Маленькое чудо Мелисса Джеймс
        # Анна и Джерри любят друг друга, но их брак лишен главного - детей. Не выдержав нравственных мучений, Анна уходит из дома. Но Джерри не из тех, кто сдается…
        Мелисса Джеймс
        Маленькое чудо
        Глава 1
        Брум, Северо-Западная Австралия
        Жара стояла все эти дни. Невыносимая, густая, влажная. Аборигены называли это время «мертвым сезоном». Но вот наконец небо потемнело, заволоклось тучами, послышались громкие раскаты грома. Молния, сверкнув, ударила прямо в пляж. И мгновенно начался шторм, сопровождаемый беспощадным ливнем, который отрезал Кимберли от всего остального мира.
        Лишь немногие туристы отваживались приезжать сюда в такое время. Все магазины в городе закрылись сразу после Нового года, за исключением нескольких бакалейных лавок и заправочных станций.
        Ее маленький продуктовый магазинчик, торгующий и сувенирами, открывался в одиннадцать часов утра и закрывался в одиннадцать вечера. Посетителей было совсем немного, но ведь ей надо было заполнять чем-то свою жизнь, не так ли?
        Анна Вест - снова собиравшаяся стать Каррен - шла по пляжу к маленькому дому, который она сняла пять месяцев назад. Кейбл-Бич был ее самым любимым местом в мире. Сверкающие золотисто-белые пески в обрамлении черных скал и потрясающе прозрачной воды. К берегу иногда подходили дельфины - так близко, что можно было погладить их, а вдалеке проплывали киты, держа свой путь в Антарктику и обратно. Они высовывались из кристально чистой воды, показывая свои длинные, гладкие серые тела, и заботливо следили за своими детенышами…

«Не думай об этом»,- сказала она себе.
        Вытерев пот с лица, она продолжала идти по пляжу. Но теперь уже не замечала окружающей красоты. Прошел год с тех пор, как…
        Анна знала, что сегодня она не останется одна. У нее было множество приглашений.

«Приезжай в Перт, Анна. Оставайся у меня, сколько захочешь. Тебе здесь будет хорошо и спокойно»,- приглашала ее Софи при каждом своем звонке. Ее лучшая подруга со школьных лет, дочь бывшей экономки в Джарндирри, не сдастся до тех пор, пока Анна не приедет.

«Приезжай в Джурайи, Анна,- говорила ее сестра Ли.- Оставь свой дурацкий магазин, в Бруме уже таких двадцать штук, а племянница у тебя всего одна. Молли жаждет видеть свою единственную тетю, и ты побудешь вместе со своей семьей».
        Анна знала, что за грубоватым и командным тоном Анны, очень похожим на тон их отца, скрывалось целое море тревоги за младшую сестру. Анна никогда не скажет: «Я люблю тебя, я скучаю по тебе» - и уж тем более: «Я очень переживаю за тебя». Ли была бойцом, а не неженкой, но любовь проявлялась в каждом ее звонке, в каждом невысказанном слове.
        Джурайи было поместьем, которое дед оставил Ли. Оно находилось в отдаленном и глухом уголке Западной Австралии, где еще водились табуны диких лошадей, о которых и заботилась ее сестра. Анна могла прожить там неделю, месяц или сколько хотела, ведь более спокойного места, удаленного от слухов и людской молвы, она найти не могла.
        Вот уже целый год и Софи, и Ли звонили ей каждый вечер. Они выслушивали ее односложные ответы с таким терпением и любовью, которые она вряд ли заслужила. Их звонки скрашивали ее долгие одинокие вечера, но все же…
        Ее сердце снова больно сжалось оттого, что она отвергает свою собственную сестру, свою дорогую подругу, но хуже всего было то, что она не могла разговаривать со своей единственной, обожаемой племянницей.
        Вот и сейчас Анна бросила трубку, когда услышала тоненький кукольный голосок Молли: «Я хочу поговорить с тетей Анной!»
        Она поговорит с ней обязательно. Скоро. Тогда, когда, услышав голос Молли, не будет представлять себе, что…
        Что Молли играет с ее двоюродным братиком… Ли, Софи и Молли восторгаются первым зубиком Адама, его первой улыбкой, его первыми шагами, в то время как она сама и Джерри раздуваются от гордости при виде каждого достижения сына.
        Анна яростно вытерла слезы, хлынувшие из глаз. «Прекрати. Не думай об этом»,- сказала она себе.
        Это было ее ежедневным заклинанием. Смешно. Будто если она будет повторять его снова и снова, то что-то произойдет: либо она забудет обо всем, либо снова проснется рядом с Джерри, как было пятнадцать месяцев назад. Она положит его руку на свой огромный живот, и они улыбнутся, взглянув друг другу в глаза, когда почувствуют, как маленькая ножка - или ручка - толкнется изнутри: «Привет, мама, папа»…
        Со стороны океана раздался оглушительный гром, на берег накатывали огромные волны. Увязая в песке, Анна бросилась бежать в конец пляжа, где стоял ее маленький дом. Старенький коттедж с обветшавшей верандой, откуда так здорово было любоваться волнами! Ей не нужны шикарные апартаменты в центре города, приличествующие Каррен, которые купил ей Джерри. Ее домик на пляже был уединенным, а это все, что ей нужно.
        Через полчаса Анна была уже на месте. Сейчас она заварит себе кофе и посмотрит какой-нибудь фильм, лучше комедию. Она будет смеяться и забудет обо всем - хотя бы на час или два…
        Поставив диск, Анна собралась уже нажать кнопку на пульте телевизора, когда раздался громкий стук в дверь.
        Джерри.
        Все ее тело напряглось. Она оставила ему гектары лучших земель Кимберли, когда ушла от него пять месяцев назад. Зачем он пытается вернуть ее назад? Потому что он из тех мужчин, которые не привыкли проигрывать. Джерри заключил договор с ее отцом: если он женится на Анне, то унаследует Джарндирри, а Великий Джерри Вест никогда не нарушал своих договоров. Это унизило бы его в глазах общества, в котором он вращается,- почти так же сильно, как и уход жены.
        Стук был повелительным, он был громче, чем разразившийся шторм.

«Войдите!» - крикнула Анна и, стиснув зубы, направилась к двери. Она не должна показывать, что жаждет видеть Джерри, иначе он сразу же возьмет над ней верх. Единственный поцелуй - и она пропала…
        Только Небеса знают, как ей было трудно поначалу. Джерри почти раздевал ее, и она таяла перед ним, превращаясь в лужу под его ногами, и лишь в последнюю секунду овладевала собой и выставляла его за дверь. Возможно, она уже и не любила Джерри, но телу ее было все равно. Один взгляд на его лицо - и внутри у Анны все кричало от желания; одно его прикосновение - и она не могла думать ни о чем другом…
        Больше такого не повторится!
        Вскинув голову, Анна рывком открыла дверь, готовясь к борьбе…
        Но не увидела высокого, темноволосого мужчину. Перед ней стояла молодая худенькая женщина, хорошенькая, но с отчаянными глазами, молившими о помощи.
        - Привет, Анна, э… как поживаешь?
        Сердце Анны не просто упало - оно стремительно рухнуло вниз, вызвав острое чувство тоски. Она знала, о чем попросит ее Рози Фостер.
        - У меня все хорошо, Рози. А как поживаете ты и наша замечательная Мелани?
        Рози машинально покачивала в руках детское сиденье для автомобиля, будто успокаивая саму себя.
        - Э… у меня все хорошо. Послушай, я понимаю, что не имею никакого права просить тебя…
        Хорошо знакомые чувства - ужас, боль, тоска - обрушились на Анну, когда она попыталась изобразить улыбку на лице. Ее единственная настоящая подруга в этом городке, Рози Фостер, никогда не расспрашивала Анну о ее жизни. У нее и своих проблем достаточно. Рози была молодой матерью-одиночкой, от которой сбежал лодырь муж. Ей нужна была помощь, и она выбрала Анну - как советчика и няню,- возможно, потому, что Анна в ответ никогда не нагружала ее своими собственными проблемами.

«Почему я, Рози? Я не могу, не могу!» Почему Рози выбрала именно ее, бесплодную Анну Вест, которая в одночасье потеряла и своего сына, и способность снова рожать, а затем разрушила брак, который вызывал так много сплетен и пересудов?
        Может, потому, что Анна была гораздо более одинокой, чем Рози? По крайней мере, Рози знала, как попросить о помощи, а Анна не знала, как умерить свою гордость. Все в округе знали, что она разошлась с Джерри, и все выдвигали разные предположения, но она отказывалась удовлетворить всеобщее любопытство…
        Не в силах сдержаться, Анна опустила глаза. Раскрасневшееся личико с пухлыми щечками выглядывало из глубины сиденья. Большие голубые глаза, длинные золотистые ресницы под розовым кружевным чепчиком. На щеках появились ямочки, когда малышка улыбнулась беззубым ртом, и крошечная ручка протянулась к Анне в знак восторга и приветствия.

«Привет, тетя Анна,- говорили ее ясные глаза.- Я снова пришла с тобой поиграть…»
        И сердце Анны, замороженное вот уже целый долгий год - с того мгновения, как ее чудесный сыночек умер внутри ее и она не могла его спасти,- снова растаяло.
        - Конечно, Рози, заходите. Давайте вместе пообедаем.
        Снова наступили мрачные дни.
        Облака заволакивали небо каждый день. Джерри казалось, что, если они исчезнут, за ними не будет неба. Эти облака были чем-то похожи на Анну. Однажды, это было пять месяцев назад, жарким днем он пришел домой, покормил скот и позвал жену - а в ответ раздалось лишь насмешливое эхо.
        В тысячный раз Джерри Вест перечитывал записку, которую оставила Анна:

«Мы оба понимаем, что все кончено. Я не могу родить тебе детей, которых ты так хочешь, и я больше не могу здесь жить: всегда одна, всегда в молчании.
        Джарндирри мне больше не нужно. У меня есть наследство матери. Мне хватит для жизни. Используй деньги, чтобы содержать эти земли в порядке,- они скорее твои, чем мои. Не пытайся найти меня. Я не вернусь.
        Я подам на развод, когда пройдет год. А ты можешь завести детей. Для тебя еще совсем не поздно. Будь счастлив».
        И все. Несколько неровных строчек, без упоминания их имен. Будто пять лет брака ничего не значили для нее. Будто пять лет создания их дома, борьбы за выживание в этих краях с тяжелым климатом, борьбы за право создать семью, их семью, для нее не существовали.
        Так почему бы и ему не выбросить эти дурацкие мысли из головы? Анна ушла от него пять месяцев назад, ни разу не пыталась связаться с ним сама и выгоняла его каждый раз, когда он приезжал в ее маленький дом на окраине Брума. Джерри сразу же понял, что жена поехала именно туда - она любила это место. Она даже хотела провести там их медовый месяц, а не лететь в Европу на шесть недель, как они и сделали. Он всегда обещал ей обязательно съездить вместе с нею в Брум - когда-нибудь…
        Ну и в конце концов она сделала так, как хотела.
        В прошлый раз, когда он прилетел в Брум, она даже не пустила его на порог и лишь передала ему документы о разводе. «Оставь меня в покое, Джерри. Если ты снова меня побеспокоишь, я обращусь в полицию». Ее светло-карие глаза, большие и нежные, как у оленя, были наполнены непреклонной решимостью. А потом она захлопнула перед его носом дверь.
        Но разве Джерри мог примириться с тем, что все кончено, если он не понимал почему? Ее записка - просто какое-то недоразумение. У них была прекрасная жизнь, и они могут обрести все, что потеряли: счастье, Джарндирри, детей. Он все спланировал. Ему надо только вернуть Анну домой.
        Когда умер Адам… его прекрасный сын… он тоже хотел умереть. Но когда Анна очнулась от наркоза и поняла, что у нее разорвалась матка, отчего и погиб их ребенок, и ей срочно удалили ее, она неузнаваемо изменилась. Его любящая, идеальная жена перестала существовать. Анна отвернулась от всех близких людей, и в первую очередь - от него и своей сестры Ли. Единственным человеком, с которым Анна разговаривала, была Софи, но школьная подруга не стала разговаривать с ним о том, что творилось в душе у его жены.

«Спроси ее сам, Джерри» - это было все, что Софи сказала ему.
        Но как это сделать? Анна отказывалась говорить с ним. Он понимал, как ей тяжело, но не терял надежды. Несколько месяцев Джерри добывал информацию, наводил справки и в конце концов выяснил, как им с Анной заиметь таких желанных для них детей. Он все спланировал. И ждал, когда она выздоровеет, чтобы изложить ей свои планы.
        Но, несмотря ни на что, Анна не выздоравливала. Казалось, Джерри перестал для нее существовать. Она отказалась от него, от их совместной жизни, от всего. С ней творилось что-то неладное. Независимо от того, что было написано в свидетельстве о собственности, Анна была Каррен, представителем четвертого поколения известной династии. Без нее Джерри был как без рук. Все знакомое и любимое в одночасье погрузилось в темноту - такой густую, что он не мог ничего разглядеть. Он чувствовал себя человеком, который вторгся в чужую жизнь, но это была единственная жизнь, которую он всегда хотел, и единственная мечта, которую он лелеял.
        Без Анны же он был всего лишь обманщик и плут - такой же, как его отец…

«Не надо думать об этом». Но с тех пор как она ушла, он, кажется, потерял контроль над своими мыслями. Воспоминания всплывали днем и ночью…
        Джерри вздрогнул. В четырнадцать лет он расстался со своим детством - и перестал быть Вестом. Он стал Карреном еще до похорон отца. Мать вскоре передала сына Карренам.
        В том мире, где одно неверное слово могло разрушить его жизнь, Джерри вступил в клан Карренов с их незыблемыми традициями. Он потерял своего родного отца, но с гордостью стал называть отцом Брайса Каррена. Он потерял своих братьев и сестру, но нашел сестру в Ли - пусть резкую, но и любящую.
        А в Анне… он нашел свою судьбу.
        Анна возродила его к жизни, наполнила энергией и силой. Своей улыбкой, своим прикосновением она загнала злобных демонов в самый дальний угол его души. Рядом с Анной Джерри был Карреном - человеком, с гордостью продолжавшим лучшие традиции знаменитого клана Джарндирри. Он стал сильным, он мог сделать все.
        А теперь, когда она ушла, кем он оказался?
        Скомкав записку, Джерри сунул ее в карман. Солнце уже садилось, а у него была куча незавершенных дел. Так почему же он слоняется по дому, не в силах ничем заняться?
        Ответ был один: потому что он ждет телефонного звонка, и ждет целый день. Сегодня Адаму исполнился бы год. Боже! Джерри не мог отделаться от мечтаний, как учил бы малыша ходить, качал бы его на коленях, сажал бы верхом на пони или смеялся бы вместе с ним, глядя на играющих телят…
        Ему нужно было, чтобы Анна вернулась домой. Она должна вернуться к нему! Джарндирри было их сердцем, их душой. Они здесь поцеловались в первый раз, здесь их обвенчали, и здесь они сыграли свою свадьбу. И этот час, перед заходом солнца, всегда был «их часом», когда они вместе работали, разговаривали перед ужином - или занимались любовью в душе…
        Мрачное ругательство сорвалось с его губ. Нахлобучив ковбойскую шляпу, Джерри бросился вниз по лестнице. Выйдя на улицу, он направился под навес, где стоял его мотоцикл. Рабочие сейчас на ужине, и он сам проверит стада - не разбрелись ли они по просторным пастбищам, вокруг которых нет никакой ограды? Здесь, в Джарндирри, не было никаких оград: разве можно оградить территорию, по размеру превышающую современный Лондон?
        - Мистер Вест! Мистер Вест!- раздался вдогонку голос кухарки.
        - В чем дело, Элли?- Резко затормозив, он обернулся.- Что ты сказала, Элли?- Мотор, наверное, ревел слишком громко или у него возникли галлюцинации? Он не расслышал…
        - Вам звонит миссис Вест. Она хочет с вами поговорить. Кажется, у нее что-то срочное.
        Час спустя
        - Черт возьми, Джерри, это не шутка! Ты летишь с превышением установленной скорости. Может, ты и лучший пилот в Кимберли, но есть законы. Снижай скорость, парень, или ты убьешь себя!
        Когда Джерри проигнорировал отчаянные призывы одного из местных авиадиспетчеров, Том прорычал:
        - Ну хорошо. Я очистил летное пространство вокруг тебя, так что ты теперь никого не убьешь, но я позвоню Биллу, и ты будешь иметь дело с ним, когда окажешься в Бруме. Но не снеси вышку, потому что в ней сижу как раз я! И если мне удастся выжить, я сам убью тебя!
        Джерри только ухмыльнулся в ответ. Теперь ничто не могло его остановить. Он летел в Брум, к Анне. Конечно, Том прав. Впервые за сезон готов был разразиться сильный шторм, и Джерри летел прямо в опасную зону. Но Анна наконец позвонила ему - после долгих и пустых пяти месяцев. И голос ее был живым, и теперь он привезет ее домой, пока она не передумала.
        - Послушай, Джерри, не будь идиотом! Ты хочешь неприятностей, приятель?- кричал Том.- Билл ждет тебя в аэропорту. Тебя посадят в тюрьму, и ты заплатишь огромный штраф, если сейчас же не снизишь скорость!
        Снова усмехнувшись, Джерри связался с конторой по аренде автомобилей, попросив их подать машину на самую отдаленную и безлюдную посадочную полосу.
        Через сорок минут он жестко и стремительно посадил самолет. Хотя он поменял направление в последний момент, Том мог разгадать его планы и послать Билла на его перехват. Джерри направил самолет к ангару, подрулив как можно ближе к ожидавшему его автомобилю.
        Накинув на небольшую «сессну» брезент, он подбежал к машине, сунул опешившему водителю крупную купюру и, схватив за руку, вытащил того из салона.
        - Ключи оставлю завтра в автомобиле,- пообещал он и, включив зажигание, рванул вперед, невзирая на истошные крики водителя:
        - Но как я доберусь обратно до города?
        Через три минуты, когда Джерри выехал на шоссе, послышался звук сирены. И после того как Билл, обогнав, прижал его к обочине, Джерри, опустив окно, крикнул:
        - Ты знаешь мой адрес, Билл! Пришли мне квитанцию на штраф,- и затем снова рванул вперед.
        Он продолжал ехать с превышением скорости, а упрямый Билл следовал за ним с включенными фарами и сиреной, и так они вместе и доехали до Анны. Джерри не волновало, какой штраф ему придется заплатить. Джерри думал только о том, что, если Билл его арестует, он не увидит Анну и она может изменить свое решение…

«Что-то со мной произошло. Мне нужно увидеть тебя, Джерри, и как можно скорее,- неуверенно сказала она в телефонную трубку, будто боясь услышать отказ.- Ты можешь приехать сегодня?»

«Я буду у тебя через два часа»,- мгновенно ответил он.
        И он будет! Что бы она ни захотела, он выполнит ее желание. Он достанет все, что ей нужно. Он сделает все, чтобы вернуть ее домой. Она была королевой Джарндирри, она была Каррен, она была его женой.
        Они должны быть вместе.
        Джерри подошел к ее дому и тихо постучал.
        Она открыла дверь с полуулыбкой, осторожно и даже с каким-то сомнением. Ее каштановые волосы с золотистыми прядями были завязаны в конский хвост, непокорные локоны выбивались над ушами и лбом. На раскрасневшемся лице выступили капли пота, а в глазах скрывались страх, радость и…
        Потом она взглянула вправо, и глаза ее расширились:
        - Почему за тобой приехал Билл?
        Она была растерянной, она была обворожительной, она снова была его Анна, и он жаждал ее! Джерри притянул Анну к себе и поцеловал медленно и страстно, прежде чем она смогла вымолвить хоть слово. Он не позволит ей сказать «нет»! Он должен прикоснуться к ней, снова ощутить ее тело, ее запах.
        Джерри услышал ее слабый стон - тихий звук страсти, которая так легко зажглась между ними, и руки ее прикоснулись к его груди. Но сейчас же она оттолкнула его.
        - Прекрати! Не для этого я позвала тебя.- И в эту секунду щеки ее вспыхнули, потому что вошел Билл. Лицо его было непреклонно суровым.
        - Зачем здесь Билл?- прошептала она.
        Джерри едва слышал ее. «Моя золотая девочка,- нежно подумал он.- Ты всегда была леди». Анна могла чистить денники в запачканном комбинезоне или объезжать молодого жеребца с грязными босыми ногами, но она никогда не поцеловала бы его, если бы кто-то был рядом…
        - Чтобы выписать мне штраф,- пробормотал Джерри.
        Билл наконец добрался до него:
        - Джерри Вест, вы арестованы за нарушение семнадцати законов, включая превышение скорости, сопротивление полиции…
        Взглянув на Анну, Джерри похолодел. Теперь на лице ее не было ни растерянности, ни отчаяния. В ее широко раскрытых глазах отражался ужас.
        - Избавься от него,- прошептала она, теснее прижавшись к нему, в то время как Билл ровным голосом продолжал перечислять нарушенные законы.- Пожалуйста, Джерри. - В ее голосе прозвучала ярость.- Он все разрушит!
        У него не было времени обдумать ее слова. Анна прежде никогда не просила его ни о чем. Значит, эта необычная просьба была действительно важной. Он вытянул вперед свои руки:
        - Забери меня.- Когда Билл надевал на него наручники, Джерри повернулся к ней: - Я вернусь.
        - Не сегодня,- мрачно произнес Билл и повел его к двери.- Анна, ты знаешь, куда прийти за ним утром. Если ты захочешь.
        Джерри увидел, как щеки ее побледнели.
        - Джерри, прости,- сказала она.- Я не могу вызволить тебя прямо сейчас. Я приду завтра.
        Глава 2
        Полицейский участок Брума,
        на следующее утро
        Джерри слушал голос Анны, сидя в тюремной камере:
        - Ты знаешь, что я не обману тебя. Все деньги здесь. Я спешу, Билл. Могу ли я забрать своего мужа домой? Пожалуйста…
        Джерри никак не мог понять одного: почему она не вызволила его вчера и пришла лишь сегодня, после одиннадцати часов утра? Почему его жена, так отчаянно желавшая избавиться от Билла вчера, позволила арестовать его не моргнув глазом?
        - Ты уверена, что хочешь этого?- спросил Билл тихим, странно интимным голосом.
        - Я не пришла бы сюда, если бы не хотела. Пожалуйста, отпусти его.
        Слишком медленно, как показалось Джерри, Билл открыл камеру. Молодой полицейский кивнул в сторону Анны, многозначительно нахмурив брови.
        - Она истинная леди,- тихо сказал он.- Тебе повезло, что Анна вообще пришла сюда после твоей вчерашней дурацкой выходки. Она заслуживает гораздо большего. Советую тебе прекратить так бездумно играть со своей жизнью. Лучше позаботься о ней, Джерри. Анна… особенная.

«Я всегда о ней заботился»,- хотел возразить Джерри, но сразу же вспомнил эпизод, когда совершенно пренебрег своей женой. И что бы случилось с ней, если бы он вчера погиб, когда несся к ней на такой бешеной скорости?.. А еще Джерри вспомнил, как Билл - молодой, симпатичный, холостой парень, которого прислали сюда из полицейской академии восемь лет назад,- смотрел вчера на Анну. И не только вчера, но и этим утром, когда медленно пересчитывал деньги и вел разговор.
        И он вспомнил о том, как долго Анна была одна…
        Джерри почувствовал, как сжались его кулаки, и увидел, что Билл заметил это. Подбородок полицейского слегка приподнялся, на его губах заиграла легкая улыбка, будто он приглашал его сделать первый удар.
        Но Джерри больше не натворит глупостей! Кивнув полицейскому, он прошел мимо него - туда, где ждала его Анна. Она теперь была аккуратно одета: в длинные кремовые брюки, розовый топик. Ее распущенные волосы падали на плечи… Анна показалась ему такой нежно-чувственной, такой свежей и сказочно-прекрасной, что он едва сдержал желание прижать ее к себе.
        - Пожалуйста, поторопись. Нам надо срочно ехать обратно.
        Он все еще читал акт, предписывающий ему явиться в суд в назначенный день, а Билл доставал из конверта его часы и обручальное кольцо с такой скрупулезностью, будто Джерри был настоящим преступником.
        Она буквально вытащила его из полицейского участка, бросив на прощание Биллу:
«Бай-бай». Это говорило о том, что притяжение было односторонним, и Джерри почувствовал, как им овладевает первобытный мужской триумф. По крайней мере одной проблемой в его списке стало меньше. Он сделал еще один шаг, чтобы вернуть ее домой. Она наконец снова что-то чувствовала. Анна выбралась из черной дыры отчаяния, которое поглотило ее. И когда она будет дома, он расскажет ей о своих планах - о планах их семьи, и она снова будет улыбаться…
        Они дошли до автомобиля, и Анна, рванув дверцу, быстро села за руль:
        - Надо поторопиться. Поезд уходит через час и…
        - Какой поезд? Что происходит, Анна?- прорычал он. Если она думает, что ей удастся уехать…
        - Нам надо постараться, чтобы она успела на поезд - Рози, моя подруга, Рози Фостер. Ей нужна наша помощь, Джерри.
        - Кто такая Рози Фостер и что она хочет от меня?
        - Я сказала, что она моя подруга и ей нужно помочь.
        - Почему я? Почему сейчас?- Джерри был изумлен.- Ты не хотела меня знать еще несколько дней назад, а теперь делаешь для меня все, разве что не вызволила меня из тюрьмы вчера вечером,- добавил он, желая ее немного рассмешить.
        Анна вела машину, не глядя на него. Все ее внимание было сосредоточено на дороге.
        - Подожди, пока мы не приедем. Тогда увидишь.
        Никакой улыбки. Никакой нежности в голосе. Она едва слышала его и даже не дотронулась до него ни разу. И теперь, через час, он вспомнил ее вчерашние слова:
«Не для этого я позвала тебя».
        Что бы она ни хотела от него, кажется, она вовсе не собирается возвращаться домой.
        Откинувшись на сиденье, Джерри ждал. Впервые за двенадцать лет их знакомства он позволил Анне сесть за руль. Пусть она поруководит, пока он не узнает, кто такая эта Рози и что ей от них нужно.
        Руки Анны дрожали от волнения, когда она открывала дверь, но тишина в доме успокоила ее. Рози, должно быть, прилегла вздремнуть.
        С облегчением вздохнув, Анна впустила Джерри в дом.
        - Проходи и садись. Сейчас я поставлю чайник и сварю тебе кофе.- Сказав эти слова, она бросилась в спальню, проверить ребенка.
        Посредине большой кровати, окруженной всеми стульями, какие только были в доме, тщательно прикрытая одеялом, лежала Мелани. Она мирно спала. Щечки ее раскраснелись, ручки были раскинуты в стороны, а розовые пальчики ног, выглядывавшие из-под одеяла, тихо шевелились во сне.
        Сердце Анны наполнилось счастьем. Она не могла сдержать себя… Склонившись над кроватью, она прошептала в пухлую розовую щечку: «Привет, чудесная девочка, я вернулась. Ты, наверное, измотала свою бедную маму?» Это слово пронзило ее сердце. Такое замечательное слово - «мама»…
        - Что за черт?!
        Громкое восклицание, раздавшееся от двери, заставило ребенка вздрогнуть и тихонько заплакать.
        - Тише,- отчаянно прошептала Анна, нежно погладив малышку.- Она спит всего лишь час.
        Через секунду глаза Мелани закрылись, и, засунув большой палец в рот, она снова погрузилась в сладкий сон.
        С побелевшим лицом, на котором еще резче выделились темные глаза - как грозовые облака, готовые разразиться громом,- Джерри зарычал в дверях:
        - Чей это ребенок! Где ты…
        Чайник на кухне начал свистеть. Боясь разбудить ребенка, Анна толкнула Джерри в грудь, выставив его из комнаты, и тихо закрыла за собой дверь.
        - Пойдем на кухню.
        Широко шагая, Джерри вошел в крошечную кухню и резким движением снял чайник с плиты. Лицо его стало еще бледнее, в глазах сверкали молнии.
        - Анна, скажи, что этот ребенок делает в твоей кровати и чей он?
        - Не он, а она,- поправила Анна, дрожавшими руками доставая с полки банку с кофе.
        Голос его стал еще более мрачным.
        - Эта та самая Рози, о которой ты говорила? Если это так, то ты сошла с ума! Такого маленького ребенка нельзя отправлять на поезде.
        - Ты думаешь, что я этого не знаю? Ребенка зовут Мелани. Рози - это ее мать.
        - Хорошо,- кивнул он.- И где эта Рози и почему ее ребенок находится здесь?
        - У нас нет времени на разговоры,- сказала Анна, доставая чашки и отводя от него глаза.- Мы должны посадить Рози на поезд, а Мелани отвезти в Джарндирри…
        Джерри прервал ее, и тон его был ледяной:
        - Я не сделаю ни того ни другого. Но я поеду в полицейский участок, к Биллу, и вместе с ним выясню, что здесь происходит.
        Анна почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.
        - Ты не сделаешь этого!
        - Послушай. Я не знаю, что здесь происходит, но мне кажется, что это противозаконно.
        - Нет-нет, все законно!
        Он схватил ее за руку, резко повернув к себе:
        - Боже мой, Анна, ты украла этого ребенка? Почему ты не сказала мне? Если бы я знал… ведь я придумал для нас решение…
        Сердце Анны больно сжалось. Такого она от него никак не ожидала.
        - Как ты мог подумать, что я…- Она не могла выговорить слово «украла».- Неужели ты подумал, что я могла заставить кого-то испытать страшную боль потери - такую, какую испытали мы?!
        Вздохнув, он разжал руки.
        - Слава богу,- пробормотал он, вытирая со лба выступивший пот.

