Самая роскошная и настойчивая Джосс Вуд
        Поцелуй — Harlequin #89
«Я подумал бы о рекламной кампании, очень серьезно подумал. Если бы вы согласились со мной переспать». Выпалив эти неосторожные слова, Росс Беннет осознал, что нарвался на проблемы. Потому что женщина, сидящая напротив, мало того что невероятно хороша, она занимается бизнесом и только что сделала ему интересное деловое предложение. Однако Алли Джонс неожиданно соглашается на его условия, поскольку считает Росса совершенно неотразимым. Тем не менее, по ее мнению, ему стоит преподать хороший урок.
        Джосс Вуд
        Самая роскошная и настойчивая
        Joss Wood
        More Than A Fling?
        2014 by Joss Wood
        
        Глава 1
        —Что-то медленно, босс!
        Росс Беннетт перехватил мяч, забросил в корзину чистый трехочковый и сверкнул улыбкой.
        —Это, по-вашему, медленно?
        —Просто повезло, — последовал нахальный ответ.
        Росс снова улыбнулся.
        Чистая правда, учитывая, что это единственный мяч, заброшенный им в корзину за последние десять минут. Или его ботаны стали больше практиковаться, или он действительно стареет. Росс предпочел бы первый вариант.
        Несмотря на то что в данный момент ему надирали задницу два вчерашних школьника чуть за двадцать, день, по мнению Беннетта, выдался хорошим. Хотя неплохо, если бы его юные гении немного подумали и о деле — постапокалиптическом мире, месте действия их новой компьютерной игры. Игра вырисовывалась просто супер, нужно было строить заново мир после конца света, заодно сражаясь с кучами зомби и вампиров, а это нелегко.
        —Эй! — крикнул Росс. — Я не против баскетбола, но работу делать тоже нужно. Если за ней вам не приходят новые идеи по поводу разрушенного мира, собирайте свои задницы — и марш обратно за стол.
        —Извините, босс, — робко проблеял один из парней.
        Росс снова сдержал улыбку. Эти два перца его лучшие работники, потому покорное «извините» чистой воды притворство.
        В кармане завибрировал телефон. Он сделал ребятам жест продолжать игру, пока будет отвечать на звонок.
        —Беннетт.
        —Росс, дорогой, — нежно пропела трубка. Мама. Он вздохнул.
        —Привет, мам.
        —Привет, мой мальчик.
        Тридцать три года, а он все еще ее мальчик. Ох уж эти мамы.
        —Что случилось?
        —Я просто хотела спросить, собираешься ли ты приехать домой в Лондон?
        —А что, у нас какие-то проблемы? С папой все в порядке?
        Два месяца назад отец перенес инфаркт, и с тех пор этот вопрос стал в семье обычным.
        —Да, да, абсолютно. Он вернулся к работе.
        Вернулся к работе. Какая безобидная фраза, учитывая, что речь идет о Джонасе Беннетте. Росс ощутил привычный прилив негодования и злости.
        —Я надеялась, что ты захочешь приехать на день рождения Хоуп. Ей ведь исполняется тридцать.
        Его младшей сестренке тридцать? Господи, как летит время.
        —Я пока не думал об этом, мам. Какие у вас планы?
        —Семейный обед.
        Очень оптимистичный план, учитывая, что он больше не член семьи. Росс подставил лицо солнцу и отбросил назад длинные выгоревшие волосы.
        —Мам, я буду рад пообедать с тобой и Хоуп в любое удобное для вас время, но пока не готов преломить хлеб с отцом.
        —А когда будешь готов? Когда закончится эта глупая холодная война?
        Интересно, как он может ответить на этот вопрос? От него это не зависит.
        —Не знаю, мам.
        —Мне очень трудно стоять между вами двоими, — пожаловалась Мег Беннетт.

«Перестань влезать между нами, иначе тебя раздавит, как жучка», — мысленно посоветовал Росс.
        —Ну почему ты не можешь просто извиниться? Знаешь же, какой он упрямый. Просто извинись, он тебя простит, ты снова станешь частью семьи, вернешь свой пост в «Беннетт инкорпорейтед» иполучишь обратно свой трастовый фонд.
        Да я лучше проглочу ядовитую древесную лягушку.
        И отец и мать считали, что ожидавшие его деньги, трастовый фонд и статус наследника престола важнее всего на свете, но самому Россу было абсолютно наплевать на это. Гораздо важнее независимость.
        Он не нуждался в отцовском или материнском одобрении, ему нужна свобода. Он потер переносицу.
        —Мам, я не хочу больше это обсуждать. У меня дела, так что…
        Он попрощался с матерью, постучал телефоном по лбу, сунул его в карман и взглянул на Столовую гору.
        Сегодня она отливала зеленым и лиловым. «Не вид, а сказка», — подумал Росс. Из окна офиса он мог любоваться Столовой горой, а из окна дома — Атлантическим океаном. Одного этого достаточно, чтобы полюбить Кейптаун. Но Росс обожал этот город еще и потому, что тот далеко от матери и ее увещеваний, обладал особой, расслабленной аурой и будил воображение. Путеводители называют его одним из самых красивых городов мира.
        Кроме того, открывая «РБ Медиа», Росс за те же деньги получил в Кейптауне гораздо больше, чем мог бы получить в Лондоне.
        Он с гордостью посмотрел на огромное прекрасное здание своей компании.
        РБМ принадлежит ему, и он достиг этого собственными потом и кровью, а еще проклятиями и грязными ругательствами. Не обошлось даже без нескольких злых слезинок, но в этом Росс не признался бы никому на свете. Отец вовсю пророчил ему неудачу, но в данный момент Росс владел одной из самых уважаемых студий компьютерной анимации и производства компьютерных игр, и самая успешная игра на рынке — «Win!» — была придумана им.
        Кроме того, под самой крышей здания ютилось его любимое детище «Крейзи коллаборейшнз». Эта отрасль компании занималась проектами вроде систем для очистки воды, возобновляемых источников энергии, поисковых систем — словом, того, что действительно могло изменить мир к лучшему. И все у него шло просто отлично, несмотря на постоянное ворчанье матери.
        Парни вдруг подозрительно затихли. Росс обернулся посмотреть, что привлекло их внимание. И чуть не присвистнул.
        Светло-каштановые волосы с отдельными золотыми прядями стянуты в безупречный пучок. Сексуальные очки в строгой черной оправе. Черная юбка до колен, обтягивающая потрясающие бедра. И самые великолепные ноги, которые ему когда-либо приходилось видеть, обутые в красные туфельки на шпильках, непонятно каким чудом на них державшиеся. Несколько пуговок белой рубашки расстегнуты, из выреза чуть заметно выглядывает кружевной бюстгальтер.
        Горячая библиотекарша из его школьных фантазий, затаскивающая невинных старшеклассников за полки с книгами и целующая их до умопомрачения.
        Росс почувствовал некое оживление ниже пояса и подумал, что фантазия, похоже, жива до сих пор.
        У нее прекрасная фигура, однако именно лицо приковывало к себе внимание.
        Полный отпад! Высокие скулы, рот, просто созданный для греха, прямой нос, который она, пожалуй, слишком высоко задирала.
        В этих своих невозможных, очень открытых, остроносых ярко-алых туфельках она подошла ближе. Сначала он почувствовал ее запах. Нечто легкое, цитрусовые нотки и свежая трава, солнце и легкий бриз. Глаза, прятавшиеся за стеклами очков, оказались глубокого синего цвета. Настоящие? Цветные линзы? Какая разница. Выражение лица несколько настороженное и, кажется, чуть раздраженное. Он разглядел залегшие под глазами тени и припухлости. Похоже, Горячей Библиотекарше не помешало бы нормально высыпаться.
        —Росс Беннетт?
        Он кивнул:
        —С кем имею честь?
        —Алисса — Алли — Джонс. До вас трудно добраться, мистер Беннетт. Я послала вам по крайней мере три имейла и оставила примерно сто сообщений на автоответчике с просьбой перезвонить. У вас что, нет личного помощника?
        Росс нахмурился:
        —От кого вы?
        —«Бельшье».
        Ясно. Швейцарская компания по производству одежды и аксессуаров. Очень дорогой одежды. Росс тут же припомнил и сообщения, и просьбы о встрече. Они хотели поговорить с ним о возможности продвижения своей торговой марки и франчайзинге. Его это абсолютно не интересовало. К Россу обращались куда более крупные и известные торговые марки, и он отверг все их предложения.
        Ее глаза неторопливо прошлись по его фигуре. На Россе была красная футболка, шорты-карго и потрепанные кеды. Он достал из кармана резинку и стянул часть волос, падавших на глаза, в хвост, хотел посмотреть, как она отреагирует.
        Судя по взгляду, мисс Чопорность предпочитала короткие волосы. Она сложила руки на груди и склонила голову набок. Росс вдруг почувствовал себя куском баранины, которую оценивают на предмет свежести.
        —Короткие волосы пошли бы вам больше, — после долгой паузы наконец заметила она. — Но длинные гармонируют с вашим образом Босса-плохого-парня. Рада, что вы сбрили козлиную бородку.

«Босс-плохой-парень»? Она что, серьезно? «Татуировка на правой руке и длинные волосы в наше время не означают, что ты плохой парень. Мы же не в пятидесятых годах живем», — подумал Росс.
        Что же касается щетины, которую она назвала козлиной бородкой, — он сбрил ее еще год назад. Разговор явно принимал странное направление.
        —Э-э-э…
        Один из ребят хмыкнул. Росс, не оборачиваясь, приказал им возвращаться к работе. Когда их шаги стихли, Алисса — Алли — прихватила пухлую нижнюю губу двумя пальцами и пробормотала:
        —Вы могли бы идеально подойти.
        Что за?.. Может, на улице вдруг стало на пять градусов жарче? Его орган в штанах немедленно воспрянул. Не хватало еще опозориться! Росс потер лицо.
        —Вы всегда говорите загадками?
        Она сверкнула идеально ровными белыми зубами, на щеках показались очаровательные ямочки. Он никогда не мог устоять перед ямочками.
        —Извините. Так мы можем поговорить? Или назначить время для беседы, если сейчас вам неудобно.
        Роскошная и настойчивая.
        —Слушайте, я не хочу быть грубым, но, если не ответил на ваши шестьдесят имейлов и десять тысяч звонков, не кажется ли вам, что это уже само по себе ответ? Я не заинтересован.
        —Я что-то плохо слышу слово «нет».
        Что есть, то есть. Росс заподозрил, что она вообще никогда не слышит слово «нет». Но не на того напала. Он никогда не делал то, что ему не хочется.
        —Кстати, как вы узнали мой личный номер и имейл?
        —Я знаю нужных людей, которые знают нужных людей, — загадочно ответила она.
        Интересно, она хоть когда-нибудь отвечает на вопросы прямо?
        Ну ладно. Забавно, конечно, обсуждать бородки и прочее с этой потрясающей, суперженственной особой, но у него есть дела, и пора ими заняться.
        —Мне нужно работать. Приятной вам обратной поездки, не знаю, откуда вы там приехали.
        —Из Женевы. И вы еще не выслушали мое предложение.
        —И не собираюсь. «Бельшье» — очень консервативный бренд. Гладкий, прилизанный и для снобов. У вас не может быть ничего общего с «Win!».
        —Прошу прощения?
        Еще имеет наглость оскорбляться.
        —«Бельшье» — один из самых культовых брендов в мире. Да я сама ношу «Бельшье»!
        Росс нарочито зевнул.
        —Это очень изысканная и утонченная одежда.
        —И скучная, — добавил Росс. Ладно, туфли, возможно, и нет, но все остальное… Ему страшно нравились и эти искры в ее глазах, и злой румянец, и то, как она старалась держать раздражение под контролем. Черт, действительно горячая штучка!
        —С чего вы вообще решили связать ваш бренд с «Win!»? Это же разные миры.
        —Вовсе нет! Иначе не потратила бы двенадцать часов на то, чтобы сюда добраться.
        —Вы что, на кокаине?
        —Кто бы говорил! Это не я играю в баскетбол, — она взглянула на часы, — в двенадцать пятнадцать дня в такую адскую жару. Дикость какая-то.
        —Видимо, вас больше всего оскорбляет, что я играю в баскетбол в то время, когда должен работать.
        Невозможно задрать нос еще выше, но ей это удалось.
        —Мне все равно, как вы тратите свое время, и меня совершенно не волнует, что вы заработаете себе солнечный удар. Я бы просто хотела обсудить с вами детали возможной кампании.
        Алли отвернулась, явно стараясь овладеть собой, а когда снова взглянула на него, ее лицо было бесстрастным, но из глаз все еще будто сыпались ядовитые пауки.
        —Да, не так я представляла себе этот разговор. Как правило, я не вступаю в спор с потенциальным партнером через пять минут беседы.
        —Однако у вас это прекрасно получилось. — «Ладно. Хватит ее раздражать», — подумал Росс. — Давайте уже закончим, мисс Джонс. Даже если бы я был заинтересован в продвижении торговых марок, не вижу никакой связи между «Win!» и «Бельшье». В общем, мне неинтересно.
        Алли прикусила щеку.
        —А мой брат Люк так не думает. Вам от него привет, кстати.
        Люк? Какой еще Люк? Вроде бы он познакомился с человеком по имени Люк на дне рождения своего старого школьного друга Джеймса Моро. А потом, на свадьбе сестры Джеймса…
        —Люк? Высокий, темные волосы, предпочитает убийственно сексуальных блондинок?
        Алли кивнула:
        —Все верно. Люк Бельшье-Смит — глава компании, мой босс и приемный брат.
        Хм. Вообще-то Люк ему нравился, сообразительный, темпераментный, с отличным чувством юмора. Невозможно представить, как эта Мисс-морковка-застряла-в-заднице может быть его сестрой, не важно приемной или нет.
        —И какова ваша должность в компании?
        —Директор по брендингу и имиджу. Под моим руководством маркетинговый и PR-отделы.
        —И это его идея, обратиться ко мне? — удивился Росс. Он полагал, что Люк более умный парень.
        —Да. Дело в том, что мы запускаем новую линию. Дадите мне пять минут, чтобы все доходчиво объяснить? — Алли посмотрела на здание корпорации. — Если можно, то внутри, видимо, там прохладнее?
        —Здесь вполне нормально. — Россу слишком нравилась эта мисс Джонс, и он не собирался продлевать пытку. Да что с ним такое, в конце концов? Он прекрасно умеет обращаться с женщинами и контролировать свою реакцию, ни одна из них никогда не могла заставить его потерять голову.
        —Все же в комнате для переговоров было бы лучше… — Алли осеклась, заметив, как он нахмурился. — Ладно, здесь, значит, здесь. Пусть у меня обгорит нос и я вся покроюсь веснушками — не важно.
        Росс внимательно оглядел ее нос и не заметил ни одной веснушки. Или у нее безупречный макияж.
        —«Бельшье» запускает новую линию… — ее речь прервал пронзительный свист с балкона второго этажа РБМ.
        Росс извинился и подошел к зданию. На балконе стоял Эли, его друг и правая рука. Лицо у него было озабоченное.
        —Что такое?
        —У «Jac-Tech» заглючило новое приложение, то, что мы послали им протестировать, они жутко злятся. Иди пригладь их взъерошенные перышки.
        Кроме компьютерных игр, РБМ выпускала еще и приложения для смартфонов. Очень доходная часть бизнеса.
        —Это же совсем новое приложение. Мы говорили им, что глюки возможны. Кому там трусы в задницу попали, технарям или костюмам?
        —Костюмам. Кому же еще.
        Росс сорвал с волос резинку и причесал их пальцами.
        —Ну, ясно. Почему им надо совать во все свой нос?
        —Потому что они маньяки и хотят держать все под контролем, — разумно заметил Эли. — Давай поднимайся сюда и решай проблему. Я иду к разработчикам, а ты улаживай с костюмами.
        —Иду.
        Эли мотнул головой:
        —Что за крошка?
        —Еще одно предложение насчет кобрендинга. — Росс понизил голос: — Дай мне две минуты и скажи Грейс, пусть устроит видеоконференцию с Полом из «Jac-Tech».
        Эли шутливо отдал честь и исчез. Росс развернулся и снова подошел к источнику своей головной боли.
        —Я должен идти.
        —Но…
        Надо было сказать, чтобы она проваливала, и его в принципе не интересует кобрендинг, но было в ней что-то такое. Кроме сексуальности в одиннадцать баллов по десятибалльной шкале. Что-то в ее глазах, возбуждающее в нем невероятное любопытство. Будто много слоев синего. Уверенность, дерзость, ум и еще глубже. Что-то более темное. Дикое и необузданное.
        —Где вы остановились? — спросил он.
        —В «Рибек».
        Ну конечно. Дорого и респектабельно. Соответствует скучной одежде и прическе, но не туфлям. Туфли заинтриговали его больше всего.
        —Будьте в лобби у бара в семь тридцать. Закажете мне выпить, и я дам вам пять минут.
        —Если плачу я, то минимум полчаса.
        —Пятнадцать.
        —Двадцать.
        —Двадцать минут, два напитка.
        Росс направился к входу, в дверях обернулся и ухмыльнулся:
        —Потрясные туфли, кстати.
        —Они из новой линии. Мы как раз хотим, чтобы вы ее поддержали. Она не скучная и не для снобов.
        Он улыбнулся. Ему нравились женщины, которые быстро соображали. И женщины с ямочками на щеках.
        Алли сидела за стойкой бара, чувствуя себя не в своей тарелке по вине Росса Беннетта.
        Положив ногу на ногу, она уставилась на свой бокал белого вина. Первая встреча с Беннеттом оказалась полным провалом, такого с ней не случалось никогда. Алли всегда была профессионально сдержанна и спокойна. Просто не ожидала, что застанет главу РБМ за игрой в баскетбол в полдень и он окажется таким…
        Потрясающим? Невероятным? Таким привлекательным, что у нее чуть не выскочило сердце? За первые же десять секунд она поняла: Беннетт обладает как раз тем самым неуловимым Х-фактором, который должен присутствовать у лица новой линии. А также сексуальностью, притягательностью и черт его знает чем еще. То есть всем, что ей нужно. Это означало, что Люк и Патрик — проклятые всезнайки — оказались абсолютно правы.
        Росс Беннетт идеально подходил на роль нового лица «Бельшье». Если уж у нее, совершенно асоциальной личности, вдруг возникло желание содрать с него одежду зубами и повалить в постель, нормальные женщины — да и немало мужчин — тем более захотят сделать то же самое, когда увидят рекламу.
        Боже ты мой. Пара фото, которые Алли нашла в сети, не передавали и сотой доли его обаяния. Это парень так и излучал феромоны, тестостерон и что-то там еще.
        Ф-фу!
        Алли взглянула на часы — ждать еще долго, — снова подумала о братьях. Поморщилась. Семья Бель шье-Смит не удочеряла ее официально, но она являлась ее частью более пятнадцати лет, поэтому считала Патрика и Люка своими братьями. Именно из-за них она сейчас в Кейптауне и так расстроена. Они правы, а ей оставалось съесть свои собственные слова. А это она особенно ненавидела.
        Она обожала братьев, они ее тоже, хотя близки они не были. Когда она появилась в поместье Бельшье в качестве их приемной сестры, оба учились в университете и вели свою отдельную жизнь. Разумеется, пытались наладить с ней контакт, но Алли держалась на расстоянии и отвергала попытки утешения и сочувствия.
        Так ее научили — держать дистанцию и прятать эмоции глубже. Девиз ее отца «Соберись, не реви, решай проблему». Именно так он и поступил, когда мать бросила на него шестимесячную дочь, о существовании которой он даже не подозревал. А этому девизу он следовал всю жизнь.
        Когда в пятнадцать лет Алли потеряла отца, было куда легче спрятаться в привычный пузырь самодостаточности и эмоциональной независимости. Теперь, через тринадцать лет, стенки пузыря стали толще, чем броня танка «Шерман».
        Она ходила к психотерапевтам достаточно долго и теперь знала, что «эмоционально недоступна». По словам специалистов, отец «принимал» ее, лишь когда она вела себя рационально и не демонстрировала чувства, это сделало ее такой, какая она есть. На всю жизнь.
        Эмоции — это нечто уродливое и беспорядочное. Позволять им править жизнью, даже вообще учитывать их, значило впустить в нее хаос, пожары, крушения и боль. Куда проще руководствоваться разумом и оставаться в безопасности.
        Почему она вообще задумалась о прошлом? Перед ней стоит задача, ее надо решить.
        Итак, Росс Беннетт. Не знаменитость, не актер, не музыкант и не спортсмен. Бизнесмен и создатель компьютерной игры, продажи которой приносили ему секстильоны долларов.
        Алли припомнила разговор за семейным обедом, который, собственно, привел ее в Кейптаун.
        —Объясни мне еще раз, Люк.
        Люк постучал пальцем по ножке бокала.
        —Герои сегодняшнего дня далеко не всегда спортс мены, актеры или модели. Есть и другие люди, которые делают удивительные вещи. Исследователи, борцы за чистоту окружающей среды.
        —Первооткрыватели, люди, умеющие предвидеть будущее, — подхватил Патрик. — Социальные сети и Интернет изменили нашу жизнь.
        —Компьютеры, игры, новые технологии. — Люк щелкнул пальцами. — Сфера развлечений, но не кино и не музыка. — Он улыбнулся. — Точно! Вот кто! Я знаю, кто мне нужен.

«О господи», — подумала Алли. Его заносит в сторону, далеко, далеко в сторону.
        —И кто же?
        —Росс Беннетт. — Патрик поднял руку, Люк хлопнул его по ладони. — Он и его игра.
        —«Win!»?
        —«Win!».
        Патрик присвистнул.
        —Да, он настоящий гений.
        Что за «win»? Алли и Джина, жена Патрика, обменялись недоумевающими взглядами.
        —Кто?
        —Росс Беннетт. «Win!».
        —Да что за «win»? — Алли в изнеможении закатила глаза. — Прекрати разговаривать загадками.
        —Росс — предприниматель, переехал из Лондона в Кейптаун. Ему удалось собрать у себя самых многообещающих ребят из мира компьютерных технологий и создать самую кассовую игру всех времен и народов. «Win!». Недавно он был признан одним из самых влиятельных людей мира в возрасте до тридцати пяти. А еще в его компании существует отрасль, которая занимается новыми технологиями и системами, чтобы помочь развивающимся странам.

«Бла-бла-бла», — подумала Алли и нашарила в сумке смартфон.
        —Ясно. Но он сексуальный? — Братья закатили глаза. — Что такое? Это самое меньшее, что я могу требовать от лица одного из самых культовых брендов в мире.
        —Он высокий, — продолжил Люк.

«Спаси меня, Боже, от дураков», — взмолилась Алли, вбивая «Росс Беннетт» впоисковик. Через двадцать секунд на экране появилось мужественное угловатое лицо с довольно длинным носом и прекрасными карими глазами. Так. Бородку надо убрать, мелирование тоже. Или переделать. Это совершенно другой типаж, нисколько не похожий на других официальных представителей бренда, хотя по паре фото на маленьком экранчике судить, конечно, трудно.
        Но тем не менее по десятибалльной шкале он тянул от силы на семь-восемь. А ей нужно по меньшей мере двенадцать.
        —Господи, Люк, я с тобой совершенно не согласна. Ну, правда. Он — типичное не то. Да, симпатичный. Но для хороших продаж нужен не просто симпатичный, а красавец. Если хочешь, к утру я составлю новый список. Люди, связанные со спортом. Рафинированные, изысканные, элегантные, соответствующие бренду.
        —Я не хочу того, кто просто соответствует бренду. Мне нужен тот, у кого есть нечто большее. И моя интуиция говорит мне — это наш человек. — По голосу чувствовалось, что Люк закусил удила. — Он новый тип босса, крутой плохой парень.
        —А ты слышал, как он заявился на встречу с представителями одной из самых крупных голливудских кинокомпаний и отказался адаптировать «Win!» под киносценарий, потому что они «корпоративны до самой задницы»? — перебил Патрик.
        —Да, и потом продал права маленькой независимой студии, потому что они правильно поняли суть «Win!». Росс никогда не пляшет под чужую дудку.

«Прямо чертова оперная примадонна», — злобствовала Алли. Как раз то, чего ей не хватало в жизни.
        —Люк, поверь мне, он нам не подходит.
        —Нет, Алисса, это ты мне поверь. Я пару раз с ним встречался и думаю, что он, наоборот, подходит на сто процентов. Он сам заработал себе состояние, хотя родом из очень богатой семьи. Он связан с сегодняшними королями мира новых технологий. У него есть харизма. Я хочу, чтобы ты поехала в Кейптаун и увидела его лично. Если и после этого ты не изменишь мнения, поговорим еще раз.
        Не подходит? Ха-ха. Теперь она думала, что это идеальный кандидат.
        Зазвонил телефон. Алли взглянула на экран. Люк. Естественно.
        —Ты где?
        —Собираюсь встретиться с Россом Беннеттом. Второй раз. Он очень хороший кандидат.
        —Я крут! Как же я крут! — Хоть бы он был один в кабинете. — И вот поэтому, леди и джентльмены, они платят мне огромные бабки!
        —Да, Люк. Ты крут. Один — ноль в пользу Люка.
        Он помолчал.
        —Алли, ты же не расстроилась из-за того, что сработала моя идея?
        —Может быть. Немного, — признала она.
        —Какая же ты глупышка. Мы же одна команда. Может быть, я и глава компании, но часто обращаюсь за советом и помощью к папе. Когда у Патрика не идет с дизайном, он звонит маме и обсуждает это с ней. Ты не могла найти лицо, мы тебе помогли. Из-за чего тут переживать?
        Ну да, не из-за чего. Но ведь если она не сработала на сто процентов хорошо, значит, всех подвела. Они дали ей так много, и если она не способна выразить им свою любовь, может, хотя бы отплатит трудолюбием и верностью.
        —Извини.
        —Тебе не за что извиняться. Ты не сделала ничего плохого.
        Алли представила, как Люк расстроенно взъерошил черные волосы. Ее эмоциональная холодность часто огорчала семью. Черт.
        Она подумала, как бы половчее закончить разговор.
        —Я немного устала, Люк.
        —Устала, недоела, недоспала. Ты сгоришь на работе, Алли, и maman меня прикончит. И вообще, ты слишком худая.
        Опять двадцать пять. Да она всю жизнь худая, что поделаешь? И, да, она много работает.
        —Люк, со мной все в порядке. Сколько раз можно повторять?
        —Мы тебе не верим. Во-первых, ты уже похожа на панду, а во-вторых, едва притронулась к еде, когда мы последний раз обедали. Ты там справляешься?
        Бармен долил вина, Алли благодарно улыбнулась.
        —А у тебя есть жалобы?
        —Нет, но…
        —Значит, справляюсь.
        Люк испустил длинный вздох.
        —Слушай, насчет Росса, пожалуйста, постарайся изо всех сил. Очаруй его, заставь смеяться, включи все свое обаяние. Ты ведь можешь, я знаю, несмотря на то, что колючая, как ежик. Je t’adore[1 - Я тебя обожаю (фр.).], Алисса.
        Как бы она хотела сказать ему то же самое! Но, как обычно, слова застряли в горле.
        —Пока, Люк.
        Алли бросила телефон в сумочку. Братья. Красивые, умные, добрые. Даже если бы была готова завести отношения с мужчиной, способна завести отношения, скорее всего, она не нашла бы никого подходящего. Слишком высокая планка, благодаря Люку и Патрику.
        Может быть, когда-нибудь она попробует найти того, кто был бы не хуже. Может, у нее появится на это время. Когда-нибудь.
        Но не скоро.
        Глава 2
        —У вас что-то не так с вином?
        Алли посмотрела в его изумительные зеленовато-карие с яркими искорками глаза, сердце снова сделало плавный кульбит. Выгоревшие на солнце пряди и кончики волос золотились в неярком свете барных ламп. «Нет, это не работа стилиста, — подумала она. — Слишком натурально. И он бы ни за что не пошел к стилисту». Он сбрил двухдневную щетину, к сожалению, и сменил шорты и футболку на темные джинсы и свободную черную льняную рубашку. Закатанные рукава обнажали сильные загорелые руки.
        О да. У него есть и харизма, и сексуальные вибрации — и все, что угодно.
        —Алли?
        —А? Вино? Нет, с вином все в порядке. Почему вы спросили?
        —Вы смотрели в бокал и так жутко хмурились. — Росс сел на барный стул рядом и заказал пиво. Затем обернулся и неторопливо, внимательно оглядел ее с головы до ног. — Вы меня удивляете, Джонс. Я ожидал увидеть еще один черно-белый комплект. Очень мило.
        Значит, заметил. Это хорошо. Первым делом нужно изменить его представление о «Бельшье», поэтому Алли выбрала для сегодняшнего вечера наряд, совершенно не похожий на предыдущий. Зеленовато-синее платье с оборчатым подолом и серебряным поясом. Оно тоже было из новой линии, которую фирма собиралась запустить через несколько месяцев. Это платье должно было доказать, что «Бельшье» вовсе не скучная классика, а яркие молодежные вещи.
        Сегодня утром она хотела выглядеть профессионально, поэтому и надела привычную комбинацию из юбки и рубашки, деловую и элегантную. Но теперь цель иная. Алли нацепила это платье и очередные сногсшибательно сексуальные туфли. Все бы хорошо, вот только она забыла, что чертово платье такое короткое, едва доходит до середины бедра. Обычно она такие вещи не носила.
        Сейчас она с трудом подавила в себе порыв натянуть подол на колени, Росс не отводил взгляда от ее ног.
        Ей вдруг стало жарко и неловко. Черт, смысл в том, чтобы он думал о новой линии, а не о ее ногах. Алли поежилась.
        —Спасибо. Это платье из нашей новой линии, как раз той самой, которую мы просим вас поддержать.
        —О’кей. Да, это не то, чего я ожидал. И еще у вас отличные часы, очень необычные. Тоже из новой линии?
        —А… — Она взглянула на часы. Мужские, с четкими строгими цифрами и перламутровым ободком вокруг циферблата. — Нет, это папины. Его первые часы «Бельшье». Он купил их еще до того, как стал работать на фирму.
        —Вы имеете в виду своего настоящего отца или приемного?
        Значит, он запомнил, что она из приемной семьи. Впечатляет.
        —Настоящего. Он был финансовым директором «Бельшье» десять лет, и лучшим другом Джастина Смита.
        Росс нахмурился:
        —Джастин Смит? А это кто такой?
        —Краткая история марки «Бельшье». — Алли отхлебнула вина. — Сабин Бельшье — моя приемная мать. Ее прадед основал фирму в начале двадцатого века. Тогда она выпускала только часы. Сабин была единственным ребенком у своих родителей и унаследовала компанию. Потом влюбилась и вышла замуж за директора по продажам Джастина Смита. Джастин стал главой «Бельшье», вместе они расширили компанию, стали выпускать одежду и аксессуары. У их сыновей, Люка и Патрика, двойная фамилия Бельшье-Смит.
        —Теперь понятно. От чего умер ваш отец? И когда?
        Алли приоткрыла рот.
        —Господи. Вы просто неприлично любопытны.
        —Тогда скажите мне, чтобы я отвалил.
        —Отвалите.
        На самом деле ей нравилась его прямота. После фальшивой вежливости это очень освежало. Алли потрогала пряжку пояса.
        —Он умер, когда мне было пятнадцать. Сердечный приступ.
        В чужой стране на другом конце света. Но она никогда ни с кем не обсуждала те ужасные первые недели после его смерти.
        —Моя мать ушла, когда я была еще ребенком.
        —Это фигово, — искренне посочувствовал Росс. Алли и это оценила. — Знаете, можете тоже расспрашивать меня о моей семье. Не факт, что отвечу, но спросить можете.
        —Спасибо, но я не настолько любопытная, как вы. И предпочла бы, чтобы мы вернулись к вопросам бизнеса.
        Хотя в действительности Алли очень, очень хотелось задать ему массу весьма личных вопросов. Совершенно на нее не похоже.
        Росс хлопнул ладонью по груди.
        —О’кей. Туше. Значит, никаких личных разговоров. Черт, скучно. Значит, будем говорить об одежде?
        —Нет, о рекламной кампании.
        —Фу. — Он глотнул пива. — Давайте вернемся к вашей одежде. Особенно к этим туфлям. Каким образом, черт возьми, они держатся на ногах?
        —Такое ощущение, что вы просто одержимы моей одеждой. — Алли вскинула на него глаза и прочитала в его взгляде совершенно недвусмысленный ответ. Нет, я одержим идеей снять ее с тебя, как можно скорее.
        Нет, не может быть. Хотя такой жар невозможно истолковать иначе.
        Она растерялась. Господи, она совсем не умеет флиртовать и все такое, и вообще не была на свидании столько времени, даже страшно вспомнить.
        Росс не сводил с нее глаз. Алли вдруг представила, как он проводит перышком по ее телу, ниже, ниже, его губы повторяют этот путь. Она залпом осушила бокал и махнула бармену, чтобы налил еще.
        —Я бы с удовольствием побывал там, где только что мысленно были вы. — Он сказал это так, будто они лежали в кровати голые.
        —Э-э-э, извините, мне нужно в дамскую комнату.
        Она слезла с табурета. Росс тоже встал. Незначительной частью мозга, которая еще могла соображать, она отметила его прекрасные манеры, добежала до туалета, захлопнула дверь и склонилась над раковиной.
        Она хотела его так, что невозможно было терпеть. Прямо сейчас, прямо здесь, лишь бы утолить эту жажду. Каждая клеточка кожи мечтала, чтобы он к ней прикоснулся. Она остро, почти болезненно ощущала каждый его вздох, каждое движение тела, трепет ресниц. Его низкий голос резонировал в ней, пробуждая к жизни все, что давно застыло, задевая каждый нерв.
        Попросить бы его подняться к ней и заняться сексом на одну ночь. Осознав, о чем она только что подумала, Алли пришла в ужас. Они вообще не обсудили новую линию, но в данный момент ей абсолютно наплевать. Господи, кто эта незнакомка в ее голове? Она с силой дернула себя за волосы.
        Из зеркала на нее смотрело разгоревшееся лицо с дикими глазами. Она потрогала пальцем заалевшие губы и в страхе закрыла глаза. Эта безумная, но невероятно сексуальная женщина — не она.
        Алли открыла холодную воду и плеснула себе на щеки, вытерла их бумажным полотенцем, сделала несколько глубоких размеренных вдохов. Сейчас. Пусть только успокоится сердце. Она разумная и сдержанная, всегда держит ситуацию под контролем. Не допускает никаких осложнений.
        Еще ни один мужчина не привлекал ее так сильно не только физически, но и умственно. Он настоящий альфа-самец, умный, решительный, сильный, волевой. Похож на ее братьев. Это раздражало Алли, пугало и выбивало почву из-под ног, если выразиться точнее, он именно тот тип мужчины, которого она хотела бы встретить когда-нибудь в будущем.
        Но сейчас не время, она не готова к отношениям.

