Долго и счастливо Сара Дессен
        Летняя работа Луны состоит в том, чтобы помогать невестам планировать лучший день в их жизни, хотя сама она перестала верить в любовь. Ее первые отношения закончились трагически: Луна отдала Итану свое сердце, но после единственной проведенной вместе ночи все изменилось навсегда.
        Когда в ее жизни появляется новый коллега, легкомысленный и самоуверенный Эмброуз, который не ищет серьезных отношений и не задерживается в них надолго, девушка понимает: будет трудно. Но даже не представляет, насколько…
        Сара Дессен
        Долго и счастливо
        Регине Хэйс:
        за то, что заставляешь меня думать, смеяться и подталкиваешь к тому, чтобы стать лучше
        Глава 1
        Ну, все началось так.
        - Дебора!  - позвала я, тихонько, но настойчиво постучав в дверь, чтобы девушка поняла: не получится от меня отмахнуться.  - Это Л?на. Я могу тебе чем-то помочь?
        По словам мамы, правило номер один в таких ситуациях: не проецировать проблему. То есть не спрашивать, случилось ли что-то, если ты в этом не уверен. Прямо как я сейчас. Хотя то, что невеста заперлась в ризнице[1 - Ризница - помещение для хранения и подготовки к богослужению церковной одежды и утвари.  - Прим. пер.] через пять минут после начала церемонии, вряд ли хороший знак.
        С другой стороны двери послышались шорохи, а затем всхлипы. Еще сильнее разгорелось желание, чтобы здесь вместо меня оказался Уильям, напарник мамы и назначенный компанией помощник невесты. Но он сейчас разговаривает с матерью жениха, которая возмущается, что к алтарю пойдет мать невесты, хотя все знали, что так положено. Если вы поработаете в свадебном бизнесе достаточно долго, то поймете: проблемы могут возникнуть по любому поводу - от жениха и невесты до салфеток. И тут никогда не угадаешь.
        - Дебора,  - откашлявшись, позвала я,  - может, принести тебе воды?
        Конечно, стакан воды никогда не решал проблему, но и не причинял вреда. Это еще одна заповедь мамы. Только вместо ответа послышался щелчок замка, а затем дверь с грохотом распахнулась. Я посмотрела на лестницу, мечтая увидеть поднимающегося Уильяма, но, к сожалению, он все еще не спешил на помощь. Поэтому, вздохнув, я покрепче сжала бутылку воды, принесенную заранее, и вошла внутрь.
        Вода решит все проблемы.
        Наша клиентка, Дебора Белл (вскоре ее фамилия станет Вашингтон, я все для этого сделаю), красивая чернокожая девушка с собранными в пучок волосами, сидела на полу маленькой комнатки в окружении скомканного подола своего белого пышного платья. А ведь оно стоило пять тысяч долларов. Я знала это наверняка, потому что Дебора не раз упоминала об этом за те десять месяцев, что длилась подготовка к сегодняшнему событию. Стараясь не думать об этом, я быстро, но все же сдерживая себя, подошла к невесте («Никогда не бегайте во время свадьбы, если только чья-то жизнь не в опасности!»  - всплыли у меня в голове наставления мамы) и уже начала открывать бутылку, как вдруг поняла, что Дебора плачет.
        - Ох, не надо.  - Я присела перед ней, надеясь, что моя поза выглядит максимально профессионально, а затем вытащила из кармана маленькую пачку салфеток.  - Твой макияж смотрится великолепно. Давай не будем его портить, хорошо?
        Дебора, у которой накладные ресницы на одном глазу уже слегка отклеились,  - некоторая ложь на свадьбах просто необходима - моргнула, а затем по ее щекам вновь заструились слезы.
        - Можно кое-что у тебя спросить?

«Нет»,  - подумала я. До ее выхода осталось девять минут.
        - Конечно,  - вслух ответила я.
        Она судорожно, как бывает у людей, которые только успокоились после слез, и тяжело вздохнула.
        - Ты…  - Дебора замолчала, когда из уголков ее глаз вновь выкатились слезы, в этот раз унося с собой накладные ресницы.  - Ты веришь, что настоящая любовь может длиться вечно?
        На лестнице послышались чьи-то шаги. Однако, судя по звукам - то, с какой силой шедший опускал ноги на ступени, а также пыхтение и сопение,  - это был не Уильям.
        - Настоящая любовь?
        - Да,  - ответила она и подняла руку к лицу.

«Боже, нет!»  - пронеслось у меня в голове, но я не успела остановить ее. И Дебора потерла глаза рукой, размазывая подводку до самого виска. Шаги позади нас стали громче, а значит, кто бы к нам ни поднимался, он скоро окажется здесь. Невеста же в это время смотрела на меня широко раскрытыми, умоляющими глазами, будто от моего ответа зависело ее будущее.
        - Веришь?
        Я знала, что она хочет услышать от меня «да» или «нет», и, будь это любой другой вопрос, так бы и случилось. Но я молчала, пытаясь представить себе этот образ,  - парня в белом смокинге на песчаном пляже, который с улыбкой протягивает мне руку,  - и выдавить хоть что-то.
        - Дебора Рейчел Белл!  - раздался у меня за спиной громкий голос.
        И спустя мгновение ее отец, преподобный Элайджа Белл, появился в дверях, полностью заполнив все пространство. Его костюм прилипал к телу, воротник рубашки был расстегнут, а в руке он держал носовой платок, который тут же прижал к потному лбу.
        - Что ты тут делаешь? Все ждут тебя внизу!
        - Прости, папочка,  - простонала Дебора.  - Я просто испугалась.
        В небольшом промежутке, оставленном в двери грузной фигурой преподобного, я заметила Уильяма, который спешно поднимался по лестнице.
        - Ну так соберись,  - заходя в комнатку, сказал отец невесты, затем перевел дух, потому что явно запыхался после подъема по ступеням, и продолжил:  - Я потратил на эту свадьбу тридцать тысяч с трудом заработанных долларов, которые мне никто не вернет. Если ты сейчас же не отправишься к алтарю, я сам выйду замуж за Лукаса!
        После этих слов Дебора вновь разрыдалась. И мне оставалось лишь протянуть руку и беспомощно похлопать девочку по плечу. Через секунду Уильяму удалось протиснуться мимо преподобного в маленькую ризницу и приблизиться к нам. Он даже не взглянул на меня, потому что не отрывал от невесты глаз, наполненных привычным спокойствием, а затем наклонился ниже и что-то прошептал ей на ухо. Дебора тихо ответила ему, и Уильям принялся медленно водить рукой по ее спине так, как обычно делают мамы, успокаивая непоседливого ребенка.
        Я не слышала, о чем они говорили, слышала лишь громкое дыхание преподобного. А затем от лестницы вновь донесся топот. Скорее всего, это подружки невесты, шаферы и другие приглашенные отправились поглазеть, что же случилось. Похоже, всем захотелось утолить свое любопытство. Когда-то я это понимала, но не теперь. Не знаю, что сказал Уильям, но на лице Деборы появилась улыбка, хоть и неуверенная. Главное - этого оказалось достаточно, поскольку через мгновение невеста подала ему руку, и он помог ей подняться. Пока девочка рассматривала свое помятое платье, пытаясь разгладить складки, Уильям выглянул в коридор и поманил кого-то. В дверях тут же показалась визажистка с целой коробкой косметики.
        - Давайте дадим Деборе пару секунд, чтобы она привела себя в порядок,  - объявил он, когда одна из подружек невесты, а за ней и вторая просунули головы в проем.  - Преподобный, не могли бы вы попросить всех занять свои места? Мы спустимся через две минуты.
        - Лучше бы так и было,  - сказал преподобный, протискиваясь мимо него к двери, отчего подружки тут же бросились врассыпную, мелькнув напоследок в проеме нежными лавандовыми платьями.  - Потому что я больше не собираюсь подниматься по этой лестнице.
        - Мы выйдем, чтобы не мешать,  - сказал Уильям Деборе, а затем жестом попросил меня следовать за ним.
        Я послушно вышла в коридор и плотно заперла дверь.
        - Мне очень жаль,  - сказала я, как только мы остались одни.  - Понятия не имела, что делать в этой ситуации.
        - Ты отлично справилась,  - вытаскивая телефон, успокоил он меня.
        А затем, даже не глядя на экран, отправил сообщение маме с помощью шифра, который они использовали для скорости и конфиденциальности. Через секунду донеслось жужжание, сопроводившее мамин ответ.
        - Люди спрашивают, что случилось, но пока никто ничего не понял,  - посмотрев на экран, сказал он.  - Все будет хорошо. Скажем, что у невесты отклеились ресницы.
        Я посмотрела на часы.
        - Неужели на коррекцию макияжа можно потратить пятнадцать минут?
        - Насколько мне известно, это может занять даже час.  - Уильям разгладил только ему заметную морщинку на брюках, а затем расправил галстук-бабочку.
        - Никогда бы не подумал, что Деб занервничает в последний момент. А значит, люди все еще могут меня удивить.
        - Что она тебе сказала?  - спросила я.
        Он прислушался к шорохам за дверью, дабы убедиться, что Дебора больше не плачет.
        - О, она спросила про настоящую любовь, верю ли я, что это чувство может длиться вечно. Обычный вопрос невест перед церемонией.
        - И что ты ответил?
        Уильям посмотрел на меня со спокойным и уверенным выражением лица, из-за которого они с моей мамой считались лучшими организаторами свадеб в Лейквью.
        - Конечно же «да», и добавил, что не смог бы работать организатором свадеб, если бы не верил в это. Любовь важнее всего.

«Ничего себе»,  - подумала я.
        - Ты действительно в это веришь?
        Уильям вздрогнул.
        - О боже, нет!
        В этот момент открылась дверь, и в проеме появилась Дебора. На ее лице исчез даже намек на слезы, накладные ресницы вернулись на свое законное место, а платье снова лежало идеальными складками. Она нервно улыбнулась нам, и я тоже расплылась в улыбке, хотя в голове все еще крутились слова Уильяма.
        - Ты выглядишь прекрасно,  - сказал он.  - Давай сделаем это!
        Она вложила руку в его протянутую ладонь, и они двинулись к лестнице. Визажистка с громким вздохом последовала за ними, а я осталась одна.
        Сейчас в притворе[2 - Притвор - передний зал перед входом в храм, отделенный от него стеной с дверным проемом.] мама выстраивала свадебную процессию, поправляла лямки на платьях, лацканы на пиджаках, цветы в букетах и ленты в бутоньерках. Я вновь осмотрела ризницу, где о случившемся напоминало лишь несколько смятых салфеток. Торопливо собирая их, я задумалась: «Сколько еще невест охватывало подобное волнение в момент, когда они замирали на пороге между прошлым и будущим, не в силах совершить последний шаг?» Это вызывало во мне некоторое сочувствие, самую каплю. Ведь они сами должны были сделать этот выбор. А если его делали за них, то… тогда им действительно оставалось только плакать. Хорошо, что сейчас, судя по нарастанию органной музыки, свадьба уже началась. Я закрыла дверь и направилась на первый этаж.

* * *
        - Я дала бы им лет семь,  - сказала мама, подняв бокал вина.  - За это время у них появятся пара детей и интрижка на стороне.
        - Интересно,  - ответил Уильям. Подняв свой бокал, он изучал его некоторое время, а потом добавил:  - Я дам им не больше трех лет. Детей не будет, и они расстанутся друзьями.
        - Думаешь?
        - Скорее уж такое чувство, просто Дебора слишком нервничала перед свадьбой и спрашивала о настоящей любви.
        Мама пару секунд обдумывала его слова.
        - Ставка принята. Думаю, ты выиграешь этот спор. За здоровье.
        Они чокнулись бокалами, а затем откинулись на спинки кресел и сделали по большому глотку. После каждой свадьбы, когда жених и невеста уезжали, а гости расходились по домам и гостиницам, мама с Уильямом проводили свой ритуал. Они выпивали по бокалу, вспоминали события прошедшего дня и делали ставки: сколько проживет вместе пара, которой они помогли пожениться. Меня всегда удивляло, с какой сверхъестественной точностью они предсказывали как результат, так и срок. И, если честно, это немного пугало.
        А вот для меня настоящим испытанием всегда являлся отъезд молодоженов. Было в этом что-то особенное: все собирались вместе, чтобы проводить жениха и невесту. Здесь все чувствовалось иначе в отличие от церемонии, где все нервничали и старались сдерживать свои чувства, или приема, который больше походил на хаос, где размывались все детали. Отъезд молодоженов оставлял позади месяцы планирования свадьбы и означал начало долгой совместной жизни. Вот почему я так внимательно следила за лицами собравшихся, отмечая на них усталость, слезы или вспышки раздражения. В такие моменты я не заключала пари, а загадывала желания - просила счастливого конца для каждой пары.
        Конечно, клиенты не знали о тайных традициях лучшей в Лейквью компании «Свадьбы от Натали Барретт», опыт которой столь ценился клиентами, что они готовы были ждать несколько месяцев и платить огромные гонорары. Мама и Уильям просили за свои услуги огромные деньги, но результаты их работы подтверждались четырьмя толстыми папками из тисненой кожи, стоявшими в приемной их офиса. Каждая была заполнена фотографиями сияющих невест и женихов во время свадеб, которые устраивались исключительно по их желаниям: босиком на пляже, на берегу озера в официальных нарядах, на винодельне, на вершине горы, на собственном (и шикарно оформленном) заднем дворе… Это были многолюдные свадебные вечеринки и скромные празднества. Невесты надевали развевающиеся платья белых или других цветов с длинными шлейфами и разрезами (что, как я узнала, означало второй или третий брак). Разница между обычной церемонией и той, что организовывала компания, была сродни разнице между зоомагазином и цирком. Если первый вариант - это простая регистрация брака двух людей, то празднества «от Натали Барретт» считались незабываемыми событиями.
        На свадьбе Деборы Белл - все запланированные события в компании называли по имени невесты, потому что для нее этот день имел наибольшее значение,  - не было никаких изысков. Церемония проходила в церкви, а прием - в ресторанном зале соседнего отеля. В свиту жениха и невесты вошли пять подружек и пять шаферов, а также носильщик колец и цветочница. Однако, в отличие от многих, они выбрали музыкальную группу (мамы обычно предпочитают заказывать диджея: чем меньше людей, тем меньше проблем), а ужин разносили официанты (сейчас все чаще выбирают кейтеринговые службы и шведский стол). Празднество, как это часто бывало, закончилось фейерверком, который хоть и стал яркой точкой, но пробил значительную брешь в кошельке заказчиков. Несмотря на недавнюю драму, раскрасневшаяся и счастливая Дебора с широкой улыбкой на лице бежала к лимузину рука об руку со своим новоиспеченным мужем. Усевшись в машину, молодожены тут же начали целоваться, не дожидаясь, пока за ними закроют дверь, что явно не понравилось преподобному. Но через мгновение он уже промокал глаза, глядя вслед отъезжавшей машине, а жена похлопывала
его по руке.

«Счастья,  - мысленно пожелала я молодоженам, когда задние фары скрылись из виду.  - Пусть у вас всегда будут ответы на самые важные вопросы друг друга!»
        На этом свадьба закончилась - точнее, для них, но не для нас. Сначала мама и Уильям провели ритуал с вином и пари, а затем мы вместе отправились осматривать зал в поисках потерянных вещей, забытых свадебных подарков и отключившихся или, хм, иначе занятых гостей (поверьте, такое часто бывало). После этого мы погрузили в наши машины планшеты для бумаг, папки, швейные наборы, двусторонний скотч, коробки с бумажными салфетками, запасные удлинители, зарядные устройства для телефонов, а также коробки с успокоительным и наконец отправились домой. Следующий день обычно мы проводили дома, чтобы хоть немного отдохнуть, а затем возвращались в офис, усаживались перед огромной белой доской в мамином кабинете, на которой она писала и обводила дату следующей свадьбы. И все начиналось снова.
        Хоть мама и Уильям шутили, что устали - причем достаточно часто,  - оба, бесспорно, любили этот бизнес. Он стал их страстным увлечением, в котором они стремились быть лучшими, даже до того, как я повзрослела и решила помогать им летом. В детстве я раскрашивала картинки за огромным маминым столом, пока она обсуждала с невестами списки гостей и план рассадки. А теперь сидела рядом с ними и делала заметки в своем блокноте (разумеется, в кожаной обложке и с гравировкой «Свадьбы от Натали Барретт»). Этого всегда от меня ждали, такое развитие событий было просто неизбежно. Мама считала компанию семейным бизнесом, а я являлась единственным членом ее семьи. Если не считать Уильяма, который давно стал нам родным.
        Они с Уильямом повстречались шестнадцать лет назад, после того как отец бросил нас, хотя мне было всего два. В то время родители жили в хижине посреди леса, примерно в пятнадцати километрах от Лейквью. Там они разводили кур, выращивали органические овощи и делали свечи из пчелиного воска, которые продавали по выходным на местном фермерском рынке. Отцу было всего двадцать два, но он уже носил густую бороду, редко надевал обувь и в свободное время писал стихи про экологию, чтобы закончить сборник, начатый еще до моего рождения.
        Мама была на год младше его и вегетарианкой до мозга костей. В свободное время она обслуживала столики в кооперативном кафе неподалеку и плела из вощеных шнуров браслеты, напитанные «энергией земли». Родители познакомились в колледже, во время протеста против государственной системы образования, которая казалась им «настоящим злом, угнетающей, женоненавистнической и жестокой по отношению к животным». По крайней мере, именно эту фразу я прочитала на листовке, найденной в коробке в дальнем углу маминого шкафа, где она хранила все, что осталось от предыдущей жизни (если не считать меня). Еще там лежали уродливая свеча из пчелиного воска, браслет из вощеных шнуров, который ей надел отец вместо кольца на их свадьбе (они сыграли ее посреди поля, на каком-то музыкальном фестивале под открытым небом, а священником выступал их друг, подписавший свидетельство именем «Король Вии!»), и единственная семейная фотография моих родителей. Они позировали в саду, босые и загорелые, с граблями в руках, а я, совершенно голая, сидела на земле у ног мамы, рассматривая капустный лист. Даже имя они подобрали мне
оригинальное, решив совместить два своих: Натали и Луис. В итоге я стала Луна.
        Мне всегда казалось, что коробка в шкафу слишком маленькая для человека, у которого в прошлом были большие убеждения. И от этого становилось грустно. Мама же вспоминала о том времени, лишь когда клиенты задавались вопросом, нужно ли тратить неприличную сумму на свадьбу своей мечты. «Ну, я вышла замуж посреди поля за любителя розовых очков,  - говорила она.  - И, думаю, именно это обрекло наш брак с самого начала. Но это мой опыт». А затем она замолкала на пару секунд, давая клиентам возможность задуматься над ее словами и представить Натали Барретт - в дорогой, сшитой на заказ одежде, с идеальной прической и макияжем, а также с бриллиантовыми серьгами, кольцом и ожерельем - в роли хиппи-оборванки в неудачном браке. Конечно, у клиентов это не получалось, и они ставили подпись в нужной графе контракта, рассчитывая, что их судьба будет иной. Ведь лучше перестраховаться, чем жалеть об упущенной возможности.
        Но, по правде говоря, брак родителей распался не из-за свадьбы в поле, а из-за отца. После трех лет жизни в лесу, где он делал свечи и «писал стихи» (по словам мамы, на самом деле он ни разу не брался за перо), ему все надело. И в этом не было ничего удивительного. Папа вырос в Сан-Франциско, в семье, владевшей не менее чем двенадцатью роскошными автосалонами, и ему уж точно не подходила жизнь хиппи-фермера. Как только они с мамой обменялись клятвами, его отец пообещал, что, если сын оставит жену, а впоследствии и ребенка, то получит собственный дилерский центр «Порше». Мама и раньше считала коммерцию настоящим злом. Так что, когда ее возлюбленный принял предложение, лишь еще сильнее уверовала в это. Спустя три года, в течение которых они не общались, мы узнали, что отец погиб в автокатастрофе. Не помню, чтобы мама плакала или грустила, хотя, наверное, должна была. Меня это тоже никак не задело. Невозможно жалеть о том, чего никогда не имел.
        Всю свою сознательную жизнь я знала лишь маму. Я не только выглядела как она: те же черты лица, темные волосы и смуглая кожа - мы были действительно очень близки. Мы всегда были друг у друга единственными еще и потому, что ее богатые пожилые родители отреклись от дочери после брака посреди поля. Когда отец нас бросил, мама продала хижину в лесу и, прихватив меня, переехала в Лейквью. Здесь она поработала в нескольких ресторанах, потом устроилась администратором в химчистку «Одежда и прочие вещи» и продавцом в магазин посуды. Да, наверное, нет вещей более ориентированных на коммерцию, чем свадьбы, но ей нужно было как-то растить ребенка. К тому же в прошлой жизни она ходила на уроки этикета в загородном клубе. Может, этот мир и вызывал у нее отвращение, но мама хорошо его знала. Поэтому неудивительно, что спустя какое-то время невесты начали просить ее помочь с выбором фарфоровых тарелок или столового серебра.
        Через год в тот магазин устроился Уильям. К тому времени о маме по сарафанному радио узнало уже множество невест. И, пока она обучала новичка всему, что знала, они стали лучшими друзьями и по несколько часов вместе болтали с невестами и выслушивали их жалобы о проблемах с планированием свадеб. Тогда-то они и узнали, кто привозит заказы в срок, а кто опаздывает, и постепенно начали собирать телефоны местных флористов, кейтеров и диджеев, чтобы рекомендовать другим. К ним все чаще и чаще стали обращаться за помощью в планировании праздников, а затем они сами организовали несколько свадеб. Неудивительно, что во время обедов или посиделок после работы они начали обсуждать совместный бизнес. И, заключив договор о партнерстве и взяв деньги у матери Уильяма в кредит, открыли свою компанию.
        Из-за того, что мама получила долю в пятьдесят один процент, а Уильям - в сорок девять, ее имя значится на вывеске. Но это лишь с юридической точки зрения. Потому что, какой бы ни была свадьба, они организовывали ее вместе. Они любили говорить друг другу и всем, кто их слушал, что «шли навстречу своей мечте и ни разу не потерпели неудачу». Только это не распространялось на их личную жизнь. После расставания с моим отцом мама почти ни с кем не встречалась или выбирала мужчин, с которыми изначально не планировала серьезных отношений, как она говорила, «чтобы не питать пустых иллюзий». А Уильям еще лет с восьми определил строгие стандарты своего спутника и до сих пор его не встретил. Но иногда забывал про это на короткое время, и в его жизни появлялись мужчины, тоже не стремившиеся к совместной жизни. И мама, и Уильям утверждали, что настоящей любви не существует, несмотря на то что именно на этой иллюзии основана их работа. Поэтому они и не тратили время на ее поиски, к тому же всегда могли рассчитывать друг на друга.
        Когда я была ребенком, мне это казалось неправильным. Но, к сожалению, мама и Уильям с малых лет внушали мне свои циничные определения к таким словам, как «романтика», «вечность», «любовь» и многим другим. И это, мягко говоря, выбивало из колеи. С одной стороны, я посвящала все свое время воплощению желаний невесты, перебирала с ней варианты церемоний и мест, где они могли проходить, а также вникала в каждую мучительную деталь: от приглашений на свадьбу до тортов. Но, с другой стороны, как только клиенты скрывались за дверью, тут же слышала комментарии, что все это - обман, что хороших людей на самом деле редко где встретишь и что всем намного лучше жить в одиночестве.
        Неудивительно, что несколько лет назад, когда моя лучшая подруга Джилли вдруг начала засматриваться на мальчиков, я не спешила к ней присоединяться. Я была четырнадцатилетней девчонкой, которая смотрела на мир с горечью разведенной женщины среднего возраста, которая снова и снова повторяла как мантру все, что ей внушали. «Не строй больших надежд, потому что он лишь разочарует тебя»,  - качая головой, говорила я, когда подруга переписывалась с каким-нибудь здоровяком футболистом. А когда та с преувеличенным драматизмом размышляла, стоит ли признаваться парню, что он ей нравится, то и вовсе предупреждала: «Не делись с ним тем, что не готова потерять». Так что, пока сверстники общались и, возможно, флиртовали в небольших группах, я стояла отдельно, в переносном смысле и буквально, как какая-то зануда, появляющаяся в конце каждой романтической комедии или под финальную песню о любви. Ведь я училась у лучших. И в этом нет моей вины. Что, впрочем, не делало меня менее раздражительной.
        Но прошлым летом, жаркой августовской ночью, все изменилось. Пусть и на некоторое время, я поверила в любовь. А в результате стала обладательницей самого разбитого из сердец. И, что еще хуже, мне было некого в этом винить, кроме себя. Если бы я только дважды сказала «нет», а не только один раз, и ушла домой, в собственную постель, оставив эти романтические бредни позади, пока у меня была такая возможность!.. Ну да ладно.
        В этот момент мама допила остатки вина и отодвинула бокал в сторону, вырывая меня из мыслей.
        - Уже полночь,  - посмотрев на часы, сказала она.  - Мы все собрали?
        - Нет, нужно еще кое-что отнести в машины, а потом свободны,  - ответил Уильям, а затем встал и поправил свой костюм.
        Обычно мы надевали на мероприятия официальную одежду, но чуть скромнее, чем гости. Так мы сливались с толпой, но при этом слегка выделялись на общем фоне. Этакое хрупкое равновесие, как и все в этом бизнесе.
        - Луна, осмотри вестибюль и выходи на парковку, а я проверю все здесь и в ванных комнатах,  - добавил он.
        Я кивнула и направилась к дверям через опустевший ресторанный зал, если не считать нескольких официантов, которые расставляли стулья и убирали бокалы. Лампы прекрасно освещали помещение, так что я с легкостью замечала на полу то тут, то там цветочные лепестки и смятые салфетки, а также бокалы и пивные банки. В вестибюле тоже никого не было, кроме какого-то парня, высунувшегося в приоткрытую дверь и курившего сигарету под табличкой «НЕ КУРИТЬ».
        Я вышла через парадную дверь в прохладу ночи. На стоянке тоже царила тишина, и вокруг не было никого. Вернее, мне так казалось, пока я не повернулась и не увидела одну из подружек невесты, высокую чернокожую девушку с косами и кольцом в носу (Малика? Малина?), которая стояла рядом с клумбой. Сжимая в руке салфетку, она промокала глаза, а я в очередной раз задумалась, что же такого эмоционального в свадьбах и почему слезы на них так заразительны.
        В этот момент она подняла глаза и увидела меня. Я выразительно посмотрела на нее, и девушка грустно улыбнулась, а затем покачала головой, говоря, что ей не нужна моя помощь. Бывают моменты, когда необходимо вмешаться, и моменты, когда стоит оставить все как есть. Я уже давно поняла разницу. Некоторые любят выставлять свою печаль напоказ, но большинство предпочитает плакать в одиночестве. И если бы не моя работа, я бы с радостью позволила людям это.
        Глава 2
        - Знаешь, твоя работа ставит крест на моей личной жизни,  - донесся голос Джилли из моей гардеробной.
        - Ты часто это говоришь,  - ответила я.
        - Потому что так считаю.  - Раздался глухой удар, а потом что-то упало.  - Ого. Это розовое платье без бретелек? Непохоже на тебя. Я его примерю. Кроуфорд, отвернись.
        Я посмотрела на ее десятилетнего брата, стоявшего у моего стола и читавшего учебник по математике. Он поправил очки, вздохнул и отвернулся от шкафа. А я пересадила ее младшую сестру Бин на другое колено и попыталась высвободить волосы из ее крепкой хватки. Как только мне удалось это сделать, она почесала десны о мое плечо, оставляя мокрое пятно от слюней на рукаве рубашки. Поскольку у Джилли родители постоянно пропадали на работе, разъезжая по городу на собственных фургонах с едой, подруге часто приходилось выполнять роль няни.
        - Отлично!  - объявила она через мгновение.
        А затем вышла из гардеробной в сарафане арбузного цвета, который был явно ей мал. Кроме того, насколько я помнила, у него были бретели. Но Джилли любила узкие и короткие вещи, которые надевала, чтобы подчеркнуть свои пышные формы. И хотя мне такой стиль не нравился (по большей части), я восхищалась ее уверенностью в себе. Большинство девочек в нашей школе постоянно твердили о диетах и растяжках на бедрах, но моя подруга вместо салатов предпочитала съесть пончик. И это была лишь одна из миллиона причин, почему я ее так любила.
        - Что скажешь?
        - Что здесь еще должны быть бретельки,  - ответила я, подходя к ней и доставая одну из них.  - Видишь?
        Джилли оглянулась через покрытое веснушками плечо.
        - Ой, ну, по крайней мере, они тонкие. Достанешь вторую?
        Я тут же выполнила ее просьбу, а Бин в это время попыталась ухватить сестру своими пухлыми пальцами. Джилли всегда приходила ко мне в одном наряде, а уходила в другом. У меня даже была целая полка с ее вещами, сложенными так же аккуратно, как и мои. Но она всегда игнорировала ее, когда заходила в гардеробную.
        - Так, давай обсудим сегодняшний вечер,  - сказала она, просовывая руку в лиф и поправляя свою большую грудь в тесном платье.
        Моя грудь дотягивала лишь до скромной C, а Джилли уверенно выбирала D, поэтому в моей одежде всегда смотрелась эффектно, в отличие от меня.
        - Парни встретятся с нами в «Бендо» после выступления последней группы, которая называется «Катастрофа».
        - «Восхитительно или катастрофично»,  - поправила я.
        - Верно.  - Она повернулась ко мне спиной, чтобы я застегнула молнию на сарафане.  - Ты можешь присоединиться к нам после свадьбы. У вас же сегодня пораньше все закончится, верно?
        - Нет, сегодня у нас полноценная шестичасовая свадьба. Так что освобожусь не раньше десяти.
        - Это платье слишком узкое,  - сказал Кроуфорд, как всегда, ровным и спокойным голосом.
        Я ни разу не слышала, чтобы он говорил по-другому, с тех пор как они с семьей переехали в дом за узким ручьем, который отделял наш участок от соседей. Нам с Джилли тогда было по десять лет, ему - всего два, а близнецов и Бин вообще не было. Их родители ко всему относились со всей серьезностью, включая и деторождение.
        - Не беспокойся обо мне. Лучше почитай книгу,  - бросила она в ответ, слегка приподнимая грудь.
        - Это книга Луны,  - проворчал он и перевернул страницу.  - Кроме того, Бин нужно поменять подгузник.
        Так вот чем так пахло! Кроуфорд чертовски умный и смышленый парень, хотя не умеет общаться с людьми.
        Джилли молча забрала у меня Бин и посадила на пол, а затем отдала ей один из своих тянущихся браслетов.
        - Хватит искать отмазки,  - сказала она,  - прошел уже почти год. Пора вновь возвращаться в люди. Ты не сможешь вечно прятаться за работой.
        - Под «в люди» ты подразумеваешь грязный и пропахший потом клуб?
        - В этом случае - да.
        - В грязи живут микробы,  - встрял в наш разговор Кроуфорд,  - а они вызывают болезни.
        - Приходи просто послушать музыку, и мы заглянем на вечеринку или две,  - игнорируя брата, сказала Джилли, пока Бин пыталась забраться под мою кровать.  - Будет весело. Я обещаю.
        - Секундочку. Ты ничего не говорила про вечеринку. И уж тем более про две.
        Она громко выдохнула, хотя я не заметила, когда Джилли успела сделать вдох.
        - Луна, я - твоя лучшая подруга,  - взяв меня за руки, напомнила подруга.  - Я знаю, через что ты прошла за последний год и чего боишься. Но мы еще молоды. Впереди нас ждет целая жизнь. И это классно, ведь так? Не трать впустую целые годы.
        И в этом вся Джилли. Она во многом превосходила других и была пухлой, громкой и энергичной девушкой, которую совершенно не заботило, что о ней думают другие. Она всегда таскала за собой как минимум двух братьев и сестер, присваивала себе мою одежду и была одержима идеей найти мне парня, даже если - а тем более когда - мне этого не хотелось. Но все же, несмотря на все эти разочарования и наши совершенно разные характеры, время от времени Джилли говорила прямо в глаза что-то невероятно искреннее и, черт возьми, верное. И эта сердечность, сбивающая с толку, как и остальное в ней, перекрывала все ее недостатки. Несомненно, мне повезло.
        - Постараюсь добраться к вам,  - сказала я.
        - О большем я и не прошу.
        Джилли наклонилась вперед, а затем небрежно чмокнула меня в щеку. Ее телефон запищал. Она тут же вытащила его из лифчика - ее излюбленного места - и посмотрела на экран.
        - У близнецов гимнастика, я и забыла.
        - Ненавижу гимнастику,  - сказал Кроуфорд.  - Там пахнет ковриками и немытыми ногами.
        - Он прав,  - подтвердила Джилли и снова посмотрела на себя в зеркало. А затем ее брови поползли вверх, когда она скользнула взглядом по моему шкафу.  - Подожди-ка, у тебя новые сандалии? Держи телефон! Так и знала, что не зря сделала педикюр.
        С этими словами она обогнула меня и прошмыгнула мимо моих повседневных туфель в дальний угол гардеробной, а затем схватила пару черных сандалий с тонкими ремешками и золотым кольцом, которые я надевала всего раз. Но даже одного взгляда на то, как ее большой палец свисает с них, хватило, чтобы мое сердце сжалось в груди.
        - Нет!  - воскликнула я чуть более резко, чем хотелось.  - Только не эти.
        Джилли посмотрела на сандалии, а потом на то место, где они стояли. И через мгновение на ее лице отразилось понимание.
        - А, точно,  - кивнула она и опустила обувь обратно на пол.  - Прости.
        Я ничего не ответила, пытаясь взять себя в руки и понять, почему все еще так больно? Когда Джилли наклонилась, чтобы взять Бин, я почувствовала взгляд Кроуфорда: он смотрел на меня с тем же мрачным выражением, что и всегда. И хотя он был всего лишь ребенком и ничего не понимал, захотелось отвернуться.
        Через несколько минут они ушли с тем же гамом, что всегда сопровождал их: Бин кричала, а Джилли и Кроуфорд ссорились. Выйдя на задний двор, подруга обернулась и помахала мне рукой. Я ответила ей тем же, и они зашагали по траве к своему дому. Джилли с легкостью перепрыгнула через ручей, несмотря на то что держала в руках Бин, а Кроуфорд остановился и наклонился получше рассмотреть что-то у самой кромки воды. Но через мгновение подруга прикрикнула на брата, и тот поспешил вслед за ней.
        Комната снова погрузилась в тишину, какая бывала всегда, когда Бейкеры покидали дом. Конечно, они были не такой уж и дружной семьей, но я даже не представляла, какой стала бы моя жизнь, если бы они не поселились по соседству. В нашем с мамой доме царили чистота и тишина. И с первого дня знакомства с Джилли меня успокаивало, что рядом есть постоянный хаос. Нам всем иногда хочется затеряться в толпе.
        Но сейчас, оказавшись в одиночестве, я вернулась в гардеробную. Зайдя в маленькую темную комнатку, я по очереди подняла с пола черные сандалии и положила их на привычное место, под черное платье, которое тоже надевала всего лишь раз. Сейчас мне казалось, что они принадлежат не мне, а девушке из прошлого. Но я все еще не могла избавиться от них. Пока не могла.

* * *
        - Как же я люблю третьи свадьбы!  - радостно сообщил Уильям, когда мы стояли у бассейна загородного клуба, наблюдая, как гости занимают свои места.  - Все такие расслабленные. Думаю, нам стоит специализироваться на них и прибрать к рукам эту нишу.
        - Вот только они случаются не так часто,  - вернула нас на землю мама.  - К тому же ты будешь скучать по нервным молодым невестам. И это стало бы пустой тратой твоего дара.
        - Верно,  - согласился он, не сводя взгляда с пожилого мужчины в облегающем костюме, который собирался сесть на один из стульев в первом ряду, приготовленных для членов семьи.
        Уильям тут же подобрался, как кошка, готовая наброситься на свою жертву. У меня даже перехватило дыхание от ожидания, но через мгновение мужчину взяла под руку жена и утащила к задним рядам.
        - Кстати, раз уж речь зашла о молодых невестах, я разговаривал с Би,  - продолжил Уильям,  - и в понедельник утром она подтвердила свое согласие.
        Мама вздохнула.
        - Уильям, ты же знаешь, как я ненавижу спешку.
        - Свадьба состоится в августе. А сейчас апрель.
        - Конец апреля,  - возразила мама.  - И все было бы прекрасно, будь это третья свадьба. Но это не так. Жених и невеста из высшего общества, что подразумевает соответствующий уровень обслуживания, а значит, мы должны были начать планировать свадьбу еще год назад.
        - Ты забываешь про баснословный бюджет,  - заметил Уильям.
        - Деньги решают не все.
        Мама замолчала, но я и так знала, что должно за этим последовать. Конечно же «и душевное спокойствие важнее».
        - Но, если ты согласишься, они готовы раскошелиться.
        Разговор вновь сменила тишина, когда еще один гость направился к первому ряду. Еще несколько минут, и Уильям достанет заранее подготовленные карточки с надписью «ЗАНЯТО» (подписанные его почти каллиграфическим почерком, который красовался на всех официальных бумагах в «Свадьбах от Натали Барретт») и разложит их на стульях. Обычно он сопротивлялся этому до последнего, не желая добавлять лишнего в уже украшенный зал, даже красиво напечатанные карточки. Но не стоит недооценивать идиотизм людей. Это была еще одна заповедь мамы.
        - Осталось двадцать минут,  - повернув запястье и взглянув на часы, сказала она.  - Положи несколько карточек, чтобы нам не пришлось звонить в полицию. Луна, можешь взять на себя РЗР?
        Я кивнула и вытащила телефон, чтобы еще раз проверить, включила ли беззвучный режим. Мне частенько приходилось отвечать за рассадку задних рядов (сокращенно РЗР) на таких мероприятиях, особенно если гости норовили занять не свое место. Это была одна из вариаций нашего тройного подхода: мама выстраивала свадебную процессию, я следила за тем, как они прошествуют по проходу, а Уильям встречал их у первых рядов. Он бросался в бой, если кто-то падал в обморок, ронял кольца, забывался или если девочки-цветочницы и носильщики колец вдруг устраивали истерику посреди церемонии. (По отдельности это случалось довольно часто, все сразу произошло лишь на одном мероприятии, которое мы теперь называем «Катастрофа».)
        Мы направились к своим местам. Это была свадьба Евы Литтл, к которой мы готовились последние девять месяцев. Но Уильям не ошибся: она оказалась довольно легкой. Невесте было за пятьдесят, жениху - и вовсе за семьдесят, оба имели много денег и мало пожеланий. Вернее, лишь одно: чтобы свадьба состоялась в загородном клубе Лейквью, где они познакомились, когда играли в теннис. Прием проходил в клубе, за музыку отвечал наш любимый диджей, и все должно было закончиться ровно в десять вечера.
        Единственное неудобство доставляла Беатрис, дочь невесты. Она обручилась со своим парнем пару недель назад и решила, что ее церемонию тоже должна была организовать компания «Свадьбы от Натали Барретт». Но ситуацию осложнял тот факт, что они собирались пожениться в середине августа, перед тем как уехать в другой конец страны, чтобы пройти ординатуру в больнице. Так что времени на подготовку практически не осталось. Обычно из-за листа ожидания и одержимости мамы все контролировать мы редко брались за заказы в последнюю минуту. Но подготовка к свадьбе Евы Литтл прошла так легко и они потратили так много денег, что Уильям сдался. А это было как минимум процентов сорок успеха.
        Я подошла к задним рядам стульев, которые помогала расставлять еще пару часов назад, и встала у самого прохода. Как всегда, сзади сидело несколько человек, что наверняка раздражало Уильяма, потому что он любил, чтобы зал был заполнен равномерно. «Зачем они это делают?  - возмущался он.  - Неужели все еще боятся, что их вызовут к доске?» Бывало, он пользовался своим положением и пересаживал людей, хотя это случалось лишь в те дни, когда его раздражение зашкаливало.
        Меня это совершенно не задевало, поэтому я просто кивнула паре, занявшей места неподалеку, а затем вытащила телефон и проверила время. До церемонии оставалось еще пятнадцать минут, когда пришло первое групповое сообщение от мамы: «В БАССЕЙНЕ РЕШИЛИ ИСКУПАТЬСЯ».
        Через мгновение, как по волшебству, из-за искусно подстриженного дерева появился Уильям. Он аккуратно перехватил женщину с ребенком в купальниках, а затем указал на знак «ПОМЕЩЕНИЕ ЗАКРЫТО ДЛЯ ПРОВЕДЕНИЯ МЕРОПРИЯТИЙ» и отправил их назад.
        И тут неожиданно заорала органная музыка, отчего все подпрыгнули на своих местах. Не дожидаясь от мамы сообщения: «КАКОГО ЧЕРТА?!», я вскочила со стула и поспешила к патио у бассейна. Увидев меня, диджей Монти тут же поднял руки в извиняющемся жесте, как бы говоря, что у него все под контролем.
        Двенадцать минут. Я обернулась и посмотрела на вход во внутренний дворик, где стояла мама, склонившись над светловолосым мальчиком: он должен был нести кольца. Из всего, что могло пойти не так, мама особенно не любила фактор неожиданности, который привносили дети и собаки, поэтому старалась предугадать все, что возможно в обоих случаях. Если на церемонии были животные, она запасалась нарезанными хот-догами, которые закрывала в пакет на молнии и прятала в кармане. С детьми срабатывали конфеты в качестве взятки и строгий голос, правда, с последним нужно было чувствовать меру. Ведь на свадьбах хватало эмоций и без детского плача.
        Через семь минут я вновь сидела на своем месте, наблюдая, как Уильям оглядывает толпу, пока последние гости занимают свои места. Всякий раз, когда ему на глаза попадался пустой стул между четвертым и последним рядами, он едва заметно вздрагивал. Ровно в шесть, когда должна была заиграть музыка, мой телефон завибрировал. Я прочитала текст дважды, но так и не поняла, что пыталась сказать мама: «СН СБЕЖАЛ ОТ ПРОГУЛКИ К АЛТАРЮ».
        Уильям тоже получил это сообщение и сейчас глядел на меня, подняв брови.

«ЧТО?»  - напечатала я, заметив, как мужчина неподалеку от меня посматривает на часы.

«ИДИ КО МНЕ СЕЙЧАС ЖЕ»  - пришел ответ. И я вскочила на ноги, не дочитав его.

«Не беги, не беги»,  - напоминала я себе, стараясь как можно быстрее пересечь внутренний дворик и при этом не выглядеть так, будто меня охватила паника. В вестибюле загородного клуба уже выстроилась свадебная процессия во главе с заплаканным носильщиком колец. Мимо него, а также пары подружек невесты и друзей жениха мне навстречу шли Ева Литтл - она просто сияла в своем светло-желтом платье с рукавами-лепестками (как же я любила третьи свадьбы!),  - ее дочь Би и моя мама, которые говорили одновременно.
        - …нужно убедиться, что все стоят правильно, чтобы ничего не напутать,  - говорила мама, когда они подошли ко мне.  - Но изменения, внесенные в последнюю минуту, делают это затруднительным, скорее, даже невозможным.
        - Я понимаю,  - согласилась Ева, пока Би, прижав телефон к уху, осматривала комнату.  - Но он только что был здесь!
        - Сбежал,  - сказала мне Би, будто я понимала, о ком она говорит.  - Можешь посмотреть на улице?
        Я покосилась на маму.
        - Ты же слышала Би. Иди и посмотри снаружи!
        - Да кого?!  - воскликнула я.  - Все уже здесь.
        Я знала это потому, что одним из моих заданий была подготовка шпаргалки. Вечером перед каждой церемонией я выписывала на листок имена всех участников свадебной процессии и членов семей молодоженов, а также контактные телефоны всех, кого мы наняли (поставщиков провизии, диджея, флористов), и окончательно утвержденное расписание проведения свадьбы: от прибытия гостей до нашего отъезда. Вот только сейчас мы явно выбились из него.
        - Эмброуза,  - сказала Ева.
        Услышав это, мама попыталась (а может, даже и не пыталась) скрыть разочарование.
        - Кто это?
        - Мой брат,  - объяснила мне Би, перекладывая букет из белых роз и лилий в другую руку.  - Он не собирался приезжать, но вдруг объявился. Высокий, волосы как у меня и, скорее всего, флиртует с какой-нибудь девушкой. Если понадобится, можешь стукнуть его.
        Би была великолепной блондинкой с кремовой кожей и голубыми глазами, а еще невероятно красивой, что могло бы разозлить, если бы не милый характер.
        Так, значит, СН - это сын невесты. Хотя я придумала бы ему интересный эпитет со словом «сын», если это из-за него задержалась церемония.
        - Хорошо,  - сказала я и направилась к выходу из вестибюля.
        Прежде чем открыть дверь, в последний раз оглянулась назад и увидела, как Уильям быстро шагает по проходу, прижимая телефон к уху. Если уж мама решилась позвонить ему, то дела еще хуже, чем я предполагала.
        Выйдя на улицу, я быстро осмотрела парковку. Два гольфиста разговаривали возле «ауди», из багажника которой торчали клюшки, у входа в кухню парень в белой униформе переставлял ящики с овощами. И больше никого. Или мне так показалось, пока я не услышала самый мелодичный звук на свете, который мог быть лишь смехом красивой девушки.
        Он доносился из-за фургона флористов, стоявшего в нескольких метрах от меня. За ним последовал еще один смешок, но в этот раз явно мужской. Я направилась к фургону, вновь задаваясь вопросом, почему не выбрала работу в кофейне, книжном магазине или где-то еще, где не приходится тащить незнакомцев против своей воли на свадебную церемонию. Прежде чем обогнуть кузов фургона, я громко покашляла.
        А затем впервые увидела Эмброуза Литтла. И тут же в голове возникли две отчетливые мысли, которые связали неразрывными узами мои чувства к нему. Но в тот момент я даже не подозревала об этом. Единственное, что мне запомнилось: он был невероятно красив и его вид - хоть и мельком, в профиль, издалека - по непонятной причине раздражал меня.
        Если говорить о красоте, то Би оказалась права: у них действительно были схожие черты лица и волосы одного оттенка. Но Эмброуз в смокинге и белой рубашке был высоким, нескладным, с длинными руками и ногами, четко выделенными скулами и копной светлых, старательно взъерошенных волос. Он напоминал перевернутый восклицательный знак, часто встречающийся в учебнике испанского языка перед особо сложными заданиями.
        А вот с раздражением все обстояло сложнее. Может, оно было таким сильным потому, что Эмброуз оказался так же красив, как мускулистая плоскогрудая кукла-серфер, с которой я играла в детстве. Но никогда прежде я не испытывала такой сильной неприязни с первого взгляда. И от этого чувствовала себя слишком мелочной, что совершенно мне не нравилось.
        Правда, в тот момент он даже не обратил на меня внимания, слишком занятый фигуристой индианкой в шортах цвета хаки и рубашке-поло с эмблемой загородного клуба. Эмброуз нависал над ней, а она прижималась спиной к «тойоте», поигрывая связкой ключей от машины. Они находились в паре сантиметров друг от друга и никак не отреагировали на мой кашель, явно не заметив меня.
        - Эмброуз,  - позвала я своим самым строгим голосом.
        Юноша тут же оглянулся, отчего кучерявая челка переместилась на другую сторону лба. Я непроизвольно отметила, что это была настолько идеальная прядь, буквально волосок к волоску, что хотелось протянуть руку и прикоснуться к ней. И от одной этой мысли меня вновь захлестнуло раздражение.
        - Свадебная церемония начинается. Нас ждут.
        Эмброуз одарил меня ленивой улыбкой богатого мальчика, демонстрируя свои зубы и уверенность в себе.
        - Ну привет. А ты кто?
        Девушка скорчила гримасу, явно раздосадованная таким развитием событий.
        - Я организатор свадьбы в компании Натали Барретт. И тебе нужно пойти со мной. Прямо сейчас.
        Он рассмеялся, а затем отсалютовал мне, коснувшись рукой челки.
        - Есть, мэм! Дай мне минутку.
        И с этими словами он вновь повернулся к своей подружке, которая тут же подняла к нему голову.
        Некоторые люди спрашивают себя в трудную минуту, что бы сделал на их месте Иисус. Для меня же на работе был только один эталон, и мама на моем месте сделала бы все возможное, чтобы церемония состоялась. «Следующим летом устроюсь в книжный или кофейню»,  - пообещала я себе, а затем подошла к Эмброузу Литтлу, схватила его за запястье и потащила к входу в загородный клуб.
        - Какого черта?  - прищурившись, выпалила девушка.  - Ты не можешь просто…
        Но я могла и именно так и поступила. Я ожидала сопротивления, поэтому дернула его на себя со всей силы. От этого Эмброуз потерял равновесие. Пытаясь удержаться на ногах, юноша раскинул руки и случайно ухватил меня за левую грудь. И теперь я на глазах у игроков в гольф тащила за собой парня, который при этом лапал меня. Очаровательно.
        - А мне нравятся напористые девушки,  - сказал Эмброуз, когда я наконец оттолкнула его руку.  - Но ты слегка перебарщиваешь.
        Я проигнорировала его слова, боясь, что не сдержусь, если отвечу. Мы почти добрались до входа, и я тешила себя мыслью: как только переступим порог, он станет проблемой мамы, а я смогу вернуться к своему законному месту и РЗР.
        - Кажется, мы толком не представились,  - продолжил парень, когда я свободной рукой дернула заднюю дверь.  - Я Эмброуз. А ты?
        - Наконец-то,  - прошипела мама, устремляясь нам навстречу, как только мы шагнули в вестибюль.
        Я покосилась на часы: шесть пятнадцать. А поскольку она гордилась до глубины души своей пунктуальностью и умением планировать время, то каждая минута отсрочки вызывала у мамы сильнейшее раздражение. Возможно, Эмброуз и не осознавал этого, но, промедли он еще хоть мгновение, вполне мог бы заработать вывих руки. Поэтому неудивительно, что в ответ на свою самоуверенную и обаятельную улыбку он получил такой ледяной взгляд, что мне почти захотелось его пожалеть. Почти.
        - Иди сюда!  - рявкнула она, когда я отпустила руку Эмброуза и с облегчением отступила в сторону.
        Он последовал за мамой без каких-либо комментариев, протестов или возражений, сразу осознав, кто здесь главный.
        У меня завибрировал телефон.

«КАК ДЕЛА?»  - поинтересовался Уильям.

«ВСЕ НА МЕСТЕ. ВОЗВРАЩАЮСЬ К РЗР»,  - ответила я.
        Я прошла мимо Эмброуза и его матери, а затем и остальных участников свадебной процессии, которые нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Когда проходила мимо подружек невесты, почувствовала прикосновение к своей руке.
        - Спасибо, что отыскала моего глупого братца,  - с благодарной улыбкой сказала Би.
        Я кивнула, не собираясь уверять ее, что это не так.
        - Не за что.
        Усевшись на свободное место в последнем ряду, я услышала перешептывания о причине задержки. Для большинства гул ожидающих гостей покажется одинаковым, но мы с Уильямом могли уловить разницу. К тому же он утверждал, что энергетика неудачного начала может испортить любое событие. Поэтому я не удивилась, что Уильям, стоя за колонной, сжал губы в тонкую линию. Это был самый хмурый вид, который он позволял себе во время работы.
        Наконец в шесть двадцать три заиграла органная музыка. Я обернулась в сторону прохода и увидела носильщика колец и цветочницу, которая бросала себе под ноги лепестки роз. Как только Уильям проводил их на свои места, за ними к алтарю парами последовала свадебная процессия, как животные - к Ноеву ковчегу. Когда Би проходила мимо меня, она вновь улыбнулась, и у меня возникло отчетливое чувство, что девочка привыкла извиняться за брата. Стоит ли говорить, что, когда вслед за ней к алтарю двинулись Ева с сыном, все восхищались ее желтым платьем, а этот красавчик в смокинге даже не взглянул на меня.
        Свадьба - это серия особых моментов, собранных вместе, как бусины на нитке. Конечно, они прекрасны и сами по себе, но стоит их соединить, как вы получите нечто невероятное. Мы выполнили свою работу на высшем уровне, и о заминке вначале никто бы и не вспомнил уже после первого танца, тостов и разрезания торта. Но в идеальной свадьбе - да и в мире - всем хочется лучшего начала. Ведь если начать на высокой ноте, то, какой бы ни получилась песня, вам покажется, что она просто невероятная.

* * *
        В девять сорок семь, несмотря на то что в десять вечеринка должна была закончиться, на танцполе яблоку негде было упасть. И меня совершенно не утешал тот факт, что я, а не Джилли, оказалась права. День, к нашему удивлению, выдался невероятно жарким для конца апреля, так что стресс, яркое солнце и несколько часов, проведенных на ногах, не лучшим образом сказались на мне. Я совсем не хотела идти в «Бендо», не говоря уже о том, чтобы встречаться с двумя совершенно незнакомыми парнями. И уж тем более танцевать. Вот почему, когда Эмброуз Литтл вышел из довольно нестройного ряда танцевавших и, заметив меня, поманил к себе, я лишь покачала головой.
        И это решение далось мне проще простого, но не из-за самого Эмброуза. Золотое правило компании «Свадьбы от Натали Барретт»: «Не забывайте свое место». Ведь после долгих месяцев подготовки к свадьбе многие клиенты считали нас более чем родными. Да и такие значимые события в жизни вызывали множество эмоций и ненужных чувств. «Никто не захочет в будущем смотреть на свои фотографии и видеть, что организатор свадьбы вел себя как гость,  - раз за разом твердила мама дополнительным сотрудникам, которых мы время от времени нанимали на большие свадьбы.  - И если мы попадем хоть на один кадр, значит, выполнили работу плохо».
        Поэтому я не удивилась, когда меня позвали танцевать. Такое случалось, особенно на свадьбах, которые проводились на открытом воздухе. Однако я совершенно не ожидала, что Эмброуз в ответ на мое «нет» покачает головой, а затем подойдет ко мне и протянет ладонь, настойчиво приглашая присоединиться.
        - Танец исцеляет,  - не убирая руки, сказал юноша, как только музыка стихла и началась другая песня.  - Так давай лечиться.
        - Нет, спасибо,  - ответила я.
        Эмброуз быстро пошевелил пальцами, словно подражание актинии было способно повлиять на мое решение.
        - Спасибо, но нет,  - сказала я, поменяв местами единственные доступные в этой ситуации слова.
        - Эмброуз!  - позвала с танцпола девушка в коротком розовом платье, на босых ногах которой виднелись светлые полосы от сандалий.  - Иди сюда! Ты нам нужен для паровозика!
        - Слышала?  - сказал он мне.  - Паровозик! Ты должна поучаствовать в этом.
        Увидев, что я вновь качаю головой, юноша громко вздохнул, затем наклонился и уперся руками в колени, словно мой ответ настолько его расстроил, что лишил последних сил. Но через секунду он опять протянул мне руку и вновь пошевелил пальцами, подражая актинии.
        - Паровозик. Исцеление. Идем.
        - Нет, спасибо,  - повторила я.
        Люди уже начали выстраиваться. Они спотыкались и цеплялись друг за друга, краснея и смеясь. Если существовал предвестник окончания приема - это был он. Эмброуз оглянулся и, усмехнувшись, вновь повернулся ко мне.
        - Не переживай,  - заверил он,  - я не буду к тебе прижиматься.
        - Тебе вообще не придется ко мне прижиматься,  - сказала я,  - потому что мой ответ все еще «нет».
        - Разве ты не работаешь здесь?
        - Так и есть.
        - Значит, ты обязана танцевать.
        - Это не входит в мою работу.
        - Почему?
        Последнее, чего мне хотелось,  - это включать в свои обязанности выплясывание паровозиком.
        - Я не гость, а один из организаторов. Мы не танцуем, а работаем.
        Он на мгновение задумался.
        - Хорошо, тогда я прошу тебя стать моей парой. И тогда ты не будешь работать.
        - И это тоже невозможно,  - ответила я.
        - Черт, да ты крепкий орешек!
        Эмброуз покачал головой, отчего его челка зашевелилась, снова привлекая мое внимание. Гости, выстроившись друг за другом, выплясывали между столами во главе с раскрасневшимся мужчиной с сигарой во рту.
        - Значит, ты ни за что сейчас не станешь танцевать со мной паровозиком, как бы я ни умолял тебя?
        - Верно,  - подтвердила я.
        - И не передумаешь?  - Он скорчил гримасу.  - Проклятье! До чего же меня бесит, когда я не могу получить то, чего очень хочется.
        Это прозвучало настолько странно: высокомерно и в то же время искренне, что я впервые не знала, что сказать в ответ. Но, когда мимо нас пошел паровозик из гостей, а девушка в розовом с улюлюканьем ухватила Эмброуза за ремень и утащила в ряды танцевавших, я все еще не могла забыть его слова, ведь в последнее время они возникали и в моей голове: «До чего же меня бесит, когда я не могу заполучить то, чего мне очень хочется».
        - Как и всех нас,  - тихо произнесла я, как только участники, составлявшие паровозик, двинулись дальше, петляя между столами. И вот так я осознала, что вокруг слишком много красок, жизни и смеха, а все, что мне оставалось,  - это повернуться и уйти.
        Глава 3
        Итан тоже пригласил меня потанцевать на свадьбе, и я отказалась. В первый раз.
        Но это было позже и в той части истории, которую я когда-то охотно рассказывала другим, а теперь лишь прокручивала в голове. Мне всегда казалось: чем больше проходит времени после случившегося, тем лучше все раскладывается по полочкам. Вот только на сей раз этого не произошло, и постоянно складывалось ощущение, будто я пересказываю одну и ту же историю, неважно, есть слушатель или нет.
        Но сейчас я понятия не имела, как приступить к рассказу. Ведь бывает так трудно начать, когда заранее знаешь, чем все закончится.
        Мы познакомились на свадьбе Марджи Лав прошлым летом. Мама не любила проводить церемонии за городом и редко бралась за их организацию: считала, ее услуги так хороши отчасти потому, что все поставщики местные. Но дедушка Марджи Лав был близким другом матери Уильяма. И поскольку именно на деньги мисс Мэй - как все ее называли - мама и Уильям открыли бизнес, отказать этой женщине мало в чем могли. К тому же в свои восемьдесят лет она жила в доме престарелых и просьбы от нее поступали не столь часто. Так что, если это случалось, мисс Мэй всегда слышала в ответ «да».
        Поэтому в августе, после десяти месяцев планирования свадьбы с Марджи (в Вашингтоне) и ее матерью (в Калифорнии), мы отправились на выходные в пляжный городок Колби (где Марджи отдыхала с семьей каждое лето всю свою жизнь). Стоит добавить, что он находился всего в трех часах езды от нашего дома и оказался совсем не мрачным и не безлюдным местом, где не так часто играли свадьбы. Но мама все равно нервничала и заставила нас загрузить три фургона всевозможными вещами (и в итоге каждый из нас ехал за рулем), дабы убедиться, что у нее будет под рукой все самое необходимое для проведения торжества. Как правило, мама всегда так себя вела, по крайней мере, когда дело касалось работы. Но даже мне редко доводилось видеть ее настолько нервной и придирчивой, поэтому я молча радовалась, когда мы наконец-то выехали из дома и я оказалась в машине наедине с радио.
        Правда, мне все же недоставало Джилли, которая собиралась поехать со мной, чтобы потусоваться на пляже или посидеть в номере, пока я работаю. Она впервые в жизни собиралась провести выходные вдали от семьи, и мы обе с нетерпением ждали этого момента. Бейкерам нелегко приходилось без ее помощи управляться с двумя фургонами для «Сырной терапии» (они продавали наивкуснейший жареный сыр и самый насыщенный, самый сливочный томатный суп, который я когда-либо пробовала), поэтому Джилли обычно таскала за собой одного или всех братьев и сестер. Но в те выходные родители пообещали обойтись без нее в благодарность за то, что она все лето возила близнецов на гимнастику, таскала с собой Кроуфорда и каждые два часа меняла подгузники Бин. Вот только за два дня до этого «Сырную терапию» отобрали в число двадцати участников родео фургонов с едой, проходившее в столице штата среди местных компаний. Это было такое значимое событие, что они попросили выйти на смену всех сотрудников, что поставило крест на наших с Джилли планах на выходные.
        Поэтому подруга вновь проводила эти дни, присматривая за братьями и сестрами, принимая заказы для «Сырной терапии» и строя глазки симпатичным парням в столице штата. А я ехала в Колби, где должна была провести вечер пятницы, помогая маме и Уильяму с репетиционным ужином в стиле гавайской вечеринки, а субботу - на самой свадьбе (в отеле с видом на океан, серфингистов и газон, по которому пойдет невеста).
        Если бы я была кем-то из гостей, вероятно, порадовалась бы возможности побывать здесь. Но в тот момент я думала только о еде и песке (которые не очень хорошо сочетались), а также о важной свадьбе, проходившей в месте, где мне еще не доводилось бывать. Дома мама составляла подробные описания каждой локации, где мы устраивали церемонии и приемы, с указанием недостатков: труднодоступных входов, скрипучих полов или грохочущих скамеек. Но за городом все было нам незнакомо.
        Несмотря ни на что, я предвкушала хорошие выходные. Обещали теплую, солнечную погоду и ясное небо, к тому же большую часть времени мне предстояло провести на пляже. Зная об этом, я в начале недели разорилась на новый черный сарафан и сандалии с золотым кольцом.
        Пока мы ехали на восток, городки и шоссе уступали место сельскохозяйственным полям и двухполосным дорогам, отчего напряжение, сковавшее плечи, потихоньку отпускало. И оставалось лишь надеяться, что виды за окном так же повлияют на маму, которая ехала в фургоне впереди.
        Перебравшись через мост в Колби, мы свернули на главную дорогу, забитую машинами туристов. Один из указателей, мимо которых мы ползли в пробке, гласил: «СВЕЖИЕ КРЕВЕТКИ!». На другом значилось: «НУЖЕН ТРАНСПОРТ? ВОЗЬМИТЕ НАПРОКАТ ВЕЛОСИПЕД У ЭЙБА!», а ниже была изображена стрелка, направленная на прибрежную прогулочную дорожку. Через час, наполненный выхлопными газами, загорающимися стоп-сигналами и редкими взглядами на синий и необъятный океан, мы наконец свернули на стоянку многоэтажного отеля под названием «Пирс». Главное здание было таким белым, что в свете яркого солнца от одного взгляда на него начинала болеть голова. Стоило мне припарковаться и выйти из машины, как я услышала мамино ворчание. Что ж, мои надежды на расслабляющую поездку не оправдались.
        - Солнце!  - воскликнула она вместо приветствия, когда к нам подошел Уильям.
        Как обычно, он был невозмутим и безупречен в брюках цвета хаки, клетчатой рубашке с короткими рукавами и ослепительно-белых кроссовках «адидас». Я же после трех часов, проведенных за рулем, выглядела так, будто всю дорогу мяла одежду в руках. Я во многом завидовала Уильяму (почти во всем, на самом деле), но главным было то, что он всегда казался спокойным и безупречным, даже при самых ужасных обстоятельствах. «Старые добрые подавление и отрицание»,  - объяснял он, и это звучало не так, как мне хотелось бы. Хотя я старалась.
        Сейчас же Уильям смотрел через свои очки-авиаторы на маму, которая, размахивая руками и напоминая ветряную мельницу, продолжала:
        - Примерно в это же время завтра начнется вечеринка на шестнадцать персон в официальных нарядах. И нам очень повезет, если все не попадают в обморок.
        - Ты забываешь о беседках,  - напомнил он.  - Мы настаивали на них и развевающемся тюле не только для красивого вида.
        - Развевающийся тюль не поможет нам справиться с этим,  - проворчала мама, вытирая лоб (на котором я не заметила и капельки пота).  - Но будем думать об этом завтра. А сейчас давайте найдем представителей кейтеринговой компании и узнаем, все ли готово к сегодняшнему ужину. Луна, можешь начать разгружать фургоны? Дверь в бальный зал должна быть где-то за мусорными контейнерами и не заперта. Нас уже ждут.

«Класс»,  - подумала я, но кивнула. Они отправились в помещение с кондиционером, чтобы обсудить факелы для гавайской вечеринки, а я должна была таскать коробки с очень важными вещами: подобранными мамой скатертями и стеклянной посудой - на парковке под палящим солнцем. И при этом жаловалась на погоду она.
        В тот вечер репетиция прошла хорошо, не считая нескольких проблем: цветочница раскапризничалась, тетя невесты вдруг решила покомандовать, а священник все время что-то тараторил. Кстати, последняя проблема встречалась довольно часто. Никто не любил торопливых священников. Так что к тому времени когда Марджи и ее жених Джозеф, взявшись за руки, миновали проход под россыпью лент, имитировавших лепестки роз, все уже мечтали о выпивке. Как только гости вышли на пляж, их уже поджидали мама и официанты с бокалами шампанского в окружении гавайских факелов. И вечеринка началась.
        - Что ж, репетиция окончена,  - сказала она Уильяму и уважительно, но не особо сердечно кивнула властной тетушке, проходившей мимо.  - Будем надеяться, что и завтра все пройдет гладко.
        - Хочешь сказать, что сегодня все прошло гладко?  - спросил он, провожая взглядом подружку невесты в шортах и сандалиях на высокой платформе, которая пыталась преодолеть ступеньки на пляж.  - Мне бы так хотелось, чтобы хоть раз свадьбу проводил священник, которому нравится его работа!
        - А тебе-то всегда нравится твоя работа?
        - Конечно,  - ответил он.
        На мгновение повисла пауза, а затем они рассмеялись так, будто у них вот-вот случится истерика. Я закатила глаза и повернулась к двум шаферам, проходившим мимо нас. Один из них был, наверное, моим ровесником, с телом как у футболиста, короткими темными волосами, голубыми глазами и настолько милым лицом, что его легко можно было представить маленьким ребенком. Поравнявшись со мной, он подмигнул, и я почувствовала, что краснею, хотя и постаралась в ответ уважительно кивнуть, как до этого сделала мама. Когда они спустились на пляж, я почувствовала на себе насмешливый взгляд Уильяма и вновь смутилась.
        После ужина гости переместились в бар отеля, что, к счастью, уже выходило за рамки наших обязанностей. Я помогла маме, Уильяму и официантам поднять стулья, а затем отнесла в отдел найденных в отеле вещей сумку, телефон и фляжку с монограммой. (Когда-нибудь я напишу целую книгу о том, что люди оставляют на свадьбах, потому как меня не покидало чувство, что это было неспроста.) К половине одиннадцатого я вернулась в свой номер, съела пачку крекеров из автомата со снеками и написала сообщение Джилли, которая торчала в гостиничном номере с Кроуфордом и смотрела двадцать пятую по счету передачу о рыбалке на болоте, пока «мелочь» (это ее слово) спала.

«КАК ЖЕ СКУЧНО,  - ответила она.  - ЕСЛИ УВИЖУ ЕЩЕ ХОТЯ БЫ ОДНОГО СОМА, ТО ЗАКРИЧУ. СКАЖИ МНЕ, ЧТО ХОТЬ ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ ПОЙТИ И СДЕЛАТЬ ЧТО-ТО ГРАНДИОЗНОЕ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ!»

«НУ КОНЕЧНО»,  - написала я.

«ТАК Я И ПОВЕРИЛА. ДЕРЖУ ПАРИ, ТЫ УЖЕ В КРОВАТИ».
        Я скомкала обертку от крекера и бросила ее в ближайшую мусорную корзину, но промахнулась.

«СДЕЛАЮ ЧТО-НИБУДЬ ГРАНДИОЗНОЕ ЗАВТРА. ОБЕЩАЮ».

