Ящер Чередий Галина
        Любовь без обоснуя #10
        От любви одни проблемы, и главное в жизни - достаток и стабильность, которых можно и нужно добиваться, используя состоятельных мужиков - вот в чем убеждает себя она.
        Женщины любят исключительно бабки. Без денег ты для них - никчёмный неудачник и мусор, который можно вышвырнуть из своей жизни без всяких сожалений, а с ними запросто купишь любую - уверен он.
        Романтика и чувства - чушь, без них жить и достигать желаемого куда как проще - так считают они.
        Но надолго ли хватит этих убеждений, когда они пересекутся. Снова.
        Самостоятельная книга
        Галина Чередий. Ящер
        Глава 1
        Макар
        - Вот это ни хера ж себе какие люди в наши края-то пожаловали! - загремел позади смутно знакомый голос, вынуждая меня обернуться, а тельников напрячься. - Лебедь, какая нелёгкая тебя занесла сюда?! Ты же вроде ближе к югам осел ещё черте когда!
        Я нахмурился, услышав прозвище, которым меня уже лет десять никто не называл, и покосился на свою охрану. Новенький, как его там… Артур, даже открыто лапу за полу пиджака к кобуре сунул, дурака кусок. Уже третий раз замечаю, что он чрезмерно реагирует, явно выслуживаясь или рисуясь наличием ствола. Увольнять надо к хренам, не место ему в тельниках, от таких дерганных больше беды, чем реальной защиты, и случись реальная заваруха только и смотри, чтобы своих же не пошмалял.
        - А я тебя сходу и не узнал, Макар! - По коридору ко мне шёл, широко скалясь человек, не опознать коего было сложно даже годы спустя. Чертов Боев, первый бабник, главный болтун-зубоскал и затейник всяко-разной тусни нашего курса. - Трындец, вот это ты заматерел и харю-то наел!
        Кто бы говорил! Боев был в два раза мощнее, чем я его помнил по школе милиции, шея мышцой бугрится вон, что у того быка, плечи чуть не в полширины местного коридора. Светлых кудрей правда, на которые так велись девки, и в помине не осталось, один короткий ёжик, но глаза все те же, как и их лукавый прищур.
        - Андрюха! - пошел я ему навстречу, махнув напрягшейся охране расслабиться. Протянул руку, встречая его крепкое пожатие и ощутив прилив настоящей радости, что случались в последнее время все реже, когда Боев дернул меня к себе и увесисто хлопнул по плечу, скупо обнимая. - Вот это и правда встреча! А ты тут откуда?
        - Здрасти, забор, бля, покрасти! Живём мы тут, Макар! Родные сие наши края, - Боев отстранился и, продолжая скалиться, прошелся по мне однако с головы до ног очень цепким и верно все оценивающим взглядом.
        Однажды мент - всегда мент, да?
        - Ваши? - я вспомнил, что к Андрюхе всегда прилагался его лучший друг - мрачный молчун Камнев, единственный, кто мог осадить разошедшегося юмориста одним тяжелым взглядом. - Яра имеешь в виду? Вы до сих пор контачите?
        - Никогда и не прекращали и, даст Бог, не прекратим до гробовой доски. И дружим с детства, и бизнес у нас общий, и дома теперь рядом. Вот ещё детей переженим, и тогда вовсе родней станем. Ждать правда ещё этого долгонько. Это ж чужие дети быстро растут, а свои не торопятся.
        Упоминание о детях настроение мне мигом испоганило. “Ты нас не любишь, папа! Из-за тебя мама плачет!” - снова зазвенело в башке, тут же налившейся тяжелой болью.
        - Стало быть, семьями обзавелись? - спросил чисто из вежливости, плевать мне на ответ. - Даже ты? А божился же, что нет такой тёлки, что сможет тебя прихватить и окольцевать.
        - Тёлки нет и быть не может, а женщина нужная нашлась таки. И это ещё вопрос, кто кого прихватывал и кольцевал. - Андрей стрельнул глазами на мою руку без кольца. - А ты как? Ваши же с Каринкой спиногрызы уже в школе учатся небось?
        - Угу, учатся… - поморщившись ответил ему, не желая развивать тему.
        - Макар Алексеевич, Анатолий Ильич вас ожидает! - окликнула меня, чуть манерно растягивая слова, из другого конца коридора девица в строгом темно-синем костюме и с ярко накрашенными пухлыми губами, которые она капризно скривила. - У вас же ровно на три назначено!
        - Так, надо мне идти, Андрюха, но хотел бы попозже пересечься, - обрадовался я возможности свернуть разговор.
        - Да запросто, - сунул мне снова ладонь-лопату Боев, - подтягивайся к нам в "Орион" в новый офис на Свердлова сто двадцать три, как освободишься, и мы придумаем как встречу отметить. Камень тоже будет рад.
        - Ну добро! - мы ещё раз пожали друг другу руки, и мне неприятно по нервам резануло отблеском его очень широкой обручалки.
        Такое чувство, что он свою окольцованность хотел сделать максимально всем заметной. Дебилизм полнейший. Я пошел утрясать рабочие вопросы с местным чинушей, а по факту выяснять желаемую им сумму на лапу, решив для себя, что никаких встреч с ностальгией мне на хрен не нужно.
        Но вот когда вышел из здания администрации - огляделся и внезапно подумалось: какого хрена я должен себе отказывать в небольшой радости от общения со старыми приятелями-сокурсниками? Только потому, что они лично знали бабу, испоганившую мою жизнь в последние годы, и могут спрашивать о ней? Да пошла она! Сто лет с мужиками не виделся, чего бы не посидеть культурно, а вопросы о Карине можно пресечь сразу и на корню, понять должны.
        - Едем в гостиницу, Макар Алексеевич? - подскочил услужливо открыть мне дверь в тачку Артур.
        - Бля, да кончай ты шустрить и холуйствовать! - не сдержавшись, рыкнул на него я. - Твоя задача вокруг все сечь на предмет угрозы объекту, а не швейцаром подшабашивать!
        Парень шарахнулся, окончательно убеждая меня в своей профнепригодности. Ну не должен тельник быть таким суетливым, угодливым и впечатлительным. И наезд от охраняемого объекта - не повод так реагировать, это же рядовая ситуация, когда на тебя могут полкана спустить, и четко работающему секьюрити на подобные вспышки должно быть глубоко срать, никак не сбивая с концентрации.
        - Едем на Свердлова, - скомандовал второму охраннику-водителю Валентину, и он сухо кивнул.
        Ну надо же, а этот загадочный “Орион” оказывается охранное агентство! Неплохо видать дела-то идут у Камнева и Боева, здание вон из современных, и автопарк на стоянке здоровенной внушительный, даже парочка бронемашин вон с логотипами, народ в чоповской форме при кобурах, значит, и лицензия у них на оружие имеется. По-серьезному все, выходит.
        - Вы смотайтесь куда-нибудь поесть, меня здесь точно охранять кому найдется, - сказал своим тельникам, вылезая из салона. - Не торопитесь, наберу вас попозже.
        Валентин только кивнул невозмутимо, а Артурчик заерзал, ревниво зыркая на вывеску “Ориона” и даже кажется хотел что-то вякнуть, но сдержался.
        Дежурный на проходной долго меня не расспрашивал и сразу указал, где искать кабинеты начальства. Приемная была большой и светлой, с положенной супер смазливенькой секретаршей-блондинкой. Очень съедобная такая, невысокая, но формы охрененные и личико свежее. Интересно, кто-то ее тут пользует? Сто процентов, Боев, хоть и слепил меня обручалкой. Он же ни одной достойной задницы не пропускал, и не верю, что поменялся.
        - Добрый день, милая, - ухмыльнулся я. - Мне бы господина Боева повидать по личным вопросам, да и Камнева можно. Свободны они?
        - Добрый день! Вы господин Лебедев? - я кивнул, а она выскочила из-за стола, оказавшись обутой не в трахни меня туфли, а в удобные пушистые тапки. - Меня предупредили, что вы можете прийти. Андрей Федорович, к вам гость пришел!
        Разок стукнув по двери, она сунулась в кабинет, соблазнительно оттопырив сочную задницу в обтягивающих тренировочных штанах. Что-то ее прикид не тянет на обычный офисный.
        - Запускай, Ксюха! - скомандовал Андрей, и девушка отступила, освобождая мне дорогу, а я, проходя мимо, открыто облапал взглядом ее сиськи.
        В кабинете за столом восседал еще и Камнев, и поднялся мне навстречу. Охереть, он и раньше-то был не хлюпик, но сейчас натуральный человек-гора.
        - Можно я уже пойду? А то Михаил Константинович сердится за опоздание на тренировки! - обратилась к начальству блондиночка, и я еще раз прошелся по ней глазами. Хороша, так и нагнуть бы над столом.
        - Иди, Ксюха, только сначала притащи нам коньяка со стаканами, лимон с печенюхами и пришли кого-нибудь из парней, мы его за бухлом еще и закусью снарядим в кабак, - отпустил ее Боев, а я зыркнул с “ой, зря” видом на него.
        - Не-не, мужик, ты в сторону девочки даже думать не моги, - неожиданно строго заявил мне Андрюха, как только за секретаршей дверь закрылась, и Камнев молча пожал мне руку. - За нее ты таких люлей огрести можешь, что никакие тельники тебя не спасут, а сам и подавно не отобьешься.
        - Твоя? - понимающе усмехнулся я.
        А самомнение у Боева как раньше, если он уверен, что меня сдюжит однозначно один на один. Или просто на помощь своих подчиненных рассчитывает? Вроде раньше за ним гнильцы не водилось.
        - Не-а, упаси бог, мне и на мою Катюху здоровья еле хватает, а на такие аппетиты, что у Ксюхи… - заржал Андрей, но Яр многозначительно прочистил горло, и он мигом осекся. - Короче, девочка присвоена наглухо, вообще без вариантов, и за попытку даже катнуть шары в её направлении словить рискуешь таких жестких п*здюлей, что и мы с Камнем тебя хрен отобьем, наверное. За нашу Боброву есть кому реально кадык выгрызть любому борзому либо тугопонимающему.
        - Хм… а я думал вы ее для себя тут держите, - пожал я плечами, тут же выкидывая смазливую куклу из головы. Еще я за баб чужих не бодался ни с кем, хоть какие они там аппетитные. Мало свободных что ли, умелых и без выпендрежа, только бумажником в нужном месте светани.
        - Нет, - подал голос наконец Яр, - у нас такого паскудства в “Орионе” не было изначально, и не будет.
        Сказал - как отсек, сразу понимаешь, что не врет, и допуски вправо-влево невозможны. Вот ведь и раньше таким же был.
        Блондинка мышью шмыгнула в кабинет, поставила на стол поднос и унеслась. А на меня вдруг накатило всем нашим беззаботный почти прошлым, и рука сама потянулась к щедро уже наплесканным Боевым коньяку в квадратном бокале.
        - Ну, за встречу, мужики! - поднял я его и, звонко чокнувшись с ними, замахнул сразу и до дна.
        Внутри попустило, потеплело, потяжелело и полегчало одновременно. Плюхнулся в кресло, поставил бокал на стол и велел:
        - Ну, давайте, рассказывайте, как докатились до жизни такой!
        - Это мы-то докатились? - хохотнул Боев, занюхав рукавом, в то время, как Камнев кромсал лимон раскладным ножом. - Это ты колись, как из опера-нищеброда Лебедя вот такой зверюгой матерой в костюме за штуку зелени и с брюликом на галстуке оборотился и начал по кабинетам чинуш наших шастать!
        - А тут, мужики, все по классике - шерше ля фам, но тему развивать не станем. Давайте лучше за прошлое, бизнес и жизнь в стране беседы вести, - сразу обозначил я.
        - Поняли. Приняли, - кивнул Андрей и разлил снова.
        В кабинет вошел парень в чоповской черной форме, ему дружно озвучили пожелания насчет закуски, и вскоре гулянка у нас пошла вовсю. Само собой проще некуда было самим, как белым людям перебраться в какую-нибудь достойную харчевню и сидеть там, но вот в этом спонтанном застолье в кабинете было что-то опять же из нашего прошлого. Когда можно было найти повод на пустом месте, лишь бы у кого в кармане что-то завелось. И локация не важна, и что там на столе по факту, лишь бы люди рядом нормальные, не говно и не барыги, только о выгоде и думающие. Чтобы ржач от души и шутки пусть похабные, но за жизнь и без обид. Чтобы на душе ничего не скребло, ляпнуть чего не опасаться, спокойно по-настоящему. Бля, я уже и забыл - каково вот так себя ощущать.
        Видать, поэтому и ужрался до невменоза, ибо другого объяснения как я позволил себя втянуть в авантюру, предварительно едва не доспорив до мордобоя с Боевым, у меня обоснуя нет.
        Глава 2
        Лиза
        - Блин-блин-блин! - зашипела я, глянув на будильник и возмущенно завопила: - Ну, мама, же! Я же просила тебя пинать меня! Для меня это ужасно важно!
        Вот, зараза, надо же было уродиться со способностью спать как убитая. Родные вечно надо мной прикалывались, что когда вырубаюсь по-настоящему, то можно над башкой хоть в кастрюлю половником лупить - результата ноль. Чего же там о будильниках упоминать.
        - А я тебе сразу сказала, что не одобряю все это! Лизка, ну что это за работа для девушки? - тут же откликнулась родительница, появляясь в дверях с мелкой на руках и одновременно впуская в комнату осточертевший гул от движка промышленной швейной машинки.
        Это долбаное громоздкое чудовище занимало чуть ли не половину зала нашей трешки (вторая ее часть обычно заваливалась раскроенными заготовками курток, пакетами фурнитуры и готовыми изделиями) и не затыкалось почти круглые сутки, потому как оплата-то сдельная. И это, к сожалению, следовало считать радующим обстоятельством, потому как есть работа - есть и деньги на пожрать и даже прибарахлиться и косметику, а так у нас бывало отнюдь не всегда. Мягко выражаясь. И между прочим, эту порочную практику я и собираюсь разрушить, потому и впахивала как проклятая на тренировках все последние полгода, вспоминая старые навыки из школьной секции самообороны, впитывая новые и безропотно отсиживала задницу на теоретических занятиях у Корнилова. (Супер, кстати, мужик. Занят, правда, и не той финансовой состоятельности, на которую я нацелила себя.) Задолбала меня эта нищета, обеды на всю семью, где первое и второе из одного окорочка, сто раз перезашитые колготки, ботинки, которые сама подклеиваю каждую неделю, но они все равно безбожно текут. Достало ходить, распространяя вокруг себя неубиваемое и мигом узнаваемое
амбре тряпичных завалов подвальных секонд-хэндов, и делать вид, что не недоноски мы носим, а типа оригинальничаем, и стиль у нас такой супер, сука, особенный.
        - Мам, прекрати! - я протиснулась мимо нее, прорываясь в сторону санузла, чмокнув на ходу в макушку двузубо и беззаботно лыбящуюся Любку. - Я тебе сто раз объясняла в чем состоит мой план!
        - А я тебе сто один раз ответила, что твой план - полная ерунда и самообман. Не сможешь ты связаться с мужчиной ради денег.
        - Угу, ради денег не смогу, а ради больших денег - запросто. Мам, ты вокруг глянь! Хорош в облаках розовых витать и земли грязной не касаться!
        Нет, в современные Золушки я не метила, о прынцах на золотых каретах не мечтала и даже иллюзий насчет замужества удачного не строила. Похрен мне на сказки, средства передвижения и печати в паспорте. Пристроиться в любовницы к богатому, а, главное, реально щедрому мужику - вот моя первоначальная цель. А дальше перспектива собственного бизнеса, независимость, никакой больше нищеты, гребаных швейных монстров, сбора банок-бутылок, мытья машин-подъездов и раздачи листовок. И натуральный сок по утрам за завтраком в высоком красивом бокале, а не сраный химозный “Yupi” - один пакетик на полтора литра и стаканы граненые потом хрен отмоешь от красителя.
        - Да все я понимаю, Лиза. Но вот говорю тебе - зря все это. Я вас на свою голову не так воспитывала, и от природы мы вот такие, к новой жизни не приспособленные, - упорствовала мама.
        - Значит, приспособлюсь! - огрызнулась я, заскакивая в ванную и принимаясь яростно драить зубы щеткой.
        - Ага, чего же ты тогда Вазгена с его подкатом с лестницы спустила, если готова под мужиков с деньгами приспосабливаться? - продолжила гнуть свое родительница из коридора.
        - Мам, ну ты блин, сравнила! - выкрикнула Ирка, что сейчас как раз и отбывала свою смену-каторгу за монстро-машинкой, привычно и почти не глядя уже отстрачивая переднюю полочку голубой болоньевой куртки. - Вазген - шаромыга и нищеган по сравнению с теми мужиками, на которых наша Лизка нацелилась. Там настоящие ведь олигархи и денежные мешки, которые и могут себе позволить не только простую охрану, но и вот такую типа эксклюзивную. Такие на рынках не торгуют и просто так по улицам и паркам не шастают. К таким даже в клубе фиг близко подойдешь! Та же охрана на дальних подступах по одежке и голодным глазам засечет и никакого кина романтичного не выйдет. Пересечься можно только если в обслугу куда пойти в отель или типа того. Но в хорошие места можно только по-свойски или за мзду пристроиться, и опять же к официантке или там горничной что за отношение? А тут - личная охрана. Звучит же, не то, что поломойка или принеси-подайка. Эх, я бы тоже пошла! Там же уже на подлете жизнью роскошной так и пахнет небось.
        - Я тебе пойду, умная какая! Школу закончи сначала, потом о мужиках думай. - строго прикрикнула мама, и Любка поддержала ее одобрительным вяком.
        - Ага, как куртки до ночи строчить я - взрослая, а как мечтать жизнь счастливо устроить - фиг, и думать не смей, - огрызнулась сестра. - Молодость, мамуля, товар скоропортящийся, а конкуренция среди желающих причаститься к роскошной жизни страшно высока.
        - Ой, девоньки мои, да как будто счастье в жизни на деньги хоть когда покупалось! - вздохнула, как обычно, мама.
        Угу, не в деньгах, как же, просто в их количестве и постоянном источнике. Сама вот по любви все да по любви, и что, много ли счастья повидала? И сейчас, как посмотрю прямо счастья этого у нас - хоть лопатой греби. Из всех удач в жизни только и есть, что квартира своя трешка, пусть и старый жилфонд и двести лет без ремонта. Спасибо папахену нашему, что от щедрот своих невдолбенных ее маме при разводе без боданий отдал, само собой, с нами двумя мелкими в придачу и отправился искать себя, творческая, блин, личность. Правда, до сих пор является иногда напоминать о своей щедрости и выклянчить деньжат на пропой, потому как художником он оказался из разряда тех, кого не признают гениями при жизни, и от этого себя ему крайне жаль. А жалеть себя сподручнее не на трезвую голову.
        - Все, я помчалась! - вбежала я на кухню с уже собранной сумкой на плече. - На сколько - точно не знаю, начальство позже все сообщит.
        - Лизка, ну хоть бутер-то съешь! - кинулась ко мне мама и сунула в руки мелкую, что тут же с энтузиазмом обслюнявила мою черную водолазку на плече. - Щас я тебе сделаю.
        - Ну мама-а-а! - взвыла я, закатывая глаза к потолку в трещинах и разводах. Три месяца назад соседи сверху чуток топили.
        Любка только лучезарно мне улыбнулась, и я не смогла не улыбнуться ей в ответ, хоть и мыслями была уже в пути. Наша же ты кареглазочка-смугляночка мелкая, наказание и подарочек, мало же было мамуле нас двоих, ага-ага. Надо было еще с этим Мурзой сойтись. Неделю всего овощами на рынке отторговала, словила попытку повесить недостачу и его. Годик бабской радости с молодым и горячим любовником, у которого еще и руки не из жопы, а потом - на тебе в расплату за это известие, что доки у него не в порядке, потому и поехал после облавы на мигрантов на родину, где у него семья, оказывается, и у мамы он обретался, чтобы на аренде жилья экономить. Тяжелые тогда выдались для нас с Иркой деньки. Мама месяц почти пластом лежала, то рыдала, то молчала часами. Мы ее вообще одну не оставляли, боялись, мало ли что. А когда она наконец отошла, то стало понятно, что беременна и что-то делать с этим поздно. Вот она, вся эта гадская любовь вам до копейки. Так что, на хрен мне не сдалось вот такое счастье, мне лучше деньгами, надежнее будет.
        По лестнице вниз я неслась, жуя и оттирая салфеткой трикотаж на плече. Пятно оттираться не спешило, Любка у нас если уж метила - то наверняка, зараза. Ладно, под курткой кто там увидит-то!
        - Оба-на! Ерохина бежит! А ну стопэ, красотуля! - преградил мне дорогу Колька Соленый - наш местный кандидат в ряды серьезного криминала.
        Уже отчалился за угон по малолетке, вернулся недавно и корчил из себя авторитета перед ровестниками, баланды не нюхавшими и малышней, высиживая на корточках часами, поигрывая дешевыми четками и засирая все шелухой от семок, запиваемых крепким пивом.
        - Съ*бись с дороги, дебил, недосуг мне, - огрызнулась без церемоний, пытаясь обойти его.
        - Слышь, а ты че дерзишь мне, бессмертная чели? - взмахнул он граблями с растопыренными корявыми пальцами с несколькими синюшными партаками на них. - Я же хоть и не обидчивый, но могу и разозлиться!
        - И что? - я посмотрела на него прямо и шагнула вперед, вынуждая попятиться. - Мне начинать бояться?
        Я и раньше-то всегда знала на каком районе живу и как вести себя с такими вот героями у*банскими. Они вежливое за трусливое принимают, а доброе - за слабое, и хамство и понты для них все.
        - Смелая, да? Что типа научили тебя в этой конторе твоей руки-ноги ломать и по яйцам бить и бесстрашная совсем стала? - Колька попятился, но совсем с дороги не ушел.
        - А я и до конторы много чего умела или у тебя ранний склероз?
        Получал он от меня, давно правда, еще в шестом классе, но от души, даже родителей наших в школу вызывали, потому как при свидетелях вышло. Девочки-ромашки из меня как-то изначально не выходило, всегда знала, что папа-старший брат-просто добрый дядя ниоткуда не придет и меня не защитит, так что драться за себя и за Ирку никогда не стеснялась и дважды не думала ударить или нет.
        - Слышь, Ерохина, ну че ты сразу залупаешься? - пошел на попятную Соленый. - Я же поговорить хотел. Чисто по-людски.
        - Нет у меня ни времени, ни желания с тобой разговаривать! - я ломанулась вниз по лестнице.
        - А зря! Пристроилась раз на хлебное место, Ерохина, надо значит начинать отстегивать в общак районный, - заорал он мне вслед. - Чтобы пацанов наших правильных на зоне взгревать и все такое.
        - А они нам чего в этой жизни хорошего сделали? Хер тебе по всей морде вместе с твоими пацанами! - отмахнулась я, хлопая подъездной дверью.
        - У себя уже? - спросила у Никонорова на проходной, влетая вихрем в офис “Ориона”.
        - Привет! Ага, только пришли с Камневым, беги, - мотнул он головой в сторону коридора и окликнул: - Лиз! Круто выглядишь сегодня.
        Я только кивнула из вежливости. Не слепая, вижу что ему и кое-кому еще из местных парней нравлюсь, чай не уродка же. Но увы и ах, рядовые охранники не те мужчины, что смогут и меня саму, и моих родных вытащить из нищей жопы в долбанную дольче виту.
        - Ксюха, привет! - поздоровалась с Бобровой, что как раз положила в рот шоколадную конфету целиком, отчего щека у неё смешно отторырилась, и девушка молча мне помахала проходить в кабинет Боева.
        - Андрей Федорович, можно? - сунула я голову внутрь.
        - Давай-давай, заходи, Ерохина! - ткнул мне на кресло для посетителей один из совладельцев охранного агентства, где я до сих пор обучалась.
        Вчера он же поздно вечером позвонил мне на домашний и велел утром явиться в офис с вещами на несколько дней для начала прохождения стажировки.
        Сейчас же он сидел, приложив бутылку запотевшей минералки к голове, смотрел на меня краснющими глазами, а выхлоп от него я учуяла даже со своего места. Видать вчера кто-то знатно залил за воротник. Парни из старой гвардии “Ориона” говорили, что Боев классный дядька, любит и пошутить, и выпить-погудеть от души иногда сам и другим праздник устроить, но я его за время обучения в “Орионе” ни пьяным, ни особо фамирьярничающим не видела. Вообще создалось впечатление, что от нашей женской группы будущих тельников он нарочно держался подальше.
        - Так, сейчас я тебя быстренько ознакомлю с объектом охраны, и потом тебя Колесов в темпе отвезет к нему в гостиницу, пока он не оклемался и не передумал.
        Я изумленно моргнула и огляделась.
        - А… Я одна работать буду?
        - Ну естес - с-стно, Ерохина, не тупи! Ты же типа девушку бизнесмена изображать будешь, совмещая это с осуществлением функций личного телохранителя. К чему, собственно, и готовилась. Корнилов сказал, что ты уже вполне готова. Какие-то проблемы?
        - Нет, - мотнула я головой.
        Страшно конечно до уссачки и неожиданно, но Корнилов нам как раз и говорил, что основное достоинство классного личного охранника - это способность мгновенно подстраиваться под обстановку и характер объекта, не прогибаясь, однако, под него в ущерб работе и не отвлекаться на собственные эмоции или зажимы. И если именно я сейчас здесь, то это значит, что Михаил Константинович действительно счел меня уже готовой к реальным испытаниям, и облажаться нельзя ни в коем разе. Второго шанса могут и не дать. Ну что, сладкая житуха, жди, я уже встала на лунную дорожку к тебе! Счастливый билет сходу не жду, не совсем же наивная, но первый пошёл, как говорится.
        Глава 3
        Макар
        - Да ну какого же хера! - застонал я, отлепляя морду от подушки и чуть не взвыл от головной боли.
        Назойливое дребезжание сотового ее еще и добавляло. Телефон умолк, я облегченно вздохнул, начиная собирать фрагменты вчерашних воспоминаний, но тут же кто-то неуемный позвонил снова, заставляя меня мечтать об убийстве с особым цинизмом и грязной расчлененкой.
        - Слушаю! - прохрипел, не удосужившись глянуть в экран.
        - Да ты харю давишь еще никак? - всверлился в мозг омерзительно бодрый голос Боева.
        Вот же гандон белобрысый! Это же он виноват во всем! Пересекся с ним на свою трещащую сейчас по швам башку, и понеслась. Ладно, в “Орион” я все же сам приперся. Но вот в том, что мы не тормознули вовремя - точно это идолище-п*здоболище неугомонное виновато! Потому как где Боев и где тормоза. Еще и заразное это у него, трындец, какое.
        - Суббота, право имею.
        - Ты давай глаза продирай, наша девчонка уже на подлете. Пойди хоть морду умой, а то с порога ее напугаешь.
        - Не-е-ет, бля-я-а-а! - протянул я, переворачиваясь и осознавая всю глубину жопы, в которую сам себя втянул, желая доказать собственную правоту.
        - Да-а-а! - передразнивая меня, издевательски протянул гад Боев.
        - Если эту вашу телохранительницу можно помятой с похмелюги мордой напугать - то грош ей цена! - мстительно огрызнулся я, все же восставая с постели, как упырь из могилы.
        В черепушке тут же опять поплыло. Вот это я налакался. Столько лет же себе подобного не позволял.
        - Совесть имей, Лебедь. Ты у нее первый будешь вообще-то.
        - Мужчина? - фыркнул я.
        - Дебил! Тело охраняемое ты у нее первое.
        - Да помню я, что за каким-то хером подписался быть тестировщиком вашей новой долбанутой услуги.
        - Надеюсь, что не мухлевать ты обещал, доказывая свою правоту в процессе, тоже помнишь?
        - А я сроду не мухлевал в спорах, Боев! - рыкнул, дернув с шеи повисший мятой удавкой галстук.
        П*здец, вот просто полный! Хорошо хоть как бич конченный еще обутый спать не бухнулся, а то вообще днище было бы. Взглядом наткнулся на аккуратно поставленные перед ковром туфли. То есть все же бухнулся и кто-то из тельников разул меня, позорище условно прямоходячее, потому как сам я в том умате обувь так не поставил бы. Не-а, никаких шансов. Боев, демоняка искусительская, я тебе отомщу.
        - Ладно, не заводись опять. Значит, все по-честному. Девчонка считает, что ты - реальный наш клиент, ее первое стажировочное задание. Все выходные она при тебе, в понедельник подводим итоги.
        В дверь спальни постучали, и та приоткрылась после моего “да”.
        - Макар Алексеевич, я извиняюсь, но тут к вам баба какая-то рвется, - сунулся в щель Артур. - Несет какую-то хрень, мол, она ваша новая телохранительница.
        Баба. Долбо*б, прости господи. Увольнять, однозначно.
        - Ерохина Елизавета, а не баба, - поправил его строгий женский голос. - И не рвется, а прибыла из охранного агентства “Орион” по предварительной договоренности, чтобы приступить к исполнению своих обязанностей личного охранника на ближайшие сорок восемь часов.
        Голос был звонкий и приятный, но не для моей сейчас раскалывающейся башки. Да и весь организм остро нуждался в посещении санузла. Я вышел или скорее уж вывалился из спальни в гостиную номера, заставив Артура попятиться и косо зыркнув на визитерку, пошел в ванную, буркнув только:
        - Приветствую. Присаживайтесь.
        Закрыв дверь и без сожалений с журчанием расставшись с частью вчера выпитого, содрал мятый, местами заляпанный не пойми чем шмот, запрещая себе думать каким красавцем невдолбенным предстал перед незнакомым человеком, еще и женщиной. Встал под прохладный душ и только тогда воспроизвел в разуме увиденное. Стройная шатенка, волосы гладкие, собраны в высокий хвост, рост около ста шестидесяти, водолазка-джинсы-ботинки - все черное и явно не новое. Тоже мне, прикид для типа эскорта бизнесмена. Переодеть придется, а Боеву с Камневым поставить на вид, что этот момент у них не продуман. Изящная, не доска при этом, твердая троечка и вообще изгибы присутствуют, ноги длинные. Мордашка смазливая, губы пухлые, скулы остренькие, кожа ровная, гладкая, цвета глаз не засек, только манеру пялиться прямо, явно пытаясь показать, что вся из себя отважная супер-дева. Ну, с внешностью вроде полный порядок, в конце концов, выбирали орионовцы кандидаток сразу с прицелом будущих ролей при исполнении обязанностей. Полная дурь, как по-мне, ну какие тельники из бабья, это же против самой природы, сука, чтобы женщины мужиков
собой прикрывали и защищали, но договор есть договор.
        После душа немного полегчало, и мозги перестали бултыхаться в черепе при каждом движении. Что же, надо идти знакомиться поближе. Затянул пояс гостиничного белого халата и вышел обратно в гостиную номера. Девчонка сидела в кресле, но вскочила при моем появлении, Артур же какого-то хера продолжал торчать у нее над душой.
        - Свободен, - кивнул я ему на дверь, рассматривая Елизавету теперь обстоятельно.
        Она тоже не особо стеснялась пялиться в ответ. Причём вот прямо реально сверлила меня глазами, ещё и хмурилась.
        - Макар Алексеевич, можно вопрос? - не ринулся на выход Артур, вместо этого недобро зыркнув на девушку и кивнув. - А нафига нам эта…
        Он совсем что ли берега попутал и охамел?
        - Нам? - я голос не повысил, но даже тормозу должно стать понятно, что он оборзел. - Я в какой-то момент стал обязан перед тобой отчитываться? Свободен, я сказал!
        Артур вымелся из номера, а я внезапно понял, что не знаю о чем и говорить с этой девчонкой. Что по-прежнему пялилась на меня с прищуром, будто либо пыталась просверлить насквозь, либо видела на моем месте какой-то призрак. В женском обществе я последние годы бывал исключительно ради секса, за исключением Анны Ивановны - моей домработницы и бывшей жены, любые пересечения с которой сводились к ее упрекам и требованиями давать еще больше бабок. Ну по работе еще с бухгалтерами и дизайнершами контачил. Елизавета же здесь не для чисто формального флирта и моего подката с четко известным результатом, чтобы общаться фривольно, но и молчать же совсем не станешь. Девушка же смотрела на меня в ответ, явно стараясь хранить профессиональную невозмутимость, но ей это не удалось. Вон как ноздри тонкие играют и щеки порозовели, добавляя красок бледноватому личику без макияжа. Все же не смазливая она. Красивая. Вроде бы одно и то же, но все же другое совсем. Ну и о чем беседовать будем? Не извиняться же за долбо*бство Артура и мой на него рык. Нет, ещё чего. С бабой только начни общение с извинений даже по мелочи,
и она мигом просечет и наглеть начнёт.
        - Что, не нравлюсь? - спросил, испытав вспышку раздражения, и поскреб еще небритую щеку, тут же обругав себя мысленно.
        Чего за херня, Макар? Мы тут не симпатию друг друга зарабатывались собрались.
        - А разве должны? То есть… это не должно иметь для меня значения и влиять на работу, - она сжала пальцы на подлокотниках кресла, отчего костяшки побелели, выдавая свою тщательно скрываемую нервозность.
        А меня по башке внезапно как пыльным мешком огрело видением, как я всаживаю себя по самый корень между ее ног, а она вот так же цепляется тонкими пальцами за подлокотники и смотрит вниз, как я беру ее, пьяно-завороженно. Бл*дь! Не, ну все понимаю - красивая кукла в зоне досягаемости, секс у меня последний раз был недели две назад, мозг в компании с членом реагируют на эту совокупность факторов самым нормальным для здорового мужика образом. Но что-то, сука, как-то чрезмерно остро они реагируют. Пришлось резко встать и отвернуться, схватившись за телефонную трубку.
        - Значит, все-таки не нравлюсь, - хмыкнул я и набрал номер обслуживания номеров. - Я завтрак заказывать буду, ты не голодная? Заказать тебе чего-нибудь?
        - Сок, - после небольшой заминки ответила она. - Апельсиновый. Натуральный. Могу я узнать ваши ближайшие планы и к чему быть готовой?
        Я кивнул, сделав заказ и, приструнив взбрыкнувший член, снова повернулся к ней, встав на всякий случай так, чтобы стол работал ширмой. Вернусь домой и надо сразу Эльке позвонить. Или Светке. Они обе понятливые, мозг не сношающие и на ночь остаться не рвутся. Быстро и без вы*бонов обычную программу отрабатывают, словив парочку оргазмов и обеспечив тем же и меня, деньги в зубы и адье.
        - Значит так, у меня сегодня деловой ужин с местным партнером по бизнесу, завтра же приглашен на выездной банкет в загородный дом поставщика древесины по поводу крестин его сына. Как ты понимаешь, твой прикид не подходит для обеих ситуаций, так что нужно тебя переодеть, раз уж предстоит изображать мою спутницу. У тебя ведь вряд ли в этой сумке парочка вечерних платьев завалялась с туфлями на каблуках?
        - Не завалялись, - смущение ее выдали только еще чуть больше порозовевшие щеки, но она тут же попробовала отыграться. - И кстати, ваша охрана не удосужилась ее осмотреть. А если я сейчас ствол достану?
        “А если я свой?” - чуть не ляпнул я, тут же охренев от этого взбрыка собственного мозга.
        Бля, это че такое-то? Я никогда не был склонен к пошлой болтовне и уж тем более произнесению спонтанных скабрезностей едва знакомым женщинам. Тем более тем, с кем предстоит работать. Еще понимаю анекдот соленый в чисто мужицкой компании рассказать, но болтать на провокационные и околосексуальные темы с противоположным полом… Ты или трахаешь молча, качественно и до удовлетворяющего обоих результата или п*здишь не по делу, как по мне. Вот и откуда это тогда?
        - Спасибо за замечание. Поставлю на вид, - пробурчал я. - Расскажите о себе, Лиза. Лет вам сколько?
        Девушка прищурилась снова, будто высматривала во мне что-то или даже подозревала в чем-то, хрен поймешь, но потом кивнула, как если бы смирилась с чем-то и дернула хрупкими плечами. А я опять на секунду залип на проступившие сквозь трикотаж водолазки ключицы. Ну ведь тонкая-звонкая вся, двумя пальцами косточки сломать можно, куда ты полезла, личная охранница, епт! Тебе бы вон на каблуках порхать в мини юбчонке, попкой круглой завлекательно виляя и заставляя мужиков ронять голодную слюну. Сука, а ну лег обратно, дурень одноглазый самонаводящийся!
        - Елизавета Ерохина, двадцать четыре, родилась и выросла, училась и работала здесь, за пределы области не выезжала.
        - Хм… И все? - Лиза приподняла одну бровь. - Ну а как же личная жизнь? Как ваш молодой человек относится к вашему выбору работы в “Орионе”? Неужели спокойно отпустил?
        Ладно, вот это вообще не мое собачье дело, но я уже ввязался в авантюру с дебильным тестом, так что стоит же разобраться, какие причины могут привести привлекательную девчонку к желанию стать личным охранником и рисковать собой, прикрывая кого-либо.
        - Молодой человек, обладающий правом куда либо отпускать меня, отсутствует, - после небольшой заминки ответила Лиза.
        - А без права? - Да, сука, что со мной такое? Бухлом мозг разъело?
        - И без права тоже. Я пока нацелена на работу.
        Ладно, давай про работу.
        - А почему такой выбор деятельности, Лиза?
        - Потому что за это обещали хорошо платить, - пожала она плечами.
        Бабки. Все мы в них нуждаемся, но вот женщины особенно. Ради них - что угодно, из-за них они меняются, обращаясь из нежных фей в бешеных фурий, без них ты перестаешь для них существовать. Ну что же, все стало внезапно понятно.
        - Любите деньги, Елизавета?
        - Люблю. Правда, до сих пор без взаимности, - она вскинула голову с вызовом, но явно рвущееся с языка “А ты, долбак, разве нет?” удержала. Правильно, я ведь сейчас работодатель и тот, кто будет платить.
        Хм, а походу я уже считай выиграл в споре с Боевым. Херня эта затея с девками-тельниками, херня. Девочки просто хотят денег, а не героической и увлекательной работы, и доказать это проблемой не станет, уверен.
        В дверь постучали, приехал завтрак, и у меня резко поднялось настроение в предвкушении небольшого приключения выходного дня.
        - Что же, давайте перекусим, Лиза, и отправимся вас переодевать к сегодняшнему вечеру и завтрашней поездке, - произнес, позволив себе ощериться предвкушающе.
        Глава 4
        Лиза
        - Слышь, а ты че, на полном серьезе в личные охранницы к Ящеру припёрлась или это у вас такие типа ролевые игры? - отправленный вон хамоватый охранник вернулся и попытался докопаться до меня с вопросами, но мне было вообще не до него.
        Твою мать! Твою мать-твою же ж мать! Это же он! Он! Тот самый опер! Лебедев! Как же я сразу не вспомнила, еще когда Боев мне общие сведения по нему зачитывал. Столько лет прошло. Забыла. Забыла все. Старательно прям забывала, стирала все подчистую. Вот и не вспомнила, просто услышав фамилию. Не редкая же. Но вот только лицо его увидела (пусть в тот момент скорее уж морду опухшую с глубокого перепоя), и сразу узнала-вспомнила-скрутило. Да так мощно, что чудом не согнулась, и его краткое “присаживайтесь” пришлось дико кстати. Ноги-то внезапно держать отказались. Еще и голос. Тот же самый, что тянул из мерзкого марева, за который тогда держалась. И цеплялась в кошмарах после.
        - Ты че, язык проглотила или гонора до хрена, чтобы со мной разговаривать? - бубнел за пределами моего сознания доставучий Артур.
        И как же кстати Лебедев в ванную стремительно свалил! Я хоть справиться с собой смогла, позволив жутким воспоминаниям пронестись режущим в кровь и мясо стеклом сквозь разум, и обуздать реакцию тела. Ведь захотелось вдруг сжаться в этом кресле в трясущийся жалкий комок, закрываясь от фантомной обнаженности руками и ногами, а от нависающего над душой у*бана хамовитого охранника затошнило, и одновременно появился импульс схватить первое, что попадется, и *башить, вереща срывая горло, защищаясь.
        Нет опасности сейчас, Ерохина. Этот черноволосый долбоящер совсем не один из тех ублюдков. Это - роскошный номер в гостинице, а не вонючий подвал, дверь не заперта, и в нее не войдут сейчас маслено ухмыляющиеся мрази.
        Все случилось одиннадцать лет назад. До моего тринадцатилетия две недели оставались как раз. Я шла домой с бальных танцев. Пять вечера, светло, люди вокруг. Уже не первую неделю болтали о том, что в городе появилась банда охреневших насильников. Девчонок, молодых женщин похищали, кого из бара, кого просто на улице, по пути из магазина или с работы, а через два-три дня они возвращались. Живые, но кошмарно истерзанные, избитые, со следами долгого жесточайшего изнасилования, одурманенные какой-то пакостью и почти ничего не способные вспомнить, кроме бесконечного кошмара измывательств сквозь муть дурмана. И что, кажется, все насилие мучители снимали на камеру.
        Наша преподавательница танцев сама настояла на том, чтобы перенести занятия на более раннее время, и мама нам с сестрой твердила каждое утро, чтобы мы и близко к себе никого не подпускали. Лучше убежать с визгом, прослыв чокнутыми, чем попасть в лапы подобных тварей, которых милиция что-то ловить не торопится. Ведь шептались, что число подвегшихся надругательствам пошло на десятки, а кое-кто не сумел пережить случившееся и попал в дурку или совершил суицид. Я мамины наставления помнила, домой шла без задержек, почти бежала, настороженно зыркая по сторонам, но от судьбы убежать таки не удалось. Все случилось настолько быстро и неожиданно, что я и пикнуть не успела.
        Трое парней лет по восемнадцать вывернули из-за угла и пошли за мной, ускоряя шаг, перебрасываясь пошлыми комментариями насчет моей внешности и мерзко похахатывая. Я как раз за прошлое лето вымахала выше мамы и грудь стала расти, резко лифчик понадобился. Наплевав на все, я сорвалась на бег, стремясь побыстрее оторваться, и это легко удалось, они не рванули за мной. Обрадованная, я добежала до нашего проходного двора, оглянулась на них в последний раз, ведь до подъезда осталось метров двадцать и тут же буквально влетела в сильный захват чужих рук, а к лицу прижалась тряпка с чем-то вонючим. Сознание стало стремительно уплывать, руки-ноги обмякать, а мой гаснущий взгляд зацепился за идущих как раз мимо людей. Мужчина и женщина средних лет, я их лица запомнила необычайно отчетливо и именно они мне являлись потом в кошмарах особенно часто. Даже чаще, чем размытые рожи похитителей. Потому что эти двое видели, что происходит, но отвернулись и пошли быстрее прочь. И, как узнала позже, ни о чем не заявили, никому не рассказали.
        Я ни читать, ни смотреть в кино детективы не люблю. Особенно про маньяков и похищения всякие. Там ведь в сюжете почти всегда есть та самая исключительная жертва, которую спасти успевают, а у меня каждый раз нудит все и снится поганое. Так вот, я оказалась такой вот жертвой, которую спасли в последний момент от самого худшего, и это было реальным чудом и случайностью. Случайностью, а не обязательным поворотом придуманного кем-то сюжета. Просто курсанты последнего курса школы милиции - будущие оперативники проводили тотальный опрос в том гаражном кооперативе по распоряжению начальства. Дело-то становилось все более резонансным, и на него бросили все силы, какие смогли найти. Просто им чего-то там почудилось подозрительным в красной девятке с пятью парнями, въезжающей на территорию. Просто они решили проследить за ними и проверить. Наитие, чуйка, стечение обстоятельств, которых могло и не случиться.
        Долбаный кооператив был огромным, сотни гаражей, девятку они почти сразу потеряли из виду. Пока выяснили, чья она и где предположительно, а потом конкретно гараж владельца, пока добежали, меня уже спустили в подвал, где ублюдки и оборудовали звукоизолированную зону для своих скотских утех. Сотовых и в помине еще не было, подмогу не вызвать, оружия у курсантов тоже не было, дверь из толстого металла заперта. До сих пор не знаю, каким образом Лебедев и его напарник смогли ее открыть, но очнулась я уже у него на руках, когда он выносил меня наружу. Губы разбитые его совсем рядом, что-то успокоительное бормочут, и завернута я совершенно голая в его пиджак. Я сразу, вот прямо вдруг осознала, что в безопасности, тут же отключилась снова. Глаза его темно-серые, тревожно и сочувственно в мои всматривающиеся, запомнила и мгновенно сейчас узнала. Нельзя не узнать, ведь я таких больше никогда не видела. И чтобы смотрел кто-то на меня хоть раз вот так, как он тогда.
        Мне повезло, да. Изнасиловать меня не успели, только содрали тряпки и избили, не стесняясь пинать в живот и вообще куда придется, потому как, чуток отдышавшись от отравы, я стала драться с ними отчаянно даже в полубеспамятстве. Придушили, оттаскали за волосы по бетонному полу, орали, что если сейчас не уймусь, они меня не отпустят, а отдадут толпе голодных гастарбайтеров. Выдохшуюся и оцепеневшую от ужаса, стали привязывать, лапая и глумясь, к железной койке, на которой до меня издевались еще почти над тридцатью девчонками. Потом начали подзуживать одного урода из своих опробовать меня первым, типа у него сегодня день рождения, и я - подарок. Он расстегнул штаны и стал наваливаться, и тут появились молодые опера.
        - М? - отреагировала я все же бурчание охранника, впрочем не выныривая из воспоминаний.
        - Я говорю, ты в курсе, что это не по понятиям чужую поляну топтать и дорогу людям переходить, кукла?
        - Да пофиг, - огрызнулась, не вслушиваясь.
        - Пофиг? Че, бесстрашная, да? А ты вообще в курсе, как шефа у нас за глаза зовут? Ящером, ясно! Сожрет кого угодно и глазом не моргнет.
        - Я костлявая и невкусная.
        Лебедев посвежевший чуток вышел из ванной и турнул снова Артура, а я смотрела на него и вспоминала.
        Потом была больница, обследования, у меня диагностировали сотряс, перелом трех ребер, запястья, о десятках ушибов и ссадин можно и не упоминать. Несколько раз приходил опрашивать следак, который вел это дело, а вот Лебедева я больше не видела никогда. Навещать он меня не приходил, а когда вышла из больницы, то выяснилось, что их курс уже выпустился и разъехался. Адрес? Какой тебе адрес, девочка, домой иди, уроки делай, нечего людей занятых отвлекать.
        Ну я и ушла и принялась забывать. И вот теперь сижу, смотрю, отвечаю на вопросы того самого Лебедева, какие-то слегка неуместные, чудится, и размышляю не спросить ли его впрямую - помнит ли он о той истории. Поблагодарить. А с другой стороны… Он и так поглядывает на меня свысока с явным сомнением в том, что я что-то там умею, еще и носом ткнул в неподготовленность с гардеробчиком, хотя по факту это не мой косяк же. Если напомню ему, то вообще стану в его глазах бывшей зашуганной жертвой, которую чуть по кругу не пустили. А кто у нас в стране жертвы изнасилований в глазах большинства? Правильно, дуры, которые сами нарвались, потому что опять же дуры безголовые. Проходили, знаем. Мне вон школу тогда пришлось сменить, хоть это не сильно-то помогло, пришлось вместо танцев идти учиться драться и хреначить в лоб за каждую сказанную гадость, а то и косой взгляд.