«Да при чем здесь отношения, — шепнуло либидо. — Росс — воплощенное вожделение в чистом виде, обыкновенная биология. С ним будет хорошо. Бездумный животный секс, удовольствие, разрядка».
        Алли схватилась за края раковины. Даже если плюнуть на все и сделать то, к чему призывает проснувшийся инстинкт, с ним потом придется работать. Не важно, что он там пока считает, «Win!» идеально соответствует их новой линии, и ее дело убедить его в этом. Она хорошо делала свою работу и практически не знала неудач. Значит, когда Росс станет новым лицом «Бельшье», ей будет довольно трудно сохранять невозмутимость, делать вид, будто он не облизывал ее с головы до ног.
        А именно так и будет. Алли вдруг почувствовала, что трусики стали совершенно мокрыми.
        Черт тебя раздери, соберись, Джонс! Все. Конец безумию. Да, она испытала странную физиологическую реакцию, но пора сфокусироваться и проявить профессионализм.
        Она сконцентрировалась на дыхании (паршивая замена сексу!), и вскоре лицо приобрело нормальный оттенок, а мысли нужное направление.
        Вот только глаза. Они могли ее выдать.
        Росс положил руки на барную стойку и посмотрел на ботинки. Что он делает? Давно пора быть дома. Ему еще нужно поработать сегодня, завтра весь день загружен, а он тратит время на растерянную красотку с кругами под глазами.
        Нужно отодвинуть от себя пиво, по дороге домой взять какой-нибудь еды навынос, принять холодный душ и взяться за работу.
        Однако все эти мысли мигом улетучились из головы, когда он увидел Алли, выходящую из туалета. Сегодня вечером она распустила волосы, они оказались длиннее, чем он ожидал, почти до пояса, и завивались на концах. Она снова подкрасила губы и нацепила деловое выражение лица. Жаль. Ему нравились дикие искорки, иногда мелькавшие в ее глубоких, синих, с темным ободком глазах.
        Какой кошмар.
        Однако неплохо вернуться к цели встречи.
        —Итак, скажите, что вы с Люком думаете о «Win!» и «Бельшье».
        Алли посмотрела на очередной бокал вина и вздохнула.
        —Уже поздно. Вы ужинали? Давайте я вас угощу. — Она неожиданно улыбнулась. — Если будете сыты, может быть, окажетесь более восприимчивым к моему предложению.
        —Хорошая попытка. — На самом деле поужинать действительно неплохо. — Хотите здесь или на террасе?
        —На террасе. Оттуда прекрасный вид на Столовую гору.
        Алли немедленно соскочила со стула. Росс засунул в карман ключи от машины, бумажник, взял оба бокала и пошел вслед за ней на террасу.

«Прекрасный вид, — мелькнуло в голове. — Упругая попка и красивые ноги». Он мог легко представить, как держит эту попку, в то время как ноги обвивают его спину.

«Спокойно, мальчик, — приказал он себе, — иначе опозоришься перед окружающими».

* * *
        —Итак, что скажете? — Алли чуть подалась вперед в ожидании ответа.
        —Нет, — с удовольствием сказал Росс и улыбнулся, заметив вспышку раздражения в ее глазах. — Да ладно, Джонс. Я не принимал предложения даже от мировых компаний по производству безалкогольных напитков. Почему же должен согласиться с вашим?
        Она с минуту подумала, формулируя мысль.
        —Потому что другие компании хотели бренд «Win!». Но я думаю, мне нужны вы, а не игра.
        —Господи, звучит еще хуже.
        Алли отодвинула тарелку с нетронутым стейком и салатом, положила руки на стол.
        —Мы будем использовать не игру, мы будем использовать вас.
        —Я все еще не понимаю, и мне уже страшно, — пробормотал Росс.
        —Сначала я, как и Люк, думала, что «Win!» иновая линия «Бельшье» хорошо подходят друг другу. Компьютерная игра, связанная со спортом и современным образом жизни, и наша новая коллекция, молодежная и более раскованная.
        —Угу. Мы ведь уже скоро завершим этот разговор, да?
        —Но мы были на неверном пути. Нам нужны вы. Человек, который придумал эту игру.
        Росс театрально вздохнул:
        —Простите, но все это такая огромная куча дерь…
        —Совсем нет. «Win!» — это супермодно, и любой, кто хоть немного разбирается в технике и компьютерах, то есть все в возрасте от тринадцати до тридцати пяти, заинтересуется тем, кто все это придумал. Какой он? Как ему пришла эта идея? И к тому же вы молодой, успешный и привлекательный мужчина.
        —Вы так думаете?
        —Напрашиваетесь на комплименты, Беннетт? Вы же знаете, что сексапильны. Мы оба это знаем.
        —Вот как? — Он вздернул бровь.
        —Не обольщайтесь, это просто профессиональная оценка. — Алли говорила спокойно и холодно, но, кажется, невольно раздевала его взглядом. — Мне нравится идея «Крейзи коллаборейшнз», но думаю, мы остановимся на образе создателя «Win!».
        —Мы ни на чем не остановимся, мой ответ по-прежнему — нет.
        Вот черт. И как его переубедить?
        —Чего вы хотите?
        —За участие в кампании? — Он откинулся на спинку стула, улыбнулся и прищурил глаза.
        —Да. Давайте, обозначьте цифру. Сколько?
        —Вы действительно хотите знать?
        Алли уверенно кивнула. Сейчас он назовет какую-нибудь несусветную сумму. Или наоборот, попросит что-то ужасно дурацкое, непрактичное или недостижимое. Или все сразу. Она привыкла иметь дело с самыми дикими требованиями. Иногда они стоили цели. Иногда нет.
        —Я бы подумал о рекламной кампании, очень серьезно подумал. Если бы вы согласились со мной переспать.
        Росс не мог поверить, что в самом деле сказал это. Беспомощно оглянулся по сторонам. Может, к беседе присоединился кто-то третий? Проклятый идиот!
        Алли пребывала в не меньшем шоке. «У нее сейчас глаза выскочат, — подумал Росс и в отчаянии сунул руку в волосы. — Как это могло вырваться наружу?» Да, он думал об этом, однако, как нормальный человек, привык держать подобные мысли при себе. Это же настоящее сексуальное домогательство.
        Он попытался загнать ее в угол, принудить к сексу. Ясное дело, она сейчас скажет «нет» ивыплеснет ему в лицо бокал вина. И поделом, он этого более чем заслуживает.
        Алли по-прежнему таращилась на него. Росс заерзал на стуле. Хоть бы сказала что-нибудь, чтобы понять, в какую именно кучу дерьма он только что прыгнул.
        Он поднял руки.
        —Я прошу прощения. Это было…
        —Грубо? Неуместно? Оскорбительно?
        —И то, и другое, и третье.
        —Вы чертовски правы.
        Она повела плечиком и улыбнулась.
        Улыбнулась?!
        —Хорошо. Идемте.
        Что? Эй, остановите автобус! Может, он неправильно расслышал? Наверное.
        —Вы серьезно?
        Она впилась в него глазами.
        —А что, разве это было не серьезное предложение?
        —Да. Нет… Черт! Я не ожидал, что вы скажете «да».
        Алли склонила голову к плечу.
        —Почему?
        —Потому что вы не такая. — Более того, он почему-то очень не хотел, чтобы она оказалась «такой». За эти годы Россу приходилось встречать слишком много женщин, готовых буквально на все, чтобы вскарабкаться еще на одну ступеньку по карьерной лестнице. Цепкие, жадные до власти и денег, они считали, что ради достижения цели можно спать с кем угодно, врать и манипулировать людьми.
        Росс реалист и прекрасно знает, что для хищниц подобного типа он настоящий магнит. У него деньги, влияние и, согласно глупому новому опросу, власть над умами. Он до крайности разочарован, что сестра Люка оказалась одной из них.
        Разочарован, да, но… Она слишком ему нравится, он слишком ее хочет, чтобы не воспользоваться случаем.
        Он мечтал заняться с ней сексом. Узнать, делает она это с открытыми или с закрытыми глазами, вздыхает или стонет, ощутить аромат ее кожи, длинные ноги, обнимающие его спину, как он только что воображал.
        Она встала и взяла сумочку. Росс чуть не поперхнулся виски.
        —Ну что, наверх?
        —Отлично.
        Он был будто в тумане. Неужели глупые случайные слова приведут его к обладанию этой роскошной женщиной?

«Бог и вправду заботится об идиотах, — смутно подумал он. — Вот лучшее доказательство».
        Алли была невероятно возбуждена и одновременно кипела от ярости. Вошла в лифт впереди Росса. Переспать с ним было бы просто отлично, но страшно бесило, что секс этот связан с ее работой.
        Как он посмел предложить секс в обмен на совместный бизнес? Кто так вообще делает в двадцать первом веке? Дело — это дело, секс — это секс, а не инструмент манипулирования в переговорах. И еще очень обидело, что он счел ее доведенной до отчаяния, не уверенной в своем положении дурочкой. Всерьез решил, что она переспит с ним, чтобы добиться контракта!
        Что же касается возбуждения, бог ты мой. Она стояла в тесном медленном лифте рядом с мужчиной, который одним только взглядом своих ленивых карих глаз вызывал ноющую тягу внизу живота. Несмотря на то что он форменный неандерталец, она хотела его так сильно, что чуть не теряла сознание. Но у них ничего не получится. Никогда.
        Зато она сможет преподать ему хороший урок по части сексуальных домогательств.
        Двери лифта закрылись. Алли знала: времени мало и надо действовать не медля. Не теряя ни секунды, она схватила Росса за рубашку и впилась губами в его рот. О-о-о-о! Ее тело просто стонало. Она гладила ладонями его грудь, наслаждаясь твердыми мускулами и уверенным стуком сердца.
        Он отреагировал мгновенно, и вот уже его руки у нее в волосах. Он склонил ее голову так, чтобы его язык проник глубже, одной рукой обхватил ее за ягодицы и притянул к себе. Она почувствовала его эрекцию и едва удержалась от того, чтобы не обхватить его, не провести рукой по всей длине. Если она это сделает, то не сможет остановиться.

«Еще десять секунд», — подумала Алли. Звякнул колокольчик, двери лифта открылись. Она обвила руками его шею и нежно скользнула языком по языку, так что он не сдержал стона, отстранилась и сделала это снова. Росс выставил вперед руку, придерживая двери.
        —Я хочу тебя, — почти прорычал он.
        —Я знаю.
        Сейчас или никогда. Как же ей хотелось пойти дальше. Позволить ему выйти из лифта, войти в ее номер и делать с ней все, что ему заблагорассудится.
        Но нет. Хотя не обязательно влюбляться в парня, чтобы заняться с ним сексом, все же он должен был ей нравиться как личность. И они должны были хотя бы минимально уважать друг друга.
        Она поднырнула под его руку, выскочила из лифта и нажала кнопку первого этажа. Двери начали закрываться.
        —Какого черта, Алисса? — Он легко удержал их. Его глаза полыхали яростью.
        —Ты что, всерьез решил, что я так доступна и мое положение настолько отчаянно? Я прыгну с тобой в койку, лишь бы ты поставил свою драгоценную подпись на контракте? — Она холодно улыбнулась и кивнула на его вздувшиеся джинсы. — Попробуй пройтись с этим через лобби.
        К лифту подошли две пожилые леди. Росс быстро повернулся лицом к стене, она чуть не рассмеялась в голос. Какая крепкая, подтянутая задница.
        Споткнувшись, она побрела к своему номеру.
        Глава 3
        Алли подбежала к лестнице, которая вела к входу в отель со стороны моря, посмотрела на часы. Шесть километров за пятьдесят минут. Не самое лучшее время, но неплохо, особенно если учесть, что большую часть ночи она проворочалась в кровати, а когда наконец уснула, доконали эротические видения. Вчера вечером она оставила Росса в дурацком положении. Вот и отлично, так ему и надо! Правда, и ей пришлось нелегко. Она была напряжена, взбудоражена и до безумия хотела секса.
        Несмотря на эмоциональные проблемы, огромную загруженность и тот факт, что уже давно не спала с мужчиной, Алли была совершенно нормальной здоровой женщиной с нормальными сексуальными потребностями.
        Как правило, она ласкала себя сама и вполне этим удовлетворялась. Прошлой ночью она попробовала снять напряжение привычным способом, но, как и с большинством ее любовников, оргазма не достигла. Наоборот, секса захотелось еще больше. Ей нужны были мужские пальцы, ласкающие между ног, сильное тяжелое тело на ее теле, уверенное властное проникновение.
        Она все еще хотела Росса, и это усиливало раздражение. Даже долгая пробежка не успокоила Алли, вся надежда была на ледяной душ.
        Она неторопливо подошла к низкой стенке, отделявшей пляж от променада, сделала разминку, обдумывая, что делать дальше.
        Самолет до Женевы вылетал только вечером, впереди целый день. Можно включить компьютер, устроиться в номере, в лаунж-зоне или на одной из мно гочисленных веранд отеля, проработать восемь полноценных часов.

«Бельшье» открывали второй магазин в Гонконге и еще один в Майами. Алли нужно было проверить кучу разных вещей, удостовериться, что в новых магазинах будут та же аура, тот же класс и харизма, что и в других. Это входило в ее обязанности.
        Потом надо одобрить рекламу, которую они собирались разместить в журналах, поработать над бумагами яхтенной регаты, спонсировавшейся «Бельшье», и найти лицо для новой линии.
        Алли отерла пот со лба. Ну почему она не может просто надеть бикини, взять книгу и полотенце и отправиться на пляж, провести день в блаженном безделье. Но нет. Только не Алисса Джонс. Сейчас она скорчится над компьютером, чувствуя себя виноватой, что плохо работает.
        На самом деле только работа и приносила ей счастье, превратившись в главное развлечение и самого требовательного возлюбленного. Алли взглянула на пляж и вздохнула.
        Только так можно отплатить Сабин и Джастину за их доброту. Она бы сделала для них все на свете, если только это не касалось ее сердца. Она вообще не уверена, существует ли у нее этот орган. Бог знает, что с ней сталось, если бы Сабин и Джастин не забрали ее из той страшной комнаты в отеле, куда тайские власти и британское консульство запихнули ее, после того, как на пляже на Пхукете было обнаружено тело отца. Других родственников у нее не было, либо она о них не знала, никто не бросился ее спасать.
        Она не могла любить их слишком сильно. Это рискованно, ведь судьба могла точно так же забрать их в один момент. Этого Алли просто не пережила бы.
        Какой все же чудный день. А что если распечатать нужные бумаги и взять их с собой на пляж? Поработать и позагорать. Кроме того, читая, она отвлечется от Росса Беннетта. От его настойчивых губ, большой ладони на ее груди, твердого бедра, раздвигающего ей ноги.
        Ну вот, опять. Бросив взгляд на океан, Алли пошла в отель. Если уж холодный душ не поможет, останется только купить секс-игрушку, увиденную в Интернете.
        Как и большинство мужчин, Росс Беннетт ненавидел извиняться, в тот момент ощущая себя глупым, слабым.
        Но ведь он и вел себя глупо. Хотя Алли наказала его за это — находиться в лифте с двумя любопытными старушками и эрекцией, недвусмысленно распирающей штаны, не слишком приятно, — он все равно чувствовал, что должен извиниться.
        Он не закрыл вовремя свой дурацкий рот и все испортил. Росс умел признавать ошибки. Все утро он старался игнорировать ноющую совесть, но к полудню не выдержал, выбежал из офиса и направился к отелю, где остановилась Алли.
        Он должен попросить у нее прощения не только потому, что так диктовала совесть, но и потому, что отец — его отец — никогда бы этого не сделал. Просят прощения только рохли, бабы и педики. Одна из любимых присказок Джонаса Беннетта. Росс поклялся себе во всем не походить на отца.
        Непристойное предложение, которое он сделал Алли, как раз в духе Джонаса Беннетта. Когда тот хотел чего-то, добивался этого любыми средствами. И вчера вечером Росс получил подтверждение, что он истинный сын своего отца.
        Это ему нравилось и одновременно было ненавистно. Нравилось, что он унаследовал отцовский напор, увлеченность и страсть к труду, и ненавидел склонность к победе любой ценой. И отцовское упрямство.
        Мама, должно быть, или святая, или полная дурочка, продержавшись за ним замужем почти тридцать пять лет. Как ей это удалось? «Любовь, — сказала она однажды, — это не чувство. Это действия. Работа».
        И похоже, работа тяжелая. Россу еще только предстояло найти женщину, с которой он захотел бы рассмотреть вопрос совместного будущего. Алли Джонс явно не являлась потенциальной кандидаткой. Он бы никогда не выбрал чопорного, неискреннего, напористого, озабоченного только карьерой робота. Этот мир он оставил много лет назад.
        Его отношения с женщинами были простыми и, прежде всего, честными. Он всегда говорил напрямую, что не ищет ничего долговременного. Но одно знал точно: когда наконец встретит Женщину Мечты (до сих пор он был слишком занят, чтобы вплотную заняться поисками), она никогда не будет сражаться за внимание с его работой. Как он в детстве.
        Ладно, хватит рефлектировать. Извиниться — и забыть об этом. И заняться работой.
        Консьерж сообщил, что мисс Джонс на пляже. Росс надел темные очки и направился туда.
        Встав у стены, осмотрел пляж. Народу довольно много, и все женские лица скрывались за шляпами, бейсболками и солнечными очками. И как ее теперь найти?
        Подходить к каждой женщине и наклоняться над ней, как полный извращенец. Отлично. Как раз то, что нужно.
        Росс решительно ступил на горячий песок, который тут же забился в шлепанцы, и пошел к той части пляжа, где людей больше всего. Взглянув на океан, он увидел женщину, как раз выходившую из воды.
        Он узнал это тело мгновенно. Помнил, как оно вздрагивало под его руками вчера вечером. Талия, которую он мог обхватить двумя ладонями. Красивая линия бедер. Бесконечно длинные ноги. Росс судорожно сглотнул. Она подошла к расстеленному на песке полотенцу, легла, подставив солнцу свое тонкое, словно эльфийское, лицо.
        У него сжалось сердце. Она безумно, невероятно, невозможно прекрасна. И он все еще хочет ее. И возможно, сделал бы все, чтобы заполучить. Хотя бы на ночь. На пару ночей. Но этого никогда не будет, потому что он вел себя как полная задница.
        Черт.
        Росс купил две бутылки воды, открутил пробку у одной, отпил и храбро двинулся к ней. Присел рядом, протянул Алли вторую бутылку и ринулся прямо в омут.
        —Извини.
        Она приняла бутылку и язвительно улыбнулась.
        —Полагаешь, достаточно бутылки воды и дурацкого «извини»?
        —Нет. Но подумал, что стоит попробовать. — Он взял у нее бутылку, открыл и снова отдал ей. — Я выпалил первую глупость, что пришла мне в голову, совершенно не думая. Обычно я так не делаю. Как только это сказал, тут же захотелось запихнуть свои слова обратно в свой идиотский рот.
        Алли склонила голову. Черт, у этой женщины взгляд, словно рентген. И почему это так возбуждает?
        —Тогда почему ты пошел со мной в номер?
        Да что она, издевается?
        —Ты вообще смотришь на себя в зеркало? Да потому, что ты неотразимо сексуальна. — Он вздохнул. — Мужчины примитивные существа, Джонс. Когда они слышат «давай займемся сексом», все остальное вылетает у них из головы. От тебя бы и святой не смог отказаться, а уж я-то далеко не святой.
        —Это точно.
        Она вытащила солнечные очки «Бельшье» втонкой оправе, очень сексуальные, надела их и запрокинула голову, опираясь на локти. Ее кожа все еще блестела от капелек воды. Россу захотелось собрать их губами, поцеловать ее плоский животик, попробовать на вкус выступающие косточки на бедрах.
        —Прекрасный день, — пробубнил он.
        —Замечательный.
        —Прости меня.
        —Тебе нужно поработать над манерой извиняться, Беннетт.
        Чистая правда.
        —Так я прощен?
        Она пожала плечами:
        —А это так важно?
        —Я прямой человек, Алли. Как правило. Если не считать вчерашней путаницы, я не играю в игры и никогда не смешиваю секс с работой.
        Уголки ее губ дернулись в улыбке, и он испытал невероятное облегчение. Подавшись вперед, сдвинул ее очки на нос и увидел, как блестят от смеха глаза.
        —Что? — неуверенно спросил он.
        —Интересно, сколько времени ты провел в лифте лицом к стене?
        —Много. Слишком много. Эти бабки думали, что меня тошнит, все время спрашивали, все ли со мной в порядке, рвались помочь.
        Алли ухмыльнулась:
        —Ты же не ожидаешь, что я скажу «как мне жаль»?
        —Жаль, что поцеловала меня, или жаль, что я провел жуткую ночь? — кисло поинтересовался Росс. Она рассмеялась. Он не смог не улыбнуться в ответ, так это было заразительно. — Поцелуй мне понравился, а что касается сексуальной фрустрации, я ее заслужил. Я большой мальчик и справился. Ну что, мы закончили с этой темой?
        —О нет, мистер. Так легко вы не отделаетесь. — Она снова подавила смешок. — Ты, — она провела пальцем по его бицепсу, — выслушаешь мою презентацию целиком и серьезно подумаешь над моим предложением.
        Росс рухнул на песок и застонал. Роскошная и настойчивая. За что? За что ему эта Божья кара?
        Она прибыла в Кейптаун только вчера, а уже успела поцеловаться с сексуальнейшим мужчиной, поплавать в Индийском океане и позагорать. «Больше развлечений, чем за весь год», — думала Алли, выходя из номера.
        В лифте она бросила на себя взгляд в зеркало и удовлетворенно улыбнулась. В короткой черной юбке и белой блузке она чувствовала себя куда увереннее, чем в крохотном бикини, оно единственное подошло ей по размеру в сувенирном магазине отеля. Алли заметила, какие взгляды бросал на нее Росс, и поблагодарила Бога за то, что недавно сходила в салон на эпиляцию. Здорово было бы сидеть там с мохнатыми ногами и подмышками и волосами, выбивающимися из-под бикини. Алли покраснела.

«Бизнес, Джонс. Думай о деле, ты, идиотка».
        О’кей, бизнес. Росс неохотно пригласил ее в РБМ, согласился и на презентацию и на то, чтобы реально рассмотреть предложение «Бельшье». Возможно, из-за своей вчерашней промашки, а может, просто передумал. В любом случае ее это не волновало. Она думала лишь о том, что у нее появился еще один шанс добиться успеха. После этой встречи она с чистой совестью сможет вернуться в Женеву и сказать Люку, что предприняла все возможное.
        Если Росс скажет «нет», она без малейших угрызений совести обратится к другому кандидату, ведь она действительно пыталась. Люк будет разочарован — что плохо, — но все поймет. Он прекрасно знает, что на свете встречаются дико упертые люди.
        Алли вышла из лифта, и ее сердце гулко забилось. Росс, в черных шортах и клетчатой оранжевой с белым рубашке поверх белой футболки, стоял у фонтана. Сегодня он не брился. Видимо, не обращал внимания на щетину, пока та не начинала его раздражать, и только тогда снова брался за бритву. «Интересно, как он будет выглядеть в костюме и при галстуке», — подумала она и решила: роскошно. Высокий, широкоплечий, узкобедрый, да такой и в мешке будет смотреться как бог.
        Росс обернулся и тут же снял с ее плеча сумку с лэптопом, прошелся по ней взглядом, не упуская ни одной детали.
        —Я бы предпочел бикини, Джонс. Нет, серьезно.
        Алли почувствовала раздражение и удовольствие одновременно.
        —Ты можешь хотя бы попытаться настроиться на бизнес, Беннетт?
        —Но мне так нравится, когда ты краснеешь.

«Алисса, сконцентрируйся!»
        —Ты всегда такая серьезная, Джонс? Или иногда все же отпускаешь тормоза? Расслабляешься, веселишься?
        Нет. Но ему об этом знать незачем.
        —Ну так что? — не отставал Росс.
        —Ну, естественно, да, — соврала Алли. — Я хорошо работаю, а развлекаюсь еще лучше.
        Он удивленно поднял брови.
        —Правда? Умоляю, открой мне, как же именно ты развлекаешься?
        Черт. Надо быстро что-то придумать.
        —Я занимаюсь танцами. Латиноамериканскими.
        Собственно, это не совсем ложь, скорее преувеличение. В школе Алли действительно брала уроки танцев, и у нее неплохо получалось. Правда, потом ее партнер заявил, что не может танцевать с девушкой, которая не умеет разговаривать, и променял ее на рыжеволосую девицу, которая рот вообще не закрывала.
        —О’кей, танцы. Что еще?
        Да уж, теперь придется врать. Господи, чем там занимаются нормальные люди? Алли покрутила часы.
        —Я посещаю клубы, часто ужинаю с друзьями, хожу в театр. Еще в кино.
        —Какой последний фильм ты посмотрела? — Росс облокотился о стенку лифта и чуть заметно улыбнулся.
        —Почему ты меня допрашиваешь? — с опозданием возмутилась она.
        —А почему ты мне врешь?
        —С чего ты взял, что вру?
        —Потому что женщина, которая шлет мне имейл в десять тридцать вечера в субботу и оставляет сообщения на автоответчике в воскресенье утром, в воскресенье вечером и во вторник в девять вечера, не может вести активную социальную жизнь. Скорее всего, она одержима работой. — Двери лифта со звоном раскрылись, Росс ухмыльнулся: — Так на какой фильм ты ходила последний раз, Джонс?
        Алли нахмурилась. Заметка на память: Росс хорошо запоминает мелкие детали. Чтоб его черти унесли.
        —Никакого ответа?
        —Я просто подыскиваю вежливый способ сказать тебе, чтобы ты: а) не совал нос не в свое дело и б) ты несешь какую-то ересь. — Она огляделась по сторонам. — Где твоя машина?
        Он подошел к огромному черному, совершенно дьявольскому на вид мотоциклу и принялся возиться с багажным отделением. Открыв его, достал два черных шлема.
        —Машины нет. Только это. Надень.
        —Ну конечно. Разве стал бы ты, как нормальный человек, использовать в качестве средства передвижения машину. Это же еще менее круто, чем ходить пешком.
        —Я люблю мотоциклы, — мягко заметил он.
        —А я люблю машины. — Алли с яростью взглянула на большого гладкого, мускулистого черного монстра. Казалось, он излучает тестостерон, как и его владелец. — По сути, то же самое, что и глупые, слишком большие внедорожники, которые занимают полдороги и потребляют чертову уйму топлива.
        Росс в замешательстве покачал головой:
        —О чем ты вообще говоришь?
        —Когда мужчина покупает огромные мощные машины вроде этой, психологи говорят, что это компенсация. Своеобразный способ доказать миру, что у них вовсе не маленький… размер.
        Вот так. Пусть это будет местью за предыдущий разговор. Она с удовольствием отметила его шокированное лицо.
        —А что? — Алли невинно распахнула глаза. — Это правда. Я изучала психологию в университете.
        —Ты чокнутая. Мужчины вовсе так не думают, — он ухмыльнулся, — кроме того, никто никогда не жаловался на размер моего пениса.
        —Мнения двух пожилых леди в лифте не в счет, — бросила Алли и тут же прикусила язык.
        Росс расхохотался, она облегченно перевела дух.
        —А ты остроумная.
        Он повесил сумку с ноутбуком ей через плечо и нахлобучил на ее голову шлем.
        —Я очень остроумная. — Она попыталась стащить шлем, Росс не дал. — И пытаюсь донести до тебя, что не сяду на этот мотоцикл. Он слишком большой, мощный и опасный. И у меня очень узкая юбка, я на него просто не залезу.
        Росс взял ее руки в свои.
        —Этот мотоцикл — просто машина, и я ее контролирую. Ты будешь в полной безопасности, обещаю. А что касается юбки, — он кивнул на пустую стоянку, — никто не увидит, как ты на него карабкаешься. Ну, задерется твоя юбка на дюйм или два, что с того? У тебя отличные ноги, они заслуживают того, чтобы их демонстрировали.
        —Льстец.
        —Давай же, Джонс. — Росс оседлал мотоцикл и сунул ключ в зажигание. — Отпусти тормоза. Докажи себе, что ты это можешь.
        Мотоцикл заурчал, Алли облизнула губы. Каково это — обхватить этого мощного зверя ногами?
        —Ты не пожалеешь. Перестань быть такой надутой и строгой, садись.
        —Я не надутая и не строгая. — Черт, неужели она действительно это сделает? Видимо, да. Просто чтобы доказать мистеру Крутому, что она не менее крутая.
        Хотя его, кажется, не так легко обмануть.
        —Не подглядывай.
        —И в мыслях не было. Перебрось ногу через него, сядь и обними меня руками. Когда поедем, двигайся вместе со мной. Не сопротивляйся, иначе мы упадем. Я двигаюсь, ты двигаешься. Поняла?
        Алли вздохнула:
        —Поняла.
        —Ты мне доверяешь?
        Странно, но да, она ему доверяла.
        —Да. Смотри вперед и не подглядывай.
        Алли задрала юбку, залезла на мотоцикл и вздохнула, когда внутренняя поверхность бедер соприкоснулась с мягкой кожей. Она придвинулась к Россу ближе и обхватила его руками, прижавшись грудью к его широкой спине, а коленями к бедрам. Ее тут же охватило желание.
        —Джонс?
        Алли машинально посмотрела в зеркало заднего вида и встретилась с ним взглядом.
        —Что?
        —Мне очень, очень нравятся твои красные трусики. Тебе невероятно идет этот цвет.
        Она стукнула его по плечу:
        —Подлец! Ты же обещал не подглядывать!
        Росс захохотал, и все ее слова заглушил рев мотоцикла.
        Глава 4
        —Нет.
        Алли только что закончила презентацию, назвала все цифры и ответила на все вопросы Росса, но совершенно не удивилась его отказу. Только лишь увидев его, поняла, что убедить его будет почти невозможно. Он действительно не нуждался в оптимизации самооценки, а другого стимула участвовать в рекламной кампании Алисса, если честно, придумать не смогла.

«Win!» прекрасно продавалась, денег у него полно, светить лицом на обложках, как знаменитости, необходимости нет.
        Что еще она могла сказать? Или сделать? Снова предложить свое тело? Заманчиво, но…
        Дверь офиса отворилась, Алли оглянулась. В комнату вошло существо, напоминавшее помесь теленка и собаки. Вслед за ним молодой человек в солнечных очках и мешковатых шортах и положил поводок на кофейный столик.
        —Он весь твой, Росс.
        Огромное создание подтрусило к Алли и без церемоний обнюхало ее между ног.
        Здрасте, здрасте.
        И Росс, и юноша в шортах тут же кинулись оттягивать его обратно, но Алли покачала головой, обхватила чудовищную морду ладонями и заглянула в озорные темные глаза.
        —Какой большой мальчик. Очень большой. А вы знаете, мистер, что очень грубо лезть даме под юбку на первом же свидании? — промурлыкала она и потрепала собачьи уши. — Но ты очень красивый, хотя и размером с космический корабль.
        Собака положила гигантскую лапу ей на колено, Росс заметил, что Алли поморщилась от боли. Он отдал короткую команду, и пес тут же вернул лапу на пол.
        —Извини. Он бы и на колени к тебе залез, если бы ты разрешила. Он словно большой ребенок.