«ЛОВЛЮ НА СЛОВЕ. ЕСЛИ УЖ Я НЕ МОГУ, ТО ТЫ ТОЧНО ДОЛЖНА ЭТО СДЕЛАТЬ!»
        Я скривилась. Джилли не в первый раз высказывала мне это, потому что считала, будто я впустую растрачиваю свободное время, которое не обременено братьями и сестрами, а также постоянно пропадающими в фургонах с едой родителями. А затем добавляла: «Будь я на твоем месте, то не отсиживалась бы в углу, а стремилась бы навстречу приключениям». (Вот только она никогда не объясняла, какие приключения искала бы, потому что от неопределенности любая фантазия становилась лишь привлекательнее.) Более того, она считала, что я впустую трачу не только свою жизнь, но и ее, потому что не гуляю по пляжу, а сижу в постели, усыпанной крошками от крекера, и смотрю специальный выпуск новостей про какое-то таинственное убийство. Но я не была Джилли и никогда ею не буду, хотя и поделились бы с ней частью своего свободного времени, если бы могла. Она действительно это заслужила.
        На следующее утро, после ранней пробежки и заплыва в бассейне отеля, я приняла душ и отправилась на наш стратегически важный и заранее запланированный завтрак с мамой и Уильямом. Усевшись за стол с булочками, кофе и фруктами, мы сверяли расписание, распределяли обязанности на день и просматривали шпаргалки, распечатанные мною в бизнес-центре отеля. В половине одиннадцатого я уже колесила по Колби в своем фургоне в поисках фактически ненужных вещей. Согласно моему (пуленепробиваемому) списку, мне предстояло отыскать Библию в твердой и привлекательной, но не слишком рельефной обложке (потому что родители забыли экземпляр, принадлежавший семье, дома), четыре черных галстука-бабочки и «кучу пенни, желательно блестящих и отполированных».
        Эти предметы было бы сложно отыскать даже в Лейквью, несмотря на несколько торговых центров и район с различными процветающими лавочками в центре города. А в Колби оказалось не так уж много магазинов, поэтому через час мне удалось раздобыть только галстуки-бабочки. В единственном месте, где продавали официальную одежду, «Все для важных событий у Лилли», не слишком-то обрадовались покупке аксессуаров в последнюю минуту. Мне пришлось пообещать, что верну галстуки-бабочки в полдень воскресенья, заплатить за них двойную цену и сунуть еще сорок баксов владелице, чтобы она разрешила мне их забрать. Но даже после этого я ощущала на себе прожигающий спину взгляд, пока шагала до машины. Поэтому к тому времени, когда мне удалось отыскать Библию в местном книжном магазине, чувствовала себя выжатой как лимон и беззастенчиво умоляла дать мне хотя бы несколько пенни, которые мне в итоге вручили просто из жалости.
        - Ты вернулась,  - сказала мама, когда я наконец-то зашла в отдельное обеденное помещение рядом с бальным залом, которое мы использовали как командный штаб. На соседнем столе выстроились в ряд все цветочные композиции, а рядом с ними стопкой лежали программы.  - Ты достала пенни?
        - Да, правда, всего несколько,  - сказала я.  - И они не блестящие.
        А затем достала мелочь из кармана и высыпала ее рядом с мамой, которая сидела во главе стола, разложив перед собой веером папки. В каждой из них хранились задания, которые было необходимо сделать до начала церемонии, и она перебирала их, проверяя готовность.
        - Это не так важно, главное - у нас будет что положить вместе с карточками.
        - С карточками?
        Вместо ответа она потянулась за желтой папкой и положила ее прямо перед собой. В «Свадьбах от Натали Барретт» каждому заданию соответствовал свой цвет. Поэтому, даже не взглянув на надпись (сделанную почерком Уильяма), я знала, что в ней хранятся все последние указания будущих молодоженов. Открыв ее, мама достала лист и протянула мне.
        - Мать Джозефа звали Пенни. Она умерла от рака, когда ему было десять. Поэтому жених и невеста решили почтить ее память, раздав гостям карточки с ее именем, датами рождения и смерти, а также ярким и предпочтительно блестящим пенни.
        - И это они придумали за последние два часа?  - спросила я, потому что не помнила, чтобы слышала о чем-то подобном за последние месяцы.
        - Они решили это вчера вечером, после ужина.
        Это так ужасающе часто случалось, что у нас даже была своя аббревиатура для таких случаев: РПВБ, что означало «Решение, принятое в баре».
        - Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь.
        - Мне бы очень этого хотелось,  - с усталым видом вздохнула мама.  - Знаю, ты меня возненавидишь, но мне нужно, чтобы ты вернулась в город и забрала карточки из типографии. Я уже заказала их, оплатила срочную печать, и они готовы.
        - Ты серьезно?
        - Я же сказала, что ты меня возненавидишь,  - ответила она, будто от этих слов мне должно было стать легче.
        К тому же я в любом случае ее не возненавидела бы, ведь это не она натолкнула невесту на РПВБ. Мама была слишком организованной для этого.
        - Просто помни,  - продолжила она,  - следующим летом ты уедешь отсюда в колледж. И больше никто не будет придумывать что-то еще в последнюю минуту. Ты сможешь найти нормальную работу, например, продавцом в продуктовом магазине.
        Она не так давно начала говорить мне подобное в такие моменты, словно перспектива взвешивания огурцов могла смягчить любой удар. Хотя меня удивляло, что она вообще упоминала о моем окончании школы, ведь это вызывало целую бурю эмоций. Пока.
        - Я прекрасно понимаю, что ты пытаешься сейчас провернуть, но идея поработать на фермерском рынке меня сейчас совершено не прельщает,  - ответила я.
        - Нет?  - Она жалостливо посмотрела на меня.  - А как насчет такого: привези карточки, и я обещаю, что, если не случится каких-либо непредвиденных катастроф, ты сможешь уйти пораньше.
        - Уточни, что ты подразумеваешь под катастрофами.
        - Нет, я не стану этого делать. Не стоит искушать судьбу.  - Мама захлопнула папку.  - Просто согласись на мое предложение. Вечер на пляже! И перспектива работы в овощном бизнесе.
        - Это совершенно не смешно,  - проворчала я.
        - Может, и нет. Но я в отчаянии.  - Она бросила извиняющийся взгляд на ключи от фургона, которые я только что положила рядом с монетами.  - И это не шутка. Я бы не стала настаивать на поездке. Но…
        - …клиент всегда получает то, чего хочет,  - закончила я еще одну из ее излюбленных мантр и взяла ключи.  - Но пенни начищать не стану. С этим разбирайтесь сами.
        - Отлично. Это сделает Уильям.
        - Погодите-ка,  - ответил мужчина, входя в комнату,  - что я должен сделать?
        Мама притворилась, будто не услышала его вопроса.
        - Только подумай о том, сколько огурцов ты взвесишь следующим летом!  - крикнула она мне вдогонку, когда я вышла в коридор.  - Такая простая работа! И такая расслабляющая!
        Я ничего не ответила, лишь махнула на прощание рукой, а Уильям ошарашенно переспросил: «Огурцы?»
        Ровно в шесть часов вечера отец Марджи вел ее по проходу к алтарю. Невеста выглядела великолепно: в платье с короткими рукавами и украшенным драгоценными камнями лифом, от счастья на ее лице блестели слезы. Нам невероятно повезло с погодой: было тепло, но не очень жарко, а с моря дул ветерок, который был недостаточно сильным, чтобы теребить вуали и подолы платьев. Единственным недостатком оказался вертолет береговой охраны, который пролетел над головами гостей, как раз когда молодожены начали давать свои обеты. Но даже мама не могла контролировать военных, хотя, уверена, у нее бы прекрасно это получилось.
        После церемонии я сидела на ЗРС, пока свадебная процессия, а за ней и гости шли в бальный зал, где в рюмках уже плескался алкоголь. Диджей поставил пляжную музыку, которую заранее выбрали бывшие жених и невеста. На местах остались скомканные программки, несколько оброненных бумажных салфеток и, на мой взгляд, слишком много карточек с пенни, которые мы с Уильямом подготовили за несколько часов до начала. Ну и ладно.
        Как только церемония заканчивалась, мама слегка расслаблялась. Поэтому я не особо удивилась, что она во время ужина подошла ко мне. Я как раз стояла около стола с кексами, на которых красовались надписи «М. и Д.». Обычно гости не слишком обращали внимание на свадебный торт, но при этом всегда тянули свои загребущие руки к кексам. И не только дети. Однако, пока с ними не сфотографировались молодожены, их нельзя было трогать. Поэтому я защищала кексы собственной грудью, то и дело повторяя веселым, но уверенным голосом: «Пока нет!» Мне совершенно не нравилась эта обязанность, в отличие от Уильяма. Но он сейчас заменял заболевшего бармена, пока не прибудет его сменщик, так что у меня не оставалось выбора.
        - Ты видела, сколько человек оставило карточки с пенни?  - спросила мама, оглядывая толпу.  - А как же уважение к мертвым?
        - РПВБ всегда ошибочны,  - сказала я.  - Потому что мы уже обдумали все хорошие идеи.
        Тут девочка-цветочница с полной тарелкой стейка и пасты направилась к столу с кексами. Когда я перекрыла ей путь, она развернулась и зашагала обратно, волоча по ковру шлейф платья.
        - Послушай себя.  - Мама посмотрела на меня с гордой улыбкой.  - Ты говоришь как настоящий организатор свадеб.
        - Или как будущий продавец огурцов,  - ответила я.  - Или тот, кто сегодня пораньше отправится спать. Ты обещала.
        - Знаю, знаю.  - Она протянула руку, взяла скомканную салфетку и сунула ее в карман.  - А еще знаю, как мне повезло, что ты работаешь с нами последние несколько лет. Хотя я не оставила тебе выбора.
        - Я найду другую работу, как только поступлю в колледж,  - напомнила я.
        - Боже, очень на это надеюсь!  - Мама старательно поежилась.  - Не хотелось бы нести ответственность за то, что втянула в этот бизнес кого-то еще. Мне и так плохо из-за Уильяма.
        Я посмотрела в сторону бара, расположенного в другом конце зала. Мужчина, которого мы сейчас обсуждали, обсыпал солью бокал «маргариты» и болтал с двумя старушками в усыпанных драгоценными камнями платьях, ловившими каждое его слово.
        - По-моему, он не так уж сильно возражает.
        Мама посмотрела в ту же сторону и улыбнулась.
        - О, он возражает. Просто, как и я, больше ничего не умеет делать.
        Я привыкла к таким разговорам «по душам». Мама и Уильям часто обсуждали бизнес, словно это были плохие отношения, которые им не терпелось разорвать. И все же они вновь и вновь принимали заказы, спорили из-за запросов клиентов и смеялись над только им двоим понятными шутками. В жизни их обоих самые долгие и прочные отношения были связаны с бизнесом и друг с другом. И они это знали. Может, это была и не настоящая любовь, но пока все шло хорошо. Вроде бы.
        Наконец Марджи и Джозеф разрезали торт, а затем аккуратно покормили им друг друга (мы всегда были против того, чтобы молодожены макали друг друга лицами в торт). Закончив свою вахту у стола с десертами, я отправилась в ванную, где проверила, все ли туалеты чистые, везде ли есть бумага, и вытерла столешницу вокруг умывальника. А затем пересекла бальный зал и вышла во внутренний двор, где несколько детей бегали по танцполу, а диджей готовился утроить настоящую дискотеку. Далее подошла к ближайшему бару, взяла две бутылки воды и отнесла одну ему, а после уточнила, не нужно ли что-то еще. Когда он покачал головой, я направилась к ступенькам, ведущим на пляж, где кто-то оставил пару блюдец и бокал из-под вина со смятой салфеткой внутри. В тот момент моя находка перекочевала на поднос, воздух наполнили первые ноты мотауна[3 - Мотаун - стиль музыки, получивший свое название от американской звукозаписывающей компании «Мотаун Рекордз», которая продвигала чернокожих поп-исполнителей.], а когда я повернулась к танцполу, его уже заполняли люди.
        На всех приемах наступает время, когда гостям хочется танцевать. Обычно первыми чувствуют этот позыв пожилые люди и дети, ведь их мало что сдерживает. Ко второй песне к ним обычно присоединяются несколько подвыпивших девушек (зачастую), которые сбиваются в группки. Затем выходят молодые пары и одинокие парни, которым требовалось на это немного уговоров. В конце концов, если бармен оперативно подливает напитки, а диджей угадывает с музыкой, то мало кто остается в стороне от танцпола. Уильям говорит, что лучшая часть свадеб - это танцы, и трудно с ним не согласиться. В такие моменты людей мало что заботит. Они понимают, что могут расслабиться и провести это вечер так, как им хочется, среди людей, которых практически не знают или и вовсе видят впервые. И мало кому этого бывает недостаточно.
        Я протиснулась мимо крутивших бедрами подружек невесты, собравшихся в круг, затем обогнула лихо отплясывавшую пожилую пару. В этот момент каждая клеточка моего тела стремилась к небольшому выступу, заставленному пустыми бокалами. Так что молодого шафера, который одарил меня улыбкой несколько часов назад, я заметила, только когда он оказался рядом.
        - Хочешь потанцевать?
        Я повернула голову и скользнула по нему взглядом: по коротким волосам, голубым глазам, черному галстуку-бабочке, купленному мной утром и несуразно болтавшемуся на шее.
        - Спасибо, но нет.
        На его лице мелькнули удивление и, к моему ужасу, смущение.
        - Ой, ладно.
        - Я на работе,  - поспешно выпалила я, отчего покраснела вслед за ним.  - Помощник организатора свадьбы, так что не могу.
        - А, понятно.  - Его лицо расслабилось.  - Я и не подозревал, что…
        - Знаю. Все в порядке.  - Я опустила взгляд в пол и заправила волосы за ухо.  - Но все равно спасибо.
        Шафер расплылся в улыбке, и она так преобразила его лицо, что за мгновение он превратился из милого в невероятно обаятельного парня, отчего мне тут же захотелось сказать «да» ему и совместному танцу, а еще понадеяться, что однажды мне удастся провести вечер подальше от работы. Мы простояли так не больше минуты, пока подружки невесты не заметили его и не утянули в свой круг. Я же направилась к выступу, откуда переставила стаканы на поднос. Под одним из стульев я заметила еще одну карточку с пенни и подняла ее, потирая монетку. А когда повернулась к танцполу, ни подружек невесты, ни шафера там уже не оказалось.
        Возможно, это было к лучшему. Иногда, в самые ужасные ночи, когда слезы лились из глаз, заливая подушку, мне хотелось, чтобы на этом наше общение и закончилось. Потому что тогда Итан так и остался бы простым парнем, которому я отказала в танце на одной из свадеб того лета. Ни больше, ни меньше. И ничего бы не потеряла.
        Но все вышло по-другому. Через несколько минут я наткнулась на маму с Уильямом, которые стояли неподалеку от танцпола, наблюдая, как одна из тетушек Марджи вытанцовывает перед толстым мужчиной в спортивном пальто.
        - Вот что шампанское делает с людьми,  - сказал Уильям, когда женщина повернулась и прижалась своим широким задом к бедрам мужчины.  - Она дважды за сегодня говорила мне, что не пьет, при этом сжимая пустой бокал в руке.
        - Свадьбы - словно другой мир,  - произнесла я одну из его любимых фраз.
        - Так и есть. Но как же мне хочется отправиться домой!
        Парочка тем временем принялась откровенно тереться друг о друга.
        - Как же теперь это забыть?  - прошептала мама, притворно ужасаясь увиденному.  - Я слишком стара для подобного зрелища.
        - Они же пенсионеры,  - сказал Уильям, и они с мамой дружно захихикали.
        - Кто-то обещал отпустить меня пораньше,  - напомнила я, сверля взглядом маму.  - Надеюсь, я свободна?
        - Подождите-ка, почему это Луна уходит? Где справедливость?  - воскликнул Уильям.
        - Потому что ей семнадцать и ей мало платят,  - сказала мама.  - У нее ужасное начальство.
        - Да, я тоже это слышал,  - согласился он, а затем улыбнулся мне:  - Что собираешься делать?
        - Не знаю,  - честно ответила я.  - Все, чего захочется!
        - Посмотри на нашу девочку. Она одинока и готова слиться с толпой на пляже. Прямо как настоящий подросток!  - Он улыбнулся мне, а затем перевел взгляд на маму.  - Я уже и не верил, что этот день настанет.
        - Прекрати,  - сказала мама, показательно обмахивая лицо ладонью.  - Я сейчас расплачусь.
        - Да заткнитесь уже,  - выпалила я, а они в ответ лишь рассмеялись.  - Увидимся завтра.
        - Ты молода, так же как этот вечер. Carpe diem![4 - Carpe diem (с лат. «лови день»)  - распространенное латинское выражение, означающее «лови момент» и «живи настоящим».] - крикнул мне вслед Уильям, когда я пересекала патио.
        - Это означает «день», Уильям,  - сказала мама.
        - Тогда Carpe night![5 - С лат. «лови ночь».]
        А затем последовал еще один взрыв смеха.

«Отлично»,  - подумала я, проходя через патио в вестибюль.
        Что, если я вернусь в свой номер и ничего грандиозного, по определению Джилли, не случится? Хоть на календаре и выходной, это был трудный день, и я устала. У меня впереди еще целый год в выпускном классе и учеба в колледже для приключений, если мне захочется. И, возможно, я отправлюсь на их поиски, если на пути не встанет бизнес мамы и Уильяма. Ведь, по сути, я была той, кого они из меня сделали.
        Как только эта мысль возникла в голове, диджей поставил другую мелодию, на этот раз медленную. И я отошла в сторонку, наблюдая, как люди покидают танцпол, а парочки, наоборот, его заполняют. Сквозь толпу я видела, как мама с Уильямом все еще о чем-то болтали, смеясь время от времени. Наконец путь в бальный зал оказался свободен, но мне уже не хотелось туда. Вместо этого я направилась к ступенькам, ведущим на темный пляж. Позже я буду вспоминать то мгновение как действительное начало того вечера, момент, когда все началось. Может, именно поэтому где-то на середине лестницы я сняла сандалии и на песок ступила уже босыми ногами.
        Глава 4
        - Не могу поверить, что ты все еще не купила наряд для выпускного,  - сказала Джилли из-за двери раздевалки.  - Ты никогда и ничего не оставляешь на последний момент. Это моя фишка.
        - Верно,  - подтвердила я, стягивая футболку через голову.  - Но я была занята. К тому же у меня так много нарядов, что я вполне обошлась бы без нового. Там меня до самых пяток скроет мантия выпускника.
        - Это будет на церемонии.  - Ее голос прозвучал ближе, а из-под двери показались темно-красные носки эспадрилий на платформе.  - Ты забываешь про сам выпускной.
        Опять это слово. Услышав его, я скорчила гримасу в зеркале.
        - И даже не думай в этот раз отсидеться в сторонке,  - предупредила она, словно увидела мою реакцию через дверь.  - Мы «создаем воспоминания», помнишь?
        В ответ на это я громко застонала, а подруга засмеялась. Пару дней назад, во время обеденного перерыва, мы стояли в очереди за ежегодниками - очередной этап из бесконечного списка, предшествующего выпускному. Сами книги оказались тяжелыми и пахли кожей, а на обложке большими желтыми буквами была выдавлена надпись «СОЗДАЕМ ВОСПОМИНАНИЯ». На мой взгляд, это было глупо и нелепо, но Джилли почему-то утверждала, что это девиз нашего лета, которому нужно начать следовать прямо сейчас. Ей уже было недостаточно «не отсиживаться в углу, а стремиться навстречу приключениям». Теперь им еще и предстояло стать запоминающимися.
        А это, как оказалось, подразумевало новое платье на выпускной, хотя из-за работы у меня в шкафу их было немало. Поэтому я и торчала сейчас в одном из любимых бутиков Джилли, за несколько часов до самой церемонии, вместе с ней и ее сестрами-близняшками Кейтлин и Катрин, которых мы звали КитКат, склонившимися над телефоном и игравшими в «Иглу-манию».
        - Сейчас моя очередь,  - услышала я голос Кейти.
        Хотя они выглядели и даже специально одевались одинаково, их выдавали голоса. Кейти была громкой и шумной, а Кат обычно все шептала, и ее постоянно просили говорить громче. Должно быть, она что-то ответила, потому что через мгновение Кейти сказала:
        - Хорошо, но тогда я прохожу следующий уровень и воспользуюсь всеми твоими бонусами.
        - Да помолчите вы, болтушки, мы в приличном месте,  - одернула их Джилли.
        Раздался лязг, и на двери раздевалки оказалось еще одно платье, на этот раз кобальтово-синее. Я стянула с вешалки первое из тех, что выбрала мне подруга,  - ярко-розовое короткое платьице,  - натянула его и застегнула молнию. Мне хватило одного взгляда в зеркало, чтобы понять: оно мне совершенно не подходит, но я все же открыла дверь и вышла из примерочной.
        - Нет,  - заявила Джилли, устроившись в пестром кресле напротив.  - Я хотела, чтобы ты выглядела дерзко и сексуально, но это, скорее, эпатажно.
        - И это говорит мне девушка, на которой надета самая яркая вещь в магазине.
        Она посмотрела на свой желтый комбинезон, который чуть не ослепил меня на солнце.
        - Да, но я натянула его как раз потому, что мне нравится этот цвет. Иди надень следующее.
        - Мне тоже нравится цвет,  - проворчала я.
        Когда я развернулась, чтобы направиться в раздевалку, то краем глаза заметила сочувственную улыбку на лице продавщицы за кассой.
        - Моя очередь!  - взревела Китти.  - Отдай сейчас же!
        - Или вы договариваетесь, или я отбираю у вас телефон,  - устало сказала им Джилли, а затем вдогонку мне крикнула:  - Попробуй примерить платье А-силуэта. То, синее.
        - Я знаю, что такое А-силуэт.
        - Что, правда?
        Я закатила глаза, вновь припоминая, почему меня так раздражало находиться по эту сторону двери раздевалки. Мне не впервой ходить по магазинам вместе с Джилли, которая верила в целительную силу шопинга. Но я намного лучше себя чувствовала, когда листала журналы, ожидая, пока подруга наденет очередной наряд. Мы с Джилли так крепко дружили потому, что знали свои сильные стороны, вот только эта ситуация - исключение.
        Синее платье больше подходило мне по цвету, но в нем грудь стала похожа на два заостренных треугольника. Однако я не стала говорить это, а молча вышла из раздевалки.
        - Нет, твои сиськи выглядят странно.  - Она посмотрела на предмет разговора.  - Хотя так ты точно привлечешь внимание. Они напоминают торпеду.
        - Но это не то внимание, которого мне хотелось бы.  - Я вернулась в раздевалку, сбросила платье и посмотрела на последний вариант - темно-сливовое платье с V-образным вырезом.  - Ты уверена, что мне стоит примерить это платье?
        - Это баклажановый. И он сейчас в моде,  - ответила она.  - Давай надевай.
        Я посмотрела на часы и потянулась к платью, чтобы выполнить приказ подруги. Уже половина четвертого, значит, осталось не так много времени, потому что мне предстояло зайти в мамин офис, чтобы проверить, все ли в порядке, затем отправиться домой и переодеться для церемонии, где я должна была встретиться с ней и Уильямом. Они приедут в школу сразу после встречи с Би Литтл, которую мы планировали второпях.
        Би была замечательной, и это очень радовало, потому что подготовка, несмотря на заверения Уильяма, оказалась настоящим кошмаром организатора свадеб. Все началось с того, что место проведения - великолепный старинный дом с огромным садом и прудом - охватил пожар, в то время мы уже успели перевести здоровенный (из-за бронирования в последнюю минуту) депозит за это помещение на счет владельца. Затем Би настояла, чтобы мы пригласили конкретного поставщика провизии, но у него случился нервный срыв, хотя и не из-за этой свадьбы. (Правда, мама все еще в этом сомневается.) И вдобавок ко всему мать Би - свадьба которой прошла прекрасно, если не считать исчезновения ее сына в самый ответственный момент (как же мы любим третьи свадьбы!),  - вдруг заявила после медового месяца о разводе из-за «несовпадения характеров». (Даже мама и Уильям удивились, узнав об этом. Они никогда не заключали пари на третьих свадьбах, потому что считали: к этому времени люди уже понимают, что делают.) И в итоге за девять недель до церемонии Би осталась без места проведения, без поставщика провизии и без поддержки самого близкого
человека, который в этих вопросах оказался еще циничнее, чем Уильям и мама.
        Я сняла с плечиков последний наряд, что подобрала Джилли, и, натянув его через голову, посмотрела в зеркало. Меня ужасал этот фиолетовый цвет, но зато понравился простой силуэт, классический вырез и расширяющийся книзу подол. Когда я вышла из раздевалки, чтобы узнать мнение Джилли, до нас донесся громкий крик женщины-продавца.
        Мы с подругой дружно посмотрели на нее.
        - Что случилось?  - спросила Джилли.
        Та удивленно посмотрела, словно забыла о нашем присутствии.
        - Простите. Просто… прочитала новости. Снова была стрельба.
        В затылке тут же закололо, а волосы встали дыбом. Джилли повернулась к близнецам, но те так увлеклись игрой, что ничего не слышали. Она подошла ко мне и положила руку на плечо.
        - Мне нравится. Кто же знал, что фиолетовый так тебе идет?
        - Где была стрельба?  - спросила я у продавца, хотя догадывалась, где именно.
        Что-то знакомое промелькнуло на ее лице.
        - В школе. В Калифорнии. Это показывают в прямом эфире. Они не…
        - Пойдем,  - уверенным голосом перебила ее Джилли, уводя меня обратно в раздевалку.  - Думаю, ты можешь обойтись без нового платья,  - продолжила она из-за закрытой двери.  - У тебя и так их море. Идем домой.
        Секунду я просто разглядывала свое отражение. А затем, пару раз моргнув, трясущимися руками принялась стягивать платье через голову. Не утруждая себя развешиванием одежды на плечики, я торопливо надела шорты, футболку и шлепки, после чего подхватила сумку и вышла из раздевалки. Джилли молча протянула мне руку, и мы направились к выходу. Пока мы тащили близнецов мимо прилавка, продавец ни разу не отвела взгляд от экрана компьютера. Я же старалась не поворачиваться в ее сторону, дабы случайно не увидеть того, что она так внимательно смотрела. Но я догадывалась: нескончаемый репортаж у стен невзрачного здания, наверняка с какой-нибудь эмблемой на фасаде. Людей, которые выбегают из дверей, держа руки над головой. Объятия выживших, а также раскрытые в немом крике рты. И в худшем случае - фотографии детей, таких же, как в моем ежегоднике, но уже ставших призраками.

* * *
        Мне удалось немного успокоиться к тому моменту, как я добралась до кабинета мамы. И в этом мне помогла Джилли, которая громко включила радио, пока мы ехали по городу. Она время от времени поглядывала на меня, думая, что я этого не замечаю. На улице стояла великолепная погода, и под ярко-голубым небом люди шагали по тротуару или сидели в своих машинах, опустив стекла, пока в другом месте чей-то худший кошмар вдруг стал реальностью. Это казалось мне неправильным, словно такой день должен обязательно омрачиться дождем или чем-то подобным.
        - Ты уверена, что не хочешь поболтать несколько минут?  - спросила Джилли, когда мы подъехали к маминому офису, где я оставила свою машину.  - У меня есть еще немного времени, прежде чем забрать новые очки Кроуфорда и его самого с тхэквондо.
        - Еще одни очки?  - спросила я.
        Подруга посмотрела в зеркало заднего вида на близнецов, которые демонстративно глядели в свои окна.
        - На этот раз обидчика отстранили от занятий. Посмотрим, изменит ли это что-нибудь.
        Хотя мне нравились спокойный голос и неловкость Кроуфорда, это делало его огромной мишенью для задир школы. Боевые искусства помогли ему стать сильнее, но не спасали от издевательств в очереди в столовой, по крайней мере, пока. Так что Бейкеры много денег тратили на замену очков.
        - Я в порядке, к тому же мне пора идти,  - ответила я.  - Увидимся на церемонии.
        - Будем надеяться, что Стив потеряет сознание и не появится.
        - Скрестим пальцы.
        Она рассмеялась, и я - вслед за ней, хотя бы для того, чтобы убедить ее, будто у меня все в порядке. Всю жизнь Стив Барофф благодаря своей фамилии постоянно вклинивался между нами на официальных мероприятиях, если не напивался до такого состояния, когда просто не мог прийти в школу. Поэтому мы надеялись, что он не появится на выпускном и мы сможем оказаться на сцене вместе. И в самом деле «создать воспоминание».
        Когда Джилли включила радио и выехала на дорогу, я направилась в мамин офис. Компания «Свадьбы от Натали Барретт» арендовала помещения в современном офисном здании в самом центре города, между стоматологической клиникой и магазином высококлассных канцелярских товаров RSVP[6 - RSVP - акроним от французского выражения Repondez s’il vous plait, означающего «ответьте, пожалуйста». Такую отметку, согласно французскому этикету, ставили на письмах, которые требовали обязательного ответа от адресата. Например, подтверждение или отказ от посещения официального мероприятия.]. Из месяца в месяц я оставляла там большую часть своей зарплаты из-за своей слабости к открыткам, бумаге для записей и, конечно же, чистеньким блокнотам. Казалось, стоит расписать свою жизнь на бумаге, как обретаешь над ней больший контроль. Вероятно, именно поэтому меня хватало на день-два, а в прошлом году я даже не пыталась. Ведь сейчас, когда просматривала эти старые, едва начатые дневники, события, описанные на их страницах, казались такими ничтожными и незначительными, что мне было бы жалко тратить на них бумагу и чернила. От этой
мысли перед глазами на мгновение мелькнула продавщица за компьютером, и тело тут же охватил озноб. Я открыла дверь в мамин офис, где всегда работал кондиционер, но даже не заметила прохладного воздуха.
        Увидев меня, Уильям встал из-за своего места напротив Би и подошел ко мне.
        - Мне пришло оповещение на телефон о последних новостях,  - тихо сказал он.  - Ты в порядке?
        Мама с Би обсуждали список гостей, но их голоса доносились словно издалека.
        - Все хорошо,  - машинально ответила я.  - Возвращайся к делам. Я зашла, чтобы отдать приглашения.
        Он кивнул, но еще несколько минут стоял рядом, словно боялся, что я передумаю. Как только Уильям вернулся за стол, я выскользнула в подсобку и вытащила из кармана два приглашения на церемонию. Каждый выпускник имеет право позвать до шести человек, но мне больше никого не хотелось брать с собой. Я сунула их в мамину сумочку, лежавшую на ее половине большого стола, и вернулась в главную комнату.
        - …мы должны были встретиться полчаса назад,  - сказала Би Эмброузу, который объявился в офисе во время моего отсутствия.
        На нем были джинсы, синяя рубашка с короткими рукавами и теннисные туфли, а сам он выглядел так, словно только что вышел из душа и совсем недавно поднялся с кровати, несмотря на поздний час. Может, именно поэтому его милая сестра сейчас была так раздражена.
        - Неудивительно, что не можешь найти работу, ты просто не в состоянии прийти вовремя!
        - У меня часы сломались,  - ответил Эмброуз.  - И мне еще нужно было добраться сюда, так что…
        Щеки Би покраснели.
        - У тебя есть телефон, Эмброуз. И там есть часы!
        В комнате воцарилось неловкое молчание, во время которого Эмброуз заметил меня и с улыбкой помахал рукой, словно мы были давними друзьями, которые долго не виделись. Его совершенно не заботило, сколько неприятностей он доставил: пожалуй, это даже могло бы меня впечатлить, если бы не попахивало сумасбродством.
        Я все еще обдумывала, как отреагировать на его жест, как вдруг мама сказала:
        - Луна, каково это, когда для шага в новую жизнь остается всего несколько часов?
        Теперь все смотрели на меня. Даже в выходной приходилось держать лицо.
        - Поверю в это, лишь когда получу аттестат,  - ответила я.
        - Сегодня вечером у Луны выпускной,  - объяснил Уильям Би,  - в старшей школе.
        - Правда?  - Она улыбнулась мне.
        Эмброуз, усевшийся рядом с ней, заметил причудливый автоматический держатель для скотча из нержавеющей стали - видимо, мы оба любим канцелярские принадлежности - и пододвинул его к себе поближе.
        - Поздравляю!  - продолжила Би.  - Это такой важный этап в жизни. Я до сих пор помню каждое мгновение своей церемонии вручения аттестатов.
        - Я тоже,  - сказал Эмброуз.
        Его все еще влажные волосы выглядели прекрасно, но одна прядь так и норовила упасть на лицо.
        - Ты не ходил на свой выпускной,  - возразила его сестра и пояснила нам:  - В школе сказали, что если он хочет получить аттестат, то не должен появляться на церемонии. У Эмброуза всегда так.
        - Я говорил про твой выпускной,  - сказал он, нажимая кнопку на держателе скотча, который тут же зажужжал и выдал липкую полоску.  - К тому же, если ты забыла, никто так и не доказал, что именно я привел корову.
        - Корову?  - приподняв одну бровь, спросила мама.
        - Что планируешь делать в следующем году, Луна?  - быстро сменила тему Би.
        Что бы там ни случилось с коровой, она явно не хотела об этом говорить.
        - Я поступила в Рис-Джонсон,  - ответила я.
        - Это частный гуманитарный колледж. Она сама его выбрала и даже получила частичную стипендию,  - с гордостью добавил Уильям.
        - Как здорово!  - восхитилась Би.  - Я училась в Дефрисе по специальности «государственная политика». Я обожала колледж.
        В этот момент ее брат вновь нажал на кнопку держателя для скотча, затем еще раз. Из него выскочили сразу два кусочка, которые Эмброуз наклеил себе на большие пальцы.
        - Мне до сих пор не верится, что Луна выпускница,  - вздохнул Уильям.  - Кажется, она еще совсем недавно начала ходить в детский сад. Время летит так стремительно.

«О боже»,  - подумала я, услышав напряженные нотки в его голосе на последних словах.
        - Уильям, держи себя в руках,  - попросила мама, видимо, тоже это заметив.  - У нас впереди еще целый вечер.
        Он кивнул и, вынув сложенный платочек, вытер глаза. Если бы мама с Уильямом были одним человеком - а мне иногда казалось, что так и есть,  - то она была бы головой, а он - сердцем. Конечно, когда дело касалось их бизнеса и основных вопросов, они проявляли завидную циничность. Но в эмоциональные моменты мама обычно шутила или мыслила логически, Уильям же принимал все близко к сердцу и вдвойне сильнее, если дело касалось меня. Первый день в детском саду, первая ночевка у подруги, первый раз, когда мое сердце разбилось. Именно Уильям плакал вместе со мной и не выпускал моей руки, пока я не выходила из комнаты. И слава богу. Я люблю свою маму, но, если бы меня растила только она, мне бы так и не довелось узнать, что такое сопереживание.
        - К слову о дальнейших планах, давайте вернемся к обсуждению свадьбы,  - сказал он, посмотрев на открытый блокнот перед ним.  - Итак, мы с вами решили по поводу места проведения и кейтеринговой компании, а также договорились, что я обзвоню три самых идеальных места из пяти для проведения репетиционного ужина, чтобы узнать, свободны ли они в этот день. В отеле подтвердили бронь на все номера?
        Би в жемчужных серьгах и с собранными наверх волосами, в которых были шпильки с ромашками, открыла крышку планшета и пролистала свои записи. Сидевший рядом Эмброуз поднял держатель для скотча, перевернул его и принялся осматривать с обратной стороны.
        - Да, для семидесяти восьми человек, включая шаферов, подружек невесты и членов семей из других городов.
        - Вы разослали все приглашения?  - спросила мама.
        - Четыре недели назад,  - выпрямившись, ответила Би. Мне показалось, что она чувствовала мамины опасения насчет ее свадьбы и всячески старалась угодить ей.  - Пока что подтвердили свое присутствие двести человек, но в итоге планируется двести пятьдесят.
        Мама покосилась на Уильяма, который тут же одарил ее самодовольной улыбкой. Большие свадьбы означают большие деньги. К тому же семья жениха Би, Кевина Ю, владеет большой фармацевтической компанией, и это может привлечь большое внимание. Меня очень интересовало, планирует ли она сменить имя и стать Би Ю вместо Би Литтл, но я не нашла повода спросить это. Пока.
        - Вы действительно думаете, что сможете найти место, где возьмутся провести ужин на семьдесят восемь человек в пятницу вечером и к тому же через девять недель?  - спросила мама.
        Эмброуз, видимо, очарованный держателем для скотча, поставил его обратно на стол и несколько раз подряд нажал на кнопку. Щелк. Щелк. Щелк.
        - Если есть вероятность попасть на журнальный разворот, то да,  - ответил Уильям под жужжание держателя для скотча.
        - Ты не сможешь заполучить место, если его нет.
        - Выход есть всегда.
        И тут из подставки для скотча донесся скрежещущий звук, а затем и вовсе пронзительный писк. Мы дружно повернулись к Эмброузу, который вновь протянул руку и нажал на кнопку.
        - Мне просто кажется, что ты…  - начала мама, но ее слова заглушило жужжание подставки для скотча.
        Эмброуз тут же схватил его и попытался выключить, но ничего не получалось. Тогда он засунул его под стол, к себе на колени, где тот продолжил скрежетать все громче и громче, пока не раздался хлопок. И через мгновение на полу у моих ног оказалась бобина скотча, а в воздухе запахло дымом.
        - Эмброуз!  - окончательно теряя самообладание, взвизгнула Би, затем повернулась и схватила подставку для скотча с его колен.  - Боже мой! Перестань!
        - Я просто…  - начал ее брат и тут же замолчал.
        Мама медленно наклонилась, отклеила с туфли кусочек скотча и прикрепила его к папке.
        - Мне плевать!  - воскликнула Би.  - Ты всегда что-то творишь, но никогда не выполняешь просьбы других. Неудивительно, что маме надоело возиться с тобой и она взвалила это на меня. Так что лучше заткнись и ничего не трогай!
        В комнате повисла тишина. По привычке я покосилась на Уильяма, который сейчас выглядел напуганным и одновременно заинтересованным таким развитием событий. Хотя следовало признать, что и я - тоже. Никто из нас не ожидал, что Би умеет ругаться.
        Правда, мама не казалась расстроенной.
        - Я сказала, что тебе не следует возлагать большие надежды.
        Услышав это, Би заплакала и тут же закрыла свое хорошенькое личико руками, но все видели, как сотрясаются ее плечи.
        - Подготовка к свадьбе - это настоящий стресс,  - погладив ее по руке, сказал Эмброуз.
        - Да боже мой!  - закричала Би, отстраняясь от брата.  - Простите. Я просто… Мне нужно…  - вскакивая на ноги, забормотала она.
        - Все хорошо,  - спокойно ответил Уильям.  - Туалет дальше по коридору. Пойду принесу тебе стакан воды.
        Я сомневалась, что это поможет, особенно если судить по тому, как громко хлопнула дверь туалета. Тем не менее Уильям встал, подхватил бутылку воды и исчез в коридоре, оставив за столом лишь меня, маму и Эмброуза. Я опустила глаза на пол. И тот оказался полностью усыпан кусочками скотча.
        - Знаешь, Эмброуз,  - через мгновение начала мама,  - нам бы очень хотелось, чтобы ты не свел свою сестру с ума до августа.
        Несмотря на слезы Би и взрыв держателя для скотча, мама произнесла «нам», чего раньше не случалось, когда дело доходило до обсуждения этой свадьбы. Видимо, благодаря этой вспышке она почувствовала свое участие.
        - Сколько бы я ни говорил, люди никогда не верят мне, но я действительно не хотел ее расстраивать,  - ответил Эмброуз, положив руки на стол.  - Просто она слишком эмоциональна.
        - Ты действительно считаешь, что проблема только в этом?  - спросила мама.
        Парень угрюмо кивнул.
        - Как всегда.
        - Кажется, мама отправила тебя сюда потому, что не справляется с воспитанием такого непослушного сына.
        - Верно,  - согласился Эмброуз.  - К тому же я разбил ее машину. Но в свою защиту скажу, что она тоже очень эмоциональна. Думаю, это наследственное.

«О боже»,  - подумала я, борясь с желанием закатить глаза. Конечно же, в этом виноваты все, кроме него. Уверена, сейчас он обвинит в поломке подставку для скотча.
        Мама же в ответ на эти слова улыбнулась, словно они ее забавляли.
        - Помнится, Би упомянула, что тебе нужна работа.
        - Так мне сказали,  - ответил он.
        - Сказали?
        - Скорее, поставили ультиматум,  - признался Эмброуз.  - Судя по всему, я всех раздражаю и дорого обхожусь.
        Мама не спешила продолжить разговор, вместо этого она пристально разглядывала парня, поигрывая бриллиантовой подвеской, которую носила не снимая. Что-то в выражении ее лица меня насторожило еще до того, как она произнесла:
        - Давай заключим сделку: ты трудишься на нашу фирму все лето, а я вычту твое жалованье из гонорара за свадьбу Би.
        - Серьезно?
        - Мама!  - ошеломленно воскликнула я.
        Эмброуз тут же улыбнулся мне.
        - Ты слышала? Мы станем коллегами!
        - Но ты должен отнестись к работе серьезно,  - строгим голосом продолжила она.  - Я не даю тебе раздражающих или слишком сложных заданий, а ты появляешься вовремя. Это понятно?
        - Абсолютно,  - ответил он.  - Когда мне начинать?
        - Прямо сейчас.  - Мама отодвинула стул и указала на пол.  - Собери весь скотч, а затем сходи за кофе. Мне нужен кофеин.
        - Есть, мэм,  - сказал Эмброуз с улыбкой и отсалютовал ей.
        Мама же молча пошла в свой кабинет. Я последовала за ней, но у дверей оглянулась и увидела, как он присел на корточки и принялся собирать скотч, поднимая по одной полоске зараз. Заметив, что я на него смотрю, Эмброуз радостно поднял большой палец вверх. Боже.
        - Ты с ума сошла?  - закрыв за собой дверь, спросила я.  - Зачем ты его наняла?
        - Наша обязанность - сохранять спокойствие и сосредоточенность невесты,  - вытаскивая из сумочки бумажник, ответила она.  - С этой свадьбой и так все не очень гладко, но лишь Эмброуз смог довести ее до слез. А так он перестанет доставать ее и в то же время поможет нам.
        - Это не сработает,  - покачав головой, сказала я.  - Ты никогда и никого не нанимала так. Обычно ты «от» и «до» проверяешь биографию человека, прежде чем нанять его. И не стала бы рисковать своим именем и свадьбами, лишь бы отвлечь кого-то.
        - Неужели я не могу сделать благородное дело?  - с улыбкой поинтересовалась она.
        - Это уж точно не про тебя,  - категорически отрезала я.
        - Эй!  - воскликнула мама.
        Я молча сверлила ее взглядом. Наконец она вздохнула и призналась:
        - Ладно, ты права. Мне позвонила Ева и спросила, не могли бы мы как-нибудь отвлечь Эмброуза за дополнительную плату.
        - Она собирается заплатить тебе, чтобы ты присматривала за ее сыном?
        - Я не буду с ним нянчиться. Либо он будет работать, либо сделка отменяется. Я ей так и сказала.
        Она вытащила из бумажника двадцатку и протянула мне.
        - К тому же, видит бог, я не собираюсь поручать ему что-то важное. Мелкие задания, перенос вещей, сделать что-то в последнюю минуту и купить кофе.
        Я на секунду задумалась.
        - Но это же мои обязанности.
        - Именно.  - Мама улыбнулась.  - Ты вот-вот окончишь школу, и начнутся твои последние каникулы перед колледжем. Мне бы хотелось, чтобы ты попыталась насладиться ими.
        - Не поступай так со мной,  - попросила я с ноткой предостережения в голосе.  - Мне хватило и нескольких минут общения с ним, чтобы понять: сама я справлюсь гораздо лучше.
        - Все для тебя,  - сказала она, будто не слыша моих слов. А затем, не давая возможности возразить, быстро наклонилась вперед и прижалась губами к моему лбу.  - Отдай ему деньги, проводи до «Яванского кофе» и расскажи, что нужно купить. А затем отправляйся домой. Хорошо?
        Мне хотелось возразить, дернуть за стоп-кран поезда неприятностей, еще не успевшего набрать скорость. Но часы за ее спиной показывали четыре пятнадцать, а через два часа мне предстояло встретиться с Джилли, и возможно, со Стивом Бароффом в очереди за аттестатами. К тому же, учитывая то, что мне удалось узнать об Эмброузе Литтле, он и сам добьется своего увольнения. Наверное, еще до того, как я получу аттестат.
        - Хорошо,  - согласилась я, забирая у мамы деньги.  - Ты сама роешь себе яму.
        - Какая прекрасная фраза,  - ответила она.  - Ты говоришь совсем как выпускница старшей школы.
        Я закатила глаза и потянулась к ручке, чтобы открыть дверь. А когда толкнула ее, она тут же отскочила от чего-то с другой стороны. Оглядевшись, я увидела лежавшего на полу Эмброуза, который находился так близко от кабинета, что, уверена, мог услышать наш разговор. Упс.
        - Думаю, я собрал все,  - сказал он, судя по всему, ни капли не обидевшись.  - Но, блин, это просто суперлипкий скотч.
        - Вот почему он стоял в подставке для скотча,  - напомнила я, пока он поднимался на ноги и выбрасывал в мусорное ведро остатки ленты.  - Мама хочет кофе. Я должна передать тебе деньги и проводить в кофейню.
        - Отлично,  - ответил он с такой легкостью, словно в его жизни и вовсе не было проблем.
        Конечно, он вряд ли услышал то, что я говорила. А если и слышал, то мог подумать, что я говорила о ком-то другом или что просто очень эмоциональная.
        - Показывай дорогу.

* * *
        - Может показаться, что нет ничего проще, чем сходить за кофе,  - сказала я, когда мы встали в конце неожиданно большой очереди в «Яванском кофе».  - Но ничто не бывает простым, когда дело касается мамы. И это первое, что тебе следует знать.
        Он кивнул.
        - Хочешь сказать, она крепкий орешек?
        Я посмотрела на него.
        - Никогда не называй ее так. Никогда.
        - Я запомню.  - Он кивнул, и локон тут же свалился ему на лоб.  - Знаешь, у меня такое чувство, будто ты не веришь, что я справлюсь с этой работой.
        - Ты прав,  - согласилась я и сделала шаг вперед, продвигаясь к кассе.
        У него хватило наглости сделать оскорбленный вид.
        - Почему? Ты ведь меня совершенно не знаешь.
        - Может, и так, но не стоит забывать о том, что мне уже о тебе известно. Из-за тебя задержалась свадьба твоей матери…
        - Оглядываясь назад, стоит отметить, что лучше бы она вообще не состоялась. Представь, если бы я еще хоть немного поболтал с Деми, то мама могла бы одуматься и избавить себя от многих проблем.
        - …а сегодня,  - продолжила я,  - ты сломал собственность компании и довел до слез клиента.
        - Я довел до слез свою сестру,  - поправил он.  - В тот момент я еще не был сотрудником компании. Это важное уточнение.
        Очередь медленно продвинулась вперед.
        - Ты всегда ищешь отговорки, чтобы не нести ответственность за созданные тобой неприятности?
        - По какой-то причине в большинстве случаев все винят меня. Так что я держу ухо востро.
        - По какой-то причине?
        - Разве ты не должна сказать мне, какой кофе заказывать?
        Я так сильно сжала челюсти, что пришлось уговаривать себя расслабиться. Поняв бесплодность попыток, я повернулась и посмотрела на женщину, которую мы с Уильямом звали «телефонисткой». Каждый будний день, во сколько бы я ни пришла в кофейню, она сидела за одним и тем же столиком, с открытым ноутбуком и телефоном у уха, к тому же разговаривала так громко, словно хотела, чтобы все слышали ее беседу. Иногда женщина обсуждала свою работу - она расшифровывала медицинские карты,  - но чаще болтала на личные темы. Так в начале недели я узнала, что у одной из ее подруг диагностировали рак груди, а у нее самой аллергия на ростки пшеницы. И это я сократила.
        Неудивительно, что и сейчас я слышала, как она своим громким, немного звонким голосом обсуждала стоимость авиабилетов.
        - Уильям всегда заказывает большую порцию латте с обезжиренным молоком. Всегда. А вот мама непредсказуема. Чаще всего она просит купить эспрессо с цельным молоком. А если у нее стресс, ей может захотеться двойного эспрессо. Но если она огрызается на тебя, то лучше бери простой. В таком состоянии она не почувствует разницы, и так будет лучше для всех.
        Эмброуз ничего не ответил, и я увидела, что он внимательно изучает выпечку. Отлично.
        - Эй!  - воскликнула я.  - Ты вообще слышал…
        - Большую порцию латте с обезжиренным молоком и эспрессо с молоком для твоей мамы. Не надо возмущаться. Плюс к этому два круассана с шоколадом, разогретых так, чтобы он потек.
        Я моргнула, удивленная, что он вообще хоть что-то запомнил.
        - Я ничего не говорила о круассанах.
        - Это для нас,  - объяснил он.
        - Но я не хочу круассан.
        - Ты выглядишь нервной. Это поможет,  - посоветовал он.  - Не волнуйся, это за мой счет. Правда, возможно, мне потребуется занять пару баксов до зарплаты.
        Позже я поняла, что в этом ответе сложилось все, что так раздражало меня в Эмброузе. Но в тот момент я просто молчала, не зная, что сказать. И тут мой телефон запищал. Это было сообщение от Джилли: «ВОЛНУЕШЬСЯ? ГОВОРЯТ, В «А-КАДРЕ» БУДЕТ ПОТРЯСНАЯ ВЕЧЕРИНКА. МЫ СОЗДАЕМ ВОСПОМИНАНИЯ!»
        - Вечеринка в «А-кадре»?  - заглядывая мне через плечо, спросил Эмброуз.  - Где это?
        Я тут же перевернула телефон.
        - Серьезно? У тебя вообще есть манеры?
        - Это же ты достала телефон во время нашего разговора,  - возразил он, но, заметив мой пристальный взгляд, добавил:  - Знаешь, тебе действительно нужен этот круассан.
        - Следующий,  - позвал бородатый парень чуть старше меня, стоявший за стойкой, который так сильно любил клетчатые рубашки, что Уильям окрестил его «дровосеком».  - Привет. Как дела в свадебном бизнесе?
        - Так же безумно, как всегда,  - сказала я, а затем указала на Эмброуза.  - У него есть заказ, но ты, наверное, и сам знаешь, зачем мы пришли.
        - Возможно,  - ответил «дровосек».  - Но лучше скажите мне.
        - Я ухожу,  - объявила я Эмброузу.  - Не забудь взять лишних салфеток.
        - Оки-доки,  - крикнул он мне вслед, когда я зашагала к двери,  - повеселись на выпускном!
        Эти слова были сказаны таким радостным и добродушным тоном, который настолько не совпадал с моим настроением, что я вновь невольно стиснула челюсти. Как можно быть таким невосприимчивым к окружающим и не замечать, как сильно ты раздражаешь других? Когда я открывала дверь, этот вопрос все еще не давал мне покоя. Но внезапно все мысли, разговоры в зале и тихую музыку перекрыл голос «телефонистки».
        - …просто ужасный день,  - жаловалась кому-то она.  - Ты слышала о стрельбе в Калифорнии? Говорят, погибло пятеро детей. Пятеро. Это самое…
        Я так сильно захлопнула за собой дверь, что даже задребезжало стекло. Но никто этого не заметил. Ведь каждый погружается в собственный мир при первой же возможности.
        Глава 5
        - Видишь?  - завопила Джилли.  - Мы создаем воспоминания! Ты и я! Прямо как сказано в ежегоднике!
        Вернее, мне казалось, что она произнесла именно это. Было трудно сказать наверняка, потому что нас окружала плотная толпа танцевавших под громкую музыку людей, которые вдобавок еще пытались перекричать ее, общаясь друг с другом. Мы находились в главном зале «А-кадра», в котором, по-видимому, проводились все вечеринки нашей школы в течение года. Джилли постоянно с кем-то здоровалась, я еще не увидела ни одного знакомого лица.
        И вот я торчу здесь, после того как официально стала выпускницей школы, с теплым пивом в руке. Церемония, проходившая в актовом зале университета, была долгой и скучной, а жара и духота летнего вечера лишь все усугубляли. Каждый раз, когда я осматривала зал, сидя на своем месте среди выпускников,  - Стив Барофф с покрасневшими глазами сидел рядом со мной и время от времени хихикал,  - я видела, как люди обмахивались программками. И эти движения взад-вперед гипнотизировали меня. Я и сама не поняла, как встала со своего места и направилась к сцене, а затем и по ней, чтобы получить свой аттестат. Хотя приглашенных не раз предупреждали никак не выделять выпускников, и все закрывали на это глаза, меня не удивило, когда с задних рядов донесся крик Уильяма: «Браво!»
        Правда, меня терзала не только жара. Мысли то и дело возвращались к стрельбе в школе, подробности которой мне совершенно не хотелось знать. Но одноклассники обсуждали ее, пока мы выстраивались в пары, а директор аж трижды упомянула об этом, когда раздавала нам последние замечания перед церемонией. И я понимала причины: это случилось с такими же школьниками, в такой же государственной школе, и мы не могли сделать вид, будто ничего не произошло. К тому же еще несколько месяцев назад я, как и они, постоянно обновляла новостную ленту в телефоне или приклеивалась к телевизору, чтобы узнать новые подробности. Но затем произошла еще одна стрельба. И еще одна.
        Кто-то толкнул меня в спину, и я обернулась, насколько смогла в этой тесной толпе. Позади меня стоял парень, с которым меня совсем недавно познакомила Джилли (Джефф? Джей?). Он принес нам свежее пиво. Его друг стоял позади Джилли, приобняв ее за талию, а подруга прижималась к нему и с улыбкой слушала то, что он шептал ей на ухо. Она называла это «жить моментом», и я пыталась соответствовать. Поэтому, когда Джефф - я почти не сомневалась, что его все-таки зовут Джефф,  - протянул мне один из стаканчиков, я не стала отказываться.
        - Это пунш!  - заорал он мне в ухо.  - Пиво закончилось!
        Я посмотрела на напиток - ярко-синюю жидкость со странными вкраплениями.
        - Отлично,  - крикнула я в ответ, хотя ни за что на свете не собиралась это пить,  - спасибо!
        Он кивнул, затем обнял меня одной рукой за талию и начал покачиваться в такт музыке. Джефф был высоким, худым, с большими ушами и татуировками, которые выглядывали из-под воротника рубашки. Он ходил в другую школу в нашем районе, носил кошелек на цепочке и уже несчетное количество раз наступил мне на ногу своими тяжелыми ботинками, но при этом казался милым. К тому же я знала, что Джилли рада видеть рядом со мной хоть кого-то кроме Уильяма. И, конечно же, как только я подумала о ней, подруга высвободилась из объятий парня и наклонилась ко мне.
        - Разве может быть что-нибудь круче?  - закричала она, расплескав немного пунша на меня.  - Берегись, колледж! Я иду!
        Я с улыбкой кивнула ей, чувствуя, как рука Джеффа сжимается вокруг моей талии, чтобы притянуть к себе. Тело рефлекторно напряглось, и я попыталась увеличить расстояние между нами. Но мне не повезло. Он усилил хватку и склонился к другому уху.
        - Я никогда не видел тебя здесь раньше,  - сказал он.  - Расскажи о себе.
        И как я должна была выполнить его просьбу? Неужели он думает, будто я стану что-то рассказывать? Да и как это сделать, если нас то и дело толкают на переполненном танцполе, где даже не слышно собственных мыслей?

«Может, я слишком заморачиваюсь?»  - подумала я. Нужно просто отделаться какой-нибудь ничего не значащей фразой. Я повернулась к парню, все еще обдумывая, что бы сказать, и открыла рот, но он внезапно поцеловал меня.
        Я совершенно не ожидала этого. Не было никакого намека или неспешного приближения. Мгновение - и его большие губы внезапно захватили мои. Мгновение - и мой рот заполнил его язык и привкус пива.
        Я тут же отдернула голову, но его рука крепко сжимала мое бедро, удерживая на месте.
        - Не надо,  - сказала я так громко, как не говорила весь вечер.
        - О чем ты?  - Он одарил меня легкой улыбкой, проводя второй рукой по спине.  - Мы же просто танцуем, детка.
        Я обернулась, чтобы поймать взгляд Джилли, но между нами неожиданно оказался паровозик из девушек с блестящими пластиковыми диадемами с надписью «Выпуск-2016». Музыка зазвучала громче, заглушая все крики, и я, покраснев от усилий, вновь попыталась вырваться из рук Джеффа. Ко мне потихоньку подступала паника от ощущения, что я попала в ловушку, к этому добавилось и раздражение от перьев с боа последней девушки, коснувшихся моего лица. Меня вдруг охватило то чувство, которое иногда брало верх, когда в один момент наваливается все и сразу. Перед глазами тут же мелькнула картинка с людьми, выбегающими из здания с поднятыми руками, отчего желудок сжался.

«Дыши,  - сказала я себе, на секунду закрыв глаза.  - Я в безопасности. Все в порядке». Но картинки вспыхивали вновь и вновь. С разных ракурсов, с разными деталями. А потом вдруг перед глазами появились песчаный пляж и парень в белой рубашке, протягивающий руку. Меня тут же окутало чувство комфорта, безопасности и уюта. Несмотря на то что подобного не случалось уже несколько месяцев, я чувствовала, как паника начинает постепенно расти. Поэтому вновь попыталась отстраниться от Джеффа. Но он не собирался меня отпускать и даже дернул к себе, отчего перед глазами все поплыло.
        Я зажмурилась, вновь и вновь мысленно твердя знакомую молитву: «Итан, Итан». А потом почувствовала, что передо мной кто-то стоит. Открыв глаза, я увидела прямо перед собой лицо Эмброуза Литтла.
        - Паровозик!  - крикнул он Джеффу, недоуменно смотревшему на него через мое плечо.
        А затем потянулся к моей руке. Не раздумывая, я ухватилась за Эмброуза, и он потащил меня за собой в гущу толпы.

* * *
        - Ты видела уши того парня? Как думаешь, он все слышит громче, чем мы?
        Я пыталась восстановить дыхание, но беспокойство из-за того, что у меня не получится, лишь все усугубляло. На сей раз меня радовала глупая болтовня Эмброуза, потому что позволяла цепляться за его слова с каждым вздохом.
        - Я к тому, что это явно его отличительная черта,  - продолжил он, а мой взгляд невольно устремился к его такой притягивающей пряди на лбу.  - И тут уже ничего не поделать. Карты розданы и все такое. Но, готов поспорить, его в детстве часто звали лопоухим. А если нет, то ему крупно повезло. Кстати, ты собираешься это пить?
        Задумавшись на мгновение, я перевела взгляд на стаканчик в руке, о котором успела позабыть.
        - Он же синий,  - выдавила я.
        - Это «Пирог в небе». Его готовят из черничного сиропа и водки. Дешево, крепко и - да - синего цвета. Тебе не понравилось?
        Я протянула ему стакан, все еще пытаясь восстановить дыхание, и он сделал большой глоток, поморщился, а затем поставил пунш между нами. Влившись в ряды танцевавших «паровозик», мы улизнули от Джеффа и с танцпола, после чего вышли из «Треноги» на переднюю террасу. Неподалеку от нас стоял пустой бочонок из-под пива, заставленный мятыми стаканчиками, а в полутемном углу целовалась парочка. Несмотря на теплую погоду, меня пробирал озноб. До сих пор.
        - Эмброуз!  - В дверях появилась высокая рыжеволосая девушка с веснушками и боа, а затем, спотыкаясь, направилась к нам.  - Вот ты где! Я тебя потеряла.
        - А теперь я нашелся,  - с улыбкой ответил он.  - Ты изумительна, Грейс.
        Она так засияла от этих слов, что мне даже показалось, будто ее лицо светится в темноте. У меня мелькнула мысль: девушка на парковке загородного клуба смотрела на него так же, словно внимание этого милого парня давало им власть над миром.
        - Потанцуй со мной,  - попросила она, протягивая руку Эмброузу.  - Ты же обещал, помнишь?
        Единственная лампочка светила у нее за спиной, выделяя перья на боа, которые колыхались на ветру. И я вновь поняла, что меня топят эмоции и чувства, поэтому тут же отвела глаза.
        - Я человек слова,  - протягивая ей руку, ответил Эмброуз. Но он даже не попытался обхватить ее ладонь, а медленно провел по ней пальцем.  - Но мы с Луной обсуждали дела. Так что я чуть позже найду тебя.
        Грейс опустила руку и надула губы.
        - Я не люблю ждать.
        - Пять минут,  - сказал он и в подтверждение изобразил это пальцами.
        Девушка на мгновение прижала свою ладонь к его руке - этот жест отчего-то показался мне интимным,  - а затем отступила на шаг.
        - Встретимся у чаши с пуншем,  - продолжил Эмброуз,  - и я закружу тебя в танце.
        И снова ее лицо засветилось, а взгляд стал затуманенным.
        - Именно на это я и рассчитываю,  - сказала девушка, развернулась и медленно пошла обратно, как делают все, когда знают, что за ними наблюдают.
        Как только она скрылась за дверью, Эмброуз вновь взял мой стаканчик и допил остатки пунша.
        - Ты это серьезно?  - спросила я, когда он смял в руке стаканчик.
        - Что «это»?
        Я кивнула в сторону приоткрытой двери, за которой скрылась Грейс.
        - То, как ты с ней разговаривал. Шутил или нет?
        - Я всегда говорю серьезно, если речь заходит о хорошеньких девушках,  - ответил Эмброуз.
        Уверена, так и было.
        - Не переживай из-за того, что не понимаешь меня,  - сказал он.  - Я вроде как человек-загадка. Меня трудно понять и разгадать.
        - Вот только люди, которых трудно понять, не стали бы заявлять об этом во всеуслышание,  - отметила я.
        - Это часть моей загадочности: всегда оставаться непредсказуемым. Так что с тобой произошло там?
        Я моргнула, удивившись этой неожиданной смене темы.
        - На танцполе жарко,  - сказала я,  - и у меня закружилась голова.
        - Значит, твой лопоухий друг не приставал к тебе?
        Я подняла руку и заправила волосы за ухо.
        - Он просто решил пообниматься.
        - Скорее уж стиснуть тебя в объятиях.  - Эмброуз уперся ладонями в перила и вытянул ноги перед собой.  - Если приходится так сжимать девушку, то ты явно сделал что-то не то. И уж точно не был загадочным.
        - Меня познакомила с ним подруга,  - сказала я.
        - Может, пришло время поменять подругу?
        - Нет,  - покачав головой, возразила я.  - Она хотела как лучше. Я не… В последнее время мне не слишком часто доводилось общаться с парнями. И она пытается это изменить.
        - Не общалась с парнями? Это как?
        Но не успела я ответить, как дверь открылась вновь. Первой мыслью было, что вернулась Грейс, так как на появившейся гостье тоже красовались диадема и боа. Однако, когда она подошла ближе, я поняла, что это одна из ее подруг - невысокая девушка с выразительными формами и темными волосами.
        - Эмброуз! Ты что, решил спрятаться от меня?
        - Кажется, обычно это делаешь ты,  - сказал он с улыбкой.
        Она тут же приняла сексуальную позу и положила руку на бедро.
        - Тебе не кажется. Я слишком хороша и горяча. А теперь идем внутрь, ты обещал, что сфотографируешься со мной.
        - Ты слишком горяча для меня. Дай мне передохнуть пять минут.
        Девушка вновь надула губы. Неужели я единственная, кто никогда так не делал?
        - Я не собираюсь кого-то ждать!
        - Я не «кто-то». Я Эмброуз.  - И он подмигнул - подмигнул!  - ей.  - Пять минут, и я буду готов к чему-то погорячее.
        Она перенесла вес на другую ногу и сказала:
        - Надеюсь, так и будет.
        Я изо всех сил старалась не скривиться от отвращения, потому что уже вполне восстановила дыхание. Несмотря на всю нелепость этих разговоров, они здорово помогли отвлечься.
        - Увидимся чуть позже,  - сказал Эмброуз.
        И через мгновение девушка развернулась и направилась в «Треногу», поправляя на ходу волосы.
        - Ого,  - выдохнула я, когда за ней закрылась дверь.
        - Согласен. Я люблю недомолвки, но иногда это выходит из-под контроля.
        - Откуда ты вообще знаешь этих девушек?  - спросила я.  - Ты же совсем недавно переехал в город.
        - Они подобрали меня, когда я шел сюда.
        - Ты пришел сюда пешком? Почему?

«Тренога» располагалась не на окраине, но и не в центре города.
        - Я везде хожу пешком.  - Он поднял одну ногу, а затем вторую.  - Только я, а еще Топ и Топ.
        - По собственному желанию?
        - По закону штата Калифорния,  - ответил он.  - Меня лишили прав.
        Я почти не удивилась, услышав это.
        - Из-за того, что ты разбил машину своей мамы?
        - Частично. А ты не общалась с парнями по собственному желанию или из-за своего характера?
        - Что значит «из-за моего характера»?
        Эмброуз пожал плечами.
        - Ты немного вспыльчива.
        - Вовсе не вспыльчива,  - сказала я, но отчего-то прозвучало именно так. Затем сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.  - Просто… у меня был тяжелый год. И свидания точно не значились в списке приоритетов.
        Эмброуз вздрогнул.
        - Боже, кто ходит на свидания?
        - Ну, судя по всему, не ты.
        - Мне нравится процесс, а не финал. Мой конек - ухаживания.
        Я уставилась на него.
        - Ты правда сказал, что ухаживания - твой конек?
        - Ты не только вспыльчива, но и плохо слышишь?  - Я скорчила гримасу, а он тут же передразнил меня и добавил:  - Неспроста это называется азарт погони.
        - Значит, ты не любишь обязательства.
        - Конечно нет. На это решаются лишь сумасшедшие,  - сказал он, отчего у меня вырвался вздох.  - Послушай, я же никого не обманываю. И всем ясно даю понять: у меня и в мыслях нет серьезных отношений.
        - Разве ты не пообещал танец и выпить одной, а затем что-то «погорячее» другой?
        - Это не отношения, а завоевания. В этом и есть разница.
        Дверь снова открылась. Я ожидала увидеть еще одну девушку в боа, но в проеме показалась голова Джилли. Она осмотрела террасу и, увидев меня, вздохнула, а затем поспешила к нам.
        - Я так переживала!  - Она уже давно сняла свои туфли, которые на самом деле были моими.  - Что произошло? Мы весело танцевали, а спустя секунду ты испарилась.
        - У меня слегка закружилась голова,  - сказала я.
        - И ее хорошенько облапали,  - добавил Эмброуз.  - Лопоухий просто не давал ей вздохнуть. У тебя наконец-то появилась возможность познакомить ее с парнем, а ты решила сразу все испортить?
        Судя по всему, Джилли сильно переволновалась, потому что даже не обратила внимания на Эмброуза. Обычно она ничего не упускала из виду, особенно парней. Но после его слов она повернулась к нему и выпалила:
        - А ты, черт возьми, кто такой?
        - Эмброуз Литтл,  - протягивая руку, представился он.  - Я коллега Луны.
        - Не ври мне.
        - С чего ты это взяла?
        - С того, что Луна моя лучшая подруга и я знаю о ней все, в том числе тех, с кем она работает. А тебя я никогда не видела.
        - Ну, судя по всему, ты слишком высокого мнения о себе. Весьма странно считать, что если ты не знаешь о человеке, то его вообще не существует.
        Она молча смотрела на него, подыскивая слова, поскольку отступать было не в ее стиле. Но, видимо, беспокойство о подруге оказалось сильнее, потому что она отмахнулась от Эмброуза и повернулась ко мне.
        - Я не знала, что Эрик станет распускать руки. Прости. Там творилось настоящее безумие.
        Боже, как же сильно я ошиблась с его именем. Правда, сейчас меня это не сильно волновало.
        - Все в порядке. Просто сегодня был тяжелый день и…
        - Знаю.  - Она посмотрела на Эмброуза.  - Кто этот парень?
        - Эмброуз Литтл. Я коллега Луны.
        - Нет,  - твердо ответила она,  - не коллега.
        - На самом деле…  - начала я, и на лице Джилли вспыхнуло смущение,  - с сегодняшнего утра он вроде как мой коллега. Его сестра - наша клиентка. Он танцевал рядом, когда Эрик начал меня лапать, и…
        - Укатил ее на танцевальном паровозике,  - закончил за меня Эмброуз.  - Это одно из моих многочисленных достоинств.
        Джилли вновь пристально посмотрела на него.
        - Ты мне не нравишься,  - наконец выпалила она.
        - Обычная реакция,  - ответил он.  - Но ты изменишь свое мнение. Со временем.
        Она ошарашенно посмотрела на меня. И все, что я могла ей сказать,  - это:
        - Знаю.
        Дверь снова открылась. Однако на этот раз в проеме появилась лишь рука, обвитая боа. Это была Грейс, «горячая штучка» или кто-то еще? Правда, больше всего сейчас бесило то, что мне оказалось не все равно.
        - Эм-броуз! Где ты?
        - Кажется, это за мной.  - Он выпрямился и отряхнул руки, а затем повернулся ко мне.  - Ты в порядке? Сейчас получше?

«Если бы»,  - подумала я. Да и могло ли так быть вообще? Я чувствовала на себе взгляд Джилли, от внимания которой точно не ускользнула эта мимолетная пауза между его вопросом и моим ответом.
        - Да, в порядке,  - сказала я.  - Еще раз спасибо.
        - Мне не сложно.  - Эмброуз провел рукой по волосам и слегка поклонился Джилли.  - Приятно было познакомиться.
        - Мне тоже,  - явно насторожившись, ответила та.
        - Видишь? Ты уже оттаиваешь.
        Он ухмыльнулся, а затем развернулся на одной ноге, сунул руки в карманы и направился к двери, где его поджидало множество девушек в боа. Подойдя ближе, Эмброуз протянул им руки и заулюлюкал. Девушки закричали в ответ и утянули парня внутрь.
        Джилли какое-то время задумчиво смотрела на меня, а затем уселась напротив.
        - Не странно ли, что он кажется удивительно привлекательным, хотя совершенно мне не понравился?
        - Да,  - устало ответила я.
        - Так и думала. Но он все равно не в моем вкусе,  - решила она.  - Парень очень красив и прекрасно это знает. Не говоря уже о том, что за километр понятно: он мерзавец.
        - Думаешь?  - спросила я.
        - А разве нет?
        Если бы она задала этот вопрос чуть раньше, в тот день, или даже на свадьбе, где мы с Эмброузом впервые встретились, я, конечно, ответила бы «да». Слишком уверенный в себе, он знал силу своего обаяния почти не обращал внимания на эмоции или чувства других людей, поскольку был таким же легкомысленным, как и все, кого я когда-либо встречала. Поэтому неудивительно, что Эмброуз охмурил каждую из девушек в боа, чтобы добавить в свой список побед.
        Но из головы так и не выходил тот случай на танцполе. Там он выглядел совершенно по-другому, когда из-за охватившей меня паники все пошло наперекосяк, а в ушах свистело настолько сильно, что я едва не потеряла сознание. Как и после, когда Эмброуз сидел со мной на террасе, заполняя тишину бессмысленной болтовней, пока я сражалась за каждый вдох. А еще удивляло то, что случилось между этим, совершенно незначительный нюанс: Эмброуз схватил меня за руку и начал вытаскивать с танцпола, я же - вспыльчивая, недружелюбная - крепко сжала его пальцы. И он сжал мои в ответ. Словно я задала ему вопрос, а он на него ответил. Или принял брошенный вызов, не говоря ни слова.
        Еще около часа я проторчала на вечеринке, скорее ради Джилли, чем для себя. Пообещав ей «создавать воспоминания», я пыталась сделать все, чтобы они остались хорошими. Мы танцевали вдвоем и пили пиво за наше будущее, когда привезли новый бочонок. Я больше не видела Эмброуза, хотя, стоило признаться, искала его глазами в толпе каждый раз, как замечала краем глаза розовые перья.
        В три тридцать утра мы уселись в машину с какими-то знакомыми Джилли и отправились по домам, опустив все стекла на окнах и наслаждаясь прохладой ночи. Меня высадили второй на пороге темного крыльца. Оказавшись внутри, я увидела Уильяма, уснувшего на диване, где он часто проводил ночи, когда они с мамой болтали допоздна. Ботинки его стояли рядом, руки лежали сложенными на груди, и он спал как убитый. Я подняла вязаный шерстяной плед с соседнего кресла, расправила и накрыла Уильяма, который даже не шелохнулся.
        Я понимала, что и сама должна падать от усталости, так как была на ногах почти сутки, но, даже оказавшись под одеялом в комнате с включенным кондиционером, не могла заснуть. Сдавшись, взяла телефон с тумбочки, где оставила его заряжаться, и открыла новости. Первым, что попалось на глаза, была фотография кирпичного здания, возле которого выстроились машины скорой помощи. Я пролистнула статью вниз, не вчитываясь в написанное и выискивая лишь то, что сейчас имело для меня значение.
        ЭЛИЗАБЕТ ХОКИНС, 17 ЛЕТ.
        ДИМИТРИЙ БАРКЛАЙ, 16 ЛЕТ.
        СЬЕРРА КОУПЛЕНД, 17 ЛЕТ.
        МАРКУС ШЕФФИЛД, 15 ЛЕТ.
        УИЛЛА МАРТИН, 16 ЛЕТ».
        В ближайшие дни в новостях покажут их фотографии, появится много интервью со знакомыми и напишут о похоронах. Но сегодня вечером были только эти безликие имена, обозначающие неопровержимый факт. Так происходило всегда, если это не касалось лично тебя, если сердце не сжималось при виде имен и фамилий, если это были чужие дети, братья, сестры, любимые.
        Но имя «ИТАН КАРУЗО, 17 ЛЕТ» семь месяцев назад я восприняла по-другому. Потому что оно было моим.
        Глава 6
        Песок холодил ноги в ту августовскую ночь. Под звуки музыки, доносившейся из патио, я подхватила ремешки сандалий большим пальцем и сунула телефон в карман. Впереди раскинулся пологий темный пляж, а также были видны огоньки гостиниц и домов, расположенных в стороне. Решив немного прогуляться, прежде чем отправиться в номер, я зашагала вперед.
        Если бы на нем не было белой рубашки, сияющей в лунном свете, я бы не заметила его. Но это произошло. Мальчик, приглашавший меня на танец, стоял у самой кромки воды, и его трудно было не заметить. Нет, даже не так. Я не могла представить его в какой-то другой обстановке.
        Но больше всего поразило то, что и он увидел меня. Когда кто-то посреди ночи на пляже любуется океаном, его не следует отвлекать. Это одно из неписаных правил. Поэтому я, опустив голову, тихо прошла мимо, но тут услышала за спиной:
        - Уже освободилась?
        Забавно, что у нас в памяти остаются мельчайшие детали тех событий, которые мы не в силах забыть: как песок холодил ноги, как оттягивали палец сандалии, покачиваясь от ветра, как его белая рубашка контрастировала с моим платьем, настолько темным, что даже странно, как он вообще разглядел меня в темноте.
        - Да,  - ответила я.  - В кои-то веки меня отпустили пораньше.
        - Разве это рано?  - Он оглянулся на патио, где все еще продолжалась вечеринка и даже издали виднелись двигающиеся фигуры.  - Боже, а мне казалось, что уже поздно.
        Я не знала, что ответить на это, к тому же не покидало чувство, будто мне следует уйти и оставить его в одиночестве, на которое он рассчитывал, придя сюда. Но ведь именно он заговорил первым.
        - Свадьбы отнимают много сил,  - сказала я.  - По крайней мере, так говорят.
        - Так говорят? Ты должна знать. Ты же бывала на многих свадьбах!
        - Работала на многих свадьбах,  - поправила я.  - А это совсем не то, что быть гостем. Я не участвую в действии, а, скорее, наблюдаю, как какой-то ученый.
        - Надо же,  - хмыкнул парень. В его голосе слышался едва заметный акцент, присущий жителям северных штатов.  - Я никогда не смотрел на это с другой стороны. Впрочем, моя работа заключается в скашивании травы.
        - Это не так эмоционально?
        - Только если для травы.
        Я рассмеялась.
        - Никогда не смотрела на это с другой стороны.
        - О, ландшафтный дизайн завораживает. Хотя на деле совершенно иначе.
        На секунду между нами повисла тишина, пока мы смотрели на разбивавшиеся о берег волны. На горизонте виднелась рыбацкая лодка, огни которой мерцали в воде.
        В патио раздался громкий возглас, сопровождаемый подбадривающими криками, и мы дружно обернулись. Посмотрев более пристально на него, я увидела длинные ресницы и выступающий подбородок, чего раньше не замечала.
        - Твоя семья веселится,  - сказала я.
        - Семья моего отца,  - тут же поправил он меня.

