Дурное поведение Пенелопа Дуглас
        Шесть месяцев назад Истон Брэдбери оказалась на карнавале, где встретила Тайлера Марека, и между ними проскочила искра. Праздник закончился, и каждый пошел своей дорогой.
        Теперь девушка работает в частной школе, пытаясь начать новую жизнь. Каково же ее удивление, когда она узнает, что Тайлер - отец одного из ее учеников.
        Хотеть его - это табу, но Истон не может отрицать, что нуждается в нем. Однако некоторые секреты должны оставаться в тайне, несмотря ни на что, иначе катастрофических последствий не избежать.
        Пенелопа Дуглас
        Дурное поведение
        Посвящается нашим учителям…
        Любовь - это игра, в которую могут играть двое и оба выигрывать.
    Эва Габор
        Penelope Douglas
        Misconduct
          including the right of reproduction in whole or in part in any form.
        This edition published by arrangement with Berkley, an imprint of Penguin Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC.
        
        1
        Истон
        Эта вечеринка отличалась от всех остальных празднований Марди Гра[1 - Марди Гра (Mardi Gras)  - традиционный карнавальный веселый праздник, который является мировым аналогом Масленицы (здесь и далее прим. пер.).], на которых устраивали костюмированные парады. Атмосфера здесь царила совершенно иная.
        Я оценивающе наблюдала за богатыми и влиятельными гостями: имена и связи говорили о них даже больше, чем университетские дипломы или должности. И хотя все вокруг меня, казалось, вели себя непринужденно - на мой взгляд, благодаря обилию шампанского,  - это была просто еще одна маска.
        Здесь не отдыхали, а работали. Народ заключал сделки и приобретал новые связи. Политиков тоже было немало - они неизменно находились на своем посту.
        Но все же… в воздухе проскакивали искры. В конце концов, это же Марди Гра в Новом Орлеане! То самое время года, когда местные жители бегут из города, а волны туристов наводняют улицы, и поездка, обычно занимающая пятнадцать минут, растягивается на три часа из-за бесконечных шествий, перекрывающих дороги.
        В течение каждого сезона Марди Гра в городе и его окрестностях проходило от сорока до пятидесяти парадов, и на каждом присутствовала «Крю»  - некоммерческая организация, на чьи средства украшали платформы для шествий, которые стоили до восьмидесяти тысяч долларов. Сами члены этой организации могли скрывать лица под масками, пока бросали бусы и другие безделушки в море протянутых рук кричащей толпы.
        На этой вечеринке собрались самые значимые представители «Крю», практически аристократы, если учесть их деньги и политические связи. Адвокаты, руководители компаний, судьи… Все, кто хоть что-то из себя представлял, присутствовали здесь сегодня. Вот почему мой брат принял приглашение. Джек знал, что общество Нового Орлеана похоже на покрытый глазурью пончик: нужно раскусить твердую оболочку, чтобы добраться до самого вкусного.
        Переговоры велись не на заседаниях совета или в офисах, а за бокалом «Чиваса» в сигарном баре или во время поедания десяти фунтов лангустов в пропахшей морепродуктами забегаловке во Французском квартале под звуки каллиоп[2 - Каллиопа - паровой орган, использующий локомотивные или пароходные гудки.] с парохода «Натчез», долетающие сквозь распахнутые стеклянные двери. Люди больше верили в ту чушь, что вы несли, будучи нетрезвым, а не вашей подписи.
        Вот почему я люблю этот город.
        Он пережил много бурь в прошлом - из крови, пота, музыки, агонии и смерти от рук людей, которые оказались на дне, но сумели взять реванш.
        Слегка улыбнувшись официанту, я взяла еще один бокал шампанского с подноса и стала рассматривать репродукцию картины Дега. «Холст, расписанный маслом, быстро сгорает. Очень быстро»,  - размышляла я, ощущая, как бокал леденит пальцы.
        Боже, какая скука! Раз уж я начала представлять, как предметы горят в огне, значит, пора идти спать.
        Но тут я бедром ощутила вибрацию телефона и выпрямилась, снова отходя от картины.
        - Джек,  - прошептала я, поставив бокал на высокий круглый стол и приподнимая подол платья, чтобы достать телефон, прикрепленный специальным ремешком к бедру - терпеть не могу таскать с собой сумочки, а поскольку пришла сюда с братом, у которого имелись при себе кредитные карты, все, что мне требовалось,  - лишь спрятать куда-либо мобильный телефон.
        Проведя пальцем по экрану, я нажала на уведомление о новом сообщении.
        «Если ты кому-нибудь нагрубишь, мое будущее будет разрушено».
        Я вскинула голову и невольно улыбнулась, оглядывая банкетный зал. Мой брат стоял в компании важных персон, но смотрел на меня, ухмыляясь и приподняв бровь в знак предупреждения.
        «Я?»  - написала я в ответ и взглянула на него с наигранной обидой.
        Он прочитал сообщение и, усмехнувшись, покачал головой.
        «Я знаю, на что ты способна, Истон».
        Я закатила глаза, но мысленно улыбнулась.
        Джек определенно хорошо меня знал.
        Но ему следовало бы знать меня еще лучше. Я никогда не подведу своего брата. Возможно, у меня такой же вспыльчивый характер, как у отца, и в некоторых ситуациях мне, как и маме, сложно держать язык за зубами, но на меня можно положиться. Когда брат нуждался во мне, я не задавала вопросов и была рядом. Ради него я готова была вытерпеть все что угодно.
        «Я выдержу»,  - ответила я, глядя в его озорные карие глаза.
        Джек был на три года старше меня и доучивался на третьем курсе юридического факультета в Тулейне. Он снова и снова таскал меня на благотворительные мероприятия, официальные обеды и праздничные вечеринки, внедряясь в новоорлеанскую элиту, налаживая связи и выстраивая отношения. И все для того, чтобы получить выгодное приглашение на работу после выпуска, до которого оставалось чуть больше года.
        Я терпеть не могла тратить время на вещи, которые меня не интересовали, но у Джека не было подружки, которая взяла бы на себя эти скучные обязанности, поэтому он часто привлекал меня к роли безропотной «плюс один».
        «Найди себе игрушку,  - поддразнил он,  - и не пачкайся».
        Я вызывающе посмотрела на него, изогнув бровь и надеясь, что он это увидит. Даже сквозь мою черную металлическую полумаску.
        «Как пожелаешь…»
        Я насмешливо сверкнула глазами.
        Когда мы только приехали, я держалась возле Джека, пока он разгуливал по залу и общался, но потом разговор зашел о судебных ошибках и смягчающих обстоятельствах. Вот тогда-то я и сбежала, предпочитая бродить и размышлять в одиночестве, а не натянуто улыбаться и кивать, как будто мне интересна тема беседы.
        Но теперь, оглядывая толпу и пытаясь последовать совету Джека заняться чем-нибудь (или кем-нибудь), я была вынуждена признать, что даже не знаю, с чего начать.
        Пусть брат чувствовал себя здесь как рыба в воде - смеялся и обменивался рукопожатиями, как свой парень,  - но я слегка стушевалась.
        Присутствовала на вечеринке, но как бы не совсем.
        Было время, когда мы менялись ролями.
        И было время, когда я не ощущала безразличия.
        Я убрала телефон обратно под ремешок на бедре. Не то чтобы он требовался мне, чтобы прятать оружие, но вещица определенно оказалась полезной.
        Материя приятно скользнула по коже. Несмотря на то что стоял февраль и на улице все еще было довольно холодно, я не смогла устоять перед соблазном надеть наряд из легкой струящейся ткани. Большую часть юности я провела в кроссовках и теннисных юбках; сейчас все мужские взгляды были прикованы ко мне.
        Платье обтягивало грудь и спину и спадало до самых пят, равномерно расширяясь ниже талии. Ткань была ярко-красной и отлично смотрелась с моей черной металлической полумаской с плавными изгибами и кружевным узором. Единственным украшением служила пара бриллиантовых сережек-гвоздиков, подаренных мне десять лет назад родителями в честь победы в юношеском турнире Открытого чемпионата США.
        Нагнувшись, я сняла одну туфлю - ненавижу подобную обувь - и размяла ногу. В голове не укладывается, как другие женщины ежедневно ходят на каблуках - это же так неудобно.
        Балансируя на одной ноге, я схватила свой бокал с шампанским. Туфля выскользнула из пальцев и свалилась на пол. Вздохнув, я наклонилась, чтобы ее поднять, но кто-то сжал мое запястье и забрал у меня бокал.
        - Осторожнее,  - предупредил глубокий мужской голос.
        Я перевела взгляд на лужу шампанского на полу. Мужчина быстро опустился передо мной на одно колено так, чтобы не испортить брюки.
        - Позвольте мне,  - предложил он.
        Стараясь не обращать внимания на трепет в груди, я смотрела, как он уверенным движением надевает туфлю, держа меня за лодыжку. Его пальцы были теплыми, и мое сердце забилось чаще, что вызвало волну раздражения.
        Он был без маски в отличие от большинства гостей. Отец говорил, что, вероятно, такой человек не играет в игры и не испытывает необходимости сливаться с толпой. Он открыто показывает, что из себя представляет. Бесстрашный, смелый, нарушитель правил…
        Мой внутренний циник, однако, сказал бы, что мужчина просто забыл свою маску дома.
        Незнакомец с интересом взглянул на меня, заносчиво скривив губы. Я сразу поняла, что он старше меня.
        Намного.
        Судя по едва заметным морщинкам вокруг глаз, ему было лет тридцать пять. И хотя это еще не старость, рядом со мной - а мне двадцать три - он казался человеком практически из другого поколения.
        Мне и это в нем понравилось. А уж если он так уверенно владеет руками, то, возможно, и языком тоже. Я имею в виду - в беседе.
        Темные волосы аккуратно уложены, сшитый на заказ шерстяной смокинг настолько черный, что все остальные блекли на его фоне. Начищенные туфли сияли ярче «Ролекса», хвала за это Господу. Мужчины, выставляющие свое богатство напоказ, такие капризные.
        И он был очень красив. Острый подбородок, высокие скулы, серо-голубые глаза, прямые черные брови.
        Более чем красив. Обольстителен.
        Мои губы тронула легкая улыбка.
        - Спасибо,  - вполголоса поблагодарила я, опуская ногу обратно на пол.
        Его пальцы скользнули на дюйм выше по моей икре, прежде чем отпустить. По коже пробежал озноб. А он действительно смелый.
        Я выдержала его взгляд - цвета облаков, полных непролитого дождя,  - и затем мужчина поднялся, выпрямившись во весь рост и не делая ни малейшей попытки отодвинуться.
        - Теряешь обувь, проливаешь напитки… ты всегда такая оторва?  - поддразнил он меня, и тепло разлилось внизу моего живота.
        - Трогаешь незнакомых женщин, бросаешь высокомерные замечания… ты всегда такой грубиян?  - парировала я.
        В его глазах мелькнули искорки смеха, но я не стала дожидаться ответа.
        Взяв со стола свой бокал, я скользнула мимо мужчины, возвращаясь к картине. Если он такой, каким мне показался, то последует за мной. Ему придется постараться, чтобы завоевать мое внимание, пусть он меня уже заинтересовал.
        Я поднесла бокал к губам, ощутила на языке холодную горечь пузырьков и почувствовала, что мужчина наблюдает за мной.
        - Не похоже, что ты здесь веселишься,  - заметил он, шагнув ко мне.
        У его одеколона был тонкий приятный аромат, и мои веки на мгновение затрепетали.
        - Напротив…  - Я указала на репродукцию.  - Я как раз размышляла о том, что немного бензина и одна спичка улучшат эту картину.
        Он тихо рассмеялся, его глаза замерцали в тусклом свете банкетного зала.
        - Все так плохо, да?
        Я со вздохом кивнула.
        - Плохо.
        Стоя с ним бок о бок, я в полной мере оценила его комплекцию. При росте в сто семьдесят сантиметров меня нельзя назвать коротышкой, но даже на каблуках я доставала ему только до плеча. Мужчина обладал широкой грудью и мускулистыми руками - этого не мог скрыть даже смокинг.
        Незнакомец посмотрел на меня сверху вниз с явным выражением превосходства.
        - И часто тебя посещают пироманские фантазии?  - спросил он, открыто забавляясь.
        Я снова повернулась к картине, рассеянно глядя на нее и обдумывая его вопрос.
        Меня посещало много фантазий, и пироманских, и прочих, но какой простушкой бы я показалась, признавшись ему в этом? Слишком банально. Не стоит поддаваться.
        - Я не хочу ничего поджигать,  - заверила я собеседника.  - Мне просто нравится стоять посреди горящих комнат.
        Я допила шампанское и повернулась, чтобы поставить бокал на стол, но мужчина остановил меня.
        - И как долго бы ты так простояла?  - спросил он задумчиво.  - То есть до того, как попыталась бы сбежать?
        - Дольше всех.
        Он усмехнулся.
        - А как насчет тебя?  - задала я встречный вопрос.  - Ты бы бросился к выходу вместе с обезумевшей толпой?
        - Нет,  - ответил он.  - Я, естественно, уже стоял бы на улице.
        Озадаченная, я прищурилась.
        - В конце концов, это ведь я здесь все поджег,  - прошептал он.
        У меня заболела челюсть - так сильно захотелось улыбнуться. Во время разговора мужчина смотрел мне прямо в глаза. Конечно, меня интересовали не столько его ответы, сколько его способность поддерживать беседу. Я могла бы поучаствовать в светском разговоре, но все получилось гораздо веселее.
        - Жаль, что тебе не нравится эта картина,  - сказал он.
        У меня снова завибрировал телефон, но я проигнорировала его.
        - Дега - замечательный художник,  - откашлявшись, заговорила я.  - Он мне нравится. Во многих своих работах он стремился передать движение, а не изображать неподвижные фигуры.
        - Кроме этой.
        Собеседник кивком указал на полотно с изображением одинокой женщины, сидящей в баре.
        - Да, кроме этой,  - согласилась я, сделав жест в сторону работы под названием «Абсент».  - Дега также пытался показать людей, оторванных от общества. Когда эту картину представили публике, критики назвали ее уродливой и отвратительной.
        - Но тебе она нравится,  - заключил он.
        Я медленно двинулась вдоль стены, не сомневаясь, что за мной последуют.
        - Да, даже когда репродукция выполнена плохим художником,  - пошутила я.  - Но, к счастью, никто здесь не заметит разницы.
        В ответ я услышала тихий смех. Вероятно, мужчина раздумывал, принимать ли сказанное на свой счет или нет. Впрочем, он показался мне человеком, которому на самом деле плевать на чужое мнение. Вряд ли ему хотелось добиться моего расположения. Я заметила, как его взгляд скользнул по моей спине - единственной, за исключением рук, части тела, которую не скрывали уложенные крест-накрест слои ткани,  - и опустился на бедра.
        Я вышла на широкий, уставленный зажженными свечами балкон, где была почти не слышна играющая в зале музыка.
        - Тебе ведь на самом деле не интересно обсуждать Дега, правда?  - Я подошла к перилам, повернув голову ровно настолько, чтобы держать мужчину в поле зрения.
        - Срать я хотел на Дега,  - заявил он без всякого стыда.  - Как тебя зовут?
        - И это тебе тоже не так уж важно знать.
        Он схватил меня за руку. Слегка обернувшись, я взглянула на него снизу вверх.
        - Я не задаю вопросов, на которые не хочу получить ответы.
        Это прозвучало как предупреждение. Я сжала пальцы в кулак, сердце пропустило удар. Хотя у меня сложилось впечатление, что этот мужчина обладает довольно игривым нравом, теперь я поняла, что он не так прост.
        - Истон,  - сдалась я.
        Отвернувшись от него, я вцепилась в перила и сделала глубокий вдох. Запах магнолий из банкетного зала защекотал ноздри, соединившись с едва ощутимым ароматом, присущим лишь Французскому кварталу. Старое дерево, выдохшийся ликер, прелая бумага и дождь,  - все это вместе рождало благоухание, едва ли не более восхитительное, чем еда, купленная во время тихой утренней прогулки в тумане по Бурбон-стрит.
        - А ты не хочешь узнать мое имя?
        - Я не задаю вопросов, на которые не хочу получить ответы,  - невозмутимо ответила я и почувствовала, что он улыбнулся.
        От вида Французского квартала у меня захватывало дух. Море людей буквально затопило Бурбон-стрит, в толпе едва хватало места, чтобы развернуться. За все пять лет, проведенных в этом городе, мне редко доводилось созерцать подобное зрелище, так как во время Марди Гра я предпочитала посещать тусовки на Френчмен-стрит.
        Но все же я испытывала благоговейный трепет. Вечерние улицы, неоновые вывески баров, джаз-клубов и ресторанов, бусы, летящие с балконов,  - все это создавало красочную картину, полную света, музыки, возбуждения и голода.
        Во время Марди Гра было дозволено все.
        - Ешь до отвала. Пей сколько хочешь. Только заикнись, и…  - я почувствовала, что мужчина придвинулся ко мне,  - …все твои желания будут удовлетворены.
        Марди Гра - это карт-бланш. Одна ночь, в течение которой никаких правил не существует и можно делать все что хочешь, потому что со следующего утра - Пепельной среды - будешь замаливать грехи и очищать от них душу в течение следующих шести недель Великого поста. Я завидовала всеобщему беззаботному веселью, мечтая набраться смелости и забыть обо всем, отбросить все страхи и посмеяться над тем, чего не вспомню утром.
        - Вот это столпотворение!  - заметила я, наблюдая за толпой, заполонившей всю улицу, насколько хватало глаз.  - Не хотела бы я оказаться в центре.
        Откинув за плечо длинные темно-каштановые волосы, я повернула голову и встретилась взглядом с собеседником.
        - Но мне нравится наблюдать за всей этой суматохой сверху,  - призналась я ему.
        - Так нельзя,  - проворчал он с едва заметной улыбкой.  - Каждый должен хотя бы раз испытать на себе безумие уличной толпы.
        - Обходя лужи рвоты, да?
        Он покачал головой и, опершись на перила, спросил:
        - Так чем ты занимаешься?
        - Через пару месяцев получу степень магистра,  - ответила я.  - В Лойоле.
        На мгновение в его глазах промелькнул страх, и я тоже склонила голову набок, чтобы взглянуть на мужчину. Может быть, он решил, что я старше, чем есть на самом деле.
        - Это тебя смущает?  - уточнила я.
        - Почему это должно меня смущать?  - возразил он.
        Я улыбнулась одним уголком рта.
        - Ты же не просто так за мной сюда пошел.  - Мы оба чертовски хорошо знали, чем может закончиться вечер для двух взрослых людей, которые приглянулись друг другу.  - Я еще студентка. Во всяком случае, на ближайшую пару месяцев. Возможно, у нас нет ничего общего.
        - Я бы не стал об этом беспокоиться,  - самоуверенно ответил он.  - До сих пор наши интересы совпадали.
        Я отвернулась, испытывая искушение либо рассмеяться, либо гневно отчитать его.
        - А ты чем занимаешься?  - спросила я, хотя на самом деле мне было все равно.
        Мужчина выпрямился и сунул руки в карманы.
        - Угадай,  - приказал он.
        Тоже повернувшись, я смерила его взглядом.
        Угадать.
        Ладно…
        Опустив взгляд на шею и грудь собеседника, я тщательно рассмотрела черный смокинг с шелковым галстуком, обтягивающим воротник белой рубашки. Ни один волосок не выбивался из прически моего спутника, а кожа его мужественного лица мерцала алебастром в свете свечей. Обувь была начищена до блеска, а циферблат «Ролекса» с черным ремешком отражал разноцветное сияние гирлянды, развешенной на противоположной стороне улицы.
        Было практически невозможно сказать, чем он зарабатывает на жизнь, но я рискнула предположить.
        Шагнув вперед, я неторопливо расстегнула его смокинг. Мой спутник опешил, наверняка задаваясь вопросом, какого черта я делаю. Глядя на него снизу вверх и стараясь дышать ровно, я медленно придвинулась ближе, почти касаясь его своим телом, а затем облизнула губы и опустила глаза.
        - Что ж,  - игривым тоном произнесла я,  - мне хотелось назвать тебя младшим партнером, но это же ремень от Феррагамо.
        Его дыхание сбилось.
        - И что с того?
        - А здесь обычно носят ремни от Босс или Версаче.  - Я кивком указала в сторону банкетного зала, намекая на собравшихся.  - Но если ты можешь потратить четыреста долларов на ремень, то мне следует сказать «старший партнер».
        Он фыркнул, но не предпринял ни малейшей попытки убрать мои руки.
        - Ты юрист,  - пришла к выводу я.
        Мужчина прищурился, разглядывая меня.
        - Похоже, ты отлично разбираешься в мужских ремнях,  - заметил он,  - и в том, как определить достаток.
        Я едва не скорчила гримасу. Он счел меня либо светской львицей, привыкшей к дорогим вещам, либо охотницей за богатыми женихами.
        Я не являлась ни той, ни другой.
        - Не волнуйся,  - заверила я его, прислонившись спиной к перилам.  - Если тебе от меня и перепадет хоть что-нибудь, то это будет бесплатно.
        Его тело напряглось, и он вздернул подбородок, глядя на меня так, словно не знал, что со мной делать. Я стиснула кулаки.
        Зачем я это сказала?
        Мы же не в баре, откуда уходят парочками. Он флиртовал, и я флиртовала, но мне не следовало быть такой дерзкой.
        Даже если очень хотелось.
        Может быть, я и не завязываю отношений, но это не значит, что мне не хочется провести с кем-нибудь одну страстную ночь. И у меня слишком давно никого не было.
        Мужчина шагнул вперед, и у меня перехватило дыхание, когда он встал передо мной, положив руки на перила по обе стороны от меня. Наклонившись ко мне, он тихо произнес:
        - Для твоего возраста язык у тебя довольно хорошо подвешен.
        А потом его взгляд упал на мои губы, и мои колени чуть не подогнулись.
        - Могу заткнуться, если хочешь,  - тихим голосом поддразнила его я.
        Мужчина лишь ухмыльнулся.
        - И в чем тогда будет веселье?  - Он отошел, все еще глядя на мой рот.
        Я вдохнула, ощутив, как его запах проникает в мои легкие и затуманивает разум.
        - Скажи-ка,  - заговорил он,  - как ты догадалась, что я адвокат?
        - Ну…  - Я выпрямилась.  - У тебя чистые ногти, значит, ты не работаешь руками.  - Я подошла к каменной вазе, наполненной цветами.  - Носишь дизайнерскую одежду, сшитую на заказ, значит, хорошо зарабатываешь. И это Новый Орлеан. Здесь и двух шагов не сделаешь, не наткнувшись на адвоката или студента юридического факультета.
        Я коснулась мягких лепестков и ощутила, как собеседник приближается ко мне.
        - Продолжай,  - потребовал он.  - Тогда что же привело меня сюда сегодня вечером?
        Ему нравилось играть. Я едва сдерживала улыбку.
        Это было странно. Я не привыкла к мужчинам, которые знают, как удержать мое внимание.
        - Тебя заставили,  - ответила я, представляя его таким, каким хотелось. Не похожим на тех скучных людей в зале, курящих сигары и похлопывающих друг друга по спине.
        Мне хотелось, чтобы он оказался другим.
        Я двинулась дальше.
        - Ты ведь не знаешь никого из этих людей, а они не знают тебя, не так ли?  - решилась спросить я.  - Тебя обязали присутствовать. Кто-то из семьи или, возможно, начальник.
        Он молча наблюдал за мной, и я никак не могла понять, что у него на уме.
        - Ты просто ждешь,  - продолжила я,  - того момента, когда можно будет вежливо уйти от навязчивых разговоров о политике, невкусной еды и тех, кого ты на дух не переносишь.
        Он снова прислонился к перилам.
        - Ты не находишь себе места,  - подвела я итог.  - Тебе хочется заняться чем-нибудь другим, но ты не уверен, что должен или можешь себе это позволить.
        Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Мужчина молча смотрел на меня, и мне стало ужасно любопытно, о чем он думает. Ясное дело, все это время я описывала себя, но его пристальный взгляд был прикован ко мне. Задувал ветер, начинало морозить.
        - А чем я займусь, когда уйду отсюда?  - спросил он.
        - В одиночестве ты не уйдешь,  - с уверенностью ответила я.  - Такой человек, как ты, вероятно, пришел с кем-то.
        Он приподнял бровь, но не стал отрицать. Я ждала от него признания. Действительно ли он пришел с кем-то? Неужели у него хватило смелости подойти ко мне в присутствии другой женщины? У него нет обручального кольца, но это не означает, что он не состоит в отношениях.
        - А как же ты?  - Он протянул руку и пропустил прядь моих волос между пальцами.  - Ты пришла с кем-то?
        Я подумала о брате - телефон звонил уже дважды.
        - Забудь,  - вдруг передумал мужчина.  - Я пока не хочу этого знать.
        - Почему?
        - Потому что…  - Он поднял взгляд и посмотрел куда-то вдаль, поверх моей головы.  - Ты отвлекаешь меня, и мне это нравится. Мне весело.
        Да, и мне тоже. Впервые за весь вечер.
        Гости смеялись и танцевали в банкетном зале, пока мы вдвоем уединились на балконе, где, кроме нас, почти никого не было.
        - Вообще-то, мне пора возвращаться,  - заметила я, отстраняясь. Брат, без сомнения, искал меня.
        Но мужчина потянулся и схватил меня за руку, прищурившись.
        - Еще нет,  - тоном, не предполагающим возражений, сказал он, глядя в сторону банкетного зала.
        Я повиновалась, не пытаясь вырваться. Мужчина встал прямо передо мной, его грудь почти касалась моей.
        - Ты права,  - прошептал он, и я ощутила его дыхание на своей коже.  - Я не в восторге от большинства собравшихся, и они меня совсем не знают.  - Его голос стал хриплым.  - Но ты мне нравишься. И я еще не готов с тобой попрощаться.
        Я сглотнула, услышав тихое журчание медленной джазовой мелодии, доносившейся из помещения.
        - Потанцуй со мной,  - приказал мужчина.
        Не дожидаясь ответа, он обвил мою талию рукой, наши тела впервые соприкоснулись. Подняв руки, я положила правую ладонь на плечо мужчины, а левую вложила в его ладонь, позволяя ему вести меня по неширокому кругу и ощущая, как близко мы находимся друг к другу. По рукам побежали мурашки, но вряд ли мой спутник это заметил. Я позволила вести себя и на мгновение закрыла глаза, не понимая, почему мне так приятно к нему прикасаться. Ноги подкашивались.
        Редко когда меня так тянуло к мужчине. Я испытывала влечение и получала удовольствие от секса, но никогда не открывала кому-либо свое сердце настолько, чтобы чувствовать нас единым целым. А сейчас мне больше всего хотелось закончить вечер в объятиях этого человека. Мне не требовалось знать ни его имени, ни рода занятий, ни семейного положения. Только бы оказаться в его объятиях и получить удовольствие, и, возможно, этого хватит на несколько следующих месяцев, пока вновь не захочется кого-то еще.
        Слегка тряхнув головой, я попыталась собраться с мыслями. Остынь, Истон. Он красив и интересен, но в нем нет ничего такого, чего не нашлось бы в любом другом мужчине.
        Он не особенный.
        - Раз уж ты не получаешь удовольствия от вечеринки, тогда чем предпочел бы заняться прямо сейчас?  - спросила я, подняв взгляд на мужчину.
        Он одарил меня легкой, сексуальной улыбкой.
        - Мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь.
        Я закатила глаза, скрывая, как сильно мне нравятся его объятия.
        - Я имею в виду, если бы меня не было рядом?
        Мужчина скривил губы, притворившись, что задумчиво разглядывает меня.
        - Наверное, работал бы,  - ответил он задумчиво.  - Я много работаю.
        Так он предпочел бы работать, а не болтать и пить на банкете в честь Марди Гра? Я опустила голову и расхохоталась.
        - А что?  - Он пришел в замешательство.
        - Ты предпочитаешь работать,  - подвела я итог.  - Понимаю.
        Мой партнер по танцу кивнул.
        - У меня непростая работа, но в то же время предсказуемая. Мне это нравится,  - признался он.  - Не люблю сюрпризы.
        Я почти остановилась. То же самое я постоянно твердила себе. Никогда не любила сюрпризы.
        - Все, кроме работы, непредсказуемо,  - подхватила я.  - И трудно поддается контролю.
        Он наклонил голову, провел большим пальцем по моей щеке и переместил ладонь мне на затылок.
        - Да,  - задумчиво произнес он, наклоняясь ко мне и властно обхватив ладонью мой затылок. Затем продолжил тихим голосом:  - Но бывают моменты, когда мне нравится терять контроль.
        Я закрыла глаза. Боже…
        - Какая у тебя фамилия?  - спросил он.
        Я распахнула глаза и заморгала. Фамилия? Мне вроде как нравится не выкладывать о себе всю подноготную. Я даже имени его еще не знаю.
        - Истон?  - потребовал ответа он.
        - Зачем она тебе?  - прищурилась я.
        Он сделал шаг вперед, вынуждая меня попятиться, чтобы не упасть.
        - Потому что я намерен познакомиться с тобой поближе.
        Это прозвучало как угроза.
        - Почему?
        - Потому что мне нравится разговаривать с тобой.  - Он чуть ли не рассмеялся.
        Я врезалась в стену позади себя и остановилась, взглянув на людей, сидящих за столом напротив балкона. Мужчина сократил оставшееся между нами расстояние и склонился так, что его лицо оказалось в паре дюймов от моего. Я сцепила руки за спиной, невольно постукивая пальцами по стене и считая в уме. Раз, два, три…
        - Я тебе нравлюсь?  - отвлек он меня от счета, лукаво изогнув губы.
        Я не смогла сдержать улыбку и отвернулась, хотя знала, что он все равно ее увидел.
        - Не знаю,  - небрежно ответила я.  - Возможно, ты для меня слишком обходительный.
        Его улыбка стала дьявольской. Он провел рукой по моему затылку, запустил пальцы в волосы, обхватил другой рукой за талию и прижался ко мне всем телом.
        - Что не мешает мне оставаться мужчиной, разве что более умелым,  - прошептал он мне в губы, заставляя затаить дыхание.  - Но кое в чем я с тобой церемониться не стану.
        У меня вырвался всхлип, и я почувствовала, как его рука стиснула мои волосы, и он с нескрываемым голодом уставился на мой рот.
        - Думаю, я нравлюсь тебе,  - шепотом произнес он, и я почти ощутила вкус его горячего дыхания.  - Думаю, ты даже хочешь узнать мое имя.
        Мужчина стал медленно наклоняться, и я приготовилась к тому, что должно было случиться, но вдруг он остановился и поднял голову.
        - Тайлер, я тебя всюду ис…  - Женский голос прервался на полуслове.
        Я повернулась и увидела красивую блондинку, лет на семь старше меня, с немного удивленным, но не сердитым выражением лица.
        Тайлер.
        Вот как его зовут.
        Я высвободилась из его рук. Тайлер выпрямился и посмотрел на женщину.
        - Вот-вот начнут,  - сказала она ему, сжимая обеими руками маленькую сумочку.  - Пойдем.
        - Да, спасибо, Тесса,  - кивнул он.
        Перед уходом она окинула меня быстрым взглядом. Что ж, вряд ли это его жена. Не то чтобы я вообще сочла своего собеседника женатым, все-таки обручального кольца он не носил, но она назвала его по имени, и это означало, что они знакомы. Я разгладила платье и прикоснулась к маске, чтобы убедиться, что все на месте.
        - Это моя спутница,  - пояснил Тайлер.  - Но она не моя девушка.
        Я покачала головой, наконец-то взглянув на него, и отозвалась беспечным тоном:
        - Не нужно ничего объяснять.
        Меня порадовало, что он не женат, но если ему захотелось пошалить, пока его девушка отвернулась, то пусть разбираются между собой. Я не собиралась смущаться.
        Но ощутила разочарование.
        Я огляделась, избегая взгляда Тайлера, и обхватила себя руками, потирая плечи. На улице похолодало, и теперь мороз пробирал до костей. Мне так не хотелось, чтобы вечер заканчивался, но это все же случилось. Мне нравилось, что я не знала имени собеседника, и нравилось предвкушать, как я его узнаю.
        Тайлер подался вперед.
        - Я…  - Он умолк и вскинул голову, нахмурившись, потому что в зале кто-то заговорил в микрофон.
        - Скажи мне свою фамилию,  - торопливо потребовал Тайлер, пригвоздив меня к месту тяжелым взглядом.
        - И в чем тогда будет веселье?  - ответила я его же насмешливой фразой.
        Но он не улыбнулся, лишь переступил с ноги на ногу, держа голову поднятой и прислушиваясь к человеку, который говорил в микрофон. Было заметно, что Тайлер торопится. Почему он так нервничает?
        - Черт!  - выругался он, а затем наклонился ко мне, уперся ладонями в стену за моей головой и предупредил:  - Если ты уйдешь, то в следующий раз, когда мы встретимся, меня ничто не остановит.
        Меня охватила дрожь, но я хорошо это скрыла.
        - Мечтать не вредно,  - парировала я.  - Я не люблю адвокатов.
        Он усмехнулся, выпрямился и посмотрел на меня сверху вниз.
        - Я не адвокат.
        И с самодовольным видом он прошел в банкетный зал.
        Я выдохнула и слегка расслабилась. Проклятье!
        Меня одновременно тошнило от разочарования и потряхивало от неудовлетворенного желания. Какой же он гад, что обманул меня, а сам пришел с подружкой!
        Я вела себя так, будто знала, что Тайлер пришел не один, но на самом деле до последнего не верила в это. Возможно, он рассчитывал взять у меня номер, отвезти подружку домой сегодня вечером и позвонить мне завтра.
        Но этого не будет.
        Я сама решаю, когда и где займусь сексом. Я не жду, пока мужчина втиснет меня в свое расписание.
        Телефон снова завибрировал. Джек, вероятно, разозлился на мое столь долгое отсутствие. Вернувшись в зал, где звенели бокалы и раздавался смех, я миновала взглядом оратора на сцене, оглядела толпу и у высоких двойных дверей увидела брата. Он уже надел свое пальто и держал мое в руке; вид у него был раздраженный. Я быстро подошла к нему, повернувшись так, чтобы он мог накинуть на меня верхнюю одежду.
        - Где ты пропадала?
        - Играла,  - пробормотала я, даже не пытаясь скрыть насмешку в голосе.
        Оратор на сцене продолжал бубнить, невнятно произнося слова, а публика смеялась над его шутками, уже достаточно опьянев, чтобы считать их смешными.
        - Слушай, я хочу убраться отсюда до того, как по Бурбон-стрит двинется шествие полицейских Нового Орлеана,  - напомнил мне Джек и уткнулся в свой телефон.
        Я совсем забыла о параде.
        Во время Марди Гра, в полночь, полицейское управление Нового Орлеана - с целой армией лошадей, собак, квадроциклов, легковых автомобилей, грузовиков и командного состава - проходило вдоль всей Бурбон-стрит, разгоняя народ, что означало окончание праздника и начало Великого поста. Тусовщики рассеивались по боковым улочкам и возвращались, как только полиция проходила мимо. Мы сняли на одну ночь номер в отеле на Декейтер-стрит, чтобы не возвращаться в колледж по пробкам, но нам следовало поторопиться и пробраться сквозь толпу до того, как полиция перекроет дорогу.
        - Пойдем,  - поторопил меня брат, направляясь к выходу.
        - Итак, дамы и господа!  - прогремел позади меня голос.  - Давайте поприветствуем человека, который, как я надеюсь, выдвинет на будущий год свою кандидатуру в сенат Соединенных Штатов!  - Все начали хлопать, и тут раздалось:  - Мистер Тайлер Марек!
        Я резко обернулась, и мои глаза округлились, когда на сцену поднялся мужчина, который совсем недавно прижимал меня к стене.
        Вот дерьмо!
        - Черт, я и не знал, что он здесь,  - сказал брат, подходя ко мне.
        - Ты его знаешь?  - спросила я, взглянув на Джека, прежде чем снова повернуться к сцене.
        - А ты разве никогда не слышала о Тайлере Мареке?  - проворчал тот.  - Он владеет третьей по величине строительной компанией в мире, Истон. Ходят слухи, что в следующем году он будет баллотироваться в сенат. Хотел бы я с ним познакомиться.
        Политик?!
        Господи. Вот я вляпалась.
        Мне следовало бы смутиться. Все собравшиеся явно были его друзьями или единомышленниками, и банкет устроили в какой-то степени в его честь. Я нелестно высказалась о еде, гостях и не узнала его, хотя все вокруг, казалось, точно имели о нем представление.
        Я плотнее запахнула на себе верхнюю одежду и замерла, когда глаза Тайлера встретились с моими. Он медленно расплылся в самодовольной ухмылке, и мои щеки вспыхнули жаром.
        Тайлер заговорил, но я уже не слушала его.
        «Если ты уйдешь, то в следующий раз, когда мы встретимся, меня ничто не остановит».
        Я наклонилась к пустому круглому столу рядом с выходом и задула маленькую свечу, стоявшую там. Дым взвился вверх, наполняя воздух терпким ароматом.
        Не оглядываясь, мы с братом покинули банкетный зал.
        2
        Истон
        Полгода спустя
        Мой брат - еще и мой лучший друг. Не многие девушки моего возраста могут похвастаться подобным, но это правда. Большинство братьев и сестер ссорятся время от времени. Накапливаются обиды, нарастает соперничество, и вы рискуете поддаться соблазну и начать вытирать друг об друга ноги. В конце концов, семья есть семья, и родным положено прощать все.
        Но у нас с Джеком никогда не возникало такой проблемы.
        В детстве мы вместе играли и тренировались, и, когда мы выросли, ничего не изменилось. Брат никогда не возражал против моего присутствия рядом, и я часто шутила, что нравлюсь ему больше, чем самой себе. Он соглашался, намекая, что я слишком самокритична, хотя про него можно сказать то же самое.
        Нас так воспитали - мы ничего не делали вполсилы. Хотя в свое время я обижалась на родителей за то, что они так строги с нами, в итоге это привило нам качества, полезные для достижения успеха на любом поприще.
        - Ну, все.  - Брат поравнялся со мной, остановился и покачал головой.  - Хватит,  - приказал он.
        Вся покрытая потом, я притормозила, тяжело дыша.
        - Еще два круга,  - попыталась убедить его я.  - Ты мог бы сделать еще два круга.
        Он жадно глотнул воздух и подошел к краю тропинки, над которой нависли ветви старых дубов парка Одюбон.
        - Сейчас август, Истон,  - огрызнулся брат, уперев руки в бока и склонив голову в попытке отдышаться.  - А мы живем в субтропическом климате. Слишком жарко для занятий спортом.
        Вытащив край футболки из-за пояса спортивных шорт, он вытер пот с лица. Я последовала его примеру, откидывая назад выбившиеся из конского хвоста пряди волос.
        - Тогда не получишь фруктовый коктейль,  - проворчала я, напомнив, чем подкупила его, чтобы вытащить на пробежку этим воскресным утром.
        - К черту коктейль,  - парировал брат.  - Не нужно было мне вылезать из постели. Меня уже достал колледж, и я хочу отдохнуть.
        Он бросил футболку на землю и жестом указал на меня.
        - Давай,  - распорядился брат.  - Ложись.
        Я знала, что лучше не спорить. Он устал и хотел поскорее закончить тренировку. Я плюхнулась на пятую точку и легла, согнув колени, а брат наступил на мои ступни, чтобы зафиксировать меня в этом положении.
        Я стала качать пресс, делая скручивания. Скрестив руки на груди и обхватив себя за плечи, я напрягла мышцы живота и приподняла корпус вверх, а затем снова опустилась вниз, коснувшись лопатками травы. Добавив скручивания, я продолжила качать пресс, пока Джек стоял надо мной и набирал кому-то сообщение. Вид у него был собранный и серьезный.
        Он постоянно работал - писал сообщения, отправлял электронные письма, занимался планированием,  - и это всегда имело отношение к учебе или его будущей карьере. Мой брат - целеустремленный, преданный делу и собранный, и я такая же.
        Согласно исследованиям, первенцы вырастают надежными, добросовестными и предусмотрительными, и мой брат, безусловно, обладает всеми названными качествами. Мне, среднему ребенку в семье, следовало бы быть миротворцем и подхалимом, окруженным множеством друзей.
        Но я совсем другая.
        Если не считать моего строптивого характера. Хотя, скорее всего, на этом сказались обстоятельства взросления, а не очередность рождения. В то время как многие средние дети зачастую ощущают себя ординарными, лишенными какой-либо индивидуальности, я, наоборот, получала больше внимания, чем заслуживала, и устала находиться в его центре. Мне надоело быть особенной.
        Мне хотелось большего - или меньшего. Это с какой точки зрения посмотреть.
        Я подняла и опустила корпус тела, не расслабляя мышцы пресса.
        - Ты знаешь, что я горжусь тобой?  - Я выдохнула, глядя на брата снизу вверх.  - Это твой год.
        - Да.  - Он ухмыльнулся, не отрывая глаз от телефона, и пошутил:  - А что тебе об этом известно?
        Джек перешел на последний курс юридического факультета в Тулейне. Помимо лекций, участия в учебных судебных процессах и преддипломной практики по оказанию бесплатной юридической помощи нуждающимся, он также подыскивал место для стажировки, чтобы набраться опыта. Он упорно трудился и по праву всего добился сам, не ожидая помощи со стороны.
        - Мне известно, что ты каждое утро просыпаешься в четыре, чтобы повторить материал перед лекциями.  - Я поморщилась, потому что мышцы пресса начали гореть.  - Ты отказался от личной жизни, потому что это мешает учебе, и повсюду таскаешь с собой скучные юридические журналы: в трамвай, в кафе и даже в туалет…
        - Эй…
        - Ты самый трудолюбивый работник,  - продолжила я, не обращая внимания на его смущенный протест.  - И практически круглый отличник. Ты получил эти оценки не просто благодаря везению.  - Я мило улыбнулась, перед тем как подколоть его.  - В лучах твоего успеха можно обгореть.
        Брат закатил глаза и освободил мне ноги. Мы оба встали на четвереньки и принялись отжиматься. Наши совместные тренировки проходили минимум раз в неделю, хотя обычно получалось и чаще. Трудно было составить четкое расписание с учетом наших напряженных графиков, но мы взяли за правило поддерживать мотивацию друг друга. Джек никогда всерьез не увлекался спортом, но все детство помогал мне в тренировках, так что физические упражнения являлись такой же неотъемлемой частью его жизни, как и моей.
        - Знаешь, я люблю тебя.  - Отжимаясь, он смотрел в землю.  - Мне следует чаще это говорить.
        Я остановилась и села, глядя на него. Он сделал то же самое.
        - Мне было трудно расти рядом с тобой, Истон,  - признался он, мрачно уставившись куда-то вперед.  - Все внимание родители уделяли только тебе, подчиняли наши жизни твоим интересам…  - Брат резко умолк, но я догадалась, что должно было прозвучать.
        Наши родители любили нас всех - его, меня и нашу младшую сестру Эйвери,  - но мы с Джеком понимали, что я всегда была для них на первом месте, хоть это никогда и не обсуждалось. Мои успехи в теннисе преобладали над достижениями остальных. Джек и Эйвери не могли ходить на внеклассные занятия, если те накладывались на мое расписание тренировок, и им приходилось посещать мои бесконечные матчи, тихо и незаметно сидя на скамье, потому что взгляды родителей были направлены лишь на меня. Только на меня одну.
        Брату не следовало становиться моим лучшим другом. Он должен был затаить на меня обиду.
        Он встал с земли и протянул мне руку, чтобы помочь подняться. Я приняла ее, всем телом подрагивая от усталости.
        - Но ты никогда не зазнавалась,  - заметил он.  - Ты всегда вела себя так, будто мы с Эйвери имеем не меньшее значение.
        - Так и есть,  - без колебаний заявила я, отряхивая шорты.
        - Да, но наши родители не всегда так считали.  - Джек вздохнул.  - Спасибо за предоставленную возможность,  - сказал он, подразумевая принятое нами пять лет назад решение переехать в Новый Орлеан, чтобы Джек мог поступить в Тулейн,  - и спасибо, что позволяешь мне иногда для разнообразия почувствовать себя старшим братом.
        Я рассмеялась и легонько стукнула его кулаками.
        - Да, иногда у тебя получается,  - беспечно поддразнила я его.
        - Иногда?  - Он подставил ладони под мои шутливые удары.  - Я на три года старше тебя, Свинина.
        - Только физически.  - Я пожала плечами.  - Согласно исследованиям, мальчики отстают от девочек в моральном развитии на одиннадцать лет.
        Брат сделал выпад, и я блокировала его удар, отбив в сторону его крепкую руку так, что он пошатнулся.
        - Ох уж эта твоя статистика,  - закатил глаза он.  - Где ты это вычитала?
        - В интернете.
        - Ах, эта бездна достоверной информации.  - Он нанес еще несколько небыстрых ударов, и я подпрыгнула и пригнулась, кружа вместе с ним будто в танце.  - Почему бы тебе не выйти в люди и не проверить эти теории на личном опыте?
        - Я выхожу в люди,  - недовольно поморщилась я.
        - Ну, конечно,  - кивнул он.  - На работу. Или со мной. Или когда выходишь на охоту.
        Я издала сердитый возглас, ударила брата сильнее и наконец-то попала ему в грудь.
        - Ой!  - Он замычал от боли.
        Джек выпрямился, весь подобрался и двинулся вперед, нанося удары быстрее. Я едва успевала реагировать.
        Выхожу на охоту? Не надо со мной так шутить.
        У меня почти нет секретов от брата. Мы всегда принимали решения сообща, и когда пять лет назад случилась та катастрофа, я позволила ему поддержать себя. Но подробностями своей интимной жизни делиться с ним я не собиралась. В основном мне некогда было скучать по мужчинам. И уж конечно у меня не возникало никакого желания заводить с кем-либо долгосрочные отношения.
        Не то чтобы я не пыталась, но, как правило, они были запутанные и непредсказуемые, в таких не получалось свободно дышать. Но время от времени мне хотелось физической близости. Не хватало кого-то рядом, хотелось почувствовать себя желанной. Хотя бы на одну ночь.
        Поэтому я выходила в люди и избавлялась от этой тоски, а потом возвращалась домой с новыми силами. Порой встречалась с каким-нибудь «другом», который тоже не собирался заводить длительных отношений, но иногда, когда мне хотелось острых ощущений, я знакомилась с кем-нибудь.
        С каким-нибудь незнакомцем.
        - Я хочу сказать, попробуй на крайний случай взять настоящий урок самообороны,  - пожаловался брат,  - вместо того, чтобы тестировать на мне приемы с Ютьюба.
        Я схватила его за руку и провела болевой прием на запястье. Его лицо исказилось.
        - Не нравится быть моей боксерской грушей?  - поддразнила я его, усиливая давление на запястье.
        Он раздраженно скривил губы и, прежде чем я успела опомниться, сделал подсечку и толкнул меня на землю. Я рухнула на пятую точку, ощущая, как боль растекается по бедрам. Джек схватил меня за шею и прижал к земле.
        Я пыталась вырваться из его хватки, но ничего не получалось. К щекам прилила кровь. Наверное, я стала похожа на помидор.
        Брат ослабил хватку и печально произнес:
        - Ты одинока, Истон.
        Я моргнула, оглушенная звуком собственного дыхания. Мне буквально хотелось провалиться под землю. К чему он это сказал? У меня нет парня, но я не одинока. Пусть сначала посмотрит на себя.
        И у меня в жизни все хорошо. Я живу в великолепной квартире, закончила Лойолу с отличием и только что получила отличную должность преподавателя истории в элитной частной школе здесь, в городе. Я собираюсь заниматься полезным делом, выполнять важную работу. И мне всего двадцать три. Я сосредоточена на карьере и еще очень молода. Мне некуда торопиться. У меня все впереди.
        Джек отпустил меня и отодвинулся, откинув со лба белокурые волосы.
        - Я просто беспокоюсь за тебя,  - пояснил он.  - И по-прежнему считаю, что тебе надо с кем-нибудь поговорить.
        Я приподнялась на локтях и многозначительно посмотрела на него, сохраняя спокойствие, несмотря на растущий в груди гнев.
        - Со мной все в порядке.
        - Неужели?  - выразил сомнение Джек.  - А сколько раз сегодня утром ты возвращалась, чтобы проверить, заперта ли входная дверь?
        Я закатила глаза и отвернулась. Не следовало говорить ему об этом. Его это беспокоило.
        Допустим, иногда мне хотелось убедиться, что все лежит на своих местах. Порой я четыре раза перепроверяла, заперта ли входная дверь, чтобы почувствовать себя в большей безопасности. А временами мне нравилось считать предметы.
        На самом деле мне просто нравилось держать все под контролем, и я достаточно хорошо скрывала от чужих глаз эту привычку. Брат, вероятно, ничего бы и не заметил, если бы я сама не призналась.
        - Я больше не в центре всеобщего внимания,  - напомнила я ему.  - Перестань пытаться удержать меня, ладно? Я в порядке.  - Мы поднялись.  - У меня сломалась дверная ручка в ванной.  - Я вставила наушники в уши, прежде чем он успел что-нибудь добавить.  - Поэтому мне нужно заглянуть в хозяйственный магазин.
        - Может, мне посмотреть, что с ней?
        Джек натянул футболку обратно, но я покачала головой и бросила в шутку:
        - Ты в этом такой же профан, как и я.
        - А почему ты не хочешь просто пригласить мастера?  - прокричал он мне вслед.
        Я повернулась, отвечая ему тем же.
        - А почему ты не любишь видеоуроки на Ютьюбе?  - выкрикнула я и напомнила свой жизненный девиз, который был ему прекрасно известен:  - Всегда ложись спать умнее…
        - …чем ты была, когда проснулась,  - закончил он насмешливым голосом.
        Я улыбнулась, включила композицию Hazy Shade of Winter группы The Bangles и побежала к выходу из парка.
        По возвращении домой я целый час просидела на корточках возле двери в ванную, изучая инструкции по установке новой дверной ручки. К счастью, переехав в эту квартиру два месяца назад после окончания учебы, я купила набор инструментов, а продавец в магазине подсунул мне беспроводную дрель, которая очень пригодилась.
        В знаниях - сила, и мне нравилось справляться с проблемами самостоятельно. Каждая возникающая передо мной трудность становилась поводом изучить нечто новое, что могло еще пригодиться мне в дальнейшем. Брат, однако, не разделял моей тяги к самостоятельности. Когда я переехала сюда, он купил мне кофейник в подарок на новоселье. Я же приобрела огнетушитель и набор рабочих инструментов из тридцати восьми предметов. Джек подарил мне шкаф для хранения вина, забитый бутылками с пино нуар, а я поставила два дополнительных засова на входную дверь. У нас с братом были разные понятия о самодостаточности, но этого и следовало ожидать. Его опыт взросления отличался от моего.
        Закручивая винты, я улыбнулась своим мыслям и покраснела от смущения. Хорошо, что Джек не видел, как я развлекаюсь, возможно, впервые за всю неделю. Я могла вкручивать винты, пока дверь не треснет. И могла даже заниматься этим по всей квартире, пока не надоест. За такое брат бы посадил меня в тюрьму. Или, как минимум, принудительно отправил бы в спа-центр.
        Перекусив бутербродом, я приняла душ и перерыла гардероб, подбирая наряд для сегодняшнего вечера. Завтра начнется учебный год, и родители учеников сегодня приглашены на день открытых дверей в Брэддок Отенберри, мое новое место работы. Или мое единственное место работы, так как я впервые приступала к преподавательской деятельности. Получив пару недель назад ключи от кабинета, я обустроилась в нем, и к завтрашнему дню все было готово. Оставалось лишь попытаться расслабиться и провести родителям экскурсию.
        В качестве наряда я выбрала красную юбку-карандаш, которая заканчивалась чуть выше колена спереди, но сзади спадала ниже колен благодаря расклешенной оборке, приталенную черную блузку с манжетами, которая застегивалась на пуговицы до самого горла. В довершение наряда я выбрала простые черные туфли на шпильках с заостренным носком. Я скривилась, глядя на них, но сегодня мне требовалось произвести хорошее первое впечатление, так что придется потерпеть. В течение всего учебного года я планировала ходить в кроссовках и туфлях на плоской подошве.
        Наряд получился консервативным, но стильным. Я сделала легкий макияж и уложила волосы в крупные локоны, собрав их по бокам головы и закрепив заколкой на затылке, и надела украшения, а затем осторожно оделась, стараясь ничего не помять.
        Начиналась моя новая жизнь, и все должно быть идеально. Надев на запястье часы и украсив уши парой бриллиантовых сережек-гвоздиков, подаренных мне родителями, я разгладила руками блузку и юбку, смахивая с них несуществующие ворсинки.
        Идеально.
        Перед уходом я дважды проверила окна, плиту и обе двери, убедившись, что все надежно заперто.
        Я прибыла в школу за несколько часов до начала мероприятия. Посмотрела почту в учительской, сделала несколько копий памятки для родителей и дважды проверила ноутбук и проектор, чтобы убедиться, что презентация в PowerPoint готова к показу.
        Предполагалось, что к приезду родителей нужно подготовить небольшую вступительную речь, но я прикинула - надеюсь, правильно,  - что они будут расхаживать от кабинета к кабинету без установленного порядка, поэтому просто сделала презентацию с картинками и надписями, чтобы запустить ее в фоновом режиме. Родители сами решат, смотреть ее или нет. Они могли полистать разложенные на парте учебники и ознакомиться с копией учебного плана и расписанием уроков, которые были размещены на столе у входа.
        На рабочих собраниях, которые проводились на прошлой неделе, мои коллеги-учителя предлагали принести печенье и клубнику в шоколаде в качестве угощения, но после того, как школьная медсестра встретилась с нами в среду и напугала нас до чертиков опасностью аллергических реакций, я решила не рисковать. Бутилированная вода, и ничего более.
        Через док-станцию айпода я фоном включила композицию Боба Марли No Woman, No Cry и еще раз прошлась по кабинету, проверяя, все ли готово не только к сегодняшнему вечеру, но и на завтра.
        - Вы - Истон Брэдбери?  - пискнул чей-то голосок за моей спиной.
        Я обернулась и увидела в дверях рыжеволосую девушку в темно-синем платье.
        - Я - Кристен Мейер,  - продолжила она, положив руку на грудь.  - Преподаю технологию и естествознание. Мой кабинет расположен прямо напротив.
        Я нацепила улыбку и подошла к ней, отметив, что она выглядит всего на несколько лет старше меня.
        - Привет.  - Я пожала ей руку.  - Да, я Истон. Жаль, мы не познакомились раньше.
        В основном наши рабочие собрания проводились небольшими группами, и так как я преподавала всемирную историю и историю США, мы с Кристен, вероятно, провели вместе от силы несколько часов, прежде чем нас разделили.
        - Первый год работаешь?  - Ее ярко накрашенные губы растянулись в очаровательной улыбке.
        - Да. Я посещала мастер-классы и прошла практику, но в остальном…  - я с волнением выдохнула:  - …новичок.
        - Завтра начнешь усваивать все ускоренным курсом.  - Она махнула рукой, проходя мимо меня в кабинет и оглядываясь по сторонам.  - Впрочем, не волнуйся. Первый год - самый легкий.
        Я нахмурилась, не поверив в это ни на секунду.
        - Мне говорили совсем наоборот.
        Кристен обернулась, ничуть не смутившись.
        - О, так всегда говорят, чтобы обнадежить. В первый год ты просто пытаешься не пойти ко дну, понимаешь? Изучаешь все тонкости, вовремя выполняешь бумажную работу, часами готовишься к уроку, а потом он идет совсем не так, как ты планировала…  - Она рассмеялась.  - Но чего никто тебе не скажет,  - продолжила она, прислонившись к парте,  - так это того, что колледж ни к чему тебя не подготовил. В первый год работы ты учишься преподавать. В каждый последующий - пытаешься добиться успеха в этом деле. Вот что самое трудное.
        - Отлично.  - Я улыбнулась, уперев руки в бока.  - Я-то думала, что научилась преподавать в колледже.
        - Нет. Завтра тебя ожидает боевое крещение. Готовься.
        Выпрямив спину, я отвернулась и приказала себе не хмуриться. В глубине души я понимала, что Кристен, вероятно, права, но мне все равно не нравилось, что придется начинать все с нуля после месяцев подготовки. Я усердно училась, посещала все занятия и даже брала дополнительные часы. Читала о новейших исследованиях и методиках и предпочитала самостоятельно, без помощи наставника составлять учебный план - что мне было позволено делать, пока я проходила учебную программу,  - и критерии оценок. Я заранее расписала поурочный план на весь учебный год, но теперь начала переживать, что проделала такой труд впустую. Что, если я понятия не имею, во что ввязываюсь?
        - Не переживай,  - поспешила меня утешить Кристен.  - Проблема вовсе не в учениках.  - Она понизила голос и наклонилась ко мне.  - Родители хотят знать, что получат за свои деньги.
        - Что ты имеешь в виду?
        - В государственных школах родители, как правило, не очень-то интересуются учебой своих отпрысков. В частной школе - порой даже слишком усердствуют. Могут вести себя агрессивно,  - предупредила она.  - И иногда приводят юристов на родительские собрания, так что будь готова.
        Она похлопала меня по спине, как будто я нуждалась в утешении, и вышла.
        Могут вести себя агрессивно?
        Я подошла к окнам, чтобы переставить растения на подоконниках. Солнце уже село, и ученики с родителями выходили из дорогих машин, направляясь в школу. Матери поправляли детям прически, в то время как отцы продолжали вести деловые беседы по телефону. Я развернулась и широко распахнула дверь кабинета.
        Я умею вести себя с агрессивными людьми.
        В течение следующих двух часов родители и ученики знакомились с преподавателями и предметами в расписании. Так как мои ученики были в основном первогодками, они шли ко мне сплошным потоком. Многие родители хотели, чтобы их сыновья и дочери освоились перед началом учебы в новой школе, и, судя по предложенному мной для заполнения регистрационному листу, со мной познакомились почти две трети учеников и их родных. Остальным я планировала на этой неделе позвонить или написать по электронной почте, чтобы представиться и «установить контакт».
        Я ходила по кабинету туда-сюда и общалась с семьями. На стенах развесила карты и плакаты, а на столах и полках разместила артефакты и инструменты, которыми пользуются историки и археологи. Гости заинтересованно их рассматривали.
        Несмотря на то, что впереди меня ждало около ста восьмидесяти учебных дней, этот вечер был самым важным. Наблюдение за тем, как ученики общаются с родителями, дает хорошее представление о том, чего следует ожидать в течение учебного года. Кого из родителей ребенок на первый взгляд боится больше? (К тому и надо обращаться в случае каких-то проблем.) Как дети разговаривают со своими родителями? (Точно так же они будут говорить с вами.)
        Кое-кто еще прохаживался по кабинету, но так как время уже подходило к концу, все начали расходиться.
        - Привет.  - Я подошла к парню, который уже давно сидел в одиночестве, ссутулившись за одной из парт.  - Как тебя зовут?
        Не вынимая наушников и продолжая играть в телефоне, он бросил на меня раздраженный взгляд. Я хотела присесть и завязать разговор, но меня уже одолевали дурные предчувствия. С этим пареньком мне придется нелегко. Прочитав имя на бейдже, который члены родительского комитета прикрепляли всем гостям вечера, я протянула парню руку.
        - Кристиан?  - улыбнулась я.  - Приятно познакомиться. Меня зовут Ис…  - Тут я остановилась и поправила себя:  - Мисс Брэдбери. Какой из моих предметов ты будешь посещать?
        Но тут его телефон запищал, и парень вздохнул, вытаскивая наушники.
        - У вас есть зарядное устройство?  - нетерпеливо спросил он.
        Я опустила руку. Слава богу, я не сужу о людях по первому впечатлению, но хорошие манеры у него отсутствуют.
        В ожидании ответа парень уставился на меня серо-голубыми глазами из-под копны взъерошенных черных волос. Я тоже ждала, скрестив руки на груди. Он закатил глаза и сдался первым, соизволив взглянуть на лист бумаги, лежащий на столе.
        - Я буду посещать историю США,  - ответил он, и его дерзкий тон поднял во мне волну гнева.
        Я кивнула, взяла сильно измятый лист и поинтересовалась:
        - А где твои родители?
        - Моя мать сейчас в Египте.
        Я отметила, что его группа стоит у меня первым уроком, и вернула ему расписание.
        - А отец?
        Парень приподнялся и сунул лист в задний карман своих брюк цвета хаки.
        - На совещании у застройщика. Должен скоро подъехать.
        Он поднялся и оказался почти одного роста со мной. Я расправила плечи и откашлялась.
        - Совещание у застройщика?  - переспросила я.  - В воскресенье вечером?
        - Хороший вопрос,  - сверкнул он белыми зубами.  - Я тоже его задавал. Отец пропустил его мимо ушей.
        Я выгнула бровь, тут же отметив про себя, что они с отцом не очень-то ладят. Интересно бы посмотреть, как они между собой общаются. Парень вставил наушники обратно в уши, готовясь прекратить беседу.
        - Если я доставлю вам неприятности, лучше сразу звонить моей матери в Африку, чем связываться с моим отцом,  - сказал он мне.  - Просто совет на будущее.
        Я вскинула брови и усмехнулась. Вот засранец!
        Но я и сама такой была когда-то и понимала, почему он так себя ведет. Мы могли бы найти общий язык. Развернувшись, я подошла к своему столу и вытащила из ящика телефон. Вынув батарею, вернулась и протянула ее парню.
        - Зарядишь ее сегодня вечером, а завтра поменяемся обратно, договорились?
        Он нахмурился и медленно протянул руку. К счастью, батарея подходила к его модели телефона.
        - По школьным правилам,  - заговорил парень,  - нам нельзя пользоваться мобильными в классе.
        - На моих уроках можно,  - не растерялась я.  - Завтра расскажу об этом подробнее.
        Он протянул мне разряженную батарею и кивнул. Я расслабилась, радуясь, что парень, кажется, немного смягчился.
        - Кристиан.
        Вздрогнув от резкого оклика, мы оба повернулись в сторону входа. В дверном проеме, заполняя собой все пространство, стоял Кристиан в угольно-черном костюме-тройке, белой рубашке и золотом галстуке. Повзрослевший.
        Он прищурился, сверля нас взглядом из-под прямых бровей.
        Вот дерьмо.
        Шокированная, я застыла. С сыном я только что познакомилась, но вот отца уже давно знала. Нет, нет, нет… Пульс участился, лоб и шея покрылись холодным потом. Неизвестно, узнал ли меня мужчина, но я не могла заставить себя приблизиться к нему. Что, черт возьми, мне делать?
        Это был Тайлер Марек.
        Тот самый мужчина, который танцевал со мной, флиртовал со мной и заявил, что кое в чем не станет со мной церемониться, оказался отцом моего ученика?!
        Я отошла к доске, решив не обращать на него внимания, и заменила батарейку в телефоне. Наклоняться было не обязательно, но я ощущала на себе взгляд Тайлера и хотела укрыться от него ненадолго, чтобы взять себя в руки.
        Я закрыла глаза и глубоко вдохнула.
        При первой встрече мне показалось, что он не из тех, кто заводит детей. Неужели я ошиблась? Он женат? Тогда я не заметила кольца на пальце, но это еще ни о чем не говорило. Мужчины снимают обручальные кольца так же легко, как и надевают. А что, если он меня узнает? Слава богу, я с ним не спала.
        Я глубоко вздохнула, защелкнула корпус телефона и закрыла сумку. Облизнув пересохшие губы, сглотнула и заставила себя встать, черт возьми, ровно и справиться с проблемой. Выпрямив спину, я пригладила рукой блузку, собрала несколько заполненных анкет и убрала их. Остальные гости уже покинули кабинет, и я напряглась, увидев, как он приближается.
        Тайлер Марек.
        Я думала о нем. Чаще, чем хотелось бы.
        И, тем не менее, сопротивлялась желанию поискать в интернете информацию о нем, чтобы не потакать своему бессмысленному любопытству. Я не рассчитывала увидеть его снова, тем более здесь.
        - Мы ведь уже встречались раньше, не так ли?  - с твердой уверенностью в голосе спросил он.
        Я подняла глаза, и от его пронзительного взгляда по моим рукам побежали мурашки. Он спокойно и вежливо ждал ответа. Я сглотнула и постаралась придать уверенности улыбке.
        - Полагаю, нет, сэр.  - Я протянула ему руку, надеясь, что у него случится провал в памяти.
        Конечно, в тот вечер я была в маске - довольно жалкой, но все же,  - так что Тайлер мог запомнить лишь образ девушки в красном платье. Хотелось надеяться, что его воспоминания этим и ограничатся. Не то чтобы мы делали что-то постыдное, танцуя и флиртуя, но все же было неловко.
        Тайлер пожал мне руку, и я вспомнила, как эти же руки касались моей талии, затылка…
        Он прищурился, разглядывая меня, и мне захотелось провалиться под землю, потому что в любой момент Тайлер мог вспомнить.
        - По-моему, мы знакомы,  - настойчиво повторил он, не поверив мне.
        - Я - мисс Брэдбери,  - переключилась я на другую тему, обходя вокруг стола.  - Мы с вашим сыном уже познакомились. В этом году он первым уроком будет посещать у меня историю США.
        «И, надеюсь, состоится лишь одно родительское собрание, после которого нам с тобой больше никогда не придется сталкиваться друг с другом».
        Не то чтобы мне было стыдно или страшно. Но этот парень меня завел.
        За последние несколько месяцев мыслями я часто возвращалась к тому вечеру. Тихими ночами, когда мне хотелось ощутить чьи-то прикосновения, а рядом никого не было, я вспоминала, как Тайлер танцевал со мной, почти касался меня губами и смотрел на меня сверху вниз. С тех пор я несколько раз спала с другими мужчинами, но, как ни странно, представляла всегда его.
        А теперь он рядом…
        Он продолжал, приподняв бровь, изучать меня, и я вдруг занервничала. Вид у него был грозный. Совсем не такой игривый, как в тот вечер.
        - Кристиан,  - позвал Тайлер сына.  - Подойди.
        Почти не отрывая взгляда от экрана телефона, тот приблизился.
        - Я и так здесь,  - сказал Кристиан дрожащим от злости голосом.  - Пить хочу.
        - У двери стоят бутылки с водой,  - проинструктировала я, но он просто вышел из кабинета, не сказав больше ни слова.
        Челюсть его отца напряглась, и я поняла, что Тайлер сердится.
        - Простите моего сына,  - извинился он.  - Его мать уехала на год, и он немного не в духе.
        Он сказал «его мать». Не «моя жена».
        Поток воздуха из кондиционера охлаждал мое лицо, попадал на блузку и помогал хоть немного охладиться. Мы с Тайлером остались в кабинете одни, и я втянула ноздрями его пьянящий запах.
        Обогнув Тайлера, я направилась к стопкам бумаг, разложенным у двери.
        - Что ж, вам нужно успеть посетить и другие кабинеты, а времени осталось не так уж много,  - я направилась к стопкам бумаг, разложенным у двери,  - поэтому возьмите памятку с моей контактной информацией и учебным планом на год.  - Я взяла со стола памятку, уместившуюся на одной странице, а также подробный план на двух страницах, подошла и протянула Тайлеру оба документа.  - А еще есть учебная программа с кратким перечнем дат, когда будут проводиться тесты и когда должны быть сданы самостоятельные работы и проекты,  - продолжила я, когда он отвел взгляд, чтобы просмотреть документы.
        Брови Тайлера поползли вверх, пока он изучал их.
        - Вся информация также размещена на сайте. Это всего лишь распечатка для вашего удобства.
        Я скрестила руки на груди и постаралась, чтобы голос звучал непринужденно:
        - У вас остались ко мне какие-нибудь вопросы?
        Наверное, это прозвучало так, будто я пыталась выпроводить его поскорее, но чем дольше Тайлер оставался со мной рядом, тем больше шанс, что он меня вспомнит.
        - Да,  - вполголоса произнес он, продолжая листать бумаги.  - Вообще-то, есть один вопрос.
        Я напряглась, стараясь не задерживать дыхание.
        - Как давно вы работаете учителем?  - спросил он.
        - Первый год,  - со всей уверенностью ответила я.
        Тайлер вскинул брови, и уголки его рта приподнялись.
        - Надеюсь, вы потянете.
        Я склонила голову набок, вглядываясь в него и стараясь не показывать, что оскорблена намеком.
        - Прошу прощения?
        - Мой сын - тот еще подарок,  - пояснил он.  - Он не хулиган, но очень своенравен. Надеюсь, вы знаете, как с ним справиться.
        Я слегка кивнула и повернулась обратно к столу.
        Не хулиган?
        Судя по тому, что я уже видела, Кристиан действительно тот еще фрукт. Я лишь надеялась, что мне не придется звонить его отцу или встречаться с ним по какому-нибудь поводу. Вернувшись за свой стол, я подняла глаза и увидела, что Тайлер все еще стоит у двери и смотрит на меня так, словно пытается что-то понять.
        - Что-нибудь еще?  - спросила я как можно более вежливым тоном.
        Тайлер покачал головой, как будто все еще размышлял о чем-то.
        - Я просто… почти уверен, что знаю вас.
        - Истон?  - Кристен заглянула в кабинет, прерывая нашу беседу.  - Мы собираемся… ой, простите.
        Она умолкла, заметив, что в кабинете находится кто-то из родителей. Мои веки затрепетали и закрылись, а в животе все перевернулось.
        Черт.
        - Извините, что помешала,  - прощебетала она.  - Зайди ко мне, когда закончишь, ладно?
        И Кристен закрыла дверь, оставив нас в кабинете одних.
        Я мельком глянула на мистера Марека, а он отвернулся от двери и пронзил меня пристальным взглядом. А затем, как лед под жгучими лучами солнца, его тяжелый взгляд смягчился, в нем засияло понимание, глаза заблестели, а губы изогнулись в изумленной улыбке.
        Мать твою!
        - Вас зовут Истон?  - Он медленно двинулся ко мне, и с каждым его шагом мое сердце билось все быстрее, а кровь все жарче струилась по венам.  - Необычное имя для женщины,  - продолжил Тайлер, придвигаясь все ближе.  - На самом деле я встречал только одну девушку с таким именем.
        Я выдохнула. Он изучал мою фигуру, словно сравнивал меня нынешнюю с той незнакомкой, которую встретил полгода назад.
        Наконец Тайлер снова встретился со мной взглядом и подался вперед, будто в ожидании чего-то.
        - Ты так и не узнала, как меня зовут,  - игривым тоном напомнил он.
        Волосы на затылке встали дыбом.
        - Хочешь узнать?  - предложил Тайлер, играя со мной.
        Вообще-то, я должна была познакомиться с отцом своего ученика. Но сейчас он просто надо мной глумился, и хотя я хотела наладить хорошие отношения со всеми, мне требовалось пожертвовать малым ради большего. Нельзя предсказать, что случится, если Тайлер начнет относиться ко мне иначе, чем как к учителю Кристиана, а никак иначе он ко мне относиться не должен.
        - Мистер Марек,  - произнесла я спокойным, но твердым голосом.  - Если у вас больше нет вопросов, полагаю, вам не нужно заставлять сына ждать. Снова,  - добавила я.  - Возможно, вам стоит его найти.
        Веселые искры в его глазах тут же исчезли, и я увидела, как Тайлер выпрямился и натянул суровую мину.
        Обиделся. Хорошо.
        Взглядом я указала ему на дверь.
        - Всего доброго.
        3
        Тайлер
        - Ты улыбаешься,  - заметил мой брат Джей, сидевший напротив меня на заднем сиденье «Рендж Ровера».
        Я пропустил это мимо ушей, наблюдая за проносящимися мимо пешеходами, большую часть которых составляли люди на пробежке и учащиеся с рюкзаками, пока Патрик, мой водитель, вез нас домой.
        Я не улыбался.
        Я был оскорблен, удивлен и заинтригован, представляя себе ее красивое раскрасневшееся лицо. В этой блузке, застегнутой до самого горла, в узкой красной юбке и в туфлях на каблуках, подчеркивающих ее стройные икры, вся такая чопорная, Истон совсем не походила на ту девушку с банкета в честь Марди Гра.
        Но она определенно меня не разочаровала.
        Тогда она вела себя дерзко и сексуально, казалась почти неприступной и чертовски привлекательной. Ее острый язычок забавлял и возбуждал меня, и я был поражен, когда она взяла и ушла, ничуть не заинтересованная в том, чтобы продолжить знакомство. К сожалению, я так и не смог разыскать ее после банкета: ее имени не оказалось в списке приглашенных, и это означало, что она пришла с кем-то. Мне не хотелось расспрашивать всех подряд, поэтому я решил оставить все как есть.
        И вот она вновь появилась - учительница моего сына, дерзкая и неприступная, что лишь придавало ей очарования, такая же сексуальная, как и много месяцев назад,  - но разница заключалась в том, что теперь я не мог, черт возьми, прикоснуться к ней.
        Я ослабил галстук, ощутив, как взмокла шея, хотя кондиционер работал на полную, и посмотрел на сына, сидящего рядом со мной, уткнувшись в телефон.
        Это будет чертовски долгий год.
        - Ну что ж, приготовься к удару по яйцам.  - Мой брат откинулся на спинку сиденья, постукивая по телефону стилусом.  - Мейсон Блэквелл только что получил от Фонда Эрхарта субсидию в два миллиона долларов. Они официально поддерживают его за то, что он олицетворяет их высокие моральные качества.
        Мейсон Блэквелл. Мой единственный реальный противник на выборах в сенат.
        - Высокие моральные качества,  - повторил я вполголоса.  - Пока я ем младенцев и купаюсь в крови, так?
        Джей усмехнулся и наконец поднял глаза.
        - Они такого не утверждают,  - заверил он.  - Во всяком случае, не в таких выражениях. О тебе вообще ничего не говорят. Ты просто загадка,  - проворковал брат, снисходительно глядя на меня.
        Эту тему мы уже обсуждали, но Джей никак не унимался. Он продолжал гнуть свою линию, надеясь взять меня измором, но я ни за какой хрен не позволю СМИ вмешиваться в мою личную жизнь. Управлять вниманием прессы, переключая его на то, что действительно важно,  - обязанность Джея.
        - Это твоя работа,  - напомнил я ему и пристально посмотрел в глаза, показывая, что не шучу.
        Он лишь покачал головой и подался вперед.
        - Тайлер.  - Вспомнив о присутствии моего сына, он понизил голос до шепота:  - Я могу скормить газетчикам все, что пожелаешь, но перед камерами тебе лучше вести себя более открыто. На дворе двадцать первый век, и люди… избиратели,  - уточнил он,  - хотят знать все.
        - То, что их не касается,  - тихим голосом возразил я, прислушиваясь, как Кристиан продолжает спокойно играть.
        В моем прошлом нет никаких позорных поступков или преступлений, но пресса начала интересоваться моим сыном - какое место я занимаю в его жизни,  - и моими интимными отношениями. Черт возьми, это никого не касается.
        А Джей хотел выложить меня перед ними как на ладони.
        Брат откинулся обратно на сиденье.
        - Ким Кардашьян выкладывает в «Инстаграм» фото своей задницы,  - процедил он сквозь зубы.  - В таком уж мире мы живем, да поможет нам Бог, и клянусь, одна фотка того, что ты ел на завтрак, привлечет к тебе больше сторонников, чем любая предвыборная речь или рекламный ролик. Будь общительнее. «Твиттер», «Фейсбук»…
        - У тебя есть люди для выполнения этого дерь…  - Я умолк, бросил взгляд на сына, а затем снова на Джея.  - Для этой ерунды,  - поправил себя я, не желая выражаться в присутствии Кристиана.
        От плохой привычки трудно избавиться, и поскольку Кристиан всегда - всегда - жил со своей матерью, я не беспокоился о том, какие выражения употребляю. Теперь мне приходилось постоянно следить за языком в его присутствии - все равно что находиться на публичном мероприятии или перед камерами.
        Себя настоящего не всегда нужно показывать.
        Первое, что я сделал прошлой зимой, когда решил начать подготовку к выборам,  - это набрал команду специально обученных людей, чтобы те занимались моим сайтом и социальными сетями и избавили меня от этой необходимости. Официально свою кандидатуру я еще не выдвигал, и предвыборная кампания должна была стартовать только через полгода, но мы уже закладывали фундамент.
        Брат кивнул.
        - Да, у нас есть люди, которые ведут твои аккаунты в соцсетях, но было бы неплохо, если бы ты добавил их постам немного индивидуальности. Выкладывай истории об отцовстве, смешные анекдоты, селфи… что угодно.  - Он отмахнулся от меня.  - Люди крепко подсаживаются на эту дрянь. Они проглотят наживку.
        Я закрыл глаза и потер виски. До выборов осталось больше года, но в случае победы меня ждет еще более активное вторжение в личную жизнь.
        - Серьезно, посмотри на него.  - Джей указал на Кристиана.
        Я увидел, как тот, горизонтально развернув телефон и зажав его между ладоней, с невероятной скоростью постукивает по экрану двумя большими пальцами. Он занимался этим круглыми сутками, и я не мог припомнить, когда последний раз мы смотрели друг другу в глаза. При каждой моей попытке завязать разговор и поинтересоваться, чем он занимается, он вел себя так, словно плохо меня слышит.
        Джей прав. Кристиан крепко подсел. Как и все остальные.
        - Тебе обязательно все время торчать в этой штуке?  - Я не сумел скрыть раздражения в голосе.
        Судя по тому, что сын почти не потрудился скрыть красноречивую гримасу, он меня слышал.
        - Кристиан,  - окликнул я мальчишку и выхватил телефон из его рук в попытке привлечь внимание.
        Или, возможно, получить хоть какую-то ответную реакцию.
        Он стиснул челюсти и выдохнул с таким видом, словно терпеть меня не может. С тех пор, как неделю назад его мать и отчим отправились в исследовательскую экспедицию, а Кристиан перебрался ко мне, он игнорировал меня.
        - Ладно,  - с вызовом произнес он, уронив руки на колени и презрительно глядя на меня.  - О чем ты хочешь поговорить?
        Я приподнял бровь, в некотором роде застигнутый врасплох. Я ожидал, что он начнет спорить - или, возможно, проигнорирует меня, как обычно,  - но хотелось ли мне с ним поговорить? Много лет я пытался поговорить с ним, установить контакт, однако теперь понял, что не знаю, о чем вести беседу. И Кристиан это понял. Он догадался, что я понятия не имею, какого черта делаю.
        Он усмехнулся и одарил меня снисходительным взглядом.
        - Да ладно тебе,  - проворчал Кристиан.  - Вряд ли мы похожи на разлученных в детстве братьев, тем более - на отца и сына. Не начинай того, что, как мы оба знаем, не закончишь.
        Он потянулся за телефоном, но я выразительно посмотрел на него и отдернул руку.
        - Отдай!  - с напряженным выражением лица выпалил сын.  - Мисс Брэдбери - или как там ее зовут - одолжила мне свою батарею, и я должен вернуть ее завтра.
        - Очень жаль,  - рявкнул я, засовывая его телефон в карман и прожигая взглядом брата.  - Видишь, в этом-то и вся проблема. Какой пример подают учителя, которые позволяют детям зависать в гаджетах?!
        - Кто бы говорил,  - огрызнулся Кристиан.  - Ты все время где-то зависаешь, и для этого тебе не нужны гаджеты.
        Я опустил голову и стиснул челюсти. Господи Боже.
        Если бы я не был так чертовски зол, то, возможно, рассмеялся бы. В детстве и сам не раз доводил отца. Кристиан очень похож на меня внешне, но даже если бы это было не так, в нашем родстве не возникло бы никаких сомнений. В его возрасте я вел себя столь же вызывающе.
        - Направь энергию в нужное русло,  - заметил Джей, пытаясь образумить меня, и напомнил:  - Времени мало.
        Направить энергию в нужное русло. У меня мало времени.
        Другими словами, брат не считает заведомо проигранный спор с сыном хорошей тратой времени.
        Я посмотрел на Кристиана, который бесцельно уставился в окно, и ощутил тяжесть в груди. Наши отношения сложились дерьмово лишь по моей вине. Меня не удивило, что он сопротивлялся принятому мной и его матерью решению оставить его здесь на год, вместо того чтобы ехать в Африку. Ему требовалось время. Само собой, у меня этого времени не было, но даже когда я старался установить контакт, он закрывался от меня.