«Почему я не согласилась на отчаянное предложение Рози прошлой ночью? Если бы я согласилась, сейчас у меня было бы все, о чем я мечтала…»
        - Так чей же это ребенок?- Джерри стало немного легче, но все-таки логики не было никакой, если учесть, как настойчиво Анна пыталась избавиться вчера от присутствия Билла.
        - Я же сказала, что Рози. И ей надо помочь.
        - Хорошо. Но где же эта Рози?- сухо спросил он.- И кто она такая?
        - Рози Фостер. Разве ты не помнишь ее? Это дочь Мэгги Фостер. Она выросла здесь, но уехала учиться в университет два или три года назад.- Анна вздохнула, когда он пожал плечами. Здесь все знали всех. Кимберли по территории больше, чем Франция, но вот населения в нем было мало, как в Лихтенштейне.- Она сейчас, наверное, спит или упаковывает вещи. Сегодня она поедет в Перт. Я… У нее послеродовая депрессия, и ей больше некому помочь. В последнее время мы подружились. И Рози попросила меня взять к себе Мелани на несколько недель, пока она не придет в себя.
        - Но ведь она может взять с собой и ребенка! Есть места, специально предназначенные для отдыха с детьми…
        - Послушай, давай поговорим об этом по дороге в Джарндирри. А теперь нам надо отправить Рози на станцию. До Перта ходит всего лишь один поезд раз в неделю, и он отбывает как раз сегодня…
        - Нет,- ответил Джерри со спокойной решимостью. Он не повезет Анну никуда, пока не выяснит все детали.- Эта девочка не поедет в Джарндирри. Я не собираюсь быть сообщником в похищении ребенка. А Билл, сдается мне, так и ждет нового повода посадить меня,- добавил он, пронзительно взглянув на Анну.
        Та почувствовала, как щеки ее вспыхнули, будто она принимала приглашения Билла поужинать вместе, выпить чашечку кофе или сходить в кино…
        - Я не прошу тебя нарушать законы,- бросила Анна, с отчаянием осознавая, что ее умоляющий тон, когда она позвонила ему по телефону, очень много значил для такого ответственного человека, как Джерри.- Отвезти Мелани в Джарндирри - это совсем не преступление. У меня есть письменное разрешение матери - взять ее дочь на несколько недель. Рози пришла ко мне вчера вечером. Она страдает от депрессии, которая возникла после родов, и просила меня ей помочь.
        - Разве у нее нет семьи?- Он едва сдерживал раздражение.
        - Ее бывший бойфренд исчез, когда она забеременела. Он неожиданно вспомнил, что у него есть жена и дети, которых он также оставил. Он не хотел быть отцом. А Рози заинтересовался потому, что она была студентом-медиком. Этот парень решил, что Рози примет меры и не забеременеет. Он совсем не хотел иметь детей. А ее мать… Ты помнишь Мэгги?
        - Да, помню. И что?
        - Рози не помнит своего отца, а мать ее очень гордилась тем, что дочь пошла учиться на доктора. И она буквально взъярилась, узнав, что Рози забеременела и бросила университет. Когда Рози вернулась домой, мать ее даже на порог не пустила: она даже не видела Мелани. И теперь Рози боится просить мать о помощи. Она опасается, что мать обратится в опекунский совет и постарается отдать малышку приемным родителям.
        - Хорошая женщина,- был его единственный ответ.
        Они оба подумали об одном и том же.
        - Поезд уходит через сорок минут. Мне надо разбудить Рози. У нас мало времени. Ты готов?
        Джерри смотрел на нее долгий момент, и Анна внутренне сжалась. Ведь он приезжал сюда, требовал вернуться домой, уговаривал ее, и она думала… она надеялась…
        - Буди Рози. Я посмотрю на нее и приму решение,- коротко сказал он. Лицо его было невозмутимым, как всегда.
        Подавив в себе боль, Анна повернулась и пошла в комнату, в которой спала Рози.
        Через минуту она вбежала на кухню, тяжело дыша:
        - Она уехала. И все вещи ее исчезли!
        - Что?!
        - Рози сбежала,- потерянно сказала Анна.- И оставила мне ребенка.
        Глава 3
        Джерри, уставившись на нее, медленно заморгал, а затем покачал головой:
        - Этого не может быть! Такое случается лишь в фильмах или романах…
        - А теперь это случилось со мной.- Не зная, что думать, Анна протянула ему письмо, которое было оставлено на кровати.- И с тобой тоже.
        Он развернул письмо. Все еще не веря в происходящее, Анна стала читать каждое слово через его плечо:

«Простите, Анна и мистер Вест. Я больше не могу так жить, я должна перестать обманывать саму себя. Когда Вы уехали вызволять мистера Веста, Анна, я поняла, что именно из-за меня мистера Веста задержали. Я понимаю, что доставила беспокойство Вам обоим. А потом, когда я взглянула на Мелани, поняла, что только испорчу ее жизнь. Мне надо окончить университет, стать доктором. Может быть, я эгоистична, но мне всего лишь двадцать лет. У меня нет никакой профессии, у меня нет даже своего жилья. Я не могу обеспечить Мелани достойную жизнь, и мне нужна свобода, чтобы встать на ноги.
        Мне нужна психологическая помощь, чтобы преодолеть депрессию, и если мне это удастся, то я продолжу учебу в университете. Я свяжусь с Вами через месяц. Пожалуйста, не звоните в опекунский совет или в полицию. Я прошу Вас взять мою маленькую дочку на несколько недель, пока мне оказывают помощь. Я не хочу, чтобы моя мать отдала ее приемным родителям. Мелани уже Вас любит, Анна. Джарндирри будет для нее прекрасным местом для жизни. Вы позаботитесь о моей крошечной дочке?
        P. S. Я оставалась в доме до тех пор, пока не услышала звук Вашей машины и не убедилась, что Мелани в безопасности. Скажите ей, что мама очень любит ее».
        Анна увидела в конце письма расплывчатые пятна - следы слез - и закрыла глаза.
        - Оно не подписано,- это было все, что сказала Анна после долгого молчания. Было слышно, как билось ее сердце. Кровь стучала в висках. Она вскинула голову.- Что делать?
        Он ответил не сразу:
        - Мы должны позвонить Тому Херефорду. Подавив в себе приступ паники, Анна кивнула.
        Взяв телефонную трубку, она протянула ее Джерри. Сама она не смогла бы спокойно говорить с Томом, юристом Джарндирри, когда от этого зависела ее жизнь.
        Джерри набрал номер, быстро связался с юристом и изложил ему все обстоятельства. Анна слушала их разговор, переминаясь с ноги на ногу, и так крепко сжимала руки, что ногти оставили следы на ладонях.
        - Хорошо, Том, спасибо тебе. Да, скоро свяжусь с тобой. Пока.- Он повернулся к Анне, взгляд его был хмурым.- По мнению Тома, мы имеем преимущество перед требованиями Мэгги, потому что Рози, ее дочь, дала нам письменное разрешение взять ее ребенка. А Мэгги не сможет доказать, что она, как бабушка, заботилась о ребенке. Но Том посоветовал нам отправиться в Джарндирри как можно скорее. Он сказал, что ему не хотелось бы связываться с такой женщиной, как Мэгги Фостер. Очевидно, она преследовала отца Рози, когда тот покинул семью, и сделала все возможное, чтобы разорить его. С точки зрения закона с подписью или без подписи письма Рози - мать Мелани. И ее желание, выраженное в письменном виде, вполне законно, тем более что она назвала нас обоих. Но оно законно до тех пор, пока мы вместе.
        Хотя Анна и понимала, что он говорит правду, она стиснула зубы и сухо кивнула.
        - Они не поверят, если мы разыграем банальный спектакль, Анна. Им будут нужны весомые свидетельства того, что мы снова живем вместе,- и не только ради ребенка. Если Мэгги узнает, что ребенок у нас и пожелает забрать свою внучку, у нее, как у родной бабушки, будут весомые преимущества перед нами. А эта женщина не погнушается никакими средствами.
        - Я знаю,- прошептала Анна.
        - Поэтому я спрашиваю тебя: что же ты все-таки хочешь? Стоит ли нам бороться - возможно, долгие годы,- чтобы взять малышку себе?
        Не в силах совладать с собой, она услышала, как с губ ее сорвались слова:
        - Речь идет не обо мне, а о крошечном ребенке. Но ты знаешь, что именно я хочу и что всегда хотела. Я хочу ребенка, своего ребенка, и ты знаешь, что я теперь не смогу иметь детей. Но я люблю Мелани.- Как много заключалось в этих словах! Среди боли потери появилась эта радость, это пухлое тельце и эта обворожительная улыбка на крошечном личике. Это было ее спасение, посланное Анне свыше, ее возвращение к жизни, когда она стала уже терять ее.- Я… я хочу этого ребенка,- тихо добавила она, и голос ее сорвался.
        Джерри окинул ее холодным и отстраненным взглядом: он всегда смотрел на нее так, когда был ею недоволен.
        - Именно поэтому ты захотела увидеть меня, Анна? Это была единственная причина?
        Она почувствовала, как щеки ее покраснели.
        - Когда я позвонила тебе, то думала, что это будет всего лишь на несколько недель. - Она хотела твердо произнести эти слова, но голос ее дрогнул.- Я думала, что Рози будет волноваться насчет того, что ребенку придется лететь на самолете, но она не волновалась. Рози сказала, что ты лучший пилот в Австралии, и это всем известно.- Лицо ее пылало, и даже шея покраснела, а его лицо стало каменным.- Я знаю, ты хочешь, чтобы я вернулась к тебе…
        - Мы не говорим о том, что я хочу,- бросил он.- Скажи, что ты хочешь, Анна.
        - Сейчас я не знаю, чего хочу. Я не знаю, реально ли предложение Рози, или она поступила так из-за депрессии. Девушка сейчас испытывает психологическую нагрузку. - Повернувшись, Анна стала нервно расхаживать по комнате.- Мне хочется ей помочь, но…- Вздохнув, она покачала головой.- Не могу поверить, что она действительно оставила дочь. Она еще не представляет себе, что это значит - жить без Мелани. Пусть Рози примет окончательное решение. А для этого ей нужно побыть одной, успокоиться и прийти в себя.- Анна с мольбой взглянула на него.- Ей нужно для этого всего лишь несколько недель…- Она закрыла глаза.- Если Рози решит отдать мне Мелани, я буду рада. Я хочу быть матерью,- прошептала Анна, почувствовав, как сжалось ее горло и слезы наполнили глаза…

«Нет. Я не буду плакать». Не было никакого смысла плакать перед Джерри. Ей потребовалась вся ее сила воли, чтобы спокойно сказать те слова, которые она беспрестанно повторяла про себя.
        - Рози назвала в письме нас обоих, поэтому я не могу удочерить Мелани без тебя,- произнесла Анна ровным тоном, хотя внутри ее все дрожало от волнения.
        Теперь уже Джерри расхаживал по комнате.
        - Вся эта ситуация - безумие, Анна. Над экватором не может пойти снег…
        Сердце ее сжалось. Если ей не удастся убедить Джерри, она навсегда расстанется с мечтой стать матерью.
        - Это не безумие. Мэгги пока ничего не знает. А Рози нужно несколько недель, чтобы побыть в спокойной обстановке и избавиться от депрессии,- пробормотала она.- Полиция не узнает об этом за несколько недель. Джарндирри - уединенная местность. Мы отправим в кратковременный отпуск весь персонал: скажем, что я возвращаюсь домой и мы хотим провести наш второй медовый месяц наедине.
        - Продолжай, изложи оставшуюся часть твоего плана.- Его самообладанию можно было позавидовать.
        - Это все.- Запнувшись, Анна отвела от него глаза.- Я… я люблю ее, Джерри. Когда я рядом с Мелани, мое сердце… нет, оно никогда теперь не исцелится после Адама, но…- «Я почти забываю о нем, когда Мелани здесь. Я стала спать по ночам впервые с тех пор, как он умер». Она с мольбой подняла на него глаза. Это было так нехарактерно для гордых Карренов! Но сейчас она забыла о гордости.- Пожалуйста, Джерри. Мы не делаем ничего противозаконного. Мы помогаем человеку, который отчаянно нуждается в отдыхе. Мы всего лишь… всего лишь приемные родители на несколько недель, а потом я уеду и оставлю тебе Джарндирри на всю оставшуюся жизнь. Помиримся мы или нет, это никого не касается, кроме нас.
        - Меня это тоже не касается,- ответил он холодно и бесчувственно.
        Как он может так говорить? В ее сердце зияла черная дыра, и только Мелани могла заполнить ее. Когда люди оставляли своих детей в колясках возле магазинов, ей хотелось кричать: «Не оставляйте своих детей, даже на минуту! Разве вы не понимаете, какая это ценность? Разве вы не понимаете, что некоторые люди готовы умереть ради того, чтобы иметь это счастье?»
        Она не могла поверить, что Рози навсегда оставит своего ребенка. Но если Рози действительно хочет это сделать…
        Это будет бесценным подарком на всю оставшуюся жизнь. О, как это сладко - ощущать на своей шее маленькие пухлые ручки, чувствовать тельце, прижимающееся к тебе!.. И больше не видеть во сне своего прекрасного мальчика, холодного и неподвижного, в крошечном белом фобу…
        А Джерри, пожав плечами, отвернулся от нее. Зачем ему думать о том, нужна ему Мелани или нет? Он хотел своих собственных детей, а не чужого ребенка.
        - Если ты сделаешь это, я передам тебе все права на владение Джарндирри. Только позволь мне оставаться здесь, пока Рози не примет окончательного решения. Пусть власти думают, что мы живем вместе, ведь Рози попросила нас обоих взять ребенка. Пусть малышка побудет с нами весь сезон дождей. И когда здесь появятся представители опекунского совета, она уже привяжется ко мне. И тогда я уеду с ней: вернусь сюда или вообще исчезну - как ты захочешь.
        - То, что я хочу, в этом сценарии, похоже, не учитывается, не считая Джарндирри.
        В его голосе послышался едва скрываемый сарказм, и от этого в Анне снова вспыхнул страх. Она увидела, как нахмурилось его лицо, и услышала, как участилось его дыхание. Ужаснувшись тому, что она предложила мало, Анна взволнованно добавила:
        - Клянусь, если ты сделаешь это, я отдам тебе все, что ты захочешь. Ты будешь свободен и сможешь…- Она задохнулась и выдавила из себя слова: - Сможешь иметь детей от другой женщины. Я отдам тебе Джарндирри и все деньги. Мне это все не нужно. Мне нужна только Мелани.
        Джерри подошел к окну и взглянул на небо, где собирались грозовые тучи. Надвигался шторм.
        - Спасибо тебе.- Это было все, что вымолвил он.
        Два слова, наполненные холодной иронией. И эти два слова звучали как обвинение.
        Анна вспыхнула:
        - Я всего лишь стараюсь быть честной. Если ты будешь честен по отношению к самому себе, ты поймешь, что я права. Ты захотел меня лишь потому, что я была частью твоего договора с отцом. Он сказал, что если ты женишься на мне, то будешь совладельцем Джарндирри. Ну а теперь я отдаю тебе то, что ты всегда хотел, без всяких условий.
        - Я женился на тебе не из-за этого!- Джерри повернулся к холодильнику, достал молоко.- Думаю, ты была права в тот день, в больнице. Если ты думаешь, что Джарндирри - это все, что я хотел, ты совсем не знаешь меня.- Он взял сахарницу. - Один кусок сахара, как всегда, или ты поменяла свои привычки?
        - Да, один,- вздохнула она.
        Молчание становилось невыносимым. Джерри налил в чашку кофе, размешал в ней сахар, добавил молоко. Лицо его ничего не выражало - как и в тот день, когда отец сообщил им о своих планах в отношении их. Он хотел, чтобы Джерри женился на его дочери и они совместно стали владеть Джарндирри.
        И Джерри сказал слова, которые она от него совсем не ожидала услышать.
        - А ты знаешь, что Брайс предлагал мне жениться на Ли?- спросил он, протянув ей чашку кофе.
        Анна, сделав глоток, чуть не поперхнулась:
        - Что?!
        - Когда тебе было пятнадцать, а Ли - восемнадцать, он сказал, что, если я женюсь на Ли и избавлю его от присмотра за ней, я буду иметь все.
        Анна нахмурилась. Отцу надо было образумить дочь, прежде чем она натворит глупостей и обесчестит имя Каррен.
        - И что?..
        Джерри пожал плечами:
        - Ты можешь сама догадаться. Ведь ты знаешь Ли.
        Анна, представив себе реакцию сестры, усмехнулась:
        - Она взорвалась, послала отца ко всем чертям… и тебя тоже туда же, если ты подумал, что ее можно преподнести кому-то на тарелочке с золотой каемочкой.
        Он приподнял брови:
        - Ах вот ты о чем… но ты упустила одну маленькую деталь.
        - Какую же?- поторопила Анна.
        Они взглянули друг на друга… И она увидела его пронзительные серо-голубые глаза. Губы Джерри изогнулись в чувственной полуулыбке, и она почувствовала, как тело ее разгорелось в ответ. Она не могла отвести от него глаз: дыхание ее стало коротким и прерывистым. Он не шевелился… ему не надо было шевелиться. Когда он смотрел на нее так, она всегда сама шла к нему…

«Как легко ему было со мной. Любящая жена и Джарндирри - все преподнесено отцом на тарелочке. Один поцелуй, одно прикосновение - и я была полностью в его власти».
        - И?..- задыхаясь, выговорила Анна, приказав себе не двигаться. Сердце и разум противились телу, которое внезапно напомнило ей, что она все еще женщина.
        - И мы после этого весело смеялись. С того времени, как я приехал к вам, мы стали братом и сестрой. И больше ничего.
        - Действительно?- Анна попыталась непринужденно фыркнуть, но голос ее сорвался.- Вы всегда прекрасно ладили друг с другом.
        - Во всем, кроме одного.- Медленная улыбка возникла на его лице, и Анна почувствовала, что хочет прикоснуться к нему. Отчаянно, до боли. Возможно, она и не любила его, но он знал, как возбудить ее, доставить ей удовольствие.- Она меня не хотела как мужчину. Однажды мы попытались поцеловаться, и закончилось это тем, что оба валялись на земле от смеха.- Он усмехнулся.- Она вытерла губы и сказала:
«Послушай, это все равно что целоваться с братом».
        - И тебе понравилось это?- медленно проговорила она.
        Он сделал к ней шаг - как хищник, подкрадывающийся к жертве,- и все слова, которые она хотела ему сказать, испарились из ее головы. Анна смотрела, как он приближается к ней, и тело ее стало живым, горячим. У нее отнялось дыхание, груди напряглись, а руки потянулись навстречу ему…
        - Поцелуи Ли стали для меня одним из самых счастливых воспоминаний. Тогда я понял, что обрел сестру… и понял, что никогда не обижу ее.
        - А потом?
        - А потом, через три недели, я нашел тебя в стогу сена, спрятавшуюся от Ли, у которой ты стянула плитку шоколада,- тихо сказал он, и глаза его вспыхнули чувственным огнем.

…Увидев Джерри, она отчаянно прошептала ему: «Не выдавай меня Ли!» Он смотрел на нее несколько секунд, и в глазах его был молчаливый вопрос. Рассмеявшись, Анна протянула ему шоколад, предлагая разделить с ней добычу. А он, склонившись к ней, сказал, что она испачкала шоколадом лицо - и прикоснулся губами к ее губам, слизав языком сладкие пятна. Она мгновенно забыла о шоколаде, о соломе в своих волосах; обхватив его шею руками, она поцеловала его в ответ, переступив невидимый порог, отделявший девочку от женщины.
        Потом Джерри не целовал ее долгое время - Анне было всего пятнадцать, а ему - восемнадцать лет. Он постоянно возбуждал ее своими горящими взглядами и невысказанными обещаниями, тихим шепотом на ушко и интимными шутками, когда они оставались одни. Но когда Анне исполнилось восемнадцать лет, он подарил ей прекрасное бриллиантовое кольцо, сделанное на заказ, протанцевал с ней весь вечер на ее именинах, а потом увел на верхнюю веранду и снова поцеловал ее: на этот раз долгим и страстным поцелуем, крепко прижав к себе.

«Я собираюсь жениться на тебе»,- прошептал он ей в ухо, после получаса ослепляющих, головокружительных поцелуев, и романтически настроенная девочка, которой она тогда была, даже не подумала ему возражать. Когда они вернулись в дом, на левой руке ее сверкало бриллиантовое кольцо, и празднование ее восемнадцатилетия превратилось в празднование ее помолвки.
        Они поженились через четыре года - после того, как Анна окончила университет по требованию отца. Она разрывалась между желанием преподавать и стремлением быть с мужчиной, которого обожала.
        Она никогда не целовалась ни с кем другим и не хотела этого. С тех пор как она увидела его, она потеряла себя. С того момента, как он поцеловал ее в стогу, его желания стали ее желаниями, его слова - ее словами.
        А затем этот мир, наполненный прекрасными мечтами, в одночасье разрушился. Когда она вернулась из больницы, Анна почувствовала, что в душе его медленно зреет буря. Но хуже всего было то, что он ничего не говорил. Джерри хотел, чтобы говорила она, и только то, что он хотел слышать. А она знала, чего он хочет: чтобы она справилась со своим горем, чтобы снова улыбалась, и смеялась, и снова стала чувственной и жизнерадостной женщиной, которой когда-то была…
        Но он не мог понять глубину ее потери. И раздражение в нем с каждым месяцем все больше возрастало.
        Таков был Джерри. Он готов был преодолеть любое расстояние, потушить любой огонь, переплыть любую реку… он готов был прийти ей на помощь в любой момент, как только она позовет его, но он не был готов с ней поговорить по душам, разделить ее чувства… Он вообще не испытывал никаких чувств. Он просто решал проблемы, и все.
        После смерти Адама Анна стала смотреть на мир новыми глазами: она поняла, что напрасно пытается угождать человеку, который рассматривает ее лишь как свое приложение. Все, что у нее есть,- это она сама, а не то, что дал ей отец и Джерри…
        Она до сих пор не знала, чего хочет, но если он снова поцелует ее, она утратит свою вновь обретенную силу и вновь потеряет себя. Ее жизнь опять станет собственностью Джерри.
        Анна вскинула голову:
        - Да, все это было замечательно, но сейчас это не имеет значения. Я хочу побыть здесь, пока Рози не свяжется с нами, и если она захочет, чтобы мы удочерили малышку, я отдам тебе Джарндирри, деньги, все, что ты захочешь, если у меня будет Мелани.
        - Ты обещаешь?- наконец медленно произнес он.
        - Насчет того, чтобы дать тебе… развод?- Она сделала глоток остывшего кофе.- Конечно, я сказала тебе…
        - Ты не это мне сказала,- прервал он ее, и тон его был непререкаемым.- Ты сказала, что дашь мне все, что я хочу, если я позволю тебе остаться.
        Он хочет больше, чем Джарндирри…
        В груди ее похолодело. Двенадцать лет вместе, пять лет замужества. Они так много вместе перенесли, и по-прежнему ее желания ничего не значат для него.

«Я не могу родить тебе детей!- захотелось закричать ей.- Я не могу вернуться в тот момент, когда мой милый Адам был еще здесь, был еще живой!»
        Джарндирри перестало быть для нее домом - здесь умерли ее надежды, ее мечты, ее любовь и смех. Она никогда не вернется сюда.

«Вернись ради Мелани,- прошептало ее сердце.- У тебя будет Мелани».
        Анна с усилием подняла голову. Кулаки сжались, и она произнесла как можно спокойнее:
        - Ты получишь все, что хочешь, Джерри. Кроме одного - я не смогу родить тебе детей!- бросила она.
        Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он был подобен красным скалам Кимберли: ни ураганный ветер, ни ливневые дожди не могли его поколебать.
        - Только дай мне слово, Анна, и тогда я сделаю все, чтобы у тебя был ребенок.
        Что-то перевернулось в ней. Она понимала, что он требует: чтобы она вернулась в его постель, в его жизнь и его мир. Чтобы династии Каррен - Вест снова объединились, стали одним целым. И она понимала, глядя в его глаза, что у него созрел очередной блестящий план заиметь ребенка. Его ребенка, по крайней мере.
        Анна закрыла глаза. Пять лет она была замужем за Джерри, их связывали мечты и Джандирри, но не было никакой любви, по крайней мере с его стороны.
        - Даю тебе слово.- К своему удивлению, она услышала в своем голосе лишь печаль.- Но ты должен знать правду. Я делаю это лишь для Рози и для Мелани. Я никогда не позвонила бы тебе, если бы не эта проблема. Я никогда не вернулась бы к тебе добровольно. Я хочу жить своей жизнью. Я ждала, когда пройдет год, чтобы развестись с тобой.
        - Я понял это,- произнес он иронично и в то же время сухо.
        - Прости, Джерри. Но так получилось.
        - Тогда поедем домой,- сказал он без всяких эмоций. В его голосе не было даже нотки триумфа.- Ты собрала вещи?
        И хотя она хотела это услышать, что-то внутри ее сжалось от его бесчувственного тона.
        - Да, я собрала вещи и оставила записку своей хозяйке. И закрыла магазин.
        - Хорошо. Попей пока кофе. Подождем, пока проснется… малышка.
        - Ее зовут Мелани,- процедила Анна сквозь стиснутые зубы.
        Пожав плечами, он взял свой кофе и выпил его залпом. Джерри никогда не обращал внимания на то, холодный он или горячий.
        - Я пойду. Возьму с собой телефон. Позвони мне, когда она проснется.
        Джерри ушел на пляж, подальше от дома, чтобы Анна не видела его. Он шел так быстро, что вскоре пришлось остановиться и перевести дыхание. Он должен завершить это дело, не показав ей, что творится в его душе. Нельзя быть слабым, как отец, который умолял его мать остаться с ним, пытаясь удержать неудержимое.

«Я никогда добровольно не вернусь к тебе».
        Джерри закрыл глаза. Он даже не представлял, как больно могут ранить слова, но Анна никогда не лгала ему. Если она сказала это, значит, так оно и было.

«Нет, это горе говорило в ней. Она сама не знает, что хочет,- проговорил он сквозь стиснутые зубы, пытаясь совладать со своим дыханием.- Еще не все кончено. Она вернется ко мне. Она снова полюбит Джарндирри, как только окажется там. Все будет как прежде».
        Их потеря должна была сблизить их. Но почему этого не произошло? Почему она не разделила с ним горе, не позволила ему утешать ее? Адам ведь был и его сыном тоже.

«Я больше не могу оставаться одна»,- написала она в своей записке. Не в силах понять Анну, он мог сделать лишь одно: вернуть ее домой. И сейчас он был готов на все: соблазнять, украсть ребенка, пойти на сделку - что угодно.