«Ла-а-адно»,  - подумала я.
        Видимо, осознав, как это прозвучало, Итан одарил меня извиняющейся улыбкой.
        - Прости. Просто все… сложно.
        - Обычно семьи такие,  - попыталась я успокоить его.
        - А твоя?
        Я на мгновение задумалась.
        - Не совсем.
        Итан рассмеялся.
        - О, я понимаю. Ты все еще не можешь расслабиться. Хмурые гости разбрелись кто куда, и тебе кажется, будто работа продолжается.
        - Нет, нет,  - подняв руку, запротестовала я,  - просто… моя семья состоит лишь из мамы и меня. И еще Уильяма. Так что некому все усложнять.
        - Уильяма?
        - Ее лучшего друга и по совместительству моего крестного отца, который ведет себя словно родной отец, хотя им и не является,  - сказала я, используя объяснение, придуманное мной еще в начальной школе, во время недели «знакомства с семьей», как только возник этот вопрос.  - Мой настоящий отец умер, когда мне было три года.
        - Ой, сочувствую.
        Я пожала плечами.
        - Я его толком не знала и не помню, так что даже не скучаю по нему.
        Парень засунул руки в карманы и перекатился с носков на пятки.
        - Мы с папой были очень близки. Он звал меня своим маленьким другом и часто проводил со мной время. Но три года назад бросил маму ради секретарши. Такое вот клише. Он даже не смог придумать оригинальную причину.
        В его голосе явно слышалось отвращение, и теперь пришла моя очередь сказать:
        - Сожалею.
        Он пожал плечами.
        - Тебе не о чем жалеть. И ты все равно искренне делаешь это. Он же никогда не говорил подобное. Странно, правда?
        - Очень странно,  - согласилась я.  - А как с этим справилась твоя мама?
        - У нее все хорошо,  - ответил он.  - Она вновь вышла замуж. И явно пережила случившуюся неприятность.
        - А ты?
        На мгновение повисла тишина.
        - Не совсем,  - наконец сказал парень,  - хотя приехал сюда и даже стал шафером на свадьбе. Предполагалось, что это поможет нам наладить отношения.
        Я пошевелила ногой, зарывая большой палец в песок, пока тот совсем не скрылся под ним.
        - И как успехи?
        - Я стоял здесь, в одиночестве, в темноте. По крайней мере, до твоего появления,  - ответил он.  - Так что ты мне скажи…
        - Итан!  - крикнул кто-то позади нас.
        Я обернулась и увидела полноватую женщину в зеленом платье и с уложенными на макушке волосами, которая стояла на ступеньках, ведущих в отель.
        - Да,  - откликнулся парень, стоящий рядом со мной.
        - Ты все пропустишь!  - крикнула незнакомка.  - Джо и Марджи скоро уезжают!
        - Ладно,  - отозвался он,  - приду через секунду.
        Кивнув, она развернулась, поправила прическу и зашагала к патио, а ее тень медленно потянулась по ступенькам вслед за ней. Итан повернулся к воде и грустно вздохнул.
        - Это тетя Диди. Она решила во что бы то ни стало наладить мои отношения с папой.
        - В семье все всегда сложно,  - сказала я.
        - Точно. Если только ты не…  - Он выразительно посмотрел на меня.  - Как тебя зовут?
        - Луна,  - ответила я.
        - Как та, что на небе?
        - Нет, как Луи и Натали, молодые и влюбленные веганы, познакомившиеся в девяносто девятом году.
        - Ух ты,  - восхищенно прошептал парень,  - теперь мне хочется услышать эту историю.
        Я оглянулась в сторону патио, где вдалеке еще виднелось зеленое платье тети Диди.
        - Очень жаль, что тебе уже надо возвращаться.
        - Да,  - Итан тоже оглянулся,  - очень жаль.
        Мгновение мы молча смотрели друг на друга. Полы его расправленной рубашки трепетали на ветру. В тот момент у меня впервые возникло чувство, будто вот-вот произойдет что-то значительное, поэтому оставалось только ждать. Затем он отступил от меня, но не в сторону яркого света отеля, а в полумрак пляжа за его спиной. Ветер развевал мои волосы и покачивал сандалии в руке, когда Итан улыбнулся и протянул мне руку.
        Я не раздумывала ни секунды, хотя всегда тщательно взвешивала все «за» и «против», прежде чем решиться на что-то. Как бы мне хотелось позже посмаковать те несколько шагов и мгновений уверенности в принятом решении!

* * *
        Мы еще долго (или мне так показалось) гуляли по пляжу и разговаривали. Я рассказала о том, как папа и мама жили в лесу и разводили куриц, а Итан - о том, как его родители разругались в пух и прах из-за ремонта в доме, который так и не завершили («Мама хотела обустроить комнату для занятий йогой, а папа - винный погреб. И в итоге они развелись. Весело, правда?»). Его цинизм, по крайней мере, в этом вопросе был для меня настолько привычным, что я с легкостью поведала о взглядах мамы и Уильяма на любовь и брак, а также о том, что, к сожалению, они привили эти взгляды и мне.
        - Я не верю в любовь,  - сказал Итан, когда мы миновали последний отель, а вдалеке показались первые дома.  - И не верю в институт брака.
        - Может, ты откажешься от обуви, заведешь цыплят и проживешь с кем-то всю жизнь, так и не обменявшись кольцами,  - предположила я.
        - Ну конечно, ведь именно это случается с парнями из Нью-Джерси вроде меня, которые играют в лакросс и стригут газоны.
        - Все возможно.
        Он вновь рассмеялся так громко, что даже запрокинул голову. Трудно не любить - ну ладно, не испытывать симпатию к человеку, который так искренне и самозабвенно смеется над чем-то. И мне самой тоже захотелось посмеяться.
        - Может, я перестала бы верить в удачный брак, если бы не моя подруга Джилли и ее родители,  - сказала я, когда мы обошли несколько пустующих шезлонгов.  - У них есть несколько фургонов с едой, в которых они работают, и пятеро детей в возрасте от двух до семнадцати лет, а их жизнь напоминает настоящий хаос. Но при этом они всегда рядом, и я никогда не видела более любящих друг друга людей.
        Итан посмотрел на небо.
        - Думаю, когда это срабатывает, то дает свои результаты.
        - Для меня это звучит слишком расплывчато. Мне нужна конкретика,  - сказала я.  - Желательно с диаграммами и ключевыми моментами. Мне нужны гарантии.
        - Ого. Это сложно,  - ответил он.
        - Знаю,  - вздохнула я.  - Но у некоторых же получается. Ведь есть люди, уверенные, что повстречали человека, с которым проведут всю жизнь. Иначе у мамы не было бы клиентов.
        - Не думаю, что кто-то на самом деле знает, что произойдет в будущем,  - сказал он.  - Мы просто живем настоящим и надеемся на лучшее.
        Я подумала обо всех тех свадьбах, на которых работала: от скромных церемоний в часовенках с несколькими закусками до огромных многолюдных приемов, на организацию которых не жалели денег. Действительно ли их уверенность в будущем зависела от того, все ли галочки они поставили: прошли по проходу, дали друг другу клятвы, обменялись кольцами, исполнили первый танец, выслушали тосты и разрезали торт? Неужели они соглашались на все эти церемонии или их вариации, дабы убедиться в том, что их брак продлится вечно? Вот только я как никто другой знала, что все это не работало. Ведь мы не просто так любили третьи свадьбы.
        Через несколько минут впереди показался костер, вокруг которого стояло несколько темных силуэтов. Мы постарались обойти их как можно дальше, но до нас все же доносились голоса и тихая музыка из открытых дверей пикапа, припаркованного на краю пляжа. Через несколько минут я с удивлением поняла, что пляж сужается до тонкой полоски отмели, о которую разбиваются волны. В темноте мне показалось, что она тянется вперед на многие километры. Мы медленно шли дальше, пока не добрались до края.
        - Ну вот и все,  - сказал Итан.  - Это конец света.
        Я улыбнулась и слегка повернулась к нему, чтобы лучше видеть его лицо.
        - А здесь не так, как я ожидала.
        - Мы всегда надеемся на что-то большее.
        Позади нас заиграла музыка, что-то непринужденное и лиричное. У костра она, должно быть, звучала оглушительно громко, но мы находились так далеко, что к нам она долетала с дуновениями ветра и казалась призрачной. Хотя, возможно, это не самое правильное слово. Наверное, тогда я придумала бы другое определение, но не сейчас.
        Итан сделал еще несколько шагов по песку и воде. Ветер подхватил его белую рубашку, отчего она вновь вздулась за спиной парня словно парус. В тот момент казалось, будто он весь светится.
        - Обещаю, я спрошу в последний раз,  - сказал Итан, повернувшись ко мне и протянув руку,  - хочешь потанцевать?
        Слышала ли я музыку? Если верить воспоминаниям - да. Но когда оглядываешься назад, все кажется прекраснее, как и остальные детали той ночи. Хотя тогда все было новым, в том числе эмоции, которые охватили меня, когда я шагнула вперед и вложила пальцы в его ладонь, а он притянул меня ближе к себе. Мы с Итаном танцевали в темноте на краю света. Казалось, я всю жизнь ждала чего-то подобного, но даже в тот момент, когда все только начиналось, знала, что будет тяжело, безумно тяжело его потерять. Однако мы всегда надеемся на лучшее.
        Глава 7
        - Я здесь! Здесь!
        Но это было не так. На самом деле Эмброуз только переступил порог и сейчас мчался к столу для совещаний, где мы сидели уже целых семь минут. Я повернулась к маме, которая больше всех ценила пунктуальность, но она старательно отводила взгляд. Никто не любит фразы типа «Я же говорила».
        - Простите,  - едва дыша, выпалил Эмброуз, а затем тяжело опустился на кресло рядом со мной. Вот только он явно не ожидал, что мебель покатится к стене.  - На Мэйн-стрит произошла авария.
        - А разве ты добирался сюда не пешком?  - спросила я.
        - Да,  - подтвердил Эмброуз, хватаясь за край стола, чтобы наконец остановиться. А после этого попытался вернуться обратно, неуклюже дергаясь всем телом.  - Но я остановился…  - рывок,  - …чтобы поглазеть. Я всего лишь…  - рывок,  - …человек.
        Я на полном серьезе считала, что мама уволит его в ту же секунду. Он опоздал. Явно бездарен. И при этом дергается, срывая совещание. Но вместо этого услышала:
        - Никто не пострадал?
        - Судя по всему, нет. Сработали подушки безопасности. Да и скорая быстро приехала.  - Наконец, вернувшись к столу, Эмброуз устроился поудобнее в кресле, после чего провел рукой по взъерошенным волосам. Одна прядь вновь упала на лоб, а на пол полетело большое розовое перо от боа, которое, кажется, никто, кроме меня, не заметил.  - Я мог бы узнать и больше, но мне было важно прийти вовремя.
        - Но ты все равно опоздал,  - закатив глаза, напомнила я.
        - Ну, раз мы все в сборе, давайте начнем,  - сказала мама.  - Эмброуз, каждое утро мы собираемся и обсуждаем расписание на день. Ты всегда сможешь найти его на этой стене. Луна, дай ему, пожалуйста, блокнот для записей.
        После случившегося с держателем для скотча я сомневалась, стоит ли доверять ему канцелярские принадлежности. Но все же потянулась через стол и взяла один из желтых блокнотов, сложенных там, а также черную ручку из подставки. Когда я протянула все это Эмброузу, он с довольным видом положил блокнот перед собой и щелкнул ручкой. Через мгновение он обозначил в верхнем углу свое имя, будто собирался писать контрольную в третьем классе, а в новой строке вывел цифру один и поставил точку.
        - Все наши предстоящие мероприятия и задания будут перечислены здесь,  - сказала мама, показав на доску у себя за спиной, разделенную на две части.
        На одной стороне был прикреплен нарисованный календарь, и Уильям своим красивым почерком выводил ближайшие события. На другой - задачи текущей недели, с расписанными встречами, делами и поручениями, которые требовалось выполнить. Меня порадовало, что под первым пунктом стоял цветочный магазин «У Кирби», что означало двухчасовую поездку на машине в полном одиночестве, о чем я мечтала после вчерашнего.

«1. РАСПИСАНИЕ НА ДОСКЕ»,  - скрипя ручкой по бумаге, написал Эмброуз.
        - Как видишь,  - продолжила мама,  - следующей в списке идет свадьба Шарлотты Макдональд. Сегодня вечером в «Оружейной Лавке Лейквью» будет репетиционный ужин. А завтра состоится то, что мы называем «рогаткой». Это означает, что церемония состоится в одном месте, а прием - в другом.

«2. РОГАТКА В ЭТИ ВЫХОДНЫЕ»,  - добавил Эмброуз в свой список.
        - Рядом с расписанием есть сокращения,  - сказал Уильям.  - ДБ - это деревня баптистов, а БХ - Барн-Хилл.

«3. СМОТРИ СОКРАЩЕНИЯ» - появилась еще одна строчка.

«Зачем я это читаю?»  - подумала я и старательно отвела взгляд в сторону.
        - Как видишь,  - вновь заговорила мама,  - у нас с Уильямом запланировано сегодня три встречи, но есть еще много дел по городу, и самое главное из них - забрать букеты. Я хочу, чтобы вы с Луной в первую очередь отправились в цветочный магазин, а затем выполнили оставшиеся поручения.
        - Что?  - воскликнула я.  - Нам не обязательно вместе ехать в магазин «У Кирби», это может сделать и один человек.
        - Сегодня у Эмброуза первый рабочий день, так что он будет смотреть за тобой и отмечать все тонкости.
        Ручка вновь заскрипела. И я вопреки своей воле снова посмотрела в его блокнот.

«4. Я ТЕНЬ»,  - добавил Эмброуз.
        - Мне не нужна помощь,  - я указала на доску,  - там есть еще множество других заданий. Нужно свернуть программки и разложить карточки по конвертам. Это можно делать и здесь, пока вы с Уильямом будете проводить свои встречи.
        - Думаю, будет лучше, если он поедет с тобой за цветами,  - сказала мама.  - Вдруг тебе понадобится дополнительная помощь.
        - Обойдусь сама,  - ответил я.  - Как-то ведь справлялась все это время.
        Уильям с удивленным видом скрестил пальцы и поставил на них подбородок.
        - Вероятно, вы поняли, что Луна - не моя поклонница,  - сказал Эмброуз.  - Хотя мне казалось, что все изменится после прошлой ночи.
        Уильям поднял брови. Мамино кресло заскрипело, когда она повернулась и спросила:
        - Прошлой ночи?
        - Как интересно,  - прокомментировал Уильям.
        - Это не так,  - заверила его я.  - И это не имеет никакого отношения к делам, которые, как мне казалось, мы должны обсуждать.
        - Луна всегда в делах,  - ответил Эмброуз.  - И именно это мне в ней и нравится. Но не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что спас ее от тупоголового осьминога.
        - Осьминога?  - переспросил Уильям.  - В море, что ли?
        - Осьминога, который любит всех щупать. И еще раз. И еще раз.  - После каждой фразы Эмброуз щелкал ручкой, лишь усиливая напряжение.  - Это произошло на танцполе, на вечеринке.
        - Ты танцевала?  - уточнил Уильям, хотя по выражению его лица можно было подумать, что Эмброуз сказал, будто я разделась там догола.  - На вечеринке?
        - Почему это тебя удивляет?  - возмутилась я.
        Он посмотрел на маму, и они дружно расхохотались.
        Эмброуз снова щелкнул ручкой.

«5. ЛУНА РЕДКО ВЫБИРАЕТСЯ ИЗ ДОМА», - вывел он.
        - Мне пора ехать в цветочный магазин,  - объявила я и толкнула стул, схватившись за край стола, чтобы не укатиться в сторону.  - Позвоню на обратном пути и договоримся об обеде.
        С этими словами я подхватила свою сумочку и вышла из зала совещаний, давая понять, что уже все решила. Я была полна решимости, шагая к входной двери офиса, пока не услышала голос мамы.
        Уже в приемной я обернулась и увидела ее у себя за спиной.
        - Возьми, пожалуйста, с собой Эмброуза,  - подойдя ко мне, тихо сказала мама.
        - Почему?
        - Потому что через пять минут сюда приедет очень нервная невеста, а после нее будет встреча с потенциальной клиенткой, чья свадьба сможет принести нам кучу денег. Так что мы не сможем следить за ним и рисковать переговорами из-за еще одного взорванного держателя для скотча.
        - Не понимаю, зачем ты его наняла,  - сказала я.
        - Потому что его мать попросила меня об этом и поклялась, что он сможет стать действительно хорошим работником, если направить его энергию в нужное русло.
        Я скорчила гримасу, выражая большие сомнения по этому поводу.
        - А кроме меня и Уильяма, ты - лучший наставник из всех, кого я знаю,  - добавила мама.
        - Не подлизывайся. Мне от этого не по себе.
        Она улыбнулась.
        - Знаешь, тебе может понравиться общаться с другими людьми.
        - Я не испытываю неприязни к людям,  - возразила я,  - просто мне не нравится он.
        Для меня это было важное различие. Но, казалось, мама не обратила на мои слова ни малейшего внимания, потому что уже повернулась спиной, окликнула Эмброуза и махнула ему, чтобы он подошел к нам. Парень послушно встал из-за стола, прихватив с собой ручку и блокнот. Кто бы сомневался.
        - Вас ждут в магазине к десяти часам,  - протягивая мне список, сказала мама.  - Проверь, чтобы они все отдали.
        Я забрала у нее листок и молча повернулась к двери. Как только потянулась к ручке, Эмброуз тут же схватился за нее и открыл для меня дверь.
        - Прошу.
        В первое мгновение мне из принципа захотелось остаться на месте. Однако я поняла, что веду себя словно капризный ребенок. Странно, как человек, которого ты едва знаешь, способен пробудить в тебе самые худшие качества. Так что, вздохнув, я кивнула ему и шагнула через порог. Но, когда проходила мимо, увидела в волосах Эмброуза еще одно крошечное перо.

* * *
        Он… не переставая… все… трогал.
        Это началось с решеток вентиляции, которые Эмброуз крутил целых пять минут (я специально следила за часами на приборной панели), поворачивая их туда-сюда, чтобы добиться, как он сказал, максимального охлаждения. Затем пощелкал кнопками и так понизил температуру, что я была удивлена, не увидев на его половине экрана надписи «арктический холод». После этого Эмброуз взялся за ремень безопасности, сначала ослабив, а затем затянув его. И вот теперь он добрался до радио.
        - Перестань!  - воскликнула я при очередной смене радиостанции.  - Пожалуйста, выбери уже что-то одно.
        Когда он спросил, можно ли переключать песни, я, не задумываясь, согласилась, решив, что это будет не больше одного-двух раз. Но Эмброуз перебирал сохраненные станции снова и снова, усиливая мою головную боль каждым нажатием кнопки.
        - Я не могу слушать плохую музыку,  - объяснил он.  - Это ужасно на меня влияет.
        - Хорошо.  - Я ткнула на кнопку переключения избранных станций.  - Значит, будем слушать информационные каналы.
        Но тут же поняла свою ошибку, поскольку в начале часа по ним всегда шли новости.
        - Власти опубликовали имена пяти жертв стрельбы в Калифорнии, произошедшей вчера.  - Голос диктора звучал ровно и спокойно, как всегда на таких радиостанциях.  - Все они - ученики старшей школы Ривертона. Шестнадцатилетний стрелок также учился в этой школе, в девятом классе. Одноклассники и учителя рассказали, что он был тихим парнем и никогда не проявлял насилие к окружающим.
        Я вздохнула и постаралась сосредоточиться на своих руках, сжимавших руль. Эмброуз вновь затеребил ремень безопасности.
        - Пятнадцатилетняя Лейси Торнквист жила по соседству со стрелком,  - продолжил диктор.
        - Он был неплохим парнем, но иногда к нему докапывались,  - затараторил девичий голос.  - И я никогда не думала, что он способен на подобное. Никогда!
        - Имя стрелка пока не разглашается,  - вновь послышался голос диктора, а затем он сменил тему:  - В России чиновники…
        Я вновь нажала кнопку переключения станций, возвращаясь к музыке.
        - Ну и кто теперь щелкает радио?
        Я ничего не ответила, вместо этого сосредоточившись на дыхании и дороге. Эмброуз протянул руку, чтобы еще снизить температуру кондиционера.
        - Эта стрельба - просто безумие, верно? Я посмотрел несколько репортажей утром с мамой Милли, пока она готовила блинчики. Это так ужасно.
        Передо мной попытался вклиниться грузовик, и я нажала на тормоз, освобождая ему больше места.
        - Кто такая Милли?
        - О, одна из девчонок, с которыми я познакомился вчера. Я спал у нее на диване.  - Эмброуз вновь потянул за ремень безопасности.  - В новостях сказали, что у парня появилась эта навязчивая идея из-за стрельбы в других школах.
        Я невольно сильнее стиснула руль. «Десять и два»[7 - По правилам дорожного движения, водитель должен мысленно разделить руль по циферблату часов и держать руки так, чтобы они указывали на десять и два.],  - проговорила я про себя.
        - Говорят, он делал доклад о стрельбе в Браунвуде, а потом со всеми подробностями рассказал его перед всем классом. Жутко, правда?
        Я сглотнула, внезапно почувствовав, как покалывает уши. Грузовик вновь перестроился в соседний ряд.
        - Не могу…
        - Вот-вот. Я тоже. В смысле, я тоже не любил старшую школу, но это же несерьезно. Остальные ведь в этом не виноваты.  - Эмброуз замолчал на мгновение.  - Эй, ты в порядке?
        Нет. Но при этом я находилась за рулем, в плотном потоке машин, и понимала, как ужасно прозвучит это признание.
        - Почему…  - начала я, но мой голос надломился. Поэтому я прокашлялась и продолжила:  - Почему тебе не нравилась старшая школа?
        Он смахнул прядь волос с лица.
        - Ну, на это было множество причин. Во-первых, я не особо преуспел в стандартной учебной среде. Во-вторых, у меня возникли проблемы с привычными формами власти и концентрацией внимания, что очень всех раздражало.  - И, словно желая подчеркнуть это, он вновь переключил станцию.  - Это, кстати, их слова.
        - Консультантов?
        - И учителей. И психиатров. Так сказать, экспертные оценки.
        - Полагаю, твои сверстники говорили, что ты их раздражаешь?
        - Нет, это утверждал один из моих мозгоправов.
        Я подняла брови.
        - Знаю. Я тоже подумал: «Эй, врачи не должны так говорить! А как же диагноз? И могу ли я получить лекарства, чтобы излечиться от этого?»
        А затем Эмброуз рассмеялся и покачал головой, словно и сам не верил в это. После чего посмотрел в окно и забарабанил пальцами по колену.
        В этот момент я увидела съезд на двухполосную дорогу, по которой нам предстояло проехать оставшуюся часть пути. Включив поворотник, я перестроилась на соседнюю полосу так аккуратно, словно сдавала экзамен, а на соседнем кресле сидел инструктор. Только когда мы вывернули на дорогу, а шум шоссе превратился в тихий гул, я поняла, что все это время задерживала дыхание. «Продолжай болтать»,  - велела я себе.
        - Ты действительно вчера вечером ушел домой с одной из тех девушек?
        Эмброуз дернул ремень безопасности и отстегнул его.
        - Ну да. В техническом плане. Но между нами ничего не было. Я уснул у нее на диване, а утром в гостиной появилась ее мама в халате и предложила мне позавтракать.
        - А Би не переживает, что ты не вернулся домой?
        - Нет. Я предупредил ее. Ты же помнишь, насколько я всех раздражаю. Так что ей надо время от времени отдыхать от меня.
        - Она показалась мне очень милой девушкой,  - сказала я.
        - Так и есть.  - Его голос прозвучал так спокойно, словно он озвучивал какой-то факт.  - Нелегко всегда быть милой, но у нее врожденный дар. У тебя есть братья или сестры?
        Я покачала головой.
        - Нет. Только мама и я.
        - Хм,  - донеслось с пассажирского сиденья.

«Не спрашивай»,  - уверяла себя я, но все же не удержалась.
        - Что?
        - Ничего,  - бросил он.
        Я выразительно промолчала, давая понять, что такой ответ меня не устраивает.
        - Просто это многое объясняет: к примеру, почему тебе нравится быть одной.
        - Я не люблю быть одна,  - возразила я.
        - Верно. Тебе просто не нравится мое общество.
        Я покосилась на Эмброуза.
        - Это не совсем так.
        - Ну-ну. Разве не ты сделала все, что могла, чтобы уехать за цветами одна, и даже заявила маме, что я тебе не нравлюсь?  - поинтересовался он.
        Я удивленно моргнула. Он в тот момент находился в другой комнате.
        - Раздражение усиливает мой слух,  - пояснил Эмброуз.  - И он становится таким же хорошим, как у собаки.
        - Надо это запомнить.  - Я прокашлялась.  - В любом случае, мне не надо было так говорить. Просто… я привыкла работать одна, и…
        - Послушай, тебе ничего не надо объяснять,  - спокойно сказал он.  - Я не всем нравлюсь.
        И это тоже было сказано с таким спокойствием, словно он констатировал факт. Каково это - настолько принимать свои недостатки, чтобы ни капли не обижаться, когда кто-то указывает на них? Я практически завидовала ему.
        Мы почти добрались до магазина «У Кирби», и вдалеке уже виднелись оранжереи, а также яркие цветущие кусты перед зданием. Когда дело доходило до флористов, мама предлагала клиентам только лучшие салоны, которые могли полностью удовлетворить потребности клиентов. Если невесты хотели идеальные скульптурные композиции из роз и лилий, мы предлагали им обратиться во «Флористическую компанию Лейквью» или в цветочный магазин «Важные события». Но если кто-то желал букет в стиле бохо или композиции из полевых цветов в вычурных вазах, все более популярные среди молодых девушек, то нет ничего лучше цветочного магазина «У Кирби».
        Я свернула на грунтовую парковку у низкого здания, в котором располагался офис. Мама предпочитала его еще и потому, что это был семейный бизнес. И если вы звонили им по какому-то вопросу, то не висели подолгу на телефоне, ожидая, пока трубку поднимет телефонистка, а просто просили позвать мистера или миссис Кирби, которые обычно пропадали в саду.
        - Итак,  - начала я, потянувшись к сумке и вытащив список,  - мы приехали за герберами Дейзи, гладиолусами, лилиями и подсолнухами. Всего десять букетов. Миссис Кирби всегда пытается добавить нам еще один-два букета, но у нас нет для них места, так что мы ни за что не должны на это соглашаться.
        - Десять букетов,  - повторил Эмброуз.  - Герберы, гладиолусы, лилии и подсолнухи. Никаких дополнительных букетов.
        Ого. Видимо, он не соврал насчет хорошего слуха.
        - Верно. И если мы не будем болтать, то это займет не более получаса.
        - Разговоры только по делу. На все про все тридцать минут.
        Внезапно зазвонил мой телефон. Это была Джилли, которая, видимо, решила поболтать со мной, пока везла КитКат с одной тренировки на другую. Решив подождать, когда окажусь в одиночестве, я сбросила звонок.
        - Что это было? Твой рингтон?  - спросил Эмброуз.
        - Ничего,  - ответила я.
        - А прозвучало как ужасная попсовая песня…
        - Нет. Идем.
        Я толкнула свою дверь и вылезла на улицу, а когда он сделал то же самое, направилась к открытой сетчатой двери.
        Внутри в несколько рядов стояли самодельные столики из козла и фанеры с растениями, а вдоль одной из стен выстроились холодильники.
        - Луна Барретт,  - раздался женский голос из-за высокой вазы с декоративной зеленью.  - Как всегда, вовремя.
        - Здравствуйте, миссис Кирби,  - ответила я.  - Как поживаете?
        К нам навстречу, вытирая руки о фартук, вышла высокая широкоплечая афроамериканка.
        - Очень хорошо, очень хорошо,  - сказала она своим мелодичным голосом, выделяя каждое слово.  - У меня есть несколько букетов великолепных пионов, которые я специально приберегла, чтобы показать тебе. Они же так нравятся твоей маме!
        - Верно,  - согласилась я.  - Но в машине мало места.
        - Ты всегда можешь освободить место для нескольких букетов,  - ответила она и тут заметила Эмброуза.  - Кто это, твой парень?
        - Нет!  - тут же воскликнула я.  - Это Эмброуз. Мама наняла его на лето.
        - О, понятно. Уверена, ты простишь меня за надежды, что ты снова в кого-то влюбишься.  - Она повернулась к нему и покачала головой.  - То, что случилось с тем мальчиком, ужасно!
        Это прозвучало для меня так неожиданно, что я на мгновение даже потеряла дар речи. Миссис Кирби всегда любила поболтать. Как-то прошлой осенью я приехала сюда, чтобы забрать цветы для репетиционного ужина одного из клиентов, и в каком-то странном порыве - а все, что касалось Итана, было необыкновенным - сказала, что у меня есть парень. И сейчас я вспомнила, насколько счастливой себя ощущала, упоминая о нем в каждом разговоре, и почувствовала неловкость. Но, как бы то ни было, когда мы встретились в следующий раз, я была так расстроена, что рассказала ей всю правду. Вот они, две мои ошибки. Большие ошибки.
        Эмброуз посмотрел на меня. С его-то слухом, он явно не пропустил это мимо ушей.
        - У нас действительно мало времени, к тому же мама хочет все сфотографировать, прежде чем мы отправим заказ клиенту. Давайте пойдем и посмотрим, что у вас есть.
        Миссис Кирби, как и любой человек, любящий поболтать, привыкла к резким сменам тем.
        - Конечно, милая, как скажешь,  - ответила она.  - Но ты обязательно должна посмотреть на эти пионы! Я не могу позволить тебе уйти, не взглянув на них хотя бы мельком.
        Она направилась к задней двери, а я - следом, стараясь не смотреть на Эмброуза. Что бы ни отразилось на его лице, когда он все понял: удивление, жалость или сочувствие,  - мне не хотелось это видеть. Я уже и так слишком раздражена. Это будет очень долгий день.

* * *
        Через сорок пять минут мы выехали на двухполосную дорогу с одиннадцатью букетами, привязанными ремнями к моему потрепанному заднему сиденью «шевроле-субарбан». Я все же согласилась взять пионы, в основном потому, что у меня не хватало сил противостоять напору миссис Кирби. К тому же они были прекрасны, хрупки и с кружевными лепестками. Эти цветы будут великолепно смотреться в вазах, которые я украшу чуть позже для свадьбы Шарлотты Макдональд. И если она не согласится, сама оплачу эти цветы. Ведь мама действительно их очень любит.
        Я все ждала, что Эмброуз начнет меня расспрашивать об Итане. Например, когда мы ждали, пока миссис Кирби посовещается с мужем, который пришел из сада в комбинезоне и соломенной шляпе, о скидках, или когда тащили букеты к машине и переставляли их с места на место, чтобы уместить все, или сейчас, когда мы наконец остались наедине и отправились в обратный путь в настолько наполненном ароматами цветов салоне, что мне пришлось открыть окно.
        Но он этого не сделал и снова начал возиться с решетками вентиляции, ремнем безопасности и радио. А еще он чихал, что часто случается, если вы не привыкли к такому количеству цветов в таком маленьком пространстве. Примерно через пять километров мой страх услышать от него этот вопрос перерос в простое желание, чтобы он уже наконец это сделал. Лишь бы не мучиться от ожидания. А еще через полтора километра я решила, что сама все ему расскажу, лишь бы покончить с этим.
        - Можешь остановиться?  - вдруг спросил он, кивнув на небольшой магазинчик впереди.  - У меня пересохло в горле.

«А сказать просто, что хочет попить, он не мог?»  - мысленно возмутилась я, но вслух сказала:
        - Хорошо.  - Затем посмотрела на часы.  - Только давай быстрее.
        Магазинчик оказался маленьким и пыльным, а за прилавком стоял пожилой мужчина. Как только мы вошли, к нам, виляя хвостом, подбежал пес. Он был тощим и маленьким, с торчащими клоками жесткой шерсти над глазами и вокруг морды, которые по виду напоминали металлическую щетку для мытья посуды. А еще тяжело сопел.
        Эмброуз тут же опустился на колени и погладил его, отчего пес от радости еще сильнее завилял хвостом, вернее, уже всем телом.
        - У вас потрясающий пес!  - громко сказал он мужчине, который читал газету, засунув карандаш за ухо.
        Тот в ответ лишь хмыкнул.
        Я подошла к холодильнику и достала холодный чай.
        - Что ты будешь?  - спросила я Эмброуза, который продолжал чесать шею пса, невольно стучавшего ногой по полу.
        - Что-нибудь фруктовое и очень сладкое,  - ответил он.  - Да, да. Ты хороший мальчик!
        Услышав это, мужчина оторвался от газеты, а мне захотелось встать на их защиту. Конечно, Эмброуз прекрасно умел действовать людям на нервы. Но парень пробыл тут всего несколько секунд. Я схватила ярко-розовую газировку со вкусом тропических фруктов и направилась к кассе. Но, как только я опустила бутылки на прилавок, снаружи просигналила машина, и пес внезапно начал пронзительно лаять.
        - Заткнись!  - прорычал мужчина, щелкая кнопками на кассе.  - Чертов пес. С вас четыре доллара семьдесят два цента.
        Я протянула пятерку, не обращая внимания на повизгивание и потявкивание за спиной.
        - Эй, приятель! Все хорошо,  - успокаивал собаку Эмброуз.
        - Он лает каждый раз, когда кто-то сигналит,  - сказал мужчина и протянул мне сдачу.  - Это раздражает похлеще скрипа гвоздей по доске.
        Ничего не говоря, я подхватила напитки и направилась к двери.
        - Идем,  - сказала я Эмброузу, все еще пытавшемуся успокоить собаку.  - На шоссе наверняка пробка.
        Пес снова пролаял, затем еще раз. Мужчина вскочил на ноги и, ворча себе под нос, обошел стойку, а затем, прихрамывая, отправился к задней двери.
        - Выходи,  - открыв дверь, сказал он собаке.  - Иди побегай за машинами.
        Собака тут же притихла и села.
        - Хороший мальчик,  - вновь проговорил Эмброуз.
        - Выходи,  - вздохнув, повторил мужчина и щелкнул пальцами.
        Пес медленно встал и вышел за дверь, которую мужчина тут же захлопнул за ним. А затем продавец медленно поковылял к стойке, не обращая внимания на пристальный взгляд Эмброуза.
        - Идем,  - вновь позвала я.
        Шли секунды. Наконец он отправился вслед за мной на улицу.
        Когда мы сели в машину, я протянула ему газировку и завела машину.
        - Подожди,  - выпалил он, как только я потянулась к рычагу коробки передач.  - Мне нужно в уборную. Ехать еще далеко и все такое.
        - Но мы же уже сели в машину!  - возмутилась я.
        - Я быстро, обещаю.
        Я откинулась на спинку сиденья. Он быстро отстегнул ремень безопасности и, выскочив из машины, свернул за здание, куда указывала вывеска «Туалеты».
        Только я потянулась, чтобы переключить радиостанцию (видимо, эта навязчивая привычка прилипла и ко мне), как пассажирская дверь открылась, и Эмброуз завалился на сиденье.
        - Поехали,  - сказал он, явно что-то удерживая в руках.
        - Что?
        - Поехали. Давай. Сейчас же!
        Не задумываясь, я выполнила его приказ и включила задний ход, а затем повернулась и увидела, что он прижимает к себе того самого пса.
        - Эмброуз, ты украл пса у этого мужчины?
        - Я предпочитаю думать об этом как о спасении,  - поправил он меня, пока подопечный дико извивался в его объятиях.
        Я оглянулась через плечо.
        - Ты серьезно?
        - Я не смог оставить его там,  - сказал Эмброуз таким голосом, будто это я сейчас спрашивала настоящую глупость.  - Ты не могла бы ехать немного быстрее, пока мы хотя бы не скроемся из виду?
        Я посмотрела на парковку, но никого там не увидела. И все же чуть сильнее надавила на газ, отчего мы с большой скоростью вылетели на дорогу, разбрызгивая гравий. Пес тут же принялся лаять.
        - Видишь, как он счастлив?  - спросил Эмброуз, когда мы влились в поток машин.
        Он опустил стекло, и собака высунула голову наружу. Ветер трепал клоки шерсти на ее морде, задувая в глаза. Я посмотрела на них, а затем в зеркало заднего вида, но все, что увидела,  - это цветы, покачивавшиеся на заднем сиденье. И только тогда я поняла, что совершенно забыла об Итане и о том, что собиралась рассказать о нем Эмброузу. Наверное, это должно было обрадовать меня или хотя бы принести облегчение. Но вместо этого мне стало грустно. Ведь иногда забывать о чем-то так же грустно, как и вспоминать.

* * *
        - Это собака?
        Я переживала, что мама отругает меня за пионы. Но, когда я втащила их через заднюю дверь в офис, она на них даже не взглянула.
        - Да,  - подтвердила я, проходя мимо нее и ставя ведро с цветами на пол.  - Хочешь, чтобы я поставила все букеты вместе?
        - Конечно,  - ответила она, не сводя взгляда с Эмброуза, завязывавшего на шее пса старый шарф, который я нашла на заднем сиденье.
        Собака ни капли не успокоилась за час, проведенный в пути, и постоянно пыталась лизнуть парня.
        Я вернулась к машине, открыла вторую дверь и потянулась за ведром с высокими ярко-розовыми и пурпурными гладиолусами. Через мгновение рядом появился Эмброуз и потянулся к герберам Дейзи.
        - Кажется, он хочет пить,  - сказал он.  - Как думаешь, я могу дать ему воды?
        - Мама не очень любит животных,  - призналась я.
        Мы дружно повернулись в ее сторону. Мама неотрывно следила за псом, грызшим шарф.
        - О, что бы ты ни решил, постарайся не привлекать много внимания.
        - Хорошо. Спасибо.
        Мы вошли в офис и поставили ведра на пол. Заглянув в комнату переговоров, я увидела Уильяма, который доставал вычурные вазы из картонной коробки.
        - Ты принесла обед?  - крикнул он.  - Я умираю от голода.
        - Подожди секунду,  - попросила я,  - мы только занесли цветы.
        Он посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на Эмброуза и машину.
        - А это…
        - Да,  - все еще стоя в дверях, ответила мама.  - Они еще привезли собаку, что точно не входило в наш список.
        Я подхватила бутылку воды с соседнего стола и пластиковый контейнер, от которого мы уже давно потеряли крышку. А когда вышла на улицу, Эмброуз вытаскивал ведро с подсолнухами.
        - Держи,  - сказала я, протягивая ему свою добычу.  - И постарайся, чтобы он вел себя прилично.
        - Я всегда так делаю,  - жизнерадостно ответил Эмброуз.
        Но мне не удалось понять, шутит он или нет.
        Занеся пакет с продуктами, я оставила маму и Уильяма есть салаты, а сама вернулась на улицу. Пес уже вовсю лакал воду из контейнера. Однако стоило ему меня увидеть, как он остановился, поднял мокрую морду и завилял хвостом.
        - Ты ему нравишься,  - объявил Эмброуз.
        - Просто от меня пахнет обедом,  - неуверенно ответила я.
        Но все же наклонилась и почесала жесткие волоски за ушами пса. По правде говоря, я не умела общаться с животными. В первом классе больше всего на свете мечтала завести кошку или собаку. Но мама много работала и все время твердила, что ей хватило жизни на ферме, где она ухаживала за животными, и дома их точно не будет. Так что через какое-то время я перестала просить. И дело не в том, что я разлюбила животных, просто решила: они не для меня, как пирсинг носа или безглютеновая диета.
        Но Эмброуз, видимо, считал иначе. И это было видно по его взгляду, когда он смотрел, как пес пьет. Словно это было нечто очаровательное и невероятное одновременно.
        - Ты тоже не слышала, чтобы тот мужчина его как-то называл? А значит, мы должны сами придумать ему кличку.

«Мы?»  - подумала я, но вместо этого спросила:
        - А что Би скажет насчет него?
        - О ней не волнуйся - она любит животных.
        Пес допил воду, уселся на землю и потряс мордой, отчего брызги полетели во все стороны.
        - К тому же,  - продолжил Эмброуз,  - ей не придется иметь с ним дело. Я буду везде брать его с собой.
        - Пешком,  - уточнила я.
        Он кивнул.
        - А что ты будешь делать, когда решишь вломиться в чужой дом, как прошлой ночью?
        - Это маленький пес,  - ответил он,  - и компактный. Не думаю, что возникнут проблемы.
        - Тебе придется его кормить, а еще отнести к ветеринару и убедиться, что он здоров. А что ты станешь делать осенью, когда вернешься к учебе?
        Эмброуз посмотрел на меня.
        - Ты всегда обо всем думаешь заранее?
        - Нет,  - ответила я, хотя и не понимала, что в этом плохого.  - Я просто думаю и не стала бы брать собаку, не просчитав все последствия.
        - Вот только прямо сейчас нет никаких последствий,  - ответил он,  - а есть счастливый пес. Что ты думаешь о кличке Джерри?
        Пес наклонил голову и принялся лизать контейнер с такой силой, что он заскреб по асфальту.
        - Почему ты не спросил меня о том, что сказала миссис Кирби?
        Конечно, я думала задать вопрос иначе, хотя в целом вообще не собиралась этого делать. Неприятное ощущение от неизбежности разговора перекрыло волнение из-за похищения пса и поездки домой. И теперь меня уже не мучило желание покончить со всем этим, зато проснулось искреннее любопытство. У Эмброуза явно не возникало проблем с тем, чтобы пересечь или попросту прорваться через любые другие границы, почему же сейчас он просто промолчал?
        - Ты про своего парня?  - уточнил он.
        - Да.
        - А тебе хотелось бы, чтобы я спросил?
        - Нет,  - тут же ответила я.  - И никогда не захотелось бы. Я ненавижу говорить об этом. Но ведь это никогда тебя не останавливало.
        - Неужели мы дожили до того момента, когда можно использовать слово «никогда»?  - спросил Эмброуз.  - Как-то быстро.
        - Ты понял, что я имела в виду.
        - Не совсем.  - Он встал, а пес тут же посмотрел на него и завилял хвостом.  - Послушай, Луна, может, я и ворую собак, но все еще придерживаюсь основных правил вежливости. И понимаю, что, если бы кому-то захотелось рассказать о тяжелом разрыве, то человек сам поднял бы тему, а ты этого не сделала.

«Тяжелый разрыв?»  - подумала я, но вслух сказала:
        - Не всегда есть выбор.
        - Согласен. Но зачем мне все усугублять и выспрашивать подробности? Люди сами расскажут то, что, по их мнению, вам нужно знать. А я, хоть и раздражаю всех, но не полный урод.
        Следовало признать, что я ожидала совершенно другого. Но, прокрутив в голове разговор с миссис Кирби, поняла, почему он сделал такой вывод. К тому же у всех были расставания, о которых не хотелось вспоминать. Так с чего бы ему думать, будто здесь было что-то другое?
        Словно решив прервать этот момент, собака отрыгнула и выплюнула воду. Я открыла рот и хотела что-нибудь сказать, но, к своему удивлению, поняла, что мне мешает комок в горле.
        - Не думаю, что ему подходит кличка Джерри,  - сглотнув, выдавила я.
        - Уверена?  - Эмброуз присел на корточки и снова почесал пса.  - Возможно, ты права. Не переживай. Он сам скажет нам, какая кличка ему больше нравится.
        - Сам скажет?
        - Ну, вернее, даст понять.  - Он погладил собаку по голове.  - Посиди тут. Обещаю, я скоро вернусь. Хорошо?
        Пес в ответ так сильно завилял хвостом, что всем телом заелозил по полу. И не успокаивался, пока мы не скрылись из виду.
        Я не заметила, как мы добрались до конференц-зала, потому что всю дорогу обдумывала, как объяснить ему, почему спросила про слова миссис Кирби. По правде говоря, мне казалось, что так будет правильнее по отношению к Итану, ведь он был не просто парнем, которого я полюбила, и уж точно не безликим именем в новостях, которое так боишься услышать. Он стал для меня чем-то большим, но стоило мне заговорить о нем с кем-то, как меня охватывало чувство, будто я выдаю желаемое за действительное. А ведь, если задуматься, что надо, чтобы человек считался твоим парнем? Одна идеальная ночь? Несколько недель телефонных звонков и сотни эсэмэсок, наполненных обещаниями и планами на будущее? Я провела вместе с Итаном меньше суток, но при этом казалось, будто он знает меня лучше всех в этом мире. Измерить любовь можно не временем, а лишь значимостью отдельных моментов. Некоторые из них забываются, как случайное прикосновение, а другие обрушиваются на тебя и сбивают с ног.
        Именно эти мысли крутились у меня в голове, пока мы с Эмброузом мыли вазы, расставляли в них цветы, а затем упаковывали в коробки, чтобы потом ими украсили столы во время репетиционного ужина. Время от времени он выходил проверить собаку и вынести ей немного еды, воды или старое кухонное полотенце, которое я отыскала под раковиной, чтобы сделать из него лежанку. Но большую часть времени мы работали молча. «Люди сами расскажут то, что, по их мнению, вам нужно знать»,  - сказал он. Но если бы это было так, я рассказала бы об Итане не только ему, но и каждому встречному. Ведь именно это делают люди, когда с ними случается нечто невероятное.
        В шесть часов вечера мама и Уильям отправились на репетиционный ужин, отпустив нас с Эмброузом по домам. Я ожидала, что он попросит меня отвезти его с собакой туда, где он планировал провести вечер, но, когда запирала дверь, у обочины остановился «фольксваген-джетта». За рулем сидела симпатичная рыжеволосая девушка с мускулистыми руками в одежде для йоги и с солнцезащитными очками на голове.
        - Привет!  - окликнула она меня.  - Я ищу Эмброуза.
        - Он на заднем дворе,  - ответила я.  - Сейчас подойдет.
        - Спасибо.
        Она улыбнулась, а затем опустила солнцезащитный козырек и, смотрясь в зеркало, подкрасила губы блеском. Это Милли? Или кто-то еще? Но, конечно же, я не стала спрашивать. К тому же Эмброуз ничего мне об этом не сказал. Мгновение спустя он появился из-за угла, сжимая в руке шарф, на другом конце которого возбужденно подпрыгивал пес.
        - Анника!  - воскликнул он.  - Намасте![8 - Намасте - индийское и непальское приветствие, означающее «кланяюсь тебе».]
        Она улыбнулась.
        - Я не знала, что у тебя есть собака.
        - Я полон сюрпризов.
        Эмброуз забрался на пассажирское сиденье и похлопал себя по коленям. Как только пес запрыгнул внутрь, Анника, смеясь, погладила его по голове. Эмброуз помахал мне рукой на прощание, и я, кивнув, направилась к своей машине. Когда оглянулась, они уже выезжали со стоянки, а пес высунул голову в окно. По дороге домой я шесть раз переключала радиостанции, прежде чем наконец решила насладиться тишиной.
        Глава 8
        - Смотри, это Большая Медведица,  - сказала я, указывая пальцем в небо.  - Видишь? Она похожа на ковш. А под ней - Малая Медведица. А ниже - еще одно созвездие, напоминающее корону. Это Кассиопея.
        Итан чуть повернул голову, отчего его волосы скользнули по моей щеке.
        - А это что?
        - Где именно?
        Он поднял руку и обвел пальцем небольшое скопление звезд.
        - Вон то созвездие, в самом низу.
        - Понятия не имею.
        В этот раз он повернулся ко мне лицом.
        - Не ты ли говорила, что разбираешься в астрономии?
        - Не так уж хорошо,  - призналась я, тоже повернувшись к нему.  - Ладно, я знаю только три этих созвездия.
        Итан рассмеялся, и этот внезапный взрыв смеха показался мне еще более прекрасным вблизи.
        - А я уж подумал, что ты сможешь довести нас до отеля, ориентируясь лишь по звездам.
        - Нет, так мы точно заблудимся,  - сказала я.  - Прости.
        - Эй, ты хотя бы знаешь названия трех созвездий. А я всегда придумывал свои.
        - Собственные созвездия?
        - Да, это как чернильные кляксы. О человеке можно многое сказать по тому, что он видит в небе.  - Итан вновь посмотрел вверх.  - Видишь вон те звезды, образующие причудливый прямоугольник? Я бы назвал это «Помятая корзина для белья».
        - Да, но это звучит не так загадочно, как Кассиопея.
        - Зато сразу понятно, что ты должен увидеть.  - Он вновь ткнул пальцем в небо. Ладно, а вон те звезды слева? Это кухонная лопатка.
        Проследив, куда он показывает, я увидела несомненное сходство.
        - И о чем говорит тот факт, что ты видишь в небе домашнюю утварь?
        - Рад, что ты спросила,  - сказал Итан, и я невольно расплылась в улыбке, поняв, что это его любимая фраза.  - Думаю, это говорит о том, что я домосед, и об отсутствии воображения.
        - А что ты скажешь об этом?  - спросила я, показывая на еще одно скопление звезд.
        - Прихватка,  - без колебаний ответил он.
        - А те, что чуть ниже Большой Медведицы?
        - Аппарат ЭКГ.
        - Но ЭКГ не относится к домашней утвари.
        - Ну, может, не у тебя дома.
        В этот раз рассмеялась я, а Итан поднял руку, обхватил мой указательный палец и потянул к себе. Наши пальцы переплелись, а когда он опустил руки себе на грудь, я прижалась к нему сбоку.
        После танца - медленного, неуклюжего, идеального - мы отправились за край света, вдоль извилистой береговой полосы. Именно тогда он молча и смело взял меня за руку. Через какое-то время мы оказались на темном песчаном пляже, на другой стороне полуострова Колби. Когда вдали показались огни набережной, мы, не сговариваясь, остановились.
        - Пока еще нет,  - сказал Итан, и я прекрасно поняла, что он имел в виду.
        Так что мы опустились на песок и стали смотреть на звезды.
        Я всегда нервничала рядом с парнями, в отличие от Джилли, которая, столкнувшись с представителем противоположного пола, будто оживала и начинала сиять изнутри. Я же все время дергалась и придавала слишком большое значение деталям. Например, как парень прикоснулся ко мне или положил руку на плечо. Или насколько сильно стоит прижиматься губами в поцелуе и как часто касаться языком. Словно ожидала, что меня оценивают по какой-то шкале. Поэтому страсть и влечение, которые показывали в кино или описывали в книгах, мне казались чем-то невероятным, слишком переполненными деталями и неловкими моментами.
        Но с Итаном все было совершенно иначе. Я чувствовала себя рядом с ним невероятно комфортно. Так что, когда мы стояли у кромки разбивавшихся о песок волн, мне хотелось оказаться как можно ближе к нему. Поэтому, как только Итан поднял вторую руку и провел пальцами по волосам, а затем поцеловал меня, я не думала ни о чем, кроме того, какими на вкус были его губы.
        Остаток той ночи, по крайней мере, если верить моим воспоминаниям, мы не отрывались друг от друга и либо держались за руки, либо он клал руку мне на плечо. А в какой-то момент, когда лежали на песке, Итан обхватил меня за талию, чтобы притянуть ближе, и больше не отпускал, даже когда мы двинулись дальше по пустому пляжу. Мы шли около часа или, может быть, больше, пока наконец не оказались на прибрежной прогулочной дорожке.
        После долгого пребывания в темноте все вокруг казалось ярким и непривычным, хотя большинство магазинов и кафе еще не открылось. Однако в одном из узких окон горела неоновая вывеска «КОФЕ И ПИРОГ», а у входа были припаркованы два велосипеда.
        Я посмотрела на Итана.
        - Пора,  - сказал он, отвечая на мой незаданный вопрос.
        Я стряхнула песок с сандалий и опустила их на дощатый настил. Мои губы горели от поцелуев, а волосы растрепались, и я попыталась привести их в порядок. А когда посмотрела на Итана, то увидела на его виске полоску песка.
        - Подожди,  - попросила я и подняла руку.
        Он тут же наклонил голову навстречу моим пальцам. И хоть это был мимолетный момент, позже я вспоминала его с невыносимой болью в груди. Значимых событий с Итаном у нас не было, поэтому мне оставалось цепляться за эти крошечные мгновения, поскольку совсем не хотелось его отпускать. Вот почему я все еще не могла рассказать нашу историю целиком. Мои воспоминания замирали на тех местах, которые мне хотелось растянуть. Как тот миг на променаде, когда в свете неоновой вывески, он опустил голову, а я зарылась пальцами в его волосы, и к нашим ногам полетели песчинки. Как бы мне ни хотелось, чтобы та ночь продолжалась, до рассвета оставалось всего несколько часов.
        Глава 9
        - Сейчас?
        - Нет.
        На мгновение повисла тишина.
        - Сейчас?
        Я покачала головой, наслаждаясь еще одной секундой тишины. А затем Уильям наконец кивнул мне.
        - Что ж,  - медленно сказала я,  - сейчас.
        Эмброуз склонился над носильщиком колец, малышом лет пяти по имени Айра, и сказал:
        - Пора идти.  - А затем размял ему плечи, как тренер боксеру, перед тем как отправить того на ринг.  - У тебя все получится! Иди!
        Я вздохнула, когда Айра в своем крошечном смокинге сжал белую атласную подушечку с двумя лежащими на ней кольцами и зашагал вперед. Отвечающая сегодня за РЗР мама полезла в карман, скорее всего, за «Эм-энд-Эмс». «Один, два, три, четыре, пять»,  - посчитала я про себя, а затем кивнула Эмброузу. Он сказал что-то двум цветочницам - рыжеволосым девчушкам с множеством веснушек,  - отчего те захихикали, а затем отправил их вперед. Старшая начала аккуратно подбрасывать перед собой лепестки роз, как я и показывала, а младшая выбросила большую часть из них зараз. Что ж, невозможно добиться всего сразу.
        - О боже, как же я нервничаю!  - громко выпалила Джули, свидетельница со стороны невесты, когда первая пара из свиты молодоженов двинулась по проходу.
        Мама и Уильям окрестили ее ВВ - воровкой внимания,  - потому что на вчерашнем репетиционном ужине ее тост растянулся на двадцать минут и закончился всхлипыванием от слез счастья, что явно взбесило невесту. Свадьбы - это сыворотка правды. По крайней мере, так всегда говорит мама. Каким бы вы ни были человеком, здесь проявится ваше истинное лицо.
        - У кого-нибудь есть мятная конфетка?  - спросила Джули.  - Я серьезно. Мне нужна мятная конфетка!
        Я потянулась к карману с пакетиком конфет, но Эмброуз опередил меня и шагнул к ней ближе, чтобы пропустить подружку невесты и шафера.
        - Она с ментолом,  - протягивая конфету, сказал он.  - Мне нравится их освежающий и приятный вкус.
        - Ох, слава богу!  - Джули подхватила конфету, сунула ее в рот и пригладила волосы.  - Я хорошо выгляжу? Кажется, у меня потек макияж.
        Шафер, с которым ей предстояло идти по проходу, закатил глаза. Это был невысокий, коренастый мужчина с раскрасневшимся лицом, истеричной женой и двумя маленькими детьми, которые носились вокруг словно дикие. Я видела, как он отхлебнул из фляжки, то ли решив, что его никто не видит, то ли просто наплевав на это. Кажется, есть не только люди, которым ты завидуешь, но и те, на месте которых ни за что не хотел бы оказаться.
        - Ты сногсшибательна,  - сказал ей Эмброуз, когда я направилась к невесте.
        Шарлотта стояла рядом со своим отцом и, стараясь сдержать слезы, смотрела на переполненную церковь.
        - Взволнована?  - задала я вопрос, который мы использовали вместо «Нервничаешь?»
        Она кивнула и моргнула, чтобы не заплакать.
        - Все пройдет великолепно. Помни главное: это твой праздник!
        Ее лицо слегка расслабилось, и я обрадовалась этому маленькому успеху, но затем до нас донесся голос Джули:
        - О боже, я следующая. А у меня растекся макияж. У кого-нибудь есть салфетка?
        Шарлотта вновь напряглась и сжала кулаки. В глазах ее отца сверкнула злость, а Эмброуз молча протянул Джули салфетку.
        Я выглянула в дверной проем и обвела взглядом церковь. Мама, сидя в заднем ряду, смотрела прямо на невесту. Я не сомневалась, что даже оттуда она следила за всеми ее жестами и выражением лица. Не дожидаясь, пока она взглянет на меня, я шагнула ближе к Шарлотте и положила руку ей на локоть.
        - Ты выглядишь великолепно,  - сказала я.
        Сейчас из свадебной процессии здесь оставались только они с отцом, потому что Джули и главный шафер уже шагали по проходу.
        - И помни: сегодня твой день,  - добавила я.
        - А завтра, черт побери, я смогу убить ее,  - процедила невеста сквозь зубы, скрытые за идеально накрашенными губами.
        - И никто не осудит тебя за это,  - спокойно ответила я.  - Готова выйти замуж?
        Она сделала глубокий вдох, а я наклонилась и в последний раз расправила расшитый бисером шлейф подвенечного платья цвета слоновой кости. Когда я выпрямилась, увидела, что Джули уже заняла свое место и сейчас излишне драматично вытирает глаза салфеткой, пока фотограф, позабыв о главных виновниках торжества, фотографирует ее с разных ракурсов. Когда орган заиграл снова, Уильям незаметно, как мышка, подкрался к Джули и что-то прошептал ей на ухо, а затем все поднялись со своих мест, закрывая мне обзор.
        - Ничего себе,  - выдохнул Эмброуз несколько минут спустя, когда мы осторожно закрыли задние двери и заняли свои места у бокового входа, чтобы направить всех сюда после церемонии.  - Столько напряжения, словно это подготовка к взрыву.
        - Если бы Джули сказала еще хоть слово, у нас бы точно случился один,  - проворчала я.  - Запомни на будущее: мы используем слово «сногсшибательна» только по отношению к невесте, особенно если она может нас услышать.
        - Ой, прости,  - пробормотал он,  - мне показалось, Джули нужно немного приободрить.
        - Она всеми силами старалась привлечь внимание к себе, наплевав на то, что оно сегодня должно целиком принадлежать не ей, так называемой лучшей подруге,  - ответила я.  - И самое худшее, что можно сделать в такой ситуации,  - это начать уделять его.
        - Мятная конфетка - это внимание?
        - Да, если ты сначала не предложил ее невесте.
        - Ты хоть понимаешь, насколько безумно это звучит?
        Внезапно в дверях появился Уильям, слегка запыхавшись из-за того, что ему пришлось обежать церковь снаружи.
        - Господи, эта подружка невесты - просто нечто! Ты видела ее рыдания, словно из мыльной оперы? В какой-то момент я даже испугался, что она упадет в обморок и прервет церемонию.
        Я улыбнулась.
        - Что ты ей сказал?
        - Велел взять себя в руки, вспомнить, ради кого она пришла сюда, и выполнять свои обязанности.  - Он раздраженно покачал головой.  - Нужно будет не спускать с нее глаз на приеме. Ставлю пять баксов, что она сшибет кого-нибудь в погоне за букетом.
        - Уверена, она умирает от желания выйти замуж,  - задумчиво произнесла я, наблюдая, как Шарлотта и ее жених взялись за руки.
        А вот Джули не было видно вообще.
        - Да кому нужна такая несносная жена?  - спросил Уильям.  - Так и останется навсегда подружкой невесты, пока кто-нибудь не попросит ее об этом.
        Такой обмен репликами был для меня весьма привычен, но я заметила, с каким изумлением смотрел на нас Эмброуз.
        - Боже, вы ужасны,  - сказал он.
        - Разве это я только что пыталась привлечь к себе все внимание?  - поинтересовалась я.
        - Разве это я громко выпрашивал мятную конфету за несколько секунд до того, как моя лучшая подруга пойдет к алтарю?  - добавил Уильям.
        Эмброуз молча смотрел на нас.
        - У него, как и у тебя, отличный слух.
        Уильям вытащил телефон и посмотрел на экран.
        - Твоя мама написала, что кто-то из гостей громко разговаривает. Мне нужно вернуться.
        Я отступила на шаг, и Уильям тут же проскользнул в церковь, а затем двинулся к передним рядам по боковому проходу и остановился у одного из них. Мгновение - и женщина в ярком платье удостоилась его выразительного взгляда, означавшего: «Лучше бы вам помолчать до самого окончания церемонии».
        - Это очень странно,  - сказал Эмброуз, когда зазвучали обеты молодоженов.  - Как ты можешь быть настолько циничной на такой работе? Разве свадьбы не дарят надежду?
        - Надежду дарит брак,  - возразила я,  - а свадьбы - это обычная логистика.
        - Он женат?  - спросил Эмброуз и кивнул в сторону Уильяма, выразительно посматривавшего на цветочницу, которая переминалась с ноги на ногу и дергала молнию на платье.
        - Нет,  - ответила я.  - И даже никогда не обручался. В последний раз он встречался с отцом моей одноклассницы, но это было еще в средней школе.
        Я вспомнила отца Элинор, мистера Бобкина, недавно получившего развод, который познакомился с Уильямом на одном из моих выступлений в седьмом классе. Они встречались около трех месяцев. Но стоило мистеру Бобкину заговорить о покупке мебели, как Уильяма и след простыл. С тех пор у него никого не было, не считая случайных интрижек, чаще всего во время отпусков, куда он ездил с друзьями. Но об этом я узнавала, лишь подслушивая их с мамой разговоры, что случалось редко, потому что Уильям всегда слышал мое приближение.
        - А твоя мама?  - спросил Эмброуз.
        - Тоже. Она так давно одна, что перестала верить в силу любви и романтики.  - Осознав, что это прозвучало грубо даже для меня, я добавила:  - Все дело в том, что организации свадеб утомят кого угодно. Без шуток. Сегодня ты побывал на церемонии впервые, а к концу лета, наверное, будешь смотреть на все происходящее так же, как мы.
        Он покосился на Шарлотту, которая с улыбкой на лице давала клятву жениху.
        - Мы? Ты тоже так считаешь?
        Я пожала плечами.
        - Я не совсем цинична, но не верю в сказки, если ты спрашиваешь об этом.
        - В сказки? Ты о чем?
        Жених рассмеялся, а вслед за ним - священник и большинство гостей.
        - О «жили долго и счастливо, пока смерть не разлучит их».
        - Думаю, в это никто не верит.
        - Ты ошибаешься,  - сказала я.  - В это верят невесты, которые приходят к нам с новенькими сверкающими обручальными кольцами на пальцах, мечтая об идеальной свадьбе. Они выбирают цветы, еду, место для церемонии, музыку и даже салфетки, чтобы все было великолепно. И мы соглашаемся на все, потому что это наша работа и мы прекрасно умеем организовывать свадьбы. Но только от них зависит, каким будет их брак. И на это требуется гораздо больше усилий, чем на составление букетов в вычурных вазах.
        Эмброуз обдумывал мои слова, пока священник заканчивал церемонию.
        - Знаешь, если ты действительно так думаешь, значит, я буду верить в обратное,  - через мгновение сказал он.  - До этого я присутствовал только на трех свадьбах, и на всех невестой была моя мама. А еще каждая закончилась разводом.
        - Выходит, это первая свадьба, за которой ты наблюдал со стороны?
        - Ага,  - ответил Эмброуз.  - Это все равно что увидеть человека за занавеской.
        - Мне жаль,  - сказала я.
        - Нет, все в порядке,  - успокоил он.  - Потому что, когда я попаду на свадьбу в следующий раз, то не стану раздумывать обо всем, что может пойти не так. Просто буду наслаждаться моментом и вечеринкой.
        - Удачи. Мне бы тоже так хотелось,  - вздохнула я.
        - Ты тоже можешь попытаться.
        - Нет, слишком поздно.  - Я прокашлялась.  - Корабль отчалил. Как только ты видишь, к чему все может привести, от этого уже не отмахнуться.  - Я почувствовала на себе его пристальный взгляд и поняла, насколько резко прозвучали мои слова.
        Но ведь это была правда. Нужно много сил, чтобы не потерять надежду в этом мире, потому что слишком мало доказательств того, что она сбывается. Мы видим лишь, как двое людей вступают в новую жизнь в церкви, но у каждого свое представление о том, чем все закончится, основанное на личном опыте. Возможно, те, кто никогда не видел плохие примеры, не представляют грозовые облака и бури, ожидающие молодоженов впереди. Другие же, глядя даже в ясное небо, могут думать о дожде. Это лишь вопрос времени.

* * *
        - Нарушитель спокойствия на десять часов,  - сказала я Эмброузу.  - Хочешь попробовать разобраться с этим?
        - Конечно,  - ответил он и направился к пожилому мужчине, который целенаправленно шел к шведскому столу, хотя мы неоднократно напоминали, чтобы гости дожидались своей очереди.
        Мама терпеть не могла длинную изогнутую вереницу голодных гостей, ведь всегда находились те, кто пытался пролезть раньше остальных. Я с некоторой гордостью наблюдала, как Эмброуз вежливо провел мужчину к его месту, а затем показал мне большой палец, на что я просто кивнула.
        После двух часов, прошедших с начала церемонии, следовало признать, что мама оказалась права. Эмброуз быстро учился, а его очарование, которое изначально так беспокоило меня, зачастую даже помогало. Если вы настолько смелы, что собираетесь встать между человеком, решившим наплевать на правила и мечтающим заполучить еду, и самой едой, то должны уметь найти мягкий подход. И у Эмброуза это прекрасно получалось. Так что я оставила ему эту часть работы, пока очередь голодных гостей медленно продвигалась вперед. Одна половина их уже наполнила свои тарелки, а другой еще предстояло это сделать. И только я подумала, что все проходит не так уж плохо, как вселенная решила это исправить.
        - Простите.
        Я обернулась и увидела приближавшуюся ко мне женщину в красном платье, которая держала на руках девочку с косичками. Незнакомка была худой и нескладной, с очками в черной оправе, стоившими, скорее всего, целое состояние.
        - Вы не видели моего сына? Он нес кольца на церемонии.
        - Айру?  - уточнила я.
        Она кивнула и пересадила дочь на другую руку.
        - Я не видела его с самого начала приема.
        Женщина обернулась.
        - Я думала, он со своими двоюродными братьями за детским столом, но те его тоже не видели. Боже, где же он?!
        Я оглядела зал, но нигде не заметила маленького мальчика в облегающем смокинге.
        - Давайте я посмотрю в вестибюле. Может, он отправился в туалет?
        - Он пошел бы туда с отцом,  - ответила женщина и указала, судя по всему, на своего мужа, грузного парня, стоявшего у ближайшей барной стойки.

«Иди»,  - произнесла она одними губами, и тот вновь отправился в обход по залу.
        - Люди проголодались,  - подходя ко мне, сказал Эмброуз.  - Я только что чуть не устроил кулачный поединок с женщиной: она сжимала в руках тарелку и готовилась пустить ее в ход.
        В другой раз я сделала бы замечание насчет фразы «кулачный поединок» и вновь задалась бы вопросом, из какой эпохи Эмброуз, но сейчас на это не было времени.
        - Ты не видел Айру?
        - Мальчика?
        Я кивнула.
        - Нет. А что?
        - Кажется, он потерялся,  - тихо сказала я, чтобы, не дай бог, не началась паника.  - Я проверю вестибюль, а ты посмотри на улице.
        - Айра!  - закричала женщина.  - Кто-нибудь видел моего сына?
        Я поспешила в вестибюль, Эмброуз последовал за мной, а когда я свернула в ближайший коридор, он направился к входным дверям. Пожилая пара, компания подростков, скорее всего, замышлявшая какую-нибудь пакость, сотрудник с тележкой белья… И ни следа Айры. Дойдя до мужского туалета, я громко постучала в дверь, затем толкнула ее.
        - Айра! Ты здесь?
        - Кто?  - донеслось в ответ.
        - Вы не видите там мальчика в смокинге?
        На мгновение повисла тишина.
        - Нет. Кажется, здесь только я.
        Отпустив дверь, я решила привлечь дополнительные силы и вытащила телефон. «НОСИЛЬЩИК КОЛЕЦ ПРОПАЛ,  - написала я маме и Уильяму.  - ПРОВЕРЯЮ ВЕСТИБЮЛЬ». А затем направилась к залу приемов, все время оглядываясь по сторонам. В окне виднелся Эмброуз с прижатыми ко рту руками в виде рупора.
        - Айра!  - донесся до меня голос Уильяма.
        Я завернула за угол и чуть не наткнулась на него.
        - Мальчика точно нет в зале,  - сказал он,  - и его мама начинает нервничать.
        - В туалете его тоже нет. Пойду помогу Эмброузу осмотреть все снаружи.
        - Твоя мама проверяет кухню. Я спрошу на стойке регистрации и еще раз обойду вестибюль.
        Мы направились в разные стороны, старательно сдерживая себя. Пока еще нет повода для паники. Распахнув стеклянные двери, ведущие на стоянку, я услышала голос Эмброуза:
        - Айра, приятель, ты здесь?!
        Чуть в стороне залаяла собака.
        Я услышала, как пиликнул мой телефон, и тут же посмотрела на экран. Мама прислала сообщение: «НЕ НАШЛА. А ВЫ?»

«Черт побери»,  - подумала я. Где-то вдалеке загрохотал грузовик, а позади раздались голоса. Я обернулась, но увидела лишь пару в официальной одежде, явно опаздывавшую на прием.
        - Айра!  - вновь закричала я.
        И в ответ снова донесся собачий лай.
        - Его здесь нет,  - подбегая ко мне, выпалил Эмброуз.  - Я все осмотрел. Дважды.
        - Мама говорит, что внутри его тоже нет,  - сказала я.  - А это не очень хорошо. Айра!
        И вновь собачий лай. Эмброуз повернулся на звук.
        - Айра!
        Лай.
        - Айра!  - позвала я.
        И снова лай.
        - Сюда!  - крикнул Эмброуз и бросился вперед.
        Я последовала за ним, по пути заглядывая под машины, боже упаси. Мой телефон снова запищал. «ЕГО МАТЬ СОБИРАЕТСЯ ЗВОНИТЬ В ПОЛИЦИЮ»,  - написал Уильям.
        - Айра!  - снова крикнула я.
        И в ответ снова донесся лай. Синяя рубашка Эмброуза словно маяк вела меня мимо живой изгороди к служебной парковке, освещенной яркими прожекторами. Теперь уже я бежала, громко цокая каблуками по асфальту. Мы пронеслись мимо вонючих мусорных контейнеров, и тут я заметила пса Эмброуза, привязанного к водосточной трубе. Рядом с ним стоял Айра и гладил собаку по спине.
        - Слава богу,  - прошептала я, замедляя шаг и вытаскивая телефон, чтобы написать всем: «МЫ НАШЛИ ЕГО».
        - Айра, что ты тут делаешь?  - спросила я.
        Он повернулся и посмотрел на нас. Пес, увидев Эмброуза, тут же вскочил на ноги и замахал хвостом.
        - Я увидел пса,  - объяснил Айра,  - люблю собак.
        - Конечно же, ты их любишь,  - сказала я и толкнула ближайшую дверь, невольно напугав разговаривавших за столом гостей.
        Осмотрев зал приемов и отыскав глазами маму, подала ей знак. Когда она поспешила к нам, таща за собой маму Айры, я наклонилась к мальчику и спросила:
        - Ты голоден? Есть макароны с сыром.
        Его глаза тут же расширились. Я протянула ему руку и, дождавшись, пока он ухватится за нее, завела внутрь.
        - Айра! Где ты был? Ты напугал меня до смерти!  - завизжала его мама, увидев сына.  - Иди сюда!
        Мальчик выпустил мою руку и направился к ней.
        - Я хочу макароны с сыром!  - объявил он.
        Моя мама приветливо улыбнулась сидевшим за столом и подошла ко мне.
        - Что случилось? Я бы не пережила, если бы нам пришлось вызвать полицию. Это немыслимо.
        - Он просто вышел через эту дверь,  - сказала я, закрывая ее, чтобы мама не увидела пса.  - В следующий раз будем знать, что нужно присматривать и за ней, если на приеме будут дети.
        - В следующий раз я привяжу носильщика колец к себе,  - проворчала она, а затем посмотрела на телефон.  - Уильям пишет, что у шведского стола творится настоящее безумие. Ему нужна помощь.
        - Пойду помогу,  - сказала я.
        - Нет, ты только что нашла ребенка.  - Она расправила плечи и провела рукой по бриллиантовому кулону, который всегда носила на шее.  - Отдохни пять минут, а затем найди сотрудников кейтеринга и договорись о торте.
        - Хорошо.
        Мама сжала мою руку и направилась к шведскому столу, вокруг которого действительно творилось настоящее безумие. Я вновь открыла дверь и выскользнула на служебную парковку. Эмброуз сидел на корточках рядом с псом и почесывал его за ушами.
        - Кто наш герой? Да, правильно, ты! Хороший мальчик!  - Во все стороны от собаки разлетались небольшие клоки шерсти.  - Кажется, мы с тобой спасли ситуацию.  - Эмброуз посмотрел на меня.  - Потому что Айра подсказал нам, где искать. Слышала, как он лаял? Он указывал нам путь прямо как хлебные крошки Гензелю и Гретте.
        Да-да, именно так все и было.
        - Теперь ты будешь звать его Айрой?
        Эмброуз продолжал чесать пса, отчего вокруг становилось все больше и больше шерсти. Как может собака так много линять и при этом не лысеть?
        - Это его кличка. И он нашел способ нам это показать.
        - Своим лаем?  - уточнила я.
        - Да.
        - Айра!  - позвала я пса.
        Но тот даже не повел ушами, что уж говорить о лае. Я выразительно посмотрела на Эмброуза.
        - А ты всегда откликаешься на свое имя?  - спросил он.
        Я вздохнула. Даже если забыть про панику из-за потерявшегося ребенка, эта свадьба казалась мне намного длиннее, чем другие.
        - Мне нужно решить вопрос с тортом. Ты идешь?
        И я решила обойти здание вокруг, чтобы подышать свежим воздухом. Через мгновение Эмброуз догнал меня и зашагал рядом, едва касаясь рукой моей руки.
        - Следует отдать тебе должное, эта работа сложнее, чем кажется.
        - А какой она тебе казалась?
        - Стоишь в сторонке и всеми командуешь,  - ответил он.
        Я удивленно подняла брови.
        - Луна, ты ведь затащила меня за руку на свадьбу моей матери.
        - Из-за тебя задержалась церемония,  - ответила я и тут же разозлилась на себя из-за того, как строго это прозвучало.
        - Я к тому, что за кулисами всегда скрывается то, о чем гости и люди, не знакомые с этим, никогда не узнают. Словно это тайный мир.
        Я закатила глаза.
        - Ты говоришь так, будто в этом есть что-то магическое.
        - А ты так не считаешь?
        - Считаю это обычной работой,  - ответила я.
        - Магической работой.  - Увидев, как я скривилась от его слов, он рассмеялся, а затем добавил:  - Знаешь, ты можешь сколько угодно прятаться за этой маской циничности. Но, уверен, ты совсем не такая.
        - Теперь у тебя появилось обо мне свое мнение?
        - У меня есть свое мнение обо всех знакомых. Я наблюдатель, очевидец.
        - Обычно такие люди больше слушают, чем говорят,  - заметила я.
        - Возможно.  - Он сунул руки в карманы и убрал прядь волос с лица.  - Просто за последние дни я провел с тобой достаточно времени и многое о тебе узнал.
        - Странно, но это звучит совсем не зловеще,  - сказала я.
        - Циник,  - продолжил он, не обращая на мои слова никакого внимания,  - не испытал бы облегчения, какое отразилось на твоем лице, когда мы нашли Айру. Кроме того, циник сам уведомил бы начальство, из-за чьей собаки мальчик отправился на улицу. А вместо этого ты защитила и Айру, и меня, и пса.
        - По-моему, ты путаешь циника с засранцем,  - заметила я.
        - Возможно, но я заметил твою реакцию в обоих случаях. Пока ты не настолько цинична, как думаешь.
        Мимо нас проехала машина, сотрясая воздух басами аудиосистемы.
        - Ключевое слово - «пока».
        - Да,  - согласился он,  - потому что у тебя все еще есть выбор.
        - А может, это лишь вопрос времени.
        - Ой, вот сейчас ты говоришь как настоящий циник.  - Он откинул голову и посмотрел на звездное небо.  - Но меня не обманешь. Я знаю, что видел.
        Я не стала ничего отвечать. Да и какой в этом смысл? Не так уж я и гордилась своим маленьким каменным сердцем. Жизнь лепит из каждого человека нечто неповторимое. Вряд ли кто-то может понять, как события прошлого, а также взлеты и падения превратили меня в того человека, каким я была сейчас: где-то более резкой, где-то более толстокожей. Но это не означало, что я не переживала из-за потерявшегося ребенка. Я же не монстр. По крайней мере, пока.
        Мы добрались до главного входа в клуб, вокруг которого собралась большая компания с сигарами в руках. Двое мужчин в слегка помятых костюмах и с румянцем на лице открыли нам двери. Эмброуз тут же взмахнул рукой, пропуская меня вперед, повернул голову и воскликнул:
        - Айра!
        И, конечно же, в ответ раздался собачий лай.