        Меня, конечно, нельзя назвать отцом года, но я поддерживал его всю жизнь и всегда хорошо к нему относился. Меня заботили его желания и потребности, и пусть, быть может, я недостаточно старался и не ставил сына превыше всего остального, но я и понятия не имел, что будет так трудно общаться с ним. Я и сам не всегда ладил с отцом, но уважал его. О Кристиане нельзя было сказать того же. Становилось все труднее и труднее игнорировать голос разума, который твердил, что уже слишком поздно.
        Машина свернула на Пританиа-стрит, вырулив на одну из множества разбитых, покрытых выбоинами дорог Нового Орлеана, и я отвернулся к окну, потому что беседа прекратилась. На улицах, полных бутиков, магазинов и уютных ресторанов, царила вечерняя суета. Среди всех районов города - Французского квартала, Мариньи, Центрального делового района, района Складов, средней и верхней части города - именно район Садов пленил меня больше всего.
        Расположенная между Сент-Чарльз-авеню и Мэгэзин-стрит, Притания считалась одной из красивейших по архитектуре улиц в районе. Ее украшали пестрые краски, цветы и зелень, а также популярные рестораны, расположенные в зданиях, которые, вероятно, не выдержали бы никакой санитарной проверки. Роскошь и самобытность здесь легко смешивались с трещинами и стариной, и это называлось характером. Такое нельзя купить или описать словами.
        Тем же самым определяется и понятие родного дома.
        Особняки девятнадцатого века возвышались по обеим сторонам улицы, спрятавшись за коваными железными воротами и чередой громадных зеленых дубов. Газовое пламя мерцало в фонарях, висевших у парадных дверей, и мимо проезжали велосипедисты с рюкзаками на плечах - вероятно, студенты - или с закинутыми за спину музыкальными инструментами - уличные артисты.
        В небе, озарив кипящие жизнью улицы, сверкнула молния, а затем прогремел гром, напомнив, что сезон ураганов еще не окончен. В ближайшие недели обрушатся обильные ливни.
        Мы въехали в более спокойный и живописный район, а затем замедлили ход и свернули на подъездную дорожку, уводящую нас все дальше за стену деревьев, к моему дому. Старый викторианский особняк, расположенный на большом участке земли, имел три этажа, бассейн и гостевой дом на территории. Хотя десять лет назад я приобрел его в ужасном состоянии, уже тогда покупка казалась мне выгодной. Вся прелесть заключалась в тихом, уединенном месте расположения, хотя находился он в самом центре города. До баров, ресторанов и магазинов было рукой подать, но их шум сюда не долетал.
        Вокруг простирался акр земли, покрытой самой пышной растительностью, которую я когда-либо видел, а по периметру росли старые дубы, чьи раскидистые ветви скрывали дом от любопытных глаз. Хотя мы с сыном почти не разговаривали, я знал, что ему здесь тоже нравится. Его мать проживала со своим мужем в более спокойной верхней части города, расположенной неподалеку отсюда - всего в нескольких кварталах,  - но находящейся в ином мире с точки зрения оживленности и культуры.
        Заехав в гараж, мой водитель вышел, чтобы открыть нам двери, но Кристиан распахнул свою первым и выскочил, наверняка все еще злой от того, что лишился телефона. Я не собирался оставлять гаджет у себя, но раз уж сын решил проявить неуважение, то, в конце концов, и мне можно ответить ему тем же. Его мать сказала, что я должен заслужить его любовь, и, возможно, она права - понятное дело, Кристиану не за что любить меня,  - но и нянчиться с ним я не собирался. Уважение к старшим - признак хорошего воспитания. Если я начну пытаться завоевать его любовь, не добившись уважения, он никогда не воспримет меня всерьез.
        А может, и воспринял бы. На самом деле я действовал наугад.
        Я увидел, как Кристиан влетел в дом через боковую дверь, и отмахнулся от Патрика, который собрался открыть мне дверь. Достал бумаги, полученные во время обхода учителей Кристиана, и передал их брату.
        - Это его учебные планы,  - объяснил я.  - Найди их в интернете и скачай на мой телефон, а затем отметь основные даты в моем ежедневнике, а также сохрани контактные данные всех учителей,  - распорядился я.
        Джей коротко кивнул.
        - Считай, уже готово,  - ответил он, просматривая бумаги.
        Прошлой весной Джей оставил работу в моей фирме и стал руководителем моей предвыборной кампании, чтобы бросить все силы на защиту моих политических интересов. Он также пытался сделать все, чтобы облегчить мне жизнь.
        - Это ведь она?  - спросил брат, задержав взгляд на одной из бумаг.  - Истон Брэдбери?
        Она? И тут я вспомнил, что Кристиан упоминал ее имя, говоря о батарее. Джей сунул бумаги в портфель и начал быстро набирать текст в телефоне.
        - Что ты делаешь?  - поинтересовался я.
        - Ищу ее в интернете,  - заявил как ни в чем не бывало он.
        Я тихонько рассмеялся, чтобы Джей меня не услышал. Спасибо Господу за моего брата и его техническую смекалку. Он собирал информацию обо всем и всех, и мне от этого была лишь польза. Но с сыном я предпочитал разбираться без его помощи.
        Я уже собирался выйти из машины, но задержался, когда Джей заговорил:
        - Двадцать три года, окончила с отличием университет Лойолы…
        - Мне все равно,  - перебил я Джея, выходя из машины.
        По правде говоря, мне было не все равно. Мне нравилось вспоминать о ней, и с момента нашей встречи ни с одной женщиной я не испытывал такого удовольствия, как с ней, а ведь мы только разговаривали. Ее загадочность забавляла и привлекала меня, и я не хотел все разрушить. Я бы с огромной охотой переспал с Истон, но с мисс Брэдбери такое было недопустимо.
        Границы здесь очевидны, и их нельзя нарушать. Ради моего сына и карьеры.
        - Какие у меня планы на неделю?  - сменил я тему разговора, войдя через боковую дверь в просторную кухню.
        - С понедельника по среду ты занят работой в офисе и проведением встреч.  - Джей захлопнул за собой дверь и направился за мной через кухню и дальше по коридору, мимо гостиной и комнаты отдыха.  - Но в четверг и пятницу все спокойно,  - продолжил брат,  - и я подтвердил твой ужин в эти выходные с мисс Маколифф. Если ты не решил его отменить,  - добавил он.
        - Ни в коем случае.  - Я снял галстук, вошел в свой кабинет и скинул пиджак.
        Тесса Маколифф вела себя нетребовательно и неприхотливо. Она была красива, скромна и хороша в постели, но, несмотря на рекомендации моего брата завязать с ней серьезные отношения - или с любой другой женщиной - для улучшения политической репутации, я не собирался ничего менять в своей жизни ради голосования. Избрание в сенат имело для меня большое значение, но Тессу я не любил, да и некогда было влюбляться.
        Похоже, ее это тоже вполне устраивало. Она работала продюсером и ведущей утреннего шоу на местном канале, и с самого первого дня у нас ни разу не возникало ложных представлений о том, чего ожидать друг от друга. Время от времени мы встречались за ужином, а потом заканчивали вечер в гостиничном номере. Вот и все. Я звонил ей, когда чувствовал в этом необходимость. Или она - мне. Дальше этого дело никогда не заходило.
        Еще в самом начале предвыборной кампании я задумывался о поиске серьезных отношений. Большинству избирателей нравятся кандидаты, которые на личном примере пропагандируют правильные семейные ценности - имеют супругу и детей,  - но меня больше интересовала работа, и я решил не устраивать свою личную жизнь через силу.
        Мой сын, холостяцкий образ жизни, размышления о том, чтобы когда-нибудь завести еще детей - само собой, после того, как докажу, что способен воспитать уже имеющегося ребенка,  - это мое личное дело и никого больше не касается. Какое, черт возьми, это имеет отношение к моей способности занимать высокий пост?
        - Парень ведь ужинал, верно?  - спросил я у брата, обойдя стол и включив компьютер.
        Он расстегнул пиджак и бросил портфель на один из двух стульев, расположенных по другую сторону стола.
        - Да,  - кивнул Джей.  - Я попросил Патрика отвезти его в «Лебанон» перед тем, как отправляться на собрание в школу.
        Патрик обожал фалафель, а Кристиан, похоже, любил все блюда с хумусом. За последнюю неделю они ужинали вместе уже второй раз. Я напомнил себе, что завтра должен быть дома к ужину. Из-за гребаной непредвиденной встречи с моим отцом мне пришлось просить Патрика отвезти Кристиана на день открытых дверей в школу и сказать, что меня ждет застройщик, а не собственный отец с намерением устроить допрос. В тридцать пять лет я все еще отчитывался перед родителем и, хотя в роли сына ненавидел это, мог войти в положение в роли отца. У меня хороший папа. Жаль, что яблочко упало так далеко от яблоньки.
        - Ладно, давай работать.
        В маленьком баре у стены я налил себе выпить, и мы с Джеем провели следующие два часа, составляя список встреч с политически влиятельными лицами города. К сожалению, кампании существовали за счет добровольных пожертвований, и я заранее настоял на использовании собственных средств, потому что ненавидел просить кого-либо о чем-либо. После того как мы распланировали мероприятия и встречи, я отпустил Джея домой, а сам остался готовить на среду предвыборную речь для встречи с Рыцарями Колумба[3 - Рыцари Колумба - католическое движение римско-католической церкви, христианское братство, объединяющее практикующих мужчин-католиков и основанное для благотворительной, социальной деятельности.].
        Я потер подбородок, задаваясь вопросом, захочет ли Кристиан посетить вместе со мной одно из подобных мероприятий. Я не рассчитывал, что это покажется ему интересным, но мы могли бы таким образом провести время вместе, и он познакомился бы поближе с моей работой.
        Я покачал головой, встал и выключил лампу. Слишком многого хочу. Вот в чем проблема. Слишком много целей и слишком мало времени.
        Когда родился Кристиан, я был высокомерным и безответственным двадцатилетним парнем. Хотел всего и сразу и не задумывался о последствиях даже после рождения сына. Теперь я научился отвечать за поступки, делать правильный выбор. Понял, что получать все и сразу невозможно, но все равно не люблю выбирать.
        Выйдя из комнаты, я направился наверх, в спальню, но остановился, заметив через приоткрытую дверь, что в комнате Кристиана, расположенной дальше по коридору, горит свет. Приблизившись, я толкнул дверь и увидел, что сын лежит на животе на застеленной кровати, полностью одетый. Я подошел к нему, чувствуя ту же самую тяжесть в груди, какую испытывал по дороге.
        Он выглядел умиротворенным, его грудь поднималась и опускалась с каждым спокойным, ровным вдохом, голова была повернута набок. Складки между вечно нахмуренными бровями разгладились, а черные волосы растрепались, упав на лоб и глаза. Я вспомнил, что однажды видел сына спящим, совсем малышом, и тогда он выглядел почти точно так же.
        Но тогда он все время улыбался. Теперь постоянно злился.
        Я присел на край кровати и укрыл его вторым одеялом. Склонив голову, уперся локтями в колени и ощутил, как расслабились плечи.
        - Знаю, это трудно,  - сказал я ему шепотом.  - Нам обоим непривычно, но я хочу видеть тебя рядом.
        Кристиан пошевелился во сне и повернул голову к стене. Я хотел коснуться его, но передумал и вышел из комнаты. Покачал головой и направился в спальню, на ходу раздеваясь. Почему мне легче общаться с сыном, когда он не знает о моем присутствии?
        Я возглавлял многомиллионную корпорацию. Когда мне исполнилось восемнадцать, объездил оба полушария и взобрался на вулкан. Самые жуткие типы ели с моей гребаной ладони, так почему же я боялся собственного ребенка? Я вошел в спальню, бросил рубашку и галстук на стул и снял с себя все остальное.
        Все деревянные поверхности в комнате - от пола до мебели - сияли в мягком свете прикроватной лампы, и я прошел по пестрому ковру, запустив пальцы в волосы и пытаясь понять, что делать с сыном. Его мать, несмотря на то, что была ко мне враждебно настроена, прекрасно о нем заботилась, и Кристиан ладил с ней. Она установила в их отношениях строгие и разумные порядки, и мне следовало поступить так же.
        И не только с Кристианом, но и с самим собой. Мне нужно приезжать домой, чтобы завтракать, обедать и ужинать вместе с сыном. Или хотя бы пытаться чаще делать это вместе. И мне нужно быть последовательным. Проверять его домашние задания, посещать спортивные игры и отслеживать, где он был и что делал. В конце концов, я сам его пригласил. Я выдержал спор с ним и его матерью, чтобы провести с ним этот год.
        Я забрался в душ и подставил шею под двойные горячие струи воды, чтобы расслабить напряженные мышцы.
        Истон.
        Надо бы поискать ее в интернете. Гребаная загадка и учительница моего сына.
        Я намылил грудь и руки, мысленно сравнивая, как она вела себя полгода назад и этим вечером. В чем-то иначе, но очень похоже. Сдержанно, сексуально, но так, что к ней и не подступиться. Недосягаемая, как отражение в зеркале. Вроде и рядом, а неуловима. Как будто по-прежнему в маске.
        Мне следовало поцеловать ее в тот вечер. Заглянуть в эти голубые глаза и увидеть, как она теряет контроль, когда я закрываю ей рот поцелуем и заставляю ее плавиться от страсти, как мне того хотелось. Чего бы я только не отдал, чтобы сорвать с нее эту чопорную одежду, которую видел сегодня вечером, пригвоздить к кровати и…
        Я с усилием втянул в себя воздух и уперся рукой в мраморную стену.
        Черт.
        Я сглотнул, хватая ртом воздух, и провел мокрой рукой по макушке. Посмотрев вниз, увидел раздутый от желания член, который пульсировал, дергался и умолял о разрядке. Повернув кран влево, я стиснул зубы от отчаяния и тяжело задышал под потоком обрушившейся на меня холодной воды.
        Мне нельзя прикасаться к Истон Брэдбери.
        И нельзя забывать об этом.
        4
        Истон
        - Итак…  - заговорила я, медленно прохаживаясь между рядами парт и с улыбкой просматривая распечатку сообщения из «Фейсбука», которую держала в руке.  - Из всех вопросов, размещенных вчера в группе, наиболее популярным оказался такой: «Почему мужчины вообще перестали носить колготки? Я бы пощеголял в них»,  - зачитала я вслух классу.
        Мальчишки-первогодки зафыркали, а девочки захихикали, вспоминая долгую беседу, состоявшуюся между кое-кем из них прошлым вечером. Маркус Мэтьюз сорвался с места, вскочил на свой стул, поднял руки вверх и улыбнулся. Как автор вопроса он принимал заслуженные похвалы. Я в изумлении покачала головой.
        - Сядь,  - приказала я, указав на стул.  - Сейчас же.
        Он рассмеялся, но быстро спрыгнул вниз и занял свое место под одобрительные возгласы остальных учеников.
        За три недели, минувшие с начала учебного года, мы быстро продвигались по учебному плану и приступили к изучению темы суверенитета Америки, отцов-основателей и войны за независимость, отсюда и родился вопрос о мужчинах в колготках. Из всех запланированных мной заданий работа с социальными сетями давала наилучшие результаты. В первый же день родители получили длинное письмо с обоснованием необходимости использования социальных сетей на уроках. Школьные правила разрешали ученикам пользоваться ноутбуками, что позволяло нам заходить в интернет когда угодно, не перемещаясь в кабинет информатики. И это прекрасно совпадало с моей целью научить школьников жизни в мире современных технологий.
        Социальные сети - неизбежное зло.
        Естественно, они таят в себе определенную опасность, и поначалу родители очень переживали из-за этого, но все наладилось после того, как я развеяла их страхи в телефонных беседах и переписке по электронной почте. В итоге они поняли мою позицию и даже стали с удовольствием наблюдать онлайн за проведением уроков, раз уж не могли присутствовать на занятиях в классе. Я выслала приглашения в закрытую группу на «Фейсбуке», где размещала задания, вопросы для обсуждения, выкладывала видеопрезентации и фотографии того, что происходило в классе. За все это время количество участников группы росло в геометрической прогрессии, поскольку родители получили возможность глубже вникнуть в то, как учатся их дети, и понаблюдать за работой других. Я не считала, что нужно сравнивать чьи-то успехи, но находила отличную мотивацию в том, что родители увидят, как учатся более старательные ребята.
        Еще мы создали аккаунты в «Твиттере» и пользовались на уроках этим форумом, а также частными форумами на «Пинтересте», где ученики вместе с родителями могли устроить мозговой штурм и коллективно подготовить информацию.
        Лишь несколько родителей все еще отказывались сотрудничать - мой взгляд упал на Кристиана Марека, ссутулившегося за своей партой,  - хотя я всеми силами пыталась их убедить. Я понимала, что такие ученики чувствуют себя обделенными, и даже подумывала полностью отказаться от этого метода работы, чтобы никто не страдал, но, увидев, какую он приносит пользу и какой получает отклик, изменила мнение. Мне просто требовалось найти особый подход к оставшимся родителям.
        Я позволила себе слегка улыбнуться, мысленно усмехаясь над раздувшимся от гордости Маркусом. Но молчание сидящего за дальней партой Кристиана оглушало меня едва ли не сильнее, чем восторженные возгласы остальных учеников. Он уставился в экран своего ноутбука и казался одновременно сердитым и скучающим. Мне никак не удавалось его понять. Я знала, что у него есть друзья. Видела, как он обедал с другими ребятами, играл на школьном футбольном поле, смеялся и шутил. Но на уроках - во всяком случае, на моем уроке - Кристиан словно отсутствовал. Он хорошо справлялся с домашними заданиями, но никогда не участвовал в дискуссиях и получал плохие оценки по тестированиям и контрольным работам. Что бы мы ни делали в классе - он все проваливал.
        Я пыталась поговорить с ним, но это ни к чему не привело, и мне пришлось смириться с тем, что придется искать другие способы помочь ему. Например, мне уже давно следовало позвонить его отцу, но я не находила в себе мужества.
        Я снова повернулась к классу, призывая себя сосредоточиться.
        - Мои поздравления, мистер Мэтьюз.  - Я кивнула, поддразнивая Маркуса.  - Хотя вы, без сомнения, писали свой вопрос лишь ради смеха, он повлек за собой несколько интересных комментариев об истории костюма.
        Я прислонилась к своему столу.
        - Поскольку мода - очень популярная тема, мы также углубились в историю женской одежды, и это привело к дискуссии о феминизме,  - напомнила я ученикам.  - Что ж, конечно, тема о моде не входит в наш учебный план.  - Я улыбнулась.  - Но вы рассуждали критически и заметили взаимосвязь. Вы обсуждали, сравнивали и противопоставляли…  - Я вздохнула, обвела класс веселым взглядом и продолжила:  - И мне уж точно не было скучно читать ваши ответы, так что вы молодцы.
        Ученики зааплодировали, и Маркус крикнул:
        - Так мы получим песню недели?
        Он приподнял брови в ожидании ответа.
        - Когда ваша команда наберет пятьдесят очков,  - напомнила я правило.
        У меня были предусмотрены награды для каждого ученика индивидуально, но я поощряла и работу в группах, позволяя победителям выбрать одну песню, которую мы могли послушать в классе, если вся работа сделана и ученики хорошо потрудились. Я подошла к «умной доске»  - современной версии классной доски - и постучала стилусом по поверхности, чтобы активировать. Проектор передал изображение с моего компьютера, и высветилась статистика по всем ученикам.
        - Напоминаю.  - Я подняла глаза и положила стилус на место.  - Пятая группа отправляет твиты о текущих событиях до семи вечера. После просмотра я буду ретвитить их для вас.
        Краем глаза я заметила, что Кристиан разговаривает со своей соседкой по парте.
        - Вы должны выбрать какое-то одно сообщение, прочитать и поразмыслить над ним, а потом написать доклад на одну страницу. Машинописным текстом, двенадцатым шрифтом Times New Roman, а не Courier New,  - уточнила я, зная их хитрость с использованием более крупного шрифта,  - и сдать его мне к пятнице. Есть вопросы?
        В классе раздалось невнятное бормотание, и я кивнула.
        - Ну ладно, хватайте свои приборы. Опрос.
        - У меня есть вопрос,  - раздался вдруг чей-то голос.  - А когда мы начнем пользоваться учебниками?
        Я вскинула голову и увидела, что Кристиан смотрит прямо на меня, пока остальные ученики включают устройства, с помощью которых должны отмечать ответы в тесте вместо того, чтобы записывать их на бумаге.
        - А вы бы предпочли воспользоваться учебниками?  - поинтересовалась я, выпрямив спину.
        - Нет!  - первым выпалил Маркус и повернулся к Кристиану.  - Чувак, заткнись!
        Тот приподнял бровь, сохраняя хладнокровие и игнорируя своего одноклассника.
        - Учебники предоставляются школой. Существует же учебная программа, которой мы должны придерживаться, верно?  - практически с обвинением в голосе спросил он.
        - Да,  - подтвердила я.
        - Так почему же мы их не используем?  - настаивал он.
        Я сделала неторопливый глубокий вдох, стараясь сохранить спокойное выражение лица. Меня предупреждали, что ученики будут постоянно бросать мне вызов, проверять границы дозволенного и провоцировать. Нужно не терять самообладания, относиться к каждому ребенку, как к своему собственному, и никогда не показывать слабости. Кристиан определенно испытывал меня во всем перечисленном. И не только тем, что не работал на уроках, но и периодическими провокациями. Казалось, ему нравилось не слушаться меня, опаздывать, дерзить и отвлекать других учеников во время занятий. Но как бы он ни старался помешать мне выполнять свою работу, я не могла не восхищаться им, выходя из роли учителя.
        Я по опыту знала, что плохое поведение возникает из-за попустительского отношения к ребенку в других сферах его жизни. И хотя я сочувствовала Кристиану - ведь ему недодавали внимания дома или где-то еще,  - он явно считал, что и здесь ему все сойдет с рук.
        - Хороший вопрос,  - сказала я.  - А как ты думаешь, почему мы не пользуемся учебниками?
        Он усмехнулся себе под нос и пронзил меня взглядом.
        - На мой взгляд, вы закидываете меня новыми вопросами вместо того, чтобы ответить.
        Я замерла и перестала улыбаться, а остальные ученики либо захихикали в ладошку, либо изумленно переводили взгляд с меня на Кристиана и ждали, что будет дальше. От вида самодовольного выражения лица Кристиана у меня закипела кровь. Я сглотнула и сдержанно проговорила:
        - Открываем пятьдесят шестую страницу.
        - Фу-у!  - простонал Маркус и, не глядя на Кристиана, бросил через плечо:  - Ну спасибо.
        Все достали учебники из специальных отделений под партами, зашуршали страницами и заворчали. Я взяла в руки пособие для учителей и откашлялась.
        - Итак, тема сегодняшнего урока посвящена заслугам Патрика Генри, Бенджамина Франклина и Бетси Росс,  - продолжила я.  - Я бы хотела, чтобы вы прочли…
        - Но мы уже проходили их!  - крикнула Джордан Берроуз, девушка, сидевшая рядом с Кристианом.
        Я сдвинула брови, склонила голову набок и притворилась непонимающей.
        - Разве?!
        К ней присоединился другой ученик.
        - Две недели назад мы работали над этой темой в группах и посещали виртуальные музеи,  - напомнил он мне.
        - Ах, вот как,  - подыграла я и продолжила:  - Ладно, прошу прощения. Откройте шестьдесят восьмую страницу. Эта глава посвящена приходу к власти Джорджа Вашингтона при участии Томаса Джефферсона…
        - Это мы тоже уже проходили,  - рассмеялась сидевшая справа от меня Кэт Робишо.  - Вы загружали для нас предвыборные плакаты в Pinterest.
        Я посмотрела на Кристиана в надежде, что он понял мою мысль. Мы изучали все темы, описанные в учебнике, хотя и не открывали его. Ученики лучше запоминали материал, когда сами искали информацию и применяли полученные знания в практической работе, а не просто читали текст.
        - А-а,  - откликнулась я.  - Теперь вспомнила.
        Кристиан заерзал на стуле, прекрасно понимая, что тема закрыта.
        - Итак,  - продолжила я,  - на странице семьдесят девять есть двадцать вопросов, которые помогут нам подготовиться к завтрашнему тесту. Мы можем провести остаток урока, письменно отвечая на них в полном молчании, или же можем поработать десять минут, выбирая ответы через дистанционные устройства, а затем поискать в интернете информацию о невольничьих кораблях.
        - Второй вариант!  - тут же закричали со всех сторон.
        - Мы могли бы проголосовать,  - проворковала я совсем не потому, что хотела учесть все мнения, а чтобы окончательно утереть кое-кому нос.
        - Второй вариант!  - закричали ученики еще громче.
        Ученики взялись за свои устройства. В течение следующих десяти минут я показывала на доске вопросы с несколькими вариантами ответов, оставляя на обдумывание каждого примерно минуту, а затем, когда все данные были внесены в программу, вывела на экран диаграмму с результатами опроса. После этого мы переключились на ноутбуки и до конца урока разбирали следующий блок информации, занимаясь поиском в интернете.
        Пока ученики покидали кабинет, отправляясь на следующий урок, я наблюдала, как Кристиан в ожидании своей очереди на выход медленно продвигается вперед и смотрит в окно.
        - Кристиан,  - позвала я, когда он проходил мимо моего стола.
        Он остановился и посмотрел на меня в своей обычной манере. Со скучающим видом.
        - Твои вопросы очень важны для меня,  - заверила я его.  - И я приветствую, чтобы ты задавал их на моем уроке. Но только если ты будешь задавать их вежливым тоном.
        Кристиан продолжал молчать, глядя куда-то в сторону. Я понимала, что он неплохой парень и, конечно же, умный, но его взгляд прояснялся очень редко. Когда это происходило, я видела в нем ребенка. В остальное время до него было не достучаться.
        - Где твой телефон?  - поинтересовалась я.  - Он нужен тебе для занятий, а ты его не используешь.
        А еще он не вернул мне батарею. Не такая уж проблема, поскольку модели телефонов у нас совпадали и у меня осталась его батарея. Но ученикам разрешалось пользоваться телефонами, я лишь просила выключать звук и брать их в случае необходимости. Они могли работать с калькулятором, генератором случайных чисел для выполнения какого-либо задания и другими полезными для обучения приложениями. Я обнаружила, что чем больше позволяю ребятам пользоваться гаджетами, тем меньше они пытаются заглядывать в них тайком. А поскольку у всех были телефоны, я не переживала о том, что кто-то почувствует себя обделенным.
        - Если у тебя какие-то проблемы, я могу поговорить с твоим отцом,  - предложила я, понимая, что вряд ли Кристиан по собственной воле лишился телефона.
        Но Кристиан расплылся в ухмылке, встретившись со мной взглядом.
        - Вы и так с ним поговорите.  - Он кивком указал в сторону окна.  - И даже скорее, чем думаете.
        С этими словами он повернулся и вышел, хлопнув за собой тяжелой деревянной дверью.
        И как это понимать?
        Я встала и выглянула в окно, пытаясь догадаться, на что намекал Кристиан, но тут раздался сигнал интеркома.
        - Мисс Брэдбери?  - позвал директор Шоу.
        - Да?  - откликнулась я.
        - Не могли бы вы пройти в мой кабинет?  - попросил он с наигранной вежливостью, которая вызвала у меня отвращение.  - И прихватите свои поурочные планы.
        Я вскинула брови и ощутила слабость в коленях.
        - О-о,  - протянула я.  - Конечно.
        Неважно, сколько вам лет - четырнадцать или двадцать три,  - ученик ли вы, учитель или родитель, вас все равно подташнивает, когда директор вызывает в свой кабинет. А еще ему понадобились мои поурочные планы? Зачем? Они же размещены на сайте. Он мог ознакомиться с ними в любое время по своему желанию.
        Я застонала, сняла пиджак, бросила его на спинку стула, оставшись в облегающих черных брюках и серой блузке с длинными рукавами, и схватила распечатанные планы, которые нам было приказано держать на рабочем столе на случай внезапной проверки. К счастью, у меня было «окно» в расписании на время второго урока, так что следующая группа учеников ожидалась лишь через час.
        Я миновала коридор и приемную, где заболевшие ученики ожидали медсестру, а нарушители дисциплины - наказания. Ковровая дорожка, расстеленная перед кабинетом директора, скрадывала звук шагов. Я сунула папку под мышку и дважды постучала в дверь мистера Шоу.
        - Войдите,  - пригласил он.
        Сделав глубокий вдох, я повернула ручку и вошла, с легкой улыбкой кивком поприветствовав мистера Шоу, когда тот поднялся из-за стола. Повернувшись, чтобы закрыть дверь, я замерла на месте, обнаружив стоящего в противоположной части кабинета Тайлера Марека. Отведя взгляд, закрыла дверь и с оглушительно бьющимся сердцем снова повернулась к своему начальнику.
        Какого черта ему от меня понадобилось?
        - Мисс Брэдбери.  - Мистер Шоу широким жестом указал на отца Кристиана.  - Это Тайлер Марек, отец Кри…
        - Да, мы знакомы,  - резко перебила я его, прошла вперед и встала за одним из двух стульев, размещенных перед рабочим столом Шоу.
        Марек не двигался с места, возвышаясь в углу мрачной тенью, и я понимала, чего от меня ждут. Рукопожатия, приветствия, улыбки… нет, нет и нет. Шоу выглядел смущенным моим поведением, но меня слишком терзали нехорошие предчувствия, чтобы вести себя по-другому. Директор вновь обрел самообладание, прочистил горло и взмахнул рукой.
        - Прошу, присаживайтесь,  - предложил он, глядя на нас обоих.
        Я обогнула стул и села, но отец Кристиана продолжал стоять и не торопился занимать место рядом со мной.
        - У мистера Марека есть некоторые опасения относительно Кристиана,  - пояснил Шоу,  - и его успеваемости по вашему предмету. Не могли бы вы просветить меня относительно того, какие проблемы у вас возникли?
        Я моргнула, ощутив, как Марек сделал шаг вперед и оказался за моей спиной. Внезапно мне показалось, что мы втроем поменялись ролями. Шоу стал чьим-то взволнованным родителем, Марек - недовольным учителем, а я - учеником, которого разбирали по косточкам. Да как он смеет обращаться со мной так, словно я не знаю своих должностных обязанностей?!
        - Сэр, я…  - Я попыталась совладать с гневом, чтобы не сказать то, о чем потом пожалею.  - Сэр, я впервые слышу, что у мистера Марека есть какие-то опасения. Я тоже хотела бы знать, что за проблемы возникли.
        Мне не удалось скрыть беспокойство в голосе, так что прозвучало сказанное далеко не дружелюбно, но, по крайней мере, не резко. Кристиан действительно испытывал трудности в обучении, но учебный год только начался, и я все еще пыталась наладить с ним отношения. Я отправляла ему домой - один раз даже обычной почтой - приглашения вступить в группы в социальных сетях и копии учебного плана с особо отмеченными важными датами. Может быть, я и не звонила его отцу, но это не значит, что полностью бездействовала.
        Шоу поднял голову и послал Мареку извиняющуюся улыбку.
        - Мистер Марек, вы оказали неоценимую поддержку этой школе, и мы так благодарны вам за то, что вы доверили нам воспитание вашего сына. Пожалуйста, расскажите нам о своих проблемах и о том, как мы можем помочь.
        Я опустила глаза и ждала, чувствуя, как от присутствия Тайлера у меня покалывает спину. Он приблизился, опустился на сиденье рядом со мной, расстегнул пиджак и откинулся на спинку стула с уверенным видом.
        - В первый же день занятий,  - начал Марек, глядя только на Шоу,  - мой сын пришел домой и сообщил, что на уроках мисс Брэдбери обязан пользоваться телефоном. Что ж, я, как и многие другие родители в нашем классе, купил сыну дорогой ноутбук, потому что мы понимаем, какие инструменты использует школа такого уровня. Это вполне разумные требования,  - подчеркнул он, и я собралась с духом, догадываясь, к чему все идет.
        - Однако,  - продолжил Тайлер,  - моему сыну всего четырнадцать, и мне не очень хочется приучать его к социальным сетям. Я зашел в одну из часто посещаемых школьниками групп на «Фейсбуке», и мне не очень-то понравились некоторые из их дискуссий. Кристиану необходимо вести три разных аккаунта в социальных сетях, где он общается с людьми, которых я не знаю,  - заявил он.  - Сейчас меня больше всего беспокоит не только его безопасность и оказываемое другими людьми на него влияние, но и то, как сильно он отвлекается. Он сядет делать домашнюю работу по математике, а его телефон будет разрываться из-за уведомлений о новых сообщениях в группе мисс Брэдбери.
        Я прикусила язык в буквальном и переносном смысле, но не потому что его опасения были напрасны, а потому что мы разобрали бы все эти вопросы, если бы с самого начала он проявил интерес. Я прочистила горло и повернулась, чтобы взглянуть на него.
        - Мистер Марек…
        - Зовите меня Тайлер,  - приказал он, и я вспыхнула, заметив в его глазах коварное веселье.
        Я покачала головой, раздосадованная тем, что он постоянно напоминает мне о своем имени.
        - Мистер Марек,  - упрямо повторила я,  - в первый же день занятий я отправила вам документ с подробными пояснениями, потому что предвидела подобные опасения.
        Его брови изогнулись. Я выставила его невнимательным родителем, и он это понял. Расправив плечи и ощущая на себе пристальный взгляд директора Шоу, я продолжила:
        - Я просила родителей подписать документ и прислать мне обратно…
        - Мистер Шоу,  - раздался позади меня голос, и я умолкла, скрипнув зубами от досады.
        - Извините, что прерываю вас,  - продолжила женщина,  - но у нас в приемной возникла одна проблема, которая требует вашего неотложного присутствия.
        Я узнала миссис Винсент, секретаря. Должно быть, она не постучала. Мистер Шоу виновато улыбнулся нам и встал из-за стола.
        - Прошу прощения, я оставлю вас на минутку.
        Расстроенная, я тихо выдохнула, но, к счастью, никто этого не заметил. Шоу покинул комнату, оставив меня наедине с Мареком.
        Чудесно.
        Дверь за моей спиной с щелчком захлопнулась, и я никак не могла отрешиться от массивной фигуры Марека. Его напряженный вид и молчание подсказывали, что он раздражен не меньше меня. Я надеялась, что Тайлер не заговорит, но звук работающего в кабинете кондиционера лишь подчеркивал оглушительную тишину. И неизвестно, как бы я отреагировала, если бы Тайлер выдал что-нибудь в мой адрес. Я едва сдерживалась в присутствии директора, что уж говорить о беседе наедине.
        Я сложила руки на коленях. Марек не шевелился.
        Я отвернулась и посмотрела в окно. Он сделал носом глубокий вдох.
        Я с притворно скучающим видом принялась разглядывать свои ногти, чувствуя, что против воли краснею под его пристальным взглядом, скользящим по моему телу.
        - Вы же понимаете,  - внезапно заговорил он,  - что здесь нет профсоюза, который мог бы защитить вас, верно?
        Я вцепилась в папку, лежавшую на коленях, и уставилась вперед, уловив в его напряженном голосе тонко завуалированную угрозу. Да, я все понимала. В большинстве частных школ учителей нанимали и увольняли по своему усмотрению, и руководству нравилось иметь такую свободу. Следовательно, профсоюзы не могли защитить нас так, как учителей в государственных школах.
        - И все равно не можете удержаться от того, чтобы не трепать языком,  - заметил Тайлер.
        Трепать языком?
        - Так вот в чем дело?  - Я повернулась, изо всех сил стараясь говорить ровным голосом.  - Вы играете со мной в какую-то игру?
        Марек прищурился, его черные брови сошлись на переносице.
        - Дело в моем сыне,  - отчеканил он.
        - А мое дело - работать с ним,  - бросила я в ответ.  - Я знаю, что делаю, и очень неравнодушно отношусь к вашему сыну.  - Тут я спохватилась и быстро добавила:  - Ко всем своим ученикам, конечно же.
        И вообще, чего он ко мне пристал? Моя учебная программа соответствовала образовательным стандартам. У всех учеников имелись телефоны. Черт возьми, да я видела на парковке, как их пятилетние братья и сестры пользуются телефонами! Я подробно обсудила свои намерения с руководством школы и родителями и проработала все возражения. Не только Марек опасался новых технологий, но он единственный пропустил все обсуждения. Его ожидал полный пакет информации, но от него ни слуху ни духу не было с самого дня открытых дверей.
        - Поверить не могу,  - пробормотала я и краем глаза заметила, как Марек повернулся ко мне.
        - На вашем месте я бы вел себя осторожнее,  - с угрозой в голосе проговорил он.
        Я демонстративно отвернулась, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Марек не считал меня равной себе. На банкете в честь Марди Гра он хорошо притворялся, планируя приятно провести время со мной, но теперь я стала для него бесполезна. Всего лишь прислуга. Он оказался высокомерным и невежественным и даже не собирался относиться ко мне с должным уважением, учитывая мое образование и сложную работу.
        Мне нравилось все контролировать, и я любила быть главной, но разве стала бы указывать врачу, как лечить меня, когда он рекомендовал мне, семнадцатилетней, не нагружать лодыжку целых шесть недель? Нет. Я прислушивалась к тем, кто лучше меня разбирался в проблеме, и, если у меня возникали какие-то вопросы, задавала их.
        Вежливо.
        Я закусила губу, стараясь держать свой болтливый рот на замке. У меня всегда это плохо получалось. И теннисную карьеру мне это портило, потому что не удавалось вести себя мудро и дистанцироваться от несправедливой, на мой взгляд, критики. «Задави их своей добротой»,  - подсказывал мне отец. «Разве я не уничтожаю своих врагов, подружившись с ними?»  - говорил Авраам Линкольн. Но даже понимая всю мудрость этих слов, я никак не могла совладать с собой. Если уж хотела высказаться, то теряла всякий контроль и выдавала целые тирады.
        Моя грудь вздымалась и опускалась, я стиснула зубы.
        - О, ради всего святого!  - рассмеялся Марек.  - Ну, выскажитесь уже. Давайте. Я же вижу, как вам этого хочется.
        Я вскочила со стула и посмотрела на Тайлера сверху вниз.
        - Вы действовали за моей спиной,  - без колебаний прорычала я.  - Вы не заинтересованы в общении со мной как с учителем Кристиана. Иначе сначала бы связались со мной. Но вы захотели унизить меня перед моим начальством.
        Он склонил голову набок, наблюдая за мной, и на его скулах заиграли желваки.
        - Если вас что-то беспокоило,  - продолжила я,  - то следовало сначала обратиться ко мне, а если бы проблема не решилась, то тогда уже идти к Шоу. Вы не подписали ни одного присланного мной документа и не приняли ни одного приглашения в группы в социальных сетях, тем самым показывая, что не интересуетесь успехами Кристиана в обучении. Это все фарс и пустая трата моего времени.
        - А вы пытались связаться со мной?  - возразил Марек, поднимаясь со своего места и пронзая взглядом.  - Раз уж я не подписывал бумаги и не вступал в группы и раз уж мой сын провалил недавнее тестирование?  - Он оскалился.  - Вы писали мне по электронной почте или звонили, чтобы обсудить проблемы в обучении моего сына?
        - В мои обязанности не входит гоняться за вами!  - отбивалась я.
        - Вообще-то, входит,  - парировал он.  - Общение с родителями - это часть вашей работы, так что давайте поговорим о том, почему вы регулярно общаетесь с родителями друзей Кристиана, а меня избегаете.
        - Вы это серьезно?!  - Я чуть не рассмеялась и бросила папку на стул.  - Это же не какая-то детская игра «кто первый позвонит, тот проиграет». Мы же не школьники!
        - Тогда прекращайте вести себя как ребенок,  - приказал он, и его мятное дыхание коснулось моего лица.  - Вы понятия не имеете, насколько внимательно я отношусь к сыну.
        - Насколько внимательно относитесь к сыну?  - Мои губы сами собой растянулись в широкой улыбке.  - Да не смешите меня. Он хотя бы знает, как вас зовут?
        Его глаза потемнели. У меня перехватило горло. Вот дерьмо. Я зашла слишком далеко. Мы стояли так близко, что было слышно, как Марек разъяренно втягивает носом воздух, и я боялась пошевелиться, не зная, какой реакции от него ожидать. Не то чтобы я испугалась расправы - во всяком случае, физической,  - но мне внезапно захотелось побыть одной.
        Марек вдруг придвинулся ко мне, и от аромата его одеколона мои веки затрепетали. Он прищурился, а затем перевел взгляд на мои губы. Боже.
        - Что ж, еще раз прошу прощения.  - Шоу ворвался в кабинет, и мы с Мареком отпрянули друг от друга и отвернулись, пока директор стоял к нам спиной, закрывая дверь.
        Черт.
        Я пригладила блузку и наклонилась, поднимая папку с планами уроков. Между мной и Тайлером ничего не произошло, но почему-то было неловко. Шоу прошел мимо нас, и я украдкой заметила, как Марек скрестил руки на груди.
        - Несмотря на то, что миссис Винсент практически управляет этой школой,  - продолжил Шоу весело,  - кое-где и мне приходится расписываться. Так на чем мы остановились?
        - Эдвард,  - прервал его Марек, застегивая пиджак от Армани и натянуто улыбаясь.  - К сожалению, у меня назначена встреча. Мы с мисс Брэдбери поговорили, и она согласилась скорректировать свою работу на уроке во благо Кристиана.
        Простите, что?!
        Я уже хотела повернуться, чтобы пронзить Марека взглядом, но передумала и вместо этого стиснула зубы и вздернула подбородок, отказываясь смотреть на Тайлера. Не собиралась я ничего в своей работе корректировать.
        - О, замечательно!  - Шоу улыбнулся с явным облегчением.  - Благодарю вас, мисс Брэдбери, за содействие. Мне нравится, что мы так легко разрешили все проблемы.
        Я промолчала. Хуже не будет, если Шоу так и останется в неведении, а Марек, скорее всего, забудет о своих родительских обязанностях еще на несколько недель и на это время оставит меня в покое.
        - Мисс Брэдбери.  - Марек протянул мне руку для рукопожатия, зловеще глядя на меня.
        Я посмотрела на него и обратила внимание, что один его глаз слегка прищурен, и это придает пронзающему меня взгляду зловещее выражение. О Мареке я могла сделать два вывода: он привык получать все, что хочет, и только что, по его мнению, добился своего.
        Вот дурак.
        Я с наслаждением потягивала из пинты «Абиту Амбер», любимый сорт местного пива. Стояла середина сентября, и даже по вечерам все еще было жарко. Если бы не влажность, дышалось бы легче; пока же улицы напоминали душный, битком набитый людьми лифт, в котором не повернуться.
        В ожидании брата, который должен был составить мне компанию за ужином, я сидела за столиком в Port of Call и перебирала в подставке для специй пакетики с сахаром, пересчитывая их. Семь упаковок сахарозаменителя марки Equal, шесть - Sweet’N Low, семь - Splenda и пять пакетиков обычного сахара. Ну и бардак.
        Я развернулась, схватила с соседнего столика еще одну подставку со специями и выбрала нужные. Маленькие пакетики шуршали, пока я перекладывала в подставку на своем столике еще один Equal, два Sweet’N Low, один Splenda и три упаковки обычного сахара. Остальные вернула обратно и пересчитала, что получилось. Восемь, восемь, восемь и еще раз восемь.
        Идеально.
        Сделав глубокий вдох, я отодвинула подставку обратно на край стола к другим приправам и упаковке с салфетками и тут…
        Я замерла, обнаружив, что брат стоит у стола с бокалом в руке и наблюдает за мной.
        Дерьмо.
        Я скорчила гримасу и дождалась, пока он сядет. Мы не виделись уже четыре дня. На этой неделе меня просили задержаться после уроков на педсовете, а Джек с головой ушел в свои доклады и статьи.
        Даже в помятой рубашке брат притягивал женские взгляды. Он откинулся на спинку стула и красноречиво посмотрел на меня, как бы обдумывая, стоит ли делиться со мной своими мыслями и какие для этого подобрать слова.
        - Выкладывай,  - сдалась я.
        - Даже не знаю, что и сказать.
        Я вскинула взгляд и откинулась на спинку стула.
        - Тогда перестань смотреть на меня так, будто я - Говард Хьюз[4 - Миллиардер, имевший серьезное психическое заболевание.],  - приказала я.  - У меня довольно распространенное недеструктивное расстройство. Я так успокаиваюсь.
        - Недеструктивное,  - повторил брат и сделал глоток.  - Ты сегодня пять или шесть раз возвращалась домой, чтобы проверить, выключила ли плиту?
        Я расправила плечи, когда подошел официант и поставил на наш столик воду.
        - Ну, а с чего мне это помнить, если я выключила ее после того, как разобралась с героином?  - пошутила я, и Джек расхохотался.
        Я знала, что он считает мою обсессивно-компульсивную чушь проблемой, которую мне не преодолеть без посторонней помощи, но правда заключалась в том, что я не хотела ее преодолевать. Во всяком случае, с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Когда кто-то, кому вы доверяете, крадет ваше чувство безопасности и целых два года держит вашу жизнь в своих руках, мозг находит способы компенсировать потерю контроля.
        Я чувствовала себя спокойнее, когда вещи лежали на своих местах. Когда имела власть даже над мелочами. Вся моя семья - родители, брат и ныне покойная сестра - заплатили огромную цену за то, что впустили в свою жизнь того, кому, как нам тогда казалось, мы могли доверять. По сравнению с этим мое маленькое расстройство меня совершенно не тревожило.
        Если я не пересчитаю пакетики с сахаром, перед уходом не проверю четыре раза, выключена ли плита, не почищу зубы за сто двадцать секунд, то случится что-то плохое. Я не знала, что именно, и понимала, что это смешно, но все равно чувствовала себя в большей безопасности, выполняя все ритуалы.
        Как правило, погружаясь в работу, я забывала о тревогах, но в моменты отдыха - как сейчас - имела обыкновение постукивать пальцами, перекладывать что-нибудь и считать. Это дарило мне пусть и ложное, но хоть какое-то чувство безопасности. Контроль успокаивал меня.
        - Как дела в школе?  - спросил брат.
        Я положила локти на стол и сделала глоток пива.
        - Довольно хорошо. Мне нравятся дети.
        Общение с учениками являлось на самом деле самой легкой частью моей работы. Удерживать их внимание было трудно, и это требовало много сил, но своевременное выполнение всех второстепенных обязанностей выматывало меня еще больше и отнимало огромное количество времени.
        - Ты выглядишь усталой,  - заметил Джек.
        - И ты тоже,  - с улыбкой парировала я.  - Не переживай. Я в полном порядке. Я весь день на ногах и к вечеру чувствую себя выжатой как лимон, но мне нравится эта усталость.
        - Как после игры в теннис?
        Я помедлила, обдумывая его слова, и согласилась:
        - Вроде того. Только еще лучше, пожалуй. Раньше мне казалось, что я выхожу на корт и выкладываюсь полностью. Напрягаю мышцы до предела и собираю всю волю в кулак, чтобы победить.
        - А теперь?  - полюбопытствовал брат.
        - А теперь я делаю все то же самое, только более осознанно,  - ответила я.  - Мне есть ради чего стараться.
        Джек задумчиво посмотрел на меня. Похоже, что поверил, да и с чего бы ему не верить мне? Это чистая правда. Теннис был моей жизнью. Иногда становилось весело, а порой - почти невыносимо, и, хотя я не понимала, ради чего тренируюсь и соревнуюсь, я всегда ложилась спать с чувством удовлетворения от хорошо проделанной работы. И в то же время никогда не ощущала себя обязанной выкладываться по полной программе.
        - Эйвери гордилась бы тобой,  - тихо сказал Джек и слабо улыбнулся.
        Я отвернулась, мое сердце сжалось. Неужели гордилась бы? Стала бы моя сестра гордиться тем, что я живу так, как мечтала она сама?
        5
        Тайлер
        - Так ты решил вопрос?
        Джей следовал за мной, уткнувшись в пресс-релиз для интервью на телевидении, намеченного на следующий понедельник, и спрашивал меня об учительнице Кристиана. Я толкнул дверь кабинета и увидел Коринн, свою помощницу. Она подготавливала все к утреннему собранию и наливала воду в стаканы, расставленные на столе для совещаний, который находился по левую руку от меня.
        - Конечно,  - пробормотал я и расстегнул пиджак.
        - Что ж, ради этой встречи ты отменил запись рекламного ролика. Больше так не делай,  - предупредил брат.
        Я приподнял бровь и ничего не ответил, только посмотрел поверх его плеча на Коринн и одними губами произнес: «Кофе». Она кивнула и вышла из кабинета. Я выдохнул и сосредоточился на экране компьютера, проверяя почту.
        - Вообще-то, я не просил договариваться о записи рекламного ролика,  - напомнил я Джею.  - Я еще даже не баллотируюсь в сенаторы. Во всяком случае, официально,  - добавил я.  - Тебе не кажется, что мы слишком торопимся?
        - Тайлер, именно об этом мне и нужно с тобой поговорить.  - В голосе брата прозвучало раздражение.  - Ты не победишь, если не начнешь чаще мелькать на экранах. Кампании существуют на средства спонсоров.
        Я покачал головой, просматривая расписание на день.
        - Не люблю быть в долгу.
        Похоже, мне придется повторять это брату каждый день.
        - Да, я тебя понимаю. Поверь мне,  - проговорил он еще более раздраженно,  - я прекрасно осведомлен о твоем мнении по данному вопросу.
        Я не нуждался в спонсорской помощи для своей кампании. Я построил на юге страны пятую по величине медиакомпанию в области телевидения, интернета и телефонии. Затем продал ее и начал все сначала, построив одну из десяти крупнейших строительных фирм в мире.
        Мне не просто не нравился мир СМИ. Я его ненавидел.
        Я полагал, что медиа послужат во благо моей политической карьере - расширение аудитории избирателей и увеличение популярности,  - но не получал удовлетворения от созидания того, что нельзя потрогать. Тогда я понял, что необязательно дожидаться вступления в высокую должность, чтобы изменить мир к лучшему. Можно начать уже сейчас.
        Поэтому, насладившись управлением компанией, насколько это было возможно, я продал ее и теперь создавал множество вещей, к которым мог прикоснуться. Вышки, дома, небоскребы, корабли и даже строительное оборудование. Я занимался производством чего-то материального и более того - полезного людям. Обеспечивал их работой. Мне принадлежало шестидесятиэтажное здание, в котором располагался мой офис, столько недвижимости, что умом не охватить, и уж точно я не нуждался в подачках от людей, которые хотели бы иметь под контролем политика.
        Я сам всего добился и точно так же сам, без чужой помощи, собирался пробиться в сенат.
        Но брат считал иначе.
        - Тайлер, позволь мне кое-что объяснить.  - Он бросил папку на стул и подался вперед, упершись ладонями в столешницу.  - Не претендуя на спонсорскую помощь, ты также не претендуешь и на поддержку. Когда Блэквелл получил спонсирование в два миллиона долларов, он также заработал голоса.  - Джей втолковывал мне, словно ребенку.  - Он заручился поддержкой всех членов этой организации. И их друзей. И друзей их друзей,  - добавил он.  - Спонсорская помощь - это не только деньги. Это доказательство, что другие люди доверяют тебе. Они публично поддерживают тебя, потому что вложили в тебя свои средства и заинтересованы в твоей победе.
        - Вот именно,  - кивнул я, по-прежнему воинственно настроенный.  - Я не собираюсь играть с этими людьми в шахматы и служить их пешкой.
        Я взял со стоящего у окна стола статью, которую вырезал из газеты.
        - Взгляни на это,  - бросил я, держа в руках вырезку, и пояснил:  - Сенатор Маккой урезал финансирование внеурочной школьной деятельности, чтобы перенаправить деньги из государственного бюджета на благоустройство городских парков Денвера. Однако городские парки не отразили поступившие средства в своем ежеквартальном отчете. Так куда же делись деньги?
        Вопрос был риторическим, поэтому я не стал дожидаться ответа и схватил распечатку другой статьи, найденной прошлым вечером в интернете.
        - А вот другой парень,  - заговорил я, насмехаясь над братом.  - Депутат Келли хочет сократить финансирование женских клиник, потому что «не видит смысла делить врачей на мужских и женских».  - Я процитировал фразу из статьи, а затем, нахмурившись, посмотрел на брата.  - Этот гений считает, что у мужчин и женщин одинаковая репродуктивная система, и все же имеет право голоса в вопросах здравоохранения.
        Увидев, как брат закрыл глаза и покачал головой, я рассмеялся.
        - Вот зачем я баллотируюсь, Джей,  - заявил я.  - А не для того, чтобы соревноваться, кто популярнее и у кого больше гребаных друзей.
        - Да пошел ты, Тайлер.  - застонал он, провел рукой по волосам и встал.  - Я собираюсь пойти выпить, а завтра снова возьмусь за тебя.
        С этими словами он повернулся к выходу из кабинета.
        Выпить?
        Я бросил взгляд на часы.
        - Сейчас только одиннадцать утра!
        - Это Новый Орлеан,  - невозмутимо проговорил Джей, будто это все объясняло.  - Ах, да…  - Он развернулся, двигаясь спиной к двери.  - Начни появляться на людях с какой-нибудь женщиной.
        Я поджал губы, чувствуя, что сыт по горло всеми его приказами.
        - Мне казалось, ты заявлял, что в качестве холостяка я привлеку больше «одиноких избирательниц»,  - процедил я сквозь зубы.
        - Да, в качестве холостяка. А не одинокого девственника,  - возразил он.  - Люди подумают, что ты гей.
        А потом он снова повернулся и исчез за дверью. Я провел рукой по лицу, ощутив, как на затылке выступила испарина. Господи. Почему это так сложно?
        Ну почему все так сложно?
        Мне вовсе не хотелось, чтобы место в сенате мне подали на блюдечке с голубой каемочкой,  - я планировал работать и гордился своей предвыборной программой,  - но эти гребаные игры… С кем я встречаюсь, во что одет, организую ли постановочные фотосессии с сыном, который ненавидит меня, просто чтобы создать образ крепкой семьи… Все это казалось чушью собачьей.
        Я знал о руководителях компаний, которые списывали расходы на проституток в счет своих налогов, политиках, чьи дети сидели на наркотиках, и гражданских проектах, финансируемых бандитами. Все эти люди лишь притворялись правильными и чистенькими, а внутри у них была одна гниль. Я собирался занять высокий пост, но мне не нравилось корчить из себя кого-то другого и не хотелось терять свободу. Со мной все в порядке. Мне не нужно меняться.
        Я взял кофе, который принесла Коринн,  - черный, крепкий, как я люблю,  - и подошел к окну, чтобы полюбоваться городом.
        Моим городом.
        Сверху было видно могучую Миссисипи, похожую на пульсирующую артерию из-за множества грузовых судов и буксиров. Она несла свои воды мимо выставочного центра, собора Святого Людовика и Французского рынка. Потягивая черный кофе, крепкий и горький, как мне нравилось, я заметил вдалеке грозовые тучи, надвигающиеся с юга от реки.
        Мой город.
        Он весь полон жизни. Цветы и мох, растущие между бетонными плитами тротуара, покрытые облупившейся краской магазины на Мэгэзин-стрит, музыканты, бренчащие на гитарах во Французском квартале,  - ничего из этого мне не хотелось менять.
        И столь многое хотелось изменить.
        Вот почему я стремился получить политическое влияние. Но я не желал играть по правилам Джея. Конечно, мне не нравилось выкладывать подробности личной жизни на всеобщее обозрение, но и стыдиться кое-чего в себе я не собирался тоже.
        Например, того, как вчера мне понравилось подначивать Истон.
        Я прищурился, глядя в окно. В мои намерения не входило выставлять себя таким придурком, но эта женщина меня разозлила. Такая недоступная - во всяком случае, теперь,  - она вся пылала презрением с того самого момента, как вошла в комнату и увидела меня. Вела себя так, словно ненавидит меня, и почему-то задела этим.
        Кристиан не давал мне покоя из-за своего проклятого телефона, мое терпение лопнуло, и я решил, повинуясь порыву, пойти и покончить с проблемой. Планировал назначить встречу, но Шоу - которого я еще на Дне открытых дверей вычислил как большого подхалима - в попытке задобрить меня пожелал немедленно во всем разобраться. Когда Истон вошла в кабинет и ее длинные каштановые волосы рассыпались по плечам, я едва не потерял рассудок. Это были те же самые густые волосы, ниспадающие каскадом на гладкую кожу ее спины, когда я следовал за ней на балкон в тот вечер.
        Боже, как же она красива!
        Меня не волновало, что мы поссорились и она явно разозлилась. Если бы я находился с этой страстной женщиной не в школе, а у себя в кабинете, наша встреча закончилась бы по-другому. Я взглянул на черный кожаный диван, представляя, как Истон бы на нем смотрелась.
        Легко бы она не далась. На самом деле, у меня возникло странное чувство, что мы бы вели себя как старшеклассники, и я бы ощущал себя победителем, если бы просто засунул руку ей под блузку.
        Но это все пустые фантазии. Мне нельзя к ней прикасаться.
        И не потому что она бы всеми силами пыталась сопротивляться - мы находились уже не в том положении,  - но я ни за что бы не позволил себе ставить под угрозу благополучие сына или политическую карьеру.
        «Тайлер Марек соблазняет учительницу сына-старшеклассника».
        Да, заголовки в газетах потопят меня, и у Джея случится нервный срыв.
        Бринн, мать Кристиана, запретила бы мне любое общение с сыном, а сам он никогда бы меня не простил. Наши отношения держались на волоске, и ему требовался лишь предлог для ссоры.
        Так почему же я понимаю это, но все равно ее хочу?
        Я открыл духовку и с помощью прихватки вынул оттуда тарелку. Миссис Джиро, экономка, с огромной охотой взяла на себя приготовление пищи с тех пор, как у меня поселился Кристиан. Каждый день она оставляла для нас горячий ужин, но даже при всем желании приходить домой вовремя я не всегда мог себе это позволить.
        За последние три недели мы с Кристианом ужинали вместе, наверное, раз пять. Иногда я пропускал по своей вине: требовалось срочно с кем-то встретиться или я опаздывал. Но чаще всего Кристиан избегал меня. Он пропадал у друзей, предпочитая поесть в гостях, или же ужинал, не дожидаясь моего возвращения домой. Такой же неуловимый, как и его учительница.
        Прихватив тарелку, салфетку и бутылку пива, я двинулся по коридору с мраморными колоннами в свой кабинет, но остановился, услышав, как кто-то смеется в комнате отдыха.
        - Нет, чувак!  - прозвучал чей-то голос.  - Ты только посмотри на эти фотографии! Мы должны их распечатать.
        Я прищурился и медленно двинулся на звук.
        - Черт. Винс только что твитнул,  - послышался голос Кристиана.  - Фу, какая гадость! Интересно, этот дом еще не снесли? Зайди в Google Earth.
        Я усмехнулся, услышав взволнованные нотки в его голосе. Google Earth? Ну хоть не порно. Поставив свою ношу на маленький столик рядом с двойными деревянными дверями, ведущими в комнату отдыха, я толкнул одну створку и заглянул внутрь.
        - Привет,  - поздоровался я с сыном и двумя его приятелями, которые предпочли растянуться на покрытом ковром полу вместо того, чтобы устроиться в креслах. Все они уткнулись в ноутбуки и выглядели очень сосредоточенными. Кристиан сверкнул глазами в мою сторону, но затем потерял ко мне интерес и уставился в монитор.
        - Привет,  - пробормотал он и перестал улыбаться.
        Его друзья жевали и что-то печатали. Я вошел в комнату, ослабил узел галстука и снял пиджак.
        - Ты поел?  - поинтересовался я, направляясь к центру комнаты.
        Кристиан даже не взглянул на меня, только жестом указал на коробки из-под пиццы. Я вздохнул, растерянно потирая подбородок. Кристиан был единственным ребенком в семье, его мать, выйдя замуж, решила больше не рожать. Хотя в течение последних десяти лет я занимался работой и увеличением капитала, у меня всегда была уверенность, что рано или поздно появятся еще дети.
        Когда я встречу подходящую женщину.
        В конце концов, это естественный ход жизни. Получение образования, начало карьеры, свадьба и рождение детей. Я не хотел быть отцом в двадцать лет, но сейчас уже созрел морально. Но какой из меня отец, если не удастся завоевать любовь уже имеющегося сына?
        - Что это вы тут делаете?  - Я заглянул в экран Кристиана.
        - Просто домашняя работа,  - ответил он, пролистывая картинки.
        - Переулок Пиратов?  - Я пригляделся внимательнее и узнал на фотографии яркие стены зданий и вывеску бара «Олд Абсент Хаус».
        - Ты когда-нибудь бывал там, Кристиан?  - спросил я, глядя на него. Одну ногу он поджал под себя, а другую вытянул рядом с ноутбуком.
        - Да,  - отрезал он, потянулся к телефону своего друга и начал отправлять твиты.
        Я внимательно изучил изображение на экране и догадался, что Кристиан сидит в интернете. Я мало что знал о Pinterest, но, похоже, это был популярный сайт. Впрочем, все выглядело так, будто Кристиан действительно занят домашней работой.
        - И что вам задали?  - уточнил я более суровым тоном.
        - Мисс Брэдбери выложила сегодня квест за дополнительные баллы,  - выпалил Кристиан.  - Нужно нанести на карту достопримечательности восемнадцатого века. Кто будет первым, тот и победит, ясно?
        На скулах у него заиграли желваки. Он постепенно превращался в мужчину с характером.
        - Она это сегодня вам задала?  - спросил я, стараясь сохранять спокойствие, хотя уже знал ответ.
        А ведь я ясно выразился, что моему сыну не позволено выполнять домашнее задание через социальные сети. Он получил разрешение брать свой телефон, если сделает все уроки и по выходным, но, конечно, мог выходить в интернет в любое другое время и одалживать телефоны друзей.
        Кристиан покачал головой и бросил телефон обратно своему другу.
        - Нет, вот здесь.  - Его приятель наклонился и указал на картинку на экране, сверяясь с картой на своем телефоне.  - Этот дом стоит на углу с монастырем Урсулинок.
        И обо мне забыли.
        Ох уж эта мисс Брэдбери и ее глупая решимость продолжать злить меня. Сорвав с себя галстук, я вышел из комнаты и так и оставил нетронутой еду на столе.
        6
        Истон
        Я отпрыгнула вправо, перенесла вес тела на левую ногу, держа ракетку обеими руками, и отбила теннисный мяч обратно через корт. Резко выпрямившись, бросилась в центр площадки, с силой отталкиваясь ногами и часто дыша. Автомат для подачи в очередной раз выстрелил, и я с силой отправила мяч вне пределов досягаемости с другой стороны сетки.
        Вот дерьмо.
        Я провела языком по пересохшим губам и почувствовала, что очень хочу пить. Я уже порядком набегалась по корту вперед, назад и из стороны в сторону в попытке отбивать мячи из автомата, подаваемые с запрограммированными мной скоростью, траекторией и вращением. Похоже, все-таки переоценила свою физическую форму.
        Конечно, я занималась спортом. Бегала и выполняла дома силовые упражнения с теми подручными средствами, которые имела, но теннис требовал мышечной силы, которой я теперь не могла похвастаться.
        Примерно раз в полгода я вспоминала, что являюсь членом клуба, у которого есть доступ к отличным, закрытым для широкой публики кортам в спортивном центре. Но ни с кем не играла. Мой последний матч был пять лет назад во время первого раунда Уимблдона, состоявшегося второго июля, незадолго до того, как мы с братом переехали в Новый Орлеан. Именно в этот день я получила дисквалификацию, штрафные очки и, не имея никакой надежды на победу, ушла с корта до официального завершения игры и больше уже не вернулась в профессиональный теннис. Брат пытался утешить меня, уверял, что я все равно не смогла бы сосредоточиться на игре после того, что мы пережили в начале того лета. Что у нас тяжелое время.
        Черт побери, к тому времени я уже два года жила в таком напряжении, но все же тогда мне захотелось вернуться. Я сыграла свой последний профессиональный матч хуже всех прочих, и это было единственное, что вызывало во мне стыд.
        Я повела себя как капризный ребенок, и, несмотря на все предыдущие достижения, именно такой Истон Брэдбери и запомнилась людям. Теперь-то черта с два эта Истон Брэдбери повторит подобную ошибку.
        Так странно, что привычный когда-то образ жизни теперь казался таким чуждым. Раньше я делала это каждый день. Просыпалась в пять утра, съедала легкий завтрак или выпивала протеиновый коктейль, надевала экипировку и проводила на корте пять часов. В перерывах делала уроки и ела, а потом снова выходила на тренировку. По вечерам прикладывала лед к ноющим суставам и мышцам и читала перед сном. Я не посещала школу, не ходила на вечеринки, и у меня не было друзей. Наверное, поэтому Джек и стал моим лучшим другом.
        Я хмыкнула, чувствуя боль в ладони, которой стиснула ракетку и наотмашь отбила очередной теннисный мяч, отправив его за пределы гребаной площадки.
        - Черт,  - пробормотала я, остановилась, уперла руки в бока и опустила голову.  - Вот дерьмо.
        Я вытащила пульт дистанционного управления из-за пояса теннисной юбки и отключила автомат. Позади засигналила машина.
        Джек сидел в своем «Вранглере» и смеялся надо мной, а в его салоне грохотала композиция Untraveled Road в исполнении рок-группы Thousand Foot Krutch. Я скорчила ему рожицу и пошла к выходу, отдав пульт дежурному и схватив свою спортивную сумку. Бросила полотенце в корзину для грязного белья, обогнула забор и вышла на тротуар.
        - Ты все пропустил,  - запротестовала я, забираясь на пассажирское сиденье.  - Я лупила по мячам, как сумасшедшая.  - Я запрыгнула на пассажирское сиденье и кинула сумку на пол.
        Он улыбнулся себе под нос, переключая передачу и отъезжая от обочины.
        - Ты ведь знаешь, что можешь поиграть со мной, правда?
        - Без обид, Джек, но мне нужен серьезный противник,  - фыркнула я.
        - Негодница.  - Его грудь затряслась от смеха.
        Я улыбнулась и вытащила телефон. В детстве Джек действительно был отличным спарринг-партнером. Он даже участвовал в соревнованиях, пока не выяснилось, что у него душа к этому занятию не лежит. Когда родители заметили, что я проявляю больше интереса и гораздо более послушна, то сняли его с крючка и взялись за меня. Я никогда не понимала, почему так важно, чтобы один из нас обязательно добился успеха в профессиональном спорте, но в основном списывала это на желание родителей находиться в центре внимания и хотя бы косвенно осуществить несбывшуюся мечту, ведь оба они были спортсменами-любителями в свое время.
        - Ты приезжаешь сюда довольно редко и всегда одна,  - заметил Джек, сворачивая на Сент-Чарльз и направляясь мимо Тулейна в сторону района Садов.  - Ты словно заставляешь себя делать то, чего не хочешь. Словно все еще чувствуешь себя обязанной играть.
        Мелькающие в ветвях деревьев солнечные лучи падали мне на колени, и, чтобы отвлечься, я решила проверить электронную почту. Брат уже пять лет вел себя так, но я полагала, что, как только закончу колледж, он оставит меня в покое.
        - Истон?  - настойчиво позвал Джек.
        Я пролистала список сообщений и мгновенно позабыла о брате, как только увидела входящее письмо от Тайлера Марека. Я сглотнула, стараясь не обращать внимания на странное тянущее чувство в животе, которое вызывала во мне заманчивая мысль вступить с ним в переписку.
        - Истон?  - повторил Джек, и в его голосе послышалось раздражение.
        - Джек, да заткнись ты!  - рявкнула я, открыла письмо Марека и прочла его.
        «Уважаемая мисс Брэдбери, я полагал, что мы поняли друг друга.
        Даже с учетом того, что вы получили соответствующее образование, кое-что я готов допустить, но кое-что - нет. Мои ожидания в отношении образования моего сына соответствуют государственным стандартам, и я предлагаю вам найти такой способ выполнять свою работу - как это делают остальные учителя в данной школе,  - чтобы не увеличивать нагрузку на семьи свыше оплаченных нами за обучение денег. В будущем я ожидаю соблюдения следующих условий:
        1. Мой сын НЕ допускается в социальные сети для выполнения домашних заданий. Я не поощряю отвлекающие факторы и требую полной сосредоточенности во время обучения. Возражения не принимаются.
        2. Вы обязаны уведомить меня ПРЕЖДЕ, чем соберетесь выставить ему любую оценку ниже пятерки в качестве итогового балла.
        3. Критерии для оценки презентаций не имеют смысла. Презентации проводятся в школе, и я никак не могу увидеть их, оценить или как-то помочь в их выполнении сыну. Качество таких заданий вообще не должно оцениваться.
        4. Наблюдение за более опытными специалистами в вашей области поможет лучше разобраться с процессом обучения школьников. Если хотите, я с удовольствием порекомендую директору Шоу направить вас на стажировку.
        Надеюсь, что вы примете соответствующие меры, и у нас не возникнет проблем в дальнейшем. Мой сын и впредь НЕ будет пользоваться телефоном на уроке. Если у вас есть какие-либо возражения, пожалуйста, свяжитесь с моим секретарем и договоритесь о встрече.

    С уважением,
    Тайлер Марек».
        Мою челюсть словно пронзили острые иглы, и я поняла, что стиснула зубы. Закрыв глаза, сделала глубокий яростный вдох.
        Вот сукин сын!
        Я издала вопль, ударив себя кулаками по бедрам.
        - Ого,  - раздался сбоку от меня голос Джека.  - Что стряслось?
        Я покачала головой, кипя от злости, и процедила сквозь зубы:
        - Нагрузка на семьи? Этот козел - миллионер, а социальные сети бесплатны! Что за чушь он несет?!  - закричала я, повернувшись к брату.  - Сукин сын!
        - Что, черт возьми, случилось, Истон?  - повысив голос, снова потребовал Джек, резко вывернул руль в сторону и обратно. Слева от нас проехал трамвай, звякнув колокольчиком.
        Я пропустила вопрос мимо ушей и опустила взгляд на экран телефона. Все рабочие и домашние номера родителей я внесла в контакты еще в первую учебную неделю, поэтому без труда нашла номер Марека. Вряд ли он работал в субботу. Никаких ответных писем. Я хотела разобраться с проблемой прямо сейчас.
        - Истон, что ты делаешь?  - Мой брат нервно крутил руль и поглядывал на меня.
        С усмешкой я покачала головой.
        - «На стажировку»,  - подражая мужскому голосу, процитировала я фразу из письма, посмотрела на брата и приложила к уху телефон, в котором уже звучали гудки.  - Я должна каждый раз отвлекаться от кучи дел, чтобы лично уведомить, что его маленький принц получил четверку?  - продолжила я возмущаться.  - С чего бы? Чтобы он мог оспорить каждую оценку?
        - Тебе прислал письмо кто-то из родителей?  - До брата постепенно начало доходить.
        Я кивнула.
        - Да. Он ожидает и требует, чтобы я приняла соответствующие меры, потому что его бесят мои методы работы. Высокомерный, высокопоставленный…  - Я заставила себя умолкнуть прежде, чем мой гнев излился.
        Не дождавшись ответа, я сбросила звонок и набрала рабочий номер Марека. Для таких людей, как он, выходных, видимо, не бывает. Возможно, мне удастся назначить ему встречу через секретаря. После двух гудков раздался щелчок, и кто-то ответил.
        - Доброе утро. Приемная Тайлера Марека,  - проворковал приятный женский голос.  - Чем я могу вам помочь?
        Мое сердце оглушительно загрохотало, на шее задергалась жилка. Я помедлила, почти желая, чтобы его вообще не оказалось на работе. Мне требовалось время, чтобы успокоиться. Но я сглотнула и все равно выпалила:
        - Да, здравствуйте.
        - Истон, не горячись,  - попытался успокоить меня брат.
        Я прикусила губу, чтобы не выдавать голосом злости.
        - Меня зовут Истон Брэдбери, я бы хотела встретиться с мистером Мареком,  - проговорила я в трубку.  - Уверена, что сегодня его нет на работе, но…
        - Одну минуту, пожалуйста,  - перебила меня секретарь, и наступила тишина.
        Я втянула носом воздух, понимая, что ее босс все-таки в офисе.
        - Марек?  - переспросил брат.  - Тайлер Марек?
        Я взглянула на него, раздраженно выгнув бровь.
        - Истон, положи трубку,  - приказал Джек.
        Он попытался выхватить у меня телефон, но я оттолкнула его руку и рявкнула, показывая вперед:
        - Смотри на дорогу!
        - Истон, я серьезно,  - прорычал Джек.  - На Тайлера Марека работает более десяти тысяч человек. Он без пяти минут сенатор, если уж на то пошло. Куда тебе с ним тягаться.
        Я округлила глаза. Куда мне?
        Джек беспокоился о своей карьере, но мне было все равно, кто такой Марек. Он такой же мужчина, как и все остальные. Мужчина - и никто другой.
        - Мисс Брэдбери.
        Я отвернулась от брата, внезапно услышав голос Марека в трубке. Грудь наполнилась сладким предвкушением, и я опустила взгляд, раздосадованная тем, что неподдельно разволновалась.
        - Мистер Марек,  - сухо поприветствовала его я, не забывая о цели звонка.  - Я получила ваше письмо и хотела бы…  - Я умолкла, вытирая пот со лба.  - Хотела бы договориться о встрече, чтобы обсудить план работы с Кристианом.
        - Мы уже встречались,  - отрезал он.  - И это оказалось бесполезной тратой моего времени, мисс Брэдбери.
        - Мистер Марек, мы оба желаем вашему сыну лишь добра,  - попыталась урезонить его я.  - Если мы будем действовать сообща…
        - Мисс Брэдбери,  - перебил он меня, и я услышала шум голосов на заднем фоне.  - Очевидно, я недостаточно ясно выразился в своем письме, так что позвольте мне сэкономить нам обоим немного времени. У моего сына нет никаких проблем с другими учителями, следовательно, проблема в вас.  - От его резкого тона мне захотелось съежиться.  - Вы страдаете от обостренного чувства собственного достоинства и забываете, что вас приняли всего лишь на годовой контракт.
        Я часто заморгала от мысли, что на мое место в следующем году могут взять кого-то другого, и стиснула подол юбки.
        - Так вот, я занятой человек,  - продолжил Марек снисходительным тоном,  - и у меня нет времени на глупых девушек, которые много о себе возомнили.
        Я больно впилась ногтями в ладонь. У его сына не было никаких проблем со мной. Возможно, я оценивала строже, чем другие учителя, и использовала нестандартные методы работы, но большинству учеников нравились мои уроки, и Кристиану - в том числе. Когда тот включался в обучение. Если он и конфликтовал со мной, то лишь потому, что его отец не позволял ему так свободно пользоваться гаджетами, как это могли делать все остальные ученики.
        - А теперь могу ли я вернуться к работе и считать этот вопрос решенным?  - съязвил Марек.
        Меня бросило в жар, и я оскалилась.
        - Можете катиться к черту,  - яростно выпалила я в ответ.  - Неудивительно, что сын вас терпеть не может.
        - Истон!  - возмутился Джек, сидевший рядом со мной.
        Но было уже слишком поздно.
        Рука задрожала, телефон едва не выпал из пальцев.
        Что, черт возьми, я только что сказала?
        Я открыла рот в полной растерянности. Я же не сказала такое отцу ученика?
        Я не говорила такого отцу ученика.
        На другом конце провода воцарилась тишина, и я крепко зажмурилась, пытаясь подобрать нужные слова.
        - Мистер Марек,  - осторожно проговорила я.  - Простите. Я…
        Но тут раздался щелчок, и связь оборвалась.
        - Черт!  - воскликнула я, взглянула на экран телефона и увидела надпись «Звонок завершен».  - Он бросил трубку. Я облажалась.
        Джек покачал головой, плотно сжав губы и явно злясь на меня. Он резко выкрутил руль влево и притормозил, чтобы вписаться в поворот на Пойдрас.
        - Куда мы едем?  - спросила я, представив, как Марек уже звонит Шоу.
        Нехорошо оскорблять родителей учеников.
        - В его офис,  - непривычно дерзким тоном ответил брат.  - Чтобы ты извинилась, прежде чем он успеет подать жалобу.
        В его офис?
        - Я… я…  - растерялась я, а потом завопила:  - Нет! Нет. Ни в коем случае! Я не могу сейчас с ним разговаривать.
        Но брат лишь молча продолжал вести машину. Я в панике прижала ладонь ко лбу.
        - Не могу поверить, что сказала такое. О чем только думала?
        - А ты не думала,  - парировал брат.  - И за это пойдешь просить прощения.
        Я отрицательно мотнула головой.
        - Джек, это совершенно неуместно,  - взмолилась я.  - Пожалуйста. У меня неподходящий наряд.
        Но он снова пропустил мои слова мимо ушей, быстро приближаясь к офису Марека. Я посмотрела на свою теннисную юбку. Она едва ли до середины прикрывала бедра. У рубашки были длинные рукава, но она плотно обтягивала тело и служила для того, чтобы впитывать пот, а не скрывать от позора.
        Я со стоном закрыла глаза. Худшей экипировки для встречи с ним и придумать невозможно.
        Джек высадил меня перед зданием, а сам отправился парковаться. Я остановилась на тротуаре перед входом и, откинув голову назад, хмуро оглядела строение. На нем красовалась вывеска: большие серебряные буквы складывались в «Марек», а подсветка цвета румяного яблока напомнила мне о платье, в которое я была одета во время нашей первой встречи.
        Неужели все здание принадлежит ему?
        Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Войдя внутрь, направилась к одной из стоек регистрации. По правую руку от меня охрана пропускала людей через металлодетекторы. Положив ладони на прохладную черную гранитную стойку, я заставила себя слегка улыбнуться.
        - Здравствуйте, я…  - Я замешкалась, ощущая, что нервы уже на пределе.  - Мне нужно поговорить с Тайлером Мареком. Если он на месте,  - добавила я.
        - Ваше имя, мисс?  - поинтересовался молодой мужчина, поднимая трубку телефона.
        - Истон,  - выдохнула я, мысленно приказывая сердцу биться не так часто.  - Истон Брэдбери.
        Он подождал и наконец заговорил в трубку:
        - Добрый день. Здесь Истон Брэдбери пришла к мистеру Мареку.
        - Мне не назначали встречу,  - шепотом подсказала ему я.
        Мужчина успокаивающе улыбнулся и подождал ответа собеседника. Затем кивнул и ответил:
        - Благодарю.
        Повесив трубку, он быстро ввел что-то в компьютер и, прежде чем я успела опомниться, вручил мне бейдж со штрихкодом и указал на лифты.
        - Он примет вас,  - кивнул мужчина.  - Поднимайтесь на шестидесятый этаж.
        - А в какой кабинет идти?  - уточнила я.
        Но мужчина лишь рассмеялся и продолжил перебирать бумаги, потеряв ко мне интерес. Я вздохнула и прошла через пост охраны, где меня пропустили после того, как просканировали мою карточку. Лифт поднимался, сделав по пути несколько остановок, чтобы другие люди могли выйти. Мы остановились на трех нечетных и трех четных этажах, и я поджала губы, напоминая себе, что это еще ничего не значит, но все равно испытывая внутренний дискомфорт. Если бы мы остановились на двух нечетных этажах, их цифры сложились бы в четное число, все было бы в порядке.
        Я закатила глаза и покачала головой. Господи, я точно больная!
        Наконец все, кроме меня, вышли из лифта, и на синем табло высветилась цифра шестьдесят. Двери открылись, и я расправила плечи, собираясь с духом.
        И тут же поняла, почему клерк смеялся надо мной, когда я уточнила, в какой кабинет идти. Судя по всему, весь шестидесятый этаж и служил кабинетом Мареку.
        Мой взгляд упал на две высокие деревянные двери и два стола по обе стороны от них, за которыми сидели ассистенты руководителя, мужчина и женщина. Женщина оторвала взгляд от компьютера и кивнула в сторону двери.
        - Входите, мисс Брэдбери.
        Я поправила одежду, потуже затянула конский хвост, но все равно уже и не надеялась спасти свою гордость. Ну почему я не уговорила Джека хотя бы отвезти меня домой переодеться? Ухватившись за вертикальную перекладину, служившую дверной ручкой, я распахнула одну из больших дверей и вошла внутрь, сразу же заметив Марека, стоящего у стола.
        - Мисс Брэдбери.  - Он поднял взгляд, держа одну руку в кармане, а другой - печатая что-то на клавиатуре компьютера.  - Входите.