        Нет, подожду я с откровениями и напоминаниями. Потом, когда Лебедев перестанет быть моим временным боссом. Вот тогда от души поблагодарю, как и хотела сделать одиннадцать лет назад.
        Глава 5
        Макар
        - Хреновастенько у вас с подготовкой персонала, - не без злорадства проворчал я, как только Боев ответил на вызов.
        Скинул гостиничный халат и раздраженно зыркнул на чертову белую тряпку. Сидеть в этом, надетом на голое тело перед Елизаветой стало какого-то хера настоящим испытанием. Всегда казалось, что это женская едва скрытая нагота, о которой ты знаешь, должна интриговать и заводить, но тут почему-то подпекало из-за своей. Каждый раз, когда девушка подносила стакан с долбаным соком к губам, мой придурошный член подпрыгивал и одобрительно дергался, рвался раздвинуть полы хлопковой махровой тряпки, как будто это его она касалась. Слышь, змей одноглазый, эта девочка тут не для того, чтобы с тобой повидаться!
        - Это ты о чем? - буркнул Андрюха.
        - О том, что экипировочка у девушки вообще не в кассу. Она же типа мой эскорт, а шмот у нее весь мало того, что дешевка, так еще и нифига обстановке не соответствующий.
        - Хм… точно. - явно озадачился Боев. - Но это не косяк Ерохиной. Мы же все это с бухты-барахты затеяли.
        Вот-вот, точнее и не скажешь. А все почему? Потому что синька - зло. Но как бы в кайф я сейчас пивка хлебнул. Холодненького.
        - А я к девушке никаких претензий и не предъявляю. Это ваш косяк и недоработка.
        - Признаю. Учтем, исправим. Слушай, но прямо сейчас это же решаемо. Прикинь девушку по-быстрому, наша контора все оплатит.
        - Да иди ты, Боев! Я что, крохобор какой-то или нищеброд, что не смогу женщину обернуть шмотьем как надо за свой счет.
        - Эй, Лебедь! Не женщину, а сотрудника женского пола и не обернуть, как хренову конфету, которую собрался сожрать, а обеспечить соответствующим обмундированием! - возмутился-напрягся Андрюха.
        Что, почуял наличие у меня стояка на свою стажерку? Ну еще бы бабник с таким послужным списком не просек этого даже на расстоянии. Но шел бы ты, Боев. Сам я тут разберусь. Там, где двое взрослых людей разного пола между собой трут - третий не лезь.
        - Ага, так и есть, - подтвердил я, еле сдержав насмешливое фырканье. А то с этого шумоголового станется примчаться и все отменить, отобрав у меня уже предвкушаемое развлечение.
        - Твое первоначальное впечатление? - настороженно спросил приятель.
        - Внешность у девушки вашим целям соответствует. - буркнул я, прижав трубу к уху плечом и надевая брюки.
        - А кроме как зенками ее облапать ты ничего больше не успел?
        - Не задалбывай, а! Держиться уверенно, себя хорошо контролирует, краснеть-бледнеть при виде моей похмельной хари не стала. На этом пока все. Бывай.
        - Ладно, спасибо, Макар. Я на связи постоянно, если что.
        Я вышел из спальни, перекинув пиджак через руку и застал в гостиной Елизавету с Артуром, который буквально жрал сальным взглядом грудь девушки. Но при моем появлении встрепенулся и мигом развернулся, вытягиваясь и натягивая на рожу это так раздражающее меня угодливое выражение.
        - А ты чего опять здесь? - нахмурился я.
        - Сообщить, что машина уже перед входом.
        - А по телефону никак? Или я сам бы спустившись в холл не увидел? - не сумел я сдержать рычащих ноток и покосился на Елизавету. Вот такое я говно, цепляюсь к парню из охраны на пустом месте, просто потому, что бесит чем-то постоянно.
        - Поехали. - буркнул ей, не заметив никаких эмоций на лице.
        Артур тут же снова допустил вопиющую ошибку, метнувшись к двери и распахнув ее передо мной. Лиза же напротив, стремительно скользнула вперед, слегка даже оттолкнув меня в проеме, отчего ее грудь прижалась на мгновенье к моему предплечью и выскочила в коридор первой. Бросила короткие внимательные взгляды вправо-влево и только после этого кивнула, уступая мне дорогу и направляясь к лифту. Конечно это все слишком чрезмерно, кому я там сдался, но факт оставался фактом - девушка начала работать сходу. Оно и ясно, первое задание, налажать страшно, рвения выше крыши.
        Опомнившись, что он тут тоже не для холуйских обязанностей Артур рванул вперед и вперся в открывшийся лифт со зверской рожей, что должна была видимо изображать его решимость защитить шефа от всего. При этом, будь там кто-то с оружием, он и сам бы нарвался на прямой огонь и Лизе, опять мягко, но настойчиво оттеснившей меня к стене рядом с разъехавшимися дверями, всю видимость перекрыл бы.
        Дальше все так же и продолжалось. Артур все дергался и рвался вперед, нарочито вертя башкой по сторонам, поливая окружающих “убью нах” взглядами, отчего мне так и хотелось залепить лицо ладонью. Лиза же работала сдержано, поддерживая со мной постоянно прямой контакт, как и положено настоящему личному охраннику, чья первейшая обязанность - вовремя заметить потенциальную угрозу и мгновенно вывести объект из ее зоны, а не вступать в эффектное боевое взаимодействие с нападающим. Умница девчонка. Еще бы и один мой бескостный орган, не подумайте, что мозг, перестал сбивать меня с концентрации в наблюдении за ее проф навыками и не подпрыгивал радостным дебилом при каждом легком контакте, выстреливая в башку картинками того, как резко хватаю Лизу и разворачиваюсь, вжимая своей тушей в стену. Обе лапы на ее задницу, бедро ей между ног, раздвигая их, и-и-и… И что, бл*? Она в джинсах вообще-то. Сука! Вообще-то и это первое о чем мне следует помнить - она тут ни хрена не для этого, долбо*б озабоченный. И джинсы не при чем. Пока.
        Перед загрузкой в тачку возникла заминка, причём на этот раз по моей вине. Я чисто на автомате шагнул распахнуть перед девушкой дверь заднюю галантно, а она меня к ней чуть не припечатала, стремясь занять положенную тельнику позицию - перекрыть собой обзор возможному стрелку с одной стороны, пока дверца и второй охранник должны стать ширмой с другой в момент посадки. Баран Артур вместо того, чтобы подстроиться и сработать с девчонкой в паре, обходил тачку, с видом настороженного киношного командос, готового начать палить по всем подряд. Бля-я-я, ну что за у*бан! Хорошо хоть Валентин успел среагировать и резко открыл свою водительскую дверь и выскочил наружу частично компенсируя дебилизм напарника. А то бы реальными лохами мы все трое предстали перед этой стажеркой Орионовской. Охранники потому что полные профаны, а я дурак круглый, потому что таких нанял. Короче, Зорину, начальнику моей охраны солидного такого пинка по заднице не избежать. Какого хера он взял на работу этого тупаря Артура? В нем же от охранника только внушительные внешние параметры, а в остальном - полный ноль. Неужели нормальных
претендентов не было? Ни в жизнь не поверю.
        - Елизавета, я в вашем городе человек новый, так что подскажите моему водителю куда ехать, чтобы приобрести для вас соответствующую нашим необходимостям одежду. - велел я и сразу перехватил какой-то ревнивый взгляд Артура, который он метнул обернувшись.
        - Уточните ценовую категорию. - внешне никак не выдав своих эмоций попросила она.
        - Да без разницы. У нас в приоритете качество и будущий внешний вид достойный. - ляпнул и тут же устыдился.
        Лебедев, сука, а давно ли ты стал достоинства людей внешней обёрткой мерять? И прозвучало, будто сейчас девушка чуть не в рубище с помойки и показаться с ней позорно. Да, шмотки у неё явно и сильно не новые, но чувствуется вкус, разумный их подбор и даже в этом всем она притягивает взгляд и будит фантазии и похоть. Хотя же ни сантиметра открытой кожи, кроме лица и рук. С этими тонкими пальцами и аккуратным коротко стриженными ногтями, которые какого то черта мне мерещатся впивающимися в мои плечи и спину, когда я…
        - Тут направо. - раздался спокойный голос Елизаветы, вместо гортанных стонов экстаза, что зазвучали в моей башке.
        Да что за нахер? Я что, так бухлом вчера мозг повредил, что себя контролировать забыл как начисто?
        Хотя… А на кой хер мне сдерживаться? Предмет спора был какой? Доказать этим умникам Орионовским, что девки в личной охране - полная херня и тупиковое развитие бизнеса. Черта с два они смогут работать как положено. Баба всегда хочет замуж, причём в идеале - выгодно. А что они собираются делать? Устраивать близкое общение красивых девок и состоятельных мужиков, что могут себе позволить такую блажь - красавицы тельники. И что мы получаем на выходе? Да тупо сводничество, давайте вещи своими именами называть, как бы там Боев не беленился и в морду мне дать не порывался.
        И свою правоту я намерен доказать не стесняясь в средствах и не отказав себе в приятном бонусе от опрокидывания на спину этой аппетитной Лизы. И нет, все будет по честному, я откровенно домогаться не стану, просто подведу к тому, что сама полезет. Девочка озвучила, что хочет денег, а значит всего того, что они дают. Ну так будет ей это все.
        Глава 6
        Лиза
        Ближайшим известным мне местом, где продавали реально хорошие вещи был бутик “Милан” в пяти кварталах от гостиницы. Ну по-крайней мере на первый взгляд тамошний шмот так выглядел. Как мечта о роскоши двух нищебродок. Потому как рассмотреть его и пощупать мне ни разу не случилось. Как то зашли мы с Иркой, но сучки продавщицы сходу уставились на нас как на отребье и стали ходить по пятам, явно намекая, что видят во мне с мелкой потенциальных воровок. Стало противно и мы почти сразу свалили оттуда, матерясь сквозь зубы. Нет, все понимаю, жизнь такая, что если бы мы и правда что-то сперли хозяева магазина из зарплаты у продавцов вычли, правила эти паскудные всем известны. Но можно было бы хотя бы рожи попроще сделать, а не кривиться так брезгливо, что у меня прямо кулаки зачесались выраженьице это поправить. Можно подумать сами родились и выросли в элитных хоромах, на серебре ели из золота пили. Ну да, потому и торгуют элитными тряпками, а не покупают и носят их. Вот бесит это смакование некоторыми людьми своего ниочемошного временного превосходства над другими. Вечером же такая вот стерва выйдет из
дверей этого своего типа дворца бутика и пойдет такой же, как и все рядовой работницей торговли пешком по улицам с корявым асфальтом в обычную обшарпанную квартиру жрать на ужин что удастся урвать в очередях в полупустых магазинах. А тут прямо королевишны, никто им не ровня.
        Короче, я бы себя может и почувствовала известной киношной героиней, гордо входя за покупками туда, где недавно на меня смотрели как на плесень. Но я ведь не недалекая совсем, чтобы радоваться возможности сиюминутно выпендриться и тут исключительно по делу. И хрена с два знаю, как вести себя прямо сейчас.
        - Ты ведь по сценарию моя девушка, - напомнил мне молчавший всю недолгую дорогу Лебедев, как только его водитель тормознул у входа в магазин. - Так что, давай дальше все соответственно этому сценарию.
        Меня как раз только чуть попустило напряжение после выхода из гостиницы. Занятия ведь это одно, а реальная работа, пусть и стажировка - другое. Я так дико боялась облажаться, что-то забыть, ошибиться, что все прошлое с его драмой из башки мигом вымело. Еще и Артур этом то и дело помехи мне создавал и вел себя как полный долбонос. Нарочно что ли? Проверка моей выдержки? Все может быть, начальство мне отчитываться на каких условиях и с какими препятствиями запланирована стажировка не обязано. Короче, когда уже тронулись у меня было состояние какое обычно случается перед самыми месячными - все мышцы вдоль позвоночника, особенно поясница напряжены аж до мелкой дрожи, как если бы я на них нагрузку дала чрезмерную. И десять минут поездки мало что исправило.
        - Лиза! - одернул меня Лебедев, когда рванулась открыть свою дверь первой, дабы выскочить, обежать и обеспечить ему прикрытие. - Ты. Моя. Девушка.
        - Это нарушение схемы охраны. - стараясь не прикусить губу, выдавая нервозность, возразила я.
        - Ничего, мы закроем на эту мелочь глаза.
        Корнилов говорил нам, что самое главное для классного личного охранника - не скатиться до холуйского подчинения.
        - Вы не шлюхи и не обслуживающий персонал, не в обиду им, чтобы угождать нанимателю. - вещал Михаил Константинович на занятиях. - Он не ваш клиент, даже мысленно так называть не сметь! Объект охраны и никак иначе. И да, вы должны быть готовы, что состоятельные и властные люди не всегда будут довольны вашими действиями, постараются может в них вмешиваться, мотивируя это каким нибудь мелочным ущербом атрибутам своего статуса или просто капризами. Но ваша задача - сохранить объект живым и в идеале невредимым по окончанию задания, а не понравиться или угодить ему. Поэтому весьма вероятно придется иногда импровизировать, не взирая на психологическое давление со стороны объекта.
        - Не думаю, что это необходимо. - пробормотала я и вцепилась в локоть собирающегося покинуть салон авто Лебедева, одновременно пнув в спинку сиденья Артура. - На выход давай!
        Тормоз выпендрежный этот подскочил и распахнул свою дверь практически синхронно с дверью собственного шефа, а я так и осталась висеть на локте у объекта, словно подружка-прилипучка, змеей скользнув следом за его движением, так что снаружи и на ногах мы тоже очутились почти одновременно и прижатые друг другу ближе некуда.
        Лебедев хмыкнул и в ответ притиснул меня к своему боку, уставившись в лицо. Его горячая ладонь легла на мою напряженную поясницу и случилось что-то странное. Мышцы там резко расслабило, потому что все скопившееся напряжение вдруг обратилось жидким густым теплом, даже скорее жаром и стекло в низ моего живота и еще ниже. Внутри потянуло, интимные мышцы самопроизвольно сократились, бедра захотелось сжать, резкость периферийного зрения на миг упала, оставляя четким только лицо мужчины прямо передо мной. Вот это меня нервяком шарашит!
        - Мне категорически нравиться то, как вы работаете, Елизавета, - тихо сказал Лебедев мне практически на ухо, чуть опустив голову. Со стороны сто процентов казалось, что он меня чмокнул или шепчет нечто интимное.
        С моей, то есть рабочей для личного охранника стороны все выглядело же замечательно. В таком положении даже при нашей разнице в росте я перекрывала видимость на объект с противоположной стороны улицы практически полность.
        - Я рада этому, но вам стоит побыстрее войти внутрь. - ответила так же почти касаясь мочки его уха, вынуждая так и держать голову склоненной, пока быстро осматривая улицу за его спиной.
        - Да я только за. - Лебедев вздрогнул и рука на моей пояснице напряглась, прижимая сильнее и краем глаза я зацепила его усмешку, от которой захотелось поежиться, как и от его резкого выдоха у моей кожи.
        Лебедев повернулся и подтолкнул меня вперед ко входу, но я упрямо продолжила за него цепляться и прижиматься, чуточку запаздывая, чтобы хоть немного прикрывать его и дальше со своей стороны. Артур же бестолково вертелся, вместо того, чтобы обеспечивать полное прикрытие. Хорошо хоть водила вышел из салона и шел за нами, как приклеенный.
        В бутике нас мигом окутало приятным ароматом, играла тихая музычка и я сразу отлипла от объекта, но вот он не спешил убирать руку. Продавщицы встрепенулись, зависли на несколько секунд, переводя взгляды с Лебедева на меня и обратно.
        - Давай, детка, выбери что-то такое, отчего я онемею. - громко, нарочито развязно велел Макар, явно чтобы они услышали и взял и чмокнул меня в висок, прежде чем отпустить, тихо прошептав. - Вперед, Елизавета, я верю в ваш вкус.
        И направился к кожаному дивану, извлекая из кармана сотовый. Я крутанулась на месте, поняла, что чертов диван расположен хуже некуда, в прямой видимости сквозь витрины и со входа, а значит зона прямого поражения. В два шага нагнала Лебедева и снова повисла на его руке.
        - Табурет справа за стойками с вешалками, пожалуйста. - прошептала тоже ему, мягко, но настойчиво направляя к нужному месту. - Я так смогу наблюдать за вами даже из примерочной.
        - А то, что и я за вами смогу не смущает? - опять ухмыльнулся послушно пошедший куда сказано мужчина.
        - Не слишком. Я на работе.
        - Ну как скажешь… те.
        Убедившись, что выбранная мною для объекта позиция полность безопасна, я быстро пошла по ряду стоек с одеждой навстречу одной из продавщиц.
        - Вечерние платья и нарядный брючный костюм.
        - Женский? - тупо моргнула она, пялясь через мое плечо на Лебедева с отчетливым алчным выражением.
        - А у вас и мужские нарядные имеются?
        - Что?
        - Девушка, сосредоточьтесь! - щелкнула я перед ее лицом пальцами. - Платья. Вечерние. Мой размер. Во вторую примерочную. В темпе.
        Развернувшись, на обратном пути я прихватила пару вешалок, мельком взглянув на бирки с размерами и зашла в примерочную кабину. Здесь они были не просто каморкой со шторкой, где едва развернуться можно, а достаточно свободным помещением с большой бархатной банкеткой цвета красного вина и зеркалами со всех сторон, в том числе и на двери. К которой я и повернулась лицом, чтобы не терять из виду объект. И натолкнулась на прямой взгляд Лебедева. Приподняла брови, скидывая куртку с плеч, намекая, что неплохо бы и отвернуться. Какой там! Макар в ответ поднял одну свою и усмехнулся криво, как если бы подначивал меня начинать представление. Вот же гад! Сто процентов это тоже проверка на устойчивость к стрессу. Ну ладно.
        Выдохнув и собравшись, я расстегнула ширинку и потянула край водолазки, обнажая живот. Ухмылка исчезла с лица Лебедева, а взгляд стал каким-то острым. Я решительно дернула трикотаж через голову, теряя его из виду. Не останавливаясь и надеясь, что не заполыхала как свекла, сцапала первое платье и взглянув поближе, поняла, что ношение лифчика фасон не подразумевает. Ну и что мне делать? Идти менять? Надеть, а потом по дебильному расстегнуть и вытянуть бюстгальтер? Ага, и брать тогда именно это платье, потому что следующее померять, не светанув грудью не вариант?
        Снова уставилась на Лебедева, уже открыто сигналя ему выражением лица “Имей совесть - отвернись!”
        Совести у него видать не было ни грамма, потому что глазами он меня теперь едва ли не жрал. Да ну и пофиг! Сам себе ты злой Буратино, мужик!
        Я сняла лифчик, прикрыв груди рукой и замерла, продолжая смотреть на Макара. В голове внезапно поплыло, сердце кувыркнулось и заколотилось бешено, а желудок скрутило. На крошечную долю мгновенья я будто снова оказалась голой в том поганом подвале и на меня пялились похотливые и готовые растерзать скоты. Я ведь с того времени никогда не раздевалась полностью перед мужчиной. Даже с Серегой, моим первым. Все только в темноте, под одеялом, в майке и со сдвигаемыми в сторонку трусами. В итоге и была не раз обозвана зажатой консервой, а он в результате послан. Ну не могла я пересилить себя и заголиться. Да и по чести сказать, но что за прелесть в сексе этом толком не поняла. Вот еще сами ласки, долгие поцелуи, объятия - дело другое. А собственно процесс…
        А сейчас… Я смотрела в те самые сумеречно-серые глаза из моего прошлого и взявший за горло всегдашный зажим медленно распускал свой захват на моем сердце и легких. Когда-то давно эти глаза уже видели меня голой и жалкой. Когда-то давно именно этот взгляд подарил мне знание о том, что я в безопасности и все ужасное уже кончилось. И твою же мать, Ерохина, ты на работе и какое-то там обнажение ради переодевания не должно сбивать тебя с концентрации!
        Я сдернула по ногам вниз джинсы, оставив их болтаться поверх ботинок, выпрямилась и подняла руки со струящейся между пальцами темно-синей тканью и позволила ей скользнуть по моему телу вниз. Вот чуть не застонала, ей-богу, прикрывая глаза, настолько потрясающе она ощутилась на коже. Вот оно, то самое шикарное качество, за которое видать и просят огромные деньжищи. Как мечту и чужую пока жизнь на себя примерять.
        - Сюда нужны еще туфли. - раздался мужской голос совсем рядом и я чуть не взвизгнула, распахнув глаза и увидев протягивающего мне обувь с каблуками Макара прямо перед щелью в двери примерочной.
        Я уставилась на него, справляясь с испугом и еще чем-то, не имеющим названия, что творилась со мной от того, как он смотрел в ответ. Я прекрасно знаю, что такое вожделение в глазах парней, я вижу, когда нравлюсь и вызываю желание. Но сейчас на меня изливалось нечто гораздо более интенсивное, тяжелое, темное, мощное. Я как будто снова ощутила на себе тепло и тяжесть его руки, вот только теперь повсюду и это породило новую волну того самого внутреннего жара, тянущих сжатий в самом интимном месте да еще и грудь заныла непривычно.
        - Извините, можно? - пискляво-желчный голосок нагруженной нарядами продавщицы оказался спасательным кругом, прервавшии эти дико будоражащие гляделки.
        Лебедев отдал мне пару туфель, что, похоже, не глядя цапнул со стойки на ходу и посторонился, пропуская девушку.
        - Вот, это я думаю вам больше подойдет. - процедила она.
        Зыркала и поджимала явно свеже подведенные губешки работница бутика откровенно осуждающе и даже на первый взгляд принесенные ею платья были дикой безвкусицей. Нечто блестящее, в пайетках, аляповатых стразах и мерзких кричащих цветов. Где она только откопала такое в их достойном ассортименте? Я посмотрела на цену указанную на втором платье из выбранных походу мною и пробежалась по ценникам на безвкусице. На порядок дешевле, да еще и все на несколько размеров больше необходимого, висеть мешками будут. Ах ты сучка!
        - Могу я вам предложить тоже что-нибудь из нашей новой мужской коллекции? - сладко запела девица, развернувшись мигом к Лебедеву и как бы невзначай полностью прикрывая дверь примерочной.
        Я резко открыла ее обратно, толкнув дуру в спину и брезгливо вывалила тряпье ей обратно в руки, как только она с ойканьем обернулась. С лица стервы стремительно сползала такая приторно-обольщающая улыбочка, что мне тошно стало. Еще и верхние пуговицы на блузке расстегнула, вот дрянь тупая!
        - Вы можете пойти и вернуть это барахло на ту помойку, на которой его и откопали. - выпалила гораздо резче, чем от себя ожидала и указала на платье на себе. - Мы возьмем это.
        - Милая, а я бы хотел еще взглянуть на тебе и на второе. - ни капли не скрывая ухмылки произнес Лебедев, отворачиваясь от девицы, как если бы ее и не было уже. - Как раз с этими туфлями.
        И-и-и тут я почувствовала себя такой грандиозной идиоткой и психичкой! Только и смогла, что буркнуть “не мой размер” и податься обратно внутрь примерочной, заполыхав щеками.
        Глава 7
        Макар
        Азарт, вот как называлось то кайфовое чувство, что меня охватило, как только занял указанное Лизаветой место возле примерочных. Сука, я уже и забыл, как он ощущался. Резкий, голодный, настоящий, отчаянно веселый, дарящий ох*енное ощущение предвкушения, игры во взаимное соблазнение, исход которой тебе известен, но от этого она менее увлекательной и будоражащей не становиться. Потому как в исполнении этой девочки заводила она нереально. Одни эти паузы в обнажении чего стоят! У меня то уже и от ее типа властного требования сидеть под присмотром, а по факту не пропустить ничего из задуманного зрелища колом встал, не знал как и сесть, пристроив эту палку-копалку титановую поудобнее. А уж когда она раздеваться начала, одновременно отыгрывая строгие взгляды, якобы взывающие к зачаткам джентльменства во мне, остро захотелось рвануть ставший тесным ворот рубашки. А следующим уже рвануть и без того распертую ширинку, ага. Вот интересно, если этим двум цыпам продавцам сунуть по крупной купюре и попросить погулять на улице с полчасика они не залупяться? Нет, лучше минут сорок. Дам Лизе чуток времени на
поломаться-поизображать “янетакая” да и поласкаться немного. У меня во рту сохнет дико от желания сиськи ее дерзко торчащие облизать и по этим ключицам острым зубами пройтись, добираясь сразу наглыми пальцами и до горячей влаги между ног, размазывая ее по ним, проверяя готовность. Тороплюсь? Да. Но и самого ведь после ее типа чисто служебных обнимашек прижало, и видно, что девочка по всем правилам отрабатывает мое обольщение. А я охотно и с готовностью обольщался. Не вижу причин корчить из себя стоика или искушенного и пресыщенного засранца, которого видом голой бабы не проймешь. Если у тебя не встает до дыма из ушей на красивую раздевающуюся женщину и еще что-то эдакое нужно, чтобы завестись, то ты или уже почти выбыл из обоймы, или вообще не по девочкам. Ну еще есть вариант, близкий к утопии, с влюбленным в другую и верным ей до мозга костей долбо*бом, но это точно не про меня. Уже давно не про меня.
        Я практически решился на сексуальный блицкриг, когда Лиза, помедлив-помариновав меня искусно, заставив жрать похотливым взглядом, сняла таки лифчик. И на мгновенье разорвав нашу визуальную прелюдию, снова подняла на меня распахнутые голубые глазищи. Мне как будто в бошку с ноги от кого тут же прилетело и оторопью дичайшей одновременно пробрало до костей самых.
        О-хе-реть! Вот это жжешь ты, девочка! Прямо огнем-полымем живым и по живому! Да одним вот таким взглядом невинно-беззащитным и одуряюще-греховным сразу мужика пожиже и понеопытнее в ваших бабских фокусах может к тебе намертво приварить, узлами из чувств-арматуры прикрутить. Сразу, за один вдох, быстрее любой разумной мысли. Потом годами из такого выдирать себя будешь и уползешь с душой в клочья. Но плавали-знаем, так что меня только лютой похотью окончательно пробило навылет и с места сорвало. Похрен мне на свидетелей и дальнейшую игру с соблазнением, что делает все только вкуснее. Мне и так уже слаще и острее некуда. А персонал… ну поорет, постучит, послушает, позавидует, может и наружу побегут, а там моя охрана тормознет и объяснят, что надо уж очень, все ведь люди взрослые. Не срывало меня так никогда, но мужики они и понять такое должны без доп команд и объяснений.
        Цапнул первые попавшиеся туфли и попер к примерочной, но тут Лиза так разительно поменялась в лице, что я при входе в эту долбаную зеркальную каморку словно на стену невидимую налетел. Бля, неужто я все же поторопился, дебил раздразненный и сам себе этим подгадил? Или ты, девочка не ожидала столь быстрой и конкретной моей реакции от твоих приемчиков? Рожи моей, наверняка озверевшей сейчас испугалась? Надеялась, что присутствие посторонних станет сдерживающим фактором, и ты меня и дальше драконить станешь, помахивая перед самым носом вожделенным, но не давая сожрать? Я не мальчишка тебе, которым играться можно, планируя совсем мозгов лишить и по максимуму выхлопа поиметь, теперь знай.
        Девка с кучей барахла втиснулась между нами очень кстати. У меня появилось время на поостыть и внимательнее присмотреться к Лизе, хоть немного призму обуявшей похоти сместив. Неужто это я на пустом месте все сочинил, а Ерохина и правда вся из себя при исполнении? Уже почти успел прочувствовать каким беспардонным уродом и тупарем озабоченным выглядел в ее глазах, как Лиза вдруг так откровенно вызверилась на продавщицу, что я мигом приободрился. Не-е-ет, ни хера я не ошибся и не облажался! Просто ты, девочка действительно хочешь поиграть в серьезную личную охранницу подольше, но под меня готова лечь. Готова, еще как!
        Ну ладно, сделаем тебе приятное, поиграем. Я потом это приятное с лихвой компенсирую, спрошу по полной и тебе это о-о-очень понравится. И думаю, Боев с его “Орионом” уже по факту лишился своей стажерки. Ну уж больно Лиза эта лакомая, такая не на раз перехватить однозначно. Если еще и умненькая, понимающая и сговорчивая окажется, то извиняй, Андрюха, поедет девочка со мной.
        Настроение моментально опять поднялось и, словно почуяв это, мне позвонила Карина. У нее же чутье прямо на то, как не дать мне вволю чем-нибудь хорошим наслаждаться, обязательно нужно дерьмеца подкинуть.
        - Да! - рыкнул, отворачиваясь от примерочной и уходя подальше к стене.
        - Ты где? - без обиняков потребовала ответа бывшая.
        - Какая разница. Чего ты хотела?
        - Мы пришли к тебе в офис, а тебя нет и никто не говорит где ты и когда явишься на работу.
        “Мы”. Стало быть детей притащила, значит за бабками пришла.
        - Карин, я тебе неделю назад давал.
        - И по-твоему нам должно этого хватить и ты нам ничего не должен больше?! - мигом повысила она голос. - И вообще, ты с детьми повидаться не хочешь? Или от своих проституток не можешь никак оторваться?!
        Ну да, повидаться. Скажи уж послушать, как они, наусканные тобой, хаять меня станут и тоже денег требовать, как научила. И сама святая, конечно, по клубешникам мужиков снимать постоянно - это же просто нелегкая судьба порядочной одинокой женщины, ищущей свое счастье. Причем поначалу и наличие мужа законного это делать не мешало.
        - Кончай! - рявкнул, мигом закипая от того, на что давно бы срать с высокой колокольни, но все никак и от понимания того, что она этот концерт как всегда перед детьми и перед моими служащими устраивает. - Я поехал по делам бизнеса. А моя личная жизнь тебя уже три года как ни хрена не касается.
        - Не смей мне грубить! Я - твоя законная жена! - ага, с поправочкой на бывшую. - И мать твоих детей! А ты - неблагодарный урод! Забыл, что это ты моей семье всем обязан?! Кем бы ты был, если бы папа тебе не помог!
        Кем-кем, нищим ментом, занимающимся тем, о чем мечтал с детства. Служил бы и защищал и себя уважал.
        - Сколько? - оборвал я ее набирающие громкость и накал упреки, в которых она была профи, и пока не перешла на совсем уж личное и откровенные оскорбления.
        - Еще столько же. - мигом успокоилась Карина, заставляя меня поморщиться от брезгливости. - Я нашла для Ванечки великолепного учителя китайского, а Леночка захотела в элитную школу искусств на все лето и нужно оплатить все занятия сразу…
        - Ясно. Жди, я позвоню, чтобы выдали.
        Да-да, английский, японский, теперь вот китайский, верховая езда, с полным для нее обмундированием и арендой пони, гончарное дело, мастер-классы у дорогущих учителей и прочее и прочее. Дай-дай-дай! Все бесстыжая брехня, опять скинет детей своим родителям, отстегнув сущие копейки и спустит все на барахло и гульки. И я ни хрена пока не могу с этим сделать, потому что наше гуманное государство и судебная система считает, что детей при разводе правильнее оставлять с матерью, особенно когда отец этой самой матери - все еще часть системы. И если не дашь сколько требует - начнет накручивать сына и дочь, хотя и так куда уж больше, смотрят на меня, как на монстра какого-то, от которого только и можно, что так и быть бабки брать. Хоть бери и похищай их и потом, всякими правдами и неправдами, за границу увози.
        Отзвонился в главный офис и велел помощнице выдать Карине денег из налички в сейфе, которую откладывал на закупку пробной партии элитной итальянской фурнитуры. Заработаю еще, фигня делов, для того ведь теперь и живу.
        Отдышался немного и повернулся к уже одетой в свое и покинувшей примерочную Лизе. Стоит с синим платьем и еще какими-то тряпками, перекинутыми через руку и ею же держа туфли. Смотрит пристально, ждет. Когда расплачусь. Еще одна женская особь, что видит в мужике исключительно кошелек. Меркантильная сучка, но все равно, п*здец же как хороша! Ну что же, девочка, тебе предстоит узнать, что я кошелек с большими запросами, и их предстоит отрабатывать. А ты, Боев, проспорил.
        Глава 8
        Лиза
        Итак, у моего объекта охраны имеется бывшая по имени Карина и что-то он резко пал в моих глазах из-за тона, каким он с ней разговаривал. Хрен его знает, конечно, что у них там за отношения были и есть, но судя по тому, что смогла услышать - она у него денег просила. По логике - не на себя. Ну потому что с чего бы мужику давать этих самых денег жене или подруге, которая в эксах уже три года, просто так, от фонаря. Правильно, незачем, только при варианте общих киндеров. И Лебедева этот явно аж взбесило. При этом, он собирался на шмотки для меня вотпрямсчаз потратить сумму, на которую наша семья месяц проживет без особой экономии. То есть на детей от бывшей - жалко, на левую бабу - нет. Само собой, все по соусом “это для дела”, но я же не тупенькая на всю голову и дотумкала, что тот подкат к примерочной с туфлями именно уже конкретным подкатом и был, а не только провокацией для проверки моей стрессоустойчивости.
        Бабушка, мамина мама, как-то сказала мне еще мелкой, что большинство мужчин любят своих детей от конкретной женщины, пока любят эту самую женщину. Ну или типа того. У Лебедева та же ситуация похоже. И понимание данного факта резко поубавило ауры героя из прошлого вокруг него. А он и сам был рад стараться над ее окончательным уничтожением. Закончив разговор, развернулся с перекошенной зверской рожей и с пару секунд пялился так, как будто наорать хотел. А потом ухмыльнулся так погано-погано, что даже попятиться приспичило.
        - Ну, что выбрала, милая? - спросил с явной насмешкой, выхватил вещи у меня из рук. - Ну-ка, покажи.
        Я остановила свой выбор на том самом синем платье (ибо хорош с меня стриптизов), а пока он рычал на бывшую, высмотрела, и поверху прикинула к себе офигенный шелковый брючный костюм насыщенного сливочного цвета и белый топ к нему, памятуя, что завтра же еще мероприятие с выездом в какой-то там загородный дом. Да туфли поменяла на подходящие к обоим нарядам и своего размера. Лебедев платье небрежно сунул девице-продавцу, а костюм повертел перед собой на вешалке, рассматривая с крайним пренебрежением.
        - Не пойдет, - практически отшвырнул он его на ближайщую стойку и пошел вдоль ряда, а потом ткнул в нечто надетое на выставочный манекен. - Вот это хочу.
        Я подошла поближе, рассмотрела и чуть не взбунтовалась. Хотел Лебедев комбинезон из какой-то чрезвычайно тонкой и струящейся ткани туско-золотого цвета, верхняя часть которого состояла по сути из двух немного присборенных полосок ткани, прикрывающих грудь и соединяющихся на шее. Сука, в таком же толком не наклониться, не резко повернуться, только и следи, чтобы не сдвинулось, и ты грудью не светанула. У меня же не нулевка.
        - Вряд ли этот… шедевр подойдет мне, дорогой, - процедила я, стараясь не зашипеть гадюкой.
        Не может же он не понимать, что для исполнения моих обязанностей этот прикид - полный отстой. Издевается уже что ли? Чего не сразу голой пойти?
        - А я считаю, что он то, что нужно, и от тебя в нем башню сворачивать будет, а значит, мы его берем. И еще ходули какие-нибудь к нему, такие чтобы ремешки и эти… херовы стразы кругом.
        Ну супер, точно глумится. Прием в загородном доме, дневное, как понимаю, мероприятие, и тут я - такое золотисто-блестящее, едва ли не топлесс, чучело. Прямо образец личной охраны, ага. Но знаете что? Михаил Константинович учил, что на такое должно быть пофиг. Если подумать, даже на руку мне. Буду выглядеть безмозглой разряженной куклой, которой не зазорно вертеть пустой башкой по сторонам и пялиться на всех без капли такта. Чего с дуры взять. А стремно пусть Лебедеву будет, что такое чудо в люди вывел.
        - Сюда еще великолепно подойдут эти браслеты, колье и серьги, - прочирикала вторая продавец, демонстрируя выше названные предметы. Бижутерия, визуально массивная, естественно опять же с обилием псевдо-золотого блеска и сверкания стразов.
        - Валяйте, закидывайте все в пакеты! - небрежно распорядился объект, доставая бумажник.
        А мне похрен. Похрен, ясно! Я вообще все это барахло себе оставлять не собираюсь. Оставлю Лебедеву, пусть любуется и вспоминает. И не жалко же ему денег на все это блескучее безвкусное дерьмо. На детей жалко, а на хрень - нет. Мужик обыкновенный, как он есть. Себе на поиграться - хоть сколько, на реально необходимое - руки небось трясутся.
        Та-а-ак! Ерохина, стоп! Чужие деньги и есть чужие. Кто заработал,тот и распоряжается как вздумается. Вот как станут мои, тогда и буду умничать. Все, работаем.
        Макар обернулся ко мне, наблюдая, как я снимаю ботинки, чтобы примерить заказанные им босоножки на высоченных каблуках с ремешками. И от его взгляда мне вот сильно не по себе стало. Я даже его выдержать не смогла, торопливо разорвала визуальный контакт, благо повод был. Теперь от мужчины не исходило то самое интенсивное и будоражащее жаркое внимание. В его глазах плескалась обнаженная жесткая похоть, которая будто липла к моей коже, пачкала ее, отчего то и дело вдоль позвоночника прокатывались ледяные покалывания, заставляя опять окаменеть мышцы спины в напряжении.
        К моменту выхода из магазина я с собой снова справилась и вернулась в рабочий режим. Пока Лебедев замешкался на кассе, быстро вышла из магазина и махнула водителю сдать чуть назад, чтобы встать опять перед самым входом, а Артуру кивнула живо открыть заднюю дверь. Вернулась в стеклянный тамбур, перехватывая объект, и снова прилипла к нему, изображая дико благодарную за покупки подружку, готовую эту самую благодарность едва ли не тут же продемонстрировать, и тем самым перекрывая мужчину насколько возможно. Но как только Артур собрался сесть в салон, Лебедев остановил его жестом.
        - Погуляйте пару минут, - велел он охраннику и водителю, и те послушно закрыли двери снаружи.
        - Лиза, а насколько ты любишь деньги? - повернулся Макар ко мне, и не думая все еще убирать руку с моей талии. Наоборот, прижал сильнее, отчего мне стало вдруг душно и зябко, не взирая на наш близкий контакт.
        - С какой целью интересуетесь, Макар Алексеевич? - я уже настойчиво постаралась от него отстраниться, и он с легкостью отпустил.
        - С такой, что желаю знать, какое их количество необходимо для того, чтобы мы по возвращению в гостиницу оказались голыми в постели. Само собой, не для оздоровительного послеобеденного сна.
        Меня ведь это не должно шокировать, так? Ни как личного охранника, Корнилов о таком предупреждал, ни как женщину, нацеленную на повышение собственного благосостояния за счет богатых и щедрых мужиков.
        Но, бл*дь! Как-то в моих планах не было опускаться совсем уж до уровня какой-то шлюхи, которой без обиняков предлагают назвать свою же цену! Это оскорбляет и бесит! Не так я себе это представляла, ой, не так! Хоть чуть завуалированно что ли, и вообще… не от Лебедева. Почему? Да потому что! Нельзя что ли было остаться ему хоть капельку все тем же моим спасителем, хоть и потускневшим изрядно, а не обращаться в совсем уж похотливого козла, еще и прижимистого. Потому как разве щедрый по-настоящему мужик будет допытываться сколько? Нет, конечно же! Он же щедрый!
        Что, Ерохина, реальность не совпадает с твоими незрелыми мечталками? Оказывается, мне все же нужно слегка романтикой замазать факт сдачи себя в секс-эксплуатацию за бабки? Выходит так, или бы в глазах сейчас не щипало, а на душе так гадко не стало бы.
        - Моя любовь к деньгам не настолько велика и всеобъемлюща, - только и смогла выдавить, сдвигаясь по сиденью подальше и ощущая себя конченой дурой, еще и изрядно оплеваной, а совсем не гордо отвергшей недостойное предложение.
        - Уверена? - рыкнул Лебедев, и его верхняя губа вздернулась.
        - Да. И я считаю непрофессиональным обсуждать степень моей любви к деньгам во время исполнения текущих рабочих обязанно…
        - Да пох*й! - огрызнулся Макар и, отвернувшись, стукнул костяшками по стеклу.
        Водитель и Артур уселись в салон, и Лебедев велел ехать обратно в гостиницу. По дороге и пока поднимались и шли в номер, он никому слова не сказал. Уже в гостиной обернулся к Артуру и, явно демонстративно не глядя на меня, велел:
        - Метнись к администратору, пусть девку приличную мне пришлют.
        - А… - подзавис брюнет и стрельнул глазами на меня.
        - Не акай! - рявкнул объект. - У них всегда контакты местных путан есть. Живо пусть какую-нибудь не стремную вызывает!
        И свалил в спальню, хлопнув дверью. Артур еще раз зыркнул на меня, теперь уже злорадно, и помчался исполнять, а мне только и осталось, что плюхнуться в кресло в гостиной.
        Ну и как тебе действительность, а, Ерохина? Причем, и работы личной охранницы, и отношений сугубо на коммерческой основе. Поразвеялась приукрашивающая всю неприглядность дымка, да? Спасибо за науку, Макар Алексеевич, буду усваивать и делать выводы. А ты все равно козел и жмот эпичный!
        Глава 9
        Макар
        Я дотопал до окна спальни, и приспичило в стекло не просто лбом упереться, а прямо-таки высадить его. А потом еще в стену раз надцать впороться, для обретения ясности сознания и трансформации абсо-бля-лютно дебильной обидки в реальную боль, которую заслуживаю в качестве наказания. Ну не мудак ли, а? Долбо*б феерический! Лебедев, сука, тебе лет-то внезапно сколько, чтобы устраивать вот такие представления а-ля цыганочка с выходом “не дала - сама ты дура”? Сам же по молодости ржал глумливо над такими вот у*банами бесценными в собственных глазах, что после неудачных подкатов начинают девушке парить про “ты не знаешь че теряешь в моем лице” и так далее, а любителям вякать вслед оскорбления бывало и морды подрихтовывал. И посмотрите, люди добрые, чего только что сам исполнил-то! П*здец же позорище, охеренный способ убедить девушку в своей привлекательности и привлечь мужской состоятельностью. Мужики же нормальные они как раз истериками детсадовскими женщин и завоевывают, ага. Не согласилась ты сходу - подать мне шлюху! Их же услугами как раз те самые мачо пользуются, которым бабе отказать - себя же
обокрасть на незабываемые впечатления. Бля, ну как так-то меня занесло?
        Так, стоп! Какие к херам завоевания? Я хотел только выиграть чертов спор с Боевым и затащить Лизу в постель раз на несколько, ну, максимум, на сколько-нибудь продолжительное время удобные и взаимовыгодные отношения с ней поддерживать. А это ни хрена не завоевание с помощью красивых ухаживаний и дорогих подарков без всякой гарантии со стороны дамы. Это - дашь на дашь формат и никак иначе. Но все равно я повел себя даже относительно этого формата, как натуральное быдло. И главное опять возвращаемся к вопросу - с чего так бомбануло-то? Ну, Карина взбесила, да, но это же периодично-перманентное явление, и я себе никогда прежде не позволял на служащих и подчиненных срываться. Лучше в бизнесе конкурента подрезать или там в зал сходить, грушу отхреначить, в спарринге с тренером словить по печени, но окружающие люди-то при чем? А тут такая срань вышла.
        Не вышла, Лебедев, ты вытворил, ибо Ерохина сейчас по факту - твоя служащая и повела себя девочка как и положено, а я - мудак. А выйти сейчас и извиниться - ой, как стремно, но надо, потому как мужиком себя нужно не только звать и считать, но и вести себя соответственно.
        Только собрался с духом пойти покаянно себя говном облить и обтечь, как за дверью голоса послышались. Артура, Лизы и чужой женский, и пока я дошел до двери, они успели резко набрать громкости и напряжения.
        - Что происходит? - спросил, открыв дверь и застав отнюдь не немую, но крайне странную сцену.
        Ерохина ко мне спиной, перед дверью в спальню, как если бы собралась грудью встать, но не пустить никого. Перед ней набыченный Артур, как раз рычащий нечто про “не твое дело вообще”. Рядом с ним путана в соответствующей одежонке и раскраске, но почему-то какая-то ссутуленная, с нервно сжатыми у груди руками и видом таким, что понятно - вот-вот разревется.
        - Макар Алексеевич, я, как вы просили, девку привел, а эта орет на нее и пускать не хочет! - тут же наябедничал Артур.
        Лиза резко развернулась ко мне и, зыркнув с таким пробравшим до кишков и вмиг опять чуть не взорвавшим мозги злостью презрением, отчеканила:
        - Эта девушка - несовершеннолетняя. Вступать с ней в половую связь - подвергать себя риску уголовной ответственности.
        - Неправда! - всхлипнула девица, а я присмотрелся к ней внимательнее.
        Походу Лиза права - под тонной штукатурки просматривались совсем еще девчачьи черты. - Мне восемнадцать две недели назад было!
        - Слышь, борзая, да твое какое дело! - еще повысил голос Артур. - Хозяин сказал привести, а там кого колышет сколько этой шалаве лет.
        Эх, Артур, не выйдет из тебя профи. Личную охрану это волновать как раз должно, и настоящий спец в номер бы и не подумал малолетку или даже подозреваемую в этом притащить к объекту и тем самым под монастырь его, вероятно, подвести.
        - Звать как? - обратился я к проститутке, стараясь не замечать едва ли не расчленяющий взгляд Лизы.
        - Анжел… - попыталась соврать та, но Ерохина ее жестко оборвала.
        - Таня она, родом из деревни, где моя бабушка живет, - и развернувшись к уже пустившей слезу девице, натурально зарычала на нее: - Дура ты малолетняя, мать тебя учиться в город отправила, а ты путанишь? Жизни красивой захотелось? Веселья, сука, не хватало?
        - Да что ты знаешь! - сорвалась уже в крик и рев Анжела-Таня, размазывая косметику по лицу. - Думаешь, я хочу? Я подработать хотела, чтобы у матери денег не брать на шмотки и питание! У нее же нас четверо! А эти… Они обещали, что официанткой… А как пришли мы с подругой, нас в квартире заперли, паспорта и вещи все отобрали. Там еще таких же, как мы, пятнадцать девчонок. На окнах решетки, двое охранников все время стерегут. Насиловали, били, наркоту кололи, сказали вообще в лесу живьем закопают, если обслуживать добровольно клиентов не начнем. А если убежим вдруг - домой к нам поедут и сестер наших младших на наши места заберут!
        - Ну-ка тихо! - попытался я навести порядок, потому как слышимость тут - мама не горюй.
        Но вместо того, чтобы послушаться, Таня рванулась вперед, оттесняя Лизу, и бухнулась на колени передо мной.
        - Пожалуйста, дяденька, я все умею, все сделаю, как скажете! Вы меня только не выгоняйте, мне без денег уходить нельзя. Я вчера уже с клиентами налажала, если и сегодня так же, то меня Козырю отдадут! А он бьет так, что умереть легче, хоть и без синяков почти!
