Экстремальные отношения Джосс Вуд
        Поцелуй — Harlequin #98 Профессиональный устроитель торжеств Мэдисон Шоу встречает в одном из баров Кейптауна своего первого возлюбленного, ныне успешного спортивного психолога Кейла Гранта. Роман студентки и молодого сотрудника кафедры был страстным и стремительным, а разрыв — нелепым и болезненным. Со дня их последней встречи прошло десять лет, Мэдди повзрослела, похорошела, стала сильнее духом, однако в личной жизни не преуспела. Кейл не обделен женским вниманием, но и его сердце остается свободным. Их неудержимо влечет друг к другу, но людям со столь разными характерами нелегко ужиться вместе, к тому же Мэдди получает предложение поработать в Нью-Йорке, а значит, через несколько недель им снова придется расстаться. Самое время проверить, есть ли у этой любви второй шанс…
        Джосс Вуд
        Экстремальные отношения
        JOSS WOOD
        SHE’S SO OVER HIM
        2012 by Joss Wood
        
        Глава 1
        —Отлично смотришься, Мэд!
        Несмотря на шум и гам в баре, голос прозвучал вполне отчетливо. Такой завораживающий, ровный, густой, уверенный. Как горячий шоколад после прогулки в промозглую осеннюю погоду. Побуждающий сердце взмывать и падать, словно на американских горках.
        Мэдди Шоу глянула влево. Вот он! Прислонился к стойке, а к нему приклеилась блондиночка, типичная киса. Глаза не обманывали Мэдди. Это Кейл Грант. О боже, из простого симпатяги он превратился в мужчину в самом соку. Был как длинная жердина, а стал как мощный утес. Раньше собирал волосы в хвост, теперь подстриг так, что их кончики касались воротника рубашки, а от прежней козлиной бородки не осталось и следа.
        Окинул ее взором, задержавшись на груди, отчего перехватило дыхание. На ней был узкий топ с изображением развеселой куколки. В глубоком вырезе виднелся краешек желтого бюстгальтера. Взгляд Кейла дольше необходимого задержался на ложбинке бюста и остановился на крохотной красной брошке-бабочке, которую она недавно купила.
        —Кейл Грант! Вау. Привет.

«И хватит пялиться на мою грудь, дорогой, не то придется остудить твой пыл».
        Подавив желание поправить бюстгальтер, она встретила взгляд его фантастических темно-лазурных глаз, казавшихся иногда черными. Или кобальтовыми. Как же ей всегда нравились эти глаза! Она показала на бар:
        —Хотите что-нибудь?
        Кейл уселся на высокий табурет. Его светлоокая подружка-блондинка устроилась рядом. Мэдди обслужила клиента и повернулась к нему. Он жег ее тем самым взглядом, который она так хорошо помнила.
        —Чем ты занимаешься, черт возьми?
        —Не знаю. Овец выращиваю? Программы для компьютеров пишу? Макраме?
        —Я имею в виду: каким ветром тебя сюда занесло? Ты ведь такая умница.
        —Я прекрасно поняла, что ты имеешь в виду.
        —Да? Десять лет назад ты училась маркетингу и связям с общественностью. Планы были наполеоновские. И вот ты здесь?
        Мэдди лишь вздыхала, пока он сыпал вопросами. Ну, что ему ответить?
        —Работа как работа. Налить вам что-нибудь?
        —Рюмку шардоне и кружку…
        —Мэдди! Эй, Мэдди!
        Голос звучал громко и требовательно, его нельзя игнорировать. Мэдди улыбнулась, а долговязый завсегдатай стал протискиваться сквозь толпу к стойке.
        —Привет, красотка.
        —Привет, привет. Нат, я так по тебе соскучилась! Кисну здесь, хоть помирай с тоски.
        —Я так тебе благодарен. Йобург[1 - Йоханнесбург. (Здесь и далее примеч. пер.)] восхитителен. Спасибо, что подсказала то классное местечко в Мелвилле. Мы здесь в кафешке рядом с вами. Приходи туда на перерыв. — Нат поцеловал ее в губы, коснувшись пальцем носа, и растворился в толпе.
        Мэдди выпрямилась и вежливо улыбнулась Кейлу. У него перехватило дыхание от ее веселого вида, но она и бровью не повела.
        —Извини. Итак, шардоне и…
        —Кружку пива. — Кейл мрачно осклабился. — По-прежнему без флирта ни шагу, Мэдди?
        —Я же брала уроки у такого спеца! У тебя было чему поучиться.
        —Я… — Кейл осекся.
        Спутница прихватила его за рукав пальчиками в кольцах с бриллиантами, наклонилась так, что вырез платья оказался прямо перед его глазами, что-то шепнула ему на ухо и удалилась в дамскую комнату.
        —А ты, похоже, все еще находишь блондинок в эскорт-сервисе?
        Он невольно скривился. Она с сожалением вспомнила, как он ценил ее тонкий юмор.
        —Она милая. Не совсем мой тип, но милая.
        —Как это — не твой тип? Ты же всегда бегал за пышногрудыми загорелыми блондинками.
        Она отлично помнила, как за ним, его братом-близнецом Оливером и их дружбанами волочились длинноволосые дивы с ногами от шеи, не умевшие и двух слов связать.
        В его глазах читалось, что он отнюдь не забыл их жаркие ночи. Она дарила ему волшебные ласки, о которых он дотоле не ведал. Так что ей есть чем гордиться. Или наоборот, тогда была полной идиоткой?
        —Ладно, пусть так. Но если она не твоего типа, зачем покупаешь ей выпивку и позволяешь к тебе липнуть?
        Кейл отвел взгляд. Мэдди показалось, что он слегка покраснел от смущения.
        —Она… у меня перед ней некие обязательства.
        Мэдди чуть не охнула от удивления. Никогда он не обременял себя обязательствами.
        —Проиграл пари? Свидание наугад? Сделал одолжение приятелю?
        —Я тебя десять лет не видел. Разве нам больше не о чем поговорить, кроме моей личной жизни?
        —Отчего же? Если газеты каждую неделю сообщают о тебе пикантные подробности.
        —Не каждую неделю, раз в три месяца. Когда они оставят меня в покое!
        —Оставят, если перестанешь лезть под телекамеры и тусоваться где попало. А если хоть один твой роман продлится больше месяца, может, никто и не будет любопытствовать, с кем ты еще встречаешься.
        Он стрельнул в нее раздраженный взгляд, она одарила его широкой улыбкой.
        —Ты все сказала?
        Мэдди пожала плечами, наполнила кружку пивом, чувствуя, что покрывается румянцем. У нее по-прежнему мурашки по коже от одного его взгляда.
        Кейл постучал по стойке и взял кружку. Провел пальцем по ободку.
        —Как давно все это было.
        Мэдди кивнула и приняла заказ от двух красоток, уже основательно наклюкавшихся и подпевавших оркестрику. Мэдди дождалась, когда они удалились, и испытующе посмотрела на Кейла. В пятницу вечером передышки ждать не приходится.
        —Каким ветром тебя к нам занесло? Обстоятельства заставили перебраться?
        —Живу, где жил. Недавно услышал об этих местах, решил побывать, присмотреться. Ты не можешь хоть на минуту остановиться, чтобы мы спокойно поговорили?
        Подошел толстяк, сделал заказ и хлопнул Кейла по плечу. Попятился от его взгляда. Да, Кейл по-прежнему внушает уважение одним своим видом. Мужчины рядом с ним теряли уверенность, женщины краснели.
        —Извини, не получится. Сейчас народ повалит.
        —Да и так уже хватает посетителей.
        —Это еще цветочки!
        Она прикрикнула на расшумевшихся студентов, а когда те притихли, наклонилась к Кейлу, не в силах дольше сдерживаться. Язык чесался кое-что сообщить. Пусть у них и был коротенький романчик, простая порядочность требовала это сделать. Но как подобрать нужные слова? Что сказать человеку после ужасной трагедии — потери брата-близнеца? Она решила особо не мудрствовать.
        —Так жаль бедного Оливера. Хороший был парень.
        Оливер всегда представлялся ей современным Икаром, вольным духом и телом. Его кончина не удивила, победить рак не удалось.
        Кейл посмотрел куда-то поверх ее головы. Она увидела, как напряглось его лицо, потемнели глаза. Он взглянул на ее руку, сжимавшую его запястье.
        —Спасибо.
        —Мэдди, приветик!
        Она отдернула руку и повернулась к Дану, другому бармену:
        —Да?
        —Маловато нашего фирменного вина осталось. Не выручишь?
        Сбегать за вином как нельзя кстати. Хороший повод восстановить душевное равновесие и немного перевести дух. Кто бы мог подумать, что и через десять лет один взгляд Кейла вызовет у нее гормональный взрыв. Она все еще тянулась к его сильному телу и любовалась мужественным лицом.

«Все это просто химия. Нормальная реакция на сексапильного парня. Нечего по этому поводу переживать». Она уже забыла, как это — чувствовать себя женщиной, так давно никого не хотелось. Неплохо, учитывая, что последние три года совсем потеряла интерес к мужчинам и сексу. Черт, в настоящую монахиню превратилась. Правда, привычками келейниц и религиозным рвением не страдала.
        У него симпатичное лицо и сексуальное тело. Ясно, взбудоражило. И ничего больше. Это десять лет назад она легко влюблялась. А сейчас стала другой. Или нет?
        —Пойду схожу. Все равно недурно бы освежиться. Пять минут, ребята.
        Джим — владелец «Смеющейся королевы», хороший парень, хотя и любитель совать свой нос куда не следует, — вырос перед ней у самых дверей:
        —Вот красавчик так красавчик. Где ты его откопала?
        —Любопытный, как женщина! — хохотнула Мэдди. — Возьму на заметку, во что превращаются мужчины, когда даешь им волю.
        И юркнула в дамскую комнату, несказанно удивившись, когда Джим ввалился за ней. Мэдди посмотрела в зеркало и поморщилась. Во влажном и жарком воздухе бара волосы сбились, макияж потек, смазанная тушь делала ее похожей на удивленного енота.
        —Чувак конкретный! А он не гей случаем? — озаботился Джим. И поежился от ее испепеляющего взгляда. — Ладно, ладно, не гей. А кто тогда?
        —Первый любовник.
        —Первый? Самый-пресамый первый? О-о-о! И ты перед ним в таком виде?
        —Уж конечно, хотела бы встретить в элегантном деловом костюме, на шпильках и с хорошей прической! Если бы не пятничная запарка, сидела бы по другую сторону стойки, потягивала мартини сама, а не другим подливала.
        Джим явно сгорал от любопытства. Мэдди решила представить облегченную версию.
        —Познакомилась на первом курсе универа. Он собирался получить степень доктора философии. Занимался спортивной психологией и подрабатывал на университетской спортивной кафедре. Перед этим два года путешествовал по миру. Мы очень недолго встречались. Послала его, вот и все.
        —М-м-м. У меня бы челюсть отвисла от удивления, если бы все оказалось так просто. Подробности завтра, мисс.

«Если бы все было так просто». Кейл — это нечто! Едва она влилась в его компанию, — а его дружбаны, старше ее, далеко не всегда оказывались умнее, — голова пошла кр?гом. Он то и дело менял женщин. Она сокрушенно качала головой, когда брошенные пассии называли его бессердечным ублюдком, а потом округляли глаза, когда он как ни в чем не бывало снова к ним подкатывал.
        Да, в один прекрасный день человек, душа любой компании, над которым она посмеивалась, с которым болтала и заигрывала, положил на нее глаз. «Хватит ходить вокруг да около, пора заняться делом». Так и сказал. Мистер Мне-Не-До-Лирики. Надо было насторожиться, но она позволила ему соблазнить себя, подарила девственность. Дура набитая! Ведь знала, какой он ужасный, ненадежный. Казалось, она сможет его изменить. Идиотка!
        Вытерев размазавшуюся тушь, она ополоснула лицо, собрала волосы, смотала в узел и закрепила на затылке. «Перекрасить волосы невозможно, как и изменить прошлое». Однако надо действовать.
        Мэдди собралась с духом, навесила на лицо улыбку и вернулась в бар, передав Дану две бутылки. Подружка Кейла еще не вернулась.
        —Ты все еще увлечен триатлоном?
        Наверняка увлечен.
        —Иногда участвую в соревнованиях. Но вообще переключился на экстремальное ориентирование.
        —А это что за зверь?
        —Триатлон в терминальной стадии. Бег, велосипед, гребля, ориентирование, альпинизм, — объяснил Кейл и насупился, когда она повернулась обслужить посетителя.
        Мэдди поймала ревнивый взгляд подружки Кейла и знаком предупредила его об опасности.
        —Приятно было снова увидеться, Кейл.
        Он перегнулся через стойку:
        —Слушай, давай как-нибудь встретимся, поболтаем? Могу вернуться, когда провожу Берни.
        Мэдди призадумалась. К чему это приведет? Ну, покажет ему, как распрекрасно без него живется. И пусть кусает локти от того, как много потерял. Неплохо бы утереть ему нос. Хотя, положа руку на сердце, жуть как хочется понять, многого ли лишилась она. Узнать, как сложилась его жизнь, скучал ли он по ней хоть немного. Стоит смирить гордыню, хотя не исключены проблемы.
        —Поздновато будет. До полуночи мне не освободиться.
        —Ничего страшного. В любом случае сон меня еще не одолеет. Вернусь около полуночи.
        Мэдди кивнула, почувствовав прикосновение к руке, повернулась к Джиму, прислонившись к его грузному телу, словно ища поддержки. Много лет он и его компаньон были ее лучшими друзьями. Арендовали и в конечном счете продали ей квартиру в их доме. Образовалась забавная дружеская компания: двое немолодых мужчин, которых держит в ежовых рукавицах своенравная соседка.
        —Не хочешь передохнуть? — Джим похлопал ее по руке и стрельнул взглядом в Кейла. — Я заменю тебя.
        —Не сверли меня взглядом, Джим. И не заморачивайся. Вообще не парься.
        Кейл проводил Берни до дома и вежливо отклонил предложение секса под предлогом чашечки кофе. В тридцать пять он нуждался в интеллектуальном общении, простые плотские утехи уже не прельщали.
        Он меньше всего ожидал увидеть за стойкой бара Мэдисон Шоу, повзрослевшую и симпатичную. Оливер бы сильно удивился, узнав о его новой встрече с Мэдди. Кейл по привычке потянулся к мобильнику и поморщился от горечи. Брата нет уже два года, а он все еще думает о нем как о живом. Наверное, никогда и не смирится с утратой.
        Ну, хватит. Кейл постарался переключиться на Мэдди. В восемнадцать лет она была настоящая ягодка, с отменным чувством юмора. В отличие от экзальтированных девочек, не скрывавших своей доступности, Мэдди, сдержанная и саркастичная, была как глоток свежего воздуха. Несколько месяцев он полагался на свою интуицию и здравый смысл, отточенный за долгие годы опеки над озорником Оливером, убеждал себя, что сближение с ней, как и с любой другой женщиной, до добра не доведет. С пути истинного его сбили избыток текилы и легкие шортики Мэдди на вечеринке Оливера. Он потерял голову и затащил ее в койку. Следующие восемь недель стали поистине сумасшедшими.
        Мэдисон. Пять футов четыре дюйма. Венец творения. Перевернула его жизнь вверх тормашками. Он — Мистер Крутизна — глазом не успел моргнуть, как она лишила его разума и заставила плясать под свою дудку. Привыкшая верховодить подругами, она и из него вила веревки. Он понятия не имел, как с ней сладить, вынырнуть из водоворота. Она хотела его всего. Душу и тело. Однако тогда оправдать все ее ожидания он не мог. Разрывался между работой и учебой, не выпускал из головы Оливера, от которого в любую минуту можно было ждать подвоха. Кроме того, он никогда ни перед кем не обнажал душу.
        По сути, он потерял ее еще до того, как она до смерти напугала его своей предполагаемой беременностью. Запаниковал, повел себя не по-мужски. Швырнул в стену пиццу, напился как свинья. Наказание последовало незамедлительно.
        Кейл уперся лбом в рулевое колесо. Жгли воспоминания. Когда он немного очухался, она помахала перед его носом справкой об отсутствии беременности. Высказала все, что о нем думает, даже больше. Мягко, но решительно указала на дверь, без особой надежды на прощение.
        Хотелось ее наказать, и он не снимал трубку, когда она звонила. Через две недели он решил сменить гнев на милость, снова затащить ее в койку. Однако Мэдди, как и предупреждала, исчезла. Словно в воду канула.
        Он был достаточно молод, самонадеян, чтобы долго мучиться. Постарался выкинуть ее из головы, сосредоточился на докторской диссертации, карьере и путешествиях. Одиночество не угнетало, он наслаждался свободой.
        Прошло несколько лет. Брат умер, Кейла охватила свинцовая тоска. Разумом он понимал: как ни велико горе, время все лечит. Уход любого человека — невосполнимая потеря, но кончина брата согнула его в дугу, он места себе не находил.
        Даже психолог оказался в психологическом тупике. Понимал только, что депрессия когда-то пройдет, а вот чувство вины, горечь и ответственность останутся навсегда.
        Впрочем, они сопутствовали ему и при жизни Оливера. Вина от бессилия, которое он чувствовал во время безрассудных чудачеств брата. Горечь оттого, что не смог удержать его от поступков, причинявших боль окружающим. И ответственность.
        Оливер был не просто бунтарем и шалопаем, а нередко казался Кейлу ненормальным.
        Вина, горечь и ответственность. Бр-р. Жуть.
        Он хорошо умел врачевать неврозы своих пациентов. Но сам жил как в полусне. Мог встречаться, флиртовать, даже заниматься любовью. Но, по сути, оставался холоден. Не успевал или не мог воспылать чувствами, либо не хотел. И не желал брать на себя ответственность за другого человека, порядком устал от этой роли.
        Встреча с Мэдди вскружила ему голову, как волшебное возвращение в молодость, золотое время, когда он считал себя интеллектуалом и хозяином судьбы. И не думал о всяком вздоре.
        Почему бы не пропустить с ней рюмашку?
        Просто посидят, посмеются и расстанутся друзьями. Теперь он старше и сильнее и понимает, что отдать сердце другому человеку — значит ввергнуть жизнь в полный хаос. Он этим сыт по горло. Фишка в том, чтобы события не вышли из-под контроля. Вообще, этой теме посвящена его диссертация, да и собственного житейского опыта хватает.
        После жизни с сумасшедшим Оливером что ему эта кареглазая искусительница? Разве она сможет вывести его из равновесия?
        Глава 2
        Мэдди поддержала неосторожного или перебравшего гуляку, чтобы не упал в воду. Тяжелые чернильные волны накатывали на деревянные сваи внизу. Она старалась сосредоточиться на звуках и запахах лета, переходящего в осень.
        Взгляд скользнул по поверхности моря и наткнулся на новый катамаран у причала. Неужели мечта Кейла обзавестись таким корабликом наконец сбылась?
        Боже, как она устала! Не осталось сил даже просто пересечь автостоянку и подняться в квартирку. Отдохнуть бы! Но заснет ли она? Когда-то задвинула Кейла в дальний уголок сознания и приказала себе никогда о нем не думать. Но теперь нахлынули воспоминания.
        —Мэдди!
        Она медленно повернулась и невольно улыбнулась. С развевающимися на ветерке волосами и еле видными в полумраке широко раскрытыми глазами он напоминал себя прежнего, легкомысленного и безрассудного.
        —Привет. Обслуживай себя сам.
        Кейл налил себе немного мерло, поднял стакан на уровень глаз и улыбнулся уголками рта:
        —Вижу, хочешь спросить. Да, она выиграла ужин со мной на аукционе холостяков. Самые тоскливые три часа моей жизни.
        —О! — У Мэдди в глазах блеснули веселые искорки. — Она весьма… э-э… сексуальна.
        —Весьма. Только не уверен, кем бы она была без силиконовой накачки.
        От него исходило тепло, аромат мыла смешивался с запахом тела и моря. Кейл махнул стаканом в сторону нового катамарана и присвистнул:
        —Кораблик что надо!
        —Новый. То есть в нашей гавани. Пришвартовался сегодня.
        —Новый во всех смыслах. Двухвинтовой, конечно, с двумя двигателями, улучшенные изгибы, длина ватерлинии почти сорок пять футов.
        Мэдди согласно кивнула, хотя сути не уловила. Он выжидательно посмотрел на нее.
        —Не очень в этом разбираюсь.
        —Он отлично идет против ветра, да и устойчивость хорошая.
        —Ты раньше ходил в море?
        —Когда закончил диссертацию, устал как собака, и мы с Оливером отправились в плавание до Занзибара. Два года путешествовали. Ни до, ни после я не испытывал такого страха. И это не пустяки, ведь я близнец Оливера.
        Сумасшедший Оливер и его экстравагантные выходки.
        —Конечно, не пустяки. А что случилось?
        —В Мозамбикском проливе налетел тропический шторм. Ураганный ветер, безумно большие волны.
        —Безумный Оливер.
        —Да. Он вопил и стенал. Мы дюжину раз едва не перевернулись, не спали двое суток, адреналин зашкаливал.
        Кейл посмеивался, но с болью. Мэдди понимала тяжесть его утраты.
        —Мне так жаль Оливера. — Смешной, необузданный, безумный Оливер.
        —Мне тоже. — Кейл слегка коснулся ее плечом.
        —У нас был непростой день. Можно поговорить о чем-нибудь другом?
        —Неужели ты зарабатываешь себе на жизнь в этом баре? И ничего другого не найти?
        —Да что ты? Днем я торгую травкой и своим телом. — Мэдди усмехнулась, поймав его веселый взгляд. — Когда мы расстались, я работала здесь по выходным до окончания учебы. А сейчас изредка помогаю друзьям, когда некому постоять за стойкой. Обычно они отпускают меня домой раньше.
        —Поздновато ехать домой.
        Мэдди почувствовала, что он готов ее защищать.
        —Пойду пешком.
        —Ты с ума сошла! Знаешь, чем это тебе грозит?
        —Успокойся, око недремлющее. — Она кивком показала на дом. — Моя квартира на третьем этаже.
        —Просто убила.
        —Сам меня насмешил!
        —Как ты оплачиваешь квартиру в одном из самых престижных районов города? Твои не вполне легальные забавы не в счет.

«Какие сексуальные у него руки. А если снять с него рубашку?» Перед ее мысленным взором пронеслись картины из прошлого. Широкая грудь, сильные плечи с падающими на них светлыми волосами. А живот по-прежнему мускулистый? Ее глаза скользнули к нижней половине, к узким бедрам. О, все на месте.

«Сбавь обороты, девочка, это всего лишь химическая реакция в тебе».
        Мэдди выровняла дыхание, провела дрожащей рукой по волосам и досчитала до десяти. Потом до двадцати, хотя казалось, что сердце перестанет бешено колотиться, если досчитать до двух тысяч двухсот двадцати двух. Проклятый! Если когда-нибудь он устанет от науки, может наняться дефибриллятором. Ха! Хорошенькое словечко пришло в голову. Без двадцати час ночи.
        —Мэ-эдди, ау! — Кейл потянул ее за локон и отпустил.
        Мэдди очнулась от своих мыслей.
        —Ты словно улетела куда-то. О чем задумалась?

«О твоем мускулистом теле под моими пальцами».
        —О сердечных приступах и дефибрилляторах.
        —Я и забыл о непредсказуемости твоей умственной деятельности.
        —Ты всегда говорил, что мои мысли скачут как кенгуру. И это сводит тебя с ума.
        —Небольшое уточнение: все в тебе сводило меня с ума.
        Мэдди выругалась про себя, когда Кейл отвернулся, открыв взору сильную шею. Во имя всех созданий, прекрасных и разумных, что он имеет в виду?[2 - Мэдди цитирует название англиканского гимна «All things bright and beautiful» («О всех созданиях, прекрасных и разумных»).] Шутит? Или серьезно? Насмешливо? К сожалению, шея и спина не давали подсказки.
        —Как твои родители?
        —Э-э, хорошо.
        —А дедушка Ред? Что с ним?
        Как он мог об этом спросить? Зачем? Реда давно нет. Или он не слышал?
        —А ты не знаешь?
        —Наверное, вызвал через брачное агентство ту русскую невесту?
        Мэдди выстрелила в него взглядом. Боже, он правда ничего не знает. В голове не укладывается! Десять лет? Иногда казалось, что прошло всего десять дней.
        —Ред ушел из жизни. В день, когда мы расстались.
        В день, когда мы… Что? Кейл провел рукой по лицу и тихо выругался.
        —Мэд, мне так жаль! Что случилось? Почему ты не сообщила?
        —Он упал с лестницы и сломал шею. И я… ну, пыталась сообщить. Оставляла сообщения.
        —Что ты имеешь в виду?
        —Я нашла его на следующее утро. Звонила тебе несколько раз. Хотела попросить о помощи. Мамы, как обычно, не было в городе, а отец ненавидел Реда. На его помощь я никогда не рассчитывала. А на тебя? Да, по глупости. Я не хотела от них ничего. Хотела тебя. Не как любовника, а как друга, которому доверяю и на которого могу положиться. Но ты не брал трубку. Я отправляла сообщения, просила приехать. Возникло множество проблем. Санитары, полиция, следователь. Я вконец растерялась. Не знала, что делать.
        —Просто в голове не укладывается…
        —Не самое лучшее было время.
        —Боже, Мэдисон. А я думал, что ты…
        —Умоляла тебя передумать? Так стосковалась по твоему прекрасному телу, что звонила двадцать раз на дню и отправляла столько же сообщений? Почему ты не заподозрил, что произошло ужасное событие?
        —Не заподозрил. Прости меня. Я был идиотом.
        —Еще каким. И жестоким. Унизил меня.
        —Не знаю, как загладить вину.
        Мэдди ждала оправданий, нелепых объяснений. Но никогда не думала, что он так быстро признает ошибку.
        —Мне в голову лезла всякая чушь.
        —Ну да, и сейчас принял меня за барменшу. К твоему сведению, я получила степень бакалавра по специальности «маркетинг и средства массовой информации». И работаю координатором мероприятий, специалистом по связям с общественностью.
        Кейл почесал затылок. Информация трудно входила в сознание. Она взглянула на пустой ресторан. Джим и Али потягивали кофе, посматривали на нее, явно удивленные присутствием Кейла.
        —Не верится, что десять лет прошло. Как вчера все было. Я молодая глупышка. Правда, ты, Господь свидетель, самый худший бойфренд на земле.
        —Возразить нечего. Именно таким и был.
        —Не приходил на свидания и сам же устраивал скандалы, не отвечал на звонки, — затараторила Мэдди, но осеклась, поняв смысл своих слов.
        —Я слишком много времени проводил с друзьями и мало с тобой. Черт, Мэд, удивляюсь, как ты еще раньше не выставила меня.
        —Держала тебя на длинном поводке забавы ради. С тобой не соскучишься. А над твоими извинениями и оправданиями не одна я потешалась.
        —Я думал, тебе просто хорошо со мной в постели.
        —Размечтался, приятель. Слушай, я хочу немного поспать. Приятно было пообщаться.
        Сильные пальцы Кейла схватили ее за руку.
        —Мэдди.
        Она остановилась, повернула голову и закрыла глаза. Исходящее от него тепло грело руку, отдавалось сладким томлением во всем теле. Она сама себе не верила. Неужели через столько лет обида так легко сменяется влечением, а на место разочарования приходит восхищение. Его воздействие становилось непреодолимым и опасным.
        —Не надо, Кейл.
        Он придвинулся и не обращал внимания на отчаянные мольбы. Сильные руки обхватили ее, прижали к груди, жар от его лица согревал щеку. Она чувствовала то же, что и прежде. Все возвращалось на круги своя.
        Мэдди подняла голову взглянуть в его восхитительные глаза. Даже когда он просил прощения, сокрушался, она улавливала разгорающийся огонь, а теперь поняла, что с ней происходило то же самое. Его взгляд потемнел, рука гладила ее по спине, опускаясь ниже и ниже. Вскоре он прильнул губами к ее губам. Она приняла поцелуй, волнующий и насыщенный мужским духом, подчинилась движениям искусного языка и сильных рук. Забыла обо всем на свете.
        Она провела руками по его сильной груди, поглаживая густые волосы, прижала руку к бедру под ремнем. Какой он теплый, твердый, притягательный! О, как она соскучилась по мускулистому мужскому телу, бронзовой от ласкового солнца коже, сильным рукам, напору губ, разжигающих ответный огонь, лишающих воли к сопротивлению.
        —Я так виноват перед тобой.
        Как у моря за приливом следует отлив, так и она постепенно обретала способность осознавать происходящее. Вот это да! Ей же не восемнадцать лет, чтобы так подчиняться гормонам и эмоциям. Незачем ему снова вторгаться в ее жизнь и бередить старые раны. К прошлому возврата нет. Больше она не будет его марионеткой.
        —В чем в чем, а в этом ты не изменился. Целовался всегда бешено.
        —Хм, спасибо. Может, повторим?
        —Я еще жить хочу. Нет уж, дорогой, стой, где стоишь.
        Кейл протянул руку и тотчас же отдернул.

«Хороший знак, и мне тоже неплохо бы взять себя в руки».
        —Прости меня.
        Нет, спасибо. Парой извинений он прежние отношения не восстановит. И в койку ее не затащит. Подобное развитие сюжета исключено.
        —Прости, за что? За мои унижения? Разочарования? За твои поцелуи?
        —За первое и за второе. А поцелуи были сказочными. Ну, куда теперь?
        Что он несет? Рехнулся?
        —Никуда! Точка! Дальше нам не по пути.
        —Не такая уж ты наивная, Мэдди.
        Она снисходительно потрепала его по щеке.
        —Я никогда не была наивной, ты вообще меня не знаешь.
        —Зато знаю, что для меня весь мир перевернулся, когда я увидел тебя сегодня за стойкой бара.
        У Мэдди замерло сердце. Ей никогда не нравилось, что оно работает с перебоями.
        —Я так нечасто целую женщин и уйти им после этого не позволяю.
        О-о, вот она, знаменитая самонадеянность Гранта. Мэдди смерила его холодным взглядом:
        —Все когда-то бывает впервые. Удачи, Кейл.
        —Я не прощаюсь с тобой, Мэдисон.
        Она сочла за благо промолчать, не зная ответа на слова, которые в равной мере испугали ее и раздосадовали.
        Мэдди нравилось воскресенье. Любимый день недели. По воскресеньям она надевала бикини и гидрокостюм, брала доску для серфинга и отправлялась на пляж неподалеку от Кейптауна к большим перекатывающимся волнам. Рай для серфингистов.
        Ближе к полудню, с приятной усталостью в теле, проголодавшаяся, она сидела в любимой кафешке в Скарборо, читала газеты, поглощала вареные яйца с голландским соусом и круассаны с клубничным джемом. И кофе. Крепкий, ароматный, притягательный. Как и мужчина. Кейл был в непривычном виде — в вылинявшей синей футболке, шортах серфингиста и шлепанцах.
        Она смотрела, как он остановился перекинуться парой слов с импозантной парой. Доктор Калеб Грант, консультант по спортивной психологии и инструктор по профессиональному росту многих сборных команд, известных атлетов. Журналист, телекомментатор, участник соревнований по экстремальному триатлону.
        К сожалению, мужественное лицо и ладная фигура, богатство и холостяцкий образ жизни сделали его мишенью желтой прессы. Об одном из самых, если вообще не самом завидном женихе города ходили всевозможные слухи.
        Внимание публики тешило его самолюбие, но на Мэдди не действовало никак. Она давно зареклась повторять собственные ошибки.
        Кейл уселся напротив, глотнул кофе из ее чашки, куснул ее круассан с фамильярностью любимого, а не давным-давно получившего отставку бойфренда.
        —Возьми себе сам. — Она стукнула его по пальцам, когда он снова потянулся к ее тарелке.
        На сей раз Кейл послушался, заказал эспрессо и два круассана.
        Мэдди свернула газету и сунула ее в сумку. Сложила руки на груди и постаралась не давать воли чувст вам. Она словно вновь знакомилась с объектом своих фантазий последней недели и прошедших десяти лет. При дневном свете она заметила нечто новое: морщинки у краев губ, пробивающуюся на висках седину, навороченные часы стоимостью с новый автомобиль. Ну, или комплект хорошей резины для него. Солнцезащитные очки тоже на уровне. Преуспевающий красавчик, глаз не оторвать, и явно постарался выглядеть сегодня как можно лучше.
        К тому же весельчак, спортивный и донельзя сексуальный. К списку достоинств она бы добавила невероятную удачливость и сложный характер.
        —Как ты меня отыскал?
        —Легко. Поднялся к твоей квартире, и сосед… Джим? Рассказал, что по утрам в воскресенье ты чаще всего здесь.
        —Мог просто позвонить.
        —Ты же отказалась давать свой номер.
        Мэдди вздохнула, продиктовала свой номер, его номер тоже появился в ее записной книжке.
        —Никогда бы не подумала, что позволю тебе добавить свой номер в мой телефон.
        —Неужели я такой плохой?
        —Ужасный. Неужели стал лучше?
        —Возможно, не настолько, насколько тебе бы хотелось. А как насчет тебя? Долго сохла по мне, прежде чем окрутила следующего чувака?
        —Две секунды. Столько же, сколько и ты по мне.
        —Нет, мне правда жаль, что так получилось.
        Мэдди отвлекла компания развеселых девиц. Кольнула мысль, что лучше бы им было раздеться до нижнего белья. Невелика разница бы с тем, что они и так собой являли.
        Боже, она рассуждает как ревнивая старуха! Решив, что момент для посещения дамской комнаты самый удобный, она извинилась и вышла из-за стола, а когда возвращалась, одна из веселых девиц едва не висела на плече Кейла. Он выводил автограф на бумажной салфетке.

