Внешность может обмануть Анна Ворсова
        Легких денег не бывает. Я забыла об этом. Решила поспорить с мужиком, что он меня не уложит в кровать, а в итоге попала в извращенные интимные отношения. Хотела из них выбраться с помощью другого мужчины, так и этот тип оказался весьма оригинальным. А с виду был порядочным человеком! И чего мне теперь делать? Привычный мир помахал рукой. Я потеряла себя. Проблемы не думают заканчиваться. Самое печальное, что нет никаких намеков на свет в конце туннеля. Когда я окончательно растерялась, то руку мне протянул человек, от которого я меньше всего ожидала помощи. Все же, внешность бывает обманчива, а поступки людей сложно предсказать.
        Внешность может обмануть
        Глава 1
        Я понимала мамино желание контролировать мою жизнь, но ее слова все чаще вызывали улыбку. Так и хотелось сказать: «Мама, мне двадцать три года. Я могу сама выбирать тех, с кем хочу общаться, встречаться и любить. Это, в конце концов, моя жизнь». Но такая резкость с моей стороны могла вызвать ссору. Ссориться же с мамой и расстраивать отца - это последнее, что я хотела. И дело было не в том, что я училась в институте и жила за их счет. Просто не в моем правиле было делать что-то назло, лишь бы привлечь к себе внимания. К тому же все ссоры буквально выпивали силы, а зачем тратить эмоции на пустое? Их лучше потратить на что-то действительно важное. Из-за этого все нравоучения и попытки заставить меня жить по ее указке сводились к моему игнорированию с вежливой улыбкой на лице и обещанием обязательно подумать над ее словами, чтоб принять верное решение. Иногда я пыталась слабо возражать, чтоб показать, что существует и другая точка зрения, но с мамой спорить было себе дороже. Она редко спорила с отцом, поэтому когда появлялась такая возможность, то отыгрывалась на мне.
        Вот и сейчас, когда мама начала рассуждать, что общение с Таней мне не принесет ничего, кроме неприятностей, я отвела глаза и прикусила губу, чтоб не начать защищать подругу. Тогда бы мы с мамой поругались, но переубедить я ее бы не смогла. Частично мама была права: от Тани было больше неприятностей, чем пользы, но разве дружба должна приносить только пользу? Если думать только с такой точки зрения, то это использование людей, а не дружба.
        Мы с мамой бродили по торговому центру в поисках нового платья для похода в ресторан. Папа пригласил маму в пятницу отпраздновать серебряную свадьбу. Мама решила, что для такого события можно было обновить наряд на выход, а заодно и мне почитать лекции о дружбе и подлости.
        - Ты забыла, как Таня тебя подставила на Олимпиаде? - спросила мама, расхаживая между рядами с одеждой.
        - Все я помню, - ответила я. Я помнила больше, чем знала мама. Таня, если выражаться языком мамы, меня подставляла все время, но я так к этому привыкла, что давно не обращала на это внимание. Таня часто совершала ошибки по незнанию или из лучших побуждений. Но часто ее действия приводили к противоположному результату. И что? Теперь из-за этого от нее надо было отворачиваться? Только мама это не понимала.
        - Тогда зачем ты с ней продолжаешь общаться?
        - А мы и не общались. Встретились на соревнованиях. Немного поболтали, - ответила я.
        Это было правдой. Два года назад мы с Таней капитально поругались, когда она увела у меня Мишку. Я с ним тогда гуляла. Думала, что у нас любовь на всю жизнь. При этом так и не решилась с ним перейти на новый уровень отношения, где мы бы перешли куда-то дальше, чем держаться за руку и целоваться на прощание. А Таня легко на это согласилась. Он и ушел, как баран на поводу. Тогда я поняла, что любви между нами никогда и не было. Но с Таней общаться на какое-то время перестала. Она сама к этому не стремилась, видимо чувствуя вину за поступок. Только недавно я узнала, что она это сделала из лучших побуждений, понимая, что Мишка мне не пара, но нужных слов, чтоб меня убедить в этом, у нее не было. Зато были действия, которые показали его истинное ко мне отношение.
        На прошлой неделе мы с Таней опять пересеклись и начали общаться, как будто ничего такого не произошло. Что я тут могла сказать маме? Объяснить, что друзья могут, на первый взгляд, совершить подлость, но на деле делают доброе дело. Только это сразу непонятно. Но мама это не поймет. В ее мире все делилось на белое и черное. А серого цвета просто не существовало.
        - Ты меня слушаешь? - спросила мама, ожидая от меня хоть какой-то реакции.
        - Слушаю, - ответила я. Таня не такая уж плохая. Она совершает ошибки, но кто из нас их не совершает? К тому же Таня многое делает с искренним желанием помочь. Помнишь, когда мы с ней уехали в Москву вместо сдачи зимней сессии? Ты мне все говорила, что она хотела, чтоб я завалила сессию, а на деле Таня не знала, как мне сказать, что я выбрала не ту профессию. Если бы я продолжила учиться, то потеряла бы четыре года жизни. А та поездка помогла определиться с профессией.
        - Вот не надо об этом напоминать! - театрально хватаясь за сердце, сказала мама. Она взяла зеленое платье с бусинами по лифу и пошла к примерочной. - Твоя Таня любит сбивать с нужного пути. И все от зависти. Вот поверь, ты из-за нее еще наплачешься.
        Нашла чем пугать. Из-за Тани я плакала не один раз. Зять хоть случай в Москве, когда она взяла наши деньги и скрылась в неизвестном направлении. Я тогда осталась перед выбором: позвонить родителям, чтоб попросить выслать денег или решить проблемы самостоятельно. Проблемы я решила. Устроилась работать вахтой на кондитерскую фабрику. И что-то мне там так понравилось среди конфет и печенья, что я забила на сессию и проработала там полгода. Из института меня отчислили, но я перепоступила на технолога пищевого производства, уйдя с платного обучения на бюджет.
        - Как я выгляжу? - спросила мама, переодевшись в платье.
        - Как на фотографиях из девяностых. Не хватает только пушистой прически и тогда точно будешь походить на бабушку в твоем возрасте, - ответила я.
        - Нет, этого я не хочу. Надо поискать еще что-нибудь, - ответила мама, вновь уходя в примерочную. - Я хочу выглядеть молодо и свежо. В четверг записались к косметологу. Она обещала сделать из меня красавицу.
        - Я бы поостереглась делать какие-либо процедуры перед праздником. Вдруг аллергия пойдет. Или отек.
        - Думаешь? - выглядывая из-за занавески, спросила мама. - Нет, я, конечно, слышала…
        - Вот и я про побочные эффекты говорю. Сделай лучше прическу и красивый профессиональный макияж. Уверена, что папа тебя любит любой. Перекошенным носом и отечным лицом ты и сама не захочешь куда-либо идти.
        - Не знаю, - вздохнула мама, возвращая платье на место и утаскивая меня в другой магазин. - Хочется чего-то необычного.
        - Стать королевой на один вечер?
        - Да! Хочу удивлять и поражать! - ухватилась за идею мама. - Чтоб Илья от меня не мог глаз отвести.
        - Так вроде папа на тебя только и смотрит, - сказала я.
        - Ир, мы двадцать пять лет вместе. Это почти треть жизни. За столько лет люди устают друг от друга. И это нормально. Но чтоб усталость не поселилась в семье навсегда, то нужно постоянно придумывать что-то новое. Отношения - это костер, который требует свежих дров. Иначе все погаснет. Илья сейчас находится в том возрасте, когда старый костер надоедает и хочется разжечь новый костер из каких-нибудь других дров. А я этого не хочу допустить.
        - Ты так его боишься потерять?
        - Я его не боюсь потерять, потому что этого не случится, - довольно самоуверенно заявила мама.
        - Зайдем сюда? - кивнула я на следующий магазин, который был у нас на пути.
        Мама не стала возражать. Ведь за этим мы и пошли, чтоб копаться в шмотках. Я ходила между рядами разноцветных кофточек, различных моделей джин и платьев. Может мама и была права, но я не представляла, как можно прогибаться под какого-нибудь мужчину. Ставить его интересы выше своих, а то и вовсе свои интересы заменять интересы любимого. Из-за этого мы и расстались с Рустамом, настаивающим, что я должна только и делать, что жить им. Он мне нравился. Я была в него влюблена, но не так сильно, чтоб терпеть его ревность и отчитываться за каждый шаг.
        Отношения с Рустамом напоминали отношения мамы и папы. Она часто отменяла поездки к родителям из-за того, что папа в последний момент отказывался со мной сидеть, когда я была маленькой. А потом появились Тим и Глеб, которые своим шумом и непослушанием могли вывести из себя даже такого спокойного человека, как папа. Когда дедушки не стало, мама стала часто себя корить, что не смогла провести с ним достаточно времени, чтоб не сожалеть об упущенном времени. Из-за этого она пригласила бабушку жить с нами.
        Из-за папы мама растеряла подруг. Она отказалась от повышения и всю жизнь проработала младшим научным сотрудником. О чем всегда жалела, но никогда об этом не говорила отцу. У нее как бы была двойная жизнь. В одной жизни она была хорошей женой, которая готова была пойти на все ради семьи, а в другой жизни она сожалела о каждом своем шаге и действии. Мне казалось, что она сожалела о рождении двойняшек, что выбрала семью, а не карьеру, что когда-то вышла замуж за отца. Но при этом я видела ее любовь к отцу и не понимала этих сожалений. Могла ли любовь перекрывать сожаления или сожаления мешали полностью наслаждаться любовью? Я не знала ответа.
        Как бы я ни любила родителей, но брать их модель жизни в свою семью не хотела. Мне было необходимо для собственного комфорта быть независимой. Крепко стоять на ногах.
        - Как тебе? - спросила мама, доставая непонятное нечто, состоящее из воланчиков и кружев нежного розового цвета.
        - Как пирожное, - ответила я.
        - И буду я аппетитной пироженкой, - прикладывая к груди, сказала мама. Мы рассмеялись.
        И все же ходить по магазину с мамой было приятным занятием. В такие моменты мы были как подруги. Пусть она иногда и возвращалась к нравоучениям, но все равно в общение была легкость.
        В итоге мама взяла черное блестящее платье, которое было классическим и ей шло.
        - Все же классика, проверенная временем - это лучше любого новодела, - сказала мама. - Особенно это касаемо рюшечек и оборочек.
        - Но они считаются такой же классикой, - ответила я. - Что нам осталось? Каблуки?
        - У меня есть удобные туфли. Вот их точно менять не буду, - ответила мама. - Но тебе сапоги посмотрим.
        - Какие сапоги? Кроссовки - наше все, - усмехнулась я.
        С ногами мне не повезло. Сорок второй размер поставил крест на туфлях и сапогах. Нет, такие туфли и сапоги существовали. Их можно было купить на заказ, но стоили они дороже, чем обычные ботинки. А я пока только училась и не работала, живя за счет родителей. Поэтому обычно я покупала мужские модели, которые были дешевле, чем туфли на заказ. Об эстетике приходилось забывать. Из-за этого приходилось носить спортивный стиль в одежде. Радовало лишь то, что в моду стал входить смешенный стиль, когда можно было спокойно надевать кроссовки или спортивные тапки под платья. Да и в последнее время в мужском отделе появились весьма кокетливые ботинки и макосины, которые шли для модников.
        Самое обидное, что размер ноги не отразился на моем росте. Я была всего лишь метр семьдесят шесть. А хотелось быть выше.
        В торговом центре было два магазина, занимающихся именно торговлей обовью. Еще было два магазина, где можно было купить от носков до куртки. В последних магазинах торговали китайскими товарами. Там обувь маломерила или это были ботинки для клоунов. А вот в чисто обувных магазинах можно было найти что-то интересное. Пусть цены там и кусались. Понятно, что хорошая обувь стоит дорого, но не настолько же! Оставалось надеяться, что со временем я смогу ее покупать.
        - Как тебе такие? - спросила мама, крутя в руках лакированный ботинок. - Вроде неплохие.
        - Быстро трещинам пойдут, - ответила я, рассматривая коричневые ботинки из кожзама.
        - Может, тебе кирзовые сапоги купить? - пошутила мама.
        - И дутую куртку. Еще цепь массивную на карман джинсов и кастет в карман, - ответила я, сделав на пальцах рогатину.
        - Зато вечером будет не страшно возвращаться, - ответила мама, ставя ботинок на место.
        - Посмотри на эти туфли. Примеришь? - предложила я маме красивые туфли, которые должны были подойти к платью.
        Мама сомневалась, но решилась примерить. К маме сразу подошел продавец, чтоб принести нужный размер. Я же опять отошла к стенду с обувью.
        - Есть такие сорок второго? - спросила я, показывая на полусапоги.
        - Последний сорок первый. Примерите? - спросила продавец.
        Я попробовала, зная, что все равно не подойдут. Должно было случиться чудо, чтоб они налезли на мою лапу. Так и есть. Они были тугими. Не подошли. Зато мама удивилась, что нашла удобные туфли.
        - Не подошли? - спросила продавец.
        - Нет, - я отдала полуботинки.
        - В «Сапоге» посмотрите. Там есть большие размеры.
        - Там до сорокового.
        - Они ассортимент поменяли.
        - Обязательно зайдем, - сказала мама. - Какой же сегодня удачный день! То ходишь, ходишь и ничего не подходит. А тут все идеально подошло. А туфли… Такое ощущение, что я босиком хожу.
        - Это здорово. Не просто так вечер потратили, - ответила я, рассеянно смотря по сторонам. Было какое-то неприятное чувство. Нехорошее.
        - Пойдем в «Сапог»?
        - В другой раз. Может, в кофейный дворик? - предложила я, чувствуя, что хотела избавиться от этого неприятного ощущения.
        - Отпразднуем покупки? - охотно откликнулась мама.
        - А то, - ответила я.
        - Как раньше!
        Мы с мамой часто заходили сюда, чтоб выпить кофе и обсудить все на свете. Мама считала, что в этой суматохе торгового центра, мы оказывались на необитаемом острове. В этот остров превращался наш столик. Вначале я не могла понять, как возможно представить тишину и спокойствие в суматохе. Какой остров, если вокруг ходят люди, о чем-то разговаривают, играет музыка и кричат дети? А потом представила, что люди - это море. Они на нас совсем не обращали внимания. Из-за этого по факту мы сидели вдвоем. Нас никто не отвлекал. Здесь можно было разговаривать на самые различные темы и доверять любые секреты, и все это оставалось только за столиком-островком.
        - Раньше здесь было намного больше людей, - заметила мама, когда мы спокойно нашли свободный столик.
        - Сейчас торговый центр - это не что-то интересное, а всего лишь крытый рынок.
        - Да уж, - поморщилась мама. - А раньше мы сюда ходили развлекаться. Все меняется.
        - Но это же хорошо.
        - Хорошо, но к этому надо привыкнуть, - ответила мама с нескрываемым сожалением. - В моем возрасте перемены уже не так легко даются.
        - Мама, перестань. Возраст - это не главное, - отмахнулась я на ее нытье. Мама любила иногда считать себя старой женщиной, которая доживает жизнь, наблюдая за переменами. Потом настроение у нее менялось. Она прекращала хандрить и вновь начинала улыбаться.
        - Это ты так считаешь потому, что еще молодая. Но молодость быстро проходит. Я в твоем возрасте уже с твоим отцом гуляла.
        - Вот только не надо про парней. Знаешь, что больная тема. Так чего ее поднимать?
        - Но мне же интересно узнать о твоих планах, - продолжала давить мама.
        - Планы? Они не изменились. Вначале я окончу институт. Потом встану на ноги…
        - И внуков я не увижу.
        - А тебе обязательно нужны внуки? Так хочешь примерить на себя роль бабушки? - спросила я. - Полчаса назад вроде готовили тебя в королевы.
        - Так это роль на один вечер. Как бы не наряжаться в платья и налепить на рожу маску для избавления от морщин, но от времени никуда не деться. Оно всегда догонит. Мы с Ильей говорили о тебе. Самостоятельность и смелость - это очень ценные черты характера, но нужно понимать, что пройдет время, а ты оглянешься по сторонам и что увидишь? Мы невечные.
        - Никто не вечен. Все под небом ходим. А увижу я результаты принятых решений. Может, они ошибочны, но я сама приняла эти решения. Понимаешь? Это именно мои ошибки. И винить за них я буду себя, а не тебя с отцом.
        - Дети всегда винят родителей за свои ошибки. Даже когда их совершают сами, - грустно улыбнулась мама. - Никогда не думала, что скажу такие слова, но в молодости надо попробовать пожить в свое удовольствие, чтоб потом не сожалеть в семейной жизни о несбывшемся и с неизведанном.
        - Нет, мам. Я считаю, что надо не все проверять на собственной шкуре. Да, и кого выбирать? Сейчас парни странные пошли. Не пойми чего хотят. На ноги еще не встали, но уже пафоса! Пальцы веером. Говорят, что нужно думать и жить как миллионеры, чтоб деньги притянуть. А я думаю, что деньги в кошельке появляются после работы. Когда высказываю такие мысли, так надо мной смеяться начинают. И как с таким чего-то строить? Воздушные замки я еще в школе перестала строить, когда поняла, что Питер Пен не существует, а маленькие пони в гости не ждут.
        - Не все такие, - улыбнулась мама. - Но если от всех закрыться, то потом сложно будет с кем-то познакомиться. А там придется брать уже разведенного и с алиментами. Зачем тебе это?
        - Но и с первым встречным я встречаться не буду, - ответила я. - Лучше одной, чем с кем попало.
        - Разборчивость - это хорошо, но капризность - это перебор. Просто прими это.
        Я хотела возразить, но маму окликнула тетя Даша, которая жила на первом этаже. Она «совершенно случайно» прогуливалась вместе с сыном, который из-за компьютера вставал, чтоб до туалета дойти.
        - А мы тут решили посмотреть новые шторы. Я же кухню поменяла, а теперь занавеска смотрится как-то неестественно. И Вася решил мне помочь выбрать занавески.
        Я смотрела на несчастного Васю, который слушал на маму с таким выражением лица, что мне его стало жаль. Вытащили парня из уютного кресла, куда-то потащили, а теперь и «ненавязчиво» подталкивали локтем в мою сторону. Вася это игнорировал, поэтому тетя Даша так его локтем пнула, что тщедушное создание полетело ко мне на колени.
        - Присядь сынок! Видимо, сахар упал, - закудахтала тетя Даша. К ней присоединилась моя мама. Посадив Васеньку рядом со мной, тетя Даша вместе с мамой побежали покупать мальчику булочку.
        Ясно, что нас решили сосватать. Как будто нам это было нужно. Вася вставил наушник и стал слушать ролик из интернета. Я достала телефон. И опять почувствовала это противное ощущение. Пришлось даже оглянуться, но знакомых лиц я не увидела. Вася меня игнорил. Я игнорила его. Мама и тетя Даша сговорились, что пойдут и сами посмотрят занавески, а мы можем мило побеседовать.
        Беседа. Никто из нас разговаривать не хотел. Вася даже не отвлекся от телефона, чтоб съесть пирожное. Я пила кофе, в ожидание, когда мама вернется и избавит меня от этого фарса. В такие моменты я жалела, что у меня нет своей машины, а торговый центр находился так далеко от дома.
        В чатах шел разговор о том, что завтра отменят последнюю пару. Девчонки обсуждали концерт рэпера, который будет на следующей неделе. Скука. Рэп я не слушала, а пару все равно придется отрабатывать.
        - Да что же так противно? Вась, ты ничего не чувствуешь? - не выдержала я. Вася пробормотал что-то невнятное, убедив меня, что он совсем не умеет разговаривать. Неприятное ощущение вошло между лопаток болезненной спицей. Я повела плечами, жалея, что не взял с собой какую-нибудь спортивную кофту.
        Мужчина появился из-за спины. Невысокий, крепкий и немолодой. В очках с толстыми стеклами. С залысиной, коротко стриженными волосами с этаким серебром и жуткими полными пальцами. Я всегда обращала внимание у мужчин именно на пальцы. Мне нравились красивые и тонкие руки, а не сардельки, перетянутые кольцом. У этого мужчины кольца не было, а вот золотой браслет на руке выглядывал из-под рукава теплой рубашки в клеточку.
        Он нагло сел напротив меня. Улыбнулся, показывая отсутствие двух нижних зубов и железные коронки на верхних клыках. Поставил передо мной картонную вазочку с мороженым и тремя разноцветными шариками.
        - Ваниль, шоколад, а третье? - спросила я, разглядывая шарики мороженого в вазочке.
        - Манго, - ответил он.
        - Спасибо, но не буду.
        - Не любишь мороженое?
        - Не люблю принимать угощение от незнакомых людей.
        - Борис. Боря. А тебя как звать? Чего молчишь? Познакомимся, так не будем незнакомыми.
        Я посмотрела в сторону Васи. На него же перевел взгляд мужчина. Вася продолжал изображать из себя статую.
        - Ира, - ответила я.
        - Считай и познакомились, - ответил Борис, беря пластиковую ложку, чтоб приняться за свое мороженое. - За знакомство.
        Он отсалютовал мне ложкой. Забавный. Я посмотрела на мороженое, на людей, которые ходили вокруг. А почему бы и нет? Вряд ли он чего-то подсыпал в это мороженое. Как-никак Вася рядом сидит. И вроде даже шевелиться.
        - Я обычно не знакомлюсь, - сказала я.
        - Почему?
        - Потому что замуж и у меня трое детей, - ответила я.
        - И где же детки? - спросил Боря.
        - Дома. Вместе с матушкой сидят, - продолжала я врать.
        - А это твой муж? - спросил Боря, кивая в сторону Васи.
        - Двоюродный брат, - ответила я. - Муж на смене.
        - А ты ищешь приключений?
        - Отдыхаю от семейной жизни, - ответила я, зачерпывая ложечкой мороженое. - Все же шербет мне больше нравится ягодный, чем Манго.
        - Запомню. Хотелось добавить чего-то непривычного. А то ваниль и шоколад - это классика. Должна же быть какая-то изюминка.
        - Терпеть не могу сухофрукты, - ответила я.
        - А что любишь? - тут же спросил Боря.
        - Фрукты нашей полосы.
        - Без экзотики?
        - Ага.
        - А мне экзотика нравится, - сказал он. Посмотрел на меня. Стало как-то неприятно. Он повернулся к Васе. Вынул наушник у него из уха. - Сгинь отсюда, - сказал Боря довольно грубо.
        К моему удивлению, и, похоже, к удивлению Бори, Вася молча встал и пошел прочь. Даже не оглянулся. Мы переглянулись. Я лишь пожала плечами. Чего-то ответить на это было сложно. И тут Боря переменился. С его лица исчезла улыбка. Он подался вперед.