        Лиза метнулась к девчонке с каким-то болезненным что-ли воплем, вцепилась ей в плечи, заставляя подняться и глянув на меня с почти звериной яростью. А мне померещился навещающий иногда призрак из моего еще курсантского прошлого - голая тощая, вся окровавленная девочка, привязанная к облезлой железной кровати в грязном подвале. Лицо неузнаваемое от побоев, бьется, не жалея себя в попытке вырваться. Мотнул головой, прогоняя прошлое.
        - Так, а ну, бл*дь, прекратить все это и заткнуться всем! - рявкнул так, что кажется и стекла задребезжали. - - Артур, вон отсюда пошел, а вы обе в кресла сели!
        - Итак, заманили обещанием нормальной работы, - стал перечислять, как только все выполнили, что приказал, - документы отобрали, принудили к занятию проституцией, удерживают угрозами физического насилия тебе и близким. Я все верно понял?
        Таня кивнула и продолжила плакать и кусать губы с размазанной похабно-красной помадой уже молча.
        - Ясно. Сутенер ждет в машине? В какой? - она, всхлипывая, объяснила, а я снял и бросил на спинку стула пиджак и направился к двери. - Заберу твой паспорт, дам денег на первое время, вали обратно в свою деревню и сиди там годик тихо. Лучше так, чем на каком-нибудь вызове в лохмотья порвут или придушат.
        - Нет! - вскочила девушка и кинулась мне наперерез. - Вы что, не поняли? Они отомстят! Найдут! Вы не представляете что это за страшные люди!
        - Ага, страшные, девок запугивать до полусмерти, избивать, да под клиентов подкладывать, - фыркнул презрительно и велел: - Сядь и сиди тихо, жди. Я вопрос закрою без последствий, поняла?
        - Да, - скорее уж смирилась, чем поверила, Таня и уселась, как было велено, а вот Лиза наоборот, подошла к дверям, явно намереваясь идти со мной.
        - Ерохина, сейчас не время в личную охрану играть, - раздраженно проворчал ей. - Останься тут, успокой вон, умой, поесть закажите.
        - Я в личную охрану работаю, Макар Алексеевич, - уперлась она.
        - Сейчас - не работаешь.
        - Чтобы не работать, я должна получить распоряжение от своего непосредственного начальства, - и не подумала Лиза уступить, выходя со мной в коридор. - Но даже если вы им решите заручиться, это мало что поменяет, разве что мне немного жизнь осложнит. Не пустите меня с собой в тачку - я такси поймаю и поеду следом.
        - Ты че, по жизни такая баранина упертая или это у тебя на меня обострение какое-то? - рыкнул, понимая уже, что хрен эту заразу напугаешь начальственным гневом или собьешь с курса, обидев. - Ты хоть соображаешь, что у этих у*банов однозначно стволы будут?
        - Ну вы на них тоже не с корзинкой с пирожками пойдете, - невозмутимо возразила девушка уже в лифте.
        - Я - да, а ты-то тут при чем? И вообще, кончай выкать.
        - Да как угодно. - пожала Лиза плечами. - Ты со стволом будешь подвиг совершать, я - тебе за… хм… спину прикрывать.
        - А если не я их, а они меня? Ты хоть соображаешь, что окажешься в лапах уродов, вот такое вытворяющих с девчонками вроде тебя. Лиза, ну серьезно, вали-ка ты обратно в номер.
        - Нет, - отрезала она, и я четко понял - хрен ее подвинешь.
        Увидев в холле слоняющегося Артура, подошел к нему и протянул руку, недвусмысленно требуя отдать ствол.
        - Вношу встречное предложение, - сказала Лиза, пронаблюдав за незаконной так-то передачей оружия. - Как только мы узнаем адрес этого притона, я связываюсь с руководством “Ориона” и запрашиваю силовую поддержку.
        Артур дернулся за нами, но я отмахнулся. Эта бестолочь только мешать будет.
        - Мысль разумная, и одобряю, но что-то черты подвига это все тогда утрачивает, и я фиг свою репутацию в твоих глазах восстановлю, - пробурчал, выходя на улицу и высматривая тачку ожидающего сутенера.
        - А ты только ради этого решил погеройствовать? - ухмыльнулась девушка, но я засек ее очень пристальный взгляд на меня.
        - Ну просто же извиниться за недавнее дебильное поведение - это для слабаков. А совершу почти подвиг, ты мною восхитишься, сама на шею бросишься и в постель завалишь по законам жанра, - продолжил я прикрываться насмешливостью. - Правда, тогда твое участие в подвиге не в кассу. Как и помощь лихих парней из “Ориона”. Славу делить придется.
        Нужную машину я наконец увидел на парковке, как и скучающего в ней мордоворота в спортивном костюме и с толстенной золотой цепурой на бычьей шее. Оскалившись в предвкушении злого веселья, ускорил шаг.
        - Помимо славы, еще кому-то нужно будет о девушках потом позаботиться, - не отставая, ответила Лиза. - А в постель я с тобой уже за одно намерение вломить этим тварям пойду, обещаю.
        Я споткнулся, ругнулся, зыркнув на нее с упреком, но нарвался только на бесшабашную и при этом открыто сигналящую о том, что сказанное - чистая правда улыбку, и-и-и у меня опять встал за два вдоха.
        - Лиза, блин! - рыкнул на нее. - Покараю!
        Пригрозил и попер вперед.
        - Смотри - не обмани! - хохотнула эта бесстыжая дразнилка мне в спину.
        Жующий жвачку бык повернулся нам навстречу, нахмурившись, но явно не ожидая особого подвоха. Я рывком распахнул его дверь, позволил развернуться, с намерением выскочить из салона и навалять мне, и подсек ударом колена в рожу на взлете. Противник не вырубился, но потерял ориентацию, захлебнувшись кровищей, и угомонил я его, дернув из машины на асфальт и врезав пяткой по затылку. Скоренько обыскал, достав из наплечной кобуры пистолет, а из карманов нож и кастет. Пошарил в бардачке, нашел тонну презервативов, кучу разного хлама и две пары наручников. Удачненько.
        - Учили? - спросил Лизу, протягивая ей чужой ствол, и она деловито кивнула и проверила магазин.
        Перевернул бессознательное тело, подхватил под мышки и потащил вокруг машины. Девушка сноровисто схватила его за ноги, и вдвоем мы его быстро и технично усадили на переднее пассажирское. Ерохина сковала руки вражины за спинкой сиденья, пока второй парой кандалов я ему и ноги прихватил на всякий случай. Я сел на водительское, Лиза скользнула на заднее, удобно пристраивая руку с оружием у башки нашего пленника. Хм… а пипец какой из нас слаженный криминальный дуэт-то вышел, ведь и слова друг другу не сказали, а работали четко, будто сто раз такое делали.
        - Просыпаемся! - похлестал я по щекам сутенера. - Пора ехать к вам в гости, сученыш!
        Глава 10
        Лиза
        - Ты совсем что ли *банутый на всю голову, Лебедь?! - загрохотал бизоний рев Андрея Федоровича, стоило только мне выйти в приемную, и я мигом развернулась обратно. - Мы тебе девчонку свою на стажировку доверили, а ты ее во что втянул, мудилы ты кусок!
        - Лизка, а ну не лезь! - попыталась перехватить меня Оксана. - Пусть мужики сами разберутся и найдут виноватого.
        - Да в чем там разбираться?! - возмутилась я и упрямо вцепилась в ручку двери. - И какие, к чертям, виноватые?
        Сунула голову в кабинет, откуда меня только что вполне себе чинно-вежливо выпроводили.
        - Могу я сказать, Андрей Федорович?
        - Ерохина, ты можешь сва…уйти в закат с глаз наших и будешь умница. - огрызнулся Боев, а Камнев одарил тяжелым взглядом, от которого становилось как-то ссыкотно, но я упрямо вперлась внутрь и закрыла за собой дверь, привалившись к ней спиной.
        - Считаю необходимым заявить, что меня никто ни во что не втягивал, во всем участвовала добровольно, ни в чем не раскаиваюсь и виноватой себя и Макара Алексеевича не считаю. Наоборот, горжусь его поведением, и если за это последуют санкции вплоть до увольнения, возражать не стану.
        - Нет, бля…ин, - споткнулся на слове Боев, взмахнув здоровенными ручищами. - Посмотрите на нее, а! Личная охранница до мозга костей и до последнего вздоха, етит ее в качель! Че, Ерохина, за объектом и в огонь, и в воду? Профессионализм - не значит фанатизм пополам с идиотизмом, девочка!
        - Лиза, ты иди, мы тут, и правда, сами разберемся, - негромко сказал Макар, явно ни капли не впечатленный гневом моего начальства.
        - Прошу прощения, но я полноправный участник событий с самого их начала и считаю, что имею право при…
        - Ой, да все понятно! - отмахнулся от меня Боев. - Присутствуй давай и выхватывай тогда, раз права имеешь по-всякому и так их качаешь. Вот скажите мне, два деби… деятеля, как вы умудрились встрять в такую историю на пару, ведь и целого дня-то вместе не провели!
        - Я вызвал путану, Лиза опознала в ней знакомую несовершеннолетнюю девчонку из деревни, где у нее бабушка живет, и посчитала нужным сообщить об этом мне, - монотонно-безразлично начал рассказывать Лебедев, не глядя на меня. - В процессе разбирательств было установлено, что эту девушку и других с ней заниматься проституцией принудили и ее жизни и здоровью имеется реальная угроза. Я решил разобраться с этой ситуацией…
        - А ну стоп-стоп! - брови Андрея Федоровича полезли на лоб, а Камнев даже кашлянул и потянулся за бутылкой минералки. - У тебя девчонка на стажировке еще и трех часов не провела, а ты, бл… блестящий деятель, шлю… бабочку ночную вызвал? Серьезно?
        Макар ответил ему прямым взглядом, никак не выдав смущения, если оно в принципе было.
        - Вполне себе дневную. И, Боев, ТЫ мне подобный вопрос задаешь? Серьезно? - спросил он с нажимом, а вот Андрей Федорович как раз слегка смешался, досадливо зыркнув на меня, и я вспомнила, что одна из девиц, когда их парни из опер-группы привезли сюда в офис кинулась ему на шею, как к родному. Рыдала в рубашку, называя по имени, как и он ее. Но не мое дело, так-то, я ему не жена.
        На самом деле, я не понимаю, чего такой хай-то поднимать, все ведь супер просто вышло. И дело хорошее сделали, и не пострадал никто, кроме тварей этих, девчонками силком торгующих.
        Очнувшийся водитель-сутенер поначалу корчил из себя крутого парня, брыкаться начал, думала сиденье с корнем выломает, здоровенный ведь кабан какой, и дури до хрена в нем. Материл нас он сильно, но как-то однообразно и без креатива. Макар на меня косился, но мне-то что. Я же не трепетная лань тепличная какая-то, слышал бы он какие матерные конструкции даже малолетки сопливые у меня на районе загибают.
        Потом в потоке мата начала угадываться речь, несущая помимо эмоциональной еще и некую смысловую нагрузку, а то бишь угрозы, что нам трындец, они такие из себя крутые бандюки, нас закопают - сто лет с собаками не найдут, но перед этим страдать заставят жестко. Макар легонько двинул ему по уже и так битой переносице ребром ладони, а я дала хорошенько прочувствовать дуло его же волыны у виска, и экспрессии у бычары резко поубавилось.
        - Мы хотим знать, где вы держите пленниц, - совершенно спокойно, не строя каких-нибудь зверских рож, но все же жутко пугающе заговорил Лебедев. - И мы узнаем это, вопрос только от тебя или от самой девчонки. Не будешь сотрудничать - я тебя замочу, и ни хрена мне за это не будет. Сам ведь знаешь, время сейчас какое, если кто и увидит-услышит что, то отвернется и ментам не пикнет. Ты на этой парковке протухнуть успеешь и завоняться, пока кто-то хоть подойдет близко поинтересоваться такой мразью. Так что, поедем помаленьку вместе или мы без тебя?
        - Да пошли вы! Если я Годзиллу вам сдам, то мне не жить все равно! - еще попробовал взбрыкнуть, пуская носом кровавые пузыри, урод, но мне надоело ждать, и я скрутила пальцы на его руке знакомым с детства болевым приемчиком.
        Бугай заорал, выгнулся, потом перешел уже на визг. И минуты не прошло, как он стал божиться, что на все согласен. Макар глянул на меня с видом “предупреждать же надо”, а я невинно пожала плечами. Не думает же он, что я согласна на роль без слов и действий.
        Путь до квартиры-притона занял минут пятнадцать, и нужные окна опознать было не трудно. Мало того, что на четвертом этаже только на них были установлены решетки, так еще и среди дня окна были плотно занавешены или даже заложены что-ли чем-то. Выяснив у сутенера номер квартиры и его погоняло среди своих, Макар четким ударом отключил урода и отогнал тачку дальше по кварталу, чтобы не светиться во дворе.
        - Звони своим орионовцам, - велел мне Лебедев, а сам открыл багажник и взялся отстегивать нашего пленника.
        Выволок его из салона, я выскочила следом и помогла ему утрамбовать бессознательное тело. Мимо прошла парочка прохожих, но, как и предсказал Макар, они безразлично отвернулись. Кого сейчас бесчувственным телом, грузимым в багажник, удивишь, тем более когда тело выглядит так, что хочется еще и помощь в погрузке предложить.
        - Это Ерохина. Срочно требуется силовая поддержка по адресу Володарского сто сорок, третий подъезд, квартира семнадцать. Понадобится микроавтобус для эвакуации потерпевших, - оттарабанила я поднявшему трубку дежурному, не давая и слова вставить.
        - Чего-о-о? - опешил не узнанный мною по голосу оперативник. - Ерохина? Ты же на…
        - Просто передай Боеву или Камневу! - рыкнула и оборвала связь, вбегая в подъезд за и не думающим меня дожидаться Лебедевым.
        - План? - спросила его спину.
        Блин, прямо тащусь с того как он сейчас двигается. Вроде просто идет мужик, а ощущение, будто зверь хищный какой целеустремленно на жертву идет, и вот всем нутром понятно, что этой жертве по-любому - капец. И мое глупое нутро на эту однозначную хищность отзывается чем-то тянуще-сладким, будоражащим настолько, что хоть прыгай на него и лезь с домогательствами. Ого, ни черта себе меня заносит! Ерохина, ну-ка вынула мозги из трусов! У нас тут так-то карательно-освободительная операция с высокой вероятностью схлопотать ответных пилюлей.
        - Я - вхожу, ты - следишь за тем, чтобы пути отхода не перекрыли. Снаружи! - отчеканил Макар.
        Вот ведь жук! Все же решил меня бортануть с участием. Постой типа, деточка, снаружи, со стороны посмотри. А хрен тебе, Лебедев. Но затевать спор в процессе операции - дурой быть распоследней. Так что, дальше по обстановке действую.
        Макар встал перед дверью, небрежно дернул ворот рубашки, придавая себе расхристанный вид, кивнул мне прижаться к стене и надавил на кнопку звонка. Когда после долгой трели никто не поспешил открыть, он заколотил кулаком по ней и заорал, очень достоверно имитируя заплетание языка, как у вдрызг пьяного.
        - Си…Сивый, открывай давай! Меня Багор прислал, девок обещал! - выудив из кармана брюк портмоне, Лебедев выгреб из него купюры, смял и залепил их на глазок двери, роняя сам кошелек на пол. - Открывай, сука, время *бли наступило!
        Замки тут же залязгали, и железная дверь приоткрылась, звякнув цепочкой.
        - Ты че орешь на весь подъезд, дебил тупой? - пробасил кто-то невидимый.
        Макар преобразился из шатающегося алкаша в собранного хищника в мгновенье ока, стремительно отшагнул от двери и молниеносно врезал по ней с ноги. Раздался грохот, вопль, и мой подельник нырнул внутрь, выхватив пистолет из кармана. Ну а я, само собой, следом, обязанностей личной охранницы никто не отменял ведь, да? Дальнейшее заняло уже считанные секунды. Лебедев ударом в лицо угомонил открывшего нам бандита, бегом рванул по коридору в сторону освещенного дверного проема, откуда валил сигаретный дым, слышались еще голоса, и орал музон. Я собиралась следовать за ним тенью, но какой-то звук привлек мое внимание, заставив тормознуть чисто по наитию. И не зря, потому что, как только Лебедев встал в проеме, грозно рявкнув “Мордой в пол, суки, руки за голову, работает ОМОН!” в коридоре между нами бесшумно распахнулась еще одна дверь, ведущая, походу, в санузел, и оттуда высунулся еще один бандюк в спущенных штанах и прицелился Макару в спину. Мне только и оставалось, что резко подсечь его под колени, заваливая и меняя траекторию выстрела и долбануть рукоятью пистолета в висок, надеясь, что просто
отрубаю, а не чего похуже.
        Подняла глаза и Макара не увидела, метнулась вперед, но он к этому моменту уже справился, один из бандитов послушно лежал лицом вниз с руками за головой, а второй, видать не такой послушный, обмяк за столом с бухлом и закусем, привалившись мешком к стене. Сидячего Лебедев отправил к лежачему, туда же присовокупил сортирного ниндзю, связал всех проводами, а там уже и ребята орионовские ввалились. Девчонок в одном нижнем белье из двух запертых душных комнат освобождали уже все вместе.
        Обыскали квартиру, нашли деньги и немалые, в толстых пачками с резиночками, документы бедняжек (причем паспортов оказалось гораздо больше, чем девушек) и личные вещи, верхнюю одежду навалом, да еще то самое поганое шлюшье барахло, в котором их вывозили к клиентам. Потом связанных уродов, включая и обитателя багажника, бросили на пол микроавтобуса, девушек рассадили по сиденьям между успокаивающими их оперативниками и отвезли в офис “Ориона”. Короче, на мой взгляд - феерически удачная операция, Макар красавчик, я тоже не оплошала, но что-то хвалить нас никто и не подумал.
        - Да я, Леб… господин Лебедев! Погеройствовать захотел сам - флаг те в руки, но нашу сотрудницу какого за собой потащил? У тебя совесть есть? Ты понтанулся и уехал, а ей тут и дальше жить!
        - Андрей Федорович, никто меня не тащил! Я бы все равно поехала, даже если бы Макар мне запретил! - возмутилась я.
        - Ах, Макар уже! - Ой, кажись у начальства сейчас пламя ноздрями пойдет. - Ну так все понятно. Значит так, считаю дальнейшее сотрудничество с господином Лебедевым нецелесообразным и стажерку Ерохину снимаю с данного задания. Все, Елизавета, свободна! Покинь кабинет, иди вон помогай остальным сопли девчонкам со слезами подтирать, - отчеканил Боев ледяным тоном.
        - Поддерживаю, - впервые подал голос Камнев.
        - Но… - шагнула я к ним.
        - Живо, я сказал! - рявкнул Боев так, что мне присесть захотелось.
        - Не ори на девушку! - вскочил с места Макар. - Лиза, ты, правда, пойди чаю там или кофе попей, я тебя найду чуть позже.
        - Я тебе найду! Хватит, голову он стажеркам будет морочить со скоростью одна в три часа!
        - А тебе завидно, у самого таких показателей не бывало? - фыркнул непрошибаемый, похоже, Лебедев. - Лиза, раз мы теперь не состоим в рабочих отношениях, то приглашаю тебя на сегодняшний ужин в качестве моей спутницы, а не личной охранницы, - демонстративно игнорируя всех присутствующих, обратился ко мне Макар и… улыбнулся.
        Хорошо так, светло, но одновременно дико искушающе, и пола у меня под ногами вдруг не стало, как и силы земного притяжения. Я стояла, лыбясь наверняка дурочкой ему в ответ, а на самом деле парила где-то в поднебесье, неподалеку от солнца, и тамошний жаркий ветер гулял в моей опустевшей черепушке от уха до уха.
        - Ерохина! - рыкнул предупреждающе Андрей Федорович, заставив вздрогнуть и очнуться.
        - Я подумаю, согласиться ли, - пробормотала, опустив глаза и все же сдав назад к двери, пока не довела начальство до бешенства, а сама не лишилась оставшихся мозгов. - В любом случае, за мной должок.
        ГЛАВА 11
        Макар
        - Ладно, мужики, я признаю, что действовал чрезмерно импульсивно. На мне вся вина, Ерохина пошла у меня на поводу в силу неопытности, так что наказания ей с вашей стороны последовать не должно. Все это я.
        - Лимончика дать? - саркастично осведомился Боев.
        - На черта?
        - Для признающего вину у тебя рожа больно довольная.
        Ну, тут уж ничем не помочь. Признание собственной неправоты никак предвкушения не отменяло. Слишком уж четко я прочитал в голубых глазах Лизы обещание сладкого, и еще больше его было в той краткой улыбке перед уходом. Ой, девочка, как же ты улыбаться умеешь! Сразу в коленях слабина, зато член - колом. Я так и бухнулся бы перед ней, ладонями по бедрам вверх бы прошелся, а потом джинсы с бельем разом вниз стащил и мордой довольной в живот подрагивающий уткнулся бы, вдыхая аромат созревающей для безбашенного секса женщины.
        - Да Лебедь же! - хлопнул в ладоши передо мной Андрей. - Ты, бля, хоть минуту мозг в верхней голове удержать можешь?
        - Минуту - смогу, - огрызнулся на него. - Слушайте, но сделано уже - назад не переделать. Давайте просто решим, что дальше, и закроем эту тему.
        - Да охереть, ты какой быстрый Гонсалес! Закроем, говоришь? Как? Ментам этих у*бков сдадим? А на каком основании, господин Лебедев? Ты же сам из бывших и понимать должен, что предъявить можно было бы только при проведении спецоперации по всем правилам, а после вашей… твоей самодеятельности, это еще вы с Ерохиной запросто можете по заяве схлопотать. Девки насмерть запуганные, только и хотят, что домой поразъехаться, и я их понимаю прекрасно. Такое забыть поскорее охота. А индивидуалки, которых эти уроды под себя подмяли, тоже с ментами сотрудничать не станут.
        - Давайте смотреть на все совсем реально, - счел нужным высказаться Камнев. - Ментам они, сто пудов, отстегивали, и даже найдем способ передать гандонов органам - они сегодня же вечером на свободе окажутся, максимум, завтра.
        Как ни противно с ним соглашаться, но против правды не попрешь.
        - Ну вот и что нам теперь с вашими пленными делать? - раздраженно спросил Боев. - Закопать живьем в лесу? Или держать в подвале, пока сами от голода и жажды не сдохнут?
        - А хоть бы и так! Скажешь эти твари не заслужили?
        - Да хоть десять раз заслужили, а кто реально руки пачкать о них будет? Ты? - зыркнул зло Андрей и жадно приложился к бутылке с помиралкой.
        - Могу и я. Жить с этим как-нибудь смогу, - сглотнул, почувствовав, что тоже в горле пересохло. - Но, думаю, лучше будет их действительно подержать взаперти, чтобы на себе хоть что-то прочувствовали, а потом сделать жесткое физическое внушение и пнуть из города.
        - Что скажешь? - глянул Боев на Яра, и тот после краткого раздумья кивнул.
        - Пусть сидят, хуже не будет. А пока посмотрим. Надо еще у них стребовать информацию по лишним паспортам. Узнать - их владелицы или на еще одной вот такой хате, или…
        Продолжать ему не нужно было. Всем понятно, что с девчонками на вызовах, если они для этих рабовладельцев тупо мясо были, могло что угодно произойти, после чего не выживают. А могли и сами не покорившихся до смерти замучить.
        - Ладно, раз пока вопрос признан временно решенным, то я пойду? Насчет финансовой помощи потерпевшим - готов участвовать в полной мере. И лечение кому надо, к венерологам-гинекологам платно, и дорогу домой с подъемными на первое время.
        - Ты видел сколько бабок на хате нашли? - фыркнул Боев. - Там на все это хватит, тем более, что по факту, как ни мерзко прозвучит, девчонки их заработали. Обследование, лечение анонимно оплатим, кто захочет, а нет - поровну на всех разделим.
        Я кивнул и готов был уже попрощаться, как меня остановил Камнев.
        - Макар, насчет Ерохиной. Не стоит.
        Мне в горло и сердце с башкой мигом будто кто ракетного топлива плеснул.
        - Слушайте, мужики, я вас уважаю, но тут ни хера не ваше дело! Лиза и я - взрослые люди, и что там между нами никого не *бет.
        - Ты - взрослый и мужик, а Ерохина еще сопля зеленая, - возразил Андрей. - Тебе она на поиграться ведь, а девчонка вдруг решит все всерьез воспринять. Может срезаться с первой же попытки, а она перспективная.
        - А я вам говорил, что ваша эта идея - херня, и мнения своего не изменил. Признаю, что Лиза сработала четко, и я ей, вполне вероятно, жизнью обязан, но самого факта, что бабы не должны подобным заниматься, это не меняет. А насчет у кого там чего серьезно или поиграться, повторюсь - не ваше дело. Срастется там или нет - кто знает? В конце концов, я ее в койку насильно тащить не собираюсь, а хоть в ресторан сводить в благодарность - святое дело.
        - Не собираешься? Да кому ты паришь, Лебедь? На тебя раз взглянуть было, и понятно, что ты один сплошной ходячий стояк на Лизку. Небось девку-то вызвал в качестве средства для экстренного спускания пара? - Ну, для чего бы ни вызвал, чего вспоминать теперь. - Надеюсь, у Ерохиной мозгов хватит понять, что нельзя воспринимать всерьез мужика, такое исполняющего.
        Угу, а не хватит, так найдётся кому подсказать, да, Боев? Так что, надо девочку из зоны твоего влияния выдергивать, а то ты мне своим брюзжанием реально все обломать сможешь. Вот был же свободный стрелок - душа человек, а теперь окольцевался и весь испоганился, правильный, смотри, до тошноты.
        - Да чья бы мычала, - снова огрызнулся я. - Ладно, я на связи. Пошел, а то дел еще полно.
        - Деловой, бля. Смотри лоб не расшиби, через стояк спотыкаясь, - пробурчал язвительно Андрюха мне вслед.
        Пошел по коридору на гул мужских голосов, перемежаемый редкими взрывами смеха, и нашел мою Ерохину в окружении целой толпы молодых самцов из орионовской опергруппы. Походу, псевдодружеское общение тут у нас. Потому как девушка-то может с ними как с друзьями, а эти молодые голодные волки на нее совсем по-другому пялятся. Жрут глазами, прямо как я сам. Но мне - можно, и не только глазами, а этим щенкам - хрен на рыло. Распихал плечами всех, подошел, прижал по-свойски Лизу к своему боку, обхватив за талию.
        - Разбор полетов окончен, можем идти, - сообщил ей, удержав, когда попыталась незаметно рыпнуться и создать больше дистанции.
        Ерохина косо зыркнула, но попрощалась со всей компанией и позволила себя увести на улицу.
        - Блин, мы же без колес, - сообразил я и, отпустив девушку, подошел к краю проезжей части. - Придется тачку ловить до гостиницы.
        - Не стоило, - проворчала она мне в спину. - Я тут все же работаю.
        Если все пойдет, как я хочу, то уже нет, девочка. А пока типа я ничего не услышал. Только чего это ты так распереживалась? Есть кто на примете из тех жеребцов? Или уже было с кем-то что-то? Ну так, было и прошло, ягодка моя аппетитная.
        Частника тормознуть удалось минут через пять и до гостиницы мы ехали молча. Жалеешь, девочка, что сгоряча смело пообещала мне многого и теперь обдумываешь пути отступления? Бывает.
        - Я наверное домой… - начала Лиза, но я опять чуток глуховатого сыграл.
        - Ух ты, время-то как пролетело! Уже пять, а нам к полседьмому на ужин к моему местному бизнес-партнеру! - махнул я перед ней запястьем с часами. - Лиз, успеешь собраться или будем опаздывать?
        - Успею, конечно, - ответила она после короткой заминки, сопровождаемой пристальным взглядом на меня, который я тоже типа не заметил.
        Артур подорвался с дивана в гостиной, а умытая и спокойная Таня осталась сидеть, глядя на нас с любопытством.
        - Все нормально, - сказал ей, протягивая паспорт и деньги. - Артур, пойдите и договоритесь насчет номера для девушки. Отправкой домой завтра уже займемся.
        Таня принялась благодарить, снова разревевшись и пытаясь полезть обниматься то ко мне, то к Лизе, но наконец удалось их с Артуром выпроводить.
        - Лиз, вещи твои тут, так что ты располагайся и собирайся. Я пойду душ приму у охраны в номере и переоденусь там же, - прихватив вешалки со шмотками, я смотался, не дав девушке повода и времени засомневаться.
        Обратно к двери своего номера вернулся не в состоянии уже перестать скалиться и стукнул костяшками.
        - Лиз, ты готова?
        Дверь распахнулась, девушка шагнула наружу и-и-и… Я в полной жопе. Мне конец. Серьезно.
        - Твою же ж…
        В той гребаной примерочной мне башню покосило от ее переодевания, но сейчас и вовсе крыша усвистала с одного взгляда, и это без всякого стриптиза! Ткань синего струящегося платья ее не просто обтекала - прямо-таки страстно облизывала каждый изгиб, мигом заставив зазудеть мои руки и губы от зависти. Лиза собрала волосы в простой высокий хвост, заставив заподозрить ее на пару мгновений в изощренном издевательстве. Как мужик может смотреть на все это роскошное великолепие открытой кожи и не покуситься на него, оставаясь при этом в своем уме? Ответ - никак, чудом разве, и я его совершил, хоть и не хотел.
        - Что-то не так?
        Все не так. Соблазнять тебя я как буду, если ты мне сходу чердак своротила и заставила способность к связному произнесению слов иммигрировать в область промежности.
        - М-м-м… Все так. Ты выглядишь… - ох*енно, так, что за ребрами внезапно заболело. - Хорошо.
        - Ладно. Идем тогда? - и пошла вперед, покачивая бедрами на тех самых, выбранных моей же прихотью, туфлях на каблуках, вколачивая каждым шагом мне их не иначе, как прямо в сердце и отупевшую от похоти башку.
        - Макар? - оглянулась, подтягивая меня вопросительным взглядом к себе, как дурацкий шарик на веревочке.
        Эти открытые плечи, шея, изящные руки… Эти губы, взгляд, от которого дыхание перехватывает и во рту сохнет, грешные изгибы под подлой тряпкой, тонкие лодыжки, которые до смерти хочу ощутить на своих плечах… Как быстро интересно можно свернуть долбанный деловой ужин, не вызвав у Лизы подозрений? Сколько влить успеть в нее шампанского при этом, чтобы никакие тормоза не включились? Факт возможной обиды будущего партнера вообще в башке не всплыл.
        Дороги до ресторана не помню, под моим неотрывным взглядом Лиза порозовела щеками и под тонкой тканью обозначились соски, и я сжимал зубы, сглатывая и запрещая себе представлять, как вжираюсь с налету в ее губы и заваливаю на сиденье, подминая и вклиниваясь между ног.
        Виктор Ливадный - мой партнер - уже дожидался, оказывается, и нас проводили в отдельный кабинет ресторана. И только тут я смог собрать немного не стекших в яйца мозгов и обратить внимание на то, что он какой-то дерганый. При рукопожатии его ладонь тряслась и была противно влажной от пота, а глаза бегали.
        - Присаживайтесь, - указал он подрагивающей рукой на стол.
        - Еще кто-то будет? - нахмурился я, заметив, что приборов на нем что-то многовато.
        - Да, кое-кто… Тут люди одни пообщаться с тобой хотели… - откровенно заюлил Виктор, и моя забитая в угол сознания интуиция наконец очнулась.
        Жаль только с опозданием, потому как вслед за нами в кабинет ввалился колоритный тип в малиновом пиджаке, с толстой золотой цепью с сиротским полукилограммовый крестом поверх черной рубашки, а за его спиной маячили еще несколько громил в кожаных куртках со зверскими рожами.
        - Ну ты эта… Присаживайся, фраер залетный, и куклу свою сажай, - радушно-угрожающе предложил-приказал новый персонаж, поигрывая четками в пальцах с массивными перстнями и виднеющимися из-под них синюшными наколками. - Перетереть надо нам за жизнь и твою удачную работу на нашей земле.
        - А что не так с моей будущей работой? - спросил, прекрасно понимая, что услышу в ответ.
        - Так не будет ее, если не договоримся. Склады сгорят, производство опять же пострадает, людишки забастуют. Места у нас такие. Без надежной крыши - никак. А надежная крыша - дело не дешевое.
        - А я все же рискну без нее обойтись. - ухмыльнулся в раскормленную рожу, сжимая руку Лизы и сигнализируя сместиться мне за спину. Куда там!
        - Хрен там! Ты со своей девкой отсюда на своих ногах выйдешь, только если мы добазаримся полюбовно, фраер. Или вас вперед ногами вынесут.
        - А денек у нас сегодня, видать, насыщенный получается, да, Лиза? - повернулся я к спутнице-подельнице.
        - Еще какой, и поесть некогда, - с улыбкой согласилась никак не показавшая испуга девушка и сбросила туфли.
        Глава 12
        Лиза
        Какой же все-таки Макар красавчик! Нет, не в смысле смазливости, конечно. Возникла опасная ситуевина, и он мигом оценил ее, собрался и решил как действовать. Жаль, что решение у него опять получилось дурацко-мужицкое и без учета того, что я не просто девочка-украшение стола, а кое-что умею. А еще зла, как сто чертей. Че за херня-то, девушка настроилась уже морально (после недолгих колебаний и размышлений в стиле “а может ну его нафиг?), что ее сейчас будут кормить-поить и соблазнять, а тут такая жопа. Ни выпить, ни пожрать, ни поломаться, прежде чем согласиться на почти любой разврат.
        - Я - вяжу, ты - наружу - буркнул Лебедев, с силой надавил мне на плечо, приказывая присесть, прихватил стул за спинку, лихо им махнул и ломанулся вперед.
        Первое принимаю, второе - хрен.
        Предводителя криминальных элементов, этакого невысокого, но квадратно-жирного бегемотика в уродском пиджаке Макар срубил раньше, чем тот и моргнуть успел. Прямо-таки виртуозно, будто всю жизнь тренировался, крутанул стулом в воздухе, врезая в бошку одному из торпед в кожанках, да так ловко, что того шатнуло на второго, более расторопного, и успевшего сунуть лапу за пазуху. Наверняка за стволом.
        - Лиза! - повелительно рявкнул Лебедев, перепрыгнув через вырубленного противника и врезаясь во второго плечом, втягивая в рукопашную.
        А Лиза занята вообще-то. Бегемотину-то Макар с ног сбил, но полностью не вырубил, и тот оглушенно лупнул зенками и уже собрался вскочить и напасть со спины. Эх, господин Лебедев, вы само собой, круты до невозможности, но с отслеживанием тылов у вас как-то не очень. Хотя такой задачи он же перед собой не ставил, хотел устроить заваруху, в которой я свалю наружу за подмогой. Вот только у меня тоже есть глаза и мозги, и когда срубленный стулом бандюк падал, то толкнул дверь, она открылась, и я успела увидеть, что через общий зал в нашу сторону уставились еще несколько явно уголовных рож, а значит, через минуту они будут здесь или и вовсе палить могут начать. Так что выхода там нет.
        Последовав примеру Макара, я тоже вооружилась стулом и таки угомонила до хрена крепкоголового бегемота-предводителя плохих пацанов ударом наотмашь. И еще раз добавила, ну чтобы наверняка уже. Метнулась вперед, сиганув через метелящих друг друга на полу мужчин, как раз успевая дверь захлопнуть и заблокировать, сунув ножку своего оружия в вычурные ручки. С той стороны в деревянное полотно мощно впоролись, заставив преграду жалобно застонать под натиском, замолотили и заматерились всяко-разно, однако опять же без изысков, так что мне свой нецензурный лексикон не пополнить сегодня.
        Развернулась на пятках и как раз увидела, как Лебедев добил своего противника, ударив лбом в переносицу. Бандит обмяк, Макар приподнялся, взял валявшийся рядом пистолет, вскочил, его слегка шатнуло, но он мигом справился. Оглянулся, еще оскаленный, как зверь в горячке схватки. Ох и физия у него сейчас, перекошенная и окровавленная, и взгляд такой бешено-ищущий - обосраться можно. Или кончить. Говорю же - красавчик!
        - Умница! - выдохнул Лебедев, мигом оценив всю картину, мои действия по обстоятельствам и зыркнул на подставившего нас под это говно своего бизнес-партнера, теперь наверное бывшего, что забился в угол. - Ну ты и скот, Витек.
        Сплюнул ему под ноги и тут же отвернулся, как от мебели и направился к окну.
        - Сука! - выругался, отдернув занавеску и увидев там решетку.
        - Нам конец? - спросила я, оглядываясь на ходящую ходуном дверь. - Вряд ли опера из “Ориона” доехать успеют, а твоя охрана…
        - Ага, их пощелкают, как мишени в тире, - не оборачиваясь, ровным тоном ответил Макар и распахнул все же окно. - В сторонку отойди.
        Прицелился и выстрелил в угол решетки раз и еще. Уши даже заложило от грохота в замкнутом помещении, брызнули осколки кирпича, Макар зашипел нечто матерное, зато за дверью затихли. Всего на полминуты правда, а потом принялись грозить замочить нас прямо через дверь. Но Лебедев на это ноль внимания, шмальнул в другой угол решетки внизу и еще по паре раз вверх. Швырнул уже бесполезный ствол, взял еще один стул, которым сегодня явно не везло, принялся хреначить им по решетке. Удара с третьего мебель сдалась и разлетелась, и тогда мужчина впорол по кованому железу с ноги. Один мощный удар, второй, и вдруг монументальная с виду решетка сорвалась и упала вниз со звоном и грохотом. Мой спутник-вандал мгновенно выпрыгнул наружу, а я метнулась к окну следом и собралась тоже сигануть.
        - Куда босая, бля! - рыкнул Макар, оборачиваясь. - Живо мне на спину!
        И чуть согнулся, подставляясь. Я послушалась, стекла с подоконника на него, обвив руками и ногами сзади, и Лебедев сразу стартанул бегом через какой-то довольно уютный дворик с ухоженными клумбами и фонарями под старину. Сзади затрещало, заорали, но мы с моим охрененным жеребцом уже успели нырнуть в темноту какого-то крытого прохода между улицами.
        - Стоп, я дальше могу и сама! - сказала, как только выскочили снова на освещенную худо-бедно улочку.
        - От столбняка прививка есть?
        - Чего? - не сразу сообразила я.
        - Не хрен по всякому дерьму без обуви шастать, вот чего, - огрызнулся Макар и сунул мне свой телефон. - Набери Валентина, пусть валят от ресторана по-быстрому, и давай командуй, куда тут бежать, чтобы отсидеться можно было, пока все не утихнет или подмогу не вызовем.
        Я огляделась, соображая где это мы и ткнула рукой направо.
        - Вон туда!
        Светящийся экранчик телефона скакал перед глазами, и пальцы по кнопкам едва попадали, но я таки нашла номер абонента Валентин, набрала и приложила к уху Лебедева.
        - Сваливайте оттуда сейчас же! - приказал он и мотнул головой, сигнализируя мне, что на этом все.
        - Еще раз направо! - скомандовала уже я. - Теперь осторожно, пригнись и давай вон в тот лаз в заборе.
        - Че за места такие стремноватые, - пробормотал мой конь-огонь, но послушно нырнул в хорошо известный мне лаз. - Заброшка какая-то что ли? Вроде же центр города.
        - Ага, - подтвердила я все разом.
        - Дальше-то куда, Сусанина?
        - Вон в ту дверь подъездную. Толкай, там замок чисто для вида на петлях болтается. И дальше вверх по лестнице до самого верха.
        - Лизка, ты мне тест на выносливость решила устроить? - фыркнул Макар, помчавшийся по лестнице через две-три ступеньки. - Проверяешь на пригодность к употреблению?
        - Я могу и сама.
        - Сиди уже, могучая моя, - буркнул он. - Ну, куда дальше?
        - Все, приехали, - ответила, разжав руки и ноги, соскользнув на пол и сразу же ощутив острое сожаление от потери его тепла. - Осталось только по лесенке этой железной на крышу подняться.
        И, показывая пример, шустро вскарабкалась по прекрасно мне знакомой вертикальной ржавой железяке.
        - Смерти моей она хочет, - бурчал Лебедев, пока поднимался, но как только выпрямился во весь рост - замер и присвистнул.
        - Охренеть! Вот это красота! - прошептал он, обводя взглядом раскинувшиеся под нами окрестности. - О, а это видать нас ловят.
        В одном из переулков действительно метались лучи фонариков, и даже вопли кое-какие долетали, но наши преследователи явно взяли не то направление и удалялись. Меня мигом пробрало до самого-самого нутра облегчением и каким-то даже бесшабашным ликованием. Им же и подхватило и толкнуло к Макару. Обвила сама его шею, провела ладонью по коротко-колким волосам на его затылке и запрокинула голову, требуя поцелуя.
        - Лизка, ты учти, тормозить я уже не буду, - тихо-тихо и откровенно угрожающе, так что мне от сердца до низа живота мигом чем-то сладко-остро-жгучим залило, прошептал Лебедев, не шелохнувшись и не опустив голову при этом. - До конца идти не готова - не начинай.
        Я болтать не стала и показала ему на что готова, прижавшись своими губами к его. И все, Макара сорвало моментально. Он схватил одной рукой мои собранные в хвост волосы, за секунду превращая простое касание губ в полноценное вторжение. Глубокое, с обжигающим вкусом, без права хоть немного его ослабить или посметь желать хоть глотка воздуха без него. Другой растопыренной пятерней скользнул по моей спине вниз и стиснул ягодицу так, что я, застонав, взвилась на цыпочки, одновременно вынужденная вжаться в него всем телом, чтобы ощутить животом, насколько он уже твердый. В голове полыхнуло, вынося прочь все, кроме желания неизведанной раньше силы, оно же рванулось по всему кровотоку, топя в себе и прошивая насквозь. Меня тряхнуло, как будто по позвоночнику пустили ток, изогнуло, разорвав варварский поцелуй.
        - Нет, Лизка, поздно теперь, - торжествующе прохрипел неверно истолковавший мою реакцию Макар, буквально валясь на спину на кровельное железо под нами и затягивая меня на себя. - Поздно заднюю включать, девочка.
        Он решил, что я испугалась и хочу все остановить? Ха-ха! Девочка аппетит нагуляла до легкого озверения от такого денька.Ты, главное, сам мой темп потяни, дядя!
        Глава 13
        Макар
        Когда такая безбашенная девушка, как моя валькирия Лизка решает, что сексу между вами быть, причем именно сегодня, то мужику остается только расслабиться и получать удовольствие в этой лихой поездке. Хотя с такой дикой кошкой хрен ты расслабишься, она на все сто заведет-пришпорит и столько же сверху накинуть потребует.
        Хреново синее платье-искушение и так-то почти стало приговором моему здравомыслию. В башке стало жарко-пьяно, а извилины таковыми быть перестали, слившись в одну, прямую и ниже пояса. Но этого, оказывается, было чертовой девчонке недостаточно. Это разве здоровая херня, когда в момент побега от готовых прострелить нам головы бандюков в моей черепушке засело намертво видение, как она на том подоконнике светанула передо мной отсутствием под платьем трусов. На спине ее нес, каждую секунду рискуя под пули попасть, а поясницу жгло прямо, ведь именно там прижималась она ко мне своей голой жаришкой. А потом еще первой по лестнице той ржавой полезла, мазнув мне бесстыже по лицу летучим подолом. Само собой, в подъезде заброшки темнотища полная почти и не разглядеть ничего. Но нахер мне разглядывать, если я уже ЗНАЮ. Я планы строил подпоить и в постель завалить? Я? Меня завалили, в легкую. В прямом смысле, причем, потому что от того, как чертова девчонка отвечала на мой поцелуй, который сама и спровоцировала, колени дали реальную слабину.
        Пугал ее ведь, давая крошечный шанс одуматься, а у самого уже полыхало и замерзало внутри от страха, а вдруг и правда протрезвеет. А я, мне как тогда себя оттормозить, чем, бля?
        Осел на задницу на еще не остывший от дневного солнца металл кровли, потянул Лизку за собой, вжираясь в ее рот, не давая больше шанса помыслить об отказе и дурея окончательно сам. Она застонала-заворчала, вливая в наш поцелуй еще больше жара и атакуя в ответ меня, так, что в кайфовом вкусе стало больше соли, и дернув мою рубашку из-за пояса брюк, нырнула ладонями под нее, добираясь до кожи.
        Я в долгу не остался и столкнул тонкие лямки платья с ее плеч и стянул ткань разом до талии. И тогда только разорвал раняще-сладкое сражение наших ртов за господство в охватившем сексуальном безумстве и рухнул на спину, желая еще и глазами мою добычу сожрать. Вопрос, правда, кто чья еще, потому что Лиза выпрямилась, чуть прогибая бесстыдно спину, откровенно подставляя обнаженную грудь под мой похотливый взгляд. А я жрал-жрал, глаза себе выжигал. Но не на сиськи ее роскошные, не только. На нее саму, всю, восседающую на мне гордой победительницей, в чьей власти хоть наградить, хоть отказать. Кожа бледная, будто светится в отблеске далеких фонарей несуществующего сейчас для нас города внизу. Над нами только ночное небо с миллиардом звезд, но их тоже нет сейчас, только глаза ее - темные провалы казалось бы, но горят, мерцают, душу жгут. Ноздри тонкие ходуном ходят, соски острые торчат, чертят огненные линии по моим нервам прямо из-за частого дыхания. А дерзкие пальцы времени не теряют, расправляясь с моим ремнем и молнией на брюках.
        И тут какая-то сука с явно суицидальными наклонностями решила мне позвонить. Забить бы, конечно, но мелодия на бл*дском телефоне казалось громоподобной какой-то в этой нашей жаркой тишине на забытой богом заброшке. А еще это рингтон мог стать откровенным палевом, мало ли кто услышит.
        Матерясь сквозь сжатые зубы, я, не поднимаясь, полез в карман пиджака, вылавливая орущий гаджет. Зыркнул злобно на экран. Ну ожидаемо, чего уж.
        - Артур, бля, ты не вовремя, - рыкнул, отвечая, но охранник, походу, страдал частичной глухотой.
        - Макар Алексеевич, где вы? Вам помощь нужна? - заголосил он, и как раз в этот момент Лизка расправилась с моей ширинкой и без всяких прелюдий нырнула ладонью под трусы и крепенько так поприветствовала мой уже гудящий от напряжения член рукопожатием.
        Меня подбросило прямо-таки, прогнув в пояснице в попытке загнать себя в кольцо ее пальцев еще крепче.
        - В гостиницу валите и ждите! - рявкнул, захлебнувшись воздухом. - Нахер мне сейчас помощь не сдалась!
        Ткнул слепо в отбой и отпихнул телефон от себя по металлу кровли. Ага, время спасать меня уже упущено.
        - А вы уверены, Макар Алексеевич, что вам помощь не нужна, - ухмыльнулась нахальной кошкой Лиза и, отпустив захваченное, сдернула трикотаж.
        Член выскочил из плена ткани, шлепнул меня по животу, поясницу опять прошило от ожога прохладой по уже безбожно текущей головке, а Лиза уставилась на открывшееся зрелище.
        - М-да, таких масштабных задач передо мной еще не вставало, конечно, но была не была, - пробормотала она и приподнялась, приподнимаясь надо мной на колени.