«Она хочет ребенка, и теперь она получит его,- шептал ему внутренний голос,- но только если ты ей поможешь. Ты ей нужен сейчас».
        Один шаг сделан, спасибо брошенному ребенку. Но неужели это крошечное человеческое существо, это маленькое чудо поможет вернуть ему его жену, его жизнь?
        Глава 4
        Джерри говорил по рации, находящейся в его самолете:
        - Оллье, возьмите недельку отпуска - все вместе. Отдохните где-нибудь, я оплачу вам эту неделю полностью. Со мной приезжает Анна, и мы хотим побыть вдвоем.
        - Как же мы уедем отсюда, Джерри?- В голосе бригадира прозвучало недоумение. Он не мог его скрыть, хотя люди, работавшие в Джарндирри, привыкли не только трудиться от зари до зари, но и держать под контролем свои эмоции.
        Следуя примеру отца Анны, они уяснили, что настоящий мужчина не должен показывать свои чувства. Настоящий мужчина должен работать, играть в футбол и пить пиво. А всякие там разговоры и переживания были сугубо женским делом.
        - Возьми другой самолет, на джипах ехать опасно. Поезжайте в город или на курорт, возьмите с собой жен, подруг, я все оплачу.- Он говорил непринужденно, но при этом постоянно бросал взгляды через плечо на спавшую Мелани.
        Анна тоже волновалась. Если малышка проснется и Оллье услышит детский плач…
        - Но ведь вам нужна помощь, даже в сезон дождей…
        - Анна поможет мне. Это ведь всего на одну неделю. Перестань спорить, Оллье, поезжайте отдыхать!
        Взволнованная Анна зашептала ему на ухо:
        - Не говори ему больше ничего, иначе у него возникнет подозрение.- Почувствовав тепло его тела, она немного успокоилась. Джерри так уверен в себе, он всегда принимал верные решения.
        Джерри кивнул ей в ответ и отдал команду Оллье:
        - Мы будем на месте через несколько часов. Накорми животных и проследи, чтобы они были в загоне.
        Повернувшись, Анна взглянула на малышку. Девочка спала, улыбаясь во сне, и Анна почувствовала, как бальзам наполнил ее истерзанную душу. Но она никогда не исцелится. Никогда не забудет Адама, никогда не перестанет горевать о том, что больше не сможет иметь детей. Но когда эта чудесная малышка была рядом с ней, она снова чувствовала себя живой. Возможно, она найдет в себе силы уйти из единственного дома, который у нее был, и развестись с единственным мужчиной, которого любила…
        - Не думай об этом.
        Вздрогнув, Анна напряглась:
        - Что?
        Глаза их встретились, и взгляд его был спокойным и уверенным.
        - Ты станешь матерью - либо этого ребенка, либо другого. Не теряй надежды. Все будет хорошо.
        В глазах его были тысячи невысказанных слов. Анна почувствовала, как по коже ее пробежали мурашки. Он все всегда делал правильно и без эмоций. И много лет она слушалась его.

«Мы прибегнем к искусственному оплодотворению, Анна. Мы снова попытаемся. Я знаю, что тебе будет нелегко, но подумай о результате - у нас будет ребенок, о котором ты так страстно мечтала».
        Он всегда так говорил: «Тебе будет нелегко… Ребенок, о котором ты страстно мечтала…» - будто потеря четырех так и не родившихся детей никак не подействовала на него.
        Неужели Джерри не чувствовал утрату так же остро, как она? До Адама она этого не знала. Джерри никогда не проявлял своих чувств. Он продолжал работать, планировал следующего ребенка. Но когда умер Адам, Джерри разрыдался, обняв ее. Звук его рыданий все еще раздавался в ее ушах.

«Анна! Боже мой, кто-нибудь, помогите нам!»
        Но та эмоциональная связь, которая возникла между ними, вскоре испарилась без следа. Будто ее и не было вовсе. Джерри снова стал суровым и бесчувственным, как только вернулся в Джарндирри. Как обычно, он стал работать с четырех часов утра до шести вечера. Единственные чувства, которые он проявлял, были с трудом сдерживаемый гнев из-за того, что она продолжает горевать, и раздражение оттого, что она отказывалась разделять с ним постель.
        Он не проронил ни слезинки на похоронах своего отца и на похоронах ее отца. Даже после того, как у нее удалили матку, он сохранял спокойствие. «Мы найдем выход, Анна». Джерри плакал лишь один раз - когда они потеряли Адама. Он плакал целый час…
        - Спасибо тебе.- Эти слова с трудом вырвались из ее сжатого судорогой горла. Она не знала, что еще сказать. Как и ее отец, Джерри придерживался старого кодекса чести: «Никогда не отступать назад, никогда не сдаваться. Всегда держать свое слово». Он женился на Анне, поэтому был ответственен за ее жизнь. Она знала, что он никогда не отвергнет ее, несмотря ни на что…
        Сожаление для Джерри было проявлением слабости, а развод стал бы для него поражением. Для нее же развод - после таких тяжелых событий - был бы облегчением.
        Почти…
        - Вокруг кровати надо расставить стулья на день-два, пока я не слетаю в Джеральдтон и не куплю детские вещи,- произнес он невозмутимым ровным голосом.
        Она взглянула на него:
        - Зачем? А где… кроватка и все вещи, которые мы купили для Адама?- Она чуть не задохнулась, когда проговорила эти слова.
        В течение десяти секунд после того, как она произнесла имя сына, Анна слышала громкий стук своего сердца.
        - Я отдал их.- Голос его был натянутым.
        Сердце ее дрогнуло, и она слегка пожала плечом. Но это едва заметное движение говорило о слишком многом.
        - Когда?
        - Три недели назад.- Джерри снова уставился на горизонт, раскинувшийся перед ним. - Лаусам нужны были некоторые вещи для их ребенка.
        Последние напоминания об их сыне были убраны с глаз… У Лаусов было восемь детей! И это так несправедливо! Они забрали вещи, которые она сшила для Адама собственными руками…
        Она чуть не задохнулась от негодования и от низменной зависти, от которой никак не могла избавиться.
        - И ты даже не спросил меня?
        Анна отвернулась к иллюминатору. Они летели над горными выработками Тома Прайса. Разбросанные домики, черные дыры в земле…
        Ярость, зависть, предательство и все эти напрасные сожаления…
        Ей надо с этим покончить, найти с Джерри какой-то общий язык, или они никогда не проживут вместе этих двух недель.
        Почему Мелани не просыпается? Если она издаст хоть один звук…
        - У них угрожающее положение, они могут все потерять.
        Она не сразу поняла, о чем он говорит.
        - Я подумал, что ты поймешь. Люди гораздо важнее, чем вещи. Разве ты не говорила эти слова каждый раз, когда отдавала наши вещи другим?- проворчал он, и голос его раздался словно издалека.
        - Мне казалось, ты об этом уже забыл,- ответила она без всякого выражения.
        - Я помню все.- Взгляд его был холодным, и она снова вздрогнула. Когда она ничего ему не ответила, он вздохнул с преувеличенным терпением, которое она ненавидела.- Скажи, что у тебя в голове, Анна? Мы должны выбраться из этой безумной неразберихи, в которую оба попали.
        Наконец-то Джерри задал ей вопрос, а не просил вернуться домой.
        - Мы ничего не можем поделать, Джерри. Ничто не может измениться. Все кончено.
        - Именно поэтому ты позвонила мне и именно поэтому находишься сейчас здесь?
        Его ледяной тон заставил ее защищаться.
        - Я не знаю другого мужчины, который бы так хорошо скрывал свои чувства. Если ты вообще испытываешь какие-то чувства…
        Он нахмурился, взглянув на горизонт, будто там скрывалась какая-то опасность.
        - Когда-нибудь ты поймешь, что случилось с нами год назад, и не будешь думать только о своей боли. И тогда поймешь, что бегство твое было напрасным.
        - Я не убегала ни от кого. Я оставила тебя.- У нее не было выбора: Адам являлся ей во сне, и она видела его холодное, милое, спящее личико. Спящее вечным сном - в холодном белом гробу, а не в теплой небесно-голубой колыбельке, которую они приготовили ему, с яркими игрушками, подвешенными над ней, чтобы ребенок смеялся, тянулся к ним ручонками…
        - Ты никогда не говорила мне об этом.
        Анна услышала язвительный смех и сама не поверила, что это смеется она.
        - Ну, расскажи мне о своем плане зачатия. Какую роль ты будешь в нем играть? Горшка или чайника?
        Очень тихо, так тихо, что голос едва был слышен за гулом мотора, он ответил:
        - Доктор пока велел тебе повременить.
        - И конечно, это единственное, что тебя останавливает,- бросила она.- Ты просто гений общения. Твои чувства всегда открыты другим.- Он ничего не ответил, и она сорвалась: - Я всегда делала это за тебя! Я разговаривала, я любила, а ты и не пытался это делать. И впервые за двенадцать лет я перестала крутиться вокруг тебя, делиться каждой своей эмоцией. Я ушла - и перестала нуждаться в твоем руководстве, в твоем стремлении все делать правильно. И ты этого не вынес. Ты единственный, кто приезжал ко мне за все эти месяцы, но я не вернулась домой, как ты ожидал. Наверное, тебя это обескуражило? Великий Джерри Вест потерпел поражение, да еще от своей собственной жены! Все, наверное, смеются над тобой? Или, еще хуже, жалеют тебя?
        - Да, я к этому не привык. Но я все еще здесь.
        Анна заморгала глазами. Что это значит? Холодный, бесчувственный Джерри Вест, король Джарндирри, действительно почувствовал себя проигравшим?
        Тихий плач раздался позади них, когда она пыталась понять, что он ей сказал. Плач усилился. Ребенок, казалось, чего-то испугался.
        Обрадовавшись, что у нее есть дело, Анна расстегнула ремень и направилась к Мелани. Взяв на руки малышку, она стала укачивать ее, но Мелани лишь еще громче заплакала. Анна села на заднее сиденье, положив девочку на колени, и та стала толкать ее головой, тянуть себя за уши и смотреть на Анну с мольбой и негодованием.
        - Что с ней происходит?- растерянно произнесла Анна.- Может, она хочет есть или ей надо поменять подгузники?
        Она не ожидала никакого ответа, поэтому вздрогнула, когда Джерри сказал:
        - Наверное, ее испугали незнакомая обстановка и, кроме того, давление. У всех людей закладывает уши на высоте, но взрослые знают, как с этим справляться, а дети начинают плакать. Дай ей попить из соски. Сосательное движение должно помочь.
        Он оказался прав. Когда Анна достала теплую бутылочку и приложила соску к губам Мелани, малышка стала жадно сосать. Красные пятна с ее личика постепенно исчезли. Оставив свои уши в покое, девочка крепко обхватила бутылку руками, продолжая усиленно сосать, а затем, оторвавшись на миг, улыбнулась Анне, и сердце той чуть не разорвалось от радости и любви. Прекрасная, дорогая девочка…
        - Дай ей печенье, когда она покончит с соской. Жевание также уменьшит давление,- сказал через секунду Джерри.
        Анна не сомневалась в том, что он дает дельные советы. Доказательством его правоты было то, что Мелани цепко схватила подсушенный хлеб, который назывался «печеньем для самых маленьких», и с удовольствием стала грызть его.
        - Спасибо тебе,- сказала Анна немного позже, когда ребенок был посажен в детское сиденье: в свежих подгузниках и с перемазанным крошками печенья ртом.- Откуда ты знаешь… что делать в таких случаях?
        - Отец научил меня летать, когда мне было двенадцать лет,- коротко сказал он.
        - И?..- побудила его она, когда Джерри замолчал. Он так редко говорил о своем отце, который умер, когда сыну было всего четырнадцать…
        - Ник был примерно такого же возраста, как сейчас Мелани. Мать попросила меня взять его с собой, когда я поехал с отцом и Энди,- ей хоть часик надо было спокойно поспать. Она снабдила нас бутылочками с молоком и сухим печеньем, чтобы малыш мог вынести давление в кабине, но забыла дать запасные подгузники.- Джерри усмехнулся.
        Анна была ошеломлена его неожиданной откровенностью - ведь Джерри ничего не рассказывал ей о своем детстве.
        - Так кто же из вас подлизывался к матери больше всего?- поддразнила она его, стараясь говорить весело и непринужденно, чтобы скрыть свое недоумение.
        - Отец.- И все, без всяких пояснений. Ей хотелось, чтобы он рассказал ей побольше, но одно-единственное слово содержало в себе множество чувств: смирение, горечь, гнев и море так и непобежденной боли. И оцепенение бесконечной потери…
        Может быть, Джерри переживает больше, чем она предполагает?
        До нее доходили слухи, что отец его покончил жизнь самоубийством, когда потерял свои имения в Весте и Мундабахе… но Джерри никогда ей об этом не говорил: ни подтверждал эти слухи, ни опровергал. Будто ничего и не было. Просто Джерри приехал в Джарндирри, обрел нового отца, новые земли, которыми со временем стал управлять. Он жил, будто ничего не изменилось.
        Оказывается, все было не так! Они смотрели на одну и ту же радугу, но с разных концов.
        - А как поживает твоя матушка?- Это был банальный вопрос, но ей надо было с чего-то начать.
        Лицо Джерри стало непроницаемым, будто Анна толкнула дверь, в которую ей нельзя было входить.
        - Хорошо. Она выходит замуж.
        - О…- Анна смутилась. Хотя Паулина Вест была очень привлекательной женщиной, у нее после смерти мужа шестнадцать лет не было мужчины.- За кого?
        - Его зовут Михаэль Англси. Еще один обанкротившийся фермер, и мама, должно быть, - находка для него. Они хотят пожениться в Мундабахе и снова заняться земледелием. Она просила у меня денег, чтобы возродить это поместье.
        - Ну а в чем проблема? Мы можем дать им денег,- ляпнула Анна, не подумав.
        Подбородок его дрогнул, и он надолго замолчал.
        - Мне это имение не нужно,- наконец произнес Джерри.- Пусть им управляют другие. - И снова замолчал - захлопнул перед нею дверь, как всегда.
        - Хорошо,- сказала она сдержанно.- Я пойду на заднее сиденье, к Мелани.
        Джерри издал какой-то хриплый звук, когда она, отстегнув ремень, направилась в хвост самолета, подальше от него.
        - Что ты от меня хочешь, Анна?
        - Ничего. Мне ничего от тебя не нужно, разве что немного лжи. Мы притворимся, что снова вместе, пока Мелани не вернется к Рози или я не усыновлю ребенка. И тогда я уйду…
        - Это не разговор.
        Она вздохнула, встав между двумя передними сиденьями.
        - Хорошо, я скажу, но сомневаюсь, что тебе понравится… Ты хочешь заманить меня снова в постель. Хочешь показать всем рабочим и соседям, что я вернулась к тебе, что безумно тебя люблю и что мы хотим создать семью вместе с Мелани. Хорошо.- Она язвительно рассмеялась.- Я могу поучаствовать в этом шоу, я даже могу насладиться сексом - он хорошо снимает стресс,- но это все! Если ты думаешь, что я снова полюблю тебя, забудь об этом. Во мне все умерло, Джерри, у-мер-ло.
        Джерри холодно произнес:
        - Можешь говорить что угодно, но ты поцеловала меня вчера. И до этого - еще раз, а до этого - еще.
        Вздох вырвался сквозь сжатые зубы.
        - Уже год я ни с кем не сплю, а ты - единственный мужчина, с которым я спала, будь уверен в этом. Я никого не знала, кроме тебя. С кем могла я тебя сравнить? Я - миссис Вест. Я считалась неприкосновенной в глазах всех обитателей Кимберли с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать.
        Медленно, будто все еще обдумывая ее слова, он произнес:
        - А я стал мистером Карреном с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать.
        - Ты, как всегда, повернул мои слова в нужном тебе направлении. Скажи, ты когда-нибудь отождествлял секс и любовь, Джерри? Знаешь ли ты меня вообще? Все эти годы, когда ты принимал мою любовь как нечто само собой разумеющееся, с пятнадцати лет и до сих пор, интересовался ли ты, счастлива ли я и устраивает ли меня жизнь, которую ты запланировал для нас обоих?
        - Сядь и пристегнись, Анна. Мы идем на посадку,- сказал он, потянув на себя штурвал.
        Выбравшись из кабины, Джерри зашагал к дому - по участку земли, на котором когда-то находились ее овощные грядки. К ее удивлению, грядки и сейчас еще были живы: Анна увидела зеленые хвостики моркови, листья картошки, стрелки лука и круглые кочаны капусты.
        Кто-то позаботился все это посадить! Наверное, это миссис Баттон, которая считала, что не дело летать на самолете каждую неделю на рынок за овощами.
        Вынув Мелани из детского сиденья, Анна встала с ребенком в тени ангара и стала ждать, когда вернется Джерри. Она не торопилась возвращаться домой: красивый бледно-желтый дом, с двойными окнами и широкими верандами, был домом ее матери и отца, дедушки и бабушки, но она никогда не ощущала его своим.
        Поколения Карренов, сменяя друг друга, жили в Джарндирри. Здесь было так много истории… Сильные женщины выходили замуж за суровых молчаливых мужчин, которые работали на земле, боролись со стихией и болезнями, а женщины рожали своих детей в этом доме, потому что поблизости не было никаких больниц и докторов. Женщины Каренн были совершенным дополнением своих мужчин. Даже ее мать долгих шесть лет боролась с болезнью - раком груди, который в конце концов убил ее,- но лишь в последние годы слегла в постель. А до этого времени она работала не покладая рук: трудилась на земле, вела дом, распоряжалась прислугой и заботилась о своих дочерях. Даже дала жизнь ей, Анне. Она была беременна ею, когда ей поставили страшный диагноз.
        И теперь Анна, как последняя из женщин семьи Каррен, чувствовала себя обманщицей. Она не была истинной женщиной: сильной, привязанной к земле, не терпящей сентиментальностей. Анна не могла дать того, что от нее требовалось. Да, конечно, она даже рискнула своей жизнью, когда попыталась в последний раз родить ребенка: доктора говорили ей, что это опасно, но Джерри был нужен сын…
        - Они все уехали.- Голос Джерри проник в ее сознание. Она кивнула.- Иди и займись делом. Я принесу вещи, когда девочка будет устроена.- Слова его были мертвыми и бесчувственными - такими же, как ее сердце…
        Она прошла мимо него, прижимая к себе Мелани, словно щит против врага. Воздух был наполнен влагой, а ватные облака, собравшиеся над головой, пронизывали тонкие лучи солнца.
        Возвращение домой вновь ощущалось как прощание. Начало конца… и на этот раз прощание было окончательным.
        Глава 5
        Джерри накормил коров, загнанных под большой навес, и проверил, хорошо ли заперты ворота, в исправности ли пожарная сигнализация. Приближалась буря. Направляясь обратно к дому, он думал о том, как вернуть Анну к прежней жизни.
        Ее слова, словно колокол, звенели в его голове: «Разговаривать с тобой - это вступать в борьбу, которую я уже проиграла». Да, теперь он понимал, что она чувствовала. Возможно, в своем стремлении победить любой ценой он оставил ее страдать в холодном одиночестве? Возможно, он не понимал боль ее потери и, хуже того, не замечал?
        Он вошел в дом через заднюю веранду и направился на кухню. С утра во рту у него не было ни крошки. Анна обычно не готовила, но она могла приготовить стейк и салат, когда миссис Баттон болела, так почему же сейчас она?..
        Отдаленный детский плач дал ему ответ. Джерри прошел в комнату для гостей, где Анна спала так много месяцев. Сумки ее, не распакованные, стояли на полу, но детские вещи были все разложены. Почему она не хочет вернуться в их комнату? Он сдержал желание схватить ее вещи и отнести их туда, где им и следовало быть.
        И тут же он забыл о своем намерении. Держа в руках ребенка, неловко пытаясь успокоить его, Анна нервно расхаживала по комнате, и вид у нее был совершенно измученный. Малышка не переставала плакать.
        - Может, мне подогреть бутылочку?- спросил он.
        - Я предлагала ей еду, поменяла подгузники. У нее нет жара или чего-то подобного. Я попыталась поиграть с ней, пела ей песни… Я не знаю, что мне делать…- всхлипнула Анна.
        Нахмурившись, он взглянул на девочку. Вряд ли Мелани хотела спать, ведь в самолете она хорошо выспалась.
        - Как ты думаешь, сколько ей месяцев?
        Анна резко повернулась к нему, раскрасневшаяся и похорошевшая.
        - Рози стала приходить ко мне три месяца назад, и малышке было…- Анна нахмурилась, с отчаянием взглянув на девочку: лицо ребенка покрылось пятнами, а крики стали еще более пронзительными.- Наверное, месяцев шесть. Но почему ты об этом спра…
        - В этом возрасте детей кормят протертыми бананами и овощами.
        - Я кормила ее сегодня утром,- раздраженно ответила Анна.
        - Помню, мама кормила моих братьев и сестер на ночь протертым бананом с добавлением яблока. Она говорила, что дети от этого лучше спят. И если ребенок к этому привык, он будет капризничать, если не получит фруктового пюре. Бананы должны быть мягкими и сладкими, но без черных пятен. Не волнуйся, Анна, мы потрем яблоко, если бананы окажутся слишком твердыми или перезрелыми.
        - Они все в черных пятнах, они перезрели!- возвысила голос Анна, пытаясь перекричать ребенка, которого безуспешно пыталась укачать.- Боже, что же сегодня происходит?
        - Не волнуйся.- Джерри схватил красное яблоко и терку.- Я делал это сотни раз для своих братьев и сестер. Пять минут - и я гарантирую, что Мелани будет счастлива.
        Анна дотянулась одной рукой до маленькой кастрюльки.
        - Сколько воды тебе нужно?
        Быстро очищая яблоко, он сказал:
        - Двести граммов, и выключай огонь, как только пюре вскипит. А пока…- Он залез на полку, где в детстве хранил свои сладости, и достал оттуда сухой бисквит.
        - Вот, дай ей.- Он протянул его Анне.
        Она усмехнулась:
        - Ты, наверное, отчаянно хочешь тишины.
        И как ей удавалось сводить его с ума одной лишь своей улыбкой? Анна возбуждала его так, как ни одна другая женщина.
        - Отчаянно хочу,- согласился он, улыбнувшись ей в ответ и гадая о том, заметила ли она его возбуждение.
        - Ребенок шумит громче, чем городская улица.
        - Уже не шумит,- тихо сказала Анна, когда девочка схватила бисквит и мгновенно засунула его к себе в рот. Она что-то залопотала, и на личике ее появилось такое блаженство, которое могут испытывать лишь младенцы.- Спасибо.
        Джерри пожал плечами, ощущая себя полным негодяем. Анна думала о ребенке, в то время как он думал о том, как затащить ее к себе в постель…
        - Я был старшим из пяти детей. И мне частенько приходилось их успокаивать.
        - Сейчас твой ценный опыт очень пригодится.- Она кивнула в сторону плиты.- Вода кипит.
        - Ах да. Хорошо.- Он отвернулся от картины, развернувшейся перед ним: растрепанная Мадонна, улыбающаяся впервые за год, держащая на руках младенца, испачканного молоком и крошками бисквита.
        Выкладывая протертое яблоко в кипяток, Джерри поклялся: он сделает всё, чтобы Анна стала матерью!
        Все его мечты претворялись в жизнь. Благодаря Карренам и особенно Анне. Но то, что он имел, досталось ему с большим трудом. Он работал день и ночь, чтобы обеспечить ей достойную жизнь, и не ввязывался в финансовые аферы, которые заставили раньше времени поседеть его мать и вовлекли отца в такие долги, что Джерри потом десять лет выплачивал их.
        И даже когда у Анны возникли проблемы со здоровьем, эти частые поездки в Перт, к докторам, и чеки на кругленькие суммы не пробудили в ней того отчаяния, которое из-за рискованного поведения отца постоянно испытывала его мать. Анна никогда не беспокоилась о том, что они завтра будут есть или где взять деньги на оплату счетов, в отличие от его матери. Но несмотря на все, что Джерри делал для жены, она не испытывала счастья.

«Но я найду способ. На этот раз я сделаю ее счастливой. Я буду работать еще больше, буду ей лгать, если нужно, и даже притворюсь, будто этот ребенок стал мне дорог, если только это поможет сохранить улыбку на ее лице».
        - Ты можешь найти ситечко?- резко спросил он. Да, он скрывает свои эмоции, но, по крайней мере, не ведет себя так, как его отец, не сваливает на жену все свои проблемы. Джерри все еще помнил, как мать пыталась утихомирить отца за обедом:
«Только не в присутствии детей, Роб!» Он все еще помнил их тихие препирательства насчет денег по ночам, когда мать устало говорила отцу: «Но что же ты хочешь, Роб? Ведь у меня нет волшебной палочки!»
        Семья трещала по швам, и трещины были такими же широкими, как в пересохшей красной земле перед сезоном дождей. Весты пытались объединить семью, рожая все больше детей, делая все больше долгов, пока хрупкое здание, которое они возводили, окончательно не развалилось. И тогда его отец нашел для себя самый легкий путь избавиться от всех проблем. Оставшись одна со своей ношей, мать попросила Брайса забрать Джерри. Сэма она отдала бабушке с дедушкой, а сама осталась жить с младшими детьми: Ником, Энди и Дейлом - в доме своей тети, в Перте, пока не продала остатки земель, которыми семья все еще владела, и не купила собственный загородный дом.
        Теперь его мать возвращалась назад. Самый младший брат Ник и этот проходимец, за которого она собралась замуж, ехали вместе с ней.
        - Зачем тебе сито?- В его мрачные мысли ворвался голос Анны.
        - Мама всегда протирала фруктовую смесь через сито.
        Анна, достав из ящика сито, молча протянула его ему.
        Он протер яблоко через сито, добавил туда сладкий сироп, размешал в кастрюльке полученную смесь и перелил ее в бутылочку. Ребенок снова издал протестующий писк, и Джерри протянул бутылку Анне:
        - Дай ей, и побыстрее. По-моему, она голодная. А пока ты ее кормишь, я приготовлю обед.
        - Ты умеешь готовить?- Легкое ударение на слове «ты» было почти оскорбительным… Или она поддразнивала его?

«Она так давно не дразнила меня…»
        Уже направляясь к холодильнику, Джерри повернулся, улыбнувшись ей:
        - У меня много талантов. Я не хуже тебя могу поджарить бекон и яйца или нарезать салат.
        Он видел, что Анна готова рассмеяться, и понял, что она дразнила его, но тут же последовали ее торопливые слова:
        - Этого я о тебе не знала.
        - Еще я могу быстро поджарить мясо на вертеле,- добавил он. Джерри готов был сделать все, чтобы снова услышать ее веселый голос.
        И он услышал его, и от этого радостно улыбнулся.
        - Хорошо. Хотя я и не лучший повар, но приготовлю омлет и салат, а ты поджаришь мясо, и мы продержимся, пока не позволим миссис Баттон снова вернуться в дом.- Воодушевленный дурацким разговором о стряпне, он шутливо поклонился ей.- А чем вас усладить этим вечером, моя госпожа?
        Анна заморгала глазами, уставившись на него. Ее губы удивленно приоткрылись, и он снова увидел в ней чувственную женщину, которая - он не верил этому!- не умерла вместе с Адамом.
        - Скажи, чем?- повторил он хрипло, почти шепотом.
        Она пожала плечами, щеки ее порозовели.

