, отрезая себе кусочек тёмного пудинга.
        — Ну, ты же не с самого утра на день рождения пойдёшь,  — резонно возразил Михайлов.
        — Нет, конечно, вечером, в одном ночном клубе будем отмечать, но походы по магазинам так утомляют, а мне ещё нужно будет сходить в солярий, к косметологу на маску, в парикмахерскую, к визажисту…
        — Да, походы по магазинам утомляют,  — задумчиво сказал миллиардер, съев третий кусок пудинга.  — Гораздо проще за станком на заводе стоять.
        — Вот ты зря, братик, иронизируешь, когда последний раз ты со мной в Милане по магазинам ходил, ты утомился больше, чем в своём офисе. Помнишь?
        — Это когда ты сказала, что заедем после экскурсии на пять минут в торговый центр, купим тебе футболку? О, да, такое вряд ли забудешь! Мы там провели не пять минут, а, по-моему, пять часов, ты накупила себе самой разной одежды, а когда мы, наконец-то, оттуда вышли, выяснилось, что футболку ты так и не приобрела!
        Агния ничего не ответила, сосредоточенно ковыряя ложкой в тарелке, делая вид, что ей стыдно.
        — Я тоже завтра не могу,  — вступила в разговор Арина,  — я должна помочь тебе с фондом.
        — Ну, хорошо, тогда послезавтра?  — предложил Михайлов.
        — Если Арина согласна, я с удовольствием составлю ей компанию, только не с самого утра, неизвестно до которого часа затянется вечеринка. Да, кстати, надо ещё выбрать, что надеть. Так что я удаляюсь! Желаю вам приятного вечера и, надеюсь, такой же приятной ночи!
        Сергей с Ариной остались в столовой вдвоём. Миллиардер бросил на девушку свой любимый раздевающий взгляд, от которого она сжалась и заёрзала. Рина инстинктивно натянула передник и отвела глаза. Улыбаясь, Михайлов продолжал смотреть на неё из-под полуопущенных ресниц. Арина встала, шумно отодвинув стул, и, ни слова не говоря, принялась по привычке убирать со стола.
        — Любимая, что ты делаешь?  — сказал Сергей.  — Не отнимай хлеб у Галины Тимофеевны, ты уже сегодня достаточно потрудилась, пойдём, посмотрим новости!
        «Любимая!  — как приятно звучит, чёрт возьми!  — подумала Арина,  — и как, видимо, недолго, увы! Михайлов будет так меня называть».
        Миллиардер, продолжая улыбаться, протянул ей руку, совсем как тогда, в первый день их знакомства. Убойный электрический разряд не замедлил себя ждать, но олигарх не отдёрнул ладонь, а, наоборот, ещё крепче сжал Аринино запястье.
        В библиотеке он усадил её рядом с собой на мягкий диванчик. Телевизор включился на принадлежавшем Михайлову бизнес-канале новостей.
        «Кто бы мне сказал ещё год назад, что я буду смотреть мой любимый канал в особняке его владельца, причём на мне будет его футболка!  — подумала Арина.  — Да уж, пути господни неисповедимы!»
        Олигарх разжал ладонь и протянул руку к Арининым волосам. Поддавшись магическому действию уда, Арина склонила голову на плечо Сергея и закрыла глаза. Он долго гладил её волосы, плечи, опустив её на подушки, стал целовать её лицо. Его руки заскользили под одежду. Рина не смогла сдержать стон, ощутив нежные прикосновения Михайлова.
        — Арина, я совсем забыл, что на тебе нет белья,  — сказал он, притворяясь смущённым.
        Освободив девушку от передника, он стал снимать с неё футболку, как вдруг дверь в библиотеку заскрипела.
        — Я в следующий раз дверь на стул закрою,  — с досадой произнёс Михайлов, поднимаясь с дивана с огромной неохотой.  — Неужели за книжкой пришла, почитать на сон грядущий?
        Но вопреки прогнозам миллиардера, это была не его сестра. В комнату проследовала кошка Глаша и, как показалось девушке, с любопытством на неё взглянула. Затем, лениво потянувшись, Глаша потерлась о ногу Сергея и запрыгнула на диван рядом с Ариной. Свернувшись калачиком, кошка прикрыла глаза, всем своим видом говоря: «Хозяйка этого особняка — это я, а ты тут так, временно, на птичьих правах».
        — Она ревнует,  — сделала вывод Арина.
        — Ревнует? Кого к кому? Нежели меня к тебе? Но это же просто кошка!
        — Это сейчас она кошка, а может быть, в ваших прошлых жизнях вы любили друг друга. И ей неприятно, что её мужчина целует и ласкает другую женщину!
        — Откуда ты всё это знаешь?  — с удивлением спросил Михайлов.
        «Откуда я это знаю? Неужели ты думаешь, что я тебе сейчас скажу, что моя мама — ведьма, и бабушка тоже была ведьмой, а за то, что я отказалась стать такой, как они, меня прокляли, я даже стала курить, хотя это не приносило мне никакого удовольствия. А недавно я потеряла ребёнка и чуть было не потеряла любимого мужчину. Да ты не поверишь ни одному моему слову и сочтёшь меня сумасшедшей!» Арина, скрепя сердце, промолчала.
        — И что мне делать, чтобы Глаша к тебе не ревновала?  — спросил, вконец растерявшись, олигарх.
        — Как что? Возьми её на ручки, погладь, поговори с ней,  — посоветовала Арина.  — Между прочим, кошки стрессы снимают лучше любого психотерапевта,  — заметила Арина.
        — Эх, Риночка, чтобы мои стрессы снять, потребуются полчища кошек,  — посетовал Михайлов.  — В детстве я очень хотел собаку,  — продолжил миллиардер,  — но моя мама была аллергиком. А когда я пошёл служить в армию, у нас в войсковой части у одного прапора был щенок, мы его все подкармливали, кто чем мог. Весёлый такой пёсик был, играть любил с солдатиками. Звали его Мухтар, представляешь, как в фильме про границу! Был Мухтар нам как пёс полка. Порода у него была — лучше не бывает — «дворянская». Тёмненький такой щеночек, хорошенький. И к нему стал в гости приходить такой же, как он, маленький пёсик. Откуда он взялся — никто не знает. Только как-то пролезал через все возможные заграждения, приходил к нашему Мухтару, и они мило резвились вместе.
        Михайлов вздохнул.
        — А потом прапор как-то напился и избил Мухтара до полусмерти. На следующий день пришёл его собачий друг, как увидел Мухтара, выть стал, да тот на его глазах и помер. И вот хочешь верь, Арина, хочешь не верь, но я видел собственными глазами, как собака плакала.
        Миллиардер посмотрел на притихшую Арину.
        — Вот так и мы с моим другом Андреем в 90-е ещё совсем щенками были, тогда люди кооперативы создавали, ну и мы с ним решили — пора зарабатывать, нечего на родительской шее сидеть. И так успешно наш джинсовый бизнес процветал, что одна гнида решила обложить нас данью.
        — Это его люди на катере чуть нас не убили?  — спросила Арина, вспомнив события того злосчастного вечера во время катания на Неве.
        — Его,  — подтвердил Михайлов.  — Гуляет пока эта нечисть на свободе, создаёт мне проблемы. Убил моего друга и все эти годы точил зуб на меня. Ой, смотри, она заснула, прямо у меня на коленях.  — Сергей с удивлением показал на Глашу.
        — А почему вы кошку так назвали?  — спросила Арина, радуясь, что тема неприятных воспоминаний временно закрыта.
        — Ты знаешь, так случайно вышло!  — Миллиардер и сам, видимо, был рад сменить тему.  — Мы с сестрой как-то вернулись домой, а она у забора сидит — грязная, замёрзшая. Маленькая ещё совсем была, котёнок. Агния меня упросила её в дом взять, кормила, заботилась о ней, как о ребёнке. Ну, и я, конечно, тоже, по мере возможности. И вот какая красавица выросла!  — не без гордости сказал он.  — А когда мы стали решать, какое ей дать имя, по телевизору как раз группа выступала с забавной песней «Приходи ко мне, Глафира». Ну и решили, что будет Глафира, сокращённо Глаша.
        — А нашу кошку Тарой зовут,  — поделилась Арина.
        — Тара?  — переспросил Михайлов.  — Это на каком языке?
        — На кельтском — «из королевского рода».  — «Кошка — королева, а вот хозяйка с родословной подкачала»,  — про себя подумала Арина.  — А вообще она часто на моих картах Таро любила спать,  — совершенно случайно вырвалось у девушки.
        — Ты умеешь гадать на картах Таро?  — казалось, ничему не удивляясь, спросил олигарх.  — А мне как-нибудь погадаешь?
        К счастью для смутившейся Арины, их разговор был прерван стуком в дверь.
        Рина с Михайловым весело переглянулись.
        — Я книжечку взять почитать, мне не заснуть что-то,  — извиняющимся голосом громко сказала Агния, заходя в библиотеку.
        — Тише!  — прошептали Арина с Михайловым одновременно. Глаша подняла одно ухо и внимательно прислушалась.  — Кошка спит,  — пояснил Михайлов.
        — Ну, вы даёте!  — возмутилась Агния шёпотом.  — То в шахматы играют, то Глашей любуются! Может быть, пора уже чем-то более интересным заняться? Нет, ну, в самом деле, требую, чтобы вы прямо сейчас при мне поцеловались!
        Агния буквально вытолкнула их из библиотеки, забрав из рук брата кошку.
        — Я теперь, видимо, должен отпустить тебя поплакать в ванную?  — спросил, весело улыбнувшись, Михайлов.
        Когда они оказались в спальне, Сергей первым делом закрыл массивную дверь на секретный замок и, повернувшись к Арине, крепко её обнял, словно так и не веря, что она по-прежнему рядом с ним, что это по-настоящему, как будто бы пытаясь ещё раз осознать реальность происходящего. И вот теперь он лежал рядом, тяжело дыша, как после быстрой пробежки или тяжёлой работы. Еле живая от их совместного марафона Арина озорно показала ему язык.
        — Фигушки тебе, Серёжа Михайлов! Не дождёшься! Иди сам пускай скупую аллигаторскую слезу и оплакивай два месяца добровольного отказа от блаженства!
        — Так это я во всём виноват?  — изумился миллиардер.  — По-моему, в мой последний визит в образовательный центр ты мне ясно дала понять, что не хочешь иметь со мной ничего общего! Я, конечно, дурак полный был, что тебя отпустил после нашей поездки на катере. Но, когда я узнал, что ты не вышла замуж за того любителя анималистических прозвищ, просто контроль над собой потерял, был готов заняться с тобой любовью прямо на письменном столе.
        «Сказать про выкидыш сейчас?» Арина молчала, не в силах решиться на серьёзный разговор.
        — А ведь вся эта чертовщина с той проклятой смской очень просто объясняется, как я сразу не понял!
        — Да,  — медленно заговорила девушка.  — Моя мама…
        — Ну, может быть, и твоя мама, кто знает… Только не понимаю, откуда у неё такой на меня зуб?  — мотнул по привычке подбородком Михайлов.  — Она вполне могла купить сим-карту по твоему паспорту. Ты ведь его тогда оставила своим родным на тот случай, если бы пришлось действительно оформлять свидетельство о смерти.  — Михайлов непроизвольно вздрогнул.
        — Помню, конечно,  — кивнула Арина.  — Но этого, к счастью, не понадобилось. Все и так поверили, увидев меня в новостях в окровавленной блузке и с дыркой на теле! Паспорт менять не пришлось!
        — А я ещё голову ломал — почему этот номер телефона оформлен на твоё имя! Хорошо, Агния подсказала, а то меня бы до сих пор терзали сомнения, и строил бы в одиночестве идиотские гипотезы одна другой хуже! Но паспорт всё-таки придётся менять,  — закончил миллиардер, улыбнувшись.
        — Почему?  — удивлённо спросила Арина.
        Сергей, хитро прищурившись, слез с кровати и стал натягивать на себя одежду.
        — Ты куда?  — изумилась Арина.  — Мне тоже одеваться?
        — Тебе, к сожалению, не во что, кроме моих футболок. Завтра утром нужно забрать твой костюм в гладильной. Ну, а, надеюсь, послезавтра ты всё-таки поедешь по магазинам покупать себе одежду. Хотя, как тиран и деспот, в идеале, я всегда представлял свою жену беременную, босую, на кухне. С кухней, по-моему, ты очень хорошо справилась. Вы с Агнией, вполне могли бы заниматься приготовлением пищи у нас в особняке. Я даже думаю распустить штат поваров, а на сэкономленные деньги…
        — На сэкономленные деньги,  — грустно сказала Арина, думая, что ради олигарха она готова быть босой и проводить всё своё время на кухне, вот только жаль, что беременной вряд ли получится,  — ты купишь себе массу лекарств, потому что я готовить не умею, Агния, подозреваю, тоже. Мы сегодня просто помогали Раджу, самостоятельно нам было бы сложно что-то приготовить.
        — Так ведь главный ингредиент — любовь!  — оптимистично воскликнул Михайлов.  — Поэтому,  — сказал он, окончательно одевшись, и, вынув из невидимого кармана маленькую коробочку, протянул её девушке,  — я хочу тебе сказать, дорогая Арина, что я люблю тебя! Давай, как можно быстрее, поменяем твой паспорт, и ты станешь Ариной Михайловой!
        Рина открыла коробочку из любопытства, с твёрдым намерением сразу же её отдать обратно Сергею. Открыв, она вынуждена была зажмурить глаза, настолько ярким был блеск бриллиантов на кольце из белого золота.
        «Богатейший человек планеты уже второй раз делает мне предложение руки и сердца! И оба раза всё неудачно заканчивается»,  — закусила она губу от досады.
        Арина захлопнула коробочку и решительно отдала её Михайлову.
        — Тебе не понравилось кольцо?  — озадаченно спросил миллиардер.  — Я куплю другое.
        — Дело не в кольце,  — покачала головой Арина.  — Оно великолепно, предыдущее с изумрудом — тоже шикарное, будет жаль отдавать обратно, но, к сожалению, придётся. Надо быть честной с теми, кого любишь.  — Рина поняла, что слёзы предательским образом наворачиваются на глаза.  — Я никогда не смогу стать твоей женой. Прости, Серёжа.
        — Арина!  — недоумённо развёл руками олигарх.  — Прямо как в «Золушке»  — «Только принц поговорил с девушкой серьёзно, как она сбежала!» Ты же только что сказала, что ты меня любишь, или я неправильно понял?
        — Нет, ты всё правильно понял, я никогда не думала, что смогу кого-то так сильно полюбить, как тебя. Но именно поэтому я желаю тебе счастья, а твоё счастье без детей невозможно.
        — Ты не хочешь иметь детей?  — всё также недоумевая, спросил Сергей.
        — Я не могу.  — Тут Арина уже не выдержала, и слёзы покатились ручьем.  — То есть я могу забеременеть, это не проблема, но шанс выносить ребёнка, а уж тем более здорового ребёнка, очень маленький…
        — Хорошо, мы усыновим, удочерим детей из детдома, столько, сколько захочешь,  — прервал её Михайлов.
        — Нет, ты не понял, Серёжа, тебе нужны твои собственные дети. Насколько я поняла, ты последний мужчина в роду Михайловых, если у тебя не будет наследников, род по мужской линии прервётся. Пусть тебе родит какая-нибудь другая женщина.
        — Мне не нужно детей ни от какой другой женщины,  — твёрдо сказал миллиардер.  — Если тебя не будет рядом, всё остальное не будет иметь уже никакого смысла.
        Как в книге у одного современного французского писателя: «Женщин он не любил, он в них верил. Он был убежден, что одна из них — одна на миллиард — его спасёт. И хотел найти её при жизни». Так вот, я тебя, Арина, слава Богу, нашёл, а спасать меня не надо, просто люби меня! Ты моя единственная, моя женщина. Та самая, одна на миллиард, специально для миллиардера Михайлова! Как пишут в книжках по эзотерике — моё близнецовое пламя.
        — Цитату помню, это Патрик Бессон написал,  — сквозь слёзы улыбнулась Арина.  — Он наполовину русский, но пишет по-французски, я прочла эту книгу в оригинале. Очень понравилось. А про близнецовое пламя первый раз слышу — это как Инь и Ян? Неужели ты книжки по эзотерике читаешь?  — удивилась Рина.
        — Нет, у меня друг один эзотерикой увлекался, твой любимый дядя Алик Гродеков,  — ответил Михайлов.  — Ему для работы над мистическим фильмом нужно было в роль войти. Риночка,  — о чём-то задумавшись, сказал Сергей,  — а теперь ты можешь мне рассказать поподробнее про твои неприятности со здоровьем? Мы найдём лучших врачей, бросим все силы, чтобы тебя вылечили, в Америке у меня есть научная лаборатория.
        — Про твою научную лабораторию в Америке, Серёжа, я уже наслышана, лабораторный пластырь был эффективный, но не водостойкий…
        — Что?  — У Михайлова округлились глаза.
        Арина поняла, что дальше скрывать что-то бессмысленно. Всё так же лёжа в кровати, она начала рассказ про свои злоключения. По мере того, как девушка делилась с олигархом невесёлыми жизненными подробностями после их расставания, он становился всё мрачнее и мрачнее. Наконец, она замолчала. На полу поражённый Михайлов стоял перед ней на коленях.
        — Господи, как, девочка моя, как же ты всё это перенесла? Как у тебя хватило сил? Как я виноват перед тобой! Я, наверное, всю свою жизнь не смогу загладить свою вину.
        — Я сильная,  — просто сказала Рина.  — Я всегда справляюсь.
        — Арина, давай в нашей семье будет так — сильным буду я, а ты будешь слабой, нежной и ласковой. Хорошо?
        Арина согласно кивнула.
        — Агния сказала, что ваша бабушка работала микробиологом,  — осторожно начала девушка.
        — Да, всё так, и, насколько я помню, когда она ждала маму, у неё у самой была какая-то странная история с резусом. Тогда, правда, у нас в стране о резус-факторе никто слыхом не слыхивал, но баба Поля про него всё знала, потому что тайком читала иностранные журналы. Ты хочешь с ней посоветоваться? Мы можем съездить к ней в выходные. Арина!  — с каким-то ужасом неожиданно вскрикнул Михайлов.  — А что, если ты уже беременна?
        «А ты уж не так не прав, Серёжа Михайлов,  — подумала Арина.  — Со вчерашнего вечера мне уже настолько было всё равно, что со мной произойдёт потом, главное, чтобы ты был со мной. Но сейчас разум стал ко мне возвращаться, тем более что, если есть хоть какой-то шанс стать матерью твоих детей, я должна заботиться о своём здоровье».
        — Серёжа, давай не будем торопить события и немножко подождём, если у меня через два дня не проявится грех Индры, тогда, действительно, нужно будет что-то решать.
        — Грех Индры…  — Олигарх слегка задумался.  — Ах, да, вспомнил! Господи, как ты всё красиво называешь! Вот моя сестра как-то в телефонном разговоре с бойфрендом говорила, что у неё «неприёмные дни».
        — Представляю, как ты отреагировал,  — усмехнулась Арина.
        — Лучше не представлять,  — мрачно произнёс Михайлов.  — Дорогая, ты по-прежнему хочешь завтра поехать в фонд?
        — Конечно, если ты мне доверяешь документы фонда, я с удовольствием тебе помогу.
        — Арина,  — сказал олигарх, сняв рубашку и брюки и укладываясь спать рядом с ней,  — я тебе не то что мой фонд, я тебе свою жизнь доверяю. Только очень тебя прошу, рассказывай мне в конце каждого дня всё, что тебя мучает и беспокоит, из-за того, что мы вовремя не поговорили, с тобой случились все эти жуткие события, и мы чуть не потеряли друг друга.
