Драгоценная страсть Трейси Вулф
        Поцелуй — Harlequin #109
        Безудержная страсть связывала Изу и Марка, они были безмерно счастливы. Но однажды он узнал о ее предательстве и вышвырнул из своей жизни. Прошло шесть лет. Иза Вэйрин изменила имя и род деятельности, она уважаемый профессор Изабелла Морено. Все эти годы она пыталась забыть Марка Дюрана. Случайно встретив его, она пришла в смятение. Любовь, обида, страх разоблачения — все чувства смешались в ее душе. Откуда ей было знать, что бывший возлюбленный давно понял, что, отказавшись от Изы, он потерял любовь всей своей жизни и уже отчаялся отыскать ее…
        Трейси Вулф
        Драгоценная страсть

* * *
        Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
        Claimed
        «Драгоценная страсть»
                
        Глава 1
        Профессор Изабелла Морено застыла прямо посреди лекции, не закончив фразы. Дверь в аудиторию открылась, и вошел президент Геммологического института Харлан Петерс.
        Изабелла слыла превосходным специалистом, знала свое дело, потому визит босса ее ничуть не страшил.
        Дело было не в нем.
        Следом за Петерсом в аудиторию вошел высокий темноволосый мужчина, и руки Изабеллы тотчас похолодели, а по спине пробежала колкая волна озноба.
        «Я — самая обаятельная и привлекательная!» — сказала она себе и попыталась продолжить рассказ о резке и полировке сапфиров. Однако студенты уже начали шушукаться и ерзать, пытаясь понять, что же отвлекло преподавателя. Внимание было безнадежно потеряно, поскольку всех очень заинтересовало, кто он, этот таинственный незнакомец.
        Всех, только не ее.
        Она сразу его узнала. Сотрудничать в ювелирной отрасли столько лет и не идентифицировать Марка Дюрана, генерального директора второго по величине предприятия-экспортера алмазов и ювелирных изделий в стране, просто невозможно. Его длинные черные волосы, голубые глаза и лицо падшего ангела трудно не заметить, а еще труднее игнорировать.
        Смотреть в яркие, сверкающие презрением глаза и на полные губы, кривящиеся в ироничной усмешке, было непривычно. Сардоническая гримаса превратила его в чужака. Тот Марк, которого знала и любила Изабелла, всегда смотрел на нее лишь с нежностью, обожанием, любовью. Но лишь до той поры, пока их отношения не разрушились. Хотя даже тогда он проявил чувства. Ярость, боль от предательства. Эти эмоции на его лице чуть не убили ее тогда. Изабелла знала, что именно она несет ответственность за них. Нынешнее выражение лица — ледяная, презрительная усмешка — превратило Марка в незнакомца, которого она боялась узнать.
        Когда они были вместе, их отношения так пылали, что она удивлялась, сколько времени должно пройти, прежде чем она обожжется. Ответ пришел позже. Шесть месяцев, три недели и четыре дня, плюс-минус несколько часов.
        Правда, она не считала.
        И не винила его за то, что все так закончилось.
        Во всем виновата она сама.
        Да, он мог быть добрее. Вышвырнуть ее на улицу Нью-Йорка почти голой — жестокий поступок.
        Однако она это заслужила.
        Порой Изабелла целыми ночами лежала без сна, уставившись в потолок и гадая, как могла совершить такое. Предать человека, которого любила всем сердцем.
        Так вышло. Она оказалась в ловушке меж двух мужчин, которых обожала и для каждого была готова на все. Это, собственно, и осложнило ситуацию.
        Отец Изабеллы был вором. Она знала, что он ограбил Марка, и пыталась убедить его отдать камни, при этом и словом не обмолвилась своему любимому. Пока не стало почти слишком поздно. Марк едва успел спасти бизнес. Затем она сделала только хуже, попытавшись убедить его не возбуждать уголовное дело и признав, что в их первую встречу на гала-концерте обокрасть его хотела именно она. Хотела, да. Только планы изменились, изменилась вся жизнь, как только Изабелла заговорила с Марком, как только упала в бездну его сумасшедших голубых глаз.
        Теперь уже все кончено.
        Изабелла пыталась спрятаться от мучительных воспоминаний. Потеряв Марка, она потеряла все, чем он одарил ее.
        И будь она проклята, если, встретив его спустя столько времени, решится сделать то же самое.
        Заставив блуждающий ум вернуться к теме огранки сапфиров, она едва пришла в себя. Каждый студент смотрел и понимал: между Изабеллой и Марком явно что-то было. Каждый студент. И президент колледжа. Несмотря на прошедшие годы, связь между ними казалась очевидной, словно натяжение провода, будто пламя, готовое вспыхнуть в любой момент.
        Полная решимости не дать этому случиться, Изабелла вернулась к лекции. Она старалась не смотреть на Марка, когда добралась до истории, связанной с похищением элитного сапфира «Яйцо Робина».
        Не получилось. Он словно притягивал ее зрачки к своим. У нее никогда не получалось противостоять магнетизму Марка, его силе и воле. Она замерла на секунду, ощущая его сардонический взгляд — острый, будто ограненный алмаз.
        Марк знал, что случилось с «Яйцом Робина». До того, как давным-давно глубокой ночью он столкнулся в своей спальне с ней, это был его камень, его бизнес.
        Изабелла!
        —Прошу простить нас за вторжение, доктор Морено, — обратился Харлан, — я просто показывал господину Дюрану наш институт. Он любезно согласился провести у нас мастер-класс по добыче алмазов, и я хотел дать ему время освоиться. Пожалуйста, продолжайте лекцию. Это интересно.
        Слишком поздно.
        Студенты взволнованно переговаривались, дисциплина была нарушена. Их вполне можно понять. Не каждый день перед первокурсниками соглашался выступить один из крупнейших в мире алмазных магнатов.
        Однако Изабелла как-никак профессор. И сейчас ее лекция. Нужно восстановить контроль если не над классом, то, во всяком случае, над ситуацией в целом. Она не могла позволить Марку Дюрану снова взять верх. Ведь он забрал у нее все. Или, если уж начистоту, это она дала ему все, а он швырнул это ей в лицо. В любом случае, она заплатила слишком высокую цену.
        Но это случилось шесть лет назад. Затем она переехала в другой конец страны и построила абсолютно новую жизнь. И, черт возьми, не позволит ее испортить. Никому. Даже себе.
        Изабелла не хотела, чтобы Марк увидел, какой сумбур вызвало его появление, и продолжила лекцию.
        Студенты успокоились и снова заняли свои места.
        Марк и Харлан покинули аудиторию куда более незаметно, чем вошли.
        Если кто-нибудь спросил бы ее, что говорила в эти двадцать минут лекции, Изабелла не смогла бы вспомнить. Разум остался далеко в прошлом. Она горько сожалела, но изменить человека, который повлиял на ход всей ее жизни, было невозможно.
        Изабелла умела скрывать эмоции, и ни один студент не задал ей неудобного вопроса. Хотя, вероятно, все были настолько в восторге от Марка Дюрана, что не хотели никаких объяснений.
        Наконец бесконечная лекция подошла к концу, и она отпустила студентов. Обычно Изабелла задерживалась в аудитории на несколько минут, чтобы ей могли задать дополнительные вопросы или просто пообщаться, но сегодня у нее не было желания оставаться ни на секунду. Изабелла чувствовала, что истекает кровью воспоминаний, и любое неосторожное движение сейчас разрушило бы тот мир, который она так прилежно строила. Мир, который, наконец, восстановился в ее душе.
        Взяв в охапку книги и студенческие работы, Изабелла направилась к двери. Она припарковалась на заднем дворе и, если бы сейчас прошла через боковой выход, через пять минут оказалась бы за пределами кампуса. Дальше только она и кабриолет, бесконечность океана. Она полетит домой по набережной вдоль шоссе. Подобно ветру.
        Но добраться до автомобиля не удалось. Не удалось добраться даже до двери. Когда Изабелла стремительно сбегала по лестнице, отчаянно желая покинуть здание университета, крепкая рука уверенно схватила ее за локоть.
        И колени сразу превратились в желатин, сердце забилось так, что готово было вылететь из груди. Не сбежать, не спастись. Ни машины, ни океана. Никаких шансов привести в порядок мысли.
        И вовсе она не удивилась. Как только увидела Марка в классе, сразу поняла, что они неизбежно столкнутся. Она лишь надеялась отложить роковую встречу еще ненадолго. Настолько, чтобы смогла думать о нем, не утрачивая способности дышать. Впрочем, прошло шесть лет, и пара дней ситуации не изменила бы.
        Что ж, если теперь он намерен уничтожить новую законопослушную жизнь, которую она построила для себя, и ее новое незапятнанное имя, сейчас прекрасная возможность узнать об этом.
        Сдерживая эмоции, Изабелла надела идеальную маску безразличия и медленно повернулась к Марку. То, что колени дрожали, а сердце выскакивало из груди, не касалось никого, кроме ее самой.
        Изабелла оказалась даже красивее, чем он помнил. Гораздо более притягательная, даже роковая. Марк тщетно пытался контролировать вспыхнувшие эмоции и неукротимое желание, но…
        Изабелла!
        Прошло шесть лет с тех пор, как он увидел ее. Шесть лет с тех пор, как держал ее в объятиях, целовал, наслаждался ее телом.
        Шесть лет с тех пор, как вышвырнул ее из своей квартиры и жизни. Он все еще желал ее. Все эти годы пытался заставить себя не думать о ней, но каждый раз что-то приходило на ум, будто само собой. Ее прекрасное лицо, запах, вкус губ. Ощущение ее тела на кончиках пальцев.
        Изабелла!
        Годы шли. Его воспоминания стирались. Ну, или, во всяком случае, ему так казалось.
        Оставалось только смотреть на нее через маленькое окошко университетской аудитории. И один этот взгляд снова отбросил Марка в бурный, кипящий жар их отношений. Теперь ему не было дела ни до президента колледжа, ни до будущего, которое он так тщательно наметил для развития своего ювелирного дела, ни до семейной компании, которой посвятил столько лет.
        Ему не было дела даже до университета, который нанял его в качестве преподавателя.
        И вообще наплевать абсолютно на все, кроме этого момента, кроме воспоминаний, кроме игр собственного разума.
        Кроме нее.
        Шесть лет назад он жестоко поступил с Изой Вэйрин, теперь, очевидно, Изабеллой Морено. Вышвырнул ее из своей жизни. Тогда не сожалел. Ведь она предала его нагло и беззастенчиво.
        Сожалеть он начал потом.
        Почти сразу после того, как выгнал ее. Послал водителя найти Изу, отдать вещи, сумочку, сотовый телефон — и даже деньги. Но она словно растворилась.
        Марк хотел успокоить свою совесть, убедить себя в том, что ничего плохого не произошло, но так и не нашел ее. Теперь понятно, почему. Страстная, красивая, чарующая Иза Вэйрин перестала существовать. Ее место заняла застегнутая на все пуговицы профессор Морено. Ледяное выражение лица и голос, твердый, как лучшие алмазы в его шахтах. Только волосы, дивные рыжие волосы остались такими же. Изабелла Морено носила их в плотной косе, в то время как как лицо Изы обрамляли дикие летящие кудри. Тем не менее этот цвет он узнал бы везде. Цвет черной вишни в полночь. Влажных гранатов, сияющих в свете полной луны.
        Когда их глаза встретились над головами студентов, он почувствовал удар крови в живот, в пах. Это не могло быть ошибкой. Только Иза заставляла его тело реагировать столь мощно и мгновенно.
        Он готов был убить президента института, чтобы броситься за ней, не дать ускользнуть. Все-таки он едва не упустил ее.
        Марк не удивился. В конце концов, когда-то она была ловкой преступницей. По собственному опыту он знал: Изу не поймать, если только она сама не захочет этого.
        Он изнывал от желания поговорить с ней, крайне удивленный этой встречей. Но… что он стал бы делать, догнав ее? Чего хотел? Марк и сам не знал. Им двигал импульс. Увидеть, поймать, заговорить. И он не мог противиться своему желанию.
        —Здравствуйте, Марк.
        Она подняла лицо. Прекраснейшее лицо и самый чарующий голос, которые он только знал. Под ложечкой засосало, все его существо охватила непонятно откуда взявшаяся мальчишеская неловкость, из которой вырос приятный круговорот тепла и воспоминаний.
        Один взгляд в ее глаза, темные, бесконечные озера расплавленного шоколада, когда-то вызывал в нем желание немедленно рухнуть на колени. Те дни прошли. Предательство уничтожило доверие к ней. Марк проявил слабость, поддался на взгляд, страстное прикосновение, завораживающий шепот. Он не совершит эту ошибку снова.
        Просто спросит, как она попала в ГИА, и уйдет.
        Глаза Марка горели эмоциями, которые невозможно усмирить. Прекрасное лицо женщины было бесстрастным, тело столь же ледяным сейчас, как некогда огненным. Но ее взгляд не мог лгать. Иза не меньше его встревожена встречей.
        Воздух близ них словно раскалился.
        Один раз Иза взяла верх в отношениях, потому что он слепо верил ей. Любил так глубоко, что не задумывался о предательстве. Да, эти времена давно миновали.
        Иза могла притвориться и выглядеть скучной профессоршей перед кем угодно, только не перед ним.
        —Здравствуйте, Изабелла. — На лице мужчины снова мелькнула ироническая усмешка. — Странно встретить вас здесь.
        —Я там, где драгоценности.
        —Мне ли этого не знать!
        Он намеренно бросил взгляд на стену напротив, где в витрине было выставлено одно из самых дорогих когда-либо созданных опаловых ожерелий.
        —Президент Харлан сказал, что вы преподаете здесь уже три года. Однако странно, что за это время не случалось грабежей. Как же вы держитесь?
        Ее глаза яростно сверкнули, но голос не дрогнул.
        —Я преподаватель университета, и обеспечение безопасности каждого камня на его территории входит в мои обязанности.
        —И мы все знаем, как серьезно вы относитесь к работе и какая вы честная.
        Маска нарочитого спокойствия, наконец, треснула. Он увидел ее ярость в первозданном и блистательном виде.
        —Тебе что-то нужно, Марк?
        Она многозначительно взглянула на его руку, которая по-прежнему держала ее за локоть.
        —Я думал, мы могли бы наверстать упущенное. Как в старые добрые времена.
        —Кто старое помянет, тому глаз вон, помнишь, есть такая поговорка. Так что простите меня, — сказала она, выдергивая локоть из его захвата, но мужчина лишь крепче сжал пальцы. Гнев заливал его, как багровая расплавленная лава. Нет, он не готов отпустить эту женщину так просто.
        —Нет, не прощу. — Он вложил в эти слова двойной смысл и с удовлетворением увидел, что сумел задеть ее.
        —Мне жаль это слышать. Но у меня через полчаса встреча. Я не хочу опаздывать.
        —О да, промедление иной раз подобно смерти.
        На этот раз по ледяному фасаду, который выстроила хладнокровная профессорша, пробежала настоящая трещина.
        Изабелла уперлась рукой в грудь Марка и освободилась из его стальной хватки.
        —Шесть лет назад я смирилась со всеми твоими гнусными инсинуациями и обвинениями, потому что тогда заслужила их. Но это дело давнее, сейчас все закончилось. У меня новая жизнь.
        —И новое имя.
        Шесть лет назад она сделала выбор в пользу отца, даже зная, что это он обокрал Марка. Такое непросто забыть.
        —Нет ничего удивительного.
        Ее холодный оскорбительный тон заставил его зло сузить глаза.
        —Что это значит?
        —Только то, что я сказала.
        —Ну да, как ты и сказала.
        Она выпрямила спину и вздернула подбородок.
        —Тебя всегда волновала не истина, а собственное восприятие ситуации. Верно, Марк?
        Он не думал, что ей снова удастся заставить его настолько разозлиться. В груди похолодело, он до скрипа сжал зубы. Эта женщина снова обрушила на него шквал эмоций! Раньше это были сладкие и горячие чувства, но те дни давно прошли. Марк, который любил Изу Вэйрин, оказался безвольным дураком! Это не повторится!
        —Ну, ну! Не надо валить с больной головы на здоровую, Изабелла.
        Он выделил голосом ее новое имя и увидел, как потемнели от гнева ее глаза.
        —Думаю, мне пора идти.
        Она попыталась обойти его, но он преградил ей путь. Победа в перепалке была за ним, но он оказался не готов снова наблюдать за тем, как она уходит. Даже сейчас, когда Иза казалась такой холодной, Марк вновь чувствовал жар в теле. И не был готов ее отпустить. Теперь, когда, наконец, нашел.
        —Убегаешь? — Он снова язвил. — Почему я не удивлен? Это у вас семейное.
        На секунду в ее глазах промелькнула боль, но исчезла так быстро, что Марк подумал, будто ему показалось. Осадок вины рассеялся, когда Изабелла сказала:
        —Что бы ты ни делал здесь, что бы ни задумал получить, этого не случится. Убирайся с моей дороги, Марк, или…
        Это был ультиматум. Никто и никогда не ставил ему ультиматумов! Огонь вспыхнул снова, будто и не было этих шести долгих лет. Собственная реакция разозлила его, но, черт возьми, Иза не должна это увидеть!
        Марк был уверен, что никогда не встретит ее снова, и вот, пожалуйста, она перед ним. Однако теперь он не позволит ей пропасть еще на шесть лет. Слишком много вопросов осталось без ответов.
        Никогда еще он не желал ее так сильно, как теперь. Сердце ныло, каждая мышца стонала, пах наливался свинцом.
        Вместо того чтобы выполнить ее просьбу, он вскинул брови и небрежно облокотился на прохладную плитку стены.
        —Или что?
        Глава 2
        Иза в недоумении уставилась на Марка. Неужели он всерьез спросил ее — что? Будто они играли в карты и теперь ее очередь поднять ставки. Плохие новости для него, она не собирается сдаваться. Она, которая прошла за ночь сорок городских кварталов через мокрый снег и ледяной дождь. Без пальто. После того, как он выставил ее из дома. Прошла к своей лучшей жизни под новым именем, жизни в той области, где никогда не настигнет криминальное прошлое. И не было на свете ничего, что могло бы вернуть беспорядок в систему, выстроенную с таким трудом.
        —У меня нет на это времени, — сказала она жестко, с раздражением в голосе. — И если я скажу, что мне приятно снова увидеться с тобой, солгу. Мы оба это знаем. Так что, — она насмешливо отсалютовала ему, — счастливо.
        Повернувшись на каблуках, женщина оказалась перед пустым коридором. Правда, успела сделать лишь пару шагов, прежде чем сильные руки снова завладели ее запястьями и приказали остановиться.
        —Ты на самом деле думаешь, что все будет просто?
        Его грубые пальцы погладили нежную кожу на внутренней стороне запястья. Привычная ласка. Он часто так делал, пока они были вместе, и она чувствовала фантомное поглаживание в этом месте даже спустя месяцы и годы после расставания. Сейчас, после всего, что между ними произошло, после всех усилий, которые он приложил, чтобы разрушить ей жизнь, ее предательское сердце неудержимо забилось в ответ на его касания.
        Злясь на себя, что так легко сдалась, и на него, что так чертовски хорош, Иза выдернула руку из его ладони. Он поспешно разжал пальцы, она сделала пару неуклюжих шагов назад, споткнулась и едва не упала. Это взбесило ее еще больше. Почему она постоянно выглядит дурочкой перед этим человеком?
        Собрав максимум желчи в голосе, она заставила себя встретить его взгляд.
        —Не знаю, о чем ты говоришь.
        Его яркие глаза насмехались над ней.
        —Ты все еще прекрасная лгунья.
        Он потянулся и провел рукой по ее волосам.
        —Приятно видеть, что некоторые вещи не изменились.
        —Я никогда не лгала тебе.
        —Но ведь ты не сказала мне правду. Даже если это спасло бы мою компанию и помогло сэкономить чертову уйму денег, времени и душевных сил.
        Его слова по-прежнему обвиняли. Она постаралась не принимать это близко к сердцу, но сил защищаться уже не оставалось. Нужно просто принять все как есть. Нежный мужчина, которого она знала раньше, в единый миг растаял, как дым.
        —Да ладно, ты, похоже, приземлилась на ноги. Профессор Геммологического института Америки, ведущий мировой эксперт по бесконфликтным алмазам. А я думал, ты решила последовать по стопам отца.
        Иза резко выдохнула в ужасе — его слова причиняли ей боль даже спустя столько времени.
        —Я не воровка.
        Она хотела, чтобы слова прозвучали пренебрежительно, но голос сорвался в середине предложения.
        Его глаза потемнели. На секунду она подумала, что Марка влечет к ней. Он говорит злые, ранящие слова, а сам по привычке хочет прикоснуться к ней с нежностью и страстью. Каждый нерв в ее теле затрепетал от этой мысли, она почти растаяла в этом сладостном ощущении. Следовало унять дрожь в коленях, чтобы не рухнуть в его объятия, как случалось с ней прежде.
        Но вдруг он кашлянул, и заклятие исчезло.
        Все плохие воспоминания разом хлынули в душу Изы, стремительно подавляя все хорошее. Слезы жгли глаза, но плакать нельзя. Нельзя показывать слабость! Кроме того, она и так достаточно по нему плакала. Отношения канули в прошлое, вот пусть там и остаются.
        Женщина отступила назад, теперь Марк перестал преследовать ее. Просто смотрел, ухмыляясь. Значит, следующий ход ее?
        Хорошо.
        Глубоко вздохнув, она посмотрела ему прямо в глаза и сделала единственное, что считала правильным в данный момент. Открыла сердце и рассказала правду.
        —Я знаю, ты хочешь мести, и, Бог свидетель, ты ее заслужил. Жаль, что мой отец доставил тебе столько проблем. Теперь его нет, но я не могу повернуть время вспять и поступить правильно. Может быть, ты примешь мои искренние извинения, а затем мы сможем двигаться дальше. Ты будешь учить свой класс, я свой. А прошлое? Да просто оставим его.
        Он не двигался, даже не мигал. Однако Иза могла поклясться, что почувствовала, как ее слова затронули его сердце. Она нервничала, ожидая ответа. Молчание затягивалось и становилось все более неловким.
        Марк Дюран смотрел на нее настороженно, молча, словно голодный хищник, чьи зубы и когти, скорость и интеллект начинали преобладать над всеми другими видами в саванне. «Или на пляже», — подумала Иза печально, глядя на океан через окно в конце зала.
        Она дрогнула под его пристальным взглядом. В прошлый раз он так же смотрел на нее, когда она абсолютно нагая умоляла его заняться с ней любовью.
        Заняться любовью!
        Это было самое восхитительное, что ее вероломное тело помнило о нем и сейчас отказывалось подчиняться разуму, сладко качаясь на волнах воспоминаний. Такого удовольствия она не испытывала ни прежде, ни потом. Ее соски напряглись и сладко заныли при этой мысли, щеки раскраснелись от смущения. Он до сих пор излучал сексуальную химию.
        «Иза, ты что? — сказала она себе. — Он же ненавидит тебя! Ему противно твое присутствие! Ты потратила шесть долгих лет, чтобы создать новую жизнь и забыть его!»
        И все же она не могла перестать вспоминать, каково это — находиться в его объятиях. Марк был невероятным любовником — страстным, бескорыстным, веселым. Месяцы, которые Иза провела с ним, оказались лучшими в ее жизни. А затем последовали месяцы ада, не нужно забывать об этом.
        Он по-прежнему молчал, и эта чувственно заряженная тишина становилась все более и более неуютной, по крайней мере, для нее точно.
        Иза распрямила плечи, откашлялась и сказала:
        —Я действительно опаздываю. Мне нужно идти.
        Получилось так, будто она спрашивала его разрешения. Ужасно!
        —Сегодня вечером, — сказал он отрывисто, — в ювелирной галерее состоится коктейльная вечеринка.
        Перемена темы удивила, но она кивнула.
        —Да. Это весенний корпоратив.
        —Пойдем со мной.
        Иза очень укоризненно покачала головой, чтобы он смог осознать, насколько не прав. Марк предлагает ей свидание? Задумал унизить ее перед коллегами?
        Мужчина, которого она знала, в которого была влюблена, никогда бы не сделал ничего подобного. Но она не видела его в течение шести долгих лет, и Марк, который стоял перед ней сейчас — жесткий, злой, бескомпромиссный, — кажется, был способен на что угодно.
        Только вот ее изголодавшееся по удовольствиям тело все равно желало его.
        —Я не могу.
        —Почему нет?
        Было видно, что ему не понравился ее ответ.
        —У меня уже назначено свидание.
        Слова слетели с ее губ прежде, чем она подумала.
        Это не было ложью, хотя, строго говоря, и правдой тоже. Она и Гидеон, другой профессор, еще неделю назад собирались провести вечер вместе. Они были просто друзьями, хотя она знала, что Гидеон не возражал бы сменить этот статус.
        Иза едва смогла выдержать пятнадцатиминутный разговор с Марком, ей было трудно представить целый вечер в его компании. Да, она дала понять — между ними вновь вспыхнуло нечто. Ей достанет безумия по-прежнему тянуться к нему, но дни, когда она была его девочкой для битья, давно миновали.
        —Кто он? — сквозь зубы спросил Марк.
        —Гидеон. Ты его не знаешь. Но, может быть, увидимся там.
        Она натянуто улыбнулась и в третий раз попыталась уйти.
        На этот раз он отпустил ее.
        Открыв дверь и, наконец, шагнув в раннее весеннее солнце, она почти убедила себя, что рада.

* * *
        —Кто нагадил в твои хлопья? — поинтересовался Ник.
        Марк с недовольным видом оторвался от компьютера. Младший брат слишком внезапно ворвался в обычный ритм действий калифорнийской штаб-квартиры компании «Бижу». Обычно Марк не препятствовал его выходкам, но сейчас, спустя несколько часов после разговора с Изой, не горел желанием общаться с Ником. Тот был умным, проницательным, обладал злым и странноватым чувством юмора. Опасное сочетание, которое обычно подстегивало Марка к соперничеству.
        Сегодня он не желал игр и перепалок.
        —Я не знаю, о чем ты говоришь.
        —Уверен, знаешь. Посмотри на себя!
        —Не могу. Здесь нет зеркала.
        —Господи, за что ты наказал меня братцем, лишенным воображения?
        Ник закатил глаза, будто ожидал, что Вселенная ответит на его вопрос. Марк подумал, что у него больше шансов найти ответ написанным на потолке, чем дождаться божественного вмешательства, но решил промолчать. Подобный комментарий лишь подкинул бы братцу больше боеприпасов.
        —Зато ты выглядишь крутым братцем по сравнению со мной.
        —Я и так крутой братец, — улыбнулся Ник. — Хорошо. Ты не можешь видеть свое лицо. Я могу. И позвольте вам заметить, сэр, вы похожи на кого-то… — Он сделал паузу, будто подыскивая идеальное объяснение.
        —…кому нагадили в хлопья?
        —Точно. В чем дело? Снова проблемы с «Де Бирс»?
        —Не больше, чем обычно.
        —Новые шахты?
        —Не-а. Там дела идут хорошо. К осени будет неплохая прибыль.
        —Видишь, как здорово! Кто сказал, что легальной добычей алмазов не сорвешь большой куш?
        —Жадные бессердечные ублюдки или общественное мнение.
        Ник фыркнул:
        —Неплохо сказано.
        —За это мне и платят большие деньги.
        Марк снова повернулся к компьютеру, пытаясь сосредоточиться на таблице. Обычно дела фирмы были для него как валерьянка для кота. Но сегодня, безучастно глядя на уровни производства различных шахт, он чувствовал только досаду.
        Подумал, что так и не смог удержать Изу. Кто, черт возьми, будет сопровождать ее на вечеринку? Друг? Парень? Любовник? От этих мыслей его руки сжались в кулаки, а зубы стиснулись до боли.
        —Ага, — продолжал Ник, — я об этом и говорю.
        —Не понимаю, о чем ты.
        —Понимаешь. Послушай, может, скажешь, в чем дело? Если мы снова не затеяли войну с «Де Бирс», какого черта тогда ты психуешь?
        Марк злобно взглянул на него.
        —Я не психую.
        —Да, да, конечно.
        Ник дошел до мини-бара, вытащил пару баночек газировки из холодильника, кинул одну Марку.
        —Да что ты ко мне пристал?
        —Пристал, да. И ты мне скажешь, что с тобой случилось, братец. В противном случае не дам тебе работать, даже не думай про свои таблицы.
        —Откуда ты знаешь, что я изучаю именно таблицы?
        —Потому что ты всегда в них копаешься.
        Ник откинулся в кресле и бесцеремонно задрал ноги на стол Марка.
        —Твое здоровье.
        Марк притворился, что сосредоточился на мониторе компьютера, но Ник не собирался отступать. В кабинете повисла мертвая тишина, нарушаемая только тихими звуками глотков и скрежетом стиснутых зубов Марка.
        Подумав, что такими темпами он может налететь на огромный счет у стоматолога, он поддался на уговоры брата и отхлебнул из баночки.
        —Сегодня я столкнулся с Изой.
        Ник подскочил в кресле и сел прямо.
        —Изой Вэйрин?
        —Сейчас ее зовут Изабелла Морено.
        Ник присвистнул:
        —Она замужем? Неудивительно, что ты в скверном настроении.
        —Она не замужем, — вспыхнул Марк, — но даже если и так, это не мое дело!
        —Да уж конечно, — осклабился Ник. — Ты провел последние шесть лет, знакомясь с каждой рыжей в нелепой попытке заменить ее. И теперь ее семейное положение не твое дело?
        —Я никогда не…
        Он хотел сказать, что Ник порет чушь, но брат подметил правильно: практически все его женщины после романа с Изой были одного типа. Рыжие. Высокие, стройные, рыжие красавицы с ослепительными улыбками. Черт! Он подсознательно искал в них Изу? Не обращал на это внимания. Ник оказался чертовски прав!
        Проклятье!
        —Итак, зачем же она поменяла имя, если не вышла замуж?
        Марк вкратце пересказал брату разговор с Изой.
        —В общем, она сказала, что хочет начать все сначала.
        Ник сочувственно вздохнул:
        —Снова на одни и те же грабли?
        Марку не понравился его тон.
        —Что ты хочешь сказать?
        —То, что ваша история закончилась не так уж хорошо. Помнится, ты был рад и доволен, когда ее выставил.
        —Был! Тогда я не мог поступить иначе! Ты действительно думаешь, что существовал другой вариант?
        Марк выпалил ответ моментально. Еще бы, ведь он думал об этом сотни раз с той ночи.
        —Я заплатил чертовски много денег, чтобы частные детективы следили за ней.
        —Кто-то из них сообщил тебе о перемене имени? Это должно было пройти по юридическим базам.
        —Хм. Ты полагаешь, что она сделала это нелегально? Как устроилась на работу в академию?
        —Ты забыл, кто ее отец? С таким количеством связей она могла купить себе новую личность без особых проблем.
        —Иза не стала бы этого делать.
        Марк произнес эту фразу, а сам подумал, что не очень-то уверен в сказанном.
        В словах Ника много разумного. Иза могла солгать, как это делала раньше. И воровала. Дочь всемирно известного похитителя драгоценностей, лучшего в своем роде, не могла иначе. Теперь она спокойно устроилась преподавать в Геммологическом институте? Работая тут, получила доступ к уникальным драгоценностям. С другой стороны, репутация отца не позволила бы ей и на пушечный выстрел подойти к этому институту. Значит, она провернула все именно так, как предположил Ник. Поменяла имя нелегально. Если бы это было сделано официально, нанятые Марком детективы обязательно вычислили бы ее.
        —Кстати, как она поживает? — Реплика Ника прервала размышления.
        —Она в порядке.
        Иза выглядела потрясающе — здоровой, счастливой, светящейся. По крайней мере, до тех пор, пока не увидела его. Тогда свет внутри ее погас.
        —Я рад. Несмотря на фиаско с ее отцом и то, что произошло между вами, она мне всегда нравилась.
        Еще бы! Ведь Марк, клявшийся никогда не жениться, просил ее стать его женой, представил родителям.
        —Я? Ты шутишь? Ты же только напомнил, как плохо все закончилось!
        —Без сомнения, ты оказался тем еще ослом. Но у Изы большое сердце. Я уверен, она простит тебя.
        —Я не нуждаюсь в ее прощении! Она едва не разрушила нашу компанию.
        —Не она, а ее отец.
        —Да, но она знала обо всем.
