Воплощенное совершенство Эбби Грин
        Братья-миллиардеры #1Любовный роман — Harlequin #588 Однажды повстречавшись с Сереной Депиеро, Лука Фонсека отправился в тюрьму. За прошедшие с того памятного дня годы бразильский миллиардер сумел восстановить репутацию, но так и не забыл случайной встречи. И когда он вдруг узнает, что Серена устроилась работать в один из филиалов его благотворительного фонда, в нем вновь вспыхивает ярость… или страсть?
        Эбби Грин
        Воплощенное совершенство
        ABBY GREEN
        FONSECA'S FURY
        Эта книга является художественным произведением.
        Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
        
        Глава 1
        Устроившись в приемной, Серена Депиеро задумчиво разглядывала выведенное матовыми хромовыми буквами название на двери, чувствуя, как по всему телу разливается липкий страх. «Корпорация и благотворительный фонд «Росека». Лишь сев на самолет в Рио-де-Жанейро, она удосужилась прочитать всю выданную шефом информацию и только тогда поняла, что этот фонд лишь малая часть громадной организации, созданной Лукой Фонсекой. Ну а заодно выяснила, что «Росека» — это соединение фамилий его отца и матери. Раньше она как-то прекрасно жила и без этого знания.
        И вот, пожалуйста, теперь она сидит перед кабинетом генерального директора и ждет встречи с человеком, который ее искренне ненавидит. Почему он вообще ее сразу же не уволил? Неужели не знал, что она все эти месяцы проработала в его компании? Или все тщательно продумано и сперва он хотел усыпить ее бдительность, позволив почувствовать себя в безопасности, чтобы затем нанести сокрушительный удар?
        Наверное, до такой жестокости он не станет опускаться, но все равно ничего кроме презрения с его стороны она и не заслуживает. С невыносимой ясностью понимая, что ее карьера в благотворительном фонде грозит закончиться, так и не успев толком начаться, Серена попыталась устроиться поудобнее. Или она все-таки сумеет объяснить, что ей очень жаль и она имеет право на второй шанс?
        —Мисс Депиеро, сеньор Фонсека готов вас принять.
        Серена изо всех сил сжала в руках сумочку.

«А я не готова!»
        Но приехала она сюда прямо из аэропорта со всем багажом, так что не могла просто развернуться и уйти.
        Собравшись, Серена неохотно поднялась, но стоило ей только вспомнить ту сцену, как она пошатнулась. Лука Фонсека за решеткой в запятнанной кровью рубашке, с подбитым глазом и разбитой губой, впалые щеки покрывает густая щетина, и смотрит он на нее с ничем не прикрытой ненавистью.
        Лениво оторвавшись от стены, он подошел к решетке, обвивая вокруг прутьев пальцы так, словно представлял, как они смыкаются на ее шее, и выплюнул:
        —Будь проклята, Серена Депиеро, лучше бы мы вообще никогда не встречались.
        —Мисс Депиеро? Сеньор Фонсека ждет вас.
        Вздрогнув, Серена вынырнула из воспоминаний и заставила себя сдвинуться с места. Но стоило только двери за ее спиной закрыться, и она снова замерла, чувствуя, как болезненно сжимается сердце, и не в силах ничего разглядеть, кроме огромного окна во всю стену с шикарным видом на океан, остров и две самые разрекламированные достопримечательности Рио-де-Жанейро — на Сахарную Голову и на Христа-Искупителя на вершине Корковаду.
        Но вдруг всю эту красоту загородил человек. Лука Фонсека. На несколько секунд прошлое смешалось с настоящим, и Серена вновь впервые увидела его в том ночном клубе.
        Высокий и широкоплечий, он неподвижно замер посреди огромного зала, но во всей его позе читалась привычка командовать, и, чувствуя это, люди покорно обходили его стороной. Мужчины — с подозрением и завистью, женщины — с явным желанием.
        Ничем не примечательная одежда — черный костюм, расстегнутая у ворота рубашка… Но полная неподвижность и врожденное очарование сразу же выделили его из толпы, маня и притягивая. И не успела она тогда еще ничего осознать, как ее неумолимо…
        Серена моргнула, и образ клуба померк, а сам Лука Фонсека стал немного другим. Несколько секунд она просто пыталась отдышаться и бездумно его разглядывала. Наверное, все дело в прическе. Темные волосы заметно отросли и пребывали в легком, но при этом весьма живописном беспорядке. Ну и конечно же борода, придававшая ему еще более мужественный вид.
        Светлая рубашка, темные брюки… Все так, как и положено цивилизованному бизнесмену, но почему же тогда он кажется каким угодно, только не цивилизованным?
        —Какого черта вы тут, по-вашему, делаете, Депиеро? — спросил он, скрестив руки на мускулистой груди.
        Больше всего сейчас Серене хотелось развернуться и уйти, но вместо этого она почему-то шагнула вперед, не в силах отвести от него глаз.
        —Собираюсь работать в отделе по сбору средств в международной благотворительной организации. — Каким-то чудом ей все же удалось справиться с потрясением и заговорить.
        —Уже не собираешься.
        —Я узнала, что ты… имеешь ко всему этому хоть какое-то отношение, только по дороге сюда.
        —Что-то слабо верится.
        —Это правда. Я не знала, что благотворительный фонд связан с корпорацией «Росека». Поверь, если бы я знала, ни за что бы сюда не пошла.
        С врожденной грацией, обычно несвойственной столь крупным мужчинам, Лука обошел вокруг стола.
        Я не знал, что ты работаешь в афинском офисе, — неохотно признал он. Я не вдаюсь в мельчайшие подробности деятельности заграничных филиалов, нанимая настоящих профессионалов, которые занимались бы этим вместо меня. Но теперь, боюсь, мне придется пересмотреть политику. Если бы я сразу узнал, что наняли именно тебя, ты бы уже давно распрощалась с нашей фирмой, а так вынужден признать, что мне стало интересно и я решил тебя принять, вместо того чтобы сразу посадить на обратный рейс.
        Отлично. Он даже не знал, что она вообще на него работает. Серена невольно стиснула кулаки, не в силах понять, как в человеке вообще умещается столько высокомерия.
        Фонсека глянул на красовавшиеся на запястье платиновые часы.
        —У меня есть пятнадцать минут, а потом тебя отвезут в аэропорт.
        Как ненужный багаж. Она уволена.
        Он невозмутимо оперся бедром о край стола, словно они непринужденно беседовали о всяких пустяках.
        —Ну так, Депиеро, каким же чудом самая взбалмошная европейская знаменитость вдруг стала работать за скромную зарплату в крошечном отделении благотворительной организации в Афинах?
        Что ж, справедливый вопрос. В конце концов, это именно она заслужила прозвище enfant terrible, а ее фотографии регулярно попадали на страницы газет и журналов. Правда, большинство ее приключений журналисты чересчур уж раздували и приукрашивали. Но все равно… В тех заголовках хватало правды, чтобы, вспоминая те дни, она заливалась стыдливым румянцем.
        —Слушай, — начала Серена, злясь, что голос охрип от волнения, — я понимаю, ты должен меня ненавидеть…
        —Ненавидеть? — Фонсека улыбнулся одними губами. — Не льсти себе, Депиеро, ненависть даже близко не описывает те чувства, что я к тебе испытываю.
        Новое воспоминание.
        Избитый Фонсека в наручниках среди полицейских… Его заталкивают в машину, а он кричит:
        —Сука! Ты меня подставила!
        А спустя пару секунд и ее саму запихивают в ту же машину. Правда, без наручников.
        Полицейские потребовали, чтобы в участок поехали все, но Лука попытался вырваться, за что и получил увесистый удар в живот, согнувший его пополам, а сама Серена впала в шок и вообще ни на что не реагировала.
        —Она подбросила мне наркотики, чтобы самой спастись, — сказал Лука уже в машине.
        Тряхнув головой, Серена попыталась прогнать навязчивые воспоминания.
        —Мистер Фонсека, я не подбрасывала вам наркотиков. Я пыталась потом с вами связаться, но вас уже не было в Италии.
        —Потом? После того как нагулялась по Парижу? Ну конечно, тебя-то в хранении наркотиков не обвиняли, поэтому ты прекрасно отдохнула. Фотографии я видел.
        С правдой не поспоришь. Не важно, что она ни в чем не виновата, этот человек пострадал именно из-за их краткого знакомства. Серена до сих пор помнила те заголовки.

«Новый любовник Депиеро? У бразильского миллиардера, заглянувшего в самый дорогой ночной клуб Флоренции, нашли наркотики».
        Но не успела она еще ничего сказать, как Лука оторвался от стола и шагнул к ней, буквально подавляя сочетанием внушительного роста и крепкой фигуры.
        Остановившись так близко, что она отчетливо видела каждый волосок на мощной груди в расстегнутом вороте рубашки, Лука окинул ее ледяным взглядом.
        —Думаешь, это что-то меняет?
        —Я действительно не имела никакого отношения к тем наркотикам. Клянусь. — Она уже поняла, что оправдываться бессмысленно, но все еще пыталась что-то объяснить. — Все случившееся — одно большое недоразумение.
        Несколько секунд Фонсека недоверчиво ее разглядывал, а потом запрокинул голову и резко рассмеялся. Немного успокоившись, он снова посмотрел ей прямо в глаза.
        —Что ж, в смелости тебе не откажешь, раз спустя все это время ты все-таки сюда заявилась и утверждаешь, что ни в чем невиновна.
        Серена сжала кулаки так крепко, что ногти вонзились в ладони, но боли она не почувствовала.
        —Это правда. Я понимаю, ты думаешь, что… — Причем так думает далеко не он один. — Такие наркотики я никогда не принимала.
        —Хватит оправдываться. Твоя сумочка была набита наркотиками класса «А», а когда ты поняла, что на клуб готовится облава, ты незаметно подбросила их мне в карман.
        —Это была не я. В той давке и суматохе тебе их кто угодно мог подбросить.
        Фонсека придвинулся еще ближе, и Серена невольно сглотнула.
        —Может, тебе напомнить, как близки мы были той ночью? И как удобно тебе было избавиться от улик?
        Она и так слишком хорошо помнила, как ее обнимали сильные руки, а ее собственные обвивали его крепкую шею. А потом кто-то из знакомых пробежал мимо, крича: «Облава!»
        Неужели он правда думает, что за те пару секунд, после которых воцарился настоящий хаос, она успела что-то сообразить? А тем более подложить ему наркотики?
        —Видимо, ты годами отрабатывала это движение, — продолжал Фонсека, возвращая ее в реальность, — поэтому я ничего и не почувствовал.
        Стоило ему отступить всего на шаг, как Серена смогла наконец-то нормально вдохнуть, но тут он обошел ее со спины, и у нее по коже побежали мурашки.
        Прикрыв на секунду глаза, Серена собралась с мыслями, снова их открыла и резко развернулась.
        —Мистер Фонсека, я всего лишь хочу…
        Он поднял руку, и она невольно замолчала, пытаясь хоть что-то понять по его совершенно непроницаемому лицу.
        Словно что-то осознав, Фонсека вдруг щелкнул пальцами.
        —Ну конечно! Это все твоя семья, верно? Они тебе крылышки подрезали? Андреас Хенакис и Роко Демарко никогда бы не позволили тебе взяться за старое, а в прежнем окружении ты до сих пор персона нон грата. Ваш отец плохо кончил, но вы с сестрой умудрились устоять.
        Теперь на точеном лице ясно читалось отвращение.
        —После всего того, что было, Лоренцо Депиеро уже никогда не сможет показаться в обществе.
        Серену начало подташнивать. Мог бы и не напоминать, уж кто-кто, а она никогда не забывала о преступлениях и финансовых махинациях отца.
        Но Лука еще не закончил.
        —Думаю, ты все это затеяла, чтобы доказать новым родственникам, что изменилась… Но чего ты ждешь от них за свои старания? Ежемесячного содержания? Симпатичный домик в родной Италии? Или ты все-таки собираешься обосноваться в Афинах, где запашок твоей репутации не так остро воспринимается окружающими? В конце концов, если я ничего не путаю, там ты всегда можешь спрятаться за младшую сестричку, которая и так всегда расхлебывала заваренную тобой кашу?
        Стоило ему только заговорить о ее семье, и в особенности о сестре, как Серена окончательно разозлилась. Они для нее — все, и она никогда их не подведет. Именно они ее спасли, только этот холодный, судящий ее свысока человек никогда не сможет этого понять.
        Серена плохо перенесла перелет, да и смена часовых поясов давала о себе знать, но ее уже ничего не заботило.
        —Моя семья не имеет ко всему этому никакого отношения, — огрызнулась она. — Так же как и к тебе.
        Лука недоверчиво на нее уставился.
        —Ну конечно. Может, ты уже выпросила у них солидное пожертвование, чтобы побыстрее продвинуться по карьерной лестнице?
        Вспыхнув, Серена задохнулась от негодования.
        —Нет, разумеется, нет.
        Только опущенные глаза красноречиво говорили об обратном. А ему достаточно и легчайших намеков, чтобы разобраться, что к чему. Да в такой ситуации ей вообще мало кого удалось бы одурачить. В конце концов, когда у тебя есть такие родственники, можно смело рассчитывать на стабильные потоки пожертвований на годы вперед. А как бы не был богат он лично, фонду новые средства всегда нужны. Но это… Просто не верится, что его сотрудники могли так легко клюнуть и принять ее на работу.
        Скривившись от отвращения, Лука только сейчас понял, как кипит в жилах кровь и резко отступил на шаг.
        Я не позволю послушно себя использовать, чтобы ты могла доказать, что изменилась.
        Не отрывая от нее взгляда, Лука видел, как бьется жилка на ее изящной шее, словно она хочет что-то сказать, но не может выдавить ни слова. Только жалости он не чувствовал, хотя она совсем и не походила на ту гибкую соблазнительную женщину с золотистой кожей из его воспоминаний семилетней давности. Эта Серена была бледной, а роскошные светлые волосы собрала в пучок на затылке, словно действительно собиралась проходить собеседование в главном офисе компании. Но даже строгий костюм не мог скрыть восхитительной фигуры или потушить блеск ярко-голубых глаз.
        Именно эти-то глаза он первыми и увидел, когда она вошла в кабинет, и у него была пара секунд, пока она привыкала к освещению и сама не могла его видеть. И только потом отметил, что строгие брюки не скрывали, а, скорее, наоборот, подчеркивали длинные ноги, а рубашка плотно облегала пышную грудь.
        Его передернуло от отвращения к самому себе. Неужели он так ничему и не научился? Ей следовало бы на коленях молить о прощении, а вместо этого она еще имеет наглость заявлять, что ее семья не имеет ко всему этому никакого отношения!
        Почему же в обществе этой женщины всегда ясная голова отказывается нормально работать? Какая вообще разница, какие у нее там подлые планы и мотивы? Хватит, любопытство он удовлетворил, а все остальное уже не важно.
        —Время вышло, машина ждет. Надеюсь, больше я тебя никогда не увижу.
        Так почему же тогда так сложно отвести от нее взгляд?
        Злясь на собственную глупость, Лука обошел Серену и пошел к столу, ожидая услышать, как за спиной закрывается дверь.
        Так и не дождавшись, он резко обернулся и выплюнул:
        —Нам больше не о чем говорить.
        Поймав себя на том, что заметил, что она стала еще бледнее, Лука недовольно поморщился. Какое ему дело до цвета ее лица? С чего ему о ней беспокоиться? Он вообще никогда не переживал из-за женщин.
        Она снова сглотнула.
        —Я всего лишь прошу дать мне шанс. Пожалуйста.
        От удивления Лука молча открыл и снова закрыл рот. Когда он объявлял свое решение, никто не осмеливался с ним спорить. До этой секунды. И из всех людей на свете ему вздумала перечить именно эта женщина? У Серены Депиеро просто не было шансов заставить его поменять решение, но она до сих пор торчала в его офисе. И от одного ее присутствия у него по коже бежали мурашки, раздражая нервные окончания.
        Но вместо того чтобы наконец-то признать поражение и направиться к двери, она шагнула к нему навстречу.
        Лука напрягся, изо всех стараясь побороть практически непреодолимое желание схватить ее в охапку, закинуть на плечо и физически устранить из своего кабинета. Но не успел он еще ничего сделать, как ему живо вспомнились ее мягкие формы и податливые губы, охотно раскрывающиеся под его жадным натиском. Доля секунды, и кровь уже приливает к промежности.
        Чертова ведьма.
        Огромные ярко-голубые глаза, королевская осанка, глядя на которую сразу же вспоминается ее безупречная родословная…
        И разделял их теперь только стол.
        —Мистер Фонсека. — Она так сцепила пальцы на груди, что у нее побелели костяшки. — Что бы вы там ни думали, я приехала сюда с лучшими намерениями, собираясь внести свой вклад в развитие благотворительного фонда. И я готова на все, чтобы это доказать.
        И к чему это упрямство? Лука уже всерьез разозлился.
        Да и это обращение…

«Мистер Фонсека».
        Уперевшись руками о столешницу, он подался вперед.
        —Именно из-за тебя мне пришлось заново создавать репутацию и восстанавливать доверие окружающих, чтобы продолжать заниматься благотворительностью. И это уже не говоря об отношении к нашему семейному горнодобывающему консорциуму. Я потратил месяцы, да что там, годы, чтобы исправить вред, нанесенный в одну минуту. Ночные гулянки — это конечно очень весело и вообще замечательно, только один раз попавшись с наркотиками класса «А», пятно уже смыть не просто. А после тех снимков, где мы с тобой обнимались в ночном клубе, мне уже нечего сказать в свое оправдание.
        Ему теперь было тошно при одном воспоминании, как он тогда пытался уберечь ее от хлынувших на танцпол полицейских. Наверняка же она именно тогда все ему и подбросила.
        Вспоминая, как она, судя по снимкам папарацци, отлично проводила время в Париже, пока сам он, опозоренный и всеми осуждаемый, уезжал из Италии, Лука горько выдохнул:
        —Для тебя же вообще никаких последствий не было, и ты продолжала отлично развлекаться и теперь еще имеешь наглость предположить, что я позволю употреблять наши имена в одном предложении?
        Побледнев еще больше, Серена ненавязчиво продемонстрировала унаследованные от бабки-англичанки гены. Вот она, классическая английская красота.
        Лука выпрямился.
        —Ты отвратительна.
        Серена смутно осознала, что его слова ранят ее на том уровне, на котором она вообще не должна к нему ничего чувствовать. Но что-то сидящее глубоко в душе заставляло ее умолять. И она не могла ничего с собой поделать.
        Глядя в холодные, совершенно непроницаемые сапфировые глаза, Серена вдруг поняла, что он прав. Она пытается умолять единственного на свете человека, который никогда и ни за что не согласится дать ей ни единого шанса.
        На улице стоял солнечный жаркий день, но внутри этого кабинета все буквально оледенело, а Лука Фонсека продолжал пристально ее разглядывать. Серена сглотнула. Что ж, похоже, он уже все сказал и не собирается добавлять ни слова.
        Все было напрасно. Он вообще согласился ее принять, лишь чтобы немного помучить и напомнить, как сильно ее ненавидит. Словно она в этом и так сомневалась.
        Окончательно убедившись, что здесь ей больше делать нечего, Серена наконец вышла из кабинета, и ее сразу же встретила помощница, уверенно направившаяся к выходу. Что ж, похоже, она с самого начала знала, зачем Серену вообще сюда пригласили.
        Сильнее ее еще никогда не унижали.
        —Перезвони, как только убедишься, что она села на самолет и улетела, — сухо велел он в трубку через десять минут после того, как за Сереной закрылась дверь.
        Бросив телефон на стол, Лука откинулся на спинку вращающегося кресла и повернулся к окну, чувствуя, как кровь все еще кипит от странной смеси злости и желания. И зачем он только поддался сомнительному порыву вновь встретиться с ней лицом к лицу? Так он лишь убедился в собственной слабости.
        А ведь он даже и не подозревал, что она летит в Рио, пока помощница об этом не сообщила, и что-то менять было уже поздно.
        Серена Депиеро. От одного этого имени на губах оставался едкий отвратительный привкус. Только вот появлявшийся перед глазами образ при всем желании не получилось бы назвать отвратительным, а представала она перед его мысленным взором именно такой, какой он впервые увидел ее в том ночном клубе во Флоренции.
        Разумеется, Лука изначально знал, кто она такая. Да и вообще, очень сложно оказаться во Флоренции, не зная сестер Депиеро, знаменитых роскошными светлыми волосами, огромными голубыми глазами и баснословным семейным состоянием, уходившим корнями в глубину веков. К тому же Серена еще и была любимицей журналистов и телекамер. Что бы она ни вытворяла и какие бы дебоши ни устраивала, они лишь с восторгом снимали новый репортаж и требовали продолжения.
        Ее похождения уже даже успели превратиться в настоящую легенду. Выходные в Риме, после которых от лучших отелей остаются едва ли не руины пополам со свалкой и весь персонал готов сойти с ума от ярости, внезапные поездки на Ближний Восток по прихоти взбалмошных шейхов, решивших устроить буйную вечеринку с европейскими друзьями… Разумеется, все эти похождения сопровождались бесконечными попойками и прочими непотребствами.
        Той ночью он впервые увидел ее посреди танцпола в некоем наряде, что едва прикрывал соблазнительные бедра, который при всем желании сложно было назвать платьем, а светлые волосы густой волной падали на плечи, слегка прикрывая и пышную грудь, которую платье не столько скрывало, сколько подчеркивало.
        И когда он только ее увидел, Серена, высоко закинув руки, раскачивалась в такт музыке всемирно известного диджея, буквально воплощая собой красоту, молодость и притяжение. Причем наделена она была той редчайшей красотой, от которой даже взрослым мужчинам хочется упасть на колени. Той самой заманчивой красотой сирен, что сгубила тысячи моряков.
        Лука недовольно скривился: что ж, в этом вопросе он оказался ничем не лучше остальных смертных. Он полностью отдавал себе отчет, что вся ответственность за поход в клуб лежит на его плечах, но стоило ей только появиться, как все сразу же словно подернулось дымкой. И дело не в алкоголе. Не из тех он был людей, что может запросто напиться и забыть обо всем на свете. Он всю жизнь мыслил ясно и четко, уверенно двигаясь к намеченным целям.
        Но стоило огромным голубым глазам лишь раз на него посмотреть, как внутри его мигом вспыхивали все нервные окончания, заставляя напрочь забыть о делах и тревогах. Безупречная кожа, орлиный нос, явное доказательство благородного происхождения, и губы… Завораживающие бесподобные губы. Не толстые, не тонкие, идеальные. Знойные и сексуально-чувственные.
        —Невежливо так смотреть, — кокетливо объявила Серена.
        Но вместо того, чтобы, зная ее репутацию и надменность, с отвращением отвернуться и уйти, и чувствуя, как быстрее бежит по жилам кровь, Лука мягко протянул:
        —Только слепой не оценит такой красоты. Выпьешь со мной?
        Серена тряхнула головой, и на секунду ему показалось, что он видит в огромных голубых глазах какую-то усталость и боль, но лишь показалось. Потому что она довольно промурлыкала:
        —С удовольствием.
        На этом далекие воспоминания померкли, и Лука недовольно поморщился. Как же он ненавидел, что даже сейчас, спустя все эти годы, ее образ продолжал на него действовать. Прошло семь лет, а он как и тогда чувствовал унизительную смесь ярости и желания.
        Только что он ясно дал понять Серене Депиеро, что именно о ней думает, да еще и с работы уволил. Но почему же тогда он совсем не чувствует вкуса победы? Да и вообще после встречи осталось какое-то чувство… незаконченности?
        И откуда этот непонятный отблеск восхищения тем, что она не сдалась, а, уходя, слегка вздернула подбородок?
        Глава 2
        Отель рядом с пляжем Копакабана был совсем простеньким, но вполне чистым и приличным. И дешевым. А учитывая, что теперь Серена жила на скромные сбережения, оставшиеся с прошлых лет, это играло немаловажную роль. Сбросив уже основательно пропотевшую одежду, Серена залезла в крошечный душ и включила теплую воду, мысленно сжавшись, представив, что будет, когда Лука узнает, что она осталось в Рио. Ладно, не важно.
        Она уже подходила к стойке регистрации, но тут позвонила сестра, и Серена не захотела говорить, что совсем скоро вернется домой, да и вообще вдруг поняла, что не может с чистой совестью назвать Афины своим домом, поэтому заявила, что у нее все замечательно и вернется она не скоро.
        Сестре она врать никогда не любила, но уже ни о чем не жалела. Слишком уж для этого она злилась на Луку Фонсеку, что не просто безжалостно вышвырнул ее вон, но сперва еще и вдоволь наигрался.
        Этой злости хватило, чтобы решительным шагом покинуть аэропорт и направиться в город. Как же давно ее не злили до такой степени, чтобы она вновь захотела бунтовать… А она-то думала, что все это осталось в далеком прошлом…
        Выбравшись из душа и завернувшись в полотенце, Серена чувствовала, что ярость нисколько не утихла. Но тут в дверь позвонили, и она чуть не подпрыгнула от удивления.
        Крикнув, чтобы неизвестный немного подождал, она торопливо надела выцветшие джинсы и футболку, и, даже не пытаясь привести в порядок рассыпанные по плечам влажные волосы, открыла дверь, за которой стоял Лука Фонсека.
        Чувствуя себя так, словно ее с размаху ударили, Серена с трудом вдохнула. Таким злым она его еще ни разу не видела.
        —Какого черта ты тут делаешь, Депиеро?
        —Ты уже недавно спрашивал, — выдохнула она еле слышно. А потом страх вдруг развеялся, сменившись новой вспышкой ярости, и Серена покрепче ухватилась за дверную ручку. — Вообще-то я могу задать тебе тот же вопрос. — Какого черта ты тут делаешь, Фонсека? И откуда ты узнал, где меня искать?
        —Я велел Санчо, водителю, немного подождать в аэропорту и убедиться, что ты сядешь на самолет.
        Неужели он настолько сильно хотел от нее избавиться? Она еще крепче сжала ручку.
        —Это свободная страна. Я решила немного отдохнуть и осмотреть достопримечательности, а поскольку на тебя я больше не работаю, не думаю, что у тебя есть право что-либо мне приказывать.
        Серена попыталась захлопнуть дверь у него перед носом, но Лука с легкостью ее остановил, вошел в комнату и невозмутимо закрыл за собой дверь.
        И Серена невольно отступила, сжавшись под пронзительным взглядом. А потом вдруг резко вспомнила, что не надела бюстгальтер и, застеснявшись, скрестила руки на груди.
        —Мистер Фонсека…
        —Хватит называть меня мистером. Серена, почему ты не уехала?