«Либо она прочитала мои мысли, либо тоже меня хочет»,- подумал он.
        - Я давно не слышала, чтобы ты шутил,- сказала она, поднимая ребенка.- Пойду искупаю ее, а потом уложу в кровать.
        Джерри взглянул на малышку. Она зевала и терла глаза. Если учесть, что в самолете она выспалась…
        - Девочка или плохо переносит дорогу, или у нее режутся зубы. Скорее всего, зубы.
        Анна заморгала.
        - Откуда ты?..- Она округлила глаза.- И ты сейчас скажешь, что твоя мать всегда говорила это, когда дети капризничали?
        Он махнул на нее кастрюлькой:
        - Не надо клевать мою маму. Это единственный источник информации о детях, которым мы сейчас располагаем.- «Если ты только не спросишь Ли»,- чуть не ляпнул он, но вовремя сдержался. После того как они стали терять детей, а Ли родила здорового ребенка, Анна стала ревновать его к своей сестре.
        Анна, смеясь, попятилась назад, шутливо подняв руки в знак капитуляции:
        - Хорошо, хорошо. Ты и твоя мать - вот кладезь всех знаний о детях. Я готова упасть к твоим ногам.
        - О, если бы это было так,- ответил он, прижав руку к сердцу, чтобы показать, насколько он польщен.
        Джерри решил все-таки приготовить мясо. Неуверенность, прозвучавшая в ее голосе, говорила о том, что ей никогда не приходилось купать ребенка. Он, конечно, мог ей помочь, пока мясо размораживается в микроволновке. Все, что сближало их сейчас, все, что поддерживало общий разговор, было сейчас хорошо, даже чужой ребенок, которого он не хотел…
        Пока она раздевала Мелани, Джерри приготовил салат, а затем направился в ванную. Анна вошла вслед за ним с голенькой и недовольной малышкой, которую прижимала к бедру одной рукой, и с детским шампунем в другой руке.
        - Что ты здесь делаешь?
        Тон ее был холодным и даже подозрительным. Он не должен был позволять ей разговаривать с ним таким тоном!
        - Я делал это тысячу раз. Любому человеку хотя бы раз в жизни нужно показать, как купать младенцев,- произнес он с улыбкой, которая даже ему показалась упрямой.- Моя мать показывала мне это десять раз, прежде чем убедилась в том, что я не утоплю детей.
        Анна не смеялась. Подозрение в ее глазах сменилось тревогой.
        - Хорошо,- коротко сказала она. Она передала ему малышку так, словно уступала бесценное сокровище.
        Джерри осторожно погрузил девочку в воду, а потом помог ей сесть.
        - Когда дети очень маленькие, их нужно поддерживать за плечи, чтобы голова не оказалась под водой, но…- Он нахмурился, а затем, вспомнив имя малышки, добавил: - Но Мелани уже может сидеть, поэтому с ней можно поиграть. Ты можешь использовать игрушки, чтобы отвлечь, пока будешь ее мыть.
        - Я знаю,- сказала она так холодно, что он понял: у нее уже был опыт, пусть и неудачный. Интересно, сколько раз Рози оставляла ребенка Анне?
        - Никто с пеленок этого не знает, даже женщины.
        Лицо Анны страдальчески исказилось, но лишь на мгновение. Может, ему это показалось? Что же он такого сказал, чтобы пробудить такую боль в ее глазах? Неужели она думала, что все должна знать о детях на основе инстинкта? Прежде Анна всегда смеялась над своими ошибками, но после смерти Адама что-то изменилось в ней.
        - Значит, тебе требуется ловкость рук,- сказал он, пытаясь вспомнить то, чего не делал с четырнадцати лет.- Налей немного шампуня в одну руку, а пузырек держи так, чтобы ребенок не достал. И поддерживай ее за плечи или за спину. Руки у нее должны быть свободными, чтобы она могла играть. Иначе она расплачется.- Он помассировал голову ребенка.- Голову сильно не три, потому что у младенцев голова еще не заросла.
        В ответ ему раздался ее смех.
        - Что такое?- притворно возмутился он. Его прием сработал: она снова смеялась - этим волнующим, заразительным смехом, который освещал весь его мир…
        Глаза ее искрились весельем.
        - Голова у нее заросла, Джерри. У нее не зарос родничок.
        Он округлил глаза, не отпуская из рук ребенка.
        - Слова, слова…
        Он улыбнулась:
        - Продолжай учить. Великий знаток детей.
        - Ты можешь использовать шампунь в качестве детского мыла, если Рози забыла его положить.
        Анна нахмурилась и пошла в спальню, чтобы проверить сумку.
        - Оно здесь. Моющее средство для детей без содержания мыла. Но как можно мыть без мыла, я не представляю.
        - Мыло высушивает детскую кожу,- ответил он, не задумавшись.
        - Хорошо.- Она раздраженно махнула рукой, закрыв эту тему.- Что еще?
        Мелани между тем поняла, что если нажать на пузырек, то из него покажутся красные пузыри, и пришла от этого в полный восторг. Оба они рассмеялись, глядя на то, как она старательно жмет на пластмассовый пузырек.
        Как бы Анна ни противостояла Джерри, горе их объединяло. Они оба подумали об Адаме. На месте Мелани мог быть их мальчик…
        И они бы смеялись вместе, гордясь сообразительностью своего сына.
        - Послушай, если так будет продолжаться, мы с тобой никогда не пообедаем,- ворчливо произнес Джерри. Взяв мягкую мочалку, он натер ею нежное тело малышки, а потом обмыл ее пригоршнями воды. Вынул ребенка из воды.- Дай мне полотенце.
        Завернув девочку в мягкое полотенце, Анна поспешно отобрала ее у него, будто торопясь заявить о своих правах.
        - Спасибо, Джерри. А теперь я отнесу ее в постель.
        Он терпеть не мог, когда его отстраняли от дела. И придумал новый способ, чтобы быть полезным.
        - А сколько подгузников у тебя осталось?- В глазах ее внезапно вспыхнула паника, и он поспешил успокоить ее: - Я могу слетать завтра в Джералдтон или в Кунунурру, если их мало.
        - Мне кажется, одна упаковка, в ней - пятнадцать штук. Но в Джерлдтоне нас все знают, и если ты будешь покупать подгузники, то…
        - Хорошая мысль,- согласился он.- Тогда остается Кунунурра. Перед отъездом я приготовлю малышке яблочное пюре.
        - Спасибо, Джерри.- И снова Анна почувствовала облегчение, не представляя, что бы без него делала сегодня. Они работали как команда.- А я приготовлю ланч к твоему возвращению,- пообещала она, вытирая ребенка. Малышка рассмеялась серебристым, как колокольчик, смехом, когда Анна пощекотала ее за ушами.
        - Кстати, о еде. Я все-таки пойду поджарю мясо.
        Голос его снова стал хрипловатым, и она поняла, что он смотрел на изгиб ее бедра, когда она вытирала ребенка. На щеках ее вновь вспыхнул румянец, и она вновь почувствовала напряжение: это напряжение, возможно, Джерри истолковывал как сексуальное, потому что все еще не понимал, почему она ушла от него.
        - Хорошая мысль.
        Он ушел из комнаты. Она не смотрела ему вслед - этому сильному мужчине, работавшему на земле. Анна испытывала сильное влечение к нему, когда он был рядом, когда улыбался ей. Но поддаваться сексуальному влечению было бессмысленно. Зачем ей нужен этот половой акт, если он принесет лишь временную радость, но не сможет вернуть ей то, что у нее было, и никогда не сделает ее той, которой она была? Возможно, Джерри и не хочет ее теперь. Единственное, что он хочет,- это сохранить Джарндирри, сохранить свой мир. Она уже больше не женщина, она - пустая раковина, автомобиль без мотора.

«Но женщина - это не только ее лоно, Анна. Это другая половина мужчины, это нежность, это сочувствие. И мужчине нужна женщина не только для того, чтобы рожать ему детей». Психотерапевт, которого нанял Джерри, летал к ней каждую неделю и говорил множество подобных и других ободряющих слов, но они не приносили Анне никакого облегчения. В ней возникало лишь немое раздражение.
        Материнство - единственное, что у нее может быть. Но как она снова может стать женой, женщиной, когда она чувствовала себя почти бесполым существом? Нет, она плохая актриса. Этот мужчина был постоянным напоминанием того, кем она была… и никогда не будет снова. Желание, страсть, бесконечное горе, с одной стороны, и мужчина, наполненный силой и энергией,- с другой…
        Когда Анна вернулась на кухню, она увидела теплую бутылочку со свежеприготовленной смесью. Она еще раз накормила Мелани, и ребенок мгновенно уснул крепким и безмятежным сном. Анна качала ее на руках, тихо напевая колыбельную песенку, хотя прекрасно понимала, что Мелани ее уже не слышит. Но материнство было таким сладким, пусть даже по доверенности…
        Анна уложила ребенка на огромную двуспальную кровать, окружив ее всеми подушками, какие только нашла в доме, и обставив всеми стульями. Они собирались пообедать на веранде, и это была хорошая идея. Она знала, что Элли и Джон Баттон увидят их. И это означало, что им надо прикоснуться друг к другу и даже поцеловаться, чтобы супруги поверили, будто они окончательно помирились.
        Ее пальцы сжали спинку стула. «Я справлюсь с этим. Я сделаю это для Рози и для Мелани».
        До Анны донесся дразнящий запах мяса и лука, и желудок напомнил о том, что с утра в нем ничего, кроме кофе, не было. Она прошла на заднюю веранду, где Джерри в забрызганной водой рубашке, еще не высохшей после купания ребенка, уже выкладывал мясо на тарелку.
        - Надеюсь, ты голодна.
        - Умираю от голода,- призналась Анна. Она взяла тарелку и понесла ее на веранду, где на столе уже стояли салат и соус.- Думаю, мы будем обедать здесь, потому что все стулья, которые есть в доме, стоят возле кровати Мелани…
        Она прервалась на полуслове, взглянув на него. Анна положила Мелани в комнате, в которой жила с детства и которая снова стала ее, когда она покинула супружескую постель. В доме было полно комнат, но то, что Анна выбрала именно эту, имело какой-то скрытый смысл…
        - Мне нужен матрас, чтобы положить его на полу рядом с кроватью,- быстро сказала она, ставя тарелку на стол, чтобы он не увидел, как дрогнули ее руки.- Это первая ночь для Мелани на новом месте. И ей нужен кто-то знакомый, кто был бы рядом с ней, когда она проснется.
        - Я принесу тебе матрас, когда ты пойдешь спать.
        Радуясь тому, что он не видит её лицо, она облизала пересохшие губы.
        - Спасибо тебе.
        И что еще она могла сказать? Он был таким добрым, таким сильным и таким решительным… Именно здесь, в Джарндирри, Анна чувствовала, что утратила свою власть над ним. Джерри снова взял все в свои руки: он был хозяином ее будущего - и ее желаний…
        - Расскажи, как идут здесь дела… за последние несколько месяцев,- попросила она.
        Он пожал плечами, но улыбнулся. Конечно, ведь она впервые спрашивает о делах в Джарндирри с тех пор, как вернулась из больницы.
        - Все нормально. Погода в этом сезоне была замечательная, пшеница уродилась на славу, и мы по хорошей цене продали говядину и баранину. Несколько овец утонули в реке, а две коровы умерли при отёле.
        - Кругооборот фермерской жизни,- ответила Анна.- Оказывается, мои овощные грядки еще живы. А я думала, что их давно уже нет.
        Джерри взглянул на плотную завесу дождя, поливавшего землю. Темные облака заволокли все небо.
        - На это место удобно свозить навоз. И растениям, похоже, это на пользу. А полив отнимает не так уж много времени…
        Удивленно вздрогнув, она заморгала глазами:
        - Ты сам ухаживаешь за грядками?
        - А почему бы и нет? К столу постоянно свежие овощи, и это гораздо дешевле, чем каждую неделю летать за ними в город. Кроме того, решается проблема, куда девать навоз.
        Все логично, все так и есть, но рот Анны скривился. У нее возникло ощущение, что он что-то недоговаривает. Будто это был совсем другой Джерри, а не тот, которого она хорошо знала.
        - Спасибо, что ты сохранил мои грядки,- тихо сказала она.
        - Ты снова можешь заняться ими, тогда я сберегу для себя лишний час в день.- Он задержал взгляд на ее лице.
        - Конечно,- ответила она, все еще пряча улыбку.
        Странно, но, когда они ели, мерный стук дождя по железной крыше подействовал на нее успокаивающе. Все было таким знакомым, таким любимым с детства. Анна улыбалась дождю и улыбалась Джерри, смотревшему на нее затуманенным взором, в котором таилось желание. Страсть вибрировала в воздухе между ними, и вместо того, чтобы быть ее врагом, ее слабостью, она приносила утешение тоскующему сердцу Анны.
        Сквозь мерный стук дождя донесся его голос, глубокий и заботливый:
        - Тебе понравилось, как я приготовил мясо?
        - Да, конечно,- ответила она, радуясь даже пустому разговору.- А из чего ты сделал маринад?
        Он приподнял брови:
        - Если я скажу тебе, то потом буду вынужден убить тебя.
        Она рассмеялась, немного расслабившись - и немного возбудившись. Они снова возвращались к прежнему подшучиванию друг над другом, которое обычно предшествовало любви.
        - Мужчина - это шпион. Он должен им быть. Все для него - государственный секрет, даже соус.
        - У тебя миллион гектаров.- Анна игриво, с вызовом, улыбнулась ему. Так она не улыбалась ему со времени их помолвки.- Ты, наверное, прячешь здесь ядерное оружие. И урановые рудники. Ты производишь здесь оружие массового уничтожения. И строишь спутниковые тарелки, чтобы подслушивать соседей.
        Он рассмеялся и покачал головой:
        - Согласен. Никогда не умел вести светскую беседу.- Его пальцы прикоснулись к Анне, и у нее перехватило дыхание.
        Воздух будто раскалялся между ними, и чтобы хоть как-то охладить его, она скептически взглянула на Джерри:
        - Да, ты никогда не мог вести бесед, разве что о своих лошадях.
        - Согласен, Анна. Я не умею общаться… Но я постараюсь. Научусь, если ты поможешь мне,- тихо сказал он, глядя ей в глаза.
        - Я помогу тебе.- Она вздохнула, положив на тарелку вилку и нож.- Но я не хочу касаться наших чувств, Джерри, о которых лучше забыть. Давай просто поболтаем и посмеемся, как мы это делали раньше.
        - Хорошо,- произнес он.- Но прежде чем мы станем говорить о погоде и о том, что мне завтра надо будет купить, хочу сделать тебе признание.
        - О, звучит интригующе,- весело сказала она, стараясь не показать, как сильно забилось ее сердце. Она поняла, что он хочет ей сказать, и - ах!- она хотела услышать это.- Говори же. Я сгораю от нетерпения.
        Он пригнулся к ней, и на губах его появилась эта чувственная полуулыбка. Он прошептал:
        - Я безумно хочу тебя, Анна, я жил без тебя год, когда не мог прожить и дня.
        Она уже потеряла способность говорить, а он все еще не прикасался к ней. Но вот он дотронулся до нее - но не обнял, не прижал к себе. Лишь провел указательным пальцем по подбородку, по шее. Он касался ее так легко, что она едва чувствовала это…
        - Я по-прежнему хочу тебя… И вот ты здесь. И я сделаю все, что ты захочешь, чтобы только ты снова была в моей постели. Сегодня вечером и каждую ночь.
        Она судорожно вздохнула, и губы ее стали влажными в инстинктивном отклике на его прикосновения. Он нагнулся к ней - и тихо прикоснулся губами к ее губам: раз, два и снова: более медленно, более долго. Так мог целовать ее только Джерри: нежно, чувственно… И у нее не нашлось никаких сил, чтобы остановить его или себя.
        - Пойдем ко мне,- прошептал он прямо в ее губы, и Анна застонала, и сладостная боль вспыхнула внизу ее живота, наполнив ее с головы до ног.- Пойдем ко мне в постель, любимая.- Он нежно прикоснулся к ее груди, и она снова едва не задохнулась от невыносимого возбуждения.
        Анна прильнула к нему, забыв обо всем. В ней говорило лишь ее тело, так долго отвергаемое, молящее об освобождении…
        - Джерри,- прошептала она, и руки ее дрожали, когда она расстегивала его рубашку. - О, Джерри, что ты делаешь со мной…
        - А ты - со мной,- пробормотал он приглушенно, хрипло, заставив ее содрогнуться всем телом.- Я хочу тебя…
        Все опасения и мысли о последствиях были смыты, как дождем; все, что она ощущала, было только здесь и сейчас: руки Джерри, его губы, его тело… и эта прекрасная большая кровать, которая ожидала их.
        - Да,- прошептала она.
        С медленной полуулыбкой, которую она обожала, Джерри поднял ее на руки и понес в свою спальню.
        Глава 6
        Какая это была ночь!..
        Джерри, откинувшись на спину, прижал Анну крепче. После того как они занимались любовью два раза - сначала в спальне, потом в душе, он чувствовал себя на высоте блаженства. Он был почти счастлив. Ее руки, ее губы снова принадлежали ему, но он не мог ими до конца насладиться.
        Он снова завоевал ее, заставил вернуться назад. Анна прижималась к нему, обвив его шею руками, и хотя было уже два часа ночи, она все еще не покидала его кровать. Ее волосы были спутанными и влажными после душа, и он попробовал на вкус ее кожу - губами и языком.
        И тело его, только что удовлетворенное, мгновенно зажглось желанием.
        Она всегда обладала этой способностью, с самого их первого поцелуя в стогу сена. Сексуальные связи с девушками, с которыми Джерри еще подростком знакомился в клубах, на ярмарках, на родео и на пользующихся дурной репутацией вечерах знакомств, были не более чем приятным времяпрепровождением, но он никогда не звонил по телефонам, которые девушки оставляли ему, и не хотел снова встречаться ни с одной из них. Они совсем не знали его. Знали только, что его зовут Джерри Вест и он приемный сын Брайса Каррена, наследник Джарндирри. И каждый раз, когда он покидал постель очередной девицы, он испытывал странное равнодушие, чувствуя в душе пустоту…
        Но это было до того единственного, импульсивного, запретного поцелуя. Он не мог себя сдержать, потому что Анна была такой обворожительной: с соломой в волосах и с испачканными шоколадом губами… И вместо того чтобы возмутиться и оттолкнуть его, она обвила его шею руками, издав тихий женственный стон. И с этого момента - как Алиса, упавшая в нору кролика,- Джерри словно провалился в черную дыру влечения и страсти - такой всепоглощающей, что даже сейчас, через двенадцать лет, он все еще не в силах был с нею совладать.
        Никакие ожидания, когда Анна окончит школу и университет, никакие разлуки, когда он преподавал на севере, никакие изменения в их жизни, никакие потери и даже ее уход не уменьшили эту страсть. При виде ее милого - лукавого, как у эльфа,- лица, при виде соблазнительных изгибов ее тела, при звуке ее грудного голоса и заразительного смеха в нем сразу загоралось желание.
        И после долгого года томительного воздержания она была здесь, вместе с ним, и в нем теперь горел чувственный огонь, которому она не давала угаснуть. Она поддерживала его своими страстными бессвязными словами и обжигающими прикосновениями губ. Он повернулся к ней, приподнял ее лицо, потому что все еще не мог насладиться поцелуями. Застонав, она выгнулась навстречу ему, и тела их снова слились.
        Каждым прикосновением, каждым поцелуем он пытался излить ей все, что хранилось в его сердце: все тайны, которые он прятал от мира, все маленькие семейные секреты, о которых никогда никому не говорил, и все свои чувства к ней, которые переполняли его.
        И он молился о том, чтобы она его поняла.
        А потом Анна сладко зевнула, потянувшись, и улыбнулась ему:
        - Ты поможешь мне принести матрас в комнату Мелани?
        Что-то внутри его сжалось, а затем взорвалось. После такой долгой разлуки он ожидал услышать слова любви, которые они всегда говорили друг другу после того, как занимались любовью, но слово «матрас» он никак не ожидал.
        Его охватил гнев.
        - Ты останешься со мной.
        Улыбка исчезла с ее лица.
        - Я давно не заходила к Мелани. Это ее первая ночь в незнакомом месте, как ты заметил. Она быстро уснула, но если проснется, то может упасть с кровати.
        Ты не была со мной целую вечность.
        - Ты ищешь предлог. Она не может скатиться с кровати, когда вокруг нее стоят все стулья, какие только есть в доме. И мы с тобой заключили договор,- прорычал Джерри, ненавидя себя за то, что прибегает к шантажу, но в то же время понимая, что чем больше он позволит ей отстраняться от него, тем холоднее будет ее сердце. - Ты пользуешься мной, чтобы усыновить ребенка, а в ответ я получаю то, что хочу. Ты моя жена. И я хочу, чтобы ты со мной спала!
        Глаза, в которые он так любил смотреть,- глубокие, теплые и беззаветно любящие,- теперь стали холодными и жесткими.
        - Последние несколько часов я занималась именно тем, чтобы дать тебе то, что ты хочешь. А теперь мне надо проверить Мелани.- Перекатившись на другой бок, она поднялась с постели.
        Вспыхнув от ярости, он схватил ее за руку и рванул к себе:
        - Она не младенец.
        - Она - единственный ребенок, который появился у меня за всю мою жизнь, и я останусь на ночь с ней! Я не хочу потерять ее, как потеряла Адама. И ты не остановишь меня!
        Горечь в ее словах наполнила его холодом. Не думая ни о чем, он отпустил ее руку. Анна действительно любила этого ребенка - и была убеждена в том, что у нее больше никогда не будет собственных детей.
        Исцелится ли она когда-нибудь? Вернется ли к реальной жизни?
        - Сейчас двадцать первый век,- сказал он тихо и яростно.- И есть множество других способов зачать детей…
        - Эти способы не для меня.- Она говорила ровным, злым голосом, который больно резанул его сердце.- Ты не понимаешь. И никогда не поймешь.
        Этот тон вывел его из себя.
        - Ты сегодня дала мне слово и уже нарушила его. Я же, со своей стороны, выполняю свои обещания.
        Губы ее сжались - так сильно, что побелели.
        - Сейчас я приду, через одну минуту.
        Совершенно раздетая, она вышла из комнаты, и он услышал, как открылась дверь спальни, в которой спала малышка. Джерри услышал, как Анна тихо напевает песенку, и голос ее был наполнен неизбывной материнской любовью. А затем, ровно через минуту, она вернулась, легла на кровать, но в стороне от него, давая тем самым понять, как не хочет она оставаться здесь. Каждая клеточка ее тела, казалось, кричала: «Не прикасайся ко мне!»
        Но это безмолвное приказание не прикасаться к ней Джерри проигнорировал. Он снова с жаром прижал ее к себе, почувствовав плавные изгибы упругого тела, которое он так давно не ощущал… и он готов был поклясться, что она хочет этого тоже, несмотря на свое молчаливое сопротивление.
        Но, оставаясь напряженной и холодной, она отказывалась добровольна прикасаться к нему. Теперь сердце ее замирало от страха при мысли о том, что чем дольше она будет оставаться здесь, тем больше будет риск того, что девочка упадет с кровати. Джерри понимал, что совершает большую ошибку. Лежа рядом с женой, обнимая ее обнаженное тело, он понял, что они только еще больше отдаляются друг от друга.
        Соблазнить ее было прекрасным решением всего лишь несколько часов назад. Занятие любовью всегда их сближало. В сексе и ласках после него Анна изливала на него свою страсть, свою любовь: в ней просыпалась тигрица, когда она прикасалась к нему.
        Сегодня же Джерри увидел в ней лишь чувственную женщину. Тело его было удовлетворено, но в сердце было пусто. Он рассчитывал на то, что снова обретет в постели свою Анну - ту, о которой так тосковал,- но его расчеты не оправдались.
        Страстно желая вернуть то, что, казалось, было навеки потеряно,- жену, которая обнимала его по ночам, его рай на земле, Джерри расслабил руки, давая ей полную свободу. Анна немедленно перевернулась на живот и взяла себе другую подушку.
        Она была с ним, возле него - и в то же время далеко…
        - Иди к ребенку!- Это был грубый рык, наполненный яростью.- Я принесу матрас.
        Она повернулась к нему и взглянула на него с явным изумлением. Затем на губах ее заиграла легкая улыбка.
        - Спасибо.
        Ее сильное гибкое женское тело заставило его снова возбудиться, когда она собирала свою одежду, разбросанную по комнате, но он сделал верный шаг и теперь не хотел снова все испортить.

* * *
        Незнакомое чувство стыда охватило Анну, когда на следующее утро она проснулась от плача Мелани и обнаружила на кухне уже теплую бутылочку с детским питанием. Джерри даже оставил в кофейнике горячий кофе.
        Он сделал для нее все, прежде чем улететь, поэтому ей осталось только нянчиться с Мелани. После ее резкого отказа остаться с ним на остальную часть ночи он по-прежнему держал свое слово.
        Самолет плавно подрулил к ангару в одиннадцать часов, когда Мелани была уложена спать.
        - Ты поможешь мне выгрузить покупки, Анна?- прокричал он сквозь шум дождя.
        - Да, иду!- Она помчалась к ангару - и вымокла до нитки, добежав до массивных двойных дверей. Кабина самолета была заполнена до отказа.- Что же ты купил?
        Осторожно открыв багажные дверцы самолета, Джерри усмехнулся, взглянув на нее. Его черные волосы прилипли ко лбу за двадцать секунд, как только он оказался снаружи. Глаза его сияли, а медленная уверенная улыбка заставила дрогнуть ее сердце.
        - Я привез готовую еду из паба в Кунунурре,- весело сообщил он.- Пироги с мясом и картофель фри можно подогреть в духовке, лазанья и чесночный хлеб еще теплые.
        Анна нахмурилась:
        - Ты заходил в паб?
        Он продолжал улыбаться:
        - Не волнуйся насчет слухов. О нас уже и так все знают. Я заходил в продуктовый магазин, который содержит жена Джима Тернера. Она настоятельно зовет нас в гости, хочет накормить обедом в честь твоего возвращения домой и желает нам счастливо провести второй медовый месяц.
        - А Тернеры не видели, как ты покупаешь подгузники?- с тревогой спросила она.
        Он успокаивающе махнул рукой:
        - Я попросил одну даму-туристку купить их, и ее это очень развеселило - то, что я втайне от всех покупаю детские вещи. И она отпустила несколько шуток по поводу салона женского белья. Но я не попался на эту удочку.
        - Понятно.
        Джерри, пожав плечами, усмехнулся. Тонкая хлопчатобумажная рубашка, промокнув под дождем, плотно обтянула его плечи, когда он нагнулся, чтобы достать пакеты с продуктами, и губы ее пересохли от нелепого желания. Ну разве не смешно, что она снова так нестерпимо захотела его - всего лишь через несколько часов после того, как они полночи занимались сексом?..
        - Мы не смогли купить много детских вещей,- сказал он, и голос его был приглушенным.- Это выглядело бы слишком подозрительно, но…- Озорная мальчишеская улыбка блеснула в его глазах, когда он, отвернувшись от нее, стал распаковывать какую-то вещь: - Voila!
        У Анны от изумления открылся рот - невероятно, но он купил раскладную походную кровать!
        - Где ты ее раздобыл?- спросила она с трепетом, немного встревоженно. Если владелец магазина позже узнает его… Но затем она подметила слегка проржавевшие ножки.
        Джерри рассмеялся, и его обычно невозмутимое, будто вырезанное из камня, лицо оживилось от удовольствия и гордости.
        - Ты поверишь? Я увидел ее на дороге, возле посадочной полосы. Она немного поломана, но я починю ее. Еще я купил несколько толстых подушек, и их можно использовать как матрас. Поэтому теперь тебе не надо будет волноваться за малышку. У ребенка теперь есть кровать.
        Анна сглотнула комок в горле. Неужели этот мужчина был ее мужем? Ее Джерри никогда бы не заметил на дороге брошенную раскладушку, а тем более не принес бы ее домой. А может быть, и заметил бы… Однажды он спас жизнь двум детям, нырнув в стремительную ревущую реку. И еще он летал на самолете во время страшных штормов, чтобы помочь другим. И он полетел сквозь грозовые облака, чтобы примчаться к ней в точно назначенное время, как и обещал.
        Он нашел для нее кровать! Да, Джерри упорно не называл Мелани по имени, и это говорило о том, что он не хочет считать девочку своей. Но он взвалил на себя все эти проблемы, чтобы сделать ее счастливой. И даже если он сделал это для того, чтобы она теперь спала с ним, а не с ребенком, он все же сделал доброе дело для Мелани.
        Она должна была это предугадать. Что бы она ни делала для него, он возвращал ей все сторицей. Это был ее Джерри - человек, который готов был перевернуть земной шар, чтобы сдержать свое обещание, и рискнуть своей собственной жизнью, чтобы помочь другим.
        - Надеюсь, никто ничего не заметил?- спросила она, когда они продолжили разгружать самолет.- Но я этому не удивлюсь. Твои планы всегда с блеском претворяются в жизнь.
        Немного помолчав, он пожал плечами:
        - Нам надо подождать до темноты. Пусть эти вещи полежат в ангаре, а потом мы перенесем их в дом. Ты знаешь, как любопытна миссис Баттон…
        - Хороший план.- Анна не хотела, чтобы между ними снова вспыхнуло напряжение. Опекунский совет должен увидеть, что они - счастливая, любящая пара и у них нет никаких разногласий. Тогда у нее будет шанс удочерить Мелани.- Спасибо тебе,- сказала она, когда они закончили с разгрузкой.- Я действительно это ценю.
        Оглядевшись по сторонам, Джерри подошел к ней так близко, что она вдохнула запах его пота и остро ощутила его желание, которое он от нее никогда не скрывал. Ее тело, и так уже возбужденное от вида его плеч, обтянутых мокрой рубашкой, встрепенулось от прикосновения его прохладных влажных рук.
        - Есть лучший способ отблагодарить меня, который, я думаю, понравится нам обоим.- Он приподнял ее лицо и поцеловал - крепко и жадно.
        И прежде чем она поняла, что происходит, ее руки уже были в его волосах. Анна прижалась к нему с тихим ликующим стоном, в котором сквозило желание.
        Они целовались до тех пор, пока не перестали ощущать, где находятся. Медленно опустившись на пол, они стали раздевать друг друга дрожавшими от нетерпения пальцами. Джерри лег на нее сверху, и Анна растворилась в восторге, ощутив на себе его крепкое тело…
        Внезапно в ней вспыхнула тревога. Что она делает - снова? Чем больше она поддается ему, тем больше теряет себя…
        Анна слегка отстранилась от него.
        - Мне надо идти к Мелани,- тихо сказала она, целуя Джерри еще раз, чтобы он не думал, будто она разозлилась на него. Он сделал для нее так много!- Малышка скоро проснется.
        Джерри лишь улыбнулся и помог подняться на ноги.
        - Пожалуйста, включи плиту, когда придешь,- надо подогреть ланч. А я пока найду способ перенести вещи в дом прежде, чем Элли Баттон умрет от любопытства.
        Анна покачала головой:
        - Я не понимаю… Кто этот незнакомый человек, который охотно разговаривает со мной и не пытается мной руководить?
        Он наклонился и снова поцеловал ее, и смех его заставил дрогнуть ее губы.
        Анна едва узнавала Джерри, но - кто бы ни был этот человек - она любила его.
        Потрясенная этой мыслью, она отвернулась от него и, взяв в руки сумки с продуктами, направилась к дому сквозь пелену дождя. Ей надо было отдалиться от этого нового, веселого, так волнующего ее Джерри. Анна хотела этого мужчину, но с этим она могла бы справиться. Но хотеть и любить одновременно очень опасно: так можно снова добровольно заточить себя в клетку, называемую Джарндирри.
        Она никогда не вернется к прошлому! Она не будет жить так, как хотел ее отец и как потом хотел Джерри. Она будет жить так, как хочет она. Она больше никогда не станет той потерянной, беспомощной женщиной, какой была…
        Анна вошла через заднюю дверь, оставив после себя длинную мокрую дорожку, и услышала из спальни голосок Мелани. Но ребенок не плакал, а что-то весело лепетал.
        Мелани, кажется, совсем не пугалась незнакомой обстановки. Она была жизнерадостным ребенком. Если Рози не передумает, Мелани будет счастлива с ней…
        Анна быстро побежала в ванную, чтобы вытереть воду, ручьями стекавшую с нее.
        - Кажется, она счастливый ребенок,- сказал Джерри, входя вслед за ней в ванную, которая всегда была их общей.
        - А почему бы ей не быть счастливой?- воинственно возразила Анна, вытирая лицо полотенцем.
        И тут же она почувствовала стыд. Почему это невинное замечание заставило ее мгновенно занять оборонительную позицию?
        Сначала он ничего не ответил, только взглянул на ее лицо, покрывшееся румянцем.
        - Да, действительно, почему бы и нет?- Это было все, что он сказал. Но в воздухе витала невысказанная мысль: «Не обольщай себя надеждами. Не забывай, что Рози может передумать».
        Она повесила полотенце, но все еще не смотрела на него.
        - Я присмотрю за ней, пока ты накрываешь на стол,- сказал он.
        - Мне надо… Да, конечно,- поправилась она и поняла, что он увидел, как она напряглась.
        - Ты поможешь мне сегодня накормить лошадей и почистить стойла?
        - Да, конечно.- Затем она нахмурилась.- А куда мы денем Мелани?
        - Раскладная кровать. И в доме осталось много игрушек - твоих и Ли. Она будет спокойна, если будет видеть нас, и, возможно, ей понравятся лошади. Дети вообще любят животных.
        - Хорошая мысль. Пойду возьму ее,- коротко сказала она.
        Мелани жевала край подушки, счастливо улыбаясь. Увидев Анну, она загукала и протянула к ней ручки - и сердце Анны затрепетало, наполнившись радостью и нежностью. Какая прекрасная девочка, и ей нужна материнская любовь!