«Пожалуйста, брось меня сейчас!»
        —Как мило, дорогой! Времени даром не теряешь. И часто тебя так донимают?
        —Случается иногда.
        —Я бы с ума сошла.
        —Быстро бы привыкла. Вся фишка в том, что они, по сути, человека не знают, только его телеобраз. Не знают, что он не любит спать, храпит или у него аллергия на арахис. Так что особых оснований для мании величия нет.
        —Она уже у тебя есть. А почему ты не любишь спать?
        —Появляются призраки и донимают меня.
        —Что?
        —Обычно я не ложусь до поздней ночи. Все равно не засну. Голова в четвертом часу утра работает отлично. Лучшее время суток. Я психолог, но это не значит, что мне не приходится бороться с демонами.
        Судя по усталому виду, демоны его одолевали. Кейл открылся с неожиданной стороны, чем слегка заинтриговал Мэдди.
        —Могу тебя понять.
        Она вздохнула, когда к их столику направилась еще одна девица из той веселой компании. Они галдели, то и дело стреляли глазами в их сторону. Судя по всему, каждая норовила привлечь внимание Кейла. К досаде Мэдди, ее они явно соперницей не считали.
        —Простите за беспокойство, не сделаете ли одолжение? — Девица сунула прямо в нос Кейлу какую-то книженцию.
        Мэдди смерила девицу ледяным взглядом:
        —Извините, мы разговариваем.
        —Ну, две секунды.
        Мэдди увидела суперплоский живот и подвешенный на пуговицу медальон, заморгала и взглянула еще раз. Не может быть! Девица получила автограф и не спеша удалилась. Мэдди широко раскрытыми глазами смотрела на Кейла.
        —Ты видел, что изображено на ее медальоне?
        —Я был слишком тобой напуган и только чиркнул подпись.
        —Юморист. Это очень маленькое, но очень четкое изображение сексуальной позиции. Весьма непростой. Тебе бы пришлось согнуться в дугу, чтобы такое исполнить.
        —Неплохо бы посмотреть. Можно я позову ее обратно?
        Мэдди ущипнула его за руку.
        —Моя мать аплодировала бы ей за раскрепощенность в вопросах секса, а я нахожу это безвкусным.
        —Раз уж зашла речь. Как твои родители?
        —По-прежнему скачут как воробьи. Мать читает лекции о феминологии в Эдинбургском университете. И все еще цацкается с этой пустышкой Джеффри. Думаю, ты его встречал.
        —М-м-м.
        —Отец все так же преподает английскую литературу, любит дешевое красное вино из керамических бочонков, слушает Верди и трахает студенток последних курсов, сколько хватает сил. Мной как дочерью они сильно разочарованы, потому что сделать ученую карьеру я не сподобилась.
        —И по-прежнему вызывают у меня желание их отшлепать. Что они выдумывают? У тебя все так хорошо складывается.
        —С координацией мероприятий? Дорогуша, с этим справится любой тусовщик. — Мэдди постаралась сымитировать отточенную дикцию матери: «Как я объясню нашим друзьям, коллегам, что моя единственная дочь учится этому дурацкому маркетингу? Какой позор, какой ужас!» — Стыдно признаться, но мне до сих пор хочется их любви и одобрения.
        —Это естественно. От сформировавшихся в детстве привычек особенно трудно избавиться.
        Мэдди порывисто вздохнула, когда его большой палец коснулся ее ладони. Кейл посмотрел на ее сконфуженное лицо и решил, что рискованная попытка встретиться одобрена. Ее колючесть и язвительность его развлекали. Ранимость, несмотря на облик уверенной бизнес-леди, добавляла обаяния. Просто невозможно было обидеть ее, такую стройную, загорелую, длинноногую. Кейл то и дело ловил смущенные взгляды. Ее янтарные глаза при этом темнели, приобретая цвет крепкого старого виски.
        Всю прошедшую неделю он то и дело о ней вспоминал. И сделал то, что всегда, когда испытывал любопытство, — постарался узнать о ней больше. Прошерстил весь Интернет и обнаружил, что она пользуется уважением и неплохо зарабатывает. У ее родителей точно куриные мозги. Судя по всему, они просто заучились, утратили человечность и здравый смысл.
        Кейл заерзал на стуле от странного ощущения, которое возникало в ее присутствии. Волнение? Давненько он ничего подобного не чувствовал.
        Последние два года стали для него временем горечи, оправданий и самобичевания. Он силился вновь обрести уверенность. Рядом больше не было человека, которому он много лет отдавал всего себя. Оливер всегда ходил по краю пропасти, а Кейл удерживал его от падения. Он был для брата компасом, штурманом и путеводной звездой. Несмотря на золотую голову, Оливер вел себя как двухлетний ребенок. Ребенок с разрушительными возможностями атомной бомбы.

«Не думай об этом. Не думай о сотворенном им хаосе, о причиненной боли. Ты и так достаточно вправлял ему мозги, кроме самых трудных дней, когда он тяжело болел и вызывал безмерную жалость».
        Кейл сглотнул и сделал несколько глубоких вздохов, чтобы хоть немного ослабить охватившую его тоску. Шлепок тонкой руки отвлек его от невеселых размышлений.
        —Что?
        —Ты словно куда-то улетел, хотя и смотрел на меня.
        Один взгляд в ее сверкающие глаза окончательно рассеял грусть. Ожив, он усмехнулся, может некстати, ее укоризненному выражению на личике. Просто не смог удержаться. Она всегда радовала глаз, чем бы ни была занята его голова. Поражался, как она его завораживала. Его несло к ней медленным течением, которое вдруг превращалось в цунами. Ни одна женщина, включая последнюю подружку, не порождала в нем таких мечтаний. О свечах. Шелковых простынях. Ее обнаженном теле на широкой кровати.
        Ему мнилось, что их роман продолжался долго. И лишь потом он осознал его скоротечность. Как она его обворожила! Как он тосковал по ней! Она сровняла его с землей. Уничтожила десять лет назад в ту минуту, когда он осознал, что навсегда ее потерял.
        Она необыкновенно привлекательная женщина, а он, по сути, обычный мужчина. Особой гениальности от него и не требовалось, но тем не менее…
        Мэдди смотрела выжидающе. Это слегка нервировало. Навевало шальные мыслишки, совершенно лишние сейчас. Поцеловать ее? Сама возможность не вполне прилично его возбуждала. Хотя это совсем не плохо. В тридцать пять-то лет. Не пятьдесят же ему пока, в самом деле.
        Его неудержимо тянуло кое-что сделать.
        —Прошу прощения.
        Черт! Неужели еще одна? Он вздохнул и перевел взор с явно раздраженного лица Мэдди на подошедшую блондинку. В голубеньких глазках посверкивали вполне взрослые плотоядные огоньки. Мэдди шумно вздохнула и пододвинула девице свою тарелку и чашку кофе. Слегка растерявшись, та взяла посуду.
        —Спасибо. Это тоже. — К посуде добавилось несколько смятых салфеток. — Все, можно уносить.
        Застигнутая врасплох, блондинка поставила грязную посуду на соседний пустой столик.
        Мэдди проигнорировала широкую улыбку Кейла и закинула руку за спинку стула.
        —А как твое семейство? Все так же до зевоты благополучно?
        —Типа того. Все в порядке — родители, Мегги, близнецы…
        —Вау! Минутку! У тебя есть дети?
        —Это дети Оливера.
        —У Оливера близняшки? Он женился?
        —Было дело. Они появились на свет в результате короткого романа, продолжавшегося три месяца. Оливер надеялся на лучшее. Пытался остепениться благодаря детям, но ты его знаешь.
        Не надо было ему этого говорить. На роль заботливого папаши Оливер мало подходил.
        —Он общался с малышками? Проводил с ними время?
        —Оливер был замечательным отцом.
        А что еще сказать? Точно не правду, что он становился замечательным отцом, только когда вспоминал о них или больше нечем было заняться. Сущие крохи по сравнению с другими мужчинами, которые обеспечивали своих детей деньгами и ходили на родительские собрания. Оливер всеми правдами и неправдами избегал повседневных забот. А когда деваться было некуда, нагружал брата.
        —Честь ему и хвала.
        Судя по холодному тону, ему не удалось вполне ее убедить. Но это не его проблемы. Он никогда открыто Оливера не порицал. Противоречивые чувства по отношению к брату оставались его, и только его делом.
        —Возвращаясь к твоему вопросу, у моих родителей все в порядке, спасибо. Пару дней назад мы вместе обедали. Подумывают в конце августа как-то отметить вторую годовщину со дня ухода Оливера.
        —Как это?
        —У мамы возникла мысль собрать средства на благотворительную акцию в память о нем.
        —Хорошая идея. А вы с Оливером не устраивали соревнований по триатлону для своих, когда ты работал над диссертацией?
        —Да, мы с друзьями встречались и соревновались потехи ради.
        —Теперь сделай это в память о нем. И благотворительное мероприятие.
        —Отличная идея. А ты поможешь?
        —Кейл, мне некогда. Дел по горло. Кроме того, мы же при этом будем работать вместе. Не очень мудро.
        —Почему?
        —Потому что или умрем, или дело закончится постелью.
        —Или доведем друг друга до смерти в постели. Замечательный вариант!
        —Нет. Так или иначе, подумай над этой идеей, что можно сделать. По-моему, должно получиться. — Мэдди чмокнула его в щеку. — Спасибо за угощение. Если ты хоть у одной из них возьмешь номер телефона, из-под земли тебя достану и убью. Они слишком юные и глупые. Даже для тебя, дружок.
        И легонько стукнула пальчиком по его нижней губе. Оставила с носом. Но разве можно ее за это осуждать? Женщина есть женщина.
        Глава 3
        По субботам Мэдди трудилась в поте лица. В этот сумасшедший день устраивались свадьбы, помолвки, встречи друзей и родственников. В ее задачи входила вся черновая работа, чтобы люди радовались жизни, не отвлекаясь на хозяйственные мелочи.
        На сей раз она пятнадцать минут отмокала в ванне. Несмотря на тесноту, она установила большую чугунную ванну, и свободного места почти не осталось. Она задом толкнула дверь, та со щелчком закрылась. Нахмурившись, Мэдди нажала на ручку. Дверь не шелохнулась. Озадаченная, она снова дернула ручку. Что-то застрекотало, но дверь не открылась. Через пять минут Мэдди с горечью заключила, что заперта. Перед тем как взять мобильник, смачно выругалась.
        —Я люблю тебя, Мэд, но не в шесть утра, — отозвался сонный Джим. — Особенно в выходной.
        —Сейчас уже семь, и у меня неприятности. Заперла сама себя в ванной. Нужно, чтобы ты пришел и меня вызволил.
        —Говорю тебе, радость моя, мы на выходные уехали из города. А ты звонила Кейт? Нату?
        —Кейт тоже уехала. Нат не отвечает.
        —Вот почему тебе нужен бойфренд. Чтобы следил за резиной на машине, менял лампочки, открывал заклинившие двери.
        О следующей его фразе она догадалась заранее.
        —От него будет и еще кое-какая польза.
        —Только болтать умеешь.
        Она взглянула на открытое окошко и поежилась от прохладного воздуха. Кому еще позвонить? Кейлу? Не общалась с ним после встречи в кафе на пляже, игнорировала звонки, не зная, как с ним управляться. Убеждала себя, что общения у нее предостаточно и за словом в карман она не лезет. Но рядом с Кейлом терялась. Симпатия к нему была буквально написана у нее на лбу. Будь она собакой, дышала бы жадно, высунув язык.
        Мэдди взглянула на коротенькое полотенце и поняла, что звонить Кейлу опасно. Она почти голая, велик шанс оказаться под ним, едва он ее увидит. Вожделение. Вот как оно ощущается, ха-ха. Точно вожделение. А что же еще? Она убеждала себя, что эти эмоции вполне естественны, если не было секса больше чем… почти четыреста дней умножить на четыре. Больше тысячи двухсот дней. Ну, или около того. Рехнуться можно.
        Она сделала пару звонков. Сначала Занди, чтобы ее подменила, потом специалисту по вскрытию замков. Вдруг позвонили с незнакомого номера.
        —Мэдди, это Кейл.
        Ох, надо было сохранить в памяти телефона все его номера!
        —Алло? Мэдди?
        —Кейл… э-э… привет.
        —Как дела? Что-то у тебя голос странный.
        —Я… У меня все хорошо. — Мэдди услышала истерические нотки в своем голосе и молила Бога, чтобы их не заметил Кейл. Тщетно.
        —Что случилось?
        —Сама себя заперла в ванной.
        —Что? Заперла себя?
        —Оказалась в ловушке, не могу выйти. Что-то случилось с дверью.
        —Хорошо. Шарниры дверных петель по твою сторону двери?
        —Ничего смешного! Дверь открывается наружу, в коридор, дверные петли на той стороне.
        —Хорошо. Тогда все еще проще. Я буду у тебя, скажем, минут через двадцать. Как к тебе попасть?
        —Код парадной — 6541. Дверь в квартиру открыта. Слушай, Кейл, если сложно, я лучше позвоню слесарю, хотя его визит в субботу станет поистине золотым. Но мне надо срочно ехать по делам.
        —Не валяй дурака. Буду через двадцать минут.
        Мэдди едва не расплакалась от облегчения.
        Через двадцать минут Кейл выскочил из машины, держа в руке ящик с инструментами, вошел в квартиру, где стоял свежий, слегка пьянящий запах ее владелицы. Мэдди вдумчиво использовала свободное пространство. Удобная мебель, у стены стеллаж с книгами. Комната дышит уютом, хотя красный цвет стен сомнителен.
        В спальне стоял бедлам. Незаправленная кровать, ярко-розовая футболка на спинке кресла, фиолетовый бюстгальтер на одеяле. Кейл упер руки в бедра и огляделся. Бросил взгляд на абстрактную картину в палево-кремовых тонах. Чем-то она привлекала: круговорот красок, словно вихрь эмоций, и… секс. Палево-кремовая вакханалия. Или палевые и кремовые мазки, а ему мерещился секс даже на упаковке маргарина.
        Доминировали темно-коричневые занавески и антикварный туалетный столик, заваленный всякой всячиной. В изящных корзиночках лежали ожерелья и бусы, с ними соседствовали флакончики духов, тюбики губной помады, разные бумажки и прочая мелочь.
        —Кейл? Это ты?
        —Да. Как ты там?
        —Не жарко здесь вообще-то.
        —Потерпи чуток. Недолго осталось. — Среди этих вещей и одежды он остро ощущал ее близость. — Благодаря тебе владельцы бутиков в прогаре никогда не будут.
        —Что ты имеешь в виду?
        —Ворох одежды. Не пойму, зачем тебе столько обу ви. — Он задел выдвинутый ящик шкафа. Очевидно, там белье. Кейл сглотнул, не в силах удержаться и не тронуть полупрозрачные бледно-розовые трусики.
        —Это женское дело. Тебе не понять.
        —И не пытаюсь.
        —Не подходи к ящику с моим бельем.
        Кейл вздрогнул от неожиданности. Откуда она узнала? Словно рентгеновскими лучами дверь просвечивает.
        —Мне все равно ничего не подойдет.
        —Ха-ха. Поторопился бы лучше. Скоро совсем замерзну.
        Кейл посмотрел на дверь и вздохнул. Петли закрывал плотный слой краски, добраться до шурупов было непросто. Он на всякий случай подергал ручку, внутри что-то защелкало. Мэдди нетерпеливо пыхтела. Он достал шуруповерт и стал искать розетку. Отключил фен, подсоединил шуруповерт, определил расположение шурупов и через несколько минут вывинтил их. Еще через несколько секунд приподнял дверь, открыл и увидел дрожащую Мэдди с мокрыми волосами, чуть прикрытую полотенцем. Без макияжа, с широко раскрытыми глазами, она походила на себя семнадцатилетнюю.
        —Здесь как в холодильнике.
        И прижимала к себе полотенце. Руки побелели, губы посинели. Кейл взглянул на окошко вверху.
        —Видишь, что получилось. Веревка для закрывания оторвалась сто лет назад. Надо будет привязать новую.
        —А почему ты не залезла в теплую ванну?
        —Горячую воду отключили.
        —Одевайся. Так и простыть недолго.
        Мэдди взглянула на дверь, косо повисшую на петлях, плотнее прижала к себе полотенце и шмыгнула мимо Кейла. Сдернув с вешалки какую-то одежду и схватив белье, юркнула в спальню. Кейл глубоко вздохнул, косясь на нее. Она спешно одевалась, постаравшись выйти из поля его зрения, но он видел ее отражение в зеркале у туалетного столика. Не в силах отвести взор, смотрел, как она отбросила полотенце и изящным движением натянула тоненькие трусики. Мягкий животик, длинные ноги, узкие бедра. Кейл сглотнул, когда она надела полупрозрачный бюстгальтер. Из груди вырвался легкий стон. А не повалить ли ее на эту кровать?
        —Кейл?
        Он заморгал, тут же шагнул назад и прислонился к окну.
        —Да?
        —Спасибо. Утро затянулось и оказалось холодным.
        —Пора тебе починить окно. Иначе скоро замерзнешь.
        —Давно хотела, но все руки не доходят. Право, мне очень жаль, что пришлось тебя побеспокоить, тем более в субботу утром.
        —Ерунда. Не переживай.
        —Умница какой, даже благодарности тебе не нужно за помощь. Нет чтобы разобидеться, как медведь, которого вытащили из берлоги.
        —Может, хватит? Глупый разговор какой-то.
        —Но…
        —Уймешься ты наконец? — выпалил Кейл, закипая от ярости. — Мэдди, поставь себя на мое место. Уютное гнездышко. Эротические картины на стенах. Дамское белье. Одевающаяся в уголке мокрая женщина. И что при этом я захотел с тобой сделать? Наверное, нечто невообразимое. Мне продолжать?
        К его удовольствию, у нее покраснели мочки ушей и щеки.
        —Ну-у…
        —Вот именно, ну-у.
        Мэдди прислонилась к стеллажу. Он хотел пройти мимо, но нестерпимое желание слиться с ней взяло верх. Тихо выругавшись, он повернулся и сжал ее лицо большими ладонями.
        —Мэдди, посмотри на меня.
        Она обхватила его мощные запястья и подняла взгляд. Он видел, как в ее глазах отражается его желание, слышал пальцами участившийся пульс.
        —Было бы так просто.
        —Я ничего не делаю просто.
        Ее слова казались бессмысленными. Зачем она ломается, когда оба горят страстью? Неужели не понимает, как все сейчас происходящее важно? Его руки скользнули к ее талии. Оставалось лишь привлечь к себе. Всего на минуту.
        —Извини, мне пора идти.
        Кейл услышал легкий стон и прерывистое дыхание, словно она звала его вжаться в нее, чувствовал соски грудей.
        —Тебе здесь не место.
        —В твоих объятиях или в твоем доме?
        —Ни то ни другое. Так не годится.
        —Почему?
        —Мы, по сути, чужие. Я тебя сейчас совсем не знаю.
        Но взгляд говорил о другом. У нее нет сил сопротивляться, ей хочется раздеться, она хочет его так же сильно, как он ее. Неужели он способен этому противостоять?
        —Мэдди! Твои губы говорят одно, а тело — нечто противоположное. Кому мне подчиняться?
        —Что ты хочешь услышать? Будто, едва увидев, возжелала, чтобы ты разделся? Забыла об осторожности?

«Он меня пугает. Действует на меня ужасающе. Каждая моя клеточка кричит и зовет его. Я ощущаю его. Боже, ощущаю как родного».
        Это до добра не доведет.
        Кейл приложил палец к пульсирующей жилке на ее шее.
        —Не заставляй меня унижаться, Мэд.
        И не спеша расстегнул пуговицы на ее рубашке, обнажив чуть загорелые плечи. Мэдди осталась в полупрозрачном бюстгальтере. С минуту он смотрел на нее, потом привлек к себе. Впился губами в ее рот, положил руки ей на бедра и прижал к себе плотнее. Она почувствовала эрекцию, которую он не мог больше скрывать, закопалась руками в его одежде и дотронулась до кожи.
        Кейл снова поцеловал Мэдди и внес ее в спальню. Его губы кусали ее шею. Он сел на кровать и притянул ее к себе, она оказалась на его ногах.
        Он обнимал ее за талию. Слегка отстранился — вытащить из кармана ключи от машины с мобильником. Снова усадил Мэдди на ноги и приложил ладони к ее лицу. Провел по губам. Когда их взгляды встретились, посерьезнел.
        —Ты уверена, что хочешь этого?
        —Не надо бы, но…
        Рука Кейла скользнула по ее спине, язык проник внутрь ее рта.
        Длинные пальцы расстегивали пуговицы ее брюк. В этот момент раздался телефонный звонок, и сексуальный туман рассеялся. Она увидела на экранчике его мобильника имя Мейган Адамс. Окаменела в его руках и почувствовала знакомую с девических лет жгучую ревность. Карен. Дженни. Эмби. Его неустанно преследовали, и она знала, что так будет всегда.
        —Едва не сделала большущую глупость. — Она отпрянула от него.
        Кейл благоразумно дал мобильнику звонить до тех пор, пока тот не перешел в режим голосовой почты.
        —Мэдди? Черт возьми, в чем дело?
        —Я опаздываю, и тебе тоже пора отсюда уходить.
        —Никуда не уйду, пока не скажешь, что включило в тебе кнопку «Нет».
        —Как бы то ни было, это моя кнопка! Тебе не кажется?
        Сильнее всего беспокоило, как бы он не нашел кнопку «Да». И тогда здравый смысл через десять секунд испарится.
        —О боже! Опять ты за свое. Зацепилась за мою личную жизнь. Поверь, делаешь из мухи слона.
        —Не скажи. Кстати, никогда не маялась и не буду маяться в ожидании твоих звонков!
        —Да я ничего такого о тебе и не думал.
        Мэдди, чувствуя его теплые пальцы на талии, отодвинулась и перегнулась через кровать. Взяла его мобильник:
        —Как эта несчастная!
        —Кто?
        —Мейган! Мейган Адамс!
        —Мейган? Она часто звонит. Ну и что?
        —И тебе наплевать, что она спит с другими?
        —Вроде бы не спит.
        Она чувствовала, что он над ней посмеивается, не вполне понимая почему. И только сильнее распалилась. Отпрянув, схватила рубашку.
        —Неудачная шутка. Пошел к черту.
        —Ты поняла все наоборот.
        —Ты меня за дуру держишь? Я же помню, как тебе обрывали телефон девчата с эро-чата. Ну да. А я ждала, когда ты удостоишь меня вниманием! Мейган — очередная дурочка, которой ты запудрил мозги. К твоему сведению, я уже не девочка и не позволю тебе сделать из меня Мисс Отчаяние, Мисс Терпеливое Ожидание или Мисс Изнывающая-без-твоих-звонков!
        Кейл встал, взял мобильник и ключи. Она поймала его каменный взгляд, увидела сжатые губы. Он вышел в коридор и спустя несколько секунд вновь появился с ящиком для инструментов.
        —Нет, сейчас тебе впору титул Мисс Бестолковая или Мисс Упертая. А может, Мисс Большой Ребенок.
        —Как угодно. Ну, Кейл?
        —Что?
        —Ты рылся в ящике с бельем. Где мои розовые трусики? Ты их взял?
        Он нашел их там же, где уронил, за дверью в ванную. Бросил Мэдди.
        —Была бы счастлива подарить их тебе для коллекции, но это мои любимые.
        Он захлопнул дверь с такой силой, что, казалось, Земля сдвинулась со своей оси. Мэдди заподозрила, что где-то в Тихом океане началось землетрясение.
        СМС. 16.15.
        Кейл Грант. Только что осенило: ты первая женщина, которую я обманул за последние три месяца.
        Мэдди. Что? Я тут смотрю, как невеста идет к алтарю. Меня теперь не обманешь.
        Кейл Грант. Не обманул, а обнимал! Опечатка! Новый телефон не освоил. Думал в это время, что ты посчитала меня бабником. Просто хотел прояснить ситуацию.
        Мэдди. Серьезно? Если никого не обнимал и не обманывал, то ты и не?.. И сколько это у тебя продолжается? Ты знаешь что.
        Кейл Грант. Не знаю, что сказать.
        Мэдди. Неужели? Могу я тебя по-прежнему звать Мистер Себе На Уме?
        Кейл Грант. Шутишь? Чудачка.
        Мэдди. В заду пачка. Так ты ждешь извинений?
        Кейл Грант. Не мешало бы немного. В любом случае хотел всего лишь прояснить. Сейчас собираюсь на долгую пробежку. Потом приму холодный, холодный душ, если только не предложишь что-то интереснее.
        Мэдди. Не предложу.
        Кейл Грант. Ну и черт с тобой.
        —Мэдди? Ты где?
        Она помогала своей команде устанавливать тент. Стоя на лестнице, с телефоном у уха, пыталась сосредоточиться на низком голосе в трубке. Наконец узнала его и улыбнулась, так как это был ее конкурент.
        —Деннис Кинг, чего ты хочешь? Ледяную скульптуру? Декор в стиле Древнего Рима? Ценный совет?
        Официально соперники, они поддерживали дружеские отношения. Кто же еще в два часа ночи подскажет название ледяной скульптуры, если не коллега-координатор? Кто утолит жажду оригинального решения? И кто еще одолжит светлый тент, подходящие чехлы для стульев или подскажет, где купить голубые розы?
        —Привет, крошка, цветешь и пахнешь. Сомневаюсь, что ты сможешь вообразить декор в стиле Древнего Рима в Большом Яблоке.
        —Ты в Нью-Йорке? Каким ветром занесло?
        —Получил работенку у «Бовера и К^о^».
        Мэдди чуть не проглотила кнопку. Как ему удалось подцепить самую уважаемую в мире фирму по организации торжеств? И почему она ничего не слышала?
        —Вот почему тебе и звоню.
        —И что?
        —У них есть вакансия координатора, и я подумал о тебе.
        —Обо мне? Почему?
        —Хочу видеть рядом знакомого человека, мы хорошо ладим, ты давно работаешь на высоком уровне. Что скажешь?
        —Здорово, Деннис. Круто. Даже не знаю, что сказать.
        —Просто скажи, что по этому поводу думаешь. Предложу тебя при первой возможности. А пока пришли мне на всякий случай свое резюме.
        —Хорошо, подумаю. Нью-Йорк?
        —Манхэттен, девочка. Хорошие бабки. Большая уважуха. Пришли имейл с резюме. До связи.
        Мэдди посмотрела на умолкнувший мобильник, села удобнее и положила голову на колени. Нью-Йорк! Намечался фантастический взлет карьеры. В «Бовере и К^о^» устраивали церемонии открытия крупных спортивных соревнований, премьерные показы голливудских фильмов и совещания политиков. Пользовались высокой репутацией.
        Ей нестерпимо захотелось поделиться своей радостью. Но с кем? С Кейлом?
        Она тяжело вздохнула. Почему мысли то и дело возвращались к нему? Она даже с ним не спала, всего лишь пару раз поболтала.

«Не будь дурой. Даже не думай о нем».
        Не получалось. Его помнило тело, и, что хуже, по нему скучала душа.

«Просто я долго кисла в одиночестве. Воображение разыгралось. Изголодалась по мужчине, оттого меня легко вывести из равновесия».
        И это не есть хорошо.

«Возьми себя в руки, Мэдди».
        Она встала и расправила плечи. Сегодня же отправит резюме, и будь что будет.
        Нью-Йорк, девочка!
        Глава 4
        Он жаждал ее увидеть.
        Ладно, скажем по-другому. Хотел с ней переспать. Так точнее. Никто ему особо не нужен. Вполне самодостаточный человек, весьма этим обстоятельством довольный.
        Кейл откинулся на спинку кресла. Он очень устал, бессонница вкупе с тоской по женскому вниманию совсем выбила из колеи.
        К несчастью, тоской по женщине дело не ограничивалось. Он мог в любую минуту позвонить по одному из пяти телефонов и тем же вечером получить полный набор плотских утех. Однако от этой мысли досада лишь усиливалась. На беду, утешить мог лишь секс с Мэдди. Почему именно с ней и как можно скорее, одному Господу известно.
        Ему нравилось в ее компании. Все схватывала с полуслова, за словом в карман не лезла. Как и прежде, общение с ней доставляло удовольствие. Она нравилась и Оливеру, очень нравилась, но он осторожничал. Может, потому, что Мэдди едва ли не единственная женщина, увидевшая то, что скрывалось за его симпатичной внешностью и показным обаянием. Но не очень преуспела. Настоящего Оливера почти никто не знал. Даже Кейл порой сомневался, что понимает брата.
        Чтобы снять усталость, он помассировал шею. Зачем ворошить прошлое? Его нужно помнить, однако изменить нельзя, надо жить дальше. Тем не менее, будь его воля, он освободился бы от хаоса, в который то и дело погружался. С уходом Оливера девяти десятых хаоса не стало, но он отдал бы все на свете, лишь бы брат снова оказался рядом.
        Кейл стал наводить порядок в своей жизни, учился распознавать тех, кто повергал его в смятение.
        Потенциально опасной была душевная близость, которой следовало избегать. Много проблем приносили женщины, поэтому ни одной из них не дозволялось задерживаться рядом настолько, чтобы возникла взаимная привязанность. Работал он по большей части один. Получал плату за то, что проникал в их внутренний мир. Они в его дела не лезли. Что вполне устраивало обе стороны.
        Сближение с Мэдди грозило невообразимым хаосом, но он безумно ее хотел. Не мешало держать ее на среднем поводке. Только секс, и ничего больше. Тогда ситуация не станет неуправляемой. Альтернатива навевала тоску. То есть не видеться с ней и изнывать от желания. Нет уж, дудки!
        Кейл уперся взглядом в чашку с кофе. Значит, надо во что бы то ни стало затащить ее в койку. Только как? Просто предложить переспать? Скорее всего, она лишь посмеется, если не хуже. Назначить свидание, подарить букет цветов? И при этом чувствовать себя идиотом от непривычной роли. Исходя из опыта общения, ее стоит чуть-чуть раззадорить, а там само пойдет как по маслу…
        Кейл взглянул на пачку бумаг у локтя и шлепнул их ладонью, словно вознамерившись одним махом решить проблемы.
        Переговоры о новой работе, отказ в приеме на должность, напоминание о встрече. Мать интересовалась, не хочет ли он что-то устроить в память об Оливере…
        Розовый листок — на таких печатались извещения об увольнении — причудливым образом навел его на интересную мысль. Он одним выстрелом убьет двух зайцев.
        —Над чем сейчас работаешь? — спросила Мэдди свою коллегу Занди.
        —Международный фестиваль пианистов. А ты все ловишь рыбку большую и маленькую?
        Имелись в виду экстремальные соревнования рыболовов. Мэдди глотнула холодного кофе и постаралась не скривиться.
        —Да уж, наказал Господь. Гарриет меня ненавидит.
        Занди возражать не стала, выскочила из офиса, пообещав принести что-то «сногсшибительное» кчаю. Мэдди пожалела, что не вправе куда-нибудь улизнуть. У нее нет фигуры Наоми Кемпбелл, сжигать жиры организм не умеет. Если бы она, как Занди, съедала в день по шоколадке от Бруно — булочника на их улице, — через месяц напоминала бы Столовую гору под Кейптауном.
        Пригорюнившись и почувствовав, как впивается в талию поясок брюк, Мэдди подкатилась в кресле ближе к столу и черкнула в ежедневнике, что необходимо позвонить поставщикам белых роз и объяснить: их цены — настоящий грабеж среди бела дня. Все-таки это цветы, а не золотые слитки.
        Негромкий сигнал ноутбука известил о новом письме. Она открыла почту и нахмурилась, увидев адрес отправителя.
        Кому: Мэдисон Шоу ([email protected])
        От: Кейл Грант ([email protected])
        Тема: Благотворительный триатлон
        Уважаемая мисс Шоу!
        Я устраиваю благотворительный марафон в память о своем брате, Оливере Гранте, для пополнения фонда больных раком крови. (Подробности в приложенном документе.) Соревнования намечены на август, на Капском полуострове.
        В течение одного дня пройдут состязания по гребле на байдарках (четыре мили), горным велогонкам на восемнадцать миль, кроссу на двадцать миль и бегу по песку на две мили.
        Вы занимаетесь устройством подобных мероприятий, и я надеюсь на вашу помощь в привлечении спонсоров и освещении события в средствах массовой информации. Полагаю, все детали мы сможем обговорить в нескольких письмах и телефонных звонках.
        Узнать подробнее о соревнованиях по триатлону вы можете на моем сайте www.sportshun-tracing.com.
        Заранее благодарен за ответ.
        Калеб Грант
        Через пять секунд прилетело второе письмо.
        Решил обратиться официально. Сработало?
        Мэдди постучала пальцем по столу, хмуро посмотрела на ноутбук и из любопытства пробежалась по сайту, намеренно пропуская страницы о фитнесе, открыла фотогалерею. Там красовался он, каким она его помнила, в обнимку с братцем и еще каким-то крепышом, улыбался в объектив, прищурив синие глаза под полуденным солнцем. Лучился от гордости за свои победы. Подперев щеку ладонью, она смотрела на его изображение и кусала губу. Как было не влюбиться в него в восемнадцать лет? Такой симпатичный, обаятельный, несмотря на ветреность, он очень ей нравился. И откуда взяться благоразумию? Как отказать, когда он потащил ее в койку? Ее гормоны несколько месяцев закипали, она устала от своей девственности. Он по-прежнему великолепный мужчина. Даже нынешняя умудренная опытом Мэдди не могла удержаться, чтобы его не погладить. Что говорить о потерявшей голову девчонке?
        Да, тогда он был шалопаем, весьма ненадежным. Сколько раз стоял на коленях и умолял простить за то, что не пришел на свидание, или опоздал, или забыл позвонить. Ее постоянно одолевал страх, она ловила его на вранье, пытала о девицах, которые открыто вешались ему на шею. Восемь недель с Кейлом стали одной большой драмой на всю жизнь, самым ненормальным в мировой истории романом. Тогда через два месяца она почувствовала, что сыта по горло. Собиралась поставить точку в отношениях. Но вдруг ее уколола мысль о том, что, несмотря на всегдашние точные женские циклы, у нее недельная задержка. И неожиданно почувствовала, что Кейл привязал ее к себе, словно морским узлом. Предполагаемая беременность напугала так, что она две ночи не могла сомкнуть глаз.
        Тест, слава богу и архангелам, оказался отрицательным. Кейл пальцем не пошевелил, чтобы ей помочь, и получил отставку.
        Однако, когда они расстались, она затосковала. Его не хватало. Прежде она представить не могла, что он скоро перестанет получать ее голосовые сообщения, не узнает о смерти Реда. А тогда столкнулась с этим и, как ни старалась себя пересилить, ужасно страдала и невообразимо скучала по нему. Переменила место жительства, а через пару лет и несколько бестолковых романов остро осознала, что так называемые интимные связи ей не подходят. Сколько нужно жестоких уроков, чтобы понять: лучше не завязывать чреватых неприятностями отношений, потом старательно распутывая тугие узлы. Не зря лучшая подруга Кейт считала ее излишне романтичной и несовременной.
        Мэдди кипела энергией и мечтала сделать карьеру. Работа никогда ее не угнетала. Результаты соответствовали самоотдаче. Формула простая. Чем меньше она отвлекалась, особенно на всякую лирику, чем усерднее трудилась, тем лучше все получалось, тем комфортнее она себя чувствовала в жизни. Нью-Йорк подоспел кстати. Как освобождение от драматических коллизий и тревог.
        На работе она чувствовала себя как рыба в воде. Это ее убежище, страсть, поле для творчества. Если здесь разгорались страсти — нервные невесты то и дело устраивали истерики, — она сохраняла хладнокровие и находила решение.
        А секс? Его найти несложно, а еще проще отказаться, что она чаще всего делала. На звание лучшей потаскушки года не претендовала. Три любовника за десять лет. Включая Его Триатлонное Величество.
        А тут новая встреча с Кейлом, чтоб ему пусто было! Всего пара поцелуев, несколько часов в его компании напомнили ей, как хороши секс, мужчина, наслаждения от флирта, взволновали ответным блеском в его глазах. И как же приятно быть просто привлекательной, когда эта привлекательность волнует собеседника!
        Мэдди расстегнула верхние пуговицы рубашки и помахала ладонью, как веером. Почему вдруг не хватает воздуха, а в комнате сделалось жарко? И отчего всегда такая сильная реакция, когда она думает о Кейле Гранте?
        Она ударила по клавишам, чтобы изображение исчезло с дисплея, снова открыла его письмо и судорожно начала составлять ответ.

«Кейл! Идея о нашей совместной работе, по-моему, совсем никудышная. Вдобавок найти хороших спонсоров не так просто, а несколько писем и пара звонков вряд ли принесут успех. Мне нужно будет встречаться с людьми и часами убеждать, что твои соревнования улучшат их реноме, добавят известности и упрочат позиции на рынке.
        И в соответствии с правилами нашей компании мы не работаем бесплатно. Никогда».
        Лучше было просто оставить письмо без внимания или коротко, холодно отказать. Попросить Люси напечатать ответ на фирменном бланке. Но если ничего не написать, ей будет не по себе, все дела встанут.