        Он назвал ее по имени, и что-то внутри ее сразу же оборвалось, и она покрепче сжала руки на груди, невольно вспоминая вкус его поцелуя. Темный, горячий и совершенно умопомрачительный. И незабываемый. Ничего подобного она больше ни разу не чувствовала.
        —И?..
        Короткий вопрос вырвал ее из воспоминаний.
        —Хочу осмотреть Рио-де-Жанейро.
        Не признаваться же, что пытается как можно сильнее оттянуть ту минуту, когда ей придется объявить семье о полном провале.
        —Ты хоть представляешь, где находишься? — насмешливо усмехнулся Лука. — И что же ты собиралась делать вечером? Погулять по пляжу?
        —Вообще-то да. С удовольствием бы пригласила составить мне компанию, но не сомневаюсь, тебе и так есть чем заняться.
        В крошечной комнате его животный магнетизм был просто ошеломляющ, а борода и длинные волосы лишь добавляли мужественности. Серена сразу же почувствовала, как у нее по коже забегали мурашки, а соски, прикрытые лишь тонкой футболкой, напряглись и затвердели.
        Черт, и почему этот мужчина так сильно на нее действует?
        —Ты хоть понимаешь, что находишься в одном из опаснейших районов Рио? А буквально в паре минут отсюда начинаются жуткие трущобы?
        Серена не стала уточнять, что в таком случае ему следовало только порадоваться.
        —Зато пляж совсем близко.
        Лука наконец-то посерьезнел.
        —Верно, но после захода солнца там не боятся показываться лишь наркоторговцы и грабители. Ночью там очень опасно.
        Прищурившись, Лука приблизился к ней еще на шаг.
        —Или в этом-то все и дело? Чтобы хорошенько отдохнуть и расслабиться, тебе нужна доза? Семья держит под колпаком, а ты мечтаешь вырваться на свободу? Ты им вообще сказала, что тебя уволили?
        Безвольно опустив руки, Серена даже не заметила, как мужской взгляд скользнул по ее груди. Все остальные чувства затмила смесь ярости и ненависти к этому человеку. И как он только догадался? Разумеется, далеко не все его предположения верны, но…
        Давясь от отвращения к самой себе, за то что ей хочется что-то объяснять и оправдываться, Серена выплюнула:
        —И к чему ты все это говоришь?
        Обойдя незваного гостя, она снова ухватилась за дверную ручку, но сильная рука сразу же припечатала дверь, мешая ее открыть. Обернувшись, Серена снова сложила руки на груди, вспомнив о влажных волосах и босых ногах.
        —Если ты через пять минут не уйдешь, я закричу.
        Все еще не убирая руку с двери, Лука навис над Сереной.
        —Управляющий решит, что мы отлично проводим время. Не говори, что ты настолько наивна, что не заметила, что здесь сдают комнаты по часам.
        От одной мысли, что этот мужчина может заставить ее кричать от удовольствия, Серену сразу же бросило в жар. Да и за собственную наивность стало стыдно.
        —Не заметила.
        Выкрутившись из-под его руки, Серена слегка отступила.
        Теперь и Лука скрестил руки на груди.
        —Верно, о чем я вообще только думаю? Ты же привыкла совсем к другому…
        Серена сразу же вспомнила, как ей целый год приходилось жить в спартанских условиях в Англии, а потом подумала и о своей крошечной квартирке-студии в самом неприглядном районе Афин.
        —А тебе-то откуда знать, к чему я привыкла?
        —Так ты твердо решила остаться в Рио?
        Если раньше у нее еще и были какие-то сомнения, теперь они окончательно развеялись. Она останется, хотя бы ради того, чтобы позлить этого мужчину.
        —Да.
        Лука глянул на нее так, словно мечтал придушить прямо на месте.
        —Меньше всего мне сейчас нужно, чтобы какой-нибудь не в меру ретивый журналист снял, как ты разгуливаешь по клубам и магазинам.
        Серена прикусила губу, чтобы не ответить очередной колкостью. Кажется, он вообще не представляет, на что теперь похожа ее жизнь. Разгуливает по клубам и магазинам? Она так давно не занималась ничем подобным, что даже не могла представить себя в таких местах.
        Она старательно улыбнулась:
        —Когда соберусь за последним костюмом от Шанель, обязательно надену на голову пакет. Так лучше будет?
        У Луки на виске отчетливо запульсировала жилка.
        —Просто уезжай из Рио, и будет еще лучше.
        Сама того не осознавая, Серена пошире расставила ноги, копируя его позу.
        —Этого не будет. Разумеется, если ты не собираешься применять ко мне физическое воздействие. А если вдруг соберешься, я вызову полицию.
        Лука не стал уточнять, что у местных полицейских и так работы хватает и в лучшем случае они просто полюбуются ее роскошной фигурой и отправят обратно. Да и вездесущие папарацци не преминут обратить на нее внимание…
        От одной мысли, что ее могут узнать и связать с его именем, Луке стало холодно. Хватит с него и прошлого раза.
        Ладно, похоже, у него нет выбора, а значит, и в средствах привередничать не стоит. Серена Депиеро должна как можно скорее покинуть Рио, да и вообще Бразилию.
        —Ты просила дать тебе шанс? Говорила, что на все готова?
        Прищурившись, Серена замерла на месте. И Лука молча выругался. Почему эта комната такая маленькая? Здесь же невозможно сосредоточиться ни на чем, кроме собеседника! А потом она еще и руки опустила, и его взгляд невольно сосредоточился на пышной груди с напрягшимися под футболкой сосками. Черт, на ней даже бюстгальтера нет.
        Лука сразу же почувствовал, как кровь обильно приливается к промежности. Проклятье.
        —Так тебе еще нужен шанс? — прорычал он, злясь на реакцию собственного тела.
        —Конечно, нужен, — хрипло выдохнула Серена, удивленно моргнув, и эта хрипотца лишь подлила масла в огонь его возбуждения. Он отлично понимал, что совершает ошибку, но выбора уже не было. Меньшее зло.
        —Мне принадлежит экологически ориентированная горнодобывающая компания, и я как раз должен проинспектировать рудник Ирувая и пообщаться с местными племенами. Если хочешь доказать, что действительно всерьез заинтересована в нашем деле, можешь поехать со мной вместо секретарши и вести записи.
        —А где это?
        —Рядом с Манаусом.
        —Посреди Амазонии?
        Лука кивнул. Может, больше ничего и не потребуется и она отступится при одной мысли о тяжелой работе?
        Но он явно обрадовался раньше времени.
        —Ладно. — В огромных голубых глазах так и горела решимость. — Когда едем?
        Неожиданно. Почти так же неожиданно, как видеть ее в этом вшивом притоне, вместо лучших пятизвездочных отелей, но, видимо, семья ограничивает ее в финансах.
        Ладно, не важно.
        —Завтра. Водитель заедет за тобой в пять утра.
        Лука снова ждал возражений, но Серена лишь молча кивнула, пока он мимоходом разглядывал разбросанную вокруг чемодана одежду и туалетные принадлежности, стараясь не сравнивать чистый сладковатый запах с тем знойным сексуальным ароматом, что преследовал его уже целых семь лет.
        —В течение часа моя помощница подвезет тебе все необходимое для поездки. Твой чемодан будет лишним.
        —Все необходимое? — Серена подозрительно прищурилась.
        —А разве я не сказал, что нам потребуется пробираться пешком через джунгли? Два дня пути от Мануса.
        —Нет. — В голубых глазах полыхнул гнев. — Ты не сказал, что нам потребуется пробираться пешком через джунгли. Это хотя бы безопасно?
        Представляя, как она молит о пощаде всего через полчаса пути по крупнейшему в мире уголку нетронутой природы, полному насекомых и диких животных, Лука невольно улыбнулся, уже мысленно рисуя, как она станет вопить от первого же укуса москита или малейшего пореза. Ну и замечательно. Все лучше, чем оставлять ее в Рио, на волю случая и журналистов. Не нужна ему такая бомба замедленного действия. Лучше уж взять ее с собой, чтобы она открыто признала поражение и добровольно уехала.
        Лука мысленно отметил, что нужно держать под рукой вертолет, который сможет вернуть ее в аэропорт.
        —Совершенно безопасно. При условии, что у тебя есть надежный проводник.
        —Которым будешь ты?
        —Да. Я уже много лет посещаю это племя, а Амазонию исследую еще дольше. Ты будешь в надежных руках.
        В ее глазах явно читалось сомнение.
        Улыбнувшись еще шире, Лука приподнял бровь.
        —Решай сама. Ты вполне можешь отказаться.
        —И тогда ты сам проводишь меня до аэропорта.
        Закусив губу, пару секунд она все обдумывала, а Лука старательно пытался взять себя в руки и не думать, на что еще способны эти губы.
        —Если я со всем справлюсь и докажу, что для меня все это действительно важно, я смогу занять ту должность, ради которой сюда прилетела?
        Сразу же посерьезнев, Лука пристально на нее посмотрел, чувствуя, как в нем вновь растет восхищение. Но не успело оно еще до конца поднять голову, как он безжалостно его растоптал.
        —Я почти уверен, что ты и двух часов в джунглях не выдержишь, так что об этом пока что рано говорить. Вся эта поездка нужна, лишь чтобы немного отсрочить твое неизбежное возвращение домой.
        Вздернув подбородок, Серена снова скрестила руки на груди.
        —Ты плохо меня знаешь, Фонсека. Какой-то там жалкой прогулкой среди густых кустиков меня не напугать.
        Двенадцать часов спустя Серена выбралась в предрассветные сумерки на частном аэродроме, первым делом заметив, как Лука носит в самолет какие-то сумки, и все ее нервные окончания разом напряглись.
        Но сам он лишь мельком на нее оглянулся, пока водитель вытаскивал ее новенький рюкзак.
        —За отель ты расплатилась?

«И тебе доброе утро».
        —Да, мой чемодан в машине.
        Забирая ее рюкзак, Лука быстро перебросился с водителем парой португальских фраз и добавил, когда водитель ушел:
        —До твоего возвращения чемодан пока поживет у меня в офисе.

«До твоего».
        Сам он с ней явно возвращаться не собирается.
        —Я не сдамся на полпути.
        Лука бросил на нее оценивающий взгляд, и Серена сразу же остро почувствовала, что на ней надеты новая одежда и ботинки. Маршрутные штаны, камуфляжная рубашка, жилет, крепкие трекинговые ботинки. Сам Лука был одет практически так же, но, в отличие от ее, его одежда была достаточно поношенной и выцветшей. И разумеется, она совсем не скрывала внушительных мускулов и подтянутой фигуры.
        Серена молча выругалась. Почему именно этот мужчина так странно на нее действует?
        Пока она все это обдумывала, Лука уже двинулся к самолету.
        —Пойдем, — бросил он через плечо. — Пора лететь.
        —Так точно, — едва слышно выдохнула Серена, радуясь, что связала волосы в узел на затылке. День обещал быть жарким, и она уже чувствовала, как шея начала потеть.
        Велев ей усаживаться, Лука следом за ней забрался в самолет и закрыл дверь.
        А пока она пристегивала ремень, он устроился в кабине крошечного самолетика.
        —Так ты еще и пилот?
        —По-моему, это очевидно.
        —А лицензия у тебя есть?
        —С восемнадцати лет, — бросил он через плечо, уверенно переключая всевозможные рычажки и нажимая кнопки. — Расслабься, все будет хорошо.
        Больше не обращая на нее внимания, Лука надел наушники, видимо для связи с диспетчером, и самолетик тронулся по взлетно-посадочной полосе. Раньше Серена никогда особо не переживала в полете, но сейчас, наконец-то осознав, что направляется в самые густые и опасные леса планеты с человеком, который искренне ее ненавидит, она судорожно вцепилась в подлокотники.
        Самолет еще только поднимался в воздух, а ее решимость стремительно падала куда-то вниз и она уже во всех красках представляла, как с каждого дерева на нее сыплются ядовитые змеи… Ладно, все лучше, чем возвращаться в Афины, поджав хвост. А там видно будет.
        При всем желании Серена не могла не обращать внимания на сидевшего перед ней широкоплечего мужчину. Вот только почему-то той неприязни, что она хотела бы к нему испытывать, не было. В конце концов, у него были вполне веские причины, чтобы считать, что именно она его тогда подставила.
        Собственно говоря, на его месте любой пришел бы к точно таким же выводам. Ну разве что за исключением сестры, которая волею судьбы оказалась загнана в ловушку теми же обстоятельствами и лишь с грустью смотрела, как Серена пытается заглушить боль, скатываясь все ниже и ниже.
        Отец был слишком влиятелен, и сначала Сьена была слишком мала, чтобы Серена попыталась с нею убежать, а когда сестренка подросла, сама Серена уже не была в состоянии ни на какие решительные меры. А отец отлично это понимал, да и в любом случае его прихвостни все равно догнали бы их через полчаса. Да и вообще, если бы отец вдруг решил запереть их в башне, меньше свободы у них не стало.
        —Серена.
        Вздрогнув от неожиданности, Серена постаралась сосредоточиться на происходящем вокруг. И в первую очередь на обернувшемся к ней и явно чего-то ждущем Луке.
        —Что?
        —Я сказал, что лететь нам четыре часа. — Он указал рукой на лежащую у нее в ногах сумку. — Там есть информация о племени и руднике. Тебе следует с ней ознакомиться.
        Лука снова сосредоточился на управлении самолетом, и Серена лишь с огромным трудом удержалась, чтобы не показать ему язык. Большую часть ее жизни ею и так полностью распоряжался отец, и ее охватывал ужас при одной мысли, что с ней еще когда-нибудь станут так обращаться.
        Вытаскивая документы, она постаралась убедить себя, что все идет по плану. Она добровольно согласилась с ним ехать и сделает все, чтобы доказать, что она достойна. Даже если это будет вообще последним, что она сделает.
        Да, если она чему и научилась за последние пару лет, так это полностью сосредотачиваться на настоящем и не оглядываться назад. И сейчас этот навык пригодится ей как никогда.
        Четыре часа спустя Серена чувствовала себя гораздо увереннее, а в голове у нее так и роилась новоприобретенная информация о цели и месте поездки. И чем больше она узнавала, тем сильнее ей хотелось поскорее добраться до племени и взяться за дело. А это уже само по себе можно считать маленькой победой.
        Приземлившись, они наскоро перекусили в отдельных апартаментах в аэропорту, и Лука взялся за погрузку снаряжения в джип. Причем его рюкзак оказался в три раза больше, да еще и трекинговые палки… Может, стоило сначала немного подумать, а потом уже куда-то лететь? Она в джунглях и двух часов не продержится! Городские девушки умеют ориентироваться лишь в городских джунглях…
        Явно угадав ее мысли, Лука вопросительно поднял бровь, и Серена сразу же почувствовала, как в ней крепнет решимость.
        —Тебе чем-нибудь помочь?
        —Нет. — Лука захлопнул заднюю дверь джипа. — Все готово. Поехали, у нас мало времени.
        Уверенно направляя машину по улицам Манауса, он между делом начал инструктировать Серену по технике безопасности.
        —И что бы ни случилось, всегда безропотно выполняй мои команды. Джунгли считаются весьма опасным местом, но если думать головой и постоянно помнить, где находишься, то все не так уж и плохо.
        —Ты всегда всеми так командуешь или мне выпала особая честь? — не удержавшись, усмехнулась Серена, ожидая, что за этим последуют громы и молнии, но Лука неожиданно улыбнулся. Совсем чуть-чуть, краешком рта, но все же улыбнулся.
        Несколько секунд синие глаза пристально ее разглядывали.
        —Я приказываю, и люди подчиняются.
        Ну конечно. Серена презрительно фыркнула. Отец так же говорил.
        —Наверное, тебе невыносимо скучно жить.
        —Практика показывает, что, когда людям действительно что-то нужно, они становятся весьма покладисты. И ты в этом плане совсем не исключение.
        Откуда в нем столько цинизма?
        —Ты дал мне возможность доказать, что эта работа действительно много для меня значит. И именно это я сейчас и делаю — доказываю.
        Лука небрежно пожал плечами:
        —Вот и я о том же. Ты пытаешься чего-то от меня добиться.
        —Уверен? — тихо спросила Серена, но или Лука ее не расслышал, или решил, что подобный вопрос не заслуживает ответа.
        Дальше они ехали молча, а совсем скоро цивилизация осталась позади, постепенно сменяясь зелеными лесами. Задумавшись о равновесии природы и человека, Серена не выдержала и спросила:
        —А почему тебя интересуют именно эти конкретные рудники?
        Одну руку Лука держал на руле, а вторую небрежно опустил на колено. Приятно ехать с водителем, который никуда не торопится, но едет при этом быстро. И полностью контролирует ситуацию на дороге.
        —Разведка в тех краях нашла бокситы, и дед решил заняться их разработкой, незаконно присвоив себе территорию. Он вырубил лес, согнал индейцев, чтобы разбить на их исконной земле лагерь. Этот рудник стал первым в нашем семейном деле. И именно с него я решил начать исправлять нанесенный нами вред.
        —Но добыча бокситов все еще продолжается, верно?
        Во всяком случае, если верить тому, что она читала в самолете.
        Нахмурившись, Лука взялся за руль обеими руками.
        —Да, но в гораздо меньших масштабах. Главный лагерь давно уже снесли, а рудокопы добираются на работу из ближайшего городка. Если бы я полностью свернул разработку, то лишил бы работы сотни людей, а я этого не хочу. Кроме того, я добился для них определенных государственных субсидий и обеспечил их детям возможность получать достойное образование. Ну и все в таком духе. Пока что мы используем этот рудник в качестве пилотного проекта, создавая стандарт этически ответственной горнодобывающей компании. Вся же прибыль идет на рекультивацию территории. Вырубленные леса уже никогда не удастся полностью восстановить, но эту землю вполне можно использовать для иных целей. Согнанные с насиженных мест индейцы возвращаются на родину и живут сельским хозяйством.
        —Весьма амбициозный проект. — Серена постаралась подавить растущее в ней восхищение. Наобщавшись с отцом, она отлично знала, что мужчины могут выказывать чудеса альтруизма, тщательно ото всех скрывая гнилое нутро и такую черную душу, что рядом с ними сам дьявол покажется безобидным Микки Маусом.
        Лука снова мельком на нее посмотрел, и на этот раз в его глазах ясно горела решимость. Та решимость, что у отца появлялась лишь когда речь заходила о его личном успехе. А успех для него значил лишь еще больше власти и контроля над окружающими, чтобы причинять им еще больше боли.
        —Амбициозный. Но я обязан это сделать. Дед нанес непоправимый вред окружающей среде, а отец беззаботно пошел по его стопам. Но я не готов повторять их ошибки. Да и в любом случае лишь безумцы могут закрывать глаза на происходящее и не думать о хрупкости экологического равновесия.
        В его голосе звучало столько страсти, что Серена на несколько секунд засомневалась. Может, он действительно говорит искренне?
        —Почему это все для тебя так важно?
        Видя, как Лука напрягся, Серена решила, что он вообще не станет отвечать, но он все же ответил:
        —Потому что я видел отвращение на лицах индейцев и даже рабочих к моему отцу и таким, как он, когда вместе с ним осматривал семейную империю. И в весьма раннем возрасте я начал собственную разведку. И пришел в ужас, когда понял, сколько вреда мы наносим не только этой стране, но и экологии всей Земли, и твердо решил положить этому конец.
        Внимательно разглядывая суровое мужское лицо, Серена чувствовала, как в ней все выше поднимает голову уважение. А уже буквально через пару минут после этого разговора Лука свернул на едва заметную в листве просеку и их путь продолжился по ухабам и рытвинам среди величественных древ могучего дождевого леса.
        Но через десять минут они выехали на довольно обширную расчищенную площадку с двухэтажным домиком, тщательно замаскированным под окружающую среду.
        Лука остановил джип рядом с другими машинами.
        —Это наша основная исследовательская база на Амазонке. На территории разбросана еще пара наших подразделений, но они значительно меньше. — Быстро на нее глянув, Лука выбрался из машины. — Советую воспользоваться удобствами, пока еще есть возможность.
        Явно чувствуя в его словах насмешку, Серена сразу же захотела огрызнуться, но решила не выдавать вновь охватившего ее волнения, пришедшего за очередным осознанием, где именно она находится.
        Послушно направившись в дамскую комнату, Серена критически оглядела себя в зеркало. Какая же она вся раскрасневшаяся и потная… А к вечеру наверняка будет еще хуже. Вздохнув, она заплела волосы в практичную косичку, поплескала в лицо воды и вернулась на улицу, где ее уже поджидал Лука с рюкзаком.
        —Держи. — Из рюкзака торчала длинная резиновая трубка, крепившаяся над плечом. Проследив за ее взглядом, Лука пояснил: — Это питьевая система. Пей часто и по чуть-чуть. Запас потом пополним.
        Закинув рюкзак на спину, Серена застегнула нагрудный и поясные ремни, радуясь, что ноша все-таки оказалась не слишком тяжелой. И тут увидела рюкзак Луки, в котором явно хранились их основные запасы, да еще и снизу крепилась палатка.
        А потом расширенными от удивления глазами уставилась на кобуру с пистолетом у него на поясе. Он вновь поймал ее взгляд.
        —Это транквилизатор. — Лука пристально ее осмотрел. — Заправь брюки в носки и следи, чтобы рукава были опущены, а манжеты застегнуты.
        Волнуясь все сильнее, Серена послушно выполнила указания и снова посмотрела на Луку, чувствуя себя первоклассницей, чью форму осматривают перед походом в школу.
        Лука слегка приподнял бровь.
        —Так ты уверена, что пойдешь? Сейчас у тебя есть отличная возможность отказаться.
        Серена уперла руки в бока, пряча волнение за нахальством.
        —Кажется, ты говорил, что у нас не так много времени? Вот и пошли.
        Глава 3
        Пару часов спустя Серена думала лишь о том, чтобы идти точно по следам своего спутника, а это, учитывая его солидный рост и длину ног, было весьма непросто. От быстрой ходьбы она уже задыхалась, а вся одежда промокла от пота так, что ее уже вполне можно было выжимать. А оттого, что Лука тоже вспотел, лучше не становилось, потому что мокрые пятна лишь подчеркивали его мужественность и внушительное сложение.
        Отправляясь в путь, Серена плохо представляла, чего ждать от дождевых лесов, но одно она теперь знала точно. В них было невыносимо влажно, настолько влажно, что раньше она даже не подозревала, что такое вообще бывает. А еще здесь было громко, потому что десятки видов животных и птиц постоянно перекликались между собой, но пока что ей удалось только мельком увидеть пестрый окрас промчавшихся мимо птиц да разок посмотреть на лениво перепрыгивающих с ветки на ветку обезьян.
        Никогда в жизни она еще не видела ничего подобного, все ее органы чувств непрерывно впитывали новую информацию, и она мечтала лишь о том, чтобы на минуту остановиться и хорошенько все осмотреть и осмыслить, но не решалась просить о передышке, пока Лука целеустремленно двигался вперед, явно ожидая от нее того же и лишь изредка оглядываясь назад. Видимо, чтобы убедиться, что ее не утащили в заросли воображаемые чудовища.
        В очередной раз услышав, как в траве рядом с ней что-то шуршит, Серена невольно прибавила шаг, а Лука вдруг остановился, и она чуть в него не врезалась.
        И, лишь остановившись, Серена поняла, что они вышли на край обширной поляны, и с наслаждением вдохнула всей грудью, радуясь, что хоть на секунду вырвалась из давящей атмосферы джунглей. Остается надеяться, что сама она выглядит сейчас не слишком жалко.
        Лука вытащил из кармана нечто, подозрительно напоминающее старый здоровенный мобильник.
        —Это спутниковый телефон, — пояснил он. — Если хочешь, вертолет будет здесь через пятнадцать минут. Дальше пути назад не будет.
        С одной стороны, Серена уже мечтала о том, чтобы вновь оказаться в городе и смыть прохладной водой пропитавший ее насквозь горячий пот и наконец-то дать отдых уставшим мышцам. Но, с другой стороны, даже несмотря на невыносимую жару, она еще никогда не чувствовала в себе столько энергии и сил, и почему-то ей совсем не хотелось выказывать слабость перед этим человеком, что стоял между ней и независимостью.
        —Я никуда отсюда не уйду, Лука.
        Уловив на его лице отблеск удивления, Серена гордо расправила плечи.
        На что-то отвлекшись, Лука посмотрел вниз и снова поднял на нее глаза.
        —Уверена? — усмехнулся он, снова опуская взгляд.
        Удивленно посмотрев себе под ноги, Серена замерла от ужаса, не в силах отвести глаз с забравшегося ей на ботинок скорпиона.
        Никогда в жизни она еще не сталкивалась ни с чем настолько опасным, но она твердо решила, что пойдет до конца. Железной рукой задушив страх, она покрепче ухватилась за трекинговую палку и осторожно спихнула непрошеного гостя.
        —Как я уже сказала, я никуда отсюда не уйду.
        Лука невольно почувствовал, как в нем растет уважение.
        Мало кто, увидев у себя на ноге скорпиона, сумел бы сохранить самообладание. Далеко не каждый мужчина сумел бы с собой справиться. А уж все знакомые женщины охотно использовали бы этот предлог, чтобы с визгом броситься ему на шею.
        Он пристально разглядывал свою растрепанную и вспотевшую спутницу, невольно отмечая, что усталость не портила, а лишь подчеркивала ее небывалую красоту, а она упрямо смотрела на него в ответ. Наверное, именно такой и была Елена Прекрасная. Теперь он наконец-то понял, как мужчины могли сходить с ума и развязывать из-за женщин войны.
        Но сам он был слеплен из другого теста.
        Тем более что он на собственной шкуре убедился, как высоко у нее развито чувство самосохранения. Настолько, что она готова подставить другого, только бы спасти саму себя.
        —Ладно, — выдохнул он неохотно. — Двигаемся дальше.
        Такое чувство, словно она парит где-то над собственным телом, на котором уже живого места не осталось, а легкий с утра рюкзак все сильнее давил на плечи, словно в него с каждым шагом добавляли мокрого песка.
        После той поляны они останавливались лишь на пару минут, когда Лука вытащил протеиновые батончики и сорвал с ближайшего дерева пару фиг, оказавшихся в разы вкуснее тех, что она пробовала раньше. А после короткого перекуса они все так же молча двинулись в путь.
        К счастью, ноги уже давно онемели и не чувствовали боли, но вот передвигать их с каждым шагом становилось все труднее и труднее, да и, сколько бы воды она ни пила, горло все равно нещадно сохло. Но Лука неутомимо двигался вперед, а Серена не хотела просить для себя никаких поблажек.