        Марек оглядел меня с головы до ног, видимо, оценивая мой внешний вид. Несмотря на то, что в кабинете работал кондиционер и было прохладно, внизу моего живота разлилось тепло. Я расправила плечи и направилась к столу Марека, стараясь не обращать внимания на внезапное чувство бессилия и по привычке считая в уме шаги. Один, два, три, четы…
        Заметив что-то краем глаза, я остановилась как вкопанная, посмотрела направо и в изумлении вскинула брови, обнаружив по другую сторону стеклянной перегородки овальный стол для совещаний, за которым сидели люди. Много людей.
        Вот дерьмо.
        - Я подожду.  - Я сглотнула и развернулась обратно. Ни за что не стану разговаривать с ним в присутствии посторонних.
        - Вы же сами хотели меня видеть,  - огрызнулся он.  - Говорите.
        Я обернулась.
        - Но вы же заняты.
        - Я всегда занят,  - возразил Марек.  - Ближе к делу.
        Я мысленно застонала, догадавшись, почему он так легко согласился встретиться со мной, и подошла к его столу, изо всех сил скрывая, что мне не по себе.
        - Вам ведь нравится втаптывать меня в грязь, не так ли?  - вполголоса спросила я и наигранно улыбнулась плотно сжатыми губами.
        Криво ухмыльнувшись, Марек снова посмотрел мне в глаза.
        - Полагаю, вы это вполне заслужили, не так ли?
        Я отвела взгляд и провела языком по губам. Меня бесил его злорадный вид, но Марек не так уж ошибался. Я заслужила эту порцию унижения. Каким бы гнусным ни было его письмо, мне не следовало опускаться до его уровня. Наша взаимная неприязнь только навредит Кристиану.
        - Мистер Марек.  - Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.  - Я не имела права говорить те слова. И глубоко заблуждалась. Я ничего не знаю ни о вас, ни о вашем сыне, а взяла и сорвалась.
        - Как невоспитанный ребенок,  - добавил он, снисходительно глядя на меня.
        Да, как невоспитанный ребенок.
        Я опустила взгляд, вспомнив, что никогда не злилась в детстве. Но когда начала превращаться в женщину, то впадала в бешенство, швыряя ракетку, если пропустила мяч, или кричала от досады. В то время я находилась в состоянии стресса, ощущала себя загнанной в угол и ненавидела собственную беспомощность. Теперь я взяла свою жизнь под контроль и ревностно это чувство оберегала. Марек постоянно вмешивался в мои дела - устроил встречу в кабинете директора, а теперь прислал письмо,  - но я знала свои обязанности.
        Я знаю, что делаю. Почему он этого не понимает?
        Я подняла взгляд и снова посмотрела на него.
        - Приношу свои искренние извинения.
        - Вы действительно сожалеете?  - Марек схватил серую папку с документами и ручку и обогнул стол.  - Или говорите так из страха потерять работу?
        - Вы намекаете, что я просто вас испугалась?  - прищурилась я.
        Марек склонил голову набок, и в его игривом взгляде читалось, что именно так он и думает.
        - Мистер Марек,  - проговорила я твердым голосом, выпрямляясь во весь рост.  - Я никогда не делаю того, чего не хочу делать. Мне не нужно ни о чем просить, ни перед кем кланяться. Если я извиняюсь, значит, действительно чувствую свою вину,  - заявила я.  - Вы не заслужили этих жестоких слов.
        На его лице мелькнуло подобие улыбки, но он почти сразу же подавил ее. Его взгляд смягчился, Марек вздохнул и повернулся, направляясь к своему месту во главе стола для совещаний.
        - Мисс Брэдбери преподает историю в школе Кристиана,  - пояснил он всем сидящим за столом, оглядываясь на меня и с ухмылкой бросая папку на стол.  - Она не слишком высокого мнения обо мне.
        Я фыркнула, но мне показалось, что никто этого не слышал. Человек, сидевший слева от Марека, рассмеялся.
        - Не вы одна, милочка.
        Он едва заметно кивнул в мою сторону. Марек схватил листок бумаги, скомкал его и швырнул в мужчину, заставив того лишь сильнее рассмеяться. Эти двое казались очень близкими друзьями, и меня поразило такое фривольное поведение Марека.
        - Я - Джей, его брат.  - Мужчина поднялся со стула и протянул мне руку.
        Поколебавшись, я пересекла помещение и поднялась на возвышение, где находился стол. Огромное пространство было разделено чем-то вроде десятифутовой стеклянной перегородки, отгораживающей - но не отделяющей полностью - кабинет Марека от персонального зала для совещаний. По всей видимости, для его удобства. Действительно, зачем спускаться на другой этаж для встречи с сотрудниками, если можно заставить их всех подняться к себе?
        Я пожала Джею руку, сразу же попав под обаяние его улыбки и чувства юмора, не удержалась и оглянулась на Марека, который наблюдал за мной. Его темно-синий костюм хорошо смотрелся на фоне стен стального цвета, и прядь черных волос упала на висок, придавая привлекательности. Все сидевшие за столом - мужчины и женщины - были одеты в деловые костюмы и выглядели так, словно провели здесь уже много времени. Бумаги, ноутбуки и телефоны валялись по всему столу, и я с трудом подавила в себе порыв навести порядок в этой помойке.
        Тут и там стояли тарелки с круассанами и рогаликами, а на стенках полупустых стаканов с водой выступил конденсат, так как кубики льда в них давно растаяли. Интересно, сколько часов уже эти люди здесь сидят? Да еще и в субботу.
        - Вам не о чем беспокоиться, Истон. Мы поняли друг друга,  - услышала я голос Марека и снова посмотрела на него.  - Извинения приняты, но это не отменяет условий, изложенных в моем письме.
        Я пошевелила пальцами, пытаясь вспомнить, о чем шла речь в том послании.
        Он назвал меня Истон.
        - Я против того, чтобы четырнадцатилетний подросток проводил время в социальных сетях, и вряд ли все остальные родители в классе не разделяют моего мнения.  - Марек говорил твердым тоном, но все же не так сурово, как по телефону.  - Придется внести коррективы.
        Ох, опять он за свое.
        Я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица и собиралась уже снова предложить ему сесть и все обсудить, потому что своего мнения не изменила, но кто-то меня опередил.
        - Социальные сети?  - переспросил человек, сидевший справа от меня.  - Господи, да «Фейсбук» поработил моих детей. Они только там и сидят.  - Мужчина обвел взглядом коллег.  - Представляете, мой шестнадцатилетний сын уже хочет установить в душе крепление с водонепроницаемым корпусом для телефона. Странно, что он до сих пор не приклеил его к своей руке.
        Я опустила взгляд на стол, уставилась в одну точку и слушала, как все вокруг смеются, поддерживая Марека.
        - Это заразно,  - согласилась одна из женщин.  - И очень опасно. Знаете ли вы, сколько сексуальных маньяков находят своих жертв в интернете?
        Знаете ли вы, сколько сексуальных маньяков пьют воду? Запретите воду!
        Послышалось одобрительное ворчание, и я почувствовала, что больше не испытываю облегчения от того, что Марек принял мои извинения. Мои кулаки сжались, и я поняла, что надо уходить. Немедленно.
        - Вот именно,  - поддакнул кто-то еще.  - Чем больше мы пропадаем в интернете, тем больше отдаляемся от реальной жизни. Мне надоело видеть людей, уткнувшихся в телефоны.
        - Интернет пожирает наше время.  - Джей покачал головой и заговорил громче:  - И мешает детям концентрироваться.
        Джей мне больше не нравился.
        Я взглянула на Марека, который наблюдал за мной с легкой ухмылкой на лице, но мой взгляд все больше заволакивало пеленой.
        - А сколько было случаев, когда детей там запугивали,  - пробубнил другой мужчина,  - или подвергали опасности. Я хочу сказать, неужели возможность выложить в «Инстаграм» снимки своего обеда действительно сделала нашу жизнь лучше?
        Все начали смеяться, и каждый мускул в моем теле задеревенел.
        - Детям не нужны социальные сети,  - настаивал кто-то.  - По крайней мере пока они не станут достаточно взрослыми…
        Бла-бла-бла… я перестала слушать. Все продолжали делиться своим «ценным» мнением, а я просто стояла и смотрела на Марека. Не спуская с меня глаз, он чуть приоткрыл рот, поднес стакан к губам и сделал небольшой глоток воды. Затем откинулся на спинку стула, расслабленный и уверенный в себе, потому что знал, что добился своего.
        Он по-прежнему не видел во мне профессионала. По-прежнему не уважал меня.
        А когда его взгляд начал скользить по моему телу, ощупывать талию и спускаться вниз к не прикрытым юбкой бедрам, я поняла, что Марек хочет добиться кое-чего еще.
        Того единственного, на что он считал меня годной.
        Я резко втянула носом воздух и подняла руки, обрывая всех на середине разглагольствований.
        - Вы абсолютно правы,  - твердо проговорила я.  - Вы все абсолютно правы.
        Я натянуто улыбнулась и оглядела сидящих за столом - все притихли.
        - Социальные сети - это обоюдоострый меч. Есть как преимущества, так и…  - я посмотрела на Марека,  - определенные опасения. Я согласна с вами,  - успокоила я собравшихся.
        Марек склонил голову набок, глядя на меня с интересом, в то время как все остальные ловили каждое мое слово.
        - Однако интернет существует,  - невозмутимо продолжила я. И добавила:  - Нравится вам это или нет.
        Я вздернула подбородок и повернулась, скользнув взглядом по сидящим за столом людям.
        - Мы живем в мире, которым правят современные технологии, и это не изменится.
        Я медленно обошла вокруг стола, обращаясь ко всем собравшимся и чувствуя на себе взгляд Марека.
        - Позвольте кое-что вам объяснить,  - неторопливо проговорила я и скрестила руки на груди.  - Каждый раз, когда нам поступает сообщение, твит или уведомление в «Фейсбук», мы получаем порцию адреналина. Постоянный приток информации вызывает зависимость - как наркотик,  - и когда наши телефоны оживают, мы испытываем легкий кайф.
        Я обвела людей взглядом.
        - И, как и в случае с любым наркотиком, вскоре нам требуется новая доза.  - С этими словами я указала на разбросанные по столу телефоны и продолжила рассуждать:  - Именно поэтому вы все принесли свои телефоны на это собрание вместо того, чтобы оставить их на рабочих местах. Вы и сами знаете, что совсем скоро испытаете непреодолимый позыв проверить почту или чаты. Вы зависимы от этой информации, как и ваши дети.
        - Но в школе?  - не выдержала какая-то женщина.  - Зачем детям носить телефоны в школу или получать доступ к развлечениям в социальных сетях для выполнения домашних заданий?
        - Потому что вы позволяете им делать это дома,  - парировала я, стараясь говорить мягко.  - Или вы думаете, что на территории школы их зависимость ослабевает?
        Она скривила губы и откинулась на спинку стула.
        - Как еще учителю отвлечь учеников от социальных сетей и переключить внимание на себя?  - задала я вопрос.  - Ведь даже если запретить пользоваться телефонами, дети все равно думают о них. Прячут их. Переписываются под партами. Отпрашиваются в туалет, чтобы…  - Я умолкла в надежде, что они уже поняли всю серьезность проблемы.  - У меня есть два варианта,  - продолжила я.  - Либо бороться с этим и относиться к этому как к досадной помехе, либо…  - Я сделала паузу и перевела взгляд на Марека.  - Использовать как инструмент. Работа с гаджетами не только обеспечивает стопроцентную вовлеченность в обучение на моих уроках,  - подчеркнула я,  - но и учит детей общаться друг с другом и соблюдать правила безопасности в интернет-пространстве.
        Я опустила подбородок, пригвоздив Марека к сиденью тяжелым взглядом.
        - Ученики не просто посещают занятия, мистер Марек,  - пояснила я, заметив, что он прищурился.  - Они взаимодействуют друг с другом на разных форумах, преодолевают социальные барьеры и высказываются в толерантно настроенном сообществе под моим контролем. Дети приобретают новые знания, не сидят без дела и общаются вежливо.
        Я подошла к нему с другого бока, впервые со дня открытых дверей ощущая себя уверенной.
        - Что ж, я понимаю, что вы умный человек,  - сказала я,  - и не сумели бы всего этого достичь, если бы не обладали разумом и волей. Но я также считаю, что вы пользуетесь своим положением, чтобы делать и говорить все, что взбредет в голову. У меня для каждого поступка всегда найдется очень веская причина. А у вас? Не указывайте мне, как работать,  - посоветовала я,  - и тогда я тоже не стану так самонадеянно поучать вас.
        И прежде чем кто-либо успел заговорить, я развернулась и ушла.
        7
        Истон
        - Что будете делать с книгами?  - поинтересовалась я у библиотекаря, выгружая старые учебники истории, которые хранила в кабинете.
        Женщина взяла первую стопку и начала по очереди перекладывать их со стойки в тележку.
        - Думаю, отправим их на переработку,  - ответила она.  - Хотя я слышала, что вы не пользуетесь и новыми учебниками, которые обошлись школе в кругленькую сумму.
        Я улыбнулась и наклонилась к своему креслу на колесиках, чтобы взять еще четыре книги и вручить ей.
        - Это не значит, что я не оценила их по достоинству,  - поддразнила я ее, и она подмигнула мне.
        Если кто-то и негодовал по поводу того, что я не учу по учебнику, то уж точно не эта женщина. Она преподавала в округе Орлеан уже более тридцати лет и успела поработать в школах всех типов, от привилегированных заведений до сиротских приютов. Она знала, как обходиться подручными средствами, и в первую же неделю сказала мне, что лучшие учителя - это лишь посредники в обучении. Чем больше дети делают самостоятельно, тем больше запоминают.
        - Привет,  - прощебетал чей-то голос.
        Я повернула голову и увидела, что Кристен Мейер тоже толкает к стойке кресло на колесиках.
        - Что делаешь?  - Она тяжело дышала, как будто запыхалась.
        - Да вот, избавляюсь от старых учебников по истории,  - ответила я.  - А ты?
        - Уфф.  - Она выгрузила стопку чего-то похожего на обычные библиотечные книги по геологии и пожаловалась:  - Когда уже наступят зимние каникулы?
        У меня вырвался смешок. Еще даже не наступил октябрь.
        - Ладно, мне еще нужно кое-что сделать перед уходом домой. Спасибо,  - обратилась я к библиотекарю, посмотрела на Кристен и, откатывая кресло, нараспев произнесла:  - Доброго вечера.
        - Подожди,  - бросила она.  - Я пойду с тобой.
        Кристен поспешно выложила остальные книги на стойку и последовала за мной. Я прошла через двойные двери, отодвинулась в сторону и придержала за собой одну из створок.
        В школе стояла тишина - все ученики и большинство учителей уже ушли домой,  - и я сделала глубокий вдох, ощущая запах надвигающегося дождя. Этим утром небо было темным и казалось тяжелым из-за плотных облаков - теперь я ощущала трепет, заметив, что ветер усиливается, предупреждая о ненастье, которое, без сомнения, будет сильным.
        В Карибском море бушевал ураган, он направлялся к Мексиканскому заливу, но в данный момент не собирался обрушиваться на Новый Орлеан. Я надеялась, что это окажется всего лишь тропическим штормом, но в любом случае школу закрыли на ближайшие два дня из-за опасности наводнения.
        - Знаешь,  - протянула Кристен, когда мы катили кресла по дороге в кабинеты.  - Я слышала кое-что, что не может быть правдой.
        Перестук наших каблуков эхом отдавался в стенах коридора.
        - Я слышала, что ты,  - неторопливо продолжила она,  - появилась в офисе Тайлера Марека в эти выходные и устроила ему разнос.
        Я чувствовала на себе ее взгляд, но смотрела только вперед.
        - И что на тебе было не что иное, как мини-юбка,  - добавила она.
        - На мне не было мини-юбки,  - проворчала я.  - Кто, черт возьми, сказал тебе такое?
        Она ахнула и широко раскрыла рот от изумления.
        - Так это правда?
        Я отвернулась и пошла дальше по коридору, стискивая пальцами спинку кресла. Неужели Марек все-таки нажаловался директору Шоу?
        Вот дерьмо.
        - Все в порядке,  - успокоила меня Кристен и пояснила:  - Просто Майрон Кейтс - один из вице-президентов в компании Марека. В прошлом году его сын учился в моем классе, и с той поры мы с женой Кейтса близко дружим. Она сообщила мне, что ее муж в субботу вернулся с работы домой и рассказал про смелую девушку, которая разнесла Тайлера Марека в пух и прах.
        Она кивнула и улыбнулась, как будто это было большим достижением. Я со вздохом подняла глаза к потолку. Великолепно. Еще один родитель, на которого я произвела неизгладимое впечатление.
        - А ты…  - осторожно начала Кристен,  - вроде как встречаешься с ним?
        Я бросила на нее быстрый взгляд.
        - С кем, прости?
        - С Мареком?  - предположила она.  - Он бесспорно красив. И успешный бизнесмен. И…  - она задумчиво посмотрела на меня,  - и ты встречаешься с ним за пределами школы.
        - Закроем эту тему,  - помотала я головой.
        Я не встречалась с Мареком за пределами школы. Именно так перевираются простейшие факты, и рано или поздно в истории не остается ничего правдивого. В следующий раз жена Майрона Кейтса и Кристен Мейер расскажут, как я танцевала стриптиз для Марека во время парада на Марди Гра.
        - Ладно, хорошо,  - проворковала Кристен.  - Если ты ни с кем не встречаешься, тогда погуляй со мной сегодня вечером.
        Был понедельник, но из-за непогоды ученики неожиданно получили двухдневные каникулы, так что до четверга занятий в школе не предвиделось.
        - У меня другие планы на вечер,  - солгала я.
        Я и сама понимала, что мне следовало бы погулять и дать шанс нашей дружбе. Кристен слегка раздражала, но держалась со мной мило. Это просто я не отличалась общительностью и ужасно устала после трудного рабочего дня.
        Может быть, в другой раз.
        Но в следующее мгновение Кристен плюхнулась в кресло, оттолкнулась ногами и спиной вперед покатилась по коридору, улыбаясь мне.
        - Соглашайся,  - настаивала она.  - Живем один раз.
        Я не могла удержаться от смеха, увидев, как она катится в кресле, словно беззаботный ребенок.
        - Молодость быстро проходит,  - заявила она.  - Если не будешь время от времени останавливаться и оглядываться по сторонам, то рискуешь все пропустить.
        Я закатила глаза.
        - Хорошо, Феррис,  - в шутку ответила я, узнав в словах Кристен цитату из фильма «Выходной день Ферриса Бьюллера».  - Уж я умею веселиться.
        Она с придыханием хихикнула и поддразнила меня:
        - Не уверена, что ты вообще умеешь улыбаться.
        Я задохнулась от притворного возмущения. Плюхнувшись в свое кресло, я сбросила туфли на каблуках, развернулась спиной вперед подобно Кристен и, отталкиваясь по очереди то одной ногой, то другой, поспешила за ней вдогонку.
        - Я умею веселиться,  - похвасталась я, прижимая туфли к груди.
        Поддернув подол темно-синего платья до колен, я сильно оттолкнулась ногами и рассмеялась, когда догнала Кристен. Она ускорила движение, и я вскочила, бросила туфли на сиденье кресла, схватилась за его края и побежала вперед.
        - Так нельзя!  - с возмущением закричала Кристен.
        Я пролетела мимо нее, завернув за угол к нашим кабинетам, и бросила через плечо:
        - Здесь нет никаких правил!
        С этими словами я снова упала в кресло, по инерции подкатилась к финишной черте и вскинула руки вверх, торжествуя.
        - И пусть это послужит тебе уроком.  - Я улыбнулась в ответ на притворно хмурый взгляд Кристен, но тут ее брови взлетели вверх, а рот приоткрылся.
        Я оглянулась через плечо и тут же опустила ноги на пол и затормозила.
        - Мистер Марек,  - произнесла я, увидев, что он стоит, прислонившись к стене рядом с дверью моего кабинета.
        Что он здесь делает?
        Моя грудь вздымалась и опадала после лихой поездки на кресле, и Марек приподнял бровь, глядя на меня исподлобья. Я вскочила, расправила платье и посмотрела на свою спутницу. Она ухмыльнулась и исчезла, толкая кресло в свой кабинет. Я снова повернулась к Мареку.
        - Извините,  - проговорила я, чувствуя, как по щекам разливается жар.  - Мы просто…
        Я не стала заканчивать фразу. Он и сам видел, чем мы занимались.
        В своем черном костюме-тройке в тонкую полоску он выглядел с иголочки. Цвет ткани оттенял светлую кожу, а белая рубашка и темно-серый галстук мерцали в свете потолочной лампы. Я сделала несколько шагов вперед и поинтересовалась:
        - Что вы здесь делаете?
        Его взгляд упал на мои босые ноги, и я тоже на них посмотрела, спохватившись, что забыла надеть туфли.
        - Вечно теряешь обувь,  - прокомментировал Марек, ухмыльнувшись.
        Я поджала губы, повернулась, схватила туфли с сиденья и обулась. Взявшись за спинку кресла, я потянула его за собой и вошла в кабинет, уверенная, что Марек последует за мной.
        - Вы заявились ко мне на работу без предупреждения,  - бросил он мне в спину.  - Я подумал, что имею право отплатить вам тем же.
        Я закатила кресло за стол и подняла глаза, видя, что Марек закрыл за собой дверь.
        - И что?  - с вызовом спросила я.
        - И я пришел извиниться,  - признался он, остановившись в нескольких шагах от меня.  - Я судил предвзято и очень об этом сожалею. Кристиан получил свой телефон обратно, так что посмотрим, как все сложится дальше.
        С бешено колотящимся в груди сердцем я замерла и с трудом подавила улыбку.
        Да неужели?!
        Я открыла рот, но заговорить получилось не сразу.
        - Что ж, это замечательно,  - с удивлением проговорила я.  - Спасибо.
        Видимо, моя речь в зале для собраний проняла его.
        Марек сунул одну руку в карман и, прищурившись, посмотрел на меня с легким изумлением.
        - Вы кажетесь очень образованным и решительным человеком.  - Его голос звучал искренне.  - Вы впечатляющая женщина, мисс Брэдбери, и мне следовало уделить время, чтобы разобраться в ваших методах работы.
        Я держала плечи расправленными, но взгляд опустила, покраснев от смущения.
        - Спасибо,  - пробормотала я, повернулась, взяла стирающийся маркер и собралась писать на доске план работы на уроке, чтобы в четверг, когда дети вернутся в школу, эта часть была готова.
        - Кристиан только о вас и говорит,  - сказал за моей спиной Марек.  - Я вижу, что ему интересно заниматься по вашим предметам, даже если он не желает в этом признаться.
        Я сняла крышку с маркера и коснулась им доски, но ничего не написала.
        - Он действительно меня терпеть не может, да?
        Я опустила руку и медленно обернулась, удивленная вопросом.
        И снова устыдилась. Мне не следовало этого говорить.
        Неважно, насколько мне казалось, что я его знаю, все это были лишь предположения. Кто я такая, чтобы намекать на то, что сын не любит его или наоборот? И кто вообще дал мне право что-то говорить?
        Марек глубоко вздохнул и впервые с момента нашего знакомства показался мне неуверенным в себе.
        - Мне было двадцать, когда он родился,  - поведал он.  - Это не оправдание, но больше мне сказать нечего.
        Двадцать.
        Мне двадцать три, и сейчас я даже представить себя не могу в роли матери. Я посмотрела на Марека в ожидании продолжения, не желая ничего говорить или прерывать его, потому что внезапно осознала, что мне нравится его слушать.
        - Я знаю, какого вы обо мне мнения.  - Он посмотрел мне прямо в глаза, а потом опустил взгляд и заговорил почти шепотом:  - И какого мнения обо мне сын.
        А потом он горько рассмеялся и покачал головой.
        - Не знаю, почему меня вообще волнует ваше мнение. Вам наплевать на меня, но, полагаю, именно это меня и привлекает.  - Он двинулся вперед, его мягкий прежде взгляд стал холодным.  - Вы такая сдержанная и отстраненная. Наверное, я бы и не смог представить вас другой, если бы в свое время вы не вели себя совсем иначе.
        Я судорожно вздохнула, опустив взгляд на его правую руку. Ту самую, которая лежала на моей талии, пока мы танцевали. Едва отдавая себе отчет, что Марек подходит все ближе, я провела языком по губам.
        - Ты была кокетливой и веселой.  - Его голос стал хриплым, и я подняла взгляд, увидев, как Марек медленно обходит мой стол.  - И продолжаешь выводить меня из себя, но мне это нравится,  - прошептал он, играя со мной, притягивая меня к себе.
        Этот его взгляд был мне знаком. Может быть, я мало что знала о Мареке, но этот взгляд был мне знаком.
        И мы находились в моем кабинете.
        В кабинете, где проходят уроки его сына.
        Может быть, совесть мучила меня редко, но у Марека ее вообще не было.
        - Мистер…
        - Почему ты никогда не называешь меня по имени?  - перебил он.
        Я растерянно покачала головой.
        - Почему вас так волнует, что я думаю?
        - Не волнует,  - отрезал он.  - Меня волнует, что ты совсем обо мне не думаешь.
        Я прищурилась, глядя на него и стиснув зубы.
        - Это не…  - Я замолчала, прижимаясь спиной к доске, когда он навис надо мной.
        - Это не что?  - наседал Марек, и голос его звучал напряженно.
        Он стоял так близко, что мне стоило лишь поднять руку, чтобы коснуться его.
        - Это неправда,  - закончила я свою мысль.
        Марек подался вперед.
        - Ты смотришь на меня так, будто я ничего не значу.  - Он внимательно вглядывался в мои глаза.  - И мне это не нравится.
        - Я…  - Я отвела глаза, избегая его взгляда.  - Я…
        Неужели я так на него смотрела?
        - На маскараде, в кабинете у Шоу, в моем офисе,  - продолжал Марек.  - Ты полностью приковываешь к себе мое внимание, где бы мы ни находились,  - признался он.  - А сама общаешься со мной так, будто я не стою потраченного на меня времени. Как тебе это удается?
        Жар его тела вызывал во мне дрожь, словно мы с ним снова оказались вместе на том балу. Мои веки затрепетали.
        - Я…
        Мать твою, почему я не могу говорить?
        Я откашлялась и заставила себя посмотреть ему в глаза.
        - Я вовсе не хотела показаться равнодушной,  - очень тихо проговорила я.  - Вы стоите моего потраченного времени.  - А потом добавила:  - Как и все родители моих учеников.
        Марек опустил взгляд и тоже заговорил тихо:
        - Я не часто позволяю людям говорить со мной так, как позволяю тебе,  - признался он.  - И мне не следовало бы получать от этого такое удовольствие, какое я получаю.
        Мое сердце заколотилось в груди, и мне захотелось сказать Мареку, что я и сама испытываю схожие чувства. Он приковывал к себе мое внимание, когда находился рядом, и при этом вел себя так, словно не замечает меня и совсем обо мне не думает. И хотя он злил меня и выводил из себя, мне это даже нравилось. На самом деле, я жаждала этого.
        - Что в тебе такого?  - размышлял вслух Марек.  - Почему я все время думаю о тебе после того бала на Марди Гра?
        Он прижался ко мне всем телом, и я медленно покачала головой.
        - Мистер Марек,  - взмолилась я, но все напрасно. Мой взгляд упал на его губы, а затем я посмотрела на закрытую дверь кабинета, понимая, что даже если ученики разошлись по домам, в школе все еще может оставаться кто-то из персонала.  - Пожалуйста.
        - В ту ночь нас влекло друг к другу,  - продолжал он.  - Между нами было что-то, что проникло мне под кожу и до сих пор живет внутри меня.
        Его губы почти касались моих, и дыхание участилось. Я понимала, что должна оттолкнуть его, но в то же время меньше всего этого хотела.
        - Истон,  - прошептал Марек, провел ладонью по моему бедру и приподнял его, чтобы прижаться ко мне еще теснее.
        Я застонала, чувствуя, как его напряженный член вдавливается мне между ног.
        - Нам нельзя этого делать,  - напомнила я ему.
        Мне захотелось снять одежду, которая раздражала кожу, будто наждачная бумага. Захотелось расстегнуть рубашку Тайлера и исследовать его тело кончиками пальцев.
        - Я знаю,  - отозвался он, но продолжил удерживать левой рукой мое бедро, а правой скользнул между моих ног и коснулся клитора через трусики.
        Я резко втянула носом воздух и вцепилась в его плечи, теряя рассудок и закрыв глаза.
        - Мистер Марек,  - взмолилась я.
        Но он лишь выдохнул мне в губы и прошептал:
        - Я же сказал, что в следующий раз, когда мы встретимся, меня ничто не остановит.
        И прежде чем я успела открыть глаза, Марек легонько прикусил мою нижнюю губу, а затем поцеловал меня, лишив остатков рассудка. Я не могла ему противостоять. Он прижал меня к доске и углубил поцелуй, проникая языком в мой рот. Я обвила руками его шею, понимая, что навлекаю на себя чертову кучу неприятностей, но в данный момент мне было все равно. Мое тело нуждалось в нем. Все остальное не имело значения.
        Это было лишь физическое влечение - влюбляться я не собиралась и никогда так не делала.
        Марек подхватил меня под бедра, развернулся и посадил на стол. Я застонала, чувствуя, как его губы с силой и страстью ласкают мои, у меня перехватило дыхание, и в груди разлилось приятное тепло. Закручиваясь вихрем, оно спускалось в самый низ моего живота.
        Я крепче обхватила ногами талию Марека, и его пальцы скользнули под мое платье, прокладывая путь между бедер. Я вцепилась ему в волосы, выгнулась и ответила таким же страстным поцелуем. Его губы имели вкус кофе с ванилью, и кончиками пальцев я почувствовала пробивающуюся щетину на его лице. Опустив руки ниже, начала расстегивать его черный жилет. Ткань была слишком плотной и мешала мне наслаждаться его телом. Я ненадолго разорвала наш поцелуй, а затем сама приникла к губам Марека, и наши языки снова встретились.
        - Господи Иисусе,  - простонал он, лихорадочно целуя и покусывая мои губы.  - Ну почему это именно ты, а?
        Повозившись с последней пуговицей, я наконец распахнула жилет и провела ладонями по груди и животу Марека, прикрытым лишь тонкой белой рубашкой. Даже сквозь нее я чувствовала выступающие кубики пресса и грудные мышцы, подтянутую талию и спину.
        Справа раздался пронзительный скрип, я повернула голову и увидела, как за окном раскачивающиеся ветви дерева царапают стекло. Листья трепетали, и это означало, что скоро начнется буря. Но мы оба тяжело дышали, и я больше восхищалась бурей в глазах Тайлера Марека.
        Его пальцы проникли в мои трусики, наши лбы соприкоснулись. Я всхлипнула и обвила его шею, возбуждаясь оттого, что чувствовала бедром его большой напряженный член. Марек наклонился, прикусил мой подбородок, и мои веки затрепетали и опустились.
        - Тайлер.  - Я откинула голову назад, подставляя шею под его поцелуи, и взмолилась:  - Мистер Марек, пожалуйста, остановитесь.
        Его жаркое дыхание коснулось моего уха, и я вздрогнула.
        - Я думал о тебе все выходные,  - прошептал он.  - Как ты это со мной делаешь?
        Я снова впилась в его губы. Мне слишком нравилось то, что он говорил.
        Он стиснул мои волосы на затылке, потянул, вновь откидывая мою голову, склонился к шее и прошептал:
        - Когда ты вошла, одетая в ту короткую юбочку, мои гребаные руки желали эти бедра.  - Он снова провел пальцами по моим ногам и признался:  - Почти так же сильно, как хотел их мой рот.
        Я крепко зажмурилась, испытывая уже болезненную потребность заняться с ним сексом.
        - Мистер Марек,  - дрожащим голосом произнесла я.  - Боже.
        Я не хотела его останавливать, но…
        Я прикусила нижнюю губу, чувствуя, как его пальцы скользят вверх и вниз по моей промежности, погружаясь и выскальзывая, размазывая влагу по клитору. А затем два его длинных пальца проникли в меня, и я заскулила.
        - Черт,  - простонала я, извиваясь от его прикосновений, и взмолилась:  - Пожалуйста, перестаньте. Тайлер, пожалуйста.
        Но он лишь ввел в меня еще один палец и смотрел сверху вниз мне в лицо, наблюдая, как я корчусь от желания.
        - Повтори еще раз,  - приказал он.
        Я открыла глаза и моргнула. То, как его большой палец круговыми движениями потирал клитор, сводило меня с ума.
        - Тайлер,  - нежно позвала я.  - Пожалуйста, перестань.
        Его губы изогнулись в улыбке, и он порывисто поцеловал меня, прикусив нижнюю губу.
        - Ты ведь не хочешь, чтобы я останавливался, правда?  - выдохнул Марек.
        Он принялся все быстрее ласкать мой клитор и двигать пальцами внутри меня, заставляя задыхаться и так его хотеть, что я, черт возьми, была готова сдаться и умолять, чтобы он насадил меня на свой член.
        - Тайлер, о боже!  - воскликнула я, снова зажмурившись и чувствуя, как внутри все сжимается и скручивается в тугой узел.
        - А если подумать, то называйте меня лучше мистер Марек,  - приказал он, и я распахнула глаза, увидев его дьявольскую ухмылку.
        Закусив губу, я застонала, откинулась назад на руки и стала двигать бедрами вперед и назад, насаживаясь на его пальцы.
        - Да, мистер Марек,  - выдохнула я, откидывая голову, когда весь этот гребаный мир начал вращаться вокруг меня.
        Одна из моих туфель упала на пол, но мне было все равно. Марек продолжал вглядываться в мое лицо, как мне показалось, полностью очарованный этим зрелищем.
        - Теперь ты будешь вести себя хорошо?  - суровым голосом потребовал он ответа и усилил нажим пальцев.
        - Да, мистер Марек,  - поспешно ответила я.
        - Перестанешь показывать свой дурной характер?  - Его длинные пальцы проникали в меня снова и снова.
        Я отчаянно закивала, чувствуя приближение оргазма.
        - Да, мистер Марек.
        - И я еще не закончил с тобой,  - предупредил он.  - Просто чтобы ты знала.
        Мое тело напряглось и задрожало.
        - Да!  - воскликнула я.
        И тут оргазм накрыл меня, разливаясь теплом по бедрам и животу. Я откинула голову назад, прижав ладонь ко рту, чтобы заглушить крик, зажмурилась и позволила Мареку ласкать клитор, чтобы довести оргазм до заключительной точки. Мои ноги затряслись, ослабили хватку на его талии и свесились с края стола. Марек ненадолго приник ко мне с поцелуем, и на эти несколько мгновений я почувствовала себя так же, как по утрам в воскресенье, когда просыпалась и понимала, что никуда не надо идти.
        Довольной.
        Блаженно улыбаясь, я испытывала кайф от того, что он сделал со мной.
        Когда его пальцы выскользнули из меня, он поднес их к моему рту и коснулся губ. Я пососала каждый палец, обхватывая их губами и стирая доказательство того, что только что произошло между нами. Большим пальцем Марек мягко оттянул мою нижнюю губу, и наши взгляды встретились. Я долго и часто поморгала, испустив тяжелый вздох.
        Какого черта мы творим?
        Я не могла вступать в отношения с отцом ученика, а даже если бы и вступила, то только не с ним.
        Он мне слишком нравился.
        Я села и спустила на пол босые ноги, так как обе туфли с них давно свалились. Поправила нижнее белье и одернула юбку, пока Марек неторопливо застегивал жилет и возвращал на место галстук.
        - Надеюсь, теперь у нас все пойдет как по маслу,  - заметил он, застегивая пиджак.
        Я рассеянно кивнула, приглаживая руками волосы.
        - Да,  - согласилась я, больше беспокоясь о своем потрепанном внешнем виде, но Марек приподнял пальцем мой подбородок и заставил встретиться взглядом.
        - Что «да»?  - уточнил он с суровым видом.
        Мой клитор напрягся и снова начал пульсировать, и я подавила опалившее грудь возбуждение.
        - Да, мистер Марек.
        Он медленно наклонился, еще раз поцеловал меня в губы, а потом отстранился и посмотрел на меня сверху вниз.
        - У меня ровно лежит галстук?  - спросил он, меняя тему разговора.
        Я не смогла сдержаться и тихонько засмеялась. Меня поразило, как Марек сумел за две секунды превратиться из искусителя в мальчишку. Я протянула руку и поправила ему галстук, а затем выпрямилась, чтобы еще раз проверить, в порядке ли моя одежда и прическа, но Марек снова приподнял мой подбородок и встретился со мной взглядом.
        - Ты само совершенство,  - заверил он меня.  - Все в тебе прекрасно.
        И тут я ахнула, потому что Марек развернул меня и заставил наклониться. Я успела только повернуть голову в попытке рассмотреть, что там происходит, а он уже задрал мое платье и шлепнул меня по заднице.
        - Что…
        Он снова притянул меня к себе, вжимаясь бедрами в мои ягодицы, расправил на мне платье и обнял сзади, согревая дыханием мою шею.
        - Никогда больше не дерзи мне на людях,  - прорычал он мне на ухо.  - Чтобы та сцена в моем офисе в субботу была последней!
        С этими словами Марек отпустил меня и направился к выходу, но остановился, положив ладонь на дверную ручку.
        - До скорой встречи, мисс Брэдбери.  - Он ухмыльнулся и вышел, и я услышала грохот тележки уборщика, проехавшей по коридору за моей дверью.
        Я ощутила, как внутри все вскипает от его командного тона и самоуверенности, и пнула ногой стул.
        Он меня отшлепал.
        Он меня отшлепал!
        Я посмотрела в окно на хмурое небо, темное из-за надвигающегося дождя, и на дико пляшущие листья деревьев.
        Как по маслу, ага, разбежался.
        8
        Тайлер
        - Привет,  - входя в темную кухню, поздоровался я с Кристианом.  - Как прошла тренировка?
        Сын сидел за гранитным кухонным островком, откинувшись на спинку стула, и яростно стучал большими пальцами по экрану телефона.
        - Прекрасно,  - не глядя на меня, ответил он.
        Кристиан нахмурил брови и был очень сосредоточен на своем занятии или, возможно, просто пытался казаться таким. Он схватил кусочек попкорна из стоявшей перед ним миски, подбросил его в воздух и поймал ртом. Я посмотрел на пол, покачал головой и улыбнулся, обнаружив там доказательство, что у Кристиана не каждый раз все ловко получалось. Обойдя кухонный островок, я открыл холодильник и взял бутылку пива.
        - Начинается дождь,  - обратился я к сыну.  - Сделай мне одолжение, убедись, что ставни в твоей спальне закрыты и все окна заперты.
        - Миссис Джиро уже проверила все комнаты,  - ответил он, продолжая набирать текст в телефоне.
        - Хорошо,  - кивнул я, откручивая крышку с пивной бутылки.  - Вряд ли ураган обрушится на нас, но ты должен оставаться дома и выходить только в школу или вместе со мной.
        Ураган достиг Мексиканского залива, но траектория его прохождения показывала, что он направляется во Флориду, так что самое большее, что нас ожидало,  - это тропический шторм.
        - Не будет никакой школы.
        Я проглотил пиво и вопросительно посмотрел на сына.
        - Что это значит?
        Кристиан взглянул на меня так, словно я должен был сам это знать.
        - Занятия отменили до четверга,  - сообщил он.  - Опасаются какого-то наводнения, так что ближайшие два дня у меня выходные.
        Я со стуком поставил бутылку пива на стол, пристально глядя на сына.
        - А разве родителей не должны как-то уведомить об этом дерь…  - Я остановил себя и подобрал другое слово:  - О происходящем?
        - Ага,  - с сарказмом в голосе откликнулся Кристиан и подтолкнул ко мне листок бумаги, валявшийся на кухонном островке.  - Если тебе так интересно, родителям даже по электронной почте писали.
        Я взял светло-голубой листок и прочел уведомление. Школа располагалась в низине, и из-за ожидавшихся сильных дождей возникла опасность наводнения, поэтому передвижения учеников и учителей решили ограничить.
        - Ясно,  - пробормотал я, успокаиваясь.  - Ну, полагаю, это приятный сюрприз. В детстве я очень любил такие внезапные выходные дни.
        - Я не ребенок,  - огрызнулся Кристиан, схватил со столешницы банку «Доктор Пеппер» и сделал глоток.  - Ты пропустил мое детство, помнишь?
        Я отложил бумагу, ослабил галстук и снял пиджак. Чего Кристиан добивается таким поведением? Я сделал глубокий вдох и мысленно приказал себе не обращать внимания.
        - Что ж, The Saints играют сегодня вечером.  - Я открыл холодильник, взял с тарелки сандвич и оглянулся на сына через плечо.  - Я подумал, что мы могли бы сходить в «У Мэннинга» перекусить и посмотреть игру.
        Кристиан спрыгнул со стула и прихватил свою газировку.
        - Отец Маркуса собирается взять его с собой в их домик на Миссисипи, чтобы пару дней порыбачить там, пока здесь идут дожди. Они пригласили меня.  - Он направился к выходу из кухни.  - Они заедут за мной через полчаса.
        Что?!
        Я захлопнул дверцу холодильника и бросился за сыном.
        - А ну, стой!  - рявкнул я, шагая за ним по коридору.  - Я не давал тебе разрешения ехать. Ты вообще умеешь ловить рыбу?
        Кристиан обогнул лестницу и остановился, глядя на меня с нескрываемым презрением.
        - Папа брал меня с собой на рыбалку,  - заметил он, имея в виду своего отчима.  - Много раз. И я уже гостил в том домике Маркуса. Много раз, начиная с начальной школы. Странно, что ты этого не знаешь,  - съязвил он и бросился вверх по ступенькам.
        - Кристиан, стой!  - снова приказал я, стиснув рукой перила и провожая сына свирепым взглядом.
        Этот хрен ему не папа. Я - его отец.
        - Черт побери, Кристиан,  - процедил я сквозь зубы, обращаясь к его спине.  - Я ничего о тебе не знаю. И понимаю это.
        Я попытался выровнять дыхание. Пульс зашкаливал.
        - Я много чего испортил,  - добавил я.  - И меня никогда не было рядом. Я никогда не ставил тебя на первое место в своей жизни и теперь очень сожалею об этом.
        Я опустил взгляд, осознавая, что у Кристиана есть все основания ненавидеть меня. Как ему еще оставалось ко мне относиться?
        - Мне нужно, чтобы ты понемногу начал открываться,  - спокойно проговорил я.  - Позволь мне узнать тебя получше.
        Я услышал звук шагов и, глянув вверх, увидел, что сын продолжает подниматься по лестнице прочь от меня.
        - Может быть, я так и сделаю, когда тебе действительно захочется!  - крикнул он в ответ и скрылся за углом.
        Я двинулся было следом, но тут позади раздался голос Джея, который только что вышел из моего кабинета.
        - Оставь его в покое,  - посоветовал он.
        Я остановился, глядя на верхнюю ступеньку лестницы.
        - Я и так в свое время уже его оставил.
        - И что теперь собираешься делать?  - с вызовом в голосе спросил брат.  - Запретить сыну поездку, чтобы вместо этого самому отправиться с ним на рыбалку?  - В его тоне звучали язвительные нотки.  - Или в пеший поход?  - предположил Джей, прекрасно понимая, что у меня нет на это времени.  - У нас много работы, Тайлер.
        Я закрыл глаза, ощущая себя проигравшим по всем фронтам.
        Джей был прав.
        Я мог бы бросить все, отключить телефон, оставить ноутбук дома и уехать на выходные на рыбалку с сыном, и мы бы отлично провели время. Но потом на меня бы обрушился поток электронных писем, и производство бы встало, потому что без меня некому совершать сделки и принимать решения, а Мейсон Блэквелл набрал бы еще больше голосов, потому что остался дома и продолжил работать.
        Я мог бы объяснить сыну, что после завершения предвыборной кампании все станет иначе.
        А потом пообещать ему, что после выборов все время буду рядом.
        А потом начнутся бесконечные командировки, и Кристиан поймет, как и я в свое время, что мне до сих пор аукаются последствия непринятых решений. Это уже происходит.
        Я спустился обратно по лестнице и прошел мимо брата, не глядя на него.
        - Иди домой,  - приказал я ему.
        Кристиан уехал около шести часов, и я провел остаток вечера в кабинете, просматривая квартальные бюджеты и проводя телефонные переговоры. Отправил по электронной почте письмо своей помощнице Коринн, чтобы завтра она первым делом забронировала мне билет на рейс в Азию на конец ноября и начала подготовку к торжественному обеду, который я планировал устроить у себя дома через пару недель.
        Мы могли бы всей семьей заняться организацией обеда. Возможно, Кристиану понравится идея пригласить друзей.
        И, вероятно, это единственный способ заставить его присутствовать.
        Затем я изучил некоторую информацию в интернете и отправил Джею по факсу свои дополнения к составленной им для меня речи, которую мы готовили на этой неделе для заседания городского совета.
        - Мистер Марек.
        Я поднял взгляд от бумаг и увидел миссис Джиро, экономку, стоящую в дверях.
        - Здравствуйте.  - Я встал и направился к бару, чтобы налить себе выпить.  - Почему вы еще не ушли домой?
        Она вошла, зажав что-то под мышкой.
        - Запасалась продуктами на всякий случай.
        Светлые волосы женщины - вокруг лица виднелись седые пряди - были собраны сзади в низкий «конский хвост», она улыбалась.
        - Кроме всего прочего, у нас не было ни батареек, ни воды,  - добавила она.  - Если шторм усилится, то они могут вам понадобиться.
        - Да, это правильно,  - согласился я.  - Спасибо.
        Я порадовался, что экономка все продумала заранее. Большинство жителей Нового Орлеана - особенно такие, как я, которые прожили здесь всю свою жизнь,  - знали, что нужно держать под рукой воду в бутылках, консервы, фонарики, батарейки и аптечку. Мы привыкли к ураганам и проливным дождям, поэтому чаще всего просто оставались в городе и пережидали непогоду. Если же грозила реальная опасность, мы уезжали.
        Дождь пока еще шел несильный, но на завтра обещали муссоны. А к четвергу улицы завалит листьями и мусором, и повсюду раскинутся грязные лужи.
        Я закрыл крышкой бутылку «Чиваса» и со стаканом в руке вернулся к своему столу. Миссис Джиро подошла ближе.
        - Я как раз собиралась уходить, но нашла в комнате отдыха ноутбук Кристиана.  - Она протянула находку мне.  - Не знаю точно, где его зарядное устройство, и мне не хотелось оставлять его на полу.
        Я взял ноутбук и положил поверх своего закрытого.
        - Спасибо.  - Я улыбнулся и поддразнил:  - А теперь отправляйтесь домой, пока ваш муж не явился со мной разбираться.
        Она закатила глаза и отмахнулась от меня.
        - Все в порядке. Посмотрим, какая погода будет послезавтра. Если вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать.
        - Непременно.
        Я проводил женщину взглядом, а затем взял ноутбук и собирался отложить его в сторону, но вдруг остановился, задумавшись на мгновение.
        Группы в социальных сетях.
        Позволив любопытству взять верх, я положил ноутбук обратно и открыл. Включив его, вошел в интернет. «Фейсбук» загрузился в качестве стартовой страницы, и я помедлил, ощутив укол совести из-за вторжения в личную жизнь сына. Но ведь я не просто так совал нос в чужие дела. Я проводил исследования. Хотел получше узнать сына.
        На странице красовалась чертова тьма селфи, в основном девочек-подростков, и я сразу же пролистнул их, внезапно почувствовав себя извращенцем, который подглядывает за малолетками. Заметив слева ссылки на группы, я нашел «ПЕРВЫЙ УРОК - МИСС БРЭДБЕРИ» и щелкнул по ней. Просматривая посты, ознакомился с фотографиями самостоятельных работ, прочел дискуссии по теме дня и даже комментарии родителей по поводу того или иного исторического события. Все активно участвовали и казались очень заинтересованными.
        Мне тут же стало дерьмово.
        Кристиан состоял в этой группе, общался со своими сверстниками, их родителями и учителем, а меня не было рядом.
        Я увидел сообщение от мисс Брэдбери, отправленное около двух часов назад, в котором она пожелала детям приятного и безопасного отдыха и напоминала о задании, которое нужно сдавать в пятницу. Некоторые из учеников отправили ей в ответ картинки или написали добродушные шутки. Похоже, она им нравилась.
        А я по-прежнему почти ничего о ней не знал.
        Я закрыл ноутбук, отложил его в сторону и снова открыл свой собственный. Поколебавшись лишь мгновение, загрузил веб-браузер и набрал в строке поиска «Истон Брэдбери».
        9
        Истон
        Я разорвала пакетик с попкорном, разогретым в микроволновке, выпустив наружу облако пара с ароматами масла и соли, и вытряхнула содержимое в большую стеклянную чашку. Из айпода звучала композиция Always рок-группы Saliva, и я качала головой в такт музыке. Отбросив пакет, я достала из холодильника две бутылки пива «Корона».
        - Ну все. Все твои окна надежно заперты!  - крикнул брат, спускаясь по лестнице.  - Хотя я удивлен, что у тебя нет ставен. Я-то думал, что вы об этом позаботитесь, мисс самодостаточность.
        Я покачала головой, протягивая ему пиво.
        - Что ж, считай, что я планирую сделать это в ближайшем будущем.
        Он выхватил из ящика открывалку для бутылок и открыл крышку.
        - Даже не вздумай высовываться из окон и устанавливать ставни самостоятельно, Истон. Найми специалистов.
        Я присыпала попкорн дополнительной порцией соли.
        - Я так и собиралась сделать.
        - Нет, не собиралась,  - невозмутимо возразил брат.
        Я усмехнулась про себя. Действительно, не собиралась.
        Идея установить ставни самостоятельно показалась мне забавной. Конечно, я имела слабое представление о том, как это делается, и после моих стараний дом, вероятно, будет похож на картинку из книг Доктора Сьюза[5 - Американский детский писатель и мультипликатор.], но зато это шанс приобрести новые знания. И это заставит Джека отвязаться от меня.
        Думаю, его действительно раздражало, что я больше не нуждаюсь в помощи, и именно поэтому он наслаждался подобными ситуациями. Брат не упустил возможности лично все проверить, даже когда я заверила его, что дом готов к натиску бури. Окна и двери надежно заперты, батарейки и фонарики хранятся в кухонном ящике, а еда и вода - в кладовке на случай необходимости. Мы сделали практически все, что было в наших силах.
        Бродившие по небу утром грозные тучи пролились легким дождем во второй половине дня, и, изучив прогноз погоды на ближайшие двое суток, большинство школ в округе решили закрыться. Родителям учеников разослали электронные письма и почтовые уведомления, и я разместила в группах на «Фейсбуке» напоминание о том, что тест по пройденной главе по-прежнему назначен на пятницу и детям следует готовиться.
        Вернувшись домой, я переоделась в пижамные шорты и футболку с логотипом футбольной команды университета Лойолы, а затем скачала несколько фильмов ужасов. Джек примчался ко мне, чтобы убедиться, что я в безопасности.
        - Может быть, мне лучше остаться здесь,  - предложил он, прислонившись к стойке позади меня.
        Я достала из ящика две матерчатые салфетки и открыла свою бутылку пива.
        - Джек, я когда родилась?  - спросила я, не глядя на брата.
        - Седьмого ноября.
        - В каком году?  - продолжила я.
        - В тысяча девятьсот девяносто первом.
        - И сколько мне получается лет?  - В ожидании ответа я провела рукой по салфетке, разглаживая сложенный прямоугольник.
        - Двадцать три,  - со вздохом ответил брат.
        Я повернулась и посмотрела на него, прочитав по его виноватому выражению лица, что он понял намек. Меня не надо держать за руку во время грозы или беспокоиться, что черная кошка перебежит мне дорогу.
        - Двадцать три,  - повторила я.  - Я же не переживаю, что ты не сможешь сам о себе позаботиться.
        - Я не проходил через то, через что прошла ты,  - возразил Джек в свою защиту, но в его голосе звучала печаль.  - Тебе было шестнадцать, когда он начал…
        Я отвела взгляд, сглотнув ком в горле.
        - Когда он начал преследовать тебя, писать тебе, запугивать…  - со страдальческим выражением на лице продолжил брат.
        - Джек.  - Я покачала головой, не желая больше слушать.
        - Ты не знала, чего ожидать.  - Он стиснул пальцами горлышко бутылки.  - Не знала, появится ли он в…
        - Джек, хватит,  - процедила я сквозь зубы.
        - Я знаю, что ты испытываешь чувство вины из-за Эйвери и наших родителей… из-за той ночи…
        Я резко подняла глаза, встретилась с ним взглядом и приказала:
        - Довольно!
        Брат выдержал мой взгляд, и мы оба застыли друг напротив друга, слушая, как крупные капли дождя стучат по крыше и окнам.
        Печаль на лице Джека сменилась гневом, он нахмурился, поставил свою бутылку и направился в гостиную, прямо к книжному шкафу. Мои ладони взмокли от страха, и с бешено колотящимся сердцем я увидела, как Джек тянется к одной из полок и снимает оттуда маленький деревянный сундучок. Он обернулся и продемонстрировал мне замок на сундучке.
        - Что ты здесь хранишь?  - потребовал он ответа.
        Я стиснула челюсти. Брат вторгался в мою личную жизнь, и я отказывалась ему уступать.
        - Открой,  - приказал он, зная, что у меня есть ключ.
        Я вздернула подбородок и попыталась замедлить учащенное сердцебиение.
        - Нет,  - спокойно ответила я.
        - Истон.  - На скулах Джека заиграли желваки.  - Открывай.
        Я отвела взгляд в сторону. Как, черт возьми, он узнал, что там что-то есть? На глаза навернулись слезы, и я постаралась сморгнуть их. Я не могу открыть сундучок. Не буду его открывать. Не делала этого вот уже пять лет, и его содержимое моего брата не касалось.
        - Нет.
        Джек уставился на меня, качая головой и, вероятно, не зная, что делать. Затем приблизился и тихо произнес:
        - Ты цепляешься за прошлое. Оно мешает тебе двигаться дальше.  - Он почти с мольбой вгляделся в мое лицо.  - Не знаю, что там внутри, но знаю, что это тянет тебя назад. Тебе уже двадцать три. Ты называешь себя взрослой, но продолжаешь жить по тем же правилам, как в детстве.  - Он опустил глаза и прошептал дрожащим голосом:  - Ты не выходишь за рамки привычного, Истон.
        Я вздохнула и повернулась обратно к чашке с попкорном.
        - Неправда.
        - У тебя есть друзья?  - не отставал от меня брат.  - Кто в последний раз заставлял тебя смеяться? Когда ты в последний раз ложилась с кем-то в постель хотя бы дважды?
        Я собрала закуски и пошла обратно в гостиную. Но Джек не собирался отступать.
        - Кто-нибудь еще, кроме меня, бывал в этой квартире?  - спросил он.
        Я швырнула еду на кофейный столик и взяла пульт.
        - Мне надоело видеть тебя в одиночестве,  - выпалил Джек.  - Я готов сжечь это чертово место и все, что в нем находится, дотла, если это заставит тебя покинуть свою безопасную раковинку!
        - У-у!  - Я схватила пригоршню попкорна и швырнула прямо брату в лицо.
        Он отпрянул назад, ошеломленный тем, что я сделала. Он посмотрел на белые комочки на полу. Я фыркнула, пытаясь сдержать смех, и брат тоже не смог удержаться от улыбки.
        - Спроси меня еще раз, сколько тебе лет,  - проворчал он.  - Думаю, я ответил бы по-другому.
        Брат отряхнул от попкорна свою рубашку, а я продолжала смеяться, но тут мы оба вздрогнули, услышав, что кто-то постучал во входную дверь. Джек вопросительно посмотрел на меня, но я лишь пожала плечами, не имея ни малейшего понятия, кто бы это мог быть. В конце концов, брат правильно заметил. У меня нет друзей.
        Я вышла в коридор, бесшумно ступая босыми ногами по деревянному полу.
        - Кто там?  - крикнула я и приподнялась на цыпочки, чтобы заглянуть в глазок.
        Внутри все оборвалось. Я отпрянула от двери, опустившись на пятки.
        Какого черта?
        - Истон?  - раздался голос по ту сторону порога.  - Это Тайлер Марек.
        Я нахмурилась и снова приложилась к глазку.
        Откуда он узнал мой адрес?
        На нем красовался тот же самый костюм, что и сегодня утром, хотя узел галстука был ослаблен, а волосы намокли, вероятно, под дождем. Склонив голову, Марек ждал ответа, и я снова опустилась на пятки, поймав себя на мысли, что задыхаюсь.
        Я не могу принимать отца ученика у себя дома. Чем он думал?
        Я отперла засовы и цепочку, но открыла дверь ровно настолько, чтобы втиснуться между ней и рамой.
        - Какого черта вы здесь делаете?  - потребовала я ответа.  - Это же мой дом!
        Марек оперся рукой о дверной косяк и вскинул брови с дерзкой улыбкой на губах.
        - Сегодня утром я заставил тебя кончить на рабочем столе,  - напомнил он.  - А домой к тебе, значит, зайти не могу?
        За моей спиной раздалось фырканье, перешедшее в тихий смех, и я оглянулась через плечо, увидев брата, прислонившегося к косяку между гостиной и прихожей.
        - Там кто-то есть?  - Тайлер выпрямился и, прищурившись, посмотрел на меня.
        Я сделала глубокий вдох и перешла к сути дела.
        - Что вам нужно?
        Марек откинул мокрые волосы со лба, нервничая. Прочистив горло, он нерешительно взглянул на меня.
        - Хочу извиниться.
        Я горько усмехнулась.
        - Не волнуйтесь, мистер Марек. Это утро останется нашим маленьким секретом. Можете идти.
        Я хотела уже закрыть дверь, но он протянул руку, чтобы мне помешать.
        - Истон,  - позвал Тайлер необычно нежным голосом.  - Мне не следовало сегодня обходиться с тобой так грубо, и я сожалею о своем поведении.
        Обходиться со мной грубо?!
        - Зачем?  - спросила я и с подозрением прищурилась.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Зачем ты извиняешься?  - спросила я, забыв о брате, который все слышал.
        Тайлер Марек никогда не разговаривал со мной нежным голосом, и я никогда не давала ему повода думать, что меня что-то не устраивает. Почему он вдруг почувствовал угрызения совести?
        Марек открыл рот, словно не зная, что сказать.
        - Я…  - Он снова откашлялся и признался:  - Мне просто кажется, что я обращался с тобой не так хорошо, как следовало бы.
        Я застыла на месте и с подозрением уставилась на него. Что, черт возьми, происходит? Когда это я давала ему понять, что недовольна его поведением? И с чего теперь он забеспокоился обо мне?
        - Ну ладно.  - Мой брат вцепился в дверь и распахнул ее полностью, вырвав меня из оцепенения.  - Мне пора.  - Он наклонился и поцеловал меня в щеку.  - Береги себя и…  - Протиснувшись мимо нас двоих, Джек посмотрел на Тайлера.  - Еще увидимся.
        Брат сбежал вниз по ступенькам и бросился к своему джипу; его темно-зеленая футболка потемнела под дождем. Тайлер проводил его взглядом, а затем повернулся ко мне и склонил голову набок.
        - Я не ревнивый человек, но для тебя мог бы сделать исключение.
        Что?!
        И тут я поняла, что Марек просто не знает о том, что у меня есть брат. Он принял Джека за моего любовника.
        - Не стоит ревновать,  - успокоила я его.  - Ты всего лишь отец моего ученика.
        Марек отвел взгляд, покачав головой в ответ на мою дерзость, но затем выражение его лица прояснилось, и он многозначительно посмотрел на меня.
        - Почему ты не сказала мне, что профессионально играла в теннис?  - спросил он.
        Мое лицо вытянулось.
        - Ты нанял детектива провести расследование?  - накинулась я на Марека.
        - Нет. К счастью, я знаю, как пользоваться интернетом,  - парировал он.  - Ты такая же загадка, как и мой сын, поэтому я поискал информацию о тебе.
        Моя рука соскользнула с дверной ручки, и я задумалась, какой бы найти предлог, чтобы удержать Марека на расстоянии, не вызывая еще большего любопытства. Он шагнул через порог, и я попятилась, пропуская его внутрь.
        - Об Истон Брэдбери, выпускнице университета Лойолы или учительнице, нашлось не так уж много сведений,  - поведал мне Марек, закрывая за собой дверь.  - Но о спортсменке с таким именем были тысячи ссылок и фотографий.
        Он продолжил медленно наступать на меня.
        - Занятия теннисом, дружная семья, блестящее будущее, которое рухнуло в одночасье, когда…  - Он замолчал, не решаясь продолжить.
        Я провела рукой по своей футболке и шортам и выпрямила спину.
        Теперь ему известно все. Почти все.
        В сети сохранились статьи, видеозаписи, интервью… Мой взлет широко освещали, как и мое падение.
        Когда родители с сестрой погибли в ту дождливую ночь в результате ужасного несчастного случая, я потеряла все. Привычный образ жизни, мир, каким я его знала, и желание играть. Ради кого мне теперь было стараться, зачем вообще заниматься теннисом?
        Это по моей вине они ехали в машине той ночью, и когда пришло время возвращаться на корт, я утратила желание играть. Даже теперь, во время редких попыток вновь заняться теннисом, у меня все равно ни черта не выходило. Мой блистательный уход с корта и проявление характера навсегда остались зафиксированными на пленке. В последний раз я засветилась на публике, когда проиграла матч и покинула поле, отталкивая камеры и микрофоны от своего лица.
        - Истон, мне очень жаль.  - Марек коснулся моей щеки, но я оттолкнула его руку и отступила назад.
        - Перестань извиняться.
        Как ему только наглости хватило вести себя так, будто я нуждаюсь в утешении?
        - Не трогай меня, Тайлер,  - прорычала я.  - Мне надоело, что все вертятся вокруг и суют свой нос в чужие дела. Ты мне никто,  - выпалила я с горечью,  - так что перестань пытаться втереться в мое доверие.
        Я бросилась в гостиную, но он схватил меня за руку и развернул обратно, притягивая к себе. Я упала ему на грудь, и у меня перехватило дыхание.
        - Ага.  - Марек кивнул.  - Я тебе никто. Я настолько не играю для тебя никакой роли, что сегодня утром ты бы скорее умерла, чем отказала мне,  - заявил он.  - И, готов поспорить, я - первый мужчина, которому ты не можешь отказать, потому что у меня тоже не получается устоять перед тобой.
        Он нагнул ко мне голову и потерся кончиком носа о мой нос.
        - Ты сильная и гордая, стойкая и трудолюбивая. И я это вижу.  - Голос Марека стал хриплым, словно его переполняли эмоции.  - Я ценю эти качества в людях, Истон. Ты ни перед кем не прогибаешься, и с тобой я будто в зеркало смотрю, потому что и сам ценю независимость.
        Тайлер с вызовом посмотрел на меня, обнял за талию, притянул ближе и прошептал:
        - И когда прикасаюсь к тебе, то не могу объяснить, что чувствую, но знаю, что ты испытываешь то же самое со мной.
        Я закрыла глаза, вдыхая приятный аромат одеколона и кожи - вероятно, из-за кожаных сидений в его машине,  - и даже перестала ощущать, какая у него холодная и мокрая одежда. Я покорно прижалась щекой к его груди, закрыла глаза и призналась:
        - Я все время находилась в центре внимания.  - По моему телу пробежала дрожь.  - Камеры, толпа, мои родители… каждый мой шаг пристально отслеживался.
        Я запустила руки под пиджак Марека и обхватила его за талию.
        - Если плотно сжимала губы, значит, злилась,  - стала я вспоминать фразы спортивных комментаторов, наблюдавших за мной на корте.  - Если мешкала, значит, боялась. Если не улыбалась в камеру, значит, бука…
        Я уткнулась носом в рубашку Марека, сделала глубокий вдох и только потом подняла взгляд.
        - Мне постоянно перемывали кости.  - Я пожала плечами.  - А когда мои родители и младшая сестра погибли в автомобильной катастрофе, стало только хуже. Все старались заглянуть мне в лицо.
        Я отстранилась, отвернулась и скрестила руки на груди.
        - Поэтому я начала все сначала. Мы с Джеком переехали в Новый Орлеан, поступили в колледж и оставили прошлое в прошлом.
        Я встретилась взглядом с Тайлером. Казалось, Марек заполнил собой все пространство комнаты, и я вдруг поймала себя на мысли, что он первый, кто, кроме моего брата, оказался у меня в гостях. Капли дождя стекали по его вискам и шее, и я облизнула губы, пытаясь подавить желание, от которого понемногу зарождалось тепло в низу моего живота.
        Я прочистила горло.
        - Но прошло уже пять лет, а брат по-прежнему пытается водить меня за руку. Он до сих пор беспокоится обо мне. Счастлива ли я? Достаточно ли часто я улыбаюсь?  - Я опустила руки и подошла к Тайлеру.  - Он забывает, что я взрослая женщина.  - Легонько сжала его пальцы.  - Но ты не забываешь,  - прошептала я, и Марек тут же стиснул мои ладони в своих.
        - Я не знал,  - тихо произнес он, и его дыхание коснулось моего лба.  - Мне следовало относиться к тебе…
        Я подняла взгляд, оборвав Тайлера на середине фразы:
        - Мне нравится, как ты ко мне относишься. Не осторожничаешь со мной. Ты понимаешь меня лучше, чем кто-либо другой.
        Я прижалась к нему всем телом, приподнялась на цыпочки и потянулась к его губам. Марек затаил дыхание, и я снова просунула руки под его пиджак и обхватила его за талию.
        - Не осторожничай со мной, Тайлер,  - прошептала я, прикусив его нижнюю губу, втянула в себя и отпустила. А затем взмолилась:  - Пожалуйста.
        Он закрыл глаза и поцеловал меня, постепенно переходя на шею. По коже побежали мурашки.
        - Не осторожничай,  - всхлипнув, напомнила я ему, обняла за шею и притянула к себе.
        Марек подхватил меня, и я обвила ногами его талию, прижавшись к его губам в страстном поцелуе.
        - У тебя вся одежда мокрая,  - выпалила я.  - Снимай ее.
        - Ты уверена, что хочешь этого?  - спросил он, покусывая мои губы.
        - Чего именно?  - игриво поинтересовалась я, провела языком по подбородку Тайлера и слегка его прикусила.  - Пойти наверх в мою постель и заняться диким животным сексом?
        Его пальцы впились в мои ягодицы, и я крепче стиснула его ногами и дала волю своему языку, лаская мужскую шею, подбородок и губы.
        - Проклятье!  - Он замер, прижимая меня к себе, и выдохнул:  - Погоди. Постой.
        Тайлер разжал объятия и поставил меня обратно на ноги.
        - Что случилось?  - Мой голос дрожал. Я так чертовски возбудилась, а он взял и остановился!
        Его плечи слегка опустились, а лицо исказилось.
        - Черт, как больно,  - выругался он, поправив твердую и готовую к бою выпуклость в штанах.
        Так чего же он ждет?!
        - Что не так? Это из-за Кристиана?  - мягко спросила я, чувствуя себя виноватой.
        Марек покачал головой и с трудом проговорил:
        - Нет. Сын уехал на пару дней.  - Он кивком указал в сторону лестницы.  - Иди одевайся.
        - Зачем?
        Я поджала пальцы ног, мой клитор пульсировал с такой же скоростью, как сердце во время пробежки. Мне не хотелось никуда идти. Какого черта?
        - Сейчас же,  - приказал Марек строгим и раздраженным голосом.  - Я приглашаю тебя на ужин. Иди одевайся.
        10
        Тайлер
        Мне были знакомы такие люди, как она.
        Я словно смотрел в зеркало и не сомневался, что все рассказанное ею - правда. Истон слишком храбра, чтобы лгать. Но я также понимал, что она пытается усыпить мою бдительность. Истон не собиралась слишком сильно открываться мне или снимать привычную маску.
        Истон Брэдбери умела выживать и могла бы отправить меня на тот свет, чтобы только избавиться от расспросов. Я наслаждался каждой проведенной с ней минутой, но мне не нравилось, что она держит меня на расстоянии вытянутой руки. Это я всегда устанавливал границы дозволенного, а не наоборот.
        Как ни странно, она не стала со мной спорить, ушла наверх и спустилась, одетая в плиссированную черную мини-юбку. Сексуально, но со вкусом. Ткань белоснежной блузки казалась нежной на ощупь, когда я положил руку на спину Истон и повел к машине под зонтиком, который нашел прямо у двери.
        Несмотря на сильный дождь, все бары во Французском квартале были открыты, а улицы - заполнены людьми. Здесь находилась самая высокая точка в Новом Орлеане, и ей вряд ли грозил потоп, хотя даже наводнение не остановило бы жителей. Наэлектризованный воздух лишь усиливал и без того страстную жажду жизни, которая кипела в их жилах. Только дай повод, и будет вечеринка.
        Патрик высадил нас у ресторана Pere Antoine на Ройал-стрит, в квартале от Бурбон-стрит, и я торопливо провел Истон внутрь, изо всех сил стараясь не пялиться на ее красивые ноги, покрытые каплями дождя. Нас проводили к столику.
        Я пригубил порцию неразбавленного виски Jameson и посмотрел, как Истон водит пальцами по краю скатерти и слегка шевелит губами. Ткань была белая, с узором из вышитых маленьких цветочков.
        - Что ты делаешь?  - поинтересовался я.
        Истон взглянула на меня широко распахнутыми глазами.
        - Я…  - Она закрыла рот и снова открыла его.  - Я считала,  - призналась Истон.  - Это своего рода привычка, с которой я пытаюсь бороться, но иногда ловлю себя на ней.
        - И что ты подсчитываешь?
        Истон отвернулась и скользнула взглядом по помещению ресторана, словно боялась смотреть на меня.
        - Иногда, во время ходьбы, подсчитываю свои шаги.  - Она потупилась, одернула одежду и продолжила:  - Движения щеткой во время чистки зубов. Сколько раз повернула кран. Всегда должно получаться четное число.
        Я поставил бокал на стол.
        - А что, если требуется повернуть кран всего три раза, чтобы пошла вода нужной температуры?
        Истон вскинула голову.
        - Тогда я кручу кран не так сильно, чтобы потребовалось четыре оборота,  - парировала она с едва заметной улыбкой.
        Я прищурился, изучая ее. Она в смущении покраснела, оперлась локтями о стол и сделала глоток джина с тоником.
        Ну почему я не могу прочесть ее мысли?
        На овальном, с высокими скулами лице Истон мерцали большие голубые глаза, которые всегда казались подернутыми какой-то дымкой. Я не мог никак понять, о чем она думает. Истон закусила верхнюю губу и выпятила нижнюю, и мне захотелось попробовать на вкус ее темно-розовый рот. Она расправила плечи и вздернула подбородок, но избегала моего взгляда, ее дыхание было прерывистым. Такая с виду сильная женщина, но ранимость и вспыльчивость выдавали в ней ту, кто с головой уходит в работу, чтобы отрешиться от реального мира. Она хотела меня, но вела себя так, словно готова променять на любого другого. Я думал о ней, когда мы были не вместе, и хотел убедиться, что она тоже думает обо мне в такие моменты.
        - И зачем ты это делаешь?  - продолжил допытываться я.
        Истон покачала головой и слегка пожала плечами.
        - Видимо, это меня успокаивает,  - сдалась она.
        - А ты еще кому-нибудь об этом говорила?
        Истон встретилась со мной взглядом, приподняв бокал и опершись на стол.
        - Да. При случае,  - добавила она.  - Большинство подобных мне людей прекрасно справляются, и когда я чем-то занята, то забываю о своих привычках. Но в определенные моменты,  - Истон сделала паузу, наблюдая за мной,  - я себя не контролирую.
        В определенные моменты? Неужели она нервничает из-за меня?
        - Порой это поднимает мне настроение,  - пояснила она.  - А порой это просто привычка.
        Я кивнул в знак того, что понимаю.
        - Значит, ты считаешь предметы. Какое у тебя любимое число?
        - Восемь.
        - Даже думать над ответом не пришлось, да?  - усмехнулся я.
        Она покраснела и робко улыбнулась мне. Затем, облизнув губы, потянулась к коробке с пакетиками сахара, вынула несколько штук и разложила их в ряд на стол.
        - Это не может быть двойка,  - с жаром принялась объяснять Истон,  - потому что при разделении получаются нечетные числа.
        Она раздвинула пакетики в стороны, доказывая свою правоту. Затем взяла еще два и добавила в ряд с остальными.
        - И четверка не может быть, потому что даже если в каждой группе будет по двойке, все равно там получится только одна пара.  - Ее голос зазвучал игриво, и она, казалось, расслабилась, увлеченно раскрывая мне тайны своей одержимости.
        Истон выложила еще несколько пакетиков, составив две группы по три штуки.
        - И шестерка не может быть, потому что если разделить ее на две группы по три, как сейчас, то в каждой группе будет по три, а это нечетное число.
        Ее глаза расширились, словно узрели нечто ужасное, и я рассмеялся. Истон взяла еще два пакетика и составила две группы по четыре штуки в каждой. Всего восемь пакетиков.
        - Восемь - идеальное число.  - Истон усмехнулась, выравнивая пакетики по одной линии.  - Две группы. По четыре в каждой группе, что составляет две пары в каждой группе.
        И она взглянула на меня, кивнув так, словно все в этом мире наладилось.
        Я ничего не мог с собой поделать. Мои губы изогнулись в улыбке, потому что Истон, черт возьми, была сама интрига. Такая сексуальная, но стоило отвести взгляд, как она уже менялась, и оказывалось, что тебе на самом деле едва ли что-то известно о ней.
        Истон прикрыла глаза и отвернулась, улыбаясь каким-то своим мыслям.
        - Я сумасшедшая,  - призналась она.  - Именно так ты обо мне подумал.
        Я прошелся взглядом вниз по ее обнаженной шее, туда, где блузка спадала с плеча. Сквозь тонкую ткань проступал затвердевший сосок, и я понял, что на Истон нет лифчика. Ее тело прикрывала лишь блузка, и это возбудило меня сильнее, чем если бы я увидел ее полностью обнаженной. Я поднял на нее глаза.
        - Я думаю, что ты красивая,  - сказал я, понизив голос.  - И если тебе нужно всего по восемь, то нас ждет долгая ночь.
        Истон замерла и посмотрела мне прямо в глаза, но я заметил, что она с трудом сдерживает эмоции. Как она затаила дыхание, как застыла… я с удовольствием отметил, что хоть раз заставил ее замолчать. С ней было весело, и мне нравилось постепенно узнавать ее.
        Появился официант с тарелкой тушеных лангустов для Истон и порцией черненого сома для меня и удалился, чтобы освежить нам напитки. Истон взяла ложку и принялась помешивать тушеный рис и очищенные от панциря хвосты лангустов. Я взял вилку и нож, собираясь приступить к пище, есть которую мне совсем не хотелось, но остановился, увидев, как Истон отломила маленький кусочек хлеба и обмакнула его в тушеное мясо. Она подняла хлеб, с которого капал креольский соус, поймала его ртом, облизнув кончик большого пальца, и начала жевать. Подняв глаза, Истон перехватила мой пристальный взгляд.
        - Что?  - спросила она так, словно защищалась.
        Я принялся нарезать свою еду.
        - В следующий раз закажу тебе блюдо, которое едят только руками,  - озвучил я свои мысли.
        Истон фыркнула.
        - Если у нас будет следующий раз,  - поправила она, взяла ложку, и мы оба принялись за еду.
        Я съел рыбу с соусом и весь рис, внезапно осознав, что проголодался сильнее, чем думал. Мне редко удавалось спокойно поесть, разве что с Кристианом, да и то чаще всего нас обоих отвлекали от еды телефонные звонки или сообщения. Во время деловых обедов приходилось много общаться и выпивать, так что я очень ценил домашние блюда, приготовленные миссис Джиро. Кто виноват, что обычно я съедал их за рабочим столом в своем кабинете?
        Я поднял взгляд, наблюдая, как ест Истон, и наслаждаясь ее видом: темные волосы рассыпались по плечам, кожа сияет в свете висящей над головой роскошной люстры, глаза опущены, язык пробегает по губам после сделанного глотка. Я не думал ни о работе, ни о доме. В тот момент я лишь гадал, о чем думает она.
        - Почему ты решил заняться политикой?
        Я перестал жевать и посмотрел на Истон. В ожидании ответа она молча наблюдала за мной. Я слегка пожал плечами, отложил столовые приборы и откинулся на спинку стула.
        - Деньги я уже заработал,  - отметил я, поднимая бокал.  - Теперь мне стало скучно и захотелось власти.
        Истон отложила ложку, откинулась назад и скрестила руки на груди. С недовольным видом склонила голову набок. Посмеиваясь, я сделал глоток. А ее не проведешь, да?
        - В жизни я не привык ни в чем себе отказывать,  - сказал я ей, поигрывая бокалом.  - Учился в частной школе, и мой отец позаботился о том, чтобы у меня было все, о чем только можно мечтать. А когда я стал студентом, мне просто снесло крышу. Оказался предоставлен сам себе, мои карманы были полны денег, которые я не заработал и даже не задумывался, откуда они берутся…
        Я замолчал, задумчиво глядя на стол и прищурившись.
        - Я не забивал себе голову грустными мыслями. И был высокомерен.  - Сделав паузу, я ухмыльнулся Истон и добавил:  - Во всяком случае, еще более высокомерен, чем сейчас. Я был зациклен лишь на себе.
        Ни один из нас не взглянул на официанта, который принес и выставил на стол напитки, а затем беззвучно удалился. Я поднял глаза и встретился с Истон взглядом.
        - Когда мне было девятнадцать, одна девушка забеременела от меня.  - Я сглотнул ком в горле, вспоминая тот день, в который столько раз хотел вернуться и все изменить.  - Мы с ней даже не встречались. Просто случайная связь с незнакомкой, которая затем вдруг стала постоянной.
        Истон слушала меня с бесстрастным выражением лица.
        - И знаешь что?  - продолжил я.  - Я даже тогда не изменился. Откупился от нее деньгами, и примерно через год она вышла замуж за кого-то другого.  - Я отвел взгляд, чувствуя себя пристыженным.  - За отличного парня, который полюбил ее, даже несмотря на ребенка от другого мужчины, и воспитывал моего сына вместо меня.
        Горло перехватило, и я заставил себя дышать медленнее. Все эти годы я упорно старался не представлять, как Кристиан просыпается среди ночи и кто-то другой утешает его или читает ему на ночь сказки. Сколько раз он, маленький и беспомощный, нуждался во мне, а меня не было рядом.
        Меня никогда не было рядом.
        - Я считал себя мужчиной,  - спокойно проговорил я.  - Но даже близко им не был.
        Истон с грустным видом опустила глаза, и я не мог понять, хорошо это или плохо. Изменилось ли ее мнение обо мне в худшую сторону?
        Конечно же да.
        - Когда мне было двадцать два года,  - продолжил я,  - я заканчивал колледж и готовился к выпуску. Мне оставалось сдать какой-то предмет из разряда общественных наук. Не помню его название. Но очень хорошо помню, как поспорил с преподавателем. Он давал нам кое-какую тюремную статистику. Процентное соотношение расовой принадлежности заключенных, процентное соотношение рецидивистов…
        Я залпом допил содержимое бокала, поставил его на стол и откашлялся.
        - Все сочли, что социальное неравенство в тюремной культуре шокирует, но мне было все равно. Я не видел в этом ничего особенного.  - Я невольно улыбнулся, вспомнив тот день.  - Профессор набросился на меня и велел подумать лучше.
        Я посмотрел в упор на Истон, подражая глубокому, грубоватому голосу преподавателя:
        - «Мистер Марек, если вас это не возмущает, значит, вы не вникли в суть». А я ответил: «Ну, я не хочу все время чем-то возмущаться. Нечего забивать себе голову проблемами придурков, которых посадили в тюрьму за их собственные ошибки». И все такое. Я считал себя очень умным.
        Теперь мне было так смешно цитировать себя двадцатидвухлетнего. Тогда я думал, что знаю все на свете.
        - Преподаватель хотел, чтобы мы задумались над причинами происходящего, а мне было плевать. Я хотел зарабатывать деньги.  - Я пожал плечами.  - Ходить на вечеринки и веселиться.
        Истон все так же неподвижно слушала меня.
        - И тогда…  - продолжил я.  - Помню все так, словно это было вчера. Профессор посмотрел мне в глаза и сказал: «Тайлер, если ты собираешься жить нахлебником, то лучше умри сейчас. Ты нам не нужен».
        Истон моргнула и показалась мне слегка шокированной.