        — Хорошо,  — сказала Арина, нежно целуя любимого мужчину,  — а завтра во сколько нужно встать?
        — Если хочешь пойти со мной утром позаниматься спортом, около семи.  — Довольный Михайлов ласковым движением погладил её по щеке.
        — Наверное, хочу, но мне не в чем,  — ответила Рина.
        — В этот спортзал можно пойти в моей футболке,  — улыбнулся миллиардер.  — Он находится на первом этаже особняка.
        «Боже мой, я опять забыла, где я и кто со мной сейчас лежит в постели»,  — Арина в очередной раз помотала головой, чтобы убедиться, что это не сон.
        Пожелав Сергею спокойной ночи, она быстро заснула, а Михайлов ещё долго держал её за руку, будто боялся, что, как только он закроет глаза, Арина проснётся и сбежит.
        В спортзале, кроме огромного количества спортивного инвентаря, находился внушительных размеров бассейн. Поколебавшись, Арина сняла с себя футболку и, полностью оголившись, с наслаждением окунулась в прохладную воду. Михайлов, качавший пресс на тренажёре и краем глаза наблюдавший за любимой девушкой, подошёл к бассейну. Подплыв к олигарху и кокетливо оперевшись на бортик, так что была видна часть обнажённой груди, Арина обратилась к Сергею:
        — Хочешь присоединиться?
        — Я не просто хочу, я, наверное, теперь целый день ни о чём другом думать не смогу, как о том, чтобы поплавать с тобой в бассейне, но, увы! У меня, прекрасная наяда, сейчас с собой нет «гидрокостюма», а без него я очень опасаюсь к тебе приближаться.
        — А ты-то как красиво всё называешь,  — не удержалась Арина.  — «Гидрокостюм»! Сам в аптеку пойдёшь али пошлёшь кого?
        — Послушай, русалочка Арина, если ты и дальше будешь мне показывать свои прелести, я прямо сейчас «гидрокостюм» у Пети займу, он их оптом на рынке покупает!  — Михайлов потянулся к Арине.
        — Всего один?  — пожав плечиком, Арина оттолкнулась от бортика и отплыла на безопасное расстояние в середину бассейна.
        Миллиардер, бросив на Арину страстный взгляд, мотнул подбородком и вернулся к тренажёру.
        За завтраком Арина не удержалась и сама сделала Сергею бутерброд.
        — Спасибо, Риночка, очень тронут, ещё ни одна женщина не пыталась за мной ухаживать, все, наоборот, ждали каких-то шагов от меня,  — сказал смущённый миллиардер.
        — Боже мой, Серёжа, ты пьёшь третью чашку чая! Куда ты его деваешь?  — засмеялась Арина.
        — Делаю запасы на целый день, как верблюд,  — миролюбиво сказал олигарх.
        «Майбах» безнадёжно застрял в пробке. К фонду они подъехали в начале одиннадцатого утра, в приёмной уже сидели посетители.
        — Господа, здравствуйте, извините за задержку, мы всех примем, не волнуйтесь!
        Харизма Михайлова действовала, как всегда, безотказно.
        — Ну, что, Арина, разберёшься?  — Михайлов дал девушке небольшие рекомендации.  — Если что-то будет непонятно, звони мне, если я буду на совещании, тогда Ираиде Юрьевне, вот её координаты.
        К обеденному времени поток посетителей иссяк, и Арина собралась куда-то выйти поесть, как вдруг дверь без стука открылась, и на пороге возникла очень красивая молодая женщина. Длинная модная юбка в пол, короткая кожаная куртка, элегантная сумочка — всё говорило о безупречном вкусе посетительницы. Распущенные тёмные волосы эффектно украшала заколка с драгоценными камнями. Будь на месте Арины какой-нибудь мужчина, он, вероятно, тут же вскочил бы и предложил женщине присесть, очарованный её красотой и статью. Но Арину поразила во внешности посетительницы совсем не красота, а длинная золотая цепочка с подвеской в виде пентаграммы и кулоном-змейкой с высунутым языком. Такой кулон надевала Аринина мама, когда шла к кому-то из своих подружек по ковену.
        «Передо мной ведьма, собравшаяся на шабаш,  — с ужасом подумала девушка.  — Неужели ей что-то нужно от Михайлова?»
        Женщина внимательно посмотрела на Арину и удивлённо спросила:
        — Ирка? Это ты, что ли? А что у тебя за вид? И что ты тут делаешь?
        «Час от часу не легче! Она принимает меня за ту девицу, что хотела соблазнить Серёжу в Кран-Монтане. Что же делать?»
        Арина резко поднялась из-за стола и уже собиралась представиться странной посетительнице и указать на её ошибку, как та, видимо, сама поняв, что перепутала Арину со своей подругой, заговорила первой:
        — Извините, милая барышня,  — женщина сменила темп речи и заговорила хорошо поставленным голосом, звучавшим крайне сексуально.  — Я приняла вас за одну свою знакомую, на которую вы крайне похожи.
        Посетительница, снисходительно улыбнувшись, взглянула на Арину, как смотрят элитные породистые собаки на грязных дворняг, но внезапно улыбка сменилась хищным взглядом. Что-то в Арининой внешности буквально приковало её внимание.
        «Вот так, видимо, мужчины подпадают под чары таких дамочек и творят различные безумства»,  — подумала с каким-то смешанным чувством досады и страха Арина.
        Страх появился, потому что одному Богу было известно, на что пошёл ради этой женщины Михайлов. А досада была вызвана осознанием того, что, к большому Арининому сожалению, в отличие от посетительницы, Рина не могла похвастаться ни ухоженным видом, ни бархатным чарующим голосом. На ней был всё тот же брючный костюм, в котором она приехала из Петербурга, и выглядела она в нём по сравнению с пришедшей ведьмой крайне неженственно и асексуально.
        Пока посетительница что-то пристально рассматривала на руке у Арины, девушка поняла, что в фонд Михайлова пришла актриса, известная, в основном, по сериалам про криминальную жизнь обеих столиц. Отечественные сериалы Арина обычно не смотрела, но про стоявшую перед ней особу была наслышана. От родного папы актрисе досталась весьма неблагозвучная для творческой личности фамилия Бебякина. Марина Бебякина начала актёрскую карьеру, снявшись в фильме известного отечественного режиссёра. На роль отца героини Марины был утверждён руководитель её курса в Театральной академии, блестящий актёр Александр Волгин. С Александром у Марины была разница в сорок лет, и при определённом раскладе он вполне мог бы быть её дедушкой. Тем не менее, во время съёмок фильма между Мариной и Волгиным вспыхнул роман. Вся Москва замерла в ожидании громкого скандала: Волгин тридцать пять лет был женат на балерине, отказавшейся ради брака с ним от своей карьеры и посвятившей себя семье и созданию уюта для «Шурочки».
        Но ожидаемого чуда не произошло. Старшая дочь мэтра вмешалась в отношения папы с его молоденькой студенткой и уговорила отца не разводиться. Волгин не рискнул пойти против желания дочери, и Марине была дана отставка. Через несколько месяцев на него напал страшный недуг. Официальная медицина была бессильна. Примчавшаяся в санаторий творческих работников, где Волгин проходил курс лечения, Марина какими-то травами буквально за несколько дней поставила его на ноги. Врачи недоумевали, ничего не понимая, хотя, конечно, были безумно рады, что Волгин поправился.
        Но и его чудесное спасение не сделало Марину Бебякину Мариной Волгиной. В благодарность за заботу Александр лишь пристроил Марину на работу в престижный московский театр, дав напоследок совет взять творческий псевдоним, изменив фамилию и взяв за основу, например, одно из наиболее распространённых мужских имён. Марина, поняв, что с Волгиным ничего не вышло, стала любовницей московского бизнесмена по имени Михаил. И имя, и бизнесмен ей очень нравились, но Михаил был женат на дочери высокопоставленного чиновника, и заполучить его фамилию, получив статус жены, было что-то из разряда очевидного-невероятного. Недолго думая, Марина Бебякина, потеряв надежду сменить фамилию через замужество, превратилась в Марину Михайлову, просто поменяв документы.
        Вконец запутавшиеся журналисты, не успевающие следить за событиями, видя фото Марины с Сергеем Михайловым, который много помогал театру, где служила бывшая Бебякина, ломали голову, кем же она приходится олигарху.
        Все эти захватывающие подробности Арина знала, потому что мама Марины до сих пор работала в деканате факультета, где училась Фёдорова. Студенты, изнывающие в очередях в ожидании справок, могли часами слушать, как Бебякина-старшая хвалит дочь, отпуская весьма нелестные сравнения в адрес студенток факультета.
        Актриса перестала, наконец-то, пялиться на Арину, войдя обратно в образ королевы, которая обращается к своей служанке:
        — Я — Марина Михайлова.
        Не обнаружив желаемого эффекта, который должна была вызвать произнесённая фамилия в офисе его владельца, актриса разочарованно закусила губу.
        Арина с трудом подавила желание представиться Ариной Михайловой.
        — Добрый день! По какому вопросу вы пришли?  — Рина пыталась говорить как можно вежливее.
        — А вы новая Серёжина секретарша?  — спросила Михайлова, с каким-то нездоровым любопытством разглядывая Арину, словно диковинного зверька.
        — Нет, я ему временно помогаю,  — стараясь не обращать внимание на то, как по-свойски назвала актриса миллиардера, ответила Арина.  — Я работаю в филиале в другом городе. Какой, всё-таки, у вас вопрос?
        — Ох, простите, ради Бога, моё любопытство,  — Михайлова достала из сумочки какую-то бумажку.  — Хотела получить информацию о финансировании нашего проекта.
        Арина быстро набрала регистрационный номер в компьютере.
        — Извините, к сожалению, ответ ещё не готов, вы можете прийти в пятницу. Лучше заранее позвонить.
        — В пятницу? Очень хорошо! Я как раз вернусь со съёмок из Петербурга. А зайти мне совсем не сложно. Я работаю в театре напротив.
        Видя, что и эти слова не возымели на девушку должного воздействия, Михайлова, подобрав подол длинной юбки, распрощалась с Ариной и выпорхнула из кабинета, бросив на Арину гипнотизирующий взгляд.
        Рина в изнеможении откинулась в кресле, сделав глубокий выдох.
        В шесть часов, когда ушёл последний посетитель, уставшая Арина, сняв туфли, решила немного пройтись по кабинету. В этот момент в дверь кто-то постучал, выбивая то ли азбуку Морзе, то ли какую-то мелодию.
        Рина со вздохом произнесла «Войдите!», постаравшись придать лицу дружелюбное выражение.
        Первое, что она увидела, когда открылась дверь, это был огромный букет белых роз, затем светящееся лицо Сергея.
        — Я люблю тебя до слёз,
        Каждый вздох как в первый раз,
        Вместо лжи красивых фраз
        Это облако из роз…  —
        достаточно чисто пропел олигарх.
        — Серёжа! Добрый вечер! Это мне?  — с сомнением спросила Рина.
        — Нет, это мне, подарили малолетние поклонницы, атаковавшие меня при входе в фонд! Конечно, тебе! Вечер добрый!  — Миллиардер вручил Арине букет и тепло её обнял.  — Ну как дела? Судя по тому, что ты не звонила ни мне, ни Ираиде, ты со всем блестяще справилась. Собирайся, пойдём плавать в бассейн!
        — Куда?  — устало спросила Арина.  — Ты же знаешь, у меня купальника нет.
        — В этом бассейне ты можешь купаться в том же виде, что и сегодня утром дома. Он находится в этом же здании, и, кроме меня, доступ туда никто не имеет. Ну а для себя я в аптечном автомате накупил массу «гидрокостюмов»!
        С этими словами олигарх вынул из кармана пиджака пачку презервативов. Арина закатила глаза, притворно смутившись. Ничего не оставалось, как согласиться и проследовать за Михайловым.
        — Я не знала, что сейчас это называется «плавать в бассейне».  — Арина едва перевела дыхание. Миллиардер использовал уже второй «гидрокостюм» и, похоже, не собирался на этом останавливаться.
        Между сеансами любви в бассейне Михайлов с Ариной побывали и в сауне, и в парилке, а сейчас Сергей соблазнял девушку массажем.
        — Серёжа, я больше не могу,  — взмолилась Арина.  — Мне очень стыдно, конечно, но я ужасно проголодалась.
        — Бог мой, Арина, ты настоящая колдунья, очаровала меня так, что я забыл даже про еду.  — Олигарх вышел из воды и протянул Арине руку.
        «Настоящая колдунья приходила сегодня к тебе в офис,  — усмехнувшись про себя, подумала Арина, запахнувшись в махровый халатик.  — И я очень надеюсь, что тебя она совсем не очаровала. Во всяком случае, не до такой степени, чтобы водить её как меня по бассейнам и саунам».
        Сергей привёл Арину в небольшую комнату, где среди уютных диванчиков стоял аккуратный прозрачный столик.
        Еды никакой не было, только приборы.
        — Что тебе хотелось бы съесть?  — спросил он у девушки, поставив диск и включив мелодию из фильма «Emmanuelle».
        — Маринованные артишоки, бутерброд с красной икрой, лососиный стейк и бокал мартини,  — сказала, смеясь, Арина.  — Да, и, пожалуйста, ещё десерт «Семифредо».
        — Прекрасный выбор!  — без тени улыбки заметил Михайлов, набирая сообщение в своём мобильном телефоне.  — Сейчас всё появится.
        — Серёжа, я пошутила! Мне всё равно, что принесут, главное перекусить,  — испугалась не на шутку Арина.  — А потом ты сказал «появится», неужели наноскатерть-самобранку изобрели: «По щучьему велению, по нанохотению…»?
        Вдруг стол стал медленно опускаться вниз. Арина ойкнула и вопросительно посмотрела на олигарха.
        — Такие нанотехнологии ещё в Эрмитаже существовали,  — начал миллиардер, бросив в свою очередь взгляд на девушку, каким обычно смотрит преподаватель на экзамене на отличницу, точно знающую ответ на поставленный вопрос.
        — Ты имеешь в виду павильон в Петергофе?
        — Да, так делали специально, чтобы никто не мог подслушать секретные разговоры особ царской семьи. Говорят, что гостей, сидящих в креслах, поначалу тоже поднимали с первого этажа специальным механизмом, но потом по легенде кто-то из царей застрял, и построили лестницу. А вот, кстати, и наши напитки…
        Поход по магазинам
        На следующий день, как и планировалось, Арина с Агнией отправились в поход по магазинам.
        В VIP-примерочной ЦУМа их уже ждали. Улыбающаяся женщина в деловом костюме вышла из-за стойки администратора и сразу же предложила девушкам напитки, проводив их в комнату, где, помимо мягких диванов и дизайнерских светильников, стояли вешалки для одежды и было много зеркал.
        Видимо, Агнию здесь хорошо знали, как постоянную клиентку.
        — У моей подружки очень статусный жених. Подберите для неё что-нибудь симпатичное,  — попросила сестра Михайлова.  — Она купит всё, что ей подойдёт.
        Вскоре примерочная была завешана различного рода одеждой.
        — Ой, как здорово на тебе сидит это платье,  — с искренним восхищением сказала Агния, когда Арина вышла из примерочной кабинки.
        — А по-моему, оно мне велико, всё вываливается, так вызывающе выглядит…  — нахмурилась Арина.
        — Да где же велико, это специально вырез такой для тех, кому есть что показать,  — завистливо произнесла Агния.  — Вот мне такое бы точно не пошло.
        Арина посмотрела на ярлычок с ценой и нахмурилась ещё больше.
        Агния легонько шлёпнула Рину по ладони.
        — Арина, ну что за плебейская привычка смотреть на ценники? Ты смотри, чтобы платье тебе по фасону подошло и чтобы оно модное было. А на всё остальное смотреть не нужно!
        — Это не плебейская привычка, а привычка женщины, которая сама зарабатывает себе на жизнь,  — стала оправдываться Арина.  — А скажи мне, пожалуйста, Агния, ты где-то хоть день проработала, чтобы понять цену денег?  — спросила девушка у сестры Михайлова как можно мягче.
        — Я уже много лет лет работаю по редкой, но ещё существующей специальности,  — гордо заявила Агния,  — и специальность моя — сестра богатого человека. Померь обязательно этот вязаный купальник, сейчас хит сезона. Мне такой, к сожалению, по фасону не подойдёт, нужно, чтобы обязательно оборочки были на груди, а тебе в самый раз.
        Примерив купальник, Арина чуть не упала в обморок.
        — Я в таком нигде не смогу показаться, это же просто…
        — Просто восторг!  — перебила её Агния.  — Можно на обложку глянцевого журнала фотографировать! Если ты где-то на общественном пляже появишься с моим братом, все умрут от зависти!
        «Во-первых, я никогда не появлюсь в таком виде в общественном месте, во-вторых, зависть — жуткое чувство, а Серёже и так завидуют все кому не лень!»  — думала Арина, переодеваясь в кабинке. Отложив купальник в сторону, Арина потянулась за следующей вещью и вдруг чуть не вскрикнула: на её белом белье расползлось маленькое красное пятно. Грех Индры застал её в самом неподходящем месте.
        «Хорошо хоть ничего из магазинных вещей не запачкалось»,  — с облегчением подумала Арина, осматривая купальник и платье.
        — Агния,  — позвала она сестру Михайлова,  — я выйду ненадолго.
        — Ты куда?  — испугалась девушка.  — Тебе уже надоело шмотки примерять? Ты сбежать хочешь?
        — Нет, всё в порядке, но мне нужно в туалет.
        — Тогда я с тобой пойду,  — недоверчиво посмотрев на Арину, сказала Агния.
        — Ну, вот ещё,  — фыркнула Арина.
        — Ладно, иди одна, но, если ты не придёшь через пятнадцать минут…
        — Да приду я, приду, лучше объясни, где ближайший клозет, чтобы мне самой не искать.
        Средства личной гигиены продавались прямо в туалете в автомате.
        «Вот как удобно,  — подумала Арина,  — кому “гидрокостюмы”, кому “изделия с крылышками”. И краснеть не нужно, покупая такие важные для жизни вещи».
        Зайдя в кабинку, Арина услышала, как дверь туалета хлопнула, и, шумно переговариваясь, вошли какие-то барышни.
        — И ты представляешь, Люся, захожу я вчера в Михайловский фонд получить решение о нашем проекте и вижу — сидит в приёмной девица — вылитая наша Ирка!
        — Да ты что?  — охнула та, которую невидимая собеседница назвала Люсей.
        — Только у неё такой вид! Мама не горюй! Волосы какого-то непонятного цвета, не накрашена, маникюра нет, какой-то мешковатый брючный костюм, вообще ужас! Но самое главное — не это! Помнишь, я говорила, что Михайлова недавно в ювелирном встретила?
        — Да-да, припоминаю. Ты сказала, что он какое-то кольцо покупал?
        — Ну, да, с чёрным бриллиантом!
        — Да, хотела бы я такого братца иметь!  — заметила Люся.
        — Ты думаешь, он своей сестре его подарил? Так вот, представь, оно у этой девицы на руке красовалось!
        — Так за что же ей такие подарки?  — ахнула Люся.
        — Как за что? За то же, что и тебе твой «папик» побрякушки дарит. За секс!
        — А что, Михайлов сдурел, что ли, с такой лохушкой связываться? Чем, кстати, Ирка его тогда не устроила? Экстерьер у неё — полный отпад! Ухожена, накрашена.