«Однако, сюрприз», — думал Росс. Большинство мужчин и тем более женщин вжались бы в кресло при виде шестидесятипятикилограммовой мускулистой, слюнявой собаки. Но Алли — чопорная и надутая — немедленно растаяла и принялась с ней нежничать.
        Она почесала его грудь, и Пик закатил глаза от удовольствия.
        —М-м-м. Или тебя здесь не любят и не ласкают, или ты просто потаскушка, которая отдается кому попало.
        —Он потаскушка, — подтвердил Росс. — Если меня нет рядом, он слоняется по всему зданию и выпрашивает у всех вкусности или ласки. — Он посмотрел на молодого человека, который все еще стоял в дверях и с изумлением смотрел на любовные игры Алли с собакой. — Спасибо, Гай. Можешь погулять с ним завтра в это же время?
        —Конечно.
        Росс пожал плечами. Они оба знали, что Пик весьма разборчив в своих симпатиях и антипатиях, так что эта симпатия с первого взгляда действительно удивительное явление.
        —Какой он породы? Мастифф? — спросила Алли, когда Гай ушел.
        —Неаполитанский мастифф. Голубой. У него шерсть с голубым отливом.
        —А имя у него есть?
        Пес положил свои щеки — а их было немало — на ее голое колено.
        —У него много имен. Но заводчики назвали его Пикколо. Я обычно зову его Пик.
        Алли засмеялась.
        —«Piccolo» по-итальянски означает «маленький». У них отличное чувство юмора.
        —Он был самым маленьким из всего помета. Они не думали, что он вырастет хотя бы наполовину таким же большим, как его братья и сестры. Но выяснилось, что он самый лучший из всех. Заводчики постоянно намекают, что хотели бы взять его обратно.
        Алли зажала собаке уши.
        —Не говори так при нем. А то он будет чувствовать себя неуверенно и расстроится.
        Росс засмеялся:
        —Это собака, а не ребенок, Джонс.
        Она погладила морщинистую морду, Пик вздохнул.
        —Не обращай на него внимания, мой дорогой. Мы оба знаем, что ты личность. Только в шерсти. Ты сказал, что обычно зовешь его Пик? А как еще?
        —По-разному. Как правило, зависит от того, что он сожрал на этот раз — тапочки, ковер или трубы в бассейне. Потому, в основном, это ругательные слова.
        —Бедная детка.
        —Спасибо за сочувствие. У меня дома шесть левых шлепанцев. Почему он не может доесть одну пару, раз уж начал? Зачем приниматься за новую?
        —Я вообще-то пожалела Пика, а не тебя.
        —О-о-о.
        Пик зевнул и рухнул на ковер у ее ног. Алли захотелось сделать то же самое, однако она встала, перешагнула через собаку и взглянула на стеклянную стену. Кабинет Росса был расположен так, что из него просматривалось большое открытое рабочее пространство на этаже внизу.
        Архитектура здания казалась Алли абсолютным безумием. Внизу диваны, на стенах гигантские телеэкраны, которые без конца крутили музыкальные клипы. Люди в наушниках играли в видеоигры перед еще одним огромным телевизором. Мало кто сидел за столами, лэптопы здесь явно пользовались большей популярностью.
        Небольшой мяч для регби перелетал из кабинета в кабинет прямо над головами людей. Некоторые из них, странно одетые, с волосами диких цветов, пирсингом и татуировками, устроились за барной стойкой в углу, потягивая кофе и энергетические напитки.
        У ног девушки с ярко-розовыми волосами, готическим макияжем, татуированными руками и в сапогах из порнофильма на тему БДСМ похрапывала толстенькая свинья. На вид девушке было лет шестнадцать, она яростно спорила с ботаном, похожим на Шелдона из «Теории Большого взрыва».
        Если бы Алли пришлось тут работать, она бы моментально сошла с ума. Тем не менее Россу эта обстановка подходила идеально.
        —А как Пик ладит со свиньей?
        —Они научились толерантности.
        —Ты в курсе, что девушка с розовыми волосами сейчас проткнет Шелдона ножом для разрезания бумаги?
        —У нас нет таких ножей. Вообще мы, как правило, не пользуемся бумагой. А Кейт и Харди всегда спорят. Они отлично работают в паре.
        —Она только что бросила в него банку содовой.
        Росс пожал плечами:
        —Должно быть, ему понравилось. Они уже три года как женаты.
        —Женаты? Ты шутишь!
        —Нисколько. Эти двое создают самые лучшие игры. Кейт потрясающе креативная личность, и она требует от Харди, чтобы переводил ее видения, персонажей и истории в цифровой код. Он твердит, что это невозможно, а она пристает к нему до тех пор, пока не добивается своего.
        —Как им вообще удается сконцентрироваться?
        Росс оперся плечом о стеклянную стену.
        —Когда я нанимаю людей, сразу выясняю, в каких условиях им нравится работать. Некоторые любят тишину и уединение, другие — как эти — шум и хаос. Рядом с баром дверь в другое крыло здания. Там отдельные кабинеты, царит тишина и порядок. И там, в частности, работает мой первый помощник. У них свой отдельный вход, так что они могут не сталкиваться с дикарями.
        Алли улыбнулась:
        —А ты, конечно, любишь дикарей и все это безумие?
        Он пожал плечами:
        —Я люблю тех, кто умеет нестандартно мыслить. И не боится быть самим собой, пусть даже это обожающее свиней создание, у которого в теле больше дырок, чем в решете. Всем нужно место, где бы они делали то, что любят делать. Для этих людей такое место РБМ. А тебе нравится корпоративный мир.
        —Нравится. Видимо, настолько, насколько ты его ненавидишь, — согласилась Алли, выключила лэптоп и закрыла крышку. Ну, последняя попытка. — Могу ли я что-то сделать, чтобы все же изменить твое мнение? Чего ты хочешь?
        Осознав то, что выдала в пространство, Алли зажмурила глаза. Волна жара прокатилась по телу и окрасила щеки и шею в пунцовый цвет.
        —Господи. Поверить не могу, что я опять это сказала.
        Росс рассмеялся:
        —Я стараюсь не повторять ошибок.
        —Ладно. Теперь, когда ты все знаешь и понимаешь, что мы ищем, может, подкинешь мне какую-нибудь новую идею? Потому что, если ты не согласен, я застряла. Абсолютно.
        —Да ладно, Алли. В мире полно людей, которые могли бы стать вашим лицом.
        —Это только так кажется. Скажем, Люк хочет чего-то «другого». А ты был нашим Боссом-плохим-парнем.
        —Что, серьезно? Господи. Но почему так важна именно эта рекламная кампания? Вы ведь проводите их регулярно?
        Алли немного подумала. Рассказать ему все?
        —Это первая кампания, за которую я отвечаю целиком и полностью, первая после моего повышения. И я хочу, чтобы все прошло безупречно. Сказочно. Потом, это совершенно новая линия, и нам жизненно необходимо, чтобы она хорошо запустилась. «Бельшье» не запускал новую линию уже много лет. Новые продукты — да, абсолютно новый бренд — нет. Мы полагаем, что потеряли наших молодых покупателей, которые перешли на более современные и модные марки, и хотим вернуть их обратно. — Уходить еще не хотелось, поэтому Алли решила переменить тему: — Расскажи мне о своем исследовательском центре.
        Росс объяснил ей, как это работает. Дизайнеры и изобретатели со всего мира представляют свои проекты и идеи на рассмотрение экспертного совета, исследуют их, и если они оказываются осуществимыми и полезными, авторов приглашают в Кейптаун. Фонд выплачивает им зарплату и предоставляет жилье, кроме того, снабжает необходимым оборудованием.
        —Но вообще это чертовски дорого. Мне придется доставать где-то средства, поскольку для некоторых проектов требуется оборудование, которым мы не располагаем, а я не могу взять деньги из РБМ. — Он поморщился. — Придется искать спонсора, ненавижу это. Мне легче согласиться на восковую эпиляцию.
        —Хм… — Алли потрогала нижнюю губу. Значит, его центр нуждается в деньгах. А она, между прочим, как раз знает один фонд, который готов их предоставить. Россу лишь придется оказать ей небольшую услугу.

* * *
        —Так. Позволь, я повторю. Для ясности. Ты поговоришь со своим приемным отцом, который возглавляет фонд «Бельшье», он даст денег моему центру, если я соглашусь стать лицом вашей рекламной кампании.
        Алли улыбнулась его угрюмому тону.
        —Все верно.
        —Шантаж — это все равно шантаж, в какую блестящую бумажку его ни заворачивай, Джонс.
        —Я бы назвала это взаимным почесыванием спинок, — возразила она.
        —И каковы шансы, что он согласится? — скептически поинтересовался Росс.
        —О, я скажу ему, что таково твое условие участия в кампании. Люк тебя хочет, я тебя хочу. Ты хочешь получить средства для исследовательского центра, а наш фонд их предоставляет. Если Джастину нравится проект, он его финансирует. К счастью для тебя, он обожает новые технологии. — Алли ощущала себя лебедем, красиво скользящим по поверхности озера, при этом бешено работающим лапками под водой.
        Победа близко. Так близко.
        Росс с силой прижал ладонь ко лбу.
        Просто скажи «да». Ну же. Один слог, две буквы.
        —Если средства точно будут, я это сделаю.
        Он назвал цифру, Алли с трудом сохранила бесстрастное выражение лица. Не потому, что та была заоблачно высока, как раз наоборот. Господи! Да они заплатили бы ему в два раза больше за прямое согласие. Несмотря на многочисленные предложения, Росс явно никогда не узнавал, сколько именно стоит его лицо и его игра. На много миллионов больше, чем он думал. И не понимал, насколько ценен для «Бельшье». Его притягательность невероятна: для женщин — потому, что он сексуален, для мужчин — потому, что крут, для интеллектуалов и технарей — потому, что чертовски умен.
        —Уверена, мы сможем удвоить эту цифру. Даже утроить, — заверила Алли.
        Росс удивленно поднял брови.
        —Серьезно?
        —Да. Так что, договорились?
        —Сначала вы обеспечиваете средства, потом мы заключаем сделку. — Росс взглянул на часы и взял лэптоп. — У меня конференц-связь с Японией через десять минут. Когда ты улетаешь?
        —Сегодня вечером в десять.
        —Оставайся здесь и сделай так, чтобы мне поступило официальное предложение. Потом подпишем контракт.
        Алли еле сдержалась, чтобы не издать победный вопль. Она сделала это! У них есть лицо! Да еще какое!
        Почувствовав ее возбуждение, Пик вскочил и засунул морду ей под юбку. Нос у собаки был мокрый и холодный. Алли взвизгнула и засмеялась. Оттолкнув от себя зубастую пасть, повалилась на диван и обняла пса за шею обеими руками.
        Росс потрепал Пика по загривку.
        —Мне надо идти. Не забудь, что ты должна сделать. И не давай этому жулику никакого корма.
        —Я все равно не знаю, где его корм.
        —Зато он знает. — Росс прилепил ей на лоб ярко-зеленую бумажку. — Код от Wi-Fi. Я буду через пару часов. Захочешь поесть или пить, набери девятку и попроси Грейс. Она и Пика выведет, если ему понадобится. Давай, Джонс. Начинай работать.
        Росс всегда считал, что умеет отлично концентрироваться и делать дела быстро, но оказалось, он просто первоклашка по сравнению с Алиссой Джонс. Когда после разговора с Японией, длившегося девяносто минут, он вернулся в кабинет, Алли расхаживала взад-вперед, говорила по мобильному на французском, очень быстро и экспрессивно. Ни она, ни его чертова собака даже не заметили, как он вернулся. Пик не отрывал глаз от лица Алли, она была полностью поглощена переговорами.
        Когда она уселась в кожаное кресло и задрала ноги на стол, калякая что-то в его блокноте, Росс понял, что кабинет ему больше не принадлежит. Он решил спуститься вниз. По-крайней мере, там с ним хоть кто-то поговорит.
        Сначала его втянули в жаркую дискуссию о постапокалиптическом мире, затем пришлось разрешить слишком далеко зашедший спор о зомби и вурдалаках, далее они устроили краткий мозговой штурм с Кейт, не обращая внимания на Харди, который то и дело повторял, что подобное невозможно. Наконец Росс вырвался из шумной толпы и пошел в «тихое» крыло поговорить с Эли.
        Через три часа количество народа в здании не уменьшилось, хотя был вечер пятницы и обычно его ребята переносили свое «безумие» впаб напротив. Иногда Росс присоединялся к ним, иногда нет, особенно когда заключал сделку с изящной сексуальной акулой на шпильках. Еще вчера ничто не могло убедить его согласиться стать новым лицом «Бельшье», и вот, пожалуйста, сегодня они уже обсуждают детали. Она нащупала его слабое место, нажала и теперь готовилась получить именно то, что хотела.
        Настойчивая, решительная и очень, очень умная. Росс подошел к стеклянной двери своего кабинета и остановился, разглядывая Алли. Ее пальцы летали над клавиатурой, к голове была прикреплена беспроводная гарнитура.
        Господи, как же она хороша! Из пучка выбилась прядь волос, макияж «съелся», и Росс получил возможность полюбоваться ее очаровательными веснушками и пухлым ненакрашенным ртом. Верхняя пуговица блузки расстегнулась, виднелся краешек бледно-розового бюстгальтера. Вид у нее был уставший, но невероятно сексуальный.
        Он не чувствовал такого сильного желания уже много месяцев, а может быть, и лет.
        Алли заметила его и помахала рукой. Росс нацарапал в блокноте «ЕДА?!» иприслонил к стеклу.
        Алли подняла палец — «еще минуту». Сказав наконец «au revoir», сорвала наушник и бросила его на стол.
        —Привет, — устало бросила она.
        —Привет. Тяжелый выдался день?
        —Кошмарный. Я все еще не достала официальное предложение. Не могу связаться с Джастином. Люк ему все расскажет, так что мне остается только ждать решения.
        —О’кей. Когда оно будет, по твоему мнению?
        —Честно? Джастин захочет вникнуть во все глубже, прежде чем перевести твоему центру деньги. Потому, возможно, не раньше, чем в понедельник утром. Люк предлагает мне до тех пор остаться в Кейптауне.
        —Хм. Итак, еда. Чего бы ты хотела?
        Алли подперла подбородок руками.
        —А ты вроде бы совсем не волнуешься.
        —О чем? Твой отец либо согласится, либо нет, я никак не могу повлиять на его решение. Если не согласится, мне не придется разряжаться…
        —Осторожно, — предупредила Алли.
        —…в пух и прах и строить из себя идиота перед камерой. С другой стороны, тогда придется искать спонсора самому, это плохо. Так что в целом все нормально.
        —У тебя, может быть, — проворчала она. — Если он откажется, я опять останусь без лица.
        —Но мир-то вертеться не перестанет. Еда! Я умираю с голоду!
        Пик дернул ушами и подскочил к нему.
        —Волшебное слово. Идем, Джонс.
        Алли покачала головой и коротко, очень деловито улыбнулась. Такую ее улыбку он ненавидел.
        —Спасибо, но я хочу вернуться в отель и заказать еду в номер. Мне еще надо поработать.
        В пятницу вечером? Матерь божья, кто же работает в пятницу вечером? Ах да, трудоголики, сумасшедшие. И его отец. И Алли Джонс, по всей видимости.
        —Ты серьезно вернешься в отель и будешь работать?
        —Да. — Она закрыла компьютер, сунула ноги в свои дурацкие сексуальные туфельки и оглядела стол. — Все, я готова.
        —Я довезу тебя до отеля, — предложил Росс.
        —Надо было мне сразу взять напрокат машину, а теперь тебе приходится тратить на меня время.
        Росс погасил свет, и они вышли из кабинета.
        —Вот настоящая проблема с импульсивными решениями, потом наступают последствия и жалят тебя в зад.
        —М-м-м, а представь, что было бы, если бы ты со мной переспала, импульсивно, разумеется. — На ее лице мелькнуло выражение ужаса, Росс закатил глаза. — Это шутка, Алли! Господи! Ты всегда делаешь из мухи слона?
        —Нет. Может быть. Иногда.
        Удивительная искренность.
        —Итак, пицца и отель? — еще раз попробовал Росс.
        —Нет. Отель.
        Что ж, во всяком случае, он попытался.
        Глава 5
        Алли услышала стук в дверь и удивилась. Кто это может быть в пять пятнадцать в субботу вечером? Еду в номер не заказывала, а о том, что она в Кейптауне, знал только Росс.
        Значит, это он. Больше некому.
        Алли облизнула губы. Ее сердце затрепетало.
        Она оглядела свою одежду: бежевые шорты-капри до середины бедра и черный топ, оставлявший открытой тонкую полоску живота. Из-под топа выглядывали лямки фиолетово-черного бюстгальтера.
        Не самый соблазнительный наряд на свете.
        Он снова постучал, Алли поторопилась к двери. Росс, в зеленых шортах, белой футболке и шлепанцах, которые явно кто-то пожевал, выглядел так растрепанно и сексуально, что у нее похолодело в желудке.
        Он на пороге, а она еле сдерживается, чтобы не втащить его внутрь и не наброситься.
        Она сложила руки на груди.
        —Э-э-э… а-а-а… Я не ожидала, что увижу тебя снова, то есть до понедельника, когда будет… ну, ты понимаешь.
        Господи, да успокойся ты!
        Алли вздохнула, собралась и, наконец, выдала целое связное предложение:
        —Что ты здесь делаешь?
        Уголки его рта дернулись в улыбке.
        —Надевай башмаки и пошли.
        —Куда? — Она скривила губы. — То есть, Росс, я не могу.
        —Я не спрашиваю, можешь ты или нет. Я хочу послушать джаз, и ты идешь со мной.
        —Росс, я серьезно. Спасибо, но нет.
        —Ну ладно. — Он протиснулся мимо нее, сел на край кровати и повалился на нее, раскинув руки. — Тогда останемся здесь и займемся сексом. Это даже лучше.
        Алли покраснела, не в силах оторвать взгляд от его мужественной фигуры. Это было бы гораздо, гораздо лучше. Она легла бы на него всем телом и прильнула к его рту. А потом начала бы двигаться, а эти сильные руки держали бы ее.
        —Когда-нибудь я стану частью твоих видений, Джонс. Дневных и ночных. — Росс ухмыльнулся. Его глаза напоминали расплавленное золото.
        Темный румянец залил ее щеки и шею. Алли мысленно завопила от досады.
        —Уйди, пожалуйста, — хрипло выговорила она.
        —Уходим или остаемся. Твой выбор. Я за то, чтобы остаться.
        Она потерла лоб. Он что, не понимает слова, нет? Дьявол. Если они пойдут куда-то вместе, придется разговаривать, а ее уже и так влекло к нему сильнее, чем нужно. И чем больше времени они проведут рядом, тем хуже.
        Правда, если останутся, точно займутся сексом. Все будет просто изумительно, но она может привыкнуть к нему. А этого она позволить себе не может.
        Он сумел пробраться в ее мысли, а ведь между ними еще ничего не произошло! Она старалась избегать оставаться с ним наедине, но проклятая судьба все время мешала. И никогда еще ее не тянуло к существу с пенисом с такой силой.
        Господи! Алли застыла на месте, не зная, как поступить.
        Росс встал, подошел к ней и нежно убрал с лица прядь волос.
        —Посмотри в окно. Чудесный весенний вечер, теплый и мягкий. Весь город на улице, кроме тебя. Мы погуляем с Пиком — он сейчас пугает народ на ресепшн, — немного выпьем, поедим, послушаем хороший джаз. Можем даже не разговаривать, если не хочешь. Просто оторвись на время от этого маленького экранчика, о’кей?
        Как можно устоять перед этим голосом? Действительно, за окном восхитительный субботний вечер, а у нее выдалась адская неделя. Немного солнца и свежего воздуха не повредят.
        —Ну хорошо, может быть, ненадолго. — Алли схватила сумку и быстро пошла к двери, чтобы не передумать или не сделать что-нибудь глупое, например, наброситься на него.
        —Джонс?
        —Что?
        Росс кивнул на ее босые ноги:
        —Может, все же обуешься?
        Алли и Росс дошли по променаду до самой окраины города Мули-Пойнт. Как и сказал Росс, весь город вышел на улицы: пенсионеры, тинейджеры, велосипедисты, бегуны, влюбленные и любители животных со своими «меховыми личностями» на поводках.
        Пик бежал рядом с Россом, и было непонятно, кто на самом деле кого выгуливает. Пик метался по мостовой, обнюхивая интересные предметы, Алли и Росс зигзагами двигались за ним.
        —А где играют джаз?
        —В пабе, чуть дальше. Какую музыку ты любишь?
        —Современное кантри. — Алли глубоко вздохнула, зная, что сейчас последует.
        И не ошиблась. Росс посмотрел на нее так, будто только что нашел в мороженом червяка.
        —Господи помилуй, почему?
        —Эти песни рассказывают истории. А я люблю истории.
        —Тебе необходима медицинская помощь. Хардрок, инди, да пусть даже хаус. Но кантри?!
        Алли уже собиралась дать ему достойный ответ, но зазвонил телефон.
        —Tante Sabine, — вздохнула она.
        —Ты не собираешься отвечать?
        —Может быть, позже, — пробормотала она и сунула телефон в карман. В семье Бельшье все обожали функцию «видеозвонок». Алли ненавидела. Чаще всего они заставали ее там, где она не должна была находитья, то есть в офисе. Но сегодня не хотелось, чтобы ее видели в компании привлекательного молодого человека. Алли понимала, что потом Сабин завалит ее вопросами.
        —Как долго ты знаешь свою приемную мать? И сколько тебе было лет, когда тебя удочерили?
        —Мне было пятнадцать, но я знаю эту семью всю жизнь. Их среднему сыну столько же лет, сколько и мне, мы учились в одном классе. Я проводила у них в доме целые дни.
        —И ты зовешь ее тетей?
        Господи, ну почему он лезет в ее жизнь? Ведь она не суется к нему?
        —Почему ты до сих пор не называешь ее мамой?
        Сабин просила ее об этом через полгода после смерти отца, но тогда она была не готова к такому шагу. Потом Сабин больше не поднимала эту тему, а Алли слишком боялась затронуть ее сама.
        Телефон зазвонил снова, конечно, это опять Сабин.
        —Где ты? — спросила та по-французски.
        —Гуляю по променаду в Кейптауне, — ответила Алли тоже по-французски.
        —Одна?
        Алли взглянула на Росса.
        —Я с Россом Беннеттом, — обыденным тоном отозвалась она и повернула телефон так, чтобы Сабин увидела Росса. Тот просиял улыбкой, и Сабин медленно улыбнулась в ответ.
        Кокетка.
        Лишнее подтверждение. Росс может заставить растаять любую женщину, независимо от возраста, на расстоянии в пятьдесят шагов. Вот поэтому-то он и был лучшим кандидатом на роль лица «Бельшье».
        —Bonjour, madame, — вежливо приветствовал он, однако в его тоне явно слышалось «эй, красотка!».
        —Росс Беннетт. Спасибо за то, что показали моей Алиссе Кейптаун.
        Росс бы с удовольствием показал ей гораздо больше, но не был уверен, что Сабин это понравится. С другой стороны, учитывая этот взгляд и искорки в глазах, вполне возможно, она отнеслась бы к этому с большим одобрением.
        Пока Сабин и Алли болтали по-английски, из вежливости, он думал, в чем же тут загадка. Они разговаривали совсем как мать и дочь, понимали друг друга с полуслова, заканчивали друг за друга предложения. Совсем как его мама и сестра. И явно обожали друг друга. Так почему не признают вслух эту столь очевидную связь?
        Все семьи странные. И не ему судить, потому что у него та еще семейка.
        Сабин вдруг произнесла его имя, Росс прислушался.
        —Росс, мой муж Джастин хотел, чтобы я вам передала, он согласен сделать пожертвование вашему исследовательскому центру через фонд «Бельшье» вобмен на ваше участие в рекламной кампании. Я так понимаю, для вас это приемлемо?
        —Это зависит от суммы, которую получит «Крейзи коллаборейшнз», мадам.
        —Я думаю, сумма вас порадует, Росс, — серьезно произнесла Сабин. — Официальное предложение будет лежать у вас на столе в понедельник утром. Если вы его принимаете, Алисса захватит бумаги с собой в Женеву, и дальше последуют контракты.
        —Давайте, сначала я увижу ваше предложение, а потом мы обсудим дальнейшее, — невозмутимо сказал Росс. — Спасибо.
        Алли и Сабин поболтали еще немного, затем Алли нажала отбой и надела темные очки.
        —Сабин. Матриарх семьи «Бельшье».
        —Она вроде милая.
        —Очень. А твоя мама, какая она?
        —Живая, бодрая, любящая, много суетится. Одинокая.
        Росс прикусил язык. Конечно, она сейчас же зацепится за это.
        —Одинокая? Почему?
        Он посмотрел на океан.
        —Мой отец очень амбициозный человек и крайне увлечен своим делом. Он трудоголик-маньяк. И хотя любит маму, работа для него всегда на первом месте. Ей достаются только крохи его внимания.
        Как и нам. Пока не влились в семейный бизнес. Тогда мы стали драгоценными детьми. А потом мы вышли из него, и снова стали никем.
        Вот почему он никогда не позволит работе поглотить себя. И не свяжется с женщиной, для которой карьера важнее всего. Кстати! Он повернулся к Алли:
        —Нет, все же не могу поверить. Кантри?

* * *

«Оставаться с ним наедине опасно», — размышляла Алли. Однако вместо того, чтобы распрощаться с ним на пороге номера, почему-то позволила войти следом за ней.
        Он включил настольную лампу, и комнату залил мягкий золотистый свет.
        —Мне понравился паб. Хорошее место, хорошая музыка, — не очень четко произнесла она.
        Росс пальцем сдвинул с ее плеча ремешок сумки, та с глухим стуком упала на пол.
        —Может, закажем еще вина в номер? — предложил он.
        —Нет, спасибо. У меня и так уже кружится голова. — Алли подошла к окну и открыла его, надеясь, что воздух немного проветрит голову.
        Она должна устоять. У них теперь общее дело, нельзя ставить его под угрозу.
        Он обнял ее сзади, притянул к себе, погладил по бедру, и все мысли о работе тут же улетучились.
        —Значит, джаз тебе понравился, да?
        —Он оказался лучше, чем я ожидала, — признала Алли. Он прижал ее к себе, она ощутила твердую совершенно беззастенчивую выпуклость в его шортах. И еле удержалась от того, чтобы потрогать ее.
        —Милая моя, любая музыка лучше, чем кантри.
        —Сначала попробуй, а потом уже говори. — Ее голос прозвучал неожиданно низко и тягуче. Алли чувствовала себя расслабленной и умиротворенной. Пальцы Росса рисовали восьмерки у нее на бедре, у нее внизу живота будто вспыхивали искры.
        —Позволь мне сегодня остаться, — шепнул он.
        —Я не могу. Мы не должны.
        —Почему нет? — выдохнул он ей в шею.
        —Потому что у нас общее дело. Ничего еще не улажено до конца, и я не хочу, чтобы ты думал, будто я использую секс.
        Росс выругался.
        —Прошлой ночью ты уже доказала, что это не так.
        —Но все же… — Его губы прошлись по ее подбородку. — Кроме того, я не… — Она замолчала.
        —Не готова? Слишком быстро? — договорил Росс.
        Алли благодарно кивнула.
        Он развернул ее к себе лицом, глядя ей прямо в глаза, снял резинку с ее хвоста и распустил волосы.
        —Ты такая красивая, — тихо проговорил он.
        Словно завороженная Алли смотрела, как кончики его пальцев легко, будто танцуя, коснулись шеи, спустились ниже. Он уткнулся лицом в ямочку у нее над ключицей и накрыл ее грудь большими ладонями. «Нельзя, нельзя этого делать», — вдруг вспомнила она и напряглась.
        —Расслабься, Алли, — прошептал он и потер ее сосок большим пальцем. — Если захочешь, ничего не будет. Доверься мне.
        Она обняла его за шею, прижавшись теснее. Он задрал ей топ, с жадностью уставился на плоский живот и прозрачный кружевной бюстгальтер.
        —О да!
        Наклонив голову, он сжал губами покрытый кружевом сосок, втянул в рот и слегка прикусил, тут же смягчив боль языком.
        Она застонала и сжала его затылок. Он опустил руку и безошибочно нащупал под всеми слоями ткани самое чувствительное место.
        —О боже, как хорошо.
        —Я знаю, милая.
        Он снял с нее топ, сдвинул бюстгальтер и снова прильнул к соску. Одновременно спустил с нее шорты, те упали к ее ногам.
        Она попыталась что-то сказать, запротестовать, но его рука уже была у нее в трусиках, гладила узкую полоску волос, ласкала горошину клитора. Потом его палец проник внутрь, она вскрикнула.
        —Надо остановиться, Росс, — выдохнула она, хотя бедра двигались помимо ее воли, все глубже и глубже насаживаясь на его палец. Она чуть не застонала от разочарования, когда он убрал руку, но тут же подхватил ее и усадил на стол.
        —Ни за что, — и раздвинул коленом ее ноги. Одним быстрым движением разорвал трусики и отбросил в сторону. — Как я и говорил. Очень красивая.
        —Росс, — бормотала она, ерзая по прохладному столу. Хоть бы он продолжил.
        Вместо этого он поцеловал ее в уголок рта.
        —Что ты хочешь, детка?
        —Чтобы ты продолжал… Но я не могу, потому что нам нельзя…
        —Ты хочешь еще?
        Она уперлась ладонями в стол и выгнула спину. Он провел пальцем по ее горлу, обвел грудь и нажал на сосок.
        —Ты хочешь, чтобы я трогал тебя?
        —Да! У меня так долго не было…
        Его чудесные, умные, все понимающие руки погладили ее живот, приласкали пупок, двинулись ниже, дотронулись до клитора, и наконец один палец скользнул во влажную глубину. К нему присоединился второй. Его губы нежно терзали ее рот, пальцы ласкали клитор, она билась и выгибалась, неприлично громко кричала, забыв обо всем на свете, пока наконец внутри не взорвался фейерверк. Разноцветные звезды взметнулись и медленно опали, она ослабела в его объятиях, стараясь отдышаться.
        Он прижал ее голову к своей шее.
        —Боже, — прошептала она, когда нашла в себе силы.
        —Хорошо было? — Он поцеловал ее в висок.
        Только сейчас Алли осознала, что он стоит перед ней полностью одетый, эрекция распирает шорты.
        —Ты… мы… можно мне… — Она запнулась. Как можно быть такой неопытной и неуклюжей? И как она могла позволить этому зайти так далеко?
        Она погладила его пенис. Росс застонал, перехватил ее руку, поднес к губам и поцеловал кончики пальцев.
        —Не сегодня, Алли.
        —Но почему? — Она изумилась.
        —Потому что я все еще вижу в твоих глазах выражение «какого-черта-я-делаю?». Когда мы кончим вместе — а так обязательно случится, — ты будешь хотеть этого так же сильно, как я. И утром у тебя не будет никаких сожалений. Извини за трусики. — Он поцеловал ее в щеку и постучал кончиком пальца по носу. — Буду ждать тебя с предложением в понедельник утром, до того, как уедешь.
        Он взял с кофейного столика бумажник и ключи от машины и вышел. Только когда мягко щелкнул дверной замок, Алли осознала суть его слов.
        Им придется работать вместе, а ей делать вид, будто между ними ничего не произошло, он не доводил ее до потрясающего оргазма и не лишал половины дорогостоящего комплекта белья.
        Но боже мой, оно того стоило!