«Я организую мириады других мероприятий, и у меня четыре года не было секса!!! Четыре года, Кейл! А ты заставил меня хотеть его, вспомнить о нем, меня наизнанку вывернуло! Сейчас у меня предменструальный синдром, болит голова и тошнит после плитки черного шоколада.
        Почему ты не облысел? Или не наел пузо? Нечестно, что ты все еще такой безумно сексуальный. Более того, по-настоящему оскорбительно!»
        Мэдди откинулась в кресле, уставилась на мерцающий курсор и постучала себя по груди, чтобы унять ноющую боль. Отправляя письмо в папку «Черновики», вздохнула. Черт, она хотела удалить, а не сохранять.
        —Что-то случилось, моя принцесса?
        Мэдди повернулась. Она не желала, чтобы Джейк звал ее принцессой, просто хотела уважительного с собой обращения. В отличие от добродушной хохотушки Занди Джейк — настоящая офисная акула, готов безжалостно покусать любого, кто вознамерится опередить его на карьерной лестнице. Занди просунула голову в дверь:
        —Мэд? Тебя Гарриет зовет. Скорее! Она вся как бешеная крыса. Прямо зубами скрежещет.

«Наверняка нашла к чему придраться».
        —Люси, сделаешь мне одолжение? Пришло письмо от Кейла Гранта, он просит помощи в одном проекте. Пожалуйста, отправь на фирменном бланке ответ в стиле извините-ничем-не-можем-помочь. И пожелай удачи. Лаконично. Очень официально.
        —Мэдди! Гарриет зовет! Немедленно! Пока она не наорала на тебя третий раз за неделю.
        —Бегу, бегу.
        Телефон прозвонил, когда Мэдди лежала в ванне, по горло в мыльной пене. От голоса Кейла все сжалось внутри.
        —Получил твой имейл.
        Мэдди откинулась назад, отчего из ванны выплеснулась вода. Про себя она благодарила Люси за оперативность.
        —Разве можно на завтрак съедать целую плитку шоколада? — словно невзначай заметил Кейл.
        —Что ты несешь?
        —А о толокне и мюслях ты хоть слышала? О йогурте? Яйцах?
        —Сейчас десять вечера. Другого времени не нашел, чтобы выпытывать мои предпочтения в еде?
        —Хотя приятно узнать, что ты все еще находишь меня сексуальным. В связи с предменструальным синдромом могу порекомендовать масло энотеры.
        —Откуда ты узнал о моем предменструальном синдроме? — Худшие ожидания подтверждались.
        —Прочитал в твоем полузаконченном письмишке.
        Мэдди замерла от смущения. Вроде она что-то такое писала, но отправлять не стала.
        —О! Боже мой. — Щеки покрылись румянцем.
        —Знаешь, ожидал отказа. Но такого!
        —Не представляю, как это получилось. То есть я начала писать, но была не в своей тарелке. Меня вывели из равновесия. Не собиралась отправлять это письмо. Он не для тебя, то есть это лично мое. Просто все наложилось.
        —Предменструальные дни?
        —Никогда не собиралась тебе это показывать!
        —Письмо пришло с твоего имейл-адреса.
        —Я его сохранила в «Черновиках». Думала потом удалить, но меня вызвали к начальству. В любом случае уверена, что не отправляла. — Люси убить мало. Мэдди потупилась. — Я была на взводе, когда это писала.
        —У тебя правда четыре года не было секса?
        —Заткнись!
        От его смеха завибрировал каждый нерв.
        —Успокойся, Мэд, не стоит из-за этой ерунды так убиваться. А ты не в ванне случаем? Словно пузырьки лопаются. Или это свечи горят? Словно вижу тебя. Впечатляет!
        —Спокойной ночи, Кейл.
        И приложила мобильник ко лбу. Какой же дурой ее выставили! Позорище! Но как письмо попало к Кейлу? Она точно помнила, что переместила его в «Черновики». Года три назад нечаянно удалила шестистраничное письмо и после этого все сохраняла. Как Люси умудрилась залезть туда и отправить? Кипя от злости, она принялась искать номер Люси.
        —Ты помнишь, как я просила тебя отправить ответ Кейлу Гранту, вежливо отказав в помощи с его экстремальными гонками?
        —Погоди, я еще просыпаюсь, — запротестовала Люси. — Да.
        —Что ты ему точно написала?
        —Ничего. То есть я его не отправляла. Джейк дал мне какое-то срочное поручение и сказал, что отправит сам, пока я буду занята.
        —Сукин сын, ничтожество, грязная вонючая скотина! — Мэдди приподнялась, вода выплеснулась, стакан упал на пол и разбился.
        И случилось то, что бывает в сложных ситуациях с сильными, уважающими себя женщинами. Она залилась слезами.
        Кейл всегда без труда просыпался в пять утра ради пятимильной пробежки по пляжу или гребли на лодке среди океанских волн. И ему не пришлось заставлять себя встать с рассветом, чтобы пересечь весь город и пять минут пообщаться с Мэдди до того, как она отправится на службу. Он взял с пассажирского сиденья коробку с пирожными и вышел из машины в туманное осеннее утро. Мэдди сразу поймет, что он решил умаслить ее любимым лакомством, чтобы помогла ему с устройством триатлона. Она же не дурочка и прекрасно знает, чего от него ждать. Кейл вспоминал, как быстро и точно она угадывала его мысли. В этом и опасность. Если человек знает вас как свои пять пальцев, может легко вами манипулировать, использовать в своих интересах. И в конце концов отправить в отставку за ненужностью. Как же ему не везет в любви!
        Кейл нахмурился, увидев на туманном пляже бегуна. Тот тридцать секунд бежал, потом остановился и, спотыкаясь, пошел шагом, а когда приблизился, оказался бегуньей. Кейл усмехнулся и пошел к берегу, наблюдая за пыхтящей Мэдди, с трудом поднимающейся к дороге. Лицо зарумянилось от напряжения. В отличие от него у нее к спорту душа не лежала.
        —Хочешь инфаркт заработать?
        —У-о-о-ух.
        —У меня есть кое-что для тебя.
        —Я же не просто так ношусь по берегу, вместо того чтоб нежиться в кроватке. Стала залеживаться и вдруг обнаружила, что мои старые одежки тесноваты.
        —Но зачем пробежки? Ты же не любишь бегать.
        —Я любой спорт ненавижу. Кроме серфинга. Тьфу!
        Кейл взглянул на ее стройную фигуру:
        —По правде говоря, ты ничуть не поправилась после восемнадцати лет.
        —Ну, сама-то знаю, что за последние три месяца прибавила десять фунтов. Что тебя принесло сюда ни свет ни заря?
        —Похоже, ты игнорируешь мои звонки. Снова.
        —Мне жаль, что письмо попало к тебе.
        Кейл хохотнул ей в макушку, находя эту историю забавной, но видел досаду Мэдди. С трудом сдерживался, чтобы не поддразнить.
        —Забудь об этом. Как забыл я.
        Перед его мысленным взором снова возник ее образ в ванне, в мыльной пене, разрумянившейся.
        Она набрала код замка. Он придержал перед ней дверь. У него перехватило дыхание от исходившего от нее запаха моря и цветов.
        —Я купил пирожные. Надеюсь, ты приготовишь кофе. Сколько у тебя еще времени до работы?
        —Вчера вечером засиделась допоздна, но сегодня утром долго расслабляться нельзя. Будешь доставать меня гонками?
        —Во всяком случае, до завтрака тебе ничего не угрожает.
        Мэдди остановилась, повернулась к нему, глаза посерьезнели, хотя она чуть улыбалась краешками губ.
        —Я только что двадцать минут себя мучила, чтобы преодолеть последствия вчерашних пирожных. Мне уже не восемнадцать лет, и обмен веществ оставляет желать лучшего.
        —Тогда можешь съесть рисовую печенюшку, а я займусь пирожными.
        —Может, твои мечты и сбудутся.

«А твои уже сбылись, Мэд».
        Глава 5
        Мэдди окинула взглядом гостиную. Слава богу, все прибрано. Книжные полки — загляденье. Стеллажи у дальней стены поднимались от пола до потолка, отделяли жилое пространство от открытой кухни. Между книгами стояли фотографии в рамках, проволочные скульптуры и деревянные кубки, там же лежала черная шляпа-цилиндр.
        Кейлу ее кремовые диваны, вишневые стены и кресла в красно-белую клетку могли не понравиться. Она вспомнила его белое белье, бежевое покрывало. Он всегда менял тему, если она заводила речь об украшении его замечательно расположенного жилища. Никаких изысков, но немного картин на голых белых стенах и одно или два кресла были бы кстати. Ей казалось, что двадцатипятилетний мужчина заслуживает большего, чем старая кушетка, микроволновка и скрипучая двуспальная кровать.
        Мэдди включила кофеварку. Взяла с полки две кружки и искоса поглядывала на Кейла, изучавшего книжные полки.
        —Кто эта блондинка на фотографии?
        —Моя лучшая подруга Кейт. Она юрист. Молока нет. Придется пить черный кофе.
        Кейл взял увесистый том и посмотрел на обложку:
        —Эта книга мне понравилась.
        Мэдди с горечью вспомнила, как часто они обсуждали прочитанное.
        —У меня только запланировано. На этой полке книги, которые хотела, но пока не успела прочесть.
        —Чтение всегда было твоей страстью. Что случилось?
        —Так сложилось. Много работы.
        —М-м-м. Не вполне здоровый образ жизни. Давно здесь живешь?
        —Больше пяти лет.
        —Ты починила дверь?
        —Собираюсь.
        —А окошко в ванной?
        —Тоже пока нет.
        Мэдди взяла из коробки пирожное, осторожно куснула и тут же почувствовала себя виноватой. Ей тесно в старой одежде, а Кейл так подтянут, что рядом с ним она выглядит неуклюжим бегемотом. Вспотевшим, без макияжа бегемотом. Лишь чувство собственного достоинства не давало тут же броситься в ванную, чтобы подкрасить губы и нанести на ресницы тушь.
        —Как-то странно мы сегодня общаемся! Пятнадцать минут вместе и даже не подрались.
        —Это потому, что я еще сплю.
        Кейл понимающе хмыкнул, она тоже улыбнулась. Ей всегда нравился его веселый смех, и она старалась отвечать ему в тон.
        —Как идет подготовка к триатлону?
        —Времени в обрез, а сделана едва ли половина необходимого.
        —Нашли спонсора?
        —Этот вопрос решили. Компания «Солнечный луч». Помогает хосписам и спонсирует научные исследования.
        —А какой вид рака был у Оливера?
        Кейл сжал пустой бумажный пакет.
        —Лейкемия.
        —Ужасно.
        —Знаешь, ты очень ему нравилась.
        Мэдди быстро заморгала, в глазах стояли слезы.
        —Он быстро схватывал мой юмор.
        —Считал тебя очень смешной. Особенно когда ты надо мной прикалывалась. Говорил, ты умеешь настоять на своем, несмотря на юный возраст.
        Бедняга Оливер! Она ему симпатизировала, но чувствовала себя рядом с ним неуютно. Он казался слишком громким, несдержанным, хулиганом и бунтарем. Кейл тоже в любой компании и на вечеринке держался независимо, но Оливер пренебрегал всеми писаными и неписаными законами. И не от случая к случаю, а постоянно. Обоих Грантов надолго запомнили в университете, но Оливер стал настоящей легендой. Он иногда казался Мэдди неуправляемым воздушным шаром, который лишь благодаря Кейлу не теряет связи с землей.
        —Он боролся с раком еще с юности и, казалось, вылечился. Даже когда на очередном обследовании выявились рецидивы, выглядел как обычно. Следующие два года он проходил химиотерапию, лежал в больницах. Боже, как я ненавижу больницы.
        Мэдди положила ладонь на его кулак.
        —Я так тебя понимаю.
        Кейл разжал кулак, и их пальцы сплелись.
        —Эта борьба истощила его, и он умер.
        Мэдди содрогнулась от страшных слов. Она знала, что он пережил. Знала, какую бездонную пустоту оставляет уход близкого человека из жизни.
        Кейл взглянул в окно на блеклый утренний пейзаж.
        —Его смерть стала…
        Мэдди замерла, видя, как он прерывисто дышит, не в силах больше сдерживаться.
        Его взор потускнел, плечи опустились.
        —Ничего, все в порядке. Извини. Вернемся к соревнованиям. Послушай, ты наверняка знаешь: если я за что-то берусь, делаю это как следует. Все должно быть на высшем уровне, с нужным эффектом, тем более в память об Оливере. Мне нужна помощь профессионала, каковым ты и являешься. К тому же ты знала моего брата, и это тоже имеет значение.
        Мэдди убрала руку.
        —Кейл, даже если я захочу, все равно не смогу за это взяться. Я себе не принадлежу. Получаю задания от руководства. Именно поэтому до сих пор занимаюсь состязаниями рыболовов. Ты только представь! Ну какой из меня рыболов?! Мне больше по душе рыба, запеченная на гриле.
        Кейл слегка улыбнулся, чего она и добивалась.
        —Тебе нужен бесплатный организатор, иначе благотворительные взносы уйдут на оплату услуг. В компании «Мэхью Уолш» на общественных началах не работают никогда. Больше того, у меня все расписано на три месяца вперед. Не смогу заняться этим, даже если захочу.
        —А почему не хочешь?
        —Слишком много всего было между нами.
        Отвернувшись, она спиной чувствовала его взгляд.
        —Нет смысла еще раз перед тобой извиняться. Понимаю, что причиняю тебе боль, но мы были хорошими друзьями, и, думаю, для соревнований можно что-то сделать. Разве нельзя что-то вернуть? Хотя бы нашу дружбу?
        —Ты хочешь, чтобы мы снова стали друзьями?
        —Ну, я надеюсь стать не просто другом, а сердечным. И намерен своего добиться.
        Его самоуверенность слегка задела.
        —Сиди на заднице ровно, пожалуйста, это тебе не светит!
        —Хочешь пари?
        —С моими детскими грезами о тебе давно покончено.
        —Не води за нос саму себя, Мэ-ди-сон. Ты хочешь меня так же, как я тебя.
        Проклятый! Читает ее как открытую книгу, а сам остается загадкой. Мэдди попыталась парировать удар.
        —О твоих галлюцинациях тебе лучше поговорить с психоаналитиком.
        —Можешь сопротивляться, сколько твоей душе угодно, дорогуша. Но скоро убедишься, что нас непреодолимо тянет друг к другу, мы сгораем от желания и теряем голову с каждой минутой.
        —С чего бы это?
        —Все с того же.
        Мэдди хотела оттолкнуть его, но он внезапно притянул ее к себе. Впился губами в губы, не дав произнести заготовленных слов или возразить. Его язык проник в ее рот. Она мгновенно утратила способность рассуждать здраво. У него помутилось в голове, он чувствовал, как с каждым поцелуем слабеет ее тело. Его пальцы проникли под ее футболку и через мгновение коснулись груди, другая рука прижалась к ее бедрам. Он едва не терял сознание. От ее вкуса, тепла, запаха, податливости. Останови она его в эти секунды, заплакал бы, как ребенок.
        Мэдди простонала, обняла его за шею, повисла на нем, обвив ногами за талию. Кейл придержал ее и, продолжая целовать, вынес из кухни, прошел по коридорчику и открыл дверь в спальню ударом ноги. Она почувствовала под собой мягкую постель. Он тяжело навис над ней. Вся одежда, кроме тонких трусиков, мгновенно слетела. Однако она не чувствовала стеснения. Разве может смутить такой взгляд?
        Кейл тяжело вздохнул, по-прежнему ее придерживая. Не двигаясь, смотрел на темный треугольник между ее ногами.
        —Кейл? Почему ты остановился?
        Их взгляды встретились. В его глазах блестели огоньки.
        —Ты хочешь меня?
        —Это не нужно, однако ты знаешь, что хочу.
        Он простонал, поднялся и несколькими короткими движениями сбросил с себя одежду.
        —Очаровательно. Тебе десяти секунд хватило.
        —Состязание в скорости. Ты меня подстегиваешь.
        —Благослови, боже, такие состязания. — Мэдди рассматривала его мускулистые руки, кубики мышц на животе, стройные бедра. — У тебя великолепное тело, Калеб. — Он покраснел, а она рассмеялась. Когда снова навис над ней, она взяла ладонями его лицо и повернула к себе. — Ты ведь и раньше это слышал, правда?
        —Отнюдь. Во всяком случае, долго не слышал. Обычно я сам рассыпаю комплименты.
        —Наверняка дурацкие. Итак, если мы разделись, чего ждем?
        —Так?
        —Прошло немало времени. — Мэдди прижала его бедра плотнее к своим. — Если у тебя нет презерватива, клянусь, сейчас закричу.
        Кейл нежно ее поцеловал.
        —О, Мэд, приготовься кричать. Обещаю тебе это.

* * *
        Секс с Мэдди утомил Кейла. С закрытыми глазами он целовал макушку ее головы. Рука скользила по ее спине, ее шелковистые ноги прижимались к его бедру. «Какое замечательное начало дня!» — подумалось ему. Он взглянул на часы и удивился: еще нет и восьми.
        Мэдди изогнулась в его объятиях и положила руку на его бедро. Заниматься с ней любовью намного интереснее, чем он предполагал. Ее отличала вдумчивость и требовательность, тонкая чувствительность и задор. И безмолвной она не оставалась ни на минуту.
        —Я не кричала, — промурлыкала Мэдди.
        Кейл улыбнулся:
        —Да, но стонала и подвывала, шипела и мычала.
        —Я не шипела!
        —Поверь, иногда издавала эти звуки.
        —Хм.
        —В следующий раз приложу все силы, чтобы ты закричала. А будет ли следующий раз, Мэдди?
        Он почувствовал, как она напряглась. Отодвинулась от него и уставилась в потолок. Непонятно, что у нее на уме. Весь его опыт общения с женщинами в данном случае бесполезен. Ждет ли она его заверений? Или обязательств? У него по телу побежали мурашки. Точно надо было что-то ей пообещать.
        —Посмотрим. — Мэдди взглянула на него.
        У Кейла пересохло во рту.
        —На что посмотрим?
        —Слушай, Кейл, мне не просто. Часто я этим не занимаюсь. В общем, почти никогда. Так что, может, это и вообще не нужно.
        —Уф-ф. — Может, лучше сказать правду, что он никогда ничего не обещал и о будущем не задумывался.
        —Взять на себя какие-то обязательства не могу, далеко заглядывать тоже.
        Мэдди поперхнулась, он выругался про себя, когда ее нижняя губа задрожала.
        —Означает ли это, что ты не собираешься на мне жениться?
        Сбитый с толку, Кейл уставился на нее. Неужели она ждет, что он… Серьезно? Он услышал, как у нее вырвался смешок, сердце забилось снова.
        —Чертовка! — Он надеялся, что она не заметила его облегченного вздоха.
        Мэдди продолжала хохотать.
        —Ой, умираю! Какой простофиля!
        —Ага, ага. Хватить смеяться. Давай поговорим серьезно.
        —Ладно, просто твое скромное признание похоже на то, которое едва не сделала я, только в миллион раз спокойнее.
        —Хорошо, но было бы нелишне узнать, о чем речь.
        Мэдди, все еще со смешинками во взоре, наморщила носик.
        —Мужчины и секс не стоят тех жертв, которые ради них нужно приносить. Обычно я избегаю и того и другого.
        О’кей. Он предполагал услышать нечто иное.
        —Так называемые отношения больше не для меня.
        —Что ты сказала?
        —Это не доставляет мне большого удовольствия, у меня нет времени на мужчин, они ни в чем мне не помогают.
        Кейл заморгал, протер глаза и заморгал снова. Ну и дела! Мэдди просто создана для жизни с мужем, в хорошем доме с большим садом, детьми и домашними животными. Не с ним, конечно, с кем-то другим. Этот разговор подействовал странно, он словно услышал музыку. Игру на трубе.
        —О черт! Мобильник! — Мэдди вскочила, сдернула с кресла полотенце, прижала его к груди и схватила телефон. — Гарриет, здравствуй! Нет, у меня только полминуты. Нет, нам нужен небольшой белый тент.
        Кейл наблюдал за ней.
        —Черные накидки для кресел. Бархатные. Спасибо. Пока.
        Мэдди положила мобильник на столик и взглянула на Кейла:
        —Извини, на чем мы остановились? Ох, после тебя у меня было несколько романов, но все они скоро заканчивались. Я быстро разочаровывалась.
        —Так чего ты хочешь от меня?
        Мэдди завязала полотенце на груди и показала жестом на измятые простыни и его обнаженную грудь:
        —Этого, если твоя и моя работа не помешают, и это будет нужно нам обоим.
        —Значит, сердечная дружба?
        —Ну да, если она тебе по душе.
        Ха! Еще как по душе!
        Снова зазвонил мобильник. Кейлу хотелось выбросить его в окно, чтобы улетел в море.
        —Н-да? Э, дорогуша. Нет, мне не оторвать задницу от стула. Не до серфинга сейчас. На работе полный завал. — Мэдди выразительно посмотрела на постель. — Да, да. Ужасно люблю серфинг. Смотрю на него и рыдаю. Залив Калк в воскресенье? Может быть. Ладно? Без лишних заморочек?
        Ох, фраза «без лишних заморочек» явно адресована и ему. Кейл потряс головой, чтобы поймать нить разговора. Судя по всему, Мэдди приняла его молчание за согласие, одарила улыбкой и направилась в ванную.
        —Замечательно. Хорошо, что мы поболтали, сняли все проблемы. Думаю, нам нужно одно и то же. Ну и отлично. Хочу быстренько принять душ. А если спешишь, в другой ванной есть душ.
        О чем это они поболтали? Кейл бросил взгляд в сторону ванной. Вроде ни в какой беседе он не участвовал. Просто она бросила пару фраз. Он снова упал на подушку и уставился в потолок. И все же. Лучшего сценария для их отношений он и придумать не мог. Так почему же его гложет досада?
        Глава 6
        В следующий понедельник Мэдди, насвистывая «Прекрасный день» группы U2, бросила сумку на полку и упала в кресло. Закинула ноги на стол и скрестила руки на модной рубашке. Как же приятно войти в офис и улыбаться завистливым коллегам, когда только что успешно завершена работа над сложным проектом! Рыболовы привлекли рекордное количество зрителей, а спонсорские взносы благодаря ей удвоились. Пресса замечательно освещала соревнования. Она отлично поработала. Занди подошла поздравить, предложила пирожное. Мэдди вздохнула и выбрала самое, на ее взгляд, маленькое, размером с половину подводной лодки.
        —Браво, девочка!
        —Спасибо, Занд.
        Джейк просто ее не замечал, получив нахлобучку за неудачную шутку с имейлом. Они не разговаривали. Она поставила пароль на свой компьютер и пообещала Люси самые страшные кары, если допустит к нему Джейка. Занди присела на край ее стола.
        —Разве тебе не полагается выходной?
        —В нашей работе кто первый встал, того и тапки. Расслабляться некогда.
        —Ты с ума сошла. Хватит выпендриваться! А то мы рядом с тобой лентяями себя чувствуем.
        Мэдди слизнула потек крема и положила ноги на открытый ящик стола. За последнюю неделю — в промежутке между соревнованиями рыболовов и чокнутыми невестами — ее нагрузили выше головы. Она даже попросила Кейла отложить на несколько дней новую встречу. К тому же требовалось время, чтобы решить: 1) почему она спит с мужчиной, не задумываясь о последствиях; 2) почему ей хочется этого снова и снова; 3) отчего новая встреча гарантирована, только если заверить его, что, кроме секса, ей ничего не нужно. Что, в общем, соответствовало действительности.
        —Утром звонил Кейл, — заметила Занди.
        Мэдди про себя поблагодарила подругу за то, что оторвала от невеселых размышлений. Выводы намечались неутешительные. Она ждала его звонка сегодня. Если он хоть немножко соскучился по ней, пусть не так сильно, как она, им предстоит жаркая ночь. Но почему он позвонил не на мобильник? Странно.
        —Ну и ну, ну и ну.
        Мэдди бросила взгляд на подругу и увидела на ее лице ухмылку.
        —Что это ты?
        —Он на тебя глаз положил.
        —Не валяй дурака. Обычный парень. Изредка общаемся. Мужчины меня не цепляют, ни один.
        —Разве я говорила, что цепляли?
        —Я сказала: «не цепляют»!
        —М-м-м. У тебя на лице написано: «Хочу его, но, черт возьми, не понимаю, что с ним делать дальше».
        —Занд, при всем к тебе уважении, ты сама не знаешь, что несешь.
        —Вот почему ты вкалываешь за двоих. Просто на работе легче. С Кейлом труднее.
        Мэдди вздохнула, в голове стоял легкий туман. Почему-то она лучше понимала, как он действует на ее тело, чем на душу, и все время немного витала в облаках.
        Занди — верная подружка и советчица — возбужденно замахала руками:
        —А надо по-другому! Выкинь из головы постель, пожалуйста! Хватит переживать из-за чувств к нему, не ломай голову, как с ним управляться. На работе тебе гораздо спокойнее. Если совсем поплохеет, тебя всегда встретят здесь как родную.
        —Ты мне надоела, не хочу больше тебя слушать. — Ни грамма правды в ее словах.
        Зазвонил телефон Занди. Мэдди вздохнула с облегчением. Однако та стрельнула в нее пальчиком.
        —Думаю, я права. — И ответила в трубку: — Слушаю, Занди.
        Нетушки. Именно из-за работы у нее нет нормальной личной жизни. Если посмотреть правде в глаза, карьера требует от нее слишком больших жертв. Времени для встреч с мужчиной не остается, при всей жажде общения. К тому же в век СПИДа, всевозможных фобий и просто идиотизма найти достойного друга весьма непросто. К сожалению, Кейл олицетворяет собой идеал привлекательности, поэтому рядом с ним кнопку «Будь настороже» заклинивало.
        —Он вертит тобой, как куклой, — добавила Занди.
        —Тебе что, нечем заняться?
        —Навести порядок в твоей голове — вот моя работа. Непростая, но кто-то должен это сделать.
        —Занд, у меня с Кейлом некое взаимное тяготение. Признаю. Но неужели я обязана день и ночь мариноваться в офисе? Разве не могу заняться своей личной жизнью?
        —Твоя аргументация яйца выеденного не стоит. Миллионы женщин делают карьеру и поддерживают отношения с мужчинами. Это называется баланс интересов, милочка. Хотя погоди, сейчас расскажу об одной интересной теории.
        —Забавненько. Ты рассуждаешь так, будто у нас роман, а никакого романа нет. И ни мне, ни ему он не нужен.
        —Он так сказал?
        —Недвусмысленно. Поэтому пусть все еле тлеет. Немножко позабавились и разошлись, не заморачиваясь о чем-то большем.
        Да, в теории все очень просто. Спать с ним, и ничего больше. Ведь она на это способна, не так ли? Сотни женщин живут похожей жизнью. Интересно, сколько из них находят подобное положение дел правильным. Осознав, что в офисе повисла тишина, она взглянула на Занди, округлив глаза. Занди согнулась пополам от беззвучного смеха. По лицу текли слезы, из горла вылетали булькающие звуки.
        —Ради бога, а сейчас какая муха тебя укусила?
        —Ты! Ты меня потешаешь. Серьезно надеешься держаться в рамках?
        —Да нечего там держать!
        Хлопнувшая дверь прервала нелепый, по мнению Мэдди, диалог. В офис вошли двое мужчин. Первый, с блестящей лысой головой, владелец компании «Мэхью Уолш» Дженс Мэхью кивал и здоровался с сотрудниками. Однако Мэдди поразил второй, такой знакомый атлет с выгоревшими на солнце волосами. Кто еще мог запросто разгуливать по сияющему офису в потертых джинсах и простецкой нью-йоркской футболке? Кто еще мог ходить небритым и претендовать на то, что выглядит круто. И стильно.
        Она впилась взглядом в Кейла. Тот кивал Дженсу. Потом заметил ее и подмигнул через голову Дженса. Большой кусок пирожного упал на ее серую рубашку и скатился на черные джинсы.
        Мэдди выругалась. Кейл улыбнулся. Мужчины направились к ней. Она принялась неистово вытирать рубашку. Занди лишь изящно облизала пальчики и сделала глазки Кейлу. Мэдди бросила на нее испепеляющий взгляд.
        —Мэдди! — промычал Дженс голосом, которым всегда представлял самых ценных клиентов. — Это Кейл Грант.
        Мэдди кивнула и осмотрела свой измазюканный костюм. Дженс представил Занди и Джейка. Положа руку на сердце, она не удивилась визиту Кейла. Дженс похлопал его по спине с деланым дружелюбием, столь же фальшивым, как и голос:
        —Мы хотим помочь Кейлу организовать благотворительные гонки. Без оплаты наших услуг.
        Мэдди вскинула брови. Во взгляде застыл вопрос: «Скажи на милость, Дженс, чем он тебя подкупил?» Хозяин филантропией не отличался. Она поймала взгляд Кейла, озорные искорки в глазах. Он явно наслаждался происходящим. Мэдди решила уточнить детали:
        —Мы организуем эти соревнования?
        —Да! Мы! — горячо подтвердил Дженс, но она уловила панические нотки.
        —Без оплаты услуг? Ты уже подписал договор?
        —Мэдисон, твои сомнения неуместны. В любом случае это твой проект. Кейл настаивает на твоей кандидатуре.
        Мэдди тяжело вздохнула. Еще один проект? У нее работы выше крыши. Она посмотрела на Занди широко раскрытыми глазами. Та снова превратилась в верную подружку, поддержала взглядом и словом.
        —Я помогу. Займусь свадьбой Уитсона.
        —Невеста Уитсона — нервная и очень темпераментная. И она мне доверяет, — парировала Мэдди, мысленно сверяясь с графиком. На свадьбу уйдет еще две недели, дальше будет легче. — У меня куча работы, но, думаю, справлюсь, если меня освободят от отчетов и прочей писанины.
        —Договорились, — охотно согласился Дженс.
        Мэдди знала, когда нанести точный удар.
        —А с Гарриет ты уладишь?
        —Конечно. Значит, решено?
        —Совершенно верно, Дженс. Мы с Кейлом начинаем работать.
        Дженс пожал руку Кейлу, обмолвившись, что дело в надежных руках, и быстренько ретировался. Мэдди повернулась к Кейлу, поймала заинтересованные взгляды Занди и Джейка и вывела его в конференц-зал.
        Кейл недолго думая заключил ее в объятия, прильнув к губам. Мэдди на минуту утонула в поцелуе, усилием воли заставила отступить. Во избежание дальнейших искушений встала по другую сторону стола.
        —Черт побери, что ты ему наболтал? Валяй, Кейл, говори. Прежде он никому таких подарков не делал.
        —Догадаться несложно, Мэдди.
        —Кейл!
        —Подключил свои связи. Кое-кто из моих друзей выразил готовность к сотрудничеству с Дженсом, если тот поможет мне с этими соревнованиями.
        —Кто, например?
        —Одна или две национальные спортивные федерации.
        Ого! Это вам не фунт изюма. Уровень государственный. За такие контракты Дженс маму родную продаст, не то что пожертвует ее рабочим временем.
        Кейл расстегнул пуговицы на ее рубашке. Взору открылся тонкий кружевной бюстгальтер.
        —Какой симпатичный. Очень-очень. Трусики наверняка такие же?
        Мэдди кивнула. От его горячего взгляда во рту пересохло.
        —Узенькие?
        —Как ниточки.
        —У тебя напряженный рабочий график, Мэдисон.
        —Знаю. А с твоими соревнованиями будет настоящий сумасшедший дом.
        —Есть какие-то мысли?
        Он наклонился к ней, она опустила веки. Когда его губы коснулись уголков ее рта, до нее дошел смысл вопроса.
        —Что ты имеешь в виду?
        —В твоей жизни найдется место для мужчины? Скажем, для меня?
        —Вряд ли. Ума не приложу, что делать с твоим триатлоном.
        —Да, непростое у тебя времечко. По правде говоря, ты сразила меня предложением секса без обязательств.
        —Только не изображай, что тебе впервые светит секс без лишних заморочек.
        —Я сказал, что меня удивила ты.
        —Почему?
        —Думал, ты стремишься всеми правдами и неправдами выйти замуж. У тебя правда нет желания покрасоваться в фате невесты и прогуляться в церковь?
        —У меня аллергия на свадьбы. В детстве особого семейного счастья рядом с собой не наблюдала. Если когда-нибудь и выйду замуж, явно под дулом пистолета у виска. И пойду к венцу босая, в алом платье, с цветками бугенвиллеи в волосах.
        Мэдди не понимала, почему речь зашла о браке. Пора бы перевести разговор на другие рельсы.
        —Слушай, раз уж ты подставил меня с этими твоими забегами, лучше не терять времени попусту. Кучу дел надо переделать, прежде чем смогу хотя бы подумать, что нужно для триатлона.
        —Нет, только не сегодня.
        Мэдди попыталась вырвать руку:
        —Что ты творишь?
        —Мы с тобой вместе пообедаем.
        —Разве ты не слышал, что я сказала о своей работе?
        —Слышал. Но все это ерунда.
        —Сейчас девять утра! У тебя что, никаких дел нет? — возмутилась Мэдди, не в силах вырвать руку из его захвата.
        —Как ты ценишь мое время! — Они вернулись в офис, он улыбался ее коллегам, те смотрели, разинув рты. — У меня сегодня выходной. Пусть и у тебя будет.
        —Кейл, я не могу.
        Кейл взглянул на Занди:
        —Скажи ей, что земля не перевернется, если она пару часиков отдохнет.
        —Совершенно верно! — широко улыбнулась Занди. — Считай, Мэд, что у тебя сегодня выходной!
        —Предательница! — Интересно, сколько времени Кейл следит за ней с помощью Занди?
        —Отлично, пошли! — Кейл повел ее прочь, а Занди послал воздушный поцелуй.
        —Хватит флиртовать с моими подругами!
        —Ладно, буду флиртовать только с тобой. — Кейл затащил ее в лифт и крепко обнял.
        Мэдди погладила кожаное сиденье «рэндж ровера» иустроилась поудобнее. Все-таки интересно быть похищенной горячим мужчиной в классной машине. Когда он целовал ее в лифте, она подумала, что они поедут развлекаться к ней домой. К ее разочарованию, Кейл повернул в противоположную сторону.
        —Куда мы едем? Моя квартира в другом районе. Да и твой дом тоже.
        —А почему нам обязательно ехать к кому-то домой? А? Ты решила, что…
        —Ничего я не решила.
        —Когда ты возьмешь в толк, что меня обманывать бесполезно?
        —Хорошо, хорошо. Ты обнял меня в лифте. И я подумала…
        —М-м-м, сначала мне тоже пришла в голову эта мысль. Но потом захотелось заняться чем-нибудь другим.
        —Например?
        —Когда ты последний раз дегустировала вино?
        —Не помню! Года три назад? Или четыре? Один клиент собирался выпускать новый сорт вина.
        —Это по работе, не для удовольствия. А сейчас будет по-другому. Мой старый приятель недавно купил винодельческое хозяйство во Франсхуке. Ему нужен партнер, и он нацелился на меня.
        —А ты что решил?
        —Пока ничего. Хочу узнать его планы.
        —Но я-то ему не нужна!
        —Он любит симпатичные мордашки, а твоя — лучше не придумаешь. Посмотрим виноградник, поговорим об изготовлении вина, пообедаем. Он классно готовит. Так что расслабься, наслаждайся поездкой и общением. Позже, если ты против, я тебя еще раз поцелую, а дальше посмотрим. Вдруг у тебя голова заболит?
        —Дорогой мой, поверь, никакая головная боль меня не остановит. Пожалуйста, смени тему разговора, пока у меня крыша не поехала, и я не вырулила на обочину. Итак, триатлон. Когда начинаем?
        Мэдди выбежала из переулка в Си-Пойнте, где располагался офис «Мэхью Уолш», вздрогнула от моросящего дождика, обогнула целующуюся парочку. Нырнула в свой винтажный «ягуар», бросила сумку на пассажирское сиденье и пожалела о неудачном дне, под стать ее дурному настроению.
        Заведя двигатель, она выехала со стоянки и понеслась по улицам. Много лет назад, еще студенткой, она ездила к Кейлу в многонациональный пригород Бантри-Бей как на праздник. Сегодня же чувствовала себя просто опустошенной.
        Зазвонил мобильник.
        —Можно мне с тобой встретиться? — требовательно спросила Кейт.
        —С удовольствием. Я занимаюсь благотворительным проектом Кейла, и мегера Гарриет не в восторге. С досады навязала мне еще одну работенку.
        —Женщины внутри не такие белые и пушистые, как с виду. А твой новый друг?
        —Интересный.
        —И тебя удовлетворяет?
        —Вполне. Только о нем и думаю.
        Кейт рассмеялась. Мэдди подумала, что после первого утра они с Кейлом встречались всего два раза.
        —У нас все время нестыковки. То он вечерами занят, то я.
        —Скучаешь по нему?
        —Да. — Она скучала по его завораживающей улыбке, глазам, меняющим цвет с кобальтового на темно-лазурный, на египетскую синь и обратно. Она могла бы всю жизнь перечислять эти оттенки голубого. А его голос!
        —Ох, Мэд, плохи твои дела.
        —Это всего лишь секс, Кейти. Он отличный партнер.
        —Занди сказала, что я прячусь на работе, чтобы меньше переживать из-за Кейла. А ты как считаешь?
        Кейт молчала несколько секунд.
        —Может, она права?
        —Если бы я все так понимала, зачем бы стала тебя спрашивать?
        —То есть это не только секс?
        —Стараюсь убедить себя, что только.
        —Ах. У тебя к нему сильное чувство?
        —Что-то вроде того, некие искорки.
        —Ох. Пусть лучше будет простое увлечение.
        —Кейт! Это ты называешь дружеской помощью? Более ценного совета дать не в состоянии?
        —Пожалуйста, не думай о замечательном сексе за рулем. Иначе аварию устроишь.
        Мэдди слишком долго размышляла о Кейле. И почему это ей нельзя думать об отличном сексе с ним? Очень внимательный и раскованный любовник — а взрослым он нравился ей еще сильнее. Симпатичный и веселый, он изо всех сил старался не демонстрировать своих эмоций, что только добавляло обаяния. Претензии мужчин на совершенство только отталкивают. Он правда ей нравился, и в постели и вне ее.
        Бестолковые подруги не могли помочь, потому что не понимали одной простой вещи. При всех ее чувствах к Кейлу она не знала, что с ними делать. Дать ли им волю? Но Кейлу это вряд ли придется по душе. Можно и не спрашивать, ответ очевиден. Разойдутся, как в море корабли. И зачем все это мусолить в голове? Чем больше она думала о своих чувствах, тем сильнее они становились. А где можно отрешиться от мыслей? Только на работе. Вот и получалось, что офис стал спасительной гаванью. Ха, она могла бы стать психологом.
        Итак, чтобы не думать о Кейле, она старалась занять голову чем-нибудь другим. Триатлоном, например. Мэдди вздохнула. К сожалению, эти соревнования стали ее работой. Он назначил дату старта, и что-то изменить уже невозможно. Через три месяца и три недели, в годовщину ухода Оливера.
        Она до сих пор не представляла, как найти сибарита, чтобы пожертвовал деньги на борьбу с раком. Несколько подходящих кандидатур имелись, но эти люди или пропадали где-то в горах, или бороздили просторы океана. Без финансовой поддержки «доброго дядюшки» затея обернется пшиком. А очень хотелось показать Кейлу, на что она способна. Но времени в обрез.
        Снова зазвонил мобильник.
        —Где ты? — требовательно спросил Кейл.
        —Уже рядом. Через десять минут буду. Они все еще там?
        —Нет. До встречи.
        Через семь минут Мэдди остановилась у его дома. Не самый большой коттедж, но в стиле роскошного особняка. Есть на что посмотреть. Два этажа отделаны декоративным камнем, фасад укрыт плющом с цветами. Вперед выступает большая терраса, на ней уютные диваны, разноцветные гамаки. К машине подбежали три собаки и поприветствовали ее лаем.
        Рядом раскинулся небольшой сад, зеленела травка на газонах. Мэдди знала, что дом расположен на краю скалы и из него открывается впечатляющий вид на море. Как бы она ни относилась к владельцу, не восторгаться его жилищем невозможно.
        Она уже собиралась выйти из машины, когда входная дверь открылась и из дома вышли два мальчика в шортах. Не обратив на нее внимания, обогнули дом и направились к берегу. Вслед за ними вышла высокая ухоженная блондинка. Что-то сказала Кейлу, тот закрыл за ними дверь. Очень худая, одета в подрезанные джинсы и белую футболку, длинные волосы убраны в конский хвост. Мэдди видела, как он поцеловал блондинку в висок, затем спустился к ней. Вскоре шесть с чем-то футов оказались на пассажирском сиденье ее машины.
        —Помоги! Спасай, погибаю, — панически воскликнул он. — Совсем из головы вылетело, что у матери завтра день рождения. Срочно нужен подарок.
        —А как же спонсоры? — запротестовала Мэдди. — Они ждут.
        —Мы уже созвонились и перенесли встречу.
        —А почему мне не сказал?
        —Мы в последнее время редко виделись, не хотел давать тебе повод еще раз отвертеться. — Кейл повернулся к ней. — А Мейган напомнила мне о дне рождения матери и не простит, если я забуду. Так что помогай!
        —Так это Мейган?
        —Мейган. Бывшая жена Оливера. Они десять секунд были женаты. А пацаны — дети Оливера. Живут здесь, в коттедже.
        Услышав это, Мэдди заморгала.
        —Та самая Мейган? Которая звонила, когда ты вызволял меня из ванной?
        Кейл кивнул, не скрывая саркастической усмешки.
        —И ей совершенно по барабану, с кем я сплю.
        —Полагаю, мне следует извиниться?
        —Неплохо, но ждать этого затаив дыхание не буду. Просто выручи меня, помоги купить подарок для шестидесяти-с-чем-то-лет дамы, которая железной рукой управляет своим семейством. Может, возьмем мою машину, а то твоей управлять — словно банкой сардин.
        —Нет уж. — Мэдди завела двигатель. — Есть какие-нибудь идеи? Где искать подарок?
        —Понятия не имею. Всецело полагаюсь на тебя. Я худший в мире шопингер.
        —Делаю это ради твоей матери. Женщина, которая произвела тебя на свет, заслуживает фантастического подарка.
        —Понятно. — Кейл одарил ее завораживающей сексуальной улыбкой. — Еще и оттого тебя попросил, что ты любительница шопинга.
        —Еще бы!

