Никогда-никогда 2 Таррин Фишер
        Колин Гувер
        Никогда-Никогда #2
        Никогда не забывай, что со мной был твой первый поцелуй. Никогда не забывай, что с тобой будет мой последний. Никогда не прекращай любить меня в промежутке между ними. Никогда не прекращай, Чарли. Никогда не забывай. Чем больше правды раскрывается, тем быстрее Сайлас вынужден бежать наперегонки со временем, чтобы успеть собрать воедино разрозненные куски знаний. И сейчас, когда ставки так высоки, Сайлас начал терять самообладание на виду у всех. Чарли в беде, и он единственный кто должен преодолеть пропасть между их прошлым и их настоящим. Потому что где-то между "я люблю тебя", "никогда-никогда" и "впредь никогда", таится невероятная правда, которая рвется наружу. Где же ты, Чарли? Переведено для группы:https://vk.com/colleen_hoover_books
        КОЛИН ГУВЕР, ТАРИН ФИШЕР
        НИКОГДА-НИКОГДА
        Серия: НИКОГДА-НИКОГДА (NEVER NEVER)
        Книга: 2
        Переводчики: АЗАРОВА СВЕТЛАНА, ЛОПАТИНА ЕКАТЕРИНА, МОЧАЛОВА ЕЛИЗАВЕТА, GREEVINCH
        Редактор-корректор: ЗАРА ЗА
        Обложка: НИКА МЕТЕЛИЦА
        ГЛАВА 1
        САЙЛАС
        Он начинается медленно.
        Дождь.
        Брызги здесь, всплески там.
        Сначала капает на лобовое стекло передо мной, а затем на окружающие меня окна. Капли издают звуки словно тысячи пальцев, бьющих по крыше моей машины, сливаясь в унисон.
        Тук-ту-ту-тук-тук-тук-тук-тук.
        Звуки окружают меня со всех сторон. Кажется, они исходят изнутри меня, пытаясь выбраться наружу. Капли начинают течь вниз по лобовому стеклу, утолщаясь и смешиваясь в длинные очереди, напоминающие слезы. Они скользят на край стекла и исчезают. Пытаюсь включить дворники, но машина выключена.
        Почему двигатель моей машины заглушен?
        Я вытираю запотевшее окно ладонью, чтобы посмотреть наружу, но дождь идет с такой силой, что не дает мне возможности разглядеть хоть что-нибудь.
        Где я?
        Оборачиваюсь и смотрю на заднее сиденье, но там никого нет. Ничего нет. Я снова сажусь прямо.
        Думай, думай, думай.
        Куда я ехал?
        Вероятно, я заснул.
        Я не знаю, где нахожусь.
        Я не знаю, где я.
        Я… я… я…
        Кто я?
        Кажется, так естественно думать мысли, содержащие «я». Но каждая из моих мыслей пуста и невесома, потому что слово «я» не относится ни к одной из них.
        Нет имени, нет личности.
        Я… Ничто.
        Мое внимание отвлекает гул двигателя автомобиля, который медленно проезжает рядом по дороге. Вода застилает лобовое стекло, пока она проезжает мимо. Сквозь стену дождя различаю свет включенных задних фар. Машина останавливается и стоит передо мной. Включаются фары заднего хода.
        Мое сердце начинает бешено колотиться, отдаваясь в горле, в кончиках пальцев, в висках. Загораются огни на крыше машины. Красный, синий, красный, синий. Я смотрю, как кто-то выходит из транспортного средства. Все, что я могу различить - приближающийся к моей машине силуэт. Я едва поворачиваю голову, не сводя с него глаз, пока он подходит к водительской двери и достигает окна.
        Стук.
        Тук, тук, тук.
        Я нажимаю кнопку зажигания, чтобы опустить окно.
        Откуда я знаю, как это делается?
        Опускаю окно.
        Полицейский.
        Помогите, хочу я сказать.
        Я забыл, куда я направлялся, хочу я сказать.
        - Сайлас?
        Его голос пугает меня. Так громко. Он пытается перекричать звук дождя, выкрикивая слово «Сайлас».
        Что означает это слово? Сайлас. Может быть, он француз? Может, я во Франции и Сайлас - приветствие? Может, я должен сказать, Сайлас в ответ?
        Человек прочищает горло и потом говорит:
        - Твой автомобиль сломался?
        Не француз.
        Я смотрю на приборную панель, заставляя свои губы разомкнуться, чтобы сформировать слово. Но вместо этого, начинаю задыхаться, не подозревая, что задержал дыхание. Когда я впускаю воздух в свои легкие, он выходит неуверенно... неловко. Я оглядываюсь на офицера, стоящего у окна.
        - Нет, - выдавливаю я.
        Мой голос пугает меня. Я не узнаю его.
        Офицер наклоняется и указывает на мои колени.
        - Что там у тебя? - интересуется он. - Ты куда-то направлялся? Ты заблудился?
        Я смотрю на незнакомую стопку бумаг, покоящуюся у меня на коленях. Я сталкиваю их на пассажирское сиденье, желая избавиться от них, и снова качаю головой.
        - Я, хм. Я просто ...
        Мои слова прерывает звонок. Громкий звонок, исходящий изнутри автомобиля. Следую за звуком, двигая документы с сиденья, чтобы найти под ними сотовый телефон. Я смотрю на номер звонящего.
        Джанет.
        Я не знаю Джанет.
        - Тебе нужно съехать с обочины, сынок, - говорит офицер, делая шаг назад. Я нажимаю кнопку на боковой стороне телефона, заставляя замолчать.
        - Поезжай и возвращайся в школу. Сегодня Большая игра.
        Большая игра. Школа.
        Почему мне не кажется это знакомым?
        Я киваю.
        - Дождь должен закончиться в ближайшее время, - добавляет он.
        Он стучит по крыше моей машины, как бы отсылая меня. Я снова киваю и кладу палец на кнопку управления окном.
        - Скажи отцу, чтобы попридержал для меня местечко сегодня.
        Я киваю еще раз. Мой отец.
        Офицер смотрит на меня еще нескольких секунд с насмешливым взглядом на лице. Наконец, он качает головой и отступает обратно к своей машине.
        Я смотрю на телефон. В момент, когда я собираюсь нажать на кнопку, он снова начинает звонить.
        Джанет.
        Кто бы не была эта Джанет, она действительно хочет, чтобы кто-то взял трубку. Я провожу пальцем по экрану и подношу его к уху.
        - Алло.
        - Ты нашел ее?
        Я не узнаю голос в телефоне. Я жду несколько секунд, прежде чем ответить, надеясь, что мне это поможет.
        - Сайлас? Алло?
        Она произнесла то же самое слово, что и офицер. Сайлас. Только она произнесла его, как имя.
        Мое имя?
        - Что? - отзываюсь я в телефон сконфуженно.
        - Ты нашел ее? - в голосе слышна паника.
        Я нашел ее? Кого я должен был найти? Оборачиваюсь и проверяю заднее сиденье еще раз, хотя знаю, что в машине со мной никого нет. Снова выпрямляюсь, все еще понятия не имея, как ответить на заданный вопрос.
        - Я нашел ее? - спрашиваю, повторяя вопрос. - Я... а вы ее нашли?
        Джанет издает стон.
        - Зачем мне звонить тебе, если бы я ее нашла?
        Я оттягиваю телефон от уха и смотрю на него. Я растерялся. Прижимаю его к уху снова.
        - Нет, - отвечаю я. - Я не нашел ее.
        Может быть, эта девушка моя младшая сестра. У нее молодой голос. Моложе моего. Может быть, она потеряла свою собаку, и я отправился на ее поиски? Может быть, из-за дождя меня занесло, и я ударился головой?
        - Сайлас, это на нее не похоже, - волнуется Джанет. - Она бы сообщила мне, что не собирается возвращаться домой или появляться сегодня школе.
        Все ясно, кажется, мы говорим не о собаке. И тот факт, что мы обсуждаем человека, который, по-видимому, пропал, заставляет меня чувствовать себя некомфортно, учитывая, что я даже не знаю кто я сам.
        Мне нужно повесить трубку, прежде чем я скажу что-то неправильное. Что-то, что может меня разоблачить.
        - Джанет, мне пора. Я продолжу поиски.
        Нажимаю на окончание вызова и кладу телефон на сиденье рядом со мной. Документы, которые лежали на моих коленях, приковывают мой взгляд. Я тянусь и беру их в руки. Листы сшиты, так что я открываю главную страницу. Это письмо, адресованное мне и какому-то парню по имени Чарли.
        ЧАРЛИ И САЙЛАС,
        ЕСЛИ ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ, ПОЧЕМУ ЧИТАЕТЕ ЭТО, ЗНАЧИТ ВЫ ВСЕ ЗАБЫЛИ.
        Какого черта? Первое предложение - не то, что я ожидал прочесть. Я вообще не знаю, что ожидал прочитать.
        ВЫ НИКОГО НЕ ЗНАЕТЕ, ДАЖЕ СЕБЯ. ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ПАНИКУЙТЕ И ПРОЧТИТЕ ЭТО ПИСЬМО ДО КОНЦА.
        Слишком поздно по поводу «не паникуйте».
        МЫ НЕ ЗНАЕМ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, НО БОИМСЯ, ЕСЛИ МЫ НЕ ЗАПИШЕМ ЭТО, ОНО МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ СНОВА. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, СО ВСЕМ НИЖЕОПИСАННЫМ И ОСТАВЛЕННЫМ В МНОГОЧИСЛЕННЫХ МЕСТАХ, МЫ БУДЕМ ПОДГОТОВЛЕНЫ, ЕСЛИ ВСЕ ПРОИЗОЙДЕТ СНОВА. НА СЛЕДУЮЩИХ СТРАНИЦАХ ВЫ НАЙДЕТЕ ВСЮ ИНФОРМАЦИЮ, КОТОРУЮ МЫ ЗНАЕМ. МОЖЕТ БЫТЬ, ЭТО КАК-НИБУДЬ ПОМОЖЕТ.
        Чарли и Сайлас.
        Не сразу переворачиваю на следующую страницу. Я роняю листы на колени и закрываю лицо руками. Тру ими вверх-вниз, вверх-вниз. Смотрюсь в зеркало заднего вида, затем сразу же отворачиваюсь. Не узнаю уставившихся на меня глаз.
        Этого не может быть.
        Я закрываю глаза и сжимаю пальцы на переносице. Я жду, что вот-вот проснусь. Это сон, и мне нужно проснуться.
        Мимо проезжает автомобиль, окатив лобовое стекло огромным количеством воды. Я смотрю, как она стекает и исчезает под капотом.
        Вероятно, я не сплю. Все слишком яркое, слишком подробное, чтобы быть сном. Сны разрознены, они не перетекают от одного момента к другому, как это происходит сейчас.
        Я снова беру страницы, и с каждым предложением становится все труднее читать. Становится все сложнее удерживать бумагу в руках. Я полностью погружаюсь в чтение, пролистывая страницу за страницей.
        Я узнаю, что Сайлас - это мое имя, и что Чарли, на самом деле, имя девушки. Интересно, она ли та девушка, которая пропала без вести? Я продолжаю читать, все еще не веря написанным словам. И не знаю, почему не позволяю себе поверить? Ведь все, что я читаю, безусловно, совпадает с тем фактом, что я не имею ни малейших воспоминаний. Если бы я избавился от своего недоверия, то мог бы признать, что это возможно. Согласно тому, что написано, я только что потерял память в четвертый раз подряд.
        Мое дыхание почти такое же беспорядочное, как стук капель дождя на крыше моей машины. Я кладу левую руку на затылок и сжимаю в момент, когда прочитываю последний абзац. Тот, что я, очевидно, написал десять минут назад.
        ПРОШЛЫМ ВЕЧЕРОМ ЧАРЛИ СЕЛА В ТАКСИ НА БУРБОН СТРИТ, И С ТЕХ ПОР ЕЕ НИКТО НЕ ВИДЕЛ. ОНА НЕ ЗНАЕТ ОБ ЭТОМ ПИСЬМЕ. НАЙТИ ЕЕ. ПЕРВОЕ, ЧТО НУЖНО СДЕЛАТЬ - ЭТО НАЙТИ ЕЕ. ПОЖАЛУЙСТА.
        Последние несколько слов в письме нацарапаны едва разборчиво, словно у меня кончалось время, когда я это писал. Я положил письмо на сиденье, переваривая всю ту информацию, что только что получил.
        Мои мысли мчатся быстрее, чем бьется в груди сердце. Чувствую, как наступает паническая атака, или, может быть, даже срыв. Я сжимаю обеими руками руль, вдыхаю и выдыхаю через нос. Не знаю откуда мне известно, что это должно оказать успокаивающий эффект. Во-первых, это, кажется, не работает. Я сижу так еще несколько минут и думаю обо всем, что только что узнал.
        Бурбон Стрит, Чарли, мой брат, Креветка, гадание на картах Таро, татуировки, моя склонность к фотографированию.
        Почему ничего из этого не кажется мне знакомым? Это должно быть шутка. Это должно быть имеется в виду кто-то другой. Я не могу быть Сайласом. Если бы я был Сайласом, я бы чувствовал себя им. Я бы не чувствовал эту полную отстраненность от человека, кем должен быть.
        Снова хватаю телефон и открываю приложение камеры. Я наклоняюсь вперед и задираю футболку. Направляю камеру сзади на себя, делаю снимок спины, затем, вернув рубашку на место, смотрю в телефон.
        Жемчуг.
        На спине татуировка в виде нити черного жемчуга, как и говорится в письме.
        - Черт, - шепчу я, глядя на фото.
        Мой желудок. Мне кажется, меня сейчас ...
        Я открываю дверь машины как раз вовремя. Все, что я съел на завтрак, теперь, оказалось на земле у моих ног. Моя одежда намокает, пока я жду что мне снова станет плохо. Когда решаю, что худшее уже позади, залезаю обратно в машину.
        Я смотрю на часы, время 11:11 утра.
        Я до сих пор не знаю во что верить, но чем больше времени проходит без воспоминаний, тем сильнее меня начинает развлекать идея, что у меня, возможно, есть чуть больше сорока семи часов, прежде чем это произойдет снова.
        Я тянусь через сиденье и открываю бардачок. Не знаю, что ищу, но сидеть здесь, ничего не делая, кажется пустой тратой времени. Вытаскиваю содержимое, отбрасывая документы на автомобиль и страховку. Нахожу конверт с написанными на нем нашими именами. Дубликат того, что я только что прочитал.
        Продолжаю рыться в бумагах, пока мое внимание не привлекает небольшой клочок бумаги на дне бардачка. На нем написано мое имя. Открываю его, предварительно прочитав подпись внизу страницы. Это письмо от Чарли. Возвращаюсь к началу листа и начинаю читать.
        ДОРОГОЙ САЙЛАС
        ЭТО НЕ ЛЮБОВНОЕ ПОСЛАНИЕ. ХОРОШО? НЕЗАВИСИМО ОТ ТОГО, КАК СИЛЬНО ТЫ ПЫТАЕШЬСЯ УБЕДИТЬ СЕБЯ В ЭТОМ - ЭТО НЕ ТАК. ПОТОМУ ЧТО Я НЕ ТАКАЯ ДЕВУШКА. Я НЕНАВИЖУ ТЕХ ДЕВУШЕК, ВСЕГДА ВЛЮБЛЕННЫХ И ВНУШАЮЩИХ ОТВРАЩЕНИЕ. ФУ.
        ВО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ, ЭТО АНТИ-ЛЮБОВНОЕ ПОСЛАНИЕ. НАПРИМЕР, МНЕ НЕ ПОНРАВИЛОСЬ, ЧТО ТЫ НА ПРОШЛОЙ НЕДЕЛЕ ПРИНЕС МНЕ АПЕЛЬСИНОВЫЙ СОК И ЛЕКАРСТВА, КОГДА Я БЫЛА БОЛЬНА. А ТА КАРТОЧКА? ТЫ НАДЕЕШЬСЯ, ЧТО МНЕ СТАНЕТ ЛУЧШЕ, И ТЫ ЛЮБИШЬ МЕНЯ? ПФФ.
        И МНЕ, БЕЗУСЛОВНО, НЕ НРАВИТСЯ, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ ВИД, ЧТО УМЕЕШЬ ТАНЦЕВАТЬ, ХОТЯ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ПОХОЖ НА ПОЛОМАННОГО РОБОТА. ЭТО НЕ ОЧАРОВАТЕЛЬНО, И НЕ ЗАСТАВЛЯЕТ МЕНЯ СМЕЯТЬСЯ.
        О, А КОГДА ТЫ ЦЕЛУЕШЬ МЕНЯ И ОТСТРАНЯЕШЬСЯ, ЧТОБЫ СКАЗАТЬ МНЕ, ЧТО Я КРАСИВАЯ? НИ КАПЕЛЬКИ МНЕ ЭТО НЕ НРАВИТСЯ. ПОЧЕМУ ТЫ НЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ КАК ДРУГИЕ РЕБЯТА, КОТОРЫЕ ПРОСТО ИГНОРИРУЮТ СВОИХ ПОДРУГ? ТАК НЕСПРАВЕДЛИВО, ЧТО МНЕ ПРИХОДИТСЯ С ЭТИМ ИМЕТЬ ДЕЛО.
        И ВДОБАВОК, ТЫ ПОСТОЯННО ВСЕ ДЕЛАЕШЬ НЕПРАВИЛЬНО. ПОМНИШЬ, КОГДА Я ПОВРЕДИЛА СПИНУ ВО ВРЕМЯ ТРЕНИРОВКИ ПО ЧЕРЛИДИНГУ? И ТЫ ПРОПУСТИЛ ВЕЧЕРИНКУ У ДЭВИДА? ВМЕСТО ЭТОГО ТЫ ВТИРАЛ МНЕ В СПИНУ БИОФРИЗ И СМОТРЕЛ ВМЕСТЕ СО МНОЙ «КРАСОТКУ». ЭТО БЫЛ ЯВНЫЙ ПРИЗНАК ТОГО, ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ БЫТЬ НАДОЕДЛИВЫМ И ЭГОИСТИЧНЫМ. КАК ТЫ ПОСМЕЛ, САЙЛАС?!
        Я НЕ СОБИРАЮСЬ БОЛЬШЕ ТЕРПЕТЬ ТО, ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ ОБО МНЕ НАШИМ ДРУЗЬЯМ. КОГДА ОДНАЖДЫ ЭББИ ВЫСМЕИВАЛА МОЙ НАРЯД, ТЫ СКАЗАЛ ЕЙ, ЧТО Я МОГУ НОСИТЬ ХОТЬ ЦЕЛЛОФАНОВЫЙ ПАКЕТ, И ОН БУДЕТ ВЫГЛЯДЕТЬ НА МНЕ ШИКАРНО. ЭТО БЫЛО ВООБЩЕ ЗА ГРАНЬЮ ДОЗВОЛЕННОГО.
        А ЕЩЕ ХУЖЕ - ТЫ ОТВЕЗ ДЖАНЕТ К ОФТАЛЬМОЛОГУ, КОГДА ЕЕ ПРОДОЛЖАЛИ МУЧИТЬ ГОЛОВНЫЕ БОЛИ. ТЕБЕ ПОРА УСПОКОИТЬСЯ И ВЗЯТЬ СЕБЯ В РУКИ. ВСЯ ЭТА ЗАБОТА И ВНИМАТЕЛЬНОСТЬ ТАК НЕПРИВЛЕКАТЕЛЬНЫ.
        ПОЭТОМУ Я ХОЧУ СКАЗАТЬ ТЕБЕ, ЧТО АБСОЛЮТНО НЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЛЮБОЙ ДРУГОЙ ЧЕЛОВЕК НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ. И ЧТО Я НЕ ЧУВСТВУЮ БАБОЧЕК В ЖИВОТЕ КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА ТЫ ВХОДИШЬ В КОМНАТУ, ТОЛЬКО БОЛЬНУЮ, ОДНОКРЫЛУЮ, ПЬЯНУЮ МОЛЬ.
        КРОМЕ ТОГО, ТЫ ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ НЕПРИВЛЕКАТЕЛЕН. Я ВЗДРАГИВАЮ КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА ВИЖУ ТВОЮ БЕЗУПРЕЧНУЮ КОЖУ И ДУМАЮ: «О, МОЙ БОЖЕ, ЭТОТ РЕБЕНОК БЫЛ БЫ ГОРАЗДО ПРИВЛЕКАТЕЛЬНЕЕ С ПРЫЩАМИ И КРИВЫМИ ЗУБАМИ».
        ДА, ТЫ МЕРЗКИЙ, САЙЛАС.
        НЕ С ЛЮБОВЬЮ.
        СОВЕРШЕННО.
        НИКОГДА-НИКОГДА.
        ЧАРЛИ.
        Я смотрю на то, как она подписалась и читаю эти слова еще несколько раз.
        НЕ С ЛЮБОВЬЮ.
        СОВЕРШЕННО.
        НИКОГДА-НИКОГДА.
        ЧАРЛИ.
        Я переворачиваю записку, надеясь увидеть дату. Ничто не указывает на то, когда она была написана. Если это девочка написала мне подобное письмо, как может быть, что все, что я только что прочитал в моих заметках о текущем состоянии наших отношений, может быть правдой?
        Я, очевидно, влюблен в нее. Или, по крайней мере, был в нее влюблен.
        Что с нами случилось?
        Что случилось с ней?
        Я складываю письмо и кладу его обратно, где нашел. Сначала направляюсь по адресу, указанному как дом Чарли. Если я не найду ее там, то, возможно, смогу получить больше информации от ее матери, или найду что-либо незамеченное нами ранее.
        Дверь гаража закрыта, когда я оказываюсь на подъездной дорожке. Не могу сказать, есть ли кто-нибудь дома. Запущенное место. Чей-то мусорный бак лежит на тротуаре с рассыпавшимся по улице мусором. В баке роется кошка. Выхожу из машины, и кот бросается наутек. Я осматриваюсь, прежде чем пройти к входной двери. Вокруг никого нет, все соседские окна и двери плотно закрыты. Я стучу несколько раз, но никто не отвечает.
        В последний раз окидываю все взглядом, прежде чем повернуть ручку. Не заперто. Тихонько толкаю дверь.
        В письмах мы несколько раз отметили для себя чердак Чарли, так что это первое место, которое я ищу. Чердак Чарли. Я увижу чердак, прежде чем встречусь с девушкой. Одна из дверей в коридоре открыта. Захожу в пустую спальню. Две кровати. Должно быть здесь спят Чарли и ее сестра.
        Я иду к шкафу и смотрю на потолок в поисках входа на чердак. Отодвигаю одежду в сторону, и мой нос заполняет аромат. Ее запах? Цветочный. Пахнет знакомо, но это безумие, да? Если я не могу вспомнить ее, то не должен был вспомнить и ее запах. Использую полки шкафа вместо лестницы и поднимаюсь наверх.
        Единственный источник света на чердаке - окно на другой стороне комнаты. Достаточно, чтобы осветить мне дорогу, но недостаточно, чтобы изучить место, так что достаю свой телефон и открываю приложение фонаря.
        Я останавливаюсь и смотрю на открытое приложение в моем телефоне. Как я узнал, что оно там есть? Хотел бы я знать, почему мы помним одни вещи, а не другие. Пытаюсь покопаться в воспоминаниях, но там совершенно пусто.
        Мне приходится горбиться, потому что потолок для меня слишком низкий, чтобы стоять прямо. Продолжаю идти по чердаку, прямо к импровизированной гостиной зоне на противоположной стороне комнаты. Здесь накидана куча одеял и подушек.
        Она на самом деле здесь спит?
        Я вздрагиваю, пытаясь представить того, кто охотно готов проводить здесь время. Она, похоже, одиночка.
        Я должен пригнуться еще сильнее, чтобы избежать удара головой о стропила. Когда достигаю места, которое она обустроила для себя, осматриваюсь. Возле подушек стопки книг. Некоторые книги используются в качестве столов, с поставленными на них фоторамками.
        Десятки книг. Интересно, прочитала она их или просто принесла для удобства? Может она использует их, чтобы избежать реальной жизни? Судя по этому месту, я ее не виню.
        Я наклоняюсь и поднимаю одну. Обложка темная, дом и девушка сливаются в единое. Жутко. Не могу себе представить, как можно сидеть здесь в одиночестве и читать в темноте подобные книги.
        Кладу книгу на место, и мое внимание привлекает комод из кедра у стены. Он выглядит тяжелым и старым, словно передавался в семье из поколения в поколение. Я подхожу к нему и открываю затвор. Внутри несколько книг, все с пустыми корешками. Беру верхнюю и открываю ее.
        5 ЯНВАРЯ - 7 ИЮЛЯ 2011 ГОДА.
        Я пролистываю страницы, и вижу, что это дневник. В ящике еще, как минимум, пять таких же.
        Она, видимо, любит писать.
        Я осматриваю все вокруг, поднимаю подушки и одеяла в поиске чего-нибудь, куда можно положить дневники. Если я хочу найти эту девочку, мне нужно знать, где она часто бывает. Места, где она может быть, люди, которых она, возможно, знает. Дневники являются идеальным способом добычи информации.