«Не обольщай себя надеждами…»
        В прошлом году Анна думала о том, чтобы усыновить ребенка, но не могла поверить в то, что сможет полюбить существо, которого родила другая женщина. Иногда, когда она видела коляску возле магазина, где лежал чей-то ребенок - такой одинокий и заброшенный,- в ней даже возникало тайное желание украсть его… Но, представив себе, какой ужас испытают его родители, она подавляла в себе этот постыдный импульс.
        - Спасибо тебе, Господи!- прошептала она, прижимая к себе теплое тельце Мелани.- Спасибо.
        - За что ты Его благодаришь?
        Анна замерла на секунду. В воздухе возникло напряженное ожидание.
        - За Мелани,- тихо сказала она, кладя малышку на кровать, чтобы поменять ей подгузники. Ей нужна была минутка, чтобы обдумать ответ.
        Когда малышка была переодета в чистое белье, он все еще молча ждал пояснений. И Анна неторопливо произнесла:
        - За то, что я не знала, что могу так сильно любить чужого ребенка.- Она повернулась к нему резко, будто защищаясь.- Если бы я знала, что смогу полюбить кого-то так же, как Адама, я могла бы совершить немыслимый поступок.
        К ее удивлению, он понимающе кивнул:
        - Я видел это вчера в твоих глазах: чувство вины. И благодарю Бога за то, что Он оберегал тебя, как я не мог этого делать.
        Это потрясло ее до глубины души. Такой взыскательный педант, как Джерри, не только увидел правду, но и понял ее преступное стремление - и простил…
        Анна вздернула подбородок:
        - Теперь тебе не надо оберегать меня, Джерри. Ведь я ушла от тебя, помнишь? И с тех пор все решаю сама.
        Но вместо того чтобы замкнуться - как делал каждый раз, когда она напоминала ему о том, что они больше не муж и жена,- Джерри заглянул глубоко в ее глаза и сказал:
        - Я держу свое слово.
        Это должно было тронуть ее, наполнить любовью… Подобные слова всегда превращали ее в любящую, трепещущую женщину. Но на этот раз она вскипела от гнева.
        - Избирательно,- ответила она ледяным тоном и прошла мимо него.- Ланч, должно быть, разогрелся.
        Вдогонку ей раздалось:
        - Ты можешь не напоминать мне о том, что я не всегда держу свое слово. Мне снится это каждую ночь… Мы потеряли Адама, потому что я послушал акушерку, а не тебя… лежавшую в луже крови. И чья в этом вина? Я знаю, Анна, я знаю…
        Она резко повернулась. В его тоне не было упрека, который всегда унижал ее, или загадочной холодности, от которой у нее все сжималось внутри. Самообвинение было для него совсем не характерно. Джерри был человек действия, всегда находил выход из затруднительных положений.
        - Что?- выпалила она, когда он прошел мимо нее на кухню и стал вынимать из печи пироги и жареный картофель.- Ты обвиняешь себя за то, что случилось? Ты думаешь, что я виню тебя за это?!
        - А кого же еще винить?- Не глядя на нее, Джерри достал тарелки и стал накладывать на них еду.- И ты тоже считаешь меня виноватым, Анна, иначе ты не ушла бы от меня. Ты никогда бы не покинула супружескую постель, если бы внутри тебя не жило ощущение, что я виноват в смерти Адама и в том, что ты сама чуть не умерла…
        Анна открыла рот, но не могла вымолвить ни слова. Разве она винила его в этом?
        В этот момент Мелани нагнулась вниз, пытаясь дотянуться до пола, и Анна опустила ее. Довольный ребенок ухватился за край черно-белого линолеума, который давно уже было пора менять.
        А потом Анна, с трудом шевеля губами, произнесла:
        - Джерри, я никогда не думала…
        - Не надо говорить это, Анна. Если ты ушла от меня, значит, надо признать: наш сын погиб из-за меня.
        Гром прогремел над головой, и ребенок вздрогнул. Лицо девочки скривилось, она заплакала. Радуясь тому, что можно отвлечься от этого разговора, Анна прижала к себе ее маленькую шелковистую голову. Но мысли ее лихорадочно крутились.
        - Что ты хочешь мне сказать?- медленно спросила она.
        - Речь не о том, что я хочу сказать,- произнес он с такой усталостью, что у нее больно сжалось сердце.- Я прошу тебя в первый раз за нашу совместную жизнь: перестань изображать из себя мисс Совершенство, перестань делать только то, что я от тебя хочу, и скажи мне правду.
        А правда заключалась в том, что в последнее время Анна ненавидела людей за то, что они не понимали ее, ненавидела группу в клинике, которую посещала, чтобы обрести душевное спокойствие. Она ненавидела Ли за то, что та зачала Молли - так легко и беззаботно, всего за одну ночь!- и ненавидела Джерри за то, что он продолжал жить прежней жизнью, а она не знала, как теперь жить ей…
        Анна устало рассмеялась:
        - О, это замечательно, Джерри! Спрашивать об этом тогда, когда все уже не так болезненно, не так уже и важно. Теперь у меня есть Мелани, и я уже больше не чувствую себя так, будто истекаю кровью.- Ее руки, дрожа, прижали к себе ребенка. - Ты не хотел знать об этом раньше, ты игнорировал меня, когда я умоляла тебя выслушать меня, так почему же ты спрашиваешь об этом теперь, когда уже это не имеет особого значения?
        Джерри стоял спиной к ней, широко расставив ноги. Пальцы его побелели, когда он сжал руками край стола.
        - Потому что я боялся спрашивать тебя об этом.
        - А сейчас ты спрашиваешь потому, что снова почувствовал себя хозяином положения? - язвительно произнесла Анна, ощутив, как вырывается наружу давно сдерживаемый поток ярости.
        - Потому что я уже потерял тебя, потерял Адама. Скажи мне, Анна. Хуже быть уже не может.
        Анна подошла к стулу и села. Опустив на пол Мелани, которая с восторгом снова стала теребить край линолеума, Анна почувствовала, что ярость вдруг исчезла. Тихо вздохнув, она заговорила. Нет, это ее сердце стало говорить вместо нее.
        - Почему ты так настаивал на имплантации эмбриона, когда доктор говорил нам, что это очень опасно? Почему, Джерри? Тебе прямо говорили, что ребенок и мать могут умереть, но ты продолжал настаивать. Значит, сын был тебе дороже, чем моя жизнь?
        После долгого молчания, прерываемого лишь лепетом Мелани, он спросил:
        - Ты голодна? Ланч скоро остынет.
        Он всегда так делал. Замыкался.
        Анна вздернула подбородок. Сейчас ей все равно, замкнется он или лишит ее своей любви.
        - Нет, я не голодна. Я задала тебе вопрос и жду на него ответа.
        Он остановился, сделав полшага, и взглянул на нее через плечо:
        - Ты так считала все это время?- Лицо его было непроницаемым, но в голосе звучало какое-то глубоко скрываемое чувство.
        - Прекрати,- сказала она тихо, сдерживая гнев, чтобы не расстроить ребенка.- Не надо задавать мне встречный вопрос. Ты всегда так делаешь - вместо того чтобы отвечать. Таким образом ты выясняешь мою точку зрения, чтобы найти решение проблемы.
        Джерри резко повернулся:
        - А разве ты не хочешь найти решение?
        Этот вопрос был настолько типичен для Джерри, что она рассмеялась:
        - Я хочу, чтобы ты поговорил со мной,- а затем добавила: - И хочу, чтобы ты нашел в себе мужество ответить на мой вопрос.
        Он стукнул по раковине кулаком.
        - Я не знаю, что тебе сказать.
        В голосе его прозвучало отчаяние. Он не знал, что делать, если не мог действовать.
        - Мне нужно знать. Я сомневалась - долгое время. И теперь хочу услышать ответ.
        Он медленно покачал головой:
        - Я делал для тебя все. Для тебя, для нас.- Гнев вибрировал в каждом его слове.
        - Ты велел мне сделать еще одну попытку - с последним эмбрионом, с Адамом,- когда нам говорили, что это очень рискованно. Я была в ужасе, но ты не колебался. Тебе нужен был сын, наследник, от женщины из династии Каррен. Если бы это стоило мне жизни, то тебе, похоже, было бы все равно.
        Наступило грозное молчание. В темном небе за окном ярко вспыхнула молния. Анна прижала к груди ребенка, прежде чем раздался удар грома. Когда затихли громовые раскаты, она опустила малышку на пол и снова повернулась к нему. Он так крепко сжал пальцами край старой потрескавшейся скамьи, что пальцы его, кажется, готовы были сломаться. Или сам Джерри был готов сломаться…
        Она едва сдержала желание подойти к нему, обнять, утешить, поговорить. Она слишком долго ждала.
        - Нет, мне было не все равно,- ответил он сдавленным голосом, с трудом держа себя в руках. Было видно, как под рубашкой напряглись его мускулы, а пальцы еще крепче сжали скамью.- Ты никогда не говорила, что боишься этого. Я думал, ты хочешь ребенка больше всего на свете. Я думал, что это сделает тебя счастливой. Ты была так подавлена после предыдущего раза…
        И в ней вспыхнуло понимание. Да, Джерри хотел сына, но он думал, что и она этого хочет, а она ничего не говорила ему. Разве она не начала эмоционально отстраняться от него еще до того, как умер Адам? Откуда он мог знать, что чувствует его жена, если она ничего не говорила ему, а теперь обвиняет его в том, что он не видел ее страха?
        Осторожно Анна тихо произнесла:
        - Но когда доктор сказал, что это опасно, ты не колебался ни секунды.
        Пожав плечами, он покачал головой:
        - Для меня это не имело смысла. Я не понимал, что я…
        - Ты не понимал, что должен чем-то пожертвовать ради меня?
        Казалось, порвалась последняя нить, которая сдерживала его. Джерри резко повернулся к ней, глаза его вспыхнули темным огнем.
        - Я думал, что они ошибаются! Почему мы можем иметь все, что пожелаем, но не можем иметь единственного ребенка? Как может такая сильная женщина, как ты - такая совершенная женщина,- умереть от того, что миллионы женщины делают каждый день?
        Он говорил с таким гневом, будто этот ее изъян оскорбил его. Она нахмурилась:
        - И многие из них все еще умирают от родов…
        Он пожал плечами:
        - Только не ты, только не ты.
        - Эта угроза висит над каждой женщиной,- тихо сказала она.- В двенадцать лет я переболела инфекционной болезнью, Джерри. Инфекция могла затронуть мой мозг или сердце. Я могла тогда умереть… Но я выжила, а последствия болезни сказываются до сих пор…
        - Не говори об этом!- с досадой воскликнул он.
        - Я буду говорить. Сейчас это моя реальность. Я не могу иметь детей.
        Широкими шагами он подошел к ней, схватил ее за плечи, и в глазах его вспыхнул свет.
        - У нас есть выход, Анна. Надежда не потеряна. Мы можем…
        Не в силах слушать его очередной план, она остановила его:
        - Не надо говорить «мы».- Она оттолкнула его мягко, но решительно.- Нам не о чем больше мечтать, Джерри.
        - Ты дала мне слово выполнять то, что я хочу,- тихо и яростно прорычал он.
        Она с усилием пожала плечами:
        - Если Рози захочет, чтобы мы удочерили Мелани, я останусь здесь, но больше не хочу быть твоей женой и больше не хочу жить в Джарндирри.
        - Я отказываюсь в это поверить,- процедил он сквозь зубы.
        - Когда мне было четыре года, здесь умерла моя мама,- сказала Анна.- Мой дед Каррен умер здесь же через год, а мой отец - когда мне было двадцать три. Я потеряла здесь пятерых детей. Здесь похоронен… Адам.- Она прикусила губу.- Разве ты не понимаешь, Джерри? Здесь слишком много боли, моего прошлого. И я хочу найти свое будущее подальше отсюда. Я хочу стать счастливой, а здесь это невозможно.
        - Но ты ведь знаешь, что я не могу уехать отсюда!- Он закрыл глаза.- И я тоже - твоя боль, твое прошлое. Я всегда буду напоминать тебе о твоих потерях…
        - Да,- печально сказала она.
        - И ты не хочешь бороться за нас, изменить жизнь к лучшему, найти свое счастье здесь, со мной.
        О, почему он так жестко говорит? В глазах у нее защипало.
        - Позволь мне уйти, Джерри. Позволь мне жить своей жизнью. Возьми себе Джарндирри. Мне оно не нужно.
        - Нет.- Лицо его побледнело, губы презрительно скривились.- Мне не нужны твои чертовы деньги! Я не хочу облегчать твое чувство вины. Это место будет превращено в руины, но я не возьму у тебя ни цента и ни единого акра земли.
        Стрела попала прямо в цель. Анна хотела, чтобы Джерри взял эти земли и стал продолжать дело ее отца, а она тогда бы могла жить без угрызений совести.
        Почувствовав, как у нее вспыхнули щеки, Анна попыталась найти другой выход:
        - Тогда мы подадим на развод, и нам по суду выделят по половине всего имущества. И ты тогда сможешь купить другое имение или возродить Мундабах.
        - Я никогда туда не вернусь.
        - Почему бы и нет?- медленно произнесла она, надеясь, наконец, докопаться до сути.
        Джерри небрежно махнул рукой:
        - Я лучше пойду в наемные рабочие, на самую захудалую ферму, чем вернусь туда. Этим поместьем хотят заняться моя мать и ее муж-оборванец.
        - А что ты сделаешь со мной? Снова подчинишь меня себе? Откажешься целовать меня? Я собираюсь развестись с тобой, Джерри.
        Лицо его было неподвижным, как у мраморной статуи, и вместе с тем прекрасным и холодным.
        - Ты всегда плохо играла в покер, Анна. Если я не могу изменить твое решение, если не могу вернуть нашу прежнюю жизнь, то мне совершенно ни к чему лгать опекунскому совету и притворяться перед ним, что мы с тобой - счастливая пара.
        Глава 7
        Джерри видел, как Анна дернулась, и возненавидел себя за то, что сказал ей эту ложь. Но если бы она поняла, что он готов помочь ей в усыновлении ребенка, она все равно развелась бы с ним после этого и уехала бы.
        - Ну так что?- Джерри старался говорить холодным, безжалостным тоном.
        Анна долго сидела, не шевелясь. И лишь тихое вздымание ее груди говорило о том, что она еще дышит.
        Наконец Анна кивнула.
        - Ты выиграл… снова,- прошептала она.- Я остаюсь.
        Слезы полились по ее щекам. Она уронила голову, и волосы упали на ее лицо, скрывая ее эмоции. Она выглядела так же, как и в тот день, когда умер Адам.
        - Боже, помоги мне! Что я могу сделать?- тихо прошептал он.
        Он так хотел обнять ее, сказать, что совсем не это имел в виду, что она может взять себе этого окаянного ребенка и все, что захочет, но, когда он сделал к Анне шаг, она встала.
        - Ты можешь заставить меня остаться с тобой, но ты не можешь заставить меня захотеть быть здесь. Ты можешь заставить меня быть твоей женой, но не можешь заставить меня полюбить тебя.
        Это был конец. Анна не любила его. Она не хотела остаться.
        Взяв на руки Мелани, Анна направилась к выходу нетвердой походкой, но в дверях остановилась.
        - Я не понимаю,- сдавленно проговорила она, так что он еле смог разобрать ее слова.- Все, что я когда-либо делала, было для тебя, чтобы сделать тебя счастливым. Я даже уехала потому, чтобы ты мог владеть Джарндирри, нашел хорошую женщину, которая родила бы тебе ребенка. Я дала тебе полную свободу. Почему ты не отпускаешь меня, Джерри? Почему не позволяешь быть счастливой… без тебя?
        До сих пор он думал, что нет страшнее страданий, чем потеря сына, но сейчас ему показалось, что она вынула сердце из его груди и оно все еще бьется.
        - Наша жизнь неразрывно связана с Джарндирри. Оно принадлежит тебе и мне. И мы останемся здесь вместе, на всю жизнь. Ты - моя жена.
        - Разве ты не понял, что только что сказал?- Она рассмеялась, но это был жуткий звук, печальный и горький.
        Через секунду он услышал, как поворачивается ключ в двери ее комнаты.
        Джерри стоял посредине кухни, чувствуя себя полнейшим идиотом. После всех своих усилий вернуть жену он только оттолкнул ее. Анна снова жила рядом с ним, но это было самое последнее место на земле, где она хотела находиться.

«Ты не можешь заставить меня полюбить тебя».
        По крайней мере, он не произнес трех роковых слов. Сколько раз он слышал, как их повторял отец, пытаясь удержать его мать и умолить ее склеить то, что он - в который уже раз!- разбил. «Я люблю тебя, Паулина. Умоляю тебя, придумай что-нибудь и сделай так, чтобы мы снова были счастливы».
        Джерри сгорал от желания пойти к Анне. Одним только словом он мог заставить ее открыть дверь, вернуться на кухню, съесть позабытый ланч… Он имел над ней власть, пока Мелани не была удочерена, но Анна права. Он не мог заставить ее хотеть быть здесь. И не мог заставить ее любить его.
        В сезон дождей не бывает ярких - голубых или фиолетовых - сумерек. Кругом всего лишь мрачные тени, подкрадывающиеся через облака. Ночь не наступает, она обрушивается на землю. Прошло много времени, прежде чем Анна вышла из своей комнаты, удивляясь тому, что Джерри до сих пор не заставил ее это сделать.
        Анна вновь переодела малышку и вышла из комнаты, высоко подняв голову. Вдохнув запах поджаренного сыра и чесночного хлеба, Анна почувствовала голодные спазмы в желудке. Кухня была пуста, но на столе стояла миска с кашей, заботливо прикрытая салфеткой, и бутылка ее любимого красного вина «Баросса Валлей».
        Он купил вино, которое она всегда любила?
        Услышав какие-то звуки на веранде, Анна подхватила миску с кашей, в которой даже была маленькая ложка, и вышла через высокие двустворчатые двери.
        Взмокнув от пота, Джерри очищал от ржавчины ножки раскладушки, которая была уже наполовину очищена. Тонкие подушки, сложенные вместе, составляли матрас. Увидев Анну, он улыбнулся:
        - Привет. Ты хорошо отдохнула?
        Анна заморгала глазами. Он ведет себя так, будто ничего не произошло? Открыв рот, чтобы сказать «нет», она услышала неуверенное: «Да, спасибо», сорвавшееся с ее губ.
        Может быть, ее сердце мудрее, чем разум? Она устала от постоянной борьбы, в которой лишь всегда проигрывала.
        - Кровать выглядит гораздо лучше,- сказала она, заметив, что Джерри занялся этим на той стороне дома, где Баттоны не могли увидеть их.
        - Я ведь не мог положить Мелани в такую грязную кровать.
        Он впервые без колебаний назвал Мелани по имени… и он проявил заботу к ребенку.
        В этот момент малышка захныкала, и Анна быстро опустилась на стул, посадив ее на колени.
        - Спасибо тебе за то, что ты все приготовил,- сказала она, снимая крышку с миски.
        - Это такие пустяки…
        Анна смотрела на Мелани, когда кормила ее, но тон его голоса, необычно смиренный, заставил ее поднять глаза. Она не хотела притворяться.
        - Я не люблю, когда меня подкупают.
        - Я не знаю другого способа удержать тебя.
        Анна никогда не слышала такого откровенного признания от Великого Джерри Веста. Он всегда был таким сильным, таким уверенным в себе…
        - Это не поможет,- тихо сказала она.- Это не поможет тебе стать счастливым, Джерри. Ведь я не хочу оставаться здесь.
        Прекратив очищать от ржавчины ножки кровати, он подошел к ней. Его черные волосы прилипли ко лбу, а глаза были темно-синими, как предзакатные облака.
        - Дай мне шанс, Анна. Я хочу все исправить. Я не могу позволить, чтобы ты ушла от меня, когда знаю, как наладить нашу жизнь.
        - Мне никогда не были нужны твои решения, Джерри. Я хотела, чтобы ты прислушался ко мне и понял мои чувства.
        - Ты несчастна оттого, что находишься в Джарндирри, Анна, или оттого, что находишься со мной?
        Анна положила ложку каши в рот Мелани, и это дало ей секунду на размышление.
        - Я не знаю,- сказала она наконец.
        - Ты сказала, что устала быть одна. Неужели со мной ты чувствовала себя одинокой?
        Странно, но когда Джерри задал ей этот решающий вопрос, ей показалось, что это происходит во сне. Она так долго мечтала о том, чтобы он задал его!
        - Мелани сейчас вся выпачкается,- сказала она, чтобы хоть что-то сказать.- Ты не можешь принести нагрудник?
        Джерри просто кивнул и пошел в дом. А когда вернулся, в руках у него был не только нагрудник, но и влажные бумажные салфетки и полотенца.
        - Я не знаю, что конкретно тебе нужно, поэтому принес все, что нашел.
        Анне показалось, что мир медленно переворачивается. Джерри предлагал ей выбор…
        - Спасибо, полотенца лучше всего подойдут.- Она вытерла мордашку Мелани, надела на нее нагрудник и снова положила ей в рот ложку каши.- Ты сегодня действительно очень много всего накупил,- сказала она.- Влажные салфетки, полотенца, подушки для кровати, вино…
        - Я хотел сделать тебя счастливой.
        Эти простые слова, наполненные чувством, которые она всю жизнь жаждала услышать от него, явились последней каплей, переполнившей чашу этого тяжелого дня.
        - Хватит, Джерри! Я не готова к этому… Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать. Ты смущаешь меня. Все эти годы ты так не говорил со мной, а теперь…- Она покачала головой.- Я просто хочу покормить ребенка и пообедать.
        В желудке ее громко забурчало - так громко, что перекрыло шум дождя. Джерри рассмеялся - немного натянуто, как показалось ей.
        - Глупый мужчина! Задает трудные вопросы голодной женщине и еще ждет ответа. Пойду накрывать на стол. Может, ты хочешь поесть здесь?
        - Да, пожалуйста,- сказала она, смутившись.
        Лазанья сверху была украшена томатами и посыпана тертым сыром. Она была так привлекательна на вид, что Мелани сразу же потянулась к ней ручонками, но, обжегшись, запищала.
        - Подожди,- сказал Джерри, когда Анна попыталась охладить пальцы ребенка влажной салфеткой. Он выбежал на улицу, под проливной дождь, и вернулся через две минуты с высоким деревянным детским стульчиком, который, она думала, он отдал Лаусам. Этот стульчик Анна покрасила сама в небесно-голубой цвет, как и подобает для мальчика, и нарисовала на нем Дональда Дака.- Я не все отдал,- произнес он хриплым голосом, увидев ее изумленное лицо.- Я хотел это сделать… Не мог видеть все эти детские вещи повсюду в доме, когда его не стало… Но я не мог отдать все. Мне казалось, что, если я отдам все, я вычеркну Адама из своей жизни навсегда.
        Впервые он так честно признался ей в своем горе, и Анна почувствовала, как что-то раскрылось в ее душе. Слезы наполнили глаза, потекли по щекам.
        - Джерри…
        - Но я думаю, он бы одобрил нас,- прошептал он, будто слова душили его.- Он был бы не против того, чтобы мы использовали эти вещи для другого ребенка, если это принесет счастье его матери.
        Джерри поставил на пол детский стульчик и стал усаживать в него Мелани.
        - Вот так, малышка,- пропел он и потерся носом о ее мягкий животик.
        Мелани, мгновенно забыв о своей боли, рассмеялась. Джерри подул ей в шею, и она радостно сжала его волосы крошечными кулачками. С тихим смехом, который звучал почти естественно, Джерри посадил ее на стул и для надежности пристегнул малышку лямками.
        Желая еще больше разрядить атмосферу, Анна бросилась на кухню и вернулась с двумя сухими бисквитами. Один она протянула Мелани.
        - Теперь мы можем поесть,- сказал Джерри, наливая вино в два бокала.
        За обедом Джерри вел непринужденный разговор, играя с Мелани, когда Анна погружалась в молчание, словно пытаясь отвлечь ее от смятенных мыслей.
        Они вместе искупали ребенка. Джерри играл с малышкой, щекотал и громко дул в шейку, когда Анна доставала свежую пижаму из чистой стопки белья.
        А затем Джерри мыл посуду, а Анна укладывала малышку в новую кровать, безопасную и уютную. У них возникло странное чувство единения, когда они так трудились рядом друг с другом.
        Наконец утомленная и сытая Мелани уснула с соской во рту, и часы словно остановились. Даже прекратился стук дождя. Тишина окутала Джарндирри, словно весь мир замер в ожидании того, что скажет Анна.
        Но в голове ее было пусто.
        - Пойдем обратно на веранду,- тихо сказал Джерри, когда она вернулась на кухню.
        Он протянул ей руку. Где-то вдали вспыхнула молния, будто предупреждая о том, что произойдет, если она прикоснется к нему, и все же она взяла его руку.
        Когда они прошли сквозь широкую дверь, Джерри нажал кнопку на пульте, который держал в руках, и тихая музыка просочилась сквозь окна и открытую дверь.
        - Потанцуем?- Анна почувствовала, как голова ее поднялась. Она смотрела на него секунду. Ее любимая песня - «Оставайся рядом со мной»…- Мы так давно не танцевали,- сказал он, слегка улыбнувшись и привлекая ее к себе.
        Он почувствовал, как поднялись и опустились ее плечи, когда он стал вести ее медленно и плавно по мокрой деревянной веранде, лавируя между столом и покрашенными деревянными перилами.
        - Не считая обязательных танцев на свадьбах и родео, мы не танцевали со времени нашей свадьбы. А эта песня… я думаю, ты не помнишь…
        - Мы танцевали под эту мелодию на вечере, где объявили о нашей помолвке. Ты прошептала мне, что это наша песня.- Губы его дернулись.- Ты обо мне плохо думаешь, считая, что я забыл об этом.
        Анна напряглась, стиснув зубы.
        - Я всегда знала, зачем ты женился на мне, Джерри. Я не имела права ждать от тебя романтической любви, или того, что ты потанцуешь со мной, или вспомнишь мою любимую песню.
        Вглядевшись в ее глаза, он прошептал ей на ухо:
        - Я понимаю, что бесполезно просить тебя остаться со мной…
        Они двигались в такт музыке, почти не шевелясь. Наполненная мучительной любовью и болью утраты, она видела лишь конец без всякого начала. Разве она может жить без Джерри? Она влюбилась в него, как только впервые увидела.
        Медленно и тихо Джерри привлек ее к себе, прижав к своей груди, к своему сердцу.
        - Я никогда не знал другого пути, кроме как победить, Анна. Я боролся за то, что принадлежало мне.- Он приложил палец к ее губам, когда она хотела возразить.- Но такой ценой мне победа не нужна. Ты останешься, но будешь ненавидеть меня.
        В горле у нее возник комок, но она сумела прошептать:
        - Я не могу ненавидеть тебя, Джерри.
        - Но ведь ты ненавидишь Джарндирри?
        Анна, вздохнув, отрицательно покачала головой.
        - Тогда что?- прошептал он ей в ухо, заставив вздрогнуть.
        - Оно… преследует меня,- пробормотала она, снова задрожав.- Призраки тех, кого я любила, ходят за мной следом, но я не вижу их, не могу к ним прикоснуться. Мне здесь так холодно, и я не знаю, что еще здесь может произойти, и я страдаю от одиночества и боли…- Она закрыла глаза.- Я не хочу быть счастливой. Я просто хочу все забыть. Все.
        - Ты не сможешь этого сделать. Всю свою жизнь ты пыталась убежать от всего, что видела, и всего, что не видела, а от этого невозможно убежать.
        - Ты так считаешь?- Внезапно ее снова охватил гнев. Высвободив свои руки, Анна толкнула его в грудь.- Но разве ты говорил мне о том, что творится у тебя на душе? Я лишь слышала: «Не будем об этом!» - Она пыталась вырваться из его объятий, но он ее не отпускал.- Я вышла за тебя замуж, зная, что ты не любишь меня. Но за день до того, как я ушла от тебя, Ли сказала мне, что я должна поговорить с тобой. Что тебе известна боль моей потери, потому что это ты нашел своего отца мертвым в тот день, когда он покончил с собой…
        Джерри отдернул от нее свои руки, будто она обожгла его.
        - Она сказала тебе о моем отце?- Эти резкие слова вонзились в нее, словно нож. Один шаг назад, второй… и пропасть между ними стала еще шире.
        - Она думала, что я об этом знаю, что ты, конечно, сказал об этом своей жене.- Анна вскинула голову.- В тот день, когда я ушла от тебя, я спросила тебя об обстоятельствах смерти твоего отца, и ты оттолкнул меня: «Не будем об этом, Анна».
        Голос его звучал как металл, но он еще не осознал глубины предательства Ли:
        - Я никогда не думал, что она расскажет тебе, нарушит свое слово.
        Он поведал ее сестре свой самый страшный секрет, но Анне ничего не рассказывал. Это было предательство, равносильное измене.
        Она помертвела.
        - Ведь ты бы женился на ней, если бы она захотела, разве нет? Ты любил Ли, действительно любил. Между вами был контакт.- Внезапно осознав, что он ее больше не держит, Анна повернулась, но ей некуда было идти, негде спрятаться. Куда бы она ни пошла, он последовал бы за ней. Анна села на верхнюю ступеньку веранды, и дождь стал хлестать по ее разгоряченным ногам.- Вода скоро накроет нижнюю ступеньку,- пробормотала она, ощущая непоследовательность своих слов.
        - Я никогда не хотел ее…
        Эти слова, которые она хотела услышать так много лет, принесли ей мало утешения. Она вздохнула:
        - Но ты любил ее. Ты, возможно, хотел завлечь меня в свою кровать, но именно Ли ты любил. Она была единственным человеком, с кем ты разговаривал.- Анна пошевелила босыми ногами под дождем.
        Он сел рядом с ней, снял свои ботинки и носки.
        - В эти дни я с ней почти не разговаривал. Она позвонила сегодня днем, но она искала тебя.
        - А ты со мной не разговаривал вообще.
        Анна почувствовала, как в нем что-то напряглось, будто он старался приблизиться к ней, увидеть нечто внутри ее.
        - Последние несколько дней разговариваю я один…
        - Нет,- тихо сказала она.- Ты всего лишь старался разговорить меня, заставить меня расчувствоваться. Ты всего лишь хотел вернуть Каррен в Джарндирри. Ты думаешь, я слепая?- Слезы выступили у нее на глазах.- Даже детский стульчик - стул нашего сына… Ты использовал его, чтобы я прониклась к тебе благодарностью и осталась. Но сам ты не раскрылся передо мной. Ты никогда этого не делал.- Прошло пять секунд, но он молчал. Она поковыряла ногой дыру в ступеньке. Прошло тридцать секунд, минута, и она встала.- Я пойду спать.
        Вскочив, Джерри схватил ее за плечи и повернул к себе лицом:
        - Что ты хочешь от меня, Анна?
        Она ожидала увидеть в его глазах властный огонь, но увидела лишь растерянность.
        - Я сказала тебе, что я хочу. Мелани, и больше ничего! Спокойной ночи.
        - Нет, это не все, что ты хочешь. Я знаю, я чувствую это.- Он перегородил ей дорогу. Лицо его отразило отчаянную решимость.- Я всегда говорил тебе: «Не надо об этом, Анна…», а теперь скажу: «Давай поговорим».
        Его тело дрожало, как натянутая струна, готовая вот-вот сорваться.
        - Почему?- Анна широко раскинула руки.- Почему сейчас, Джерри? Ведь уже слишком поздно!
        - Не поздно, Анна.- Он схватил ее за плечи: живой, трепещущий, наполненный эмоциями, которые она так жаждала видеть в нем.- Я думал, что у нас все есть, и не понимал, что тебе не хватает в нашей жизни.- И тихо добавил: - Я не хотел понять. Ничего не хотел менять ради тебя.
        - Я хотела любви, Джерри. У меня не было любви. Секса и Джарндирри для меня было недостаточно. Я хотела разговоров и объятий, смеха и шуток, я хотела друга, а не только любовника. Мне не нужен был мужчина, который воспринимал меня - и мою любовь - как само собой разумеющееся. Я хотела… нет, я хочу!- чтобы рядом со мной был человек, кого волновали бы мои чувства!
        - Я не знал этого, Анна. Я хотел бы пообещать тебе измениться, но не знаю, смогу ли…
        - Не сможешь.- В словах ее прозвучала бесконечная печаль.- И от этого мне очень больно. Ты видишься с Ли, переживаешь за нее, но меня ты совсем не замечаешь. Я нужна тебе лишь для того, чтобы удовлетворить свои потребности. И ты… не видел меня, пока я не ушла.
        - Нет,- поправил он ее.- Я видел тебя, когда ты была при смерти. Я видел тебя на операционном столе. Я видел тебя, когда доктор сказал тебе об удалении матки. И с тех пор я видел тебя каждый день, каждый час. И видел даже тогда, когда тебя не было здесь…
        - Но даже тогда ты не хотел знать, что я чувствую,- возразила она.
        В мутном сумеречном свете она увидела, как он побледнел.
        - Да.- Он потер рукою лоб.- Я замкнулся. И я жалею об этом…
        Она вздернула подбородок:
        - Докажи, что ты жалеешь! Расскажи о смерти своего отца, как ты нашел его. Расскажи, почему твой отец до сих пор преследует тебя…
        Джерри так резко отпрянул назад, что стукнулся спиной о дверь.
        Анна снова кивнула:
        - Я так и думала.- Она решительно встала, повернулась и направилась в комнату, где спала Мелани.
        Закрыв все двери изнутри, она легла в кровать, но всю ночь пролежала без сна, слушая шум дождя. Он звучал похоронным звоном по ее замужеству. Какой она была юной и влюбленной, какой слепой и безнадежно глупой!
        А в это время на опустевшей веранде, в теплой и влажной полутьме, Джерри пытался придумать конец предложения, которое она не дала ему договорить: «Я не смогу выразить словами, как много ты значишь для меня».
        Глава 8
        Пронзительный плач, раздавшийся перед рассветом, заставил Джерри мгновенно вскочить с кровати. Мелани кричала отчаянно. Натянув пижаму, которую он не потрудился надеть перед сном, Джерри бросился в комнату, где спали Анна и ребенок.
        Анна прижимала малышку к плечу, качая ее вперед и назад, поглаживала ее маленькую, будто покрытую пухом головку и шептала:
        - Успокойся, моя милая, сейчас ночь… надо спать…
        Две пустые бутылочки и мокрые подгузники лежали на кровати Анны. Лицо ее было бледным, под глазами виднелись темные круги.