        —Да, но что она должна была сказать? «Кстати, дорогой, как насчет похищения бриллиантов, которое может обанкротить твой бизнес? Я думаю, мой папа сделал это».
        —Было бы замечательно! По крайней мере, мне бы не пришлось услышать это от руководителя службы безопасности.
        —Оставь ее в покое. Ей был двадцать один год, и она наверняка была напугана до смерти.
        Марк хмуро посмотрел на него.
        —Каким чертовски понимающим парнем ты оказался. А не ты ли тогда объявлял награду за ее голову?
        —За голову ее отца, — поправил Ник. — Его следовало поджарить за то, что он натворил, тем не менее ты отказался выдвигать обвинения. Более того, захотел вообще вытащить его из неприятностей.
        Ник прав. Марк на самом деле сделал это. Потом не раз думал, зачем так старался вытащить отца Изы из тюрьмы после того, что совершил этот человек. Но он вспомнил бледное, испуганное, заплаканное лицо любимой и понял, что у него нет выбора.
        Марк прошел к огромному окну, которое занимало одну из стен офиса. За стеклом открывался великолепный вид на Тихий океан, волны которого разбивались о каменистый берег. Он смотрел на них, пытаясь унять раздражение и растерянность, бушующие в душе. Перевод североамериканской штаб-квартиры фирмы «Бижу» вСан-Диего шесть месяцев назад стал выгодным решением для фирмы. Марк принял это решение именно из-за близости к Геммологическому институту Америки, да и бонус в виде близости океана тоже несказанно радовал.
        —Он был старым и больным. Все знали, что Сальваторе умрет до конца года, и ему не следовало проводить последние пару месяцев жизни в клетке.
        —Ты сделал это ради Изы! Потому что под этой заскорузлой оболочкой бьется сердце!
        —Заскорузлой? Говоришь так, словно мне девяносто!
        —Это ты сам сказал.
        Зазвонил смартфон Ника, он поднялся.
        —Надо идти. Через пять минут встреча с маркетологами.
        —Как идет новая кампания? — поинтересовался Марк.
        Он был генеральным директором «Бижу» ивел все дела — государственные контракты, разработки в горнодобывающей промышленности, наем и распределение работников. Брат слыл творческим гением. Занимался маркетингом, связями с общественностью, пиаром и продвижением «Бижу» иделал это блестяще. Марк ценил его умения, поскольку брат помогал ему сосредоточиться на том, что он любил и умел лучше всего, — экономическом прогрессе семейной компании с соблюдением всех социальных и экологических норм.
        —Все идет просто отлично, — отозвался Ник пренебрежительно. — Мне нравится бывать на встречах, слушать идеи, видеть, что происходит вокруг. Полностью владеть ситуацией.
        —И после этого ты называешь меня помешанным на контроле?
        —Ты и есть такой. А я всего лишь добросовестный.
        Ник скомкал жестянку от газировки и запустил в корзину в дальнем углу офиса.
        —Попал!
        Марк хотел сказать, что не попал, но прикусил язык. Не дай бог выслушать еще одну лекцию о том, какой он зануда.
        Ник пошел к выходу, но становился в дверях и повернулся к брату.
        —Серьезно, брат. Судьба дала тебе еще один шанс с Изой. Прими его.
        —Я не верю в судьбу. И не хочу этого шанса.
        —Ты уверен?
        —Определенно.
        После всего того, что случилось между ними, он не хотел, чтобы Иза снова разрушила его бизнес или его сердце. Он хотел переспать с ней? Черт возьми, да. Она красива и чертовски сексуальна. Особенно когда кричала его имя, доходя до высшей точки наслаждения. Его лучший секс был с ней.
        И вот теперь она застряла занозой в его сердце, не говоря о других, куда более заметных частях тела. Все, больше никакой нежности!
        —Ну, тогда забудь о ней, — резонно заметил Ник. — Прошлое умерло. Вы оба должны двигаться дальше. Пусть так и будет.
        —Так и будет.
        Но Марк не мог не думать об Изе. И о свидании, из-за которого она отказалась пойти с ним на вечеринку. Гидеон! Он снова стиснул зубы. Кто такой Гидеон? И какого черта он делает с ней?
        Ее образ снова возник перед мысленным взором Марка. Иза — преподаватель, вдохновенно рассказывает о любимом предмете, щеки раскраснелись от волнения. Длинные рыжие волосы заплетены в нелепую косу, великолепное тело скрыто под строгими брюками и свитером. Теперь она стала иной. Противоречие интриговало еще больше. Он хотел ее, желал, несмотря на собственный гнев и ее предательство.
        Иза не хотела возобновлять знакомство. Но…
        Он видел, как она смотрела. Как дрогнула, когда он прикоснулся к ней. Может быть, соблазнить ее снова будет не так уж сложно? Эта мысль заставила его улыбнуться. Получив такую женщину, хотелось брать ее снова и снова. Во всех смыслах, в которых мужчина может взять женщину.
        Однажды он вычеркнул ее из своей жизни, но у них остались незаконченные дела.
        Хотелось закрыть эту тему.
        Глава 3
        Он был там. Марк. Иза еще не встретила его, но почувствовала на себе внимательный взгляд с того момента, как они с Гидеоном вошли в двери факультета.
        Так было всегда. Даже не видя Марка, она всякий раз ощущала его присутствие.
        —Купить тебе выпить? — Гидеон едва не коснулся губами ее уха.
        В галерее было празднично-шумно — музыка, гомон голосов, говорящих наперебой. Однако чувствовать чужое дыхание на коже оказалось неприятно. Женщина занервничала и тут же подумала, насколько это глупо! Гидеон ее давний приятель, и сейчас они пришли отдохнуть на вечеринку. Они знакомы три года, и он ни разу не дал понять, что желает большего. Друзья, приятели, в любое время могущие поплакаться друг другу в жилетку. Почему она чувствует себя с ним так неловко?
        Дрожь пробежала по позвоночнику, и ответ на вопрос пришел сам собой. Потому что Марк наблюдает за ней. И ему вовсе не нравилось, что Гидеон почти касался ее лица и придерживал за спину.
        Она моментально отогнала эту мысль. Они были порознь шесть долгих лет. Он не имеет права указывать, с кем ей быть. Ей не было никакого дела, с кем был он. Любое чувство, которое она испытывала, всего лишь отголоски прошлого.
        —Изабелла?
        Ровный голос Гидеона прозвучал встревоженно, в ярких зеленых глазах появилось выражение озабоченности.
        —С тобой все в порядке? Что-то случилось?
        Случилось. Она встретилась с Марком в коридоре академии. А теперь они оказались на вечеринке вместе, и неловкости стало стократ больше.
        Не желая признавать это, она одарила Гидеона широкой теплой улыбкой.
        —Прости. Я задумалась.
        Он усмехнулся в ответ:
        —Осторожнее с улыбкой, женщина. Это смертельное оружие, к твоему сведению. Если что-нибудь понадобится, рассчитывай на меня.
        —Конечно. Но я в порядке, клянусь.
        Она потянулась к нему и легко коснулась губами щеки.
        —Принеси мне выпить.
        —Тебе как обычно? — Он подвел ее к группе дружелюбно болтающих коллег.
        —Да, пожалуйста.
        Оставив ее с друзьями, Гидеон направился в сторону бара. Иза попыталась расслабиться, но у нее не получалось. Она чувствовала, как пронзительный взгляд Марка жжет спину.
        —Вы ходили на балет на прошлой неделе? — спросила Мирабель, преподаватель института. — Я так жалею, что пришлось пропустить.
        —Встреча с доктором для тебя важнее, — улыбнулась Иза. — Но балет был великолепным. Его написали и исполнили студенты. Но вы бы никогда не догадались, настолько профессионально они сработали! В Балетной академии Сан-Диего настоящие таланты!
        —В следующий раз обязательно попаду! Даже если придется взять доктора с собой. — Мирабель погладила огромный живот.
        —Как ребенок? Как ты себя чувствуешь?
        —С ребенком все в порядке, но я чувствую себя огромной. Не могу поверить, что осталось два месяца.
        —Надеюсь, время пролетит быстро. — Муж Мирабель, Майкл, стоявший рядом, нежно погладил ее по спине.
        Она фыркнула в ответ:
        —Еще бы! Ведь у тебя собственный пляжный мячик в животе!
        Все захохотали, и Майкл тоже. Напряженность, наконец, начала ослабевать. Конечно, Марк здесь, однако вряд ли случится нечто большее, чем вежливый обмен холодными приветствиями.
        Гидеон вернулся с изящным бокалом холодного пино гриджио, но прежде, чем она сделала глоток, прозвучал голос декана.
        —Добрый вечер всем. Я хотел бы представить нового приглашенного лектора.
        Он даже не упомянул Марка, но сердце Изы уже полетело в пропасть. Ну а кого еще на вечеринке может сопровождать сам декан?
        К ее ужасу, друзья радушно встретили Марка. Он идеально вписался в их круг. Сразу запомнил имена. Рассказал анекдот, над которым хохотали все. Поддержал светскую беседу и задавал заинтересованные вопросы, демонстрировавшие его профессионализм. Иными словами, он идеально интегрировался и влился в коллектив, в то время как ей самой это далось ужасно трудно.
        Когда они были вместе, она хотела, чтобы Марк гордился ею. Старалась очаровывать и проявлять непринужденность на публике, хотя на самом деле всегда была застенчивой. Любила общаться со студентами, беседовать с друзьями, но постоянно ощущала неловкость с незнакомыми людьми. О чем с ними говорить?
        Разумеется, она не признавалась Марку, не хотела, чтобы он стыдился ее. Ведь она так его любила.
        Тем не менее не смогла пойти против воли отца.
        Это решение стоило ей всего.
        Волнение и вино сделали свое дело. Иза почувствовала себя плохо. Побледнела, прижала ладонь к животу. Ее тошнило.
        Гидеон сразу заметил неладное, мягко обнял ее за талию.
        —Тебе нехорошо?
        Он был одним из немногих, кому она рассказала о проблемах с социализацией. Он сопровождал ее на вечеринки и никогда не оставлял одну среди незнакомых людей.
        —Мне нужно на воздух, — прошептала она в ответ.
        —Пойдем на открытую террасу.
        —Спасибо, я в порядке.
        Иза понимала, что Гидеон наслаждался общением, благо разговор о балете перерос в горячее обсуждение сценического искусства Сан-Диего, и было бы несправедливо уводить его отсюда.
        —Оставайся здесь. Я вернусь через пару минут.
        Он нахмурился.
        —Ты уверена?
        —Определенно.
        Она обняла его.
        —Мне надо припудрить носик.
        Шум разговоров обтекал женщину, как море. Иза направилась к широко открытой двери в конце комнаты. Вышла на террасу, открывавшую потрясающий вид на океан. Чувствовался аромат морского бриза, немного прохладный, немного соленый, словом, именно такой, который был нужен, чтобы обрести душевное равновесие. Она должна забыть о Марке и о прошлом, иначе шансов на новую жизнь не предвидится.
        Обойдя группу людей, она направилась к дальнему, самому темному уголку сада. Подошла к кованому железному забору, положила руки на прохладный металл. Успокоиться и дышать. Вдох, выдох.
        Понемногу ощущение контроля вернулось. Иза подумала, не хватился ли ее Гидеон, ведь она стояла здесь уже довольно долго.
        Она была великолепна. Пурпурный наряд напоминал ослепительный маяк в море черных коктейльных платьев. Самая красивая и чувственная женщина в жизни Марка. Она стала даже лучше по прошествии лет. Более зрелая, более женственная.
        И рядом с ней этот клоун Гидеон! Марк в бешенстве наблюдал за ними со стороны. Этот хлыщ вился вокруг нее, льнул, придерживал за талию и шептал что-то на ухо. Да как он смел? Какого черта лапал ее? Марк сжимал кулаки, чтобы не позволить себе сбить улыбку с лица Гидеона хорошим ударом.
        То, что Иза не противилась ухаживаниям Гидеона, удерживало его от рукоприкладства. С тех пор, как Марк и Иза расстались, прошло шесть лет. Их чувство растаяло, как снег в первый теплый весенний день.
        Он смотрел, как она проходит сквозь толпу и исчезает во тьме террасы. Смотрел, как она дышит, прерывисто и глубоко. Вдох-выдох. Красивая грудь трепетала в глубоком декольте, и Марк изнывал от желания прикоснуться к нежной коже, которую помнили его пальцы. Восхитительная теплая тяжесть налитой груди, сладкий вкус напряженных сосков, которые он нежил губами, пока она стонала от наслаждения.
        В его воспаленный рассудок черной тучей вплыл образ: Гидеон стоит на коленях перед Изой, лаская ее так, как любил делать он сам! Вне себя от ревности, Марк направился к ней.
        —Кто, черт возьми, этот парень с тобой?
        Он выпалил вопрос неожиданно даже для самого себя.
        Глаза Изы распахнулись, она резко повернулась к нему, сжимая у груди дрожащие руки.
        —Что ты здесь делаешь?
        —Я шел за тобой.
        Он шагнул вперед, пробежал пальцами по ее щеке.
        —Зачем?
        Он проигнорировал вопрос. Слова не столь важны, куда красноречивее оказалось ее сбивчивое дыхание. «Она либо нервничает, либо возбуждена, — отметил Марк. — Либо и то и другое одновременно».
        Он упивался бы ее реакцией и дальше, но мысль, что Гидеон теперь занимает его место, была невыносима.
        —Кто тебе этот парень? — не унимался он.
        —Гидеон?
        Ему не понравилось, как она произнесла его имя. Слишком тепло, слишком сердечно! Ревность снова взяла за кадык, не давая вздохнуть. И да, сейчас Марк желал Изу как никогда!
        —Да.
        —Друг.
        Ее голос сорвался, когда жесткие пальцы властно провели по щеке к губам. От шеи прошла сладкая волна импульсов.
        —И всё?
        Она взволнованно облизнула губы. Марк едва не застонал, подавляя в себе дикое желание сделать то же самое языком, жадно овладевая ее ртом.
        —Что — все?
        Она дышала нервно и неровно, прекрасная грудь порывисто вздымалась и опускалась. Иза тоже хотела его, и эта мысль тотчас послала горячую волну похоти к его паху. Марк шагнул ближе, желая слить ее тело со своим, и продолжал ласкать шею женщины кончиками пальцев. Его руки смыкались на ее нежной шее этаким мягким, но собственническим ошейником.
        Марк наклонился, его губы замерли в дюйме от ее рта.
        —Гидеон. Просто друг?
        —Г-гидеон?
        Ему нравилась растерянность в ее голосе.
        —Тот парень, с которым ты пришла сюда.
        Марк наклонился еще ближе.
        —Ты с ним?
        Иза вздрогнула.
        —Нет.
        Она почти шептала, и это ему тоже нравилось. Но еще больше нравилось видеть ее румянец и торчащие кончики затвердевших сосков, проглядывающие сквозь тонкий шелк платья.
        —Хорошо, — одобрил он и прильнул губами к ее губам.
        Глава 4
        Это был поцелуй обладания, а не поцелуй наслаждения.
        С той поры, как они расстались, прошло шесть долгих лет. С той поры, как он обнимал ее, держал в своих объятиях. Но сейчас, когда он ласкал языком ее пухлые розовые губы, она снова принадлежала ему.
        Иза со стоном ответила на поцелуй. Марк мгновенно перехватил инициативу, требовательно вторгаясь искусным языком в самые глубокие и тайные уголки ее рта. Она уперлась ладонью в его грудь, и сначала он подумал, что она собирается оттолкнуть его. Марк приготовился к пытке расставания, однако вместо того, чтобы оттолкнуть, она прильнула и обняла его сильное тело.
        Он снова погладил пальцами прекрасное лицо, горящие от поцелуя губы. И поцеловал еще раз. Нежно, властно и страстно, как желал поцеловать все эти годы.
        Проводя своим языком вдоль ее, лаская его и щекоча, смакуя влажность сладкого рта, Марк настойчиво углубил поцелуй. Иза поддалась и приняла его.
        Приняла все, что он предлагал. Губы Марка стали более жесткими и требовательными. Они проложили путь от ее рта к щеке, лаская нежный уголок. Она застонала. Этот тихий, полный желания звук пронзил его, возбуждение стало сильнее, чем когда-либо за шесть лет, проведенные без нее.
        Их языки запутались, сплетаясь и скользя, поглаживая, лаская друг друга. Он вобрал ее губы в рот и посмаковал то, как ее тело судорожно изогнулось, бедра подались к нему, а острые ноготки нежных пальцев впились, царапая сквозь тонкий шелк рубашки.
        Он любил маленькие уколы боли, любил носить на себе следы страсти, которые не проходили в течение нескольких часов, а иногда и дней. Понимание, что это пристрастие не покинуло его, поражало. Он хотел оставлять метки страсти на ней и принимать подобные от нее. Сейчас он не мог думать ни о чем, кроме нее и чувств, в которые они оба бросились, как в огненный поток. Разве он мог иначе, целуя ее? Такую удивительную, порывистую и мягкую, пронзительную и отчаянную, знакомую и неизведанную.
        Он желал ее больше, чем хотел дышать.
        У Марка закружилась голова, когда Иза отстранилась. Разорвала поцелуй и теперь стояла, тяжело дыша, прислонив горячий лоб к его лбу. Они поспешили наполнить кислородом изнемогающие легкие, давая разгоряченным телам возможность успокоиться.
        Потом он завладел ее губами снова, и это было еще лучше, чем в первый раз.
        Во второй раз стало еще лучше.
        Ее губы были теплыми и припухшими, такие вкусные, как лучшее игристое вино и сладкие ягоды ежевики. И море. Прохладное, чистое и совершенно дикое. Такой она была всегда.
        Много изменилось с тех пор, как Марк последний раз был с ней. Он боялся, как бы не изменился этот вкус. Осознание того, что этого не произошло, едва не обрушило его на колени. Чтобы удержаться на ногах, он снова поцеловал ее. И еще раз. И еще. До тех пор, пока ее кожа не запылала под его ладонями. Пока в налившемся желанием паху не стало болезненно ныть. Пока их губы не запеклись и не начали сладко побаливать.
        Тогда он поцеловал ее еще раз.
        Она позволила ему. Позволила коснуться себя, подпустила так близко, как, он думал, никогда уже не случится.
        Думал, она никогда не откроет себя, а если и откроет, он сам уже не сможет доверять ей.
        Впрочем, дело не в доверии. Так он полагал и продолжил брать все, что она ему давала, правда, настаивая на большем. Не в доверии или любви. Это всего лишь безумное желание, химия. Прошлое до сих пор пылало между ними жарче, чем тигли всех ювелиров мира.
        Когда Иза разорвала поцелуй, ее рот почти онемел. Теперь она не льнула к Марку, а оттолкнула его, твердо упершись руками ему в грудь, повернулась лицом к океану. Он позволил ей отдалиться и смотрел, словно зачарованный, как дрожат ее плечи. Она отчаянно пыталась снова взять себя в руки.
        Он пожелал ей удачи, поскольку сам моментально потерял контроль, увидев ее, Бог свидетель. С первого момента.
        —Никогда не делай этого снова.
        Слова прозвучали резко, но голос дрожал от сдерживаемого желания.
        —Никогда не делать чего? — Он развернул ее лицом к себе, желая смотреть ей в глаза в призрачном полумраке террасы. Эти огромные глаза, расширенные от страсти зрачки. Это сладостное зрелище вновь послало волну горячей крови по телу. — Этого не делать? — спросил он, подступая близко настолько, что с очередным порывистым вдохом ее грудь прижалась к его. — Никогда не прикасаться к тебе?
        Он скользнул кончиками пальцев вдоль ее подбородка, провел ладонью ниже, к ключицам, по нежной коже шеи.
        —Никогда не целовать тебя?
        Его губы ощутили тепло и мягкость ее кожи. От лба к щеке и ниже, до уголка рта. Он прижался ртом к ее губам, прикусил нижнюю и слегка оттянул. Изысканная ласка с толикой боли.
        Руки Изы скользили по его спине и ерошили волосы. Низкий гортанный стон вырвался из горячих губ, едва она приоткрыла рот, чтобы захватить глоток воздуха. Тело выгнулось в объятиях Марка, он и сам едва не застонал. Просто сдерживал себя невероятным усилием воли, чтобы не взять ее здесь, на железных перилах балкона.
        —Никогда не хотеть тебя?
        Рука легла на ее талию, он по-хозяйски сжал сочные ягодицы и прижал свои бедра к ее, демонстрируя возбуждение. Другой рукой скользнул к груди, лаская сквозь тонкую шелковистую ткань платья.
        —Плохие новости, дорогая, поезд ушел. Причем для нас обоих.
        —Марк.
        Она произнесла его имя на прерывистом выдохе.
        Губы были истерзаны поцелуями. Чего было больше в этом слове? Мольбы, проклятия, отпущения грехов, осуждения. Он не задумывался. Все, что имело значение, — женщина, о которой думал шесть лет, которой желал касаться, брать снова и снова, пока не успокоится разум и не насытится тело.
        Может быть, теперь он сможет обрести покой.
        —Позволь мне любить тебя, — прошептал он, сжимая затвердевшую ягодку соска большим и указательным пальцами. — Тебе будет хорошо, я сделаю все.
        Иза снова твердо уперлась руками в его грудь. Маленькая, стройная, хрупкая, сейчас она оказалась намного сильнее, чем выглядела.
        —Марк, нет! — Она оттолкнула его сильнее. — Прекрати!
        «Нет». «Прекрати». Он ненавидел эти слова, но не желал спорить. Женщина сказала: «Нет», значит, так тому и быть.
        Он отстранился от нее.
        —Я вижу, что ты делаешь, — проговорила она. Глаза были дикими, голос дрожал.
        —Правда?
        —Ты пытаешься дискредитировать меня на работе. Стремишься все испортить, но у тебя ничего не выйдет.
        Он даже не пытался скрыть обиду.
        —Дискредитировать тебя? Мои поцелуи тебя дискредитируют?
        Она, должно быть, почувствовала опасность в его голосе. Нервничая, пригладила волосы, пальцы другой руки дотронулись до висящего на шее медальона.
        —Не надо строить из себя мачо, — заявила она с досадой.
        —Я не строю.
        Презрение сквозило в каждом его слове.
        Она фыркнула.
        —Конечно, не строишь. Каждая клеточка твоего тела — это альфа, ты чертовски притягателен. Неужели тебе не известно это? В таком случае ты склонен к самообману еще больше, чем я предполагала. Но, как бы то ни было, я не собираюсь становиться твоей игрушкой. Ни секунды дольше. Я наемный работник, а значит, в отличие от тебя, не располагаю трастовым фондом и алмазной компанией, куда смогу вернуться, если потеряю должность в академии за ненадлежащее поведение. Карьера здесь — все, что у меня есть, и я не позволю тебе это испортить, как ты испортил…
        Он схватил ее за локоть, в этом прикосновении уже не было ничуточки неги и томления. Пальцы сдавили жестко, до боли.
        —Испортил наши отношения? — спросил он ехидно. — Насколько я помню, это сделала ты.
        —Не сомневаюсь, что ты запомнил все именно так.
        Она многозначительно взглянула на руку, сжимающую ее едва ли не до синяка, он разжал пальцы.
        —Я знаю, что ты задумал. Хочешь сделать так, чтобы я оказалась в беде. Но у тебя ничего не выйдет. И я не хочу, чтобы ты трогал меня снова. Так что давай вести себя так, будто ничего этого не было. А еще лучше иди к черту.
        Она прошла мимо него и растаяла, словно призрак, в пурпурном мареве из шелка, запаха «Шанель №5» иправедного негодования.
        Он не был уверен, что это не завело еще больше.
        Она сошла с ума. У нее случился нервный срыв. Или удар. Она не знала, какая именно причина подвигла ее на этот поступок, но иного, здравого объяснения произошедшему на балконе не находилось. Никаких иных причин упасть в объятия Марка и нежиться прикосновениями его губ! Будто с момента разрыва отношений миновало шесть минут, а не шесть лет. Будто он не расправился с ней самым жестоким способом.
        Она понимала, какую роль играет сексуальное влечение. Будучи парой, они не могли ни на секунду оторваться друг от друга. Но что послужило основой этой страсти: уважение и любовь или неприязнь и недоверие, которые они чувствовали сейчас?
        И все-таки она позволила ему поцеловать себя. Позволила прикасаться, ласкать и едва ли не довести до оргазма. Это просто смешно. Хуже того, саморазрушительно! Ей было стыдно за себя, за свое тело, с готовностью отозвавшееся на его ласки после того, сколько боли он ей причинил. И после боли, которую причинила она.
        Марк наблюдал за тем, как она возвращалась к Гидеону. Иза чувствовала это, не оборачиваясь. Он ощупывал взглядом ее спину, бедра, роскошные ягодицы, снова спину. Это ощущалось как физическое прикосновение, электрический разряд по всему телу.
        Когда она добралась до Гидеона, ее трясло от пережитого и обвинений, которые она обрушивала на себя. Как можно было так поступить? Если хотела сделать карьеру, следовало остаться на вечеринке, пить шампанское и ждать своей очереди поговорить с президентом ювелирной академии. А что сделала она? Сбежала! Надо было немедленно бежать и не позориться перед этими милыми людьми. А лучше вообще исчезнуть до того, как ей взбрело в голову броситься на Марка и практически умолять его взять ее прямо на балконе!
        Мысль об этом заставила пробежать последние несколько шагов по направлению к Гидеону. Она положила ему руку на плечо и приблизилась, губы почти коснулись его лица. В зале по-прежнему было шумно, иначе он не услышал бы.
        —Пожалуйста, вызови такси. Мне нездоровится.
        Я не хочу здесь дольше оставаться.
        Она была уверена, что болезненная бледность и дрожащие руки окажутся достаточными аргументами выполнить эту просьбу.
        Гидеон поставил бокал на ближайший столик.
        —Бедная Иза. Я отвезу тебя домой.
        И обвил рукой ее талию, чтобы поддержать, легонько направив в сторону двери.
        —Ты не должен идти со мной, — заявила она слегка взволнованно. — Это просто головная боль. Я в состоянии самостоятельно добраться домой.
        —Не будь смешной! Я привел тебя, и я же провожу домой. Кроме того, — он усмехнулся, — здесь стало чертовски душно. Так что скорее ты меня спасаешь, а не я тебя.
        —Мы оба знаем, что это неправда, — она прижалась губами к его щеке, — однако я ценю твою заботу. И все, поедем уже домой.
        Это был неправильный поступок. Поцелуй. Даже не видя Марка, Иза ощутила электрический треск его ярости за своей спиной. Вышло так, будто она использовала Гидеона, чтобы заставить ревновать. Но ей даже не пришло в голову, что Марк станет ревновать! Но теперь, когда она чувствовала кипение его ярости через всю комнату, уже ничего не исправить. Но, на минуточку, его, между прочим, никто не просил домогаться ее на балконе!
        В следующую минуту она уже прижималась к Гидеону.
        Все равно, что подумает Марк. Иза позволила Гидеону повести ее к выходу, придерживая за талию. Она ведь сказала Марку, что произошедшее на террасе больше никогда не повторится. Она не позволит ему разрушить свою жизнь еще раз. Ни за что! И не имеет значения, что ее по-прежнему влечет к нему и между ними осталась искра притяжения. Она больше не та юная девушка, влюбленная без памяти, как шесть лет назад, готовая пожертвовать всем ради него.
        Нет, судьба преподала ей много жестких уроков за прошедшие годы. Поэтому Иза и решила построить новую жизнь. Ту, которой гордилась бы. И ту, которую Марк с удовольствием разрушил бы полностью, как, впрочем, и прежнюю. Она не могла позволить этому случиться. Не теперь, когда у нее отличная работа и превосходная репутация.
        Глава 5
        Поездка домой в компании Гидеона оказалась непринужденной. Впрочем, с ним всегда легко. Не было огня страсти, темного прошлого, испорченных отношений, желания или ненависти во взглядах. Они друзья, и их спокойные отношения строились на общих интересах, милых беседах и похожем чувстве юмора. Сейчас она была благодарна ему за это, как никогда.
        Они подъехали к небольшому домику, который она купила для себя, когда переехала сюда четыре года назад. Гидеон проводил ее до двери, но задерживаться не стал. Да он и не ждал приглашения, даже не пытался поцеловать ее. Обнял и чмокнул в лоб. И ушел, пробормотав: «Поправляйся».
        Она осталась одна.
        Слава богу.
        Воспоминания о Марке еще бурлили в мозгу. Иза сменила вечернее платье на спортивные брючки и простую черную майку. Налила бокал вина и устроилась на диване посмотреть телевизор и постараться забыть о безумии, в которое превратился ее день.
        Как только на экране пошли начальные титры ее любимого телешоу, раздался стук в дверь.
        «Гидеон вернулся, потому что я забыла в машине какую-то вещь?»
        Иза открыла дверь со смущенной улыбкой, укоряя себя за рассеянность.
        —Что же я забыла на этот раз? Если хочешь, проходи, я как раз открыла вино.
        И осеклась.
        На крыльце стоял вовсе не Гидеон.
        —Что ты здесь делаешь, — гневно спросила она, — и как узнал мой адрес?
        —Я следил за вами.
        —Господи! Следил? Сколько же можно меня преследовать?
        Она попыталась закрыть дверь у Марка перед носом, но он мгновенно вытянул руку и не позволил это сделать.
        —Я провел последние шесть лет в поисках тебя.
        На долю секунды она подумала, что ослышалась.
        Ведь при расставании Марк сказал, что впредь хочет видеть ее и ее отца только за решеткой. Правда, выражение его лица — немного виноватое и слегка растерянное — подсказало, что она услышала все правильно. Он не хотел признаваться, это вырвалось само собой.
        Теперь она хотела знать больше.
        —Почему? Зачем ты это сделал?
        —Да, дерьмовый поступок.
        —Мы достаточно обсудили мои поступки.
        —Нет. Это я о себе. Вышвырнул тебя на улицу почти без ничего. Я пожалел об этом почти сразу. Побежал следом, пытался найти тебя. Пришел в твою квартиру, но ты не вернулась туда. Я переживал, что ты пострадала из-за меня.
        Поистине, это последнее, что она когда-либо ожидала услышать от Марка Дюрана. В течение нескольких долгих секунд Изабелла оторопело смотрела на него, пытаясь осмыслить эти слова.
        Она не хотела менять решение послать его к черту раз и навсегда. В конце концов, слова и чувства, стоящие за ними, миновали шесть долгих лет назад. Тем не менее Иза почувствовала, как что-то тает внутри ее. Шесть долгих лет ею владели негодование и ярость, мысли о предательстве и боли. Каждая мысль носила его имя. Она много раз пыталась забыть о нем и заставить себя двигаться дальше, но душили воспоминания. Сейчас из-за нескольких слов все странным образом изменилось. Она снова почувствовала себя так, будто увидела его впервые. И влюбилась с первого вздоха и навсегда.
        —Я сожалею.
        Он говорил, будто давился бритвенными лезвиями. Она удивилась, по собственному опыту зная, что такие мужчины, как Марк, извиняются нечасто.
        У нее был выбор — послать его ко всем чертям или принять извинения.
        Иза понимала причины поступков Марка. Ее отец действительно обокрал его. Умоляя Марка пощадить Сальваторе, она тоже сделала свой выбор.
        Открыв дверь шире, она отступила назад.
        —Я только что открыла бутылку пино нуар.
        —Я бы не отказался.
        Его голос прозвучал мрачно и притягательно. Она почувствовала жар внизу живота. Несмотря на прохладу кондиционированного воздуха, ее бросило в пот.
        —Наверняка ты привык к другим винам, — она налила ему бокал, — но мне нравится это.
        Он осушил бокал одним глотком.
        —Ну ладно. Может, ты хочешь…
        Он пересек кабинет, загораживая ей путь. Протянул руки и обвил ее гибкое тело, притягивая к себе.
        —Я пришел не ради вина, Иза.
        —О да, — ее голос дрогнул, она откашлялась, — очевидно.
        —И, кроме того, я пришел не извиняться.
        —Марк… — Ее голос прозвучал низко, надтреснуто. — Я не думаю, что…
        —Просто послушай. — Он обхватил ее лицо сильными ладонями. Наклонился, и губы, мягкие, как крылья бабочки, скользнули к ее рту. — Я не издевался над тобой там, на террасе. Не смеялся. Не пытался дискредитировать тебя.