        - Ничего себе,  - прошептала она.
        - Ага.  - Я кивнул.  - Он заткнул мне рот. И заставил меня открыть глаза,  - добавил я, вспоминая тот момент, когда мои взгляды на жизнь изменились.  - Я был никем. Бесполезным потребителем… неудачником, который только брал и ничего не давал взамен.
        Я заметил приближающегося официанта и дождался, пока тот уберет тарелки.
        - Не хотите ли кофе?  - поинтересовался он.
        Я покачал головой, отмахиваясь от него.
        - И вот.  - Я снова посмотрел на Истон, когда официант удалился.  - На последнем курсе колледжа я наконец всерьез взялся за учебу. Читал книги о тюрьмах, бедности, религии, войне, бандах, экономике и даже о сельском хозяйстве. А следующей осенью решил продолжить образование, потому что захотел больше, чем просто зарабатывать деньги. Захотел что-то изменить, чтобы меня запомнили.
        Истон опустила глаза и улыбнулась едва заметной, задумчивой улыбкой, словно поняла, о чем речь.
        - Я осознал, что если хочу добиться перемен,  - сказал я ей,  - и стать человеком, на которого другие могут рассчитывать, то мне нужно начать с собственного ребенка. Ему тогда было два года, и он видел меня…  - Я покачал головой и признался:  - Очень редко. Но Бринн, его мать, не хотела иметь со мной ничего общего.
        Я тяжело вздохнул, испытывая муки совести.
        - Она брала деньги, которые мой отец посылал каждый месяц на содержание Кристиана, но между нами все было кончено. Она заявила мне, что у нашего сына уже есть любящий отец, а я лишь сбиваю мальчика с толку.
        - И ты согласился с ней,  - подвела итог Истон.
        Я кивнул.
        - Просто струсил,  - признался я.  - Я упорно трудился, чтобы приносить пользу людям, но когда дело дошло до моего ребенка…  - Я опустил взгляд и покачал головой, вспомнив, как легко тогда отговорил себя от участия в жизни Кристиана.  - Я слишком боялся провала.  - Я снова поймал взгляд Истон.  - Так что даже не стал пытаться. Я видел ее мужа рядом с моим сыном и не понимал, как, черт возьми, мне конкурировать с этим парнем. Мне хотелось проводить время с Кристианом, но я бы все равно остался для него лишь воскресным папой.
        В то время решение казалось мне разумным. Я хотел, чтобы Кристиан узнал меня, но что, если бы его ожидания на мой счет не оправдались? У него уже был полноценный отец и привычная жизнь.
        Что, если бы он не перестал ненавидеть меня?
        Нет, время еще было. Впереди. Я ждал, когда сын достаточно подрастет, чтобы все понять. Тогда я мог бы стать его отцом.
        - Пока он рос, я старался поддерживать с ним контакт,  - перечислил я свои оправдания.  - Я не пытался отсудить право на опеку над ним, потому что то и дело куда-то уезжал, а Бринн время от времени позволяла нам с Кристианом видеться, если он этого хотел. Но у него появились друзья, спорт, внеклассные занятия, и я позволил ему жить своей жизнью. Мы еще больше отдалились друг от друга.
        - Но сейчас он с тобой,  - заметила Истон с надеждой в голосе.
        Однако я не разделял ее оптимизма. Проживая под одной крышей с Кристианом, я чувствовал, что мы стали друг другу более чужими, чем когда жили раздельно.
        - Как-то раз в июне мы договорились, что я заеду за ним и повезу ужинать,  - объяснил я,  - и он меня продинамил. Отправился на бейсбольный матч со своим другим отцом.  - Я сделал ударение на слове «другой».  - Я разозлился и поехал туда за ним, а Бринн позвонила и начала кричать, чтобы я оставил их в покое. Она заявила, что из-за меня они все страдают, но мне лишь хотелось провести один вечер с сыном.
        Я ощутил жжение в глазах и поморгал, вспоминая, как дерьмово мне было услышать от Бринн, что у меня нет никаких прав на Кристиана.
        - И я разозлился, потому что мои оскорбленные чувства никого не интересовали,  - признался я.  - Бринн была права. Я стал чужим сыну. Я бросил его на произвол судьбы. И из-за меня они все страдали.
        Официант принес счет, и я вынул бумажник из нагрудного кармана и протянул ему пару купюр.
        - Сдачи не нужно,  - бросил я, не глядя на него.
        Истон подперла подбородок рукой и безотрывно смотрела на меня. Я снял салфетку с колен и бросил ее на стол.
        - Когда Бринн сообщила, что они едут в Египет на год,  - продолжил я,  - и что она берет с собой Кристиана, я был против. Сказал ей, что не выпущу сына за пределы страны, и мы поссорились. Сильно. Но мне надоело быть трусом. И я хотел видеть сына рядом.
        Не знаю почему, но мне хотелось, чтобы Истон это поняла.
        - Мне казалось, что уже слишком поздно, когда ему исполнилось два года. И когда ему исполнилось десять лет, я считал, что уже опоздал. А теперь, когда ему четырнадцать, я наконец понял, что никогда не бывает слишком поздно.
        Я взболтал остатки коричневой жидкости на дне бокала, размышляя о том, что так и не завоевал доверие сына, и гадая, что Истон думает обо мне. Может быть, я слишком много выложил ей о себе и все испортил. Я приехал к ней домой сегодня вечером, потому что прочитал в интернете об ее прошлом и не хотел заставлять ее страдать по моей вине. Я не тешил себя надеждой, что могу сделать ее жизнь лучше - она, похоже, и без меня отлично справлялась,  - но вспомнил, что люди не такие, какими обычно кажутся со стороны. Я многого не знал про Истон, но точно знал, что она что-то скрывает.
        Она заслуживала счастья, и мне почему-то захотелось сделать ее счастливой.
        Но моя собственная подноготная вполне могла оттолкнуть ее. Женщины, как правило, не прощают мужчинам слабости и ошибки, но Истон с таким вниманием слушала меня, что я невольно выложил ей все.
        Вообще-то, раньше я никому не рассказывал столько о себе.
        Я отсалютовал ей бокалом, натянул фальшивую улыбку и внезапно почувствовал, что совершил огромную ошибку, открывшись ей.
        - Ну вот,  - шутливо произнес я.  - Так я и решил заниматься политикой.
        11
        Истон
        Что же он творит со мной?!
        Я сидела, практически не открывая рта, и слушала историю жизни Марека. Про ошибки его юности, про мудрые слова профессора, про сына, который ни во что его не ставил, и про все то, что Тайлер не знал, как исправить. И больше всего на свете мне хотелось слушать его бесконечно.
        Мне нравилось, что он учился на своих ошибках и стремился к успеху. Тайлер не опускал руки перед трудностями. В моменты, когда он отводил взгляд или начинал говорить с сомнением в голосе, я понимала, что в глубине души этот мужчина все еще чувствовал себя тем двадцатидвухлетним парнем. Разменявший четвертый десяток строительный магнат, который вел собрания в конференц-залах и собирал толпы слушателей, до сих пор не считал себя взрослым.
        Я не сомневалась, что у матери Кристиана имелись все основания сердиться и не доверять ему. Это естественно, ведь она тоже была молода, а он бросил ее с младенцем на руках. Но я видела, как Тайлер пытается скрыть сожаление и боль, вспоминая, сколько лет не общался с сыном. И он не намерен сдаваться.
        Человек, стремящийся стать лучше, уже превосходит великих людей.
        Марек взял меня за руку и повел к выходу из ресторана, и я переплела наши пальцы и постаралась скрыть улыбку, когда ощутила мурашки на коже от прикосновения к нему. Оказавшись на улице, мы остановились на тротуаре, чтобы полюбоваться на праздник под открытым небом, которому не мог помешать даже проливной дождь. Крупные капли падали на землю сплошной стеной, и мне приходилось щуриться, чтобы разглядеть лица людей, танцующих в разгаре гуляний.
        Слева от меня заиграл трубач, и я оглянулась, увидев пожилого мужчину с седеющими волосами, который стоял под навесом, раскачиваясь в такт музыке, и исполнял When the Saints Go Marching In[6 - «Когда святые маршируют».]. Обратив внимание на поток людей, идущий по улицам и вдоль тротуаров, на их промокшие под дождем и прилипшие к телу черные с золотом футболки спортивных фанатов, я догадалась, что в понедельник вечером состоялся футбольный матч. The Saints[7 - «Святые».], должно быть, победили. Я равнодушно относилась к футболу, но позавидовала тому, как люди умеют радоваться даже подобным мелочам.
        Увешанные бусами женщины стискивали в кулаках длинные горлышки зеленых бутылок с коктейлем Hand Grenade[8 - «Ручная граната».] и пританцовывали, поднимая брызги в потоках воды, бегущих по Ройал-стрит, а мужчины улыбались и брели нетвердой походкой. Все вокруг смеялись и, вероятно, наслаждались одним из лучших моментов своей жизни, потому что сейчас чувствовали себя по-настоящему свободными. Хаос, затерянный в хаосе. Возможность стать частичкой всеобщего безумия. Не ловить на себе косые взгляды, не подвергаться осуждению со стороны. В этом таилась желанная свобода.
        - Ты разочаровалась во мне,  - произнес стоящий рядом со мной Тайлер, продолжая смотреть на дождь.  - Не так ли?
        Я с подозрением взглянула на него и покачала головой.
        - Нет.
        - Я уже не тот человек, каким был раньше, Истон.  - Он посмотрел на меня сверху вниз.  - Теперь я забочусь о том, что принадлежит мне.
        Он твердо и прямо смотрел мне в глаза, и я захотела, чтобы все его слова нашли подтверждение на деле. Будет ли он со мной грубым, но не причиняющим боли? Возбудит ли во мне желание большего? Заставит ли меня навсегда остаться с ним рядом?
        Я отвернулась и шагнула с тротуара, тут же оказавшись под дождем. Обувь в один миг промокла, а юбка и блузка прилипли к телу. Я закрыла глаза, чувствуя, что Тайлер наблюдает за мной. Прохладный дождь намочил волосы, и я откинула голову назад, чтобы капли остудили лицо.
        Почему Марек? Почему именно он пробился к моему сердцу и почему я позволила ему это сделать?
        Теплое мужское тело прижалось ко мне сзади, и я почувствовала, как его рука легла на мое бедро. Я повернула голову, и он коснулся ладонью моей щеки и накрыл мои губы своими.
        Тайлер.
        Я провела языком по его губам и почувствовала, как у меня перехватило дыхание. Тело горело, низ живота отяжелел от желания, и я углубила поцелуй. Коснулась языком его верхней губы, легонько прикусила и потянула нижнюю, а затем позволила Тайлеру проделать то же самое со мной. Марек скользнул руками к моей талии, развернул меня и прижал к себе, одновременно целуя так, что мое дыхание сбилось. Дождь хлестал, одежда прилипла к телу. Тайлер провел языком по моему подбородку, собирая капли с кожи.
        - Тайлер,  - выдохнула я, зажмурившись, потому что его прикосновения доставляли мне такое удовольствие, что казались практически болезненными.  - Тайлер, это неправильно.
        Я отстранилась от него и отвернулась, тяжело дыша. Нелегко отказаться от своих желаний, и меня учили, что некоторые ошибки, конечно, можно исправить, но есть такие, которые вообще не стоит совершать. В глубине души мы всегда знаем, что правильно, а что нет. Разобраться в этом не трудно. Трудность заключается в том, чтобы правильно оценить последствия своего плохого поступка и его необходимость.
        - Мне нравится твой сын,  - призналась я Мареку.  - И я люблю свою работу. Ты - публичная персона. Мы не можем себе этого позволить.
        С этими словами я уронила руки вдоль тела так, словно они весили тысячу фунтов. Я не устала, но почему-то чувствовала себя совершенно разбитой. Марек посмотрел на меня исподлобья и слегка придвинулся.
        - Истон, мы вместе едем домой,  - заявил он тоном, не предполагающим возражений.
        Измученное сердце забилось сильнее, умоляя меня согласиться. «Если ты не сдашься, то всегда будешь хотеть его. Отправляйся с ним домой. Ложись с ним в постель. Переступи через себя, иначе это безумие не закончится».
        Но я не могла.
        Что, если все станет еще хуже? Я не могла вынести мысли, что больше никогда его не увижу.
        Новый Орлеан, может быть, и большой город, но здесь все равно все друг друга знают. Кто-нибудь - кто угодно - обязательно увидит нас вместе, и вскоре наш роман будет обнародован.
        Нет.
        Я подняла взгляд на Тайлера и тихо попросила:
        - Отвези меня домой, пожалуйста. Ко мне домой.
        Он прищурился и стиснул зубы, но я не стала дожидаться возражений. Развернувшись, я пересекла Ройял-стрит и свернула на более тихую боковую улочку, направляясь к парковке. Дождь насквозь промочил одежду, озноб пробирал до костей. Марек догонял меня, и я ускорила шаг, чтобы избежать дальнейших разговоров, быстро миновала вход в отель и двинулась дальше по тротуару. Если Тайлер продолжит настаивать, я точно не устою перед искушением и сдамся.
        Но он остановил меня, схватив за локоть.
        - Ты мне нравишься, ясно?  - глядя себе под ноги, произнес он с таким видом, словно признание далось ему нелегко, и шагнул ближе.  - Ты мне очень нравишься, сам не знаю почему, ведь чаще всего ты чертовски несчастна рядом со мной. Ты редко улыбаешься. Никогда не смеешься, зато любишь спорить, но по какой-то необъяснимой причине я хочу видеть тебя рядом. Мне хочется рассказывать тебе о себе, нравится нести всякую чушь. Почему мне кажется, что все это неправильно?
        Я склонила голову, надеясь, что он не заметит моей улыбки. Он абсолютно правильно подметил. Чаще всего я ощущала себя несчастной, и было странно, что я так сильно понравилась ему. И в другой ситуации, возможно, я бы дала ему шанс. Возможно.
        - Марек?  - сквозь шум ливня долетел до нас чей-то голос.  - Это ты?
        Мы с Тайлером отпрянули друг от друга. Я посмотрела по сторонам и увидела группу людей, стоявших под навесом у входа в отель, мимо которого мы только что прошли. Лицо Тайлера сразу же приобрело суровое выражение при виде четырех одетых в деловые костюмы мужчин, курящих сигары. Он взял меня за руку и направился к ним, удерживая меня немного позади себя, а не рядом.
        - Блэквелл.  - В глубоком голосе Тайлера слышалось раздражение.
        Мейсон Блэквелл - я видела его лицо по телевизору и слышала, как его имя упоминали при обсуждениях городского совета,  - выглядел совершенно непринужденно и, казалось, находился в хорошем настроении, чего я никогда не замечала у Тайлера. Его черный галстук был ослаблен, а рука покоилась в кармане брюк. На губах играла легкая улыбка, и я почувствовала аромат зажатой в его пальцах сигары, когда он улыбнулся Тайлеру. Сам Марек выглядел напряженным, и я сразу поняла, что ему далеко не комфортно общаться с Блэквеллом.
        - На Западном берегу объявили комендантский час из-за непогоды,  - сказал тот.  - Но здесь вечеринка в самом разгаре.
        Его белозубая улыбка погасла, когда он поднес сигару ко рту и затянулся. Несколько девушек, одетых в короткие коктейльные платья, хихикая и спотыкаясь, выбежали из дверей отеля, остановились перед группой мужчин, и каждая из них прижалась к своему спутнику. Юная брюнетка, волосы которой были чуть светлее моих, положила руку на грудь Блэквелла и прильнула к нему.
        Тайлер прочистил горло.
        - Как поживает твоя жена, Мейсон?  - спросил он весело и презрительно одновременно.
        Блэквелл держал руку в кармане, так что я не заметила у него обручального кольца, но на лежавшей у него на плече левой руке девушки его точно не было. Блэквелл уставился на Тайлера, улыбнувшись одними губами, и напряжение между ними двумя заметно усилилось. Мейсон перевел взгляд с Тайлера на меня, стоявшую чуть позади.
        - Приветик?  - поздоровался он и, окинув взглядом мою фигуру, втянул воздух сквозь зубы, и слегка улыбнулся Тайлеру.
        - Завидую тебе,  - сказал он, поднося сигару ко рту.  - Впервые в жизни.
        Меня затошнило, и рот наполнился горечью. Возможно, виной тому стал отвратительный запах сигары, а может быть, вопиющее высокомерие Блэквелла, но мне вдруг захотелось заткнуть ему рот. Мейсон протянул мне руку, и в его глазах мелькнуло похотливое выражение.
        - Мейсон Блэквелл,  - представился он.
        Но Тайлер сделал шаг вперед, загораживая меня собой.
        - Она замерзла,  - бросил он.  - Я везу ее домой.
        И даже не попрощавшись, Марек схватил меня за руку и потащил обратно по улице так быстро, что мне пришлось бежать трусцой, чтобы не отстать.
        - Ты от него не в восторге,  - задумчиво произнесла я, моргая, чтобы стряхнуть дождевые капли с ресниц.  - И я понимаю почему. По телевизору он производит более приятное впечатление.
        Тайлер пересек улицу, волоча меня на буксире, и свернул за угол.
        - Он вообще не произвел на тебя впечатления,  - тихо проговорил он.
        Тротуар пошел под уклоном, и я споткнулась.
        Ускорив шаг, я догнала Марека и последовала за ним по пустой темной улице.
        - Тайлер, я не собиралась знакомиться с ним,  - заверила я, удивляясь, почему он так рассердился.
        Так вот почему он помешал Мейсону пожать мне руку? Я не собиралась называть свое имя. Мне было известно, что они с Тайлером претендуют на одно и то же место в сенате. Я же не дура и понимаю, что Мейсон мог бы использовать меня против Тайлера.
        Я крепко стиснула его руку, потому что он шагал очень быстро.
        - Именно об этом я тебе и говорила,  - напомнила я.  - Мы обязательно наткнемся на кого-нибудь из твоих знакомых. И что ты собираешься делать? Прокрадываться в мою квартиру по ночам, когда Кристиан ляжет спать?  - выпалила я.  - Возить меня в забытые богом ресторанчики где-нибудь в Мариньи? Я не хочу быть твоим секретом, Тайлер. Это слишком опасно.
        У меня перехватило дыхание, когда он протащил меня через широко открытые ворота погруженной в полумрак парковки и тут же прижал к стене рядом с ними. Нас в любой момент могли увидеть: мог проехать какой-нибудь автомобиль, а подъездная дорожка, как мне было известно, вела в жилую зону и оканчивалась большим двором.
        Но сейчас поблизости никого не было.
        - Что ты делаешь?  - ахнула я.
        Марек прижался лбом к моему лбу и вскинул руки, удерживая в ладонях мое лицо.
        - Укромные местечки, тихие уголки,  - прошептал он мне на ухо.  - Вот и все, что нам нужно, Истон.
        И я затаила дыхание, когда Тайлер склонил голову и поцеловал меня, быстро и страстно лаская мой рот, посасывая и покусывая мою нижнюю губу, словно изнывал от желания. Я застонала, ощутив, как он прижимается ко мне возбужденным членом, а затем скользит ладонями вниз, подхватывает меня под бедра и придавливает к стене. Я обхватила его ногами за талию. Обеими руками Марек порывисто сжал мои ягодицы и продолжил целовать с такой силой и страстью, что я не могла нормально соображать.
        - Тайлер, пожалуйста,  - выпалила я, задыхаясь.  - Нам нельзя.
        Он нарушал все запреты, и я понимала, что теряю рассудок.
        Твою ж мать!
        Марек приподнял меня повыше и стянул с моих плеч блузку, обнажая грудь. Соски затвердели в ожидании ласки, и я обвила руками шею Тайлера, притягивая его ближе к себе. Торопливо и жадно он поймал один из них ртом, прикусил и пососал его, усиливая во мне желание и вызывая дрожь в теле. Его пальцы скользнули в трусики, погрузившись в мою влагу.
        - Мне плевать, с кем ты знакомишься,  - прорычал он,  - лишь бы не с этим куском дерьма.
        - Тайлер…  - Я крепко зажмурилась, когда он задвигал пальцем активнее.
        - Он всегда такой чертовски самодовольный,  - процедил он сквозь зубы,  - всегда берет верх. Я думал, мне понравится обладать тем, чего нет у него, но это не так.  - Он ввел второй палец, растягивая меня изнутри.  - Я не хочу, чтобы он пялился на тебя, Истон.
        Я прикусила нижнюю губу, чтобы подавить крик, когда он сорвал с меня трусики.
        - Я приревновал тебя. А я никогда не ревную,  - заявил он, прижимая меня к стене и вдавливаясь бедрами в мою обнаженную промежность.  - Ты заставляешь меня чувствовать себя неуверенно. Зачем ты это делаешь, а?
        Я застонала, жар между ног был невыносим.
        - Потому что ты жаждешь того, чего не можешь получить,  - поддразнила я его.  - И боишься, что кто-то другой получит это.
        Я двинула бедрами, потерлась о Тайлера, о ту единственную его часть, которую хотела, но вместо того, чтобы поддаться, он замедлил движения и лукаво посмотрел на меня.
        - Бедная девочка,  - наклонился к моему уху и прошептал он коварным голосом.  - Ты действительно думаешь, что я чего-то не смогу получить?
        Я улыбнулась, крепче обняла его и покрыла его подбородок цепочкой поцелуев, остановившись у самого рта.
        - Пусть риск того стоит,  - бросила я с вызовом в голосе.  - Покажи мне, как ты берешь то, что хочешь.
        Дыхание Тайлера коснулось моей щеки, когда он тихонько усмехнулся и погладил мою грудь, а затем властно сжал ее.
        - Я вся горю,  - выдохнула я.
        Он одарил меня самодовольной ухмылкой, от которой в низу моего живота все сжалось, и расстегнул ремень.
        - Я превзойду все твои ожидания,  - пообещал он.
        Его теплая мужская плоть уперлась мне между ног, он провел членом вверх и вниз, размазывая влагу по половым губам.
        - Подожди,  - задыхаясь, прошептала я и попыталась стянуть с него пиджак.
        Мне хотелось видеть его тело. Но Марек толкнулся в меня бедрами, и я вскрикнула, ощущая в низу живота сладкую боль от первого проникновения.
        - О боже,  - простонала я.  - Я, мать твою, ненавижу тебя.
        Почему он не мог подождать? Я хотела прикоснуться к его обнаженной коже.
        - Пока ты, мать твою, трахаешься со мной, мне все равно.
        Марек подхватил меня под левое бедро, ускоряя рывки, и мне оставалось лишь вцепиться в его пиджак и держаться, ни о чем больше не думая. Он проникал так глубоко, что я чувствовала каждый дюйм его члена.
        Налетел прохладный, влажный ветерок, наполненный запахом земли, и я услышала смех, доносившийся откуда-то издалека. По тротуару шли люди, не подозревая, что совсем рядом я в задранной юбке трахаюсь с мужчиной, который, возможно, мне даже не нравится. Но - поскуливая, двигая бедрами и отвечая на ласки,  - я чертовски наслаждалась сексом с ним.
        - Тайлер!  - воскликнула я, ощутив, что до боли натерла спину о стену.
        Наши взгляды встретились, а губы находились совсем близко, когда Марек прижался лбом к моему лбу. Мои мышцы сжались вокруг его члена, наслаждаясь его длиной и движением, и я испытывала легкий кайф каждый раз, когда он задевал мою точку джи.
        - Ну, как тебе?  - Тайлер прикусил мою нижнюю губу.  - Нравится, как я беру то, что хочу?
        Его игривый голос звучал так чертовски самодовольно, что мне захотелось преподать ему урок.
        - Нет,  - ответила я.  - Ты осторожничаешь со мной.
        - Да неужели?  - Тайлер притворился обеспокоенным.
        И не успела я опомниться, как он поставил меня на ноги и развернул лицом к стене, снова приподнял юбку и вошел в меня.
        - Ах!  - Я задыхалась, ноги покалывало.  - Тайлер, боже!
        Я выгнулась и обвила рукой его шею, а он мягко прижал меня к стене, продолжая трахать. Моя грудь оказалась притиснута к шершавым холодным кирпичам, и Марек, казалось, понял это, потому что положил ладонь на стену, чтобы я могла прижаться к ней щекой. Мои глаза закатились, где-то в глубине тела зарождался оргазм.
        - Мне так хорошо с тобой,  - едва слышно прошептала я.
        Он повернул к себе мое лицо и поцеловал меня неторопливо и сладко. Я ощутила, как все внутри пульсирует и сжимается, и, хотя Тайлер продолжал двигаться в прежнем темпе, именно его губы пленили меня больше всего. Мягкие, ласковые и такие нежные.
        - Истон,  - выдохнул он мне в рот.
        Я открыла глаза и увидела, что Тайлер смотрит на меня.
        Его взгляд стал задумчивым.
        - У меня было достаточно много женщин, чтобы я научился понимать, когда им хорошо со мной, а когда - нет.  - Он прикусил мою нижнюю губу и отпустил ее.  - И когда я ласкаю тебя, это лучше всего на свете.
        Я застонала, удерживая его взгляд, и начала отталкиваться от стены в ответ на его движения.
        - Я хочу почувствовать под собой твое полностью обнаженное тело,  - проговорил он более напряженным голосом и провел руками вниз, грубо растирая и сжимая мои бедра.  - И попробовать тебя на вкус.
        Я уронила голову, пытаясь отдышаться.
        - Пожалуйста,  - взмолилась я, хотя сама не понимала, о чем прошу.  - Тайлер, пожалуйста.
        Я не хотела, чтобы он прекращал заниматься со мной сексом, не хотела, чтобы он прекращал говорить, но понимала, что рано или поздно все закончится.
        - Я раздену тебя и уложу в постель,  - прошептал Тайлер мне на ухо,  - чтобы любоваться твоим прекрасным телом, пока ты скачешь на мне сверху.
        Я вонзила ногти в кирпич, царапая твердую поверхность.
        - Да,  - простонала я.  - Сделай это.
        Он наклонился вперед, прижавшись ко мне так плотно, что между нами не осталось абсолютно никакого пространства.
        - Надеюсь, ты принимаешь таблетки.  - Его толчки становились все сильнее и быстрее, я двигалась навстречу им, и некоторое время раздавались лишь мои стоны, его рычание и глухие шлепки наших тел друг о друга.  - Мы поедем ко мне домой и повторим все это.
        - Но мне нужно готовиться к урокам,  - с улыбкой прошептала я ему на ухо.  - У нас с тобой скоро родительское собрание, а ты не единственный родитель, о котором мне нужно позаботиться.
        Его глаза вспыхнули и закрылись. Он был уже близко к оргазму.
        - Твоя подготовка к урокам и другие родители могут подождать,  - приказал Марек и схватил меня за волосы.  - Пока что ты заботишься обо мне.
        Сжимая его член внутренними мышцами, я распахнула рот, задыхаясь и постанывая, и воскликнула:
        - Тайлер!
        - Ох, чтоб меня!  - тяжело дыша, простонал он и сжал мою грудь.
        И я согнулась и закричала, ощущая взрыв оргазма внутри, когда член Тайлера в последний раз задел мою точку джи, принося долгожданное удовольствие.
        - О боже!  - простонала я.
        Внизу живота разлилось тепло, а ноги ослабели и задрожали. По телу пробегали судороги, а голова моталась туда-сюда, пока Тайлер продолжал входить в меня. Наконец он зарычал и так сильно сжал мои бедра, что я вздрогнула. Моя голова еще раз качнулась, когда Марек снова насадил меня на свой член, погружаясь так глубоко, как мог, и кончил. Его теплое семя наполнило меня, а неровное дыхание коснулось моей лопатки, когда он склонил голову, пытаясь отдышаться. Я ощущала его член внутри себя и не делала ни малейшей попытки отстраниться.
        Черт возьми.
        Постепенно до меня дошло, где мы находимся и что нас мог видеть кто угодно. Мое тело - совсем недавно такое разгоряченное - стало замерзать под мокрой одеждой, а боль между ног с каждой секундой становилась все сильнее. Спина, вероятно, была покрыта царапинами, на ягодицах и бедрах, вполне возможно, уже проступали синяки от грубых прикосновений Тайлера, трусики валялись разорванными на грязной земле.
        Но мне было все равно.
        Я запрокинула голову, нашла сладкие губы Тайлера и растворилась в его нежном поцелуе.
        Да, мне все равно.
        Вот черт.
        12
        Тайлер
        Бесконечный дождь барабанил в окна, и я проснулся. Комнату освещало лишь слабое сияние, исходившее от голубых цифр на табло электронного будильника. Я медленно сел, провел пальцами по волосам и вытер пот со лба. Черт, как же здесь жарко. Во время дождя влажность становилась невыносима.
        На другой половине постели лежало изящное тело, укрытое простыней, и я осторожно повернулся и оперся на локоть, с учащенным сердцебиением любуясь Истон Брэдбери, которая свернулась калачиком на боку, положив руку - ладонью вверх - на подушку возле лица. Ее глаза были безмятежно закрыты, привычная хмурая складка между бровей разгладилась. Истон выглядела умиротворенной.
        Я тяжело вздохнул, внезапно почувствовав, что воздух стал слишком густым.
        Какого черта она со мной творит? Я уже давно не испытывал ничего подобного. С тех самых пор, как впервые понял, что хочу общаться с сыном, но теряю его.
        Кристиан был еще совсем малышом, когда я увидел его в первый раз. И впервые в своей жизни я наконец-то начал понимать, что, возможно, не все желаемое мне удастся получить. И мне стало страшно. Точно так же, как и сейчас.
        Кристиан улыбается так широко, что глаза превратились в щелочки, и пинает маленькими ножками пляжный мяч. Губы вытягиваются в трубочку, когда он видит, как далеко летит мяч, и бросается за ним в погоню. Я смотрю на них с Бринн, играющих в парке и не подозревающих о моем присутствии. У меня болит сердце.
        Мой сын.
        Я едва могу дышать.
        Я ехал по Сент-Чарльз-стрит, когда заметил машину Бринн. А через несколько секунд и ее саму увидел.
        И Кристиана.
        Сам не знаю, зачем я притормозил. Мы давно не общались, и я не видел сына с тех пор, как он родился. Я думал о нем, но до конца не мог поверить в его существование.
        До этого момента.
        Бринн подхватывает Кристиана и поднимает над головой, а у меня встает ком в горле. Ему всего полтора года, и я с улыбкой замечаю, какой он веселый и резвый.
        Он очень похож на меня.
        Жить становится страшнее - и тяжелее,  - когда есть что терять.
        Протянув руку, я провел большим пальцем по щеке Истон, кожа которой была гладкой, как поверхность воды. Она поджала розовые губы, ее тихое дыхание ласкало мне слух, и я выдохнул и чувственным движением провел рукой по ее боку и ягодицам.
        Какого черта я делаю это? Почему она так чертовски притягательна?
        Истон так сильно напоминала меня самого - гордость, независимость, упрямство…
        Но я редко ночевал с женщинами, не говоря уже о том, чтобы приводить их к себе домой, так какого черта она здесь? На меня возлагалось слишком много чужих надежд, равно как и своих собственных, чтобы впутывать сюда еще и женщину.
        Это было ошибкой.
        Истон станет чего-нибудь требовать, я начну разочаровывать ее, и в конце концов она поймет, что никогда не окажется для меня на первом месте.
        По крайней мере, так со мной всегда и бывало.
        Отогнав прочь тревожные мысли, я медленно стянул с нее простыню, обнажив идеальные груди. Ее затвердевшие соски так и манили меня поцеловать их. Мой член понемногу наливался кровью и твердел, а в груди нарастало желание сделать так, чтобы с Истон у нас все сложилось иначе, чем обычно. Я хотел дать ей все. Никогда не разочаровывать ее.
        Опустив руку вниз, я обхватил член и принялся ласкать себя, лизнув сосок Истон и чуть прикусив его, чтобы придать ощущениям остроты. Она застонала, и мой член натянул простыню. Мне нравилось, как Истон тихонько постанывает.
        - Сделай так еще раз,  - взмолился я, втягивая ртом ее сосок как можно глубже.
        Истон запустила пальцы в мои волосы, и, когда она снова застонала, я губами почувствовал вибрацию звука в ее груди, пока целовал ее тело.
        Проклятье.
        Я выдохнул, ощутив, как в паху все закаменело.
        - Ты опять меня возбудила.
        С этими словами я положил руку Истон на свой твердый член. Она мяукнула, как довольный котенок, и, вскинув взгляд, я увидел, что ее глаза все еще закрыты, но на губах играет легкая улыбка.
        Моя выдержка на этом закончилась. С Истон, черт возьми, мне никакой выдержки не хватало.
        Я приподнялся и лег на нее сверху, уютно устроившись между теплыми ногами, которые она так грациозно раздвинула для меня. Провел членом вверх и вниз по ее промежности, уже чувствуя, какая она скользкая и влажная.
        - Боже, какая ты мокрая,  - прошептал я ей в губы, прижавшись грудью к ее груди и положив руки по обе стороны от ее головы.  - Это я так на тебя действую? А?  - поддразнил я ее.
        Но вместо того, чтобы по привычке съязвить в ответ, Истон распахнула глаза и посмотрела на меня так чертовски невинно и мечтательно.
        - Да,  - кивнула она.
        Я стиснул в кулаках ее подушку, накрыл рот Истон своим и толкнулся бедрами, проникая членом в узкий вход в ее тело.
        Какого черта я делаю это?
        Потоки горячей воды обрушились на меня, и кожа покрылась мурашками оттого, что тело наконец расслабилось. Посреди ночи я снова проснулся возбужденным и понял, что Истон скользнула под простыни и ласкает мой член ртом.
        Я уперся рукой в выложенную черным кафелем стену душевой кабины, склонил голову и выдохнул. Мы с Истон находились в возрасте, когда пик сексуальной активности уже позади, но вели себя, как подростки. Я будто снова превратился в старшеклассника, который никак не мог насытиться страстной девчонкой. Мой член становился твердым как камень от одного ее взгляда или вздоха. Я уже много лет не испытывал желания заниматься сексом чаще двух раз за ночь, и - вот те на!  - мы с Истон проделали это четыре раза за последние восемь часов, и теперь все мышцы в моем теле болели.
        Я не мог ощущать большего удовлетворения. Или меньшего.
        Кроме того, у меня было чертовски много работы - нет времени валяться в постели,  - но если бы я отвез Истон домой, то без сомнения примчался бы к ней уже через несколько часов.
        Я выключил воду и снял полотенце с крючка. Промокнув им лицо и волосы, я обернул его вокруг талии и вышел из душа, но, едва войдя в свою спальню, остановился и нахмурился.
        - Куда это ты собралась?
        Истон уже успела надеть мятую юбку и блузку, в которых была прошлым вечером, и сидела на краю кровати, обуваясь. Она бросила на меня быстрый взгляд и вернулась к своему занятию.
        - Мне пора домой.
        Я стиснул зубы, чтобы не накричать на нее, и вместо этого подошел к шкафу и выдернул оттуда темные джинсы.
        - У тебя есть собака?  - спросил я, срывая с бедер полотенце и отбрасывая его.
        - Нет.
        Я пристально посмотрел на Истон, просовывая ноги в штанины, и продолжил:
        - Кошка? Ребенок? Ты оставила плиту включенной?
        Она поджала губы, понимая, что я насмехаюсь над ней. Отвернувшись, попыталась пригладить пальцами волосы.
        - Снимай одежду, Истон. Она грязная,  - приказал я, застегивая джинсы.  - Я одолжу тебе свою футболку.
        Она сделала глубокий вдох. Я провел пальцами по мокрым волосам и подошел к ней.
        - Я веду себя по-джентльменски лишь при необходимости,  - предупредил я.  - На улице ужасная погода. Ты никуда не пойдешь.
        Истон резко обернулась, пронзив меня встревоженным взглядом до самого сердца.
        - Мне не следовало сюда приезжать.  - Она скрестила руки на груди.  - Кристиан может неожиданно вернуться домой или…
        - Кристиан в ближайшее время здесь не появится,  - перебил я ее.  - Поверь мне. Меньше всего ему хочется быть здесь.
        Истон переступила с ноги на ногу, отказываясь встречаться со мной взглядом, и тогда я приподнял ее подбородок, заставляя посмотреть на меня.
        - Я хочу, чтобы ты побыла со мной,  - сказал я ей.  - Я не говорю, что хочу отношений. Видит Бог, у меня это плохо получается. Но я бы хотел, чтобы мы приятно провели этот день, ясно?
        Истон тяжело вздохнула.
        - Ненавижу находиться в подвешенном состоянии.  - Она грустно усмехнулась.  - Ненавижу жить с закрытыми глазами и нервничаю, когда все идет не по плану. Я…
        - Ты ведь принимаешь таблетки, верно?  - невольно вырвалось у меня, но, к счастью, голос прозвучал непринужденно.
        Истон моргнула и выпрямила спину, удивленная внезапной сменой темы.
        - Прости, что?  - бросила она с растерянным видом.
        Я чуть не рассмеялся.
        - Я кончил в тебя, а ты мне вчера так и не ответила.
        - Ну, на самом деле ты не настаивал на ответе,  - напомнила она мне.  - И, кажется, сам не слишком беспокоился об этом.
        - В тот момент - нет,  - согласился я, подошел к комоду и достал для Истон белую футболку с V-образным вырезом.  - И после того, как мы занимались сексом без презерватива, я сомневаюсь, что захочу теперь использовать его.
        Я снова приблизился к Истон, протянул ей футболку и повторил вопрос:
        - Так ты принимаешь таблетки? Да?
        Истон выгнула бровь и ослепила меня озорной улыбкой.
        - Истон.  - Такой предостерегающий тон я обычно приберегал для своего сына и подчиненных.
        Ее улыбка стала буквально до ушей.
        - Конечно,  - успокоила она меня.  - Если бы это было не так, я бы тебя остановила.
        Я покачал головой и стянул с Истон блузку. Еще неизвестно, во что мне выльется связь с учительницей сына, но ее беременность определенно стала бы катастрофой.
        - Видишь?  - обратился я к Истон.  - Все могло быть и хуже.
        Я расстегнул «молнию» на ее юбке, и юбка упала к ее ногам. Теперь нижняя часть ее тела была полностью обнажена, и я почувствовал, как мое сердце забилось быстрее при мысли, что ее кружевное нижнее белье, вероятно, все еще лежит где-то во Французском квартале.
        Я стянул футболку через ее голову, а затем наклонился и схватил ее за ягодицы, притягивая ближе.
        - Ты нарочно отвлекаешь меня,  - с обвинением в голосе сказала она, но ее глаза смеялись.
        Да, да, так и есть. Истон снова начала думать о своем, а мне не хотелось, чтобы она тревожилась о множестве вещей, которые не произойдут сегодня. Или начала считать предметы, черт подери!
        - Да.  - Я провел губами по ее щеке и вниз, к шее, и, когда Истон обвила руками мою шею и прижалась ко мне, прошептал:  - Потому что ты не можешь вернуться домой.
        - Почему?
        Я сжал ее попку и вдавил в низ живота Истон свой твердеющий член.
        - Потому что между ног у тебя настоящее золото, и через несколько часов я захочу еще.
        - Фу,  - проворчала она, отталкивая меня, но улыбаясь.  - Похоже, тридцатилетние мужчины еще более необузданны, чем двадцатилетние.
        Я сжал ее подбородок большим и указательным пальцами и проговорил:
        - К твоему счастью.
        Она покачала головой, вероятно, решив пока повременить с планом побега. Попалась.
        - Я собираюсь сделать несколько телефонных звонков,  - сказал я ей, отступая назад.  - Не стесняйся пользоваться душем, и если ты голодна, то на кухне есть еда.
        13
        Истон
        С Тайлером Мареком бесполезно спорить, особенно когда не очень-то и хочется.
        Мне следовало поехать домой.
        Заняться работой, почистить плиту, выложить на своем веб-сайте новую информацию для учеников и их родителей. Не говоря уже о том, что у меня в морозилке остался домашний хлеб, который нужно съесть до конца месяца. Я ощущала определенную ответственность перед Кристианом, и на месте его матери я бы…
        Я глубоко вздохнула, подошла к туалетному столику в огромной ванной, просушила волосы на затылке полотенцем и потрясла головой.
        Мне пора домой.
        Но Тайлер продолжал меня добиваться.
        Он раз за разом испытывал мою броню на прочность, словно хотел расколоть меня, как яйцо. И хотя меня не отпускало ощущение, что без своей надежной скорлупы я просто растекусь лужицей, рядом с Тайлером казалось, что она мне не нужна. Что он сам обо всем позаботится.
        Здесь, в его берлоге с наглухо закрытыми ставнями и большими свободными комнатами, залитыми уютным ламповым светом, под перестук дождя по крыше я наконец расслабилась.
        Тайлер дарил мне ощущение безопасности, и даже не нуждаясь в мужчине-защитнике, я в некотором роде наслаждалась тем, что некоторые тревоги меня оставили. Впервые за долгое время я закрыла глаза прошлой ночью и спокойно заснула, умиротворенная ощущением присутствия кого-то рядом. А при пробуждении не испытала той мимолетной паники, которая всегда накатывала на меня, прежде чем приходило осознание, что все в порядке. Напротив, открыв утром глаза, я вместо того, чтобы быстро изучить комнату, первым делом посмотрела на спину Тайлера, который направлялся в ванную и подмигнул мне.
        Я отыскала его расческу, лежавшую рядом с феном возле широкого умывальника. Расчесавшись, я бросила использованное полотенце в корзину для белья и застелила постель. Аккуратно сложила свою одежду на стуле в углу и осмотрела комнату, чтобы убедиться, что все лежит на своих местах.
        Или на привычных Тайлеру местах в моем понимании.
        Выйдя из комнаты в коридор - если это можно так назвать,  - я неторопливо огляделась, чего не могла позволить себе прошлым вечером, когда Тайлер практически затащил меня наверх.
        Расположенную кругом лестничную площадку обрамляли перила, через которые можно было перегнуться и посмотреть вниз. Сюда выходили двери других спален - я предположила, что это именно они,  - и еще одна лестница вела на третий этаж. Темные тиковые полы мерцали в мягком свете люстры. Я ощутила запах полировки для дерева с ароматом лимона, кожаной мебели и одеколона и невольно улыбнулась. Здесь жили мужчины, и эти запахи навевали мне детские воспоминания о Джеке и нашем отце.
        По лестнице я спускалась робко и настороженно, все еще опасаясь в любой момент натолкнуться на Кристиана или кого-то другого: у меня не было ни малейшего представления, как объяснить свое присутствие. Справа располагалось фойе, поэтому я повернула налево, направляясь в дальнюю часть дома в поисках кухни. Услышав голос Тайлера, я остановилась у входа в другой коридор и мельком увидела свет, льющийся из очередной двери.
        Я не могла разобрать слов, но Тайлер говорил тем вкрадчивым, холодным тоном, каким в прошлую субботу обращался ко мне при встрече в его офисе, так что, вероятно, это была деловая беседа. Я продолжила поиски кухни, и в моем животе запорхали бабочки от мысли, что Тайлер ведет деловые беседы и командует людьми, угрожающе изогнув бровь, и при этом на нем не надето ничего, кроме джинсов.
        Обнаружив кухню, я обыскала холодильник, страстно желая съесть что-нибудь, состоящее из углеводов и белков. Мне потребуется энергия, чтобы снова наброситься на Тайлера, как только он перестанет корчить из себя грозного начальника.
        Я включила радио, и по кухне разнеслись звуки композиции Only Girl в исполнении Рианны. Покачивая головой в такт музыке, я босиком закружилась по полу, нарезая остатки картофеля, которые нашла в холодильнике, и поджаривая бекон. Смешав несколько яиц, зеленый лук, соль и перец, я вылила смесь на сковороду, положила сверху кусочки бекона и картофель, а затем поставила блюдо в духовку, чтобы испечь деревенский французский омлет.
        Не отдавая себе отчета в действиях, я самозабвенно разложила столовые приборы на гранитной столешнице кухонного островка, приготовила кофе и апельсиновый сок, нарезала свежие ананасы, клубнику и чернику для салата и разогрела булочки. По-видимому, они были домашнего приготовления, так как лежали в пластиковом контейнере в холодильнике, поэтому мне оставалось лишь подогреть их. Я не знала, кто так тщательно пополнял запасы продуктов на кухне или приготовил булочки, но догадывалась, что это не Тайлер. Я не могла представить его в подобной роли.
        Вооружившись прихватками и выключив духовку, я наклонилась, чтобы достать сковороду с омлетом.
        - Проклятье!  - послышалось у меня за спиной.  - С этого момента тебе запрещено носить нижнее белье.
        Не меняя позы, я оглянулась через плечо и увидела, что Тайлер стоит по другую сторону от кухонного островка и даже не пытается смотреть мне в глаза. Он пристально разглядывал мой зад и ноги. А поскольку прошлым вечером Тайлер порвал на мне трусики, я теперь ходила без них.
        Я подхватила сковородку и с улыбкой поставила ее на плиту.
        - Как продвигается работа?  - поинтересовалась я, разрезая омлет пополам.
        - Мне еще нужно кое-что сделать,  - ответил Тайлер, наливая себе кофе,  - но мне нельзя прикасаться к тебе, пока не разберусь с делами, так что я управлюсь быстро.
        Я прищурилась. Должно быть, он заметил сомнение в моем взгляде, потому что усмехнулся себе под нос.
        - В тех редких случаях, когда мне хочется заняться чем-то другим вместо работы, я вынужден торговаться с самим собой,  - объяснил Тайлер и посмотрел мне в глаза.  - И мне нельзя прикасаться к тебе, пока не закончу работу. Такова сегодняшняя сделка.
        - Посмотрим,  - с ухмылкой поддразнила его я.
        Он выгнул свои треклятые брови и отставил кофейник. Я поддела лопаткой половину омлета.
        - Надеюсь, ты любишь омлет?
        - Да,  - выпалил он и с облегчением опустился на табурет.  - Умираю с голоду. Тебе не обязательно было это делать, но спасибо. Выглядит аппетитно.
        Тайлер тут же принялся за омлет. Я полюбовалась, как он подчищает остатки еды на тарелке, осушает стакан апельсинового сока и тут же наливает себе еще один. С той же скоростью исчезли и лежавшие перед ним фрукты и печенье, мне же, наоборот, пришлось заставить себя откусить хоть кусочек, потому что я получала больше удовольствия, наблюдая, как он завтракает.
        Во время еды Тайлер вел себя так же, как и во время секса. Полностью сосредотачивался на процессе и не отвлекался ни на что другое, пока не закончит. Он не уложил волосы после душа, и они небрежно спадали на сторону, а джинсы свободно висели на бедрах. Я отложила вилку, испытывая теперь голод иного рода, и с участившимся сердцебиением пожирала Тайлера глазами.
        - Истон,  - прорычал он, и это прозвучало как предупреждение.  - Я серьезно говорю. Мне нужно работать.
        Я вскинула глаза и увидела, что Тайлер потягивает кофе и сверлит меня хмурым взглядом. Он прочел мои мысли.
        - Не можешь уже составить конкуренцию двадцатитрехлетнему парню?  - поддразнила я его.
        Он заметно оскорбился.
        - Ты за эти слова заплатишь.
        О, я очень на это надеюсь.
        Я испытывала искушение приложить еще больше стараний, чтобы отвлечь Тайлера. Мне нравилось злить его. Но я решила поумерить пыл, понимая, что иначе он догадается, как приятно мне проводить с ним время.
        Я прошлась взглядом по его плотным мускулистым предплечьям, широкой груди и подтянутому животу, почти желая, чтобы Тайлеру снова исполнилось двадцать два. Может быть, если бы я переспала с тем самоуверенным засранцем, каким он был в юности, мои чувства к нему бы поугасли. Он и сейчас вел себя как козел, но в большинстве случаев даже этим вызывал во мне симпатию и безусловно возбуждал меня. А еще проявлял терпение, стремился доставить мне удовольствие в постели не меньше, чем самому себе, и твердо знал, чего хочет.
        И сегодня он хотел меня.
        Я прочистила горло и попыталась вернуться к еде.
        - Ты уверен, что сегодня никто здесь не появится?  - уточнила я.
        - Только что звонил Кристиану, чтобы в этом убедиться,  - заверил меня Тайлер.  - Он сейчас в ста двадцати милях отсюда и уже ушел на рыбалку на целый день.
        Я поморщилась и принялась есть фрукты.
        - Что?
        Я подняла на Тайлера взгляд, не желая выдавать истинных чувств.
        - О, ну…  - Я задумалась, как это лучше сформулировать.  - Наверное, это кажется скучным занятием. Во всяком случае, для меня,  - добавила я.
        - Согласен,  - к моему удивлению, кивнул Тайлер.  - Я совсем не поклонник такого отдыха.
        Я усмехнулась про себя, радуясь, что не обидела его. Или, может быть, радуясь тому, что и в этом мы похожи. Я никогда не интересовалась охотой или рыбалкой, хотя и не отрицала для себя возможности отправиться в туристический поход или выбраться на природу с ночевкой.
        Я потянулась, взяла айпад и положила его на столешницу между нашими тарелками.
        - Я бы сказала, что тебе приходится выживать в гораздо более опасных джунглях.  - С этими словами я показала Тайлеру статью в газете Times-Picayune, которую нашла в интернете. Он закатил глаза, увидев заголовок: «Марек и Блэквелл соперничают за место в сенате?»
        - Ты наняла детектива провести расследование?  - упрекнул он, повторив те же слова, которые я сказала ему прошлым вечером, и лукаво сверкая глазами.
        Я провела языком по губам, пытаясь скрыть улыбку.
        - Я знаю, как пользоваться интернетом,  - возразила я, открыла заметки, которые делала на айпаде, и показала их Тайлеру, а сама спрыгнула со стула и стала убирать посуду.
        - Что это?  - спросил он, прочитав написанное.
        - Заметки о твоей предвыборной кампании,  - пояснила я, убирая тарелки в посудомоечную машину.
        Пока еда готовилась в духовке, я просмотрела несколько статей о Тайлере и изучила его веб-сайт, ознакомившись с попавшимися на глаза пресс-конференциями, в которых он сообщал последние новости о своем намерении баллотироваться в сенаторы.
        - Кто пишет тебе речи?  - поинтересовалась я.
        - Я сам.
        Мои брови взлетели вверх, но я не успела отвернуться, и Тайлер заметил это.
        - Что не так?  - словно защищаясь от нападок, спросил он.
        Я вытерла руки и посмотрела ему в глаза, размышляя, какими бы словами лучше указать на недостатки такому настойчивому и упрямому человеку. Он не отводил взгляда в ожидании ответа, и я виновато улыбнулась ему.
        - Только не обижайся,  - осторожно начала я,  - но твоим речам не хватает душевности. Ты такой же пылкий, как морозилка.
        Тайлер расправил плечи и уставился исподлобья, и на мгновение мне показалось, что меня снова отшлепают.
        - И над твоим имиджем в интернете нужно поработать,  - добавила я.  - Ты кажешься скучным.
        - Присядь-ка ко мне на колени,  - прищурился Тайлер.  - Я покажу тебе, какой я скучный.
        В ответ на его угрозу я лишь скорчила рожицу, обошла вокруг кухонного островка и встала рядом с Тайлером.
        - Вот, смотри.  - Я открыла его профили в социальных сетях.  - Твои подписчики в «Твиттере».  - Я указала на количество, а затем перешла на профиль другого человека.  - Подписчики Мейсона Блэквелла в «Твиттере».
        Я перевела взгляд на Тайлера в надежде, что он заметил огромную разницу. У Мейсона Блэквелла было в пять раз больше подписчиков, хотя он не считался такой влиятельной персоной, как Тайлер. Марек владел многомиллионной корпорацией, известной во всем мире. Так почему же он больше смахивал на отшельника?
        Я продолжила листать веб-страницы, указывая на недостатки:
        - Ты выкладываешь твиты - или это делает нанятый тобой сотрудник - раз в два дня. И они ужасно скучные. Ретвиты газетных статей, пожелания хорошего дня и тому подобное.
        Тайлер поднял голову, явно находясь не в восторге от моей речи.
        - Блэквелл выкладывает твиты раз в два часа,  - продолжила я, встречаясь с ним взглядом,  - и это личные фотографии, забавные случаи в его семье, всякая примитивная чушь, но это людей и цепляет.
        Он вздохнул с упрямым видом.
        - Я уже слышал это от своего брата. Не желаю выслушивать еще и от тебя,  - возразил он.  - «Твиттер» не поможет мне занять пост. Люди голосуют за…
        - Того, кто у них на слуху, Тайлер,  - перебила его я, не смущаясь своего резкого тона.  - Вынуждена тебя огорчить, но не каждый избиратель принимает обоснованные решения.
        Тут мне в голову внезапно пришла мысль, и я ухмыльнулась, схватила айпад и сфотографировала остатки фруктового салата Тайлера. В чашке лежала лишь половинка клубники и две ягодки черники. Прикрепив фотографию и добавив подпись, я разместила пост от имени Тайлера. Мне повезло, что устройство автоматически входило в его учетную запись.
        Я показала результат Тайлеру.
        - «Завтракаю в укрытии. Берегите себя все!»  - прочел он и нахмурился.  - Погоди. На этой фотографии видно мой живот.
        - Ммгмм,  - протянула я и кивнула.
        Тайлер пристально посмотрел на меня.
        - Мой голый живот, Истон,  - подчеркнул он таким тоном, словно я была слепой.
        Я подняла указательный и большой пальцы, отмеряя крохотное расстояние между ними.
        - Совсем чуть-чуть.
        Маленькая белая керамическая чашка стояла на самом краю столешницы, но в кадр попала не только она, но еще и часть соблазнительного пресса Тайлера.
        - Удали это.  - Он сунул мне в руки «Айпад».
        Я притворилась невозмутимой.
        - Прости, но уже поздно.  - Я пожала плечами и посмотрела на экран, когда раздался сигнал оповещения.  - Ой, смотри! У тебя уже два ретвита и, вероятно, не меньше десяти просмотров от других пользователей. Если сейчас удалить фотографию, это будет выглядеть странно.
        - Отдай мне.  - Тайлер встал и протянул мне руку.  - Я сам с этим разберусь.
        - Нет!
        Я бегом обогнула кухонный островок, запихнула «Айпад» в микроволновку и хотела обернуться, но наткнулась на Тайлера, который уже стоял за моей спиной. Я рассмеялась, испытывая возбуждение от погони.
        - Ты не получишь его,  - прошептала я, прижимая ладони к микроволновке.
        Тайлер всем телом прижался ко мне сзади, его губы уткнулись мне в шею, и я невольно закрыла глаза. Его пальцы скользнули вверх по моим бедрам, и я поняла, что он задирает футболку.
        - Может быть, сейчас мне нужно совсем другое.  - Его хрипловатый голос был полон обещания, и я тут же застонала, ощутив между ног прилив тепла.
        Но на уловку не поддалась.
        - Ты пытаешься отвлечь меня,  - упрекнула я, хотя и не возражала против этого.
        Тихий смех Тайлера защекотал мне ухо, но его руки продолжали исследовать мое тело, и я склонила голову к плечу, чувствуя, как он мгновенно уткнулся носом в мою шею.
        - Что это?  - вдруг спросил он.
        Как только его внимание переключилось, возбуждение, вызванное его руками в моем теле, рассеялось. Я прислушалась к попискиванию и позвякиванию и с улыбкой обернулась к Тайлеру.
        - Добавления в избранное, ретвиты, комментарии,  - злорадно перечислила я.  - Это звуки победы.
        Он пронзил меня знакомым упрямым взглядом, но я уловила в его глазах искорку восхищения.
        - Иди заканчивай работу.  - Я кивком указала в сторону коридора.  - Отблагодаришь меня позже.
        14
        Тайлер
        Когда мне стукнуло столько, сколько сейчас Истон - двадцать три,  - ей было, прости господи, двенадцать лет. А еще не надо забывать, что Бринн снесет мне голову - и вполне заслуженно,  - если когда-нибудь узнает о том, чем я занимался с учительницей Кристиана.
        Что, черт возьми, со мной происходит?
        Каждый раз, когда у меня появлялась возможность вести себя достойно с дорогими мне людьми, я упускал ее. Предпочел уделять время карьере, а не ребенку, и теперь получалось так, что использовал в своих интересах молодую женщину.
        Конечно, Истон, как и мне, палец в рот не клади, и на ней где сядешь, там и слезешь, но жизнь научила меня просчитывать все шаги наперед. С Истон я и представить не мог, чего ожидать через час, не говоря уже о неделе или месяце. Она была непредсказуема и слишком притягивала меня. Мне нравилась не столько женщина, которой Истон старалась быть, сколько девушка, которую она пыталась в себе спрятать. Та, необузданная.
        Я уселся за стол и попытался разобраться с чередой электронных писем, которые накопились со вчерашнего вчера, краем уха прислушиваясь к музыке, которой подпевала Истон, крутившаяся неподалеку от меня. Что-то про «тонуть» или «затопление». Я так давно не слушал музыку, но благодаря Истон и Кристиану быстро наверстывал упущенное.
        Даже несмотря на то, что по уши погряз в работе, как обычно.
        В Бразилии из-за дождя остановилось производство, а партнеры из Японии решили отдать практически уже согласованный заказ другому подрядчику с более низкой ставкой, и мне надо было срочно спасать положение, но голова просто отказывалась работать. Гроза за окном немного утихла, однако дождь все равно лил слишком сильно, чтобы можно было выходить из дома.
        Впрочем, мне и не хотелось никуда идти.
        Я оглянулся и увидел Истон, стоявшую у книжных полок в моем кабинете. Когда она потянулась к третьей полке, край ее одеяния приподнялся и открыл бедра и нижнюю часть ягодиц.
        Боже.
        Я моргнул и снова уставился в экран компьютера, мысленно отругав себя за то, что разрешил Истон здесь находиться. Я не хотел, чтобы она скучала, поэтому предложил посидеть рядом, почитать какую-нибудь книгу или поработать на свободном ноутбуке, если есть такая необходимость. Однако Истон быстро превратилась в маньячку, одержимую желанием расставить по алфавиту все книги в библиотеке.
        - Как ты можешь спокойно работать в такой обстановке?  - пожаловалась она, морщась при виде беспорядка на полках.  - Я бы тут с ума сошла.
        Что ж, поэтому я и предоставил ей полную свободу действий.
        До тех пор, пока Истон не применяла в своей работе гребаную десятичную систему Дьюи, она могла сколько душе угодно тянуться на верхние полки за книгами, а я - любоваться ее соблазнительной попкой.
        Однако моей собственной работе это не помогало продвинуться.
        Истон молчала, сосредоточившись на занятии, но, когда высокая брюнетка с великолепными загорелыми ногами ползает по твоему полу, раскладывая стопки книг и чертовски соблазняя всем своим видом, наблюдать за ней - это наслаждение.
        - Ты уже заканчиваешь?  - Теперь она стояла на маленькой лесенке и выставляла на верхние полки последние книги.
        Я в очередной раз моргнул и уставился в экран.
        - Пока нет. Нужно ответить еще на десять писем.
        Я пошевелил пальцами, пытаясь вспомнить, что мне нужно напечатать, и понял, что напрочь забыл содержание того чертового письма, на которое собрался писать ответ. Краем глаза я заметил, как Истон практически беззвучно спустилась с лестницы.
        - Тайлер?
        Она с невинным видом смотрела на меня, стоя по другую сторону от моего рабочего стола.
        Что она задумала?
        - Мне становится скучно.
        - Можешь навести порядок в кухонных шкафчиках,  - разрешил я, но Истон лишь вздохнула.
        - Пожалуй, я пойду полежу в пене в твоей огромной ванне и подожду тебя,  - проворковала она.  - И подумаю о тебе. Возможно.
        У меня пересохло во рту, стоило лишь представить ее мокрой и покрытой мыльной пеной.
        - Сядь,  - приказал я, указывая на диван.  - Я уже два часа вожусь с работой, которую мог бы сделать за час, потому что ты отвлекаешь меня.
        - Ты сам велел мне прийти сюда!
        - И никакой ванны,  - рявкнул я, не обращая внимания на ее возражения,  - потому что тогда я, черт возьми, пойду с тобой, так что не двигайся с места! Поняла меня?
        - Мне скучно,  - повторила она,  - и я не люблю сидеть без дела.
        - Вот ты упрямая.
        И я снова перевел взгляд на экран, печатая какую-то белиберду в попытке скорее покончить с этим. Мои пальцы двигались машинально, и я, вероятно, применял менее вежливые обороты речи, чем обычно старался использовать в деловой переписке, но мне не терпелось заняться более важными делами.
        Истон осталась стоять на своем месте, наблюдая за мной.
        - Ладно,  - проговорила она.  - Предлагаю сделку.
        Я продолжил набирать текст, стараясь не обращать на нее внимания. Чем скорее я закончу, тем скорее мы сможем провести остаток дня в постели.
        - Если ты допишешь свои письма раньше меня, я останусь у тебя,  - с вызовом сказала Истон.  - Если не успеешь первым, я уйду домой, и плевать, льет на улице дождь или нет.
        Что?!
        Я поднял на нее глаза и нахмурился.
        - Раньше тебя?  - переспросил я.  - А чем именно ты будешь заниматься?
        Истон сверкнула глазами, но сохранила серьезное выражение лица. Вместо ответа она подошла к кожаному дивану кофейного цвета и взяла черный пиджак в тонкую полоску, который я бросил там несколько дней назад, вернувшись с работы. Повернувшись ко мне спиной, она стянула через голову футболку, бросила ее на пол и прикрыла себя спереди пиджаком.
        Тело охватил жар, словно я оказался в горячей расслабляющей ванне, но бешено колотящееся сердце расслабляться не собиралось. Я сжал кулак, охватывая взглядом стройную обнаженную спину Истон, такую гладкую и подтянутую, и мне захотелось ласкать всю ее, включая мелькнувшую перед глазами идеальную, в форме сердца попку.
        Истон легла на диван, одной рукой расправляя ткань на внутренней стороне бедра, а другой скользнув под нее. У меня перехватило дыхание, когда я увидел, как ее пальцы двигаются там и как мой пиджак трется о ее промежность, сбиваясь между ногами.
        «Если успеешь раньше меня». Истон собиралась кончить!
        - Ах ты грязная сучка,  - прошептал я, поймав ее пылающий взгляд.
        Веки Истон опустились, и я ожидал увидеть на ее лице веселое и игривое выражение, но она выглядела прекрасной в своей безрассудности.
        - Он пахнет тобой.  - Она стиснула мой пиджак между ног, закрыла глаза и откинула голову.
        Со стороны казалось, словно это я одет в пиджак и лежу на ней сверху, закрывая своим телом всю Истон от шеи до бедер. Ее ноги были согнуты в коленях и раскинуты в стороны, подошвы ступней соприкасались. Судя по легким движениям, заметным под тканью, той рукой, которой я так завидовал, Истон ласкала себя неторопливо и нежно.
        Мысль о моей одежде, покрывающей ее обнаженное тело, сводила меня ко всем чертям с ума, джинсы стали казаться тесными, и боль между ног нарастала.
        - Это пиджак от костюма за две тысячи долларов,  - заметил я, стараясь казаться невозмутимым.
        Истон закусила нижнюю губу и застонала, вцепившись в ткань, лежавшую между ее ног.
        - Он того стоит,  - поддразнила она меня.  - Боже, на ощупь совсем как ты.
        Я невольно улыбнулся. Меня воодушевила идея показать Истон, что я сам на ощупь в тысячи раз лучше, чем какой-то кусок ткани, с которым она зажималась на моих глазах.
        - Убери пиджак,  - распорядился я.
        Истон открыла глаза и посмотрела на меня с розовыми от румянца щеками.
        - Не думаю, что это хорошая идея.  - Ее тело двигалось и извивалось под курткой, пока она продолжала ласкать себя.  - Ты будешь отвлекаться.
        - Убери чертов пиджак, Истон.
        Ее глаза заискрились от смеха, и она сбросила пиджак с себя на пол.
        Боже.
        - Опусти ногу на пол и раздвинь бедра пошире.  - Я кивком указал на нее.
        Истон послушно поставила правую ногу на деревянный пол и широко раздвинула бедра. Мне открылся шикарный вид. Истон тронула клитор средним пальцем и посмотрела на меня, продолжая с собой.
        - Печатай быстрее,  - поддразнила она и трижды постучала себя пальцем по клитору.  - Щелк, щелк, щелк…
        Я нахмурился и яростно набрал текст, а затем все стер, потому что наделал кучу ошибок. Постарался отрешиться от вида Истон, но она уже полностью завладела всеми моими чувствами и мыслями. Я продолжал печатать, но то и дело отвлекался и бросал взгляд на нее, замечая, как она круговыми движениями потирает свой твердый маленький бугорок все быстрее и быстрее. Плоть Истон была темно-розовой, и мне так и хотелось приласкать ее ртом.
        Дописав письмо, я отправил его и открыл следующее. Какой-то вице-президент из отделения в Южной Америке жаловался на задержку работы на новой линии оборудования.
        Пошел ты. Пошел ты. Пошел ты. Сам с этим разберись.
        Конечно, я не стал этого писать. Только последнюю фразу, но…
        Ее тихие стоны разносились по комнате и эхом отдавались в моих ушах, и я застонал, ощущая, как член становится прямым, словно стальной стержень. Истон не издавала громких или наигранных стонов, и это еще больше возбуждало меня, потому что она не притворялась. Я нажал кнопку «отправить» и открыл очередное письмо.
        - Не вздумай кончать,  - приказал я, бросив на нее предостерегающий взгляд.
        Левой рукой она вцепилась в спинку дивана, а голову приподняла, чтобы видеть, как ее собственные пальцы мягко двигаются туда-сюда. Приоткрыв рот, Истон отрывисто постанывала с искаженным гримасой страдания лицом.
        Вот дерьмо.
        Я застучал по клавиатуре быстрее.
        - Вот бы ты прилег рядом,  - выдохнула Истон, поддразнивая меня.  - Твои поцелуи сводят меня с ума, и я тут представила, как бы ты поработал языком у меня между ног.
        Я хмыкнул и поерзал в кресле, отправил письмо, открыл следующее.
        - Боже, я вижу, как твой член натянул штаны,  - промурлыкала Истон.  - У меня от этого слюнки текут, милый.
        Я не отрывал взгляда от экрана.
        Щелк, щелк, щелк… мои пальцы усердно набирали текст, постоянно промахиваясь мимо нужных клавиш, но я не поднимал головы, хмурился и сохранял каменное выражение лица. Открыть, написать, отправить, открыть, написать, отправить… Я рычал и ерзал в кресле, а тихие стоны Истон становились все более жалобными, вызывая нестерпимую боль во всем теле.
        - Пожалуйста, разреши мне уже кончить,  - взмолилась она.  - Прошу тебя.
        - Ты хочешь, чтобы я сам сейчас кончил?  - прорычал я.  - Ты поставила условие, что я должен успеть «раньше тебя», так что заткнись и мастурбируй. Я не могу сосредоточиться, пока ты болтаешь со мной.
        Я открыл еще одно письмо - осталось только два,  - но тут услышал тихий, дразнящий голос Истон, полный невинной покорности:
        - Да, мистер Марек.
        Мать твою!
        Я пронзил ее взглядом и практически без промедления вскочил на ноги. Не спуская глаз со вспыхнувшего от радости лица Истон, я захлопнул ноутбук и обогнул стол.
        - Ты сама напросилась,  - процедил я сквозь зубы, сбросил джинсы на пол, а затем лег на нее, удобно устроившись между ее ног.
        Из моей груди вырвался стон, а сердце бешено забилось, когда я схватил свой член и провел им вверх и вниз по ее половым губам.
        - Вот что ты со мной творишь.
        Истон прикусила нижнюю губу и застонала, извиваясь подо мной. Я обхватил ее за бедра и притянул к себе.
        - Ты меня заводишь, и вот к чему это приводит.
        Я уперся рукой в подлокотник дивана за головой Истон и сильно надавил членом, проникая в ее горячую тугую плоть. Истон принялась хватать воздух ртом, зажмурившись от наслаждения.
        - Черт возьми,  - простонал я.  - Внутри тебя так приятно.
        Во время секса первое проникновение всегда самое приятное.
        Я приподнялся, схватившись одной рукой за диван над головой Истон, а другую просунув ей под ягодицы, чтобы придержать на месте, и принялся жестко и глубоко, до упора, входить в нее членом и выскальзывать обратно.
        - О, Тайлер.  - Она сглотнула, обеими ладонями поглаживая мне спину и раздвинув ноги еще шире.
        Я входил в нее снова и снова, с каждым разом все быстрее и быстрее, пока не разогнался так, что перед глазами все поплыло. Соблазнительные груди Истон подпрыгивали при каждом толчке, а моя спина взмокла от пота.
        - Ах, боже мой!  - застонала Истон, тяжело дыша и откинув голову назад.
        Ее стоны наполнили комнату, а обнаженное тело прилипало к кожаной обивке дивана, но между ног было горячо и влажно, и я склонил голову и легонько прикусил ее нижнюю губу.
        - Ты дурно на меня влияешь, и мне это нравится,  - выдохнул я, продолжая двигаться и не останавливаясь ни на секунду.
        Истон ответила страстным поцелуем, приподняв голову и вложив в этот порыв все свои чувства. Ее сладкий язык возбуждал меня, и мы оба застонали от животной страсти друг к другу. Она откинулась обратно на диван и впилась ногтями в мою спину, позволяя мне делать с ней все, что захочу.
        - Обожаю твое тело, Тайлер.  - Она легонько провела пальцами по моей груди и животу.
        Мне понравились ее слова, и я слегка улыбнулся в ответ. Обычно это я говорил комплименты своим партнершам. Уж не знаю почему, но у женщин не принято хвалить мужчину, и мне было приятно, что Истон это сказала.
        Особенно если учесть, что мне уже не двадцать с чем-то, как тем парням, с которыми Истон, должно быть, встречалась прежде. Меня не смущала наша разница в возрасте, но я не хотел показаться ей старым.
        - Я не хочу, чтобы ты спал с кем-то еще, пока мы встречаемся, договорились?  - спросила она, глядя на меня снизу вверх.
        Я рассмеялся, обвил ее руками за талию и перевернулся вместе с ней, принимая сидячее положение. Истон оказалась сверху в позе наездницы, и мой член по-прежнему находился в ней.
        - Ты предъявляешь на меня права?  - поддразнил я, обхватив ладонями ее ягодицы, и Истон тут же начала вращать бедрами, двигаясь на моем члене.
        - Я серьезно,  - твердо заявила она.  - Ты же знаешь мой характер.
        Я улыбнулся, откинул голову и закрыл глаза, наслаждаясь тем, как она скользит вверх и вниз.
        - Не переживай,  - успокоил я ее.  - Этот член - только твой.
        За всю жизнь мне еще ни с кем не было так хорошо в постели, а ведь я спал со множеством женщин. Единственное, что я понял о сексе: он приносит больше удовольствия, когда это не просто секс. Игра, флирт, общение, если люди друг другу подходят,  - и сразу ощущается разница между половым актом, который забудется через две минуты, и тем, что хочется повторять снова и снова.
        С Истон Брэдбери мне постоянно хотелось еще и еще.
        Похоже, ей понравился мой ответ, потому что она наклонилась и начала покрывать поцелуями мою шею и подбородок.
        - То же самое касается и тебя.  - Я крепче сжал ее попку одной рукой и запустил пальцы другой руки ей в волосы, мягко оттягивая ее голову, чтобы заглянуть в лицо.  - Ясно?
        Она провела языком по губам и посмотрела на меня неожиданно серьезным, практически грустным взглядом.
        - Ты единственный, кого я хочу,  - тихо сказала она.  - В настоящее время.
        Услышав эти слова, я резко вскинул голову и с подозрением посмотрел на нее. Еще крепче сжав Истон в объятиях, я снова приподнял ее и бросил обратно на диван, а затем придавил ее запястья над головой.
        - Это прозвучало не очень-то убедительно,  - рявкнул я, глубоко и сильно пронзая Истон членом.
        Она крепко зажмурилась и простонала:
        - Боже, Тайлер.  - А затем закричала:  - Черт, я кончаю!
        Я почувствовал, как ее плоть сжалась, и принялся беспощадно двигаться внутри нее. Впился в ее рот, попробовал на вкус язык, позволил ей стонать прямо мне в губы. Она вонзила ногти в мои ягодицы и крепко прижала к себе, вытянувшись подо мной в струну. Затем содрогнулась, часто-часто задышала и затрепетала в оргазме.
        - Рядом с тобой мне не хочется думать о работе,  - упрекнул я Истон, наслаждаясь тем, какой мокрой она стала после того, как кончила,  - но я лучше оставлю тебя здесь в своем полном распоряжении, чем отпущу домой. Ведь если это тебе понравилось - я имел в виду удовольствие, которое только что доставил ей,  - тогда, полагаю, ты захочешь в обозримом будущем вернуться за добавкой.
        С испуганным и смущенным видом Истон широко распахнула глаза.
        - Все, что я знаю,  - она тяжело дышала, подыскивая слова,  - это то, что хочу только тебя.
        - Сегодня?  - мягко поинтересовался я, положив локти по обе стороны ее головы и касаясь губами ее губ, а затем прошептал:  - Или я могу рассчитывать хотя бы на неделю?
        Истон попыталась поймать ртом мои губы и поцеловать меня, но я успел отстраниться, чтобы подразнить ее. Гнев вспыхнул в ее глазах, и я улыбнулся при мысли, что она жаждет моих поцелуев.
        - Какой у тебя послужной список, Истон?  - Я посмотрел ей в глаза, стараясь говорить спокойно.  - Сколько у тебя было парней? Как долго ты встречалась с ними? Как скоро ты будешь готова прыгнуть в другую постель?
        Ее брови взлетели вверх, и она толкнула меня в грудь.
        - Слезь с меня,  - процедила она сквозь зубы.
        Но я продолжал плавно и размеренно двигаться в ней, ощущая, как нарастают в паху приятные ощущения.
        - Ну, так что?  - поддразнил я Истон.
        - А ты сам?  - рявкнула она, толкая меня в грудь.  - Только не говори мне, что у тебя нет другой женщины.
        - Есть, конечно,  - ответил я, стараясь говорить беззаботно.  - Вообще-то, даже несколько. По одной на каждом континенте.
        - Катись к черту.  - Она ударила меня ладонью в грудь.  - И слезь с меня!
        Но я перехватил руки Истон и закинул их ей за голову.
        - Одна живет во Франции, другая - в Лондоне. А какие красивые женщины в Буэнос-Айресе!
        - Фу!  - Истон поджала губы и попыталась меня скинуть.
        Я двигал бедрами, продолжая входить и выходить из нее, и старался не рассмеяться.
        - Но знаешь, почему я хочу одну сексуальную учительницу из Нового Орлеана?  - поддразнил я, глядя прямо в глаза Истон.  - Потому что она охренительно удовлетворяет меня и делает это лучше всех в мире.
        Истон еще сильнее нахмурилась и стиснула зубы, изо всех сил притворяясь сердитой.
        - У тебя чертовски красивое тело, Истон,  - выдохнул я ей в губы.  - А еще у тебя острый язычок и забавный характер. Дело тут не только в сексе.
        Я склонил голову, целуя ее шею, освободил ей руки и схватился за подлокотник дивана. Снова ускорил движения, и ее тихие всхлипы становились все более отчаянными, по мере того как желание вновь овладевало ею. Я зарычал, чувствуя, как удовольствие подкатывает к члену.
        Боже, мне нужно кончить.
        Истон крепко зажмурилась. Похоже, она собиралась кончить еще раз со мной вместе.
        - Так ты хочешь немного поразвлечься со мной?  - уточнил я.
        - Да,  - взмолилась она, задыхаясь.  - Да.
        Я приподнялся, любуясь тем, как она лежит подо мной с закрытыми глазами и вздымающейся от тяжелого дыхания грудью.
        - А как же «пожалуйста»?  - Я вонзился в нее глубже, усиливая наслаждение.
        Боже, какая же Истон красивая! В какой-то миг она открылась мне, обнаженная и великолепная, без привычной брони, и мне показалось, что она вот-вот умрет без того единственного, что я мог ей дать. Жаль, что подобные моменты случались так редко, ведь теперь они составляли смысл моего существования.
        - Пожалуйста, поцелуй меня,  - взмолилась Истон.
        Я накрыл ее рот своим и набросился на нее со всей страстью.
        - Да!  - застонала она, а потом чуть отвернула голову в сторону и закричала:  - Давай! Еще!
        Я впился пальцами в ее бедро и совершенно потерял голову, растворившись в ее стонах и криках, запахе и вкусе. Истон покрылась потом и стонала все громче.
        - Черт,  - выдохнул я, зажмурился и отдался своим ощущениям.
        - Ах!  - вскрикнула Истон, продолжая двигаться со мной вместе.
        Я вошел в нее в очередной раз и содрогнулся всем телом, наконец-то изливаясь.
        - Господи Иисусе,  - простонал я, выскользнув из Истон, а затем осторожно опустился на нее и поцеловал в ключицу.
        Спина начала остывать, а тело гудело от усталости. Я сглотнул, пытаясь отдышаться. Секс с Истон просто сногсшибателен.
        - Что ты делаешь?  - спросил я, задыхаясь.
        Ее руки взметнулись вверх, пробежались по моим волосам и скользнули вниз по шее. Истон проложила цепочку сладких поцелуев по моей щеке и обвила меня руками. Когда я попытался приподняться, чтобы заглянуть ей в лицо, она не отпустила меня.
        - Я не смогу признаться, если буду смотреть на тебя.  - Ее голос прозвучал печально.
        Я замер, не обращая внимания на нарастающую в груди тревогу.
        - У меня не очень большой послужной список,  - заговорила она.  - Я никогда всерьез ни с кем не встречалась. Никогда не хотела повторных свиданий,  - призналась она.  - Но когда я думаю о тебе, то волнуюсь.
        Я слушал ее, не двигаясь, на моих губах начала расплываться улыбка.
        - Ты насыщаешься мной, как едой,  - продолжила она,  - и это делает меня счастливой, потому что ты изматываешь меня до такой степени, что выбиваешь все мысли из головы.  - Она легонько поцеловала меня в шею, провела руками вниз по моей спине.  - Тебе нравится, что со мной трудно, и, видит бог, я обожаю твое тело, Тайлер. Я определенно хочу тебя еще и еще.
        Дыхание Истон участилось, и я почувствовал, как волоски на руках встали дыбом, когда она провела ступнями по моим ногам. Глаза невольно закрылись.
        - Не надо,  - простонал я.  - Думаю, мой член больше не сможет.
        Истон затряслась от смеха.
        - Пойдем в душ,  - прошептала она.  - Посмотрим, понравится ли твоему члену у меня во рту так же, как у меня между ног.
        15
        Истон
        Я смотрела из окна, как любители бега перепрыгивают через трамвайные рельсы и лужи, сверкающие в свете фар проезжающих автомобилей.
        В это время суток город нравился мне больше всего.
        Предрассветные сумерки, когда солнечные лучи еще не успели окрасить серо-голубые облака, когда улицы еще хранят следы веселья, царившего здесь минувшей ночью, но все вокруг выглядит тихим и мирным, потому что большинство людей еще спит.
        Мое любимое время.
        - Перестань смотреть на меня,  - упрекнула я Тайлера, который сидел рядом, и, пытаясь сдержать улыбку, вдохнула аромат его тела и одеколона.
        - Нет,  - резко ответил он.
        Я не привыкла к тому, что все мои мысли сосредоточены лишь на одном человеке, но теперь постоянно думала лишь о Тайлере. Это напрягало. В попытке успокоиться я разгладила ладонями мятую юбку и закатала рукава белой рубашки Марека, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке.
        - Прекрати дергаться,  - приказал он.
        Я посмотрела на него.
        - Ты весь такой элегантный в этом отглаженном костюме,  - заметила я,  - а я, к своему стыду, разгуливаю без макияжа и в мужской одежде.
        Тайлер повез меня домой перед тем, как отправиться в офис. Ближе к вечеру должен был вернуться Кристиан, и, хотя его отец предложил мне поспать подольше и заверил, что потом меня подвезет Патрик, мне было неуютно оставаться одной в чужой постели. Я бы вернулась домой еще прошлым вечером, но Тайлер опять уговорил меня остаться. Так что сегодня мне требовалось срочно подготовиться к урокам, а его ждали дела, которые нельзя было откладывать теперь, когда дождь утих.
        Он улыбнулся, потянулся и нажал на кнопку, чтобы поднять в салоне автомобиля перегородку между Патриком и нами.