        В паре метров нахожу полупустой, поношенный рюкзак, хватаю его и набиваю дневниками. Начинаю раскидывать вещи и вытряхивать книги, просматривая все и вся, что может мне помочь. Нахожу в разных местах несколько писем, несколько стопок фотографий, случайные заметки. Беру все, что вмещается в рюкзак и возвращаюсь к открытой двери, ведущей на чердак.
        Я знаю, что есть еще несколько вещей в моей собственной спальне, так что это следующее место, куда я пойду, перебрав там все так быстро, как смогу.
        Перед тем, как спуститься в отверстие в полу, бросаю рюкзак. Он падает, издавая громкий звук, и я вздрагиваю, зная, что должен вести себя тише. Начинаю спускаться по полкам, минуя одну за другой, и пытаюсь представить, как Чарли проделывает этот путешествие вверх и вниз по импровизированной лестнице каждую ночь. Ее жизнь, вероятно, не очень хороша, раз она сбегает на чердак по собственному выбору. Наконец, добравшись до пола, хватаю рюкзак и выпрямляюсь. Перекинув его через плечо, направляюсь прямо к двери.
        И замираю.
        Я не знаю что делать, потому что офицер, который стучал в мое окно, теперь смотрел прямо на меня.
        Законно ли находится в доме моей девушки?
        Позади офицера в дверях появляется женщина. Ее глаза безумны, а под ними размазанная тушь, будто она только что проснулась. Ее волосы растрепаны и, даже находясь от нее на расстоянии нескольких метров, я чувствую запах алкоголя, распространяющегося по комнате.
        - Я говорила тебе, что он там! - кричит она, указывая на меня. - Я только сегодня утром предупреждала его, чтобы он держался подальше от моей собственности, и вот он снова здесь!
        Этим утром?
        Отлично. Жаль, что я не сообщил сам себе этот факт в письме.
        - Сайлас, - обращается ко мне офицер. - Не возражаешь, если мы вместе выйдем на улицу?
        Я киваю и с осторожностью двигаюсь к нему. Не похоже, что я сделал что-то неправильно, так как он просит меня только поговорить с ним. Если я бы я сделал что-то плохое, он бы сразу прочитал мне мои права.
        - Он знает, что не должен быть здесь, Грант! - рычит женщина и идет назад по коридору в сторону гостиной. - Он знает, но постоянно возвращается! Он просто пытается вывести меня из себя!
        Эта женщина ненавидит меня. Сильно. И не знаю почему, но мне трудно извиниться за то, что я, черт побери, ей сделал.
        - Лаура, - говорит он. - Я поговорю с Сайласом снаружи, но ты должна успокоиться и отойти в сторону так, чтобы я смог это сделать.
        Она отходит в сторону и смотрит на меня, пока мы проходим мимо нее.
        - Тебе все сходит с рук, как и твоему отцу, - обвиняет она.
        Я отворачиваюсь, чтобы она не видела замешательства на моем лице, и следую за офицером Грантом, прижимая крепче рюкзак.
        К счастью дождь закончился. Мы продолжаем идти, пока не останавливаемся рядом с моим автомобилем. Он поворачивается ко мне лицом, и я понятия не имею, буду ли я в состоянии ответить на вопросы, которые он собирается мне задать, но, к счастью, они не требуют ничего конкретного.
        - Почему ты не в школе, Сайлас?
        Сжимаю губы, раздумывая над ответом.
        - Я ... - я смотрю через его плечо на проезжающую машину. - Я ищу Чарли.
        Не знаю, стоило ли мне это говорить. Конечно, если полицейские не должны были знать, что она пропала, я бы уточнил это в письме. В письме говорилось только то, что мне нужно делать все, чтобы найти ее и заявить о пропаже. Неплохой первый шаг.
        - Что значит, ты ее ищешь? Почему она не в школе?
        Я пожимаю плечами.
        - Я не знаю. Она не отвечает на мои звонки, сестра ничего о ней не слышала, а сегодня она не появилась в школе. - Я указываю рукой в направлении дома. - Ее собственная мать настолько пьяна, что не заметила ее пропажи. Так что я подумал, мне стоит попытаться найти ее самостоятельно.
        Он склоняет голову, больше в удивлении, чем беспокойстве.
        - Кто последний ее видел? И когда?
        Я сглатываю и переминаюсь с ноги на ногу, испытывая неудобство.
        - Я. Прошлой ночью. Мы слегка повздорили, и она отказалась ехать домой вместе со мной.
        Он движением приказывает подойти кому-то позади нас. Я оборачиваюсь и вижу мать Чарли, стоящую в открытых дверях. Она перешагивает порог и направляется через двор к нам.
        - Лаура, ты знаешь, где твоя дочь?
        Она закатывает глаза.
        - Она в школе, где и должна быть.
        - Ее там нет, - отрицаю я.
        Офицер Грант не сводит глаз с Лауры.
        - Приходила ли Чарли домой прошлой ночью?
        Лаура смотрит на меня, затем снова на офицера.
        - Конечно приходила, - заявляет она, но в конце фразы ее голос затихает и звучит не совсем уверенно.
        - Она лжет, - выпаливаю я.
        Офицер Грант поднимает руку, жестом затыкая меня, по-прежнему направляя свои вопросы Лауре.
        - Во сколько она приехала домой?
        Я вижу замешательство на лице Лауры. Она пожимает плечами.
        - Я наказала ее за пропуск школы на этой неделе. Так что, думаю, она была на чердаке.
        Я закатил глаза.
        - Ее даже не было дома! - чеканю я, повышая голос. - Эта женщина была, очевидно, слишком пьяна, чтобы знать в доме ли ее собственная дочь!
        Она преодолевает расстояние между нами и начинает стучать кулаками по моим рукам и груди.
        - Убирайся с моей собственности, сукин сын! - орет она.
        Офицер руками обхватывает ее и глазами указывает мне на машину.
        - В последний раз, Нэш. Возвращайся в школу.
        Лаура дергается, пытаясь вырваться. Она не доставляет ему ни малейшего беспокойства, поскольку он удерживает ее крепкой хваткой. Кажется, для него это - норма, что заставляет меня задуматься, вызывала ли она из-за меня полицейских прежде.
        - Но… Как же Чарли?
        Я в замешательстве.
        Почему никто не кажется обеспокоенным? Особенно ее собственная мать.
        - Как сказала ее мама, она, вероятно, в школе, - отвечает он. - В любом случае, она появится на игре сегодня вечером. Там и поговорим.
        Я киваю, но прекрасно понимаю, что не вернусь в школу. Беру свой мешок с тайнами Чарли и направляюсь прямо к своему дому, чтобы найти побольше информации.
        ГЛАВА 2
        САЙЛАС
        Открываю дверь своего дома, вхожу и сразу останавливаюсь.
        Все здесь мне совершенно незнакомо, даже картины на стенах.
        Выжидаю несколько секунд, пытаясь сообразить, что делать дальше. Я мог бы обыскать дом или просмотреть фотографии, но я, скорее всего, уже делал это. Я в растерянности, но если я хочу выяснить, что случилось с Чарли, а точнее, что случилось с нами, то нужно сосредоточиться на том, чего я не делал прежде. Не стоит тратить время впустую.
        Нахожу свою спальню и иду прямо к шкафу, к полке, на которой находятся все собранные нами вещи. Вываливаю все на кровать, в том числе и содержимое рюкзака. Перебираю вещи в надежде выяснить с чего следует начать. Слишком много вещей. Хватаю ручку, чтобы делать заметки, которые, как мне кажется, могут оказаться полезными на случай, если снова все забуду.
        Я уже знаю многое о наших с Чарли отношениях за последнее время, но, кажется, этого недостаточно. Я почти ничего не знаю о том, как мы встретились или как разругались наши семьи. Не знаю, что послужило причиной наших злоключений, но чувствую, что лучше начать разбираться с самого начала.
        Беру старое на вид письмо, адресованное Чарли от меня. Оно написано более четырех лет назад, и это лишь одно из многих писем, которые я захватил с ее чердака. Возможно, прочитав что-то, написанное мной самим, поможет мне выяснить что я собой представляю. Даже если этому письму уже четыре года.
        Сажусь на кровать, прислоняюсь к ее спинке и начинаю читать.
        ЧАРЛИ,
        МОЖЕШЬ ЛИ ТЫ ВСПОМНИТЬ ХОТЬ ОДНИ КАНИКУЛЫ, КОТОРЫЕ МЫ ПРОВЕЛИ ДРУГ БЕЗ ДРУГА? Я ДУМАЛ ОБ ЭТОМ СЕГОДНЯ.
        НИКОГДА НЕ СЛУЧАЛОСЬ ТАК, ЧТО БЫЛИ ПРОСТО Я И МОЯ СЕМЬЯ. ЭТО ВСЕГДА НАШИ РОДИТЕЛИ, ЛЭНДОН, ДЖАНЕТ, ТЫ И Я.
        ОДНА БОЛЬШАЯ СЧАСТЛИВАЯ СЕМЬЯ.
        Я ДАЖЕ НЕ УВЕРЕН, ОТМЕЧАЛИ ЛИ МЫ ПО-ОТДЕЛЬНОСТИ ПРАЗДНИКИ. РОЖДЕСТВО, ПАСХА, ДЕНЬ БЛАГОДАРЕНИЯ. МЫ ВСЕГДА ПРАЗДНОВАЛИ ИХ ВМЕСТЕ, ЛИБО В ВАШЕМ, ЛИБО В НАШЕМ ДОМЕ. ВЕРОЯТНО ПОЭТОМУ Я ВСЕГДА ЧУВСТВОВАЛ, ЧТО У МЕНЯ ЕСТЬ НЕ ТОЛЬКО МЛАДШИЙ БРАТ. МНЕ КАЗАЛОСЬ, ЧТО У МЕНЯ БРАТ И ДВЕ СЕСТРЫ.
        Я НЕ МОГУ ПРЕДСТАВИТЬ, ЧТО ВСЕ МОЖЕТ БЫТЬ ИНАЧЕ, ЧТО ТЫ - НЕ ЧАСТЬ МОЕЙ СЕМЬИ.
        НО Я БОЮСЬ, ЧТО ВСЕ ИСПОРТИЛ. И Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО СКАЗАТЬ, ПОТОМУ ЧТО НЕ ХОЧУ ИЗВИНЯТЬСЯ ЗА ВЧЕРАШНИЙ ПОЦЕЛУЙ. ЗНАЮ, Я ДОЛЖЕН СОЖАЛЕТЬ ОБ ЭТОМ, И ДЕЛАТЬ ВСЕ ВОЗМОЖНОЕ, ЧТОБЫ В КОНЕЦ НЕ РАЗРУШИТЬ НАШУ ДРУЖБУ, НО Я НЕ ЖАЛЕЮ ОБ ЭТОМ. Я ХОТЕЛ СОВЕРШИТЬ ЭТУ ОШИБКУ УЖЕ ОЧЕНЬ ДАВНО.
        Я ПЫТАЛСЯ ВЫЯСНИТЬ КОГДА ЖЕ ИЗМЕНИЛИСЬ К ТЕБЕ МОИ ЧУВСТВА, НО ПОНЯЛ, ЧТО ОНИ НЕ ИЗМЕНИЛИСЬ. МОИ ЧУВСТВА К ТЕБЕ, КАК К МОЕМУ ЛУЧШЕМУ ДРУГУ, ОСТАЛИСЬ ПРЕЖНИМИ, ОНИ ПРОСТО ВИДОИЗМЕНИЛИСЬ.
        ДА, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, НО ТЕПЕРЬ, ВЛЮБЛЕН. ТЕПЕРЬ, ТЫ ДЛЯ МЕНЯ НЕ ПРОСТО ЛУЧШИЙ ДРУГ, А ЛУЧШИЙ ДРУГ, КОТОРОГО Я ХОЧУ ПОЦЕЛОВАТЬ.
        И ДА, Я ЛЮБИЛ ТЕБЯ, КАК БРАТ ЛЮБИТ СЕСТРУ. НО ТЕПЕРЬ Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, КАК ПАРЕНЬ ЛЮБИТ ДЕВУШКУ.
        ПОЭТОМУ, НЕСМОТРЯ НА ТОТ ПОЦЕЛУЙ, ОБЕЩАЮ, ЧТО МЕЖДУ НАМИ НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИЛОСЬ. ВСЕ СТАЛО ЧЕМ-ТО БОЛЬШИМ. ЛУЧШИМ.
        ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ, КОГДА ТЫ ЛЕЖАЛА РЯДОМ СО МНОЙ НА ТОЙ КРОВАТИ, ГЛЯДЯ НА МЕНЯ И ЗАЛИВАЯСЬ СМЕХОМ, Я НЕ МОГ НИЧЕГО С СОБОЙ ПОДЕЛАТЬ. У МЕНЯ ТАК МНОГО РАЗ ПЕРЕХВАТЫВАЛО ДЫХАНИЕ ОТ ВОСХИЩЕНИЯ ТОБОЙ И ТАК БЕШЕНО КОЛОТИЛОСЬ СЕРДЦЕ. И ПРОШЛЫЙ ВЕЧЕР ОКАЗАЛСЯ ВЫШЕ СИЛ ЛЮБОГО ЧЕТЫРНАДЦАТИЛЕТНЕГО ПОДРОСТКА. ПОЭТОМУ Я ВЗЯЛ ТВОЕ ЛИЦО В СВОИ РУКИ И ПОЦЕЛОВАЛ ТАК, КАК МЕЧТАЛ СДЕЛАТЬ ЭТО УЖЕ БОЛЬШЕ ГОДА.
        В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ, НАХОДЯСЬ РЯДОМ С ТОБОЙ, Я ЧУВСТВУЮ СЕБЯ СЛИШКОМ ПЬЯНЫМ, ЧТОБЫ ПОГОВОРИТЬ. ХОТЬ Я НИКОГДА ПРЕЖДЕ НЕ ПРОБОВАЛ АЛКОГОЛЬ, УВЕРЕН, ЧТО ЦЕЛОВАТЬ ТЕБЯ СРОДНИ ОПЬЯНЕНИЮ. ЕСЛИ ЭТО ТАК, ТО Я УЖЕ БОЮСЬ ЗАРАБОТАТЬ АЛКОГОЛИЗМ, ПОТОМУ ЧТО СТАНОВЛЮСЬ ЗАВИСИМЫМ ОТ ТВОИХ ПОЦЕЛУЕВ.
        Я НИЧЕГО НЕ СЛЫШАЛ ОТ ТЕБЯ С ТЕХ ПОР, КАК ТЫ ВЫБРАЛАСЬ ИЗ-ПОД МЕНЯ И УШЛА ИЗ МОЕЙ КОМНАТЫ ПРОШЛЫМ ВЕЧЕРОМ, ТАК ЧТО Я НАЧИНАЮ БЕСПОКОИТЬСЯ, ЧТО ТЕБЕ НЕ ЗАПОМНИЛСЯ НАШ ПОЦЕЛУЙ.
        ТЫ НЕ БЕРЕШЬ ТРУБКУ. ТЫ НЕ ОТВЕЧАЕШЬ НА СООБЩЕНИЯ. ВОТ ПОЧЕМУ Я ПИШУ ТЕБЕ ЭТО ПИСЬМО. НА СЛУЧАЙ, ЕСЛИ ТЕБЕ ТРЕБУЕТСЯ НАПОМИНАНИЕ О ТВОИХ РЕАЛЬНЫХ КО МНЕ ЧУВСТВАХ. ПОТОМУ ЧТО, ПОХОЖЕ, ТЫ ПЫТАЕШЬСЯ ВСЕ ЗАБЫТЬ.
        ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ЗАБЫВАЙ, ЧАРЛИ.
        НИ ЗА ЧТО НЕ ПОЗВОЛЯЙ СВОЕМУ УПРЯМСТВУ УБЕДИТЬ СЕБЯ В ТОМ, ЧТО НАШ ПОЦЕЛУЙ БЫЛ ОШИБКОЙ.
        НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАЙ, НАСКОЛЬКО ПРАВИЛЬНЫМ КАЗАЛОСЬ ОЩУЩЕНИЕ, КОГДА МОИ ГУБЫ, НАКОНЕЦ, КОСНУЛИСЬ ТВОИХ.
        НИКОГДА НЕ ПРЕКРАЩАЙ ХОТЕТЬ МОИХ ПОЦЕЛУЕВ.
        НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАЙ, КАК ТЫ ПРИТЯНУЛАСЬ БЛИЖЕ, ЖЕЛАЯ ПОЧУВСТВОВАТЬ БИЕНИЕ МОЕГО СЕРДЦА.
        НИКОГДА ВПРЕДЬ НЕ ОСТАНАВЛИВАЙ МЕНЯ ОТ ПОЦЕЛУЕВ, КОГДА ТВОЙ СМЕХ ЗАСТАВИТ МЕНЯ ЖЕЛАТЬ СНОВА СТАТЬ ТВОЕЙ ЧАСТЬЮ.
        НИКОГДА НЕ ПРЕКРАЩАЙ ХОТЕТЬ МОИХ ОБЪЯТИЙ, ТАКИХ, ЧТО БЫЛИ ПРОШЛЫМ ВЕЧЕРОМ.
        НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАЙ, ЧТО СО МНОЙ БЫЛ ТВОЙ ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ.
        НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАЙ, ЧТО С ТОБОЙ БУДЕТ МОЙ ПОСЛЕДНИЙ.
        НИКОГДА НЕ ПРЕКРАЩАЙ ЛЮБИТЬ МЕНЯ В ПРОМЕЖУТКЕ МЕЖДУ НИМИ.
        НИКОГДА НЕ ПРЕКРАЩАЙ, ЧАРЛИ.
        НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАЙ.
        САЙЛАС
        Не знаю, как долго я смотрю на письмо. Достаточно долго, чтобы во мне родилось чувство неловкости.
        Почему, совершенно не зная этой девушки, я верю каждому, написанному в письме слову? И, кажется, даже чувствую это. Мой пульс начинает ускоряться, потому что я сделал все что мог за последний час, пытаясь найти ее.
        Мне необходимо знать, что она в порядке.
        Я беспокоюсь о ней.
        Я должен найти ее.
        Хватаю еще одно письмо, чтобы раздобыть еще больше подсказок, когда звонит мой телефон. Отвечаю, не глядя на экран. Нет смысла отслеживать входящие звонки, потому что я все равно не знаю звонящих мне людей.
        - Алло?
        - Ты вообще осознаешь, что сегодня одна из самых важных игр для твоей футбольной карьеры, а? Почему ты, черт возьми, не в школе?
        Голос грубый и злой.
        Вероятно, мой отец.
        Я отнимаю телефон от уха и смотрю на него. Я понятия не имею что говорить. Мне необходимо прочитать другие письма, прежде чем я узнаю, как Сайлас обычно реагирует на своего отца. Мне нужно узнать больше о людях, которые, видимо, знают обо мне все.
        - Алло? - повторяю я.
        - Сайлас, я не знаю, что проис…
        - Я тебя не слышу, - заявляю я громче. - Алло?
        Прежде чем он снова заговорит, завершаю вызов и кидаю телефон на кровать. Хватаю все письма и дневники, что вместились в рюкзак.
        Мне пора спешить, я не должен быть здесь. Кто-то может прийти, а я еще не готов к общению.
        Тем более, с отцом.
        ГЛАВА 3
        ЧАРЛИ
        Где я?
        Это первый вопрос.
        И второй - Кто я?
        Я трясу головой из стороны в сторону, словно это простое движение поможет привести голову в порядок. Люди обычно просыпаются и знают, кто они есть…
        Ведь так?
        Мое сердце стучит очень быстро и отдается болью в груди. Боюсь принять сидячее положение, боюсь того, что могу увидеть.
        Я растеряна… потрясена и начинаю плакать.
        Это вообще нормально не знать кем ты являешься, но понимать, что ты не из плаксивых?
        От злости на саму себя за предательские слезы, резким движением стираю их с лица и сажусь, сильно ударившись головой о металлические прутья кровати. Вздрогнув от боли, потираю ушибленное место.
        Я одна. Это хорошо.
        Не знаю, как смогла бы объяснить другому человеку, что не знаю ни кем являюсь, ни где нахожусь.
        Я на кровати. В какой-то комнате. Из-за темноты сложно ее описать. Окон нет. На потолке мерцает лампа, с треском отбивая азбуку Морзе. Свет недостаточно сильный, чтобы осветить небольшую комнату, но я с уверенностью могу сказать, что пол сделан из белой плитки, стены, также выкрашенные в белый цвет, абсолютно пусты за исключением маленького подвешенного телевизора.
        Вижу дверь. Встаю, чтобы подойти к ней, но с каждым следующим шагом чувство тревоги в животе усиливается.
        Она будет закрыта, она будет закрыта…
        Закрыто.
        Чувствую подступающую панику, но заставляю себя успокоиться, делая глубокие вдохи и выдохи.
        Тело сотрясает дрожь, когда прислоняюсь спиной к двери и начинаю рассматривать себя. На мне больничная рубашка и носки.
        Пробегаю руками по ногам, проверяя, как сильно отросли волосы - не сильно. Это ведь означает, что я недавно брилась?
        У меня черные волосы. Подношу один локон к лицу и изучаю его.
        Я даже не знаю, как меня зовут.
        Это безумие.
        Хотя, возможно, я и сошла с ума. Точно. Боже мой. Я в психиатрической лечебнице. Это единственное разумное объяснение.
        Поворачиваюсь и стучу в дверь:
        - Эй, кто-нибудь!
        Прижимаюсь ухом к двери и прислушиваюсь к звукам. Раздается какое-то негромкое жужжание. Генератор? Кондиционер? Это точно какая-то техника. По спине пробежали мурашки.
        Бегу в сторону кровати и забиваюсь в угол так, чтобы видеть входную дверь. Прижимаю колени к груди и тяжело дышу.
        Мне очень страшно, но единственный выход из ситуации - ждать.
        ГЛАВА 4
        САЙЛАС
        Лямка рюкзака больно впивается мне в плечо, пока я пробираюсь по коридору через толпу учеников. Делаю вид, будто понимаю, что делаю и куда иду, но, на самом деле, это не так.
        Что я могу знать?
        Это первый раз, когда я появился в этой школе. Первый раз, когда я вижу лица всех этих людей. Они улыбаются мне, кивают головами в знак приветствия. Отвечаю тем же настолько убедительно, насколько могу.
        По пути прослеживаю взглядом номера шкафчиков, пока не нахожу собственный. Согласно моим записям, я уже был здесь сегодня утром и копался в шкафчике час назад. В тот раз я не нашел ничего интересного, вряд ли тех пор что-то изменилось.
        Когда я, наконец, подхожу к шкафчику, внутри теплится надежда. Не могу понять, на что, собственно, я надеюсь? Скорее всего, часть меня ожидала найти здесь Чарли, смеющейся над своей гениальной выходкой. Я надеялся, что этот кошмар закончится.
        ПОХОЖЕ, МНЕ НЕ НАСТОЛЬКО ВЕЗЕТ.
        Сначала ввожу комбинацию на шкафчике Чарли и открываю его, пытаясь отыскать то, что мы упустили ранее. Пока роюсь в нем, чувствую, кого-то за спиной. Не хочу оборачиваться и сталкиваться с незнакомым лицом, поэтому притворяюсь, что ничего не замечаю в надежде, что меня оставят в покое.
        - Что ты ищешь?
        Голос принадлежит девушке. Поскольку я понятия не имею какой голос у Чарли, поворачиваюсь, полагая, что это она. Но вижу, сверлящую меня взглядом, девушку - точно не Чарли. Глядя на нее, прихожу к выводу, что это Анника. Она подходит под описание, которое Чарли дала нашим друзьям в записях.
        Большие глаза, темные кудрявые волосы, смотрит на тебя так, словно вот-вот готова помереть со скуки.
        - Я кое-что ищу, - объясняю я, вновь поворачиваясь к шкафчику Чарли. Не нахожу никаких подсказок, поэтому закрываю его и ввожу комбинацию на своем.
        - Эми сказала, что Чарли не было сегодня утром дома, когда она приехала за ней. И Джанет не знает где она, - сообщает Анника. - Где она?
        Я пожимаю плечами и открываю шкафчик, стараясь скрыть тот факт, что прочитал комбинации на листе бумаги.
        - Я не знаю. Ничего не слышал о ней со вчерашнего вечера.
        Анника не произносит ни звука, пока я роюсь в своих вещах. Неожиданно в кармане звонит телефон.
        Снова мой отец.
        - Сайлас! - кричит кто-то, проходя мимо. Поднимаю глаза и встречаю свою копию, только более молодую и не такую… напряженную.
        Лэндон.
        - Отец хочет, чтобы ты позвонил ему! - снова выкрикивает он и пятится в обратном направлении.
        Поднимаю свой телефон экраном к нему, теперь он знает, что я в курсе. Он качает головой, усмехается и исчезает в коридоре. Хочу попросить его вернуться. У меня накопилось очень много вопросов, которые мне хотелось бы ему задать, но понимаю, как безумно они могут прозвучать.