        Ее соски затвердели, как бусинки, несмотря на прежнюю решимость никогда не позволять ему играть с ней снова.
        —Я чувствовала себя именно так.
        —Знаю. Я виноват.
        Губы скользнули по ее нежной коже, язык пощекотал сладкий уголок рта.
        —Неправильное время, неправильное место.
        Марк коснулся губ Изы, мягких и нежных, слегка, словно приручая. Изабелла вздрогнула, когда его язык дотронулся до ее нижней губки и в следующий миг сразу завладел ее ртом, лаская и терзая его требовательными поцелуями.
        —Единственным моим оправданием, — вставлял он в промежутках между страстными ласками, — может послужить то, что даже спустя столько времени ты сводишь меня с ума. С тобой я забываю обо всем.
        Лодочка его ладони накрыла ее грудь через тонкий трикотаж майки.
        —Забываю, кто я и где нахожусь.
        Он провел большим пальцем вокруг соска.
        Сердце Изы колотилось, грудь порывисто вздымалась. Она по глотку втягивала воздух в сжавшееся горло.
        —А меня тоже забываешь?
        —Я никогда не мог забыть тебя, хотя, можешь мне поверить, пытался.
        Его слова больно ужалили, но за ними стояла несомненная честность.
        Иза больше не желала противиться.
        Она вполне могла списать все на вино, одиночество или шок от встречи после долгой разлуки. Но, если уж быть честной, она хотела его. Всегда хотела. И если этот миг — все, что у нее когда-либо случится с Марком Дюраном, что ж, она хотя бы успеет попрощаться с ним. Не так, как в прошлый раз.
        Поэтому она вовсе не сопротивлялась, когда его поцелуи проложили влажную дорожку по нежной шее. Она запустила пальцы в темные шелковистые волосы мужчины и придвинулась ближе, навстречу его ласкам.
        —Твое сердце бьется так быстро, — прошептал он, и его дыхание обожгло ей кожу.
        —Потому что…
        Она заставила себя замолчать до того, как наговорит лишнего. Однако Марк не позволил так ей легко сорваться с крючка.
        —Что?
        Он целовал ее, лаская бархатистую кожу груди.
        Она не хотела признаваться, но…
        —С тех пор, как ты касался меня. Я никогда не ставила под сомнение химию между нами.
        Хотелось удержаться от погружения в больные для них обоих темы.
        Она пробежалась пальцами по его груди.
        Марк пришел к ней без пиджака и галстука. Единственным препятствием, мешавшим дотронуться до его горячей кожи, оставался синий шелк рубашки. Под цвет его глаз.
        Иза касалась его и ощущала, насколько мощно он сложен. И она солгала бы, сказав, что не желает видеть его наготу, чувствовать тепло его кожи, упругость мышц под своими пальцами и языком.
        Но здравомыслие, наконец, вмешалось. Она прекрасно помнила их недавний напряженный разговор и не собиралась проходить через унижение еще раз. Вместо того чтобы расстегнуть на нем рубашку, запустить руки под шелк и с наслаждением прикоснуться к упругим кубикам пресса, которые всегда сводили ее с ума, она невероятным усилием воли заставила себя отступить.
        —Что ты собираешься делать, Марк?
        Он оторвал губы от теплой кожи чуть ниже линии декольте.
        —Я думал, это очевидно, Иза.
        Его голос был насмешлив и властен. Она покраснела.
        —Просто я имею в виду… Не знаю, чего ты от меня хочешь.
        —Нет, знаешь.
        Он посмотрел ей прямо в глаза. Изе всегда было трудно выдерживать его взгляд, но она заставила себя это сделать. Не вздрагивать, не моргать, не отворачиваться. В конце концов, она имела право знать, во что ввязывается. Это могло быть что угодно — от сексуальной мести до сексуального воссоединения с миллионом вариантов между этими двумя полюсами.
        Прежде чем она отдалась бы ему, ей необходимо это знать.
        Марк всегда был опытнее по части эротических игр. Контролировал себя, знал, чего хотел, умел формулировать мысли и желания. Всегда. И сейчас тоже.
        —Я хочу тебя, Иза. — Он поглаживал ее спину вверх и вниз в ритме одновременно успокаивающим и возбуждающим. — Хочу целовать твою грудь, ласкать соски. Посмотреть, способна ли ты, как прежде, кончить лишь от того, как я их посасываю и покусываю.
        Она ахнула и даже не попыталась скрыть смущение. Его возбуждающие слова пронзили насквозь.
        —Хочу встать на колени перед тобой. Вылизать тебя и почувствовать, как ты кончаешь мне на язык.
        Желание в его голосе звучало столь явно, что Иза ощутила, как сладко набухает и увлажняется ее женское естество.
        —Я хочу взять тебя и прижать к ближайшей стене. Почувствовать, как твои великолепные ноги сжимаются вокруг моей талии. Войти в тебя, медленно и аккуратно. Ощущать, как ты пульсируешь, выкрикивая мое имя.
        —Марк! — Она и вправду выкрикнула его имя, будто отвечая на просьбу.
        —Хочу, чтобы ты кончала снова, снова и снова. На мои пальцы, на мой член, на мой язык. Чтобы ты сходила с ума от наслаждения. Чтобы…
        Он не договорил. Она запустила руки в его волосы и притянула к себе, прижимаясь поцелуем к его губам. Сильно, страстно, едва ли не до синяка. Мир померк, остался лишь Марк и ее собственное пронзительное вожделение, желание почувствовать его внутри. До полного удовлетворения, насыщения.
        И тогда бы они сделали это снова.
        —Да.
        Она выдохнула это краткое слово в жаркую глубину его рта и разорвала тонкий шелк рубашки. Не было сил терпеть, невыносимо хотелось почувствовать жар его кожи. Марк гортанно зарычал, то ли испытывая легкий укол боли от коготков Изы, то ли одобряя ее действия. Он сбросил с плеч испорченную рубашку и потянул через голову ее тонкую маечку.
        —Ты чертовски хороша, — прохрипел он, сминая в ладонях нежные груди.
        Она вздрогнула и выгнулась. Ее ласкал кто-то удивительно знакомый и одновременно новый. Смотреть на него, чувствовать его ласки было вдвойне желанно и удивительно. Волна горячего и мощного желания захлестнула ее тело, когда искусные пальцы мужчины начали кружить по ореолам возбужденных сосков. Страсть горела в крови, передаваясь по проводам нервов как электричество, пока, наконец, не рассыпалась снопом цветных искр, взорвавшим ее саму. Все, о чем она думала сейчас, все, что чувствовала, был он. Марк.
        Его властные пальцы ласкали ее грудь. Иза прерывисто стонала от пронзавшего тело наслаждения. Марк хотел большего. Он опустился на колени перед ней. Стянул со стройных ног трикотажные брючки вместе с трусиками и с вожделением вдохнул пряный аромат ее возбуждения. Покрыл торопливыми поцелуями ее грудь, гладкий упругий животик, бедра. Невыносимо сладко! Изабелла начала поскуливать, безотчетно хватаясь за его волосы. Тело дрожало от острой необходимости чувствовать Марка.
        Он вновь прихватил губами ее сосок, сжав достаточно сильно, чтобы она снова вскрикнула. Он проделывал это снова и снова, безжалостно терзая нежную плоть губами и языком, чувствуя, как крохотная ягодка твердеет, и женщина начинает трепетать на грани оргазма. Она боролась, не желая сдаваться легко, но в глубине души просто не хотела, чтобы все быстро закончилось. Слишком уж долго она жила без Марка, его поцелуев и объятий.
        Кажется, он понимал это, хотя у него и были другие планы. Он сжал другой сосок между большим и средним пальцами, продолжая нежить губами, лизать и покусывать тот, которым уже владел. Ее колени подкосились, она вцепилась в его плечи, чтобы не упасть. Оргазм был близок.
        —Отпусти себя, Иза, — попросил Марк. — Я держу тебя, детка.
        Его рот снова прильнул к ее груди, и она полностью потеряла ощущение реальности. Слабые стоны срывались с ее губ, пока она по спирали взлетала вверх, вверх, вверх!
        —Да, малышка, — подбодрил Марк, сильнее сжимая сосок.
        Она вскрикнула, впиваясь ногтями в его спину.
        Ее тело было готово лететь, взрываться, выплескиваться через край. Вот так, да! С криком она взорвалась в экстазе, содрогаясь в сладких конвульсиях. Марк обнимал ее, ласкал руками и ртом, чтобы продлить удовольствие, пока она трепетала и лепетала что-то бессвязное. Когда Иза обмякла в истоме, Марк обнял ее и зашептал сладкие слова любви, обжигая дыханием кожу.
        Она не понимала, что происходит. Как злой и жестокий человек может превратиться в нежного и заботливого любовника? Однако она не собиралась задумываться об этом сейчас. Ее тело пело, испытав сильнейший оргазм. Она чувствовала кожей биение сердца мужчины против своей кожи. Впервые за шесть лет, с тех пор, как Марк ее выгнал, она чувствовала себя живой.
        Он ее выгнал, да. Выставил на улицу в том, что на ней было. Она навсегда запомнит это. Она запомнит…
        Позже.
        Теперь, нагая и уязвимая, удовлетворенная и расслабленная, она просто хотела обнять его и быть с ним. Давать и принимать ласку. Даже если может дать ему только тело. И даже если он может дать ей в ответ лишь тело. Такого удовольствия она не испытывала ни с кем и никогда.
        Глава 6
        Боже, как он скучал по ней!
        По сладкому вкусу кожи, ощущению ее тела подле себя. По тому, как она всхлипывает и кричит, вздрагивая в конвульсиях оргазма. Когда они просто лежали рядом, отдыхая после неистовой гонки страсти, он все равно желал ее. Понимание этого пришло не так уж быстро и легко.
        Марк подхватил Изу на руки.
        —Где у тебя спальня?
        Ее глаза были полны страсти. Он чувствовал, что умрет, если не войдет в нее немедленно, и, чтобы облегчить это тянущее иссушающее чувство, прильнул к ее губам. Иза ответила, как всегда, горячо. Сладкий огонь пролился по их жилам.
        Он продолжал целовать ее, пересекая коридор. И потом на огромной кровати с сексуальным красным балдахином, поспешно раздеваясь донага. Лег рядом и принялся ласкать так, как желал все эти годы. Руками и телом, губами и языком, всем своим существом впитывая, лаская, дразня и смакуя каждый дюйм ее мягкой благоухающей кожи.
        Иза застонала, вцепившись пальчиками в его густые волосы. Ее тело выгнулось под ним. Желание Марка было почти болезненным, он хотел войти в сладкую мякоть снова и снова, погрузиться в волшебные звуки и запахи страсти и дать ей столько удовольствия, сколько она сможет взять.
        Прижавшись губами к ее шее, он до синяка всосал чувствительную кожу. Иза вздрогнула, выстанывая его имя, и впилась ноготками в его широкую спину. Короткая вспышка боли отпустила в нем последние тормоза страсти, и он перестал сдерживаться. Его губы и язык начали свой путь по ее телу — груди, животу, бедрам, лону, будто он хотел отыскать каждое изменение, произошедшее с ней за эти шесть лет. Налившаяся грудь, новые веснушки на нежном изгибе локтя, шрамики около пупка. Их не было, когда они последний раз занимались любовью.
        Он провел по ним пальцами.
        —Откуда это, Иза?
        —Что? Где?
        Ее голос был хриплым от страсти. «Страсти, которую она испытала со мной, — подумал Марк с мрачным удовлетворением. — А вовсе не с этим слащавым Гидеоном, который лапал ее на фуршете».
        —Здесь.
        Он снова провел пальцем по шрамам.
        Ее пальцы скользнули по его груди, лаская его соски.
        —Ничего особенного, аппендицит.
        Марка несло по волнам наслаждения. Пальчики Изы сжимали и поглаживали, даже пощипывали, пока она ласкала горячими поцелуями его шею, плечи и грудь.
        —Иза, — прорычал он, не в силах владеть собой.
        Она медленно сползла вниз, ведя губами влажную дорожку по его животу вниз, осыпая жаркими поцелуями темную линию жестких волос. Достигнув цели, она взяла его в рот так глубоко, как только могла. Горячий язык массировал ствол, вылизывал нежнейшую кожу по всей длине. Он простонал проклятие, наслаждаясь восхитительными ощущениями. Она вобрала его еще глубже. Он почувствовал знакомую горячую тяжесть у основания позвоночника, наливающуюся, готовую взорваться, и отстранился со стоном.
        —Что? — Она вскинула на него шальные глаза. Губы чуть припухли, она не желала отпускать его.
        —Хочу быть внутри тебя, когда кончаю.
        Он не знал, почему это имеет такое значение. Удовольствие оставалось удовольствием, но… Он хотел именно так. Впервые после долгой разлуки. Не обращая внимания на протестующий стон, он наклонился, достал из кармана брюк презерватив и вернулся к любимой женщине, осыпая ее поцелуями.
        Проведя рукой между бедер, убедился, что Иза готова принять его. Влага наслаждения свидетельствовала о ее желании красноречивее всех слов в мире.
        —Марк, пожалуйста, — выдохнула Изабелла, и ее рука скользнула вдоль его естества, чтобы направить в изнывающую от желания сочную глубину.
        —Я здесь, детка.
        Осыпая нежными поцелуями ее раскрасневшиеся щеки, он вошел в нее, будто вернулся домой после невыносимо долгого отсутствия. Иза застонала, выгибаясь под его тяжестью, обняла широкие плечи и обвила лодыжками сильные бедра. Это было прекрасное ощущение тепла, влаги, неги. Счастья.
        Он входил в нее снова и снова, смакуя ее тело, как аромат прекраснейшей из роз, вознося обоих все ближе к восхитительной вершине наслаждения.
        Она всхлипнула. Ее дивные темные глаза затуманились. Оргазм был совсем близко, близко настолько, что его ожидание превратилось в настоящую пытку. Марк хотел, чтобы она кончила первой. Хотел видеть ее лицо в сладкие секунды любовной истомы, чувствовать ее тело, ощущать сокращение влажных стеночек, судорожно сжимающих его член.
        На его коже выступили капельки пота. Он выгнулся, продолжая мощные толчки и чувствуя, как растет напряжение. Иза застонала, будто умоляя его прийти на помощь. Но Марк медлил. Он не был готов отпустить ее. Слишком много времени прошло в разлуке, и теперь он стремился бесконечно продлить каждое мгновение страсти. Потому что знал: неизвестно, когда это произойдет снова.
        Иза тоже не желала медлить. Обхватив Марка руками и ногами, чувствуя его всей кожей, она отдавалась ему без остатка, осыпая горячими поцелуями лицо, шею и приникла губами к метке страсти под ключицей, которую оставила совсем недавно. Это превысило меру его терпения. Желание вскипело, выплескиваясь через край. Марк скользнул рукой меж их сплетенных тел и коснулся бугорка ее наслаждения. Раз, другой…
        И тогда она закричала его имя; ее мягкая сладость сжалась вокруг мужского естества, ритмично пульсируя и сочась. Марк отпустил и себя, вбиваясь глубоко внутрь ее мощно и властно. Он кончал, пока не потерял ощущение реальности.
        Осталась одна мысль: что будет дальше? Как он будет жить без этого? Без нее.
        Марк проснулся. Лучшее пробуждение за последние шесть лет! Он чувствовал себя великолепно. Тело довольно, разум спокоен. Это удивительное ощущение буквально вытолкнуло его из сна в бодрствование. Первое, что он увидел, были рыжие волосы Изы, веером разметавшиеся по подушке. События прошлой ночи, отпечатавшиеся в рассудке с графической точностью, нахлынули снова, полные возбуждающих деталей. Тело немедленно отреагировало на сексуальное слайд-шоу, включившееся в голове, и Марк подумал о продолжении.
        Он накрыл губы Изы своими. Ее ресницы дрогнули, великолепные карие глаза распахнулись навстречу ему. Он хотел ее снова. После тех раз, случившихся этой ночью.
        Но…
        Скатившись с постели, он схватил валявшиеся на полу брюки, белье и побрел к кухне. Кажется, он оставил рубашку именно там. Да, она валялась скомканная рядом с ботинками.
        Марк кое-как оделся, стараясь не думать, при каких обстоятельствах с этой рубашки разлетелись пуговицы.
        Нет.
        Нельзя даже думать о том, что случилось. О том, каким блаженством оказалось снова сжимать Изу в объятиях. Он никогда не чувствовал ничего подобного с другой женщиной. Когда они были вместе, когда он любил и доверял ей, страсть походила на наркотический дурман. Он терял себя, погружаясь в нее день за днем, ночь за ночью. Был настолько безумен, что не мог и подумать о предательстве.
        Но она предала.
        И вот теперь они снова вместе.
        Что же дальше?
        Да, секс прошлой ночью был фантастический. Более чем фантастический! Захватывающий, обжигающий, волшебный. Марк наконец-то почувствовал себя сытым, довольным и отдохнувшим. Впервые за столь долгое время.
        Но…
        Происходящее очень не нравилось ему. Меньше суток назад они встретились снова и, пожалуйста, оказались в постели, а наутро он снова желал ее. Что будет дальше? Захочется все вернуть?
        Невозможно.
        Ведь Иза предала его шесть лет назад и в момент конфликта встала на сторону своего отца — человека, который обокрал его и чуть было не разрушил все, чего добился Марк.
        Если она смогла так поступить на пике головокружительного романа, значит, сможет сделать это снова. И если это так, следует уйти прямо сейчас, прежде чем он снова станет жертвой ее лукавства.
        Ее красоты.
        Ее улыбки и запаха.
        Ее острого язычка и еще более острого ума.
        Ее самой, уютно ластившейся к нему с утра.
        —Куда ты? — Ее голос был хриплым со сна, но глаза смотрели внимательно.
        —Мне нужно в офис.
        —Сегодня суббота.
        —Я работаю и по субботам. Особенно теперь, когда веду занятия в институте.
        Нестерпимо хотелось обнять ее и взять поцелуем припухшие после страстной ночи губы, но Марк разрывался между желанием и памятью о боли, которую ему причинила Иза. Ужасное ощущение.
        —Ты никогда не работал по субботам.
        Ее голос звучал ровно, и тем не менее в нем читалось обвинение. Обвинение в его адрес. Интересно, в чем он был виновен?
        Он атаковал прежде, чем подумал, а нужно ли это?
        —Ну, шесть лет назад я думал, что у меня есть компания, где можно расслабиться, взять выходной в любой день, и при этом все будет хорошо. Ты ведь помнишь, все хорошо не было.
        Он даже не пытался сохранять самообладание. Да как она посмела обвинить его в том, что он сбегает? Она, предавшая его? Бросившая на шесть лет?
        Она вздрогнула, но выстояла под его испепеляющим взглядом.
        —Как долго ты собираешься попрекать меня этим?
        Небольшой огонек гнева превратился в огромную вспышку.
        —Я говорил это дважды за последние двадцать четыре часа. — Он заставлял свой голос не дрожать от ярости. — А до этого мы не общались шесть чертовых лет. Скажи, ты действительно считаешь, что я попрекаю тебя прошлыми грехами?
        —Не знаю. — Она скрестила руки на груди, жест обиды и дискомфорта. — Чувствую, что да.
        Она должна была предоставить ему паузу! Паузу, чтобы он перестал обороняться и обвинять. Но…
        —Может, в тебе сейчас говорит твоя совесть? Какая-то часть тебя, которая чувствует, что заслуживает обвинений?
        —Может быть. Но это не значит, что я не вижу, что происходит.
        Она замолчала и сделала глубокий вдох, собираясь с духом.
        Внезапно ему стало стыдно. Ведь он пришел не упрекать ее, не заставлять нервничать в собственном доме.
        —И что же, Иза? Скажи, не держи в себе!
        —Все в порядке.
        Она облизнула губы — жест, безумно знакомый ему, как и ощущение ее кожи под пальцами.
        —Тогда что означает прошлая ночь?
        —Что ты имеешь в виду?
        Неприятное чувство шевельнулось в его душе. Он не хотел искать обоснования событиям прошлой ночи, это неизбежно повлекло бы воспоминания о шести долгих годах без нее.
        —Чего ты хотел? Отомстить? Сделать больно?
        В прошлой ночи было много всего — похоть, растерянность, ревность, желание, но он мог честно признаться, чего там точно не было. Мести и желания обидеть. Когда он вышел поговорить на балконе, принял решение следовать за ней до дома, появился у ее двери — ничего подобного. Да, он не раз думал о мести. Может быть, даже должен был отомстить. Но не стал. Он просто думал о ней все это время…
        Значит, она не чувствовала того же, а всего лишь хладнокровно анализировала его мотивы с момента их встречи? Мысль об этом больно ранила. Теперь он чувствовал себя дураком, и это очень разозлило. Она уже одурачила его однажды, и будь он проклят, если позволит ей сделать это снова.
        —Не совсем. Наши отношения закончились так внезапно, что я всегда ощущал незавершенность.
        —А теперь? — спросила она спокойно.
        —А теперь все.
        Это была ложь, но ей не нужно знать это. Просто пришла пора действительно завершить их отношения. Заверив себя в этом, Марк наклонился за ключами, которые лежали на полу. Он знал, что на этот раз с ней все в порядке, он ведь не выставляет ее из дома под проливной дождь, как шесть лет назад. Они провели вместе ночь. И хватит.
        Сейчас он убеждал себя в этом. Убеждал с железным упорством, что все эти годы думал о женщине, которой нет до него дела.
        Их роман закончился. Сейчас. Пришло время закрыть эту главу жизни и двигаться дальше, раз и навсегда.
        —Спасибо за прошлую ночь, — сказал он. — Было весело. — И направился к двери.
        Она кивнула, но ничего не сказала. Даже когда он открыл дверь, вышел на крыльцо и направился по дорожке к машине.
        Едва двери за спиной Марка закрылись, Изу затрясло. Рухнуть в постель ничком, закрыть руками голову — и все!
        Но это не спасло бы. В первую очередь потому, что простыни по-прежнему хранили его запах.
        Марк!
        Он не из тех, кто прощает предательство. И все равно она отдалась ему, не беспокоясь о последствиях. Выходит, он просто использовал ее? А она поверила, что чудеса и вправду случаются.
        Иза ни секунды больше не могла смотреть на смятую постель. Бросилась на нее с остервенением, сдирая простыни, одеяла, даже наматрасник. Затолкала свернутое в громадный кокон белье в стиральную машину и налегла на дверцу. Нет, все не поместится, придется стирать в два приема. Ну и что? Следовало любой ценой избавиться от малейшего напоминания о Марке и ошибки, которую она допустила.
        После того как с кроватью было покончено, Иза взялась за себя. Однако стереть Марка из памяти в миллион раз сложнее. Воспоминания о нем, его прикосновениях, запахе жили у нее под кожей на протяжении шести долгих лет. Теперь, когда они возродились, хватит ли у нее сил снова прогнать его из своего сердца?
        Они спали обнаженными, но ее ночная рубашка непостижимым образом впитала его аромат. Изабелла скинула ее и бросила в кучу грязного белья. И пошла в душ.
        Пока ждала, когда согреется вода, она опять допустила огромную ошибку, посмотревшись в зеркало. То, что она там увидела, вывело из себя. Она выглядела именно так, будто провела безумную, дикую ночь. Волосы всклокочены, на коже остались горящие следы от щетины Марка. Губы припухли от поцелуев, в глазах мечтательное и шальное выражение. И еще эти синяки. Везде. На ее шее, на внешней стороне левой груди, на правом колене, на нежной коже бедер. Напоминания о том, как Марк впитался в ее кожу.
        Будто она нуждалась в напоминаниях! Будто могла забыть, что он с ней сделал. Что они сделали друг с другом.
        «Нужно было забыть, — в ярости сказала она себе, — похоронить воспоминания о прошлой ночи!» Не думать о нем, как не думала она, всякий раз возвращаясь в пустую спальню. В течение шести лет она постоянно слышала его имя. Ее специализацией стали алмазы из зон конфликтов, а его компания — крупнейший источник бесконфликтных алмазов в Северной Америке. И это означало, что он постоянно присутствовал в ее исследованиях, лекциях, документах.
        Она старалась игнорировать его в течение длительного времени, чтобы между ними пролегло как можно более значительное расстояние. Теперь, когда она переспала с ним снова, все вернулось. Ей снова придется учиться игнорировать каждое его упоминание, избегать встречи. Делать вид, что его не существует.
        Надо выровнять дыхание и снова научиться держать голову прямо. Дышать, не истекая кровью.
        «Притворись и получи!» — зло призвала она сама себя.
        Иза безжалостно терла себя мочалкой в душе, словно пытаясь удалить память о его прикосновениях не только с кожи, но и из рассудка. Проклятье! Спустя столько лет она, наконец, нашла место, где попыталась стать счастливой, исцелиться от прежней одержимости им. И снова все сама испортила.
        Она крутила кран.
        Холодный, горячий, холодный, горячий. Холодно.
        Нет. Не в этот раз. И никогда больше. В прошлый раз было бесподобно, но тогда ей было нечего терять, кроме, собственно, его самого. Тогда она была воровкой. Теперь нет. Только официальная карьера, дружба со славными людьми, новая жизнь. Слишком многое стояло на кону, чтобы позволить Марку вновь вторгнуться в ее жизнь и перевернуть шиворот-навыворот из-за старых ошибок.
        И никакой любовной химии!
        Отныне она будет игнорировать его. Привет, пока. И ничего больше. Никаких отношений, никаких ссор и, ради бога, точно никакого секса. Ведь любое взаимодействие с Марком неизбежно приведет к вопросам коллег, на которые она не сможет ответить. Ведь там будут отсылки к прошлому, о котором она не желает говорить. Теперь она ведущий эксперт по алмазам с допуском к самым ответственным хранилищам, а не дочь самого успешного похитителя драгоценностей, когда-либо известного миру. Только так.
        Все, что у нее осталось с тех пор, как Марк выкинул ее на грязный нью-йоркский тротуар, — работа. Она спасла ее, когда весь прочий мир разрушился. Нельзя рисковать работой и карьерой. Не сейчас. И не когда-нибудь потом. Независимо от того, насколько сильна химия или хорош секс.
        Некоторые вещи просто несовместимы друг с другом. Она и Марк, например.
        Надо только хорошо усвоить это.
        Глава 7
        —У нас проблема.
        Марк поднял голову. Его брат Ник вошел в кабинет без стука, без приветствия.
        —Что случилось?
        Ник хлопнул по столу так, что все на нем подскочило и загремело — ноутбук Марка, чашка кофе, да и сам Марк. Руководствуясь соображениями безопасности, он взял чашку и переставил на тумбочку позади себя.
        После такой выходки Ник собрался и успокоился. Чутье подсказывало Марку, что брат сорвался не из-за мелочи. Тот, безусловно, импульсивный — обратная сторона очарования, необходимого специалисту по связям с общественностью. Но точно не паникер. А сейчас Марк видел в его глазах именно панику. И занервничал сам.
        —Рассказывай.
        —Я только что разговаривал по телефону с репортером из «Лос-Анджелес таймс». Она делает разоблачительный материал о «Бижу» ихотела получить мой комментарий перед его выходом в печать.
        —Разоблачительный? Какого черта она должна разоблачить? — Марк встал, обошел стол. — Мы управляем каждым аспектом этой компании. Здесь не происходит того, о чем бы мы не знали.
        —Именно это я и сказал ей.
        —И? — Марк поджал губы. — Что за разоблачение?
        —По ее словам, мы добываем алмазы в зонах конфликтов, сертифицируем их как бесконфликтные и затем продаем потребителям по завышенной стоимости для получения сверхприбылей.
        —Смешно.
        —Разумеется! Я рассказал ей все, что мог. Она говорит, у нее есть надежный источник.
        —Кто?
        Ник растерянно провел ладонью по волосам.
        —Не сказала.
        —Конечно, не сказала! Его нет. Это полная чушь! Вся эта история — абсолютная ерунда. Я знаю, откуда приходит каждая партия алмазов. Регулярно инспектирую каждую шахту. Данные о сертификации поступают сразу ко мне и к ограниченному кругу внутренних специалистов-экспертов по алмазам, которых я лично подбирал и которым доверяю безоговорочно.
        —Я сказал. Пригласил прийти к нам, посетить любые объекты и собственными глазами все увидеть.
        —И что она сказала?
        —Что уже пыталась посетить «Бижу», но отдел пиара не согласовал ее посещение. Теперь слишком поздно. Статья выйдет в печать в пятницу, а до этого журналистке очень хотелось бы получить наш комментарий.
        —Осталось шесть дней.
        —Я в курсе. Вот почему я здесь и почему на взводе.
        —Твою мать!
        Марк взял телефон и набрал внутренний номер, с нетерпением слушая гудки.
        —Холлистер Бэнкс.
        —Холлистер, это Марк. Ты нужен в моем кабинете как можно скорее.
        —Буду через пять минут.
        Он даже не потрудился попрощаться, прежде чем повесить трубку и набрать другой номер.
        —Лиза Браун, как я могу вам помочь? — послышалось в динамике.
        Он сказал ведущему эксперту по алмазам то же, что и начальнику юридического отдела.
        —Но, Марк, я сейчас занимаюсь с новой партией.
        —Положи все в хранилище и немедленно поднимайся.
        Его голос звучал настолько безапелляционно, что она не осмелилась возразить.
        Лизе и Холлистеру понадобилось менее трех минут, чтобы добраться до кабинета Марка. Вскоре все четверо расположились в маленькой зоне отдыха слева от стола, слушая, как Ник в очередной раз пересказывал свою беседу с репортером.
        —Кто источник? — спросил Марк у Лизы, как только Ник закончил.
        —Почему вы спрашиваете меня? Понятия не имею, кто сочинил эту историю и скормил ее «Лос-Анджелес таймс». Я уверена, что это не наши люди!
        —Репортер довольно уверенно заявила, что это был инсайдер. Кто-то, имеющий доступ к нашей информации и доказательствам.
        —Невозможно! Претензии нелепы! — заявила Лиза.
        —Марк и я — первые и последние в административной цепи, когда дело доходит до сертификации бесконфликтности алмазов. Невозможно, чтобы мы оба ошиблись. И уж точно мы не стали бы предоставлять ложные сведения о происхождении драгоценных камней, чтобы сделать дополнительные деньги. Но если кто-то смухлевал с бриллиантами, следует его вычислить.
        —Здесь повсюду камеры. А круглосуточное дежурство элитных охранников? Они прекрасно отрабатывают свои зарплаты, — добавил Ник.
        —То, что говорит репортер, просто невозможно, — продолжила Лиза.
        —Вот почему Марк настаивает на том, чтобы отследить последние точки контакта камней перед погрузкой. Надо проверить данные геологии и идентификационные номера.
        —Придется поработать. — Марк почувствовал, как от нахлынувших чувств начинает холодеть под ложечкой. — Меня подозревают в двуличии.
        —Ты не двуличен! — воскликнул Ник.
        —Это абсурд, — подтвердила Лиза.
        Их вера в него была настоящей и яркой и в данный момент освещала ему путь в темноте.
        —Ну, с этим они как раз поспорят, — добавил Холлистер. По тону было понятно, что он на стороне Марка, его тоже задели эти обвинения.
        Компания «Бижу» для них всех больше, чем работа. Не просто холодные камни и плотные стопки наличности. Прадед Марка основал компанию почти сто лет назад, и все это время она находилась в ведении семьи Дюран. Марк был готов посвятить свою жизнь продолжению традиции. Время шло, на дворе стоял двадцать первый век, этичность бизнеса оказалась не менее важна, чем экономическая составляющая. В «Бижу» работали по бизнес-модели, которая не подразумевала эксплуатацию людей и игры на военных конфликтах в зонах добычи алмазов. Обвинение в получении конфликтных камней было делом чести для Марка Дюрана. Получить упрек в том, что он презирал больше всего! Неудивительно, что он разъярился.
        —Они поспорят, да, — предположил Холлистер. — Но мы должны разобраться. Мы не можем позволить все разрушить. Помните кражу шестилетней давности? Она навредила нашей репутации и едва не положила конец «Бижу». Статья в «Лос-Анджелес таймс» нас уничтожит. Даже если мы докажем в суде, что обвинения ложные, репутация фирмы будет безнадежно испорчена, и даже добившись опровержения, мы ничего не исправим. Я так не хочу. Не в этот раз. Признаться, мне хватило прошлого.