        — Всё так, но она какую-то глупость сморозила. Вроде бы он ей стал про дворец в Петергофе рассказывать, а она его название с майонезом перепутала. А у Серёжи, видимо, после этих неудачных выборов капитально крыша поехала, поэтому на таких страшненьких и потянуло. Нужно спасать парня. В пятницу пойду к нему в фонд за ответом, обычно он в конце недели сам там бывает, приглашу его в театр на премьеру. Ну, что, обновила макияж? Дальше можно шоппинг продолжать?
        «А это же они меня обсуждали,  — с ужасом подумала Арина,  — значит, внимание Михайловой кольцо с бриллиантом привлекло. А ведь она права, я перестала за собой следить и выгляжу неважно. Ну, ничего, Бебякина, посмотрим ещё, кто кого».
        — Я тебя уже искать собралась,  — проворчала Агния.  — Ну, что, продолжим примерку?
        — Нет,  — решительно сказала Арина,  — наши планы меняются, дай мне, пожалуйста, телефон твоего парикмахера, я хочу покрасить волосы.
        — Арина,  — в изумлении уставилась на неё сестра Михайлова,  — у неё запись на месяц вперёд, тем более на окраску.
        — Хорошо,  — это заявление Агнии не смутило Рину.  — Тогда купим краску, я сама дома покрашу.
        — Только не это!  — ужаснулась Агния.  — Баба Поля как-то сама себе волосы покрасила, они у неё зелёного цвета получились.
        — Ну, это раньше такие краски были, а сейчас всё нормально, можно дома пользоваться самим,  — упорствовала Арина.
        — Нет, нет и нет,  — отрезала Агния.  — Сейчас попробую позвонить, договориться. А что с вещами делать будем? В следующий раз приедем на примерку?
        — Зачем? Возьмём всё, померяем дома.
        — И даже на ценники смотреть не будешь?  — широко раскрыла глаза Агния.  — И это платье, где у тебя всё вываливается, возьмёшь? И купальник?
        — Да, а что такое? Я надеюсь, лимит по кредитке большой? А платье это я сейчас прямо и надену, а сверху этот пиджачок…
        — Это что же такое в туалетах распыляют, что даже такие скромные девушки, как ты, хотят скупить всё подряд?  — покачала головой Агния.  — Ну, ты знаешь, я даже этому рада. Алло!  — сказала она, набрав номер парикмахера.  — Аня, здравствуйте, выручайте! Тут с моей подружкой совсем беда, у неё свадьба скоро, а она решила волосы покрасить сама, представляете! Цены знает, конечно. Она вам в два раза больше заплатит, только примите, не откажите! Через два часа приехать? Хорошо!  — Агния одним касанием выключила телефон.  — Пошли, у нас ещё куча времени, кофе попьём внизу, она недалеко в салоне работает.
        Парикмахер Аня, критически посмотрев на Аринины отросшие корни, поохала, повздыхала и принялась подбирать правильный оттенок. Кроме парикмахера Арина побывала на других процедурах: педикюре, маникюре, а заодно воспользовалась услугами визажиста.
        За пять минут, пока Арина с Агнией, покинув салон, шли к любезно предоставленному Михайловым Porsche Cayenne, Рина услышала массу комплиментов в свой адрес, а один особо смелый парень даже пригласил её на свидание в ночной клуб.
        — Арина, у меня нет слов, ты меня полностью затмила, я теперь — как серенькая мышка,  — вздохнула Агния, когда они уселись на заднее сиденье Porsche.
        В салоне они провели почти целый день, поэтому не удивительно, что в особняк на Рублёвку они приехали позже олигарха. Номер телефона миллиардера высветился у Арины в телефоне, когда они уже, практически, подъехали к дому. Обеспокоенный Михайлов лично встречал их во дворе. Чуть поодаль стоял Петя.
        Сергей вежливо, но отстранённо поздоровался с девушками и обратился к сестре:
        — Почему ты так долго отсутствовала? А где Арина? Я ей недавно звонил, она сказала, что скоро будет.
        Девушки недоумённо переглянулись. Первая поняла, что к чему, Агния:
        — Арина, представляешь, Серёжа тебя не узнал! Вот это фокус!  — ахнула девушка.
        — Ну, если учесть, что я его тоже в мотоциклетном шлеме не узнала, когда он вознамерился меня похитить, то мы квиты!  — засмеялась Арина.
        — Арина! Усохни моя душенька! А я ведь, и правда, тебя не узнал!  — признался Михайлов.  — Я подумал, что сестрёнка с какой-то подружкой приехала. Ты решила снова стать блондинкой?
        — Ну и как тебе подружка? Нравится?  — игриво спросила Арина.
        — Нет слов!  — произнёс миллиардер, обняв Арину правой рукой.  — Вот только… платье…
        — А что не так с платьем?  — Арина наклонилась к олигарху, коснувшись его обнажённой частью груди.
        Между влюблёнными пробежала волна тока.
        — Оно очень красивое. Но ты настолько в нём соблазнительно выглядишь, что я буду волноваться, если ты будешь гулять в этом платье без меня. Поэтому огромная просьба надевать его только когда я рядом.
        — Слушаю и повинуюсь!  — Арина собрала две ладони вместе и наклонила голову вперёд, подобно восточной женщине. А затем прижалась к Михайлову, склонив ему голову на плечо.
        — О, я тут явно лишняя,  — закатила глаза Агния.  — Петя, пойдём, поможешь отнести мои пакеты наверх. Арина, а ты есть что-то будешь или уже сыта любовью моего брата?
        — Будет, конечно, что ты спрашиваешь?  — ответил за Арину Михайлов.  — Мы сейчас все вместе пойдём ужинать, а потом Арина покажет мне свои обновки.
        — И куда у тебя всё девается?  — удивлённо воскликнула Агния.  — Небось, когда нас ждал, по всему меню уже прошёлся и наелся до отвала!
        — Ну, есть немного,  — сознался олигарх,  — сейчас что-нибудь лёгкое скушаю, просто чтобы с вами за компанию посидеть!
        Что-нибудь лёгкое оказалось супом харчо, двумя порциями шашлыков и десертом пеламуши — сегодня на кухне «колдовали» грузинские повара. Кроме того, олигарх выпил целый литр ананасового сока.
        — Арина, возьми ещё немного пудинга,  — предлагал Михайлов.
        — Я больше не могу, если я ещё что-то съем, я лопну,  — взмолилась Арина.  — И не смогу влезть ни во что из купленного!
        — О, да, сейчас же меня ждёт небольшой спектакль с переодеваниями,  — зашептал ей миллиардер.
        Сидя в кресле в гардеробной, он с восхищением смотрел на свою любимую женщину. Ему понравилось абсолютно всё, что она примеряла, но по его раздевающему взгляду было понятно, что больше всего он хотел бы видеть её без всякой одежды.
        — Арина, не одевайся, прошу тебя!  — произнёс олигарх, когда девушка закончила примерять последнюю вещь.
        — Хорошо, Серёжа, как скажешь!  — оставшись в тоненьких кружевных трусиках, Рина подошла к миллиардеру и присела к нему на колени.  — Но должна тебе сообщить, что грех Индры наконец-то догнал меня.
        — Ну, пока для нас это очень радостное известие,  — сказал миллиардер.  — А как ты себя чувствуешь? Может быть, нужно болеутоляющее?  — спросил он, нежно обняв её.  — Арина! Почему ты плачешь? Из-за того, что ты не беременна? Но ведь ты сама понимаешь, что нужно сначала всё выяснить по поводу твоего резуса!
        — Я не знала, что так бывает,  — призналась Арина, вытирая слёзы.  — Обычно, когда мужчина хочет секса, а ты говоришь, как Агния, что у тебя «неприёмные дни», это его только сильно раздражает и всё.
        — Боже мой, Арина, я готов прикончить всех твоих «бывших»! Что за потребительское отношение к женщине? А что ты делаешь?  — спросил он, видя, как она освободилась из его объятий и опустилась перед ним на колени.
        — Я хочу тебя удовлетворить, но по-другому,  — Арина потянулась к его ремню на брюках.  — Можно снять?
        — А ты уверена, что этого хочешь?  — Михайлов с нескрываемым удивлением посмотрел на девушку.
        — А ты считаешь, что это неприлично?  — спросила Арина, медленно расстёгивая его брюки.  — По-моему, ты как-то говорил, что с будущим мужем мне прилично заниматься всем!
        — От своих слов отказываться не буду, но, если честно, не ожидал, что ты на это решишься! Поэтому сам бы я такое тебе никогда не предложил!  — произнёс светящийся от радости Михайлов, гладя Арину по голове.
        Девушка изо всех сил постаралась доставить ему максимальное удовольствие, постепенно медленный ритм её нежных поцелуев сменился на быстрый. Когда любимый мужчина был доведён до пика блаженства, Арина с огромным наслаждением почувствовала, как в рот проникают горячие струи какого-то терпкого экзотического напитка, вкуснее которого не было ничего на свете.
        — Ариночка! Что ты со мной делаешь? Мне даже не описать тебе словами, что я испытываю! Это восхитительно, грандиозно, божественно!  — произнёс полный восторга Михайлов.
        — Ммм… вкуснятина.  — Арина зажмурилась от удовольствия.
        Дело происходило рано утром в пятницу. Рина только что опять залпом проглотила живительный коктейль, выплеснутый изнывающим от страсти олигархом.
        — Тебе, правда, нравится?  — Миллиардер поцеловал в плечо свою любимую женщину.
        — Ты думаешь, я имитирую?  — засмеялась Рина.
        — Нет, но я просто где-то читал, что эта замечательная жидкость имеет отвратительный вкус.
        — В принципе, это зависит от того, что мужчина ел накануне… А ты и вчера, и позавчера пил ананасовый сок,  — задумчиво произнесла девушка.  — Но об этом у меня только теоретические сведения, мне не с чем сравнивать. До такой отчаянной жизни я дошла только с тобой!
        — Я так рад, что довёл тебя до такой жизни, я хоть в чём-то буду первым,  — признался Михайлов.  — А что ты смеёшься?
        — Я вспомнила, как переводила один эротический роман, где автор описывает мужскую плоть и пишет, что «он извивался подобно шлангу душа, брошенного в пустую ванну»…
        — А у меня он тоже так извивался?  — заинтересовался олигарх.
        — О, да,  — закатила глаза Арина,  — а как ты сам при этом извивался!
        Михайлов вдруг с каким-то удивлением подумал, что это так здорово — лежать рядом с любимой женщиной, смеяться, болтать глупости и получать от этого громадное удовольствие.
        — Кстати, мы же с тобой так и не проехались вместе по шестьдесят девятому региону! Когда грех Индры тебя покинет, это будет первое, чем мы займёмся. Арина! Ты уже почти замужняя женщина, а так забавно краснеешь при одном упоминании невинной классической позы! Да любая книга враз померкнет по сравнению с тем, что мы с тобой будем творить! Вся наша с тобой жизнь будет красивый эротический роман.
        Гладя девушку по голове, Михайлов неожиданно произнёс:
        — Предлагаю совершить сегодня после работы небольшую экскурсию в Измайловский Кремль.
        — На дегустацию в музей истории водки пойдём?  — спросила Арина, вставая.
        Сергей замешкался с ответом, любуясь её обнажённым телом и с сожалением наблюдая, как она надевает шёлковый халатик.
        — Можно и туда, конечно, хотя ты знаешь, что я не люблю крепкие напитки.
        — Помню, помню, ты рассказывал журналистам, что как-то съел конфету с ликером и сразу же выплюнул! А что там ещё есть интересного? Но в любом случае будет любопытно, я в Измайлово была только в местной гостинице, когда приезжала в командировки.
        Последний день рабочей недели в фонде Сергея Михайлова выдался на редкость напряжённым. Посетители, работа с документами, бесконечные звонки… Полностью погрузившись в работу, Арина даже не заметила, как наступил вечер. Звонок миллиардера вернул её к реальности. Сергей сообщал, что скоро будет в фонде, чтобы потом вместе поехать в Измайловский Кремль.
        «Что же всё-таки Серёжа хотел мне показать?  — подумала Арина и стала искать информацию об Измайлово в Интернете, совсем забыв, что актриса Михайлова, собиравшаяся сегодня прийти за ответом, так и не появилась. Открыв фотографию одного из храмов близ Измайловского Кремля, Арина внезапно услышала, как совсем рядом с ней кто-то чихнул. Девушка вздрогнула и подняла голову от компьютера. Не пойми откуда взявшаяся Марина Михайлова, сидя в кресле перед Ариной, громко чихала, не в силах даже что-то сказать.
        «Это она так реагирует, потому что у меня фотография православного храма открыта!  — догадалась Арина.  — Почему я не слышала, как она вошла? Господи, неужели эта ведьма на метле в окно влетела?»
        Арина быстро закрыла изображение в компьютере. Михайлова перестала чихать и, овладев собой, мягким кошачьим взглядом посмотрела на Рину.
        — Извините, дорогая девушка, видимо, я вас напугала. Но я стучала, стучала,  — сказала она как можно более убедительным тоном,  — а вы всё не отвечали. Вот и решила войти, и сразу же, видимо, от цветов,  — Михайлова показала на стоящий на столе букет белых роз, подаренных олигархом,  — началась аллергия.
        «И всё-то ты врёшь, Бебякина! И в дверь ты не стучала, и аллергия у тебя не на цветы»,  — не поверила ни одному ведьминому слову Арина.
        — Добрый вечер! Вы не могли бы напомнить вашу фамилию и регистрационный номер?  — спросила Арина у актрисы.
        Уязвлённая Бебякина-Михайлова представилась и протянула листочек с написанными цифрами.
        — А вы не подскажете, куда делась предыдущая секретарша Михайлова?  — с любопытством спросила актриса.
        — Какую секретаршу вы имеете в виду?  — не понимая, переспросила Рина.
        — Ну, та, которая здесь во вторник была? Неужели уволили за непотребный вид?  — ехидно спросила Марина.
        — Во вторник не было никакой другой секретарши. Вы разговаривали со мной, Марина Андреевна. Но только я не секретарша Сергея Сергеевича, а директор его филиала. И, к большому сожалению, вам отказано в финансировании проекта.  — Арина, стараясь говорить как можно спокойнее, протянула актрисе распечатанный документ.
        Михайлова побледнела от гнева.
        — Этого не может быть! Фонд Сергея Михайлова всегда поддерживал инновации в искусстве!
        — Вот именно что инновации, а не всякую ересь,  — прозвучал за спиной у актрисы голос бесшумно вошедшего миллиардера.  — Очень рад, что лично вам могу это сказать, любезная Марина Андреевна. Я ещё в здравом уме, чтобы божий дар с яичницей не перепутать. Извините, конечно, за прямоту, но в вашем проекте инновациями и не пахнет, такое в театре не нужно ставить, для этого психбольницы имеются. Вот если будете в «Кащенко» ваш проект реализовывать, я, пожалуй, его проспонсирую. Даже кланяться в ножки мне при всех не придётся.[20 - Имеется в виду легенда о создании Московской психиатрической клинической больницы № 1 имени Н. А. Алексеева (также «Кащенко» или «Канатчикова дача»), которая была открыта в 1894 году на средства меценатов. Сбор средств проходил по инициативе городского головы Москвы Н. А. Алексеева. Существует легенда, что один из купцов (предположительно, Ермаков) заявил Алексееву: «Поклонись при всех в ноги — дам миллион (по другим источникам — 300 000) на больницу». Алексеев так и сделал — и получил деньги.]
        Арина замерла от изумления — таким резким она Михайлова не видела очень давно.
        Марина Андреевна пришла в ярость.
        — Серёжа, ну ты же ничего не видел! Это всё твоё правление на нас наговаривает! Приходи к нам завтра на спектакль! Там всё и обсудим!
        — Ох, увольте, Марина Андреевна,  — подчёркнуто вежливо заговорил олигарх.  — У нас с моей невестой,  — тут миллиардер подошёл к Арине и обнял её за плечо,  — совсем другие планы на выходные. Ну а что касается всего вашего проекта, тут моё мнение останется неизменным. К сожалению, вам нужно искать другого мецената!
        Михайлова бросила испепеляющий взгляд на Арину.
        — Ну, что же, Сергей Сергеевич,  — перешла на официальный тон актриса,  — желаю вам счастья! Совет, как говорится, да любовь. Да только смотрите, как бы вам вместо свадебного пира в зиндане не оказаться!
        И, подхватив длинный подол платья, Михайлова быстро удалилась.
        — Добрый вечер, дорогая!  — Михайлов с невозмутимым видом поцеловал Арину.
        — Серёжа!  — обеспокоенно спросила девушка.  — А «зиндан»  — это тюрьма по-тюркски?
        — Ну да, это она, наверное, из какого-то нетленного сериала со своим участием запомнила. Уж насколько я к женщинам толерантно отношусь, но Марина надоела мне хуже горькой редьки, прямо дьявол во плоти какой-то!
        «А вернее, ведьма!»  — произнесла про себя Арина.
        — Не проекты, а сплошной бред сивой кобылы!  — продолжал Сергей.  — И главное, рассказывает направо и налево, что она то моя жена, то моя сестра, хорошо хоть дочкой не представляется. А у самой эта фамилия — псевдоним!
        — Я знаю,  — сказала Арина.  — Её настоящая фамилия — Бебякина. Но, всё-таки, может быть, не стоило с ней так грубо? Ты даже не представляешь, на что готова пойти обиженная женщина!
        — Забудь,  — махнул рукой миллиардер.  — Поехали в Измайлово. Паспорт у тебя, надеюсь, с собой?
        — А паспорт-то зачем?  — удивилась Арина.  — Там что, режимный объект?
        — Увидишь,  — загадочно сказал олигарх.
        Законный супруг
        Измайловский Кремль был практически пуст. Бродившие одинокие туристы с интересом принялись рассматривать красивую пару, вышедшую из «Майбаха».
        Пока они шли по закоулкам Кремля, кроме музея русской водки, на глаза Арине с Михайловым попались и другие чрезвычайно любопытные заведения. На одном из строений висела огромная доска с информацией про различные мастер-классы для детей.
        — Сюда будем наших детишек приводить ремёслам обучаться,  — прокомментировал олигарх.
        — Если только будут эти детишки,  — сказала погрустневшая Арина.
        — Арина! Ты всё ещё сомневаешься? Завтра поедём к бабе Поле, она, надеюсь, положит конец твоим страхам.
        — Серёжа! А куда мы всё-таки идём? В какой-то музей или храм?  — спросила, оглядываясь, Рина.
        — Да, угадала, в храм мы обязательно пойдём! Но только сначала посетим этот уютный терем!
        — Здесь, наверное, кафе или ресторан,  — предположила Арина, когда они оказались у одной из башен Кремля.  — Ты уже есть хочешь?
        — Нет, Арина, это не кафе и не ресторан. Это дворец бракосочетания. И в данный момент я совсем не хочу есть, а страстно желаю официально оформить наши отношения.
        «Ах, вот он зачем просил меня паспорт взять!  — промелькнуло в голове у Арины.  — А если мы пойдём в храм, значит, и венчание будет! И всё это прямо сейчас случится?»  — запаниковала она.
        — Серёжа,  — осторожно произнесла Арина.  — Давай не будем так сильно торопиться. Я, конечно, после всех своих приключений на белое платье уже не претендую, но надо хоть какие-то приличия соблюсти: гостей позвать…
        — Арина!  — перебил олигарх девушку.  — Мы сегодня только подадим документы. У тебя будет шикарное платье и всё остальное, что в таких случаях требуется. Ты будешь самой красивой невестой! Зачем лишать себя праздника? На территории Кремля есть огромный банкетный зал — пригласим всех, кого пожелаем. Хочешь, я всю территорию для нас арендую? Будешь, как царица, ходить по кремлёвским палатам.
        «О да, Серёжа Михайлов, амбиций тебе не занимать! Как там, в фильме про Ивана Васильевича? “Где живёте? В палатах”».