        - Платье долой! - приказал я шепотом и сам скользнул ладонями по ее гладким бедрам, собирая долбанную ткань.
        Лиза меня слушаться не спешила, предлагая справляться самостоятельно, просто пока завороженно глядя вниз на мой агрегат. Что, девочка, реальный матерый мужик, это не мальчишка ровесник, и чуток ссыкотно? Не бойся, я хорошо сделаю, другого потом не захочешь уже.
        Приподнялся, сдирая текучую ткань с нее, но как только сдернул - через голову бросил, предоставляя выпутываться самой, захватил одной рукой волосы в хвосте, врезаясь в ее губы с поцелуем, а второй стиснул ох*енно упругую плоть ягодицы, властно сдвигая и заставляя сесть влажной жарой поверх ствола.
        Лизка вскрикнула, застонала-замычала мне в рот, а меня такой близостью к желанному совсем в зверство стаскивать стало. Целовал жестоко, реально трахая ее в рот языком и буквально растирал по себе, принуждая ерзать на члене, протекать все сильнее, доводя этим и себя до невменоза почти. Но терпел-терпел, пока стоны не стали уже молящими о разрядке всхлипами. Только тогда отпустил на секунду, позволяя вздохнуть обоим и тут же перевернулся, подминая Лизку под себя.
        Выругался, осознав, что голую ее разложил по сраному железу. Приподнялся, стряхнул в темпе пиджак, кинул рядом и одним движением переложил на него Лизку. Навалился, сожрал и тихое “ах!” от неожиданной смены положения и протяжный вскрик, когда, больше не церемонясь толкнулся в нее, и горле завибрировал собственный ответный рык от ожога ее теснотой и мокрым пеклом. Еще бесполезная секунда обоим на оклематься от первой ослепляющей вспышки вторжения, и сорвало. Резко сел на пятки, чтобы Лизку насмерть не размазать на этом железе, стиснул ее за бедра, дернул на себя, насаживая по самый корень, и замолотил. Долбил, скалясь, даваясь раскаленным воздухом, обливаясь жгучим потом. Видел только ее перед собой, изогнувшуюся в спине моей волей и для моего варварского наслаждения. Перло от того, как мечется, хаотично шаря вокруг руками, царапая в бессмысленных попытках найти опору. От того, как гнется, силясь раскрыться навстречу еще сильнее, запрокидывает голову, стонет, рот себе зажимая ладонью. От того, как глаза распахивает, а смотрит одурманенно, как в никуда. От того, как в себе сжимает, туго, жарко, так
что сам чуть не орал, как пацан, и все чаще-крепче, потому что вот оно, все ближе-ближе-ближе…
        - Полетели, Лизка, ну же! - прохрипел, понимая, что все - мне конец.
        Вогнал себя последний раз, уже почти ослепнув от покатившегося вниз по позвоночнику потоку необратимого жара, и уловив наконец такую желанную дрожь ее оргазма, отшатнулся и повалился рядом, дергаясь сам от бьющих наотмашь спазмов-выплесков.
        Проморгался чуть и продышался, ткнулся мокрым от пота лбом в плечо Лизки, обнял и просипел, признавая очевидное.
        - Вот это охереть же как вставило и расколбасило меня от тебя. Реально в космос отправила.
        - Да, это было… нечто, - после немного затянувшейся паузы ответила она. - Теперь неплохо бы еще пожрать и поспать.
        Ну вот, а говорят, что это мы, мужики ни разу не романтичные после траха. “Нечто”? Серьезно? Это что еще за определение такое?
        ГЛАВА 14
        Лиза
        Испарина высыхала на коже, быстро ее охлаждая, и я поежилась от этого, а еще от догоняющего осознания солидного такого трындеца сейчас произошедшего, которому была активным инициатором.
        Мой секс был до сих пор не таким. Никакой спонтанности и стремительного перехода к, собственно, траху. Потому как именно в трахе я не находила до сих пор никакого особого удовольствия, это вроде как неизбежное завершение процесса, то, что справедливо дать парню, который честно отработал полноценную программу с предварительными ласками и моим от них же оргазмом. Честный обмен удовольствием типа.
        А с Макаром… Да, я сделала первый шаг, но дальше уже он подхватил и понес как шторм, лишив любого контроля, обращаясь с моим телом… ну как с чем-то ему волшебным образом подвластным. А потом взял. Ага, вот теперь я понимаю настоящий смысл этого казавшегося забавным и устаревшим слова. В романах и киношках все эти “взял”, “овладел”, “поверг в пучину страсти” читать и слышать было стремно, но вот когда с тобой это сделали в живую, то выходит совсем другая петрушка. Вообще ни разу не смешно, потому что вдруг совершенно понятно стало, что настоящего траха-то у меня в жизни еще и не случалось.
        Это что же, этим и отличается секс с парнем-ровесником от секса с матерым мужиком? Хотя сейчас начинает казаться, что и сексом прежнее назвать можно было с натяжкой, да и сколько его у меня было-то, чтобы начать экспертно разбираться. Нечто милое, долгое, нежное, очень приятное, никакой боли и спонтанности.
        А Лебедев - зверюга какая-то хищная, взял и сожрал меня махом и косточками не подавился. И главное, хрен его знает теперь, было ли его целью вынести мне мозг охрененным оргазмом или так случайно совпало, что меня так унесло, а он чисто для себя старался. Расколбасило его, говорит, а между прочим ни в процессе, ни после не удосужился спросить понравилось ли мне. И так понятно? Ему похрен? Настолько опытен, что ему заставить бабу кончить - раз членом двинуть, и по-другому и быть не могло?
        - Чего сопишь, Лизка? - Макар приподнялся на локте и посмотрел мне в лицо. - Правда голодная такая или пожалела уже, что меня подпустила?
        - Да жалеть не о чем, - я села, ускользая от его пристального взгляда и снова вздрогнула, поняв, что голос прозвучал как-то фальшиво. - А вот поесть нужно, да и переночевать где-то надо.
        - Ли-и-из! - позвал меня Лебедев и тоже сел. - Больно сделал?
        - Не-а, - соврала и поднявшись на ноги, поискала взглядом платье и тут же снова вздрогнула, когда Макар скользнул ладонями от моих лодыжек вверх к бедрам и чуть подтянул к себе.
        - Ну сама ведь меня раздразнила, ягодка, - проворчал он, ткнулся лицом в живот, поцеловав над самым лобком и глянул снизу вверх, и от совокупности этого у меня опять сжалось внутри, напомнив о его недавнем присутствии во мне и заставив снова поежиться от колкой электрической волны, прошедшейся по нервам и, кажется, даже приподнявшей волосы на голове. - Только появилась и меня вставило, - он обхватил уже мои ягодицы и поцеловал снова и чуть ниже и еще, еще. И я поплыла раньше, чем поняла, что он творит. - Лизка, я исправлюсь, обещаю. Занесло просто, день этот чокнутый, и ты такая, что кукухой прям поехал. Сейчас найдем себе номер где-нибудь, поесть закажем, шампанского и завалимся в постель. Хорошо сделаю, девочка, жалеть не о чем будет.
        То есть, это не завершение вечера, а только чисто разогрев был? Ну я… непротив внезапно. Когда тебе обещают сделать хорошо, и это при том, что и до этого было непривычно, но супер круто, то надо дурой быть, чтобы отказываться. И шампанское я люблю.
        - Да не жалею я ни о чем, правда. Было жестковато, но круто. Повторить я не против, как и продолжить. Но думаю, что необходимо сейчас еще с моим руководством связаться и сообщить о происшествии.
        - Ты уже не на стажировочном задании, забыла?
        - Нет, не забыла, но доложить все же стоит, еще ведь не ночь глухая, никого не разбудим.
        - Ладно, одевайся, а я позвоню Боеву, - Макар со вздохом убрал руки с моих ягодиц, а губы… откуда, где они были, и развернулся в поисках брошенного на кровлю телефона. Нашел, открыл и тут же рыкнул. - Вот, бля! Артур, сука!
        - Что? - спросила его.
        - Мы тут с тобой устроили оказывается сеанс аудио порно для одного долбо*ба, которого не подслушивать мама с папой не научили, да? - зарычал он в свою раскладушку. - Что, Макар Алексеевич? Беспокоился ты? Не обдрочился хоть, подслушивая? Артур, ты лучше мне на глаза не попадайся, а то отхреначу уже, достал, чесс слово! Все, я сказал! Когда смогу, тогда и буду, ты мне не супружница, чтобы я отчитывался тебе.
        - Вряд ли он много услышал, - мне, конечно, было плевать, но все же чуть неловко. Опыт, блин, с частично публичным сексом вышел, новый, как все с этим Лебедевым, походу. - Мы же тихо.
        - Я, может, и тихо, а ты… ну сам себе он злой Буратино, - фыркнул Макар, поднимаясь и застегивая брюки. - Он еще долго будет стояком мучаться, вспоминая твои охи-вздохи и стоны.
        Ну прямо уж охи-вздохи и стоны. Что-то не помню за собой такого обычно, я даже когда кончаю - просто соплю громко, по-моему, и все на этом.
        Подняла измятое платье и теперь стало жаль. Эх, такая красота, да еще за деньжищи немалые, а превратилось в мятую шелковую тряпку. Интересно, прежний вид ему можно будет вернуть? Надо при свете нормальном еще глянуть, вроде я ухитрилась нигде его не порвать при нашем бегстве. Так что, если простирнуть самым бережным образом, аккуратненько заштопать при необходимости, то еще и носить можно будет. Не в такие места, куда изначально предназначалось, но на районе точно звездой в таком стану. Жаль только, что мне пофиг на впечатление, которое там могу произвести. Мой жизненный прицел - свалить из этой жопы мира и родных утащить с собой.
        - Не трахай мне мозг, Андрюха, - сбил меня с хозяйственных мыслей и мечтаний раздраженный голос Лебедева. - Моего косяка в том, что вышло, нет, я это чмо считал серьезным человеком и работать с ним по чесноку собирался. Он меня о своей крыше бандюковской, под которую и меня подставить собрался, заранее не предупреждал, - последовала минутная пауза, пока Макар молчал и зло сопел, а до меня доносились невнятные, но явно гневные отзвуки голоса Андрея Федоровича.
        - Я готова подтвердить… - начала я, но Лебедев затыкающе взмахнул рукой.
        - Да я знаю, Андрюха, что сейчас без этого бандюковского паскудства по всей стране никак. Но серьезные люди такие вещи сразу озвучивают, согласись. Я лучше тогда за вашу крышу платить стану, чем под таких вот лягу. Ой, ну не цепляйся к словам! Не крышу, охрану, пардоньте! Ты сейчас-то поможешь или нам самим… Ладно-ладно, не ори, сидим и ждем вашу опер-группу. Лиз, адрес тут какой?
        Я сказала и скривилась. Нет, понятно, что Боев и так уже понял, что Макар влип в уголовные приключения в моей компании, но понимать и узнать… Сука, надеюсь, мне в понедельник не объявят в “Орионе”, что могу катиться на хрен, раз так слаба на передок и с первым же объектом и в первый же день ударилась в разврат. А с другой стороны, раз терять уже почти нечего, то надо хоть кайфануть по-полной.
        - Так, Лизка, давай спускаться, Боев сказал, что ваши в течении десяти минут должны подтянуться.
        - Могут и раньше, - ответила, прикинув расстояние от главного офиса, - У наших парней самая высокая скорость реагирования, потому и работают с нами.
        - Ой, да понятно, хорош меня агитировать, я и так на все согласный, - фыркнул Макар насмешливо, начав спускаться по ржавой лесенке. - Я уже понял, что в вашем “Орионе” все самое лучшее, и дела нужно иметь только с вами. В понедельник поеду заключать договор на охрану, а то эти долбоящеры и правда еще полезут мне склады с древесиной жечь или в отместку завалить попробуют.
        - Михаил Константинович говорит, что если кого-то действительно захотят убить и наймут настоящих профи - никакая охрана не спасет.
        - Вы чего, с Боевым сговорились настроение мне портить? - возмутился Макар, снимая меня с лесенки. - Лезь давай опять на спину, не дай бог стекло какое-нибудь валяется или вообще шприцы спидозные.
        - Мы только что сексом без защиты занимались.
        - От меня ничего не подцепишь, не парься, а вас, сто процентов, заставляли медкомиссию проходить в вашем агентстве.
        - Угу.
        - Ну и закрыли тему. Но ты права, так рисковать больше не стоит. Нам же ни черта не нужны последствия нашего приключения, так? Никаких залетов.
        Вот тут целиком и полностью согласна. Я по мамкиным граблям плясать не планирую.
        Парни-опера подъехали раньше, чем мы добрались к лазу в заборе. При Ледедеве они себе никаких шуточек не позволили, конечно, но по их ехидным косякам я поняла, что позже мне подколок не избежать. А ну и хрен с ним.
        - Мужики, а куда везете-то? - спросил их Макар.
        - Андрей Федорович велел вас на его старую квартиру отвезти, возвращаться в гостиницу небезопасно, пока с ситуацией не разберемся, - ответил Игорь Самсонов.
        - Ясно, ну я так понимаю, что раз квартира старая, то там никто не живет? Тогда в круглосуточный какой магазин нужно заскочить, прикупить кое-чего.
        - Это запросто, - смешливо прищурился Игорь и все же не вытерпел. - Лиз, а тебя домой?
        - Нет, - пришлось буркнуть мне и возвести глаза к потолку микроавтобуса, забивая на эти их понимающие гляделки.
        Да пошли они, ясно? Будь я парнем, небось, так бы не пялились, наоборот всячески одобряли. Девушки же должны быть скромняшками и секса хотеть не могут в принципе, только разве что с каждым из них конкретно и тогда, когда им же и прижмет. Сто процентов, сейчас уже начнется, как только Лебедев в магазин выйдет.
        - Парни, а давайте-ка сначала девушку на квартиру закинем, а потом в кругляк, - внезапно поменял план Макар, и я не смогла удержаться от благодарного взгляда на него, за что тут же была наказана его ручищей, по-хозяйски обхватившей за плечи напоказ. Припомнят мне эти зубоскалы такое, ой припомнят. Ну да не прямо сейчас и на том спасибо.
        - Лизка, хочу, чтобы ждала меня в ванне, - шепнул на ухо Макар, распахнув дверь чужой квартиры и впуская меня.
        Ну в ванне, так в ванне, кто же против. Послушала секунду удаляющиеся по лестнице шаги и пошла искать где тут состоится, судя по всему, второй раунд. Вот в ванной у меня тоже еще не было.
        ГЛАВА 15
        Макар
        Не умеет еще Лизка моя скрывать свои эмоции, в силу возраста, наверное. Сидела в микроавтобусе пытаясь сделать мордаху каменную, типа не замечает она косяки оперов или они ей совершенно похрен. Но сопением своим забавным выдала себя с потрохами.
        Мы, конечно, все взрослые люди, и никого не должно совокуплять, с кем она и чем там занимается вне рабочего времени, но жизненные реалии-то таковы, что совокупляют, и еще как. Лизка - ягодка реально лакомая, и не верю, что кто-то из этих архаровцев каких-нибудь планов не строил. А может, кто уже и с предложением своего ливера и кожаной флейты подкатывал. По-любому, никто, по крайней мере, переспать с ней не отказался бы хоть разок, потому как нельзя быть живым молодым мужиком нормальной ориентации и такую девчонку не захотеть. Небось каждый день мысленно ее имели в этом их офисе, а то и змея одноглазого кто душил, представляя это, уроды, бля, озабоченные…
        Стоп, о чем это я? А, да, короче, сальных шуточек или хотя бы намеков Лизке теперь не избежать и, если прямо сейчас я могу это пресечь, не оставляя ее в тачке с этими конями, то уже в понедельник никак не прикрою. Они ей и отсутствие туфлей и платье измятое, и губы распухшие от поцелуев припомнят, а про чуть шальной блеск глаз хорошо трахнутой женщины вообще молчу. Как и про тот самый аромат секса, что мы самцы чуем всем нутром, и он манит со страшной силой. На животном уровне что-то, бабу, которая пахнет сексом и желанием, хочется внезапно жутко, даже если разумом четко понимаешь, что причина этого аромата - другой самец. Или скорее уж потому и хочется, бросая вызов чему-то дремуче-примитивному в мужике, доказать, что он-то будет круче.
        - Господин Лебедев! - негромко окликнул меня оперативник, что поперся таскаться за мной по кругляку и, само собой, не пропустил, что я затарился презервативами. - Могу я пару слов сказать?
        - Если насчет Ерохиной, то сразу нет. - отрезал я, проходя через стеклянные двери наружу.
        - И все же, - насупился парень. Ну да, он-то на Лизку и зыркал всю дорогу больше всех и с этим дебильным предложением домой ее отвезти вылез, явно нарочно еще больше смущая.
        - Ну? - остановился я, не подходя к микроавтобусу, нечего еще публичные выяснения устраивать.
        - Лиза хорошая девчонка, только очень уж целеустремленная, но все равно, только девчонка, - начал оперативник, хмурясь. - Вы ей голову только не морочьте и ложных надежд не давайте.
        - Это ни хрена не твое дело, юноша. Двое совершеннолетних людей имеют право заниматься чем угодно по взаимному согласию, в курсе?
        - В курсе. И я не про это ваше “заниматься”, - с легкой ноткой пренебрежения ответил парень. - Вы ей про любовь-морковь и будущее не пойте только, я же вижу, что вы не из таких.
        - Соловья во мне увидел? - огрызнулся я. Каких это “таких” еще? Заводящих серьезные отношения. Ну верно, чего уж, но однозначно не его дело и вообще ничье. - И в ваш “Орион” еще и экстрасенсов набирают? Парень, ты зря стараешься. Лиза от этой жизни другого хочет и на тебя, пока ты так и бегаешь рядовым опером, и не глянет.
        - А я не слепой и не дурак, это знаю. Лизка жизни хорошей и достатка ищет, а кто из нас нет? - невозмутимо пожал опер-ясновидящий плечами. - В нищете разве много жить желающих? Главное, что человек она сама по себе не говно, а это очень ценная штука. Но вам ведь на ее душевные качества похер, и я собственно веду к тому, что неправильно с вашей стороны будет это скрывать от девушки.
        - Слышь, ты, ведунья в камуфляже, поехали! - отвернулся от умника я. - Учить он меня будет. Завидовать, юноша нужно молча, а еще лучше завести свою девушку и не заглядываться на чужих.
        Распахнул дверь и полез в микроавтобус.
        - Да она у меня и так уже есть, - тихо фыркнул мне в спину неизвестный широкой публике внук бабы Ванги.
        Говнюк такой, взял и настроение пересрал почти все. Девушка у него есть, ну да. Была бы, полез бы он ко мне с разговорами по душам, как же. Ссыкун ты еще, а то я насквозь тебя с твоим дальним прицелом не вижу. Есть такая категория среди мужиков - хитровы*банные утешальщики, что так и норовят вовремя подвернуться бабе с раненным сердцем и огарок свой попарить, пользуясь моментом слабости или обиды.
        И, между прочим, у него уже в понедельник будет шанс на уши-то Лизке моей присесть. А мне такое никуда не вперлось. Надо что-то решать с этим.
        Раздажение пинало меня в зад, и я бросил пакет в тускло освещенной прихожей, скинул туфли и пиджак и пошел прямо в ванную, раздеваясь торопливо на ходу.
        Расслабленно лежавшая в ванне Ерохина подняла голову с бортика и глянула на меня из-под мокрых слипшихся ресниц. Никакой пенной хрени в воду она не добавляла, поэтому предстала передо мной, как какая-то долбанная роскошная жертва, принесенная на алтарь внезапно снова адски голодному демону похоти, что видать вселился в меня с ее появлением.
        - М-м-м, меня наконец покормят, - проурчала девушка, подняв руки и потянувшись, отчего ее соски показались над водой, съеживаясь буквально на глазах, и я скрипнул зубами, выдираясь из рубашки..
        - Еще как, - практически огрызнулся я, подступил вплотную к ванне, сгреб теперь распущенные и мокрые волосы Лизки и наклонился, чтобы вожраться в и так уже припухшие от моих совсем не бережных ласк губы.
        И снова ее вкус мгновенно распылил мне мозги, раскалил окружающий воздух, вскипятил кровь. Лизка застонала, отвечая с равной моей горячностью, охватила за шею, пытаясь затащить к себе, но я не позволил. Целовал и целовал, не ощущая ни грамма неудобства из-за позы, о чем моя спина однозначно припомнит завтра. Облапал груди, заставив Лизку замычать мне в рот, когда сжимал-дразнил соски. Обманул, отрываясь и вероломно обещая передышку, а сам сунул руку ей между ног, сходу попадая идеально, судя по ее вскрику и тому, как дернулась и изогнулась. Не особо нежничая, натирал там, слегка ныряя в жаркую тесноту пальцами и снова целуя, чтобы звонкая девочка всех соседей Боевских на уши не подняла. Лизка засучила ногами, цепляясь за мою ласкающую ее руку, но я коварно остановился, выпрямился и рванул ширинку. Не давая девушке ни секунды на опомниться, обхватил затылок и подтянул к себе, так, что уже гудящий от напряжения член оказался у ее лица.
        Лизка вскинула на меня свои глазищи, и меня аж заколбасило, взъярило от свирепой похоти от прочитанного в них. Никогда раньше. На миг показалось - сейчас она забьется, начнет вырываться, отталкивать, настолько много было в ее взгляде шока. Но еще мгновение спустя Лиза глубоко вдохнула, ловя мой запах, шок обратился изумлением, и губы ее разомкнулись, смело коснувшись мокрой от смазки головки. Мне как поддых долбануло, вырывая рваный выдох и еще один, когда Лиза, не разрывая визуального контакта, облизнула губы, как будто изучая мой вкус и решая нравится ли ей.
        Я стиснул ее волосы, а бешеное вожделение так же беспощадно стиснуло мои яйца и все мышцы от поясницы до колен, от неимоверного желания втолкнуть себя в ее рот. Но даже сквозь непроглядно багровую пелену в мозгах пробилось понимание - нельзя. Первый опыт пересрать девчонке - уродом быть конченым. И так я, считай, принуждаю.
        Лиза опустила веки и подалась вперед, захватывая меня. Неумело, цепляя зубами, но от этого только острее было, и каждый укол боли взрывался в черепушке кайфом. Держать глаза открытыми - адское испытание, но закрою - сорвусь к чертовой матери. С каждым скольжением, жарким, влажным погружением, каждым ожогом прохлады от ее выдохов, меня стягивало в пекло адово неумолимо. Но сильнее всего от того, как взгляд Лизы стремительно становился все более пьяным, и принимала она меня все жаднее, пусть и награждая уколами боли все чаще, но дикий кайф наблюдать расцвет ее желания перешибал все. Она мне сосала, неопытно и не по своей воле изначально, но ее саму от этого уносило - такого не подделать, не изобразить. И тут Лиза застонала, вмазав звуком и вибрацией по моим обнаженным нервам со всей дури, и я шарахнулся от нее, сжав член у основания, в бесплодной попытке тормознуть ломанувшийся лавиной оргазм. Но хрен там, порвало, высушило, опомнился, только излившись до капли. Хапая воздух и еще переживая остаточные тянущие спазмы в паху, наткнулся на пристальный взгляд Лизки, что не отрываясь наблюдала за мной,
возбужденно дыша.
        - Ух ты, - сипло произнесла она. - Вот уж не думала, что смотреть на кончающего мужчину так заводит.
        Угу, тоже мне нашла удовольствие смотреть как мужик эгоистично спустил сам, оставив партнершу голодной. Ну, ничего, сейчас исправим.
        Спихнув с ног брюки вместе с трусами и содрав носки, я молча залез к Лизке в ванну, сдвинув ее вперед и расположив на своей груди. Целуя жестко острые плечи и изящную шею, зафиксировал вокруг талии, мягко, но до основания вогнал в ее скользкую жару два пальца, нашел большим волшебную бабскую кнопку и заставил кончить. Да так, что она пятками воду всю в пену взбила, бедра мне исцарапала, цепляясь, а как билась, чуть ключицу мне затылком не сломала. А уж соседи Боевские наслушались, если не спят еще. Но это их личные трудности. А вот моя в том, что я, похоже, головой повредился. Нижней. Заклинило там что-то, видать. Потому что опять уперся железным стояком в Лизкину поясницу, а пальцы никак из нее не хотели выниматься, хоть она уже и толкала мое запястье, шепча что-то жалобно-умоляющее.
        Пришлось сделать над собой усилие и немалое, иначе мы, походу, быстрее скончаемся от голода и жажды, чем сможем остановиться. Я уж точно.
        - Лизка, из “Ориона” в понедельник увольняешься, - приказал я хрипло, хоть как-то переключая мозг с траха нон-стоп.
        - Что? - слабо отозвалась она, обмякая на мне.
        - Увольняешься, говорю, со мной поедешь. Отношения на расстоянии с тобой я практиковать не собираюсь.
        Глава 16
        Лиза
        Смысл того, что сказал Макар до моего сознания шел долго, видать каким-то длинным, обходным путем, выискивая его среди развалин, которые устроил в бедной черепушке мой чудо-любовник. Вот оно что, оказывается, имеют в виду, говоря “вытрахать все мозги”! Такое чувство, что у меня не просто впервые в жизни член во рту побывал, но до мозга добрался и взболтал, сделав их сладкой тягучей жидкостью, которая теперь отправилась растекаться по всему телу, пропитывая его сытой ленью кайфа.
        - Не слышу утвердительного ответа, - тем временем заворчал Лебедев и лишил меня такой обалденной опоры, какой являлся. Чуть сдвинул вперед и стал выбираться из ванной. - Блин, ну и где у Боева тут полотенца?
        - Попробуй вон в тот шкафчик заглянуть, - посоветовала ему, мобилизуя одновременно свои мыслительные способности, чтобы понять таки чего он там рыкнул сразу после того, как сыграл на мне пальцами взорвавшую мозг секс-мелодию.
        Не то, чтобы мне раньше не случалось кончать от ручной работы партнера, как раз наоборот, только так и было. Но обычно приходилось еще и направлять парня, подсказывать, короче, отвлекаться на значительную корректировку в процессе, а это, как только что выяснилось, лишало меня большей части удовольствия. Потому что, когда мужчина просто берет и делает тебе хорошо, не спрашивая ни о чем, да чего уж там, не оставляет ни мгновения на подумать - хочешь ли ты этого и так, то внезапно выходит намного-намного круче. По здравому размышлению - что-то животно-примитивное, а по ощущениям - полный улет. Настолько, что мои прежние оргазмы даже чудиться стали какой-то мастурбацией, прости господи, натуральным самоудовлетворением.
        - Лиза! - строго зыркнул на меня Макар, энергично растираясь полотенцем.
        - Что? - везет же кому-то, я же могу пока, пожалуй, только пялиться.
        Упс! И, кажется, есть за что взгляду всерьез зацепиться. Хм… а это нормально, когда вот так сразу и опять?
        - Ты меня совсем не слушала что ли? Я сказал, что ты увольняешься из “Ориона” и уезжаешь со мной, и жду твоего согласия.
        - Ну формально-то я в “Орионе” еще и не трудоустроена. Полгода обучалась и сейчас… стажируюсь, так сказать, - ответила, продолжая бесстыже пялиться на гордо торчащий из поросли темных курчавых волос агрегат Макара, который покачивался, пока его обладатель вытирался, при этом казалось оставаясь постоянно нацеленным на меня, как ствол грозного орудия. Бешеной мозгоразрушительной силы штука, должна признать.
        - Какая, блин, разница! - отмахнулся Лебедев и спас незначительные остатки моей соображаловки, обмотав полотенцем бедра. Интригу создал, ну да. - Ты туда больше не ногой.
        - Почему это? - я, вздохнув и почесав заурчавший сразу живот, тоже полезла из воды.
        - Осторожнее, - шагнул ко мне Макар и подхватил под локоть. - Голова может закружиться.
        Угу, а дядя свое дело знает и даже обо всех его возможных последствиях в курсе.
        - Потому что я в принципе считаю эту работу личной охранницей для девушки полной дурью, да и вообще, нечего тебе делать в той толпе озабоченных кобелей. К тому же, ты по-любому не можешь даже числиться там, катаясь со мной туда-сюда, не говоря уже о том, чтобы я терпел эти твои задания, вроде того, как со мной.
        - Так, секундочку! - я перестала вытирать концы волос и уставилась на Макара. - Я не сказала, что собираюсь кататься за тобой.
        Лебедев обжег меня в ответ взглядом, вот только был он теперь ледяным. Опаньки, куда это мой горяченный любовник подевался? Сейчас на меня пристально смотрел какой-то чужак холоднее холодного, не лицо - маска невозмутимости. Я даже поежилась и ощутила себя неприлично голой и мигом завернулась в полотенце, прячась. Что это еще за метаморфоза из горячего самца в рептилоида?
        - Лиза, формат отношений, когда ты где-то там, а я за сотни кэмэ от тебя, и мы обмениваемся милыми сообщениями и долгими звонками меня не устраивает. Никакого секса по телефону, - безэмоциональным и одновременно явно не подразумевающим неповиновения тоном продолжил Макар. Хотя нет, сейчас передо мной господин Лебедев, никак иначе. - Ты или моя девушка и все время при мне, или не о чем и речь вести.
        - Намекаешь на то, что только ты в дверь, и я могу во все тяжкие податься? - саркастично усмехнулась я, чувствуя, что реально закипаю. - А уж в “Орионе” при таком богатстве выбора прямо сам Бог велел?
        - И это тоже, - сухо кивнул мужчина, и меня прорвало.
        - Да с хера ли гости понаехали?! Чего же я это до сих пор там перебором членов не занималась, а?
        - Потому что ты - девушка строго ориентированная на достижение финансового благополучия за счет партнера. - У Лебедева ни один мускул на физиономии каменной не дрогнул. - И я это ничуть не осуждаю, поверь, даже скорее одобряю, потому что это все упрощает.
        - Здорово! Надо же, не осуждает он, какая широта души и терпимость безграничная! Ну и говорил бы прямо - я готова торговать собой, - откровенно психуя, я ломанулась мимо него из ванной и потопала вперед по коридору, что привел меня на кухню.
        Ну и чего я сюда поперлась? Надо себе шмотье какое-нибудь нашарить, да простит меня за самоуправство Андрей Федорович и его супруга, и валить отсюда к хренам. Развернулась и натолкнулась на невозмутимого Лебедева, что занес и поставил на кухонный стол пару пакетов.
        - Не дергайся, Лиза. Поищи бокалы, присядь, поговорим нормально, - велел он и извлек из пакета бутылку шампанского, начав ее откупоривать.
        Я уже была готова огрызнуться, но тут заметила в пакете еще сыр, икру и явно дорогущую колбаску, выглядывающую из-под банановой кисти, и желудок позорно взвыл. Целый день же, что та Найда, бегаю не жрамши. Нахально отодрала один банан, очистила и откусила сразу чуть не половину и только после этого полезла искать бокалы. Нашлись коньячные, но сойдут, думаю. Сполоснула и со стуком поставила на столешницу. Пробка негромко хлопнула, Макар наполнил бокалы и подал один мне.
        - За знакомство, - предложил он тост.
        Да уж, знакомство у нас вышло то еще. Ближе некуда, со стремительным развитием и, полагаю, весьма скоротечным завершением.
        - Угу, - коснулась я слегка его бокала и сделала несколько глотков, пока дыхание не перехватило от колючих пузырьков.
        Макар только чуть пригубил и, поставив бокал, подошел к шкафчикам, нашел доску с ножом и стал нарезать закуску, пока я молча доедала банан.
        - Лиза, этот разговор не для того, чтобы оскорбить тебя, тем более ты уже достаточно взрослая девочка, чтобы не обижаться на правду, - выдержав паузу, продолжил Лебедев, не отрываясь от своего занятия, пока я следила за четкими движениями его рук и прислушивалась к нарастающему хмельному шуму в голове.
        Поговорить хочет, да? А я не против, заодно и поесть.
        - Хорошо, да, я хочу выбраться из нищеты, и использовать для этой цели мужчину не считаю чем-то слишком уж позорным, и что с того? - спросила и стянула у него с доски кусочек сыра и запихнув его в рот, уставилась с вызовом на Макара.
        М-м-м, или я такая голодная, или сыр дико вкусный, еще и под шампанское. А я-то его вечно только шоколадками закусывала.
        - А то, что я достаточно знаю женщин, чтобы предсказать - как только у тебя не будет больше поводов переживать о хлебе насущном, то потянет на любовь всяко-разную. Освободится, так сказать, место для эмоций от нечего делать. А я не собираюсь выступать в роли папика-оленя рогатого. Хочешь красивой жизни - я тебе ее дам, но для этого живешь ты тогда по моим правилам пока мы вместе. - Лебедев перешел к нарезке сухой колбасы и теперь я стянула ее ломтик. - Лиза, кончай, не дай бог случайно порежу.
        Как бы не так! А то я не вижу, какой вы сейчас весь из себя собранный, господин Лебедев. Ни единого лишнего движения или эмоции на лице.
        - Стало быть, по-твоему выходит, что любая женщина - шлюха по сути своей, о, пардон, бл*дстве ее заставляет не думать только недостаток финансов, а как с бабками все становится нормально, так она сразу по членам прыгать начинает? А мне вот казалось, что как раз от нищеты всеобщей сейчас девки на панель ломанулись.
        - Лиза, не вали все в одну кучу и не делай вид, что не понимаешь столь очевидной разницы, когда женщина готова спать с мужиком ради денег или же когда она начинает гулять тупо, в поисках романтики, потому как мозги уже не заняты мыслями на что жить. Шлюха, продающая себя по необходимости - одно, тупо бл*дь, шалава, раздвигающая ноги от скуки и изменяющая - совсем другое.
        О-о-о, а у вас видать негативный личный опыт был, господин Лебедев, да? Вот только я за чужое прошлое не в ответе.
        - Так, давайте конкретизируем, господин Лебедев, - осушив бокал до дна, я стукнула им по столу.
        - Лиза, - поморщился Макар, наливая мне еще шампанского.
        Ну надо же, хоть какое-то проявление чувств, а то точно в рептилоида невозмутимого обратился. Как там горемыка Артурчик говорил? Ящером Лебедева за глаза кличут подчиненные. Вот теперь понимаю за что.
        - Ну уж извините, господин Лебедев, но раз вы желаете сейчас выступать в роли моего нанимателя, то и обращаться стоит соответствующе. Итак, твои условия - я ухожу из “Ориона”, дабы не пробудилось во мне древнее общебабское бл*довитое зло, бросаю семью и начинаю таскаться за тобой повсюду в разъездах в качестве безотказной телогрейки на срок… ну пока тебе не надоест, правильно понимаю?
        - Облекать все это в унизительную для тебя форму вовсе не обяза…
        - Тшшш! Вот тут уж позволь мне самой определять степень унизительности твоего охрененно щедрого предложения. По сути верно изложила?
        - Да, - слегка раздраженно согласился Макар.
        Что, подбешиваю тебя, Ящер? Ну так это исключительно взаимно.
        - И все это за то, что на протяжении исполнения мною обязанностей твоей личной телогрейки ты меня будешь осыпать подарками и всячески приобщать к безбедной жизни? - уточнила, закинулась сразу колбасой и сыром и неэстетично запила игристым, как компотом. - Ну так вот, предложение отклоняется, так как не соответствует тем целям, которые я перед собой в этой жизни ставлю.
        - Да неужели? - слегка приподнял правую бровь Лебедев. Какой же все-таки он охрененный мужик, жалко что только сука такая бездушная. - Разве твоя цель не пожить красиво?
        - Моя цель, господин Лебедев, не пожить красиво вот прямо счаз, потратив годы своей молодости на, не буду извиняться, мудака, который сменяет меня на кого-то посвежее через несколько лет, а добиться достатка на постоянной основе, обеспечив себя и своих близких, которых я ни черта не собираюсь бросать ни ради денег, ни ради члена. Даже если он вдруг золотой, а прилагающийся к нему мужик - фееричный любовник. Короче, я хочу свое дело, бизнес, который поставлю на ноги с посторонней помощью, чего уж прибедняться, а не роль временной зависимой подстилки.
        - Ты отдаешь себе отчет, что по сути заявляешь, что готова стать той самой шлюхой, которая продает себя тупо за бабки? Похер, на бизнес там или на красиво пожить?
        - Ну кому похер, а кому и нет, - пожала я плечами, запрещая себе заводиться. Подарки и оскорбления становятся твоими, если ты их принимаешь, а я себя шлюхой не считаю, ясно? - А ты мне только что не такую должность разве предложил?
        - Я тебе предложил быть со мной, а тебе, выходит, срать с кем, бабло бы капало? - ответил вопросом на вопрос Макар, и его совсем недавно так жадно целовавшие меня губы искривились в пренебрежении.
        - Ты меня купить во временное единоличное пользование предложил, а это мало похоже на “быть со мной”. Я, может, и наивная какая-то, но быть вместе с кем-то для меня не включает тупо приобретение одного человека другим, как секс-игрушку.
        - Знаешь, Лиза, ты с таким настроем вряд ли найдешь себе эдакого щедрого и доброго папика, на чьих денежках построишь свою будущую финансовую независимость, не подчиняясь при этом его требованиям. Мы, мужики, за свои деньги хотим от шлюх выполнения своих желаний, а не их взбрыков.
        - Ну, не все мужчины одинаковы и, в конце концов, у меня еще целая жизнь впереди, - максимально легкомысленно, надеюсь, ответила ему. - Не найду доброго, щедрого, понимающего, так придумаю как самой разбогатеть.
        - Переменяв для начала десяток-другой членов? - едва ли не выплюнул Макар.
        - А ты мне разве любовь до гроба одну и на всю жизнь только что предложил? У тебя, Макар, нет права на меня смотреть сейчас, как на дрянь какую-то, ясно! Почему это ты, который хочет купить - хороший, а я, не готовая продаться так дешево и без перспектив - шлюха и дерьмо? Пошел ты, господин Лебедев! А за еду и выпивку спасибо.
        Заграбастав сразу с десяток кусочков сырно-колбасной нарезки, я прихватила бокал и пошла в недра чужой квартиры в надежде отыскать что-то из одежды и, при большой удаче, хоть тапки какие-нибудь. Топать в мятом вечернем платье на голое тело и босиком через полгорода ночью - поганая перспектива, даже если у меня хватит навыков отбиться от рядового приставалы или даже нескольких. Оставаться же здесь и продолжать беседу с Лебедевым, погружаясь в рассуждения почему не готова стать его постельной принадлежностью, мне не улыбалось. А все почему? Потому что я, конечно же, ставила перед собой цель обогащения с помощью мужиков и понимала, что придется на этом пути гнуться и подстраиваться, но получить такое вот предложение от Макара было почему-то сродни пропустить удар под дых. И кто бы мне еще сказал отчего. Просто… вот от кого угодно, но не от него, и все тут.
        Глава 17
        Макар
        - Надеюсь, ты не станешь вести себя, как полная дура и не устроишь попытку красиво-дебильного ухода в ночь? - сука, кто бы знал, каких сил мне стоило сохранять относительное спокойствие во время этого пошедшего вкривь и вкось разговора.
        Не вспомню точно, кто из известных модельеров сказал, что баба из чего угодно может сварганить салат и скандал, и вроде что-то там еще. Шляпку что ли, но похер на это. Главное, что скандал - это то, что любая носительница сисек слепит на пустом месте, даже основываясь на твоих самых лучших порывах.
        - А ты станешь возражать? - огрызнулась Лизка и наклонилась, резанув мне по глазам видением бледных полушарий ягодиц из-под кургузова полотенца, завлекая даже в нынешнем раздраженном состоянии всмотреться повнимательнее.
        - Я буду пресекать, - ответил ей и счел за благо поднять глаза к потолку. По крайней мере, на дурацкую Боевскую лепнину у меня не встает с таким упорством, будто одержим демоном похоти каким-то. - Не выйдет у тебя, Лиза, выставить меня совсем уж уродом моральным, который сначала тобой наивной воспользовался, а потом отпустил посреди ночи полуголой на все четыре стороны.
        - Блин, нет ничего. - сокрушенно проворчала Ерохина и обернулась ко мне. - И что станешь делать? Свяжешь до утра?
        Идея - огонь, особенно ценная тем, что с тобой, связанной, до этого утра творить можно, жаль только реализовать ее чревато. Во-первых, Лиза не рядовая девчонка, сопротивление может оказать ого-го какое, тогда как я-то ее буду стараться не помять, а завтра светить фингалами не горю желанием. А во-вторых, я уже слегка просек ее характер, и такая, как она, просто так не спустит, даже справься я с ней. Найдет как отомстить за насильственное удержание, о сексе в таком положении вообще молчу, эта засранка мне каждый причиненный без спросу оргазм гвоздем в бошку вобьет.
        - Связывать не буду, но препятствовать стану. А если упрешься и все равно попрешься куда-нибудь, пойду с тобой.
        - Ух ты, перейдем к романтичным провожашкам? - фыркнула девчонка насмешливо. - Поздновато будет во всех отношениях, не находишь?
        Я вообще-то, не нахожу причин почему ты так психанула. Что я такого сказал-то изначально? Предложил сразу перейти к совместной жизни, без всяких там сопливых выкрутасов, на которые у меня времени нет, да и глупо в моем возрасте и после того, что уже между нами произошло. Какие, к хренам, походы по киношкам-ресторанам и букеты-конфеты после того, как четко мы вместе в притон вломились, от бандюков-вымогателей отбились и трахались так, что я кукухой повредился и вирусом непроходящего стояка на тебя, походу, заразился?
        - Я нахожу, что тебе врезало по мозгам шампанским на голодный желудок, да еще после такого дня, что был у нас сегодня, и моей ошибкой было затевать серьезные разговоры с тобой в таком состоянии. Предлагаю пойти и поесть уже нормально, потом лечь спать, а завтра я позвоню, чтобы привезли твои вещи, и ты сможешь уйти, если захочешь.
        - Да у меня ни в одном глазу! - возмутилась Лиза и покачнулась. Ага, я вижу, трезва, как стекло. У меня самого от этой шипучки чуток в голове зашумело, а ей типа нипочем. - И ты сомневаешься, что я уйти захочу? - я пожал плечами, явно ее зля все больше. - Считаешь, только поэтому все пошло как-то не так? А называть меня шлюхой - это фигня?
        - Я не… - ладно, отрицать собственные косяки не по-взрослому. - Я перегнул. Далеко не каждый день я предлагаю девушке начать жить вместе и получаю отказ.
        Точнее, я сделал это впервые и отнюдь не после долгих и здравых размышлений, и поддаваясь самому непонятному порыву. После Карины никогда я с женщиной совместных проживаний не практиковал и желания не испытывал. И реакция Лизы напомнила мне почему. Бабы сношают мозг, желать сунуть голову в петлю мозго*бства - верх тупости. Особенно учитывая, что эта конкретная баба начала сходу совершать действия насильственно-сексуального характера с моими нервами, даже не попытавшись показаться паинькой, до того момента, как взберется мне на шею. Она, видишь ли, вовсе на нее взбираться не намерена! Моя шея недостаточно, сука, удобна, да?
        - Да ни черта не это ты предложил! И вообще не предлагал, а попытался приказать тебе продаться, чтобы мог за собой таскать, дабы пресекать всенепременно заложенную во мне шлюховатость, - обвиняюще ткнула она в меня пальцем, снова чуть покачнулась и оперлась спиной на шкаф, в котором только что рылась.
        - Что поделать, Лиза, я не склонен доверять женщинам.
        - Но это ни хрена не моя проблема, Лебедев! - оттолкнувшись от шкафа, Лиза прошла мимо меня на кухню, и я молча последовал за ней.
        - Ну, раз соглашаться на мои условия ты не намерена, то да, это не твоя проблема, - пожал я плечами, жестко скручивая рвущийся из меня гнев, наблюдая за тем, как она плюхнулась на табурет, самостоятельно наплескала себе еще шампанского, выдула его, как воду, и стала сооружать здоровенный бутерброд.
        Долбо*б я, жизнь ничему не учит, да, Макар? Бабы не умеют ценить ничего из того, что ты готов им дать, они все время хотят чего-то сверх этого. Ты любишь, душу выворачиваешь - она тебе - “без бабок ты не мужик”, ты платишь - баба тебе - “маловато будет, еще-еще”, ты предлагаешь сходу отношения и жизнь достойную показать, так нет же - не так сказал, не с того конца зашел! Планы у нее быть состоятельной и независимой, ты посмотри! Да что ты можешь, кроме как картинки у себя в голове рисовать, девчонка? Думаешь, бизнес свой легко поднимать? Происшествие в ресторане не навело на мысли, что такое сейчас свое дело в России, и с чем столкнуться придется? Дура! Говорит мужик, что будешь жить красиво - так хватайся за это, а не выделывайся или обидки включай.
        - Все, вопрос исчерпан, и мы можем наконец расслабиться и отдохнуть? - спросил, а Лиза прищурилась, будто подозревая меня в каком-то коварстве. - Я сделал предложение - ты отказалась. Бегать за тобой с мольбами и членом наперевес не собираюсь. Ты охрененно привлекательная и сексуальная девушка, Лиза, но не настолько, чтобы я забыл о самоуважении.
        Девушка тщательно пережевала и только после этого ответила.
        - Если бы ты, господин Лебедев, почаще вспоминал еще и об уважении к другим, а не только к себе, то было бы куда как круче, - и мне почудилось крайне обидное разочарование в ее голосе. Эдакое - чуть больше и трансформируется в презрение. А я такого от Карины нахлебался досыта, хорош!
        - Уважение на пустом месте не рождается, его заслужить нужно, Лиза.
        - Согласна, - кивнула она, - только это штука работает в обе стороны, как по мне. Заслуживать его хочется только в глазах того, к кому уважение испытываешь. Ну, или хотя бы глубокую благодарность. Но, выходит, иногда не нужно это и пытаться сделать, потому что невозможно.
        - Это ты о чем?
        - О том, что много лет жила с благодарностью к тебе, Макар. Когда-то ты спас меня. Помнишь ту девочку, которую вытащил из поганого подвала в том гаражном кооперативе? Ты спас меня от ада, и я тебе за это благодарна была и буду до самой смерти. Ты - мой герой все эти годы. Серьезно герой, самый настоящий, без балды. А герой не может… не должен был предлагать мне такое. От кого угодно это было бы норм, но не от него, - она погрустнела, перестав прятаться за маской непрошибаемого пофигизма и глянула на меня с какой-то пронзившей навылет откровенной уязвимостью. - Но это уже мои проблемы, ведь оставаться для меня героем ты ни хрена не обязан. Короче, я к тому, что я не чокнутая какая-то, которая не знает, чего хочет и не понимает, каковы правила реальной жизни, хотя тебе, безусловно, глубоко пофиг. Затык просто в тебе, Макар. Даже готовой продаваться ради своей цели дряни нужен герой, понятно? Ну или типа того, а то тогда жить вообще погано. Короче, спасибо, что спас и был… И это… - она поднялась, пошатнулась, икнула и хихикнула: - Пошла я, и правда, спать.
        Я проводил ее ошарашенным взглядом, осознавая услышанное. Лиза. Да, точно, Лиза, это имя было в ориентировке вместе с фото. Вот только фамилия другая была. Девочка с разбитым в кровавое месиво неузнаваемым лицом и обнаженным хрупким тельцем в ссадинах и кровоподтеках, которую я нес на своих руках, завернув в пиджак. Она, одинокая и насмерть испуганная, дралась как и сколько могла с теми тварями, и поэтому мы с Федором Кравченко тогда успели. С невесть откуда взявшейся силой и багровым маревом лютого бешенства перед глазами, я сумел высадить плечом железную дверь, не заметив, что сломал ключицу. Болит до сих пор на погоду всегда.