        Сбрасываю вызов и убираю телефон обратно в карман. Анника все еще стоит рядом, и я не знаю как от нее отделаться. У старого Сайласа, похоже, были проблемы с обязательствами, так что, надеюсь, Анника не была одним из его завоеваний.
        Старый я, явно, не облегчил жизнь мне нынешнему.
        Толька начинаю объяснять ей, что мне пора на последний урок, как краем глаза замечаю за плечом Анники девушку. Наши глаза встречаются, и она быстро отводит взгляд в другую сторону. По тому, как она старается ускользнуть, можно с уверенностью заявить, что это та самая девушка, которую Чарли в записях назвала «Креветкой». Она действительно напоминает креветку: розоватая кожа, светлые волосы и темные глаза-бусинки.
        - Эй! - окликаю ее я.
        Она продолжает двигаться в противоположном направлении.
        Обегаю Аннику и устремляюсь за девушкой.
        Снова зову:
        - Эй!
        Но она только ускоряет темп, низко наклонив голову, так ни разу и не обернувшись. Я должен знать ее имя. Она, наверное, остановится, если я позову ее по имени. Думаю, если я крикну ей «эй, Креветка!», мне это точно ничем поможет.
        Что за прозвище? Подростки могут быть такими жестокими. Мне стыдно быть одним из них.
        И прямо перед тем, как ее рука успевает коснуться дверной ручки класса, я проскальзываю перед ней, влетев спиной в дверь. Она делает быстрый шаг назад, удивленная моим вниманием к себе, прижимает к груди книги и оглядывается по сторонам, но мы оказались в самом конце коридора, и вокруг нет ни одного ученика.
        - Что… что тебе нужно? - прерывисто шепчет она.
        - Ты не видела Чарли?
        Вопрос удивляет ее еще больше, чем тот факт, что я обратился к ней. Она немедленно отдаляется от меня еще на шаг.
        - Что ты имеешь в виду? - вновь спрашивает она. - Она же не ищет меня, да?
        Ее голос пронизан страхом.
        С чего ей бояться Чарли?
        - Слушай, - начинаю я, оглядывая коридор и проверяя нашу уединенность. Снова смотрю на нее и понимаю, что она сдерживает дыхание. - Мне необходима услуга, но я не хочу говорить об этом здесь. Можешь встретиться со мной после школы?
        Опять это удивленное выражение лица. Она, не раздумывая, отрицательно качает головой. Ее неготовность иметь хоть какие-то отношения с Чарли или со мной только подогревает мой интерес. Она либо что-то знает и скрывает это, либо знает то, что никак мне не поможет.
        - Всего на пару минут? - уговариваю я.
        Она опять качает головой, когда к нам начинает кто-то приближаться. Я резко прерываю разговор, не позволяя ей снова отказаться.
        - Жди меня возле моего шкафчика после урока. Мне нужно задать тебе несколько вопросов, - роняю я и ухожу.
        Я не оборачиваюсь. Иду вдоль по коридору, правда, без малейшего понимания, куда вообще направляюсь. Вероятнее всего мне следует отправиться в спортивный зал и найти там свой шкафчик. Исходя из прочитанных мною записей, в шкафчике раздевалки лежит еще одно письмо, с приложенными к нему фотографиями, которые я еще не читал.
        В спешке заворачиваю за угол и сталкиваюсь с девушкой, из-за чего она роняет сумочку. Бубню извинения, огибаю ее и продолжаю свой путь.
        - Сайлас! - восклицает она.
        Я останавливаюсь.
        Черт. Я же понятия не имею, кто она такая.
        Разворачиваюсь к ней, она стоит прямо и поправляет сумочку на плече. Жду от нее каких-нибудь слов, но она только продолжает сверлить меня взглядом. Спустя несколько секунд вскидывает верх руки.
        - Ну и? - раздражается она.
        Я наклоняю голову в замешательстве. Чего она от меня ждет, извинений?
        - Ну и… что?
        Она фыркает и скрещивает на груди руки.
        - Ты нашел мою сестру?
        Джанет. Это сестра Чарли, Джанет. Черт возьми.
        Представляю, как тяжело искать пропавшего человека, но пытаться найти кого-то, когда не знаешь ни себя, ни их, ни вообще кого-нибудь вокруг, это как погоня за невозможным.
        - Пока нет, - изрекаю я. - Все еще ищу. А ты?
        Она делает шаг ко мне и опускает подбородок.
        - Думаешь, стала бы я спрашивать, нашел ли ты ее, если бы сделала это сама?
        Я делаю шаг назад, устанавливая безопасную дистанцию между ее пристальным взглядом и собой.
        Так, ладно. Джанет не очень приятная особа. Пожалуй, добавлю это в записи на будущее.
        Она достает телефон из своей сумки.
        - Я звоню в полицию, - заявляет она. - Я, на самом деле, очень переживаю за нее.
        - Я уже разговаривал с полицией.
        Она стреляет в меня взглядом.
        - Когда? Что они сказали?
        - Я был у вас дома. Ваша мама позвонила в полицию, как только обнаружила меня на чердаке, когда я искал Чарли. Я сказал офицеру, что она пропала со вчерашней ночи, но твоя мама сделала вид, будто я преувеличиваю, так что они не приняли мои слова всерьез.
        Джанет издает стон.
        - Кто бы сомневался, - морщится она. - Тогда я позвоню им еще раз. Но мне нужно выйти на улицу для лучшего сигнала. Я дам тебе знать, что они сказали.
        После того, как она уходит, я поворачиваю головой в ту сторону, где, по моим предположениям, находится спортивный зал.
        - Сайлас, - зовут меня сзади.
        Вы что издеваетесь? Я что не могу сделать и шага по коридору, чтобы с кем-нибудь не поговорить?
        Я поворачиваюсь к человеку, который бесполезно тратит мое время, и встречаюсь взглядом с девушкой, или точнее женщиной, которая идеально подходит под описание Аврил Эшли.
        Только этого мне сейчас не хватало.
        - Можешь зайти ко мне в кабинет, пожалуйста?
        Я сжимаю заднюю часть шеи и качаю головой.
        - Я не могу, Аврил.
        Она тщательно скрывает свои мысли. Она непоколебимо смотрит на меня, затем бросает:
        - В мой кабинет. Живо.
        Поворачивается на каблуках и начинает удаляться по коридору.
        Я подумываю о возможности сбежать в другом направлении, но повышенное внимание к своей персоне никак не поможет. Неохотно следую за ней до двери администрации. Прохожу мимо стола секретаря и до кабинета. Делаю шаг в сторону, когда она закрывает дверь, но не сажусь. Внимательно слежу за ней, но она так ни разу на меня не посмотрела.
        Она подходит к окну и смотрит наружу, обняв себя руками. Молчание было неловким, в хорошем смысле слова.
        - Не хочешь объяснить, что произошло в пятницу вечером? - интересуется она.
        Я сразу же начинаю копаться среди зачатков своей памяти, пытаясь отыскать то, о чем она говорит.
        Пятница, пятница, пятница.
        Не имея перед собой записей, я не могу ни в чем разобраться. Мне бы ни за что на свете не удалось запомнить все детали прочитанного в течение двух часов.
        Когда я так ничего и не отвечаю, она издает легкий смешок.
        - Ты невероятный, - вздыхает она, поворачиваясь в этот раз ко мне. Ее глаза были красные, но к настоящему моменту уже сухие. - Что на тебя нашло, когда ты ударил моего отца?
        Точно. Ужин. Драка с владельцем, отцом Брайана.
        Подождите.
        Я встаю прямее, волосы щекочут шею. Аврил Эшли - сестра Брайана Финли? Как такое возможно? И почему мы с Чарли связались с ними?
        - Это имеет какое-то отношение к ней? - спрашивает она.
        Она слишком давит на меня. Я снова сцепляю руки на шее, пытаясь сжать несколько нервных окончаний. Ее, кажется, совсем не волнует, что я не в настроении обсуждать это прямо сейчас. Она делает несколько быстрых шагов в мою сторону и начинает тыкать пальцем мне в грудь.
        - Мой отец предложил ей работу, знаешь ли. Понятия не имею, что ты замышляешь, Сайлас.
        Она отворачивается и снова отходит к окну, но потом в раздражении взмахивает руками и поворачивается ко мне.
        - Сначала ты заваливаешься сюда, делая вид, будто Чарли разрушает твою жизнь, начав встречаться с Брайаном. Заставил меня пожалеть тебя. Даже заставил чувствовать вину за то, что он мой брат. Затем использовал это, чтобы я тебя поцеловала, и когда я, наконец, сдалась, стал появляться здесь ежедневно за большим. Потом отправился в ресторан моего отца, напал на него, после чего еще и бросил меня.
        Она делает шаг назад и кладет руку на лоб.
        - Ты хоть представляешь, в какие неприятности я могла попасть, Сайлас?
        Она начинает ходить из стороны в сторону.
        - Ты мне нравился. Ради тебя я рисковала своей работой. Господи, я даже отношения с родным братом могла испортить из-за тебя.
        Она устремляет взгляд в потолок и кладет руки на бедра.
        - Я - идиотка, - цедит она сквозь зубы. - Я замужем. Я замужняя женщина с ученой степенью, и вот я здесь, путаюсь с учеником только потому, что он красив, а я слишком глупа, чтобы понять, когда меня используют.
        Слишком много информации. Я не в состоянии ничего ответить. Пытаюсь переварить услышанное.
        - Если ты кому-нибудь расскажешь об этом, я сделаю все возможное, чтобы мой отец выдвинул против тебя обвинения, - глядя на меня угрожающим взглядом, предупреждает она.
        После этого комментария я смог отыскать свой язык.
        - Я никогда никому не расскажу, Аврил. Ты это знаешь.
        Она же это знает? Старому мне, похоже, не очень следовало доверять.
        Она удерживает мой взгляд несколько минут, пока не удовлетворяется моим ответом.
        - Уходи. И сделай одолжение, если тебе до конца учебного года понадобится социальный педагог, переведись в другую школу.
        Кладу руку на дверную ручку и жду, что еще она скажет. И не услышав ничего, пытаюсь изобразить старого Сайласа.
        - Как бы там не было… мне очень жаль.
        Ее губы сжимаются в прямую линию. Она поворачивается и, разозлившись, отходит к своему столу.
        - Убирайся из моего кабинета, Сайлас.
        С удовольствием.
        ГЛАВА 5
        ЧАРЛИ
        Должно быть, я отключилась. Слышу легкое пиканье и звук скольжения металла о металл. Мои глаза распахиваются, и я инстинктивно жмусь к стене. Не могу поверить, что заснула. Они, скорее всего, накачали меня лекарствами.
        Они.
        Мне необходимо узнать, кто они.
        Дверь открывается, и мое дыхание учащается, я начинаю ерзать у стены. В поле зрения появляются ноги в обычных белых теннисках, а затем… улыбающееся лицо женщины. Она напевает себе под нос, захлопывая ногой дверь за собой. Я немного расслабляюсь. Она выглядит как медсестра, одетая в бледно-желтую форму. Ее темные волосы завязаны в низкий хвост. Она уже в возрасте, возможно, за сорок. На несколько коротких секунд я задумываюсь о своем возрасте. Трогаю руками свое лицо, как будто по коже на лице можно определить возраст.
        - Привет, - добродушно произносит она, не глядя на меня. Занята подносом с едой.
        Я сильнее обнимаю свои колени. Она ставит поднос на столик рядом с кроватью и впервые поворачивается ко мне.
        - Я принесла тебе ланч. Ты голодна?
        Ланч? Интересно, что стало с завтраком?
        Когда я так и не отвечаю, она, улыбаясь, приподнимает крышку с одной из тарелок, чтобы соблазнить меня едой.
        - Сегодня у нас спагетти, - сообщает она. - Ты любишь спагетти.
        Сегодня? В смысле, сколько дней я здесь нахожусь? Я хочу спросить ее об этом, но язык застыл от страха.
        - Ты растеряна. Все нормально. Здесь ты в безопасности, - продолжает она.
        Забавно, я совсем не чувствую себя в безопасности.
        Она протягивает мне бумажный стаканчик. Я смотрю на него.
        - Ты должна принять свои лекарства, - говорит она, покачав стаканчиком. Слышу по стуку там больше одной таблетки.
        Меня пичкают наркотиками.
        - Это для чего? - удивляюсь звуку собственного голоса. Хриплый. Либо я долго не пользовалась им, либо слишком много кричала.
        Она снова улыбается.
        - Как обычно, глупенькая.
        Она нахмурилась, ее взгляд стал серьезным.
        - Мы знаем, что случается, когда ты не принимаешь свои таблетки, Сэмми. Ты не захочешь снова оказаться в той ситуации.
        Сэмми!
        Мне захотелось плакать от того, что теперь у меня есть имя! Дотягиваюсь до стаканчика. Не понимаю, что она имеет в виду, но точно не хочу снова оказаться в той ситуации. Та ситуация, видимо, и есть причина, по которой я здесь.
        - Где я? - интересуюсь я.
        Там было три таблетки: белая, голубая и коричневая.
        Она наклоняет голову в сторону и протягивает мне пластиковый стаканчик с водой.
        - Ты в госпитале Святого Бартоломея. Разве не помнишь?
        Я смотрю на нее. А я должна? Если я задам ей свои вопросы, она может подумать, что я сошла с ума, а судя по многим вещам, я уже могу быть сумасшедшей. Мне не хочется все усложнять, но…
        Она вздыхает.
        - Послушай, я делаю все возможное для тебя, дитя. Но в этот раз тебе нужно постараться сильнее. Больше никаких проблем.
        Я ребенок. От меня проблемы. Кажется, по этой причине меня и заперли здесь.
        Наклоняю стаканчик, пока не чувствую таблетки у себя на языке. Она протягивает мне воду, и я выпиваю ее. Потому что хочу пить.
        - Поешь, - уговаривает она, хлопнув в ладоши.
        Пододвигаю поднос к себе. Умираю с голоду.
        - Хочешь посмотреть телевизор?
        Киваю. Она очень милая. И мне бы хотелось посмотреть телевизор. Она достает пульт управления из кармана и включает его. Идет шоу о семье. Они сидят за столом все вместе и ужинают.
        А где моя семья?
        Начинаю чувствовать, как мной снова завладевает сон.
        ГЛАВА 6
        САЙЛАС
        Просто удивительно, как много всего я могу узнать, просто держа рот на замке.
        Аврил и Брайан - брат и сестра.
        Аврил замужем, однако, я каким-то образом уговорил ее на сексуальные отношения. Это еще одна новость, которая меня удивила. Еще более странно, что я пошел за утешением именно к Аврил, зная, что Чарли и Брайан вместе.
        Учитывая то, что я уже узнал о Сайласе, вернее о себе, я не представлял себя с кем-то, кроме Чарли.
        Месть? Может я просто использовал Аврил, чтобы получить информацию о Чарли и Брайане?
        Следующие десять минут, я разъезжаю по кампусу в поисках спортивного корпуса и размышляю о том, что узнал. Все в кампусе одинаковое - лица, здания, дурацкие мотивационные плакаты. Я, наконец, сдаюсь и ныряю в пустой класс. Сажусь за последнюю парту и расстегиваю рюкзак, заполненный моим прошлым.
        Вынимаю дневники, несколько писем и сортирую их по дате. Большинство писем написаны нами с Чарли и адресованы друг другу, но некоторые от ее отца, отправленные из тюрьмы. Это наводит грусть.
        Несколько писем от разных людей, как я понял, от друзей Чарли. Эти письма раздражают, они наполнены пустословием, подростковой тоской и неграмотностью. Разочарованно отбрасываю их в сторону. У меня ощущение, что все, что с нами происходит, не имеет какой-либо связи с кем-то посторонним.
        Беру одно из писем от отца Чарли и начинаю читать его первым.
        МИЛАЯ ГОРОШИНКА,
        ТЫ ЖЕ ПОМНИШЬ, ПОЧЕМУ Я ТАК ТЕБЯ НАЗЫВАЮ? КОГДА ТЫ РОДИЛАСЬ, ТЫ БЫЛА ТАКОЙ МАЛЕНЬКОЙ. ТЫ БЫЛА ПЕРВЫМ РЕБЕНКОМ, КОТОРОГО Я ВЗЯЛ НА РУКИ. ПОМНЮ, КАК ТОГДА СКАЗАЛ ТВОЕЙ МАМЕ:
        - ОНА ТАКАЯ МАЛЮСЕНЬКАЯ, СЛОВНО МАЛЕНЬКАЯ ЖИВАЯ ГОРОШИНКА.
        Я СКУЧАЮ ПО ТЕБЕ, МОЯ ДЕВОЧКА. ЗНАЮ, КАК ТЕБЕ ТЯЖЕЛО. БУДЬ СИЛЬНОЙ РАДИ ТВОЕЙ СЕСТРЫ И МАМЫ. ОНИ НЕ ТАКИЕ КАК МЫ С ТОБОЙ, И КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ ТЫ БУДЕШЬ ИМ НУЖНА, ЧТОБЫ ПОМОЧЬ СПРАВИТЬСЯ СО ВСЕМ СЛУЧИВШИМСЯ.
        ПОКА Я НЕ ВЕРНУСЬ ДОМОЙ.
        ПОВЕРЬ МНЕ, Я ОЧЕНЬ СТАРАЮСЬ ВЕРНУТЬСЯ К ВАМ. ЗА ЭТО ВРЕМЯ Я МНОГОЕ ПРОЧИТАЛ. ДАЖЕ ТУ КНИГУ, КОТОРАЯ ТАК ПОНРАВИЛАСЬ ТЕБЕ. ТУ, НА ОБЛОЖКЕ КОТОРОЙ НАРИСОВАНО ЯБЛОКО. НАДО ЖЕ! ТОТ ЭДВАРД... КАК ТЫ ВЫРАЗИЛАСЬ... НЕ ОТ МИРА СЕГО.
        В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, Я ХОТЕЛ ОБСУДИТЬ С ТОБОЙ КОЕ-ЧТО ВАЖНОЕ. ТАК ЧТО, ПОЖАЛУЙСТА, ПРИСЛУШАЙСЯ КО МНЕ.
        Я ЗНАЮ, ЧТО С САЙЛАСОМ ВЫ ЗНАКОМЫ УЖЕ ОЧЕНЬ ДАВНО. ОН ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ. Я НЕ ВИНЮ ЕГО ЗА ТО, ЧТО СДЕЛАЛ ЕГО ОТЕЦ. НО ТЫ ДОЛЖНА ДЕРЖАТЬСЯ ПОДАЛЬШЕ ОТ ЕГО СЕМЬИ, ШАРЛИЗ.
        Я НЕ ДОВЕРЯЮ ИМ. Я БЫ ХОТЕЛ ВСЕ ОБЪЯСНИТЬ И ОДНАЖДЫ СДЕЛАЮ ЭТО. НО ПРОШУ ТЕБЯ, ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ СЕМЬИ НЭШ. САЙЛАС ОБЫЧНАЯ ПЕШКА В ИГРЕ СВОЕГО ОТЦА. Я БОЮСЬ, ЧТО ОНИ ИСПОЛЬЗУЮТ ТЕБЯ ЧТОБЫ ДОБРАТЬСЯ ДО МЕНЯ.
        ОБЕЩАЙ МНЕ, ШАРЛИЗ, ЧТО ТЫ БУДЕШЬ ДЕРЖАТЬСЯ ОТ НИХ ПОДАЛЬШЕ. Я ПОПРОСИЛ МАМУ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ДЕНЬГАМИ С ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО СЧЕТА, ЧТОБЫ ВЫ СМОГЛИ КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ ПРОЖИТЬ НА НИХ. ЕСЛИ ПОТРЕБУЕТСЯ, ПРОДАЙ ЕЕ ДРАГОЦЕННОСТИ. ОНА БУДЕТ ПРОТИВ, НО ТЫ ВСЕ РАВНО СДЕЛАЙ ЭТО.
        Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ,
        ПАПА.
        Я прочел письмо дважды, чтобы убедиться что ничего не пропустил. Что бы там не произошло между нашими отцами, все очень серьезно. Мужчина находится в тюрьме, а его письмо ясно показывает, что он считает свой приговор несправедливым.
        Интересно, действительно ли виноват мой отец?
        Откладываю письмо в отдельную кучу. Если я сложу все письма, которые имеют хоть какое-то значение в отдельную кучу, то когда мы снова потеряем память, нам не придется тратить время на те, что не дадут никой информации.
        Открываю еще одно письмо, которое выглядит так, будто его перечитывали сотни раз.
        ЧАРЛИ, МАЛЫШ,
        ТЫ И ПРАВДА ЗЛАЯ, КОГДА ГОЛОДНА. ТЫ ЗЛИШЬСЯ. ПРЕВРАЩАЕШЬСЯ В СОВЕРШЕННО ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА. МОЖЕТ, МЫ БУДЕМ ВСЕГДА ДЕРЖАТЬ В ТВОЕЙ СУМОЧКЕ БАТОНЧИКИ ИЛИ ЧТО-НИБУДЬ ЕЩЕ?
        ПРОСТО Я БЕСПОКОЮСЬ О СВОИХ ЯЙЦАХ. РЕБЯТА УЖЕ НАЧИНАЮТ ПОГОВАРИВАТЬ, ЧТО Я ПОДКАБЛУЧНИК. И Я ЗНАЮ, КАК ЭТО ВЫГЛЯДИТ СО СТОРОНЫ. ВЧЕРА, Я КАК ПАЦАН НА ПОБЕГУШКАХ ПОБЕЖАЛ ЗА ВЕДЕРКОМ ЖАРЕНОЙ КУРИЦЫ И ПРОПУСТИЛ БОЛЬШУЮ ЧАСТЬ ИГРЫ. Я ПРОПУСТИЛ ВЕЛИЧАЙШЕЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ В ИСТОРИИ ФУТБОЛА. ВСЕ ПОТОМУ ЧТО Я БОЮСЬ, СИЛЬНО ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.
        МОЖЕТ Я И ПОДКАБЛУЧНИК. ТЫ БЫЛА ТАКОЙ СЕКСУАЛЬНОЙ С ЛИЦОМ, ИЗМАЗАННЫМ МАСЛОМ ОТ КУРИЦЫ. ТО КАК ТЫ ВГРЫЗАЕШЬСЯ ЗУБАМИ В МЯСО, СЛОВНО ДИКАРЬ…
        БОЖЕ. Я ПРОСТО ХОЧУ ЖЕНИТЬСЯ НА ТЕБЕ.
        НИКОГДА-НИКОГДА
        САЙЛАС
        Чувствую, как на моем лице расплывается улыбка и сразу же стираю ее. Эта девушка куда-то пропала, и тот факт, что я не имею понятия кто она и где сейчас, не оставляет места для улыбок. Я беру еще одно письмо, на этот раз, хочу прочитать что-нибудь адресованное мне.
        САЙЛАС, МАЛЫШ!
        САМЫЙ. ЛУЧШИЙ. КОНЦЕРТ. ТЫ ГОРАЗДО СИМПАТИЧНЕЕ ГАРРИ СТАЙЛЗА (ПП: СОЛИСТ ГРУППЫ ONE DIARECTION), ОСОБЕННО КОГДА ТАК ДВИГАЛ ПЛЕЧОМ И ДЕЛАЛ ВИД ЧТО КУРИШЬ СИГАРУ.
        СПАСИБО ТЕБЕ ЗА ТО, ЧТО ТЫ ЗАПЕР НАС В ЧУЛАНЕ, А ПОТОМ СДЕРЖАЛ СВОЕ ОБЕЩАНИЕ. МНЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОНРАВИЛСЯ ЧУЛАН. Я НАДЕЮСЬ, ОДНАЖДЫ МЫ СМОЖЕМ ПОВТОРИТЬ ЭТО В НАШЕМ ДОМЕ. ПРОСТО СПРЯЧЕМСЯ ТАМ И БУДЕМ ЗАНИМАТЬСЯ СЕКСОМ, ПОКА ДЕТИ БУДУТ СПАТЬ.
        ТОЛЬКО ОБЯЗАТЕЛЬНО С БАТОНЧИКАМИ, ПОТОМУ ЧТО… ГОЛОД. И КСТАТИ О ЕДЕ, МНЕ НУЖНО ИДТИ, ПОТОМУ ЧТО ДЕТИ, ЗА КОТОРЫМИ Я ПРИГЛЯДЫВАЮ, ПЫТАЮТСЯ СПУСТИТЬ В УНИТАЗ БАНКУ С ОГУРЦАМИ.
        БЛИН! МОЖЕТ НАМ СТОИТ ПРОСТО ЗАВЕСТИ СОБАКУ.
        НИКОГДА-НИКОГДА,
        ЧАРЛИ
        Она нравится мне. Мне даже нравлюсь я, когда я с ней.
        В груди начинает зарождаться тупая боль. Я прогоняю ее и всматриваюсь в ее почерк.
        Эта боль мне знакома. Это грусть.
        Я помню, каково это - чувствовать грусть.