        А потом он резко остановился с компасом в руке и огляделся по сторонам.
        —Теперь держись ко мне как можно ближе, — велел он, оборачиваясь.
        Серена послушно пошла по его следам, думая только о том, как бы не отстать, так что, когда он снова резко остановился, врезалась в огромный рюкзак, слегка вскрикнув от удивления.
        —Пришли.
        Обернувшись, он крепкой рукой помог ей восстановить равновесие, и только тогда Серена поняла, что ее уже буквально шатает от усталости, а стоило ему убрать руку, как вместо облегчения она почувствовала какую-то непонятную тоску. Черт, что это с ней? Боясь, как бы он о чем-нибудь не догадался, Серена поспешно отступила на пару шагов.
        —Пришли?
        Оглядевшись повнимательнее, Серена заметила небольшую, явно часто используемую полянку, а потом поняла, что уже давно не слышала никаких криков и подозрительных шорохов. Да и жара немного спала.
        —Так тихо.
        —Не переживай, через полчаса за дело возьмутся ночные обитатели. Рюкзак снимай, — велел он, умелыми движениями освобождаясь от собственной ноши.
        Охотно сбросив давившую тяжесть, Серена чуть не застонала от облегчения. Так хорошо, когда на тебя ничто не давит!
        Присев на корточки, Лука вытаскивал из рюкзака всевозможные пожитки, и Серена поймала себя на том, что пристально разглядывает обтянутые штанами крепкие бедра.
        А пока она любовалась его фигурой, Лука успел достать подозрительно маленькую на вид палатку и принялся ее устанавливать.
        Когда с делом было покончено и Серена окончательно осознала весь ужас происходящего, она еле слышно выдохнула:
        —В этом мы спать не будем.
        —Еще как будем. — Вгоняя в землю последний колышек, Лука даже не потрудился поднять на нее глаза. — А если тебя что-то не устраивает, minha beleza, ты вполне можешь переночевать под открытым небом. Здесь довольно много ягуаров, думаю, твоя нежная плоть придется им по вкусу.
        При одной мысли, что ей придется ночевать в этой крошечной палатке с Лукой, Серена похолодела от ужаса и упрямо уперла руки в бока.
        —Ты врешь.
        —Хочешь проверить? Пожалуйста. — Он широко махнул рукой, как бы предлагая ей выбирать первое понравившееся место. — А не ягуары, так насекомые или летучие мыши, точно до тебя доберутся. У тебя есть пара минут подумать, а я пока схожу за водой.
        Сделав несколько шагов, Лука снова обернулся.
        —А ты пока можешь открывать консервы.
        Старательно убеждая себя, что он просто ее запугивает, Серена удержалась и не стала просить взять ее с собой. Нервно оглядевшись по сторонам, она устроилась поближе к палатке и, мысленно обзывая Луку заносчивым нахалом, взялась за банки.
        Когда Лука вернулся, Серена нервно замерла перед палаткой. И зачем только он решил ее попугать? Остановившись в тени дерева, он пристально разглядывал плотно облепившую ее после целого дня пути по самому влажному месту в мире одежду, чувствуя, как при виде женских округлостей в нем просыпается желание.
        Он взял ее с собой, твердо веря, что уже через полчаса она взвоет от непосильной нагрузки и убежит на другой конец света. Но он ошибся.
        Лука до сих пор помнил, как на ее лице ясно читался ужас, когда она увидела скорпиона, но она не позволила страху взять над собой верх. Он весь день двигался с предельной скоростью и к вечеру окончательно выбился из сил, но каждый раз, когда он оборачивался, она неотступно следовала за ним по пятам, а по ее щекам и шее градом катился пот, заставляя его во всех подробностях представлять, как соленая влага скользит по скрытой рубашкой ложбинке между грудей.
        Черт, а он-то думал о ней всего лишь как о временной помехе, вроде клеща, что, насосавшись крови, сам отвалится… Но она оказалась крепче и упорнее, чем он рассчитывал.
        И уж тем более он не собирался спать с ней в одной палатке.
        Серена закусила губу. Стремительно темнело, а Лука все еще не возвращался, и она с необычайной остротой ощутила собственную незначительность по сравнению с окружавшим ее величием и силой природы, которая может в любую секунду сомкнуть на ней свои крепкие зубы.
        А потом под его ногой хрустнула ветка, и от облегчения у Серены чуть голова не закружилась. Она не одна! Но с чего это она вдруг так радуется? Это ведь именно он ее и напугал!
        Лука явно уловил ее состояние.
        —Что, принцесса, боялась, что меня ягуар слопает?
        —Если бы… — мечтательно протянула Серена. — Не называй меня принцессой.
        —По крайней мере, инструкции ты выполнила, — заметил он, подходя чуть ближе и разглядывая консервы.
        Пока Серена молча злилась, Лука принялся собирать дрова.
        —Помочь? — предложила она неохотно.
        —Помогай, только, прежде чем поднять какую-нибудь ветку, убедись, что это действительно ветка, а не нечто живое.
        Послушно пиная ветки ногой, прежде чем дотрагиваться до них руками, Серена взялась за дело и очень скоро обнаружила замаскировавшегося под веточку жука, что со всех ног бросился от нее прочь, а сама она едва не взвизгнула от неожиданности.
        Обернувшись, она увидела, как Лука сооружает из поленьев некую внушительную конструкцию, и облегченно выдохнула. Он ничего не заметил. Вот и замечательно. Пока они занимались лагерем, солнце садилось все ниже, а ночные обитатели один за другим просыпались, наполняя притихший лес новой какофонией звуков.
        Когда Серена бросила в кучу последнюю охапку веток, Лука разжег костер, и она сразу же почувствовала, как оживают и болят онемевшие от целого дня ходьбы ноги.
        Наверное, не сдержавшись, она поморщилась, ну или еще как-то выдала свои чувства, потому что Лука коротко спросил:
        —Что с тобой?
        —Да ничего особенного. Ноги натерла, — неохотно призналась Серена.
        —Покажи.
        Теперь Лука стоял совсем близко, а на его лице отражались сполохи огня, и на несколько секунд Серена невольно залюбовалась этим невероятно красивым человеком.
        —Да ерунда. Ничего серьезного, — выдохнула она, наконец-то заставляя себя отвернуться.
        —Поверь, меня мало волнует твое самочувствие, но если мозоли лопнут, то в такой влажности очень легко подхватить инфекцию, и тогда ты не сможешь идти. А в мои планы как-то совсем не входило таскать тебя на руках.
        В Серене мгновенно вспыхнула ярость.
        —Ну раз ты так ставишь вопрос, то не хочу быть еще большей обузой, чем уже есть.
        Усадив ее на бревно рядом с костром, Лука опустился на колени и подтащил поближе рюкзак и велел:
        —Разувайся.
        Скривившись от боли, Серена стянула ботинки, и Лука поставил ее ступни себе на бедра, но стоило ей только почувствовать крепость мышц под босыми ногами, как она сразу же разрумянилась от смущения.
        —Что ты делаешь?
        —Курсы первой помощи я проходил, так что расслабься. Я знаю, что делать.
        Сколько же всего он еще умеет и знает? Наблюдая, как он уверенно достает аптечку, Серена, не удержавшись, спросила:
        —А зачем тебе понадобились эти курсы?
        На пару секунд Лука поднял на нее глаза.
        —Как-то раз в детстве я приехал с отцом на рудник, и прямо у нас на глазах подавился и умер маленький мальчик, потому что никто не знал, как ему помочь.
        —Это ужасно.
        Серена мгновенно вспомнила схожий случай, на всю жизнь отпечатавшийся у нее в памяти. Тогда рядом с ней тоже умер человек. Она вдруг с ужасом осознала, что у них довольно много общего.
        —А еще хуже, что отцу это не помешало переселить все племя на новое место, едва дав родителям того мальчика время, чтобы похоронить тело сына, — не подозревая о нахлынувших на нее воспоминаниях, продолжал Лука. — Для него они ничего не значили, так, всего лишь очередная помеха, от которой нужно побыстрее избавиться.
        Лука принялся снимать с нее носки, не давая сосредоточиться на своих полных горечи словах, а увидев огромные кровавые мозоли, резко вдохнул.
        —Это я виноват. — Серена удивленно моргнула. Он действительно это сказал? — Это все из-за новых ботинок. Они же совсем не разношены, так что неудивительно, что ты все ноги стерла. Да, натерпелась ты сегодня.
        Серена скромно пожала плечами и слегка отвела глаза.
        —Не хотела тебя задерживать.
        —Ну, честно говоря, я как-то совсем не рассчитывал, что ты досюда дойдешь. Думал, ты еще в Рио отступишься.
        Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза, и Серена не могла ни на чем сосредоточиться, кроме ощущения сильных рук под босыми ногами. Потом Лука отвернулся, вновь возвращаясь к аптечке, и жизнь потекла дальше.
        У Луки были большие, сильные и невероятно мужественные руки, но действовал он ими с поразительной для такого огромного человека аккуратностью. Старательно продезинфицировав все мозоли, он тщательно заклеил поврежденные участки пластырем и снова надел на нее носки.
        —Знаешь, ты пару раз говорила, что не употребляешь наркотики, но не забывай, я там был и все видел собственными глазами.
        Синие глаза пристально ее разглядывали, но, не желая размякнуть, Серена напомнила себе, что именно из-за него и оказалась посреди джунглей.
        Видел он! Ничего он не видел, да и вообще не имеет ни малейшего представления о ее жизни.
        —Ты видел лишь то, что сам захотел увидеть, — выдохнула она с горечью и, стараясь не глядеть на Луку, потянулась за ботинками, но он быстро отдернул их в сторону.
        —Всегда проверяй, не заполз ли тебе кто-нибудь в обувь.
        Встряхнув ботинки, он вернул ей обувку, а Серену передернуло при одной мысли, что внутри мог оказаться очередной скорпион.
        —И как это понимать? — спросил все еще сидевший перед ней Лука. — Я видел лишь то, что сам захотел увидеть?
        Окончательно разозлившись, Серена гневно на него уставилась.
        —Думаю, у меня есть право знать. — Лука слегка приподнял бровь. — Ты задолжала мне объяснение.
        —Я никогда не принимала наркотики класса «А», — неохотно начала Серена. Каким же далеким и нереальным все это сейчас казалось, когда густой лес надежной стеной отделял их от всего мира… — Да и вообще никогда просто так наркотики не принимала. — В синих глазах ясно читалось сомнение, но Серена продолжала. — Но у меня действительно сформировалась зависимость от назначенных мне препаратов. И от алкоголя. Ни к тому ни к другому я в жизни больше не притронусь.
        Лука наконец немного сдвинулся, и Серене сразу же стало легче дышать.
        А потом он спросил:
        —А как у тебя сформировалась зависимость от препаратов?
        Серена мысленно сжалась в комочек, не желая вновь переживать те черные дни, породившие вину и страх, с которыми ей и так слишком долго приходилось жить. Но ему-то это точно знать ни к чему.
        —Я начала пить назначенные лекарства в пять лет.
        —Зачем? Ты же была совсем ребенком.
        Ну вот и зачем она пустилась в откровенности? Он же ей явно не верит. И никогда не поверит, а значит, без толку что-либо объяснять и доказывать. Лучше уж придерживаться давным-давно придуманного за нее отцом сценария, затмившего правду даже в ее собственных воспоминаниях.
        Опустив глаза, Серена пожала плечами:
        —Я была трудным ребенком, а после смерти матери меня вообще невозможно было контролировать. К двенадцати годам мне поставили диагноз синдрома дефицита внимания и гиперактивности, но я уже много лет принимала лекарства и не могла без них.
        —А твой отец, — в его голосе ясно слышалось отвращение, — он все это разрешил?
        Не просто разрешил, а тщательно следил, чтобы ее подсадили на таблетки. Но, не желая видеть в его глазах жалости, Серена лишь пожала плечами и легонько улыбнулась:
        —Как я уже сказала, я была совершенно неуправляемой и своевольной.
        —А почему ты так уверена, что избавилась от этой зависимости?
        Серена, сама того не замечая, слегка вздернула подбородок.
        —Когда мы с сестрой уехали из Италии, потому что отец… — Чувствуя привычный стыд, Серена оборвала себя на полуслове. — Когда все начало разваливаться на части, мы с сестрой перебрались в Англию, и я целый год посещала реабилитационный центр, но тебя все это вообще не касается, — торопливо закончила Серена, жалея что вообще пустилась в откровенности.
        —Ошибаешься, учитывая обстоятельства нашей первой встречи, все это меня даже очень касается. — Он поднялся с совершенно непроницаемым лицом. — Ты должна доказать, что достойна доверия и не станешь лишь пустой тратой времени и сил окружающих.
        Разозлившись еще больше, Серена тоже вскочила на ноги.
        —А кто дал тебе право судить? Да и вообще, много ты знаешь людей, справившихся с зависимостью? — Ну как можно быть таким узколобым? Серена упрямо уперла руки в бока. — Ну так как? Скажешь что-нибудь?
        Несколько секунд они пристально смотрели друг другу в глаза, а в воздухе вокруг них так и пульсировало напряжение.
        —С меня хватило одной матери-алкоголички, что заходила в реабилитационный центр, когда ей хотелось приятно скоротать вечерок в те редкие дни, когда ее жизнь не скрашивали ни выпивка, ни наркотики, ни погоня за очередным богатым любовником, способным профинансировать ее дорогие привычки.
        Сколько же злости в его словах…
        Но не успела Серена еще ничего сказать, как Лука отступил на пару шагов.
        —Пора ужинать.
        Что ж, похоже, она и сама многого о нем не знает. Неудивительно, что с такой матерью он так упрямо отказывается поверить ей самой.
        Не в силах справиться с обуревавшими ее чувствами и не желая продолжать разговор, Серена несколько секунд наблюдала за Лукой, а потом выдохнула:
        —Не готовь на меня, я не голодная. Я лучше спать пойду.
        —Как хочешь.
        Ухватив рюкзак, она быстро забралась в палатку, радуясь, что изнутри она оказалась значительно просторнее, чем казалась снаружи.
        Вот и замечательно. По возможности приведя себя в порядок, Серена раскатала спальник и мгновенно забылась крепким сном смертельно уставшего человека.
        Уж лучше так, чем думать о мужчине, что всего за полтора дня сумел перевернуть ее мир вверх дном и опасно приблизился к тем воспоминаниям, что она давно и прочно заперла на замок и никому не собиралась показывать.
        Глава 4
        Услышав в палатке шорох, Лука сразу же напрягся. Когда он вчера забрался в палатку, Серена уже спала, закутавшись в спальник, из которого торчала лишь пара длинных светлых прядей да доносилось глубокое размеренное дыхание. Уснула не поужинав, со стертыми до крови ногами…
        Да еще и эти откровения. Оказывается, ее с детства пичкали таблетками, потому что она была совершенно неуправляема. Но как же этот образ не вяжется с той Сереной, с которой он провел весь вчерашний день. Настолько не вяжется, что в него просто невозможно поверить.
        Зависимость к двенадцати годам… Одно дело, когда твоя взрослая мать на что-то подсаживается. Но ребенок?
        Почему-то ему казалось, что даже в столь раннем возрасте Серена отлично понимала, что с ней происходит, и наслаждалась воздействием препаратов. Но было в ее словах нечто такое, из-за чего они не складывались в целостную картинку. Чего-то в ней не хватало.
        Да и вообще, правда ли это?
        Только к чему ей сейчас врать? Но если она действительно никогда ничего не принимала, кроме предписанных ей лекарств, может, тогда и не она ему подбросила наркотики?
        Он в стотысячный раз вспомнил погрязший в хаосе ночной клуб. И как рука Серены будто сама собой очутилась у него в руке. Он отчетливо помнил расширенные голубые глаза на бледном лице за пару секунд до того, как их схватили и обыскали полицейские.
        Все эти годы Лука считал, что это именно она его подставила, а в огромных глазах он уловил отблеск вины, но если это была не вина, то что же тогда? Он вспомнил вспыхнувшую в ее глазах ярость при словах, что ей нужно доказать, что она достойна доверия. И непонятно, почему сам себя почувствовал едва ли не виноватым.
        А что, если она действительно ни в чем не виновата?
        Так толком и не разобравшись в собственных мыслях, Лука отвлекся на выбравшуюся из палатки и потягивающуюся Серену.
        —Доброе утро, — выдохнула она хрипловато, и этой хрипотцы хватило, чтобы подстегнуть и так неослабевающее желание. Вообще-то ей следовало бы выглядеть помятой, растрепанной и хмурой, но вместо этого она почему-то выглядела все так же великолепно. И как ей только удается вот так сиять с утра пораньше, словно она только что наслаждалась спа-процедурами, а не ночевала в крошечной палатке посреди джунглей?
        —Ешь давай, — велел он, протягивая миску.
        Заметив, что приветствия от него не дождется, Серена как-то странно на него посмотрела, но все же взяла протянутый завтрак, уселась на ближайшее бревно и, слегка поморщившись, принялась за не слишком аппетитную трапезу.
        Внимательно за ней наблюдая, Лука старательно давил в себе непрошеное чувство вины. Спасибо матери, он отлично знал, на что способны зависимые люди. И как стоит только поверить, что они готовы взяться за ум и исправиться, как они поступают с точностью до наоборот и все становится еще хуже. Усвоенные в детстве уроки всегда самые крепкие, а некоторые из них вообще забыть невозможно.
        Задумавшись, Лука не сразу понял, что теперь и Серена пристально на него смотрит, а ее миска пуста. Забрав миску, он протянул ей протеиновый батончик.
        —Ешь.
        —Я наелась.
        —Ешь. Нам предстоит долгий путь и тебе потребуется много сил.
        Бросив на него разгневанный взгляд, Серена встала и взяла батончик, а в воздухе так и зазвенело напряжение.
        Почему это она вдруг решила, что между ними установилось некое перемирие? И зачем вообще начала ему вчера что-то объяснять?
        Пока Лука молча сворачивал лагерь, Серена задумалась. Проснувшись, она не сразу поняла, где и с кем находится. И стоило ей только вспомнить, что она выдержала целый день в джунглях, не прося никаких поблажек и не выказывая слабости, она почувствовала, как в ней просыпается гордость. А потом вспомнила аккуратные прикосновения сильных рук на измученных ступнях, и ее бросило в жар. А от мысли, что в изнеможении заснула и прекрасно всю ночь проспала рядом с ним, ей стало еще жарче.
        Надеясь, что Лука не заметил раскрасневшихся щек, Серена быстро отвернулась и принялась скатывать спальники и собирать палатку.
        —Где ты этому научилась?
        —В программу реабилитационного центра входили регулярные походы.
        Напрягшись, Серена ждала, что он начнет ее расспрашивать, но он лишь молча подошел и начал вытаскивать колышки с противоположной стороны. А ведь раньше она никогда и никому не рассказывала о реабилитационном центре. Даже сестре, которая и отправила ее в этот центр, изнуряя себя непосильной работой, и по глупости поставила себя в полную зависимость от человека, которого когда-то предала.
        Но, к счастью, несмотря ни на что, все закончилось хорошо, Сьена с Андреасом полюбили друг друга, поженились и завели двух замечательных малышей. Правда, чем счастливее и больше становилась их семья, тем дальше она сама отдалялась. И с единокровным братом Роко и его женой и детьми была та же история. Но даже если бы она никогда не верила в любовь и настоящее счастье, то точно поверила бы, стоило ей только увидеть родных.
        Раздумывая о превратностях судьбы, Серена и не заметила, как они успели собраться.
        —Готова?
        Молча кивнув, Серена закинула рюкзак на плечи, но стоило им пройти всего пару шагов, как Лука обернулся.
        —Как ноги?
        —Нормально.
        Как ни странно, боли не было.
        Лука что-то невнятно пробормотал и двинулся дальше, а Серена поспешно отогнала от себя мысль, что его действительно волнует ее самочувствие.
        Всю первую половину дня они молча шагали, страдая от невыносимой жары, а когда наконец-то устроили краткий привал у ручья, Серена чуть не расплакалась от счастья, что может просто поплескать на лицо прохладной водой. Намочив платок, она повязала его на шею, но уже буквально через пару минут Лука двинулся вперед, даже не потрудившись на нее оглянуться. Интересно, он вообще заметит, если какой-нибудь хищник утащит ее в кусты? Или просто пожмет плечами и двинется дальше?
        Они шли и шли, одежда уже давно насквозь пропотела, а прохладный ручей превратился в далекое воспоминание. Все тело ныло, а ноги вновь онемели, но Лука все так же неуклонно двигался вперед, словно какой-то раз и навсегда заведенный робот. И вдруг Серена почувствовала непреодолимое желание его спровоцировать. Сделать что-нибудь такое, чтобы он остановился и посмотрел на нее. Чтобы открыто признал, что она отлично справляется с трудностями и что не подбрасывала ему наркотиков.
        —Так ты готов признать, что я все-таки ни в чем не виновата?
        Желаемого она добилась.
        Лука резко остановился и через пару секунд медленно обернулся. Потемневшие от гнева глаза казались чуть ли не черными, и он так быстро сократил разделявшее их расстояние, что Серена невольно попятилась.
        В эту секунду Лука казался опасным как никогда, но почему-то она совсем его не боялась. Вместо страха она чувствовала нечто совсем другое, нечто куда более сложное и горячее, и это нечто прочно обосновалось внизу живота.
        —Честно говоря, мне уже вообще все равно, виновата ты или нет. Важно лишь, что та история попала на первые полосы просто потому, что ты в ней участвовала и, раз люди верили, что ты принимала наркотики, то и меня сочли виновным. Так что виновна ты в чем-то или нет, я все равно пострадал из-за тебя.
        Серена сглотнула непонятно откуда взявшийся в горле комок.
        —Ты никогда мне этого не простишь?
        Лука ощутимо напрягся, но тут ей на лоб упала огромная капля воды, и он лишь посмотрел вверх и громко выругался.
        —Что? В чем дело? — На смену напряжению вдруг пришел страх.
        —Дождь. — Лука огляделся по сторонам. — Черт, я думал, мы все же успеем добраться до деревни. А так нужно срочно искать укрытие. Пойдем.
        Но не успели они сделать еще и пары шагов, как на них полились целые потоки воды. Серена честно пыталась угнаться за Лукой, но при всем желании она уже в полуметре от себя не могла ничего различить. Потеряв спутника из виду, Серена не на шутку испугалась, но буквально через пару секунд он появился совсем близко и крепко ухватил ее за руку.
        С неба лились целые водопады воды, оглушая их своим грохотом, но Серена чувствовала лишь, как крепкая мужская рука надежно сомкнулась на ее крошечной ладони. Сойдя с тропы, он уверенно вел ее куда-то между деревьев, и буквально через пару минут они остановились на небольшом холмике, на котором почти ничего не росло. Отпустив ее руку, Лука быстро вытащил кусок брезента. Мгновенно угадав его намерения, Серена привязала один конец к ближайшему дереву, пока Лука привязывал другой конец.
        Постелив под импровизированным навесом второй кусок, Лука крикнул, пытаясь перекричать шум дождя:
        —Лезь под навес!
        Сбросив рюкзак, Серена послушно забралась в укрытие, а спустя секунду к ней присоединился и сам Лука. Разумеется, оба они промокли насквозь, но теперь у них появилась хоть какая-то защита от льющихся с неба потоков.
        —И долго это продлится? — не выдержав томительного молчания, спросила она через несколько минут.
        Обхватив колени руками, Лука слегка наклонил шею, выглядывая из-под навеса.
        —Может, несколько минут, а может, и пару часов. В любом случае нам снова придется ночевать в палатке. До деревни осталось всего пара часов пути, но скоро стемнеет, и продолжать путь опасно.
        При одной мысли, что они снова станут спать в одной палатке, Серена почувствовала, как у нее внутри все сжимается.
        Лука протянул ей очередной протеиновый батончик, и Серена хотела его уже взять, но тут он резко схватил ее за запястье и нахмурился.
        А сама она замерла от неожиданности, не в силах сосредоточиться ни на чем, кроме его прикосновения.
        —Что это за отметины? Они у тебя здесь появились?
        Внимательно осмотрев ладонь, Лука взял ее за вторую руку и принялся изучать ее также пристально. Запоздало сообразив, что происходит, она попыталась отдернуть руки, но Лука крепко ее держал, явно считая, что отметины появились совсем недавно.
        Она отлично видела, что он там разглядывает. Крошечные перекрестные стародавние шрамики.
        —Они старые. — Он удивленно посмотрел ей в глаза. — Но насколько старые?
        Серена снова попыталась отдернуть руки, но он снова ее удержал, и она сразу же почувствовала, что вновь начинает злиться. Кто дал ему право ее хватать и допрашивать, словно она опять в чем-то перед ним виновата?
        —Им двадцать два года, — признала она неохотно.
        —Откуда они у тебя? — Оторвавшись от ладоней, он снова смотрел ей в глаза, и при всем желании Серена не смогла отвести взгляд. Что ж, похоже, этот человек всегда и во всем стремится докопаться до истины и воздать всем по заслугам. Так уж он устроен. И именно поэтому весь мир делится для него на черное и белое, на плохое и хорошее. Разумеется, сама она для него всегда будет в плохой категории.
        Но прямо сейчас это ее не устраивало. Как же она от всего этого устала! От вранья, притворства, подавляемых эмоций и чувств, от воспоминаний, от ужасных образов, что до сих пор стояли у нее перед глазами. Тех образов, о которых кроме нее знал лишь отец, настойчиво пытавшийся их у нее отобрать.
        И какая-то ее часть, как и прошлым вечером, захотела все рассказать Луке, чтобы нарушить его привычную черно-белую картину мира, заставляя понять, что мир гораздо сложнее и многограннее, чем ему кажется. Но другая боялась насмешек и боли.
        —Это отметины от бамбуковой плетки. Отец любил физические наказания.
        —Сколько тебе было лет? — тихо спросил Лука, все еще крепко держа ее за руки.
        Серена сглотнула.
        —Пять, почти шесть.
        —Какого черта?..
        В его глазах вспыхнула такая чистая ничем незамутненная ярость, что Серена даже внутренне содрогнулась, но все же сумела воспользоваться случаем, высвободила ладони и поспешно сцепила руки, пряча несмываемые следы отцовской мстительности.
        Но его изумление она понимала. Терапевт тоже пришла в шок, когда услышала эту историю.
        —Отец был суровым человеком. Если я или Сьена плохо себя вели, нас наказывали.
        —Но ты была совсем ребенком.
        Ну вот зачем она опять разоткровенничалась?
        Вспомнив, как у нее отобрали детство, Серена почувствовала себя необычайно ранимой.
        —Дождь закончился, — выдохнула она, желая положить конец тягостному разговору.