        - Ты сногсшибательна,  - очень серьезным тоном произнес он и одарил меня таким взглядом, что стало жарко.  - И тебе не следует смущаться. Это мне повезло, что люди не видят царапин на моей спине,  - пошутил он.
        Я вспомнила красные полосы на его коже, которые видела, когда мы принимали утром душ, и невольно рассмеялась. Бабочки порхали у меня в животе, и я выдохнула с облегчением. Возможно, в этом все дело. Стоит только представить Тайлера голым, и он уже не кажется таким грозным.
        - Если хочешь,  - вкрадчивым тоном заговорил он,  - я помогу тебе восстановить свою самооценку.
        Я склонила голову набок, вглядываясь в него.
        - Да?!
        Тайлер кивнул.
        - В это воскресенье я устраиваю торжественный обед у себя дома и хочу, чтобы ты присутствовала на нем,  - заявил он, а затем моргнул, словно вспомнив, что обращается не к подчиненному, и исправил себя:  - Я бы хотел, чтобы ты пришла.
        Я покачала головой, хоть и не сумела сдержать ухмылку. Слова Тайлера взволновали меня, но я никогда бы не призналась ему в этом. Вздернув подбородок, я снова отвернулась к окну. Меня не пугало то, что Тайлер хочет видеть меня чаще. Но меня нервировало то, что я радуюсь мысли, что он хочет видеть меня чаще.
        Да и появиться у него на обеде? Средь бела дня, в присутствии посторонних? Даже будь я общительной персоной - а я ею не была,  - все равно бы было неловко. И то, что произошло между нами, стало бы еще менее деликатным делом.
        - Тайлер, мы не можем…
        - Не как пара,  - перебил он меня, успокаивая.  - Но мне нравится любоваться тобой без возможности прикоснуться к тебе. Так еще веселее.
        Я повернулась к нему, ожидая увидеть озорную улыбку, но обнаружила, что Тайлер смотрит на меня с серьезным, невозмутимым выражением на лице, и проглотила все колкости, готовые сорваться с языка.
        Тайлер не отрывал от меня прямого взгляда, и я снова отвернулась, глядя перед собой, сделала глубокий вдох и подавила в себе желание забраться к нему на колени.
        - И чему посвящен торжественный обед?  - откашлявшись, поинтересовалась я.
        - Налаживанию связей,  - ответил Тайлер.  - Приглашена городская элита, несколько политиков…  - Он умолк со скучающим видом.  - И Кристиан.
        - Спасибо.  - Я покачала головой.  - Но я думаю…
        - Если хочешь, можешь взять с собой подругу,  - перебил он меня.  - Или брата?
        Я выпрямила спину и стиснула зубы. Мне не хотелось отказываться от приглашения, но я понимала, что должна это сделать. Даже если бы у нас не было романтических отношений, это неэтично - посещать вечеринки, которые проводят родители ученика.
        - Не обязательно так нервничать,  - поддразнил меня Тайлер.  - Уверен, ты умеешь вести себя в обществе.
        Я невольно усмехнулась.
        - Я не нервничаю,  - возразила я и повернулась, чтобы снова встретиться с ним взглядом.  - И догадываюсь, к чему ты клонишь.
        Он подумал, что я не знаю, как себя вести среди его высокопоставленных гостей. Да мои теннисные матчи посещали кинозвезды!
        Машина замедлила ход, и я выглянула в окно и увидела, что мы подъехали к моему дому. Земля была усыпана листьями и ветками с соседних пальм. Сам дом, казалось, не пострадал, несмотря на отсутствие ставен. Почва до сих пор не просохла, и дождик продолжал моросить, покрывая рябью лужи. Я взяла свою блузку, лежавшую рядом на сиденье, и собиралась выйти из машины, но Тайлер поймал меня за руки и мягко придержал на месте.
        - В полдень.  - В его тихом голосе звучал не приказ, но и не просьба.  - До конца недели я оставлю тебя в покое, чтобы мы оба могли немного поработать,  - объяснил он, убирая руку и откидываясь назад,  - но если ты не появишься у меня на обеде, я приду за тобой сам.
        Несмотря на все старания сохранить невозмутимый вид, я ухмыльнулась, принимая вызов, а затем перегнулась через консоль и невинно поцеловала Тайлера в щеку.
        - Мне нравится, когда ты притворяешься хищником,  - прошептала я, касаясь губами его кожи.  - Это так мило.
        И тут же вскрикнула, потому что он подхватил меня под мышки и затащил к себе на колени, крепко обнял и заткнул рот поцелуем. Я застонала, но не смогла сопротивляться. Наши языки переплелись, а рука Тайлера скользнула вверх по моему бедру и стиснула ягодицу. Его страстный поцелуй сводил меня с ума. У меня закружилась голова, и внутри вновь проснулось желание. И, судя по кое-чему, что упиралось в меня снизу, Тайлер тоже хотел меня.
        Мы были одинаковыми. Оба не признавали ничьей власти над собой.
        До этих пор.
        Мне нравилось его доминирование, и, полагаю, ему нравилось мое.
        Он отстранился, и из меня словно выкачали весь воздух. Тайлер положил руки на подлокотники и тяжело вздохнул.
        - А теперь убирайся отсюда,  - приказал он неожиданно резким тоном.  - И если не появишься у меня в воскресенье, больше никогда этого не получишь.
        Высокомерный, самоуверенный сукин сын…
        Я спрыгнула с его колен и постучала в окно, чтобы Патрик выпустил меня. Мне не требовалось оборачиваться, чтобы понять, что Марек улыбается. И когда Патрик открыл дверь, я ушла, ни разу не обернувшись, чтобы Тайлер не увидел мою ухмылку.
        Едва войдя в дом, я услышала, как отъехала его машина, заперла дверь и сбросила туфли. Поймав себя на том, что смотрюсь в большое квадратное зеркало, висящее на стене напротив двери, пристально изучила свой внешний вид, чувствуя себя совершенно растрепанной, но не расстроенной. Волосы были чистыми, но слегка вились от влажности, так как я должным образом не высушила их феном, не подкрутила, не выпрямила и уж тем более не уложила. Мне всегда казалось, что без макияжа я выгляжу бледной, но моя кожа сияла, а на щеках играл румянец, которого никогда раньше не было.
        Я не стала застегивать рубашку Тайлера на две верхние пуговицы и не надела под нее лифчик, поэтому чувствовала прикосновение гладкой, мягкой ткани к нежной коже. Все ощущения словно обострились. Ткань рубашки Тайлера была невероятно гладкой и мягкой. Я подтянула воротник к носу и полной грудью вдохнула запах специй, дерева и кожи.
        Я двинулась в гостиную и остановилась, заметив брата, растянувшегося на диване.
        - Джек?  - позвала его я, подойдя ближе.
        Одетый лишь в джинсы, он пошевелился и медленно приоткрыл глаза, просыпаясь. Бросив взгляд на часы, я обнаружила, что сейчас только четыре минуты седьмого. Должно быть, он провел здесь всю ночь.
        - Что ты здесь делаешь?  - Я обогнула диван и встала возле Джека.
        Брат открыл глаза и поймал меня взглядом.
        - Истон, какого черта?  - проворчал он, протирая глаза.  - Ты только вернулась?
        Я бросила блузку на стоявший неподалеку стул.
        - Угу. Что ты здесь делаешь?  - повторила я вопрос.
        Джек зевнул.
        - Вчера в моем районе отключили электричество, так что я приехал сюда,  - объяснил он и потянулся.  - У тебя есть кабельное телевидение, так что…
        Я усмехнулась и стала собирать разбросанные им банки из-под содовой и салфетки в пустую коробку из-под пиццы. Я никогда не убирала за братом, но нынешним утром находилась в хорошем настроении.
        - Где ты была?  - настойчиво спросил он еще раз.  - Я тебе писал.
        Я подняла полную мусора коробку из-под пиццы и сунула ему в руки.
        - Гуляла,  - ответила я.
        Джек отложил коробку в сторону. Его взгляд упал на мою одежду, и он пощупал край надетой на мне рубашки.
        - Дорогая,  - прокомментировал он, а затем отвернулся, очевидно, догадавшись обо всем.
        Но меня его мнение не интересовало. Мне надоело, что Джек слишком ревностно присматривает за мной.
        - Больше всего на свете я хочу, чтобы ты нашла себе парня,  - поспешил он меня успокоить,  - но тебе не кажется, что ты играешь с огнем?
        Я снова настойчиво сунула ему в руки коробку.
        - Я люблю огонь,  - заявила я, взбираясь на спинку дивана.
        - Да, ты рисковая девчонка,  - поддразнил Джек,  - но только тогда, когда уверена в исходе дела, Истон. Не хочу тебя разочаровывать, но твои прежние поступки нельзя считать риском.
        Я покачала головой и закатила глаза.
        - Я вовсе не влюбляюсь. Мы оба слишком сложные натуры для этого.
        - А что насчет него?
        - Что?  - Я тяжело вздохнула.
        - Хочешь, чтобы он в тебя влюбился?
        Я пристально посмотрела на брата, пытаясь сохранить на лице легкую улыбку. Мне и самой этот вопрос приходил в голову.
        Хотела ли я, чтобы Тайлер Марек полюбил меня?
        Нет, конечно же.
        Я хотела, чтобы кто-нибудь полюбил меня. Когда-нибудь. Но не сейчас.
        Я рассчитывала, что у меня впереди годы, чтобы успеть построить отношения с кем-то. Годы, чтобы привести свою жизнь в порядок. Чтобы чувствовать себя комфортно, сближаясь с кем-то. Но только не сейчас и не с ним.
        У Тайлера слишком много своих забот - как и у меня.
        Кроме того, он был на двенадцать лет старше и находился на другой ступени развития. Вероятно, его многочисленные обязанности не позволят ему путешествовать и исследовать мир. И, скорее всего, его сложный родительский опыт отбил у него желание завести еще детей. Я и сама не могла с уверенностью сказать, что хочу их иметь, но и не исключала для себя такой возможности.
        Нет. С Тайлером Мареком у меня просто интрижка.
        Я облизнула губы и одарила брата улыбкой.
        - Он заставляет меня смеяться и возбуждает,  - поддразнила я его.  - И мне нравится, что он вытворяет языком, когда…
        - Ладно!  - выпалил Джек, отворачиваясь.  - Не надо так откровенничать.
        Я тихонько затряслась от смеха и сползла на сиденье дивана.
        - Знаешь, что самое интересное?  - спросила я, и брат посмотрел на меня.  - Со вчерашнего утра я ни разу не пересчитывала предметы.
        - Неужели?  - Он уставился на меня так, словно не верил своим ушам.
        Я кивнула и встала с дивана.
        - Я стараюсь не завышать ожидания,  - заверила я его.  - Но сейчас впервые за целую вечность чувствую себя спокойно. И собираюсь наслаждаться этим, пока есть такая возможность.
        Похоже, Джеку нечего было на это возразить, потому что он осторожно кивнул и сделал несколько глубоких вздохов. Мой брат вел себя противоречиво, и мне до сих пор было трудно его понять. Он хотел, чтобы я забыла о прошлом, но начинал заметно дергаться всякий раз, как видел ракетку в моих руках. Он хотел, чтобы я встречалась с парнями, а не просто заводила интрижки, но определенно не с кем-то вроде Тайлера Марека.
        Если уж на то пошло, я-то думала, что моему брату понравится эта идея. Тайлер успешен, имеет связи в обществе и занимается политикой - всего этого хотел добиться и Джек. Я знала, чего, по его словам, желает для меня брат, но в тех редких случаях - как, например, в последнее время,  - когда мне вроде бы удавалось соответствовать его желаниям, он по непонятным мне причинам пытался отговорить меня от этого.
        - Что ж.  - Джек тяжело вздохнул и натянуто улыбнулся мне.  - Раз уж ты в таком хорошем настроении, я просто умираю от желания отведать твоего пирога с беконом и грибами.
        - Пирога?  - Я поморщилась.  - Ты хоть представляешь, сколько времени это займет?
        Он подарил мне широкую улыбку, которая выглядела скорее кривлянием, чем сочувствием, но я не нашла в себе сил отказать. Мне нравилось, когда есть чем заняться.
        - Прекрасно, но тогда я включу музыку.  - Я скорчила брату рожицу.  - Надень наушники, если захочешь посмотреть телевизор.
        Я обогнула диван и вошла в кухню, но тут же замерла, когда увидела распахнутые дверцы кухонных шкафчиков и открытый ящик.
        Он это серьезно?!
        - Джек!  - закричала я, подходя и закрывая все дверцы.  - Если ты собираешься торчать здесь, то хотя бы закрывай за собой шкафчики и ящики.
        На следующий день я расхаживала по проходу между партами в своем кабинете и вместе с учениками делала выводы по материалу, прочитанному ими во время вынужденных каникул из-за непогоды.
        - Итак, за те десятилетия, что разделяли Американскую революцию и Гражданскую войну, наша страна пережила первую промышленную революцию. Что за изобретения тогда появились?  - спросила я учеников, щелкнув пальцами.  - Ну же. Вспоминайте.
        - Машина для очистки хлопка!  - выпалил Райдер Бруссард.
        - Для чего она нужна?  - продолжила я, расхаживая взад-вперед и разглядывая плитку у себя под ногами.
        - Э-э,  - протянула одна из девочек, а затем закричала:  - Хлопковые волокна отделяются от семян, что позволяет быстрее производить одежду!
        Я подметила, что это ученица из первой группы, поэтому поспешила к доске и зачла очко для ее команды и еще одно для команды Райдера.
        - Что еще?  - поинтересовалась я.
        Ученики просматривали свои заметки и диаграммы, не теряя энергии и желания работать, несмотря на то, что сегодня трудились в поте лица с того момента, как вошли в кабинет. Они разбились на группы и распределились по классу, сидя или стоя возле парт, и зарылись в бумаги. Будь мои намерения благородными, я бы пришла в восторг от такой отдачи.
        Но мной двигали иные побуждения. Мне требовалось отвлечься после вчерашнего визита брата. Он отрицал, что устроил на моей кухне беспорядок, и теперь я никак не могла выкинуть это из головы. Если не Джек оставил ящик и шкафчики открытыми, то кто?
        Он должен был догадаться. В тот момент, когда накануне вечером Джек вошел в квартиру и увидел беспорядок на кухне, он должен был заподозрить что-то. Я никогда не оставляла вещи не на своих местах. Четыре чашки складывала стопкой в шкафу, закрывала зубную пасту двумя поворотами крышки, вещи в шкафу развешивала в строгой очередности - блузки, рубашки, брюки, юбки, от темных до светлых тонов,  - все всегда находилось в порядке.
        Но вчера в ходе дальнейшего осмотра обнаружилось, что занавеска в душе тоже не задернута, а две юбки, которые я не носила в последнее время, висят на спинке стула в спальне.
        Сердце снова заколотилось, и я сглотнула.
        Разложенные по местам вещи не только помогали хотя бы отчасти взять свою жизнь под контроль, но и показывали, вторгался ли кто-то на мою территорию. В шестнадцать лет, когда у меня уже начались навязчивые идеи, я определяла, что опасность рядом, если замечала какую-нибудь смятую, передвинутую или переставленную вещь. Уже пять лет, даже продолжая соблюдать ритуалы для собственного успокоения, я не чувствовала себя в безопасности. Ни разу с тех пор, как видела этого человека в последний раз.
        Возможно, пару дней назад, когда Тайлер пригласил меня на ужин, я сама достала эти юбки. Возможно, еще до этого я сама открыла шкафчики и ящик во время спора с Джеком. В последнее время я перестала считать предметы, так что, возможно, уже не так пристально следила за порядком, в котором когда-то нуждалась. Возможно, все мои мысли были настолько заняты работой в школе и Тайлером, что я наконец-то пришла к тому, что давно следовало сделать: забыла прошлое и двинулась дальше.
        Или, возможно, Джек все-таки открыл шкафы и ящики и просто забыл об этом.
        Возможно.
        Шум в классе становился все громче, и я очнулась от мыслей и сделала глубокий вдох, заставляя себя расслабиться.
        - Ну же!  - Я хлопнула в ладоши.  - Первая группа пока лидирует!
        Я посмотрела на Кристиана, который сидел вместе с ребятами из своей команды, но не принимал участия в их работе.
        - Кристиан? Есть идеи?
        Он не ответил, а только рассеянно пролистал свои записи, даже не пытаясь сделать вид, что пытается работать.
        - Паровой двигатель!  - выкрикнул кто-то.
        Я нашла взглядом Шелдона и мысленно зачла очко в пользу третьей группы, стараясь не раздражаться из-за того, что Кристиан продолжал открыто игнорировать меня.
        - И для чего он нужен?  - громко спросила я, снова направляясь к доске.
        Позади меня по полу проехались ножки стула, когда кто-то вскочил на ноги.
        - На нем работали самые разнообразные механизмы!
        Я узнала голос Маркуса и поставила на доске еще одно очко первой группе и одно - третьей.
        - Что еще?
        - Телеграф!  - закричал кто-то.
        - Для чего он нужен?
        - Для…  - Голос девушки затих, а все остальные зашептались между собой в группах или принялись листать записи.
        - Ну же,  - поторопила их я.  - Вы летите на Землю, и ваш космический корабль вышел из-под контроля. Вы сейчас разобьетесь!  - воскликнула я с легкой улыбкой на губах.
        - Передавать информацию на большие расстояния с помощью азбуки Морзе!  - выпалил Дэйн, широко распахнув глаза от возбуждения.
        - Люди уже могли передавать информацию на большие расстояния при помощи писем,  - возразила я.
        - Но телеграф быстрее!  - закричал он, указывая пальцем вверх, как будто объявлял войну.
        Я рассмеялась.
        - Молодец!  - Я подошла к доске и отметила баллы.
        Развернувшись, я двинулась обратно по проходу.
        - А теперь…  - заговорила я.  - Представьте себе, что вас нужно подвезти домой, а мобильных телефонов не существует. Как же вы доберетесь?
        - Найду стационарный телефон,  - ответила Сидни Джейн.
        - Школа закрыта, и внутрь ты войти не можешь,  - парировала я.
        - Зайду в какую-нибудь организацию и воспользуюсь их телефоном!  - крикнул Райан Крузейт.
        - На твой звонок никто не отвечает,  - пожала я плечами.
        - Пойду домой пешком,  - предложила решение проблемы Шелби Руссель.
        - Хорошо, вы дошли, но ключей от двери у вас нет,  - кивнула я.
        - Сяду на попе ровно ждать снаружи,  - пошутил Маркус, и несколько ребят засмеялись вместе с ним.
        - Идет дождь,  - снова возразила я.
        Трей Уоттс сцепил руки за головой.
        - Пойду к другу и буду ждать там,  - предположил он.
        - Его тоже нет дома.  - Я изобразила сочувствие и поморщилась.
        - Позвоню кому-нибудь…
        Я остановила ученицу, покачав головой, но она уже и сама поняла, что мы начали повторяться. Класс засмеялся, когда все вспомнили, что у них нет мобильных телефонов по условию задачи. Как легко забыть, что больше нет настолько необходимой и привычной вещи!
        И, на самом деле, решения этой проблемы не существовало. Можно подстроиться под обстоятельства и найти выход, но нельзя справиться привычным путем. Я прошлась между партами, чувствуя, что молчание сидящего по левую руку Кристиана давит на меня так, что практически оглушает.
        - Выходит, мы можем обойтись без мобильных телефонов и микроволновых печей,  - пояснила я,  - но развитие технологий сделало нашу жизнь заметно проще. До такой степени, что в некоторых случаях мы без них как без рук. Если у вашей мамы - или у папы - есть мобильный телефон,  - продолжила я,  - вы можете связаться с ними, где бы они ни находились, даже если их нет дома. Мы познакомились с некоторыми из крупных изобретений промышленной революции и знаем, какую пользу они принесли, но как их появление повлияло на нашу страну и повседневную жизнь? Как они облегчили нам жизнь? Или усложнили? Каким образом новые технологии,  - я повысила голос для большей убедительности,  - навсегда меняют ход нашей жизни?
        Я обвела взглядом класс, заметив, что все ребята задумались, и понадеялась, что это не притворство и что они действительно размышляют. Возможно, я задала слишком много вопросов сразу. Я взглянула на Кристиана, который пристально смотрел на меня, словно хотел что-то сказать, но сдерживался.
        - Составьте таблицу из двух колонок,  - приказала я.  - Озаглавьте их «за» и «против», а потом отложите карандаши.
        Ученики сделали то, что от них требовалось. Они открыли тетради на чистой странице, провели одну линию посередине и одну поперек верхней и пометили оба раздела. После того как ребята положили карандаши, я продолжила:
        - Революция обычно означает быстрые, существенные перемены. Как вы думаете, правильно ли назвали промышленную революцию? Были ли изменения в производстве и торговле быстрыми, или они происходили постепенно с течением времени?
        Я в последний раз прошлась между партами и остановилась.
        - Кристиан, как ты считаешь?
        Он со скучающим видом покачал головой.
        - По-моему, они были быстрыми.
        - Почему ты так решил?
        Он опустил глаза и пробормотал:
        - Не знаю.
        Я подошла ближе.
        - Тебе и не нужно знать.  - Я старалась говорить беззаботно.  - Расскажи, как ты считаешь.
        Кристиан тут же взглянул мне в глаза.
        - Я не знаю,  - повторил он сердитым голосом.
        - Это заняло десятилетия,  - выпалила я, понимая, что близка к тому, чтобы переступить границы дозволенного.
        Одно из первых правил, которые преподают будущим учителям,  - нельзя бросать ученику вызов в присутствии всего класса. Но я хотела добиться реакции от Кристиана. Мне нужно было, чтобы он хоть что-то сделал. Хоть что-то сказал.
        - Так перемены были быстрыми или постепенными, Кристиан? Как думаешь?
        - Наверное, это зависит от того, с чем сравнивать!  - рявкнул он.  - Человечество существует на протяжении двухсот тысяч лет, так что да, развитие технологий всего за несколько десятилетий можно считать быстрым. Некоторые цивилизации за всю историю существования едва ли добились какого-то прогресса, в то время как другие - за несколько поколений открыли очень многое. У каждого своя система отсчета!
        Я смотрела в сердитые серо-голубые глаза Кристиана - такие же, как у его отца,  - и восторг переполнял мою грудь. Я выдохнула, кивнула и слегка улыбнулась ему.
        - Это хорошая мысль,  - сказала я ему, а затем повернулась, чтобы отойти.
        - Но в то же время прогресс нельзя назвать быстрым,  - продолжил он, и я замерла.
        Развернувшись, я увидела, что Кристиан сложил руки на груди и вздернул подбородок с более уверенным видом.
        - Я бы сказал, что за последние два десятилетия произошло еще более стремительное развитие в производстве и технологиях, чем во время промышленной революции,  - принялся рассуждать он.  - Телефоны, айпады, автомобили, марсоход…  - Кристиан сделал паузу.  - Все зависит от того, с чем сравнивать.
        Это была одна из тех ситуаций, когда добиваешься своего, а потом не знаешь, что с этим делать.
        Я застыла на месте, гадая, как бы в таком случае поступил хороший учитель, и ничего не могла придумать. Кристиана Марека переполняла злость. У него был сложный и дерзкий характер, совсем как у отца, и в то же время он был совсем другой. Если Тайлеру, на мой взгляд, постоянно требовалось кому-то что-то доказывать, Кристиан производил впечатление человека, который ничего и никому доказывать не собирается.
        - Так прогресс был быстрым или постепенным?  - обратился ко мне сидевший в левом ряду ученик.
        Я с улыбкой склонила голову, повернулась и прошла к доске.
        - Вы получаете оценки не за то, что думаете,  - прочистив горло, сказала я ребятам.  - А за то, почему вы так думаете. Отстаивайте свою точку зрения.
        Я выключила умную доску.
        - Заполните таблицу плюсами и минусами влияния на жизнь изобретений промышленной революции. Затем напишите в «Твиттере» то, что узнали сегодня, добавляйте хештег Bradbury2015, и тогда можно выйти на сайт и добавить первоисточники в свою папку для проекта «Южные штаты»,  - проинструктировала я учеников.
        Я повернулась, взяла маркер и подвела итог по баллам.
        - О, да!  - послышался рев Маркуса, когда тот увидел очки, которые я добавила первой группе.  - У нас пятьдесят очков. Молодец, Марек!!!
        Ребята из первой группы захлопали в ладоши, радуясь победе над другими командами и тому, что Кристиан принес им последнее очко, которого не хватало до пятидесяти.
        - Значит, мы выбираем «песню недели», так?  - спросил Маркус, уже открыв свой ноутбук в поисках песни, конечно же.
        - Да,  - кивнула я.  - У вас есть пять минут.
        - Вот вам мой выбор, ребята!  - крикнул он, щелкнул кнопкой и встал, когда заиграла песня.
        Весь класс бросил дела и присоединился к веселью, пока песня все громче и громче звучала из ноутбука Маркуса. Они начали танцевать, и я рассмеялась при виде этого зрелища, радуясь тому, как упорно они трудились, чтобы как можно чаще получать эти пять минут веселья. Даже Кристиану это нравилось.
        А потом я осознала, что звучит песня рэпера Афромена под названием «Потому что я накуренный».
        - Стойте!  - воскликнула я.  - В этой песне есть ненормативная лексика!
        Маркус дернул плечами в движении, которое, вероятно, только он считал крутым.
        - Откуда вы это знаете, мисс Брэдбери?  - пропел Маркус.
        И я просто закрыла лицо руками, когда весь класс принялся подпевать так громко, что их, наверное, услышала вся школа.
        16
        Тайлер
        Прошло два дня, а Истон никак не выходила у меня из головы. Что, черт возьми, со мной не так? Торжественный обед был назначен на послезавтра, и я не мог его дождаться. Я надеялся, что Истон не струсит, потому что это испортило бы весь мой гребаный праздник.
        Сидя во главе стола для совещаний, я отложил ручку, заметив, что пишу одно и то же, пока Стивенсон, один из моих вице-президентов, доводит до сведения собравшихся данные по товарообороту за последний квартал. Я даже не слушал его. Стоило мне присесть, и мысли тут же возвращались к Истон. Я вспоминал ее тело, ее губы, ее страсть… Она сводила меня с ума, и я сразу понял, что не солгал ей.
        Возможно, я действительно влюбился.
        И я в сердцах бросил ручку на стол, понимая, что только этого мне не хватало.
        Истон Брэдбери - красивая, образованная и сильная духом. Она создана для непростых задач. Но Истон также обладает сложным, неуживчивым и капризным характером. Трудно сходится с людьми. Даже если бы она не была учительницей моего сына - даже если бы я не собирался участвовать в предвыборной кампании, из-за которой к моей личной жизни публика станет проявлять повышенный интерес,  - Истон все равно могла доставить мне неприятности.
        Душевную травму можно преодолеть, только если поставить себя на первое место. Этого требует инстинкт самосохранения. Мне не нравилась мысль, что Истон может первой меня бросить. Мне следовало бы наслаждаться моментом рядом с ней и не впускать ее в свое сердце. С ней было весело, хорошо в постели, она давала мне возможность отвлечься от проблем, если появлялось свободное время. И я не сомневался, что Истон видит во мне те же плюсы. В остальном мне следовало выкинуть ее из головы.
        Я заставил себя сосредоточить внимание на сидящих за столом сотрудниках.
        - Хорошо,  - оборвал я Стивенсона на полуслове.  - Сделаем перерыв на обед. Продолжим позже.
        Не дожидаясь, пока у кого-нибудь возникнут вопросы, я встал и вернулся в свой кабинет, чтобы продолжить работу, которая лишь накапливалась, независимо от того, сколько часов ей было посвящено. Все медленно вышли, а я сел за компьютер и начал просматривать сообщения от Коринн. Вечером ожидалось собрание акционеров, но я решил отправить туда вместо себя Джея и передать несколько новых контрактов региональным вице-президентам.
        Джей был прав. Невозможно управиться со всеми делами в одиночку. В предвыборной кампании - и в сенате, если я займу там место,  - мне придется научиться делегировать полномочия. Подумав об этом, я огляделся и увидел, что брат уже вышел. Схватив телефон, я быстро набрал его номер, но тут вошла Коринн.
        - Мистер Марек? Мисс Маколифф хочет вас видеть,  - сообщила она.
        - Только на пять минут,  - распорядился я.
        Она кивнула, понимая, что это ее работа - встречать у входа и выпроваживать нежеланных визитеров, чтобы никто не мешал мне работать. Коринн вышла, а Джей ответил на мой звонок.
        - Ты же объявил перерыв на обед,  - напомнил он, догадавшись, что мне потребовалось его присутствие на месте.
        - Только не для тебя,  - парировал я.  - Я хочу закончить рабочий день в четыре часа, так что возвращайся обратно.
        - В четыре?!  - воскликнул он, но я не ответил и повесил трубку.
        Я никогда не уходил из офиса так рано, и Джей это знал. Но постепенно я учился все лучше распоряжаться своим временем. Я мог бы уйти пораньше, пообедать с Кристианом, а затем поработать в кабинете у себя дома, пока сын будет делать уроки в своей комнате или сходит в гости к другу.
        Я принялся открывать электронные письма, когда, перекинув бежевый пиджак через локоть, на котором висела сумочка, в кабинет с небрежной улыбкой на лице вошла Тесса. Она была одета в бордовую блузку и бежевую юбку-карандаш, и, как обычно, непринужденно покачивала бедрами, вышагивая так, словно всегда чувствовала себя комфортно в любой обстановке. Как же она отличалась от Истон с ее напряженной спиной и непроницаемым взглядом!
        «Я не хочу, чтобы ты спал с кем-то еще, пока мы встречаемся, договорились?»
        Я сделал глубокий вдох и стиснул зубы.
        - Закрой дверь,  - велела Тесса стоявшей в нескольких шагах позади нее Коринн, повернув голову ровно настолько, чтобы ее поняли, но не настолько, чтобы встретиться с девушкой взглядом.
        Коринн закрыла дверь. Тесса бросила свои вещи на один из стульев, стоявших напротив моего стола, и улыбнулась.
        - Я думала, ты уехал в командировку.  - Голос Тессы звучал ласково, но я понял, что она злится.  - Или, возможно, попал под арест без права на телефонный звонок.  - Она обогнула стол и направилась ко мне.  - Или, может быть, потерял мой номер и, с учетом того, насколько ты не любишь социальные сети, не догадался написать мне в «Твиттере».
        В «Твиттере»? Она что, шутит?
        Мы с Тессой никогда не отчитывались друг перед другом, и она никогда мне не навязывалась, тем удивительнее ее появление в моем офисе без предварительного звонка. Или то, что она присела на край моего рабочего стола, отвлекая меня от дел. Вот что мне нравилось - и даже очень - в Тессе. Она не вела себя как собственница и ставила карьеру превыше всего остального.
        Не то что Истон. Я невольно улыбнулся при мысли о ней, но тут же себя одернул.
        - Тесса…
        - «У меня появилась другая»?  - перебила она, закончив за меня фразу.  - Ты это хочешь сказать?
        Я откинулся на спинку кресла, глядя на нее и проводя пальцем по губам. Ясно, что сейчас произойдет. Тесса посмотрела на меня, напустив на себя деловой, спокойный и хладнокровный вид.
        - Видишь ли, Тайлер.  - Она уселась на краю моего стола, закинув ногу на ногу.  - Мне все равно. С ней, со мной…  - Тесса пожала плечами.  - Ты получаешь двух по цене одной. И это меня устраивает, потому что я все равно большего и не требую.
        А потом она наклонилась, провела пальцем по моему светло-голубому галстуку и заявила:
        - Но и своего терять не хочу.
        Я посмотрел Тессе в глаза, пытаясь разгадать ее истинные намерения. Несколько месяцев назад она настояла на том, чтобы мы вместе пообедали в моем офисе, но до еды дело так и не дошло. Тесса вошла, задрала юбку и оседлала меня в кресле. И хотя тогда мне это нравилось, сейчас меня лишь волновало, не истекли ли те пять минут, которые я попросил дать нам Коринн. Я выдохнул и склонил голову набок.
        - Ты же не сидела у телефона в ожидании моего звонка,  - с вызовом бросил я.
        - Нет,  - согласилась Тесса, с улыбкой отстраняясь.  - Но я бы отменила все свои планы, если бы ты позвонил.
        Я усмехнулся, оценив ее искренность. Тесса могла еще мне пригодиться, и я предпочел бы видеть ее своей союзницей. Мы наслаждались сексом и испытывали взаимное уважение к положению и связям друг друга в обществе. Но проблема заключалась в том… что я никогда не жаждал ее.
        И я больше не хотел ее.
        Не потому что был бессердечным или менял подруг как перчатки. Я заводил отношения только с теми женщинами, которые трезво смотрели на вещи и хотели того же, что и я. Поразвлечься. Теперь все изменилось.
        Из-за Истон.
        Ее острый язычок умел жалить, но мог и порадовать, будто прохладное озеро в жаркий день. Я вспомнил, как в среду утром она разбудила меня, шепнув что-то на ухо, а затем перекинула ногу через мой живот и забралась сверху.
        Я с шумом втянул в себя воздух, вновь сосредоточившись на происходящем.
        - Вышло так,  - признался я,  - что, возможно, я действительно хочу немного усложнить себе жизнь.
        Тесса распахнула глаза и широко улыбнулась.
        - Выкладывай,  - потребовала она.
        Я издал горький смешок.
        - Ни за что.
        - Я никому не скажу,  - заверила она меня, с невинным видом поднимая руки.
        - Все равно нет.
        - Ой, да ладно тебе,  - отмахнулась Тесса.  - Рано или поздно ты обязательно пригласишь ее на ужин. Пресса готова убить за фотографии твоей очередной подружки. Ты не сможешь прятать ее вечно.
        Именно это я и собирался делать. Если кто-нибудь узнает, нам конец, а я еще не готов к такому.
        - Я могу делать все что захочу,  - со вздохом ответил я, понимая, что это прозвучало слегка самонадеянно.
        Тесса улыбнулась мне с видом заговорщика.
        - Я заинтригована.
        - Но, как я вижу, не огорчена,  - парировал я.
        Она фыркнула, рассмеялась и спрыгнула с моего стола.
        - Я бы огорчилась, если бы поверила, что это долгосрочные отношения.
        Я прищурился, провожая Тессу взглядом, пока она подходила к стулу и брала свой пиджак и сумочку.
        - Но ты, Тайлер, закоренелый холостяк,  - с наигранной скромностью заявила Тесса, склонив голову набок.  - Очень надеюсь, что ты женишься на ней. Это сделает наши маленькие интермедии еще более забавными.
        И с уверенной ухмылкой она развернулась и пошла к двери, напоследок бросив через плечо:
        - Ты позвонишь мне, когда устанешь от своей новенькой игрушки?
        Не дожидаясь ответа, Тесса распахнула дверь и исчезла, а я закрыл глаза, сжимая пальцами переносицу. Вряд ли кто-то из мужчин в этом городе мог похвастаться такими стальными яйцами, как эта женщина.
        - Господи Иисусе,  - пробормотал я.
        - Что ж, вы быстро управились.
        Я вскинул голову и увидел, что в кабинет зашел брат. Он разговаривал со мной и одновременно просматривал что-то в телефоне.
        - Из нее вышла бы хорошая жена политика,  - намекнул он.  - В любой ситуации выглядит жизнерадостной.
        Я приподнял бровь и выпрямил спину, собираясь вместе с братом разобрать оставшиеся дела. Жизнерадостная. Я фыркнул, подумав, как сильно это слово не подходит для определения характера Истон.
        Зажужжал телефон, и я тут же потянулся за ним в верхний ящик. После того как на днях Истон заявилась в мой офис и прочла моим подчиненным небольшую лекцию о социальных сетях, я решил не держать телефон постоянно под рукой, чтобы доказать ей, что она ошибается. У меня нет никакой информационной зависимости. Истон просто использовала это как предлог, чтобы привлечь к себе внимание.
        Но стоило увидеть сообщение от нее, как жидкий огонь побежал по моим венам, и я не смог отложить телефон и заняться делами, как поступил бы в любом другом случае.
        «Сколько политиков нужно, чтобы поменять лампочку?»  - написала мне Истон.
        «И сколько?»
        «Два,  - пришел ответ.  - Один - чтобы вкрутить новую, а другой - чтобы вернуть старую обратно».
        Я рассмеялся, и это заставило Джея отвлечься от телефона и вопросительно взглянуть на меня.
        «Размести этот пост в “Твиттере”»,  - распорядилась Истон.
        Я покачал головой, но все же сделал это.
        - Что ты там пишешь?  - загорелся любопытством Джей, когда я открыл свою страницу в «Твиттере» и начал печатать.
        - Твит,  - вполголоса ответил я.
        - Ого,  - с удивлением протянул он.  - Хорошо. Тот твит про завтрак, который ты разместил в начале недели, был что надо. На такое дерьмо люди и покупаются.
        Я дописал твит, бросил телефон на кучу папок, сложенных на краю стола, и провел рукой по волосам.
        - Я хочу, чтобы ты проверил, все ли у Коринн готово к торжественному обеду,  - сказал я брату,  - и не мог бы ты организовать конференц-связь с Мехико сегодня в час дня?  - Не дожидаясь ответа, я выхватил листок из принтера и протянул ему.  - А еще речь в честь ветеранов войны. Я кое-что изменил, так что просто перепроверь.
        Я снова сел, поправил галстук и включил телевизоры, размещенные на стене. На нас обрушился шквал новостных сообщений, шум голосов наполнил кабинет, а я повернулся к компьютеру и вошел в интернет. Организовать свой день так, чтобы у меня появилось больше времени для Кристиана, оказалось не так-то просто.
        - У тебя все в порядке?  - спросил Джей.
        - Где, черт возьми, документы на тот участок земли в Калифорнии?  - рявкнул я, пропустив его вопрос мимо ушей и просматривая электронную почту.
        Адвокат должен был просканировать бумаги и прислать их, чтобы мы могли заняться земельным вопросом, и я подозревал, что забыл сделать еще по меньшей мере пятнадцать гребаных вещей.
        - Коринн, сюда!  - закричал я.
        - Ладно, я пошел. Об этом позабочусь,  - сообщил мой брат, не выпуская из рук лист с речью, над которой я работал прошлым вечером.  - Тесса придет на торжественный обед?
        - Да, конечно,  - ответил я.  - Она ведь влиятельная персона, не так ли?
        - А мисс Брэдбери?
        Я замер, поднял на него взгляд и откинулся на спинку кресла. Откуда, черт возьми, Джей знает?
        Он ухмыльнулся и с укором покачал головой.
        - Ну хватит, Тайлер,  - проворчал он.  - Было совершенно ясно, что это не ты сфотографировал свой завтрак, а судя по искрам, которые проскакивали между вами, когда она пришла сюда в прошлую субботу…
        Джей помедлил, похоже, ожидая от меня какого-то ответа, но я молчал. Хоть он и был моим младшим братом, но никогда всерьез не воспринимал меня в качестве своего босса. Ему просто нравилось работать в этой компании с тем, кто готов терпеть его выходки. Мы прекрасно справлялись с делами вместе. До этих пор. Любой другой помощник на месте Джея чувствовал бы, когда переходит черту. Для брата никаких границ не существовало.
        - Послушай,  - начал он,  - я же не запрещаю тебе…
        - Вот именно,  - перебил я его и кивнул,  - ты не можешь мне ничего запретить.
        Я позволил Джею, как более опытному в подобных вопросах сотруднику, решать, какие мне принимать приглашения, какую создать предвыборную платформу и как проводить предвыборную кампанию, но мои отношения с Истон его не касались. Не то чтобы мой брат не имел права даже спросить о ней. Я просто не хотел выслушивать его мнение по этому вопросу, которое было мне и так известно.
        - Тесса Маколифф - это наше общее дело,  - пояснил я.  - А то, с кем я трахаюсь, касается лишь меня.

* * *
        Благодаря своему непродолжительному и скудному отцовскому опыту я понял, что быть родителем - это все равно что подбрасывать в воздух мраморные шарики и смотреть, сколько их упадет в стеклянную рюмку. Мне доводилось читать и слышать о многих случаях, когда дети росли в самом страшном аду и становились потом отличниками и докторами наук. Или, наоборот, воспитывались в достатке обоими родителями и ни в чем не знали отказа, а потом умирали от передозировки или кончали жизнь самоубийством.
        Один неопровержимый факт о воспитании детей, который я знал еще до того, как сам стал отцом, заключался в том, что «правильного» пути не существует. Нет определенного списка проверенных методов, которым нужно следовать, если хочешь, чтобы твой ребенок стал капитаном подводной лодки, или дирижером, или президентом.
        Если заставлять детей хорошо учиться, они могут взбунтоваться. Если не давить на них как следует, они могут отбиться от рук. Если удовлетворять все их потребности, они будут жаловаться на то, что их желания не учитываются, а если исполнить их желания, они лишь продолжат требовать еще и еще.
        Как не перегнуть палку? Как не ущемить ребенка в чем-то? Как научиться заставлять ребенка так, чтобы это считалось стимулированием, а не неумелым воспитанием? Как показать ребенку, что ты его любишь? Как понять, что он любит тебя? Как убедиться, что с ним все будет в порядке?
        Я смотрел из окна машины на Кристиана, который болтал с двумя девочками, и ощущал непередаваемое сожаление об упущенных годах. Я мог твердить себе, что сын отлично справляется. Возможно, рядом со мной он не вырос бы таким сильным и уверенным в себе, но я понимал, что просто ищу себе оправдания. Мне не следовало бросать его.
        Истон стояла у подножия каменной лестницы, сложив руки на груди, и с улыбкой общалась с родителями. Уроки только что закончились, и хотя обычно Патрик забирал Кристиана, в этот раз я тоже решил поехать. Я работал без обеденного перерыва и даже не позволил Коринн заказать еду в офис, поэтому сэкономил время. У меня все еще оставалось несколько незавершенных дел на сегодня, но я мог разобраться с ними после того, как мы с Кристианом поужинаем.
        - Патрик?  - Я подался вперед и протянул водителю черную сумочку.  - Будь добр, отнеси это мисс Брэдбери. И поторопи Кристиана, пожалуйста.
        - Да, сэр.  - Он протянул руку, взял сумку и выскочил из машины, оставив меня в одиночестве.
        Я наблюдал, как он подошел к Истон и вмешался в ее беседу с родителями. Зная Патрика, я был уверен, что он сделал это вежливо. Она улыбнулась ему, а родитель ученика помахал ей на прощание. Когда Истон взяла из рук Патрика сумку, на ее лице мелькнуло удивление и что-то еще, неуловимое. Может быть, любопытство?
        Истон знала моего водителя, поэтому должна была понять, что это от меня. Он кивнул ей на прощание, и она опустила голову, заглядывая в сумку. При взгляде на Истон мое сердце забилось чаще, и мне пришлось напомнить себе, что мы увидимся в воскресенье. Она сунула руку в сумку и вытащила маленькую коробочку. Открыв ее, достала дымчато-серую зажигалку «Ламборгини», которую я купил по дороге сюда.
        Нахмурившись, Истон склонила голову набок и разглядывала зажигалку. Я чуть не рассмеялся, потому что она выглядела заинтригованной, но совершенно сбитой с толку. Как мне уже удалось понять, Истон не относилась к тем женщинам, которые любят быть застигнутыми врасплох, и я наслаждался мыслью, что на этот раз одержал верх.
        Она нажала на кнопку, слегка вздрогнула и улыбнулась, когда появилось пламя. Вновь запустив руку в сумку, Истон вытащила маленькую белую карточку и прочитала мое сообщение.
        «Не устраивай никаких пожаров без меня»,  - гласила надпись.
        Она тихонько улыбнулась той искренней улыбкой, которую всегда старалась скрыть. Если бы я стоял ближе, то без сомнения разглядел бы румянец на ее щеках. Наконец, подняв глаза, она встретилась со мной взглядом, и я увидел в нем желание, которое мне тоже было трудно подавить в себе.
        Дверь машины распахнулась, Кристиан забросил в салон свою сумку и забрался внутрь. Истон вернулась обратно в школу. Я ослабил узел галстука и отложил телефон на подставку.
        - Как прошел день?  - спросил я у сына.
        - Прекрасно.
        Ну да. Естественно.
        «Ладно, да, нет, может быть, как скажешь…» - вот его обычные ответы.
        - Это с Сарой Ричмонд ты разговаривал?  - поинтересовался я.  - С дочкой Клайда Ричмонда?
        Кристиан вынул свой телефон и принялся большим пальцем пролистывать страницы на экране.
        - Да, наверное.
        - Сегодня я разговаривал с твоей матерью.  - Я скрестил ноги, положив лодыжку поверх другого колена.  - Она хочет, чтобы ты отправился к ней в Египет на Рождество и погостил там немного.
        Мне не хотелось, чтобы сын уезжал. Мой отец со своей женой планировал грандиозную вечеринку, и для Кристиана это была возможность лучше узнать родственников с моей стороны, не говоря уже о том, что мы с ним никогда не отмечали Рождество вместе. Но сын лишь рассеянно кивнул, не отрываясь от экрана телефона.
        - Да, как скажешь,  - пробормотал он.
        Я покачал головой. Затем взял телефон и написал ему сообщение. Прямо так, сидя рядом с ним, потому что Кристиан не желал со мной общаться, и мне приходилось разговаривать с ним с помощью гребаного телефона.
        «Мне бы хотелось, чтобы ты остался»,  - написал я и отправил ему.
        Его телефон пискнул, и Кристиан поджал губы, увидев, что это сообщение от меня. Он собирался было взглянуть на меня, но передумал и решил, по всей видимости, тоже отправить ответ.
        «Ты мне не нравишься»,  - написал Кристиан.
        Я с ненавистью уставился на экран и почувствовал, как сердце словно стискивает ледяная рука.
        «Знаю»,  - ответил я.
        Телефон Кристиана снова запищал, и сын помедлил, словно раздумывая, стоит ли продолжать разговор. Но все же ответил.
        «Ты меня бесишь»,  - признался он.
        Я кивнул, продолжая печатать.
        «Обо мне так думают почти все».
        «Я не все»,  - тут же парировал он.
        Я замолчал, устыдившись того, что создал у Кристиана впечатление, будто он не имеет для меня значения, как и все остальные.
        «Знаю»,  - согласился я.
        Он начал печатать, и я ждал ответ, но когда прошло время, а мне не поступило ни одного сообщения, меня пронзили и страх, и благодарность в равной степени. Я боялся, что сын выдаст нечто такое, что мне будет нелегко услышать, но в то же время радовался, что он пообщался со мной. Пусть даже в переписке, но все равно мы поговорили, а таких искренних диалогов между нами не случалось с тех пор, как Кристиан переехал ко мне.
        Патрик свернул на Сент-Чарльз-стрит и направился на восток, к Центральному деловому району, когда мой телефон издал сигнал. Я открыл сообщение от Кристиана.
        «Я часто видел тебя по телевизору или читал про тебя в газете,  - написал он.  - Ты находил время для всех, кроме меня. Раньше я гадал, что со мной не так, а потом понял, что просто это ты придурок».
        Я стиснул зубы, перечитывая сообщение и пытаясь придумать подходящий ответ. В конце концов, Кристиан прав. У меня нет ни оправдания, ни достаточно веской причины. И я знал, что однажды он мне так скажет.
        Ну же, Тайлер. У тебя было четырнадцать лет, чтобы придумать, как загладить свою вину перед сыном. И тебе нечего сказать?!
        Мой телефон снова зажужжал.
        «Ты придурок».
        «Знаю»,  - быстро написал я.
        «Огромный придурок!»  - не успокаивался Кристиан.
        «Знаю»,  - снова ответил я.
        Вот и все, что я мог. Кристиан имел полное право злиться, и если бы я не сумел сохранить хладнокровие, то еще больше оттолкнул бы его от себя.
        «И меня тошнит от твоего дерьмового джаза!»  - написал он.
        Я с трудом удержался от улыбки. По моей просьбе Патрик включал в машине легкую музыку без слов, так как я часто звонил по телефону или работал на ноутбуке во время поездки.
        «А какую музыку ты любишь?»  - поинтересовался я.
        «Рок».
        Я провел языком по губам и взглянул на Патрика.
        - Патрик, не мог бы ты найти радиостанцию, где включают рок?  - попросил я.
        Водитель молча переключил каналы в поисках нужной волны. Наконец зазвучала какая-то агрессивная песня, в которой говорилось о «доме», и я откинулся на сиденье и воспользовался возможностью продолжить общение с Кристианом. Он разговаривал со мной - или срывался на меня,  - но мы все еще не пришли к какому-то соглашению.
        «В воскресенье у нас торжество. Можешь пригласить друзей»,  - написал я.
        Телефон Кристиана запищал, и я краем глаза заметил, что сын нахмурился. Наконец он начал печатать.
        «Я не хочу участвовать».
        «Можно есть, танцевать, купаться… Поплавай с друзьями в бассейне, пока еще не так холодно»,  - продолжил я.
        Кристиан уставился на экран телефона и пошевелил большими пальцами так, словно не знал, что ответить. Но он не отказался сразу, поэтому я отправил еще одно сообщение, чтобы пресечь все возражения.
        «Я пригласил Клайда Ричмонда. Возможно, он придет с дочкой».
        Я чертовски надеялся, что это соблазнит Кристиана.
        На обед были приглашены деловые люди, но они могли прийти с членами семьи и близкими друзьями. Я планировал наладить связи, но в то же время хотел предоставить всем возможность отдохнуть. Если Кристиану действительно нравится эта девушка - а компания друзей придаст ему уверенности в себе,  - может быть, он и отважится присутствовать.
        Сын начал печатать сообщение, но мне ответ пришел не сразу.
        «Я пригласил несколько человек»,  - написал он.
        Я улыбнулся так широко, что заболела челюсть, отвернулся к окну и выдохнул. Должно быть, Кристиан только что отправил сообщения своим друзьям. По крайней мере, он дал мне шанс. Это был мой первый шаг на пути к достижению цели.
        - Ехать домой, сэр?  - послышался голос Патрика.
        И я моргнул, сообразив, что не сказал водителю, куда мы направляемся.
        - Нет, в ресторан «Дворец Командора»,  - ответил я ему. Я умирал с голоду.
        - Только не туда!  - неожиданно выпалил Кристиан.
        Я повернул голову и увидел, что он хмурится. И мысленно рассмеялся, потому что мне это нравилось. Злись на меня. Раздражайся из-за меня. Реагируй на меня хоть как-нибудь. Я многозначительно приподнял брови и сделал приглашающий жест, чтобы Кристиан сам решил, куда мы поедем.
        - В «Камелия Гриль»,  - сказал он Патрику.
        И я сунул телефон в нагрудный карман, надеясь, что за ужином он мне не понадобится.
        17
        Истон
        Позволить Тайлеру Мареку прямо на виду у всех загнать меня в угол и шептать что-то на ухо означало навлечь на себя неприятности.
        И на него тоже.
        Ему тоже было что терять. Так почему же я его не остановила? Я находилась в центре горящей комнаты, проверяя, как долго смогу выдержать, прежде чем придется спасаться бегством.
        - Готова?
        Джек взглянул на меня поверх капота автомобиля и поправил свой темно-синий галстук в розовый горошек поверх розовой рубашки в тонкую полоску. Немногие мужчины отважились бы на такую расцветку в одежде, но новоорлеанцы - совсем другое дело, и Джеку она была к лицу. Особенно с подходящими по цвету темно-синими брюками.
        Я лениво улыбнулась.
        - Готова к чему?  - уточнила я, глядя на Кристен Мейер, которая тоже выбралась из джипа Джека.
        Тайлер разрешил мне прийти с подругой, и я подумала, что будет удобнее - или приятнее - иметь подкрепление, раз уж Джек собрался болтать весь вечер.
        - Готова повеселиться?  - повторил брат.  - Ты ведь Мисс Необщительная-Постоянно-Напряженная-Вечно-Хочу-Сидеть-Дома-Вместо-Вечеринок, так что думаю, мне не стоит волноваться, верно?
        Он широко улыбнулся, довольный придуманным прозвищем, и я молча закатила глаза.
        - А-а,  - заговорила Кристен, разглаживая свое персиковое платье до колен.  - Значит, дело не только во мне. Она всегда такая трудная.
        Она бросила на меня шутливый взгляд, уперев руки в бока и ухмыльнувшись. Очевидно, Кристен считала, что мы уже достаточно сблизились, чтобы добродушно подкалывать друг друга. Я приподняла бровь.
        - Если я не скачу мячиком, как в рекламе Skittles, это не значит, что я трудная.
        И я двинулась первой, услышав, как они фыркнули у меня за спиной. Я направилась было к боковой двери, расположенной рядом с крытой подъездной дорожкой, но вовремя спохватилась, вспомнив, что должна притворяться, что никогда здесь не была, а гости в основном пойдут через главный вход. Конечно, мой брат уже догадался, насколько мы с Мареком близки, но это не означало, что мне можно терять бдительность.
        Однако не успели мы подойти к парадной двери, как она открылась, и нас приветствовал дворецкий, которого я раньше здесь не видела.
        - Добрый день.
        - Здравствуйте,  - кивнула я, вошла в прихожую и остановилась.
        Кристен и Джек вошли следом за мной, и дверь медленно закрылась, отсекая нас от солнечного света. Я втянула носом воздух и тут же опустила голову, пытаясь скрыть улыбку. Мне нравился запах Тайлера, и я вдруг поняла, что теперь мне больше всего хочется проводить время в его постели, где этот запах окутывал меня с ног до головы.
        - Мисс Брэдбери,  - послышался сверху чей-то голос.
        Я подняла глаза и увидела, как Кристиан спускается по лестнице из темного дерева, скользя ладонью по чугунным перилам, и тут же почувствовала, как на лбу выступила легкая испарина.
        Да, это определенно неуместно. Мне не следовало приходить.
        - Я не знал, что вы придете.  - Спустившись вниз, он вопросительно посмотрел на меня.
        Угу, я и не должна была, не так ли?
        Я выдавила из себя улыбку, разглядывая его. К счастью, я сама не слишком разоделась, но выглядела достаточно нарядно. На Кристиане были черные брюки и черные туфли, и хотя он не надел галстук, но отлично смотрелся в светло-голубой рубашке с закатанными рукавами. Я решила воспользоваться теплой октябрьской погодой и надела платье без рукавов длиной чуть выше колен, практически полностью белое, если не считать вкраплений розового и голубого цвета в середине, что придавало ткани схожесть с акварельной картиной. Это винтажное платье я обожала.
        - Привет, Кристиан,  - поздоровалась я беззаботным тоном милой учительницы, которым общалась со своими учениками.  - Да, твой отец пригласил меня. Это мой брат Джек.  - Я взмахнула рукой и пошутила:  - Он приятнее меня. Даю слово.
        Кристиан кивнул, но не улыбнулся.
        - А мисс Мейер ты знаешь.  - Я жестом указала на Кристен.
        Кристиан слегка улыбнулся ей, но его все равно что-то терзало. Я не знала, вывел ли его кто-то из себя еще до нашего приезда или мне так только чудилось из-за обостренного чувства вины по поводу моего присутствия на празднике, но, казалось, мальчик чем-то недоволен. Мы добились некоторого прогресса в его работе на уроках, а с домашними заданиями он справлялся превосходно. Что бы ни беспокоило его, это не касалось его успеваемости, так что мне оставалось лишь надеяться, что Кристиан огорчен не из-за меня.
        К нам бесшумно приблизился дворецкий в белом пиджаке и черном галстуке.
        - Гости собрались на заднем дворе,  - сообщил он нам.  - Пройдите дальше по коридору, и вы увидите стеклянные двери.
        - Да,  - отозвался Кристиан.  - Идите за мной.
        С этими словами он повернулся и повел нас в дальнюю часть дома. Перестук наших с Кристен каблуков заглушил все остальные звуки, когда Кристиан направился по белому мраморному полу прихожей и каменным плиткам кухни к французским дверям, ведущим во внутренний дворик.
        - Ничего себе. Только взгляните на это.  - Шепот Кристен был полон благоговейного трепета.
        Но я заставила себя не смотреть по сторонам, иначе увидела бы дверь, ведущую в кабинет, где четыре дня назад Тайлер набросился на меня, или плиту, на которой я готовила завтрак, одетая только в его рубашку.
        - У вас большой дом,  - сказала я Кристиану, который шел впереди.  - Я имею в виду, если ты тут живешь только вдвоем с папой.
        Кристиан обернулся и мельком взглянул на нас.
        - Он мой отец, а не папа,  - заметил он, оглядываясь.  - И это только его дом, а не наш.
        На столе с закусками были расставлены напитки. Кристиан схватил бутылку воды и дерзко ухмыльнулся.
        - Веселитесь,  - бросил он и, развернувшись, зашагал прочь.
        Джек покачал головой, наблюдая, как Кристиан уходит.
        - Он довольно резкий для четырнадцати лет.
        Да, так и есть.
        И все же я завидовала Кристиану. Может быть, если бы я в его возрасте имела такое же твердое собственное мнение, то не наделала бы столько глупостей. Он стоял на своем, знал себе цену и вел себя так со всеми. Кристиан не старался казаться плохим из-за пережитой душевной травмы. Скорее, он защищался от всего плохого, потому что был разочарован. Иногда бывает непросто попросить у кого-то второй шанс. Или, может быть, Кристиан поймет, что его папа все еще этому учится.
        - Мисс Брэдбери.
        Легок на помине…
        Восторг наполнил мою грудь, и на этот раз я не смогла сдержать улыбку. Повернувшись, я протянула Тайлеру руку, стараясь сохранить приличия.
        - Мистер Марек,  - поприветствовала я, и он пожал мне руку с лукавым выражением на лице.
        Тайлер был одет в черный костюм, скроенный по фигуре. Несмотря на темный цвет костюма, белая рубашка и светло-голубой галстук придавали ему неофициальный и яркий вид, вполне подходящий для обеда на свежем воздухе. Помедлив больше, чем требовалось, Тайлер посмотрел мне в глаза так, чтобы я поняла, что он думает обо мне, а затем повернулся к моему брату и протянул ему руку.
        - Джек, верно?  - спросил он.
        Брат ответил на рукопожатие.
        - Да, сэр. Джек Брэдбери.
        - Здравствуйте, мистер Марек.  - Кристен протянула ему руку.  - Я - мисс Мейер. Я преподаю…
        - Естествознание,  - перебил ее Тайлер, кивнул и пожал руку.  - Да, я знаю, кто вы. Добро пожаловать.
        Я огляделась вокруг, прикидывая, как долго мне следует пробыть здесь, прежде чем уйти. Джек, несомненно, останется до конца вечеринки. Такое количество деловых людей, важных персон Нового Орлеана было для него своеобразным шведским столом, и я не сомневалась, что брат не может дождаться момента, когда подойдет к каждому «блюду». Характер Кристен позволял ей вписаться куда угодно. Похоже, она легко заводила друзей. Чего не скажешь обо мне.
        Я не трудная, просто другая.
        И прямо сейчас меня не отпускало ощущение, что дома мне будет гораздо веселее пересаживать растения или натачивать ножи для разделки мяса.
        - Ну что ж, чувствуйте себя как дома,  - сказал Тайлер и сделал широкий жест рукой, в которой держал бокал со льдом.  - Еда и напитки вон там, так что угощайтесь и общайтесь.
        Он бросил на меня быстрый взгляд, а затем снова обратился к моему брату.
        - Я хотел бы познакомить вас с некоторыми людьми,  - сказал он Джеку, увлекая его за собой.  - Ах да, мисс Брэдбери?  - Тайлер снова повернулся и подался вперед.  - Дамы вон там.
        Он кивнул в сторону группки женщин в бежевых и розовых нарядах, которые собрались вокруг столов, смеясь и болтая.
        - Так, наверное, безопаснее,  - заметил Тайлер, и я резко подняла на него глаза как раз вовремя, чтобы успеть увидеть его самодовольную ухмылку, прежде чем он отвернулся.
        Безопаснее?
        То есть я буду меньше бояться?!
        Я фыркнула и отправилась следом за Кристен к столу с закусками. Возможно, Тайлер просто дразнил меня. Возможно, он испытывал меня, но я больше не скучала.
        Прихватив бокал, наполненный какой-то оранжевой жидкостью, я общалась с гостями и Кристен, наслаждаясь оживленной атмосферой и прекрасной погодой. Задний двор был вымощен такой же каменной плиткой, как и на кухне, но кое-где встречались участки густой травы. Здесь же росло несколько деревьев высотой с одноэтажный дом, а по периметру двор окружала чугунная ограда и бесконечная череда кустов, состоящая из папоротников, роз и аккуратно подстриженной живой изгороди.
        Столы ломились от закусок и прохладительных напитков, также гостям предлагался полный бар спиртного: новоорлеанцы пьют по любому поводу. Даже на похоронах. Я предположила, что обед подадут за накрытыми столами, а не в виде шведского стола, потому что Тайлер Марек относится к бизнесу очень серьезно.
        А этот торжественный обед был деловым.
        Центральное место на заднем дворе занимал прямоугольный бассейн, выложенный темно-синими плитками, что делало его похожим на Средиземное море. По крайней мере, на мой взгляд. Вообще-то мне не доводилось бывать на Средиземном море.
        А потом, посмотрев влево, я невольно замерла и прищурилась, когда увидела теннисный корт. Почему я не заметила его в прошлый раз, когда была здесь? Конечно, во двор я тогда не выходила, но выглядывала в дверь и видела бассейн и красивый ландшафт. Теперь мои ступни и икры покалывало от желания выйти на площадку и попотеть как следует. Мне вдруг захотелось взять ракетку и снова погнаться за мячом. Многие годы я пыталась вернуться на корт, но ничего не получалось: я не чувствовала себя комфортно. А теперь мне этого захотелось.
        Может, любовь к теннису, так сказать, «вбили в меня», но все же это была любовь.
        Гости, похоже, разбились на группы. Кристиан вместе с друзьями наполнили тарелки едой и направились обратно в дом, вероятно, чтобы посмотреть фильм или поиграть в видеоигры. Вряд ли им хотелось проводить время со взрослыми. Дамы - или жены - собрались в круг, и хотя они, казалось, наслаждались обществом друг друга, я не желала соответствовать тому образу, под который меня пытался подогнать Тайлер. Я не сомневалась, что многие женщины руководят благотворительными организациями, пишут популярные блоги и строят собственную карьеру; однако в этом городе все еще главенствовал менталитет южан, и женщины держались в тени.
        Я поставила пустой бокал и взяла еще один такой же напиток. Насколько мне удалось понять, это была безалкогольная, но все же восхитительная смесь апельсинового и ананасового сока и спрайта. Вместе с Кристен мы направились к Джеку, который болтал с Тайлером, Мейсоном Блэквеллом и еще несколькими незнакомыми мне людьми. Я не понимала, зачем Тайлер пригласил Блэквелла - которого терпеть не мог,  - но была уверена, что все это связано с бизнесом и никак - с удовольствием.
        - Другая политическая партия уже одобрила кандидатуру Эвелин Трэггер,  - небрежно заметил один из мужчин, обращаясь к Блэквеллу.  - Она прямолинейна и упряма. У нее хорошая репутация, и она очень популярна в определенных кругах здесь.
        - И она не в восторге от тебя, Мейсон,  - пошутил другой гость и сделал глоток из своего бокала.
        Никем из них не замеченная, я остановилась позади Блэквелла.
        - Ну, естественно,  - не стал спорить Блэквелл.  - Большинство незамужних женщин постоянно чем-то недовольны.
        Вся компания разразилась смехом, некоторые закивали в знак согласия, и их недвусмысленные, масленые, самодовольные улыбки внезапно вызвали у меня раздражение. Выпрямив спину и скрестив руки на груди, я склонила голову набок.
        - А вы достойны занимать свой пост лишь потому, что родились мужчиной?  - парировала я.
        Все, кроме Джека, повернулись ко мне, внезапно обнаружив мое присутствие. Брат просто откинул голову назад и вздохнул, похоже, прекрасно зная, чего от меня можно ожидать. Блэквелл посмотрел на меня с едва заметной улыбкой и явным весельем в глазах. Трое незнакомых джентльменов глянули на меня с интересом, удивленные моим высказыванием, но ничуть не обиженные. Я понятия не имела, о чем думает Тайлер, но чувствовала на себе его пристальный взгляд.
        - Кхм, господа.  - В голосе Тайлера послышался с трудом сдерживаемый смех.  - Позвольте представить мисс Истон Брэдбери. Она…
        - Избиратель,  - закончила я за него, пригвоздив Блэквелла к месту суровым взглядом.  - И я хотела бы знать, мистер Блэквелл, почему из ста сенаторов в этой стране только около двадцати являются женщинами?
        Вообще-то меня не очень волновал пол наших политических лидеров, но мне было интересно услышать его ответ.
        - И если уж на то пошло, среди них нет никого родом из Луизианы или других южных штатов,  - добавила я.  - На самом деле, Луизиана за всю свою историю существования избрала только одну женщину-сенатора.
        Это была ложь. Их было три, но я хотела посмотреть, не поправит ли меня кто-нибудь. Мейсон стоял, небрежно сунув одну руку в карман, в другой он держал стакан с каким-то коричневым напитком.
        - Эта работа достается тому, кто ее достоин,  - ответил он, и я чуть не рассмеялась.
        - Двадцать восемь процентов детского населения живет в нищете,  - напомнила я,  - и мы лидируем по росту численности заключенных в тюрьмах.
        Политика и история идут рука об руку. Невозможно любить одно и не разбираться в другом.
        Я выдержала пристальный взгляд Блэквелла.
        - У нас также самый низкий процент здорового населения среди всех штатов, судя по количеству случаев ожирения, самоубийств, злоупотребления алкоголем и беременности у подростков.
        На долю секунды в его глазах отразилось сомнение, и это говорило о том, что он либо ничего не знает, либо знает, но ему все равно, либо не находит слов для ответа. Проблема таких людей, как Блэквелл, заключалась в том, что они относились к государственной службе как к продолжению своей карьеры. Приход к власти служил для них способом получить влияние и изменить законы, которые мешали им зарабатывать деньги любым удобным путем. Интересы народа их вообще не волновали.
        И я не могла с уверенностью сказать, что у Тайлера на этот счет более благородные планы.
        Я глубоко вздохнула и вздернула подбородок.
        - Я просто хочу сказать, что многие из ваших будущих избирателей недоедают и недостаточно образованны,  - пояснила я.  - Так вот, мне все равно, какой расы или какого пола кандидат в сенаторы, но, можете не сомневаться, на мой выбор точно не повлияет то, что у вас есть член.
        Тайлер поперхнулся своим напитком и закашлялся, а остальные мужчины разразились фырканьем и смехом и поторопились прикрыть ладонями рты. Кристен откашлялась, и я поняла, что она пытается не рассмеяться. На губах Блэквелла появилась улыбка.
        - Но вы же его еще не видели,  - наклонившись, прошептал он мне на ухо.
        В его мягком голосе отчетливо прозвучал намек на секс, и я замерла, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом. Этот парень вызывал у меня отвращение.
        - Тайлер,  - прозвучал за моей спиной женский голос.  - А меня ты не собираешься представить?
        Продолжая ухмыляться, Блэквелл отстранился. Я повернула голову и напряглась, потому что узнала эту красивую блондинку в красном платье. Это была та самая девушка, которая пришла с Тайлером на бал во время Марди Гра. Она подошла и встала рядом с Тайлером, и я мгновенно почувствовала, как жар приливает к моим щекам.
        - Я - Тесса Маколифф.  - Она улыбнулась и протянула мне руку.  - А вы?
        Я открыла рот, собираясь ответить, но Тайлер опередил меня.
        - Тесса,  - вмешался он и сделал шаг ко мне.  - Мне нужно поговорить с мисс Брэдбери.  - Тайлер вежливо улыбнулся, но взгляд оставался серьезным.  - Пожалуйста, извините нас, мы отойдем на минутку,  - обратился он ко всем присутствующим.
        Я прищурилась, готовая возразить, но Тайлер схватил меня за локоть и повел прочь от собравшихся так быстро, что я чуть не споткнулась на кирпичной дорожке.
        - Что ты делаешь?  - прошептала я, когда, направляясь к дому, он положил руку мне на спину.
        Большинство гостей находились во дворе, но некоторые разбрелись по дому, осматривая его, а в коридорах сновали официанты, разносившие еду и напитки.
        - Тайлер, нас кто-нибудь увидит,  - на этот раз я повысила голос до громкого шепота, упираясь и не желая идти дальше, но, как только мы миновали оживленную кухню, он взял меня за руку и потащил по полутемному коридору мимо прихожей в свою комнату.
        Распахнув дверь, Тайлер втащил меня внутрь и захлопнул ее. Отпустив мою руку, он прошел за свой стол и скрестил руки на груди, глядя мне прямо в глаза.
        Что, черт возьми, с ним такое? Эта женщина просто хотела представиться. Неужели он думает, что я не умею вести себя осторожно? Вряд ли бы она меня узнала.
        Или, может быть, он разозлился из-за моего разговора с Блэквеллом. Наверное, я повела себя не так уж осмотрительно.
        - Что он тебе сказал?  - рявкнул Тайлер.  - Когда шептал на ухо?
        Я склонила голову набок, решив проявить упрямство.
        - Какая разница?  - игриво ответила я.
        Тайлер покачал головой и горько усмехнулся.
        - Не надо выбалтывать все, что приходит в голову,  - проворчал он.
        Ну вот, теперь все стало ясно.
        - Ты злишься из-за того, что я сказала, или потому что привлекла к себе внимание?  - уточнила я и тоже скрестила руки на груди.  - Может, мне теперь и короткие юбки нельзя носить?
        Тайлер уперся ладонями в столешницу и сердито посмотрел на меня.
        - Дело не в этом.
        - Точно.  - Я улыбнулась.  - Дай угадаю. Я забыла свое место. Ноги раздвинуты, рот закрыт, да?
        Он выпрямился и посмотрел на меня сверху вниз.
        - Не передергивай.
        Кожу покалывало, сердце учащенно билось.
        - Из-за чего ты на самом деле злишься?
        - Что он тебе сказал?  - Его губы были плотно сжаты от напряжения.
        - Не помню,  - пожала я плечами.  - Что-то насчет его члена.
        Его лицо окаменело.
        - Мне надо было дать ему в морду.
        - Что ж не дал?
        - Потому что я не ребенок!  - взревел он.  - Я - взрослый человек, который умеет держать себя в руках. Я не срываюсь просто так, на эмоциях, как бы мне ни хотелось разбить ему нос за то, что он посмел даже приблизиться к тебе.
        - Очень жаль,  - поддразнила я его с легкой улыбкой на губах.  - Если бы ты это сделал, я бы сейчас встала на колени и сосала бы твой член, а не думала о его члене.
        Глаза Тайлера вспыхнули, и он оскалился. Одной рукой схватив меня за подбородок и почти коснувшись моего рта губами, Тайлер медленно развернул меня и толкнул задницей на стол, так что небольшая подставка с папками свалилась с угла на пол.
        Мое сердце бешено застучало. Да…
        Я подпрыгнула, уселась на стол и жадно обхватила ногами талию Марека, а он переместил свою руку на мой затылок, склонил голову и страстно поцеловал меня горячими губами. Я застонала, движения его языка рождали дрожь в теле, которая пульсировала между ног. Его руки были повсюду, под моим платьем, у меня в трусиках, они сжимали мои ягодицы.
        - Тайлер,  - простонала я, покусывая и целуя его губы.
        - Ты сводишь меня с ума,  - выдохнул он сердито, тоже посасывая и кусая мою губу.
        Он переместил одну руку с моей ягодицы на грудь и сжал ее через платье, другой схватил меня за волосы. Я застонала от боли.
        Тайлер свирепо глянул на меня, еще крепче сжимая мою грудь.
        - Сегодня ты встанешь на колени,  - прошептал он, целуя меня,  - и я буду наслаждаться звуками твоего молчания. А теперь иди и заставь меня ревновать.  - Он отстранился и стащил меня со стола.  - Так мне будет еще веселее тебя наказывать.
        Я напрягла мышцы ног, чтобы унять дрожь в коленях. Внизу все горело, я поморщилась от неприятных ощущений, но не собиралась показывать Тайлеру, как сильно он меня возбудил. То же самое я могу получить где угодно. По крайней мере, я заставлю его в это поверить.
        Выпрямившись во весь рост, я развернулась на каблуках и направилась к двери.
        - Кстати, Истон?  - послышался голос Тайлера.
        Я резко обернулась и увидела, что он пристально смотрит на меня, прижимая телефон к уху.
        - Луизиана за всю свою историю существования избрала трех женщин-сенаторов, а не одну,  - сообщил он, а затем отвернулся, показывая, что я могу идти.
        Слегка улыбнувшись, я вышла.
        Похоже, он только что заработал мой голос избирателя.
        - Ну, ладно.  - Я держала ракетку в правой руке, а желтый теннисный мяч - в левой.  - Встань между центральной отметкой и боковой линией и подавай мяч на сторону противника,  - наставляла я Кристиана.  - Если попадешь на линию, ничего страшного, но если мяч вылетит за ее пределы, ты потеряешь очко.
        Он кивнул, и на его лице появилось то же самое хмурое выражение, которое я часто замечала у его отца. Это меня позабавило, потому что, скорее всего, большинство людей испугались бы, увидев подобную гримасу. Казалось, Кристиан разозлился, но на самом деле он просто сосредоточился. В последнее время я все чаще и чаще замечала у него такое выражение лица во время работы на уроке.
        Большинство друзей Кристиана уже ушли с вечеринки, и лишь немногие задержались здесь вместе с родителями. Когда я спросила его о теннисном корте, он сказал, что тот уже был построен, когда Тайлер купил этот дом много лет назад. Но, насколько Кристиан знал, им никогда не пользовались. Тем не менее он неплохо сохранился, хотя сеть можно было поменять. За минувшие годы она потемнела от проливных дождей и поистрепалась.
        Я подбросила мяч над головой и взмахнула ракеткой, от глухого хлопка при ударе у меня по рукам побежали мурашки. Мяч перелетел на другую сторону и приземлился в квадрат подачи, подпрыгнул несколько раз, а затем откатился к ограждению.
        - А теперь другой игрок подает?  - спросил Кристиан, засунув руки в карманы.
        Стоя босиком, я протянула ему ракетку и отошла в сторону, чтобы взять новую упаковку мячей, которую он захватил с собой.
        - Нет. Подает только один игрок,  - откликнулась я, оглянулась в сторону сада и заметила, что гостей остается все меньше.
        - Все время?!  - в ужасе выпалил Кристиан.
        Я с трудом сдержала смех.
        - Но не весь матч,  - заметила я, подчеркивая разницу в понятиях.  - Только в этом сете. В мужском одиночном разряде обычно бывает два сета за матч, а при необходимости и третий.
        Я сняла крышку с банки и надорвала защитную пленку, тут же поднесла упаковку к носу и вдохнула запах новых мячей. Он ассоциировался у меня с летней жарой и потом, энергетическими напитками и болью в мышцах.
        - А ты ходишь в какие-нибудь спортивные секции в школе?  - поинтересовалась я у Кристиана.
        Он поднял ракетку и сделал тренировочный замах.
        - Да,  - выдохнул он.  - Я играю в футбол, но…
        - Но что?
        Кристиан пожал плечами.
        - Ну, не знаю. Наверное, меня это… напрягает,  - признался он, продолжая отрабатывать замах.  - По-моему, я не очень хороший игрок. Иногда я начинаю думать о команде противника или зрителях на трибунах и не могу отделаться от этих мыслей.
        Я мысленно улыбнулась, прекрасно понимая, о чем он говорит. Спортсмены очень часто переживают из-за того, что могут не оправдать ожидания зрителей, и победа в такой же степени зависит от морального настроя, как и от физической подготовки.
        - Знаешь, что я поняла, когда играла в теннис?  - обратилась я к нему.  - Я поняла, что игрок в некотором роде исполняет свою роль. Когда надеваешь спортивную форму или берешь в руки мяч, иногда приходится стать кем-то другим, чтобы поучаствовать в соревновании. Кем-то более смелым, сильным, жестким… Когда борешься за победу, то становишься лучше себя в десять раз.
        Брови Кристиана сошлись на переносице, словно он понял, о чем речь, но не знал, как реагировать на мои слова.
        - Самый простой способ перевоплотиться - это сделать что-нибудь со своей внешностью,  - подсказала я.  - Перед матчем я обычно заплетала сложные косы, а затем уже стягивала волосы в хвост. Это отчасти помогало мне глубже проникнуться игрой и почувствовать себя сильнее. Некоторые спортсмены раскрашивают себе лица…
        Он кивнул, явно довольный этой идеей.
        - Привет,  - раздался голос Тессы Маколифф.
        Мне казалось, она уже ушла.
        Многие гости успели разъехаться по домам, и я собиралась найти брата и Кристен и тоже покинуть вечеринку. Тайлер то появлялся, то исчезал, общаясь с кем-то и поглядывая на меня, вероятно, чтобы убедиться, что мне весело.
        Но со мной все было в порядке.
        Я общалась с гостями, брат же находился в своей стихии и болтал с помощником мэра. Тайлер уже несколько раз бывал у меня на работе, так что я вполне могла сделать то же самое. И мне было полезно получше узнать людей из его окружения. Блэквелла, прочих политиков и представителей элиты.
        И Тессу Маколифф, которая, как я помнила, вела утренние выпуски новостей. Вполне разумно было предположить, что Тайлер пригласил ее из-за влиятельного положения или связей с прессой, но мне все равно не понравилось, как она произнесла его имя.
        Или то, как близко они были знакомы.
        - Я пыталась представиться раньше,  - протянула мне руку Тесса,  - но он так быстро увел тебя.
        Она посмотрела на меня с веселым огоньком в глазах. Я кивнула и ответила на рукопожатие.
        - Истон Брэдбери.
        - Тесса Маколифф.
        - Да, я знаю,  - ответила я, отворачиваясь, чтобы передать Кристиану упаковку теннисных мячей, а затем снова повернулась к собеседнице.  - Из утренних выпусков новостей, верно?
        Она усмехнулась, игриво прищурившись.
        - А ты не фанатка?
        - О нет,  - вырвалось у меня.  - Уверена, они очень интересные, но массовая культура - это не совсем мой конек.
        Тесса кивнула, и я быстро окинула взглядом ее фигуру. Она выглядела именно так, как мне самой хотелось бы. Ее красное платье резко выделялось на фоне бежевых и розовых нарядов прочих приглашенных женщин, и она грациозно двигалась, обутая в коричневые туфли на каблуках. Ее волосы были аккуратно уложены в высокую прическу, а густые светлые пряди падали на лицо. Накрасилась Тесса неброско, а держалась уверенно.
        По сравнению с ее нарядом мое платье выглядело детским, а темно-синие туфли на каблуках, которые я импульсивно надела под цвет брызг на ткани, казались дешевыми. Не то чтобы у меня не было денег на дизайнерские вещи. Я сколотила небольшое состояние, играя в теннис и работая моделью в рекламе одежды и теннисных туфель. Я просто не видела смысла в том, чтобы тратить деньги на вещи, которые считала непрактичными.
        До этих пор.
        Тесса выглядела женственно, а я чувствовала себя девочкой рядом с ней и пожалела, что оставила волосы распущенными, а не подняла наверх для более утонченного образа. Мне следовало придумать какую-нибудь прическу.
        А что предпочитает Тайлер? Считает ли он ее более красивой? Более ухоженной? Я…
        Тут я откашлялась, обрывая свои мысли. Вот глупости. С чего это вдруг, черт возьми, меня настолько одолели сомнения? Важно лишь то, какой я сама себя считаю. В чем ощущаю себя комфортно и что люблю.
        И Тайлеру определенно что-то во мне нравилось.
        - А чем ты занимаешься?  - спросила Тесса, прервав мои размышления.
        Я глубоко вздохнула и отошла в сторону, чтобы снова обуться.
        - Преподаю в Брэддок Отенберри.
        - В школе, где учится Кристиан?  - уточнила она.  - А какой предмет?
        Пальцы на ногах заныли, когда я сунула их обратно в тесные туфли.
        - Американская и мировая история,  - ответила я, а затем выпрямила спину и посмотрела на Тессу, желая выяснить, что именно она задумала.  - Ты пришла, чтобы поддержать кампанию мистера Марека?
        - Мистера Марека?  - с иронией в голосе переспросила Тесса.  - Разве он не разрешил тебе называть его Тайлером?
        Я расправила плечи, бросив взгляд на Кристиана, который отбежал, чтобы собрать разбросанные по корту мячи.