        - Когда врешь, то добавляй хоть каплю правды. Иначе в ложь поверить сложно, - сказал он. Первым желанием было встать и уйти. Но его рука тут же накрыла мою руку. Пальцы-сосиски сжали мои. Он улыбнулся, только улыбка вышла устрашающей. - Чего напугалась?
        - Так пугать не надо. Тогда и не буду бояться, - ответила я.
        - Кушай мороженку, пока она не растаяла. Вкусная ведь.
        - Вкусная. Но компания пугающая, - ответила я. Осторожно высвободила руку.
        - Не люблю, когда сказки рассказывают.
        - Так без сказок жизнь скучная.
        - Скучная? Вранья столько вокруг, что хоть от кого-то хочется услышать правду. Давай сразу договоримся, что врать ты мне не будешь. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.
        - Не думаю, что это правильно, - ответила я.
        - Мы сами устанавливаем правила. Я прошу одного: честности.
        - Честность может ранить.
        - Ранит ложь, - ответил он.
        - Хорошо, вот тебе правда. У нас не может быть никаких правил в общение, потому что у нас не будет общения, - сказала я.
        - Уверена в этом?
        - Конечно.
        - А я уверен, что мы с тобой будем трахаться в это воскресенье. И что будем теперь делать с конфликтом?
        Глава 2
        - У нас нет никакого конфликта.
        - Согласна на мое предложение?
        - Даже его не рассматриваю, - ответила я.
        - Давай с тобой поспорим. Если я тебя не уломаю, то ты получишь пятьдесят тысяч. Как тебе такое предложение?
        - Пятьдесят тысяч за отказ?
        - Да, - ответил Боря.
        - Но ты ведь понимаешь, что я откажу.
        - Я не был бы так уверен.
        - До воскресенья пять дней.
        - И? Куча времени, - ответил он.
        - Это нереально.
        - Тогда ты ничего не теряешь.
        - Прям какой-то розыгрыш, - сказала я.
        - Никакого розыгрыша нет. Есть спор. Ты считаешь, что я тебя не уговорю, я считаю, что это сделаю за пять дней. Ты ведь уверена в себе. Так чего сомневаешься? Докажешь мне и себе, что уверена в себе и не поддашься ни на какие соблазны. Или все же ты не так в себе уверена, как думаешь?
        - Не хочу лишить тебя такой суммы денег.
        - Это мои деньги. Захочу их подарить, так подарю, а захочу - проиграю в споре. Договорились?
        - Дело твое, - ответила я.
        - Вот именно, что мое, - ответил Боря. - Значит, согласна?
        - Получить пятьдесят тысяч за просто так?
        - Да, - ответил Боря.
        - Условия?
        - А ты азартная женщина, - сказал Боря. Довольно улыбнулся.
        - На деле не азартная, а практичная. Зачем упускать такую возможность?
        - Тут я с тобой согласен. Так, условия. Они простые. Я тебе звоню в любое время. И мы болтаем в среднем час в день.
        - Всего лишь разговариваем? Не встречаемся? Не гуляем?
        - Только разговариваем. Но отвечаем правду на любые вопросы.
        - Получается, что час моего разговора стоит десять тысяч? Забавно.
        - Но ты не улыбаешься.
        - На деле, действительно забавно. Я взвешиваю все риски.
        - Они минимальны. Максимум, ты мне проиграешь. Минимум, мы с тобой подружимся, - ответил мужчина. Я же тебе не предлагаю за эти деньги переспать сейчас.
        - Допустим, я проиграю. Каким-то способом тебе удастся меня уговорить. Что тогда? - спросила я. - Не верится мне, что все затевается толькодля того, чтоб со мной переспать. Для этого есть более дешевые способы.
        - Тут начнется самое интересное, - он улыбнулся. - Я делаю что хочу.
        - А что ты хочешь?
        - Это будет для тебя сюрпризом, - ответил Боря.
        - Тогда точно не соглашусь.
        - На спор?
        - На воскресенье, - ответила я.
        Он развел руками. Опять улыбнулся. Я ела мороженое. Шоколад, ваниль и манго, смешивались. Вкус стал необычным. Вместе с необычным вкусом пришло и ощущение какого-то драйва. Скука прошла. Вечер хоть немного стал интереснее. А почему бы и нет? Я ничего не теряла.
        - Хорошо.
        - Тогда давай номер телефона, - ответил Боря. Мы обменялись телефонами.
        - Но мне кажется, что ты станешь на пятьдесят тысяч беднее.
        - Это мои проблемы, Ириш, - ответил он. Сделал пробный звонок. - Тебя до дома подвезти?
        - Я маму жду.
        - А тебе обязательно ее ждать? - спросил Боря. - Без тебя она не сможет доехать?
        - Я не сяду в машину с незнакомым человеком.
        - Боишься, что куда-нибудь завезу?
        - А у тебя нет таких намерений?
        - Не сегодня, - ответил Боря.
        Разговор прервал звонок от мамы, которая закончила покупки. Они купили для тете Даши карниз, который занял заднее сидение, поэтому нам с Васей предлагали поехать на автобусе.
        - А можно было Васю отправить с карнизом на автобусе, а нам поехать в машине? - спросила я, чувствуя, как начинает подниматься раздражение.
        - Так с карнизом ехать неудобно. А вы так хорошо проводите время. Чего вам мешать? - спросила мама, перейдя в режим наивной дурочки, которая не понимала привычных вещей. - Не злись. Так будет лучше. Тебя же пока не подтолкнешь, ты так и будешь на месте сидеть.
        - Я тебе потом расскажу, к чему это подталкивание может привести, - ответила я.
        - Он хороший парень. Присмотрись к нему. Ладно, нам пора. Дома поговорим, - сказала мама, вешая трубку.
        - Добрыми намерениями вымощена дорога в ад, - сказала я, убирая телефон.
        - Весьма ожидаемо, - ответил Боря, деля пополам пирожное, которое осталось от Васи.
        - Что ожидаемо? - спросила я.
        - Тебя кинули из лучших побуждений, - ответил Боря.
        - Мама все сосватать пытается.
        - Считай, что ей это удалось сделать, - сказал Боря. - Не смотри на меня с таким недоверием. Никогда не знаешь, что к лучшему, а что к худшему.
        - Вот только не надо всего этого. Ты с ней в сговоре?
        - Неа, - ответил он. - Вряд ли она обрадуется моей кандидатуре.
        - Тогда откуда ты знал, что она уедет, а я тут останусь?
        - Не знал, но не исключал такую возможность. Так как? Тебя подвезти?
        - Я на автобусе доеду.
        - Пока ты его дождешься. Пока он на каждой остановке остановится. Все это отнимет часа два. А там дождь намечался. Возможно, что уже идет. А мы доедем намного быстрее. Где живешь?
        - На Дачной.
        - Тем более тебя не отпущу одну. Там пока до домов от остановки дойдешь, раз десять денег лишишься. А в твоем случае еще и без трусов останешься, - сказал Борис. - Неплохое пирожное. Надо будет сюда еще как-нибудь заглянуть.
        - А ты откуда?
        - Из Дорожного. Но тебя до твоей Дачной довезу. Хватит думать, Ириш. Отнесись ко всему, как приключению.
        Легко было сказать, но сложнее было согласиться. Я хотела ответить что-то резкое, но передумала. Ведь еще недавно сидела и скучала с правильным Васей, который на меня внимания не обращал. А тут вроде намечалось что-то интересное. Приключение. Вот именно его и не хватало в размеренной жизни.
        - Поехали, - согласилась я, допивая кофе.
        - Хорошее решение, - сказал Боря, доедая пирожное.
        Он выглядел довольным. Что-то напевал себе под нос. Мы шли по торговому центру, который начинал пустеть. Самый торговый центр закрывался в десять вечера, но к девяти люди старались его покинуть, чтоб успеть на последние автобусы. После семи вечера автобусы ходили по два раза в час. Из-за этого создавалось впечатление, что торговый центр был предназначен для тех, кто имел в собственности машину.
        Мы вышли на подземную стоянку. Прошли вдоль рядов машин. Мы остановились около отечественной «Лады». Это было вполне логичным и не выписывалось из его образа. Он открыл передо мной дверцу.
        - Прошу, принцесса, - с насмешкой сказал он.
        - Я бы и сама открыла, - ответила я.
        - Когда меня рядом нет, то пожалуйста, - сказал Боря.
        - Когда же ты рядом, то что?
        - Запрячь феминизм подальше, - ответил он. - Но ход твоих мыслей мне нравится. Скажем так, греет душу предположение, что наша встреча не единична.
        - Это оговорка.
        - По Фрейду. Слышала о таком? - спросил он, садясь за руль.
        - Слышала. Но оговорка всего лишь оговорка. Такое бывает.
        - Встречалась с кем-то раньше? Сейчас, как понимаю, ты одна.
        - А ты? Женат? С детьми?
        - Вопрос на вопрос? Могу ответить, но потом жду ответа от тебя. Я в разводе. Уже лет двенадцать. Есть сын, но он уже достаточно взрослый.
        - И сколько ему?
        - Двадцать, - ответил Боря. - Живет отдельно и почти со мной не общается. Твоя очередь отвечать.
        - Встречалась, но ничего серьезного.
        - Почему?
        - Не люблю, когда меня контролируют и торопят, - ответила я. - И это все неважно. У меня нет желания встречаться с кем-то только из-за того, что этого от меня ждут.
        - Сопротивляешься давлению общества?
        - Можно сказать так.
        - А твои мысли?
        - Я не хочу семью. Не хочу детей. Вначале была школа, потом институт. Выходить замуж сразу после окончания института - это глупо. Я хочу для себя пожить. Без детей, соплей и нервов.
        - Хочешь сделать карьеру?
        - Хочу пожить какое-то время для себя. Мама считает, что если я не успею выскочить замуж сейчас, то мой поезд уйдет и я останусь жить с котами. Но разве есть что-то плохое в котах?
        - Ни в котах, ни в мужчинах нет ничего плохого, - ответил Борис. - Как и нормально жить без детей.
        - Думаешь?
        - Хуже, когда ты продавливаешь себя под окружающих, убеждаешь себя, что все нормально, а потом разочаруешься. Но к этому времени у тебя будут уже дети, которых ты не будешь знать, куда деть. Чтоб бы вокруг тебя не говорили, но твоя жизнь касается только тебя одной. И твои решения - это лишь твои. Знаешь почему?
        - Почему?
        - Расхлебывать последствия никто за тебя не будет. В лучшем случае поддержат, - ответил Боря.
        Он уверенно вел машину. Дворники смахивали капли. Дождь был довольно сильным. Из приоткрытого окна тянуло свежестью и сыростью.
        - Давай продолжим про ответственность за свои поступки и решения. Было такое, что тебе когда-то было стыдно за принятое решение?
        - Нет. Я редко когда ошибаюсь. А если такое происходит, то умею делать выводы из случившегося, - ответила я.
        - Хорошая, умная и самоуверенная. А как отнесешься к такому?
        Он свернул в сторону заводской зоны. Припарковал машину. Выключил мотор.
        - Почему мы остановились? - спросила я, стараясь унять поднявшуюся волну страха.
        - Хочу немного взъерошить твои перышки, - ответил он, отстегивая ремень и поворачиваясь ко мне.
        - Мне надо домой, - ответила я.
        - А кто сказал, что я тебя не подвезу домой? Подвезу, - ответил он. - Немного поговорим и я тебя довезу.
        Он коснулся пальцами моей щеки. Отвращение. Тошнота подкатилась к горлу, но я подавила ее. Заставила себя взять в руки. Паника ни к чему не приведет. Нужно говорить спокойно и твердо. Без нытья и двусмысленности.
        - Руки убери.
        - Почему?
        - Мне неприятно. Одно дело - игра, а другое дело - насилие.
        - Я не собираюсь тебя насиловать, - ответил Боря. Его ладонь легла мне на бедро.
        - Хватит! Мне это не нравится.
        - Напугалась?
        - Мне противно. До тошноты, - убирая его руку с ноги, ответила я.
        - Почему? - спокойно спросил мужчина, возвращая руку мне на бедро. - Хочешь побороться? Все равно ведь выиграю.
        Ему понадобилось меньше минуты, чтоб своей ладонью поймать мои руки. Пока я пыталась скинуть его руку, то не заметила, что вторая его рука оказалась за спиной.
        - Сказал же, что со мной бороться бесполезно, - слегка сжимая руки, сказал Боря.
        - И что теперь? - спросила я. - Хорошо. Ты меня поймал. Чего дальше?
        - Все зависит от тебя. Будешь дальше сопротивляться, так будем воевать. Будешь хорошей девочкой, так закончим быстрее.
        - Это насилие, - ответила я.
        - Нет, Иришка. Это урок. Я хочу тебе показать, чем заканчивается излишняя доверчивость, - ответил он, отпуская мои руки и начиная гладить бедро. - Чтоб ты больше такую глупость не совершила.
        - Я уже усвоила урок.
        - Пока лишь теорию. Теперь надо добавить практики. Ножки раздвинь.
        - Нет.
        - Все равно сквозь ткань джинсы ты ничего не почувствуешь, - продолжал уговаривать Боря.
        - Тогда зачем мне это делать?
        - Потому что я хочу этого. Для тебя малость, а для меня многое.
        - Не вижу смысла…
        - Чем дольше ломаешься, тем дольше мы тут будем сидеть, - напомнил он.
        Я вздохнула. Оставалось надеяться, чтоб он меня отпустит, когда наиграется. Я немного раздвинула ноги. Он тут же пропустил туда руку и надавил на промежность. Пришлось вдавиться в кресло в попытке избавиться от резкого ощущения, которое возникло от трения ткани.
        - Не надо.
        - Что не надо? Я ведь ничего не делаю.
        - Мне неприятно.
        - Что же тебе приятно? Где тебя погладить? - прошептал он. Я поморщилась. Стало стыдно. Я закрыла лицо руками. Внезапно все закончилось. Он меня отпустил. Я услышала, как щелкнул ремень безопасности. Можно было этим воспользоваться, но Борис сжал мое плечо. Сжал довольно крепко. Свободной рукой он расстегнул мою куртку. Запустил руку водолазку. Я почувствовала его пальцы на животе. Толстые неприятные пальцы гладили мою кожу. Неприятно. Гадко. Противно.
        - Перестань!
        - А что я такого делаю? Чего тебе не нравится?
        - Все!
        - Нет, Иришка. Тебе стыдно. Но тебе нравится то, что я делаю. Хочешь, я докажу?
        - Нет.
        - Сними кофточку. Больше сегодня ни о чем просить не буду. Как это сделаешь, так через пять минут отвезу тебя домой.
        - Правда? - спросила я. Меня трясло.
        - Зачем мне тебя обманывать? Все ищешь подвох.
        - Ты ко мне пристаешь.
        - Давай помогу, - игнорирую мои слова, сказал Боря.
        - Мне страшно.
        - Знаю, что страшно. Но меня бороться не стоит, - сказал он. Задирая водолазку. - Ты сама себя задерживаешь. Я же своего добьюсь.
        Он убрал руки от лица. Стал помогать снимать куртку. Вся ситуация была настолько абсурдной и страшно, что я впала в ступор. Противно, страшно, непонятно. Его руки быстро освобождали тело от одежды. Я попыталась сопротивляться, но он только рассмеялся.
        - Поздно, красотка. Ты меня заинтриговала, - сказал он, стаскивая с меня водолазку. - Успокойся. Не стоит пугаться. Сказал же, что ничего делать не буду.
        Он прошел пальцами по коже, прошелся по ключицам, провел пальцами по ребрам.
        - У тебя соски встали. Ты откликаешься на мои прикосновения.
        - Это от холода.
        - От холода? - он рассмеялся. - На все имеешь ответ. Палец тебе в рот не клади. Откусишь.
        Он смял пальцами мои губы. Надавил на нижнюю губу той рукой, которая обнимала меня за плечи. Я закрыла глаза. Он нагло гладил мою губу, то и дело проталкивая палец к зубам, сталкиваясь с ними и сразу отходя назад, чтоб вновь вернуться.
        - Нет, Иришка, ты хорошая и добрая. Только кажешься колючей.
        - Я…
        Он протиснул палец между моих зубов. И в этот момент коснулся губами груди через лифчик. Его слюнявый язык нашел сосок. Стал его обводить. Слегка прикусывал. Меня затрясло. Он тут же вытащил мою грудь из лифчика. И тут же перестал терзать мой рот, чтоб смять грудь. Пальцами стал теребить соски. Дикие ощущения, щекотка, стыд и холод - все смешалось. На глазах выступили слезы.
        - Что хочешь, красотка?
        - Не знаю.
        - Вот этого? - спросил он, просовывая руку между моими ногами. Надавил.
        - Нет! Я…
        Тело скрутило. Выгнулось ему навстречу. Дыхание перехватило. Он меня отпустил. Провел ладонью по груди и отпустил.
        - Понравилось? - спросил Борис.
        - Позор какой-то.
        - В чем позор? - уточнил он. - Между нами ничего не может быть позорного.
        - Я не хочу…
        - Иришка, ты хотела этого. Я же заметил интерес в глазах. Иначе бы не стал с тобой связываться.
        - Нет.
        - Да. Ты сейчас доказала это. Или повторим? - он провел ладонью по моей еще оголенной груди. - Хочешь?
        - Нет. Борис, я не могу.
        - Что не можешь?
        - Мне страшно.
        - Я же сказал, что не буду тебя насиловать. Обещал же только перышки потрепать, - он достал с заднего сидения бутылку. Отпил. Я поправила бюстгальтер. Надела водолазку. - Будешь пить?
        - Давай.
        - Злишься на меня? Только честно.
        - Не злюсь, - ответила я. - Не знаю. Как-то страшно.
        - Бояться-то чего теперь? Поздно уже.
        - Ты прав. Урок я получила. Не стоило садиться к тебе в машину.
        - Я тебя пробил, Иришка. Морально. Ты симпатичная девушка, смелая и любопытная. Из-за этого ты и повелась. У тебя, видимо, небольшой опыт отношений.
        - Не было этих отношений. Так, гулять гуляла, но даже до такого не дошло, - ответила я, застегивая куртку.
        - Ты ведь проиграешь наш спор.
        - Я не буду больше спорить.
        - Как это ты не будешь спорить? Как будто так легко наш спор расторгнуть. Слушай, я тебя все равно продавлю. Знаешь, что сделаю?
        - Что?
        - Поломаю тебя. Будешь за мной собачонкой бегать. Тебе это надо?
        - Нет.
        - Я и сам еще не знаю, насколько мне будет интересно с тобой. Поэтому давай немного поиграем, пообщаемся, а потом разбежимся. Или я разозлюсь и тебя подломаю, как это сделал сейчас.
        - А ты разозлился?
        - Нет. Это урок по слабости и контролю ситуации. Рядом со мной у тебя шансов не будет, если я тебе этот шанс не дам. Но я буду аккуратно действовать. Цели навредить тебе у меня нет.
        - Больше не буду общаться. Это все не для меня.
        - Что не для тебя?
        - Такое общение.
        - Я тебе свою позицию сказал. А ты подумай.
        Он завел машину. Выехал на дорогу. Я сделала еще один глоток воды. Закашлялась. А потом захотелось плакать.
        - Иришка, отходить начала?
        - Возможно, - ответила я, размазывая сопли.
        - Куда едем? Около какого дома останавливаться?
        - Двадцать седьмой дом.
        - Хорошо, - сказал он. Свернул в сторону Дачной улицы. - Ты с кем живешь?
        - У родителей, - ответила я.
        - И как отношения с родителями?
        - Нормальные.
        - Кем работают?
        - Тебе это зачем? - спросила я.
        - Любопытство, - сказал Боря. - Ладно, это все не важно. Приехали, принцесса.
        - Спасибо говорить не буду.
        - Это обидно, - хмыкнул Боря. - Поцелуешь в щечку на прощание?
        - Не хочу.
        - Тогда в другой раз, - ответил он. - Беги птичка.
        Я быстро вышла из машины и поторопилась домой. Он нажал на клаксон. Я обернулась. Мигнул фарами и уехал.
        Нырнув в подъезд, я быстро поднялась на четвертый этаж. Попыталась найти ключи, но их не было. Где-то потеряла. Возможно и в машине. Пришлось звонить. Дверь открыла мама. Из комнаты вышел папа с кружкой в руках.
        - Чего так поздно? - спросил он.
        - Так заболтались с Васей, - сказала мама. - Не знаешь, как бывает? Молодо-зелено.
        - Чего за Вася? - заинтересовался папа.
        - Так Васька с первого этажа.
        - Он сбежал, - ответила я. - Из-за твоего сватовства, мам, меня чуть один тип не изнасиловал.
        - Как? - охнула мама.
        И тут меня прорвало. Я расплакалась. Чего-то так все накатило, что я не выдержала. Мама хотела меня успокоить, обнять, но как-то не получилось. Я забилась в угол прихожей. Закрыла лицо руками. Мне не хотелось ничего. Только забыться.
        А потом была теплый душ, какао и уютная пижама. Шерстяные носки и свежее постельное белье. На маму я была обижена и разговаривать с ней не хотела, но мама требовала подробностей. А я не хотела вспоминать. Мне хотелось забыть все и больше не вспоминать. В конце пришел отец. Выгнал маму из комнаты и велел оставить меня в покое. Взял стул. Сел рядом.
        - Только не надо мне читать лекции. Я ошиблась…
        - Ир, забудь все это. Ничего ведь не случилось.
        - Я испугалась. Там такая сила… Прям власть. Надо мной. Я больше не могла контролировать себя, - ответила я. - Это страшно.
        - Страшно. Но это жизнь, - ответил он.
        - Я не хочу, чтоб такое повторилось.
        - У тебя два пути, чтоб такое не случилось. Стань сильнее. Мускулы там, анаболики. Грубоватый голос, как у мужика, чтоб к тебе боялись подойти. Или стань хитрее. Сильными можно руководить и с ручки их кормить.
        - Я так не умею.
        - Учись. Ты же независимо хочешь жить. Одна.
        - Я не хочу, чтоб такое повторялось. Лучше одной быть.
        - В этом и причина. Будь тогда хитрее, - сказал папа. - Нужно быть ко всему готовой в этой жизни: и к хорошему, и к плохому. Плохого будет больше.
        - Так говоришь, как будто я не могу к вам прийти.
        - Прийти можешь. И помощь получишь. Но когда говоришь, что ты умная и независимая, то не солидно по каждому поводу к нам бежать и слезы лить, - сказал папа.
        - Я поняла, - ответила я. Он махнул рукой.
        - Этот мирок он безопасный, но за стенами там всегда опасно. Надо быть к этому готовой, - ответил папа.
        - Я поняла.