        Несколько секунд Лука молча ее разглядывал с таким видом, словно вообще раньше никогда не видел.
        —Заночуем здесь же, — объявил он наконец.
        Выбравшись из-под навеса, Серена оглядела мокрые джунгли. Как же здесь все-таки влажно и душно!
        Невольно засмотревшись, как Лука с невообразимой мужской ловкостью и грацией выбирается из-под навеса, Серена не сумела вовремя отвести взгляд.
        —Что?
        —Пить, — придумала она первую попавшуюся отговорку. — Я хочу пить.
        —Сейчас. — Подойдя к ближайшему дереву, Лука внимательно изучил листья. — Иди сюда. А теперь запрокинь голову и открой рот.
        Серена удивленно на него посмотрела, когда он ухватил ее за руку, мгновенно обжигая жаром своего прикосновения сквозь рубашку.
        —Давай, никто тебя не укусит.
        Когда она наконец послушно выполнила инструкции, Лука слегка наклонил лист, и ей в рот полился целый поток холодной освежающей воды. Закашлявшись от неожиданности, Серена быстро приноровилась, жадно глотая звонкие струи и наслаждаясь тем, что вожделенная влага не просто утоляет жажду, но и смывает тот жар, что не имел ничего общего с температурой окружающей среды.
        Поймав губами последние капли, Серена выпрямилась и вдруг с необычайной ясностью осознала, как близко они сейчас стоят. Стоит ей сделать лишь шаг — и…
        Словно угадав ее мысли, Лука резко отступил, отпуская ее руку.
        —Нужно переодеться.
        Вытащив из рюкзака сухую одежду, Лука принялся расстегивать рубашку, Серена словно к месту приросла, не в силах ни взгляд отвести, ни вздохнуть как следует.
        Да что с ней опять такое? Встряхнувшись, она взяла себя в руки и потянулась за своим рюкзаком.
        Лука быстро переодевался. Черт. Что это с ним такое? Он же чуть не прижал ее сейчас к дереву и не впился в жадно глотающие капли воды губы своими губами.
        А эти шрамы на нежных руках? Он как-то совсем не рассчитывал, что так испугается, подумав, что она поранилась где-то в пути, или разозлится, когда она сухо объяснила, откуда они взялись.
        Пару раз Лука встречался с ее отцом на общественных мероприятиях, и этот человек никогда ему не нравился. Слишком уж холодные были у него глаза, да и вообще вел он себя так, словно привык никогда ни в чем себе не отказывать, не интересуясь мнением окружающих.
        И как ни странно, узнав о его жестокости, Лука совсем не удивился. Мстительность отлично дополняла зловещий образ. Но бить собственную дочку? А ведь этой золотоволосой голубоглазой принцессе все завидовали…
        Лука отчетливо слышал, как у него за спиной переодевается Серена. Мягкий шорох падающей на землю одежды, а потом все затихло. Не выдержав, Лука старательно убедил себя, что с ней могло что-то случиться, и обернулся. Разумеется, простое физическое желание было тут вообще ни при чем.
        Серена стояла к нему спиной и уже сняла брюки, так что он мог вволю полюбоваться длинными стройными ногами и крепкой круглой попой. А когда она сняла еще и рубашку, оставшись лишь в выгодно подчеркивающих бедра трусиках с высокой талией и бюстгальтере, ему нестерпимо захотелось шагнуть вперед, расстегнуть застежку, ухватиться руками за щедрые формы и почувствовать, как она охотно выгибается в его объятиях.
        Организм отреагировал мгновенно. Как у какого-то подростка, подглядывающего за переодевающейся женщиной.
        Серена с громким щелчком застегнула пряжку ремня, и, выйдя из оцепенения, Лука отвернулся и взялся за собственные штаны. Отлично. С каждой секундой становилось все темнее, и они вполне могли не успеть разбить лагерь. И все из-за того, что в нем не вовремя взыграли гормоны.
        Быстро переодевшись, Лука снова обернулся через плечо, собираясь коротко поторопить Серену, но она уже уверенно разворачивала палатку, покачивая собранными в высокий хвост волосами.
        Черт.
        Чем дальше, тем сильнее Лука терялся и уже совсем не понимал, как вести себя с этой женщиной.
        Устроившись у костра после скромного ужина, Серена с гордостью посмотрела на собственноручно поставленную палатку. Лука ждал, что она сбежит при первом же намеке на тяжкий труд или опасность, но она не сбежала и достойно выдержала целых два дня в джунглях. Даже голова немного кружится при одной мысли, что она со всем справилась. Но раз она со всем справилась, теперь тем более должна отстоять свою независимость.
        Но стоило ей только вспомнить вспыхнувшее желание, когда Лука поил ее после дождя, как настроение сразу же испортилось.
        —Что у тебя за татуировка на спине? — спросил сидевший с другой стороны костра Лука.
        Серена мгновенно напряглась. Крошечную татуировку на плече он мог заметить, лишь когда она переодевалась…
        Да и вообще, эта татуировка слишком много для нее значила, чтобы просто так ее обсуждать.
        —Это ласточка, — ответила она неохотно.
        —Она что-нибудь означает?
        Означает, но ему-то она уж точно объяснять ничего не станет. А то мало ли, еще на землю от смеха свалится.
        —Это моя любимая птица. — Серена нарочито небрежно пожала плечами. — Набила пару лет назад.
        А если точнее, то в день окончания реабилитационной программы. Ласточка — символ возрождения. Вряд ли он станет искать здесь глубокий смысл, но если все же станет…
        Хватит с нее уже объяснений и воспоминаний.
        Серена резко встала.
        —Пойду укладываться.
        —Иди. — Лука пристально вглядывался в огонь. — А я еще немного посижу.
        Забравшись в палатку, Серена стянула ботинки и развернула спальник, чувствуя себя последней дурой. Ладно, в конце концов, Лука не дал ей ни малейшего повода считать, что интересуется ею как женщиной, а так хочется ощутить хоть немного прохлады… Вздохнув, Серена разделась до трусиков и майки и залезла в спальник, надеясь, что снова мгновенно уснет и ей не придется слышать, как Лука укладывается всего в десятке сантиметров от нее.
        Лука мысленно приказал себя расслабиться. И почему только Серена так на него действует? Причем хочет он не просто физической близости, но и побольше о ней узнать. И она до сих пор не переставала его удивлять.
        С самых ранних лет Лука привык к эгоизму женщин вообще и матери в частности, но Серена… Как же не хочется признавать, что был к ней несправедлив.
        Женщины никогда не были центром его мироздания, да и семьей обзаводиться Лука не спешил, твердо веря, что любовницы нужны лишь для физического удовлетворения и как дополнение к костюму на всевозможные светские мероприятия. В конце концов, разве можно тратить силы и время на нечто столь непостоянное, да и вообще вряд ли существующее, как любовь, когда у него есть цель в жизни? Десять лет назад, когда умер отец, Лука поклялся, что любой ценой исправит нанесенный дедом и отцом вред, чтобы имя Фонсека больше никогда и ни у кого не ассоциировалось с жадностью, коррупцией и разрушением.
        В употреблении наркотиков его обвинили в самое неподходящее время. Как раз тогда, когда люди наконец-то начали ему верить и поняли, что он действительно пытается все изменить к лучшему. А чтобы люди снова начали в него верить, ему потребовалось целых семь лет упорного труда.
        И вот пожалуйста. Человек, который может снова пустить все насмарку, спит всего в паре метров от него. Нельзя об этом забывать. Даже если она на самом деле ни в чем и не виновата, достаточно лишь, чтобы их имена вновь связали, и от его репутации не останется и следа.
        Выждав достаточно времени, чтобы Серена точно уснула, Лука поднялся, вошел в палатку и осторожно улегся. Черт, он же не собирался ни с кем делить это укрытие! И уж точно он не собирался ночевать две ночи подряд в такой близости от Серены Депиеро!
        Закрыв глаза, Лука беззвучно выдохнул. Что ж, как минимум придется признать, что в ней не осталось и следа испорченной девчонки, да и вообще, если не считать тех женщин, чья работа напрямую связана с изучением Амазонии, вряд ли хоть одна из его знакомых сумела бы так достойно выдержать эти два дня. Да и те, что изучают… Половина из них так точно давно бы уже с визгом спряталась в уютной лаборатории.
        Лука вспомнил, как Серена, высунув от усердия язык, ставила палатку, а с нее градом катился пот, скрываясь в вырезе рубашки. Черт, ну и для кого этот двухдневный поход оказался испытанием? Он рассчитывал, что она не продержится и часа, а вместо этого он сам мечтает вернуться к благам цивилизации, да и вообще готов уже на что угодно, лишь бы остудить горящий внутри огонь.
        Проснувшись пару часов спустя, Лука напрягся, внимательно вслушиваясь в окружавшие палатку джунгли. Но звук шел не снаружи, а изнутри самой палатки. Серена. Во сне она стонала и говорила по-итальянски:
        —Papa… по, perfavore, поп che… Siena, aiutami.
        Лука мысленно перевел последнее слово. Помоги мне.
        А потом она заплакала.
        Поддавшись порыву, Лука дотронулся до ее плеча, и Серена мгновенно проснулась.
        —Che cosa?
        —Ты говорила во сне.
        Откуда взялось ощущение, что он вторгается во что-то сугубо личное?
        Серена ощутимо напряглась.
        —Извини, что разбудила. — В хрипловатом после сна голосе явственно слышался акцент.
        Отстранившись от его руки, Серена снова свернулась в спальнике, а Лука, глядя на роскошные золотистые волосы, вдруг представил, как они щекотали бы ему грудь, если бы она сейчас уселась на него верхом.
        Ему сразу же стало жарко.
        Уняв разыгравшуюся фантазию, Лука снова задумался. Почему же она так на него действует? И почему так резко отстранилась, словно он сделал что-то не так?
        —Серена, — позвал он осторожно.
        Но она не ответила, и Лука сразу же вспомнил, как ловко мать управляла окружающими, расчетливо выказывая те или иные чувства. А он повелся.
        —И как это прикажешь понимать? — спросил он грубо.
        —Я извинилась за то, что разбудила. Не бери в голову, ничего особенного не случилось.
        —Что-то я в этом сомневаюсь.
        Серена наконец-то к нему повернулась.
        —Слушай, это был сон, просто сон. Пусть не самый приятный, но сон. И я уже все забыла, так что давай спать дальше, хорошо?
        Что ж, в его сочувствии она явно не нуждается. И что это только на него нашло? Она всего лишь умело им вертит, а он… А он просто ее хочет.
        Нащупав в темноте ее руки, Лука резко притянул Серену к себе.
        —Что ты делаешь? — выдохнула она удивленно.
        Прижимая ее к себе еще крепче, Лука мог различить лишь золотистый блеск волос и ярко-голубые глаза.
        Но отстраниться она не пыталась.
        —Что я делаю? Догадайся.
        Его губы безошибочно нашли ее губы, а ее мягкая грудь прижалась к его крепким мышцам. Пыталась ли она сопротивляться? Наверное. Не в силах себя контролировать, Лука уже ни о чем не думал.
        А потом почувствовал, как ослабевает ее сопротивление, и окончательно перестал сдерживаться, яростно впиваясь в пухлые губы.
        Наконец-то.
        Наконец-то он может вновь испытать то, что испытывал лишь однажды. Семь лет назад. С этой самой женщиной.
        Глава 5
        Внезапно оказавшись в объятиях Луки, Серена все еще не могла понять, что происходит, а его губы уже жадно впивались в ее собственные. Когда он разбудил ее в первый раз, она почувствовала почти непреодолимое желание прижаться к нему лицом, спасаясь от все еще липнувшего к коже кошмара.
        А потом вспомнила, где и с кем находится. Именно сейчас, когда ей так нужно сочувствие и утешение… Когда же последний раз она видела этот кошмар? Давно, очень давно, еще до реабилитационного центра. И вот он вернулся. Неужели прошлое снова начало ее засасывать? Что ж, она сама во всем виновата.
        Разозлившись, Серена попыталась сопротивляться, но Лука был гораздо сильнее. Но стоило ей только осознать, как сильно она сама его хочет, как Серена резко отстранилась, злясь еще больше. И почему она так хрипло дышит? А соски напряглись и ноют?
        Такое чувство, словно тело и разум живут независимо друг от друга. Тело молит о продолжении, а разум кричит ей остановиться.
        —Что такое? — бархатисто протянул Лука, и от этого все ее нервные окончания вспыхнули с новой силой. Предатели.
        —Ты правда думаешь, что это хорошая идея?
        Черт. Такое впечатление, словно она просит себя убедить.
        В окружающей их темноте глаза Луки походили на два черных бездонных колодца, и, к счастью, она не могла ничего по ним понять. Может, он все же одумается и возьмет себя в руки? Но вместо этого он прижался к ней еще крепче и погладил по спине, заставляя дрожать от легчайшего, но при этом обжигающего прикосновения.
        —Лука?..
        —М-м-м?..
        Он неторопливо поцеловал ее в шею, мгновенно пробудив уже второй день теплящееся внизу живота пламя.
        —Мне кажется, это плохая идея, и если сейчас не остановимся, потом пожалеем.
        —Ты слишком много думаешь, — на секунду отстраняясь, выдохнул Лука.
        А потом вновь приник губами к ее губам, сокрушая слабое сопротивление, и уже буквально через пару секунд праведный гнев сменился очередной вспышкой желания, затмевающей все умные мысли и рассуждения. С ответной страстью впиваясь в мужские губы, Серена охотно впустила в себя настойчивый язык. Последний раз он целовал ее семь лет назад, и все эти семь лет она не могла забыть жар его губ. Вообще-то она никогда по-настоящему не любила целоваться или чувствовать на себе мужские прикосновения. До того дня. И вот она снова оказалась в руках этого же мужчины.
        Не заметив, как Лука расстегнул их спальники, Серена поняла лишь, что он осторожно укладывает ее на себя сверху, а их тела больше ничего не разделяет. Запустив пальцы ей в волосы, он устроил ее так, что их губы оказались ровно напротив друг друга, и принялся самозабвенно целовать, а она полностью отдалась в его власть, чувствуя, как с каждой секундой становится все нестерпимее горящий внутри огонь.
        А затем Лука на секунду отстранился и, пока Серена пыталась хоть немного отдышаться, глядя на него широко раскрытыми глазами, ловким движением перекатился так, что оказался сверху. В эту секунду он казался совершенно диким и необузданным, именно таким, каким она когда-то представляла португальских конкистадоров, впервые вступивших на эту землю.
        Ласково отбросив ей волосы с лица, Лука вновь приник губами к ее губам, и на этот раз она не сдержалась и принялась судорожно расстегивать его рубашку, чтобы наконец-то к нему прикоснуться.
        Исследуя мускулистую грудь, Серена тихонько застонала от наслаждения, пока сам Лука, легонько щекоча ее бородой, все так же настойчиво исследовал ее губы, заставляя выгибаться и судорожно извиваться под своим напором, одновременно стягивая с нее майку и расстегивая застежку бюстгальтера, собираясь исследовать еще неизведанную территорию.
        Когда Лука снова на секунду отстранился, Серена попыталась отдышаться и хоть что-то рассмотреть, но перед глазами все буквально плыло, и она лишь чувствовала, как сильные пальцы проникают под кружево чашек бюстгальтера и неторопливо гуляют по ее груди и до боли затвердевшим соскам.
        —Perfeito… — выдохнул Лука, освобождая ее от кружевной брони и обжигая кожу жарким взглядом.
        Склонив голову, Лука скользнул языком по манящей вершине божественной полусферы, заставляя Серену судорожно вздохнуть и еще крепче прижаться к нему бедрами. Довольный результатом, он слегка улыбнулся, продолжая неторопливое исследование языком, а потом приник к твердой бусине губами, усиливая ласки. И стоило ему только слегка ухватиться за сосок зубами и потянуть на себя, как, не выдержав, Серена с громким стоном выгнулась ему навстречу, запуская пальцы в волосы, как бы стараясь притянуть к себе еще ближе.
        Никогда в жизни она еще не чувствовала ничего подобного. Для Серены секс всегда был чем-то таким, что нужно было перетерпеть, еще одной бесполезной попыткой спрятаться и убежать… Но это… Чувственное освобождение, затмевающее все ранее изведанное…
        А пока Серена пыталась разобраться в нахлынувших ощущениях, рука Луки скользнула вниз, забираясь под резинку трусиков, а его губы все еще продолжали терзать нежную грудь.
        Но стоило ему нащупать неоспоримое доказательство ее желания, как он слегка отстранился и, пристально глядя ей в глаза, принялся умело ласкать ее между ног, заставляя тихонько стонать и машинально тереться об его руку.
        —Ты меня хочешь, — донеслось откуда-то сквозь застилавший разум туман.
        Боясь, что все испортит, если выдохнет хоть слово, Серена лишь молча закусила губу. И в ответ Лука властно раздвинул ей ноги, погружая в нее палец.
        —Скажи это, — яростно потребовал он, лаская ее изнутри.
        Только не это! Неужели она дойдет до точки посреди богом забытого леса в крошечной палатке от одних лишь прикосновений этого мужчины?
        Придя в ужас от одной этой мысли, Серена попыталась сжать колени, но Лука без труда удержал ее на месте, и по его лицу она ясно поняла, что он уже ни перед чем не остановится. Он хочет ее и готов на все, чтобы добиться желаемого. А когда он взялся за дело двумя пальцами, ей не оставалось ничего иного, кроме как судорожно вздохнуть и изо всех сил вцепиться ему в плечи.
        Погружая в нее пальцы, Лука добавил умелые движения основанием ладони, и Серена полностью сдалась, не в силах бороться с нарастающим желанием, а его пальцы двигались все быстрее и быстрее, погружаясь все глубже и глубже…
        —Признай, что хочешь меня. Ты же уже готова. Признай.
        Сильные пальцы продолжали яростно терзать ее плоть, но признать, что она его хочет, когда сам он абсолютно спокоен и сдержан и всего лишь стремится в очередной раз продемонстрировать свое превосходство…
        Но пока разум твердил одно, тело настойчиво требовало другого. Желание сжигало изнутри, и она уже ничего не могла с ним поделать.
        —Хочу, — выдохнула она, чувствуя, что под жадным натиском умелых пальцев уже подходит к последней грани. — Будь ты проклят, я тебя хочу.
        И едва она успела произнести последнее слово, как все ее тело непроизвольно выгнулось, повинуясь ярчайшей вспышке наслаждения и взрываясь на тысячи мельчайших осколков, прежде чем вновь собраться в единое целое.
        Разумеется, оргазмы у нее и раньше были. Но это… Еще никогда вспышка не была столь яркой и сильной, чтобы она полностью растворилась в чувственном наслаждении.
        Его разум уже давно расплавился в обжигающем огне желания, а пальцы все еще покоились внутри разгоряченного тела Серены.
        Но что-то все еще заставляло его сдерживаться и погружать в нее лишь пальцы. Самозабвенно лаская роскошное тело, Лука в какую-то секунду понял, что нуждается в этой женщине так, как еще никогда ни в ком не нуждался. Но прежде чем вонзаться в нее напрягшейся плотью, он должен был убедиться, что и она сейчас нуждается в нем с не меньшей силой. Пусть сперва открыто признает, что его хочет. В конце концов, с той минуты, что она вошла в его кабинет, они вели какую-то непрекращающуюся схватку, и вот он впервые за эти дни чувствует, что вновь способен что-то контролировать. Способен заставить ее забыться и полностью подчинить своей воле.
        Но стоило Луке только вынуть из нее пальцы, как он сразу же понял, что рано радуется. Судя по реакции собственного тела, ничего он не доказал и никого не победил. Стиснув зубы, он потянулся за рубашкой, пока Серена дрожащими руками нащупывала свою одежду. Куда же делась та беззаботная самоуверенная соблазнительница, что когда-то повстречалась ему во Флоренции?
        Откинувшись на спину, Лука постарался хоть немного унять кипящую кровь, проклиная тот день, когда встретился с Сереной Депиеро. Сама же нарушительница его покоя неподвижно замерла в своем углу, но даже эта тишина и неподвижность раздражали его до предела возбужденные нервы.
        —Ты не… — начала она через пару минут, но не договорила.
        Только Лука и так понял, что она имела в виду. Черт. Он годами проклинал эту женщину, перевернувшую всю его жизнь с ног на голову, и вот пожалуйста, теперь она в очередной раз повернулась к нему совершенно новой гранью, о существовании которой он даже и не подозревал. Последние пару дней у него совершенно не получалось ни на чем толком сосредоточиться, и вот, когда он наконец-то смог взять происходящее под контроль, заставив ее полностью отдаться в свое распоряжение…
        Всего секунду назад она безоговорочно ему отдалась, и он мог бы ею насытиться, раз и навсегда удовлетворив сжигавшее его изнутри пламя.
        Лука больше не сомневался. Он хотел ее с той самой секунды, что впервые увидел, и даже ненависть и презрение не могли остудить этот жар. Приподнявшись на локте, Лука посмотрел в голубые глаза, борясь с животным искушением взять ее прямо здесь и сейчас. Но он слишком долго доказывал всем, и в первую очередь самому себе, что ничем не похож ни на развратную мать, ни на погрязшего в алчности отца.
        —Нет.
        —Но почему ты не…
        —Занялся с тобой любовью? — договорил он за нее.
        Легонько кивнув, Серена натянула на себя спальник, и Луке стоило огромного усилия сдержаться и остаться лежать неподвижно.
        —Потому что у меня нет с собой презервативов. К тому же, когда мы с тобой займемся любовью, я бы предпочел оказаться в более удобной обстановке.
        Серена заметно напряглась.
        —А ты так уверен, что я захочу заниматься с тобой любовью?
        —Даже не пытайся, — улыбнулся Лука, — делать вид, что сейчас бы мне отказала. Я чувствовал реакцию твоего тела. Нравится тебе это или нет, но оно принимало мои ласки весьма и весьма охотно.
        Серена открыла рот, явно собираясь спорить и возражать, но он прижал палец к ее губам.
        —Не трать понапрасну слов. После этой ночи ты моя так же верно, как если бы я выжег на тебе клеймо.
        Она яростно оттолкнула его руку:
        —Катись к черту.
        Как же ему сейчас хотелось на практике доказать свои слова… Но у него действительно не было презервативов, а еще он отлично понимал, что если сейчас хоть пальцем к ней прикоснется, то остановиться уже не сможет.
        —Только с тобой, princesa, — выдохнул он, закрывая глаза и вновь откидываясь на спину.
        Что бы она там ни говорила, но он ее получит.
        И теперь его уже ничто не остановит.
        На следующий день, подгоняемая смесью унижения и ненависти, Серена неутомимо шагала вперед. Не сводя глаз с широких плеч, она старательно представляла, как из кустов выпрыгивает ягуар и в один присест проглатывает самодовольного проводника.
        Но что бы она там себе ни представляла, она все равно не могла выкинуть из головы воспоминания о прошлой ночи, когда так легко сдалась и он играл с ее телом с той же легкостью, с какой всемирно известные маэстро управляются со скрипкой, виртуозно доводя ее до оргазма, при этом полностью контролируя себя самого.

«После этой ночи ты моя так же верно, как если бы я выжег на тебе клеймо».
        Стоило только Серене вспомнить эти слова, как она чуть не закричала в голос.
        Прошлая ночь не только вознесла ее на пик наслаждения, но и не на шутку напугала.
        С самых ранних лет, что она себя помнила, между ней и миром всегда была некая прослойка, и пока что она только училась без нее жить. Впервые почувствовав вкус свободы, когда отец внезапно исчез, оставив их без гроша, Серена готова была пуститься во все тяжкие, но ее в очередной раз спасла сестренка, уговорив переехать в Англию и пойти в реабилитационный центр.
        Именно там ей помогли почувствовать себя свободной и научили не думать каждую секунду о давящей тени отца. И чтобы окончательно встать на ноги и обрести независимость, ей нужна была работа. Ну а прошлое… Прошлое навсегда останется ее частью, но больше никогда не будет иметь над ней власти.
        Но под прикосновениями Луки вся ее свобода стала казаться какой-то призрачной и эфемерной. В конце концов, что это за свобода, если она не может открыто проявлять своих чувств и у нее нет ничего и близко похожего на ту чистую счастливую жизнь, с которой так повезло Сьене?
        А Лука… Для него она всего лишь игрушка. Женщина, которая, как он думает, его предала и подставила. Женщина, с которой он всего лишь хочет удовлетворить физическое желание.
        И даже если он в итоге и признает ее невиновность, то общее мнение о ней никогда не изменит, ведь даже в его затуманенном от страсти взгляде ясно читалось презрение…
        Но несмотря ни на что, с той секунды, что Серена вошла в его кабинет, весь мир стал ярче и четче. Насыщеннее.
        Ублюдок.
        Врезавшись в огромный рюкзак, Серена вдруг поняла, что так задумалась, что даже не заметила, как Лука остановился. Резко отстранившись, она огляделась по сторонам и только тогда поняла, что они подошли к самому краю обрыва.
        Наконец-то полностью сосредоточившись на происходящем вокруг, Серена внимательно осмотрелась по сторонам, не веря собственным глазам. Такое впечатление, что огромный участок земли просто взяли и выпотрошили. В буквальном смысле. Огромные ямы, полное отсутствие деревьев, снующие вдалеке машины…
        —Это рудник? — выдохнула она, на минуту забыв о переполнявшей ее ненависти.
        Лука кивнул.
        —Верно. Семейное наследие. А вот там, — он указал рукой, — деревня племени Ирувая.
        Залоснившись рукой от слепящего солнца, Серена с трудом различила пыльные хижины. А еще дорогу и автобус с опасно свисающими с крыши ящиками и корзинами.
        Несколько секунд она удивленно разглядывала картинку.
        —Здесь есть дорога.
        —Я знаю.
        Серена посмотрела в спокойные синие глаза.
        —Тогда какого черта мы два дня пробирались через джунгли? Не помню, чтобы ты говорил об альтернативе.
        —А я тебе ее и не предлагал.
        —Так ты все это затеял, просто чтобы меня попугать… То есть я это уже поняла, но я думала…
        Отступив на два шага, Серена едва не схватилась за голову. А она так гордилась, когда сумела собственноручно поставить палатку! Нет, она, конечно, понимала, что Лука ее ненавидит и хочет наказать, но это… Она же даже и не подозревала, что сюда можно добраться нормальным путем!
        Наверняка он всю дорогу мысленно высмеивал ее героизм, одновременно проклиная за упрямство. А в довершение еще и решил поиграть, показав, что может свободно распоряжаться ее телом.
        Глубоко вздохнув, Лука взъерошил волосы.