        Девочка - гостья из моих снов много лет подряд. То кошмаров, в которых мы не успели, и все самое гадкое случилось. То светлых, очень-очень редких, от которых просыпался с осознанием, что жизнь не полное говно, раз дает шанс человеку на такие поступки, и посещала грусть, что от возможности совершать подобное еще отказался ради бабок.
        Девочка, чей взгляд забыть так и не вышло, потому что никогда и никто, ни прежде, ни позже не смотрел на меня так же. Ан нет, вру. Нечто очень похожее я поймал в глазах Лизы, в момент, когда снимал ее с подоконника в гребаном ресторане-западне. Поймал и пропустил, забыл в горячке и позволил смыть похоти.
        - Что… - в глотке почему-то пересохло, и я хлебнул выдохшейся уже кислятины с горла и скривился, растирая грудь в том месте, где вдруг болеть стало. - Что мне, на хрен, с этим делать-то?
        Думал, Ерохина мозготрахом занимается? Не-е-ет, для нее это мелко. Она мне мозг взорвала и пошла спать! А ты, Лебедев, сиди теперь и думай, как быть дальше и что делать, чтобы… Чтобы что? Исправить свой имидж в ее глазах и вернуть себе ореол героя? Да ну нах! Герои, это же эдакие причиняющие всем добро дебилы едва ли не бесполые. А я не хочу быть Лизкиным героем, я хочу быть мужиком, который станет трахать ее часто и регулярно, а она будет этого хотеть. Меня, а не бабок или красивой жизни или какой-то, мать ее за ногу, независимости. И это возвращает меня к отнюдь невеселому выводу. Я - дебил, и жизнь меня ничему не научила.
        Глава 18
        Лиза
        Когда гордой цаплей в полотенце сваливала из кухни, думала не засну ни черта. Потому что все прямо вскипело внутри от полного отсутствия хоть какой-нибудь реакции на физиономии Макара. Я ему такое, а он… сидит себе с такой же каменной маской на лице. Ну а с другой стороны, ты чего хотела, Лиза? Это для тебя то спасение было событием на всю жизнь, а для него-то вряд ли. Он же курсантом школы милиции был, небось, потом такого на работе повидал, что какую-то там спасенную, едва не иснасилованную толпой, девчонку разве упомнишь? Не растерзали ведь, обошлось, а так везет отнюдь не всем, и подобное дерьмо чуть ли не каждый день у ментов на работе. Вот интересно, а почему он ушел?
        Ой, да что там интересного! Страна вразнос пошла, жить всем на что-то надо, а ментам тем сколько платят - зубы на полку мигом сложишь, тем более, если семья.
        Но все равно! Все равно! Хоть как-то можно было среагировать! Лежала и ждала все же, что придет, мол разговор не закончен скажет. Но нет. Глаза закрыла - открыла, а уже утро, и в квартире тишина. Села на кровати, заметила свою сумку с вещами у кресла. Выглянула из спальни, которую вчера нахально заняла по принципу “все нахер с пляжу - я тут ляжу”. Тишина полнейшая. В санузле пусто, на кухне тоже, со стола все убрано, и лежат только несколько тысячных купюр. Это, сука, что? Это он типа мне заплатил за секс? Ну и курва же ты, Лебедев! Я тебе все, как на духу, сказала же, что ты - это совсем другое, что никогда с тобой ради денег не смогла бы, а ты… Скот!
        Наверняка же нарочно, чтобы ткнуть меня носом в то, кем считаешь и по-другому никак.
        - Ну и похер на тебя! - пробормотала, кусая губы, чтобы забить физической болью жжение в груди. - Так даже лучше. А то еще сдуру бы повелась на твое предложение конченное и каждый день бы чувствовала себя, как оплеванной.
        Приняла душ, оделась, нашла в холодильнике вчерашние деликатесы и поела, хоть на вкус все показалось пеплом каким-то.
        В прихожей увидела клочок бумаги, поверх которого лежали ключи от квартиры. “Отдай Боеву”. И все. Как говорится - ни здрасти, ни насрать, вообще и словечка не достойна ты, Ерохина. А и правда, чего там писать, да? О чем? Рабочих отношений больше нет, в притоне и с бандюками чуток покуражились, и тоже тема закрыта, секс случился, но за него уплачено. Все.
        Шумно втянула воздух носом, медленно выдохнула, изгоняя прочь и боль. Она, гадина, упорно цеплялась за что-то внутри, но фигня вопрос, все дело в количестве вдохов-выдохов и минут-часов-дней. Пройдет. Че там было-то в принципе?
        На районе все как всегда в выходной день. Пацаны гоняют на великах, мамаши с колясками на них рявкают периодически, взрослые дядьки забивают козла в домино за деревянным раскладным столом под здоровенной липой, пенсионерки ковыряются в цветниках под окнами первых этажей, очищая их от сорняков, пивных бутылок и пакетиков от семок, которыми стабильно все загаживают Соленый и подобные ему свинорылы. Перед подъездами на лавочках дневной дозор из бабулек на изготовке - ни одна муха не пролетит, не обзаведясь четкой классификацией: шалава она, наркоман, алкаш, уголовник или просто невоспитанная зараза, которой трудно разве постоять с хорошими людьми и выслушать от них все сплетни и снабдить новыми.
        Я прошмыгнула мимо наших стражниц подъезда едва кивнув на их попытку вцепиться в меня с разговорами, и бегом поднялась по лестнице.
        - Лизка! - шепотом приветствовала меня Ирка. - А мы думали ты только завтра вернешься или сегодня поздно вечером.
        - Ну раньше освободилась, - пожала я плечами, стараясь натянуть самое невозмутимое выражение лица из возможных. - Мама Любку укладывает?
        - Ага. А че случилось-то? Не срослось что-то с работой? - встревоженно всмотрелась мне в лицо сеструха.
        - Все нормально, говорю! - раздраженно прошипела в ответ. - Спать пойду, устала.
        - Ли-и-из… - сестра шагнула ко мне и обняла кратко, - херня все, не бегом, так ползком, но где надо будем.
        Ну да, кого обмануть-то хочу, роднулю свою, которая меня как облупленную знает.
        - Не ругайся! - состроила строгую гримасу я и спаслась бегством в комнату.
        Но спастись не вышло, минут через десять пришла мама, села на мою кровать и стала гладить по волосам, не взирая на то, что я старательно изображала из себя спящую зубами к стенке. В груди снова отчаянно защемило, и я поняла, что еще чуть, скажи она хоть слово утешающее, и я позорно разревусь. Так что вскочила и опять сбежала. На этот раз прочь из нашей квартиры, вверх по лестнице и на чердак. Вот там-то уже и позволила себе пореветь, то и дело мысленно матеря себя и спрашивая: ну вот с хера ли?
        - Слышь, Ерохина, ты хоть в курсе какая у меня в квартире слышимость с этого сраного чердака? - раздался раздраженный женский голос, и я дернулась и больно врезалась в балку над головой. - Мало мне топота этих долбо*бских голубей, которые спать днем не дают, так теперь еще и твои завывания слушать!
        - Ночью спать не пробовала? - традиционно огрызнулась я на Светку Лаптеву, что высунулась по пояс из чердачного люка и уставилась на меня.
        Мы с ней по жизни в вечных вялотекущих контрах. Она лет на пять старше меня и путанит еще чуть ли не со школы, чего нисколько не стесняется и бодро шлет на хер всех, кто пытается ее устыдить или упрекнуть. Всегда ходила одетая в фирму, с офигенским макияжем даже мусор выносить, в старой хате покойных родителей - горьких пьяниц - ремонт забабахала - всем соседям на зависть.
        - Ночью я работаю, чтобы не быть как вы, нищеброды горемычные, - так же почти беззлобно привычно отбила Светка. - Ты че воешь-то?
        - А тебя *бет?
        - Нет, *бут меня, Ерохина, исключительно за хорошие бабки и никак иначе.
        - И как оно? - вырвалось у меня само собой.
        - С какой целью интересуешься? В конкурентки метишь?
        - А если и так! - зыркнула я на нее зло.
        - А если так, то ты - дура *банутая, - припечатала Лаптева.
        - Это почему же? Ты вот живешь - не тужишь. Нас вон всех нищебродами зовешь.
        - Лизка, лучше нищебродкой оставайся до гробовой доски, чем как я. Начнешь - обратной дороги нет, - неожиданно серьезно и зло ответила Лаптева.
        - И кто мне это говорит, - фыркнула я, сквозь всхлипы.
        - Тот, кто знает реально, о чем речь. - Светка поднялась на чердак полностью и присела возле меня на корточки, брезгливо отмахнувшись от паутины. - Лизка, под мужиков за бабло ложиться - это не херня какая-то, от которой только болячки и возможность нарваться на извращугу или там субботник бандитский опасность. Это такое паскудство, что тебе под кожу въедается, и ничем потом его оттуда не вытравишь. И мужики это потом чуют, как если бы от тебя разит вечно продажностью. Захочешь тормознуть, завязать - а хрен тебе. Куда бы ни поехала, везде найдутся такие вот нюхачи, что в тебе шлюху готовую давать за деньги, почуют.
        - Да уже один учуял походу, - утеревшись, зло усмехнулась я и неожиданно для себя призналась извечной врагине. - Еще и не начинала, полезла на мужика сама, как ума лишилась, а он мне сначала предложил личной телогрейкой под строгим присмотром во избежании бл*дства на стороне стать, а когда отказалась - утром деньги на столе оставил и свалил без единого слова.
        - Ты деньги-то, надеюсь, взяла?
        - - Еще чего!
        - Ну *банутая, че, - посмотрела на меня, как на слабоумную, Светка и поднялась. - Слушай, Ерохина, раз ты мне все равно сон обломала, то пошли винца что ли хряпнем, и расскажешь мне все подробно. Че-то мне кажется ты что-то привираешь.
        - Не договариваю, - поколебавшись, согласилась я. Не домой же возвращаться с зареванной мордой и давать родным еще больше поводов переживать. - И я только чай.
        Глава 19
        Макар
        Гонять в башке все и дальше, усугубляя и так устроенный там Ерохиной бардак, я смысла не видел. Убрал жратву со стола, и пошел в спальню. Присел на край кровати вполне готовый к тому, что Лизка еще попытается устроить сцену “янетакая” и в одной постели спать не захочет. Но она даже не шелохнулась, знай себе сопела ровно, свернувшись на боку. Бедолага моя, все же вряд ли у нее в жизни такие вот насыщенные дни приключались, если и для меня даже сегодня было приключений выше крыши. Еще бы ей не отключиться начисто, после полбутылки шампусика в одно лицо, ведь видел, что и с первых глотков повело. Тоже мне, алконыряльщица лихая. Аккуратно подцепил одну из прядей ее темных волос, потянул носом, вдохнув запах… и все.
        Разбудил меня пронзительный звук звонка моего сотового, заверещавшего на тумбочке. Схватив его, сразу зыркнул на Лизку, но она по-прежнему дрыхла, никак не среагировав.
        - Да! - рыкнул хрипло, не глянув даже, кому приспичило трезвонить в такую рань, и, подорвавшись с кровати, вывалился из спальни в коридор.
        - Макар Алексеевич, это Валентина Макеева! - прозвучал в трубке смутно знакомый голос.
        - Кто? - недоумевая спросил, топая на кухню.
        - Уборщица я в здании, где ваш офис. - пояснила звонившая, и стало еще непонятнее. Откуда у уборщицы мой личный номер, и с хера ли ей мне звонить в… глянул в окно кухни. Походу, утро совсем не ранее уже, но сегодня-то воскресенье так-то.
        - Что-то случилось, Валентина?
        - Ой, беда тут у нас, Макар Алексеевич! Я отгул взяла на понедельник, надо мне по врачам, так что решила в воскресенье выйти, чтобы значит не бросалось в гла…
        - Валентина, в чем дело? - ледяным тоном оборвал я поток ненужной информации.
        - А! Так нападение у нас!
        - В смысле?
        - Так ввалились какие-то мужики страшные в масках и этом… камуфляже, матом на всех давай орать, мол, всем стоять, руки вверх и все такое! Охрану всю согнали в подсобку, отобрали телефоны, у кого были, и заперли, двери кабинетов ломают, все документы выносят, сейфы тоже вон потащили. А старший охранник Лешка Савушкин меня успел в туалет на первом этаже затолкнуть и свой сотовый сунул, велел в оконко вылезать и вам звонить, сказать у нас захват какой-то. Радорский что ли, я с перепугу не запомнила, но Лешка сказал - вы поймете.
        - Я понял. Спасибо, Валентина. Идите домой, - отчеканил я и оборвал связь, чтобы набрать начальника охраны предприятия Зорина.
        - Палыч, у нас, походу, рейдерский захват. Звонили из офиса, там какие-то бравые парни охрану нашу подвинули и документы вместе с сейфами выносят.
        - Твою же мать! - прокомментировал мое сообщение Зорин.
        - Короче, в офис лететь уже поздно скорее всего, так что ты поднимай, кого сможешь, и мчите на само производство. Если они еще и там не успели вломиться, то вставайте стеной, вызывайте ментов и стойте. Главное, их не впустить, а то потом не отобьемся.
        - Понял, сделаем, Макар Алексеевич, но думаю я, что вряд…
        - Не думай, Палыч, делай-делай давай!
        Следующим я набрал Валентина, велел живо брать мои документы, одежду чистую, прихватить баул Лизки и нестись сюда ко мне, оставив Артура выписываться из гостиницы и решать вопросы с отправкой Тани домой. После звонил выяснял расписание вылетов ближайших в свой город и бронировал билет. Быстро ополоснулся, как раз приехал Валентин с моими вещами и Лизиной сумкой.
        - Лиз! - позвал от дверей в спальню, застегивая на ходу рубашку. - Лиз, проснись, сказать нужно кое-что.
        Никакой реакции, сопит и дальше. Подошел и слегка потряс за плечо. Лизка перевернулась с бока на спину, ресницы дрогнули и стали приоткрываться.
        - Лиза, мне нужно очень срочно улетать. Но я вернусь, слышишь меня? - слегка тряхнул ее еще, и девушка раздраженно что-то пробормотала, отмахнувшись. - Я вернусь обязательно, и мы еще раз все обсудим, поняла? Я тебе денег оставлю на прожить до моего возвращения. И домой на такси езжай, постарайся по улицам особо не шастать, мало ли нарвешься на кого-нибудь из вчерашних ублюдков. Короче, лучше вообще дома сиди пока не приеду. Поняла?
        Ерохина снова проворчала что-то и перевернулась в кровати. Ладно, с личным позже разберусь, куда она уже от меня денется.
        Следующую неделю я существовал в некоем подобии ада, разбивая себе бошку о бесконечное количество продажно-бюрократических и криминальных стен, пытаясь спасти то, во что было вложено несколько лет моей жизни и неимоверное количество труда от зари до зари. Но потерпел полное поражение. Оба моих предприятия оказались захвачены, новая охрана и на порог не пускала, все документы изъяты под прикрытием якобы ОБЭПовской проверки, но по факту я узнал, что это случилось с подачи моего бывшего тестя, имеющего друзей в этой структуре.
        На меня быстренько сфабриковали дело и без особой деликатности намекнули, что выход у меня один - уступить свой бизнес практически задаром бывшему родственнику. Иначе дело может оказаться не одно, и обрасту еще и статьями потяжелее. Но апофеозом стал, конечно, звонок изрядно нажравшейся Карины, что как раз, видимо, отвисала с компанией своих паскуд-подружек в клубе.
        - Ну что, Макарушка, как твои дела? - осведомилась она на фоне бухающей музыки и чужого нетрезвого хихиканья. - Память освежили тебе? Вспомнил, что без меня и моей семьи ты никто и звать тебя никак? Что ты нищеганом был до нашей свадьбы! Все, что имеешь, только благодаря мне и папе моему! - Я не собирался с ней общаться, и это как всегда ее бесило. - Ты никто, понял? Ни-кто! Ноль! Пустое место! Без меня тебя нет, ясно? Приползешь обратно ко мне на брюхе или останешься опять без копейки за душой. Что, сможешь тогда таскать в кровать своих шлюшек? Нужен ты им будешь без бабла-то?
        - То есть, все это вы с папашей затеяли, чтобы я к тебе обратно приполз? - сухо уточнил я.
        - Я хотела, чтобы ты место свое вспомнил, ясно? Чтобы понял, раз я звоню и говорю, что нам с детьми деньги нужны, то ты не вякать должен и хамить мне, а спрашивать сколько! Сдался ты мне обратно, чтобы опять в мозг долбил и жить нормально мешал! - Карину уже откровенно понесло. - Это все папа! Детям отец нужен! Семья нужна полная! Трудно им стало с воспитанием! Сами внуков хотели, а теперь… И ты урод! Уро-о-о-д! Сначала роди тебе, а потом еще и сиди, как привязанная! То в ментуре этой своей сутками прозябал, а потом… Друзья наши развлекались, а я вечно одна и ты задроченный, усталый якобы! Достало! Это я, я от всех вас устала, понятно! Ишь ты, позорю я их с матерью! А у меня что, жизнь еще одна будет, чтобы на кого-то ее тратить?
        Я сбросил вызов и заблокировал ее, зная что в таком состоянии она станет набирать меня до упора, заводя себя все больше. Вот, значит, что происходит. Моим тестю с тещей настохренело терпеть поведение своей дочурки, и они решили принудить меня опять взвалить на свою шею ярмо в виде их чада? Хрен они угадали. Не получится бизнес отбить - пусть подавятся. Уеду отсюда к чертовой матери и все заново начну. Но дрессированным пуделем, которому велели “К ноге!” не буду. Я один раз уже позволил себя переломать и заставить бросить любимую работу.
        - Андрюха, привет! - сказал, как только Боев угукнул на мой вызов.
        - О, надо же, мой щедрый постоялец опять нарисовался! - с явным ехидством ответил бывший сокурсник. - Не знал, что я на хату уже за почасовую плату пускаю и что это, оказывается, так прибыльно. Вот подумываю теперь уходить из “Ориона”.
        - Ты о чем это?
        - О бабках, что ты мне от щедрот своих на бедность подкинул и свалил, ни слова не сказав. Просто спасибо это ведь охренеть как больше, чем бабла молча кинуть.
        - Андрюха, это вообще-то для Ерохиной было!
        - Ах ты, гад! То-то я смотрю, она ходит смурная и отворачивается чуть что! Ты совсем попутал и решил, что мы девчонку под тебя подложили?
        - Да при чем здесь…! Андрюха, ничего такого и в мыслях не было! У меня ох**нный гемор тут случился, весь бизнес идет в жопу! Давай обо всем этом потом, а? Мне помощь нужна.
        - Рассказывай, - буркнул Андрюха, посопев раздраженно.
        - Дело, сразу скажу - откровенная авантюра, так что буду благодарен, если подскажешь, кого в качестве исполнителей можно нанять.
        Глава 20
        Лиза
        - Елизавета, как ты сама оцениваешь результаты своей стажировки? - спросил Корнилов, глядя на меня, слава богу, не как в момент отбора в группу обучения - так, словно мог видеть меня насквозь.
        Понедельник, а с ним время разбора полетов выходных дней неумолимо наступил. Спала я паршиво, стоило только задремать, и накрывало. Требующие своего широкие ладони, скользящие по коже и загребающие грудь и ягодицы… Жадные губы и язык, что пили меня, опьяняя в ответ… Охрененное ощущение сокращающихся под моими руками мышц на мужской спине, пока он распинает меня жесткими толчками, неумолимо сносящими в оргазм…
        В офис я слиняла из дому раньше обычного, избегая так и вымогающих моих откровений взглядов мамы и Ирки. Хорошо, что хоть Любка пока мелкая балбесина и не смотрит на меня выжидающе-сочувственно, а только знай себе лыбится. Вызвали меня на ковер в кабинет Корнилова прямо из спортзала, где я пряталась под видом тренировки уже от взглядов парней из опер-группы.
        Я глянула на сидевшего тут же в кабинете Камнева, чье лицо было непроницаемой маской, потом на ободряюще улыбающегося Боева и решила, что привирать или приукрашивать что-либо нет смысла.
        - Я считаю, что ее вряд ли можно назвать состоявшейся, а меня готовой к подобной работе.
        - Ерохина, ну ты совсем-то не пессимиздь! - мигом нахмурился Андрей Федорович. - Все же нормально. Объект жив-здоров, вон даже от бандюков смогли отбиться и сбежать.
        - На тот момент я уже не была по факту на работе. Вы меня сняли, - напомнила ему.
        Угу, не работа это была, а пошедшее вразнос свидание, которое кончилось… ну чем кончилось - ничем. И это мягко выражаясь.
        - Ой, да не пофиг ли! - отмахнулся Боев. - По факту там или по сути. Все нормально говорю.
        - Андрей! - строго глянул на него Корнилов, которого в офисе не наблюдалось в субботу во время разгребания нашего с Лебедевым подвига.
        - Молчу, - огрызнулся Боев и откинулся в жалобно взвизгнувшем под ним кресле.
        - Елизавета, продолжайте, - велел Корнилов.
        А что тут продолжать? Моей обязанностью было обеспечивать объекту безопасность, а не влюбляться… то есть… да какой там! Но… да, походу.
        Общение наше странноватое с Лаптевой закончилось в тот момент, как я выболтала ей о нашем эпичном вторжении в гадский притон с освобождением девчонок и захватом уродов, их удерживающих и принуждающих обслуживать клиентов. Светка тут же подорвалась и заметалась по кухне, где поила меня чаем с конфетами, а сама хлебала винище. Оказывается, она тоже сталкивалась с этими ублюдками, но ей повезло не попасть в их лапы, однако уже больше трех недель она сидела дома, выезжая только к своим постоянным и проверенным клиентам. Боялась просто, что приехав на очередной незнакомый адрес на вот такой вот квартире-тюрьме и очутиться, и придется пахать на бандитов, а не на себя.
        - А сама-то бросить не думала? - спросила я ее, когда Лаптева без особых церемоний принялась меня выпроваживать, намереваясь собраться и умчаться.
        - А жить на что? Ерохина, я в этой жизни ничего больше не умею. Все, вали давай, сеанс бесплатной психотерапии окончен. Мой вывод - появится опять этот твой мачо на горизонте - не вы*бывайся и в позы гордые не становись. Мужики нас в других позах предпочитают, знаешь ли. А если тебе еще и самой в кайф, как он тебя ни поставь, то на остальное можно и глаза закрыть. Нет людей без закидонов, мужиков взрослых без косяков - тем более. Ну вот такая у нас доля бабская - или терпеть и подстраиваться или гордо на себе все вывозить, как лошадь ломовая. И это еще два самых идеальных варианта. Посмотри вокруг, как большинство баб живет, Лизка. Она и пашет, и дома шуршит, и выглядеть еще нужно норм, потому что ее законный домашний паразит на сторону то и дело косится, да еще и в постели это сокровище - полный ноль. Зато глава семьи, мать его за ногу! И она не задроченная жизнью и сроду не знавшая, как быть удовлетворенной, а порядочная семейная женщина в глазах окружающих. Не брошенка, не разведенка, не шалава, в свое удовольствие живущая. А теперь все, пошла-пошла!
        - Я бы обратила ваше внимание на то, что нужно озадачиться подходящим гардеробом для девушек на заданиях сопровождения объекта, особенно на публичных мероприятиях. Возможно даже нужно поработать с ателье, разработав модели, дающие возможность и выглядеть эффектно, но и сохраняющие удобство при реагировании в случае угрозы. К тому же, я предлагаю продумать предложение будущим заказчикам услуги комплексной охраны.
        - Поясни.
        - В связке с девушкой должны работать еще один-два наших парня. Я столкнулась с тем, что взаимодействовать с чужой охраной очень сложно без предварительной подготовки. Мало того, что воспринимают тебя с неприязнью, так еще и больше мешают, чем сотрудничают.
        - Вот кстати да, тоже не продуманный нами момент, - согласно пробасил молчавший до сих пор Камнев. - Я думал над этим, и вот мы получили подтверждение.
        - Для того Елизавета и прошла эту пробную стажировку, - пожал плечами Корнилов. - Предполагаю, что мы еще много чего выявим и скорректируем в процессе введения данной услуги в нашу сферу безопасности. Елизавета, а вы психологически готовы продолжать?
        - Думаю, нет смысла умалчивать о том, что между мной и объектом произошло… - я прикусила губу и опустила глаза, формулируя, - личное взаимодействие. Если вы сочтете это поводом для моего отстранения или вообще вышибите за дискредитацию репутации агентства - я пойму.
        - Хм… - мое начальство переглянулось между собой, и Корнилов снова пожал плечами. - Лиза, мы все тут взрослые люди, которые неплохо понимают жизненные реалии. Учитывая специфику поручаемой вам работы, вероятность перерастания рабочих отношений в нечто личное весьма высока. Ничего тут уж не поделаешь. Следует только помнить, что подобное не входит в число наших обязательных услуг объекту.
        Я вспыхнула и вскинула голову, натолкнувшись на пристальный изучающий взгляд Корнилова.
        - Вы планируете и дальше поддерживать это… личное взаимодействие с господином Лебедевым?
        - Боюсь, что он этого не планирует, - пробормотала, погружаясь в адский пламень стыда окончательно.
        - Что же, тогда давайте этот момент отнесем к приобретению вами нового опыта, Елизавета, который вы будете учитывать в будущем, и закроем тему. - постановил Михаил Константинович. - Если найдете в себе решимость поделиться данным опытом с другими девушками вашей группы, чтобы их предостеречь - буду признателен. Нет - это исключительно ваше право, и нами не будет никогда озвучено или поставлено вам в вину.
        - Ну я бы не торопился с выводами и оглаской этого… эм… опыта, - ворчливо возразил Андрей Федорович.
        - И я все же возвращаюсь к своему вопросу, Елизавета, - повторил Корнилов, коротко зыркнув на Боева. - Вы готовы продолжить работать в нашем агентстве?
        - Да, конечно.
        - Я рад. Но, обращаю ваше внимание на то, что ту легкость, с которой вы позволили вовлечь себя в действия крайне авантюрного характера, считаю негативной и полагаю, что вам стоит проанализировать ее, сделать себе пометку работать над пресечением подобных порывов. Вы - будущий профи в сфере обеспечения личной безопасности, смею надеяться, и никакой авантюризм тут недопустим.
        - Я учту это, Михаил Константинович.
        - Ну давайте еще девчонку загрызем за то, что они с Лебедем хорошее дело сделали, - снова проворчал насупившийся Боев.
        - Андрюха! - рыкнул на него Камнев. - Миша - прав.
        - Объект пострадал? Нет! Жалобу нам какую-нибудь выкатил? Нет! Чего гундеть-то и отбивать у человека тягу к хорошим делам?
        - Лиза, идите вы, пожалуй, - велел мне Корнилов, разворачиваясь в офисном кресле к Боеву со свирепым выражением лица.
        Я дожидаться чем все закончится не стала, живо вымелась из кабинета.
        - Нормально все? - встретила меня Оксана со стаканом холодной воды.
        - Угу, - ответила, напившись. - Спасибо.
        - Оставляют?
        - Да, - кивнула я и поколебавшись, решилась спросить: - А ты не в курсе, Макар… то есть мой объект охраны не приходил или не звонил в офис?
        - Не видела и звонков через меня точно не было. Но, может, лично общался с кем-то.
        - А никто ничего о нем не упоминал?
        - Нет, Лиз.
        Я кивнула и сбежала и от ее сочувственного взгляда. Ерохина - смирись. Так тоже бывает. Приключение на то оно и есть, чтобы приключиться и закончиться. И стать тем самым опытом. На вкус он пока не очень, но время все поправит.
        Глава 21
        Макар
        - Па-а-ап! Ну долго нам ехать еще? - уже в десятый, как минимум, раз заныл с заднего сидения Ванька. - Я устал.
        - С чего бы? Ты же вроде ничего не делал, - проворчал я, внимательно рассматривая идущие позади авто в зеркало заднего вида.
        Вроде на преследование не похоже. Черный внедорожник, минут десять болтавшийся у меня на хвосте, пошел на обгон и стал быстро удаляться.
        - Мне надоело-о-о, - продолжил ныть сын.
        - Что конкретно?
        - Все! Я думал мы в парк, а едем и едем.
        - Так нужно. И никакого парка я не обещал.
        - А я хочу в парк! - повысил голос Ванька. - Хочу-хочу-хочу!
        - А ну умолкни! - рыкнул я. - С сестры вон пример бери, она младше, а не ноет как ты.
        - Не ори на меня! - еще громче заверещал сын. - Права не имеешь! Не хочу с тобой быть вообще! Вези нас обратно к дедушке с бабушкой!
        - Ты мне еще тут права покачай! Сиди спокойно и не визжи!
        - Хочу домо-о-ой! - заорал уже дурниной Ванька, заглушая мелодию зазвонившего сотового. - Вези-и-и домо-о-ой!
        - А ну цыц! - рявкнул и резко нажал на тормоз. - Рот закрой, сказал! Мужик ты будущий или истеричка?! Я сказал - надо ехать, значит, будем ехать! Молча, понял? А если ты ближайший час еще пикнешь, то я не поленюсь остановиться, выйти и жопу тебе надрать, как давно уже нужно было делать, видать.
        - Ненавижу тебя! - заревел сын, но больше не орал, и это главное, а я перезвонил Камневу.
        - Ну как?
        - Все идет по плану, - сухо ответил Ярослав. - Фура с оборудованием миновала пост на выезде из края. Думаю, еще пару часов, и охрану чужую можно отпускать, а нашим парням домой стартовать.
        Камневу очень сильно не нравилась авантюра с вывозом с территории моего бывшего производства самых необходимых и дорогостоящих станков и лекал.
        - Неужели никак без такого радикализма не обойтись, Макар? - ворчал он.
        - По закону - никак. У моего бывшего тестя реально есть в моем бизнесе доля, мизер, но этого хватает. На основании этого он захватил производство и вынуждает меня продать свою долю ему за копейки, - ну или возвращаться в так называемую семью и взваливать себе на горб его в конец разошедшуюся от вольной жизни дочурку. Но этого я не буду озвучивать. Мало того, что противно и упоминать, что меня что ту шлюху пытаются купить добровольно-принудительно, так еще и неизбежно же возникнет вопрос почему не рассматриваю вариант сойтись с Кариной обратно, и буду я тогда в глазах мужиков оленем рогатым. Да ну нах! - Реально за копейки, Яр, и ничего я сделать не могу. Даже если я организую обратный силовой захват своего же имущества, то на меня всех собак и спустят, потому что они всю документацию захватили, печати и все прочее. Короче, дальше мне там работать не дадут, задушат просто. Не забывай, где мой тесть работает. Думаю, и у вас тут кумовство и блат процветают, а у нас на юге это просто махрово все п*здец до какой степени. Поэтому выход у меня один - перевезти самое ценное оборудование и начать тут все
заново.
        - Все равно, встрять можем, да еще и парней наших подставить.
        - Если что, я всю вину на себя возьму, не парься! - заверил его я. - В конце концов, Яр, я ведь свое вывожу. Свое, понимаешь! Все эти станки и прочее дорогое оборудование было куплено на мои бабки. На то, что я поначалу вкладывал, экономя на себе во всем. Тесть, по сути, мне помог чисто номинально, отдал отжатый задаром у какого-то бедолаги цех мебельный и чуть подкинул на закупку первого материала. Дальше я исключительно сам горбатился. Сам учился, людей обучал, закупал расходники, технику. Я сейчас просто не потяну сходу заново все начать без этого оборудования. А родне Карины оно же тоже и нахрен не сдалось, все сбагрят подешевке, они же и цены ничему не знают.
        - Да ладно, тут по-любому прав Макар, Камень, - крутанулся в кресле Боев, который явно был за любой кипиш, а то, мол, скучно жить как-то стали. - Так что давай поможем, отмажемся, вдруг чего. Не по справедливости с ним поступают. Свое забрать и правда не грех.
        - Ладно, со станками этими - хрен с ним. Но вот насчет твоей затеи с увозом детей я сильно сомневаюсь. Не по-людски это, от матери детей красть, как ни посмотри.
        - Это мои дети, Яр. Карина она… - вот это ведь самое конченное паскудство срать на женщину, которую любил и что детей тебе родила, хоть какая она там. - Короче, тут вам придется просто принять на веру - так будет лучше. Иначе после вывоза оборудования я сына и дочь еще черта с два когда увижу. И никакое это тоже не воровство. Меня родительских прав не лишал никто, право имею взять и везти их куда посчитаю нужным.
        - Не… - почесал в затылке Андрей, хмурясь. - Насколько припоминаю, с кем и где жить суд решает при разводе. Так вроде. Но это и правда чисто твое дело, Лебедь. С бизнесом поможем, а семейное это ты сам утрясай.
        На том и порешили. Оперативники “Ориона” прилетели в мой уже бывший город к моменту прибытия нанятой для вывоза фуры, чисто и тихо обезвредили и прикрыли без возможности поднять шум боевиков тестя. Быстро и без лишнего шума погрузили оборудование, без которого мне никак и что имею полное право называть исключительно своим. Фура выехала из города, я приехал к тестю с тещей и взял детей типа на выходные. И вот теперь, я уже час как покинул пределы города, взяв курс на север, а мои станки уже благополучно выехали из края. Полет, как говорится, нормальный. Еще час-другой, и последние орионовцы уедут с уже не моего предприятия, отпустив предварительно охрану, а я отзвонюсь Карине и сообщу, что детей возвращать не буду.
        - Да, два часа и все, - согласился я с Яром.
        - Мелкие как? - после краткой паузы спросил он.
        - Нормально. Почти, - не ожидал же я от них радости в самом деле.
        - Ты же понимаешь, что так все не кончится? Мать есть мать, как-то договариваться вам придется.
        - Яр, все я понимаю. И договариваться готов, - но только с самой Кариной, а не с ее родителями, на которых она наших детей и скинула, чтобы гулять без проблем. - Потом все обсудим. За рулем я.
        - Ладно.
        - Яр? - окликнул, пока он не разорвал связь.
        - С Ерохиной все нормально, - опережая мой вопрос, сказал Камнев.
        - А как насчет…?
        - Пока мы ее на новые задания не отправляли по сопровождению, как ты и просил. Задействовали на организационных работах в офисе. Но, Макар, девочка не дура. Поймет, что мы ее придерживаем, очень скоро. Ты не затягивай с конкретизацией ваших отношений. Имей в виду, потакать тому, что ты будешь с ней играться не всерьез я не собираюсь.
        - Я все понял, Яр. Сейчас только с детьми устроимся, и все конкретизирую. И спасибо, что разрешил в твоем старом доме пожить.
        - Да не за что. Все, на связи до вашего прибытия и завершения операции.
        Я положил телефон на сиденье рядом и глянул на детей. Ванька сидел, утирая слезы и шмыгая носом, со свирепым видом глядя в окно.
        - Пап, а ты нас получается украл? - очень тихо дрожащим голоском спросила Лена, невидимая почти за спинкой моего сидения. - Мы теперь бабу и деду никогда-никогда не увидим?
        Не о матери ведь спросила, а о бабке с дедом. Конечно, это вроде как показатель, но ощущение того, что делаю нечто, изрядно разящее дерьмом усилилось.
        - Увидите обязательно, дочь. Просто пока вы поживете со мной.
        И с тетей Лизой, но об этом тоже пока умолчу.
        Глава 22
        Лиза
        - Офиге-е-еть! - протянула изумленная Ирка и присвистнула, когда я, рисуясь, кинула на стол веером купюры.
        - Это тебе за одно только первое задание заплатили? Я думала на стажировке вообще не платят или там копейки какие-то.
        Вообще-то, я и сама такого серьезного выхлопа от своего первого рабочего опыта не ожидала, но, как говорится, дают - бери.Тем более, реально же работала.
        - Я тоже хочу так! - тут же завела свои песню сестра.
        - Прежде чем хотеть, расспросила бы сестру за что это ей так отвалили, - вздохнула мама, а я закатила глаза. Снова здорово!
        - Да хоть за что! Все не за этой сраной машинкой спину гнуть и глаза гробить! На это хоть одеться-обуться можно, причем, не в дишманское уродство, а достойно.
        - Ирина, следи за языком!
        - Любка же все подхватывает! Лиза, ну скажи ты нам, что с тобой там делали? Обижали, потому и откупились так щедро?
        - Не, мам, - фыркнула я, снова отводя взгляд.
        - Для откупа за серьезную обиду тут маловато будет. Никто меня не обижал, просто все… ну немного не так, как ожидала, но это нормально.
        - Потому что нормально, ты такая смурная и ходишь?
        - Так, сегодня суббота, и у меня предложение реально пойти и купить всем новую обувь! - я нарочно повысила голос и бодро хлопнула в ладоши. - У тебя уже туфли каши просят, мам, у Ирки скоро все развалится, Любке опять же нужны башмаки, чтобы бегать, и мне на работу ходить что-то достойное подберем.
        - Ура-а-а! - заорала сестра.
        - У-я-я! - поддержала ее Любка, радостно выставив на просушку свои два зуба.
        - Ох, Лиза, - вздохнула мама и покачала головой. - Вот в кого ты у меня такая скрытная-то?
        - Жду вас на улице! - нашла я повод оперативно смыться.
        Сбежала быстро по лестнице и села на лавку с поломонной гребанными свинотинами спинкой и уставилась перед собой.
        Пошла вторая неделя после нашего… блин, ну приключения (какое тут еще определение присобачишь) с Лебедевым. И мне ничуть не полегчало. Не-а. Вот ни на капельку. Наоборот. Все только усугублялось.
        Из-за разговоров в офисе, потому как наш эпичный денек, полный событий, до сих пор обсуждали.
        Как ни странно, насчет того, что у меня с объектом было… эм… нечто личное, никто и не заикался, даже самые языкатые из орионовских парней.
        Так, словно на разговоры об этом наложено табу.
        И даже косо не зыркали.
        А вот о том, как притон мы штурмом брали и от бандитов отбивались и сбегали - да, и часто.
        А это, само собой, приводило к тому, что я со всеми мельчайшими подробностями снова и снова вспоминала насколько офигенным был Макар в деле, и как мне легко было за ним следовать, взаимодействовать, спину прикрывать.
        Как если бы мы сроду только этим и занимались.
        Этим и еще сексом.
        Как Макар брал меня, как свою.
        Как если бы знал, давно-давно - всегда, всю.
        Что выдержу, что именно так унесет на раз-два, не примеривался, не спрашивал, не угадывал - знал.
        И если днем было кое-как терпимо, ведь инициатива у нас, как известно, наказуема, и меня всерьез припрягли к созданию необходимого гардероба для нашей группы, то ночью начиналось в моих мозгах адское пекло.
        Я толком не спала, вертелась, запрещала себе вспоминать, но вспоминала каждое прикосновение и звук его рваного дыхания, бормотание в мою кожу, взгляд дикий, свирепо-насыщенный, предельно сконцентрированный на мне, покорно берущей его в свой рот.
        И снова вертелась, будто простыни подо мной горели, сжимала между бедрами собственные сцепленные намертво руки, материла себя распоследними словами и хотела-хотела-умирала-хотела.
        Еще его вкуса, что тогда обжег и шокировал, его власти надо мной, что приносила столько кайфа, его жаркого дыхания, грешных влажных звуков вторжения… Рев клаксона едва не снес меня с лавки, и я подпрыгнула, схватившись за сердце и развернувшись.
        - Приветище, Ерохина! - заорал вывалившись в окно светло-зеленого “Мерседеса” Колька Соленый. - Садись, прокачу с ветерком!
        - Совсем дебил?! - закричала, опередив меня, появившаяся как раз из подъезда Ирка.
        - Какого хрена ты людей пугаешь?
        - Потому что я крутой пацан и они должны знать, кто на районе хозяин и страх иметь! - самодовольно ответил придурок и нажал на клаксон еще раз.
        - Ты, тупиковая ветвь эволюции, у нас мать сейчас с мелкой выйдет, напугаешь нам Любку - и ты у нас мигом вымрешь! - рыкнула на него сестра, раскладывая коляску.
        - Понял, не дурак, - тут же поднял руки от руля Колька и снова уставился на меня.
        - Лизк, так че, кататься будем?
        - Меня маршрут до СИЗО не привлекает.
        Оттуда транспорт плохо ходит, добираться неудобно, - проворчала я и села обратно.
        - Чего?
        - Иди на хрен, Соленый! - ответила за меня Ирка.
        - Тачку отгони, где взял, пока хозяин не кинулся.
        А то теперь уже шестью месяцами, как по малолетке, не отделаешься, баран.
        Ничему тебя жизнь не учит!
        - Слышь, че ты гонишь, мелкая?
        Тачка - моя.
        - Да откуда бы ей у тебя взяться?
        - Да оттуда!
        Я теперь с такими серьезными людьми работаю, что вам и не снилось.
        Бабок скоро полные карманы будут, так что я теперь ровный пацан.
        Слышь, Лизка, лови момент!
        Скоро девки гроздьями вешаться станут, - Колька свесил из окна руку с зелеными четками и принялся их демонстративно перебирать.
        - Смотри, как бы они из-за твоей ровизны не соскальзывали, гроздья эти.
        - фыркнула я и отвернулась.
        - Ирк, ну ты ведь девка умная, скажи сестре своей, что хорош нос воротить.
        Я же это… все по-серьезному хочу.
        У меня того… планы мемориальные.
        - Чего?
        - офигели мы с Иркой в унисон.
        - Ну это… метро…матримониальные планы, вот!
        Мы изумленно переглянулись с Иркой.
        - Че, уел?
        - осклабился Колька, - А вы думали я тупой совсем?
        Не-е-е!
        Я умный и серьезный.
        Че будем мутить, Лизка?
        Потом женюсь, зуб даю!
        Держаться больше не было сил, и мы с сестрой заржали, аки кобылицы.
        - Приезжай, когда еще штук десять хотя бы умных слов выучишь!
        - сквозь смех отмахнулась я.
        - Не такой тебе, да?
        - озлился Соленый, - Перебираешь, зараза?
        Ну ты гляди, Ерохина, чтоб от перебора недобор потом не случился!
        Взревел движок, и мерс рванул с места, оставляя после себя только вонь выхлопных газов и жженой резины.
        - Ишь ты, раскатал губу, - прокомментировала его отъезд Ирка.
        Набродились мы по городской толкучке и магазинам до упаду, передавая под конец ни в какую не желающую спать в коляске мелкую с рук на руки.
        Купили и обувь и еще чуток обновок, десять раз поскандалив, невсамделешно конечно.
        Ирка балда все вымогала купить ей тряпки повыпендрежнее, а мы с мамой настаивали на практичном.
        Короче, домой мы приползли усталые и довольные, еще и нагруженные помимо обновок и кучей продуктов с оптового рынка.
        Вот чесс слово, громить притоны в сто раз легче, чем ходить с моими за покупками.
        Но все, безусловно, компенсируется сияющими выражениями лиц родных, и какой же это кайф, когда у тебя есть деньги, чтобы сделать их такими.
        - Ой, а нам записку под дверь кто-то сунул, - сказала открывшая дверь Ирка, подхватила сложенный листик с пола, развернула и прочитала.
        - “Приходил, не застал.
        Абрикосова 46.
        Жду.
        Сегодня.
        Макар.
        ” Тут еще и номер телефона.
        Это чего за нахальный такой Макар с телеграфно-повелительной манерой общения, а?
        Я плюхнула на пол пакеты и выхватила у нее записку.
        Пробежала глазами и заморгала, потому что перед ними слегка поплыло.
        - Эй!
        Лизка!
        Ты чего, пойдешь?
        - изумленный окрик сестры застал меня уже на середине второго лестничного пролета.
        Я замерла, осознав, что ломанулась без единого слова вниз.
        Подняла голову и посмотрела в встревоженное лицо свесившейся через перила Ирки.
        - Если что, где искать знаете, - буркнула ей и вымученно улыбнулась.
        Я бегу к Лебедеву?
        После того, как он ушел молча, без единого слова, и кинув бабки как шлюхе на стол.
        Ерохина, ты дура?
        Ага, причем, эпичная, хуже тех, над кем прикалывалась всегда, что их мужик пальцем поманит, и они уже несутся, высунув язык.
        А сама-то!
        Но в конце концов!
        Макар приходил.
        Узнал мой адрес и приходил, значит, ему есть что мне сказать, а я, чего уже перед собой-то выделываться, хочу услышать, что он скажет.
        Так что да, я иду.
        Гордость - помолчи.
        Глава 23
        Макар
        - Пап, а кто тут раньше жил?
        - спросила Лена, осматриваясь в доме Камнева, в котором он предложил нам пожить, пока не обзаведусь постоянным жильем.
        - М?
        - нахмурился я, обернувшись.
        - А, дядя Ярослав с женой и детьми.
        Дом был на мой взгляд замечательный.
        Не новострой, да, но с хорошим ремонтом.
        Раньше похоже был на два хозяина, но после обе половины объединили, и получилось очень даже достойное жилище.
        По-крайней мере для тех, кому особенно выбирать не приходится.
        Частный дом с большим двором всяко же лучше, чем запереть мелких в съемной квартире или вообще в номере гостиницы.
        - Отстой, - Ванька начал кривиться еще во дворе, внутри свое представление, отыгрывая принца крови в вынужденном изгнании, продолжил, но я до сих пор это игнорировал.
        - Мойте руки, - махнул я в сторону ванной.
        - Сейчас сварю нам пельменей, поедим, и пойдете спать.
        - Фу, магазинные пельмени, - процедил выпятив губу сын.
        - Не стану я такое есть!
        - Значит, пойдешь спать с пустым брюхом!
        - отмахнулся я, читая в телефоне сообщение Боева, что они, кажись, нашли подходящее помещение для нового производства.
        С удобным расположением и владельцем без охрененных запросов по цене аренды и возможностью даже небольшими силами организовать достойную систему безопасности.
        Ждут только меня, чтобы получить окончательное одобрение, и можно сразу начинать оборудование завозить и устанавливать, благо его еще даже из фуры не разгрузили.
        Красавчик все же Андрюха, всегда таким был.
        Цель поставлена - цель достигнута, без вариантов и для друзей небо и землю местами поменяет, если прижмет.
        - Не хочу с тобой жить!
        Обратно хочу!
        - пробурчал Ванька, но хоть не орет.
        - Ага, я в курсе, - усмехнулся я, думая о своем, и пошел на кухню и водрузил пакет с продуктами на стол.
        Так, что тут у нас.
        Ага, кастрюли в шкафу внизу, в выдвижном ящике ложки-вилки, а вот тут тарелки.
        Ну норм все, чего еще нужно.
        Холодильник уже включен, Яр говорил, что заскочит.
        Я распахнул дверцу и присвистнул.
        Заскочил, ничего себе, можно было и не заезжать в магазин, Камнев обеспечил нас пропитанием на первое время.
        Спасибо сердечное, мужик.
        Я уже в который раз глянул в окно кухни, в которое как раз было видно ворота с калиткой.
        Интересно, скоро Лизка придет?
        Где это ее вообще носит вместе со всем семейством.
        Боев сказал, что живет с матерью и двумя младшими сестрами.