        - Вот и молодец. Спи, а завтра сделай выводы, - ответил папа.
        Он ушел, а у меня слезы высохли. Как-то жестко меня поставили на место. Я удивилась. Думала, что пожалеют, но жалеть никто не стал. Кроме мамы, которой не терпелось узнать подробности. Стало как-то обидно.
        Зазвенел телефон. Я вначале не хотела отвечать, но на десятой минуте все же решилась принять звонок.
        - Алло.
        - Ты как? Отошла? - спросил Боря.
        - Зачем ты мне звонишь?
        - Узнать, как ты до дома дошла. Все рассказала родителям? Они меня теперь на вилы хотят поднять?
        - Нет. Грубо говоря, сама виновата.
        - Бедненькая. Хочешь, пожалею?
        - Не хочу!
        - Не ругайся. Я же от чистого сердца, - сказал Боря. По звуку было, что он жует. - Чего сейчас делаешь?
        - Сплю.
        - В чем спишь?
        - Шел бы ты…
        - Грубить не надо. А то приду и научу как надо со старшими разговаривать. Про спор помнишь? И про то, что я не люблю, когда мне врут?
        - Помню.
        - Так в чем спишь?
        - В пижаме.
        - С мишками?
        - Котятами.
        - М! С котятками значит! Напомни мне, принцесса, сколько тебе лет?
        - Ты не знаешь моего возраста. Не спрашивал его.
        - Хорошо, сейчас спрашиваю.
        - Двадцать три, - я вздохнула.
        - Двадцать три и пижамка с котятками. Ну, допустим. Мне самому много что нравится необычного.
        - Я у тебя ключи выронила. В машине.
        - Завтра посмотрю. Сейчас, извини, но к тебе не поеду. Время позднее. Да и ты меня не пустишь. Тебе надо остыть. Успокоиться.
        - Кто в здравом уме на ночь потащится ключи привозить?
        - Когда-то я так делал. Вытаскивал у понравившейся девушки ключи. Хороший повод, чтоб еще раз встретиться, - ответил Боря.
        - Так это ты вытащил их у меня?
        - Нет. Лишь студенческий билет. Так что не ищи его.
        - Без него я завтра не попаду в институт.
        - Поэтому утром с тобой пересечемся. И я тебе его отдам, - ответил Боря.
        - Значит, ты еще и вор?
        - Я специалист широкого профиля, - хмыкнул он. - Но обо мне разговаривать скучно. Давай поговорим лучше о тебе.
        - А что говорить обо мне? Я почти сплю.
        - У тебя голос несонный. Во сколько обычно ложишься спать?
        - В одиннадцать, если не надо что-то учить.
        - У меня до двух часов сна нет.
        - Я не буду тебя развлекать до этого времени.
        - Я этого не прошу. Хочу с тобой лишь немного поговорить перед сном. Значит, пижамка с котятками. С шортиками?
        - Она теплая. И мне не нравится эта тема для разговора.
        - Хорошая тема. Уютненькая. К тому же тебе напомнить про пятьдесят штук? Или думала, что их легко заработать? Тебе нравится мягкость и уют?
        - Да. Не вижу ничего в этом плохого.
        - Тогда понятно, почему у тебя такая нежная кожа. Мягонькая. Надо будет утро побриться. С такой нежной кожей у тебя будет раздражение от моей щетины.
        - Я не буду с тобой целоваться. Завтра не воскресенье, - сказала я. Зевнула.
        - Поцелуи - это всего лишь поцелуи. Я же тебе не предлагаю друг другу доставить приятное перед работой. Надо ко всему подходить медленно.
        - Пять дней - это медленно?
        - Хватит, чтоб тебе привыкнуть ко мне и не ввести отношения в режим ожидания, - ответил Боря. - Скинешь мне фотографию в пижамке?
        - Нет.
        - Я тебе завтра принесу вкусняшку.
        - Не нужны мне никакие вкусняшки.
        - Вкусняшки всем нужны, - возразил Боря. - Одна фотография и я от тебя отстану. Давай, принцесса.
        - Мне лень вставать, - сказала я.
        - Так сфоткай себя в кровати.
        - Хорошо. Куда скинуть фотографию?
        - Как-то ты легко сдалась, - подозрительно сказал Борис. Но сказал, куда скидывать фотку.
        - Просто хочу спать, - ответила я. Сама же улыбнулась. Откинула одеяло. Быстро сделала фотографию и отправила ее Борису. Пришлось закусить кулак, чтоб не рассмеяться.
        - Да, черный квадрат Малевича. Теперь я понял, почему ты так легко сдалась. Надо будет с этим что-то сделать, - сказал Боря. - Камера настолько плохая?
        - Ага.
        - Ладно. Завтра разберемся, - сказал Боря.
        - А чего тут разбираться?
        - Завтра тебе напишу, - сказал он. - Спи, принцесса. Завтра у нас с тобой будет интересный день.
        - Звучит угрожающе.
        - Интригующе. Целую тебя в то место, о котором ты только что подумала.
        - Это…
        - Ничего нельзя сказать более пошлого, чем-то, о чем ты подумаешь сама, - весело сказал он. - Уверен, что у тебя щеки покраснели.
        - Спокойной ночи, - буркнула я.
        Конечно, они покраснеют, если вспоминать о тех поцелуях в машине. Он же все же мне грудь целовал. Это было пошло. Об этом я подумала, когда он сказал про поцелуи. Спрятав лицо в подушку, я накрылась одеялом с головой, стараясь спрятаться от всего. Ничего ведь страшного не произошло. Ко мне просто клеится какой-то тип, старше меня. Ну, полапал он меня. И мне почему-то это понравилось. Зато завтра я все прекращу. Скажу, то спор глупый. Мне эти деньги не нужны. И… Что-то было не так. Я это чувствовала, но пока не понимала, что меня так насторожило во всем этом.
        Глава 3
        Я долго не могла уснуть. Сон пришел только к трем часам ночи. А вставать нужно было уже в половину седьмого. Зато все сомнения и страхи прошли. Как можно сомневаться, когда хочется спать? Я с трудом выползла на кухню, где папа готовил нам завтрак. Мама просыпалась вместе с мальчишками в семь тридцать. К тому времени мы с папой уже уходили. Он ехал на работу, а я шла в сторону остановки, чтоб доехать до института.
        - Не спалось? - спросил он.
        - Сделай мне, пожалуйста, кофе. И я приду в норму, - ответила я, садясь к окну. - Без кофе даже сил нет пойти почистить зубы.
        - Надо попроще ко всему относиться.
        - Угу. Приму на заметку, - сказала я. - Чего будешь дарить маме?
        - Думаю кулон, - ответил папа.
        - Она же кулоны не носит. Положит в шкатулку и забудет.
        - А ты что предлагаешь?
        - Как насчет чего-нибудь необычного? Сюрприза?
        - Поездка на Бали в этом году откладывается, - пошутил папа.
        - Может в другой город? Питер, Москва? Золотое кольцо? На выходные. В пятницу уехали, а в воскресенье вернулись. Как думаешь? Это будет точно необычно. И запомнится. Ведь мы помним не то что съели, а ощущения.
        - Подумать можно, - сказал папа. - Бабушка завтра возвращается. Она может с мальчишками посидеть.
        - Ее отпуск закончился? - вздохнула я. Горький кофе взбодрил. Глаза уже перестали так сильно слипаться.
        - Вчера позвонила. Сказала, что этот отпуск самый отвратительный в ее жизни. Больше по путевкам в санаторий она не поедет. Сказала, чтоб мы ей отдых оплачивали, - сказал папа.
        Я улыбнулась. Поймала свое сонное отражение в оконном стекле. Придется не только умываться, но и косметику доставать.
        - Омлет? - предложил папа.
        - Давай. Значит, бабушка сегодня уже приедет, - сказала я.
        - Мальчишки уже «обрадовались». Конец анархии. Сейчас приедет и сразу их на место поставит, - довольно сказал папа.
        Обычно зятья и плохо относятся к тещам, но тут был обратный вариант. Папа не возражал, когда мама сказала, что бабушка будет жить с нами. Он с ней всегда хорошо находил общий язык. К тому же бабушка хорошо влияла на моих братьев. С ней они вели себя не как дикие люди, которые впервые вышли из леса, а как обычные мальчишки. Мои братья ее уважали и откровенно побаивались. А вот у нас с ней были натянутые отношения. Я легче находила общий язык с бабушкой по папиной линии, чем с бабушкой Валей, но баба Катя умерла два года назад.
        Я быстро проглотила омлет и пошла умываться. Значит, бабушка возвращается. Она опять будет строго смотреть из-под очков. Мне же захочется спрятаться от ее взгляда. В детстве у меня еще были попытки заслужить ее одобрение, но теперь они были давно отложены, как бессмысленные.
        Немного теней, немного румян. Подвести ресницы. Вроде нормально. Я поправила прическу. Толстовка, джинсы. Теперь можно было идти в институт. В коридоре я столкнулась с мамой. Она меня тут же обняла.
        - Ты как? - спросила она.
        - Жить буду, - ответила я. Эти объятья были такими неожиданными, что я чуть не разревелась.
        - Может, сегодня не пойдешь на пары?
        - Нет. Все нормально, мам. Правда. Ночь проходит. Утро настает. Все нормально, - как-то мягче ответила я.
        - Ну и хорошо, - улыбнулась мама. - Какая же ты у меня красавица.
        Я смутилась. Пошла в комнату, чтоб закинуть в сумку тетрадки, а сама чуть не разревелась. И все же, у меня были замечательные родители. Пусть я этого не замечала и часто думала, что они могли бы быть и более ласковыми.
        На телефонный звонок я ответила на автомате.
        - Доброе утро, принцесса, - довольно сказал Боря.
        - Когда ты мне отдашь студенческий?
        - Через минут десять подъеду. Ждешь меня?
        - Хочу назад получить студенческий билет. И на этом все.
        - Чего носом хлюпаешь? Плачешь?
        - Не дождешься.
        - Поспорим?
        - Я больше не буду спорить, - сказала я.
        - К дому подъехать или к остановке? - К остановке.
        - Значит, подъеду к дому.
        - Не надо!
        - А что мне за это будет?
        - Ничего.
        - За все надо платить, принцесса. К сожалению, или к счастью, но надо за все платить, - сказал он. - Я нашел твои ключи.
        - Это хорошо. Пожалуйста, не надо подъезжать. Я с папой выхожу.
        - И чего? Стыдно ко мне в машину садиться?
        - Чего он подумает?
        - А что он подумает, если я выйду и полезу к тебе целоваться, а заодно и с ним познакомлюсь?
        - Что ты хочешь?
        - Вот это другой разговор. Он мне нравится, - сказал Боря. - Мне нужны твои губы.
        - Как вчера?
        - Умная девочка, - ответил он.
        - Я не хочу.
        - Выбор за тобой.
        - Ир, ты идешь? - спросил папа.
        - Иду, - ответила я.
        - Так что, принцесса? - спросил Боря.
        - У остановки, - ответила я.
        - Как скажешь. Я тебя уже жду.
        - Скоро буду, - ответила я, не скрывая недовольства. Это услышал папа.
        - Неприятности?
        - В институте. Больше никому не буду давать конспекты, - ответила я.
        Пока мы одевались, подбежали мальчишки, чтоб пожелать доброго утра и пообещать вести себя хорошо. После этого мы с папой вышли из дома.
        - Ты сегодня куда-то пойдешь?
        - После института хочу сразу домой, - сказала я. - А что?
        - Мальчишек сможешь с кружка забрать?
        - Смогу, - ответила я. - Во сколько они там заканчивают?
        - В шесть.
        - Не вопрос. Мама поедет бабушку встречать?
        - Ага. А у меня сегодня встреча, которую лучше не отменять, - ответил он. - С учебой все нормально?
        - Нормально. Проблем нет.
        - Ну и хорошо. Хорошо иметь беспроблемного ребенка, - усмехнулся папа.
        - Пап, можно спросить?
        - Спроси.
        - Как думаешь, может стоит мне найти подработку?
        - И кем хочешь пойти?
        - Девчонки предлагают в ресторан, - ответила я. Папа косо на меня посмотрел. Я скривила губы. - Официанткой. Там ночные смены.
        - Вот об этом я и говорю. Зачем учиться, если ты хочешь пойти в ночные мотыльки? С деньгами у нас проблем нет. Так что доучись, а потом уже работай по профессии. Иначе все силы будут потрачены зря.
        - А если все же устроюсь, ты против не будешь?
        - Ир, живи как хочешь. Я уже давно понял, что с тобой разговаривать бесполезно. Как и в чем-то тебя убеждать.
        - Но мне нужен совет, - сказала я, когда мы подошли к машине.
        - Зачем? - спросил папа. - Ты их не слушаешь. Я тебе обещал, что поддержу, пока ты получаешь образование. Вот и получи его. А потом уже можешь работать хоть официанткой, хоть уборщицей.
        - Ты злишься?
        - Нет. Но глупости оставь. Хорошо?
        - Хорошо. Не забудь мальчишек забрать.
        - Удачного дня.
        Папа сел в машину. Я же пошла в сторону остановки, обходя вчерашние лужи. Сыро, гадко и холодно. Неприятная погода. Я с нетерпением ждала, когда закончится осень и наступит зима. Нормальная, настоящая зима. С белым пушистым снежком, морозом и инеем на ветках.
        Борис просигналил мне в стороне от остановки. Пришлось подходить к нему. Он вышел из машины. По джентльменский открыл дверцу.
        - Я и сама могу…
        - Садись, - усмехнулся он.
        Легкая ветровка, джинсы, чисто выбритые щеки. А еще резковатый запах одеколона.
        - Давай мой билет. Мне еще на автобус надо успеть.
        - А целоваться прям здесь будем? - весело спросил Борис.
        - А может не будем целоваться?
        - Пристегнись.
        - Куда мы едем?
        - Поближе к твоему институту. Во сколько у тебя занятия начинаются? - Через час.
        - А чего так рано едешь?
        - Так на двух автобусах добираюсь, - ответила я.
        - Чего такая злая? - Я не злая.
        - Губы кусаешь. Из-за меня злишься?
        - Нет. Ты недоразумение. Сейчас все решим и больше не будем встречаться.
        - Сама ты недоразумение, - ответил Борис. - Решит она. Ладно, чего там тебя беспокоит?
        - Я хочу устроиться работать официанткой.
        - Куда?
        - В «Птицу». На выходные.
        - Нужны деньги?
        - Нет. Я пять лет сижу на шее родителей.
        - И? Чего это тебя так беспокоить начало?
        - Не знаю. Но… Я хочу от них уехать.
        - И когда появилось такое желание?
        - Не знаю. Но хочу.
        - А что мешает?
        Я промолчала. Как объяснить, что произошло сегодня утром? Или что произошло вчера? Я сама не понимала, но эта идея появилась такой резкой и неожиданной, что я сама не ожидала. Но она была правильной.
        - Тебя никто не пожалел, - без тени насмешки, сказал Борис. - Ты пришла домой. Разревелись, а тебя никто не пожалел.
        Он свернул на второстепенную дорогу. Остановился. Глухое место, где мало кто ходит.
        - Обидно. Да?
        - Нет. Это все глупости. Просто… Мама и папа готовятся к годовщине свадьбы. Сегодня бабушка приедет. Надо мальчишек после секции забрать. Все хорошо.
        - Только плакать хочется, - добавил Борис. Он наклонился к бардачку. Достал оттуда салфетки. Протянул мне. - Давай я тебя пожалею?
        - Не надо меня жалеть.
        - Тогда давай целоваться, - ответил он. Отстегнул ремень безопасности. - Чего злишься? Я же тебе предложил тебя пожалеть. Ты этого не хочешь. Как захочешь…
        - Тогда ты от меня отстанешь?
        - Нет. Я тебя пожалею, - ответил Борис. Он коснулся моей щеки. - Чего отворачиваешься?
        - Мне неприятно.
        - Тебе это кажется.
        - Нет. Я в этом уверена, - ответила я.
        - Когда неприятно, то не кончают от прикосновений. И не соглашаются на повторную встречу, - ответил Боря. - Какой у тебя колючий взгляд!
        - А должен быть добрый и ласковый? - спросила я, чувствуя, как его пальцы скользнули по моей шее. Вернулись к щеке, губам, чтоб обвести их. - Это не гигиенично.
        - Секс сам по себе довольная грязная вещь, но при этом приятная. Парадокс.
        - И тебе он нравится?
        - А тебе нет? - спросил Боря. Он наблюдал за своим пальцем, которые мяли мои губы. Зачем-то надавливали на них, вызывая странные чувства. Вверх, вниз, слегка вперед, потом назад. - Коснись языком.
        Хотела спросить зачем, но потом решила, что он этим воспользуется. Пришлось пойти у него на поводу, чтоб он от меня отстал. И зачем я только на это соглашаюсь? Я коснулась его подушечки пальцев. Шершавая поверхность. Вкус чужой кожи. Дыхание перехватило. Он опять провел пальцем по моим губам. Снял очки. Наклонился к моим губам. Я закрыла глаза. Подумала, что он меня поцелует. Но он остановился около моих губ. Я чувствовала его дыхание, аромат пены для бритья, что-то неуловимое и притягательное, отчего закружилась голова. Он был таким близким и одновременно таким далеким, что внутри все переворачивалось. Странное чувство. Странное желание. Достаточно лишь податься вперед. На один миллиметр. Но было страшно. Я не понимала, что будет дальше. Можно было лишь предполагать, что ничего из этого хорошего не получится. Нельзя так делать, но нужно.
        Одно движение. Слабость. Ошибка. Я коснулась его губ. Теплые, мягкие, и одновременно жесткие. Он никак не отреагировал. Я же почувствовала себя глупо. Хотела отвернуться, но Борис не дал. Поймал меня за подбородок. Слегка его сжал. Я опять закрыла глаза, чувствуя, как накатывает слабость. Как же меня к нему тянуло! Странное, непонятное чувство. Но я хотела, чтоб он меня поцеловал.
        Поцеловал. Прочитал мои мысли? Думать об этом не хотелось. Я не ожидала. Думала, что он будет жестоким. Нет. Мягкий поцелуй, нежный, обманчивый, едва уловимый и вкусный. Никогда не думала, что поцелуй может быть именно вкусным. Не требовательным, а обещающим.
        - Будешь дразнить? - спросила я.
        - Нет.
        Он еще раз поцеловал меня и отпустил. Я вытерла губы. Отвернулась в сторону окна.
        - Не знаю, что на меня нашло, - сказала я.
        - Своих желаний нечего стыдиться, - ответил Борис. - Закрой глаза.
        Тихо попросил он. Тишина. Точно, вот это и подкупало. Не приказ. Непроявление собственного превосходства. Простая просьба. Поэтому я и закрыла глаза. Послышался шорох.
        - Открывай.
        Он протянул мне довольно дорогой телефон.
        - Я не возьму.
        - На нем хорошая камера. Из-за этого я тебе его и даю. Все равно дома валяется без дела. Бери.
        - Я не могу.
        - Считай, что я тебе его продаю. За пару фоток, - сказал Боря.
        - Интимных?
        - Не только. Чего кусаешь губы? Я же тебе сказал, что мы с тобой переспим в воскресенье.
        - Нет. Я не хочу.
        - Ир, сколько бы ты ни ломалась рано или поздно я тебя уложу к себе под бок. У тебя нет шансов, - ответил Боря.
        - Думаешь?
        - Уверен в этом. Ты ведь и сама это понимаешь. Слушай, Ир, тут ведь ничего плохого нет. Появилось желание. Так в чем проблема?
        - У меня еще не было отношений. Не спала я ни с кем. И не хочу начинать с тобой.
        - Хорошо. Не обязательно ломать целку. Можем просто поразвлечься.
        - Я не уверена, что мне это надо.
        - Так время еще есть. Может согласишься, - сказал Боря. Добавил уже более мягко. Вкрадчиво. - Я тебя поуговариваю. Тебе же нравится мое внимание. Только честно.
        - Оно необычно, - ответила я.
        Он взял мою руку. Поднес ее к губам. Поцеловал.
        - Ир, я не буду делать то, что ты не хочешь. Но согласись, что я имею права тебя на это уговорить. Мы с тобой взрослые люди. Вполне можем договориться.
        - И как ты собираешься договариваться? Как сегодня? Когда ты меня шантажировал?
        - А чем я тебя шантажировал? Что подъеду к твоему подъезду? А почему я должен скрываться? - Он говорил, не повышая голоса и не возмущаяся. Всего лишь интересовался. - Ир, ты могла бы спокойно меня послать по известному адресу. Сказала бы отцу, что к тебе тут кто-то пристает.
        - Мне сказали, что надо быть хитрее.
        - Оставили одну разбираться с проблемами? - Но это же не проблемы. Так, недоразумение. Справлюсь.
        - А звучит все это как-то неуверенно.
        - Как-нибудь разберемся, - повторила я. Он зачем-то погладил мою руку. Стал разминать пальцы, прошелся по ладони, вызывая щекотку.
        - Давай договоримся, что когда у тебя будут проблемы, то ты придешь ко мне. Независимо от того, как у нас с тобой сложатся отношения.
        - Зачем?
        - Я тебе помогу избавиться от таких недоразумений.
        - А сейчас сможешь помочь от себя избавиться? - Я посмотрела на него. Он улыбнулся.
        - Ты этого хочешь? Вроде тебе нравится со мной целоваться. Да и опыта тебе нужно набраться.
        - А нужен этот опыт?
        - Жить-то тебе как-то надо в обществе. Согласись? Потом это пригодиться, - ответил он. Протянул мне телефон. - Пришлешь мне фотки?
        - В пижаме?
        - С котятками, - рассмеялся он.
        - Это все дурость, - ответила я.
        - В жизни должна была капля дурости, - сказал Борис. - Ладно, давай я тебя довезу до института.
        - Если не сложно, - ответила я. Телефон все же взяла. - Вечером свободна?
        - Нет. У нас бабушка приезжает после санатория.
        - Бабушка - это святое.
        - Не то что святое, а всего лишь… Мне надо мальчишек забрать. Братьев.
        Сколько им?
        - Шесть. Двойняшки.
        - Сидела с ними, когда они были маленькие?
        - Иногда помогала маме, но она сама справлялась. И бабушка помогала, - сказала я.
        - Просто интересно, почему ты не хочешь семью и детей, - сказал Борис.
        - А зачем? - спросила я. - Я не потяну одна ребенка, а нормального мужчину пока не нашла. Нужно же быть уверенной в человеке, а я пока ни в ком не уверена. В тебе тоже.
        - Я не настаиваю, что могу претендовать на такую роль. Всего лишь интерес.
        - Кем ты работаешь? Ничего личного. Всего лишь интерес.