        Марк с огромным трудом сохранил самообладание, чтобы не двинуть кулаком в стену. Черт побери! Проклятые воспоминания, проклятая кража!
        —Звони в редакцию «Лос-Анджелес таймс». Скажи им, что эта история — откровенная чушь, и, если они поставят ее в печать, я засужу их задницы и посажу за решетку на долгие годы. У них не то что компьютеров — бумаги не будет, чтобы печатать свою газетенку!
        —Я сделаю все возможное, но…
        —Сделай еще и невозможное. Статья не должна выйти. Напомни, что они не могут пойти против «Бижу» всегодняшних условиях неустойчивости рынка печатных СМИ. А если думают, что причинят нам миллиарды долларов ущерба лживой историей, основанной на источнике, который не могут обнародовать, и полагают, что я не начну мстить, они еще большие дураки, чем можно себе представить. Если они не представят неопровержимые доказательства истинности своих претензий, я жизнь положу на то, чтобы уничтожить их. Скажи так, чтобы они точно поняли — я не произношу пустых угроз.
        —Я сделаю это. Но, Марк, — воскликнул Холлистер, — а если ты ошибаешься? Восстановишь против себя крупнейшую на Западном побережье газету!
        —Не ошибаюсь. Моя компания не имеет дела с кровавыми алмазами и никогда не имела. Всякий, кто говорит иначе, — проклятый лжец.
        —Мы должны сделать больше, чем угрожать, — сказал Ник в тишине, наступившей после резкой реплики Марка. — Доказать им, что они не правы.
        —Каким образом? — поинтересовалась Лиза. — Если не знаем, от кого они получают информацию и какую именно, как мы можем им противостоять?
        —Давайте наймем эксперта по конфликтным алмазам, — вмешался Холлистер. — Привезем его в Канаду, где получаем камни, и попросим провести независимую экспертизу шахт. А затем дадим допуск сюда, к сегменту обработки алмазов. Пусть побывает везде, где захочет. У нас нет никаких секретов и никаких кровавых алмазов. Вот и давайте докажем это.
        —Да, но заполучить специалиста подобного уровня будет непросто. Поиск эксперта по конфликтным алмазам может занять несколько недель, — заметила Лиза. — В мире существует едва ли десяток людей, имеющих полномочия подписывать сертификаты бесконфликтности алмазов. Даже если мы назначим двойную ставку за услуги такого эксперта, нет никакой гарантии, что нужный человек окажется свободен прямо сейчас.
        —Я как раз знаю одного. — Ник бросил осторожный взгляд на Марка. — Она живет здесь, в Сан-Диего, преподает в ГИА. Она могла бы сделать это.
        Проклятье.
        Марк не удивился. С того момента, как Холлистер предложил нанять эксперта, он знал, куда может повернуть разговор. Но от этого не легче.
        —Чувак, ты выглядишь так, словно проглотил жука, — тихо заметил Ник.
        Да уж, чертовски точное определение. Правда, он чувствовал себя гораздо хуже. Нет. Он не станет ей звонить. Что делать с их прошлым и с тем, что произошло между ними накануне вечером? Да она рассмеется ему в лицо! Ну, или просто ответит хладнокровным отказом.
        И он не вложил бы будущее своей компании в ее руки.
        Марк покачал головой. Холлистер раздраженно закатил глаза.
        —Ты сказал, что мы не можем позволить себе шутить с этим. Иза здесь, у нее есть опыт, она не занята на сторонних проектах. Мы хорошо заплатим и получим возможность воспользоваться ее профессионализмом. Отличный вариант! Ты должен ей позвонить, — настаивал Ник.
        —Да, несомненно, — согласилась Лиза. — Я забыла про Изабеллу Морено, а ведь она в Сан-Диего. Я встречала ее несколько раз, она действительно прекрасный эксперт. Нанять ее — хорошая идея. Я могу попробовать с ней поговорить, если хочешь.
        Марк чуть не согласился переложить ответственность на Лизу. Но… Он не мог. Это была бы пощечина для Изы. Еще большая, чем он «отвесил» ей этим утром. Нельзя обижать ее еще сильнее, ведь Иза может оказаться единственным связующим звеном, отделяющим «Бижу» от полного краха.
        Какая ирония судьбы!
        —Нет, — жестко сказал он Лизе. — Я сам позабочусь об этом.
        Через несколько секунд дискомфорт прошел. Голос зазвучал увереннее. Увереннее, чем он чувствовал себя. У Марка Дюрана снова не осталось выбора. Семейный бизнес под угрозой. Он не может потерпеть неудачу.
        Он должен сделать все возможное, чтобы убедить Изу спасти «Бижу». И его самого.
        Глава 8
        Иза кружилась в эпицентре безумной неврастенической уборки. С остервенением драила все поверхности в доме, до которых дотрагивался Марк, пытаясь избавиться от малейшего напоминания о нем. Его запах, разлившийся по квартире, сводил с ума. Вот же ублюдок! Все тут теперь пропахло темным сладким медом и будоражащей хвоей его одеколона! Кто просил тебя являться сюда, чертов Марк Дюран?
        «Ты! Ты просила!» — шептал ехидный внутренний голосок.
        Черт!
        Иза уже вымыла гостиную и, стоя на коленях, протирала нижнюю полочку холодильника, как вдруг раздался звонок в дверь. Она была совсем не настроена видеть кого-либо сейчас, но, когда звон сменился громким и настойчивым стуком, пришлось бросить дела и открыть дверь. Она жила в хорошем районе, но вдруг кому-то стало плохо, или начался пожар, или…
        И застыла, взглянув на Марка снизу вверх.
        Не экстренный случай.
        Она захлопнула дверь перед его лицом прежде, чем задумалась, уместно ли так поступать. И застыла, судорожно втягивая воздух в легкие сквозь стиснутые зубы, словно забыв, как дышать.
        Что он здесь делает? Когда он ушел, Иза была уверена, что ей никогда не придется увидеть его снова. Возможно, издалека в коридорах академии. Не важно, что она чувствовала сама. Произошедшее прошлой ночью было слишком свежо и больно, чтобы встретиться снова.
        —Ни в коем случае! — сказала она себе, пытаясь восстановить контроль над бешено бьющимся сердцем. — Никогда больше. И уж точно не сейчас!
        Но Марк не услышал этого посыла. Снова принялся стучать в дверь. Иза услышала его низкий голос, который торопливо сказал:
        —Открывай, Изабелла!
        Он использовал официальное имя, и это заставило ее мозг функционировать вновь.
        Сначала она хотела просто проигнорировать незваного гостя. Пойти в спальню в задней части дома и включить громкую музыку, телевизор, душ. Да все, что угодно, лишь бы заглушить звук его голоса. Но поступить так было бы откровенно смешно. Гордость удержала ее от опрометчивого поступка.
        Иза вытерла внезапно вспотевшие ладони о затянутые в домашние джинсики бедра и повернулась открыть дверь.
        —Привет, Марк. — Она посмотрела на него с яркой фальшивой улыбкой. — Прости, ты застал меня врасплох. Домашние дела, знаешь ли.
        Она старалась не обращать внимания на дрожь в голосе и молилась, чтобы Марк оказался джентльменом и сделал то же самое. Да что в нем такого особенного? Что в один момент превратило ее в робкую старшеклассницу, запавшую на самого популярного мальчика в школе? Это все ужасно бесило.
        Марк оказался на удивление милосерден. Не стал снова заводить разговоров о ее лживой натуре и даже не стал лапать. Просто слегка приподнял брови и попросил разрешения войти.
        Нет.
        Она провела последние два часа, истребляя малейшие признаки его присутствия в своем доме, а теперь, значит, он желает вернуться? С изысканным ароматом своего одеколона, ярчайшей харизмой и искусными руками, которые сладко касались ее, и она улетала снова и снова.
        Нет уж, войти нельзя. Определенно нет!
        Однако осознавать опасность и противостоять ей — не одно и то же. Вместо того чтобы послать его подальше, Иза распахнула дверь шире и отступила назад, чтобы Марк мог войти.
        —Ты пришел за носками?
        Его брови снова взметнулись вверх.
        —За носками?
        —Да.
        Она откашлялась, прогоняя неловкость.
        —Миленькие такие носочки. Я убирала в доме и нашла их. Должно быть, ты забыл, когда утром уходил второпях.
        Произнеся это, она тут же разозлилась на себя. Миленькие носочки? Неужели ей двенадцать лет, что она несет? Носки как носки. Нашла тоже тему для общения.
        Судя по странному взгляду, который Марк адресовал ей, он тоже счел эту тему довольно странной.
        —О! Хм, спасибо. Я действительно не заметил.
        —Как можно не заметить, что надел туфли на босу ногу?
        Она с сомнением взглянула на его босые лодыжки. Больше ни слова о чертовых носках. Она обещала не говорить глупостей!
        Но…
        —Не могу поверить, что тебе удобно. Даже в роскошной обуви от Hugo Boss. Ну и как, не натирает?
        Она прикусила губу. Это действительно начинало походить на отклонение. Сначала лепетала о «миленьких носочках», потом блеснула знанием марок одежды. Что дальше? Но Марк почему-то не пятился от нее в испуге, как от сумасшедшей, не беспокоясь вторжением в интимное пространство его обувных предпочтений.
        —У меня сегодня более важные вещи на уме, — заявил он.
        Ее сердце замерло, и она подумала, что речь идет о ней. О них. Под ложечкой екнуло от радости, хотя мозг отреагировал иначе. Да, Марк пришел, и что теперь? «Ты клялась, что не хотела его! — настаивал голос разума. — И он не хочет тебя, он тобой воспользовался!» Нет, нет и нет! Не после того, что произошло между ними шесть лет назад. И еще раз сегодня утром.
        С этой мыслью, затмившей все в ее сознании, Иза отмела в сторону чувства и довольно резко произнесла:
        —Тогда что ты здесь делаешь? Я спешу, мне некогда разговаривать. У меня через пару часов свидание. Нужно приготовиться.
        —У тебя свидание.
        Эти слова прозвучали холодно и безэмоционально. Иза почти поверила, что Марку нет до нее дела, если бы не искры гнева в глубине его глаз.
        —Да.
        На самом деле она просто планировала послеобеденный коктейль на открытии ювелирной коллекции ее бывшего студента в местной галерее, но не собиралась рассказывать Марку подробности. Ведь это единственное событие, что стояло между ней и унизительным происшествием утром, когда Марк сбежал от нее без оглядки, наговорив обидных слов.
        —Да, у меня свидание.
        —С профессором, с которым ты была вчера?
        Глаза Марка потемнели от ревности, голос понизился до рыка. Внезапно он сделал шаг вперед, еще и еще. Иза пятилась под напором мускулистого напряженного тела, пока ее спина не оказалась буквально прижатой к стенке. Он смотрел на нее сверху вниз, глаза горели, рот скривился в недовольной ухмылке.
        Часть ее желала немедленно поддаться его доминирующему началу. Другая часть взывала к рациональности и контролю. Возобладала вторая. Иза посмотрела исподлобья, глаза в глаза.
        —А это уж точно не твое дело.
        —О, это мое дело, — проговорил он.
        Его рука скользнула по ее шее, погладила горло, спустилась к линии ключиц и пощекотала большим пальцем лиловеющий след от любовного укуса, оставленный им прошлой ночью. Касания не были болезненными или угрожающими. Напротив, будоражили кровь и безумно возбуждали, хотя Иза изо всех сил противилась этому факту.
        —Это не так, — заверила она.
        —Так. — Его пальцы помассировали ее ключицы и медленно прошлись от шеи к щеке. — Я был внутри тебя всего несколько часов назад. Ты кончала со мной. Кончала, не сдерживая крика.
        Она растаяла от его слов, полных желания, чувствуя, как наливается жаром и влагой сокровенное местечко между нервно сжатых бедер. Тем не менее у нее твердая цель — стоять на своем, ни в коем случае не дать понять, насколько он затронул ее.
        —Может быть. Но ты пролепетал, что между нами все кончено, и вылетел за дверь так быстро, как только тебя несли ноги.
        Он положил другую руку ей на талию.
        —Я не лепетал.
        —И не надо, — твердо сказала она.
        —Тебе было надо. Прошлой ночью.
        Марк шагнул еще ближе. Иза почувствовала, как предательски слабеют мышцы. Еще секунда, и ее снова закрутит водоворот страсти. Секунда. Две. Три. Его рука обласкала ее затылок, пальцы погрузились в волосы, нежно перебирая пряди. Она почти сдалась. Почти отдалась ему снова, как желало ее тело. Она не знала более коварного удовольствия. Марк сводил с ума всего лишь легкими прикосновениями пальцев, губ.
        Однако воспоминания о том, что ей пришлось почувствовать, когда он выгнал ее много лет назад, так или иначе взяли верх. Смешались с болью, которую Иза ощутила сегодня утром.
        И решила любой ценой не уступать его колдовскому сексуальному магнетизму.
        Упершись ладонью ему в грудь, она упрямо выгнулась между его телом и стеной.
        —Вчера не я одна просила, — бросила она, проходя по коридору к кухне, подальше от него.
        Иза ожидала, что ее слова его взбесят, и, собственно говоря, хотела этого. Но после секундного молчания Марк запрокинул голову и рассмеялся. Подобная реакция дезориентировала. Во-первых, она впервые за долгое время услышала его смех, и смех этот был не злорадным, а добрым и располагающим. Искренним, несмотря на обстоятельства.
        —Туше, — резюмировал Марк.
        Иза налила стакан воды со льдом и осушила его двумя большими глотками. Жажда ушла, самоконтроль вернулся. Она повернулась к Марку и снова потребовала ответа:
        —Зачем ты пришел? Я была уверена, что мы все сказали друг другу.
        Он слегка поморщился.
        —Знаю, я был слишком жесток.
        —Ах ты, самодовольный богатый мальчишка! — Она сказала, как отрезала. — Ты не был слишком жесток. Ты прекрасно знал, что делал! Переспал со мной и послал ко всем чертям!
        Иза едва оторвала взгляд от его слишком красивого лица и уставилась на настенные часы.
        —Попробуй еще раз. Что ты на самом деле хочешь?
        Он уставился на нее и смотрел до тех пор, пока атмосфера между ними не накалилась до невыносимой температуры.
        —Тебя, — сказал он наконец. — Я хочу тебя.
        —Что, попробовать снова? — фыркнула она, пытаясь не выдать полыхающего внутри буйства эмоций. — Мы пробовали дважды. И оба раза кончилось тем, что ты меня вышвыривал.
        —Сегодня утром я тебя не вышвыривал.
        —Может быть, не в буквальном смысле, поскольку это мой дом, — напомнила она, нарочито небрежно пожимая плечами. — Но наверняка в мыслях ты проделал именно это. Хорошо, ладно. Я понимаю. Разрыв, месть, что угодно. Какого черта ты пришел?
        Он сделал паузу, тщательно взвешивая слова.
        Когда Иза уже перестала надеяться на объяснения, Марк признался:
        —Мне нужна твоя помощь.
        Глава 9
        —Моя помощь? — Иза посмотрела на него с недоверием.
        —Да.
        Хм. Интересно, чем же она может ему помочь? Разве что тем, что делала этим утром.
        Однако он вовсе не собирался посягать на ее тело. Сладострастие, разлитое между ними в каждом дюйме воздуха, осталось без внимания. Марку требовалась профессиональная помощь, а не постель! По крайней мере, такова его версия.
        Иза взяла еще один стакан из шкафа позади себя, наполнила его льдом и водой, подала Марку.
        —Объясни.
        И он рассказал ей о статье в газете и ущербе, который та может нанести репутации «Бижу», если вый дет в свет. И о том, как компания нуждается в эксперте по конфликтным алмазам, который сможет объективно доказать их невиновность.
        Когда Марк закончил, Иза посмотрела на него поверх стакана.
        —В этой области существуют и другие специалисты. Их десятки. Найми любого.
        —Я мог бы, да.
        —Вместо этого пришел ко мне. Решил, что можешь использовать наши личные отношения, чтобы подделать результаты?
        Марк взорвался от ярости.
        —Я не собираюсь подделывать результаты! Когда ты посмотришь наши камни, убедишься, что мы в «Бижу» используем только надежные источники алмазов. Уверяю тебя, среди наших запасов нет ни одного кровавого алмаза.
        —Довольно большая уверенность, — оценила она. — Откуда ты знаешь?
        —Потому что осматриваю каждый бриллиант, который проходит через мою компанию. И обязательно проверяю происхождение и соответствие всей сопроводительной документации.
        —Каждый алмаз? — спросила она скептически. — Через вас наверняка проходят десятки тысяч камней в месяц.
        —Больше. И да, — сказал он прежде, чем она смогла задать еще один вопрос, — я отсматриваю их все до единого.
        —Откуда у тебя столько времени? Разве ты не должен управлять компанией?
        —Я нахожу время, поверь. Можешь считать меня помешанным на контроле, наплевать. Однажды я едва не потерял бизнес, потому что упустил процесс из поля зрения. Это больше не повторится. Могу гарантировать.
        Она вздрогнула. Марк снова не смог удержаться и наговорил гадостей. Зачем? Если ему действительно нужна помощь, пора перестать клеймить ее и осыпать колкостями. Но ведь она сама затронула тему бизнеса, к разрушению которого приложила руку шесть лет назад.
        Иза предпочла промолчать. Даже не вспылила в ответ, как обычно.
        После долгого молчания наконец сказала:
        —Я не могу.
        —То есть не хочешь?
        —Нет, не могу. У меня полная нагрузка в институте в этом семестре, а также сайд-проект. Мое собственное дело.
        —Это не займет много времени. Полтора дня, самое большее — два для поездок в Канаду, потом пара дней в штаб-квартире фирмы для сравнения минерального состава наших алмазов с добытыми в канадской шахте. Даже если захочешь проследить случайную выборку образцов, отсмотреть отгрузку и документацию, это не затянется надолго.
        —Если не найду никаких нарушений.
        —Не найдешь, — ответил он с полной уверенностью.
        Марк знал свой бизнес досконально. Никаких конфликтных камней в «Бижу» не существовало. Братья Дюран вложили в компанию слишком много, чтобы пускаться на столь безответственные шаги.
        —Ты не можешь гарантировать этого, — повторила она.
        —Я, черт побери, могу! Мой бизнес чист. Камни приходят из Канады и Австралии, и каждый из них можно проследить от шахты до меня. Нет никакого криминала!
        —У вас нет источников в Африке? В России?
        —Нет.
        —В этих странах существуют шахты, которые сертифицируют свои алмазы как бесконфликтные по стандартам процесса Кимберли.
        —Однако я не могу гарантировать, что при их добыче не использовался детский труд. И не могу наверняка знать, куда уходит прибыль от их продажи. На поддержку войн? Мафии? Акционеры шахт, откуда камни поступают в «Бижу», строго подходят к этичности добычи алмазов, имеют открытую бухгалтерию. Поэтому мои бриллианты чисты, насколько это вообще возможно, Иза. Поверь.
        Она фыркнула, пробормотав себе под нос нечто вроде: «Да, конечно».
        Ее ответ вызвал в душе Марка новую бурю эмоций. У нее нет причин не доверять ему! Он никогда не лгал ей. И никогда не предал бы ее. Он признал, что вел себя как осел, выгнав ее из дома. И тем не менее он не плел интриги, не лгал. Это делала она, выгораживая отца-преступника! Марк хотел высказать ей это, и в любое другое время так бы и поступил. Но сейчас он нуждался в этой женщине больше, чем она в нем. Осознание данного факта просто нестерпимо для него. Позволить женщине снова манипулировать им? Никогда! А вот поди ж ты, он снова стоит на пороге ситуации, когда верховодить над ним может женщина. Более того, та, которая в прошлом едва не уничтожила его.
        Но усугубление конфликта могло стать фатальным для его бизнеса.
        Марк стиснул зубы и прорычал:
        —Это краткосрочное задание может стать очень прибыльным. Я готов удвоить или даже утроить твой обычный гонорар.
        Иза вскинула голову, будто он влепил ей пощечину.
        —А! Пытаешься подкупить меня, чтобы сертифицировать свои бриллианты как бесконфликтные?
        —Подкупить тебя? — Ярость моментально вспыхнула в его и без того разгоряченной крови. — Я уже объяснил, что у меня нет причин для беспокойства! Мне не требуется никого подкупать, все и так в порядке!
        —Зачем тогда лишние деньги? Мой обычный гонорар и без того достаточно высок, большинство компаний вообще не способны его потянуть.
        —Господи, какая ты подозрительная!
        —У меня есть на это причины.
        Раньше она не была подозрительной. Это он сделал ее такой.
        —«Бижу» — не большинство компаний. И у меня нет такой роскоши, как время. Это нелепое разоблачение должно выйти в свет уже в пятницу, и, если я не развенчаю его, оно уничтожит мой бизнес. Ну и почему, черт возьми, я не могу удвоить твой обычный гонорар?
        На этот раз он не сдерживал раздражения в голосе. Она не доверяет ему. Пусть. Ему нечего скрывать.
        Но, похоже, Изу волновало вовсе не это. Она прищурилась, выслушав его яростную тираду, и замолкла.
        —Ты же знаешь, что это не сработает, верно? — отозвалась она наконец.
        —Сработает. Я слишком упорно трудился, чтобы потерять компанию.
        —Речь не о сертификации камней. Я имею в виду нас, работающих вместе. Тебе лучше поискать кого-нибудь другого.
        —За такой короткий срок я никого не найду.
        —Обзвонил экспертов, попытался проверить?
        —Нет.
        —Тогда откуда знаешь, что никто другой не сможет? Стивен Вардо сейчас работает в Нью-Йорке и Байрон.
        —Мне не нужен кто-то еще! — рявкнул он. — Я хочу тебя!
        —Почему? — спросила она с подозрением. — Думаешь, что можешь использовать наше прошлое, чтобы влиять?
        —Черт побери!
        Судя по тону, самообладание окончательно покинуло Марка.
        —Что я такого сделал? Откуда ты взяла, что я хочу тебя использовать? Почему ты говоришь такие вещи?
        —Ой, я не знаю. Может быть, влюбил меня в себя, а потом выбросил, как мусор?
        Он замер, осмысливая ее слова.
        —Такого не было.
        —Ну, конечно.
        Хотя выражение ее лица говорило совсем об ином.
        —Ты никогда не любила меня.
        —Ты не можешь говорить мне, что я чувствовала.
        —Ты никогда не любила меня, — упрямо твердил он, немного шокированный тем, как дрогнул его голос. Как дрогнул он сам. — И предала меня.
        —Я тебя не предавала, а оказалась заложницей обстоятельств, находилась в ужасном положении.
        —Значит, со мной было ужасно?
        —Не передергивай!
        —Я не передергиваю. А тебе бы стоило думать, прежде чем говорить.
        —Боже!
        Иза выдохнула негодование сквозь плотно сжатые зубы и направилась к двери.
        —Я сказала тебе, Марк, это не сработает. Ты должен уйти.
        Он схватил ее за руку и развернул к себе лицом.
        —Я никуда не уйду.
        —Ну, ты здесь не останешься.
        Он поднял бровь.
        —Хочешь поспорить?
        —Ты должен уйти!
        —Только если ты пойдешь со мной.
        —Нет. Ни сейчас, ни когда-либо снова!
        Она дышала часто, щеки раскраснелись, грудь бурно вздымалась. Завитки волос выбились из растрепавшейся прически и, словно пламя, горели вокруг лица. Сейчас, в разгар их словесного поединка, она была прекрасна и соблазнительна, как никогда. В душе Марка шла война: какая-то его часть хотела усмирить эту строптивую женщину, другая так же страстно желала овладеть ею. Прижать к ближайшей стенке и вжиматься в сладкую мякоть, пока Иза не позабудет свои возражения. Пока он сам не забудет все проблемы. До тех пор, пока все вокруг не потеряет значения, и останется лишь огонь, полыхающий между ними.
        Прежде чем смог запретить себе то, чего желал больше всего на свете, Марк протянул руку к Изе, дотронулся до плеча и развернул к себе. Ее руки уперлись в его плечи, пальчики вцепились в ткань рубашки. Неужели чтобы оттолкнуть? Он не мог сказать. Иза выгнулась дугой в его объятиях, и Марк не мог думать ни о чем, кроме ее неровного порывистого дыхания, заострившихся сосков в паре дюймов от собственной груди. Все, что он хотел, — запустить руку между ее бедер и выяснить, так ли она горяча и возбуждена сейчас, как он. Влажная ли она, как минувшей ночью?
        Его переполняло желание, возбуждение не проходило. Он опустил голову, чтобы взять поцелуем ее губы. И она почти позволила ему. Однако в последний момент напрягла плечи и отстранилась.
        Сделала несколько шагов назад и уперлась спиной в стену, глядя на него растерянными, широко распахнутыми глазами. Она не собиралась следовать его провокациям, пусть даже и очень этого хотелось. Нельзя позволить ему снова заполучить ее в свои объятия. Все, больше никакого секса. Никаких поводов считать, что он снова может властвовать над нею. И не важно, как сильно он хотел ее. Не важно, как безумно желала его она.
        —Убирайся, — заявила она низким хриплым голосом.
        —Я не могу. Мне нужна… — он почти выговорил «ты». — Ты мне нужна. Ты катастрофа, ты беда, ты мое проклятие, но ты нужна мне. — Он не мог признаться себе, как много она для него значит.
        —Найди кого-нибудь еще, кто подделает данные о твоих алмазах, — надменно бросила она. — Я не стану этим заниматься.
        Ее слова начисто выбили из Марка чувственную дымку. Все, больше никаких сантиментов. У него проблема, она может стать ее решением. Он смотрел в ее глаза и понимал, что не позволит снова оставить его в дураках. Никогда больше.
        —Ты мне должна, — напомнил он, не двигаясь с места, хотя она пыталась оттеснить его к двери.
        Иза замерла.
        —Это нечестно.
        —Ты думаешь, сейчас у меня есть настроение рассуждать о честности? Мой бизнес находится на грани краха. Ты мне должна. Настало время платить по счетам.
        Она побледнела и сжала губы. Покачала головой, отступила назад.
        Удар достиг цели.
        —Я не могу все бросить. У меня есть планы.
        Она что, имела в виду свидание? При упоминании об этом терпение Марка испарилось. Да будь он проклят, если Иза отвернется от него, отдав предпочтение другому человеку! Только не после прошлой ночи и не после того, как несколько минут назад он почти умолял ее о помощи.
        —Придется поменять твои чертовы планы, — проворчал он. — Или…
        —Или что? — Она с вызовом вздернула подбородок.
        Марк хотел забрать Изу в аэропорт прямо после ее проклятого свидания, но строптивый тон вывел его из себя. Что же, если она хочет так — получит.
        —Или я их поменяю. Разрушу твою новую жизнь и расскажу всем в институте и даже в прессе, кто ты на самом деле. Интересно, где ты окажешься тогда?
        —Ты не посмеешь.
        —Ты удивишься, но я посмею.
        —Если ты это сделаешь, обо мне как эксперте не может быть и речи.
        —Ты сказала, что и так не собираешься мне помогать. Мне нечего терять.
        —Ты настоящий ублюдок, знаешь об этом?
        Ее глаза метали молнии, но от этого влажный блеск в них становился лишь очевиднее. Он довел эту сильную женщину до слез? Марк почувствовал себя мерзавцем. Впервые с тех пор, как выгнал Изу из своего дома, он задумался о том, что рискует потерять больше, чем представляет себе.
        —Послушай, Иза!
        —Я сделаю это, — бросила она, проходя мимо него. — Ты добился своего. Здорово, правда?
        Он не знал, радоваться ее согласию или огорчаться? Отец с ранних лет учил его, что цель оправдывает средства и запрещенных приемов не существует. Однако Марк всегда реализовывал свои амбиции с осторожностью.
        До сих пор.
        Первым его порывом было кинуться к Изе и умолять о прощении. Нет, он не приходил в ее дом и не угрожал. Это страшный сон. Но что будет с «Бижу»? Статья в газете уничтожит фирму, а значит, без работы останутся тысячи людей.
        Марк задумался и встрепенулся, когда увидел Изу, рыжей молнией проносящуюся по коридору.
        —Куда ты идешь? — спросил он.
        —Надо упаковать сумку. Если мы едем, конечно.
        Ее тон и выражение лица ему не понравились. Как это ей удавалось выглядеть столь властной и непоколебимой в домашних джинсиках и простой маечке? Он не ответил на вопрос. Препираться с этой женщиной все равно что ходить по минному полю. Он решил ограничиться простым «спасибо».
        —Не благодари меня. Может быть, ты думаешь, что победил. Если хотя бы один твой алмаз окажется подозрительным, я сама уничтожу тебя в прессе. И к черту последствия.
        Он посмотрел ей вслед и не смог удержаться от улыбки. Несмотря на угрозы и размолвки, между ними снова вспыхнул огонь. И он очень рад этому.
        Глава 10
        —Какие шахты мы посетим в первую очередь?
        Это были первые слова Изы, произнесенные с момента взлета в Сан-Диего семь часов назад. Пилот частного самолета компании «Бижу» объявил по громкой связи, что посадка в аэропорту Куглуктук произойдет примерно через двадцать минут.
        —Сегодня мы посетим Екаори, а завтра шахты на Лозовом озере и реке Снежная.
        Иза кивнула. Программа предполагалась довольно обширная. Екаори, как и Лозовое озеро, поставляли алмазы для многих ювелирных компаний. Шахта на Снежной реке работала исключительно для «Бижу». Это новейшее месторождение на северо-западных территориях было открыто в 2012 году и также являлось исключительной собственностью компании Марка.
        Если там происходило что-то подозрительное, она это выяснит, откуда бы оно ни взялось. Так думала Иза. В конце концов, за последствиями любой аферы или ограбления легче проследить, если на руках исходный материал.
        Когда они стали снижаться, самолет попал в довольно внушительную зону турбулентности. Изабелла изо всех сил старалась не позволить страху овладеть собой. Марк тоже проявлял чудеса героизма, чтобы не замечать турбулентности. Продолжал работать, пальцы бегали по сенсорному экрану ноутбука, от которого он не отрывал сосредоточенного взгляда, при этом другая рука стискивала подлокотник кресла, будто пыталась удержать самолет в воздухе.
        Изу не удивило, что турбулентность заставила Марка понервничать. Он помешан на контроле, и осознание того, что его судьба может зависеть от силы ветра или помощи другого человека, для него недопустимо.
        Прежде чем задуматься над логикой собственных действий и над тем, сердилась ли на него за все жестокие поступки и слова, она наклонилась вперед, насколько позволяло натяжение ремней безопасности, и положила теплую ладошку на напряженную кисть мужчины. Нежно провела пальцами по шероховатой коже.
        Почувствовав прикосновение, он изумленно вскинул на нее глаза. Их взгляды встретились. Никто не произнес ни слова, но Иза почувствовала, что каждое касание ее пальчика к тыльной стороне ладони приносит ему долгожданный и удивительный покой.
        —Мы скоро приземлимся, — сказал он глубоким хрипловатым голосом, словно успокаивая ее, а не себя.
        —Я не волнуюсь.
        Это была огромная, просто гигантская ложь. Иза не могла сказать, что сводило ее с ума больше, турбулентность и ожидание благополучной посадки или присутствие Марка. А может быть, то, что ее пальцы поглаживали его руку, и она наслаждалась этим спокойным, мирным ощущением. Она поняла: несмотря на все, что он сделал и что сделала она, их все еще тянет друг к другу. Ее тянет к нему. Сейчас. Всегда.
        Эта мысль ужалила в сердце, заставив его биться трепетней и чаще, плеснула под ложечку нервным холодом и пробежала мурашками по спине. Что может быть глупее и безответственнее, чем недавний секс с Марком Дюраном? Разве что разрешение войти в ее дом на следующий день. Он не доверяет ей, не любит ее и, черт возьми, с легкостью начал ее шантажировать, как только этого потребовали обстоятельства и его личная выгода. Но почему ее тело все еще предательски сильно реагирует на него? И почему сейчас она захотела утешить его, хотя точно знала, что он сам никогда не сделал бы ничего подобного.
        Ощущая себя полной идиоткой, хуже того, жертвой обмана, она немедленно отняла пальцы от его ладони. Но Марк перехватил их, сплетая со своими.
        —Пожалуйста, — попросил он. — Не надо.
        Их глаза снова встретились. В его взгляде больше не было нервозности. Он не позволял бояться никому и в первую очередь себе. Однако Иза видела нечто большее и ловила своими губами его дыхание. Ее нервы будто зазвенели от его взгляда, полного чувственного тепла.