        Я читаю еще одно свое письмо, адресованное ей, в надежде еще лучше узнать себя как личность.
        ЧАРЛИ, МАЛЫШ,
        СЕГОДНЯ Я ТАК СИЛЬНО СКУЧАЛ ПО ТЕБЕ, КАК НИКОГДА РАНЬШЕ. ЭТО БЫЛ ТЯЖЕЛЫЙ ДЕНЬ. ВООБЩЕ-ТО ВСЕ ЛЕТО БЫЛО ТЯЖЕЛЫМ. ПРЕДСТОЯЩИЙ СУД, В СОЧЕТАНИИ С ЗАПРЕТОМ НЕ ВИДЕТЬСЯ С ТОБОЙ ОФИЦИАЛЬНО, ПРЕВРАТИЛ ЭТО ЛЕТО В САМОЕ ХУДШЕЕ ЛЕТО МОЕЙ ЖИЗНИ.
        ПОДУМАТЬ ТОЛЬКО, КАК ВСЕ ХОРОШО НАЧИНАЛОСЬ.
        ПОМНИШЬ ТУ НОЧЬ, КОГДА Я ПРОБРАЛСЯ В ТВОЮ КОМНАТУ ЧЕРЕЗ ОКНО? Я ОЧЕНЬ ЯРКО ПОМНЮ, НО, НАВЕРНО, ПОТОМУ, ЧТО ДО СИХ ПОР ХРАНЮ ВИДЕО С ТОЙ НОЧИ И ПРОСМАТРИВАЮ ЕГО КАЖДУЮ НОЧЬ. НО Я ТОЧНО ЗНАЮ, ЧТО ДАЖЕ ЕСЛИ БЫ У МЕНЯ НЕ БЫЛО ЭТОГО ВИДЕО, Я БЫ ВСЕ РАВНО ПОМНИЛ КАЖДУЮ ДЕТАЛЬ. ТОГДА МЫ В ПЕРВЫЙ РАЗ ПРОВЕЛИ ВМЕСТЕ НОЧЬ КАК ПАРА, ХОТЬ Я И НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ОСТАВАТЬСЯ С НОЧЕВКОЙ.
        НО ПРОСНУВШИСЬ И УВИДЕВ КАК ЛУЧИ СОЛНЦА ОСВЕЩАЛИ ТВОЕ ЛИЦО, Я ПОДУМАЛ, ЧТО ЭТО СОН. СЛОВНО ДЕВУШКА, КОТОРУЮ Я ДЕРЖАЛ В СВОИХ РУКАХ В ТЕЧЕНИЕ ПРОШЕДШИХ ШЕСТИ ЧАСОВ, БЫЛА НЕНАСТОЯЩЕЙ. ПОТОМУ ЧТО НЕВОЗМОЖНО СЧИТАТЬ СВОЮ ЖИЗНЬ НАСТОЛЬКО ИДЕАЛЬНОЙ И БЕЗЗАБОТНОЙ, КАКОЙ Я ТОГДА ЕЕ ПОСЧИТАЛ.
        ЗНАЮ, ИНОГДА ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ НАДО МНОЙ ИЗ-ЗА ТОГО КАК СИЛЬНО Я ПОЛЮБИЛ ТУ НОЧЬ, НО ДУМАЮ, ЭТО ПОТОМУ, ЧТО Я НИКОГДА НЕ ГОВОРИЛ ТЕБЕ ПОЧЕМУ.
        КОГДА ТЫ УСНУЛА, Я ПРИДВИНУЛ КАМЕРУ ПОБЛИЖЕ. Я ОБНЯЛ ТЕБЯ И СЛУШАЛ, КАК ТЫ ДЫШИШЬ, ДО ТЕХ ПОР ПОКА НЕ УСНУЛ САМ.
        ИНОГДА, КОГДА Я НЕ МОГУ УСНУТЬ, Я ПРОИГРЫВАЮ ТО ВИДЕО.
        ЗНАЮ, ЭТО СТРАННО, НО ИМЕННО ЗА ЭТО ТЫ ЛЮБИШЬ МЕНЯ. ТЫ ЛЮБИШЬ ТО, КАК СИЛЬНО Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. ПОТОМУ ЧТО - ДА. Я СЛИШКОМ СИЛЬНО ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. СИЛЬНЕЕ, ЧЕМ КТО-ЛИБО ЗАСЛУЖИВАЕТ БЫТЬ ЛЮБИМЫМ. Я НИЧЕГО НЕ МОГУ С ЭТИМ ПОДЕЛАТЬ. ТЫ УСЛОЖНЯЕШЬ ПРОСТОЕ ЧУВСТВО ЛЮБОВЬ. ТЫ ПРЕВРАЩАЕШЬ МЕНЯ ВО ВЛЮБЛЕННОГО В ТЕБЯ ПСИХОПАТА.
        ОДНАЖДЫ, ВСЯ ЭТА НЕРАЗБЕРИХА ЗАКОНЧИТСЯ. НАШИ СЕМЬИ ЗАБУДУТ, КАКУЮ БОЛЬ ПРИЧИНИЛИ ДРУГ ДРУГУ. ОНИ УЗНАЮТ О НАШЕЙ СВЯЗИ И БУДУТ ВЫНУЖДЕНЫ ЕЕ ПРИНЯТЬ.
        А ПОКА, НИКОГДА НЕ ТЕРЯЙ НАДЕЖДУ. НИКОГДА НЕ ПРЕКРАЩАЙ ЛЮБИТЬ МЕНЯ. НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАЙ.
        НИКОГДА-НИКОГДА,
        САЙЛАС.
        Я крепко закрываю глаза и медленно выдыхаю. Как можно скучать по тому, кого ты не можешь вспомнить?
        Откладываю письмо в сторону и начинаю перебирать дневники Чарли. Нужно найти тот, в котором описываются события, связанные с нашими отцами. Кажется, именно они оказались катализатором проблем в наших отношениях. Беру один из них и открываю на случайной странице.
        Я НЕНАВИЖУ АННИКУ. О БОЖЕ, ОНА ТАКАЯ ТУПАЯ.
        Переворачиваю страницу. Кажется я тоже ненавижу Аннику, но сейчас это не важно.
        САЙЛАС ИСПЕК ТОРТ НА МОЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ. ОН БЫЛ УЖАСНЫЙ. ДУМАЮ, САЙЛАС ЗАБЫЛ ДОБАВИТЬ В ТЕСТО ЯЙЦА. НО ЭТО БЫЛА САМОЕ КРАСИВАЯ ШОКОЛАДНАЯ КАША, КОТОРУЮ Я КОГДА-ЛИБО ВИДЕЛА. Я БЫЛА СЧАСТЛИВА, ЧТО СМОГЛА СОХРАНИТЬ НЕВОЗМУТИМОСТЬ НА ЛИЦЕ, КОГДА ПОПРОБОВАЛА КУСОЧЕК. НО, БОЖЕ, ТОРТ БЫЛ ПРОСТО УЖАСНЫЙ.
        САМЫЙ ЛУЧШИЙ В МИРЕ ПАРЕНЬ.
        Мне хочется дочитать эту запись, но я не могу. Каким надо быть идиотом, чтобы забыть добавить яйца?
        Перелистываю еще несколько страниц.
        СЕГОДНЯ, ОНИ ЗАБРАЛИ МОЕГО ОТЦА.
        Я сажусь ровнее.
        СЕГОДНЯ, ОНИ ЗАБРАЛИ МОЕГО ОТЦА.
        Я НИЧЕГО НЕ ЧУВСТВУЮ. ПОЯВЯТСЯ ЛИ ЧУВСТВА? ИЛИ МОЖЕТ Я ЧУВСТВУЮ ВСЕ СРАЗУ. ВСЕ, ЧТО Я МОГУ ДЕЛАТЬ - ЭТО СИДЕТЬ ТУТ И СМОТРЕТЬ НА СТЕНУ. Я ЧУВСТВУЮ СЕБЯ ТАКОЙ БЕСПОМОЩНОЙ, БУДТО ДОЛЖНА И НЕ МОГУ ЧТО-ТО СДЕЛАТЬ.
        ВСЕ ИЗМЕНИЛОСЬ, И У МЕНЯ БОЛИТ В ГРУДИ.
        САЙЛАС ПРОДОЛЖАЕТ ПРИХОДИТЬ К НАМ, НО Я НЕ ХОЧУ ЕГО ВИДЕТЬ. Я НИКОГО НЕ ХОЧУ ВИДЕТЬ.
        ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО. ЗАЧЕМ ЗАВОДИТЬ ДЕТЕЙ, ЕСЛИ ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ СОВЕРШИТЬ ГЛУПОЕ ДЕРЬМО И ОСТАВИТЬ ИХ? ПАПА ГОВОРИТ, ЧТО ЭТО ВСЕ НЕДОРАЗУМЕНИЕ И ПРАВДА ВЫЙДЕТ НАРУЖУ, НО МАМА ПЛАЧЕТ, НЕ ПРЕКРАЩАЯ.
        МЫ БОЛЬШЕ НЕ МОЖЕМ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ НАШИМИ КРЕДИТНЫМИ КАРТОЧКАМИ, ПОТОМУ ЧТО ВСЕ СЧЕТА ЗАМОРОЖЕНЫ. ТЕЛЕФОН ЗВОНИТ БЕЗ ОСТАНОВКИ, А ДЖАНЕТ СИДИТ НА СВОЕЙ КРОВАТИ И СОСЕТ ПАЛЕЦ, КАК ДЕЛАЛА ЭТО, КОГДА БЫЛА МАЛЕНЬКОЙ. Я ПРОСТО ХОЧУ УМЕРЕТЬ.
        Я НЕНАВИЖУ ТОГО, КТО СДЕЛАЛ ЭТО С НАШЕЙ СЕМЬЕЙ. Я ДАЖЕ НЕ МОГУ...
        Перелистываю несколько страниц вперед.
        МЫ ДОЛЖНЫ СЪЕХАТЬ ИЗ НАШЕГО ДОМА. ТАК СКАЗАЛ ПАПИН АДВОКАТ. ДОМ ПОДЛЕЖИТ КОНФИСКАЦИИ В СЧЕТ ПОГАШЕНИЯ ДОЛГА ОТЦА ПО РЕШЕНИЮ СУДА. Я ЗНАЮ ЭТО ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ПОДСЛУШАЛА РАЗГОВОР АДВОКАТА И МАМЫ. ПОСЛЕ ЕГО УХОДА, МАМА ЗАКРЫЛАСЬ В ВАННОЙ И НЕ ВЫХОДИЛА ОТТУДА ДВА ДНЯ.
        МЫ ДОЛЖНЫ ОСВОБОДИТЬ ДОМ В ПЯТЬ ВЕЧЕРА. Я НАЧАЛА СОБИРАТЬ КОЕ-КАКИЕ НАШИ ВЕЩИ, НО Я ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ, ЧТО ЛУЧШЕ ВСЕГО НАМ ВЗЯТЬ С СОБОЙ. ИЛИ КУДА МЫ СОБИРАЕМСЯ ИДТИ.
        НЕДЕЛЮ НАЗАД У МЕНЯ НАЧАЛИ ВЫПАДАТЬ ВОЛОСЫ. ОГРОМНЫМИ КЛОКАМИ, КОГДА Я РАСЧЕСЫВАЮСЬ ИЛИ ПРИНИМАЮ ДУШ. А ВЧЕРА ДЖАНЕТ ПОПАЛА В ПЕРЕДРЯГУ В ШКОЛЕ, РАСЦАРАПАЛА ЛИЦО ДЕВОЧКЕ, КОГДА ТА НАЧАЛА НАСМЕХАТЬСЯ НАД НЕЙ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО НАШ ПАПА ПОПАЛ В ТЮРЬМУ.
        НА МОЕМ СБЕРЕГАТЕЛЬНОМ СЧЕТЕ ЕСТЬ ПАРА ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ, НО СЕРЬЕЗНО, КТО СДАСТ МНЕ КВАРТИРУ? Я НЕ ЗНАЮ ЧТО ДЕЛАТЬ.
        Я ДО СИХ ПОР НЕ ВИДЕЛА САЙЛАСА, НО ОН ПРИХОДИТ КАЖДЫЙ ДЕНЬ. Я ЗАСТАВИЛА ДЖАНЕТ ПРОГНАТЬ ЕГО.
        Я СБИТА С ТОЛКУ. ВСЕ ОБСУЖДАЮТ НАС, ДАЖЕ МОИ ДРУЗЬЯ. АННИКА СЛУЧАЙНО ДОБАВИЛА МЕНЯ В БЕСЕДУ, ГДЕ ОНИ ОТПРАВЛЯЛИ ДРУГ ДРУГУ ДЕМОТИВАТОРЫ О ТЮРЬМЕ. ХОТЯ, ЕСЛИ ЗАДУМАТЬСЯ, СОМНЕВАЮСЬ ЧТО ЭТО ПОЛУЧИЛОСЬ СЛУЧАЙНО. ОНА С РАДОСТЬЮ ВЦЕПИТСЯ В САЙЛАСА. ТЕПЕРЬ У НЕЕ ЕСТЬ ШАНС. ТЕПЕРЬ, КОГДА ОН ПОЙМЕТ, КАК ОПОЗОРИЛАСЬ МОЯ СЕМЬЯ, ОН БОЛЬШЕ НЕ ЗАХОЧЕТ СО МНОЙ ОБЩАТЬСЯ.
        Тьфу. Что я был за человек? Почему она так подумала? Я бы никогда… Не думаю что я когда-либо…
        Я бы смог…?
        Захлопываю дневник и тру лоб. У меня начинает болеть голова, и я понимаю, что до сих ничего толком не выяснил. Я решаю прочесть еще одну страницу.
        Я СКУЧАЮ ПО СВОЕМУ ДОМУ. НО ОН БОЛЬШЕ НЕ МОЙ, РАЗВЕ Я МОГУ ПРОДОЛЖАТЬ ТАК ЕГО НАЗЫВАТЬ? Я СКУЧАЮ ТО ТОМУ, ЧТО БЫЛО МОИМ ДОМОМ. ИНОГДА Я ПРИЕЗЖАЮ ТУДА, ПРОСТО СТОЮ НА ДОРОЖКЕ И ВСПОМИНАЮ. Я ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ, БЫЛА ЛИ НАША ЖИЗНЬ ТАКОЙ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЙ ДО АРЕСТА ПАПЫ ИЛИ ЖЕ Я ПРОСТО ЖИЛА В ПУЗЫРЕ ИЗ РОСКОШИ. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, Я ТАК НЕ ЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ. БУДТО КАКОЙ-ТО НЕУДАЧНИК.
        ВСЕ ЧТО ДЕЛАЕТ МАМА, ЭТО ПЬЕТ. ТЕПЕРЬ ОНА БОЛЬШЕ НЕ ЗАБОТИТСЯ О НАС. ОТСЮДА ВОЗНИКАЕТ ВОПРОС, А ЗАБОТИЛАСЬ ЛИ ОНА РАНЬШЕ ВООБЩЕ, ИЛИ МЫ С ДЖАНЕТ БЫЛИ ВСЕГО ЛИШЬ ЧАСТЬЮ ЕЕ ГЛАМУРНОЙ ЖИЗНИ. ПОТОМУ ЧТО СЕЙЧАС ЕЕ ЗАБОТИТ ТОЛЬКО СОБСТВЕННОЕ СОСТОЯНИЕ.
        Я ПЕРЕЖИВАЮ ЗА ДЖАНЕТ. У МЕНЯ ХОТЯ БЫ БЫЛА НАСТОЯЩАЯ ЖИЗНЬ С НАСТОЯЩИМИ РОДИТЕЛЯМИ. ОНА ЕЩЕ МАЛЕНЬКАЯ. ЭТО ОСТАВИТ СЛЕД В ЕЕ ЖИЗНИ, ПОТОМУ ЧТО ОНА НЕ УЗНАЕТ КАКОВО ЭТО - ИМЕТЬ ПОЛНУЮ СЕМЬЮ. ОНА ВСЕ ВРЕМЯ ХОДИТ СЕРДИТОЙ. Я ТОЖЕ. ВЧЕРА Я ИЗДЕВАЛАСЬ НАД ЭТИМ РЕБЕНКОМ, ПОКА НЕ ДОВЕЛА ЕЕ ДО СЛЕЗ. ЭТО БЫЛО ПРИЯТНОЕ ЧУВСТВО. И ТАК ЖЕ НЕПРИЯТНОЕ. НО КАК СКАЗАЛ ПАПА, ДО ТЕХ ПОР ПОКА Я ЗЛЕЕ, ЧЕМ ОНИ, ОНИ НЕ ДОБЕРУТСЯ ДО МЕНЯ. Я ПРОСТО БУДУ БИТЬ ИХ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ОНИ НЕ ОСТАВЯТ МЕНЯ В ПОКОЕ.
        ПОСЛЕ УРОКОВ Я ВИДЕЛАСЬ С САЙЛАСОМ. ОН КУПИЛ МНЕ БУРГЕР, А ПОСЛЕ ОТВЕЗ ДОМОЙ. ОН ВПЕРВЫЕ УВИДЕЛ В КАКОЙ ЯМЕ С ДЕРЬМОМ ТЕПЕРЬ МЫ ЖИВЕМ. Я УВИДЕЛА НА ЕГО ЛИЦЕ ШОК. ОН ВЫСАДИЛ МЕНЯ, А ЧЕРЕЗ ЧАС Я УСЛЫШАЛА ШУМ ГАЗОНОКОСИЛКИ. САЙЛАС ПОЕХАЛ ДОМОЙ, ПРИВЕЗ ГАЗОНОКОСИЛКУ И КАКИЕ-ТО ИНСТРУМЕНТЫ, ЧТОБЫ ПРИВЕСТИ В ПОРЯДОК НАШ ДВОР. Я БЫ ХОТЕЛА, ЧТОБ ЭТОТ ЕГО ПОСТУПОК ВЫЗВАЛ ВО МНЕ НЕЖНЫЕ ЧУВСТВА К НЕМУ, НО ЭТО ЛИШЬ СМУТИЛО МЕНЯ.
        ОН ДЕЛАЕТ ВИД, ЧТО ЕМУ НАПЛЕВАТЬ НА ТО, КАК ИЗМЕНИЛАСЬ МОЯ ЖИЗНЬ, НО Я ЗНАЮ ЧТО ЭТО НЕ ТАК. ОН ТАКОЙ. А Я НЕ ТА, КЕМ БЫЛА РАНЬШЕ.
        МНЕ НАПИСАЛ ПАПА. ОН КОЕ-ЧТО СКАЗАЛ МНЕ, НО Я УЖЕ НЕ ЗНАЮ ЧЕМУ ВЕРИТЬ. ЕСЛИ ОН ПРАВ… Я ДАЖЕ ДУМАТЬ ОБ ЭТОМ НЕ ХОЧУ.
        Начинаю перебирать письма от ее отца. О каком из них она писала? Наконец, нахожу его. Тут же чувствую тошноту.
        ДОРОГАЯ ШАРЛИЗ,
        ВЧЕРА Я РАЗГОВАРИВАЛ С ТВОЕЙ МАТЕРЬЮ. ОНА СКАЗАЛА, ЧТО ТЫ ДО СИХ ПОР ВИДИШЬСЯ С САЙЛАСОМ. Я РАЗОЧАРОВАН. Я ТЕБЯ ПРЕДУПРЕЖДАЛ ОБ ИХ СЕМЬЕ. ИЗ-ЗА ЕГО ОТЦА Я НАХОЖУСЬ В ТЮРЬМЕ, НО ТЫ ПО-ПРЕЖНЕМУ ЛЮБИШЬ ЕГО. ТЫ ХОТЬ ПОНИМАЕШЬ, КАКУЮ БОЛЬ МНЕ ЭТО ПРИЧИНЯЕТ?
        ПОНИМАЮ, ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО ЗНАЕШЬ ЕГО, НО ОН НИЧЕМ НЕ ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ СВОЕГО ОТЦА. ЭТО НЕ СЕМЬЯ, А ЗМЕИНОЕ ГНЕЗДО.
        ШАРЛИЗ, ПОЖАЛУЙСТА, ПОЙМИ, Я НЕ ПЫТАЮСЬ ПРИЧИНИТЬ ТЕБЕ БОЛЬ. МНЕ БЫ ХОТЕЛОСЬ ЗАЩИТИТЬ ТЕБЯ ОТ ЭТИХ ЛЮДЕЙ, НО Я ЗДЕСЬ, ЗАПЕРТ ЗА РЕШЕТКОЙ, И НЕ В СОСТОЯНИИ ПОЗАБОТИТЬСЯ О СВОЕЙ СЕМЬЕ. ВСЕ, ЧТО Я МОГУ, ЭТО ПРЕДОСТЕРЕЧЬ ТЕБЯ, И НАДЕЮСЬ, ТЫ ПРИСЛУШАЕШЬСЯ К МОИМ СЛОВАМ.
        МЫ ВСЕ ПОТЕРЯЛИ - НАШ ДОМ, НАШЕ ДОБРОЕ ИМЯ, НАШУ СЕМЬЮ. А У НИХ ПО-ПРЕЖНЕМУ ЕСТЬ ВСЕ ТО, ЧТО ИМ ПРИНАДЛЕЖАЛО И ВСЕ ТО, ЧТО БЫЛО НАШИМ. ЭТО НЕПРАВИЛЬНО. ПРОШУ ТЕБЯ, ДЕРЖИСЬ ОТ НИХ ПОДАЛЬШЕ. ПОСМОТРИ, ЧТО ОНИ СДЕЛАЛИ СО МНОЙ. СО ВСЕМИ НАМИ.
        ПОЖАЛУЙСТА, ПЕРЕДАЙ СВОЕЙ СЕСТРЕ, ЧТО Я ЛЮБЛЮ ЕЕ.
        ПАПА.
        Я дочитываю письмо и снова чувствую симпатию к Чарли. Девочка разрывалась между мальчиком, который очевидно любил ее, и отцом, который манипулировал ею.
        Мне нужно навестить ее отца. Нахожу ручку и записываю обратный адрес, указанный в письме. Вынимаю свой телефон и вношу данные в поисковик Гугл. Тюрьма находится в добрых двух с половиной часов езды от Нового Орлеана.
        Два с половиной часа в одну сторону - слишком много потерянного времени, учитывая, что в запасе у меня всего лишь сорок восемь часов. И у меня ощущение, что большую часть из них я уже потратил. Записываю часы посещения и решаю, что если не найду Чарли до завтрашнего утра, то поеду на свидание к ее отцу. По письмам, которые я только что прочитал, понятно, что Чарли больше всего была близка со своим отцом. Ну, кроме прежнего Сайласа. И если я не имею никакого понятия где она находится, ее отец, вероятно, один из немногих, кто может это знать.
        Интересно, а согласится ли он вообще встретиться со мной?
        Я вздрагиваю на стуле, когда звенит последний звонок, оповещающий всех об окончании школьного дня. Не смешивая письма, аккуратно складываю их в рюкзак.
        Учеба закончилась, и надеюсь, Креветка будет там, где я назначил ей встречу.
        ГЛАВА 7
        ЧАРЛИ
        Я заперта в комнате с парнем.
        Комната очень маленькая и здесь пахнет хлоркой. Она даже меньше той, в которой я находилась, прежде чем уснула. Не помню, как я просыпалась и перемещалась в другую комнату, но я здесь, и раз уж на то пошло, теперь я много чего не помню.
        Парень сидит на полу, опираясь спиной о стену, с раздвинутыми коленями. Я наблюдаю, как он откидывает голову назад и начинает громко петь припев песни «Oh Cecelia» (ПП: песня инди-поп группы The Vamps).
        Он довольно сексуальный.
        - О Боже, - перекрикиваю его я, - если мы будем тут вместе заперты, ты можешь хотя бы петь что-нибудь нормальное?
        Не знаю, что на меня нашло. Я ведь не знаю этого парня. Он допевает песню, выделяя последнее слово, и очень сильно фальшивит на последней «е-э-э-э». И только после я понимаю, что узнала не только песню, которую он только что спел, но и весь ее текст. Все неожиданно меняется, и я больше не та девушка.
        Я наблюдаю, как та девушка смотрит на парня.
        Я сплю.
        - Я голодна, - говорит она.
        Он встает с пола и копается в своем кармане. Вытянув руку, он протягивает ей мятную конфету.
        - Да ты мой спаситель! - воодушевляется она, забирая ее. Потом она пинает его по ноге, а он в ответ над ней насмехается.
        - Почему ты не злишься на меня? - спрашивает парень.
        - За что? За срыв наших планов пойти на концерт ради того, чтобы заняться сексом в чулане? Почему, черт возьми, я должна злиться? - она демонстративно поигрывает белой круглой конфетой между губами. - Думаешь, они догадаются, что мы здесь, когда концерт закончится?
        - Я на это надеюсь. Или же ты действительно проголодаешься и всю ночь будешь мне грубить.
        Девушка смеется, а потом они оба начинают улыбаться друг другу как идиоты. Я слышу музыку. На этот раз она медленная. Они заперлись, чтобы заняться сексом.