        - А я не делаю из этого тайны. Начальник отдела безопасности в одной компании. Сейчас небольшой отпуск.
        - Который ты проводишь в городе?
        - Можно так сказать, - ответил Борис.
        - Ты врешь, - ответила я. - Не знаю почему, но мне кажется, что врешь.
        - По поводу работы или отпуска?
        - Не знаю. Но где-то ложь.
        - Получаю я неплохо. И на подарки не скуплюсь. В этом плане не беспокойся.
        - Я не хочу продаваться.
        - А что хочешь? Безумной любви? - спросил Борис.
        - Нет. Но и продаваться…
        - За все надо платить. Если не эмоциями, то деньгами. - Я за независимость. - Никто на твою независимость не претендует. Всего лишь уравновешиваю отношения. Ты молодая симпатичная девушка. Я не король и далеко не принц. Знаю как и что принято.
        - А я не знаю.
        - Так научу, - усмехнулся он.
        - Не надо мне такую науку преподавать.
        - Зря. Ты можешь многое получить, если будешь знать на что можешь рассчитывать. Время не вернется, а его ты потратишь на меня много. Поэтому глупо сразу рубить сплеча и показывать гордость.
        - Еще скажи, что я должна быть хитрой.
        - Было бы хорошо. - У меня не получается хитрить. Не в моем характере. Останови здесь. Я до института пешком дойду.
        - Машина не та?
        - Не хочу отвечать на вопросы. А вот там девчонки стоят. И явно будут спрашивать.
        - Такая гордая и независимая, но трусиха, - сказал Борис. - Хорошо, что это быстро проходит.
        - Думаешь, что пройдет?
        - Со временем ты превратишься в хорошую стерву, - сказал он.
        Я пожала плечами. Убрала телефон в сумку и открыла дверь.
        - Созвонимся, - сказал Борис.
        - Посмотрим.
        Не надо было брать телефон. Теперь Борис будет требовать фотографии. Подумает, что подцепил меня на крючок. Но телефон я взяла. Хороший телефон. Мне всегда хотелось что-то помощнее, чем который был у меня. Мой телефон постоянно зависал. Иногда выключался без моего ведома. Я думала его поменять, но пока до этого все никак не доходили руки. Или, если честнее, то мне не хватало денег. Поэтому я и хотела пойти работать. Одно дело жить за счет родителей, просить у них купить кроссовки, кофту или куртку, а другое дело просить что-то для души.
        Перед парой я переставила симкарту. Поставила настройки под себя. Новый телефон летал. Странички загружал за секунды, а не думал по полминуты стоит ли подключаться к интернету или выдать ошибку.
        - Решила по поводу работы? - спросила Алина, которая мне и предложила вакансию. - Пока не могу. Последний год. Надо…
        - Как знаешь, - хмыкнула Алина, потеряв ко мне интерес.
        Правильно ли я поступила? Не знаю. Мне хотелось самостоятельности, но надо было подождать. Нужно было набраться терпения. У меня все будет, но в свое время.
        Учеба сегодня совсем не радовала. Я все врем хотела спать. То и дело зевала. Пришло покупать кофе, чтоб хоть как-то взбодриться.
        Девчонки обсуждали парней. Парни сидели в телефонах. Преподаватели нужно рассказывали темы. И совсем не хотелось их записывать. Я рассеянно писала тезисы, надеясь, что потом хоть смогу понять о чем была тема и ждала, когда все закончится.
        «Пообедаем?»
        Смска пришла от Бориса почти перед самым окончанием пары.
        «Не хочу».
        «Не хочешь есть или со мной встречаться?»
        «И то и другое».
        «Вредная».
        «Сказала же, что сегодня занята»
        «Знаешь, чем мне нравится начало отношений?» «Чем?»
        «Еще не надоели встречи. И каждая из них приятна и волнительна. Никуда не пропал эффект новизны. Торопишься узнать человека, как будто на это не будет времени».
        «А когда человека узнаешь, то больше не хочется встречаться?»
        «Уже никуда не надо торопиться. Праздник заканчивается, а начинается работа. Работать же никому обычно не хочется».
        «Чем сейчас занимаешься?»
        «Сижу в машине около церкви. Думаю, куда податься».
        «Податься некуда?»
        «Есть, но я туда не хочу подаваться. Точно времени нет? Может, по торговому центру побродим?»
        «А что там делать?»
        «Ковер посмотрим. На пол. Мебель там. Надо же чем-то заполнять квартиру после ремонта».
        «А у тебя ремонт?»
        «Почти закончен. Так встретимся?»
        «Хорошо. Но без поцелуев».
        Он отправил мне смешной смайлик. Зачем? Вот зачем мне с ним куда-то идти? И боятся, что кто-то меня с ним увидит? В моих поступках не было логики. Меня это напрягало. Напрягало. Но… Я не понимала почему. Не понимала зачем. Могла лишь сказать, что мне было интересно.
        Вот. Мне было интересно, что будет дальше. Этакая интрига: кто кого сможет переиграть. Я хотела доказать, что у него нет надо мной власти. Возможно, для этого придется немного влипнуть в историю, но это не значит, что я не могла потом с легкостью из этой истории выйти. Самоуверенно? Возможно. Но это же все было несерьезно. Это была игра. Игра, в которую довольно часто играют люди. Не любовь, а влюбленность, интерес, внимание. Я раньше этого не понимала. Все смотрела на чужие отношения и не понимала. Они встречались, расходились, переживали и играли на эмоциях друг друга. В этом не было ничего интересного. Не было смысла. А сейчас я этот смысл уловила. Азарт. И этот азарт пьянил.
        - Хорошее настроение? - спросил Борис. Он стоял неподалеку от института, прислонившись к железному забору.
        - Надо как-нибудь пуститься во все тяжкие. Напиться и сделать что-нибудь безумное, - сказала я.
        - Какое заманчивое предложение, - хмыкнул он. - Забурим куда-нибудь и забудем обо всем. Поехали.
        - Эй, не надо так давить. Я только еще думаю над таким вариантом, - ответила я.
        - Тогда поедем болтаться в торговом центре, - спокойно сказал Борис.
        - Плохое настроение?
        - Так.
        - А зачем встречаться, если настроение плохое?
        - Новизна, интерес.
        - Скука? Тебе сейчас просто скучно. - Может быть, - не стал спорить Борис.
        - У меня есть четыре часа.
        - За четыре часа можно горы свернуть. Было бы желание, - сказал Борис.
        - Сложно поспорить.
        - А спорить и не нужно. Нам же с тобой делить нечего, - ответил он. - Спорят же, когда есть чего делить. Как у тебя день прошел? - Нормально. Училась. И хотела спать.
        - Не выспалась? - Нет.
        - А учиться нравиться?
        - Нравится. Но больше нравилось работать на фабрике, - ответила я. - Вроде осталось немного времени, чтоб доучиться, но хочется все бросить.
        - Это усталость.
        - Думаешь?
        - Тебе хочется разнообразия, чтоб выбраться из колеса, в котором крутишься как белка. Поэтому ты и едешь со мной, - ответил Борис. - Поэтому отвечаешь на сообщения и звонки.
        - А тебе?
        - Мне надо отвлечься.
        - Неприятности? - Ир, ты хочешь ко мне в душу залезть? Там темно и мерзко. Не думаю, что тебе понравится увиденное, - ответил Борис. - Лучше придумай какую-нибудь сказку, которая тебя устроит. - Есть границы, которые не стоит переступать?
        - Умная, - ответил он. - И нравишься мне все больше и больше.
        - Получается, что мне не стоит задавать лишних вопросов? - Вопросы задавать можно. Но не стоит ожидать на них ответы. Давай лучше о чем-нибудь нейтральном поговорим. Или о тебе. Есть подруги? Друзья? - спросил он.
        - А зачем мне перед тобой раскрывать душу?
        - Чтоб я помнил, что твоя душа чистенькая, а я могу ее испачкать. Пока мне этого бы делать не хотелось.
        - Пока?
        - Ты знаешь, как и когда закончится наша интрижка?
        - Она даже не началась, - ответила я.
        - Началась. Так что не обманывай себя, - ответил Борис. Мы остановились перед светофором. Я покосилась на него. Он выглядел расслабленным. Только я почему-то чувствовала напряжение. Такое ощущение, что его что-то беспокоило. Хотелось закрыть на это глаза, но почему-то не получалось.
        Глава 4
        Мы подъехали к торговому центру, площадь которого делило несколько крупных мебельных магазинов и один магазин строительных материалов. Рядом с торговым центром располагался строительный рынок. Я знала это место. Как-то ездила с родителями, когда мы ремонт делали. Если честно, то так и не поняла, в чем кайф болтаться по палаткам и выбирать детали будущего интерьера. А вот маме важно было, чтоб обои и пол сочетались по цветам, а мебель в комнате не выделялась из общей картины.
        - Я тебе не смогу помочь с интерьером, - сказала я.
        - Почему? - спросил Борис.
        - Потому что из меня никакой дизайнер. Мне это не интересно. Есть, где спать - уже хорошо. А все это украшательство…
        - Не нужно, потому что ты все равно скоро уедешь из дома, - сказал Борис.
        - Пока не думала об этом. У меня есть моя комната. Никто из дома меня не выгоняет, - ответила я. - Даже думала, что буду какое-то время работать и жить у родителей.
        - Но в своей комнате ты делала какие-то украшательства, - сказал Борис, припарковывая машину.
        - Нет. Этим мама занимается. На полке с книжками ставит ангелочков фарфоровых. Шарики там новогодние. Календарь на стену вешает. Почему-то она считает, что мне этот календарь нужен. - Я улыбнулась, вспоминая, как мама со мной часто спорила, убеждая в необходимости проявления индивидуальности. Говорила, что нужно комнату наполнять личными вещами, а не складировать их в коробку, которую потом хранить на шкафу. Я же не могла понять, почему личное нужно было доставать на всеобщее обозрение. Это же личное. Его надо прятать. Как дневник с мечтами нужно прятать от посторонних глаз, так и все дорогое.
        Только личных и по-настоящему дорогих вещей у меня почти не было. Старая кукла со сломанной ногой, которую мне подарила бабушка, набор свечей, которыми мы обменивались с девчонками со школы и всякие символы Нового года. Ну и чего их доставать?
        Не знаю, зачем я все это рассказывала Борису. Может, пыталась заполнить тишину в разговоре или хотела объяснить, почему мне неинтересно думать над обстановкой в комнате? Не знаю, но трещала я без умолку. А может, интуитивно его пыталась достать до такой степени, чтоб он сказал, что все кончено и больше мы не общаемся. Тогда было бы все проще. Не надо было бы думать над этим общением и копаться в себе.
        - У тебя пижама с котятками, - сказал он, когда мы шли по мебельному магазину, а я сделала паузу, остановившись перед здоровым диваном. Диван был такой огромный, что мне стало интересно, какой должна быть комната, чтоб он в ней поместился.
        - Что?
        - Слова, действия, поведение - все это не сочетается друг с другом, - рассеянно ответил Борис.
        - Почему?
        - Пока не знаю, - ответил он. Посмотрел на меня. Улыбнулся. Видимо, у него начало подниматься настроение.
        - Считаешь, что полки должны быть чем-то заставлены? - спросила я.
        - Что такое полка? Это склад нужных вещей. Отражение твоих достижений. Внутренний мир, который проявляется наружу. Для тебя это в первую очередь склад вещей.
        - А для тебя? - спросила я.
        - Хорошее кресло. Придешь так вечером. Ноги вытянешь, - сказал он, кивая в сторону кресла с подставкой для ног.
        - Мне кажется, что оно какое-то строгое. Как офисное, - сказала я.
        - Думаешь, что подойдет мягкий пуф или вон тот мешок? - усмехнулся он.
        - Нет. Мешки я не понимаю.
        - Ладно, раз тебе не нравится офисный стиль, так давай поищем домашний.
        - Если тебе нравится…
        - Мы с тобой говорили про полки. Я думаю, что везде должно быть равновесие. У меня в квартире две комнаты. Одну я хочу сделать спальню и одновременно комнату отдыха. Куда и гостей можно пригласить. Вторую комнату оставить под кабинет. Вот где кабинет, там и положить все, что нужно для работы. В коридоре есть кладовка. Вот ее сделаю под шкаф. А в комнате надо поставить что-то интересное.
        - А что там раньше стояло?
        - Там все было навалено. Вдоль стены папки, книги, вещи, которые я хранил в коробках. Давно надо было ремонт сделать, а я все в кучу сваливал. Не до уборки было.
        - Много работы? - спросила я.
        - Так все хочешь залезть ко мне в душу? Или в жизнь? - спросил он.
        - Ничего из этого. Разговор поддерживаю.
        - В любопытстве нет ничего плохого, - сказал он.
        - Но за него придется заплатить.
        - Я подумаю над твоим предложением, - хмыкнул он. - Как тебе этот диван? Можно будет спать, не раскладывая.
        - Нормальный, - ответила я, рассматривая диван в виде буквы «Г».
        - Мне определенно нравится, но надо определиться с цветом.
        - Светлый? Или темный? Темный меньше грязи собирает.
        - Не хочу темный. Давай светлый, - ответил он. - Белый. Вон тот ковер серого цвета и кресло, которое мне понравилось. А к нему возьмем стенку.
        - К ковру или к креслу? - спросила я.
        - К комнате, - ответил он.
        Он ожил. Не знаю, что случилось, но Борис действительно повеселел. Прошло напряжение и что-то такое, чего меня настораживало.
        Пока он делал заказ, я отошла в сторону. И зачем я здесь? Для чего? Мне надо ехать домой, а я с каким-то мужиком диваны выбираю.
        - Чего грустишь? - спросил Борис.
        - Думаю, почему я согласилась с тобой встретиться.
        - Любопытство и скука - это все двигает человека вперед. А грусть и тоска заставляют сидеть на месте.
        - Не согласна. Мне скучать некогда. Я все время чем-то занята.
        - Ир, ты хочешь правду знать или предпочтем пока не докапываться до сути?
        - Правда не понравится?
        - Нет.
        - Тогда не хочу знать, - ответила я.
        - Тогда не задавай вопросы, на которые не хочешь услышать ответа, - сказал Борис.
        - Ты все купил? Можно по домам?
        - Надоело? - спросил он.
        - Устала. И есть охота. Я тебе говорила, что сама не поняла, зачем поехала туда, где мне неинтересно.
        - Из-за компании со мной. Пойдем обедать? Я бы тебя к себе пригласил, но не поедешь же.
        - Не поеду, - ответила я.
        - Адреналин прошел. Голова вернулась на место. Сразу захотелось сбежать.
        - Ага.
        - Чего будешь делать дома?
        - Отдыхать. Потом поеду за братьями. А больше всего хочу хоть немного поспать, - я зевнула.
        - Меньше надо было думать, - ответил Борис. - Сама же себя накрутила.
        - Откуда ты знаешь?
        - Догадался. Что бы кто ни говорил, но жизнь циклична. Ничего нового в ней не происходит. Просчитать твою реакцию довольно просто, - ответил Борис. - Чего-то не хочется мне тебя сейчас отпускать. Надумаешь, что нам с тобой не стоит встречаться.
        - Мы и не встречаемся, - ответила я. Еще раз зевнула. Чуть не споткнулась.
        - Осторожнее. Да ты на ногах не стоишь! - добродушно сказал он.
        - Говорю же, что спать хочу. Надо выпить кофе или энергетик.
        - Ты у меня и без энергетика довольно активна, - сказал Борис. - Как насчет пиццы?
        - Можно и пиццу.
        Мы подошли к машине. Наверное, всему виной была усталость и недосыпание, раз я еще обсуждала его предложение.
        - Тогда заедем в одно место. Пообедаем. А потом я до дома довезу. Договорились?
        - Что за место? - спросила я.
        - Хорошее, - ответил Борис. - Не бойся.
        - Я и не боюсь. Но доверять…
        - Принцесса, зайдем ко мне. Я документы кое-какие заберу. Ладно?
        - Я не буду подниматься.
        - Обещаю на тебя не накидываться.
        - Мы должны были погулять, а не по гостям разъезжать.
        - Не злись, - сказал он.
        - Что-то ведь задумал.
        - На самом деле нет. Но одна идея появилась. - ответил Борис. - Квартира не моя. Снимаю на время ремонта.
        - И? Думаешь, что мне это чего-то должно сказать? Я подниматься все равно не буду. Около подъезда подожду.
        - Ир, ко мне в машину садиться не боишься, а в квартиру заходить - так сразу страх? Тебе не кажется, что в этом нет логики?
        Тут ни в чем не было логики. Хотелось поспорить, но вместо этого я откинулась на спинку кресла и стала смотреть на машины, которые ехали впереди нас. Нас. Не было никаких нас. Не было ничего. Интрижка? Даже интрижки не было. Так. Ерунда. Мимолетный интерес.
        От злости я сжала кулаки. Почему все это не помогало вернуть разум? Почему я все еще в этой машине? Почему стоит ему коснуться моей руки, так внутри все замирает? У него некрасивые пальцы. Пусть прикосновения и не вызывают отторжения, но все равно мне не нравилось…
        Машина завернула во двор. Борис остановил ее, припарковав около подъезда. Взял меня за руку. Погладил ее, а потом поцеловал. Я почему-то испугалась. Хотела отдернуть руку, но он крепко ее сжал, не давая это сделать. Прошелся губами по каждому пальцу, словно пересчитывая их.
        - Зачем? - спросила я, чувствуя, как во рту все пересохло.
        - Ириш, я понимаю, что ты меня опасаешься. Но я тебе уже говорил, и еще раз повторю, что не буду настаивать.
        - Тогда зачем к тебе подниматься?
        - Хотя бы чтоб поесть пиццы и просто пообщаться. Соглашайся.
        - На что?
        - Зайти ко мне в гости.
        - Только на чай?
        - Как скажешь, - усмехнулся он. - Как будем время проводить - решаешь ты.
        Глупость. Все это была глупость. Но я согласилась. Ошибка.
        - Чего ты там бормочешь?
        - Считаю, что совершаю ошибку.
        - Ты вчера согласилась, чтоб я тебя подвез до дома. Это ошибка?
        - Не знаю. Это шаг к ошибке.
        Его развеселили мои слова. Мы зашли в подъезд. Первый этаж. Однокомнатная квартира. В коридоре стояли коробки с бумагами и папками.
        - Здесь бардак, так как ставить все это некуда, - сказал Борис.
        - Неважно, - ответила я.
        На кухне диван. Другой диван был в комнате. Телевизор.
        - Какую будешь пиццу? - спросил Борис.
        - Любую. Я не привередлива в еде, - ответила я, заходя в ванную комнату. Надо было поправить макияж. Но на деле хотелось все смыть и унять с помощью холодной воды пожар на щеках. Они горели огнем. Вокруг меня словно все наэлектризовалось.
        Борис на кухне поставил электрический чайник. Я слышала, как булькает вода. Слышала, как мужчина моет посуду. Стало не по себе. Бежать. Страх был таким сильным, что я не могла его контролировать. Руки затрясло.
        Сделав несколько глубоких вдохов, я зашла на кухню. Борис сказал что-то про доставку. Я пыталась сосредоточиться, но меня отвлекал чайник. Стеклянный с подсветкой - чайник закипал, а я себя чувствовала на пределе. Казалось, что я сама сейчас начну кипеть. Или гореть.
        - Чего притихла? - спросил Борис, ставя кружки на стол.
        - Немного нервничаю. Не каждый день в гости хожу. И как-то непривычно все это.
        - Непривычно? Чай пить? Или о чем ты там думаешь?
        - Ни о чем плохом я не думаю, - ответила я. Опять отвлеклась на чайник. Борис сел рядом. Достал из кармана салфетку, чтоб протереть очки.
        - Тогда чего нервничаешь? - спросил он. - Поводов ведь нет. Хочешь, я тебе фокус покажу?
        - Смотря какой.
        - Психологический.
        Чайник щелкнул, закончив бурлить. Я кивнула. Вздрогнула, когда Борис взял мою руку. Приложил к щеке. Волнение. Со мной творилось что-то странное. И тому ведь не было объяснения. Мы всего лишь разговаривали до этого. Ладно, пару раз…
        - Иди сюда, - позвал он, прерывая спутанный ход моих мыслей.
        Возразить? Но я сама уже закинула руки ему на шею, впиваясь в губы. Сердце ускорило ритм. В ушах все зашумело. При каждом прикосновении губ я чувствовала, как бьет током. Разряды, что клубились вокруг, стали скользить по коже. Ощущения. Острые. Яркие. Они проходили на грани боли. А ведь это были всего лишь простые прикосновения его пальцев к моей шеи, волосам, щекам. Он прерывал поцелуй, чтоб вновь его продолжить. Легкое разочарование тут же сменялось удовольствием. Жадность. Мне было мало всего: я хотела больше поцелуев, больше прикосновений, больше эмоций. Он стянул с меня толстовку вместе с футболкой, оголяя тело. Никаких слов. Если бы он хоть чего-то спросил, то я бы пришла в себя. Тут же оставалось лишь смотреть в его глаза и чувствовать приятную дрожь прикосновения его пальцев, которые исследовали мое тело. Он прошелся по границе лифчика, не заходя за ткань. Прошелся ладонями по плечам. Эмоции. Их было слишком много. Я пыталась представить, как все это выглядит со стороны, но не могла. Стыд.
        - Что дальше? - спросил он. - Еще шаг вперед? Или два назад?
        - Не знаю, - прошептала я, желая куда-нибудь испариться.
        - Решаешь ты. В любом случае, всегда можно остановиться, - ответил он, пропуская пальцы под лямку лифчика. - Шаг вперед или назад?
        - Это не танец.
        - Еще какой танец! - возразил он. - Танцы и придумывались, чтоб передать страсть.
        - Не думаю…
        Он наклонился к моему плечу. А пальцы уже расстегивали лифчик. Теплое дыхание. Предвкушение.
        - Ириш, я все еще жду ответа. Или ставим все на паузу, - напомнил он.
        - Вперед.
        - Как скажешь, - выдохнул он, расстегивая крючки.
        Я упала на диван. Ладони Бориса. Все это было непривычно, но как же приятно! Почему простые поцелуи могут вызывать такие странные ощущения? Его губы захватывали кожу около шеи, а я с ума сходила от восторга. Хотелось выгнуться ему навстречу. Оказаться как можно ближе. Когда же его рука накрыла мою грудь, я забыла, как дышать. Ощущения были такими острыми и резкими, что захотелось его оттолкнуть.
        - Испугалась?
        - Не знаю. Не понимаю, что происходит, - ответила я, пытаясь выровнять дыхание.
        - Можем остановиться. Торопиться некуда.
        - Почему?