«Три шага вперед, тридцать назад», — размышлял Росс, видя входящую в его кабинет Алиссу. Она выпрямила кудри, стянула их в тугой низкий пучок, на ней была, наверное, самая строгая юбка на свете, черная, чуть ниже колена. Макияж безупречен, выражение ясно говорит: «Я буду делать вид, что ты не видел, как я кончаю от твоих пальцев».
        О, это холодное, отстраненное, деловое лицо.
        —Привет, — осторожно начала она.
        —Привет. Ты пришла позже, чем я ожидал. — Он встал, приветствуя ее.
        —Извини. Я подумала, будет глупо возвращаться в отель через весь город, поэтому, как только мы все закончим, поеду отсюда прямо в аэропорт. Через полчаса за мной заедет такси.
        Пик, завидев свою последнюю любовь, вскочил и громко залаял, сунул морду в открытую ладонь Алли. Она быстро передала Россу бумаги и почесала собаку за ухом. Пик закатил глаза и застонал от удовольствия.
        Росс прекрасно его понимал.
        Он присел на край стола:
        —Итак, это предложение?
        Она выпрямилась:
        —Да.
        —И мне оно понравится?
        —Почему бы тебе не открыть папку и не прочитать? — Она села на подлокотник кресла и скрестила ноги. Росс тут же представил, как эти обнаженные ноги раздвинулись перед ним вчера и как он ласкал ее, горячую, мокрую и скользкую.
        Его член наполовину пробудился, Росс вдруг осознал, что четкую линию между бизнесом и личными делами, которую он умел проводить как никто, может размыть одно-единственное воспоминание. Раньше с ним такого не случалось. Вот дерьмо!
        Буквы на бумаге расплывались, он никак не мог сдержать нарастающую эрекцию.
        —Итак, что ты думаешь?
        —О чем? — рассеянно переспросил он. «О том, чтобы взять тебя прямо здесь и сейчас? Конечно да!».
        Алли нетерпеливо нахмурилась:
        —О нашем предложении, Росс. Оно тебя устраивает?
        Ах, предложение.
        —Сейчас. Давай перечитаю его еще раз.
        А вернее, прочитаю вообще. Росс сделал глубокий вдох, просмотрел страницы, не поверил своим глазам и действительно перечитал еще раз.
        —Боже мой, Джонс, это невероятно. — Они в самом деле сделали предложение, от которого он не мог отказаться. Если он его примет, не нужно будет еще целых два года искать средства для центра.
        Надо всего лишь предоставить им свое лицо и имя для рекламной кампании. Просто, как нечего делать.
        —Если тебя не устраивает, я могу нажать на них, они предложат больше, — настаивала Алли, по своему истолковав его молчание.
        Росс минуту подумал. Он был опытным и жестким бизнесменом, отдавал себе отчет в том, что может выжать из «Бельшье» ибольше. Но моралист внутри его говорил, что ему и так предложили в семь раз больше того, что он хотел, и он должен быть благодарен. Не стоит дразнить удачу.
        —Нет, все прекрасно. Просто фантастическое предложение.
        В ее глазах мелькнуло облегчение.
        —Ты думала, я попрошу больше?
        —Все так делают. Мы гордимся тем, что всегда предлагаем щедрую и справедливую оплату, но зачастую люди хотят больше. И переговоры становятся…
        —Утомительными? Начинают раздражать? Вызывают разочарование?
        —Становятся утомительными. — Алли одобрительно кивнула. Очень точное слово. — Селебрити — жадные люди. Рада, что ты не такой. Если подпишешь обе копии, верхняя останется у тебя, а нижнюю я увезу с собой в Женеву.
        Росс взял ручку и подписал бумаги там, где она показала.
        —Что теперь?
        —Мы пришлем тебе официальный контракт, ты отдашь его своим юристам на рассмотрение, потом пришлешь нам обратно. А я начну готовиться к более интересной части, разрабатывать общий дизайн, что включает в себя рекламные ролики и рекламу в глянце.
        Она засунула бумаги в сумку и снова присела на подлокотник кресла. Пик — продажная собака — положил щеки ей на колени, ее пальцы зарылись в его шерсти.
        —Скоро приедет такси. Мне нужно идти.
        Он не хотел, чтобы она уходила, пока нет.
        —У меня есть некоторые условия касательно рекламной кампании, — заявил Росс.
        —О’кей. Что за условия?
        —Все должно сниматься здесь, в Кейптауне. У меня здесь бизнес, и я должен им управлять.
        Она немного подумала.
        —Уверена, что мы сможем это организовать. Потрясающий город.
        —И я хочу, чтобы за проектом наблюдала лично ты. Ты должна находиться здесь с фотографами, операторами и прочим персоналом. Если я работаю, ты рядом.
        По тому, как она нахмурилась, Росс понял, здесь могут возникнуть проблемы. Или Алли сделает из этого проблему. Это ее специальность.
        —Разумеется, я проведу пару дней в Кейптауне, но как только концепция будет одобрена, оставшаяся часть проекта окажется в рекламном агентстве.
        —Я хочу, чтобы ты была здесь, — заупрямился он. Во-первых, ему не нравилось, что его передадут какому-то там агентству, но в основном, и во-вторых, он не сможет до нее дотянуться, избавиться, изгнать из своей головы, если она будет на другом чертовом континенте.
        —Но у меня есть и другая работа. И это займет по меньшей мере пару недель. Мне затруднительно находиться вдали от офиса так долго.
        —Возьмешь с собой лэптоп. И незаменимых людей нет. Делегируй полномочия. Сделай так, чтобы это получилось, Джонс.
        —Может быть, найдем компромисс?
        —Никаких компромиссов. Я думал, этот проект приоритет для тебя, и ты должна сделать его как можно лучше, невзирая на любые другие дела.
        —Это так, ты знаешь. Но только… Черт.
        Она уставилась в пространство. Росс знал, что в конце концов она капитулирует. Не только из-за важности проекта, но и потому, что захочется довести вчерашний… эксперимент до логического завершения.
        —О’кей. Я на время перееду в Кейптаун. Что-нибудь еще?
        Он хотел предложить ей набрать еще килограммов пять до возвращения и избавиться от кругов под глазами, как у енота, но решил, что точно заработает пощечину.
        —Нет.
        —Мне пора идти.
        —Жаль, что не смогу отвезти тебя в аэропорт, в пятнадцать часов у меня встреча. — Росс придержал перед ней дверь кабинета. — Я провожу тебя вниз.
        —Спасибо.
        Почему при мысли о том, что она уезжает, у него на сердце становится так тяжело? Что с ним происходит? Женщины входили в его жизнь и уходили из нее, он никогда над этим даже не задумывался, но мысль о том, что Алли станет одним из таких проходящих мимо кораблей, была мучительной. Соберись, Беннетт. Она вернется через несколько недель.
        —Когда у тебя самолет?
        —Сегодня днем.
        Они вышли на яркое солнце, она надела темные очки.
        Такси ожидало в нескольких метрах. Чтобы увезти от него бог знает куда. Росс придержал ее за локоть, она медленно обернулась к нему.
        —Это было интересно.
        Уголки ее сексуальных губ чуть дрогнули в улыбке.
        —Можно сказать и так. — Она дотянулась до его щеки и поцеловала. — Пока, Росс.
        —Пока, Джонс. Увидимся через пару недель?
        Она слегка улыбнулась.
        Он открыл перед ней дверь такси, дождался, пока она устроится внутри, захлопнул дверцу. Через минуту машина скрылась за углом.
        Она неотразима. Как удар в солнечное сплетение. «Очень плохо», — подумал Росс.
        Но у него недели две, чтобы привести голову в порядок. И кроме того, он не собирается позволять ей стать важной частью его жизни.
        Абсолютно.
        Глава 6
        За окном лил дождь. Алли откинулась назад в офисном кресле. Несколько дней назад она плавала в Индийском океане и ездила на мотоцикле Росса под жарким-жарким африканским солнцем. Как же теперь ей этого не хватало.
        И не хватало его. Какая дикость, она едва знает этого человека. Но после возвращения из Кейптауна ее жизнь стала будто бы еще более серой, а настроение слегка испортилось. Хотя в этом не было никакого смысла, Алли то и дело проверяла почту в надежде найти имейл от Росса. Просто: «Привет! Как дела?» Ну, хоть что-нибудь, чтобы показать ей, он думает о ней так же, как и она о нем.
        Она не могла придумать ни единого повода написать ему сама. Контрактами занимались юристы, рекламные объявления пока не готовы, а насчет размера его одежды и обуви написал стилист.
        Черт.
        Она ведет себя как школьница, хотя ведь реалистка и знает, что Росс и думать о ней забыл, как только такси скрылось из вида. Да и с чего бы ему вспоминать ее? У него занятая жизнь, и она для него ничего не значит.
        В стеклянную дверь постучали, Алли подняла голову. Сабин. Она встала ей навстречу. Они обнялись, поцеловались.
        Сабин уселась в кресло и скрестила свои все еще прекрасные ноги.
        —Я пришла спросить, не могу ли пригласить тебя на ланч.
        Алли показала на гору бумаг на столе.
        —Я бы с радостью, но у меня так много работы.
        —У тебя всегда много работы. Как идут приготовления к кампании?
        —Отлично. Рекламщики прислали свои сценарии, и они просто великолепны. Росс будет, то есть он и сейчас само совершенство. Я хочу сказать, они проделали хорошую работу.
        —«Само совершенство»? Интересный выбор определения.
        В дверь снова постучали. На этот раз Франсин, помощница Алли.
        —Франсин? В чем дело?
        —У меня для вас кое-что есть.
        В руках она держала огромный букет из фиолетовых и синих цветов. Алли ахнула.
        Франсин подошла к ее столу и передала карточку.
        —Afrique du Sud[2 - Южная Африка (фр.).].
        Алли с трудом удержалась от того, чтобы тут же не вскрыть конверт. Она знает только одного человека в Южной Африке. О-о-о! Это гораздо лучше, чем имейл.
        Она осторожно потрогала нежные лепестки, будто никогда раньше не видела цветов.
        —Боже мой, они прекрасны. От кого они, ma petite?[3 - Малышка (фр.).] Алли положила карточку на стол и передала букет Франсин.
        —Вы не могли бы найти для них вазу?
        —Конечно. — Франсин помедлила, надеясь услышать, что Алли ответит Сабин.
        Если она что-нибудь узнает, потом забросает ее вопросами. Ее помощница совершенно не имеет представления о такте и субординации. И о границах, которые не следует переходить. Собственно, как и Сабин.
        —Спасибо, Франсин.
        Помощница вышла. Сабин выжидающе уставилась на Алли. Да, от нее так просто не отделаться.
        —Они от Росса, — вздохнула Алли.
        —О, какой милый жест от человека, которого ты едва знаешь.
        —Я… он… — Алли покусала губу. Ну почему она не из тех женщин, которые могут открыться кому-то, рассказать о своих чувствах!
        —Расскажи мне, милая. Пожалуйста.
        Может быть, хотя бы попробовать. Один раз.
        —У нас был очень горячий…
        —Секс? — Сабин подняла брови.
        —Нет, всего лишь поцелуй. — Ну, не совсем, но об этом Сабин знать не обязательно.
        —Пф! — разочарованно выдохнула Сабин. — Тебе нужен секс, а не поцелуй.
        —Tante Sabine!
        Хотя в душе Алли не могла не согласиться. Ей действительно нужен секс.
        —Алисса, тебе нужен секс, как никому другому. Это замечательный метод снять стресс, — хладнокровно констатировала Сабин. — Почему, по-твоему, мы с Джастином такие, как это правильно по-английски? Прохладные?
        —Спокойные. Или расслабленные. — Алли закрыла уши руками. — И мне совсем, совсем не нужно было это слышать.
        —Секс высвобождает эндорфины.
        —Ля-ля-ля. Ты когда-нибудь слышала выражение слишком много информации, Сабин?
        —Когда речь идет о друзьях? О матери и дочери? Non! — Сабин встала, обошла стол и нежно сжала щеки Алли прохладными душистыми ладонями. — Моя дорогая девочка, тебе нужен мужчина. Секс. Веселье. Не стоит так много работать. Надо научиться подпускать к себе людей. Расслабляться. И — mon Dieu[4 - Боже мой (фр.).] — тебе надо есть!
        Алли накрыла ее руки своими.
        —Я в порядке. Правда, честное слово. Я занята и приношу пользу. Я счастлива.
        Сабин постучала по ее носу кончиком пальца.
        —От этой лжи он только что вырос еще немного, Алисса. — Она вздохнула и покачала головой. — Я закажу ланч в ресторане и распоряжусь, чтобы его прислали сюда.
        Сабин всегда нужно о ком-то беспокоиться и заботиться. Что ж. Алли с радостью позволит ей заказать ланч, если она от этого станет счастливей.
        —Спасибо, tante Sabine. Это будет здорово.
        У двери Сабин обернулась.
        —Может, покажешь мне карточку?
        —Ни за что.
        —Zut![5 - Черт! (фр.)]
        Как только Сабин скрылась за дверью, Алли схватила конверт и чуть ли не зубами — да что они его, суперклеем заклеили, что ли! — разорвала. Из него выпала простая белая карточка.
        А у него твердый, очень мужской, немного неряшливый почерк.
        Синий… Последнее время я много смотрю по сторонам и пока не нашел ни одного оттенка, который повторил бы цвет твоих глаз. Может быть, один из этих цветков подойдет.

Росс
        Алли засмеялась и спрятала лицо в букет. Сердце стучало как сумасшедшее. Значит, он думал о ней. И послал дорогой букет синих цветов.
        Это невероятно приятно. Чудесный, сексуальный, хорошо продуманный подарок. И он заслуживает по меньшей мере благодарности.
        Алли раскрыла лэптоп и на секунду задумалась.
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: Приятный сюрприз
        Не знала, что мои глаза произвели на тебя такое неизгладимое впечатление…
        Алли
        P. S. Букет потрясающий. Большое спасибо.
        Буквально через минуту ей пришел ответ.
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: Re: Приятный сюрприз
        Твои глаза восхитительны, но грудь, попка и ноги еще лучше. Из-за тебя я почти не сплю по ночам.
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: М-м-м…
        Не знаю, что сказать. Похоже, то, что мы делали — делаем, — вызывает необъяснимую и бурную химическую реакцию.
        Мой сон тоже тревожат некоторые воспоминания и фантазии.
        Посылать или нет? Какого черта? Зачем флиртовать и обмениваться сексуальными письмами с мужчиной, который находится на другом конце света? Это приведет только к еще большим терзаниям.
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: Re: М-м-м…
        Мне надо отправляться на деловую встречу, а у меня эрекция. Огромное тебе спасибо.
        Когда мы, наконец, сможем использовать ее по назначению? С тобой?

«Вот дьявол», — подумала Алли, чувствуя, как намокают трусики. Она толком не успела придумать ответ, а во «входящих» тут же появилось еще одно письмо.
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: Re: Re: М-м-м…
        Как насчет следующего?
        Прямое предложение. Секс. Только личное, никакой связи с бизнесом.
        Она быстро обдумала ситуацию. Ее невероятно влекло к Россу, с ним она чувствовала себя живой. По настоящему живой. Может быть, ей и в самом деле нужно выйти за пределы собственной зоны комфорта, попробовать на вкус реальную жизнь?
        Когда она вернется в Кейптаун, они могли бы завести короткий, горячий, страстный роман. Строго ограниченный по времени и потому требующий логического завершения. Так она будет чувствовать, что держит ситуацию под контролем, а это безопасно, потому что не сможет продолжаться дольше, чем съемка рекламы. Он живет на другом континенте, и она не успеет к нему привязаться.

«Рабочие каникулы, не более того», — подумала Алли. Днем она будет работать, как всегда, а ночью заниматься сексом с Россом.
        Какой от этого вред? Все — нет, не все, а Сабин — твердят, что ей нужен секс и веселье, так почему бы и не с ним?
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: Я тут умираю…
        Ты еще здесь? Мне нужен твой ответ, Джонс, или я не смогу ни о чем больше думать на этой длинной, длинной встрече, которая вот-вот начнется!
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: Re: Я тут умираю…
        Когда я приеду в Кейптаун, может быть. Хотя это случится не раньше, чем через четыре недели.
        И хочу прояснить. Мы говорим о простой интрижке, так? Никаких эмоций, никаких ожиданий. Я не имею дела с эмоциями, и у меня нет никаких ожиданий.
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: Я придумаю план.
        Не могу ждать так долго. Я сам к тебе приеду. Интрижка меня полностью устраивает. Я тоже против долговременных отношений.
        Все, мне надо бежать.
        Наслаждайся букетом.
        А позже…
        Алли уставилась на экран. Неужели она согласилась заняться сексом с Россом? Господи, да она что, обезумела? Она в жизни не заводила интрижек, у нее никогда не было секса на одну ночь, и она не занималась этим с мужчинами, которых практически не знала.
        Почему же в таком случае она так довольна собой?
        Толку от Росса на встрече было мало, даже меньше, чем мало. Слава богу, беседа была посвящена в основном технической стороне, поэтому ее вполне мог поддерживать Эли.
        Она сказала «да»!
        Росс все никак не мог в это поверить. Еще раз проверил свою почту на мобильном. Нет, все верно, ему ничего не почудилось.
        Она согласилась на обыкновенную интрижку. Ура!
        Теперь он думал о ней беспрестанно. О ее длинных ногах, плоском животе, темно-синих глазах, совершенной женственности тела.
        Уже очень давно он не встречал женщины, при одном только воспоминании о которой у него наступала эрекция. Только что читал какие-то бумаги, пытался сосредоточиться — и раз! — она уже прыгнула ему в голову и завладела всеми его мыслями.
        Какая интригующая смесь — деловитость и сексуальность, ум и уязвимость. И еще что-то необузданное и дикое. Под суровой одеждой и строгими манерами пряталась страстная натура, и он хотел стать тем, кто разбудит эту страсть, хотел погрузиться в нее, когда она будет кричать от наслаждения, забыв саму себя.
        Если только его не разорвет от неудовлетворенного желания прямо тут.
        Росс потыкал кнопки телефона, хотел заказать билет онлайн на ближайший рейс до Женевы и оказаться там уже сегодня поздно вечером. Правда, так он будет выглядеть слишком уж изголодавшимся и жалким. Вот что следует сделать: совместить это с поездкой в Лондон. Навестить мать и сестру в Йорке. Устроить собеседование с тем студентом, о котором говорят, будто он юный гений компьютерной анимации. А потом можно будет заскочить в Женеву, днем в четверг, пригласить Алли на ужин и затащить в постель.
        Если все пойдет так, как он планирует, они смогут провести вместе выходные, а в понедельник вечером ему нужно будет вылететь из Хитроу.
        Эли ткнул его локтем под ребра.
        —Что?
        —Прекрати тыкать в свой чертов телефон и сконцентрируйся! — прошипел тот.
        —Да-да, — опомнился Росс. Но его мысли вернулись к Алли. Он собирается лететь на другой конец света, чтобы заняться сексом. Может, он сошел с ума? В Кейптауне полно желающих. Только вот он не хочет никого, кроме нее, непонятно, правда, почему. Как он вообще увлекся этой высокомерной трудоголичкой?
        Но интрижка выйдет идеальная. У нее нет никаких ожиданий, и она «не имеет дела» сэмоциями. Хорошо, что он даже отдаленно не представляет ее в качестве возлюбленной или партнерши по жизни, иначе тогда бы ему настал конец. Нужно просто избавиться от нее, выбросить из головы, из организма. Если он переспит с ней, скорее всего, у него это получится.
        Нет, если бы он искал возлюбленную, ни за что не выбрал бы ту, которая замужем за своей работой. Как его отец женат на своей. Это означало бы постоянно получать по зубам, чувствовать себя одиноким, нелюбимым и покинутым в эмоциональном и физическом плане.
        Как минимум, она должна приходить домой первой. Однако с Джонс такое просто невозможно. Ну и не надо. Все сводится к тому, чтобы заставить ее кончить первой.
        Росс ухмыльнулся, Эли снова пихнул его, довольно чувствительно.
        —Ради всего святого, Беннетт! Кончай лыбиться и сосредоточься!
        Росс огляделся. Окружающие смотрели на него — кто раздраженно, кто удивленно, но все поголовно с любопытством. Пожалуй, Эли прав.
        Он не корпоративный робот, тем не менее профессионал.
        —Все еще наслаждаешься моими цветами, Джонс?
        Глубокий голос Росса, казалось, проник прямо ей под платье, по спине пробежали мурашки. Алли машинально взглянула на часы: уже больше десяти. На улице все еще шел дождь. Она откинулась на спинку кресла и задрала ноги на стол, обычно она никогда так не делала, но в здании, судя по всему, не осталось никого, кроме нее, так что можно позволить себе расслабиться.
        —Они уже немножко поникли. Но орхидеи еще держатся, возьму их с собой домой.
        —Ты что, еще на работе?
        Росс выругался, она представила, как он запустил руку в волосы.
        —Женщина. Тебе нужно заняться своей личной жизнью.
        —Именно это и собираюсь сделать, если только ты звонишь не затем, чтобы забрать свое предложение назад.
        —Даже не мечтай. Но почему ты до сих пор на работе?
        —Длинный день. Я просматривала спонсорские контракты и планы новых магазинов в Гонконге и в Майами. А потом у нас был командный мозговой штурм с рекламным агентством относительно сценариев твоей рекламной кампании.
        —Смотри, чтобы я не выглядел там слащавым красавчиком!
        —У меня возникла идея одеть тебя в облегающую рубашку и узкие брюки. И чтобы ты при этом составлял букеты и складывал хайку.
        Росс хмыкнул.
        —Где ты сейчас? — поинтересовалась Алли.
        —Стою на своей веранде, смотрю на Атлантический океан, слушаю, как шумят волны. Пью красное вино.
        Она закрыла глаза:
        —Черт возьми. Хорошо звучит.
        —Так привези сюда свою хорошенькую попку. Я подпою тебя вином и буду делать с тобой ужасные вещи.
        О боже, какое искушение. Невероятное. Но нет! Она не может оставить работу. Слишком многое еще надо сделать, на ней лежит огромная ответственность, и если что-то пойдет не так… Она обязана сделать так, чтобы проект стал успешным. Неудача недопустима.
        —Как бы я хотела это сделать, однако это просто невозможно. Даже те несколько дней, что я провела в Кейптауне, сильно отбросили меня назад. Я отстаю от графика.
        —И тем не менее мир продолжает вертеться. Ты трудоголик, Джонс.
        Вовсе нет.
        —Я просто увлечена своим делом.
        —Поверь мне, я могу отличить увлеченного человека от трудоголика.
        Почему-то это прозвучало очень печально.
        —Смотри не переутомись, Джонс.
        Алли нахмурилась.
        —Со мной все в порядке. — Черт, за последние несколько дней она повторяла это уже раз сто.
        Росс немного помолчал. В трубке послышался шелест волн и его дыхание.
        —Ты далеко от пляжа?
        —Не очень. От моего двора два шага до дюн, пляж прямо за ними. Очень удобно, я занимаюсь серфингом почти каждый день. — Снова молчание. — Собственно, зачем я позвонил. Я еду в Лондон через две недели. Во вторник и среду буду занят, а в четверг вечером мог бы прилететь в Женеву. Как тебе такой план? Подходит?
        Алли сверилась с ежедневником. В среду она должна прилететь из Гонконга. В четверг нужно проверить, как идут дела в офисе, так что вполне возможно освободиться пораньше. Неужели она, в самом деле, собирается это сделать?
        Она глубоко вздохнула и решилась.
        —Мне подходит.
        —Хорошо. — От его голоса все волоски на ее теле встали дыбом, а пульс участился. Если он может проделать с ней такое по телефону, что же будет в спальне? — У меня две просьбы.
        Какие еще просьбы? Плеть? Наручники? Завязанные глаза?
        Алли облизнула губы.
        —Какие?
        —Надень те красные трусики. Для меня.
        —Хорошо. Что еще? — Пожалуйста, только пусть это не будет что-то странное!
        —Иди сейчас домой. Съешь что-нибудь. Выспись.
        Этого она не ожидала. Взглянула на монитор и свой неоконченный доклад.
        —Это никуда не денется, Джонс. — Росс будто читал ее мысли. — Будет ждать тебя утром на том же месте. Сними ноги со стола, встань с кресла, возьми сумку и иди.
        К собственному удивлению, Алли сделала все так, как он просил.
        Перед тем, как уснуть — впервые за много месяцев она легла в постель до одиннадцати, — она подумала: если так послушно выполняет все, о чем он просит по телефону, насколько трудно будет отказать ему в чем-то лицом к лицу.
        Алли положила на голову подушку и от всей души пожелала, чтобы Росс не увлекался никакими извращениями. К этому она совершенно не готова.
        Пока.
        Глава 7
        Алли стояла в ванной своей квартиры в самом центре Женевы. Пот катил с нее градом.
        Она вытерла лоб полотенцем. Из зеркала на нее смотрело совершенно белое лицо, даже с каким-то зеленоватым оттенком, глаза запали, веки покраснели. Ужас. Какой ужас. Хорошо бы это просто перемена часовых поясов, тем более что рейс из Гонконга задержали. Однако она летела первым классом, и мучительным полет назвать никак нельзя.
        Нет. Она заболевает, это очевидно. А через двенадцать часов здесь будет Росс.
        Росс! Здесь! А она выглядит как собачья какашка.

«Ничего, ничего, — успокоила себя Алли, не обращая внимания на разрывающую голову боль. — Это просто стресс и усталость. Три слоя макияжа, ведро аспирина, и все будет в полном порядке».
        Она считала, что за две недели вполне сумеет подготовиться к развратной ночи. Перед тем как улететь в Гонконг, Алли выкроила время на поход в салон, сделала полную восковую эпиляцию, педикюр и прошла процедуру отшелушивания, чтобы кожа стала гладкой и шелковистой. Но, несмотря на все эти приготовления, она успела сто раз передумать, чуть не отказалась от всего и снова передумала.
        С одной стороны, то, что Росс прилетит специально ради нее, заставляло ее чувствовать себя самой сексуальной женщиной в мире. С другой, Алли реально не знала, как вести себя после того, как они… закончат. Возникнет ли между ними ощущение неловкости? Следует ей попросить его уйти или он останется на ночь? Утром в пятницу ей нужно рано вставать — деловая встреча. И как поступить? Оставить его в квартире досыпать или разбудить и выставить?
        Дилеммы, дилеммы.
        Вдобавок ко всем этим треволнениям вчера у нее разболелась голова, она почувствовала себя нехорошо. Сначала Алли списала это на недоедание и даже заказала в самолете салат с цыпленком, но и после еды лучше не стало.
        Стоя перед зеркалом, она смотрела на крупные капли пота на лбу и дрожала в теплом толстом халате.
        Страшно болел желудок, будто тасманский дьявол терзал его острыми клыками. И это никак не изжога. Изжога накатывает приступами, а эта боль не отпускала совсем. Бесконечный ад.
        Алли ухватилась за раковину, и холодное отчаяние сжало ее сердце. Невозможно быть секс-богиней да и вообще заниматься сексом в таком состоянии. Она выглядит как зомби из ужастика. Да, ей ужасно хотелось переспать с Россом, но гораздо больше свернуться в клубочек и принять обезболивающее.
        Она выпрямилась, показала зеркалу язык, достала из шкафчика обезболивающие таблетки и приняла сразу две штуки. На работу идти все равно надо, это не обсуждается. Кроме предполагаемой встречи с Россом вечером, днем у нее намечено совещание с креативным директором рекламного агентства, а позже совет директоров.
        Все будет нормально. Надо только приступить к работе, и она забудет о том, что чувствовала себя плохо.
        К полудню Алли осознала, что больше не может. Какой там новый пеньюар цвета орхидеи, который она так надеялась продемонстрировать Россу! У нее поднялась температура, а от боли в желудке она почти ничего не соображала. Еле-еле, собирая все силы, чтобы не упасть в обморок, она спустилась на первый этаж. О том, чтобы самой вести машину, разумеется, не было и речи.
        Так что — ха-ха-ха! — никакого Росса. Алли вызвала такси и посмотрела на часы. Ровно двенадцать. У него достаточно времени, чтобы сдать билет. Несправедливо заставлять его лететь в Женеву ради свидания с Мортишей из семейки Адамс.
        Теперь заболело еще и сердце. От разочарования. Набравшись храбрости, Алли набрала номер Росса и испытала облегчение, сразу попав на голосовую почту.
        —Росс, Это Алли. Прости, но я нездорова, очень плохо себя чувствую. Придется отменить сегодняшнюю встречу. Мне очень, очень жаль, но сегодня от меня будет мало толку. Надеюсь, ты получишь это сообщение вовремя и сможешь сдать билет.
        Ее замутило. Она быстро отослала имейл примерно с тем же содержанием, прислонилась затылком к подголовнику и сморгнула набежавшие слезы. Вот так. Только что испортила себе фантастическую ночь. Надо же было заболеть именно в такой момент! Она даже сексом заняться не в состоянии без того, чтобы все не усложнить.
        Типичная ситуация для Алли Джонс.
        Росс стоял перед входом в дом, где жила Алли, — многоквартирного здания с арочными окнами на первом этаже. Мягко говоря, он был страшно раздражен. Он целый день, как безумный, носился по Лондону, еле успел на рейс до Женевы и уже в такси, которое везло его из аэропорта, его настигло ее сообщение.
        Она плохо себя чувствует и не может с ним встретиться? Полная фигня! Неужели полагает, он в это поверит? Она просто передумала и не нашла в себе храбрости признаться ему в этом прямо. Видимо, до нее дошло, что секс с ним не будет профессиональным, тихим и клинически стерильным. А к диким грязным играм она, похоже, не готова.
        Что ж, он здесь и не собирается зажать хвост между ног и послушно уехать, потому что так захотелось мисс Чопорность. Он не один из ее корпоративных лакеев, которыми можно командовать направо и налево, и удалять, когда они не нужны.
        Что, если он позвонит, а она его проигнорирует? Не впустит внутрь? Тогда он просто сломает эту чертову дверь.
        К счастью для него, именно в этот момент дверь подъезда распахнулась, наружу выскочил тинейджер. Из его наушников лилась громкая музыка. Росс перехватил ручку двери и вошел в холл. Обойдя лифт, пошел по лестнице пешком, надеясь, что гнев хоть немного улетучится, пока он доберется до квартиры Алли на последнем этаже.
        Нездорова. Черта с два! Четырнадцать… шестнадцать. Вот и ее квартира. Скорее всего, ей на голову свалилась какая-то срочная работа, которую непременно нужно сделать сегодня. Иначе в противном случае обязательно прибудут четыре Всадника чертова Апокалипсиса.
        А если ее нет дома, он подождет. А может, даже поедет к ней на работу и ворвется в кабинет. Росс постучал в дверь кулаком, не услышал ничего в ответ, его злость разгорелась с новой силой. Он постучал снова, уже громче, на сей раз за дверью раздался тихий скрип и слабый звук шагов.
        —Кто там?

«Она здесь», — с глупым облегчением подумал он.
        —Открывай дверь, Джонс.
        —Какого черта! Росс?
        Дверь открылась. Росс уставился в бледное, как смерть, лицо и изнуренные болью глаза. И раздражение тут же испарилось, сменившись тревогой.
        —Черт, ты правда больна!
        На ней были свободные спортивные штаны и майка с длинным рукавом, волосы кое-как сколоты сзади.
        —Я же говорила! Ты что, не поверил мне?
        —Извини. — Росс вошел в коридор и бросил сумку на пол. — Что с тобой такое?
        —Да не знаю я, — простонала она, прошла в гостиную и повалилась на диван. Голову положила на подлокотник и натянула на себя плед. — Голова болит, желудок болит, какая-то сыпь. И мне все время холодно.
        Росс скинул с себя пальто, повесил его на спинку стула. В квартире было жарко, как летом в Карру, он тут же снял еще и свитер. «Так-то лучше», — подумал он и присел рядом с ней на диван. Коснулся ее лба, и даже ему, мало что понимающему в таких вещах, стало ясно, что у нее высокая температура.
        —Где у тебя сыпь, Джонс?
        —На животе, — пробормотала она и вцепилась в плед.
        Он легко разжал ее пальцы, задрал майку и выругался. Ниже пупка тянулась полоса каких-то волдырей. Выглядели они довольно болезненными. Росс случайно коснулся ее бедра, Алли сморщилась.
        —Что, так больно? — Он быстро убрал руку.
        —У меня очень чувствительная кожа.
        —Ну что, тогда, полагаю, секс отменяется. Разве что мы проявим креативность и… — Он убрал с ее лица прядь влажных волос и заправил за ухо.
        —С таким же успехом можно собирать в ведро туман. — Алли закрыла глаза. — Мне очень жаль, что я тебя разочаровала, прости, если это прозвучит невежливо, но не мог бы ты сейчас уйти?
        —Почему?
        —Я жутко выгляжу. У меня на животе какая-то дрянь, которая, возможно, сведет в могилу или заразит все человечество. С меня ведрами льет пот, и я, скорее всего, плохо пахну. Я, мягко говоря, иначе представляла себе нашу встречу. — Она вздохнула. — Я купила пеньюар.
        —В самом деле? — Росс встал, достал мобильный и поискал по Интернету ближайшую больницу. — Какого цвета?
        —Синего. Потрясающий оттенок.
        —Я бы на это поглядел. С недавних пор темно-синий — мой самый любимый цвет. Я вызываю такси. Где твоя спальня?
        —Если ты уезжаешь, зачем тебе знать, где моя спальня?