* * *
        - Называйте меня сумасшедшей,  - сказала мама, расслабляя ремешок на туфле,  - но я считаю, что у них все может получиться.
        - Натали Барретт,  - Уильям бросил на маму грозный взгляд,  - не смей говорить мне, что стала оптимисткой. Не уверен, что смогу это пережить.
        - Ни за что,  - ответила она, когда Уильям наполнил два бокала и опустил бутылку в ведерко со льдом, отчего та тихо звякнула.  - Я просто почувствовала это. Они не походили на тех, кто разводится.
        - Но ведь это означает быть счастливым в браке, разве не так?
        Мама задумалась на мгновение.
        - Не думаю, что все так просто. Судя по моему опыту, у этих понятий огромное количество значений. Наверное, как оттенков у серого.
        Но Уильям, казалось, не купился на это.
        - На мой взгляд, серый - всегда серый.
        - Не согласна.  - Мама ослабила ремешок на второй туфле и поморщилась.  - Я помню, что временами была очень несчастна в браке, причем по разным причинам. Но вовсе не думала о разводе… Даже мысли не допускала. А если это и всплывало в голове, то считала наихудшим вариантом.
        - Хуже, чем быть несчастной?
        - Ну да,  - ответила она.  - Просто в браке важно не только то, видишь ты стакан наполовину полным или наполовину пустым, но и то, видишь ты только эти два варианта или бессчетное количество любых других.
        Уильям поморщился.
        - От этого разговора у меня разболелась голова. Я считаю, что они проживут вместе лет шесть и за это время трижды станут родителями. Но в конце концов она бросит его ради другого.
        Мама склонила голову набок, обдумывая услышанное.
        - Даже не знаю. А ты что думаешь, Луна?
        Я удивленно моргнула, не ожидая, что они спросят меня, ведь это была их любимая игра, а не моя. К тому же я видела, какими счастливыми садились в машину Шарлотта и ее муж. Для них и особенно для нее… мне хотелось бы, чтобы они всегда ставили интересы друг друга на первое место. Но вслух я произнесла:
        - Понятия не имею.
        - Умная девочка.  - Уильям отсалютовал мне бокалом.  - Те, кто не играет, никогда и не проигрывают.
        - И не выигрывают,  - отметила мама.
        - Это уже детали,  - сказал Уильям.
        И они дружно рассмеялись, а затем чокнулись бокалами. Я почувствовала, что начинаю зевать, поэтому поднесла руку к лицу, чтобы прикрыть рот, мечтая поскорее сделать последний обход и отправиться домой. Но перед этим мне еще предстояло собрать со столов вазы, которые мы арендовали для свадьбы. И я не хотела делать это в одиночку, однако Эмброуз куда-то пропал.
        Но, как только я о нем подумала, со стороны боковой двери, куда убежал Айра, послышались голоса. Обернувшись, я увидела Эмброуза и - ну кого же еще - Джули, надоедливую подружку невесты. В одной руке она сжимала туфли, в другой - пойманный букет невесты, ради которого, как и предсказывал Уильям, растолкала всех девушек. Услышав слова Эмброуза, она положила руку ему на плечо, запрокинула голову и вновь громко рассмеялась.
        Есть что-то отталкивающее в людях после окончания свадеб. К этому времени выглаженная с утра одежда становится помятой и неопрятной. Волосы выбиваются из-под заколок и торчат во все стороны после танцев. Макияж размазывается, а на чулках и колготках виднеются дырки и стрелки. Почти всегда женщины снимают туфли, а мужчины - пиджаки. В таком виде нет ничего изящного. И по окончании приема вы вдруг яснее, чем когда-либо, осознаете, что завтра наступит обычный день. Возможно, именно поэтому люди так стремятся продлить ночь и хоть немного растянуть оставшееся время. И я понимала их, поскольку сама делала это не раз. Но в данный момент мы здесь организаторы, а не гости, так что Эмброузу следовало дождаться конца рабочего дня, прежде чем пуститься во все тяжкие. К тому же я сильно хотела домой.
        - Эй,  - окликнула я, и все трое тут же повернулись ко мне,  - давай соберем вазы и начнем выбираться отсюда.
        - Есть, мэм,  - ответил Эмброуз.  - Буду через пять секунд.
        Он стал звать меня «мэм» после того, как я не разрешила ему потанцевать с одной из подружек невесты. Мне казалось, он и сам об этом догадался, после того как приглашал меня на свадьбе своей матери. Но, когда дело касалось Эмброуза, все мои предположения оказывались ошибочными.
        - Никаких танцев?  - переспросил он, когда я велела ему отказать девушке.  - Разве мы не должны удостовериться, что вечеринка прошла идеально?
        Подбирая слова, я все еще чувствовала на себе наполненный надеждой взгляд подружки невесты.
        - Ты действительно считаешь себя идеальным танцором?
        - Нет,  - ответил Эмброуз, хотя по его интонации я бы сказала обратное.  - Но хорошая свадьба как минимум процентов на девяносто пять зависит от того, как гости повеселятся на танцполе. И я могу помочь с этим.
        Боже, он работает у нас меньше недели, а уже говорит о статистике - выдуманной статистике.
        - Мы здесь не для того, чтобы наслаждаться вечеринкой, а дабы убедиться, что ею наслаждаются все остальные.
        - Но вдруг наслаждение лишь усилится, если мы внесем свой вклад?
        - Это так не работает,  - отрезала я.
        А затем заметила девушку лет тридцати в розовом платье, которая целенаправленно двигалась в нашу сторону. Он что, магнит для танцующих?
        - Просто вежливо откажи им,  - продолжила я.  - Скажи, что работаешь, а затем убирайся с танцпола. Если тебя тут не будет, то и вопросов не возникнет.
        - Это, вообще-то, мой девиз,  - указав на меня, выпалил Эмброуз.  - Особенно когда речь заходит о танцах. Тебе следует повеселиться!
        Я выразительно посмотрела на его палец, и он медленно опустил руку.
        - Ну, в нерабочее время, конечно,  - добавил Эмброуз.  - Простите, мэм.
        - Не называй меня «мэм»,  - проворчала я и направилась к шведскому столу.
        Когда оглянулась, то увидела, как он с улыбкой качает головой, пока девушка в розовом платье пытается затащить его в толпу. Через мгновение Эмброуз попятился, а она состроила грустную мину и сделала вид, будто вытирает слезу. Боже.
        От одного воспоминания об этом мое настроение испортилось еще сильнее, так что я встала, шагнула к столу и пододвинула к себе вазу. Затем обернулась, чтобы вновь окликнуть Эмброуза, но тут увидела, что парень шагает ко мне, прижимая к груди три вазы с букетами.
        - Куда их?  - спросил он.
        - Поставь пока в ящик, позже мы вынесем их на улицу,  - сказал я.
        Меня всегда раздражало, что нам приходится собирать вещи после церемонии. Так что мне больше нравились те места, которые мама называла «ноль проблем», где все это оставалось на долю сотрудников заведений. Взяв еще одну вазу, я увидела, как Джули пересекает комнату с букетом в руках.
        - О чем вы болтали?
        - С кем?
        Я кивнула в ее сторону.
        - С Джулс? Да ни о чем особенном. Она просто интересовалась, где в такой поздний час в незнакомом городе можно выпить мартини, и я сказал, что знаю такое местечко.
        - Так вы с ней встречаетесь сегодня вечером?
        - Просто выпьем пару бокалов. К тому же она подвезет нас с Айрой. Мы с псом устали.

«Ну-ну»,  - подумала я и направилась к деревянному ящику, который спрятали под столом для тортов, чтобы поставить в него вазы.
        Белые розы вперемежку с пионами, перед которыми я не устояла, все еще выглядели довольно прилично.
        - А что будет с ними?  - спросил Эмброуз, ставя вазы в ящик.
        - С цветами?  - уточнила я.  - Обычно мы их выбрасываем.
        - Серьезно? Как-то расточительно.
        - Может быть,  - согласилась я,  - но после того, как я сложила их в букеты, расставила по столам и собрала обратно, мне кажется, наши отношения исчерпали себя.
        Я чувствовала на себе его взгляд, пока ставила вазы в ящик. От этого несколько лепестков роз упало на пол.
        - Ты смотришь на все только с точки зрения отношений и расставаний?
        Выпрямившись, я пожала плечами.
        - Думаю, это неизбежный результат работы в свадебном агентстве. Собери вазы в той части зала, хорошо? А я соберу в этой.
        - Мне нужно в туалет, так что заодно все проверю,  - крикнул Уильям, когда они с мамой поднялись со стульев, завершив свой последний ритуал.  - Что еще осталось, кроме этого и ваз?
        - Забрать торт с верхней полки холодильника,  - сказала мама.  - Мать Шарлотты должна прийти за ним в офис в понедельник утром.
        - Значит, мы быстро закончим,  - ответил он и поднял руку.
        Мама дала ему пять - шампанское уже забурлило в их крови,  - и они разошлись по сторонам. Мы с Эмброузом собрали все вазы и вынесли их на улицу к фургонам. Под ярким светом фонаря вылили из них всю воду, а букеты положили на асфальте рядом. Так что к тому времени, когда мы закончили, от аромата роз чесался нос.
        - Прощайте, ребята,  - с траурным видом произнес Эмброуз цветам.  - Дело не в вас, а в нас.
        Закатив глаза, я молча поставила вазы обратно в ящик, чтобы отвезти их в офис. К тому времени как Уильям и мама вышли на улицу, я, устав за день от каблуков, сняла туфли и теперь босиком ожидала поездки домой.
        - Отличная работа, ребята,  - сказала мама, вытаскивая ключи из сумочки.  - Хвала Эмброузу и Луне за то, что нашли своенравного ребенка.
        - Благодарю вас, мэм,  - ответил он, отдавая маме честь.  - Это меньшее, что я мог сделать для компании.
        Уильям рассмеялся.
        - Мне нравится этот парень. Такой самоотверженный!

«Ребенок не потерялся бы, если бы не его пес»,  - вертелось у меня на языке. Но я не стала произносить это вслух.
        - В понедельник,  - продолжила мама,  - нам предстоит полностью сосредоточиться на свадьбе Элинор Лин. Это «рогатка» с очень дотошной невестой. Так что хорошенько отдохните.
        После этих слов Уильям забрался во внедорожник, а мама направилась к своей машине. Я потянулась к пучку, который всегда носила на работе, вытащила все шпильки и провела рукой по волосам, пока второй искала ключи в кармане. Когда подняла глаза, увидела перед собой Эмброуза с только что выброшенными цветами в руках. Он обернул их в скомканную программку, смастерив огромный букет, который теперь оказался между нами.
        - О,  - выдохнула я, внезапно ощутив, как была строга с ним весь вечер. Конечно, дарить цветы коллеге - не совсем уместный, но все же хороший жест.  - Тебе не следует этого делать.
        - Почему?  - Он перевел взгляд на букет в руке.  - Ты сказала, что вы выбрасываете их, поэтому я подумал, что нет ничего страшного, если их подобрать.
        До нас донеслись шаги, а через мгновение из-за машин появилась Джули.
        - Эмброуз! Ты готов уехать?
        Но он продолжал смотреть на меня.
        - Конечно,  - сказала я.  - Все нормально.
        - До встречи в понедельник, Луна,  - ответил он и, подойдя к девушке, протянул ей цветы.
        Когда она взяла их и наклонилась, чтобы вдохнуть аромат, я подумала о том, как ей хотелось заполучить букет невесты, как блестели ее глаза и как она присела, чтобы рвануть вперед и поймать его. Это все было настолько просчитано, что в ее успехе не осталось и капли неожиданности, которая бывает на свадьбах.
        - Увидимся,  - ответила я в пустоту и направилась к своей машине.
        Но через мгновение, когда уже все скрылись из виду, я все же вернулась к цветам, окруженным опавшими лепестками, подняла несколько пионов и роз, но почти тут же положила их обратно: ведь существует огромная разница между тем, что вам дарят, и тем, что вы просто берете. Я это знала так же, как и Джули. Только никогда и ничего не ждала, но это вовсе не означало, что мне не хотелось от жизни сюрпризов.
        Глава 10
        - И где какой?  - спросила я, стараясь хоть что-то разглядеть в темноте.
        - Разве это имеет значение? Просто ешь.
        Я посмотрела на Итана. Он ткнул вилкой, как мне показалось, в песочный пирог с черникой и отломил большой кусок.
        - Ты же не можешь просто смешать все в кучу. Мы купили шесть разных пирогов и хоть какой-то должны распознать.
        - Лулу,  - вздохнул он,  - сейчас половина второго ночи и мы сидим на берегу в полной темноте. Просто ешь.
        Теперь у меня появилось прозвище, чего никогда раньше не было. И мне это очень нравилось. Но все же я оставалась сама собой, поэтому добавила:
        - Ты же видел, как пекарь относился к своим пирогам. По тому, как он о них рассказывал, можно было подумать, будто мы покупаем машину или страхуем жизнь.
        - Но мы этого не делали. Держи.
        И в следующее мгновение его вилка прижалась к моим губам, а в нос ударил аромат заварного крема.
        - Это что-то с фруктовой начинкой. Но вкусное,  - добавил он.
        Я откусила кусочек, обсыпая себя крошками.
        - Это песочный пирог с апельсиново-лимонной начинкой.
        Я запомнила это название, потому что он приглянулся мне еще в кафе. Когда мы только туда вошли, увидели, что владелец - парень в бейсбольной кепке с надписью «ЕШЬ, СПИ, РЫБАЧЬ»  - уже собирался закрываться. А у кассы стояли темноволосый парень со своей девушкой и допивали кофе.
        - Где-нибудь поблизости можно поесть в это время?  - спросил Итан, когда они расплатились.
        Девушка в шортах и футболке с надписью «У КЛЕМЕНТИНЫ» посмотрела на своего парня.
        - Только в «Мире вафель», но туда далековато пешком. Неподалеку есть еще «Корабельная рубка».
        - Нет,  - решительно ответил парень,  - там кофе на вкус как подгоревшие полотенца.
        - В «Большом клубе» есть круглосуточное кафе,  - предложила она.  - Кофе отстойный, зато можно понаблюдать за людьми.
        - Оден,  - вздохнул парень,  - ты специально отыскиваешь самые ужасные варианты?
        - По крайней мере, я хоть что-то предлагаю,  - возразила она, а затем продолжила:  - На самом деле, это кафе лучшее здесь, даже днем. Так что я бы на вашем месте купила пироги и напитки на вынос и поела на улице.
        - Выбирайте,  - предложил парень за стойкой.  - Если хотите, могу помочь. Завтра пироги уже не будут такими вкусными.
        Из-за огромного количества восхитительных вариантов, о каждом из которых владелец рассказывал с неисчерпаемым энтузиазмом, мы потратили на выбор уйму времени. В итоге вышли из кафе с двумя большими стаканчиками кофе, двумя вилками и большим контейнером, где лежали пироги с разными начинками. Они великолепно смотрелись все вместе. Но в темноте приходилось полагаться лишь на вкус.
        - О боже,  - Итан откинулся на спинку скамейки и, присвистнув, указал на контейнер,  - вот этот, справа… Это ОН. Хрустящая корочка, шоколад… и, наверное, апельсин.
        Я потянулась через него и подцепила кусочек вилкой.
        - Pot de creme[9 - Pot de creme (с фр. «запеченный крем»)  - кремовый французский десерт из сливок, карамели и яиц, запекаемый в духовке на водяной бане.] и мандарин. Он сказал, что это один из его любимых пирогов.
        Итан взял еще один большой кусок. Но, когда поднес его ко рту, мандарин соскользнул и плюхнулся мне на руку.
        - Ой, прости.
        - Посмотри на себя!  - сказала я, когда Итан принялся жевать,  - ты весь испачкался.
        На его носу красовалось пятно от шоколада.
        - Попробуй-ка это,  - воскликнул он и взмахнул вилкой.
        Я открыла рот, но Итан подбросил кусочек так, что тот улетел мне в ухо.
        - Неудачная попытка, прости.
        - Дай сюда,  - сказала я, отбирая контейнер.
        Подцепив еще один кусочек пирога, я сжала его пальцами. Итан опустил вилку и открыл рот в ожидании. От его вида я засмеялась, поэтому неудивительно, что мой кусочек пролетел у него над головой.
        Итан обернулся и посмотрел на пирог, приземлившийся на песок.
        - Ну, если ты целилась в море, то я сказал бы, что почти попала.
        - Так и было,  - ответила я.
        И тогда он улыбнулся мне, а затем притянул к себе, чтобы поцеловать. На его губах ощущался вкус шоколада, а морской бриз овевал нас, осыпая песком. В тот момент я зажмурилась и подумала: «Нет, именно в этом мгновении я хочу остаться навсегда».
        Конечно, это казалось странным, ведь мы познакомились всего несколько часов назад. Но после прогулки, танцев, разговоров, а теперь еще и поедания пирогов все ощущалась так, будто мне давно известны все его причуды и привычки. Как он прищуривается, прежде чем сказать то, что вызывает у него сильные эмоции. Как медленно ходит, отчего выглядит еще более долговязым со своим высоким ростом. Как ощущается его холодный и гладкий перстень на коже, когда он берет меня за руку. Попсовая песня на его телефоне, которая настолько удивила меня, что я невольно рассмеялась.
        Мы сидели на песке, демонстрируя друг другу фотки в телефонах. Я показала ему Джилли, маму и Уильяма, а еще свою единственную фотографию, которая мне действительно нравилась. Она была сделана прошлой весной на одной из свадеб. Он же, в свою очередь, показал мне фотку с друзьями, с которыми дружил с малых лет. На ней они стояли у бассейна на заднем дворе, без рубашек, с мокрыми и прилизанными волосами. Затем он отыскал свой снимок на футбольном поле. Только я наклонилась поближе, чтобы рассмотреть, как его телефон начал звонить. И тишину разрезал энергичный, жизнерадостный женский голос.
        - Что это?  - засмеялась я, наблюдая, как он судорожно пытается отключить звук.
        - Не надо,  - подняв руку, попросил он.  - Не смейся. Ты не знаешь всей истории.
        Я выразительно посмотрела на него.
        - Если ты не узнала, это Лекси Навигатор,  - глядя на телефон, сказал он.
        - Серьезно?
        О Лекси Навигатор я знала лишь то, что она молодая певица с кукольным телосложением и огромной копной темных волос, которая предпочитает надевать нескромные наряды с множеством перьев и наносить блестящую пудру на тело. Девушка из разряда тех звезд, песни которых вспомнить сложно, зато легко можно назвать три вычурных костюма, привлекших всеобщее внимание.
        - Никогда бы не догадалась.
        - Я же просил не издеваться,  - напомнил Итан.
        - Так ты расскажешь мне эту историю?
        Он вздохнул.
        - Ладно,  - скорчившись, кивнул Итан.  - В начале учебного года отец моего друга, который работает со знаменитостями, получил несколько билетов на шоу Лекси Навигатор. Вот так нам, запросто, достался целый ВИП-набор: лимузин, проход за кулисы и так далее. И, конечно же, мы не стали упускать такой шанс.
        - Только вы? Без девчонок?
        - Что, шесть парней не могут сходить на шоу Лекси Навигатор? Нужно радоваться жизни, ведь так?
        Я прикусила губу, стараясь не рассмеяться.
        - Итак, нам достались места в третьем ряду. Мы смеялись, веселились и шутили над группой для разогрева. Затем сцену заполнили фейерверки и конфетти, и появилась она в платье, которое выстреливает лазерами, и с проволочной сеткой на голове…
        - Серьезно, с проволочной сеткой?
        Итан пожал плечами.
        - По крайней мере, именно так она выглядела. Шоу было просто безумным. Танцовщицы в блестящей одежде, падающие воздушные шарики, девчонки, визжащие вокруг нас… Но примерно в середине концерта в зале погас свет, и Лекси вытащила стул и уселась на сцене.
        - Все еще с сеткой на голове?
        - Нет, к тому времени она сменила наряд раз десять, и на ней были корона из змей и купальник-смокинг.
        - Да уж.
        - Она начала рассказывать о следующей песне,  - продолжил Итан,  - о том, что постаралась передать в ней свои эмоции, связанные со смертью бабушки. А затем стала петь и примерно на середине куплета заплакала.
        - Серьезно?
        - Да.  - Он поморщился.  - Мы сидели в нескольких метрах и прекрасно видели ее искренние слезы. И вдруг я начинаю думать о бабушке.
        - Твоя бабушка тоже умерла?
        - Нет, у нее все отлично. Живее всех живых. Вот почему это кажется еще более глупым.  - Он вздохнул.  - Так вот, я смотрю, как плачет Лекси, и думаю о бабуле… Ну, знаешь, возможно, меня слегка захлестнули эмоции.
        Я подождала продолжения, но его не последовало.
        - Возможно?  - спросила я.
        - Ладно, так и произошло.  - Он прокашлялся.  - К сожалению, друзья это заметили и засняли на видео.
        Я потянулась и взяла его за руку.
        - О боже.
        - Вот-вот.  - Он переплел наши пальцы.  - И, конечно же, они не забыли об этом, даже когда Лекси переоделась в костюм русалки с настоящим плавником. Друзья думали выложить видео в интернет, отчего мне хотелось провалиться сквозь землю и убить их или убить их, а потом провалиться сквозь землю.
        Я рассмеялась.
        - Это уже чересчур.
        - Ты просто не знаешь моих друзей,  - объяснил он.  - Мы издевались друг над другом с пеленок и уже довели это до совершенства. Так что я бы никогда этого не пережил.
        - И что же ты сделал?
        - У нас с парнями есть так называемые «сделки»,  - потирая второй рукой лицо, сказал он,  - когда мы обмениваем что-то смущающее на нечто более безумное. А я был готов на что угодно.
        - Неудивительно.
        - Поэтому я согласился поставить песню Лекси Навигатор на звонок до выпускного,  - продолжил Итан.  - И если кто-то спросит об этом - а меня часто спрашивают,  - должен говорить всем, что я ее самый большой поклонник, и показывать это.
        Он снова включил телефон и ввел пароль. А затем отыскал фотографию. На ней были изображены Итан в футболке с эмблемой «Команда по лакроссу Браунвуда» и Лекси Навигатор в красном кожаном комбинезоне, с дьявольскими рожками и покрытым блестками лицом.
        - И это, по-твоему, лучше, чем если бы в интернете появилось видео, как ты плачешь над ее песней?  - уточнила я.
        - Конечно!  - воскликнул он.  - Так все просто думают, что у меня странный вкус, а после видео со слезами решили бы, что я псих.
        - Ты в этом уверен?  - вновь посмотрев на фотографию, спросила я.
        Он скривился.
        - В любом случае мы с парнями договорились, что, если я хоть раз не скажу, что большой поклонник, или не покажу фотографию и они об этом узнают, то тут же опубликуют то позорное видео.
        Я подняла брови.
        - И это твои друзья?
        Он перелистнул фотографию, и я увидела шестерых парней, стоящих рядом с Лекси Навигатор.
        - Лучшие друзья. Хочешь - верь, хочешь - нет.
        - Верю,  - сказала я, прижавшись к нему, когда он снова перелистнул фотку.
        На этот раз они позировали в лимузине. Все шестеро оказались симпатичными, мускулистыми, прилично одетыми парнями с широкими улыбками. Джилли с ума сошла бы.
        - Но у меня возник вопрос.
        - От нее классно пахло,  - сказал он.  - Все об этом спрашивают.
        - Я не это хотела спросить.
        - О, прости.
        - Вы с парнями договорились, что ты должен всем говорить, будто любишь Лекси, и показывать фотку с ней, когда тебя спрашивают о мелодии звонка, верно?
        - Да, до самого выпускного.
        - Но когда я спросила тебя об этом, ты рассказал правду,  - продолжила я.  - Почему?
        Он отложил контейнер в сторону и, повернувшись ко мне, обхватил мое лицо руками.
        - Лулу, сегодняшняя ночь стала самой лучшей в моей жизни. Так почему я должен был тебе соврать?
        Услышав это, я почувствовала, как загорелись щеки. Дело было не в прозвище и не в том, что эта ночь стала особенной и для него, хотя позже я не раз вспоминала этот момент. А в том, что я строила отношения с людьми, задаваясь обратным вопросом. Стараясь оградить себя, мы учимся скрываться под масками, когда только узнаем друг друга. Но с Итаном все было по-другому. Все, что происходило между нами с самого начала, было искренним. Так зачем мне врать ему? И это стало самым близким к признанию в любви из того, что мне когда-либо говорили парни. Возможно, это даже означало нечто большее.
        Глава 11
        Я всегда знала, что это когда-нибудь произойдет. Вот только у меня про это никто не спрашивал.
        - Эмброуз здесь?
        Я оторвалась от экрана ноутбука, в котором работала над рассадкой гостей на предстоящей свадьбе. В дверях офиса стояла симпатичная девушка с рыжими волосами, стянутыми на затылке в хвост. На ней были шорты и рубашка на пуговицах, а в руке она сжимала корзинку для пикника.
        - Ну,  - протянула я, заглянув в помещение для сотрудников,  - он вроде бы обедает.
        На самом деле он ушел несколько минут назад с девушкой по имени Хаджар.
        - Ой,  - на ее лице тут же отразилось разочарование,  - а вы не знаете, куда он отправился?
        Я покачала головой.
        - Прости.
        Она скривила рот, то ли надув губы, то ли задумавшись, то ли и то и другое вместе. Затем поставила корзину на пол, достала телефон и начала быстро на нем печатать. Через мгновение я услышала сигнал сообщения.
        - О,  - вновь вздохнула она,  - он говорит, что у него встреча.
        Это прозвучало как вопрос - видимо, она ждала, что я начну спорить или хотя бы кивну в подтверждение, но я просто с улыбкой пожала плечами и вернулась к своей работе.
        Девушка еще что-то напечатала, а затем сказала:
        - Ну, думаю на ужин тоже можно съесть бутерброды, верно?
        По какой-то причине она все еще стояла у порога. Я подняла глаза и увидела, что она смотрит на меня, словно ожидает ответа.
        - Думаю, да.
        Услышав это, она улыбнулась, словно за моими словами скрывалось нечто большее.
        - Можно я оставлю короткую записку?  - спросила девушка, взяв с ближайшего стола блокнот с эмблемой «Свадьбы от Натали Барретт».
        В этот раз она не стала дожидаться моего ответа и тут же принялась что-то писать.

«Слишком много столов на свадьбе»,  - подумала я, возвращаясь к своей работе. Но радовало то, что гостей должны были обслуживать официанты, а значит, в этот раз давки у шведских столов не будет.
        - Будет здорово,  - начала девушка, заставляя меня вновь поднять глаза,  - если сможешь передать ему это.
        Она протянула мне записку, сложенную в аккуратный квадратик.
        - Конечно,  - ответила я, положив ее на стол поверх своих бумаг.
        - Большое спасибо!
        Она снова подняла корзинку, в которой что-то зазвенело, а затем, скрипнув обувью, направилась к двери. Оказавшись на улице, незнакомка надела солнцезащитные очки и ушла.
        Я заполнила еще одну таблицу именами, но все это время мои мысли то и дело возвращались к сложенной записке, на которой девичьим почерком с завитушками значилось имя Эмброуза. У меня возникло странное, непонятное желание открыть и прочитать ее. Его личная жизнь никак меня не касалась, но так раздражало то, что приходилось отвлекаться на его проблемы, пока он сам обедал с какой-то девушкой, а я работала!
        Тем не менее следовало признать (хотя я никогда не стала бы делать этого вслух), что Эмброуз оказался не таким уж плохим сотрудником. Конечно, вещи в его руках непостижимым образом ломались - степлер и рулетку постигла та же участь, что и подставку для скотча,  - а тишину, которая мне так нравилась, теперь заполняла его болтовня, но, честно говоря, он оказался забавным, и мне не раз приходилось сдерживать смех, пока Эмброуз рассказывал о своих злоключениях во время работы. Например, о том, как он умудрился запланировать обед сразу с двумя девушками. Мне не терпелось послушать об этом.
        Примерно через двадцать минут тишину прервало урчание в животе. Нужно было сделать перерыв. Я отправилась в кафе за бейглом и яичным салатом. К кассе выстроилась длинная очередь, поэтому я решила послушать «телефонистку».
        - …я и говорю, что не вам рассказывать мне о проблемах со здоровьем,  - донесся ее, как всегда, громкий голос.  - Я излечилась от рака! Четыре сквамозно-клеточные карциномы соскребли с моих плеч и спины за два года. И при этом я умудрялась оплачивать аренду и счета.
        Она замолчала, но всего лишь на мгновение. С кем бы ни разговаривала «телефонистка», она не давала им вставить и слово.
        - К тому же мне никогда не требовался жилец. Мы отремонтировали квартиру над гаражом для Мартина, чтобы у него было место для пинбольных автоматов и моделей поездов. По доброте душевной! И ты знаешь, чем это обернулось.
        Передо мной громко вздохнула женщина в черном деловом костюме с бейджиком. Мне хотелось посоветовать ей поберечь нервы, потому что «телефонистка» никогда не обращала внимания на сделанные ей замечания.
        - Я знаю свои права как домовладельца,  - продолжила она,  - и не боюсь кого-то выселять, сэр. Просто все так не вовремя! Мне казалось, что будет неплохо, если кто-то поселится в той квартире. Думала, мне повезло. Но, видимо, удача не на моей стороне.
        Услышав это, я выглянула, чтобы посмотреть сколько людей стоит впереди меня. Я могла спокойно слушать жалобы «телефонистки» или подробные рассказы о том, как ею пренебрегали коллеги и родственники, или о многочисленных болячках ее кошек. Но даже ради бейгла с яичным салатом мне не хотелось выслушивать ее печаль и жалость к себе.
        К счастью, у дамы в костюме и парня, стоявшего позади нее, оказались довольно простые заказы, так что я очень быстро добралась до прилавка. Когда выходила из кафе, придержав дверь для мужчины с ребенком на руках, «телефонистка» рассказывала о том, что зарегистрировалась на сайте знакомств. «Пусть лучше это послушает он, чем я»,  - пришла мне в голову мысль. К тому же истории жизни «телефонистки» шли одна за другой независимо от того, кто присутствовал рядом.
        Я планировала вернуться в офис и поесть там. Но по пути заметила Айру с синей банданой на шее, привязанного к скамейке в тенистом углу, рядом с магазином канцтоваров. Видимо, Эмброуз как-то узнал, что его владельцы, Эмили и Флоренс, очень любят животных. На самом деле, меня удивляло, что они не пустили его внутрь. Увидев меня, Айра сел и завилял хвостом.
        - Привет, малыш,  - сказала я.  - Хочешь пить?
        Он завилял хвостом сильнее.
        Его миска для воды с выгравированным именем - ее купила для Эмброуза одна из девушек - была полна. Но я все же села и, открыв собственную бутылку, налила немного свежей. Он послушно начал лакать воду. Затем пес поднял голову и понюхал мой бутерброд, шевеля длинными усами, а после этого повернулся кругом, лег у моих ног и положил голову на ботинок. Конечно, я не была собачницей или любительницей животных, но не смогла прогнать его.
        А через мгновение зазвонил мой телефон. Не глядя на экран, я подняла трубку и тут же - по детским голосам и плачу на заднем плане - поняла, что это Джилли.
        - Привет,  - сказала я.
        - Подожди,  - попросила она, а затем из трубки послышалось:  - Помолчите, пока я говорю по телефону. Или НИКТО НЕ ПОЛУЧИТ МОРОЖЕНОЕ!
        Голоса заметно поутихли, хотя все еще слышалось бормотание Бин.
        - Привет,  - сказала мне Джилли.  - Что делаешь?
        Когда я разговаривала с подругой, находясь при этом в тишине и одиночестве, пока та в очередной раз нянчилась с братом или сестрами, мне всегда было не по себе.
        - Работаю,  - ответила я,  - и ем ланч. А ты?
        Из телефона донесся леденящий кровь вопль, на который она совершенно не обратила внимания, вместо этого сказав:
        - О, как всегда. Разрываюсь между фургонами с едой, уроками, тренировками и сменой подгузников.
        - Ты только что прошла мимо кафе-мороженого,  - услышала я голос Кроуфорда, лишенный эмоций.
        - Черт,  - выпалила Джилли.
        Девочки тут же протестующе что-то заворчали про плохие слова.
        - О, как будто вы не слышали этого раньше,  - возразила подруга.  - К тому же есть и другие кафе с мороженым.
        - Но тут оно самое вкусное,  - вновь встрял Кроуфорд.
        - Пожалуйста, помолчите хотя бы секунду, чтобы я могла поговорить с Луной!  - взмолилась она.
        В трубке на какое-то время воцарилась тишина.
        - Ладно, я быстро,  - продолжила Джилли.  - Я договорилась с Девоном, что мы встретимся с ним и его приятелем в ресторане «А-ля Карте» в семь тридцать.
        - Девон?  - переспросила я.  - Кто это?
        - Тот парень из ООН, с которым я познакомилась на съезде студенческого совета. Я же рассказывала тебе.
        Она не рассказывала. Но Джилли часто разговаривала с какими-то парнями, и меня не удивило, что это вылетело у нее из головы.
        - Помнишь? Они спокойно обедали. На нем еще была спортивная куртка!
        Это было ее слабостью, но не моей, так что я не собиралась соглашаться на нечто подобное.
        - Джилли, я не хочу ужинать с незнакомыми людьми.
        - И танцевать с незнакомыми людьми. Ходить на вечеринки с незнакомыми людьми. Да ты вообще ничего не хочешь делать с кем бы то ни было!
        - Как «незнакомцы» превратились в «кого бы то ни было»?
        - Все будут «кем бы то ни было», пока не начнешь хоть с кем-то общаться! Мы же собирались «создавать воспоминания»!
        Я вздохнула и посмотрела на Айру, который пускал слюни на тротуар рядом с моей ногой.
        - Почему все наши воспоминания должны быть связаны с людьми, которых я не знаю?
        - Потому что,  - сказала она, когда Бин закричала вновь,  - за это лето ты должна привыкнуть вновь встречаться с парнями. Нужно стереть из памяти те несколько неловких, ужасных первых свиданий, забыть о свиньях ради жемчуга и все такое.
        - А когда появится жемчуг?
        - Скорее всего, осенью в колледже. Но если сможешь преодолеть самую неловкую и трудную часть, то встречи с ними пройдут намного легче.
        - То есть ты хочешь сказать, что сегодняшний ужин обернется катастрофой?
        - Ну, ты слегка перегнула. Скорее уж - отсутствием химии или простой скукой. Подумай о статистике. С Итаном ты вытянула свой счастливый билет, и теперь придется сделать еще несколько попыток, прежде чем тебе вновь повезет.
        Вот она, извращенная логика Джилли во всей красе, которую я понимала с трудом. Но какими бы безумными мне ни казались ее рассуждения… так и происходило.
        - Хорошо,  - согласилась я.  - Ты видела парня, с которым мне предстоит общаться весь вечер, или это некто гипотетический?
        - На самом деле, он мне даже приглянулся. Его зовут Тайлер. И, да будет тебе известно, он тоже носит спортивную куртку.
        Может, это и пустяк, но за свою жизнь я видела множество людей в официальных костюмах. Тем не менее в моей голове это больше походило на игру в кости, когда беспокоишься не о выигрыше, а о том, как бы подольше удержаться от проигрыша. И если уж я действительно циничная девушка, то это моя слабость.
        - Ладно, увидимся в семь тридцать.
        - Отлично!  - воскликнула Джилли и даже продудела несколько раз от радости.  - Вот это моя девочка. Мне пора. Люблю тебя!
        - Я тоже тебя люблю,  - ответила я, хотя понимала, что она, скорее всего, меня уже не слышит.
        Когда я положила трубку, то в голове возникло лицо того лопоухого парня с вечеринки. Если следовать логике Джилли, это был первый неудачный билет. Сколько еще мне предстоит вытянуть, прежде чем достанется что-то нормальное? Казалось, я знала ответ.
        Как только подумала об этом, увидела девушку с корзинкой для пикника, шагающую через внутренний двор. В то же самое время - и как такое только возможно?  - с противоположной стороны появились Эмброуз и Хаджар. Они держались за руки и несли по стаканчику из «Лотоса-Суши». Мы с Айрой оказались посередине, в том самом месте, где им предстояло встретиться. Мой желудок сжался, а пес громко залаял.
        - Айра!  - крикнул Эмброуз, будто не замечая меня.
        Собака вновь взволнованно тявкнула, а я демонстративно отвернулась и посмотрела на девушку с корзинкой, надеясь, что Эмброуз проследит за моим взглядом. Стоило ему сделать это, как он замедлил шаг, словно это могло как-то отсрочить столкновение. Но это не помогло.
        - Эмброуз!  - донесся до меня девичий голос слева.
        - Дженна,  - воскликнул он в ответ справа,  - ты здесь!
        Шедшая рядом с ним Хаджар, в красном длинном платье и сандалиях, робко улыбнулась.
        - Я принесла тебе обед,  - сказала Дженна без тени улыбки на лице.  - Мы же договаривались об этом вчера вечером.
        После этих слов изменилось лицо Хаджар.
        - Я думала, ты вчера остался дома,  - посмотрев на Эмброуза, удивилась она.
        - Да,  - быстро ответил парень.
        Дженна уперла руки в бедра, всем своим видом оспаривая его слова.
        - С Дженной, вообще-то,  - добавил Эмброуз.
        Теперь все выглядели напряженно, за исключением Айры, который вилял хвостом и рвался к хозяину.
        - Мне пора в офис,  - тактично сказала я, обходя пса.
        - Мне тоже,  - тут же вставил Эмброуз.  - Начальница - настоящий зверь, если дело касается перерывов на обед.
        Но никто не собирался его так просто отпускать.
        - Ты действительно провел вчерашний вечер с этой девушкой?  - спросила Хаджар, когда я направилась в ее сторону.  - Ты солгал мне?
        Айра, которому так не повезло с Эмброузом, вновь попытался дотянуться до него, но вместо этого ткнулся мне в ногу.
        - Я не лгал,  - возразил он.  - Мы планировали остаться у нее дома и посмотреть фильм. И…
        - Он ушел только в три часа ночи,  - закончила Дженна.  - Он и его пес.
        Хаджар посмотрела на нее.
        - Так, а он сказал тебе, что мы провели вместе эти выходные? Мы ходили обедать с моей семьей.
        Очевидно, Дженни этого не знала.
        - То есть вы уже были знакомы, когда мы в понедельник встретились в кинотеатре?
        Наконец вся троица осталась позади, и я могла отправиться в офис. Мне было жаль Айру, который сейчас, как растерянный ребенок, переводил взгляд с девушек на Эмброуза, не в силах скрыться, потому что его поводок обмотался вокруг ноги Дженни.
        - В понедельник?  - воскликнула Хаджар.  - Ты сказал, что должен остаться дома с сестрой!
        - Которая потом решила сходить в кино,  - быстро сказал Эмброуз девушкам, сверлившим его взглядами с двух сторон.  - Дамы, в понедельник я действительно ходил в кино, а вчерашний вечер провел дома. Я никому не лгал.
        - А, то есть ты не лжешь, а просто не говоришь всей правды,  - уточнила Дженни.
        - А есть разница?  - поинтересовалась Хаджар.
        - Ну, если уж придираться, то да,  - сказал Эмброуз.  - Вообще-то, она необъятная.
        - Необъятная?  - переспросила Дженни, то ли потому что не уловила смысла, то ли потому что не поняла самого слова.
        Но Хаджар не стала продолжать бессмысленные препирательства, а открыла свой стаканчик и вылила его содержимое на Эмброуза, после чего развернулась и ушла.

«Ничего себе»,  - подумала я, когда Айра попытался схватить кубик льда. Дженна сняла с его ноги поводок, а затем переложила корзину в другую руку.
        - Ну, давай не будем ссориться,  - великодушно предложил Эмброуз.
        - Ты засранец,  - сказала она.
        Затем развернулась и ушла.
        В наступившей тишине я сильно пожалела, что не ушла в офис, когда была такая возможность. Ведь даже мне было не по себе, не говоря уже о том, что, скорее всего, чувствовал Эмброуз. Но когда он присел на корточки перед Айрой в залитой колой рубашке и почесал его за ухом, то казался невозмутимым. Словно подобное случалось с ним не впервые.
        - Она оставила тебе записку,  - сказала я, желая разрушить тишину.  - Дженна, когда приходила в офис чуть раньше.
        - О, спасибо.  - Он поднялся на ноги и проверил миску пса.  - Но уверен, что все написанное там уже не имеет значения.
        Я кивнула и направилась в офис, а через мгновение Эмброуз поравнялся со мной.
        - Можно тебя кое о чем спросить?  - поинтересовалась я.
        - Конечно.
        Такой милый. Я уже начинаю думать, что это вполне обычное явление.
        - Зачем ты это делаешь?
        - Что именно?
        Я остановилась и, прикрыв глаза рукой, посмотрела на него.
        - Пытаешься встречаться сразу с двумя девушками? Это же явно не сработает. А если и сработает, то ненадолго. И вряд ли ты наслаждаешься ссорами, когда тебя ловят с поличным.
        - Ну, я не считаю, что они поймали меня с поличным,  - возразил Эмброуз.  - Я никому не лгал и не говорил, что она единственная.
        - Но они это явно предполагали.
        - Это их вина, не моя.
        Я склонила голову набок, давая понять, что не вижу в этом логики.
        - Послушай,  - продолжил Эмброуз,  - мне нравится тусоваться с девушками во множественном числе. И преданность не для меня.
        - Может, потому что ты всегда тусуешься с девушками - во множественном числе?  - предположила я.
        - Нет,  - возразил он,  - потому что это слишком серьезно и сложно. Сразу же возникают вопросы, куда ты идешь, с кем, когда вернешься, почему не позвонил, что это за блестки у тебя в волосах…
        - Блестки?
        Он вздохнул.
        - Давай я попытаюсь объяснить. Тебе известно то чувство, когда впервые встречаешь кого-то и между вами возникает искра, необъяснимое влечение, когда все кажется интересным и совершенным?
        Парень на пляже с протянутой рукой, белая рубашка которого развевается от ветра.
        - Да,  - сказала я,  - конечно.
        - И это непередаваемое ощущение, верно? Нечто волшебное и потрясающее.
        Я кивнула.
        - Так почему бы не возвращаться к нему постоянно, снова и снова?
        - Потому что!  - выпалила я и тут же поняла, как глупо звучит мой ответ. Сглотнув, я собралась с мыслями.  - Но тогда у тебя есть только начало, раз за разом, и ничего значимого.
        - Все значимое приносит сложности,  - сказал он и указал на меня.  - Значимое рождает вопросы о блестках в волосах, или о причинах, почему ты не ходишь за покупками, или о том, раздражают ли тебя ее друзья.
        - То есть ты не хочешь ничего, что может длиться вечно?  - уточнила я.  - Только множество волшебных первых дней и вечеров, которые тянутся один за другим?
        Эмброуз улыбнулся.
        - Классно звучит, правда? Все плюсы знакомств и ни одного минуса.
        - Кроме тех случаев, когда на тебя выливают напитки,  - заметила я.
        Он пожал плечами.
        - Рубашку можно постирать.
        Мы снова зашагали. У каждого из нас обеденный перерыв уже закончился, и хотя мама вряд ли разозлится, она точно сделает замечание.
        - Дай угадаю,  - сказал Эмброуз,  - ты считаешь меня ужасным.
        - Не совсем. Просто… подобное не для меня, наверное.  - Я на секунду задумалась.  - Забавно, но пару минут назад Джилли сказала, что мне нужно стать похожей на тебя.
        - Серьезно?
        Я кивнула.
        - Почему?
        Несколько мгновений я размышляла, как ему все объяснить, не раскрывая правды.
        - Мои последние отношения напоминали на одно прекрасное начало. Когда мы встретились на пляже, между нами сразу же пробежала искра. И мы проболтали целую ночь. А затем разъехались по своим городам, так что у нас не возникло ощущения, что все портится.
        - Звучит неплохо,  - сказал он.
        - Так и было.  - Я сглотнула.  - И с тех пор я ни с кем не встречалась. Мне просто этого не хотелось. И у Джилли возникла теория, что это происходит потому, что у меня теперь слишком высокие ожидания, которым очень сложно соответствовать.
        - Ты тоже так думаешь?
        - Не знаю,  - ответила я, что, по сути, было правдой.  - Но, возможно, идти на свидание, надеясь встретить свою любовь, неправильно. Может, будет лучше начать гулять с кем-то, кто ничего от меня не ждет?
        - Да, но в моем случае это я ничего не жду от девушек,  - поправил он.  - Просто общения.
        - Ты просто развлекаешься,  - поправила я.  - Никаких серьезных чувств. Никаких «навсегда».
        - Фу, нет.  - Он поморщился.  - Да и кому нужны серьезные чувства?
        - Я бы не возражала против них с моим парнем,  - пробормотала я.  - Именно поэтому такой подход для меня не сработает.
        - Конечно, сработает. Тебе просто нужно попробовать хоть раз.
        - Ага, точно,  - возразила я.  - Будто ты с легкостью можешь изменить свои привычки.
        - Да,  - уверенно сказал он.
        - Эмброуз, ты правда утверждаешь, что без проблем сможешь встречаться лишь с одной девушкой, рассчитывая на серьезные отношения, прямо с этого момента?
        - Да, если бы захотел, то запросто.
        Мы подошли к дверям офиса. Сквозь стекло я увидела маму и Уильяма в комнате для переговоров, а между ними сидела невеста этой недели, Элинор Лин. Она была умной и красивой девушкой, у которой уже как-то случилась излишне драматичная и громкая истерика из-за подставок для салфеток. Это произошло в середине июня в прошлом году, когда я работала у мамы. Если у меня не получится продавать огурцы или варить кофе, мне придется запастись терпением.
        - Поспорим?  - спросила я.
        Эмброуз поднял бровь.
        - Я тебя слушаю.
        - Давай так,  - начала я,  - в течение какого-то времени я буду встречаться с несколькими людьми без обязательств, как и ты. А ты найдешь одну девушку и будешь общаться только с ней. Посмотрим, кто первым сдастся.
        - О, это будешь ты,  - уверенно сказал он.
        - Мы еще даже ставки не определили,  - обиделась я.
        - Я очень упорный,  - объяснил он.  - Но давай все обсудим. Как долго это должно продолжаться?
        - Недели три.  - Мне показалось, что он засомневался, поэтому я переспросила:  - Что, слишком долго?
        - Нет, наоборот, этого мало,  - ответил Эмброуз.  - Если уж решусь на подобное, то нужно установить нормальные сроки.
        - Четыре недели?  - предложила я.
        - Семь. И определим победителя на свадьбе Би.
        Следовало признать, меня это удивило.
        - Договорились. Еще какие-то условия?
        - Ты не можешь просто сходить на пару свиданий и сказать, что выполнила все условия, потому что на это и так можно решиться. Чтобы стать таким, как я, у тебя должно быть много свиданий. Например, каждый вечер.
        - Эмброуз,  - возмутилась я,  - а как же работа?
        - Я тоже работаю!
        Я молча смотрела на него.
        - Ладно, давай договоримся, что ты должна ходить на свидания хотя бы три раза в неделю.
        - Три?  - переспросила я.  - Один.
        - Боже,  - с обиженным видом вздохнул он,  - либо два, либо спор отменяется.
        Я вздохнула.
        - Хорошо. Значит, два дня в неделю. А что получает победитель?
        - Хм…  - Он прислонился к двери и потер подбородок, словно это действительно помогало ему думать.  - Если я выиграю, то сам решу, с кем тебе идти на свидание. И это может быть кто угодно. А ты не будешь оспаривать или включать задний ход.
        - Включать задний ход? Тебе что, двенадцать?  - поинтересовалась я.  - А что будет, если выиграю я?
        - Ни за что,  - уверенно сказал он.  - Но если чисто гипотетически, ведь это означает, что я не смогу встречаться с одной девушкой, то предлагаю тебе выбрать ту, с кем мне строить серьезные отношения.
        Я протянула ему руку.
        - Должна признаться, что не совсем понимаю, почему ты на это соглашаешься.
        - Потому что ты считаешь, будто я не смогу,  - ответил он.  - К тому же это всего лишь на семь недель.
        - А потом ты вновь начнешь встречаться со всеми подряд и принимать душ из колы,  - сказала я.
        - А ты станешь приставать к выбранному мною парню, требуя объяснить, откуда у него блестки в волосах,  - продолжил он.
        Мы пожали друг другу руки. В последнее время я редко чувствовала себя так, будто у меня есть преимущество, но сейчас испытывала именно это. Просто знакомства, первые искры, никаких отношений. Эмброуз был прав: это действительно звучало хорошо. И кто решил, что такой спор будет трудно выиграть?
        Глава 12
        - Ладно,  - взмахнув рукой, сказал Девон,  - ЛЕГИОНЕР.
        Тайлер на секунду задумался, а потом принялся что-то писать на салфетке. Я попыталась поймать взгляд Джилли, но она так пристально смотрела на свой стакан с газировкой, словно изучала его.
        - Есть!
        - Не верю,  - заявил Девон.
        - Я не вру.  - Тайлер громко откашлялся.  - ОГНИ РЕЛЕ.
        - Круто!  - выпалил Девон и протянул руку через стол, чтобы дать другу пять.
        В десятый раз. Правда, я начала считать с того момента, когда мы сели за стол.
        - Моя очередь.  - Тайлер посмотрел на меня.  - Все еще не хочешь к нам присоединиться? Посоревноваться с крутыми парнями?
        Как только мы подошли к столику и обнаружили, что парни увязли в соревновании по анаграммам, то в первый момент мне это показалось действительно милым. Но, после того как стало понятно, что они слишком увлеклись игрой, стараясь одержать верх друг над другом, я посмотрела на это с другой стороны. Никогда прежде не слышала настолько непристойных разговоров в перерывах между подбором слов. К тому же парни практически не обращали на нас внимания.
        - Нет, спасибо,  - сказала я, делая еще один глоток кофе, который заказала, чтобы не уснуть.
        - Как хочешь. Ты готов?  - спросил он Девона, склонившегося над своей салфеткой с ручкой в руке.  - Готов пошевелить мозгами? Или еще не вытащил голову из задницы? Ты…
        - Выкладывай уже, Стивенсон.
        - Ладно,  - Тайлер улыбнулся мне,  - СТИПЕНДИЯ.
        Когда Девон начал что-то писать, Тайлер усмехнулся и допил остатки газировки из своего стакана. Джилли проводила взглядом прошедшего мимо столика официанта, явно любителя бодибилдинга. Я вновь посмотрела на нее, и в этот раз она это заметила, а затем одними губами прошептала: «Прости».
        Я лишь пожала плечами. Конечно, парни оказались придурками, но зато меня никто не лапал. И накормили вкусным ужином. К тому же я пообщалась с Джилли, что следовало делать почаще, ведь в августе нам предстояло разъехаться по колледжам. Так что в целом свидания были не слишком ужасны. И почему я этого не знала?
        - Разгадал!  - завопил Девон и так хлопнул по столу, что моя вилка подпрыгнула.  - НЕ СПИ, ДИТЯ.
        - Круто,  - сказал Тайлер и снова дал другу пять.  - Девчонки, вы должны к нам присоединиться! Если только не боитесь…
        - Вам меня не напугать,  - решительно заявила Джилли, а затем отодвинула стул.  - Но мы идем в туалет.
        - Хорошо,  - сказал Тайлер и сделал знак Девону, чтобы тот снова взялся за ручку.
        Мы уже почти дошли до туалета, как до нас донесся крик одного из них:
        - МОЕТ ДИКАРЯ!
        - Иди,  - сказала Джилли за моей спиной, когда послышался хлопок ладоней.  - Не оборачивайся.
        Оказавшись в уборной, я зашла в кабинку, а она прислонилась к раковине и принялась рассматривать свое отражение.
        - Не могу поверить, что клюнула на этих парней. Обычно я не промахиваюсь.
        - На них были спортивные куртки,  - напомнила я.  - Они сбили тебя с толку.
        - Наверное.  - Судя по звукам, она включила кран.  - Мне просто обидно за тебя. Я наконец-то убедила подругу пойти на настоящее свидание, а в итоге застряла здесь. Теперь ты ни за что не согласишься попробовать снова.
        Я спустила воду и, выйдя из кабинки, присоединилась к Джилли, чтобы вымыть руки.
        - Нет, соглашусь. Теперь на карту поставлена моя гордость, помнишь? Или хотя бы в течение следующих семи недель.
        - А, точно.  - Джилли поправила челку.  - Наверное, мне следует поблагодарить Эмброуза за это. Наконец-то я заполучила себе напарника для двойных свиданий. Или напарницу. Или как там это называется.
        - Мы и так до этого вместе ходили на свидания,  - возразила я.
        - Верно. Хотя, уверена: так как ты не собираешься искать настоящую любовь, то точно ее найдешь. Я годами перебираю парней, а ты случайно наткнешься на золотой самородок.
        - По-твоему, именно это происходит сегодня вечером?  - интересуюсь я.  - Потому что, на мой взгляд, Тайлера сложно назвать золотым самородком.
        - Просто говорю, что есть разные типы девушек,  - ответила Джилли.  - Такие, как я, кто всегда ищет, и такие, как ты, кто находит. Вот почему я думаю, что Эмброуз выиграет пари. Только не обижайся. Просто он - искатель.
        - Которому предстоит кому-то довериться,  - напомнила я.
        - На семь недель,  - отмахнувшись, сказала она.  - К тому же для победы ему нужно просто побыть самим собой с одним человеком, а тебе предстоит общаться со многими. И если сравнивать с математикой, то твое уравнение намного сложнее.
        - Если он останется самим собой, то вряд ли кто-то выдержит его семь недель,  - напомнила я.  - Да он флиртует даже с парковочным счетчиком.
        - Согласна.  - Джилли открыла сумочку и достала губную помаду.  - Просто я беспокоюсь о том, что ты погрузишься с головой в омут свиданий. А мне кажется, что я еще не всему тебя научила.
        Мы встретились взглядами в зеркале.
        - Тогда зачем ты столько месяцев подталкивала меня к этому? Забыла, что сказала сегодня утром? Что случилось со свиньями, жемчугом и необходимостью рискнуть?
        - Это совсем другое,  - возразила Джилли.  - Я предлагала вернуться к свиданиям и посмотреть, что произойдет, прекрасно понимая, что вряд ли ты встретишь такого, как Итан. Но ты хотя бы стремилась к этому. А то, что происходит сейчас,  - совершенно другое.
        - Но это лучше, чем ничего,  - заметила я.  - И больше, чем делала раньше.
        Она вздохнула.
        - Послушай, ты же знаешь, что я поддержу тебя в любом случае. Ну разве это плохо: хотеть, чтобы в твоей жизни была еще одна большая, прекрасная любовь? Мне кажется, это самое меньшее, что может сделать Вселенная после того, что она у тебя отняла.
        - Мне всего лишь семнадцать, Джилли. И это продлится только семь недель. У Вселенной достаточно времени.
        В ответ на мои слова она прикусила губу, что делала очень редко, затем протянула руку и сжала мое плечо.
        - Ну, если тебе необходимо множество свиданий, которые не перерастут в нечто большее, ты обратилась к нужному человеку. У меня уже появилась некоторая сноровка в этом, и очень хочется посмотреть, как Эмброуз проиграет, хотя бы ради веселья.
        - Я разрешу тебе выбрать, с кем он будет встречаться, после моей победы,  - пообещала я.  - Думаю, ему нужна девушка типа Тайлера или Девона, любительница дать пять.
        - Жаль, что сегодня с ними застряли мы.  - Джилли бросила помаду обратно в сумку.  - Знаешь, официант, который нас обслуживает, такой милый и был очень дружелюбен со мной. Интересно, какие у него планы после работы?
        - Собираешься бросить «спортивные куртки» в ресторане?
        - О, да ладно. Сомневаюсь, что они вообще заметят, если мы не вернемся за столик.
        Я толкнула дверь и оглядела ресторан. Тайлер и Девон сосредоточенно строили башню из тарелок и столового серебра.
        - Мы не можем просто уйти,  - сказала я.
        - Ты говоришь как человек, который всегда находит,  - сказала она.  - А у нас, искателей, не хватает терпения на безнадежные случаи.
        Может, это и правда. Но в конце концов она решила дать им еще полчаса, прежде чем сослалась на головную боль и необходимость рано вставать, после чего вытащила нас оттуда. Когда Тайлер попросил мой номер телефона, я безумно удивилась и чуть не ляпнула, что не вижу в этом смысла. Между нами не вспыхнуло и искорки, поэтому совершенно не хотелось повторять это свидание. Когда относишься к тому типу, который находит серьезные отношения, трудно за один вечер стать безжалостным искателем. В итоге я оставила ему свой номер.

* * *
        - Серьезно? Анаграммы?
        Я огляделась вокруг, решив убедиться, что мне не показалось и Эмброуз действительно слишком громко это спросил. Но нет. Даже «телефонистка», сидевшая за столиком в нескольких метрах, прервала свой разговор и повернулась в нашу сторону.
        - Да,  - почти шепотом ответила я, словно это могло компенсировать мои страдания,  - причем довольно азартно, я бы даже сказала, ожесточенно.
        - Ого, думаю, ночь вряд ли закончилась горячим поцелуем.
        Очередь немного продвинулась вперед. В последнее время за кофе отправляли Эмброуза, но сейчас в офисе проходила встреча с Элинор Лин и ее матерью, так что я вызвалась на подмогу.
        - Ты прав,  - подтвердила я,  - он практически не разговаривал со мной весь вечер, но затем, как ни странно, попросил номер телефона.
        - Почему?
        - Да, почему?
        - Нет, ну я-то знаю,  - ответил он.  - Ты очень сексуальная, а ему нравится играть со словами. Мне интересно, отчего ты посчитала это странным.
        Я едва успела осознать, что он назвал меня «сексуальной», поскольку слышала подобное впервые, прежде чем сказала:
        - С чего бы ему хотеть встретиться со мной вновь, если я не интересовала его, пока находилась прямо перед ним?
        - Ну, меня там не было,  - ответил Эмброуз, вновь чуть продвинувшись в очереди.  - Но, могу поспорить, он и понятия не имел, что ты плохо проводишь время.
        - На мой взгляд, это было очевидно.
        - Для тебя, может, и так, однако некоторые люди, особенно парни, ничего не замечают. И если ты не такой, то знакомиться с другими намного проще. Это сродни суперсиле.
        Позади меня «телефонистка» возмущалась из-за больших счетов от ветеринара и рассказывала про ограбление на шоссе.
        - И ты такой,  - предположила я,  - Супермен.
        - Нет,  - отбросив волосы с лица, сказал он.  - Но дело в том, что от других людей нам нужно лишь их внимание. И так легко дать его тому, кто не рассчитывает на многое. Так что глупо не воспользоваться этим.
        После таких слов я вспомнила все случаи, как Эмброуз с явным интересом склонялся к девушкам, пока они что-то говорили. Начиная с нашей первой встречи на парковке загородного клуба, когда он сбежал со свадьбы своей матери, вплоть до… ну, произошедшего несколько минут назад, когда он сделал комплимент Эмили, одной из владелиц канцелярского магазина, отчего та засмущалась. Вызвал бы вчерашний вечер иные чувства, если бы в перерывах между анаграммами Тайлер уделял мне все свое внимание? Не знаю. Но это точно не повредило бы.
        - Думаю, я выиграю это пари,  - объявила я, когда мы снова продвинулись в очереди.  - Если станешь уделять внимание каждой представительнице женского пола, которую повстречаешь, никогда не найдешь себе девушку.
        - Ничего плохого во внимании нет,  - спокойно сказал он.  - Просто нужно перестать флиртовать. И, поверь, разница мне известна.
        Я повернулась к Эмброузу.
        - Означает ли это, что ты уже встретил ту, которая может стать потенциальной спутницей жизни?
        На мгновение мне показалось, что он поморщился от моих слов, но быстро взял себя в руки.
        - Во-первых, моя жизнь продлится дольше семи недель. Вернее, я на это очень надеюсь. Во-вторых, найти человека, с которым захочется провести их, сложнее, чем парня для свидания с ужином. Это требует времени и концентрации.
        - Или ты мог бы познакомиться с первой попавшейся девушкой, провести с ней прекрасный вечер и посмотреть, выдержишь ли с ней семь недель.
        - Верно,  - согласился он.  - Но единственная девушка, с которой я познакомился вчера, оказалась ужасной. Так что мне пришлось выбраться из клуба через заднюю дверь и отправиться домой пешком. Это длинная история.
        - Это было до или после того, как ты уделил ей все свое внимание?
        Но Эмброуз не стал отвечать на мой вопрос, вместо этого шагнул к кассе, до которой мы наконец-то добрались. Нас встретил «дровосек», на этот раз в красно-белой фланелевой рубашке.
        - Где пропадала?
        - Она погрязла в свиданиях,  - сказал ему Эмброуз.  - И теперь ни на что не остается времени.
        Я покраснела и закашлялась.
        - Теперь у нас есть тот, кого можно отправить за кофе,  - кивнув на Эмброуза, объяснила я.  - Кроме сложных случаев.
        - Сложных,  - одарив меня улыбкой, повторил он.  - Звучит интересно. Удиви меня.
        - Постараюсь,  - сказала я.
        А затем зачитала ему заказ: все как всегда для Уильяма и мамы - правда, я пообещала ей принести двойной эспрессо, потому что она очень устала,  - и два кофе без взбитых сливок, но с заменителем сахара для дам из семейства Лин.
        - Плюс к этому четыре стакана содовой безо льда, но с лимоном.
        - Детские забавы,  - ответил «дровосек», затем повернулся к кофеварке и принялся стучать кружками и наливать молоко.  - Кажется, ты говорила, что это сложный случай.
        - Ой,  - вздохнула я,  - в следующий раз обещаю прийти с чем-нибудь посложнее.
        Он вновь посмотрел на меня и улыбнулся.
        - Буду ждать.
        Я рассмеялась и полезла в карман за мелкими купюрами, которые специально прихватила в офисе. Но, как только вытащила их, заметила, что Эмброуз смотрит на меня, приподняв бровь.
        - Что?  - спросила я.
        - И кто сейчас уделяет внимание?  - поинтересовался он.
        К счастью, жужжание кофеварки заглушило его слова.
        - Я просто делаю заказ,  - возразила я.
        - Ну, если это так называется,  - ответил он.
        - Кажется, мы говорили о тебе,  - напомнила я,  - и о том, что тебе не стоит медлить. Семь недель быстро пролетят, а ты можешь заработать дисквалификацию. Тебе стоит найти спутницу на оставшуюся жизнь. Без промедления.
        - Прошел всего один день,  - сказал он ровным голосом.  - Лучше беспокойся о себе.
        - Мне не о чем переживать. У меня есть Джилли. Она уже несколько месяцев пытается вытащить меня на двойное свидание. Так что это просто подарок для нее.
        - А, точно. К тому же вкус у нее безупречный. Лопоухий и Анаграмма. Звучит как прозвища из сериала про копов.