        Судя по району и дому в общем и их обшарпанной в конец двери в частности, явно не в шоколаде-то моя девочка вынуждена существовать.
        Ну ничего, чуток терпения, Лизок, и заживем хорошо.
        Снова глянул в окно, ощущая, что внутри что-то натянулось уже до высокочастотного звона, прямо на разрыв.
        За*баный был все эти дни, да, Лизка у меня где-то на границе сознания, кипящего от всего свалившегося, дрейфовала, но при этом его собой, будто границей какой-то нерушимой, окружила.
        Такой, что чуть только дерьмо все откатит, и вот она, куда извилиной ни шевельни.
        Встает сразу колом, прям намертво, да еще все нутро тянет, как нервы и так изжеванные на кулак наматывает.
        К ней хотелось, в нее, хоть на минуту, на пять, насовсем и по самое глубже не влезть.
        Чтобы опять смотрела так пьяно-бешено, принимая и выжимая.
        - Нам что, еще и с Ленкой в одной комнате жить придется?
        Голос твоего ребенка совершенно неуместен там, где ты мысленно уже вовсю наяриваешь девушку, по которой оголодал зверски.
        Передернувшись, как от лопаты снега за шиворот, я заметил, что вода уже закипела, и, отлипнув от подоконника, взялся за пельмени.
        - А в чем проблема?
        - Я не хочу жить с этой мелкотой в одной комнате!
        - снова перешел на повышенный тон сын.
        - У бабы и деда у нас были свои!
        Хочу свою комнату!
        - Хотеть не вредно, - я снова начал раздражаться на его закидоны.
        - Поживете пока в одной, ничего страшного.
        - Ленка со светом засыпает, потому что боится!
        - Потерпишь.
        Ты же мужчина, привыкай.
        - Не хочу-не хочу-не… - А ну кончай мне тут визжать чуть что!
        - рявкнул я.
        - Не все в жизни подчиняется нашим хотелкам, понял?
        Пока мы поживем вот так, потом что-то изменится.
        Но одно останется без изменений - я не буду терпеть вот такого твоего поведения, Иван!
        Я говорю - так надо, ты делаешь и не возмущаешься!
        - С мамой было в миллион раз лучше, чем с тобой!
        Она нам все покупала и ничего не запрещала!
        Угу, а зарабатывал на все я, и не запрещала, потому что видела вас изредка, скинув на предков.
        - Что поделать, отныне все станет по-другому.
        Привыкнешь.
        - Ненавижу тебя!
        - заревев опять, выкрикнул Ванька и ломанулся вглубь дома, едва не снеся сестру.
        - А я тебя люблю, сынок.
        - Па, у нас вещей никаких с собой же нет.
        Пижамы даже, - проводив брата печальным, больно резанувшим меня по сердцу, взглядом, сказала дочь.
        - Не страшно, малыш.
        Сегодня поспишь в трусах и маечке, а завтра всем необходимым вас обеспечим.
        Естественно, на мой призыв к столу Ванька не явился, разозлив еще сильнее, но я решил сегодня больше не обострять.
        Просто разрешил Лене отнести ему порцию не слишком удавшихся мне развалившихся через один пельменей, как только она терпеливо проглотила десяток.
        Зараза, давно я сам готовкой не занимался, подзабыл курсантские времена.
        - Все, теперь отбой, детвора, - сказал, ощущая все набирающую обороты досаду на то, что Лизка до сих пор так и не появилась.
        Я ее адрес потребовал у Андрюхи еще на подъезде к городу и рассчитывал прибыть в Камневский дом уже вчетвером.
        Но ее, видишь ли, где-то нелегкая носила.
        И с того времени, как записку оставил, прошло четыре… да уже все пять часов.
        Какого хрена, Ерохина?
        Уже смеркается, а ты не соизволила еще домой заявиться и мою записку найти?
        Где можно столько шататься, а главное - с кем?
        Только попробуй мне на сторону глянуть, я… - Па, а сказку перед сном?
        - жалобным голоском спросила Лена.
        - А ты не слишком уже взрослая для сказок?
        - проворчал я.
        - Мне шесть, пап.
        - Ванька, сказку сестре расскажешь, - велел я, выходя из комнаты.
        - Будь хорошим старшим братом.
        - А ты тогда станешь хорошим отцом, да?
        - ехидно шепотом огрызнулся сын мне вслед.
        Не слишком он языкатый для девяти?
        Сука, я понятия не имею, как с этим быть, и пока у меня совершенно нет времени и сил разбираться с его этими взбрыками.
        Так что придется ему просто проглотить свои обидки и научиться подстраиваться под меня.
        Я вернулся в кухню и глянул в окно - и все вокруг и во мне перевернулось, как по щелчку.
        Ерохина приоткрыла калитку и заглядывала во двор, явно не достучавшись и не дозвавшись.
        Я сорвался с места, как если бы меня со всей дури пнули под зад, не забыв и отвесить тяжелый удар и по вмиг опустевшей башке.
        Все проблемы из нее вынесло враз, образовав полную пустоту, которую в следующую секунду заполнило обжигающим концентратом похоти.
        - Ну привет, господин Лебедев, - махнула Лизка ладошкой, завидев меня, носорогом прущего к ней.
        У меня язык как присох от обуявшей жуткой жажды нажраться ее вкусом, так что на слова я размениваться не стал.
        Налетел, захапал, загреб пятерней волосы, лишая возможности ускользнуть, и сожрал ее рот, и не думая хоть чуть сдерживать себя.
        Лизка открылась навстречу сразу, выдавая с потрохами свою жажду - зеркальное отражение моей.
        Позволила ее буквально трахать языком, отвечая с таким же жаром, раня от жадного нетерпения зубами и добавляя жгущей последние тормоза соли в поцелуй.
        Меня от первого же этого жесткого контакта прямо размотало всего, не буду в ней сейчас же - и конец мне реально.
        В башке и паху гудит бешеное полымя, соображать и тормозить нечем.
        Оборвав поцелуй, со свистом втянул воздух и подхватил Лизку под ягодицы, вынудив обхватить ногами и руками, бешено оглянулся вокруг и попер ее за дом.
        - Лебедев, я поговорить вообще-то… - начала Лизка, слегка начавшая трезветь за десяток секунд экстренной транспортировки в относительно укромное местечко.
        - На х*й… - огрызнулся я, ставя ее у стены и тут же начав расправляться с пуговицей и молнией на ее джинсах.
        Какого хера, нельзя разве было в платье прийти?
        А лучше и вовсе сразу голышом.
        - Макар… А-а-ах!
        - я рывком стянул с нее долбаные тряпки под треск белья, присаживаясь и утыкаясь мордой вниз ее живота.
        Не тормозя ни секунды, стиснул обнажившиеся ягодицы, толкая на свой язык и замычал от болезненного кайфа, находя мою девочку протекшей.
        Бесстыдно присосался, целуя ее внизу еще жестче, чем только что в губы и добиваясь того, что у нее подгибаться колени мигом начали, и Лизка, застонав, стала оседать.
        Оскалился торжествующе еще голодным, но уже заполучившим добычу, чудищем, сдернул с одной ее ноги штаны окончательно, скользнул вверх, растирая ее собой по стене и раздирая одновременно свою ширинку.
        Дал ровно секунду обоим кайфануть, вжавшись текущим безбожно членом в ее подрагивающий живот.
        - Скучал… - сумел выцедить первое слово, сказал, что перло из меня само.
        - Скучал по тебе, п*здец просто как… Закинул ее ногу себе на бедро, стиснул снова задницу, не щадя, поймал ртом рванувшийся жалобный стон, и превратил его в сожранный мною вскрик, втолкнув себя в ее адски тесную жару.
        Лизка попыталась взвиться, но я не позволил, удержал, хотя у самого в первый момент беспросветной тьмой по глазами полоснуло, а по всем нервам бритвой кайфа.
        Целовал-жрал-трахал-натягивал-жег обоих в пепел.
        Оторвался от ее губ, когда сносить стало совершенно, когда даже этого вторжения-безумия уже мало стало.
        Поймал ее одурманенный взгляд, ощутил ту самую дрожь вокруг члена, что доконала меня в прошлый раз, накрыл распухшие от зверских поцелуев губы ладонью и замолотил бедрами как рехнутый.
        Лизка закричала в мою ладонь, забилась, едва не срываясь с члена и кончила, утащив и меня за собой.
        Позвоночник сверху донизу и обратно прошило остро-сладкими выстрелами, и меня понесло, со скалы в свободный полет швырнуло, заколбасило с такой силой, что я согнулся и уткнулся мордой в Лизкино плечо, дергаясь от выплесков, как от разрядов шокера и сдерживая из последних сил рвущий легкие рык удовольствия.
        Глава 24
        Лиза
        - Вот это поговорили, - пробормотала я, отдышавшись хоть немного.
        Мы так и стояли у стены неизвестно чьего дома, по моему бедру текло, вторая нога все еще была закинута на поясницу Макара, который мягко целовал и жарко дышал в изгиб моей шеи и оглаживал лапищей ягодицу, а не жестко тискал, как совсем недавно.
        Внутри еще все плескалось, пело-звенело, медленно преображая взрывную невесомость, пережитую только что, в тяжело-текучую ленивую сладость.
        Блин, я и не знала, что умею вот так.
        В смысле заводиться-вспыхивать за вздох, за миг, что называется от нуля до сотни за секунду.
        Ладно, прибрехиваю, нуля мне с нашего первого раза с Лебедевым было не видать, как своих ушей.
        Я походу все эти дни пребывала в эдаком состоянии вялого кипения, а с момента обнаружения записки оно стало переходить в бурную форму.
        И вот вам результат.
        - Теперь и поговорить можно, - хрипло отозвался Макар и наконец отстранился, перестав вжимать меня в стену, и отпустил мою ногу.
        Я зашипела, поняв что обе ноги затекли - одна из-за непривычного положения, другая - из-за стояния на носочке, пусть до этого момента я и не замечала, да еще между бедрами мокрее мокрого.
        - Что?
        - спросил Макар.
        - Спасибо, что хоть вытащил вовремя, но знаешь, не стоит так рисковать все же.
        - Права, - кивнул он, мигом поменявшись в лице.
        Сдернул через голову свою серую трикотажную футболку и взялся вытирать, но я ее отняла и сделала все сама, а то он больше размазывал.
        Макар застегнул штаны, я тоже натянула свои трусы и джинсы обратно, продолжая морщиться от излишней влажности кое-где.
        Сейчас бы в душ и сменить белье, но куда уж там.
        - Идем, - протянул мне руку Макар и повел вокруг дома к крыльцу.
        - А дом-то чей?
        - Камневых.
        Старый.
        Стой, - Лебедев остановился перед дверью, открыл ее и под мой изумленный тихий взвигз подхватил на руки и шагнул вперед.
        - Пусть это не наш общий дом, Лиза, но это дом, где мы начинаем жить вместе.
        Так что, соблюдаем традиции.
        - Так, погоди, это ты мне вместе жить предлагаешь?
        Тебе не кажется, что сначала люди должны узнать друг друга лучше, обсудить много разных моментов там… - фиг знает, я пока жить с мужчиной вместе не практиковала, но мне казалось подход к началу этого должен быть посерьезнее.
        - Тем более, что расстались мы на такой себе доброжелательной ноте.
        - Люди пусть себе и обсуждают, что хотят, - дернул плечом Макар пренебрежительно.
        - Я считаю, что нам это и на хрен не нужно.
        А моменты эти твои будем обсуждать в процессе совместной жизни и когда со временем у меня посвободнее станет.
        И никаких там нот не было, Лизка.
        Мы устали, день тогда выдался гадский, выпили, и чуток обоих занесло.
        Я забил, и ты забей.
        Ты есть хочешь?
        Я помотала головой и осмотрелась в прихожей.
        Не согласна забить так сходу, ну не начинать же скандалить с порога, тем более после того, что между нами только что уже имело место быть.
        Не дурой ли я буду выглядеть, сначала без единого слова позволив поиметь себя, а потом уже встав в позу.
        Поздновато, Ерохина, в позы надо становиться в процессе, а не после, а что-то там требовать от мужика так же до секса, а не когда этот мужик кончил.
        Для понимания этого даже моего невеликого опыта хватает - Тут детская обувь, - посмотрела я в лицо Макару, заметив только теперь, что он осунулся и вообще выглядит страшно усталым.
        - Да, - кивнул он и повел меня по коридору.
        - Я перевез своих детей.
        Если не голодная, то пойдем спать.
        Я двое суток на ногах и большую часть этого времени за рулем провел.
        Глаза вылезают уже.
        - Погоди-погоди!
        В доме твои дети?
        В том самом доме, рядом с которым мы… этим самым только что занимались?
        - Макар кивнул и зевнул, а я перешла на возмущенный шепот.
        - Лебедев, ты что, совсем долбанулся?
        Кто так делает вообще?
        А если бы нас услышали!
        - Во-первых, мы по-тихому все, - фыркнул мой любовник, довел меня до еще одной двери и открыл ее, приглашая жестом в тускло освещенную спальню.
        - Во-вторых, я им давно велел спать.
        - Велел спать?
        - офигевала я с каждой секундой все сильнее.
        - И все?
        Нет, постой, этот вопрос не главный.
        А где их мама?
        Надеюсь, не здесь же, а то ситуевина становится все страньше и некомфортнее с пугающей скоростью.
        - Понятия не имею, - пожал плечами Лебедев и принялся снимать штаны, пока я так и стояла с его изгвазданной в сперму фубтолкой в руке.
        - Предположительно где-то по месту своего жительства, если не зависает с очередным любовником.
        Тебе-то это зачем?
        - То есть, она где-то там, а дети тут с тобой.
        - Ага, - Макар снова зевнул.
        - Блин, нужно в душ сгонять, а сил нет ни черта.
        Все ты выпила, Лизка.
        - А как они надолго с тобой?
        - не дала я сбить себя с темы.
        - Лизка, а пошли в душ вдвоем.
        Может, еще разок там.
        Я реально соскучился по тебе.
        - Макар, блин!
        Я вопрос тебе задала!
        - рискнула я повысить голос.
        - Насовсем, Лиза.
        Дети мои, и со мной они насовсем.
        Так что, я иду в комплекте.
        Берешь меня, получаешь и их.
        Какие-то проблемы?
        - Да охренеть какие, Лебедев!
        Я на такое не подписывалась!
        И кто так делает вообще?
        Трах-бах, живем вчетвером, и все!
        - Лиз, ну чего ты трагедию из ерунды делаешь?
        Такое чувство, что я тебе двух младенцев в подоле принес.
        Ваньке девять, Ленке - шесть, они уже совершенно самостоятельные человеческие особи.
        - Да ла-а-адно!
        Расскажи это тому, у кого нет младшей сестры!
        - Лиз, им же не подгузники менять тебе придется, а просто присматривать, пока я отсутствую.
        Кормить там, спички не давать, и все такое.
        А, еще завтра шмотья надо съездить им купить.
        Я денег оставлю и вы… - А ну стопэ!
        - я даже попятилась, окончательно охреневая.
        - Присматривать?
        Спички не давать, бля?
        Вы?
        Лебедев, ты совсем что ли?
        Ты что, вместе с ними не жил никогда?
        И что, это меня ты решил присмотром озадачить?
        - А кого еще, Лиз.
        У меня сейчас просто жопа какая занятость будет.
        Мне нужно производство запустить заново почти с нуля, для обеспечения нашего общего будущего.
        Так что, если ты со мной, то на тебя пока лягут заботы о моих мелких.
        Лиз, это просто дети, а не п*здец какая катастрофа.
        - Ну, это как посмотреть, - пробормотала я.
        - Я к такому не готова совсем, понимаешь ты это или нет.
        И мелкие тоже наверняка не готовы к тому, что ты не успел их привезти и сразу сбросишь на какую-то левую бабу.
        - Не левую, а мою будущую жену.
        Привыкайте к друг другу сразу.
        - Макар встал и, подойдя ко мне, обнял.
        - Лиз, ну я понимаю, что охренеть весь какой внезапный, но вот так вот все сложилось.
        Я сейчас должен буду впахивать некоторое время, как проклятый, тебя прошу меня поддержать и быть рядом.
        Прикрой мне снова спину, ты же просто офигенно это умеешь делать.
        - А почему у них вещей-то нет?
        - я мысленно материла себя на чем свет стоит, но уже понимала, что отказать Макару не смогу.
        - Так получилось.
        - Лебедев, не беси уже, а!
        Объясни нормально.
        - Я их увез.
        - Ты.
        Увез.
        Детей от родной матери?
        Ты… - Я сделал то, что было нужно.
        Карине они не были нужны, точнее нужны, как рычаг выжимания из меня бабок на свою разгульную жизнь.
        - То есть ты их увез, чтобы алименты больше не платить?
        - Не кривись, Лизка.
        Я не жмот, что на своих же кровинок копейку зажимает.
        Тут другое.
        Давай позже все это перетрем, а?
        Я столько в дороге провел, а завтра вставать в пять и пахать весь день, оборудование разгружать и устанавливать.
        Нужно поспать хоть немного.
        - Я вообще-то тоже работаю.
        - Я с Боевым договорился уже обо всем.
        Макар ушел из комнаты, а я осталась озираться и гонять гудящие злыми осами мысли в черепушке.
        Он все уже решил, он договорился, ему нужно работать, его дети.
        А где во всем этом я?
        Как так-то?
        Почему я не бегу отсюда?
        Почему позволила не только поиметь себя без единого слова, но еще и погнуть для его удобства запросто?
        Вернувшись из душа, Макар сгреб меня и повалил в постель вместе с собой.
        - Лизка, кончай надумывать себе, - пробурчал он, укладывая меня спиной к себе и обнимая.
        - Будь со мной, и все у тебя тоже будет, обещаю.
        - Да у меня и так уже… ого-го сколько твоими стараниями, - прошептала себе под нос, но Лебедев, похоже, отключился уже.
        Момент его ухода я естественно проспала.
        Ох уж эта моя способность спать, как убитая, если уж удалось вырубиться.
        Сев на кровати, я увидела на прикроватной тумбочке небольшую стопку купюр.
        - Дежа вю, сука, - фыркнула и пошла искать санузел.
        Где-то что-то звякнуло, и, пойдя на звук, я обнаружила кухню, а в ней мальчишку - эдакую мини-копию Макара и темноволосую кареглазую девочку.
        Сын Лебедева как раз неловко орудовал ножом, нарезая колбасу.
        Рядом на столе уже лежал кое-как искромсанный хлеб, а за спиной у парня виднелся оставленный нараспашку холодильник.
        - Привет!
        Я - Лиза.
        Давай помогу, - на ходу я захлопнула дверцу холодильника и отобрала у парня нож.
        - Здравствуйте, - вежливо ответила девочка.
        - Я - Лена, а это мой брат - Ваня.
        А вы наша няня?
        - Она - его новая телка!
        - выпалил мальчишка и зло зыркнул на меня.
        Ух ты, а просто, походу, не будет.
        - Телки - это юные коровы, Вань.
        А у меня вроде ни рогов, ни копыт не наблюдается.
        И, кстати, тебе стоит выкинуть из своего лексикона это слово, скоро ведь за девушками сам начнешь бегать, а нам очень не нравится, когда парни ведут себя невежливо и обзываются.
        - Телкам зато нравятся бабки, и ради них они потерпят, не облезут, - огрызнулся пацан.
        - Думаешь?
        - Уверен!
        - А терпят за деньги только девушки, считаешь?
        Вот ты стал бы терпеть грубость ради денег?
        - Мужчины не терпят.
        Они те, кто платит и получает, что хотят.
        - Ну знаешь ли, чтобы платить, нужно иметь деньги.
        Ты вот ведешь себя грубо, у тебя, выходит, есть деньги, чтобы заплатить мне за терпение?
        - А то тебе отец мало отваливает!
        - Не-а, за то, чтобы я терпела твою грубость, он мне точно не платил и не станет.
        Так что, терпеть не стану.
        - И что сделаешь?
        Ему нажалуешься?
        - Зачем же.
        Отрабатывать заставлю.
        Например за то, что назвал меня телкой, подметешь пол в кухне после завтрака.
        - Еще чего!
        Это не мужская работа!
        И вообще!
        Не буду я ничего делать!
        - Вань, не груби, - тихо попросила Лена.
        - Я подмету за него.
        - Хм… то есть ты, будущий мужчина, позволишь отрабатывать за себя младшей сестре?
        Слабо тебе веником помахать, выходит?
        - Ничего мне не слабо!
        - топнул ногой мальчишка.
        - Не буду я делать что ты говоришь, и все!
        И есть не буду!
        Иван умчался из кухни, а Лена на меня посмотрела жалобно.
        - Ваня не плохой.
        Он просто сердится на папу.
        - Он в этом не одинок, поверь.
        Кушай сама и отнеси ему поесть, - я соорудила бутерброды на всех и парочку положила на тарелку.
        - А покушаем, и нужно ехать вам вещей купить.
        Ну да, а еще ко мне домой заехать и хоть сумку собрать шмоток на первое время, раз уж так все пошло.
        Девочка покладисто кивнула и принялась за еду.
        Она закончила с завтраком и понесла бутеры брату, а я убрала со стола и решила все же смотаться перед выходом в душ.
        Конечно, одеваться потом опять в то же самое, но хоть чуть освежиться.
        Выйдя из ванной, я услышала тихое шарканье, потом что-то грюкнуло.
        Подкралась к дверям кухни и осторожно заглянула.
        Нахмуренный так, что брови сошлись домиком, Ванька отшвырнул со своего пути очередной табурет и махал веником.
        Ничего, как-нибудь поладим.
        Но вот с Макаром о-о-очень серьезно будем разговаривать вечером.
        Глава 25
        Лиза
        - Так, погоди, систер, - прошипела увязавшаяся за мной Ирка.
        - Это чего за лохотрон какой-то?
        Где шмотки из Миланов-Парижей, рестораны, брюлики, острова?
        С какого перепугу тебе сразу киндеры упали, да еще и чужие?
        - Тише ты!
        - шикнула я на нее, торопливо собирая вещи в большую спортивную сумку.
        - Иди оденься лучше, поможешь мне с ними.
        Я решила, что первым делом смотаемся ко мне, переоденусь и соберу вещи и мыльно-рыльное с собой, а потом уже отправимся в центр по магазинам.
        Ехали мы на трамвае к внезапно большой радости Лены, которая, оказывается, с данным видом транспорта была не знакома.
        Сказала мне, что у них в городе ходили только автобусы и троллейбусы, и на тех ей прокатиться не случилось ни разу.
        И мама, и дед с бабкой считали, что общественный транспорт им не по статусу.
        Нет, понятно, что мелкая такого не сказала, я сама дотумкала.
        С Леной мы вообще сходу заобщались замечательно, выяснилось, что девочка имеет тягу к рукоделию, так что мой опыт с массовым пошивом шмотья ради денюжки на хлебушек пришелся тут как нельзя кстати.
        А уж у нас в квартире стоило ей увидеть наше гремящее швейное чудовище, так Ленок и вовсе пришла в восторг.
        Вот же, блин, обеспечила ребенка незабываемыми экзотическими впечатлениями.
        А вот с Ванькой не ладилось никак.
        Он дерзить перестал, хотя то и дело фыркал и кривился, но косился на сестру, что каждый раз смотрела на него умоляюще, и молчал.
        Я вообще заметила, что к младшей сестре мальчишка относится едва ли не с трепетом, несмотря на то, что корчил из себя избалованного эгоистичного засранца.
        Так что пока наше общение происходило с посредничеством, так сказать.
        Мои вопросы Ванька игнорировал, за него всю контору палила Ленка, поведав мне, что брат любит собирать модельки самолетов, ракет и увлекается еще астрономией и всякой космической фантастикой.
        - У него та-а-акая коллекция моделек уже!
        Почти сто штук!
        - рассказывала явно восхищающаяся старшим братом мелкая, с живым любопытством глядя в окно трамвая.
        - Только он мне трогать ничего даже пальчиком не разрешает.
        Ванька прокомментировал это очередным фырканьем и закатыванием глаз.
        Я первое время побаивалась, чтобы он не взбрыкнул, но за руку себя держать он, само собой, не дал, зато вцепился в Ленкину ладошку.
        Я взяла ее за вторую руку, вот так и пошли к остановке и дальше.
        В моей квартире последовала сначала немая сцена естественно.
        - Это Иван и Лена, и мы теперь будем жить вместе, - чувствуя себя полной дурой, ляпнула я.
        - Здесь?
        - спросила мамуля и оглянулась так, словно уже прикидывала где бы разместить новых жильцов, а Любка радостно заскакала у нее на руках и потянулась к почему-то именно к Ваньке.
        - Нет, конечно.
        Я за вещами.
        Вы тут побудьте минут десять, я быстро, - беззвучно прошептав так и пребывающей в ступоре маме “присмотри, пожалуйста” я метнулась в ванную первым делом, а потом и в нашу с Иркой комнату.
        - Лиза, ты мне все объяснишь!
        - твердо сказала мама мне в спину.
        Угу, обязательно, мамуль, как только сама перестану офигевать от себя.
        И вот теперь в комнату просочилась Ирка и прицепилась ко мне с вопросами.
        - Мы думали, ты влюбилась и к мужику помчалась, голову сломя, а тут такое.
        Лиз, че за фигня, ты че, нянькой нанялась?
        - Ирка хоть и донимала вопросами, но мигом стала собираться со мной.
        У нас в семье всегда так - нужна помощь - помогут, а шею потом мылить и мозг выносить станут.
        - Ой… погоди!
        Это задание у тебя такое что ли?
        Они дети крутых каких-нибудь, и ты их охраняешь?
        Да долбануться можно заданьице жизнь мне подкинула, ага.
        - Нет, Лен, они дети Макара, которого я… ну с которым мы теперь вместе.
        - Рехнуться можно, - сестра с ошарашенным видом плюхнулась на кровать, перестав собираться.
        - Лиз, как так-то?
        Ты нас и с мужиком своим еще не познакомила, вообще ни полсловечка о нем, и херакс!
        - два захребетника и живем вместе!
        Вчера же еще ничего не предвещало такой жопы.
        - Ирка, за языком следи.
        - Ой, ну ты хоть, как мама, не начинай!
        Или это типа заразно и передается воздушно-киндеровским путем?
        - сестра все-таки встала и запрыгала по комнате, втряхиваясь в узкие джинсы, и принялась засыпать меня вопросами.
        - А Макар этот твой где?
        Он вдовец что ли?
        Чего дети с ним-то?
        А вещей у них почему нет?
        А жениться он на тебе собирается?
        Он хоть красивый?
        А при бабках?
        Лиз, ну какого хрена, кончай мычать!
        Так и было.
        На все ее вопросы я отвечала невнятным мычанием и покачиванием головы, чувствуя как из просто дуры становлюсь даже в собственных глазах дурой круглой.
        - А ты кончай задавать мне вопросы, на которые я не хочу или не могу пока ответить!
        - Ну… - постояв и посопев гневно, Ирка сдулась и продолжила.
        - Ладно.
        Когда мы вместе вышли из нашей комнаты, то застали маму и детвору на кухне за дружным поглощением сырников с вареньем и вполне мило беседующих.
        Причем ежонок Ванька запросто и очень вежливо отвечал на мамины вопросы и лопал так, что за ушами трещало.
        Но стоило мне появиться, как он помрачнел, отодвинул тарелку и вылез из-за стола, не забыв однако поблагодарить маму.
        Родительница же пристально посмотрела на пацана, потом на меня и вздохнула.
        - Лиз, на минутку, - сказала она и вышла из кухни.
        Я поплелась следом, смиряясь с неизбежным.
        - Дочь, я тебе ничего не стану говорить насчет твоих отношений с этим Макаром, потому что ничего о них не знаю.
        Но скажу то, что успела понять.
        Он поступил очень и очень нехорошо, выдернув детей из привычного окружения.
        Судя по тому, что они рассказали, он нечасто появлялся рядом с ними раньше, да и о матери что-то они почти не упоминают.
        Все время деда-бабуля.
        Я тоже сделала примерно такой вывод, но что с ним делать не представляю пока.
        - И сейчас он их просто взял и увез непонятно по какой причине, но сам рядом не находится, а поручил тебе.
        Ты уверена, что стоит… - мама запнулась и посмотрела на меня с тревогой и жалостью.
        - Что стоит тебе связываться с этим мужчиной?
        У меня сложилось ощущение, что он использует детей как какой-то рычаг воздействия на кого-то.
        Может, на бывшую жену?
        Лиз, ты уверена, что у него с ней все закончилось?
        Вдруг он увез детей, чтобы спровоцировать ее приезд сюда, подальше от ее родителей и тут начать все заново?
        - Да ну, чушь какая-то, - отмахнулась я.
        - Я так поняла, что у них ужасные отношения и одни скандалы.
        - Нет, дочь, не чушь.
        Есть скандалы - значит, страсти еще кипят, и ты удивишься, как все может повернуться.
        Я просто не хочу, чтобы ты оказалась той, кого просто используют в этом всем, а потом объявят лишней, дочь.
        То, как этот Макар повел себя… некрасиво как-то выглядит со стороны, пусть и судить со стороны кого-то дело последнее.
        - Мам, я отдаю себе отчет, что на данный момент именно использованием все и выглядит.
        Но у Макара сейчас очень трудный и напряженный момент в бизнесе, и ему требуется моя помощь.
        А я хочу ему помочь.
        - Кто бы мне еще объяснил почему, но это мелочи.
        - А что касается детей и его к ним отношения… это для меня вопрос открытый.
        И мы его будет обязательно обсуждать и вносить корректировки.
        - Блажен, кто верует, дочунь.
        Я тоже такой была.
        Да чего уж там… уже не изменюсь.
        Из моего дома мы вышли вчетвером, и с Ванькой мы были в одинаково отвратном настроении.
        Оно мало улучшилось от хождения по магазинам и закупки всего, от трусов-носков-пижам, до верхней одежды и хоть каких-то игрушек и книг.
        Охренеть сколько всего нужно-то!
        Я понимала, что злиться на все так же фыркающего и забивающего на мои вопросы и просьбы примерить что-либо Ваньку неправильно, но за несколько часов он меня изрядно этим достал.
        Пришлось переключить все общение с ним на Ирку с Ленкой, с которыми он вполне себе миленько трещал как раз.
        Сестра проводила нас потом до Камневского дома и побыла еще пару часов.
        Помогла мне сварить борщ и нажарить котлеты с гарниром к ужину и отчалила только в девятом часу вечера.
        Я понимала, что она нарочно задерживается в надежде на появление Макара, дабы уже увидеть своими глазами сию загадочную личность.
        Но личность, к которой у меня имелся серьезный разговор, явилась только после полуночи.
        Измордованный, весь в пыли, с двумя перевязанными замызгавшимся до черноты бинтом пальцами и здоровенной шишкой со ссадиной на лбу, Макар ввалился в дом, когда я как раз делала себе сто первую кружку чая, чтобы не уснуть.
        Он устало привалился к стене плечом, расплылся в такой улыбке, что у меня сердце скакнуло в горло, и протянул руку.
        Я не пошла, а буквально рванула к нему, обняла, утыкаясь носом в грязную серую футболку на его груди, но тут же сморщилась.
        - Чем от тебя несет?
        - Всем, - хмыкнул Макар.
        - Есть чего пожрать?
        - Иди в душ, я сейчас разогрею.
        - Согласен на холодное, если в душ ты пойдешь со мной, - подмигнул Макар и тут же поморщился и потрогал шишку.
        - У тебя хоть сотрясения нет?
        - озадачилась я.
        - Для сотрясения нужны мозги, - продолжил веселиться Макар и притерся сзади и скользнул по бокам нахальными ладонями, одной загребая мою грудь, а другую опуская к животу.
        - А их у меня не осталось, как только тебя встретил.
        Хочу тебя, Лизк.
        Я решительно вывернулась из его захвата и развернулась.
        - Лебедев, дети могут услышать.
        - Ты им спать разве не сказала?
        - нахмурился он.
        - Сказать - не значит сделать.
        Поговорить нам нужно.
        - Ясно, - вздохнул он раздраженно.
        - Я в душ, потом поговорим.
        Но ни черта мы не поговорили.
        Решив дать ему спокойно поесть, я наблюдала, как Лебедев торопливо наворачивает борщ, а пока буквально на полминуты отвернулась разогреть котлеты с пюре, то обнаружила его уснувшим прямо за столом.
        - Да охренеть как у нас разговоры вести получается, - пробормотала я и, еле-еле распихав Макара, отвела так толком и не открывшего глаз в спальню.
        А утром он испарился пока я еще спала своим долбаным нерушимым богатырским сном, чтобы заявиться домой уже часа в три ночи, когда я УЖЕ спала.
        Та же самая петрушка повторилась и на следующий день, и в этот раз уже я уснула в гостиной с кружкой чая, дожидаясь, а обнаружила себя утром в спальне.
        Надо мной стояла заплаканная Лена и трясла меня за плечо.
        - Что?
        - вскинулась я.
        - Ванька сбежал домой, - проревела девочка.
        - Чего?
        Как?
        !
        - я подорвалась, ошалевая сходу и хватаясь за голову.
        А ведь какой-то жопы я подспудно и ожидала эти дни, вот прямо ощущала ее нарастание и повышение концентрации.
        - Он деньги взя-а-а-ал в твоей сумке, - прорыдала Ленка.
        - Сказал, что их все равно тебе наш папа дае-е-о-от, значит, можно.
        Велел мне молчать пока, но я за него бою-у-усь!
        - Да твою же ж…!
        - я стала одеваться на бегу, судорожно соображая, что же делать.
        - Давно он ушел?
        - Как только папа уехал.
        Еще бы я знала, когда сие случилось.
        Глянула на часы - половина девятого.
        - А ты сколько ждала прежде чем меня будить?
        - Час.
        Ну прекрасно, за час Ванька черт знает куда мог уфигачить.
        Один, в чужом городе.
        Овца ты тупорылая, Лиза!
        Делать то что?
        Макару звонить?
        Или как-то своими силами справляться?
        - Так, обувайся, - велела я Ленке и на ходу стала набирать по памяти номер Боева.
        В “Орионе” всегда говорили, что это он всякие вопросы с ментами решает, если что и информацию любую добывает.
        Авось поможет, не откажет.
        Андрей Федорович выслушал мое весьма сбивчивое объяснение молча и изрек: - Вернись в дом Камневский, сейчас пришлю за вами оперативников.
        И давай, надиктовывай мне приметы пацана для ориентировки.
        Глава 26
        Макар
        Наладчик оборудования позволил себе опоздать на пятнадцать минут, взбесив меня тем, что украл мое время.
        Но злость пришлось обуздать, потому что этот тип был единственным, кто откликнулся на объявление.
        Еще и не факт, что он обладает нужной квалификацией, а другого пока нет.
        Эх, я так рвал себя, упахиваясь с установкой техники, обеспечением в арендованном помещении необходимого освещения.
        Еще и удобства для персонала нужны, комната отдыха и кухня.
        А завтра должны с проверкой пожарные и прочие мздоимцы заявиться.
        Но по-любому я планировал до выходных завершить все подготовительные работы, провести уикенд с детьми и Лизкой, разрулив вопросы с однозначно начавшим копиться напряжением, которое шкурой чуял, а с понедельника уже занялся бы набором людей.
        А теперь, если этот алкоголического вида тип окажется некомпетентен, то ни черта по плану не получится, потому как хрен знает когда и где найду другого.
        - О, шайтан машинки-то у вас забугорные, - проскрипел мужик в несвежей клетчатой рубашке, висящих мешком штанах и сандалиях поверх носков.
        - Опыт наладки такой техники есть у вас?
        - напрягся я еще больше, заметив, как забегали его красные глазки.
        Если нет, то подпускать его к дорогому оборудованию - только себе подгадить.
        Мой телефон задребезжал в кармане и, вытащив, я увидел, что звонит Боев.
        Отбил пока, перезвоню чуть позже.
        - Ну так это… техника она и есть техника.
        Железки-пружинки, небось разберусь.
        - Я задал вам конкретный вопрос: вы работали с оборудованием подобного плана или нет, и жду такого же четкого ответа!
        - телефон в руке затрясся снова.
        Опять Боев.
        - Андрюха, я перез… - Слышь, Лебедь, только отключись мне!
        - рыкнул Боев.
        - Я что, по-твоему, скукой от безделья маюсь, потому и названиваю?
        - Что-то случилось?
        - мигом сообразил я и перестал уже слышать дебильное бормотания мастера по наладке.
        - Ты мне скажи, что же это за херня происходит, если Ерохина с твоей дочерью на прицепе с нашими парнями моталась по вокзалам и остановкам и твоего сына искала, а тебя и близко не было.
        - Какого хрена?
        !
        - я рванул к выходу из ангара, на ходу нащупывая ключи от машины.
        - Ванька нашелся?
        - Нашелся.
        На перроне железнодорожном крутился, - накрыло таким резким облегчением, что на пару секунд даже в башке поплыло.
        - В офисе все у нас теперь сидят, хотя Лизавета очень настаивала на том, чтобы опера их домой отвезли по-тихому, и на этом все.
        А вот я не счел это приемлемым.
        Повторюсь: какого лешего, Лебедь?
        - В смысле?
        Я лечу уже.
        - В смысле сын твой путешествовать подался.
        Видать, обратно к деду с бабкой мотануть решил.
        Ни на какие мысли не наводит?
        - Почему Лиза мне не позвонила?
        !
        - Мужик, а вот этот вопрос номер два, который должен ты сам себе задать, полагаю.
        Может, для начала надо было с детьми чуток утрясти после переезда, а потом уже врубаться с головой в работу?
        - Андрюха, за помощь спасибо от всей души, но давай я в своей семье сам разберусь?
        - А, ну-ну, давай разбирайся, конечно.
        Только на следующую просьбу чего-то там насчет Ерохиной я тебя на хер пошлю, понял, дружище?
        На девчонке лица тут не было, трясло всю, дочка твоя рыдала, пацан тоже счастливым что-то не выглядит, но это же, конечно, ни х*я не мое дело!
        - Андрюха… - но Боев уже бросил трубку.
        Я с огромным трудом подавил желание швырануть телефон в окно.
        Да какого хрена-то вообще?
        Я что, гуляю все это время?
        Я для кого тут упахиваюсь?
        С хера ли я хочу все как можно лучше и быстрее и рву себя, а кругом виноватый долбо*б?
        Ванька взрослый же пацан и мозги же должны быть.
        А Лизка… Вот какого она мне первым делом не позвонила?
        Теперь я выгляжу в глазах Андрюхи и Яра уродом каким-то небось.
        Камнев и так-то был сильно против моей затеи с увозом детей, а теперь и вовсе мудаком сочтет, если в курсе ситуации.
        На Орионовскую парковку я влетел уже слегка перекипев и обуздав гнев.
        А когда увидел Ваньку и зареванную Ленку, сидящих на мягком кожаном диване в комнате оперативников, то даже споткнулся, потому что в грудь будто со всей дури кто пудовым кулаком саданул, сбивая дыхание и сердце останавливая.
        Внезапно накрыло осознанием сколько же всякого дерьма могло случиться с моим ребенком, а меня не было бы рядом, чтобы защитить и спасти.
        Я бы даже не знал ничего, потому что мне не удосужились позвонить!
        Быстрым шагом пересек комнату, не видя никого вокруг, бухнулся на колени и обнял обоих.
        И рванувшуюся навстречу с радостным вскриком дочку и вытянувшегося в напряженную струну сына.
        Уткнул обоих себе в шею с двух сторон, а сам зарылся мордой в их пахучие макушки, целуя и пряча прорвавшуюся из глаз сырость.
        - Па-а-а…папуля-а-а-а… - всхлипывала Ленка.
        - Все хорошо, не ругайся только.
        - Не буду, - ответил, сглотнув тугой ком в горле.
        - Вань, ты не делай так больше, лады?
        - Как будто мы тебе нужны, - огрызнулся сын, но вырываться или отстраняться не стал.
        - Нужны, Вань.
        Нужнее всего на свете.
        - А чего же ты тогда… - голос сына сломался, резанув меня по-живому.
        - Не приезжал почти… А когда брал нас… вечно некогда тебе.
        А теперь вообще… увез и бросил!
        - Занят, прав ты, Вань.
        Но я же все для вас.
        Чтобы было у вас все-все, понимаешь?
        - Все-все, кроме вас с мамой?
        Зачем вы нас рожали, если только ругаетесь из-за нас и никогда нет времени?
        - Ванек, да не из-за вас мы ругались, а потому что… потому что сами вот такие.
        Вашей вины нет в том, что у нас с матерью так вышло.
        - Угу, в этом бабы твои виноваты, как эта Лиза, - буркнул он, начав отпихивать меня, но я не отпустил.
        Узнаю слова Карины.
        - Нет, Лиза тут тоже совсем ни при чем, Вань.
        Ты же взрослый почти и понимаешь, что разладилось у нас с мамой давно уже.
        Мы поговорим обо всем дома, хорошо?
        - Поговорим?
        - он таки вывернулся, - А то у тебя время на это будет.
        - На это - найду.
        - Угу.
        Опять на работу свою уедешь и нас кинешь.
        Вечно ты на работе, на работе.
        Ненавижу я твою работу!
        И детей не буду заводить, когда вырасту, ясно?
        И жениться!
        С женой потом ругайся все время, а из-за детей - работай и работай!
        - Да куда ты денешься, когда влюбишься, сынок, - рассмеялся я, поднимаясь с повисшей у меня на шее Ленкой и протягивая ему руку.
        - А работа ради детей, сын, самое лучшее в жизни.
        Давайте Лизу найдем и поедем домой обо всем разговаривать.
        - А без нее что ли никак?
        - скривился Ванька.
        - Она-то нам никто.
        - Она мне кто.
        И человек хороший.
        И отважная, даже жизнь мне спасла.
        - Да ладно?
        - недоверчиво скривился Ванек.
        - Взаправду что ли?
        - Еще как взаправду.
        У нас с ней такие приключения были - закачаешься.
        Неужели она тебе совсем-совсем не нравится?
        - Мне очень нравится, - пискнула Ленка.
        - А еще у них дома во-о-от такенная швейная машинка есть.
        И сестричка маленькая смешная.
        У нее два зуба только, и она ими кусается небольно.
        А мама ее куклам одежду вяжет.
        И меня обещала научить.
        - Ну… ладно, - хмуро пробурчал Ванька, косясь на сестру.
        - Нормальная Лиза эта вроде.
        И сырники у ее мамы были почти как бабушкины.
        Пусть остается.
        - Больше убегать не станешь?
        - мы вышли из комнаты оперативников, и я огляделся в поисках Лизы и заметил ее, быстро идущую с еще одной девушкой по коридору.
        Увидев меня, Ерохина нахмурилась, и взгляд ее стал недобрым, пробуждая мою уже притухшую злость.
        - Нет.
        Но мы с Ленкой хотим бабуле с дедом звонить.
        Мы же скучаем.
        - Да!
        - поддержала брата Лена.
        - Я попрошу их моих кукол прислать.
        Можно?
        - А я - мой телескоп и книги.
        - посмотрел на меня с надеждой Ванька.
        - Обещаю, что налажу ваше общение, но придется немного подождать, пока мы кое о чем договоримся.
        - ответил, наблюдая за приближением Лизы, что торопливо что-то заканчивала объяснять своей спутнице.
        Наконец девушки попрощались, и Ерохина подошла к нам.
        - Едем?
        - сухо спросила она.
        Я кивнул, раздражаясь все больше.
        Она что, еще и злится на меня?
        Серьезно?
        До Камневского дома мы добирались, не сказав друг другу ни слова.
        То есть Ванька говорил со мной, Ленка со мной и Лизой, но не мы между собой, и я всем нутром чуял нарастающее напряжение.
        - Мы во дворе поиграем, ладно?
        За домом качели есть, - сказал сын, я кивнул.
        Дети убежали, Лиза отперла дверь и скрылась в доме, а я пошел за ней, догнав уже на кухне.
        Она налила себе стакан воды и медленно пила.
        - Почему ты первым делом не позвонила мне?
        - выпалил я сходу.
        Резко развернувшись, Лиза грохнула стаканом по столу, остатки воды расплескались.
        - Может потому, что у тебя все эти дни ни черта не нашлось и минутки времени поговорить со мной и своими детьми?
        - процедила она, не скрывая язвительности и тем самым спустила мой гнев с цепи.
        - Мне казалось, ты достаточно взрослый человек, чтобы понимать - ничего не бывает просто так, - отчеканил я, гляда ей в лицо.
        - Деньги не берутся из воздуха, их нужно заработать, а значит - пахать.
        Я тебе четко объяснил это и просил быть моим надежным тылом.
        - А я не была, выходит?
        - ее глаза буквально полыхали яростью, оставаясь все такими же невозможно красивыми, но сейчас это только бесило.
        - Моего сына нашли на железнодорожном перроне, - указал я на очевидное.
        - А я даже не был в курсе, что он в опасности.
        - То есть, он там оказался не потому, что ты привез детей и по сути бросил без единого слова, а потому что я такая-сякая не уследила?
        Ну ок, я не справилась.
        И увольняюсь к херам с этого момента с должности дуры, на которую ты решил навесить всю ответственность!
        Она криво улыбнулась и стремительно вышла из кухни.
        - Собралась бросить нас?
        В такой момент?
        - процедил я сквозь зубы.
        - Если бы я не была такой фееричной лохушкой, то этого момента вообще не должно было случиться!
        - Ну да, ты ведь хотела сразу хорошей жизни без заморочек, - я пошел за ней и наблюдал, как она швыряет в сумку вещи.
        И каждое ее движение причиняло боль, на которую хотелось ответить тем же.
        - Тряпки-цацки-курорты и никаких проблем.
        - Ага, так и есть.
        А еще я не желаю однажды столкнуться с таким же твоим обращением с нашими детьми.
        - Нашими?
        - выплюнул я презрительно.
        - У меня уже есть дети и больше я их не планирую.
        Мне хватило того, что этих использовали для выжимания из меня денег и выжирания мозга.
        Давать еще одной меркантильной особе подобные инструменты для манипуляций я не намерен.
        Лиза замерла и медленно повернулась, посмотрев потрясенно.
        Похоже я сумел достать ее болью в ответ, вот только самому от этого внезапно так врезало отдачей, что чуть колени не подрубило.
        - Инструменты?
        А ты ведь, правда, долбаный Ящер, Макар.
        Бесчувственный, мать его, рептилоид!
        Закинув сумку на хрупкое плечо, она ушла из спальни.
        Ушла от меня.
        Внутри нечто скрутило-рванулось ей вслед, но я и шагу не сделал и не окликнул.
        Она решила уйти.
        Бросить.
        Сейчас.
        Я ошибся в ней.
        Все на этом.
        Глава 27
        Лиза
        - Взрослые люди себя так не ведут!
        - бормотала я себе под нос, то и дело слизывая чертовы слезы докатывающиеся до губ.
        - Нужно было нормально поговорить.
        Разумом я понимала это вроде, ведь другой человек никогда не узнает в чем неправым ты его считаешь, если ты ему аргументированно это не объяснишь.
        Однако, до того же разума не доходило, как можно и так не понимать, что ты повел себя как мудила.
        Высказаться нужно было, ага.
        Но я не смогла этого сделать.
        Не в том состоянии, в котором пребывала после нескольких часов поисков Ваньки.
        Если бы не поддержка парней из опергруппы и не присутствие и так хлюпающей носом Ленки, я бы через час уже в истерику впала.