        Арина не сдержалась и захохотала.
        — Что такое, Арина? Я что-то не так сказал?  — мотнул подбородком Михайлов.
        — Нет,  — поспешно стала оправдываться Рина,  — я вспомнила, что свои восемнадцать лет я отмечала на том месте, где сейчас стоит Константиновский дворец в Стрельне. Там в ту пору были одни развалины. Мы жарили шашлыки и пили портвейн.
        — Да, я тоже помню,  — сказал Михайлов,  — на том месте даже сатанисты какое-то время собирались, по телевизору показывали.
        — Ну вот,  — продолжила Арина, проигнорировав замечание Михайлова о сатанистах.  — Поэтому в шутку и говорю всем, что восемнадцать лет отмечала в Константиновском дворце. В тот день, когда мне исполнялось двадцать пять лет, у Интерпола была конференция, а последующий за ней фуршет проходил в Николаевском дворце в Петербурге. Тогда кто-то из моих коллег и пошутил: «Свадьба у тебя, Фёдорова, наверное, в Кремле будет!»
        — Так сбылось же!  — довольно улыбнулся олигарх, открывая дверь в просторный холл, который, как это ни странно, действительно создавал впечатление царских палат.
        Они прошли в зал с большими стрельчатыми окнами, где стены были красиво расписаны в ярких розовых тонах.
        — Сергей Сергеевич! Здравствуйте!  — к ним навстречу шла дружелюбно улыбающаяся симпатичная женщина средних лет.
        — Вот, знакомьтесь, Тамара Васильевна, это моя будущая жена, Арина Сергеевна.
        — Приятно с вами познакомиться, Арина Сергеевна!  — Женщина обратилась к Рине, на какую-то долю секунды в её глазах промелькнуло любопытство, но в следующее же мгновение профессионализм взял верх, и взгляд стал беспристрастным.  — Для нашего дворца это такая честь! Вы уже определились с датой?
        — Хотелось бы как можно скорее, но нужно приобрести и заказать всё необходимое, а Арине нужно успеть сшить платье,  — ответил Михайлов.
        — Сейчас середина сентября,  — заведующая слегка задумалась,  — хотите, церемонию устроим 4 ноября на праздник Казанской иконы Божией Матери? Говорят, что для молодожёнов это очень хорошая дата.
        — Но тогда, видимо, нельзя будет обвенчаться в тот же день? Ведь это церковный праздник?  — спросил олигарх.
        — Серёжа, это вторник, в любом случае венчание в этот день невозможно,  — вступила в беседу Арина.
        Заведующая с уважением посмотрела на девушку.
        — Может быть, 22 октября?  — предложила она.  — Это среда, венчание разрешено. А по старому стилю как раз был праздник.
        — А мы успеем подготовиться?  — с сомнением спросил миллиардер.
        — Сергей Сергеевич, не сомневайтесь! Я вам рекомендую очень хорошее свадебное агентство, они всё организуют в рекордно короткие сроки!
        — Полагаю, что и мой портной должен успеть за месяц сшить для Арины платье. Ты согласна на 22 октября, Арина?
        — Конечно, Серёжа, как ты скажешь.  — Арина даже сама не поверила, что может быть такой покладистой. В последнее время её заносчивость и гордыня куда-то сами собой исчезли, уступив место покорности и повиновению.
        Арина с огромным удивлением поймала себя на мысли о том, что больше всего на свете ей хотелось слушаться Михайлова и во всём ему подчиняться.
        «Если дело и дальше так пойдёт,  — подумала Арина, заполняя заявление о вступлении в брак,  — я буду Серёжу встречать после работы не с бантом и кошкой, а стоя с протянутой плёткой. Хотя, с точки зрения сексуальных игр, плётка — это не всегда предмет для наказания…»
        — Арина! О чём ты думаешь?  — вернул её к происходящему голос олигарха.  — Почему ты пропустила эту графу? Неужели ты не хочешь менять свою фамилию?
        «Может быть, сейчас возразить, поспорить?  — размышляла Арина.  — А то я уж слишком благоразумно себя веду».
        Но, поймав на себе нежный взгляд Михайлова, девушка решила отказаться от затеи со скандалом.
        — Сергей Сергеевич! Арина Сергеевна! Поздравляю вас! Теперь вы — жених и невеста!  — волнуясь больше, чем Михайлов с Ариной, произнесла Тамара Васильевна, протянув им приглашение на регистрацию с логотипом дворца.
        — Какой милый терем!  — произнесла Арина, когда они вышли на улицу.  — Я даже не подозревала, что на территории Измайловского Кремля работает дворец бракосочетания.
        — Он ещё не работает,  — ответил Михайлов.  — Откроется только в следующем году. Для нас сделали исключение. Мы будем первыми, кто там зарегистрируется. И нам дадут свидетельство за № 1.
        «И всё-то у тебя, Серёжа Михайлов, по высшему разряду,  — без всякой иронии подумала Арина.  — Как эпикурейцы говорили: “Полюбить — так королеву, проиграть — так миллион”, Боже, неужели я та самая королева? Неужели мне это не снится и мы действительно поженимся? Или как в “Иване Васильевиче” я проснусь, и всё окажется лишь сном?»
        — Арина, о чём ты опять задумалась? У нас не так много времени, а нужно успеть на беседу с настоятелем храма,  — напомнил ей миллиардер.
        — Серёжа, мы должны зайти в действующий храм?  — спросила девушка.
        — Да, там проводят венчания, крещения и все прочие христианские обряды.
        — Я не уверена, можно ли мне сегодня заходить в церковь. Грех Индры…
        — Я об этом как-то не подумал…  — озадаченно произнёс олигарх.  — Давай сделаем так — я позвоню батюшке и попрошу его выйти на улицу.
        — Серёжа, нет,  — схватила его за руку Арина,  — я сгорю со стыда, если ты начнёшь ему объяснять, почему я не хочу войти.
        — Ариша, ну как ты могла такое подумать! У меня и в мыслях не было рассказывать твой секрет. Я просто попрошу отца Василия встретиться с нами вне церкви, на улице, если он согласится, конечно.
        Ждать пришлось недолго. Через несколько минут Арина с Михайловым увидели, как к ним направляется молодой священник с окладистой бородой.
        «Ну, вот сейчас и он будет меня рассматривать, как “неведому зверюшку”,  — подумала, раздражаясь, Арина.  — Если бы я выходила замуж лет десять назад, когда Михайлов не был ещё так богат, всё бы было по-другому. Неужели я до конца жизни буду испытывать на себе эти пристальные взгляды и слышать, как шушукаются за моей спиной. Конечно, все думают, что с моей стороны нет никакой любви — только жажда денег и славы! Прямо хочется запеть:
        Je veux d’l’amour, d’la joie,
        de la bonne humeur,
        Ce n’est pas votre argent qui f’ra mon bonheur,
        Moi j’veux crever la main sur le coeur[21 - Песня ZAZ «Je veux».].
        Как ни странно, Арина не уловила во взгляде настоятеля ни тени любопытства. Было лишь только какое-то на мгновение промелькнувшее удивление. Отец Василий почему-то внимательно посмотрел на её руки и положение ног. После беседы с женихом и невестой священник попросил Михайлова отойти и переговорить с Ариной наедине.
        — Признаться, Арина Сергеевна,  — обратился он к девушке,  — я был немало удивлён, когда увидел, с кем Сергей Сергеевич хочет пройти таинство венчания. Я так понимаю, что он абсолютно не в курсе, кто вы. Ценю вашу деликатность. Я обычно девушек…  — тут отец Василий замялся,  — в вашей ситуации… сам под благовидным предлогом из церкви выпроваживаю. Последний раз одна особа до того дошла, что младенцу во время крещения прямо в купель иголку кинула.
        Арина вздрогнула. Отец Василий продолжал:
        — Но ваш случай особый и заслуживает уважения. Признаться, первый раз с таким сталкиваюсь. Вам, собственно, бояться нечего. Все ваши грехи вы уже искупили, а за родительские грехи вы не отвечаете. Так что ваш брак будет обязательно благословлён церковью.
        Священник замолчал и осенил Арину крестным знамением.
        — Ариша, всё в порядке?  — спросил обеспокоенный Сергей, когда отец Василий, попрощавшись с ними, ушёл.
        — Да, всё хорошо, настоятель храма одобрил наше желание венчаться,  — ответила Арина, размышляя о том, как отец Василий догадался о её родственной связи с ведьмой, и, самое главное, рассказать ли миллиардеру сейчас о своей славной жизни в параллельном мире.
        Долгожданную помолвку отмечали дома на Рублёвке втроём с Агнией, открыв бутылку «Petrus» 2000 года.
        — Арина, у тебя какой-то грустный вид. Тебе не понравился вкус вина?  — спросил Михайлов у своей невесты.
        — Не родилась ещё та девушка, которой бы не понравилось вино «Petrus»,  — сказала, улыбнувшись, Арина.  — Просто мы эту бутылочку втроём за полчаса приговорили, а цена её, по самым скромным подсчётам, равняется моей полугодовой зарплате…
        — О боже! Она опять за своё!  — закатила глаза Агния.  — Ну, мы же не каждый вечер такое винище лакаем! Сегодня особенный день — мой дорогой братец наконец-то официально мне заявил, что нашёл ту любимую и единственную, поисками которой он занимался последние лет пятнадцать своей славной жизни! И доморощенные журналисты больше не будут пытать его вопросами: «А почему вы до сих пор не женились? А не голубой ли вы? А не импотент ли вы? А мы слышали, что вы пари заключили ещё в школе, что до тридцати пяти лет не вступите в брак, это правда?»  — Агния скривилась и сплюнула при воспоминаниях о попытках прессы проникнуть в личную жизнь её брата.  — Давайте ещё, что ли, бутылку выпьем, если Арине вино понравилось.
        — «Petrus»  — великолепно, но есть напиток, который мне нравится гораздо больше.  — Арина томно посмотрела на Михайлова. Миллиардер загадочно улыбнулся.
        — Это что это вы такое без меня выпиваете?  — истолковав их взгляды по-своему, спросила Агния.  — Имейте в виду, «Screaming Eagle» на мой день рождения припасено.
        Тут в телефоне Агнии зазвучала Шакира, и она, извинившись, вышла поговорить.
        Михайлов достал из пиджака маленький шёлковый мешочек чёрного цвета и с многозначительным видом протянул Арине:
        — Догадываешься, что это?
        — Скорее всего, игральные карты. Ты хочешь поиграть?  — удивлённо спросила Арина.
        — Да, это карты, только карты Таро. Заказал по Интернету. Погадаешь? Надеюсь, грех Индры этому не помеха.
        Рина открыла мешочек, посмотрела на изображения египетских богов.
        — Таро Рамзеса? Я обычно использую карты Ленорман, но попробую сейчас разобраться. С точки зрения христианства, гадание — это вообще грех, и этим заниматься не стоит ни в «неприёмные», ни в какие дни. Я гадаю в любой день. Нам нужны будут свечи. И лучше куда-то уйти, карты не терпят суеты, им нужна тишина.
        — Может быть, в спальню?  — Миллиардер бросил на Арину откровенный раздевающий взгляд.
        — Э, нет, там, боюсь, нам будет несколько не до карт…  — посмотрев на жениха с иронией, сказала Рина.
        — Я знаю такое место! Пойдём!  — Михайлов увлёк Арину в коридор, не забыв пожелать спокойной ночи сестре, не успевшей дойти до своей половины особняка, увлечённой разговором по телефону.
        Через несколько минут они оказались в библиотеке. Рина хотела уже присесть на диванчик, но олигарх сделал ей знак проследовать дальше.
        Взяв пульт, очень похожий на телевизионный, миллиардер нажал на какую-то кнопку. Один из книжных шкафов стал раздвигаться…
        Они оказались в небольшой комнате с круглым столом и деревянными стульями. Над столом висела огромная лампа в зелёном абажуре, а рядом на комоде стояли два подсвечника. Больше мебели в комнате не было. На стенах висели фотографии Михайлова с различными представителями бизнеса и культуры, о которых в прессе настойчиво упоминалось как о членах одной очень известной организации.
        Вот улыбающийся Михайлов в обнимку с знаменитым магаданским архитектором, другом скульптура Эрнста Неизвестного, вот он о чём-то беседует с владельцем «Мальдюэля», а на этой фотографии, видимо, обсуждает дизайн камина с мастером, благодаря которому Каменноостровский проспект в Петербурге в определённых кругах стали называть «Каминностровским»  — поговаривали, что на проспекте его работы стояли чуть ли не в каждом доме.
        Арина оглянулась по сторонам в поисках атрибутики, изображающей «Лучезарную дельту». Но ничего похожего в комнате не наблюдалось. На комоде рядом с канделябрами она заметила только маленький колокол с шестерёнкой наверху. Девушка попыталась вспомнить, где она видела этот символ.
        — Серёжа! Скажи честно — ты член масонской ложи? Это тайное место ваших собраний?
        — Откуда у тебя такие предположения?  — засмеялся олигарх.  — К сожалению, вынужден тебя разочаровать. Думаешь, это так легко стать масоном? А ты помнишь, как мы познакомились?
        — Конечно. На вечеринке одного закрытого бизнес-клуба.
        — Ну, вот ребята из этого клуба у меня раз в год и собираются, когда меняется его руководство. Это у них «смена колёс» называется — видишь, колёсико на колоколе, клубный символ. А я стараюсь к ним приезжать на Новый год или Рождество, чтобы отношения поддерживать. Очень мне их позиция близка — так же как и я, много занимаются благотворительностью. Но поскольку моя сестра, как ты, наверное, уже заметила, очень любопытная особа, то собрания проходят в этой комнате, где их никто уже не может побеспокоить. Архитектор, когда строил, предложил в проекте дома учесть такую комнату. Так, на всякий случай. Тут даже подземный выход есть, только я им никогда не пользовался, он, наверное, зарос уже. Вот собственно и все тайны Рублёвского особняка,  — с улыбкой пояснил Михайлов.  — Я зажгу свечи?
        Арина кивнула и, перетасовав колоду, стала раскладывать Большие и Малые арканы.
        Первой выпала перевёрнутая карта Правосудия. Совсем как в ринином сне в Турции, на карте был изображён египетский загробный мир, богиня истины, правосудия и гармонии Маат, взвешивающая души умершего на чашах весов, уравновешенных её страусиным пером.
        Затем открылись Тройка Жезлов, Перевёрнутый Маг, Семёрка Кубков, Семёрка Мечей…
        — Правосудие при таком раскладе обычно истолковывается как неискреннее, имеющее скрытый, тайный умысел отношение со стороны коллег или руководства; а Семёрка Мечей указывает на неправедные действия, которые обязательно станут явными.
        Перевёрнутый Маг — признак того, что ты имеешь дело с человеком, способным втянуть тебя в какую-нибудь афёру. Далеко не все его слова стоит брать на веру и не ко всем предложениям относиться серьёзно. Эта карта в перевёрнутом виде может означать и конкурента, который сделает всё для того, чтобы смести тебя с пути любыми способами — например, разорив или опорочив. А ещё в сочетании с Семёркой Кубков эта карта означает сложную, практически не поддающуюся контролю ситуацию… Ой, Серёжа, я тебя расстроила?  — оторвавшись от карт, Арина поймала на себе взгляд нахмурившегося олигарха.  — Зато в любви у тебя всё очень хорошо!  — произнесла она, перевернув разложенные дальше карты.  — Никаких предательств, измен, только взаимная любовь, семейная идиллия и необычное свадебное путешествие!
        — В любви — это не у меня, это у нас всё хорошо,  — поправил её радостно Михайлов.  — Кстати, куда ты хочешь совершить свадебное путешествие?
        По-моему, в Италии ты так и не успела побывать? Или у тебя есть какие-то другие предложения?  — спросил он свою невесту, прижимая к себе и усаживая на колени.
        На следующий день в субботу Арина с Михайловым поехали навестить Полину Ефимовну.
        На фоне разросшегося благоухающего сада дача на Николиной горе смотрелась очень живописно. Сама баба Поля в красивом модном платье выглядела необыкновенно посвежевшей и отдохнувшей.
        — Я сказал бабушке, что сделаю ей сюрприз,  — прошептал миллиардер Арине, выходя из «Майбаха» и подавая ей руку.  — Она не знает, что приеду с тобой. Не пугайся, пожалуйста,  — добавил он, заметив озабоченность и неуверенность на Аринином лице,  — сейчас увидишь её неподдельную радость.
        — Серёжа! Ну, наконец-то ты заехал меня проведать! И Ариночку привёз! Вот, молодец! Арина, ты в Москву надолго?  — спросила баба Поля, обращаясь уже к девушке.
        — Бабушка, в Москву она — навсегда,  — ответил за растерявшуюся Арину Сергей.  — Мы решили в конце октября пожениться, поэтому приехали пригласить тебя на свадьбу. Очень надеемся, что ты порадуешь нас своим присутствием.
        — Вот это сюрприз так сюрприз!  — всплеснула руками Полина Ефимовна.  — Поздравляю, дорогой внучок! Наконец-то! Надеюсь, Арина, ты не пожалеешь о своём выборе. Ну, давайте чай пить с пирогами. Обо всём мне за чаем и расскажете!
        Стояли последние погожие денёчки «бабьего лета», и Полина Ефимовна предложила сесть за стол в беседке в саду. Разлив по чашкам чай, она поставила перед Ариной бронзовую пепельницу-эгоист.
        — Можешь, Риночка, курить прямо здесь,  — предложила она девушке.
        — Бабушка, спасибо, но Арина с некоторых пор больше не курит,  — опять ответил за Рину Михайлов.
        — Вот это правильно,  — одобрительно качнула головой баба Поля.  — А ребёночка когда ждёте?
        Арина поперхнулась чаем, как будто её кто-то сильно ударил поддых.
        — Я что-то не то сказала?  — обеспокоенно обратилась к внуку Полина Ефимовна.  — Свадьба очень скоро, буквально через месяц, Арина бросила курить — по-моему, вполне логично, что она, скорее всего, беременна. И это было бы второй хорошей новостью за сегодня. Но я, видимо, слишком тороплю события, выдавая желаемое за действительное. Я начала новый сериал смотреть, наш, отечественный, но такой интересный! Главный герой обладает сверхспособностями. Он тоже свою возлюблённую решил отучить курить. Она от газовой комфорки пыталась сигарету зажечь, от автогена и даже пожар в доме устроить, чтобы прикурить! И всё без толку! Ничего у неё не получалось!
        — У меня пока, бабушка, таких сверхспособностей нет,  — скромно сказал Михайлов.  — Может быть, только сверхспособности слайдить деньги.
        — Молодой человек в сериале, кстати, на тебя чем-то похож. Работает в обычной школе учителем французского языка. А его возлюблённая — переводчик с английского языка в обычной жизни, а на тонком плане ведьма.  — Арина от неожиданности снова поперхнулась.  — Но я отвлеклась, кажется, вы хотели мне что-то важное сказать.
        — Понимаете, Полина Ефимовна,  — наконец заговорила Арина,  — у меня отрицательный резус, а из-за моей глупости…
        — Из-за моей глупости,  — перебил её Михайлов.
        — Да нет же, это полностью моя вина,  — стала спорить Арина.
        — Ну, чья там вина, потом обсудим,  — вмешалась баба Поля,  — скорее всего ничья, так судьба распорядилась, и что же, самое главное, произошло?