        Как мило.
        Я чувствую зависть.
        Девушка медленно подходит к парню, а он опускает для нее ноги. Когда она садится на него верхом, тот начинает поглаживать рукой ее спину. На ней фиолетовое платье и черные ботинки. Рядом стоят грязные швабры и огромное желтое ведро.
        - Обещаю, это не повторится, когда мы пойдем на «One Direction», - объявляет он серьезно.
        - Ты ненавидишь «One Direction».
        - Да, но думаю, я должен загладить свою вину. Я же хороший парень, и все такое.
        Он дразнит руками кожу ее ног. Изображает пальцами ноги человечков, направляя их вверх по бедру. И я почти чувствую ее мурашки.
        Девушка запрокидывает голову назад и, на этот раз, сама начинает подпевать песне. Но не попадает под ритм отдаленной музыки, она поет еще хуже, чем он.
        - О Боже, - морщится парень, прикрывая ее рот ладонью, - я люблю тебя, но нет.
        Он убирает свою руку, но девушка хватает ее и целует ладонь.
        - Да, любишь. А я люблю тебя.
        И когда они целуются, я просыпаюсь.
        Чувствую огромное разочарование.
        Я лежу неподвижно, надеясь снова уснуть, чтобы досмотреть, что с ними еще будет происходить. Мне нужно знать, успеют ли они хотя бы на последнюю песню группы «The Vamps». Сдержал ли он слово и повел ли ее на концерт группы «One Direction».
        Из-за их близости чувствую себя ужасно одинокой, отчего прячу лицо в подушку и плачу. Их маленькая комнатка мне понравилась больше, чем моя. Я начинаю напевать мелодию той песни, что играла во сне, а потом резко сажусь в постели.
        Они вышли. Во время перерыва. Я слышу его смех и вижу замешательство на лице уборщика, который открыл дверь коморки.
        Откуда я это знаю? Как я могу видеть то, что никогда не происходило со мной?
        Если только...
        Это был не сон.
        Это было.
        Со мной.
        О, Боже мой. Той девушкой была Я.
        Я дотрагиваюсь до своего лица и слегка улыбаюсь. Он любил меня. Он был таким… живым. Я снова ложусь, гадая, что же с ним случилось, и является ли он причиной того, что я здесь.
        Почему он еще не нашел меня?
        Может ли человек забыть такую любовь?
        И как вообще моя жизнь превратилась в этот… кошмар.
        ГЛАВА 8
        САЙЛАС
        Вот уже как больше пятнадцати минут назад все уроки закончились. Коридор пуст, а я все еще стою здесь и жду когда появится Креветка. Я даже не уверен, что спрашивать у нее. Просто увидев ее, я почувствовал, что она что-то скрывает. Возможно, она и сама не понимает, что что-то скрывает, но я должен разузнать что она знает. Почему она так сильно ненавидит Чарли. Почему она ненавидит меня.
        Мой телефон звонит. Снова отец. Отправляю его в игнор и замечаю что пропустил несколько сообщений. Я открываю их, но среди них нет ничего от Чарли. Хотя откуда им там взяться, телефон-то Чарли у меня. Просто до сих пор храню надежду, что все это шутка. Что она позвонит мне или напишет или просто объявится и посмеется надо мной.
        Большая часть сообщений от Лэндона.
        ТАЩИ СВОЮ ЗАДНИЦУ НА ТРЕНИРОВКУ. Я НЕ БУДУ СНОВА ПРИКРЫВАТЬ ТЕБЯ, И У НАС В ТРИ ЧАСА ИГРА.
        Я понятия не имею, как эффективней потратить свое время. И конечно тренировка не входит в мои планы. В данный момент, футбол меня заботит меньше всего. Но если в это время, я обычно нахожусь на тренировке, значит, мне следует быть там на случай, если появится Чарли. К тому же, по-моему, все думают что сегодня она будет на игре. И поскольку я не знаю, где еще ее искать и что еще делать, думаю, надо искать ее там. Тем более, непохоже, что Креветка согласилась выполнить мою просьбу.
        Наконец-то нахожу раздевалку и чувствую облегчение от того, что она пуста. Все сейчас находились на поле, так что я, воспользовавшись уединением, ищу ту коробку, о которой писал в одном из писем для себя. Нахожу ее на верхней полке шкафчика, беру и, открыв крышку, сажусь на скамейку.
        Быстро перебираю фотографии.
        Наш первый поцелуй. Наша первая ссора. Наша первая встреча.
        В конце концов добираюсь до письма на дне коробки. На конверте от руки написано имя Чарли, узнаю свой почерк.
        Оглядываюсь, чтобы убедится, что я до сих пор один и только потом разворачиваю письмо.
        Оно датировано прошлой неделей. За день до того, как мы в первый раз потеряли нашу память.
        ЧАРЛИ,
        ЧТО Ж, ДУМАЮ ЭТО ОН. НАШ КОНЕЦ. КОНЕЦ ЧАРЛИ И САЙЛАСА.
        ХОТЯ НА САМОМ ДЕЛЕ, ЭТО НЕ УДИВИТЕЛЬНО. МЫ ОБА ЗНАЛИ ЧТО С ТОГО ДНЯ, КАК АРЕСТОВАЛИ ТВОЕГО ОТЦА, МЫ БЫ НЕ СМОГЛИ ДВИГАТЬСЯ ДАЛЬШЕ. ТЫ ОБВИНЯЕШЬ МОЕГО ОТЦА, Я ТВОЕГО. ОНИ ОБВИНЯЮТ ДРУГ ДРУГА. НАШИ МАМЫ, БЫВШИЕ ЛУЧШИЕ ПОДРУЖКИ, ДАЖЕ ВСЛУХ НЕ ХОТЯТ ПРОИЗНОСИТЬ ИМЕНА ДРУГ ДРУГА.
        НО ЧТО ПОДЕЛАЕШЬ, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, МЫ СТАРАЛИСЬ, ВЕДЬ ТАК?
        МЫ ОЧЕНЬ СИЛЬНО СТАРАЛИСЬ
        НО КОГДА ДВЕ СЕМЬИ РУШАТСЯ ТАК, КАК НАШИ, НЕМНОГО ТРУДНО СМОТРЕТЬ В ТО СЧАСТЛИВОЕ БУДУЩЕЕ, КОТОРОЕ МЫ СЕБЕ ПРОРОЧИЛИ.
        ВЧЕРА, КОГДА ТЫ СПРОСИЛА МЕНЯ ОБ АВРИЛ, Я ВСЕ ОТРИЦАЛ. ТЫ ПРИНЯЛА МОЕ ОПРОВЕРЖЕНИЕ, ПОТОМУ ЧТО ЗНАЛА, ЧТО Я НИКОГДА НЕ СОЛГУ ТЕБЕ. ПОЧЕМУ-ТО, МНЕ ВСЕГДА КАЗАЛОСЬ, ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ О ТОМ, ЧТО ПРОИСХОДИТ В МОЕЙ ГОЛОВЕ ДО ТОГО, КАК Я ЧТО-ЛИБО СДЕЛАЮ, ПОЭТОМУ ТЫ НИКОГДА НЕ СПРАШИВАЛА ЛГУ Я ИЛИ ГОВОРЮ ПРАВДУ, ИБО ТЫ УЖЕ ВСЕ ЗНАЛА.
        И ИМЕННО ЭТО НЕ ДАЕТ МНЕ ПОКОЯ, ТО КАК ЛЕГКО ТЫ ПРИНЯЛА МОЮ ЛОЖЬ, КОГДА Я БЫЛ УВЕРЕН ЧТО ТЫ УЖЕ ЗНАЛА ПРАВДУ. И ТЕПЕРЬ Я ПОНИМАЮ, ЧТО ОКАЗАЛСЯ ПРАВ. ТЫ ВСТРЕЧАЕШЬСЯ С БРАЙАНОМ НЕ ПОТОМУ, ЧТО ОН ТЕБЕ НРАВИТСЯ. ТЫ ТАЙНО ОТ МЕНЯ ВСТРЕЧАЕШЬСЯ С НИМ НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОТОМСТИТЬ МНЕ.
        ЕДИНСТВЕННАЯ ПРИЧИНА, ПО КОТОРОЙ ТЫ С НИМ - ПОПЫТКА НАКАЗАТЬ СЕБЯ. И ТЫ ПРИНЯЛА МОЮ ЛОЖЬ, ВЕДЬ ЕСЛИ БЫ ТЫ ПОРВАЛА СО МНОЙ, ТО ИЗБАВИЛА БЫ СЕБЯ ОТ ВИНЫ.
        ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ ИЗБАВЛЯТЬСЯ ОТ ВИНЫ. СВОЕЙ ВИНОЙ ТЫ НАКАЗЫВАЕШЬ СЕБЯ ЗА СВОЕ ПОВЕДЕНИЕ, И БЕЗ НЕЕ ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ ОБРАЩАТЬСЯ С ЛЮДЬМИ ТАК, КАК ПРОДОЛЖАЕШЬ ОБРАЩАТЬСЯ.
        Я ЗНАЮ ЭТО, ПОТОМУ ЧТО ЭТО ВЕДЬ ТЫ И Я, ЧАРЛИ? МЫ С ТОБОЙ ПОХОЖИ. НЕЗАВИСИМО ОТ ТОГО НАСКОЛЬКО ЖЕСТОКО ТЫ ПЫТАЛАСЬ ВЕСТИ СЕБЯ В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ, Я ЗНАЮ, ЧТО В ГЛУБИНЕ ДУШИ У ТЕБЯ ЕСТЬ СЕРДЦЕ, КОТОРОЕ КРОВОТОЧИТ ИЗ-ЗА НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ. Я ЗНАЮ, ЧТО КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА ТЫ НАБРАСЫВАЕШЬСЯ НА КОГО-ТО, ТЫ ИСПЫТЫВАЕШЬ К СЕБЕ ОТВРАЩЕНИЕ. НО ТЫ ПРОДОЛЖАЕШЬ ЭТО ДЕЛАТЬ, ПОТОМУ ЧТО СЧИТАЕШЬ ЧТО ДОЛЖНА. ПОТОМУ ЧТО ТВОЙ ОТЕЦ ЗАСТАВЛЯЕТ ТЕБЯ ВЕРИТЬ, ЧТО ЕСЛИ ЛЮДИ УЗНАЮТ КАКАЯ ТЫ МСТИТЕЛЬНАЯ, ОНИ НЕ ТРОНУТ ТЕБЯ.
        ОДНАЖДЫ ТЫ СКАЗАЛА МНЕ, ЧТО КОГДА В ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА СЛИШКОМ МНОГО ВСЕГО ХОРОШЕГО, ЭТО ЗАТОРМАЖИВАЕТ ЕГО РОСТ. ТЫ СКАЗАЛА, ЧТО БОЛЬ НЕОБХОДИМА, ВЕДЬ ЧТОБЫ ЧЕЛОВЕКУ ДОБИТЬСЯ УСПЕХА, ЕМУ СНАЧАЛА НУЖНО НАУЧИТЬСЯ ПРЕОДОЛЕВАТЬ НЕСЧАСТЬЯ. И ЭТО ТО ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ…
        ТЫ ПРИНОСИШЬ НЕСЧАСТЬЯ ТУДА, ГДЕ СЧИТАЕШЬ, ОНИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ. ВОЗМОЖНО, ТЫ ВЕДЕШЬ СЕБЯ ТАК, ЧТОБЫ ЗАСЛУЖИТЬ УВАЖЕНИЕ. ЧТОБЫ ЗАПУГАТЬ. КАКОВА БЫ НЕ БЫЛА ПРИЧИНА, Я БОЛЬШЕ ТАК НЕ МОГУ. Я НЕ МОГУ СМОТРЕТЬ НА ТО, КАК ТЫ РАЗНОСИШЬ В ПУХ И ПРАХ ЛЮДЕЙ, ЧТОБЫ ВОССОЗДАТЬ СЕБЯ.
        Я ЛУЧШЕ БУДУ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ, КОГДА ТЫ БУДЕШЬ НАХОДИТЬСЯ НА ДНЕ, ЧЕМ НЕНАВИДЕТЬ, КОГДА ТЫ БУДЕШЬ НА ВЕРШИНЕ.
        НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ТАК СЕБЯ ВЕСТИ, ЧАРЛИ. ТЫ МОЖЕШЬ ЛЮБИТЬ МЕНЯ, НЕЗАВИСИМО ОТ ТОГО, ЧТО ГОВОРИТ ТВОЙ ОТЕЦ. ТЫ МОЖЕШЬ БЫТЬ СЧАСТЛИВА. ТЫ НЕ ДОЛЖНА ПОЗВОЛЯТЬ НЕГАТИВНЫМ МЫСЛЯМ ДУШИТЬ СЕБЯ, ДО ТЕХ ПОР ПОКА МЫ НЕ ПЕРЕСТАНЕМ ДЫШАТЬ ОДНИМ ВОЗДУХОМ.
        Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ПРЕКРАТИЛА ВСТРЕЧАТЬСЯ С БРАЙАНОМ. НО Я ТАК ЖЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ПРЕКРАТИЛА ВСТРЕЧАТЬСЯ СО МНОЙ. Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ПРЕКРАТИЛА ПЫТАТЬСЯ НАЙТИ СПОСОБ ОСВОБОДИТЬ СВОЕГО ОТЦА. Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ПРЕКРАТИЛА ПОЗВОЛЯТЬ ЕМУ ВВОДИТЬ СЕБЯ В ЗАБЛУЖДЕНИЕ. Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ПРЕКРАТИЛА ОБИЖАТЬСЯ НА МЕНЯ КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА Я ЗАЩИЩАЮ СВОЕГО ОТЦА.
        ПЕРЕД ВСЕМИ ТЫ ВЕДЕШЬ СЕБЯ ГРУБО, НО КОГДА Я РАЗГОВАРИВАЮ С ТОБОЙ ПО НОЧАМ, Я РАЗГОВАРИВАЮ С НАСТОЯЩЕЙ ЧАРЛИ.
        КАЖДАЯ НОЧЬ ДЛЯ МЕНЯ БУДЕТ НАСТОЯЩЕЙ ПЫТКОЙ - НЕ НАБРАТЬ ТВОЙ НОМЕР И НЕ УСЛЫШАТЬ ТВОЙ ГОЛОС ПЕРЕД СНОМ, НО Я ТАК БОЛЬШЕ НЕ МОГУ. Я НЕ МОГУ ЛЮБИТЬ ЛИШЬ ЧАСТЬ ТЕБЯ - НАСТОЯЩУЮ ЧАСТЬ ТЕБЯ. Я ХОЧУ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ, КОГДА РАЗГОВАРИВАЮ С ТОБОЙ НОЧЬЮ И КОГДА ВИЖУ ДНЕМ, НО ТЫ НАЧИНАЕШЬ ДЕМОНСТРИРОВАТЬ ДРУГИЕ СВОИ СТОРОНЫ.
        А Я ЛЮБЛЮ ЛИШЬ ОДНУ ИЗ ЭТИХ СТОРОН.
        КАК БЫ Я НЕ СТАРАЛСЯ, Я НЕ СМОГУ СЕБЕ ПРЕДСТАВИТЬ КАК, ДОЛЖНО БЫТЬ, ТЕБЕ БЫЛО БОЛЬНО, КОГДА ТВОЕГО ОТЦА ЗАБРАЛИ. НО ТЫ НЕ ДОЛЖНА ПОЗВОЛЯТЬ ЭТОМУ ИЗМЕНИТЬ ТУ, КТО ТЫ ЕСТЬ.
        ПРОШУ ТЕБЯ, ПРЕКРАТИ ЗАБОТИТЬСЯ О ТОМ, ЧТО ДУМАЮТ ОСТАЛЬНЫЕ. НЕ ПОЗВОЛЯЙ ОПРЕДЕЛЯТЬ СЕБЯ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ПОСТУПКОВ СВОЕГО ОТЦА. ПОДУМАЙ О ТОМ, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА С ЧАРЛИ, В КОТОРУЮ Я ВЛЮБИЛСЯ. И КОГДА ТЫ ВЕРНЕШЬ ЕЕ, Я БУДУ РЯДОМ. Я УЖЕ ГОВОРИЛ ТЕБЕ, ЧТО НИКОГДА НЕ ПЕРЕСТАНУ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ. Я НИКОГДА НЕ ЗАБУДУ ТО, ЧТО У НАС ЕСТЬ.
        НО В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ, МНЕ КАЖЕТСЯ ТЫ ЗАБЫЛА ОБ ЭТОМ.
        Я КЛАДУ СЮДА НЕСКОЛЬКО ФОТОГРАФИЙ И ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ВНИМАТЕЛЬНО ИХ ПРОСМОТРЕЛА. НАДЕЮСЬ, ОНИ ПОМОГУТ ТЕБЕ ВСПОМНИТЬ ТО, ЧТО ОДНАЖДЫ МОЖЕТ БЫТЬ У НАС СНОВА. ЛЮБОВЬ, КОТОРАЯ НЕ МОЖЕТ КОНТРОЛИРОВАТЬСЯ НАШИМИ РОДИТЕЛЯМИ ИЛИ ОПРЕДЕЛЯТЬСЯ СТАТУСАМИ НАШИХ СЕМЕЙ. ЛЮБОВЬ, КОТОРУЮ МЫ НЕ СМОЖЕМ ОСТАНОВИТЬ, ДАЖЕ ЕСЛИ ПОПЫТАЕМСЯ. ЛЮБОВЬ, КОТОРАЯ ПОМОЖЕТ НАМ ПЕРЕЖИТЬ САМЫЕ ТЯЖЕЛЫЕ МОМЕНТЫ В НАШЕЙ ЖИЗНИ.
        НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАЙ, ЧАРЛИ.
        НИКОГДА НЕ ПРЕКРАЩАЙ.
        САЙЛАС.
        ГЛАВА 9
        САЙЛАС
        - Сайлас, тренер хочет, чтобы ты подготовился и вышел на поле в пять.
        Услышав звук голоса, я выпрямляюсь. Я не удивлен, что не узнаю парня, стоящего в дверях раздевалки, но киваю, словно это не так. Засовываю все письма с фотографиями из коробки в рюкзак и заталкиваю его подальше в шкафчик.
        Я СОБИРАЛСЯ ПОРВАТЬ С НЕЙ.
        Интересно, а если я все же с ней порвал? Но у меня все еще есть то письмо. Оно было написано за день до того, как мы потеряли наши воспоминания. Наши отношения, очевидно, ухудшались с большой скоростью. Может быть, я отдал ей коробку, она прочла письмо, а после вернула его мне?
        Бесконечные возможности и теории сводят меня с ума, пока я пытаюсь вспомнить как надевать футбольную форму. В конечном итоге, решаю погуглить в телефоне. К моменту, когда я одеваюсь и выхожу на поле, незаметно прошло десять минут. Лэндон замечает меня первым. Он разрывает построение и бежит в мою сторону. Кладет руки мне на плечи и наклоняется.
        - Я устал прикрывать тебя. Выбрось все то дерьмо из своей головы, которым она забита. Ты должен сосредоточиться, Сайлас. Эта игра крайне важна, и отец рассердится, если ты провалишься.
        Он отпускает мои плечи и бежит трусцой обратно на поле. Все ребята выстроились, делая то, что выглядит как большое ничто. Некоторые из них кидают футбольные мячи друг другу. Другие сидят на траве, делая растяжку. Я занимаю место на траве, рядом с которым только что плюхнулся Лэндон, и начинаю ухмыляться над его движениями.
        Мне он нравится. Я могу вспомнить только два разговора в нашей жизни, и оба состояли из наставлений Лэндона. Знаю, что это Я - старший брат, но его действия доказывают, что я всегда с уважением относился к нему. Похоже, мы довольно близки. Кстати, с уверенностью могу сказать, что мое поведение вызывает у него подозрение. Он знает меня достаточно хорошо, чтобы понять: что-то происходит. Попытаюсь использовать это в свою пользу.
        Я разминаю ногу, вытянув ее перед собой, и наклоняюсь вперед.
        - Я не могу найти Чарли, - признаюсь я ему. - Я о ней беспокоюсь.
        Лэндон усмехается себе под нос.
        - Мне стоило догадаться, что это из-за нее.
        Он меняет ногу и поворачивается ко мне.
        - И что ты имеешь в виду, говоря, что не можешь ее найти? Ее телефон был в твоей машине с утра. Она не может позвонить тебе с него. Она, вероятно, у себя дома.
        Я качаю головой.
        - Никто ничего не слышал о ней с прошлого вечера. Она так и не вернулась домой. Джанет сообщила о ее пропаже час назад.
        Он смотрит мне прямо в глаза, и я вижу, как в них появляется озабоченность.
        - А что насчет ее матери?
        Я качаю головой:
        - Ты же знаешь какая она. Бесполезно от нее ждать помощи.
        Лэндон кивает.
        - И то правда, - соглашается он. - Гребанный стыд во что она превратилась?!
        Его слова заставляют меня задуматься.
        Если она не всегда была такой, то что же вызвало в ней эти изменения? Может судебное наказание уничтожило ее. Я чувствую небольшую толику сочувствия к этой женщине. Больше, чем сегодня утром.
        - Что говорят полицейские? Сомневаюсь, что они считают ее пропавшей лишь потому, что она пропустила сегодня школу. Им нужно больше доказательств.
        Я цепляюсь за слово «доказательства», как только оно вырывается из его рта.
        Я не хотел себе в этом признаваться, потому что желал сосредоточиться на поиске, но в глубине души меня немного беспокоит чем это все может обернуться для меня. Если она действительно пропала и не появится в ближайшее время, то складывается ощущение, что я - единственный человек, которого полиция будет заинтересована допросить, ведь я последний, кто ее видел. А учитывая, что у меня ее бумажник, телефон, а также все письма и дневники, когда-либо ею написанные, то это не сулит ничего хорошего для Сайласа Нэша.
        Если они меня начнут расспрашивать, что им сказать? Я не помню, наших последних слов. Я не помню во что она была одета. У меня даже нет реальных объяснений почему у меня все ее вещи. Любой ответ будет ложью, потому что я ничего из этого не помню.
        Что, если с ней что-то случилось, и я, на самом деле, виноват? Что, если я подвергся шоку, и поэтому не могу ничего вспомнить? Что, если я навредил ей, и таким образом мой мозг убеждает меня, что я этого не делал?
        - Сайлас? Ты в порядке?
        Мои глаза переключаются на Лэндона.
        Мне нужно спрятать улики.
        Упираюсь ладонями в землю и немедленно встаю. Развернувшись, бегу в направлении раздевалки.
        - Сайлас! - кричит он мне вслед.
        Я продолжаю бежать. Бегу, пока не достигаю здания и толкаю дверь так сильно, что она ударяется о стену. Бегу прямо к своему шкафчику и нахожу его открытым. Шарю руками внутри, но ничего не чувствую.
        Нет.
        Я касаюсь стен и пола в раздевалке, провожу руками по каждому сантиметру рядом со шкафчиком.
        Он исчез.
        Я запускаю руки в волосы и начинаю кружить по раздевалке, оглядывая все вокруг в надежде, что, возможно, оставил рюкзак на полу. Открываю шкафчик Лэндона и вытаскиваю из него все вещи. Его там нет. Открываю следующий шкафчик и проделываю то же самое. Затем следующий.
        Ничего.
        Рюкзака нигде нет.
        Я либо схожу с ума, либо здесь кто-то был.
        - Черт. Черт, черт, черт.
        Когда все содержимое из шкафчиков находится на полу, перехожу к другой стене со шкафами и начинаю проделывать с ними то же самое. Я заглядываю в чужие рюкзаки. Я опустошаю сумки, наблюдая, как спортивная одежда падает на пол. Я нахожу все, что только возможно, от сотовых телефонов до денег и презервативов.
        Но нет писем. Нет дневников. Нет фотографии.
        - Нэш!
        Я оборачиваюсь и вижу человека в дверном проеме, который смотрит на меня, словно не может понять кто я и что со мною происходит. Впрочем, как и я.
        - Что, черт возьми, ты делаешь?
        Я осматриваю на устроенный мной беспорядок. Выглядит словно торнадо прошелся по раздевалке.
        И как выкрутиться?
        Я только что разгромил здесь каждый шкафчик. И как мне следует это объяснить? Я ищу украденные доказательства, чтобы полиция не арестовала меня за исчезновение моей девушки?
        - Кто-то…
        Я сжимаю свой затылок. Видимо, это моя привычка - сжимать шею в стрессовой ситуации.
        - Кто-то украл мой кошелек, - бормочу я.
        Тренер окидывает взглядом раздевалку, без единого намека гнева на лице. Он тычет пальцем на меня.
        - Приберись здесь, Нэш! Сейчас же! А потом тащи свою задницу в мой кабинет!
        Он уходит, оставив меня одного.
        Я не теряю времени. Я рад, что оставил всю свою одежду на скамейке, а не в шкафчике с вещами, которые украли. Ключи все еще в кармане моих брюк.