        Нет, определенно, ей следовало отсесть подальше и вообще держаться на расстоянии от него.
        Его богатые родители всегда больше заботились о процветании фирмы, собственном благосостоянии и социальном статусе, чем о нем и его брате Нике. Поэтому их старший сын привык быть недоверчивым и замкнутым. Он поверил ей, а она предала его, приняв в конфликте сторону отца-вора.
        Это был худший момент ее жизни. Воспоминания о нем превращались в кошмары, заставляющие ее вскакивать посреди ночи в холодном поту. Но что она могла сделать? Отец был старым, немощным. Он умирал. Как дочь могла отвернуться от него и допустить, чтобы он провел последний год жизни в тюрьме? Ведь Сальваторе показал ей мир, самые красивые и удивительные места планеты, не переставая напоминать о том, что вовсе не деньги стоят во главе сущего. А что тогда? Приключения. Впечатления. Люди. Да, он с ранних лет вовлек ее в опасное ремесло похитителя драгоценностей, правда, она сразу, как только встретила Марка, распростилась с подобным образом жизни. Отказаться от отца она не могла, поскольку любила его. Несмотря ни на что.
        Поэтому ей пришлось отвернуться от Марка. По крайней мере, он воспринял ситуацию именно так. Она умоляла его понять, но нет, он видел только ее предательство.
        За окном самолета, сколько хватало глаз, все было покрыто пышной зеленью. Иза впервые побывала в Куглуктуке тоже цветущим летом, и сейчас вспоминала свое удивление. Раньше ей казалось, что в северных широтах снег и лед не тают никогда.
        Но нет, несмотря на то что дальние горы были обильно осыпаны белым, земля оказалась зеленой и живой. Она знала, что это продлится до конца августа — начала сентября, а потом начнется холодная канадская осень.
        Но и сейчас, в середине июля, тут было не слишком тепло. Иза ощутила это, спускаясь по трапу самолета. Им сообщили, что ожидается около десяти градусов тепла, но из-за сильного ветра погода казалась гораздо холоднее.
        Она плотнее запахнула куртку, с тоской вспоминая, что оставила дома свой роскошный шерстяной шарф. Иза наверняка не сделала бы этой ошибки, если бы так не злилась на Марка, собирая вещи.
        Что-то теплое дотронулись до ее шеи, и она вздрогнула, оглядываясь.
        —Вот, возьми мой. — И Марк протянул ей черный кашемировый шарф.
        —Все в порядке. Я…
        —Замерзаешь. Поскольку это я затащил тебя в эти холодные края, значит, должен беречь. Дай мне сумку.
        Они пошли к вертолету, стоящему неподалеку и ожидавшему их.
        Да, затащил. Иза злилась из-за этого. А еще из-за того, что он легко и безжалостно бросил ее наутро после бурной ночи. И потом шантажировал, чтобы она разобралась с его проблемами. Достаточно аргументов, чтобы не брать его шарф и всячески избегать любых прикосновений.
        С этой мыслью, прочно укоренившейся в сознании, она отстранилась от него и ускорила шаг.
        Вертолет быстро и комфортабельно, словно лимузин, доставил их к первой шахте. Ничего не скажешь, у Марка в распоряжении все только самое лучшее, и в первую очередь техника.
        Карьер Екаори сверху казался огромной круглой дырой в теле планеты, к нему вели длинные подъездные пути. Вид алмазного месторождения скорее напоминал высеченный в граните водоворот, нежели обычную шахту. Отверстие в земле расширялось с течением многих лет, пока велась открытая добыча алмазов. На выработанных территориях алмазов уже не было, там оставалась пустота, от зрелища которой Изе стало немного не по себе.
        Они приземлились на вертолетной площадке вблизи главного здания. Марк вылез первым и протянул Изе руку, чтобы помочь выбраться из кабины. Она вложила пальцы в его ладонь. Из вежливости, сказала она себе, исключительно из вежливости. А вовсе не потому, что хотелось почувствовать его сильную теплую руку своими озябшими пальчиками.
        Управляющий шахтой ожидал их. Стоял неподалеку от вертолетной площадки, сияя радушной улыбкой. Увидев Марка, приветливо поздоровался. Иза была на этом месторождении раз пять, но никогда не видела Кевина Хартфорда так близко, не говоря уже о том, что он сам пришел встретить их. С другой стороны, она никогда не путешествовала с руководителем одной из крупнейших алмазных корпораций в мире.
        Марк, очевидно, уже сообщил Кевину, зачем привез с собой Изу. После нескольких минут светской беседы они вместе направились в лабораторию, где специалисты посредством высокоточных инструментов лазерной резки проставляли серийные номера и клейма с изображением маленького медвежонка на каждом выпускаемом камне. Это был лишь первый этап контроля качества драгоценности на длинном пути от шахты к конечному потребителю.
        Кевин вручил Изе большую подшивку распечаток всех серийных номеров алмазов, которые были реализованы с шахты Екаори в магазины компании «Бижу» за последние три года.
        Просто чертова уйма цифр.
        Затем он привел их к цеху промышленного сканирования, где проходило машинное рентгенографическое исследование тысяч тонн породы. После машинного сканирования с породой начинали работать люди, отыскивая кимберлитовые включения — основное алмазосодержащее вещество. Иза взяла пробы породы и кимберлита, чтобы по возвращении в лабораторию университета сопоставить содержание минералов.
        Она задумалась о том, что такая большая выборка, возможно, и ни к чему. Ведь данные этой шахты уже давно учтены, и не одним экспертом. Но здесь шла речь о судьбе бизнеса Марка, потому максимальная дотошность не могла стать минусом. Иза помнила, что однажды ее поступки едва не погубили дело всей его жизни, и теперь желала сделать все идеально.
        Она никогда не призналась бы ему, особенно после того, как он шантажировал ее, чтобы получить помощь, но она действительно в долгу перед ним. За удар, который он получил от нее. И за помощь отцу-вору, которую оказал после всего, что случилось.
        «По крайней мере, теперь я смогу заплатить по счетам, — сказала она себе. — Провести расследование максимально тщательно и представить все доказательства, что алмазы вне подозрений».
        Пока они получали данные в офисе и осматривали лаборатории и производство, прошло несколько часов. Идти в шахту было поздно. Что ж, пусть. Ей уже доводилось посещать этот алмазный рудник, вряд ли там оказалось бы что-то новое, а вся необходимая документация и данные для идентификации материала у нее на руках.
        Во время пребывания в лаборатории Марк больше молчал, лишь кратко отвечал на ее вопросы, когда таковые возникали. Но как только они вновь оказались в вертолете, он повернулся к ней.
        —Я знаю, ты не хотела этого делать, потому действительно ценю, что согласилась мне помочь. Я с самого начала знал, что ты лучшая. И вот посмотрев, как ты сегодня работала, еще раз в этом убедился. Спасибо, Иза.
        Он выглядел и говорил совершенно искренне. Чего он добивался? Она не понимала, но сердце учащенно забилось, отвечая на теплоту в его голосе и глазах.
        —Я просто делаю свою работу, Марк.
        —Знаю. Это еще одна причина поблагодарить тебя. Знаешь, сколько людей воспользовались бы возможностью разрушить мой бизнес, окажись они в такой ситуации? Тем более что я наверняка заслужил это в твоих глазах.
        —Я бы никогда этого не сделала! — Она была в шоке от того, что ему приходили в голову подобные мысли. — И я ничего не скрываю от тебя, не вынашиваю тайных планов погубить.
        —Знаю. — Он накрыл теплой сильной ладонью ее похолодевшую руку. — Я и пытаюсь сказать, что знаю, понимаю, благодарю. Видимо, получилось не очень. Спасибо. Я очень благодарен тебе за помощь, правда.
        Она смотрела на него в полном замешательстве. Вот такого Марка, милого, открытого и доброго, она и полюбила много лет назад. Ласкового и страстного молодого человека, который сладко сжимал ее в объятиях, с которым она строила планы на будущее. Несколько часов назад она клятвенно обещала себе никогда больше не связываться с ним снова, но теперь чувствовала, что колеблется. Ее решимость противостоять Марку и собственным чувствам стремительно рушилась.
        Когда вертолет приземлился на площадке подле отеля в Куглуктуке, Иза быстро собрала вещи и вышла на улицу. Пока Марк обсуждал с пилотом планы на предстоящий день, она направилась в отель разбираться с регистрацией и размещением. Когда Марк вернулся, у нее уже были ключи от номеров.
        Один из них она протянула Марку.
        —Я полагаю, увидимся утром. — Она сияла нарочитой улыбкой, очень далекой от того, что она чувствовала в душе.
        Он вскинул брови, и она на секунду забыла, как дышать. Почему он продолжает так делать? Марк всегда был шикарен и легко мог довести Изу до безумия одним взглядом или легким прикосновением. И с самого начала, всякий раз, когда он вот так поднимал брови, глядя пронзительно и немного иронично, ее сердце начинало биться учащенно, а дыхание замирало. И тот факт, что это продолжается и страсть между ними вспыхнула с новой силой после всех тяжелых событий прошлого, заставил ее отступить в тщетной попытке сохранить расстояние между их телами.
        —Я хотел бы угостить тебя ужином. В этом отеле очень хороший ресторан, неподалеку располагается кафе, где можно отведать отличного жареного цыпленка.
        —На самом деле я немного устала. Не выспалась прошлой…
        Она не договорила, увидев, как лукавая ухмылка приподнимает уголки его роскошных губ. Конечно, он знал, что она не выспалась, даже знал почему. Ведь именно он стал причиной бессонницы, будил ее, едва провалившуюся в забытье от бесконечных оргазмов, чтобы заняться любовью снова и снова. И теперь, спустя несколько часов и тысячи километров, она все еще ощущала кожей не прошедший трепет от его ласк.
        —Мы быстро, Иза, — предложил он. — Только закинем багаж в номер, и затем…
        —Нет! — Это прозвучало более решительно и, черт побери, со значительным оттенком предательской паники. Дурочкой она не была и знала свои слабые места. Прекрасно понимала: нарушь она дистанцию, позволь ему снова касаться себя, увлечь разговорами и ласками — постели не избежать. Не важно, насколько фееричным будет этот секс, не важно, получит ли она неземное наслаждение. Иза не имела права снова ввязываться в подобную историю. Необходимо защитить сердце от новых страданий и разочарований. По крайней мере, попытаться это сделать.
        Шесть лет назад она безумно любила Марка. Оказалась между ним и собственным отцом, как между молотом и наковальней. И сделала единственный выбор, который могла сделать в той ситуации. Но это не значит, что она не любила Марка и не выплакала по нему все слезы, даже несмотря на то, что он с корнем вырвал ее из сердца и вышвырнул из своей жизни.
        «Этого вполне достаточно, — сказала она себе и отступила еще на шажок. — Что сделано, то сделано». Теперь она отплатит ему за все хорошее, что между ними было, и закроет эту тему. Ее совесть будет чиста и сердце освободится.
        По крайней мере, таков был ее план. План, который мог полностью сорваться, если бы она согласилась пообедать с ним. Она знала, что за этим последует бокал вина в его комнате и еще одна ночь, полная самых удивительных любовных ласк, которые только может вообразить женщина. Да, он всего лишь предлагал ей поужинать, только поужинать. Но она прекрасно знала это лукавое, игривое выражение его глаз. И не сомневалась: согласись она на этот… хм… ужин, потом окажется расплющенной под ним на всю ночь до утра.
        —Я устала, — повторила она, — поэтому закажу ужин в номер и лягу спать.
        Теперь выглядел несчастным Марк, даже глаза затуманились тоской. Но что поделать, не потащит же он ее в ресторан силой!
        Боже, а ведь еще совсем недавно она была в его объятиях, заласканная до крика, счастливая, изнеможенная любовью.
        —Ладно, — согласился он. — Значит, встретимся за завтраком.
        И потянулся, чтобы нажать кнопку лифта, будто случайно коснувшись Изы.
        Она приоткрыла рот от удивления, ощутив внезапно нахлынувшую волну жара. Однако тут же попыталась взять себя в руки. Нет, это не она так вспыхнула, это не ее кровь внезапно забурлила в жилах, переполняемая страстью. Это он! Это все он!
        Она убеждала себя. Во всяком случае, должна была убедить. Должна была притвориться.
        «Притворись и получи».
        Она выросла с таким девизом и вообще была отличной актрисой, великолепной притворщицей. Подросшая дочь и сообщник одного из самых известных в мире похитителей драгоценностей.
        «Притворись и получи».
        Это стало девизом Изы, когда шесть лет назад Марк Дюран вышвырнул ее из своей жизни. В течение долгих недель, даже месяцев, она находилась в настолько подавленном настроении, что едва могла встать с постели. Но отец умирал, и ему нужно было помочь, даже если она не могла помочь себе. Поэтому она наклеила самую блистательную из своих улыбок на идеальный покерфейс и сделала вид, что все отлично. Не важно, что она ощущала себя разбитой на тысячи осколков, которым, казалось, никогда более не суждено собраться воедино.
        Но она собралась.
        Вот что она напомнила себе, поднимаясь в лифте. Она собралась. И никакие нежные прикосновения, сладкие речи, манящая улыбка и сексуальный взлет бровей не дадут Марку Дюрану шанса испортить все это. Он уже сломал ее однажды, или, если быть точной, они сломали друг друга.
        На сей раз она откажется от удовольствия, потому что, таким образом, избежит боли.
        Она посчитала это достойным компромиссом.
        Глава 11
        Марк не знал, что происходит с Изой, но, как бы там ни было, ему это не нравилось. Он осматривал алмазные шахты месторождения на Снежной реке, которые являлись исключительной собственностью «Бижу», и всеми силами старался не демонстрировать эмоции. Только не на шахте! Но, черт возьми, ее ледяной тон и такие же взгляды доводили его до белого каления. После вчерашнего он надеялся, что между ними все станет по-другому.
        Что ж, сам виноват, надо это признать. То, что он сделал, не могло стать сигналом к новому старту их отношений. Опрометью сбежал из постели Изы, да еще и наговорил гадостей. Шантажировал, чтобы она помогла ему. Совершенно очевидно, она была в ярости и имела на это полное право.
        И тем не менее в самолете Марку показалось, что ее сердце оттаяло. Он вспомнил, как нервничал при посадке, и как она пыталась успокоить его. Ободряюще улыбалась, ласково гладила по руке и опиралась на его плечо, спускаясь по трапу. В течение дня он наблюдал, как из разъяренной бывшей возлюбленной она превращается в сосредоточенного суперпрофессионала, полного решимости делать свою работу. Даже если это помощь человеку, вызвавшему ее гнев.
        Ему.
        Ее неожиданная доброта заставила его чувствовать себя ужасно. В то же время она наполняла решимостью извиниться за то, как он обращался с ней и, наконец, наладить отношения. Иза приняла его извинения, и он обрадовался. Хорошее начало. Правда, потом, когда он решил пригласить ее на ужин в знак окончательного примирения и продолжить разговор о дальнейшем будущем, она с убийственной холодностью отказалась. И захлопнула дверь гостиничного номера прямо перед его лицом. И поскольку он твердо решил никогда не врать самому себе, то признал: этот отказ больно ранил его.
        Почему? Ведь он уже давно не любил эту женщину. Конечно, хотел ее, но какой мужчина не захочет такую красавицу? Великолепную, умную, добрую, с потрясающе прекрасным телом и колким чувством юмора. Да, он желал ее и уважал новую профессиональную жизнь, которую она создала для себя с нуля, хотя это вовсе не означало, что он способен очароваться ею снова. И, черт возьми, не означало, что по-прежнему любит ее.
        Да, она очень выручила его. При этом оказалась совершенно потрясающим экспертом. Но он не настолько глуп, чтобы полностью довериться ей снова. Это было бы ужасной глупостью, несмотря на то, что его тело тянулось к ней с безумной страстью.
        Марк видел, как Иза однажды очаровала его генерального директора, старого гризли Пита Дженкинса. Он считал Пита кремнем, который не поддавался ничьему обаянию, но Изе удалось растопить его сердце за пару часов общения. Пара обворожительных улыбок, несколько правильно поставленных вопросов — и ветеран алмазной промышленности оказался полностью во власти рыжеволосой чертовки.
        Марк солгал, если бы сказал, что этот случай его не заботил. Он прекрасно знал, что Изе не составит труда обвести вокруг пальца и его, как это случилось шесть лет назад. Но этого знания было недостаточно, чтобы заставить его держаться подальше от этой женщины. Особенно после того, как она попрощалась с ним и ровной походкой направилась к вертолету, который должен был доставить их обратно в аэропорт.
        Он уже рванулся к ней, чтобы остановить. Почти решился: вот сейчас схватит за руку, развернет к себе, вопьется поцелуем в губы, и плевать на то, кто будет на это смотреть.
        Но Марк услышал голос, который звал его по имени, и остановился.
        Пит Дженкинс.
        Спешно маскируя раздражение натянутой улыбкой, Марк повернулся к нему.
        —В чем дело, Пит?
        —Скажи, Марк, у тебя было время посмотреть планы расширения добычи, которые я тебе показывал? У нас осталось полтора года до того, как поверхность высохнет. Мы должны начать строительство подземных тоннелей в самом ближайшем будущем, если не хотим, чтобы шахты пришли в запустение.
        —Я посмотрел планы. Есть несколько моментов, которые мне не понравились, поэтому я послал геологов перепроверить данные. Они обещали сделать все за пару недель, тогда вернемся к разговору.
        Пит, задумчиво кивая, почесал подбородок.
        —Тебя беспокоят спелеологические данные, так?
        Марк кивнул, ни капельки не удивляясь осведомленности Пита.
        —На мой взгляд, вопрос заглубления здесь не так актуален, как на Екаори или других шахтах. В этой части северо-западной территории залегание кимберлитовых трубок иное.
        —Схема, по которой сейчас размечены туннели, может оказаться дорогостоящей в реализации.
        —Так и есть. Поэтому руководитель геологической службы сомневается. Плюс еще возникла некоторая путаница с геологическим составом пород. Нельзя допустить обрушения сводов тоннелей. Вы знаете, как для меня важна безопасность сотрудников. Вопрос первостепенной важности.
        —Знаю. Поэтому и хотел поговорить с вами. Отлично, мы поняли друг друга. Тем не менее перепроверить данные никогда не будет лишним.
        —Не будет, — согласился Марк. — Совершенно точно не будет.
        Он попрощался с Питом и направился к вертолету, прокручивая в уме слова ведущего менеджера. Да, никогда не будет лишним перепроверить данные, даже если мы поняли друг друга. Особенно если речь идет об упрямой рыжей женщине с острым умом и чертовски соблазнительным телом.
        Марк поспешил к вертолету следом за Изой.
        В кабине она продолжила держаться с ним отстраненно и холодно. Полет планировался короткий, лететь пришлось в одной кабине с пилотом. Марк решил, что потерпит и отложит выяснение отношений до самолета, где у них будет достаточно уединения и времени для разговоров. Стоит начать издалека, с наводящих вопросов и общих фраз, попытаться разговорить ее и выяснить, что случилось. Хотелось узнать, почему эта женщина снова начала избегать его в то время, когда отношения только начали налаживаться.
        Их отношения… Да, черт возьми, ему показалось, что они и впрямь начали налаживаться!
        Черт возьми!
        К тому времени, как они оказались на борту самолета со всем своим багажом, пристегнутые ремнями безопасности на время взлета, он просто кипел. И когда она заняла дальнее сиденье, чтобы даже взглядом с ним не встречаться, он дал волю гневу.
        —Какого черта с тобой происходит?
        Марк отстегнул ремень безопасности и поднялся, чтобы пересесть ближе, в то время как самолет активно набирал высоту.
        —Что ты делаешь? Сядь немедленно!
        —Что я делаю? А что делаешь ты? Перестань обращаться со мной так, будто я нечто среднее между Гитлером и Джеком-потрошителем!
        В этот момент самолет попал в воздушный поток, и Марк каким-то чудом удержался на ногах. Выровнявшись, он скрестил руки на груди и адресовал Изе испепеляющий взгляд. В следующий момент их снова тряхнуло, но он опять устоял. Похоже, теперь его совершенно не занимала турбулентность, которой он, помнится, страшился до смерти. Теперь только Иза. И только этот разговор!
        Женщина выглядела встревоженной.
        —Я серьезно, Марк. Ты можешь ушибиться.
        —Я тоже серьезно, Иза. Мне не слишком приятно, когда ты демонстрируешь отвращение и равнодушие.
        —Это неправда.
        —Это абсолютная правда, и я хочу знать почему. Ты на меня злишься, да, и я понимаю, что имеешь на это полное право. Но, черт возьми, Иза, не отмалчивайся! Наори на меня, назови ублюдком, коль скоро считаешь, что я этого заслуживаю. Но только не игнорируй!
        —Я не злюсь на тебя.
        —Правда? — Он вскинул брови. — Да я чувствую это со своего кресла.
        —Ты не в кресле.
        В этот момент начался новый виток турбулентности, и самолет снова тряхнуло. Пилот по громкой связи попросил Марка занять свое место и пристегнуться, пока они не достигли крейсерской высоты.
        —Ты слышишь это? Пожалуйста, сядь! — потребовала Иза.
        Он шагнул ближе и наклонился, опираясь на подлокотники по обе стороны от нее, придвинулся лицом к лицу.
        —Нам нужно поговорить.
        —Черт побери, Марк!
        Иза уперлась ладонью в его напряженную грудь, будто собиралась оттолкнуть, отбросить, заставить сесть в кресло. Но едва она прикоснулась к нему, через пальцы будто пробежал ток. Почувствовав это, Марк накрыл ее ладонь своей, прижимая. В паху потяжелело, от одного невинного касания возбуждение стало нестерпимым.
        От его взгляда не укрылось, что Иза тоже не осталась равнодушной: ее грудь учащенно вздымалась, дыхание стало порывистым, зрачки расширились. Там, где она упиралась ему прямо в сердце, ее пальцы слегка подрагивали.
        —Иза.
        Он сплел свои пальцы с ее и повторил:
        —Поговори со мной, Иза.
        Она отвернулась и посмотрела в окно. Самолет поднялся достаточно высоко над облаками. Было поздно, почти десять часов вечера, но здесь, вблизи Полярного круга, солнце светило ярко, словно в середине дня.
        Иза смотрела на небо в течение нескольких долгих секунд. Марк чувствовал, что она хочет снова оттолкнуть его, но надеялся, что этого не произойдет. Он ждал — женщина найдет нужные слова, и они просто поговорят. Такое уже случалось сотни раз, когда они ссорились и, в конце концов, вместе распутывали клубок взаимных обвинений.
        Но теперь, кажется, это не сработало.
        —Я не хочу говорить.
        —Не хочешь говорить со мной?
        Наверное, стоило отодвинуться, но вместо этого он сделал еще шаг вперед, так, что его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от ее лица.
        —Еще вчера я надеялся, что мы можем вместе сходить куда-нибудь. Думал, что мы могли быть…
        —Кем? Друзьями? После всего, что случилось между нами, ты полагаешь, можно извиниться, а потом стать лучшими друзьями?
        Ярость в ее голосе заставила его отступить. Может быть, он ошибся, и она не возбуждена, а разгневана? Поэтому так раздувались ее точеные ноздри? Именно от ярости дыхание стало бурным и сбивчивым? Таким же прекрасным, как во время любовного акта.
        —Друзьями вряд ли, — признался он, спустя несколько секунд напряженного молчания. — Но я думал, может быть…
        В этот момент пилот сообщил по громкой связи, что борт достиг крейсерской высоты, и пассажиры могут занять места на удобных диванах в задней части самолета.
        Иза выскочила из кресла, как чертик из табакерки. Бегство было поспешным, она едва не толкнула Марка. Но он не хотел дать ей уйти так просто. Не сейчас, когда ответы на волнующие его вопросы совсем рядом.
        И, черт возьми, ему трудно ходить в таком состоянии.
        —Куда ты собралась? — Он схватил ее за запястья, разворачивая на себя.
        —Подальше от тебя, — пробормотала она.
        —Немного поздно для этого, не правда ли?
        Он потянул ее за руки, вминая плоть в плоть, грудь в грудь. Ее напряженный живот ощутил его мощную эрекцию.
        Иза попятилась прочь сквозь узкий ряд сидений до тех пор, пока спина не оказалась прижатой к стене. Марк не отступал, теснил ее.
        —Зачем ты это делаешь? — Она растерялась.
        Он сделал шаг вперед, подаваясь бедром между ее бедер, от которых исходил жар.
        —Потому что я никогда не переставал желать тебя. — Ответ будто сам собой выскользнул из затуманенного похотью мозга. — И кроме того, думаю, что никогда не перестану.
        —Этого недостаточно, — заявила она.
        Выгнувшись в попытке отстраниться, она уперлась грудью в его грудь. Он чувствовал сквозь тонкую ткань ее блузки и натянувшийся трикотаж своей футболки ее затвердевшие соски. Застонав, Марк подался вперед и потерся о них, дыша прерывисто и тяжело. Раз, другой — и робко замер, прислушиваясь к ощущениям.
        —Этого достаточно, — выдохнул он, склонив голову так, что его рот оказался прямо напротив ее. Их дыхания слились воедино. — Так всегда было. И будет.
        —Марк. — На этот раз в ее голосе было больше мольбы, чем протеста.
        —Я с тобой, Иза. Я с тобой, детка, — бормотал он, приникая к ее губам в бесконечно долгом и восхитительно страстном поцелуе, которого, казалось, ждал не часы, а долгие годы.
        Глава 12
        Ей ни в коем случае не стоило позволять Марку делать это. Но как только его губы властно завладели ее ртом, а язык начал медленно и томно ласкать, Иза моментально утратила рациональную аргументацию. Она больше не заботилась о прошлом и будущем. Ей опять будет больно, а как только самолет приземлится, Марк снова бросит ее. Пусть. Ничего не имело значения. Только здесь и сейчас, только он и она. Ее тело пронзали электрические токи высочайшей силы, она была готова на все.
        Ее ладони гладили его тело, совершая путь наверх, к сильной шее, чтобы обхватить и притянуть Марка к себе. Ближе, ближе. Слиться с ним, влиться в него так, чтобы каждый дюйм ее кожи сросся с его. Рот ко рту, грудь к груди. Секс к сексу.
        Ей было хорошо!
        Им было хорошо!
        —Иза, детка, — шептал он ей в рот. — Я хочу…
        —Да. — Их губы разомкнулись с сочным звуком. Марк проложил влажную дорожку поцелуев по щекам и шее Изы, обласкал чувствительное местечко за ушком. — Все, что ты хочешь, да, — отозвалась она.
        Именно этих слов он и ждал. Поцеловав еще раз, отстранился от нее, наслаждаясь гортанным протестующим стоном, слетевшим с ее горячих губ. Усмехнувшись, он властно погладил ее бедра, скользнул пальцами к лобку, провел ладонью еще ниже, требовательнее.
        —Марк…
        Это был стон, призыв, страстная мольба о большем, и он ответил немедленно, подхватив ее под ягодицы. Она выгнулась, обхватив лодыжками его бедра, прижимаясь к вздыбленному естеству.
        Он снова взял ее рот властным поцелуем жестких обветренных губ. Подхватил Изу на руки и понес в заднюю часть салона самолета. Там, она знала, была маленькая спальня с большой кроватью, застеленной черными и серыми шелковыми простынями.
        Он пронес ее через салон легко, как пушинку, не переставая целовать, нежить, брать губами ее рот, лаская языком горячие глубины. Она поражалась его силе, ощущая, как напряжены мышцы могучего торса. Это так восхитительно диссонировало с ее собственной податливой мягкостью, что даже голова закружилась.
        Теперь они находились около постели. Он внезапно бросил ее на шелковый холод, улыбаясь торжествующе. Она ахнула. Короткий миг неожиданного падения спиной вперед и шок от разрыва телесного контакта с Марком, оказавшийся еще более острым, чем испуг, облили нервы острым ярким холодом.
        Это было фантастически возбуждающе.
        Она потянулась к нему, вцепилась пальцами в мягкий хлопок футболки. Ничего больше не волновало ее, только Марк и его очевидное безумное желание. Она потерлась о него бедрами, притягивая к себе. Раскинула великолепные ноги, обняла его ими, наслаждаясь упершейся в живот плотью. А потом резко перекатилась, оседлав мужчину сверху. Заглянула ему в глаза, потемневшие от страсти.
        —Теперь моя очередь, — сказала она, жадно дыша.
        Он снова улыбнулся, вскидывая бровь в своей фирменной манере. Сексуальнейший жест, ставший причиной большинства ее неприятностей.
        —Ждешь, что я это оспорю?
        —Правда?
        Он снова усмехнулся и прильнул к ее губам, посылая по коже волны чувственного тепла.
        —Все замечательно. Ты здесь, со мной, на мне. Горячая, страстная, — его пальцы пробежались между ее ног, требовательно потирая, — мокрая. Какого черта мне протестовать?
        Возможно, он хотел сказать что-то еще, но она не позволила. Потянулась к его губам и остановила словесный поток таким страстным поцелуем, что у нее самой задрожали пальцы, стискивающие шелк рубашки, а рассудок и вовсе улетел в немыслимые звездные дали. Едва придя в себя, Иза вцепилась в одежду Марка и принялась яростно тянуть и дергать, торопясь избавить от ненужных тряпок, преграждающих путь к его великолепному телу, горячей коже, жесткому прессу и сплетениям тугих мышц.
        Он усмехнулся, приподнимаясь, чтобы ей помочь. Сделав это, она получила доступ к его телу и стала наслаждаться им так страстно, как только могла. Обнимала плечи, ласкала мускулы и идеальный пресс, целовала, ласкала губами и языком.
        Он ахнул и выгнулся, когда она добралась до пояса брюк. Ее пальцы потянули замок молнии, язык скользнул по темной дорожке жестких волосков, ниже и ниже.
        —Иза, детка.
        —Я с тобой. — Она передразнила его. Застежка джинсов разошлась до конца под действием ее игривых искусных пальчиков. Иза сползла на пол и ловко потянула брюки с его бедер. Скинула туфли и носки. Миленькие носочки! Сняла с него трусы-боксеры, оставив в идеальной, великолепной наготе.
        Он хрипловато ругнулся сквозь стиснутые зубы, не в силах терпеть безумное возбуждение, испепеляющее все его существо. Протянул руку, но Иза покачала головой и отстранилась.
        —Моя очередь. — Она туго обняла его плоть губами.
        Он застонал, низко и долго, словно от невыносимой муки, запустил пальцы в ее густые волосы, пока она ласкала упругую длину сладкими затяжными поцелуями. Брала его в губы, посасывала и трепетала языком по стволу, наслаждаясь рваными вздохами и мерным движением сильных бедер. Его прекрасное сильное тело желало одного, однако она не была готова дать ему это. Пока нет. Ведь он потратил их последнюю совместную ночь на то, чтобы мучить ее, поэтому она отомстит самой сладкой в мире местью.
        Он протянул руку и погладил ее точеную скулу, наслаждаясь прилежным сладострастным трудом.
        Приподнялся, чтобы видеть все. Его темные глаза наполнились негой и мольбой. От этого взгляда Иза утратила волю и, подавшись вперед, взяла его в рот максимально глубоко, до самого горла.
        Ее имя хриплыми стонами срывалось с его губ, иссушенных страстью. Он вздрагивал и выгибался, подаваясь ей в рот. Очень долго она не делала так ни с одним мужчиной. Более шести лет, если быть точной. Зато прекрасно помнила, как ей нравилось ласкать его ртом и как ему нравилось это.
        И еще прекрасно помнила его терпкий вкус, когда он изливался ей на язык.
        Она хотела этого снова.
        Марк был уже очень близко к высшей точке наслаждения. Она провела пальцами по его поджавшемуся животу, готовая принять в себя солоноватый тягучий выплеск его страсти. Но Марк не желал торопиться. Он вцепился в ее запястье, подтягивая наверх, чтобы жадно впиться поцелуем в ее рот.
        —Нет! Я хочу чувствовать тебя, — застонала она.
        Но протест оказался неубедительным. Ее голос дрожал, дыхание обжигало его губы. Марк гладил ее грудь, пощипывая затвердевший сосок большим и средним пальцами, потирая затвердевший кончик указательным.