        — Я потеряла ребёнка,  — с силой выдавила из себя Арина, почувствовав, как Михайлов в знак поддержки кладёт ей руку на плечо, и взглянув на него с благодарностью.  — И мне не ввели иммуноглобулин. Поэтому я очень опасаюсь, что не смогу выносить малыша, во время беременности проявится резус-конфликт. Агния с Серёжей рассказали, что у вас, Полина Ефимовна, поменялся резус во время беременности, я не очень понимаю, как это могло произойти, но у меня появилась надежда, что так, возможно, будет и у меня.
        — То, что не ввели иммуноглобулин, это безобразие,  — выслушав девушку, сказала баба Поля.  — В дни моей молодости люди были более ответственны. Хотя ни о каком иммуноглобулине тогда, конечно, и слыхом мне слыхивали.
        Но лаборатория, куда я пришла на практику, когда ещё училась в институте, как раз занималась биохимическими исследованиями, заведующий был в то время на хорошем счету, имел доступ к материалам, печатающимся в иностранных изданиях, закрытых для широкой публики.
        Мы с мужем ещё жили в коммунальной квартире, на Котельническую набережную въехали уже после рождения Серёжиной мамы. И как раз у соседки по коммуналке были проблемы с рождением второго ребёнка — дети умирали не родившись или сразу после родов.  — Тут Арина вздрогнула и сильнее прижалась к Сергею.  — Ей врачи говорили что-то про несовместимость крови,  — продолжала баба Поля.  — Я её отвела к нам в лабораторию, заведующий посмотрел анализ и определил у неё отрицательный резус-фактор. Видимо, из-за этого и происходил конфликт с плодом. Помня её мучения, я решила подстраховаться и узнать, а какой резус у меня. И выяснилось, что тоже отрицательный. На тот момент у меня уже был один ребёнок — сын Борис, Серёжин дядя. Поэтому мы с мужем всё обсудили и решили больше не иметь детей, но судьба распорядилась иначе. Это сейчас таблеточку выпьешь, и ребёнка нет.  — «Или пластырь прилепишь — и ребёнок есть»,  — саркастически улыбнулась про себя Арина.  — А тогда предохранение было на уровне пещерного человека…  — Тут баба Поля остановилась.  — Я надеюсь, что не очень вас шокировала своими рассказами?
        — Арина, ты как?  — спросил Михайлов у невесты.  — Голова не кружится, случайно? Какой-то цвет лица у тебя бледный.
        — Нет, всё в порядке,  — через силу сказала Рина.  — Полина Ефимовна, продолжайте, пожалуйста, очень интересно.
        — Ну так вот,  — баба Поля отпила несколько глотков чая,  — исследовав свой резус, я вскоре благополучно забеременела Серёжиной мамой. Аборты до 55 года в СССР были запрещены. А как делали подпольное прерывание беременности, я рассказывать не буду, тут вы оба мгновенно в обморок упадёте. Поэтому на свой страх и риск пришлось мне, Серёжа, рожать твою маму. И надо сказать, что родилась она абсолютно здоровой девочкой. Самое страшное, чем она болела, была аллергия на домашних животных. Я была полностью уверена, что у неё отрицательный резус, как и у меня, так как только при такой ситуации мог быть благоприятный исход. Каково же было моё удивление, когда я узнала, что мои предположения не подтвердились! А позже я узнала, что и у меня резус стал положительный, именно поэтому никаких проблем при Танином появлении на свет и не возникло.
        — Но такого не может быть!  — перебила женщину Арина.  — Резус не меняется у человека в течение жизни. Только если было переливание крови, но у вас его не было!
        — Всё бывает,  — философски заключила Полина Ефимовна.  — Медицина, Ариночка, наука неточная. Доктора больным смертельные диагнозы ставят, а больные не только не умирают, а дольше них живут. Я потом часто с таким сталкивалась, когда уже стала работать,  — приходят беременные женщины и ахают — у кого-то резус на плюс меняется, у кого-то на минус… Но, конечно, сильно надеяться в твоём случае на это нельзя. Серёжа, а у тебя-то самого какой резус?  — быстро спросила баба Поля, словно боясь забыть что-то важное.
        — А разве это имеет какое-то значение?  — удивлённо спросил Михайлов, отправляя в рот очередной кусок пирога.
        — Это имеет первостепенное значение! Вопросы крови, как говорил твой любимый писатель, самые сложные вопросы в мире!
        Если он у тебя отрицательный, то тогда абсолютно всё равно, какой резус у твоей жены, у вас хоть каждый год может прибавление в семье быть, если, конечно, не будет других сдерживающих факторов. Странно, что ты этого не знаешь, у тебя лаборатория в США есть, клиники в Израиле…
        — Бабушка, клиники косметические. Я уже который год безуспешно пытаюсь тебя туда отправить на процедуры. А по поводу резуса, я не помню, делали ли мне такой анализ,  — задумался Михайлов.  — Возможно, в армии. У нашего старшины даже нашивка была на форме с группой крови и резус-фактором. Как в песне у Виктора Цоя «Группа крови на рукаве…». А у меня — усохни моя душенька, не припоминаю! Последний раз после того злосчастного отравления до переливания крови дело не дошло. Кстати, мне как раз нужно слетать по делам в Израиль. Вот там всё и выясним по поводу резуса. Арина! Ты, надеюсь, поедешь со мной?
        — А как же дела? Фонд?  — спросила Арина, решив, наконец, тоже съесть кусок пирога.  — И потом у меня нет визы.
        — Это займёт всего два-три дня, а визу в Израиль для россиян совсем недавно отменили.
        Нетания встретила их набором прелестей фешенебельного курорта — отличной погодой, восхитительными парками, симпатичными ресторанчиками, разнообразными развлечениями и превосходным сервисом роскошного пятизвёздного отеля.
        Было решено, что, пока Михайлов будет заниматься делами, Арина проведёт это время на пляже отеля.
        — Арина, а что это?  — с округлившимися глазами посмотрел на свою невесту Сергей.
        — Как что? Купальник. Ты же одобрил! Я его вместе с Агнией покупала.
        — Если честно, я подумал, что это какое-то суперэротическое бельё. Одну на пляж я тебя в таком виде не отпущу!  — категорически заявил миллиардер.
        — Ой, кому там до меня есть дело? Я парео надену,  — посмотрела невинным взором на олигарха Арина.
        — Ну, в парео, наверное, ещё можно,  — с нотками сомнения в голосе сказал Михайлов.
        Когда Сергей ушёл, Рина, полежав немного, решила искупаться. Плавая в чистейшей тёплой воде, девушка попыталась расслабиться и прогнать невесёлые мысли. Какая в сущности разница — какой у Сергея резус, самое главное, что он рядом, любит её, они счастливы, а значит, все трудности преодолимы!
        Намокшие хлопковые нитки прилипли к телу и плохо сохли. Арина оглянулась по сторонам — топлесс никто из находившихся рядом женщин не загорал. Немного поколебавшись, она легла на живот и осторожно сняла верхнюю часть. Морской воздух благотворно подействовал на девушку, она почти уже уснула, когда рядом раздался мужской голос с характерными одесскими нотками:
        — Гражданочка, что вы себе позволяете! Своим обнажённым видом вы шокируете весь пляж!
        Рина, не вставая, инстинктивно потянулась к снятой части купальника и наткнулась на смеющиеся глаза склонившегося над ней Михайлова.
        — Серёжа, ну как ты можешь! У меня сердце в пятки ушло!  — Арина сделала вид, что обиделась.  — И как у тебя получается говорить с таким акцентом?
        — Я только что был на переговорах с бывшим одесситом. Он говорил так почти час, так что неудивительно, что под конец разговора у меня акцент появился. Пойдём отметим моё новое приобретение — я купил в Нетании небольшой родильный дом.
        — Здорово, конечно, но будет очень жаль, если нам не придётся воспользоваться его услугами.  — Арина с новой силой ощутила свою женскую неполноценность.
        Миллиардер с загадочным видом, мотнув подбородком, достал из кармана рубашки небольшой листочек с печатью и надписями на разных языках.
        — Что, уже известны результаты анализа крови?  — Арина почувствовала, как сердце стало биться в учащённом режиме, совсем как во время какого-нибудь экзамена. Но сейчас ситуация была гораздо серьёзнее, слишком много было поставлено на карту.
        — Серёжа, говори, пожалуйста, быстрее, какой у тебя в итоге резус,  — попросила она, уже не в силах противостоять растущему напряжению.
        — Негативный, ну то есть отрицательный!  — с улыбкой произнёс олигарх.  — По совету бабы Поли в нашей семье может быть пополнение хоть каждый год!
        — Правда?  — Арина только сейчас поняла значение выражения «задохнуться от счастья».
        — Хочешь, я могу ещё раз кровь сдать? Буду каждый день сдавать и украшать листками с результатами наше жилище,  — стал шутить Михайлов.
        Чувства настолько переполнили Арину, что она бросилась обнимать жениха, не обращая внимания на свой обнажённый вид. Нижняя часть купальника предательски поползла вниз…
        — Арина! Ты хочешь прямо здесь начать процесс зачатия? Ну, подожди, мы хоть до номера в гостинице дойдём,  — всё так же шутливо произнёс Сергей, прикрывая девушку полотенцем и беря на руки.  — Я, кстати, тут домик у моря присмотрел… Давай купим?  — спросил он у светящейся от радости Арины.
        — Что бы ты хотела от жизни?
        — Домик у моря с видом на настоящего мужчину,  —
        в очередной раз процитировала Рина своего одногруппника, крепко обнимая жениха.
        Марина Михайлова уже минут десять звонила в дверь квартиры на Котельнической набережной. Её подруга Люся, наблюдая за безуспешными Мариниными попытками, глядя в зеркальце из-под пудреницы, снисходительно улыбалась:
        — Маринка, да пойдём уже, сдался тебе этот музей! Ты и так Галину Уланову изобразишь без просмотра пыльных кресел и фотографий. Ты же недавно поэтессу сыграла, не зная ни одного её стиха. Нет в квартире никого. Музей по предварительной договорённости работает, а ты не удосужилась позвонить заранее.
        — Как ты не понимаешь!  — Михайлова в остервенении начала стучать каблуком по двери.  — Мне необходимо туда попасть, чтобы почувствовать атмосферу тех лет. У меня в графике случайно свободное время оказалось, как я могла заранее записаться! Господи, да где же эта чёртова смотрительница! Мне сказали, что она из дома сегодня не выходила.
        — Девушка, что же вы так стучите, всю дверь сломаете!  — подошедшая старушка неодобрительно посмотрела на Михайлову.
        — Нам нужна Зацепина Полина Ефимовна. Хотим в музей Галины Улановой попасть,  — повернулась к подошедшей женщине Михайлова.
        — Это я и есть. Но музей обычно по записи работает. Что же вы не позвонили? Не пришлось бы ждать и нервничать.
        — Полина Ефимовна! Миленькая! Я вас прошу, покажите нам музей, мы вам заплатим как за целую группу экскурсантов!  — перешла на свой медоточивый голосок актриса.
        — Полина Ефимовна!  — вступила в разговор подруга Люся.  — Это актриса Марина Михайлова. Вы, наверняка, смотрели сериалы с её участием. Скоро будут снимать фильм про Галину Уланову. Так вот, мою подружку утвердили на её роль!  — и, понизив голос, Люся добавила:  — Марина — сестра самого олигарха Михайлова!
        — Да что вы!  — изумилась баба Поля.  — Какая честь для меня познакомиться с сестрой моего… любимого политика.
        — Ну, политик он так себе, конечно,  — отозвалась о «брате» Михайлова.  — Но как человек он очень хороший,  — поспешила она на всякий случай сразу же добавить.
        Баба Поля провела девушек в квартиру знаменитой балерины и, как обычно, начала рассказывать её биографию. После окончания экскурсии Михайлова с подружкой попросили Полину Ефимовну ненадолго задержаться в музее, чтобы ещё раз осмотреть экспонаты.
        — Представляешь, Люська, я так расстроилась,  — шёпотом заговорила Михайлова, рассматривая фотографии Улановой,  — мой «братишка» олигарх решил жениться! На той самой непонятной тёлке, которую я видела в его фонде!
        — А ты, небось, подруга, думала, что это он тебя под венец поведёт?  — язвительно спросила Люся.
        — Ну, под венец не под венец, но от такого любовника, как он, я бы не отказалась. И потом, пока не было этой загадочной секретутки, его фонд спонсировал наши театральные проекты, а когда я пришла к нему за ответом на прошлой неделе — он мне нахамил, нагрубил, сказал, что наши спектакли только в дурке показывать!
        — Ну, вообще, он недалёк от истины,  — прыснула смехом Люся.  — Когда я последний ваш перформанс смотрела — всё размышляла: это я с ума сошла, или вашего режиссёра надо в Кащенко определять!
        — Так и хочется этому чёртову миллиардеру какую-нибудь подлянку устроить!  — резко сказала Михайлова, проигнорировав Люсино ехидство.  — Кстати, я слышала, что твой папик «на ножах» с Михайловым,  — произнесла Марина, покосившись на сидящую недалеко бабу Полю.
        — На ножах — это мягко сказано,  — произнесла Люся,  — так что нанести вред Михайлову — он в первых рядах. Так уж и быть, расскажу ему о твоей беде. И пойдёт твой Михайлов под венец, но совсем в другом смысле[22 - ^1^ Подвергаться судебному разбирательству (жарг. угол.).]. Не понимаешь? Вот поживёшь с моё с криминальным авторитетом, ещё не так заговоришь! Ну, всё посмотрела? Уходить можно? Да не смотри ты с таким страхом на бабушку, она, похоже, мирно спит.
        — Да, пойдём,  — ответила ободренная Михайлова.  — Поговори с папиком, будь хорошей девочкой, а я пока от себя Серёженьке свадебный подарок отправлю.
        Распрощавшись с посетительницами, Полина Ефимовна быстро прошла в квартиру и начала искать в записной книжке чей-то телефон.
        — Кристина?  — спросила она, наконец, дозвонившись.  — Мне нужно срочно переговорить с твоей мамой.
        Михайлов лежал на спине, заложив одну руку за голову, другой рукой он обнимал Арину. Девушка прижалась щекой к его груди, одеяло было сброшено на пол.
        Сергей тихо спросил:
        — Ариша, а что ты думаешь по поводу свадебного путешествия? По-прежнему хочешь поехать в Италию? У меня возникло одно предложение…
        — Я пока ничего не думаю,  — сквозь сон сказала Арина.  — Последние десять часов мы не выходили из номера и практически без перерыва занимались любовью. Ты мне такое устроил! Ты меня, как бы это интеллигентно сказать,  — заездил. Вот сейчас отосплюсь и покажу тебе…
        Что именно она покажет, Арина не уточнила, а только сильнее прижалась к груди своего жениха и уснула.
        На следующий день они вернулись в Москву, и для Арины начались приятные хлопоты по примерке подвенечного платья, покупке обуви и необходимых аксессуаров, а также в особняк на Рублёвке приезжал представитель event-агентства. От предложенного им сценария проведения церемонии у Арины закружилась голова. Неужели всё это действительно возможно? Неужели у них с Сергеем будет свадьба в Измайловском Кремле с катанием на лошадях, театральным представлением, пиром на весь мир и уже традиционным фейерверком? И самое главное — они обвенчаются, а значит, тёмные силы не смогут уже в полной мере навредить им?
        В будние дни Арина, как обычно, занималась делами благотворительного фонда, Сергей ездил на разные деловые встречи. В середине дня Михайлов почти всегда заезжал за Ариной, чтобы пообедать, но, чаще, каким-то неведомым им двоим образом, вместо похода в ресторан, они занимались любовью во всех возможных местах офиса фонда, недоступных для посетителей, перекусив наспех, чтобы не умереть с голода, бутербродами. Сегодня Сергей должен был заехать за Ариной раньше обычного, так как деловая встреча проходила в банке, принадлежащем Михайлову, совсем рядом с Тверским бульваром, но по непонятной причине он задерживался.
        Арина уже начала беспокоиться, когда ей позвонила секретарша из банка.
        — Арина Сергеевна! Добрый день! Сергей Сергеевич велел передать, чтобы вы не волновались. После совещания ему кто-то позвонил, и он стремглав помчался на встречу. Скорее всего, он у вас уже скоро будет.
        Арина положила трубку, и телефон сразу же зазвонил. «Наверное, это Серёжа»,  — подумала Арина. Но на другом конце провода зазвучал бархатный женский голос:
        — Ну, что, красава, к свадьбе готовишься? Платье примерять ездишь? Отменится сегодня твоя свадьба, и вся твоя роскошная жизнь полетит к чёртовой бабушке! Будешь знать, как дорогу людям переходить!
        Арина вздрогнула и инстинктивно стала набирать номер Михайлова.
        — Рина! Я сейчас освобожусь и очень скоро буду у тебя!  — Голос Сергея был уставший, но без всякого раздражения или гнева.
        Девушке оставалось только гадать, что могло случиться.
        Миллиардер появился через четверть часа, в руках у него был букет, ещё больше того, что он дарил Арине неделю назад.
        — Молодой человек, что же вы такое совершили, почему вы купили так много цветов?  — в шутку сказала Арина, принимая букет, хотя, на самом деле, на душе скребли кошки.
        — Это скорее, девушка, вы совершили,  — шутливым тоном ответил Михайлов, вынимая из кармана небольшой конверт.
        Арина заглянула вовнутрь, обнаружила там несколько фотографий и ахнула: на снимках обнажённая девушка принимала в постели весьма недвусмысленные позы с красавцем восточной внешности. При первом взгляде девицу вполне можно было спутать с Ариной, но, присмотревшись, она поняла, что на фото та самая Ирина, чуть было не навредившая Зорину с Михайловым ещё в Кран-Монтане.
        — Я сейчас только что беседовал с главным редактором «Спойлера»,  — сказал олигарх, присаживаясь в кресло напротив невесты.  — Он мне загадочно вещал по телефону: «Сергей Сергеевич! Нам тут такой компромат на вас принесли!» Пришлось всё бросить и приехать в редакцию, благо она недалеко от банка находится.
        — Когда ты увидел эти фото, ты подумал, что я тебе изменяю, и решил отменить свадьбу?  — тихо спросила Арина.
        — Как только тебе такое в голову могло прийти!  — возмутился миллиардер.  — По-моему, я уже достаточно причинил зла, заподозрив тебя чёрт знает в чём в Турции. Больше такой ошибки я не совершу. Я в тебе, Риночка, уверен больше, чем в себе,  — сказал он, нежно взглянув на свою невесту.  — Видимо, у автора этих фотографий расчёт был на мой взрывной характер. Но с некоторых пор я очень трезво смотрю на вещи. Когда мы прилетели в Израиль, я очень боялся, что ты обгоришь на пляже,  — ты целое лето никуда не уезжала отдыхать и, по всему было видно, что нигде не загорала. А на фото у женщины тёмная от загара кожа. И здесь у неё нет родинки, как у тебя…
        — Я знаю эту девушку, Серёжа,  — произнесла Арина.  — Я её видела с тобой в Щвейцарии. У тебя с ней что-то было? Я это так, из спортивного интереса спрашиваю,  — добавила она, увидев возмущённый взгляд миллиардера.  — Просто пытаюсь понять, почему меня хотели скомпрометировать.
        — Честно говоря, я даже забыл, как её зовут,  — сознался олигарх.  — Да, действительно, в Кран-Монтане, как увидел её, сразу подумал о тебе. А ты так однозначно давала понять, что у нас не может быть ничего общего, так меня там игнорировала… Поэтому я, можно сказать, с горя связался с этой дамочкой, даже меховую куртку такую же как тебе купил. Но ничего серьёзного с ней у меня не было, даже не переживай. Понимаешь, Арина, «с любовью встретиться — проблема трудная…»
        — «В любви ещё одна задача сложная — найдёшь её, а вдруг она ложная, ложная?»  — подхватила Рина, вставая и присаживаясь с улыбкой к Сергею на колени.