        —Серена, я действительно собирался добираться сюда пешком, правда рассчитывал, что ты почти сразу отступишься и, не выдержав и пары часов, вернешься домой.
        Пустые слова.
        Как же стыдно за собственную глупость и доверчивость…
        Ублюдок.
        Испугавшись собственной ярости, Серена молча развернулась и не глядя пошла вперед.
        И, только упав на четвереньки, поняла, что споткнулась. А спустя секунду до нее дошло, что темная земля под ладонями движется.
        Тихонько взвизгнув, она резко отпрыгнула в сторону, едва не столкнувшись с догнавшим ее Лукой.
        —Ты в порядке? — Он сразу же ухватил ее за руку, помогая удержать равновесие.
        Все еще злясь, Серена вырвала руку, одновременно понимая, что руку и бедро что-то жжет. Опустив глаза, она заметила, что порвала штанину.
        Лука коротко выругался.
        Оттащив ее подальше от злополучного места, он сорвал с нее рубашку, а Серена все никак не могла до конца осознать происходящее. А потом пришла боль.
        И она закричала.
        —Где? Где болит?
        —Рука. — Раньше она и не подозревала, что может быть так больно. — И нога.
        Быстро осмотрев ее руки, Лука спустил ей штаны и, ругаясь сквозь зубы, что-то с нее стряхнул.
        Муравьи. Серена наконец-то поняла, что же это шевелилось. Никаких змей и пауков. Всего лишь муравьи.
        Внимательно осмотрев вторую ногу, Лука снова вернулся к рукам.
        —Я в порядке. Ничего же не случилось.
        Но не успела она договорить, как почувствовала тошноту. А рука с ногой так и горели огнем. А еще ее начало знобить.
        Лука быстро подтянул и застегнул ей штаны. Странно. Он только что бесцеремонно ее раздел, а она не чувствует никакого смущения.
        Серена попробовала шагнуть, но сразу же ослепла от боли.
        Еще раз выругавшись, Лука осторожно подхватил ее на руки, а у нее даже не было сил протестовать.
        —Серена?
        Сквозь окружавшую ее тьму пробился голос. И этот голос ее раздражал, так что она попыталась нырнуть в спасительную пустоту еще глубже.
        —Серена!
        —Что? — Разлепив веки, Серена заморгала, пытаясь привыкнуть к яркому свету. Где это она? Какая-то хижина?
        И боль ушла.
        —Добро пожаловать обратно.
        Этот глубокий голос, с которым у нее связано столько воспоминаний… И далеко не самых приятных.
        Она наконец-то вспомнила, где и с кем находится.
        Слегка повернувшись, Серена увидела улыбающегося Луку. Улыбающегося.
        —Что со мной?
        Улыбка сразу увяла, и, кажется, он даже слегка побледнел. Только с чего бы? Наверняка это всего лишь игра света.
        —Тебя покусали. Очень серьезно.
        Вспомнив копошащуюся под руками черную массу, Серена вздрогнула.
        —Но это же всего лишь муравьи. Разве от их укусов может быть нечто подобное?
        —Это муравьи-пули.
        —Мне это должно о чем-то говорить?
        —Не думаю, но у них самые болезненные укусы среди насекомых. Словно и не кусаются, а из пистолета в тебя стреляют, вот за это их пулями и прозвали. Меня они тоже как-то кусали, так что я отлично понимаю, что ты сейчас чувствуешь.
        —Я так быстро отключилась, — смущенно вздохнула Серена.
        —Ты была в полусознательном состоянии и пыталась самостоятельно идти. У тебя очень высокий болевой порог.
        Пристально оглядев руку, Серена сумела отыскать лишь красное пятнышко на месте укуса. И все? Такое чувство, словно ее обманули.
        Так. Стоп.
        —Ты меня сюда на руках донес?
        Лука кивнул, но тут в хижину заглянуло с десяток любопытных лиц, и, к счастью, он на них отвлекся, что-то сказал, и индейцы мигом исчезли.
        —Они очарованы золотоволосой gringa, что пару часов назад попала к ним в деревню без сознания.
        Так непривычно видеть его таким спокойным и умиротворенным… Окончательно смутившись, Серена попыталась сесть, но Лука ей не позволил.
        —Не двигайся, у тебя обезвоживание и слабость, и сегодня ты никуда не пойдешь. Тебе нужно много пить, а женщины уже приготовили поесть.
        Лука поднялся, и просто от одного вида этого огромного человека у Серены слегка закружилась голова, так что она послушно улеглась обратно. И сразу же, словно ждали этих слов, в хижину вошли улыбающиеся женщины.
        —Мне нужно осмотреть рудники, о тебе же пока позаботятся.
        —Но я же должна вести записи, — слабо запротестовала Серена.
        Лука как-то странно на нее посмотрел.
        —Не переживай, завтра до отъезда еще будет время.
        До отъезда.
        А что же будет дальше?
        Устроившись в общей хижине с утра пораньше, Лука изо всех сил старался не пялиться на Серену в свободном индейском платье. Видимо, наряд ей одолжила одна из сиделок, но как ей только удается носить совсем простенькое одеяние с таким элегантным изяществом, словно на ней дизайнерское платье от кутюр?
        На коленях же у нее сидела маленькая девочка, не отрывавшая от золотоволосой чужестранки влюбленных глаз. Всего пару минут назад малышка о чем-то безутешно плакала, и тогда Серена присела на корточки, что-то ей шепнула и, словно была матерью, легко и непринужденно взяла на руки.
        А в довершение всего еще и завтракает похлебкой из тапиоки с таким видом, словно поглощает нечто невероятно вкусное. Ну и девочку угощать не забывает. Прямо-таки само воплощение чистоты и невинности. Черт, и откуда к нему пришла эта мысль?
        Чувствуя какую-то смесь ярости и сексуального неудовлетворения, Лука напрягся, вспоминая, как испугался, когда вчера нес на руках ослабшую Серену, которая даже в полубессознательном состоянии пыталась бороться и идти самостоятельно. Но откуда в ней столько силы и храбрости? Глупо. Теперь он злится еще и потому, что она оказалась совсем не такой, как он думал.
        Их взгляды на секунду встретились, и Серена слегка покраснела. Но отчего? Что она сейчас чувствует? Желание? Или злость? Или, подобно ему самому, непонятную смесь того и другого? Лука вдруг понял, что все это не имеет никакого значения. Какая разница, кто она и что сделала или, наоборот, не сделала? Он просто ее хочет и в погоне за желаемым готов вторично выбросить свою жизнь на свалку.
        Переполненный решимостью, Лука поднялся.
        —Через десять минут отправляемся на рудники.
        И почему от одного вида ребенка на ее руках он так странно себя чувствует и начинает представлять какие-то глупости, о которых раньше никогда не мечтал? И не думал, что вообще когда-то о них задумается.
        Серена слегка вздернула подбородок.
        —Хорошо.
        Кивнув, Лука поспешно вышел на улицу, не желая совершать опрометчивых поступков. А то не хватало еще прямо сейчас вызвать вертолет, чтобы увезти ее в Рио и наконец-то утолить сжигавшее изнутри желание.
        Глава 6
        Пару часов спустя Серена вновь облачилась в привычную свежевыстиранную одежду и, скрестив ноги, устроилась рядом с Лукой в хижине старейшин. Она до сих пор помнила, как он весь завтрак не спускал с нее глаз. И это странное выражение… Неужели он ее опять в чем-то винит? А потом еще и по дороге в рудники надменно заявил:
        —Ты неплохо обращалась с той девочкой.
        —У меня есть племянник чуть постарше. Мы очень близки.
        Как же ей не нравилось, когда напоминали об этой слабости… Стоило ей только взять Спиро, сына Сьены, на руки, как между ними установилась прочная связь, а ее собственные биологические часы с каждым днем тикали все громче.
        Она никогда не могла полностью представить себя в тихой домашней обстановке, но как же сильно ей порой хотелось испытать подобное невероятное счастье!
        И как неприятно сознавать, что она не смогла нормально выспаться просто потому, что не слышала размеренного дыхания Луки…
        Так, хватит. Нужно сосредоточиться и записывать разговор. Точнее, те его части, которые Лука переводил специально для записи. Что ж, непросто ему тут приходится… Одновременно успокаивать рудокопов, что боятся остаться без работы, и вытягивать добычу на уровень двадцать первого века, чтобы не нанести земле еще больший вред. Похоже, вести подобные переговоры под силу лишь настоящему дипломату.
        А ведь если бы она ему действительно нравилась и он всерьез взялся ее соблазнять…
        —Ты записала?
        —Про активное продвижение и усиленное развитие местной экономики?
        Лука кивнул.
        Поддавшись порыву, Серена легонько прикоснулась к его руке:
        —Могу я кое-что предложить?
        Лука удивленно нахмурился, и ей сразу же захотелось его ударить.
        —Я никогда раньше не видела платьев, которые шьют местные женщины, да и детская резьба… Я знаю, что раз в месяц жители этой деревни обмениваются товарами с соседним племенем и по возможности учатся друг у друга, но что, если слегка расширить эту ярмарку? Например, можно было бы открыть в Рио или Манаусе магазинчик, где продавались бы их изделия, а деньги напрямую бы шли этим людям.
        —Идея не нова, — холодно возразил Лука.
        —Тогда почему ни в одной брошюре твоего фонда не упоминается о таких благотворительных магазинчиках? — упрямо продолжала Серена. — Я говорю не о каких-то там гаражных распродажах, а о чем-то более изысканном и ориентированном в первую очередь на туристов и просто сочувствующих и желающих внести посильный вклад в сохранение дождевых лесов.
        Несколько секунд Лука молчал, а потом повернулся к главе племени и что-то быстро заговорил. И почти мгновенно морщинистое лицо вождя озарила широкая улыбка и он энергично закивал.
        —Я обдумаю твое предложение в Рио, — объявил Лука.
        Осторожно выдохнув, Серена продолжила записи. Всего разговор длился чуть больше часа, а на прощание вождь ухватил ее за руку и изо всей силы затряс, широко улыбаясь.
        Улыбнувшись в ответ, Серена последовала за Лукой на улицу и почти сразу же заметила подъезжающий джип.
        Лука глянул на часы.
        —Это за нами. Пора собираться.
        Пристально на нее посмотрев, он явно о чем-то догадался.
        —Я думал, ты обрадуешься возвращению в привычную цивилизацию.
        —Я рада, — выдохнула она, опуская глаза. И она действительно хотела радоваться, но радости почему-то не было. Пара дней наедине с этим человеком посреди джунглей… размеренный ритм жизни индейской деревни… Что ж, похоже, эти стремительные дни успели в ней что-то изменить.
        Боясь, как бы Лука о чем-нибудь не догадался, Серена скрестила руки на груди.
        —Так ты дашь мне шанс? Думаю, я его заслужила. Да и домой пока возвращаться не хочу.
        Джип подъезжал все ближе, а Лука пристально ее разглядывал, потом он шагнул чуть ближе, и за его широкими плечами разом исчезла и машина, и вообще вся деревня.
        —А я и не собираюсь никуда тебя отпускать.
        Стараясь не думать, что стоит за этой фразой, Серена покрепче сжала кулаки.
        —Берешь меня на испытательный срок?
        —Вроде того, — улыбнулся Лука, и у нее по телу сразу же побежали мурашки. — Я уже говорил, что хочу тебя, и с тех пор ничего не изменилось. Так что тебе еще предстоит познакомиться с моей постелью.
        Задохнувшись от злости, Серена постаралась не обращать внимания на предательски дрогнувший пульс.
        Я не собираюсь становиться твоей очередной любовницей, Фонсека. Меня интересует работа.
        При обращении Фонсека его глаза опасно полыхнули.
        —Даю тебе две недели испытательного срока. Днем будешь работать в фонде, а ночью — в моей кровати.
        Опустив руки, она изо всех сил сжала кулаки. Почему этот разговор ее заводит? Неужели у нее совсем нет самоуважения?
        —Это шантаж.
        —Называй как хочешь. — Он небрежно пожал плечами. — Если хочешь на меня работать, выбора у тебя нет.
        —А как же твоя драгоценная репутация? Что, если нас вместе увидят?
        Лука придвинулся еще ближе, пытаясь понять, что же он, собственно, делает. Но одно он знал точно. То, что долгие годы составляло сам смысл его существования, почему-то уже не казалось настолько важным. Существовало только здесь и сейчас, только эта женщина и снедавший его изнутри огонь.
        Но при этом полностью он не забылся и отлично понимал, что если ему удастся заполучить Серену, то на них обязательно обратят внимание журналисты. И тогда его дело получит широкую огласку. И в фонд потекут новые средства.
        —Я приложу все усилия, чтобы нас обязательно увидели. Хорошенько подумав, я понял, что семь лет — это как семь жизней. То, что было тогда уже никому не интересно, ну а даже если о твоем разгульном прошлом и вспомнят, мне это пойдет лишь на пользу. Истории о раскаявшихся грешницах, пытающихся искупить прошлое благотворительной работой, всегда пользовались успехом. Ну а я тем временем смогу наслаждаться тем, чем хочу. Тобой. Ты у меня в долгу, так что, если действительно хочешь получить испытательный срок, тебе придется сполна со мной расплатиться.
        Слишком удивленная, чтобы говорить, Серена просто молча его разглядывала. В его голосе так и сквозило ледяное презрение, но почему-то вместо того, чтобы отвесить пощечину и сесть в автобус до Манауса, она лишь чувствовала, как сильнее разгорается все эти дни сжигавший ее огонь. А может, он специально все это говорит, чтобы она развернулась и ушла? Разве можно представить, что в Рио у него и так нет влиятельной любовницы?
        Отлично. Теперь она еще и ревнует.
        —Собирайся, уезжаем через пятнадцать минут.
        Развернувшись, Лука спокойно ушел, а Серена лишь недоверчиво смотрела ему вслед.
        Придется выбирать. Или признать поражение и ехать домой, раз и навсегда потеряв возможность связать свою жизнь с благотворительностью, или… Или открыто признать, что она его хочет, и повести свою игру.
        Если уж подчиняться диким требованиям, то лишь на своих условиях.
        Устроившись в пассажирском кресле самолета, Лука задумчиво разглядывал затылок уставившейся в окно Серены. Предполагалось, что ему нужно войти в курс дела, но, по правде говоря, он сейчас впервые в жизни просто не мог сосредоточиться на штурвале, потому что в голове у него была одна лишь Серена, за всю дорогу не обменявшаяся с ним и парой слов. И он сам это заслужил. Странно даже, что она не съездила ему по лицу, ведь он по глазам видел, что в какую-то секунду она именно это и собиралась сделать.
        Никогда в жизни Лука не пытался так властно распоряжаться женщинами. Обычно он умело соблазнял предмет своего желания, завлекая в постель так, что у них и мысли не возникало, что впереди их ждет нечто большее.
        Но с Сереной все было иначе. Стоило ему всего лишь раз ее поцеловать, и потом целых семь лет он не мог выкинуть ее из головы. А эти дни… Эти дни она была совсем не той необузданной соблазнительницей, что столь прочно засела у него в мыслях. Так, может, именно эту незнакомку он и разглядел в ее глазах той ночью в клубе? Что ж, не хочется признавать, но ведь он действительно уловил тогда в ее взгляде нечто ранимое и хрупкое.
        И вот теперь он скатился до шантажа, готовый на все, лишь бы заполучить эту женщину, да еще и так, чтобы она не догадалась, как сильно он в ней нуждается.
        Лука уже открыл рот, чтобы заговорить, но тут Серена сама к нему повернулась, и, глядя в ярко-голубые глаза, он просто не смог выдавить из себя ни слова.
        —Я обдумала твое предложение.
        Лука внутренне напрягся. Он повел себя как последний ублюдок, а она не только не съездила ему по роже, но еще и так тактично выражается…
        —Серена…
        Она жестом заставила его замолчать.
        —Нет. Сперва я выскажусь.
        При мысли, что она все-таки уедет и он больше никогда ее не увидит, Луке стало плохо.
        —Если я соглашусь на этот… двухнедельный испытательный срок… и… со всем справлюсь… докажу, что достойна… и… — Замолчав, Серена густо покраснела. — Если соглашусь, я хочу гарантий, что получу работу. Здесь или в Афинах. Стандартный контракт на оплачиваемую работу.
        От облегчения у него даже голова закружилась. Ну а что до все настойчивее донимавшей совести… Не время сейчас для этого. Поугрызаться он и потом успеет.
        Протянув руку, он едва ли не прорычал:
        —Иди сюда!
        Серена покраснела еще гуще.
        —Лука…
        —Если хочешь, чтобы я ответил, иди сюда.
        Нервно облизнув губы, она наконец-то послушалась. И стоило ей только оказаться в пределах досягаемости, как он сразу же ухватил ее за запястье и усадил себе на колени.
        —Что ты?..
        Не в силах сдерживаться, он впился губами в мягкие губы. Она не уедет. И станет его. А после секундного замешательства Серена ответила на поцелуй, обвивая руками его шею.
        Чувствуя, что еще чуть-чуть и он окончательно потеряет голову, Лука оторвался от сладких губ и легонько погладил нежную шею.
        —Хорошо, я дам тебе работу.
        —Мне нужен контракт, подтверждающий, что ты сдержишь слово.
        В нем мгновенно вспыхнула ставшая уже привычной ярость.
        —Ты мне не доверяешь?
        Раньше речь заходила лишь о том, что он сам ей не доверяет, и ему как-то и в голову не приходило, что и она может ему не доверять. И эта мысль ему совершенно не нравилась.
        —Или все будет официально оформлено, — уклонилась Серена от прямого ответа, — или я сразу же уеду.
        Лука буквально чувствовал, как испаряется радость победы, а следом за ней и контроль над происходящим. Наверное, следовало бы ее оттолкнуть, сказав, что никогда женщины не станут ему приказывать, но… но его руки покоились на ее бедрах, а губы все еще хранили вкус ее поцелуя, и он просто не мог сейчас ее упустить. Во всяком случае, пока сполна не насладился прекрасным телом.
        —Хорошо, — выплюнул он коротко.
        Заворожено разглядывая открывавшуюся из стеклянных стен пентхауса панораму Рио-де-Жанейро, Серена удивленно спросила:
        —Так это твои апартаменты?
        —Да, но здесь я только ночую, когда приходится работать допоздна, или после деловых переговоров развлекаю особо важных клиентов.
        Любовниц он, видимо, развлекает здесь же.
        Куда же вдруг делась вся ее уверенность? Слишком уж сильно он на нее действует, чтобы строить многоходовые планы и тщательно продумывать каждый шаг…
        Серена упрямо скрестила руки на груди.
        Я не могу здесь поселиться. Это непристойно.
        —И это говорит женщина, устроившая в Париже фотосессию в дорогостоящем платье в полной шампанского ванне?
        Серена вспомнила злобную улыбку отца. «Хорошая девочка. Мы же не хотим, чтобы общество потеряло к тебе интерес?»
        Так, хватит.
        —Ну а как насчет того номера, где я должна была остановиться с самого начала?
        —Его уже заняли.
        —Но я-то в этом точно не виновата, верно?
        —Серена, либо ты поселишься здесь, либо, если ты так настаиваешь, благотворительному фонду придется потратиться и снять тебе какое-нибудь жилье.
        —Нет! Я просто…
        —Значит, ты остаешься здесь. Думаю, две недели как-нибудь выдержишь.
        Именно этого она и боялась. Рядом с Лукой она совсем не может себя контролировать.
        Прищурившись, Лука пристально разглядывал явно нервничавшую Серену. Как же она сейчас не похожа на ту женщину, что совсем недавно таяла у него в руках…
        —Серена, что с тобой?
        —Я согласилась лечь к тебе в кровать, чтобы получить работу. Как ты думаешь, как я себя сейчас чувствую? — Она снова начала краснеть.
        Подавив очередной приступ раскаяния, Лука слегка приподнял бровь.
        —Пока что ты еще не была в моей кровати.
        Видя, как Серена все сильнее краснеет, Лука почувствовал, как что-то внутри его сдается и отступает. Он нетерпеливо провел рукой по волосам.
        —Слушай, я повел себя как последний хам, и ты в любом случае заслужила испытательный срок.
        Серена удивленно подняла на него глаза.
        —Неужели? А как все-таки насчет работы?
        —Это зависит от того, как ты себя проявишь. И только от этого. — Придвинувшись чуть ближе, Лука осторожно поймал тонкие запястья. — А в кровать ты ко мне ложишься не для того, чтобы получить работу, а потому, что сама этого хочешь. Потому что мы оба этого хотим.
        Замерев на месте, Серена все так же молча его разглядывала, и Лука не выдержал.
        —Дверь прямо у меня за спиной, если хочешь, можешь уйти прямо сейчас, и я все равно возьму тебя на испытательный срок.
        Серена молчала, а Лука изо всех сил пытался не цепляться за нее мертвой хваткой. Она должна остаться сама. А ведь до этой секунды он даже и не представлял, что для него это настолько важно…
        —Серена…
        Она нервно облизнула губы.
        —Мне нужен всего лишь шанс, — еле слышно выдохнула Серена.
        Да сколько можно тянуть?
        —И?.. Что дальше?
        Она отвела глаза.
        —Ты отлично знаешь, что я тебя хочу. Ты заставил меня… наглядно это продемонстрировать в палатке. И унизил.
        Внутри Луки что-то болезненно напряглось. Странное чувство. И не слишком приятное.
        —Ты хотя бы представляешь, как сложно мне было тогда сдержаться и не войти в тебя? — спросил он тихо.
        —Для меня это было так, словно ты хотел доказать свое превосходство, — наконец-то поднимая на него глаза, еле слышно выдохнула Серена.
        Прикоснувшись пальцем к ее подбородку, Лука улыбнулся.
        —Я далеко не так расчетлив, как ты думаешь. Но мне необходимо было услышать, что ты меня хочешь. Если бы ты только знала, как сложно мне было сдержаться… С тобой я не могу ничего контролировать.
        —Неужели? Ты настолько все держишь под контролем, что порой даже страшно становится.
        А ведь ему еще ни разу ничего подобного не говорили. И уж тем более женщины. Что ж, похоже, эти пронзительно-голубые глаза видят его насквозь, проникая в далекое прошлое, когда он маленьким мальчиком наблюдал, как родители своевольно разрывают на куски его жизнь, совершенно не думая о его собственных желаниях и тревогах. И именно из бесконечного хаоса и беспокойства и родилось это всеподавляющее стремление к контролю. И вот пожалуйста, он дошел до последней грани, за которой может раз и навсегда лишиться того, к чему всю жизнь стремился. И все же… Все же он уже не в силах остановиться и отступить.
        —Если я прямо сейчас тебя поцелую, ты сразу же убедишься, как призрачен весь мой контроль.
        Луке уже и сейчас было не просто сдерживаться, но не набрасываться же на нее прямо с ходу, когда они оба еще не пришли в себя после дальней дороги и трудностей пути.
        Огромным усилием воли Лука отступил на шаг.
        —Мне нужно работать, а ты, думаю, по достоинству оценишь все прелести сна в настоящей кровати. Утром тебя отвезут на работу, а потом я постараюсь найти время и ввести тебя в курс дела.
        Так он не останется? Серена почувствовала какую-то странную смесь облегчения и разочарования. Только сейчас она наконец-то поняла, что какая-то ее часть безумно хотела довести начатое до конца. Наверное, даже больше, чем доказать свою независимость.
        А ведь последние три с половиной года ушли именно на то, чтобы обрести внутреннюю силу и прочно встать на ноги. И как же страшно сознавать, что рядом с ним она вновь чувствует себя слабой и беспомощной. Черт. Но и уходить так не хочется…
        —Ладно.
        Несколько секунд он просто молча ее разглядывал.
        —Доброй ночи, Серена. Увидимся завтра, — произнес он наконец, развернулся и ушел.
        И стоило только двери за его спиной закрыться, как в огромных апартаментах сразу же стало невыносимо пусто и одиноко. Как же она, оказывается, успела за эти два дня привыкнуть к Луке, а стоило ей только вспомнить, как он усадил ее к себе на колени и целовал в самолете, — все сомнения разом рассеялись.
        Она остается.
        Встряхнувшись, Серена внутренне собралась. А при мысли, что у нее в распоряжении снова есть горячая вода, она окончательно забыла о всех тревогах и заботах, долго нежась в самом приятном за всю жизнь душе.
        Разговаривая по мобильнику, Лука устроился в кабинете этажом ниже, задумчиво разглядывая раскинувшийся за окном ночной Рио.
        —Просто у меня появились некоторые сомнения, действительно ли она это сделала или нет, и я буду весьма признателен, если ты поможешь мне докопаться до истины. — Последовала небольшая пауза. — Слушай, Макс, если это потребует слишком много усилий… — Лука вздохнул. — Ладно, хорошо. И да, спасибо, это я тоже очень ценю.
        Не глядя брошенный на стол телефон скатился на пол, но Лука даже не обернулся. Общение с братом всегда давалось ему непросто. Разумеется, Макс никогда ни в чем его не винил, но сам он отлично понимал, что они с близнецом так отдалились именно из-за него. В конце концов, он старший, а значит, вся ответственность лежит именно на нем.
        Глубоко вздохнув, Лука постарался выкинуть брата из головы. Что ж, похоже, все-таки придется признать, что с тех пор, как он последний раз смотрел из этого окна, как раз перед появлением Серены, что-то в нем неуловимо изменилось.
        Глава 7
        Следующим вечером Серена старалась собраться с мыслями и хоть немного расслабиться, стоя на открытой террасе, окружающей ее роскошный номер. Полностью вымотавшись за последние дни, вчера она сразу же после душа без сил повалилась на кровать, совершенно забыв, что Лука обещал взять ее с собой на прием.
        А стоило ей утром только проснуться и позавтракать, как его помощница Лаура принесла контракт, согласно которому она получала работу при условии успешного окончания испытательного срока.
        К счастью, ни о каких личных подробностях этого испытательного срока в договоре не упоминалось. Вот и хорошо.
        Подписав контракт, Серена вместе с Лаурой спустилась на первый этаж, где и началось ее знакомство с новыми обязанностями и сотрудниками фонда. А после целого дня в обществе любезных бразильцев, что с пониманием относились к ее ломаному португальскому, Серена как-то совсем забыла, что ждет ее впереди.
        Но стоило ей вернуться в апартаменты, где ее уже ждала целая команда парикмахеров и визажистов, призванных подготовить ее для удовлетворения взыскательного вкуса Луки, как ей не оставалось ничего иного, кроме как взглянуть правде в глаза.
        И, только взглянув на ворох разложенных на кровати нарядов, она сразу же вспомнила былые дни, когда отец настоятельно требовал, чтобы дочери появлялись на людях лишь в самых соблазнительных нарядах. Для пущего эффекта.