* * *
        На улице у моря они быстренько нашли подарок для матери Кейла — кашемировую кофту, которая, по заверению Мэдди, сильно поднимет его статус как любимого сына. Сам он упорно не замечал проблем с обувью и потому скоро обнаружил себя в соответствующем магазине, где старательно пытался уловить суть дискуссии между Мэдди и продавцом ботинок. Вроде говорили по-английски, и он понимал отдельные слова, но нить беседы поймать не мог. Эдвард Грин… Джон Лобб… Ной-и-Лингвуд. Только услышав «Прада», что-то понял.
        —Мне нужна пара ботинок. Обычных черных ботинок.
        Мэдди и продавец вытаращили глаза. Кейл усмехнулся.
        —Угольного цвета? Жженой кости? Полуночного? — уточнил продавец.
        —Что? Черные. Просто черные.
        —Есть много оттенков черного, — заметил Обувной Король.
        С каких это пор?
        Мэдди похлопала Кейла по плечу, решив взять его под защиту.
        —Какой у тебя размер?
        —Десятый.
        Она попросила продавца принести три пары нужного размера и стала присматриваться к кожаным сапожкам темно-шоколадного цвета с высоким голенищем.
        Кейл сглотнул слюну, представив ее в одних трусиках и таких сапожках. Едва не застонал, когда для примерки она скинула туфли. Нестерпимо захотелось почувствовать ее тело, распластавшееся на кровати.
        Он нарочно организовал эту поездку, чтобы прервать традицию встреч после работы, с непременным ужином, постелью и постепенным формированием легких, без больших ожиданий, отношений. Но, боже, как он по ней соскучился! Понял это только здесь, в ее компании. Как он хотел ее именно сейчас, когда она прохаживалась в этих сексуальных сапожках между ним и зеркалом. Хотел независимо от того, что она делала или надевала. Это беспокоило.
        Кейл легонько постучал кулаком по виску. Когда накатывали горячие чувства и он терял самоконтроль, следовало сосредоточиться и вспомнить о своем образе жизни, о любимом доме. Скоро пытка шопингом закончится. Они купят какой-нибудь еды, а потом у дверей ее дома он под благовидным предлогом распрощается. Все вполне пристойно. Конечно, он сумеет совладать с собой.
        Однако мужское начало воспротивилось таким планам. Но он не собирался подчиняться зову плоти. Надо срочно взять себя в руки.
        Кейл бросил взгляд на приближающегося продавца. Он нес шесть одинаковых на вид пар черных ботинок и хищно смотрел на жертву-покупателя.
        —Угольного цвета! — Бамц! Ботинки упали на столик.
        —Жженой кости! — Еще бамц!
        —Полуночного! — Бамц!
        —Возьму первые, — промычал Кейл и подтянул пару к себе. Примерил ботинки, те сидели как родные. Он предложил продавцу рассчитаться.
        Чертовка Мэдди лишь хохотнула, когда у него екнуло сердце при виде чека.
        —Черт побери. Лучше бы он попросил у меня пинту крови. Или чтобы я ему полруки своей отрезал. Простые черные ботинки — все, что я хотел, Мэд. Обычные черные ботинки!
        —Темно-угольного цвета, Кейл. От «Прада». Отличное вложение средств. До конца жизни не сносишь.
        —Лучше бы меня за эту цену в них похоронили.
        Мэдди хохотнула, и его недовольство тут же рассеялось как дым. Она осмотрелась и кивнула в сторону кафе:
        —Не хочешь суши? Я не прочь отведать.
        Кейл внутренне содрогнулся. Больше он не позволит собой помыкать!
        —Мэд, извини. Мне пора возвращаться. Хочу еще поработать.
        —Правда? Какая жалость. А я думала, ты оценишь мое новое нижнее белье.
        Да, не зря он называл ее чертовкой. Вдобавок хитрющая и бесстыжая.
        —А какого цвета? — простонал Кейл.
        —Желтовато-зеленого.
        —Н-да? Не мешает посмотреть.
        Мэдди ядовито улыбнулась:
        —Тебе надо поработать.
        Кейл потащил ее к выходу:
        —Да какая уж тут работа.
        Мэдди сопротивлялась, но ладонь из его руки выдернуть не смогла.
        —Я проголодалась.
        —Я тоже. Но хочу не еды.
        Глава 7
        В субботу днем Мэдди припарковалась между «порше» иубитой «тойотой». Из дома Кейла доносился шум вечеринки. Она узнала эти звуки. Сколько уже раз он принимал гостей на террасе с видом на пляж и Атлантический океан? Она поправила короткую юбку любимого солнечно-желтого костюма, понимая, что погожие летние денечки скоро закончатся, а следующий холодный фронт заставит ее надеть платье с высоким воротником. А пока солнце согревало обнаженные плечи и спину.
        Мэдди поднялась по ступенькам и удивилась, сколько гостей пригласил Кейл на обед, посвященный предстоящим соревнованиям. Не успела она ойкнуть, ее схватила сильная рука и втащила внутрь. Мэдди краем глаза увидела стол и компьютер. Кейл прильнул к ее губам, язык проник через зубы и коснулся ее языка. Прижал к закрытой двери, не переставая целовать. Мэдди охватило желание, ее била мелкая дрожь. Дезориентированная, но возбужденная внезапным сексуальным натиском, она обняла его за плечи. Миллионы чувств переполняли ее.
        —Кейл… мы… гости.
        —Тсс. Расслабься. Не думай ни о чем.
        Как это — «не думай»?! Как раз есть о чем задуматься. Через двадцать минут Мэдди осмотрела себя в зеркале и увидела, как покраснело ее лицо. Впрочем, выглядела она вполне привлекательно. Сверху доносился шум вечеринки. Она получила хорошую порцию сексуального удовлетворения, не успев подняться к гостям. И даже выпить перед этим не понадобилось. Какой же, однако, опасный человек этот Кейл!
        Мэдди, все еще немного не в себе после натиска, привела себя в порядок, собралась с духом и, когда почувствовала способность связать пару слов, вышла в гостиную. Осмотревшись, одобрительно кивнула. На прежде голых стенах висели замечательные картины, убогие кушетки сменились удобной кожаной мебелью. Улыбнувшись, она направилась на террасу и остановилась, опешив.
        Ей захотелось оглядеться в поисках телевизионщиков. Срочно потребовались чьи-нибудь уши для восторженных ахов и охов. Мамочки! Все обставлено, словно для съемок рекламного клипа об искристом вине или холодном пиве. Умопомрачительный вид на море, респектабельные гости в уютном, со вкусом отделанном доме.
        Что случилось с убогой деревянной террасой? Куда делась скрипучая дверь? Теперь взор приковывало окно от пола до потолка, за которым открывался ошеломляющий вид на океан. Прогнившие доски уступили место отличному паркету. Гости располагались на террасе и в столовой под высокой крышей. Слева поблескивала на солнце вода в длинном бассейне, с другой стороны большое джакузи. Повсюду бамбуковые диваны и кресла с яркими цветными накидками. Рядом кухня и бар.
        Группами стояли приятные мужчины и женщины с бокалами пива, вина и бутербродами с икрой. В прежние времена гости угощались зажаренным на решетке продымленным мясом с обычным хлебом.
        По ее спине пробежались сильные пальцы. Кейл. Да и как она могла его не узнать, если он только что… Она покраснела.
        —Привет.
        —Привет, привет. — Он поцеловал ее в уголок рта и улыбнулся ее смущению. — Давай осваивайся. Судя по всему, тебе здесь будет неплохо.
        Мэдди взяла запотевший бокал вина, сделала пару больших глотков для храбрости и подошла к деревянной балюстраде.
        —Нет в Кейптауне лучшего вида.
        —Мне он тоже нравится.
        Мэдди легонько стукнула его кулаком в руку, впрочем, без всякого видимого эффекта.
        —Ты перестанешь, наконец? Боже, все наверняка поняли, что мы с тобой… Какой ты все же… У-у…
        Кейл только хохотнул в ответ.
        Мэдди переступила с ноги на ногу и сумрачно посмотрела на океан.
        —Кейл, пожалуйста.
        Он сделал большой глоток пива. В глазах заблестели веселые огоньки, и, судя по всему, мужское тщеславие было вполне удовлетворено.
        —Ладно, исправлюсь. А что касается океана, терраса в твоем полном распоряжении. Здесь правда здорово. Почему я этот дом и купил.
        —Просто фантастика, честно говоря.
        Кейл пожал плечами:
        —Моя бывшая, Гиги, достала меня, чтобы что-то такое сделал. А Мейган все обставила.
        —У нее отличный вкус. Гиги — супермодель?
        —М-м-м.
        —Еще одна блондинка. И долго ты с ней был?
        —Года полтора.
        Мэдди удивленно ахнула:
        —Неужели? Такие серьезные отношения?
        —Достаточно серьезные.
        —Не было мысли на ней жениться?
        Кейла передернуло.
        —Нет уж, спасибо. Мне хватало Оливера. Он занимал все мое время и помогал облегчить кошелек. Еще одну ношу на плечи взвалить? Нет уж, спасибочки.
        Мэдди все поняла по-своему. Почему он ставит знак равенства между женитьбой и ответственностью? А как же любовь? Ей тоже цену назначить? Однако обсудить это можно и в другой раз. Она сочла за лучшее сменить тему.
        —Тогда я старалась быть вежливой, но не сейчас. Черт возьми, на какие деньги ты все это купил, да еще в самом престижном районе Кейптауна, если все еще, по сути, учишься?
        Кейл прислонился к балюстраде. Бутылка с пивом задрожала в руке.
        —Получил наследство. Мой дедушка нас покинул и оставил кучу денег с дурацким условием, чтобы мы купили недвижимость. Я взял небольшую ссуду. Хотя еще в студенческом кампусе все время как-то зарабатывал.
        —Как это?
        —Торговал монетами. Покупал участок земли и продавал с прибылью. Пару лет в универе был букмекером.
        —Великолепный дом. Ты отлично его обустроил.
        —Да, деньги и хорошая обстановка все сильно меняют. Что у меня тогда было? Кушетка и отвратная кровать!
        —И микроволновка, которая то работала, то нет.
        —И похожий банковский счет. Ты не знала? Мэдди, когда мы познакомились, дела у меня шли очень плохо, едва не стал банкротом.
        —Понятия об этом не имела.
        —Да и не могла догадаться. Я был молод и глуп, к тому же слишком горд, чтобы отказаться от покупки дома в престижном пригороде, даже несмотря на студенческие ссуды, зыбкую надежду стать доктором философии и сделать карьеру. Работал как вол, полагался только на себя, ни на какую помощь не рассчитывал.
        Мэдди не нашлась с ответом. Не сочтет ли он снисходительностью, если она скажет о своей гордости за него, за его упорство и напряженную работу для сохранения всего, что он любит? Возможно. Она решила промолчать и лишь осматривала гостей.
        —Неплохая компания. Они все имеют отношение к соревнованиям?
        —Когда прошел слух о предстоящей вечеринке, прийти решили больше, чем я предполагал. Спортсмены, чиновники, просто халявщики.
        —С кем мне познакомиться?
        Кейл сдвинул солнцезащитные очки на лоб и осмотрелся. Показал на седоватого мужчину:
        —Это председатель федерации триатлона.
        —Отлично. Как его зовут?
        Кейл назвал имя. Мэдди запомнила.
        —Хорошо. Кто еще?
        —Лиэм Питерс, один из возможных спонсоров. Попробуй его раскрутить на бабки. Правда, сейчас его здесь не вижу.
        —Найду. Понравилась твоей матери новая кофта?
        —Как ты и предполагала. Сказала, что я любимый сыночек.
        —А твои ботинки?
        —Обмотал их непромокаемой тканью и положил в сейф.
        У Мэдди едва челюсть не отвалилась.
        —Серьезно.
        —Куда серьезнее. Забросил их вместе с остальным барахлом в кладовку.
        Она заморгала и провела большим пальцем по щеке. Кейл рассмеялся, снисходительно похлопал ее по щеке, у нее на глазах появились слезы. Мэдди наклонила голову, изо всех сил стараясь не расплакаться.
        —Мэд? Милая?
        Чувствуя, что не в силах сдержаться, она тряхнула головой и горестно улыбнулась:
        —Прости.
        —Ерунда, не расстраивайся.
        —М-м-м.
        —Стоит ли из-за этого плакать?
        Мэдди коснулась пальцем кончика носа. Она не могла рассказать ему о своих переживаниях. Словно тонет, сгорает от страсти и нуждается в его помощи. Не могла рассказать, что он пугает ее и выводит из равновесия, а она чувствует себя рядом с ним совершенно беззащитной. Если она не будет соблюдать осторожность, полюбит этого мужчину. А он в любви вовсе не нуждается.
        —Просто устала. Много работала. Когда устаю, могу в любой момент расплакаться. Извини.
        —Ты плачешь от усталости?
        —Это наши женские дела.
        —Ну, если ты так говоришь. Сейчас лучше?
        Мэдди кивнула. Кейл поднял бутылку.
        —Налить тебе еще?
        Мэдди взглянула на пустой бокал и покачала головой. Вино, солнце, Кейл вкупе с ее взвинченностью до добра не доведут.
        —Не надо вина. Воды, пожалуйста.
        Кейл шагнул вперед и взял за локоть блондинку, которую Мэдди видела накануне.
        —Мег, познакомься. Мэдди, это Мейган, бывшая супруга Оливера и мой лучший друг.
        Мэдди протянула руку, проигнорировав «мой лучший друг». Она уже вроде бы извинилась.
        —Привет. Так жаль беднягу Оливера.
        —Привет, Мэдди. — Мейган пожала ей руку. Кейл извинился и пошел встречать новых гостей. — Спасибо, что согласилась помочь с соревнованиями. Твоя поддержка много для нас значит.
        Мэдди заморгала.
        —По правде говоря, он сам меня в это втянул.
        Мейган рассмеялась:
        —Не сомневалась. Кейл не признает никаких возражений.
        Она прекрасно это знала. Порой — как раньше — он даже ее не спрашивал. И жаловаться бесполезно. У Мэдди кровь прилила к голове, она помахала рукой, как веером, чтобы хоть немного снять жар. Спросила о мальчиках. Они с Мейган повели неспешную беседу. О бизнесе Мейган, та занималась отделкой помещений. Потом вернулся Кейл с темноволосым мужчиной, будто бы смутно ей знакомым. Протянул Мэдди высокий стакан с водой и представил молодого человека:
        —Мэдди — Алекс. Мой младший брат.
        Она увидела сходство с Оливером в его улыбке и темных волосах, голубые глаза как у Кейла. Он даже симпатичнее, если такое вообще возможно, но не столь мускулистый. Мэдди не заметила во взгляде Алекса никакого интереса к ней. Судя по всему, она привлекала внимание только блондинов из семейства Грант.
        —Мэдди? Которая сбежала?
        —Заткнись, Ал, — рявкнул Кейл.
        Мейган похлопала Мэдди по плечу:
        —Присмотрись к Алексу, Мэдди. Он все еще одинок и отчаянно ищет жену.
        —Никого я не ищу! Тем более отчаянно. Просто интересуюсь. Я неряха, не умею готовить, и мне нужна нянька.
        У него озорно блеснули глаза. Мэдди поняла, что он прикалывается.
        —Ладно, не пялься на меня, я на роль жены не гожусь. В хозяйстве разбираюсь не лучше черепахи, и любой мужчина рядом со мной через неделю свихнется.
        —Подтверждаю сказанное, — вставил Кейл.
        —Алекс, ты тоже триатлонщик?
        Он посмотрел на нее, как на чудище о двух головах:
        —Боже упаси, нет! Я врач. Причем настоящий, не актер в роли доктора, — и перефразировал известную телесентенцию: — «Я не доктор, а только играю доктора на сцене».
        —Старая шутка, — парировал Кейл.
        Мэдди решила отомстить Кейлу за недавние реплики. Послала Алексу завораживающий взгляд.
        —Ну а ты бы мне подошел. Выглядишь отлично! В самый раз поучаствовать в триатлоне. Это правда так трудно?
        Алекс сообразил, что есть шанс уколоть брата, и решил ей подыграть:
        —А что я ему говорю! Возносит до небес свой триатлон.
        —Почему бы тебе не попытать счастья, Мистер Ботан? Гарантирую кислородную подушку через пять миль, — прорычал Кейл.
        —Много воображаешь.
        —Давай посоревнуемся. Дам тебе фору. А после финиша довезу до ближайшей больнички.
        Мэдди усмехнулась их пикировке. За язвительными репликами чувствовалась любовь братьев друг к другу. Захотелось посмотреть на эти соревнования. У нее расширились зрачки, она пританцовывала от предвкушения.
        —Отличная мысль!
        Алекс испугался.
        —Правда?
        —Конечно! Тем самым решится одна наша проблема. Как привлечь средства, если это никому не нужно? Считается, что триатлоном занимаются только помешанные.
        —Спасибо, дорогая, — сухо заметил Кейл.
        —Если люди заинтересуются соревнованиями, даже участием в них… Звезды! Нам нужно создать звездные команды.
        —Ах нет, — брякнул Кейл.
        —Ах да. Пусть будут команды из четырех человек, они получат фору в соревнованиях и точно привлекут спонсоров. Особые футболки, плата за участие, пожертвования — и все для благотворительности. Люди будут давать деньги благодаря участию их любимых команд.
        Кейл пожал ей руку.
        —Мэд, не сочти за тщеславие, но им такое не потянуть. Даже хорошим спортсменам не под силу.
        —Значит, устроим для них облегченные маршруты, остальные пройдут полную дистанцию, а мы разработаем систему призов. Не имеет значения схема соревнований. Дело новое, зрители будут следить за всем, что им предложат.
        —Даже не знаю, Мэдди.
        —А я знаю. Это моя работа. Так и сделаем.
        Ее категоричный тон удивил Кейла.
        —Ладно, ладно. Милая, а с каких пор ты стала так командовать?
        Мэдди снисходительно улыбнулась:
        —Кое-чему у тебя научилась. Помнишь, какой я была простушкой-симпатюшкой до встречи с тобой?
        —Простушкой ты никогда не была, сама прекрасно знаешь.
        —С чего ты решил?
        Он коснулся ее брови.
        —У тебя левый глаз дергается, когда врешь.
        —Идиот! — Мэдди отвернулась, скрывая улыбку.
        —Вот-вот, опять глаз дергается.
        Утомленная общением со многими известными людьми и устав продвигать свою концепцию соревнований, Мэдди решила немного перевести дух. Выудив из развала на столе пачку чистых листков, зашла в пустую комнату, удобнее устроилась в кресле, скинув туфли и положив ноги на край стола. Нужно срочно записать задумки. Что-то сработает, что-то нет, но, если сейчас не зафиксировать, в памяти ничего не останется.
        Она яростно водила ручкой по бумаге, когда щелкнула дверь. Откинув волосы, она хмуро посмотрела на рыжеватого мужчину. Он махнул бутылкой.
        —Не хотите выпить?
        Увидев, как он смотрит на ее бедра, она убрала ноги со стола и свела колени.
        —Вечеринка наверху.
        Такой же высокий, как Кейл, тот не отличался хорошим сложением. Мягкие губы и плотоядные глазки. Мэдди вздохнула, когда он вошел и поставил на стол два бокала. Красное вино полилось мимо бокала на антикварный стол и закапало персидский ковер.
        —Я не хочу вина, спасибо.
        Однако он проигнорировал ее реплику.
        —Вы ведь Мэдди? Организуете соревнования?
        —Да.
        —А я спонсор. Владелец компании «Каноэ Концептс».
        Она видела предложения Лиэма Питерса о спонсорстве и сочла их смехотворными. Она могла бы больше выручить продажей лотерейных билетов.
        —Наблюдал за вами весь вечер и решил, что вы очень интересная женщина. Знаете, я правда впечатлен.
        —Замечательно! А можно мне как-то увеличить ваши спонсорские взносы?
        —Можно, если поцелуете меня.
        Мэдди уставилась в потолок. Не хватало только пьяного распутника, выторговывающего секс за свои благотворительные взносы.
        —Ну, это вряд ли.
        Питерс смотрел на нее налитыми кровью глазами. Судя по всему, не привык к отказам.
        —Лучше прыгнуть в ванну с червями, — буркнула Мэдди, возвысила голос и очень холодно ему улыбнулась. — Лиэм, вы пьяны, и это отвратительно. Убирайтесь прочь.
        —Если переспишь со мной, я не только заплачу, что обещал, но и удвою сумму.
        Сейчас, разбежался, не дождешься! Мэдди сунула ноги в туфли.
        —Это исключено. Разговор окончен.
        И встала по другую сторону стола, уверенная, что инцидент исчерпан и обошлось без крупных неприятностей. В последний момент он схватил ее за плечо и развернул к себе. Пьяный в стельку, все-таки сумел ее обнять. От перегара ее едва не стошнило. Мэдди силилась вырваться, но он оказался сильнее, чем она думала.
        —Если поцелуешь меня, пеняй на себя.
        Лиэм лишь улыбнулся и навис над ней, приблизившись губами к ее рту. Мэдди схватила его за руки и ударила коленом в мошонку. Он отвалился, как камень. Черт, сработало. «Спасибо тебе, Джим. Отличный совет».
        —Ах ты, сука, — взревел Лиэм, скорчившись. — Фригидная, лживая, грязная…
        Он не договорил, в комнату влетел Кейл и схватил его за горло. Откуда, черт возьми, он взялся? Мэдди сглотнула, увидев выкатившиеся глаза Лиэма.
        Кейл, не надо! Или надо?
        —Еще одно слово, и ты покойник, — прорычал Кейл.
        Лиэм тщетно силился оторвать его руки от горла.
        —Кейл, он задохнется.
        —Заткнись, Мэдисон. — И приложил Лиэма головой в ковер.
        Мэдди топталась с ноги на ногу. Как бы ни грела сердце отвага Кейла, она вовсе не хотела, чтобы мерзавец получил сотрясение мозга. Возможно, голова ему еще пригодится.
        —Думаю, можно его отпустить. — Она положила руку на плечо Кейла.
        —Ему и так пора на выход. Видишь эту руку, Лиэм? Еще одно слово, и я тебя размажу по полу. Вставай и вали из моего дома. Уловил? — Лиэм бешено кивал. — И чтобы больше на милю к Мэдди не приближался, или все газеты узнают об этом инциденте.
        Лиэм съежился, когда Кейл занес над ним кулак. Неуклюже перевернувшись, втянул воздух и медленно поднялся. Поправил рубашку, пригладил волосы и бросил на Мэдди злобный, похотливый взгляд.
        —Спонсора вы только что потеряли, — проскрежетал он.
        —Сейчас полетишь отсюда.
        —Просто уходи, Лиэм, — вмешалась Мэдди.
        —Даю тебе десять секунд, — предупредил Кейл.
        Мэдди украдкой взглянула на него. Тело расслаблено, руки вытянуты. Только холодные глаза выдают ярость. Кейл неотрывно смотрел на Лиэма, пока тот шел мимо Мэдди к выходу. Она дождалась, когда хлопнула дверь, и уронила голову на руки. Кейл присел рядом на корточки и положил ладонь ей на колено.
        —Как себя чувствуешь? Он не сделал тебе больно? — Ее затрясло. — Мэдди, скажи хоть что-нибудь.
        Он гладил ее по ноге. У нее вырвался смешок. К удивлению Кейла, по ее щекам текли слезы.
        —Прости, — пробулькала она, — но это было так смешно! Он похож на рыбу-собаку.
        Приложила ладони к шее и надула щеки, изображая задыхающегося Лиэма.
        —Я едва не сделал из него отбивную, а тебе смешно? Он же на тебя напал.
        —Ну, может, забавно. Кейл, он не напал на меня, а пытался поцеловать! А ты его чуть не задушил. Я ударила его коленом.
        —Он тебя лапал! — взревел Кейл. — Едва не назвал тебя…
        —Да, знаю, так что спасибо. — Мэдди снова хихикнула, но замолкла, увидев его каменное лицо.
        Поднимаясь, он на мгновение захотел придушить и Мэдди. Вспоминал ее, вырывающуюся из рук Лиэма, закипал от ярости, жалел, что не поддался инстинктивному порыву и не размозжил негодяю череп. А она спокойна, будто ничего особенного не случилось.
        Подозрения оправдались. Степень доктора философии по спортивной психологии оказалась пшиком, едва дошло до понимания женской природы.
        Глава 8
        —Дай-ка я угадаю: ужин в ресторанчике после пары джаз-клубов.
        Кейл с кипой бумаг поднимался к Мэдди, чтобы срочно обсудить вопросы безопасности триатлона, когда услышал женский голос по громкой связи. Шел десятый час вечера, и, хотя вход в подъезд обычно был закрыт, он решил попытать счастья, и удача улыбнулась.
        Кейл остановился у двери квартиры, заглянул. Мэдди лежала на диване, закинув длинные ноги на подлокотник, играючи подбрасывала и ловила теннисный мячик.
        —М-м-м, придется возить мою сумасшедшую мамашу и ее дружка из клуба в клуб, они будут танцевать, как придурки, прижимаясь друг к другу. Любят колбаситься. А у меня завал с делами, устала, как собака, а если кто-то еще о чем-нибудь попросит, просто разрыдаюсь.
        —Ты всегда можешь отказаться, — донесся голос из телефона.
        —Она моя мать, Кейти. Вижу ее два раза в год.
        Кейла очаровали сострадательные нотки в голосе Мэдди. Он прислонился к стене и продолжил нагло подслушивать.
        —Милочка, ты вправе сказать «нет», потому что скоро уезжаешь, и у тебя несколько дней была депрессия.
        Мэдди положила мячик на плоский живот и протерла глаза.
        —Родители так во мне разочаровались.
        —С чего бы?
        Кейл собирался познакомиться с лучшей подругой Мэдди, та сейчас говорила немного раздраженно.
        —Им все равно, сколько я зарабатываю и как напряженно тружусь. Они не уважают то, чем я занимаюсь.
        От ее обиды Кейл закрыл глаза и уже собирался войти и сказать… А что он мог сказать? Следующая фраза заставила его остановиться.
        —Почему я не могу стать дочерью, которая им нужна, Кейти?
        —Может, лучше спросить их, милая, почему не могут стать такими родителями, какие тебе нужны?
        Подруга Мэдди все сильнее нравилась Кейлу. Когда женщины сменили тему, он на цыпочках вышел, тихонько спустился, снова поднялся, громко ступая, чтобы его услышали. Постучал в дверь. Мэдди жестом пригласила его войти. Кейл сделал вид, что не заметил ее покрасневших глаз и порозовевшего носика. Помахал папкой:
        —Домашняя работа, как ты и велела.
        Мэдди закончила телефонный разговор и взяла папку.
        —Поздновато. Она была нужна два дня назад.
        —Не сердись. — Он погладил ее по волосам, хотел обнять и поцелуями разогнать печаль. Однако лишь положил ключи и мобильник на столик.
        —Ребята в баре, Нат на свидании. Я тебя не впускала. Как же ты вошел?
        —Запомнил код, который ты сообщила мне тем утром. — И никакого смущения. — У меня хорошая память на цифры. Нет ли у тебя чего-нибудь выпить? Закусить? Я проголодался.
        Не дожидаясь ответа, он прошел на кухню, открыл холодильник. И разочаровался.
        —Черт побери, Мэдисон, у тебя в холодильнике как у бедного студента. Вино и недоеденная пицца. — Он принюхался к пицце и отхватил хороший кусок.
        —Если проголодаюсь, ресторан в пяти минутах ходьбы. — Мэдди принялась изучать бумаги.
        Кейл вложил в папку все, что имело отношение к соревнованиям. Информация о потенциальных спонсорах, список команд, копии писем в спасательные службы и к чиновникам. Заявка на закрытие дороги для движения транспорта на два часа в день. Тем не менее сумел подготовить только половину из того, что она просила.
        —Не надо, Мэд.
        —Что «не надо»?
        —Сейчас половина десятого вечера. Ты позвонила в семь утра. Значит, работала непрерывно около четырнадцати часов. Хватит.
        Мэдди хотела возразить, но горечь в его голосе ее остановила. Что она с собой делает? Скоро упадет от усталости. Что хочет этим доказать? Выдержав ее взгляд, он дождался, пока она положила бумаги на стол.
        Он покончил с пиццей и, захватив пиво, подошел к ней. Сняв ее ноги с дивана, устроился рядом, положил ладонь ей на бедро и непроизвольно начал его поглаживать.
        Мэдди затаила дыхание. Движения его руки ускорились. Как ему хотелось поднять ей ноги. Кейл взглянул в ее усталые глаза и вздохнул. Она вымотана до предела, близка к нервному истощению. Он вполне мог одним движением опрокинуть ее, подмять под себя, но это все равно что отнять шоколадку у ребенка. Сегодня она в сексе совершенно не нуждалась. Ей требуется друг. Кроме того, ему хотелось, чтобы в следующий раз она во время занятий любовью принадлежала ему не только телом, но и душой. Его внимание привлек буклет «Бовер и К^о^». Он перелистал страницы.
        —Я послала им резюме в связи с одной вакансией.
        —Они открывают филиал в Кейптауне?
        Мэдди зевнула и съежилась в уголке дивана.
        —Работа в Нью-Йорке.
        Кейла словно кувалдой по голове хватили. Он попытался профессионально принять равнодушный вид, чтобы она не увидела, как ему не нравится ее отъезд. Это означает конец их отношений. То ли дружбы на основе секса, то ли секса на основе дружбы. Исходя из их негласной договоренности.
        —О! Мне казалось, что наш город тебе нравится.
        —Еще как нравится! Разве можно его не любить? Горы и море, цветы весной и…
        —Холодноватая вода.
        —Почему ты решила уехать, Мэд? Хочешь заработать?
        —Дело не только в деньгах. Это потрясающая возможность!
        —Вполне может быть. Я просто интересуюсь почему.
        —Это Нью-Йорк!
        Он продолжал поглаживать ее ногу, ожидая разъяснений. Она молчала. Он легонько прихлопнул ее по коленке.
        —Все это хорошо, причины серьезные, но я тебя слишком хорошо знаю, ты что-то умалчиваешь. Брось, Мэд, ты поездила по свету и прекрасно знаешь: даже самый большой город через какое-то время надоедает и кажется грязным и чужим. Ты будешь работать как проклятая в стране, где никого не знаешь.
        —Я знаю Денниса.
        —Хорошо, что хоть один знакомый есть. Давай разберемся, Мэдди. Почему ты приняла такое решение?
        —Ты заставляешь меня рассказать, не так ли?
        —Я не могу принудить тебя. Просто предлагаю задуматься о мотивах.
        —Для меня в жизни главное — карьера. Главное, я хочу поработать в самой известной компании по организации мероприятий. Не могу отказаться. Родители все уши мне прожужжали, чтобы нашла себе более престижную работу.
        —Ну, что еще?
        —Ты заставляешь меня это озвучить, да?
        —Ага.
        —Мое желание получить эту работу — не самая важная причина. — Ее голос задрожал от волнения. — Может, это впечатлит моих родителей, и они станут мной гордиться.
        —Умница. Только не станут они гордиться.
        —Вот спасибо! Почему не станут?
        —Причина в них, а не в тебе. И ни в чем ты никогда их не убедишь. Ты можешь получить Нобелевскую премию, все равно будет мало. Им нужна только наука и книжки, настоящей душевности в них нет ни грамма. И отношения с ними ты никогда не улучшишь. Все это мираж.
        —Так ты считаешь, что мне не нужно ехать в Нью-Йорк?
        —Я ничего подобного не говорил. Прекрасно понимаю, как это тебя привлекает. Ты всегда ставила перед собой большие цели и, если не воспользуешься предоставившейся возможностью, всю жизнь будешь локти кусать. Я хочу лишь сказать, что тебе нелишне как следует подумать. Действительно ли это тебе необходимо?
        Чего она ждала? Что он упадет на колени, умоляя не уезжать? Чтобы она не строила воздушные замки? Кейл никогда не намекал, что испытывает к ней чувства более сильные, чем просто дружеские, симпатию. Она и не хотела, чтобы между ними все закончилось.
        —У тебя синие круги под глазами. Когда ты последний раз высыпалась? Нормально ела? Самый твой худший враг — ты сама. Послушай, что я тебе говорю.
        Это не просьба.
        Кейл обнял ее за талию и притянул к себе. Мэдди пару секунд сопротивлялась, потом обмякла и прильнула к нему. Он поднял ее и понес в ванную. Усадил на сиденье унитаза, открыл краны. Начал снимать с нее рубашку. Она прижала локти к бокам.
        —В этом нет необходимости.
        —Замолчи и раздевайся.
        Мэдди посмотрела на свои груди под бюстгальтером. Вмиг пересохло во рту, когда она поймала его горячий взгляд и пожалела, что он не отнес ее в кровать. Он не стал ее целовать, а помог встать, расстегнул молнию на брюках, стянул их.
        —У меня выдержка как у святого, — пробурчал он.
        Его взгляд скользнул по ее высокой груди. Снова охнув, он расстегнул бюстгальтер, снял трусики, положил все в корзину для белья. Помог ей опуститься в ванну. Вода покрыла тело. Он взял флакон с пеной и плеснул немного в воду. Она вздохнула и провела мокрой рукой по волосам, убрав их на затылок.
        —Полежи так. Расслабься. Я скоро вернусь, только куплю немного еды.
        —Кейл, я не могу разлеживаться. Меня ждут еще четыре письма. Сегодня вечером надо переделать тысячу дел, — запричитала она, когда он шел к выходу.
        —Мэдди, ты измождена, у тебя нервная усталость. Если не отдохнешь, это плохо кончится.
        —Кейл!
        Он остановился в дверях и взглянул на нее. Провел рукой по глазам.
        —Мэд, пожалуйста. Сиди, где сидишь. И ничего не говори.
        Он вернулся через полчаса, посмотрел на нее со странным блеском в глазах. Она слишком устала, чтобы возражать.
        В воздухе клубился пар. Мэдди забыла о стеснении и водила мылом по рукам, шее и груди. Взгляд Кейла следовал за ее движениями, она прекрасно знала, что он чувствует.
        Смущенный Кейл вяло улыбнулся:
        —Экая озорница.
        Она облизала пересохшую губу.
        —Иди ко мне.
        —Спасибо, Мэдди, в другой раз. Не потому, что тебя не хочу, я всегда тебя хочу.
        Он покачал головой, одним движением сдернул с вешалки полотенце, развернул и протянул Мэдди. Она с его помощью выбралась из ванны. Он обернул полотенце вокруг ее груди и мягко поцеловал в губы.
        —Хочу к тебе, — прошептала она, шагнув к нему, положила руки на его плечи, провела по бедрам. Какие еще слова нужны этому мужчине?
        —Тебе необходимо выспаться, Мэд. — Он откинул одеяло и жестом показал, чтобы она ложилась.
        Мэдди легла и выразительно посмотрела на него, словно не веря его отказу лечь рядом.
        —Хочу тебя.
        Кейл улыбнулся и подоткнул одеяло. Подоткнул!
        —Тебе важнее хорошо поспать. Если я лягу к тебе, сама знаешь, во что превратится ночь. Насытиться тобой не смогу. Так что давай не будем. Лучше съешь что-нибудь вкусненькое.
        Она старается его соблазнить, а он норовит ее накормить?!
        —Хорошо, тогда я сажусь работать.
        —Ладно, только сначала скажи медленно: мне… необходимо… выспаться, — не унимался он, укладывая ее обратно. Сел рядом. — Что происходит в твоей сумасшедшей головке, Мэд?
        —Не понимаю, что ты имеешь в виду.
        —Ты очень устала. По глазам вижу, недавно плакала. Что происходит?
        У нее слова застревали в горле, хотелось выругаться. Она старалась сдержать слезы, но они текли по щекам. Он так хорошо ее знает. Ему кажется, что секс для нее лишь развлечение, способ ненадолго отвлечься.
        —Расскажи мне, Мэдди.
        Она опустила голову. Кейл поигрывал длинной прядью ее волос.
        —Меня что-то переполняет. Так сильно, и это столь быстро нарастает, что становится невыносимым. Одно к одному. И моя мать с ее причудами, и сильнейший стресс. — Кейл вытер слезу с ее щеки. — Я всегда была сильной, знала, что и зачем делаю. Давала себе задания и упорно их выполняла.
        —Что легко на работе, не так просто в жизни. А что тебя тревожит сейчас?