        — Боже, как приятно говорить со своей невестой, которая понимает тебя с полуслова!  — просиял Михайлов, обнимая Арину.  — Ну, что, инцидент, надеюсь, исчерпан? В ресторан пойдём обедать или здесь останемся?  — спросил он, поцеловав её в щёку и нежно гладя по голове.
        — Ответ, по-моему, уже известен,  — хитро прищурившись, ответила Рина, расстёгивая рубашку Сергея.
        Наконец, подошёл долгожданный день свадьбы. Чтобы соблюсти традиции, решено было, что жених переночует один в родительской квартире в центре Москвы и утром со свидетелем приедет за невестой на Рублёвку. Вернувшись после работы на проспект Мира, где раньше жила дружная семья Михайловых, миллиардер с удовольствием прошёлся по комнатам, где уже давно не бывал. Иногда в квартире останавливался кто-нибудь из друзей Михайлова, но обычно квартира пустовала. Раз в неделю приходила домработница сделать уборку и полить цветы.
        На стене его взгляд задержался на свадебных фотографиях родителей.
        «Такие счастливые,  — подумал Сергей,  — прямо, как мы с Ариной». Олигарх на всякий случай удостоверился, что с праздничным костюмом всё нормально, и лёг спать в своей бывшей комнате.
        Ему опять приснился этот страшный сон, который он видел последний раз, когда лежал в больнице. Маленький Серёжа Михайлов, как обычно, был один в родительской квартире. Внезапно появилось нечто. Оно давило, нападало, как обычно, всячески пугая маленького мальчика, вытесняя его из комнаты и подталкивая к балкону. Казалось, что гибель уже близка, но внезапно появилась Серёжина бабушка Поля. Она была одета по моде 80-х годов и выглядела точно так же, как на фотографиях тех лет. Бабушка оттащила его от балконной двери, дав при этом подзатыльник. Внезапно раздался звонок в дверь, и она пошла открывать.
        Михайлов проснулся и помотал головой. В дверь звонили на самом деле.
        Надев халат, миллиардер подошёл к входной двери. Взглянув в глазок, он увидел своего лучшего друга Егора Хлопушина, согласившегося стать у него свидетелем на свадьбе. Хлопушин с озабоченным видом жал на кнопку звонка, нервно оглядываясь по сторонам.
        — Егор! Привет! Проходи! Что ты так рано? Ещё только начало шестого. Я же засну во время брачной ночи,  — шутливым тоном встретил друга олигарх.
        — Серёга!  — произнёс Хлопушин трагическим тоном.  — Как ты знаешь, «дружба — понятие круглосуточное». Нас внизу ждёт машина, у тебя десять минут, чтобы собраться.
        — Боже мой, к чему такая спешка?  — спокойно спросил Сергей.
        — Серёга! Объяснять всё буду по дороге,  — тоном, не терпящим возражений, ответил приятель Михайлова.
        — Егор! Ты не забыл? У меня сегодня свадьба!  — ничего не понимающий миллиардер, недоумевая, смотрел на друга.
        — Вынужден тебя разочаровать, Серёжа, свадьбы сегодня не будет,  — тихо произнёс Хлопушин.  — У тебя в банке обыск. Тебя пока ещё не вычислили, потому что ты не на Рублёвке. По всей видимости, там уже скоро будут, так что времени у нас совсем в обрез. Нужно срочно улетать и желательно куда-то, где у тебя нет недвижимости, о которой всем известно. В Лондон, например.
        — Егор! Какой Лондон? Я никуда не полечу,  — с укоризной посмотрел на приятеля олигарх.  — Как я могу бросить Арину?
        — Серёга! Ты пойми, как бы ты не любил Арину, она тебе ещё, к сожалению, не жена. Поэтому 51 статья Конституции о том, что она не обязана свидетельствовать против тебя, не будет иметь силы. Она вынуждена будет давать показания. Её просто заставят!
        — Егор! Какие показания? Ты о чём? Тем более, если полиция едет к нам в особняк, я просто должен быть там, рядом с моей невестой.  — При мысли о том, что вместо жениха со свидетелем Арине придётся рано утром принимать полицейских, Михайлов почувствовал, как наливается кровью от гнева его лицо.
        — Серёжа, ты, что, совсем ничего не понимаешь? Ты последние десять лет видишь жизнь исключительно из окна своего персонального «Майбаха». Недавно вышедший закон об инсайде читал?
        — А при чём тут инсайд и наш банк?  — оторопел миллиардер.  — Да и Арина про дела банка ничего не знает.
        — Арине, может быть, про банк, в самом деле, ничего не известно. Но ты же понимаешь, начнут копать, накопают и про фонд, где она благополучно последнее время работала. А в банке рыщут, потому что ты нарушил закон об инсайдерской информации. Ты помнишь, как ты акции для банка в прошлом году у «Ксимеон» покупал?
        — Подожди-подожди,  — спросил вконец удивлённый Михайлов.  — «Ксимеон»  — это моя же фирма!
        — Ну и что, всё равно это были не открытые, а закрытые торги. Господи, Серёжа, если мы сейчас же с тобой не удерём куда-нибудь, завтра уже окажемся в «Матросской тишине». И никакая Ираида тебя не спасёт! Ты думаешь, здесь Щвейцария?
        — Ираиде, действительно, нужно на всякий случай позвонить,  — задумался Михайлов.  — Но я уверен, это не больше, чем недоразумение. Я никого и ничего не боюсь,  — сказал он твёрдо.  — И удирать никуда не собираюсь.
        — Ладно, Сергей, Чудотворец ты хренов!  — махнул рукой Хлопушин.  — В соседних камерах сидеть будем. Поехали в банк!
        От волнения перед предстоящими свадебными событиями Арина заснула только под утро. Свадебный переполох захватил её в бесконечный водоворот — сначала пришёл визажист, потом парикмахер, потом Агния с приехавшей рано утром Полиной Ефимовной помогли ей надеть роскошное свадебное платье и фату. Баба Поля окинула девушку внимательным взглядом и, похвалив её внешний вид, почему-то добавила: «Ничего не бойся».
        Арину и впрямь охватил какой-то «мандраж невесты». Наконец, всё было готово к приёму жениха и свидетеля, и девушка решила немного отдохнуть, включив в библиотеке телевизор.
        Начинался утренний выпуск новостей, Рина рассеянно смотрела на телевизионную заставку, как вдруг на экране замелькали знакомые ей логотипы банка Сергея. «Правоохранительные органы проводят обыск в банке бизнесмена Сергея Михайлова, миллиардер может быть замешан в весьма неприятном деле, против него, возможно, будет возбуждено уголовное дело»,  — бодро вещал диктор. Арина поняла, что сейчас потеряет сознание, и стала медленно заваливаться на диванные подушки.
        — Рина, ты зачем здесь разлеглась?  — закричала вбежавшая в комнату Агния.  — Платье помнёшь, причёску испортишь! Серёжа звонил, они уже подъезжают!
        — А как же обыск? Уголовная ответственность?  — пролепетала девушка, всё ещё не веря, что с её женихом всё в порядке.
        — Ты чего там, бредишь, что ли? Какой обыск? Какая уголовная ответственность? Если ты раздумала замуж выходить, так и скажи! Но по-моему, убегать второй раз от жениха уже просто неприлично! Ты хочешь превратиться в сбежавшую невесту?
        При воспоминании о своём первом несостоявшемся замужестве Арина покраснела и начала медленно вставать. Всё ещё не веря, что с Михайловым всё в порядке, она как во сне вышла встречать гостей.
        После благополучно состоявшегося выкупа невесты, уже садясь в «Майбах», Арина решилась сказать:
        — Серёжа! Я видела новости…
        Михайлов недовольно дёрнул подбородком.
        — Ариша, это досадное недоразумение. Больше день нашей свадьбы ничем не будет омрачён, я тебе обещаю. С утра были обыски в банке, это правда. Пытались меня прихватить, да ничего не вышло,  — миллиардер лукаво улыбнулся.  — Статья об уголовной ответственности за вменённый мне инсайд действует только с этого года, а значит, история с прошлогодними акциями под неё не подпадает. Чему народ учат в институте! Абсолютно за датами не следят! Ираида всё им популярно объяснила. Ну, они посидели ещё немножко, для порядка, но потом уехали. Самым неожиданным было, когда к нам в переговорную буквально ворвалась моя любимая певица…
        — Неужели сама Лигачёва?
        — Ну, да, представляешь! Стала кричать: «Если вы Михайлова посадите, сажайте всю страну!» Откуда она только узнала?
        — Поросёнок ты неблагодарный!  — вдруг воскликнула Арина.  — Почему ты её на свадьбу не позвал?
        — Я её, между прочим, пригласил раньше, чем тебе предложение сделал,  — заявил олигарх, крепко обняв Арину за плечо и притягивая к себе.
        Она сама подставила губы для поцелуя.
        — Серёжа, как ты можешь так просто говорить о таких страшных вещах? Я бы с ума сошла, если бы с тобой что-то случилось!
        — Ариша, если бы с тобой что-то случилось, мне незачем было бы жить,  — просто сказал миллиардер.  — Только не плачь, у тебя потечёт вся косметика!
        — Арина Сергеевна, согласны ли вы стать женой Сергея Сергеевича?  — У Арины перехватило дыхание от волнения, и она едва смогла выдавить из себя «Да».
        До последней минуты она как будто сомневалась, что церемония состоится. Но вот они уже обменялись обручальными кольцами, и Михайлов с чувством поцеловал Арину. Ритуал состоялся.
        «Венчается раб божий Сергей, венчается раба божья Ариадна…»
        Арина слегка вздрогнула, когда произнесли её церковное имя. Михайлов, напротив, и вида не подал, что слышит что-то необычное,  — вот что значит стальная выдержка бизнесмена.
        Свадебный пир был в самом разгаре, когда Михайлов, танцуя с Ариной, прошептал: «Рина, давай отсюда сбежим!» Она с удивлением посмотрела на мужа, но послушно проследовала за ним. Через какую-то небольшую потайную дверь они попали в узкий коридор, затем оказались в круглом холле. Сергей с загадочным видом достал ключ, и перед Ариной распахнулись двери в номер-люкс для новобрачных с огромной кроватью.
        — Серёжа, а как же гости?  — спросила Арина, обводя восхищённым взглядом комнату.
        — Не беспокойся, Егор обо всём позаботится,  — произнёс миллиардер, прислонившись к закрытой двери, нежно смотря на свою жену.
        Рина облегчённо вздохнула, присев на край кровати.
        — Сегодня было много нервотрёпки, Арина,  — сказал Михайлов, подойдя вплотную к кровати.  — Самое время отдохнуть. Тем не менее, хотелось бы верить, что спать нам сегодня не придётся. С Ариной Фёдоровой я испытал немало пленительных мгновений. Но с Ариной Михайловой у меня ещё ничего не было, поэтому во время нашей первой брачной ночи надеюсь доставить ей как можно более приятных ощущений и кое-чему обучить!
        — Ещё посмотрим, кто кого обучать будет,  — проговорила с улыбкой Арина.
        Они не могли оторваться друг от друга, как будто бы не виделись целую вечность. Одежда и бельё валялись в беспорядке по всей комнате.
        Наконец, Арина, тяжело дыша, умоляюще взглянула на Сергея.
        — Можно что-нибудь попить? Иначе я умру от жажды в первую брачную ночь!
        Михайлов с улыбкой кивнул и, одевшись, подошёл к серебряному ведёрку с шампанским на небольшом низком столике.
        — Серёжа, давай я открою, оно, наверняка, тёплое,  — предложила Арина, привстав и завернувшись в простыню.  — Не хочу заниматься любовью в липкой кровати,  — засмеялась она.
        — Рина, не волнуйся, я уже научился.  — С этими словами Михайлов практически бесшумно и без всяких брызг открыл бутылку и разлил шампанское по бокалам.
        — Скажи честно, ты всегда это умел?  — притворяясь, что она злится, спросила Арина.
        — Дорогая моя жена, когда возникает необходимость, я умею делать всё. Но обещаю, я тебя ещё не раз оболью…  — Михайлов хитрым взглядом скользнул по Арине, подавая ей бокал.  — Да, и, кстати, я хочу сейчас осуществить твою мечту искупаться в шампанском и приготовить тебе целую ванную, как ты когда-то просила.
        Довольная Арина захлопала в ладоши.
        — Осталось только выпить за сбычу мечт!  — сказала она.
        Когда около трёх часов ночи им всё-таки захотелось спать, Михайлов, нежно перебирая волосы своей жены, тихо спросил:
        — Ариша, ты знаешь, как французские моряки называют страховочный трос, который очень часто спасает им жизнь?
        — Очень поэтично, нить Ариадны,  — сквозь сон пробормотала Арина.
        — Вот именно, Ариадны… Поэтому я совсем не удивился, когда узнал, что тебя крестили как Ариадну.
        — Да, это моя бабушка, папина мама так захотела. Имени Арина нет в святцах. При крещении можно было назвать Ириной, но она предпочла Ариадну,  — сказала Арина, перевернувшись на бок и уткнувшись мужу в плечо.
        — Ты моя путеводная нить,  — проговорил Михайлов, крепко поцеловав жену, перед тем как заснуть.
        Миллиардер предложил Арине провести медовый месяц во Франции на берегу Любви, чтобы предаться там всем видам наслаждений, какие только изобрело человечество за долгие годы своего существования.
        Несмотря на конец октября в Ля Боле царило заметное оживление. На одном из самых красивых и длинных пляжей в Европе стояла необычная для этого времени года солнечная и тёплая погода. Отдыхающие с удовольствием нежились на солнышке, поедая тающие во рту вафли, посыпанные сахарной пудрой, и вкуснейшее мороженое.
        Михайлов снял для себя и своей супруги президентский номер в гостинице, где когда-то останавливался сам Франсуа Миттеран. Конечно, отель с тех пор подвергался ряду переделок и многочисленным ремонтным работам, но потрясающий вид на Атлантический океан оставался неизменным.
        Для передвижения по пятнадцатикилометровому пляжу они арендовали ветряной джип. Проехав некоторое расстояние по чистейшему белому песку, Михайлов внезапно остановил машину, резко затормозив.
        — Серёжа, что случилось? Что-то не так?  — спросила с беспокойством Арина.
        — Нет, всё хорошо, просто есть предложение делать паузы каждый километр.
        — Зачем?  — недоумевала Рина.
        — Как зачем? Целоваться! Контракт!  — Миллиардер нежно обнял свою жену.
        Перед поездкой во Францию олигарх предложил Арине заключить шутливое соглашение, согласно которому они должны были целоваться не меньше ста раз в день и, по крайней мере, один раз в день заниматься любовью.
        Арина закатила глаза и попыталась высвободиться. Они со смехом упали на песок, вывалившись из автомобиля.
        Вечером Михайловы посещали различные прибрежные ресторанчики. Их особым расположением пользовалось заведение, где отличительной особенностью была не только высокая кухня, но и эрудированные официанты с явным поэтическим даром: о блюде, которое посетители удостаивали вниманием, они складывали целую песнь.
        Арина была без ума от специального аттракциона — приготовления апельсинового соуса к блинам. Действия официанта были неуловимы, как действия хорошего фокусника. Вкус этих блинов было невозможно описать. Всякий раз, перед тем как начать их есть, Арина закрывала глаза и жмурилась от предстоящего гастрономического удовольствия.
        Иногда, когда трапеза затягивалась, Михайлов шутливо показывал своей жене на часы, говоря при этом только одно слово — «контракт». В центре талассотерапии при отеле им предлагали сделать бесчисленное количество массажей, но Арина по-прежнему предпочитала руки собственного мужа. Он был неизменно ласков и заботлив. Занятия любовью превратились для Сергея и Арины в настоящую игру. Михайлов был на редкость изобретателен, с каждым разом его ласки становились всё утончённее и всё больше дразнили Арину. Она пыталась себя сдерживать, но обычно, не в силах терпеть эту сладкую муку, Рина, в конце концов, сама набрасывалась на мужа.
        Уезжая из Франции, миллиардер погрузил на борт своего самолёта несколько картин, нарисованных таким же образом, как и во время первой близости с Ариной на острове Зюйд.
        Медовый месяц подошёл к концу, наступил ноябрь, в театре состоялась премьера оперы «Царская невеста». На спектакль невозможно было пробиться. Сергей с успехом спел партию самого царя Иоанна Грозного. Ему рукоплескал весь Санкт-Петербург. Арина, сидя в директорской ложе, с улыбкой наблюдала, как довольный Михайлов вышел после окончания оперы на поклон. Такого фурора не знала ещё ни одна постановка в театре олигарха.
        Стремительно приближался Новый год. Рина уже знала, какой главный подарок она преподнесёт любимому мужу и втайне предвкушала его реакцию.
        В их доме на Рублёвке царила предпраздничная атмосфера. В саду висели фонарики, и стояла ёлка с игрушками. Ёлка была и в гостиной, где Агния с Ариной украсили стены гирляндами. Михайлов обещал вспомнить студенческий опыт и нарядиться на праздник Снегурочкой.
        За неделю до первого января Арина была записана к теперь уже своему постоянному парикмахеру в тот самый салон, куда они как-то после походов по магазинам отправились с Агнией. Благополучно приведя в порядок свои непослушные волосы и выйдя на улицу, Арина направилась к ожидающему её за углом «Майбаху», но дорогу ей перегородили два парня абсолютно устрашающей наружности.
        Арина оглянулась по сторонам. Кругом были люди, но все спешили по своим делам, не обращая внимания на хрупкую девушку и стоящих рядом мужчин.
        — Арина Сергеевна Михайлова?  — спросил один из них с чуть уловимым иностранным акцентом.
        — Что вам нужно?  — резко спросила Рина, не удостоив амбалов ответом и подумывая уже закричать.
        — Арина Сергеевна, нас прислал ваш муж. Машина, в которой вы приехали, сломалась.
        «Так я им и поверила! Это что же такое должно произойти, чтобы “Майбах” сломался!»
        — Сергей Сергеевич вам звонил, чтобы предупредить, но вы не брали трубку.
        Арина молча потянулась к телефону, лежащему в сумочке. На какое-то мгновение она перестала следить взглядом за парнями и совершила роковую ошибку. Очень профессионально зажав ей руками рот, один из парней схватил женщину, другой встал за её спиной, так что со стороны абсолютно не было видно, что происходит. Через несколько мгновений Арина потеряла сознание.
        Очнулась Рина на холодном полу в каком-то подземелье — наверху крохотное, в ладонь, окошечко, справа полукруглая низкая дверь из широких досок. Классическая темница, именно такие они с Михайловым видели во французских замках. Во время свадебного путешествия Арине захотелось немножко отвлечься от пляжа, посмотреть местные достопримечательности. Обычно люди, чтобы заказать себе экскурсии, обращаются в туристические агентства. Сергей, узнав о просьбе жены, позвонил своему другу, Министру культуры Франции, вручавшему ему два года назад Орден Почётного Легиона. Ради дорогих гостей, несмотря на многочисленные протесты Арины и Сергея, территорию замков во время их визита полностью закрывали для широкой публики. Насмерть перепуганные гиды с недоумением взирали на скромного вида мужчину, прекрасно разбирающегося в королевских французских династиях, и его жену, великолепно говорящую по-французски. Сформировавшийся в их сознании образ невежественного сумасбродного олигарха, окружающего себя тупыми красотками, потерпел полное фиаско.
        Больше всего Арине запомнилась экскурсия в Брезе. Замок собирались открыть для посетителей только летом следующего года, но для обладателя Ордена Почётного Легиона и его супруги было сделано исключение.