        - Ир, секс - это интимная вещь. Особенно для женщины. Ты впускаешь в свое тело другого человека. Позволяешь ему касаться самых сокровенных мест, которые общество велит прятать. А есть еще страх, что тебя могут обидеть. Сделать больно.
        - Все равно будет больно.
        - Со мной не будет.
        Раздался звонок. Борис улыбнулся. Подмигнул мне. После этого пошел открывать. Я же почувствовала холод. Нужно было одеться. Только руки не слушались.
        Борис поставил коробку на стол. Подошел ко мне, чтоб помочь.
        - Руки дрожат, - сказала я.
        - Это нормально. Ты слишком серьезно относишься к тому, что не требует серьезности, - сказал Борис. Он поставил еще раз чайник. - Ты так боишься боли?
        - Нет. Это ведь один раз. Можно перетерпеть.
        - Ищешь большую любовь?
        - Не было человека, который бы меня настолько заинтересовал, чтоб пойти дальше.
        - Похоже, я тебя заинтересовал.
        - Не знаю чем, - ответила я. Он провел ладонью по моим волосам. Я невольно прижалась к нему, пытаясь как можно больше впитать тепло, исходящее от него.
        - Недолюбленная ты, принцесса. Вот и тянешься к ласке, - сказал Борис.
        - Это хорошо. Я уж побоялась, что в тебя влюбилась.
        - Влюбленность - это приятное чувство, которое, к сожалению, быстро проходит. Поэтому не бойся влюбляться, - сказал Борис.
        - Думаешь, что пройдет?
        - А ты знаешь что-то вечное?
        Мы ели пиццу. Запивали ее чаем. Я не хотела думать и говорить, а Борис и не настаивал. Еще вчера я его убеждала, что никогда не лягу с ним в кровать, а сегодня чуть не отдалась ему на диване. Прошли всего лишь сутки, а мне казалось, что целая жизнь.
        Борис отошел, чтоб решить вопросы с документами. Ему еще надо было кому-то позвонить. А я осталась на кухне и допивала чай. Глаза закрывались сами по себе. Я задремала только на минуту. Или на пять минут. Проснулась же на подушке. Теплое одеяло укутывало меня почти полностью. На кухне стемнело. Из коридора доносилась музыка. Телефон.
        Я выбралась из-под одеяла и быстро пошла в коридор. Споткнулась об коробку. Телефон перестал звонить, но я все же нашла его в кармане куртки. Восемь вечера. Мама уже обрывала мой телефон. Десять пропущенных звонков. Я быстро перезвонила.
        - Надеюсь, с тобой что-то случилось! - рявкнула мама. - Ты знаешь, что твои братья в полиции!
        - Мам, я…
        - Что? Ты должна была их забрать! Так где ты?
        - Я проспала.
        - Дура!
        Мама бросила трубку. Я потерла виски. И как я могла проспать? Потом позвонил папа и велел ехать домой, где бы я ни была. Я уже кинулась искать ботинки, но тут на кухне Борис включил свет. Забрал в комнату подушку и одеяло.
        - Почему ты меня не разбудил?
        - А я должен был? - спросил Борис.
        - Я же говорила…
        - Чай будешь?
        - Мне надо домой. Родители ругаются.
        - Что ты не забрала братьев с секции?
        - Да. Там полицию вызывали, - сказала я. - Похоже потому что за ними никто не пришел. Понимаешь, я должна была…
        - Пойдем пить чай, а потом отвезу тебя.
        - Сама справлюсь. Ты мне уже помог, - сказала я. Опять потерла лоб.
        - Голова болит?
        - Немного. Не надо было днем спать.
        - Иди сюда, - сказал он. - Сейчас попьем чаю. У меня есть вафли. Разогреем остатки пиццы. А домой успеешь. Тебя там все равно только ругань ждет.
        - Тебе надо было меня разбудить, - сказала я, возвращаясь на кухню.
        - У нас с тобой разные цели, Ир.
        - Я тебя не понимаю.
        - Правду сказать? Она тебе не понравится.
        - Опять?
        - Что поделать, если правда всегда не нравится?
        - Хорошо. Давай свою правду.
        - Тебе надо научиться принимать ошибки.
        - Считаешь, что я это не умею делать?
        - У тебя пижама с котятками, - хмыкнул Борис.
        - Да кто ты такой, чтоб решать, чему мне учиться, а чему нет?!
        Я хотела подняться и уйти. Стало как-то противно. Родители на меня положились, а я их подвела. А этот тип еще старается мне чего-то навязать.
        - Хлопнешь сейчас дверью - больше общаться с тобой не буду. Ты сама хотела услышать правду, так имей смелость этой правде взглянуть в лицо, - строго сказал Борис. Я села на диван. Подобрала ноги. Борис поставил передо мной кружку с чаем. - Ты не умеешь ошибаться. Для тебя важно как о тебе будут думать. Меня это не устраивает.
        - Почему?
        - Это важно для наших дальнейших отношений, - сказал Борис. - Все мои действия нужны. Они взяты не с потолка.
        - Отношения - это всего лишь поцелуи, эмоции и потребности тела. Все. Ничего большего.
        - Не со мной. Я хочу не только с тобой спать.
        - Что же ты хочешь?
        - Для начала научить тебя ошибаться, - сказал он. Рядом с кружкой он поставил упаковку с вафлями. - Пей чай.
        - Мне кажется, что ты меня специально подставил. Чтоб мне влетело за слабость.
        - Слабость?
        - Ты так не считаешь?
        - Не считаю. Секс - это не слабость. Скорее уж смелость. Ты меня хочешь. Тебя ко мне тянет. Из-за отсутствия опыта ты плохо понимаешь, что происходит. Но на самом деле ничего страшного в этом нет.
        - При чем тут это и ошибки?
        - А думаешь, что секс - это что-то правильное и логичное?
        - Не понимаю и не хочу понимать.
        Я съела вафлю. Выпила сразу половину кружки с чаем. В кармане трезвонил телефон. Я почему-то не бежала брать трубку, а слушала, как играла мелодия телефонного звонка.
        - Я и не хочу, чтоб ты это сразу поняла.
        - Отвезешь меня домой?
        - Отвезу. Я же обещал.
        - Ты меня и разбудить обещал.
        - Нет. Этого не было. Я сказал, что мы успеем встретить твоих братьев. Но ты же уснула.
        - Даже говорить на эту тему не хочу, - сказала я.
        - Говорить или спорить? - спросил он.
        - Или ты меня отвозишь, или я дойду сама.
        - Хорошо, - согласился он. - Отвезу. Поехали.
        На самом деле я сама была виновата в том, что произошло. Зря на него наехала. У него не было никакого интереса проследить, чтоб я не проспала. Ему не было до моей жизни никакого интереса. Он был мужчиной. Взрослым мужчиной со своими проблемами. А я была развлечением. И согласилась играть эту роль. Так чего возмущаться?
        - Ты выиграл. Я сдалась тебе за сутки, - сказала я. - Если бы продолжил, то мы бы переспали.
        - Это было несложно.
        - Несложно развести меня на секс?
        - Ир, когда нет опыта, то ты становишься легкой добычей. Любопытство, интерес, новизна - все это и толкает тебя ко мне в объятья. Добавим еще щепотку любопытства. Вот и получился коктейль, который тебе понравился.
        - Думаешь, если бы было больше опыта, то я бы на тебя не повелась?
        - Ты бы меня послала в пешее эротическое путешествие, - ответил Борис.
        - Нет. Не хватило бы духа. И это не культурно.
        - Культура должна отойти на второй план, когда затрагивают твою честь и достоинство. Устаревшие слова, но довольно верные. Что на деле есть у человека? Деньги? Статус? Это все проходящее. А вот то, что у тебя в душе - это останется с тобой на всю жизнь. И если кто-то попытается растоптать твою душу, то нужно уметь давать достойный отпор на понятном языке для хама.
        - Ты не хам. Но зачем ты так поступаешь… - Я тебе говорил, что ты довольно красивая и чистая девушка, но это не значит, что так будет вечно.
        - Решил поиграть в учителя? - спросила я.
        - Нет. Я развлекаюсь. У меня сейчас сложный период. Нужно отвлечься. Раз уж решил с тобой пообщаться, то почему бы не совместить это с пользой для тебя? - мягко спросил Борис.
        - Я об этом не просила.
        - А ты ничего бы и не попросила. Хотя можешь многое требовать, но предпочтешь остаться при своем. И в итоге останешься у разбитого корыта.
        - В сказке бабка осталась без всего из-за того, что она слишком много требовала.
        - Она не смогла вовремя остановиться. Но пока требовать не начала, то ее дед не чесался. Его все устраивало: и землянка, и дырявое корыто, и жизнь, которую они вместе проживали. Но стоило ей было потребовать от него перемен, как сразу перемены появились. Согласись?
        - Если с такой точки зрения посмотреть, то я с тобой соглашусь.
        - Нужно уметь требовать то, что тебе должны дать по праву. Но не перебарщивать. Во всем должна быть гармония, - сказал Борис. - Этому и хочу тебя научить. Ты не обижайся на меня. Как и на правду. Если не хочешь ее слышать, то я не буду тебе ее навязывать, но если уж решила услышать, то не отворачивайся.
        Я не ответила. Опять зазвонил телефон. На этот раз звонил папа. Спросил, когда я приду домой. Спокойный тон подкупал. Я ответила, что минут через десять. Хотелось верить, что ураган пройдет мимо. А меня все же простят. - Звони, если захочешь поговорить, - сказал Борис, когда мы уже подъехали к моему дому.
        - Думаешь, я этого захочу?
        - Уверен в этом.
        А я в этом была не так уверена. Если от общения с ним только неприятности, то зачем мне это общение нужно?
        Глава 5
        «Ты была обязана!»
        «Мы тебе доверяли!»
        «Как можно было так себя вести!» «Как ты могла?»
        «Ты не ценишь то, чего мы для тебя делаем!»
        «Я говорила, что в тихом омуте черти водятся!»
        Слова. Больные и обидные слова ранили, как раны от ножей. Каждый прошелся по мне. Каждый кинул камень. Я ведь всего лишь ошиблась. Проспала. Решила, что могу… Чего я могла? Позволить быть собой?
        Я перестала обнимать подушку, в которую до этого плакала. Да, я была не права, но и не заслуживала такого отношения. Мама считала, что я могла не прийти за братьями только, если оказалась бы в больнице. Папа напомнил о моем слове, которое я дала ему. А бабушка считала, что я развратная девка. Ладно, она увидела на моей шее засос, вот и пришла к такому выводу.
        Перевернувшись на спину, я закинула за голову руки. Пусть так. Пусть виновата. Но ошибиться может каждый. Разве не так? Они считали, что не так. Обидно.
        Когда позвонил Борис, то я вначале не хотела с ним разговаривать, но он не переставал трезвонить, поэтому пришлось отвечать.
        - Чего хочешь?
        - Пожалеть. Сильно досталось? - тихо спросил он, только я не чувствовала в его голосе раскаяния или жалости.
        - Тебе плевать, как мне досталось, - сказала я.
        - Почему это? Вовсе не плевать. Не думай, что я такой уж черствый.
        - Ты это сделал специально.
        - И что? Это не мешает мне переживать, как там моя принцесса поживает. Я же не знаю, что дальше было? Может, тебя выгнали из замка?
        - Не выгнали, но сказали, что я безответственная девка.
        - Девка? Это как?
        - Так. Ты зачем на шее засос оставил?
        - Чтоб сделали соответствующие выводы. Нужно же было направить огонь в правильное русло.
        - Я с тобой больше не разговариваю!
        - Стой. Эмоции уйми. И меня послушай, - резко сказал он. - Тебе не кажется, что чего-то не так?
        - О чем ты?
        - Давай посмотрим на все с другой стороны. От независимого наблюдателя. Ты вчера пришла в слезах. Пожаловалась, что к тебе какой-то старый хрен приставал. Так было?
        - Возраст хрена я не уточняла, - шмыгая носом, сказала я.
        - Ладно. Но сказала же, что тебя мужик домогался?
        - Сказала.
        - И что получила в ответ?
        - Надо быть хитрее, чтоб такого не было.
        - Хорошо, пусть ничего хорошего в этом нет. Но идем дальше. Ты сегодня опоздала. Не сделала то дело, которое тебя просили сделать. Ясно, что просто так ты бы не забыла и не забила. Так? Ты же хорошая девочка, которая не будет расстраивать родителей.
        - К чему ты клонишь?
        - За что они так с тобой? Только слепой не заметит, что у тебя проблемы.
        - У меня не бывает проблем. - Но сейчас же они у тебя есть, - заметил Борис. - Ты же не знаешь, как со мной себя вести. И никому до этого нет дела. У тебя такие холодные отношения с родителями?
        - Нет. Мы очень дружно живем, - сказала я. Его слова почему-то заставили растеряться.
        - Мне так не кажется. Что-то не так, Ириш.
        - У меня такое ощущение, что ты хочешь меня поссорить с родителями.
        - Пока мне это нужно. Не спорю, мне это выгодно. За помощью ты ко мне обратишься, а я тогда смогу из тебя веревки крутить. Но пока я еще не решил нужно ли мне все это. С хорошенькой девушкой интересно поиграть, поцеловать, пообнимать, а вот брать на себя ответственность, пусть и на короткое время, как-то пока не хочется.
        - Почему?
        - Потому. Ну, приручу я тебя, а потом, когда мне станет скучно, то чего мне с тобой делать? Бросать? Так это по отношению к тебе будет неправильным. Тебя надо будет куда-нибудь пристроить. А мне лениво.
        - Мне показалось, что мы просто…
        - Угу. Просто, - в трубке раздалось недовольное бормотание. Что-то упало.
        - Ты живой?
        - Нормально все. Папки свалились. Пизанская башня не выдержала и упала. Вот сделаю ремонт, поставлю полочки и все расставлю по ним, чтоб было красиво и аккуратно. Так, мы с тобой разговаривали про твоих родителей.
        - Не надо их трогать.
        - А самой не интересно почему к тебе такое отношение?
        - Нет.
        - Хорошо. Оставим пока эту тему, - легко согласился Боря. - Вернемся к котяткам. Я так их еще и не увидел.
        - Я не буду тебе присылать фотография. - А как же плата за телефон?
        - Ты сам сказал, что он у тебя просто так валялся. Будем считать, что ты его отдал бедной студентки в качестве гуманитарной помощи.
        - Ах ты маленькая стервочка! - он рассмеялся. - Невинная овечка, скромная простушка, а ты еще та овца.
        - Овца? Я тебя не оскорбляла.
        - А это не оскорбление. Знаешь, я люблю баранину. Особенно, вкусно приготовленную.
        - Угрожаешь?
        - Предупреждаю. Ладно, не могу я на тебя злиться. К тому же я тебя сегодня подставил. - А если не подставил бы, тогда что? - Пришлось бы тебя по носу щелкать и ставить на место. Чисто в профилактических целях.
        - Я против этого. Не хочу, чтоб меня кто-то учил.
        - Так, принцесса недовольна.
        - Думаешь, что я сорвусь с крючка?
        - Не сорвешься. Пока я тебя сам не отпущу. Но мне не нравится твое плохое настроение. Завтра пообедаем?
        - И это поднимет мне настроение? - Поднимет.
        - Нет. Я завтра не могу.
        - Обещала братьев с секции забрать? - весело спросил Борис.
        - Нет. Просто не хочу.
        - Хорошо. Давай тогда поступим иначе. Завтра мне нужна твоя помощь. Посидишь за столом и поиграешь в куклу. Вот только не надо говорить, что ты не кукла.
        - Ты меня куда-то тянешь и куда-то в плохое.
        - Конечно. Я тебя хочу плохому научить, - весело сказал он. - Чего молчишь? О чем думаешь?
        - Как от тебя избавиться.
        - Пожалуйся папе. Я серьезно. Подойди к нему и скажи, что я к тебе пристаю. Так и скажи, меня домогается хрен старый, извращенец. Разводит на фоточки за телефоны и деньги. Чего смеешься?
        - Я не могу.
        - Почему?
        - Потому что не могу такое сказать. Мне стыдно.
        - Чего стыдного, принцесса? Стыдиться нечего. Или ты не хочешь наши отношения прерывать? Не волнуйся. В воскресенье я тебя все равно зацелую. Но папе скажи про меня.
        - Не буду. Ничего не буду.
        Он опять рассмеялся, а я повесила трубку. Разговаривать с ним больше не хотелось. Мне ничего не хотелось. Я уже жалела, что взяла у него телефон, что целовалась с Борисом. А всего-то поддалась порыву.
        Нужно было попросить прощения у родителей. Сказать, что больше такого не повторится. Ведь вместо того, чтоб оправдываться, я молча слушала, как они меня ругают. Выбравшись из кровати, я вышла в коридор. Прошла на кухню, но не дошла до нее, остановившись около комнаты родителей, где разговаривали мама и бабушка. Иногда слово вставлял папа. Прям семейный совет, на котором не было лишь меня.
        - Я говорила, что ничего из нее не получится, - сказала бабушка. - Надо было ее в детский дом отдать.
        - Мам, перестань, - попросила ее моя мама.
        - А чего переставать? Мы все знали, что из нее ничего не выйдет. Я вас предупреждала. И что вы мне говорили? Гены не станут помехой. Главное воспитание. Но сколько волка ни корми - он все равно будет в лес смотреть. Так и с ней.
        - Ира один лишь раз ошиблась, а вы ее в шлюхи записали, - заступился папа. - Ей уже двадцать три года. Должен же у нее кто-то появиться. Или вы хотите, чтоб она всю жизнь была одна?
        - Если бы это был хороший человек, то она бы нас познакомила, - выдвинула аргумент мама.
        - Ее своеволие проявилось, когда она в Москву на полгода укатила. Рассказала нам красивую сказку, что на фабрике печенье упаковывала, а на деле стояла на панели. Вот поверьте мне, - сказала бабушка. - Но достаточно одного раза попробовать, чтоб привыкнуть. - Эх, как бы мы ни пытались…
        Я не стала дослушивать. Вернулась к себе в комнату. Крутилась по кругу, как по клетке. Мне было так противно от всего услышанного, что мне начало казаться, что меня сейчас всю разорвет на части. Почему они так обо мне думали? За что? Почему сразу в проститутки записывать?
        Раздался стук в дверь. Первым желанием было ответить грубо, но не так воспитали. Я открыла дверь.
        - Пустишь? - спросил папа.
        - Заходи, - сказала я, пропуская его в комнату.
        - Злишься?
        - Злюсь, - ответила я. - Я знаю, что накосячила, но не так же жестоко…
        - Согласен, что жестоко. - Папа привычно взял стул. Я подошла к окну. Нервы были натянуты до предела. - Помнишь, я тебе часто говорил, что хорошо иметь беспроблемную дочь?
        - Помню.
        - А когда проблемы начались, то мы к этому были не готовы.
        - Нет никаких проблем. Пап, это все ерунда.
        - Ерунда? - Он почему-то улыбнулся.
        - Я учусь. У меня нет проблем с учебой. Помогаю по дому, если есть время. Всегда возвращаюсь к десяти вечера. Ничего лишнего не требую. Так почему вы меня во всех грехах обвиняете?
        - Никто тебя не в чем не обвиняет. Сказала бы, что не можешь, и все проблем бы не было.
        - Все поменялось в последний момент. Пап, если честно, то я уснула. Заехала за книжкой к Вере и уснула. А она меня будить не стала. Побежала в магазин. Ну и… А это, - я коснулась шее. - Это было…
        - Случайно, - рассмеялся папа. И сразу мне стало весело. Он мне не верил, но ни в чем не обвинял.
        - Не веришь?
        - В жизни все может быть. Было мне лет двадцать. После работы тогда подрабатывал в одной кафешке официантом. И там как-то был кооператив. Вот честно не помню, что там была за организация, но коллектив был исключительно женский. Разновозрастной. Нас два парня и две девчонки, плюс бармен и охранник. Дамы перепили и захотелось им приключений. Начали к нам на шею вешаться. Мы оказались в эпицентре внимания. Еле их по домам разогнали. Возвращаюсь я поздно вечером домой. Весь помятый. А еще губная помада везде. Как-то оказалась даже на внутренней стороне локтя.
        - А что мама сказала? - заинтересовалась я.
        - Мы тогда с ней не встречались еще. Я тогда жил с Викой, а Таня к ней как раз в тот день в гости приехала. Я Вике пытался объяснить, что был на работе, а не изменял ей, но она не поверила. А вот Таня поверила. Помогала мне вещи в чемодан собирать, - он улыбнулся.
        - Мне всегда казалось, что вы познакомились у общей подруги.
        - Так и получилось. Познакомились мы у Вики, - сказал папа. - В жизни бывают самые разнообразные ситуации. Все бывает. Даже самые невероятные совпадения. Только ты врать, Ир, не умеешь.
        - А на чем я попадаюсь?
        - Уверенность пропадает в словах. Появляются паузы. Еще и прищуриваешься, - ответил папа. Он коснулся шеи. - След от вчерашнего мужика остался, который к тебе приставал? - Да.
        - После учебы поехала к подружке жаловаться. Пока трепались, забыли о времени. Так было дело?
        - Можно сказать, - согласилась я.
        - Я так и подумал. А телефон откуда новый? - спросил он, когда увидел на кровати подарок Бориса.
        - Таня отдала. Он у нее без дела валялся. Ей парень новый подарил, - сказала я. И почти не соврала. Тане действительно подарили новый телефон, а старый она хотела продать.
        - Таня твоя… Не стоит с ней общаться.
        - Только не начинай мне читать лекции, как мама. Я с Таней почти не общаюсь, но это единственный человек, к которому можно прийти с любой проблемой. А она меня выслушает и совет даст дельный.
        - И какой совет дала Таня в этот раз?
        - Купить перцовый баллончик, - ответила я.
        Похоже, папу все это успокоило. Я была уверена, что он уладит вопрос с мамой и бабушкой. Убедит их, что я не шалава. Я так привыкла, что папа почему-то всегда был на моей стороне, что вначале удивилась, когда он меня не поддержал сегодня. Но оказалось, что я ошиблась. Он поддержал, только вначале решил узнать всю правду, а потом разбить их доводы этой правдой.
        Мы еще какое-то время поговорили о всякой ерунде и взял с меня слово, что если будут проблемы, то я ему расскажу о них. Я обещала, но подумала, что сама со всем справлюсь. Обманула и почему-то не почувствовала угрызения совести.
        Папа пожелал спокойной ночи и ушел. Я же пошла в душ. Потом навела себе какао и вернулась в комнату. Надо было готовиться к завтрашнему дню, но мысли разбегались. Какое-то время я сидела за столом и смотрела перед собой.