«Наверное, она уже падает от усталости»,- подумал он с болью и нежностью, и в нем вспыхнуло чувство вины. Может, ребенок плакал и раньше, вчера вечером или позавчера, а он не заметил этого?
        - Дай ее мне,- сказал он тихо, чтобы не испугать ее.
        Анна, заморгав, уставилась на него:
        - Что?!
        - Давно она плачет?
        Нахмурившись, она погладила малышку по спине:
        - Который час?
        Он взглянул на часы:
        - Около пяти утра.
        Вздохнув, Анна снова погладила Мелани:
        - Примерно три или четыре часа. Я думаю, у нее режутся зубки.- Она покачнулась.
        - Тебе надо поспать,- сердито сказал он.- Дай ее мне.
        Он увидел муку в ее глазах. Признается ли она в том, что ей жутко хочется спать? Ее мучили желание уснуть и страх признать свое поражение.
        - Это не твоя проблема…
        - Если Рози решит отдать нам девочку, то представители опекунского совета, занимающиеся усыновлением, должны увидеть, что я привык к малышке, а она - ко мне. Но этого не произойдет, если ты будешь делать все сама. Позволь мне помочь тебе, Анна. Пожалуйста,- добавил он с нежностью, которая переполняла его.
        Она снова заморгала и покачала головой, будто не веря своим ушам. Давно ли он просил ее о чем-то, а тем более говорил «пожалуйста»? Затем, кивнув, она отдала ему ребенка.
        - Спасибо тебе. Я поменяла ей подгузник,- прошептала она, глаза ее слипались.- Разбуди меня через час…
        Анна уснула, едва коснувшись головой подушки. И тогда он понял, что крики прекратились. Он взглянул на Мелани - увидел покрасневшее личико, мокрое от слез, голубые глаза, с мольбой и доверием глядевшие на него. «Помоги мне».
        Джерри всегда отзывался на крики о помощи. Анна нуждалась в отдыхе, а Мелани была такой крошечной, такой беззащитной…
        Взяв бутылку, запасные подгузники и салфетки из сумки, он тихо вышел из комнаты с девочкой на руках и осторожно закрыл за собой дверь. Оказавшись на кухне, поставил греться чайник. Остуженную кипяченую воду он нальет в бутылочку, а себе сварит кофе.
        - Что с тобой, малышка?- тихо спросил Джерри, прижав девочку к плечу. Словно в ответ, Мелани снова стала плакать, дергая себя за уши… и неожиданно возникли воспоминания.- Наверное, эти противные зубы беспокоят тебя,- напевно произнес он, пытаясь обдумать ситуацию. Его мать обычно давала детям парацетамол или какие-то капли из трав. У него не было ни того ни другого.
        Джерри дал ей сухое печенье, но знал, что это временная мера. Девочка ненадолго затихла, пытаясь откусить кусочек деснами.
        Джерри нужен был совет знающего человека, а единственным человеком, который умел обращаться с детьми и сохранить их тайну, была Ли. Он взял телефон и набрал ее номер.
        В ту же секунду послышался ее голос, грубоватый и охрипший со сна:
        - Лучше это будет хорошая новость, Вест.
        Ли всегда называла его по фамилии, когда была не в настроении.
        - Мне надо знать, как помочь ребенку, когда у него режутся зубки. У меня нет ни детского парацетамола, ни травяных капель, которые использовала мать. Только не задавай мне вопросы!
        - Ребенку?- Ли не спрашивала, а требовала ответа - она была в своем репертуаре.
        - У меня нет сейчас времени, Ли. Если я ей быстро не помогу, она начнет плакать и разбудит Анну, а Анна не может выспаться уже много дней.
        - Анну?! Она снова с тобой?
        Мелани начала хныкать. Джерри нетерпеливо вздохнул:
        - Можем мы перенести этот разговор на более спокойное время? Я позвоню тебе завтра и все объясню. А сейчас у меня плачущий ребенок, и мне нужен ответ на мой вопрос.
        - Ей надо дать ромашку,- быстро ответила Ли, уловив местоимение «она», которым Джерри обозначил Мелани.- Используй пакетики, если у тебя нет капель. Добавь немного меда, или она выплюнет их. Эта ромашка не очень вкусная.
        - Капли?- переспросил он, ощущая себя полным дураком. И вдруг его осенило. Если Анна не знала, для чего они предназначены… Он посадил Мелани на стул, быстро вернулся в комнату, где спала Анна, схватил детскую сумку и тихо вышел, стараясь ее не разбудить.- Как они выглядят?- спросил он, роясь в сумке.
        - Обычно они налиты в маленькую темную бутылочку с пипеткой в крышке. Накапай несколько капель в сок, разведенный водой. Но вода должна быть кипяченая.
        В маленькой, плотно закрытой отдельной сумочке он нашел темную бутылочку и прочитал надпись.
        - Слава богу!- пробормотал он.- У меня есть капли с настоем ромашки. Может, мне добавить их в детскую смесь?- спросил он, гадая о том, есть ли у него фруктовый сок. До ближайшего магазина два часа лета.
        - Ни в коем случае! Ты когда-нибудь пил чай из ромашки с молоком?
        Он рассмеялся с облегчением, когда нашел пакет стопроцентного яблочного сока.
        - Я вообще не пью такую гадость.
        - О, конечно, ты настоящий деревенский мужчина. Только пиво и мясо,- усмехнулась Ли.- Когда смешаешь воду и сок, то слегка подогрей эту смесь, прежде чем добавить ромашку. Но капли подействуют не так быстро, как лекарство, поэтому обмакни туда печенье и дай ей пожевать, ей станет легче.
        - Спасибо, дружище,- тихо, с проникновенным чувством, сказал он, включая громкую связь и поднимая Мелани, которая снова собиралась заплакать. Держа ребенка на руках, он стал готовить смесь.
        - Послушай,- сказала Ли.- Я пришлю тебе аптечку первой помощи для ребенка, и отправь мне список по электронной почте, что еще ей нужно. Но обязательно позвони мне завтра, Вест. А точнее - уже сегодня. Мне нужно знать детали. И я хочу поговорить с Анной.
        - Да, да.- Он улыбнулся, разводя сок водой. Затем, поколебавшись секунду, произнес: - Ли, что касается ребенка…
        - Я все поняла, Джерри,- тихо сказала она, и в голосе ее не было обычной резкости.- Я не знаю, чей это ребенок, но я знаю тебя и знаю свою сестру. Анна скажет мне, когда будет готова. Я буду молчать. Но надеюсь, в этом нет ничего противозаконного.
        - Не волнуйся. Мы не совершили никакого дурного поступка.
        - Хорошо, Вест. Когда успокоишь ребенка, немного поспи, а потом позвони мне. Позаботься о моей младшенькой сестричке.- Ли положила трубку.
        Мелани сначала не желала глотать сок, корчила рожицы и плевалась. Джерри упорно вкладывал соску в ее рот.
        - Давай, малышка, поработаем вместе,- ласково уговаривал он ее, а она сопротивлялась, не ощущая во рту привычного вкуса молока. Он ломал голову, как отвлечь ее. Потом его осенило: он спрятался за бутылку, потом выглянул из-за нее, вытаращив глаза, и промычал: - Бу-бу!
        Мелани загукала и проглотила сок с ромашкой.
        Он снова и снова проделывал этот трюк, каждый раз делая новое лицо, а она в ответ глотала питье. Когда бутылочка опустела, Мелани все еще не спала, и он дал ей сухое печенье. Засунув его в рот, малышка взглянула на него с выражением: «Во что еще мы будем играть?» - и глаза ее засветились.
        Джерри потер усталые глаза и подумал: «Ты - девочка, а девочки любят танцевать… Хорошо, малышка, может, потанцуем, и тогда ты уснешь…»
        Он понес ее в гостиную, нашел пульт от проигрывателя и нажал кнопку. Это оказался диск, где были собраны самые любимые песни Анны. Они ему не очень нравились - или он просто так думал?- но когда он медленно стал вальсировать с малышкой по комнате, то обнаружил, что знает все слова. Потихоньку Джерри стал напевать все песни. Голос его был грубым, но Мелани, похоже, не возражала. Она тыкала пальчиком в его нос, дергала за уши и волосы - и смеялась от восторга и радости жизни, секрет которой известен всем детям.
        - Это правда,- заверил он уже засыпающего ребенка.- Этот дом - не дом без нее.
        И Мелани, потянувшись к нему, прикоснулась к его щеке мокрыми, в крошках печенья, губами. Этот слюнявый детский поцелуй обладал магическим действием… Тронутый до глубины души, Джерри взглянул на Мелани - и не смог оторвать от нее глаз. Суровый деревенский мужчина утонул в детских глазах, завороженный слюнявой улыбкой…
        И вдруг он понял. К нему пришло озарение, которое так редко происходит в жизни. Он понял. Этот глупый полуночный танец и поцелуй ребенка раскрыли ему все ошибки, которые он совершил. И он теперь знал, что ему надо делать. Джерри только молил Бога о том, чтобы не было слишком поздно.
        Анна проснулась в тревоге - и сразу же подумала о том, как справляется Джерри. Из-за полуоткрытой двери гостиной доносились грубоватый мужской голос, поющий песню, и смех ребенка. Тихонько подойдя к двери, она увидела, как мужчина, который всегда казался ей холодным и черствым, нежно нянчит на руках девочку, совершенно для него чужую.
        А затем она услышала слова, которые он никогда бы не произнес в ее присутствии:
«Этот дом - не дом без нее». И что-то глубоко внутри ее, почти уже умершее, с болью поднялось на поверхность.
        Анна тихо вернулась в спальню и снова легла в постель. Мелани была счастлива: она находилась в сильных и надежных руках. А ей, Анне, нужно было уединиться, чтобы дать выход своим чувствам, переполнявшим сердце.
        На следующее утро, когда Анна проснулась, Джерри уже не было дома. Но он приготовил завтрак для Мелани и кофе для нее. Он даже пожарил яичницу с беконом, которая была еще теплая.
        На столе лежала записка:

«Скоро буду. Ведь мы так и не почистили конюшни».
        Странно, но Анна обнаружила, что улыбается и поет сама себе - песню, которую он пел Мелани ночью,- когда кормила ребенка.
        Она пришла в восторг, когда Мелани выплюнула на нее еду, потому что малышка весело заверещала, увидев, что натворила. Крошечные пальчики размазали еду по ее лицу и волосам, а Анна сидела и смеялась, вытирая это милое, раскрасневшееся маленькое личико, лаская пушистые волосики, взмокшие от влажного воздуха, пропитавшего все вокруг.
        В течение нескольких дней Адам и Мелани, казалось, слились в одно целое, в одного восхитительного ребенка, и она любила их обоих. Быть матерью, иметь возможность холить и лелеять ребенка стоило любых жертв. Любых.
        Джерри вернулся через два часа, когда Анна закончила убираться в доме. Ребенок ползал за ней, наводя «порядок» там, где она все убрала. Приподняв брови, Джерри спросил:
        - Разве Мелани уже ползает? Она еще слишком маленькая.
        Взглянув на него, Анна сразу вспомнила мужчину, которого видела прошлой ночью. Терзаемая мучительными мыслями, желаниями и сожалениями, Анна заставила себя рассмеяться:
        - Да, я посадила ее на пол, дав игрушки, чтобы в это время я могла подмести, но она встала на четвереньки и поползла за мной.- Подумав об этом, Анна затрепетала: она увидела важную веху в жизни Мелани - девочка стала ползать.- Мелани уже разрисовала мое лицо своим завтраком. Если Рози позволит нам удочерить ее, думаю, я перестану быть приличной маленькой девочкой, какой всегда была.
        - За исключением того случая, когда ты украла шоколад,- напомнил он ей, и в глазах его вспыхнул смех.
        Анна дернула плечом.
        - Это было своего рода восстание,- пренебрежительно произнесла она.- Моя сестра Ли за свою жизнь сделала многое: сбежала из школы, отказалась выйти замуж за человека, которого выбрал ей отец, открыла свое собственное дело и преуспела в нем, родила ребенка и отказалась выйти замуж за его отца. А что я сделала за всю свою жизнь? Украла плитку шоколада - и все!
        - Это было восхитительно,- тихо сказал он.

«Вот в этом и проблема. Ты видел во мне восхитительного ребенка, которого надо защищать, но не женщину, которую можно любить».
        Она повернулась, чтобы собрать мусор, который Мелани с восторгом разбрасывала вокруг себя.
        - Ты можешь забрать ее и отвлечь чем-нибудь?
        - Я купил ей игрушки сегодня утром. Не волнуйся, сказал в магазине, что собираюсь навестить Молли,- добавил он, когда она в панике повернулась к нему.- Иди ко мне, пупсик. Смотри, какие у меня замечательные игрушки.
        Но, увы, «хорошими игрушками» для Мелани явились пыльные бумажки, валявшиеся на полу, которые Анна пыталась сгрести веником. Она хватала их, весело подбрасывая в воздух, и когда Джерри усадил малышку на стул, вручив новые игрушки, она с отвращением швырнула их на пол.
        Пожав плечами, он вернул малышку на пол:
        - Пусть в доме будет беспорядок. Нам надо хранить тишину. Если кто-то услышит детский крик, то это вызовет подозрение.
        - Я понимаю.- Джерри снова установил контроль над ситуацией, которая была исключительно ее. Анна смотрела, как девочка весело разбрасывает пыльные бумажки, и сердце ее переполнялось любовью.- Она любит смотреть, как двигаются предметы.
        - Тогда ей понравятся конюшни и лошади.- Джерри наблюдал за Мелани, и взгляд его, обычно жесткий, затуманился нежностью.

«Держи себя в руках, будь холодна»,- твердила она себе, но воспоминание о том, как он танцевал с Мелани сегодня ночью, неотступно преследовало ее. Глаза его были наполнены нежностью, словно начал таять айсберг, попавший на экватор.
        - Когда ты хочешь пойти в конюшни?- спросила она, стараясь изо всех сил говорить спокойно.
        Он играл в это время с Мелани, подбрасывая в воздух бумажки.
        - Э… Что ты сказала? После того как она поспит.- Он бросил одну бумажку Мелани.- Хочешь, я приготовлю ей еду и поменяю подгузники, пока ты готовишь ланч?
        Это было простое предложение, но Анна почувствовала себя отверженной… Ее охватили гнев, боль, чувство потери. «Она моя, прекрати отбирать у меня все, что принадлежит мне! Мы уедем отсюда, а у тебя будут свои дети. Рано или поздно».
        - Хорошо.- Поднявшись на ноги, которые слегка дрожали, она подошла к холодильнику, достала салат и бутылочку с детским питанием, чтобы подогреть в горячей воде.
        - Анна?
        В этом восклицании был невысказанный вопрос. В его тоне - всегда властном - прозвучала неуверенность, и от этого у Анны перехватило дыхание.
        - Со мной все в порядке. Укладывай ее.
        - Давай я приготовлю ланч,- сказал он чересчур спокойно.
        Она покачала головой:
        - Иди. Как ты уже сказал, представители опекунского совета должны видеть, что мы оба привязаны к Мелани, а она - к нам.
        - Мне кажется, ты злишься. А я думал, ты хочешь, чтобы я привязался к ней.
        Если бы только это была одна злость! Но нет, Анну съедала ревность. Конечно, она ревновала Джерри к Мелани, которая полюбила его, но еще больше Анна мучилась от того, что он так быстро полюбил этого чужого ребенка. Она сама так долго ждала его любви, но так и не дождалась…
        И еще Анна поняла: убегай она хоть на конец земли, все равно не забудет его. Сердце ее всегда будет оставаться в Джарндирри. С Джерри.
        - Я хочу, чтобы ты привязался к ней.- Неужели это был ее голос - такой тихий, такой вежливый? Схватив бутылочку из кастрюльки с горячей водой, она потрясла ее и сунула в его руку.- Иди укладывай ее спать. Со мной все в порядке.
        Сильные руки погладили ее волосы, теплые губы прикоснулись к ее шее, и она вздрогнула:
        - Я приду через десять минут.
        Не в силах говорить, она кивнула. Чем дольше его не будет, тем лучше. Ей надо было побыть одной.
        Глава 9
        Через пять минут Джерри вернулся на кухню.
        - Я не голоден,- тихо сказал он, когда она стала накрывать на стол.
        - А я не хочу с тобой разговаривать.- В каждом ее слове звучало отчаяние.
        - Я знаю.- Она поразилась, услышав от него эти слова. Он совсем не шутил, но в тоне его прозвучала какая-то странная нотка, которую она не могла распознать.- Иди ко мне.
        Застигнутая врасплох, Анна взглянула на него и увидела, что он протягивает к ней руки.
        - Не надо опекать меня, Джерри,- бросила она, и голос ее дрогнул.- Я не Мелани.
        - Я знаю,- повторил он.- Но все же считаю, что тебя надо обнять. Дай мне шанс. Я хочу дать тебе то, что ты хочешь. И мне нужны твои объятия. Ты даже не представляешь, как я тоскую о них…- тихо сказал он. И сделал к ней шаг, другой.- Ты нужна мне, Анна. Прикоснись ко мне. Сделай мне снова живым человеком.