        Под мощной архитектурной конструкцией одиннадцатого века был создан целый город, в три раза больше видимого замка, так называемый «замок под замком» на случай осады. Предполагалась в замке и тюрьма для пленников. И вот теперь Рина Михайлова лежала на сыром полу в помещении, похожем на катакомбы Брезе. Сумку похитители предусмотрительно отобрали, не оставив ей ни малейшего шанса связаться с внешним миром.
        Привстав, Арина попробовала нажать на дверь, но, конечно, было глупо надеяться, что кто-то будет настолько непредусмотрительным, что оставит её незакрытой. Тогда она попробовала дотянуться до окошка. Снова безуспешно. Дверь внезапно приоткрылась, издав при этом страшный скрип. Арина собрала всё своё мужество, чтобы не закричать.
        В камеру вошёл пожилой мужчина в совершенно неуместном для зимы костюме белого цвета. Холодным взглядом серых глаз он пристально взглянул на Арину.
        — Ну, здравствуйте, госпожа Михайлова. Премного наслышан из прессы о ваших умственных способностях, но не ожидал, что вы ещё и красавица. Всегда считал, что женщина либо умная, либо красивая, а так, чтобы всё вместе, это первый раз вижу. Подфартило вашему мужу, нечего сказать. Обычно его девицы как рот откроют, так все в обморок от такой речи падают. А вы — прямо не женщина, а мечта!  — сказал мужчина с чуть заметным прибалтийским акцентом.
        — Что вам от меня нужно?  — резко оборвала его Арина.  — И кто вы такой?
        — Ах, да, с моей стороны непростительное упущение! Каралис Леонид Донатович. Понимаю, Арина Сергеевна, понимаю, жить с Серёжей Михайловым очень непросто, иногда даже деньги его уже не в радость. Он, наверное, все нервы вам измотал, вот потому вы со старичком так невежливо и разговариваете?
        — Ваш циничный юмор оценила!  — стараясь не закипеть от гнева, воскликнула Арина.  — Вы-то со мной как раз крайне вежливы.
        — Ах, вы имеете в виду этот странный антураж, Арина Сергеевна! Ну, с одной стороны, сыровато здесь, конечно, но с другой стороны, вы живы, с вами ничего не случилось, никто вас не бьёт, не унижает. Вы здесь всего лишь часик какой-то, и одеты тепло. А что было с вами делать? Вы сознание прямо на глазах у моих молодцов потеряли. Вот мы и положили вас отдохнуть. В Средние века, знаете, пленники месяцами в таких каморках сидели и ели и, простите, свои естественные нужды тут же справляли.
        А как Средние века походили на наше время! Сословное неравенство всё отчётливее и отчётливее увеличивается, процветает религиозный прозолетизм, положение женщины всё хуже… Ну это я так, к слову, вспомнил годы университетской учёбы.
        Не обижайтесь, Арина Сергеевна, но, как мне рассказывали, вы девушка шустрая, из обычной комнаты убежали бы — только пятки сверкали.
        Собственно, темница от старых владельцев осталась, этот домик я только арендую.
        К сожалению, с супругом вашим у меня очень давние счёты, и так уж случилось, что нам двоим очень тесно в Москве. Поэтому против вас лично я не имею ничего дурного, но вы слишком неудачно выбрали себе мужа, он, знаете ли, в своё время причинил мне столько хлопот… Безусловно, Сергей Сергеевич поставлен в известность о вашем плачевном положении. Поэтому с минуту на минуту должен быть здесь. Тогда, я надеюсь, произойдёт ваше чудесное спасение, и он избавит вас от страданий.
        Арина с ненавистью прикидывала, как бы ей собрать все оставшиеся силы и дать как следует этому старикашке, но тут у мужчины зазвонил мобильный телефон.
        — А вот, собственно, и супруг ваш звонит, Арина Сергеевна,  — произнёс мужчина довольным голосом.  — Серёженька, не ругайся как извозчик. Не ровен час, услышит твоя жена.
        — Не смотрите на меня, Арина Сергеевна,  — продолжил он,  — с таким пренебрежением. А вдруг случится что-нибудь с вашим супругом, тут и старичок сгодится. У меня, правда, своя зазноба имеется, помоложе вас будет. Да в последнее время что-то слишком много денег стала тратить, транжирит направо и налево, благо деньги не её. Так что вы, Арина Сергеевна, присмотритесь ко мне, личико не воротите.
        Арине захотелось плюнуть этому мерзкому человеку в лицо.
        — Не будем Сергея Сергеевича заставлять нас ждать, пройдём наверх,  — произнёс мужчина.
        Он подтолкнул Арину к винтовой лестнице. Через маленькое окошечко она увидела кусок улицы и не поверила своим глазам…
        Напротив находилась Михайловская мануфактура. Значит, извращённая фантазия этого ужасного бандита привела к тому, что он поместил Арину в темницу «Михайловского замка», того самого, который до революции принадлежал семье Михайловых.
        Рину ввели в огромную залу, предназначенную, судя по стоящим столам, для игры в бильярд, где уже находился миллиардер.
        Внешне он был абсолютно спокоен, но Арина прекрасно понимала, какие его сейчас обуревают чувства. Как у Корнеля в «Сиде»: «Я медлю, недвижим, и смутен дух невластный снести удар ужасный».
        — Лёнечка!  — ледяным голосом спросил Михайлов.  — Ты отдаёшь себе отчёт, что ты делаешь? Похищение людей тянет на приличный срок.
        — О-хо-хо! Серёжа, напугал ежа голой задницей!  — дребезжащим голосом засмеялся собеседник.  — Мне бояться нечего. А вот кому бояться надо, так это тебе! Хотел я тебя всех твоих денежек лишить, да только понял, что без толку всё это. Уж больно живучий ты! После банкротства ещё больше заработаешь и опять будешь как бельмо у меня на глазу. А вот жену такую же ты себе вряд ли найдёшь…  — Тут Леонид выдержал длинную паузу и выразительно посмотрел на Арину.  — Поэтому сыграем мы сейчас с тобой в шахматы,  — неожиданно предложил он.  — Если выиграешь, тебе повезло, уходите оба живыми, а я всаживаю себе пулю в лоб. Но если проиграешь, всю жизнь будешь потом жалеть. Я её,  — Леонид махнул рукой на Арину,  — убью на твоих глазах. Если сыграем вничью, я твою жену отпускаю, а убиваю тебя. Понимаю, что условия игры кабальные, но у тебя нет выбора, ты в моей власти.
        Арина похолодела, стараясь не показывать, как она испугалась. В шахматы Михайлов играл неважно, хотя, правда, ещё неизвестно, как играет этот жуткий Леонид. Но почему он выбрал именно шахматы? Все эти мысли с фантастической скоростью роились в Арининой голове.
        Михайлов молча кивнул. Каралис сделал знак стоящим неподалёку двум уродливого вида парням, в которых Арина узнала своих похитителей.
        Они принесли небольшой столик, шахматные часы и доску.
        Каралис взял две фигурки, но, передумав, бросил их на стол.
        — Так уж и быть, Серёжа, играй белыми! А как мы с тобой сегодня одеты — я весь в белом, а ты как на похороны собрался — во всём чёрном. Ну, правильно, похороны по-любому состоятся…  — усмехнулся Леонид.
        Они сели играть. Начало партии было абсолютно классическим E2-E4.
        А вот дальше стала твориться какая-то чертовщина.
        Пока Михайлов думал над очередным ходом, Леонид Донатович не касался доски руками, но фигуры перемещались, словно движимые каким-то невидимым магнитом, ставя под удар белого короля.
        Каралис довольно потирал руки, и шансы на спасение Михайлова и Арины угасали на глазах.
        «Надо что-то предпринять,  — лихорадочно думала Арина, наблюдая за нечестной игрой,  — но что?»  — Хотя, смотреть, как этот ведьмак жульничает и вот-вот выиграет у её мужа, уже не было сил.
        Внезапно перед Риной встала картинка из далёкого детства — как заворожённая маленькая Арина смотрит на маму. Та, используя колдовские силы, передвигает предметы на кухне. «Попробуй и ты!  — говорит Нелли Геннадьевна.  — Это очень просто! Сожми покрепче руки и внимательно смотри на предмет». Помнится, посуда тогда летала, а что, если попробовать сейчас?
        Арина с тоской взглянула на доску. Сейчас нужно было делать рокировку, а дальше ходить конём. Она сосредоточенно взглянула на фигуры и сильно сжала пальцы. Внезапно ей показалось, что конь ожил и поскакал, объявив шах чёрному королю.
        «Наверное, у меня от пережитого уже галлюцинации начались,  — подумала она.  — Или… неужели получилось?»
        Каралис, заметив что-то неладное, обеспокоенно посмотрел по сторонам, ничего не понимая.
        Олигарх, напротив, казалось, абсолютно не был удивлён увиденным.
        — Шах и мат в два хода,  — с плохо скрываемой иронией невозмутимо произнёс Михайлов.  — Ну, что, Лёнечка, стреляться будешь?
        Леонид Донатович со злобой уставился на выигравшего соперника.
        — Слушай меня, Серёженька, что тебе ещё сделать, чтобы бабу свою целую невредимую и неиспорченную получить,  — тут он сделал знак своим уродливым охранникам.
        Глаза Михайлова сузились.
        Внезапно раздался страшный шум, и комната заполнилась людьми в камуфляже. Последнее, что увидела Арина, уже теряя сознание,  — как Каралис метнулся к окну и попытался выпрыгнуть.
        Очнулась она, лёжа на каком-то узком диванчике, потянулась и опешила: рядом с Ариной сидел… Роман Казаков, брат её подружки Ксюши.
        — Ромка? А ты откуда здесь?  — спросила Арина, неуверенно глядя на мужчину, словно боялась, что всё это происходит во сне.
        — Арина! Я же говорил, что у меня чуйка, без чуйки в нашем деле нельзя,  — с гордостью заявил Роман.  — Помнишь наш разговор в Раменском? Я тогда тебя расспрашивал об окружении твоего шефа, то есть, прости, твоего будущего мужа, никак не привыкну, что ты теперь жена олигарха,  — с грустью в глазах продолжил он.  — Ты так уклончиво отвечала, видимо, думала, что это я под Сергея Сергеевича «копаю». А наше ведомство Каралиса уже тогда «пасло». У него по нашей части много всяких подвигов,  — заверил Роман Арину.  — Хотели раньше в особняк ворваться, но боялись тебе навредить. Такой он юркий старичок оказался, чуть было не ушёл.
        Михайлов, стоящий в стороне и разговаривающий с коллегами Казакова, заметив, что Арина пришла в себя, извинился и направился к ней. Мужчины обменялись рукопожатиями.
        — Повезло вам с женой, Сергей Сергеевич, берегите её, не обижайте! Пока, Арина!  — Роман присоединился к своим товарищам и покинул особняк.
        — Ариша, усохни моя душенька, неужели это твой бывший?
        — Ромка? Это друг детства, поклонник, но не более того. А ты что — ревнуешь?
        «Господи, как всё в жизни странно, только что их чуть не убили, а теперь олигарха обуревает банальная мужская ревность».
        Повиснув у мужа на шее, Арина разрыдалась. Дав жене выплакаться и погладив её по голове, Михайлов вытер слёзы огромным мужским платком.
        — Ариша, как говорит герой сериала, который сейчас с удовольствием смотрит моя бабушка: «Ластик, дорогая, сотри негативную информацию, всё плохое уже закончилось!» Эта гнида Каралис, мой давнишний враг, даже особняк наш фамильный выбрал и шахматы, которые моему знаменитому родственнику принадлежали, из музея приволок, чтобы побольше надо мной поиздеваться, да только, как видишь, не вышло у него ничего. Давай поедем в какой-нибудь ресторан, ты наверняка голодна. И, кстати, замечательная стрижка,  — попытался подбодрить жену Михайлов.  — Очень идёт к твоему новому образу колдуньи,  — неожиданно для Арины добавил он.
        — Откуда ты знаешь?  — прошептала Рина.  — И потом, если уж на то пошло, я не колдунья, а ведьма. Ну, то есть, могла стать ведьмой…
        — Как говорил мой любимый писатель: «Ну хорошо, ведьма так ведьма, очень славно и роскошно»,  — произнёс миллиардер с улыбкой.  — Магия постоянно присутствует в нашей жизни, без неё не происходит ни одно событие. Мне всё равно, ведьма ты, колдунья, русалка, главное, чтобы ты никогда от меня не уходила, ну и, по возможности, не превратила меня в жабу,  — сказал олигарх, смеясь.  — Ну, а что касается моего источника информации о твоих замечательных способностях, сдавать его не хотелось бы…  — тут Сергей замялся.  — Сама понимаешь, Арина, он мне ещё пригодится. Авось, ты ему ещё что-нибудь интересное расскажешь.
        — Понятно,  — сразу же отреагировал Арина,  — Лена рассказала.
        — Ну, видишь, ты сама всё знаешь! Эх, не узнаю я больше ничего тайного про свою жену,  — притворно вздохнул Михайлов.  — Ну, что, поедем куда-нибудь есть или наколдуешь скатерть-самобранку? После такой игры в шахматы у меня разыгрался волчий аппетит.
        — Да, поедем, конечно, я и сама умираю с голода,  — призналась Арина.  — Но прежде нам надо заехать в клинику на врачебный осмотр.
        — Этот гад тебе что-то повредил?  — Сергей сжал кулаки так, что на сгибах побелели костяшки пальцев.
        — Нет,  — Арина глубоко вдохнула.  — Я хотела сообщить тебе за новогодним столом. Дело в том, что я жду ребёнка. Но теперь я боюсь, что у меня опять будет выкидыш.
        — Риночка!  — Михайлов встал перед женой на колени.  — Во-первых, поздравляю! Во-вторых, немедленно к врачу, я опять перед тобой виноват, втравил тебя в такие испытания. А по дороге заедем что-нибудь перекусить.
        Через сорок минут Арина с Сергеем уже входили в VIP-клинику, принадлежавшую холдингу миллиардера. Предупрежденный заранее врач, приветливо улыбаясь, сразу же проводил их в кабинет УЗИ.
        Арина приготовилась уже к самому худшему, но по выражению лица пожилого доктора было очевидно, что ничего плохого он не заметил. Закончив водить датчиком, мужчина распечатал результаты УЗИ и протянул листочек Михайловым.
        — Сергей Сергеевич! Арина Сергеевна! Поздравляю! Вашему ребёнку шесть-восемь недель.
        — И с ним всё в порядке?  — на всякий случай уточнила Арина.
        — Да, Арина Сергеевна, пока всё хорошо, развитие плода соответствует сроку, беременность протекает без патологии,  — перешёл врач на медицинскую терминологию.
        Арина облегчённо вздохнула, а Сергей, взяв жену на руки, не обращая на сворачивающих голову от изумления людей, понёс её к машине.
        Одна из пациенток, засмотревшись на красивую пару, не преминула сделать мужу колкое замечание:
        — Смотри и учись! Если не можешь заработать как Михайлов, носи меня на руках, хоть в чём-то на него похож будешь.
        Мужчина, критически посмотрев на пышные формы супруги, тяжело вздохнул, покачав в знак неодобрения головой.
        Через неделю в особняке на Рублёвке состоялось празднование Нового года, на которое были приглашены только близкие друзья и родственники. У Арины никогда ещё не было такого весёлого праздника. И это при том, что все решили её поддержать и ограничиться безалкогольным шампанским и соком.
        Михайлов вспомнил студенческие годы и нарядился Снегурочкой. Почётная роль деда Мороза была отведена Пете. Агния придумала огромное количество конкурсов, большинство из которых было выиграно бабой Полей.
        Незаметно наступило утро, и с сожалением друзья и родственники стали разъезжаться или расходиться по своим комнатам.
        Уже ложась спать, Арина обратила внимание, что Сергей, о чем-то задумавшись, стоит у окна.
        — Серёжа!  — позвала Рина мужа.  — У тебя всё в порядке?
        — Да, всё хорошо, я вспоминаю, как мы встретились год назад. После нашей с тобой встречи я встречал Новый год в каком-то жутком ресторане с толпой малознакомых мне людей. И втайне надеялся увидеть там Арину Фёдорову… Поэтому так обрадовался, когда приехал в Кран-Монтану, а там ты! Даже глазам своим не поверил! В прошлом году случилось так много событий! А в следующем родится наш ребёнок! И мы будем праздновать Новый год уже с ним, представляешь!
        — Ну, он будет ещё совсем маленький и, скорее всего, заснёт в новогоднюю ночь,  — улыбаясь сказала Арина, подходя к Михайлову.
        Миллиардер осторожно обнял жену.
        — Риночка, я никогда не думал, что у меня будет семья — жена, дети. Я всегда думал, что это всё не для меня. Я смотрел на этих хищных алчных женщин, охотящихся за моими деньгами, готовых предать меня при первых признаках финансовой неудачи. Я и представить себе не мог, что встречу такую женщину, как ты, милую, добрую…
        — Ведьмочку,  — закончила с иронией Арина.
        — А кстати, наша дочка тоже будет ведьмой?  — спокойно спросил Михайлов, погладив жену по ещё совсем плоскому животу.
        — А почему ты решил, что будет девочка?  — удивленно спросила Арина.  — Мужчины обычно хотят сыновей.
        — Я хочу и сына и дочку и ещё сына и ещё дочку и опять сына и опять дочку,  — скороговоркой проговорил Михайлов, притягивая смеющуюся Арину к себе и страстно её целуя.
        — Никогда не думала, что мой ребёнок родится в клинике, которая будет принадлежать моему мужу,  — призналась Арина своей крёстной.
        Два дня назад Лена прилетела к Арине с Сергеем в Нетанию, где Михайлов ещё весной купил огромную виллу с частным пляжем.
        В данный момент подруги нежились под израильским солнышком и весело болтали. Вдруг Арина почувствовала острую боль, как будто её тряхнуло электротоком. Рина с беспокойством посмотрела на свою крёстную.
        — Лена, мне кажется, началось…Но доктор сказал, что у меня минимум ещё два дня до родов.
        Лена провела рукой по краю полотенца, на котором лежала Арина.
        — Похоже, у тебя отошли воды. Ты говорила, что у тебя тазовое предлежание, поэтому лучше не двигаться. Я позвоню в клинику, тебя отвезут на носилках. И Серёже позвоню, он приедет прямо туда. Ты только не вставай!  — на всякий случай ещё раз предупредила Лена Арину.
        Рина согласно кивнула и вдруг снова скорчилась от боли.
        — Арина, не волнуйся, это схватки, так и должно быть. Засекай между ними время. Ну, если сможешь, конечно,  — добавила Лена, доставая мобильный телефон.
        В клинике их уже ждал обеспокоенный Михайлов.
        — Серёжа, не волнуйся, роды немножко раньше начались,  — начала объяснять Лена.
        — А почему Арина на носилках?  — хмурясь, спросил Сергей.
        — Отошли воды, а ребёнок лежит так, что ей нельзя вставать, но всё нормально, никаких проблем пока не вижу. Сейчас с врачами поговоришь, а я, пожалуй, поеду, лучше дома поколдую. Позвони мне, как только будут новости, или сообщение отправь. С Богом!  — Лена, совсем как в детстве, крепко обняла своего приятеля и покинула клинику.
        Между тем, схватки у Арины становились всё чаще и чаще, всё болезненнее и болезненнее. Её словно прожигало изнутри калёным железом.
        Чтобы как-то уменьшить страдания жены, миллиардер взял её за руку. При очередной схватке, как Арина ни крепилась, всё-таки вскрикнула от боли, сжав со всей силы руку мужа. Раздался сильный хруст. Рина в ужасе взглянула на Сергея. «Боже мой! Неужели я сломала Серёже палец?»