        Я знаю, что может случиться с одиноким ребенком, знаю слишком хорошо.
        И тот факт, что Ванька пацан, а не девочка, ничего не меняет.
        Извращуг на всех в этом мире хватит, к сожалению, транспорт сбивает, не выбирая по полу и возрасту, да миллион хреновых событий случается.
        И да, я понимала Макара до определенной степени.
        У меня нет детей, но даже накосячь кто-то так же с Иркой или Любкой… Да я бы уже глотку за своих выгрызала.
        И чувство вины за то, что не справилась, было, наверное, самым главным катализатором моего состояния.
        Если бы Лебедев хотя бы промолчал или дал бы мне пару часов выдохнуть и успокоиться… Но он не дал.
        И пошло оно все на хер!
        Уж после его последних слов, ударивших как камнем в грудь, точно.
        Никто не может сначала сказать тебе - мы вместе, будь моим тылом, а потом заявить, что все равно считает подлой продажной сукой, готовой использовать даже собственных детей для выжимания из него денег.
        Да, нормально хотеть денег и хорошей жизни, и ради этого поддерживать с кем-то отношения, тут мое мнение неизменно.
        Но Лебедев ведь мне предложил не это!
        Он ведь семью мне предлагал.
        Или это просто я услышала так все?
        А он ничего такого и не планировал?
        Е-ро-хи-на, лохушка ты махровая, об этом чуток раньше нужно было думать.
        И говорить.
        Ага, с тем, кто не нашел для этого ни единой минутки.
        Ну, а с другой стороны… Бля, ну не пятнадцать же мне!
        Вот как я так взяла и встряла?
        Это же только в сказке бывает - разок встретились, и все - вместе до гроба и умерли в один день.
        Если подумать, не отношения реальные, а их сухой чертеж.
        Из одной линии, ага.
        А у меня, видать, извилины все после траха с Лебедевым в такую же прямую линию превратились, вот и подписалась сходу.
        Но все, хорош тупить.
        Я не обязана впрягаться во все это болото с чужими детьми и виноватой себя чувствовать за свой уход - тоже.
        - Не понял, - Андрей Федорович, с которым я столкнулась в коридоре, стремясь незаметно прошмыгнуть в подвальный спортзал офиса, поднял в изумлении свои светлые брови.
        - Лизавета, ты же с Макаром и мелкими отчалила, разве нет?
        - Андрей Федорович, это ведь Лебедев вас просил по-дружески задвинуть меня с оперативных заданий в офисные гардеробщицы?
        - выпалила сходу, еще не обуздав эмоции за время пути.
        - Ерохина, а тебе не кажется, что ты чуток субординацию нарушаешь, и я тебе ни в чем отчитываться не обязан?
        - мигом нахмурился шеф.
        - Простите.
        Зарвалась.
        Отвечать вы не обязаны, но могу я попросить, чтобы впредь господин Лебедев никак не мог влиять на мою трудовую деятельность в “Орионе”.
        - Угу.
        Посра… Поругались, значит, - заключил Боев, а я решила промолчать, это ведь не вопрос был, а его умозаключение.
        - Ну, чуял я, что к тому все и придет.
        С Макаром беседу проведу, не жести на поворотах, Лизавета.
        Природа наша мужицкая такая - косячить, а ваша - быть мудрыми и нас за эти косяки прощать, - я вскинула глаза, а он поднял указательный палец, останавливая готовую сорваться резкость.
        - Не за просто так прощать, Ерохина!
        С кого-то деньгами и подарками брать, у кого-то мозга чуток сожрать и печенью закусить, кому-то марафон ползанья на коленях устроить.
        Вам, ба… женщинам оно обычно виднее - какой метод сработает с вашим конкретным мужиком максимально доходчиво.
        - Андрей Федорович, а можно никаких бесед ни с кем не проводить?
        Ни с Лебедевым, ни со мной.
        И вообще не затрагивать личные моменты на работе.
        - Не мое дело, да?
        Ну вы прям с Лебедевым сильно противоречите друг другу, ага, - с явным ехидством ответил один из совладельцев “Ориона”.
        - Только напоминаю, девочка, что разговор о около личном завела ты, да и в принципе таковым его сама сделала, разве нет?
        - Сделала, - признала я, опуская глаза и чувствуя, как загорелись щеки.
        - Но все же изначально в это втянули тебя мы, - неожиданно вздохнул Боев.
        - Так что ладно уж, хорош искать кто самый крайний.
        Желаешь вернуться к оперативной работе - вернешься, как только появится объект.
        В отношениях с Макаром думаю и сами разберетесь.
        Повел себя как муда… э-э - м… мудрый через край человек - кидай его без сожаления, какие твои годы, и вон парни наши холостые через одного аж бегом кинутся, только помани.
        Обещаю - ваши терки на твою работу не повлияют, но и ты должна пообещать то же самое.
        - Конечно, обещаю.
        Эта история закончена.
        - Вот поспорить бы с тобой на бабки, но это же будет пипец как нечестно с моей стороны, - почесал он со смачным хрустом подбородок.
        - Я люблю, конечно, легкие деньги, но все же честные предпочитаю.
        Я сочла за умное опять промолчать, а не вступать в дурацкий спор.
        - Ну я тогда пойду.
        Спасибо, Андрей Федорович.
        - Угу.
        Иди, Лиз.
        Только это… Ты прежде чем вот прям навеки рвать у себя в голове все, вспомни, что Лебедеву сейчас можно чуток скостить на то, что момент у него сейчас в жизни не сахар, - сказал Боев мне в спину.
        И снова мне врезало по нервам и стиснуло виски виной, которой и быть-то не должно, и я повернулась и выпалила уже ему вслед.
        - Андрей Федорович, у вас же и Ярослава Григорьевича дети маленькие.
        - М?
        - повернулся он, удивляясь.
        - Лебедев не местный же, ему бы помочь подыскать женщину за Ванькой и Леной присматривать и по хозяйству помогать.
        Может, попросите своих супруг помочь подобрать кого-то?
        Боев смотрел на меня с полминуты, заставив ощутить до какой же степени дурой сейчас наверное выгляжу, а потом фыркнул, погрозил пальцем и, пробормотав: “вот надо было поспорить, надо”, развернулся и пошел по коридору.
        Я в этот день ушатывала себя в спортзале до полного изнеможения, охотно становясь в спарринги даже с парнями, чтобы мозгу не оставалось времени на переживашки и страдашки.
        Устала, как собака, и очень надеялась, что дома просто рухну лицом в подушку и отрублюсь.
        Рухнула, вдохнула не тот запах и перевернулась, вылупив глаза в темный потолок, чувствуя как внутри все ноет-ноет-ноет.
        Ничего, Ерохина, прорвемся.
        Чего там и было-то?
        Провертелась еще черт знает сколько, пока наконец не стало срубать и последней мыслью было: блин, чем Макар на ужин мелких кормил-то?
        Глава 28
        Макар
        - Пап, я пить хочу, - раздался жалобный голосок дочери как раз в тот момент, когда меня смачно долбануло током от настенного светильника, который я решил проверить, заметив уродливую скрутку проводов.
        - Вот ведь сволочь криворукая!
        - зашипел сквозь зубы и повернулся.
        Ленка ойкнула и юркнула обратно в комнату отдыха персонала, где я им с Ванькой и определил местоположение пока буду решать рабочие вопросы.
        Видать, морда у меня была от злости перекошенная, ребенка перепугал.
        А злился ведь ни разу ни на нее, а на урода электрика, клятвенным заверениям которого вчера поверил, что доделает он все “по высшему разряду”, и я смело могу ехать с детьми домой.
        Потом от такого вот “высшего разряда” пожары от коротких замыканий случаются с огромными убытками, а то и люди гибнут.
        Но и без крайних случаев владельцам бизнеса охрененный штраф может прилететь от надзорных органов, которым и так-то повода не надо, чтобы ежемесячно мзду с нас снимать.
        - Да, вот воду мы купить вам и забыли как раз, - констатировал, входя в комнату отдыха и оглядывая стол, заваленный всякими сладостями и печенюхами.
        - Поехали, сейчас быстренько в ближайший магазин слетаем и купим сразу пару ящиков.
        Ленок не стала скрывать радости от возможности хоть на полчасика вырваться отсюда, запрыгав вокруг меня.
        Ванька сдержался, откладывая чтение своей книжки, но тоже мешкать не стал, выдавая доставшую наверняка скуку.
        Как выясняется опытным путем, дети в процессе - это весьма геморойно.
        Не в смысле, что мои мелкие мне в тягость, а в том, что я ни хрена не знаю, что им нужно в каждый конкретный момент времени.
        Ну в смысле, я не совсем же слабоумный и понимаю, что детям необходимо есть, пить, ходить в туалет и во что-то одеваться, и по факту для того-то и есть необходимость впахивать мне, как родителю.
        Однако, мой привычный режим “впрягся и до упора, пока ноги носят” вообще с их режимом “хочу-кушать-пить-писать-читать-играть-гулять” не сочетался.
        Приходилось постоянно отвлекаться, и это дико раздражало.
        Даже с учетом того, что большую часть дочиных хотелок брал на себя сын, внезапно переставший быть капризным нюней, как поначалу.
        И не Ванька с Ленкой раздражали, а по-большей части то, что я к обеспечению их потребностей в полном объеме оказался ни черта не готов.
        Когда они были мелкими совсем, я любил с ними проводить время, возиться часами в выходные и вечерами и с коляской покататься по району было не влом.
        Потом этого самого времени становилось все меньше, работать приходилось все больше, чтобы Карина и ее родоки перестали мозг жрать.
        Но приводило все к обратному результату, недовольное ворчание жены стало ежедневными скандалами из-за которых идти домой хотелось все меньше.
        Выходные и праздники с обязательным посещением тестя с тещей вообще стали казаться адским испытанием, и я с радостью себя их лишал по любому рабочему поводу, собственно выискивал их.
        После развода ничего не поменялось - из каждого нашего с Кариной пересечения и даже телефонного разговора она умудрялась устроить сцену, вот как-то само собой и выходило, что максимально избегая пересекаться с ней, я все реже видел и детей, которых она стремилась использовать как повод в очередной раз указать мне какое я чмо и говно.
        Прекрасно знаю о себе правду - я проявил малодушие и реально некоторое время кайфовал от того, что могу пожить без ежевечернего мозго*бства, позволяя не думать в эти моменты о своих детях.
        Моменты сложились в дни-недели-месяцы, и вот я перед фактом, что почти не знаю каково это - жить вместе с Ванькой и Ленкой в ежедневном быту.
        А Лиза, на которую я сходу свалил все это, от чего офигевал сейчас, ушла.
        Лиза.
        Ушла.
        Бесит и болит.
        И снова бесит.
        Она бесит, уход ее бесит своим фактом.
        Настолько, что постоянно затмевается в башке осознание причины.
        Алой, режущей разум, дергающей хуже любой адской зубной боли, надписью во все сознание мерцало - “ушла-ушла-ушла”.
        Потому что я тупорез, который, как выяснилось, не имеет опыта еще и в нормальных семейных отношениях.
        А еще и эгоистичная скотина, чего уж скромничать.
        С Кариной мы встречались год до свадьбы.
        Молодые были, постоянно киношки-кафешки, посиделки с друзьями, жизнь ключом до рождения Ваньки.
        Потом, само собой, стало все сходить на нет.
        У меня работа в ментовке еще тогда - не сахар, у нее - мелкий, зубы, пеленки, болячки, потом и Ленка.
        Я старался быть в этом всем, честно, но очень быстро началось то самое “достало жить на твои копейки” зудение, которое будто стало эдаким водоразделом, что пролег между нами и стал разводить все дальше друг от друга.
        А когда я поддался и бросил любимую работу, то словно что-то окончательно сломалось.
        У меня к ней.
        И как выяснилось позже, у нее ко мне еще раньше.
        Но в любом случае, все не трах-бах же происходило.
        А Лизкой меня как подхватило, что вижу ее - и кукуха отъезжает, так в голове у меня все и выстроилось вполне логично.
        И женщина у меня опять будет любимая, хоть уже и не думал, что могу опять полыхать, жизнь же вроде научила.
        И бизнес по-новой, и дети со мной, все в шоколаде, короче.
        У меня.
        Но что-то пошло не так.
        И самое главное - я знал что, но признавать это перед самим собой бесило.
        У себя в голове я всем: и Лизе, и детям отвел нужные мне роли, построил план, как в бизнесе.
        А того форс-мажора, что они все у меня человеки со своими эмоциями, не учел.
        Точнее понимал, что они есть, но думал - можно подождать с утрясанием вопросов с чувствами до удобного мне момента, потому как все обязаны понимать - я сейчас занимаюсь самым главным - обеспечением нашего общего благосостояния.
        - Пап, а давай мы творог купим и сырников со сметаной и вареньем поедим?
        Я очень-очень хочу!
        - повернулась ко мне Ленка с пачкой белой зернистой фигни в руке, и я перехватил осуждающий взгляд какой-то проходящей мимо мамаши.
        И чего так пялиться?
        Ну не получилось у меня Ленке косу заплести, и вышло на голове у нее нечто авангардное, но в глаза же не лезет и нормально.
        А пятна на одежде, так это же дети, я в их возрасте на черта похожий домой приходил.
        - Для сырников не только творог нужен, балда, - возразил сын.
        - Я видел, как бабуля их готовила и еще много чего туда сыпала.
        Думаешь, папа знает что, и у него на такую фигню время есть?
        Они переглянулись, тяжко вздохнули, и Лена собралась положить пачку творога на место, но я ее остановил.
        - Давай сюда, Ленок.
        Попробую я вам сырники организовать.
        - Ура!
        А как?
        Как-как… А вот так.
        Можно, конечно, сбрехать, что наступлю себе на горло, но это не так.
        По чесноку это называется - найду повод и буду пытаться нагло манипулировать.
        Что-то быстро я сам себе начинаю свою же бывшую напоминать, не стремающуюся использовать детей в своих коварных целях.
        - Так, идемте еще конфеты к чаю выберем и цветов купим, и поедем добывать вам сырники, - велел я мелким.
        Решился - так вперед, заднюю нечего включать.
        Уже на подъезде к дому Ерохиной Ленка опознала местность.
        - Пап, а мы к Лизе домой приехали?
        - немного робко, но с явной затаенной надеждой спросила она.
        - Ну вы же сами сказали, что ее мама годные сырники готовит.
        - Ура-а-а!
        - уже в полный голос заликовала Лена.
        Я глянул в зеркало заднего вида и на Ваньку.
        В день ухода Лизы дочь откровенно расстроилась, обнаружив, что мы теперь сами по себе.
        Сын же никак своей радости или ее отсутствия не выдал.
        Сейчас тоже сидел и вроде бы безразлично пялился в окно.
        - Вань, ты же не против?
        - спросил его.
        - Чего?
        - Ты не против, что мы едем напрашиваться в гости к Лизиной матери на сырники?
        - да-да, конечно, именно о сырниках все мои мысли, и сердце от предвкушения творожной фигни с изюмом так в груди молотит.
        - Ну Ленка же их хочет, - пожал он с уже совершенно деланным безразличием плечами и снова уставился в окно.
        Эх, сынок, ты прямо весь в меня.
        Ленка хочет, а мы вдвоем чисто прицепом и у нее на поводу.
        Позвонил в дверь, раздались шаги, которые я уже и едва слышал из-за грохота бешеного пульса в ушах.
        В дверном проеме появилась девушка, в башке бахнуло от знакомых, но не тех же самых черт.
        Незнакомка шевелила губами, а я пялился и ни хрена не понимал.
        За руку дернули и я опустил глаза, встретившись взглядом с Ленкой и начиная наконец слышать.
        - Пап, ну ты чего?
        - Нам бы Елизавету Ерохину, - выдавил из себя и понял, что на меня уже уставились все: и мои дети, и незнакомка, которая почему-то была в мокрой одежде и с волос у нее капало.
        И была она, очевидно, младшей сестрой моей Ерохиной.
        - Эммм… - я почувствовал себя чуток придурком от взгляда девушки.
        - Я же сказала, что Лизка на работе.
        С полминуты длилась немая сцена, но потом в глубине коридора что-то заплескалось, и появилась женщина с ребенком на руках.
        - Ваня?
        Лена!
        - узнала она моих мелких и, мельком глянув на меня, напустилась на торчавшую на входе девушку.
        - Ирина, ну что же ты у меня такая-то!
        Людей на пороге держишь!
        Заходите-заходите!
        Только сразу в зал давайте.
        - Здрасте, тетя Света!
        Мы к вам за сырниками пришли!
        - сходу объявила дочь, и они с Ванькой и той самой Ириной как ни в чем не бывало умотали куда-то в недра квартиры, прошлепав по луже в коридоре, как лягушата, оставляя меня один на один с еще одной незнакомкой.
        - Добрый день!
        Макар, я так понимаю?
        Простите, не знаю вашего отчества, - сказала она, а мелкая у ее плеча радостно булькнула и щедро протянула мне резиновую погрызенную и обслюнявленную игрушку, а сама потянулась к на редкость показавшемуся неуместным сейчас букету.
        - Не нужно отчества, - отморозился я, заставив себя прекратить беспардонно рассматривать взрослую версию снесшей мне башню девушки.
        - Простите, что мы так беспардонно вломились.
        Если совсем не вовремя - мы уйдем сейчас.
        - Ну что вы, мы рады гостям всегда!
        - махнула женщина приглашающе рукой.
        - Меня Светланой можете звать.
        Только с сырниками сейчас не получится - у нас трубу прорвало в ванной.
        Стояк перекрыли, но ремонтировать неизвестно когда придут из ЖЕКа, и мы без воды пока.
        На мой взгляд воды-то как раз тут было с избытком.
        - Что же, готов обменять ваше время, потраченное на приготовление сырников, на мои услуги сантехника, - предложил я, бросая букет на тумбу в прихожей и скидывая пиджак с туфлями, и стал закатывать рукава и штанины.
        Глава 29
        Лиза
        - Ерохина, Воронова, зайдите ко мне!
        - велел Михаил Константинович, заглянув к нам в спорт зал, и сразу же ушел.
        - Присаживайтесь, девчонки, - кивнул нам сидевший в кресле в корниловском кабинете Боев.
        Я села на диван и покосилась на опустившуюся на стул с несгибаемо прямой Евгению Воронову.
        Именно так, потому как просто Женей или Женькой ее никто звать не решался.
        К ней такая фамильярность не липла, отлетала со свистом, да еще иногда и с отдачей в виде едкого сарказма.
        Высокая, с потрясающей гладкой смуглой кожей и черными волосами, всегда заплетенными в тугую длинную косу, она не была вот прямо такой уж ух красавицей, но парни таращились на нее, едва челюсти не роняя, да и себя я ловила иногда на подвисании за наблюдением как она движется, даже просто идет.
        Нечеловечески просто гибкая и очень быстрая во время спаррингов, редко кто мог выстоять против нее и пять минут даже среди мужчин оперов, о нас, девчонках, и говорить нечего.
        И абсолютно нелюдимая, или скорее уж обжигающе отталкивающая всех от себя.
        Никакой болтовни ни о чем в свободные минуты, никаких посиделок в кафе с компанией наших, ни единого слова о себе ни разу.
        За глаза ее звали Черной льдиной или Вороной.
        - Чай, кофе, минералку?
        - спросил Корнилов, открывая папку, лежавшую перед ним.
        Воронова отрицательно качнула головой, и я тоже отказалась.
        - Ладно, тогда к делу.
        Я намерен вас в паре отправить на работу с новым объектом.
        Предупреждаю сразу - там тот еще… объект, точнее - особь, так что никаких репрессий в случае отказа после ознакомления с вводными с нашей стороны не последует.
        - Все помолчали и, посмотрев внимательно на меня, потом на Евгению, Корнилов продолжил.
        - Наш основной заказчик - Коновалов Леонид Викторович.
        Я думаю, вы слышали о нем.
        Ну еще бы не слышали, весьма известная олигархическая личность в наших краях.
        На чем изначально поднялся - никто из простых смертных не в курсе, конечно, но сейчас редкоземельными металлами вроде торгует и прочими достояниями наших супер богатых недр.
        Деньжищ, по слухам, у него хватает, а в домах и квартирах все полагающиеся атрибуты в виде золотых унитазов, икон с его рожей под нимбом и громадного аквариума с акулами присутствуют.
        Но слухи тот еще источник информации.
        - Слышали, - ответила я за нас обеих.
        - Объект охраны - его единственная дочь - Марина.
        И довольна она вашим присутствием точно не будет, сразу предупреждаю, - кивнув, продолжил Михаил Константинович.
        - Прошу прощения, - произнесла Воронова глубоким голосом, слышать который мне случалось нечасто.
        - Насколько мне известно, Марина Коновалова - совершеннолетняя.
        Насколько правомерно со стороны ее отца навязывать ей охрану против ее воли?
        - Правовая сторона вас не должна волновать, Евгения.
        Господин Коновалов со своей дочерью достигли понимания в том, что если она желает и дальше свободно пользоваться его средствами для поддержания привычного образа жизни, то с присутствием охраны должна смириться.
        Но это не значит, что девушка этим довольна.
        Отцу противоречить для нее чревато, а вот срывать зло на охране - тут сколько угодно.
        Ясно, избалованная стервозная мажорка безнаказанно пьет кровь у тех, кто ей возразить не может.
        - Последних двух своих телохранителей данная особа совратила по моим данным, - вмешался в разговор Боев.
        - И позаботилась о том, чтобы папенька об этом узнал.
        До этого тоже долго у нее в охране никто не задерживался.
        Предполагаю, что тоже по похожим причинам.
        Поэтому господин Коновалов, едва прослушав о нашей новой услуге с девушками личными охранницами, поспешил заключить с нами договор.
        - Степень нашей занятости?
        - спросила Воронова.
        - Круглосуточная, постоянная охрана с проживанием в доме заказчика и непрерывным сопровождением объекта.
        - ответил Корнилов.
        - Отработаете неделю, изучите объект, его привычки и сложности с этим связанные, доложитесь с выводами.
        На их основании мы подберем вам сменщиц и скорректируем график, чтобы вы могли нормально отдыхать.
        - Кхм… - прочистила я горло, - я, конечно, извиняюсь, но девушка явно не паинька, как понимаю.
        И по жизни привыкла отрываться по-полной.
        Какой порядок действий от нас ожидается в моменты ее интимных приключений с учетом того, что наш заказчик не она?
        - Вмешиваетесь только в случае непосредственной угрозы для объекта, - сухо ответил Михаил Константинович.
        - Говоря по-простому: решит объект покувыркаться с кем - учиняйте любовнику личный досмотр, - подался вперед в скрипнувшем под его весом кресле Андрей Федорович.
        - Если и после этого пылу не поубавится, то присутствуете в зоне прямой слышимости.
        Смотреть не обязательно, на просьбу свечку подержать - отвечайте смело посылом в пеший эротический.
        Так же поступайте и с Коноваловым, который однозначно попробует на вас давить, требуя отчета обо всех действиях шальной дочурки.
        Посылайте, но вежливо.
        И ничего не бойтесь, девчонки, - мы вас при любом спорном раскладе прикроем и вытащим.
        Все, топайте домой и собирайте вещички, если согласны.
        Приступать нужно завтра.
        - Беретесь?
        - уточнил Корнилов.
        - Да, - ответила я, а Воронова молча кивнула.
        - Хорошо.
        Завтра перед отправкой в дом заказчика подпишете договоры, сейчас свободны.
        Воронова ни о чем со мной поговорить не пожелала, пошла сразу в раздевалку, откуда и отчалила через пять минут, ни с кем не прощаясь и по традиции не заметив Мишку Сойкина.
        Он пытался безуспешно подцепить ее с первого же дня появления в “Орионе”.
        И словно не замечал, что она никак не реагирует на его заигрывания.
        Вообще.
        Воронова ему отвечала в принципе только тогда, когда говорили по делу, в спортзале например.
        Все остальное время она его будто и не слышала.
        Но наш Сойка продолжал переть буром, зубоскаля и ни капли не смущаясь ее игнором.
        А еще будто и не замечая, что некоторые из наших девчонок совсем не против оказаться объектами его внимания.
        Хорош ведь, засранец, реально хорош.
        Уже поднимаясь по лестнице, я почуяла запах сырости.
        Долбаная старая хрущеба, опять небось у кого-то трубу прорвало.
        Открытая настежь дверь нашей квартиры и усиление тяжелого амбрэ непрозрачно намекнули, что у кого-то - это у нас.
        В прихожей горел свет, заставив меня изумленно моргнуть, разглядывая новый потолочный светильник.
        Наш прежний перегорел года полтора назад с кучей спецэффектов в виде пламени, треска и вонючего дыма, последствия чего все еще виднелись на потолке.
        И до сих пор до замены как-то руки не доходили.
        Ладно-ладно, дело не в руках, а в отсутствии бабосов, какие электрики запрашивали за смену проводки.
        Понимаю конечно, что труд нужно ценить и свой, и чужой, но на мой взгляд эти ребята прям охреневшие.
        И мы вскоре привыкли обходиться без света в прихожке, открывая или дверь на площадку или открывая из туалета, где освещение пока было.
        С кухни доносились голоса, видать, к маме опять гости подвалили.
        Она у нас это дело любит.
        Я шнырнула первым делом в туалет, потому как нужно было, и, управившись с насущным, опять подзависла.
        Наш сто лет как сломанный сливной бачок уставился на меня своей гладкой белой крышкой.
        Ткнув в кнопку и заслышав шум воды, я приподняла брови.
        Кто-то починил рычаг, и все работало как изначально было задумано.
        Хм… Прошла по коридору и уже на подходе к кухне вздрогнула, узнавая звонкий голосок Ленки.
        Буквально пролетела последние пару шагов и прямо-таки врезалась, как тачка на бешеной скорости в бетонную стену, в направленный прямо на меня взгляд Лебедева.
        Дыхание пресеклось, внутри что-то такое творилось невообразимое, как если бы все там действительно сломалось, больно-больно, слишком-слишком, став неспособным удерживать то, что я в себе так решительно заперла после нашего расставания.
        И сейчас это запертое ломанулось наружу, оглушая меня мощью потока, рванувшегося с ревом от меня к Макару и обратно.
        - Лиза!
        - Ленка, схватившая меня за руку с радостным визгом буквально выдернула из молниеносно выстроевшегося и затянувшего в себя тоннеля.
        - А мы к вам за сырниками пришли, а тут воды много-много.
        Папа трубу чинил, и лампочку чинил, и в туалете чинил, а мы играли все вместе и потом готовили и печеньки еще пекли, а теперь кушаем и чай пьем.
        Будешь кушать с нами?
        Я шумно втянула аромат ванили и корицы, смешанный со все той же сыростью, моргнула, рассеяно кивнула Лене, только сейчас заметив, что Макар восседает за столом по пояс обнаженным и только с нашим полотенцем на широких плечах.
        От этого вида меня что-то окончательно пробрало.
        - Всем привет.
        Я пойду… переоденусь, - пробормотала себе под нос и, развернувшись, слиняла с кухни, намереваясь принудительно вернуть свои мозги в пригодное для нормального функционирования состояние.
        В комнате стояла и тупила, улавливая краем сознания галдеж за дверью, который вскоре стих.
        Я, начиная злиться, содрала через голову футболку.
        Блин, Ерохина, ну чего ты за дура малохольная-то?
        Почему не потребовала ответа, какого черта этот рептилоид делает в нашей квартире?
        Не в смысле зачем он что-то там чинил, а на кой он вообще приперся?
        И ладно, за эти дни в дреме мне вечно чудился его голос и являлись картины, как открывается дверь, Макар входит и… В дверь моей комнаты однократно стукнули, и она открылась, являя мне Лебедева, тут же снова сцапавшего меня своим хищным поглощающим взглядом.
        - Можно?
        - хрипло каркнул он.
        - Нет!
        Разве не видно?
        - я прозвучало не слишком мелодичнее его.
        - Видно, - ответил он и шагнул ко мне.
        - Какого хрена, Макар?
        - возмутилась я… и сделала шаг ему навстречу.
        Глава 30
        Макар
        Жилище у моей Ерохиной оказалось прям по классике - бедненько, но чистенько, и сто лет нигде мужская рука не прикладывалась.
        Настоящие обиталище трех… четырех женских особей.
        Там перегорело, тут открутилось, здесь болтается на соплях, вон там скотчем приклеено.
        Короче, до появления Лизы мне нашлось чем себя занять, отвечая то и дело на ненавязчиво наводящие вопросы ее матери и нахальные от сестрицы.
        Зато мне насчет Лизки ответили только - на работе, скоро будет - и все.
        К моменту явления народу моей долгожданной я успел и вымокнуть, и устать, и слегка “поплыть” от расслабухи посиделок на кухне за чаем под общий щебет.
        Ел те самые, открывшие мне дорогу в этот дом, сырники, принюхивался к аромату допекавшегося печенья, хлебал почему-то казавшийся дико вкусным чай и млел потихоньку, наблюдая на гримасами замурзанной в варенье самой младшей Ерохиной.
        Вспомнилось сразу какими шкодными были в таком возрасте Ванька с Ленкой.
        Как мне нравилось возиться с ними в свободные моменты, держать на руках, щуриться, когда лупили ладошками по морде, нюхать их неповторимый запах, трогать похожие на птичий пух волосенки… Вот странно, пока были такими мелкими, все мечтал чтобы скорее уже выросли, говорить стали, а сейчас смотрю на чужую мелочь и вроде… тоскую?
        По тому, что прошло и прошло мимо из-за… да чего уж там, из-за меня самого и прошло.
        Мужик нормальный с больной головы на здоровую перекладывать не должен ибо тогда он - чмо.
        Я в какой-то момент не справился в наших с Кариной отношениях, где-то поддался давлению, на что-то забил, позволил убедить себя считать главным не то, что действительно таковым является.
        А когда все стало разваливаться - ничего не стал пытаться спасать, потому как в определенный момент показалось, что так жить даже круче.
        Карина позвонила, будто почуяв о чем мои мысли, и на этот раз я не стал отбивать ее вызов, как поступал все эти дни со звонками от нее и ее родителей.
        Вышел в ванную и ответил.
        - Замолчи!
        - резко оборвал ее попытку орать и угрожать.
        - Если хочешь говорить со мной о детях, то либо берешь себя в руки и делаешь это спокойно или же я сейчас же отключаюсь.
        - Как ты посмел… - выпалила Карина, но тут же осеклась и замолчала.
        А через секунду я услышал как она рыдает.
        Даже на расстоянии и с поганой слышимостью продрало по нервам.
        Я немало видел ее слез и слышал истерик, но сейчас это было нечто другое.
        Настоящее, горькое и возвращающее меня к пониманию, что никогда я в этой жизни не хотел ее боли, обид, слез.
        Я ведь ее любил когда-то.
        И пусть чувства прошли, пусть всего наворочено было, ею же в первую очередь, но кто сказал, что в этом не половина и моей вины.
        Она - мать моих детей, этого ничему уже не отменить.
        - Карин, не плачь.
        С детьми все в порядке.
        - Как… как ты мог вообще… увезти… Я… я конченная, по-твоему, совсем?
        Мне казалось, они тебе нужны только как средство отравлять мне жизнь.
        Подумал, но говорить не стал.
        Это не по телефону.
        - Я сделал то, что посчитал единственно верным в тот момент.
        - Это месть, да?
        За то, что мы… что отец с тобой вот так?
        - Изначально - да, - и сейчас мне за это стыдно.
        - Но теперь я понимаю, что нам давно нужно было что-то менять.
        Сразу все нужно было делать по-другому.
        - Что ты имеешь в виду, Макар?
        - Приезжай сюда.
        К нам.
        Обдумай спокойно, без оглядки на кого-либо, чего ты хочешь.
        Одна.
        Без мамы, папы и их давления.
        И здесь мы вчетвером станем решать как жить.
        - Да откуда мне знать, как я хочу!
        - снова начала повышать тон Карина.
        - Вы все меня… Ванька родился - мне девятнадцать только было!
        И все… Жизнь закончилась!
        Пеленки, кормления, какашки, вопли… И я… вечный обслуживающий придаток к детям.
        А я где в этом… Где я?
        У тебя сначала работа любимая в ментовке… Потом бизнес стал поднимать… И все-то у тебя удачно и получалось… А я где?
        Что я за эти годы?
        То самое, липкое чувство перманентной вины перед ней в чем-то начало расползаться внутри, и я жестко отмахнулся от него, начиная раздражаться.
        - Карина, тормози.
        Это не телефонный разговор в любом случае, да и смысл обсуждать это уже спустя годы?
        Бери себя в руки, приезжай, и мы станем решать, как лучше нашим детям.
        Они - единственное, что нас соединяет и о чем мы можем говорить вместе.
        Как будешь готова - пиши.
        Отключился и временно ее заблокировал, зная, что если бывшую подхватит и понесет, то будет названивать без остановки и катать гневные и оскорбительные простыни.
        - Что-то случилось, Макар?
        - спросила Светлана, на удивление пытливо всмотревшись в мое лицо.
        - Нет, - еще не случилось, но однозначно впереди много малоприятных моментов.
        Но не здесь и не сейчас.
        Сейчас я жду мою Ерохину.
        - А можно еще чайку?
        Меня успело опять попустить после разговора с Кариной, когда Лиза возникла в дверном проеме, и окружающий шум будто кто-то выключил.
        Явно уставшая, одна темная прядь выпала из хвоста, касаясь вьющимися кончиками волос ее чуть обветренных губ.
        Я ее тут же мысленно отвел, сглотнув от фантомного вкуса, по которому, оказывается, так скучал эти дни.
        Наши взгляды не просто встретились - сшиблись, сцепляясь и сплавляясь, и по телу-разуму, всем нервам, покатилось такое… облегчение.
        Да именно оно было первым, а не ревущий голод возбуждения, что гнался за ним по пятам.
        Сначала схлынула боль, реальный объем которой я ощутил только с ее исчезновением, а только потом пришло таившееся в засаде и изголодавшееся желание.
        Ленка дернула Лизу за руку, начав что-то рассказывать с торопливой радостью и обрывая наш безмолвный контакт.
        Ерохина кивнула, что-то пробурчала и ушла, выглядя, как минимум, ошарашенной.
        Я же себя ощущал примерно так же.
        Как быть мужику, если его со всей дури волочет вслед за женщиной, а вокруг его дети, которых не бросишь без всяких объяснений, и люди, что наверняка не поймут, если я сорвусь молча.
        Пока я сидел тупящим болваном, решая, как быть, Светлана совершила гениальный ход.
        - Так, надо до ночи квартиру все же как следует просушить и проветрить.
        Народ, как насчет того, чтобы пойти сначала за мороженным, а потом погулять в парке.
        Лизу мы оставим охранять квартиру, а Макара ей помогать в этом.
        - А, то есть, моей сестре и Макару сырость нипочем?
        - ехидно фыркнула Ирина, но мать на нее выразительно зыркнула, и они сорвались шумной гурьбой и ушли.
        Я не стал дожидаться, когда их гомон и топот окончательно стихнет, и пошел вглубь квартиры.
        Лиза стояла посреди комнаты без футболки.
        Вообще-то, времени вполне бы хватило, чтобы встретить меня полностью обнаженной, но в эту минуту степень ее обнаженки значения уже не имела.
        Моя адекватность отчалила мигом и скорого возвращения не обещала, уж не после того, как Лизка, сверля меня вызывающе-жарким взглядом, шагнула навстречу.
        - Какого хрена, Макар?
        - практически прорычала девушка раскатисто-дразняще, останавливаясь так близко и при этом безумно далеко.
        - Конкретизируй вопрос, - попросил я, и уничтожил-таки последнее расстояние между нами, притянув ее к себе и сходу попытавшись втянуть в поцелуй.
        Но засранка резко повернула голову, ускользая, и я наказал ее за это, прижавшись ртом пониже уха и перейдя на шепот.
        - Какого хрена я приперся в твой дом?
        Какого хрена торчал тут, дожидаясь тебя и общаясь с твоими?
        Или какого хрена я сейчас чувствую себя чуток рехнутым от того, как тебя хочу?
        - Какого хрена ты решил, что можешь просто явиться и без единого слова хватать меня и тащить в постель!
        - выпалила она, откидывая голову и проходясь ладонями по моей спине, отчего вдоль позвоночника потекла огненно-пушистая река, а в башке совсем опустело от вида покорно открытой шеи.
        - Постель вот ни капли не принципиальна, Лиз.
        Я прямо с места не сходя готов… - как она пахнет, как ощущается под пальцами, губами… Я от этого дурею-дурею-дурею, пьянею прямо в слюни… - Лебедев!
        - мигом озлившись, Лизка отпихнула меня и вывернулась из рук, оставив обворованным.
        - Мы так-то расстались и не слишком по-доброму, припоминаешь?
        Сейчас я куда как лучше помню, как же долго в тебе не был.
        - Не расстались.
        Ты психанула и ушла.
        - Прям без повода, да?
        Блин, Лебедев, да глаза-то подними!
        - На кой?
        Не даешь себя руками трогать, буду хоть глазами лапать.
        А говорить я и так способен, если у тебя есть такая острая необходимость, мало понятная мне, надо заметить.
        - Ну еще бы!
        С таким-то стояком ты был расположен к разговорам, - фыркнула она, и я мгновенно ощутил, как упало напряжение, возведенное ею между нами барьером.
        И мгновенно воспользовался этим, шагнув к ней опять и обняв.
        Скользнул сразу одной загребущей рукой на ее ягодицу и сильно сжал, помня, как она реагирует именно на мои несдержанные ласки.
        Лизка охнула и изогнулась в пояснице, вжимаясь животом в мой гудящий в штанах ствол, и проворчала якобы недовольно.
        - Лебедев!
        - Я, Лиз, я, - проворчал, проходясь поцелуями по ее шее вниз, добираясь до манящей ложбинки, и глубоко, смакуя, вдохнул, ощущая, что тормоза испаряются, как и весь мир вокруг и опора под ногами.
        Одна она в моих руках и остается.
        - Соскучился, как зараза распоследняя, по тебе.
        Все осознал и готов признать.
        - Что, блин, признать?
        - уже не сказала - простонала Лиза, обхватывая мой затылок и целуя над ухом, и я чуть не спустил от такой малости.
        - Да хоть что, Лизка, только бы тобой опять нажраться, - не мешкая и ловя момент ее податливости, уложил на ближайшую из двух узких кроватей и, бухнувшись на колени, стал целовать хаотично грудь сквозь лифчик и расправляться с молнией на ее джинсах.
        - Я повел себя, как мудак, взвалив на тебя своих мелких, я урод, потому что не ухаживал нормально, я… бля-а-а, Лиз, да хоть кто, хочу тебя п*здец как.
        Хочу сейчас, хочу обратно, хочу, понимаешь?
        - Ну ты рехнулся, - уперлась она ладонью в мой лоб.
        - Войти же могут!
        - Рехнулся, Лизк, реально долбанулся на всю голову от тебя.
        И кайфую от этого, веришь?
        И никого пока нет, все за мороженным ушли и гулять.
        - Ну так чего ты тогда возишься столько?
        - моментально переобулась в прыжке моя девушка, выгнулась, опершись на голову и пятки, и спихнула со своих бедер штаны, открывая мне дорогу в рай.
        Я свою ширинку рванул, уже чуть не ослепнув от запредельного возбуждения, и, сдернув одну штанину с Лизкиной ноги, развел их для себя и перетек-навалился сверху, кайфуя от ее мягкости подо мной, кабаном голодным и упершись головкой точно куда мне надо до смерти.
        - Защита, Лебедев!
        - треснула Лизка по моему плечу.
        - Ты же детей больше не планируешь.
        Сука, в следующий раз язык себе откушу, все равно от него один вред местами.
        - Я остановлюсь!
        - поклялся я, ни черта уже не соображая, потому что сейчас бы ей что угодно пообещал, и охнул, очутившись через мгновение лежащим на полу около кровати.
        - Ни хрена подобного!
        - гневно ткнула пальцем в меня жестокая женщина, которую я, похоже, люблю.
        Глава 31
        Лиза
        - Да за что, женщина!
        - простонал Лебедев, хорошенько, видимо, приложившись об пол боком.
        За что?
        За что, блин?
        !
        - Да за то, что ни черта в тебе не изменилось, Макар!
        Бла-бла-бла, я признаю, что я мудак, только дай, и тут же забью на все, что ты скажешь, вот за что!
        - Бля-а-а, ну Лизка, давай вот это все чуть-чуть попозже!
        - взмолился мужчина, коварно падая на спину и сбивая мне концентрацию гнева бесстыжей демонстрацией готового к использованию оборудования.
        Вот ведь гад такой!
        - Обещаю мы все обсудим, и ты мне выскажешь какая я сволочь, но после.
        Угу, а потом, как в том анекдоте, “мало ли что я на тебе обещал”.
        И, естественно, заметив как я пялюсь, Лебедев решил воспользоваться моментом и подорвался с пола, намереваясь снова меня подмять.
        А хрен тебе!
        По-твоему не будет.
        Я извернулась, выскользнула из-под него, подсекла, роняя опять на пол.
        - А ну лежать!
        - потребовала, проковыляв подволакивая за собой наполовину снятые джинсы по комнате до брошенной сумки, полезла в кармашек и выудила оттуда три сцепленных серебристых квадратика.
        Повернулась, отрывая один из них и заставая Лебедева как раз в миге от попытке атаковать меня с тыла, то бишь облапать мою задницу, которую он прямо жрал глазами.
        - Так, а презики ты для чего с собой постоянно таскаешь, а?
        - тут же помрачнел Макар.
        - Че это за херня такая, Ерохина?
        - Эта херня зовется заботой о себе любимой в первую очередь.
        О своем здоровье и о том, чтобы не лишиться внезапно подвернувшегося удовольствия, если твой любовник окажется редкостной эгоистичной свиньей… - рванула крепкую фольгу зубами и пихнула в грудь тщетно пытающегося встать Макара, роняя на пол.
        - Эй!
        Я не настолько уж сви… - начал он, но я перешагнула его, резко опустилась, садясь на его бедра и обхватила основание тут же задергавшегося ствола, и следующим было только протяжное на одном долгом выдохе.
        - Бля-а-а-а!
        - Что-то словарный запас у тебя скудеет стремительно, Лебедев, - ехидно заметила я.
        Прозрачная влага на вершине приковала мой взгляд, и я невольно облизала в прежде незнакомой жажде губы, ощущая тот самый фантомным солоновато-острый вкус моего любовника.
        Не собираясь отказывать себе ни в чем, наклонилась и лизнула, подхватывая на кончик языка обжегшую его каплю и коснувшись тонкой чувствительной кожи самую малость.
        Лебедев издал какой-то нечленораздельный вопль, дернувшись так, будто его задницу долбануло током, резко взбрыкнув бедрами.
        Мокрая головка ткнулась мне в губы и скользнула по щеке, оставляя там след, и я совершенно осмелев и одурев от вкуса и запаха, повернулась, захватывая ее в рот.
        Глаза вдруг закрылись сами собой, стон блаженной жажды родился внутри, и… тут же все оборвалось, потому что Макар загреб мои волосы и отстранил.
        - Лиз-Лиз-Лиз… нет… не сейчас, малыш… - зашептал-захрипел он, обхватывая пятерней затылок, потянул к себе и рванулся навстречу для поцелуя.
        - Я приплыву в три секунды… Серьезно… И опять буду эгоистичной свиньей… Я и не заметила, как он ловким движением выудил из моих пальцев надорванный пакетик пока сносил голову жадным, ранящим поцелуем.
        Оборвал его, выпрямляя меня, хватающую отнятый им воздух и ловко раскатал презерватив по своей длине.
        Вот ведь ни черта нет в этом зрелище возбуждающего, просто мужик упаковывает себя в защиту, а меня и от этого торкало.
        От вида вздувшихся вен на его кистях, широких запястьях, подрагивающем от нетерпения стволе, откликались рваными сжатиями мышцы у меня внутри.
        Лебедев попытался меня опрокинуть, но я не дала ему этого сделать, снова прижав руку к груди, и приподнялась на коленях, подстраиваясь и направляя его в себя.
        Прямо в мою ладонь лупило его сердце, тот же бешеный ритм мне казалось я ощущала в мощной мужской плоти, что пока впустила на самую малость, а в моих ушах грохотало от собственного беснующегося пульса.
        - Лизка!
        - повелительно рыкнул Макар, впиваясь до боли в мои бедра пальцами и толкнувшись вверх подо мной, требуя впустить его уже полностью.
        - Нет!
        - уперлась я в его сейчас твердый словно дерево живот ладонью и ускользая от его атаки.
        Я тоже вся горю заживо и оголодала по нему, но именно поэтому не собираюсь упускать ни единого нюанса.
        - Имей в виду, Лебедев, что это ничего не меняет.
        Качнулась сама, впуская еще немного, переживая новую волну едва ли не чрезмерной наполненности и несущейся за этим болезненной сладости.
        Макар ответил стоном, в котором удовольствия и возмущения недостаточностью было поровну.
        - Что?
        - выдохнул он рвано и дернул вверх мой лифчик, обнажая грудь и тут же ее сжимая, порождая импульс, толкнувший впустить его глубже.
        - Мы не выйдем отсюда теми же, что раньше, вот что!
        - от топившего по самую макушку возбуждения я не отвечала - огрызалась, раскачиваясь и проваливаясь в ощущения жгучего проникновения все больше.
        - Я не собираюсь… ах!
        Не собираюсь вернуться в твой дом и продолжить с того же места, ясно?
        - Ясно-ясно-ясно… Лиз-Лиз… Еще!
        - Макар стиснул мои ягодицы и изогнулся в пояснице подо мной, вгоняя себя, обжигая и заставляя-таки сгореть последние капли выдержки.
        Навязал все же свой ритм и мощь, подхватил, снес, подчинил, вплавил в мой разум понимание, что похрен - сверху он или снизу, вытрахать мне мозги положение в пространстве ему не помешает.
        И я поддалась с облегчением, отдавая ему себя, насаживаясь так резко и часто, как повелевал жесткий захват его рук, властный жрущий меня огонь в его глазах.
        Скакала на нем, захлебываясь жаром, будто неслась к своему оргазму верхом на диком пламени.
        И окончательно была побеждена, когда тело сковало тем самым, в полушаге от края, предвкушением-болью, а Макар, учуяв это, как хищник полную капитуляцию добычи, опрокинул все же на спину и добил-вогнал обоих в экстаз.
        - Так что ты там говорила про “ничего не меняет” и “с того же места”?
        - промурлыкал он сытым и откровенно самодовольным кошаком мне в шею, сваливаясь на бок, стоило шторму чуть поутихнуть.
        - Я сказала, что не вернусь, и мы не станем пока жить вместе.
        - В смысле?
        - Макар резко сел, нависая надо мной с недовольной физиономией.
        - В прямом.
        Я предлагаю нам быть просто любовниками, Лебедев.
        Встречаться, проводить вот так охрененно круто время, но вместе не жить.
        Я не готова.
        Или так или никак.
        Макар потемнел лицом, отвернулся, вскочил и стал одеваться, выдавая в каждом движении нарастающее напряжение.
        - И сколько вот такая байда будет продолжаться?
        - отрывисто спросил он.
        - Пока мы не поймем, что готовы… - Да ну нах, Лиза!
        Я не признаю таких отношений!
        Поймем, что готовы!
        - насмешливо передразнил он.