«Прижаться к тебе или отодвинуться дальше, пока сердце не остановилось. Разобраться, правда ли я хочу в Нью-Йорк, или мне это только кажется. Понять, счастлива ли я в „Мэхью Уолш“».
        Она не смогла озвучить свои мысли и продолжала плакать.
        —Все меняется, и мне это не нравится.
        —Перемены к лучшему, Мэдди, они помогают тебе расти. Но с ними приходит страх, а усталость делает происходящее невыносимым. Ты выбита из колеи. Очень, очень устала.
        —Если не перестанешь так говорить, я не перестану плакать.
        —На работе на меня кричат регбисты, каждый из них как шкаф, так что твои слезы меня не пугают. — Кейл передвинулся, чтобы помассировать ей спину. От его поглаживаний она застонала.
        —Ненавижу слезы. Но чувствую себя такой слабой.
        —Ничего страшного. Не сдерживайся. Ты вправе ощущать себя уязвимой. Чем лучше я тебя узнаю, тем отчетливее понимаю: твой образ сильной женщины — просто игра, и ничего больше. На самом деле у тебя нет и половины той силы, которую ты себе приписываешь.
        —Я очень сильная! — запротестовала Мэдди, впрочем, без особой уверенности и горячности.
        —То-то и видно, что сильная. Глазки красные, как у поросюшки, нос хлюпает, лицо в пятнах.
        Мэдди знала, что выглядит не лучшим образом, но зачем он-то об этом талдычит? Слезы продолжали течь по щекам.
        —Умничка, так-то лучше. Ни о чем не думай, просто поплачь. Давай, милая. Все в порядке. Я здесь. — Кейл погладил ее по плечам.
        Она продолжала плакать, а его волшебные руки гладили ее, успокаивая. Через несколько томительных, изнуряющих минут его руки остановились на ее спине. Он посмотрел ей в лицо:
        —Ну что, полегчало?
        Мэдди кивнула. Она так устала, физически и эмоционально, что не могла произнести ни слова. Приподнялась на кровати и прислонилась к подушке. Кейл собрался встать, но она остановила его, подавив зевок:
        —Подожди. Пожалуйста. Ты не можешь просто посидеть рядом? Немножко.
        Кейл обнял ее и привлек к себе:
        —Конечно.
        Мэдди повернулась и положила голову ему на плечо.

«Нежность. Я испытываю к нему нежность. И мне это нравится. Очень нравится».