«Лихорадка не лишила ее способности соображать, — подумал Росс. — Это хорошо».
        —Я не уезжаю. Мы едем вместе. Только достану твое пальто и какую-нибудь обувь. Я повезу тебя в ближайшую больницу скорой помощи.
        —Нет, не повезешь. Со мной все будет в порядке. Мне просто нужно отдохнуть.
        —Алли, прекрати идиотничать. Ты вся горишь, у тебя на животе страшная сыпь, и ты поедешь в больницу, даже если мне придется перекинуть тебя через плечо и отнести вниз.
        Еле живым голосом она тут же сообщила, что именно он может пойти и сделать с собой прямо сейчас. Росс ухмыльнулся ее несломленному духу.
        —На самом деле я планировал сделать это с тобой.
        —Странный ты человек. — Алли села, но согнулась от боли. — Почему ты просто не уедешь? Я сама доберусь до доктора.
        —Я не такой доверчивый. Стоит мне уйти, и ты опять ляжешь на диван, а через неделю твоя семья найдет твой раздутый труп. Если думаешь, что плохо выглядишь сейчас, подумай о том, как будешь смотреться тогда. Перестань спорить, милая, ты едешь в больницу.
        —Господи, если бы я знала, что ты такой надоедливый, ни за что не согласилась бы с тобой переспать, — пробормотала она, когда он скрылся в холле.
        —Я не надоедливый. Это ты упрямая. — Он вернулся с парой удобных мягких сапожек в руках. — Обувайся, Джонс.
        —Мне не надо в скорую. Я просто позвоню и запишусь к доктору.
        —Алисса. — Росс вздохнул. — Сделай мне одолжение, пожалуйста. Я пролетел двенадцать тысяч километров, чтобы тебя увидеть. — Он использовал свой самый уставший, самый траурный голос и с удовлетворением отметил, как ее лицо мгновенно приобрело виноватое выражение.
        —Что?
        Подобный трюк срабатывал всегда. Да, это девчоночья уловка, но Росс не стеснялся манипулировать людьми, чтобы быстро добиться своего.
        —Давай сделаем это. Потому что это все равно произойдет, и не важно, будешь ты мне содействовать или нет.
        Он сунул ее ноги в сапожки, поднял с дивана и вывел в коридор. Там вдел ее руки в рукава пальто, застегивать не стал, чтобы не задевать волдыри.
        —За больными ты ухаживаешь паршиво, Беннетт, — мятежно заявила Алли.
        Он ответил ей ироничным взглядом.
        —Это потому, что я собирался провести время в твоей постели, а не возле твоего смертного одра. — Он быстро поцеловал ее в губы. — Пошли, женщина-зомби.
        —… — не выдержала она, но улыбнулась.
        —Да-да. Это тоже входило в мои планы.
        —Опоясывающий лишай.
        Алли посмотрела на симпатичного темноволосого доктора Диши, который разглядывал сыпь у нее на животе. Какой милый и терпеливый человек. Она перевела взгляд на Росса. Тот стоял в стороне, хмурился и тыкал в свой телефон. Что ж, у него есть причины хмуриться. Как там его… опоясывающий лишай только что испортил ему ночь разнузданного секса.
        —От чего он бывает? — спросила Алли.
        —Это вирусная инфекция. Вирус живет в организме большинства людей, и нужен какой-то толчок, чтобы он пробудился и стал активным. Пониженный иммунитет, болезненное состояние, стресс.
        —В точку, в точку и еще раз в точку, — заметил Росс, не поднимая головы.
        —Почему ты все еще здесь? — грубо поинтересовалась Алли.
        —О, надеюсь на то, что к тебе чудом вернется сексуальное желание и обычное солнечное настроение. Хотя погоди, обычно настроение у тебя не солнечное.
        Доктор засмеялся. Алли захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым. Не в доктора, конечно, в Росса.
        —По шкале от одного до десяти, как бы вы оценили уровень своего стресса?
        —Четыре. — Ну, скорее, семь или даже девять, но не стоит признавать это вслух!
        —Сто четыре. Господи, посмотри на себя! Тебя можно смело помещать на плакат «Стресс у работников крупных корпораций». Худоба, взвинченность, недостаток сна.
        —Вообще-то врач здесь он, а не ты!
        —В любом случае он, кажется, прав, — заметил доктор, и Алли разозлилась уже на него.
        Типично мужское поведение. Они всегда поддерживают друг друга.
        —Длительный стресс ослабляет защитные силы организма, и вирус активируется.
        —И каково лечение?
        —Курс противовирусных препаратов. Отдых. Никакого стресса.
        —Отдых, — повторил Росс. — Никакого стресса.
        Нет, ей просто жизненно необходимо что-нибудь в него кинуть. А под рукой, как назло, ничего нет.
        —Выкуси.
        Доктор опять засмеялся:
        —Господи, с вами действительно смешно. Как давно вы вместе?
        —Мы не вместе, — сквозь зубы выдавила Алли.
        —Она просто использует меня как сексуальный объект.
        —Вот именно. Поэтому уходи! Прямо сейчас! Брысь! — крикнула она. Давно никто так не выводил ее из себя.
        —Я бы предпочел, чтобы сегодня ночью вы не оставались в одиночестве, мисс Джонс. У вас все еще кружится голова, и если упадете в обморок и ударитесь, последствия могут быть, сами понимаете, какие.
        —В любом случае я не хочу оставаться с ним. — Да, не так она представляла первую ночь с Россом.
        Она должна была благоухать и сиять. Быть сексуальной и спокойной. Волосы не должны были быть грязными, глаза красными, будто она шесть дней подряд курила марихуану, а голова не раскалывалась бы от боли.
        Росс взглянул на доктора и закатил глаза. А потом абсолютно невозмутимо улыбнулся Алли. Когда она кричала на него, выглядела чуточку лучше, не такой жалкой и несчастной. И он не собирался принимать ее стервозные выступления всерьез, потому что прекрасно понимал, что она заболела, чувствовала себя уязвимой и напуганной, а споры с ним хотя бы минимально возвращали ей присутствие духа.
        —У тебя есть друзья, которым можно позвонить? — спросил он.
        —Нет.
        Алли опустила голову. Как же так вышло, что у нее в жизни нет ни одной подруги, которой можно позвонить в случае необходимости? Она всегда думала, что у нее появится время и для друзей, и для возлюбленных, и для веселья. Когда закончит учебу, получит повышение, завершит очередной проект…
        —Ты не будешь сегодня ночевать одна, Алисса, — твердо заверил Росс. — И я не дурак и не поверю, если ты скажешь, что устроишь все сама. Я позвоню Люку, пусть он что-нибудь организует.
        О черт. Она не хотела, чтобы он уходил. Но попросить его остаться? Сам он этого не предлагал. И конечно, она меньше всего хотела, чтобы о болезни узнала ее семья.
        —Росс, пожалуйста, не надо. Очень тебя прошу. Я не хочу их волновать. Не звони Люку. Все кончится тем, что он позвонит Сабин и Джастину, а они Патрику и Джине, и все кинутся ко мне. А я сейчас этого просто не вынесу.
        Они будут бегать вокруг нее, суетиться, тревожиться, Сабин прочтет ей лекцию о том, что нужно заботиться о себе и нельзя так много работать. А Джастин будет смотреть на нее страдающими глазами, и ее натурально раздавит чувство вины.
        —Если бы ты только мог проводить меня домой, тогда сможешь спокойно уйти.
        —Вы меня не поняли? — вмешался доктор Диши. — Я не хочу, чтобы сегодня вы ночевали в одиночестве. Если будет нужно, я оставлю вас в больнице.
        Черт.
        —Прости, — жалобно проблеяла она, глядя на Росса. — Ты ведь прилетел совсем не за этим.
        Он долго-долго смотрел на нее, потом кивнул доктору:
        —Я останусь с ней на ночь.
        Алли облегченно вздохнула и прикусила губу.
        —Спасибо. Я твоя должница.
        Росс выразительно поднял бровь.
        —Я думаю, должна ты мне уже давно.
        Алли задумчиво посмотрела в потолок, на доктора. Он улыбался.
        —Может быть, мне стоит все же остаться в больнице. Потому что, если он будет продолжать в том же духе, я просто раскрою ему голову.
        Росс снял ее ноги с кровати и попытался поставить.
        —Ой! Голова кружится.
        Росс вошел в кафе в трех кварталах от дома Алли, снял пальто и поискал глазами свободный столик. Было раннее утро и полно народу. Заметив, что официантка убирает посуду за очередным посетителем, он быстро занял место и умоляющим тоном попросил ее быстрее принести ему чашку кофе.
        Алли кофе не пила. Это выяснилось после того, как он обыскал все шкафчики на кухне. Как может человек не пить кофе? Это открытие поразило его не на шутку.
        После сегодняшней ночи Росс был готов вколоть его прямо в вену. Из окна открывался вид на Женевское озеро. «Красиво, — подумал он. — Хотя и холодно, как черт знает что».
        Он ухватил левое плечо правой рукой и потянул локоть. Все тело ломило. Россу, рост которого составлял шесть футов три дюйма, пришлось провести ночь на диване, предназначенном для пигмеев. И это была самая неудобная, самая скучная ночь в его жизни. Он привез Алли домой, разогрел ей чашку супа, и вскоре после этого она буквально вырубилась, возможно, от антигистаминного средства, которое вкололи в ее очаровательную попку раньше.
        Полагая, что о работе думать точно не будет, Росс не взял с собой компьютер, а у Алли не оказалось телевизора. Кто в наше время не имеет телевизора? Ах да, та же самая своенравная и упрямая женщина, которая не пьет кофе.
        Однако он нашел ее электронную книгу и провел несколько часов за чтением трудов, способных погрузить в кому любого здравомыслящего человека. Только книги по бизнесу. Она вообще делает хоть что-нибудь ради развлечения? Собственно, знает ли она вообще значение этого слова?
        Он часто вставал, чтобы проверить, как она, но за всю ночь Алли даже не пошевелилась. Полчаса назад, когда он вышел из квартиры, она все еще была в отключке. Перед этим он сделал пару звонков, задрал ей рубашку, чтобы посмотреть на сыпь. Выглядела она все еще ужасно, но новых волдырей не появилось.
        Физически она будет в порядке через пару дней. А вот психологически… сказать трудно.
        У этой женщины явные проблемы, а у него вдруг возникло странное, безумное желание помочь ей. Почему, сам не знал. Он приехал сюда в надежде на секс без осложнений, но что-то в ее бледном лице и больших глазах пробудило в нем порыв помочь ей и — господи помилуй — защитить ее.
        Почему? Она — современная женщина, и скорее съест кусок стекла, чем согласится признать, что нуждается в помощи. Может быть, потому, что она была какой-то потерянной и очень одинокой? Почему у нее нет друзей и не к кому обратиться в трудную минуту? Она явно любит свою семью, но не хочет на них положиться. Росс подозревал, что вся ее жизнь состояла из чересчур усердной работы и постоянных попыток быть храброй.
        Именно поэтому он сидел сейчас в кафе. Возможно, позже он пожалеет об этом решении, но c’est la vie[6 - Такова жизнь (фр.).], как сказала бы Джонс на своем безупречном французском.
        Росс уже допил вторую чашку эспрессо и почти почувствовал себя снова человеком, когда в кафе вошел Люк. Он сразу же узнал Росса и направился к нему. На Люке был серый костюм и малиновый галстук, он выглядел как настоящий президент фирмы, глава крупной корпорации до кончиков ногтей, то есть как раз так, как Росс изо всех сил старался не выглядеть.
        Росс встал, они пожали друг другу руки. Люк заказал эспрессо и полный завтрак.
        Когда официантка отошла, он расстегнул пиджак, чуть наклонился вперед и дружелюбно, но немного встревоженно посмотрел на Росса.
        —Однако, это сюрприз, Росс. Что я могу для тебя сделать?

«Нечего ходить вокруг да около», — решил Росс.
        —Твоя сестра сейчас дома одна, у нее тяжелый случай опоясывающего лишая. — Он увидел, как взгляд Люка стал жестким, в нем появился неизбежный вопрос. А тебе откуда об этом известно? — Мы собирались поужинать вчера вечером, но она заболела. Я отвез ее в больницу скорой помощи, и она чувствует себя плохо.
        —И она не захотела нам об этом сказать?
        —Нет. Я пообещал ей, что тоже ничего не скажу, но мне надо возвращаться в Лондон, у меня там дела, считаю, что Алли не должна оставаться одна.
        Люк с непроницаемым лицом постучал пальцами по столу.
        —У Алиссы очень хорошо получается держать нас на расстоянии.
        —Почему?
        —Это тебе лучше спросить у нее. Все, что я могу сказать, — с ней сложно. У нее психологические проблемы.

«Все это понятно», — подумал Росс. Однако почему-то это его не отталкивало. Он взъерошил волосы. Как сказать Люку, что его действительно беспокоит? С такими закидонами Алли непременно загремит в психушку, и довольно скоро. Он хотел, чтобы исчезли эти вечные тени у нее под глазами, чтобы она расслабилась, как-то развлеклась. Но тогда Люк обязательно спросит, какое ему дело до женщины, с которой он виделся всего несколько раз, а на это у Росса ответа не было.
        Он действительно понятия не имел. И не думал, что у этого знакомства может быть продолжение, будущее.
        —Алли знает, что ты здесь и сообщил мне о ее болезни?
        —Нет. Когда я уходил, она спала. Мне нужно возвращаться в Лондон, я не мог дожидаться, пока она проснется. И у нее выключен мобильный.
        Мобильный выключен потому, что Росс собственноручно вытащил из него батарейку и спрятал ее. Он все же надеялся, что Алли проявит благоразумие и проведет в постели остаток дня, а лучше все выходные. Но не мог остаться, чтобы ухаживать за ней. У него и свои дела. Корпорация, которой нужно управлять.
        И он должен стать лицом «Бельшье».
        Твою двадцать! Росс все еще не мог привыкнуть к этой мысли. Он в принципе не из тех, кто может быть «лицом». И сколько издевательств ему придется выслушать от ребят из спортзала, серферов, с которыми они вместе катались, коллег. Да от всех, кто его знает.
        О, Алли ему очень должна. Еще как должна.
        Официантка принесла Люку завтрак.
        —Ей не понравится, что ты мне все рассказал. Большое тебе спасибо, но ей очень не понравится.
        —Я с этим справлюсь. — Но верилось ему в это с трудом.
        —Ты наслал на меня семью? Спасибо огромное! — прошипела Алли, как только Росс взял трубку. — Зачем?
        —Я занят. Позвоню тебе в десять, — отрезал он и отсоединился.
        Она показала телефону язык и швырнула на стол. Потом подошла к окну. Вдалеке возвышались Альпы, покрытые туманной дымкой. Было утро вторника, и она снова вернулась на работу. Чувствовала себя значительно лучше, хотя и не оправилась на сто процентов. Сыпь уменьшилась, волдыри покрылись коркой — фу! — а головная боль была вполне терпимой.
        В пятницу она проснулась в одиннадцать утра. Росса в квартире не было, но он оставил записку.
        В холодильнике есть еда. Ешь ее!! И отдыхай.
        НЕ ХОДИ НА РАБОТУ! Я позвонил твоей секретарше и сказал, что ты взяла выходной, намекая, что собираешься провести его в постели со мной, хотя не уверен, что она мне поверила. Поговорим позже.
        Алли все еще чувствовала себя паршиво, у нее не было сил возмущаться и разбираться. Поэтому она просто вернулась в кровать и проспала остаток дня.
        В субботу вечером пришлось пережить нашествие всей семьи, которая прибежала узнать, жива ли она. После того, как Сабин вытолкала всех вон, Алли опять легла и проспала всю ночь. И большую часть воскресенья.
        Всякий раз, когда она просыпалась, с ней рядом была Сабин. Клала прохладную руку ей на лоб, или подносила чашку супа, или протирала лицо полотенцем. Алли ощущала покой, уют и… страх. Вечером в воскресенье она настояла на том, чтобы Сабин вернулась домой к Джастину. Та ушла, вероятно слегка обидевшись. Именно поэтому Алли не хотела, чтобы Сабин осталась: она нянчилась с ней, а ей нужно было побыть одной. Она могла позаботиться о себе сама.
        Утро следующего дня она начала с поисков батарейки от мобильного, в конце концов нашла ее в кармане пальто. Двенадцать не отвеченных вызовов, еще больше объяснений, уверений, что все в порядке.
        Алли нетерпеливо притопнула ногой. Еще три минуты, ну, сколько можно ждать? Она прислонилась лбом к стеклу. Их долгожданное свидание оказалось полной катастрофой, и тем не менее Росс ни разу не выказал ни раздражения, ни недовольства. Да, подкалывал ее в больнице, но она знала, что он просто шутит. Каким-то образом он понял, что с сочувствием и жалостью ей справиться гораздо труднее, чем с насмешками. Алли была ему очень за это благодарна. Как и за то, что он уехал и оставил ее болеть и выздоравливать одну. И за еду в холодильнике тоже. Не то чтобы она много съела, просто это очень милый жест с его стороны.
        Прошло еще двенадцать минут. Росс не перезвонил. Через пятнадцать минут Алли, не выдержав, набрала его номер снова.
        —Да, черт возьми, Джонс, уймись, наконец! — простонал он.
        —Мне надо с тобой поговорить. Сейчас.
        —Подожди. — Алли услышала, как он объявляет перерыв на двадцать минут, шарканье стульев и удаляющиеся голоса. — Ты еще здесь?
        —Зачем ты это сделал? — Алли начала с того же места, на котором закончила.
        —И тебе тоже здравствуй. Как ты себя чувствуешь? Волдыри прошли?
        Она нетерпеливо вздохнула:
        —Лучше. Спасибо за еду. И за то, что отвез меня в больницу. И извини, что испортила тебе вечер. Ты прилетел зря.
        —Ничего страшного. — Она почти увидела, как он пожал плечами.
        Кроме того, он не сказал «Ничего, как-нибудь в другой раз» или «Мы перенесем свидание». Значит, передумал. Она быстро сморгнула набежавшие на глаза слезы. Глупо расстраиваться, ведь речь шла всего лишь о сексе. А она всю жизнь уверяла себя, что ей не нужен секс и она прекрасно может без него обходиться.
        —Почему ты сказал моим родственникам, что я заболела, я ведь особо просила тебя не делать этого?
        Росс немного помолчал.
        —Не знаю. Наверное, считаю, что человек, который заболел, не должен справляться с этим в одиночку. Особенно если у него есть заботливая семья, которая с радостью поможет.
        —Мне не нужна помощь.
        —Это глупо. Всем нужна помощь время от времени. Даже тебе, Суперженщина. — Росс тяжело вздохнул. — Я не могу приехать в Женеву. Когда мне ожидать тебя в Кейптауне?
        —В смысле, когда начнутся съемки для рекламной кампании?
        —Да плевать я хотел на рекламную кампанию. Я думал о том, как затащить тебя в постель.
        Алли резко выдохнула. Его слова возымели обычный эффект.
        —Ты все еще хочешь переспать со мной?
        —А ты думала, что, увидев тебя в обличье Девы Смерти, я потеряю всякое желание?
        —Вроде того.
        —Я не такой пустой и поверхностный человек, Джонс.
        Прежде чем она успела придумать, что ответить, в трубке снова послышались голоса и шум.
        —Ладно, мне надо работать. Поговорим позже.
        О да, они поговорят позже. В этом он может быть уверен. И она выскажет ему все, что не успела. Ей не нравится его вмешательство в ее личную жизнь, и их связывает только секс — потенциальный, — и ничего, кроме секса. И чтобы больше он так не поступал.
        Пискнул мобильный, сердце Алли учащенно забилось. Сообщение от Росса.

«О’кей, знаю, что нарушил свое обещание, но я не мог оставаться рядом и беспокоился о тебе. Вообще мне не нравится о тебе беспокоиться, и я хотел бы, чтобы это прекратилось. Это мешает мне предаваться порнографическим фантазиям, где ты играешь главную роль. Так что помоги мне перестать за тебя волноваться. Ешь. Спи. Пожалуйста».
        Ее раздражение сменилось замешательством.
        Я постараюсь.
        Два дня спустя…
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: Важный вопрос
        Мне нужно спросить у тебя что-то очень важное…
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: Re: Важный вопрос
        Звучит угрожающе. Но давай спрашивай…
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: Вот
        Какого цвета на тебе трусики сегодня?
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: Re: Вот
        Черт, Росс! Я только что разлила кофе на клавиатуру!
        Еще через три дня…
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: Долгий разговор
        Это был очень долгий и подробный разговор о рекламной кампании и контракте, мисс Джонс. Я очень рад, что мы прояснили так много вопросов.
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: Re: Долгий разговор
        У меня сложилось впечатление, что тебя что-то отвлекало. О чем ты думал?
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: О том, как занимаюсь с тобой сексом
        Большей частью о том, как бы я хотел слышать от тебя разные слова.
        Типа: «Мне нравится чувствовать на себе твое тело». Или: «Быстрее! Быстрее!»
        Еще через неделю:
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: Хватит меня мучить
        Росс, ты мучаешь меня этими сексуальными сообщениями. Я не знаю, смогу ли выдержать еще неделю в состоянии постоянного…
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: Не хочу страдать один
        Возбуждения? Сексуального исступления? Что ж, прилетай сюда, и мы что-нибудь с этим сделаем. Я уже устал заниматься этим в одиночку. У меня скоро тоннельный синдром разовьется. O
        Глава 8
        Через неделю, оказавшуюся невыносимо долгой, Алли, одетая в легкое белое платье, вошла в здание корпорации РБМ. Оглядела кишащее людьми открытое офисное пространство первого этажа. Росса нигде не было. Она задрала голову и заглянула в его кабинет на втором этаже, но не увидела его и там.
        Алли схватила за рукав пробегавшего мимо молодого человека, спросила у него, где Росс. Он пробормотал что-то неразборчивое и махнул рукой вправо.
        Росс стоял в углу, заглядывая через плечо девушки с розовыми волосами. У его ног устроилась свинья, положив пятачок ему на ботинок. Некоторое время Алли разглядывала его широкую спину. Наконец-то она здесь. И не знает, что сказать мужчине, который последние несколько недель в деталях расписывал ей, что будет с ней делать, когда они останутся наедине.
        Четыре недели предварительных игр. Никаких слов больше не требуется.
        Росс выпрямился, обернулся и увидел ее. У нее тут же пересохло во рту. Чувствует ли он, как бьется ее сердце? А между ног жарко и влажно? Понимает ли он, что она не в состоянии больше ждать ни дня, ни минуты?
        Он поджаривал ее на медленном огне несколько недель. Алли была готова сойти с ума, если он не сделает с ней что-нибудь. Немедленно.
        Росс двинулся к ней. Приблизившись, схватил ее за руку и, молча, повел к выходу.
        На улице обхватил ее лицо ладонями и заглянул в глаза.
        —Ты здесь.
        Алли кивнула:
        —Да.
        —Я думал, ты прилетаешь в понедельник. — Он погладил ее нижнюю губу.
        —Поменяла билет. Надеюсь, я не создала тебе проблем?
        —Ничуть. — Его глаза были золотистыми, как солнечные лучи, что падали на ее обнаженные плечи. — Я очень хочу тебя поцеловать, но, если это сделаю, уже не смогу остановиться.
        Он провел ладонями по ее рукам сверху вниз. Алли уперлась ему в грудь и ощутила быстрый стук его сердца.
        —Ты прекрасно выглядишь. Совсем не похожа на зомби. — Он взял ее за руки, и Алли с удивлением отметила, что он как будто волнуется. — Если я сейчас попрошу тебя пойти со мной, ты пойдешь?
        —Смотря куда. Если в постель, то да. А если хочешь отвести меня в ресторан и заставить поесть, то нет.
        Росс улыбнулся и потянул ее к парковке.
        —Сначала постель. Потом еда.
        —Договорились.
        Алли взяла шлем и прижала его к груди. Росс уже сел на мотоцикл. Она подошла ближе, обняла его за шею, уставившись на губы.
        —Знаешь, Беннетт, не думаю, что смогу так долго ждать, пока ты меня поцелуешь.
        Он взял у нее шлем, повесил на ручку, снял свой и перебросил ногу обратно через сиденье. Положил руки ей на бедра и привлек к себе. В живот ей упирался его твердый, как камень, член, ее соски терлись о его грудь. От жары и его близости она едва не потеряла голову.
        Но он медлил с поцелуем. Рот чуть касался ее, дразня, обещая, выжидая.
        Алли не выдержала первая. Подалась вперед и впилась в его губы, раздвинула языком зубы и нашла его язык. Пальцы Росса впились в ее бедра. Его тело было напряжено от долго сдерживаемого желания, ей хотелось увидеть, как он разрядится, взорвется из-за нее. Она склонила голову, чтобы он мог проникнуть глубже.
        Однако он оторвался от нее и закрыл глаза.
        —Почему ты остановился?
        —Как я сказал, если начну, не смогу остановиться. А они уже и так увидели больше, чем следовало.
        —Кто? Что? — До Алли, одурманенной поцелуем, будто доносились какие-то крики и свист.
        Росс повернул ее и показал пальцем назад.
        —Они.
        Алли глянула ему через плечо. На первом этаже столпились, похоже, все сотрудники Росса во главе с розововолосой девушкой. И все наблюдали за ними с живейшим интересом.
        —Давай, босс! — завопила Кейт-с-розовыми-волосами и громко свистнула в два пальца.
        —Господи помилуй, — пробормотала Алли.
        —Найдите себе комнату, детки!
        Алли прикусила губу и посмотрела на Росса. Его глаза смеялись.
        —Почему бы нам, в самом деле, так не сделать?
        Он нахлобучил ей на голову шлем:
        —Мне нравится ход твоих мыслей, Джонс.
        Едва Алли переступила порог, Росс обхватил ее одной рукой за талию, а другой наклонил ей голову так, чтобы было удобнее целоваться.
        Наконец-то он остался с ней наедине и мог ослабить контроль над собой. С того самого момента, как увидел ее в РБМ, да что там, все последние пять недель он хотел именно этого, мечтал об этом. Теперь его ничто не сдерживало, и жесткий требовательный поцелуй свидетельствовал о том, что женщина из самых ярких фантазий теперь в его объятиях. Таким образом он хотел дать ей понять, что к тому времени, когда они закончат заниматься любовью, она забудет свое собственное имя.
        Он закрыл дверь ногой, развернул ее и прижал к двери спиной. Надо немножко замедлиться, иначе он рискует кончить прямо себе в штаны. Поэтому горячий страстный поцелуй постепенно стал нежным и чувственным.
        Алли едва слышно застонала и потерлась о него грудью, он осознал, насколько сильно возбуждена она сама. На минуту поднял голову и залюбовался ее лицом: разрумянившиеся щеки, влажные губы, безумные, ничего не видящие от страсти глаза.
        Никогда раньше он не ощущал себя настолько… на краю бездны. «Эта женщина опасна», — внезапно понял он. Она может пробраться в душу, заставить чувствовать то, что он не хотел. Пришлось даже напомнить себе, что это только секс.
        И она — не его тип в любом случае. Зацикленная на работе, слишком уязвимая.
        Он прикусил ее за губу.
        —Помнишь о нашей сделке, Джонс?
        Ее руки проникли к нему под футболку, у него перехватило дыхание.
        —О какой?
        —Это просто интрижка. Никаких эмоций, никаких ожиданий.
        —Да помню, помню. — Она нетерпеливо задрала футболку. — У меня нет времени на любимого и отношения.
        Росс содрал с себя и бросил на пол футболку. Алли тут же приникла к его груди, лаская ее языком. Он застонал и зарылся руками в ее волосах.
        —А ты, случайно, не испытываешь ко мне сентиментальных чувств? — вдруг спросила она, подняв голову.
        —Господи, нет! — Она лизнула его сосок, и он вздрогнул. — С чего ты взяла?
        —Ну, все эти разговоры насчет того, чтобы я ела и спала. Вот я и подумала…

«Осторожно», — предупредил себя он.
        —Я просто беспокоился, чтобы у тебя хватило энергии на меня.
        —О-о-о, ты меня так напугал.
        —Напрасно шутишь.
        Он расстегнул молнию на ее платье, потянул его с плеч, и оно бесшумно упало к ногам. Она стояла перед ним в девственно-белом кружевном белье, таком прозрачном, что сквозь него отчетливо проступали розовые соски и полоска светлых волос внизу живота.
        Он сдвинул одну чашечку и втянул в рот отвердевший сосок. Она выгнула спину и прижала его голову к своей груди.
        —Сними его, — прошептала она, безуспешно пытаясь справиться с застежкой.
        Он расстегнул бюстгальтер и отбросил его в сторону. Она сняла трусики и чуть расставила ноги, чтобы он видел, как она возбуждена.
        —Потрогай меня, — попросила она. — Мне… очень нужно.
        Он погладил ее пальцем и вздохнул, ощутив скользкий жар. Потом его чуткие, знающие пальцы нашли клитор, она испустила громкий стон.
        —Я тоже хочу, чтобы ты меня потрогала, — прошептал он и снова припал к ее губам. Его палец скользнул в ее узкую расщелину, она вскрикнула, он почувствовал, как сжались внутренние мышцы, обволакивая его. И улыбнулся. О да, под всей этой сдержанностью скрывается страсть. Дикая и необузданная. — Теперь ты возьми меня, Алисса.
        Одной рукой он помог ей расстегнуть пуговицу джинсов и чуть не заскрипел зубами от нетерпения, когда она медленно-медленно потянула молнию вниз. Джинсы свалились, но его все еще сдерживали трусы, член угрожал прорвать их и выпрыгнуть наружу. Он снова пощекотал ее клитор и сунул внутрь еще один палец.
        Снова стон.
        —Подумай только, как будет хорошо, когда я окажусь внутри тебя, — прошептал он ей на ухо. — Черт, Джонс, прекрати свои игры и возьми его в руку.
        Она пробежалась пальцем по всей длине, потрогала набухшие вены, чувствительное местечко под самой головкой. Ему казалось, что тот еще никогда не был таким каменно-твердым. Она смахнула кончиками пальцев выступившую влагу, и он пожалел, что не может быть одновременно у нее во рту и между ног.
        Или то, или другое, и как можно быстрее. Ждать больше невозможно.
        Он отодвинулся от нее, нащупал бумажник, вытащил презерватив и зубами разорвал обертку.
        —Дверь или кровать?
        —Дверь. Потом кровать.
        Она не отрывала взгляда от его вздыбившегося члена. Увидев, как она облизнула губы, он растерял остатки самообладания. Схватив ее за оба запястья, поднял ей руки, приласкал языком сначала один сосок, затем другой, засунул руку ей между ног, спус тился ниже, поцеловал пупок и, наконец, достиг самого сладкого. Когда его язык занял место пальцев, она дернулась и закричала. Он почувствовал, как она близка к завершению, и отстранился.
        —О нет, нет, милая моя. Ты кончишь вместе со мной, Джонс.
        Он встал, подхватил ее под ягодицы и одним быстрым движением вошел в нее.
        Это было так великолепно! Она само совершенство, словно скроенная специально под него. Он замер, чтобы насладиться ощущением первого проникновения, обладания этой восхитительной, неистовой женщиной.
        Она замотала головой:
        —Не-е-е-е-е-ет! Не останавливайся, — и поддала его бедрами.
        Он, очарованный этим зрелищем — мисс Чопорность, совершенно потерявшая голову (из-за него!), — на какое-то время позволил ей двигаться самой. Он чувствовал ее растущее напряжение, слышал, как она бессвязно умоляла его о чем-то, и наконец взял контроль в свои руки. Прижав ее к стене, стал наносить удар за ударом, быстро, и мощно. Она уткнулась лицом в его шею, прося еще и еще. Когда находился уже совсем на грани, он почувствовал, как она содрогнулась и крикнула, и не выдержал сам.
        Это было похоже на взрыв, который прокатился по его спине и начисто снес голову. Он еще трепетал, прядь ее волос попала ему в рот, нос ощущал только ее запах.
        В конце концов его сердце стало биться не так бешено, и он немного пришел в себя. Алли, совершенно обессилев, повисла на нем, часто и тяжело дыша. Росс вытащил ее волосы изо рта и погладил ее по попке.
        —Ты жива, Джонс?
        —М-м-м… — Она сползла по стене вниз и привалилась к нему. — Je suis heureux comme un poisson dans l’eau[7 - Я счастлива, как рыба в воде (фр.).].
        Росс прислонил ее к стене и зашел в туалет рядом с лестницей, чтобы избавиться от презерватива. «Наконец-то нашлось применение этому глупому крохотному помещению, рассчитанному на гномов», — подумал он.
        —Что ты сказала?
        —Рыба… в воде… счастлива.
        Росс посмотрел на ее взъерошенные волосы, ленивые глаза, распухшие губы. Алли была абсолютно расслаблена, и ему это нравилось.
        И еще ему понравился секс. Настолько, что он планировал снова заняться этим. Очень-очень скоро.
        Он подошел к ней, взял за подбородок и нежно поцеловал. На вкус она была как само вожделение, он почувствовал, как член снова пробуждается. Алли опустила руку, взялась за него и погладила головку, тот мгновенно затвердел.
        Кажется, «очень-очень скоро» означает «сейчас же». Ну что ж, его это устраивает.
        —Теперь кровать, — прошептала она.
        —Веди меня. Я буквально весь в твоих руках.
        Позже — гораздо позже — Алли сняла руку Росса со своей попки и взглянула на дорогие часы у него на запястье. Без пятнадцати шесть. Вечера. Господи боже.
        Со вздохом сожаления она погладила его по плоскому мускулистому животу.
        —Джонс, — простонал Росс, не открывая глаз. — Я больше не могу, честно. Мы не слезали с этой кровати с самого обеда.
        И лениво ущипнул ее сосок, она снова вздохнула.
        —Не можешь? Силенок маловато?
        Он мгновенно перевернулся, подмял ее под себя и засмеялся.
        —Силенок маловато? Иди в задницу.
        —У тебя очень симпатичная задница. Но я избавлю тебя от необходимости что-то доказывать, поскольку мне нужно возвращаться в отель. Сегодня вечером я еще должна поработать.
        Росс поднял бровь.
        —Уже почти шесть, Джонс. Большинство людей в это время заканчивают рабочий день. Даже раньше.
        —Большинство людей не тратят целый день на занятия сексом.
        Росс положил руку на грудь и состроил оскорбленную мину.
        —Тратят? Это обидно. День, посвященный сексу, нельзя назвать потраченным зря. И половина населения земного шара со мной согласится.
        —Мужская половина, — заметила Алли. — Но прежде чем твое эго упадет на пол и разрыдается, поспешу утешить: должна признать, это было самое приятное зря потраченное время в моей жизни.
        —Ты меня спасла. Где ты остановилась? — Он провел рукой по ее упругой попке. — Только не говори, что в «Рибек». Это на другой стороне Хаут-Бэй.
        —Только на одну ночь. У Люка есть друг, у которого квартира в Кэмпс-Бэй. Я буду жить там следующие несколько недель. Завтра заберу ключи и въеду.
        —Кэмпс-Бэй? Тогда мы практически соседи. Это Бантри-Бэй, затем идет Клифтон и дальше Кэмпс-Бэй. Очень удобно.
        Очень удобно, когда нужно потрахаться по-быстрому.
        Алли вдруг почувствовала раздражение. Он не высказал этого вслух, но явно подумал. Ну и что? Она подобрала смятое платье и белье и вошла в его большую ванную, примыкавшую к спальне. Секс, потрахаться по-быстрому, пересып. Как бы ни называлось, именно этим они и наслаждаются. Об этом они договорились, этого хотела она сама.
        А разве нет?
        Алли поплескала себе холодной водой в лицо, чтобы пробудить уснувший мозг. Конечно да. У нее роман без обязательств с мужчиной, которому нравится она и ее тело. Да еще как! Он успешен, привлекателен, у него потрясающая фигура, и он знает, что делать в постели.
        Все хорошо. Алли здесь не ради уютных объятий и разговоров по душам. Прежде всего, она приехала для того, чтобы провести рекламные съемки и завершить проект. Секс с Россом всего лишь приятный бонус.
        Не путай хороший секс с привязанностью, Джонс. У тебя нет ни времени, ни энергии, ни желания вступать в отношения. Ты всегда остаешься снаружи и только заглядываешь внутрь, вот что ты делаешь. Вот это — твое.
        В дверь постучал Росс:
        —Эй. Похоже, будет красивый закат. Не хочешь прогуляться по пляжу и посмотреть, как садится солнце? Мы можем захватить бутылочку красного и бокалы. А потом я отвезу тебя в отель.
        Закат, красное вино и красивый мужчина? За бутылкой вина на закате люди становятся ближе, лучше узнают друг друга. Делают признания и рассказывают секреты. Алли была более восприимчива к окружающей обстановке, чем большинство людей, за ней никто никогда не ухаживал, и она понимала, что должна отказаться, потому что просто не сумеет выдержать дистанцию.
        А кто виноват в том, что за тобой никто никогда не ухаживал? Она будто услышала ядовитый голос Сабин. Ты, дурында! Не позволяла за собой ухаживать, никому не открывалась. А как ухаживать за женщиной, которая держит мужчину на расстоянии вытянутой руки?
        Алли нацепила на лицо вежливую улыбку и открыла дверь.
        —Спасибо, но нет. Мне все-таки нужно идти. Я немного устала.
        Росс, который успел надеть джинсы, кивнул, пробормотал какое-то ругательство и потянулся за рубашкой. Подошел к ней, поднял ее подбородок и поцеловал в нос.
        —Ты самая упрямая и противоречивая женщина, которую я когда-либо встречал. Если мы с тобой занимались сексом, это не означает, что мы не можем быть друзьями, Алли.
        Она закусила губу и уставилась на черно-белую фотографию дюн за его плечом.
        —Я думаю, не стоит. Так будет… лучше. Безопаснее.
        Росс смотрел на нее почти целую минуту, ей захотелось съежиться под его проницательным взглядом. В конце концов он снова коротко кивнул и жестом предложил ей первой выйти из комнаты.
        —Я отвезу тебя в отель.
        —Спасибо.
        Росс решил взять свой джип. Открыл верх, чтобы напоенный ароматами цветов весенний ветерок мог трепать их волосы. Он обожал Кейптаун весной, когда повсюду пахло жасмином, обвивавшим заднюю стену его дома. Соседи уже открыли сезон барбекю после холодной мокрой зимы, лужайки покрылись густой травой, а в садах буйно разрасталась зелень. Весна в Западно-Капской провинции — сезон цветения, вскоре все вокруг должно было заиграть самыми разными красками.
        Росс подумал, что поездка вдоль побережья — это почти так же неплохо, как и прогулка по пляжу. Дорога очень живописная. Обычно он выбирал этот маршрут, чтобы покататься на своем «Дукати». Он украдкой взглянул на Алли. Она рассматривала то океан внизу, то нависающие над ними скалы. Росс вел машину одной рукой, легко вписываясь в сложные повороты дороги. Оранжевые лучи солнца были похожи на лепестки, упавшие на зелено-фиолетово-лазурную гладь океана.
        Он нажал кнопку на руле и быстро пролистнул список альбомов, пока не нашел нужный. Хрипловатый голос Мэйси Грэй заполнил салон. Разговаривать было не обязательно, но ему бы этого хотелось. Он не прочь узнать, почему Алли тянет работать, словно одержимую, почему ей так трудно заводить друзей, почему тогда в Женеве, совсем больная, она не попросила о помощи свою семью.