        - Я - готов, и ты тоже, просто сейчас пытаешься на мне отрабатывать эти ваши бабские манипулятивные штучки!
        А я ими сыт по горло!
        - А я вот - нет!
        - мигом вспыхнула и сама, тоже начав натягивать обратно вещи.
        - По-твоему мы уже попробовали, теперь я хочу по-другому.
        И если ты утверждаешь, что чего-то там осознал и готов меня слышать, то какого хрена так психуешь?
        Я ведь имею право хотеть чего-то?
        И если у тебя был негативный опыт когда-то, то я не обязана между прочим принимать его во внимание и подстраиваться безоговорочно.
        Если ты мне предлагаешь отношения, то они должны стать только нашими, теми, что сделаем мы, и никакому прошлому дерьму в них не место.
        Мне несколько секунд казалось, что Лебедев сейчас вылетит из комнаты и шарахнет дверью так, что трещинами все пойдет.
        Но он постоял, набычившись глядя в стену, выдохнул и повернулся.
        - Хрен с ним, право ты имеешь, Лиза, и насчет прошлого… я готов признать твою правоту.
        Но учти, не жить вместе ни черта не значит не быть парой, поняла?
        Ты моя и только со мной.
        - Ну уж на этот счет тебе переживать точно не стоит, - фыркнула и поморщилась от тянуще-сладкой болезненности между ног.
        - Если только и ты мне готов ответить тем же.
        - Еще как готов, - Макар раздумал уходить, подошел ко мне и опять обнял-облапал, уткнулся в шею, прикусил кожу и заворчал угрожающе, запросто запуская новый виток того, что вроде только что было сыто-пьяно выше крыши.
        - Имей в виду, я тебя за эти твои условия так расплачиваться буду заставлять… мммм… Каждый раз так заезжать стану - ноги не сойдутся.
        - Мы еще посмотрим, кто кого, - ухмыльнулась в его висок, обнимая в ответ.
        Глава 32
        Макар
        Любовниками хочешь быть, да, Ерохина-заноза?
        Да пожалуйста!
        Будто я вашу бабскую породу не знаю.
        Сама же через месяцок уже начнешь намекать, что можно и сойтись поближе, а через два требовать будешь меня себе, как собственность, чтобы коготки свои поглубже запустить.
        А потом недалеко и “Лебедев, мерзавец, ты жениться на мне собираешься?
        ” Это же Ерохина, она быка за рога, а меня сходу за хобот с причиндалами берет и вопросы все в лоб и без церемоний.
        Тащусь от этого, трындец просто.
        Мигом вспыхнули все царапины на спине, которыми меня Лизка наградила ночью, полосуя теми самыми коготками, пока я вбивал ее в постель, где ей самое что ни на есть постоянное место жительства.
        Не жалел в тот момент нисколько, потому что внутри опустевшей черепушки бушевал стобалльный ураган из похоти и злости.
        Ишь ты, на работу она завтра собралась.
        Всю неделю не увидимся.
        Ты меня все эти семь дней будешь в себе ощущать и течь, предвкушая.
        Самостоятельная она.
        И бесяче-сладкая, зараза-дурман прямо.
        Потому что брала от меня все, принимала мою вожделение-ярость и глушила-убивала тем, что кайфовала от этого, множила-множила-возвращала.
        Короче, хрен знает, чувствует ли она меня в себе сейчас, но вот я ее точно ношу на своей коже и ощущаю, отчего то и дело все волосья на шкуре и затылок дыбом от кусачих мурашей, и член подскакивает, ширинку подпирая, как у малолетки.
        Передернувшись в который уже раз всем телом от очередной морозно-жаркой волны воспоминаний, я резко выдохнул, прогоняя Лизку из мыслей на время, и вылез из машины на парковке перед цехом.
        Еще сутки - и моя Ерохина освободится, и тогда боже ей помоги.
        Затрахаю, клянусь.
        Вот прямо из офиса днем заберу, пока дети у ее матери, забью на всю работу и суету и отпущу себя по-полной.
        Лишь бы соседи Камневские ментов не вызвали, когда голосить заставлю.
        А я точно заставлю.
        Помощь с присмотром за Ванькой и Ленкой Светлана предложила сама, когда мы четыре дня назад случайно пересеклись в парке около обшарпанного Дома пионеров на их районе, куда я привез сына в кружок авиамоделирования и астрономии или типа того.
        О существовании которого, между прочим узнала для Ваньки Лиза.
        Светлана как раз выгуливала младшую дочь чернявую, кареглазую и шкодную и увидела нас.
        Пока разговаривали на крыльце, быстро и как нечто само собой привела в порядок волосы Ленки, собрав их в два аккуратных хвостика, а когда вышел без Ваньки, который сходу и намертво залип среди таких же увлеченных как и он чудиков, предложила напрямую.
        - Макар, это не дело.
        Прости, конечно, но дети у тебя выглядят почти как бомжата.
        И ты вон весь дерганный и мятый какой-то, телефон трещит постоянно, и такое чувство, что разрываешься.
        - Ну есть такое, - вынужден был я признать, зыркнув на экран в который раз зазвонившего сотового.
        - Тетя Света, а можно мне сегодня к вам?
        - запрокинула голову Ленка.
        - Я хочу научиться шапочки куклам еще вязать.
        - Можно вам к нам всегда, Леночек, - улыбнулась ей мать Лизы и перевела взгляд снова на меня.
        - Нужно тебе помощницу по хозяйству и детям присмотр и уход.
        Ну, не мужское это дело, не под то у вас мозги заточены.
        - Я не хочу перепоручать больше своих детей кому-либо, - покачал я головой.
        - И так слишком долго это делал и очень много упустил.
        - Оно, конечно, так, но и таскать их повсюду за собой, пока ты делами занят, тоже ерунда выходит.
        Им тяжко и скучно, и у тебя все время голова болит что им необходимо сейчас, когда тебе по работе что-то нужно решать.
        Я тебе в домоправительницы не набиваюсь, но помочь с Ириной можем.
        Постирать пару раз в неделю, поесть домашнего наготовить, за Леной днем присмотреть и Ваню из кружка забрать и накормить.
        - - Лен, ты что об этом думаешь?
        - глянул я на топчущуюся на месте дочь.
        - Да-да-да!
        Пожалуйста, папуля!
        - заскакала она бешеным кузнечиком.
        - А Ванек не будет против?
        - Пффф!
        - важно фыркнула дочь и, хитро зыркнув, поманила меня пальцем, вынуждая наклониться.
        - Лен, невежливо секретничать вот так.
        - Но если я громко скажу, то Ванька меня побьет!
        - аргументированно возразила мелкая, и я таки наклонился, извинившись перед улыбающейся Светланой.
        - Ванька в Иру втрескался.
        Честно-честно, пап.
        Только ты не говори ему, что я знаю и тебе сказала, ладно?
        - А с чего ты сделала такие выводы?
        - подражая шепоту дочери, спросил я.
        - Ой, да чего там делать, - небрежно отмахнулась моя прозорливая маленькая женщина.
        - Он же точно так же на нее смотрит, как ты на Лизу.
        И разговаривать с ней вообще не может нормально.
        Красный все время, молчит и бубнит что-то или огрызается.
        Книжки у нее почитать взял про всяких там гоблинов и дядек с мечами, а раньше только космос читал.
        Влюбился потому что.
        - Серьезные симптомы, - согласился я и посмотрел на Светлану, которая мне ответила знающим взглядом.
        - Что же, тогда мы будем очень-очень благодарны за помощь, Светлана, и я готов оплатить ваше время… - Ой, да перестань!
        - махнула рукой женщина, и младшая Ерохина повторила ее жест, со смехом замахав на меня.
        - Платить он собрался!
        Чтобы Лизка потом мне мозг съела за это?
        Думаешь я слепая, и если она и ты отмалчиваетесь такие вот загадочные, то я не вижу что между вами и к чему идет?
        - Угу, идет, но как-то не слишком бодро.
        - Ну, дочь моя, я всегда и во всем на ее стороне, уж тут извини, так что могу сказать только одно: потерпи.
        Знаю, что мужчинам терпеть не по нутру, не ваше это, но все же.
        Моей Лизе тоже сходу поверить в то, что ты не подобие ее отца, сложно, особенно после того, как вы начали.
        И нет, не она мне все рассказала.
        - Светлана указала только взглядом на Ленку.
        - И сама догадалась я.
        - Так понимаю, что с ее отцом у вас не сложилось?
        - Можно и так сказать.
        Когда Лиза появилась, пошли пеленки-бутылочки, крики по ночам, он скисать начал.
        Больше же у нас компаний не соберешь, а он это очень любил.
        Все больше по друзьям пропадать стал, потом и вовсе пропал.
        Но вернулся, как Лизка подросла, а я дура доверчивая простила.
        Ну, а уж когда Ирина появилась, так он с концами и отчалил.
        Ушел в искусство и не вернулся из затяжного пьянства.
        - Вообще не появляется?
        - Ну почему же, бывает.
        Приходит напомнить, что благородно нам жилье оставил и на бутылку денег попросить, когда, видать, совсем у него плохие дни случаются.
        Плачет пьяный, себя жалеет, иногда, правда, в грудь себя бьет, что, мол, дочерьми гордится, вон какие красавицы выросли.
        Охрененно, что тут скажешь.
        И у меня были все шансы примерно таким вот папашей оказаться?
        Не жалким бухариком, да, но так ли уж это имело бы значение для моих выросших детей?
        - А чего вы этого гордеца с лестницы-то не спускаете?
        - Да не буйный же он, и нет у меня к нему злости, Макар.
        Своими дочерьми я, и правда, горжусь и ему, хоть как там было, благодарна за то, что они у меня есть.
        Годы прошли не впустую.
        Миллионов не заработала, да, начальницей не стала, но детей подняла и Любаню вон подниму, вот и жизнь, считай, хорошую прожила.
        Я завис, вспоминая недавний разговор с Кариной.
        Для нее годы, потраченные на наших детей, - пропавшие.
        Для Светланы - нечто совсем иное.
        Но есть ли у меня право считать, что моя бывшая не права и в чем-то хуже Лизиной матери?
        Как я в принципе могу о таком судить?
        И кто сказал, что много позже мнение Карины обо всем не изменится радикально, если мое собственное восприятие меняется прямо сейчас?
        - Макар!
        - окликнула меня Светлана, выводя из задумчивости.
        - Ну раз решили все, то ты езжай по делам.
        Будешь просто возить меня вечерами обратно из вашего дома и деньги выделять на продукты, хорошо?
        Вот так у нас и пошло все уже почти неделю.
        Пытавшимся подмять меня под себя бандюкам дали по щам мы вместе с “Орионом”, пояснив доходчиво, что ловить им тут нечего, и кто придет делать очень больно и грустно, если те решатся учинить поджоги или другие диверсии.
        С производством все наладил, персонал уже весь набрал, оборудование работает как часики, от надзорных вымогателей отмахался и даже первые единицы товара готового ушли в местные магазины вчера.
        Дома чисто, вкусно пахнет вечерами, Ванька с Ленкой взахлеб рассказывают как прошел их очередной день.
        Все офигенно, но в башке тикает обратный отсчет.
        Шесть дней до того, как Ерохина освободится, пять, четыре, три.
        Вот-вот время пойдет на часы, и у меня внутри будто вокруг сердца и… яиц, чего уж там, кто тугую пружину наматывает.
        Вот-вот, скоро-скоро, туго-больно.
        И уж когда это натяжение лопнет… неизбежно лопнет… Держись тогда, Лизка.
        Ой, держись, пощады не будет!
        Я оскалился в предвкушении, входя в цех, погружаясь в стрекот швейных машин, гудение режущих основу лобзиков и в запах клея, кожи, древесины, окидывая довольным взглядом новые свои владения, но дрожь в кармане известила о входящем звонке, перекрытом общим шумом.
        Махнул всем и вышел обратно.
        - Привет, Андрюха!
        - ответил на звонок с улыбкой, увидев имя Боева на экране.
        - Макар… - голос Боева был хриплым и оборвался, внезапно грохнувшись мне на башку и плечи огромной глыбой льда.
        - Лебедь, Ерохина… с ней беда.
        Глава 33
        Лиза
        - Прости-и-и!
        - провыла, раскачиваясь туда-сюда Марина, размазывая по лицу слезы и кровь.
        - Заткнись, а!
        - огрызнулась я, вслушиваясь не почудился ли мне отдаленный гул двигателя, и поднялась, морщась от уже боли в ребрах, к которой притерпелась за последние сутки.
        - Не бросай меня, умоляю!
        - тут же дернулась за мной девушка и заорала схватившись за сломанную ногу.
        - Да, бля, сиди ты спокойно!
        - рявкнула я на нее и снова скривилась от резкого вдоха.
        - Еле-еле же тебе смастерила эту гребаную шину!
        Я же не твой подлый долбо*б поклонник с дружками, чтобы бросить тебя в такой жопе.
        А в жопе мы оказались, честно признать нужно, феерической.
        Всю неделю долбанутая мажорка пила из нас с Вороновой кровь и изволила кушать мозг.
        То пыталась сбежать из-под надзора, типа мы ее на ровном месте прозевали.
        То ввязывалась в разный гемор, натуральным образом залупаясь на всех подряд в клубах, по которым шаталась вечерами, и вынуждая нас ввязываться в потасовки.
        Норовила прогнуть нас и сделать холуйскими девочками принеси-подайками.
        Разок полезла ко мне целоваться прилюдно и лапать за грудь.
        К Евгении вообще в постель сунулась, когда та спала в комнате по соседству со спальней Марины, которую нам отвели в доме Коновалова.
        И много еще всяко-разного веселья (на ее стервозно-мажорский взгляд, конечно) исполняла.
        А между делом успевала доставать и портить жизнь и всем вокруг.
        Прислуге в доме, девчонкам из салонов красоты, по которым таскалась, продавцам из бутиков, да просто иногда прохожих, коим не свезло с этой поганкой пересечься.
        И апофеозом этого шестидневного п*здеца стал “выезд на природу” этой дуры гадской в компании новейшего (всего два дня как гениталиями зацепились) возлюбленного - такого же бесящегося от дурного жира мажорчика и парочки его друзей-прихлебателей.
        Им же мало было сначала на моторках по реке нарезать круги, потом бухими на джипах носиться по лесным колдобинам, вопя, как неупокоенные упыри и паля в воздух холостыми.
        Реальной охоты всхотелось этим жертвам неудавшихся абортов.
        В начале лета.
        Когда у зверья малышня как раз.
        И никто же им и слова против не сказал, по щелчку пальцев вертолетик небольшой подали, любой, бл*дь, каприз за ваши бабки!
        Твари.
        И мажоры эти, и те, кто ради их бабла хоть на что готов.
        Места в вертолете после того, как туда наш тупорылый объект с компанией влез, осталось только одно, и эти дебилы и настаивали чтобы вообще нас не взять с собой.
        Пришлось доходчиво объяснить, что тогда внезапно пилот у них может потеряться.
        Эти-то уроды неприкасаемые, а он - нифига.
        Полетела я, мы с Вороновой монетку бросили, не видя особой разницы кому терпеть матерные высеры от “хозяев жизни” в процессе.
        Хотя сейчас думаю, что нужно было ни черта не церемониться и сломать-таки руку пилоту или там приборную панель расхреначить на крайний случай.
        Или бошки долбо*бов, что втянули наш объект в это говно, а после того, как вертолет хернулся, тупо свалили, бросив дуру Марину со сломаной ногой тут в лесу.
        Пилот наш убился, у меня сотряс, походу, и ребрами приложилась, у Коноваловой нога вон, а мажористым у*банам - хоть бы что.
        Так, синяки-царапины, и пока я мозги в кучу после падения собирала, вытаскивала из вертолета Марину, искала из чего бы ей фиксацию для ноги сделать, они по-тихому рассосались, забрав с собой и все винтовки.
        Мрази!
        - Прости меня, Лиз… - завела по-новой свою песнь раскаяния Коноваловская наследница.
        - Прости за все… За то, что я так с вами… Прости!
        - Блин, Марина, задолбала!
        - отмахнулась от нее я.
        Ребра болят, башка трещит, в ушах шум от усилий услышать не летят ли нас спасать и мутит еще адски, а тут она со своими “прости-прости”.
        - Лиз, я тебя отблагодарю, клянусь!
        Ты ни за что не пожалеешь, что не бросила меня.
        - Чем благодарить станешь?
        - не выдержала я и позволила себе язвительность.
        - Папиными денежками?
        Теми самыми, что нам обеспечили по факту попадос в такую задницу?
        Бессмысленно сейчас говорить, но времени у нас, походу, море, так почему бы и нет.
        - Я со стоном не села - сползла по стволу, садясь с ней рядом.
        - Вот какого хера ты такая сука-то по жизни, а, Марин?
        Ну неужели самой такое в кайф?
        - Ты не поймешь.
        - Ну так ты поясни, не все время же ныть тебе.
        Как можно тащиться от того, что тебя все ненавидят и в душе желают сдохнуть сто раз на дню?
        - А лучше когда тебя вовсе что ли не замечают?
        Когда на тебя всем плевать?
        Когда ты место пустое для всех?
        - Блин, это чего еще за принцип Шапокляк?
        Хорошими делами прославиться нельзя, поэтому буду добиваться лавров самого говнистого существа на свете?
        Ответить Марина не успела.
        Тихо хрустнула ветка, за кустом мелькнуло что-то серое, а через несколько секунд оттуда вышел волк.
        Здоровенный такой, куда как больше самой крупной овчарки, какую видела.
        Серо-рыжий, с желтыми цепкими глазами, от взгляда которых меня как ступором к месту прибило.
        Он повел черным влажным носом и повернулся в сторону вертолета, около которого так и лежало тело пилота.
        Из-за кустов появился еще один зверь, чуть помельче, и они вдвоем стали неспешно подбираться к телу.
        - Твою же мать!
        - резко вскочила, дыханье сбилось, и в глазах потемнело от приступа боли в ребрах.
        - А ну пошли вон!
        Швырнув первую попавшуюся ветку, я отогнала зверей, но пришло понимание - они вернутся и очень скоро, а дело ведь уже к вечеру.
        - Так, Марина, валить нам нужно от вертолета.
        - Но я же не могу идти… И нас же искать будут тут!
        Нельзя уходить!
        - Нельзя оставаться!
        Зверье-то на запах скоро попрет, и, прошу прощения за цинизм, надолго им трупа не хватит.
        Да и сколько мы без капли воды протянем.
        Так что давай двигаться потихоньку к реке, мы ее пролетали за пару минут до того, как упали.
        Марина снова принялась скулить, но хоть не выть в голос, а я, запретив себе все эмоции, пошла обратно к вертолету и обыскав обломки, чуть не заорала, отыскав большой нож, потерянный кем-то из поганых сбежавших уродов.
        Сил подойти к телу пилота и обыскать его в себе все же не нашла и просто принялась кромсать обшивку кабины, вырезая нужный мне для сооружения волокуши кусок.
        Выдрала еще и проводов и продела их в расковырянные острием ножа дырки.
        Подтащила это средство передвижения к Марине, помогла ей на него перекатиться с воплем и попыталась сдвинуть, впрягшись.
        Чуть не вырубилась в первый момент от того, какой ослепительной болью отреагировали мои ребра.
        Перетерпела, продышалась осторожно и потянула снова.
        По шажку, по чуть, с матом и скрипом зубов, но мы двинулись от места крушения.
        Оглянулась и заметила, как две серые тени снова появились из-за кустов.
        У реки мы напились хоть вдоволь, и как будто полегчало.
        К тому же, на широкой полоске каменистой отмели нас будет куда как проще заметить, чем в чаще.
        Скоро стало смеркаться и быстро свежело, так что пришлось нам жаться друг к другу.
        Усталость наступала мне на мозг своей тяжелой ножищей, и я позволила себе немного задремать под бубнение Марины о том, что она своими руками яйца оторвет бросившему ее Вадику, даже без помощи отца обойдется.
        Я внутренне ухмылялась.
        Злость она получше отчаяния и нытья будет.
        Следующий день ничего хорошего не принес.
        У нас была вода, и это все плюсы.
        Болело у меня все кажется еще сильнее, чем вчера, добавилось еще и головокружение.
        У Марины нога сильно распухла и выглядела девушка жутко бледной, но на удивление больше не плакала.
        Несколько раз я уже отчетливо слышала звук от движков пролетавших где-то неподалеку вертолетов, что, вполне возможно искали нас.
        Но самих воздушных машин видно за деревьями не было, а подать сигнал было нечем.
        Следующие сутки прошли так же, разве что Маринка раз потеряла сознание, заставив меня запаниковать.
        И мое терпение лопнуло.
        - Марин, слушай меня.
        Я сейчас пойду обратно к вертолету…
        - Лиза..!
        - Тшшш!
        Я пойду и еще раз все обыщу.
        Думаю, у пилота должна быть ракетница или… не знаю… дымовая шашка.
        Нам нужно подать сигнал или дела наши пойдут совсем хреново.
        - Лиза, нет!
        Нет!
        Смотри!
        - Марина тыкала куда-то мне за спину и обернувшись, я снова увидела тех самых волков.
        Или других, по хрен, главное что они стояли там и смотрели на нас со вполне понятным и однозначным интересом.
        Гастрономическим.
        Я принялась хватать камни и швырять в них.
        - Пошли на хрен отсюда!
        - орала, понимая, что трачу силы зря.
        Волк - умный зверь, и им дано чуять слабых и раненых, это природа их, не на что тут злиться или сетовать.
        А мы с Мариной и есть слабые и раненые, то бишь идеальная добыча.
        Вопрос только в том, решат ли они ускорить события и напасть или же подождут пока совсем скиснем.
        Но понятно, что поход к месту аварии отменяется.
        Разделяться и оставлять Марину нельзя.
        Я села около девушки и выбрала камень поувесистее.
        Швырнула, заставив две пары желтых глаз скрыться опять за кустами.
        Что же, будем пока держать оборону.
        Что будет с наступлением темноты и думать пока не хочу.
        Шли часы, в голову припекало, стаскивая мои мозги в коварную дрему.
        Чтобы не заснуть, я несколько раз вставала и с диким ором бросалась на терпеливо сторожащих нас зверей, швыряясь камнями и запасаясь все новыми увесистыми ветками для будущей обороны.
        А с наступлением сумерек волки перестали прятаться.
        На мой изгоняющий вопль тот, что покрупнее, только жутко ощерился и зарычал, наоборот делая шаг ближе.
        Я торопливо скинула ботинки и легкую куртку и стянула джинсы.
        - Маринка, подъем!
        - скомандовала и принялась сама поднимать раненную.
        - Навались на меня, пошли в воду!
        Коновалова завопила от боли, но встала и запрыгала на здоровой ноге, отступая со мной в реку.
        - Волки не умеют плавать?
        - Сомневаюсь.
        Но в воде и они и мы не в своей стихии все же.
        Нападать, может не станут.
        Они и не нападали, но и не уходили никуда.
        Словно издеваясь сели у самой кромки и принялись чесаться и зевать.
        А между тем вода-то в речке ледяная, и ноги я чувствовать почти перестала.
        - А мне так даже лучше, - пролязгала зубами Марина, - У меня от холода нога почти не болит, онемела.
        - Охеренный позитивчик, - фыркнула я.
        - Слушай, если ты сумеешь не запаниковать и не начнешь меня топить, то можем попробовать зайти глубже и поплыть.
        Вдруг эти сволочи мохнатые отстанут.
        - Сомневаюсь, но давай попробуем.
        Утонуть мне кажется более приятной смертью, чем быть сожранной заживо.
        И мы поплыли, а чертовы сообразительные и упорные твари побежали по берегу, не спуская с нас глаз.
        А мы смотрели на них и пропустили тот момент, когда течение стало постепенно стремительнее, и нас подхватило и понесло уже совсем нешуточно.
        Все, что оставалось - держать за майку Марину и следить, чтобы головы были над водой.
        К моменту, когда я уже не чувствовала своего тела от холода, река нас выплюнула на мелководье и дав себе отдышаться пару минут, я поволокла Марину к берегу.
        Однако, стоило только поднять глаза, обводя мутным взглядом окрестности и заметила неспешно трусящие к нам серые пятна.
        Я заорала от бессильной ярости и отчаяния и орала-орала, стоя на четвереньках, сколько хватало воздуха и сил.
        И серые пятна убоялись и ушли.
        Метнулись прочь, резанув по ушам коротким болезненным взвизгом.
        А через какую-то секунду меня схватили сильные, обжигающе горячие руки, поднимая из ледяной воды, и голос Макара, которого тут быть не могло, произнес в стремительно закружившимся пространстве: - Тихо-тихо, Лиз!
        Все нормально, нормально, малыш!
        Я моргнула несколько раз, добиваясь краткого прояснения и встретилась с его взглядом.
        Почудилось, что с точно таким же, каким он был тогда, много лет назад, когда он нес меня из проклятого подвала.
        И точно так же, как тогда, сознание затопило облегчение, заполнив и вмиг обмякшее тело от макушки до кончиков пальцев, и я закрыла глаза, отчаливая в покой.
        Глава 34
        Макар
        - Пап!
        - по больничному коридору ко мне бежала Ленка, протягивая тонкие ручки, и я шагнул навстречу и подхватил ее.
        Целовал в бархатную щечку, нюхал щекотные волосенки на виске, жмурясь, чтобы удержать предательскую влагу из глаз, что просочилась от ощущения окончательного исчезновения накрывшей липкой тьмы последних дней.
        Все-все, уже все хорошо.
        Лиза в порядке, и мелкие вот они.
        Не спуская с рук дочь, прижал к себе и замершего в явной неловкости Ваньку.
        Он сначала неуверенно приподнял руки, но таки обнял меня в ответ.
        Я поднял глаза и встретился глазами с бледной Светланой.
        - Все хорошо, - сказал ей и кивнул на дверь нужной палаты.
        - Спасибо, что присматривала за моими.
        - И тебе спасибо, что нашел и спас нашу девочку, - рассеянно ответила она и ушла к Лизе в палату, прежде чем успел возразить, что никого я по сути-то не спасал.
        Все сделала сама Ерохина, самостоятельная до бесячести моя женщина.
        Лежит там в палате, спит под лекарствами, а у меня до сих пор по шкуре ощущения ее фантомных прикосновений ледяными после реки пальцами бегают, и в горле жесткий ком.
        Не могу забыть, как она всю дорогу до больницы то и дело вскидывалась, находила потерянным взглядом меня, трогала дрожащей рукой мои заросшие щетиной за время поисков щеки и, вздохнув облегченно, опять отключалась.
        Будто мое присутствие - это высшая гарантия безопасности и покоя.
        От сообщения Боева о том, что Лизка была в упавшем вертолете я в первый момент как оглох.
        Очнулся уже по дороге в офис “Ориона”, чуть не въехав в зад какому-то зазевавшемуся бедолаге на светофоре.
        В офисе застал суету, перед входом несколько микроавтобусов, в которые грузились крепкие парни в чоповской черной форме.
        Боев, Камнев и еще один незнакомый мне мужик тоже были одеты по-походному и руководили сборами.
        - Я с вами, - буркнул, подходя к Андрею.
        Он возражать и не подумал, просто крикнул кому-то из подчиненных: - Парни, сгоняйте на склад бегом, нужен комплект обмундирования и ботинки… Лебедь, размер лапы какой у тебя?
        Переодевался я уже в пути, как и отзванивался Светлане.
        Сообщать матери, что ее ребенок в беде и возможно… Нет, невозможно!
        Это же упертая Лизка моя Ерохина, черта с два она просто погибнет.
        А как же мотать мне нервы и взрывать мозги до последнего вздоха?
        Приводить себя в сколько-нибудь бодрое состояние не слишком получалось, с каждым новым часом поисков в проклятущем лесу ощущение сгущающейся тьмы в душе росло.
        Еще и егерь местный, которого мы привлекли “порадовал”: - Да у нас же который год бардак в лесничестве, - взялся он болтать, пока нас мотало по салону микроавтобуса на убитой лесной дороге.
        - Богатеи всякие зверье копытное без счета стреляют круглый год, руководство наше глаза на то закрывает.
        А по зиме на подкормку денег больше не выделяют, мол, нет поступлений от государства, не до живности лесной в стране сейчас.
        А охоты загонные на волков уже два года опять же не устраивали - не платять за отстрел волка, как раньше, нечем потому что.
        Вот в последнее время они и расплодились, безобразничать начали.
        На той неделе вон в Сергеевке, в двадцать кэмэ отсюда теленка задрали, прям средь бела дня.
        Пастуха не побоялись, на дерево загнали.
        А все с голодухи.
        Сытый волк он на человека не пойдет никогда.
        А с голоду, да еще когда волчата… - Мужик, заткнись!
        - не выдержав, рыкнул я, и в салоне повисла тяжелая тишина.
        Ближе к ночи прочесывания чащобы нашли какие-то окровавленные лохмотья.
        Ни жрать, ни ночью сомкнуть глаз я не смог, мозг грызло, поджаривало и только четкое понимание, что не хватало еще и мне заплутать в темном лесу и эгоистично оттянуть силы поиска на себя, удерживало на месте.
        Уж как бывший мент я знал, чем оборачивается вот такое тупое типа геройство.
        Но понимание ничуть не остужало пекла в душе.
        Страха, что я не увижу больше мою Ерохину живой.
        И этот страх открыл мне со всей кристально-беспощадной четкостью насколько много места смогла захапать во мне Лизка.
        Не знаю как, не представляю когда успела, не понимаю как могло случиться настолько глубоко, не под кожу даже, глубже костей, насквозь и через край… Реально пережитых осмысленно несправедливых потерь у меня не случалось в жизни.
        Родители погибли, когда был слишком мал, бабушка умерла уже в очень преклонном возрасте и долго болела, эта потеря была вроде как растянута во времени.
        Как и потеря нашей близости и разрушение семьи с Кариной.
        Все это не относилось к категории внезапных событий.
        А даже призрак потери Лизки… кромсал меня по сердцу острым ножом, вырезая там кровоточащие следы одной только вероятностью хренового исхода.
        И не факт, что эти порезы не развалят меня изнутри на куски, если… Ближе к середине следующего дня закричали, рация у Сашки Боброва, что шел со мной, затрещала, сообщили, что кого-то нашли.
        Оказалось - трех парней, что были с моей девочкой в вертолете.
        К моменту, когда я добежал, эти персонажи слегка потрепанные, но разряженные в самое дорогое барахло из охотничьих магазинов ныли по-бабьи о том, как им плохо и требуется немедленная эвакуация, а то они ноги стерли, устали, голодные и замерзшие ночью, и идти не могут больше.
        Мои собственные ноги в выданных новых ботинках к тому времени были вообще стерты и разбиты в мясо, но заметил я это уже много-много позже.
        - Макар, ты только не психуй, - встал между нытиками и мной Боев, но я его отпихнул плечом, а он и не слишком-то упирался.
        - Девушки где?
        - вздернул с земли за грудки ближайшего.
        - Почему их нет с вами?
        - Руки от меня убери! Ты че себе позволяешь!
        - заверещал он, искушая продолжить разговор ударом лба ему в переносицу.
        Но ведь тогда это дерьмо и вовсе еще растечется, потеряв способность к связной речи.
        - Где Лиза?!
        - тряхнул я его снова и завопили еще и его дружки, но вмешаться не посмели.
        - Я не знаю кто это! - перешел уже чуть ли не на визг ублюдок.
        - Охранница! Где она? Что с ней?
        - Да откуда мне знать! Там же наверное. У вертолета.
        - Почему вы их бросили?
        - Мы же за помощью пошли!
        - Все втроем? С оружием?
        - мерзкие глазенки крысеныша зарыскали, избегая моего прямого взгляда, и я с брезгливостью отпихнул его.
        - В каком состоянии девушки?
        - Да все с ними нормально! - выкрикнул кто-то из трусливых у*бков.
        - И поэтому их с вами нет?
        - А с какой стати мы должны были их тащить? - огрызнулся мной отпущенный, тут же осмелев.
        - Тащить? Вы же сказали, что с ними все нормально.
        - Ну а что нам было оставаться и подыхать там с ними? Я не конь эту шалаву Маринку на себе с поломанной ногой тащить! Я ее всего ничего знаю, она мне никто вообще! - разорался трусливый щенок. - А если бы вы нас не нашли так быстро? У нас ни еды, ни воды с собой!
        - А вас никто и не искал, - произнес Бобров, схватив меня крепко за плечо и удерживая от тычка кулаком в шакалью рожу. - Идете - вот и идите. А мы девушек искать.
        - Эй! Вы права не имеете! - - тут же ожили умирающие от усталости. - Это статья!
        Оставление в заведомо опасной ситуации или типа того! Я законы знаю!
        - Оставление? - посмотрел на меня Боев, нарочито изумленно приподняв светлые брови.
        - Мужики, вы тут видите людей, которых мы оставляем без помощи?
        - Не-а. Только трех крыс, - ответил ему Бобров, и мы пошли прочь, забив на вопли и угрозы крутыми родителями.
        Егерь нас повел по следам ублюдков, но они изрядно попетляли до пересечения с нами, так что место крушения удалось найти только к вечеру.
        И увиденное там сгустило тьму у меня внутри еще больше, а нескольких Орионовских оперов вывернуло от вида на то, что обнаружили там вместо девушек или хотя бы тел.
        По факту - ничего, кроме жутких кровавых ошметков одежды и огрызков костей в туче зеленых мух.
        - Ну, видать того… Сбрехали пацаны те.
        Убились девки, а волки все подобрали… Они такое… ну, в смысле, покойников ой как издаля учуять могут, - негромко сказал егерь, и у меня окончательно упала пелена тьмы перед глазами.
        Весь мир вокруг будто потерял краски, сменив их на черно-багровые, и меня сорвало и поперло куда-то.
        Хрен его знает куда, лишь бы не оставаться там.
        Ноги несли сами, позади кричали Боев с Бобровым, а я пер и пер, как если бы меня раскаленным крюком подцепили под грудину и волокли, и тормознул только на речном берегу, различив в быстро накатывающих сумерках нечто на каменистой отмели.
        Обрывок обшивки с кое-как скрученными проводами, разбросанную одежду и обувь.
        Рухнул на колени, схватил тряпки и уткнулся в повлажневшую от росы ткань, пропитанную запахом моей женщины.
        Узнал его сразу же, разве можно такое спутать?
        Нюхал, как сбрендивший зверь, перебирая пальцами и всматриваясь в поисках крови и осознавая, что это свидетельство - она не умерла на той жуткой поляне с останками.
        Слабый звук, далекий или же заглушенный шумом воды донесся откуда-то.
        Похожий больше всего на отчаянный вой, и я вскочил и завертелся вместе с мужиками, пытаясь уловить направление.
        - Туда!
        - указал Боев, но я знал, нутром чуял, что он ошибается и ломанулся в другую сторону, прыгая через кусты и чуть не расшибаясь о деревья.
        Вылетев почти ослепшим от хлеставших по лицу и глазам веток на очередную отмель, увидел мою Лизку.
        Ее одну, стоящую на четвереньках и уже хрипящую, а не орущую, как только что.
        Не останавливаясь, пнул камень, отправляя его в бок волку, что уже и так собрался убежать, напуганный моим появлением.
        Бухнулся на колени, подхватил Ерохину, перевернул, заглянул в смертельно бледное лицо с посиневшими губами, обшарил взглядом все ее полуобнаженное тело в ссадинах и огромных кровоподтеках, убеждаясь, что ничего критичного вроде нет, и только после заметил еще одну девушку, бессильно лежащую на спине на мелководье в нескольких метрах.
        Бобров уже тоже добежал и поднял ее, вынося на берег, а Боев орал в рацию радостную новость.
        Мы нашли их.
        Я нашел свою женщину.
        Все.
        ЭПИЛОГ
        Лиза
        Просыпаться мне как обычно категорически не хотелось, но в кои-то веки я делала это сама, так сказать, естественным образом, а не от мерзкого дребезжания будильника или не от толчков и окриков домочадцев.
        Не открывая глаз хотела потянуться, но грудную клетку прострелило, и я тихо ойкнула, окончательно просыпаясь и вспоминая все недавние события.
        Ребра болят, ладони-локти-колени подпекают от ссадин, голова гудит, в горле тоже скребется жжение, и вообще - я вся болю.
        В попытке протереть никак не продирающиеся глаза, ляпнула ладонь на физию и почувствовала какой-то неуместный холодок и тяжесть.
        Ресницы таки разлепились, и я с некоторым трудом смогла сфокусировать взгляд на широком, в полфаланги золотом кольце на безымянном пальце.
        Его там появления не помнила, но сто процентов знала чьих шаловливых ручек это дело.
        - У-у-у!
        - сесть на кровати без подвывания было не вариант.
        В палате я была одна, хоть и присутствовали еще две пустые кровати.
        Надо же, болею тут как королевишна.
        Еще и цветы всякие на тумбочке и в четырех баллонах на полу.
        Апельсины, бананы, персики и виноград на стуле россыпью.
        Фигасе, изобилие.
        Из коридора бубнели голоса, я слезла с кровати, еще раз взвыв, и поковыляла на звук.
        В коридоре обнаружился искомый мною наглый объект.
        Лебедев стоял там спиной ко мне, высокий, широкоплечий, в одном из своих офигенских костюмов, и говорил с седым полноватым дядькой в светло-голубом халате.
        Я несколько секунд полюбовалась, дожидаясь пока Макар проследит за направлением взгляда собеседника и обернется.
        Подняла кисть, выставила окольцованный палец, посмотрев на него с “че за хрень” видом.
        И да, на самом деле мне хотелось попрыгать и повизжать, но, во-первых, надо прояснить, правильно ли я поняла смысл подарка, а во-вторых,… что за самовольство вообще-то!
        Макар улыбнулся, что-то тихо сказал собеседнику, забирая у него небольшой листок, сунул его в карман и пошел ко мне, попытавшись оттеснить обратно в палату.
        - Эй!
        Мне в удобства нужно!
        Лебедев так же молча обхватил меня аккуратненько, как хрустальную, вокруг талии и повел по коридору до нужной двери.
        Вышла я оттуда чуточку счастливее, потому что еще и умылась, кое-как согнувшись, и потерла хотя бы пальцем по зубам, выполоскав рот.
        Снаружи ждал Макар, причем, с инвалидным креслом на колесиках.
        - Блин, ты бы еще каталку в морге позаимствовал, - каркнула я хрипло и потерла горло.
        - Я лучше камеру в изоляторе сниму в аренду в следующий раз, - огрызнулся Макар.
        - Ну да, ну да.
        А вещи мои где?
        - В лесу.
        Волки носят.
        Просили кланяться за обновки.
        - Макар, вот это что?
        - проигнорировав его типа наезд, снова выставила я палец.
        - Ювелирное изделие, служащее для демонстрации степени твоей занятости.
        - Судя по ширине этой демонстрации, я должна быть прям офигенски занята.
        А я так-то согласия своего на это не давала.
        - Естественно.
        Я же его и не спрашивал, - похренестически пожал он широкими плечами, усаживая обратно на широкую кровать.
        - Ты не обнаглел ли в корень?
        - Только в том случае, если ты категорически против и горишь желанием мне его вернуть.
        - Не горю, - ответила без колебаний и попыток поломаться, хотя чуток хотелось.
        Девушка я или где?!
        - Но считаю, что ты сильно торопишься.
        Просто порыв на эмоциях, о котором потом можешь пожалеть.
        - Вот уж нет, Лиза, - он взял мою руку с кольцом и уложил на свою широкую ладонь, глядя неотрывно.
        - Пожалеть я рискую, если буду долго щелкать клювом, и тебя уведет кто-то более расторопный из того табуна восхищенных тобой жеребцов.
        - Лебедев, я не какой-то безголовый приз в мужском соревновании “кто первый вставил - тому и Лиза”.
        - Вставил, следуя твоим выражениям, первый я, и так все и останется.
        И не своди все чисто к сексу, Лиза.
        Мое решение абсолютно осмысленное.
        Я уже не пацан, что первым делом смотрит на сиськи-ножки и действует, подчиняясь хотелкам своего члена.
        - А, то есть мои сиськи и ножки не являются привлекающими тебя достоинствами?
        - докопалась-таки я.
        - Ерохина!
        К сиськам я еще вернусь, причем, буду возвращаться часто и регулярно, только заживешь вся!
        Не сбивай меня, блин, я тебе не мастер художественного лирического свиста, так что говорю четко и по делу: я черта с два готов упустить такую женщину, как ты.
        - А… - Молчи!
        Ты - умная, добрая, упрямая, не обижаешься по пустякам, прощаешь мою сиюминутную дурость, не боишься говорить все в лицо и ставить на место, когда веду себя как эгоистичный засранец.
        Не сдаешься перед трудностями, даже когда тупарь-любовник внезапно спихивает на тебя своих детей без всякого предупреждения.
        - Пффф, нашел тоже мне трудность!
        - И если ты вот так вела себя, сохраняя жизнь совершенно постороннего человека, то как же будешь готова в случае чего драться за своих.
        А еще я хочу тебя так, что временами дух перехватывает, мозги в кашу и стояк постоянный, как в шестнадцать.
        - Ну мне так-то за Марину деньги платили, - пробурчала, чувствуя, что краснею как дурочка, и лицо плывет от глупой улыбки, и решив, что на кой мне сдерживаться и молчать, когда слова так и прут, выпалила: - И я тебя хочу.
        Никого так раньше… Без тебя как больная вся ходила.
        - Вот и договорились, - вздохнул облегченно Макар и поцеловал в висок.
        Осторожно, будто боялся даже этим навредить.
        - Выходишь отсюда, и идем заявление подавать.
        - Минуточку!
        Не то, чтобы я прямо торопилась с вопросами размножения, но детей я иметь планирую, Лебедев.
        А ты, насколько мне помнится в этом… - Повел себя как полный мудачина, ляпая языком совсем не по делу, - решительно оборвал меня Макар и вытащил из кармана ту самую бумажку, что взял у доктора в коридоре.
        - Тем более, что это уже никакой не вопрос, а свершившийся факт, так сказать.
        - Что?
        Да ладно!
        Но мы же… - взяла у него сероватый листочек с буквами-цифрами, но они скакали и расплывались.
        - Не вели себя достаточно осторожно.
        - Так это… - я снова уставилась на свой палец.
        - Поэтому, да?
        - Лиза, блин, достала!
        Кольцо я тебе еще вчера вечером купил и надел.
        А о ребенке узнал только что.
        Я чувствовала себя слегка оглушенной.
        Как будто опять рухнула в вертолете и приложилась головой.
        Вот это да!
        В смысле… чего делать-то теперь?
        Ваньке с Ленкой как мы скажем?
        А с работой что?
        - Ну это же еще не сто процентов?
        Может оказаться, что ошибка какая-то?
        Анализы там какие-то еще нужны, чтобы наверняка знать, так?
        - Лиз… ты что, не рада?
        - встревоженно заглянул мне в лицо Макар.
        - Не хочешь ребенка?
        - Сдурел?
        - я нервно рассмеялась, обхватила его лицо и принялась целовать.
        - Он во мне вон как держится!
        Мы с ним уже такое прошли!
        Как я могу его не хотеть?
        Хочу-хочу-хочу и его, и тебя, и Ваньку с Ленкой!
        Нас хочу!
        - Никаких нервов с тобой не напасешься, женщина!
        - выдохнул Макар, обнимая.
        ***
        Боев - А чего это у нас такое столпотворение в офисе?
        - спросил мажорище, поставив на стол контейнер, из которого вкусно пахло.
        Моей Катькой почему-то, точнее от нее вот так же вечерами пахло.
        - Ну как же, новый набор девчонок на курсы тельников, - ответил я, сунув нос в емкость и выудив оттуда большой пирожок, в который тут же вгрызся.
        - М-м-м, с картошечкой.
        Коновалов-то после того, как Лизка от денег его отказалась, мало того, что уболтал ее мать на оплату евроремонта в их квартире, так еще и в своем кругу растрезвонил про то, как Ерохина его дочь спасала.
        К нам заказчики косяком дурным поперли, прикинь!
        Так что нужно срочно штат расширять.
        - Круто, - Каверин вытащил пирожок и себе и уселся напротив.
        - В моем отделе перевозок тоже ажиотаж.
        Еле справляемся, сам мотаюсь постоянно.
        Надо же, у народа столько ценностей, чтобы возить их под вооруженной охраной, а говорят - страна в жопе.
        - Не у народа, а у слуг его всевозможных да бандюков, - не преминул я кольнуть его папашей депутатом, который все не оставил попыток вернуть свое чадо на путь истинный, потому как работать в ЧОПе для людей их круга даже руководителем отдела перевозок ценных грузов - стремно.
        Хотя, конечно, Каверина-старшего опасность такой работы волнует само собой.
        - И вот, кстати!
        Антоха, ты бы это… дома почаще бы бывал и жену свою чуть поутихомирил бы.
        - В смысле?
        - В смысле Катька моя с ней целыми днями где-то пропадает.
        А мне рассказывать не хочет где.
        Самостоятельная, бля.
        На самом деле я уже почти решился на установление наблюдения за женой.
        Единственное что останавливало - стопроцентная вероятность отлучения от тела, если Карамель моя узнает о слежке.
        Она от такого реально взбесится, а бешеная жена - сексуально голодный я.
        Оно мне надо?
        - То есть ты не в курсе?
        - приподнял мажор брови.
        Ой, что-то рожа у него ехидная такая.
        Не к добру.
        - Не в курсе чего? - насторожился я.
        - Они же решили втроем заниматься кормлением детей беспризорных.
        Каждые пару дней собираются, пекут пирожки, еще там чего-то готовят и ездят по вокзалам и заброшкам всяким.
        Раздают и убеждают перестать бродяжничать, по больницам, если нужно возят.
        Камнев им и пару парней наших на всякий выделяет в сопровождение.
        Я вон у них несколько пирожков свежайших как раз стянул.
        - Ну надо же… - изумился и одновременно возгордился я.
        - И чего Катька тогда как партизанка?
        Хотя… По вокзалам и заброшкам?
        Серьезно?
        Где помимо беспризорников этих еще наркоманье, бомжары да еще черт знает кто шастает?
        Всего с двумя людьми в охране?
        - Угу, Катерина и сказала, что если тебе сразу рассказать, ты бычку включишь и запрещать кинешься, даже слушать не станешь, - фыркнул мажор.
        - Вот ей Рокси и сказала пока не посвящать тебя в эту их затею.
        Меньше знаешь - крепче спишь.
        - При чем тут бычка! - я почувствовал себя одураченным и, заедая это, зло откусил большой кусок, уже предвкушая чья задница пострадает сегодня ночью за такое, и тут до меня дошло.
        Рокси?!!
        Чертова Камнева - творец поноса, отрыжки, изжоги и пылающего после перца ануса приложила руку к приготовлению этих долбанных пирожков?!
        Все встало поперек горла и полетело обратно в кашле.
        Каверин продолжил невозмутимо жевать, пока я хрипел и отплевывался, а потом заливался минералкой.
        - Вот, кстати и такую твою реакцию Рокси тоже предсказала, - флегматично заметил он, поднялся и пошел на выход.
        - Но ты напрасно все это.
        Камнева к готовке не прикасается, она у них за водителя.
        - Су-у-ука! - с чувством просипел я и швырнул в закрывающуюся дверь бутылкой.
        - И ты, и эта… Предсказательница, етить ее в качель!
        Ну я вам это как-нибудь припомню!
        Уселся на место и принялся составлять план страшной мести.
        КОНЕЦ