«Не так это легко, как сначала думалось», — размышлял Кейл, устало шагая по берегу у своего дома с доской для серфинга. Он просил Мэдди научить его серфингу и думал, что освоится в два счета. Ведь у него отличная координация, и что тут сложного. Оказалось очень непросто. Он терял равновесие даже на волнах высотой в два фута.
        Кейл бросил доску на песок и достал из сумки Мэдди полотенце. Осень — не самое подходящее время для серфинга. Течением от Антарктиды несет холодную воду, дуют сильные ветры. Он повернулся и легко разглядел Мэдди среди других серфингистов. Она взлетела с волной, нырнула вниз. Он не видел отчетливо ее лица, но знал, что она широко улыбается. Хотелось разделить ее любовь к морю и радостям, которые оно дарит. Он внимательно слушал ее наставления, старался держаться на середине доски, корпусом вполоборота движению. Он также силился не замечать ее рук на талии, ниспадающих волос и неопренового гидрокостюма, подчеркивающего совершенную грудь и бедра.
        Наверняка он скорее бы достиг успеха, если бы думал о серфинге, а не о серфингистке. Но разве можно сосредоточиться на премудростях управления доской, когда одна рука очаровательной наставницы лежит на бедре ученика, а другая на плече? Кейл смущенно заморгал. У пятнадцатилетних пацанов больше рассудительности, чем у него.
        Он сбросил верхнюю часть гидрокостюма, натянул футболку, плотную толстовку, сел на песок и стал вытирать полотенцем мокрые волосы.
        Как же он не любил выглядеть неумехой! Оливер был хорошим спортсменом и учился блестяще. А у него голова устроена по-другому. Учился он средненько, зато в спорте не занимался тем, что не сулило удачи. В спорте реализовывались его бойцовские качества. Он всегда становился лидером в том, за что брался. Кроме серфинга.
        Мэдди вышла на берег, задорно улыбнулась:
        —Ну что, ворчун?
        —Дурацкий спорт, — пробормотал Кейл, не отрывая взгляда от ее точеной фигурки.
        Она сняла амуницию и осталась в лимонно-зеленом бикини.
        —Пора облачаться в сухой гидрокостюм, вода холоднющая.
        Кейл протянул ей полотенце. Она вытерла плечи.
        —У меня в термосе горячий кофе.
        —Божественное предложение. — Кейл подтянул к себе сумку.
        Мэдди надела теплую кофту и легла на песок, подперев голову ладонью.
        —Делаешь успехи.
        —Все из рук вон плохо. Падал, как пьяный.
        —Ты совершаешь обычные ошибки, уходишь на фут в воду. Все надо делать без колебаний. В противном случае волна подбросит и повалит. Так и получалось. Много раз.
        —К твоему удовольствию, да?
        Мэдди улыбнулась, лукаво и чарующе одновременно.
        —Ужасно нравится, как у тебя на носу висит капля, а сам ты похож на мокрого швейцарского дога.
        К его досаде, подобное описание вполне соответствовало действительности. Кейл попытался бросить на нее грозный взгляд. Однако она улыбнулась еще шире, и все его потуги выглядеть боевито оказались тщетными.
        —Ты себя не жалеешь.
        —Стараюсь смотреть правде в глаза.
        —Думаю, дело не только в этом. Я много думала о тебе и пришла к выводу, что ты…
        —…очень хорош в постели? — саркастически заметил Кейл, стремясь переменить тему разговора.
        Мэдди толкнула его в плечо:
        —И пришла к выводу, что ты слишком строг к себе. Почему?
        —Я обычный парень.
        —Нормальный парень, который хочет держать под контролем все во Вселенной.
        —Только в моей вселенной.
        —Слышала, слышала. Думаю, ты так жестко себя контролируешь потому, что Оливер вел себя совсем наоборот.
        Кейл внутренне содрогнулся и внимательно посмотрел на нее. Откуда она это узнала? Или догадалась?
        —Почему? С какой стати?
        Мэдди рисовала пальцем на песке.
        —Помню случай на озере. Мы с тобой тогда едва были знакомы. Отдыхали там, ты взял напрокат катер и целый день переживал, что Оливер его утопит. Когда терпение иссякло, ты стал убеждать друзей не садиться с ним в катер. Потом с ужасом смотрел, как он гоняет по озеру. Катастрофа могла грянуть в любую минуту. По твоему взгляду я поняла, что таких дней в твоей жизни было немало. Тебя охватили страх и отчаяние. И злость.
        Он помнил тот день, помнил чувство ответственности за Оливера, за друзей, которые подвергались опасности. Свое отчаяние от усталости, постоянного напряжения.
        —Я не злился на него.
        —Ты, так или иначе, злился на Оливера всю жизнь.
        —Ничего подобного! Ты не понимаешь, через что я прошел с братом.
        —Ты прав. Не понимаю. Ну, так расскажи мне.
        Как ей все объяснить, чтобы не показаться пристрастным? Оливер с рождения был другим, не знал удержу ни в чем. Плохо спал, все время что-то требовал, доводил близких до изнеможения. Научился читать в четыре года, писать в пять. Золотая голова! Но отличался необыкновенным упрямством и самолюбием. И, боже, диким нравом. Его надо было видеть, слышать, осязать. Он не умел вовремя остановиться, не обладал чувством ответственности, ни в чем себе не отказывал. Кейл всю жизнь ограждал его от неприятностей. Брат слушал только его и только ему позволял втискивать себя хоть в какие-то рамки. Его приходилось то и дело в чем-то убеждать, подкупать, давить физически. Чтобы защитить, прежде всего, от него же самого. Приходилось быть сильным и жестким.
        Оливер едва не угодил за решетку по обвинению в бандитском нападении. Вызволить его из беды стоило Кейлу немалых сил и средств. Потом начались наркотики и азартные игры. Он то и дело ввязывался в драки и всегда ждал, что ему придут на помощь, если вляпается в неприятности.
        —Такой уж он был. Отчаянный. Приходилось за ним присматривать.
        —Ну и пусть бы разбил себе голову. Зачем ты ему мешал?
        —Ты не понимаешь. Он только меня и слушал. Хотя бы иногда.
        —Это ты не понимаешь. Оливер сам мог бы вести себя по-другому. За свои действия отвечал бы он, а не ты.
        —Что?
        —Он был уже не маленький, а ты не давал ему по-настоящему повзрослеть, все время выручал из беды.
        Кейл уставился в небо. Прикрыл рукой глаза. Боже! Неужели она права?
        —Ты не любишь, когда о твоем брате отзываются критически, но давай по-честному. Он был самовлюбленным, ранимым, смазливым сопляком. Обманывал женщин, профукал все свои таланты, а ответственности — как у пятилетнего ребенка.
        Она говорила прямо, но по-доброму. Кейл почувствовал странное облегчение, когда она озвучила его подспудные мысли.
        —Он манипулировал тобой всю жизнь. Ты с ним нянчился, и зачем ему было принимать на себя какие-то обязанности? Ты платил за него по счетам, в прямом и переносном смысле, и до сих пор несешь свой крест. Не пора ли что-то в себе поменять?
        —Мэд.
        Она приблизилась для поцелуя, чувственного и нежного. Ее губы успокаивали и расслабляли, создавали уют и снимали тревогу. Ее поцелуй освобождал, пусть ненадолго, от строгости к самому себе, позволял просто погоревать о брате, почувствовать себя слабым, беззащитным и несчастным. И вселял уверенность, что в трудную минуту она готова прийти на помощь.
        Ее губы стали настойчивее, его печаль и тоска рассеялись от ее горячего рта, прильнувшего к нему тела, сцепленных с его пальцами пальцев. «Вот в чем смысл жизни, — подумалось ему. — В этой женщине, в этих минутах, этом пляже и закате солнца».
        —Хватит черных мыслей. Хочу в постельку.
        —Значит, тебе лучше отодвинуться от меня, мы встанем и пойдем ко мне домой.
        Мэдди бросила взгляд в сторону дома, потом снова на Кейла:
        —А здесь мы этим заняться не можем?
        Под впечатлением поцелуев он сначала едва не принял ее шутливое, игривое предложение. Но вскоре всегдашний здравый смысл взял верх.
        —Слишком холодно, и много народа. Нас могут арестовать.
        Мэдди укусила его за ухо и неохотно откатилась.
        —Ладно, я устала. Ты только посмотри на эти волны! Пять, шесть футов. Откуда они набегают? Такой красивый прибой.
        Она увильнула от объятий, скинула толстовку и взяла верхнюю часть гидрокостюма. Подняла доску для серфинга и зашагала к морю.
        —Может быть, позже. Если тебе сильно, сильно повезет.
        Кейл протянул к ней руки. Оставалось лишь напоследок улыбнуться в ответ на ее ехидную усмешку. У кромки прибоя она повернулась и, ступая пятками вперед, вошла в воду.
        —Предупреждаю: если не доведешь меня до экстаза, останешься вне игры.
        —Я всегда готов принять вызов.
        До берега долетел смех Мэдди. У него портилось настроение, и вскоре охватили хорошо знакомые, но давно не ощущавшиеся чувство вины и отчаяние. Он не мог опровергнуть ее высказывания, да и ничего бы это не изменило. Оливер их покинул. Не надо было им вообще ничего обсуждать. Оливер был для него дороже всех на свете, без брата не стало ни веселее, ни легче жить. Оливер не мог измениться, не хватало характера сказать себе «нет». Если бы они не пустились в плавание на лодке и он остался в больнице, наверняка бы еще пожил. Было бы больше времени, чтобы найти донора костного мозга.
        Кейл опустился на песок и уронил голову на колени, сопротивляясь панике. Комок застрял в горле, он не мог вздохнуть. Сейчас-то почему?
        Он только что был счастлив и весел, но не имел на это ни малейшего права, и возмездие не заставило себя долго ждать.
        Бывают хорошие времена, бывают худые, а бывают — «вам заказное письмо от самого дьявола». Во вторник в три часа дня Мэдди решила, что неприятнее дня у нее за последние полгода еще не было. Она безмерно устала, хотела на свежий воздух, съесть шоколадку и выспаться. Предстоящие соревнования отнимали больше времени, чем поначалу казалось, приходилось каждый день перерабатывать. А Кейл словно сквозь землю провалился.
        Он никогда не раскрывал перед ней душу, но после того дня неделю назад на берегу не звонил и не присылал имейлов, вообще никак не давал о себе знать. Ясно, решил не выходить на связь, потому что ощутил угрозу своему душевному равновесию, почувствовал боль, сожаление или злость после ее высказываний об Оливере. Остаток того дня он отмалчивался и, когда они занимались любовью, особых ласк не дарил. А когда она сказала, что ему пора идти, он словно вздохнул с облегчением. Этот вздох и нежелание выходить на связь досаждали сильнее, чем она предполагала. Словно ее примитивно использовали, погрузив в беспредельную печаль и злость.
        Почему-то он позволил себе копаться в ее мыслях, рассуждать по поводу родителей и работы, а ей, видите ли, слова нельзя сказать о том, что творится у него в голове. Боже, она прекрасно знала, что Кейлу не нужны иные отношения между ними, кроме существующих, но разве можно при этом остаться друзьями? Настоящие друзья делятся наболевшим, выручают друг друга, помогают распутать клубки накопившихся проблем. Хотя, погодите, это относится к подругам.
        Так или иначе, о Кейле она думала с досадой. Следовало больше внимания уделять работе, которая тоже требовала сосредоточенности.
        Сегодня ее вконец достала капризная невеста вместе с капризной матушкой. Вдобавок Занди долго не выходила из служебного душа, пришлось улаживать неувязки с устроителями фестиваля пианистов, потому что некоторые исполнители поели несвежих пирожков с мясом. Она подготовила только два из трех обещанных Гарриет отчетов, не успела договориться с надежным поставщиком продуктов для торжественного ужина на следующей неделе и никак не могла отыскать в городе желтые розы. Наконец объявилась Занди.
        —Вот и я. Извини.
        Мэдди оторвала глаза от бумаг и бросила на нее сердитый взгляд.
        —Просто ты не такая конфликтная, как я, — предположила Занди. — Любой другой раскричался бы, я тоже в ответ, на меня бы нажаловались Гарриет, а она бы всех собак навесила на тебя, якобы плохо меня учишь. На самом деле я тебя спасла.
        От этой тирады у Мэдди чуть челюсть не отвалилась. С какой стати она должна улаживать проблемы с ее клиентами?
        —Ты сама веришь в то, что сейчас сказала?
        —Нет, ты хотя бы снова со мной разговариваешь.
        —Ты прямо как ребенок.
        Мэдди хотела поправить гору бумаг перед компьютером и ударилась коленкой об угол стола. Запрыгала от боли. Занди подскочила и помогла ей усесться в кресло. Кто-то рядом откашлялся, обе встрепенулись. Мэдди повернулась. Кейл. Она недовольно вскинула брови и лишь развела руками с досады.
        —Мэдди, Кейл пришел.
        —Что ты здесь делаешь?
        —Решил прийти на совещание с фермером. Хочу поговорить, чтобы он разрешил использовать его земли в ходе соревнований.
        —Я бы и сама справилась.
        Кейл словно не услышал, подошел и задрал ей штанину, чтобы осмотреть коленку.
        —Сильно ты стукнулась. Больно?
        Мэдди сморщилась, когда он коснулся места удара.
        —Мэдисон! — Мэдди вздрогнула от громкого крика Гарриет.
        Та, уперев руки в свои не худенькие бедра, строго посмотрела на него:
        —Триатлонщик. В моем офисе. Снова. Стоит мне сюда заглянуть, вижу тебя. И всякий раз твоя ладонь лежит на нашей сотруднице.
        Кейл выпрямился и скрестил руки на груди. В глазах блеснули злые огоньки. Мэдди тоже поднялась, вздрогнула от боли и попыталась помешать обострению конфликта.
        —Чем могу помочь, Гарриет?
        —Объясни, почему на тебя жаловалась мать Тасмин Макги? Говорила, ты им не помогаешь, ничего интересного не придумываешь и вообще относишься к делу непрофессионально.
        Мэдди посмотрела на Занди, открывшую рот от удивления.
        —Минутку! — Занди решила прийти на помощь растерявшейся подруге. — Я присутствовала при их встрече, Мэдди держалась великолепно. Поставила на место этих капризных мерзких дамочек.
        —Эти «мерзкие дамочки» — мать и дочь генерального директора крупнейшей корпорации, нашего клиента. Придется мне передать этот проект Джейку, потому что ты, Мэдисон, судя по всему, ни на что серьезное сейчас не способна. — Она бросила выразительный взгляд на Кейла. — Когда только закончится этот дурацкий триатлонишко?! То-то будет счастье!
        Мэдди встала. Кейл схватил ее за руку. Она поняла его молчаливое предупреждение, опустила голову, глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки. Хотелось разорвать Гарриет на мелкие клочки. Она шагнула вперед. Как эта дура посмела назвать триатлон дурацким?
        —Вдохни, — шепнул Кейл.
        Она последовала его совету. Когда кислород наполнил ее легкие, вернулось самообладание.
        Восстановив способность спокойно двигаться и говорить, она потянулась к столу, чтобы взять нужные бумаги для работы дома, а когда обернулась, Гарриет уже уползла в свою нору. Она выстрелила взглядом в Занди.
        —У нас встреча с землевладельцем, надо договориться о проведении соревнований на его территориях. А ты. Мне. Должна.
        В лифте она посмотрела на Кейла и наклонила голову к боковой стенке.
        —У меня испортилось настроение, Кейл. Если у тебя есть вопросы по поводу соревнований, не спрашивай ни о чем следующие пятнадцать минут. Ты отмалчивался целую неделю, и тебе не составит труда выполнить эту мою маленькую просьбу.
        Недоброе выражение лица Мэдди заставило Кейла вздохнуть. Он распахнул перед ней дверцу «рэндж ровера». Сев в машину, положил ее ноутбук на заднее сиденье. Она откинула голову. Он окинул взором ее темные узкие брюки и мандаринового цвета жакет. Она выглядела своеобразно для прелестницы. Темные глаза под густыми ресницами, большой рот, богатая мимика, ранимость и кипучая энергия. Однако после тяжелого дня из нее словно выпустили воздух.
        Во время переговоров Кейл побаивался, что фермер, его сын и управляющий заметят, как ее оставляют силы. Она смеялась, но оставалась серьезной, тщательно подбирала слова, но говорила безапелляционно. Решительно добивалась доступа для спортсменов в холмистую местность на севере владений. Сын и управляющий готовы были во всем пойти навстречу — разрешить соревнования, дать доступ к банковским счетам, включить в число участников старшего сына. Но старик кочевряжился. Поймав взгляд его жены, когда они входили в дом, Кейл понял: тот стреляный воробей, с хитрющими карими глазками на живом лице. Он стоял на своем, и они ушли несолоно хлебавши. Мэдди совсем расстроилась, не привыкла слышать «нет». Когда ехали к офису забрать ее машину, она угрюмо молчала. Кейл старался не обращать внимания на ее дурное настроение. На стоянке он потянулся к ней, коснулся ее руки:
        —Как самочувствие?
        Мэдди повернулась к нему. Синие тени под глазами потемнели, морщины над бровями говорили о головной боли.
        —Похвастаться нечем.
        —У нас есть другие варианты, ничего страшного не случилось.
        —Мне нравился этот маршрут.
        —Мэдди, успокойся.
        —Не советуй мне успокоиться. С его стороны был выпендреж ради выпендрежа.
        —Его право нам отказать. Не нужны ему наши бегуны и весь сопутствующий бедлам.
        —Я говорила, что мы наведем порядок, и все будет как прежде.
        Кейл призадумался. А может, лучше с ней не спорить? Она возбуждена, ей надо выпустить пар, иначе попадет под раздачу. А если схитрить? Держаться ровно, когда она выходит из себя? Ведь ее весь день донимали разными проблемами. А может, и целую неделю.
        —Ну и что? А он отказался. Ну и ладненько. Побежим по другому маршруту. Проблема смехотворная.
        —Как это «ну и что»? Этот маршрут самый удобный.
        —Да ладно тебе, Мэдисон. Вовсе не обязательно из-за таких пустяков лезть на стену.
        —Больше не буду с тобой спорить. Я еду домой, заказываю большую пиццу и сажусь доделывать то, что не успела днем.
        Вот всегда она так. После неудачного дня спешит домой засесть за работу.
        —Господи, Мэдисон, погуляй, выпей стаканчик вина, прими ванну. Отключись от всего хоть на пару часов.
        —Кейл, ты мой друг и мужчина, с которым я сплю. Но не мой отец, брат или муж. Потому не учи меня, что мне делать!
        Ему наконец надоело быть для нее боксерской грушей.
        —Слушай, ты, выпендряла, чертяка сверхграмотная. У тебя был неудачный день, сплошная невезуха. Ну и будь взрослой, не распускай нюни.
        —Как тебя понять?
        —Сама слышала. Делаешь из мухи слона.
        Она пронзила его взглядом:
        —Да как ты смеешь? Я потеряла клиента, вынуждена исправлять ошибки Занди, разбила колено и спасовала перед фермером. Не день, а катастрофа! Я и половины не выполнила из того, что намечала.
        —И это ты называешь неудачным днем? Такие у каждого рядом через раз бывают.
        —У меня был день — катастрофа!
        Кейл вышел из себя.
        —Катастрофа? Ты не имеешь представления, что значит катастрофа. Это цунами в Японии, тонущий корабль, тающие ледники! Это рак, смерть, потеря близкого человека, боль. А не так называемый неудачный день, когда кто-то сказал тебе «нет»!
        Он заметил в ее глазах смущение. Она сделала извиняющийся жест рукой. Он его проигнорировал, развернулся и зашагал к машине, завел двигатель и вылетел с парковки. Последнее, что увидел перед выездом на дорогу, — несчастное, сморщенное, унылое лицо Мэдди.
        Дома Кейл постепенно успокоился, когда заболела голова, бросил в рот две таблетки и запил их водой. Еще ни одна женщина не доводила его до такого исступления. Кто она такая? Упрямая и прямолинейная перфекционистка. Достала его!
        Кейл еще раз взял бутылку с водой и вздрогнул от рева двигателя. Выругался. Мэдди. У него не осталось сил для еще одного раунда пререканий. Нет, он выходит из игры.
        Он прислонился к столу в ожидании. Когда она ворвалась в комнату, ее глаза опасно блестели. Она явно не собиралась сдаваться. Скорее наоборот, изготовилась для решающего наступления.
        Ох как весело!
        —Не смей никогда уезжать, когда мы излагаем свои аргументы! — выпалила она голосом грозным и горячим, как лава вулкана, и ткнула его пальчиком в грудь.
        Кейл схватил ее за палец и крепко сжал, она не успела его отдернуть.
        —Не изображай из себя принцессу. Я тебе не муж, не отец и не брат. Отправляйся домой, пока я не сделал или не сказал что-то, о чем потом пожалею.
        —Что, например?
        —Могу сказать, что ты испорченный ребенок с дьявольским характером. Сейчас ты совсем мне не нравишься. Я выбираю: или посадить тебя себе на колени, или затащить в койку, поскольку никогда не ударю женщину.
        —Ты мне тоже сейчас совсем не нравишься. Преувеличиваешь свои возможности и почему-то присвоил себе право меня судить. — Она расстегнула пиджак и бросила его на ближайший стул. — Ты упрям как осел и живешь только прошлым.
        —А ты избалована как ребенок, и тебя вытерпит только святой.
        —Ты намекаешь на то, сколько времени и сил я потратила на соревнования? Ведь они устраиваются в честь твоего брата. А я не уверена даже в том, что ты его любил!
        От обиды у Кейла перехватило дыхание.
        —Выбирай выражения, Мэдисон.
        —Или что? Еще неделю не будешь со мной разговаривать? А может, что-то новенькое придумал? Ничего, как-нибудь вытерплю.
        —Ты ведешь опасную игру.
        —Ах да, совсем забыла о твоих драгоценных чувствах. Ведь ты одарил меня сексом и поцелуем в щечку, а потом не звонил неделю. Не удосужился даже прислать имейл или эсэмэску, что тебе хочется немного отдохнуть.
        Кейл почувствовал, что волна гнева вот-вот накроет его окончательно.
        —Как ты посмела войти в мой дом в столь отвратном настроении и с какой стати решила, что можешь выпускать здесь пар?
        —А почему нет?
        —Это мое жилище! Мой дом, моя кухня, моя среда обитания, Мэдисон! Впервые за тридцать лет я не должен ни с кем делить свою жизнь, вещи, одежду, заработанные деньги и, черт возьми, свое время. Не несу ответственности ни за кого, кроме себя самого, и мне это нравится! — проорал он, по-хозяйски схватил кофейную чашку и выбросил в ближайшее окно.
        Звон разбитого стекла эхом отозвался в его сердце, и это было восхитительно. Тоненький внутренний голос нашептывал, что он потом об этом пожалеет, однако он схватил еще одну чашку и швырнул вслед за первой.
        —Если я неделю не хочу тебе звонить, то и не должен.
        —Отличный бросок.
        —Нечего здесь стоять и ехидничать! Ты понятия не имеешь, какую цену я заплатил за мою нынешнюю жизнь! Мне надо было потерять Оливера, чтобы получить то, что имею.
        —Чушь собачья! Просто нянчился бы с ним меньше.
        —А что, по-твоему, я должен был делать, когда он потерял очередную работу и не мог оплачивать аренду? Наплевать на него?
        —Может быть, и так.
        —А когда он не смог обеспечивать своих мальчишек? Пусть бы выживали, как сумеют? Да? А когда он подрался в баре, один против шести? Не надо было ему помогать? Он едва за решетку не угодил, только благодаря мне остался на свободе. А потом я снабдил его всем необходимым на первое время.
        —Ты сам виноват, что все время оказывался в положении спасителя. Это он начал ту драку и угодил в тюрьму.
        —Ты просто бездушная. Не могу с тобой такой разговаривать.
        —Ты не разговариваешь, ты кричишь.
        Кейлу захотелось схватить ее и как следует встряхнуть. Почему она его не боится? И куда, черт возьми, подевалась ее злость?
        Лучше уйти. Подальше от нее, от этих сочувственных глаз и холодной рассудительности. Вроде только что они обсуждали ее вздорный нрав. И вдруг ему приходится горячо оправдываться. Как так получилось?
        —Мне надо выйти. Хочу прогуляться.
        —О’кей.
        В дверях Кейл остановился, схватился за косяк дверного проема вверху и опустил голову.
        —Ты будешь здесь, когда я вернусь?
        Он услышал, как она приближается, надеялся, что она не станет его обнимать. Внутри по-прежнему все кипело, в таком состоянии человек непредсказуем.
        Но Мэдди — это Мэдди. Положила руки ему на плечи и ткнулась лбом в спину.
        —А ты хочешь, чтобы я осталась?
        Нет, он не хотел видеть ее здесь, ему требовалось нечто другое. Она — ночью.
        —Да.
        —Тогда я останусь. Иди прогуляйся, Кейл.
        Глава 9
        В следующее воскресенье моросил дождик. Кейл расположился на кожаном диванчике напротив камина и не отрывал глаз от розового с зелеными полосками бюстгальтера. Какой сексуальный, какой мягкий! Однако кожа под этой сводящей с ума тканью еще мягче, по-прежнему слегка загорелая, с россыпью веснушек.
        Мэдди расстегнула синюю рубашку и джинсы, из-под них выглядывали трусики. Кейл долго, дюйм за дюймом, рассматривал ее полуодетое зачаровывающее тело. Благоухающая Мэдди поглаживала его по волосам, играла прядями, постанывая от поцелуев.
        —Вроде машина подъехала. Ты слышал?
        —Нет. Замолчи. Хочу сосредоточиться.
        —Правда, Кейл. Я слышала, как хлопнула дверца.
        Он вздохнул и нахмурился. Залаяли собаки. Стукнула входная дверь, послышались нестройные женские голоса. Он вскочил и с тревогой посмотрел на Мэдди.
        —Черт! Лучше тебе одеться.
        Она села на диване и опустила ноги на пол.
        —Что? Кто это?
        —Мама приехала.
        Он ругнулся, помог ей встать, стал застегивать ее рубашку.
        —Может, надо было сначала позвонить? — произнесла густым голосом другая, явно немолодая женщина.
        Бабушка.
        За что такое наказание?! Две любительницы командовать, каких свет не знал, решили испортить ему воскресенье.
        —Что я за мать, если буду спрашивать у своих детей разрешения приехать?
        Он застегнул последнюю пуговицу. Мэдди отбросила его руки. Джинсы оставались расстегнутыми.
        —Джинсы! Быстро!
        Кейл судорожно застегивал молнию. Мэдди снисходительно улыбнулась.
        —Чего ты испугался? Мать до сих пор тебя девственником считает?
        —Сейчас будет миллион вопросов. Не хочу отвечать. Бабуля еще хуже. У обеих нет ни малейшего представления о деликатности, а у человека может быть своя жизнь.
        —Это плохо, да?
        —Кейл? — послышалось из-за дверей.
        Он вздрогнул от требовательного голоса матери.
        —Ты не понимаешь. — Он осмотрел Мэдди. Вроде бы оделась. Он подошел к двери, распахнул ее. — Мам, мы здесь.
        —Кто это мы?
        Мэдди повесила на лицо улыбку, силясь скрыть волнение. Вот она, его мать. Хорошо одетая, стройная, с пронзительным взглядом и инстинктивным желанием защитить свое дитя. А за ней бабушка, ниже ростом и явно бранчливее дочери, с самодовольной ухмылкой. Женщины поздоровались. Возникло замешательство. Паузу прервал мужчина:
        —Не скажете, чем обязан вашему визиту?
        Мэдди поморщилась от резкого тона и обиженного взгляда его матери.
        —Мы были неподалеку, и я потушила курицу. — Валери Грант выбросила в воздух наманикюренные пальчики. — Она на столе.
        —Мам, спасибо. — В его глазах оставалась тревога. — Вы так добры ко мне.
        Валери протянула ему пластиковый пакет:
        —Я подумала, что тебе и Мэдди пригодятся эти вырезки. Мейган говорила, что Мэдди хочет написать об Оливере для привлечения внимания к триатлону.
        Мэдди взяла пакет. Достала пачку фотографий и два альбома.
        —Спасибо вам. Огромное спасибо.
        Она скорее почувствовала, чем увидела, как Кейл дернулся при виде фотографий. Она взглянула на пачку снимков. На верхнем Оливер в байдарке, с широкой улыбкой на осунувшемся лице, в кепке на лысой голове. Некогда здоровяк, он походил на ходячий скелет с нездоровой кожей. Мэдди встретила взгляд потухших глаз Кейла и послала ему ободряющую улыбку.
        —Наверное, вы хотите чаю или что-то в этом роде? — буркнул он.
        —Какое гостеприимство с твоей стороны!
        Он смутился, у него задрожали пальцы. Мэдди взяла его за руку и вздохнула, когда он отдернул ладонь. Широко улыбнувшись, кивнула в сторону кожаных диванчиков:
        —Может, вы присядете, а я поставлю чайник. Вам кофе или чаю?
        —Чашечка кофе была бы кстати, — улыбнулась Валери. — А потом вы, может, расскажете, как дела с триатлоном.
        Кейл похлопал Мэдди по плечу:
        —Расскажи о соревнованиях. Кофе приготовлю я.
        Она заметила, как он с волнением смотрел на фотографии, его шея напряглась. Было в них что-то такое…
        Мэдди потянулась к жакету и посмотрела в окно. Красные огоньки машины Валери исчезли вдали. Мэдди оделась и заглянула в сумку, где лежали ключи от ее «ягуара». Кейл стоял в дверях и следил за ней, прищурившись. После визита матери и бабушки он был немного не в своей тарелке, и она подумала, что неплохо бы дать ему возможность высказаться, излить душу, освободиться от этого напряжения, накопившихся дурных мыслей. Она уселась на ступеньку.
        —Не уезжай, — неровным голосом попросил он. — Полежи со мной.
        Мэдди призадумалась. Если остаться, он с ней ненадолго забудется, но в три часа, когда она заснет в своей кровати, на него снова навалится тоска. Нет, ему нужен не секс. Важнее его выслушать.
        —Почему ты побледнел, когда увидел фотографию с Оливером в каноэ?
        —Морская байдарка.
        —Не будь педантом. Так отчего такая реакция?
        Она увидела, как он сжал кулаки в карманах.
        —Не хочу об этом рассказывать, Мэд.
        —Не упрямься, мы это уже обсуждали. Он выглядел совсем больным. Снимок сделан незадолго до его ухода?
        —Часов за двенадцать. — Кейл устало опустился в кресло, вытянув ноги. Вбежала Мэрилин — его умница лабрадор — и улеглась рядом, положив голову ему на ногу. Кейл потрепал ее за уши.
        —Все-таки что тогда случилось, Кейл?
        —Мэд, есть вещи, о которых я не хочу говорить ни с кем, даже с тобой.
        —Тебе недурно об этом рассказать. Поговори со мной. У тебя камень на сердце, надо его сбросить.
        Кейл закрыл входную дверь и направился на кухню. Мэдди подождала, пока он вернулся с бутылкой красного вина и двумя бокалами. Один протянул Мэдди, другой наполнил. Выпив половину, поставил бокал и бутылку на пол.
        —Ближе к концу он просил, даже умолял о гребном походе. Чтобы я взял его с собой. Я все время ему отказывал, врачам эта идея очень не нравилась, он слишком ослабел и подвергся бы опасности. Но он настаивал, что это его последнее желание. Я был в отчаянии. В голове не укладывалось, что он может умереть.
        —Продолжай.
        —Потом на меня надавила Мейган.
        —В конце она была с ним?
        —После того как ему поставили диагноз, она с ним не расставалась и уговаривала, чтобы я его взял с собой. Она хотела того, чего хотел он. Она насела на меня. Каждая моя клеточка противилась. А ему становилось все хуже. Поход на байдарке по океану был самой нелогичной, бессмысленной, замешанной на эмоциях затеей, какую только можно представить. Но они давили на меня постоянно, и я уступил.
        Кейл глотнул еще вина и прислонил бокал ко лбу.
        —Я дождался погожего дня. Море было как зеркало. Взял Оливера с собой, хотя врачи протестовали. Ему уже кололи морфий. Мы начали грести, и это был самый потрясающий день в моей жизни. Теплая погода, спокойная вода. Но Ол заскучал, запричитал, ему надоел штиль, хотелось адреналина в борьбе с волнами. Я велел ему заткнуться и продолжал грести. Рассердился, что он втянул меня в эту затею.
        —Дальше.
        —Он накликал беду. Налетел ветерок. До сих пор не понимаю откуда, но волны росли, начался сумасшедший дом. Оливер сзади орал как безумный, а я думал только о том, чтобы мы не перевернулись. Повернул и погреб обратно. Когда байдарка ткнулась в берег, я увидел, что он скрючился, не двигался и еле дышал. Слава богу, нас ждала «скорая», чтобы отвезти его в больницу. Они подключили искусственное дыхание и сказали, что он впал в кому.
        —И он умер тем вечером? — Она не отрывала глаз от искаженного мукой лица Кейла.
        —На следующее утро. Мейган потом сказала, что он чувствовал приближающийся конец. Сказал ей последнее прости.
        —Это прости адресовалось и тебе. Он хотел еще раз сходить в море вместе с тобой. — Кейл не взглянул на нее, она прикусила губу. — Что такое, Кейл? Почему тот день все еще сидит в тебе занозой? Ты же понимал, что он обречен. Извини, но это очевидно.
        —Ему надо было лежать в больнице, получать лечение, а не ходить в море! — крикнул он. — Я знал, что это не к добру!
        —Плохой конец был неизбежен. Просто наступил после веселого дня, а не одинокого лежания в белой палате с пипикающими медицинскими аппаратами.
        —Эмоции побеждают здравый смысл.
        —Конечно, и держу пари, что твой брат все равно заставил бы тебя пойти ему навстречу. Это его выбор, Кейл. Он хорошо представлял последствия и решил уйти красиво, а не как безвольная жертва обстоятельств. — Мэдди боязливо улыбнулась. — Оливер остался Оливером.
        —Ты не все понимаешь.
        —Возможно, ты прав. Откуда мне знать все? Но я подозреваю, что, пока ты старался держать ситуацию под контролем, защищал Оливера от него самого, он хотел последний раз почувствовать себя живым человеком. Это было его право, Кейл, и его выбор.
        Мэдди встала, перекинула сумку через плечо и наклонилась к Кейлу. Положила руку ему на щеку.
        —Это хороший выбор, Кейл. Хороший для него. Достойный уважения. А ты заслуживаешь уважения, позволив ему сделать это. Серьезно.
        Мэдди сидела в кабинете Кейла, читая на странице социальной сети, что супермодель Гиги вернулась в город и пообедала со старым знакомым. А таким знакомым, как ни досадно, мог быть только красавчик Кейл Грант.
        Мэдди взглянула на Кейла. Тот хмуро уставился в дисплей компьютера. Его очки в металлической оправе ее просто убивали, хотелось его укусить. Ее снедала ревность. Она представляла, как Кейл и Гиги ужинали в интимной обстановке нового шикарного ресторана на Кампс-Бей. В чем доля и ее вины. Кейл показал приглашение Гиги, она предложила ответить согласием.
        А что она могла сказать? «Нет» чревато неприятностями, испорченными отношениями. Надо было продемонстрировать, как она повзрослела, доверяет ему, чего и удалось достичь. Но что дальше? Через два месяца она вообще уедет. Окажется в миллионе миль от Кейптауна и не сможет узнать, с кем он встречается. От этой тревожной мысли внутри все сжалось. Мэдди закрыла ноутбук и встала.
        Кейл обернулся.
        —А сейчас?
        —Я устала. И на душе тревожно.
        Он прислонился затылком к подголовнику кресла и улыбнулся:
        —Наверняка думаешь о Нью-Йорке.
        Как же хорошо он ее знает! Как раз об Америке и думала, но совсем не в том ключе, который он предполагал. Если она там поселится, у него появится куча времени для встреч с женщиной, на которой однажды едва не женился. И с любой другой.
        А она с головой уйдет в работу. Подобная перспектива вдохновляла гораздо меньше, чем пару недель назад. Работа перестала быть прежним убежищем. А мысль о предстоящей разлуке с Кейлом ранила сердце, как острый нож.
        —Есть новости? — спросил он.
        —Все еще составляется шорт-лист претендентов на интервью.
        —Тебе придется туда слетать?
        —Да. Они возмещают половину транспортных расходов для интервью и оплачивают вторую, если претендента берут на работу.
        —Ты уверена, что хочешь этого, Мэд?
        —Конечно! А почему нет?
        Кейл хмуро посмотрел на нее:
        —В твоем голосе мало энтузиазма.
        —У меня все хорошо. Могу я сделать то, что считаю нужным, Кейл? Хорошенько все взвесив?
        —Я тебя знаю, Мэд, и думаю, ты об этом пожалеешь. Тебе мерещится, что новая ступенька карьерной лестницы станет твоей удачей. Я мог бы тебе сказать, что ты на самом деле представляешь собой и что будет дальше, но ты все равно ни мне, ни кому-то другому не поверишь. Тебе надо самой через все это пройти.
        Казалось, что он видит ее насквозь. Она смачно зевнула, он прищурился.
        —Ты сегодня выспалась?
        —Не совсем. Мне пора. Эта мымра Гарриет собирает нас в половине пятого на совещание.
        Кейл обошел вокруг стола. Она взяла сумку с ноутбуком. Он опустил голову и посмотрел на ее ноги.
        —Не хотел тебя спрашивать, но, — он показал на ярко-розовые бантики-уши и серые носики, выглядывающие из-под ее брюк, — почему ты носишь тапочки?
        Мэдди качнула ногой, бантики полностью показались из штанины.
        —Круто, правда?
        —Нет. Немного странно, что взрослая женщина носит такие розовые штуки. Почему?
        —Какой-то урод в супермаркете въехал тележкой в мои шпильки и повредил их. В туфлях на каблуках просто невозможно ходить, вот я и перешла на тапочки. — Мэдди удивилась его хмурому виду. — А в чем дело?
        —Пытаюсь представить тебя в супермаркете, толкающей тележку. Дома еда-то есть? Или в холодильнике мышь удавилась?
        —Неудачный юмор. Мог бы придумать и что-то умнее.
        —Да, но просто забавно. Кроме шуток, во сколько, ты сказала, тебе надо быть на работе?
        Мэдди посмотрела в его веселое лицо, поймала обжигающий взгляд и поспешила к выходу. Ее уволят за еще одно опоздание. А если они с Кейлом разденутся, точно потеряют счет времени.
        —Все, ухожу. Сейчас же.
        —Вредина.
        Мэдди села за руль, вставила ключ в замок зажигания, дала задний ход, развернулась, едва не задев «рэндж ровер» Кейла, и небрежно улыбнулась в ответ на его тревожный крик с террасы. Его панический вопль принес ей наслаждение. Машиной она управляла как настоящий профи. Благодаря дедушке Реду с восьми лет участвовала в гонках на картах, а в десять управлялась с ручным переключением передач. Забавно немного потрепать нервы Кейлу, и она бы поспорила на свой «ягуар», что Гиги — пустышка. Машину водить не умеет, и, кроме гламурной внешности, ничего другого у нее нет.
        Дальше события развивались как в замедленной съемке. Когда она выехала на трассу, зазвонил мобильник. Одновременно на грудь сел большой уродливый кузнечик и пополз по рубашке. Мэдди вскрикнула, щипком прихватила ткань и попыталась его стряхнуть, но он оказался цепким и зарылся в складки. Она затрясла рубашкой, но тщетно.
        —Ах-х-х! — Она уронила мобильник и начала дергать рубашку обеими руками. Однако зеленый стрекотун добрался до бюстгальтера. В остервенении Мэдди перепутала педаль газа с тормозом. Машина изо всех своих лошадиных сил скакнула вперед, словно выбрав путь наименьшего сопротивления. Таковым оказалось направление к старым дубам, выстроившимся вдоль Примроуз-Драйв.
        Оторвав взгляд от кузнечика, она увидела несущееся прямо на нее дерево. Встрепенувшись, крутанула руль влево, и ее красивая, замечательная машина с оглушительным стуком ударилась правым боком в мощный дуб.
        Мэдди чувствовала, что голова отскочила от рулевого колеса и откинулась назад. Она подняла трясущуюся руку ко лбу и увидела облако пара между машиной и деревом. Слышались свист и шипение. Двигатель продолжал с надрывом работать. Она выключила зажигание, закрыла глаза.
        —Мэдди!
        Сквозь туман в голове проник голос Мейган. Было тепло и уютно, выходить из дремы ей не хотелось. Но чьи-то настойчивые руки откинули ей волосы, ощупывали руки и плечи.
        —Мэдди! Тебе больно?
        Может быть, следовало открыть глаза, но она подозревала, что станет хуже. Так и вышло. И боль оказалась очень сильной.
        —Как ты себя чувствуешь?
        —Мой «ягуар»… — Может, она и не такой уж хороший водитель.
        —Главное, сама цела, а машину можно починить. — Мейган пыталась открыть дверцу. — Ты можешь выйти? У тебя ничего не сломано?
        —Нет, просто ударилась головой. А ты откуда взялась?
        —Я работала в саду и услышала удар.
        Мэдди попробовала двинуть головой. Осторожно дотронулась до шишки на лбу. Та ходила под ее пальцами. Ощущение такое, будто мозги вытекли наружу без всякой анестезии. Стараясь не замечать стреляющей боли, она выбросила ноги из машины и повернулась туда, куда указывала Мейган. К ним большими скачками мчался Кейл.
        —Что, черт возьми, случилось? — Он остановился как вкопанный.
        Боже, хотя бы способность двигаться у нее сохранилась!
        Превозмогая боль, Мэдди осознала, что губы крепко сжаты. Кейл увидел след от удара на голове, быстро и профессионально осматривая ее.
        —Как ты себя чувствуешь?
        Дурацкий вопрос. Мэдди выпрямилась и постаралась скопировать его позу, положив руки себе на талию. Сердито взглянула на него и ткнула его пальцем в грудь.
        —Нормально, только мое любимое авто, недавно из ремонта, вступило в тесные отношения с деревом. — У нее в глазах стояли слезы. — И кузнечик покакал у меня на груди. — Еще один тычок ему в грудь, и слезы потекли по щекам. Мэдди тронула рукой голову и ойкнула. — И у меня нет фиалковых глаз, и я не ношу мини-юбки.
        —О чем ты?
        —Твоя последняя подружка — супермодель, теперь ты с ней ужинал!
        —О боже мой. И ты еще утверждаешь, что нормально себя чувствуешь!
        —Нормально. Однако она такая милашка.
        —Она истеричка, чванливая, как принцесса, довела меня до сумасшествия. И все перечисленное вместе, имей в виду.
        —Долго будете это обсуждать? Сейчас-то? — оборвала Мейган.
        Мэдди почувствовала тошноту и начала терять равновесие. Покачнулась и не сопротивлялась, когда Кейл заставил ее сесть на траву и положить голову на колени. Попыталась распрямиться, но он сильно давил ей на затылок. От его пальцев исходило тепло, слезы капали на траву рядом с ней. Она громко всхлипнула.
        —Помоги мне встать!
        Он присел на корточки перед ней. Она потерла лицо тыльными сторонами ладоней. Опустила взгляд и увидела у себя на груди останки злополучного кузнечика. Какая гадость! Его мертвые глаза смотрели на нее словно с укоризной. К ее любимой фиолетовой рубашке прилипла часть его тельца. Одной ножки не было. Тошнота усилилась. Кейл по-прежнему крепко ее держал.
        —Отпусти, или меня вырвет тебе на ноги, — отчетливо произнесла она.
        Медленно встав, чтобы не упасть и не заработать инсульт вдобавок к ране, она осторожно отошла от Кейла. Не отрывая глаз от машины, сняла жакет, стянула рубашку.
        —Сдается мне, она ударилась сильнее, чем мы сначала подумали, — оценила Мейган.
        Мэдди шагнула к Кейлу и показала себе на грудь:
        —Убери его с меня!
        Мейган сморщила нос от отвращения:
        —Фу-у-у!
        —Что? Раз я мужчина, то должен заниматься этими насекомыми?
        —Если через десять секунд ты с меня его не уберешь, я тебя ударю, — пригрозила Мэдди, не обращая внимания на овевающий кожу холодный ветерок.
        Он нацелился на нижнюю часть кузнечика, брезгливо взял ее пальцами. Подбросил, ветер подхватил и унес прочь. Однако часть насекомого осталась под бюстгальтером.
        Ее янтарные глаза встретились с его синими, когда он попытался ногтем извлечь его оттуда. Мэдди и вообразить не могла, что процесс извлечения кузнечика окажется столь сексуальным, тем более после серьезной аварии.
        —Там еще нога. — Кейл залез указательным пальцем под бюстгальтер со стороны правой груди.
        —Вытащи ее оттуда.
        Мэдди вздрогнула и постаралась стоять ровно, когда его палец приподнял ткань, а пальцы другой руки нырнули под бюстгальтер. Наконец Кейл достал и выбросил ножку, вытер пальцы о джинсы.
        —Порядок. Только грудь у тебя немножко запачкалась. Можешь надеть рубашку.
        Мэдди покачала головой. Вывернув рубашку наизнанку, показала на другую половинку кузнечика, приставшую к шелку.
        —Не думаю, что могу.
        Кейл вздохнул, снял свитер и футболку, отдал Мэдди, смерив ее пристальным, как у Мэттью Макконахи, взглядом.
        Она надела все это и сразу почувствовала тепло, побрела к «ягуару», чтобы оценить ущерб. Правая сторона машины помялась, радиатор разлетелся на куски. Конечно, любое повреждение неприятно, здесь требовался средний ремонт. Сэм — старый приятель и автомеханик — все сделает, причем без лишних поучений и за приемлемую цену.
        Мэдди вернулась к Кейлу и Мейган.
        —Ты водишь машину, как лунатик, Мэдди. Чуть не въехала в мой «ровер».
        Вмешалась Мейган:
        —Давайте вернемся домой и там разберемся, что к чему. Полагаю, всем не помешает выпить чаю.
        —А Мэдди, думаю, неплохо бы еще раз пройти тестирование навыков вождения.
        За Мэдди вступилась Мейган:
        —Кейл, хватит к ней цепляться. Ты ей совсем не помогаешь.
        —Совершенно верно, — согласилась Мэдди. — Погодите, дайте прийти в себя. Уж как мне тогда захочется ему вмазать! Не надейся, что и дальше буду нюни распускать, как маленькая девочка.
        Мэдди лежала на террасе у него в объятиях и сладко спала. В старом камине потрескивали дрова, рядом на полу стоял бокал красного вина. Если исключить синяк на лбу размером с теннисный мяч и громкое сопение во сне, обстановка весьма романтичная. Кейл глянул на нее и заморгал от обожания.
        Она правда восхищала его многими своими чертами. Конечно, многовато работала, но у нее неплохо получалось. Ее отличали креативность и деловая порядочность. Ей сопутствовал успех, но всякий раз, когда он собирался сделать ей комплимент, слова замирали на устах, как у стеснительного тинейджера, благоговеющего перед красивой женщиной.
        Она была удачливой, амбициозной, веселой, радушной и симпатичной. Но собиралась скоро уехать. Отъезд вовсе его не радовал, а предстоящее одиночество причиняло почти физическую боль. Собственно, формально он и так был одинок, однако возврат к встречам с туповатыми невротичками наводил уныние. Никакого сравнения их с Мэдди. Он прекрасно это понимал. Только ее так переполняла жизнь, было столько теплоты и очарования. И головокружительная притягательность. Он никогда, никогда не забудет, как сексуально она выглядела в розовом бюстгальтере, с глазами цвета виски, блестящими от боли и гнева.
        Вошел Алекс. Осмотрев Мэдди дома, он пообещал проведать ее после дежурства в больнице, что и сделал. Он присел на корточки рядом с Кейлом.
        —Как она? Хорошо?
        —Минут пятнадцать назад заснула.
        —День или два у нее будет болеть голова.
        —Ты уверен, что ей не нужно в больницу? — У Кейла запершило в горле от такой мысли. Больницы он не любил. Люди попадают туда, чтобы умереть.
        —Ей нужен только сон. Слишком много бегает по свежему воздуху и нервничает. Рассказала мне, что последние три месяца спала по три-четыре часа в сутки. Такое ни один человек не выдержит. После аварии прошло несколько часов, поэтому хорошо, что она спит. Не удивляйся, если и днем будет спать, как ночью.
        —Правда?
        Алекс положил руку ему на плечо:
        —С ней все будет в порядке, Кейл. Проверь ее пару раз за ночь и, если не сможешь разбудить, позвони мне. Кажется, вы с ней подходите друг другу.
        —Ни один из нас не настроен на серьезные отношения. Мы просто друзья.
        —То есть только горячий секс?
        Кейл нахмурился. Как-то нехорошо это прозвучало.
        —Что-то вроде этого.
        —Значит, когда ваш роман закончится, я могу к ней подкатить?
        —Конечно, — одними губами улыбнулся Кейл. — Если хочешь, чтобы тебе оторвали голову и запихнули твой… — Алекс хохотнул, прервав угрожающую тираду. — Пора тебе на выход, приятель.
        —Просто дай ей поспать, Кейл. Поверь мне, я настоящий врач.
        Алекс только улыбнулся, когда Кейл швырнул в него подушку.
        Глава 10
        На следующее утро Мэдди, лишившаяся машины и с синяком на лбу, отнюдь не чувствовала себя обиженной судьбой, ведь она проснулась в постели Кейла. У нее раскалывалась голова и все плыло словно в тумане. Она смутно помнила, как он поднял ее по лестнице, помог надеть футболку и заставлял пить таблетки. На кресле рядом с массивной двуспальной кроватью лежала женская одежда. Судя по всему, она принадлежала Мейган.
        После душа Мэдди почувствовала себя совсем другим человеком. Вошла в кабинет Кейла, надеясь увидеть его за столом. Но в комнате было пусто, царил беспорядок. Большое окно выходило на неухоженный садик. В кабинете господствовали три кожаных дивана, несколько подушек валялись на полу. На кресле лежала кожаная куртка Кейла, а на газете стояло бело-голубое блюдо с остатками печенья и сморщенными виноградинами.
        Подойдя к окну, она взглянула на полузаброшенный садик. Увидела на стекле отражение своего тоскливого личика и поежилась. Она всегда любила этот дом, начиная с того дня, когда много лет назад впервые переступила его порог. Ничего лучше для семейной жизни нельзя было придумать. Большой, с деревянными полами и широкими окнами. Достаточно места для детей, нескольких собак и пары кроликов. Камины и диваны у окон для кошек или решивших понежиться в объятиях друг друга любовников.
        Похоже, головой она ударилась сильнее, чем сразу показалось. Надо бы ей сначала выздороветь, а потом уже мечтать, как поселится в этом доме с его хозяином. Мэдди вздохнула. Кейл не кипел энергией, как раньше, хотя и не поставил на себе крест. Она же сильно от него отличалась. Делала карьеру и не могла всю себя посвятить мужчине, даже если семейный очаг его не отталкивал. У нее своя жизнь, свои цели. И эти цели…
        Ее размышления прервала трель телефона. На мобильнике высветился номер Денниса.
        —Ты где? — спросила она, услышав стук ракеток в фоне.
        —Это клуб в Бронксе. Мы только что закончили работу.
        —После полуночи?
        —Говорю тебе, работали как сумасшедшие. Слушай, давно хотел тебе позвонить. Ты точно вошла в шорт-лист.
        У Мэдди замерло сердце. Не может быть! Она пришла в экстаз. Пусть это убьет ее, но убьет счастливой!
        —Великолепно! И что дальше?
        —Интервью продлятся не две недели. Руководство твердо решило найти подходящего человека, поэтому не хочет ускорять процесс. Так что до скорой встречи в Нью-Йорке, моя дорогая.
        —До встречи. — Мэдди смотрела на мобильник, покусывая губу. Отсоединение — вот что она чувствовала в этот момент. Отсоединение от прежней работы и мечтаний, утрату духовной близости с Кейлом, полный разрыв с родителями.
        Она смахнула слезу, постаралась не разреветься. Но слезы текли и текли, а она их вытирала. По-прежнему болела голова, оставалась нервная и физическая слабость.
        Но все это пройдет. Раньше всегда проходило.
        Кейл нашел Мэдди на террасе, и, как всегда, от вида океана у него перехватило дыхание. Тем более таким утром, с прозрачным воздухом, когда берег виден на много миль. Мэдди лежала в гамаке, синяк на лбу потемнел, она закрыла глаза, держа в руке чашку с кофе. Мейган сидела рядом на диване, закинув ногу на ногу, с раскрытой газетой и карандашом.
        —Семь букв, тригонометрическая функция. Подскажи мне, Мэдди, хватит хандрить.
        —Тангенс. — Кейл приветственно поднял руки.
        Мэдди повернулась, взглянула на него и упала обратно в гамак.
        —Умница, Кейл. — Мейган вписала буквы в клетки. — Хочешь кофе?
        —Можно чашку.
        Мейган вышла. Он оглядел Мэдди. На ней были узкие джинсы и рыжеватый свитер, который казался золотым. Волосы убраны в узел на затылке, выглядит раздраженной и соблазнительной. Ему захотелось поднять ее и унести в кровать. Он непроизвольно сглотнул.
        —Спасибо, что позволил мне остаться на ночь. — В ее тихом голосе звучала жалость к самой себе. Она прятала глаза.
        Он вздрогнул, когда она стала вылезать из гамака, коснулась пола и схватилась руками за раненую голову. Он инстинктивно схватил ее за руку и помог подняться, хотя она и пыталась сопротивляться.
        —Не надо! — Она оттолкнула его руки, ей снова стало больно.
        —Какая же ты нежная, Шоу. У меня на гонках случались травмы посерьезнее.
        Она тут же выпрямила спину, в ее глазах блеснули злые огоньки. Слава богу, силы духа девочке хватает.
        —Это говорит лишь о том, что ты здоровый как бык. И дурак.
        Да, и на язычок острая.
        —По крайней мере, я не принцесса на горошине.
        —Прекрати! У меня голова раскалывается, и машина разбита.
        Кейл подавил усмешку.
        —Головная боль скоро пройдет, синяк рассосется, а машину отремонтируют. Пока можешь воспользоваться моим транспортом.
        —Какой ты черствый! А машиной управляешь, словно неповоротливым танком.
        —Черствый или нет, ты быстрее не выздоровеешь. — На него взглянули глаза цвета старого виски. Почему его так тянет подойти погладить ее, убрать волосы за уши? Почему так хочется защитить ее, заботиться о ней, баловать и ласкать?
        Ответов на эти вопросы не было, как и прежде. Кейл подвел ее к креслу у деревянного обеденного стола.
        —Завтрак. Тебе нужно поесть, — твердо сказал он и показал на кашу и йогурт.
        Мейган поставила на стол кофейник.
        —Маленькие изверги закусили и убежали на пляж, поэтому я могу накормить завтраком вас. Мэдди, бери сама, что хочешь, ты так нас напугала.
        —Спасибо, что одолжила одежду, — поблагодарила Мэдди. Ее взор приковало море.
        Завтракать на террасе понравилось, особенно под теплыми лучами зимнего солнышка. Перед ней расстилалось море. Небо играло красками, какие возможны только в погожий африканский денек: лазурно-голубое и столь ярко насыщенное, что, казалось, его можно проткнуть рукой. Ровное, как зеркало, синее море. Такие великолепные солнечные зимние дни обычно предшествуют наступлению холодного фронта, с дождями и ветрами. Если погода скоро испортится, ничего удивительного.
        Мэдди повернулась к столу и вздохнула. По-прежнему хотелось жареного бекона с яйцами и хлебом, но перед ней стоял йогурт с мюслями. Она сморщила носик.
        —Ешь, ешь, тебе это полезно. — Кейл не отрывался от газеты.
        Мэдди взглянула на него и сглотнула. Побрившийся, в джинсах и синей шерстяной толстовке, с коротко остриженными волосами, он выглядел превосходно.
        —Но у них вкус как у бумаги!
        Он зачерпнул ложкой мюсли, попробовал.
        —Замечательно, Мэдисон. У тебя вкусовые рецепторы вышли из строя, потому что сбалансированная диета, по-твоему, — это шоколадка и бокал вина.
        К сожалению, он недалек от истины.
        Гордость заставила ее прикончить мюсли. Кейл налил кофе. Она положила в кофе немного сахара, намеренно больше, чтобы подразнить его. Подперла подбородок.
        —Можем мы хоть минутку поговорить о работе?
        —Сегодня утро субботы. Суб-бо-ты!
        —Да-а? Неужели?
        —Что, сегодня у тебя свадьбы, деловые встречи и накачка подчиненных?
        Мэдди свернулась калачиком в кресле.
        —Одна свадьба, скромная. Я попросила Занди ей заняться.
        Кейл потянулся к ее лбу, чтобы проверить температуру.
        —Похоже, ты стукнула голову сильнее, чем мне сначала показалось.
        —Ха-ха. О триатлоне. Я обновила веб-сайт. Стал ярче, выразительнее, интереснее. Разместила информацию о расселении участников, ресторанах и встречах по интересам, добавила ссылки на полезные интернет-ресурсы.
        В глазах Кейла засветилось одобрение. Заигрывать с ним Мэдди поостереглась.
        —Разместила реквизиты для благотворительных поступлений, так что желающие могут сделать взносы прямо на сайте.
        Это по-настоящему впечатлило Кейла. Мэдди почувствовала тепло где-то в районе живота.
        —В команде появились новые участники — знаменитости. На них особенно подействовало, когда я привлекла продюсеров передачи о топ-тренерах и спортивных инструкторах. Это новая серия программ о стиле жизни, набирающая популярность. Все, кроме нас с тобой, очевидно, ее смотрят. Так или иначе, они каждую неделю готовят сюжет о тренировках известных команд и знаменитостей.
        —А как тебе, черт возьми, удалось их уговорить?
        —Я устраивала свадьбу исполнительного продюсера. Ей понравилось. Она мне и луну с неба достанет, только попроси. — Мэдди усмехнулась. — И главная новость. Я договорилась со спонсором благотворительного обеда и нашла кучу интересного для продажи на аукционе. Так мы тоже привлечем средства для соревнований и фонда помощи больным.
        —Что?
        —Ну, после того как я потеряла одного твоего спонсора…
        —Я потерял этого спонсора, — поправил Кейл.
        —Не важно. Денежки этого вшивого Лиэма нам не светят, и я подумала, что нелишне как-то возместить утраченное. Билеты уже почти готовы. Главными лотами станут лыжный поход в Австрии, пять дней на Мальдивах и обед с Гиги. Так мы покроем все расходы и немного заработаем. По крайней мере не меньше, чем предлагал этот прохиндей.
        Кейл едва не поперхнулся.
        —Моя Гиги? Как тебе это удалось?
        Мэдди прищурилась.
        —Твоя бывшая Гиги. Я знакома с ее агентом. Выкрутила ему руки.
        Кейл хохотнул:
        —А почему мне об этом не рассказывала?
        —Не знала, как пойдет дело, поэтому решила до поры ничего не говорить, посмотреть, что получится.
        —Выходит, твои переработки связаны с этими хлопотами?
        —С некоторыми из них. Сегодня восемнадцатое июля, до соревнований месяц. Пожалуйста, умоляю, Кейл, отправляйся туда. Тебе надо стать ведущим представителем проекта, официальным лицом. Ты поедешь?
        —Вроде никаких важных дел у меня нет.
        —Я справилась у твоей секретарши. Ты ведь не подведешь? А то у меня сердце разорвется с досады.
        —Буду там, где требуется. Расслабься. После всего, что ты сделала, можешь убить меня, если не оправдаю твоих надежд. Могу я тебя отблагодарить? За все? За твой титанический труд и потраченное время?
        —Подожди, пока я выставлю счет! Просто будь там, пожалуйста. Я не могу вести и представлять проект. Кроме того, испытываю отвращение к публичным выступлениям!
        —Не беспокойся. Как ты себя чувствуешь?
        —Немного болит голова. Хочу вызвать такси, поехать домой и немного поработать.
        —Поработать можешь и завтра. Сегодня у тебя выходной. Давай проведем его вместе.
        —Хорошо бы, но…
        —Все, договорились.
        —У меня нет одежды.
        —Отвезу тебя переодеться.
        —Куда мы поедем? Что мне нужно?
        —Не ворчи.
        Мэдди взглянула в его восхитительные глаза, заметила в них беспокойство и нежность к ней. Легко, как целует бабочка, он прикоснулся губами к синяку на ее лбу.
        —Волнуюсь за тебя, Мэд.
        Не отрывая от нее взора, он наклонился и мягко дотронулся губами до ее губ, холодных, твердых… убегающих. Вряд ли это был поцелуй, но она почувствовала сладкую истому внутри и тепло, словно в душе отпечаталось его влечение к ней.
        —Поехали.
        Глава 11

«Правда надо передохнуть, — неохотно признала Мэдди. — Сделать паузу в сумасшедшем графике, подышать свежим воздухом. Переключиться, отбросить беспокойные мысли». До чего замечательно шагать рядом с Кейлом по пустынному Западному берегу и терзаться лишь из-за недавнего плотного обеда из пойманных рано утром и великолепно приготовленных в прибрежном ресторанчике рыбы, раков и креветок. Никогда и нигде прежде она не пробовала таких чудных даров моря. Спасибо Джиму.
        —Боже, я объелась, — простонала Мэдди. Накатила волна, брызги упали на щиколотки. Она запрыгала. — Холодно, холодно, холодно.
        Кейл рассмеялся:
        —Это Атлантика, дорогая, к тому же сейчас зима. Будет еще холоднее.
        —Не холод, а настоящий мороз. Я ног не чувствую!
        —Ха-ха! А может, просто из воды выйти? Лучше не станет?
        Мэдди показала ему язык и продолжила идти по пляжу к черно-белой башне. Прибитое к берегу бревно чем-то привлекло внимание Кейла. Его мускулы заиграли под рукавами свитера, когда он перевернул его.
        Прогулка вышла утомительной, однако двухчасовая поездка на супербайке «дукати» вресторанчик у рыбацкого поселка доставила огромное удовольствие. Слушая дуэт ветра и мотоциклетного двигателя, она вжималась в Кейла, на поворотах наклонялась в такт с ним, охотно следуя его движениям и доверяя умению управлять этим двухколесным чудом.
        Он вел супербайк, как и ее в постели, ловко, уверенно и радостно. Она наслаждалась каждой секундой. И в седле мотоцикла, и в постели. За обедом он рассмешил ее до слез, заставив вспомнить, почему она когда-то полюбила его общество.
        Мэдди отвела взгляд от Кейла на круглый маяк — напоминание о том, какой опасной может быть штормовая Атлантика.
        —Когда я была маленькой, мы с Редом ходили гулять к маякам. Они безумно мне нравились.
        —Да, ты мне как-то об этом рассказывала. Потому и привез тебя сюда. Подумал, приятные воспоминания помогут тебе немного отвлечься.
        Мэдди прикусила губу. Как накануне понял, что ей нужно выспаться, побыть рядом с ним, без секса, так теперь он решил привезти ее сюда, мысленно вернуть в детство.
        Когда-то у них сложились несерьезные отношения, теперь он стал самым важным человеком в ее жизни. Как это осмыслить?