«Тугой клубок противоречий, — подумал он. — Дикая и страстная, целиком и полностью отдающая свое тело, но полностью закрывающая доступ к своим мыслям и душе». Росс действительно не возражал бы против дружбы с ней, ему всегда удавалось оставаться в дружеских отношениях со всеми своими бывшими девушками. Кроме того, дружба добавляла дополнительную прелесть сексу, придавала некую легкость, так что он совсем не казался механическим актом.
        Хотя секс с Алли был ох как далек от механического. У него до сих пор не пропало желание заняться этим снова. Давно уже он не испытывал такого мощного взрыва. Одного раза оказалось недостаточно. Он тянулся к ней снова и снова, и она отвечала ему, с каждым разом все более дерзко и бесстыдно.
        Сейчас он всерьез боролся с искушением развернуть машину и затащить ее обратно в постель.
        Алли считала себя эмоционально самодостаточной, но на самом деле Росс впервые встретил человека, который настолько бы нуждался в друге, приятеле, который помог бы ей остановиться, перевести дух, выпить вина на пляже на закате, оценить красоту цветка.
        Он легко мог бы стать таким другом, у него это отлично получалось, и он бы занимался с ней любовью до потери сознания, потому что и это у него тоже получалось хорошо. Он сумел бы не привязаться к ней — какой смысл? — и проследил бы за тем, чтобы и она не привязалась к нему.
        Росс притормозил у величественного входа в «Рибек», швейцар в красной ливрее выступил вперед, чтобы открыть дверь.
        Алли отстегнула ремень, подняла сумку и отбросила с лица взлохмаченные ветром волосы.
        —На подготовку к съемкам уйдет еще примерно неделя.
        —Почему так долго? — Как некстати это напоминание о том, что он согласился кривляться перед камерой ради рекламной кампании «Бельшье».
        —Нам с креативным директором нужно выбрать места для съемок, нанять временных сотрудников, моделей и так далее. Кроме того, надо вытащить с таможни коллекцию, которую тебе предстоит демон стрировать. Миллион разных вещей. Дела, дела, дела. — Она повесила сумку на плечо. — Я постараюсь сообщить тебе дату начала съемок как можно скорее.
        Алли вылезла из джипа и немного постояла на тротуаре. Вид у нее был несколько смущенный, но она изо всех сил старалась держать деловое лицо. Это было нелегко, учитывая, что всего пару часов назад его голова находилась у нее между ног.
        Она постучала пальцем по двери машины.
        —Увидимся.
        —Да-да. — Росс посмотрел на ее губы, затем прямо в глаза. — Раньше, чем ты думаешь.
        И, черт возьми, это будет действительно гораздо раньше, чем она рассчитывает. «Крошку Джонс, — решил Росс, отъезжая от отеля, — нужно постоянно лишать равновесия, чтобы ее слишком деловая голова не успевала придумать слишком много».
        Глава 9
        Росс вышел на крыльцо, наблюдая, как Алли вылезает из маленькой машинки, взятой напрокат на то время, пока будет жить в Кейптауне. Ее волосы были собраны в пучок, на носу твердо сидели хорошо знакомые ему ботанские очки. Они виделись уже дважды на этой неделе, он старался не давить на нее и не требовать больше свиданий — о боже, это тело, это лицо! — но, черт возьми, сегодня конец рабочей недели!
        Для всех, кроме Алли. Дьявол. Она явно пребывала в боевом рабочем настроении, и, судя по сжатым в ниточку губам, отнюдь не была довольна тем, что он оторвал ее от дел в шесть тридцать в пятницу вечером и велел привозить свою попку к нему.
        Увидев его, она уперла руки в бока и пронзила его яростным взглядом.
        —Мне не понравилось, что ты вызвал меня сюда, сразу бросил трубку и потом не отвечал на мои звонки.
        Ну, если бы она вызвалась приехать по своей инициативе, ему бы не пришлось ее вызывать, не правда ли?
        —Если бы я попросил пообедать со мной, ты спела бы мне сорок песен о том, как страшно занята, и отказалась бы.
        —Я действительно страшно занята! Ты настоял на том, чтобы я приехала в Кейптаун, но это не означает, что моя работа куда-то испарилась. Мне, видишь ли, есть чем заняться помимо секса!
        Росс тоже разозлился.
        —Чушь собачья! Ты просто нашла предлог, чтобы проводить со мной меньше времени! Ты не против, что мы занимаемся сексом, но разговаривать со мной — о, это совсем другая история!
        Она так и не сделала ни шага к двери.
        —Мы не обязаны разговаривать! Таковы были условия договора. Разве нет?
        Росс потер лоб.
        —Господи, Джонс! Перестань быть занозой в заднице. Входи и давай поедим.
        —Не знаю, Росс.
        —Это всего лишь лазанья, а не чертово предложение руки и сердца! Вино, еда и, возможно, беседа. Однако я не умру от разочарования, если ее не будет. — Росс схватился за голову. — Знаешь что? Делай что хочешь. Я захожу.
        На полпути к кухне он услышал ее шаги и обернулся. Алли стояла в дверном проеме. От солнца ее волосы казались темно-золотыми. Она сделала шаг вперед, скрестила руки на груди, и он увидел ее встревоженное напряженное лицо.
        —У меня не очень получается разговаривать.
        —Я слышал, как ты разговариваешь. — Он старался говорить ровно и спокойно. — Кажется, вполне в состоянии составить из слов связные распространенные предложения.
        Алли поморщилась:
        —Ты знаешь, что я имею в виду.
        —На самом деле не очень.
        Она уставилась в пол.
        —Я не раскрываюсь перед людьми. Хочу, но не могу. А если и смогу, получится, что из просто любовников мы станем чем-то еще.
        —Мы станем друзьями, Алисса. В этом нет ничего плохого.
        —У меня не слишком много друзей.

«Насколько я успел понять, у тебя вообще нет друзей, и это ненормально», — подумал Росс. Что такого с ней произошло, что она так боится открыться, быть откровенной? Почему ей так важно оставаться эмоционально независимой?
        —Может, настало время попробовать?
        —Может быть.
        Какой прогресс.
        —Только сделай мне одолжение, пожалуйста?
        —Что такое? — насторожилась она.
        —Не воспринимай в штыки каждое мое предложение. Если рабочий день подошел к концу и я приглашаю тебя куда-нибудь выйти, пожалуйста, хоть иногда соглашайся. Молить тебя о встрече довольно унизительно.
        —Прости.
        —О’кей. Хочешь чего-нибудь выпить?
        Алли кивнула, и он прошел в кухню, чтобы налить им обоим по бокалу вина. Бутылку он откупорил раньше.
        —Мне нравится твой дом, — заметила она, взяв бокал.
        —Спасибо. — Росс сделал глоток мерло.
        Постоял, пытаясь увидеть свое жилище глазами постороннего человека. Проход рядом с лестницей вел в кухню и небольшую гостиную с телевизором. Слева располагалась большая гостиная-лаунж. Все ее стены были заставлены застекленными книжными шкафами. Деревянные двери в дальнем конце служили идеальной рамой для вида на море, получался настоящий пейзаж. За ними было жилое пространство под открытым небом и бассейн с подогревом, которым Росс старался пользоваться каждый день.
        Три спальни и кабинет на втором этаже. Для одного человека здесь до смешного много места, но Россу нравилось ощущение воздуха и пространства.
        —А где Пик?
        —Гай взял его побегать по пляжу. Он все равно собирался на пробежку и заскочил, чтобы захватить заодно и Пика.
        Он не мог больше ждать, так хотелось к ней прикоснуться. Росс положил руки ей на плечи, притянул к себе и уткнулся носом в макушку. Она такая тоненькая и легкая, такая женственная, нежная и благоуханная, но при этом чертовски сложная.
        Он старался не делать лишних движений, только погладил ее по спине. Ну да, лишь слегка коснулся попки, но и только. Стоит лишь начать, остановиться он не сможет. А если потянет ее в кровать или на диван, или на пол, все, чего он сумел добиться, пойдет коту под хвост.
        Он отошел, взял ее за руку и повел на кухню.
        —Пошли. Поможешь мне накрыть на стол.
        Алли бросила на него хитрый взгляд.
        —Я бы лучше помогла с тем, что происходит сейчас у тебя в штанах.
        Он невольно сжал ее ладонь сильнее.
        —Ну уж нет. Тебе не удастся так легко отвертеться от общения.

«По крайней мере, она поела», — подумал Росс, когда Алли отодвинула от себя пустую тарелку и взяла бокал с вином. И пообещала не отвечать отказом на его приглашения. Это в некотором роде победа.
        Что касается остального, черт, как же здорово она выглядит! Сегодня на ней легкое летнее платье мандаринового оттенка, которое так идет к ее оливковой коже, с открытой спиной и завязками на шее. Стоит только потянуть…
        Росс пошевелился, чувствуя, как натянулась плотная ткань шорт. Стыдно признаться, но в присутствии Алли он контролирует свой организм не более, чем пятнадцатилетний подросток.
        В то время как он был полностью расслаблен, не считая некоторого напряжения в шортах, Алли выглядела так, будто в трусиках у нее было полно муравьев. Перед ужином они прогулялись по пляжу, а когда вернулись домой, она сделала салат. Они вынесли тарелки с едой на обеденный стол на веранде и ужинали там.
        Сейчас она сидела на стуле на корточках, обняв голые ноги руками, и постукивала по ним пальцами. Видно, сильно нервничала. Росс наблюдал за ней краем глаза и поражался, что ужасного в том, чтобы спокойно сидеть за столом и отдыхать.
        Он видел ее полностью расслабленной только в постели, после того как раз или два довел до оргазма. Три. Или четыре.
        Не то чтобы он этим хвастался…
        —Я уберу посуду, — пробормотала Алли и сделала движение, чтобы подняться.
        —Сиди, — мягко удержал Росс. — Мы уберем позже. Или завтра.
        Она посмотрела на него так, будто он предложил выбросить посуду с балкона.
        —Предполагается, что мы развлекаемся, Джонс, — заметил он. — Ужин, чудесный закат, вино.
        —Я не знаю, что делать, — призналась она.
        Он сумел сдержать грустную улыбку:
        —Ты не должна ничего делать. В этом весь смысл.
        Она пожевала нижнюю губу.
        —Это у меня плохо получается.
        О, правда? Вот уж никто бы не догадался. Никогда.
        —Хочешь знать, что я думаю? — Росс снова наполнил бокалы.
        Алли нахмурилась:
        —А мне это понравится?
        —Может, и нет. У тебя, Джонс, просто суперстресс. И я думаю, ты живешь в таком состоянии настолько давно, что уже считаешь его нормальным.
        Она попыталась возразить, но он перебил ее:
        —Как ты спишь? И как быстро засыпаешь? Могу поспорить на что угодно, ты ворочаешься в кровати полночи, и твой мозг никак не желает успокаиваться.
        Она всегда уходила, оставляла его в кровати, он терпеть этого не мог. Хотелось проснуться с ней рядом и сразу же овладеть ею.
        —Может быть.
        Может быть. Упрямая задница.
        —Итак, ты плохо спишь. Мы оба знаем, ты часто раздражаешься и можешь быть очень нетерпеливой. — Она высунула язык, он ухмыльнулся. — У тебя нет аппетита, и ты не можешь расслабиться. Посмотри на себя, сидишь и думаешь обо всем, что тебе нужно сделать. А еще часто прикладываешь ладонь к желудку, значит, там происходит что-то неприятное.
        Он поставил бокал на стол и положил руки на ее голые колени.
        —Что заставляет тебя работать так, будто тебя погоняют черти, Алли? Ты трудишься с утра до ночи и, видимо, зарабатываешь кучу денег, которые нет времени тратить. У тебя нездоровые отношения с антацидным средством и нет друзей. Это ненормально.
        Алли вздохнула, стянула волосы в толстый хвост.
        —Может быть, у меня действительно небольшой стресс.

«И ты здорово умеешь уходить от неприятных тем», — добавила она про себя.
        —Ладно, большой стресс. Я живу в состоянии постоянного стресса. И возможно, ты прав, это стало для меня нормой.
        —Твои демоны побеждают тебя, Алли. Ты хоть знаешь, что они собой представляют?
        Он заметил, как дернулось ее горло, в глазах мелькнула паника, какие-то эмоции. Но занавеска моментально задернулась. Алли отвернулась и переключила внимание на Пика, который улегся у ее ног. Наклонилась и погладила его огромную голову.
        —Господи, какой же он все-таки милый.
        Росс почувствовал знакомое раздражение. Она снова закрылась и ушла от ответа. Но вместо того, чтобы сделать вид, что ничего не произошло, он, неожиданно разозленный, подвинул стул так, чтобы оказаться прямо перед ней.
        —Не делай так, ладно? Не закрывайся. Невозможно общаться, когда ты все время закрываешься. И меня это бесит.
        —Я не хочу об этом говорить, — огрызнулась она. — И ты сейчас не способствуешь тому, чтобы я расслабилась.
        —Хорошая попытка, милая, но нет, не сработало. Черт тебя возьми, поговори со мной!
        Алли закрыла глаза.
        —Пожалуйста, не делай этого. Не дави на меня. Мне так хорошо с тобой, и я не хочу тебя терять… пока.
        Росс нахмурился:
        —Я не собираюсь пропадать.
        —Ты не собираешься, да. Но я сама тебя оттолкну. Я всегда так делаю, Росс. Как только парень начинает давить, требовать большего, эмоций, не секса, я пугаюсь до смерти и всегда нахожу способ разрушить отношения. И не хочу, чтобы с тобой произошло то же самое.
        Росс вдруг почувствовал невероятную грусть. В ее словах действительно сквозил страх. Он взял ее за подбородок.
        —Тогда такое предложение, Джонс.
        —Какое?
        —В этот раз поступи по-другому, разговаривай со мной и не отшивай меня.
        Алли посмотрела ему в глаза и медленно покачала головой.
        —Какой смысл, Росс? Я пробуду здесь еще пару недель, а потом мы продолжим жить каждый своей жизнью, на двух разных континентах. И я не хочу быть грубой, не хочу тебя обидеть, но, коль скоро не могу наладить эмоциональную связь со своей собственной семьей, почему ты решил, что с тобой у меня это получится? Да, я хочу этого, очень, но… не могу.
        Он почувствовал себя глупым и смешным. Она права. Почему-то стало так больно, будто Алли воткнула ему в сердце раскаленную кочергу. Отчего эти простые слова словно вышибли из него весь дух, выпили кровь?
        Он откинулся на спинку стула и потер шею.
        —Джонс. Ты абсолютно чокнутая.
        —Я знаю, — грустно согласилась она. — Так можно я отнесу тарелки на кухню?

«Что ж, тут больше нечего сказать», — думала Алли, направляясь к своей маленькой машинке. Она отказалась от десерта и кофе. Росс инстинктивно почувствовал, что сегодня она не настроена на секс и не стал настаивать. Вместо этого просто обнял ее и пожелал хорошо выспаться.
        Его рука лежала у нее на спине, и Алли вдруг ощутила, как на глаза наворачиваются слезы. Давно забытое ощущение. «Поэтому-то я и не достойна отношений, — решила она, — вечно умудряюсь все испортить». Лучше даже не начинать. В любом случае, как только Росс действительно узнает ее поближе, сразу отвергнет. Эту правду жизни она познала, еще сидя на коленях у отца. И если даже отец не мог полюбить ее, достойна ли она любви вообще?
        Потому что — и это ее самая большая тайна — в глубине души Алли очень эмоциональна. Слишком эмоциональна. Она постоянно слышала это от отца: «Ты реагируешь слишком эмоционально — соберись и не распускайся!», «Опять водопад?», «Господи, помоги мне!», «Ты можешь хотя бы попытаться задействовать логику и разум? Думай головой, а не решай сердцем».
        Жизнь с отцом налагала запрет на проявление чувств. Алли не позволялось выражать гнев, грусть, страх. К пятнадцати годам она была уже твердо уверена, что ее чувства — это нечто неправильное. Настолько, что даже пришлось бороться с собой, чтобы оплакать отца, раз в жизни разрешить себе испугаться, как существовать дальше.
        Она стала настоящим стоиком. И когда ее приняли в семью Бельшье, Алли по-прежнему придерживалась своей привычки подавлять чувства. Не хотела, чтобы новые родственники мучились с ней так, как мучился отец. Из-за ее эмоциональной нестабильности. В отличие от отца они были не обязаны с ней возиться и держать под своей крышей.
        Была и еще одна причина держаться от всех на расстоянии, еще более весомая: если не задействовать чувства, никто не сможет причинить боль. «Да, это то, что мне нужно», — резюмировала Алли и завела двигатель.
        Во многих отношениях она так и осталась пятнадцатилетней девочкой, напуганной, нелюбимой, ожидающей, что ее отвергнут. Тем не менее часть ее хотела впустить Росса, разделить с ним свои потаенные мысли и страхи.
        Перед тем как отъехать, она сконфуженно улыбнулась и помахала ему рукой.
        Невозможная, невозможная мечта. Ведь так она разрушит стену, которую столь старательно возводила вокруг своего сердца всю жизнь.
        КОМУ: [email protected]
        ОТ КОГО: [email protected]
        ТЕМА: Съемка в четверг
        Привет, Росс
        Относительно съемки в четверг…
        Росс быстро пробежал глазами имейл от Алли. Ничего нового. Все это она говорила ему уже раз шесть, а еще в письме не было ничего личного («Ты гений секса» отлично бы подошло), поэтому он решил его удалить.
        Что такое с этими корпоративными роботами, почему они вечно проверяют и перепроверяют каждую деталь? Будто мир не может функционировать без их постоянного вмешательства? Это реально сводило его с ума.
        В дверь резко постучали, Росс поднял голову. Гевин, его финансовый директор, слыл просто королем среди ботанов и в этом превосходил даже самых ботанистых компьютерщиков. При этом за толстыми стеклами очков и жуткой одеждой таился первоклассный мозг.
        Росс любил первоклассные мозги, особенно когда они работали на него.
        —У тебя серьезный вид, — заметил он и жестом пригласил Гевина присесть. — Что случилось?
        —Как тебе известно, благодаря успеху «Win!», мы неоднократно получали предложения о покупке РБМ.
        Росс пожал плечами. Тот же случай, что и с предложениями по кобрендингу. Все хотели заполучить прибыльную развивающуюся компанию.
        —Ну и что? Я не собираюсь ее продавать.
        —Да, и большинство людей отступают, услышав отказ, кроме некой компании под названием «Бенроуп». Я сто раз посылал им ответ в духе «мы не заинтересованы», но такое впечатление, что они просто не слышат и продолжают твердить свое. Подобная настойчивость меня заинтересовала, я копнул чуть глубже. — Росс поднял бровь. Гевин продолжил. — «Бенроуп» — дочерняя компания «Беннетт инкорпорейтед». Словом, это твой отец хочет купить твою фирму. Я подумал, тебе следует знать.
        Росс закрыл глаза и сосчитал до десяти. Потом до двадцати. Когда открыл их снова, Гевин уже выходил из кабинета. «Бенроуп»: Беннетт, Росс, Хоуп. Хорошо, что у Гевина хватило такта оставить его одного. Росс взял телефон и набрал номер, который знал наизусть. Видимо, отец ожидал его звонка, потому что ответил сразу же.
        —Зачем тебе нужна моя компания, Джонас?
        —Мне нужен ты. Здесь. И если для этого я должен купить твою компанию, я сделаю это. — Голос отца охрип от многолетнего курения. — Мне надо передать тебе маршальский жезл.
        —Я лучше съем толченое стекло. — Росс схватился за переносицу и откатился от стола. Никаких «извини». Никаких «вернись обратно в семью». Только бизнес. Исключительно бизнес. Всегда бизнес.
        Мать твою.
        —Что я должен сделать, чтобы ты изменил свое мнение?
        Джонас использовал почти ту же фразу, что и Алли в свое время. Росс почувствовал, что вот-вот взорвется и швырнет телефон об стену.
        —Я не хочу у тебя ничего брать. Мне от тебя ничего не нужно.
        —Твое место здесь. Рядом со мной.
        Черта с два.
        —Те дни, когда я подчинялся твоим или чьим-нибудь еще приказам, давно прошли.
        —Ты — Беннетт. Я построил все это для тебя.
        —И все еще лжешь себе. Ты построил все это для себя, чтобы удовлетворить свою потребность быть царем горы. Все было брошено на алтарь «Беннетт инкорпорейтед». Мама, Хоуп, я. — Росс проглотил ком в горле. — Когда уже ты поймешь, что я не хочу жить как ты?
        Джонас долго молчал. Минуту? Две?
        Росс уже хотел повесить трубку, когда тот заговорил снова. Тихо и подавленно, совсем как старик.
        —Это все, что я могу тебе дать. Не знаю, чего еще ты хочешь.
        Это был их самый откровенный разговор за всю жизнь, и Росс решил наконец высказать все, что накопилось у него за долгие годы.
        —Думаю, уже слишком поздно говорить о том, чего я хочу. Я хотел, чтобы ты уделял мне время и внимание, хотел чувствовать, что я для тебя важнее, чем твоя работа. Я хотел папу. С которым можно посмотреть футбол, попить пива, да просто потрепаться. А вместо этого у меня был ты, равнодушный и невнимательный. Человек, которому я был абсолютно неинтересен до тех пор, пока я не стал частью корпорации и она не поглотила меня так же, как тебя. Но это слишком высокая цена за твою любовь. И всегда будет слишком высокой.
        —Я не знаю, что на это сказать.
        —Тут нечего говорить, Джонас. Скажи своим вассалам из «Бенроуп», чтобы перестали досаждать моему финансовому директору предложениями о покупке. Этого никогда не будет.
        Росс очень аккуратно вернул трубку в гнездо и встал. Подойдя к окну, распахнул его и жадно глотнул настоящего, свежего, чистого, не кондиционированного воздуха.
        Джонас… Разговоры с ним всегда были редкостным удовольствием.
        Его мобильный пискнул, сообщая о новом СМС. Росс вытащил его из кармана. Алли.

«Почти три часа. Время выезжать. Не опаздывай. У нас плотный график».
        Раздражение вспыхнуло опять, и на этот раз гораздо сильнее. Еще один одержимый работой, упрямый как задница, дотошный корпоративный робот. Хотя и невероятно сексуальный. К сожалению.
        Глава 10
        Росс припарковал свой «Дукати» рядом с лестницей, ведущей в квартиру Алли, и сорвал с головы шлем. «Что за жуткий, ужасный, отвратительный день, — мелькнуло у него в голове. — А ведь еще придется корячиться у Столовой горы с фальшивой герлфренд и делать приятное лицо перед камерами. Убейте меня кто-нибудь!» — Он выбил ногой подставку и слез с мотоцикла.
        Это просто смешно. Один-единственный разговор с отцом испортил настроение, лишил душевного равновесия и пробудил давно забытые глупые чувства разочарования и обиды.

«Отец — эмоциональный тупица», — с отвращением констатировал Росс, поднимаясь по лестнице. Так почему же он до сих пор хочет наладить с ним отношения? Почему ищет его одобрения? Может быть, он сам тупица? Надо было проглотить горсть аспирина, прежде чем выехать. Голова болела так, словно вот-вот расколется.
        Ну спасибо, папочка.
        В кармане завибрировал мобильный. Росс прищурился на экран. Алли. Ну конечно, кто же еще.

«Где тебя черти носят?»
        Да мать вашу за ногу. Почему судьба заставляет его иметь дело с двумя манипуляторами и склонными к тотальному контролю психами? И все в один день. Решив поиграть у нее на нервах, Росс быстро набрал ответ.

«А что такое? У нас что, были планы?»
        Разумеется, ему нужно не меньше шестидесяти напоминаний, чтобы до него что-то дошло.

«Не зли меня, Беннетт. Я не в настроении».
        Росс снова дернул за веревочку.