        При одной мысли, через что ей предстоит пройти, Серена сразу же почувствовала слабость. Последние два дня в джунглях полных скорпионов, змей и кусачих муравьев в обществе разозленного Луки Фонсеки не шли ни в какое сравнение с тем, что ждало ее впереди.
        Ладно, хватит, нужно собраться. В конце концов, она и не такое уже пережила, а значит, и сейчас со всем справится. Просто джунгли Амазонии сменились на городские, а ставки подросли. Но это не так уж и важно.
        Услышав шаги, Серена внутренне собралась, расправила плечи и обернулась.
        —Ты побрился… — выдохнула она еле слышно, разглядывая великолепного мужчину в классическом смокинге. А еще он подстригся, и, только представив, как в ее отсутствие кто-то прикасался к его голове, Серена сразу же почувствовала приступ ревности. — Отлично выглядишь. — Пораженная столь разительной переменой его облика, Серена только сейчас заметила оценивающий взгляд. И мгновенно залилась краской.
        Не веря собственным глазам, Лука рассматривал застывшую перед ним богиню. Обнаженные руки и плечи, красно-золотистый воздушный шелк, драгоценные камни, глубокий вырез, выгодно подчеркивающий роскошные формы, и соблазнительно выглядывающее из пышных складок юбки бедро…
        Сжав зубы, Лука огромным усилием воли взял себя в руки.
        И сразу же заметил, что она нервничает, а тонкие пальцы беспокойно теребят край выреза, словно пытаясь прикрыть божественную грудь.
        Не сумев поймать ее взгляд, Лука шагнул чуть ближе, глубоко вдыхая чистый, свежий аромат. Странно, такое чувство, что они целый месяц не виделись, хотя прошел всего один день. Один из тех немногих, что он упорно отсиживался в своем кабинете, не желая спускаться на первый этаж.
        Этот мягкий аромат… Он ждал чего-то куда более сильного и терпкого. И оттого, что Серена в очередной раз оказалась куда сложнее и многограннее, чем он думал, Лука почувствовал, как в нем просыпается уже привычная злость.
        —В чем дело? Тебе платье не нравится?
        Она наконец посмотрела ему прямо в глаза, и все его тело напряглось от желания. А следом за этой вспышкой пришла и мелкая циничная мысль. Он предоставил ей на выбор целый гардероб, а она еще и недовольна?
        —Платье замечательное, — чуть хрипловато ответила Серена. — Но о чем ты только думал? Я тебе не любовница и не хочу подобного обращения.
        —Я думал, что ты захочешь привести себя в порядок перед выходом в свет.
        —Точнее сказать, перед публичным унижением. — Она снова опустила глаза.
        Лука почувствовал, как в груди что-то болезненно сжалось. Почему-то ее беспокойство волновало его гораздо сильнее, чем следовало.
        —То, что я тогда наговорил… о том, чтобы выставить тебя напоказ… Я никогда этого не допущу.
        Серена подняла на него огромные глаза, в которых застыла боль. Боль?
        —А разве это не часть плана? Эдакая маленькая месть?
        Лука внутренне вздрогнул. Что же она с ним делает? Почему рядом с ней в нем просыпаются животные инстинкты и он способен на ранее немыслимую жестокость, вроде той, что он всегда ненавидел в отце? Ему сразу же стало невыносимо стыдно.
        —Я собираюсь выйти с тобой в общество просто потому, что хочу, чтобы нас видели вместе.
        Только сейчас он наконец-то понял, что это действительно правда.
        —Нам пора. Иначе опоздаем.
        Пока они спускались на лифте вниз, Лука задумчиво разглядывал побелевшие пальцы, судорожно сжатые на дополнявшей платье сумочке. Как же она все-таки напряжена… Желая хоть как-то успокоить свою спутницу, Лука положил ладонь на обнаженную поясницу и сразу же почувствовал, как Серена напряглась еще больше.
        —Почему ты так нервничаешь?
        Они как раз спустились на первый этаж, и, как только дверь открылась, Серена сразу же вышла из лифта, словно хотела убежать от его прикосновения и взгляда.
        —Глупости. Просто я уже отвыкла от подобных нарядов.
        Чувствуя, что она явно что-то недоговаривает, Лука пошел за ней следом, но стоило им только выйти на улицу, как его сразу же ослепили вспышки фотоаппаратов, и он машинально прижал к себе Серену, желая оградить от навязчивости репортеров, пока они стремительно шагали к ожидавшей их машине.
        Добежав до машины, Серена постаралась хоть немного успокоить бешено бьющееся сердце. Как же давно за ней не охотились папарацци… Так неприятно чувствовать себя преданной… И как она только не поняла, что он все это время врал?
        Она всего лишь приманка. И он с самого начала собирался…
        Почувствовав, как на ее ладонь ложится мужская рука, Серена посмотрела на сидящего за рулем Луку.
        Что это с ним? Неужели злится?
        —Серена, я не имею к этому ни малейшего отношения.
        Почему ей так хочется в это верить?
        —Этого больше не повторится.
        Высвободив руку, она натянуто улыбнулась.
        —Не переживай, ничего страшного не случилось.
        Она все еще чувствовала на себе его прикосновения. А когда он притянул ее к себе, словно оберегая и защищая… Такое странное чувство. И совершенно непривычное. Может, он ничего такого и не подразумевал, но…
        Стоило папарацци остаться позади, как Серена открыла окно, впуская в машину теплый вечерний воздух.
        —Ты в порядке?
        —Да, просто дышать нечем.
        Садящееся солнце озаряло небо алыми лучами, а откуда-то издалека слышались возгласы и бурные аплодисменты.
        —Что это?
        —Адепты прекрасного солнца восхваляют ежевечернюю красоту заката на пляже, — улыбнулся Лука.
        Серена невольно засмотрелась на мужские губы.
        —Неплохо звучит, — выдохнула она. — Я бы тоже с удовольствием полюбовалась закатом. А где ты живешь, когда тебе не приходится ночевать в апартаментах над офисом?
        —В Альто-Гавеа, это район в Тижука, к северу от озера…
        —Ты там вырос?
        —Нет, — Лука резко покачал головой, — вырос я в пригороде, родители никогда не одобряли близость пляжей и трущоб.
        Серена задумалась.
        —Ты был с ними не слишком близок?
        —Нет. Они разошлись, когда нам было шесть, и мать вернулась в родную Италию.
        —Ты сказал «мы». У тебя есть братья и сестры?
        Лука явно не хотел отвечать, но машина еле ползла по пробкам, и он вздохнул:
        —Да. Брат-близнец.
        —Близнец? — удивленно переспросила Серена.
        При одной мысли о двух таких гигантах у нее слегка закружилась голова.
        Лука насмешливо на нее глянул.
        —Мы не идентичные. После развода он вместе с матерью уехал в Италию.
        —Подожди… Хочешь сказать, вас разлучили?
        При одной мысли, что их со Сьеной могли разлучить в столь раннем возрасте, ей сразу же стало не по себе. Сестренка была единственным якорем в безумном мире, и если бы не она…
        —Да. — Казалось, Лука полностью сосредоточен на дороге. — Родители решили, что каждый оставит себе по ребенку. Сперва мама выбрала меня, но брат расстроился, так что в итоге она забрала его.
        —Но это же ужасно! А ваш отец просто стоял и смотрел?
        —Ему вообще было без разницы. Главное, чтобы наследник остался, а уж который из двух — это его совершенно не заботило.
        Серена отлично представляла, что такое отец-тиран, но это…
        —А сейчас вы с братом близки?
        Лука легонько пожал плечами:
        —Не совсем. Но залог за меня внес именно он. Внес залог и заполучил лучшего адвоката, чтобы я мог вернуться из Флоренции в Рио без длительного суда и срока. А чтобы с меня сняли все обвинения, потребовалось всего лишь внести солидное пожертвование в фонд «Сохранение Флоренции», и что-то мне подсказывает, что вся эта сумма сразу же осела в карманах продажных чиновников вроде твоего отца, но не сидеть же мне было за преступление, которого я даже не совершал! Правда, некоторая тень на мне все же осталась, и теперь каждый раз, попадая в Европу, я сразу же оказываюсь под радаром спецагентств по борьбе с наркотиками.
        Понимая, что оправдываться бесполезно, Серена сосредоточенно уставилась в окно. В конце концов, он прав, для него все обернулось не лучшим образом из-за одного лишь ее присутствия.
        Лука наконец остановил машину у длинного здания в колониальном стиле.
        Но прежде чем выходить, он повернулся и посмотрел ей прямо в глаза.
        —Прошлое меня мало заботит. Я предпочитаю думать о том, что происходит прямо здесь и сейчас.
        Выбравшись из машины, Лука галантно открыл для нее дверцу и под руку повел к дому, куда стекались пышно разодетые гости.
        Неужели прошлое действительно можно оставить в прошлом? Или он так говорит лишь для того, чтобы затащить ее в постель, а потом уйти не моргнув и глазом и обливая все тем же презрением?
        —Может, изобразишь улыбку, вместо того чтобы готовиться к пыткам? — шепнул Лука, здороваясь со знакомыми по-португальски.
        Она быстро глянула на застывшую у него на губах вежливую улыбку и, радуясь, что он не может прочитать ее мысли, шепнула:
        —А для меня это пытка и есть.
        В синих глазах мелькнуло нечто неуловимое. Неужели удивление?
        —Ладно, пусть пытка, но пара часов такой социальной пытки ничто, если в итоге в трущобах появится новая бесплатная школа с квалифицированными преподавателями.
        Серена немного расслабилась.
        —Так прием нацелен именно на это? Тогда ты прав.
        Лука как-то странно на нее посмотрел, но тут к ним подошел официант с подносом, полным шампанского, и он взял себе один бокал. А Серена лишь покачала головой и попросила воды.
        —Ты теперь совсем не пьешь? — слегка нахмурившись, поинтересовался Лука, когда официант удалился.
        —Нет. Да и в любом случае вкус мне никогда не нравился. В отличие от эффекта.
        —И что же это за эффект?
        —Оцепенение.
        На несколько секунд между ними повисла натянутая тишина, но, к счастью, вовремя вернулся предупредительный официант с бокалом воды для Серены. Вот и хорошо, что их прервали. Лука и так слишком близко подобрался к тому, что она долго и старательно пыталась забыть.
        Обычно на подобных мероприятиях Лука легко и непринужденно беседовал со знакомыми на светские темы, но на этот раз ему никак не удавалось сосредоточиться на разговоре и он постоянно отвлекался на до неузнаваемости преобразившуюся Серену. И никак не мог отделаться от мысли, что ей здесь не по себе. А он-то думал, что она сразу же оживится и вообще будет чувствовать себя как рыба в воде!
        А сейчас она явно внимательно прислушивалась к разговору об управлении международными благотворительными проектами. И, судя по всему, эта тема ее действительно заинтересовала.
        Пока Лука краешком глаза разглядывал свою спутницу, она вдруг запрокинула голову и громко рассмеялась, привлекая всеобщее внимание. Широкая улыбка, сияющие глаза… Как же она прекрасна! Но до этой секунды ему еще ни разу доводилось видеть ее во всей красе.
        Лука вдруг с необычайной ясностью осознал, через что заставил пройти эту женщину. Едва ли не силой вынудил два дня пробираться по джунглям, где ее жестоко искусали насекомые, а потом была ночевка в индейской деревне, где она без труда расположила к себе аборигенов. А ведь у него самого ушли на это годы…
        Ну и рудокопы, по праву считавшиеся одними из самых жестких и суровых людей в Бразилии, которые на прощание едва ли не снимали перед ней шляпы, словно она была особой королевских кровей…
        Гости как раз начали постепенно перебираться в зал для танцев, и Лука покрепче сжал руку Серены.
        —Пойдем потанцуем, — предложил он, увлекая ее за собой, лишь на полпути вспомнив, что никогда не любил танцевать.
        Но отступать было поздно, так что он умело прижал к себе Серену и, в очередной раз залюбовавшись точеными чертами лица, едва ли не прорычал:
        —Кто ты?!
        —Ты знаешь.
        —Уверена? — Почему он снова злится? — Или это всего лишь хитроумный план во имя семьи, чтобы ты смогла вернуться домой и заняться тем, что больше всего любишь? Снова стать необузданной, избалованной принцессой?
        Резко побледнев, она вырвалась из его хватки.
        —Я пыталась тебе что-то объяснить, но, похоже, ты вообще ничего так и не понял. Ну а что до того, что я больше всего люблю… Ты об этом никогда не узнаешь.
        С этими словами она просто развернулась и ушла, а не привыкший к подобному обращению Лука растерянно замер на месте. А спустя пару секунд бросился за ней следом, но так и не сумел отыскать.
        Глава 8
        —Серена, где тебя носило? — врываясь на террасу в отеле и срывая галстук, потребовал ответа Лука. — Я все пляжи уже обыскал!
        Увидев, как она уперла руки в бока, Лука разозлился еще больше.
        —И с чего бы это вдруг? Неужели решил, что я захочу оторваться в каком-нибудь клубе? Или забегу в аптеку за любимыми препаратами?
        Несмотря на переполнявшую его ярость, Лука чувствовал, как взведенные до предела нервы начинают успокаиваться. Она здесь, в безопасности. С ней ничего не случилось. Но то, как она обиделась и убежала, стоило ему только предположить, что все это игра…
        Может, наконец уже пора признать, что никакая это не игра, а она сама, настоящая?
        Лука глубоко вдохнул, собрался с мыслями и выдохнул:
        —Извини.
        Удивленно моргнув, она несколько секунд молча его разглядывала.
        —За что?
        —За то, что сказал на приеме. Просто… Ты… — Лука замялся, а потом слова вдруг потекли легко и свободно. — Ты постоянно ставишь меня в тупик, Серена Депиеро. Все, что, как мне казалось, я о тебе знаю, оказалось неправдой. Женщина, приехавшая в Рио, выжившая в джунглях и обращавшаяся с индейцами с той вежливостью и почтением, которые они нечасто встречают… она оказалась совсем не такой, как я думал.
        Даже страшно представить, чего ему стоило во всем этом признаться. Но как же приятно слышать такие слова!
        Лука приблизился на пару шагов.
        —Я запаниковал. Испугался, что, ничего не зная о местных опасностях, ты можешь запросто угодить в ловушку.
        Он за нее переживал. Почему от этого осознания так тепло внутри? И как же хочется податься вперед, чтобы провести пальцами по гладко выбритым щекам…
        Поборов неуместное желание, она лишь просто сказала:
        —Я здесь… В безопасности.
        Сильные руки осторожно легли ей на бедра и потянули к себе. Без каблуков разница в росте стала еще ощутимее, и сейчас она чувствовала себя совсем хрупкой и крошечной. Они так близко, да еще и это признание… Не желая больше сдерживаться, Серена начала стаскивать с него пиджак, и Лука послушно ее отпустил, позволяя себя раздеть, а потом, не говоря ни слова, просто взял за руку и повел с террасы в апартаменты.
        Серена еще никогда не чувствовала подобной близости и на этот раз безропотно пошла за Лукой, чувствуя, как ставшее уже привычным желание стремительно разгорается внутри.
        Но когда они вошли в роскошно обставленную комнату, видимо его спальню, в ней проснулись сомнения. Не совершает ли она сейчас непоправимой глупости? Может, она вкладывает в его слова слишком много смысла? Да и вообще, разве есть такие слова, которые мужчина не произнес бы, только чтобы затащить женщину в постель? В прошлом осталось столько всего постыдного, того, с чем она так и не сумела примириться, а Лука каким-то непостижимым образом раз за разом вытаскивал из нее эти подробности, снова и снова заставляя почувствовать собственную уязвимость и слабость. А что будет, когда он наконец-то ее возьмет?
        Остановившись около кровати, Лука обернулся и посмотрел ей в лицо.
        —Я потеряла девственность в шестнадцать. Тебя это шокирует? — выдохнула она первую пришедшую в голову глупость, тщетно надеясь хоть немного отдалиться.
        —А должно? — Лука лишь плечами пожал, а по его лицу невозможно было ничего понять. — Я тоже расстался с девственностью в шестнадцать, меня соблазнила одна из бывших любовниц отца.
        И он так просто об этом говорит?
        —Но разве мужчины не ждут, что их любовницы будут… невинны?
        Лука скривился:
        —Я предпочитаю опытных любовниц, а роль совратителя девственниц меня никогда не прельщала.
        Крепко обняв, Лука прижался к ней напрягшейся плотью, сразу же заставляя забыть обо всем, кроме горевшего в ней желания.
        —Серена, я хочу тебя больше, чем когда-либо хотел других женщин. Хотел с первой секунды, как увидел.
        Несколько секунд Серена купалась в пьянящем ощущении собственной силы. Но что это с ней? Раньше секс никогда не затрагивал никаких струнок души, так что же теперь изменилось?
        Ни о чем больше не думая, Серена инстинктивно отвечала на объятия, а во всем мире не осталось ничего, кроме бешено бьющихся сердец и горячих прикосновений.
        Мужские пальцы заскользили вниз по ее спине, и, как бы отвечая на эту ласку, ее соски мгновенно напряглись. А потом его губы наконец-то накрыли ее собственные, и их языки сплелись в яростной борьбе и жадных ласках, заставляя ее прижиматься к Луке еще крепче, цепляясь руками за крепкую шею.
        —Я хочу тебя видеть, — выдохнул он, когда они наконец-то оторвались друг от друга через несколько бесконечных минут. — Распусти волосы.
        Чувствуя себя словно во сне, Серена послушно вытащила из волос булавки, и светлые пряди густой волной окутали ей плечи. Как же все это походило на те сны, что не раз посещали ее за последние семь лет…
        Проведя рукой по золотистой роскоши, Лука осторожно сжал шелковистые пряди в кулак, его вторая рука обвилась вокруг ее талии, крепко прижимая к напрягшемуся члену, а жадные губы вновь принялись ее целовать.
        Продолжая осторожный натиск, Лука легонько потянул платье вниз, и оно послушно соскользнуло с женских плеч, обнажая грудь. Серена машинально попыталась прикрыть наготу, но Лука мягко убрал ее руки, любуясь открывшимся великолепием.
        Бюстгальтера на ней не было, и от обжигающего мужского взгляда Серене стало еще жарче. А потом его рука легла ей на грудь, поглаживая сосок большим пальцем, и она сразу же прикусила губу, чтобы не застонать в голос.
        Не успела она еще свыкнуться с новой лаской, как Лука ухватил ее за бедра, прижимая к себе еще крепче, а на смену большому пальцу пришли губы. И стоило ему только немного пососать твердую бусину, как она сразу же непроизвольно выгнулась дугой.
        —Feiticeira, — протянул он, поднимая голову.
        —И что это значит?
        —Ведьма, — выдохнул он, вновь приникая к ней губами и одновременно окончательно освобождая от платья, чтобы вновь исследовать всю ее целиком. А потом его рука скользнула ей между ног, пробежалась по трусикам…
        Склонив голову ему на плечо, Серена отрывисто дышала, а настойчивые пальцы умело ласкали ее сквозь тонкий шелк кружевного белья. И стоило им только скользнуть под последнюю преграду, как она судорожно закусила губу с такой силой, что из глаз брызнули слезы. Ощущение было столь сильным, что она непроизвольно попыталась свести бедра, но сильные руки удержали ее на месте.
        Не в силах больше стоять на ногах, Серена со стоном повалилась на кровать. Воспользовавшись секундной паузой, Лука стянул с себя собственную одежду, и она наконец-то смогла полюбоваться внушающим благоговейный ужас достоинством с капелькой влаги на конце.
        —Семь лет, Серена, — выдохнул он хрипло. — Целых семь лет я хотел тебя, и только тебя. В моих фантазиях ты затмила всех.
        Удивленная подобным признанием, Серена лишь слегка приподнялась и молча смотрела, как он достает из прикроватной тумбочки и умелым движением надевает презерватив.
        —Ляг, — велел он.
        Она послушно повалилась на шелковые простыни, радуясь, что может просто подчиняться, потому что сама она уже не способна была ни о чем думать. Лука осторожно стянул с нее трусики, и теперь на ней совсем ничего не осталось. Так странно… Она и раньше лежала перед мужчинами совершенно обнаженной, но еще никогда она не испытывала ничего подобного. Такое чувство, словно она прямо сейчас перерождается и что-то в ней раз и навсегда безвозвратно меняется.
        Опершись на руки, Лука устроился сверху так, что их тела едва соприкасались. Охотно отвечая на поцелуй, Серена скользнула руками по литым мышцам груди, широким плечам, крепкой спине…
        —Ты меня убиваешь. Ты нужна мне… Прямо сейчас. Раздвинь для меня ноги.
        И стоило ей только повиноваться этому хриплому приказу, как Лука прижал ее к кровати всем своим весом, а его плоть уперлась ей между ног в поисках входа. Всем телом стремясь слиться с ним в единое целое, Серена развела бедра еще шире, и он наконец-то глубоко в нее погрузился, заставив вскрикнуть от сладкой боли.
        Какой же он огромный! Но уже спустя секунду боль растаяла, сменившись неизведанным ранее чувством полноты и целостности.
        —Серена?
        Открыв глаза, она посмотрела на нахмурившегося Луку и только тогда поняла, что снова закусила губу.
        —Я сделал тебе больно.
        С этими словами он начал из нее выходить, но, уловив в его голосе нечто такое, что никогда раньше не слышала, она изо всех сил обвила его ногами, заставляя остаться внутри.
        —Нет, просто… У меня давно никого не было.
        Несколько секунд он внимательно ее разглядывал, и Серена уже решила, что он все-таки вырвется, но он снова вошел в нее целиком.
        Подхватив ее под бедра и заставляя выгнуться еще сильнее, Лука задвигался в таком бешеном ритме, что Серене сразу же стало нечем дышать. Легонько прикоснувшись губами к ее губам, Лука принялся прокладывать цепочку влажных поцелуев вниз, сосредоточился на груди, лизнул сперва один сосок, затем другой, поцеловал, куснул, снова лизнул, и от каждой новой ласки ее нутро пронизывала яркая вспышка наслаждения, заставлявшая выгибаться навстречу вонзавшейся в нее плоти.
        Но несмотря ни на что, она все еще не могла избавиться от последних оков контроля, что все еще ее сдерживали, не давая взлететь выше звезд. И вдруг ослепительной вспышкой к ней пришло понимание, почему она еще ни разу так остро не ощущала ничего подобного. Слишком уж сильно она для этого боялась потерять контроль.
        Смешно даже. Одурманивающее действие алкоголя и препаратов всегда входило в ее зону контроля, а вот подобным чувством там никогда места не было.
        Буквально видя, как пик наслаждения растворяется вдали, Серена еле слышно всхлипнула. Ее тело буквально взрывалось от переполнявшего его огня и наслаждения, но она все еще не могла забыться, даже чувствуя, как стонет сквозь сжатые зубы и содрогается от разрядки Лука.
        Чувствуя себя неудовлетворенной, Серена дождалась, когда он с нее слезет, и, сразу же вскочив с кровати, заперлась в ванной, никак не отреагировав на его оклик. Глотая слезы, она попыталась осознать случившееся. Неужели старые травмы нельзя исцелить и теперь она уже никогда не сможет нормально функционировать? И донести до нее эту простую истину должен был именно Лука. Неужели унижению нет предела?
        Слыша, как он стучит в дверь и зовет ее по имени, Серена хрипло выкрикнула:
        —Оставь меня в покое!
        И наступила тишина.
        Включив душ, Серена уселась под теплыми струями, крепко обхватив колени руками.
        Застыв перед запертой дверью, Лука чувствовал себя непривычно беспомощным. Отлично понимая, что за плеском воды и чем-то подозрительно напоминающим всхлипы Серена все равно его не услышит, он вполголоса выругался.
        Она плачет? Из-за него?
        Снова выругавшись, он принялся расхаживать по комнате. Остановился, вытащил из шкафа старые джинсы, надел их и продолжил мерить спальню шагами.
        Черт. Еще ни одна женщина не реагировала так на любовь с ним. Заперлась в ванной и плачет. И все же…
        А действительно ли он занимался с ней любовью? Или так сосредоточился на собственной похоти, что не обратил внимания, что для нее все прошло не слишком приятно?
        Вспомнив, как была напряжена Серена, он и сам напрягся. Да еще и те слова. У нее давно никого не было. И судя по всему, это «давно» длилось куда дольше, чем он вообразил. А это значит?.. Прежде всего это значит, что ее общепризнанные многочисленные связи оказались очередной выдумкой журналистов. Да и вела она себя совсем не так ловко, как следовало бы опытной соблазнительнице…
        Лука старательно вспоминал, как Серена закрыла глаза, а потом и вовсе отвернулась. Но, увлекшись собственным, ни с чем не соизмеримым наслаждением, он уже ни на что не обращал внимания, не в силах сдержать разрядку.
        Отлично, впервые в жизни он повел себя в постели с непринужденным изяществом быка-производителя, и именно с этой женщиной!
        Плеск воды прекратился, и Лука застыл от ужаса, изо всех сил борясь с желанием спастись бегством, только чтобы не смотреть Серене в глаза.
        Когда закутавшись в огромный халат и все еще чувствуя себя совершенно разбитой, Серена наконец-то выбралась из ванной, в спальне никого не было. И при одной мысли, что он ушел, оставив ее в такую минуту в полном одиночестве, в ней колыхнулось нечто подозрительно напоминающее разочарование.
        Черт, разве она сама не потребовала оставить ее в покое? Зачем ему торчать рядом с физически и морально раненной женщиной, когда кругом полно девиц, готовых дать ему полное удовлетворение без каких-либо ненужных сложностей и посткоитальных депрессий?
        И все же… Все же в этих отношениях она испытывала слишком много боли.
        Поплотнее запахнувшись в халат и даже не пытаясь привести волосы в порядок, Серена направилась на террасу, но не успела она еще открыть стеклянную дверь, как заметила Луку. Он все-таки остался! При этой мысли в груди сразу потеплело. Только с чего бы это?
        Замерев на месте, она разглядывала сквозь стеклянную преграду выцветшие джинсы, широкие обнаженные плечи и взъерошенные волосы.
        —Иди ко мне, отсюда открывается отличный вид на ночной Рио.
        Послушно приблизившись, Серена оперлась обеими руками о поручень, полной грудью вдыхая свежий воздух и задумчиво разглядывая расстилавшиеся перед ней как на ладони тысячи ночных огней, пляжи, Сахарную Голову…
        —Потрясающе, никогда ничего подобного не видела.
        —Что-то я в этом сомневаюсь.
        —Но это правда. — Она еще крепче вцепилась в перила. — Раньше… Я бы просто не заметила этой красоты.