«Дровосек» вернулся к стойке и протянул мне четыре стакана с водой. Я тут же подхватила подставку для посуды и начала устанавливать в нее напитки.
        - Простите, что подслушивал,  - сказал он.  - Издержки профессии. Вы действительно поспорили на свидания?
        - Это была ее идея,  - выпалил Эмброуз.  - И я отличный соперник.
        - Заткнись!  - Я вновь почувствовала, что краснею, поэтому сказала «дровосеку»:  - Это просто глупое пари. Мне нужно сходить на свидания со множеством парней, а он должен отыскать для серьезных отношений всего лишь одну девушку. Посмотрим, получится ли у него.
        - Конечно, получится,  - подтвердил Эмброуз.  - А вот в ней я не уверен.
        - Свидания со множеством парней?  - не обратив на него внимания, переспросил «дровосек».  - Не верится, что у тебя не было предложений.
        Вот теперь я точно залилась румянцем. И зачем только отправилась за кофе? Даже идиот может прочитать заказ с листочка.
        - Ну…  - протянула я,  - это сложно, кажется.
        Еще мгновение «дровосек» смотрел на меня с улыбкой, после чего вновь отвернулся к кофемашине. А я почувствовала на себе взгляд Эмброуза.
        - Ей нравятся парни в клетчатых рубашках,  - наконец пробормотал он.  - Так, к слову.
        - Пожалуйста, заткнись,  - прошептала я в ответ.
        И, повернувшись к «телефонистке», решила послушать ее рассказ о первом муже, пока «дровосек» не закончил готовить напитки.
        - Двадцать два доллара одиннадцать центов,  - сказал он и переставил готовый заказ на стойку.
        Я протянула ему деньги, которые держала в руке, затем установила напитки в подставку и протянула ее Эмброузу. Когда я собрала сдачу, «дровосек» схватил салфетку, что-то быстро написал на ней и протянул мне.
        - Если понадобится помощь в пари, звони мне. Я тоже отличный соперник.
        Я посмотрела на салфетку и увидела его номер, а сверху - имя: ЛЕО.
        - Хм… спасибо.
        - Я протестую,  - выпалил Эмброуз.  - По правилам пари, парни и девушки, с которыми вы идете на свидания, не должны о нем знать.
        - Мы никогда не устанавливали это правило,  - возразила я.
        - Значит, я делаю это сейчас.
        Кто-то откашлялся позади нас.
        - Идем,  - сказала я, затем посмотрела на Лео.  - Спасибо.
        - Рад помочь,  - ответил он и улыбнулся следующему клиенту.
        Я медленно побрела мимо собравшейся очереди, сжимая в руках подставку со стаканами и все еще пытаясь собраться с мыслями после произошедшего. Когда Джилли тащила меня на свидания с Лопоухим, Анаграммой и другими парнями, я чувствовала себя так, будто просто выполняю свою часть сделки, согласия на которую у меня даже не спрашивали. Но этот парень застал меня врасплох, потому что был одновременно другим и знакомым.
        - Прошу,  - сказал Эмброуз, распахивая передо мной дверь.
        Переступив порог, я услышала, что «телефонистка» все еще с кем-то разговаривает, и подумала, не устала ли она от своего голоса.
        - Как я уже сказала, это многое значит,  - донеслись ее слова.
        Но так трудно иметь дело со «многими», когда привыкаешь к «никому». Да, мне требовалось что-то изменить, но я собиралась сразу поступать кардинально. Я вновь посмотрела на салфетку с номером и именем, написанными синими чернилами, которую сжимала в руке. Если отправлю ему эсэмэску, как он отреагирует? Как будет звучать его голос на другом конце провода? Скорее всего, слишком знакомо. Я сунула салфетку в карман и попыталась сделать то, что у меня получалось лучше всего: забыть об этом.
        Глава 13
        - Который час?
        - Ты не должна спрашивать об этом. Помнишь?
        Мы установили это правило примерно часа в четыре утра, когда вокруг стало невероятно темно, а до рассвета оставалось совсем немного. Но спустя два часа и две передышки небо стало светлее и приобрело розовый оттенок, а звезды потускнели, хотя я все еще старалась разглядеть их. Утро вступило в свои права.
        Мы вернулись туда, где все началось,  - к пляжу у отеля. Доев пироги и выпив кофе, пошли в обратную сторону по дощатой прибрежной тропинке, затем вдоль узкой главной дороги Колби, освещаемой лишь несколькими мигающими уличными фонарями. Когда перед нами появилась вывеска отеля, ярко освещенная прожекторами, мне захотелось уйти от этого места как можно дальше. Но отец Итана уезжал отсюда ровно в восемь утра, чтобы отправиться обратно в Нью-Джерси. Поэтому мы решили вернуться на пляж, где уселись в обнимку на один из сложенных шезлонгов.
        Я никогда не оказывалась с кем-то так близко. Может, это из-за того, что произошло раньше, под пирсом, мои губы все еще были липкими от фруктов и шоколада, а на языке Итана ощущался сладкий привкус кофе, когда он опустил меня на влажный прохладный песок. Думала, что буду нервничать в первый раз, и даже представить не могла, что все произойдет так. Но, когда он стянул платье с моих плеч, а затем приподнял юбку, вдруг поняла, что неосознанно выгибаюсь ему навстречу, словно мое тело заранее знало, какое движение нужно сделать. Он столько раз спрашивал меня, уверена ли я, пока надевал презерватив, что мне пришлось даже закрыть его рот поцелуем. Мне было немного больно, чего я и ожидала, но вот слезы удивили даже меня. Мы еще долго лежали на песке, обдуваемые ветром. Я свернулась клубочком рядом с ним и опустила голову ему на грудь. Впервые за несколько часов мы не произнесли ни слова, но в этой тишине услышала все, что мне так хотелось услышать.
        И теперь, сидя в его объятиях и глядя на воду, я наслаждалась запахом соли на его рубашке, а также легкими нотками одеколона и пота на его коже. Вскоре на пляже появятся собачники или молодые родители, вышедшие на прогулку с ребенком, и ночь закончится. От этой мысли я зажмурилась, вновь желая, чтобы время остановилось. Хотелось заключить сделку, как Итан со своими друзьями. Я бы отдала что угодно за несколько часов с ним.
        Над головой крикнула чайка, а затем резко спикировала к воде. Вдали раздался автомобильный гудок.
        - Шесть часов,  - сказал Итан прямо над моим ухом.
        Я отстранилась и посмотрела на него. При дневном свете мне удалось рассмотреть то, чего я не замечала раньше: веснушки на подбородке, шрам над бровью и пробивающуюся щетину.
        - Сколько отсюда ехать до Браунвуда?
        - Полдня,  - ответила я.  - Не так уж и долго.
        - Когда приедешь,  - поерзав, сказал он,  - отведу тебя в кафе «Спинакер», где самые вкусные крендельки и лимонад из лайма. А еще к городской колокольне - самой большой в штате и к тому же самой крутой в округе.
        - Даже круче лимонада?
        - Знаю, в это трудно поверить,  - согласился он.
        - А когда ты приедешь в Лейквью,  - ответила я, обводя пальцем пуговицы на его рубашке,  - мы сходим в «Луна-Блю», где подают обжаренные соленые огурцы, и посмотрим на ангела.
        - Ангела?
        - Это металлическая скульптура возле одного офисного здания, прямо в центре города, изображающая женщину-риелтора или что-то подобное. Она просто огромная, а ее крылья сделаны из крышек от бутылок. При порывах ветра она вращается.
        - Поразительно. Уверен, это круче, чем наша колокольня.
        - Не могу дождаться, когда увижу ее.
        - Я тоже,  - ответил Итан.
        С каждым мгновением, которое мы проводили в молчании, я все больше осознавала, как быстро утекает время.
        - Очень рад, что сбежал сюда со свадьбы вчера,  - признался он.
        Меня одолевали сомнения, чего же хочется именно сейчас: закрыть глаза и наслаждаться звуком его голоса или держать их открытыми, чтобы смотреть на него как можно дольше.
        - Я больше.  - В ответ Итан коснулся губами моих волос.  - На этот раз произошло нечто грандиозное.
        Он рассмеялся. Конечно же, я поведала ему об обещании Джилли. В тот вечер, вероятно, Итан узнал многое обо мне.
        - Кажется, меня впервые так называют.
        - Но не в последний. По крайней мере, пока я рядом.
        - О, ты будешь рядом.  - Он скользнул рукой по моей спине и обнял за талию.  - Даже не сомневайся.
        Затем я услышала их: первые энергичные ноты той самой песни Лекси Навигатор. Казалось, с момента, как он рассказал мне эту историю, прошло уже несколько дней, а не часов. И я пожалела, что не могу вновь насладиться тем, что меня ждало впереди. Несмотря на красивую мелодию, телефонный звонок стал еще одним доказательством наступившего утра.
        - Это папа,  - сказал Итан и ответил на звонок.  - Алло? Да, я встал. Нет, не смог уснуть и отправился на пляж.
        Мне понравилось, что он оставил нашу ночь в тайне. И я вспоминала об этом позже.
        - Давай перекусим где-нибудь по дороге. Встретимся у машины в восемь.  - Он замолчал на мгновение.  - Потому что мы договаривались об этом вчера.
        Я невольно закрыла глаза и еще теснее прижалась к Итану.
        - Я еще не собрался,  - сказал он, и его слова эхом отозвались во мне.  - Хорошо, давай в семь тридцать.
        Итан снова замолчал. А в небе раздался крик пролетавшей мимо чайки.
        - Хорошо, договорились. Да, до встречи.
        Он повесил трубку. Я не хотела задавать ему этот вопрос, но понимала всю неизбежность ситуации.
        - Сколько у нас еще времени?  - прошептала я.
        - Тридцать пять минут,  - после долгого молчания признался он.
        Я открыла глаза, выпрямилась и посмотрела ему в глаза.
        - Не хочу, чтобы ты уезжал.
        - Я тоже.  - Он протянул руку ко мне и заправил за ухо волосы, которые растрепал и осыпал песком ветер.  - Но дорога длинная, и отец хочет выехать пораньше.
        Я сглотнула и попыталась улыбнуться.
        - Теперь буду ненавидеть эту песню Лекси Навигатор еще больше, словно именно она забрала тебя у меня.
        - Эй, не вздумай ненавидеть Лекси,  - сказал он.  - Это хорошая песня!
        - Но не та, что заставила тебя плакать,  - заметила я.
        Затем провела пальцем по его подбородку, но Итан тут же перехватил мою руку.
        - Это останется между нами, Лулу. Я доверяю тебе.
        - Я не подведу тебя.
        - Ни капли не сомневаюсь в этом,  - сказал он с такой уверенностью, что слезы навернулись на глаза.  - Нет, не плачь. Ты же знаешь, как легко эмоции одолевают меня.
        - Прости,  - прошептала я, вытирая лицо второй рукой,  - мне было невероятно хорошо с тобой, поэтому не стоит заканчивать все на такой плохой ноте.
        - Заканчивать?  - Он выпрямился.  - Ничего не заканчивается. По крайней мере, для меня. Это просто небольшой перерыв, пока снова не окажемся вместе.
        - И посмотрим на колокольню, попивая лимонад,  - сумела выдавить я.
        - И поедим жареные соленые огурцы под ангелом,  - добавил он.
        После этих слов глаза еще сильнее защипало от слез, и, скорее всего, не удалось бы их сдержать, но тут Итан прижал ладонь к моей спине, наклонился и поцеловал, долго и страстно. Я никогда не чувствовала себя настолько счастливой и грустной одновременно. Эти две противоположности слились в единое целое и переполнили мое сердце, отчего оно угрожало разбиться. Так что стоило нам оторваться друг от друга, как я разрыдалась.
        - Не надо,  - сглотнув, попросил он.  - Мы будем часто общаться и переписываться. И строить планы того, когда увидимся снова. А начнем прямо сегодня.
        - Хорошо,  - с трудом выдавила я.
        - Мы будем вместе,  - уверил Итан, видимо, решив, что я сомневалась в этом.
        Но я не сомневалась. Просто хотела еще чуть-чуть побыть с ним.
        Я потянулась к его часам и посмотрела на циферблат. Шесть сорок шесть.
        - Тебе, наверное, нужно идти.
        Он провел рукой по волосам и прочистил горло, но ничего не сказал. На пляже появилась женщина в купальнике и со стаканчиком кофе в руках, за которой шли двое детей.
        - Проводишь меня?  - спросил Итан.
        Я поднялась и подобрала сандалии, валявшиеся рядом с шезлонгом. Он встал вслед за мной и отыскал свою обувь. Затем мы направились к лестнице, ведущей в отель. Итан крепко держал мою руку, переплетя наши пальцы. Видимо, ему, как и мне, хотелось оставаться как можно ближе.
        Я не стала надевать сандалии, когда мы поднялись на последнюю ступеньку и даже когда обошли бассейн и направились к входу в отель. Вместо этого я дотянула до самого порога, а потом еще долго затягивала ремешки. Босоногая ночь закончилась. Пока Итан вытряхивал носки и обувался, из двери вышла горничная с охапкой полотенец и, подняв брови, посмотрела на нас. Некоторые истории понятны сразу и без слов.
        Мы пересекли половину вестибюля, и ко мне пришло осознание, что сейчас действительно пора прощаться.
        - Я возьму свои вещи и вернусь,  - почувствовав, что я замедлила шаг, сказал он.  - После вместе пойдем к парковке. Хорошо?
        Мне вдруг стало невероятно легко от этих слов. Да, это короткая, но передышка. Дождавшись моего кивка, он наклонился и поцеловал меня в лоб. А когда открылись двери лифта, улыбнулся и зашел внутрь.
        Я же отправилась в туалет в вестибюле и, толкнув тяжелую дверь, вошла внутрь. Увидев себя в зеркале, громко рассмеялась. Волосы оказались растрепаны, губы распухли от поцелуев, а лямки сарафана были завязаны на разной высоте. Когда я попыталась поправить прическу, из волос в раковину упала маленькая травинка. Я протянула руку и подняла ее, затем медленно повертела в пальцах. «Вот что почувствую, когда он уйдет»,  - сказала я про себя, и эта мысль болью отдалась в груди. Но я тут же отбросила ее.
        Когда вернулась в вестибюль, Итан уже стоял у входной двери, а у его ног лежала спортивная сумка. Он заправил рубашку в брюки и умылся холодной водой. Я поняла это, когда он прижался ко мне прохладной щекой.
        - Нашел твой телефон,  - сказал Итан, засунул руку в карман пиджака и протянул его мне.  - Он тебе понадобится.
        - Неужели ты собираешься позвонить мне?
        - Наверное, еще до того, как вырулим со стоянки.
        Я улыбнулась.
        - Тогда тебе понадобится мой номер.
        Он вытащил свой телефон, разблокировал и подал мне. Я чувствовала его взгляд, пока набирала имя и вводила заветные цифры.
        - Готово.
        Итан забрал телефон и вздохнул.
        - Не хочу, чтобы все закончилось.
        - Я тоже.
        Снаружи, прямо у двери отеля, остановилась машина. По его лицу я поняла, что подъехал отец. Вишнево-красный, с низкой посадкой автомобиль выглядел новым и дорогим.
        - Останься!  - невольно вырвалось у меня.
        - Если бы я мог,  - ответил он и, притянув меня к себе, зарылся лицом в волосы.

«Это конец?  - предположила я.  - Или будет еще один поцелуй, еще одно мгновение, еще больше времени вместе, как мне хотелось?»
        Но Итан отступил назад, продолжая сжимать мою руку.
        - Мне пора, к сожалению.
        - Все нормально,  - удалось выдавить мне.  - Не успеешь оглянуться, как я приеду к тебе выпить лимонада.
        - Ловлю на слове.
        Он снова поцеловал меня, затем нежно провел рукой по лицу, не разрывая прикосновения, даже когда отступил на шаг.
        - Это не конец, Лулу. Это только начало. Верно?
        - Только начало,  - повторила я. Верно.
        Итан сделал глубокий вдох, затем медленно выдохнул, после чего повернулся и направился к вращающимся дверям. Но, когда до них оставалась всего пара шагов, развернулся, бросил сумку на пол и побежал ко мне. Как только оказался рядом, я сжала его в объятиях.
        - Я люблю тебя,  - прошептал он.
        - Я тоже тебя люблю,  - ответила я.
        А затем поцеловала, стараясь вложить все свои чувства в это последнее прикосновение. Когда Итан отстранился, мне едва удавалось сдерживать слезы, грозившие незамедлительно пролиться из глаз.
        Он развернулся, подхватил сумку и вышел наружу. Я мельком посмотрела на его отца, оказавшегося таким же высоким, мускулистым и темноволосым. Он наблюдал за приближением сына, а затем подошел и открыл багажник, чтобы тот мог забросить туда сумку и усесться в машину. Мы уже попрощались с Итаном, даже несколько раз, но я все еще не могла заставить себя сдвинуться с места, когда его отец сел на водительское сиденье и завел двигатель. Как только машина тронулась, две женщины подошли к дверям и толкнули их, чтобы зайти в отель. Но, несмотря на поворачивавшиеся двери и двигавшийся автомобиль, я не отрывала взгляд от Итана, пока он не скрылся из виду, оставив после себя лишь головокружение и тоску. В тот момент мне казалось, словно пошатнулся не только мой мир, но и земля в целом.
        Глава 14
        - Что, они не придут?  - спросила мама.  - Но фотограф будет здесь через пять минут!
        Уильям замахал рукой, чтобы успокоить ее.
        - …конечно, понимаю. Но мы договаривались, что ты будешь участвовать в этой фотосессии. Нам не найти замену в такой короткий срок,  - с присущим ему спокойствием сказал он в трубку, которую прижимал к уху.
        Вот только я от этого тона невольно выпрямилась в кресле.
        - Напомни ей, что это входило в договор,  - сказала мама.  - Если они не участвуют в фотосессии, то никаких скидок на репетиционный ужин не будет. Я даже выделила им этот пункт.

«Вот это да»,  - подняв брови, подумала я и покосилась на маму. Она выглядела такой разъяренной, что я тут же вернулась к складыванию программок.
        - Что ж, очень жаль,  - сказал Уильям, откидываясь на спинку стула.  - Мы позже обсудим, как это повлияет на наш гонорар… Хорошо, договорились.
        - Нет,  - решительно отрезала мама, когда он повесил трубку.  - Не верю, что она так просто отменила нашу встречу. Ни за что.
        - Ты же знаешь, я большой поклонник отрицания,  - вздохнув, ответил Уильям.  - Но, думаю, нам нужно позвонить фотографу и перенести встречу. Мы не можем снимать свадебные фотографии без невесты.
        И тут словно по сигналу зазвенел колокольчик на двери. Я подняла голову и увидела миниатюрную женщину с коротко стриженными волнистыми волосами, которая тащила за собой чемодан.
        - Доброе утро!  - воскликнула она, не обращая внимания на царившую в комнате атмосферу.  - Где я могу расположиться?
        Мама застонала и обхватила голову руками. Это был излишне драматичный жест для нее, но я могла понять ее разочарование. С тех пор как «Свадьбы от Натали Барретт» попали в число финалистов конкурса «Бизнес года», который проводил журнал «Ежемесячник Лейквью», она постоянно нервничала и пыталась сделать все, чтобы повысить наши шансы на победу. В том числе отказалась от штатного фотографа, изъявившего желание по-быстрому сделать несколько снимков, и пригласила профессионального фотографа и реальную пару для позирования. Одна из наших невест, Марла Вагнер, собиралась прийти со своим женихом, но, судя по недавнему телефонному звонку, их планы изменились. У нас частенько возникало множество проблем в офисе, но нам ни разу не требовались жених и невеста.
        - Я позвоню в журнал,  - вновь поднимая телефон, предложил Уильям.  - Скажу, что нам нужен еще один день.
        - Можешь даже не пытаться,  - не поднимая лица от рук, сказала мама.  - Они дали понять, что, если мы не пришлем фотографии сегодня до конца дня, то они воспользуются стоковыми[10 - Стоковые изображения - фотографии и картинки, которые размещаются фотографами и дизайнерами на интернет-площадках.]. Стоковыми, Уильям, ты можешь себе представить?
        - Должен же быть какой-то выход!  - воскликнул он, когда фотограф принялась распаковывать чемодан и выкладывать объективы.  - Нам не нужны настоящие жених и невеста. Хватит и двух человек, которые сыграют их роль.
        - Никто не захочет видеть, как мы режем тортик,  - ответила мама.  - Мы слишком старые и седые.
        - Говори о себе. У меня на днях попросили удостоверение, когда я покупал вино,  - немного надменно произнес он.  - И я говорил не о нас.
        Я как раз потянулась к следующей стопке программок, когда вдруг четко почувствовала на себе взгляды. И, конечно же, стоило мне поднять глаза, как я увидела, что они смотрят прямо на меня.
        - Нет,  - твердо сказала я,  - ни за что.
        - Она права,  - вздохнула мама, все еще не сводя с меня взгляда.  - Мы не проводим свадьбы детей. Но если сделаем снимки лишь частей тела…
        - Что?  - в ужасе спросила я.
        - …это сработает,  - закончил Уильям, не обратив на мой возглас никакого внимания.  - Например, торт и руки, удерживающие нож. Или фото со спины, как невеста бросает букет. Да, думаю, все получится.
        - Неужели никто не слышал, что я сказала «нет»?  - поинтересовалась я.
        - Думаю, нам даже не понадобится жених,  - продолжила мама, обращаясь к Уильяму и невольно отвечая на незаданный мною вопрос.  - Хотя мне понравился ход твоих мыслей.
        - Тогда тоже не буду с вами разговаривать,  - объявила я, возвращаясь к программкам.
        Колокольчик на двери вновь зазвенел, но я не собиралась поднимать голову. Вот только за этим последовала знакомая тишина, напоминавшая ту, что повисла несколько минут назад.
        - Что?  - спросил Эмброуз, вернувшись с утренним кофе.  - В чем дело?
        Тут мне надоело молчать.
        - Нет,  - громко сказала я.
        - Ладно, ладно,  - выпалил Эмброуз, видимо, решив, что мои слова предназначались ему.  - Хорошо. Я действительно съел один из пончиков по дороге.
        Мама с Уильямом продолжали смотреть на него, как голодные кошки на чирикающих на проводах птичках в мультиках.
        - Хорошо, их было два,  - поправился Эмброуз,  - мне правда жаль. Но я был голоден, и…
        - Дело не в пончиках,  - сказала мама и вновь посмотрела на меня.  - Компании необходима твоя помощь, потому что мы оказались в очень сложной ситуации.
        - О,  - выдохнул он,  - ну конечно. Что нужно?
        - Видишь,  - указав на него, сказала мне мама,  - вот это настоящая преданность.
        - Я не собираюсь притворяться, что помолвлена с Эмброузом!  - воскликнула я.
        - Помолвлена?  - Он расплылся в улыбке.  - Ой, это будет весело.
        Полчаса спустя я вышла из конференц-зала с еще не подсохшим лаком на ногтях после спешного маникюра, что сделала мне Лайза, работающая в соседнем салоне. Мама уговорила ее прийти к нам, поманив хрустящей пятидесятидолларовой купюрой. Поскольку предполагалось, что это будут снимки случайной встречи с клиентом, я не стала переодевать сарафан, который надела сегодня на работу. Но когда подошла к фотографу и Эмброузу, расположившимся в приемной, то поняла, что на нем новенькая накрахмаленная рубашка. А судя по его улыбке, он все еще считал, что нам будет очень весело.
        - Для начала давай сделаем несколько снимков, как вы листаете книги с другими свадьбами,  - сказала фотограф, приглашая меня сесть на один из диванчиков.  - Так как мы не собираемся показывать ваши лица, я заретуширую их и сделаю акцент на руках.
        Эмброуз похлопал по месту рядом с собой.
        - Ну же, милая. Время для крупного плана.
        Я посмотрела на маму, и та тут же подняла руки, растопырив пальцы, что означало сто долларов, которые она пообещала заплатить мне за согласие. Вот только этого недостаточно. Но и выбора у меня не было.
        - Хорошо,  - сказала фотограф, присаживаясь на корточки и поднимая камеру.  - Итак, жених открывает книгу и кладет себе на колени. Луна, наклонись к нему и покажи что-нибудь в книге.
        - Нам нужно заинтересовать читателя,  - добавил Эмброуз.  - Может, обсудим нашу легенду: как долго мы вместе и все такое?
        - Нет,  - решительно ответила я, тыча пальцем в фотографию торта, облепленного цветами.
        - Думаю,  - продолжил он, игнорируя мои слова,  - наше знакомство было очень милым. Например, ты обронила котенка, а я его подобрал.
        - Зачем мне ронять котенка?
        - Ну, видимо, это был несчастный случай,  - ответил Эмброуз, обнимая меня второй рукой.
        Я постаралась не напрягаться, а затем покосилась на Уильяма, которому хватило наглости рассмеяться.
        - Кстати, твои волосы классно пахнут. Это ваниль?
        Я не стала отвечать на вопрос.
        - Луна, можешь расслабить губы?  - прервавшись на мгновение, попросила фотограф.  - Ты выглядишь слегка сердитой.
        - И с чего бы это?  - пробормотала я себе под нос.
        От альбомов мы перешли к торту, купленному Уильямом специально для съемок и тщательно украшенному свежими цветами. Фотограф попросила встать рядом с ним, затем положила наши руки - руки Эмброуза поверх моих - на серебряный нож для тортов.
        - А теперь прижмите его к краю,  - сказала она, проверяя освещение.  - Эмброуз, подвинь чуть-чуть руку, чтобы мы видели кольцо на пальце Луны, оно такое красивое!
        - Стоит как три мои зарплаты,  - объявил он, не желая выходить из образа.  - Но моя малышка этого заслуживает!
        Мама, которая, по сути, была владелицей этого кольца, громко фыркнула.
        - Честно говоря, вы мило смотритесь вместе,  - сказал Уильям.
        Я уже собиралась что-нибудь возразить на это, но тут Эмброуз шагнул навстречу и прижался губами к моему уху.
        - У тебя бирка торчит. Давай поправлю. Жених точно это сделал бы.
        Через секунду я почувствовала, как он расправляет платье на пояснице. И тут случилось нечто странное и невероятно безумное. Я неожиданно ощутила недвусмысленный прилив чувств, какой бывает, когда ваше тело реагирует на прикосновение. Моргнув, я попыталась осмыслить произошедшее и вдруг поняла, что, несмотря на сопротивление происходящему, мое тело ни капли не напряглось за все то время, что он поправлял бирку. И это невероятно странно.
        - Отлично!  - сделав снимок, воскликнула фотограф.  - А теперь, Луна, поверни голову и посмотри на Эмброуза. Твои черты размою потом, но это одна из моих любимых поз.
        Я сглотнула - спокойствие, Барретт,  - и выполнила ее просьбу. Теперь одна его рука лежала поверх моей, а вторая - рядом со мной, на столе, что больше походило на объятие. И меня вновь удивило то, как естественно я себя чувствовала. Никаких локтей и неловкости, словно идеально вписывалась сюда.
        - Что?  - спросил Эмброуз, глядя на меня сверху вниз.
        - Ничего,  - ответила я, когда фотограф шагнула к нам, чтобы сделать более крупный план.
        Складывалось впечатление, будто фотосессия продолжается целую вечность. Но когда наконец все закончилось и мы разошлись в разные стороны, мне показалось, что расстояние между нами намного больше, чем было на самом деле. И почему-то от этого я почувствовала себя весьма странно.

* * *
        - Ладно,  - сказала Джилли, вырывая прядь волос из липких ручонок Бин,  - скажи еще раз, что именно ты написала «дровосеку».
        - Его зовут Лео.
        - Хорошо. Давай читай.
        Я посмотрела на телефон, лежавший между нами на кровати. Кроуфорд сидел за моим столом и листал словарь с таким видом, будто перед ним газета и он ищет в ней интересные статьи.
        - «Привет, это Луна. Сегодня будет вечеринка, не хочешь пойти?»
        Джилли задумалась и поморщила нос.
        - На мой взгляд, слишком просто.
        - Это всего лишь девять слов,  - заметила я.
        - Да, но именно так они и звучат.
        Бин протестующе завопила, и Джилли опустила ее на пол, где она тут же поползла к моей гардеробной, шлепая маленькими ручками по полу.
        - Я написала бы: «Вечеринка во вторник ты идешь»  - и не стала бы добавлять знаки препинания, потому что ты занятая девушка. И пусть бы спрашивал, кто это, потому что я не стала бы представляться.
        - Почему нет?
        - Потому что это добавляет загадочности!  - воскликнула она.  - А загадочность многое решает, особенно вначале.
        - Ну, теперь уже поздно,  - сказала я.  - К тому же он ответил.
        - Что именно?
        Я разблокировала экран и пролистала вниз.
        - «Конечно. Я освобожусь в 7».
        По серьезному виду, с которым Джилли изучала экран, можно было подумать, что перед ней лежит древний свиток, требующий перевода.
        - Да уж. Он одержал верх. Это же очевидно.
        - Почему?  - спросила я.
        - Он ответил: «Конечно». Словно ты умоляешь и выкручиваешь ему руки. Он соглашается, а не принимает приглашение.
        - И ты поняла это из простого «конечно»?
        - Это синтаксис. Контекст. Нужно уметь читать между строк.
        - Да там и строк-то нет. Всего лишь одно предложение.
        - Два,  - вставая из-за стола, поправил меня Кроуфорд.  - Там было два предложения.
        - Ты что, подслушиваешь?  - спросила Джилли.  - Иди почитай книгу.
        - Это словарь.
        - Еще лучше.
        Она поднялась и подошла к моей гардеробной, где Бин пыталась жевать одну из туфель.
        - Давай обсудим, что имеем,  - подняв сестру на руки, сказала она.  - Он работает до семи. Но теперь ты не можешь прийти к нему в кафе и встретиться с ним там…
        - Почему нет?  - поинтересовалась я.  - Разве не об этом он попросил?
        - Потому что так ты выглядишь еще более отчаявшейся! Не нужно никогда и никого встречать на полпути. Они должны сами приходить к тебе. Он уже написал «конечно», значит, следующие выстрелы должны остаться за тобой.
        - Это безумие!  - воскликнула я.  - Мне не верится, что все продумывают целую тактику, когда дело касается простого свидания.
        - Не называй это свиданием,  - одернула меня Джилли.  - Это слишком формально. Ты просто идешь на вечеринку с друзьями.
        В дверь постучали, и на пороге показались КитКат с двумя пакетиками крендельков с солью.
        - Что вы тут делаете, девочки?  - поинтересовалась Джилли.  - Вы сами зашли?
        - Нет, нас впустил Уильям,  - ответила Кэт.  - И предложил нам закуски.
        - Это нечестно,  - возмутился Кроуфорд.  - Я голодный.
        - Мама сказала, что ты должна отвезти нас к фургону, чтобы папа отвез на гимнастику,  - выпалила Кит, отправляя очередной крендель в рот.
        - Она же сама хотела это сделать. Я собираюсь на вечеринку.
        - Мама устала и сказала, что ей нужно прилечь.
        Мы с Джилли обменялись взглядами. Ее мама напоминала танк. И если она говорила, что устала, это, вероятнее всего, означало: в ее животе кто-то живет.
        - В августе я уезжаю в Восточный университет,  - прошептала подруга. И мне без разницы, беременна она или нет.
        - Кто беременный?  - спросил Кроуфорд.
        - Никто,  - ответили мы в унисон.
        Джилли пересадила Бин на другую руку, затем посмотрела на КитКат, сидевших на кровати и уплетавших крендельки.
        - Хорошо, я отвезу вас, девочки, а потом вернусь и начну собираться. Луна, давай встретимся в шесть сорок пять у меня дома, а пока напиши «дровосеку» еще раз. Но только адрес вечеринки, который я тебе дала, и больше ничего. Ты должна быть главной. Это очень важно.
        - Луна знакома с настоящим дровосеком?  - спросил Кроуфорд.
        - Нет,  - произнесла я.
        - Хочу еще крендельков,  - комкая пакетик, объявила Кит.  - Можно попросить еще один у Уильяма?
        - Нет,  - сказала Джилли.  - Мы уезжаем. Все. Сейчас же! Встали и пошли.
        Кроуфорд положил словарь на место, близнецы быстро подскочили, а Джилли прошла вслед за ними к двери. Когда она проходила мимо меня, Бин скорчила рожицу.
        Я погладила и поцеловала ее пухлую ручку, в ответ на что она громко рассмеялась.
        - Неужели им мало этого выводка?  - спросила Джилли, как только все, громко топая, спустились на первый этаж.  - Невероятно просто!
        - Судя по всему, любовь заставляет людей совершать безумные поступки.
        Услышав это, она хмыкнула и, помахав мне рукой, ушла. Как всегда после ухода Бейкеров, комната показалась мне невероятно огромной и тихой. Я села на кровать и пролистала нашу переписку с Лео. Для меня это были просто слова, и я не замечала в них тех нюансов и скрытого смысла, что уловила Джилли. Действительно ли все так, когда вы в постоянном поиске парня? Ведь это ужасно сложно. Но, несмотря ни на что, я сделала как она сказала и отправила ему лишь адрес вечеринки, ни слова больше. Мгновение спустя мне пришло лишь «ОК». От предложений - к словам, а затем просто к буквам. Но мне почему-то не казалось это прогрессом. Скорее, наоборот.
        Глава 15
        К тому времени, как я собралась - дважды сменила рубашку и нанесла макияж,  - оставался еще час до встречи с Джилли. Поэтому я спустилась вниз, чтобы найти Уильяма.
        Он был на кухне. Уильям любил готовить и даже подумывал поступить в кулинарную школу после колледжа. Но он ненавидел маленькую кухню в своей в остальном идеальной и современной квартире в многоэтажном доме, поэтому она всегда сияла чистотой и в ней не пахло чесноком. Так что, когда Уильяму хотелось что-нибудь приготовить, он приходил к нам, где мог заставить тарелками все разделочные столы и кухонный островок и не сомневаться, что мы порадуемся всему, что он сделает. (Мы с мамой предпочитали низкокалорийные полуфабрикаты и еду навынос, ведь все, что она могла приготовить,  - это тосты, а у меня хорошо получалось лишь шоколадное печенье. Не поймите неправильно, но нам нравилась такая еда. Однако не будешь же есть ее каждый вечер.) А так как мы никогда не знали, когда Уильяму взбредет в голову нас порадовать, это добавляло эффекта неожиданности.
        - И по какому случаю?  - войдя на кухню, поинтересовалась я.
        Он оглянулся через плечо, продолжая что-то нарезать.
        - Твоя мать прочитала очередную статью о правильном питании и поддержании формы. Это так вдохновило ее, что она попросила приготовить здоровую пищу.
        - Опять?
        - Нам обоим не помешало бы сменить образ жизни,  - ответил он под мерный ритм ударов ножа по доске.  - Мы договорились больше готовить дома и ходить на прогулки каждый вечер.

«Ага, конечно»,  - подумала я. Они давали себе такие обещания раз в несколько месяцев, называя это началом нового этапа. Но в лучшем случае это длилось неделю, затем я находила их после работы развалившимися на диване и поедающими жареную курицу, пока по телевизору показывали «Большой Нью-Йорк» или «Большой Чикаго»  - их любимые реалити-шоу. Однако я знала, что не стоит напоминать об этом.
        - Звучит отлично. Что готовишь?
        - Куриный пайярд[11 - Пайярд - способ приготовления мясных блюд, при котором нарезаются тонкие кусочки, толщиной не более 7 мм, и обжариваются на сковороде.] со спаржей, тертым пармезаном и салатом с грушей,  - ответил он.  - Надеюсь, у вас есть лимоны? Это единственное, что я забыл купить.
        - Уильям, ты же знаешь, что у нас нет лимонов. У нас даже кусочка хлеба сейчас не найти.
        - Что?
        Кажется, мои слова ошеломили его. Вытерев руки о фартук - простой льняной фартук, который он всегда приносил из дома,  - Уильям подошел к холодильнику и открыл его.
        - Боже милостивый, да у вас здесь вообще ничего нет. Даже пакетика шпината!
        - Я бы и то меньше удивилась, обнаружив там что-то живое,  - сказала я.
        Он закрыл дверцу и покачал головой.
        - Меня всегда удивляло, как ты дожила до восемнадцати лет без цинги.
        - Эй, мы почти каждый вечер заказываем салаты из кафе,  - возразила я.  - И если салата нет в холодильнике, это не значит, что я его не ем.
        - Слава богу.  - Он вздохнул и посмотрел на куриные грудки и кольца лука, лежавшие на стойке.  - Но мне нужны лимоны. Они - важный ингредиент в блюде.
        - Давай я съезжу и куплю несколько,  - предложила я.  - До магазина «У фермера Фреда» две секунды езды.
        - «У фермера Фреда»?  - переспросил он.  - Нет, я ни за что не опущусь до такого уровня. Мы отправимся в «Специи и тимьян», а заодно прихватим немного прошутто и дыни на закуску. И, может быть, несколько бельгийских миндальных макарунов на десерт.
        - А как же здоровое питание?
        - Они бельгийские и органические, Луна. Так ты идешь или нет?
        Пятнадцать минут спустя мы приехали на рынок деликатесов «Специи и тимьян». Как только прошли сквозь раздвижные двери, в нос тут же ударил аромат дорогого кофе. Мы, даже не сговариваясь, приостановились на мгновение, чтобы насладиться им.
        - Надеюсь, небеса пахнут именно так,  - сказал Уильям.
        - И еще попкорном, как в кинотеатрах,  - добавила я.
        - Ну конечно.
        Он схватил корзинку, и мы направились к прилавкам, на которых продукты были выставлены так красиво, что даже не хотелось к ним прикасаться. Пока Уильям выбирал два лимона, я рассматривала лежавший рядом артишок. Он был таким большим и идеальным, будто искусственный.
        - Я сделаю из них отличный соус с греческим йогуртом и укропом,  - отправляя лимоны в корзинку, сказал он мне.  - Хватит еще на один вечер, раз уж мы перешли на правильное питание.
        - Хорошо,  - ответила я, представляя, как они протухнут в нашем холодильнике.
        - Извините, вы не могли бы подсказать, где найти кумкваты? Они сейчас со скидкой, верно?  - спросила у Уильяма женщина с тележкой.
        В руке она сжимала список, на который смотрела сквозь очки, повисшие на кончике носа.
        - Знаете, я здесь не работаю,  - проворчал он.
        - Простите,  - покраснев, пролепетала женщина.
        - Но точно знаю, что они лежат рядом с хурмой,  - указав пальцем в нужную сторону, любезно добавил Уильям.  - Правда, насчет скидки не уверен.
        - Спасибо,  - все так же смущаясь, быстро ответила она, затем развернула тележку и пошла в указанном направлении.
        - Пять минут,  - объявила я, как только незнакомка отошла подальше.  - На это потребовалось всего пять минут.
        - Но все же это лучше, чем три,  - сказал Уильям, подняв дыню и постучав по ней.  - К тому же у меня в руках корзинка.
        Сколько себя помню, в какой бы магазин или на какой бы рынок мы с Уильямом ни отправились, его всегда принимали за сотрудника и просили подсказать, где лежит товар или находится примерочная. А еще, что мне особо нравилось, помочь с советом. Думаю, дело в том, что его окружала аура авторитетности и знания, даже когда он был не на работе. Конечно, Уильяма очень это раздражало, но лично мне подобное казалось забавным.
        Мы отправились к мясному отделу, останавливаясь по пути у каждого лотка, где предлагалось попробовать товар. (Это еще один наш ритуал.) Добравшись до нужного прилавка, Уильям принялся изучать прошутто. В этот момент к нам подошел один из продавцов. Это был высокий темноволосый и очень мускулистый парень с татуировками на обеих руках и гарнитурой в одном ухе.
        - Уильям!  - радостно воскликнул он.  - Где ты пропадал? Ты так и не пришел, чтобы рассказать, понравилась ли тебе пармская ветчина.
        Я в этот момент смотрела на говяжий язык - фу, гадость - и не сразу заметила, что Уильям покраснел.
        - Я, ну, был занят,  - заикаясь, ответил он.  - Ветчина мне понравилась. Правда, на мой вкус, слегка солоновата.
        Парень облокотился на прилавок, отчего мышцы на его руках напряглись.
        - Согласен. Я нарезаю его с кусочками нового голубого сыра, который нам привезли. Он из коровьего молока, поэтому приятный на вкус и немного терпкий. Называется «Меридиан», ты пробовал его?
        - Нет,  - ответил Уильям.  - Я не… э-э-э… Нарежешь мне немного прошутто?
        Парень перевел взгляд с него на меня и улыбнулся.
        - Конечно. Сто или двести граммов?
        - Двести.
        - Отлично. Я добавлю еще немного ветчины «Черный лес», которую ты должен попробовать. У тебя дома еще остался козий сыр «Уасилла»? Сделай из них сэндвич с багетом. Это просто невероятно. Сейчас вернусь.
        Когда парень открыл холодильник и, вытащив из него огромный кусок ветчины, направился к слайсеру, я многозначительно посмотрела на Уильяма. А он старательно отводил взгляд, делая вид, что изучает витрину с колбасой. Наконец я не выдержала и ткнула его пальцем.
        - Что?
        - Кто этот парень?  - понизив голос, спросила я.
        Он вновь покраснел.
        - А он довольно милый, Уильям.
        - Я его почти не знаю,  - ответил он, покраснев еще сильнее.  - Просто как-то раз разговорились о мясе и сыре перед закрытием рынка.
        - Думаю, ты ему нравишься.
        - Луна, перестань!
        - Уильям,  - перекрикивая лязг слайсера, позвал парень,  - такие ломтики тебя устроят? Ты же собираешься готовить то блюдо с дыней, которое мы ели в тот раз за ужином?
        Я изумленно уставилась на Уильяма.
        - Д-да,  - пробормотал он.  - Так будет, хм, замечательно.
        Я буквально чувствовала исходивший от его лица жар.
        - Извините,  - сказал мужчина с багетом, подойдя к нам.  - Подскажите, где найти орехи?
        - Вон там, у цветов,  - ответил Уильям, явно в этот раз испытывая облегчение из-за того, что его отвлекли.  - Прямо до конца и налево.
        - Ты приглашал его на ужин?  - поинтересовалась я, когда мужчина отошел от нас и тут же свернул не туда.  - Когда это было?
        - Тише,  - шикнул Уильям, перебирая лимоны в корзинке.
        - Держи,  - сказал мясник, опуская на стойку две пластиковые упаковки.  - Твой любимый прошутто и кусочек «Черного леса». Дойти с тобой до сыров, чтобы ты мог попробовать «Меридиан»?
        - Конечно,  - с улыбкой ответила я.
        - Нет,  - одновременно со мной выпалил Уильям.  - Я, э-э-э… нам нужно идти, я готовлю, и курица уже… В следующий раз.
        - Конечно.  - Парень улыбнулся мне, а затем перевел взгляд на Уильяма, и его улыбка стала еще шире.  - Буду с нетерпением ждать.
        Уильям подхватил нарезки, бросил их в корзину и поспешил скрыться из виду, свернув за витрину с ароматным попкорном. А я вновь повернулась к парню и протянула ему руку.
        - Меня зовут Луна, а вас?
        - Мэтт,  - ответил он.
        Мы пожали друг другу руки.
        - А ты Уильяму…
        - Крестница,  - пояснила я, посчитав это самым простым объяснением.
        - Он отличный парень,  - сказал Мэтт, глядя на попкорн.  - И, хм… все еще свободен, да?
        - Да,  - ответила я.
        - Рад это слышать,  - произнес он, постучал по прилавку между нами и, улыбнувшись, ушел.
        Когда я отыскала Уильяма, он сверлил взглядом макаруны.
        - Ты не говорил мне, что приглашал кого-то на свидание.
        - Это было всего один раз,  - отмахнулся он.
        Но я ждала продолжения.
        - Послушай, он милый. Я просто… не готов к отношениям.
        - Уильям, ты не встречался ни с кем с тех пор, как я ходила в среднюю школу.
        - Вот именно. И даже не знаю, с чего начать.
        - Очевидно, с прошутто и дыни,  - сказала я, отчего он вновь покраснел.  - Знаешь, если я смогла вновь начать ходить на свидания, то и ты сможешь.
        Уильям посмотрел на меня.
        - Ты начала ходить на свидания?
        - Вроде того. Мы с Эмброузом поспорили, так что сегодня вечером я встречаюсь с «дровосеком» на вечеринке.
        Он выглядел удивленным.
        - Правда?
        Я молча кивнула.
        - Но не жди ничего серьезного. В этом-то и суть спора. Я должна встречаться с парнями, а Эмброуз - найти девушку и общаться лишь с ней все семь недель. Тот, кто сдастся первым, пойдет на свидание с человеком, выбранным победителем.
        - И Эмброуз выберет тебе парня?  - уточнил он.
        - Если победит,  - подтвердила я,  - чего никогда не случится.
        - Надейся на это, потому что он наверняка выберет себя.
        Теперь уже удивилась я.
        - Что? Нет. Уговор был не об этом…
        - Ты же сама сказала, что он может выбрать кого угодно.  - Уильям пересек проход и вновь принялся рассматривать витрины.  - Значит, он может назвать себя, и тебе придется пойти с ним на свидание. Очень умно. Я так понимаю, это он предложил?
        Если задуматься, то так оно и было. Но это ничего не значило.
        - Эмброуз не будет встречаться со мной, Уильям. Да мы едва выносим друг друга!
        - Это ты так говоришь,  - сказал он, выбрав макаруны и положив их в корзинку.  - Я часто слышу смех, когда вы работаете в офисе, и на фотосессии вы выглядели довольно мило.
        - Сэр, не могли бы вы помочь мне с соусами карри?  - спросила женщина в сарафане, выглянув из прохода в нескольких шагах от нас.  - Мне нужно что-нибудь не очень острое, но ароматное.
        - Надо выбираться отсюда,  - прошипел Уильям и направился к кассе, но все же не удержался и, проходя мимо женщины, сказал:  - Возьмите «От Тамилы», в мягкой упаковке. Но не кладите его слишком много.
        - Благодарю вас!
        Пока я шагала за ним, меня разбирало желание заговорить об Эмброузе и поинтересоваться, с чего он решил, что у нашего пари будет именно такой исход. Неужели только потому, что мы мило выглядели, когда притворялись, будто режем торт? Но только я открыла рот, чтобы заговорить, как у Уильяма зазвонил телефон. Это была моя мама. Она хотела обсудить какой-то вопрос по поводу фотографа на свадьбе Элинор Лин, которая должна состояться в выходные. И все оказалось настолько серьезно, что они проговорили всю дорогу до дома.
        Когда мы припарковали машину, на заднем дворе меня уже ждала Джилли. Наконец-то ей удалось остаться одной. Так что времени на вопросы не было, что на самом деле, наверное, к лучшему. Попрощавшись с Уильямом и направившись к Джилли, я не могла выбросить из головы мысль, что его никогда не подводила интуиция. С другой стороны, все когда-то бывает в первый раз.

* * *
        - А вот и он,  - прошептала Джилли.  - Сохраняй хладнокровие.
        Наверное, это самое худшее, что можно сказать нервничающему человеку. Мне даже захотелось уведомить ее об этом, но я с трудом взяла себя в руки, наблюдая, как Лео пробирается к нам через переполненную гостиную.
        - А кто устроил вечеринку?  - вместо этого спросила я.
        - Джек из «Турбо Тако»,  - потягивая пиво, ответила подруга.  - У его родителей фургон с нарисованными языками пламени. Они подают самый обжигающе-острый соус в городе. Говорят, некоторые их клиенты даже обращались в больницу.
        - Ого,  - выдохнула я.
        Две девушки, стоявшие к нам спиной, окликнули Лео, и он задержался, чтобы поболтать с ними. На нем была очередная клетчатая рубашка, на этот раз с короткими рукавами, зато без фартука. Хотя вряд ли он надевает фартук на вечеринки. Ладно, я просто нервничаю, и в голову лезут всякие глупости. Я сделала еще один глоток пива, которое оказалось теплым, хотя мне только что его налили.
        - Боже, почему я так нервничаю? И зачем вообще согласилась на это?
        - Потому что «дровосек» симпатичный и тебе хочется утереть нос Эмброузу,  - с готовностью ответила Джилли, поправляя вырез на платье.  - Кстати, вот и он.
        Я проследила за ее взглядом. В кухне действительно стоял Эмброуз и открывал бутылку пива. Увидев нас, он помахал рукой, затем убрал с лица тот непослушный локон. Айру я обнаружила на веранде, в окружении нескольких ворковавших над ним девушек со стаканчиками в руках. На этот раз на его шее висела красная бандана в горошек. Видимо, теперь это его фирменный стиль.
        - Нашел его?  - переспросила я.
        - Эмброуз не слышал об этом районе, когда я рассказала ему о вечеринке.
        Я повернулась и удивленно посмотрела на Джилли.
        - Ты его пригласила?
        - Да, когда подвозила как-то ночью,  - обводя взглядом толпу, ответила она. Но, видимо, почувствовав на себе пристальный взгляд, повернулась ко мне:  - Что?
        - Я думала, ты его терпеть не можешь.
        Джилли махнула рукой.
        - О, это было просто первое впечатление. Он вполне ничего.
        Сначала Уильям и его свидание-ужин с дыней и прошутто, теперь это. Мне что, вообще никто ничего не рассказывает?
        - Ты подвезла Эмброуза? Когда?
        - На прошлой неделе,  - как ни в чем не бывало ответила она.  - Я поехала отметиться за папу после закрытия в центр города и увидела Эмброуза с псом. Не могла же я проехать мимо, тем более в два часа ночи!
        - Удивлена, что он был один,  - заметила я.
        Лео поднял голову и, увидев меня, помахал рукой. Я помахала в ответ, и обе девушки, с которыми он болтал, тут же повернулись в мою сторону. Стараясь сдержать нервозность, я сделала еще один глоток пива.
        - Он сказал, что за несколько минут до этого сбежал от какой-то девушки в клубе,  - ответила Джилли.  - Безумная история. Ему пришлось выскользнуть через заднюю дверь.
        - Кажется, я что-то об этом слышала.
        Она сделала еще глоток.
        - В общем, я подвезла его до дома сестры, и он пригласил меня перекусить. Но я отказалась. Это совсем не то, чего хочется после целого дня, проведенного в фургоне с едой. К тому же мне казалось, что все мое тело покрывает слой жира.
        - Он пригласил тебя к себе?
        - Да.  - Она вновь оглядела комнату, затем повернулась и с секунду просто смотрела мне в глаза.  - Что в этом странного? Вы же просто друзья, да?
        - Не совсем,  - быстро ответила я.  - Мы просто коллеги.
        - И противники в споре.
        - Это простое пари,  - возразила я, вспоминая о том, что сказал мне Уильям.
        - Так я и думала.  - Джилли заправила прядь волос за ухо.  - К тому же он все равно не в моем вкусе. Слишком развязный. И, уверена, в его шкафу нет ни одной спортивной куртки.
        - Забыла, к чему они привели тебя в прошлый раз?  - поинтересовалась я.  - Может, это не самый лучший критерий.
        - Верно,  - согласилась подруга,  - но никогда нельзя знать наверняка.
        Лео закончил болтать с девушками и теперь пробирался к нам сквозь нараставшую толпу. Мой парень, хотя мне и не следовало так его называть. Правда, сейчас мои мысли были заняты Эмброуз и Джилли. Они же не станут встречаться, верно?
        - Привет,  - сказал Лео, подходя ко мне.  - Где ты взяла пиво?
        - Снаружи,  - ответила я.  - Пойдем.
        Мы пересекли кухню - там на широком подоконнике стояла огромная подставка с разнообразными соусами - и вышли на боковую террасу, где в украшенном гирляндами углу стоял бочонок. Айра, привязанный рядом, тут же заметил меня и завилял хвостом.
        - Привет, малыш,  - сказала я и наклонилась, чтобы почесать его за ухом.
        Судя по его виду и запаху, пса недавно подстригли и вымыли.
        - Готова поставить десять баксов, что Эмброуз познакомился с собачьим грумером,  - усмехнулась я.  - Верно?
        - Что?  - переспросил Лео, наливая пиво.
        - Ничего,  - ответила я, вставая и поворачиваясь к нему лицом.  - Вернемся в дом или?..
        - Давай немного посидим на улице,  - ответил он.  - Здесь поменьше школьников.
        Я уселась на скамейку, тянущуюся вдоль террасы. Как только я отошла, Айра тихо заскулил, но затем лег и опустил голову на лапы.
        - Ты тоже отсюда?  - спросила я, когда Лео облокотился на перила рядом со мной.  - Я даже этого не знаю.
        - Родился и вырос здесь,  - ответил он.  - Окончил Киффни-Браун в две тысячи пятнадцатом году.
        Я подняла брови.
        - Значит, ты умник.
        - Только когда дело касается цифр. Я был ботаником-математиком, пока не начал писать.
        И этого я тоже не знала.
        - Ты пишешь?
        Он кивнул.
        - Я начал ходить на курсы в университете. Затем посещал семинары, что-то изучал самостоятельно. Поначалу пытался совместить математику и писанину, но потом решил сосредоточиться только на последнем.
        - И о чем пишешь?
        - Роман, над которым я сейчас работаю,  - своего рода внутренний монолог об уменьшении взаимодействия людей в обществе,  - не задумываясь, ответил Лео, как бывает, когда у вас спрашивают знак зодиака или дату рождения.  - Это рассуждения о будущем, опирающиеся на настоящее. Там я очень много играю со временем. Все сложно.
        - Ого,  - выдохнула я, прежде чем поняла, что это была самая глупая реакция, которую только я могла выдать, поэтому добавила:  - Люблю читать, но всегда с трудом могу выдавить из себя хоть строчку, не считая сочинений в школе.
        - О, это совсем другое,  - сделав глоток пива, сказал он, когда две девушки в сандалиях с широкими ремешками подошли к бочонку пива.  - Любого можно научить излагать основные аргументы или обобщать информацию, но писать художественные тексты - это особый талант. Либо он есть, либо нет.
        - И у тебя он есть.
        - Ну да.  - Видимо, Лео осознал, как высокомерно это прозвучало, поэтому тут же улыбнулся мне, чтобы сгладить впечатление.  - Но я пока только учусь. Один из моих профессоров, Маккалума Макклатчи, просто потрясающий. Ты когда-нибудь читала его книги?
        Я покачала головой, не собираясь ему рассказывать, что сейчас на моей прикроватной тумбочке лежит фантастический роман о девушках, которых заколдовали, и они превратились в тигриц. А чтобы вернуть свой прежний облик, им пришлось сражаться с другими тиграми, также бывшими людьми. Когда-то я была поклонницей современной прозы, но после потери Итана мне хотелось где-нибудь скрыться от ужасной реальности, окружающей меня. И теперь между обложками книг я искала что-то другое.
        - О, он великолепен,  - продолжил Лео.  - Маккалум родился в Ирландии. У него не такой большой словарный запас, но как умело он им пользуется! Действие в его первой книге происходит на картофельном поле в течение одного дня, а рассказчик там - плуг.
        - Ничего себе,  - выдохнула я.  - Это невероятно.
        Я никогда не видела Лео таким взволнованным, пока он готовил кофе.
        - Давай дам почитать одну из его книг, если тебя, конечно, не смутят выделения маркером и заметки на полях.
        - Не смутят,  - сказала я.
        - Отлично. Принесу ее завтра на работу.  - Он снова улыбнулся мне.  - Что-то, может, будет трудно понять из-за примечаний и возвращений назад. Именно в работах Маккалума я черпаю вдохновение, когда дело касается игр со временем на страницах книги. Но я объясню тебе, если в чем-то не разберешься.

«Да, я не пишу художественную литературу, но уж понять-то ее вполне могу»,  - подумала я и тут же одернула себя за такие мысли. Мне не стоило осуждать его. Ведь, когда вы любите что-то, вам хочется, чтобы все вокруг разделяли вашу страсть, верно?
        В этот момент зазвонил мой телефон. Он лежал в сумочке, поэтому потребовалось несколько секунд, чтобы поднять трубку. Услышав мелодию, Лео поднял бровь.
        - Алло.
        - Помаши мне,  - раздался голос из телефона.
        Я взглянула на экран, где сияла надпись «Эмброуз».
        - Что?
        - Я в доме, в гостиной, стою лицом к тебе. Помаши мне рукой и постарайся сделать вид, что это срочно.
        - Помахать тебе, словно это срочно?
        - Просто сделай это, пожалуйста.  - И он повесил трубку.
        Я обернулась и попыталась что-нибудь разглядеть сквозь группу девушек, столпившихся у открытых раздвижных дверей. В другом конце комнаты действительно оказался Эмброуз с красным стаканчиком в руках. Перед ним, уперев руки в бока, стояла девушка с широкими плечами и конским хвостом. А он выглядел так, словно хотел незамедлительно сбежать оттуда.
        - Что случилось?  - спросил Лео.
        - Не знаю,  - ответила я и помахала Эмброузу рукой.
        Он сделал удивленное лицо, затем посмотрел вправо и влево, словно проверяя, может ли где-то скрыться. Я снова помахала рукой, но на этот раз чуть настойчивее. Девушка, стоявшая перед ним, обернулась и с прищуром посмотрела на меня.
        - Что это была за песня у тебя на звонке?  - спросил Лео.  - Похоже на…
        - Обычная песня,  - отмахнулась я, когда девушка с конским хвостом вновь повернулась к Эмброузу и ткнула в него пальцем.
        Он медленно обошел ее, что-то говоря при этом, а затем быстро пересек комнату и через минуту-другую показался в дверях. Заметив его, Айра тут же начал вилять хвостом.
        - Спасибо,  - поблагодарил Эмброуз, опускаясь рядом со мной.  - Мелисса стала слегка навязчивой.
        От неловкости я не то чтобы потеряла дар речи, а просто застыла. Но потом все же взяла себя в руки и посмотрела на Мелиссу: широко расправив плечи, та сверлила меня взглядом исподлобья.
        - Что ты ей сказал?
        - Что ты моя бывшая и мы вновь сошлись после того, как я тусовался с ней. А еще добавил, что ты ревнивая,  - спокойно сказал Эмброуз, почесывая радостного Айру за ушами.
        - Что, прости?  - переспросила я.
        - Не переживай, мы ездили в горы несколько недель назад.
        - Ты ездил в горы с этой девушкой?
        - Мне захотелось подышать свежим воздухом,  - объяснил он.  - Это полезно, знаешь?
        Я молча смотрела на него. Лео, стоявший напротив, тихо усмехался.
        - В любом случае не буду прерывать ваш вечер,  - сказал Эмброуз и наклонился, чтобы отвязать Айру от ограждения террасы.  - А лучше попытаю счастья на другой вечеринке.
        - Всегда есть еще одна вечеринка, не так ли?  - спросила я.
        - Всегда на это надеюсь,  - весело сказал он.  - Эта слишком мала для меня и Мелиссы. Думаю, вам следует избегать ее, чтобы, ну, знаете, не возникло неприятностей.
        - А она не удивится, что Луна - хоть и твоя девушка, но разговаривает с другим парнем?  - поинтересовался Лео.
        - Нет, я сказал ей, что Луна любит пофлиртовать с парнями и очень неразборчива в связях,  - сказал Эмброуз.  - Вот почему мы расстались.
        - Что ты сделал?  - воскликнула я.
        - Мне пора,  - объявил он, обматывая поводок вокруг запястья.  - А вы развлекайтесь дальше.
        - Лео! Что ты тут делаешь?
        В очередной раз Эмброуза спасла блондинка - симпатичная девушка с длинными прямыми волосами, одетая в джинсовые шорты и крестьянскую блузу, а ее ноги обтягивали гладиаторские сандалии. Все в ней кричало о пляже и свободе, и я мгновенно ощутила, насколько уныл мой наряд.
        - Лорен,  - расплываясь в улыбке, сказал Лео,  - привет!
        Девушка обняла его и поцеловала в щеку, а затем они повернулись к нам.
        - Привет, меня зовут Лорен,  - протягивая мне руку, представилась она.
        - Луна,  - ответила я.
        - Это та девушка, с которой я познакомился на работе,  - объяснил Лео.  - Помнишь, я тебе рассказывал? А это…
        - Эмброуз,  - протягивая руку, сказал тот. И, конечно же, посмотрел прямо на нее, уделяя ей все свое внимание.  - А это Айра.
        - Привет, Айра,  - заворковала Лорен, наклонившись, чтобы погладить пса.  - Какой ты красивый мальчик.
        - Весь в меня,  - признался Эмброуз.
        Я закатила глаза, а Лорен выпрямилась и шлепнула Лео по руке.
        - Ты придурок. Почему не сказал мне, что будешь здесь, когда я плакалась тебе, что не хочу сюда идти?
        - Понятия не имел, что мы говорим об одной и той же вечеринке,  - ответил он.
        - Я недавно рассталась с парнем,  - объяснила мне Лорен, и в глазах Эмброуза тут же вспыхнул интерес.  - Лео пришлось уговаривать меня выйти из дома и вновь ходить на свидания. Но это так тяжело.
        - Знаю,  - согласилась я,  - потому что сейчас переживаю нечто подобное. Моей лучшей подруге пришлось затащить меня сюда силой.
        - Тогда ты меня точно понимаешь.
        Она вздохнула и заправила прядь волос за ухо, украшенное несколькими золотыми колечками с бриллиантами. Я никогда не видела ничего настолько, ну… мерцающего.
        - Когда тебя бросают, то последнее, чего хочется,  - это снова отдать сердце на растерзание, верно?
        - Кто-то бросил тебя?  - в ужасе воскликнул Эмброуз.  - Он что, сумасшедший?
        Лорен засмеялась, явно чувствуя признательность за подобные слова.
        - Ты милый, но… да. Мы встречались четыре года.
        - А знали друг друга и вовсе с детского сада, где все и познакомились,  - добавил Лео.  - Мы были ужасающим трио на площадке.
        - Никогда не встречайся со своим лучшим другом,  - сказала мне Лорен.  - Потому что, когда все закончится, ты потеряешь не просто парня, а гораздо больше. И это отстойно.
        На последнем слове ее голос немного дрогнул, и она смущенно улыбнулась. Лео тут же обнял ее, и Лорен положила голову ему на плечо.
        - Патрик - придурок. Ты найдешь кого-то получше его.
        - Именно поэтому я здесь,  - вздохнув, подтвердила она.  - Выпью еще стаканчик пива, а потом отправлюсь домой, где завалюсь в кровать и буду есть мороженое.
        - Звучит отлично,  - сказал Эмброуз. Он протянул руку, схватил красный стаканчик и, наполнив его, сделал несколько глотков.  - Лично мне после неприятного разрыва нравится есть «Роки Роуд». Это словно метафора[12 - Название мороженого «Роки Роуд» с английского дословно переводится как «каменистая дорога».].
        - Спасибо,  - поблагодарила она,  - но в последнее время я предпочитаю «Радужный шербет». Кажется, оно обладает успокаивающим действием.
        - Постарайся избегать шоколадного мороженого с арахисовым маслом или с пралине и сливками. Это слишком шикарно для новоиспеченной одиночки.
        - Благодарю за совет,  - улыбнулась Лорен.
        - Эмброуз как раз собирался уходить,  - сказала я.
        - Только потому, что у меня не было причин остаться,  - возразил он.  - Но разговор зашел о мороженом, так что я остаюсь.
        Лорен слегка покраснела, затем перевела взгляд на стаканчик.
        - Предупреждаю: я сейчас не лучшая компания. А если еще хоть немного выпью, то, скорее всего, начну рассказывать тебе свою печальную историю.
        - Я люблю грустные истории, и Айра тоже,  - успокоил ее Эмброуз. Пес, услышав свою кличку, тут же потянул его к лестнице, ведущей во двор.  - О, похоже, кому-то нужно прогуляться. Вернусь через секунду.
        - Хочешь, я пойду с тобой?  - предложила Лорен.
        - Серьезно?  - спросил Эмброуз, убирая с лица прядь волос.
        - Ну, мне не особо хочется тут торчать,  - сказала она.
        - Тогда показывай дорогу.
        Он провел рукой перед собой, предлагая Лорен пойти первой. Оглянувшись на Лео, она пожала плечами и с улыбкой начала спускаться по ступенькам, а Эмброуз и Айра последовали за ней. Когда они скрылись в темноте, их голоса еще какое-то время доносились до нас.
        - Надеюсь, он будет вести себя хорошо,  - сказал Лео, пока мы смотрели, как они шагают по траве, освещаемые лунным светом.  - Эта девушка - настоящее сокровище.
        Я ни секунды не сомневалась, хотя мы с ней только познакомились, и знала, что Эмброуз тоже это понял. Так что, наблюдая за ними издалека, я видела: между этими двумя что-то происходит. Ведь даже с такого расстояния можно было заметить искру, проскочившую между ними. А ночная прогулка, ну, лишь разожжет из нее пламя.
        Глава 16
        Итан, как и обещал, позвонил мне, когда они выезжали со стоянки. Но я не стала отвечать.
        В тот момент ехала в переполненном лифте с вновь прибывшими постояльцами, которые беспрестанно болтали. К тому же, услышав звонкое сопрано, сопровождаемое стонущими звуками скрипки, я решила, что звонят кому-то другому. И только поднявшись на свой этаж и оказавшись в тишине коридора, поняла, что звук доносится из моего кармана, и тут же вытащила телефон.
        - Ты, наверное, сейчас злишься,  - сказал он вместо приветствия,  - но эта песня будет затягивать тебя и в какой-то момент даже заставит плакать.
        Когда я позже вспоминала его слова, это разбивало последние крохи моего израненного сердца. Но в тот момент я об этом еще не догадывалась.
        - Ты поставил мне песню Лекси Навигатор на мелодию звонка?  - спросила я.
        - Да, пока собирал вещи,  - подтвердил он.  - А еще залез на твой «Ай-Тюнс», но в свою защиту скажу, что тебе следует подобрать более сложный пароль.
        - Как ты узнал, что пароль «Уильям»?  - поинтересовалась я.
        - Ты же сама рассказывала, что это ваш код от сигнализации в доме. Так что я догадался.
        Когда мы гуляли, я рассказала ему историю о том, что именно так научилась писать имя Уильяма в детстве. Так что и сейчас использовала его как пароль для своих аккаунтов.
        - Ну,  - протянула я, все еще обдумывая его слова, затем замолчала, чтобы наконец осознать произошедшее,  - теперь ты знаешь все мои секреты.
        - Не переживай. Со мной они в безопасности.
        Я повернулась и, выйдя на балкон, посмотрела на улицу. Где-то там красный автомобиль летел вперед, увеличивая расстояние между нами, километр за километром.
        - И что теперь говорить людям, когда они спросят, почему у меня на телефоне стоит песня Лекси Навигатор?  - поинтересовалась я.
        - Что ты ее самая большая поклонница, потому что твой парень от нее без ума,  - ответил он.

«Твой парень». Мне понравилось, как это звучало.
        - А потом покажешь им свою заставку,  - добавил он.
        - Мою…
        Я опустила телефон, затем включила заставку, и, конечно же, на меня смотрели Лекси Навигатор в своем сценическом костюме и улыбающийся Итан. Я снова прижала телефон к уху.
        - Ладно. Это довольно мило.
        - Рад, что ты так считаешь. Когда мы уезжали, я вдруг разволновался, что тебе это не понравится. Подожди секунду.  - На заднем плане раздался голос, затем Итан произнес:  - Слушай, мы остановились, чтобы заправиться и перекусить. Я перезвоню чуть позже, хорошо? Ты узнаешь, что это я, по «Будьте внимательны, слова меняют».
        - Что?
        - Лулу, это название песни о бабушке Лекси. Ты что! Как ты собираешься встречаться с ее самым большим фанатом, если даже не знаешь самых популярных хитов этой певицы?
        Улыбнувшись, я вернулась к себе в комнату.
        - Займусь этим прямо сейчас.
        - Тогда начни с «Ай-Тюнса». У тебя там появилось несколько новинок. Поговорим через несколько минут!
        И он отключился. Я же с открытым ртом смотрела на свой телефон, пока наконец не загрузила музыкальный проигрыватель и не обнаружила там пять новых песен. И все они в исполнении Лекси Навигатор. Я слушала их раз за разом в промежутках между десятками коротких разговоров, которые у нас состоялись, пока мы возвращались домой. Из-за постоянной болтовни с Итаном поездка в Лейквью воспринималась совершенно иначе. Да и я чувствовала себя другой девушкой. Никогда больше не буду той, что спустилась по лестнице на пляж, сняла туфли и ступила на песок. И меня радовало это. Очень радовало.
        Добравшись домой, мы постоянно болтали по телефону, переписывались или устраивали видеозвонки. Он установил на своем профиле в соцсетях статус «есть девушка» после нашего первого телефонного разговора, а я сделала то же на своей. Несмотря на то что я и раньше встречалась с парнями, только познакомившись с Итаном, я поняла, о чем на самом деле говорится в песнях о любви и концовках романтических фильмов. А еще наконец-то осознала, из-за чего каждый раз так воодушевлялась Джилли. Почувствовала оптимизм, который просачивается в каждую часть твоей жизни, поддерживаемый знанием того, что тебя кто-то любит. Я ела, спала и мечтала об Итане. А когда мы не разговаривали и не переписывались, прокручивала в голове проведенную с ним ночь час за часом. Так что у меня не оставалось сомнений, что я не забыла ни одной детали.
        Как и договаривались, мы сразу же начали строить план нашей следующей встречи. Его отец, все еще желавший наладить с Итаном отношения, пообещал ему купить билет на осенние каникулы, которые должны были начаться в середине октября и несколько дней которых совпадало с моими. Я обвела эти даты на настольном календаре и запустила обратный отсчет на телефоне, за что получила немало насмешек от мамы, Уильяма и Джилли из-за своего нетерпения и жалоб на то, как долго тянется время.
        - Я никогда не видела тебя такой,  - сказала мне Джилли, когда я вторила Лекси Навигатор, певшей по радио, пока мы ехали в школу в первый учебный день выпускного года.  - Тебя словно подменили.
        - Почему?  - спросила я.  - Ты же сама не раз влюблялась.
        - Да, но не так. Ты хоть понимаешь, что с тобой происходит?  - Она указала на меня пальцем.  - Это история первой настоящей любви. Иногда я смотрю на тебя, а ты просто сидишь и улыбаешься сама себе.
        - Неправда.
        - Правда, правда. И я тебе завидую.  - Она вздохнула и посмотрела на себя в зеркало заднего вида.  - Я тоже хочу встретить такого Итана.
        И я не могла винить ее за это желание. Для меня он был совершенством: великолепным, забавным, умным парнем, который думал, что я, Лулу,  - совершенство. И теперь мне казалось, будто раньше моя жизнь проходила в тишине, а сейчас в ней звучал саундтрек, самая красивая мелодия, постоянно играющая на заднем плане. И пока ее там не было, вы даже не задумывались об этом, даже не понимали, что она вам нужна. Но как только она появилась, ничто больше не звучало так, как раньше.
        - Расскажи, что сейчас делаешь,  - просила я Итана, когда мы разговаривали перед школой, во время обеда, после уроков или перед сном, когда его голос был последним, что я слышала, прежде чем уснуть.
        - Иду по школьному двору на тренировку, набивая желудок сырными хлопьями,  - сказал он.  - А ты?
        - Иду в кофейню за дневной порцией кофеина для мамы и Уильяма.
        - Двойной эспрессо для мамы или обычный?
        - Обычный, но она уже на взводе.
        Он уже так хорошо меня знал, в основном потому, что мы часто разговаривали, но не только. Мы провели вместе не так много времени, поэтому наши отношения развивались невероятно быстро. Это как разница между человеческими и собачьими годами. Мне казалось, что мы знакомы целую вечность,  - вот что такое любовь. Теперь я это знала. И она все меняла.
        - Как только этот парень приедет,  - сказал мне Уильям в начале сентября, когда я переписывалась с Итаном после школы, пока тот ехал на игру в лакросс,  - придется усадить его за стол и серьезно поговорить.
        - Тебе?  - переспросила мама из-за своего рабочего стола, где проверяла рассадку гостей для предстоящей свадьбы.  - Разве это не моя обязанность?
        - Я воплощаю образ отца. И если кому-то и нужно начистить ружье, чтобы этот парнишка начал корчиться от страха и лепетать о честности и благородстве своих намерений, то именно мне.
        - Ружье?  - переспросила уже я.
        - Да ты недавно брызнул на себя перцовым баллончиком, когда решил носить его с собой,  - напомнила мама.
        - Ну, очевидно, я не стал бы делать этого во время нашей беседы,  - резко ответил он.
        - Никто не станет читать лекции Итану,  - сказала я им обоим, стараясь, чтобы голос звучал как можно строже.  - Мы все постараемся, чтобы он почувствовал себя в Лейквью желанным гостем, и покажем ему все лучшее в городе.
        - Что именно?  - уточнил Уильям.
        - Луну, конечно,  - ответила мама.  - В конце концов, именно за этим он и приедет, верно?
        Услышав ее слова, я тут же покраснела. А через мгновение телефон оповестил о том, что Итан ответил на мое последнее сообщение: «Что сейчас делаешь?»

«Слушаю, как мама и Уильям дразнят меня из-за тебя»,  - напечатала я.

«Ха! Не могу дождаться встречи с ними»,  - ответил он.
        - Посмотри на нашу девочку,  - сказал Уильям.  - Она безумно влюблена. Радует, что мы не испортили ее своим цинизмом.
        - Пока,  - возразила мама.  - Помни: они провели вместе всего одну ночь.
        Уильям покосился на нее.
        - Натали, ради бога. Пусть малышка повеселится. Не ее вина в том, что мы очерствели и превратились в развалины.
        - Говори за себя. Я еще очень даже ничего.
        Уильям фыркнул. Мама встретилась со мной взглядом с искренним раскаянием на лице и одними губами прошептала: «Прости». Я знала, что на самом деле она радовалась за меня, но при этом и переживала, потому что ее собственная история любви закончилась ужасно. Вот только у меня было все иначе. Я другая. А Итан… это Итан. Он никогда не сделает мне ничего плохого. Вот только мне даже не приходило в голову, что это может сделать посторонний.
        Глава 17
        Конечно же, Эмброуз был из тех людей, которые всегда напевают. Наверное, я просто не замечала этого.
        - Не пора идти за утренним кофе?  - поинтересовалась я, когда он во второй раз принялся насвистывать популярную танцевальную песню, слава богу, без слов.  - Ты же знаешь, что мама жить не может без кофеина.
        Он замолчал.
        - Подумал, ты сама захочешь сходить в кафе, чтобы увидеть Лео. Разве нет?
        Я заерзала на стуле, а потом поняла, что в буквальном смысле корчусь от этого вопроса, и заставила себя успокоиться.
        - Если ты не заметил, я с головой зарылась в эти карточки.
        Он выразительно посмотрел на свою стопку, которая была примерно одного размера с моей.
        - Ты?
        - Ну да.
        Я старалась, чтобы мой голос звучал беззаботно и непринужденно, вот только на самом деле не испытывала этих чувств. Но, судя по тому, как пристально на меня сейчас смотрел Эмброуз, у меня не получилось.
        - Подожди, я думал, вы вчера хорошо провели время.
        - Да,  - подтвердила я, складывая еще одну карточку.
        Они были изготовлены из плотной тисненой бумаги, а каждое имя выведено профессиональным каллиграфом. Мама всегда говорит: «Испортишь хоть одну - вычту ее стоимость из твоей зарплаты». Никогда раньше простая бумага не заставляла меня так нервничать.
        - Я просто, знаешь…
        Обычно, когда вы замолкаете, люди у себя в голове заканчивают предложение за вас. Но его мысли, видимо, сейчас занимала только музыка, потому что Эмброуз переспросил:
        - Ты что?
        - Занята,  - ответила я.  - К тому же это твоя работа.
        - Ого. Ладно, прости. Пойду-ка я прямо сейчас,  - сказал он, решив больше не допытываться.
        Затем отодвинулся от стола, вскочил и, насвистывая на ходу, направился в дальний кабинет, где мама с Уильямом и несколькими сотрудниками отеля обсуждали репетиционный ужин Элинор Лин.
        В тот момент я поняла, что он никогда не делал этого раньше. А значит, его переполняло счастье. В этом не было ничего криминального. И то, что Эмброуз вчера отлично провел время с Лорен,  - он не говорил прямо, но все можно было понять по его насвистыванию,  - не означало, что он выиграет наше пари, а я проиграю. Так что мне следовало продолжать ходить на свидания с Лео. Да, я не напевала, но собиралась сделать это.
        Вот только от одной этой мысли я поморщилась. После того как Эмброуз и Лорен ушли вчера вечером, мы с Лео проболтали еще примерно час, в основном о его писательстве. Время от времени нас прерывала Джилли, приходившая жаловаться, что вечеринка ужасная и она хочет домой. Наконец около одиннадцати, когда я собралась уходить, она встретилась с каким-то знакомым ей парнем, тоже из фургона с едой,  - кажется, они все друг друга знали - и решила, что хочет еще потусоваться здесь. Так что я отправилась домой на багажнике простенького велосипеда Лео, где прочувствовала каждую кочку и ямку, которая нам попалась по пути за эти несколько километров.
        Когда мы остановились у крыльца, по его взгляду, который то и дело замирал на двери, я поняла, что он ждал приглашения войти. Но на подъездной дорожке все еще стояла машина Уильяма, и мне не хотелось их знакомить. Так что мы сели на бордюр рядом с лежавшим велосипедом, который буквально стал третьим и четвертым колесом между нами. Я устала от разговоров, устала вообще, поэтому пыталась придумать, как бы получше расстаться с ним, но Лео продолжал разглагольствовать.
        - На самом деле, все дело в процессе,  - объяснял он.  - И нужно уметь покопаться, понимаешь? Фантастика - это кровь, пот, слезы и дерьмо, смешанные вместе. Это как лотос посреди грязи. Если станешь лелеять его, он подарит тебе нечто прекрасное.
        Следовало признать, что поначалу это звучало необычно и драматично. Но с тех пор прошло уже несколько часов, а я все еще не понимала, о чем его книга.
        - Это круто,  - выпалила я заготовленный ответ, который чередовала с несколькими другими: «Ого», «Интересно» и для разнообразия «Никогда об этом не думала».
        Хоть он и увлекался словами, но, казалось, не замечал этого повторения.
        Вот и сейчас Лео улыбнулся, словно я сказала что-то милое, а затем протянул руку, провел большим пальцем по моим губам и скользнул к подбородку. Я подумала, у меня что-то на лице, и тут же начала вспоминать, где и как давно умудрилась испачкаться, но Лео наклонился и поцеловал меня. Это произошло так быстро и неожиданно, что я не успела никак отреагировать, и через мгновение он плавно опустил меня на траву. В голове на мгновение мелькнула мысль о вампире, который накрывает свою жертву плащом, но она тут же улетела, когда он просунул свой язык мне в рот.
        Фу! Я терпела, сколько могла, чтобы не показаться грубой, затем отстранилась и села.
        - Ну,  - протянула я,  - мне пора идти. Уже поздно.
        Лео выпрямился, а в его глазах читалось удивление.
        - Сейчас?  - Он снова посмотрел на дом.  - Серьезно?
        - Да.  - Я постаралась изобразить на лице виноватый вид, словно это зависело не от меня.  - Мне рано вставать и все такое…
        - Да, хорошо, круто,  - перебив меня, сказал он.  - Я понял.
        Я встала, чувствуя, как к спине прилипла промокшая от травы ткань.
        - Что ж, увидимся на работе?
        - Конечно.
        Я зашагала по дорожке, испытывая облегчение оттого, что вечер наконец-то закончился. Но стоило мне отойти на несколько шагов, как сзади донеслось:
        - Это же пари, верно? Только свидания и ничего больше? Знаешь, я не планировал тебя целовать.
        - Хорошо,  - через несколько мгновений ответила я.
        - Ну да,  - отозвался он, доставая из кармана сигарету. Фу, слава богу, он при мне не курил.  - Хорошо.