        - Он отец моего ученика,  - пояснила я.  - Я не позволила бы себе такой фамильярности.
        - Даже наедине?
        Я выдержала ее взгляд, хотя сердце бешено застучало в груди. Неужели она действительно так проницательна? Или Тайлер доверил ей наш секрет? Нет, он бы этого не сделал. Обсуждать с другой женщиной наши с ним отношения было бы предательством с его стороны.
        Тесса тихонько рассмеялась.
        - Здесь нетрудно догадаться, Истон,  - злорадно сказала она.  - Я знакома с большинством гостей на этой вечеринке, и никто из них не преподает в Брэддок Отенберри.
        Я услышала приближающиеся шаги Кристиана, который направлялся в нашу сторону. Должно быть, Тесса заметила его, потому что придвинулась ближе ко мне.
        - И судя по тому, как Тайлер время от времени ищет тебя взглядом среди гостей, я бы сказала, что он к тебе очень неравнодушен,  - заметила она, оглядываясь через плечо на собравшихся.
        Я проследила за ее взглядом и увидела Тайлера в компании мужчин. Как по сигналу, он повернул голову и посмотрел прямо на меня, заранее зная мое местонахождение. Прищурился в знак того, что ему не нравится мое общение с Тессой. С самодовольным видом она повернулась обратно.
        - Он весь день так себя ведет, понимаешь?
        Нет. Я не понимала. И хотя мне льстила мысль, что Тайлер думает обо мне, возможно, не только Тесса обратила внимание на его поведение. Сначала о нас узнал мой брат, теперь она - как скоро остальные догадаются, что между нами что-то происходит?
        Проклятье, и Мэйсон Блэквелл, вероятно, вспомнил, что видел меня во Французском квартале в тот вечер. Моя работа, Кристиан и кампания Тайлера… мы слишком многим рисковали.
        Тесса ухмыльнулась и, развернувшись, пошла прочь, явно преуспев в том, что намеревалась сделать. Возможно, она хотела убрать меня с дороги или вывести на чистую воду, а возможно, просто развлекалась, но одно было ясно: Тесса не на моей стороне. Ей нравилось ставить меня в неудобное положение.
        Бросив взгляд туда, где стоял Тайлер, я заметила, что он ушел.
        - Черт,  - пробормотала я себе под нос и перевела взгляд на Кристиана.
        Я видела, как он старается, и мне очень хотелось остаться с ним на корте подольше, но пришла пора убираться отсюда.
        И никогда больше не появляться на людях с Тайлером.
        Попрощавшись с Кристианом, я пересекла лужайку и выбралась на дорожку. Войдя в дом, я отправилась на поиски Тайлера и начала с его комнаты. В ней я никого не обнаружила, но тут из соседней комнаты раздались голоса. Тихонько толкнув дверь, я увидела у бильярдного стола Марека в компании трех мужчин. Пожилой мужчина в синевато-сером костюме хлопнул Тайлера по спине, когда тот в процессе игры наклонился над бильярдным столом.
        - В мире не хватит денег, чтобы купить тебе очарование, Марек,  - со смехом заявил он.
        Тайлер покачал головой и загнал шестерку в боковую лузу. Его брат, с которым я уже успела познакомиться, стоял, опершись на бильярдный кий, в то время как другой мужчина, на несколько лет старше, пыхтел сигарой в стороне. Все они улыбались и выглядели расслабленными.
        Я распахнула дверь и шагнула внутрь.
        - Мистер Марек, простите, что помешала. Мы с братом уезжаем, и я хочу поблагодарить вас за приглашение.
        Тайлер выпрямился, и от меня не укрылось, как его взгляд скользнул вниз по моему телу. Мужчина с сигарой усмехнулся.
        - Можно я приглашу ее на свою следующую вечеринку?  - спросил он.  - Она очень хорошенькая малышка. И довольно занятная.
        Я поняла, что он, должно быть, присутствовал при нашей беседе с Блэквеллом во дворе.
        - Да, я никогда не слышал, чтобы кто-то так разговаривал с Блэквеллом,  - оживился Джей.
        - Вот видишь!  - Тайлер повернулся ко мне с игривым видом.  - Ты не можешь уйти. Твое обаяние пользуется спросом.
        - Это не обаяние,  - парировала я.  - Это называется образованием. И я, к сожалению, не могу остаться. У меня есть планы на вечер, так что еще раз спасибо за приглашение.
        Я повернулась, чтобы уйти, но не успела сделать и нескольких шагов, как чья-то рука схватила меня за локоть и развернула обратно.
        - Что…  - Но мой протест был прерван.
        Тайлер накрыл поцелуем мои губы, обвил руками мою талию и прижал меня к себе. Я задергалась, пытаясь оттолкнуть его, хотя от вкуса его губ по моим бедрам побежали мурашки.
        Какого черта?!
        Я укусила Тайлера за нижнюю губу, и он тут же отпрянул и прервал поцелуй. Но не выпустил меня из объятий.
        - Джентльмены,  - обратился он к мужчинам, но смотрел лишь на меня,  - вы не могли бы нас оставить?
        Весело переговариваясь вполголоса, мужчины прошли мимо нас и покинули комнату, но я была слишком смущена, чтобы поднять на них взгляд. Лицо пылало, и мне хотелось врезать Тайлеру. Как только дверь за гостями закрылась, я не стала ждать ни секунды и ударила его в грудь, наконец-то заставив отступить.
        - Как ты смеешь так унижать меня перед другими!
        - Тебе же понравилось,  - парировал Тайлер, поворачиваясь, чтобы вернуть кий на место.
        - Они могут кому-нибудь рассказать!
        - Тот, что в коричневом костюме, спит с няней своих детей. У другого есть секретарь для ведения учета любовниц, а последний - мой брат,  - пояснил Тайлер.  - Большинство из нас воспитанные люди - во всяком случае, за пределами спальни,  - добавил он,  - и мы не разглашаем секреты друг друга. Ты хотела, чтобы я заявил на тебя права. Так я и сделал.
        Не хотела я ничего подобного!
        Ладно, возможно, я надеялась, что он скажет или сделает что-нибудь, когда Блэквелл подкатывал ко мне, но не ожидала, что Тайлер станет обращаться со мной как с личной подстилкой перед посторонними людьми.
        - Ты только что сравнил наши отношения с их тайными интрижками.  - Я скрестила руки на груди.
        Тайлер тяжело вздохнул и опустился в кожаное кресло с высокой спинкой.
        - Что тебя разозлило настолько - снова,  - что ты решила уйти?
        Я поджала губы, развернулась и направилась к двери.
        - Тесса Маколифф,  - произнес он, и я остановилась как вкопанная.
        Развернувшись, впилась в него взглядом.
        - Мне плевать на нее,  - сказала я Тайлеру.  - И я вовсе не сержусь.
        - Нет, но ты доставляешь мне чертовски много хлопот,  - парировал он.  - Думаю, именно это мне в тебе и нравится больше всего. Ты стоишь каждой секунды гребаного нервного напряжения, которое у меня вызываешь.
        Он расслабился в кресле, опершись на подлокотник и подперев рукой голову. Я сглотнула и сделала шаг к Тайлеру.
        - Ты спал с ней?
        - Да.
        Я тихонько вздохнула. Мне это не нравилось.
        - И когда это было в последний раз?  - поинтересовалась я.
        - Пару месяцев назад,  - спокойно ответил Тайлер, не сводя с меня взгляда.
        Я шагнула еще ближе, огорченная услышанным, но не в силах прекратить этот разговор. Конечно же, он спал с ней. Она такая красивая и утонченная, а я просто горячая штучка.
        - Ты хранил ей верность?  - Я прочистила горло, мои ресницы дрогнули.
        - Нет.
        - И со сколькими женщинами ты одновременно встречался, когда был с ней?  - Я едва шевелила губами, выговаривая слова.
        - Со многими.
        Я почувствовала, как моя грудь вздымается, и отвела глаза, в которых стояли слезы. Значит, Тайлер не из тех, кто хранит верность. Женщины ему быстро надоедают.
        Но ведь именно этого я и хотела, верно? Я сама такая. Мы с ним одинаковые. Так почему же слова Тайлера так ранили меня?!
        - Боже, вот ты глупышка.
        Я увидела, что Тайлер качает головой и смотрит на меня с жалостью. Он поднялся и подошел ко мне.
        - Ты молода и наивна.
        Я тяжело дышала, нахмурившись.
        - Ты задаешь глупейшие вопросы и впадаешь в истерику, как ребенок. Мне скучно на это смотреть.
        Я тихо зарычала, готовая уйти, но Тайлер обхватил мое лицо ладонями и заговорил суровым голосом, опаляя меня жаром своего дыхания.
        - Да, у меня были женщины,  - оскалившись, признался он.  - Много женщин. Черт возьми, мне ведь уже тридцать пять лет.  - Он легонько встряхнул меня.  - Тесса Маколифф - красивая женщина, и мы много раз наслаждались друг другом.
        Я ударила его ладонью в грудь, но Тайлер не сдвинулся с места.
        - Много раз?!  - пришла я в ярость.
        - Да, много раз,  - кивнул он, глядя мне прямо в лицо.
        Но как только мои глаза наполнились слезами, Тайлер наклонился и поцеловал меня.
        - Но до тебя,  - прошептал он, заставляя меня затаить дыхание.  - После тебя у меня никого не было.
        Я застыла, понимая, что должна уйти, но испытывая желание остаться.
        - Вот почему ты такая глупышка.  - Тайлер подхватил меня под ягодицы и усадил на бильярдный стол.  - Какого черта я должен хотеть ее или кого-то еще, когда у меня есть это?
        И он задрал мне платье, оттянул трусики в сторону, встал на колени и накрыл мой клитор ртом. Мои глаза закатились, а голова откинулась назад, когда Тайлер толкнул меня рукой, чтобы я легла на стол.
        - Тайлер!  - воскликнула я.  - Ты должен остановиться!
        Я крепко зажмурилась, пытаясь сдержать торнадо, нарастающее внизу живота, но Тайлер действовал слишком умело, черт возьми. Он легонько прикусывал и посасывал клитор, согревая горячим дыханием вход в мое лоно.
        А когда я медленно опустилась на стол спиной, Тайлер начал водить языком вверх и вниз вдоль моих половых губ, чередуя это движение с посасыванием. Подхватив меня под колени, он поднял их так, что они почти касались моих плеч, полностью открывая меня для него. Я тут же захотела вновь сомкнуть бедра и напрягла их, потому что почувствовала себя такой беззащитной, но Тайлер делал все, чтобы свести меня с ума.
        - Дверь не заперта,  - предупредила я.
        Но тут он погрузил в меня язык, и я вскрикнула.
        - О боже,  - выдохнула я, ощущая внутри такую сильную пульсацию, что не могла дождаться, когда член Тайлера окажется во мне.
        - Тайлер, запри дверь,  - выдохнула я, всхлипывая.  - Пожалуйста.
        Я почувствовала, как его губы оторвались от моей кожи, и, приподняв голову, увидела, что Тайлер выгнул бровь.
        - Я думал, тебе нравится стоять посреди горящих комнат,  - с вызовом произнес он.
        Ах он, козел!
        Тайлер ухмыльнулся и запер дверь. В два шага преодолев расстояние между нами, он подцепил пальцами мои трусики и стянул их с меня. Он снова опустился вниз, лаская клитор, и принялся расстегивать свой ремень.
        - Когда Тесса счастлива, она улыбается,  - прокомментировал он, касаясь моей кожи.  - Когда она сердится, то улыбается.
        Я слушала, запустив пальцы в его волосы. Он встал и притянул меня к себе, чтобы расстегнуть молнию на платье.
        - Ты ее полная противоположность,  - заявил он, глядя мне прямо в глаза.  - Ты говоришь то, что думаешь, и отказываешься потакать людям, которых терпеть не можешь. Ты словно огненный шар, который невозможно слишком долго удержать в руках.
        Он стянул верх моего платья, а вместе с ним и бретельки лифчика, толкнул меня обратно на стол, накрыл ладонями мои груди и потер большими пальцами соски. Я застонала и невольно закрыла глаза.
        - Ты должна проводить в моей постели каждую ночь, и меня чертовски бесит, что тебя там нет,  - процедил он сквозь зубы, лаская руками мое тело.  - Мне хочется покупать тебе всякое дерьмо только для того, чтобы ты швырнула его мне в лицо, и хочется полететь с тобой на Фиджи только для того, чтобы сорвать с тебя бикини.
        Головка его горячего члена уперлась в мою промежность, и я почувствовала влагу между ног.
        - Когда я сказал, что мой член принадлежит только тебе, я говорил серьезно,  - выдохнул Тайлер, схватив меня за бедра и проникая членом внутрь.
        Я вскрикнула, чувствуя сладкую боль от того, что он растягивает меня. Тайлер зажал мне рот рукой, входя с каждым разом все сильнее и сильнее. Мне нравилось чувствовать его, как он идеально подходит мне. Я обожала его запах и вкус, которые одновременно возбуждали и успокаивали меня. Но больше всего я любила, когда Тайлер любовался мной, нависая сверху.
        - Ты сегодня дурно вела себя,  - проворчал он.
        Я кивнула, крепко зажмурившись.
        - Ты ведь ревновала, правда?  - спросил он.
        Я прикусила нижнюю губу и застонала, когда Тайлер убрал ладонь от моего рта и принялся круговыми движениями потирать клитор.
        - Да,  - выдохнула я.
        - Почему?
        Я сглотнула, от напряжения во рту все пересохло.
        - Она говорила со мной о тебе,  - начала я, моя грудь подпрыгивала от толчков.  - Она говорит о тебе таким тоном, словно знает лучше других. Она может при всех прикасаться к тебе и называть тебя «Тайлер».
        Не сбиваясь с ритма, он наклонился и приблизил свое лицо к моему.
        - Но у нее нет этого, детка,  - прошептал Тайлер.  - Она не та, от кого я не могу оторвать глаз, о ком не могу перестать думать.
        Я слегка улыбнулась, и он провел костяшками пальцев по моей щеке. Низ моего живота скрутило спазмом, и Тайлер приподнялся, толкаясь в меня все сильнее и быстрее.
        - О боже,  - выдохнула я.
        - А теперь ты будешь хорошо себя вести?  - потребовал он ответа, одной рукой сжимая мое бедро, а другой - грудь.
        Я откинула голову, находясь полностью в его власти, и закрыла глаза.
        - Да,  - прошептала я.
        Но когда оргазм взорвался между моих ног и распространился вверх к животу, я улыбнулась, понимая, что никогда не смогу сдержать это обещание. Да Тайлер и сам от меня этого не хотел.
        18
        Тайлер
        Жизнь совершенно непредсказуема.
        Можно потратить уйму времени на подготовку и в итоге получить результат, которого совершенно не ожидал. Этот год я планировал посвятить Кристиану - налаживанию отношений с ним - и моему продвижению в сенат. Но достаточно было одной женщине посмотреть на меня таким взглядом, в котором читалось все, в чем она не хотела признаваться вслух, и внезапно все мои мысли сконцентрировались лишь на ней.
        В прошлые выходные Истон ревновала не только к Тессе Маколифф, но и к тому, что нам приходилось скрывать отношения. Она никогда бы не призналась в этом, потому что была чертовски упряма, но ей хотелось большего. Облегчение в ее глазах и слабая улыбка, которую она подарила мне в ответ на признание, как сильно я хочу ее, разрывали меня на части, потому что все сказанное мной было правдой, и я не знал, что, черт возьми, с этим делать.
        Мне тридцать пять, и я никогда не был женат, так почему бы мне не захотеть чего-то постоянного? Истон молода, красива, умна и хорошо образованна, и хотя она обладает непростым характером, но заставляет с собой считаться. Мне нравилась мысль о том, что она станет моей спутницей жизни.
        Патрик открыл дверцу, и я вышел из машины, застегивая пиджак и направляясь по траве к краю футбольного поля. Я опаздывал, потому что проглядел в своем расписании отметку о футбольном матче Кристиана и прослушал, когда секретарь напомнила мне об этом во время собрания, так как пытался решить слишком много задач сразу.
        Как обычно.
        Мой отец всегда приходил на мои матчи вовремя, чтобы поболеть за меня. Он тоже был постоянно занят - и до сих пор в таком ритме живет,  - но все равно находил время для меня. Он бы сказал, что я просто не умею расставлять приоритеты из-за собственного эгоизма. Я хочу всего и сразу и не желаю отказываться от одного ради другого. Отец никогда не щадил мои чувства и до сих пор регулярно отчитывает меня как мальчишку.
        Передо мной поставлена очень высокая планка, и я до нее недотягиваю.
        Никогда не дотягивал.
        - Тайлер!
        Сквозь шум радостных криков и свистков я услышал строгий голос и обернулся, тут же прерывисто вздохнув.
        Легок на помине…
        Я порадовался тому, что мое, несомненно, раздраженное выражение лица трудно разглядеть за солнечными очками, и прошел вдоль поля к группе родителей, которые организовали под навесами небольшой шведский стол и расставили складные стулья. Алюминиевые подносы подогревались снизу от свечей, а множество блюд украшало столы. Воздушные шары и скатерти, оформленные в черном и зеленом цветах школы, развевались на легком ветру, а женщины поднимали бокалы с коктейлем «Мимоза», стараясь не пролить ни капли на свои дизайнерские шарфы.
        Я приблизился и оглядел поле в поисках Кристиана, который в этот момент как раз принял мяч грудью, а затем повел его в противоположном направлении и сделал пас. На его лице черной и зеленой краской была нарисована маска, и я улыбнулся, обратив внимание, что только Кристиан осмелился выделиться среди прочих.
        Интересно, что заставило его так поступить?
        - Ну, как поживаешь, старина?
        Я рассмеялся и покачал головой. Мэтью Марек был на тридцать лет старше и все равно называл меня «стариной» с того самого дня, как четырнадцать лет назад я впервые вошел в его класс. Будучи моим преподавателем, на занятиях отец обращался со мной ничуть не мягче, чем дома. Он заявил, что только старик может иметь такое циничное мировоззрение, как у меня, и я буквально ненавидел заниматься у него.
        Вплоть до последней недели курса, конечно же, когда его совет навсегда изменил мою жизнь.
        Тогда я понял, что, несмотря на доставшиеся в наследство деньги Мареков и семейные чаяния, мой отец поступил правильно, посвятив свою жизнь науке. Он понимал, что к чему.
        Я снова сдвинул темные очки на переносицу.
        - В конце дня будет видно.
        - Да, в конце концов все дни становятся друг на друга похожи,  - согласился отец с улыбкой в голосе.  - И судя по этой седине,  - он взъерошил мои волосы,  - я бы сказал, что время движется быстрее, чем ты.
        - Отцепись!  - проворчал я, приглаживая волосы обратно.  - Мои волосы такие же черные, какими были твои тридцать лет назад.
        Отец фыркнул, скрестив руки на груди, я сделал то же самое, и мы стали наблюдать, как Кристиан носится туда-сюда по полю. Мельком оглядевшись по сторонам, я наконец заметил Истон у небольшого торгового киоска. Она наполняла ведерки попкорном. Я задержал на ней взгляд, испытывая непреодолимое искушение при виде сияющей улыбки, с которой она обменивала еду на наличные, и прикусил губу, чтобы подавить желание, разгоревшееся в жилах.
        Истон выглядела великолепно. Ее обтягивающие коричневые брюки подчеркивали фигуру, но выглядели подобающе, а не вызывающе. Она надела белую блузку с длинными рукавами, застегнув ее до самого горла, а волнистые каштановые волосы собрала сзади в конский хвост. Мне нравились ее наряды учительницы. Они создавали ложное впечатление невинности и чистоты, словно это не ее губы обхватывали мой член, когда два дня назад я позвонил ей в полночь и сказал, чтобы она открыла мне входную дверь.
        - Я изучил твои последние достижения в «Марек Индастриз»,  - проговорил отец.  - Нанимаешь местных рабочих на Востоке с той же зарплатой, что и в Соединенных Штатах. Это позитивная перемена, Тайлер.
        - А тем временем мои конкуренты платят работникам в странах третьего мира жалкие крохи и тратят денег в три раза меньше,  - ответил я, не спуская глаз с Кристиана.
        - А сколько денег нужно для счастья?
        Я взглянул на Истон, которая, уперев руки в бока, улыбалась и болтала с мисс Мейер.
        - Всегда есть к чему стремиться,  - вполголоса сказал я.  - Всегда есть чего хотеть. Денег всегда не хватает.
        - И эта погоня уведет тебя от всего, что действительно имеет значение,  - возразил отец.
        Он всегда учил меня и никогда не довольствовался просто ролью отца. Я снова повернулся лицом к полю, едва ли замечая там Кристиана, пока собирался с силами.
        - Ты все еще сражаешься в этой битве,  - продолжил он.  - Твоя совесть знает, что правильно, Тайлер, но эго все время подталкивает тебя вперед. Главное - не скорость. Все дело в направлении движения. Определи уже свои цели.
        - Мне нужно все.  - Я обернулся и дерзко ухмыльнулся отцу.  - Таковы мои цели.
        - Но важно не просто получить все, что хочешь.  - Он покачал головой.  - Важно желать то, что получаешь. Сделало ли это в итоге тебя счастливее? Стоило ли оно того? У тебя есть процветающая корпорация, в которой работают тысячи людей по всему миру, есть здоровый сын, но по какой-то причине ты не испытываешь удовлетворения.
        Я стиснул зубы. Кристиан забил гол, но его не засчитали, и я не стал хлопать.
        Почему все вокруг вечно мной недовольны?
        Я обзавелся недвижимостью и связями, имел дело с банками и тысячами рабочих по всему миру и чертовски хорошо справлялся с этим. И занять пост в сенате я стремился с благородными намерениями, а не ради какой-то схемы для отмывания денег. Я делал все, что мог. Я справлялся со всем в меру своих возможностей. Мне просто хотелось большего. И я не собирался оправдывать ничьих ожиданий, кроме своих собственных.
        - Я просто …  - Я умолк, подбирая нужные слова.  - После стольких лет я все еще чувствую себя так, словно… словно ничего не доказал. Словно мне все еще двадцать два года.
        Отец любит меня, и я всегда это знал. Но, наверное, повзрослев, я возненавидел в нем учителя. Того, кто никогда не говорил мне «молодец» или «все в порядке: ты сделал все, что мог». Нет, учитель всегда ожидал большего, и после многих лет, когда я сдавался и старался не выделяться, потому что боялся разочаровать его, он в итоге отчитал меня перед всем классом, когда его назначили в качестве моего профессора на последнем курсе колледжа. Он надрал мне зад и заявил, что успех не дается просто так, его надо заслужить. Победитель сражается за него, а я - неудачник.
        - Я знаю, что могу лучше,  - сказал я внезапно охрипшим голосом и ощутил его руку на своем плече.
        - Именно поэтому я проголосую за тебя, если ты когда-нибудь пройдешь в сенат.
        Он собирался вернуться к друзьям, но затем вдруг заговорил снова.
        - Тайлер, постарайся запомнить одну вещь,  - настойчиво проговорил он, пока я стоял к нему спиной и слушал.  - Можно сделать пару дел и добиться успеха. Или же можно попытаться сделать пятнадцать дел и провалить их все. Определи уже свои цели. Что именно ты делаешь? И для чего ты это делаешь?
        И он ушел, оставив меня размышлять.
        Он был прав. Я всегда знал, что чем-то придется пожертвовать, и в конечном итоге отказался от того, чего очень хотел, чтобы в остальном добиться успеха. Мне не хватало часов в сутках, чтобы осуществить все свои планы.
        И меня окружало слишком много людей со своими собственными ожиданиями.
        Я хотел, чтобы «Марек Индастриз» росла, потому что эта компания была моим детищем. Я гордился проделанной работой и видел, каких результатов мы добились, открывая представительства по всему миру и нанимая столько людей.
        Я хотел занять место в сенате штата Вашингтон, округ Колумбия, потому что слишком много видел, чтобы доверять кому-либо, кроме себя. Я не мог смотреть новости или читать газету, не думая о том, что сделал бы по-другому.
        Я хотел, чтобы сын улыбался мне и шутил со мной. Хотел рассказывать ему истории о своем детстве, чтобы мы вместе смотрели футбол, хотел научить его чему-то. Я полюбил его с первого взгляда и отчаянно хотел, чтобы он не винил себя в принятых мной решениях. Я принял их сам и теперь сожалел.
        И я хотел Истон.
        Я хотел смотреть, как она стоит в красивом платье в другом конце переполненного зала, и знать, что ее одежда будет лежать на полу моей спальни позже этим же вечером.
        Кое в чем из перечисленного я нуждался больше, чем в остальном, но не хотел отказываться ни от одного пункта плана.
        - Мисс Брэдбери!  - крикнул кто-то позади меня.  - Пожалуйста, присаживайтесь.
        Продолжая стоять со скрещенными на груди руками, я перевел взгляд и увидел, что Истон протягивает упаковку с бутылками воды одному из помощников тренера. Она развернулась на месте, бросив на меня быстрый взгляд, а затем обратилась к маленькой компании, где сидел мой отец.
        - О, нет, спасибо,  - поблагодарила она директора Шоу.  - Я просто делаю обход. Помогаю…
        Она стояла довольно далеко от меня, но мне казалось, что гораздо ближе. Я чувствовал ее жар, и все мое тело гудело от осознания ее присутствия. Истон снова посмотрела на меня и вежливо кивнула.
        - Мистер Марек,  - поздоровалась она.
        Я кивнул ей, краем глаза заметив, как Шоу поднялся со стула.
        - Мисс Брэдбери добилась замечательных успехов на своих уроках,  - сообщил он всем.  - Сначала мы все очень сомневались, но это работает феноменально. Мистер Марек,  - позвал он меня,  - Кристиан, кажется, хорошо справляется. Вы должны быть довольны.
        Я повернул голову, глядя на Истон сквозь солнцезащитные очки, но разговаривая с Шоу.
        - Да, я очень ею доволен.  - Я постарался не выдать своей ухмылки.  - Она уделяет большое внимание практическим занятиям.
        Глаза Истон слегка расширились, и она посмотрела на Шоу с взволнованным и в то же время разъяренным выражением на лице. Я фыркнул и снова сосредоточился на футбольном матче, изогнув губы в улыбке. Но Истон не дала мне в полной мере насладиться победой и спустила с небес на землю ответным ударом.
        - А мистер Марек любезно принял приглашение выступить в День карьеры,  - объявила она непривычно бодрым тоном, а затем сказала Шоу:  - Хотя, возможно, мне пришлось хорошенько попотеть, чтобы уговорить его.
        Какого хрена?!
        - Ну,  - засмеялся директор,  - все мы тут умоляем, одалживаемся и подкупаем. Истон быстро ориентируется в ситуации.
        Да уж, не то слово. День карьеры?!
        - Мисс Брэдбери,  - вмешался я,  - могу ли я поговорить с вами о проектной работе Кристиана?
        Со слабой улыбкой, говорящей о том, что Истон чувствует свое превосходство, она кивнула, и я двинулся вдоль поля в ее сопровождении. Остановившись на таком расстоянии, чтобы нас никто не услышал, я повернулся лицом к игрокам на поле.
        - Я говорил серьезно,  - негромко произнес я.  - Я очень доволен тобой, понимаешь? Особенно если вспомнить, от чего я проснулся прошлой ночью.
        Истон резко втянула носом воздух и закусила большой палец. Она пыталась скрыть улыбку, и это одновременно покоряло и раздражало меня. Оказалось, что необходимость скрывать отношения возбуждает и становится отличной прелюдией для секса. Мы вели две разные жизни одновременно, поэтому все между нами постоянно было новым и непредсказуемым. И все же мне хотелось в наших отношениях той свободы, которую мы не могли позволить себе на публике. Я хотел видеть, как Истон улыбается мне, и иметь возможность к ней прикасаться. Но я не мог, и это меня все больше раздражало.
        - Я хочу сделать это с тобой снова,  - тихо и с придыханием проговорила Истон, сводя меня с ума.
        - Правда?  - подыграл я, вспоминая, как проснулся от того, что она взяла мой член в рот.
        - Да,  - ответила она, понизив голос до еле слышного шепота.  - Я думала об этом весь день.
        И я бросил на нее взгляд, заметив, как стыдливый румянец залил щеки Истон, пока она не спускала глаз с игроков на поле и покусывала ноготь.
        Проклятье! Я моргнул, сообразив, что не знаю, когда увижу ее снова. А она нужна мне как можно скорее.
        - Молодцы!  - внезапно закричала Истон и захлопала в ладоши, и я переключил внимание на Кристиана и его товарищей по команде, празднующих на поле победу.
        С разочарованным вздохом я тоже зааплодировал, ощущая себя еще большим мудаком, потому что все пропустил. Можно сделать пару дел и добиться успеха. Или же можно попытаться сделать пятнадцать дел и провалить их все. Черные волосы моего сына лоснились от пота, и я улыбнулся, увидев, как он наслаждается победой вместе со своими друзьями.
        - Мистер Марек, можно вас сфотографировать?  - спросила некая женщина, держа в руках какую-то высокотехнологичную цифровую камеру.
        Я кивнул, но Истон, поправляя свой конский хвост и пытаясь выглядеть непринужденно, вышла из кадра прежде, чем фотограф сделала снимок. Женщина с вежливой улыбкой пожала плечами и ушла. Я прищурился, изучая Истон.
        - Это просто дружеский снимок для школьной газеты,  - заверил я ее, приметив логотип школы на толстовке женщины.  - Нет ничего скандального в том, что учитель разговаривает с родителем ученика, Истон.
        Она не встретилась со мной взглядом и ничего не ответила, и, прежде чем я успел поинтересоваться, в чем дело, она широко улыбнулась, заметив, что к нам направляется Кристиан.
        - Молодец!  - воскликнула она.  - Ты играл потрясающе.
        - Да, ты отлично справился,  - сказал я сыну, но его улыбка померкла, когда он перевел взгляд на меня.
        - А ты вообще хоть что-то видел?  - огрызнулся Кристиан.
        Я опустил глаза, порадовавшись, что они скрыты за очками. Мне казалось, что Кристиан не заметил моего присутствия, так как я опоздал. Но он разглядел меня среди зрителей и понял, что я в очередной раз витаю мыслями где-то далеко. Сделав глубокий вдох, я вздернул подбородок.
        - Я подумал, что мы могли бы сходить в «Сукре» и перекусить,  - предложил я.  - Отметим твою победу.
        - Я собираюсь потусоваться с друзьями,  - покачал головой сын, отмахиваясь от меня.
        - Твои друзья могут подождать час,  - возразил я.  - Возможно, тебе будет не так скучно, если с нами пойдет мисс Брэдбери?
        Нет смысла баловать его мягким подходом. Мой сын не идиот, и я не собирался обращаться с ним, как с идиотом.
        - Спасибо, но мне нужно домой,  - вмешалась Истон.
        - Кристиан?  - потребовал я ответа у сына, пропустив мимо ушей ее возражения.
        Тот перевел взгляд с учительницы на меня, словно обдумывая сказанное.
        - Я могу сесть за руль?  - спросил он.
        Его дерзость мне даже понравилась и вызвала ухмылку. Я помедлил с ответом, и тут Истон не выдержала.
        - Нет, он не умеет водить машину,  - ответила она за меня.  - Тай…  - Она замолчала и поправила себя:  - Мистер Марек, у него нет разрешения на вождение.
        Я посмотрел на Кристиана.
        - Ты когда-нибудь раньше водил машину?
        - Да, но не в черте города.
        Я кивнул, уступая. Кристиан повернулся и зашагал к стоянке, и я последовал за ним, оглянувшись на озадаченную Истон.
        - Садись в машину,  - приказал я.  - И даже не думай отказываться.
        - Нет, подожди!  - выпалила Истон.  - Светофор.
        - Черт,  - выругался Кристиан, и я бросил на него свирепый взгляд.
        Я сам любил выражаться и не возражал, что сын иногда провоцирует меня, но не хотел, чтобы он пользовался этим преимуществом. Четырнадцатилетние дети не должны ругаться, особенно в присутствии своих родителей.
        Кристиан остановился на красный свет, как настоящий профессионал, но уже через секунду начал движение, решив, что это просто стоп-сигнал.
        - Это сбивает с толку!  - рявкнул он.  - Здесь так много стоп-сигналов, что я теряюсь, когда вместо них включается светофор.
        - И половина улиц с односторонним движением,  - добавила Истон с заднего сиденья.
        - А если попадешь в выбоину,  - подключился я,  - можешь угробить машину. Мою машину,  - подчеркнул я, бросив на сына предупреждающий взгляд.  - Так что будь осторожен.
        После того как Патрик бросил ключи Кристиану, мы предложили отвезти его домой переночевать, но он ответил, что лучше поедет на трамвае, так что мы отправились в путь втроем. Сын сел за руль, я - рядом с ним на пассажирское сиденье, а Истон устроилась сзади Кристиана. Чтобы увидеть ее, мне достаточно было посмотреть налево.
        - Столько проблем с дорогами.  - Она покачала головой.  - Вряд ли вы планировали решать их в своей предвыборной программе.
        - Нет, но я могу связаться с мэром,  - ответил я, повернувшись к ней и положив локоть на спинку сиденья.
        Светофор переключился, и Кристиан поехал вперед, легко курсируя по улицам, но все же слегка нервничая. Я подозревал, что он ездил на машинах с полным приводом за чертой города, но никогда не водил большой внедорожник по оживленным городским улицам. К счастью, мы свернули с главных улиц и теперь ехали по более тихим, менее населенным кварталам.
        Я оглянулся на Истон, заметив, что она тоже смотрит на дорогу. Мы оба, вероятно, заставляли Кристиана нервничать еще больше, но Истон была права. Ему всего четырнадцать, и если он попадет в беду, то может наконец-то обнаружить, что быть сыном Тайлера Марека в чем-то даже выгодно.
        - Здесь негде припарковаться.  - Кристиан нахмурился, оглядывая пространство перед кондитерской.
        - Вон там.  - Истон указала направо, место для парковки находилось совсем рядом.
        Кристиан резко повернул руль вправо и скользнул на место между двумя машинами. Ему почти удалось припарковаться ровно, но задняя часть автомобиля выпирала из ряда. Его попытки вызвали у меня улыбку, и я поспешно отвернулся. Это большая машина. В таком тесном пространстве ее нужно парковать задним ходом.
        - Черт,  - снова выругался Кристиан.  - Это просто смешно.
        Я покачал головой.
        - Прежде всего, прекрати выражаться,  - приказал я.  - А во-вторых, ты прожил здесь всю свою жизнь. Разве ты никогда не обращал внимания, как твоя мать водит машину, или ты был слишком занят играми в телефоне?
        - А что вы сами делаете, пока Патрик возит вас по городу?  - выпалила Истон.
        Кристиан рассмеялся, и я раздраженно поджал губы.
        - Эй, откуда вы знаете имя нашего шофера?  - спросил вдруг Кристиан и посмотрел на Истон через зеркало заднего вида.
        Я переглянулся с Истон, которая осознала свою ошибку. Но она лишь отмахнулась и сменила тему разговора. Выглянув в заднее окно и увидев проезжающую мимо машину, она проинструктировала Кристиана:
        - Так, выезжай обратно и остановись прямо рядом с машиной впереди.
        Кристиан с озабоченным видом вцепился в руль, но последовал ее указаниям. Дав задний ход, он выехал и поравнялся с соседней машиной.
        - Ладно…  - начала Истон, но Кристиан перебил ее.
        - Но я же нахожусь на полосе движения,  - запротестовал он.  - Позади меня ждут люди.
        - Подождут,  - терпеливо успокоила его она.
        С ним Истон общалась совсем иначе, чем со мной. Не то чтобы нам не удавалось найти общий язык, но со мной она практически всегда выходила из себя. С Кристианом же оставалась сдержанной и расслабленной, успокаивала его, останавливала и поправляла без резкости в голосе. Ей нравилось с ним общаться, и она легко вошла в свою роль. Я мысленно улыбнулся. Забавно, что мне нравилось, как спокойно Истон ведет себя с моим сыном, и в то же время я надеялся, что она никогда не будет такой со мной.
        - Готово.  - Кристиан припарковал машину и расплылся в широкой улыбке.
        Я бросил на Истон благодарный взгляд и повернулся к сыну.
        - Молодец.
        Кристиан заглушил мотор и вынул ключи из замка зажигания.
        - Спасибо,  - тихо сказал он, протягивая мне ключи.
        На меня сын не смотрел, но это было только начало.
        В кондитерской мы выбрали миндальное печенье и домашний зефир и устроились за небольшим столиком, откуда можно было прекрасно видеть всех входящих и выходящих из уютного помещения посетителей. Истон ковыряла свое мороженое, а я ослабил галстук, попивая кофе.
        - Сегодня мне пришло электронное письмо от твоей мамы,  - обратилась Истон к Кристиану, и я прищурился, услышав, что они переписываются.
        Я не знал, почему мне это не пришло в голову раньше. Естественно, Бринн поддерживает контакт со всеми учителями Кристиана, чтобы быть в курсе его успехов. Наверное, я посчитал, что Кристиан обсуждает с ней учебу во время их еженедельных бесед по видеосвязи.
        - Она в восторге от твоих успехов,  - продолжила Истон.  - Мы подумали, что ты, возможно, захочешь выбрать историю в качестве профильного предмета.
        Профильного предмета?!
        - Правда?  - Кристиан нахмурился, обдумывая варианты.
        - Что-то типа занятий с углубленным изучением?  - уточнил я.
        - Да,  - кивнула Истон.  - Их станет вести другой учитель, и требования к знаниям ужесточатся, но я думаю, Кристиану понравится.
        - Мне и ваши занятия нравятся,  - возразил Кристиан, и Истон рассмеялась.
        - Ну…  - задумчиво протянула она.  - Интереснее заниматься со сверстниками твоего уровня. В Брэддок Отенберри много сильных учеников, но всегда найдется кто-то, кому полезно окунуться в конкурентную среду.
        Почему я ничего об этом не знал? Я просматривал его страницы во всех социальных сетях и читал электронные письма от всех его учителей. Может быть, я и опоздал на футбольный матч сына, но в остальном старался ничего не упустить. И с Истон мы регулярно виделись. У нее была возможность рассказать мне об этом.
        - Спасибо,  - покачал головой Кристиан.  - Но мне нравится учиться вместе с друзьями, и мне нравятся ваши занятия. Работа на уроках всегда проходит весело.
        Истон попыталась скрыть улыбку, но я видел, что она польщена. И мне тоже не очень-то хотелось, чтобы Кристиан учился у кого-то другого. Конечно, если бы Истон перестала считаться учительницей моего сына, наши отношения не представляли бы такой проблемы, но я не собирался ради своих желаний отказываться от хорошего преподавателя, приносящего пользу Кристиану. Я готов пожертвовать многим. Но только не сыном.
        - Можно просто сдать тест,  - предложила Истон.  - Чтобы оценить твои знания на случай, если вдруг передумаешь.
        - Моя мама этого хочет?  - спросил он.
        Истон на мгновение встретилась со мной взглядом, и я догадался, что ей неловко говорить о матери Кристиана, словно мое мнение не имеет значения. Но я полагал, что Кристиан имеет полное право доверять мнению своей матери больше, чем моему.
        - Твоя мама хочет, чтобы ты полностью раскрыл свой потенциал,  - ответила она.
        Кристиан некоторое время сидел молча, глядя на стол и жуя миндальное печенье, а затем перевел на меня задумчивый взгляд.
        - А что ты по этому поводу думаешь?
        Мои брови взлетели вверх, и я открыл рот, но не мог вымолвить ни слова. Кристиан только что поинтересовался моим мнением. Я напряг извилины, пытаясь понять, что сын хочет от меня услышать. Или, возможно, что на моем месте ответил бы мой отец.
        Такую возможность нельзя было упускать, и я сомневался, какой ответ выбрать, потому что, честно говоря, не испытывал особой тяги переводить сына в класс углубленного изучения. У него будет блестящее будущее вне зависимости от выбранных предметов. Мне лишь хотелось показать Кристиану, что он свободен в своем выборе и в любом случае может рассчитывать на мою поддержку.
        - Я думаю, что ты должен поступить так, как хочешь сам,  - уверенно произнес я, глядя в глаза сыну.  - Только помни, что ответственность за принятое решение ложится на тебя, поэтому хорошенько все обдумай.
        И это было все, чему я хотел научить сына. Неправильные решения принимаются либо необдуманно, либо из неверных побуждений. Если Кристиан не допустит подобных ошибок, то будет чувствовать себя уверенно в своем выборе.
        Мой сын глубоко вздохнул и посмотрел на свою учительницу.
        - Я пройду тест,  - сказал он ей.  - Просто чтобы оценить знания.
        - Сегодня ты добился больших успехов,  - сказал я Кристиану, вынимая из холодильника пару бутылок энергетического напитка и бросая ему одну.
        Вечером мы вернулись обратно в школу, и Истон благополучно села в свою машину и уехала. Мне очень хотелось подвезти ее прямо домой, но это было невозможно.
        - Не хочешь завтра снова попрактиковаться?  - уточнил я.  - Я имею в виду вождение.
        Кристиан закрутил крышку на бутылке и повернулся, направляясь к выходу из кухни.
        - Я буду занят.
        Вот дерьмо.
        Он снова отдалялся от меня.
        - Сегодня ты ненадолго забыл, что ненавидишь меня,  - напомнил я ему, огибая кухонный островок.
        Кристиан остановился и обернулся, в его взгляде сквозила неуверенность, словно он заставлял себя оставаться сердитым, потому что его гордость не позволяла ему простить меня.
        - Пойдем,  - позвал я сына, проходя мимо него по коридору.
        Я толкнул дверь в кабинет, услышал, как Кристиан неохотно бредет следом, и направился прямо к стойке, из которой вынул два кия. Сын задержался в дверях, нерешительно продвигаясь вперед и осматривая просторное помещение, оформленное в темных тонах. Когда Кристиан ко мне переехал, я сразу предупредил его, что это - единственное место, куда ему вход закрыт. Две смежные комнаты, мой кабинет и бильярдная, отлично подходили для развлечений и болтовни с гостями за коньяком и сигарами, но я редко пользовался ими, так как почти никогда не приглашал людей к себе домой; торжественный обед в минувшее воскресенье состоялся впервые с прошлого года.
        Я выложил шары, а затем взял бильярдные кии и передал один Кристиану, который принял кий с раздраженным видом.
        - Это глупо,  - проворчал он.
        - Это то, что я умею,  - признался я.  - Мой отец всегда разговаривал со мной за бильярдным столом.
        Мужчины и женщины такие разные. Перед смертью моя мать пыталась усадить меня, пятнадцатилетнего, рядом с собой и поговорить о своей болезни. О том, что ей не становится лучше и скоро она покинет этот мир. Мама все время хотела, чтобы я как-то отреагировал, сказал что-нибудь или поделился своими чувствами, попросил ее помочь, а я лишь не находил себе места, словно стены вокруг меня смыкались.
        Тогда отец повел меня в свой кабинет, и мы стали играть в бильярд. Через некоторое время мы начали разговаривать, и к концу вечера я выплеснул все, что накопилось внутри. Гнев и печаль… признание в том, что я не хочу, чтобы мама умирала, и что очень сильно люблю ее.
        В этом отношении я хорошо знал своего сына. Так же, как и мне, ему сложно было сесть и поделиться своими мыслями и чувствами с кем-то. Ему тоже требовалось двигаться и что-то делать. Нам нужно было чем-то заняться вместе, и чтобы никто не заставлял нас разговаривать. В конце концов беседа сложится сама собой.
        Я начал игру, сделал первый удар - загнал четырнадцатый шар в угловую лузу, но двенадцатый прошел мимо. Кристиан забил сначала номер один, а затем шестерку. Я был приятно удивлен и испытал облегчение. Сейчас ему не пришлись бы по душе мои попытки научить его играть, поэтому хорошо, что он уже все умеет. Обойдя вокруг стола, Кристиан забил четверку, но промахнулся мимо двойки. Мы играли по очереди, и он выиграл первую партию. В ответ на мой вопрос, не хочет ли Кристиан сыграть еще разок, сын просто кивнул и молча стоял рядом, пока я снова выкладывал шары.
        - Я знаю, почему ты злишься на меня,  - заговорил я после того, как он сделал первый удар.
        - Ничего ты не знаешь,  - огрызнулся Кристиан, ударил еще раз и промахнулся. А потом, выпрямившись, сердито посмотрел на меня.  - А почему ты вдруг об этом забеспокоился?
        Я наклонился к столу, целясь в девятку.
        - Я всегда об этом беспокоился.
        - У тебя дерьмово получается это показывать.
        Я загнал шар в лузу и обошел стол, чтобы прицелиться в одиннадцатый номер.
        - Ты прав.
        Я старался поддерживать сына и желал ему добра, но в конечном счете он был прав. Я не мог с этим спорить, да и не хотел.
        Настала очередь Кристиана делать удар, но он не сдвинулся с места.
        - Знаешь, сегодня было довольно весело. Мы могли бы проводить так все время. Почему тебя никогда не было рядом?
        Я заставил себя взглянуть ему в глаза.
        - Я был глупым ребенком, Кристиан. Не желал заботиться ни о ком, кроме себя самого. А потом, позже, не хотел потерпеть неудачу, поэтому даже не пытался.
        - И все же ты потерпел неудачу.
        - Нет. Я просто еще не все исправил,  - ответил я, и легкая улыбка заиграла на моих губах.
        Кристиан закатил глаза, но все же не ушел.
        Я хотел стать примером для сына. Хотел показать ему, что ошибки можно совершать, но и исправлять их тоже можно. Я никогда больше не буду избегать его взгляда и никогда не позволю ему думать, что он никому не нужен.
        - Я не прошу тебя простить меня или вести себя так, словно последних четырнадцати лет не было,  - обратился я к сыну.
        - Тогда чего же ты хочешь?  - пригвоздил он меня к месту суровым взглядом.
        На мгновение я уставился перед собой широко распахнутыми глазами и не знал, что ответить. Я точно знал, чего хочу, но боялся, что настанет день, когда мне придется признать, что получить все и сразу не выйдет. Но сын был для меня важнее всего. И мне всегда следовало считать его таким. Важнее чего-либо или кого-либо.
        Пусть Кристиан не хочет видеть меня своим отцом, пусть он никогда не простит меня, но то, что происходит между нами прямо здесь, прямо сейчас, я обязан сохранить.
        Я посмотрел на сына и мягко произнес:
        - Я хочу поиграть в бильярд.
        19
        Истон
        Патрик придержал для меня дверцу «Рендж Ровера», и я забралась внутрь, поправляя короткое платье, которое Тайлер прислал мне сегодня утром, но тут же резко выскочила.
        - Подождите, пожалуйста.
        Взлетела по лестнице в свою квартиру и повернула дверную ручку, чтобы проверить, закрыт ли замок. Вставив каждый из ключей в три отдельных запора, я дважды проверила, все ли они заперты.
        Вчера, вернувшись из школы, я обнаружила, что окно наверху открыто, и весь день бегала по дому, делая субботнюю уборку и проверяя комнаты по два-три раза, чтобы убедиться, что все находится на своих местах. Подушки лежат по две в углу дивана, содержимое шкафчика разложено в алфавитном порядке, шнурки аккуратно заправлены в теннисные туфли.
        Может быть, я сама оставила окно открытым. Мы с Тайлером и Кристианом прекрасно провели вечер в «Сукре», после чего я вернулась домой. Наверное, тогда окно и открыла.
        Но нет, я бы не оставила его открытым на ночь.
        Я забралась обратно в машину, Патрик закрыл за мной дверь. Я потерла рукой грудь над сердцем и сделала несколько глубоких вдохов. Все дело в том, что я потеряла осторожность. Мои мысли либо заняты уроками и работой, либо поглощены Тайлером. Приходящими от него игривыми сообщениями или взглядами, которые он бросал на меня, забирая Кристиана из школы… я постоянно витала в облаках и вполне могла оставить окно и шкафы открытыми.
        Но что-то все равно не сходилось. Класть вещи на свои места, перед уходом напоследок оглядеть комнату, чтобы убедиться, что все в порядке,  - эти привычки были моей второй натурой. Я выполняла эти действия машинально.
        Может быть, кто-то побывал в моем доме?
        Страх охватил меня, когда я вспомнила такой же случай в прошлом.
        Но это невозможно.
        Я заставила себя откинуться на спинку сиденья и пригладила рукой платье, стараясь усилием воли прогнать с лица тревожное выражение.
        Нет. Все прекрасно.
        Я оглядела платье, обтягивающее бедра, сосредоточившись на том, как хорошо оно на мне сидит, и попыталась помечтать о предстоящем вечере. Я нечасто наряжалась для выхода, а этот наряд смотрелся на мне как вторая кожа. Я была удивлена, что Тайлер угадал мой размер одежды.
        Но, конечно же, он знал мое тело.
        Сегодня утром Патрик привез коробку с платьем и записку, в которой говорилось, что водитель заедет за мной в десять. Я разозлилась. Во-первых, Тайлер не приглашал, а приказывал. А во-вторых, он решил за меня, что я надену.
        Платье было черным, с длинными рукавами, короткое и обтягивающее. По горловине и на лямках, идущих вертикально вниз по моей обнаженной спине, его украшала позолота. Я собрала волосы в сексуальный пучок, и хотя платье было вызывающим, оно не казалось безвкусным. Догадавшись, что мы куда-то пойдем, я сдалась и приняла подарок, сказав Патрику, что увижусь с ним в десять. У меня оставалось достаточно времени, чтобы закончить уборку, сходить за покупками и позаниматься спортом.
        Я положила клатч на колени и посмотрела на водителя, который двинулся к Французскому кварталу.
        - Куда мы едем?  - спросила я, понимая, что Тайлер не заставил бы меня наряжаться, чтобы приехать к нему домой.
        - В «Вуаль»,  - ответил водитель через плечо.
        «Вуаль»?
        Я слышала о таком заведении, но это был самый элитный клуб из всех возможных. Тайлер ведет меня в ночной клуб?
        Я сдержала улыбку, с трудом представляя себе это. Не то чтобы Тайлер обычно казался занудой, но… ладно, именно таким он и казался.
        Но и это мне в нем нравилось. Я не могла утверждать, что хорошо его знаю, но могла предположить, что он предпочел бы заняться чем угодно другим, лишь бы не проводить время в клубе. Существовало лишь одно место, где он позволял себе расслабиться, и обычно там мы с ним оставались наедине.
        - Тайлер будет ждать меня там?  - поинтересовалась я.
        Со своего места я видела только одну половину лица Патрика. Он заговорил, не отрывая взгляда от дороги:
        - Он застрял на совещании с зарубежными представительствами, но это ненадолго. Попросил, чтобы я провел вас внутрь и оставался рядом, пока он не приедет.
        - В этом нет необходимости,  - заверила я его.  - Я сама могу о себе позаботиться.
        - Простите, мисс.  - Я слышала улыбку в его голосе.  - Таков приказ.
        Я не стала возражать, откинулась на спинку сиденья и уставилась в окно. Тайлера бы не убедили мои уверения в том, что я не нуждаюсь в защите, потому что изучала приемы карате по видеороликам на YouTube. Ну, естественно.
        После того как Патрик проехал через Французский квартал, постоянно пропуская пешеходов и туристов, мы остановились на Тулуз-стрит перед большим черным зданием с широкими окнами на втором и третьем этажах. Они сияли неоновым синим и розовым светом, и я заметила едва различимую вывеску с надписью «Вуаль» на фасаде здания рядом с дверью. Ее выгравировали на черной табличке, а затем вмонтировали в черный кирпич, и название совсем не бросалось в глаза. Что, видимо, объясняло его суть.
        Я знала, что вход в клуб разрешен только его членам, но, очевидно, Тайлер мог приглашать гостей. Патрик передал ключи парковщику и обошел машину, чтобы открыть мне дверь. Я приняла его руку, вышла и сунула клатч под мышку. Швейцар открыл дверь, и Патрик пропустил меня вперед. В сопровождении водителя я вошла в таинственную темноту и медленно двинулась вперед, оглядываясь по сторонам, потому что кто знает, когда еще мне удастся побывать в закрытом клубе.
        Я словно очутилась в другом мире.
        Конечно, все в Новом Орлеане было старинным, вековым, ветхим и разрушенным, но стоило мне войти в эти двери, как я ощутила себя так, словно покинула привычный город и вошла в какой-то тайный мир, скрытый прямо у нас под носом. Не то чтобы мне не нравилось то, что создавало атмосферу города, но я была приятно удивлена, обнаружив что-то настолько непривычное и новое.
        В помещении, куда мы вошли, царил полумрак, но не полная темнота, и, идя по мраморному полу, я вдруг поняла, почему Тайлер купил мне это платье. С учетом того, как все здесь выглядели, я определенно вписалась в окружение. Мужчины были одеты в элегантные темные костюмы, некоторые - при галстуках, а некоторые - без них, а на женщинах красовались обтягивающие платья, демонстрирующие фигуры, для поддержания которых дамы, вероятно, занимались на велотренажерах по три раза в неделю. Мне не нравилась мысль, что Тайлер одел меня им под стать, но, скорее всего, он просто учел дресс-код клуба.
        Длинный бар белой волной изгибался вдоль стены, а сами стены были мечтой архитектора. Образуя куб с вогнутыми сторонами, они создавали впечатление погружения не только в другой мир, но и в другое время. Интерьер был изящным и, самое главное, дорогим на вид. Массивные овальные колонны чуть более метра шириной, расположенные в центре зала, были сделаны из стекла и наполнены водой, которая сияла пурпуром благодаря подсветке.
        Я села за барную стойку и похлопала по сиденью рядом с собой, приглашая Патрика присоединиться. Тот все время держался молчаливо, и мне было неловко, когда он стоял позади меня, как телохранитель. Я заказала джин с тоником, а Патрик ограничился кока-колой и настоял на том, чтобы заплатить и за меня тоже.
        - Почему Тайлер нанял вас?  - спросила я, поигрывая соломинкой в бокале.  - Он действительно не мог обойтись без водителя?
        Тайлер был очень самодостаточен, и я гадала, зачем ему понадобилось ездить повсюду с личным шофером.
        - Он говорит, что это экономит время.  - Патрик сделал глоток, и его кадык подпрыгнул.  - Он может работать в машине, пока я сижу за рулем.
        Я изогнула губы в улыбке, подумав, что для Тайлера это вполне логично.
        - Как вы считаете, из него получится хороший сенатор?  - решилась я коснуться этой темы, понизив голос настолько, насколько это было возможно с учетом музыки, грохочущей из динамиков.
        - Конечно,  - не раздумывая, ответил Патрик и пригладил светлые волосы на макушке, сохраняя уверенное выражение лица.
        - Он вам заплатил, чтобы вы так отвечали?  - поддразнила я и тут же пожалела о своих словах.
        Отпивая из стакана, Патрик прищурился и наклонил голову, чтобы посмотреть на меня. Он знал Тайлера. Возможно, даже лучше, чем я. Лояльность Патрика не позволяла ему предать своего работодателя, даже если тот платил за уместные ответы. Между нами повисло молчание, и я собиралась уже извиниться, но тут он заговорил.
        - Я работаю на него уже более пяти лет,  - признался Патрик, не сводя с меня своих карих глаз, а затем задал риторический вопрос:  - Знаете, сколько раз он звонил, заключал сделки и разговаривал с людьми во время поездок, когда думал, что я его не слушаю? В том, что тебя не замечают, есть свои преимущества.  - Он скрестил руки на груди.  - Я слышал все его споры с отцом, с братом… когда те пытались сделать из него того, кем он не хочет быть.
        Он задумчиво пожевал уголок рта. Я ждала.
        - Я видел огорчение на его лице, когда он переживал из-за сына,  - продолжил водитель.  - Видел, как он увлекался женщинами, и знаю, что одна из них значит для него больше, чем все остальные.
        Он умолк, глядя на меня с явным намеком, и глубоко вздохнул.
        - Я имел честь узнать его ближе, чем кто-либо другой, и могу сказать вам, что он не играет на камеру. Да, я действительно думаю, что из него вышел бы отличный сенатор.
        - Патрик,  - прозвучал глубокий голос, и мы оба резко обернулись и увидели Тайлера, стоявшего позади нас.
        Патрик спрыгнул с барного стула и задвинул его обратно.
        - Сэр.
        Тайлер перевел взгляд с водителя на меня, а потом снова на него, и я поняла, что он слышал как минимум часть нашей беседы.
        - Спасибо.  - Он кивнул Патрику, но во взгляде и голосе сквозило недовольство.  - Обратно я сам сяду за руль, так что на сегодня вы свободны. Приятного вечера.
        И Патрик молча ушел, оставив меня в руках Тайлера. Я решила не смущаться из-за того, что засыпала водителя вопросами. В конце концов, Тайлер и сам искал обо мне сведения в сети.
        Я оглядела наряд Тайлера, удивляясь тому, что он выглядит иначе. На нем был угольно-черный костюм без галстука и черная рубашка с расстегнутым воротником. Короткие темные волосы блестели на свету, и по какой-то причине Тайлер выглядел моложе, чем обычно. Возможно, тому способствовала окружающая обстановка.
        - Ты его надела.  - Он скользнул взглядом вниз по моему телу, оценивая платье.
        Я встала, взяла клатч и бокал.
        - Похоже, ты удивлен.
        Тайлер ухмыльнулся и повел меня прочь.
        - Ты всегда меня удивляешь,  - пошутил он и положил руку мне на поясницу, направляя к лифту.
        Двери открылись, и мы вошли внутрь. Как только Тайлер нажал кнопку с цифрой три, двери закрылись, и он обнял меня за талию, притягивая ближе к себе.
        - Привет,  - прошептал Тайлер, а затем завладел моими губами, полностью лишая рассудка. Его мягкие губы были нежными, но действовали быстро и игриво. Он проник языком мне в рот, покусывая и целуя губы, а затем наклонил голову в другую сторону и продолжил целовать, стиснув обеими руками мои ягодицы. Колени у меня подогнулись, и я порадовалась, что Тайлер обнимает меня, не позволяя упасть.
        - Ты прекрасно выглядишь,  - проговорил он хриплым голосом, удерживая мой подбородок большим и указательным пальцами, поцеловал меня в последний раз, а затем отпустил, как только двери лифта открылись. Я схватила его за руку, чувствуя, как мышцы слабеют.
        Администратор клуба улыбнулся при нашем появлении.
        - Мистер Марек,  - поздоровался он, слегка склонив голову.  - Сюда, пожалуйста.
        Мужчина провел нас через просторное помещение с небольшой танцплощадкой и несколькими квадратными диванами. Посетителей здесь почти не было. Третий этаж клуба очень напоминал первый, но белый цвет в интерьере сменился черным, что придавало обстановке более темный и похожий на пещеру вид.
        Наполненные водой колонны светились пурпуром, а на черном баре стояло множество различных бутылок, ярко освещенных подсветкой, встроенной в заднюю панель. Несколько частично отгороженных кабинок выстроились по периметру комнаты, и сразу же стало ясно, что здесь собрались гости совсем из других слоев общества. Почти всех мужчин сопровождали молодые красивые женщины, и шампанское лилось рекой. Канделябры мерцали тусклым светом, и у меня возникло странное ощущение, что я нахожусь во сне.
        - Марек,  - раздался мужской голос, и мы оба остановились, обернувшись.
        Мужчина примерно одного возраста с Тайлером подошел к нему с улыбкой и пожал руку.
        - Как поживаешь? Давненько я тебя здесь не видел.
        - А как ты сам думаешь? Занят, как всегда,  - скривился Тайлер.
        Он улыбнулся мне и снова коснулся ладонью моей спины.
        - Это Истон Брэдбери,  - сказал Тайлер мужчине, и я тут же почувствовала шок от того, что он с такой легкостью представил меня.  - Истон, это Джеймс Гиллори.
        Я пожала руку мужчине и прищурилась, когда меня осенило.
        - Нефть?  - спросила я.
        Гиллори владели половиной нефтяных вышек в Мексиканском заливе. Мужчина подмигнул мне, явно не желая ни подтверждать, ни отрицать сказанного, и хлопнул Тайлера по плечу.
        - Созвонимся,  - бросил он на прощание и пошел обратно к столику, где сидели его приятели со своими спутницами.
        Тайлер подвел меня к тому месту, где остановился администратор, и пропустил в кабинку первой. Пространство по обеим сторонам отгораживали портьеры, а треугольный диван и низкий стеклянный столик не мешали вставать и передвигаться. Тайлер заказал шампанское и принял расслабленную позу, положив локти на спинку дивана.
        - Так вот куда приходят миллионеры, чтобы тайно поразвлечься?  - Я огляделась вокруг, отметив множество бутылок спиртного и хорошеньких женщин, которые, вероятно, не приходились женами своим спутникам.
        Но Тайлер смотрел на все иначе.
        - Сюда приходят мужчины и женщины, у которых вся жизнь под контролем, чтобы потерять этот контроль,  - пояснил он, обводя взглядом помещение.  - Все здесь находятся в одинаковом положении, Истон. Всем хочется время от времени расслабиться, но это сложно сделать, постоянно находясь в центре внимания.  - Тайлер пристально посмотрел мне в глаза.  - Это единственное место, где никому нет до тебя дела. Нам всем есть что терять, поэтому конфиденциальность соблюдается.
        - Надеюсь,  - поддакнула я с ухмылкой.
        Никто не знал Истон Брэдбери, школьную учительницу, поэтому я была благодарна Тайлеру за то, что он привел меня сюда. Я устала от тихих, уединенных ужинов и встреч украдкой. Было весело выйти с Тайлером в люди и посидеть на виду у всех.
        - Тебе понравилось платье?  - поинтересовался он.
        Я поставила бокал и кивнула.
        - Я удивлен, что ты не обиделась.  - Тайлер рассмеялся.  - Ты всегда прекрасно одеваешься, но здесь все немного по-другому. Да и мне хотелось снова увидеть тебя в чем-то коротком.
        Снова, ага. Каждый раз, когда я надевала короткую юбку или платье, Тайлер в итоге набрасывался на меня, чтобы заняться сексом.
        Я подалась вперед, пользуясь тем, что в этом клубе могу открыто коснуться Тайлера, скользнула рукой под его пиджак и погладила грудь.
        - Вот что я тебе скажу,  - предложила я.  - Ты можешь одевать меня по своему вкусу, если пообещаешь потом раздевать.
        Я закинула ногу на Тайлера, поцеловала его, положив ладонь на его гладко выбритую щеку, и задрожала, когда он провел рукой по моему бедру.
        - Тебе нравится танцевать?  - прошептала я ему в губы, заметив на танцполе несколько пар и одиноких женщин.
        Он провел большим пальцем по моей щеке и обхватил мое лицо ладонью.
        - Это было очень давно,  - признался Тайлер.  - Кажется, в колледже.
        - В моем возрасте ты был совсем другим, не так ли?
        Он покачал головой и с улыбкой взял шампанское, которое подал официант.
        - В твоем возрасте, да?  - повторил Тайлер.  - Ты умеешь испортить настроение.
        Я пожала плечами.
        - Просто трезво смотрю на вещи. Ты всего на десять лет моложе моего отца.
        Тайлер сверкнул глазами, и я ахнула, когда он схватил меня и посадил верхом к себе на колени.
        - Ты за это поплатишься,  - угрожающе прорычал он мне в губы, сжимая мои бедра.
        Я тихонько рассмеялась и ответила на его поцелуй.
        - Негодница,  - прошептал Тайлер, а затем страстно поцеловал меня и переплел свой язык с моим.
        Я прижалась к нему всем телом, и, хотя мне нравилось проводить с ним время, я вдруг почувствовала необходимость уйти.
        - Истон?
        Я отстранилась и вскинула взгляд, ощутив, как сердце ушло в пятки. В горле встал ком. О нет!
        - Кристен?  - Мой голос был едва слышен, и я облизнула пересохшие губы.
        Этого не может быть. Из всех мест, где можно с кем-то столкнуться… Мы столкнулись здесь?!
        - Что… что ты здесь делаешь?  - выпалила я.
        Ее брови взлетели вверх, на лице было написано удивление.
        - Кхм…  - пробормотала Кристен, явно подыскивая слова и сдерживая улыбку.  - Приехала вместе с подругой, которую пригласили на частную вечеринку.
        Я посмотрела на Тайлера и медленно соскользнула с его колен, понимая, что уже слишком поздно скрывать наши отношения.
        - Все нормально.  - Кристен кивнула и вскинула руки в успокаивающем жесте, прежде чем я успела что-то сказать.  - Я так удивлена, что ты вообще ходишь в клубы, что мне уже не важно, с кем ты здесь.
        Тайлер фыркнул, и я нахмурилась.
        Я умею веселиться, не стоит так беспокоиться.
        - Мистер Марек?  - Кристен уперла руки в бока.  - Мы с Истон идем танцевать. А вы побудьте здесь.
        Она схватила меня за руку, и я споткнулась о ноги Тайлера, пытаясь не упасть, когда Кристен вытащила меня из кабинки.
        Какого черта?!
        Я бросила обеспокоенный взгляд на Тайлера, но он только кивнул в сторону танцпола.
        - Давай. Я на тебя полюбуюсь.
        Зазвучала медленная композиция You Know You Like It, и я последовала за Кристен, ощущая, как вибрация басов отдается по полу мне в ноги. На небольшом пространстве танцевали всего шесть человек, так что нам хватало места. Я выпрямилась во весь рост, приглаживая платье на талии и бедрах, и внезапно слегка занервничала. Танцпол располагался в центре зала, так что все вокруг смотрели на нас.
        Кристен повернулась ко мне лицом, вскинула руки вверх и принялась двигать бедрами и встряхивать волосами. Я озадаченно взглянула на свои туфли на каблуках, а затем отошла в сторонку и разулась. Бросив взгляд на Тайлера, сидевшего неподалеку, я увидела, как его губы раздвинулись в улыбке, а грудь затряслась от смеха.
        Смейся, смейся, парень. Ты еще будешь мне благодарен за то, что не пришлось выносить меня отсюда со сломанной лодыжкой.
        Я начала двигаться в танце, закрыла глаза, подняла руку и вытащила шпильку из волос, позволив им упасть на спину. Медленно покачивая бедрами в такт музыке, я отдалась ей. Оглянувшись, увидела, что Джеймс Гиллори подсел к Тайлеру и завел разговор, но Тайлер то и дело поглядывал на меня, пока мы танцевали.
        - Я так и знала,  - склонилась к моему уху Кристен, перекрикивая музыку.  - Когда тем утром мистер Марек явился в твой кабинет, мои трусики буквально заполыхали от того, как он смотрел на тебя. Как давно это у вас началось?
        Я не знала, что ей ответить. Черт возьми, в этом клубе у нас с Тайлером было меньше всего шансов встретить общих знакомых!
        Кристен держалась со мной очень дружелюбно, но это не означало, что мы подруги. У меня не было причин доверять ей. На кону стояли моя работа, спокойствие Кристиана и будущее Тайлера.
        Но сам Тайлер, похоже, ничуть не волновался из-за того, что столкнулся с ней, а мне отчасти хотелось обсудить свои отношения с кем-нибудь. Я была счастлива и не могла поделиться этим ни с кем, кроме своего брата.
        Я глубоко вздохнула и призналась:
        - Пару недель назад.
        Может быть, три недели, но мне не обязательно выкладывать Кристен все до мелочей.
        Кивнув, она взяла две рюмки с каким-то коричневым напитком с подноса проходящего мимо официанта и протянула мне одну.
        - Что ж, будь осторожна,  - с непривычно серьезным видом предостерегла меня Кристен.  - Я уверена, он великолепен, но такие люди привыкли исполнять свои желания, а их желания постоянно меняются.
        Она приподняла рюмку, и я, поколебавшись мгновение, чокнулась с ней. Спиртное обожгло язык, и я вздрогнула, как от укуса. Мы вернули рюмки официанту, и тот ушел. Я догадалась, что он обходит зал, предлагая выпивку в качестве комплимента от заведения, и выдохнула, пытаясь охладить пылающий рот.
        - С чего ты решила, что это мне нужно быть с ним осторожной, а не наоборот?  - с вызовом бросила я Кристен.
        Откинув голову, она рассмеялась.
        - Вот это характер!  - похвалила она.
        Черное платье на бретельках облегало фигуру Кристен, и я проследила взглядом за ее руками, которые скользили вниз по телу. Ее рыжие волосы ниспадали волнами, и я впервые осознала, насколько она красива. Мне было неприятно признавать это, но, глядя на Кристен, я понимала, что она выглядит легкомысленной и беззаботной.
        Понравилась бы она Тайлеру? Я вдруг почувствовала себя ничтожной и задумалась, какого черта потакаю всем его желаниям. Кристен выглядит счастливой. Я вечно всем недовольна. Она кокетничает. Я сохраняю серьезный вид.
        Кристен придвинулась ближе, и я чуть было не попятилась назад, но она обняла меня за шею, притянула к себе и склонилась к уху.
        - Ну и каков он в постели?
        От этой мысли мне стало жарко, я невольно отвела взгляд и не смогла сдержать легкую ухмылку.
        - А-а, понятно,  - с пониманием проворковала она.
        Она не требовала дальнейших объяснений, но я не сомневалась, что у меня на лице все написано.
        - Ну, все, я окончательно расстроилась.  - Она надула губы.  - Ты занимаешься великолепным сексом с красивым миллионером, а я пришла сюда с подругой, которая приходится подругой какой-то неизвестной мне поп-певице.
        Я рассмеялась, и мы обе посмотрели на Тайлера, который снова закинул локти на спинку дивана и наблюдал за нами, пока Гиллори что-то ему рассказывал.
        - Не волнуйся.  - Я наклонилась к Кристен.  - Я наслаждаюсь тем, что есть, пока можно. Рано или поздно мы с ним расстанемся.
        Кристен склонила голову набок и лукаво посмотрела на меня, и я обратила внимание, как близко мы стоим друг от друга.
        - Возможно, и не расстанетесь,  - возразила она.  - Если будете подогревать интерес друг к другу.
        А потом ее руки легли мне на бедра, и я замедлила движения, мгновенно ощутив, как Тайлер пронзает мою спину жарким взглядом.
        Кристен облизнула свои накрашенные губы и выдохнула мне в лицо:
        - Давай поиграем с ним.
        Сначала я растерянно прищурилась, но быстро поняла ее идею, когда руки Кристен медленно и чувственно прошлись по моему телу. Мой пульс ускорился, и я с трудом могла дышать ровно, когда ее пальцы впились в мои бедра и притянули меня ближе, ее бедро вклинилось между моих ног, а сама Кристен продолжала медленно двигаться в такт музыке.
        Какого черта?!
        - Взгляни на него,  - шепнула она мне на ухо.
        Но было страшно. С одной стороны, мне нравилось играть в игры и заводить Тайлера, но, с другой стороны, я боялась, что эта идея ему понравится. Склонив голову набок, я украдкой взглянула на него. Гиллори ушел, все внимание Тайлера было приковано к танцполу. Мне доводилось видеть его и сердитым, и расслабленным, но, когда он посмотрел на нас таким жарким взглядом, меня охватила дрожь, и трусики стали влажными.
        Я знала этот взгляд.
        Тайлер был готов взять меня в ближайшей туалетной кабинке.
        Я продолжила двигаться, прижимаясь бедрами к Кристен и проводя руками по ее талии и бедрам. Она положила ладонь на мой затылок и прижалась лицом к моей шее. Мы потерлись друг об друга телами.
        - Даже не знаю, чего он хочет больше: продолжать смотреть или разорвать меня на части за то, что я прикоснулась к тебе,  - пошутила Кристен.
        Но я знала ответ. Тайлер хотел очень многого. Он хотел получить все. Но он никогда не умел отказываться от одного желания ради другого. Такой уж Тайлер есть, и он никогда не станет заявлять на меня права таким образом. Я и сама это понимала.
        - Как далеко ты готова зайти, чтобы это выяснить?  - поддела я Кристен.
        Она приподняла брови, всем видом показывая, что принимает вызов. Я взяла ее за руку и повела обратно к кабинке. Приблизившись к Тайлеру, я замедлила шаг и забралась коленями на диван. Тайлер с подозрением уставился на меня, и я заметила, что он старается скрыть учащенное дыхание.
        - Вам понравилось то, что вы видели, мистер Марек?  - Кристен подползла к нему по дивану.
        Глядя на меня, Тайлер провел пальцем по губам.
        - А что мне могло не понравиться?
        - Не знаю,  - ответила Кристен, остановилась и присела на пятки.  - Вы выглядели… возбужденным.
        Ее сексуальный голос был полон желания, и я вдруг засомневалась, правильно ли поступаю. Игра зашла слишком далеко. Кому-то следовало остановиться первым.
        Так ведь?
        - Конечно, я возбудился.  - Тайлер приподнял подбородок Кристен и посмотрел ей в глаза.  - Вы обе очень красивы,  - признал он.  - И, как вам известно, Истон потом поедет ко мне домой.
        - Как насчет того, чтобы мы обе поехали к вам домой?  - предложила Кристен.
        Хотелось ли мне, чтобы она это сказала? У меня застрял ком в горле.
        Тайлер не ответил, и в каком-то неосознанном порыве я склонила голову к его шее и поцеловала нежную кожу под ухом. Я услышала, как Тайлер резко втянул носом воздух, и легонько укусила его за шею.
        - Поцелуй ее,  - прошептала я.  - Пожалуйста.
        Краем глаза я заметила, как Тайлер заколебался, а потом медленно протянул руку, привлек Кристен к себе за шею, и их губы встретились. Я крепко зажмурилась и обняла Тайлера, покрывая страстными поцелуями его шею и щеку и пытаясь осознать происходящее. От звуков их поцелуев и стонов Кристен у меня кровь застыла в жилах, а сердце пронзила боль.
        «Пусть целует,  - подумала я.  - Так нужно».
        Я заставлю себя смотреть на их чертовы поцелуи и вытравлю из себя всю страсть к Тайлеру - всю к нему тягу,  - чтобы внутри ничего не осталось и уже не воскресло. Я не смогу быть с ним вместе. Навсегда - не смогу. Он сексуален и рано или поздно причинит мне боль. В конце концов мне придется его отпустить. Зачем продлевать неизбежные страдания, когда можно покончить с ними раз и навсегда, прежде чем все случится?
        Я не хочу любить Тайлера. Так нужно.
        По щеке скатилась слеза, и я быстро вытерла ее, отодвинувшись и наблюдая за ним. Не за ними двумя, а только за Тайлером.
        Целуя Кристен, он положил ладонь на мое бедро и попытался продвинуть ее дальше под мое платье, но я медленно отстранилась и больше не участвовала.
        - Продолжай,  - подбодрила его я.  - Дай мне на вас полюбоваться.
        Его язык был у нее во рту, свободной рукой Тайлер гладил грудь Кристен поверх платья, и я представила себе дальнейшее. Он отвозит ее к себе домой, стягивает верх ее платья к талии, усаживает ее на свой стол и грубо и порочно трахает. Или укладывает ее в постель. Позволяет ей оседлать себя и смотрит, как движется ее тело.
        Я отодвинулась достаточно далеко, чтобы сбросить руку Тайлера со своего бедра, и просто сидела на пятках и смотрела, как он целуется с другой женщиной, постепенно отдаляясь от меня все больше и больше. Глаза Тайлера были закрыты, он не видел меня. Мое самообладание пошатнулось, выступили новые слезы.
        Он забыл о моем существовании. Он не замечал меня.
        Для него существовала лишь она.
        Но тут Тайлер пошарил ладонью по дивану и в следующее мгновение отстранился от Кристен и оттолкнул ее, пронзив меня свирепым взглядом. Я затаила дыхание, догадавшись, что он зол. По-настоящему взбешен.
        Тайлер посмотрел на меня так, словно я его предала.
        - Прости,  - выдохнула я сквозь слезы.  - Это было глупо.
        И я снова забралась к нему на колени и оседлала его, готовая извиниться.
        - Какого черта ты хотела этим добиться?  - рявкнул Тайлер, и вена на его шее вздулась.
        Я покачала головой, обхватив его лицо руками.
        - Не знаю,  - заплакала я.  - Только не отпускай меня, ладно? Мне не следовало этого делать.
        И я нежно поцеловала его, всем телом содрогаясь от рыданий, которые пыталась сдержать. Я не хотела терять Тайлера. Я просто влюбилась в него. Его сердитое дыхание постепенно успокоилось, и через несколько мгновений он крепко стиснул меня в объятиях и ответил на поцелуй. Я услышала, как Кристен откашлялась, а затем почувствовала, как она встала с дивана.
        - Что ж, я вас покину,  - произнесла она беззаботным тоном, словно ничего не произошло, но затем вдруг наклонилась и прошептала мне на ухо:  - И если ты не заметила, он тоже в тебя влюблен.
        Я вцепилась в пиджак Тайлера, закрыла глаза и даже не слышала, как Кристен удалилась. Для меня существовал лишь он.
        20
        Истон
        - Ты перемешал все мои книги,  - отметила я, лежа на спине на полу кабинета Тайлера и глядя на книжные полки, где так неутомимо наводила порядок несколько недель назад.
        - Да,  - без колебаний признался Тайлер.
        На мне была надета одна из его длинных белых рубашек с закатанными рукавами, и я держала стакан скотча на животе, закинув ногу на ногу.
        - Ты сделал это нарочно?  - не успокаивалась я.
        - Да.
        На моих губах появилась улыбка, и я наклонила голову, чтобы сделать глоток спиртного. Судя по всему, Кристиан проводил выходные со своим дедушкой на озере, поэтому Тайлер из клуба повез меня к себе домой. Наступил уже час ночи, но мы не ощущали усталости. Я чувствовала себя виноватой из-за того, что испортила вечер, но Тайлер заявил, что ему плевать. Он все равно не любит клубы - просто хотел сходить со мной куда-нибудь. Мчась домой, мы чуть не попали в аварию, и он содрал с меня всю одежду, как только мы вошли в дверь. Тайлер подхватил меня, заставив обхватить ногами его талию, отнес наверх и больше часа не давал скучать.
        Правда, пока мы были заняты, Тайлеру несколько раз звонили, и так как никто из нас не хотел спать, он спустился вниз, чтобы уладить кое-какие дела, пока я опустошала запасы его алкоголя.
        - Ты не будешь снова наводить порядок среди книг?  - поинтересовался Марек.
        Он перебирал какие-то бумаги, стоя за столом лишь в серых домашних штанах. Я побарабанила пальцами по стакану, оценивая кавардак.
        - Я подумываю об этом.
        Он тихонько рассмеялся.
        - Возможно, ты больше не нуждаешься в самоуспокоении,  - предположил он.  - Или, возможно, нашла другой способ, не менее эффективный.
        - Нахал,  - поддразнила я его в ответ.
        Но Тайлер был прав. Несколько недель назад я сходила с ума и ни на чем не могла сосредоточиться, пока не навела порядок среди этих книг, расставив их по алфавиту и повернув все корешками в одну сторону. Теперь же их вид лишь слегка беспокоил меня.
        Я все еще чувствовала потребность навести порядок, но рядом присутствовал и другой объект моего интереса.
        - Такое странное ощущение,  - задумчиво произнесла я.  - Внезапно отказаться от привычки, которая была у меня в течение семи лет. Но сейчас я чувствую себя спокойнее, чем когда-либо.
        - Семи лет?  - повторил Тайлер.  - Я думал, это началось у тебя после смерти родителей.
        Я глубоко вздохнула и закрыла глаза.
        - Черт,  - прошептала я себе под нос, но так, чтобы Тайлер не услышал.
        Совсем забыла, что он ничего не знает.
        - Истон?  - позвал он, явно ожидая ответа.
        Я повертела стакан в руках, наблюдая, как коричневая жидкость стекает по стенкам.
        - Да, этой истории нет в интернете, не так ли?
        В своих поисках Тайлер никак не мог наткнуться на нее, потому что моя семья держала все в строгом секрете.
        - Какой истории?
        Я поставила стакан на пол и закинула руки за голову.
        - Я не всегда была такой утонченной, талантливой и очаровательной женщиной, как сейчас,  - пошутила я.
        Тайлер обогнул стол, прислонился к нему и с высоты своего роста уставился на меня.
        - Неужели?  - подыграл мне он.
        Я посмотрела на него и, собравшись с духом, призналась.
        - В шестнадцать лет я была очень наивной и неопытной. Не умела самостоятельно принимать решения и во всем сомневалась. Я даже ни разу не ходила на свидания, и будь на то воля моих родителей, до сих пор бы ни на одном не побывала.
        Я уставилась на книжный шкаф, вспоминая наш безупречный дом из белого камня, свою безупречную спальню в розовых тонах и свое безупречное строгое расписание, вывешенное на холодильнике.