«Потом будешь ломать голову, Мэд».
        Кейл толкнул дверь, та со скрежетом открылась, и снаружи мрачноватый маяк внутри показался просто зловещим.
        —А он все еще действующий? — Постепенно ее глаза привыкли к темноте. Закопченное окошко в глубине стены почти не пропускало света.
        —Думаю, фонари и гудок работают от солнечных батарей. Но не уверен.
        Они обогнули разбитую тележку с пустыми канистрами, подошли к винтовой лестнице.
        Мэдди взялась за перила и со вздохом начала подниматься.
        —Лестница такая красивая. Сделана мастерски.
        —Маяк построен в 1906 году. Ступай осторожно и смотри под ноги. Здесь совсем темно.
        Они долго поднимались, Мэдди подустала. В каморке смотрителя под фонарем было пыльно и мрачно. Посередине стоял неработающий генератор, у стены — прочный стол. Мэдди выглянула в покрытое солью окно, у нее захватило дыхание. Мили и мили пустынного берега, в дымке у горизонта грузовое судно под низкими серыми тучами.
        Подошел Кейл, с силой ударил кулаком по переплету. Окно хрустнуло и открылось на узкий балкон, опоясывающий башню. От падения на острые скалы предохраняла только легкая ограда. Кейл выбрался на балкон и протянул руку Мэдди:
        —Вылезай, Мэд. Как здесь здорово!
        Она взялась за его руку и позволила поднять себя на узкий подоконник. Неожиданно закружилась голова, она закрыла глаза. Сильные руки Кейла обняли ее за талию.
        —Не бойся! Я не дам тебе упасть! — прокричал он под свист ветра.
        Мэдди прильнула к его груди.
        —Эта ограда такая слабая!
        —Ей больше ста лет. Но минут десять нас выдержит.
        Мэдди открыла один глаз и посмотрела на море. В полусотне метров от берега кружились чернокрылые чайки, в воде что-то двигалось. Косяк рыбы? Откинув волосы с лица, она повернулась. От ресторана по берегу шли какие-то люди.
        —Антарктический кит. — Кейл показал рукой на море.
        Мэдди вгляделась и была вознаграждена ударом мощного хвоста по воде.
        Минут пять они наблюдали за китом. Наконец Мэдди, несмотря на согревающее тело Кейла рядом, задрожала от пронизывающего ветра с моря. Решила вернуться в комнату смотрителя и, едва коснувшись ногами пола, почувствовала, как колотится сердце. Кейл спрыгнул с подоконника. Она шагнула в сторону, чтобы не мешать. От доброй дозы адреналина настроение улучшилось, тревоги вылетели из головы.
        —Какой кайф! — Мэдди буквально прыгала от удовольствия. Кейл посмеивался над ее восторженностью. — Страшно до умопомрачения, но не променяла бы это на все богатства мира.
        —Молодчина! Ред гордился бы тобой.
        Мэдди с достоинством выпрямилась:
        —Знаешь, ты, по-моему, прав.
        —Я всегда прав. — Он потянулся к ее лицу, погладил, взгляд остановился на ее губах.
        Мэдди облизала их, порхнула руками ему под свитер. Гладила его бедра и чувствовала исходящий от его кожи жар. Склонив голову, соблазнительно высунула язычок. Глаза Кейла потемнели от желания. Он впился в ее рот. Его губы покусывали ее и ласкали, язык обещал нечто большее. Еле держась на ногах, она прильнула к нему, отвечала поцелуем на поцелуй, проникала язычком в его рот. Вскоре рука Кейла пробежала по ее спине, расстегивая бюстгальтер.
        —Будь со мной, Мэдди.
        —Здесь? Сейчас?
        —Здесь, в этой холодной пыльной комнате наверху маяка. Сейчас, потому что это наши минуты. Позволь мне полюбить тебя, дорогая.
        И что здесь можно возразить?
        Когда они возвращались обратно, Мэдди сунула ладонь в задний карман джинсов Кейла, а он обнял ее за плечо. Странным образом, благодаря ему она открывала в себе то, что утратила много лет назад. Женственность, стремление быть любимой. Это слегка пугало. Последние годы она не замечала заигрываний, не искала душевной близости и всю себя отдавала карьере. О, она не чуралась компаний, ходила на свидания и флиртовала с мужчинами. Однако со стыдом признавалась себе, что с удовольствием посмеивалась над ними и ставила в тупик, ведь даже заработать право пообедать с ней было весьма непросто, а затащить в койку почти невозможно. Более того, ей доставляло удовольствие оставить воздыхателя с носом, не бросив и взгляда ему вслед. И вдруг такой казус! Мужчина, который изменил ее отношение к противоположному полу, запутался в своих ощущениях, утонул в водовороте сожалений, страхов и вины.
        Все смешалось в ее жизни. Вроде несказанно повезло: на горизонте замаячила великолепная новая работа. Радуйся, да и только! А она распереживалась, как будет жить без него, без плотских утех, его шуток и смеха. Кто ободрит ее после неудачного дня? Кто проследит за режимом питания? Кто позабавит и развеселит?
        Пару месяцев назад все было понятно. И вдруг полная неразбериха. Чего стоит ее драгоценная карьера, если ради нее придется пожертвовать Кейлом? Все эти торжества в Нью-Йорке — одно блистательнее другого. Но, если разобраться, смысла в них не больше, чем в крутящихся шестеренках.
        Мэдди пнула ногой песок. Какая она дура! Любовь и чувства нельзя подчинять здравому смыслу. Но она не настолько глупа, чтобы упорствовать в своих заблуждениях. Ей предстоит принять важнейшее решение в жизни. А она вбила себе в голову, что любовь до гроба — лишь сказочка. Может, вовсе не сказочка, а подарок судьбы, который нельзя упустить? Или все это эмоции? А она никогда не поддавалась сиюминутным порывам, здравомыслящая и проницательная.
        Они подошли к обшарпанной веранде у ресторана, сняли носки и обувь и сели на ступеньки.
        —Ну и что творится в твоей головке?
        —Не вполне понимаю, что ты имеешь в виду.
        Неуклюжая попытка уйти от ответа встретила холодный прием.
        —Не надо врать, Мэдди. Как только мы спустились с небес на землю, вышли из маяка, ты погрузилась в размышления.
        —Хорошо, не буду тебя обманывать. Я пытаюсь собраться с мыслями. Сегодня утром разговаривала с Деннисом.
        —С кем?
        —С моим приятелем, который работает у «Бовера и К^о^». Он сказал, что, по его данным, меня включили в шорт-лист.
        —Ох.
        —Эта работа открывает для меня широчайшие перспективы, Кейл. Ничего лучшего в моей жизни не было и не будет. Но мне с тобой так весело.
        Кейл бросил взгляд на океан.
        —Ты ждешь, что я попрошу тебя остаться? — Конечно, не будет он ее упрашивать. Она словно услышала, как он добавил: «Потому что не буду просить».
        —Нет.
        —А когда все решится?
        —Недели через две. Скорее всего, придется слетать в Нью-Йорк на интервью. Но о триатлоне ты не беспокойся, я до отъезда все улажу. — Мэдди прислонилась виском к его плечу. — У меня такое ощущение…
        —Какое?
        —Задаюсь вопросом, что делать, если они меня возьмут. — Мэдди обвила руками его шею. — Думаю, надо сказать «да».
        —Мы оба знали, что это не продлится вечно. Может, лучше расстаться друзьями.
        —Ты решил поставить точку? Сейчас? — Его слова почти ее шокировали.
        —Нет, глупая! Но в ближайшие дни нам надо оттянуться на всю катушку. Вечерами, по утрам, когда только можно. Раз времени осталось мало, будем использовать каждую минуту. А вот без мелодраматического фарса вполне можно обойтись.
        Мэдди едва не хихикнула. Выдвигать такие требования без намека на сентиментальность мог только Кейл. Он решил так, потому что у него голова на плечах.
        —Кстати, забыл сказать. Мне с тобой тоже всегда очень весело.
        Мэдди смотрела вслед Кейлу, укатившему поздравлять кузину с двадцатиоднолетием. Сунув мобильник в карман, она вышла на пустынный берег. Опустившись на песок, прислонилась спиной к камню и погрузилась в размышления над зигзагами своей жизни. С Кейлом ей осталось провести четыре-пять недель, перспектива расставания ужасала. Конечно, жить в Нью-Йорке классно. Но какой в этом смысл, если вечером некому будет рассказать, как прошел день? Ей требовалась помощь, мудрый совет.
        Кейт ответила сразу.
        —Меня включили в шорт-лист претендентов на вакансию в Нью-Йорке, но есть Кейл, я сильно к нему привязалась и боюсь сглупить, не знаю, правильно ли поступаю, продолжая с ним встречаться. Или лучше уехать в Штаты.
        —Мэдди. Еще раз, только медленно.
        Мэдди повторила и замолкла, дожидаясь, пока Кейт переварит услышанное. Не так уж часто ей удается заставить подругу помолчать.
        —Даже не знаю, что сказать, кроме «вау!». А что он думает? Не догадываешься?
        —Одно знаю твердо: он не будет просить меня остаться. Мы оба понимали, что это не продлится долго. Насладимся близостью, пока не устанем друг от друга.
        —А теперь ты думаешь иначе?
        —Да. Голова мне подсказывает одно, а сердце — другое.
        —Уверена, он не попросит тебя остаться?
        —Абсолютно.
        —А ты примешь предложение о новой работе?
        —Да. Полагаю, нельзя отказываться.
        —Мэдди, ты много лет старалась ни с кем не завязывать серьезных отношений. А как насчет Кейла?
        —Он меня пленил, Кейт. Он умница, философ, за ним как за каменной стеной.
        —Боже мой!
        —Что мне делать?
        —Ты его любишь?
        —Нет. — Нет, она так не считает. Пока нет. Но, с другой стороны, откуда она может знать? Черт, она не распознала бы любовь, даже если ее принести в коробочке, перевязанной лентой с бантиком.
        —Но ты к нему неравнодушна?
        —О да.
        —Он тебе нравится?
        —Да, — горячо подтвердила Мэдди. — Да, он мне нравится. Очень.
        —Мэд, не знаю, что тебе посоветовать. Дыши глубже и живи сегодняшним днем. Это все, что у тебя сейчас есть. Какая разница, что будет потом. Наслаждайся настоящим. И не вешай носа. Это наверняка сработает так или иначе. О, и обязательно предохраняйся.
        —Спасибо.
        —Люблю тебя.
        —Взаимно.
        Мэдди вздохнула, нажала отбой и устремила взор на быстро темнеющее небо.
        Если она еще не влюбилась в Кейла, скорее всего, пока нет, то вот-вот влюбится по уши. И уезжать будет тяжело. А если останется, рано или поздно они разойдутся. Возможно, когда он увидит, что ее чувства к нему сильнее, чем у него к ней.
        Второй вариант причинит ей боль. Сильную боль. Такую же, как если бы ей без всякой анестезии вскрыли грудную клетку.

«Ты прислушиваешься к голосу сердца, Мэдди, больше думай головой».
        Все-таки пока выбор за ней. Будет больно, если она поймет, что не может жить без его любви. Ее постигнет разочарование, если потеряет осторожность. Не жизнь, а тридцать три несчастья, если позволит себе влюбиться. Каков выбор, таковы и последствия. Лучше не давать воли чувствам, а при отъезде стиснуть зубы и терпеть. Можно все рассчитать и предусмотреть. Сейчас расстаться невозможно, она на это не способна. Но продумать меры защиты нелишне.
        Можно заключить с самой собой Договор О Предупреждении Серьезных Отношений.

«Я, Мэдди Шоу, настоящим удостоверяю отказ от всякой любви, привязанности или постоянства в отношениях с Кейлом Грантом. Обязуюсь все время помнить о своем отъезде, а потому лишаюсь права на любые романтические мечтания. В качестве возмещения за секс с ним клянусь не оставлять в его доме никаких своих вещей, только спать в его объятиях каждую вторую или третью ночь и не ждать от поименованного Кейла Гранта ничего больше взаимного физического удовлетворения и симпатии в течение ограниченного периода времени».
        Хорошая идея! Кейл ни при чем, все зависит от нее. Она приняла верное, честное, умное решение. Единственное решение, которое сохранит рассудок.

* * *
        Кейл натянул свитер и стал наблюдать за Мэдди. Она тщательно укладывала одежду, которая была на ней накануне вечером.
        —Брось в корзину для белья. Моя домработница все сегодня заберет, — предложил он и вздохнул, когда она отказалась. Он даже освободил в шкафу ящик и расчистил в ванной место для ее туалетных принадлежностей. Но она каждый раз, словно чокнутая белочка, утаскивала свои причиндалы.
        —Спасибо, но я все возьму с собой.
        И прошла в ванную. Вскоре вернулась с коллекцией щеток и флакончиков.
        —Кейл, ты не видел противозачаточных таблеток?
        Это она предложила их использовать. Кейл был ей благодарен за это. Ему хотелось, чтобы их тела ничто не разделяло, секс без презерватива оказался волшебно сладким.
        —А что там? — Он кивнул на внушительную сумку. Что Мэдди туда напихала? Все свои папки с бумагами? Палатку, стулья, посуду? Или зебру с собой таскает?
        Мэдди пошарила внутри и разочарованно поморщилась:
        —Что-то не найти.
        —Какой сюрприз. Давай помогу. — Он взял сумку и перевернул вверх дном.
        —Кейл, придурок!
        Барахло — другого слова не подобрать — посыпалось на кровать. Все-таки сколько всего женщина может с собой таскать! Какие-то лоскутки, иголки с нитками. Лосьон для рук. Четыре тюбика губной помады разных цветов, другая косметика. Шоколад. Ножницы и фонарик. Две пары чулок. Влажная салфетка. Щетки, круглая и обычная. Пустая упаковка от аспирина, сложенный зонтик, две пары солнцезащитных очков и бумажник. И небольшая упаковка лекарств. Кейл покачал головой и протянул Мэдди противозачаточные таблетки.
        —Когда я устраиваю торжества, надо быть готовой ко всему. Абсолютно ко всему. Парням этого не понять. — Мэдди проглотила таблетку. Нашла нужную помаду, провела по губам.
        Кейла подмывало еще раз ее поцеловать. Он даже отвернулся во избежание искушения.
        —Сложи все обратно, пока я найду телефон. — Она подошла к шкафчику, который служил ей туалетным столиком. У Кейла помутилось в голове от ее выпуклых бедер, буквально слюнки потекли, когда она наклонилась над сумкой.
        —Нашла!
        —Тебе не надоело все это таскать туда-сюда? Оставь здесь, никуда не денется.
        Не вбила ли она себе в голову, что полка в шкафу и оставленное тряпье означают закрепление отношений, а он забыл о ее скором отъезде и расставании?
        —Не могу. Зачем всякий раз думать, что можно и чего нельзя оставить? И я не хочу поселяться в твоем доме, труднее будет его покидать.
        Зазвонил ее мобильник. Кейл подошел к окну и устремил взор на море.
        Конечно, неспроста она все забирала с собой. Демонстрировала, что даже малая ее частичка ему не принадлежит. Он понимал: таким образом она защищается, и это ему не нравилось.
        После пробежки и душа Кейл достал продукты, которые купил в преддверии уик-энда. Ожидались двое гостей, оба совершенно нехозяйственные, поэтому он решил сам все купить. И приготовить.
        Ненадолго приехал Алекс и с быстротой фонтанирующего гейзера заполнил собой весь дом. Сидел на кухне и читал газету.
        —Когда ты поедешь домой? — Кейлу нравились визиты брата, хотя и приносили немало хлопот.
        —Через недельку или около того. А что? Разрушаю твой стиль жизни?
        —Нет у меня стиля жизни, чтобы его разрушать. — Кейл встрепенулся, услышав двигатель «ягуара» Мэдди. — Однако ты разрушаешь стиль жизни Мэдди. Не ходить же ей голой при тебе, приготовляя еду. Как по-твоему?
        —Это называется ненаучной фантастикой. Мэдди ничего не готовит.
        —Много ты понимаешь. Поверь: если женщина живет в доме, то хоть как-то, но хозяйством занимается.
        —Кейл? Я уже дома!
        —Мы на кухне, — отозвался Кейл и отвесил Алексу подзатыльник, просто по праву старшего.
        —Привет, мальчики.
        Алекс подбросил в воздух яблоко. Кейл подошел к ней, чтобы поцеловать:
        —Привет.
        —Привет, привет. Как прошел день?
        Кейл крепко ее поцеловал, одновременно схватив Алекса за руку и выдернув его из кресла.
        —Эй! О-ой!
        —Убирайся из моей кухни. Иди дразни Мейган.
        —Ладно, ладно. Она все равно готовит лучше тебя. Пока, Мэд.
        Кейл вытащил из шкафчика два бокала, краем глаза глядя, как раздраженная Мэдди расстегивает пальто. Устала, бедняжка! Сколько времени ей потребуется, чтобы выкинуть из головы беспокойные мысли?
        Он открыл бутылку мерло и плеснул в бокалы.
        —Вот, возьми, тебя не мешает выпить. Тяжелый день?
        —Не особенно. Только длинный. С триатлоном все хорошо. Даже опережаем график. С благотворительным ужином вопросы решены, в любом случае немного денег уже есть.
        —Молодчина. И?
        Мэдди прятала глаза. Плохой знак.
        —Что — и?
        —Ты словно недоговариваешь.
        Почему она до сих пор не усвоила: скрывать от него что-то бесполезно? Он все читает по ее лицу, малейшие нюансы.
        —Завтра я лечу в Дурбан на гала-ужин, организованный Ассоциацией компаний по связям с общественностью. Будут вручаться премии за эффективную стратегию и инновации в продвижении торговых марок.
        —А почему не едут Дженс и Гарриет?
        —Они тоже собирались. Но Дженс заболел, и меня отправляют вместо него.
        Не видеть ее полнедели? Малоприятная перспектива. Им и так немного времени осталось вместе.
        —А если я составлю тебе компанию? Можем взять билет на вечерний рейс, проведем уик-энд вместе.
        —Звучит неплохо. Только в субботу вечером все равно будешь мариноваться один.
        —Найду чем занять пару часов. В кино схожу.
        —Да? — Мэдди колебалась. — Если вылетим сегодня вечером, то завтра утром можем взять напрокат доски и поймать волну. Море там теплое даже зимой. Заодно, может, подучу тебя держать равновесие на доске.
        —Можешь и подучить. Посмотрю в Интернете билеты.
        —Спасибо, посмотри.
        Кейл откашлялся, чтобы начать серьезный разговор, но Мэдди закрылась от него.
        —Не настаивай, Кейл. Сейчас я не готова это обсуждать.
        Кейл обошел вокруг стола, поцеловал ее в макушку, чувствуя, что есть новости из Штатов, и планы прояснились. Но он достаточно уважал ее, чтобы дать выбрать время для разговора. Он не мог попросить ее остаться, не уезжать, расстроенный, ушел в кабинет, упал в кресло и невидящими глазами уставился на дисплей компьютера. Он догадывался, что Мэдди скоро все скажет, видно по лицу. Она едет в Нью-Йорк на интервью, очень скоро поедет.
        Кейл пригладил волосы и поежился. Конечно, Мэдди права. Такой шанс выдается раз в жизни. И, рассуждая логически, ехать надо. Он не находил аргументов, чтобы ее отговорить. Да и пообещать долговременные отношения, счастливое будущее не мог.
        Постоянство, любовь, преданность. Он не мог ее убедить, что для него все это не пустой звук. Ему нравилось ни за что и ни за кого не отвечать, нравилось уединение. Он всегда был частью пары братьев-близнецов, причем Оливер требовал внимания больше, чем подруга или даже жена. А Мэдди вообще ничего не требовала. Шла своим путем, сама принимала решения и выстраивала жизнь. Он не выплачивал ее кредиты, не защищал в баре. Хотя если у человека возникает эмоциональная привязанность к женщине, какие-то обязательства непременно появляются. Если бы она в той аварии получила серьезные травмы и могла рассчитывать только на него, согласился бы он взять на себя ответственность за нее? С радостью? А если она в один прекрасный день захочет детей, оставит работу и будет сидеть дома? Он это выдержит? Не испытает досады? Ответов не находилось. Значит, он не имел права спрашивать ее о чем-то.
        О, благословенная свобода! Как он ее любит! Как ему нравится не отвечать ни за кого, ни эмоционально, ни физически, ни деньгами.
        Как же Мэдди и Нью-Йорк? Если она получит должность? Хороший повод для нее погрузиться в работу и не отвлекаться на любовника. Месяца два она потерпит большие нагрузки и отсутствие друзей, потом ей это надоест, ведь она контактный, дружелюбный человек и нуждается в общении с теми, кто ее любит. В Нью-Йорке не будет ресторана «Смеющаяся королева», где все ее обожают просто за то, что она есть, а она может давать волю чувствам, жаловаться и советоваться. Не будет лучшего друга, который выслушает ее по телефону и что-то посоветует. То есть не будет Кейла, который всегда приободрит и развеселит.
        Так он и оставался между двух огней. Нельзя попросить ее остаться, потому что нечего предложить взамен, и нельзя отпускать, потому что этот вариант наверняка ничего хорошего ей не принесет. Оставалось ждать и наслаждаться каждой минутой вместе с ней.
        Его пальцы забегали по клавиатуре. Надо определиться с предстоящим уик-эндом.
        Кейл вернулся на террасу к Мэдди, засунул руки ей под пальто, чтобы согреться.
        —Не жарко.
        —Холодина, — согласилась она, глядя вдаль.
        Солнце село часом раньше, но еще просматривалось море во мгле и огни в домах. На небе ни облачка, ночь холодная, ветер с Южного полюса развевал ее волосы.
        —Я днем получила официальное приглашение на интервью в Манхэттене. Они оплачивают половину транспортных расходов и хотят узнать, когда я смогу приехать.
        —Ну и?
        —Приходится вертеться. Возьму неделю отпуска и закажу билет на утро после благотворительного обеда. Недели хватит, чтобы сориентироваться в городе, пройти интервью, обдумать их условия.
        —Когда вернешься?
        —В следующее воскресенье. Если соглашусь на эту работу, отсюда немедленно уволюсь. Гарриет не любит, когда я торчу в офисе, так что смогу все время отдать триатлону.
        Значит, после соревнований она упорхнет и начнет новую жизнь.
        Мэдди ткнулась лбом Кейлу в грудь. Скоро этот вид с террасы станет для нее недоступным. Она больше не сможет стоять здесь с бокалом вина и слушать шум моря, просыпаться в теплых объятиях Кейла. Он не предложит ей кофе, не поцелует сладко после пробежки по берегу. Как она выдержит без этого? Как она вообще может паковать вещички в дальнюю дорогу, когда жизнь так наполнена, так изменилась к лучшему?
        Мэдди почувствовала теплые слезы на щеках и поблагодарила Бога, что этого не видит Кейл. Если он попросит ее остаться, она останется. И в любой момент может сама проявить инициативу, сказать, что готова изменить свои планы ради него. Останется без малейшего колебания. Но если он не попросит — а она знала, что не попросит, — у нее не будет иного выбора, кроме как уехать. Все равно не сможет жить здесь, дышать одним с ним воздухом, смотреть на море, когда их разделяет гора. Да, гора и еще неутешительная мысль, что он смог дать ей гораздо меньше, чем она хотела. Она не чувствовала краха надежд, но потеряла уверенность в себе. Как себя защитить?

«Я, Мэдди Шоу, изо всех сил сопротивлялась привязанности и любви к Кейлу Гранту, долговременным с ним отношениям, но мой здравый смысл, самозащита и интеллект уступают возникшему у меня чувству. Мое сердце правит разумом, он стал единственным мужчиной, который полонил мою душу.
        Мне не нужно от него много. Мне нужно все».
        Глава 12
        Мэдди подхватила доску и улыбнулась теплому Индийскому океану, подставляя лицо горячему солнцу. Вот он, Дурбан зимой. Почти никто в мире об этом чуде не знает. Солнце грело, но влажности не было, вода оказалась столь теплой, что гидрокос тюмы не понадобились. Она надела бикини и пляжные шорты, слегка возбудилась, увидев Кейла в черных бермудах. Остановилась, когда вода дошла ей до бедер, осмотрелась. Решила, что двухфутовую-то волну Кейл оседлать сможет. Пусть часик потренируется, а потом отправляется на заднюю линию прибоя, где волны вздымаются выше всего. У нее от удовольствия перехватило дыхание. Лучшего дня невозможно и пожелать.
        Кейл распластался на доске и проплыл мимо нее.
        —Эй, куда ты?
        —На заднюю линию!
        —Какая еще задняя линия! Вернись!
        —Я просто посмотрю на тебя, пока не сойдешь с волны.
        Мэдди пожала плечами, не готовая к спору. Накатывала сильная волна с пенящимся гребнем. Медлить нельзя. Если уедет в Штаты, лишится и круглогодичного серфинга.
        Мэдди подгребла к Кейлу, соскользнула с доски и коснулась его плеча. Потянулась к нему. Их губы встретились.
        —Спасибо.
        —Пожалуйста. — Кейл пробежался ладонью по ее руке, пожал пальцы. — Классно выглядишь со своей доской.
        —Еще не устал от меня? Раз вечером и дважды утром.
        —Просто мы тестировали широкоформатную кровать. Она выдержала экзамен.
        —Душ и пол тоже будем тестировать?
        —Непременно. Вечером узнаем, заслуживает ли наш номер звания самого романтического в городе. На очереди джакузи.
        —Здорово. — Мэдди любовалась океаном. — Боже, посмотри на тот гребень. Это мой!
        И взобралась на доску, в нужный момент поймав волну и заскользив по ней. Скоро она летела по морю, теплые брызги ударяли ей в лицо, доска разрезала воду. Волна потеряла силу у берега. Мэдди вскинула руки от удовольствия и спрыгнула с доски.
        Кажется, ему пришла в голову лучшая в его жизни мысль.
        Она снова забралась на доску и повернулась к нему. Он должен сидеть на доске у задней линии прибоя. Но его не было. Она нахмурилась, высматривая его среди других серфингистов, округлив от удивления глаза. Он на доске скользил по волне. Да, не хватало уверенности, он качался, но не падал. Мэдди восторженно ухнула и рассмеялась, когда доска выпрыгнула из-под него, и он упал в белую пену. Его голова показалась над водой. Мэдди погребла к нему. Ухмыльнулась и укоризненно заметила:
        —Похоже, мне как инструктору дали пинка под зад.
        —Видела меня? Разве не круто? До чего же классно!
        Мэдди подставила руку, чтобы он ударил по ней ладонью.
        —Точно классно! Где научился? Когда успел? Как?
        —Не хватило терпения ждать, пока ты мной займешься. Пару раз днем съездил в Майзенберг. Нашел там восемнадцатилетнего парня. Он с доской подружился, еще когда ходить начал. Взялся мне помочь и был счастлив заработать на таком неожиданном ученике.
        —Сколько он с тобой занимался?
        —Всего один урок. Пойми, с тобой я стеснялся вставать на доску.
        —Ха-ха. Признайся, я неважный инструктор.
        Они заняли позицию на задней линии прибоя.
        Кейл придерживал Мэдди за руку, пока они ждали сильной волны.
        —Нет, просто тогда бы я пялился на тебя и воображал, как ты лежишь подо мной раздетая.
        Мэдди закрыла глаза перед накатывающимся на нее водяным валом.
        —Кейл.
        —Не хочешь ненадолго слезть с доски?
        —Кейл Грант! — воскликнула Мэдди.
        —Мэдисон Шоу! — в тон ей ответил он, вытянулся на доске и начал грести. — Я скоро вернусь!
        Мэдди хихикнула. Он сбил ее с толку, а сам поймал очень хорошую волну. И держался на ней совсем неплохо. Ну, сама создала монстра. Она поймала следующую волну, немного меньше. «Потом его накажу, — решила она. — Неким изощренным и неожиданным образом».
        За десять минут до приземления в Кейптауне Кейл повернулся к Мэдди, которая большую часть полета смотрела в иллюминатор. Ее ладонь лежала в его ладони, однако он чувствовал, что мыслями она далеко, возможно, уже в Нью-Йорке. Ни с чем не сравнимый уик-энд закончился, наступали трудовые будни.
        —Замечательные были выходные. Спасибо!
        —И тебе спасибо.
        —Что-то не так?
        —Все в порядке, если не считать моего скорого отъезда из дома, из страны и от мужчины ради того, что мне, может, больше и не нужно.
        —Даже не знаю, что сказать.
        Кейл вертел пальцами мобильник, просто чтобы чем-то занять руки. Мэдди пожала плечами и отвернулась. Что, черт возьми, такого интересного на высоте тридцати тысяч футов? Голубое небо и облака?
        —А и не надо ничего говорить. Мне хватит ума со всем разобраться.
        Кейл бросил сердитый взгляд. И опять непонятно, как реагировать.
        —Мне все время кажется, что ты ждешь от меня каких-то слов.
        —Каких, например?
        —Чтобы попросил тебя остаться. Ты принимала это решение без меня. Отставила меня в сторону и рассматривала свой переезд как нечто безусловно правильное. Я не мог на тебя повлиять. Что бы между нами ни было — как это, черт возьми, ни называть, — это не могло тебя поколебать.
        —Почему нет? Почему не может… это… ты и я, стать аргументом?
        —Если ты не искала причин, обязательно будешь потом себя корить, что поступила неправильно. И кусать локти, если не увидишь там все собственными глазами. Так что поезжай на интервью. Что до меня и моей якобы нервозности в связи с нашими отношениями, разве я это говорил? Ты единственная женщина на земле, которая по-настоящему тронула мое сердце, только ради тебя я мог бы пожертвовать прежним образом жизни и благополучием.
        Мэдди прислонилась головой к иллюминатору и повертела в руке бутылку с водой.
        —Отчего такой мрачный взгляд на будущее? Неужели так плохо рискнуть и быть вместе?
        —Мы уже настрадались, Мэдди, между нами даже не возникло любви. — По крайней мере, ему так казалось. Он не испытывал любви. И полагал, что она тоже. — Вдруг что-то не заладится, — так частенько бывает, — а у нас уже эмоциональная привязанность друг к другу. Вряд ли после этого будет легко прийти в норму, если вообще когда-нибудь удастся. — Он с трудом выдавливал из себя слова. — Благодаря тебе я перестал терзаться из-за ухода Оливера, но все еще остаюсь под действием… как бы сказать?.. Его жизни. Он иссушил мою душу, Мэдди.
        —И ты боишься, что это же сделаю я?
        —Мэдди. — Ему стало больно. — Просто не могу. Не могу дать тебе… это… что ты заслуживаешь.
        —Значит, тебе все еще не хватает характера?
        А что он мог возразить?
        —Да, не хватает. Чувствую себя идиотом, когда доходит до вопросов.
        —Я тоже. Дашь мне обещание?
        —Постараюсь.
        —Если тебя потянет к другой женщине, непременно потянет, избегай пустышек, ладно? Даже если это будут штабеля блондинок с ногами от шеи.
        Он не нашел сил улыбнуться ее грустному юмору.
        —О’кей.
        У него заныло в груди от одной мысли, что она будет с другим мужчиной, они займутся сексом, как прежде она с ним. Подобное чувство вины он испытывал в связи с уходом Оливера, хотя в последнее время тоска наваливалась нечасто. Однако теперь, в три часа ночи, он почувствовал неумолимое приближение новой черной полосы в своей жизни. И наверняка весь день его воображение будет рисовать картину — Мэдди с кем-то другим.
        —Монахиня. Боже, пусть она станет монахиней.
        —Что?
        —Ничего. Ерунда всякая. Пойду прогуляюсь.
        Запершись в небольшой кабинке туалета, он вгляделся в свое отражение в зеркале. Его подташнивало. Но вряд ли причина в морепродуктах с карри, которыми он пообедал. Профессиональный психолог, он понимает, что физическое недомогание — следствие душевного неустроя. Оставалось уповать на то, что когда-то он свыкнется с ее отсутствием в своей жизни. Или с тем, что она на другом конце света. Кейл потер руками лицо. Мэдди снова вызвала у него бурю эмоций, и он не смог взять себя в руки. Все, как раньше. За прошедшее десятилетие ничего не изменилось.