«Не так уж и хорошо»,  - подумала я.
        Затем отправилась домой, а он продолжал стоять на тротуаре.
        Вот так прошел вчерашний вечер. Не совсем ужасно - скорее, странно. Только мне не хотелось сегодня напевать и насвистывать, а еще ходить вприпрыжку, что я заметила у Эмброуза, когда он прошел мимо меня, направляясь в кофейню.
        - Тебе что-нибудь нужно?  - спросил он.  - Может, теплый сладенький пончик?
        - Нет,  - ответила я, но, осознав, как грубо прозвучал мой ответ, добавила:  - Спасибо.
        Он показал мне большой палец и толкнул дверь. Айра с зеленой банданой на шее, привязанный у ближайшей скамейки, тут же подскочил и завилял хвостом. Когда Эмброуз склонился над ним и погладил его по голове, я услышала, что он снова насвистывает.
        В этот момент зазвонил мой телефон. Я уже давно привыкла к песни Лекси Навигатор, но почему-то сейчас от первых вступительных аккордов сильно защемило сердце, чего уже давно не случалось.
        - Привет,  - сказала Джилли неожиданно бодрым голосом, ведь было еще утро и ей предстояло провести весь день с братом и сестрами.  - Хорошей среды!
        - Ты серьезно?  - уточнила я, складывая еще одну карточку.
        - Конечно!  - ответила она.  - Это солнечная и великолепная середина недели, и мы отправились за лучшим печеньем в городе. Это прекрасно!
        Я удивленно моргнула.
        - Ты сегодня какая-то странная,  - донесся до меня голос Кроуфорда, озвучившего мои мысли.
        - Ой, заткнись! Неужели человек не может быть счастлив хотя бы раз в жизни?  - поинтересовалась она у брата, потом сказала мне:  - Кстати, фургончик «Подливка» неподалеку от тебя. Можешь сделать перерыв? Хочу познакомить тебя с Майклом Салемом.
        - Он всегда называет себя по имени и фамилии?
        - Вообще-то, Салем - его второе имя,  - поправила она.  - И, мне кажется, это очень мило.
        - Это парень со вчерашней вечеринки?  - поинтересовалась я.
        - Да, мы встретились там,  - ответила Джилли.  - Но он не какой-то там парень с вечеринки, если ты понимаешь, о чем я.
        - То есть?  - спросила я.
        - Ну, знаешь…  - подруга понизила голос,  - он мне нравится, сильно, даже очень сильно.
        Я хотела возразить, что она только познакомилась с ним и вряд ли все настолько серьезно, но узнала эти жизнерадостные нотки в ее голосе и поняла, почему сегодня мир кажется ей ярче, чем обычно. Судя по всему, между ними возникло что-то грандиозное. Жаль, что моя очередь уже прошла.
        - Это же классно, Джилли. Я очень рада за тебя,  - сказала я.
        - Ну, еще рано о чем-то говорить,  - немного неуверенно ответила она.  - Но он такой… такой милый, Луна. И совершенно не в моем вкусе! Он был в толстовке и все время таскал с собой скейтборд, пока мы гуляли. А еще он рыжий. И с веснушками.
        Я улыбнулась.
        - Не могу дождаться встречи с ним.
        - Тогда подходи к фургону. За их курицу в песочном тесте можно умереть.
        - Я хотел маффин,  - возмутился Кроуфорд.
        - Я тоже,  - заныли в голос КитКат.  - Мы ненавидим печенье!
        - Заткни-и-итесь,  - пропела Джилли, но в ее голосе не слышалось и капли раздражения.  - Так что, Луна?
        Я оглянулась на маму, которая все еще разговаривала по телефону.
        - Не могу. В эти выходные состоятся репетиционный ужин и свадьба с большим количеством гостей. Нужно много чего еще сделать.
        - Ох, ну ладно,  - разочарованно протянула Джилли. Однако через две секунды из трубки вновь зазвучал радостный голос:  - Но ты все равно должна познакомиться с ним как можно скорее! Мы устроим двойное свидание: я и Майкл Салем, ты и «дровосек». Кстати, как все прошло?
        - Нормально,  - сказала я.  - Позже все расскажу.
        В офис вернулся Эмброуз с кофе и, продолжая напевать, отсалютовал мне свободной рукой. Я постаралась не поморщиться, но, думаю, вряд ли это получилось.
        - Жду. Позвони, как будет перерыв. Я буду в машине или в фургоне до пяти. Хорошего дня!
        - Договорились,  - сказала я, даже не пытаясь добавить голосу энтузиазма.
        Завершив звонок, я взяла другую карточку, сложила ее и опустила на стопку. Но, когда потянулась за следующей, наткнулась на неожиданно появившуюся книгу. На тонкой мягкой обложке было нарисовано поле, над которым парила ворона, а сверху виднелась надпись «УРОЖАЙ». Я посмотрела на Эмброуза - он как раз садился на свое место.
        - Что это?
        - Лео одолжил,  - ответил он, принимаясь за свою стопку карточек.  - Сказал, что можешь читать не торопясь.
        Я потянулась к книге и открыла ее. На титульном листе была надпись: «Роман Маккалума Макклатчи». Перевернула еще одну страницу, увидела множество выделенных отрывков и заметки на полях. «Где-то на планете посреди поля стоял луг. Пришло время жатвы».
        - О боже,  - застонала я, отодвигая книгу в сторону.
        Эмброуз покосился на меня.
        - Ты в порядке?
        - Все хорошо,  - немного резко ответила я.  - Просто хочу… поработать.
        - Конечно.  - Он сложил еще одну карточку.  - Давай работать.
        И тут же принялся насвистывать.

* * *
        - Зажги свечи,  - сказал Уильям, протягивая мне пластиковую зажигалку с длинным носиком.  - И не забудь про те, что у бассейна.
        Я кивнула, затем подошла к ближайшему столу, накрытому плотной белой скатертью и заставленному фарфором с золотой каемкой, а также большой вазой с букетом белых лилий в центре. Склонившись над тремя толстыми свечами, расставленными вокруг вазы, я вдохнула их аромат, надеясь, что это поднимет настроение. Сейчас очень бы помогло.
        Неделя выдалась ужасной. Работы было много, и на подготовку к репетиционному ужину и свадьбе Элинор Лин уходило немало сил. Но, по крайней мере, это отвлекало меня, и я не так сильно злилась на Эмброуза за его веселое настроение и на Джилли за бесконечные пересказы ее грандиозного вечера. Майкл Салем (его действительно всегда называли двумя именами) недавно окончил школу Фонтейн, ездил на соревнования по скейтборду, а еще у него оказалось четверо братьев и сестер, как у нее! Джилли показала мне фотографию, на которой он высунулся из фургончика «Подливки», и в его больших очках в белой оправе отражалось недовольное лицо Кроуфорда. Майкл на самом деле был симпатичным и совершенно не в ее вкусе. Видимо, она просто ошибалась.
        Я перешла к следующему столу, чтобы зажечь свечи. Где-то позади меня мама разговаривала с матерью Элинор Лин, которая оказалась самым большим затором на пути спокойного течения этих выходных. С матерями невесты всегда непросто: у них свои переживания и точки зрения, и они часто передавали то, что слишком робкие невесты не могли сами нам сказать. Вот только Элинор Лин к таким не относилась. Это была умная и напористая девушка, которая точно знала, чего хочет. Я думала, что она жесткая, пока не повстречала миссис Лин - еще более громкую и властную женщину, готовую спорить по любому вопросу, что ее не устраивал. В любое другое время они с моей мамой могли бы стать хорошими подругами, хотя бы из-за похожих характеров. Но не сейчас.
        - Людям понадобится помощь, когда они войдут,  - сказала миссис Лин, вытирая лицо салфеткой, внушительный запас которых прятала в корсаже своего наряда.
        Когда я впервые заметила, как она делала это, то невольно вздрогнула. Но чем больше свечей загоралось вокруг, тем сильнее мне хотелось сделать то же самое. На свадьбах люди предстают перед тобой с другой стороны.
        - К тому же невежливо, что их никто не будет приветствовать на входе.
        - Элинор решила,  - ответила мама, произнеся те магические слова, которые использовала как аргумент в разговорах с миссис Лин,  - что будет достаточно разложить карточки гостей на столе у входа.
        - Ну вот и поставьте рядом кого-то,  - распорядилась миссис Лин и ушла.
        Я украдкой покосилась на маму, провожавшую взглядом миссис Лин. На ее лице застыло спокойствие, но глаза слегка сузились. Сложно найти контраргумент в ответ на слова, что вы не правы, и указания, что вам нужно сделать, даже если вы Натали Барретт. Так что мне невольно захотелось заступиться за нее. Но, когда мама посмотрела в мою сторону, я тут же вновь вернулась к своим обязанностям.
        И только подожгла свечку в стеклянном подсвечнике, как кто-то склонился над столом и задул ее. Взбесившись, я вскинула голову. Эмброуз.
        - Прости,  - выпалил он,  - просто не могу зажечь свечку и не задуть ее потом, загадав желание. Это вроде именинного невроза.
        Я посмотрела на пластмассовую зажигалку в его руке.
        - Тогда тебе не стоит заниматься этой работой.
        - Все в порядке,  - заверил он.  - Я просто зажигаю их, загадываю желание и задуваю. А затем зажигаю снова.
        Боже, какой же тяжелый день. Еще чуть-чуть - и мое чертово терпение лопнет. Что-то в его словах отозвалось внутри, но все же я выпалила:
        - Ты серьезно?
        - Что?
        - Это самая глупая и самая пустая трата времени, о которой я когда-либо слышала.
        - Ой,  - он поднял брови,  - ты из-за чего-то на меня злишься?
        - Это непрофессионально! Ты не можешь загадывать желания и дважды задувать свечи. Здесь ты представляешь нашу компанию и должен вести себя соответственно.
        Эмброуз медленно оглядел задний двор исторического особняка, где будет проходить банкет. Кроме них, здесь находились лишь музыкальная группа, настраивавшая инструменты, и парочка официантов.
        - Хорошо, больше не буду это делать. Прости.
        Он направился к другому столу, а я повернулась к свечкам. Подпалив фитиль у следующей, на мгновение даже задумалась над его словами, но все же не стала загадывать желание. Какой в этом смысл?
        В шесть пятьдесят пять, когда все свечи были зажжены, а первые гости передали вещи лакею, ко мне подошла мама.
        - Встань, пожалуйста, у стола с карточками гостей и, если понадобится, проводи их к столикам.
        Ее лицо скривилось так, словно она съела что-то кислое. А значит, эта идея не нравилась нам обоим.
        - Конечно,  - ответила я.  - Но не думаю, что моя помощь понадобится. Люди и сами во всем разберутся.
        Мама улыбнулась и, сжав мою руку, ушла. По пути к столику я еще раз проверила, все ли свечи зажжены и все ли стулья придвинуты к столам. А как только встала у стола, в дверях появилась пожилая пара. Я расплылась в улыбке, готовая проводить их на места, но они взяли свои карточки и пошли дальше. Одно очко в пользу Натали Барретт.
        Когда появилась еще одна группа гостей, я посмотрела в другой конец двора, где у маленького прудика, в дальней его части, стоял Эмброуз и что-то оживленно рассказывал Уильяму. Он размахивал руками и часто улыбался, а Уильям вежливо кивал, выглядя при этом завороженным. И это напомнило мне о Джилли - о том, какие необычайные нотки появляются в голосе человека, когда он о чем-то увлеченно рассказывает. Конечно, я не знала наверняка, что Эмброуз говорил о Лорен, он мог делиться историей про Айру или кого-то еще, но все же.
        - Луна!
        Я обернулась и увидела рядом со столиком улыбавшегося Бена Рида в рубашке и галстуке. Мы сидели за соседними партами в течение полугода на невероятно скучном уроке мировой политики. За это время не раз мешали друг другу заснуть и всегда вызывались вместе готовить проекты. Он был добрым, веселым и милым парнем. Так что неудивительно, что со своей девушкой, Эми Телман, он встречался еще со средней школы.
        - Привет!  - воскликнула я и обняла его.  - Что ты здесь делаешь?
        - Все дело в теннисе,  - объяснил он. Бен играл за университетскую команду, и я ни разу до этого момента не видела его без ракетки, торчащей из рюкзака.  - Мы с Альбертом Лином в детстве часто ездили вместе в спортивные лагеря и на различные соревнования, поэтому наши мамы очень близки. А ты? Откуда ты знаешь Элинор и Марка?
        - Мама организует их свадьбу. Так что работаю,  - ответила я, затем повернулась к столу, быстро отыскала карточку с его именем и протянула ему.  - Ты сидишь за шестым столом.
        - Спасибо,  - поблагодарил Альберт, забирая ее, затем обвел взглядом двор.  - Фантастическое место! Теперь я жалею, что не пригласил с собой кого-нибудь еще.
        - А где Эми?
        Услышав ее имя, он поморщился, невольно отвечая на мой вопрос.
        - Откуда мне знать? Мы расстались пару недель назад.
        - Что?  - потрясенно воскликнула я.
        Он снова поморщился.
        - Я… Боже, прости меня. Просто вы были… такой крутой парой. Прости,  - пролепетала я.
        Он кивнул.
        - Ничего страшного. Это было ее решение. Наступило последнее лето перед колледжем, ей захотелось начать все с чистого листа в Калифорнийском университете в Беркли и так далее. Мне следовало этого ждать.
        - Я в шоке.
        - Я тоже. И опустошен.  - Он вздохнул, глядя на свою карточку.  - В любом случае был рад тебя увидеть. Особенно в обстановке, где никто не бубнит о глобальных проблемах.
        - Она действительно любила глобальные проблемы,  - согласилась я, когда две женщины вышли во двор.  - Желаю хорошо повеселиться!
        Альберт слегка скривился, потом улыбнулся и направился через лужайку к своему столику. Примерно на полпути он обернулся и посмотрел на меня, но, увидев, что я все еще наблюдаю за ним, тут же отвернулся.
        - Смотри, что это? Столики? А как мы узнаем, за каким мы сидим?
        Я вздохнула про себя, затем повернулась к женщинам, чтобы помочь им. Одно очко в пользу миссис Лин. Ведь, какой бы ни была проблема, главное - вести подсчет.

* * *
        Окончание репетиционного ужина отличается от окончания свадьбы. Даже если все закончилось поздно, в воздухе еще витают предвкушение и волнение, потому что главное событие пока впереди. Если ты гость. А если ты на работе, то просто отмечаешь, что на сегодня все закончилось, но завтра еще много работы.
        - Ты уверена? Точно не злишься?
        Я с извиняющимся видом посмотрела на Эмброуза, зная, что он заслужил это.
        - Не злюсь. И мне не следовало срываться на тебе раньше. Я просто очень раздражительна в последнее время, прости.
        - Все в порядке,  - сказал он.
        Затем на мгновение закрыл глаза и задул свечу, стоявшую между нами. Мне стало интересно, что он загадал, но я никогда не стала бы об этом спрашивать.
        - Я и не догадывался, что Лео - такой ужасный партнер для свиданий.
        - Дело не в нем,  - отрезала я, задувая следующую свечу,  - а во мне.
        - Лорен почему-то думает иначе.
        - Ты обсуждал это с Лорен?
        - Ну да,  - ответил он и посмотрел на меня.  - Ты была сама не своя, а Лео - ее лучший друг. Так что, мне кажется, ей стоило узнать.
        Наверное, я заслужила, но смириться с этой мыслью было нелегко.
        - И что она сказала?
        - Сказала, что Лео классный, если знаешь его целую вечность,  - присаживаясь за соседний столик, начал Эмброуз.  - Но стоило ему поступить в колледж, как он…
        Я с любопытством ждала, что же последует за этим, потому что в голову ничего не приходило.
        - …стал невыносимым,  - закончил он и задул еще одну свечу.  - Лорен винит его преподавателя литературы и надеется, что скоро этот этап пройдет. Но прекрасно понимает, что сейчас Лео - не лучший кандидат на роль парня.
        - Хорошо, что моя часть спора заключается не в том, чтобы поддерживать длительные отношения,  - заметила я.
        - О, даже не сомневайся, я выиграю,  - ответил он.  - С Лорен это будет легко.
        После всех этих насвистываний и пританцовываний, которые сопровождались отличным настроением, меня не должны были удивлять его слова. Но почему-то все равно стало не по себе. На мгновение перед глазами мелькнула картинка, как Эмброуз стоит у меня за спиной, пока мы разрезаем торт, но я быстро отогнала ее.
        - Лорен показалась мне классной.
        - Она потрясающая!  - Эмброуз перешел к следующему столу.  - Не расстраивайся, просто мне невероятно повезло, что она появилась в тот вечер.
        - Спор еще не окончен,  - напомнила я.  - Все, что мне нужно,  - продолжать встречаться с разными людьми. И я делаю это.
        - Да-да,  - согласился он.
        На улице раздался рев мотора, затем визг тормозов. Оставалось лишь надеяться, что за рулем был кто-то из гостей, а не один из парковщиков.
        - Так ты хочешь сказать, что у тебя уже есть кто-то на примете?
        - Работаю в этом направлении,  - призналась я, что являлось не совсем ложью, ведь все мои мысли были заняты пари.
        Хотя, на самом деле, меня слегка беспокоило то, что Джилли так увлечена Майклом Салемом. Это означало, что я потеряла единственного человека, который с радостью таскал меня на свидания. Если только у него не было одинокого друга. Или, ну, множества одиноких друзей.
        - Это же отлично,  - сказал Эмброуз.  - Какое веселье без интриги?
        - Не беспокойся об этом. Лучше сосредоточься на своих проблемах,  - усмехнулась я и перешла к другому столу, наклонившись над маленькими свечками, чтобы задуть их. А когда подняла глаза, увидела, как Эмброуз смотрит на меня.  - Что?
        - Ты действительно не загадала желание? Ни разу?
        - Сегодня не мой день рождения, а это - не торт,  - заметила я.
        - Да, но разве это имеет значение? Почему бы тебе не пожелать чего-нибудь, если есть такая возможность?
        - Дни рождения особенные. К тому же это всего лишь свечки.
        - И все равно считается,  - уверенно сказал он.
        - Эмброуз, отстань.
        - Что? Неужели тебе ничего не хочется? Неужели твоя жизнь идеальна?
        - Это просто желание,  - отрезала я.  - Не хочу спускать тебя с небес на землю, но то, что ты их загадываешь, не увеличивает шансы на их исполнение.
        - Но при этом ты озвучиваешь их,  - возразил он,  - отправляешь во вселенную, а с этим уже трудно не считаться.
        Я посмотрела на четыре зажженные свечи передо мной.
        - Давай сойдемся на том, что у нас разные точки зрения. Ты, например, предпочитаешь красть собак и танцевать «паровозиком». Но это не означает, что я тоже должна так делать.
        - Значит, вот кем ты меня считаешь!  - возмутился Эмброуз.  - Похитителем собак и танцором!
        - И любителем загадывать желания,  - с улыбкой добавила я.  - Просто я не такая. Но в этом нет ничего ужасного, верно?
        Мы смотрели друг другу в глаза, и в голове мелькнула мысль, что сейчас он опровергнет мои слова, но вместо этого Эмброуз подошел ко мне, наклонился и, закрыв на секунду глаза, задул по очереди все свечки. Выпрямившись, он улыбнулся и пошел к соседнему столику.
        И только позже, когда возвращалась домой, я поняла, что он так ничего и не ответил. Зато я знала ответ на его вопрос. В последний день рождения я склонилась над тортом и закрыла глаза, но так ничего и не загадала. Сложно верить в силу желаний, когда единственное, чего бы так хотелось, никогда уже не произойдет.
        Глава 18
        В то утро я привычно написала Итану, как только открыла глаза. И не вставала с постели, пока не получила от него ответ, высветившийся на моем экране: «ДОБРОЕ УТРО, ЛУЛУ. ЖЕЛАЮ ХОРОШЕГО ДНЯ».
        После этих слов я откинула одеяло, встала с кровати и пошла принимать душ, по пути подключив телефон к динамикам, стоящим рядом с ванной. Но не стала слушать Лекси Навигатор, хотя полюбила ее за то время. Вместо этого звучали какие-то новости и интересные события, которые вылетели из головы, как только я вытерлась полотенцем.
        Одевшись, схватила рюкзак и направилась вниз, где мама в халате смотрела «США на рассвете», свое любимое утреннее шоу. Все два часа перед телевизором она, не умолкая, всегда комментировала четырех ведущих, оценивая их прически, макияж, поведение во время интервью с гостями и то, как они общаются друг с другом. Наверное, у каждого есть слабости, и у мамы это утренняя информационная программа.
        - Мелисса сильно похудела,  - сказала мама, когда я положила рогалик на тостер и посмотрела на часы.  - Да, она переживает из-за развода, но нельзя же забывать о себе.
        Я посмотрела на экран, где Мелисса Скотт в бирюзовом платье рассказывала последние новости с фондового рынка и, на мой взгляд, выглядела прекрасно.
        - Что у вас с Уильямом по плану на сегодня?
        - Подготовка к репетиционному ужину и завтрашней свадьбе Рейчел Квакер,  - ответила она.
        Во время учебного года я работала только по выходным, поэтому была в курсе различных мероприятий, которые мы организовывали. Но это, если честно, запомнила из-за необычной фамилии невесты.
        - Ужин с брыкающейся лошадью?  - уточнила я.
        Мама вздохнула и закрыла глаза. По телевизору Дрю Тейт, метеоролог, вел прогноз погоды.
        - Это механический бык. И мне не верится, что ты решила вспомнить о нем без крайней необходимости.
        - Прости,  - старательно сдерживая смех, сказала я.
        Мама столько знала об организации свадеб, что ее нелегко было выбить из колеи. Но Рейчел Квакер, уроженке Техаса, удалось это сделать своей просьбой устроить репетиционный тематический ужин в стиле родео. Кроме быка, там будут приготовленные на заказ в родном штате невесты ребрышки и мясо на углях, бесплатные ковбойские шляпы для всех гостей и корзины, полные влажных салфеток. Мама уже несколько недель жаловалась на это. Единственным утешением служило то, что свадьба и прием остались традиционными: большая церковь, длинный список гостей и огромные затраты на расходы. И если мама запросила надбавку за общение с механическими животными, то ей явно не отказали.
        - Попомни мои слова: кто-нибудь обязательно сломает себе шею. И нам остается только молиться, чтобы ими не оказались жених и невеста,  - сказала она.
        Эти слова мама повторяла как мантру с тех пор, как подписала договор о планировании свадьбы.
        - Посмотри на Патрика Уильямса,  - сделав глоток кофе, продолжила она.  - Он вколол себе столько ботокса, что на лице не видно и грамма беспокойства за тех несчастных, что разбились на пароме.
        Тостер щелкнул, я подхватила горячий рогалик и повернулась к экрану. На этот раз наши мнения совпадали. Патрик Уильямс перепробовал на себе всевозможные косметические процедуры, и высококачественная картинка на экране еще больше подчеркивала это.
        - Мне пора идти. Мы с Джилли договорились встретиться пораньше, чтобы подготовиться к контрольной по испанскому.
        - Не забудь съесть рогалик!  - крикнула мама вдогонку, когда я направилась к двери.  - Мне хватает переживаний за Мелиссу.
        Пока выезжала из нашего района и выворачивала на главную дорогу, я успела съесть половину рогалика. Но на первом же светофоре зазвонил телефон. Это оказалась Джилли, которая, как всегда, отвозила Кроуфорда и КитКат: «ЗАБЫЛИ ЛАНЧБОКС. ПРИЕДУ КАК МОЖНО СКОРЕЕ. ПОДОЖДЕШЬ ВО ДВОРЕ?».
        Я посмотрела на дорогу, где все еще горел красный свет, затем быстро отправила ей в ответ смайлик с большим поднятым пальцем. Когда машины тронулись на перекрестке, телефон вновь зазвонил.
        - Hola, nina bonita,  - сказал Итан, когда я подняла трубку.  - ?Estas lista para la prueba?
        - Судя по тому, что я ничего не поняла из твоих слов, на сегодняшней контрольной мне не поздоровится,  - ответила я.
        - Я спросил, готова ли ты к контрольной,  - засмеялся он.  - А еще назвал тебя красивой девушкой.
        - Ну, это мило.  - Я улыбнулась.  - Но ответ явно отрицательный.
        На заднем плане слышались голоса. Итан каждый день ездил в школу с тремя друзьями, так что вокруг него всегда было шумно.
        - Да заткнитесь вы уже! Я пытаюсь поговорить со своей девушкой.
        Мое лицо тут же вспыхнуло. Эти слова я была готова слушать вечность.
        - Ты постоянно разговариваешь со своей девушкой,  - сказал кто-то.  - Разве мы не заедем за пончиками? Сегодня же пятница.
        - Не получится, я пообещал встретиться с тренером в его кабинете до первого урока,  - объяснил Итан и уже мне добавил:  - Все еще не понимаю, о чем он хочет поговорить. И меня уже трясет от беспокойства.
        - Все будет хорошо,  - успокоила я его, как и накануне вечером и позавчера днем.
        Итан сказал, что тренер по лакроссу приглашает к себе либо по хорошему поводу, либо когда все ужасно. Я была готова поставить на первый вариант, но вполне понимала его беспокойство.
        - Только обязательно напиши мне после встречи,  - продолжила я,  - а то меня замучает любопытство.
        - И меня тоже.
        На заднем плане раздался еще один взрыв смеха.
        - Мне пора, мы почти приехали. Поболтаем во время ланча?
        - Конечно. Расскажу потом, насколько ужасно прошла контрольная.
        Из-за поворота показалась моя школа. Обычно я приезжала первой, поскольку Итан с друзьями всегда останавливались перекусить.
        - Vas a hacer bien,  - ответил он.
        - Я не поняла, что ты сказал.
        - Ты справишься,  - засмеялся Итан.  - Я люблю тебя, Лулу.
        - Я тоже тебя люблю. Созвонимся в обед.
        Я въехала на стоянку и принялась выискивать место для парковки. Когда мне наконец удалось найти свободный закуток в дальнем углу, усеянном выбоинами, часы на консоли показывали семь пятьдесят пять. У меня оставалось двадцать минут, чтобы отыскать Джилли, а потом как сумасшедшей повторять испанский и молиться, что на контрольной повезет.
        Когда добралась до нашего излюбленного места для встреч, на скамейке никого не оказалось, так что я вытащила учебник и принялась повторять времена глаголов. На минутку подумала об Итане, который сейчас общался с тренером, и, закрыв глаза, пожелала, чтобы эта встреча прошла хорошо.
        Джилли так и не появилась до первого звонка. «Вот мы и поучили вместе»,  - подумала я, хотя не очень удивилась случившемуся. В доме Бейкеров всегда творился хаос, а по утрам он превращался в настоящее безумие, поэтому подруга так плохо говорила по-испански: она всегда опаздывала на урок. Правда, у меня это получалось не лучше. Но, видимо, тут уже дело во мне.
        Когда я зашла в класс, сеньор Ричардс уже раздавал контрольные. Я заняла свое место, открыла сумку и, достав ручку, покосилась на дверь в надежде увидеть Джилли. Но увидела лишь задания, которые протягивал мне учитель. Первый же вопрос ввел меня в ступор. Отлично.
        После звонка еще несколько секунд ученики устраивались на своих местах и шуршали листами, затем в кабинете воцарилась тишина. Продвигаясь от вопроса к вопросу, я поняла, что не настолько неосведомлена, как мне казалось, и это немного обнадежило. Сеньор Ричардс сидел за своим столом и, нахмурившись, что-то просматривал на ноутбуке.
        В восемь сорок пять я наконец домучила контрольную и одна из последних сдала работу, а Джилли так и не появилась. Полчаса было большим опозданием даже для нее. Несколько мгновений спустя сеньор Ричардс встал со своего места, обошел стол и, прислонившись к нему, на испанском языке велел нам открыть учебники на сто семьдесят шестой странице. В самом верху значился заголовок «СОСЛАГАТЕЛЬНОЕ НАКЛОНЕНИЕ». Судя по тому, что он оказался написан на английском, составители сомневались в знаниях учащихся. Но меня это более чем устраивало.
        За приоткрытой дверью послышались торопливые шаги. Я решила, что это Джилли, но через мгновение краем глаза заметила, как человек прошел мимо, пока сеньор Ричардс что-то писал на доске своим угловатым почерком.
        В девять ноль пять прозвенел звонок, оповещающий об окончании урока. Я тут же вытащила телефон, ожидая увидеть множество панических сообщений от подруги, полученных за последние пятьдесят минут. Однако там оказалась лишь куча новостей, которые мне не хотелось сейчас читать. За пятиминутную перемену мне предстояло добраться до следующего кабинета в другом конце школы, чтобы не опоздать на историю искусств.
        Каждый раз, когда я куда-то спешила, мне казалось, что люди двигаются медленно. Вот и сейчас коридор переполняли школьники, болтавшие по телефону или что-то обсуждавшие друг с другом, пока я пыталась протиснуться между их телами и рюкзаками, чтобы добраться до лестницы, которой обычно пользовались реже, чем другими. Когда спустилась вниз, до звонка оставалось еще две с половиной минуты. Я заметила, что большая группа людей столпилась у телевизора в учительской и что-то внимательно рассматривала. Но у меня не было времени взглянуть даже глазком.
        Оказавшись на улице, я прошла мимо целовавшейся парочки и обогнала двух медленно прогуливавшихся парней с футлярами для инструментов, после чего направилась к лестнице, которая вела к зданию театра. Я подтянула рюкзак за лямки и принялась подниматься наверх, перепрыгивая через ступеньку. Лестница заканчивалась прямо у задней двери в класс, которую мисс Димарчелло, благослови ее Господь, оставляла открытой, потому что понимала, как трудно преодолеть такой длинный путь за столь короткое время.
        - Луна!
        Что-то в голосе Джилли: тон, громкость или дрожь - заставило меня остановиться. Я обернулась и увидела, как она шагает ко мне по газону, чего никогда не разрешалось делать из-за оставляемых следов на траве. Ее рука была прижата ко рту, а глаза - широко раскрыты. И по какой-то неведомой причине меня охватил озноб.
        - О боже,  - выдохнула я, бросаясь ей навстречу,  - что случилось? Ты в порядке? Что-то с девочками или Кроуфордом?
        Школьный двор огласил громкий и пронзительный звонок. Она протянула руку и сдавила мое плечо.
        - Нет, не с ними… Луна, там была стрельба.
        Прямо за моей спиной учительница застучала по деревянному столу, чтобы успокоить учеников, как делала это всегда.
        - Где?  - переспросила я.  - Не поняла.
        В ответ Джилли достала телефон. На экране высветилась фотография невысокого здания из шлакоблоков с флагштоком и нарисованным на боку тигром, а сверху виднелась надпись: «СРОЧНАЯ НОВОСТЬ: В СТАРШЕЙ ШКОЛЕ НЬЮ-ДЖЕРСИ НЕИЗВЕСТНЫЙ УСТРОИЛ СТРЕЛЬБУ». Но, даже прочитав заголовок, я не сразу осознала его смысл.
        - Боже,  - пробормотала я, тут же вытаскивая телефон.
        Дрожащими пальцами отыскала номер Итана и позвонила ему. Звонок тут же перешел на голосовую почту, но в этом не было ничего необычного: им запрещалось использовать телефон на уроках. Зная, что он обязательно проверит сообщения, я написала: «ТЫ В ПОРЯДКЕ?» Ведь Итан точно в порядке. Я даже не сомневалась. Разве могло быть иначе?
        - Я опоздала из-за того, что Кроуфорд забыл коробку для завтраков, и тут по радио объявили это,  - сказала Джилли, все еще держа меня за руку.  - Это произошло в спортзале. По крайней мере, так сказали в новостях.
        Первый урок у Итана английский - я это знала так же хорошо, как то, что у меня первым стоял испанский.
        - Его не было в спортзале,  - сказала я.  - У него первые занятия в главном корпусе.
        - Ой, хорошо,  - выдохнула Джилли и наконец ослабила хватку, позволив моей руке безвольно упасть.  - Просто как только я услышала, что была стрельба и есть жертвы, то…
        Я вновь посмотрела на телефон и свое сообщение, всем сердцем желая, чтобы в чате появились три точки, означающие, что он печатает ответ. Но их не было.
        - Луна!  - позвала меня мисс Димарчелло.  - Пора заходить. Мы начинаем урок.
        - Секундочку,  - бросила я через плечо, затем повернулась к Джилли.  - С ним же все в порядке? Это огромная школа, Итан всегда так говорит.
        - Уверена, что да,  - сказала Джилли.  - Похоже, его там и близко не было.
        - Да.  - Я сглотнула и снова посмотрела на телефон.  - Я… видимо, мне пора в класс.
        - Хорошо,  - ответила она.
        Но никто из нас даже не пошевелился.
        - Уверена, он напишет тебе с минуты на минуту.
        Послышались шаги, и, оглянувшись, я увидела шедшего к нам инспектора. В школе их было двое. Первый - массивный и мускулистый, напоминающий издали пожарный гидрант, второй - высокий и худой. И сейчас к нам шел тощий.
        - Девочки, прозвенел звонок. Расходитесь по кабинетам.
        - Уже иду,  - сказала Джилли и посмотрела на меня.  - Напиши, как только что-нибудь узнаешь.
        - Хорошо,  - пообещала я.
        Инспектор все еще стоял неподалеку, наблюдая за нами. Так что я сунула телефон в карман и вошла в кабинет.
        Следующие пятьдесят минут мисс Димарчелло рассказывала нам о сюрреалистах, стоя у доски. Но я никогда не смогу сказать, что именно. За все это время на пустой белой странице в тетради не появилось ни строчки, потому что мои глаза не отрывались от экрана телефона, который я спрятала под партой на коленях. В нашей школе, так же как и у Итана, да и в большинстве других школ, не разрешалось пользоваться мобильниками во время урока. И обычно я не нарушала этого правила. Но в тот день поругалась бы с кем угодно, лишь бы оставить его при себе. Вот только к тому времени, как прозвенел звонок, от Итана все еще не было вестей.
        Выйдя на улицу, я вновь набрала его номер. И в этот раз звонок без единого гудка сразу перешел на голосовую почту. Очевидно, звонила не только я. Поэтому мне не оставалось ничего, кроме как написать: «ПОЖАЛУЙСТА, ДАЙ МНЕ ЗНАТЬ, ЧТО У ТЕБЯ ВСЕ ХОРОШО».
        И вновь никаких точек. Внезапно к горлу подкатила тошнота, и я бросилась к ближайшему мусорному ведру, но это был лишь порыв. Люди, болтая, проталкивались мимо меня, как и в любой другой день, спеша на следующий урок.
        Неожиданно зазвонил телефон. «Слава богу»,  - подумала я, смахивая навернувшиеся на глаза слезы.
        Но это оказалась Джилли: «ЕСТЬ НОВОСТИ?»

«НЕТ»,  - отправила я и пошла к главному зданию, продолжая сжимать телефон в руке. Следующим предметом были «Западные цивилизации», а кабинет располагался почти у самой автобусной остановки. На полпути туда я кое-что вспомнила из утреннего разговора с Итаном.

«Пообещал встретиться с тренером в его кабинете до первого урока»,  - сказал он.
        Я так резко остановилась, что кто-то врезался в меня сзади. Затем раздался дружный вздох, и меня обошли с разных сторон, но я уже открывала новости. Информацию о случившемся оказалось несложно найти. В самом верху страницы значился заголовок: «СРОЧНАЯ НОВОСТЬ: СТРЕЛЬБА В СТАРШЕЙ ШКОЛЕ НЬЮ-ДЖЕРСИ». Я нажала на ссылку, и передо мной появилось все то же здание школы с флагштоком, однако на этот раз вокруг него выстроились полицейские машины. Ниже перечислялись данные, известные на данный момент: «ВЫСТРЕЛЫ РАЗДАЛИСЬ ПЕРЕД ПЕРВЫМ УРОКОМ, ОКОЛО 8:20 УТРА. ЕСТЬ НЕСКОЛЬКО ЖЕРТВ, УБИТЫХ ОКОЛО СПОРТЗАЛА. СТРЕЛОК - УЧЕНИК ШКОЛЫ - ДЕЙСТВОВАЛ В ОДИНОЧКУ».
        Восемь двадцать. В это время я писала контрольную по испанскому, а Итан должен был сидеть на английском, стараясь не смотреть на волосы девушки перед ним, которые, по его словам, были настолько жирными, что с них буквально капало на пол. Я знала это, знала о нем все. Но почему я не знала, в порядке ли он сейчас?
        Коридор опустел, школьники разошлись по классам и спустились по ближайшей лестнице, хотя еще несколько минут назад здесь было просто не протолкнуться, а я ощущала себя лишь каплей в море людей. А теперь стояла, уткнувшись в экран, пока вокруг меня закрывались двери, погружая все вокруг в тишину. И я не собиралась двигаться с места, пока не узнаю что-нибудь, хотела остановить время на этом моменте. Позже мне и самой казалось глупым то, что я считала, будто смогла бы это сделать, словно имела некий контроль над случившимися событиями.
        Раньше я во многое верила. До того, как узнала, что больше никогда не услышу голос Итана.
        Глава 19
        - Нужна салфетка?  - стараясь развеселить маму, поинтересовался Уильям и кивнул на пышную грудь миссис Лин, из декольте которой торчал бумажный уголок.  - Потому что я знаю, где ее достать.
        В ответ мама лишь моргнула, пытаясь сдержать слезы разочарования, которые наполняли ее глаза. Всего несколько секунд назад ей пришла эсэмэска, что свадьба, которая должна была состояться на следующей неделе, за которую мы уже внесли несколько депозитов и на которую потратили уйму времени, не состоится. Затем, пока мама еще переваривала эту новость, к ней подошла миссис Лин и разразилась визгливой тирадой о том, что ей совершенно не нравятся тюлевые бантики, украшающие спинки стульев, хотя изначально это была ее идея. Да и вообще, весь этот долгий день прошел в подобных разборках из-за мелких деталей, так что любой другой человек сорвался бы еще несколько часов назад. Но вот почти в восемь вечера, через три часа после начала церемонии, не выдержала и мама.
        Когда Уильям похлопал ее по плечу, а затем успокаивающе погладил по спине, я заставила себя сделать глубокий вдох. Терпеть не могу, когда мама расстраивается. Это случается так редко, что меня подобное немного пугает. Кажется, словно весь мир - или только мой мир - сошел с оси и наклонился в другую сторону.
        - Луна, я в порядке,  - сказала она, прекрасно понимая мое состояние.  - Я злюсь, а не грущу. И в основном из-за того, что свадьба Марлы Вагнер не состоится. Но теперь мы хотя бы знаем, почему она отказалась от фотосессии.
        - Вот только совсем не помогает, когда на тебя кричат из-за бантиков на стульях,  - возразил Уильям, вновь поглаживая маму по спине.  - К тому же мы сразу ясно дали понять, что против этого. Кто захочет, чтобы его стул был обернут в подарочную упаковку? Да и почему она вообще вымещает злость из-за своего неудачного решения на тебе? Это неприемлемо.
        - Ненавижу эту свадьбу,  - проворчала мама, вытирая глаза салфеткой, которая ранее не торчала у кого-то в декольте.
        - А я ненавижу эту женщину,  - добавил Уильям.  - Но давайте посмотрим на это с другой стороны, хорошо? Раз в следующие выходные не будет свадьбы Вагнер, то мы можем отправиться в ту халявную поездку в Сант-Самару, чтобы оценить, можно ли там провести свадьбу Керр.
        - Боже,  - простонала мама,  - ты все еще рассматриваешь тот вариант? Мы не устраиваем свадьбы даже за городом, а ты хочешь уехать на остров?
        - Поправочка: я хочу бесплатно съездить на остров под предлогом того, чтобы оценить это место для проведения свадьбы,  - сказал он.  - Только представь: пляж, чистая голубая вода, коктейли с зонтиками и при этом все расходы оплачены. Если думаешь, что еще не заслужила подобного, то после сегодняшнего вечера обязательно изменишь свое мнение.
        Словно желая подчеркнуть эти слова, миссис Лин набросилась на официантку. Женщина испуганно отпрянула назад, отчего в ее руках задребезжал поднос с пустыми бокалами. Я посмотрела на главный стол, где Элинор Лин тесно прижималась к своему новоиспеченному мужу. Они склонили головы друг к другу и улыбались. Хотя мне хотелось, чтобы она вступила в борьбу с торнадо, в которое превратилась ее мать, я не могла не признать, насколько счастливой она выглядела. И, видит бог, вероятно, заслужила это. Мы общались с миссис Лин всего неделю, а Элинор знала ее всю жизнь.
        Пока я раздумывала над этим, к нашей маленькой компании подошел Эмброуз.
        - С упавшей в обморок младшей подружкой невесты все в порядке,  - доложил он.  - Только что проверил ее еще раз.
        Услышав это, я посмотрела на главный стол и увидела, как девушка-подросток, которая потеряла сознание во время обмена клятвами, хихикала о чем-то с одной из цветочниц. Мы привыкли, что люди чувствуют себя плохо, а то и вовсе теряют сознание. Поэтому мама всегда предупреждала на репетиционном ужине: «Поставьте ноги на ширине плеч, и стоять будет легче». Особенно если на улице жара. Но тем не менее такое изредка случалось, вот только девочка сделала это очень впечатляюще, рухнув прямо на цветочную композицию. Когда она пришла в себя и поняла, что произошло, то смутилась и расплакалась.
        Я отвела ее в боковую комнату и дала стакан воды, понимая, что застряла там с ней до конца церемонии. Но тут неожиданно на выручку пришел Эмброуз.
        - Думаешь, случившееся с тобой ужасно?  - спросил он, усаживаясь на складной стул по соседству с ней.  - Позволь рассказать тебе действительно неловкие моменты. Как-то раз я шел спиной вперед, разговаривая с девушкой, и не заметил бордюра. Зацепившись, упал, приземлился прямо на копчик и завизжал как ребенок. Это было по-настоящему ужасно.
        Младшая подружка невесты с раскрасневшимися щеками посмотрела на него.
        - Серьезно?
        - О да,  - подтвердил Эмброуз и махнул рукой.  - Но это еще пустяки. Однажды в школе я читал у доски доклад про токсичные отходы, и с меня упали штаны. Да, тогда я носил мешковатую одежду, но, блин, не настолько же мешковатую.
        Тут я не удержалась и рассмеялась. Эмброуз ухмыльнулся, а потом повернулся к девушке, на лице которой появилась едва заметная улыбка.
        - А как-то,  - продолжил он, слегка понизив голос,  - я играл с держателем для скотча, и он взорвался на глазах у моего начальства и этой симпатичной, но серьезной девушки, которая работает со мной. Вдобавок он задымился, и мне пришлось ползти под стол, чтобы отклеить каждый кусочек у всех на виду.
        Я моргнула, вспоминая тот момент. Эмброуз не казался тогда смущенным. И с чего я вдруг стала «симпатичной» в его пересказе? Как только эта мысль возникла в голове, парень поднял взгляд, и на моем лице невольно расплылась улыбка. В этот раз девчонка не удержалась и захихикала. Я многое узнала об Эмброузе с тех пор, но не переставала удивляться. Он оказался добрым, даже очень. Кто бы мог подумать!
        - Диджей сказал, что через пятнадцать минут будут кидать букет и подвязку,  - возвращая меня в реальность, объявил Эмброуз и поправил галстук.  - Затем еще полчаса танцев и торжественные проводы молодых. После этого можем начать выгонять людей.
        - И начнем с миссис Лин,  - добавила я, вызвав своими словами у мамы улыбку.
        - Ну, желаю удачи,  - сказал Эмброуз.  - Она только что сделала мне выговор из-за десертных вилок, а я даже не знаю, как они выглядят.
        Услышав это, мама повернулась к ближайшему столу, на котором лежали названные предметы. Даже считая, что кто-то сходит с ума, она всегда проверяла, все ли в порядке. Это была ее профессиональная суперсила или слабость - я еще не определилась.
        - Кстати, Луна,  - добавил Эмброуз, когда мама подошла к столу, подняла десертную вилку и что-то спросила у Уильяма,  - парень за десятым столиком спросил, не знаю ли я, где ты. Может, я и ошибаюсь, но не думаю, что он знает о твоей строгой политике в отношении танцев.
        - У меня нет никаких правил,  - ответила я.  - Просто не танцую на свадьбах, на которых работаю.
        - Ну, тогда ты должна сказать ему об этом, потому что он идет сюда.
        Я обернулась и увидела Бена Рида: он действительно приближался к нам со знакомой добродушной улыбкой на лице. Мама и Уильям ушли в сторону, отчего рядом со мной появилось свободное место, и я ожидала, что Эмброуз последует их примеру. Однако он, конечно же, даже на сантиметр не сдвинулся.
        - Привет,  - сказал Бен.  - Ты куда-то исчезла.
        - На этой свадьбе приходится много бегать,  - объяснила я.  - Хорошо проводишь время?
        - Да.  - Он покосился на Эмброуза.  - Э-э-э, вообще-то, я хотел тебя кое о чем спросить.
        Ну, теперь-то Эмброуз должен был оставить нас в покое. Но этого не произошло. Я повернулась, стараясь игнорировать его.
        - О чем?
        Бен обвел взглядом двор загородного клуба и забитую людьми танцевальную площадку, расположенную под белым тентом.
        - Мне стало интересно, не захочешь ли ты по…
        В этот момент позади нас за одним из столиков раздался взрыв смеха, сопровождаемый звоном бокалов. Но я не сомневалась, что знаю, о чем он хотел меня спросить.
        - Я не могу. Мне нельзя из-за работы.
        Бен выглядел смущенным.
        - Вообще?
        - Увы.  - Я посмотрела на маму и Уильяма, обсуждавших вилки.  - Мы же часть обслуживающего персонала, так что это не одобряется.
        - Значит, ты не сможешь со мной погулять даже после свадьбы?
        Теперь смутилась я. Но Эмброуз, судя по всему, все расслышал.
        - Он спросил, не хочешь ли ты погулять,  - сказал он, наклонившись к моему уху.  - Ты, наверное, не расслышала?
        Я почувствовала, как покраснело лицо и меня окатило волной ярости оттого, что Эмброуз присутствовал при этом разговоре.
        - Прости,  - покачав головой, сказала я Бену,  - я думала, ты хочешь пригласить меня на танец.
        - О,  - выдохнул он.
        Затем почему-то покосился на Эмброуза. Может, решил, что ему придется и это растолковывать?
        - Нет,  - продолжил он.  - Но могу пригласить. Вернее, приглашаю. Просто я подумал, что, раз ты работаешь…
        - Именно это я и имела в виду,  - перебила я его,  - ну, когда отказала тебе. Однако клиенты не могут запретить мне общаться не на свадьбе. Во всяком случае, пока такого не случалось.
        Бен улыбнулся, и эта ситуация показалась мне настолько милой, что кто-то другой мог бы рассказывать ее годы спустя как начало истории.
        - Хорошо. А то мне уже начало казаться, что тут попахивает рабским трудом.
        - Согласна. Но не в этом случае.
        С секунду мы молча смотрели друг на друга. И тут я почувствовала, как Эмброуз снова склонился к моему уху.
        - Знаешь, а ты так и не ответила на его вопрос.
        - Может, ты уже свалишь отсюда?  - выдавила я сквозь стиснутые зубы, добавив для верности тычок локтем.
        На этот раз он отступил. Но всего лишь на шаг. А Бен посмотрел на нас так, будто мы сумасшедшие. Я вздохнула, собираясь с духом.
        - С удовольствием погуляю с тобой, когда все закончится. Если, конечно, предложение еще в силе.
        Бен улыбнулся.
        - Еще в силе. Ты свободна на этой неделе? Мы могли бы сходить в кино и поужинать…
        - Отлично,  - выпалила я.  - Осталось решить, когда. Давай я запишу тебе свой номер.
        Когда Бен достал телефон и, открыв контакты, протянул его мне, я задумалась, почему Эмброуз казался таким заинтересованным в этом. Ведь у него была идеальная, просто потрясающая девушка, и победа в пари в кармане (по его мнению, конечно). Я решила задать этот вопрос Эмброузу, как только Бен уйдет, но к тому моменту моего напарника уже не оказалось рядом.

* * *
        Два с половиной часа я распутывала очередной бантик на стуле. Было уже десять тридцать, и предполагаемое время окончания свадьбы Лин давно прошло, но последние гости все еще рассаживались по машинам. Молодожены уехали час назад, но, несмотря на счастливые объятия за столом, мне показалось, что их союз не ожидает ничего хорошего. Пока гости осыпали их зернами и блестками (это красиво выглядит на фотографиях, но потом практически невозможно отчистить одежду), Элинор и ее новоиспеченный муж медленно шагали к лимузину. Они улыбались на камеру друзьям и родственникам, но со своего наблюдательного пункта у ворот загородного клуба я видела раздражение на ее лице, когда она дергала платье с косым подолом, словно муж уселся на него. А он откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Но все же пожелала им быть снисходительными друг к другу.

«Видимо, я все еще верю в силу желаний»,  - подумала я. По крайней мере, для других людей. Затем посмотрела на Эмброуза, который собирал большие букеты со столов и нес их к машине миссис Лин. Оставалось лишь гадать, что она собиралась делать с двадцатью высокими вазами с лилиями, розами и зеленью в своем гостиничном номере. Но мать невесты ясно дала понять, что заберет с собой все, за что заплатила их семья, когда (наконец и к счастью) уедет. Вот только она все еще расхаживала вокруг и раздавала приказы. Правда, мы с Эмброузом были единственными, кто их выслушивал. Мама с Уильямом отправились проводить свой ритуал в другое место.
        - И эти программки тоже,  - раздался голос миссис Лин, после чего она схватила принесенную мной из церкви стопку, которая лежала рядом с тортом.  - А эти сервировочные приборы наши?
        - Нет, их привезли из кейтеринговой компании,  - сказал Эмброуз, тащивший букет с ирисами.
        - О,  - миссис Лин осмотрелась по сторонам,  - ну тогда салфетки для коктейлей.
        Подхватив их, она направилась к выходу, а значит, и в мою сторону. Я еще сильнее склонилась над стоявшим передо мной стулом и принялась старательно развязывать бант.
        - И еще мне нужны все эти ленты со стульев. Тюль нынче стоит недешево.
        - Хорошо,  - с улыбкой откликнулся Эмброуз.
        Я покосилась на него, но он не заметил моего взгляда, слишком занятый тем, чтобы находиться рядом с ней все время. Меня уже не в первый раз удивляло, как ему удается оставаться добродушным, особенно в те моменты, когда чаша моего терпения уже переполнилась.
        К одиннадцати пятнадцати на траве остались лишь тенты, столы и стулья, которые предстояло разобрать сотрудникам загородного клуба (хотя я заметила, как миссис Лин изучала их, словно оценивала, влезут ли они в ее арендованную машину). Едва она отъехала на своем седане, забитом вещами до потолка, мама и Уильям появились вновь. У них значительно поднялось настроение, на щеках появился румянец, и они постоянно хихикали. Видимо, все неприятности, доставленные миссис Лин, смыло шампанское.
        - Динь-дон, ведьма улетела вон,  - пропел Уильям, когда задние фары ее машины скрылись за воротами.  - Невероятное событие.
        - Попомните мои слова: я больше не буду встречаться с этой женщиной,  - сказала мама.  - Если она что-то забыла, то кто-то из вас ей передаст.
        - Сомневаюсь, что это произойдет,  - возразил Эмброуз.  - Она забрала практически все, что не было прибито гвоздями.
        - Вопрос в том, взял ли ты что-нибудь?  - указав на него, поинтересовался Уильям.
        Мы с мамой переглянулись, не понимая, о чем идет речь. Но тут Эмброуз улыбнулся, полез в карман пиджака и вытащил несколько салфеток.
        - Ага.
        - Черт возьми,  - засмеялся Уильям,  - я должен тебе двадцатку!
        - Я что, напилась?  - спросила мама.  - Мне так не кажется, но я ничего не понимаю.
        Продолжая посмеиваться, Уильям вытащил бумажник, пока Эмброуз аккуратно складывал салфетки. И тут меня внезапно осенило.
        - Ты что, достал их из ее декольте?
        Услышав мой вопрос, Уильям вновь расхохотался.
        - Мальчики,  - воскликнула мама, стараясь выглядеть строгой,  - несмотря на ее поведение, это было неуместно!
        - Ой, а мне кажется, очень уместно,  - возразил Уильям, протягивая двадцать долларов Эмброузу, который взял их с самодовольным видом.  - Да она же держала их там, словно ходячая подставка для салфеток! И не говори, что тебя не подмывало сделать это.
        - Меня подмывало залепить ей пощечину,  - сказала мама.  - Но, думаю, это было вторым на очереди.
        - И наилучшим,  - добавил Уильям.  - Как и то, что мы наконец покончили с этой свадьбой и в следующие выходные отправимся на Сант-Самару.
        - Я не соглашалась на это, Уильям,  - возразила она.
        - А я уже позвонил доктору Керру, и тот сразу же связался со своим турагентом. Выезжаем в пятницу.
        - Что?
        - Натали,  - он положил руки ей на плечи,  - когда мы в последний раз ездили куда-нибудь посреди лета, не говоря уже о тропическом острове? Мне это необходимо. Нам обоим это необходимо. И мы туда поедем.
        Мама возмущенно посмотрела на меня.
        - На мой взгляд, звучит здорово,  - сказала я.  - Поезжай, отдохни.
        - Видишь? Даже Луна так думает.  - Он опустил руки.  - Ой, не могу дождаться. Непременно куплю себе соломенную шляпу. И тебе тоже.
        - Мне не нужна соломенная шляпа.
        - Это ты сейчас так думаешь,  - отмахнулся он.  - Поехали домой. Давай допьем у тебя эту бутылку шампанского, а потом залезем в интернет и закажем себе пляжную одежду.
        Казалось, мама все еще сомневалась, но все же последовала за Уильямом к машине и забралась на пассажирское сиденье. Честно говоря, я не могла припомнить, когда она в последний раз ездила на отдых, тем более посреди свадебного сезона. Но этим летом многое складывалось иначе.
        Как только они выехали с парковки, мой телефон запищал. Это был Бен. Как быстро. Интересненько.

«ЗНАЮ, ТЫ ЕЩЕ РАБОТАЕШЬ, НО ПОДУМАЛ, ЧТО НЕ ОТКАЖЕШЬСЯ ОТ НОЧНОГО ПЕРЕКУСА. МОЖЕТ, ВСТРЕТИМСЯ В “МИРЕ ВАФЕЛЬ”?»
        - О, как романтично,  - сказал Эмброуз, который почему-то опять оказался у меня за спиной.  - Ты и выпечка? На мой взгляд, это будет действительно потрясающее свидание. Ты должна согласиться.
        Я молча смотрела на него, пока он не отступил на шаг.
        - Почему ты так этого хочешь? А совсем недавно и вовсе притворялся моим компаньоном.
        - Мне просто любопытно,  - ответил он, словно это все объясняло.  - К тому же я очень стараюсь одержать победу в этом пари.
        - Ты же говорил, что она у тебя в кармане и что с Лорен это будет легко.
        - Так и есть. Она замечательная. Но тебя тут позвали на свидание с вафлями, и мне не стоит терять бдительность.
        Я снова посмотрела на телефон. Да, уже поздний вечер, но впереди была целая ночь, и вафли казались отличным началом. Но я понимала, что не соглашусь на это. Однажды у меня уже была грандиозная ночь, и такого больше не повторится.

«ПРОСТИ, НО НЕ МОГУ. ОЧЕНЬ УСТАЛА. ДАВАЙ СПИШЕМСЯ ЗАВТРА?»  - напечатала я.
        На экране сразу же вспыхнули три точки - значит, он ждал моего ответа.

«КОНЕЧНО. ПРИЯТНЫХ СНОВ»  - пришло от него.
        - Что?  - поинтересовался Эмброуз.
        Я посмотрела на него.
        - Ты только что скривилась,  - объяснил он.
        - Я?
        - Да.  - Он прочел наши сообщения и прищелкнул языком.  - Я тоже ничего не понимаю. Это же такой отличный вариант. Вафли! Пожелания спокойной ночи! Как ты могла отказать?
        Я спрятала телефон в карман.
        - Дело не в нем.
        - А в чем тогда?
        Я посмотрела на Эмброуза, обдумывая, как ответить на вопрос. С тех пор как мы вместе ездили в цветочный магазин «У Кирби», прошло уже несколько недель, но я все ждала, что тема с Итаном всплывет вновь. Например, с каким-нибудь замечанием Уильяма, мамы или даже Джилли. Но, насколько знала, ему все еще было известно лишь то, что я пережила тяжелый разрыв.
        - Это будет слишком похоже на первое свидание кое с кем другим,  - вздохнула я,  - и вряд ли кому-то понравится невольно стать подражателем.
        Он секунду смотрел на меня, прежде чем сказать:
        - Тот парень, должно быть, действительно много значил для тебя, если расставание с ним испортило этот ужин и все остальное.
        - Да,  - подтвердила я,  - к тому же я устала. Но не переживай, мы с Беном еще сходим на отличное свидание на следующей неделе. Не списывай меня со счетов. Я все еще стремлюсь к победе.
        Я ожидала, что он рассмеется или ответит что-нибудь в привычной манере, однако Эмброуз просто смотрел на меня, пока я не поежилась от его молчания.
        - Хорошо,  - наконец сказал он.  - Поживем - увидим.
        Я улыбнулась и переложила сумку в другую руку. И тут мне в голову пришла мысль, как развеять тяжелую атмосферу, которая почему-то повисла между нами. Не раздумывая, я потянулась к карману его пиджака и вытащила одну из сложенных салфеток.
        - Прости, не смогла удержаться.
        - Видимо, это заразно,  - ответил он.
        На стоянку въехала машина и, сделав круг, остановилась перед нами. Это оказалась Лорен в черном платье, с серебряными браслетами на руках и распущенными волосами. Айра сидел на пассажирском сиденье и тяжело дышал, а его фирменная бандана - на этот раз желтая - была небрежно повязана вокруг шеи.
        - Привет,  - сказала она.  - Вы закончили?
        - Да, поехали,  - откликнулся Эмброуз, пока я прятала салфетку в карман.
        Лорен махнула мне, когда Эмброуз уселся на переднее сиденье. Айра за секунду до этого перепрыгнул назад, но тут же вытащил голову между их плечами. «Прямо как одна большая дружная семья»,  - подумала я, как только они выехали со стоянки.
        По пути домой мне попался «Мир вафель», который даже в этот час освещался множеством огней и оказался заполнен людьми. На мгновение я засомневалась, не ошиблась ли, отказав Бену, но тут же отбросила эту мысль, и кафе оказалось за спиной.
        Глава 20
        К началу следующей недели мама наконец согласилась с идеей провести пару дней вдали от дома. Она все еще предрекала, что поездка обернется катастрофой, и уверяла, что никогда в жизни не согласится организовать свадьбу в таком отдаленном месте, но для нее это был прогресс.
        - Видела?  - спросила она во вторник утром, когда, как обычно, просматривала с чашкой кофе в руках «США на рассвете».
        В это время на экране шла рубрика «Туристические ловушки», где Мелисса Скотт во всех подробностях рассказывала о различных уловках, которые практиковали мошенники на туристах, или, как это обозначалось в программе, на объекте А.
        - Они просят о помощи, затем крадут паспорт, чтобы вы не смогли вернуться домой. Злые гении.
        - Ты же сможешь получить другой паспорт,  - заметила я, вставляя соломинку в только что приготовленный коктейль.  - Не застрянешь там навечно.
        Мама заворчала, а Мелисса в этот момент демонстрировала дорожный кошелек для хранения валюты и документов, одобренный экспертами, который прикрепляется к телу с помощью двойных узлов.
        - Конечно, но я не стану носить что-то подобное! Просто останусь дома. Это нелепо.
        Я опустилась на стул рядом с ней и повернулась лицом к кухонному телевизору.
        - Мама, из-за чего ты переживаешь на самом деле?  - спросила я.  - Ведь дело же не в выездной свадьбе. Это слишком безумно даже для тебя.
        Она бросила на меня взгляд.
        - О, как мило. Спасибо.
        - Ты прекрасно меня поняла. Так что давай колись: в чем проблема?
        Она опустила взгляд на кофейную чашку и провела пальцем по ободку.
        - Никогда не была любительницей отпусков, вот и все.
        - Потому что у тебя не имелось такой возможности,  - ответила я.  - Ведь ты застряла со мной.
        - Я никогда не считала так,  - возразила она, потом подняла вторую руку и заправила мне волосы за ухо.  - Ты лучшее, что когда-либо со мной случалось.
        - Не буду спорить,  - согласилась я.  - Но ты так и не ответила на мой вопрос.
        Она раздраженно опустила руку.
        - Понимаешь, хоть это необычно и непривычно, но мне нравится работа и действительно нравится посвящать ей все свое время. Поэтому во время отдыха я чувствую себя некомфортно и с трудом переношу это здесь, дома. А мы окажемся на острове - там некуда сбежать.
        Я подняла брови.
        - Серьезно? Но ты же всегда жалуешься, как сильно ненавидишь работу.
        - Все не так,  - растерянно возразила она.  - Нет-нет, я говорю, что некоторые ее аспекты действуют мне на нервы, например, невесты или обстоятельства. Но сама работа - никогда.
        Я откинулась на спинку стула, пытаясь переварить услышанное, ведь стоило задуматься над словами мамы, как многое начинало сходиться.
        - То есть каждый раз, когда я звала тебя поехать на пляж, пойти в горы или погулять в парке развлечений, мы не делали этого только потому, что ты не хотела?
        Она прикусила губу.
        - Ну, может, не каждый.
        Я покачала головой.
        - Поразительно.
        - Прости,  - сказала она, затем сжала мою руку.  - Просто в жизни был момент, когда я все еще находилась замужем за твоим отцом, но при этом была вольна делать все что хотела. Казалось, в тот момент я должна была почувствовать счастье. Однако дела обстояли иначе. А потом все полетело к чертям: я стала матерью-одиночкой и оказалась в магазине посуды, поэтому даже не думала, что когда-нибудь буду снова счастлива. Но затем встретила Уильяма, и мы начали заниматься организацией свадеб. Это и стало поворотным моментом для меня. Я, как ты знаешь, нашла свое призвание. Но когда получаешь нечто подобное в столь зрелом возрасте, боишься вновь потерять и начинаешь дорожить всем, что с этим связано.
        - Мама, тебе было двадцать два, когда ты открыла компанию,  - заметила я.
        - Да, мне было двадцать два, но к тому времени я уже развелась с поэтом и обладателем трастового фонда, а несколько последних лет выращивала цыплят и плела браслеты на продажу.  - Она вздохнула.  - Так что, когда я нашла свое призвание, это стало благословением. И уже не могу относиться к своему занятию как к должному.
        - Но выходные у тебя обязаны быть. Даже у Бога есть один на неделе.
        - И, как Бог, я отдыхаю по воскресеньям,  - сказала мама.  - Мне этого достаточно.
        Встав, она пересекла кухню и налила себе еще чашку кофе. По телевизору Дэн Джерси, ведущий новостей, с угрюмым видом сообщал о состоянии фондового рынка, пока за его спиной менялись графики максимальной и минимальной стоимости ценных бумаг. Я скользила по ним взглядом, обдумывая ее слова. Конечно, я еще не нашла своего признания и к тому же любила отпуск. Однако могла понять, почему мама боялась спугнуть удачу, когда отыскала то, что так идеально ей подходило, хотя сама уже не верила в это.
        - До свадьбы Би нам необходимо провести еще четыре,  - сказала я, как только она вновь села на стул, поджав под себя ногу.  - И с ними ничего не случится, если ты немного расслабишься. А я прослежу, чтобы все шло своим чередом, пока ты не вернешься. Обещаю.
        - Ну, похоже, у меня нет выбора,  - вздохнула мама.  - Уильям уже купил нам одинаковые шляпы и халаты. Так что мы едем на остров, нравится мне это или нет.
        Она сказала это таким тоном, словно ее отправляют в ссылку в Сибирь. Но никогда не знаешь, что произойдет, пока не попробуешь. И, если повезет, то, что вы любите, будет ждать именно вас. Так зачастую и происходит. Не всегда, но в большинстве случаев.

* * *
        - Дело вот в чем,  - сказал Джулиан, наклоняясь через стол поближе ко мне,  - б?льшая часть людей не понимает, что, отказываясь верить в инопланетную жизнь, поступает не просто глупо, а самонадеянно.
        Я подняла стакан чая со льдом и сделала глоток. Первые пятнадцать минут в тайском ресторане мы болтали о том, что обычно обсуждают на свиданиях: о школе, семье, любимой музыке. Затем неожиданно заговорили о пришельцах. И переход к этой теме даже не был плавным. Джулиан - племянник одной из хозяек канцелярского магазина рядом с нашим офисом - просто бросился в нее как в омут.
        - Почему?  - спросила я, когда официантка остановилась возле меня, наполняя крошечную чашку.
        - Потому что такие люди слишком сильно верят в собственную уникальность и в то, что мы - единственная форма жизни во Вселенной,  - объяснил он, затем снял бейсболку и пригладил дреды.  - Именно об этом я буду говорить в выходные. Полное название моего доклада - «Гордыня землян: как наша ограниченность мешает нам понять Вселенную».
        Его тетя, Флоренс, упомянула, что он приехал в город на конференцию в университете. И вот что я получила, беспокоясь лишь о пари и не задавая лишних вопросов. Когда она сказала, что он мой ровесник, хороший парень и ищет кого-нибудь, с кем можно потусоваться, я решила воспользоваться такой возможностью.
        - А ты в этой теме эксперт,  - сказала я, когда он в очередной раз проверил свой телефон, который лежал прямо перед нами и регулярно вспыхивал от входящих сообщений.  - Даже выступаешь на конференции.
        - Ну, кто угодно мог бы там выступить, если бы заранее подал заявку,  - ответил Джулиан, печатая кому-то эсэмэску и не глядя на меня.  - Но да, я считаю себя знатоком в вопросах внешних галактик. На мой взгляд, мы все должны учиться у огромного мира. Это наш долг. И, честно говоря, те, кто поступает иначе…
        Он снова посмотрел на телефон, оповестивший о новом сообщении.
        - Высокомерны,  - закончила я за него, хотя он меня уже не слушал.
        После того как нам принесли первые блюда, я извинилась и отправилась в туалет, где невероятно долго мыла руки и красила губы. Если бы мне сейчас предложили поцеловать несколько лягушек, чтобы отыскать другого принца, я бы с радостью согласилась поближе познакомиться с миром амфибий. Почему оказалось так трудно найти кого-то, с кем действительно было бы приятно общаться? Хотя в данный момент я согласилась бы даже на то, чтобы собеседник просто не отвлекался или уделял внимание только мне. Как только подумала об этом, запищал мой телефон. Вытащив его, я увидела сообщение от Эмброуза: «ПРОВЕРКА. ТЫ В ПОРЯДКЕ?». Мы договорились, что спишемся, дабы убедиться, что все в порядке, поскольку это было не двойное свидание и не вечеринка.

«ОН ЛЮБИТ ИНОПЛАНЕТЯН»,  - напечатала я.

«А КТО НЕ ЛЮБИТ?»  - прислал он.
        Я вздохнула, решив ничего не отвечать на это, затем спрятала телефон в карман и вернулась к столику. Теперь я понимала, что к чему. От меня требовалось доесть ужин, вежливо отказаться от десерта, потом пожать на прощание руку Джулиана и отправиться домой. Следовало признать, что за эти недели и прошедшие свидания ради пари я слегка подустала. Но после всех громких заявлений сдаться просто не могла. Даже если к августу начну разбираться во временах Средневековья, дальних галактиках и других странных вещах.