«Проверь свой ежедневник, милая. Уверен, что я прав. Буду через час, у нас тут глюк в цепочке кодов, и нам надо его устранить».
        Он встал за дверью и подождал. Пять, четыре, три. И мобильный зазвонил. Вот в чем главная проблема психов-контролеров и людей, которые мыслят стереотипами. Их действия очень легко предсказать.
        Росс покачал головой и вошел в квартиру, крутя в руках разрывающийся телефон.
        —Тебе следует больше доверять людям, Джонс, — заметил он.
        Она ничего не ответила, и он решил, что она с ним согласилась.
        Алли смотрела, как он пробирается к ней между вешалок с одеждой и видеооборудованием. Его волосы не падали на лицо, глаза были твердые и злые, губы сжаты. Во всей фигуре, особенно в плечах, чувствовалось напряжение. Очевидно, выдался плохой день. Ну, а у нее выдалась плохая неделя.
        Его мобильный опять зазвонил, Росс погрузился в разговор. Алли подумала, что работа в Кейптауне открыла ей много нового. Спланировать и организовать съемки в незнакомом городе всегда дело не из легких. Кейптаун в этом смысле не отличался от остальных проектов. Но тем не менее…
        Половина коллекции и аксессуаров «Бельшье» для Росса застряла на таможне. Алли все еще пыталась их оттуда вытащить. Оператор подхватил грипп, а ее команда, обычно невероятно продуктивная, увлеченная и сфокусированная на деле (в нее входили как сотрудники «Бельшье», так и люди из рекламного агентства), по какой-то причине вдруг стала относиться к этим съемкам как к отпуску, совмещенному с работой.
        На работу они являлись в пляжной одежде, старались улизнуть пораньше, чтобы посмотреть на китов или посетить одну из близлежащих виноделен. Неужели им непонятно, какое огромное значение имеет эта рекламная кампания? Насколько важно, чтобы все прошло идеально?
        Шансы на то, что все окажется полным провалом, угрожающе возрастали. Иметь дело с Россом ненадежно, скомбинировать его имидж Босса-плохого-парня с дорогой одеждой в стиле кэжуал из новой линии рискованно, съемки рекламы в Кейптауне стали полной авантюрой, а Алли не любила рисковать, когда дело касалось «Бельшье» или ее работы.
        Ей нравилась определенность, заранее составленные планы, четкий путь к поставленной цели и немало раздражал тот факт, что от этой самой цели постоянно отвлекали мысли о Россе. В спальне и вне спальни.
        Росс дал отбой и запихнул телефон в карман. «Какой все же красивый мужчина, с замиранием сердца восхитилась Алли. — С этими его волшебными глазами, суровым ртом и короткими волосами».
        Господи боже! Да он обрезал волосы! Они же были длиной до плеч!
        Какого черта!
        Не-е-е-е-ет!
        —Ты отрезал волосы, — пискнула Алли и от ужаса прикрыла рот рукой.
        Росс провел рукой по короткому ежику на голове.
        —Да. Я подумал, что нужно привести себя в порядок перед съемками.
        —А ты не подумал для начала рассказать об этом мне? — Алли все еще пребывала в полном шоке и почти в панике.
        —До сих пор я принимал решения по поводу своих волос без твоего вмешательства, — неприятным голосом ответил Росс.
        Она была слишком потрясена, чтобы расслышать в его тоне угрожающие нотки.
        Черт, мать твою! Он отрезал волосы! Вот тебе и контраст между плохим парнем и шикарной одеждой «Бельшье». Как это повлияет на кампанию? Неужели все испорчено? Все пропало? Она все провалила! Будь ты проклят, Беннетт!
        —Верно. Но только с тех пор, как ты продал свое лицо и волосы «Бельшье» — мне! — тебе бы и следовало сначала проконсультироваться со мной. — Алли сплела пальцы. — О чем ты вообще думал? У тебя есть голова на плечах?!
        Шестеро сотрудников, находившихся в комнате, наблюдали за их спором с неподдельным интересом. Не обращая на них внимания, Росс схватил ее за руку и потащил к двери, которая вела на балкон, спускавшийся на пляж. Он протолкнул ее вперед, захлопнул дверь и поволок вниз, где их не могли услышать члены команды.
        Алли с трудом выдернула руку.
        —Что ты делаешь? Я тебе не первобытная женщина, которую можно за волосы отволочь в пещеру!
        —А я тебе не тот мужчина, на которого можно орать. И позволь мне отметить еще кое-что, Джонс, я никогда не продавал ничего ни «Бельшье», ни тебе! Поэтому никогда больше не смей разговаривать со мной в таком тоне!
        Алли почувствовала знакомое жжение в желудке и боль между ребрами.
        —Тебе не стоило обрезать волосы!
        —Это мои чертовы волосы!
        Росс сцепил руки за головой, глубоко вдохнул и выдохнул, явно пытаясь обрести контроль над собой. В глазах сверкали опасные огоньки.
        —Пора тебе начать обращаться со мной как с разумным существом, что означает не посылать мне по двадцать имейлов на одну и ту же чертову тему! Или мы отменяем все прямо сейчас. Я управляю супер-мать-твою-мега-корпорацией, которая приносит миллионы долларов дохода, и мне не нужны твои постоянные напоминания и директивы! Неужели так трудно усвоить, что я и так умею организовывать свою жизнь и ничего не забываю!
        Господи. Какой взрыв.
        —Я просто хочу, чтобы все прошло гладко, — возразила Алли. — Это моя работа, Росс!
        —А это — моя жизнь, поэтому будь добра, отвали!
        Впервые она увидела его таким разозленным, на самом деле разозленным. Алли вдруг подумала, что уже не понимает, о чем они спорят.
        —Ты пытаешься управлять мной даже в мелочах, и это сводит меня с ума. Твоя команда, наверное, вся поголовно сидит на прозаке[8 - Прозак — популярный антидепрессант.], иначе как еще можно выносить тебя каждый божий день. Ты способна даже монаха довести до того, что он начнет принимать метамфетамин.
        Это было жестоко и бессердечно. И совсем не похоже на Росса, которого она… Во всяком случае, думала, что знала.
        Норм, креативный директор рекламного агентства, перегнулся через перила балкона.
        —Прошу прощения, что прерываю вашу ссору, но если мы не выедем в течение пяти минут, потеряем освещение и время.
        Росс резко кивнул и показал на Алли.
        —Она там тоже нужна? — грубо спросил он.
        Норм смущенно переступил с ноги на ногу. Алли вздохнула.
        —А что?
        —Потому что я хочу, наконец, с этим разделаться, все пройдет быстрее и легче, если она не будет брюзжать и ко мне цепляться.
        —Это несправедливо, — тихо возразила Алли. Ее желудок горел, словно в огне, а сердце пронзила боль.
        Росс не обратил на нее никакого внимания.
        —Ну? — спросил он, глядя на Норма.
        —Мы могли бы провести съемки и без нее. — Норм бросил на Алли извиняющийся взгляд. — В этот раз, — торопливо добавил он.
        —Оставайся здесь, — бросил Росс.
        Алли очень, очень не любила, когда ей приказывали. Она сжала кулаки и вздернула подбородок.
        —А если не останусь?
        —Алисса. Черт тебя возьми, оставь меня хоть ненадолго в покое. — Он посмотрел на Норма. — Как вас зовут?
        —Норм. Креативный директор.
        —О’кей. Мы с Нормом сделаем это, а с тобой поговорим позже. Может быть.
        Он протиснулся мимо нее, ворвался в комнату. И должно быть, начал раздавать команды направо и налево, потому что все вдруг задвигались и стали быстро собирать одежду и оборудование.
        Норм деликатно кашлянул, Алли оглянулась.
        —Извини, Алли.
        —Это не твоя вина, милый. — Она засунула руки в волосы. — Видимо, я просто поднесла спичку к фитилю.
        Он положил руки ей на плечи.
        —Мы все сделаем, Ал.
        Она кивнула и выдавила из себя улыбку.
        —Я знаю. У тебя всегда все получается. Спасибо, Норм.
        Росс высунул голову наружу и окинул их яростным взглядом.
        —Я выезжаю. Ты идешь или остаешься, Норм?
        Несколько часов спустя Алли стояла на балконе своей квартиры и смотрела на расстилавшийся перед ней беспокойный Атлантический океан. В руках она вертела полупустой бокал вина, в голове все время стучали слова Росса. Неужели она действительно пытается управлять людьми даже в мелочах? И ее команде необходим прозак? И она способна даже монаха превратить в наркомана?
        Неужели она настолько плохой человек? Возможно ли, что в своем стремлении к совершенству и желании преуспеть она привыкла обращаться со всеми, как с безмозглыми дурачками? Господи, только не это. Но в глубине души Алли подозревала — знала, — что это правда. Иногда. Она могла превратить отношения в ад, значит, она превращалась в адского босса для своей команды. Росс первый, кто сказал ей об этом открыто, указал на ее недостатки и на то, что такое поведение недопустимо.
        Конечно, ей это не понравилось, но его прямота достойна уважения. Алли нахмурилась. Еще больше ей не понравилось, что он все устроил так, чтобы она не поехала на съемки. Такого она больше не позволит.
        —Думаешь, как лучше меня отшить?
        Алли подпрыгнула и обернулась. Сердце забилось где-то в горле, угрожая выпрыгнуть вниз на песок. Росс стоял у входа на балкон, прислонившись к двери в квартиру.
        —Как ты вошел?
        —Норм дал мне ключ. И попросил передать, что я вел себя прекрасно и съемки прошли превосходно. — Алли оглянулась, ища глазами телефон, Росс поднял руку: — Он также просил передать, что выключил свой мобильный и расскажет тебе обо всем завтра. — Он потер подбородок. — Насчет того, что было сегодня днем…
        Алли отвернулась и снова уставилась на океан. Каждый мускул в ее теле был напряжен до предела.
        —Прости, что накричала на тебя. И особенно за то, что сделала это в присутствии всей команды.
        Он молчал так долго, что она наконец осмелилась на него посмотреть. Даже в темноте было видно, что он чуть заметно улыбается.
        —Это было обидно, — оценил он.
        Алли знала, что этого мало, и попыталась подобрать нужные слова.
        —Да, я была не права, но тебе не следовало отстранять меня от съемок.
        Он кивнул, она удивилась.
        —Да, это удар ниже пояса. Так же как прозак и монах на метамфетамине. — Росс потер шею, подошел к ней ближе, взялся за перила и закинул голову, глядя в усыпанное звездами небо.
        —Что ты знаешь о моем отце?
        Вопрос был неожиданный. Алли на секунду растерялась.
        —Хм. Дай подумать. На самом деле немного. Кажется, он никогда не рассказывал публично о том, как и почему построил «Беннетт инкорпорейтед». Я права?
        —Да, таков мой папочка. Для владельца PR-компании он не слишком коммуникабелен.
        Росс отпил вина из ее бокала. Алли села на длинную скамью, тянувшуюся вдоль балкона, скрестила ноги.
        Росс уселся рядом и откинулся на перила.
        —Он вырос в бедности. Можно даже сказать, в нищете. И поклялся себе, что его дети ни в чем не будут нуждаться. Никогда. — Голос Росса был тихим и глубоким, как ночь. — Мы и не нуждались. У нас с сестрой были самые новейшие игрушки, самая модная одежда, самое лучшее образование. Единственное, чего у нас не было, — отца. Его времени, внимания, участия в нашей жизни. Мы никогда не чувствовали себя любимыми. Мы будто все время соревновались с «Беннетт инкорпорейтед». И вечно проигрывали.
        Алли понимала, что банальные слова сочувствия будут сейчас некстати, поэтому просто промолчала, ожидая, когда Росс заговорит снова.
        —Я подумал, если мы будем работать вместе в «Беннетт инкорпорейтед», разделять с ним дело его жизни, у нас появится нечто общее, на чем мы сможем построить нормальные отношения. Но я не рассчитывал, что так сильно все это возненавижу.
        —Почему ты ненавидел эту работу?
        Росс глубоко вздохнул:
        —Она бездушна. Так много правил, писаных и неписаных, и ни одно из них не имеет смысла. Корпоративный мир — это прежде всего прибыль. Только прибыль. А люди просто средство для достижения этой цели или ненужные отбросы. Она высасывала из меня жизнь, и поверь, мне приходилось гораздо легче, чем другим, благодаря отцу. Когда почувствовал, что больше не могу дышать, я ушел. И отец воспринял это в штыки.
        —Что случилось?
        —Он меня… вычеркнул из жизни. — Росс сжал ее колено. — Многие в компании и, возможно, даже многие наши родственники думают, что у нас плохие отношения в основном из-за того, что отец перекрыл мне доступ к моему трастовому фонду, к фамильным деньгам. Да, черт возьми, я не удивлюсь, если и сам Джонас думает так же.
        —Но дело не в деньгах, потому что для тебя деньги не главное, — пробормотала Алли.
        В его глазах мелькнула благодарность.
        —Да, это правда. Деньги — средство, а не самоцель. Я не хотел работать в корпоративной обстановке. Я хотел заниматься чем-нибудь творческим, стать кем-то, а не только сыном Джонаса Беннетта. А Джонас не мог и не может понять, что «Беннетт инкорпорейтед» — это его дитя, а не мое.
        Росс допил вино.
        —Сегодня днем я узнал, что он пытается купить РБМ, чтобы подвигнуть меня вернуться и возглавить «Беннетт инкорпорейтед». Мы поссорились, и я был буквально на пределе. А потом приехал сюда и ты…
        —Набросилась на тебя из-за прически. — Алли покачала головой. — Может быть, я и сказала это не слишком вежливо, в недопустимом тоне, но все равно, мне правда очень жаль, что ты обрезал волосы, Беннетт. Очень.
        —Потому что у тебя в голове уже сложился образ для рекламной кампании?
        —Нет. Длинные волосы очень тебе шли. Да и тебе они нравились. Я никогда не хотела сделать из тебя того, кем ты не являешься, Росс. Ты длинноволосый Босс-плохой-парень с отросшей щетиной, и именно таким я хотела показать тебя миру. Но в красивой одежде.
        Росс смотрел на нее почти целую минуту.
        Алли опустила руку и улыбнулась.
        —Никаких проблем. Образ по-прежнему хорош. Я послала стилисту СМС, чтобы сделал твою прическу как можно более небрежной. Но, пожалуйста, оставь щетину, хорошо?
        Росс потрогал подбородок.
        —Об этом не беспокойся. Бриться мне никогда не нравилось.
        Алли подвинулась ближе, он обнял ее за плечи и прижал к себе.
        —Росс.
        —М-м-м?
        —Возможно, позже, когда успокоишься, ты сможешь услышать в словах отца нечто большее. Постарайся понять, что именно он пытался тебе сказать этим жестом. Хотел, чтобы ты вернулся в «Беннетт инкорпорейтед». Может быть, доверяя тебе то, что он любит больше всего — свою компанию, — он выражает свою любовь к тебе. Может, это его попытка, ну, не знаю, возместить ущерб. Возможно, он просто не знает, как сделать это по-другому.
        —Но я не хочу эту компанию.
        —Тогда, не исключено, он примет и это, если только ты признаешь ценность подарка, его веру в тебя, прежде чем скажешь «нет». Может, это все, что тебе нужно сделать.
        Росс промолчал, только поцеловал ее в висок.
        —Может быть, — наконец отозвался он.
        Алли улыбнулась. Он прижал ее голову к своей груди, и они долго сидели в тишине, слушая, как волны разбиваются о берег.
        Они проводили фотосессию в кабинете Росса. Аккуратистка и перфекционистка Алли поморщилась при виде стола, заваленного бумагами и всяким барахлом, баскетбольного кольца на стене и потрепанного кожаного дивана, на котором в данный момент лежал Росс с лэптопом на коленях, чувствуя себя совершенно непринужденно, в то время как фотограф крутился вокруг него с камерой.
        —Скрестите ноги в щиколотках, — попросил Берт, опустился на колено и изогнулся под немыслимым углом, чтобы сделать нужный кадр.
        На Россе были темно-серые в тонкую белую полоску брюки и такой же жилет, который стилист скомпоновал со снежно-белой футболкой, подчеркивавшей плечи и бицепсы. Выглядел он восхитительно.
        Алли действительно очень, очень жалела, что он отрезал волосы.
        В дверь постучали, и все, кроме фотографа, обернулись.
        —Я не хочу, чтобы меня беспокоили! — крикнул Берт.
        —Парень, мой офис — мои правила, — спокойно и дружелюбно возразил Росс и посмотрел вверх.
        Эли протиснулся мимо Алли и навис над ним. По всей видимости, его нисколько не удивило, что Росс участвует в фотосессии. Он вообще не обратил на это внимания.
        —У нас полная задница с японским заказом, — заявил Эли, переминаясь с ноги на ногу и чуть не подпрыгивая на месте. — Интерфейс не взаимодействует с железом.
        Росс скривил губы:
        —О’кей.
        —Какое о’кей! Они прилетают завтра днем, и мы должны устроить им демонстрацию, а нам нечего демонстрировать!
        Росс спустил ноги с дивана и сел.
        —Как долго вы уже над этим бьетесь?
        —Мы не спали всю прошлую ночь.
        —Вот! В этом-то ваша проблема. Скажи ребятам, чтобы шли домой, что-нибудь поели.
        —Но заказ…
        —Эл, ты измучен и выдохся. И сейчас даже квадратный корень вычислить не сможешь. Приходи завтра со свежей головой и начни сначала. Я гарантирую, ты решишь проблему за десять минут.
        —Господи, Росс, не знаю. Ты не хочешь обсудить все это с нами?
        —Нет. Я плачу тебе и твоей команде невероятные деньги, чтобы вы решали задачи. Это ваша работа, а не моя. Иди домой. Я не хочу никого из вас видеть, пока не поспите, по крайней мере, восемь часов. — Росс поднял брови и пристально посмотрел Эли в глаза.
        Тот кивнул, и Алли заметила на лице Росса облегчение. Он заботится о своих парнях и умеет с ними управляться.
        —А что будет, если они не решат проблему? — спросила она, когда Эли вышел из кабинета.
        —Решат. Они — лучшие. Просто устали, у них стресс, а кто может эффективно работать в таком состоянии?
        Алли знала, что эти слова и приподнятые брови предназначались специально для нее, ей стало неловко под его прямым взглядом. Ей нравилось, как он руководил своими людьми, давал им достаточно свободы, чтобы могли нормально делать свое дело, поддерживал, когда они в этом нуждались, и, как она видела лично, случайно наткнувшись на Росса, когда тот давал взбучку интернам, знал, когда нужно хорошенько встряхнуть за шиворот.
        Он действительно управлял, в то время как Алли стояла над душой у своих сотрудников, пока они не доводили задание до совершенства, или просто делала все сама.

«Глупо и неэффективно», — подумала она.
        Росс, игнорируя протестующие крики фотографа, подошел к ней и обхватил ее лицо ладонями.
        —Тебе надо научиться доверять своим людям, Джонс, — сказал он и быстро поцеловал ее в губы.
        —Мы можем вернуться к работе? — потребовал Берт.
        Дверь снова открылась. Розововолосая Кейт просунула голову внутрь:
        —Росс, мне нужна минутка.
        Берт застонал. Росс ухмыльнулся и махнул ей, чтобы заходила, затем взял следующий комплект, приготовленный стилистом, и направился в ванную.
        —Я оставлю щель в двери, так что говори, я тебя услышу.
        Кейт нахально улыбнулась Алли.
        —Черт, а я-то надеялась хоть мельком увидеть тебя голым.
        Алли проводила Росса взглядом и улыбнулась ей в ответ.
        —Поверь мне, он правда так хорош, как ты воображаешь.
        Алли и Росс сидели на пляже за его домом, прислонившись к вынесенному волнами на берег бревну. Между ними стояла воткнутая в песок бутылка красного вина. Был тот самый зачарованный час, когда день сменяется ночью.
        —Мне не нравится слово «сумерки», — задумчиво сказала Алли. — Оно не передает всей сути, всего волшебства этого времени дня. Воздух такой ароматный, нет ни малейшего ветерка, волны плещут почти лениво, солнце садится так медленно, томительно.
        Росс наклонился вперед и сделал удивленное лицо.
        —Ага. Понятно. А кто вы такая и что сделали с практичной и логически мыслящей Алли?
        Она пихнула его плечом.
        —Забавный ты человек. Я же не всегда была такой закрытой и застегнутой на все пуговицы.
        —Я знаю. Женщина, такая страстная в постели, в глубине души должна быть эмоциональной и нежной.
        Каким-то образом Россу удалось разглядеть за трудоголиком Алли ту личность, которой она была раньше. И она не знала, пугает ее это до смерти или согревает душу. Возможно, и то и другое.
        —У меня есть основания быть практичной и логичной, Росс, — тихо сказала она.
        —И ты готова рассказать мне о них?
        Готова ли она? Алли не знала. Но ей хотелось хотя бы приоткрыть дверь. Попробовать впустить его.
        —Мой отец был человеком со стоическим складом характера. Практичный, неэмоциональный. Он не знал, как обращаться с маленькой девочкой, как ее растить. Он любил меня, я знаю, что любил, просто не понимал. А я была очень эмоциональным ребенком, всегда, либо до безумия счастливая, либо дико грустная. Я могла прорыдать несколько дней, найдя мертвую птичку, или смеялась как сумасшедшая над книжкой, или комиксами, или каким-нибудь шоу по телевизору. — Алли повертела между пальцами ножку бокала. — Он не мог выносить ни того ни другого. Он хотел… Словом, ему нужен был покой. Он получал огромный стресс на работе, и в конце уже просто не мог справляться с чем-то еще. То есть со мной.
        Росс ругнулся. Алли поняла, что он считает ее отца не слишком хорошим человеком, и поспешила его защитить:
        —Как я сказала, он любил меня, Росс. Просто не знал, как со мной общаться, как поддерживать отношения. Когда подросла, я поняла: всякий раз, когда проявляю чувства слишком активно, он будто прячется, отступает. Но когда мне удается держать их под контролем, он со мной контактирует. Мне требовалось его внимание, и поэтому я научилась держать свои эмоции при себе. К тринадцати годам я уже умела смотреть дальше, видеть за эмоциями ситуацию, как она есть, воспринимать ее логически и практично. — Алли быстро улыбнулась. — Переубедить меня в споре было невозможно.
        —Охотно верю, — пробормотал Росс, наполняя бокалы.
        —Он умер на Пхукете, прямо на пляже. Я была с ним. Джастин и Сабин едва ли не силой заставили его взять отпуск. Звучит знакомо, да? Ну так вот, я вышла из воды и увидела, что он лежит мертвый на песке. — Она задышала чаще, перед глазами вдруг заплясали цветные точки.
        —Я понимаю, — тихо произнес Росс.
        Его рука, обнимающая ее плечи, показалась надежным якорем, который удерживает ее на месте. Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.
        —Я никому этого не рассказывала, так что просто потерпи, пока я все тебе не вывалю. Кажется, я закричала, и к нам побежали люди. Кто-то попытался сделать ему непрямой массаж сердца, но я все время мешала, лезла к ним и кричала ему, чтобы проснулся. Потом приехала полиция. Я помню, было много людей в форме. Никто никого не понимал, это же Таиланд. А потом я помню, меня отвезли в полицейский участок, и никто не знал, что делать со мной дальше. Долго, очень долго.
        Росс заставил ее отпить немного вина.
        —В конце концов мне позволили вернуться в наш номер в отеле с молодой тайкой — офицером полиции, которой поручили присматривать за мной. Она совсем не говорила по-английски и поэтому все время смотрела тайское телевидение и заказывала еду в номер. Пришел кто-то из британского посольства и задал мне миллион вопросов, на некоторые я даже смогла ответить. Мне сказали, что нужно подождать, они работают над проблемой, как быть со мной дальше.
        Алли передернуло.
        —Я была так напугана, Росс. Я находилась в чужой стране, в номере отеля, и у меня только что умер папа. Я думала, меня засунут в какой-нибудь тайский приют для сирот. Через два или три дня страх овладел мной целиком и полностью, и я будто захлопнулась. Омертвела. Когда сотрудник посольства пришел опять, я не смогла с ним говорить, просто вообще не могла произнести ни слова. Мои голосовые связки парализовало от страха. Я так боялась, что не могла есть, пить, мыться. Ничего.
        Росс вдруг сдернул ее с песка — Алли вскрикнула от неожиданности — и посадил к себе на колени. Прижал ее и зарылся лицом у нее в волосах.
        —Не знаю, сколько прошло времени, мне показалось, что годы, но наконец приехали Джастин и Сабин, и я немного отошла. Я знала, что теперь в безопасности.
        Пик подобрался к ним поближе и положил голову ей на колени, подвывая от сочувствия, будто понимал, что ей грустно. Алли тут же протянула руку, чтобы его погладить.
        Они долго молчали. Потом заговорил Росс:
        —Но ты так никогда и не позволила себе по-настоящему влиться в их семью, стать ее частью. Почему? Они любят тебя, Ал.
        —Когда мужчина из посольства пришел сказать мне, что за мной едут Джастин и Сабин, он намекнул, что мне лучше не создавать им никаких проблем. Надо вести себя тише, потому что они в любой момент могут вернуть меня государству.
        —Вот подонок, — бросил Росс.
        Алли пожала плечами:
        —Он только укрепил то, чему меня научили до этого. Я не хотела рисковать, не хотела их терять. Я уже потеряла мать и отца, и мне казалось — и кажется, — что я просто не переживу, если потеряю еще кого-нибудь из любимых мной людей. Как бы там ни было. Я уже привыкла сдерживать чувства, живя с отцом, и думала, что они ожидают от меня того же самого. Мне было безопаснее не вступать с ними в эмоциональную связь, и сейчас я ощущаю то же самое.
        —Но это ненормально.
        —Это вопрос перспективы, — возразила Алли. — Ты уже называл меня чокнутой, Росс, но тогда ты даже не догадывался, насколько близок к истине.
        Он обнял ее крепче и задал совсем другой вопрос:
        —Почему ты так много работаешь?
        —Частично — чтобы отплатить Бельшье за то, что они взяли меня в свой дом. Частично потому, что это отвлекает меня от мыслей. Но главная причина — это единственная область жизни, где логика и практичность считаются хорошими качествами, а эмоциям места нет. — Алли оглянулась и посмотрела на Росса. Все же он невероятно красив. — Я никогда никому этого раньше не говорила.
        —Почему же сказала мне?
        Она пожала плечами:
        —Сама не знаю.
        —Ох, Алисса. — Он потерся носом о ее волосы. — Я думаю, дело в том, что на самом деле ты хочешь снова восстановить связь со своими чувствами, с самой собой, и возможно, это первый шаг. Но тебе нужно делать это вместе со своей семьей. Вместе с Сабин.

«А не со мной», — продолжила Алли, хотя он этого и не говорил. И в этом заключалась чистая правда, голая и неприкрытая. Он временное приключение. Очень, очень приятное и милое. Но временное. Она вернется в Женеву, он останется в Кейптауне. И со временем превратится в прекрасное воспоминание.
        Алли не хотела, чтобы так было, но что она могла сделать? Она совершенно не в его вкусе. И существует еще одна маленькая проблемка. Расстояния. Между ними лежала вся Африка и приличный кусок Европы.
        —Я думаю, ты заслуживаешь большего, чем эта полужизнь. Мне кажется, ты слишком умная и тебе есть что дать людям, и грех тратить все это только на работу. В тебе слишком много внутренней страсти, чтобы держать ее в себе. Начни с Сабин, Ал. Будь храброй и впусти ее.
        Глава 11
        На следующее утро Алли сидела на веранде Росса с лэптопом на коленях, пока он бороздил волны на своем серфе. Работалось ей не очень, она все время думала об их вчерашнем разговоре и о том, как нежно, трепетно и страстно они занимались лю бовью потом.
        Ей оставалось пробыть здесь совсем недолго. Съемки для рекламы были завершены, а фотосессия в студии завтра и послезавтра. Алли должна улететь в Женеву в четверг, и тогда все это… Росс… все будет кончено. При одной мысли об этом на нее накатывала тошнота.
        Когда он успел стать настолько важным для нее человеком? Когда она потеряла контроль над своими чувствами? При первой же встрече? При второй? Он заставил ее задуматься. И, что гораздо хуже, пробудил в ней мечты.

«Неужели он прав?» — вопрошала себя Алли. Возможно ли, что она действительно тратит себя, свою жизнь напрасно, проводя все время на работе, закрываясь от людей, существуя в страхе?
        Да, она хотела бы, чтобы ее жизнь была более сбалансированной. Черт возьми, она хотела бы, чтобы у нее в принципе была жизнь! Но жизнь, в которой не будет Росса? Такого Алли не могла себе даже представить.
        Она не знала, что такое любовь, но никогда и не чувствовала себя так раньше. Ощущение волнения и полной безопасности одновременно. Постоянный вызов, испытание и в то же время чувство, что тебя полностью принимают. Алли отбросила волосы назад. Как обычно, вперед выступила логика.
        Может быть, она ощущает эту… привязанность к Россу потому, что он стал первым, кто дал ей понять, как много она упускает — веселье, развлечения, страсть, мужчин? Может, она проецирует на него свои чувства, потому что он сумел пробиться сквозь ее защитную стену?
        Алли копнула еще глубже, подумала о возвращении в Женеву, и ее сердце забилось в самый дальний, самый темный уголок груди. Невозможно вообразить… не разговаривать с ним, не заниматься любовью. Росса не будет в ее жизни.
        Может быть, это совершенно ненормальное, психопатическое, волнующее чувство, от которого так сильно бьется сердце, то проваливаясь в желудок, то поднимаясь к горлу, и есть любовь? Это явно что-нибудь означает.
        Алли услышала звонок в дверь и нахмурилась. Перегнувшись через перила, увидела Росса. Довольно далеко от берега. Он сидел на доске и ждал волну. Ладно, она откроет сама.
        Она прошла через лаунж, спихнула в сторону пару кроссовок — господи, этот человек разбрасывал свою одежду и обувь буквально повсюду, — по пути потрогала чудовищную деревянную голову и, наконец, открыла дверь.
        Перед ней стоял Росс. Только лет на тридцать старше.
        —Я ищу Росса Беннетта. Мне дали этот адрес.
        Алли протянула руку:
        —Я Алли. Я… — Кто? Девушка? Любовница? Временное увлечение? Коллега? — подруга Росса. Он сейчас занимается серфингом, но скоро придет. Может быть, хотите кофе?
        Росс взошел на веранду, сполоснул доску, содрал с себя костюм и развесил его на перилах. Смыв с ног песок, открыл дверь и вошел в дом. Ему нужна была еда и секс. Или секс и еда.
        Сойдет в любом порядке.
        —Джонс? Оставь в покое свой компьютер, милая, и давай приготовим завтрак и подурачимся.
        Росс вошел в кухню и замер на пороге. Алли не одна. За барной стойкой сидел… гость. Росс вздохнул. Господи боже! Его отец.
        Какого черта? Он бросил на Алли обвиняющий взгляд.
        Она вскинула брови и подняла ладони. «Что? Он позвонил в дверь, и я открыла!»
        Росс сложил руки на груди и задал единственный вопрос, который пришел в голову:
        —Джонас, что ты здесь делаешь?
        —Я надеялся поговорить с тобой с глазу на глаз.
        —Зачем? Что ты можешь мне сказать помимо того, что мы уже обсудили на днях по телефону? — Застарелая обида и гнев — давние спутники его разговоров с отцом — снова забурлили в груди. — Ты хочешь, чтобы я вернулся в «Беннетт инкорпорейтед». Я скорее откушу себе руки. Напрасно ты ехал в такую даль. — Он холодно взглянул на Алли: — Ты его впустила, ты и проводишь. Когда я выйду из душа, хочу, чтобы его здесь уже не было.
        Росс развернулся, взбежал по лестнице на второй этаж и направился прямиком в душ. «Все, что ему сейчас нужно, — думал он, пока горячие струи воды лились на его голову, — секс и еда».
        Однако папочка умеет испортить аппетит и к тому, и к другому.
        Когда он вышел из ванной с полотенцем вокруг бедер, Алли сидела на краю идеально заправленной кровати. Ну разумеется, она не могла оставить ее в разобранном виде, лицо у нее было упрямое. «Сейчас состоится лекция», — подумал Росс.
        —Я ничего не хочу слышать, — бросил он и скрылся в гардеробной. Достал с полки джинсы и футболку и вернулся в спальню.
        —Жестко, — заметила Алли. — Он прилетел сюда, чтобы поговорить с тобой. Это требует определенной смелости и решительности. И меньшее, что ты можешь сделать, — выслушать его.
        —Я слышал все это тысячу раз.
        —Ты не можешь знать наверняка.
        Росс надел джинсы, быстро натянул футболку и машинально провел рукой по волосам.
        —Черт! Зачем я обрезал волосы! Он же ненавидел мои длинные волосы!
        Алли усмехнулась:
        —Ты говоришь так, будто тебе шестнадцать. Поверь мне, насколько я тебя знаю, ты обязательно сумеешь разозлить его еще чем-нибудь. — Она вдруг перестала улыбаться, и ее глаза погрустнели. — Знаешь, не проходит и дня, чтобы я не пожалела о том, что мой отец умер и я не могу увидеть его снова. Несмотря на то, каким он был трудным и неласковым. Пожалуйста, пойди и поговори с ним.
        Росс скривил губы:
        —Черт, ты правда заноза в заднице.
        Алли встала и поцеловала его в шею.
        —Ты все время это повторяешь. Я не буду вам мешать, разговаривайте спокойно.
        Не веря своим ушам, Росс уставился на отца.
        —Что ты имеешь в виду? Какого черта? Ты продаешь «Беннетт инкорпорейтед»?
        Они перешли на веранду, и он смог отдышаться.
        Джонас сел на один из мягких диванов и поставил чашку с кофе на низкий столик напротив.
        —А у тебя здесь много места, сынок.
        Он не помнил, когда отец в последний раз называл его «сынок». Росс, который всегда думал быстрее всех, на сей раз никак не мог сообразить, что к чему.
        —Эй, погоди-ка. Ты продаешь компанию?!
        —Да.
        —Господи, но почему? Ты же любишь ее.
        Отец бросил на него непонятный взгляд:
        —Ну, тебе она не нужна, и Хоуп это тоже неинтересно. В чем смысл продолжать? Я построил ее только ради вас двоих, а если никто из вас ее не хочет, значит, ее можно продать.
        —Но… что ты собираешься делать?
        Росс не мог представить отца, который не работает. Все равно что попытаться вообразить рэп-звезду без брюликов и золотых побрякушек.
        —Мы с матерью хотим купить яхту и отправиться в путешествие. Знаешь, она уже получила права и теперь может быть капитаном.
        Какого. Дьявола. Происходит.
        —А-а-а… Да?
        Джонас вытянул руки вдоль спинки дивана и улыбнулся.
        —На прошлой неделе — за день до того, как мы с тобой разговаривали, — она сказала мне, что отправляется в плавание, со мной или без меня. Я могу поехать с ней или остаться. Я выбрал быть с ней.
        Росс промолчал. Он был в шоке.
        —Я оставлю тебе номер счета, который открыл, и код. Тогда ты сможешь внести выкуп за мать, если ее вдруг посадят за решетку за границей за то, что она зарубила меня топором, — ухмыльнулся отец.
        Росс продолжал глупо пялиться на него, не в силах вымолвить ни слова. Кто этот человек, который сидит здесь, совершенно спокойный и расслабленный, и отпускает шутки?
        —Твоя мать поставила меня перед выбором. Компания или она.

«Молодец, мама!» — подумал Росс. Как же он гордился своей решительной матерью.
        —После нашего спора я понял, что пожертвовал всем, что для меня важно — тобой, твоей сестрой, возможно, вашей матерью, — ради бизнеса, который ни кому не нужен. И мне вдруг показалось, что цена слишком высока.

«Вот!!!» — подумал Росс.
        —Закрой рот, — посоветовал Джонас. — Кругом полно мух. Теперь что касается денег…
        —Мне не надо ни цента, — выдавил Росс сквозь зубы. Джонас снова надавил на свою любимую кнопку.
        —Круто, — заметил тот с акульей улыбкой. — Я восстановил твой доступ к трастовому фонду. После продажи компании к нему прибавится кругленькая сумма. Можешь пользоваться, можешь не пользоваться, можешь кому-нибудь отдать. Мне все равно.
        Он подался вперед, и его лицо внезапно стало серьезным и… искренним. Росс почти не узнал собственного отца. Да и видел ли он хотя бы когда-нибудь это выражение искренности?
        —Единственное, что мне важно, — простишь ли ты меня за то, что я был… как там выразилась твоя мать?.. полным говнюком.
        —Э-э-э…
        Джонас пригладил седые волосы.
        —О’кей, я хотел избежать этой части, но… Черт. — Он вытащил из кармана какую-то бумажку. — Твоя мать заставила меня все это записать. — Он расправил листок, вытянул руку, прищурился и начал читать: — «Мне очень жаль, что я был дерьмовым отцом, не позволял тебе идти своим собственным путем».
        Росс захохотал, вырвал бумажку у него из руки, скомкал и швырнул через плечо.
        —Я думаю, хватит с нас маминой сентиментальности.
        —Слава тебе господи. Но я очень горжусь тобой, тем, чего ты достиг. Сам.
        Джонас улыбнулся, и, кажется, у обоих подозрительно заблестели глаза.
        —И мне нравится твой дом. Могу представить, как здесь хорошо. И еще мне нравится эта твоя идея с «Крейзи коллаборейшнз». Может, тебе нужна помощь в этом?
        Росс немного подумал. У него не хватало времени на исследовательский центр, а отличный мозг и огромный опыт отца могли принести здесь много пользы. Да и Джонасу будет чем заняться, кроме как сводить с ума мать на этой их яхте.
        —Я буду благодарен, если ты мне поможешь, разумеется, на расстоянии, при одном условии.
        —Каком?
        —Не суй нос в РБМ.
        —Договорились.
        Росс, все еще ошеломленный новостями — отец вернулся в его жизнь, с чувством вины и обидами покончено, — опустился на стул напротив него и положил босые ноги на стол. Джонас сбросил с ног туфли и сделал то же самое. Росс улыбнулся.
        —Ну, расскажи мне об Алли. Давно вы вместе?
        Росс бросил на него острый взгляд. Он, несомненно, рад тому, что отношения с отцом вроде как начинают налаживаться, но обсуждать с ним свою личную жизнь совершенно не готов.
        —Не радуйся заранее, Джонас. У нас ничего серьезного. Мы просто развлекаемся, пока она не улетела домой. Она — это не важно. Так, временная интрижка.
        От этой лжи у него вдруг больно сжался желудок. Оказывается, если произнести слова вслух, они не становятся правдой. Алли занимала противоположное место в его жизни. Она сумела пробраться к нему под кожу, он понятия не имел, где и как найти силы сказать ей прощай.