        У меня были проблемы с бабушкой. Я никогда не могла с ней найти общий язык. С мамой были странные отношения, но я все равно могла с ней разговаривать на любые темы. А папа был на моей стороне. Почему же я никому не рассказывала про Бориса?
        Он позвонил, как будто знал, что я о нем думаю.
        - Не спиться? - спросил Борис.
        - Откуда ты знаешь, что я не сплю?
        - Увидел, как ты в соцсеть заходила, - ответил Борис. - Тут все просто. И нет никакой тайны.
        - Может, хватит мне звонить?
        - Меня мучает совесть.
        - Тебя не совесть мучает, а ты хочешь меня куда-то втянуть.
        - Всего лишь накормить барашком, - сказал Борис.
        - Хочешь меня сожрать?
        - Хочу всю облизать. Как конфетку.
        - Гадость.
        - И в чем гадость? Тебе сегодня все нравилось, - сказал он. - Давай серьезно.
        - Давай.
        - Отцу про меня сказала?
        - Нет.
        - Почему?
        - Не знаю. Не могу и все.
        - Стесняешься меня?
        - А должна?
        - Тогда почему?
        - Потому что не хочу никого впутывать.
        - Так, это мне уже не нравится.
        - Чем?
        - Я хочу, чтоб ты меня впутывала. В любую проблему, которая у тебя будет.
        - К примеру? Что у меня ноготь сломался?
        - Что ты решила себе сделать ногти, - ответил Борис.
        - Зачем тебе это?
        - Затем. Мои мотивы тебя не должны интересовать. - Как и я не должна тебе докладывать.
        - Завтра утром встретимся? - Нет.
        - Или завтра ты садишься ко мне в машину, или я заявлюсь к тебе на завтрак, - сказал Борис.
        - Опять шантажируешь?
        - Завтра встречаемся? - вопросом на вопрос спросил он.
        - Хорошо.
        - Спокойной ночи, принцесса, - сказал Борис.
        - Получил свое и спать?
        - Свое я не получил. Ты мне фоток так и не отправила.
        - Зачем они тебе?
        - Хочу на тебя полюбоваться, - сказал он.
        Я улыбнулась. В таком растрепанном виде только и фоткаться. Самое то. Я и сфоткалась с мокрой головой, в пижаме и носках.
        - Спасибо за подарочек, - сказал он. - Ты симпатичная. - Я растрепанная.
        - Симпатичная. Спи. Завтра у нас с тобой будет сложный день.
        Глава 6
        Хотела его спросить на что я все же подписалась, но он увел разговор в сторону. Ладно. Завтра узнаю. Засыпала я в хорошем настроении.
        Утром совсем не хотелось вставать. Пришлось срочно готовиться к парам, завтракая и штудируя книжки. Папа делал бутерброды и ничего не спрашивал, что уже было хорошо. Может все и обойдется. Я не хотела, чтоб конфликт продолжался.
        Все было как обычно. Папа готовился к рабочему дню, читал новости по телефону. Мама спала. Бабушка вышла из комнаты и пошла в ванную умываться. Когда я встретилась с ее суровым взглядом, то улыбнулась. Бабушка только недовольно поджала губы. Я поморщилась. Ничего не изменилось.
        Пока я собиралась в институт, позвонил Борис с вопросом, где я пропадаю. Он уже подъехал и ждал меня. Я пообещала, что подойду минут через десять.
        Обычный день начал меняться, когда мы стали выходить из квартиры. Тогда папа сказал, что у него машина сломалась, поэтому он поедет вместе со мной на автобусе. Пока папа выкидывал мусор, я перезвонила Борису.
        - Со мной папа едет. Я не могу.
        - Принцесса, я уже начинаю думать, что встречаюсь с замужней женщиной. Ладно, скинь твои размеры и мы квиты.
        - Размеры чего? - Всего. Сказал же, что пойдем баранину есть. Не могу же я тебя в спортивной кофте притащить. Согласна?
        - Нет.
        - Так, размеры или знакомлюсь с твоим отцом.
        - Мне даже интересно, чем ты меня еще будешь шантажировать, когда с ним познакомишься?
        - Найду, - ответил Борис. - Ладно, встретимся тогда после твоей учебы.
        Я хотела с ним поспорить, но не успела. Подошел папа. Пришлось прервать разговор, который готов был затянуться. Все равно ведь он выиграет в любом споре. За несколько дней я уже это поняла.
        - Уже с утра звонки? - спросил папа.
        - Да. Дела, дела.
        - Вот и у меня дела. Надо будет уехать в командировку на неделю.
        - Чего это так? - спросила я. - Ты вроде раньше никуда не уезжал.
        - Есть возможность поменять работу. Надо съездить на разведку.
        - А мама знает?
        - Для нее командировка по работе взамен заболевшего сотрудника.
        - Но это собеседование в новую компанию.
        - Да.
        - Хорошо. Тогда я ей не буду ничего говорить.
        - Не надо. Меня не будет где-то неделю. Ты эту неделю продержись.
        - Думаешь, что меня сожрут?
        - Скорее подавятся, - усмехнулся папа. - Но все равно постарайся, чтоб у них повода не было к тебе придираться.
        - Постараюсь никаких поводов не давать, - пообещала я. - Пап, я так понимаю, что если ты получишь работу, то будет переезд в другой город?
        - Скорее всего. Но тебя это все равно не коснется. Заканчивать тебе все равно здесь, - сказал папа. Подъехал автобус. Мы сели на последние места. Автобус быстро наполнился людьми. Если раньше мне нравилось рассматривать людей, то сегодня мысли крутились в другом направлении.
        - Пап, а для мамы ты хочешь сюрприз сделать? Или не хочешь обнадеживать ее раньше времени.
        - Она не хочет переезжать, а я не хочу с ней ссориться по этому поводу, - ответил папа.
        - Но и упускать этот шанс ты не хочешь.
        - Не хочу. Нужно идти вперед за своей мечтой, даже если вокруг все против тебя, - сказал папа. Выглядел он веселым, но при этом мне казалось, что он был грустный. За своими проблемами я чего-то упускала. Упускала чего-то важно, что происходило в моей семье.
        - Пап, можно спросить? У вас с мамой сейчас ссора?
        - Сейчас нет, - сказал папа. - Не забивай этим голову. Разберемся. К тому же у тебя нет проблем. Помочь, всегда поможем.
        - А ты в командировку до годовщины поедешь или позже?
        - Совсем забыл про этот праздник. Надо будет что-то придумать, - сказал он.
        - Странно, вы же так готовились…
        - Придется все перенести, - невозмутимо сказал папа. - Но, может, это и к лучшему.
        Неожиданно. У них явно что-то произошло, раз папа даже забыл о годовщине свадьбы, к которой вчера еще готовился. Или причина была в новом предложении? А кем папа работать хотел? Куда он стремился так попасть?
        Оказывается, что, живя с ними под одной крышей, я особо и не знала, чем они живут. Они меня не приглашали в свою жизнь, а я не лезла к ним. Вначале мне казалось, что виной тому было то, что они не считали меня достаточно взрослой. Но нет. Они меня просто не пускали в эту жизнь. Я знала только общие глобальные проблемы и перемены, но не моменты, из которых состоит наша жизнь. Маленькие кусочки, которые делают семью семьей. Где все участвуют в жизни друг друга. У нас же была красивая картинка, которая на фотографиях смотрелась, а на деле… Что-то было не так. Я пока не понимала, что происходило, но мне все это не нравилось.
        Пары помогли отвлечься. Я не подготовилась и теперь наверстывала все на переменах. А когда мозг занят запоминанием информации, то ему нет дела до дурости и придумывания проблем. Полдня пролетели незаметно. Я хотела пойти в библиотеку, чтоб взять нужные книги, когда на лестнице меня застал звонок Бориса.
        - Ты освободилась?
        - Почти, - ответила я.
        - Почти - это весьма расплывчатый ответ.
        - В библиотеку и свободна.
        - Умненькая девочка. Я тебя жду на прежнем месте, - сказал он и повесил трубку.
        Я задержалась на пятнадцать минут. Пока книжки взяла, пока поговорила с однокурсницами, еще и Пашка меня уговаривал поучаствовать в каком-то волонтерском движении. Я часто ездила от института на всякие мероприятия, даже как-то помогала в пристройстве щенков от бродячей собаки, но это не было смыслом жизни. А вот Пашка прям горел идеей изменить мир. Спасти его от черствости и глупости.
        Еле отцепившись от Паши, я пошла в сторону Бориса, который стоял около черного крутого внедорожника. Я посмотрела по сторонам и не увидела "Лады".
        - Карета подана, принцесса, - сказал он, открывая дверцу машины.
        - Твоя?
        - Служебная, - ответил он. - Мне не нравится, но иногда надо ее выгуливать.
        - Ты про машину говоришь, как моя мама про шубу. Из-за этого она каждую зиму покупает билеты в театр, - сказала я.
        - А что остается, принцесса. Мне по душе моя старая проверенная кляча, а нужен красивый конь, чтоб у всех зависть возникала.
        - Зависть точно будет у моих однокурсников. Как и сплетни.
        - Тебя все еще это волнует? - спросил Борис.
        - Чужое мнение? Как бы да. Сам же говоришь, что добродетель надо беречь смолоду. Или честь. Так?
        - Я говорил, что надо уметь отшивать мужиков, - сказал Борис. - А слухи - на них не стоит обращать внимания. Люди всегда будут злословить.
        - Страх потерять лицо и обрасти сплетнями помогает нам держать себя в руках, - сказала я.
        - Какой интересный ход принимает наш разговор. Вместо вопроса логичного вопроса про откуда у меня деньги, ты решила поднять вопрос о духовном.
        - Я не буду спрашивать откуда у тебя деньги. Ответ мне не понравится.
        Он рассмеялся. Я покосилась в его сторону.
        - Зубы вставил?
        - Забрал из ремонта. Сейчас заедем в гостиницу. Там переоденемся. Потом поедем гулять. - Почему в гостиницу, а не к тебе домой?
        - У меня там сын отсыпается. Ночью завалился никакой. Зачем тебе его видеть?
        - Нет, видеть я его не хочу.
        - Вот и я так подумал, - сказал Борис. - Поэтому поедем в гостиницу.
        Я поморщилась. Почему-то заболела голова. Пришлось потереть виски.
        - Чего случилось? - Мне кажется, что у отца неприятности. И они поругались с мамой, - ответила я. - Но я это стараюсь не замечать.
        - У тебя интересная черта характера: не замечать то, что тебя не касается. - Не совсем так. Я раньше думала, что это неважно.
        - А сейчас?
        - Сейчас думаю, что ты прав. Происходит что-то странное в семье. А я этого не понимаю. И не знаю, стоит ли мне это понимать.
        - Зависит от тебя. Ты можешь всю жизнь прожить в уютном мирке, пряча лицо в ладони, закрывая глаза и отказываясь слышать. Никто тебе не скажет ничего плохого из-за того, что ты женщиной родилась. С вас всегда спроса меньше. Или можешь научиться управлять миром. Тогда придется научиться видеть и слышать, а еще улыбаться, - сказал Борис. - Решать тебе.
        - Это как с правдой, которая может причинить боль?
        - Все верно, Ириш. Поэтому не прогадай.
        - Марионеткой быть легко: закрываешь глаза и плывешь по течению. Только такая жизнь не для меня, - сказала я.
        - Как скажешь, Ириш.
        Он заехал на стоянку около гостиницы. Как оказалось, номер он уже снял. Так же как и привез вещи.
        - Мы знакомы всего ничего, а я уже с тобой по гостиницам таскаюсь.
        - Ты ворчишь или радуешься?
        - Я этого не понимаю, - ответила я. - Вот что я в тебе такого нашла?
        - Харизму? - хохотнул он.
        - Смеешься, а я серьезно.
        - Ты хочешь, чтоб я нашел причину твоего влечения ко мне?
        - Ну у меня же это не получается сделать, - сказала я. Он закрыл дверь номера. Кинул ключи на тумбочку около вешалки. По-джентльменски помог снять мне куртку.
        - Умные девушки тянутся к умным мужчинам. С ровесниками тебе не интересно, - ответил Борис.
        - Я подумала, что ты меня поцелуешь.
        - Как в кино? - спросил он. - А ты, оказывается, романтичная натура. Ладно, будешь хорошо себя вести и тогда тебя поцелую.
        - Сказал бы кто другой, то я бы обиделась, - ответила я, садясь на край кровати.
        - Чего на меня обижаться? Вот злиться - это я еще пойму.
        - Повод?
        - Загляни в сумки, - сказал Борис. - Выбирай, что понравится.
        Черное платье, которое было выше колена на тоненьких бретельках больше напоминало ночнушку. Брючный костюм с пиджаком, под которой не предусматривалось надевать блузку. Была еще пышная юбочка, но опять же короткая и цветастый свитер.
        - В юбочке и свитере я буду выглядеть как вчерашняя школьница. Брючный костюм вроде выглядит прилично, а на деле развратно, но дает мне прибавку к возрасту лет на десять. Еще волосы собрать и точно буду тридцатилетней женщиной. А в платье буду напоминать шлюху. К тому же мне нужны под эти наряды туфли.
        - В коробке, - ответил Борис. Он достал из чехла костюм. - Там две пары. Должны тебе подойти.
        - К ним нужны еще колготки, - разглядывая туфли, сказала я. - А колготки я не ношу.
        - Чулки и белье в одном из пакетов.
        - Считаешь, что это белье? В таком не стоит ходить по улице. Всю задницу можно отморозить, - сказала я, с сомнением смотря на кружева.
        - Не отморозишь, - хмыкнул Борис. Начал переодеваться.
        - И чего? Мне самой выбирать, чего одеть? - Да, - ответил Борис. - Шмотки - это маски. Вот и выбирай, какую ты маску хочешь надеть.
        - А если я привыкну к этой маски?
        - Не привыкнешь. Стержень, который внутри тебя, слишком прочный. Просто так его не переломить, - Борис подошел ко мне. Без рубашки. Густая поросль седых волос покрывала его грудь.
        - Я в этом не уверена, - сказала я. Отвела глаза. Мне в этот момент мне захотелось сбежать, скрыться, провалиться сквозь пол. И куда только смелость девалась.
        - Чего глаза отвела? - спросил Борис. - Хотела ведь поцеловаться. Или уже перехотела?
        - Все еще хочу.
        Он наклонился ко мне. Я закрыла глаза, но приподняла голову, подставляя губы под поцелуй. Его ласковые губы мягко накрыли мои. У меня сердце готово было выпрыгнуть из груди. Я невольно потянулась к нему навстречу. Было странное желание коснуться его, почувствовать, что он реален, а не плод моих фантазий. Но Борис отстранился.
        - Переодевайся.
        - А можно без белья? - попросила я.
        - Оно всего лишь отражает твою суть. Поэтому не надо стесняться.
        - А я не стесняюсь. Просто не думаю, что это уместно.
        - Уместно, - ответил он. Опять быстро поцеловал.
        Я взяла белье, черное платье и ушла переодеваться в ванную комнату. При Борисе это сделать не смогла. Он посмеялся, но ничего не сказал. Там же замазала тональником синяк на шее, подправила макияж. Черные чулки с красными кружевами, такой же лифчик и трусы - выглядела я развратно. Платье вроде все скрывало, но я же знала, что под ним спрятано. Это кидало в жар.
        - Ты чего в дверях замерла? - спросил Борис, который застегивал пуговицы на рубашке.
        - Вот раздумываю: тот ли наряд выбрала или нет.
        - Тебе нужно мое одобрение?
        - Нужно. Я же иду вслепую.
        - Это всего лишь поздний обед или ранний ужин. Ничего более.
        - Так как я выгляжу?
        - Хорошо ты выглядишь. Красиво. Туфли подошли?
        - Подошли. Они давно таких не носила. Но надела сапоги. Там все же осень.
        - Хорошо.
        - Ты не против?
        - А чего мне быть против? - спросил Борис. - Сказал же, чтоб сама выбирала. Откуда такая неуверенность?
        - Не знаю, - сказала я. Зашла в комнату. Села на кровать.
        - Шаг вперед. Шаг назад. Тебя все время нужно держать в напряжении и постоянно тебя хвалить?
        - А разве в этом есть что-то плохое? - спросила я.
        - Напрягает.
        - Зато тебе не скучно.
        - Тут ты верно заметила, - сказал он. - Давай с тобой немного поиграем.
        - Нам же надо идти.
        - Время пока есть, - он повернулся ко мне. - Так будешь играть?
        Он скинул пакеты с кровати на пол. Посмотрел на меня. При этом на его лице не было никаких эмоций. Губы поджаты. Маска невозмутимости.
        - Во что?
        - В страх и желание. Ты будешь бояться моей власти надо мной и одновременно будешь хотеть со мной переспать.
        - А почему я буду тебя бояться?
        - Так ты довольно пугливая в этом плане. Падай на кровать.
        - Так и хочется спросить зачем.
        - Ты же хотела, чтоб я тебя поцеловал.
        Я ведь об этом думала. Мысли сами невольно шли в эту сторону, когда мы поднялись в номер. Сейчас же стало не по себе. Борис вопросительно посмотрел на меня. Немой вопрос, а я не смогла ответить. Отвела глаза. Зачем-то стала рассматривать покрывало, которым была покрыта кровать. Провела по покрывалу ладонью.
        - То ты хочешь, то нет.
        - Ничего я не хочу!
        - Чего своих желаний бояться? Дуреха, - он ласково прошел рукой по моему плечу. Дошел до запястья. - Повернись ко мне.
        - Я не хочу…
        Он обнял меня за плечи. Его ладонь осторожно гладила мое бедро, которое едва прикрывалось платьем.
        - Боишься?
        - Не особо, - рассеянно ответила я.
        - Ты боишься перемен, которые должны грянуть. А я об этом забыл, - сказал он.
        - Я не понимаю, что происходит сейчас и что мне нужно делать, - сказала я, кладя голову ему на плечо. - Вроде хочется стать взрослой. Хочется работать. Быть независимой. Не хочу больше слушать недовольство бабушки. Не хочу слушать, что я плохая. Разве я действительно плохая?
        - Ты хорошая. И хорошенькая. Странно, что этого еще никто не заметил.
        - Мне кажется, что женщина взрослеет, когда начинает работать. Перестает зависеть от других людей. Неважно кто это будет: родители или муж. Но пока она получает деньги от кого-то и не работает самостоятельно, то остается ребенком.
        - Ты не права, - возразил Борис.
        - А что ты думаешь по этому поводу?
        - Мы вначале стремимся повзрослеть. Доказать другим и себе, что чего-то стоим. Когда же это доказать получается, то начинаешь с тоской вспоминать о тех временах, где до тебя кому-то было дело. Вот сейчас я один. Было время, когда меня злило, что мама просила говорить во сколько я вернусь домой, потом жена просила, чтоб я звонил, когда задерживаюсь. Все это злило. Хотелось независимости. Свободы. И вот сейчас наступила свобода. Только она совсем не радуется.
        - Почему?
        - По той же причине, что и ты сейчас сидишь в моих объятьях.
        - По какой?
        - Тебе одиноко, - ответил Борис.
        Его рука оказалась у меня между ног. Платье не давало широко расставить ноги, но Борис и не настаивал. Его ладонь скользила под подолом платья, цеплялась за кружева чулок, чтоб тут же вернуться к колену. Я завороженно смотрела за его действиями.
        - Тепло или холодно?
        - Тепло, - ответила я, прижимаясь к нему.
        - Чего тогда дрожишь? - Он поцеловал меня в плечо, вызывая приятную дрожь. - Ложись.
        - Борис.
        - Я тебе вчера говорил, что обижать не буду. Расслабься.
        - У меня не получится.
        - Получится.
        - Почему? - он похоже искренне удивился. Снял очки. Положил их на покрывало. - Я же хороший.
        - Правда?
        - Да.
        Он легко уронил меня на кровать. Прошелся ладонью по груди, скользнул к животу, дошел до бедер, чтоб задрать платье.
        - Знаешь, это весело. Вначале думаешь, как одежда будет смотреться на тебе, а потом думаешь, как ее с тебя снять. Ты дышать не забывай.
        - Сложно.
        Он лег рядом. Его ладонь ласкала вдоль бедра. Доходила почти до нижнего белья, чтоб вернуться к коленям. Вверх, вниз. Тяжелая рука, которая оставляла за собой след тепла.
        - Поцелуй меня, пожалуйста, - попросила я.
        - Вот так? - спросил он, слегка прикасаясь к моим губам. Я не выдержала. Мне хотелось большего. Я закинула руки ему за шею. Поцеловала. Он легко ответил на этот поцелуй, заставляя провалиться в пропасть. Прикосновения. Поцелуи. Мне в какой-то момент стало безразлично происходящее. Я лишь хотела больше ласки, больше поцелуев, больше…
        - Ноги не зажимай, - прошептал он.
        - Не хочу.
        - Ножки гладить можно, а дальше нет? - спросил он. Почему-то это его развесило. - А если я хочу тебя всю зацеловать? Тоже будешь против?
        - Буду.
        - Вначале попробуй, а потом уже решай: будешь или не будешь.
        - Я не думаю… Время…
        - Времени у нас достаточно, - прошептал он около моих губ. - Дашь мне полную свободу?
        - Не могу.
        - Я тебе обещал, что не обижу. Так чего боишься? Я ведь даже спрашиваю, а мог бы и без спроса сделать то, что хочу.
        - А что ты хочешь? - Я тебе лучше покажу, - ответил он.
        - Хорошо, - согласилась я. И сама ведь не ожидала этого от себя.
        - Тогда держись, принцесса!
        Я хотела передумать, но он не дал этого сделать. Резко сел, перекидывая одну мою ногу через себя. Платье затрещало. Борис это не заметил. Он положил ладонь между ног. Пальцы смяли кружева, проникая внутрь. Я дернулась.
        - Чего дергаешься? - спросил Борис. - Ножки теперь не получится сдвинуть.
        - Ты мешаешь.
        - Угу.
        Он мял, кружил, а я только больше смущалась. Отвернулась.
        - Так дело не пойдет. Когда-нибудь сама себя ласкала?
        - Нет.
        - Никогда-никогда? Уж мне-то признаться можно. Тебе было любопытно. И ты решила попробовать как это. Ничего страшного в этом нет, - сказал он. - Но обманывать не надо.
        - Несколько раз.
        - Покажи мне, как ты это делала.
        - Не при тебе же.
        - Почему? Чего стесняться? - он положил руку туда, где лежали его рука. Нажал на нее. В этом было что-то такое дикое и порочное, что я замерла. А потом что-то щелкнуло. Тем более он это все подогревал. Так почему бы и нет?