        Теперь Лука смотрел только на нее, и Серене сразу же стало чуть теплее на душе. Просто от одного его внимания.
        —Я сделал тебе больно? — спросил он, дождавшись, пока и она на него посмотрит. — Ты была со мной, наслаждалась ласками, а потом… потом просто взяла и полностью от меня отстранилась.
        —Нет! — И как он только мог так подумать? — Нет, — повторила она чуть тише и снова сосредоточилась на ночном городе. — Все было не так.
        —А как тогда?
        К чему все эти вопросы? Как непривычно встретить мужчину, которому действительно интересны ее собственные чувства. Обычно всем хватало одного осознания, что они наконец-то смогли заполучить ее к себе в кровать.
        —Ты уже была в моих руках, так что я представляю, на что ты способна, а на этот раз ты просто взяла и закрылась.
        При одном воспоминании о невероятно мощном оргазме в джунглях Серене сразу же стало жарко. Но тогда все было иначе… И он в нее не входил…
        А сама она еще не успела в него влюбиться.
        Она вдруг с невероятной ясностью осознала, что творилось с ней все эти дни.
        И вот теперь он обладал ею. Не зря она этого боялась.
        Серена украдкой глянула на Луку, словно он мог каким-то чудом угадать ее мысли. Но он, лишь слегка приподняв бровь, терпеливо дожидался ответа. Не имея ни малейшего представления о том, что творится у нее в голове.
        —Я же уже говорила. У меня давно никого не было.
        —А что значит в твоем представлении давно?
        Неужели он не может просто оставить ее в покое?
        —Давно — значит давно. Несколько лет.
        В его глазах вспыхнуло удивление.
        —У тебя никого не было с тех пор, как ты уехала из Италии?
        Серена отвела глаза.
        —Да. Да и задолго до этого у меня тоже никого не было.
        Но разве это возможно?
        —На самом деле я никогда не получала от секса особого удовольствия, а все истории о моих бесчисленных партнерах, да и вообще весь образ искусной соблазнительницы родились в основном из рассказов отвергнутых мужчин. Сожалею, но я бесконечно далека от той умелой любовницы, что ты себе воображал.
        —Да, я заметил, что ты не слишком опытна, — признал он, немного помолчав. — Но ты всегда славилась как одна из самых безрассудных и раскованных светских львиц и никогда не пыталась обелить себя.
        —Можно подумать, мне бы кто-нибудь поверил, — невесело усмехнулась Серена. — Знаешь, как я научилась целоваться по-французски?
        —И как же?
        —Один из друзей отца вошел в мою комнату во время вечеринки.
        Чувствуя ее состояние, Лука крепко обнял ее со спины.
        —Он к тебе прикасался? Он…
        Но Серена лишь головой покачала.
        —Нет. Сестра, Сьена, была там же. Мы делили одну комнату. Она проснулась и залезла ко мне в кровать, и он ушел. Но после этого мы всегда запирались на ночь.
        Лука все еще крепко прижимал ее к себе.
        —Серена…
        Отступив на шаг, Лука взъерошил волосы, глядя на нее так, словно видел впервые. Ну и ладно, так даже лучше.
        Забравшись с ногами на диван, Серена смотрела, как Лука вглядывается куда-то вдаль, засунув руки в карманы.
        —Не сходится. Ничего не сходится.
        —Что — не сходится? — удивленно переспросила Серена.
        —С тех пор как ты сюда приехала, у тебя была куча возможностей создавать проблемы и неприятности, но ты ими не пользовалась. Трудный ребенок, которого можно держать в узде, лишь пичкая препаратами, выросший во взбалмошную, необузданную знаменитость… Ты не такая. Совсем не такая.
        —Но именно такой я и была.
        —Была? Никто не может так быстро измениться. Так быстро и так легко.
        Пододвинув стул, Лука уселся совсем рядом, пристально ее разглядывая.
        —Скажи, почему тебя в столь раннем возрасте посадили на препараты?
        —Но я уже объясняла. Когда мама умерла, я…
        Лука покачал головой:
        —Ты что-то недоговариваешь.
        Никто и никогда еще не проявлял к ней столько интереса. Разве что врачи в реабилитационном центре, но они лишь выполняли свою работу, и она охотно сотрудничала, в надежде вырваться из порочного круга.
        И вот теперь Лука настойчиво пытается пробиться к ее тщательно оберегаемым тайнам… Но к чему все это? Как бы ни была приятна мысль обрести в нем крепкое, надежное плечо, в которое всегда можно вволю поплакаться, глупо себя обманывать. Чем дальше, тем сильнее она влюбляется в мужчину, который всего лишь хочет уложить ее в постель. Серена изо всех сил пыталась доказать, что она именно такая, какой была эти последние дни, но себя не обманешь. Сама-то она отлично понимает, что внутри она гораздо сложнее и хуже, чем пытается казаться. От прошлого не уйдешь.
        Поддавшись инстинкту самосохранения, Серена резко поднялась.
        —Ты видишь тайны там, где их нет. А я-то еще думала, что это мужчины не любят посткоитальные откровения! Ладно, если мы на сегодня закончили, то я пойду спать. Я устала.
        С бешено бьющимся сердцем она попыталась уйти, но Лука ухватил ее за руку.
        —«Если мы на сегодня закончили»? И как это прикажешь понимать?
        Серена постаралась равнодушно пожать плечами.
        —Мы сходили на прием и переспали… — Она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза. — Что тебе еще от меня надо? Подоткнуть одеяло и рассказать сказку?
        Поднявшись, Лука отпустил ее запястье.
        —Ну что ты. Я всего лишь хочу, чтобы ты оставалась в моей кровати, пока мне не надоест.
        Застыв на месте, она смотрела, как он скрывается за стеклянной дверью. И этому человеку она едва все не рассказала… Но ведь за секунду до того, как она сама обдала его холодом, на его лице ясно читались забота и беспокойство…
        И почему он все-таки сразу не ушел?
        Ладно, к чему теперь что-то скрывать? Презирать ее сильнее он все равно уже не сможет…
        Сквозь стеклянную дверь она видела, как он стремительно одевается, явно собираясь уйти.
        —Лука, подожди, не уходи!
        Глава 9
        Лука так и замер, вцепившись в дверную ручку. Ему показалось или она действительно его зовет?
        —Что такое, моя дорогая? — протянул он не оборачиваясь.
        Стоило только поверить, что она не притворяется, а действительно та, за кого себя выдает, как… Большим дураком она бы его не выставила, даже если бы призналась в вечной любви, а он каким-то чудом поверил.
        —Отличная попытка, namorada, — поворачиваясь, выплюнул он, не в силах справиться с переполнявшей его яростью и не обращая внимания на застывшую в глазах Серены боль и побледневшие щеки, — но больше я на твои выдумки не куплюсь. И вообще, так, для справки, в любовницах я ценю некоторое постоянство.
        Лука снова взялся за дверную ручку, но Серена бросилась за ним:
        —Пожалуйста, просто выслушай меня.
        Глубоко вздохнув, Лука постарался немного успокоиться и не слушать внутренний голос, настойчиво требовавший со всех ног бежать от этой женщины.
        Снова повернувшись, Лука скрестил руки на груди и слегка приподнял бровь:
        —Ладно.
        Серена сглотнула. Она стояла совсем близко, а ее светлые волосы свободно падали на прикрытую халатом грудь. Грудь, которую он при желании мог бы прямо сейчас поцеловать.
        Злясь, что, несмотря на все, он равно не может выкинуть ее из головы и снова возбуждается, Лука подошел к мини-бару.
        —Может, уже просто все расскажешь?
        Налив виски, он залпом опустошил стакан. Черт, и это все из-за нее. Лучше тогда вообще на эту бестию не смотреть.
        —Серена…
        —Ты вытягивал из меня откровения, а я не хотела отвечать, поэтому сделала вид, что хочу остаться одна. Но это неправда.
        Лука замер на месте. Навязчивый внутренний голосок твердил, что она в очередной раз пытается им манипулировать, но он-то помнил ее загнанный вид за секунду до того, как она прямо у него на глазах обернулась эдакой Снежной королевой…
        Осторожно отставив стакан, Лука обернулся.
        Сейчас Серена казалась полностью выжатой и уставшей, но при этом невероятно решительной.
        —Прости меня, — выдохнула она хрипло, и от этих простых слов у него побежали мурашки.
        —За что?
        Она закусила губу.
        —Я хотела, чтобы ты решил, что надоел мне, и ушел, но это неправда.
        —Скажи мне что-нибудь такое, чего я и сам не знаю.
        От этих слов Серена побледнела еще сильнее.
        Громко выругавшись, Лука ухватил ее за руку и усадил на диван.
        —Серена, честное слово, если это очередная тщательно продуманная…
        —Нет! — воскликнула она, сцепив руки на коленях. — Нет, но ты задавал столько вопросов, и я испугалась… Я никогда и никому этого не рассказывала, слишком стыдилась и, чувствуя себя виноватой, даже не пыталась вырваться из порочного круга. К тому же довольно долго сомневалась, что все это вообще было…
        Теперь Лука ясно понял, что это не игра, и буквально видел, как ее мысли уносятся в прошлое. Инстинктивно ухватив ее за руки, он поймал на себе ее благодарный взгляд и у него на душе сразу же потеплело. Черт, ну что с ним такое творится? Точнее, что она с ним творит?
        —Что случилось?
        Маленькие ладони в его руках казались ледышками, а огромные голубые глаза стали еще больше и ярче.
        —В пять лет я видела, как отец убил мою мать.
        Лука беззвучно открыл рот, закрыл и снова открыл.
        —Что?
        Она неотрывно смотрела ему в глаза, словно он был для нее последним якорем, удерживающим ее в этом мире.
        —Я услышала, как они ссорятся, ничего необычного, они все время ссорились. Пробравшись в коридор, я заглянула в приоткрытую дверь. Мама плакала. Я не понимала, почему они постоянно ругаются, но теперь мне кажется, что спорили они в основном из-за темных делишек отца.
        —И что дальше?
        —Отец ударил маму по лицу, и она упала, ударившись затылком об угол стола.
        Вспоминая, Серена целиком погрузилась в прошлое.
        —Я помню лишь, как вокруг ее головы разрасталась огромная лужа крови. А сама она была бледная-бледная. Наверное, я вскрикнула или еще как-то себя выдала; следующее, что я помню, — это как отец тащит меня наверх. Я плакала, звала маму… У меня началась настоящая истерика, и отец ударил меня по лицу. У меня как раз шатался молочный зуб, и он выпал. Приехал доктор, сделал мне укол. До сих пор помню, как рука болела. Потом похороны, а затем… затем все как в тумане. Сьене три, врачи, полицейские… Я хотела им все рассказать, но мне что-то дали, и я впала в какое-то сонное состояние, и меня уже ничто не волновало. Разумеется, его ни в чем не обвинили, но с этого-то все и началось. К двенадцати годам мне поставили диагноз синдрома дефицита внимания и гиперактивности, и я уже не могла жить без препаратов. Мне говорили, что я слишком неуправляема и своевольна и что все это нужно для моего же собственного блага. А потом отец стал говорить о биполярном аффективном расстройстве. Проще говоря, он старательно убеждал всех окружающих, что у меня маниакально-депрессивный психоз. Даже Сьену, которая всю жизнь
думала, что я пыталась с собой покончить.
        —А ты пыталась?
        —Нет. — Серена покачала головой. — Но, сколько бы я этого ни отрицала, сестра, как и все остальные, привыкла считать меня неуравновешенной. Отец даже старательно делал вид, что оберегает меня от всевозможных таблеток и веществ, тогда как на самом деле он платил доктору, регулярно пичкавшему меня всей этой дрянью.
        —Но почему ты просто от них не сбежала?
        Серена постаралась избавиться от привычного чувства вины. Когда же она, наконец, сможет себя простить?
        —Я не знала как. А к шестнадцати я уже так привыкла к навязанному отцом сценарию, что и помыслить не могла о другой жизни. — Тогдашние журнальные заголовки так и стояли у нее перед глазами. — Необузданная принцесса. Неукротимая. Неконтролируемая. И у меня уже сформировалась зависимость от препаратов… А Сьена… Сьена была совсем невинной. Хорошая девочка. Отец крепко нас держал. Если сестра что-то делала не так, то наказывали не ее, а меня. Ее растили идеальной наследницей. А я жила словно в какой-то растянутой на годы автокатастрофе.
        Лука сжал ее руки чуть крепче, и только тогда Серена поняла, как ей холодно.
        —А почему ты за все эти годы так ничего и не сообщила в полицию?
        —Потому что бесстыдной неуравновешенной Серене Депиеро никто бы не поверил. Кругом одна сплошная безнадежность… И тогда я сама засомневалась, действительно ли все это было? Может, мне все приснилось?
        В ответ Лука лишь головой покачал, и Серена сразу же постаралась высвободить руки. Ну вот зачем она все это рассказывает? Какая она все-таки дура…
        —Ты мне не веришь.
        —Ну что ты, — возразил он, прищурившись, — очень даже верю. К тому же я встречал твоего отца. Холодный ублюдок. — Лука снова головой покачал. — Он подсадил тебя на препараты.
        В груди у нее что-то болезненно дрогнуло. Неужели он готов ее принять?
        —Извини, что пыталась тебя прогнать, но я не хотела все это рассказывать.
        —А почему тогда рассказала?
        И вот он снова загоняет ее в угол расспросами… Но на этот раз вместо того, чтобы убегать или пытаться его оттолкнуть, она будет бороться до конца.
        —Ты заслужил правду, а я…
        —Ты?..
        Он все же заставит ее во всем признаться.
        Замерев на месте, Серена не могла оторваться от завораживающих синих глаз. Она только что раскрыла свою самую страшную тайну, а мир и не думает переворачиваться.
        Глубоко вдохнув, она с размаху бросилась в пропасть.
        —Я не хотела проводить остаток ночи в одиночестве.
        Лука смотрел прямо на нее, и Серена отчетливо видела, как его глаза темнеют от желания. Взяв ее лицо в свои руки, Лука легонько поцеловал ее в губы, и от этого невыносимо нежного поцелуя у нее закружилась голова так, как еще ни разу не кружилась даже от самых жадных поцелуев, полных страсти.
        —Ты останешься? — выдохнула она, не давая ему отстраниться.
        —Останусь.
        Лука еще раз поцеловал ее в губы, а потом поднялся и подхватил ее на руки так, словно она вообще ничего не весила. Машинально ухватившись за него руками, Серена, не удержавшись, погладила бритую щеку, поцеловала бьющуюся на шее жилку…
        Она чувствовала, как его грудь поднимается и опускается при дыхании, и все ее тело пульсировало в такт этому ритму.
        Приблизившись к кровати, еще хранившей запах их тел, Лука осторожно опустил ее на пол. Они занимались любовью совсем недавно, но сейчас все ее тело пронизывала дрожь, словно они вообще еще ни разу друг к другу не прикасались.
        Лука вновь набросился на нее с жадными поцелуями, и на этот раз Серена больше не боялась, что тело ее подведет. Торопливо стащив с него брюки, она взяла его затвердевший член в руку, радуясь, что он снова готов.
        Сам же Лука, не переставая ее целовать, развязал стягивающий халат пояс, и она послушно развела руки, позволяя окончательно себя раздеть. Легонько толкнув ее на смятые простыни, Лука устроился сверху и прошептал:
        —На этот раз я не стану тебя торопить.
        Но Серена была уже готова и хотела поскорее ощутить его внутри себя.
        —Нет. Я готова и хочу тебя прямо сейчас.
        Он пристально посмотрел ей в глаза:
        —Уверена?
        Стоило Серене кивнуть, как Лука сразу же перестал пытаться удержать себя в узде и потянулся за новым презервативом.
        Чувствуя, как внутри ее все пульсирует от сводящего с ума желания, Серена протянула к нему руки и широко раздвинула ноги.
        Наклонившись, Лука приласкал ее рукой, проверяя, действительно ли она готова, и Серена судорожно вцепилась ему в плечи.
        —Ты вся горишь.
        —Пожалуйста… Я хочу тебя.
        Не заставляя себя упрашивать, он вонзился своей крепкой плотью в ее мягкие складки. Прижав к кровати могучим телом, Лука легонько ухватил ее зубами за сосок, потянул, лизнул…
        —Ты так напряжена. — Он легонько поцеловал ее в губы. — Расслабься, preciosa.
        Каким-то непостижимым образом эти простые слова действительно помогли ей расслабиться, позволяя ему проникнуть еще глубже. И сразу же на его лице вспыхнуло чисто мужское удовлетворение, и, как бы откликаясь на его триумф, в ней открылось небывало ясное осознание собственной женской силы и власти.
        Лука задвигался в размеренном ритме, и под его напором с каждой секундой в ней все шире раскрывалось и расцветало нечто такое, что она уже давным-давно прочно заперла в своей душе. Мужские руки прошлись по ее бедрам, ухватили, еще крепче прижимая к себе, когда его движения стали быстрее и напористее, а Серена все никак не могла оторваться от бездонных синих глаз, так и приковавших ее к себе.
        Непроизвольно выгнувшись еще сильнее, она услышала сдавленный стон Луки. Он двигался все быстрее и быстрее, и с каждым новым толчком она чувствовала, как все внутри ее сжимается в невыносимо плотный и едва ли не болезненный комок наслаждения.
        Не в силах уже даже нормально дышать, она лишь хрипло стонала, все так же глядя ему прямо в глаза, а стоило ей на секунду смежить веки, как он властно потребовал:
        —Смотри мне в глаза, Серена.
        Она послушно повиновалась и смотрела, как, продолжая двигаться в бешеном ритме, его рука находит ее самое чувствительное место. И стоило его пальцем всего лишь разок ее погладить, как что-то внутри ее взорвалось, разрывая на куски годами возводимый контроль.
        И стоило последней преграде лопнуть, как она сразу же вознеслась на гребне волны в космос. Что ж, похоже, она впервые начала понимать, почему французы называют оргазм маленькой смертью. Какая-то ее частица действительно умерла, сменившись чем-то необычайно хрупким и еще не до конца сформировавшимся.
        Постепенно приходя в себя, Серена как раз успела почувствовать, как, достигнув собственной вершины, содрогается Лука и, по-прежнему оставаясь внутри ее, зарывается лицом ей в шею.
        Обхватив его руками и ногами, Серена осторожно погладила взъерошенные волосы, наслаждаясь тишиной и покоем сладкого послевкусия любви.
        Неторопливо готовя завтрак следующим утром, Лука вдруг понял, что еще ни разу не готовил для любовниц, да и вообще предпочитал уходить сразу после секса, избегая ненужных разговоров и романтического подтекста.
        Но почему-то сейчас он устроился на кухне и охотно готовил для Серены, даже не думая о том, чтобы куда-то уходить. Да и вообще у него до сих пор слегка кружилась голова от чувственного удовольствия и ночных откровений.
        Убийство матери, жестокий отец, подсадивший ее на препараты… И что самое странное, он действительно готов во все это поверить.
        Лука старательно вспоминал, как Сьена приходила вносить залог за Серену, о которой заботилась, как кошка о своем котенке… Сама же Серена… Что ж, похоже, они действительно обе стали жертвами бессердечного отца, с самого детства приучившего их каждую к своей роли. Одна всегда была хорошей девочкой, другая — плохой.
        Ладно, похоже, все окончательно встало на свои места. Теперь понятно, откуда взялась та хрупкость и уязвимость, что он углядел при первой встрече в ночном клубе, а потом старательно убеждал себя, что все это ему всего лишь привиделось.
        —Не знала, что ты умеешь готовить, — хрипловато объявила Серена. Что ж, неудивительно, что после всех этих стонов и криков она охрипла.
        —Немного, — улыбнулся Лука, — омлет — это предел моих возможностей, так что особо не обнадеживайся. Будешь?
        —Конечно. Умираю от голода.
        Выцветшие джинсы, старая футболка, взъерошенные волосы и щетина… И он готовит ей завтрак. Так странно видеть его таким мирным и домашним…
        —А как ты вообще научился готовить?
        —Когда мама уехала, отец решил не тратиться на лишнюю прислугу и уволил экономку, — вздохнул Лука, нарезая бекон ломтиками.
        —А как же вы тогда жили? Неужели он сам готовил?
        Лука покачал головой:
        —Большую часть времени я проводил в школе-интернате, и о пропитании приходилось заботиться только на каникулах. — Он слегка поморщился. — А как-то раз одна из бесчисленных отцовских любовниц увидела, как я всухомятку поедаю кукурузные хлопья, и, пожалев, научила меня самым простым вещам. Хорошая была девушка, но, к сожалению, вскоре отец ее выгнал.
        —А не она ли тебя заодно и постельным премудростям научила? — излишне резко спросила Серена.
        —Нет.
        Стыдясь неуместной ревности, Серена постаралась сменить тему:
        —Твой отец так больше и не женился?
        —Нет.
        Разлив по кружкам ароматный кофе, Лука начал накрывать на стол.
        —Отец крепко усвоил урок, когда мать ушла, забрав с собой маленькое состояние. Вообще-то она была из богатой итальянской семьи, но к тому времени ее собственные финансы уже подходили к концу, и она вовремя подсуетилась, позаботившись о безбедном будущем.
        Родители думали лишь о деньгах, совершенно не заботясь, какой сын достанется каждому из них…
        —Даже не представляю, что бы со мной было, если бы нас со Сьеной разлучили.
        —Вы невероятно близки, верно? — спросил он, усаживаясь напротив.
        —Да, без нее я бы пропала.
        —Судя по твоему рассказу, я бы сказал, что при первой возможности ты сама себя спасла.
        Смутившись под пристальным взглядом, Серена легонько пожала плечами.
        —Наверно. — Она осторожно попробовала пышный омлет. — А вы с близнецом похожи? Он также целеустремленно пытается исправить каждое несовершенство этого мира?
        —Макс… сложный человек, — вздохнул Лука. — Долгие годы он обижался, что я унаследовал все отцовское состояние, несмотря на то что я честно попытался отдать ему половину. Но он гордо отказался. Вообще, в жизни ему пришлось гораздо сложнее… В попытках обустроить гнездышко мама бросалась от одного богатого любовника к другому, записывалась в реабилитационный центр, потом снова его бросала… Макс же то учился в престижнейших швейцарских школах, то скитался по римским подворотням без крыши над головой.
        Не веря своим ушам, Серена удивленно смотрела на Луку.
        —Но он со всем справился и нашел свой путь в жизни, упрямо отказываясь принимать мою помощь. А о том, чтобы просить поддержки отца, у него даже и мысли не возникло. Лишь спустя годы, заработав свой первый миллион, он согласился встретиться со мной как равный с равным.
        Что ж, похоже, теперь понятно, откуда в нем та бескомпромиссность и злопамятность, с которыми она столкнулась по приезде в Рио. Просто и у него самого жизнь была не из легких, но, несмотря ни на что, он каким-то чудом сумел сохранить целостную натуру и найти свою дорогу.
        Так, может, и ей уже наконец-то пора перестать винить себя во всех грехах? Ведь если трезво взглянуть на прошлое, стоит признать, что справлялась она не так уж и плохо…
        Поймав на себе пристальный взгляд, Серена поняла, что Лука ждет ответа на какой-то вопрос, который она пропустила мимо ушей.
        —Прости, немного задумалась.
        —Кажется, когда ты только приехала, говорила, что хочешь осмотреть Рио?
        —Да, но…
        Лука улыбнулся той надменной улыбкой, что всегда ее раздражала. Но теперь она почему-то стала казаться родной и знакомой, а от ее вида сердце Серены забилось чуть быстрее.
        —Сегодня суббота, так что я с удовольствием покажу тебе город.
        Недоверчиво глядя на собеседника, она почувствовала в животе какую-то странную легкость. Неужели ей теперь так мало надо для счастья? Какое же все-таки это непривычное чувство!
        —Ладно, договорились.
        Глава 10
        —Нагулялась?
        Развалившись на пляже Ипанема, они нежились в лучах заходящего солнца под звуки прибоя. Вдалеке играла приятная музыка, а отдыхающие после дневных забот бразильцы мелодично смеялись и общались по-португальски.
        Почувствовав губы Луки на своих губах, Серена охотно ответила на поцелуй, прижимаясь к нему всем телом.
        —Давай еще закатом полюбуемся.
        Любуясь женской улыбкой, Лука изо всех сил старался сделать вид, что сегодня был самый обычный день. Но сам-то он отлично понимал, что все это бесконечно далеко от того, что он привык считать нормальным и обычным.
        —Конечно.
        Даже не верится, что так тепло на душе может быть от простой улыбки.
        Всего один день пеших прогулок по Рио и пара часов на солнце, и теперь ее кожа золотилась приятным загаром, волосы стали еще светлее, а невыносимо-голубые глаза горели еще ярче.
        С утра пораньше они поднялись на поезде на гору Корковаду, полюбовались статуей Христа Искупителя и панорамой Рио, и, что бы они ни делали и куда бы ни шли, Серена искренне радовалась каждой мелочи. А когда они стояли, облокотясь на перила и впитывая в себя потрясающую картину раскинувшегося перед ними города, она, сияя той незамутненной радостью, на какую обычно способны лишь дети, спросила:
        —А мы можем потом пойти на пляж?
        Неужели вместо того, чтобы пройтись по магазинам, она действительно хочет по-настоящему узнать Рио?
        Спустившись с горы, они зашли пообедать в его любимый ресторанчик, и Лука как бы между делом спросил:
        —Твоя семья действительно не выплачивает тебе содержание?
        В голубых глазах мгновенно вспыхнула обида, которую всего пару дней назад он принял бы за искусную игру.
        —Разумеется, нет, — выдохнула Серена и, чуть помолчав, неохотно добавила: — Сестра и ее муж снимали для меня квартиру в Афинах, но при первой возможности я сполна им все верну.
        Когда же она перестанет его удивлять? Почти все охотно принимают подачки от родственников, но эта женщина, выросшая среди богатства и унаследовавшая целое состояние лишь затем, чтобы сразу же его лишиться, упрямо пытается сохранить полную независимость.
        Заметив, что Лука смотрит, как она набросилась на огромную порцию фейжоады, традиционного бразильского блюда из черных бобов, свинины и фарофы, Серена смущенно покраснела.
        —Сестра тоже много ест. Это реакция на то, что в детстве отец выдавал нам совсем крошечные порции.
        Злясь на подонка, исковеркавшего детство своих дочерей, Лука протянул руку, сплетая пальцы с пальцами Серены. Поразительно, как быстро он привык к таким простым ласкам, никогда его прежде не интересовавшим.
        —Ты даже не представляешь, как приятно встретить женщину, умеющую наслаждаться тем, что она ест.