«Я нужна ему».
        Еще один шаг - и Анна попала в объятия Джерри. Она обвила его шею руками, прижалась головой к его груди - и услышала, как бьется его сердце… Джерри зарылся лицом в ее волосы, вдыхая их запах. Легкая дрожь охватила ее, теплая и сладостная. И когда он поцеловал ее так трепетно и нежно - как никогда не целовал со времени их помолвки,- ощущение одиночества, которое с давних пор не покидало ее, вмиг растаяло, словно дым.
        Он поднял ее на руки, но не понес в спальню. Джерри сел на старый потертый диван в гостиной, посадив ее к себе на колени, и стал целовать ее под шум дождя - нежно и ласково, без настойчивой страсти, и Анна почувствовала, как тепло наполняет ее тело, изгоняя из него боль.
        Ей нужен был этот мужчина на всю оставшуюся жизнь.
        - Я кое-что привез тебе,- сказал он между поцелуями.
        Она отпрянула назад, взглянув в его глаза:
        - Что ты делаешь, Джерри? Что ты делаешь со мной? Все эти подарки, эти танцы, эти поцелуи и объятия - зачем?
        - Я хочу подарить тебе романтическую любовь, которой у нас никогда не было. Я брал у тебя все, что ты давала, и даже то, что ты не хотела давать. Я вовлек тебя в свою жизнь и мечты и никогда не задавал себе вопрос, хотела ли ты этого… даже когда ты ушла.
        Она прикусила губу, слегка отвернувшись от него.
        - Это не твоя вина. Я знала условия сделки.
        - Нет, не знала!- При этих словах Анна потрясенно уставилась на Джерри.- Ты не знала условия сделки.- Глаза его были наполнены решимостью.- Я женился на тебе совсем не потому, что хотел завладеть Джарндирри. Это хотел Брайс, а не я. Я сказал ему, что буду владеть Джарндирри лишь при условии, что ты будешь принадлежать мне.
        Анна заморгала, уставившись на него:
        - Ч-что?
        - Ты и не догадывалась об этом? Брайс имел насчет тебя далекоидущие планы, которые совсем не включали твой брак со скромным Вестом. Я был предназначен для Ли, чтобы удержать ее здесь и образумить. А тебя он хотел выдать замуж за Маркуса О'Мейли, чтобы объединить два состояния. Сестры Каррен должны были стать обладателями огромных земель в Нижнем Кимберли.
        Свыше двух миллионов гектаров… Да, это было похоже на ее неуемного, амбициозного отца. Он всегда верил в то, что несколько слитков золота, найденного ее дедом в Джарндирри, были лишь верхушкой айсберга. Совсем рядом находилось огромное богатство - Корморант-Стейшн, которым вот уже несколько веков владели О'Мейли. И отец мечтал объединить эти земли, чтобы дети и внуки Брайса Каррена стали сказочно богатыми…
        И тогда имя Каррена осталось бы в истории даже несмотря на то, что у Каррена были лишь дочери…
        - Но почему он хотел выдать за тебя Ли?- Анна не видела в этом смысла: разве не она, Анна, была Золотой Девочкой, самой подходящей для того, чтобы…
        - Ты была его любимицей, Анна, и он хотел для тебя лучшей доли. Ли получала то, что, по его мнению, заслуживала. Твой отец также думал, что она захочет оставить свою фамилию, когда выйдет замуж, и догадывался о том, что я не буду противиться этому.
        Секунду Анна потрясенно молчала, а затем начала смеяться:
        - О, это так похоже на моего отца! Он всегда мечтал возвеличить себя - используя нас, если нужно.
        - Да, действительно. Но он дал мне дом и семью, поэтому я и старался приспособиться к нему.
        - Конечно, я понимаю тебя. Тебе было восемнадцать - девятнадцать, и отец был для тебя всем. Твоя благодарность была так велика, что ты выполнял все его желания.- Поднявшись со стула, Анна стала расхаживать по комнате.- Думаю, что отец прочил тебя для Ли, когда вы были еще детьми, а меня решил выдать замуж за Маркуса.
        Джерри нахмурился, взглянув в окно:
        - Маркус - именно тот человек, которого твой отец и хотел для тебя: получивший лучшее образование, изучавший сельское хозяйство и юриспруденцию в Оксфорде. Он джентльмен, а я всегда был неотесанным грубияном.
        Анна прикусила губу, чтобы сдержать блаженную улыбку.
        - А Совершенный и Правильный Маркус никогда бы не захотел жениться на Необузданной Ли! Сандра О'Мейли для него - идеальная жена! И я была бы такой же, если бы мы были друг для друга больше чем друзья,- добавила она с оттенком горечи.
        - Ты идеальная жена для меня.
        - Да, и посмотри, чего мы достигли!- устало возразила она.- Ну почему, Джерри? Почему ты не восстал против планов отца, если мог получить все, что хотел?
        - Я не мог получить все, что хотел, потому что я не хотел Ли. Я хотел тебя,- просто ответил Джерри.- Только тебя. Ты помнишь день, когда мы познакомились? Ты тогда упала на родео, и я поднял тебя и стал отряхивать, потому что ты заплакала, испачкав свое новое платье. Тебе было четыре года. А мне только-только исполнилось восемь. Ты улыбнулась мне, когда я помыл тебя в корыте, из которого поят лошадей, но я не замочил твои волосы и новую шапочку. Ты спросила меня, где находится мой замок. Я сказал, что у меня нет замка. Ты возразила, что у всех принцев есть замки.- Джерри пожал плечами и сказал, не глядя на нее: - Мне кажется, я тогда уже знал, что женюсь на тебе.
        Анна прикусила губу, сдерживая счастливую улыбку. Джерри не только помнил их первую встречу, он уже тогда планировал их будущее…
        - Но ты хотел иметь детей. Своих детей.
        - Нет, наших детей,- тихо сказал он. Он явно колебался, прежде чем снова заговорить.- Но есть другие способы заиметь детей, Анна. Наших собственных детей, твоих и моих, если…
        - Не хочу даже слушать об этом! Выслушай меня, Джерри Вест. Впервые в своей жизни ты должен меня выслушать. Я не хочу снова проходить через искусственное оплодотворение, не желаю зачинать ребенка в пробирке, и я не хочу прибегать к услугам суррогатной матери, если ты надумал просить об этом Ли или Софи. Я никогда не попрошу другую женщину выносить в своем чреве ребенка, чтобы потом отдать его мне. Я потеряла дитя, и я не могу быть настолько эгоистичной, чтобы просить других сделать то, что я сама бы никогда не сделала.
        Долгие минуты Джерри неподвижно сидел на диване. Казалось, он окаменел. Затем, прикрыв рукою глаза, он глухо произнес:
        - Софи сказала, что сделает это, если ты попросишь ее, Анна. Она сказала, что не будет возражать против того, что…
        Анна поняла, что он хотел сказать. Они с Ли уже обсуждали этот вопрос. Анна знала, что Ли тоже согласится сделать это.
        - Софи не понимает, о чем ты ее просишь. Ты не знаешь, что это такое, Джерри. И никогда не узнаешь,- тихо сказала она.- Ты никогда не чувствовал, как растет в тебе твое дитя, не ощущал ту радость, когда ребенок в тебе впервые шевельнулся. Я не могу просить ни мою сестру, ни мою любимую подругу пройти через это…
        С глубоким состраданием она смотрела, как его мечты умирали у нее на глазах. Джерри сидел неподвижно, одной рукой прикрыв глаза. Молчаливый, разбитый.
        - Мои мечты всегда были твоими, Джерри, но я не понимала этого, пока ты не попросил меня зачать Адама. Но независимо от того, чьи мечты это были, они умерли вместе с Адамом…
        Он медленно убрал руку с лица. Оно по-прежнему было бледным, глаза потемнели от боли.
        - Подожди здесь.- Резко поднявшись, Джерри вышел из комнаты. Через секунду он вернулся обратно, держа в руках большой пакет.- Я подумал о тебе, когда увидел это.
        Анна машинально взяла пакет и заглянула внутрь. И почувствовала, как рот ее расплылся в улыбке.
        - Джерри…
        - Ты говорила, что никогда не ощущала Джарндирри своим. Сделай его своим - купи новую мебель, разрисуй все, что хочешь,- или возьми это с собой, когда захочешь уйти,- тихо сказал он.
        Анна достала из пакета три длинные кисточки. Она всегда предпочитала делать вещи своими руками, чем покупать их в магазине…
        - О, Джерри…
        Лицо его все еще было бледным, в глазах сквозила мука, но он улыбался.
        - Ты всегда хотела быть учителем рисования, но не брала в руки кисти и краски с тех пор, как окончила университет. Я подумал, что ты снова захочешь заняться живописью - использовать те знания, которые получила в студенческие годы. Художественные школы нуждаются в учителях, а ты можешь, используя Интернет, давать уроки детям, живущим в отдаленных районах. Научишь их создавать такие прекрасные вещи, как эти.- И Джерри указал на картины, украшавшие стены гостиной.
        Анна написала их несколько лет назад: свою последнюю картину она назвала просто:
«Дом». На ней было изображено поместье Джарндирри в сезон дождей. Молнии сверкали на небе, а мужчины на мотоциклах преследовали норовистого жеребца.
        Она внимательно взглянула на тщательно подобранный набор для художественного творчества: три палитры, краски - масляные, акварельные, акриловые, цветные мелки, ткань и нитки для вышивания…
        - Я… я не рисовала тысячу лет, за исключением… Комнаты Адама. Высокого детского стульчика, и колыбельки, и погремушек для него…
        Она почувствовала, как он привлек ее к себе.
        - Я знаю, любовь моя, я знаю.- Он обнимал ее, нежно целуя в волосы, а она тихо плакала.- Искусство было твоей мечтой. Искусство и обучение детей. Но я не думал, что это было важнее, чем жить здесь, быть вместе, иметь детей. Я считал, что то, что у нас есть, и то, что я даю тебе, достаточно. Я был не прав.- Наклонившись, он поцеловал ее в щеку, потом - в другую.- Исполни свою мечту, Анна. Ты можешь остаться или уйти.
        - Спасибо тебе,- сказала она, запинаясь.
        - Не надо меня благодарить, Анна. Я просто возвращаю тебе то, что принадлежит тебе по праву.
        - Я все-таки должна уехать,- тихо сказала она, стараясь не смотреть на него, но не могла. На лице его отражалось невыразимое страдание. Он переживал - переживал за нее, а не за Джарндирри. Она больше не могла обманывать себя. Но…- Мне нужно понять, что я хочу, Джерри. Мне нужно найти собственный путь в жизни.
        - Но разве он не здесь?
        - Я не знаю!- вскричала она, ощущая себя несчастным человеком.- Ты и Джарндирри так долго доминировали в моей жизни, затмевая собой все, что я делала или хотела сделать, что я теперь не понимаю, смогу ли освободиться от тебя.
        Его подбородок дрогнул.
        - Именно поэтому Ли убежала в Джуррайи,- в конце концов пробормотал Джерри.- Она не хотела выходить за меня замуж и под этим предлогом сумела освободиться от власти отца и разорвать цепи, связывающие ее с Джарндирри. Я всегда это знал.
        Анна кивнула:
        - Она уехала. А мне пришлось остаться… О, как бы я хотела сделать то же самое, что и она!
        - Ты тоже не хотела выходить за меня замуж?
        Анна опустила глаза.
        - Я безумно была влюблена в тебя. И ты знал об этом, я никогда не пыталась это скрыть. Я понимала, что ты никогда не будешь счастлив без земли. Поэтому я отказалась от своих желаний, чтобы ты был счастлив.
        - А вот я вряд ли уехал бы отсюда. И никогда не думал отказываться от чего-то ради тебя… Но я… переживаю за тебя, Анна. Все еще переживаю…- Он явно силился сказать нечто большее.
        Глубокая печаль пронзила ее сердце, но все же она улыбнулась:
        - Я знаю, Джерри. По-своему ты переживаешь. Но… я давно потеряла себя, а ты этого даже не заметил.
        Широким шагом он подошел к окну, за которым висела пелена дождя. Казалось, что сверху обрушился водопад.
        - У нас должен быть выход. Я сделаю все, чтобы исправить положение.
        - Ты ни за что не оставишь Джарндирри,- тихо сказала она.
        Он повернулся к ней, глаза его были затуманены. Ему не надо было говорить. Она понимала, что выбора нет.
        - Я хочу состариться с тобой, Анна. Ни с одной женщиной, только с тобой.
        Прекрасные, трогательные слова - но он имел в виду Джарндирри.
        - Есть женщины, которые мечтают о таком мужчине, как ты, Джерри. Женщины, которые любят землю, которые не требуют уступок и… и того, что ты не можешь дать. Женщины, которые могут родить детей. Меня с трудом теперь можно назвать женщиной.- Она чуть не задохнулась, когда произнесла эти слова.
        - Это не правда,- пробормотал он, закрыв глаза и сжав кулаки.- Ты моя женщина, единственная, кого я хочу.
        Борясь со слезами, она прошептала:
        - Я не могу остаться здесь, Джерри. Я должна уйти.
        У Джерри дрогнул мускул на щеке, и он отвернулся.
        - Дождь становится все сильнее. Мы позвоним завтра Рози и спросим, каково ее решение. Если она отказывается от ребенка, то мы сообщаем об этом в органы опеки. Скоро реки разольются, и никто не сможет к нам добраться. Мы должны претворять наш план в жизнь.
        - Хорошо,- проговорила она.- Спасибо…
        - Стоп!- Это слово прозвучало так резко, что она вздрогнула.- Я игнорировал твои мечты, твои желания много лет. И если Мелани и твоя свобода - это то, что ты хочешь от меня, то ты получишь это.
        - Не надо… Ты всегда был опорой этих земель и всегда всем помогал…
        - Да, всегда помогал всем, кроме одного человека, самого близкого для меня. Я заставлял его делать то, чего он не хотел.
        Что она могла ответить на это?
        - Только помни одно. Я буду ждать тебя. Всю оставшуюся жизнь.
        Анна больше не могла вынести это. С подавленным стоном она бросилась вон из комнаты; но призраки прошлого и неосуществленного будущего последовали за ней по пятам. И она поняла, что, куда бы она ни скрылась, они всегда будут следовать за ней.
        Глава 10
        Мелани проснулась в плохом настроении. Анна принесла ее на кухню, чтобы накормить, но девочка отбросила от себя бутылочку, разломала печенье, капризно хныча, отвернулась от сухого бисквита. Она даже с гневом стукнула своим маленьким кулачком по пыльным бумажкам, которые Анна достала из кучи мусора.
        Джерри смотрел на это и ждал, когда Анна попросит его о помощи, но в конце концов не выдержал:
        - Мне кажется, нам надо отвлечь ее.
        Анна с мольбой взглянула на него:
        - Чем?
        Он усмехнулся:
        - Работы в конюшне с каждым днем все прибавляется.
        - Не думаешь ли ты, что она слишком мала? А что, если она наглотается пыли или испачкается?..
        - Пойдем. Я постелил ей несколько одеял рядом с овечками. Мне кажется, овцы ей понравятся.
        В Джарндирри содержалась дюжина овец. У отца была даже стригальная машинка, и их стригли каждый раз, когда овцы обрастали длинной шерстью. В Джарндирри это стало традицией.
        Джерри протянул ей зонт, чтобы защитить от дождя и от любопытных глаз Джона и Элли Баттон.
        Когда Анна положила малышку на стопку одеял, расстеленных в конюшне, та увидела овец, стоявших в боксе рядом с ней. Мелани сразу же пришла в полный восторг и поползла в их сторону.
        Джерри вложил лопату в руку Анны, когда она уже готова была броситься к Мелани.
        - Эй, ты так просто не отделаешься от работы!
        - А что, если она?..
        - Разве ты не помнишь, как было тебе весело здесь, когда ты сама была ребенком? Оставь ее, Анна. Ей хорошо.
        - Эти столбы такие грубые…
        - Я почистил их песком сегодня рано утром. Она не занозит пальцы.- Быстро, пока она не успела возразить, он загородил одеяла со всех сторон бетонными блоками, которые заранее припас.- Вот, смотри. Это прекрасный манеж плюс живые игрушки, за которыми можно наблюдать.
        А потом были два часа тяжелой работы, но Анна никогда не боялась труда. Наконец стойла были вычищены. Конечно, первым делом она бросилась проверить Мелани: девочка развлекалась, глядя на овечек и лошадей.
        Анна, вздохнув с облегчением, отнесла на место лопату, а когда вернулась с другого конца конюшни, то увидела Мелани на руках у Джерри. Он танцевал с ней в проходе между стойлами, громко и фальшиво распевая песню. Девочка заливалась от смеха, дергала его за волосы, засовывала пухлые пальчики ему в рот, в уши и в нос.
        - Ты принес проигрыватель специально для Мелани?
        Он подпрыгнул, словно от звука выстрела. Джерри, который все всегда замечал, не увидел ее - так был увлечен ребенком.
        - Я заметил, что ей нравится музыка,- проворчал он, но Анна улыбнулась.
        На щеках его выступил румянец, когда Джерри пел песню ребенку, и он знал все слова! А ведь всегда делал вид, что терпеть не может ее любимые песни…
        - Пойдем в дом. Похоже, она очень хочет спать.
        Анна увидела, что девочка действительно зевает.
        - Хорошо, пойдем.
        Анна взяла у него ребенка, схватила зонт и бросилась бежать к дому.

* * *
        После того как Мелани была накормлена и уложена в постель, Анна села на веранде в старое кресло-качалку и принялась вышивать одну из картин, которую привез ей Джерри: куст дикой розы, растущий в лесу.
        Она выглядела удовлетворенной. Она казалась прекрасной.
        Джерри сидел в гостиной на диване и раскладывал цветные нитки, которые она еще не использовала, и ждал, когда она скажет, что хочет лечь с ним в постель…
        Но так и не дождался. Анна лишь пригласила его сесть рядом с ней. Поэтому сейчас он смотрел на нее сквозь занавешенное окно, терзаемый мучительным желанием.
        Что ему делать? Как он может жить теперь без нее?
        Раздался телефонный звонок. Машинально он поднял трубку, пытаясь понять, какие нитки больше подходят для лесной травы. Зеленых ниток было несколько оттенков. Он понятия не имел…
        - Мистер Вест? Здравствуйте, это Рози Фостер… Я очень сожалею, но…
        Не сразу ее сбивчивые слова дошли до его сознания. Голова его дернулась, взгляд обратился в никуда, когда мир рухнул вокруг него.
        Нет, это был не его мир. Мир Анны готов был рухнуть. Снова.
        - Ты хочешь со мной поговорить?- Голос его матери звучал сдержанно.
        Джерри стиснул зубы - он с трудом заставил себя позвонить ей. С того самого дня, когда мать отдала его Брайсу, будто ненужный хлам, Джерри тяжело было общаться с ней. Просить ее о помощи было невыносимо, но он не видел другого выхода.
        - Да.
        - Ты давно ни о чем меня не просил.

«С тех пор как ты выбросила последнее письмо отца со словами любви и раскаяния за то, что он разрушил наши жизни. Ты сказала, что его любовь была такой же бесполезной, как страховки, за которые он месяцами не платил».
        - С тех пор как мне исполнилось четырнадцать,- бросил он.
        Его слова были встречены холодным молчанием. Держа в руке телефонную трубку, Джерри прошел в дальнюю комнату, окна которой выходили в сад, и закрыл за собой дверь.
        - Я хочу с тобой посоветоваться. Анна собирается развестись со мной,- сказал он прямо,- и я не знаю, как мне остановить ее.
        - О, Джерри,- наконец сказала его мать, и в голосе ее неожиданно прозвучало сочувствие.- Я так и думала, что она уйдет. Не каждый поймет, что ей пришлось пережить…
        - Я пытался понять. Я тоже потерял Адама,- прорычал он, злясь на то, что мать мгновенно все поняла.- Все дети, которые умерли, были и моими!
        - Но ведь не ты потерпел крах, сынок,- сказала Паулина очень тихо.- В твоем теле все в порядке, и не оно убило этих детей. Анна чувствует, что подвела тебя, и винит себя за смерть всех младенцев.
        - Что?!
        Мать его вздохнула:
        - Если бы твой отец был жив! Я думаю, он сумел бы помочь Анне, как никто из нас.
        Джерри мгновенно взорвался:
        - Не надо! Не надо говорить о моем отце!
        - Настало время, Джерри. Если я не буду о нем говорить, ты навсегда потеряешь Анну.
        Эти откровенные слова шокировали его.
        - Продолжай,- сказал он. Нервы его были взвинчены.
        - Даже несмотря на то, что мы перезаложили Мундабах, твой отец все больше погружался в долги. Он взял ссуду в банке и купил тысячу овец, но наступил сезон дождей - и начались ливни. Такого наводнения не было за последние пятьдесят лет. Вода затопила овчарню, и бедные создания погибли. Был поврежден наш дом, испорчен сад, все овощи, которые я выращивала в огороде, мы потеряли.- Голос матери был усталым и печальным.- Чтобы хоть что-то заработать, мы пускали соседских коров, лошадей и овец пастись на наших землях, и, кроме того, отец твой был прекрасным летчиком. Он стал выполнять заказы по орошению полей с воздуха. Именно тогда он научил тебя летать. Он хотел передать тебе и свое дело.
        Нежность в ее голосе, а также позднее признание еще больше смутили его.
        - Так почему же он обманул Элтонов, продав их лучшего быка?
        - Мы находились в отчаянии, нам надо было кормить своих детей.- Голос ее стал твердым.- А Элтоны обманывали нас почти шесть лет, постоянно требуя снижения платы за выпас на наших землях своего скота, а ведь в это время их прибыли постоянно росли. Когда отец твой выяснил, что они обманывали нас, он взорвался. Я понимаю, тебе это трудно понять, но отец твой был честным человеком, которому очень тяжело приходилось в жизни…
        Джерри так сильно сжал телефонную трубку, что пальцы побелели. Он услышал, словно со стороны, свои собственные слова:
        - Ты не считала так, когда он умер.
        - Ты теперь взрослый мужчина. И знаешь, что такое горе. Разве ты никогда не говорил слов, о которых потом жалел? Я никогда не переставала любить твоего отца. Почему, как ты думаешь, я так долго не выходила замуж?
        Джерри уловил слезы в голосе матери и раскаяние, которое не умерло за шестнадцать лет.
        - Я очень сожалею,- сказал он.
        - Я знаю,- ответила мать.- Ричард Элтон знал, что он сделал с твоим отцом, со всеми нами. Все деньги, которые ты присылал ему, он переводил мне. Именно поэтому я смогла купить дом, и именно поэтому мы смогли выкупить Мундабах по сниженной цене.
        - Скажи, что мне делать с Анной?- осторожно спросил Джерри.
        - Ты уже знаешь. Ты очень похож на своего отца, Джерри,- у тебя всегда множество планов, ты всегда стараешься найти новые решения. Ты работаешь, я знаю, но тебе все-таки повезло: ты унаследуешь большое состояние и целый мешок денег, и способности твои здесь не играют никакой роли. Это просто слепая удача.
        Он нахмурился так, что глаза его превратились в узкие щели. Все эти шестнадцать лет он пытался кем-то стать. «Когда дела плохи, ты должен постараться исправить их»,- в ушах его, как эхо, раздался голос его отца. «Я исправлю все, Паулина, я знаю, что делать»…
        - А какие планы ты строишь насчет того, чтобы решить эту проблему, и знает ли о них Анна, одобрила ли она их?
        Язвительная нотка в голосе матери обескуражила его: такой проницательности он от нее не ожидал.
        - По крайней мере, я постараюсь исправить положение, не пытаясь загладить свои ошибки с помощью пустых слов о любви. Как будто от этого становится лучше!
        - Любой женщине от этих слов становится легче, сынок. Во всяком случае, многое для нее будет более терпимым.
        - Что?- Он потряс головой, будто не веря своим ушам. Неужели это говорит его мать?- Я слышал, как вы с отцом ссорились и он переложил все свои проблемы на тебя. Я слышал, что ты сказала ему - и сказала эти слова в тот день, когда он умер. Ты сказала, что любовь - бесполезная вещь, она не может нас накормить!
        - Мне было тридцать три, когда умер твой отец. Он любил меня, но оставил меня вдовой с пятью детьми, которых надо было кормить, а я ничего не умела делать, кроме как копаться в земле. А ведь мне нужно было оплачивать счета и долги. Я не могла всех вас вырастить. И что ты посоветовал бы мне?- Джерри впервые поставил себя на место матери и понял, наконец, почему она отдала его Брайсу и как много ошибок он совершил.- Я знаю, ты всегда винил меня за то, что я отдала тебя Карренам - не важно, что ты был здесь счастлив. Ты до сих пор винишь меня за это, Джерри? А винишь ли ты Анну за то, что она чувствует себя одинокой, нелюбимой и виноватой в смерти Адама?
        С внезапной вспышкой стыда Джерри все понял. Да, он не винил Анну за смерть Адама, он винил ее за другое - за то, что она оставила его! Лишь три дня назад он понял, что кровавые тени в душе его жены, которые он так старательно не замечал, в конце концов вышли на свет. Он услышал горькую правду в словах своей матери и увидел Анну глазами другой женщины.
        Джерри закрыл глаза, которые так долго были слепы.
        - Спасибо тебе.- Ему было так трудно позвонить матери после всех этих лет разлуки, но сегодня он почувствовал, будто снова обрел мать.
        - Я хочу, чтобы ты посмотрел на ошибки своего отца как зрелый мужчина. Я понимаю, что его поступки кажутся непродуманными, глупыми и в конце концов это разрушило нашу семью… но я всегда знала, что он любит меня.
        - Как это может быть? Он потерял все. Я помню, как вы ругались. Ты говорила, что не можешь сотворить чудо для него, для нас!
        - А ты можешь, Джерри? Можешь ли ты сотворить чудо и вернуть Анне детей, которых она потеряла? И разве ты не злишься потому, что ничего не можешь сделать? И когда ты ощущаешь свою беспомощность, разве ты не говоришь слов, о которых потом жалеешь, и не мучаешься ли, что не можешь найти нужные слова?- Голос его матери все еще был усталым, но ее жесткие слова больно ударили его.- И даже если ты не сказал резких слов и не совершил непоправимых поступков, Анна все равно чувствует твой гнев, как бы тщательно ты ни скрывал его.
        - Я ни разу не упрекнул ее за смерть Адама,- бросил он.
        - А ты думаешь, твое молчание могло исправить ситуацию? Ты думаешь, она не чувствовала твой гнев?- Тихий и сочувственный смех послышался в трубке, и Джерри вздрогнул.- Мой бедный Джерри, несмотря на все твои успехи, ты до сих пор не знаешь, что хочет женщина. Твой отец, несмотря на все свои ошибки, знал, что нужно женщине для счастья. Он знал, как сделать так, чтобы я почувствовала себя желанной, незаменимой.
        Голова Джерри шла кругом.
        - Скажи, что мне делать… мама?
        - Ведь ты мне еще не все рассказал, не так ли?- спросила мать, и он почувствовал, как она нахмурила брови.
        - Да, не все.- Оглядевшись и убедившись, что Анна его не слышит, он рассказал своей матери о недавнем звонке Рози.

«У тебя нет выхода, Джерри. Ты должен рассказать ей об этом сегодня же».
        Через полчаса после разговора с матерью Джерри смотрел сквозь окно на Анну, сидевшую на веранде в кресле-качалке. На коленях у нее лежало рукоделье, она вышивала розовый бутон, улыбаясь и что-то напевая себе под нос. Дождь мерно барабанил по крыше, и никакие призраки прошлого в этот вечер не преследовали ее. Вышивание увлекло ее. Анна даже не представляла, как сильно она соскучилась по творческой работе.
        - Анна.
        Улыбнувшись, обрадовавшись возможности общения, она воткнула иголку в подушечку и подняла к нему лицу.
        - Привет! Как дела?- И вдруг внутри у нее все похолодело, когда она увидела его глаза. В них были страх, жалость и сострадание.- Что случилось?
        - Я не знаю, как смягчить это известие…
        Анна замерла, как молодой листок, тронутый морозом: почерневший и бесчувственный.
        - Говори как есть.
        Джерри подошел к ней, опустился перед ней на колени, накрыл ее руки своими руками.
        - Звонила Рози.
        Это были роковые слова.
        - И она хочет забрать Мелани?- спросила Анна, еле шевеля онемевшими губами.
        Он склонил голову, поцеловал крепко сжатые побелевшие пальцы.
        - Мэгги, ее мать, узнала о том, что происходит, и позвонила Рози. Она предложила взять Мелани, переехать с ней в Перт, чтобы Рози могла окончить университет.
        Он целовал ее пальцы, говоря эти слова, но Анне казалось, что он наносит ей удары: тело ее содрогалось от боли, стало трудно дышать.
        - Понимаю.- Анна закрыла глаза. Она должна будет отдать драгоценную девочку… но разве она этого не ждала? В глубине души Анна знала, как сильно Рози любит Мелани и что рано или поздно она заберет свою дочь.
        И теперь, взглянув в глаза неизбежному, она поняла, насколько вчера она была права: материнство стоит любых жертв. Любых. Эта детская улыбка, эти пухлые ручки и ножки явились целебным бальзамом для ее незаживающей раны.
        И Анна, впервые в этот вечер почувствовавшая себя женщиной, приняла сознательное и спокойное решение.
        После минуты молчания Джерри тихо сказал:
        - Рози находится на грани истерики, мучаясь от чувства вины, Анна. Она раскаивается, что ввязала тебя в это дело.
        Прошла еще одна минута, и Анна кивнула:
        - Все правильно. Я так и думала, что это случится после того, как она пройдет курс психотерапии. Где номер телефона?- Без всяких слов Джерри передал ей кусочек бумаги с наспех нацарапанными цифрами. С сухими глазами Анна решительно поднялась на ноги.- Прости, пожалуйста. Мне нужно ей позвонить. Бедняжка. Она, должно быть, сильно страдает,- прошептала Анна.
        Она прошла мимо Джерри к двери.
        - Анна, Анна… Я очень сожалею…
        Неужели это был голос Джерри? Всегда такого сдержанного, сильного, умеющего держать себя в руках? В его голосе слышалась мольба. Что-то дрогнуло у нее внутри. Она оглянулась, взглянув на него через плечо.
        - Я не виню тебя за это. Я не виню Рози и даже Мэгги. На самом деле Рози меня спасла. Дав мне Мелани, она помогла мне вернуться к жизни.- Фатальная улыбка мелькнула на ее губах.- И тебе не придется лжесвидетельствовать ради меня.
        Она ушла в комнату, не оглянувшись.
        Глава 11
        Было четыре часа утра, но Джерри все еще расхаживал по веранде, не в силах уснуть. А вдруг Анна проснется и…