        - Я занималась теннисом двадцать четыре часа в сутки и общалась исключительно с членами своей семьи, репортерами и моим тренером Чейзом Стайлзом.  - Я посмотрела на Тайлера.  - Ему тогда было двадцать шесть лет.
        - Чейз Стайлз?  - насторожился он.  - Мне понравится то, что я дальше услышу?
        Я успокаивающе улыбнулась ему и продолжила:
        - Он уделял мне много внимания. Всегда поощрял меня и проводил со мной гораздо больше времени, чем ему за это платили. Покупал мне разные вещи, и мне это нравилось, потому что я считала его единственным, кто был неравнодушен к моим мыслям и желаниям. Он расспрашивал меня о других увлечениях помимо тенниса.
        Тайлер молчал, и я заколебалась, чувствуя, как сжался желудок оттого, что прежние страхи начали всплывать на поверхность, но заставила себя продолжить, не поднимая глаз.
        - Я не видела ничего плохого в том, что он начал покупать мне наряды. Узкие шорты и спортивные лифчики для тренировок. И не находила проблемы в том, что он фотографировал меня позирующей в купленных им нарядах.
        - Истон,  - осторожно проговорил Тайлер. Ему не нравилось, к чему все идет.
        Я проглотила ком в горле, все еще избегая встречаться с Тайлером взглядом.
        - Но потом он стал обращаться со мной фамильярно,  - объяснила я, покусывая нижнюю губу.  - Похлопывал меня по заду в качестве похвалы за успехи или обнимал слишком долго.  - Я моргнула, отгоняя подкрадывающийся ко мне стыд.  - Пару раз он заходил в раздевалку, когда я принимала душ, и делал вид, что это вышло случайно.
        Тогда мне казалось, что это моя вина. Что я сама соблазняла его, или что поступки тренера вполне нормальны. Мы проводили вместе много времени. Тренировки, поездки… Мы были близки, так что я предполагала, что он просто вел себя как хороший друг или кто-то вроде моих родителей, и мне следовало безоглядно доверять ему и не бояться подвоха.
        - Я никому не рассказывала о том, что происходит, и ни в чем не упрекала Чейза,  - поведала я Тайлеру.  - Просто начала больше нервничать и злиться. Очень злиться,  - добавила я.  - Стала отказываться от его подарков. И закатывала истерики, когда мама пыталась оставить меня наедине с ним на корте. Через некоторое время я наконец не выдержала и рассказала родителям о поведении тренера.
        - Он взял тебя силой?  - сердито выпалил Тайлер.
        Я покачала головой.
        - Нет. Но все к тому шло,  - объяснила я.  - Мои родители уволили его, но не выдвинули никаких обвинений. Они не хотели, чтобы репутация будущей американской звезды тенниса была запятнана скандалом, который навсегда запечатлеют газеты.
        Я посмотрела на Тайлера и увидела, как он сжал кулаки под мышками.
        - И вдобавок ко всему,  - заключил он,  - через два года ты потеряла родителей и сестру. Слишком много испытаний для юной девушки.
        - Так и есть,  - кивнула я.
        Домогательства Чейза, смерть родителей и сестры чуть не убили меня пять лет назад. Я увлеклась превращением хаоса в порядок и создала себе такую прочную защиту, что ничто плохое больше не могло причинить мне вреда. И лишь теперь, взглянув на Тайлера, я поняла, что моя раковина так же скрывала от меня и все хорошее.
        - Я стала перекладывать и подсчитывать предметы в качестве защитного механизма, способа обрести стабильность,  - призналась я Тайлеру.  - Чтобы понимать, на что я могу рассчитывать. Осознавать, что меня окружает, все ли на своих местах… Я не люблю сюрпризов.
        - Тебе было необходимо взять свою жизнь под контроль,  - подвел итог Тайлер.
        Я кивнула.
        - Ага. После Стайлза, а потом и аварии мы с Джеком пытались продолжать занятия теннисом, но, как ты сам видел в интернете, я никак не могла взять себя в руки. Моя игровая карьера развалилась. Мы продали наш дом и переехали сюда, чтобы я начала все сначала, а мой брат наконец-то смог осуществить свои собственные мечты.
        Тайлер оттолкнулся от стола и приблизился, остановившись надо мной и пристально глядя на меня.
        - А о чем мечтаешь ты?  - спросил он.
        Я глубоко вздохнула и вынула руки из-за головы. Проведя ладонью по ноге Тайлера к внутренней стороне его бедра, я прошептала:
        - Не хотеть тебя так сильно.
        Следующая неделя пролетела незаметно, начались осенние собрания, и мне требовалось срочно перепроверить планы уроков, составленные прошлым летом. Это не стало для меня неожиданностью, так как занятия не всегда проходят по расписанию и различные внезапные перестановки следовало потом учесть. Пускай моя личная жизнь изменилась и стала непредсказуемой, но я не хотела терять контроль над работой. Хорошим учителем может быть каждый. Но я собиралась стать великим учителем.
        Моя сестра Эйвери мечтала преподавать, позже я поняла, что тоже создана для этого. Мне нравилось наблюдать за учениками на уроке и испытывать воодушевление, когда они находили общий язык, обсуждали тему и в конечном счете помогали друг другу. Это каждый день подпитывало мое желание идти в школу.
        Тайлер часто пропадал, постоянно задерживаясь на совещаниях и занимаясь планированием предвыборной кампании. Кроме того, в понедельник ему пришлось уехать на один день в Торонто, и в итоге он застрял там на два дня. Его брат остался с Кристианом, но я знала, что Тайлеру очень не хотелось уезжать от сына, и он регулярно звонил и писал мальчику, чтобы узнать, как дела.
        В своем кабинете я поставила на стол ноутбук и разместила перед ним три стула. На одном из них, играя в телефоне, сидел Кристиан, и я посмотрела на часы и отметила, что уже две минуты пятого - пора начинать наше родительское собрание. Затем я проверила телефон и не обнаружила там пропущенных сообщений, поэтому понадеялась, что Тайлер уже в пути.
        Вспомнив о скайпе, я решила не дожидаться Тайлера и позвонила матери Кристиана, зная, что она ожидает звонка. Но я не торопилась встречаться с ней лицом к лицу. Мы разговаривали по телефону и несколько раз переписывались по электронной почте. Она казалась неравнодушным родителем и хотела быть в курсе всего, что происходит с Кристианом. Она даже вступила в группы в социальных сетях и участвовала там в общении.
        Я переплела пальцы, пытаясь подавить неловкость, которую испытала при взгляде на нее.
        - Алло?  - появившись на экране, проворковала она, и я натянуто улыбнулась.
        Естественно, она оказалась красивой. Ее длинные черные волосы были собраны в аккуратный хвост, а кожа цвета слоновой кости выглядела безупречно.
        - Здравствуйте, миссис Рид,  - поприветствовала я.  - Я - Истон Брэдбери, преподаю у Кристиана историю Америки.
        - Приятно наконец не только слышать, но и видеть вас,  - прокомментировала она с лучезарной улыбкой.
        - Мистер Марек еще не подъехал,  - сказала я ей,  - но обещал скоро быть.
        Она кивнула, и на ее лице мелькнуло раздраженное выражение, но быстро исчезло.
        - Отложи телефон, Кристиан. Я хочу видеть твое лицо,  - приказала она сыну.
        Тот закатил глаза, но послушался.
        - Я соскучилась по тебе,  - нараспев произнесла его мать.
        - Знаю,  - таким же тоном пропел он в ответ, и мы оба рассмеялись над его сарказмом.
        Мать с сыном поболтали еще несколько минут, и я рассказала ей о том, какие темы мы сейчас изучаем и какие надеемся охватить к концу года. Кристиан прекрасно ладил с матерью, и это заставило меня о многом задуматься, пока я наблюдала за ними. Я никогда не сомневалась в себе так, как находясь в отношениях с Тайлером, и мне это совсем не нравилось.
        Жалел ли он когда-нибудь, что потерял ее? Любил ли он ее в свое время? Что бы она подумала обо мне, если бы узнала, как я к нему отношусь?
        Ответ на последний вопрос страшил меня больше всего. Я оставалась учительницей Кристиана и с каждым днем все больше ненавидела себя за то, что мои поступки угрожают его стабильности и счастью. Мне следовало делать его жизнь лучше, а я находилась на грани того, чтобы перевернуть ее с ног на голову.
        Прочистив горло, я посмотрела на часы и увидела, что уже почти четверть пятого. Где же, черт возьми, Тайлер? Я улыбнулась, стараясь сохранить хорошее настроение.
        - Похоже, у вас там чудесная погода,  - заметила я, обратив внимание на белые занавески на распахнутых окнах за спиной матери Кристиана, которые развевались на ветру.
        - О, здесь жарко, но красиво,  - пояснила она.  - Так много пространства для исследований. Я пригласила Кристиана провести здесь каникулы, но он мне еще не ответил.
        Она красноречиво ухмыльнулась сыну, и тот вздохнул, качая головой.
        - Ну, не знаю,  - поддразнила я его.  - С подростками так трудно договориться. Возможно, вам придется подкупить его. Пообещайте, что у него будет Wi-Fi.
        Она рассмеялась и перевела взгляд на Кристиана.
        - У нас будет Wi-Fi.
        Он попытался скрыть улыбку, но я ее заметила. Я не знала, хочет ли Тайлер, чтобы сын остался дома на Рождество, но поездка в Африку принесла бы Кристиану полезный опыт. Я снова взглянула на часы и взяла телефон.
        - Пожалуй, позвоню еще раз мистеру Мареку,  - обратилась я к матери Кристиана.  - Если он опаздывает, нам придется начинать без него.
        Я набрала номер Тайлера, уверенная, что тот ответит, если увидит мое имя на экране. Я звонила редко, так что он поймет, что это важно.
        - Привет, я собираюсь на совещание. Можно…
        - Мистер Марек,  - перебила я его своим учительским тоном.  - Мы с Кристианом уже созвонились с его мамой по скайпу. Нам вас подождать?
        - Подождать?!  - изумился он.
        Я стиснула зубы и улыбнулась, стараясь не выдать голосом истинных чувств Кристиану и его матери.
        - Родительское собрание по поводу успехов Кристиана,  - напомнила я ему.
        - Вот дерьмо!  - проревел Тайлер.  - Черт побери!
        Я опустила веки и услышала, как Кристиан тихонько рассмеялся и покачал головой. Он уже все понял. В трубке послышалось тяжелое дыхание Тайлера.
        - Я всего в нескольких кварталах отсюда,  - процедил он сквозь зубы.  - Буду через пять минут.
        И он бросил трубку, оставив меня сидеть как полную идиотку. Я отложила телефон и обратилась к матери Кристиана:
        - Он уже в пути. Но, полагаю, чтобы не терять время, мы могли бы пока посмотреть результаты контрольных работ Кристиана в первом триместре.
        В течение следующих нескольких минут я рассказывала о низкой успеваемости Кристиана в начале учебного года, уверяя его мать, что это несомненно связано с его адаптацией после переезда в другой дом и перехода в среднюю школу. Но теперь Кристиан догнал и даже опережал по оценкам нескольких одноклассников.
        В кабинет ворвался Тайлер, и я замолчала, разглядывая его. Он походил на волка, упустившего добычу: несколько прядей волос упали на лоб, а галстук измялся и свободно болтался на шее. Плечи были понуро опущены, но я не стала переживать за него и отвернулась, сосредоточившись на лежащих передо мной документах. Тайлер сел рядом с Кристианом и посмотрел на меня поверх головы сына.
        - Прошу прощения,  - извинился он, а затем повернулся и кивнул матери Кристиана.  - Бринн.
        - Тайлер,  - коротко ответила она.
        Кристиан сидел тихо, опустив глаза.
        - Мистер Марек, мы уже просмотрели результаты контрольных работ Кристиана и обсудили некоторые из его домашних заданий.  - Я передала Тайлеру бумаги.  - Вы можете взять их домой и просмотреть в свободное время.
        Я посмотрела на мать Кристиана, стараясь не встречаться взглядом с Тайлером, так как слишком боялась выдать себя, и продолжила:
        - Кристиану предоставлена возможность выбрать некоторые из своих заданий прямо сейчас. Я люблю использовать этот прием с учениками, которые, как мне кажется, заслужили эту привилегию. Кристиан сможет выбрать одиночные проекты и кое-какие ежедневные задания из разных вариантов, за которые получит соответствующие баллы при условии, что приложит усилия,  - объяснила я, услышала вибрацию телефона и увидела, как Тайлер достает его и смотрит на экран.
        Это вызвало у меня прилив раздражения, но, к счастью, Тайлер отложил телефон и не стал отвечать на звонок.
        - Звучит замечательно,  - согласилась Бринн.  - Кристиан, как тебе предложение?
        - Да, звучит неплохо,  - пожал он плечами, а затем посмотрел на меня.  - Когда я буду проходить тестирование для класса с углубленным изучением?
        Похоже, теперь Кристиан больше заинтересовался этим предложением, чем при обсуждении в «Сукре». Видимо, хорошенько все обдумал.
        - Спасибо, что напомнил,  - спохватилась я и достала бланк разрешения.  - Я запишу тебя на…
        Но телефон его отца снова зазвонил, прервав ход моих мыслей, и я уронила документ на стол, бросив на Тайлера суровый взгляд.
        - Мистер Марек, будьте добры, отключите телефон,  - приказным тоном отчитала его я.
        Тайлер убрал телефон в нагрудный карман, но его измученный вид меня не волновал. Мог бы и отложить все дела ненадолго.
        - Простите,  - снова извинился он.
        Его сын фыркнул, и я продолжила, объясняя суть занятий и то, что Кристиан хорошо успевает по нескольким предметам и мог бы записаться сразу на несколько углубленных курсов. Затем Тайлер подписал разрешение, позволяющее нам тестировать его сына, и я ответила на оставшиеся вопросы. У Тайлера их не возникло, потому что сегодня он явно витал мыслями где-то в другом месте.
        - Благодарю вас, миссис Рид, за то, что созвонились с нами.  - Я улыбнулась ей и выровняла стопку папок на столе.
        - Да, несмотря на разницу в часовых поясах она умудрилась появиться вовремя,  - съязвил Кристиан, бросив на отца холодный взгляд.  - Я подожду тебя в машине.
        С этими словами он вышел из кабинета.
        - Тайлер,  - решительно произнесла Бринн,  - поговорим позже.
        И она отключилась, так же недовольная Тайлером Мареком, как и их сын. Я встала и бросила папки на стол, давая волю своему гневу теперь, когда мы остались одни.
        - У тебя есть секретари,  - заметила я.  - В телефоне есть напоминание о собраниях и встречах.  - Я обернулась и увидела, что Тайлер встал и поправляет галстук.  - Как ты мог забыть?
        Среди всех поводов, по которым требуется присутствие родителей в школе… Не похоже, чтобы Тайлера сюда часто вызывали. Неужели он не мог отнестись к этому серьезно?
        - Это простая оплошность,  - объяснил он.  - Слишком много дел навалилось. Я постоянно в движении, и моя голова забита миллионом разных проблем. Я делаю все, что в моих силах.
        - Во благо себя? Или во благо Кристиана?
        21
        Тайлер
        В последнее время слова отца постоянно звучали у меня в голове: «Можно сделать пару дел и добиться успеха. Или же можно попытаться сделать пятнадцать дел и провалить их все».
        Я стремительно спустился по школьной лестнице, ощущая вибрацию мобильного телефона во внутреннем нагрудном кармане и не обращая на нее внимания. Проклятые бесконечные телефонные звонки. Долбаные лесорубы в Гондурасе развязали войну с активистами-экологами из-за вырубки леса, которая не касалась меня никаким образом, кроме того, что они использовали мое оборудование. Теперь Джей бился в истерике из-за того, что мы оказались косвенно причастны к этой истории.
        После этого я был вынужден потратить время на обед с мэром для поддержания дружеских связей, а потом весь день отвечал на звонки. Так продолжалось до тех пор, пока в доках не начался настоящий ад, когда вместо партии ковшей для бульдозеров и погрузчиков, отправленной вверх по Миссисипи для окончательной сборки на заводе в Миннесоте, на место прибыли несколько тонн угля, которые мне не принадлежали.
        В последнее время все, что только могло пойти не так, шло не так, и я не знал, что, черт возьми, делать. Я не мог ни на чем сосредоточиться и постоянно допускал промахи. Если не беспокоился о Кристиане, то думал об Истон и о том, когда снова увижу ее.
        Я снова и снова прокручивал в голове прошлые выходные. Выходку Истон в клубе и то, как она пыталась оттолкнуть меня. Я был просто взбешен.
        Я не хотел Кристен Мейер. Она ничего для меня не значила, как и все остальные женщины, с которыми я общался с тех пор, как встретил Истон. Но я бы поддержал игру, если бы Истон того хотела. Если бы она сама приняла в ней участие. Я не искал нового опыта или новый источник возбуждения, но получил бы удовольствие от процесса.
        Естественно. А какой мужчина на моем месте бы не получил? Особенно с учетом того, как соблазнительно Истон выглядела на танцполе, когда руки другой женщины касались ее. Однако я не хотел заниматься сексом без Истон. Без нее это не имело никакого смысла. Другое дело, если бы мы вместе что-то испытали. Но она отстранилась и прекратила участвовать в ласках, толкая меня в объятия другой женщины, чтобы самой уйти, убеждая себя, что между нами была обыкновенная интрижка.
        Нет таких слов, чтобы описать ярость, которую я ощутил, когда попытался коснуться ее руки и нащупал лишь пустоту, а затем понял, что Истон делает. Но потом она забралась ко мне на колени, заплакала и поцеловала меня, и Кристен мгновенно исчезла.
        Вокруг не осталось никого, кроме Истон.
        А позже, тем же вечером, когда она рассказала мне свою историю о том, как стала жертвой одного подонка, мне захотелось стереть у нее все плохие воспоминания и обеспечить ее всем самым лучшим. Счастьем, любовью, стабильностью…
        А затем мне захотелось найти этого подонка и стереть его с лица земли. Меня тошнило при мысли о том, что он где-то бродит. Знает ли он, где Истон сейчас?
        Забравшись на заднее сиденье машины, я расстегнул пиджак и посмотрел на Кристиана, который сидел напротив меня, уставившись в окно. По радио грохотала Room to Breathe, и я выключил его пультом. Наклонившись вперед, я полностью сосредоточился на сыне.
        - Прости за опоздание,  - сказал я ему, не в силах больше видеть это выражение на его лице. На каждый шаг вперед мы делали два шага назад.
        - Ты забыл.  - Его сердитый голос дрогнул, взгляд не отрывался от окна.  - Постоянно забываешь, потому что для тебя это неважно.
        Я закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья.
        - Тебе это твоя мать говорит?
        - Да,  - совершенно спокойно заявил Кристиан, повернул голову и наконец взглянул на меня.  - А потом наедине с моим отчимом называет тебя дерьмовым, эгоистичным отцом.
        Я стиснул зубы, чувствуя, как все вокруг меня медленно рушится. Все потеряно.
        Кристиан повернул голову и обратился к Патрику:
        - Хочу пройтись пешком.
        Патрик встретился со мной взглядом в зеркале заднего вида, и я засомневался, не желая выпускать сына из машины. Но иметь дело с Кристианом было все равно что взбираться вверх по веревке одной рукой, а я устал. Пусть мальчик остынет, и я смогу поразмыслить обо всем.
        Наконец я кивнул.
        Патрик остановился и выпустил Кристиана из машины. До дома оставалось всего несколько кварталов, и на улице все еще было светло, так что я не волновался. Стоило Патрику отъехать от тротуара, как у меня в кармане зажужжал телефон, и я раздраженно закрыл глаза. Вытащив аппарат из кармана, я увидел на экране имя Бринн и стиснул пальцы так, что корпус телефона заскрипел. Затем ответил на звонок и поднес мобильный к уху.
        - Мне не нужно все это выслушивать,  - рявкнул я.
        - Я смогла выйти на связь через компьютер, Тайлер,  - огрызнулась в ответ она.  - Неужели тебе было трудно лично присутствовать ради Кристиана? Ты уже пропустил одну такую встречу на этой неделе.
        - Я не оправдываюсь,  - объяснил я,  - но это не значит, что мне все равно. Предвыборная кампания, моя компания… я сейчас очень занят.
        - И все это Кристиану совершенно безразлично,  - бросила она в ответ.  - Я согласилась оставить сына у тебя, потому что ты вроде бы искренне хотел узнать его поближе, а мне не хотелось выбивать его из колеи и отрывать от школы, но ты сделал все только хуже! Кристиан понимает, что не играет большой роли в твоей жизни, и гадает почему. Ты хоть представляешь, как сильно он нуждается в твоей любви?
        - И я действительно люблю его!
        - Ты потеряешь его навсегда!  - В голосе Бринн послышались слезы.
        Я оперся локтем о дверь, прижал телефон к уху и закрыл глаза.
        - Если уже не потерял,  - мрачно добавила она.  - Тайлер, может наступить момент, когда разочарование или обида станут такими сильными, что никакая родственная связь не поможет. Ты вечно надеешься на завтра. Но знаешь, что? Завтра было вчера.
        Я сжал телефон в руке и уставился в окно, в глубине души понимая, что она права. Когда уже я очнусь и пойму, что наконец-то пришло время сделать сына приоритетом?
        Самым главным для меня.
        Я покачал головой, в горле стоял ком горечи. Я не понимал ничего, пока не стало слишком поздно. Вот какой ценой мне пришлось поумнеть.
        - Если у вас ничего не наладится, я вернусь за ним,  - предупредила Бринн.
        Я сглотнул и тихонько посетовал:
        - Это труднее, чем казалось. Справляться со всем в одиночку.
        - Знаю,  - ответила она.  - Благодаря тебе, Тайлер, я прекрасно это знаю.
        С этими словами она бросила трубку, оставив меня на произвол судьбы точно так же, как я поступил с ней много лет назад.
        Выходные тянулись медленно. К сожалению, гораздо медленнее, чем я предполагал. Мне требовалось осмотреть участок в Южной Флориде, поэтому я взял Кристиана с собой, а работу в социальных сетях и переписку по электронной почте перепоручил на выходные Джею, чтобы не отвлекаться.
        Кристиан бродил вместе со мной по жаре и грязи, обсуждая планы строительства завода. Кое-кто из рабочих показал ему, как обращаться со станками и даже как управлять погрузчиком. Похоже, сын не совсем понимал, чем именно я занимаюсь, так как видел меня только в костюмах и чистых офисах, но на участке было грязно и шумно, комьями взрыта земля, и повсюду ревели бульдозеры. После нескольких попыток притвориться незаинтересованным Кристиан с головой погрузился в происходящее, наконец-то в полной мере осознав, что собой представляет «Марек Индастриз».
        В воскресенье наступил мой день рождения, и мы провели его на лодке, рыбачили вместе с некоторыми из моих коллег. Мне так нравилось видеть улыбку Кристиана, что я решил не давить на него и не пытаться завести разговор. Вместо этого мы непринужденно общались, учились комфортно проводить время вместе и предоставили событиям право развиваться естественным путем. Я понимал, что одной поездкой сына не задобрить, но радовался возможности провести с ним какое-то время вдали от Нового Орлеана с его повседневными проблемами в компании и другими заботами.
        И неважно, как часто я по-прежнему думал об Истон.
        Я написал ей сообщение, что уезжаю из города на выходные, и только. Она ответила: «Береги себя»,  - и я больше не звонил ей. И не потому, что не хотел. Пришло время взглянуть правде в глаза. На календаре еще только октябрь. Еще несколько месяцев Истон будет преподавать у Кристиана, так неужели все это время нам с ней придется встречаться тайком? Не говоря уже о том, что, если Кристиан узнает, я окончательно потеряю его.
        - Мистер Марек?  - Коринн подошла и просунула голову в дверь моего кабинета.  - Вас хочет видеть мисс Брэдбери, сэр.
        Я оторвался от созерцания вида в окне, повернулся в кресле и ощутил прилив тепла. Среда уже перевалила далеко за полдень, а мы с Истон не встречались с родительского собрания в прошлый четверг. Почему она пришла?
        - Впустите ее.
        Коринн ушла, а я выключил телевизор. Мгновение спустя вошла Истон в длинном черном пальто, приталенном, но расклешенном книзу, ее волосы красиво развевались. У меня перехватило дыхание. Боже, как же я скучал по ней! Ее кожа сияла, а накрашенные розовой помадой губы выглядели пухлыми и манящими. Коринн закрыла за собой дверь, и я моргнул, фокусируя зрение и пытаясь заставить себя сохранять невозмутимый вид.
        - Плохая примета, если ты сама приходишь ко мне в офис,  - напомнил я в шутку.
        С жизнерадостным и кокетливым видом Истон сцепила руки за спиной.
        - Я пропустила твой день рождения в эти выходные,  - заметила она.  - И хотела, чтобы ты знал, что я думаю о тебе.
        На ее губах заиграла улыбка, и я откинулся на спинку стула, разглядывая Истон.
        - Ты прекрасно выглядишь,  - сказал я.  - Как дела в школе?
        Она наклонилась вперед, положив ладони на стол.
        - А вы не хотите получить свой подарок, мистер Марек?
        Мои штаны мгновенно стали теснее.
        Господи.
        Я откашлялся и решил подыграть Истон. Оглядев ее с ног до головы, я пожал плечами.
        - Но я не вижу его. Где он?
        Истон выпрямилась и поймала мой взгляд, ее голубые глаза потемнели и запылали страстью. Она медленно начала расстегивать свое пальто, и мой член тут же напрягся от желания. Пальто соскользнуло вниз по рукам Истон, и она отбросила его на ближайший стул. Весь воздух вышел из легких, и я внезапно понял, как изголодался по ней. Под пальто Истон надела черные чулки с кружевной отделкой, черный галстук на шею - и больше ничего.
        Я застонал, разглядывая ее. Красивая оливковая кожа ее бедер выглядела мягкой и гладкой, и мне захотелось прижаться ртом к ее плоскому животу и полным грудям. Ее соски затвердели, а волосы рассыпались по груди.
        - Как раз мой размер,  - проговорил я вполголоса.
        Истон криво ухмыльнулась.
        - О, это не твой подарок,  - призналась она и повернулась, чтобы достать что-то из кармана пальто.
        Мой взгляд упал на ее ягодицы, и я увидел маленький синяк, который до сих пор не сошел после бильярдного стола.
        - Вот это твой подарок.  - Она указала на клейкую ленту в руках.  - Никаких возражений.
        С этими словами она наклеила полоску на свои сомкнутые губы и с невинным видом захлопала ресницами. Я рассмеялся, восхищаясь ее изобретательностью. Если бы она только знала, как сильно я люблю ее острый язычок.
        Она разулась и оседлала меня, медленно опустившись на мои колени и положив руки мне на плечи. Я провел ладонями по ее бокам, лаская ее кожу, не в силах ничего с собой поделать. Истон застонала сквозь клейкую ленту, и я запустил руку в ее волосы, сжал пальцы и коснулся губами шеи. Но затем остановился. Прижался лбом к ее груди, гадая, какого черта творю.
        Кристиан.
        Он важнее всего. Он должен быть важнее всего. А это причинит ему боль.
        Мне тридцать шесть лет. Что я делаю с двадцатитрехлетней учительницей своего сына? Я не мог себе этого позволить, как бы сильно ни хотелось. Бринн права. Я все порчу.
        Взглянув на Истон, я увидел в ее глазах замешательство. Она недоумевала, почему мы остановились, а потом провела пальцами по моему лбу, откидывая упавшие пряди волос, и я понял, что по уши влюбился в нее. Я мог причинить ей боль, разочаровать ее и попутно окончательно потерять сына. Я уронил руки на ее бедра и крепко стиснул их, почти готовый отказаться от прежней решимости, потому что не хотел выбирать. Откинувшись назад, я поднял усталый взгляд и медленно отклеил ленту с губ Истон.
        - Прости. У меня назначена встреча,  - сказал я ей.  - Сейчас некогда.
        Несколько мгновений она сидела неподвижно, вероятно, пытаясь понять, действительно ли я выгоняю ее. Раньше я никогда не говорил ей, что мне некогда заняться с ней любовью. И в этом заключалась вся проблема. Истон была для меня важнее всего.
        Она встала, избегая встречаться со мной взглядом, обошла стол и надела пальто так быстро, как только могла. Я сжал кулаки, ощущая, как внутри меня разливается пустота. Истон повернулась, чтобы уйти, но тут же обернулась.
        - Если хочешь закончить наши отношения, так и скажи. Не заставляй меня гадать,  - резко проговорила она.
        Стиснув зубы, я поднялся из кресла и заставил себя сердито посмотреть на нее.
        - Я же сказал, что у меня назначена встреча,  - выпалил я.  - Я же не прерываю твою работу в середине дня, правда?
        Глаза Истон расширились от удивления.
        - Тайлер.  - Она вскинула руки.  - Когда обнаженная женщина садится к тебе на колени и предлагает себя, ты берешь ее. А если не можешь - по какой-либо причине,  - то хотя бы говоришь ей приятное. Не могу поверить, что я…
        - Хочешь знать, почему я сегодня так раздражен?  - Я схватил свой телефон и зашел в «Твиттер».  - Взгляни на негативные комментарии под твитами, которые ты мне предлагала опубликовать. А сегодня утром кто-то написал пост в блоге, назвав меня «незрелым» и «непрофессиональным».
        Я швырнул телефон на стол, чувствуя, как стены смыкаются вокруг меня. Истон несколько раз моргнула, и я понял, что она застигнута врасплох и оскорблена.
        - Вместе с тем, за последние две недели у тебя появилось чуть более пяти тысяч новых подписчиков.  - Ее голос дрогнул.  - Чем больше ты привлекаешь внимания к себе, тем больше негатива получишь. Это неизбежно. Я пыталась помочь.
        Я положил руки на стол и собрался с духом, заставляя себя не сводить с нее взгляда, несмотря на боль, которую видел в ее глазах.
        - Я не нуждался в твоей помощи. Просто хотел уложить тебя в постель.
        Она отпрянула и мгновенно выпрямила спину. Боль во взгляде исчезла, а лицо окаменело.
        - Понимаю.
        Истон выглядела точь-в-точь как тогда, на дне открытых дверей в школе. Холодной, отстраненной и далекой от меня.
        - Тогда, пожалуй, еще увидимся,  - приветливо проговорила она.
        Но это было прощание.
        Я кивнул, заставляя себя посмотреть ей в глаза.
        - Да.
        Она повернулась и вышла, и я был готов тут же броситься за ней, но остановил себя усилием воли. Мать твою! Я хотел ее. Я нуждался в ней!
        - Проклятье!  - прорычал я себе под нос и ударил кулаками по столу.
        - Она действительно великолепна,  - услышал я позади себя голос и узнал Джея.  - Только не делай этого в офисе, ладно? Поосторожнее.
        Я поднял голову и хмуро взглянул на брата. Должно быть, он видел, как Истон уходила.
        - Расслабься,  - огрызнулся я.  - Все кончено.
        - Почему?  - удивился он с искренним беспокойством.  - Ты явно счастлив с ней. Не вижу в этом ничего плохого, если вы оба будете осторожны.
        Он положил мне на стол несколько папок с документами, и я покачал головой, не в силах признаться брату в том, в чем едва мог признаться самому себе. Я с нетерпением ждал встречи с Истон. Больше всего на свете.
        Но я больше не мог ставить ее на первое место.
        22
        Истон
        Прохладный ветерок дул вдоль Сент-Энн-стрит, и я на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь им. В наушниках пульсировал ритм композиции To the Hills в исполнении Laurel, и я грелась в солнечных лучах и чувствовала, как ветер играет с моей блузкой с открытыми плечами. Весь день я гуляла, притворяясь туристкой и наслаждаясь атмосферой города, которой мне редко удавалось восхититься, несмотря на проведенные здесь пять с лишним лет.
        Было весело. Утром я проснулась со списком дел в голове и планом на день. Почистить духовку, позаниматься спортом, а затем отправиться на разведку для будущих уроков: мы так много обсуждали историю войны, а в Новом Орлеане было много замечательных мест для посещения. Но, одевшись, я поняла, что не в настроении. Скомкала составленный список, бросила его в мусорное ведро, схватила сумочку и вышла из дома.
        На трамвае я доехала до Канал-стрит и сошла на остановке, растворившись во Французском квартале. Обогнув собор Святого Людовика и столпотворение художников, музыкантов и хиромантов, я прошла пару кварталов до «Маскарада», маленького магазинчика, который обнаружила во время прошлогоднего Марди Гра, когда впервые решила купить маску. Меня не интересовали безвкусные сувениры, продаваемые на Французском рынке или в магазинах для туристов. Я хотела приобрести маску ручной работы, сделанную настоящим мастером своего дела, и подумывала еще не раз сюда вернуться, чтобы потом, возможно, развесить у себя дома на стене целую коллекцию.
        Когда я вошла, грубый деревянный пол заскрипел; женщина за стойкой улыбнулась мне, а затем вновь уткнулась в бумаги. Вот что мне нравится в Новом Орлеане. Торговцы не набрасываются на тебя, стоит лишь переступить порог. Маски висели на стенах, но были разделены на категории. Кожаные - слева, в зверином стиле и с перьями - справа. Многие маски, предназначенные для мужчин, почти не имели украшений, в то время как на других красовались драгоценные камни, блестки и узоры. Даже самый взыскательный покупатель нашел бы что-то по вкусу.
        - Скоро Хеллоуин,  - обратилась я к женщине, оглядевшись вокруг и заметив, что других покупателей нет.  - Я думала, здесь будет больше народу.
        - Не тот праздник,  - объяснила она.  - Вот на Марди Гра здесь действительно не протолкнуться.
        Да, могу себе представить. Не верилось, что до начала следующего карнавального сезона осталось всего четыре месяца. Почти год прошел с тех пор, как я впервые встретила Тайлера. И - я на мгновение опустила глаза, проходя по магазину,  - прошло уже больше недели с тех пор, как мы в последний раз разговаривали.
        За это время я видела его лишь однажды. Он забирал Кристиана из школы в прошлый понедельник, и, хотя я не знала точно, потому что запрещала себе искать его взглядом, Тайлер, скорее всего, на этой неделе приезжал за сыном каждый день. И ежедневно я на прощание желала ученикам хорошего дня, улыбалась их родителям, а затем возвращалась в свой кабинет, закрывала дверь, включала на полную громкость Боба Марли и работала допоздна, не думая о Тайлере.
        Или стараясь не думать о нем.
        Но потом находила в комоде бюстгальтер, к которому у меня больше не было подходящих трусиков, и вспоминала, что они остались лежать в переулке во Французском квартале. Или просыпалась вся разгоряченная, ощущая, как простыни натирают обнаженную кожу, и разрывалась на части, желая, чтобы Тайлер прикоснулся ко мне. Впрочем, он был прав. Мы вели себя неосторожно и эгоистично.
        Я снова повернулась к продавщице и поинтересовалась:
        - А где у вас металлические маски?
        - Вон там, на левой стене.  - Она указала мне за спину на соседний зал.
        Я увидела по центру помещения стеклянные двери и слегка улыбнулась женщине.
        - Спасибо.
        Войдя туда, я окинула взглядом стены, сплошь украшенные масками, очень похожими на те, что висели в предыдущем помещении, и направилась прямо к небольшому ряду металлических масок. Они были похожи, но абсолютно одинаковых здесь не было.
        Я взяла богато украшенную золотую маску, в ее налобной части сияли кристаллы. По бокам к обоим вискам поднимались завивающиеся узоры, а необычные вырезы для глаз придавали маске эротический вид, сексуальный и таинственный одновременно. Я почувствовала, что впервые за неделю улыбнулась по-настоящему. Мне очень понравилась моя прошлогодняя маска. Я еще не знала, по какому случаю надену эту, но решила ее купить.
        Я также выбрала маску для брата, поскольку он упомянул, что собирается пойти на бал в честь Хеллоуина вместе с коллегами по его новой стажировке в «Грейстоун Бриджертон». Продавщица завернула покупки, я убрала их в сумку и вернулась на Канал-стрит, чтобы сесть на трамвай. На часах было уже начало четвертого, и я обещала приготовить ужин Джеку. Сам он умел лишь разогреть в микроволновке полуфабрикатную выпечку и пожарить яичницу-болтунью.
        С сумкой в руках я прошла под кустом сирени, благоухающей на весь район, и перешла улицу, направляясь к дому, но когда взбежала по ступенькам на крыльцо, то замедлила шаг, увидев, что входная дверь открыта.
        Что за?..
        Страх пронзил мою грудь, словно гигантский коготь, я тут же попятилась.
        Но я запирала дверь.
        Я помнила это, потому что обернулась, чтобы поздороваться с соседом, а затем щелкнула замком и подергала дверную ручку, чтобы убедиться, что дверь надежно заперта. Я покачала головой. Нет. Я не собираюсь проходить через это снова. Бросившись к двери, я распахнула ее.
        - Кто здесь?  - выпалила я, стараясь скрыть дрожь в голосе.
        С участившимся дыханием я быстро оглядела помещение. Внутри было темно. Перед уходом я выключила все лампы, но в окна проникали лучи солнца, клонившегося к закату.
        - Кто здесь?  - выкрикнула я еще раз и бросила сумку на пол, а затем решилась:  - Выходи сейчас же!
        Шкафчики на кухне, открытое окно, занавеска для душа… я ничего не вообразила и не оставила по рассеянности.
        Кто-то входил в мой дом.
        Я с трудом сглотнула и осторожно двинулась по коридору, пытаясь определить, лежит ли что-нибудь не на своем месте, и увидела кучу обломков в центре гостиной. Я бросилась туда и упала на пол, ободрав колени о ковер.
        - Нет,  - выдохнула я.
        Кто-то вломился в дом, и они точно знали, зачем явились. Мои плечи затряслись от беззвучных рыданий. Моя шкатулка с сокровищами - та самая, которая не давала покоя Джеку,  - лежала разбитая вдребезги на полу, ее содержимое было разбросано и разорвано на куски. Я стиснула обрывки в пальцах, чувствуя ту же агонию, что и много лет назад, когда запирала их в коробке.
        Чейз.
        Все его письма. Угрозы. Все, что он присылал мне после того, как мои родители уволили его с поста тренера. Все, что они от меня скрывали. После их смерти я нашла у нас дома в кабинете папку с его «любовными» письмами ко мне. Судя по датам, Чейз отправлял их по почте с тех пор, как его уволили.
        Я нашла их и прочитала, и мне тут же захотелось исчезнуть с лица земли. От писем у меня мурашки побежали по коже, и я возненавидела родителей за то, что они не стали выдвигать обвинений. Они забрали у меня телефон вскоре после начала его преследований и заблокировали электронную почту, так что эти письма были единственным доказательством того, что он делал. Убедительным доказательством для полиции. Зачем скрывать это от меня, вместо того чтобы использовать для защиты? Как родители могли читать эти письма - некоторые из них были отвратительными и извращенными - и ничего не предпринять?
        А потом я вспомнила, что родители погибли из-за меня - из-за того, что я сделала той ночью,  - и не захотела избавляться от улик. Джек сжег бы их, но я заперла все в шкатулке и никогда не открывала ее, но держала на виду, как постоянное напоминание о том, к чему приводит потеря контроля над собственной жизнью.
        Больше никогда.
        - Истон?  - раздался голос у меня за спиной.
        Я заставила себя глубоко вздохнуть.
        - Истон,  - повторил Джек.  - Что, черт возьми, случилось?
        - Ты должен уйти,  - потребовала я, поспешно собирая бумаги.
        - Истон, что ты делаешь?  - Брат остановился рядом со мной, но я не обратила на него внимания.
        Опустившись на колени, он поднял обрывок и внимательно изучил его, пока я искала мусорный пакет, куда все это можно было сложить. В течение пяти лет эта куча мусора не позволяла мне сбиться с пути.
        - Истон, постой!  - позвал Джек.  - Откуда у тебя все это?
        Я кинулась обратно в гостиную и стала подбирать с пола оставшееся.
        - Истон.  - Джек схватил меня за руку.  - Тебе нельзя их хранить!
        Стиснув зубы, я вырвалась, вернулась на кухню и запихнула все в пакет, но Джек ловко выхватил их.
        - Оставь меня в покое!  - закричала я.
        - Черта с два!  - проревел брат.  - Ты не будешь это хранить. Это ненормально!
        Джек обхватил меня руками и притянул в объятия. Я закрыла глаза и расплакалась.
        - Джек, пожалуйста,  - взмолилась я.
        - Мне жаль, Истон,  - едва ли не прошептал он, и я почувствовала его прерывистое дыхание.  - Мне так жаль.
        Я ненавидела все это. Мой брат уже достаточно настрадался. Настрадался по моей вине, и вот я снова здесь, в центре драмы.
        Хватит.
        Я отстранилась, упираясь ему в грудь.
        - Я не нуждаюсь в том, чтобы обо мне заботились.
        Я снова приняла свой обычный неприступный вид.
        - Перестань беспокоиться обо мне и не вмешивайся,  - потребовала я, подхватила пакеты и побежала наверх.
        В понедельник после уроков я вышла из школы, переодевшись в спортивную форму, и отправилась на пробежку в парк Одюбон. Я поступала так каждый понедельник и среду, вместо того чтобы задержаться на несколько лишних минут, как делала на прошлой неделе в какой-то жалкой надежде, что Тайлер найдет меня.
        Весь вчерашний день я провела, заполняя полицейский отчет о взломе, а затем устроила генеральную уборку, уничтожая все следы чужого пребывания в моем доме. Сегодня утром, перед тем как уйти в школу, я дважды заправила свою кровать, выравнивая покрывало, а затем проверила, заперты ли окна и закрыты ли все шкафы. Четыре раза. Я восемь раз ставила машину на сигнализацию и считала шаги, когда входила в школу. А потом села за стол, положила голову на руки и хорошенько поплакала перед первым уроком, потому что больше не хотела бояться.
        Я не хотела быть такой, как сейчас.
        Я хотела быть такой, какой была с Тайлером.
        Не то чтобы Тайлер мог спасти меня, но я была счастлива с ним. Я влюбилась в него. Но я запретила себе скучать по нему. Тайлер больше не мог поднять мне настроение, а я больше не собиралась меняться ради него. Поэтому я решила: хватит. Я не знала, кто побывал в моей квартире, но должна была это выяснить. Я позвонила в полицию и сообщила о проникновении, решив в отличие от родителей ничего не замалчивать. Лучше буду действовать на опережение, а не сидеть и ждать чего-то.
        Кроссовки стучали по асфальту, пот стекал по спине, когда я закончила восьмой круг и вышла на новый. Композиция Dangerous группы Shaman’s Harvest придавала сил, восполняя энергию, потраченную на плохое настроение, и впервые за долгое время я почувствовала, что становлюсь более похожей на себя. День выдался слегка прохладным, но даже в белой тренировочной майке и черных шортах я не мерзла. Я поправила в ухе наушник, но тут кто-то шлепнул меня по заднице, заставив резко остановиться и выдернуть оба наушника.
        - Привет.  - Кристен оказалась рядом со мной.  - Так вот как ты развлекаешься?
        Она изобразила милую улыбку, но получилось слегка комично, потому что Кристен запыхалась, хотя и старалась это скрыть. Я покачала головой и продолжила бег трусцой, не сбавляя ради нее темпа.
        - Что ты здесь делаешь?
        - Ну,  - выдохнула она.  - Я постоянно вижу, как ты после уроков отправляешься в тренировочном костюме на пробежку, и думаю про себя… я тоже могла бы так,  - задумчиво произнесла она.
        Я не выдержала и фыркнула, передернув плечами.
        - Наконец-то рассмешила!  - восторжествовала Кристен.  - В последние дни ты не улыбалась, точнее, всю прошлую неделю, так что, видимо, у меня талант.
        - Какой?  - проворчала я, стараясь, чтобы мой голос звучал раздраженно.
        - Вызывать у тебя улыбку. Уверена, так не каждый может. Я могу быть твоей родственной душой. Второй половиной.
        Я закатила глаза, наслаждаясь дуновением ветерка, покачивающего кроны деревьев.
        - Я в порядке,  - заявила я.  - Медовый месяц закончился, вот и все. Преподавание наконец-то отнимает у меня все силы.
        - Аминь, сестра,  - поддакнула Кристен.  - Но если бы я применяла твою методику в работе, то, без сомнения, была бы очень довольна своим классом. По крайней мере, у тебя нет проблем с поведением на уроках.
        Нет. Таких проблем у меня не было. Но и правду я Кристен не сказала. Преподавание всегда отнимало силы, но мое настроение испортилось не из-за этого. Мне просто не хотелось рассказывать ей обо всем. Несмотря на то, что произошло в клубе, Кристен мне нравилась. В конце концов, это была не ее вина, и с учетом того, как она вела себя в школе после того вечера, ее умения держать язык за зубами, я стала доверять ей. И мне казалось, что я нравлюсь Кристен, хотя и непонятно почему.
        - Я слышала, что директор Шоу попросил тебя провести в рамках отдела развития персонала тренинг для преподавателей по технике взаимодействия,  - продолжила она.
        Я кивнула, накидывая на шею шнурок от наушника.
        - Я отказалась.
        - Почему?
        - Потому что считаю, что не обладаю достаточным опытом для того, чтобы указывать другим, как выполнять свою работу,  - пояснила я.
        - Да пошли они,  - отмахнулась Кристен.  - Как и ученики, учителя должны быть готовы меняться, чтобы добиться успеха.
        Тут я краем глаза заметила, как она игриво наклонилась ко мне.
        - А ты такая способная, что наверняка вызовешь у них желание.
        О чем это она? Учителя обычно посвящали работе всю жизнь и становились рабами привычки. Было бы самонадеянно думать, что я могу вмешиваться и поучать их - людей с многолетним опытом,  - как работать лучше. Какое Кристен до меня дело?
        - Почему ты так добра ко мне?  - Я искоса взглянула на нее.
        - Включаешь скептика?  - скривилась она.
        - Нет,  - ответила я.  - Лишь хочу сказать, что на самом деле тебе не за что любить меня.
        - Неправда,  - хихикнула Кристен.  - Ты прекрасно танцуешь. Делаешь настоящие чудеса с помощью рук.
        Я фыркнула и шлепнула ее по плечу, а затем замедлила шаг и направилась к траве. Кристен с широкой улыбкой последовала за мной.
        - Ты мне нравишься,  - задыхаясь, проговорила она.  - Ты выполняешь свою работу так, словно никаких предписаний не существует. Ты изобретательна. Делаешь то, что хочешь и как хочешь.
        Я упала на задницу и указала Кристен на свои ноги, чтобы она подержала меня, пока я качаю пресс.
        - Люди уважают это,  - сказала она мне, опускаясь на колени, чтобы обхватить мои ноги руками.  - Я это уважаю.
        Напрягая пресс, я поднялась, откинулась назад и снова согнулась. Почему бы нам с ней не подружиться? У меня не так уж много подруг. Вообще-то, ни одной. И давно уже их нет. Кристен - порывистая и явно обожает беспорядок. Полная моя противоположность.
        - Я стеснительная,  - предупредила я ее.
        - Ты нетерпима к людям,  - поправила она меня.  - Это не одно и то же.
        - Я циничная,  - заметила я с легкой улыбкой.
        - О-ох, циники такие милые,  - проворковала Кристен, и я в изумлении покачала головой.
        - И я вообще-то не люблю вечеринки,  - безапелляционно заявила я.
        - А я их люблю,  - пожала плечами Кристен.  - Найдем золотую середину.
        23
        Тайлер
        Услышав доносящиеся из спортзала возгласы ликования, я вытащил телефон из нагрудного кармана и выключил его. За последние пару недель я кое-чему научился. Без меня мир не рухнет. Я распахнул двери и вошел, и едва тяжелая створка захлопнулась за спиной, меня оглушили боевые кличи и пронзительные звуки музыкальных инструментов.
        Господи. Как, черт возьми, мне найти здесь Кристиана?
        Спортзал был переполнен, трибуны, расположенные по обе стороны от баскетбольной площадки, набиты до отказа родителями, преподавателями и учениками, некоторым пришлось стоять в проходах из-за нехватки сидячих мест. В эту пятницу тренировку перед игрой, которую обычно проводили по утрам в те дни, когда на вечер планировался футбольный матч, перенесли на вторую половину дня из-за тестирования. Кристиан прислал мне сообщение с просьбой приехать. Большинство родителей собирались прийти, и в последние несколько дней сыну все чаще хотелось продемонстрировать мне свои школьные достижения и познакомить с друзьями.
        Я тут же согласился - ради Кристиана, но кривил душой, притворяясь, что не надеюсь увидеть Истон. Каждый день, забирая Кристиана из школы, я искал ее взглядом, безрезультатно запрещая себе делать это. Как ни старался я бороться с влечением к ней, все равно разглядывал людей, собравшихся на школьном дворе после уроков, но Истон ни разу среди них не появилась. Она больше не выходила, чтобы проводить учеников, и увидеть ее я теперь мог лишь в интернете в группах социальных сетей.
        Я оглядел трибуны, стараясь не искать Истон взглядом, но и Кристиана в этой неразберихе никак не мог найти. Уже хотел достать телефон и написать сыну, но тут заметил в проходе Джека, брата Истон, наблюдающего за танцевальным представлением. Я сомневался, стоит ли мне заговорить с ним, но, если не поздороваться, это лишь усилит неловкость между нами.
        - Джек.  - Я подошел к нему и сложил руки на груди.  - Как дела?
        Он повернул голову в мою сторону, одарив меня искренней улыбкой, и я догадался, что Истон не рассказала ему о нашем разрыве.
        - Очень хорошо,  - ответил Джек.  - После мероприятия мы с Истон собираемся на ужин. Будем надеяться, что ей не придется задержаться, чтобы навести порядок.
        Он рассмеялся, а я просто кивнул, жалея, что с такой жадностью прислушиваюсь к любой новой информации о ней.
        - Спасибо за полезные знакомства во время прошлого торжественного обеда,  - поблагодарил Джек.
        - Не за что,  - откликнулся я.  - Надеюсь, они пригодятся. Я по себе знаю, как трудно бывает здесь пробиться в нужные круги.
        - Правда?!  - Джек отстранился с изумленным выражением на лице.
        Глядя ему прямо в глаза, я тихонько усмехнулся.
        - На деньги своей семьи я получил хорошее образование, но свою компанию основал самостоятельно.
        Похоже, Джек воспринял это спокойно, потому что снова повернулся к спортивной площадке и больше ничего не сказал. Несколько мгновений мы стояли молча, и я заметил, как Кристиан машет мне рукой с трибуны. Я махнул ему в ответ, и он сел обратно к друзьям и присоединился к всеобщим аплодисментам, когда началось выступление команды чирлидеров. Я пошарил взглядом в толпе, но так и не обнаружил Истон и протяжно выдохнул через нос.
        - Как там Истон?  - поинтересовался я у Джека.
        - В порядке. «Ньюсуик» хочет взять у нее интервью.
        - «Ньюсуик»?  - Я бросил на него удивленный взгляд.  - По какому поводу?
        - Из-за ее методов преподавания,  - ответил Джек.  - Она становится все более известной.  - Тут в его глазах промелькнуло какое-то выражение, и он снова перевел взгляд на спортивную площадку.  - Как всегда.
        «Ньюсуик» брали у меня интервью один раз. Когда я в двадцать пять лет стал бизнесменом, обо мне и еще двадцати четырех перспективных бизнесменах написали статью. Неужели у Истон они возьмут индивидуальное интервью?
        - За что бы она ни взялась, всегда выигрывает,  - покачал Джек головой.
        - И как она к этому относится?  - внезапно забеспокоился я.  - После всего, что случилось, она нормально себя чувствует, общаясь с прессой?
        Неожиданно Джек посмотрел на меня настороженным взглядом.
        - Что она тебе рассказывала?
        - О ваших родителях и сестре.  - Я пожал плечами, а потом понизил голос.  - И о тренере, который вел себя неподобающе и был уволен.
        - Только это?  - нахмурился Джек.  - Он не просто вел себя неподобающе. Он преследовал ее.
        - Что?
        Он опустил руки и сунул их в карманы.
        - Родители уволили тренера, но это было только начало,  - тихо проговорил Джек.  - В течение двух лет он терроризировал Истон. Писал по электронной почте, звонил, оставлял сообщения, появлялся на ее матчах… угрожал ей, вламывался в ее гостиничные номера, рылся в ее вещах… Родителям пришлось лишить ее телефона, почты и в конце концов свободы.
        Я отвел взгляд, удивляясь, почему Истон ничего мне не сказала. Неудивительно, что она была такой чертовски неприступной. Неудивительно, что последние две недели она не искала меня так, как я - ее. Она перестала переживать и разочаровываться.
        - Истон мне ничего такого не говорила.  - Мой голос был едва слышен.
        - Ничего удивительного,  - заметил Джек.  - Истон ненавидит обсуждать свои проблемы. Считает это проявлением слабости.  - Затем он добавил:  - Тот факт, что она тебе хоть что-то сказала, уже кое-что значит.
        Я прищурился, понимая, что Джек прав. Раз Истон открылась мне, значит, она мне доверяет.
        Доверяла.
        - Ей было шестнадцать, и она постоянно находилась в состоянии стресса,  - продолжил Джек.  - Но не только из-за тренера. Из-за меня, наших родителей, сестры… Все мы причинили ей страдания.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Никто из нас даже не подумал обратиться в полицию,  - объяснил он.  - Родители не хотели, чтобы ее имя ассоциировалось с омерзительным скандалом, поэтому вместо того, чтобы разобраться со Стайлзом, мы всеми силами старались оградить ее.
        Джек покачал головой, глядя в пустоту.
        - Но мы всего лишь посадили ее в клетку,  - признался он.  - Она почти не общалась с друзьями. Спала с включенным светом и постоянно гадала, не покажется ли он на трибунах во время ее матчей. Истон была оторвана от реальной жизни и очень одинока.
        Его веки затрепетали, и стало ясно, что ему жаль сестру.
        - Как ваши родители могли допустить подобное?  - возмутился я.
        - Родители любили Истон,  - поспешил защититься Джек.  - Они всегда заботились лишь о ее интересах. Считали, что рано или поздно все закончится, и не хотели, чтобы пресса усугубила ситуацию.
        - У нее хотя бы есть судебный приказ против него?  - бросил я.
        Меньше всего мне хотелось, чтобы этот парень снова ворвался в жизнь Истон.
        - Этого не потребовалось,  - решительно ответил Джек.  - Он мертв.
        - Мертв?!  - переспросил я, желая убедиться, что не ослышался.
        Джек сглотнул, и его кадык подпрыгнул.
        - Через два года после начала домогательств, когда Истон исполнилось восемнадцать, ее терпение лопнуло,  - сказал он мне.  - Она осмелела. Начала тайком выбираться на ночные пробежки, оставляя дверь своего гостиничного номера незапертой, втайне от родителей обзавелась телефоном…  - Джек встретился со мной взглядом.  - Она бросала ему вызов,  - пояснил он.  - Она устала бояться и хотела вернуть себе прежнюю жизнь.
        «И как долго бы ты так простояла?»
        «Дольше всех».
        - Посреди горящей комнаты,  - задумчиво пробормотал я, вспомнив, как Истон говорила о риске.
        - Что?  - не понял Джек.
        Я покачал головой.
        - Ничего. Продолжай.
        - Однажды вечером,  - продолжил он,  - Стайлз оставил на машине Истон записку с обещанием, что она никогда его не забудет.
        Я отвернулся, пытаясь скрыть гнев.
        - Позже той же ночью Истон исчезла, и родители пришли в бешенство.  - Джек подался ко мне, понизив голос настолько, чтобы его можно было расслышать сквозь шум.  - Они взяли с собой Эйвери, а меня оставили дома на случай, если Истон вернется, и поехали искать ее, не зная, что она отправилась к Чейзу, чтобы встретиться с ним.
        Что?!
        - Не дождавшись его, Истон вернулась домой, но к тому времени уже прибыла полиция с новостями. Родители не справились с управлением на мокрой от дождя дороге и врезались в полуприцеп.
        - Господи Иисусе,  - прошептал я себе под нос.
        Вместо пяти человек в семье Истон и Джека остались лишь они двое, и теперь я все понял. Не столько то, что рассказал мне Джек, сколько все, о чем умолчала Истон. Она пережила слишком большую потерю и больше не желала находиться в подвешенном состоянии. Но она открылась мне. Пусть даже самую малость. Дала понять, что я ей небезразличен.
        - Почему она мне этого не рассказала?
        - Уверен, что она бы это сделала,  - заверил он меня.  - В итоге.
        - А Чейз Стайлз? Как он умер?
        Джек заколебался и глубоко вздохнул.
        - Он… покончил с собой в тот день,  - признался он.  - Полагаю, оставленная им записка была предсмертной.
        Значит, пока Истон поджидала его у квартиры, тренер уже был мертв. Меня так и подмывало спросить, как он покончил с собой, но если это не касалось непосредственно Истон, то и меня не особо волновало.
        - Истон тоже отчасти умерла той ночью,  - добавил Джек, собираясь уходить, так как музыка смолкла и директор Шоу пожелал всем приятного вечера.
        Я выдержал взгляд Джека, и он продолжил.
        - Не то чтобы мне не нравилась женщина, в которую превратилась моя сестра, но с того дня ее сердце превратилось в железный механизм,  - предупредил он.  - Она может заставить его биться и остановить по своему желанию.
        - Папа?  - позвал Кристиан, подбегая к машине. Полы его светло-голубой рубашки на пуговицах выбились из форменных брюк.  - Ничего, если Патрик заедет за мной после того, как отвезет тебя обратно в офис? Я хочу пригласить к себе друзей.
        Я сунул телефон обратно в карман.
        - Я не собираюсь возвращаться в офис.
        - Правда?  - Сын удивленно наморщил лоб.
        Я кивнул и оттолкнулся от машины, к которой прислонялся.
        - Я подумал, что мы могли бы заказать пиццу и посмотреть бой.
        Меня не интересовала эта трансляция матча по платному каналу, но мне определенно нравилось проводить время с Кристианом, так что…
        - Ты уверен, что не хочешь поехать на работу?  - настаивал сын.  - То есть я ценю твои усилия и они важны для меня, но…  - Он замолчал и оглянулся на друзей, которые перебрасывались между собой шутками.
        - Но?..  - поинтересовался я.
        Кристиан уронил руки вдоль тела и надулся.
        - Ну, знаешь, я хотел пригласить сегодня вечером друзей, и было бы круто, если бы мой отец не болтался поблизости.
        - Тебе всего четырнадцать,  - нахмурился я.
        И тут меня осенило.
        - Ты пригласил девочек?!  - воскликнул я.
        Нервная улыбка расплылась по лицу Кристиана, и он снова оглянулся. Я заметил, как дочь Клайда Ричмонда перевела взгляд на нас, и тут же с укором покачал головой, обращаясь к сыну.
        - Может, я и не «отец года»,  - упрекнул я его,  - но и не дурак. Я не желаю становиться дедушкой как минимум еще пятнадцать лет. Понял?
        Кристиан закатил глаза, его плечи поникли.
        - Но попытка неплохая,  - признал я.
        - Ладно.  - Он застонал.  - А можно мне все-таки пригласить друзей?
        - Да,  - разрешил я.  - Давай посмотрим, сколько их поместится.  - И перед тем, как повернуться к машине, я ткнул пальцем в сторону сына.  - И на этот раз не трогайте мой бильярдный стол.
        После прошлого визита его друзей я обнаружил жирное пятно от пиццы на столе за десять тысяч долларов.
        - Ну, папа,  - заскулил Кристиан.
        - Я серьезно,  - оборвал я его причитания.  - Я попрошу миссис Джиро заказать пиццу, а вы с друзьями можете занять комнату отдыха, но чтобы в мой кабинет никто не входил. И даже не думайте, что сможете обойти возрастные ограничения на платном канале.
        - А как ты тогда сам смотришь порно?  - с сарказмом огрызнулся Кристиан, и я услышал, как рядом ахнула чья-то мать.
        Я наклонился, взял сына за шею и притянул ближе к себе.
        - Во-первых, возрастные ограничения распространяются на фильмы со сценами убийств, а не на порно,  - соврал я.  - А во-вторых, кто сказал, что я вообще смотрю его? И третье,  - продолжил я,  - я учился в колледже, так что могу делать все, что захочу. А теперь иди и приведи своих друзей.
        Кристиан с улыбкой отмахнулся от меня и пошел собирать одноклассников. Я двинулся было к машине, но вскинул взгляд и остановился, заметив в окне кабинета Истон, которая тут же исчезла. Я вытянул шею, пытаясь снова увидеть ее, но она больше не появлялась.
        «Оставь ее в покое». Ради нее и ради себя.
        Дело было даже не в Джеке и не в том, что он рассказал мне. Я всегда знал, что Истон - сильная и с ней все будет в порядке. Но мое сердце бешено колотилось, и я не хотел трезво оценивать свои поступки, когда направился к школе и поднялся по ступенькам, больше всего на свете желая хотя бы на мгновение увидеться с ней.
        Остановившись у двери ее кабинета, я обнаружил, что она разгуливает по полу босиком, оставив туфли у стола, и приподнимается на цыпочках, расставляя книги на верхней полке шкафа. Подойдя к ней сзади, я протянул руку и подтолкнул одну из книг на место. Истон резко втянула носом воздух и повернулась, длинная сексуальная челка упала ей на один глаз.
        - Мистер Марек.  - Она говорила тихо и, казалось, задыхалась.
        Ее грудь под красной блузкой находилась совсем близко от моей груди, а обтягивающая черная юбка-карандаш наводила меня лишь на мысли о том, как было бы приятно прямо сейчас стиснуть ее бедра, но я попятился, заставляя себя держаться на некотором расстоянии.
        - Я должен тебе кое-что объяснить,  - сказал я ей.
        Выражение ее лица стало бесстрастным.
        - Нет, мистер Марек,  - сухо ответила Истон.  - Вы мне ничего не должны.
        Я не говорил ей, что наши отношения закончились. Я не предупреждал ее, что больше не позвоню. Просто перестал с ней общаться. Я должен был извиниться и все объяснить и хотел, чтобы Истон меня выслушала.
        - Мне нужно прежде всего думать о сыне,  - объяснил я.
        Истон обошла стол и повернулась ко мне лицом, расправив плечи.
        - Конечно,  - согласилась она.  - Кристиан - это самое важное, а мы ошибались. Вы сделали правильный выбор.
        Я прищурился, глядя на нее. Почему Истон так себя ведет? Где же ее острый язычок? Ее характер?
        «Хотя бы крикни мне в лицо, что тебе все равно».
        - Ты пойдешь на бал в честь Хеллоуина, который устраивают в «Грейстоун Бриджертон»?  - поинтересовался я.
        - Нет. С чего бы?  - покачала головой Истон.
        - Твой брат проходит стажировку в их фирме, верно? Я думал, он возьмет тебя с собой.
        - Как вы узнали о его стажировке?  - Истон прищурилась, глядя на меня, но я проигнорировал ее вопрос, не желая признаваться, что после того торжественного обеда сделал пару звонков, чтобы Джек получил эту должность.
        Не дождавшись от меня ответа, Истон вздохнула.
        - Я туда не пойду.
        Я смотрел на нее и хотел так много ей рассказать. Что я думаю о ней каждый день, практически круглыми сутками. Не забываю о ней ни на минуту. Что я больше не чувствую ее запаха в своей спальне и что хочу прикоснуться к ней. Или хотя бы о том, как много Истон значила для меня и до сих пор значит.
        Шагнув к столу, я навис над Истон и заметил, что ее дыхание участилось.
        - Быть мужчиной - значит принимать трудные решения и мириться с их последствиями,  - сказал я ей,  - как бы это ни было больно.
        С этими словами я провел большим пальцем по ее щеке.
        - Я скучаю по тебе,  - прошептал я.
        Невозмутимое выражение лица Истон сменилось печальным. Вскинув на меня взгляд, она покачала головой.
        - Вы ошибаетесь,  - возразила она.  - Быть мужчиной - значит обладать мудростью и мужеством, чтобы сделать правильный выбор.  - Она убрала мою руку со своего лица.  - И вы это сделали. Вы хороший отец, мистер Марек.
        Такая холодная.
        Ее сердце превратилось в железный механизм.
        Она отвернулась, но я притянул ее к себе.
        - Скажи, что скучаешь по мне,  - прошептал я ей на ухо.  - Если скажешь это, я смогу оставить тебя в покое. Я перестану рисковать своими отношениями с сыном, который ждет меня внизу, и своей политической кампанией, зная, что нас связывал не только секс.
        Произнося это, я положил ладонь на щеку Истон и приблизил ее губы к своим.
        - Скажи, что скучаешь по мне,  - вновь прошептал я ей в губы.  - И что никогда меня не забудешь. Спроси меня, думаю ли я о тебе и скучаю ли по тебе каждый день.
        Она смягчилась и нежно поцеловала меня, а затем посмотрела с жалостью в глазах.
        - О, Тайлер. Я не задаю вопросов, на которые не хочу знать ответ.
        А потом она вырвалась из моих объятий и спокойно вышла из кабинета, оставив меня в одиночестве.
        24
        Истон
        Я записала на доске имена пользователей «Твиттера» в качестве отсылок на домашнее задание и обратилась к классу:
        - Переворачивайте листы.
        - Подождите-подождите!  - закричал Маркус, продолжая писать.
        Остальные ученики перевернули свои работы, чтобы никто не мог подглядеть, а затем и Маркус откинулся на спинку стула, отложил карандаш и тоже перевернул лист.
        - Встаньте,  - приказала я.
        Ученики поднялись, некоторые протирали глаза, другие зевали.
        - Потянитесь.  - Я сцепила руки над головой и приподнялась на цыпочки, подавая пример.
        Все принялись потягиваться, чтобы разогнать кровь. Я заставляла их вставать каждые пятнадцать минут, чтобы внимание не рассеивалось от усталости.
        - Прыгаем,  - скомандовала я, и мы все начали прыгать или бегать трусцой на месте.  - Теперь садитесь.
        Ученики заняли свои места, шумно двигая парты.
        - В бой,  - отдала я последнюю команду, и ребята с хихиканьем и фырканьем продолжили заполнять тесты.  - У вас осталось десять минут,  - предупредила я их и принялась расхаживать взад-вперед по проходам.
        Тест состоял из десяти вопросов, на каждый из которых предлагалось три варианта ответа. Судя по количеству написанного, мне предстоял очень длинный уик-энд. Как правило, большинство заданий мы выполняли онлайн или в вордовском документе, который ученики после выполнения присылали мне по электронной почте. С тестами, однако, я предпочитала придерживаться старой школы. Слишком многое поставлено на карту, чтобы рисковать потерей документа в киберпространстве.
        Кристиан, похоже, перечитывал свою работу, удерживая лист перед собой в одной руке, а карандаш - в другой. Он в последний раз посещал мой урок, так как со следующей недели его переводили в класс углубленного изучения. Директор Шоу сказал мне, что сообщил об этом отцу мальчика по электронной почте, но со мной на связь Тайлер не выходил. Мать Кристиана пришла от новости в восторг, а сам Кристиан, казалось, просто смирился. Мы с директором Шоу заверили его, что, если не понравится, он сможет вернуться в мой класс.
        В глубине души я надеялась, что Кристиану не понравится. Я хотела, чтобы он вернулся. Конечно, я отдавала себе отчет, что мне не потребуется скрывать отношения с его отцом, если Кристиан перестанет учиться в моем классе,  - но это и не было нашей основной проблемой. Совсем не основной.
        Тайлер брал то, что хотел, но избавлялся от того, что ему было не нужно. Предстоящая политическая кампания, сын и бизнес оставались его приоритетами, как и следовало ожидать, и он сделал выбор. Хотя в его жизни, возможно, нашлось бы достаточно места для меня, он слишком боялся потерпеть неудачу в чем-либо другом, уделяя мне время. Я предложила ему себя, обнаженную, прямо в кабинете, а он попросил меня уйти. Мы подошли слишком близко к тому моменту, когда расставание причиняет чересчур сильную боль. И поэтому на прошлой неделе я его отпустила. Тайлер пришел ко мне в кабинет, а я ушла от него.
        Взглянув на часы, я повернулась лицом к классу.
        - Кто не успел дописать?
        Изабель Сейверс подняла руку, и я посмотрела на мальчика, сидящего перед ней.
        - Лорен, ты не мог бы отвести Изабель в кабинет мисс Мейер?  - попросила я.  - Она может закончить работу там. Спасибо.
        Как только ребята вышли, я собрала тесты, и ученики открыли ноутбуки, чтобы продолжить сбор информации для моделирования, которое они разрабатывали. Я недавно открыла для себя эту новую методику обучения, когда ученики воссоздают - проживают - повседневную жизнь, скажем, на «Мэйфлауэре» или в вигваме. Мне не терпелось узнать, что у них в итоге выйдет.
        - Мисс Брэдбери?  - Кристиан подошел к моему столу, когда я начала разбирать бумаги.  - Поскольку у нас осталось время для индивидуальной работы, можно мне посмотреть интервью отца? Его транслируют в интернете.
        - Э-э…  - Я вскинула брови, на долю секунды решив, что откажу ему, потому что сомневалась, хочу ли увидеть Тайлера.
        Но с моей стороны это было бы эгоистичным поступком. Замечательно, что Кристиан вообще интересовался делами отца. Я торопливо кивнула и ответила:
        - Конечно.  - Но тут же замешкалась.  - Вообще-то…
        Я включила проектор, и на его экране появился рабочий стол моего ноутбука.
        - Какой сайт?
        - Вам вовсе не обязательно включать его на всеобщее обозрение,  - запротестовал Кристиан, и я поняла, что он смутился, и выключила проектор, не желая ставить мальчика в неловкое положение.
        - Хорошо, но мне тоже хочется посмотреть,  - добавила я.
        - KPNN,  - бросил Кристиан через плечо, направляясь к своей парте.
        Я открыла сайт и убавила громкость, взяла зеленую ручку, документ с критериями оценок и первый из тестов, собираясь заняться проверкой работ и слушать интервью одновременно. На экране мелькнуло лицо Тайлера, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы остаться невозмутимой. Он выглядел очень внушительно и властно, и я испугалась, что прилив желания, охвативший все тело так, что стало трудно дышать, отразится на моем лице.
        Тайлер был одет в черный костюм-тройку с изумрудно-зеленым галстуком, и мне очень хотелось, чтобы камера вернулась назад и показала его целиком. С момента нашей последней встречи он успел подстричь свои черные как смоль волосы, и они блестели и были аккуратно уложены вверх и вбок. Тайлер сидел за столом для совещаний в своем кабинете со знакомым выражением лица. Тем самым, красноречиво говорящим, что у него есть дела поважнее.
        Он еще не объявил официально о том, что баллотируется в сенат, но весь город понимал, что это вот-вот случится. Зная, что Тайлер не любит афишировать свою личную жизнь и не умеет подлизываться к людям и притворяться хорошим, я очень хотела посмотреть, как он поведет себя на интервью.
        И тут я вся окаменела, увидев в кадре Тессу Маколифф в качестве интервьюера.
        Сукин сын!
        - Ну да, мистер Марек,  - продолжала она беседу, которую я застала в самом разгаре.  - Но вы же не нанимаете консультантов. Ваша компания участвует в развитии экономики, сельского хозяйства и строительства, но что дает вам право голоса в изменении законов, скажем, об образовании?
        - Тот факт, что я напрямую общаюсь с учителями,  - ответил он без колебаний.  - Мисс Маколифф, мне не требуется собирать целую конференцию консультантов и лоббистов, раздающих советы или оказывающих на меня влияние в вопросах, от которых они так же далеки, как и я,  - пояснил Тайлер, откинувшись на спинку стула и положив одну руку на стол.  - Чтобы разобраться в строительстве, я посещаю свои участки. Чтобы разобраться в проблемах обедневших слоев населения, мне достаточно заглянуть в соседний квартал. Чтобы разобраться в вопросах образования, я беседую с учителями. Напрямую. Задаю вопросы. Читаю. Изучаю информацию. Получаю необходимые ответы из первых рук.  - А затем он прищурился и заговорил уверенным и властным тоном:  - Кое-что я узнаю из вторых и третьих рук, но чаще всего - из первых.
        Я опустила взгляд в бумаги и закусила губу, чтобы скрыть улыбку.
        - Какие изменения вы хотели бы видеть в образовании?  - невозмутимо поинтересовалась Тесса.
        Тайлер глубоко вздохнул, а затем задумчиво посмотрел на нее, обдумывая то, что собирался сказать.
        - Работа учителя, несомненно, трудна,  - начал он.  - Финансирование школ все уменьшается и уменьшается, а количество учеников в классах все увеличивается.  - Тайлер посмотрел на Тессу исподлобья.  - Учителей нужно поддержать, а учебную программу и методы поменять,  - заявил он.
        Я отложила бумагу и ручку, не в силах сосредоточиться ни на чем другом. Тайлер тем временем продолжал:
        - Учителям трудно заинтересовать детей выполнением домашней работы, когда те постоянно находятся в интернете, но они не могут использовать тот же самый интернет для поддержания внимания своих учеников на уроке,  - объяснил он, и, услышав это, я улыбнулась и в изумлении вздохнула.  - Учителям нужно использовать мобильные телефоны, айпады, ноутбуки… мы подготавливаем детей к жизни в будущем, но при этом используем технологии прошлого. Прошло уже много лет с тех пор, как эти методики действительно работали.
        Я почувствовала, как меня бросило в жар, и закрыла ноутбук, не в силах сдержать восторг, от которого в животе запорхали бабочки. Тайлер практически цитировал мои слова. У меня перехватило горло. Я не могла поверить, что он это сделал. Он не только не забыл наш разговор, но и использовал его для своей предвыборной кампании. Сколько бы я ни твердила себе, что не нуждаюсь в нем, но никогда не думала, что он может нуждаться во мне. Тайлер причинил мне боль своим уходом, но мне никогда не приходило в голову, что он тоже страдает от своего решения. Даже после того, как он пришел в кабинет, чтобы увидеть меня, я по-прежнему считала, что нас связывал лишь секс.
        Я моргнула, подняла взгляд и увидела, что Кристиан сидит за своей партой и пристально на меня смотрит. Я выпрямила спину, стараясь скрыть отразившиеся на лице эмоции, но он просто сидел и смотрел на меня так, словно размышлял о чем-то. Как долго он наблюдал за мной?
        Прозвенел звонок, и ученики принялись собирать портфели и выходить за дверь.
        - Итак, не забудьте!  - крикнула я, вскакивая с места.  - Проверьте новые сообщения в «Твиттере» в дополнение к сегодняшнему материалу.
        Ученики покинули кабинет, а я села, включила песню Paralyzed группы In Flames и стала просматривать тесты.
        - Мисс Брэдбери?
        Я подняла глаза и увидела Кристиана, стоящего по другую сторону моего стола с сумкой для ноутбука, перекинутой через плечо.
        - Да, Кристиан?
        Он выглядел серьезным, и я обвела взглядом кабинет, убедившись, что все остальные ушли.
        - Мне не нравится Тесса Маколифф,  - заявил он.
        Я наклонила голову, разглядывая его и гадая, зачем он мне это говорит.
        - Ведущая телеканала?  - уточнила я, и Кристиан кивнул.
        - Но вы мне нравитесь,  - спокойно продолжил он.
        И что-то в том, как он просто стоял и смотрел мне в глаза, вселило в меня ужас.
        О нет.
        - В начале учебного года однажды после уроков я застал вас здесь с моим отцом,  - признался Кристиан с горькой ноткой в голосе.  - Я закончил футбольную тренировку и увидел, что Патрик приехал за мной, но машина моего отца тоже стояла рядом, так что я отправился искать его. Вы поправляли ему галстук.
        Поправляла галстук? Копаясь в памяти, я отвела взгляд, а потом вспомнила. Наш первый раз… случился на этом столе больше месяца назад.
        Прошел целый месяц!
        Я открыла рот, но была так напугана, что, черт возьми, каждый волосок на теле встал дыбом. Вот дерьмо! Проклятье, что Кристиан тогда успел увидеть? Мне захотелось залезть под стол. Видел ли нас тогда кто-нибудь еще?
        - Вы ведь не станете меня обманывать, правда?  - спросил Кристиан.
        Я вздернула подбородок, хотя мое чувство собственного достоинства испарилось.
        - Нет.
        - Хорошо,  - бросил он.  - Все пытаются обвести меня вокруг пальца, а я уже не ребенок.
        Я облизнула пересохшие губы и встала.
        - Что еще ты видел?  - прямо поинтересовалась я.
        Мне нужно было знать, насколько ужасна катастрофа.
        Кристиан пожал плечами.
        - Просто заметил, что между вами что-то происходит.  - Он выгнул бровь, глядя на меня.  - Я вижу, как отец смотрит на вас. Его взгляд становится мягче.
        Я опустила глаза и глубоко вздохнула. Какой кошмар.
        - Мне действительно было плевать, чем занимается отец.  - Кристиан вздохнул.  - Но я подумал, что с вашей стороны это довольно дерьмово. Вы же учитель,  - напомнил он.  - Мой учитель.
        Я тут же кивнула, глядя ему прямо в глаза.
        - Да, это так,  - подтвердила я.  - Ты имеешь полное право сердиться.
        - Люди часто говорят мне это в последнее время, словно так можно все исправить,  - огрызнулся он.
        Кристиан был прав. Ошибки можно простить, но не всегда получается их забыть. И очень жаль, что именно ему приходится страдать из-за чужих проступков.
        - Почему вы больше не встречаетесь с моим отцом?  - потребовал Кристиан ответа.
        - Потому что это неправильно,  - проговорила я.  - Потому что в жизни иногда встречается слишком много препятствий. Мы предали твое доверие, а ты для нас важнее всего.
        Кристиан нахмурил брови, словно не знал, чему верить.
        - Неужели?  - тихо спросил он.
        - Ты важнее всего,  - повторила я.
        Он развернулся и направился к выходу, но вдруг остановился.
        - Знаете что?  - повернулся обратно Кристиан.  - Отец стал нравиться мне больше. Он старается все исправить.
        Неужели он намекает, что я имею к этому какое-то отношение?
        - Теперь он проводит со мной много времени,  - пояснил Кристиан,  - помогает мне с домашним заданием…  - Он кивнул сам себе.  - Но сейчас отец кажется грустным,  - задумчиво произнес он.  - Не знаю, почему меня это волнует.
        Мне было больно услышать, что Тайлер страдает. Обмануть себя я не могла. Я хотела, чтобы он скучал по мне, и хотела, чтобы у нашего расставания была уважительная причина. Кристиан и стал этой причиной.
        Он пристально посмотрел на меня.
        - Когда я перейду в класс углубленного изучения, вы сможете встречаться с моим отцом?
        - Но тогда ты больше не сможешь у меня учиться,  - слегка улыбнулась я.
        - Но мы с вами будем видеться дома,  - оживляясь, возразил Кристиан.
        Я расслабилась, убедившись, что он больше не сердится. Я не знала, рассказал ли Кристиан кому-нибудь, но и не стала бы заставлять его хранить тайну. Если захочет, то расскажет, и мне придется отвечать за свои поступки. Но, к сожалению, Кристиан считал, что послужил причиной нашего с Тайлером расставания, хотя на самом деле все было гораздо сложнее.
        - Я всегда буду рядом,  - заверила я его.  - Ты для меня всегда на первом месте. Никогда не забывай об этом.
        25
        Тайлер
        Я положил руку на богато украшенные мраморные перила и сделал глоток виски, наблюдая за потоком машин и мелькающими огнями светофоров в вечерней прохладе Французского квартала. Сквозь распахнутые позади меня двери слышались разговоры и смех гостей маскарада в честь Хеллоуина, но я лишь прищурился, глядя, как какие-то беспризорники стоят в подворотне на другой стороне улицы и выпрашивают деньги на пиво. Их потрепанная одежда, взлохмаченные волосы и нахальное поведение всегда вызывали у меня недоумение главным образом потому, что я едва замечал их раньше. Наверное, в тех редких случаях, когда они все же привлекали мое внимание, я предполагал, что их устраивает подобный образ жизни, ведь они улыбались, когда болтали друг с другом.
        Но теперь я поймал себя на том, что задаюсь вопросом - будучи одетым в чистый, новенький смокинг и вдыхая долетающий из зала аромат обильных угощений,  - где беспризорники лягут спать нынешней ночью? Как давно не ела собака, которую они гладят? Где, черт возьми, их родители?