        Серена отвела глаза, и Лука почувствовал, как она напряглась.
        —Не сомневаюсь, что ты привык к куда более сдержанным женщинам.
        Неужели она ревнует? Эта мысль неожиданно затронула в нем что-то сугубо мужское, и это мужское заставило его купить ей бикини, чтобы она смогла вдоволь накупаться и понежиться на пляже, куда они изначально идти не собирались.
        И теперь они лежали в обнимку, а три крошечных черных треугольничка лишь подстегивали его желание, не столько прикрывая, сколько подчеркивая женские прелести Серены. Хорошо, хоть для себя он выбрал свободные шорты, скрывавшие естественную реакцию мужского организма.
        Подавив стон, он вспомнил, как она запротестовала в магазине:
        —Я ни за что этого не надену!
        —Поверь, увидев, что местные девушки носят на пляже, ты еще успеешь почувствовать себя не в меру закутанной.
        Подобрав под себя одну ногу и обняв колено второй, Серена задумчиво разглядывала заходящее солнце. А потом она вдруг захлопала в ладоши.
        —Мне нравится здешний обычай, — пояснила она, улыбаясь и в очередной раз поражая его своей простотой и искренностью, так не вязавшимися с его собственным цинизмом.
        Впервые за много лет задумавшись обо всем этом, Лука вдруг понял, как давно он по-настоящему не наслаждался простыми радостями. Даже вся его юность ушла на то, чтобы исправить нанесенный отцом вред, а на себя самого у него почти не оставалось времени, да и с любовницами он всего лишь занимался сексом, обходясь без ненужных сложностей, так что подобный день в обществе прекрасной женщины был для него чем-то совершенно непривычным и немыслимым.
        Пока Лука старательно все это обдумывал, солнце село, и теперь он мог различить лишь светлые волосы и пухлые губы Серены.
        —Пойдем отсюда! — прорычал он, разглядывая ее голодными глазами, и Серена сразу же поняла, что у него на уме.
        —Пойдем, — охотно согласилась Серена, чувствуя, как все ее тело пульсирует от сексуального желания.
        —Куда мы едем? — спросила она уже в машине, разглядывая из окна незнакомые улицы.
        —Ко мне домой, в Альто-Гавеа, это совсем близко.
        Дальше они ехали молча, а когда добрались до места, Лука сразу же подхватил ее на руки и понес на второй этаж, где, раздевшись, быстро принял душ и, выйдя из ванной, во всей своей первозданной мужской красоте, велел:
        —Иди сюда.
        Она безропотно подчинилась, и Лука одним движением снял с нее свободное платье, затем развернул, развязал верх купальника, позволяя черным треугольникам обнажить грудь, снова ее развернул, запустил пальцы в трусики, потянул вниз, заставляя их свалиться на пол… Стоя перед ним совершенно обнаженной, Серена чувствовала, как ее переполняет ощущение заключенной в ней женственности и целостности. А еще она наконец-то смогла освободиться от всю жизнь преследовавших ее демонов. Она отлично понимала, что пока что ей еще не удалось окончательно их побороть, но вырваться из оков хотя бы на пару часов было уже огромным шагом вперед.
        Взяв за руку, Лука повел ее за собой в ванну. Все ее тело уже горело в нетерпении, так что он без лишних слов поднял ее на руки, и она охотно обвила его ногами, но Лука вдруг хрипло застонал и остановился.
        —Что-то не так?
        —Здесь нет презервативов, дорогая. Придется нам немного переместиться.
        А сама она об этом даже не подумала… На руках отнеся ее в спальню, Лука уложил Серену на кровать и умелыми движениями облачился в прозрачную броню.
        Раздвинув ей ноги, он уселся между них и вопросительно на нее посмотрел:
        —Готова?
        Не в силах говорить, Серена лишь кивнула, и Лука сразу же глубоко в нее вонзился, заставляя выгнуться дугой и обвить его ногами, и под стремительным яростным натиском Серена всего за пару минут достигла пика наслаждения.
        Даже не верится, что после мучительного первого раза теперь так легко унестись в бесконечность…
        Изо всех сил вцепившись ему в плечи, Серена чувствовала, как все ее тело содрогается от мощного спазма и, как бы отвечая на ее разрядку, достигает разрядки и сам Лука, его тело сотрясается, он еще пару раз ритмично двигается и падает на нее сверху, а она еще крепче обнимает его руками и ногами, все еще чувствуя его внутри себя.
        Через пару секунд он все-таки с нее скатывается и ложится рядом, а на его губах играет загадочная улыбка.
        Приподнявшись на локте, он осторожно проводит пальцем по ее щеке.
        —С тобой я забываю обо всем на свете.
        Странно, почему это признание оказалось вовсе не таким приятным, как она представляла? Словно он вообще не хотел этого говорить, но зачем-то сказал…
        Но стоило Луке еще раз ее поцеловать, как все ее тревоги развеялись.
        Когда три дня спустя зазвонил телефон, Серена возилась на кухне.
        —Мисс Депиеро? Сеньор Фонсека просил передать, что сильно задержится и к ужину не придет.
        —Понятно, спасибо.
        Отложив телефон, она задумчиво посмотрела на тушившуюся на суперсовременной плите курицу. Задержится и к ужину не придет.
        Откуда взялось это дурацкое разочарование? Ну и что, что она весь обеденный перерыв потратила на покупку ингредиентов, а сразу же после работы бросилась на кухню?
        Как же глупо она себя сейчас чувствует. Особенно если вспомнить известное клише, в котором женщина готовит своему мужчине ужин, а потом расстраивается из-за того, что все пошло совсем не так, как ей хотелось бы?
        Представив, как бы Лука отнесся к жалкой попытке создать домашний уют, Серена окончательно расстроилась и даже аппетит потеряла. Вытащив несчастную птицу из духовки, она поборола порыв не глядя выбросить свое творение в мусор, переложила ненужный шедевр кулинарного искусства на блюдо и отправила в холодильник.
        —Maledire, — выругалась она по-итальянски, выбравшись на террасу, чтобы в очередной раз полюбоваться раскинувшимся перед ней Рио, к которому уже начала привыкать.
        Чертов Лука. Все из-за него.
        И из-за совершенно волшебных и слишком быстро закончившихся выходных.
        Серена вспомнила, как, целуя ее татуировку, Лука спросил, знает ли она, что ласточка означает возрождение?
        В ответ она тогда лишь кивнула, а вот почувствовала… С чего она тогда так обрадовалась, ну, понял он истинный смысл татуировки, ну и что в этом такого особенного?
        Когда они проснулись в воскресенье, Лука объявил, что ему нужно посетить фавелы, бразильские трущобы, о которых она уже столько всего слышала, так что, разумеется, Серена попросила взять ее с собой. И там она смогла своими глазами увидеть его вклад в развитие родного города на примере образовательного центра, в котором велись уроки грамотности, иностранных языков, бизнес-классы и даже действовали ясли, чтобы учиться там действительно мог любой желающий.
        Осмотрев центр, Серена решила немного пройтись и оглядеться по сторонам и почти сразу же обнаружила Луку, занимавшегося капоэйрой, бразильским боевым искусством, в кругу зрителей. Раздетый по пояс, он под бой барабанов вытворял немыслимые движения с необычайной ловкостью и сноровкой, а широкие плечи и грудь блестели от пота.
        И Серена была далеко не единственной женщиной, засмотревшейся на чудеса мастерства и акробатики. Стараясь не обращать внимания на неуместную ревность, Серена поймала на себе взгляд Луки и почувствовала, как по его лицу пробежало что-то неуловимое, но когда они следующий раз встретились, в его отношении что-то так же незаметно изменилось. Он полностью от нее закрылся.
        Они весь вечер провели вместе, а ночью занимались любовью, но Серена чувствовала — что-то закончилось. Когда она проснулась, он уже ушел, и вновь они встретились лишь вечером, и под его яростным натиском она сразу же забыла о переполнявших ее тревогах.
        Но если посмотреть правде в глаза, придется признать, что каждую секунду, что они проводили вместе, Серена чувствовала, как внутри ее все разрывается на части. Особенно когда он смотрел на нее как на какую-то диковинную вещицу, а потом набрасывался с поцелуями так, словно от них зависела его жизнь. А еще она не могла отделаться от мысли, что хоть он и с огромным трудом все-таки признал, что она совсем не та, за кого он ее принимал, где-то в глубине души он все равно предпочел бы, чтобы на самом деле она оказалась испорченной, избалованной принцессой.
        Что ж, похоже, признание, раздвинувшее границы мира и позволившее ей вырваться на свободу, на Луку особого эффекта не произвело. Да и что в этом такого удивительного? Для него-то она всего лишь очередная любовница, призванная удовлетворить физическое желание. И ничего больше.
        Лука весь день чувствовал себя виноватым, но окончательно разобрался с делами лишь после полуночи. А Серена как раз сегодня решила приготовить ужин и сказала об этом, лишь когда они мельком встретились в коридоре. Заглянув в холодильник, он обнаружил нетронутое блюдо с ужином. Почувствовав очередной укор совести, Лука вздохнул. Похоже, из-за него Серена отправилась спать не поужинав. А ведь раньше он даже не подозревал, что она вообще умеет готовить…
        Только взяв ее с собой в трущобы, где даже среди пыльных лачуг она каким-то непостижимым образом казалась своей столь же легко и гармонично, как и на роскошном приеме, Лука наконец-то осознал, как много она для него значит.
        И, весь день ловя на ней заинтересованные мужские взгляды, он впервые в жизни почувствовал ревность. И насторожился, понимая, что еще немного, и пути назад не останется. А это плохо. Очень плохо. Ему-то ведь не понаслышке известно, что стоит лишь на кого-то понадеяться и до конца поверить, как этот человек не моргнув и глазом выбьет у тебя почву из-под ног и, смеясь, перевернет весь мир с ног на голову.
        Родители раз и навсегда преподали ему урок, разыграв их с Максом судьбы с той же легкостью, с какой мифические боги играли судьбами жалких смертных, а ему потом еще много лет снились кошмары, где родители буквально разрывали их на части, пока их тела полностью не перемешались и они уже сами не знали, где начинается один и заканчивается второй.
        Серена же с каждым днем становилась ему все ближе и ближе, и чем дальше, тем больше он убеждался, как сильно ее недооценивал. И острее всего Лука осознал это после разговора с братом, приехавшим в Рио по делам.
        Но несмотря ни на что, стоило ему только увидеть свернувшуюся под одеялом Серену, как он сразу же забыл обо всем на свете, стремительно срывая с себя одежду, чтобы поскорее ощутить ее в своих объятиях, и стараясь не обращать внимания на то, как хорошо и спокойно стало на душе, стоило только вдохнуть аромат ее волос.
        И стоило ему всего лишь провести рукой по гладкому телу, как Серена сразу же повернулась и, еще не до конца проснувшись, подставила губы под поцелуй. Ладно, сегодня у них есть еще одна ночь, а завтра она все узнает, и их отношениям придет конец. Потому что связывавший их в прошлом узел наконец-то разрублен и больше ничто не удержит их вместе.
        Но все это будет завтра.
        А пока они еще могут сполна насладиться сегодняшней ночью.
        Утром Серена снова проснулась в пустой постели, но приятная ломота во всем теле и сладкая ноющая боль между ног яснее всяких слов свидетельствовали, что Лука действительно был с ней этой ночью. И любил он ее так яростно и беспощадно, раз за разом доводя до вершины блаженства, пока она совсем не выбилась из сил и не взмолилась о пощаде, словно что-то сводило его с ума.
        Моргнув, Серена начала постепенно просыпаться, и, несмотря на целую ночь бурной страсти, на душе у нее было пасмурно. Она любит его всем сердцем, а он всего лишь ее хочет.
        Его же настоящая любовь неодолимо тянет его менять мир к лучшему и рождена из всепоглощающего желания быть не похожим на родителей. Серена отлично понимала это желание, но, если она сейчас не уйдет, обязательно полюбит еще сильнее и разрыв будет еще сложнее.
        Вздохнув, Серена повернулась на бок и только тогда заметила покоившуюся на соседней подушке записку:

«Пожалуйста, спустись ко мне в офис, когда проснешься. Л.».
        Что ж, вот оно. Желание он утолил и теперь просто укажет ей на дверь.
        Ну и ладно.
        Но что бы ни случилось между ними в личном плане, с работы он ее просто так выгнать не посмеет.
        Отправившись в душ, она вдруг заметила, что у нее трясутся руки. Так странно… И эта боль, невыносимая боль, которой она не должна была бы чувствовать, потому что с самого начала знала, что их связь будет мимолетной, но все равно ее чувствовала. И с каждой секундой это чувство становилось все острее и острее, превосходя все, что ей доводилось испытать даже в самые тяжелые минуты прошлого. Но тогда у нее были препараты и алкоголь, позволявшие впасть в блаженное оцепенение, а сейчас у нее ничего не было. Никого и ничего.
        Глава 11
        Выбрав строгие брюки и светлую рубашку, Серена снова, как и две недели назад, следом за помощницей вошла в кабинет Луки, но чувствовала себя совершенно другим человеком.
        —Серена, прошу, заходи.
        Как формально…
        Ей потребовалась пара секунд, чтобы осознать, что в кабинете находится еще один человек. Неужели он позвал адвоката, чтобы тот нашел какую-нибудь лазейку, освобождавшую его от обязательств по контракту?
        Но, подойдя чуть ближе, она уловила в мужчинах некое сходство. Пусть глаза незнакомца были светло-карими, а волосы русыми, ростом и сложением он походил на Луку. Да и исходившая от него аура чисто мужской привлекательности, лишь подчеркнутая шрамом у виска…
        Она уже и сама догадалась, с кем имеет дело, когда Лука решил наконец-то их представить.
        —Это мой брат, Макс Роселли.
        Пожав протянутую руку, она уловила в глазах Луки странный блеск. Что это с ним? Будь на его месте кто-то другой, она бы решила, что он ревнует…
        —Приятно с вами познакомиться.
        —Мне тоже.
        —У Макса есть для тебя кое-какие новости. Как и для меня. Я решил, что будет лучше, если он сам тебе все расскажет.
        —В чем дело?
        —Я попросил Макса разобраться, что же все-таки случилось той ночью в клубе. Провести небольшое расследование.
        Не успела она еще до конца осознать сказанное, как Макс пояснил:
        —Брат знает, что у меня есть… не слишком законные связи и знакомства.
        И виной всему — родительское безразличие к собственным детям.
        —Я… Лука рассказывал.
        Макс насмешливо глянул на брата, и Лука быстро пояснил:
        —Дело не в этом.
        Серена чуть не рассмеялась. Может, они и неидентичные, но в эту секунду она ясно видела, как сильно они похожи, несмотря на все внешние различия. А ведь сами они об этом, скорее всего, даже и не подозревают…
        —Я выяснил, кто подбросил Луке наркотики. Это был мелкий дилер, он случайно заметил вас вместе и сразу же понял, что, если ему только удастся подбросить товар кому-либо из вас, ни у кого и сомнений не возникнет, что во всем виновата именно ты.
        И все из-за проклятой репутации. Но зачем Луке вообще потребовалось ворошить всю эту историю?
        —Сейчас он за решеткой, сидит по другому делу, — продолжал Макс, — и не упускает случая поведать всем желающим, как он вас подставил. Я проследил, чтобы ему предъявили новое обвинение, и теперь у него нет никаких шансов. Слишком уж часто он хвастался этой историей.
        У Серены даже голова закружилась.
        —Теперь ты можешь окончательно очистить свое имя, — выдохнула она, поворачиваясь к Луке.
        В ответ он лишь мрачно кивнул.
        —Что ж, думаю, я все рассказал, и мне пора, самолет ждать не станет.
        —Спасибо тебе. За все.
        Когда Макс ушел, Серена непонимающе посмотрела на Луку:
        —Почему… Зачем ты попросил его провести расследование?
        —Потому что ты всегда была со мной честна и, думаю, уже в джунглях я начал подозревать, что ты ни в чем не виновата, и я просто обязан был помочь тебе очистить имя. Я прослежу, чтобы эта история получила громкую огласку.
        —А если бы Максу не удалось во всем разобраться? Ты бы мне поверил?
        Он пристально на нее посмотрел:
        —Да.
        —Ладно, в любом случае спасибо, что положил конец этой истории.
        —Серена…
        —Подожди. — Она вытянула перед собой руки. — Сперва я хочу тебе кое-что сказать.
        Терпеливо дожидаясь, пока она соберется с мыслями, Лука скрестил руки на груди. Что ж, теперь он точно заслужил право узнать всю правду. Да и сама она слишком долго в себе копалась, чтобы теперь что-то скрывать.
        —Лука, я люблю тебя. — Боясь увидеть выражение его лица, Серена опустила глаза. — Я отлично понимаю, что ты совершенно не хочешь все это слушать, да и вообще мы никогда… у нас совсем другое, да и в любом случае этому пришел конец. А теперь к тому же… — она махнула рукой туда, где стоял Макс, — мы наконец-то распутали связывающий нас клубок, и я еще раз извиняюсь, что для тебя все так плохо обернулось из-за одного моего присутствия.
        —Тебе не за что извиняться, если бы, вместо того чтобы во всем винить тебя, я хоть на минуту задумался, то уже много лет назад мог провести это расследование. Ты такая же пострадавшая, как и я.
        —Мне было проще. Мне не нужно было потом восстанавливать репутацию.
        —Да, твой отец заранее обо всем позаботился…
        Серена вдруг почувствовала, какой груз ответственности лежит у нее на плечах.
        —Мне пора возвращаться, я должна рассказать обо всех его преступлениях и восстановить справедливость.
        —Если тебе понадобится какая-либо помощь, сразу же обращайся ко мне.
        Как же это вежливое прощание не похоже на их встречу в этом же самом кабинете…
        —Но работу я все-таки получу?
        —Разумеется. Офис можешь сама выбрать.
        Как же он торопится от нее избавиться…
        —Я бы хотела прямо сегодня вернуться в Афины.
        —Хорошо. Лаура обо всем позаботится.
        —Спасибо.
        Вежливые, холодные слова.
        Она открыла перед ним душу, а он вообще никак не отреагировал на ее признание.
        Взявшись за дверную ручку, чтобы раз и навсегда уйти, она услышала за спиной выдох.
        —Серена…
        Неужели он все-таки?.. Окрыленная надеждой, она повернулась, только чтобы услышать одно короткое слово.
        —Извини.
        Ну что за дура! Знала же, что ему нечего сказать!
        Повернувшись, Серена выдавила из себя улыбку.
        —Не надо, ты подарил мне бесценный дар. Только благодаря тебе я смогла осознать собственную силу.

«Только благодаря тебе я смогла осознать собственную силу».
        Эта фраза без конца крутилась у него в голове, пока Лука, оцепенев, еще несколько минут неподвижно стоял после ухода Серены, а когда наконец-то пришел в себя, увидел прямо перед собой встревоженную Лауру.
        —Сеньор Фонсека? С вами все в порядке?
        —Нет! — прорычал он, наливая стакан виски из мини-бара.
        Уловив испуганный взгляд, Лука заставил себя собраться. Не стоит срываться на ни в чем не повинной девушке.
        —В чем дело?
        —Это… мисс Депиеро, — запинаясь, начала Лаура. — Я подумала, что вы захотите знать, что она сразу направилась в аэропорт. У нее билет первого класса до Афин.
        —Спасибо. Сегодня я буду занят, отмени все встречи. Если хочешь, можешь уйти домой пораньше.
        —Хорошо, как скажете, — выдохнула Лаура и торопливо выбежала за дверь.
        И стоило ей только уйти, как Лука, чувствуя себя каким-то раненым зверем, сам выбрался из здания. Ни на кого не обращая внимания, он просто шел и шел, совершенно не задумываясь, куда несут его ноги, пока не оказался на пляже Ипанема, куда всего пару дней назад приводил Серену.
        Несмотря на разгар рабочего дня, картина оставалась все той же. Красивые тела, влюбленные парочки, раскатистый рокот прибоя… Но каким же издевательством все это сейчас казалось! Только подумать, что он хоть на секунду решил, что стал одним из них и может испытывать те же чувства…
        Яростно сорвав галстук и пиджак, Лука уселся на песок. В том-то и проблема. Из него раз и навсегда вырвали способность что-либо чувствовать в тот день, когда их с Максом разлучили.
        Они были так близки, что даже придумали свой собственный язык и, разговаривая на нем, доводили отца до белого каления, а в тот день, когда их вызвали в отцовский кабинет, они с самого утра чувствовали, что назревает буря.
        Лука отчетливо помнил, как мама тогда наклонилась и, дыхнув на него алкоголем, спросила:
        —Дорогой, я так тебя люблю, поедешь ли ты со мной в Италию?
        Тогда он посмотрел на брата. Лука отлично знал, что Макс любит маму, он и сам ее любил, вот только терпеть не мог, когда она пьяной вваливалась домой, не в силах добраться до собственной спальни. Они еще постоянно ссорились, стоило Луке только сказать что-либо осуждающее…
        Он непонимающе посмотрел на маму.
        —А как же Макс? Его ты разве не любишь?
        —Конечно, люблю, но он останется здесь, с вашим отцом, — нетерпеливо отмахнулась мама.
        Лука замер от ужаса.
        —Навсегда?
        Обернувшись, он увидел ставшего белее мела Макса.
        —Мама? — со слезами на глазах выдохнул брат.
        Бросив в ответ пару итальянских слов, мать крепко ухватила Луку за руку, словно собиралась тащить его силой, но тут брат заплакал в голос и изо всех сил вцепился в маму. А Лука, которому все происходящее казалось каким-то кошмаром, вдруг разом успокоился. Словно брат за него выражал все те чувства и эмоции, что комом застряли у него в горле и не могли вырваться наружу.
        Явно начиная раздражаться, мать оттолкнула Луку к отцу.
        —Bastante! Угомонись, хватит сопли размазывать, я тебя возьму, а отцу вообще все равно, который из двух ему достанется.
        Тогда мать сказала, что любит его, но спустя уже пару минут наглядно продемонстрировала, что ее слова пусты. Сменила одного сына на другого так, словно мерила в магазине приглянувшиеся туфли.
        А теперь Серена призналась ему в любви.
        И стоило ей лишь произнести эти слова, как он сразу же ушел в себя и замер, ожидая, когда она повернется и хлопнет дверью, наглядно продемонстрировав, что за этими словами ничего нет. Ведь это всего лишь слова, которые говорят все женщины, верно? Но если бы они только знали, как потом больно…
        Правда, на долю секунды ему показалось, что она и сама в них верит, а потом, когда он извинился, в ее глазах тоже вспыхнула боль…

«Только благодаря тебе я смогла осознать собственную силу».
        Эта фраза все не шла у него из головы, пробуждая отвращение к самому себе. А где его собственная сила? Пытался ли он хоть раз сражаться с собственными демонами? Как ни прискорбно, но нет, слишком уж он для этого был занят обелением имени Фонсека.
        Уловив краем глаза взлетевший с аэропорта самолет, Лука напрягся. Он отлично понимал, что Серены на нем нет и быть не может, но все равно едва в голос не взвыл.
        До него наконец-то дошло, что в тот далекий день, когда их с Максом насильно разъединили, нужно было открыто выражать свои чувства, вместо того чтобы прятать их за семью замками, превращая себя в эдакое подобие робота.
        И если бы он, как и Макс, не скрывал переполнявших его тогда гнева и боли, кто знает, возможно, родители все же поняли, как близки они друг другу, и не стали бы разрывать напополам единое целое.
        Стоило только Луке все это осознать, как он с ужасом понял, что события повторяются, но на этот раз у него даже не будет того жалкого оправдания, что он был всего лишь ребенком. И если сейчас он, как и раньше, замкнется в себе, его ждет бессмысленная, несчастная жизнь.
        Что ж, вот и пришло его время мечтать о никогда его раньше не интересовавшем счастье. Слишком уж он для этого был занят высокими целями. Но время пришло. И его судьба в его руках.
        Стоя в очереди на посадку в аэропорту, Серена вздохнула.
        Похоже, она наконец-то поняла, что чувствовал Лука, когда говорил, что жалеет, что они вообще встретились. Но сама при всем желании так не могла, потому что ни на секунду не жалела о встрече с человеком, которого искренне полюбила. Даже несмотря на то, что любовь была безответной.
        В какую-то секунду она даже готова была все бросить и вернуться, согласившись хотя бы на то, что он может ей дать, но затем представила себя через пару лет… или пару месяцев… Нет, такого она не выдержит.
        Как раз подошла ее очередь, и Серена уже протянула посадочный талон, но тут услышала какой-то шум и уловила знакомый голос:
        —Я должен ее увидеть!
        Обернувшись, она увидела, как два охранника пытаются удержать разъяренного Луку.
        —Что ты делаешь? — удивленно выдохнула она, выходя из очереди, чтобы не мешать остальным пассажирам.
        —Пожалуйста, не уезжай. Ты нужна мне.
        —Зачем?
        Не обращая внимания на державших его охранников, Лука смотрел на нее, и только на нее.
        Я не поверил, когда ты сказала, что любишь меня. Побоялся поверить. Мама то же самое говорила, а потом просто поменяла нас с Максом местами, словно ей вообще было без разницы.
        —Лука… Пожалуйста, отпустите его, — попросила она охранников.
        Стоило ему только оказаться на свободе, как он сразу же ухватил ее за руку и притянул к себе.
        —Ты сказала, что любишь, но какая-то часть меня просто не смогла этому поверить. Слишком уж я боялся, что однажды ты повернешься и уйдешь.
        Чувствуя, как ее переполняет любовь, Серена легонько погладила его по лицу.
        —Ты меня любишь?
        Лука долго медлил с ответом, но все же поборол свой страх:
        —Мне невыносима одна мысль, что ты уйдешь и мне придется и дальше жить в одиночестве. Если это любовь, то да, я люблю тебя больше всех в этом мире.
        —Неужели ты позволишь мне показать, как сильно я тебя люблю?
        Лука кивнул:
        —Отпустить тебя больнее, чем бороться с собственными глупыми страхами, особенно когда твоя сила служит мне примером.
        —В страхе нет ничего глупого, — со слезами на глазах выдохнула Серена. — И мне тоже страшно.
        —Ты? Напугана? Не верю. Ты невероятно храбрая. И я больше никогда тебя не отпущу.
        Улыбнувшись, Серена подставила губы под поцелуй, а когда они наконец-то сумели друг от друга оторваться, дожидавшиеся своей очереди пассажиры разразились бурными аплодисментами.
        Покраснев, Серена спрятала лицо у него на груди.
        —Пойдешь со мной домой?
        —Пойду.
        Домой. Наконец-то у нее появится собственный дом. Их дом.