        Она ахнула, выгибаясь. Это до безумия завело его. Он скользнул вдоль нее и, опустившись на колени перед ней, начал медленно, тщательно, страстно покрывать поцелуями каждый дюйм ее горячего тела. В течение долгих секунд она не могла пошевелиться, не могла думать, и даже едва могла дышать. Она будто оказалась зачарованной сильнейшей любовной магией, время для нее остановилось. Момент, которого она желала больше всего в жизни, теперь длился вечно.
        Она оказалась перед ним, лежащая на спине, горячая и желанная.
        —Марк… — выдохнула Иза, вцепившись пальцами в его плечи.
        Ублажая его, она довела себя до предела, и теперь было необходимо почувствовать его внутри себя. Однако Марк желал другого. Подавшись вперед, он прижался губами к горячему, влажному женскому естеству и с наслаждением начал целовать его, обводя языком пряные лепестки возбужденного лона.
        От безумных ласк она потерялась во времени и пространстве, постанывая и выгибаясь под искусным мужчиной, путаясь пальцами в его густых кудрях. Настойчивый рот Марка пытал ее самой сладкой пыткой. Он подвел ладони под ее ягодицы и приподнял бедра. Теперь бежать было некуда. Ни пощады, ни отдыха, ни минутки, чтобы отдышаться. Только она, он и безумные удовольствия, которые он ей дарил.
        Марк вел Изу к высшей точке наслаждения, лаская снова и снова, доводя до безумия. Она просила пощады, он не собирался щадить ее, сладко мучая изысканными ласками.
        Когда он отстранился, чтобы надеть презерватив, она превратилась в обнаженную исступленную плоть, лишенную рассудка, способную лишь на бессвязный шепот. Она умоляла Марка, обещая ему все, что угодно, все, что он захочет.
        И он захотел. И сделал. Скользнул рукой между напряженных бедер, прижимаясь страстным поцелуем к ее губам, и прижал чуткими пальцами трепещущий бугорок. Этого оказалось достаточно, чаша ее терпения переполнилась, и Иза взлетела, как ракета, чтобы взорваться в высшей точке наслаждения снова и снова, снова и снова.
        Марк ласкал ее, брал ртом и сильными чуткими руками, пока судороги страсти не перестали бить прекрасное тело. Он был без ума от удовольствия, которое дарил любимой женщине, растворился в нем полностью. Она выдохнула его имя, прижимаясь ближе к могучему торсу, обвивая ногами. И когда он, наконец, вошел в нее и снова взял рот в поцелуе — глубоко, страстно, так всепоглощающе, — ей не оставалось ничего, кроме как взорваться еще раз, задыхаясь и крича. На этот раз она взяла его с собой в заоблачный край наслаждения, и никто из них никогда не чувствовал себя настолько прекрасно.
        Глава 13
        —Аэропорт Фресно Йосемити. — Маленькую спальню огласил голос пилота, раздавшийся через громкоговоритель. — Прибытие через полчаса.
        Марк осторожно шевельнулся, стараясь не разбудить спавшую рядом Изу. Приподнявшись на локте, посмотрел на нее, словно загипнотизированный. Время застыло, секунды превратились в минуты или даже часы. Иза была невероятно прекрасна.
        Она всегда была красавицей. Удивительная женщина с мраморной кожей, чарующими темными глазами, роскошными волосами и невероятно сочным телом. Спящей она казалась еще более прекрасной. С того момента, как Марк встретил ее снова в университетской аудитории, Иза впервые была по-настоящему расслабленной и умиротворенной. Из-под маски холодной и неприступной Изабеллы, профессионала с гордой осанкой, тугой косой и острым умом, показалось ее настоящее лицо.
        Что делало ее столь соблазнительной? Мягкий изгиб полной нижней губки? Розовый румянец, проступивший на обычно бледной коже? Ее нежная рука лежала поперек его мощных бицепсов, будто даже во сне она пыталась его удержать. Бог свидетель, это самая убедительная причина, по которой он не мог заснуть. Он просто боялся засыпать. Боялся, что будет вынужден проснуться, а вся нежность и страсть минувших часов окажутся наваждением. И когда он разомкнет объятия, Иза просыплется через его пальцы, подобно драгоценной кимберлитовой породе, и исчезнет навсегда.
        Он не хотел, чтобы это случилось еще раз.
        Ее близость наполняла его бесконечно длящимся желанием, и не важно, сколько раз он был удовлетворен; жар не утихал, желание не ослабевало, возбуждение не утихало. Он хотел ее по-прежнему. Прямо сейчас. Он оказался не готов отпустить ее.
        Может быть, это наивно и глупо, и нет никаких чувств между ними, а есть только память о прошлом и сведение старых счетов. Но пока он лежит здесь, наблюдая, как безмятежно она спит, прошлое не имеет значения. Ничто не имело значения, только она, он и то, что она заставила его почувствовать снова.
        —Пятнадцать минут до посадки, Марк. Вы должны занять свои места, если еще этого не сделали.
        Он наклонился и нажал на кнопку на тумбочке, что позволило ему соединиться с кабиной пилота.
        —Джастин, мы будем готовы через пять минут.
        Только тогда он решился разбудить Изу, легонько встряхнув ее за плечо.
        Широко распахнувшиеся шоколадно-карие глаза в замешательстве посмотрели на него.
        —Прости, детка. Нам надо одеваться. Самолет идет на посадку, мы должны занять свои места.
        Иза мигнула и протерла глаза. Отвела от лица буйную кипень огненно-рыжих волос и медленно приподнялась, садясь в постели. Он наслаждался зрелищем черных шелков, драпирующих ее бедра.
        Она выглядела как богиня.
        Словно видение.
        Как самый сексуальный сон, который снился ему когда-либо.
        Сонные глаза, припухшие от поцелуев и ласк губы, горячие раскрасневшиеся щеки. Она воплощала в себе все самые невероятные эротические фантазии, когда-либо посещавшие его рассудок. Спутанные в неистовой гонке страсти волосы оплетали белые, будто мраморные плечи и вились по изгибам мягкой полной груди. Розовые соски торчали, как остренькие сладкие ягоды дикой земляники. Он захотел немедленно прикоснуться к ним губами и втянуть каждую ягодку в рот, щекоча языком и едва прикусывая зубами, чтобы услышать сбившееся дыхание Изы, ее хриплый стон.
        Марк уже подался вперед, приоткрыв рот, чтобы осуществить свою задумку, но рука, упершаяся в грудь, остановила его.
        —Сколько еще? Пока не приземлимся?
        Ее голос был низким, томным. Он усмехнулся, ощущая, что снова начинает возбуждаться. Хрипловатый звук голоса напомнил Марку, каково было под ее языком, в горячей глубине жадного рта. Его твердая плоть скользила между ее страстно приоткрытых губ, он стонал, пытаясь войти еще дальше, дальше, дальше.
        —О нет. — Она перебралась на другую сторону кровати. — Пять минут, ты сказал? Я уверена, что мы не сможем пройти еще один раунд.
        Она права, у них нет времени. Но это не имело совершенно никакого значения. Не сейчас, когда он так страстно желал снова ощутить ее мягкость, совершенную сладость нежной кожи каждой клеточкой своего тела.
        Было что-то невероятно сексуальное в том, чтобы любоваться этой прекрасной женщиной. Смотреть, как она встает, одевается, натягивает на пышные бедра узкие джинсы и скрывает наготу под свитером грубой вязки. Марк наслаждался видом бледной кожи Изы, на которой так легко оставались следы от его поцелуев. Ее грудь и живот были покрыты лиловыми подковками укусов и засосов, горели от соприкосновения с его щетиной. Ему безумно нравилось, как она выглядела после нескольких часов неистовых занятий любовью с ним. Она отмечена им. Она выглядела так, будто принадлежала ему.
        Он почувствовал, что мысль об этом заставляет белье на нем натянуться. Его член распирал плавки. Опять. Черт возьми! Кажется, он не сможет желать эту женщину только будучи мертвым!
        Но думать о том, что она снова может принадлежать ему, опасно. Действительно опасно, учитывая, насколько притягательными ему казались ее облик, запах и вкус. Он терял волю рядом с ней.
        —Я здесь.
        Голос Изы возвратил его к реальности, вытянув из забытья. Он понял, что стоит перед ней в расстегнутой рубашке, в полы которой вцепились ее маленькие пальчики. Она смотрела на него со странным выражением, но он старался не анализировать. Не сейчас, когда голова до пределов наполнена множеством противоречивых мыслей.
        Они закончили одеваться в молчании. Иза открыла дверь, чтобы снова занять места в салоне, Марк обнял ее за талию, притягивая к себе. Он не знал, что сказать. Что-то о любви? Нет. В то же время расставаться с легкомысленной фразой вроде: «Вау, это было весело!» — нелепо, неуместно.
        Он решил вложить все, что хотел сказать, в прикосновение, и погладил ее по губам, по нежному изгибу шеи. Она расслабилась, потянулась к нему, однако момент был нарушен голосом пилота Джастина, который по громкой связи снова объявил о приземлении и попросил занять места в салоне.
        Они послушались. По пути к своему креслу Иза легко коснулась его руки. И дело вовсе не в толчках турбулентности, она коснулась сама, по своему желанию.
        Этого оказалось достаточно.
        Час спустя она смотрела, как он спускается по трапу на территории аэропорта. Ее руки дрожали, в горле стоял ком размером с алмазный рудник Екаори.
        «Что я наделала? — вопрошала она себя, как только дверь самолета закрылась за спиной. — Что я наделала? Чем я вообще думала?»
        Думала! Если только происходившее с ней последние несколько часов вообще попадает в категорию мышления. Ничего подобного. Что это вообще было? Эмоциональное самоубийство! Абсолютная тупость! Мышление? Нет, нет и нет.
        Кажется, ее мозг остался где-то в небесах над Северной Канадой.
        Сутки назад Иза уверяла себя, что никогда не позволит Марку снова себя касаться. Но теперь раннее утро, и ей бы надо отправляться домой, а ее мысли заняты только Марком, а еще тем, какую неописуемую негу ощущало ее тело в его объятиях.
        Какую неописуемую негу!
        Она закрыла глаза, но и теперь образ Марка не покидал ее. На ней, под ней, на коленях у ее ног. Его руки ласкали ее бедра, грудь. Его губы скользили по ее животу, ниже, ниже, к самому естеству. Целовали, брали, любили.
        Нет!
        Она будто захлопнула иллюзорную дверь за этими мыслями. Нет! Какой бы безумной ни была химия между ними, как бы ее ни сводили с ума его ласки, будучи с ним, она не должна была заходить так далеко. Случившееся нельзя назвать любовью. Ни с ее стороны, ни тем более с его.
        Неверное слово! Неправильное!
        Шесть лет назад она поняла, что любовь слишком болезненное чувство. Тогда она любила Марка всем сердцем. А что получила взамен? Одно лишь горе. На этот раз она будет умнее и не позволит себе упасть в водоворот чувств, снова проникнуться желанием, симпатией, страстью, чтобы потом всем сердцем и душой зависеть от него.
        Однако внутренний голос тихо прошептал, что уже слишком поздно. Крышу снесло безвозвратно. Черт возьми, Иза еще ощущала, как Марк движется над ней, внутри ее.
        Она была слишком истощена и уязвима, чтобы воспринять всю меру горькой правды. Однако необходимо взять себя в руки и поддерживать некое подобие здравомыслия.
        Оказавшись дома, Иза отнесла сумку в спальню, бросила на пол рядом с комодом и без сил упала на кровать лицом вниз.
        Она едва могла дышать, уткнувшись в гору подушек, не осталось сил даже на то, чтобы повернуть голову. На часах пять тридцать утра, в восемь начнется первая лекция в академии. Ее любимые классы. Изе нравились эти ранние пары по понедельникам и средам, но сейчас казалось, что она рассыпается на части. Надо хотя бы немного вздремнуть, а потом одеться и в семь выйти из дома. Непростая задача для того, кто почти не спал в последние трое суток.
        Чертов Марк! Это он виноват!
        Иза со стоном потянулась. Болели, кажется, все мышцы, на теле в самых неожиданных местах горели следы от укусов, засосов и красные пятна раздражения от щетины. Бессонная ночь, которую она провела в субботу, разглядывая трещины и витражный потолок гостиницы, была его виной. И то, что она не спала в субботу и воскресенье, тоже!
        Сорок пять минут сна после неистового сексуального марафона, которые она могла урвать сейчас, не могли считаться хорошим отдыхом.
        Внезапно в кармане зажужжал телефон. Вопреки протестам всех ноющих мышц, она потянулась за трубкой. Эсэмэска.
        Иза открыла сообщение. От Марка. Конечно, кто же еще будет переписываться с ней в пять тридцать утра в понедельник? В этот безумный понедельник после неистовой ночи любви.
        «Просто хотел еще раз сказать спасибо за то, что приехала в Канаду».
        Что это было? «Спасибо, что приехала в Канаду?». Она подождала несколько секунд, уставившись в экран в надежде, что последует продолжение. Или, может быть, это ошибка, и сообщение прислал не он? Не тот человек, который в течение шестичасового полета взлетал и взрывался с ней, доводил ее до высшей точки наслаждения и стремился туда сам. После такого невозможно написать более нелепое сообщение!
        Хотя с чего бы ей беспокоиться?
        Иза подождала еще минуту, пытаясь унять трепет под ложечкой. Она не беспокоится. Ей нет никакого дела до него.
        И она повторила это еще несколько раз, пока сама не поверила собственным словам.
        Ну, или почти поверила.
        С другой стороны, что он должен был ей сказать? А что она сама сказала бы ему после всего, что произошло между ними? Она не имела ни малейшего понятия.
        Ничего не было. Их отношения закончились шесть лет назад.
        Она хотела бросить телефон на постель и снова зарыться лицом в подушки, когда чертова трубка прогудела три раза подряд. Еще три сообщения.
        «Я увижу тебя в офисе „Бижу“ сегодня в полдень?»
        «То есть я там буду».
        «Знаешь, я очень приятно провел время. Надеюсь, ты тоже».
        Приятно провел время? Какого черта это значит? Поездка в парк не более чем приятно проведенное время. Поход в кино с подругой приятно проведенное время, да. А вот феерически сказочный, абсолютно умопомрачительный секс, черт подери, не «приятно проведенное время»! Даже близко не стоит! Она не могла сказать, чем именно был этот секс, но он точно не подпадал под такое определение.
        Зачем Марк так сказал? Особенно если хотел такого же волшебного секса и впредь! Судя по тому, как он поцеловал ее на прощание, точно хотел! И при этом считал его «приятно проведенным временем»? Черт! Иза окончательно запуталась в его больной логике!
        Она думала, как обиднее ответить на такую сухую, пресную, душераздирающе бездушную, ужасно обидную эсэмэску. Написать, что тоже вполне неплохо провела время? Или съязвить, что семи оргазмов, которые испытала, оказалось недостаточно?
        Она не сделала ничего из вышеперечисленного, потому что была не настроена играть с ним. У нее никогда не возникало желание сознательно выставлять мужчину дураком и наслаждаться властью над ним. Тем более когда речь заходила о Марке, ведь они когда-то были парой. Ее никогда не интересовала игра в отношения, по крайней мере до сих пор. Пока он не прислал эсэмэску, выражая надежду, что она «хорошо провела время».
        Иза рухнула в постель в надежде урвать часик сна перед выходом на работу, но сейчас была слишком взвинчена, чтобы даже думать о сне. Ее мозг крутился со шквальной скоростью, пытаясь определить, что было хуже — переспать с Марком в тот раз или во все последующие?
        Вместо того чтобы вздремнуть, или отправить ему какой-нибудь остроумный и едкий ответ, или позволить себе немного отдыха после психически и физически изнурительных тридцати шести часов, она заставила себя встать и пойти в ванную, чтобы быстренько принять душ. Затем высушила волосы и быстрыми мазками нанесла тушь и помаду, завершая безукоризненное совершенство внешнего облика. Убеждая себя, что весь сыр-бор скоро закончится, и у нее достаточно энергии для работы, Иза устроилась за кухонным столом с ноутбуком и чашкой кофе. Открыла все данные, которые получила по канадским бриллиантам компании «Бижу».
        Она принялась систематизировать их. В первую очередь по составу примесей от разных шахт.
        Помимо серийных номеров и клеймения, именно анализ примесей был для специалиста по драгоценным камням лучшим способом анализа происхождения минерала. Например, африканские алмазы имели примеси сульфидов, в то время как российские несли следы азота.
        К сожалению или к счастью, анализ канадских бриллиантов не выявил никаких примесей, которые роднили бы их с камнями из какого-либо иного уголка света. В принципе, это могло являться лишь преимуществом, поскольку низкий уровень примесей обуславливал высокую рыночную стоимость этих алмазов. Приятный факт для «Бижу» ипрочих владельцев канадских алмазных рудников. Но и существенный минус. Ни один эксперт не мог достоверно доказать, что непознаваемый беспримесный алмаз поступил именно из этих шахт. При их идентификации возникали трудности, никакие обычные способы здесь не работали.
        Раз так, она решила для начала проверить серийные номера бриллиантов из хранилища компании «Бижу» иубедиться в их соответствии с данными канадской шахты. У нее имелась подборка номеров на бумажной распечатке и флешка, на которой они дублировались. Она вставила ее в компьютерный разъем, чтобы загрузить данные в специальную программу, автоматически сопоставляющую цифры из шахты с номерами бриллиантов из хранилища фирмы.
        Далее Иза стала анализировать документацию с поуровневым составом породы, привезенную из канадских шахт. Она располагала точными данными. Наметанный глаз эксперта усмотрел незначительную разницу, отличающую составы породы, идентичные или чрезвычайно сходные лишь на первый взгляд. Каждый нижний уровень отличался от верхнего, пусть и немного, но отличался. Значит, завтра в лаборатории она сможет сравнить показатели, проанализировать их связь с составом алмазов фирмы «Бижу» игарантированно доказать их происхождение.
        Это очень важный шаг в процессе, тем не менее он не гарантировал ни Изе, ни Марку окончательного и аргументированного ответа. Исследование алмазов поистине непростое дело, потому что минеральный композит имеет практически идентичный состав независимо от того, в какой точке мира были добыты камни.
        Впрочем, у нее оставался еще один вариант. Последний, который стоило попробовать. То, что не могло быть подделано, уничтожено и что довольно часто упускали из виду люди, пытавшиеся подделать сертификаты кровавых конфликтных алмазов: атомы водорода или изотопов на поверхности камня. Эти атомы осаждались на алмазе дождевой водой, пропитывающей породу вокруг них, невидимо цеплялись за поверхность алмазов, и потом их невозможно было удалить никакими способами. Химический состав этих изотопов наверняка мог стать подтверждением источника происхождения камней, поскольку состав дождевой воды отличался в зависимости от локации, а значит, так же будут отличаться и сами алмазы.
        Годы исследований, которые вел целый ряд геммологов, в том числе и Иза, обеспечили солидный багаж данных по сопоставлению изотопов. В ее компьютере хранились сведения по составу изотопов дождевой воды во всех основных районах добычи алмазов, включая северо-западные территории Канады. Именно они, а не серийные номера и не примеси в составе бриллиантов могли доказать связь Марка с предъявленными обвинениями. Или опровергнуть их.
        Она надеялась, что опровергнуть.
        И вовсе не потому, что спала с ним, и даже не из-за их общего прошлого. А потому, что она всегда думала, что владелец «Бижу» — хороший и честный парень, даже несмотря на то, как все закончилось между ними. В этой жестокой отрасли, где властвовали компании, не чуждые эксплуатации детского труда, терроризма, торговли с кровавыми африканскими диктатурами и русской мафией, «Бижу» всегда оставалась чистой. По крайней мере, пока компанией руководили Марк и Ник. Как только приняли управление, братья решили сделать этическим принципом «Бижу» именно безопасную деятельность. Причинять как можно меньше вреда и совершать как можно больше хорошего — таков был их девиз.
        С течением времени экологическая и социальная ответственность семьи Дюран стала образцом для подражания, а шахты компании «Бижу» — самыми безопасными в мире как с точки зрения чистоты окружающей среды, так и по части условий труда работников. В жестокой отрасли алмазной добычи, где не хватало героев, появился настоящий бриллиант — образец для подражания. Для владельцев «Бижу» их бизнес был чем-то большим, нежели просто получение прибыли.
        Неужели братья Дюран поддались обстоятельствам и отказались от собственных принципиальных убеждений? Что, если стремление к обогащению развенчало высокие идеалы?
        Размышляя об этом, Иза провела следующие полтора часа, изучая свои данные и записи об алмазных рудниках, которые сотрудничали с фирмой «Бижу».
        Она исследовала данные по изотопам водорода, пока не начали слезиться глаза.
        Она проанализировала все данные по уровням шахт компании «Бижу» за последние восемнадцать месяцев.
        И молилась, чтобы они совпали. Чертовски непросто для женщины, которую не волновала судьба компании «Бижу» иее красавчика-владельца.
        В противном случае, если бы данные не совпали, ей пришлось бы не просто разрушить его бизнес.
        Разбить его сердце.
        Уничтожить жизнь.
        Она очень боялась сделать это снова.
        Глава 14
        —Ну как дела? Иза что-нибудь обнаружила?
        Это было первое, что спросил Ник, перешагнув порог офиса Марка.
        —Она здесь всего три часа, — тот не отрывался от монитора компьютера, перелистывая бесконечную вереницу писем, накопившихся за полтора дня, проведенных в Канаде. — Дай женщине шанс сделать свою работу.
        —Да я даю. Но у нас поджимают сроки, братец. До выхода газеты остались считаные дни. Четверг — крайний срок, когда мы можем предоставить опровержение.
        —Поверь мне, братец, я хочу этого не меньше твоего. Но это не значит, что мы должны лезть к ней каждые пять минут, совать нос в работу, донимая расспросами. Согласись, дело от этого быстрее не пойдет. Она и так работает по максимуму. Только сегодня утром мы вернулись из Канады, она безумно устала. — Бог свидетель, он знал это как никто другой! — Она работает, Ник, и изо всех сил старается докопаться до истины.
        —Ого! — Ник перестал расхаживать по кабинету и остановился, окинув Марка насмешливым взглядом. — С каких пор ты начал защищать Изу Морено?
        С тех пор как… с тех пор…
        Он не знал, с каких.
        —Какое это имеет значение? Мы должны волноваться о том, как найти негодяя, подсадившего «утку» в «Лос-Анджелес таймс».
        —Что ты, не кипятись. Несмотря на мой беззаботный вид, я могу думать одновременно о многом. — Ник усмехнулся, видя, как брат хмурится. — Ну, врежь мне, большой брат. Что-то происходит между тобой и Изой, я прав?
        —Ничего не происходит! — рявкнул Марк.
        Разговор принял неприятный оборот, и это взбесило его. Он едва мог уложить в собственном рассудке, как вышло, что он опять переспал с Изой. И был уверен, что никому, а особенно его хитрому младшему братцу, не стоило совать нос в их и без того непонятные отношения.
        —Ты уверен? Слишком уж кипятишься для человека, с которым «ничего не происходит». Неужели вы снова вместе? Поэтому ты такой обидчивый?
        —Я не обидчивый! Я жду новостей из хранилища. Знаю, три часа — срок ничтожный, Иза работает. Тем не менее это вовсе не означает, что мне нравится ждать. И будь уверен, я предпочел бы делать это без твоих дурацких подковырок!
        —Аминь, братец. — Ник бесцеремонно плюхнулся в кресло напротив Марка и, прежде чем тот моргнул, задрал ноги на полированное дерево стола. Баснословно дорогое антикварное кресло скрипнуло и покачнулось на задних ножках.
        —Воистину аминь. Ты не расшиб голову и не разбил на мелкие кусочки мое кресло за пятьдесят тысяч.
        Ник лишь закатил глаза.
        —Ты слишком много волнуешься.
        —Я генеральный директор. Это моя работа — слишком много волноваться.
        Марк в десятый раз за десять минут взглянул на часы. Да, он пытался сохранять спокойствие ради брата, однако, по правде говоря, давалось это чертовски трудно. Он знал, что в «Бижу» не было ни одного кровавого алмаза из зон военных конфликтов. Все его камни добыты в честной канадской шахте, работа на которой экологически безопасная, а сотрудники получают социальные гарантии и высокую заработную плату. Но это не мешало ему изнывать от переживаний и любопытства. Все же, кто предатель? Кому понадобилось подсовывать «утку» в «Лос-Анджелес таймс»? Если этот человек оказался в состоянии выдумать историю о конфликтных алмазах в компании «Бижу», что остановило бы его от следующего шага?
        От одной мысли об этом ему становилось дурно. Поэтому он нервно расхаживал по периметру кабинета, искоса поглядывая на брата.
        —Все будет в порядке. — Слова Ника прозвучали так, будто он скорее пытался убедить себя, чем Марка. — Кроме того, отсутствие новостей — это тоже хорошие новости. Верно?
        —Ага. — Марк в очередной раз постарался убедить себя, что беспокоиться не о чем. — Твоя правда. — Иза работает, Лиза помогает ей в хранилище. Они дадут нам знать, как только выяснят что-нибудь, опровергающее или подтверждающее эту дурацкую статью.
        —Иза не собирается искать подтверждения, — уверенно заявил Ник. — Там нечего подтверждать. Ну, так и чем тогда мы озабочены?
        —Абсолютно ничем, — бросил Марк, нарезая еще один нервный круг по кабинету.
        В этот момент Лиза сунула в кабинет свой хорошенький носик.
        —Какие новости?
        Оба брата вздрогнули, вскакивая.
        —Это ты нас спрашиваешь? — недоуменно возмутился Марк. — Ты же находилась там последние три часа!
        —На самом деле я оставила Изу пару часов назад. Мне нужно было на встречу, а она все равно полностью погрузилась в работу и не нуждалась во мне.
        —Встреча? Ты оставила Изу в алмазном хранилище, потому что у тебя встреча?
        —Ну да. Я ушла и оставила доктора Морено одну в алмазном хранилище. — Лиза неуверенно взглянула на Марка. — Это проблема? Вообще-то все эксперты американской ювелирной академии так работают. Им что, нельзя доверять? А даже если и так, ну, что она сделает? В хранилище пятьдесят видеокамер, стоят аппараты высокого разрешения, которые регистрируют каждый микрон на лице того, кто входит и выходит. Даже если она решит украсть что-то, я уверена, что не сможет.
        Марк знал, что Лиза права. Его хранилище обеспечено лучшей системой безопасности, которую только мог гарантировать неограниченный бюджет и многолетний опыт в ювелирном бизнесе. Не говоря о том, что Иза никогда не воровала у него. Это ее отец шесть лет назад запустил лапу в его бизнес, а не она.
        С другой стороны, в то время они были вместе, а сейчас…
        Марк бросил смятенный взгляд на Ника. Даже он выглядел неспокойно, услышав, что Иза осталась в хранилище одна.
        Марк стремительно вышел из кабинета.
        —Что случилось? — удивилась Лиза. — Куда ты собрался?
        —Не беспокойся о нем, — успокоил Ник. Он еще не решил, кого покрывал — его или Изу. — Он просто увяз в этом деле.
        —Мы все увязли, — пожала плечами девушка. — Я знаю, ты думаешь, что на кону ваша репутация, но забота о «Бижу» наше общее дело, и готова отстаивать каждый бриллиант в хранилище. Сама мысль о том, что какой-то придурок имеет наглость врать о нас и порочить репутацию фирмы, сводит меня с ума. Особенно когда он слишком труслив, чтобы обвинить нас в лицо, и прячется за спинами газетчиков.
        Марк не услышал обличительной речи Лизы. Пока она произносила ее, он был уже на полпути к лифту. Твердил себе, что все нормально. Он нанял Изу в качестве эксперта, платит ей баснословную сумму денег, чтобы она сертифицировала его алмазы. Черт возьми, это не стоит того, чтобы вынести пару камней из хранилища!
        Секунды ожидания лифта показались мучительно долгими. Он верил в честность Изы, верил, что она никогда не украла бы у него. Черт, он даже верил, что она не украла вообще ничего с тех пор, как впервые встретила его — даже имея неограниченный доступ ко всем сокровищам Геммологического института Америки. И все же тревожный внутренний голос призывал поторопиться. Он хотел немедленно оказаться в хранилище вместе с ней. Не потому, что действительно подозревал в воровстве. Он просто хотел избежать искушения.
        Марк знал, что похитители бриллиантов похожи на наркоманов. Не в состоянии остановиться даже после того, как накопили достаточно денег и вполне могли бросить свое опасное занятие. Отец Изы был таким. Мультимиллионер, умирающий на последней стадии рака, он не мог противостоять искушению сорвать еще один крупный куш, был готов обокрасть парня собственной дочери и не испытывал по этому поводу никаких угрызений совести. Но, черт возьми, Иза тоже так жила! Марк вспомнил: когда она умоляла вызволить отца, то рассказывала о собственных ощущениях от воровства. С ее слов, это огромный всплеск адреналина. Но адреналин от романа с ним вытеснил в ней жажду сокровищ.
        Так она утверждала.
        Теперь, спустя годы, он многое понял. Наблюдая за ней, он совершенно точно знал: Иза больше не ворует. Но мало ли, вдруг искушение стало слишком сильным? Что, если она решила взять один камешек. Ну просто увидеть, что она может это сделать? Так сказать, пощекотать себе нервы.
        За то время, когда Иза помогала ему, несмотря на его свинское поведение, он пришел к мысли, что должен простить ее за то, что произошло много лет назад. За то, что шесть лет назад она предпочла своего отца и поставила под удар его самого и «Бижу». Марк понял, в тот момент Сальваторе действительно нуждался в ней куда больше, чем он сам.
        Но это не означало, что теперь он полностью ей доверяет.
        Скажем так, он работал над этим.
        Если она украла у него после всего, что между ними было, он никогда не сможет простить ее. Черт возьми, он не уверен, что вообще сможет смотреть на нее после всего этого!
        Двери лифта, наконец, открылись.
        Марк призывал себя быть благодарным Изе за все, что она делала для него. Хотя на самом деле благодарен не был. Более того, был напуган. Беспокоила вовсе не предполагаемая пропажа алмазов. Он с силой ударил по кнопке «вверх», поскольку хранилище размещалось наверху здания. Невыносимо еще раз потерять ее. Однажды это уже случилось. Марк не хотел проходить через это снова, независимо от того, какую чушь нес о своих чувствах тогда, в Канаде.
        Раздался сигнал, оповещающий, что лифт прибыл на нужный этаж. Марк с нетерпением ждал, пока двери откроются. Казалось, это происходит втрое медленнее, чем обычно, настолько раскалились от мучительного ожидания его нервы.
        Наконец створки распахнулись, и он опрометью побежал по коридору в сторону главного хранилища, где должна была работать Иза.
        По пути ему попался Виктор, специалист по обрабатывающей технике. Марк знал его, тот за очень короткий промежуток времени сделал потрясающую карьеру от простого полировщика до высококлассного профессионала. Виктор улыбнулся, приветствуя его, Марк лишь кивнул в ответ, слишком уж спешил.
        Оказавшись за углом, он увидел мигающие огоньки датчиков. Сигнал, означающий, что хранилище закрыто и занято.
        Марк не знал, что делать, благодарить небеса или продолжать беспокоиться?
        Он поднес палец к сканеру отпечатков, ввел персональный код доступа в хранилище и подождал, пока откроется массивная стальная дверь. Это заняло всего пару секунд, хотя показалось, прошла целая вечность.
        Открыв двери, он ринулся внутрь, как сумасшедший. И наткнулся на импровизированный столик, который Иза соорудила в хранилище. На нем стоял ноутбук, микроскоп и небольшая коробка с алмазами. Один из камней лежал под микроскопом. Иза пристально изучала его, когда Марк оказался в помещении.
        —Ты в порядке? — спросила она, оторвавшись от окуляра.
        —Да, конечно. Я в порядке.
        А что еще ему оставалось говорить? «Я психанул, думая, что ты меня обокрала? А как насчет того, что я до сих пор психую — ведь ты была в хранилище одна целых два часа, и я не знаю, не прикарманила ли ты что-нибудь?» Оба этих варианта никуда не годились.
        —Я просто зашел посмотреть, как твои успехи. Нашла что-нибудь?
        Она рассмеялась и протянула руку, ободряюще поглаживая его по плечу.