        Как только снимаю свою футбольную форму и надеваю обычную одежду, подхожу к двери, но двигаюсь не в сторону кабинетов. Я иду прямиком на стоянку.
        Прямо к своей машине.
        Я должен найти Чарли.
        Сегодня.
        В противном случае, я буду сидеть совершенно беспомощный в тюремной камере.
        ГЛАВА 10
        ЧАРЛИ
        Слышу, как снова открывается замок, и приподнимаюсь на кровати. От таблеток, что дала мне медсестра, я чувствую себя сонной. Не знаю, как долго я спала, но вряд ли достаточно долго, чтобы подошло время к другому приему пищи. Тем не менее, она входит с очередным подносом в руках. Я еще не голодна. Интересно, покончила ли я со спагетти? Я даже не могу вспомнить, что ела их.
        Кажется, я больше сумасшедшая, чем думала. Но у меня нет воспоминаний. Сомневаюсь, что мне стоит ей об этом говорить, это кажется слишком личным. То, что я хочу сохранить для себя.
        - Пора ужинать! - говорит она. Ставит поднос и поднимает крышку, чтобы показать тарелку риса с сосиской. Я смотрю с осторожностью, интересуясь, придется ли мне пить еще таблетки. Как будто читая мои мысли, она протягивает мне небольшой бумажный стаканчик.
        - Вы все еще здесь, - отмечаю я в попытке потянуть время. От этих пилюль я чувствую себя хреново.
        Она улыбается.
        - Да. Возьми таблетки, так ты поешь быстрее, чем еда успеет остыть.
        Она смотрит, как я засыпаю их в рот и запиваю водой.
        - Если будешь вести себя как надо, то завтра сможешь пойти ненадолго в комнату отдыха. Я знаю, тебе, должно быть, не терпится вырваться из этой палаты.
        Что значит «вести себя как надо»? До сих пор не было ничего плохого.
        Я ем ужин пластиковой вилкой, пока она смотрит на меня. Наверное, я действительно опасный преступник, раз должна быть под наблюдением во время обеда.
        - Я бы предпочла уборную комнате отдыха, - заявляю я ей.
        - Сперва поешь. Я вернусь и свожу тебя в туалет и душ.
        Я чувствую себя, словно заключенный, а не пациент.
        - Почему я здесь? - спрашиваю я.
        - Ты не помнишь?
        - Спрашивала бы я, если бы помнила? - огрызаюсь я.
        Она щурит глаза, когда я вытираю рот.
        - Завершай ужин, - произносит она холодно.
        От происходящей ситуации я моментально начинаю сердиться. Она диктует каждую секунду моей жизни, будто это ее жизнь.
        Я швыряю тарелку через комнату. Она разбивается о стену с телевизором. Повсюду разлетаются рис и кусочки сосиски.
        Это было хорошо. От этого мне стало лучше, чем просто хорошо. Я почувствовала себя собой.
        Затем я смеюсь. Откидываю голову назад и смеюсь. Это глубокий смех, злой.
        Боже! Вот почему я здесь. Сумасшееедшая.
        Вижу, как сжимаются ее челюсти. Я разозлила ее. Прекрасно. Встаю и бегу к осколку разбитой тарелки. Не знаю, что со мной происходит, но от этого мне хорошо. Мне становится лучше, когда я защищаюсь.
        Она пытается схватить меня, но я выскальзываю из ее рук. Я хватаю острый кусок фарфора. В какой психиатрической больнице дают фарфоровые тарелки? Это бомба замедленного действия. Направляя в ее сторону осколок, я делаю шаг вперед.
        - Скажи мне, что происходит.
        Она не двигается. На самом деле, выглядит даже довольно спокойно.
        Именно в этот момент, дверь позади меня, вероятно, открывается, потому что следующее, что я чувствую - укол в шею, и я падаю на землю.
        ГЛАВА 11
        САЙЛАС
        Я останавливаюсь на обочине. И сильно сжимаю руль, стараясь успокоиться.
        Все пропало. И я не знаю кто все забрал. Возможно, прямо сейчас кто-то читает наши письма. Они узнают все, что мы записали для себя, и в зависимости от того, кто это сделал, меня могут признать невменяемым.
        Хватаю белый лист бумаги, который нахожу на заднем сидении автомобиля, и начинаю писать. Я злюсь из-за того, что не могу вспомнить даже часть из того, что было в записях, оставшихся в рюкзаке. Наши адреса, коды от шкафчиков, даты рождения, имена наших друзей и родных - я не помню ничего из этого. Записываю ту малую часть, которую все же смог отыскать в своей памяти.
        Но я не могу позволить случившемуся помешать мне ее найти.
        Понятия не имею, куда мне идти дальше. Можно было снова зайти в магазин Таро и посмотреть, не вернулась ли она туда. Я мог бы попытаться отыскать адрес тех владений, которым принадлежат ворота с фотографии на стене ее спальни. Должна быть какая-то связь с магазином Таро, где висит та же картина.
        Я мог бы навестить отца Чарли в тюрьме и разузнать, что ему известно.
        Хотя тюрьма, скорее всего, последнее место, куда мне следовало идти прямо сейчас.
        Хватаю телефон, чтобы просмотреть информацию в нем. Листаю фотографии с прошлой ночи. Ночи, из которой я не помню ни секунды. На фотографиях были мы с Чарли, наши татуировки, снимки церкви и уличного музыканта.
        На последнем снимке Чарли стояла рядом с такси. Я сфотографировал ее с противоположной стороны улицы, когда она собиралась сесть в машину.
        Это, должно быть, последний раз, когда я ее видел. В письме было указано, что она села в такси на «Бурбон Стрит».
        Приближаю фотографию, физически ощущая, как волнение пробирается по горлу. На передней части такси виден номерной знак, а с боковой стороны номер телефона.
        Почему я сразу до этого не додумался?
        Записываю телефон и номер автомобиля и нажимаю вызов.
        Похоже, что я, наконец-то, начал двигаться вперед.
        Компания такси практически отказалась дать мне нужную информацию. Тогда я убедил оператора, что работаю частным детективом и должен задать водителю несколько вопросов о пропавшем человеке. Это было только наполовину ложь. Парень по телефону пообещал, что поспрашивает вокруг и перезвонит.
        Мой телефон звонит вновь спустя тридцать минут. Оказалось, тот самый водитель. Он сообщил, что девушка, подходящая под описание Чарли, остановила его такси прошлой ночью, но прежде чем собрался отвезти ее куда-нибудь, она передумала, захлопнула дверцу и ушла.
        Она просто… ушла?
        Зачем она так поступила? Почему не вернулась ко мне? Она должна была знать, что я стою за углом, если это то место, где мы расстались.
        У нее, скорее всего, были определенные намерения. Я ничего не помню о ней, но следуя записям, все ее действия имеют цель. И какими могли быть ее намерения на «Бурбон Стрит» в ночное время?
        Единственное, что пришло в голову - это магазин Таро и ресторан. Но в записях, по словам какой-то Эми, говорилось, что Чарли не стала бы возвращаться в ресторан. Она собиралась найти Брайана? От этой мысли чувствую укол ревности, хотя я практически уверен - это не входило в ее планы.
        Значит, магазин Таро.
        Ищу Гугл в телефоне, не в состоянии вспомнить, как точно звучало название магазина в записях. Нахожу два варианта во Французском квартале и программирую GPS по нужному адресу.
        Стоило мне только ступить в магазин, как понимаю, что это именно то место, которое описано в записях. Место, где мы были прошлой ночью.
        Прошлой ночью. Господи. Почему я не могу вспомнить того, что произошло всего день назад?
        Я прохожу по каждому ряду вперед и назад, рассматривая все вокруг, толком не имея представления, что вообще ищу. Достигнув последнего ряда, узнаю фотографию. Она висит на стене. Те самые ворота.
        Снимок выставлен здесь не для продажи. А как украшение. Встаю на цыпочки и беру за рамку, чтобы снять ее и поближе изучить. Высокие ворота охраняют здание, которое едва можно различить на изображении. В углу одной из массивных колонн, обрамляющих ворота, прикреплена табличка с надписью. «Jamais-Jamais».
        - Чем могу помочь?
        Поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с, возвышающимся надо мной, мужчиной, что, кстати говоря, впечатляло. Во мне шесть футов и один дюйм, если верить информации с моих водительских прав. В нем, должно быть, около шести футов и пяти дюймов.
        Я указываю на фотографию в своих руках.
        - Вы знаете, что запечатлено на этом снимке?
        Мужчина вырывает рамку из моих рук.
        - Серьезно?
        Он кажется взволнованным.
        - Я не знал, когда твоя девушка спрашивала меня об этом вчера ночью, и с тех пор, ничего не изменилось.
        И вешает фотографию обратно на стену.
        - Не трогай руками то, что не продается и то, что ты не собираешься покупать. - Он собирается уйти, потому я следую за ним.
        - Подождите, - обращаюсь к нему я, делая два шага за его один. - Моя девушка?
        Он продолжает идти в сторону кассы.
        - Девушка. Сестра. Кузина. Какая разница.
        - Девушка, - уточняю я, толком не понимая, зачем это делаю. Ему все равно плевать. - Она не возвращалась сюда прошлой ночью? После того, как мы ушли?
        Он проходит за стойку.
        - Мы закрылись сразу же, как только вы двое ушли, - утыкается в меня взглядом и выгибает бровь. - Ты собираешься что-либо приобретать или так будешь преследовать меня всю ночь, задавая глупые вопросы?
        Я сглатываю. Он заставляет меня чувствовать себя юнцом. Недоразвитым. Он - само воплощение мужчины, а его нахмуренные брови заставляют чувствовать себя напуганным ребенком.
        Подбери сопли, Сайлас. Не будь тряпкой.
        - У меня остался один последний глупый вопрос.
        Он начинает звонить покупателю. Он ничего не говорит, потому я продолжаю:
        - Что означает «Jamais-Jamais»?
        Он даже не смотрит в мою сторону.
        - Это означает «Никогда-Никогда», - отвечает кто-то за моей спиной.
        Я незамедлительно поворачиваюсь, ощущая тяжесть в ногах, словно начинаю тонуть в собственных ботинках.
        Никогда-Никогда?
        Это не может быть простым совпадением. Мы с Чарли снова и снова повторяли эти слова на протяжении всех писем.
        Я смотрю на женщину, которой принадлежит голос, а она смотрит на меня - подбородок приподнят, лицо серьезное. Волосы убраны назад. Они темного цвета, но время от времени проскакивают седые пряди. Она одета в длинный кусок ткани, ниспадающий к ее ногам до самого пола. Я даже не уверен, что это платье. Такое ощущение, что она сшила его из обычной простыни, соединив стороны, используя швейную машинку.
        Видимо, это она читает по картам Таро. Она прекрасно подходит для этого.
        - Где расположен этот дом? Тот, что на снимке? - указываю я на фотографию.
        Она поворачивается и изучает ее в течение нескольких долгих секунд. Не глядя на меня, она направляет изогнутый палец и жестом показывает мне следовать за ней, после чего уходит в конец магазина.
        Я неохотно следую за ней. Прежде, чем мы успеваем пройти через дверной проем, украшенный шторами из бус, в кармане штанов начинает вибрировать мой телефон. Он дребезжит, сталкиваясь с ключами, и женщина, обернувшись через плечо, смотрит на меня.
        - Отключи его.
        Я смотрю на экран и вижу, что опять звонит мой отец. Я отключаю звук.
        - Я здесь не для того, чтобы гадать, - я решаю прояснить ситуацию. - Я просто кое-кого ищу.
        - Девушку? - спрашивает она, усаживаясь по другую сторону маленького круглого стола в центре помещения. Она указывает мне сесть, но я отказываюсь.
        - Да. Мы были здесь прошлой ночью.
        Она кивает и начинает перемешивать колоду карт.
        - Я помню, - соглашается она. Маленькая улыбка заиграла на ее губах. Я слежу, как она выравнивает карты. - И только один из нас помнит об этом, правда.
        Ее утверждение послало по моим рукам мурашки. Я сделал два быстрых шага вперед и схватился руками за спинку свободного стула.
        - Откуда вы об этом знаете? - выпаливаю я.
        Она снова указывает на стул. И в этот раз я повинуюсь. Жду, что она снова заговорит и расскажет мне все, что знает. Она первая, кто имеет представление о том, что со мной происходит.
        Мои руки начинают трястись. Пульс стучит внутри головы, где-то в области глаз. Я зажмуриваюсь и запускаю руки в волосы, пытаясь скрыть волнение.
        - Прошу вас, - умоляю я. - Если Вы что-нибудь знаете, пожалуйста, расскажите.
        Она начинает медленно качать головой. Назад и вперед, назад и вперед.
        - Все не так просто, Сайлас, - произносит она.
        Она знает мое имя. Мне хочется закричать «Победа!», но я до сих пор не получил никаких ответов.
        - Прошлой ночью вам выпала пустая карта. Раньше такого не бывало.
        Она проводит рукой по колоде карт и выкладывает их в одну линию.
        - Я слышала о таком. Мы все слышали, что так бывает. Но я не знаю никого, кто в действительности встречал подобное.
        Пустая карта? Мне кажется, я припоминаю, что читал об этом в записях, правда толку никакого, потому что тех самых записей больше нет. И, вообще, кого она имела в виду, когда сказала: «мы все слышали, что так бывает».
        - Что это означает? Что вы можете рассказать? Как мне найти Чарли?
        Вопросы сыплются один за другим, сталкиваясь между собой.
        - Фотография, - изрекает она. - Почему вас так интересует этот дом?
        Я раскрываю рот, чтобы рассказать ей о фотографии на стене спальни Чарли, но тут же захлопываю его. Не уверен, что могу ей доверять. Я ее совсем не знаю. Она первая, кто знает что со мной происходит. Это может оказаться разгадкой, а может и указывать на ее причастность. Если я и Чарли находимся под каким-нибудь заклинанием, она, скорее всего, одна из немногих, кто может быть в курсе чего-то подобного.
        Боже, это просто смешно. Заклятие? Почему я вообще думаю о такой ерунде?
        - Мне просто любопытно узнать, - отвечаю я, скрыв истинную причину моего интереса к дому на фотографии. - Что еще вы можете рассказать?
        Она продолжает выравнивать карты, так больше и не перемешав их.
        - Что я могу тебе рассказать… единственное, что я скажу, тебе следует запомнить, кто-то отчаянно хочет, чтобы вы все забыли. - Наши взгляды встречаются, и она снова приподнимает подбородок. - Ты можешь идти. Больше я ничем помочь не могу.
        Она отодвигается от стола и встает. Ее балахон приподнимается от резких движений, а ее обувь наталкивает меня на мысли о шарлатанстве. Я уверен, что цыгане ходят босиком. Или она - ведьма? Колдунья? Кем бы она ни была, я отчаянно надеюсь, что она сможет помочь больше, чем сейчас. По своим колебаниям, я понял, что не особо верю во все это дерьмо. Но мое отчаяние превышает скептицизм. И если мне понадобится поверить в драконов, чтобы найти Чарли, то я буду первым, кто поднесет меч к огненной морде.
        - Должно быть что-то еще, - заявляю я. - Я не могу отыскать Чарли. Не могу ничего вспомнить. Я даже не знаю с чего начать. Вы должны дать мне больше информации.
        Я встаю, мой взгляд сквозит отчаянием еще сильнее, чем голос.
        Она только наклоняет голову и улыбается.
        - Сайлас, ответы на интересующие тебя вопросы находятся у очень близкого тебе человека. - Она указывает на дверь. - Ты можешь идти. Тебе многое нужно найти.
        У близкого человека?
        У моего отца? Лэндона? С кем еще я близок, помимо Чарли?
        Я смотрю на шторы из бус и снова на нее. Но она уже направляется к двери в задней части здания. Наблюдаю, пока она уходит.
        И прижимаю ладони к лицу. Мне хочется заорать.
        ГЛАВА 12
        ЧАРЛИ
        Когда я просыпаюсь, вокруг сплошная чистота. Ни риса, ни сосисок, никаких осколков фарфора, чтобы порезать эту тварь.
        Ого! Что это было? Кажется, я немного не в себе…
        У нее отличный план - вырубить Сэмми, принести ей отстойную еду, вырубить Сэмми, принести ей отстойную еду.
        Но в этот раз, когда она возвращается, она не приносит отстойную еду. В ее руках полотенце и кусок мыла.
        Наконец-то! Ванная.
        - Время душа, - говорит она.
        Сейчас она не так дружелюбна. Ее губы сжаты в прямую линию. Я встаю и жду, что меня начнет пошатывать. Укол в шею действует сильнее, чем другие препараты, которыми меня пичкают, но я не чувствую себя как в тумане. Моя голова в порядке, а тело готово слушаться.
        - Почему приходите только вы? - спрашиваю я. - Если вы медсестра, то должны работать по сменам.
        Она отворачивается и идет к выходу.
        - Эй?
        - Веди себя прилично, - бросает она. - В следующий раз для тебя все закончится не так благоприятно.
        Я закрываю рот, потому что она собирается вывести меня из этого ящика, а я очень, очень хочу увидеть, что находится по ту сторону двери.
        Она открывает дверь и позволяет мне пройти вперед. Передо мной оказывается еще одна дверь. Я в замешательстве. Она поворачивает направо, и я вижу проход. Ванная расположена с правой стороны. Я не пользовалась туалетом в течение нескольких часов, и стоило мне только увидеть его, как мочевой пузырь отдается болью.
        Она протягивает мне полотенце.
        - В душе только холодная вода. Не задерживайся.
        Закрываю дверь, и словно оказываюсь в бункере. Без окон, одни голые бетонные стены. У туалета нет ни крышки, ни сидения, только дыра в полу рядом с раковиной. Но я все равно им пользуюсь.
        На краю раковины лежат чистая пижама и нижнее белье. Пока писаю, осматриваю все вокруг. Абсолютно все. Из стены возле пола выступают ржавые трубы. Я спустила воду и двинулась в ту сторону. Ощупываю все, к чему прикасаюсь. Отвратительно. Кусок трубы разъело ржавчиной.
        Я подхожу к душу, чтобы включить воду на тот случай, если она подслушивает у двери. От стены еле удается отодрать крошечный кусок металла. Хоть что-то, во всяком случае.
        Беру его с собой в душ и держу в одной руке, пока моюсь. Вода очень холодная, мои зубы стучат, не переставая. Пытаюсь крепче сжать челюсть, но этот стук все равно эхом отдается в голову, с какой бы силой я не старалась его сдержать.
        Какая же я жалкая! Не могу контролировать свои собственные зубы. Свои воспоминания. Не могу контролировать питание, сон, прием душа и использование туалета.
        Единственное, чем, мне кажется, я могу управлять, так это возможностью сбежать из этого места. Я со всей силы сжимаю кусок трубы в руках, понимая, что только это может подарить мне хоть какой-то контроль над ситуацией. К моменту выхода из ванной, он уже завернут в туалетную бумагу и спрятан в нижнем белье, в простых белых трусиках, которые оставили для меня.
        Я пока не придумала план действий, так что просто дождусь подходящего момента.
        ГЛАВА 13
        САЙЛАС
        Темно. Я за рулем более двух часов, без всяких идей куда и как ехать дальше. Я не могу вернуться домой. Я не могу отправится в дом Чарли. Я больше никого не знаю, поэтому единственное, что мне остается - ехать.
        У меня восемь пропущенных вызовов. Два из них от Лэндона. Один от Джанет. Остальные от моего отца.
        Также у меня восемь голосовых сообщений, ни одно из которых я еще не слушал. Не хочу беспокоиться сейчас по этому поводу. Никто из них не имеет ни малейшего понятия что происходит на самом деле, и никто не поверит, если я расскажу. Я не виню их. Я продолжаю прокручивать в голове весь день, и мне смешно даже верить в то, что я - тот, кто его проживает.
        Все слишком смешно, но чересчур реально.
        Я заезжаю на АЗС, чтобы заправить машину. Не уверен, ел ли я что-нибудь за сегодня, что с моей стороны весьма легкомысленно, поэтому беру в магазине пакет чипсов и бутылку воды.
        Пока бак заполняется бензином, я думаю о Чарли.
        Когда я возвращаюсь на дорогу, я по-прежнему думаю о Чарли.
        Интересно, кушала ли сегодня Чарли?
        Интересно, одна ли она?
        Интересно, заботятся ли о ней?
        Интересно, каким образом я должен ее искать, если в данный момент она может находиться в любой точке мира? Все, что я делаю - езжу кругами, замедляясь каждый раз, как вижу идущую по тротуару девушку.
        Я не знаю, где искать. Я не знаю, куда идти. Я не знаю, как быть тем парнем, который ее спасет.
        Интересно, что делают люди, когда им некуда идти?
        Интересно, это и есть ощущение сумасшествия? Тотальное лишение рассудка. Ощущение, что я абсолютно не могу контролировать собственный мозг.
        А если контролирую не я… то, кто?
        Мой телефон снова звонит. Смотрю на номер звонящего - это Лэндон. Не знаю, почему решаю ответить на его звонок. Может просто потому, что устал копаться в собственной голове, не получая ответов. Съезжаю на обочину, чтобы поговорить с ним.
        - Алло?
        - Пожалуйста, объясни мне, что, черт возьми, происходит.
        - Тебя кто-нибудь слышит?
        - Нет, - сообщает он. - Игра только что закончилась. Папа общается с полицией. Все переживают за тебя, Сайлас.
        Я не отвечаю. Паршиво, что они беспокоятся обо мне, но еще хуже, что никто, кажется, не беспокоится о Чарли.
        - Чарли еще не нашли?
        Я слышу, как на фоне кричат люди. Словно он позвонил мне в секунду окончания игры.
        - Они ищут, - произносит он.
        Но в его голосе есть кое-что еще. Что-то невысказанное.
        - Что, Лэндон?
        Он снова вздыхает.
        - Сайлас… они тебя тоже ищут. Они думают, что… - его голос полон беспокойства. - Они думают, ты знаешь, где она.
        Я закрываю глаза. Знал, что это случится. Вытираю ладони о джинсы.
        - Я не знаю, где она.
        Проходит несколько секунд, прежде чем Лэндон продолжает.
        - Джанет пошла в полицию. Сказала, что заметила твое странное поведение, поэтому, когда нашла вещи Чарли в рюкзаке, запертом в шкафчике раздевалки, передала их в полицию. У тебя был ее кошелек, Сайлас. И ее телефон.
        - Наличие у меня вещей Чарли вряд ли можно расценивать как доказательство того, что я несу ответственность за ее исчезновение. Это доказательство того, что я ее парень.
        - Возвращайся домой, - просит он. - Скажи им, что тебе нечего скрывать. Ответь на их вопросы. Если ты будешь с ними сотрудничать, то у них не будет оснований обвинять тебя.
        Ха! Если бы я только мог ответить на их вопросы.
        - Как думаешь, мне следует предпринять что-то по поводу ее исчезновения?
        - А ты? - спрашивает он немедленно.
        - Нет.
        - Тогда нет, - соглашается он. - Не думаю, что тебе стоит что-либо делать. Где ты?
        - Я не знаю.
        Я слышу приглушенный шум, словно он прикрывает телефон рукой. Я слышу на фоне голоса.
        - Ты дозвонился до него? - задает вопрос мужчина.
        - Все еще пытаюсь, папа, - ворчит Лэндон.
        Снова бормотание.
        - Слышишь меня, Сайлас? - обращается ко мне он.
        - Да. У меня вопрос, - вспоминаю я. - Ты когда-нибудь слышали о месте под названием Jamais Jamais?
        Тишина. Я жду, когда он ответит, но он молчит.
        - Лэндон? Слышали ли ты о нем?
        Еще один тяжелый вздох.
        - Это старый дом Чарли, Сайлас. Что, черт возьми, с тобой происходит? Ты под действием наркотиков, да? Боже, Сайлас. Что, черт возьми, ты принял? Это то, что случилось с Чарли? Поэтому…
        Я вешаю трубку на середине вопроса. Я ищу домашний адрес Бретта Винвуда в Интернете. Спустя какое-то время появляется пара адресов. Один я помню, потому что был там сегодняшним утром. Это место, где в настоящее время проживает Чарли.
        Другой - я не знаю.
        Это адрес Jamais Jamais.
        
        ДОМ РАСПОЛОЖЕН НА ДВУХ С ПОЛОВИНОЙ ГЕКТАРАХ ЗЕМЛИ, С ВИДОМ НА ОЗЕРО БОРНЕ. ОН БЫЛ ПОСТРОЕН В 1860 ГОДУ, РОВНО ЗА ГОД ДО НАЧАЛА ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ. ДОМ ПЕРВОНАЧАЛЬНО НАЗЫВАЛСЯ “LA TERRE RENCONTRE L'EAU”, ЧТО ОЗНАЧАЕТ «ЗЕМЛЯ ВСТРЕЧАЕТСЯ ВОДОЙ.»
        ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ ИСПОЛЬЗОВАЛСЯ В КАЧЕСТВЕ БОЛЬНИЦЫ, ПРИНИМАЯ РАНЕНЫХ СОЛДАТ КОНФЕДЕРАЦИИ. ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ ПОСЛЕ ВОЙНЫ, В 1880 ГОДУ, ДОМ БЫЛ ПРИОБРЕТЕН БАНКИРОМ ФРЭНКОМ ВИНВУДОМ. ДОМ ОСТАЛСЯ ВО ВЛАДЕНИИ СЕМЬИ, ПЕРЕДАВАЯСЬ В ТЕЧЕНИЕ ТРЕХ ПОКОЛЕНИЙ, И, В КОНЕЧНОМ ИТОГЕ, ДОСТАЛСЯ, ТОГДА ТРИДЦАТИЛЕТНЕМУ, БРЕТТУ ВИНВУДУ В 1998 ГОДУ.
        БРЕТТ ВИНВУД И ЕГО СЕМЬЯ ЖИЛИ В ДОМЕ, ПОКА В 2005 ГОДУ, УРАГАН КАТРИНА НЕ НАНЕС ЗНАЧИТЕЛЬНЫЙ УЩЕРБ ИМУЩЕСТВУ. СЕМЬЯ БЫЛА ВЫНУЖДЕНА ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ДОМА, И ОН ОСТАВАЛСЯ НЕЗАСЕЛЕННЫМ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ НАЧАЛОСЬ ЕГО ВОССТАНОВЛЕНИЕ. ДОМ ПОЛНОСТЬЮ БЫЛ РАЗРУШЕН И ПЕРЕСТРОЕН, ОРИГИНАЛЬНЫМИ СОХРАНИЛИСЬ ЛИШЬ ЧАСТЬ ВНЕШНИХ СТЕН И КРЫША.
        В 2011 ГОДУ СЕМЬЯ ВИНВУД ВЕРНУЛАСЬ В СВОЙ ДОМ. ВО ВРЕМЯ ЦЕРЕМОНИИ ОТКРЫТИЯ, БРЕТТ ВИНВУД ОБЪЯВИЛ НОВОЕ ИМЯ ДОМА: «JAMAIS JAMAIS».
        КОГДА ЕГО СПРОСИЛИ, ПОЧЕМУ ОН ВЫБРАЛ ФРАНЦУЗСКИЙ ВАРИАНТ ФРАЗЫ «НИКОГДА-НИКОГДА», ОН ОТВЕТИЛ, ЧТО ЕГО ЧЕТЫРНАДЦАТИЛЕТНЯЯ ДОЧЬ, ШАРЛИЗ ВИНВУД, ВЫБРАЛА НАЗВАНИЕ. «ОНА ГОВОРИТ, ЧТО ЭТО - УВАЖЕНИЕ К СЕМЕЙНОЙ ИСТОРИИ. НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАТЬ ТЕХ, КТО ДАЛ НАМ ВОЗМОЖНОСТЬ ЖИТЬ. НИКОГДА НЕ ПРЕКРАЩАТЬ ПОПЫТКИ УЛУЧШИТЬ МИР ДЛЯ ТЕХ, КТО БУДЕТ ЖИТЬ ПОСЛЕ НАС.
        СЕМЬЯ ВИНВУД ПРОЖИВАЛА В ДОМЕ ДО 2013 ГОДА, ДО МОМЕНТА, КОГДА ОН ЛИШИЛСЯ ПРАВА ВЫКУПА ПОСЛЕ РАССЛЕДОВАНИЯ ФИНАНСОВОЙ ГРУППЫ ВИНВУД-НЭША. ДОМ БЫЛ ПРОДАН НА АУКЦИОНЕ В КОНЦЕ 2013 ГОДА АНОНИМНОМУ ПОКУПАТЕЛЮ.
        Я добавил страницу в избранное в телефоне и пометил статью. Я нашел его лишь когда подъехал к запертым воротам.
        Высота ворот впечатляет, словно давая посетителям знать, что люди за этими воротами сильнее, чем люди снаружи.
        Интересно, это ли чувствовал отец Чарли, когда жил здесь? Интересно, насколько могущественным он себя чувствовал, когда кто-то другой получил право собственности на имущество, которое передавалось в его семье из поколения в поколение?
        Закрытая дорога плавно переходит в ворота, в конце которой расположился дом. После попытки найти окольный путь или попробовать пройти через ворота, делаю вывод, что не получится ни того, ни другого. Уже темно, так что я мог просто не заметить еще один вход.
        Не знаю, почему мне надо попасть за ворота, но у меня стойкое ощущение, что фотография этого дома - ключ к загадке.
        Принимая во внимание, что меня ищут для допроса, видимо, будет лучше никуда не ехать, так что решаю остаться здесь до утра. Выключаю зажигание автомобиля. Если я собираюсь продолжить свои поиски и обнаружить завтра что-нибудь стоящее, необходимо несколько часов поспать.
        Я опускаю кресло, закрываю глаза и думаю, приснятся ли мне сны. Не знаю, что мне может присниться. Сны не придут, если я не засну, но чувствую, что заснуть этим вечером не смогу
        От этой мысли резко открываю глаза.
        ВИДЕО.
        В одном из писем, я упомянул, что засыпаю, просматривая видео со спящей Чарли. Ищу свой телефон. Нажимаю воспроизведение и жду.
        Сейчас я впервые услышу голос Чарли.
        ГЛАВА 14
        ЧАРЛИ
        Снова сплю.
        Но на этот раз не из-за таблеток. Я сделала вид, что проглотила их, закинув за щеку. Они уже начали растворяться, пока она наконец не ушла. Как только дверь за ней закрылась, я выплюнула их в руку.
        Никакой больше сонливости. Мне нужен ясный ум.
        Я спала по собственному желанию, и мне снились прежние сны. Сны об одном и том же парне, как в первом сне. Или я должна сказать, в первом воспоминании? В моем сне, парень вел меня через грязные улицы. Он не смотрел на меня, глядя перед собой, его тело тянуло вперед, словно невидимой силой. В левой руке была камера. Он внезапно остановился и посмотрел на улицу. Я проследила за его взглядом.
        - Вот, - кивнул он. - Смотри.
        Но я не хочу смотреть. Наоборот, я отвернулась и уставилась в стену напротив. Затем, внезапно, моя рука больше не в его руке. Я обернулась посмотреть и вижу, как он пересекает улицу и подходит к женщине, сидящей по-турецки у стены. В руках она прижимала крошечного ребенка, завернутого в шерстяное одеяло. Парень присел перед ней. Они долго говорили. Он вручил ей что-то, и она улыбнулась. Когда он встал, ребенок начал плакать. Вот когда он сделал фотографию.
        Я все еще могу видеть ее лицо, даже после пробуждения, но это реальная картинка из жизни, а фото. То самое, которое он сделал. Мать в оборванной одежде, с запутанными и растрепанными волосами, смотрит на ребенка, его крошечный рот открыт в крике, а на заднем фоне ярко-синяя дверь со сколотой краской.
        Когда сон закончился, я не пришла в уныние, как в прошлый раз. Мне хотелось встретиться с мальчиком, который запечатлел страдания в таком ярком цвете.
        Я лежу с открытыми глазами большую часть, как мне кажется, ночи. Она возвращается с завтраком.
        - Опять ты, - досадую я. - Ни дня отдыха… или часа.
        - Да, - отзывается она. - Не хватает работников, поэтому я работаю за двоих. Ешь.
        - Я не голодна.
        Она протягивает мне стаканчик с таблетками. Не беру.
        - Я хочу увидеться с врачом, - заявляю я.
        - Доктор очень занят сегодня. Я могу устроить вам встречу. Он, вероятно, сможет повидаться с тобой на следующей неделе.
        - Нет. Я хочу увидеться с врачом сегодня. Я хочу знать, какие лекарства вы мне даете, и почему я здесь.
        Это - первый раз, когда я увидела что-то еще, кроме скучающего дружелюбия, на ее лице. Она наклоняется вперед, и я чувствую запах кофе в ее дыхании.
        - Не будь ребенком, - шипит она. - Ты не имеешь права что-то требовать здесь, поняла меня?
        Она дает мне таблетки.
        - Я не возьму их, пока врач не скажет мне, зачем я их пью, - настаиваю я, кивая в сторону стаканчика. - Поняла меня?
        Мне показалось, она собирается ударить меня. Рукой я чувствую кусок трубы под подушкой. Мышцы моих плеч и спины напряжены, ноги уперлись в плитку. Я готова к прыжку, если потребуется. Но медсестра поворачивается, вставляет ключ в дверь и уходит.
        Слышу щелчок замка, и я снова одна.
        ГЛАВА 15
        САЙЛАС
        - Не могу поверить, что это сработало, - улыбаюсь я.
        Я опускаю руки на ее талию, подталкивая, пока ее спина не упирается в дверь ее спальни. Она прижимает свои ладони к моей груди и смотрит на меня с невинной улыбкой.
        - Сработало что?
        Я смеюсь и прижимаюсь губами к ее шее.
        - Дань семейной истории? - усмехаюсь я, мои губы перемещаются с ее шеи к губам. - Что ты будешь делать, если захочешь порвать со мной? Останешься жить в доме, который был назван в честь фразы, что ты использовала со своим бывшим парнем.
        Она качает головой и отталкивает меня, чтобы пройти мимо.
        - Если я захочу расстаться с тобой, то просто попрошу папу поменять название нашего дома.
        - Он никогда этого не сделает, Чар. Он думает, что фраза, которую ты ему дала, гениальна.
        Она пожимает плечами.
        - Тогда я сожгу его дотла.
        Она садится на краешек матраса, и я сажусь рядом с ней, толкая ее на спину. Я нависаю над ней, опираясь руками с обеих сторон от нее. Она хихикает. Она такая красивая.
        Я всегда знал, что она красивая, но этот год действительно хорошо повлиял на нее. Действительно хорошо. Я опускаю взгляд на ее грудь. Ничего не могу поделать. Она стала такой… совершенной в этом году.
        - Думаешь, твоя грудь закончила расти? - спрашиваю ее.
        Она смеется и бьет меня по плечу.
        - Ты омерзителен.
        Я подношу пальцы туда, где ее футболка обтягивает шею. Провожу ими по ее груди, пока не погружаюсь под майку.
        - Думаешь, когда ты разрешишь мне их увидеть?
        - Никогда-никогда, - смеется она.
        Я издаю стон.
        - Давай, Чарли, детка. Я любил тебя все эти четырнадцать лет. Я должен был заработать бонус.
        Быстрый взгляд, рука под футболкой.
        - Нам четырнадцать, Сайлас. Спроси меня еще раз, когда нам будет пятнадцать.
        Я улыбаюсь.
        - Для меня это всего через два месяца.
        Я прикасаюсь своими губами к ее и чувствую, как ее грудь поднимается к моей, когда она делает быстрый вдох.
        Боже, это пытка.
        Ее язык скользит в мой рот, и она кладет руку на мой затылок, притягивая ближе.
        Сладкая, сладкая пытка.
        Я опускаю руку к талии, медленно двигая ее рубашку вверх, пока мои пальцы не прикасаются к ее коже. Кладу руку поперек ее талии и чувствую тепло ее тела своей ладонью.
        Продолжаю целовать ее, пока моя рука исследует ее дюйм за дюймом, а один из моих пальцев встречается с тканью ее бюстгальтера.
        Я хочу продолжить… почувствовать мягкость под моими пальцами. Я хочу...
        - Сайлас!
        Чарли погружается в матрас. Все ее тело поглощают простыни, а я остаюсь наедине с ее пустой подушкой.
        Какого черта? Куда она делась? Люди не исчезают в воздухе.
        - Сайлас, открой дверь!
        Я изо всех сил зажмуриваюсь:
        - Чарли? Где ты?
        - Проснись!
        Открываю глаза и вдруг я уже не в кровати Чарли. Я уже не четырнадцатилетний мальчик, который трогает грудь в первый раз.
        Я… Сайлас.
        Растерянность, смущение и сонливость в этой чертовой машине.
        Кулак опускается на лобовое стекло моей машины. Даю своим глазам несколько секунд приспособиться к солнечному свету, который льется в машину и смотрю вверх.
        Лэндон стоит у моей двери. Я сразу сажусь и оборачиваюсь, смотрю назад и по сторонам. Там только Лэндон. Больше никого. Хватаюсь за ручку на двери и жду, пока он сделает шаг в сторону, чтобы открыть ее.
        - Вы нашли ее? - спрашиваю, выходя из машины.
        Он качает головой.
        - Нет, все еще ищем, - он сжимает свой затылок так же, как делаю я, когда нервничаю или напряжен.
        Я открываю рот, чтобы спросить, как он узнал, где меня найти. Но передумываю, вспомнив, что спрашивал его про этот дом прямо перед тем, как повесить трубку. Конечно, он стал искать меня здесь.
        - Ты должен помочь им найти ее, Сайлас. Ты должен рассказать им все, что знаешь.
        Я смеюсь.
        Все, что я знаю.
        Я прислоняюсь к машине и складываются руки на груди. Пытаюсь улыбнуться на нелепость этой ситуации и останавливаю взгляд на своем младшем брате.
        - Я ничего не знаю, Лэндон. Я даже тебя не знаю. И насколько я помню, я никогда даже не встречал Чарли Винвуд. Что я скажу в полиции?
        Лэндон наклоняет голову. Он смотрит на меня… молча и с интересом. Он думает, что я сошел с ума; я вижу это в его глазах.
        Может он и прав.
        - Садись в машину, - прошу его. - Мне многое нужно тебе рассказать. Давай прокатимся.
        Открываю дверь и залезаю внутрь. Он ждет несколько секунд, затем подходит к своей машине, припаркованной в кювете, запирает ее и возвращается к моей пассажирской двери.
        - Давай я повторю все вкратце, - говорит он, наклоняясь над столом. - Вы с Чарли теряете свои воспоминания уже больше недели. Вы пишите себе письма. Эти записи были в рюкзаке, который нашла Джанет и отдала в полицию. Единственный человек, который знает про это - какая-то гадалка Таро. Это происходит в одно и то же время, каждые сорок восемь часов, и ты утверждаешь, что не помнишь, что произошло перед тем, как она пропала?
        Я киваю.
        Лэндон смеется и откидывается на своем сиденье. Он качает головой, хватает свой напиток и берет соломинку в рот. Делает большой глоток, тяжко вздыхает и возвращает стакан на стол.
        - Если это попытка отмазаться от ее убийства, то тебе понадобится гораздо сильное алиби, чем чертово проклятье Вуду.
        - Она не мертва.
        Он вопросительно поднимает брови. Я не могу его винить. Если бы мы поменялись местами, не было бы никакой чертовой причины, чтобы я поверил в то, что только что вышло из моего рта.
        - Лэндон, я не жду, что ты мне поверишь. Правда. Это смешно. Но ради прикола, просто подыграй мне пару часов? Просто притворись, что поверил и ответь на мои вопросы, даже если думаешь, что я уже знаю ответы. А завтра ты сможешь сдать меня в полицию, если все еще будешь думать, что я сумасшедший.
        Он качает головой и выглядит разочарованным.
        - Даже если бы я думал, что ты чокнутый, я бы никогда не стал сдавать тебя полиции, Сайлас. Ты мой брат.
        Он подзывает официанта, чтобы повторить напиток. Делает глоток и устраивается поудобней.
        - Ладно. Жги.
        Я улыбаюсь. Я знал, что были причины, по которым он мне нравился.
        - Что произошло между Бреттом и нашим отцом?
        Лэндон смеется себе под нос.
        - Это смешно, - бормочет он. - Тебе известно об этом больше, чем мне.
        Но затем он наклоняется вперед и начинает отвечать на вопрос:
        - Расследование началось пару лет назад из-за внешнего аудита. Много людей потеряли очень много денег. Папа был чист, а Бретт обвинен в мошенничестве.
        - Отец на самом деле невиновен?
        Лэндон пожимает плечами.
        - Я хотел бы думать, что да. После того, что случилось, его имя было запачкано и он потерял большую часть своего бизнеса. Он пытался его восстановить, но теперь никто не доверяет ему свои деньги. Все же, думаю, мы не можем жаловаться. Мы по-прежнему живем лучше, чем семья Чарли.
        - Отец обвинил Чарли в том, что она взяла какие-то файлы из его офиса. О чем он говорил?
        - Они не могли выяснить, куда уходят деньги, поэтому предположили, что Бретт или папа прячут их на оффшорных счетах. Дело дошло до суда, и папа не спал трое суток. Он проверил каждую деталь каждой сделки и каждого чека за последние десять лет. Однажды ночью он вышел из своего офиса держа какой-то документ. Он сказал, что нашел его - нашел счет, где Бретт хранил деньги. Он, наконец-то, нашел необходимые ему доказательства причастности Бретта. Он позвонил адвокату и сказал, что передаст доказательства, как только поспит несколько часов. На следующий день… он не смог найти файлы. Он сорвался на тебя, предполагая, что ты рассказал об этом Чарли. Он по сей день считает, что Чарли украла эти файлы. Она это отрицала. Ты это отрицал. А он утверждал, что без доказательств они не смогут посадить Бретта по всем статьям. Он, вероятно, выйдет из тюрьмы через пять лет при хорошем поведении, но папа говорит те файлы посадили бы его до конца жизни.
        Иисус. Слишком много информации, чтобы запомнить.
        Я поднимаю палец:
        - Я скоро вернусь.
        Выскальзываю из-за стола и выбегаю из ресторана, прямо к машине. Ищу бумагу, чтобы все записать. Когда я возвращаюсь, Лэндон все еще сидит на месте. Я не задаю вопросов, пока записываю все, что он только что мне рассказал. И тогда я выкладываю ему один интересный кусочек информации, просто, чтобы посмотреть, как он реагирует.
        - Я тот, кто взял эти файлы, - выдаю я Лэндону. Я смотрю на него снизу вверх и его глаза сужаются.
        - Мне казалось, ты сказал, что ничего не помнишь.
        Я качаю головой.
        - Я и не помню. Но я написал себе про кое-какие файлы, которые нашел и спрятал. Почему, думаешь, я взял их, если они доказывали невиновность отца?
        Мгновение Лэндон обдумывает мой вопрос, а затем качает головой.
        - Я не знаю. Тот, кто забрал их, так никогда ничего с ними не сделал. Так что единственная причина, по которой ты мог бы спрятать их - защитить отца Чарли.
        - Зачем мне защищать Бретта Винвуда?
        - Может, ты делал это не ради него. Может, ты защищал его ради Чарли.
        Я бросаю ручку. Вот и все. Единственная причина, по которой я мог бы взять эти файлы, если это был действительно я, это - защитить Чарли.
        - Она была близка с отцом?
        Лэндон смеется.
        - Очень. Она была полностью папиной дочкой. Положа руку на сердце, думаю, что единственный человек, которого она любила больше, чем тебя - ее отец.
        Такое чувство, что я нашел кусочек пазла, даже если это не загадка, которую я должен разгадать. Зная старого Сайласа, он бы сделал все что угодно для счастья Чарли. Что включает и защиту ее от правды о ее отце.
        - Что случилось со мной и Чарли после этого? Я имею в виду… раз она так сильно любила своего отца, то нужно думать, из-за того, что мой отец засунул его за решетку, она вообще должна была перестать общаться со мной.
        Лэндон качает головой.
        - Ты был для нее всем, - объясняет он. - Все это время ты был рядом с ней, несмотря на то, что отец сходил с ума все больше и больше, зная, что ты не был на его стороне на все сто процентов.
        - Я думал, что отец был невиновен?
        - Да, - соглашается Лэндон. - Ты просто решил не принимать чью-либо сторону, когда вопрос встал между ним и Чарли. К сожалению, для папы это означало, что ты был на их стороне. В течение последнего года или двух ты был не в самом лучшем положении. Исключение, когда он разговаривал с тобой, это когда он кричал на тебя с трибун в пятницу вечером во время игр.
        - Почему он так одержим тем, чтобы я играл в футбол?
        Лэндон снова смеется.
        - Он был одержим тем, чтобы его сыновья посещали его альма-матер еще до того, как узнал, что у него будут сыновья. Он записал нас в секцию футбола сразу после того, как мы научились ходить. Я не против, но ты всегда это ненавидел. И из-за этого он злится на тебя еще больше, потому что у тебя есть талант. Это в твоей крови. Но ты никогда не хотел ничего больше, чем просто бросить все это, - он улыбается. - Боже, ты бы его видел, когда он появился вчера вечером, а тебя не было на поле. Он на самом деле пытался остановить игру, пока мы бы не нашли тебя, но судьи этого не допустили.
        Я записываю это.
        - Знаешь... Я не могу вспомнить, как играть в футбол.
        На губах Лэндона появляется ухмылка.
        - Это первое из всего, что ты сказал за сегодня, во что я на самом деле верю. На днях, когда мы были на тренировке, казалось, что ты потерялся. «Ты. Сделай эту штуку», - он громко смеется. - Так что добавь это в свой список. Ты забыл, как играть в футбол. Как удобно.
        Я добавляю его в список.
        Помним слова песен.
        Забыли людей, которых знали.
        Помним людей, которых не знали.
        Помню, как пользоваться камерой.
        Ненавижу футбол, но вынужден играть.
        Забыл, как играть в футбол.
        Смотрю на свой список. Уверен, что в прошлой записке у меня было намного больше информации, но я с трудом могу вспомнить хоть что-нибудь.
        - Дай мне посмотреть, - просит Лэндон.
        Он просматривает записи, которые я уже сделал.
        - Дерьмо. Ты действительно всерьез. - Он смотрит на них несколько секунд, а затем отдает мне. - Похоже, будто ты можешь вспомнить то, что тебе было интересно, как тексты песен и камера. Но все из того, что учил, ты забыл.
        Я кладу список перед собой и смотрю на него. В его словах есть смысл, но как объяснить тот факт, что я не помню людей. Я записываю и это, а затем продолжаю свои расспросы.
        - Как давно Чарли встречается с Брайаном? Мы расстались?
        Он ерошит волосы и делает глоток содовой. Вытягивает ноги на соседнее сиденье и прислоняется к стене.
        - Похоже, мы пробудем здесь весь день.
        - Если будет нужно.
        - Брайан всегда что-то чувствовал к Чарли, и все это знали. Из-за этого вы с Брайаном никогда не ладили, но вынуждены были закрывать на это глаза ради футбольной команды. Чарли изменилась после того, как ее отец попал в тюрьму. Она не такая милая… не то чтобы она была самой милой, но в последнее время, она превратилась в какого-то хулигана. Вы оба ничего не делали, а теперь боретесь. Честно говоря, мне казалось, она не замечала его довольно долго. Все началось с того, что она стала уделять ему внимание, когда ты был рядом, чтобы вывести тебя из себя. Думаю, она продолжала общаться с ним только ради приличия, когда они оставались одни. Но я не верю, что она его любит. Она намного умнее его, и если кого и использовали, то только Брайана.
        Я все записываю, постоянно кивая головой. У меня тоже было ощущение, что она нечестна с парнем. Похоже, наши с Чарли отношения были натянуты, как тонкая нить, а она просто делала все, что могла, чтобы проверить их на прочность.
        - Какой религии придерживалась Чарли? Она увлекалась Вуду или заклинаниями, или чем-то подобным?
        - Не знаю, - признается он. - Мы выросли и воспитывались католиками. На самом деле, мы не сильно соблюдали традиции, кроме значимых праздников.
        Я записываю все это и пытаюсь придумать следующий вопрос. Их все еще так много, что не знаю, какой из них задать дальше.
        - Что-то еще? Что-нибудь необычное случилось на прошлой неделе?
        Могу сказать сразу, он что-то скрывает судя по выражению его лица и тому, как он ерзает на своем сиденье.
        - Что?
        Он опускает ноги на пол и наклоняется вперед, понизив голос.
        - Полиция… Они были сегодня у нас дома. Я слышал, как они спрашивали Эзру, не находила ли она что-нибудь необычное. Сначала она отрицала это, но, думаю, ее терзало чувство вины. Она упомянула, что нашла простыни в твоей комнате. И сказала, что на них была кровь.
        Я прислоняюсь к стене и смотрю в потолок. Это не к добру.
        - Подожди, - говорю, снова наклоняясь вперед. - Это было на прошлой неделе. Прежде, чем Чарли пропала. Это не может быть как-то связано с ней, если это то, о чем они думают.
        - Нет, я знаю. Эзра сказала им об этом. Что это было на прошлой неделе, и она видела Чарли в тот день. Но все равно, Сайлас. Какого черта ты делаешь? Почему на твоих простынях была кровь? В полиции, скорее всего думают, что ты избил или еще что-то сделал с Чарли, и что, в конце концов, зашел слишком далеко.
        - Я бы никогда ее не обидел, - уверяю я, защищаясь. - Я люблю эту девушку.
        Как только слова покидают мой рот, я качаю головой от неожиданности. Не понимаю, почему сказал их. Я никогда даже не встречал ее. Я никогда даже не разговаривал с ней.
        Но будь я проклят! Я сказал, что люблю ее, и я верю в это до глубины души.
        - Как ты можешь любить ее? Ты же утверждал, что не можешь ее вспомнить.