        Олигарх, не веря своим глазам, взглянул на обручальное кольцо — на нём виднелась огромная трещина.
        — Серёжа, лучше обними меня, мне так спокойнее будет,  — предложила Арина, корчась от очередной схватки и схватившись за ручку двери. Хрясь! Выдранная с мясом ручка полетела на пол.
        — Вколите моей жене обезболивающее!  — не в силах смотреть на Аринины страдания, попросил миллиардер.
        — Сергей Сергеевич!  — развёл руками доктор.  — Ещё рано, шейка матки не раскрылась.
        После восьми часов утомительных схваток Арина вдруг поняла, что впадает в какой-то транс, не понимая уже, где сон, а где реальность.
        Уже почти заснув, Рина почувствовала, что с ребёнком что-то не так.
        Врач, сняв датчик с замысловатого прибора, с беспокойством взглянул на Михайлова:
        — Сергей Сергеевич! У плода замедлилось сердцебиение, начинается гипоксия, необходимо срочно делать кесарево сечение.
        — Не нужно кесарево,  — в отчаянии закричала Арина, попытавшись сопротивляться,  — я сама хочу родить!
        Миллиардер сжал её руку.
        — Арина, поверь мне, нельзя подвергать опасности жизнь ребёнка. Неважно, как он появится на свет, главное, чтобы он был живой и невредимый. Просто доверься мне.
        Как часто Сергей говорил Арине эту фразу! Ничего не оставалось, как подчиниться, тем более что Аринины силы были уже на исходе. Рина как через какую-то пелену наблюдала, как её везут в операционную, делают наркоз и она проваливается в тёмную бездну. И вот ей чудится, что они с мужем играют в шахматы, но через некоторое время на его месте появляется хорошенький младенец, из тех, что изображают на лубочных картинках, в кружевном чепчике, красивом комбинезончике, с соской. Поскольку младенец проигрывает, он начинает выражать своё недовольство громким плачем. Внезапно Арина очнулась и поняла, что младенец ревёт не во сне, а наяву. Перед ней стоял сияющий олигарх. Она никогда ещё не видела мужа таким счастливым. На руках он держал только что родившуюся девочку, одетую во всё розовое, аккуратно придерживая её головку.
        — Ариша, я тебя поздравляю! У нас всё получилось! Посмотри, какая она красавица, вылитая ты!
        Девочка ревела во всё горло и недовольно поглядывала на державшего её отца.
        — Певицей будет,  — довольно констатировал миллиардер.
        — Я даже догадываюсь, в каком театре она будет петь,  — сказала Арина, с облегчением поняв, что всё закончилось хорошо.  — Дай мне нашу малышку, мне необходимо её покормить, конечно, если у меня есть молоко.
        Михайлов аккуратно положил новорождённую жене на грудь.
        — Я позвоню Лене, Агнии, бабе Поле, обрадую их,  — сказал олигарх, бросив, уходя, восторженный взгляд на только что родившуюся дочку.
        Сергей вернулся через несколько минут чернее тучи.
        — Арина,  — тихо произнёс он,  — баба Поля умерла.
        Новорождённую девочку родители, не сговариваясь, решили назвать Полиной.
        Несмотря на пережитое во время родов, покидая клинику, Арина мысленно пообещала себе как можно быстрее туда вернуться. Ей хотелось подарить мужу много детей. Правда, врачи предупредили, что после кесарева сечения необходимо время для восстановления организма.
        Клиника пользовалась среди русскоязычных пациенток бешеной популярностью, ведь в ней родила ребёнка жена самого олигарха Михайлова.
        Ровно через три года Арина вновь была беременна, теперь уже весной должен был родиться мальчик. Доктора решили не рисковать здоровьем жены миллиардера и провести плановую операцию кесарева сечения.
        Трёхлетняя Полина, вертя в руках огромный букет, сидя на диванчике в холле клиники вместе со своей тётей, изнывала от ожидания, не понимая, почему её не пускают к маме.
        Наконец белоснежные двери открылись, и вышли улыбающиеся Полинины родители. Папа держал в руках какой-то шевелящийся кулёчек.
        — Мама! Наконец-то! А где твой большой животик?  — поинтересовалась девочка.
        — Животик пропал, зато посмотри, какой у тебя чудесный братик!  — Михайлов присел, чтобы показать дочери новорождённого.  — Будешь вместе с ним играть.
        — Ой, мама! Поздравляю! Вот тебе цветы! Какой он забавный! А можно потом как-нибудь мне ещё и сестрёнку?
        — Я думаю, что это не последний наш ребёнок, Арина,  — только и сказал Михайлов жене. Рина загадочно улыбнулась. Уже садясь в ожидавшую их машину, она добавила:
        — Уверена, что мы не раз воспользуемся услугами клиники. Но раньше меня, всё-таки, здесь окажется моя крёстная. Через пару месяцев у неё появится второй ребёнок. Лена долгие годы помогала мне, даже не знаю, что бы со мной было, если бы не её поддержка. И тебя она тоже всегда выручала. Поэтому хочу предложить, Серёжа, стать крёстными родителями её ребёнка.
        — С удовольствием, Риночка,  — сказал миллиардер.  — И крёстным отцом буду, и просто отцом,  — добавил он, с умилением и нежностью посмотрев на детей.
        Часы в редакции журнала «Спойлер» показывали почти два часа дня. Время близилось к обеденному перерыву, но сотрудники не собирались никуда уходить и в спешном порядке перекусывали на месте, запивая принесённые из дома бутерброды прохладительными напитками. Редакторы, корреспонденты и фотографы считали дни до долгожданного коллективного отпуска, когда, наконец-то можно будет расслабиться и отдохнуть. Но до этого замечательного момента нужно было выпустить журнал двойного формата — и за июль, и за август, поэтому работа кипела полным ходом.
        В кабинете главного редактора журнала Константина Добролея сегодня случилось небольшое ЧП — сломался кондиционер. Мастер не спешил появляться, и даже включённый на всю мощь вентилятор не спасал от духоты.
        Вытерев пот со лба, Константин налил в гранёный стакан живительной минералки и нажал кнопку селекторной связи:
        — Опечаткина ко мне!  — отдал он распоряжение своей секретарше.
        Гриша появился в кабинете Добролея минут через тридцать, когда утомлённый жарой шеф «Спойлера», безуспешно борясь со сном, практически заснул.
        — Гриша, где тебя только черти носят?  — недовольно проворчал Константин.
        — Ну и духота тут у тебя, начальник,  — презрительно наморщив нос, пробурчал Гриша. С Добролеем он был знаком уже очень давно, ещё до работы в журнале, поэтому мог себе позволить некую долю фамильярности в разговоре.  — На улице, конечно, тоже не морозная свежесть, но здесь у тебя прямо парилка какая-то!
        — Ничего, Гриша, завтра утром летишь работать в Петербург, там, говорят, лето и не наступало ещё, прохладно, свежо, хорошо, тебе понравится.
        — Это зачем я в Петербург поеду?  — скривился Опечаткин. Было видно, что идея ему совсем не по душе, а с городом на Неве у него связаны совсем не радостные воспоминания.
        — Как зачем?  — искренне изумился главный редактор.  — Фотографировать. Или ты ещё что-то умеешь?
        — А что фотографировать-то надо?  — с напряжением в голосе спросил Гриша.
        — Летний сад с Эрмитажем, конечно!  — насмешливо ответил Константин.  — Не что, а кого! Олигарха Михайлова во время торжественной регистрации во «Дворце малютки». И фотографируй как можно качественнее. Это будет наша обложка.
        — Что??? Ты что, издеваешься?  — возмутился фотограф.  — Костя, у тебя от духоты совсем мозги набекрень? Я два месяца назад туда ездил, когда он второго ребёнка регистрировал. Так быстро дети не рождаются! Или он опять себе гарем завёл?
        — Да нет, Михайлов теперь такой положительный стал, никакого компромата на него днём с огнём не найдёшь. Он вроде как крёстный отец ребёнка…
        — Крёстные отцы обычно на крестинах, в церкви. Туда, как ты помнишь, я тоже по Михайловскую душу два раза ездил. Пацан его, когда из купели вынимали, мне прямо в объектив написал,  — жалобно проговорил Опечаткин.
        — А, ну, наверное, тогда посажённый отец!  — не обращая внимания на Гришины претензии, отреагировал Добролей.
        — Тьма ты, Костя, египетская! Посажённый отец на свадьбе! А во «Дворце малютки» названный родитель!
        — Ого, как ты хорошо терминологией овладел!  — иронично заключил Константин.  — Буду тебя теперь только на детские мероприятия направлять.
        — Ты моей смерти хочешь, да?  — со злобой в голосе спросил Опечаткин.  — Я, когда на регистрации два месяца назад был, на секунду только отвернулся. Мне Михайловская дочка аппаратуру так фломастером разукрасила, что потом всю дорогу до Москвы оттирал. Я больше не поеду!
        — Гриша! А когда ты с ёлки в Кран-Монтане падал и чуть ногу себе не сломал, тогда лучше, что ли, было?  — язвительно спросил Добролей.  — Ты, между прочим, за ту загубленную видеокамеру со мной до сих пор не расплатился.
        — Так тогда какая романтика была! Я девиц специально инструктировал, чтобы они на Михайлова вешались. Прямо чувствовал себя героем…  — мечтательно проговорил Опечаткин.
        — По-моему, в такой ситуации чувствуешь себя не героем, а сутенёром,  — ехидно заметил Гришин шеф.  — Ну, в любом случае, ехать некому, так что хочешь, не хочешь, нравится, не нравится — снимай моя красавица! Командировочные, как обычно, в бухгалтерии получишь. Нормально, Григорий?
        — Отлично, Константин!  — воскликнул фотограф, матерясь про себя.  — Я надеюсь, что ты так неудачно пошутил, и детская тема Михайлова скоро закроется?  — уходя, с надеждой спросил Гриша.
        — И не надейся,  — отрезал главный редактор.  — Его младшая сестра должна скоро родить.
        Гриша шумно вздохнул и поплёлся в бухгалтерию.
        Вместо эпилога
        Незаметно пролетели годы, вот уже прошло больше тринадцати лет после рождения сына, которого назвали в честь папы и дедушки — Серёжей.
        Семья Михайловых готовилась отметить шестнадцатилетие Полины.
        Самой Арине в этом году исполнилось сорок пять лет. День рождения жены олигарх предложил отметить на острове Зюйд. В свои пятьдесят два года он был так же красив и сексуален, как и семнадцать лет назад, когда он познакомился с Ариной. Только теперь эта красота приобрела некоторую зрелость.
        На остров Михайловы приехали вдвоём накануне дня празднования, чтобы завершить последние приготовления. Друзья и родственники должны были присоединиться только на следующий день. Дети остались дома в Москве вместе с сестрой миллиардера, которая, как когда-то и предсказывала Арина, вышла замуж за Михайловского охранника Петю. Как ни странно, из Агнии получилась замечательная мама, вся её инфантильность куда-то исчезла после рождения детей. Вместо салонов красоты и ночных клубов она предпочитала теперь игры с детьми и семейные походы в музеи и театры. Не менее трепетно, чем к детям, она относилась к своим племянникам, поэтому с радостью занималась ими при первой же возможности.
        Проверив, всё ли готово к Арининому дню рождения, олигарх предложил жене искупаться в океане.
        Мириады звёзд освещали почти неподвижную гладь воды. Михайлов обнял свою жену и начал нежно ласкать её лицо, шею, грудь.
        Арина почувствовала, как напряглось внизу его тело. Он явно изнывал от нарастающего желания.
        — Ты же хотел искупаться!  — улыбнувшись, сказала Рина мужу.
        — Я передумал, Арина, до приезда гостей у нас есть гораздо более привлекательные занятия,  — произнёс олигарх, снимая с неё верхнюю часть купальника, давая неоднозначно понять, что за «занятия» он имел в виду. Прелюдия в виде долгих страстных поцелуев перешла в не менее страстное любовное рисование на холсте. Как в молодости, они не могли насытиться друг другом и заснули только под утро, выпив друг друга до капли.
        — Эта картина — лучший подарок на мой день рождения,  — сказала Арина, с нежностью и благодарностью глядя на мужа.
        Вспомнив ту чудесную ночь на острове, Рина улыбнулась. Сколько они не пытались после рождения сына завести ещё детей, у них так и не получилось. Поначалу Арина очень расстраивалась, но со временем смирилась с ситуацией.
        И вот теперь, когда некоторые из Арининых подружек уже стали бабушками, у неё появился наконец-то шанс снова стать мамой. Только как к этому отнесётся Сергей?
        Арина поправила перед зеркалом причёску и подошла к открытому окну особняка. В саду собралась дружная детская компания, состоящая из детей Михайловых и их родственников. Несмотря на разницу в возрасте, дети Арининой крёстной и дети сестры миллиардера очень любили играть вместе или просто что-то обсуждать. Вот и сейчас Полина что-то энергично рассказывала — вероятно, какой-то анекдот, потому что все дружно захохотали.
        Вдруг дети замолчали, и Арина поняла, что подъехала машина мужа. Вместе с Михайловым приехал Миша, Ленин старший сын. Получив два года назад диплом юриста, молодой человек с большим удовольствием по предложению олигарха стал работать в его банке. Миша, присев на скамеечку, стал о чём-то беседовать с Полиной, а Сергей вошёл в дом.
        С годами у Арины уже выработался ритуал встречи мужа с работы, и она иногда с улыбкой вспоминала советы на эту тему из книжки по домоводству.
        Они прошли в просторную столовую, накрытую для семейного ужина.
        — Серёжа,  — наконец решилась сообщить мужу новость Арина,  — я должна тебе кое-что сказать. У нас в семье скоро будет пополнение,  — начала она.
        — Что?  — Миллиардер широко открыл глаза.  — Как ты могла такое допустить?
        Арина оторопела. Она, конечно, предполагала, что Сергей, возможно, будет недоволен, но такой реакции, по правде говоря, не ожидала.
        — Ребёнок — это огромная ответственность! Мне ли тебе объяснять!  — казалось, олигарх не на шутку разнервничался.
        Арина молча кивнула, лихорадочно соображая, что делать дальше.
        — Его нужно воспитывать, о нём нужно заботиться! Это ребёнок, а не игрушка! А наша дочь — сама ещё дитя! Ей на днях только шестнадцать исполняется!
        — Серёжа, не горячись, пожалуйста,  — поняв причины гнева миллиардера, произнесла Арина.  — Ребёнок будет не у Полины.
        — А у кого тогда? Надеюсь, что не у нашего сына.  — Михайлов настороженно посмотрел на жену, понемногу успокаиваясь.
        — Ребёнок будет у нас, я беременна, уже скоро третий месяц. Я сначала не поняла, что со мной, всё-таки возраст… Если ты, по-прежнему, против…  — осторожно сказала Арина.
        — Арина! Боже, радость-то какая! Как я могу быть против! Я опять перед тобой виноват!  — Михайлов нежно обнял жену за талию.  — Это та волшебная ночь на острове подарила нам такое чудо?
        — Наверное,  — улыбнулась Арина, с облегчением вздохнув и положив голову мужу на грудь.
        Миллиардер молча стал гладить её волосы.
        — Ой, не могу, папа с мамой, вы прямо как два влюблённых голубка!  — Полина с Лениным сыном незаметно вошли в столовую.  — Даже мы с Мишей так не воркуем!
        — Здравствуйте, Арина Сергеевна.  — Михаил покраснел и закашлялся.
        Арина с улыбкой поприветствовала сына своей крёстной.
        — Я тебе, доченька, поворкую!  — делая вид, что сердится, сказал Сергей.  — До сентября вместе с тётей и дядей будешь на острове в Малайзии жить, а когда занятия в школе начнутся, а в музыкальной школе репетиции оркестра, я тебя из дома буду максимум часа на два отпускать, и то за большие заслуги. И, если я узнаю, что у вас с моим юристом что-то большее, чем невинные поцелуи, переведу Мишу в Норильск работать и будешь с ним до своего совершеннолетия исключительно по Скайпу разговаривать.
        — Я не поеду ни на какой остров, я хочу быть вместе с Мишей,  — капризно заявила Полина.  — Папа, ну что ты вечно, как тиран какой-то!
        «Тиран, деспот, варвар и еретик, но при этом такой любимый»,  — с нежностью подумала Арина. Повернувшись к дочери, она жестами попыталась её успокоить.
        — Мне тётя Агния рассказывала,  — продолжала Полина,  — что ты её тоже в молодости никуда не пускал, заставлял за книжками сидеть. А для девушки самое главное — это любовь! Я за Мишей поеду на край света, хоть в Норильск, хоть ещё куда,  — гордо произнесла Полина, демонстративно прижавшись к вконец растерявшемуся Михаилу.
        — Полина, не строй из себя декабристку!  — одёрнул дочь Михайлов.  — Никто никуда не поедет, все останутся в Москве, но при условии соблюдения санитарно-гигиенических норм. Предупреждаю, что времени у тебя скоро будет не так много, маме потребуется помощь с малышом.
        — С каким малышом?  — с изумлением посмотрела на родителей Полина, на секунду отвлёкшись от Миши.
        — Мама ждёт ребёнка. В следующем году у тебя родится брат или сестра,  — уточнил миллиардер.
        — Неужели это правда?  — закричала Полина.  — Поздравляю, мама! Я так счастлива! Какой приятный сюрприз на мой день рождения!
        Полина с Мишей ушли звать всех к столу. Арина с Сергеем стояли всё так же, обнявшись. Что-то подсказывало им, что впереди у них будет ещё много интересных событий.
        Москва — Санкт-Петербург — Сен-Назер
        notes
        Примечания
        1
        Отрывок из стихотворения Дмитрия Ксуря.
        2
        Ринат Валиуллин «Путешествие в бескрайнюю плоть».
        3
        Намёк на популярную рекламу сыра «President».
        4
        Один из вариантов французской защиты в шахматах называется «вариант отравленных пешек».
        5
        Имеется в виду «реакция Вассермана» на сифилис (wassermann по-немецки «водолей» или «водяной»).
        6
        Писательница Элизабет Гилберт — автор бестселлера «Есть. Молиться. Любить».
        7
        Уход с рабочего места.
        8
        Невероятно!
        9
        Отрывок из стихотворения Дмитрия Ксуря.
        10
        Обливание ледяной водой для привлечения внимания к благотворительности.
        11
        Рассказ Екатерины Есиной «Ловкач».
        12
        Рассказ Екатерины Есиной «Футболки».
        13
        Отрывок из стихотворения Сергея Есенина.
        14
        «Принц Галеотто»  — вульгарно-простонародное прозвище (подзаголовок) «Декамерона». Principe Galeotto в переводе (букв.) «Сводник».
        15
        Ринат Валиуллин «Песни открытых форточек».
        16
        Отрывок из стихотворения Дмитрия Ксуря.
        17
        Отрывок из стихотворения Сергея Есенина «Чёрный человек».
        18
        Отрывок из стихотворения Дмитрия Ксуря.
        19
        Отрывок из стихотворения Дмитрия Ксуря.
        20
        Имеется в виду легенда о создании Московской психиатрической клинической больницы № 1 имени Н. А. Алексеева (также «Кащенко» или «Канатчикова дача»), которая была открыта в 1894 году на средства меценатов. Сбор средств проходил по инициативе городского головы Москвы Н. А. Алексеева. Существует легенда, что один из купцов (предположительно, Ермаков) заявил Алексееву: «Поклонись при всех в ноги — дам миллион (по другим источникам — 300 000) на больницу». Алексеев так и сделал — и получил деньги.
        21
        Песня ZAZ «Je veux».
        22
        ^1^ Подвергаться судебному разбирательству (жарг. угол.).