        —Представляю, какая это нервотрепка. Особенно когда над твоей головой дамокловым мечом висит эта статья в «Лос-Анджелес таймс». Но за такой короткий срок в хранилище подобного размера, да еще с таким количеством бриллиантов, быстрого результата ждать не приходится. Если повезет, мы сможем обсудить мои выводы в среду, но скорее всего в четверг. С условием, что я проведу каждую минуту своего рабочего времени здесь, пока мой заместитель преподает в ГИА.
        Его пронзило острое чувство вины. Вины за мысль, что он подозревал эту женщину в воровстве. Черт возьми, она пытается успокоить его, а он подозревал о ней такие ужасные вещи.
        Мучительно подбирая слова, чтобы разрядить образовавшуюся неловкость, он посмотрел на алмазы, разложенные на столе. Россыпь маленьких бриллиантов, каждый из которых так легко потерять или похитить.
        —Тебе что-нибудь нужно? — Он спросил насколько возможно небрежно. — Что я могу для тебя сделать?
        —Сейчас ничего, спасибо. Завтра мне понадобится доступ в лабораторию, но сейчас пока я работаю здесь. Займись чем-нибудь другим. Например, управляй компанией. — Она улыбнулась, поддразнивая его.
        —На самом деле, просто хотел побыть с тобой некоторое время, если не возражаешь. На всякий случай. Вдруг что-нибудь всплывет. Ты оказываешь «Бижу» огромную услугу, и было бы неправильно оставлять тебя одну.
        —Я в полном порядке. Сейчас занимаюсь проверками серийных номеров и, вероятно, проведу за этим остаток дня. Если найду камень с несовпадающим номером, сообщу. До тех пор помощь не потребуется.
        Она положила руку ему на плечо, поглаживая нежно и ободряюще.
        —Спасибо, что предложил, но мне правда ничего не нужно. Хотя, что уж скрывать, забота приятна.
        Ему не понравился ее тон. Отказ усугубил худшие подозрения. Это именно то, чего он опасался.
        Марк прошел в глубь хранилища и взял стул. Сел, посмотрел на Изу с легкой улыбкой, чертовски далекой от чувства, которое он испытывал.
        —Ну что ж. — Он достал телефон, делая вид, что занят чатом. — Мне все равно сейчас нечего делать, я к твоим услугам.
        Она адресовала ему пристальный взгляд.
        —Ты серьезно намерен оставаться здесь весь день?
        —Ага, — согласился он.
        Он не мог не подозревать ее, не мог не проклинать себя за эти подозрения. Но и уйти тоже не мог. Слишком уж она старалась избавиться от него, пока осматривала мелкие алмазы. Настораживало то, как это все выглядело. Он не настолько глуп, чтобы показать ей это, однако нельзя и оставлять ее тут одну, без присмотра. Как ребенка в кондитерской.
        Иза посмотрела на него, села за стол и вернулась к работе.
        Он молился, чтобы она не заметила его нервозности и ни в коем случае не задумалась о ее причинах.
        Глава 15
        Он вел себя странно, хотя, конечно, не нуждался в смирительной рубашке, но определенно был чем-то сильно обеспокоен. Закончив проверять последний камень в пакете, положив его обратно на синий бархат картонной коробки, Иза покосилась на Марка краешком глаза.
        Он не смотрел на нее. Вообще не обращал внимания. С одной стороны, это нормально. Он гендиректор «Бижу», у него много работы, особенно сейчас, когда на компанию обрушились такие обвинения. Но ей все равно было смешно. Будто она недостойна его внимания. Будто за выходные между ними ничего не произошло. Он не коснулся ее и пальцем, придя сюда.
        Не клюнул на то, каким многообещающим тоном она произнесла слово «приятно».
        Черт возьми, это выглядело так, будто он хотел забыть их неистовые и страстные постельные сцены.
        «Просто секс», — сказала она себе с горечью.
        Встала и понесла ящик обратно на место. Нужно было поместить его в длинное узкое отверстие в стене.
        Хранилища в «Бижу» были организованы так же, как и большинство других хранилищ, камни разделялись по размеру, цвету и чистоте. Те, которые она брала сейчас, были небольшими по размеру, невысокого качества. Она поставила их на место и с грохотом вытащила другой ящик, чтобы отнести его на стол.
        Марк ничего не сказал и даже не оторвал глаз от смартфона, будто от скорости движения его указательного пальца по экранчику зависела судьба мира. Это взбесило еще больше. Она не требовала повышенного внимания к своей персоне. Но хотя бы что-нибудь! Милая улыбка. Несколько неосторожных фраз. Намек на то, что они провели выходные вместе, работая и занимаясь любовью.
        Иза нарочно с грохотом поставила ящик на стол. Резкий звук пронесся по комнате. Марк впервые оторвался от смартфона и посмотрел вверх, нахмурившись.
        —Все в порядке?
        —Да. Все хорошо.
        Она вложила в эти слова чуть больше язвительности, чем следовало. Возможно, это и по-детски, но ее на самом деле задевало такое положение дел. Проявление слабости? Возможно. Она ничего не могла поделать с этим. Если все, чего он хотел, сводилось к этим двум ночам, он мог бы так и сказать, верно? Никаких проблем, просто она больше не подпустила бы его к себе. Тогда почему он не озвучил это утром, когда они расстались у трапа самолета? Что-то вроде: «Я приятно провел время, но дальше нас будут связывать исключительно профессиональные отношения».
        Наверное, она бы тотчас убила бы его.
        Вот козел!
        Иза выдохнула, немного успокоилась и рассудила, что козлом он был в любом случае. Зато теперь у нее хотя бы имеется шанс заработать, играя в его игры.
        Она промолчала и вернулась к анализу. Открыв новый ящик, достала очередную партию алмазов в четверть карата. Эти камни также были одними из самых дешевых в хранилище. Ящик стоил сотни тысяч долларов, а один камень — не более ста.
        —Можно вопрос? — подал голос Марк, поднимая взгляд на Изу.
        —Конечно. Отвечу с удовольствием.
        Его глаза сузились до щелочек, поскольку он уловил интонацию, с которой она сказала об удовольствии. Иза отметила, что ее укол достиг цели.
        —Почему ты смотришь только мелкие бриллианты? Разве не разумнее начать с крупных? Если кто-то в «Бижу» занимается махинациями с серийными номерами и странами происхождения камней, им будет куда выгоднее фальсифицировать крупные камни, чем маленькие.
        —Типичное заблуждение. Мой опыт и практика коллег позволяют сделать диаметрально противоположные выводы. Большие алмазы привлекают больше внимания, с ними гораздо тяжелее проворачивать всякие мошеннические штучки. Камни размером больше карата притягивают к себе чересчур много внимательных взглядов, Марк, особенно когда речь идет о показателях чистоты VVS1 или VVS2. Зато такие камни, совсем не гламурные и невзрачные, вполне могут стать объектом атаки. Их потребители — ювелиры, эксперты и просто владельцы украшений — имеют тенденцию не приглядываться к ним. Сам посуди: какой смысл идти на риск ради камешка, который не стоит и сотни баксов? Чтобы выиграть на нем пару лишних долларов?
        —Ради одного камня — нет. А ради тысяч? Тот, кто выдумал такую схему, не мелочится.
        —Или, что более вероятно, ради сотни тысяч. В таком случае выгода куда более велика.
        —Ну, конечно. Никто не станет продавать душу за копейки.
        У него был настолько кислый вид, что она не удержалась от усмешки.
        —Я думаю, ты недооцениваешь человеческую алчность. Это фундамент, на котором держится весь алмазный бизнес.
        —Наверное. — Впервые за все это время его лицо озарила настоящая, открытая улыбка. — В общем, я понял, почему ты обращаешь внимание на мелкие бриллианты. Их проще подделать, чем крупные.
        —Абсолютно верно. — Она посмотрела на него с любопытством. — Иначе зачем бы я стала тратить время на них, когда в правой части хранилища полно больших красивых алмазов. Впрочем, я и до них доберусь. После того, как закончу с этими.
        Он пожал плечами, улыбаясь.
        —Никакой спешки. Я хотел, чтобы мы оба были полностью удовлетворены подлинностью происхождения этих камней.
        Иза неуверенно кивнула. Теперь она чувствовала себя как Алиса, провалившаяся в кроличью нору. Сердце восторженно замирало, словно в полете, от его ослепительной улыбки. Сейчас Марк уже не игнорировал ее, а смотрел в упор и приветливо улыбался. Даже предложил воды! Черт, он будто превратился в другого человека, угрюмый маньяк, который сидел тут последний час, бесследно исчез. Все это начинало смахивать на шизофрению.
        Наверное, дело все же в том, что он не хотел никаких разговоров об отношениях. Или их отсутствии. Да, именно в этом.
        Она все еще не понимала, что происходит. После всего, что у них было, после безумного, феерического, чувственного… счесть это «приятно проведенным временем»…
        Впрочем, Марк не возвращался к обсуждению данной темы. Иза решила тоже не затрагивать ее. Все было хорошо и спокойно.
        Они пробыли в хранилище дотемна. Остальные сотрудники уже ушли. Иза анализировала камни размером в половину карата, намереваясь закончить с этой коробкой и приступить к следующей. Когда она положила последний камень чистоты VVS1 на синий бархат, ладонь Марка накрыла ее руку.
        Внезапно Иза осознала, что он отложил телефон, отодвинул в сторону стул и уже довольно долго стоит около нее.
        —Я сам положу его обратно. Почему бы тебе не начать собираться?
        Она посмотрела на часы и удивилась. Десятый час.
        —На самом деле я собиралась исследовать еще один ящик, прежде чем отправиться домой. Это не должно занять много времени.
        —Возможно. Но посмотри на себя, с ног валишься. Завтра продолжишь.
        Она хотела возразить, все же у нее очень ограничено время и много работы. Однако не одна она выглядела опустошенной. Марк явно испытывал на себе последствия трех бессонных ночей, хотя и довольно умело скрывал это.
        —Ладно, хорошо.
        Ей хватило пары минут, чтобы отставить в сторону ноутбук и собрать вещи. Они пошли на выход вместе. Марк убедился, что хранилище закрыто, датчики движения и сигнализация активированы.
        Они вышли из здания и уже почти дошли до ее автомобиля на стоянке, прежде чем он заговорил снова.
        —Какую еду навынос ты любишь?
        —Еду навынос? — переспросила она. Ее мысли витали слишком далеко, понадобилось некоторое время на обработку информации.
        —Еда, — проникновенно сказал он. Его позабавила ее реакция. — Я подумал, мы могли бы взять что-нибудь перекусить по дороге к тебе.
        —Ко мне? — Она снова оторопела.
        Марк посмотрел на нее как-то странно. Теплая улыбка слетела с губ, когда он услышал неподдельное удивление в ее словах.
        —Если только ты не против поужинать вместе.
        Она понимала, что сейчас он думает о той субботней ночи, когда она отказалась поужинать с ним.
        —Нет, нет. Еда навынос нормально. Приятно проведем время.
        Словосочетание, которое сверлило ее мозг все эти дни, помимо воли снова сорвалось с губ. Он это заметил. Конечно, заметил. И спросил, недобро сужая глаза:
        —Что у тебя за проблемы?
        Она покраснела и опустила голову, пытаясь избежать ответа на вопрос, который выставит ее полной дурой. Марк протянул руку, коснулся пальцами подбородка Изы и приподнял ее голову так, чтобы встретиться с ней глазами.
        Она молчала. Он тоже молчал. Она сдалась первой. Так было всегда. Марк прекрасно знал все детали ее характера. Если она слышала неудобный вопрос, следовало выждать, чтобы получить правдивый ответ.
        —Я просто… — Она замолчала, покачала головой. — Есть шанс, что мы можем просто оставить все, как сейчас?
        Он вскинул бровь движением, которое обычно сводило ее с ума. Со страстью, желанием, похотью.
        —Почти никаких шансов.
        —Ясно.
        Она тяжело вздохнула, засовывая руки в карманы жакета. Никаких шансов. Все просто. Хочется убить время. Как она и предполагала. Вот теперь она потеряла терпение и, наконец, сказала, о чем думала.
        —Ты говорил, что прошлой ночью мы «приятно провели время».
        Он посмотрел на нее в недоумении.
        —Когда это?
        —В утренней эсэмэске. Ты сказал — приятно.
        —И что в этом плохого?
        Ее смущение сменилось откровенным раздражением.
        —Я не знаю, Марк. Почему бы нам не проверить это? Давай я отвезу тебя домой, займусь с тобой любовью, а потом, когда ты пойдешь домой, скажу тебе вдогонку, дескать, все было ничего так, приятно.
        В течение долгих секунд он смотрел на нее молча, переваривая эту информацию. Ему показалось, что она сошла с ума. Может быть, так оно и есть. Она сама не знала. Все, чего она в тот момент хотела, чтобы Марк убрал руку от ее лица. Просто перестал ее трогать. Она ведь обещала себе не влюбляться в него снова. Она не должна любить его.
        —Серьезно, милая? — отозвался он через минуту.
        И опустил руку. Потеря контакта вырвала из ее груди смутный звук — наполовину протест, наполовину мольбу. В ответ он обнял ее, прижимаясь всем горячим телом — от плеч до коленей.
        —Я был не в том состоянии, когда выбирают слова. А ты, значит, из-за этого обиделась? Послушай, иногда каждый может дать осечку.
        Его слова прозвучали вполне разумно. Тем не менее ей нужно знать больше.
        —Ты не пытался меня отшить? Дистанцироваться?
        Он наклонился, покрывая поцелуями ее лоб, щеки, губы.
        —А что, возникает чувство, что я хочу дистанцироваться?
        —Нет.
        Она покачала головой. На самом деле все замечательно. Так знакомо и одновременно ново. Безопасно. И будоражаще.
        —Ладно, хорошо. С этим разобрались. А теперь расскажи мне, какую еду навынос ты предпочитаешь? Я собираюсь купить это, а потом мы поедем к тебе. Конечно, если я приглашен.
        Он стоял и улыбался, в ярких глазах плясали озорные чертики. Но она видела больше. Получается, он тоже смущен и озабочен этой нелепой ситуацией? Тоже думал о ней? Тоже боялся ее потерять?
        Иза задержала дыхание, вглядываясь в его лицо. Хотела увидеть там отражение всепоглощающего чувства, которое владело ею. И нашла в его смеющихся счастливых глазах, мягкой улыбке, горячем пожатии рук, обнимавших ее спину.
        Осознание взаимности чувства будто воскресило ее. На самом деле Иза любила Марка Дюрана, любила все сильнее с каждым ударом сердца. Возможность потерять его навсегда чуть не убила ее, поэтому она поклялась никогда больше не повторять своей ошибки. И все же сделала это. Все началось снова. Не в то время, не в том месте. Но сейчас, когда он смотрел на нее вот так — страстно, сладко! — все прочее становилось незначительным и смешным. Имело значение лишь одно — их волшебное чувство.
        —Я предпочитаю греческую кухню, — сказала она. — В двух кварталах от моего дома есть отличный греческий фастфуд. Он крохотный, но еда там просто восхитительна.
        —Значит, греческую? Скинь мне название, я заеду туда и все возьму, — отозвался он, оставляя последний долгий поцелуй на ее губах, прежде чем открыть дверь машины. — А ты езжай домой и будь осторожна за рулем.
        Она засмеялась.
        —Узнаю прежнего Марка.
        —Эй! Тебе раньше нравился этот занудный парень!
        Он прав. Он ей очень нравился. До той самой поры, пока не вышвырнул ее из дома. Непрошеная память об этом снова встревожила ее, но она постаралась убрать негатив.
        Не сейчас, когда Марк смотрит с такой теплотой.
        Не сейчас, когда она плавится, глядя в его глаза.
        Она обвила руками его шею и прижала губы к скуле, покрытой темной щетиной. И ответила полуправду:
        —Он все еще нравится мне.
        Их дыхания смешались, сердце было готово выскочить из груди.
        —Ступай, — сказал он, терзая ее губы властным, жестким поцелуем. — Прежде чем я решу взять тебя прямо здесь, на автостоянке.
        Ее нервы звенели, между ног стало влажно и жарко. Ох, она не уверена, что он высказал совсем уж неудобоваримое предложение.
        Иза села в машину, Марк галантно захлопнул дверцу.
        Она нажала на газ.
        В голове не было ни единой мысли о будущем. Впервые в своей взрослой жизни она отказывалась думать о последствиях своих поступков. Решила, значит, прыгнуть в омут с головой.
        И просто молилась, чтобы приземлиться на ноги.
        Глава 16
        Два дня спустя восхитительное ощущение свободного падения все еще не прошло. Она летела, никакого намека на приземление не было и в помине.
        Это было прекрасно и ужасно, волнующе и страшно, притягательно и поразительно. Все сразу, восхитительная мешанина чувств. Марк находился рядом и, похоже, ощущал абсолютно то же самое.
        Прошлым вечером он пригласил на совместный ужин у своего брата Ника. Трапеза заняла два часа, все это время они втроем хохотали так, что от смеха сводило животы. Даже несмотря на то, что угроза разоблачительной статьи в «Лос-Анджелес таймс» дамокловым мечом висела над их головами. Иначе с Ником невозможно. Он всегда слыл знатным весельчаком, правда, Иза уже забыла, когда они встречались последний раз. Предпочла изгнать воспоминания о Нике вместе с мыслями о Марке. Слишком уж было больно.
        А сейчас все вернулось, и им хорошо. У Марка в наличии миллион способов заставить ее улыбнуться. У Изы миллион и один, чтобы помочь ему расслабиться даже после самого напряженного дня.
        Иза шла к своему кабинету. На счастливом лице расцветала торжествующая улыбка. Только что она завершила последнюю серию анализов. Провела целый день, разглядывая изотопы водорода до тех пор, пока не начали слезиться глаза и не закипел мозг. Тем не менее процесс сертификации, на который обычно уходит десять дней, завершился за половину этого срока. Это досталось Изе дорогой ценой, она чувствовала себя выжатым лимоном, но это не имело значения, потому что теперь у нее хорошие новости для Марка. Не совсем новости, он и сам прекрасно знал, что в хранилищах нет кровавых алмазов, но зато на руках братьев Дюран имелось официальное экспертное подтверждение этого факта. И того, что никто из их сотрудников не сливал информацию в прессу.
        Какое облегчение!
        Ассистент Марка по имени Томас махнул рукой в сторону двери, как только заметил ее.
        —Идите скорее! Он ждет вас уже два часа.
        Еще бы он не ждал! Такой уж человек. Иза пообещала закончить в четыре. В 4.01 ей пришла эсэмэска с вопросом, готов ли отчет.
        Она задержалась на два часа, чтобы провести дополнительные тесты изотопов. Определенно, это перестраховка, поскольку ни один эксперт алмазной промышленности не проводит анализы столь скрупулезно. Но Иза хотела сделать эту работу не просто хорошо, а безукоризненно. Марку нужна стопроцентная уверенность в том, что у «Лос-Анджелес таймс» нет оснований для обличительной статьи.
        Иза чувствовала себя обязанной в лепешку расшибиться ради этого мужчины. Во имя их прошлого, омраченного ее сомнительными поступками. Ведь он это заслужил.
        Когда она вошла, Марк сидел за столом вместе Ником и адвокатом фирмы Холлистером. Общение выглядело вполне дружелюбным, но в воздухе разлилось томительное ожидание, такое густое, что его можно было зачерпнуть ложкой, как мороженое.
        К вошедшей рыжеволосой женщине обернулись три пары глаз. Она улыбнулась, протягивая Марку папку документов, на которых стояла подпись квалифицированного эксперта, удостоверяющая полную бесконфликтность алмазов от компании «Бижу». Конечно же данные имелись и в электронном виде, однако на бумаге это выглядело гораздо более значительно и весомо. Она полагала, что приверженец старой школы Марк Дюран непременно оценит именно такую подачу информации.
        И он оценил.
        Открыв папку и увидев заключение на первой странице, ее любовник засиял.
        —Мы получили его? — спросил он. Несмотря на бушующие эмоции, его голос прозвучал глуховато.
        —Совершенно верно.
        Ник вскочил с кресла, рассекая кулаком воздух.
        —Йи-ха! Я знал это, детка! Знал, что репортер блефует!
        Он дал Марку пару секунд на то, чтобы ознакомиться с документацией, бесцеремонно вырвал папку из рук брата и в следующий миг уже направлялся к выходу из кабинета.
        —Куда ты? — возмутился Марк.
        —Сделаю копию файла. Немедленно отправлюсь с ней в редакцию «Лос-Анджелес таймс» изатолкаю по страничке в глотку этому шакалу репортеру. Надеюсь, он подавится.
        —Считаю себя обязанным предупредить вас о незаконности таких действий, — строго сказал Холлистер. Но глаза его смеялись, и Ник улыбнулся в ответ. Иза поняла — это был всего лишь профессиональный юмор. Впрочем, отчаянные выходки такого парня, как Ник, могли свести с ума любого юриста.
        Ник уступил место, Иза собиралась присесть, но Марк не дал. Поймал ее за запястья, притянул в объятия, а потом и вовсе подхватил и закружил по офису, радостно хохоча.
        —Ну что ж, оставляю вас. Празднуйте, друзья, — отозвался Холлистер. — Только оправьте мне копию отчета. Я прослежу, чтобы его переслали в редакцию «Лос-Анджелес таймс».
        —Я думала, Ник уже делает это? — спросила Иза, когда Марк удосужился поставить ее на ноги. — Как раз его работа — директора по связям с общественностью.
        —Я не хочу умалять его заслуг, — заверил Холлистер. — Просто собираюсь прикрыть все тылы. Чтобы в редакции не сказали, будто не получили нашего отчета и комментариев к нему.
        С этими словами он тоже вышел.
        Марк и Иза остались одни, счастливые улыбки не сходили с их лиц.
        —Я хочу это отпраздновать. — Он поглаживал ее маленькую нежную ручку. — Пригласить тебя в какое-нибудь необычное место и угощать шампанским, шоколадом и лунным светом.
        Он склонился, покрывая поцелуями ее пальцы, ладонь и запястье.
        Она задрожала от возбуждения, слушая его шепот и всем телом отзываясь на ласковые касания. Марк наслаждался ее неровным дыханием и тем, как подрагивали ее руки под его нетерпеливыми губами.
        В глазах потемнело от острого неукротимого желания, он начал целовать свою женщину так жадно и страстно, будто ее уста были источником неземного наслаждения, из которого невозможно напиться досыта. Она отвечала ему не менее чувственно.
        —Подумай об этом, — выдохнул он, наконец оторвавшись от ее губ.
        Марк взял со стола небольшой пульт и закрыл жалюзи на окнах. Затем шагнул к двери, намереваясь закрыть ее на ключ, но в этот момент в проеме возникла Лиза, бледная и встревоженная.
        —Мне нужно с тобой поговорить.
        На ее испуганном лице была написана абсолютная паника. Не дожидаясь приглашения войти, она перешагнула порог. Ее руки дрожали.
        —Что случилось? Ты в порядке?
        —Я в порядке. — Она положила на стол электронный планшет. — А вот хранилище — нет.
        Иза почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног, а сердце вот-вот выскочит из груди.
        —Что это значит?
        Лиза открыла на планшете электронную таблицу.
        —Это значит, мы недосчитались нескольких крупных алмазов. Массой более двух каратов и чистотой выше VVS1, — объяснила она, глотая слезы. — Это значит, «Бижу» ограбили.
        —Невозможно. — Марк старался хранить спокойствие в голосе.
        —Я сказала то же самое, когда пришла упаковывать камни для отгрузки, — вздохнула Лиза. — Но они пропали. Я проверила и перепроверила все записи. Обыскала каждый ящик в пяти рядах в обоих направлениях, на случай, если кто-то просто не положил камни на место. Даже просмотрела записи камер видеонаблюдения, но не заметила ничего подозрительного. Никто посторонний не появлялся в хранилище в течение последних трех дней.
        —Трех дней?
        —Там никого не было, кроме Изы.
        Подозрение. Гнев. Ярость. Чувства безумным шквалом хлынули в сознание Марка. Это не могло случиться снова. Не могло. Невозможно. Иза не стала бы поступать с ним так еще раз. Не сейчас, когда их отношения только начали налаживаться. Когда он убедил себя забыть ту боль, которую она причинила ему шесть лет назад.
        Да, он достаточно подозрительный, и оставался в хранилище вместе с ней. Но ведь ничего не произошло! Неужели он оказался настолько глуп, что не заметил, как она обокрала его? Увела камни прямо из-под носа! А ведь он так хотел убедиться, что Иза не падет жертвой соблазна, оказавшись в святая святых «Бижу».
        Теперь он пытался убедить себя не делать поспешных выводов и не давать воли подозрениям.
        И все равно не мог смотреть на Изу.
        Пройдя мимо нее, нажал кнопку селектора и потребовал у службы безопасности доставить видеозаписи из хранилища за последние пять дней.
        —Что я могу сделать, чтобы помочь? — растерянно спросила она, застыв рядом с его столом.
        Он не ответил. Не доверял собственному голосу. Боялся, что тот дрогнет, или изо рта вдруг посыплются жестокие проклятия.
        Марк снова набрал номер начальника охраны. Потребовал, чтобы его ждали у хранилища через пять минут, сгреб свой мобильник и планшет Лизы и решительно направился к выходу.
        Нажал кнопку вызова лифта. Тот будто чувствовал ярость и нетерпение, текущие по его жилам, и отреагировал моментально. Двери тут же распахнулись, и Марк вошел в кабинку, нервно ожидая, когда Лиза шагнет вслед за ним. Но когда это решила сделать и Иза, он остановил ее.
        —Не надо.
        Она замерла с широко распахнутыми глазами, в которых дрожали слезы. Щеки были бледны.
        Двери лифта закрылись прямо перед ее лицом.
        По пути в хранилище он просмотрел видеозапись на планшете. Ничего неординарного, разве что он сам в субботу утром.
        Марк остановил просмотр, когда появился Боб, начальник охраны.
        —Семь почти безупречных полуторакаратных бриллиантов отсутствуют, — сообщил он ему, передавая планшет. — Хотелось бы знать, какого черта тут произошло.
        Перед входом Марк затребовал идентификаторы всех, кто появлялся в хранилище за последние девяносто шесть часов. Лиза оказалась права, сюда не заглядывал никто подозрительный. Никто. Разве что женщина, которая провела последние три ночи в его постели.
        Он снова пресек эти безумные мысли и свежую волну ярости, которая грозила вот-вот поглотить его. И решил сосредоточиться на расследовании инцидента.
        —Я хочу, чтобы вы внимательнейшим образом просмотрели записи с каждой камеры! — рявкнул он на Боба. — Хочу знать, что происходило здесь каждую секунду из последних девяноста шести часов и что творилось во всех комнатах на этом этаже. И внизу тоже! И в двух чертовых лифтах, которые ходят сюда! Предоставь мне данные в ближайшие четыре часа, Боб! А также, — он едва ли не скрипел зубами от ярости, каким-то чудом едва держался, чтобы не зареветь, как раненый медведь, — я хочу знать, где, черт возьми, мои бриллианты? Как они покинули хранилище? И где сейчас эти проклятые, мать их, камни!
        —Да, Марк.
        Боб выглядел таким же бледным, как Иза, когда двери лифта закрылись прямо перед ней. Пусть так. Это его чертова работа, делать так, чтобы драгоценности не пропадали. Теперь, когда это случилось, пусть подсуетится и все исправит.
        «Но разве Боб виноват, — прозвучал коварный шепоток в голове Марка, — ты ведь сам, сознательно, по собственной воле привел в хранилище известную воровку, доверился ей, несмотря на факты, несмотря на ее послужной список и все прочие опасения».
        Нет, вины Боба тут не было. Он сам виноват. Он, поверивший хитрой рыжеволосой женщине, давший ей максимум свободы в своем хранилище.
        И в своем сердце.
        Он сам, Марк Дюран, поверил в нее, забыв о том, кем был ее отец. Вычеркнул из памяти все прошлые прегрешения.
        Боже правый! Да он, оказывается, ничему не научился за эти шесть лет! Как мальчишка, повелся на рыжие волосы, карие глаза и милую улыбку. Мальчишка, дурачок, вот кто он для Изы.
        «Дурачок! — сказал он себе со злостью, наблюдая, как команда безопасности суетится в хранилище. — Простофиля, дурачок, идиот, форменный дебил! Ты заслуживаешь именно этого! Тебе не хватило одного раза? Решил повторить собственные ошибки? Что же, судьба вмешалась, чтобы преподать тебе урок раз и навсегда, Марк Дюран!»
        О, на этот раз он точно его усвоит. Боже, вне всяких сомнений! И ни за что больше не позволит рыжей чертовке когда-нибудь снова взять верх над собой.
        Черт подери!
        Он рявкнул, приказывая начать инвентаризацию ящиков. Да служба безопасности будет землю жрать, выясняя обстоятельства, при которых пропали алмазы! Дело должно остаться в стенах компании. Никакого обращения к страховщикам! Они просто высмеют его, разумеется, после того, как распнут.
        Вскоре Марк получил отчет. Ничего больше не пропало, только эти семь камней. Не такая уж грандиозная кража. Да, камни были неплохими, но не представляли собой ничего экстраординарного. Их пропажа не подорвала бы положения дел компании «Бижу». В рознице за семь алмазов можно было бы выручить, пожалуй, тысяч триста. Триста тысяч за то, чтобы снова оказаться на улице? Вот так? Триста тысяч долларов. Столько, по мнению Изы, стоила его любовь? Глупая девчонка! Если бы она решила остаться с ним, остаться честной и больше никогда не пятнать себя воровством, у нее было бы гораздо больше. Он бы дал ей все, что только у него есть! Ведь он чуть не полюбил ее снова. Чуть не полюбил.
        А она, вместо того, чтобы полюбить в ответ, провернула хитрый трюк, решилась на подлое воровство. Он любил ее, а она ударила в спину!
        У него заныло под ложечкой от этих мыслей. Заныло сильно, до тошноты. Но Марк усилием воли подавил предательскую, позорную тошноту, как раньше уничтожил в себе боль от ее предательства. В конце концов, лучше разобраться с этим сейчас, нежели лелеять чувство, которое потом поставит на колени.
        В хранилище он сделал все, что от него зависело. Оформил бумаги, которые требовалось предоставить на данном этапе расследования. Усмехнулся. За этот навык он мог сказать большое спасибо Изе и ее отцу. Если бы не ограбление шестилетней давности, он не оказался бы настолько сведущим в том, что необходимо делать в подобной ситуации.
        Вся процедура заняла почти три часа. В течение этого времени он смотрел покадровое видео, запечатлевшее каждого человека, входившего сюда с субботнего полудня. Думал, как сказать брату о том, что они снова ограблены. Все это время в его душе росла злоба и понимание того, что произошло. В течение последних четырех дней в хранилище не было никого, кроме обычного персонала. Никого из тех, кто работал в компании менее пяти лет. Никого, кроме женщины, которая снова выставила его дураком.
        Он пошел обратно в кабинет.
        Марк думал о том, что ждет его там. Иза уже сбежала, или она настолько глупа, что осталась и ждет его?
        На самом деле он не знал, какой вариант предпочел бы.
        Распахнув дверь, он увидел Изу, которая лежала на его диване, свернувшись калачиком и поджав под себя ноги. Она не спала, ее глаза были широко раскрыты.
        Увидев его, женщина вскочила и побежала навстречу.
        —Ты выяснил, что случилось? Служба безопасности уже знает, куда подевались алмазы? Они были вывезены или…
        Она замолчала, когда он поднял руку.
        —Я собираюсь задать тебе один вопрос, Иза, и больше никогда не задам его снова. Ты взяла эти камни?
        —Нет, Марк. Нет! Конечно, я не брала. Я бы никогда так не поступила. Я бы никогда не взяла, потому что мы… потому что нас…
        Он смотрел на нее в течение долгих секунд. Испытующий взгляд, выискивающий на ее лице признаки искренности или лжи, был невыносимо тяжел.
        Марк молча кивнул.
        —Уезжай.
        —Уезжать? Но…
        —Уходи отсюда сейчас же! Я пришлю тебе чек за работу, которую ты выполнила, а также твои вещи. Но я хочу, чтобы ты покинула это здание. Навсегда.
        —Марк, ты не можешь.
        —Еще как могу. И ты даже не представляешь, насколько я хочу это сделать.
        Она вскинула голову.
        —Серьезно? Шесть лет прошло, и мы опять начинаем с того, чем закончили?