        Пальцы скользили по чувственным участкам тела. Я как-то пробовала, но в последний момент испугалась. Сейчас же бояться как бы больше нечего. Дальше все равно некуда падать. Я закрыла глаза, отдаваясь эмоциям. Приятное тепло наполнило тело. Хотелось расслабиться и больше ни о чем не думать. Я удивилась, когда Борис стал целовать внутреннюю сторону бедра, но было как-то не до возражений. Слишком сильно расслабилась. Страх прошел. Любопытство спряталось. Осталось что-то дикое, порочное и нежное. Поцелуи стали прерываться движениями языка. Щекотка. Мягкие пузырьки как от газировки прошлись по крови. Я хотела прекратить, но Борис не дал. Его поцелуи перешли на чувственное место. Чтоб не дергалась, он взял меня за ягодицы, но мне казалось, что если я захочу, то всегда могу все это прекратить. Но прекращать не хотелось. Меня трясло. Я уже хотела сделать, чтоб все прекратилось и одновременно мне нравилось то состояние, в котором я находилась.
        Ругань слетела с языка. Борис рассмеялся, но не перестал. Ласка. Только почему мне захотелось расплакаться от этой ласки? Все произошло неожиданно. Нервы перестали напоминать канаты. Мышцы расслабились. В голове пустота. Мне стало все равно, что произошло и почему я позволила всему этому случиться. Зачем думать, если мне хорошо?
        Он вытер лицо. Я тут же легла на бок. Поджала ноги. Спрятала лицо в ладони.
        - Только не говори, что тебе стыдно, - сказала Борис, ложась напротив меня. Голову подпер рукой.
        - Мне не стыдно. Я всего лишь…
        - Расслабилась?
        - Да. А ты…
        - Не думай об этом. Хочешь получать удовольствие в сексе - будь эгоисткой.
        - А мне казалось, что надо себя всю без остатка отдавать.
        - И что тогда тебе останется? - спросил Борис.
        - Не знаю. Но в статьях пишут так.
        - И кто пишет? Что ты знаешь об этих людях, которые берутся учить других? Сколько известных психологов не смогли сберечь семью и разошлись? У скольких таких умников дети кто в тюрьме, кто на игле? Учить мы все любим, но имеем ли право учить?
        - Не знаю, - ответила я. - Не могу ответить на этот вопрос.
        - А я могу. Когда отдаешь себя без остатка, то остается пустота.
        - Но ты не эгоист.
        - Эгоист. Я сейчас делаю то, что хочу делать, - ответил он. Опять провел ладонью по моей ноге. - Расслабься.
        - Я вроде расслабилась. - Закрылась. Поза закрытая. А я хочу, чтоб ты расслабилась.
        - Так?
        Я повернулась на спину. Потянулась. Борис надел очки. Улыбнулся.
        - Я хочу посмотреть на тебя через пару месяцев, когда уйдет подростковая шерстка, а на ее место придет взрослый лоск.
        - И что это значит?
        - Что из тебя получится хорошая стерва, которая не каждому будет по зубам.
        - И по твоим? - У меня вставные. Всегда могу железные заказать, - ответил Борис. - Поправь помадку и пойдем. Нам пора уже ехать.
        - Как скажешь, - согласилась я. Быстро встала. Чуть не упала, забыв про каблуки на сапогах.
        - Осторожнее. - Не привыкла к каблукам. Лапа здоровая. Найти на нее что-то стоящее сложно.
        - У тебя красивые ножки. Совсем не лапы.
        - Спасибо, - сказала я. Сделала реверанс. После этого пошла поправлять макияж и приводить себя в порядок.
        Я не знала этого ресторана. Он находился за городом. Вначале я напряглась, когда увидела, что мы выезжаем за город. Но потом решила, что пусть будет, чего будет, только уточнить все же я решилась.
        - Зачем мы едем за город?
        - Чтоб поесть.
        - Только поесть?
        - Чего у тебя в голове, Ириш? Я не умею читать мысли.
        - Я не знаю, зачем ты меня туда тащишь. И не понимаю, почему ты решил сейчас не продолжать до конца.
        - В смысле? Почему я тебя женщиной не сделал?
        - Да.
        - Какие у тебя мысли на эту тему?
        - Не знаю, вот и спрашиваю.
        - Ир, у тебя есть идеи. Вот и расскажи мне про эти идеи, - сказал Борис. - Или решишь поиграть в смущенную девушку?
        - Надеюсь, не понадобиться ни с кем другим спать? - Я не сутенер, Ириш. Насчет того с кем спать, а с кем не спать. Ты в этом плане свободна. Играйся с кем хочешь. Или спи, с кем душа пожелает. Но с условием: рассказываешь с кем и когда.
        - Не поняла.
        - Ириш, мне нравится с тобой проводить время. Думаю, что мы с тобой пообщаемся подольше, чем до воскресенья.
        - И я поэтому буду спать с другими мужиками.
        - Давай честно. Я для тебя, мягко сказать, староват. Глупо думать, что ты мне будешь верность хранить. Захочется погулять с каким-нибудь мальчиком. Пусть хотя бы для сравнения. Вот и гуляй. Только мне говори, с кем гуляешь.
        - Зачем?
        - Можешь считать, что я извращенец и мне любопытно, кто будет с тобой спать, - ответил Борис.
        - Гадость какая, - меня аж передернуло.
        - Ну, почему же гадость. Я же не прошу тебе фотки присылать и видео делать. Мне достаточно слов.
        - Уж лучше совсем ни с кем не спать, чем тебе докладывать.
        - Ириш, ты сейчас горячая, юная и принципиальная. Но включи здравый смысл. Я тебя выгуливать по кино и паркам не буду. Мне не интересны студенческие вечеринки. Ты же скоро пойдешь вразнос. Вот и найди себе спутника, который будет это делать за меня.
        - И тут уходит романтика и начинается деловой разговор, - сказала я.
        - У нас с тобой и не было романтики. Как и не большой любви. Мне скучно. Я хочу иногда с тобой встречаться, созваниваться, участвовать в твоей жизни. Изредка будем с тобой куда-нибудь ездить, вместе обедать или куда-нибудь отдыхать.
        - Ты так говоришь, будто меня покупаешь.
        - Я еще цену не назначил.
        - Мне не нужны от тебя деньги.
        - Новизна пройдет. А целыми днями поддерживать твой интерес - мне скучно. Терять же тебя я не хочу.
        - Потому что одиноко? - Одна из причин. Так будем торговаться? Сама же хочешь зарабатывать. Вот и считай, что я беру тебя на работу.
        - Кем? Девочкой по вызову?
        - Вот. Теперь ты на меня злишься, - он улыбнулся. - А злиться не надо. Я с тобой говорю честно. Мог навешать тебе лапши на уши и оставил бы у разбитого корыта. Но это будет по отношению к тебе некрасиво. Согласись? Поэтому ты возьмешь от меня деньги. Если тебе они не нужны, то положи их на счет. Когда-нибудь пригодятся.
        - Я вне игры.
        - Сказал же, что тебя не отпущу. Мне с тобой понравилось.
        - Это за гранью возможного! - Какой у тебя низкий порог возможности! - Он рассмеялся. - Ир, гордость - это крутая вещь, но позволить ее могут немногие. - Я могу.
        - Нет. Гордость идет рука об руку с дуростью, но ты не можешь оплатить дурость.
        - А ты можешь? - Я могу, - согласился Борис.
        Мы свернули с трассы в небольшой лесок, сквозь который вела хорошо асфальтированная дорога. Через две минуты лес пропал. Перед нами оказалось одно большое здание, какие были построены еще во времена советского союза. Рядом с большим зданием рассыпались небольшие деревянные домики. К ним вели ровные тропинки. Вдалеке катались на квадроциклах. В стороне была конюшня. Несколько лошадей паслись среди жухлой травы. На каких-то катались по загону.
        Летом здесь должно было быть красиво. Но сейчас пасмурная хмурь навевала уныние. Тоскливо. Сейчас хотелось лечь в кровать, натянуть одеяло и не вылезать из-под него до зимы, когда все будет белым-бело, когда можно будет под фонарями ловить снежинки, когда можно будет радоваться варежкам и уютному шарфу.
        - Что-то аппетит пропал, - сказала я.
        - Аппетит приходит во время еды, - сказал Борис. - Не нервничай так, принцесса. Расслабься.
        Он остановил машину. Откинулся на спинку кресла, хлопая пальцами по рулю.
        - Ир, я тебе пригожусь. Может, тебе это не нравится, но может так получиться, что тебе нужна будет поддержка. И эту поддержку смогу дать только я. Ты хорошая девушка. Не хочется, чтоб тебя перемололо.
        - А можно мне в сторонке постоять?
        - Попробуй, - ответил он. - Пойдем?
        - Только обед?
        - Если бы я тебя пригласил на развратную вечеринку, то так бы и сказал, - хохотнул Борис. - Да и староват я для таких вещей. Мне хочется спокойствия. Тишины и любви в своем ритме. Я ленивый.
        - А мне раньше казалось все это скучным, - сказала я.
        Мы вышли из машины. Пошли в сторону большого здания, где на первом этаже находился ресторан.
        - Любовь?
        - И не только. На это надо много времени. Эмоции дурят голову. Они отвлекают от учебы. Вот и сейчас вместо того, чтоб готовиться к парам, я с тобой болтаюсь.
        - Эмоции - это часть нашей жизни. Хочешь ты этого или нет, но они все равно прорвутся сквозь саркофаг, которым ты отгораживаешься от мира. Стены рано или поздно треснут и тогда эмоции прорвутся наружу. Возможно утопят. - Все равно надо пытаться держать себя в руках, - возразила я.
        - Не получится. Поэтому первую любовь детей родители боятся большего всего на свете и одновременно смотрят на нее снисходительно. - Она проходит и оставляет после себя лишь воспоминания.
        - Верно. Страдания заканчиваются, приходит понимание, что такие эмоции будут не один раз и они повторятся с другим. Мы не лебеди и не волки, чтоб помирать, когда кто-то из пары погибает, - сказал Борис. - Но когда мы первый раз сталкиваемся с эмоциями, то не знаем, как к ним относиться. Из-за этого и идет дурость.
        - Которую лучше избегать. - Этого, к сожалению, сделать не получится. Про что я тебе и говорю, - ответил Борис.
        Круглый стол почти в центре помещения. Соседние столики заняты на треть. Помещение мне совсем не запоминалось. Я почему-то начала волноваться. И пусть у нас разговор был весьма простой и непринужденный, но меня все это тревожило. Как будто это была ширма, которая скрывала что-то важное, ускользающее от глаз.
        Глава 7
        - Не нервничай, Ириш. - сказал Борис.
        - Легко сказать. Я все еще чувствую подвох.
        - Его нет. Мне невыгодно с тобой ссориться.
        - Значит, выгода все же есть, - заметила я.
        - Любые отношения - это выгода. Не бывает так, чтоб люди встречались без выгоды.
        - Почему?
        - Ради чего люди встречаются? Ради эмоций. От скуки. От страха одиночества. Или из-за желания любить и быть любимыми. Я прошелся всего лишь по эмоциям. Не затрагивал экономическую выгоду.
        - Так говоришь, словно люди…
        - Ищут где лучше. Сейчас ты со мной, потому что тебе со мной выгодно. Пока эмоционально, потом я подсажу тебя на деньги. Но появится другой человек, который тебе предложит и ты уйдешь к нему. Это нормально.
        - И ты будешь пытаться меня удержать деньгами и шантажом.
        - Мы будем с тобой искать взаимную выгоду, - ответил он. Нам принесли закуску в виде рулетиков из зелени, помидор, огурцов, оливок, сыров и ветчины. Я попробовала. Вроде вкусно.
        - Выгоду для тебя.
        - Я тебя не обижу, - пообещал Борис. Сам улыбнулся. - Может тебе вина?
        - Я не пью.
        - Ладно тебе. Все же свои.
        - Угу, я напьюсь и попаду в неприятности.
        - Со мной можно. Из всего вытащу, - пообещал Борис.
        - Считаешь себя всесильным?
        - Это моя работа, - сказал Борис. Он все же заказал вина. Я не хотела пить, но потом подумала, что так хоть заглушу нервы. - Как так получилось, что ты выросла такой хорошей девушкой?
        - Родители хорошо воспитали.
        - И как они тебя воспитывали? - спросил Борис. - Искренне интересуюсь. Я провалил экзамен на отца, а друзья секретов не выдают.
        - Я не знаю. Честно. Родители особо не ругали за оценки. Но я нормально училась. Потом в компании плохие меня не тянуло.
        - Серьезно?
        - У меня есть подруга, которая приключения всегда собирает, но я ее послушаю и как-то все желание пропадало. Мне нравится ставить цель и к ней идти, - сказала я.
        - Говорю же, что ты хорошая девушка.
        - Хочешь сказать, что ты по жизни грязь собирал?
        - Все было. Я не святой.
        - И чем же ты занимаешься? - спросила я.
        - Безопасностью людей. Хочешь, чтоб я тебе детали рассказал?
        - Было бы любопытно.
        - Не расскажу. Сейчас это все нудно и законно, - ответил Борис.
        - Ладно, не буду в это лезть.
        - Ириш, ты будешь постоянно в это лезть, потому что ты не глупая дурочка, готовая взять деньги и заткнуться.
        - А как лучше? Дурой быть или умной?
        - Везде есть выгода и везде недостаток. Чего так вздыхаешь?
        - Все сложно, - ответила я. - Почему такая сложная жизнь?
        - А ты хочешь, чтоб все было легко? - он смотрел серьезно. Без насмешки. Это подкупало.
        - Мне вроде не стоит жаловаться. Я неплохо живу. У меня хорошая семья. Даже отношения с тобой появились.
        - Чего тебя гложет?
        - Не знаю.
        - Тебе одиноко.
        - Я их люблю, но не понимаю. Вроде живем вместе, но…
        - Как чужие?
        - Я вначале думала, что причина в моей независимости. Что я не стала их слушать и поступила, как посчитала нужным. А теперь думаю, что так всегда было. Они меня учили решать проблемы самостоятельно, но когда я это делала, так получила негатив. Они мной были недовольны.
        - А ты не преувеличиваешь?
        - Почему они считают, что я шлюха? Мама и бабушка прям на мне крест ставят. Когда они мне не разрешали с Таней общаться, то я думала, что это из-за страха, что я могу попасть в плохую компанию. А сейчас думаю, что они боялись быть опозоренными. Им не хотелось, чтоб судачили соседи.
        - Ты преувеличиваешь. Родители всегда беспокоятся о детях.
        - Ты не слышал их вчера. Меня только папа защищал. Он всегда дает мне шанс.
        - Еще вина?
        - Я опьянею.
        - Со мной можно, - сказал он.
        - Хочешь меня споить?
        - Не хочу, чтоб ты нервничала.
        - Или чтоб отвлеклась.
        - Возможно, - ответил Борис. Принесли баранину: кости в каком-то соусе.
        - И как их есть? - спросила я, разглядывая тарелку. Даже потыкала в них. - Зубами впиваться?
        - Вилка и ножик, - ответил Борис.
        - Не получится. Кости убегут.
        - Давай сюда тарелку. Так и быть, помогу тебе с мясом, - сказал Борис.
        - С костями. Слушай, кажется, я опьянела, - сказала я, потерев виски.
        - Тебя это волнует?
        - Не особо.
        - Вот и расслабься, - сказал Борис.
        - А что будет потом?
        - Десерт.
        - Ты не боишься растолстеть?
        - Не боюсь. Попробуй, - сказал он. Протянул мне кусочек мяса на вилке.
        - Вкусно.
        - А я тебе говорил, что будет вкусно, - сказал он.
        - Давай я сама.
        - Сиди уж. Покормлю тебя.
        - Это неприлично.
        - Тебя волнует?
        - Нет.
        - Вот и не думай об этом.
        Хороший совет, которому захотелось последовать. Он подвинулся ко мне. Уже не было приличного расстояния. Мы сидели слишком близко. Я перестала замечать людей. Мы с ним шептались о какой-то ерунде, обсуждая мясо и тортики. Потом перешли к ягодам. Было как-то легко и просто. Он мило улыбался и выглядел даже симпатичным. Я ему об этом сказала. Борис рассмеялся. А потом появился какой-то тип, который сел за наш столик. Сразу исчезла легкость.
        Тип был неприятный. Суровый. Мне показалось, что он был злым. Я посмотрела на окно. Опять пошел дождь. Борис о чем-то разговаривал с мужчиной, а я отказывалась это слушать. Медленно жевала мясо и смотрела в окно. Борис говорил что-то о работе. О каком-то задании, которое выполнил и втором, которое пока не мог этого сделать.
        - Мне нужно еще две недели, - сказал Борис. - Сам же сказал, чтоб я хорошенько отдохнул. Я и отдыхаю.
        - А говорил, что тебя шлюхи не интересуют.
        - Как и ты говорил, что нужно найти свою в этом море разнообразия, - ответил Борис.
        - Симпатичная.
        - Хорошая. И моя, - сказал Борис, обнимая за плечи и целуя в щеку.
        - На мелочевку сможешь отдых прервать?
        - За двойную плату.
        - Ладно. Закрой эту проблему и отдыхай.
        Борис даже не посмотрел на конверт, который положил на стол мужчина. Он наклонился ко мне, чтоб шепнуть какую-то чушь. Я рассмеялась, но не над чушью, а над своей ролью. Пусть в голове и появилась легкость, дурость и головокружение, но я понимала происходящее. Отдавала отчет, что это спектакль, в котором я почему-то играла шлюху! Борис разжал мой кулак. Расправил пальцы. Какие же у него были неприятные пальцы. Мне не нравилось, что они были слишком толстые, не эстетичные. Но почему-то я ведь допускала их до себя.
        - Так разберешься?
        - Разберусь, - сказал Борис. - Если не срочно.
        - Не срочно. Развлекайся, - сказал мужчина. Поднялся. Ушел. Борис же не думал меня отпускать.
        - Как насчет десерта?
        - Можно и десерт, - согласилась я.
        - Ты на меня сердишься?
        - Нет. За что сердиться? Если ты так считаешь, то это твое право.
        - Я так не считаю. Но мне нужно было, чтоб ты сыграла эту роль.
        - Я разве похожа на актрису?
        - Пожалуй, оставлю свое мнение при себе, - сказал он. Взял мою руку. Поцеловал ее. - Сразу стала дышать быстрее. Это от возбуждения или злости?
        - А можно от всего одновременно? - Я посмотрела на него.
        - Прости меня, Ириш. Не вовремя я все это сделал.
        - Тебе плевать, Борь. У тебя есть цель, а остальное тебя не волнует. Но разве это плохо?
        - Считаешь, что правильно?
        - Я не знаю. Но есть люди, которые последнюю рубашку отберут, а есть которые заставят рубашку снять других, - сказала я. - Ты из таких. Но хоть умный и целеустремленный, в отличие от других знакомых.
        Борис рассмеялся. Отодвинулся от меня. Попросил принести торт и сок. Вишневый сок красиво переливался в стакане. Шоколадный тортик был нежным и вкусным. Все же с Борисом я была согласна: кухня была здесь хорошей.
        - Может, этот вечер проведем вместе? - спросил Борис.
        - Мы сегодня уже целовались. Или ты будешь…
        - Не хочу, чтоб ты дома поругалась с твоими.
        - Это вариант. Если папа уехал сегодня, то мне точно влетит.
        - Вот я тебе и предлагаю поехать в номер. Посмотрим с тобой чего-нибудь.
        - Не хочу.
        - А что хочешь? Что перекроет твою обиду?
        - Я взятки не принимаю, - ответила я.
        - Как же с тобой все сложно, - сказал Борис. - Была бы ты меркантильной, то мы бы быстро все разрешили.
        - Чего ты так хочешь меня развратить? - спросила я. - С какой целью?
        - Чтоб упростить себе жизнь.
        - Будешь делать что хочешь, а я буду это терпеть из-за подачек?
        - Не, я думаю, что за зарплату и премию.
        - Это же шутка.
        - Нет. Я серьезно.
        - Не в таком состоянии обсуждать такие вещи, - сказала я.
        - Уже хорошо, что ты это обсуждаешь.
        - Думаешь, что продавишь?
        - Продавлю.
        - Ладно. Хоть культурно давишь. Спасибо на этом.
        - Как же ты мне нравишься, Иришка!
        Не знаю, чем я ему нравилась, но чувствовала я себя дурой. Борис все же меня уговорил, что вернуться в номер придется, чтоб хотя бы забрать мою сумку, которая там осталась. Весомый аргумент, который нечем было крыть. Но все равно я чувствовала себя противно. Как-то это было гадко.
        - Как тебе баранина? - спросил Борис.
        - Вкусно, - ответила я. Мы уже ехали в машине. Начало темнеть. В машине было тепло и уютно, только почему-то мне это не нравилось.
        - Плохое настроение?
        - Мне не нравится происходящее.
        - Ты это говорила. Хотела расстаться, а в итоге я тебе доказал, что мы с тобой еще можем пообщаться к совместной выгоде. Ириш, я понимаю, что тебе страшно, но я обещаю, что ничего плохого с тобой не случится. Даже если я немного буду использовать в своем интересе. Со стороны это страшно, но на деле тебе понравится.
        - Что ты меня будешь использовать?
        - Да. Знаешь почему?
        - Не имею понятия.
        - Потому что ты не умеешь самостоятельно жить. Делаешь какие-то шаги, но на деле все время оглядываешься по сторонам. Ты сильно неуверенная.
        - И поэтому я к тебе тянусь?
        - Я - это вызов, который ты бросила не только другим, но и себе. А на деле, если тебе охота, то делай. В чем проблема? Чего сомневаешься? Почему я все время тебя должен тянуть и переубеждать?
        - Мне все же надо устроиться на работу.
        - Не стоит торопиться. Но и не надо отставать, - сказал Борис. - Попробуй поразвлекаться, пока у тебя есть время. Просто расслабиться.
        - А ты этим воспользуешься?
        - Конечно. Ты же как раз попробуешь и поймешь нужно ли тебе это или нет, - сказал Борис. - Через какое-то время, когда я тебя отпущу, то это поможет тебе в будущем.
        - К примеру?
        - Когда будешь мужа выбирать. Поможет понять, что тебе нужно в семье. Какую ты видишь модель. Пока у тебя пример только твоей семьи. И как я понял, тебе это не нравится. Попробуй. Поиграй с жизнью, раз у тебя есть такая возможность. Говорю же, что выйдешь сухой из этой ситуации, если будешь мне доверять.
        - Ты меня шлюхой считаешь!
        - Не считаю. Я не стал спорить с этим утверждением, но это не значит, что я так думаю. Но ты обиделась.
        - Почему ты улыбаешься?
        - Ты не такая уж серьезная, какой хочешь казаться. Ир, никогда не смотри на других. Только ты знаешь, что внутри тебя. Они могут думать, что им угодно. Их мысли - это не твои. Не будешь думать так, как другие, то сможешь им доказать, что они ошибаются.