* * *
        - Как прошла поездка в аэропорт?  - спросил Эмброуз.
        Я опустилась в одно из кожаных кресел в офисе и глубоко вздохнула.
        - Мучительно. Но они уже в самолете. Я ушла из терминала только после того, как на экране появилась надпись «вылетел».
        - Я рад,  - сказал он.  - Когда твоя мама начала перерывать свою сумку, выискивая паспорт, который сжимала в руке, я подумал, что она все отменит.
        - О, по дороге было еще два подобных инцидента,  - потирая глаза, пожаловалась я.  - Теперь мне уже не кажется таким ужасным ее отказ от поездок. Не уверена, что смогу в следующий раз выдержать нечто подобное.
        - Главное - она улетела,  - сказал Эмброуз, скрепляя резинкой только что пересчитанную стопку карточек, которую тут же бросил в мусорное ведро.  - И у нас выходной, как только разберемся с этим.
        Я посмотрела на расставленные передо мной вазы, фигурки для торта, салфетки и прочие свадебные атрибуты. Все это мы приобрели для свадьбы Марго Вагнер, которая должна была состояться завтра. Не очень дорогая «рогатка» со средним списком гостей в стиле шебби-шик. Такое событие мама с Уильямом могли организовать с закрытыми глазами, и, я уверена, оно было бы прекрасным, если бы жених Марго не отменил все чуть больше недели назад.
        Было уже слишком поздно возвращать оплаченные депозиты или заказанные вещи, даже если бы она захотела. Но невеста об этом даже не просила. На самом деле, единственный приказ, который передала нам ее угрюмая мать, звучал так: «Чтобы она больше никогда не слышала об этом недоразумении». Конечно, мы сохраним эти вещи и воспользуемся ими в чрезвычайной ситуации, но все же меня окутывала грусть, поскольку приходилось упаковывать то, что покупалось с такими планами и надеждами. Я потянулась и провела рукой по фигурке для торта. Это был жених, держащий на руках невесту. И оба выглядели счастливыми.
        - Заверну свечи и подсвечники,  - сказала я Эмброузу.
        Я открыла коробку с папиросной бумагой и, вытащив один из кусков, подняла маленькую синюю свечку. Основные цвета этой свадьбы - желтый и синий, любимые оттенки несостоявшихся молодоженов.
        - Честно говоря, никогда не нравилась идея с зеленым.
        - С зеленым?  - взглянув на меня, переспросил Эмброуз.
        - Имею в виду скатерти,  - объяснила я, кивнув на стопку, сложенную на соседнем стуле.  - Мама ненавидит все, кроме белого. Но Марго во всем видела символизм и решила использовать зеленый, который получается, если смешать желтый и синий. Вот почему на приеме так много этого цвета.
        Он рассмеялся.
        - Боже, в этом бизнесе люди везде находят тайный смысл, даже в цветовой гамме.
        - Свадьбы толкают людей на странные поступки,  - сказала я, заворачивая очередную маленькую свечку.  - И это единственное, что никогда не меняется.
        - Да, я уже понял это,  - ответил Эмброуз.
        Несколько минут мы работали в тишине, и мои мысли невольно крутились вокруг Марго Вагнер, которая накладывала тонны косметики и обожала массивные ожерелья. Я видела ее пару раз в офисе. Б?льшая часть невест одержима своими свадьбами, но, кажется, Марго больше интересовало обручальное кольцо с огромным камнем, ведь она постоянно крутила его на пальце, ловя солнечные лучи. «Может, кольцо было для нее тем хрустальным шаром, где она видела, что свадьба будет идеальной, если использовать желтый, синий и зеленый цвета?»  - подумала я. А может, ей просто нравилось, как сияет ее бриллиант. Или же и то и другое.
        - Какие новости на фронте знакомств?  - спросил Эмброуз, когда я завернула большую свечу.  - Ты затаилась после того ужасного свидания с любителем инопланетян. Надеюсь, не решила сдаться?
        - Нет,  - ответила я.  - Вчера вечером ходила на двойное свидание с Джилли, Майклом Салемом и его другом, который работает в одном из фургончиков с едой.
        - Ух ты, какое у них большое сообщество, да? Наверное, как у тех, что обучаются на дому.
        - Да,  - согласилась я.  - Родители того парня, Мартина, продают пельмени. И, судя по отзывам, они очень вкусные.
        - А Мартин тебе понравился?
        Я вздохнула и взяла еще одну свечу.
        - Он очень милый и невероятно привлекательный, но все его мысли - о бывшей.
        Эмброуз скривился.
        - Ужас.
        - Ага. Ее зовут Элоиза, и, на мой взгляд, она ужасна. Но Мартин надеется, что девушка со временем одумается и вернется к нему.  - Я заправила прядь за ухо.  - Однако все прошло не так уж плохо. По крайней мере, увиделась с Джилли.
        - Она была занята?
        - Она всегда занята. Но теперь к тому же и влюблена, а это означает, что все свое свободное время она посвящает Майклу Салему,  - объяснила я.
        - Всегда отстойно, когда твои друзья пропадают.
        - Нет, я рада за нее. Джилли это заслужила.  - Я наклонилась и поставила свечку в коробку у ног.  - Она всегда была безнадежным романтиком, но еще никогда не встречала того, с кем хотелось бы завести серьезные отношения. Так что Джилли впервые переживает эти прогулки на закате.
        Я почувствовала на себе его взгляд, когда встала, и взяла еще несколько листков папиросной бумаги.
        - А как же ты?
        - Я же сказала тебе: встречалась с инопланетным парнем в понедельник, а с Мартином - вчера. К тому же мы с Беном планируем увидеться в эти выходные, когда я буду свободна. Так что я не только в строю, но и опережаю наши договоренности. Вот почему присматриваю дополнительные варианты для тебя, если с Лорен ничего не получится. Кто знает, может, тебе повезет с Элоизой.
        - Может быть,  - сказал он, вызвав у меня смех.  - Но я говорил не о пари.
        Я посмотрела на него.
        - Да? А о чем тогда?
        - Обо всей этой любви и безнадежной романтике. Когда ты это получишь?
        - Сначала надо выиграть пари,  - вновь рассмеявшись, ответила я.
        - Серьезно, Луна, забудь пока о пари. Ты же этого хочешь, да? Прогулок на закате?
        Я невольно напряглась и насторожилась.
        - Ну да,  - произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно.  - А кто не хочет? Но это случается нечасто.
        - Думаешь, существует какое-то ограничение на прогулки на закате?
        - Думаю,  - начала я,  - что у нас всех есть право на великую любовь, однако она не дается бесконечное количество раз. Так что потребуется какое-то время, чтобы обрести ее вновь.
        - Но ведь это же любовь, великая любовь.
        - И что?  - поинтересовалась я.
        - То, что она не должна ассоциироваться с плохим разрывом, как это было у тебя. Это явная противоположность великого.
        На мгновение я потеряла дар речи, поэтому пришлось прочистить горло и собраться с мыслями.
        - Все заканчивается,  - сказала я,  - даже с наилучшим и великим началом. А желтый и синий дают зеленый. Такова жизнь, верно?
        Я завернула еще одну высокую свечку в бумагу и поставила в коробку.
        - Не могу понять, ты действительно такая циничная или просто осторожная?  - через несколько минут нарушил тишину Эмброуз.
        - Наверное, и то и другое,  - ответила я, стараясь, чтобы голос звучал весело и непринужденно.
        Атмосфера в офисе и так казалась гнетущей из-за того, что нас окружали доказательства разрушенного романа и сожженных мостов. Неужели нам еще нужно делиться историями собственных сражений? Стоило подумать об этом, как больно защемило сердце. Я не сражалась с Итаном. Любить его было самым легким из того, что мне доводилось делать в жизни. Может, именно поэтому я не сомневалась, что, если и найду кого-нибудь, то с ним все будет намного сложнее.
        Мои мысли прервал звон колокольчика открывающейся двери. Я оглянулась и увидела Лорен, одетую в сарафан, а следом за ней появилась еще одна девушка.
        - Надеюсь, ты не против, что мы зашли?  - махнув мне рукой, спросила она Эмброуза.  - Я просто очень хотела познакомить с тобой Майю.
        Я махнула в ответ.
        - Все в порядке,  - сказал Эмброуз, откладывая в сторону гостевую книгу, которую собирался упаковать, и вставая с кресла.  - Знаменитая Майя, как классно наконец-то с тобой познакомиться!
        - А ты скандально известный Эмброуз,  - произнесла девушка; она была чуть выше Лорен, с темными волосами и кольцом в носу, одетая в джинсы и майку,  - из-за которого у моей кузины впервые за несколько месяцев повысилось настроение.
        Услышав это, Лорен покраснела, затем потянулась и обхватила пальцами руку Эмброуза.
        - Именно Майе я чаще всего плакалась в жилетку после расставания,  - объяснила она нам,  - и какое-то время напоминала гота.
        - Хотя это трудно даже представить,  - добавила Майя.
        - Согласен, Лорен соткана из солнечного света,  - сказал Эмброуз, и, конечно же, от этих слов девушка засияла еще сильнее.
        Я вернулась к своим свечам.
        - Так завтра большой день?  - поинтересовался он.
        - Да,  - подтвердила Майя, покосившись на фигурки для торта.  - И, кажется, ты тоже сможешь прийти?
        - Смогу,  - сказал он, отчего Лорен улыбнулась еще шире.  - Одна из клиенток отменила торжество в последнюю минуту, поэтому мы и разгребаем это бесполезное барахло.
        Майя взяла из ближайшей коробки бутылку с мыльными пузырями, перевязанную лентой.
        - Поразительно. Похоже, свадьба должна была стать грандиозной.
        - Все свадьбы кажутся грандиозными, когда занимаешься их организацией,  - ответил Эмброуз.  - Неважно, сколько приглашено гостей, все равно будут маленькие детали, которые заставят понервничать.
        Он говорил совсем как мама, и я еле сдержала улыбку, еще сильнее склонившись над коробкой со свечами.
        - Кажется, мы не зря решили отказаться от большей части всего этого,  - ответила она.
        - Майя завтра выходит замуж,  - пояснила мне Лорен.
        - Серьезно? Поздравляю,  - улыбнулась я.  - А где пройдет церемония?
        Они с Лорен переглянулись и рассмеялись.
        - Отличный вопрос. Похоже, это состоится в маленьком патио позади кафе неподалеку отсюда. Если не найдем места получше.
        Я подняла брови.
        - В патио? Да там же всего несколько столиков, и те для курящих.
        - Надеемся, удастся переставить пепельницы на какое-то время,  - легкомысленно сказала Лорен, пока ее подруга задумчиво обводила пальцем свечки, все еще стоявшие на столе.  - Майя и Роджер хотят, чтобы все прошло тихо, а босс Лео разрешил нам воспользоваться патио, если уйдем оттуда до вечернего наплыва клиентов. К тому же основное веселье будет на вечеринке, которая состоится позже.
        - И где она будет?  - поинтересовалась я.
        - Мы планировали отправиться в «Инкубатор»,  - ответила Майя.  - Это наш любимый бар. Именно там мы и познакомились.
        Я посмотрела на Эмброуза, который вновь принялся складывать в коробку салфетки с синей и желтой окантовкой.
        - Но после того, что мы здесь увидели, это звучит как-то слишком просто,  - добавила она.
        Такая же мысль пришла и мне в голову, но я была благодарна за нее. Уж лучше это, чем печальные размышления. Видимо, вся эта история с Марго действовала мне на нервы.
        - Просто Роджеру не нравится идея тратить деньги на подобные вещи, понимаешь? К тому же через пару месяцев мы устраиваем вечеринку в Мичигане для всей его семьи, поэтому они и не приедут завтра. Так что будем только мы с моей мамой, подруга, оформившая разрешение на проведение свадеб через интернет, и еще несколько гостей.
        - И все пройдет идеально,  - добавила Лорен.
        - Конечно,  - согласилась Майя.  - Что это такое?  - поинтересовалась она у меня.
        Я подняла голову и увидела, что она держит коробку с маленькими карточками, перевязанными бантиком.
        - О, это для стены пожеланий. Вернее, предназначались для нее.
        - Стена пожеланий?  - переспросила Майя.
        Я посмотрела на Эмброуза в надежде, что он все объяснит. Но, судя по виду, он сам не знал, что это такое. А ведь этот парень работал так давно, что уже должен был стать экспертом.
        - Мы планировали установить мольберт,  - сказала я, показывая на доску у стены.  - На приеме каждый из гостей мог бы написать поздравление для невесты и жениха на одной из карточек, а затем прикрепить ее. В конце вечера мы собрали бы их все в коробку, а после молодожены вместе читали бы эти пожелания, открывая каждый день по одному.
        - Ой,  - Майя посмотрела на коробку,  - это довольно мило.
        - Так и есть,  - согласилась я.
        - Правда, Луна не верит в силу желаний,  - добавил Эмброуз.
        - Я не верю, что их надо загадывать каждый раз, когда ты задуваешь свечу,  - поправила я.  - Но для пар это довольно мило. Да и гостям, судя по всему, нравится.
        Майя поставила коробку на стол, затем подняла фигурку для торта.
        - В этом есть что-то привлекательное. Конечно, Роджер не хотел бы ничего такого, однако…
        Я посмотрела на Эмброуза, который тут же приподнял брови.
        - Но ты ведь тоже этого не хотела, верно?  - спросила Лорен.  - Вернее, тебя же полностью устраивала обычная свадьба?
        - Да, конечно,  - выпалила Майя.  - Это же наш день, и главное - что с нами будут люди, которых мы любим. Потому не имеет значения, где будем находиться. Да и патио кажется хорошим вариантом. К тому же ты говорила, что мы сможем поставить цветы, а потом забрать их в «Инкубатор» и украсить столики снаружи. По-моему, это неплохая идея.
        - Она отличная,  - сказала Лорен.
        - Великолепная,  - поддержал ее Эмброуз.
        Но Майя просто стояла и крутила в руках фигурку для торта.
        - Хм… ты в порядке?  - поинтересовался он.
        - Да, в порядке. Все хорошо.  - Ее голос дрогнул на последнем слове, затем она посмотрела на меня.  - У вас есть туалет, которым я могу воспользоваться?
        - Дальше по коридору и направо,  - ответила я, указав в нужную сторону пальцем.
        А через мгновение мы услышали, как за ней захлопнулась дверь и щелкнул замок.
        Лорен посмотрела на Эмброуза.
        - Боже мой, я и понятия не имела, что она хочет этого… Я помогла бы ей.
        - Просто Майя не сказала тебе.  - Он обнял Лорен, а она, не задумываясь, прижалась к нему, и мне на мгновение захотелось сделать то же самое.  - Свадьбы вызывают множество эмоций, даже такие маленькие. Вероятно, все дело в этом.
        - Я же спрашивала ее, уверена ли она насчет патио и не стоит ли поискать место получше. Но они оба студенты, и денег не так много, поэтому предложение Лео воспользоваться «Яванским кофе» показалось идеальным решением. Да и «Инкубатор» тоже…
        - Зато какое подходящее название,  - успокоил ее Эмброуз.  - Сначала приходит любовь, потом брак, а потом Майя…
        - Получает ребенка в инкубаторе?  - На лице Лорен отразилось потрясение.  - Теперь и мне хочется плакать.
        - А что плохого в инкубаторах? Они спасают жизни!
        - Эмброуз,  - тихо одернула его я.
        - Пойду проверю Майю,  - сказала Лорен.  - Она выглядела очень расстроенной.
        - Вот, возьми воды.  - Я протянула одну из бутылок с соседнего стола.  - Это всегда помогает.
        Забрав у меня воду, Лорен направилась к туалету, шлепая по ковру. Но стоило ей скрыться из виду, как Эмброуз повернулся ко мне.
        - Так, ты должна что-то сделать,  - огорошил меня он.
        - Я?
        - Невеста в беде! А в этом ты профессионал.
        - Вот только она не наша невеста,  - поправила его я. К тому же она сама сказала, что не хочет всего этого.  - Я обвела рукой вещи, сваленные на столе.
        - Да ладно тебе. Я работаю здесь всего несколько недель, но все равно узнал КЖ.
        Я моргнула, удивившись, что он запомнил это сокращение.
        - Контролирующий жених становится нашей проблемой, только если мы организовываем ему свадьбу. Но данный случай сюда не подходит.
        Он вновь опустил взгляд на стол, затем посмотрел на меня.
        - Ладно. А что, если бы это было так?
        - Но это не так.
        - Но вполне могло бы так быть,  - сказал он.  - Например, если бы мы решили помочь ей и отдали часть этих вещей, что вполне реализуемо.
        - Хочешь, чтобы мама поучаствовала в этом?  - спросила я.  - Совсем сбрендил?
        - Нет, нет. Я говорю не о ней, а о нас: о тебе и обо мне. Мы вполне могли бы это сделать.
        Эмброуз указал на меня, затем на себя. И это напомнило свадьбу его матери, когда он уговаривал меня потанцевать с ним, обещая исцеление. Казалось, с того момента прошла целая вечность.
        - Спасибо, но нет,  - возразила я.
        - Разве ты не видела, что сейчас произошло?  - воскликнул он, указывая на дверь туалета, за которой, судя по всему, сейчас скрывались Майя и Лорен.  - Возможно, это будет единственная свадьба в жизни этой девушки. Неужели тебя не замучает совесть, что она пройдет среди пепельниц и под звук перемалываемого кофе?
        - Или,  - зашептала я,  - это будет первый брак, о котором они вскоре пожалеют. И в следующий раз она устроит свадьбу так, как ей того хочется.
        Несколько секунд Эмброуз молча смотрел на меня.
        - Не могу поверить, что ты это сказала. И, кстати, шепот не сделал твои слова менее бессердечными.
        Я вздохнула.
        - Эмброуз, знаю, что ты любишь играть героя, спасать собак, детей и чей-то важный день, однако не все хотят или в этом нуждаются.
        - Но есть и те, кто нуждается,  - возразил он.  - И если есть возможность это сделать, то почему бы и нет?
        - Потому что это не твои проблемы и не твоя ответственность.
        - А я считаю по-другому.
        - Вот и организуй им свадьбу,  - сказала я.  - Ты уже многое знаешь, так что влезай во все это, а меня и так все устраивает.
        После моих слов Эмброуз какое-то время пристально смотрел на меня, отчего я начала смущаться.
        - Должно быть, с тобой случилось действительно что-то ужасное,  - наконец произнес он.
        Я сглотнула.
        - Не понимаю, о чем ты.
        - Все ты понимаешь. О твоем парне, большой потерянной любви и единственной прогулке на закате.  - Он покачал головой.  - Да ты даже надежду потеряла.
        - Ничего я не теряла,  - возразила я, стараясь защититься.  - Но это бизнес.
        - Который построен на желаниях людей публично отметить тот момент, когда они соглашаются жить вместе до самой смерти.
        - И меня безумно радует, когда все так и выходит,  - сказала я,  - когда они живут долго и счастливо. Но иногда все складывается совершенно иначе, и я видела это не раз. Поэтому мне совсем не хочется участвовать в чем-то подобном в свое свободное время. Неужели ты не понимаешь?
        Но Эмброуз ничего не ответил. Он вообще больше ничего не говорил. А потом я услышала, как щелкнул замок в туалете. Когда к нам вернулись девушки, я уже принялась заворачивать свечу.
        - Простите меня,  - сказала Майя.  - Думаю, это предсвадебный мандраж.
        - Мы тоже решили сделать стену пожеланий,  - сказала Лорен Эмброузу.  - Ведь это не так сложно, верно?
        - Можете воспользоваться оставшимися карточками,  - он указал на коробку,  - Луна сама предложила.
        Услышав это, Лорен и Майя повернулись ко мне.
        - Ничего себе, правда?  - покраснев, спросила Майя.  - Это так мило! Спасибо.
        Я кивнула, но не стала ничего говорить.
        - А еще,  - продолжил Эмброуз,  - хоть идея провести свадьбу в патио хороша, но, кажется, есть вариант получше. Почему бы вам, девчонки, не поехать со мной домой и не посмотреть на наш задний двор? У Би удивительный сад, в нем достаточно места для столиков.
        Девушки переглянулись.
        - Ты серьезно?  - переспросила Майя.
        - А почему бы и нет? По крайней мере, там не будет пепельниц.
        - Или инкубаторов,  - добавила Лорен.  - О, а еще мы могли бы расставить цветы в банках! Это же выйдет недорого, верно?
        - Думаю, да,  - ответила Майя.  - А знаешь, на что еще не потребуется много денег? На маленькие белые гирлянды, которые развешивают на Рождество! Интересно, продают ли их летом?
        - Даже если не продают, у кого-то они должны быть на чердаке,  - сказал Эмброуз.  - Нужно просто поспрашивать у друзей.
        - Ой, как же круто!  - заулыбавшись и захлопав в ладоши, воскликнула Майя.  - Да, мы не хотели вычурной свадьбы, но…
        - …она будет прекрасной,  - закончила за нее Лорен.
        Майя выглядела так, словно сейчас вновь - или наконец - разрыдается.
        - Спасибо,  - искренне сказала она Эмброузу, потом посмотрела на меня.  - Огромное спасибо.
        - Это все он,  - махнув в его сторону рукой, призналась я.
        Так и было. И я прекрасно осознавала это в течение следующих сорока пяти минут, пока заканчивала упаковку, в то время как они взволнованно обсуждали свои планы. Я сосредоточилась на работе, стараясь как следует обернуть каждую вещь и как можно понятнее подписать каждую коробку. Все должно быть на своих местах, даже если в нескольких шагах от меня творится настоящее безумие. Но в пять часов, когда они ушли из офиса, не переставая болтать о свадьбе Майи, а я заперла за ними дверь, меня охватило необъяснимое чувство поражения. Однако я так и не поняла, из-за чего именно.
        Глава 21
        Что бы вы сказали, когда больше нечего рассказать? Можно лишь добавить последние детали и ничего не значащие - или, наоборот, слишком значимые - мелочи, которые завершают историю. И это та часть, которой никто и никогда не хочет делиться. Но я постараюсь.
        В день стрельбы я ушла из школы после первого урока. Не могла оставаться там, глядя на экран телефона в ожидании звонков и сообщения от Итана. Охранника не было на своем посту у выхода из школы. Но если бы он сидел там, мне с трудом удалось бы что-то сказать, дабы вымолить свое освобождение. Я потеряла дар речи и в тот момент могла лишь плакать. Однако сдерживалась, потому что ничего не знала наверняка.
        Вот только через несколько часов я появилась в мамином офисе, заливаясь слезами и вся дрожа, отчего Уильям, по его словам, чуть не поседел за минуту. Он не часто смотрел новости, а мама и вовсе не обращала внимания на то, что говорят по телевизору или радио, если только это не шоу «США на рассвете». Так что они понятия не имели, что произошло, погрузившись с головой в подготовку техасской свадьбы Бронко. Мы втроем отправились в канцелярский магазин, едва втиснулись в крошечную подсобку, где стоял телевизор, и принялись смотреть прямую трансляцию с места событий. Все это время мама взволнованно глядела на меня, а Уильям обнимал меня за плечи и сжимал второй рукой мою ладонь. Они находились так близко, но все же не могли достучаться до меня.
        Каждые несколько минут я звонила Итану и проверяла его страничку в соцсетях, где появилось множество сообщений от его друзей с просьбами дать знать, в порядке ли он. В последний раз он появлялся там вчера вечером и выложил фотографию своих бутс после особенно тяжелой тренировки. Так что я посмотрела на них, наверное, миллион раз.
        Позже, когда мы вернулись домой и заказали пиццу, к которой так никто и не притронулся, мама с Уильямом постоянно о чем-то переговаривались, но из их разговора мне удалось уловить только «позвонить», «спросить», «вмешаться» и «это необходимо». Они спрашивали, есть ли у меня номер телефона родителей Итана, их адрес или что-нибудь еще. Но если бы и были, то вряд ли я смогла бы позвонить им в тот момент. Да и сам Итан никогда не заставил бы так волноваться. Он нашел бы способ связаться со мной как можно скорее. Поэтому я понимала, что произошло, но не хотела осознавать.
        Сейчас это так странно звучит. Да и вообще, все воспоминания о тех моментах размыты слезами. Я тихо проплакала у телевизора несколько часов, сжимая руки в кулаки, пока ранним утром следующего дня не огласили имена жертв. До Итана их оказалось четверо и, кажется, после него - двое. Но я их уже не слышала. Как только его имя высветилось на экране, все вокруг померкло.
        Только через несколько дней мне удалось собрать воедино все произошедшее, большей частью от друга семьи, который подошел к телефону в доме Карузо, когда Уильям наконец дозвонился им и объяснил, кто он такой. А еще по некоторым репортажам, где поминутно воссоздавалась трагедия в спортзале. Итан прибежал туда, когда услышал выстрелы, убившие двух волейболисток, а затем пытался уговорить парня опустить пистолет. Об этом шокированные свидетели рассказали Патрику Уильямсу, который отправился туда, чтобы вести прямые репортажи с места происшествия. Мы столько раз с мамой смотрели «США на рассвете», а теперь они рассказывали о том, кого я знала и любила. Все новостные каналы показывали фотографию Итана, предоставленную семьей и сделанную на выпускном бале в прошлом году. Я не видела ее раньше, поэтому каждый раз, когда она появлялась на экране, мне хотелось верить, что это не Итан. Словно, если я не знала этого человека, то погиб не он.
        Я смотрела все репортажи, даже после того, как основные каналы позабыли о случившемся. Но меня не интересовал стрелок. Его имя и факты из жизни не заслуживали ни единого моего вдоха, которые мне все еще давались с трудом. Но специальные репортажи о жертвах с правдивыми деталями и не очень («Итан Карузо любил футбол, лакросс и, как утверждали его друзья, Лекси Навигатор») я впитывала словно воду. А когда мне ничего не удавалось найти в новостях и я оставалась в тишине, вновь и вновь прокручивала в голове наше свидание той ночью. С минуты, как я ступила на влажный песок, до последнего взгляда, когда он уехал на красной машине. Словно стоит мне сделать это несколько тысяч раз, как он вернется, а все случившееся окажется кошмаром.
        Когда на странице памяти Итана, которую создали его друзья, объявили дату похорон, я тут же начала планировать поездку, желая оказаться там. А Уильям и мама даже предложили поехать со мной. Вот только за ночь до отъезда в аэропорт меня начало тошнить, и я чувствовала себя ужасно. Словно моя печаль превратилась в яд и пропитала все тело. После того, как я отрубилась, пока возвращалась из ванной в кровать, мама потребовала отменить поездку. Из-за этого я не разговаривала с ней три дня.
        В тот день хоронили всех жертв, и церемонию показывали по телевидению как «исцеляющее событие» для общественности. Ученики несли свечи, а учителя держались за руки, и все плакали. Тренер по лакроссу, рыдая у микрофона, рассказал, что в то утро пригласил к себе Итана, чтобы рассказать о рекрутере из колледжа, который заинтересовался им. А когда Лекси Навигатор в простом черном платье и практически без блесток начала петь свою песню о потере, которую так любила одна из жертв, я прижала подушку ко рту и закричала.
        Конечно, я многое не упомянула. Например, то, что пропустила целую неделю занятий, потому что лежала в постели и рыдала. Или как Джилли приходила каждый день и, забравшись ко мне в кровать, обнимала меня, пока я пыталась поспать. Или ясное небо за окном и солнечный свет, который просачивался сквозь ветви дерева, растущего за моим окном. Или то, что, по общему мнению, это была самая красивая осень. Наверное, так и было. Но даже если бы я нашла в себе силы выйти на улицу, то ни за что так не сказала бы. Ведь умершие люди не единственные, кто исчезает. Вы тоже можете исчезнуть, если у вас вдруг отнимут что-то значимое. Так что во многих отношениях я все еще оставалась потерянной. И сейчас, наверное, не хочу, чтобы меня нашли.
        Глава 22

«ЗНАЮ, ЧТО ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ В ЭТОМ УЧАСТВОВАТЬ, НО МНЕ НУЖНА ЧАША ДЛЯ ПУНША»,  - прочитала я уже третье сообщение от Эмброуза, а ведь на часах было только девять утра.
        Вот тебе и неожиданный бонус в виде нерабочей субботы. Я подняла кружку с кофе, сделала глоток и напомнила себе, что мы с Джилли планировали провести весь день в бассейне. Конечно, вряд ли нам удастся расслабиться, потому что это нереально сделать в компании с Кроуфордом, КитКат и Бин, но, по крайней мере, смогу отдохнуть от работы. Если выключу телефон.

«НИКТО НЕ ЛЮБИТ ПУНШ. ЛУЧШЕ РАЗЛЕЙТЕ КАКИЕ-НИБУДЬ НАПИТКИ ПО КУВШИНАМ. МЕНЬШЕ ГРЯЗИ И МИКРОБОВ»,  - написала я.
        В ответ он прислал мне смайлик в виде большого пальца. Его же я получила, когда он попросил совета насчет пластиковой дорожки, которую раскатывают в проходах (они постоянно съезжают и выглядят ужасно), и что лучше заказать - фрикадельки или грибные закуски (Делия, один из наших любимых поставщиков провизии, всегда говорила: «Наплюйте на вегетарианцев, против фрикаделек никто не устоит».) И, судя по всему, за последние четырнадцать часов эта небольшая импровизированная свадьба превратилась в нечто более глобальное. Однако кому это нужно?

«Только не мне»,  - натягивая купальник, подумала я и собрала волосы в конский хвост, а затем отправилась в прихожую, чтобы отыскать солнцезащитный крем, но тут зазвонил мой телефон. С губ сорвался горестный стон от мысли, что придется вновь отвечать на бесконечные вопросы Эмброуза, но на экране высветилась фотография мамы.
        - Привет!  - воскликнула я.  - Как жизнь в тропиках?
        - Замечательно,  - ответила она.  - Здесь такая расслабляющая и великолепная атмосфера! Мне следовало отправиться в отпуск еще несколько лет назад.
        Я удивленно моргнула и снова посмотрела на телефон, убедиться, что разговариваю именно с мамой. Затем перевела взгляд на часы. С учетом разницы во времени у них было начало одиннадцатого, а значит, либо она еще не пришла в себя после вчерашнего вечера, либо уже выпила «мимозу».
        - Ничего себе. Удивительно слышать это от тебя, учитывая, как ты сопротивлялась.
        - А, это,  - воскликнула она, отмахиваясь от жалоб и стресса как от надоедливого комара.  - Классическое поведение трудомана. Если верить Джону, у меня все в порядке.
        Так, она явно напилась.
        - Ты хотела сказать трудоголика? А что за Джон?
        - Ой, прости.
        Мама рассмеялась, что, к моему удивлению, скорее, напоминало… хихиканье. Вот только я никогда не ассоциировала это слово с мамой. Никогда.
        - Джон Шелдон,  - через мгновение продолжила она,  - бывший генеральный директор и писатель, с которым мы познакомились в самолете. Он написал целую книгу о зацикленности на работе, корпоративном духе и снобизме, которые господствуют сейчас в нашем обществе. О трудоманах. Это как наркоманы, только хуже.
        - Понятно,  - сказала я.  - И как хорошо ты его знаешь?
        Снова хихиканье.
        - Ну, мы проболтали весь полет, а потом он пригласил нас поужинать. У него здесь есть дом, куда он приезжает, чтобы подзарядиться и сбежать от «бессмысленной олимпиады».
        - От чего?
        - Это еще один термин из его книги. Соревнования, в которых мы ежедневно учувствуем, прикладывая все силы, чтобы опередить друг друга. А какой главный приз? Его просто нет!
        А вот теперь я начала беспокоиться.
        - Уильям с тобой?
        - Конечно. Он рядом. Сейчас.
        В трубке раздался шорох.
        - Привет, Лу. Дома все хорошо?  - Приглушенный голос Уильяма звучал вполне привычно.

«Слава богу»,  - подумала я, а ему ответила:
        - Да. Как у вас дела?
        - О, замечательно,  - успокоил он.  - Правда, все думают, что я консьерж. Но хотя бы дают хорошие чаевые.
        Мама с Уильямом рассмеялись. Вот только мне было не до смеха, так что я вернулась к беспокоившему меня вопросу.
        - Мне показалось или мама немного сходит с ума?
        Он рассмеялся.
        - Очень похоже. Она как влюбленная кошка. Ты бы видела ее, когда этот парень появляется рядом! В ее глазах вспыхивают сердечки, как в мультиках.
        - Серьезно?
        - Абсолютно.  - Мама что-то сказала ему на заднем плане, и он ответил:  - Ой, да ладно, я ни капли не приукрашиваю, и ты это знаешь. Если бы я не любил тебя так сильно, то от ревности заработал бы депрессию. Представляешь, до чего меня это довело бы, учитывая, что здесь все напитки включены в счет?
        Они снова рассмеялись, а я принялась искать свой солнцезащитный крем.
        - Подожди-ка,  - сказала я Уильяму,  - так маме действительно нравится этот парень?
        - Знаю, это невероятно. А ведь они только познакомились! Представь, он сегодня позвал ее пообедать на яхте.
        - Но она же ненавидит воду.
        - Видимо, здесь все по-другому. Или она стала другой.  - Он фыркнул.  - Но ты не переживай, мы вчера полночи просидели в интернете и нашли о нем все, что только можно. И ничего ужасного. Он не в моем вкусе, конечно. Но не всем так везет.
        - Мы просто друзья,  - донесся голос мамы. Видимо, она пыталась меня успокоить, вот только это не удалось, потому что следом прозвучало:  - По крайней мере, пока.
        Мой телефон запищал, оповещая о звонке Джилли на второй линии.
        - Мне пора,  - сказала я.  - Позвони мне позже, хорошо?
        - Хорошо,  - весело откликнулся Уильям.  - Скучаю по тебе!
        - Люблю тебя!  - крикнула мама.

«Они оба явно сошли с ума»,  - подумала я, переключая звонок.
        - Привет,  - сказала я Джилли.  - Встречаемся в десять? Все в силе?
        Она вздохнула, невольно отвечая на мой вопрос.
        - Не получится, прости. У Китти заболело ухо, и мне нужно срочно отвезти ее в больницу. Даже если это не инфекция, ей явно не стоит лезть в воду.
        - Ох,  - выдохнула я,  - ну давай я поеду с вами и присмотрю за детьми?
        - Это так мило с твоей стороны,  - ответила она, когда на заднем плане раздался визг кого-то из Бейкеров.  - Но, честно говоря, Майкл Салем предложил свозить их в парк вместе со своими братьями и сестрами, а затем мы собираемся перекусить у фургончиков с едой. Можем встретиться там, если хочешь.
        - О, все в порядке. Я тогда побуду дома, наверное.
        - Прости,  - еще раз извинилась она.  - А какие у тебя планы на вечер? Вы с Беном наконец договорились?
        - Мы планировали созвониться днем, когда он закончит смену на работе.
        После прошлых выходных и его приглашения в «Мир вафель» мы пытались встретиться еще раз. Но ему пришлось остаться в «Смузи Джамбо» до закрытия, потому что его сменщик не вышел на работу. А вчера он освободился только в девять, но я к тому времени успела поужинать у Бейкеров - они решили попробовать новый сэндвич «большой плавленый гауда-ли»,  - и совершенно никуда не хотелось. Так что мы договорились встретиться в другой раз, хотя бы для того, чтобы у меня появилось еще одно свидание для пари.
        - Хорошо, напиши мне, если наконец решите куда-то выбраться,  - попросила она.  - Освобожусь к семи, если не случится ничего непредвиденного. Но знаешь, как обычно все бывает.
        Знаю. И все же я пообещала ей, что увидимся позже, а затем повесила трубку и прислонилась к стене. Еще только утро, а, значит, впереди меня ждет целый день, который я, скорее всего, потрачу, отвечая на бесконечные вопросы Эмброуза о свадьбе. Я все ждала, когда вновь запиликает мой телефон, пока переодевалась и вновь спускалась. Но он молчал. В моем сердце уже давно поселилось одиночество, но впервые за много лет я действительно почувствовала его.

«Все к лучшему»,  - подумала я, поднимаясь к себе в комнату с чашкой кофе в руках. Мне все равно нужно было перебрать вещи перед поездкой в колледж. Я и так откладывала это целую вечность. Так что, схватив два пакета: один - для вещей, которые можно отдать на благотворительность, а второй - для тех, что на выброс,  - открыла двери гардеробной и принялась за работу. Через час сумки наполнились до краев, я вспотела и чихала от пыли, а рядом образовалась стопка из вещей Джилли, которые она оставляла у меня. И нужно было что-то решить лишь с одним нарядом, который висел в стороне.
        В те выходные я везла на свадьбу Колби черный сарафан в чехле для одежды и новенькие сандалии в коробке. Вернувшись в номер в то воскресное утро, я, окрыленная чувствами, хотя не спавшая ни минуты, бросила все в пакет для стирки, который вытряхнула дома с изрядным количеством песка, а затем отдала сарафан в химчистку. Потом я не раз жалела о своем решении и прижималась к ткани в надежде уловить хоть какие-то остатки аромата Итана, океана и той ночи. В итоге я просто повесила его на крючок, а сандалии выставила под ним, как напоминание о той девушке, которой я когда-то была и которой уже никогда не буду. Но с того момента прошло уже девять месяцев. И, возможно, уже пришло время их убрать.
        Я откинула волосы со лба, взяла стопку одежды Джилли и вынесла ее за дверь, затем подошла к сарафану, протянула руку и прикоснулась к лифу, провела пальцами по крошечным, почти невидимым блесткам на подоле. В голове тут же вспыхнули картинки из прошлого: как Итан стягивает бретельку с моего плеча, как развевается юбка вокруг моих голых ног, пока мы танцуем на краю света. Я прикусила губу, представляя, как сниму сарафан с вешалки, аккуратно сложу его и спрячу в сумку для пожертвований. Платье не унесет с собой мои воспоминания, они навсегда останутся со мной. Теперь я это знала, но все равно не могла заставить себя проститься с ним. Пока не могла.
        Телефон запищал на кровати, вырывая меня из мыслей. Я так быстро выскочила из гардеробной и схватила его, словно за мной кто-то гнался. Хотя там никого не было.

«НУЖНЫ РАСКЛАДЫНЕ СТОЛЫ. ЕСТЬ ИДЕИ?»  - пришло сообщение от Эмброуза.

«У НАС ЕСТЬ НЕСКОЛЬКО. СКОЛЬКО ТЕБЕ НАДО?»  - напечатала я в ответ.

«ВСЕ, ЧТО У ТЕБЯ ЕСТЬ. Я ПОПРОШУ КОГО-НИБУДЬ К ТЕБЕ ПРИЕХАТЬ»,  - написал он.
        Я посмотрела на гардеробную и платье с сандалиями, жалея, что не могу по мановению волшебной палочки феи-крестной вновь надеть их, как Золушка, и начать все заново. И хотя передо мной был просто сарафан, а Итана больше нет, я знала: это никогда не изменится. И сколько бы раз я ни пересказывала свою историю, конец у нее всегда будет один и тот же. А может, она все еще продолжается?

«НЕ НАДО. ЛУЧШЕ НАПИШИ АДРЕС, КУДА ИХ ПРИВЕЗТИ»,  - ответила я Эмброузу.

* * *
        Дом Би оказался симпатичным коттеджем в конце улицы, вдоль передней дорожки которого цвели подсолнухи, и гораздо лучше, чем прокуренное патио. Выбравшись из машины, я направилась к входной двери и поняла: мне действительно было интересно, что же придумал Эмброуз. Но на мой настойчивый стук никто не ответил. Затем я услышала голоса на заднем дворе и направилась в ту сторону.
        - Они должны быть на деревьях,  - завопил кто-то, когда я подходила к калитке.  - Никто не развешивает гирлянды на кустах!
        - Откуда ты знаешь?  - ответил другой голос, который звучал так же разочарованно.
        - Хватит! Боже, Роджер, просто остановись. Это выглядит ужасно. Отдай их мне.
        Я осторожно перегнулась через калитку и заглянула во двор. Майя и ее жених стояли в дальнем углу травянистой лужайки, возле куста остролиста, на котором сияло несколько огоньков, а у их ног валялись остальные гирлянды. И хотя они стояли спиной ко мне, по тому, как она скрестила руки на груди, а он упирался кулаками в бедра, не оставалось сомнений, что они раздражены.
        - Эй,  - окликнула я их,  - меня попросили привезти столы.
        Майя обернулась.
        - О, Луна, привет! Милый, иди, помоги ей, а я позову остальных.
        И пока Роджер шел ко мне, она пробежала босиком по траве и поднялась по ступенькам на заднее крыльцо. Жених оказался примерно моего роста, худощавого телосложения, с черными вьющимися волосами и в футболке с надписью «Я раскапываю окаменелости». А под мышками виднелись пятна от пота.
        - Зачем нам столы?  - спросил он вместо приветствия.  - Я думал, гости рассядутся на одеялах.
        - Я лишь делаю то, о чем меня попросили,  - с улыбкой ответила я и направилась к машине.
        У меня за спиной тут же раздалось ворчание. Может, Эмброуз прав: Роджер - просто КЖ?
        - До вчерашнего вечера мы планировали пожениться в кафе.
        - Да, знаю,  - сказала я, удивившись тому (а может, в этом не было ничего удивительного), как быстро перешла в рабочий режим вечно милого и ничуть не переживающего организатора свадьбы.  - Я привезла шесть столов. Это все, что у нас есть.
        - Шесть?  - переспросил он.  - Сколько они наприглашали гостей?
        Не отвечая на его вопрос, я открыла багажник «субарбана» и выдвинула верхний столик, чтобы Роджер мог за него схватиться. Но он вместо этого уткнулся в свой телефон. Я оглянулась, понимая, что мне, вероятно, придется просить его о помощи, как вдруг почувствовала, как кто-то схватился за другой конец.
        - Держу,  - сказал Эмброуз, притягивая столик к себе.  - Эй, Роджер! Вы с Майей берите этот, а мы возьмем следующий.
        - Конечно,  - услышала я радостный голос Майи.
        Роджер промолчал. Но через мгновение они уже неуклюже шагали со столом в руках вверх по тропинке к калитке.
        Я потянула на себя следующий столик, и Эмброуз тут же подхватил его, после чего мы последовали за женихом и невестой на задний двор.
        - Как дела?  - спросила я.  - Мне показалось, в воздухе витает легкое напряжение.
        - О, это очень сильное напряжение,  - ответил он, откидывая прядь волос с лица.
        Дверь дома открылась, и на крыльце появились Лорен и Би.
        - Столики в машине, дамы! Их там еще четыре!
        - Я имела в виду напряжение из-за гирлянд,  - поправила его я, уклоняясь от розового куста, который внезапно возник слева от меня.
        - О, и это тоже.  - Он оглянулся и слегка поправил стол в руках.  - Оказывается, чтобы развесить гирлянды на дереве, нужна лестница.
        - У тебя нет лестницы?
        - Ну, я думал, что мы сможем зашвырнуть их туда,  - объяснил он.
        Ни разу за все годы работы в организации свадеб я не использовала это слово.
        - Уверена, у кого-нибудь из соседей есть лестница. Так что нужно просто пойти и поспрашивать.
        - Да как мне это сделать, если каждый раз, когда появляется какая-нибудь проблема, Роджер громко вздыхает, а Майя начинает плакать?  - возразил Эмброуз, крепче сжимая стол.
        - А почему они вообще здесь?  - поинтересовалась я.  - Ты же знаешь, что мама никогда не разрешает жениху или невесте присутствовать при подготовке к церемонии, как бы им этого ни хотелось. Это приводит к неприятностям.
        - Но у меня не так много свободных рук!  - выпалил он в ответ.
        Я выразительно подняла брови.
        - Прости,  - извинился он,  - просто… все совсем не так, как я предполагал. Все гораздо сложнее. Черт, я только что ударился ногой о забор. Будь внимательна, когда будешь проходить мимо, хорошо?
        - Эмброуз!  - крикнула за его спиной Майя.  - Как их ставить?
        - Упорядоченно, но не по линейке!  - ответил он.
        - Что?
        Эмброуз поморщился. Честно говоря, я никогда не видела его настолько напряженным, и мне пришлось постараться, чтобы сдержать неуместную в этот момент улыбку.
        - Просто положите их на траву,  - объяснил он.  - Я сам все сделаю.
        - Не понимаю, зачем нам вообще нужны столы,  - сказал Роджер, когда мы аккуратно опустили свой на траву рядом с тем, который они небрежно прислонили к дереву.  - А как же моя идея насчет одеял?
        - Неужели ты думаешь, что гостям понравится сидеть на земле и держать тарелку на коленях?  - поинтересовался Эмброуз.
        - А почему бы и нет? Не всем же нужны стулья.
        Поскольку я стояла рядом, то увидела, как изменилось выражение лица Эмброуза: сначала появилось осознание, затем оно сменилось ужасом, когда он услышал последнее слово.
        - У вас ведь есть стулья?  - посмотрев на меня, спросил он.
        - Черт, я только что ударилась о забор!  - закричала Лорен, не давая мне ответить.  - Ребята, будьте осторожны, проходя через калитку!
        - Эмброуз, куда поставить этот стол?  - спросила Би.
        - Он сказал: «Упорядоченно, но не по линейке»,  - ответила Майя.
        - Что, черт возьми, это значит?
        Но, прежде чем Эмброуз успел ответить, с дерева над нашими головами свалился огромный клубок гирлянд, приземлившись на траву.
        - Господи!  - воскликнул Роджер.  - Они могли кого-нибудь убить.
        Майя тут же зашмыгала носом и прижала руку ко рту, а Би и Лорен обменялись выразительными взглядами. Но я смотрела только на Эмброуза, который разглядывал задний двор с явно возрастающей паникой на лице.
        - Иди и найди лестницу,  - сказала я ему,  - а я разберусь с этим.
        Глава 23
        Мама говорит, что хорошая свадьба на восемьдесят процентов состоит из организации, на пятнадцать - из поведения гостей и на пять - из удачи. Но на самом деле, независимо от масштабов и типа церемонии, вы заберете всю ту удачу, которую сможете заполучить.
        И до сих пор нам везло. Например, в том, что один из соседей Би оказался строителем, у которого хранилось несколько лестниц. И по одной из них он сейчас взбирался наверх с гирляндой в руках и со счастливой улыбкой на лице, чтобы развесить их на ветках. Кроме того, у него в гараже обнаружилось шесть складных стульев. Их мы добавили к тем пяти, что Би нашла за водонагревателями, обвешанными паутиной. Видимо, их оставил предыдущий владелец дома. Но и этого количества нам не хватало, поэтому еще большей удачей оказалось то, что у Бейкеров в гараже про запас лежали стулья, которые они расставляли вместе с небольшими столиками на площадках для фургонов с едой. Один звонок Джилли - у Китти, конечно же, оказалась ушная инфекция - и она пообещала привезти нам столько стульев, сколько понадобится. Когда я рассказала об этом Эмброузу, он так протяжно выдохнул, будто сейчас свалится в обморок.
        - Слава богу,  - пробормотал он.  - Если бы я еще хоть раз услышал от Роджера про одеяла, то сошел бы с ума.
        - Джилли с Майклом Салемом постараются привезти их к пяти. Церемония же в шесть, верно?
        - По плану - да,  - сказал Эмброуз, доставая еще одну вазу из коробки.  - Если все очень быстро расставим, то сразу же начнем прием.
        - Уверена, так все и будет,  - успокоила я его, протягивая руку за следующей вазой.  - Что насчет еды? Вы что-то готовите или заказываете навынос?
        - Решили остановиться на горячих закусках,  - объяснил он.  - Будем постепенно подогревать их, вот почему я поставил один столик у крыльца. Мы будем доставать еду с подноса и скидывать ее на столик, чтобы каждый мог взять то, что ему захочется.
        Слово «скидывать», как и «зашвырнуть», ни разу не использовалось мамой во время планирования свадьбы.
        - А не боишься, что вокруг него соберется целая толпа, особенно если гости будут голодны? Может, лучше разносить какие-то закуски на столы, чтобы люди не спешили в одно место?
        - О,  - он на мгновение замер,  - об этом я не подумал, но у нас нет подносов.
        - Я разберусь с этим,  - успокоила я его, доставая следующую вазу.  - К тому же, думаю, найдем еще парочку человек. Некоторым гостям на свадьбах нравится помогать. Просто нужно выискать их из толпы.
        Такие люди, конечно же, отличаются от тех, кто пытается все контролировать. Обычно они безумно радуются, если им поручают собрать пожелания для гостевой книги или букеты подружек невесты, чтобы выставить их на стол с тортом. Как правило, этим занимается Уильям, определяя таких людей за несколько минут. Но я не сомневалась, что и сама с этим справлюсь.
        - Ой, не хочу тебя задерживать!  - воскликнул он, когда мы наконец опустошили всю коробку. Дюжина ваз на шесть столов. Конечно, лучше бы их было восемнадцать, но и так сойдет.  - Уверен, у тебя есть планы на сегодняшний вечер.
        Я почувствовала себя неловко, словно сама напрашивалась на свадьбу, от которой еще вчера открещивалась всеми руками и ногами. «Идиотка»,  - подумала я и на секунду пожалела, что не проигнорировала его сообщение и не осталась дома, чтобы, возможно, вновь попытаться разобраться с черным сарафаном. Но потом покосилась на широкое окно и увидела Майю, которая стояла у кухонного островка и вместе с Лорен складывала букеты из цветов, собранных в саду Би. Она с улыбкой что-то рассказывала подруге, а затем, прикрыв ладошкой рот, рассмеялась.
        - Только на поздний вечер. Не подумай, что я навязываюсь, но, если нужна моя помощь, могу остаться.
        Эмброуз поднял на меня глаза.
        - Думаю, и ежу понятно, что даже слово «нужна» не описывает всего масштаба трагедии. Пожалуйста, останься.
        И эти слова вновь вызвали у меня улыбку.
        - Хорошо. Давай поговорим о скатертях.
        Но разговор оказался коротким, так как о них, как и о многом другом, просто забыли.
        - Вот черт,  - выпалила Лорен, когда мы зашли в дом, чтобы рассказать об этом.  - Из-за всех этих споров об одеялах скатерти совершенно вылетели у меня из головы.
        - На самом деле, они не так уж и нужны,  - заметила я.  - Просто столы немного… не новые.
        - А значит, нам все-таки необходимо шесть скатертей,  - сказал Эмброуз и оглядел кухню, словно они каким-то волшебным образом могли появиться там. Это было бы удачей.  - И, вероятно, тарелки.
        - Вероятно?  - переспросила я.
        - У нас есть куча салфеток!  - воскликнул он.
        - Люди будут брать новую салфетку каждый раз, когда берут новую порцию еды?  - поинтересовался Роджер, который, в отличие от скатертей, внезапно появился на кухне.  - Это неэкологично.
        - Роджер, это всего лишь салфетки,  - возразила Лорен с таким раздражением, которого я от нее никак не ожидала услышать.
        - И все равно это расточительно. Давайте выдадим всем по одной тарелке и стаканчику, и пусть они ходят с ними до окончания свадьбы.
        - Что?  - воскликнула Майя.
        - Черт побери, стаканчики,  - простонал Эмброуз.
        - У нас нет стаканчиков?  - спросила Лорен.
        - Я не стану просить гостей носить с собой посуду все три часа!  - продолжила Майя, и ее голос прозвучал абсолютно непреклонно.
        - Три часа?  - переспросил Роджер.  - Как долго продлится наша свадьба?
        - Не могу поверить, что ты забыл про стаканчики,  - упрекнула Лорен Эмброуза.
        - Да я же отвечаю за все,  - возразил он.  - Неужели ты не могла заглянуть в магазин и купить одноразовую посуду?
        - Я занималась цветами!  - воскликнула она.

«Ой-ой-ой»,  - подумала я. Ничто так не раздражает людей, как подобные мелочи. И интуиция подсказывала мне, что еще чуть-чуть - и между ними повиснут слова, которые они не смогут взять обратно.
        - Вы заказали пиво, верно?  - спросила я Эмброуза.
        Он кивнул.
        - Значит, они привезут и стаканчики. А тарелки можно купить в магазине «Все за доллар», который находится в двух кварталах отсюда. Там же мы найдем бумажные скатерти. Они дешевые и наверняка порвутся, но хотя бы столы будут выглядеть хорошо, когда приедут гости.
        - «Все за доллар»,  - повторил Эмброуз.  - Верно, поехали.
        - Поехали?  - переспросила Лорен.  - Ты должен помочь нам с букетами. Ты обещал это еще час назад.
        - Разве ты не слышала, как я сказал, что занят всем остальным?  - поинтересовался он.
        Но Лорен ничего не ответила, вместо этого впилась в него взглядом. «Как-то быстро все превращается в кошмар»,  - подумала я.
        Вдруг раздался стук в дверь. Когда я подняла глаза, то сквозь стекло увидела Лео в черных брюках и белой рубашке с футляром от гитары и усилителем в руках.
        - Куда я могу это подключить?  - спросил он приглушенным голосом.
        - Подключить?  - уточнил Роджер.  - Он что, собирается играть на электрогитаре?
        - Я думала, он просто будет включать музыку на своем компьютере,  - прошептала Лорен Майе.  - Даже не знала, что он играет.
        - Ты же его лучшая подруга,  - заметил Эмброуз.
        - Ой, заткнись,  - зашипела она.
        А затем развернулась на каблуках и вышла из кухни. Майя посмотрела на меня, безмолвно прося во всем разобраться, после чего последовала за ней.
        - Эмброуз!  - крикнула Би из коридора.  - Стив и Эмили привезли еду. Ты правда попросил их купить сорок пицц?
        - Сорок?  - переспросил Роджер.  - Я даже не знал, что у нас будет пицца. Теперь мы определенно должны воспользоваться моей идеей есть на одеялах.
        - Так они же маленькие!  - завопил Эмброуз, и в его голосе послышались истерические нотки.
        Все тут же притихли, пока Лео, все еще стоявший на улице, не постучал вновь, на этот раз немного настойчивее.
        - Съезжу в магазин «Все за доллар»,  - спокойно сказала я Эмброузу, радуясь любой возможности оказаться как можно дальше от Лео.  - Скоро вернусь.
        Когда я направилась на улицу, по пути доставая ключи из кармана, за спиной вновь зазвучали голоса. И с моих губ невольно сорвался вздох облегчения, как только за мной захлопнулась дверь.
        Но едва я завела двигатель и включила передачу, как в заднее стекло кто-то постучал. Я повернулась и увидела Эмброуза, который запрыгнул на пассажирское место.
        - Поехали быстрее! Вытащи нас отсюда,  - приказал он, закрывая за собой дверь.
        - Но…
        - Луна, я тебя умоляю. Просто поехали.
        Я вспомнила, что случилось в последний раз, когда он так же запрыгнул на соседнее сиденье и велел мне ехать: мы похитили собаку. Кто знает, что произойдет на этот раз? Но, что бы ни ждало нас впереди, это лучше, чем пыльная гардеробная, в которой я торчала несколько часов назад. А может быть, и всегда.

«Ты должна радоваться жизни»,  - прозвучали у меня в голове слова Итана, которые я позабыла.
        И я вдавила педаль газа в пол.

* * *
        - Боже,  - выдохнул Эмброуз, когда мы стояли в отделе одноразовой посуды в магазине «Все за доллар»,  - просто удивительное место.
        Я посмотрела на разложенные передо мной салфетки, затем перевела взгляд на него.
        - Вполне обычный магазин. Уверена, ты не раз бывал в подобных.
        - Нет,  - присев на корточки, сказал он и принялся перебирать скатерти,  - мама не очень любит магазины со скидками.
        После ее свадьбы и подготовки к церемонии Би я вполне могла поверить в это.
        Раздалось знакомое жужжание. Эмброуз вытащил телефон и, посмотрев на него, положил обратно в карман.
        - Надеюсь, это не очередная проблема,  - сказала я, подняв стопку полотенец для рук, криво перевязанных лентой.
        - Нет, просто Лорен.  - Его голос звучал безэмоционально, что я, конечно же, заметила.
        - У вас все в порядке?  - медленно произнесла я.  - Мне показалось, это не совсем так.
        Он вздохнул и вновь сел на корточки.
        - Она просто сильно нервничает из-за предстоящей свадьбы подруги. Ей хочется, чтобы Майя была счастлива, и все такое.
        - А что с вашими отношениями?  - поинтересовалась я.  - Ты же все еще счастлив, да?
        - Наверное,  - ответил он, что прозвучало не очень убедительно.  - Это сложнее, ну, знаешь, в долгосрочной перспективе. Или, может, все дело в ней.
        - Над отношениями нужно работать,  - заметила я.
        - Да, но весь вопрос в том, сколько и как много.  - Он посмотрел на меня.  - Кажется, ты все-таки выиграешь это пари.
        Следовало признать, что его слова удивили меня. И это все меняло. Поэтому я несколько мгновений обдумывала ответ.
        - Мне хотелось бы, чтобы ты был счастлив,  - сказала я.
        - Да?  - удивленно спросил он.
        Я молча кивнула.
        - Что ж, это приятно слышать,  - медленно произнес Эмброуз.
        Пару секунд мы просто смотрели друг на друга, и вдруг я что-то почувствовала. Это не напоминало свидание на пляже, незабываемое мгновение или идеальное начало. Отнюдь нет. Но между нами что-то вспыхнуло, как в тот момент, когда я склонилась к нему, пока мы притворялись, что разрезаем торт. Только я не понимала, что.
        А может, просто не хотела принимать.
        - Что ж,  - выпалила я,  - нам нужны скатерти, тарелки и вилки. Салфетки же есть?
        - Салфетки,  - повторил Эмброуз.  - Верно, примерно штук сорок.
        - Они большие?
        - Не очень, как для коктейлей.
        Я вздохнула, затем протянула руку и закинула в корзину, которую держала в руках, семь пачек по двадцать штук в каждой.
        - Неужели нам потребуется так много? Придет же от силы тридцать пять человек.
        - Люди часто пачкаются и используют много салфеток. К тому же они стоят всего по доллару, «Роджер»,  - подколола я его.
        - Эй,  - воскликнул он,  - я никогда не попросил бы тебя носить с собой тарелку в течение трех часов!
        - Слава богу. А если бы так поступил, я больше никогда не назвала бы тебя другом.
        Я двинулась по проходу, разглядывая несколько рулонов белой креповой бумаги, на которых висел ценник «специальное предложение», по четвертаку за каждый. Примерно год назад мы декорировали столы тюлем и сейчас, вероятно, могли создать нечто подобное, что выглядело бы намного лучше, чем простые скатерти.
        - Так ты считаешь нас друзьями?
        Я вновь повернулась к Эмброузу.
        - А разве это не так?
        - Ну, я так считал с самого начала,  - ответил он.  - Но ты… оказалась крепким орешком.
        - Так теперь я орешек?
        - Просто… я рад это слышать, вот и все.  - Он улыбнулся.  - Знаешь, тебя не так-то легко завоевать.
        - Я и не знала, что ты пытаешься,  - ответила я, стараясь свести все к шутке.
        - С самого начала,  - повторил Эмброуз с самым серьезным видом.
        И между нами вновь что-то вспыхнуло. Я видела это в серьезном выражении его лица, слышала в спокойных нотках его голоса и том вдохе, который он сделал, будто собирался что-то сказать. Я опасалась того, что могу услышать и что произойдет дальше, какие бы слова он ни подобрал, но в то же время отчаянно хотела их услышать. И в следующий момент между нами, в этом крошечном уголке мира, возникло какое-то странное притяжение и я словно зависла на самом краю навсегда.
        Внезапно громко и настойчиво зазвонил его телефон.
        - Алло,  - подняв трубку, ответил Эмброуз и замолчал на пару секунд.  - Безалкогольное пиво? Нет. Я заказывал совершенно другое. Скажи им это!  - Снова молчание.  - Хорошо. Приеду через минуту.
        Он положил телефон, затем посмотрел на меня, но теперь в его взгляде сквозило напряжение.
        - Нам пора,  - сказал Эмброуз.  - Проблемы лишь множатся.
        - Да, поехали,  - согласилась я.
        Мгновение прошло. «Я снова в безопасности»,  - попыталась я себя убедить. Но почему мне от этого стало грустно?
        Эмброуз направился к кассе, и я последовала за ним, бросив на ходу несколько рулонов гофрированной бумаги в корзину. Пока мы расплачивались за покупки и возвращались в ожидавший нас хаос, я продолжала думать о том моменте, когда зависла на самом краю между прошлым и будущим, когда мир открыл передо мной двери, за которыми меня ждало нечто невероятное и пугающее одновременно.

* * *
        - Ничего себе,  - прошептала Джилли.  - Эти скатерти из гофрированной бумаги так классно смотрятся! Ты их сделала?
        Я посмотрела сквозь толпу, за которой мы стояли, на ближайший стол, украшенный двумя вазами с подсолнухом и голубым стеклянным подсвечником, внутри которого мерцала свеча.
        - Я помогала. Но большую часть работы проделал Эмброуз.
        - Впечатляет,  - сказала она.  - Ученик становится мастером.
        - Что?
        - Это из фильма о боевых искусствах,  - объяснила она и улыбнулась Майклу Салему, стоявшему рядом с ней, в рубашке на пуговицах и шортах, и державшему ее за руку.  - Его любимого фильма.
        Я в ответ лишь кивнула, потому что жених и его друг Эндрю, который исполнял обязанности судьи, заняли свои места под большим деревом в конце нашего импровизированного прохода. Роджер надел костюм, но при этом выглядел так, словно ему жарко и неудобно - я все еще не добралась до стены пожеланий, но если бы сделала это прямо сейчас, то рекомендовала бы ему костюм из дышащей ткани,  - а Эндрю выбрал брюки цвета хаки, сандалии и свободную белую рубашку. Чуть в стороне, на месте, которое обычно занимает Уильям, стоял Эмброуз. Он тут же подал знак Лео, и тот включил музыку. Однако стоило Эмброузу посмотреть на меня, как я тут же отвернулась.
        Я все еще обдумывала, что произошло - или не произошло - в магазине «Все за доллар». Мы больше не разговаривали, потому что на обратном пути Эмброуз решал проблемы, связанные с пивом и со сгоревшим из-за гитарного усилителя Лео предохранителем. Когда мы подъехали к дому, на дорожке нас поджидала Лорен с недовольным видом и скрещенными на груди руками. Я проскользнула мимо нее, чтобы разобраться с проблемами, но, судя по всему, их разговор прошел не очень хорошо, потому что вскоре после этого мне пришло сообщение: «ПОЗДРАВЛЯЮ. ТЫ ПОБЕДИЛА».
        Как только на телефоне Лео, подключенном к усилителю, заиграла песня, все повернулись к крыльцу, где уже стояли Майя и ее мама. Невеста выглядела великолепно: в простом белом платье и с бабушкиным золотым крестиком на тонкой цепочке - чем-то старым и одолженным. Чем-то новым стал венок на голове, который она сплела сама. Синие бусины на белых сандалиях ярко сверкали, когда невеста шла по ступенькам.
        Проходя мимо, Майя улыбнулась мне, и я кивнула в ответ, а затем наклонилась и поправила подол ее платья, который слегка загнулся от травы. Может, это и крошечная деталь, но гости точно заметили бы. И если есть возможность что-то исправить, то почему бы не сделать это?
        - Все еще как-то не по себе,  - шепнула Джилли мне на ухо, когда Майя и Роджер повернулись друг к другу.  - Мы ведь даже их не знаем.
        - Зато вы спасли праздничное меню,  - вновь напомнила я ей,  - так что вполне заслужили приглашение.
        Это стало еще одной проблемой. В списке Эмброуза, который он отдал друзьям, отправившимся за покупками, на одной стороне значилась пицца, на другой - фаршированные блинчики, фрикадельки и другие закуски. Но они не перевернули листок и затем как-то сами рассчитали необходимое количество еды. В итоге мы получили сорок замороженных пицц и ничего больше. К счастью, Джилли и Майкл Салем еще не успели выехать из ее дома, и в двух фургонах с едой оказалось достаточно жареного сыра, ветчины и курицы в панировке, чтобы разнообразить меню.
        Мне хватило пары секунд, чтобы определить, кто из гостей с радостью включит духовку и разложит еду на противнях, чтобы она разогрелась, пока Майя и Роджер произносили свои клятвы. Осталось лишь разложить ее на подносы.
        В этот момент жених и невеста взялись за руки, а их очень короткая церемония приблизилась к своей кульминации и завершению. Когда они начали обмениваться клятвами, а ветер зашелестел листьями, проносясь по двору, я посмотрела на мерцавшие гирлянды на деревьях. Затем перевела взгляд на Эмброуза, который сейчас наблюдал, как Майя надевает кольцо на палец Роджера. Что он имел в виду, когда сказал, как ему приятно слышать о моем желании видеть его счастливым? Мне интересно было знать об этом и в то же время нет.
        Через несколько мгновений молодожены двинулись обратно по проходу. Роджер раскраснелся и даже слегка улыбнулся, а Майя махала над головой букетом. Когда все принялись поздравлять их и осыпать лепестками роз, которые мы собрали с подвянувших роз Би, мой телефон зажужжал. Я вытащила его, и на экране высветилось сообщение от Бена: «ПОУЖИНАЕМ В ВОСЕМЬ?»
        Я покосилась на Эмброуза, разговаривавшего с Эндрю и пожимавшего ему руку. Лео включил песни, которые выбрал в качестве подарка молодоженам. Я просмотрела их перед церемонией, когда Лео ходил на перекур. Там была в основном медленная фолк-музыка вперемежку с несколькими рэп-песнями, которые мало подходили для танцев. Но я не собиралась указывать на это - в тот момент планировала, что уйду, как только начнется вечеринка, но почему-то все еще торчала здесь. И сейчас понимала, что хочу остаться.

«НЕМНОГО ЗАНЯТА. МОЖЕТ, ЗАВТРА?»  - написала я, а затем, не дожидаясь ответа, сунула телефон обратно в карман.
        Через полчаса три из шести скатертей порвались, от жареного сыра не осталось и следа, а гости Лео выгнали с места диджея, требуя танцевальную музыку. Когда Майкл Салем отправился к фургончику «Подливки», чтобы принести еще курицы в панировке, мы с Джилли встали в очередь к стене пожеланий, которую установили у калитки, ведущей на задний двор. Поправляя карточки в коробке и убирая ручки в подставку, я задумалась, смогу ли когда-нибудь присутствовать на свадьбе, не включая режим организатора. Скорее всего, нет.
        - И что тут нужно делать?  - спросила Джилли.
        - Написать пожелание для молодоженов,  - объяснила я.
        - А что делать, если их совсем не знаешь?
        - Тогда напиши то, что хотела бы, чтобы пожелали на твоей свадьбе,  - сказала я.  - Взаимопонимания, согласия, никогда не ссориться из-за того, чья очередь мыть посуду. Что-то подобное.
        - Но я люблю мыть посуду,  - возразила подруга, рассматривая свою карточку.  - Наверное, я пожелаю им много вкусной еды. Родители говорят, что это главная составляющая их успешного брака.
        - Думаю, за жареные бутерброды с сыром можно многое простить.
        - Вот и им этого пожелаю.  - Джилли склонилась над столом и начала писать, но затем спросила:  - А ты что напишешь?
        Но я и сама не знала ответа на этот вопрос, поэтому снова оглядела двор. Скользнула взглядом по толпе танцевавших у большого дерева гостей, по белым столам с горящими свечками, наткнулась на ребенка одного из гостей, неуклюже ковылявшего к Айре, на шее которого красовалась белая, украшенная бусинами бандана. Я не осознавала, что на самом деле выискивала что-то - или кого-то,  - пока не заметила Эмброуза, который стоял возле фургончика «Подливки» и разговаривал с Майклом Салемом. Он как раз что-то рассказывал, отчаянно жестикулируя, чтобы доказать свою правоту, и я с минуту просто наблюдала за ним, удивляясь внезапно вспыхнувшему желанию, чтобы он тоже посмотрел на меня. А когда он это сделал и одарил меня улыбкой, почувствовала, как краснею.
        - Не думаю, что сможешь пожелать это жениху и невесте,  - сказала Джилли.  - Скорее уж, самой себе.
        Я посмотрела на нее.
        - Ты про что?
        Подруга закатила глаза.
        - Ой, да ладно, Луна. Между тобой и Эмброузом столько химии, что, кажется, вы сейчас воспламенитесь.
        - Джилли,  - понизив голос, начала я,  - это не так. У нас совершенно обратная ситуация.
        - Ну ты же выиграла пари, значит, можешь сама выбрать, с кем ему пойти на свидание в следующий раз,  - ответила она, складывая свою карточку и приклеивая к стене.  - Отлично, можешь и дальше притворяться, что еле терпишь его, но этот румянец не врет.
        - Он совсем не из-за Эмброуза,  - возразила я, хотя, если бы она спросила о причине его появления, то мне вряд ли удалось бы придумать что-то правдоподобное.  - И я никогда не думала выбрать себя.
        - Все меняется,  - сказала Джилли.  - И ты знаешь это лучше чем кто-либо.
        Она была права. Даже вызвавшись привезти столики, я не предполагала, что застряну здесь до приема и окажусь на грани чего-то неизведанного с человеком, про которого никогда так не подумала бы. Видимо, мир наполнен сюрпризами, и не только теми, что разбивают тебе сердце.
        Я подняла ручку и начала писать. Множество раз произносила пожелания парам в своей голове, когда они уезжали со свадьбы, но стоило перенести эти слова на бумагу, как они стали более реальными, более осуществимыми для них, а может, и для меня.

«ЖЕЛАЮ ВАМ ВТОРОГО ШАНСА»,  - вывела я на карточке, затем закрыла ее и, прежде, чем успела передумать, прикрепила к стене, прямо над пожеланием Джилли.
        Тут подругу окликнул Майкл Салем, и она направилась к нему, а я пошла в сторону танцпола. Через пару мгновений оглянулась на стену пожеланий, но издалека разглядела лишь множество карточек, среди которых даже не смогла найти свою. В нашем огромном мире существует много вещей, о которых люди просят и молятся, надеясь на их исполнение, так что не следует опускать руки. Ведь, если это сделать, у твоих желаний даже не будет шанса.
        В центре танцпола, держась за руки, кружились Роджер и Майя. Он еще больше вспотел, а ее венок съехал набок. Рядом с ними в пропитанной потом рубашке прыгал Эндрю вместе с мамой Майи и несколькими их друзьями. Немного в стороне Би выплясывала в объятиях соседа-строителя, Лорен танцевала с Кевином Ю, студентом-медиком и будущим мужем Би. А я вновь оказалась за пределами общего веселья, будто нас разделяла какая-то линия, видимая только мне. И хотя в этот раз меня не ограничивали правила, я все равно не могла пересечь ее. Но разве не так все начинается? Ночь, любовь, жили долго и счастливо…
        Когда я увидела, что ко мне шагает Эмброуз, этот момент показался еще более роковым. Будто мое желание неожиданно сбылось. Все это время я ждала своего второго шанса. А может, мне просто раньше не хватало решимости им воспользоваться.
        - Привет,  - протягивая руку Эмброузу, сказала я.  - Говорят, танец исцеляет. Не хочешь попробовать?
        - Да, конечно. Давай,  - тут же выпалил он, но даже не сдвинулся с места.  - Самое время, верно?
        Я склонила голову набок.
        - Что-то случилось?
        - Ничего,  - так же быстро ответил он.
        Слишком быстро.
        Он улыбнулся, пытаясь скрыть эту неловкость, но, увидев мое выражение лица, тут же вновь стал серьезным. За спиной раздался чей-то крик, затем мимо пронеслась девушка, коснувшись подолом черного платья моих ног.
        - Я просто… разговаривал с Джилли у фургона.
        - О, хорошо,  - смутившись, сказала я.
        Он оглянулся на Би, вилявшую попой перед Кевином, пока тот хлопал ей в ладоши.
        - Я сказал ей… что чувствую к тебе. Что всегда чувствовал.
        Этого я совершенно не ожидала услышать. Вот только то, что он говорил, и то, как он это делал, абсолютно не совпадало. Будто ритм слегка сбился и у вас не получается попадать в него своими хлопками.
        - И?
        Выражение его лица смягчилось, и он шагнул ближе. Музыка вокруг нас стала более динамичной, и люди с радостью закружились в танце.
        - Почему ты мне ничего не рассказала? Насчет стрельбы. Насчет Итана.
        Итан. Я совершенно не ожидала сейчас услышать его имя. Оно не принадлежало этому месту, этому моменту. Все вокруг раскраснелись от танцев и излучали счастье, которое окутывало и меня в то ясное осеннее утро, примерно год назад. Как глупо было предполагать, что и мы с Эмброузом можем быть счастливы после такого нервного и тернистого начала! Чтобы стать по-настоящему счастливым, требуется нечто грандиозное, как у нас с Итаном, а в этом случае все иначе. Совершенно по-другому.
        - Джилли тебе все рассказала?  - спросила я, и мой голос прозвучал так спокойно, словно вовсе не принадлежал мне.
        - Она беспокоится о тебе,  - сказал он,  - и защищает. Я понимаю это. То, что ты пережила…
        - Не надо меня жалеть,  - отступив назад, перебила его я.  - Даже не вздумай. Мне не нужна твоя жалость.
        - Я не жалею,  - возразил Эмброуз, придвигаясь ко мне, чтобы сократить расстояние между нами.  - Просто чувствую себя идиотом из-за того, что говорил о расставаниях и твоем цинизме. Ты, наверное, думала…
        - Ничего не думала,  - вновь перебила его я.  - Все в порядке.
        - Луна,  - он потянулся к моей руке, но я быстро и неосознанно отдернула ее,  - послушай. Я просто хотел извиниться, я не знал этого и не хотел обидеть тебя своими глупостями. Прости.
        Музыка вновь изменилась. Энергичная мелодия плавно перетекла в более медленную. Идеальный переход. Интересно, как часто такое встречается? Меня взбесило, что я это заметила.
        - И ты меня прости,  - сказала я, отступив еще дальше.  - На самом деле, мне пора идти. Я обещала Бену встретиться с ним.
        - Серьезно?  - моргнув, спросил он.
        - Да,  - ответила я,  - ну, еще до того как узнала, что выиграла пари. И мне вроде бы понравилось ходить на свидания. Теперь даже понимаю, почему ты так увлекся ими.
        - Но я больше не хочу на них ходить,  - тут же заверил меня Эмброуз.  - И плевать на наш спор. Ты значишь для меня больше, всегда значила. Это был просто способ завоевать тебя.
        Мне хотелось, чтобы музыка смолкла, чтобы все вокруг исчезло. Но желания редко исполняются, и в этом я была права.
        - Я не нужна тебе. Ничто никогда не будет так же прекрасно, как то, что у меня уже было. И мне никогда не стать такой, как раньше.
        - Луна,  - он попытался взять меня за руку, но я вновь отстранилась,  - не говори так!
        - Пора идти,  - еле сдерживая эмоции, выпалила я.  - Мне уже нужно быть в другом месте.
        Какое-то время Эмброуз просто смотрел на меня, пока в моей голове проносились различные варианты того, что могло бы произойти и какие двери могли бы открыться в будущее. Только это все не имело значения.
        - Хорошо, иди,  - сказал он,  - но знай, что я сказал Джилли правду о своих чувствах. И для меня ничего не изменилось.
        Наверное, это классно. А вот я никогда и ни на что не могла рассчитывать, зная, как легко все может измениться прямо перед твоим носом.
        Я не помнила, как выбралась с танцпола, как шагала по траве, вышла за калитку и очутилась у своей машины. Меня всегда интересовало, почему люди уходят рано со свадьбы, не остаются до конца. У каждого есть на это свои причины, такие же разные, как отпечатки пальцев и черты лица. И можно сколько угодно строить догадки, но так и не узнать истины. Однако я не сомневалась, что, когда уходила в одиночестве, никто не провожал меня взглядом.
        Глава 24
        Все к лучшему - я в этом не сомневалась.
        - Будешь его есть?  - спросил Бен, кивая на последний пончик на моей тарелке.
        И это был вполне обычный жест, подтверждавший не только то, что у него бездонный желудок, но и то, что мы часто едим вместе. Удивительно, сколько всего может произойти за три недели. И наши отношения развивались вполне нормально, как и должны были.
        - Ешь,  - сказала я, двигая к нему тарелку.
        Он ухмыльнулся, затем подхватил пончик и откусил небольшой кусок.
        - В тот день, когда ты не разрешишь мне доесть свою еду, я пойму, что между нами все кончено.
        - Только поэтому?  - удивилась я.  - Неужели пропустишь все остальные намеки?
        - Я прекрасно понимаю язык еды,  - объяснил он и сделал глоток чая со льдом,  - как и все остальные твердолобые парни. Зато мы упускаем другие, вполне понятные другим сигналы.
        Упорство - еще одна наша фишка, ведь именно благодаря ей Бен фактически заставил меня пойти с ним на свидание. Да, у нас уже была история, которая объединяла: тот семестр, проведенный за соседними партами на «Западных цивилизациях», дружеская болтовня на свадьбе Элинор Лин, затем несколько попыток встретиться, которые срывались из-за его или моих проблем. И, наконец, однажды вечером он увидел, как я еду домой, поэтому развернулся и ехал за мной до следующего перекрестка, где написал сообщение, пригласив на пиццу. Я согласилась, мы вместе поели, а потом поцеловались и… ну, мы оказались здесь.
        Это хорошая история, которую можно кому-то рассказать, но мне не удавалось игнорировать крошечные трещинки в ее фундаменте, заметные только мне. Например, то, что в голове я все еще прокручивала слова Эмброуза, сказанные им на свадьбе Роджера и Майи. И когда в тот вечер получила сообщение от Бена, сначала напечатала «нет» и только потом поняла, что он стоит за мной на светофоре. Конечно, мелкие детали не всегда портят результат, а именно он имел значение. Ведь мы с Беном все-таки отправились есть пиццу, и в дальнейшем все развивалось нормально. Никакой мгновенной неприязни, утаскивания за руку с парковки или кражи собак и другого раздражающего поведения, ни одного странного пари или секрета, который скрывался бы слишком долго. Если сравнить наши с Беном отношения со свадьбой, то она проходила бы просто прекрасно, без неожиданностей или каких-то серьезных проблем. А вот то, что было между мной и Эмброузом, больше напоминало катастрофу.
        Так что да, все к лучшему. Особенно то, что мне не приходится переживать из-за свиданий с другими людьми, потому что я выиграла пари. Хотя это сложно назвать победой. Случившемуся вообще трудно подобрать название.
        - У тебя пенка на носу,  - сказал Бен, вытаскивая из кармана телефон.  - Ты такая милая. Подожди, я тебя сфоткаю.
        Я заставила себя улыбнуться и устроилась поудобнее напротив него, уставившись на крошечную камеру. Бену очень нравилось выкладывать наши фотки в соцсети. Когда я впервые захотела просмотреть его страницу, то даже слегка занервничала, увидев, сколько там моих фото. Но теперь мне казалось это милым, по крайней мере, большую часть времени.
        - Боже,  - убрав телефон обратно в карман, простонал он, когда я по привычке посмотрела на часы, хотя мне никуда не надо было торопиться,  - эта женщина не замолкает! Она действительно считает, что нам нужно знать результаты ее анализов?
        Я оглянулась через плечо на «телефонистку» за соседним столиком, которая рассказывала кому-то о «назначенных врачом обследовании и анализах, не предвещавших ничего хорошего». Видимо, я настолько погрузилась в свои мысли, что даже не замечала ее до этого момента.
        - Она всегда такая,  - сказала я.  - Думаю, для нее это что-то вроде терапии.
        - Делиться подробностями своей личной жизни со всеми, кто покупает кофе?
        - Я не говорю, что согласна с этим. Просто озвучиваю факт.
        Бен улыбнулся мне. Это была одна из трех понятных лишь нам шуток, и родилась она во время нашего первого свидания в пиццерии. В тот день он сказал, что скоро мы разъедемся по колледжам, и, вероятно, сейчас не самое подходящее время начинать отношения, однако он не мог перестать думать обо мне, поэтому решил попытать счастья. «Я не давлю на тебя,  - произнес Бен тогда,  - а озвучиваю факты». И то, как я слегка исказила его фразу, показалось мне еще одним маленьким несовершенством в нашей истории.
        История - на самом деле, именно так про себя я называла наши отношения, хотя никогда не посмела бы озвучить это вслух. Мы не были безумно влюблены, но он мне очень нравился. Вспыхнувшую между нами искру трудно назвать грандиозной, но у нас уже сложилась своя история. Наши отношения были не совсем идеальными, но вполне нормальными. Да и я не ожидала этого ни от него, ни от кого-то другого. Просто наслаждалась прогулками на закате.
        Пока я размышляла об этом, Бен наклонился вперед и быстро поцеловал меня в губы. Я вздрогнула от неожиданности, потому что все еще привыкала к такому выражению его привязанности, которое теперь казалось даже милым. Но сейчас меня смущал Лео. Он работал за прилавком и с того момента, как мы зашли сюда позавтракать, постоянно смотрел в мою сторону. К счастью, Бен сам сделал заказ, избавив меня от столкновения с «дровосеком» лицом к лицу. Но когда он ушел в туалет, Лео тут же оказался у нашего столика.
        - Знаешь, я удивлен,  - сказал он с такими драматичными нотками в голосе, что не оставалось сомнений, будто эту речь он подготовил заранее.
        Я обвела взглядом кафе, других посетителей, витрину с пирожными и «телефонистку», которая сейчас рассказывала о своих проблемах с матерью.
        - И чему же?
        Он кивнул в сторону мужского туалета.
        - Что ты пришла сюда не с Эмброузом, а с другим парнем. И это немного странно, ведь он бросил мою лучшую подругу из-за тебя.
        - Что?  - переспросила я.  - Он не мог этого сказать.
        - Он не мог этого сказать,  - передразнил меня Лео.