        —Не надо строить из себя обиженную девочку. Ты сама во всем виновата.
        —Нет, Марк. Ты виноват, только ты! Я не брала твои камни.
        —Замолчи! — приказал он. Ярость грозила поглотить его целиком. — Хватит врать. Я могу принять что угодно, только не очередную ложь. Украла — ладно, что с тебя взять. Но не надо снова лгать мне в глаза, Иза!
        —Я не…
        —Убирайся! — закричал он. — Прежде, чем я велю выпроводить тебя вон! Чек тебе пришлют сегодня вечером. А сейчас просто уйди.
        —Марк, пожалуйста!
        Он едва не набросился на нее, ведомый шквальной яростью.
        —Убирайся, Иза! Или на этот раз я действительно вызову полицию.
        Чтобы отвлечься, он подошел к бару в углу, налил себе виски в высокий стакан и залпом осушил его. Налил снова и опять сделал то же самое.
        Когда он повернулся, готовясь увидеть Изу последний раз, обнаружил, что она, наконец, сделала то, о чем он просил. Ушла. И он остался один.
        Снова.
        Глава 17
        Иза не представляла, что делать и куда идти. Ее бедное сердце только что разбилось на миллион маленьких осколков.
        Снова.
        Она бежала прочь из офиса Марка. Вперед по коридору, вниз по лестнице, дальше на открытую территорию отеля, протянувшуюся вдоль океана. Бежала, не чувствуя под собой ног. Его жестокие слова до сих пор звенели в ушах.
        Она без сил прислонилась к парапету и замерла, глядя на океан. Как она могла снова оказаться в этой ситуации?
        «Нужно просто идти дальше», — убеждала она себя.
        Пойти на стоянку, сесть в машину и уехать.
        Марк опять отвернулся от нее. Эта мысль пронзала рассудок снова и снова. С каждым шагом по песку, с каждой набегающей на берег волной осознание того, что он никогда не доверял ей, становилось все ярче и мучительнее.
        Он подумал, что она воровка! Подумал, что она сможет предать и обокрасть его. После всего, что произошло с ними за последние несколько дней. После всего, что произошло шесть лет назад!
        Неужели она смогла бы это сделать? Причинить ему боль?
        Иза все еще была не в состоянии до конца поверить, что Марк действительно так думал. Хотя, с другой стороны, для него никогда не было проблемой причинить ей боль. Он совершенно спокойно повернулся к ней спиной шесть лет назад. И сделал то же самое сейчас, несмотря на сладкие слова, которые нашептывал ей на ухо последние несколько дней и ночей.
        Воскресив в памяти эти дни и ночи, наполненные страстью, она почувствовала: это ее обокрали. Она лишилась чего-то настолько важного, что тело, казалось, вот-вот начнет распадаться на части. Кожа лопнет под тяжестью печали, распирающей изнутри, сердце вылетит вон и разорвется.
        Вдруг стало настолько тяжело, что она обхватила себя руками за плечи, пытаясь защититься от разрывающих эмоций. И пошла, опустив голову, вдоль берега по кромке воды, где бесконечные волны равнодушно перебирали песок.
        Вперед. В никуда.
        Она брела, снова и снова вызывая в памяти глупые, опасные и отчаянные поступки, которые совершила в последнее время. Господи! Как же это все… как же это больно!
        «Просто надо было думать, что делаешь! — твердила она сама себе. — Иза, Иза, где же был твой разум? Зачем ты снова доверилась Марку после того, что произошло между вами раньше? Ты же знала, что он никогда не сможет полностью доверять тебе! Что бы ты ни делала, как бы кардинально ни поменяла свою жизнь, отказавшись от криминального прошлого, какие бы усилия ни прилагала, чтобы помочь ему, он никогда не забудет, кем ты была. И никогда не увидит, кем ты в действительности являлась».
        Жестокая правда. А еще горше было принять ее, зная о своей полной невиновности. Ведь она ничего не брала, ни тогда, ни сейчас.
        Иза шла вперед, сутулясь под пронизывающим ветром, который дул с океана.
        Тогда…
        Господи, что же она вытворяла в те годы? Не из-за денег, нет. Отец провернул столько афер, что в деньгах не будут нуждаться его потомки до седьмого колена. Она ввязалась в криминал исключительно ради острых ощущений.
        Адреналиновая наркоманка. Так после смерти матери ее воспитывал отец, профессиональный похититель драгоценностей. Она любила игры, аферы и ограбления больше, чем все остальное в мире. За исключением отца и, в конце концов, Марка.
        Они познакомились на шумной вечеринке, куда она вышла промышлять. Марк заметил ее и протянул бокал шампанского. Завораживающая улыбка, остроумные и немного язвительные реплики и, черт возьми, интригующий, сексуальный взлет бровей. Она с точностью до слова помнила, что он сказал тогда. Будет помнить до самой смерти. Потому что в ее жизни произошел судьбоносный поворот.
        Она посмотрела в его сияющие сапфировые глаза, в которых плясали веселые чертики и явно читалось неистовое страстное желание, и поняла, что желает знать об этом человеке больше. Поэтому бросила сообщников и с ходу отказалась от планов похищения знаменитого рубина «Пуансеттия», ради которого они все и оказались на этой вечеринке. Разумеется, не так легко было расстаться с идеей заполучить огромный тридцатипятикаратный камень, окруженный безупречными десятикаратными бриллиантами, но Иза сделала это. Несмотря на то, что дельце обещало стать очень выгодным!
        Однако в ту ночь она хотела Марка больше, чем тот драгоценный камень. И больше, чем желала угодить отцу. Что там, она хотела этого мужчину как никого в жизни и больше этой самой жизни. В течение шести месяцев, которые они были вместе, ее чувство не ослабело ни на йоту.
        Она бросила воровской промысел сразу и навсегда. Отказавшись от рубина «Пуансеттия», вычеркнула себя из рядов криминальной элиты. Воровать крупные броские драгоценности и красивые картины было так же естественно для нее, как дышать. Однако то, что она увидела в глазах Марка, почувствовала в его объятиях, стало для нее гораздо важнее, чем адреналиновая гонка за сокровищами.
        Отец не понимал выбора дочери. Для него вообще не имело значения ничего, кроме очередного роскошного куша. Поначалу Сальваторе думал, что дочь присматривается к Марку, чтобы войти в доверие, нащупать его слабости. Разведывала путь в святая святых компании «Бижу», где размещались самые совершенные драгоценности мира. «Полуночное солнце», чистый, как слеза, сорокакаратный российский алмаз стоимостью в десятки миллионов долларов, и «Огонь и надежды», камень размером двадцать семь карат, почти безупречный алмаз с богатой и бурной историей, которая совершенно не повлияла на его качество.
        Марк готовился выставить их на торги. В это время генеральная политика «Бижу» уже определилась. Молодой руководитель, едва заступив на свой пост, решил держать курс подальше от кровавых алмазов и придерживаться политики бесконфликтной добычи. Более того, запланировал проведение масштабного мероприятия — гала-концерта, средства от которого было решено направить на помощь детям в районах добычи кровавых алмазов.
        Сальваторе был в восторге, когда узнал, что дочь решила использовать молодого магната. Однако, как только выяснилось, что она влюблена и желает провести с Марком остаток жизни, старик пришел в ярость и обвинил ее в том, что она отвернулась от родного отца.
        Она не могла спорить с этим. Потому что действительно отвернулась. Не от отца, нет, а от прошлой жизни, которую он ей дал.
        Она должна была понять, что произойдет, как будет действовать Сальваторе. Во многих отношениях отец был подобен ребенку. Приходил в восторг от погони, охоты за драгоценной добычей и блестящей игрушки, которая должна была оказаться в его руках. И если уж сосредоточился на деле, даже Апокалипсис не смог бы ему помешать.
        Одного она тогда не понимала в силу наивности. Того, что симпатией к Марку нарисовала на нем и его бизнесе яркую мишень для отца. Когда Иза сказала Сальваторе, что не собирается больше воровать, а желает начать честную жизнь нормального человека, эта мишень стала лишь более четкой.
        Когда алмазы были похищены, а жизнь и бизнес Марка Дюрана пошли ко всем чертям, Иза знала, кто провернул это дело. Еще бы, ведь впервые она стала сообщницей Сальваторе в возрасте девяти лет. Она узнала бы криминальный почерк отца так же легко, как собственное отражение в зеркале.
        Именно тогда она сделала еще одну ужасную ошибку.
        Не призналась любимому, что в курсе всех дел. Не объяснила, кто она такая. Не предложила помочь забрать камни назад. Вместо этого попыталась убедить Сальваторе вернуть похищенные драгоценности. Он отказался. Конечно, отказался! Ведь для него это дело чести. Марк Дюран похитил сердце его дочери, он обокрал Марка.
        Она так и не сказала любимому правду. Боялась, что умирающий отец окажется в тюрьме, а еще больше боялась, что Марк станет смотреть на нее с презрением, ненавистью, отвращением. Иза была не в состоянии одним махом разрушить свои прекрасные фантазии. Девичьи мечты из разряда «и жили они долго и счастливо». Пытаясь сохранить их, она уничтожила Марка.
        Возможно, она смогла бы жить во лжи вечно, если бы вся эта история не обернулась для него полным крахом. Она предпочитала думать, что вина в любом случае заставила бы ее признаться. Но после всего, что случилось за последние несколько лет, Иза все чаще думала, а не стоило ли продолжать лгать и дальше?
        Шли недели. Она была рядом с Марком, а его жизнь превращалась в кошмар. Страховая компания отказывалась платить, убежденная в том, что преступления не было, и ювелирная компания сама провернула этот хитрый трюк, смошенничала, чтобы пропиариться.
        Марк старался не демонстрировать страданий и переживаний. Но она видела, что он становится все более изможденным и с возрастающей тревогой встречает каждый новый день. Бесконечные препирательства с полицейскими и страховщиками. На Марка и Ника было просто страшно смотреть.
        Она уговаривала отца вернуть драгоценности в основном потому, что он знал свою дочь, та способна выкрасть их у него, если захочет. И затем сама привезла бы их в штаб-квартиру «Бижу», совершив сложнейшее преступление наоборот.
        Страховые компании, полиция, совет директоров «Бижу» — никто из них не знал, что именно Иза стала причиной неприятностей компании. И до сих пор об этом не знал никто, за исключением Марка, которому она призналась во всем.
        И который отплатил ей, без сожаления вытолкнув из своей жизни.
        Следовало подумать об этом до того, как призналась. Ведь она лгала ему, пока он проходил через весь этот ад, а компания, над созданием которой он упорно работал, разваливалась на части. Но на самом деле она не предполагала такого развития событий. Не ожидала, не верила. Ведь ее любовь к нему была настолько абсолютной и безграничной, что Иза думала: ничто на этом свете не сможет ее разрушить.
        Сейчас он отвернулся от нее снова. Даже после того, как она полностью отказалась от прошлой жизни и создала для себя новую, абсолютно честную и легальную. Блуждая по улицам шесть лет назад, она обещала себе непременно все изменить. Стать лучше, чтобы никто не посмел ее обвинить и бросить.
        И она сделала это. Перестала быть воровкой и, когда умер отец, оборвала все связи с прежним кругом общения. Новые друзья, новая квартира, новое имя. Новая жизнь, в которой ее опыт и знания в области ювелирного дела послужили бы не во зло, а во благо. Она сделала это для себя, потому что считала важным загладить вину за проступки.
        Оказавшись на пустынном участке пляжа, наблюдая, как небо медленно окрашивается в чернильно-фиолетовые цвета сумерек, она подумала, что сделала это и для Марка. Она никогда не пыталась его разыскать и рассказать, кем она стала, но было отрадно думать — если бы он увидел новую, другую Изу, забыл бы боль и предательство прошлого.
        Она не могла позволить себе признать собственные скрытые надежды и мечты до этого момента, ведь они не несли ничего, кроме бесконечной боли, которую она поклялась оставить позади.
        Потому что он не поверил в новую Изу.
        Не поверил, что она способна кардинально измениться.
        Боль стала настолько сильной, что женщина не выдержала, всхлипнула и заплакала. Ей хотелось закричать, перекрывая шум бездушного моря. Почему, почему боли всегда так много?
        Она шла, опустив голову, против холодного ветра. Тьма укрывала черным бархатом бушующее море. Поднявшийся ветер безжалостно трепал ее волосы, пробирался под тонкую кофточку. Иза чувствовала себя беззащитной, замерзала; холод, казалось, пронизывал до костей.
        И все же она шла. И в каждой разбивающейся о берег волне видела его.
        Потемневшие глаза.
        Бледная кожа.
        Стиснутые зубы.
        Сжатые кулаки.
        Он кипел от ярости, от осознания нового предательства. Больное прошлое лежало между ними, как пустошь.
        Ей следовало бы лучше подумать! Отказаться от работы, не делать Марку одолжение. Ведь все внутри ее кричало, что это плохая идея! И все же она взялась помочь. Еще бы, ведь он так нуждался в этом! Ведь шесть лет назад — и плевать, что сейчас все закончилось! — она любила его всем сердцем, душой, всем своим существом.
        Она ненавидела это почти так же сильно, как ненавидела то, что это было правдой. Она любила его по-прежнему.
        Именно поэтому такая катастрофическая боль.
        Ее путь по волнам памяти был полон горечи и печали. Она будто заново совершала все ошибки, последствия которых не могла исправить. Но боль прошлого оказалась несравнима с той, которая нахлынула при виде Марка, снова обвиняющего ее в воровстве. Его железный голос и пустые мертвые глаза. И он снова велит ей убираться. На сей раз из своего офиса.
        Из его жизни.
        От воспоминаний у нее прервалось дыхание, слезы сами собой потекли из глаз. «Я не плачу, — шепнула Иза сама себе. — Я не плачу, это слезы от резкого ветра…»
        Неубедительно.
        Она вовсе не была плаксой. Можно было пересчитать по пальцам, сколько раз она плакала, будучи взрослой. Но прямо здесь, прямо сейчас, ощущая агонию чувств и очередной крах жизни, она не могла сдерживаться.
        Иза не знала, как долго простояла, глядя на бесконечно огромный океан.
        Достаточно долго для того, чтобы волны сначала начали робко лизать ее пальцы, потом ступни, щиколотки…
        Достаточно долго, чтобы на бархате ночного неба появились звезды.
        Более чем достаточно долго для того, чтобы слезы на ее лице высохли, а сердце, будто разломилось пополам, будучи не в силах вынести переполнившей его истины.
        Марк никогда бы не поверил в нее. Даже если бы нашел доказательства ее непричастности. Что бы она ни делала, как бы ни меняла жизнь к лучшему, как бы ни старалась убедить его, что перемены искренни, он будет видеть только то, что хочет видеть сам.
        Это горькая пилюля, разрушившая последние остатки надежды. Но также и повод собраться, сесть в машину и снова поехать в «Бижу».
        Она проплакала всю обратную дорогу. Но никому не нужно знать об этом.
        Глава 18
        Марк задержал сотрудников до поздней ночи, пытаясь выяснить, что произошло с алмазами. Или, точнее, найти доказательства того, что украла их Иза. Не потому, что планировал выдвинуть обвинения. Просто хотел знать.
        Нет, не хотел. Нуждался. Должен был знать. Ему требовалось подтверждение собственной правоты.
        Он должен был знать, что она проливала лживые слезы, уходя от него. Притворялась, нашептывая сладкие слова, когда они занимались любовью.
        А если эти слезы были настоящими?
        Он быстро оборвал эту мысль.
        Нет, так не пойдет. Даже на секунду он не должен допускать, что ошибся. Если сейчас позволит себе эти мысли, потом и вовсе не сможет изгнать их из головы. Или, что еще хуже, убедит себя, что кража не имеет никакого значения.
        Это не крупные алмазы и не стоили его компании почти ничего, кроме досады и желания выяснить, каким образом похищены.
        Марк, Лиза и Ник, а также наиболее доверенные сотрудники службы безопасности начали проверку. Была отсмотрена каждая секунда видеозаписи о пребывании Изы в хранилище, изучен каждый открытый ею ящик стола, каждый бриллиант, на который она посмотрела. И ничего. Где, как, когда она сделала это — непонятно.
        Но Марку нужно было узнать, как, иначе он никогда не поймет, почему. Они три ночи подряд занимались любовью, им было удивительно хорошо. Они вспомнили прежние разговоры и привычки. Вместе было легко, будто и не случилось этих шести лет разлуки. Будто та история в Нью-Йорке просто кошмар, а не печальная, страшная правда, воспоминания о которой будили его по ночам.
        Мысли о том, что в его жизнь снова придет одиночество, и он никогда не обнимет Изу, не прижмет к груди, сводили с ума. Ему хотелось никогда не отпускать ее, никогда.
        Ну как она могла так поступить?
        Зачем ей было это делать?
        Как могли деньги от украденных алмазов стать важнее, чем отношения с ним?
        Может быть, проблема в этом. Может быть, ее чувство к нему существовало лишь в его воображении? И он снова влюбился в нее, а она лишь использовала это обстоятельство, чтобы отомстить?
        Вполне логично.
        Пока он не вспомнил, как усердно она трудилась несколько последних дней, чтобы помочь ему развенчать нелепые домыслы журналиста «Лос-Анджелес таймс». И то, как ее руки ласкали его во взмокшей от любовного пота постели. Тепло, сексуально, идеально.
        Если все это для нее лишь очередной выброс адреналина, к чему столько нежности и ласки? Она же улетала, когда они занимались любовью! Он чувствовал, что она отдавалась ему целиком.
        Мысли об этом сводили с ума, непонимание причиняло нестерпимую боль, которую он не позволял себе испытывать в течение шести долгих лет.
        Злой, разочарованный, уставший, Марк повернулся к компьютеру, чтобы в очередной раз запустить запись о событиях той ночи и снова пересмотреть каждую секунду пребывания Изы в хранилище.
        Каждую секунду.
        Большинство из них были скучными. Не происходило ничего, Иза изучала алмазы под микроскопом и сверяла серийные номера. Несколько раз вставала и пересекала хранилище, чтобы взять новый ящик или поставить на место отработанный. Он прокрутил эти моменты в замедленной съемке и просмотрел более внимательно.
        Искал вора. Так он убеждал себя тогда.
        Хотел знать, когда бриллианты оказались в ее кармане, как она вынесла их из хранилища, как покинула здание.
        И, помимо воли, он, как завороженный, смотрел, как при каждом шаге маняще покачиваются ее бедра, вьются по плечам и сбегают на грудь шикарные густые волосы.
        Это ни черта не помогало найти бриллианты и, тем паче, забыть, каково это, прикасаться к роскошному телу Изы, держать ее в объятиях, входить в трепещущую жаркую плоть.
        Он потянулся за мышкой, снова отматывая видео на несколько минут назад. В очередной раз пообещал себе, что на этот раз будет более внимательным, не станет отвлекаться на мысли, как шикарно она выглядит, пахнет и какова на вкус.
        В этот момент в дверь кабинета постучали. Он вздрогнул и остановил просмотр. Прямо как подросток, застигнутый за просмотром «горячего» видео. Но Иза на экране монитора была полностью одета и работала с алмазами. Это лишь добавило неловкости.
        Резко оттолкнув кресло, Марк поднялся из-за стола и пошел открывать дверь.
        Боб, начальник охраны, глядел на него бешеными глазами.
        Марк дал ему войти.
        —Что с тобой такое?
        —Есть проблема с видео. Можешь открыть свою электронную почту?
        —Какая еще проблема?
        Марк открыл список писем и увидел новое. Боб взял мышку и кликнул, чтобы загрузить вложение.
        —Нестыковка по времени.
        —Какая нестыковка? — опешил Марк.
        —Запись из хранилища сокращена примерно на семь минут.
        —С какой камеры?
        —Со всех.
        —Что?
        Боб побледнел еще сильнее.
        —Похоже, каждая камера внутри хранилища и за его пределами дала сбой ровно на семь минут.
        —И никто не заметил, что файлы обрезаны? Где, черт возьми, была служба безопасности?
        —Тут вот в чем дело, — замялся Боб. — Я не думаю, что эти семь минут вырезаны в процессе кражи. Отснятый материал был записан, затем удален.
        —Так, еще раз. Где, черт возьми, была служба безопасности? — Марк адресовал Бобу очередной испепеляющий взгляд. Людям платят за то, что они ничего не делают, только смотрят в мониторы двадцать четыре часа в сутки!
        —Я и пытаюсь выяснить, что случилось, — выдохнул напуганный Боб. — Получается, кто-то поместил в систему другое видео. Иного объяснения нет.
        —Кто-то взломал мою систему. Мою специально разработанную, единственную в своем роде, новейшую систему? И взял под контроль все камеры внутри и вокруг хранилища? Ты мне это сейчас хочешь сказать?
        —По сути, да.
        —И никто этого не заметил?
        —Не совсем так. Мы заметили.
        —Но не во время, а после кражи! — рявкнул Марк.
        И наклонился, чтобы посмотреть на даты в нижней части экрана.
        —Это случилось в понедельник?
        —Да.
        —Как же они нас взломали?
        —Мы работаем над этим.
        —Работайте лучше! Привлеки к делу Джеффри и Макса. Мне нужен ответ сегодня вечером.
        —Я понимаю, вы расстроены, Марк, но мы делаем, что можем. Преступники сделали все настолько четко, что мы просто в шоке, поскольку никогда не сталкивались с подобным.
        —Так преодолейте этот чертов шок, найдите, кто это сделал, и уничтожьте его! Пока лишь вы демонстрируете собственную нерасторопность!
        Марк хмуро уставился в монитор.
        Бобу было нечего ответить на гневную тираду. Он видел, Марк в ярости, ведь какой-то криминальный умелец взломал компьютерную систему защиты, которая стоила баснословных денег и обещала стопроцентную сохранность драгоценностей. В штате «Бижу» числились и получали отличные зарплаты лучшие мировые специалисты по сетевой безопасности. И вот какой-то мерзавец сумел полностью захватить систему видеонаблюдения!
        Ярость — недостаточно сильное слово для описания чувств Марка.
        Он провел следующие несколько часов, опрашивая сотрудников. Все, включая его самого, выискивали слабое звено в защите. Время перевалило за полночь, но сбоев в операционной системе обнаружить не удавалось. Марк занервничал еще сильнее.
        Как правило, хакеров и воров не волновало, станут ли известны методы входа. Уж если получили, что хотели, можно не заметать следы. Однако тот, кто ограбил «Бижу», настолько безупречен в своем ремесле, что Марк не мог понять, впервые ли пострадала его фирма, или же они впервые заметили пропажу? Может быть, этот человек воровал в течение достаточно долгого времени, постепенно, по камешку. При этом оставался вне поля зрения.
        Полная инвентаризация хранилища проходила дважды в год. Так что все могло произойти довольно давно, в таком случае поймать вора и вовсе нереально.
        Марк, наконец, позволил себе признаться в том, о чем думал в течение нескольких часов.
        Он облажался.
        При этой мысли похолодело под сердцем, на спине выступил холодный пот.
        Если это случилось не сейчас, а некоторое время назад…
        Иза не делала этого.
        Он обвинил ее, обидел, а она не виновата.
        Эта мысль заставила почувствовать укол невыносимой боли, особенно после того, как он вспомнил ее лицо в тот момент. Она была шокирована, опустошена. Она страдала.
        Искренне.
        Мир снова ушел у нее из-под ног. И это Марк вышиб его злыми словами и обвинениями. Как и шесть лет назад. Гнев, гордыня и недоверие снова взяли верх. Боже, на этот раз он хотя бы позволил ей собрать вещи. Но это все равно не делало ему чести. Ни как человеку, ни как мужчине. Он совершил злой и мерзкий поступок.
        С проклятьями он выбежал из хранилища в конференц-зал. Ник, Боб, Джеффри и все остальные уставились на него с испугом.
        —Идите домой, — сказал он хрипло. — Мы поговорим об этом завтра.
        —Домой? — Джеффри растерялся.
        —Мы торчим здесь много дней без перерыва. Идите домой, поспите, отдохните немного. Продолжим утром.
        —Марк, ты ли это? — иронично усмехнулся Ник, но соскользнул со стола.
        —Ущерб уже нанесен, верно? Поставим двух дополнительных охранников контролировать обстановку на этаже, одного — непосредственно у хранилища, плюс дополнительный патруль, и как-нибудь переживем эту ночь.
        Они вынуждены были согласиться с его неожиданным предложением.
        —Идите домой. В семь утра жду вас здесь.
        Прежде чем они смогли сказать что-нибудь еще, он вышел. Ему было необходимо сделать что-то очень важное. Он и так опоздал на шесть лет.
        Глава 19
        Иза спала неспокойно. Настойчивый стук в дверь заставил ее заполошно вскочить. Нашарив на тумбочке телефон — мало ли, вдруг ломятся бандиты и придется звонить «911» — она взглянула на циферблат. Час ночи. Кто может ломиться к ней в час ночи?
        Стащив со стула легкий халатик, она накинула его на плечи и пошла посмотреть, кто тот непрошеный ночной гость. Посмотрела в окно.
        Марк.
        Выглядит лучше, чем имеет на то право. А она осунувшаяся и изможденная.
        Их взгляды встретились через стекло, на секунду она замерла, как завороженная, разглядывая его. Но потом включился инстинкт самосохранения. Иза отвела взгляд и сделала шаг назад. Нет, она не хотела видеть его и тем более говорить с ним. Не сейчас, когда раны на сердце так свежи. Не сейчас, когда все еще больно дышать.
        Марк, должно быть, прочитал эти намерения на ее лице и постучал снова, более настойчиво.
        —Открой дверь, Иза! Пожалуйста, я просто хочу поговорить с тобой.
        Она покачала головой, хотя он не мог этого видеть, и отступила на несколько шагов. Не хотела продолжать разговор, даже смотреть на него. Слишком больно. Даже знание, что она предала его когда-то, его злость, ненависть и недоверие, вполне закономерные, не облегчали этой боли.
        —Черт побери, Иза, пожалуйста! Я хочу поговорить с тобой.
        Она не хотела с ним разговаривать. Боялась не вынести новых обвинений и уничтожающих взглядов. Марк смотрел на нее как на мусор или даже хуже. Будто она вырвала его сердце. Но она не делала этого, не брала драгоценностей и, тем не менее, чувствовала себя виноватой. Ведь именно она несла ответственность за боль, причиненную ему шесть лет назад.
        —Иза! Пожалуйста! Прости! — Впервые его голос дрогнул. — Мне очень жаль. Пожалуйста, впусти меня.
        Изе было больно слышать эту болезненную хрипотцу. Она решительно откашлялась и быстро, не оставляя себе времени на раздумья, ответила:
        —Уходи, Марк. Бесполезно.
        —Иза, пожалуйста. Ты имеешь полное право меня ненавидеть и злиться. Но пожалуйста, умоляю, не прогоняй.
        Она не знала, как на это реагировать. Марк, который сейчас стоял на ее пороге, разительно отличался от человека, с которым она говорила в среду. Тот снова и снова разбивал ее несчастное сердце. А теперь в его голосе была невыносимая боль. Иза знала, что сама причинила ее. Ранила его так, что он снова ей не доверял.
        Но прежде, чем рассудок успел осознать что-либо, тело само сделало шаг, рука отодвинула щеколду и сняла дверную цепочку.
        Она открыла дверь Марку. Единственному мужчине, которого когда-либо любила.
        —Я так сожалею, — сказал он в первый же миг, когда они оказались лицом к лицу. — Мне очень жаль.
        —Это хорошо. — Она отступила назад, чтобы дать ему войти в дом. — Я полагаю, ты нашел вора?
        —Нет. Еще нет.
        «Какой-то бред», — подумала она.
        —Не понимаю. Если ты не знаешь, кто это сделал, зачем тогда здесь?
        —Потому что знаю, что это не ты. Потому что полный мерзавец, которого ослепила боль прошлого, и я не смог рассмотреть прекрасную женщину, которой ты стала.
        Она смотрела на него с недоумением, слушая его, не понимая. Это диаметрально противоположно тому, что она ожидала от него.
        —Откуда ты знаешь, что это не я?
        —Потому что знаю тебя.
        —Три дня назад ты тоже меня знал, и что?
        —Три дня назад я был слепым упертым козлом, который слишком лелеял боль прошлого и не мог осмыслить очевидные факты!
        —Какие?
        —Все. Сама мысль о том, что ты могла что-то украсть в «Бижу», нелепа! Да если бы ты даже решилась, то не взяла бы эти пустяковые камешки, которым грош цена. Не твой уровень, не твой масштаб!
        —Серьезно? — Гнев вспыхнул так ярко, что затмил все переживания. — Вот почему ты здесь? Тебя обокрал какой-то посредственный вор с недостаточно хорошим вкусом, и ты понял, что это не я?
        —Нет, — выдохнул он, сжимая ее запястья и притягивая к себе. Она хотела отстраниться, но тело жаждало прикосновений, тепла. — Я здесь потому, что допустил ошибку. Потому что знаю, ты не воровала и не хотела причинить мне боль. И потому, что хочу, да, мне нужно сказать, как я сожалею, что обидел тебя. Три дня назад и шесть лет назад. Я был ослом, больше заботившимся не о тебе, а о том, как защититься. Это непростительно.
        —Защищать меня — не твоя забота.
        —Неправда! Я люблю тебя, Иза. Люблю больше, чем могу сказать. Больше, чем ты можешь поверить, учитывая мои действия. И это абсолютно моя забота — защищать и заботиться о тебе, чтобы ты поняла, насколько дорога мне. Поверь, прошлое не имеет значения.
        И покачал головой. Боже, сейчас он был противен сам себе.
        Иза дрогнула.
        —Я делала ужасные вещи.
        —Нет. Ты была молода и разрывалась между двумя мужчинами, к которым была привязана и которые тебя не заслуживали. Прости, Иза. Мне ужасно жаль.
        Он притянул ее еще ближе к себе и прижался лбом ко лбу.
        —Я не заслуживаю тебя. Не заслуживаю твоего прощения, и я чертовски уверен, что не заслуживаю твоей любви. Но я хочу этого, Иза. Я хочу этого так сильно…
        От этих слов ее рассудок превратился в кашу, а сердце в луч света. Она обняла его, прижалась всем телом и разрыдалась, уткнувшись лицом в его широкую грудь.
        —Не плачь, малыш. — Он сжимал ее в объятиях. — Пожалуйста, не плачь. Я сделаю для тебя все, если позволишь. Я буду…
        И она поцеловала его, выпустив всю сдерживаемую страсть, любовь, весь свой страх и прощение. Поцеловала нежно, долго. И он ответил ей.
        Прошли минуты, часы, дни, прежде чем они, наконец, пришли в себя. Его руки обвились вокруг ее шеи, она обнимала его. Их взгляды слились воедино.
        —Я сожалею, — снова сказал Марк. — Мне так жаль.
        —Я тоже.
        —Ты ничего не сделала.
        —Я сделала, — тихо отозвалась она, целуя влажную дорожку вдоль его подбородка. — Ты не единственный, кто совершал ошибки. Я испортила все шесть лет назад и не виню тебя, что ты снова счел меня воровкой.
        —Но ты этого не делала! Я знаю. Даже если мы никогда не найдем вора!
        —О, мы найдем его, — заявила она непреклонно. — Никто не может безнаказанно обворовывать человека, которого я люблю.
        Марк засмеялся и прижал ее ближе.
        —Ты настроена решительно.
        —Очень решительно!
        С этими словами она потащила его по коридору в сторону спальни.
        —Правда? — Он выгнул бровь движением, которое всегда сводило ее с ума.
        —Ага. И как только наступит утро, мы возвращаемся в «Бижу» иначинаем искать того, кто тебя ограбил. Мы. Вместе.
        —Вместе. — Он наклонился, прижимаясь губами к ее губам, щекам, лбу, векам. — Мне нравится, как это звучит.
        —Мне тоже. — Она крепко обняла его. — Я люблю тебя, Марк. Я так тебя люблю!
        —И я тебя люблю. Люблю и всегда буду любить.
        Его слова достигли последней холодной точки внутри ее, холодной с тех пор, как она замерзала той ночью в Манхэттене, оставшись одна под проливным дождем.
        Иза потянула Марка за собой в постель, думая, что все прочее было нереальным и незначительным. Чтобы оказаться здесь, с этим мужчиной в этот момент, стоило пережить боль и разлуку. Такое счастье дороже миллионов самых лучших алмазов.
        Так начиналась жизнь, которую они будут строить вместе.