«Ничего невозможно сделать», — подумал он. У них ничего не выйдет. Ее работа, жизнь была в Женеве. Росс никогда в жизни не смог бы попросить ее бросить все и переехать в Кейптаун, чтобы быть с ним.
        А он не может оставить РБМ. Он работал как проклятый, от него зависело множество людей, заказчики, клиенты, его люди, которые ради работы на него переехали в Африку, изменили свою жизнь.

«Любовь, — грустил Росс, — не может победить все на свете. Что бы там ни говорили».
        Мы просто развлекаемся, пока она не улетела домой. Она — это не важно. Так, временная интрижка.
        Она не подслушивала специально. Ну, может, совсем чуть-чуть.
        Алли инстинктивно отпрянула от двери на веранду, неслышно отошла на несколько шагов и бросилась наверх, в спальню Росса.
        Надо уезжать. Исчезнуть из этого дома, пока он не увидел ее мокрые от слез глаза и потрясенное лицо.
        Пару часов спустя Алли сидела в своей квартире в Кэмпс-Бэй и ругала себя на все лады. Думала о том, как Росс изменил ее жизнь, как ужасно будет, когда она уедет, не представляла, как пережить разлуку. А он, оказывается, все это время считал ее «временной интрижкой».
        Если бы за глупость давали награды, Алисса Джонс, без сомнения, получила первый приз. Да, они сделали друг другу пару признаний. Ну и что? Ровным счетом ничего не значит. Росс относится к этому совершенно иначе, чем она.
        Алли услышала звонок домофона, прошла в кухню и посмотрела на экран. Росс. Темный и грозный на своем большом черном «Дукати». Она нажала кнопку открыть ворота и поняла, что у нее не больше минуты, чтобы как-то прикрыть свое разбитое сердце и сделать вид, будто все в порядке. Росс не должен знать, что его слова, произнесенные таким обыденным, таким незначительным тоном, словно выскребли из нее все внутренности большой ложкой.
        Она сделала глубокий вдох, задержала дыхание и откинула с лица волосы. Она будет с ним дружелюбной и прохладной, сумеет удержать чувства под контролем. И не позволит себе растечься лужей у его ног. «В этом-то и проблема с чувствами, — подумала она. — Они огорчают, не поддаются логике, и ты совершенно не владеешь собой».
        Отец был абсолютно прав. Лучше держать их под замком. Так хотя бы не больно.
        —Эй, — окликнул Росс, входя в ее просторную, наполненную светом гостиную.
        Алли знала, сейчас он захочет ее поцеловать, и проворно отступила за массивный обеденный стол, который использовала в качестве письменного.
        —Привет. — Она не отрывала взгляда от экрана компьютера. — Берт прислал мне снимки с той фотосессии в кабинете. Вышло очень неплохо. Не хочешь взглянуть?
        Росс посмотрел на нее слегка удивленно, присел на край стола и вытянул ноги.
        —Итак, это был мой отец.
        О господи, он хочет об этом поговорить. А она совсем не в настроении разговаривать, иначе обязательно выдаст себя, и он поймет, что ей невыносимо больно. Она уже почти протянула ему свое сердце на ладони и узнала, что оно ему совсем не нужно. И теперь он хочет поговорить?
        Ну уж нет!
        —У нас назначена еще одна фотосессия, но, думаю, в ней нет необходимости. Я уже отобрала пять снимков, которые должны пойти в печать.
        —Я донельзя взволнован, — бесстрастно произнес Росс.
        Алли быстро взглянула на него и заметила, что он хмурится.
        —Что происходит, Алисса?
        Алисса. Он называл ее Алисса, только когда хотел подчеркнуть, что все очень серьезно и он хочет четко донести до нее свою точку зрения. Джонс — когда шутил и дразнил ее, Ал — когда испытывал нежность. И милая. Ну, это просто так.
        Она облизнула губы и пожала плечами, что должно было означать «понятия не имею, о чем ты».
        —Ты действительно не собираешься спросить меня, как все прошло с отцом, о чем мы говорили?
        —М-м-м.
        Это означало бы открыть огромную банку с червями. Тогда она точно не удержится.
        —Так сделала бы любимая женщина. Или даже просто подруга, — жестко добавил Росс, и ей стало еще больнее.
        Значит, она может его обидеть, даже будучи просто подругой. Это лишало ее равновесия. И почему-то было очень грустно.
        Но ведь они не возлюбленные. Разве это не его собственное признание? Она никто. Она ничего важного. И Алли скорее воткнула бы себе в глаз раскаленную кочергу, чем позволила бы ему догадаться, что это для нее значит.
        Она как можно выше задрала подбородок.
        —Я не подписывалась на эмоции и разговоры, Росс.
        Он долго разглядывал ее. Потом наконец сказал:
        —Я думал, высокомерная стервозная Алисса осталась в прошлом.
        О, как бы ей хотелось, чтобы это была правда. Но пусть лучше Росс думает, что она холодная и бесчувственная, чем увидит ее боль и унижение.
        —Поскольку через несколько дней я все равно уезжаю, не все ли равно, как я себя веду? В любом случае все очень скоро закончится.
        —А если бы я сказал, что хочу попробовать продолжить?
        —Я бы тебе не поверила.
        У нее закружилась голова. То он говорит одно, то другое. Слишком много противоречивой информации.
        —Зачем ты вообще это говоришь, Росс? В этом нет абсолютно никакого смысла. Даже если бы я тебе поверила — а я не верю, — как мы сможем продолжать отношения? Два континента, две разные жизни, работы.
        —Ты могла бы…
        Она даже не дала ему договорить:
        —Не смей просить меня пожертвовать моей карьерой ради твоей. Даже не лезь на эту территорию!
        Он скривил губы:
        —Я хотел сказать, что ты могла бы иногда прилетать сюда, а я в Женеву. У нас есть для этого все возможности. Но ты, судя по всему, не хочешь, чтобы между нами было что-то еще, кроме этой интрижки. Нечто большее.
        Росс положил ладони на стол.
        —Какая адская ирония! В тот же самый день, как с моих плеч падает огромный груз, на них тут же ложится другой, и все опять, как было. И я снова люблю кого-то, кто больше любит свою работу, чем меня. И снова чувствую боль и обиду, потому что в моей жизни есть человек, до которого невозможно достучаться, полностью закрытый эмоционально, и к тому же серьезная заноза в заднице. Я всерьез начинаю сомневаться в собственном душевном здоровье.
        Он сказал, что… любит ее? Сердце Алли подпрыгнуло. Нет, конечно нет. Это невозможно.
        —Все, что я люблю, находится в Женеве. Моя семья, работа. Вот что важно.
        —Все? — серьезно спросил Росс. — Скажи мне, Алисса. Действительно все?
        —Что вообще происходит, Росс? Сначала у нас якобы интрижка, потом мы вдруг становимся друзьями, а сейчас ты начинаешь говорить о будущем.
        —Так бывает, когда встречаются два человека, их тянет друг к другу, они спят вместе и становятся друзьями. Это называется отношения. Черт, я же не прошу тебя выйти за меня замуж или полностью изменить свою жизнь! Я просто прошу тебя дать нам шанс попробовать, что будет дальше.
        —Но ведь я для тебя — нечто не важное. Я ничто. Просто интрижка. Ты сказал это отцу. Я вас слышала.
        Росс уставился на нее и вдруг захохотал:
        —Так вот в чем все дело? Господи, Алли, я не разговаривал с ним десять лет. И, конечно, не собирался изливать ему душу насчет девушки, от которой без ума. Во всяком случае, не через десять минут после того, как он первый раз в жизни извинился. До того, чтобы по-настоящему подружиться, мы должны пройти долгий путь.
        Алли подошла к окну. Ей бы очень хотелось дать этим отношениям шанс. Попробовать продолжить, несмотря на препятствия. Но знала, чем дольше она будет идти по этой дороге, тем больнее станет, когда дорога окончится обрывом.
        —Ты ведь на самом деле не хочешь этого? — спросил Росс у нее за спиной.
        Она хотела, просто очень боялась. Застарелый страх. Что, если он умрет? Или встретит другую, и эта женщина — счастливая, веселая, нормальная — станет любовью всей его жизни? А она останется одна.
        Опять.
        Она больше не переживет этого ощущения одиночества.
        —Давай попробуем, Алли. Мы же умные люди, найдем выход.
        Он тоже сомневается, это слышно по голосу. А у нее и вообще сомнений целая тонна. Так каковы же их шансы?
        Нулевые или еще меньше? И каждую минуту она будет ждать, когда на шею упадет топор. Ну, и не лучше ли разделаться с этой мукой сейчас?
        Алли повернулась и посмотрела на Росса.
        —Я не могу, — грустно сказала она. — Прости.
        —Ну, поверь же, поверь в это. Поверь мне! — Он смотрел на нее с мольбой.
        Она прижала ладонь к губам.
        —Я не могу.
        Он хотел что-то сказать, но передумал. Только выругался, глядя на стол. А когда снова поднял голову, лицо его будто окаменело.
        —Если тебе нужно будет поговорить со мной о кампании, сделай это через юридический отдел или через Люка. Я думаю, это все, Джонс. Ты получила, что хотела — лицо для рекламы, а я — разбитое сердце. Возможно, по-твоему, это справедливая цена.
        Нельзя, чтобы он уходил вот так, нельзя его отпускать!
        —Росс?
        —Что? Что еще ты можешь сказать, Алли? Я люблю тебя, но ты так дико боишься рисковать, боишься дать нам шанс, что скорее похоронишь себя на работе, чем будешь со мной.
        —Это не так, — чистая правда. И хотя она сама разорвала отношения, в эту секунду сердце выскочило из груди и разбилось на тысячи маленьких кусочков.
        —Тогда как? — спросил он, но ответа так и не дождался. — Ты не любишь меня, не чувствуешь того же, что и я. Для тебя это была всего лишь интрижка. Я влюбился в тебя, а ты в меня нет. Как я мог понять все настолько неправильно?
        Господи, она любит его безумно. В этом-то и заключается проблема. Любит, но не доверяет. Слезы покатились у нее по щекам. Нужно что-то сказать.
        Не уходи. Не оставляй меня. Мне так страшно.
        Она не могла выговорить ни слова. Второй раз в жизни голосовые связки отказывались служить.
        Росс развернулся, дернул дверную ручку и вышел. Алли хотела побежать следом, но мозг приказал оставаться на месте. Так лучше. Да, будет больно, но все могло бы обернуться гораздо хуже.
        У нее из груди рвались рыдания. Какое-то чудище раздирало внутренности когтями. Хуже? Что может быть еще хуже?
        Глава 12
        Пилот самолета «Бельшье Гольфстрим» проводил Алли в роскошный салон. В нормальных обстоятельствах она никогда бы не попросила воспользоваться самолетом семьи и, конечно, собиралась полностью оплатить расходы. Она заплатила бы любые деньги, только бы убраться из этой страны. Иначе бросилась бы вслед за Россом, обняла его колени и умоляла бы его. О чем?
        Любить ее? Обнять? Взять ее сердце?
        Поэтому ночью, подавляя рыдания, Алли позвонила Сабин и попросила прислать за ней самолет. Сабин — Господи, спаси ее и помилуй — тут же согласилась и не стала задавать вопросов.
        Алли положила сумку на сиденье из кремовой кожи.
        —Взлетаем через десять минут, мисс Джонс.
        —Спасибо, Поль.
        Дверь туалетной комнаты вдруг открылась, и оттуда вышла Сабин в джинсах и дизайнерском шелковом топе. Алли открыла рот.
        —Сабин, что ты здесь делаешь? — Она шагнула в раскрытые объятия и уткнулась носом в ее шею. Глаза снова обожгло слезами.
        —Когда моя дочь звонит посреди ночи с разбитым сердцем и просит забрать ее, я еду ее забирать. — Сабин убрала со лба Алли волосы. — Девочка моя, что случилось?
        —Это долгая история.
        Сабин усадила ее, пристегнула ремень и пристегнулась сама.
        —Самые лучшие истории всегда длинные. — Она взяла Алли за руку.
        Алли положила голову на плечо Сабин и почувствовала себя… в безопасности.
        Мама здесь, и с ней ничего не случится. Сабин не была ее родной матерью, но в отличие от женщины, которая ее родила и которой было на нее плевать, она бросила все, села посреди ночи в самолет и прилетела за ней.
        От такого явного проявления любви у Алли кружилась голова, но она по привычке принялась протестовать.
        —Тебе не стоило беспокоиться. Я в порядке, — прошептала она и вытерла глаза рукой.
        Сабин протянула ей платок.
        —Ты просто не понимаешь, да? — Сабин покачала головой. Ее глаза светились любовью.
        —Не понимаю что?
        —Как сильно я тебя люблю.
        Алли закрыла глаза.
        —На как это возможно? Ведь ты не моя мать.
        —Что ты сейчас сказала? — спросила Сабин по-французски.

«Вот блин», — по-детски подумала Алли. Все отпрыски Сабин знали, когда посреди разговора она вдруг переходит на французский язык, дело очень серьезно, и сейчас будет взбучка.
        —Я была твоей матерью с того самого момента, как ты вложила свою руку в мою в номере отеля на Пхукете. Кто сидел с тобой в больнице, ночь за ночью, когда у тебя была пневмония? Кто тебя одевал, кормил и делал с тобой домашние задания? Как ты смеешь говорить мне такие вещи?
        Алли захотелось закрыть голову руками.
        —Сабин.
        —Я не закончила. Еще до того, как умер твой отец, кто водил тебя в школу и целовал твои ссадины? Купил тебе первого щенка, и Барби, и iPod? Это я объяснила тебе все про цветы и птичек и прикрывала тебя, когда ты бегала на свидания со всякими дураками.
        О да, если любовь — это действие, то Сабин всегда показывала, как она ее любит. Алли открыла рот, но та не дала ей вставить ни слова.
        —Кто первый раз отвел тебя в спа-салон? Кто забрал тебя и твоих друзей с вечеринки в три утра и сказал отцу, что ты была дома в одиннадцать? Кто бросил работу ради того, чтобы воспитывать тебя? Я, неблагодарная ты дрянь! И что я получаю взамен?
        —Я много работаю, я стараюсь, — жалобно пролепетала Алли. — Я хотела показать тебе, как я благодарна.
        —Мне не нужна твоя благодарность, Алисса. Мне нужна ты. Чтобы ты говорила со мной, делилась тем, что у тебя на душе. Я хочу, чтобы ты позволила мне любить тебя. И кстати, если будет плохо, я брошусь к тебе, и ничто меня не остановит. А того, кто тебя обидел, выслежу лично и убью на месте. — Сабин секунду подумала. — Ну, или найму кого-нибудь, чтобы они это сделали.
        Алли икнула и засмеялась. Сабин — нет, мама — отомстит за нее жестоко.
        —Прости меня. Прости, прости, прости. Пожалуйста.
        —Пф. — В мгновение ока ее гнев сменился тревогой. — Кто тебя обидел, детка?
        Росс?
        Алли сунула руку ей в ладонь и положила голову на плечо.
        —Я сама себя обидела. Я — мой самый худший враг.
        Сабин погладила ее по голове.
        —Расскажи мне.
        С кем еще она могла об этом поговорить? Только с мамой.
        —Между нами что-то есть, — начала она. — Нечто серьезное. Я люблю его и думаю, он тоже меня любит.
        —Начало неплохое.
        Алли рассеянно глянула в иллюминатор и осознала, что они уже в воздухе.
        —Это безумие. Мы знаем друг друга так недолго, но он предложил… предложил продолжение.
        —Молодец. И как это сделать?
        Алли отстегнула ремень и подобрала ноги под себя.
        —Не знаю. Я не дала ему договорить. Сказала, все, что я люблю, находится в Женеве, и я никогда не пожертвую ради него своей карьерой.
        —L’imbecile[9 - Идиотка (фр.).], — заметила Сабин, хотя и ласково.
        —Я знаю. Я боюсь. Я всю жизнь боюсь.
        —Чего?
        Как это выговорить?
        —Что останусь одна. Полюблю кого-нибудь и потеряю его. Быть нежеланной. Но больше всего остаться одной. Это очень страшно, но…
        —Но?
        —Но едва ли не больше я боюсь быть с ним. А он думает, что я его не люблю. Я его не переубедила.
        —Ты его не переубедила?
        —М-м-м.
        —Тогда могу только повторить, ты идиотка. — Сабин с любовью улыбнулась. — Хочешь, развернем самолет?
        —Что? Зачем?
        —Ну не знаю. Вернешься к нему и скажешь правду.
        Алли устала бояться, но храбрости пока не хватало. Ей нужно время, чтобы все обдумать.
        —Это было бы слишком легко. И не знаю, поверит ли он мне. Я думаю, мне нужно немного времени.
        —Для чего?
        Несмотря на боль в сердце, Алли чуть улыбнулась.
        —Чтобы научиться быть хорошей дочерью, подругой, возлюбленной. Мне нужно больше слушать людей, попробовать овладеть своими страхами. Мне нужно время, мама.
        Впервые она назвала Сабин мамой, и это слово оказалось таким сладким.
        Судя по тому, как у Сабин задрожали губы, она тоже была растрогана.
        —Если будешь слишком долго думать, рискуешь потерять его, ma petite.
        —Я знаю. Но он заслуживает большего, чем полчеловека, который живет в постоянном страхе. Я вернусь к нему сильной и уверенной.
        Сабин долго молчала.
        —Я так горжусь тобой, очень-очень, — сказала она наконец.
        —Спасибо. А теперь сделай, пожалуйста, так, чтобы мне не было больно.
        Сабин пожала плечом. Очень по-галльски.
        —Боль — это доказательство того, что ты способна любить. Гордись ею.
        —Какой отстой, — неэлегантно заметила Алли.
        Люк вставил CD в систему, и на экране замелькали кадры рекламы. Алли стояла позади всех, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди.
        Камера любила Росса. Она запечатлела и его природную харизму, и любовь к жизни. Норм проделал отличную работу, включив в рекламу безумные сценки из жизни сотрудников первого этажа РБМ, и все согласились с тем, что новую линию нужно назвать «Win!». Росс на вершине Столовой горы на закате. Росс на своем «Дукати». Каждый эпизод заставлял людей хотеть жить той же жизнью, что и он, носить такую же одежду. Словом, походить на него.
        Или, в случае с женщинами, быть с ним.

«Миссия выполнена», — подумала Алли. Она находилась в Женеве уже неделю, и все это время ей казалось, что половина мозга и половина сердца остались в Кейптауне. Теперь на экране стали появляться фотографии. На одной из них Росс сидел на диване в своем кабинете и улыбался ей. Это было как раз после того, как он сказал ей, что нужно учиться доверять своим людям.
        Алли распечатала этот снимок и держала его на столике у кровати. Она провела много часов без сна, просто глядя на него.
        Но она не хотела всю жизнь смотреть на фотографию, когда можно смотреть на живого человека. Не хотела вспоминать его руки и губы. Ей было необходимо чувствовать их на самом деле.
        Господи, она хотела жить… с ним.
        Экран погас. Ее обнимали, целовали в щеки, поздравляли. Она едва слышала это.
        —Я увольняюсь, — вдруг тихо сказала она. И повторила, чуть громче: — Я увольняюсь.
        Люк обернулся. Разговоры сразу стихли.
        —Что ты сказала?
        Алли вскинула руки.
        —Мне очень жаль. Очень. После всего, что вы для меня сделали. Я очень благодарна, и за работу, и за повышение, но больше не могу. Я знаю, это ужасно, время самое неподходящее, и вы все меня возненавидите, но мне нужно вернуться в Кейптаун. Я должна быть там.
        Люк выступил вперед. Алли хотела заговорить снова, но он прервал ее:
        —Замолчи, детка.
        Она сморгнула слезы. Люк повернулся к отцу и Патрику:
        —Вы оба должны мне по сотне. Она не продержалась и двух недель.
        Джастин и Патрик полезли за бумажниками. До Алли вдруг дошло.
        —Вы что, спорили на меня?
        —Конечно. — Патрик взлохматил ей волосы.
        —Как вам не стыдно! — с укоризной сказала Сабин. — Поросята.
        Джастин ухмыльнулся:
        —Ты тоже не невинный ангел, моя дорогая. У нас было еще одно пари.
        —Et tu?[10 - И ты? (фр.)] — ужаснулась Алли.
        Сабин пожала плечами и усмехнулась:
        —Мы все знали, что ты вернешься в Кейптаун, как только перестанешь упрямиться и поймешь, что тебе нужна не только карьера.
        Люк, улыбаясь, засовывал в бумажник деньги.
        —Насчет моей работы…
        Он пожал плечами:
        —Не вижу, почему бы тебе не работать из Кейптауна. Будешь приезжать сюда на недельку каждые полтора месяца или около того. У тебя прекрасная, талантливая, слаженная команда, пора начинать действительно зарабатывать те огромные деньги, что мы им платим. Создавай образы, направления и передавай им. Выбирай проекты, в которых хочешь участвовать. Управляй, делегируй полномочия, советуй. — Люк ухмыльнулся. — Чем, по-твоему, я занимаюсь целыми днями?
        —Сидишь в Интернете и болтаешь со своими глупыми телками, — буркнул Патрик. — Хочу подчеркнуть, что я, будучи дизайнером, единственный, кто здесь вообще работает.
        —Ты душа «Бельшье», Патрик, — улыбнулась Алли.
        —О, да. Я душа.
        Люк закатил глаза.
        —Так ты остаешься или уезжаешь?
        —Остаюсь в «Бельшье». Уезжаю в Кейптаун.
        Иначе Росс сопьется.
        —И, я полагаю, тебе нужен самолет, — догадался Люк.
        На щеках Алли появились ямочки.
        —Да, пожалуйста.
        Люк обнял ее и прижал к себе.
        —Иди и возьми его, детка.
        —Может быть, он меня больше не хочет, — пробормотала она.
        —Тогда он полный идиот. Но я вроде слышал, что нет. — Люк посмотрел ей в глаза. — Однако, если он тебя обидит, помни, у тебя есть братья, которые, в случае чего, подправят ему физиономию.
        —И я тоже, — добавил Джастин.
        Алли улыбнулась дрожащими губами и взяла за руку Сабин.
        —Спасибо, но мне кажется, ему следует больше опасаться маму.
        —Ты абсолютно права, — серьезно согласилась Сабин. — Никто не смеет обижать мою девочку.
        Глава 13
        Росс поймал волну до пляжа, соскочил с доски и пожалел, что не может остаться в океане насовсем. Когда он скользил по волнам, хоть на время забывал о том, как ему плохо и одиноко.
        Он сунул доску под мышку. Нет причин чувствовать себя таким сдувшимся. Да, он потерял любимую девушку, но в остальном… С деньгами полный порядок, отношения с семьей лучше, чем когда бы то ни было, у него полно друзей и любимое дело. А если понадобится женщина, пойдет в паб и подцепит там какую-нибудь цыпочку.
        Его затошнило. Джонс не только разбила ему сердце, она, похоже, отняла у него и либидо. Будто мало ему дерьма и без этого.
        Росс посвистел Пику и нахмурился. Собаки нигде не было. Он оставил пса у того самого бревна, где они обычно сидели с Алли. Он почувствовал, как его охватывает паника. Пик хорошо выдрессирован и никогда не покинул бы своего места. Может, его украли? Его покинула женщина, а если он потеряет еще и свою собаку, точно свихнется.
        Стараясь не поддаваться страху, Росс свистнул снова и услышал знакомый лай вдалеке. Пик несся к нему, его большие уши болтались на ветру.
        —Гав-гав-гав-гав!
        Росс наклонился и быстро ощупал огромное туловище: вдруг пес ранен?
        —Почему ты убежал, Пики? Почему, а?
        —Гав-гав-гав-гав-гав! — Пик развернулся и снова бросился бежать.
        Росс крикнул, чтобы он вернулся, но Пик на полном ходу мчался к стройной женской фигурке у воды с палкой в руках. Росс увидел, как она бросила палку в волны, Пик кинулся за ней.
        Алли.
        Он уронил доску и схватился за сердце, которое, казалось, хотело прорвать грудную клетку. Она была одета очень просто, шорты и обтягивающий короткий топ. Волосы скрывались под бейсболкой, а глаза за большими темными очками. Если бы не Пик, Росс мог бы даже не заметить ее.

«Вот так», — подумала Алли.
        Росс увидел ее, но не сделал ни шага навстречу. Она вздохнула. Кто может его обвинить? Нет, первый шаг должна сделать она.
        Пик положил палку к ее ногам, лег на живот и умоляюще посмотрел на нее. Алли улыбнулась, подняла палку и зашвырнула ее подальше, а сама пошла туда, где стоял Росс.
        —Привет, — тихо сказала она.
        —Я должен был догадаться, что это ты, когда не нашел собаку. Он бы не ушел с места ни ради кого, кроме тебя, — хрипло констатировал Росс.
        —Он ждал тебя, и у него был такой грустный вид. Я решила с ним немного поиграть.
        Росс поднял доску и воткнул ее носом в песок.
        —Что ты здесь делаешь, Алисса? — ледяным тоном осведомился он.
        Она болезненно поморщилась. Пик прыгал между ними с палкой в зубах. Росс скомандовал ему бросить палку и лежать спокойно. Пес обиженно гавкнул и повернулся к хозяину спиной.
        —С тех пор как ты уехала, с ним стало невозможно, — пробормотал Росс. — Ты его испортила.
        —А ты испортил меня. Со мной тоже стало невозможно с тех пор, как я уехала.
        —С тобой всегда было невозможно. В чем разница?
        Алли кивнула на «их» бревно и с облегчением отметила, что Росс подошел к нему и сел, скрестив ноги. Как всегда, не взял с собой полотенце. Покатавшись, он предпочитал сразу залезать в душ. И лучше всего с ней.
        Но судя по его непроницаемому лицу, это вряд ли повторится.
        Росс вздохнул:
        —Я не собираюсь сидеть тут вечно и разгадывать твои загадки. Говори, что хотела, и закончим с этим.
        Да, будет нелегко. А кто виноват?
        —Мне жаль, что я уехала.
        —Ты пролетела шесть тысяч миль, чтобы мне это сообщить?
        —Да… нет. Это не все. — Алли сняла бейсболку и очки и бросила их на песок. — Ты намекнул, что… возможно, любишь меня.
        —Я не намекал. Я, черт возьми, сказал прямо.
        —И ты все еще… любишь меня?
        —К несчастью, это не то чувство, которое можно включать и выключать по своему усмотрению, хотя я очень старался.
        Алли собрала всю свою оставшуюся храбрость.
        —Я пытаюсь… сказать тебе, что я чувствую то же самое.
        —И что?
        Она удивленно нахмурилась:
        —Я подумала, тебе захочется это узнать.
        —И что мне теперь делать, по-твоему? Повалиться на спину, задрать ноги и подставить тебе живот? Ты перепутала меня с моей собакой. Ну, я тебя услышал, и что это значит? Да ничего, раз за этим ничего не стоит.
        —Что ты имеешь в виду? — Сердце Алли забилось от страха. Она снова теряет его.
        —Значит, ты любишь меня, да? Но слова ничего не стоят, если их не подкрепляют действиями. Как у тебя насчет действий, Джонс?
        Она молчала. Росс бросил на нее разочарованный взгляд:
        —Я так и знал.
        Он встал и позвал Пика.
        Алли посмотрела на его удаляющуюся спину и вдруг ощутила прилив настоящей злости. Неожиданно для себя подлетела и ударила его в плечо. Росс споткнулся и обернулся.
        —Какого черта, Джонс?
        Ее лицо горело от гнева. Она снова сжала кулак, снова ударила его.
        —Значит, тебе нужны действия? Доказательства моей любви?
        —Было бы неплохо. — Росс потер плечо. — Только не бей меня больше!
        —Значит, доказательства. Как насчет того, что я упаковала все свои вещи и сдала свою квартиру?
        —Зависит от того, где они, твои вещи, — осторожно заметил он.
        —В данный момент на хранении. Ждут, куда я велю их послать. Вот тебе еще «действие». Я хотела уволиться из «Бельшье», чтобы переехать сюда и быть с тобой.
        —А они не приняли твое заявление, и ты застряла на работе, которую любишь больше всего на свете? — Росс устало поднял руку. — Ладно, Алли. Если ты не готова сказать мне, что переезжаешь сюда насовсем, давай закончим этот разговор.
        —Я готова переехать сюда насовсем.
        Росс озадаченно моргнул. Потер подбородок. Снова моргнул.
        —Это не смешно, Ал.
        —А я и не шучу. Если бы ты дал мне хоть минуту, объяснить, мы бы уже закончили с разговорами и перешли к поцелуям. Мне очень хочется перейти к поцелуям.
        В его глазах бушевала целая буря эмоций — радость, облегчение, предвкушение. Алли перевела дыхание и взяла его за руку.
        —Объясни мне все, милая, умоляю. Ты сейчас отнимаешь у меня годы жизни.
        —Tu es beau. Tu me fascines. Je veux etre avec toi pour toujours. Tu es l’amour de ma vie. Ma cherie, tu me fais tres heureux.
        —Не намного понятнее.
        —Смешно. Я могу выразить все это только по-французски, по-английски получается хуже. Звучит совсем не так.
        —Попытайся, милая, а то я взорвусь от ожидания.
        —Ты прекрасен, — прошептала Алли. — Я питаю к тебе страсть. Я хочу быть с тобой всегда. Ты любовь всей моей жизни. Ты меня околдовал. Не обязательно в этом порядке, но…
        Он прижался к ней лбом.
        —Да, так лучше.
        —Je t’aime, Росс.
        —Вот это можешь не переводить. Je t’aime тоже.
        Алли улыбнулась сквозь слезы.
        —Я хотела уволиться, но Люк сказал, что я могу работать отсюда, только иногда приезжать в Женеву. Мне понадобится кабинет, скоростной Интернет, лэптоп.
        —Будет сделано.
        —И ты. Главное — ты. Я не хочу работать по четырнадцать часов и возвращаться в пустую квартиру. Пусть это будет шесть часов, а потом я буду играть с собакой, пока ты катаешься на серфе. Я хочу научиться готовить. Мы будем пить вино на кухне и готовить вместе. И ты будешь мне рассказывать, как прошел твой день, как там твоя безумная команда. А я тебе. Вечером мы будем подниматься наверх и заниматься любовью. Я хочу любить тебя и хочу, чтобы ты любил меня.
        Он обнял ее.
        —Все это у тебя будет. И гораздо больше.
        —Ну что, теперь начнутся поцелуи? — засмеялась Алли.
        —Теперь начнется все, моя дорогая. Ты, я. Наша жизнь. Я люблю тебя.
        Она закрыла глаза.
        —И я люблю тебя. Я никогда и никому этого не говорила.
        —Что ж, рад, что я первый мужчина, который услышал эти слова, и намереваюсь быть первым и последним.
        Алли покачала головой:
        —Я вообще их никому не говорила. Ни отцу, ни кому-то из моей семьи. Боялась.
        —Не бойся говорить «я люблю». И мне, и им. Это очень мощные слова. А вот теперь самое время перейти к поцелуям.
        Он поцеловал ее в уголок рта, почувствовал, как она улыбнулась, как уходят последние остатки напряжения. Погладил ее грудь, и соски тут же напряглись. Наконец он приник к ее губам. И за доли секунды ощутил свое возбуждение.
        Она вернулась. В его объятия, в его жизнь. Навсегда.
        И это правильно. Это идеально.
        —Пошли к тебе, — нетерпеливо прошептала Алли.
        Росс покачал головой и заглянул в ее блестящие, счастливые, пьяные от любви глаза.
        —Теперь это не мой дом. Это наш дом. Общий. Твой и мой, милая.
        —И Пика.
        —И Пика. Кстати, насчет Пика. Теперь у него новая привычка: он пьет из унитаза. Это ужасно. Я тебя прошу, поговори с ним. Тебя он послушает.
        —Пик, не пей из унитаза, — сказала Алли их общей собаке.
        —Гав! — согласился Пик. И пролаял еще что-то.
        Алли его прекрасно поняла и улыбнулась Россу.
        —Ну конечно. Шлепанцы Росса жевать можно.
        notes
        Примечания

1
        Я тебя обожаю (фр.).

2
        Южная Африка (фр.).

3
        Малышка (фр.).

4
        Боже мой (фр.).

5
        Черт! (фр.)

6
        Такова жизнь (фр.).

7
        Я счастлива, как рыба в воде (фр.).

8
        Прозак — популярный антидепрессант.

9
        Идиотка (фр.).

10
        И ты? (фр.)