* * *
        Мэдди, с отрепетированной улыбкой на лице, в черном вечернем платье, сверилась с часами. Два часа дня, почти все гости благотворительного обеда покинули зал. Она сидела за столиком в углу, прислонив голову к стене. Возвращаться домой не было смысла. В машине лежит смена одежды, чтобы ехать в аэропорт. Через пять часов она будет в воздухе, примет снотворное и проспит до самого Нью-Йорка.
        К ней подошел Джим.
        —Вы хорошо себя чувствуете, мисс?
        —Неважно, но все будет в порядке. Через год или два.
        Джим тронул пальцем ее щеку:
        —Какая же вы красивая! Позвоните нам, как только с вашей работой все прояснится. Если получите ее, буду по вам скучать.
        У нее дыхание перехватило. Она замахала на него руками:
        —Отстань, чудовище, пока я не залила слезами твой фантазийный костюм.
        Джим приобнял ее, а когда удалился, Мэдди нашла глазами Кейла. Тот прислонился к стойке бара с бутылкой воды и беседовал с незнакомым человеком. Галстук-бабочка съехал набок, волосы встопорщились. Даже в полумраке она видела его беспокойство, усталость на лице. Поняла она это, потому что чувствовала то же самое. Мягко говоря, смятение.
        Через несколько часов она будет сидеть в салоне самолета, а сердце останется здесь.
        Несмотря на бдительность, любовь ее подстерегла. Как она ни старалась, не хватило ни хитрости, ни расчетливости, ни самоконтроля. Любовь в очередной раз решила, что Кейл создан для нее. Он ранил ее несколько лет назад, вел себя как мальчишка, а она не хотела повторения сценария и всячески избегала любви. Дала себе слово не влюбляться в Кейла без гарантии ответного чувства. Расстава ние означало бы жизненный крах, как случилось с ее родителями.
        Мэдди делала все возможное, чтобы удержать Кейла дольше, всячески старалась привязать к себе. И не влюбляться сама. Словно у нее был шанс.
        Теперь посадка в самолет и, возможно, весьма вероятно, по словам Денниса, другая жизнь в другом городе, в другой стране. А какие еще варианты?
        Первый — остаться в Кейптауне и сохранить прежние отношения, когда она его любит, а он ее нет, то есть пытка продолжится. А может, Кейл сам посадит ее в самолет, едва услышав, что ей туда расхотелось. Он прав. Лучше самой разузнать, что и как в Америке.
        Второй вариант — уехать в Штаты и вкалывать по восемнадцать часов в сутки, а остальные шесть спать. Тогда времени на слезы не останется.
        Мэдди почувствовала на плече легкую женскую руку, повернулась и увидела миловидное личико Гиги.
        —Ничего, если я присяду?
        Мэдди поежилась.
        —Прошу.
        Гиги села, закинув длиннющую ногу на другую.
        —Чудный получился вечер. Все прошло замечательно. Полный успех.
        —Спасибо.
        —Не хочешь заняться еще одним проектом?
        —Каким, прошу прощения? — Мэдди безумно хотелось, чтобы красотка скорее оставила ее наедине со своими печалями.
        —Приближается мое тридцатилетие, подумываю его отпраздновать. Плюс презентация нового модельного агентства. Хорошо бы соединить эти два мероприятия. Не хочешь заняться?
        —Конечно, хочу. — Мэдди спохватилась и закрыла глаза. — Только завтра лечу в Нью-Йорк на интервью по поводу новой работы, и, по моим сведениям, скорее всего, меня возьмут.
        Гиги взглянула на Кейла.
        —Ах, какая жалость! Если передумаешь, дай мне знать. Ты с ним расстаешься?
        Мэдди постаралась беззаботно улыбнуться, но в голосе звучало отчаяние.
        —Он не просил меня остаться.
        —С него станется.
        —Почему ты позволила ему уйти?
        —Он меня не любил, а мне это необходимо. Как, думаю, и тебе. Ни одна женщина не останется с мужчиной, если он носит в бумажнике фотографию своей первой любви.
        Мэдди посмотрела на нее широко раскрытыми глазами. Гиги улыбнулась и поднялась. Мэдди была тронута, когда она наклонилась и легонько поцеловала ее в щеку.
        —Ты мне нравишься, Мэдди. Надеюсь, это как-то тебе поможет.
        —Ладно, не переживай.
        Глава 13
        Кейл, все еще в смокинге, беспредельно уставший, сидел напротив Мэдди за столиком в аэропорту, помешивал кофе.
        Мэдди сменила вечернее платье на джинсы и сапожки, надела на белую футболку кожаную куртку. Выглядела спокойной, собранной, походила на женщину, которую ждет работа в Нью-Йорке. Симпатичная, деловитая, амбициозная.
        —Я узнал о твоем рейсе. Встречу тебя в воскресенье.
        —О, Джим мне уже пообещал, и я согласилась. Так что спасибо.
        Ее веселый тон смутил Кейла. И она прятала глаза.
        —Ну что, все, Мэдди?
        —Должно быть, так, Кейл. Какой смысл продолжать? Между нами все кончено. Ты не попросил меня остаться, а я не просила тебя, чтобы ты попросил.
        —Это не значит, что я не хотел, чтобы ты осталась.
        —А чего же ты хотел, Кейл? Мы прекрасно проводили время, однако ты позволяешь мне уехать!
        —Тебе надо это сделать!
        —Почему?
        —Ты наверняка потом пожалеешь, что не поехала. А виноват буду я! Это разумное решение. Потому что это твоя мечта, твои амбициозные устремления.
        —Думаю, мои устремления стали немножко другими. Разве я не вправе их поменять? Кейл, нам было так хорошо вместе, так легко! Мы были отличными друзьями и потрясающими любовниками. Почему же ты так стремишься освободиться от всего этого? От меня?
        —Не знаю.
        —Объясни мне, черт возьми! Помоги понять! Ты должен мне сказать!
        —Поверь, я прекрасно понимаю, что в долгу перед тобой. Не могу гордиться собой, язык не поворачивается что-либо тебе объяснить. Просто не нахожу слов. Это замешано на моих отношениях с Оливером. Теперь я растерялся, даже испытал страх.
        Кейл уронил чашку, они этого даже не заметили. Он потянулся рукой к горлу, чувствуя нехватку воздуха. Почему она продолжает все это мусолить, копается в прошлом?
        Мэдди молча смотрела на него, дожидаясь продолжения. Он постарался подобрать нужные слова.
        —Я привык полагаться только на себя. Если соединю свою судьбу с твоей, а потом ты уйдешь, не знаю, как это перенесу. Останется злость на весь мир, ощущение тупика, болезнь и бессилие.
        —Ты не очень мне веришь, и в нашу с тобой жизнь тоже, не так ли?
        —Ты уже бросала меня раньше. Когда у нас возникли трения, ты ушла. — Воспоминание о прошлой обиде все еще причиняло ему невыносимую боль.
        —Мне было восемнадцать лет, я напереживалась из-за предполагаемой беременности! А ты обошелся со мной мерзко!
        —Да ты поставила меня на уши! Всю жизнь перевернула вверх ногами! А этот твой контроль за всем и вся? Ты была совсем девчонкой, намного моложе меня, а вертела мной, как хотела! Все под себя подмяла, Мэдди, вот я и взбрыкнул. И не хочу, чтобы кто-то снова получил надо мной такую власть.
        Мэдди обхватила руками голову.
        —Это не власть, Кейл, это любовь. Я всего лишь хотела тебя любить. — Она протянула руку. — Покажи мне твой бумажник.
        Кейл достал из кармана бумажник и передал ей. Она начала исследовать содержимое. Зачем, черт побери?
        —В чем дело? Хочешь одолжить наличных? У меня маловато американских долларов.
        Она оставила без внимания его неуклюжий юмор и продолжила судорожно что-то искать под банковскими картами. Достала помятую фотографию. И не посмотрела на изображение себя восемнадцатилетней. Швырнула снимок через стол.
        —Я не Оливер, Кейл. Любовь ко мне не означает опеки надо мной, ответственности за меня. Я всегда сама отвечала за себя и за свои решения. У тебя светлая голова, но ты непроходимо глуп, когда дело касается меня. Будь мужчиной! Хочу сказать тебе пару слов, выразить тебе доверие, дать шанс. Ты готов выслушать?
        Кейл взял фотографию и ощутил, как все сжалось внутри. Почувствовал себя слабаком. Когда-то он не смог воспользоваться предоставленной ею возможностью, а теперь боялся принять из ее рук этот дар и вместе с ним риск попасть в прежнюю круговерть.
        —Ничего другого от тебя и не ждала. — Мэдди посмотрела на него с огорчением и жалостью. — В восемнадцать лет я любила тебя, как глупая девчонка. Мы могли быть безумно счастливы, но оказались слишком молоды, чтобы это понять. Думаю, сейчас мы упустили еще один шанс. И оба остались с носом.
        Она встала и перекинула ремень сумки через плечо.
        —Когда я вернусь, у нас останется месяц до триатлона и будет много дел. Лучше в это время не встречаться, а обмениваться имейлами. Не хочу еще одного прощания. Слишком больно, черт возьми.
        Как всегда, внешне бодрая, Мэдди подняла подбородок. Кейл увидел текущие по ее лицу слезы.
        —Почему ты боишься, что наша с тобой жизнь не заладится? Подумал бы лучше, как сделать ее спокойной и счастливой.
        Полностью раздавленный, он проводил ее глазами. Она ушла, словно забрав с собой часть его сердца.

* * *
        Мэдди сидела в скромно обставленном зале заседаний совета директоров «Бовера и К^о^» вшикарном здании на Лексингтон-авеню и силилась не зевнуть от усталости. На другом конце стола три руководительницы изучали ее портфолио. Ее засыпали теми же вопросами, что и накануне, она ждала вердикта. Но думала: не забыл ли Кейл подписать договор с поставщиками? Получил ли разрешение для бегунов воспользоваться дорогой около Скарборо? Встреча с администрацией дороги и службой безопасности должна была состояться в этот день.
        —Мисс Шоу?
        Мэдди встрепенулась и подняла взгляд на мисс Совершенство, другую мисс Совершенство и мисс Еще Совершеннее. Боже милостивый, она забыла их имена! Катастрофа!
        Рыжеволосое Совершенство в строгом деловом костюме лучезарно ей улыбнулось:
        —У тебя был трудный день, Мэдди, мы ценим твое терпение. — Что ж, другого выбора у нее и не было. — Нас впечатлило твое портфолио, и мы хотели бы предложить тебе позицию координатора в нашей компании.
        Ух ты! Надо бы прыгать от счастья, а она ощущает пустоту. Ей не нравились вылизанные офисы за миллион миль от места, где на южной оконечности Африки встречаются два океана. Рыжеволосая встала, цокнув шпильками, и протянула ей кожаную папку:
        —Здесь твой договор, компенсация расходов и перечень обязанностей. Прочитай все внимательно вечером и принеси нам завтра подписанный экземпляр.
        —Спасибо.
        —Однако есть одна деталь, не упомянутая в договоре.
        Конечно, как же без этого!
        —Что бы это могло быть?
        Рыжеволосую зовут Анна Кидд! Боже, хоть одно имя вспомнила. Смех да и только.
        —Ничего страшного. Просто у нас в уик-энд восемнадцатого августа проходит ежегодная встреча сотрудников. Полагаем, тебе было бы весьма полезно на ней присутствовать. Понимаю, для этого тебе придется вернуться к уик-энду, но мы компенсируем все расходы. Ты получишь возможность познакомиться с нашей командой, установить полезные контакты и узнать больше о будущей работе.
        Трудно придумать другой знак, что эта работа не для нее. Разве что Господь Бог спустится с небес на землю и вразумит ее.
        —Замечательное предложение. За исключением того, что в ближайший уик-энд я занята.
        Глаза Анны вмиг похолодели, она ошеломленно подняла брови:
        —Могу я узнать, в чем дело?
        Мэдди хотела что-то придумать, приврать для убедительности, но решила сказать правду. Все равно это ничего не изменит.
        —В эти выходные у меня важная работа.
        —Неужели кто-то из коллег не может тебя подменить? — удивилась мисс Совершенство номер два.
        —Я работаю без вознаграждения. Это благотворительный триатлон.
        От саркастического смешка Анны Кидд волосы на затылке встали.
        —Наверное, ты могла бы им объяснить, что у тебя появились более важные дела.
        Мэдди глубоко вздохнула и отодвинула кресло.
        —Могла бы, только предложение работы в Нью-Йорке не более важное. У меня есть обязательства, и я должна их выполнить.
        Три рта с искусно положенной губной помадой распахнулись от изумления.
        —Ты рискуешь упустить отличный шанс ради мероприятия, за которое даже не получаешь платы?
        —Похоже, именно так. — Мэдди вдруг обрела уверенность. Отодвинула папку и ослепительно улыбнулась.
        Анна переглянулась с коллегами, озадаченно посмотрела на Мэдди:
        —Прошу прощения, но я этого не понимаю.
        Мэдди взяла сумку:
        —Вижу. Также вижу, что не буду счастлива от работы в компании, где не уважают желания сотрудника выполнить задание, если это для него дело чести. Спасибо за интересное предложение, миссис Кидд, но вынуждена отказаться. Мне надо возвращаться домой и организовать соревнования по триатлону. Передайте сердечный привет Деннису.
        Закрыв за собой дверь, Мэдди устало опустила голову. Сколько проблем свалилось на нее за последние два месяца! Прощай, Нью-Йорк! Ее жизнь и будущее счастье на юге Африки, и там человек, которому принадлежит ее сердце.
        Кейл никогда не думал, что месяц может оказаться таким долгим. На закате дня перед соревнованиями ему по-прежнему казалось, что Мэдди где-то рядом, в его доме, улаживает какие-то вопросы, уточняет детали. Хотелось столкнуться с ней нос к носу в коридоре. Во сне он ворочался и искал ее руками, мечтал услышать ее спокойный голос, полный уверенности и задора. Оскар и Ланс вертелись рядом, Мэрилин положила морду на лапы и смотрела на дверь. Даже треклятые собаки по ней скучали. Подобно им он тешился надеждой, что вот-вот взревет двигатель «ягуара».
        Через две минуты после взлета самолета его охватила тоска. Теперь, сидя на террасе, Кейл вспоминал их последний разговор и понимал, что наделал глупостей. Надо было попросить ее остаться, умолять, даже встать на колени, если необходимо.
        За прошедший месяц одиночества он понял, что без нее жизнь подобна шестнадцатому кругу ада: не имеет ни смысла, ни какой-либо прочной основы. А ведь мог бы воспользоваться подарком судьбы и быть за это благодарным. Таким сказочным подарком стала Мэдди, а он позволил ей упорхнуть. Свалял дурака.
        Он ощутил движение. Мейган положила ладонь ему на плечо и села рядом. Он взял у нее чашку кофе и благодарно улыбнулся.
        —Оливер любил бы ее как невестку, — заметила она. — Он бы сказал, что она идеально тебе подходит. Дружелюбная, полная жизни, независимая. Веселая.
        —Что отнюдь не отличает меня, — буркнул Кейл в чашку.
        Мейган развернулась и прислонилась спиной к стене. Кейл узнал выражение ее лица, так она смотрела, когда мальчишки особенно сильно капризничали.
        —Жалеешь себя?
        —Да, черт возьми. Вечер перед триатлоном, дел невпроворот, а у меня все мысли о женщине.
        Мейган ухмыльнулась и похлопала его по руке:
        —О том, как не сбылись сладкие мечты.
        Кейл рассердился:
        —Если намерена ехидничать, лучше уйди.
        —О-о, какие же мы вспыльчивые!
        Воцарилось молчание. Слышался только шум прибоя и тихое сопение Ланса.
        —Знаю, она тебя любит. А ты ее?
        Типично женский вопрос!
        —Черт, думаю, да! Не знаю, отчего бы еще чувствовал себя так отвратительно. Хотя никогда не хотел любви.
        —Не задирай нос. Все этого хотят. Ты просто боялся. Сексуальная, симпатичная, веселая, независимая женщина тебя любит. Благодари Бога за такой дар.
        —Я же не мог заставить ее остаться? Вдруг бы мы потом не поладили?
        —Ты сам загнал себя в тупик. Лучше раскинь мозгами. Что хуже — с ней или без нее? Как тебе жилось последний месяц, уважаемый чемпионишко?
        —Хуже не придумаешь. Она всевластна надо мной.
        —С одной стороны, это небезопасно, с другой — полная радости жизнь. Не знаю, что тебя ждет в будущем. Могу сказать, в первом случае ты рискуешь быть растоптанным, словно стадом буйволов. А во втором — не испытать величайшего счастья. Хочу сказать тебе и от лица брата тоже: хватит сидеть сложа руки и посыпать голову пеплом. Кончай хандрить. Действуй и ничего не бойся.
        —Оли сформулировал бы цветистее.
        —Да, и задал бы тебе жару.
        Кейл остался наедине с гнетущими мыслями.

* * *
        Странно присутствовать на соревнованиях, но в них не участвовать. Кейл крутил педали в хвосте детской группы. Они пересекали сосновый лес, его обогнал десятилетний мальчишка. Странно, что его опережали ребятишки, едва научившиеся ездить на велосипеде. С ним поравнялся самый предусмотрительный в мире врач Алекс.
        —Оливер был бы тронут.
        —Оливеру всегда нравилось внимание, — сухо заметил Алекс.
        Кому ж не понравится?
        —Ты общался с Мэдди?
        —Нет.
        Глаза Кейла сузились. Мэдди под любым предлогом избегала встречи с ним после возвращения из Штатов, ограничивалась имейлами. Разве можно убедить ее не уезжать, если она не хочет даже разговаривать с ним? Упрямая! Как на беду, он немногим от нее отличался. И лишь когда Мэдди улетела, оставив его дом пустым и холодным, как и его сердце, он понял, какой важной частью его жизни она была. Лучшей частью. Она преподала ему хороший урок. Любовь — не только жертвы ради другого человека. В отличие от Оливера Мэдди — вполне взрослый человек. Сама за себя отвечает, думает своей головой и на редкость порядочна. Не тянула из него деньги. Никогда не просила эмоциональной поддержки или физической защиты. Только любви.

«А я просто струсил!» — хотелось крикнуть Кейлу в ночь.
        Он считал, что она получила работу. В конце письма о питании для триатлонистов она сообщила, что интервью прошло хорошо. Если она уже подписала договор, он найдет самого въедливого юриста, чтобы его аннулировать. Может, за это дело возьмется Кейт?
        Почему он не отговорил Мэдди? Теперь нужно паковать вещички и ехать за ней. Нью-Йорк — адское место, но рядом с ней станет раем небесным.
        —Я насчет Мэдди. — Алекс перестроился и ехал слева от него.
        Кейл недовольно мотнул головой. Алекс сбавил обороты. Как вообще можно положиться на этого чувака? Еле крутит педали в подъеме, можно шагом обогнать.
        —Что насчет Мэдди? Будь любезен, прибавь хода. Задерживаешь меня.
        —Не могу быстрее! Тут везде корни торчат.
        —Слушай, тебя мотыльки обгоняют. Поезжай по корням. Мэдди?
        —Судя по всему, она не собирается в Штаты.
        —Что ты сказал?
        —Она остается здесь.
        —Серьезно?
        —По сведениям Гиги, все так и есть.
        Кейл ухнул, широко улыбнулся, бешено закрутил педали и обогнал Алекса.
        —Пока!
        —О, ладно. Куда ты летишь? Кейл, смотри, там корень!

«О черт! — Кейл вылетел из седла. — Больно-то как».
        Соревнования закончились, победители получили призы. Кейл произнес заключительную речь. Мэдди видела, как он стоит на подиуме и моргает. Правая сторона лица исцарапана. Мейган сказала, что он разодрал бедро до колена. Из профессионалов и новичков только он получил травмы, причем упал на небольшом холмике во время гонки любителей. Как его только угораздило?! По этому маршруту он мог благополучно проехать с закрытыми глазами.
        Кейл, Мейган с мальчишками, Алекс и еще двое из тройняшек Грантов в футболках с изображением озорного лица Оливера как пчелки трудились на соревнованиях. Радовали взор, добавили души, чего, по наблюдениям Мэдди, частенько не хватало благотворительным шоу. Она скользила усталым взглядом по семейству Грант, теснившихся на сцене рядом с Кейлом. Они хорошо ладили. Много бы она отдала, чтобы стать среди них своей.
        —О людях часто судят по внешнему облику, а кто они на самом деле — знают лишь единицы. Оливер отлично меня понимал. Никогда не забуду, как мы с ним, раздетые, лазили по деревьям в шесть лет. Я карабкался по нижним веткам, Оливер взлетал к макушке. Уже тогда он решил жить на полную катушку. Я всегда чувствовал его рядом, и теперь мне очень недостает брата. Лишь его сыновья напоминают мне о его юморе, боевом духе, страсти к приключениям. Коллеги и друзья помнят, как сильно его любили. Смерть предостерегает: запас времени для любви, жизни, счастья отнюдь не бесконечен.
        Мэдди всхлипнула, сдерживая слезы. Мейган ткнулась лицом в плечо Алекса и зашлась в плаче.
        —Оливер умер от лейкемии два года назад. Он был авантюристом, везде и всюду искал приключений и наверняка катался бы по полу со смеха от моей травмы. Хотя и гордился бы тем, что мы, члены его семьи, волонтеры и спортсмены, сегодня сделали. Сказал бы, что мы дали соревнованиям пинка под зад. Ну, возможно, высказался бы не так дипломатично, как я.
        Все засмеялись, очевидно вспомнив манеру Оливера выражаться.
        —Мы заработали приличную сумму для благотворительной программы, и есть один человек, которому мы больше всего обязаны. Мэдди Шоу, единственная любовь моей жизни, работала не покладая рук, проливала пот и слезы. Мэд, спасибо тебе!
        Мэдди едва не хватил удар от слов «единственная любовь моей жизни», окончания речи она уже не слышала. Кейл с огромным букетом спустился с подиума.
        —Почему ты не сказала мне, что отказалась от той работы?
        —А ты и не спрашивал. — Мэдди взяла цветы, которые он держал перед ее носом.
        —Могла бы сообщить. Я же был в аду!
        —Скажите на милость, он был в аду! — Кто бы мог подумать, что первый же разговор после долгого перерыва выльется в жаркий спор.
        —Я спрашивал, как прошло интервью!
        Кейл схватил ее за руку, выдернул из компании родственников и толпы зрителей. Они обошли штаб соревнований, и, когда наконец остались наедине, он отпустил ее руку.
        —Ну?
        —Все прошло хорошо. Они предложили мне работу, я отказалась. У тебя-то какие проблемы?
        —Я упал. Душа болела. А сейчас мне нужен горячий душ и болеутоляющие таблетки. И ты. Сильнее всего хочу вернуть тебя.
        Мэдди еле сдержала улыбку.
        —Правда?
        —Да. Поехали домой.
        Ей так хотелось на все плюнуть и обнять его! Но нет, нельзя.
        —Сейчас не могу, Кейл. Надо убрать мусор. Рассчитаться с поставщиками.
        —Мейган обещала все сделать. Из-за травмы я не могу управлять машиной. И много дней не высыпался. Довези меня до дома, Мэд. Пожалуйста.
        На следующее утро Мэдди проснулась в своей кровати. Вытянула ногу, осмотрелась. Судя по лучикам света из-за штор, утро. Она помнила, что Кейл лег в постель одновременно с ней, потом ненадолго ее разбудил и обнял. Она вздохнула, перевернулась на спину и задумалась.
        Она пригласила Кейла к себе — его коттедж был полон гостей — при условии, что он покажется врачу. Кейл стонал, пока обрабатывали раны. Алекс, посмеиваясь, ощупал связки на ногах и сделал противоболевой укол, довел брата до «рэндж ровера», усадил на заднее сиденье и тотчас исчез. Ей не сразу удалось взбодрить Кейла, пришлось уговаривать, заставлять и даже тащить по ступенькам в свою квартиру. Наконец она устроила его на самом большом диване и оставила там, накрыв пуховым одеялом. Приняла душ, провалилась в сон, едва коснувшись головой подушки. Теперь у нее бешено заколотилось сердце. На кухне словно цунами пронеслось. Мэдди присвистнула. Это не похоже на Кейла, которого отличала аккуратность во время готовки.
        —Что ты, черт побери, тут устроил?
        —Яичницу. С беконом. Думаю, ты заслужила сытный завтрак.
        Мэдди прошмыгнула мимо него и сняла крышку с сотейника. Незаметно скривилась. Ломтики бекона утопали в холодном жире. На другой сковороде кипело масло. Она незаметно выключила нагрев.
        Кейл выглядел расстроенным.
        —Немножко не то получилось, да? — улыбнулась она и легонько потрепала его по щеке.
        —Да, пожалуй. Я ждал, когда ты проснешься. Навсегда!
        —Мог бы просто разбудить.
        Она поставила дымящуюся сковороду в раковину. Повернулась к нему, приподняла штанину и заморгала, увидев темно-красный шрам, сочащийся кровью.
        —Кейл! Рана серьезная.
        —Да. Между прочим, по твоей вине. Упал, потому что не думал, куда еду, вот и наскочил на корень.
        —Лишь бы на меня вину свалить! Оба хороши.
        —Ну, ты не права. Почему отказалась от той работы?
        —А откуда ты вообще узнал?
        —Ты рассказала Гиги. Гиги — Алексу. Он рассказал мне, когда мы ехали в гору, и я буквально упал со своего велосипеда.
        —Ох.
        —Ну и?
        —Мое сердце в Африке. Я вернулась домой, посмотрела на свою жизнь здесь и внесла кое-какие коррективы. Давай не будем завтракать, выпьем кофе.
        —Какие коррективы?
        Объяснить, что ты значишь для меня, что ты моя единственная в жизни любовь?! Но она лишь сказала, что написала заявление об увольнении.
        —Так точно будет лучше?
        —Безусловно! Думаю начать свой бизнес, у меня уже есть деловое предложение. Надо организовать очень серьезное мероприятие.
        —Ох, хорошо. А какое?
        Мэдди хохотнула:
        —Гиги отмечает тридцатилетие.
        —Что? Моя Гиги?
        —Не называй ее так больше! Мы встретились на благотворительном обеде, и она предложила мне это дело. Я позвонила ей, когда вернулась из Нью-Йорка, сообщила, что буду искать работу. Она сказала, что будет моим первым клиентом. Должна заметить, такой день рождения бывает в нашем городе раз в году. Она мне понравилась.
        —У меня хороший вкус на женщин. А где ты обоснуешься?
        —Пока не знаю.
        —Приезжай ко мне и используй это место как офис. Или мой рабочий кабинет. Или я приспособлю для тебя другую комнату. Когда приедешь?
        Мэдди тепло посмотрела на него:
        —Подумаю над твоим предложением.
        —Нечего тут думать! Я так по тебе соскучился.
        —Хватит дурачиться! А что бы ты сделал, если бы я согласилась на работу в Нью-Йорке?
        —Кричал, умолял, стоял на коленях. Скорее всего, и то, и другое, и третье. Поехал за тобой. И так рад, что ты отказалась, Мэд. Ты здесь. Со мной.
        Мэдди коснулась пальчиком его губ:
        —Мы все еще говорим об отношениях без особых обязательств?
        Кейл поцеловал ее пальчики:
        —Черт, нет! Приезжай жить ко мне. Клянусь, сделаю тебя счастливой.
        —Только если ты не будешь заставлять меня делать упражнения.
        —Не буду.
        Мэдди подалась вперед и приблизила к нему губы.
        —И эти овощные диеты.
        —Когда-то тебе надо будет питаться как взрослой женщине.
        —О’кей.
        В его глазах светились любовь, радость и облегчение.
        —Ты куда?
        Она вернулась через две минуты, прижимая к груди короткое пурпурное платье. Повернулась.
        —Как тебе?
        —Симпатично. Но почему мы рассматриваем платья?
        Мэдди усмехнулась, бросила платье на кресло и снова села рядышком с ним.
        —Это мое красное платье. У меня аллергия на белые свадебные наряды. Знаешь, на всякий случай, вдруг когда-то…
        Чашка в руке Кейла опасно колыхнулась. Он осторожно поставил ее на стол, отодвинул:
        —Ты хочешь сказать, что выйдешь за меня замуж?
        —Думаю, да.
        —Хм, почему?
        —У тебя красивые глаза, «дукати», мне нравится твой дом. — Она пискнула, когда он ткнул ее в ребра, побуждая говорить серьезно, посмотрела в его такое любимое лицо. Все чувства отражались на ее лице. — Я люблю тебя. Меня влечет к тебе. Так было всегда. Ты моя первая и последняя любовь.
        Она улыбнулась. Он словно воды в рот набрал. От умиротворения. Все складывалось так хорошо! Они будут жить душа в душу с этого дня и до конца времен.
        Вдобавок она приложила так много сил.
        —Даже не знаю, что сказать. Просто растерялся, Мэдисон.
        —Тебе не нужно ничего говорить.
        —Разве не забавно? Я репетировал это сотни раз. Мне не привыкать к публичным выступлениям, но сейчас словно язык отнялся.
        Мэдди еле сдерживала смех.
        —Ладно, не изображай из себя философа, если не можешь просто выразить чувства.
        —Вполне могу выразить свои чувства. Подожди минутку. Моим мозгам нужна перезагрузка после твоего пассажа о красном платье.
        Мэдди всегда находила забавным вывести его из равновесия. Потом становилось его жалко.
        —Мне не нужны слова. Но твое предложение и обручальное кольцо через некоторое время понадобятся, я этого очень хочу.
        —Слова тебе нужны. Больше, чем любой когда-либо мне знакомой женщине. Вот эти слова. Любовь, верность, ответственность, порядочность. Безусловно, неизменно, везде и всегда.
        —Вау!
        —Я достаточно точно выразился?
        —Ты правда меня любишь?
        —Да. Господь помог мне, иначе я бы сошел с ума.
        Мэдди улыбнулась сквозь слезы и коснулась пальчиками его губ. Кейл словно сбросил с плеч тяжелый груз, любовь светилась в его глазах. «Десять лет», — подумалось Мэдди. Но он стоил того, чтобы ждать так долго. А когда она взяла себя в руки и стала хозяйкой положения, каждый день ожидания стал изнурительным уже для него.
        Эпилог
        Шесть месяцев спустя
        Мэдди притулилась в уголке дивана на террасе. Кейл поднимался к ней после прогулки с собаками. У нее сладко заныло под ложечкой, когда он послал ей завораживающую мягкую улыбку, отстегивая поводок Мэрилин.
        У нее перехватило дыхание от долгого поцелуя в губы. Он сделал большой глоток из ее чашки и понял, что она заварила ромашку.
        —Ты хорошо себя чувствуешь?
        —Кофе что-то не хочется. Вина тоже.
        —Это официальное заявление? Мир затаил дыхание, что будет дальше.
        —Все еще розовая.
        —Уже не так заметно, — возразила Мэдди, пряча усмешку.
        —Как только мальчишек угораздило покрасить воду в бассейне? Кто их надоумил?
        —Ребятишки смышленые. — Мэдди сдержала смешок. Как-нибудь она признается, что помогала близнецам красить воду в кроваво-красный цвет. А собаку в розовый…
        —Может, мальчишки просто проверка для нас. Тест, чтобы узнать, как мы справимся со своими.
        —Но нам не придется иметь дело с двумя сразу.
        —Нет?
        —У нас не будет двойняшек.
        —Не будет?
        —Абсолютно точно! Во-первых, мне тогда понадобятся успокоительные пилюли. А во-вторых, двойняшки обычно появляются через поколение. У наших детей могут родиться близнецы, но не у нас.
        —М-м-м. — Забавно. — Не люблю тыкать носом в очевидное, но у Оливера и Мейган родились двойняшки.
        —Случайность, а согласно статистике, у нас минимальные шансы на рождение более чем одного ребенка. Будет симпатичная девочка с мамиными глазками.
        —Было бы замечательно, однако твой брат придерживается другого мнения. Как и специалисты лаборатории ультразвука в его клинике.
        —О чем это ты?
        Мэдди достала из сумки УЗИ-снимок. Озадаченный Кейл посмотрел на него, перевел взгляд на Мэдди. На лице отобразились радость и удивление.
        —Ты беременна? Как? Почему? Ты беременна?
        —Очень беременна. Как только можно быть беременной.
        —Ты не знала? Не догадывалась? Почему мне не рассказала?
        —Ничего подобного мне и в голову не приходило. В прошлом месяце цикл нарушился. Думала, стресс из-за сумасшедшего дома на нашей свадьбе. Но чувствовала себя неважно, подташнивало, поэтому позвонила Алексу, и он предложил пройти быстрый тест на беременность. Результат оказался положительным, и меня тут же проверили на УЗИ. Я пыталась до тебя дозвониться, но ты был на совещании.
        Кейл не отрывал взгляда от снимка. Его переполняли эмоции.
        —О, Мэд! Когда мы поженились, мне казалось, что большего счастья быть не может. Но ребенок! Боже, Мэдди, от всего этого у меня перехватывает дыхание. Каждый день.
        Мэдди прикусила губу, в глазах у нее стояли слезы.
        —Жди симпатичной дочурки. Или симпатичного шалуна и двух проказниц.
        У Кейла открылся рот от удивления, когда он к одному прибавил два.
        —Тройня?
        —Тройня. Что скажешь? По статистике — невероятно?
        Она заметила, что у него чуть трясутся колени. Забавно видеть мужа на грани потери рассудка.
        —Кейл? Ау!
        —М-м-м?
        —Я люблю тебя.
        —Сделай вдох, дорогой, и послушай меня. Ты можешь дышать?
        —Почти, — прохрипел Кейл.
        —Ты и я, вместе мы можем все, даже вырастить троих детей.
        —Ты не понимаешь! Тройня! Я жил в семье, где росла тройня. Это сумасшествие.
        —Если твоя мать смогла вырастить двойняшек и тройняшек, мы тоже сможем. Я горы сверну с тобой рядом.
        Кейл ткнулся лбом ей в висок.
        —Дорогая, я знал, что с тобой не соскучишься.
        —Скажи, что ты рад. Как я.
        —Да, конечно, рад. Ребенок… дети! Напуган, но рад.
        Губы Мэдди тронула улыбка.
        —Любишь меня?
        —Ты не представляешь, как сильно.
        —Тогда, возможно, самое время тебе сказать, что это была моя идея — подцветить красным воду в бассейне.
        notes
        Примечания

1
        Йоханнесбург. (Здесь и далее примеч. пер.)

2
        Мэдди цитирует название англиканского гимна «All things bright and beautiful» («О всех созданиях, прекрасных и разумных»).