«Вот придурок»,  - подумала я.
        - Забавно, что именно это он и сказал Лорен,  - продолжил Лео.  - И пока она занималась подготовкой к свадьбе подруги, вы, ребята, сбежали и обжимались в магазине «Все за доллар» за ее спиной. Мило.
        - Ни с кем я не обжималась в магазине «Все за доллар»!
        Мужчина за соседним столиком заинтересованно повернулся к нам, но, когда я посмотрела на него в ответ, быстро перевел взгляд на свою тарелку.
        - И если уж Эмброуз втянул меня в их разрыв, то все претензии к нему. Я не имею к этому никакого отношения.
        И я не обманывала. Да, на секунду показалось, что у меня появились какие-то чувства к Эмброузу, но виной тому атмосфера свадьбы, не говоря уже о том, что мы провели вместе практически целое лето. К тому же еще на танцполе я осознала ошибку и пришла в себя, после чего выбралась оттуда. Если у нас с Беном была своя история, то совершенно другая. И чем чаще я говорила это себе, тем больше верила. Никаких трещинок.
        - Все в порядке?  - спросил Бен, вернувшись к столику и положив руки на спинку моего стула.
        - Да,  - взглянув на Лео, успокоила я.  - Мы просто болтали.
        - Мне нужно вернуться к работе,  - сказал «дровосек», словно это я его отвлекала.  - До встречи, Луна.
        Я кивнула, и, к моему счастью, он вернулся за стойку.
        - Классный парень,  - заметил Бен.  - Мне нравится борода.
        Я улыбнулась и, обернувшись, посмотрела на него.
        - Только не надо брать никакие идеи на заметку.
        В ответ Бен наклонился и поцеловал меня в макушку. Еще одно неожиданное проявление чувств, но в этот раз я отреагировала спокойнее. «Это прогресс»,  - подумала я и затем поняла, что со стороны мы выглядим как счастливая, воркующая парочка, заглянувшая в кафе позавтракать. Мне все еще не удалось понять, хорошо это или плохо, что я частенько смотрю на наши отношения с Беном со стороны. Будто наблюдатель, а не участник. «На самом деле, ты знаешь, почему так делаешь»,  - ответил мрачный, тихий голос в моей голове, который я иногда слышала поздними ночами, страдая от бессонницы. Честно говоря, он появлялся лишь тогда, когда меня охватывала необъяснимая тоска по Эмброузу - его привычке ломать канцелярские принадлежности, пончикам и, возможно, доброте. И среди белого дня было легче отмахнуться от него. Стоило мне отодвинуть стул и встать, как он исчезал.
        - Так ты работаешь до шести?  - спросила я у Бена, когда мы направились к двери мимо «телефонистки», которая продолжала громко рассказывать о своих проблемах, жуя булочку.
        Он толкнул дверь и придержал ее для меня.
        - Да, но у меня есть кое-какие сверхсекретные именинные дела, поэтому увидимся в восемь.
        - Бен, тебе не нужно ничего придумывать на мой день рождения,  - сказала я, когда мы вышли из кафе и он взял мою руку.
        - Конечно, конечно,  - ответил Бен.  - Ведь именно проигнорировав важный день в жизни прекрасной девушки, ты покажешь, что она для тебя значит. Я не совсем тупоголовый, Барретт.
        - Ты же и так придешь на ужин,  - объяснила я.  - Этого вполне достаточно, правда.
        - Этого слишком мало, ты заслуживаешь большего,  - возразил он.  - Не сердись, я просто озвучиваю факты.
        Ха-ха-ха. По правде говоря, из-за того, что происходило в последнее время: зарождение новых отношений, подготовка к отъезду в колледж через несколько недель,  - от меня совершенно ускользнуло, что двадцать второе июля, по совместительству и мой день рождения, будет уже через неделю. В любой другой раз я могла бы сослаться на усталость, так как в летний сезон всегда много работы, но после свадьбы Роджера и Майи, не говоря уже о тех, что мы устраивали каждые выходные, я решила немного отдохнуть, чтобы попытаться насладиться летом.
        - Замечательная идея,  - произнесла мама. Я сказала ей об этом спустя пару часов после ее возвращения из Сант-Самары, пока мы пили чай со льдом на заднем крыльце.  - Видит бог, ты заслужила немного отдыха. И после этого отпуска я еще сильнее стала осознавать, что в жизни важна не только работа.
        - Это она почерпнула из книги Джона,  - сказал мне Уильям.  - И мне уже кажется, будто она попала в какую-то секту.
        - Ой, да перестань!  - воскликнула мама. А затем на ее лице вспыхнул румянец, как бывало каждый раз, когда в разговоре упоминали Джона, что зачастую делала она сама.  - Наслаждайся летом, Луна. Мы справимся сами.
        - И теперь у меня нет никаких сомнений, что ты влюблена,  - сказал ей Уильям.  - Потому что старая Натали уже взбесилась бы из-за того, что нам предстоит провести еще четыре свадьбы, а наш лучший сотрудник собрался в самоволку.
        - Как мило,  - улыбнулась я.  - Спасибо за комплимент.
        - Не слишком-то обольщайся. Вдруг Эмброуз скоро тебя обойдет,  - сделав глоток чая, ответил он, затем слегка сдвинул соломенную шляпу, которую покупал для поездки.  - Что?
        - Ты о чем?  - моргнув, поинтересовалась я.
        - У тебя на лице только что мелькнуло странное выражение.
        - Да?  - Я подняла свой стакан.  - Не знаю. Может, не привыкла к комплиментам?
        - Может быть,  - медленно произнес он, пока я делала очередной глоток.
        Мама в это время смотрела на телефон - еще одна привычка, появившаяся после отпуска. По моим подсчетам, Джон прислал ей уже три сообщения с тех пор, как я забрала их из аэропорта.
        - А я буду ужасно скучать по тебе, и, вероятно, это прозвучит слишком эгоистично, но мне хочется верить, что ты соскучишься и присоединишься к нам на передовой. Может, все дело в том, что я не влюблен?
        - Пока не влюблен,  - поправила мама, не отрывая глаз от экрана.
        - Вот как?  - спросила я.  - У тебя проявились экстрасенсорные способности?
        - Нет,  - откладывая телефон в сторону, ответила она,  - но это легко определить, если назначить свидание заинтересовавшему тебя человеку. Что и обещал сделать Уильям со своим «сырным» другом, пока мы были в отъезде.
        - Он не мой «сырный» друг,  - тут же возразил Уильям, и теперь румянец вспыхнул на его щеках.  - Я дал это обещание после нескольких бутылок шампанского на экзотическом острове. Так что не стоит ждать, что выполню его.
        - Нет уж,  - взмахнув рукой, сказала мама,  - никаких отговорок. Позвонишь ему на этой неделе, как обещал нам с Джоном.
        - Опять Джон,  - вздохнул Уильям.  - Теперь, Луна, ты будешь часто слышать это имя. Поверь мне. А потом и глазом моргнуть не успеешь, как он переедет к вам.
        - Разве он живет не на Сант-Самаре?  - поинтересовалась я.
        - У него там дом для столь необходимой, но такой редкой подзарядки,  - объяснила мама, не обращая внимания на закатившего глаза Уильяма.  - А так он живет в Лейквью, правда, большую часть времени проводит в разъездах, читая лекции. Джон часто переезжает с места на место, но всегда может внести коррективы при необходимости.
        - Вот что я имел в виду, когда сказал, что она читала книгу,  - вставил Уильям.  - Еще чуть-чуть - и она начнет говорить цитатами.
        - В этом нет ничего плохого!  - воскликнула мама.  - К тому же Джон оставил два экземпляра своей книги для вас обоих с автографом. И, считаю, вам действительно стоит их прочитать.
        - Луне всего семнадцать, Натали,  - напомнил Уильям.  - И она может не опасаться, что станет трудоголиком.
        - Вообще-то, трудоманом. Но это не главное,  - ответила мама, когда вновь загорелся экран. Она тут же схватила телефон и, не сводя с него глаз, продолжила:  - Там еще говорится, как набраться смелости, чтобы воплощать свои желания, а не только тратить все силы на необходимое. Чего мы иногда не делаем.
        - Ладно, мне пора домой,  - ответил Уильям и отсалютовал нам шляпой.  - Завтра утром в офис приедет Эмбер Дэшвуд, чтобы обсудить цирк с тремя аренами на ее свадьбе.
        - Цирк?  - переспросила я.  - Как я могла это пропустить?
        - Это недавние новости,  - объяснила мама.  - Видимо, пару недель назад она решила, что все-таки хочет тематический прием. Поэтому мы арендуем огромный шатер-шапито и наймем акробатов.
        - Ничего себе,  - выдохнула я, на секунду пожалев, что решила отдохнуть от работы.  - Кажется, это будет что-то безумное.
        - Она еще хотела экзотических животных, но с ними все намного сложнее,  - собирая сумку, сказал Уильям.  - К тому же это большая ответственность. Может, Эмброуз приведет свою собаку, а мы притворимся, что это экзотический зверек?
        - Да он же совсем не свирепый,  - возразила мама.  - Но чего она ожидала от нас за такое короткое время?
        Я представила Айру, с его жилистой мордой и выразительными бровями, как сильно он вилял хвостом, когда в поле его зрения появлялся Эмброуз. Их связывала настоящая любовь, которая возникла в то мгновение, когда он подхватил пса и унес с собой. В этот момент я почувствовала, что Уильям снова смотрит на меня, и тут же задумалась, не отразились ли мои мысли на лице. Но в этот раз он ничего не стал говорить.
        Только поздним вечером, когда Уильям ушел, а мама поднялась в свою комнату с подаренным и зачитанным экземпляром «Трудоманы: как стать человеком, которым вы так стремитесь быть, и найти любимую работу», я поняла, что за все проведенное с ними время так и не упомянула об изменениях в своей личной жизни и Бене. Но это ничего не значило, ведь мы большей частью обсуждали поездку и просматривали фотографии на их телефонах (Уильям в основном снимал пейзажи, еду и закаты, а мама - себя на фоне закатов и пейзажей и, конечно же, Джона.) К тому же на следующее утро, когда мама заговорила о моем дне рождения во время просмотра «США на рассвете», я сразу же рассказала, что встречаюсь с парнем и хочу пригласить его на ужин, который она решила устроить. В последующие недели, после того как Уильям набрался смелости пригласить Мэтта, своего «сырного» друга, выпить (дважды) и поужинать (трижды), он решил, что придет с ним и к нам. И теперь мы планировали собраться тремя парами, чтобы поздравить меня. Конечно, для нас это нечто новое. Но кое-что осталось прежним: ужин состоится на день раньше, так как на двадцать
второе июля у мамы и Уильяма запланирована репетиция свадьбы.
        Что же касается меня, то в первые дни каникул я собирала вещи в колледж, тусовалась с Джилли, ее братом и сестрами, а еще пыталась привыкнуть к безделью, что оказалось сложнее, чем я ожидала. Первые дни я чувствовала себя до неприличия испорченной, потому что спала сколько хотела, ела хлопья пред телевизором в пижаме, просматривая «Большой Нью-Йорк» и «Чикаго», а потом читала до самого вечера. После этого затаскивала себя в душ и отправлялась на встречу с Беном. Мы гуляли и ужинали вдвоем или с его друзьями, а иногда отправлялись на прощальные вечеринки. Однако примерно через неделю мне стало труднее находить себе занятия. И, возможно, я все-таки оказалась трудоманом.
        С Беном все было невероятно просто. Мы уже неплохо знали друг друга, поэтому мало чему могли удивиться. После стрельбы в Браунвуде в школе ходили слухи о моих отношениях с Итаном. Тогда Бен ни разу не упомянул об этом, однако с тех пор как мы начали встречаться, эта тема пару раз всплывала в беседах - ведь события, произошедшие раньше, тоже были частью нашей истории,  - а после недолгого обсуждения мы с легкостью говорили о других происшествиях. Вот в чем разница между человеком, которого знаешь, и незнакомцем: я не могла бы что-то утаить от Бена, даже если захотела бы.
        Но все же с наступлением ночи позволяла себе мысленно вернуться в ту субботу, на свадьбу Роджера и Майи, и перебрать в памяти каждое мгновение в надежде найти подсказку, могло ли все сложиться иначе. И в этом совсем не чувствовалось наслаждения, которое я испытывала, вспоминая свою идеальную от начала до конца ночь с Итаном. Сейчас в голове мелькали лишь места, где я могла бы быть, или то, что следовало бы сделать, вплоть до нашего разговора на танцполе, когда меня так сильно захлестнули чувства, что пришлось сбежать. О чем я думала в тот момент? Но даже спустя время я не могла ответить на этот вопрос. Казалось, будто имя Итана стало своего рода заклинанием, которое помогло окончательно понять, что наши отношения с Эмброузом были слишком запутанными и странными, чтобы перерасти в нечто большее.
        А вот отношения с Беном, напротив, казались простыми, непритязательными и легкими. И это ясно ощущалось сейчас, пока мы шли через парковку «Яванского кофе» к его машине, чтобы он мог отправиться на работу. И так же ясно отражалось в витрине магазина канцелярских товаров: то, как крепко он держал меня за руку, как мы шли в один шаг, при этом не торопясь, но и не волочась. К тому же благодаря множеству наших фотографий я знала, как мы смотрелись со стороны. Симпатичный, высокий и широкоплечий парень в джинсах и рубашке-поло с логотипом «Смузи Джамбо» и девушка в сарафане, шлепках и с солнцезащитными очками на голове, темные волосы которой собраны в неряшливый пучок. Но, когда мы прошли мимо витрины и наше отражение исчезло, мне показалось странным, что мы тоже этого не сделали.

* * *
        - Конечно, я хочу,  - сказала Джилли, открывая еще один тюбик солнцезащитного средства.  - У нас еще впереди уйма времени.
        Я недоверчиво смотрела на подругу, пока она выдавливала крем на раскрытую ладонь.
        - На дворе пятнадцатое июля, и это примерно через месяц.
        - Верно,  - ответила она, пододвигая к себе Бин, которая красовалась в купальнике и шляпе от солнца. Придерживая сестренку одной рукой, Джилли начала размазывать крем второй, а затем добавила:  - Но по твоему голосу можно предположить, что это будет завтра.
        Я ничего не ответила, наблюдая, как Бин вертится в ее объятиях. Неподалеку от нас какой-то мальчишка прыгнул в бассейн бомбочкой, расплескав воду вокруг.
        - Но ты ведь придешь на мой день рождения?
        - Луна,  - она покосилась на меня,  - конечно же приду, что за странные вопросы?
        - Они не странные. Я встречаюсь с Беном уже три недели, а ты ни разу не погуляла с нами. Хотя сразу же познакомила меня с Майком Салемом.
        - Но я знакома с Беном,  - сказала она, наконец отпустив Бин, которая тут же перелезла через шезлонг, стоявший между нами.  - Помнишь, мы еще вместе ходили в школу?
        - Но тогда он не был моим парнем.
        - И за это время он сильно изменился? К тому же у него столько твоих фотографий в соцсетях, что мне порой кажется, будто я тусовалась с вами.
        Меня настолько обидели ее слова, что я откинулась на спинку шезлонга и вновь принялась растирать солнцезащитный крем. Но, когда перешла к ногам, Кроуфорд, полностью одетый и до этого читавший толстую книгу по другую сторону Джилли, сказал:
        - Ты избегаешь ее.
        Подруга вздохнула и, поправив бретельки купальника, откинулась на спинку шезлонга.
        - Кроуфорд, заткнись. Как я могу ее избегать? Она же здесь, с нами.
        - Ты избегаешь Луну, когда она со своим парнем,  - пояснил он своим безэмоциональным и гнусавым голосом, не отрывая взгляда от страницы.  - Ты сказала, что не можешь с ней поужинать, потому что уже есть планы, а сама весь вечер просидела у телевизора.
        На мгновение между нами повисла тишина. Если бы ее стыд можно было услышать, то, судя по лицу Джилли, мы сейчас оглохли бы.
        - Это правда?  - наконец выдавила я.  - Ты соврала мне?
        - Да,  - ответил за нее Кроуфорд.
        - Нет,  - вместе с ним выпалила подруга, затем громко вздохнула и повернулась ко мне.  - Хорошо, возможно, мне не очень хочется тусоваться с тобой и Беном. Но это лишь потому, что я чувствую себя ужасно из-за всего произошедшего.
        - Она не работала в фургоне пару дней назад, когда ты звала ее с собой в боулинг,  - добавил Кроуфорд,  - а страдала от безделья дома.
        Джилли резко повернулась к брату и уставилась на него.
        - Может, перестанешь уже?
        - Хорошо,  - согласился он и перевернул страницу.
        Бин, сжимая в руках тюбик с солнцезащитным кремом, направилась к его шезлонгу, а я сглотнула ком в горле, все еще пытаясь осознать услышанное.
        - Не понимаю, из-за чего ты так себя ужасно чувствуешь, что даже не можешь тусоваться со мной?
        - Я не хочу тусоваться с тобой и Беном,  - поправила она.
        - А разве есть разница?
        - Да,  - ответила она так решительно, что даже подалась ко мне. Но затем снова откинулась на спинку шезлонга и на мгновение прикрыла лицо руками.  - Послушай, Луна, если бы я попридержала свой длинный язык и не рассказала об Итане, то ты сейчас встречалась бы с Эмброузом. А я все испортила. Так что, если пойду гулять с тобой и Беном, это лишь подтвердит, что я не вижу в твоем поступке ничего страшного.
        - Но в нем и нет ничего страшного,  - ответила я.  - Кроме того, ты ничего не испортила. Мы с Эмброузом не подходим друг другу.
        - А вот в это я не верю,  - возразила Джилли.
        - Зато верю я. Уже миллион раз говорила тебе, что нет ничего плохого в том, что ты рассказала ему об Итане. Ведь ты сделала это из благих побуждений.
        - Но как только он узнал обо всем, то вывалил все на тебя, невольно отпугнув. И в итоге ты сейчас встречаешься с другим парнем, которого едва знаешь.
        - Ты начала встречаться с Майклом Салемом после одного вечера, проведенного на вечеринке.
        - Потому что он - моя настоящая любовь! А ты почти не говоришь о Бене, если только не пытаешься уговорить меня пойти гулять с вами, чтобы не оставаться с ним наедине!
        - Девочки, вы кричите,  - сказал Кроуфорд.
        И правда. Джилли откинулась на спинку шезлонга и разгладила свой купальник. Я прочистила горло. Еще один пацан прыгнул в бассейн бомбочкой, подняв волну брызг.
        - Не все отношения - страстная и всепоглощающая история любви,  - через несколько секунд медленно произнесла я.  - Некоторые из них просто, ну, знаешь, более спокойные.
        - Спокойные,  - повторила она.  - И, конечно же, именно о такой любви поют в песнях и пишут в валентинках.
        - Почему это тебя так волнует? Ты же сама хотела, чтобы я вновь начала ходить на свидания. И я хожу. У меня даже появился парень.
        - Ты заметила, что не включила счастье в этот список?  - спросила Джилли.
        - Бен - отличный парень.
        - Это не одно и то же.
        Я разочарованно выдохнула.
        - Ты же понимаешь, что большую часть времени, проведенного с Эмброузом, он сводил меня с ума? Что мы полные противоположности?
        - Но я видела не только это,  - тихо ответила она.  - Да, он сводил тебя с ума, но когда ты оказывалась рядом с ним, между вами вспыхивала искра. И ваши отношения никогда не были бы спокойными.
        - Вот только мы совершенно не подходим друг другу.
        - Возможно, да,  - согласилась Джилли.  - А может, и нет. И это «может» убивает меня. Кто знает, вдруг я лишила тебя того, что возникло между мной и Майклом Салемом. И мне сложно сидеть и притворяться, что у тебя уже есть это с кем-то другим… Я просто не могу. Прости.
        - Да ладно тебе, у нас с Эмброузом не было и нет никаких шансов. Я даже не видела его с того вечера и встречаюсь с Беном. Уверена, Эмброуз уже обо всем позабыл. И ты сможешь, обещаю.
        - Ладно, уговорила, постараюсь,  - сказала Джилли и громко вздохнула, когда Бин подползла к ней и попыталась залезть на ее шезлонг.  - Я схожу погулять с тобой и Беном, если ты этого так хочешь.
        - Хочу,  - подтвердила я, думая о том, как просто и легко это слово сорвалось с моих губ.
        Но тут в голове мелькнуло воспоминание об Эмброузе и нашей первой встрече. В тот день он сказал мне: «До чего же бесит, когда я не могу заполучить то, чего очень хочется». Видимо, он не хотел заполучить меня. И, несмотря на слова Джилли, в тот момент я в этом не сомневалась. К тому же мне хотелось спокойных отношений. Или, по крайней мере, я выбрала их.
        Глава 25
        Мама редко извинялась, только если действительно считала себя виноватой. Но за последние три минуты, по моим подсчетам, она сказала «прости» уже пять раз.
        - Просто, раз уж мы пообещали, что будут клоуны, то уже не можем все отменить,  - объясняла она, пока я металась по комнате в поисках обуви и ключей.
        - Все в порядке,  - повторила я.  - Просто скажи мне, где они застряли.
        - Судя по всему, на съезде с Ай-пятнадцать. Они уверяют, что ты их не пропустишь, потому что они…
        - …клоуны,  - закончила я за нее.  - Хорошо, выезжаю.
        - Прости меня!  - вновь извинилась она.  - Как только довезешь их сюда, сможешь уехать. Передай Бену мои извинения.
        - Мама, с ним мы встречаемся в половине восьмого,  - успокоила я ее и на всякий случай проверила время. Часы показывали шесть пятнадцать.  - Скоро увидимся и я привезу целую машину клоунов.
        - Удачной дороги.
        Через десять минут я подъехала к сломанному синему в горошек микроавтобусу, вокруг которого слонялись шестеро мужчин в комбинезонах, париках и с красными носами разных размеров. Как только я открыла машину, они запрыгнули внутрь, и мы отправились на прием к Эмбер Дэшвуд, который должен был начаться через несколько минут в поместье «Дерби» в другом конце города.
        Когда добрались до ворот, нас уже поджидал Уильям.
        - Слава богу,  - выдохнул он, когда циркачи вылезли из машины и подхватили свои сумки.  - Идите по этой тропинке во внутренний двор и ждите дальнейших указаний. Будьте готовы сразу же встречать гостей.
        Клоуны отсалютовали ему, поправили радужные парики и зашлепали большими ботинками по мостовой.
        - Знаю, звучит безумно, но я немного скучаю по этой суматохе,  - провожая их взглядом, сказала я.
        - Это действительно безумно,  - согласился он, вытаскивая телефон и что-то быстро печатая.  - Но если ты действительно соскучилась, то можешь остаться. У нас есть целая свора дрессированных собак, за которыми нужно проследить, пока будут разносить закуски.
        - Собак? Я думала, ты пошутил насчет Айры.
        - О, это не Айра,  - объяснил он,  - а профессиональные цирковые собаки, которых твоя мама уговорила приехать из Вирджинии. Видела бы ты танцующих шнауцеров!
        - Ничего себе,  - пробормотала я.
        В этот момент на парковку поместья «Дерби» свернула пара машин, выискивая место для стоянки.
        - Похоже, у нас появились ранние пташки,  - добавила я.
        - Они, наверное, даже не дослушали клятвы,  - проворчал Уильям, когда один из седанов наконец припарковался и из него выбралась пара в официальной одежде.  - Никогда не пойму людей, которые так отчаянно стремятся попасть на прием. Они же так часто это делают!
        Когда мимо нас проехала еще одна машина, я улыбнулась, потому что уже не раз слышала это раньше. Несмотря на отказ работать, я все еще чувствовала, как медленно закипает в животе смесь волнения и страха, которая всегда образовывается в первые минуты начала приема или церемонии. Ведь трудно предугадать, как пройдет вечер.
        Телефон Уильяма запиликал.
        - Твоя мама жалуется на неприветливых барменов,  - взглянув на экран, сообщил он.  - Думаю, пришло время для моей неповторимой воспитательной беседы.
        - Тогда помолюсь за них,  - сказала я, пока Уильям поправлял галстук.
        - А затем убегай отсюда,  - ответил он и чмокнул меня в щеку.  - Спасайся.
        - Так и сделаю.
        Даже когда Уильям исчез на тропинке, я осталась на месте и наблюдала за прибывающими гостями. Вокруг дома стояли столы, накрытые белыми скатертями и украшенные цветочными композициями. Даже на таком расстоянии я сразу поняла, что цветы заказывали у семьи Кирби. Интересно, ездил ли за ними Эмброуз с Айрой и спрашивала ли обо мне миссис Кирби. Хотя, думаю, они скоро привыкнут к моему отсутствию, да и к отсутствию Эмброуза тоже. Лето почти закончилось. После свадьбы Би он вернется к своей привычной жизни, где бы она ни была.
        - Простите,  - послышался чей-то голос у меня за спиной,  - здесь проводится прием у Дэшвудов?
        Я обернулась и увидела пожилого мужчину в темном костюме и красном галстуке.
        - Да, на заднем дворе.
        Он посмотрел на тропинку с недоверием, затем перевел взгляд на стоянку, будто и вовсе передумал куда-то идти. И только сейчас я заметила, что там действительно не было никаких указателей.
        - Давайте я вас провожу. Пойдемте.
        Оглядевшись по сторонам, я увидела маму, которая стояла у стола и зажигала свечки. При виде меня ее глаза расширились от удивления.
        - Этот джентльмен - гость,  - сказала я, кивнув на мужчину.  - И он слегка заблудился, потому что нет ни одного указателя. Видимо, стоит отправить кого-нибудь к парковке, чтобы подсказывать путь.
        - О, конечно,  - отозвалась она, улыбаясь мужчине.  - Эмброуз может пойти к парковке и направлять гостей сюда.
        Еще секунду назад я его даже не видела. И вдруг он оказывается прямо передо мной, в синей рубашке и темно-синем галстуке. А на лице его читается такая же неловкость, как, скорее всего, и на моем.
        - Привет,  - сказала я, понимая, что именно мне следовало начать разговор, который, хотелось надеяться, не продлится долго.
        - Привет,  - ответил он и тут же повернулся к маме:  - Я нужен на парковке?
        - Да, просто отправляй людей сюда,  - объяснила она, зажигая следующую свечу.  - И проследи, чтобы Луна уехала отсюда. У нее назначено страстное свидание.
        От этих слов я тут же залилась румянцем. Я не рассказывала Уильяму и маме о том, что чуть было не произошло между мной и Эмброузом на танцполе, потому что не видела в этом смысла. Ведь не стоит начинать историю, если у нее еще не написаны середина и конец. А у нашей и начала-то почти не было. Так, пара сумбурных фраз и точка.
        - Хорошо,  - откликнулся Эмброуз, затем повернулся и направился к парковке.  - Идем, Луна, ты же не хочешь заставлять своего парня ждать.
        - Так держать!  - крикнула мама вдогонку.  - Повеселись, милая!
        Чувствуя себя еще более неловко после ее слов, я уставилась в спину Эмброуза и пошла вслед за ним по дорожке к парковке. Там уже собралась толпа, пытавшаяся решить, как попасть на прием: через дом, обойдя его вокруг, или каким-то другим способом.
        - Сюда, пожалуйста,  - громко позвал их Эмброуз, и все как зачарованные отправились в нашу сторону.  - Прием проходит на заднем дворе. Приятного вечера.
        Я отступила на траву, когда одна гостья, женщина в фиолетовом платье и скрипящих туфлях, пронеслась мимо меня, явно собираясь добраться до закусок первой. Ее смущенный кавалер последовал за ней, а вскоре мимо прошли и остальные гости. На дорожке остались только мы с Эмброузом. Правда, на парковку въехало еще несколько машин.
        - Могу задержаться ненадолго, если тебе нужна помощь,  - предложила я, чувствуя, что просто обязана сделать хоть что-то.
        - Думаю, я легко справлюсь с работой указателя,  - холодно ответил он,  - но все равно спасибо.

«Уходи уже»,  - сказала я себе, когда пара с двумя маленькими девочками в накрахмаленных розовых платьях направилась в нашу сторону, перекрикивая друг друга. Эмброуз явно не хотел меня видеть здесь, как и я - его. Но затем я подумала о том, что до отъезда в колледж оставалось не так уж много времени и скоро все закончится. И кто знает, когда еще у меня появится возможность объясниться с ним.
        - Послушай, Эмброуз,  - начала я, после того как он указал прибывшему семейству на тропинку,  - я знаю, все было так… неловко.
        - Неловко?  - переспросил он, убирая с лица непослушную прядь.  - С чего бы? Я ведь всего лишь признался, что по-настоящему люблю тебя, а ты ушла и больше не появлялась, ну, до сегодняшнего дня. Какая тут может быть неловкость?
        Я совершенно не ожидала этого услышать, и мне потребовалась секунда, чтобы все осознать.
        - Ты не признавался, что любишь меня. Ты только спросил меня об Итане.
        - Как раз собирался перейти к этому,  - ответил он,  - но сначала хотел извиниться. Я все еще пытался собраться с мыслями после услышанного от Джилли.
        - Эмброуз…
        - Но я не ожидал от тебя такой реакции,  - продолжил он,  - и не предполагал, что ты уйдешь до того, как мне удастся закончить.
        - Такой реакции?  - повторила я.
        - Почему ты не рассказала мне, что переживала не какой-то банальный разрыв отношений?  - требовательно спросил он.  - Я ведь даже не понимал, с чем столкнулся, и уж точно не осознавал, что тебе нужно.
        - Тебя и не должно касаться то, что мне нужно,  - возразила я.  - И…
        - Извините, а прием проходит в здании?  - поинтересовался у нас мужчина в полосатом костюме, которого мы даже не заметили.
        - Нет, там,  - тут же ответил Эмброуз, ткнув пальцем в сторону заднего двора.
        Мужчина с извиняющимся видом поспешил прочь.
        - Не вымещай на гостях злость, ведь это я во всем виновата.
        - В том-то и дело, Луна, что я не злюсь на тебя.  - Он вздохнул и покачал головой.  - Знаю, сейчас не время и не место для этого, но прошу: выслушай меня. Ты понравилась мне с первого взгляда, понимаешь? В ту нашу первую встречу, когда схватила меня на парковке и утащила на свадьбу мамы. Именно тот момент стал для меня началом. Вот почему я и пригласил тебя на танец, полез на танцпол на той дурацкой вечеринке, когда тебя лапал лопоухий, согласился на работу, пари и все это. Я надеялся, что, если выиграю, то заставлю тебя сходить со мной на свидание, даже если буду встречаться с кем-то. Думал, раз нет другого выбора, ты дашь мне шанс.
        Я удивленно моргнула, пытаясь осознать сказанное.
        - Но мне казалось, ты увлечен Лорен.
        - Она была - да и сейчас - великолепна,  - сказал он.  - И мы провели парочку прекрасных, грандиозных вечеров вместе. Но все же именно с тобой я с нетерпением ждал встречи каждый день и хотел проводить время, даже несмотря на скучную и выматывающую работу. Вот только я не знал, как сообщить о своих чувствах до того момента, пока в магазине «Все за доллар» ты не сказала, что считаешь меня своим другом и желаешь счастья.
        - Но ты же понимал, что мы подружились,  - прошептала я.
        На парковку заехало еще несколько машин, в которых прибыла основная масса гостей.
        - Надеялся,  - ответил Эмброуз,  - но когда услышал это от тебя, то понял: вот мой шанс. Словно ты приоткрыла дверь и у меня появилась возможность войти. Именно это я сказал Джилли в тот вечер у фургона. Признался, что сходил по тебе с ума все лето, но понимал, что ты все еще залечиваешь сердце после разрыва, поэтому решил действовать осторожно. Она ответила, что будет трудно конкурировать с Итаном и на то есть множество причин. Но я не понял, о чем говорила Джилли, поэтому попросил все объяснить.
        И снова рядом с нами возник Итан.
        - Я очень сильно любила его. Никто и никогда не поймет, что я пережила, потеряв его.
        - В том-то и дело.  - Он опустил глаза и вздохнул.  - Я не пытался понять твои чувства к этому человеку, а просто наконец-то ощутил, что хоть немного стал говорить с тобой на одном языке.
        На мгновение в голове возникла идея попробовать рискнуть и открыться навстречу чувствам, но меня тут же сковал всепоглощающий страх. Молния не ударяет дважды в одно место, но у любого правила есть исключения. Как я смогу вновь отправиться на прогулки на закате и окунуться в длительные отношения, не ожидая того, что однажды уже случилось со мной? Это пугало больше, чем что-либо на свете. Ну, кроме совершенного бездействия.
        - Простите…
        - На заднем дворе!  - обернувшись к толпе, которая собралась на стоянке, крикнул Эмброуз.  - Обойдите дом по тропинке!
        - Ты кричишь на гостей,  - тихо одернула я его.
        - Простите,  - снова произнес он, затем повернулся ко мне, и его лицо вновь стало серьезным.  - Мне жаль, что ты не осталась там, на танцполе, в тот вечер, а сбежала.
        Я хотела признаться, что тоже жалею о многом, но промолчала, ведь уже утверждала обратное.
        - Но я это сделала, и теперь…
        Я не закончила фразу. Да и он - тоже. Мы просто стояли у тропинки, пока мимо нас проходили гости, следуя друг за другом в верном направлении. Весь вечер они будут танцевать, смотреть на дрессированных собак и клоунов, произносить головокружительные тосты и в конце обязательно пустят слезу, прощаясь с молодоженами. Но все это ждет их впереди. И начало всегда лучше всего.
        - Мне жаль,  - сказала я,  - что не рассказала тебе об Итане, и что уехала, и все остальное…
        - Мне тоже жаль,  - ответил он, затем сглотнул и оглядел парковку.  - Зато в следующий раз буду знать, как говорить о своих чувствах. И не стану их скрывать.
        - А я сразу расскажу о том, что действительно имеет значение. И больше никаких сюрпризов.
        Мы снова посмотрели друг на друга. Мужчина в галстуке-бабочке остановился на мгновение за спиной у Эмброуза, но, оглядевшись, направился в нужную сторону.
        - Что ж,  - через мгновение сказал Эмброуз,  - стоит порадоваться, что мы научились чему-то на своих ошибках и в следующий раз будем относиться к понравившимся нам людям совершенно по-другому. Это здорово.
        - Верно.  - Я улыбнулась.  - Береги себя, Эмброуз.
        - И ты себя,  - ответил он.  - Пока, Луна.
        Затем я отправилась к своей машине. Вот и все. Это было настоящим прощанием. Никто не убегал и не злился, никаких криков или внезапных душераздирающих сцен, из-за которых остаешься в подвешенном состоянии. И это было ново для меня, как и многое другое, что произошло после знакомства с Эмброузом. Мне казалось, что от этого я должна чувствовать себя лучше и спокойнее, но стоило сесть за руль, как из глаз полились слезы.
        Так что я решила немного отвлечься от грустных мыслей перед встречей с Беном и отправилась за кофе.
        Вечером в «Яванском кофе» оказалось спокойнее и, к счастью, не было Лео и очереди. Зато «телефонистка» сидела за любимым столиком и, как обычно, разговаривала.
        - Большой латте с толстым слоем молочной пены,  - сказала я бариста, девушке с азиатской внешностью и миленькой стрижкой пикси.
        Когда она кивнула и повернулась, чтобы приготовить напитки, я решила купить еще и пончик. Не стоит отказывать себе в желаниях, даже если это очень калорийно.
        - В том-то и дело,  - донесся из-за спины голос «телефонистки», который звучал еще громче в полупустом зале,  - я даже не думала, что когда-нибудь столкнусь с этим. Вся моя жизнь была продумана до мелочей. Да, самые лучшие планы…
        Часы, висевшие над кофеваркой, показывали начало восьмого, значит, мне надо ехать в «Смузи Джамбо» и забрать Бена, после чего мы отправимся ужинать с его друзьями, а потом на очередную вечеринку. Обычно я с предвкушением ждала вечера, но сейчас чувствовала лишь усталость.
        - Нет, думаю, мне нужно уделить все внимание себе,  - продолжала «телефонистка».  - Ну, знаешь, позаботиться о себе. Просто на меня столько всего навалилось в последнее время, что просто не осталось сил на других людей. Понимаешь?
        Бариста вновь повернулась ко мне и поставила стаканчик на стойку. Я открыла рот и уже собиралась попросить пончик, как дверь распахнулась, и в кофейню зашла компания женщин в спортивных костюмах, с ковриками для йоги, которые, казалось, говорили все одновременно.
        - Что-нибудь еще?  - спросила меня девушка.
        - Хм, нет. Только кофе,  - все еще смотря назад, ответила я.
        Слишком много людей оказалось в таком маленьком пространстве, значит, пончик может подождать.
        Пока она выбивала чек, дверь снова открылась, впуская еще нескольких женщин в легинсах и футболках с надписью «Намасте», явно из того же класса по йоге. Но даже сквозь общий шум все еще слышался голос «телефонистки», которая, вероятно, сейчас кричала в трубку.
        Заплатив за кофе и подхватив стаканчик, я начала пробираться к двери между дамами, выстроившимися позади меня, стараясь не зацепиться об их ноги и не задеть коврики для йоги. Но, несмотря на все мои усилия, кто-то из них ткнул меня в спину, когда я проходила мимо столика «телефонистки», отчего я невольно полетела на ее стул. От удара девушка дернулась вперед, а ее телефон вылетел из рук и, шлепнувшись на пол, покатился по кафелю.
        - Боже, простите,  - сказала я.  - Мне очень жаль!
        Затем поставила стаканчик на соседний столик и отправилась за ее телефоном.
        - Все в порядке, я сама подниму,  - тут же выпалила она, наступая мне на пятки.
        - Нет, позвольте мне. Это меньшее, что могу для вас сделать.
        Мне удалось первой добраться до телефона, и я наклонилась, чтобы поднять его.
        - Не надо…  - раздалось снова у меня за спиной.
        Как только я сжала трубку в руке, поняла: здесь что-то не так. И дело было не только в слегка треснувшем черном экране, а в том, насколько холодным был корпус телефона, что означало лишь одно: все эти дни во время разговоров на другом конце провода никого не было.

«Телефонистка» замерла у меня за спиной так близко, что я практически чувствовала ее дыхание.
        - Возьмите,  - повернувшись к ней, тихо сказала я и протянула телефон.  - Извините меня, пожалуйста.
        - Все в порядке,  - ответила она, забирая трубку из рук.  - Не беспокойтесь.
        А потом направилась к своему столику. Не знаю, вернулась она к своему воображаемому разговору или дождалась моего ухода, но меня вдруг охватила такая грусть, что я тут же выскочила на улицу.
        Глава 26
        - Что скажешь?  - спросила мама, переставляя маргаритки поближе к центру.  - Идеально, правда?
        Так и было. Все, начиная со стола, стоявшего на задней террасе, украшенного нашими лучшими скатертями, подсвечниками и вазами и заканчивая фаршированными оливками, пирогом со шпинатом и сырным пименто[13 - Сырный пименто (англ. pimento cheese)  - соус, приготовленный из майонеза, сыра и стручкового перца.], моими любимыми блюдами в исполнении Уильяма. А на ужин по моей просьбе еще будут толстые стейки с луковыми кольцами и картофельное пюре с маслом и оливками.
        - Это здорово,  - сказала я, пока мама поправляла вилку, сдвинув ее на миллиметр в сторону, а затем обратно.
        Через кухонное окно я видела Уильяма в фартуке, а рядом с ним Мэтта, стоявших около кухонного островка. Для него, как и для Бена с Джоном, этот ужин станет первым официальным знакомством с нашей маленькой семьей. Меня удивляло и в то же время радовало, что после стольких лет количество стульев за столом удвоилось.
        - Ты нервничаешь,  - заметила я, когда мама вновь передвинула вилку.
        - Чепуха,  - отмахнулась она, не глядя на меня,  - просто хочу, чтобы день рождения моей единственной дочери прошел идеально.
        - Ну конечно,  - усмехнулась я, когда она вновь оглядела дом и уставилась на подъездную дорожку, где с минуты на минуту должен был появиться Джон.  - Ты же знаешь, что он мне понравится, правда?
        - Даже не сомневаюсь,  - сказала она, хотя в ее голосе не слышалось уверенности.  - Это всего лишь мой первый парень за последние восемнадцать лет. Подумаешь, большое дело.
        - Просто огромное,  - согласилась я.
        Мама покосилась на меня.
        - Это я в хорошем смысле! Я скоро уеду в колледж. И ты не смогла бы общаться лишь с Уильямом. Тем более что он нашел себе пару.
        Мы дружно посмотрели на кухню, где Уильям разливал вино в два бокала: для себя и для Мэтта. Должно быть, он почувствовал наши взгляды, потому что повернулся к нам, и его щеки слегка покраснели, а на лице отразилось волнение. Мэтт, увидев нас, радостно помахал рукой. Я помахала в ответ.
        - Честно говоря, никогда не думала, что со мной случится что-то подобное,  - остановившись рядом со мной, сказала мама.  - Скорее, считала, что у меня больше нет шансов, понимаешь? Что такой теперь и будет моя жизнь. И меня все устраивало. У меня были ты, Уильям и работа, и этого хватало. Это придавало жизни смысл.
        - Но, возможно, мы не всегда осознаем, что нам действительно нужно,  - повторила я ее любимую строчку из книги «Трудоманы».
        - Именно,  - подтвердила она с гордой улыбкой.
        Уильям открыл стеклянную дверь и высунул голову.
        - Мы пригласили всех точно к шести, так что ужин скоро начнется. Вы готовы принять гостей?
        - Звучит так официально,  - протянула я.
        - Это же праздник!  - Телефон Уильяма запищал, и он тут же вытащил его из кармана, чтобы прочитать сообщение.  - Думаю, тебе понадобятся туфли - я не пущу за стол босоногих леди.
        - У меня на кухне есть шлепки,  - отмахнулась я.
        - Это же не простые посиделки,  - настаивал он.  - Так что уступи мне, пожалуйста.
        Я посмотрела на маму, которая с таким невинным видом пожала плечами, что сразу стало ясно: она в курсе того, что задумал Уильям.
        - Что происходит?
        - Ничего,  - сказал он, когда его телефон вновь запищал. Просто хочу, чтобы вечер прошел идеально.
        Мама посмотрела на меня.
        - Ну уступи ты ему. Ты же знаешь, что с ним бесполезно спорить, когда он в таком настроении.
        - Ладно,  - согласилась я.  - Пойду обую туфли.
        Но когда я проходила мимо Мэтта, который раскладывал сыр на тарелку, то услышала, как Уильям что-то тихо сказал маме. А она что-то прошептала в ответ. Закадычные друзья. Некоторые вещи никогда не меняются.
        Поглядывая на часы, я взбежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. А оказавшись в гардеробной, посмотрела на обувь, выстроившуюся вдоль стены, пытаясь решить, какая пара больше подойдет к моему наряду. И наткнулась на сандалии с длинными ремешками, украшенными бисером, которые все еще стояли под черным сарафаном. «Раз уж я решила двигаться дальше, пришла пора сжечь за собой все мосты»,  - подумала я. После чего подошла к ним и сунула ногу в одну сандалию. Обувь по-прежнему сидела идеально, а на глаза тут же попалась царапина на носке, которую я заполучила в тот памятный вечер и которая сейчас казалась такой знакомой.
        Когда закончила их застегивать, за окном послышались голоса. Я выглянула на улицу, ожидая увидеть Бена или, может быть, Джилли и Майкла Салема, которые обещали присоединиться к нам. Но на лужайке никого не было, и, кто бы к нам ни пришел, он уже скрылся под навесом парадного крыльца. Вот только когда я спустилась в прихожую, чтобы поприветствовать гостей, там оказался лишь Уильям, закрывавший входную дверь.
        - Ты же должна быть наверху,  - вздрогнув от неожиданности, сказал он. А затем попытался скрыть от моего взгляда коробку, что держал в руках, на верхней крышке которой красовалась эмблема кондитерской, расположенной недалеко от офиса.
        - Ну, мне не понадобилось много времени, чтобы выбрать обувь,  - объяснила я.  - Что это?
        Уильям посмотрел на коробку так, словно видел ее впервые.
        - Это? О, ничего.
        - А похоже на торт,  - заметила я.
        - Может быть, и торт,  - согласился он.  - А может, что-то еще, что привозят в коробках.
        Я склонила голову набок.
        - А похоже на торт,  - повторила я.
        - Ладно.  - Он вздохнул и, закатив глаза, покачал головой.  - Раз уж ты не отстаешь…
        - И не отстану,  - подтвердила я.
        Мне всегда доставляло удовольствие смотреть, как Уильям выкручивается. И это был для меня лучший подарок на день рождения.
        - …вчера вечером я приготовил тебе на день рождения чизкейк с шоколадной крошкой. И все было прекрасно, пока я не решил привезти его сюда и он не улетел в консоль.
        - Я люблю твой чизкейк с шоколадной крошкой,  - сказала я.
        - Ты специально издеваешься надо мной?
        - Уильям,  - я улыбнулась,  - все нормально. Я люблю все твои торты. И для меня главное сегодня - что мы собрались все вместе.
        - Ну, этот торт из «Сладкоежек», так что тоже должен быть неплохим,  - указав на коробку, заметил он.  - Слава богу, Эмброуз еще не уехал из офиса, так что смог выручить. Он мой спаситель. Остается лишь надеяться, что у него хороший вкус, потому что я разрешил ему самому выбрать торт.
        - Эмброуз?  - переспросила я.  - Это он только что приходил?
        - Ну, ты не должна была об этом узнать,  - объяснил Уильям.  - Но, как я и ожидал, моя уловка с туфлями оказалась не самой удачной.
        Я повернулась и посмотрела в окно рядом с дверью. На улице царила тишина и не было ни души. Но чего я ждала? Мы расстались с ним на хорошей ноте, и на этом история закончилась. Раз и навсегда.
        - Уильям!  - крикнул Мэтт из кухни.  - Что лучше подойдет к домашнему голубому сыру: крекеры или багет?
        - Сейчас подойду,  - ответил он, поставив коробку с тортом на столик в прихожей.
        Раздался звонок в дверь, и через мгновение в прихожей появилась мама, приглаживающая на ходу волосы. Я покосилась на окно рядом с дверью и увидела темноволосого мужчину в спортивной куртке, который держал в руках огромный букет цветов.
        Из кухни донеслись тихие голоса Уильяма и Мэтта, которые склонились над сырной тарелкой, а после послышался смех Уильяма, всегда дарящий мне ощущение уюта. Мама радостно улыбалась, Джон заулыбался ей в ответ, когда она открыла двери, и они оказались лицом к лицу. В этот момент меня окружало столько счастья, что даже захотелось зажмуриться, словно от яркого света.

«Так и должно быть»,  - подумала я, подходя к коробке с тортом. Осторожно приподняла крышку, и в нос тут же ударил запах крема. Внутри оказался круглый шоколадный торт, политый белой глазурью. Сверху безупречным почерком было выведено: «С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ЛУНА». А чуть ниже более мелкими буквами: «ЗАГАДАЙ ЖЕЛАНИЕ».
        Я моргнула, почувствовав комок в горле, ведь Уильям сказал, что разрешил ему самому выбрать торт. В голове тут же вспыхнули воспоминания о том вечере, когда Эмброуз с непробиваемым упорством уговаривал меня задуть свечи после приема и как это расстроило меня. Свадьба Майи и Роджера и история о том, как в карточке пожеланий я написала им про второй шанс… Но как загадывать желание, если многие из них так и не сбылись?
        Я подняла голову и увидела, как ко мне шагают мама и Джон. Они держались за руки. Ее щеки порозовели, а на лице сияла невероятно счастливая улыбка.
        - Это Луна,  - сказала она.  - А это Джон Шелдон.
        - Приятно познакомиться,  - ответила я, открывая дверь.
        - С днем рождения. Спасибо, что пригласила.
        Сейчас я увидела, что вместо огромного букета у него в руках два маленьких. Один из них - ромашки - Джон протянул мне, другой подарил маме. Это были великолепные пионы ее любимого сорта. Как мило.
        - Спасибо, что пришли,  - поблагодарила я, когда в дверь снова позвонили.  - Простите, я открою. Думаю, это мой парень.
        Направляясь к двери, я подумала, что впервые так назвала Бена вслух. И от этого во рту образовался какой-то странный комок, который мне с трудом удалось сглотнуть. Открыв дверь, я увидела Бена со связкой воздушных шаров, цветами и подарком, завернутым в бумагу с сердечками, который по форме напоминал теннисную ракетку. Во второй руке он держал телефон и тут же сфотографировал меня, еще до того, как я успела улыбнуться.
        - Привет,  - моргнув, сказала я.  - Это и есть твой сюрприз?
        - Один из них,  - ответил он, затем шагнул вперед и чмокнул в щеку. Я прекрасно видела, как он приближался ко мне, поэтому даже не вздрогнула.  - Извини, что опоздал. На улице сегодня много машин. Да еще какая-то собака выскочила на дорогу, а следом за ней бросился парень, и его сбили. Теперь там не проехать.
        От этих слов по телу пронесся озноб.
        - Собака? Там… все в порядке?
        - Не знаю,  - признался он и протянул мне цветы. Темно-красные розы.  - Это случилось, когда я уже проехал. Единственное, что видел,  - бандану.
        Бен протиснулся мимо меня в дом, а я замерла у входной двери не в силах пошевелиться. За спиной раздавались голоса мамы, Уильяма и их возлюбленных, наполненные счастливыми нотками. Мир не останавливается, даже если тебе кажется, что твой собственный замер. И я знала это лучше чем кто-либо. А еще знала, как быстро можно потерять то, что, казалось, всегда будет в твоей жизни, ну, или достаточно долго, чтобы потерять к этому интерес.
        - Луна!  - позвал меня Бен.  - Ты идешь?

«ЗАГАДАЙ ЖЕЛАНИЕ»  - гласила надпись на торте, и сейчас у меня было только одно. «Пожалуйста, Господи»,  - взмолилась я, переступая через порог и торопливо сбегая с крыльца. Добравшись до тротуара, наклонилась и расстегнула сандалии, но не стала их поднимать, а оставила на лужайке и бросилась навстречу нараставшему вою сирен.
        Сначала я видела только мигавшие красные и синие огни. Машины встали в пробку в обоих направлениях, и один из полицейских принялся регулировать проезд. По обеим сторонам дороги собрались зеваки. Кто-то стоял в одиночестве, но были и небольшие группки, и все смотрели на медиков, склонившихся над телом у обочины.
        Сердце бешено заколотилось, а уши заложило от грохота пульса, когда я проскользнула мимо двух женщин с колясками. Одна из них закрывала ладонью рот, а вторая удерживала на руках ребенка, прижимаясь щекой к его пухлой щечке.
        - Осторожнее!  - крикнула одна из них мне вдогонку, с предостерегающими и опасливыми нотками в голосе. Я и так последний год старалась быть осторожнее, но это ничего не изменило. Может, следовало пробираться вперед, ломая хрупкие преграды на пути и цепляясь за каждый неровный край? И будь я осторожной или сумасбродной, спокойной или безумной, все равно оказалась бы на этом месте.
        Наконец я добралась до перекрестка и остановилась как вкопанная. Ноги болели, а ступни покрылись царапинами, но меня совершенно это не заботило. Я смотрела на скопившиеся с двух сторон машины и думала о том, что каждая трагедия уникальна и ее окружает своя какофония звуков и цветов. Вспоминала, как несколько месяцев назад стояла посреди коридора, пока ученики расходилась по кабинетам, и больше жизни желала вернуться в то мгновение. И только сейчас поняла, что неизвестность ничуть не лучше. Но это трудно осознать, если глаза застят слезы, а в душе еще теплится надежда.
        - Девушка!  - услышала я, когда сошла с тротуара на дорогу между двумя машинами.
        От них исходил жар, а теплый асфальт согревал ноги, одну из которых я точно расцарапала до крови.
        - Вам запрещено туда подходить. Вернитесь на тротуар!  - закричал мне полицейский.
        Но я молча протискивалась между автомобилей. Воздух наполняли звуки работавших двигателей, певшего радио, приглушенные шепотки от компании зевак, которые не сводили с меня взглядов.
        - Девушка!  - вновь закричал полицейский.
        Он направился ко мне, но я уже обогнула последнюю машину, случайно обжегшись о горячий хромированный бампер, а затем посмотрела туда, где медики склонились над укрытым одеялом телом.
        Мир вокруг замедлился: приближавшийся ко мне полицейский, громко топавший по асфальту, медленно ползшие в пробке машины, мое прерывистое дыхание, с трудом проникавшее в легкие. Один из медиков разговаривал по рации, другой бежал от противоположного тротуара с каталкой, у которой громко лязгали колеса. Каждый звук казался непривычным и уникальным, поэтому я не сомневалась, что запомню их навсегда и буду позже вспоминать. Но как только эту какофонию дополнило дикое и жуткое рыдание, сорвавшееся с моих губ, полицейский схватил меня за руку.
        - Девушка!  - рявкнул он и потащил назад.  - Здесь нельзя находиться. Вернитесь на тротуар!
        - Нет,  - взмолилась я.
        Его широкие плечи, обтянутые темной униформой, загораживали мне обзор. А когда я подняла на него глаза, то увидела лишь себя в отражении его зеркальных очков. В очередной раз смотрела на себя со стороны, но в этот момент не могла отрешиться от собственных ощущений. Почему ты чувствуешь себя невероятно живым, только оказавшись так близко к смерти?
        - Вы не понимаете,  - вновь попыталась вырваться я, понимая, что со стороны похожа на безумную.
        - Кто-нибудь может мне помочь?  - рявкнул он над моей головой.
        Я привстала на цыпочки и вытянула шею, стараясь заглянуть ему через плечо. Один из медиков медленно повесил рацию на плечо и посмотрел на напарника, который замедлился и уже спокойным шагом продолжил свой путь.

«Нет»  - возникла в голове единственная мысль, а следом за ней пронесся ворох воспоминаний. Влажный песок на окутанном темнотой пляже, парень в белой рубашке, раздуваемой ветром, энергичные ноты поп-песни. Все это больше напоминало слайд-шоу, просмотренное множество раз. Но, когда полицейский схватил меня за руки и увел на тротуар, знакомые картинки сменились заполненной цветами комнатой, грязной собакой, высунувшей голову в окно, задутыми и зажженными вновь свечками, людьми, веселящимися на танцполе. И ни одной свадьбы, поцелуев и отъезда молодоженов. «Любовь важнее всего»,  - сказал мне Уильям несколько месяцев назад, хотя в тот момент эта фраза была для него лишь набором слов. Интересно, изменилось ли что-то для него? Потому что для меня изменилось. И сейчас, глотая слезы, я отдала бы все на свете за второй шанс и возможность заполучить то, от чего так опрометчиво отказалась, какими бы странными ни казались эти отношения. Ведь даже наше рождение сопровождается сумятицей, а уж смерть - и подавно. Мы благословлены тем, что заключено между этими двумя событиями, но вполне логично, что и это время не
пройдет гладко.
        - Вернитесь на тротуар!  - крикнул полицейский и толкнул меня назад, отчего я не удержала равновесие и наткнулась на припаркованную машину.
        Я чувствовала, как люди с любопытством смотрят на меня, пока медленно возвращалась в свое тело. Поэтому, когда меня окутало осознание происходящего здесь и сейчас, опустилась на колени на чей-то газон и прижала руки к лицу. Мои ступни горели, и нестерпимо хотелось свернуться калачиком, но тут я почувствовала, как что-то колючее и теплое коснулось моей щеки, а потом носа. Я открыла глаза.
        Айра.
        - Привет,  - прошептала я, все еще сомневаясь, что он не привиделся мне, даже когда протянула руку и коснулась его жилистого загривка. Пес так сильно завилял хвостом, что невольно ударил по припаркованной рядом машине.  - Что ты…
        На меня упала тень. А когда я подняла глаза, то увидела стоящего надо мной Эмброуза. Я думала, что сплю, пока не увидела бутылку с розовой газировкой в его руке, собачий поводок, мятую рубашку и прядь, которая из-за жары промокла и упала на лоб. Это не идеализированные детали, которые возникают во снах или фантазиях, а то, что можно встретить лишь в жизни, реальной жизни. Эмброуз с обеспокоенным видом присел на корточки и открыл рот, но я не дала ему ничего сказать, а потянулась, обхватила руками шею, притянула к себе и прижалась губами к его губам. Он слегка опешил, но быстро пришел в себя и ответил на мой поцелуй. Его рука тут же скользнула по моей спине, а пальцы обхватили шею. Это было страстно, грандиозно и, казалось, продолжалось целую вечность. Я услышала, как мир вновь пришел в движение, а Айра кружил вокруг нас и громко лаял. Но в этот раз я не спешила окунуться в этот мир и позволила себе еще несколько минут насладиться поцелуем - началом собственной прогулки, с закатом или без, навстречу тому, что уготовила мне жизнь.
        Глава 27
        - Би! Это Луна. Я могу войти?
        Тишина. Я посмотрела на бутылку воды в руке, затем на часы, отмечая, что до начала церемонии осталось десять минут. Потянувшись, повернула ручку, а когда она поддалась, осторожно толкнула дверь.
        - Би!  - вновь позвала я, заглядывая внутрь.
        Комната, где невеста готовилась к церемонии, находилась как раз над залом, где та должна была проходить, у бескрайнего бассейна отеля, так что сквозь окно я увидела стулья, на которые уже рассаживались гости.
        - Ты здесь?
        И снова тишина.
        Я вытащила телефон, собираясь отправить сообщение «НЕВЕСТА СБЕЖАЛА», но перед этим все же пересекла гостиную и выглянула в окно. Внизу, у арки, увитой цветами, стоял Уильям. Проверив время, он посмотрел в проход. Через секунду мой телефон запищал.

«ГДЕ ОНА?»  - спросила мама.
        Я подошла к закрытой двери ванной и прислушалась. Поначалу казалось, что внутри никого нет, но через мгновение я смогла различить сопение. Черт побери.

«В ВАННОЙ»,  - ответила я и постучала.
        - Би!
        - Да,  - через мгновение послышался ее голос.
        - Это Луна. Нам пора спускаться.
        - Секунду,  - сказала она, затем, судя по звукам, высморкалась.
        И это не предвещало ничего хорошего. Я нервно покосилась на часы. Но тут дверь открылась, и передо мной появилась улыбающаяся Би с салфеткой в руках.
        - Представляешь, у меня аллергия на что-то,  - пожаловалась она и повернулась к раковине, вдоль которой выстроилась батарея из пузырьков с лекарствами от аллергии, продаваемых без рецепта.  - У меня такой значимый день, а я все время чихаю.
        - И, несмотря на это, выглядишь прекрасно,  - сказала я.
        И ни капли не соврала. Несмотря на слегка покрасневший нос, ее волосы лежали идеально, жемчужно-розовая помада оттеняла губы, а лицо светилось от счастья. Настоящая красотка.
        Она улыбнулась мне, затем вновь чихнула.
        - Боже,  - простонала она, доставая еще две салфетки из ближайшей пачки,  - не так я хотела провести собственную свадьбу!
        - Все будет хорошо,  - протягивая ей бутылку с водой, успокоила я.  - Уверена, как только выйдешь на улицу, тебе станет легче.
        - Но ведь именно там больше всего раздражителей,  - высморкавшись, возразила она.  - К тому же я выхожу замуж за студента-медика. И вряд ли после всех этих приготовлений и потраченных денег он захочет жениться на девушке, чей нос краснее, чем у клоуна.
        - Уверена, Кевин этого даже не заметит,  - сказала я, наклонившись, чтобы поправить подол ее облегающего платья с корсетом.  - Свадьба - это любовь, а любовь слепа ко всему, даже к красным носам.
        - Красиво сказано.  - Она приподняла бровь и посмотрела на меня.  - А ты отлично справляешься со своей работой.
        - Я училась у лучших,  - ответила я.  - А еще у меня есть целая пачка салфеток. Спрячь ее в букете, и пойдем. Ты же не хочешь, чтобы гостям пришлось нас ждать?
        Чихнув еще раз, она последовала за мной из ванной, а затем из комнаты. И пока мы шли по коридору, я успела написать маме: «МЫ ИДЕМ».
        - Держу пари, ты можешь вспомнить множество таких историй,  - сказала Би, когда я нажала кнопку вызова лифта.  - Невесты с аллергией, нервные гости, пропавшие женихи.
        - Сбежавшие сыновья невест,  - добавила я.  - Помнишь, как мне пришлось тащить твоего брата за руку с парковки?
        Она вздохнула и скорчила гримасу.
        - Как будто про это можно забыть,  - усмехнулась Би, когда спустился лифт.  - Ты просто святая, раз не только терпишь его, но и встречаешься с ним.
        - Зато мне никогда не бывает скучно.
        - А что запомнилось тебе больше всего?  - спросила она, когда мы зашли в лифт.  - Какая из свадебных историй? Расскажи.
        Я задумалась на мгновение. Однажды жених так нервничал, что во время клятвы у него подкосились ноги и он свалился в бассейн. На другой свадьбе свекровь так напилась во время репетиционного ужина, что целый час говорила тост, припоминая все ссоры, которые случались с каждым из гостей. А еще были пропавшие носители колец. И свадьба, что мы до сих пор называем «Катастрофа». Но какими бы отчетливыми ни были эти воспоминания, теперь все они слились в одну длинную свадьбу, которая закончится сегодня вместе со свадьбой Би и моим последним торжеством в ближайшем будущем. Ведь уже через шесть дней я уеду в колледж.
        - Как-то еще весной одна невеста плакала перед свадьбой,  - сказала я, когда лифт со скрипом повез нас вниз.  - Она сильно нервничала и спросила меня, верю ли я в настоящую любовь, которая длится вечно. В тот момент это показалось мне настоящим испытанием.
        - И что ты ей ответила?
        Я вспомнила Дебору, сидевшую на полу в ризнице, в облаке дорогущего свадебного платья.
        - Ничего,  - призналась я,  - потому что не знала, что сказать.
        Би посмотрела на меня, затем перевела взгляд на цветы, которые держала в руках: нежно-розовые розы и белые лилии, от которых исходил невероятный аромат.
        - Звучит не очень хорошо. Может, это был знак?
        - Кто знает,  - ответила я.  - Но, надеюсь, у них все сложилось.
        В этот момент двери распахнулись, и мы увидели маму с подружками невесты и цветочницей, которые выстроились в линию спиной к нам, готовые отправиться в церковь. Но я смотрела лишь в конец очереди, на парня в черном смокинге и с непослушной прядью на лбу. Заметив нас, он тут же повернулся и расплылся в улыбке. И в эту секунду я поняла, что, окажись поблизости Дебора и задай вновь свой вопрос, мне не пришлось бы долго раздумывать.
        Я бы ответила «да». Конечно, существует.
        Когда я проходила мимо Эмброуза, он обнял меня за талию и притянул к себе.
        - Я подумываю свалиться в бассейн, чтобы слегка оживить церемонию,  - поцеловав меня в лоб, прошептал он.
        - Нам и так достаточно оживленности, лучше сосредоточься на своей работе,  - ответила я, но все же на мгновение прикрыла глаза, наслаждаясь его объятиями, которые так полюбила.
        - И это говорит человек, который сегодня пришел на свадьбу как гость,  - пробурчал он, затем выпрямился и вернулся на свое место.  - Ты просто не можешь не думать о работе, да?
        - Могу и буду,  - возразила я.
        Ну, или хотя бы попытаюсь это сделать.
        - Пора начинать,  - объявила мама и жестом пригласила Би занять свое место, рядом с Эмброузом, который тут же подставил ей руку, не забыв при этом подмигнуть мне.
        Я улыбнулась в ответ и, обойдя их, направилась к дверям, которые вели во внутренний двор. Как только открыла их, Уильям подал сигнал, и струнный квартет у бассейна заиграл свадебный марш.

«Как же мне нравится эта часть»,  - подумала я, спеша по боковому проходу к своему месту в третьем ряду. Формально сегодня я была здесь гостьей, но от старых привычек трудно избавиться. «И это не так уж плохо»,  - решила я, повернувшись вместе с остальными приглашенными лицом к проходу, когда мать невесты направилась к алтарю. Ведь сколько бы вы ни старались, ни планировали и ни расписывали все по минутам, очень редко все проходит идеально. И если не противиться этой суматохе, а принять ее, то вы необычайно удивитесь результатам.
        Именно этому я научилась за последнюю пару недель, поскольку неоднократно приходилось применять это на практике. Во-первых, в моей жизни появился Эмброуз. В тот день мы вместе вернулись на мою вечеринку, хотя привести его домой и рассказать Бену обо всем было, мягко говоря, неловко. Поэтому неудивительно, что он разозлился, высказал мне несколько неприятных слов и ушел, прихватив цветы, ракетку и шарики. А к утру, что и следовало ожидать, из его соцсетей пропали все наши совместные фотографии. Оставалось лишь надеяться, что когда-нибудь он простит меня и найдет девушку, с которой создаст настоящую, грандиозную историю.
        Мама и Уильям продолжали встречаться со своими возлюбленными, сводя число членов клуба циников к нулю. А мы также отпускали привычные нам замечания по поводу невест, свадеб, КЖ, властных тещ и людей, которые стремились заполучить десерт еще до подачи основных блюд. Что касается Джилли, то она уже плакала из-за разлуки с Майклом Салемом, потому что ей пришлось отправиться в Восточный университет, хотя он поступил в колледж всего в часе езды от нее. Кроме того, он ездил в фургончике с едой, а значит, мог с легкостью приехать к ней. К тому же Джилли следовало порадоваться, что, несмотря на усталость, миссис Бейкер оказалась не беременна. По крайней мере, пока.
        Я тоже скоро отправлюсь в колледж, а Эмброуз останется в Лейквью. К моему удивлению, он решил и дальше работать в «Свадьбах от Натали Барретт», а также записался на несколько курсов в местном университете. Он пообещал, что восстановит водительские права, как только это будет разрешено властями штата Калифорния, чтобы они с Айрой могли приезжать, когда у меня не получится вырваться домой. Я понимала, что отношения на расстоянии не часто складываются удачно, особенно только что зародившиеся, но с недавних пор меня не сильно волнуют окончания. И я стараюсь больше не зацикливаться на этом.
        Поэтому сейчас наслаждаюсь моментом и еще одной свадебной церемонией, наполненной перспективами. За ней последует середина: прием с танцами, тостами, разрезанием торта и, возможно, загадыванием желания. А потом и конец. Но с этим ничего не поделать, и нас ждут жестяные банки, привязанные к блестящему заднему бамперу, букет, брошенный в воздух, и последние взмахи рук, когда машина тронется с места. Все свадьбы имеют свои стадии, и если вы достаточно умны, то научитесь наслаждаться всеми ими.
        Ведь самое главное - это то, кто находится рядом с вами. А еще воспоминания, которые у нас есть. И я крепко держусь за свои: те, что так хорошо знаю, с ночным пляжем и парнем, который навсегда поселился в моем сердце, и те, что еще возникнут. Поэтому сейчас предпочитаю верить, что у нас впереди еще много времени. Очень много. Но одно я знаю наверняка: где-то посреди всеобщего веселья во время длинного и суматошного приема Эмброуз вновь протянет мне руку и пригласит на танец. И на этот раз я отвечу ему «да».
        notes

1
        Ризница - помещение для хранения и подготовки к богослужению церковной одежды и утвари.  - Прим. пер.

2
        Притвор - передний зал перед входом в храм, отделенный от него стеной с дверным проемом.

3
        Мотаун - стиль музыки, получивший свое название от американской звукозаписывающей компании «Мотаун Рекордз», которая продвигала чернокожих поп-исполнителей.

4
        Carpe diem (с лат. «лови день»)  - распространенное латинское выражение, означающее «лови момент» и «живи настоящим».

5
        С лат. «лови ночь».

6
        RSVP - акроним от французского выражения Repondez s’il vous plait, означающего «ответьте, пожалуйста». Такую отметку, согласно французскому этикету, ставили на письмах, которые требовали обязательного ответа от адресата. Например, подтверждение или отказ от посещения официального мероприятия.

7
        По правилам дорожного движения, водитель должен мысленно разделить руль по циферблату часов и держать руки так, чтобы они указывали на десять и два.

8
        Намасте - индийское и непальское приветствие, означающее «кланяюсь тебе».

9
        Pot de creme (с фр. «запеченный крем»)  - кремовый французский десерт из сливок, карамели и яиц, запекаемый в духовке на водяной бане.

10
        Стоковые изображения - фотографии и картинки, которые размещаются фотографами и дизайнерами на интернет-площадках.

11
        Пайярд - способ приготовления мясных блюд, при котором нарезаются тонкие кусочки, толщиной не более 7 мм, и обжариваются на сковороде.

12
        Название мороженого «Роки Роуд» с английского дословно переводится как «каменистая дорога».

13
        Сырный пименто (англ. pimento cheese)  - соус, приготовленный из майонеза, сыра и стручкового перца.