        - Я не помню ее, но чертовски уверен в том, что к ней чувствую. - Я встаю. - И поэтому мы должны найти ее. Начнем с ее отца.
        Лэндон пытается меня успокоить, но он понятия не имеет, как неприятно потерять целых восемь часов, когда у тебя есть всего сорок восемь.
        Сейчас уже больше восьми часов вечера, и мы официально потратили впустую весь день. Сразу после ресторана мы направились в сторону тюрьмы увидеться с Бреттом Винвудом. Тюрьма находилась почти в трех часах езды. Дважды ждать по два часа только, чтобы услышать, что нас нет в списке посетителей на сегодня, и ничего нельзя сделать или изменить... Я более, чем зол.
        Я не имею права на ошибку. У меня есть всего несколько часов выяснить где она находится, прежде чем я потеряю все, что узнал со вчерашнего дня.
        Мы подъезжаем к автомобилю Лэндона. Я глушу двигатель, выхожу из машины и иду к воротам. Там два висячих замка, и, похоже, ими никогда не пользовались.
        - Кто купил этот дом? - спрашиваю Лэндона.
        Позади себя я слышу его смех и оглядываюсь. Он видит, что я не разделяю его юмора в этой ситуации, поэтому закатывает глаза.
        - Давай, Сайлас. Кончай уже ломать комедию. Ты знаешь, кто купил дом.
        Дышу размеренно, вдыхая через нос и выдыхая через рот, напоминая себе, что не могу винить его за мысли, что я просто притворяюсь. Киваю, затем снова поворачиваюсь лицом к воротам.
        - Развлеки меня, Лэндон.
        Я слышу, как он пинает гравий и стонет. Наконец выпаливает:
        - Дженис Делакруа.
        Имя ничего мне не говорит, я иду обратно к своей машине и, открыв дверь, записываю его.
        - Делакруа. Это французская фамилия?
        - Да, - кивает он. - Она владеет одним из тех туристических магазинов в городе. Гадалка Таро или еще какое-то дерьмо. Никто не знает, как она смогла позволить себе этот дом. Ее дочь ходит в нашу школу.
        Я перестаю писать. Гадалка Таро. Это объясняет ту картину, а также почему она не дала мне больше информации о доме. Ей просто показалось странным, что я спрашивал о ее доме.
        - Выходит люди на самом деле живут здесь? - спрашиваю, оборачиваясь к нему.
        Он пожимает плечами.
        - Да. Хотя, их только двое - она и ее дочь. Они, вероятно, пользуются другим входом. Не похоже, что эти ворота часто открывали.
        Я смотрю мимо ворот… на дом.
        - Как зовут дочь?
        - Кора, - отвечает он. - Кора Делакруа. Но все зовут ее Креветка.
        ГЛАВА 16
        ЧАРЛИ
        В течение долгого времени никто не приходит. Наверное, я наказана.
        Хочу пить, и мне надо сходить в туалет. Я сдерживаюсь так долго, как могу, но в итоге беру пластиковый стаканчик на подносе с завтраком, писаю в него и, наполнив, ставлю в угол комнаты.
        Хожу по комнате туда-сюда и тяну себя за волосы до тех пор, пока не начинаю думать, что схожу с ума.
        Что делать, если никто не вернется? Что если они оставили меня здесь умирать?
        Дверь не двигается с места; я разбила кулаки, стуча по ней. Я до хрипоты в голосе звала на помощь.
        Сижу на полу, обхватив голову руками, и тут дверь, наконец, открывается. Вскакиваю на ноги. Это не медсестра - в этот раз это кто-то моложе. Халат практически висит на ее маленьком теле. Она похожа на маленького ребенка, играющего в переодевание. Смотрю на нее настороженно, пока она передвигается по этой небольшой комнатке. Она замечает стакан в углу и поднимает брови.
        - Тебе нужно в туалет? - спрашивает она.
        - Да.
        Она ставит поднос на пол и мой живот урчит.
        - Я попросила о встрече с врачом, - напоминаю я.
        Ее глаза бегают по сторонам. Она нервничает. Почему?
        - Врач сегодня занят, - сообщает она, не глядя на меня.
        - А где другая медсестра?
        - У нее выходной.
        Я чувствую запах еды. Я так голодна.
        - Мне нужно в ванную, - говорю я. - Вы можете меня проводить?
        Она кивает, но выглядит так, будто боится меня. Следую за ней из маленькой комнаты в небольшой коридор. В каких больницах туалеты расположены отдельно от комнат пациентов? Пока делаю свои дела, она стоит в стороне, заламывая руки и покрываясь ужасным оттенком розового.
        Я заканчиваю, и в это время она делает ошибку, отворачиваясь к двери. Когда она открывает ее, я вытаскиваю трубу из-под одежды и направляю в сторону ее шеи.
        Она снова поворачивается ко мне, ее глаза-бусинки расширяются от страха.
        - Брось ключи и медленно отойди, - приказываю я. - Или я воткну это прямо тебе в горло.
        Она кивает. Ключи со звоном падают на пол, я приближаюсь к ней, направляя оружие на ее шею. Толкаю ее назад в комнату и пихаю на кровать. Она разворачивается и кричит.
        Иду к выходу из комнаты, захватив с собой ключи, и вижу, как она с криком несется к двери. Хочу закрыть дверь. Мгновение мы боремся, пока она пытается открыть дверь, тут я засовываю ключ в замок и слышу спасительный металлический щелчок.
        Перебираю ключи дрожащими руками, пытаясь найти правильный, чтобы открыть следующую дверь. Не знаю, чего ожидать, когда открою ее. Больничный коридор, медсестер и врачей? Будет ли там кто-то, готовый затащить меня обратно в ту крошечную комнату?
        Нет!
        Ни единого шанса, что я вернусь туда. Я прибью любого, кто попытается помешать мне выбраться отсюда.
        Открываю дверь и не вижу ни больницы, ни персонала, ни чего-то похожего. Что я вижу вместо этого - очень впечатляющий винный погреб. Пыльные бутылки лежат в сотнях маленьких отверстий. Пахнет алкоголем и грязью. Лестница поднимается вдоль одной из стен погреба. На самом верху есть дверь.
        Я бегу по лестнице, сильно ударившись носком о бетон. Чувствую, как кровь растекается под моей ногой. Подскальзываюсь, но вовремя хватаюсь за перила.
        В верхней части лестницы показывается кухня, свет с улицы освещает столы и пол. Я не останавливаюсь, не осматриваюсь. Мне нужно найти… Дверь! Хватаюсь за ручку, и, на этот раз, она не заперта. Издаю победный крик и вылетаю на улицу.
        Ночной воздух ударяет мне в лицо. Я с облегчением вдыхаю его.
        А потом бегу.
        ГЛАВА 17
        САЙЛАС
        - Ты не можешь просто вторгнуться туда, Сайлас! - возмущается Лэндон.
        Я пытаюсь перелезть через ворота, но ноги постоянно соскальзывают.
        - Помоги мне! - кричу я ему.
        Он подходит ко мне и подставляет свои руки ладонями вверх, хотя все еще пытается отговорить меня лезть туда. Я наступаю на его руки, он приподнимает меня выше, и это позволяет мне ухватиться за край ворот.
        - Я вернусь через десять минут. Просто хочу проверить дом.
        Знаю, он не верит ни единому сказанному мной слову за сегодня, поэтому оставляю при себе мысль, что мне кажется эта девочка Кора обладает нужной мне информацией. Если она внутри этого дома, я заставлю ее поговорить со мной.
        Наконец, добираюсь до самого верха и спускаюсь вниз по другой стороне. Я встаю на землю, мои ноги опускаются в грязь.
        - Не уходи пока я не вернусь.
        Разворачиваюсь и смотрю на дом. Около двухсот метров, спрятанных за рядами деревьев плакучей ивы. Они выглядят как длинные руки, качающиеся в сторону входной двери и вынуждающие меня двигаться вперед.
        Медленно иду по тропинке, ведущей к крыльцу. Это прекрасный дом. Понимаю почему Чарли скучает по нему. Смотрю вверх, на окна. В двух из них на верхнем этаже горит свет, а нижний этаж полностью темный.
        Я почти добрался до крыльца, который тянется по всей передней части дома. Мое сердце колотится в груди так быстро и громко, что я практически слышу его. Здесь стоит полная тишина, кроме шума ночных насекомых и биения моего пульса.
        ПОКА ВСЕ НЕ МЕНЯЕТСЯ.
        Лай такой громкий и настолько близко, что вибрирует у меня в животе и проходит через грудь. Не вижу откуда он исходит.
        Я замираю, как вкопанный, стараясь не делать резких движений.
        Глубокое рычание пронзает воздух, как гром. Я медленно оглядываюсь через плечо, не поворачивая тела.
        Рядом со мной стоит собака, губы растянуты в оскале, зубы такие белые и острые, что будто светятся в темноте. Она поднимается на задние лапы, и, прежде чем я смог убежать или осмотреться в поисках чего-нибудь отбиться от нее, она уже в воздухе в прыжке на меня.
        Прямо к моему горлу.
        Чувствую, как ее зубы прокалывают кожу на тыльной стороне моей ладони, уверен, если бы я не прикрыл горло, прямо сейчас ее зубы были бы в моей яремной вене. Сила и вес этого зверя валят меня на землю. Чувствую, как разрывается кожа на моей руке от того, что она трясет головой из стороны в сторону. Пытаюсь от него отбиться.
        Вдруг что-то врезается в нее или на нее, слышится визг, а затем глухой удар.
        Далее, тишина.
        Слишком темно, чтобы рассмотреть что сейчас произошло. Я делаю глубокий вдох и пробую встать. Смотрю вниз на собаку и острый кусок металла, торчащий из ее шеи. Кровь растекается вокруг ее головы, окрашивая траву в цвет полуночи.
        А потом сильный аромат цветов… лилии… окружает меня в порыве ветра.
        - Это ты.
        Я сразу узнаю ее голос, хотя это больше похоже на шепот. Она стоит справа от меня, ее лицо озарено лунным светом. Слезы текут по ее щекам, а ее рука поднимается ко рту. Она шокировано смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
        Она здесь.
        Она жива.
        Я хочу взять ее за руки, обнять и сказать ей, что все нормально, что мы со всем разберемся. Но она, скорее всего, понятия не имеет, кто я такой.
        - Чарли?
        Она медленно убирает руку от своего рта.
        - Меня зовут Чарли? - уточняет она.
        Я киваю. Перепуганное выражение на ее лице медленно превращается в облегчение. Она делает шаг вперед и обнимает меня за шею, прижимаясь лицом к моей груди. Рыдания начинают сотрясать ее тело.
        - Мы должны уйти, - всхлипывает она сквозь слезы. - Мы должны выбраться отсюда, прежде чем они найдут меня.
        Найдут ее?
        Я обхватываю ее руками, обнимаю, затем беру за руку, и мы бежим в сторону ворот. Увидев Чарли, Лэндон тут же бросается к воротам и начинает дергать замки. Он пытается найти способ открыть их, чтобы ей не пришлось лезть через вверх, но у него ничего не получается
        - Используй мою машину, - тороплю его. - Сломай ворота. Нам нужно спешить.
        Он смотрит на мою машину, потом снова на меня.
        - Ты хочешь сломать ею ворота? Сайлас, этот автомобиль - твое детище.
        - Мне насрать на машину! - рявкаю я. - Мы должны выйти!
        Он быстро направляется к автомобилю, залезает в нее и кричит:
        - Убирайтесь с дороги!
        Затем дает задний ход для разгона и жмет на газ. Звук металла о металл не такой громкий, как звук моего сердца от вида машины, разорванной в клочья. По крайней мере, я не успел к ней привязаться. Я вожу ее меньше двух дней.
        Ему приходится дважды отъезжать назад и врезаться в ворота, пока железо не сгибается достаточно для того, чтобы мы с Чарли смогли проскользнуть на улицу. Оказавшись по ту сторону ворот, открываю заднюю дверь машины Лэндона и помогаю ей залезть внутрь.
        - Оставь здесь мою машину, - распоряжаюсь я. - Мы разберемся с этим позже.
        Когда мы все оказываемся в машине и, наконец, отъезжаем подальше от этого дома, Лэндон вытаскивает свой телефон.
        - Я позвоню папе и скажу, что ты нашел ее. Пусть сообщит в полицию.
        Я выхватываю телефон из его рук.
        - Нет. Никакой полиции.
        В расстройстве он ударяет своей ладонью об руль.
        - Сайлас, ты должен сказать им, что она в порядке! Это смешно. Вы оба выглядите совершенно нелепо.
        Я поворачиваюсь на сиденье и многозначительно смотрю на него.
        - Лэндон, ты должен мне поверить. Чарли и я забудем все, что знаем чуть больше, чем через двенадцать часов. Я должен отвезти ее в отель. Мне надо все ей объяснить. И мне нужно время, чтобы сделать записи. Если мы сообщим в полицию, они, скорее всего, разделят нас для допроса. Я должен быть с ней, когда это снова случится. Мне плевать, что ты не веришь мне, но ты мой брат и мне нужно, чтобы ты сделал это для меня.
        Он не реагирует на мою просьбу. Сейчас мы находимся в конце дороги, и я вижу как он глотает ком в горле, пытаясь решить куда следует ему повернуть - налево или направо.
        - Пожалуйста, - прошу его. - Мне нужно время только до завтра.
        Он выпускает сдерживаемый воздух, а затем поворачивает направо, в противоположную сторону от нашего дома. Я облегченно вздыхаю.
        - Я в долгу перед тобой.
        - Больше миллиона, - бормочет он.
        Я поворачиваюсь к Чарли на заднем сиденье. Она уставилась на меня, явно испугавшись того, что услышала.
        - Значит это повторится завтра? - спрашивает она дрожащим голосом.
        Перелезаю к ней на заднее сиденье и притягиваю к себе. Она расслабляется на моей груди, и я чувствую, как ее сердце бьется напротив моего.
        - Я объясню все в отеле.
        Она кивает, а затем:
        - Он зовет тебя Сайлас? Это твое имя?
        Ее голос охрипший, как будто она очень долго кричала. Не хочу думать о том, что ей пришлось пережить со вчерашнего дня.
        - Да, - отвечаю я и успокаивающе провожу рукой вверх-вниз по ее руке. - Сайлас Нэш.
        - Сайлас, - негромко повторяет она. - Со вчерашнего дня я думала о тебе, но не о твоем имени.
        Это сразу настораживает меня, и я ловлю ее взгляд.
        - Что ты имеешь в виду? Ты помнишь меня?
        - Ты мне снился.
        Я снился ей.
        Вытаскиваю свой короткий список из кармана и прошу у Лэндона ручку. Он достает одну из бардачка и вручает мне. Я делаю записи о снах, и что Чарли знала меня, не имея обо мне никаких воспоминаний. Отмечаю также, что мой собственный сон о ней, казался больше воспоминанием. Может быть наши сны - это ключи к нашему прошлому?
        Чарли смотрит, как я записываю все, что произошло за последний час. Однако, ни о чем не спрашивает. Складываю лист с заметками и убираю обратно в карман.
        - Так что с нами такое? - спрашивает она. - Мы… влюблены и все такое?
        Впервые со вчерашнего утра я смеюсь.
        - Да, - отвечаю я, все еще смеясь. - Видимо я был влюблен и ругался с тобой на протяжении восемнадцати лет.
        Я прошу Лэндона приехать к нам в номер завтра утром в одиннадцать тридцать. Если это снова произойдет, нам понадобится время приспособиться, чтобы прочесть записки и вникнуть во всю ситуацию. Он долго думает, но, в конце концов, соглашается. Он решает сказать папе, что весь день пытался найти нас, но ему не повезло.
        Мне жаль, что придется заставлять людей волноваться до завтра, но я не хочу оказаться в ситуации, где нужно будет выпустить Чарли из виду. Черт, я даже не позволяю ей закрыть дверь, когда она захотела принять душ. Теплый душ, как она уточнила.
        Когда мы добираемся до отеля, я рассказываю ей все, что знаю. Закончив свой рассказ, понимаю - не так уж и много я знаю.
        В свою очередь, она рассказала, что произошло с ней со вчерашнего утра. Я чувствую облегчение от того, что не произошло ничего слишком серьезного, но меня смущает, что они держали ее в подвале.
        Почему Креветка и ее мать стали держать Чарли против ее воли? Вчера эта женщина явно пыталась ввести меня в заблуждение, когда заявила:
        «ОТВЕТЫ НА ТВОИ ВОПРОСЫ НАХОДЯТСЯ У ТОГО, КТО К ТЕБЕ ОЧЕНЬ БЛИЗОК».
        Соглашусь. Человек с ответами очень близко ко мне. Всего в шаге от меня.
        Чувствую, что эта информация была одной из лучших подсказок, которую мы получили за последние недели, но я в растерянности. Почему они держали ее в плену? Это первое, что я хочу выяснить завтра. Поэтому пытаюсь сделать наши записи максимально подробными и точными. Хочу иметь фору побольше завтра.
        Я уже сделал записку для Чарли с указанием пойти в полицейский участок и попросить вернуть ее вещи. Теперь, когда она нашлась, они не могут держать их, а мы отчаянно нуждаемся в этих письмах и дневниках. Ключ ко всему может быть спрятан где-то там, и пока они все еще не у нас мы можем окончательно застрять.
        Дверь в ванную открывается шире, и я слышу, как она идет в сторону кровати. Я сижу за письменным столом, по-прежнему делая записки. Перевожу взгляд на нее и смотрю, как она садится на матрас и наблюдает за мной, свесив ноги с края кровати.
        Я ожидал, что после пережитого, она будет более потрясенной, но она, на удивление, ведет себя жестко. Внимательно слушает, пока я рассказываю все, что знаю, и ни разу не усомнилась во мне. Она даже сама выдвигает несколько теорий.
        - Зная меня, я, наверное, попробую сбежать завтра, если проснусь в гостиничном номере с парнем, которого никогда не встречала, - предполагает она. - Мне кажется, я должна написать себе записку и прикрепить к дверной ручке, чтобы заставить себя подождать как минимум до полудня, прежде чем убежать отсюда.
        Видите? Жесткая и умная.
        Даю ей листок бумаги и ручку. Она сама себе пишет записку и вешает на дверь номера.
        - Мы должны постараться выспаться, - рассуждаю я. - Если это произойдет снова, мы должны быть хорошо отдохнувшими.
        Она кивает в знак согласия и забирается на кровать. Я даже не потрудился попросить две кровати. Не знаю, почему. Не то чтобы у меня были какие-то планы на ночь. Думаю, я просто слишком сильно пытаюсь защитить ее. От одной мысли, что она не рядом со мной, мне становится очень неуютно, даже если бы она была в другой кровати всего в метре от меня.
        Ставлю будильник на десять тридцать утра. Это даст нам время проснуться и подготовиться, и, надеюсь, даст нам добрых шесть часов сна. Выключаю свет и залезаю на кровать рядом с ней.
        Она на своей стороне, я на своей. Мне приходится приложить немало усилий, чтобы не придвинуться и не прижаться к ней, или хотя бы обнять. Не хочу ее волновать, но сделать это кажется для меня таким естественным.
        Взбиваю свою подушку и переворачиваю холодной стороной вверх. Ложусь лицом к стене, а спиной к ней, не хочу, чтобы она чувствовала себя неудобно из-за того, что ей приходится спать вместе со мной.
        - Сайлас? - шепчет она.
        Мне нравится ее голос. Он успокаивающий и в то же время волнующий.
        - Да?
        Чувствую, как она поворачивается ко мне, но я все еще лежу к ней спиной.
        - Не знаю почему, но думаю, мы оба будем спать лучше, если ты обнимешь меня. Не прикасаться к тебе кажется более странным, чем прикасаться.
        Хотя в комнате темно, я все равно пытаюсь сдержать улыбку. Сразу поворачиваюсь, и она прижимается к моей груди. Приобняв ее одной рукой, притягиваю еще ближе, ее ноги тут же обхватывают мои, и я с удовлетворением понимаю, как ее тело идеально соответствует моему.
        Вот оно.
        Вот - та самая причина, по которой я чувствовал непреодолимую жажду найти ее. Потому что до этого самого момента я не знал, что Чарли была не единственной пропавшей. Когда она исчезла, часть меня, должно быть, исчезла вместе с ней. Потому что это первый раз, с той минуты, как я проснулся вчера, когда я чувствую себя Сайласом Нэшем.
        Она находит в темноте мою руку и скользит своими пальцами между моими.
        - Ты боишься, Сайлас?
        Я вздыхаю. Ненавижу, что она засыпает с такими мыслями.
        - Я беспокоюсь, - признаюсь я ей. - Не хочу, чтобы это повторилось. Но я не боюсь, потому что на этот раз знаю, где ты находишься.
        Если бы можно было услышать улыбку, то ее улыбка была бы песней о любви.
        - Спокойной ночи, Сайлас, - тихо говорит она.
        Она глубоко вздыхает, чувствую, как ее плечи поднялись и опустились. Дыхание начинает замедляться уже через несколько минут, и я понимаю, что она заснула.
        Прежде чем я закрываю глаза, она чуть-чуть перемещается, и я мельком вижу ее татуировку. Силуэт деревьев выглядывает в верхней части ее рубашки.
        Я хочу, чтобы было письмо, которое описывает ночь, когда мы сделали эти татуировки. Я бы все отдал, чтобы получить обратно эти воспоминания, посмотреть, что было между нами, когда мы любили друг друга достаточно сильно, чтобы поверить, что это навсегда.
        Может, мне это приснится сегодня, если я усну, думая об этом.
        Закрываю глаза, уверенный, что именно так и должно быть.
        Чарли и Сайлас.
        Вместе.
        Не знаю, по каким причинам мы когда-то начали отдаляться друг от друга, но уверен в одном: я никогда не позволю, чтобы это повторилось.
        Я мягко целую ее волосы. Скорее всего, я делаю это в миллионный раз, но ощущение, как однокрылые мотыльки порхают в моем животе, заставляет думать, что это впервые.
        - Спокойной ночи, Чарли, детка.
        ГЛАВА 18
        ЧАРЛИ
        Я просыпаюсь от солнечного света. Он пробивается сквозь окно и греет мое лицо. Я поворачиваюсь, чтобы найти Сайласа, но его подушка пуста.
        На секунду я пугаюсь от мысли, что он меня бросил, или кто-то забрал его. Но потом слышу звон стакана и звук его перемещения. Зажмуриваюсь с облегчением. Я чувствую запах еды, и переворачиваюсь.
        - Завтрак, - объявляет он.
        Я вылезаю из кровати, смущаясь того, как возможно выгляжу. Расчесываю пальцами волосы и тру глаза.
        Сайлас сидит за столом, потягивая кофе, и что-то записывает на бумаге.
        Пододвигаю стул, сажусь напротив него и хватаю круассан, торопливо заправляя волосы за уши. Я не хочу есть, но все равно ем. Он хотел, чтобы мы хорошо отдохнули и поели, прежде чем часы пробьют одиннадцать утра.
        Мой желудок превращается в комок нервов, когда я думаю о том, что чувствовала два дня назад, проснувшись без памяти. Я не хочу, чтобы это снова произошло. Мне не понравилось это тогда и не нравится это сейчас.
        Каждые несколько секунд, он поднимает глаза на меня и наши взгляды встречаются, прежде чем он возвращается к работе. Он выглядит слишком нервным.
        После круассана, я ем бекон, потом яйца, затем пончик. Я допиваю кофе Сайласа, пью апельсиновый сок и отодвигаю свое кресло от стола. Он улыбается и прикасается пальцем к краю своего рта. Я поднимаю руку и стряхиваю крошки с лица, чувствуя, как краснеют мои щеки. Но он не смеется надо мной. Я знаю это.
        Он протягивает мне щетку, достав ее из своей сумки, и следует за мной в ванную. Мы вместе чистим зубы, рассматривая друг друга в зеркале. Его волосы торчат в разные стороны, а мои запутанные. Это вроде как смешно. Не могу поверить, что нахожусь в одной комнате с мальчиком из моих снов. Он кажется нереальным.
        Я смотрю на часы, когда мы выходим из ванной комнаты. У нас есть десять минут до начала.
        Сайлас подготавливает свои записи, как и я. Мы раскладываем их на кровати так, чтобы они оказались вокруг нас. Здесь все, что мы знаем. В этот раз все будет по-другому. Мы вместе. У нас есть Лэндон. Мы разберемся с этой фигней.
        Мы сидим на кровати, друг напротив друга, наши колени соприкасаются. Со своего места я могу видеть красные цифры на будильнике - 10:59.
        Одна минута. Мое сердце колотится.
        Я так боюсь.
        Про себя начинаю обратный отсчет. 59...58...57...56...
        Досчитываю до тридцати, вдруг Сайлас наклоняется ко мне. Его руки обхватывают мое лицо. Я чувствую его запах, чувствую его дыхание на моих губах.
        Я теряю счет времени. Понятия не имею на какой секунде должна быть.
        - Никогда, - шепчет он.
        Его тепло, его губы, его руки.
        Он прижимается своим ртом к моему и глубоко целует меня, и я…
        ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...