        Я значительно замедлил темп жизни, чтобы успевать меньше, зато справляться с делами лучше, как и советовал отец, но чем больше приглядывался к окружающим мелочам, тем более опустошенным себя чувствовал. Возможно, беспризорники хотели от жизни большего и просто пытались пережить этот день. А возможно, и нет, потому что даже и не догадывались, что могли бы добиться большего. Но я знал, что они будут благодарны за любые полученные сейчас деньги. За еду, выпивку и сигарету… или что-нибудь еще, что доставит им удовольствие.
        Мне хотелось от жизни многого, но - я понял это, глядя на беспризорников с высоты балкона,  - добившись желаемого, почти ничего из этого я не ценил. Вряд ли что-то заставляло меня притормозить и почувствовать благодарность. Я упустил то, что действительно важно. Я сделал неверный выбор.
        Мой телефон завибрировал в нагрудном кармане, но я продолжал попивать виски и не обращал на него внимания. Джей находился в зале и без конца отправлял сообщения, что мне необходимо притащить туда свою задницу и начать общаться с людьми, но мой интерес ко всему угас. Чем дольше я оставался без Истон, тем меньше мне хотелось чем-либо заниматься.
        - Та-а-ак,  - раздался позади меня женский голос, я оглянулся и увидел отца с женой. Оба улыбались мне.
        - Когда ты официально заявишь о своей кандидатуре?  - спросила мачеха.
        Рейчел Марек была второй женой отца, и, хотя она мне нравилась, я едва знал ее. Мне было пятнадцать, когда умерла моя мать, и отец не женился повторно еще десять лет. К тому времени, как он снова вступил в брак, я уже давно переехал и жил самостоятельно.
        Я оглянулся и увидел, как Джей проходит в стеклянные двери с явным намерением лично разыскать меня и привести внутрь. Я слабо улыбнулся Рейчел.
        - Думаю, это несколько излишне. Все равно все знают о моих намерениях.
        Но затем я перехватил красноречивый взгляд отца и смягчил ответ для мачехи.
        - В течение недели,  - заверил я ее.
        Джей остановился рядом со мной, и я кивнул ему в знак того, что сейчас притащу свою задницу обратно на праздник.
        - Ты переедешь в Вашингтон, округ Колумбия?  - спросила мачеха, сжимая руку моего отца.
        - Сначала нужно победить,  - возразил я, стараясь не загадывать наперед.
        - Прости.  - Она засмеялась и бросила взгляд на моего отца.  - Мы тебя не сглазим. Мы просто с нетерпением ждем предстоящий год. Обожаю политические кампании.
        - Мы все взволнованы,  - вмешался Джей.  - Я запасся хлопьями и энергетическими батончиками.
        А я по-прежнему пытался понять, какого черта творю.
        Как, черт возьми, мои желания могли так быстро измениться? Я планировал этого добиться. Мечтал об этом. А теперь все в моей жизни, кроме Кристиана, казалось мне чертовски бесполезным. Бесполезным и бессмысленным.
        - Оставьте нас на минутку,  - попросил отец, и я поднял взгляд и увидел, как он перепоручает заботы о жене моему брату. Они вернулись в зал, а отец кивком пригласил меня пройтись вместе.
        - В некотором смысле сенаторы,  - начал он, направляясь обратно в тускло освещенный свечами бальный зал,  - обладают большей властью, чем президент. У президентов ограничен срок полномочий, а сенатор может занимать свой пост всю жизнь.
        Это уже было мне известно, как и моему отцу, имеющему докторскую степень в области политических наук.
        - Я уже более тридцати лет знаком с сенатором Бейнором,  - объяснил он.  - Он пытался нанять меня на работу в своем правительственном аппарате, но я отказался.
        - Почему?
        Мы прогуливались по периметру зала, а остальные гости собрались вокруг столов и на танцполе.
        - Я не назвал бы этот пост заслуженным,  - признался отец.  - Для меня это слишком шикарная жизнь.
        Я тихонько рассмеялся; мне нравилось, как часто отец бывает откровенен. Большинство людей не связывают политику с гламуром, но это, безусловно, гламурное занятие. Власть, богатство и связи с людьми, которые могут вознести или уничтожить вас.
        Сенатор Бейнор был родом из Техаса. Они с моим отцом близко дружили, но я был рад тому, что папа не стал отрывать нас с Джеем от привычной жизни здесь, в Новом Орлеане, в угоду своей политической карьере. Мой отец не покорял вершины исключительно ради покорения вершин. Он ставил себе четкие цели, и его мотивы имели смысл. Он сделал правильный выбор.
        Отец остановился и повернулся ко мне, пронзив меня суровым взглядом.
        - Мейсон Блэквелл пользуется большой поддержкой, Тайлер. Он очень популярен,  - заметил он.  - Однако он не пользуется поддержкой такого высокопоставленного сенатора, как Бейнор.
        Я кивнул, но тут случайно перевел взгляд вправо и перестал что-либо слышать. Прищурился.
        Истон.
        Она стояла в одиночестве в другом конце зала, одетая в красивое облегающее черное платье с золотой отделкой, которое открывало ее руки и спину. Она смотрела на картину и выглядела так же, как в тот вечер, когда мы впервые встретились. Меня бросило в жар, ноги сами несли к ней, словно она тянула за веревку, привязанную прямо к моему сердцу.
        - Тебе ведь хотелось бы этого?  - долетел до меня голос отца.  - Поддержки?
        Что?
        Я моргнул и перевел взгляд на отца, пытаясь уловить нить беседы.
        - Тебе лучше знать,  - парировал я. Ни о чем не просил отца и не стану этого делать.
        Он с усталым видом прикрыл глаза.
        - Я так и думал.  - Отец вздохнул.  - Ты не принимаешь ничего, что не считаешь заслуженным.
        Я пронзил его взглядом.
        - Ты сам меня этому научил.
        Сделав глоток из бокала, я глянул на Истон и отметил, что она медленно прохаживается вдоль стены, рассматривая картины.
        - Я больше не твой учитель,  - вполголоса проговорил папа.  - Я твой отец. Отец, который верит, что ты один из лучших.
        Я снова перевел взгляд на него. Он всегда был строг со мной, что придавало еще большую ценность его редким комплиментам.
        - Я горжусь тобой,  - сказал он,  - и гордился бы твоей победой на выборах. Если хочешь, я могу получить поддержку сенатора.
        Я глубоко вздохнул и мягко покачал головой.
        - Ты никогда не облегчал мне жизнь. Не начинай сейчас.
        С этими словами я поставил бокал и ушел, предоставив отцу возможность вернуться к жене. Я не понимал, что делаю,  - как обычно в последнее время,  - и не имел никакого плана, но знал, где хочу находиться. И если обо мне и можно было что-то сказать, так это то, что я всегда добиваюсь желаемого, а прямо сейчас мне хотелось, чтобы Истон посмотрела на меня.
        Приблизившись к ней сзади, я увидел, что она держит бокал шампанского, а другой рукой обхватила себя поперек груди. Я не мог удержаться, чтобы не поддразнить ее, поэтому подошел и встал рядом.
        - Подумываешь устроить пожар?
        Истон повернула голову и встретилась со мной взглядом. Темный макияж подчеркивал ее глаза, которые изумленно посмотрели на меня сквозь прорези в золотой металлической маске.
        - В последнее время я стараюсь вести себя лучше,  - скорчила она гримаску.
        Аллилуйя. Мне не пришлась по душе мысль о том, что она будет вести себя дурно с кем-то, кроме меня.
        - Хорошо,  - коротко кивнул я.  - Помнится, ты говорила, что не придешь.
        Истон пожала плечами и снова повернулась к абстрактной картине.
        - Я и не собиралась. Так и знала, что в итоге здесь тебя встречу.
        Выходит, она не хотела идти на бал из-за меня.
        - Так что же заставило тебя передумать?  - потребовал я ответа.
        Суровое выражение появилось на ее лице, и Истон заговорила тихим голосом:
        - Я решила, что устала ограничивать себя в чем-то из-за мужчин.
        И тут она слегка улыбнулась, сделав глоток шампанского. Я прошелся взглядом по ее телу; пересекающие спину бретельки платья придавали ее коже лишь еще более упругий и сияющий вид. Ее волосы были завиты волнами и с одной стороны удерживались заколками, а с другой - свисали вниз, обрамляя лицо. На губах была красная помада, от Истон исходил экзотический запах, и я почувствовал, что мое возбуждение неуклонно растет, как и потребность увести ее в какое-нибудь темное и тихое место.
        - Я видела твое интервью,  - проговорила она, снова встретившись со мной взглядом.  - По-моему, все прошло чудесно.
        Я кивнул, на самом деле не желая обсуждать интервью.
        - Не знаю, испытываешь ли ты по-прежнему желание что-то доказать, Тайлер,  - продолжила Истон,  - но могу с уверенностью заявить, что даже если бы мы не были знакомы лично, я бы проголосовала за тебя.
        В этот момент мое дыхание перехватило. Друзья и их жены, сотрудники и коллеги уверяли, что проголосуют за меня, когда примерно через год наступит время выборов, но я не осознавал, что на самом деле мне хотелось получить лишь голос Истон.
        Она искренне верила, что я чего-то стою.
        Я не мог сдержать ухмылку, глядя на картину перед нами.
        - Когда я впервые увидел тебя,  - я придвинулся ближе к Истон,  - хмуро разглядывающую этого Дега, словно дерьмо на холсте…  - Я посмотрел на нее.  - Я захотел тебя больше, чем когда-либо хотел что-то в своей жизни.
        Я захотел обладать ею с первого взгляда.
        На лице Истон появилось задумчивое выражение.
        - Многое изменилось.
        - Ничего не изменилось,  - возразил я.
        Истон повернулась ко мне, а затем посмотрела на что-то позади меня.
        - Ты пришел с Тессой Маколифф?  - спросила она.
        Я оглянулся и нашел взглядом Тессу в бежевом вечернем платье, беззаботно болтавшую с кем-то из гостей.
        Я пришел на бал не в паре с Тессой и не собирался уезжать вместе с ней домой, но на прошлой неделе мы обедали перед интервью и сегодня вечером успели пообщаться.
        - Некоторые отношения нужно поддерживать,  - заметил я.  - Пусть даже всего лишь профессиональные.
        - Ты ей нужен,  - отрезала Истон.  - Она тебе не нужна.
        Я коснулся ее щеки.
        - Мне всегда нравилось, когда ты сердишься,  - задумчиво произнес я, ощущая, что все снова становится на свои места.
        Истон нерешительно позволила мне прикоснуться к ней, но потом отвернулась, разрывая связь между нами.
        - Ты должен гордиться Кристианом,  - сменила она тему разговора.  - Он перешел в класс с углубленным изучением истории и успешно сдал тест для перехода на углубленное изучение биологии.
        Я внезапно почувствовал, что мне не хватает воздуха.
        - Да,  - вздохнул я.  - В следующую субботу я поведу его с друзьями на футбольный матч, чтобы отпраздновать это.
        - Он выглядит счастливым.  - Истон послала мне насмешливую ухмылку.  - Мне кажется, ты начинаешь ему нравиться.
        Я фыркнул.
        - Ну, не знаю,  - пробормотал я себе под нос.  - Может, на это указывает его склонность шантажировать меня? Каким-то образом он уговорил меня отметить его день рождения в пивоварне Джакса, если на одни пятерки закончит семестр.
        Истон с улыбкой покачала головой.
        - Здравствуйте, мисс Брэдбери,  - проворковал Джей, подходя ко мне, и я мысленно застонал.
        - Тайлер.  - Он подался ко мне и заговорил тихим голосом:  - Архиепископ прибыл.
        Я вздохнул и нахмурился. Архиепископ Диас обладал большим влиянием, и мне необходимо было хотя бы поприветствовать его. Я взглянул на Истон, разрываясь между желанием взять ее с собой или же договориться, что мы увидимся позднее, но у меня не было прав нарушать ее планы на вечер. В конце концов, это я порвал с ней.
        - Прошу прощения,  - сказал я, но она просто молча повернулась к картинам.
        Поздоровавшись с архиепископом и обсудив грядущий год, я переходил от компании к компании, болтая с представителями СМИ, местными политиками, влиятельными избирателями и чертовски страдая.
        Я мог это сделать. Я хотел это сделать.
        Но за последние несколько недель у меня сложилось впечатление, что я пытаюсь ходить на одной ноге. Ничто не давалось легко, потому что чего-то не хватало.
        Время от времени я поднимал голову, оглядывая собравшихся в поисках Истон. В итоге она переместилась с периферии в центр зала и села за стол со своим братом и, как я предположил, несколькими его коллегами-стажерами, которые жевали закуски. Через некоторое время я увидел, как она обсуждает что-то и смеется. Бросив взгляд на часы, я обнаружил, что уже половина одиннадцатого, и написал Кристиану, чтобы в последний раз за вечер убедиться, что с ним все в порядке. Он ночевал в гостях у друга, так как ходил с ним и его родителями на парад в честь Хеллоуина.
        «Как дела?»  - написал я сыну, подошел к бару и заказал еще порцию чиваса со льдом.
        «Мы тут тусуемся»  - пришел ответ.
        «Где?»
        Но ответ все не приходил, хотя я успел получить свой напиток и дать чаевые бармену и продолжал стоять в ожидании у мраморной барной стойки.
        «Кристиан?»  - снова написал я.
        «В ”Такерия Корона“»,  - наконец ответил он.
        Я нахмурился и снова посмотрел на часы.
        «Родители Чарли с вами?»  - набрал я текст.
        Но сын опять не ответил, и прилив жара прокатился от моей шеи до самого лба.
        «Или идите к Чарли домой, или я пошлю за тобой Патрика»,  - пригрозил я, расценив его молчание как отрицательный ответ на вопрос.
        «Такерия Корона»  - это бар. Бар-ресторан, но все же бар с шумной толпой, и какого хрена чертовы родители друга Кристиана еще не забрали их? Господи, да детям же по четырнадцать лет!
        «Ну, пап!»  - заныл Кристиан.
        «Ты что, споришь со мной?»
        «Нет»,  - тут же зажужжал телефон.
        Я приподнял бровь, и сразу же после этого пришло еще одно сообщение.
        «Да,  - поправил себя сын, сознаваясь.  - Ладно, мы едем к Чарли».
        Я торжествующе улыбнулся и сделал глоток виски.
        «Хотя время еще детское»,  - огрызнулся Кристиан.
        Я так и видел, как он надулся. Сын умел помотать мне нервы, но я бы солгал, если бы сказал, что это меня беспокоит. Саркастичные выпады Кристиана говорили о том, что ему комфортно со мной. Я увидел в этом хороший знак. На данном этапе.
        «Единственный шанс выйти из дома после десяти вечера - это прийти ко мне на бал,  - быстро набрал я текст.  - Решай».
        «Лучше сдохнуть»,  - гласило ответное сообщение, и я тихо рассмеялся.
        Покачав головой и продолжая улыбаться, я напечатал:
        «Мисс Брэдбери здесь. Тебе бы не пришлось скучать».
        Через мгновение пришло сообщение от Кристиана.
        «Правда?  - спросил он.  - Удачи с этим».
        Я сдвинул брови, гадая, что, черт возьми, сын имел в виду, и отправил ему два знака вопроса, практически страшась получить ответ. Телефон зажужжал, и я отставил стакан с виски.
        «Мне четырнадцать лет, но я не дурак,  - написал Кристиан.  - Если она тебе нравится, я не возражаю».
        Что? Как?..
        Я уронил руку на стойку бара, расправил плечи и напрягся.
        Кристиан знает?!
        Множество мыслей пронеслось у меня в голове. Что именно сыну известно? Кто-нибудь еще в его школе знает об этом? Неужели он что-то видел?
        И, черт возьми! Его мать.
        Но моим основным опасением - моей главной причиной - разрыва с Истон стал Кристиан. Хотя я понимал, что не смогу одновременно быть хорошим отцом, главой «Марек Индастриз», сенатором и ее любовником, больше всего меня тревожила опасность навсегда оттолкнуть Кристиана. Но он узнал обо всем. И вполне спокойно это воспринял.
        Все еще озадаченный, дрожащими пальцами я медленно написал сообщение.
        «А ты подумал, что друзья скажут?»
        «Ничего не скажут, если не хотят неприятностей,  - самоуверенно ответил сын.  - Я не против, папа»,  - заверил он меня, и я недоверчиво улыбнулся.
        Проведя рукой по лицу, я оттянул воротничок, жалея, что не могу разобраться в своей личной жизни так же хорошо, как в бизнесе.
        Определи свои цели. Чего ты хочешь?
        Я сложил руки на барной стойке, склонил голову, с каждой секундой мое дыхание все учащалось.
        Чего я хочу?
        Я представил, как путешествую по строительным площадкам своей компании по всему миру, взбираюсь по ступеням Капитолийского холма, совершаю что-то стоящее и полезное для мира - и все это больше не привлекало меня. Ничто из этого не могло заменить мне Истон. Я сжал кулаки и развернулся, готовый броситься за ней, но резко остановился, наткнувшись на Тессу.
        - Потанцуешь со мной?  - спросила она.  - Сегодня вечером мы толком и не общались.
        Я обвел помещение взглядом и увидел, что Истон стоит у стеклянных дверей и разговаривает со своим братом, а Мейсон Блэквелл подходит к ним и пожимает ее брату руку. Тесса тоже посмотрела в их сторону, а я наблюдал, как Мейсон говорит с Истон. Похоже, она не пришла в восторг от беседы, но затем он взял ее бокал, поставил его на стол и на моих глазах повел Истон на танцпол. Я немедленно бросился в бой, отодвинув Тессу в сторону, но она схватила меня за руку.
        - Тебя ведь не фотографировали с ней, правда?  - набросилась она на меня.  - Роман с учительницей сына погубит всю твою кампанию, Тайлер.
        Я смерил Тессу взглядом, с удивлением обнаружив, что мне на это наплевать.
        - Особенно с такой прямолинейной, как она,  - съязвила Тесса.  - Она не создана для осторожности.
        - А ты создана?  - предположил я, уловив ее намек.
        С едва заметной улыбкой она провела языком по своим губам цвета розы.
        - Думаю, во мне есть все, что тебе нужно.
        И тут меня осенило. Я получал желанное, но не необходимое, и необходимое, но не желанное. Существовали лишь двое, желанные и необходимые мне одновременно: Истон и мой сын.
        Я развернулся на пятках, бросился на танцпол, направляясь прямо к Блэквеллу, который покачивался в танце с Истон, и втиснулся между ними, оттесняя его в сторону.
        - Я ухожу,  - обратился я к Истон,  - и забираю тебя с собой.
        Она обратила на меня встревоженный взгляд и покачала головой.
        - Тайлер, нет,  - попыталась остановить меня Истон, но тут Блэквелл шагнул вперед и потянулся к ней.
        - Убери от нее руки,  - предупредил я, хмуро глядя на него.
        Он отступил назад.
        - Я не знал, что она пришла с тобой,  - спокойно произнес Блэквелл.
        Я не сомневался, что он наслаждается ситуацией, но мне было уже все равно. Левой рукой я взял ладонь Истон, а правой - приподнял ее подбородок.
        - Тайлер, не надо,  - взмолилась она, оглядываясь на всех, кто на нас смотрел.
        - Послушай ее, Тайлер,  - раздался позади меня голос Тессы.
        Я продолжал смотреть Истон в глаза. У нее выступили слезы.
        - Ты любишь меня,  - прошептал я так, чтобы только она могла услышать.
        - Что тут происходит?  - вмешался мой отец.
        Они с женой прекратили танцевать и с беспокойством переводили взгляды с меня на Истон и обратно.
        Истон, по-прежнему обеспокоенная, поймала мой взгляд.
        - Мне все равно,  - сказал я Истон.  - Не хочу доставлять тебе неприятности, но без тебя мне не нужны никакие посты в сенате. Срать я на них хотел.
        Полные отчаяния глаза Истон снова наполнились слезами, и я обхватил ее лицо ладонями и провел большими пальцами по щекам.
        - Вы, случайно, не та учительница, о которой писали в «Ньюсуик»?  - поинтересовалась моя мачеха, медленно продвигаясь вперед, пока вокруг нас танцевали другие пары.  - Вы преподаете в Брэддок Отенберри, верно?
        - В Брэддок Отенберри?  - повторил Блэквелл и с подозрением взглянул на меня.  - Это не там ли учится твой сын?
        Ну вот, все кончено.
        Он узнал, и скоро узнают все остальные, и нам с Истон придется пережить эту бурю, но черт с ним.
        - Ну и ну,  - задумчиво произнес Блэквелл.  - Этот вечер нравится мне все больше.
        Истон начала качать головой, но я пронзил ее решительным взглядом, глядя прямо в глаза.
        - Мне все равно,  - настойчиво повторил я.  - Мне нужна ты.
        Пусть Мейсон Блэквелл раздувает скандал. Это небольшая цена за то, чтобы заполучить Истон.
        Она сжала мои предплечья, и я схватил ее за руку, готовый увести отсюда прочь.
        - Мне почти жаль тебя, Марек,  - злорадно бросил мне в спину Блэквелл.  - У всех нас есть свои грязные секретики, но у большинства хватает здравого смысла…
        - Да!  - ахнула моя мачеха, обрывая Блэквелла.  - Вы та самая учительница, которая раньше играла в теннис, верно?  - Она указала на Истон, пока мой отец слушал с суровым выражением лица.  - Я так сочувствовала вам, читая ту часть статьи о ваших родителях и сестре. Ох, боже мой!  - Она положила руку на сердце и с состраданием посмотрела на Истон.
        - Спасибо,  - выдавила Истон.
        - Какая ужасная трагедия,  - участливо заметила Рейчел.  - Не могу себе представить, каково это - в восемнадцать лет потерять почти всю свою семью.
        Слушая ее, Блэквелл сдвинул брови к переносице.
        - И ведь вы с братом поделили имущество ваших родителей между несколькими детскими благотворительными организациями здесь, в Новом Орлеане?  - продолжила Рейчел.  - Как великодушно, ведь вы уже потеряли так много.
        Я замер, так как впервые слышал об этом.
        - Должно быть, об этом рассказал мой брат,  - со смущением призналась Истон.
        Я взглянул на Блэквелла и все понял по выражению его лица. Он мог бы попытаться раздуть скандал, но достижения Истон и ее характер говорили сами за себя.
        - Вы действительно принесли очень много пользы этому городу,  - с улыбкой заявила Рейчел.  - С нетерпением жду дальнейших успехов в вашей карьере, мисс Брэдбери.
        - Спасибо,  - кивнула Истон и слегка ей улыбнулась.
        - Извините, мы на минутку.  - Я схватил ее за руку и потащил прочь из зала от всех подальше.
        Джей остался где-то здесь. И ее брат - тоже. Но мы уходили. Я вынул свой телефон и быстро написал Патрику сообщение с просьбой подогнать машину.
        - Тайлер,  - настойчиво позвала Истон, когда я устремился вниз по лестнице, удерживая ее за руку.  - Тайлер, что ты делаешь?
        Я потащил Истон за собой, слушая перестук ее каблуков. Спустившись вниз, я вывел ее из отеля на улицу. Французский квартал был заполнен людьми, и фотографы из местной газеты поджидали снаружи, подготавливая репортаж о бале. Я огляделся, но Патрика не обнаружил, поэтому повел Истон дальше по улице. Она выдернула руку из моей хватки, вынудив меня остановиться.
        - Тайлер!  - выпалила она.  - Мы не можем…
        Но я перебил Истон, обхватив ладонями ее лицо.
        - Я люблю тебя, ясно?  - признался я.  - Я безумно люблю тебя и никогда раньше не говорил этого женщине, но я по уши влюблен в тебя, Истон Брэдбери.
        Задыхаясь от нахлынувших эмоций, я переместил руки ей на талию, прижался лбом к ее лбу и понизил голос.
        - Твой острый язычок доставляет мне проблемы, и пускай я не получу от жизни всего, что хотел, но если у меня не будет тебя и моего сына, то все остальное не имеет значения,  - сказал я Истон.  - Ты делаешь меня счастливым, нравишься моему ребенку, и я чувствую, что мог бы свернуть горы ради возможности видеть тебя каждый день. Ты нужна мне.
        Я прижался к ее губам, вдыхая ее дыхание и ощущая дрожь в ее теле. Неизвестно, дрожала ли Истон из-за меня или от холода, но я притянул ее ближе. Жар ее рта и трепет губ сводили с ума. Она провела ладонями по моей груди и обвила руками мою шею.
        - Люди смотрят,  - прошептала Истон.
        - Тебя это пугает?  - ухмыльнулся я.
        Истон тихо рассмеялась, и от вида ее ласковой улыбки у меня забурлила кровь.
        - Нет,  - ответила она, явно солгав мне.  - А тебя?
        Я покачал головой, подыграв ей.
        - Ни капельки.
        Мы оба были смертельно напуганы, но в этом-то и заключалась вся прелесть. Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Раздался щелчок фотоаппарата, а затем - звук автомобильного гудка. Я неохотно повернул голову и увидел внедорожник, стоящий посреди дороги с односторонним движением. Схватив Истон за руку, я вытащил ее на дорогу и подтолкнул к открытой Патриком двери машины. Когда я забрался следом, Патрик захлопнул за нами дверь.
        - Нас сфотографировали,  - предупредила Истон.
        - Хорошо. Поставлю фото в рамку,  - парировал я и поднял перегородку между нами и Патриком, который сел за руль и поехал.
        - Тайлер, эти фотографии скоро появятся в сети,  - забеспокоилась Истон.
        Но я уже опустился перед ней на колени.
        - Мне все равно,  - прошептал я.
        Потянувшись к ее шее, я расстегнул платье Истон и стянул лиф вниз, любуясь ее великолепным телом и красивой грудью. Проведя кончиками пальцев вниз к ее плоскому животу, я стащил платье еще ниже и встретился с Истон взглядом.
        - Ты нужна мне,  - тихо прорычал я.  - Прямо сейчас.
        И принялся дергать ткань, пока она не поняла намек и не приподняла бедра, чтобы я мог снять платье.
        - Господи Иисусе,  - простонал я.  - На тебе все это время не было трусиков?
        Я пристально посмотрел в глаза Истон, словно она вроде как предала меня. Почему на ней не было нижнего белья? Из-под маски темные глаза Истон вспыхнули от возбуждения, и она, обнаженная, прижалась ко мне, обвив руками мою шею.
        - Мне нравится ощущать прикосновение одежды к коже,  - поддразнила она, оставляя вокруг моего рта нежные поцелуи.  - Например, твоей одежды.
        С этими словами Истон начала слегка вращать бедрами, касаясь меня ими, и я застонал.
        - Твою мать,  - выдохнул я.
        Истон провела пальцами по моему твердеющему члену, медленными и дразнящими движениями поглаживая его через штаны. Когда я закусил губу, она завелась еще больше, взяла мою руку и просунула ее между своих ног.
        - Тайлер.  - Истон задрожала, когда я ввел в нее палец.
        - Да?  - отозвался я, добавляя еще один палец.
        Она с шумом втянула в себя воздух и крепко зажмурилась.
        - Ты не забыл про фотографии? Позвони своему брату.
        Я ухмыльнулся, достал телефон и набрал номер Джея. Истон толкнула меня обратно на сиденье и опустилась на колени, расстегивая мне ремень и ширинку.
        - Что ты наделал?  - спросил Джей, даже не поздоровавшись.
        Истон высвободила из одежды мой член, взглянула на меня сквозь маску и полностью погрузила его в свой рот.
        - Ладно.  - Я тяжело дышал.  - Давай расставим все точки над «i». Истон Брэдбери преподавала у Кристиана, но сейчас он перешел к другому преподавателю в класс с углубленным изучением предмета. Я просто встречаюсь с учительницей из той же школы, в которой учится мой сын.
        Истон сильно сосала, и я почувствовал, как напрягаются мышцы ног по мере того, как член становится все тверже, и выдохнул:
        - Твою мать.
        - Что?  - выпалил Джей.  - Что ты там…
        Но я перестал слышать брата, когда Истон вынула мой член изо рта и принялась целовать и посасывать его по бокам, наслаждаясь своими действиями.
        - Завтра я поговорю с директором ее школы,  - сказал я Джею.  - Просто поработай над ее репутацией. Используй статью в «Ньюсуик» и ее веб-сайт. Чтобы не было никакого компромата до девяти часов завтрашнего дня,  - потребовал я, опустив взгляд вниз и наблюдая, как Истон с лукавой улыбкой одним долгим, дразнящим движением проводит кончиком языка по нижней стороне моего члена.  - Э-э,  - уточнил я.  - Точнее, до полудня.
        И сбросил звонок.
        Подавшись вперед, я подхватил Истон под мышки и посадил на сиденье напротив себя. Снова опустившись перед ней на колени, я осторожно потянул ее за волосы, заставляя выгнуть спину и подставить грудь под мои ласки. Взял в рот один из сосков, слегка прикусил его зубами и потянул, а затем покрыл поцелуями кожу вокруг него и перешел к другому.
        - Я тоже люблю тебя, Тайлер,  - выдохнула Истон.  - Не осторожничай со мной, ладно?
        Выпустив ее из объятий, я сбросил пиджак и распахнул рубашку. Ладони Истон легли прямо мне на грудь.
        - Я доверяю тебе,  - сказала она мне.
        Я страстно поцеловал Истон, впиваясь пальцами в ее ягодицы, и упрекнул:
        - Ты не рассказала мне о преследовании.
        - Знаю,  - кивнула она.
        - Ты мне все расскажешь, понятно?  - Я жадно гладил ее тело так, словно касался его в последний раз.  - Не желаю больше узнавать правду о тебе от других, Истон.
        Она обвила руками мою шею и прошептала:
        - Уверен?
        - Конечно.
        Но когда я попытался осторожно уложить ее на сиденье, Истон остановила меня.
        - Что такое?  - прищурился я.
        Истон отвела взгляд, волнуясь все больше, а я тоже занервничал.
        - Ко мне домой несколько раз кто-то вламывался,  - с серьезным видом призналась она.  - Я не знаю, кто именно, и ничего, кажется, не пропало, но…
        - Что, черт возьми, ты имеешь в виду, когда говоришь, что кто-то вломился в твой дом?  - взорвался я, и меня бросило в жар.
        - Я заявила в полицию,  - поспешила успокоить меня Истон.  - И поставила еще несколько замков. Пока что ничего страшного не случилось. Кто-то разбил шкатулку, которую мне в тринадцать лет подарили родители.
        - И ты понятия не имеешь кто?  - хрипло прошептал я, задыхаясь от волнения.
        - Нет.  - Ее голос упал до шепота.  - И не хочу, чтобы ты об этом беспокоился.
        - Чтобы я не беспокоился?!  - рявкнул я.  - Теперь ты будешь под круглосуточной охраной, слышишь?
        Но Истон, к моему большому удивлению, рассмеялась.
        - Скорее всего, это просто дети, Тайлер, и я не собираюсь ссориться с тобой из-за этого прямо сейчас,  - не уступала она.  - Просто хотела быть честной. Мы справимся с этим, но я не стану снова пленницей, какой была у своих родителей.
        Я сжал ее бедра. Мне это совсем не нравилось.
        - Мне нужно знать, что ты в безопасности,  - признался я, приблизив к ней лицо.
        Мысль о том, что кто-то проник в ее дом и рылся в ее вещах, приводила меня в ярость. После того, как ее тренер вытворял похожие вещи, это произошло снова?
        - Я люблю тебя,  - практически взмолился я.
        На губах Истон появилась мягкая улыбка.
        - Ты меня любишь? И что же нам теперь с этим делать?  - усмехнулась она, внезапно переменившись в настроении.
        Я тихонько рассмеялся и покачал головой. Вечно она со мной играет.
        - Я слишком старый, чтобы заводить подружек, Истон,  - пояснил я, покусывая ее губы и радуясь тому, что хотя бы здесь и сейчас, со мной, она в безопасности.
        Истон застонала, и вкус ее кожи разбудил во мне еще больший голод. Я нежно толкнул ее на спину и наклонился, прижавшись губами к промежности.
        - О боже!  - выдохнула она, когда я принялся лизать и посасывать клитор.  - Тайлер.
        - Поговорим о взломах позже. Расскажешь мне о родителях, карьере, обо всем…  - потребовал я, поглаживая член и целуя Истон между ног.
        - Тайлер, пожалуйста.  - Она содрогнулась.  - Больше никаких разговоров. Позже, ладно?
        - Всегда ненасытная,  - поддразнил ее я.  - Мне это нравится.
        - Тогда докажи это,  - разъярилась она, поднимая голову и глядя на меня.  - Или ты уже выдохся?
        Я стиснул зубы и крепче сжал ее бедро пальцами.
        Ах ты, маленькая…
        Боже, я чертовски сильно в нее влюбился.
        Недолго думая, я вскочил и перевернул Истон на живот, поставив коленями на пол. Раздвинув ее бедра, я скользнул в нее членом.
        - Тайлер!  - вскрикнула Истон, а я схватил ее за волосы и слегка дернул.
        - Ты ведь сама хотела побыстрее, верно?  - Я властно сжал ее грудь.
        - Не-а,  - затрясла головой и застонала Истон.
        Я входил в нее все сильнее и быстрее и застонал, когда она стала двигаться мне навстречу. Ее лоно было таким тугим, что обхватывало мой член, как перчатка. У меня в голове не укладывалось, что когда-то я думал, что смогу обойтись без нее.
        - Сэр,  - позвал Патрик по внутренней связи, и я замедлил движения.  - Куда вас отвезти?
        Я наклонился, поворачивая голову Истон так, чтобы найти ртом ее губы.
        - Тебе не место там, где нет меня,  - прошептал я.
        Она чувственно поцеловала меня и кивнула.
        Я откинулся назад, двигаясь в Истон и ощущая, как ее лоно сжимается и содрогается.
        - Домой, Патрик,  - задыхаясь, проговорил я.  - Отвези нас домой.
        26
        Истон
        Ничто хорошее никогда не дается легко.
        Наша с Тайлером совместная фотография разлетелась по интернету - новость о наших отношениях теперь стала достоянием общественности, и пути назад уже не было. Этим субботним вечером он признался, что встречается со мной, тем самым отказавшись от своих амбиций и рискуя всеми планами ради меня. Я никогда не чувствовала себя настолько любимой кем-то. Даже мои родители никогда не ставили меня на первое место, превыше всего остального. Для них важнее была моя карьера, а не мое моральное состояние или безопасность.
        Мы с Тайлером провели эту ночь у него дома, и когда он проснулся, то сразу же потянулся ко мне. Он не проверял свой телефон, электронную почту, не пытался выяснить, насколько сильно пострадала наша репутация. Мы трахались, смеялись и ели, а потом пообщались с Кристианом, когда тот вернулся домой от своего друга.
        В конце концов, нам очень повезло. Стараниями Джея история не получила большого резонанса, и прошлым днем Тайлер позвонил матери Кристиана, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Ей не обязательно было знать подробности, но мы хотели, чтобы она узнала все от нас, прежде чем до нее дойдут слухи.
        Бринн пришла в ярость. Она и без того не доверяла Тайлеру, не была со мной близко знакома, поэтому восприняла все именно так, как я и ожидала. Словно предательство. До тех пор, пока не поговорила с Кристианом. Не знаю, что он сказал матери, но у меня сложилось впечатление, что я еще не в полной мере оценила масштаб его способностей. Ему вроде бы удалось успокоить мать, чтобы та не спешила возвращаться домой, хотя все же пришлось подкупить ее обещанием провести Рождество с ней и отчимом.
        Конечно, нам еще предстояло разобраться со всеми последствиями таких перемен и привыкнуть к общественному вниманию в отношении нашей пары, но я все равно ощущала, что мне незаслуженно повезло.
        В понедельник утром я пришла в приемную директора школы, одетая в узкие брюки цвета хаки и блузку с длинными рукавами и романтичного вида бантом на шее. Днем мне предстояло дать интервью о методах преподавания, поэтому я решила одеться консервативно, но модно.
        - У него найдется минутка для меня?  - уточнила я у миссис Винсент, подходя к ее столу.
        Она вскинула голову, и на ее лице промелькнуло выражение, которое нельзя было назвать ни благожелательным, ни неприязненным, но оно ясно говорило, что миссис Винсент уже в курсе происходящего.
        - Думаю, да,  - кивнула она.  - Проходите.
        Я подошла к кабинету директора и постучала, хотя дверь была полуоткрыта.
        - Мистер Шоу?  - позвала я.
        Стоя у шкафчика с картотекой и перебирая папки, директор оглянулся через плечо и натянуто улыбнулся.
        - Здравствуйте, Истон.  - Он вздохнул.  - Входите. Хорошо, что вы зашли.
        Я прошла в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь, чтобы миссис Винсент не услышала больше, чем уже знала. Я держала плечи расправленными, хотя чувствовала себя так, словно ношу клеймо позора. Я переспала с отцом ученика. Я - шлюха, которая представляет угрозу для всех остальных семей в школе. Вот как это могут расценить некоторые родители и другие учителя. Они не станут принимать во внимание, что я влюбилась. Что Тайлер Марек - единственный мужчина, который сумел докопаться до моей сути и полюбил меня такой, какая я есть. Что он - единственный мужчина, к которому я испытываю взаимные чувства.
        Я села в одно из кресел напротив стола мистера Шоу, положила руки на подлокотники и откашлялась.
        - Я хотела поговорить с вами о том, что…
        - Знаю,  - перебил он меня и бросил на стол папки с документами, которые достал из шкафа.  - Я уже говорил с мистером Мареком и видел фотографию. Когда это между вами началось?
        Я вздернула подбородок, признавая свою вину.
        - Мы познакомились на Марди Гра в феврале прошлого года,  - объяснила я.  - Но встречаться начали только в этом учебном году.
        Он прищурился, разглядывая меня.
        - Вы пошли на это, даже зная, что можете потерять работу?
        Я смутилась, но посмотрела прямо в лицо директору.
        - Мистер Шоу,  - начала я, но он вскинул руку.
        - Мисс Брэдбери…
        - Пожалуйста, мистер Шоу, позвольте мне договорить,  - поспешила я успокоить его.
        Мне нужно было любой ценой сказать ему правду, чтобы он не думал, что я отношусь к своим поступкам легкомысленно.
        - Я никогда не считала себя способной пожертвовать своими желаниями ради благополучия других,  - призналась я.  - Много раз в своей жизни я вела себя эгоистично и дерзко и о большинстве этих поступков сожалею.
        Я слишком хорошо помнила, что случилось с родителями и сестрой.
        - Но мне нравится моя работа,  - продолжила я,  - и я полностью выкладываюсь, выполняя ее. Я стремлюсь построить карьеру, здесь ничего не изменилось. Мистер Марек…  - Я остановилась и поправила себя:  - Тайлер…
        Я опустила взгляд и глубоко вздохнула.
        - Я не могу без него,  - с твердой решимостью заявила я.  - И не хочу без него обходиться. Я люблю преподавать, и мне бы очень не хотелось потерять работу или ваше расположение, но за свою любовь к нему извиняться не стану.
        Я сложила руки на коленях, не сомневаясь, что поступила правильно.
        - Мне просто жаль, что все так получилось,  - призналась я.
        Некоторое время директор сидел молча и, казалось, обдумывал мои слова. Мне ужасно не хотелось потерять работу, повредить своей репутации среди учеников и их родителей или стать объектом насмешек, но я не терзалась из-за всего этого. Меня успокаивало осознание того, что я бы снова поступила так же, если бы пришлось.
        Директор вздохнул и посмотрел на меня.
        - Я не стану вас увольнять.  - Он мягко улыбнулся.  - Я и не собирался этого делать.
        - Правда?!  - Мои брови взлетели вверх.
        Мистер Шоу пожал плечами и оперся на стол.
        - Вы - отличный преподаватель,  - заметил он.  - Ваши методы привлекают столь необходимое внимание к школе, и, если быть честным, ваш…  - Он махнул рукой в мою сторону.  - Мистер Марек вполне может стать сенатором. Я не могу уволить его жену.
        Я потупилась, качая головой.
        - Жену?  - повторила я.  - О нет, мы не помолвлены.
        Он засмеялся и посмотрел на меня как на дуру.
        - Истон, он афишировал ваши отношения во время предвыборной кампании. Возможно, он еще сам не осознает, что собирается сделать вам предложение, но у него определенно серьезные намерения в отношении вас.
        Та-а-ак.
        - Кристиан перешел в класс углубленного изучения,  - продолжил директор, поднимаясь из кресла,  - так что здесь больше нет конфликта интересов. Я полагаю, мальчик в курсе всей ситуации?
        - Конечно,  - кивнула я.
        - Хорошо,  - коротко кивнул он.  - Вас, без сомнения, будут обсуждать среди персонала и родителей, но я думаю, что статус и репутация мистера Марека не позволят этому долго продолжаться. Сообщите, если вам что-нибудь понадобится.
        И все?
        Директор отвернулся и снова принялся рыться в картотеке. Я помедлила в ожидании какого-то подвоха, но, когда он больше ничего не добавил, медленно поднялась и повернулась, чтобы уйти.
        - Спасибо,  - тихо поблагодарила я.
        - Истон,  - позвал директор, и я обернулась.  - Когда сегодня съемочная группа телеканала придет к вам в класс, помните, что теперь вы представляете интересы этой школы и Тайлера Марека.
        С этими словами он повернулся обратно, а мой желудок свело.
        Да. Я представляю интересы Тайлера.
        Возможно, с перспективой на будущее.

* * *
        - По словам директора Шоу, вам предложили провести тренинги для персонала,  - обратилась ко мне ведущая интервью,  - и, возможно, даже посвятить несколько дней обмену опытом с другими школами, но вы отказались?
        Стоя на фоне школьного здания, я улыбнулась под прицелом камеры, расположенной позади Роуэн Девинтер, ведущей восьмого канала. Уроки закончились полчаса назад, и собеседование тоже подходило к концу. Телевизионщики посвятили последние пару часов съемкам учебного процесса и теперь снимали итоговое интервью.
        Джек, Тайлер и Джей втроем со стороны наблюдали за процессом в качестве моей группы поддержки. Джек знал, как сложно мне снова оказаться перед камерами, а Тайлер и Джей следили, чтобы интервью не вышло за рамки дозволенного.
        - Мне нравятся мои методы,  - объяснила я,  - и я верю, что они работают. Но чувствую ли я себя достаточно уверенно, чтобы обучать других учителей?  - Это был риторический вопрос.  - Нет, только не с моим опытом. На мой взгляд, учитель должен преподавать детям, чем я и занимаюсь.
        Тайлер ухмыльнулся, а Джей показал мне большой палец.
        - Значит, вы не берете отпуск, чтобы помочь Тайлеру Мареку с его предвыборной кампанией?  - уточнила ведущая.
        Но тут вмешался Джей, качая головой.
        - Это интервью о ней…
        - Все в порядке.  - Я жестом остановила его и снова встретилась взглядом с мисс Девинтер.  - Я обязательно помогу мистеру Мареку всем, чем смогу,  - заверила я ее.  - Даже если это подразумевает упаковку корреспонденции в конверты. Но он понимает, что я взяла на себя обязательства перед учениками и перед Брэддок Отенберри. Если я и люблю что-то…
        Я умолкла, сомневаясь, стоит ли продолжать, но потом решилась и заговорила:
        - Если я и люблю что-то в нем, так это то, что мы похожи. Мы оба верны своим обещаниям.
        Ведущая улыбнулась, принимая этот ответ, и Джей подмигнул мне, как бы говоря «молодец». Я закатила глаза, из-за его похвалы ощущая себя артисткой в цирке.
        После того как фургон съемочной группы уехал, а в школе практически не осталось ни учителей, ни другого персонала, Тайлер подвел меня к своей машине, открыл заднюю дверцу и достал из салона букет белых орхидей.
        - Уверен, ты получала много цветов за минувшие годы,  - он умолк и протянул букет мне,  - но я их никогда не дарил, так что…
        Я взглянула на цветы - их изогнутые лепестки казались такими мягкими и хрупкими. За свою теннисную карьеру я получила много букетов от родителей и болельщиков, но эти белые орхидеи понравились мне больше всего. И хорошо, что это оказались не розы. Я бы с радостью приняла от Тайлера любой букет, но розы мне дарили слишком часто в прошлом.
        Я подняла на Тайлера взгляд, баюкая букет, как ребенка.
        - Ты никогда не дарил цветов?  - поддразнила я.
        - Я их посылал с курьером,  - поспешно пояснил он.  - Но сам никогда…
        Он умолк и рассмеялся над собой, и я расплылась в улыбке, подумав, что это вполне в его духе. Конечно, Тайлеру Мареку было некогда дарить цветы.
        До встречи со мной.
        Он шагнул ко мне, приподнял мой подбородок, и его глаза вспыхнули страстью.
        - Я хотел увидеть выражение твоего лица,  - прошептал он.
        Я подалась вперед и коснулась его губ.
        - Что ж, я от них в полном восторге.
        - Еще бы,  - бросил Тайлер.  - Орхидеи такие капризные. Совсем как ты.
        Я оттолкнула его, сунув букет обратно ему в руки, и Тайлер засмеялся.
        - Я только схожу за вещами,  - сказала я, не в силах сдержать улыбку и покачав головой.  - Давай перед ужином заедем ко мне домой. Мне нужно тебе кое-что показать.
        Я развернулась и направилась вверх по лестнице, обратно в школу. Мы собирались поужинать с Кристианом, но перед этим мне требовалось кое с чем разобраться.
        Несмотря на то что мы так и не выяснили, кто вламывался в мою квартиру, я не собиралась больше поддаваться страху. Я не стану переезжать. Не стану спать с включенным светом. И не стану просить защиты у Тайлера. Я запру свои двери, буду начеку и никогда больше не позволю никому держать меня в заложниках. Если бы кто-то хотел причинить мне боль, он бы уже нашел способ. Но мне действительно необходимо было избавиться от писем. И я хотела сделать это в присутствии Тайлера.
        Пройдя по полутемному коридору, я свернула направо и проскользнула в свой погруженный в темноту кабинет, направляясь прямо к гардеробу за сумочкой, а затем - к своему столу за папкой с работами, которые мне требовалось проверить нынешним вечером. Но тут я подняла глаза и подпрыгнула от неожиданности.
        - Джек?!  - ахнула я, обнаружив, что брат стоит в дальнем конце класса, скрестив руки на груди и уставившись в окно.
        Я думала, он уже ушел. Положив вещи, я медленно обошла стол, не спуская с брата глаз.
        - Джек, что ты здесь делаешь?
        Он не пошевелился, продолжая в глубокой задумчивости смотреть в окно.
        - Ты по-прежнему под прицелом телекамер,  - протянул он.  - Даже теперь.
        Что?
        И тут я вспомнила, как он присутствовал на сегодняшнем интервью, и как странно мне было снова оказаться перед камерами. Я внимательно посмотрела на Джека, но снаружи уже темнело, а в кабинете не горел свет. Мне не удавалось разглядеть выражение его лица. Я медленно подошла к брату и пожала плечами.
        - Они меня уже не так сильно раздражают,  - призналась я.  - Это нужно для школы.
        Джек повернулся ко мне, и я увидела боль, написанную на его лице.
        - Папа любил бейсбол,  - произнес он печальным голосом.  - Я родился первым. Почему он не назвал меня Истоном? Или еще каким-нибудь «спортивным» именем, если уж на то пошло?
        Я прищурилась, недоумевая, почему брат завел этот разговор, и гадая, к чему это приведет. Наш отец назвал меня в честь марки бейсбольных бит. Я никогда никому не рассказывала об этом, потому что испытывала неловкость, но Джек был прав. Отец любил эту игру. Он даже хотел сделать меня игроком в бейсбол, когда начал замечать, что у меня есть склонность к спорту, но мама считала, что теннис подходит больше и предлагает более широкий спектр возможностей для женщины. Вместо того чтобы размахивать битой, я размахивала ракеткой.
        - Ну, по крайней мере, ты должен играть в бейсбол,  - сказала я Джеку.
        Брат покачал головой и снова отвернулся к окну.
        - Я получил должность в «Грейстоун» благодаря тебе,  - отрезал он.  - Марек замолвил за меня словечко. Наверное, это хорошо, когда твоя сестра спит с влиятельными людьми.
        Мое сердце бешено забилось, и я замерла.
        - Джек, да что с тобой такое?
        Раньше брат никогда не говорил мне такого. Кроме того, теперь он выглядел так, словно ненавидит меня. Джек повернулся и встретился со мной взглядом.
        - Я был счастлив, когда Чейз Стайлз заставил тебя замкнуться в себе и начал портить твою карьеру…  - признался он.  - Я так радовался этому, Истон.
        Я почувствовала, как у меня скрутило живот, и попятилась.
        - Мне было тяжело видеть твои страдания,  - выдавил брат сквозь слезы,  - но мне нравилось, что твоя карьера катится ко всем чертям.
        Его лицо приобрело суровое выражение, а взгляд стал пронзительным.
        - Мне нравилось, что наши родители теряют власть над тобой по мере того, как ты становишься все более и более дерзкой,  - выпалил он.  - Мне нравилось видеть, как ты терпишь неудачу.
        - Джек.  - Я едва могла дышать и тряхнула головой, пытаясь сделать несколько коротких вдохов, но воздух почти не поступал в легкие.
        Брат шагнул вперед.
        - Я люблю тебя,  - признался он.  - Это правда, и я желаю тебе добра, но, боже мой, Истон,  - прошипел Джек сквозь зубы, и на его глазах выступили слезы,  - я и ненавидел тебя тоже.
        Я опустила взгляд. Что, черт возьми, происходит? Джек всегда поддерживал меня. Всегда пытался защитить. Я считала, что с ним все в порядке. Думала, что его не волнует направленное на меня всеобщее внимание или тот факт, что наши родители слегка выделяли меня по сравнению с братом и сестрой. Но в глубине души Джека это терзало. У меня в голове не укладывалось, что все это время брат молчал. Я закрыла глаза, чувствуя усталость.
        - Прости,  - искренне сказала я. На его месте я бы наверняка тоже затаила обиду.
        Джек шмыгнул носом, стараясь вновь стать невозмутимым.
        - Это не твоя вина,  - уверенно заявил он.  - И никогда не была твоей. Ты не напрашивалась родителям в любимчики. Не достигала успехов в теннисе назло мне.  - И он медленно добавил:  - Ты победитель, Истон. Ты воплотила в себе все, чем я хочу быть.
        Я двинулась было к нему, но он попятился.
        - Это был я,  - выпалил он.
        - О чем ты?  - выдохнула я.
        - Открытые шкафчики, взломы, разбитая шкатулка - это все я сделал,  - признался брат.
        Что?
        Мои кулаки сами собой сжались от ярости. Это Джек распахивал шкафчики, отдергивал занавеску для душа, рылся в моем шкафу, открывал окно и разбил шкатулку, разорвав все письма.
        - Зачем?!  - воскликнула я.  - Не понимаю.
        - Потому что пришел мой черед!  - закричал брат, свирепо глядя на меня.  - После этих пяти лет наступила моя очередь получать внимание. Ты зависела от меня!  - Он ударил себя в грудь.  - Ты нуждалась во мне.
        Я медленно покачала головой и попятилась. Судорога исказила мое лицо, и по щекам потекли слезы. Я сглотнула, с трудом выдавливая слова.
        - Как ты мог?
        - Я хотел, чтобы с тобой все было в порядке.  - Его голос был едва слышен.  - Я хотел, чтобы ты обзавелась друзьями и наслаждалась жизнью, но…
        - Но?
        Брат помедлил, глядя на меня.
        - Он собирается стать сенатором,  - заявил Джек.  - Если бы вы продолжили встречаться, ты бы снова оказалась в центре внимания.
        - Ты пытался заставить меня снова замкнуться в себе!  - воскликнула я, ощутив нарастающую злость.
        Но Джек продолжал:
        - А теперь «Ньюсуик» и сегодняшнее интервью… За что ты ни возьмешься, всегда будешь затмевать меня!  - Он стиснул челюсти и нахмурился.  - Почему ты не можешь оставаться в тени? Почему не можешь просто быть обычной, как все остальные? Просто моей сестрой! Оставь мне хоть что-то!
        Я продолжала пятиться, перебирая в уме все поступки Джека. Он знал, что тем самым причинит мне боль.
        - Ты заставил меня поверить, что кто-то вломился в мой дом,  - упрекнула его я.  - Что кто-то рылся в моих вещах! Ты меня напугал!
        Он закрыл глаза с таким видом, словно находился на грани.
        - Я часто задавался вопросом, что заставило Чейза Стайлза сдаться,  - прохрипел Джек.  - Почему он покончил с собой?
        Я пристально посмотрела на брата.
        - Он понимал, что причинит тебе боль,  - заключил он.  - И не хотел этого.
        Да. Заключительная стадия преследования - физическое насилие. Домогательства Чейза становились все более угрожающими, и Джек, вероятно, был прав. Я могла лишь догадываться, почему Чейз покончил с собой, но точно знала, что он теряет контроль над собой. Если он вообще себя еще контролировал.
        А мой брат? Неужели и у него бы до этого дошло?
        Джек, казалось, увидел вспышку осознания в моих глазах, потому что бросился вперед.
        - Я бы никогда не причинил тебе вреда.
        Но было уже слишком поздно. Развернувшись на каблуках, я выбежала из класса в коридор, а Джек заорал мне вслед:
        - Истон!
        Но я помчалась по коридору, стремясь поскорее убраться подальше. Неизвестно, мог ли брат навредить мне, но до сегодняшнего утра я и не подозревала, что он способен на то, что уже сделал. Я считала, что, кроме Тайлера, больше всего на свете могу доверять лишь Джеку.
        Почему он хотел, чтобы я жила в страхе?
        Я выбежала на улицу, но голос Джека раздался прямо за моей спиной:
        - Истон, остановись!
        Брат схватил меня за запястье, и я закричала, покачнулась на каблуках и всем телом упала на кованые перила лестницы.
        - Джек, пожалуйста!  - закричала я, вцепившись в его ладонь обеими руками и чувствуя, что переваливаюсь через перила.  - Джек!  - снова позвала я, перехватывая его руку.
        Брат перегнулся через перила и закряхтел, пытаясь поднять меня обратно, но мои ноги болтались метрах в пяти над цементированным полом, и я так крепко сжала его руку, что побелели костяшки пальцев. Я повернула голову, оценив расстояние до земли, и закричала от боли. Казалось, руки вот-вот оторвутся от плеч. Свободной рукой Джек схватил меня под локоть и с выражением ужаса на лице пытался втащить обратно.
        - Господи Иисусе!  - взревел Тайлер, тоже перегнувшись через перила и подхватывая меня.  - Что, черт возьми, случилось?
        Дыша в унисон учащенному сердцебиению, я закричала, когда они оба потянули меня обратно через перила, повалилась на Тайлера, и мы оба рухнули на землю. Он крепко прижал меня к себе. Я изо всех сил обняла его и положила голову ему на грудь, услышав, как часто бьется его сердце.
        - Все позади,  - успокоил Тайлер, сжимая меня в объятиях.
        Я открыла глаза и увидела своего брата, стоявшего на коленях у перил. Он ответил мне полным сожаления взглядом.
        - Истон, пожалуйста,  - прошептал он.  - Я бы никогда не причинил тебе вреда.
        - Что тут происходит?  - выпалил Тайлер.
        Но я просто смотрела на брата, и все перед глазами расплывалось из-за слез.
        - Ты уже причинил мне боль,  - сказала я ему.  - Ты разбил мне сердце.
        С этими словами я перевела взгляд на Тайлера, который озабоченно нахмурился.
        - Отвези меня домой.
        27
        Истон
        Тайлер пошевелился подо мной, и я открыла глаза и увидела, что он потянулся и включил док-станцию для айпода. Из динамиков тихонько полилась композиция Glycerine группы Bush, и я вновь закрыла глаза, слушая, как легкий дождь стучит в окна спальни.
        - Ты принес айпод,  - едва слышно проговорила я, уткнувшись носом в теплое тело Тайлера и ощущая себя рядом с ним в полной безопасности.
        Он провел пальцами вверх и вниз по моей спине и поцеловал в лоб.
        - У меня снова появилось время, чтобы наслаждаться приятными мелочами,  - ответил он.  - Возвращаюсь в молодость…
        Я затряслась от хихиканья, но на большее была не способна, потому что очень устала. Морально и физически.
        - Ага,  - подыграла я.  - Кажется, мне было два года, когда вышла эта песня.
        - Ну так слушай и учись,  - фыркнул Тайлер.  - С тех пор хорошей музыки больше не писали.
        - Ммм,  - простонала я, скользнула ногой по его бедру и вытянулась всем телом, наслаждаясь тем, что касаюсь его обнаженной кожи своей голой грудью.
        - Ты в порядке?  - нежно спросил он, проводя руками вверх и вниз по моим бокам.
        - Не спрашивай меня об этом,  - ответила я, лежа на его груди с закрытыми глазами.  - Никогда.
        - Хорошо,  - тихим голосом согласился Тайлер.  - Как ты себя чувствуешь?
        Я рассмеялась, восхищаясь тем, как он перефразировал вопрос. Я устала от того, что обо мне беспокоятся, меня оберегают и мне приходится тратить время на то, что не приносит мне счастья. Тайлер стал моим счастьем, и в этот момент я находилась именно там, где хотела быть, и делала именно то, что хотела.
        - В безопасности,  - ответила я.
        Вернувшись домой прошлым вечером - и оставив моего брата одного в школе,  - мы пригласили Кристиана на ужин в La Crepe Nanou. Перед этим я поплакала в машине Тайлера, поспорила с ним о том, не остаться ли просто дома, а затем вытерла слезы. Я не собиралась никому позволять срывать наши планы. Мы обещали Кристиану сходить поужинать и не должны были его разочаровывать. Я была убита горем из-за предательства брата и понятия не имела, как теперь сложатся наши отношения, как мне научиться доверять ему снова, но мне надоело постоянно замыкаться в себе.
        После ужина мы с Тайлером отправились в душ, выбросив из головы мысли о том, что Кристиан, вероятно, догадался, что я останусь ночевать. Мы не собирались брать это в привычку и вели себя осторожно, но Тайлер не отпустил бы меня домой после происшествия в школе, а Кристиан вроде бы даже пришел в восторг от того, что я никуда не ухожу.
        - Не хочу, чтобы Джек к тебе приближался,  - заявил Тайлер, обхватив ладонями мои ягодицы.
        - Я тоже,  - заверила я его.  - Во всяком случае, не сейчас.
        - Истон,  - произнес он с угрозой в голосе. Ему не понравилось, как прозвучал мой ответ.
        Я приподняла отяжелевшие веки и привстала на локтях, ощущая, как мои темные волосы защекотали мне грудь.
        - Он бы не причинил мне вреда,  - сказала я, глядя сверху вниз на Тайлера и проводя руками по его груди.
        - Ты этого не знаешь наверняка,  - заметил он.  - Твой брат нуждается в психологической помощи.
        - Знаю,  - кивнула я.  - Я даже близко к Джеку не подойду, пока он не обратится к специалисту.
        Я посмотрела на Тайлера, готовая расплакаться, потому что так сильно его любила, и принялась гладить все его тело, проводя пальцами по его груди и вдоль по рукам, а затем по лицу. Двинув бедрами, я ощутила его твердеющий член.
        - Ты можешь отвезти меня утром ко мне?  - попросила я.  - Мне нужно кое-что сделать.
        Тайлер мял пальцами мои бедра и ягодицы, его дыхание участилось.
        - Конечно,  - ответил он.  - Но я хочу, чтобы ты пожила у меня немного.
        Я покачала головой, стараясь смягчить отказ.
        - Истон,  - с легким раздражением позвал он.
        Я подалась вперед, упершись руками в подушку по обе стороны от его головы.
        - Да, мистер Марек,  - протянула я.
        Тайлер вздохнул.
        - Дело не в том, что я не хочу здесь оставаться,  - поспешно сказала я,  - но это моя квартира, и я буду приходить и уходить, когда захочу.
        - Тогда я хочу, чтобы Патрик возил тебя туда и обратно…
        Но я перехватила его взгляд и нахмурилась, потому что Тайлер пытался указывать мне, что делать.
        - Ладно,  - неохотно проворчал он.  - Ты права. Этим делу не поможешь.
        Я накрыла ртом его губы, нежно покусывая и целуя.
        - Правда?  - проворковала я.  - Не мог бы ты повторить это еще раз?
        - Что именно?  - усмехнулся Тайлер.
        - Насчет того, что я была права,  - подсказала я.
        - Я этого не говорил,  - прорычал он мне в губы, когда я начала тереться об него всем телом.
        Я застонала, чувствуя, как Тайлер скользнул языком по моей верхней губе, а затем поймал мою нижнюю губу зубами.
        - Я люблю вас, мистер Марек,  - поддразнила я его, закрывая глаза и отвечая на поцелуи.
        Погрузив язык во влажный жар его рта, я завелась еще больше и стала тереться о Тайлера еще быстрее. Он откинул простыню, просунул руку между нами и стиснул свой член.
        - Ты чувствуешь себя в безопасности?  - снова спросил он меня.  - Мне просто нужно убедиться, что с тобой все в порядке.
        Я откинула голову и приподнялась так, чтобы его член оказался у входа в мое тело, а затем медленно опустилась, принимая его в себя. Ухмыляясь, я начала двигаться вверх и вниз.
        - Мое обсессивно-компульсивное расстройство пока еще не обострилось, если тебя это интересует.
        Тайлер стиснул мои бедра и закусил нижнюю губу, отдавшись ощущениям от движения внутри моего тела.
        - В чем-то я даже скучаю по нему,  - выдохнул он.  - Это было мило.
        Я улыбнулась, двигая бедрами все быстрее и сильнее.
        - Если захочешь, сегодня вечером я готова к восьми оргазмам,  - сказала я ему.  - У тебя есть виагра?
        - Виагра?  - Тайлер нахмурился, перекатился и опрокинул меня на спину, двигаясь между моих ног и выдыхая мне в губы:  - Ну, ты за это заплатишь.

* * *
        На следующий день после уроков Кристиан отправился на футбольную тренировку, а Тайлер отвез меня домой. В последний раз я появлялась там чуть более суток назад, перед интервью и признанием брата. Тайлер не хотел, чтобы этим утром я возвращалась домой из-за необходимости переодеться перед работой, поэтому попросил Патрика съездить в магазин за новым нарядом. Но сегодня мне нужно было пойти домой. Чтобы избавиться от плохих воспоминаний и двигаться дальше.
        Спустившись вниз, я встретила Тайлера, который ждал меня в гостиной перед камином. В руках я держала пакеты с письмами и разглядывала оставшийся на обрывках почерк бывшего тренера.
        - Это все письма, которые Чейз написал мне,  - сообщила я.  - Его навязчивые идеи, угрозы…  - я оборвала фразу и умолкла.  - До смерти родителей я не знала об их существовании и только потом поняла, в какой мере он угрожал мне и моей семье.
        - Зачем ты их сохранила?  - спросил Тайлер.
        Я подняла на него взгляд. Тайлер надел серо-лиловый костюм с белой рубашкой, узел темно-синего галстука был ослаблен.
        - Мои родители и сестра, Эйвери…  - начала я.  - Они погибли, потому что той ночью отправились в путь из-за меня. Я не должна была так рисковать из собственных эгоистичных побуждений, и письма служили напоминанием об этом.
        - Неужели ты полагала, что сможешь забыть о такой потере?
        Я помолчала, а потом со вздохом опустила голову. Нет, я никогда этого не забуду. Каждый день меня терзала боль из-за их гибели. Но тогда, в прошлом, мне любой ценой хотелось вырваться из-под родительского контроля. Я не думала об осторожности. Я очень долго находилась в безвыходном положении из-за Чейза, в постоянном ожидании, что вот-вот случится что-нибудь хреновое, и, когда наконец послала все к чертям и обрела свободу, мне это понравилось. Но я не понимала, что рискую не только собой. О других я не подумала.
        - Я заслужила наказание,  - призналась я Тайлеру.
        Он коснулся моего лица и встретился со мной взглядом.
        - Ты же не знала, что так получится.
        Да, не знала, но неосторожность влечет за собой последствия. Мне следовало бы это понимать. Потому я и постаралась впоследствии взять свою жизнь под максимальный контроль.
        - Истон, невозможно всегда поступать правильно. Ты никому не желала зла. Преступников следует наказывать. Ошибки следует прощать.
        Я кивнула, наконец-то осознав правду, скрывающуюся за его словами. И я была к ней готова. Открыв пакеты, я высыпала их содержимое в камин и взяла с полки спички. Наклонившись, я подожгла обрывки писем, выпрямилась, и мы с Тайлером смотрели, как они превращаются в пепел. Я взяла Тайлера за руку и вздохнула с облегчением, наконец-то почувствовав себя лучше, чем когда-либо раньше.
        - Ты же никогда не будешь осторожничать со мной?  - вполголоса спросила я, не отрывая взгляда от ярко разгоревшегося пламени.
        - Нет.
        Я перевела взгляд на Тайлера и слегка улыбнулась.
        - Хорошо.
        Эпилог
        - Подбородок повыше,  - проинструктировала фотограф и с улыбкой посмотрела в объектив фотокамеры.
        Я чуть-чуть приподняла голову, удерживая ее слегка наклоненной вправо, на губах застыла непринужденная улыбка.
        Дерьмо, на которое я подписалась ради Тайлера.
        Я сидела на подлокотнике дорогого коричневого кожаного кресла, скрестив ноги и положив руку на плечо устроившегося на сиденье Тайлера, и мы оба позировали для фотосессии в честь нашей помолвки. Поправочка: помолвки-тире-рекламы предвыборной кампании, отображающей высокие моральные ценности нашей идеальной американской семьи. Та-а-а-ак.
        Я опустила глаза, чувствуя, как румянец заливает щеки, стоит лишь вспомнить все аморальные вещи, которые Тайлер вытворял со мной прошлой ночью в постели.
        - Превосходно!  - пропела фотограф, снова склонившись над треногой и сделав еще несколько снимков.
        Я держала левую руку на бедре, чтобы продемонстрировать для фотографий платиновое кольцо с круглым черным ониксом, окруженным пресноводным жемчугом. Тайлер настаивал на бриллиантовом кольце, желая для меня самого лучшего, но Джею понравилась моя идея о том, что забота об окружающей среде положительно скажется на нашей политической репутации. Из охваченных войной стран прибывало так много алмазов, что я решила остановить выбор на чем-то другом. Черт возьми, даже Кейт Миддлтон, герцогиня Кембриджская, расхаживает с обручальным кольцом с сапфиром. Времена меняются.
        Вообще-то, мне просто нравились жемчужины. Это Джей всем рассказывал историю о странах, охваченных войной.
        - Ты выглядишь потрясающе,  - прокомментировал Тайлер, чей белый галстук подходил к моему платью кремового цвета.
        - Спасибо,  - прошептала я.
        В течение последних месяцев мы все глубже и глубже погружались в предвыборную кампанию, но до выборов оставалось еще полгода, и я знала, что Тайлер обеспокоен тем, что его образ жизни не оставляет нам свободного времени. Опустив взгляд, я провела большим пальцем по татуировке с тремя буквами «С», которая появилась на моем запястье после того, как Тайлер на том же самом ежегодном балу в честь Марди Гра, где мы впервые встретились, сделал мне предложение.
        Семья, состояние и стремления.
        Тайлер тоже сделал себе такую татуировку, прямо под часами. Мы пообещали друг другу соблюдать приоритеты, никогда не воспринимать то, что у нас есть, как нечто само собой разумеющееся, и не забывать о том, что действительно важно.
        Семья должна стоять на первом месте. Всегда на первом. Мы заботились друг о друге и полагались друг на друга. Без семьи и без Кристиана все остальное не имело бы значения.
        На втором месте идет состояние. Это может показаться мелочным - считать состояние важнее стремлений, но мы понимали, что оно включает в себя не только богатство. Это здоровье, наше общее дело и вклад в улучшение жизни других. Наше состояние - это то, за что мы благодарны и чем должны поделиться с другими.
        И наконец - стремления. Лишь придерживаясь первых двух приоритетов, мы сумеем реализовать личные амбиции, планы на ближайшие годы и прочие задачи, которые могут отвлечь наше внимание друг от друга и от общего дела.
        Кристиан тоже хотел сделать татуировку, но мы настояли, чтобы он дождался, пока ему не исполнится восемнадцать. А потом Тайлер все равно повел его делать татуировку. Ничего страшного. Он все объяснит матери Кристиана, когда та вернется домой в июле.
        Рука Тайлера за моей спиной шевельнулась, и я дернулась, ощутив, что он поглаживает мой зад. Я прочистила горло, уверенная, что Тайлер улыбается, тиская меня. Кристиан сидел по ту сторону фотокамеры и играл в телефоне, а Джей стоял слева от меня и периодически раздавал фотографу указания о том, какие снимки делать и в каких ракурсах снимать, словно она сама этого не знала. Подойдя ко мне, он хотел приколоть что-то к моей груди, но я сразу поняла, что это флаг, и отогнала Джея рукой.
        - Истон, ну ты что,  - упрекнул он.
        - Это вульгарно,  - выпалила я.  - Я же фотографируюсь в честь помолвки.
        Я не собиралась превращать семейный праздник в политическое заявление. Этот спор у нас уже был.
        - Тайлер,  - простонал Джей.  - Помоги немного, пожалуйста.
        Тайлер лишь покачал головой, вероятно, ему надоела наша с Джеем перебранка.
        - Ты занимаешься рекламой,  - напомнила я, свирепо глядя на Джея,  - и я даже позволила тебе выбрать дату свадьбы, потому что ты ныл о том, как это будет хорошо для предвыборной кампании, но наряжать себя я не позволю. Сечешь?
        - У каждого, кто хоть что-то собой представляет, есть личный стилист, Истон,  - заныл он.  - Он может подсказать, какая одежда лучше всего подходит к твоему цвето…
        Но я взвизгнула, прервав лекцию Джея, когда руки жениха схватили меня, и упала на колени Тайлера. Он накрыл мой рот губами, и я застонала, обхватив его лицо ладонями. Мы со смехом оторвались друг от друга, и тут раздался щелчок фотоаппарата.
        - О-о,  - протянула фотограф.  - Вот и готовая обложка журнала «Новый Орлеан».
        Она с улыбкой посмотрела на экран своей камеры и приказала:
        - А теперь, мистер Марек, встаньте, пожалуйста, и подойдите к вашей невесте с другой стороны.
        Тайлер поднялся из кресла и обошел меня слева, а я осталась сидеть.
        - Вы могли бы немного повернуться к нему, а потом слегка наклонить голову?  - посмотрела на меня фотограф.
        Я последовала ее указаниям, обвила Тайлера рукой и подалась к нему, наклонив голову.
        - Подбородок повыше,  - прощебетала фотограф и снова скрылась за камерой.
        Запах Тайлера наполнил мои легкие, и, несмотря на всю свою любовь к Кристиану, я порадовалась, что он уезжает с друзьями за город на время весенних каникул. Которые начнутся через несколько дней. Я по-прежнему не съехала со своей квартиры и не собиралась этого делать до самой назначенной на октябрь свадьбы, но ночевала там все реже и реже. Мы с Тайлером старались проводить вместе каждую свободную минуту, и, хотя Кристиана нельзя было назвать дураком - он застал меня у себя дома рано утром и, вероятно, догадался, что я оставалась на ночь,  - мы изо всех сил избегали прилюдного проявления чувств и неловких ситуаций. В конце концов, я продолжала преподавать в его школе.
        И я решила оставить все по-прежнему, даже взяла на себя обязанности тренера по теннису для женской команды на следующий учебный год. Однако после выборов, если Тайлер победит, мы пересмотрим вопрос о том, нужно ли нам переезжать в Вашингтон на весь срок его полномочий. А пока мы просто занимались его предвыборной кампанией и планировали свадьбу, которую решили устроить в «Доме Дега»[9 - Отель, расположенный в Новом Орлеане, который в прошлом являлся домом французского художника Эдгара Дега.].
        - Я хочу сфотографироваться и с сыном,  - сказал Тайлер, и фотограф кивнула.
        Я перевела взгляд на Кристиана, радуясь тому, как они с Тайлером сблизились. Их интересы не всегда совпадали, но они нашли много общего и с удовольствием проводили время вместе. Кристиан даже начал сопровождать Тайлера в некоторых его предвыборных поездках по штату, посещая заводы и пригороды, и очень интересовался бизнесом отца. Офисная работа большого интереса у мальчика не вызывала, но, когда Тайлеру требовалось съездить посмотреть оборудование или проверить строительную площадку, Кристиан охотно составлял отцу компанию, если позволяло расписание уроков. Тайлер был хорошим отцом, и теперь он почти нигде не появлялся без Кристиана.
        Что наводило меня на мысль…
        - Мы до сих пор не обсудили один вопрос,  - произнесла я так, чтобы лишь Тайлер услышал.
        - Какой?  - Он взглянул на меня.
        Я провела языком по губам, размышляя, как бы сама ответила на вопрос, который собиралась задать.
        - Ты хочешь иметь детей?  - спросила я, а затем добавила:  - Я имею в виду еще детей?
        Тайлер удивленно моргнул, перевел взгляд на Кристиана, а потом - снова на меня.
        - Да,  - ответил он.  - Если ты мне их родишь.
        Мои губы изогнулись в улыбке, а грудь наполнилась необычным возбуждением. Родить ребенка?
        - А ты?  - в свою очередь спросил Тайлер.
        Я сделала долгий, глубокий вдох.
        - Думаю, да.  - С этими словами я посмотрела на Тайлера и кивнула, окончательно определившись.  - Да. Я бы с удовольствием завела пару детишек.
        Он наклонился и поцеловал меня, дразнящими движениями намекая, что позже мы займемся тем, чего я уже с нетерпением ждала.
        - Как ты думаешь, мы сможем все совмещать?  - проговорила я в губы Тайлера.  - Работу, предвыборную кампанию, детей…
        Он вздохнул и выпрямился.
        - Остается на это лишь надеяться. Но мы не нарушим наших обязательств. Семья, состояние, стремления,  - продекламировал он.  - Без тебя или моего сына все это не имеет значения.
        Я крепче обвила его рукой, не переживая по поводу того, что стала настолько нуждаться в Тайлере. Я научилась быть слабой и не стыдилась этого. Но, по правде говоря, я поняла, что нуждаться в ком-то, нуждаться в любви и близких отношениях - это не проявление слабости.
        Думаете, сильный тот, кто справляется с проблемами самостоятельно?
        Нет.
        На самом деле счастлив тот, в ком нуждаются, и силен тот, кого любят.
        Я могла бы обойтись без Тайлера, но зачем мне это нужно? Вообще когда-либо? Ничто не может заменить его мне или заставить забыть о нем.
        Кроме…
        Я приоткрыла рот и прищурилась.
        - Забыла спросить.  - Я взглянула на Тайлера с шутливым любопытством.  - К какой политической партии ты принадлежишь?
        Глядя на меня сверху вниз, он от души рассмеялся.
        - А ты до сих пор не знаешь?!  - воскликнул он.  - Ты же искала обо мне информацию в интернете.
        - Я рыскала только на твоем сайте и в социальных сетях,  - пожала я плечами.
        Хотя мы обсуждали его предвыборную платформу и я повсюду сопровождала Тайлера, до меня вдруг дошло, что на эту тему речь у нас не заходила. Он покачал головой и уставился в камеру.
        - Ну так что?  - продолжила я.
        - Что?
        Я тут же прикрыла глаза, испытывая недовольство.
        - В какой политической партии ты состоишь, Тайлер?
        - Разве это имеет значение?  - игриво спросил он.
        - Возможно,  - огрызнулась я.
        Но он лишь повернулся и обнял меня, заставив отклониться назад под напором его поцелуя. Я взвизгнула Тайлеру в губы, а затем закрыла глаза и отдалась головокружительным ощущениям, когда его язык проник в мой рот.
        - Фу!  - простонал Кристиан на другом конце комнаты.
        К нему присоединился Джей.
        - Так,  - менторским тоном заявил он.  - Я вывожу ребенка отсюда.
        Не прерывая поцелуя, Тайлер поднял руку и помахал им на прощание, а я старалась не хихикать.
        Он определенно знал, как заставить меня замолчать.
        От автора
        Во-первых, хочу поблагодарить всех учителей в мире - вашей работе нет конца, нагрузка только увеличивается, а зарплата не стоит потраченных усилий. Но вы - величайшие из творцов. Кто-то рисует кистями, кто-то играет на гитаре, вырезает из дерева или выступает на сцене. Ваше творчество отражается в детях и их так непохожих друг на друга душах, и вы создаете мечты, которые определяют будущее. Спасибо за все, что вы делаете!
        Во-вторых, благодарю читателей - это первая книга и первые персонажи, в которых я погрузилась после завершения серии Fall Away. Столь многие из вас делились впечатлениями и оказывали поддержку, и я бесконечно благодарна за ваше доверие. Я знаю, что мои герои порой проходят через испытания, но я люблю их и рада, что другие люди разделяют это чувство.
        Благодарю свою семью - мужу и дочери пришлось смириться с моим сумасшедшим графиком, фантиками от конфет и тем, что я выпадаю из беседы за обеденным столом каждый раз, когда обдумываю диалог, поворот сюжета или сцену, которая только что всплыла в голове. Вам обоим нелегко приходится, так что спасибо, что все равно любите меня.
        Благодарю Керри Донован и остальных сотрудников New American Library - с вами было приятно работать, и вы помогли осуществить одну мою мечту. Каждый раз, увидев свою книгу в книжном магазине, я вспоминаю, что за этим стояла целая команда, и это заставляет меня чувствовать себя на вершине мира. Спасибо вам за то, что помогаете мне быть лучшей версией себя, и за то, что верите в меня.
        Благодарю Джейн Дайстел, моего агента из Dystel and Goderich Literary Management - я ни за что не откажусь от тебя, так что мы навсегда связаны друг с другом. В том смысле, что я буквально готова обвить своим телом твою ногу и приковать себя цепью к твоему бедру. Надеюсь, тебе нравится, как я пахну, потому что тебе придется дышать этим все время.
        Благодарю House of Pendragon - вы мой уголок счастья. Ну, вы и Pinterest. Спасибо за то, что являетесь системой поддержки, в которой я нуждаюсь, и всегда позитивны.
        Моя вечная благодарность Вибеке Кортни - спасибо, что научила меня писать и излагать мысли правильно.
        Благодарю Лизу Пантано Кейн - ты бросаешь мне вызов своими трудными вопросами.
        Благодарю Инг Круз из As the Pages Turn Book Blog - у тебя бесконечно доброе сердце, и я не могу в полной мере отплатить тебе за все. Спасибо за твои рекламные выпуски и блог-туры.
        Благодарю всех блогеров - и этим все сказано! Вы тратите свое свободное время на чтение, рецензирование и продвижение и делаете это бесплатно. Весь книжный мир держится на вас, и кто знает, что бы мы без вас делали. Благодарю вас за неустанные усилия. Вы делаете это по велению сердца, что кажется еще более невероятным.
        Благодарю Эбби Глайнс, Джея Кроуновера, Табату Варго, Тиджан, Н. Майклс, Иден Батлер, Наташу Престон, Кирсти Мозли и Пенелопу Уорд за их содействие и поддержку на протяжении многих лет. Это очень важно - быть признанным своими коллегами, а авторы, поддерживающие других авторов, создают атмосферу взаимного уважения. Положительный настрой заразителен, так что спасибо вам за то, что распространяете любовь.
        Всем состоявшимся и начинающим авторам - спасибо за ваши истории, многие из которых дарили мне наслаждение чтением и отрешение от реального мира, а также помогли писать лучше, ориентируясь на ваш пример. Пишите, творите и никогда не останавливайтесь. Вам есть что сказать, и до тех пор, пока это исходит из вашего сердца, вы делаете все правильно и хорошо.
        notes
        Примечания
        1
        Марди Гра (Mardi Gras)  - традиционный карнавальный веселый праздник, который является мировым аналогом Масленицы (здесь и далее прим. пер.).
        2
        Каллиопа - паровой орган, использующий локомотивные или пароходные гудки.
        3
        Рыцари Колумба - католическое движение римско-католической церкви, христианское братство, объединяющее практикующих мужчин-католиков и основанное для благотворительной, социальной деятельности.
        4
        Миллиардер, имевший серьезное психическое заболевание.
        5
        Американский детский писатель и мультипликатор.
        6
        «Когда святые маршируют».
        7
        «Святые».
        8
        «Ручная граната».
        9
        Отель, расположенный в Новом Орлеане, который в прошлом являлся домом французского художника Эдгара Дега.