«Нет,- устало подумал он.- Она ко мне не придет. Я ей не нужен. У нее есть Софи и Ли, если она захочет с кем-то поговорить».
        Женщина, которую он увидел сегодня вечером, вызвала в нем восхищение. Она позвонила Рози и просто спросила: «Как поживаешь, Рози? Ты, наверное, скучаешь по своей малышке». Анна согласилась, что Билл прилетит на самолете и заберет Мелани на следующий день, то есть уже сегодня. Рози хотела, чтобы Анна поехала вместе с ребенком, но Анна сказала, что будет лучше, если она останется. Рози от души поблагодарила ее за заботу о своем ребенке. Анна с теплой нежностью ответила ей, что она всегда знала о том, что Рози не оставит свою дочь.
        И все это время Анна говорила с таким достоинством и сдержанностью, что Джерри был потрясен. Он думал, что она будет сломлена, разбита…
        Анна снова была здесь: Анна, которую он обожал. Но она ему больше не принадлежала.
        Софи и Ли приехали в Джарндирри около полуночи, будто летели одним рейсом. Посадив спавшую Молли на колено, Анна рассказала им обо всем - так спокойно и с таким достоинством, что Джерри онемел от изумления.
        - Девочки,- сказала Анна.- Я вам не лгу. Мелани была послана мне Богом. Она… пробудила во мне желание снова жить.- И, сглотнув слезы, что выдало ее с головой, она тихо разрыдалась в их любящих объятиях.
        И как он мог винить Анну за то, что она ушла от него? Ведь он сам разрушил их брак, ее веру в него. Он чуть не убил ее своими требованиями!
        Неудивительно, что она не захотела выплакаться на его плече. Он не нужен ей. Рядом с ней сейчас ее подруга и сестра, которые не ставят ей никаких условий, не пытаются построить свою жизнь за ее счет. Они знают, как надо любить.
        И он теперь знает. Лишь бы не было слишком поздно…
        Потом Анна, взглянув на спавшую Молли, улыбнулась искренней улыбкой, которую нельзя было подделать.
        - Я жалею, что неправильно вела себя. Мне не надо было избегать вас обеих, Ли. Я думала, что мне будет очень больно - видеть то, чего у меня никогда не может быть, моего собственного ребенка. А теперь, когда я смотрю на Молли, понимаю, что она - истинное благословение в моей жизни, как и моя сестра.- Затуманенными от слез глазами она взглянула на Ли и Софи.- Спасибо вам за то, что вы были со мной все это тяжелое время, пока я не пришла в себя. Если вам что-то будет нужно, просто скажите мне, и я сделаю все, что в моих силах. Для самой лучшей в мире подруги, самой лучшей в мире сестры. Правда, Джерри?
        Джерри почувствовал, как сердце его переполнилось любовью, и он кивнул. Ведь Анна включила его в свое обещание - несмотря на то что решила оставить его.
        - Я сделаю для вас все - для вас и Молли,- глухо произнес он, и горло ее сжалось. - Ведь мы семья.
        И это слово вызвало в Джерри мучительную боль, потому что он, наконец, понял его значение. Все эти годы он старался создать свою собственную семью: он шел вперед, не оглядываясь назад. Но прошлое невидимо следовало за ним, а он не знал об этом. А теперь прошлое оставит его в покое. Отец его был хорошим человеком, который просто делал ошибки в жизни. Как и он, Джерри.
        - Ты тоже не спишь?
        В его воспоминания проник тихий голос. Медленно повернувшись, Джерри увидел чудо: она была здесь, нежная и растрепанная, с голыми ногами и в розовом халате. Бледная, с темными кругами под глазами, она была по-прежнему прекрасна. Он с трудом проглотил комок в горле.
        - Нет.
        Почему, почему он не скажет, что у него на сердце, не утешит ее, не поговорит с ней по душам? Ведь она так отчаянно нуждается в этом!
        Она стояла в дверях гостиной, освещенная сзади светом из кухни. Словно Мадонна Рафаэля в темной раме. Ему физически больно было видеть ее: такую любимую, такую сильную и все же одинокую… Ему нестерпимо захотелось прикоснуться к ней, растопить ледяные оковы, сковавшие ее сердце.
        Не в силах сдержать себя, он шагнул к ней, но остановился в двух шагах от нее и, взглянув в ее бледное измученное лицо, почувствовал, что у него разрывается сердце.
        - Я не знаю, чем тебе помочь…
        Слабая улыбка появилась на ее нежных губах.
        - Все в порядке, Джерри. Мне не нужна твоя волшебная палочка. Со мной все в порядке.
        - Я знаю,- охрипшим голосом произнес он. Теперь она была женщиной - достаточно сильной, чтобы справиться со своими страданиями.- Но мне все же хочется тебе помочь.
        - Я знаю, ты можешь. Ты не был бы Джерри, если бы не мог.
        - Я сделаю все, чтобы у тебя была Мелани!- выпалил он и вздрогнул, когда она побледнела как мел, услышав это имя.- Прости, Анна, черт побери…
        Едва заметный кивок заставил его умолкнуть на полуслове. Глупые, бессмысленные слова чуть не сломали стену человеческого терпения.
        - С Мелани все в порядке, и у нее есть семья. А я лишь смогу видеться с ней изредка и смотреть, как она растет. Я буду ее тетей Анной.- Она закрыла глаза, судорожно глотнув воздух открытым ртом. Затем облизала языком пересохшие губы.- В мире есть гораздо более тяжелые страдания, чем эти. Я смогу с этим справиться. Я выживу…
        Он услышал прощание в ее невысказанных словах, и боль пронзила его.
        - Я понимаю.- И теперь единственное, что он мог сделать,- это отпустить ее, освободив от чувства вины. И он сделает это, даже если это его убьет.- Но если тебе что-то будет нужно… что-нибудь… я буду с тобой. Всегда.
        - Я знаю,- прошептала она.
        Он видел, как она сглотнула комок в горле, и желание отогнать от нее боль захлестнуло его с головой, как стремительный поток.
        - Я знаю, что не имею права просить тебя об этом…
        - Проси,- сказал он прерывистым голосом, протянув к ней руки, желая дай ей все, что угодно, не важно, чего бы это стоило ему.
        Ресницы ее поднялись, в глазах блеснули слезы, и она взглянула на него с мольбой.
«Помоги мне»,- говорили ее глаза. И она сделала к нему шаг, другой.
        Он обнял руками ее лицо. Она была здесь, здесь… и он наклонил к ней голову, ощутив радость и муку. Он ощутил ее слезы на своих губах, когда ее целовал, чувствовал прикосновения ее рук. И он понял, что это была не просто потребность в человеческом контакте. Он был нужен ей.
        И Джерри понес ее в спальню, прекрасно понимая, что это у них будет в последний раз.
        А потом он держал ее в своих объятиях, ни на секунду не разжимая рук. Он понимал, что все, что он скажет, будет сейчас неправильным, поэтому просто обнимал ее и ждал.
        - Я держала Мелани на руках, пока она спала,- прошептала наконец Анна, лаская его так нежно, что все внутри его разрывалось на части.- Я так завидовала Ли, так обижалась на нее. Я хотела жить ее жизнью, но ничья жизнь не совершенна…
        У Джерри не было слов. Он лишь прижимал ее к себе, целовал лоб, глаза, волосы.
        Она взглянула на него сквозь слезы, но глаз ее не было видно в темноте.
        - Пойдем со мной в комнату Адама?
        Анна не была там с тех пор, как они похоронили своего сына. А Джерри был там сотни раз, смотрел на пустоту, и в нем росла решимость дать Анне детей, о которых она так страстно мечтала. Но именно с того дня - дня похорон - она стала отдаляться от него.
        - Конечно,- тихо сказал он.
        Они оделись и пошли рука об руку в маленькую комнату, находившуюся рядом с их спальней.
        - Здесь так пусто,- тихо сказала она, увидев, что в комнате нет детской кроватки, маленькой ванночки и столика для пеленания: все эти вещи Джерри отдал Лаусам. Единственное, что осталось, были кресло-качалка, на котором она собиралась кормить своего сына, и рисунки на стенах. Анна расписывала стены сама, яркими красками, рукой любящей женщины, готовящейся стать матерью.
        Ощущение предательства, которое совершил Джерри, пришло к нему слишком поздно.
        Но Анна сжала его руку:
        - Это хорошо, что ты отдал все вещи тем, кто нуждается в них, Джерри. Цепляться за то, что ушло, бесполезно.- Она прильнула к его плечу.- Ты оказался мудрее, чем я.
        Он покачал головой:
        - Я сделал это в гневе, Анна. Ты оставила меня, отказавшись от всего, что я хочу, поэтому я отдал то, что ты создала.
        - Мы все совершаем поступки, о которых потом жалеем.- Тихо вздохнув, она повернулась к нему.- Как бы то ни было, я рада, что провела здесь целую неделю. Часть моей души останется в Джарндирри, и, где бы я ни оказалась, часть моей души всегда будет любить тебя, Джерри.
        В ее словах не было никакой экзальтации, никакого порыва самозабвенно служить ему. И Джерри наконец понял, что такое любовь. И здесь, в ее объятиях, в комнате их сына, который никогда не жил, в последнюю ночь, которую он провел с любимой, он понял, что ему надо делать.
        - Мой отец покончил жизнь самоубийством, когда мне было четырнадцать. Он потерял все. Его собирались арестовать по обвинению в мошенничестве, и, зная об этом, он повесился в сарае, где я его нашел…
        Он рассказал ей обо всем. Просто, без ощущения вины, которое так долго угнетало его…
        Анна молча прижимала его к себе, давая ему выговориться, и когда Джерри замолчал, она поцеловала его в грудь - в то место, где билось его сердце. И ему показалось, что этим поцелуем она смыла черную муть, заполнявшую его душу. Джерри почувствовал необыкновенное облегчение, разделив с ней свою тайну, и понял, что она все еще любит его.
        Но все же она собиралась уйти…
        Она отвела его обратно в спальню, но они уже больше не занимались любовью. Обняв друг друга, они лежали в кровати, дожидаясь рассвета, который должен был положить всему конец.
        - Когда ты уйдешь, не забывай Софи,- тихо сказал он, играя прядями ее волос.- На следующей неделе ей будет двадцать пять лет. Твой отец велел сообщить Софи некоторые сведения, когда ей исполнится двадцать пять лет.- И Джерри открыл Анне тайну, которую хранил много лет.- Когда твоя мать умирала, твой отец обратился за утешением к Дане, ее матери… Софи - твоя родная сестра по отцу.
        Анна изумленно открыла рот:
        - Но ведь Ли знала об этом? Поэтому она и ненавидела отца?
        Джерри кивнул:
        - Она видела их вместе… И она вряд ли так ненавидела бы его, если бы столь же сильно не любила,- тихо сказал он.
        Анна пристально вгляделась в его глаза:
        - Именно поэтому вы стали близки с Ли. Ты нашел тело своего отца - а она видела, как наш отец обманывает маму… Эта связь между вами никогда не была чувственной, Ли никогда не была для тебя ближе, чем я. Вы просто знали, что это такое. А я не знала.
        С глубоким облегчением, осознав, что Анна наконец все поняла, он кивнул. Сердце и душа его успокоились.
        - И он доверил эту тайну тебе? Ты давно узнал насчет Софи?
        - Он сказал мне об этом за несколько недель до своей смерти… Но я не был удивлен. - Джерри криво усмехнулся.
        Анна смогла лишь кивнуть в ответ.
        - Что еще о своей жизни я могу узнать?
        - Только то, что Софи нужна ты и Ли. Вы обе. Ты должна поговорить с Ли, Анна. Она расскажет тебе о своей жизни. Ты многое еще не знаешь. Она по-настоящему любит тебя - возможно, больше, чем сама думает.
        - Спасибо тебе, Джерри.- Они оба понимали, что с восходом солнца между ними все будет кончено. Сумки, которые она так до конца и не распаковала, к полудню будут стоять возле двери.
        Это был самый худший момент для того, чтобы сказать: «Я люблю тебя».
        Поэтому он не стал ничего говорить. Джерри наклонился и поцеловал ее, а когда нежные ласки стали медленно разгораться, превращаясь в страсть, это и стало их прощанием.
        На следующий день Анна переминалась с ноги на ногу возле самолета, когда Билл усаживал Мелани в детское сиденье.
        - Не забывай давать ей бутылочку или сухое печенье, если она заплачет,- говорила Анна уже в четвертый раз.- И ей надо менять подгузники.
        Билл бросил на нее взгляд, наполненный сочувствием.
        - Я позабочусь о ней, Анна. Обещаю тебе.- Он пощекотал Мелани под подбородком.- Мы хорошо проведем время, да?
        Мелани задрыгала ножками, зашевелила пальчиками, загулила и улыбнулась, когда молодой полицейский взобрался в самолет.
        В детскую сумку она положила записку со своим номером телефона, а на обратной стороне написала: «Рози и Мэгги! Если вам что-либо понадобится, то, пожалуйста, позвоните мне. С любовью к Мелани, тетя Анна».
        Билл повернулся к пилоту и коротко произнес: «Поехали». Он бросил быстрый взгляд на Джерри, молча стоявшего за спиной Анны, и, кивнув на прощание, закрыл за собой дверь.
        Анна в последний раз взглянула на свою любимую девочку. Сердце ее разрывалось на части, но она не плакала.
        Дождь на время утих, когда Анна несла Мелани из дома в ангар, но, как только самолет стал выезжать на взлетную полосу, начался сильный ливень. И это оказалось очень кстати.

«Не делай этого. Не беги за ней. Ты не сможешь ничего изменить».
        Она все сделала правильно. Она жила без детей всю свою сознательную жизнь. Мелани заслуживает того, чтобы иметь реальную семью, с реальной матерью.
        Анна стояла в ангаре, когда четырехместная «сессна», набрав скорость, медленно поднялась в воздух. Самолет исчез в серой мгле задолго до того, как достиг облаков.
        - С вами все в порядке, тетя Анна?
        У нее сдавило горло. В последний год она не имела права на любовь этого ребенка, но Молли по-прежнему безгранично давала ее, и Анна понимала, что это была заслуга Ли.
        - Мне грустно, малышка. Может, ты меня обнимешь? По-особенному, как может обнимать только Молли?- прошептала она, поднимая племянницу на руки.
        Молли, обхватив ее ручками, как обезьянка, приникла к ней своим маленьким телом.
        - Я люблю тебя, тетя Анна,- быстро пролепетала девочка.
        - Я тоже люблю тебя, Молли,- выдохнула Анна, повернувшись к Ли. Сестра прилетела к ней ночью, сквозь дождь, чтобы дать ей то, в чем она так нуждалась: в безусловной любви ее милой Молли.
        А затем Анна улыбнулась Софи. У нее не могло быть лучшей подруги, лучшей сестры…
        Это было благословение свыше.
        Через секунду Ли ворчливо произнесла:
        - Молли, тебе надо поспать.- Взяв дочь из рук Анны, она прикрыла ее от дождя плащом и побежала в дом.
        Как обычно, Софи ничего не сказала, ни о чем не спросила. Она понимала, что если заговорит сейчас о Мелани, то Анна расплачется, поэтому тихо произнесла: «Пойду приготовлю обед». Поцеловав Анну в щеку, она побежала в дом, вслед за Ли.
        Они обе знали, что Анна уезжает.
        Теплая рука Джерри дотронулась до ее плеча в знак поддержки. Губы ее дернулись, когда она подумала о странной насмешке судьбы. Он давал ей все, о чем она просила, все, что она хотела, ну почти все… Когда-то этого было достаточно, чтобы заставить ее остаться. Но сейчас слишком поздно. Она не хотела оставаться ни в Джарндирри, ни с Джерри.
        А здесь все было знакомым и родным. Впереди же ее ждало неопределенное будущее. Но она знала, что должна уйти, а если останется, то всю жизнь будет жалеть об этом.
        - Ты уложила свои вещи?- тихо спросил он.
        Она кивнула, не в силах взглянуть на него.
        - Хочешь уехать прямо сейчас?
        И снова она кивнула.
        Скоро она вылетит отсюда на самолете - гораздо меньшем по размеру, чем полицейский самолет,- а в это время Мелани будет держать путь в Перт, вместе с родной бабушкой, с Мэгги.
        Руки ее задрожали. Опять Анна теряла ребенка и свою супружескую жизнь, но на этот раз она не испытывала к себе жалости. Наконец она поняла, что может идти вперед, попрощавшись со своим прошлым.
        - Я приготовил самолет.- Голос Джерри был резким, отрывистым. Наполненным нескрываемой болью.
        - Спасибо,- выдохнула она,- Джерри…
        - Бери свои вещи.- Он снова говорил коротко и сухо, но это не могло теперь обмануть ее.
        Она знала, что он ее любит и что если она скажет хоть слово, то останется здесь навсегда. Но какая жизнь будет у Джерри с женщиной, которая не может осуществить его самую заветную мечту?
        Он будет жалеть в любом случае, останется она с ним или нет, но она, по крайней мере, дает ему свободу найти другую жизнь, и любовь, и семью. И если она никогда не сможет разлюбить его, то это ее проблема. Она любит его так, что может отпустить его.
        Анна пошла под проливной дождь, не оглянувшись назад.
        Джерри уложил ее вещи в багажное отделение самолета, закрепил их ремнями, затем спустился вниз, плотно закрыл за собой дверцу и взглянул на нее:
        - Баки заполнены топливом.
        Анна задумчиво взглянула на небо:
        - Синоптики сообщают, что будет только дождь, гроза не ожидается, пока я не долечу до Брума.- Она улыбнулась ему.- Спасибо Небу за то, что мне благоприятствует погода.
        Он пожал плечами, скрывая свои чувства, и заставил себя молчать. А ему так хотелось сказать: «Я люблю тебя. Пожалуйста, останься со мной».
        Он не мог уехать отсюда, а она не могла остаться…
        - Счастливого пути,- с трудом проговорил Джерри. Это был не его голос.- Позвони мне, когда приедешь на место.
        - Хорошо, позвоню.- Она взглянула в его лицо.- Я собираюсь поехать в Перт или в Сидней на один день. Хочу разузнать насчет работы учителя в школе.
        Разве она не помнила о том, что ненавидела города, даже такие маленькие, как Перт, когда училась в средней школе, как тянулась душой домой, в Джарндирри? А каким ей покажется многомиллионный город?..

«Я игнорировал ее чувства, мечты до тех пор, пока Джарндирри не перестал быть для нее домом. И я теперь не имею права напоминать ей об этом».
        - Мне надо идти.- Голос ее был печальным, но твердым.

«У нее нет сомнений»,- понял Джерри, и его сердце, и так уже разбитое, раскололось на еще более мелкие части. Он не мог помочь ей, не мог остановить. Он шагнул к ней, обнял ее лицо руками и стал покрывать его поцелуями. Он целовал ее снова и снова: ее лицо, губы, волосы…
        Анна закрыла глаза, ресницы ее повлажнели. Она вырвалась от него. Слишком много любви, слишком много потерь. Разве может она остаться?
        Дождь стучал по крыше ангара, когда она взобралась в кабину самолета и захлопнула за собой дверцу. Моторы взревели, и самолет выехал из ангара на взлетную полосу. Он начал набирать скорость…
        И Джерри почувствовал, как что-то внутри его взорвалось. Впервые в своей жизни он четко видел выход и мгновенно принял решение, без сомнений и сожалений. Он выбежал под дождь и бросился вслед за самолетом. Споткнувшись, упал на колени в глубокую лужу, но снова вскочил и бросился бежать.
        - Анна! Анна! Подожди!- кричал он.- Анна! Анна!
        Вода стекала по нему, когда маленькая «сессна» замедлила ход. Дверца пилота открылась, Анна выглянула наружу, вглядевшись в него из-под крыла.
        - Что случилось?- прокричала она сквозь шум дождя.
        Он чувствовал себя драным мокрым котом, а выглядел и того хуже, но его это не волновало. Джерри подбежал ближе, остановился под проливным дождем и закричал:
        - Я еле выжил, потеряв Адама! Я не выживу, если потеряю тебя. Вернись, Анна, вернись!
        Она прикусила нижнюю губу. В конце концов, утратив с таким трудом обретенный самоконтроль, Анна разрыдалась.
        - Я не могу,- сквозь слезы прокричала она.- Я больше не могу здесь находиться. Пожалуйста, не проси меня остаться! После того как я потеряла Мелани. Ты любишь Джарндирри… и ты хочешь детей…
        Отчаявшись оттого, что она не понимает, он поднял руку, останавливая ее:
        - Я могу жить без Джарндирри. Я могу жить без детей. Но ни одного дня, ни одного часа я не могу прожить без тебя. Вернись, Анна! Вернись ко мне.- Он молил Бога о том, что все недосказанное им она прочтет в его глазах: «Я люблю тебя, я обожаю тебя! Пожалуйста, пожалуйста, дай мне шанс».
        Она долго смотрела в его лицо, когда он мысленно произносил эти слова. Он видел, как лихорадочно крутились мысли в ее голове. Затем глаза ее расширились, в них появилась решимость. Вскинув голову, она произнесла:
        - Дверь открыта, Джерри. Заходи.
        Вариантов не было. Анна предлагала ему единственный выбор: жизнь без Джарндирри или жизнь без нее. Он оглядел место, которое так долго любил, единственное место для жизни, на котором хотел встретить старость и умереть,- до сих пор. Да, его ожидали неизвестное будущее, незнакомая земля, но если он сейчас позволит ей уйти, ему оставалась лишь одинокая жизнь, жизнь без любви…
        - Могу я собрать вещи?
        Глаза ее, наполненные слезами, засияли от счастья. Она медленно рассмеялась - тем серебристым смехом, который он так любил.
        - Конечно. Я подожду пять минут.
        Джерри вернулся через четыре минуты и бежал к самолету стремительно, боясь, что она передумает. Он поскользнулся и снова упал в лужу, насквозь промочив свою сумку, но прежде, чем успел подняться, она уже выскочила из самолета, и нежные руки помогли ему встать. Он улыбнулся ей, прикоснувшись рукой к ее лицу:
        - Ли и Софи сказали, что они останутся и присмотрят за скотом, пока рабочие не вернутся.
        Анна стояла перед ним, по лицу ее стекали струйки дождя.
        - Джерри, ты уверен?
        Дрожа, он взял ее за руки, прижал их к сердцу. Он смотрел в ее глаза, молчаливо умоляя понять его. Глаза ее потемнели, наполнившись любовью. А он так боялся, что любовь ее уже умерла… Анна прильнула к нему, поцеловав его в грудь.
        - Если ты когда-нибудь передумаешь…
        Его прекрасная Анна, его любимая жена, все еще считала, что она менее важна для него, чем миллион гектаров!
        Он зарылся лицом в ее волосах.
        - Я благодарю Бога за то, что ты передумала,- пробормотал он.- И молю Его о том, чтобы ты не вернулась к прежнему решению.
        - Но… что ты будешь делать в городе, если мы переедем туда?
        - Меня не волнует, какой работой я буду заниматься. Во всяком случае, буду делать все, чтобы ты была счастлива со мной,- охрипшим голосом произнес Джерри.
        Она взглянула на него, и ее огромные глаза олененка Бэмби наполнились радостью.
        - Я люблю тебя, Джерри,- прошептала Анна и поцеловала его долгим поцелуем, наполненным нежностью, страстью и счастьем.
        Душа его воспарила на небеса. Он чуть не потерял все… а теперь обрел все, что было истинно значимым в его жизни. И в этом поцелуе были благословение Бога, мудрость его матери и не утраченная еще надежда.
        Эпилог
        Мумбаи, Индия, три года спустя
        Толстый индус сиял:
        - Вот и все, мистер и миссис Вест. Поздравляю вас с удочерением Айши и Майи. Пусть будет благословенна ваша жизнь в Австралии, пусть будет она наполнена красотой.
        Он пожал руки Джерри и поклонился Анне, чьи руки были заняты: она держала за руки двух маленьких девочек полутора и трех лет. Их родители умерли, и детям нужны были дом и семья - точно так же, как Анне и Джерри нужны были дети.
        Сердце Анны наконец было полностью наполнено счастьем. Юридические процедуры по усыновлению детей заняли много месяцев, и за это время они получше узнали Айшу и Майю, выучили хинди и научили девочек некоторым английским словам. Анне казалось, что все это ей снится. И Джерри тоже. Эти прекрасные девочки звали ее мамой, а Джерри - папой.
        Два года назад она даже не могла представить себе такое счастье…
        Анна склонила голову в ответ.
        - Намасте,- тихо сказала она. Спасибо за помощь, спасибо за радость, которая пришла в нашу жизнь.
        Джерри подхватил Айшу на руки, Анна держала маленькую Майю. Они наконец вышли из офиса, став родителями.
        - Мами, куда мы идем?- спросила Айша на хинди, когда Джерри вынес ее на улицу, залитую ослепительным солнцем.
        - Мы идем домой, Айша.- Они регулярно приводили девочек в квартиру, которую сняли на время усыновления, чтобы малышки привыкли к их маленькой семье.
        - В Стралию?- спросила Айша, не в силах произнести длинное незнакомое слово. Они рассказывали детям, где находится их дом, чтобы они знали о предстоящих переменах.
        Джерри рассмеялся:
        - Да, в Австралию, Айша… и мы поедем туда на следующей неделе. У нас есть фотографии Австралии, тетя Софи прислала фото своего дома, а тетя Ли прислала фото Молли, которая машет вам ручкой.
        - Мы поедем и познакомимся с тетей Ли, тетей Софи и Молли,- серьезно изрекла Айша выученные ею английские слова, и Анна с Джерри рассмеялись. Майя что-то лопотала на хинди, обняв маленькой ручкой шею Анны.
        Этой ночью, в кровати, Джерри и Анна лежали обнявшись, без сна и тихо разговаривали. Дверь в комнату девочек была открыта, это была их первая ночь на новом месте.
        - Ты счастлива?- пробормотал он, поцеловав ее в волосы. Голова ее лежала на его груди.
        - Как же я не могу быть счастлива?- Она улыбнулась ему.- У меня есть ты и две прекрасные дочери. Мы - семья.
        С того момента, как Джерри забрался в самолет к Анне, он беспрекословно выполнял все ее желания. Он нашел работу тренера по конному спорту в Перте, в то время как Анна стала искать работу в школе.
        Она обрела истинную радость и в то же время тяжелый труд, когда занялась обучением детей, но не рисованию, а пению и танцам. Работая с детьми, которые действительно нуждались в ней, она обрела мир в своей душе. Каждый раз, возвращаясь домой, она рассказывала Джерри какую-нибудь историю: смешную или трогательную. И вскоре, к своему удивлению, обнаружила, что Джерри тоже нравилась его новая работа: захватывающая и приносящая удовлетворение.
        Они работали, учились жить в городе и, что было труднее всего, учились жить в браке. К удивлению Анны, Джерри не выказывал никаких признаков сожаления. А если и скучал по Джарндирри и своей прежней жизни, то просто говорил Анне, что ее любовь восполняет все его потери.
        Спустя два года Джерри повез жену на Бали отдохнуть. Он сказал, что там они отметят годовщину их нового брака. После двух недель серфинга, катания на яхте и всяческих удовольствий Джерри осторожно поинтересовался у нее, как она отнесется к усыновлению детей-сирот из бедных слоев населения.
        К его удивлению, Анна была готова выслушать его, готова взглянуть на сайты в Интернете, на которых размещалась информация о детях, потерявших родителей.
        После нескольких дней поисков они в конце концов наткнулись на фотографии Майи и Айши - крошечных, милых, большеглазых девочек с улыбающимися личиками - и поняли, что наконец нашли свою семью. Они бросились в Мумбаи подавать документы на усыновление, боясь, чтобы кто-нибудь их не опередил, потому что уже видели в этих девочках своих дочерей.
        - Я люблю тебя,- тихо сказал Джерри, поднимая ее лицо для поцелуя чувственного и нежного.
        - И я люблю тебя,- ответила она, целуя его в ответ… и они занялись любовью, медленно и тихо лаская друг друга, чтобы не разбудить детей.
        А после они лежали рядом, и дрема уже подступала к ним. И вдруг Анна сказала слова, которые она повторяла про себя в последние дни и недели. Настал подходящий момент.
        - Я готова ехать домой.
        - Мы поедем,- ответил Джерри, уже засыпая.- Только дай девочкам пару дней на то, чтобы…
        - Нет, Джерри,- тихо сказала она и поцеловала его в грудь.- Я хочу сказать, что я готова ехать домой, в Джарндирри.
        Она почувствовала, как он сразу проснулся:
        - Это относится не только ко мне?
        Отчаянная надежда, скрываемая в его голосе, заставила ее улыбнуться.
        - Нет, не только к тебе, Джерри. Я говорю о нас. Джарндирри - изумительное место для воспитания детей. Айша и Майя любят животных. Мне кажется, они будут чувствовать себя там как рыбы в воде.- Она улыбнулась ему.
        - Но как же ты решила вернуться туда?- Он приподнял ее лицо, стараясь заглянуть ей в глаза.
        - У меня теперь два здоровых, счастливых ребенка, которым нужно место для игр,- и муж, который любит меня гораздо больше, чем миллион гектаров земли.- Сделав глубокий вдох, Анна вздернула подбородок.- Я готова снова стать женщиной из семьи Каррен, стать той, которой и должна быть. Я хочу провести всю свою оставшуюся жизнь в Джарндирри. Теперь я это знаю.
        В порыве чувств Джерри приподнял Анну так, что они оказались лицом к лицу, и то, что он увидел в ее глазах, заставило его вспыхнуть от радости. И он прошептал сквозь непрерывные поцелуи:
        - Спасибо тебе, Анна, спасибо тебе, но если ты передумаешь…
        И точно так же, как и тогда, три года назад, когда он произнес те же самые слова, она приложила его руку к своему сердцу, тем самым уверяя его без всяких слов:
        - Мы едем домой.
        - Нет.- Он покачал головой, улыбнувшись своей полуулыбкой, которую она всегда любила.- Дом для меня - там, где находишься ты и наши девочки.
        Внимание!
        Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
        После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
        Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.