        - Это сложно. Привычно пытаться подстроиться.
        - Привычно и легче. Единицы делают что-то новое. Сотни это подхватывают. Ты же можешь стать человеком, который будет создавать.
        - Ты со мной разговариваешь, как с подростком. Или совсем наивной и неопытной девочкой.
        - Домашние дети часто плохо приспособлены к жизни. Маменькины сыночки, любимые дочки - вас прячут за семью замками, пытаясь отгородить от потрясений этого мира, от его жестокости и несправедливости. Когда же вы сталкиваетесь с первыми проблемами, чаще всего эти проблемы вас ломают. Не зависимо от возраста, вы остаетесь подростками, которые думаете, что мир будет прогибаться под вами.
        - А на деле мир будет пережевывать.
        - Да. И надо быть готовой, что он может проглотить, а может и выплюнуть.
        - Тебя мир выплюнул или переживал?
        - Меня? - Борис явно удивился этому вопросу.
        - Ты так хорошо рассуждаешь. Интересно, как эти рассуждения применяются на практике.
        - В отношение работы меня выплюнули. Я лишь потрепался, был обпелваным, но легко отделался. По семье - это да. Проглотили и уже перевалили.
        Больше мне не захотелось разговаривать. Я не хотела, чтоб он раскрывал мне душу. Не хотела вникать в его проблемы. Мне хотелось отстраниться. Вроде и своих проблем хватает.
        - Слушай, я хочу также не замечать то, чтоб мне не нравилось.
        - Смеешься?
        - Серьезно. Интересная способность, которая вызывает зависть, - сказал Борис.
        - Но я правда не хочу думать о твоих проблемах.
        - Спасибо тебе за это. Терпеть не могу вынужденное сочувствие, которое человек на деле не испытывает, - сказал Борис.
        - Я заметила.
        И опять номер гостиницы. Меня развязало. Стало лень куда-то идти. Захотелось забраться в кровать и банально уснуть. Дома же меня ждала мама и бабушка, которые будут закрывать глаза и говорить, что я неблагодарная и пошла по кривой дорожке. А братья будут бегать по квартире, шуметь и кричать. Потом что-то разобьют. Но хуже всех буду я.
        Я села на кровать. Попыталась снять сапоги, но у меня не получилось. Борис кинул ключи на тумбочку. Снял куртку. Подошел ко мне. Я перестала воевать с сапогами, посмотрела на него. Борис ласково провел ладонью по моим щекам. Запустил пальцы в мои волосы. Грубоватая ласка, но мне она понравилась. Я закрыла глаза, чувствуя, как его пальцы массируют голову.
        - И делай с тобой все, что хочешь, - сказал Борис. - Гибкая и мягкая, как глина.
        - И чего ты хочешь сделать?
        - Помочь тебе раздеться, - сказал Борис. - Рабочий день закончился. Пора и отдохнуть.
        - Ты меня напоил.
        - А ты была не против.
        Он подцепил лямку платья. Я поняла, что он прав. Со мной можно было делать все что угодно, а я только буду к нему льнуть. Мне нравилась ласка. Нравилось, что он меня так нежно целует. И все как будто так и должно было быть. Платье упало, оголяя грудь. Появилось чувство беззащитности и стыда. Борис почему-то усмехнулся. Он ласково провел ладонью по моей груди.
        - Чего ты стесняешься? - спросил Борис.
        - Непривычно.
        - У тебя красивое тело. Оно создано, чтоб им любовались. Создано для ласки. А ты стесняешься.
        - Все равно непривычно.
        - Привыкнешь. Пройдет эффект новизны. Ты станешь раскрепощенной, уверенной женщиной, которая будет знать себе цену, - сказал Борис.
        - А ты меня потом бросишь.
        - Нет. Мне без разницы наивность или прожженность.
        - А что тебе нравится?
        - Мне нравится ласкать женское тело. Кому-то нравится кошки, кому-то собаки, а мне женщины.
        Он помог мне снять сапоги. После этого я хотела забраться в кровать, но Борис отправил меня в душ, чтоб смыть пот и макияж. А когда я вернулась после душа, то в номере было вино, минералка, фрукты, сыр и пирожные.
        - Банкет продолжается?
        - Подумал, что еще только вечер и совсем не ночь, - сказал Борис. - Сними халат.
        - Зачем?
        - Хочу на тебя полюбоваться, - ответил Борис. Сам же он уже переоделся в халат и теперь выглядел чужим, незнакомым мужиком. И совсем непривлекательным.
        - Нет. Я думаю, что нам больше не надо…
        - Ир! Хватит, - он немного повысил голос. Сам же нашел пульт от телевизора. - Надоело. И не надувай губки.
        - Мне страшно.
        - И чего ты боишься?
        - Тебя.
        - Зря.
        Он откинул одеяло. Забрался на кровать, вытянув ноги. Стал щелкать пультом. Я задумалась. Провела пальцами по поясу халату. И чего я боюсь? Но остаться без халата я бы вновь оказалась беззащитной.
        - Как будто в омут прыгаю, - сказала я, скидывая халат и забираясь к Борису.
        - Я понимаю твое желание поломаться, но всему должна быть мера. Ясно?
        - Да.
        - Ириш, знаешь в чем отличие любви от встреч для удовольствия?
        - В чем?
        - Когда двое человек любят друг друга, то терпят капризы.
        - Но у нас с тобой договоренность. И поэтому капризам здесь не место.
        - Я не против того, чтоб ты капризничала. Но нужно чувствовать, когда этим капризам место, а когда нет. Иди сюда, красавица.
        - Как думаешь, а наши отношения - это нормально?
        - Да, - ответил он. Я легла ему на плечо. Мягкая ткань халата, резковатый аромат одеколона, сумерки, свет от телевизора, чистое постельное белье - все это расслабляло. Его рука на моем плече. И вроде бы он сильный мужчина, но при этом он этой силой не пользовался.
        - Мне кажется, что ты сильный человек. Только из-за любви к пирожным это не видно. Полнота скрывает.
        - Когда-то спортом занимался.
        - Каким?
        - Рукопашным боем, - ответил Борис.
        - Мне страшно. Я не готова ко всему этому. Не хочу быть шлюхой.
        - Ты ей не будешь. Выкинь это из головы, - сказал Борис.
        - Но ты сказал, что…
        - Надо тебя побольше напоить, чтоб эту дурь выкинуть из головы.
        Почему-то на это я уже не стала возражать, а захихикала. Глупо так, но ничего не могла с собой поделать. Мы продолжили пить вино. Ели фрукты. Меня окончательно начало развозить. И Борис стал уже казаться красавчиком. Он смеялся над моими речами. Я сама смеялась. Потом пыталась позвонить маме, но передумала и написала сообщение, наделав кучу ошибок. Борис отобрал у меня телефон и сам начал набирать сообщение, что я не приду сегодня ночевать. Я хотела написать, что у подружки останусь готовиться к контрольной, но Борис сказал, что обманывать родителей нельзя. Поэтому он написал, что я напилась и осталась у мужчины. Сразу пошли звонки от мамы, но Борис уже ответить не дал. Помню, что я обиделась. Легла на кровать. Свернулась клубком и уснула.
        Щекотка прошлась по спине. Поцелуи. Я лежала на животе. Хотелось перевернуться, но он попросил этого не делать. Тело плохо слушалось. В голове продолжал править туман. Алкоголь никуда не делся. Тут же кто-то вторгается в личное пространство. При этом сложно понять нравится мне это или нет. На глазах навернулись слезы. Это при том что Борис ничего больного не делал. Всего лишь поцелуи, приятные поглаживания, но я была в его власти и ничего с этим не могла сделать. Отвратительное чувство, которое не могло побороть возбуждение.
        Борис не спрашивал почему я всхлипываю, а может и не понял этого. Казалось, что он был увлечен процессом, в котором я почти не участвовала. На какой-то миг меня отключило. Видимо, я вновь уснула. Когда же проснулась, то оказалась уже на боку. Борис крепко меня обнимал. Одна его рука крепко держала меня за ягодицы, пытаясь вжать мое тело в свое. Щетина колола щеку. Он целовал мое ухо, то и дело переходя на ласку мочки языком. Я почему-то стонала, спрятав губы на его плече. Его член упирался мне в живот. Я не понимала, что происходит и не хотела понимать. В этом все было что-то такое дикое и запретное, что я хотела лишь раствориться в ощущениях и не думать о последствиях.
        Сложно не думать, когда его рука оказывается между нашими телами. Невольно готовишься к боли, но вместо боли я услышала его рык около моего уха. Теплая жидкость ударила в ногу. Борис затих, продолжая крепко меня держать.
        - Только не отпускай.
        Шепот. Наверное, мой. Широкая ладонь прошлась по спине, заставляя выгнуться ему навстречу. Поцелуй.
        - Сегодня не отпущу, - пообещал Борис.
        Сегодня. А ведь я чувствовала рядом с ним почему-то счастье. Это было сложно объяснить. Он меня не мог интересовать. Даже совсем не нравился. Но я хотела быть рядом с ним. Этой ночью, этим днем. Я согласилась на все его условия, на все игры. И зачем? Для чего?
        Он спал, а я не могла уснуть. Туман и дурь. А сна не было. Я выбралась из кровати. Пошла в ванную. Набрала воды.
        Одного ему было не отнять. Напор, с которым Борис меня обрабатывал, был достойный. Он завораживал. Никто никогда так не хотел затащить меня в кровать. И с ним было любопытно. Борис говорил интересные вещи. Много обещал, но при этом я не могла понять этих обещаний. Если бы меня кто-то спросил, чего он от меня хотел? То я могла только рассказать про то, что он предложил мне стать его любовницей. Предлагал платить деньги, за общение с ним и похоже вот такие деньги. Но при этом я почему-то думала, что есть чего-то еще. Чего-то такое, про что он лишь намекал. Уверял, что мне нужна его поддержка. Но кто мог сказать, что эти заверения были не способом надавить на меня? Борис в открытую говорил, что ему со мной было сложно. Что он не смог меня купить. Так он мог спокойно пойти по другому пути, а я повелась. Но невинности он меня все же не лишил.
        Ладно, ко всему можно относиться, как к приключению. Именно приключению. Как там Борис говорил? Надо попробовать получить от этого года все. Почувствовать молодость, потому что потом будет не до этого. Потом будет работа. Проблемы. Возможно семья.
        На последнем я чуть не ушла под воду. Ну не хотела я детей и мужа. Мне было совсем неинтересно готовить ужины и решать проблемы с садиками. Не хотелось и все тут. Мне не хотелось путешествовать. Я не думала про карьеру, как будто это был бы мой смысл жизни. Мне хотелось работать и быть независимой. Заниматься любимым делом. Потом купить квартиру в ипотеку. Завести собаку. С кем-нибудь встречаться для души. Да хотя бы с Борисом. Что плохого в такой жизни? Вроде ничего. Но бабушка бы сказала, что так живут лишь эгоистичные женщины, которые не умеют думать о других, а думают лишь о себе. А эгоисткой быть плохо. Но иногда так хочется.
        - Я уже думал, что ты ушла, - сказал Борис.
        - Не спалось.
        - Пьяной в ванне лежать не самая хорошая идея.
        - Я в норме. А ты должен спать.
        - Привычка ночью постоянно вставать, - присаживаясь на край, ответил он. - Ты на меня не в обиде?
        - Нет.
        - Не смог удержаться. Больно ты соблазнительно выглядишь. И достаточно только руку протянуть. Как этим не воспользоваться?
        - Почему люди всегда пользуются друг другом?
        - Такая человеческая натура, - он улыбнулся. - Тебе это не нравится?
        - Почему? Мне кажется, что ты прав. Самый честный способ отношений - это договориться на берегу кто, когда и кем пользуется, прежде чем сесть в совместную лодку.
        - Обычно договариваются, куда плыть и кто будет грести.
        - Греби ты, а я просто рядом поплыву какое-то время, пока не будет моей остановки.
        - Хорошо. Надеюсь, что позже ты не начнешь отказываться от своих слов.
        - Дурная привычка, от которой сложно отделаться.
        - Но это твоя слабость.
        - У женщины должны быть слабости. Мы все же не роботы, - ответила я. Он рассмеялся.
        - Тут сложно спорить. Выбирайся русалочка. Нам еще четыре часа до утра. Не будем же мы его в ванне проводить.
        - Я думала.
        - Всему свое время. У тебя еще будет время для мыслей, - ответил Борис. - Пока же я боюсь, что ты тут уснешь и утонешь еще.
        - Теперь я спорить не буду, - ответила я, выбираясь из ванны.
        Глава 8
        - Ты просыпаться собираешься?
        - Не хочу, - я натянула одеяло на голову, прячась от света.
        - Но надо. Или решила прогулять институт?
        - Мне сегодня обязательно надо появиться на парах. Вот совсем-совсем обязательно, - сказала я.
        - Тогда вставай, - сказал Борис. Приоткрыл край одеяла. Почему-то рассмеялся.
        - Что смешного? Выгляжу помятой?
        - Нет. Но выглядишь сонной. Давай вставать.
        - Я себя вела отвратительно, - сказала я, возвращая одеяло на лицо и забираясь глубже под него.
        - Сказать тебе, что ты была хорошей девочкой или наказать?
        - Мне стыдно.
        Он стянул с меня одеяло. Развернул к себе, отодвигая ладони от лица. Я зажмурилась. Без одеяла стало холодно.
        - Даже не думай чего-то стыдиться.
        - Почему? - спросила я.
        - Вставай или объясню наглядно. На практике.
        - А если серьезно? - спросила я, поднимаясь с кровати. - Вчера как-то все получилось…
        - Нормально вчера получилось. В воскресенье повторим, - ответил Борис.
        Пока я умывалась и пыталась нарисовать себе лицо, чтоб убрать следы вчерашней попойки, Борис раздобыл кофе и бутерброды. На улице было еще темно. Почему-то мне показалось, что там холодно и совсем неуютно. Борис уже переоделся в джинсы и клетчатую рубашку. Выглядел он более привычно. Когда он посмотрел на меня, то кровь прилила к щекам.
        - Чего с вещами будем делать? Ты же с собой не потащишь их в институт.
        - Не потащу.
        - Я их возьму к себе. Не против?
        - Нет, - ответила я. С тоской посмотрела на сапоги, которые валялись около входа. - Слушай, а можно я сапоги оставлю?
        - Забирай. Они же твои. Так, сегодня и завтра я буду занят. А в воскресенье встретимся.
        - Я подумаю над вашим предложением, - пробормотала я, наслаждаясь крепким кофе.
        - Думать тут нечего. Освободи воскресенье.
        - Или что?
        - Или в гости приду. Почему я должен тебя все время шантажировать и чем-то угрожать? Почему нельзя себе позволить со мной просто встречаться? - Не знаю. Может потому что это неправильно?
        - Дуреха.
        Я посмотрела на него и поняла, что сейчас рассмеюсь. Все же я собиралась пить боржоми, когда заработала язву. Надо было раньше из себя строить скромницу.
        - Вот и я о том же, - сказал Борис, словно знал о чем я думала.
        После завтрака я все-таки надела сапоги. Красивые, удобные и которые мне очень нравились. Я еще не удержалась и утащила свитер.
        - Чему так радуешься? - спросил Борис.
        - Тебе не понять проблему с большим размером ног и поиски сапог.
        - Мелочи, а сколько радости! Что же будет дальше?
        - Ничего, - ответила я. Захотелось сразу вернуться к своим вещам.
        - Угу. Это как с твоим категоричным отказом со мной спать. Заметил, - он закончил собирать вещи в сумку и пакеты. Убрал вчерашний костюм. - Опять обиделась.
        - Я не обиделась. Он поставил сумки около двери и подошел ко мне. Я уже хотела подняться, но не успела. Его пальцы зарылись мне в волосы. Спустились к шее. Стало страшно. Но он не собирался меня пугать. Поцелуй. Его руки как-то очень быстро забрались мне под свитер, скользя по коже. Я поняла, что начинаю падать. И чуть не упала на кровать. Свитер быстро был снят и откинуть куда-то в сторону. Я, наверное, еще не протрезвела, потому что отвечала на его поцелуи, тянулась к нему, забыв о стыде.
        - Ну и что будем делать дальше? - спросил Борис. Его пальцы продолжали ласкать мою грудь.
        - Не знаю.
        - Прекращай дурить. Если тебе нравится моя ласка, то чего от нее отказываешься?
        - Это все. Так не должно быть.
        - Я тебя хочу. Ты меня. В чем проблема? Ир? Я тебя могу хоть сейчас на кровать завалить и не выпускать из нее, пока мне не надоест. Ты это понимаешь? - Понимаю.
        - Принимай собственную слабость и не капризничай, - сказал Борис. Последний раз он меня поцеловал и отстранился. Протянул мне свитер.
        - Так нельзя. Ты мной играешь.
        - Нет. Если бы играл, то дурил голову. Я же тебе каждый шаг разжевываю, - ответил Борис. - О вчерашнем разговоре помнишь? - Помню.
        - Вот подумай, а потом мне дашь ответ. И взвесь все хорошо. Гордость нужно показывать, когда это выгодно.
        Я хотела ему сказать, что мне ничего не нужно, но промолчала. Спорить с ним было бесполезно. Он все равно начнет доказывать мне, что я не права.
        Борис подкинул меня до института. Велел оставаться на связи. Уехал. Я же почувствовала себя растерянной. Адреналин схлынул. Хорошо еще алкоголь гулял в крови. Мне не нравилось, что произошло. Но меня не покидало ощущение, что при этом вчерашнее приключение было таким приятным. Ладно, случилось и случилось. Можно жить дальше.
        Мне даже удалось отвлечься от мыслей, заменив их учебой. А потом позвонила Таня и предложила после учебы встретиться. Почему бы и нет? Мы с ней давно не виделись. Новостей накопилось много. К тому же ей можно было рассказать про Бориса и не получить ушат нечистот на голову. Она сама часто рассказывала про свои похождения, поэтому могла дать совет, чего делать дальше.
        Домой мне дозвониться не удалось. Мама отказывалась брать трубку. Бабушке я обычно не звонила, так не стала и в этот раз. Все равно придется оправдываться. А раз так, то лучше это делать дома при личной встрече.
        Расслабиться. Перестать думать о проблемах. Вроде проблем не было, но тогда что меня так нервировало все время? Если подумать, то это были перемены. Я их боялась. Боялась того, чего не могла контролировать. А в жизни было много вещей, которые появлялись вопреки. И с этими вещами надо было учиться мириться. Как-то к ним приспосабливаться.
        Когда я входила на улицу, то заметила, что пошел снег с дождем. Но я не замечала, что противная погода пытается забраться под куртку и меня заморозить. Я шла к остановке автобуса, обходя лужи. Мне нравилось смотреть под ноги и любоваться новыми сапогами. В душе была какая-то легкость и задорность. Я все же хулиганила и мне от этого было весело.
        Таня предложила встретиться в кафе, которое находилось в трех автобусных остановках от института. Если бы погода была хорошая, то я бы пошла пешком. А так пришлось ждать автобуса. Борис молчал. Сегодня от него не было сообщений и звонков. И это радовало. Все же он на меня давил и эти отношения были неправильными. Неестественными. Да и прошедшая ночь была странной.
        Мужчина стоял под черным зонтом и рассматривал меня. Пальто, портфель с позолоченным замком и начищенные до блеска ботинками. Приятный мужчина. Лет так тридцати пяти. Я улыбнулась тому, что теперь уже на мужчин заглядываюсь. Отвернулась. Зашла под остановку, чтоб спрятаться от надоедливых капель. Но там расположились мутные типы, щелкающие семечки и громко слушая музыку. В руках было пиво. Им было плевать на людей, которые пытались переждать дождь. Плевать на законы. Пришлось оттуда выйти опять под дождь.
        Народу становилось все больше. Автобус задерживался. Взгляд то и дело возвращался к мужчине с начищенными ботинками. Мы уже с ним откровенно обменивались улыбками. Он уже сделал шаг ко мне, но тут подъехал автобус, куда я быстро запрыгнула. Познакомиться не удалось. А я особо и не хотела. Просто был приятен сам факт чужой заинтересованности.
        Много людей, влажные куртки, духота. Окна запотели. Конечно, автобус - это не машина Бориса. Особенно рабочий вариант. Интересно, чем он занимался, что у него были такие деньги, чтоб купить «рабочий вариант» машины? И лучше все-таки не знать об этом? Меньше знаешь - крепче спишь. А если он связан с каким-нибудь криминалом? В это лезть совсем не хотелось.
        Я закрыла глаза. Как-то это все сложно. Мне нужен был нормальный совет, что делать дальше. Взгляд со стороны. Но не от мамы. Мама бы сказала, что надо с ним расставаться, но я пока этого делать не хотела. Или хотела?
        Остановка. Пора выходить. Кто-то коснулся моего плеча. Я обернулась, поймала знакомую улыбку, и толпа тут же вытащила меня на улицу. Да, все же нам сегодня познакомиться было не судьба. Двери быстро закрылись, увозя мужчину с начищенными ботинками дальше по маршруту. Я рассмеялась и пошла в сторону кафе.
        Чем мне нравилось общаться с Таней, то у нас не было запретных тем. Мы могли не общаться несколько месяцев, а потом спокойно обсуждать интимные похождения Таньки. Наверное, мне нравилось с ней общаться как раз из-за ее образа жизни, который радикально отличался от моего. А может, из-за вот этой откровенности, которой не хватало дома?
        Узнав про Бориса, Таня рассмеялась и сказала, что не надо с ним расставаться, а надо было соглашаться на его предложение. Таня ничего не видела плохого в том, чтоб получать материальную помощь за встречи с мужиком, из которого уже песок сыпется. Тут можно было поспорить. Борис не напоминал человека, который готов был помереть в любой момент.
        - Чего ты паришься? Нравится встречаться, так встречайся. Ты же замуж за него не собираешься, - сказала Таня. - Развлекайся. Тем более он тебя под замок не сажает. Родителям про него не говори.
        - Так все равно ведь будут спрашивать, где я пропадаю.
        - Скажешь, что с парнем встречаешься. А познакомишь их позже.
        - Предлагаешь врать? - Ир, а чего в этом такого? Ты хочешь оправдываться постоянно, чтоб твои предки переживали? Или соврать и спокойно жить дальше?
        - Ладно, подумаю. А ты как? - На днях с таким парнем познакомилась. Улетный. Одна проблема: нищий. Но симпотный, как актер. Вот по нему точно съемки плачут.
        Разговор перешел в сторону ее парней, которых Таня меняла как перчатки. Она мне напоминала стрекозу, которая летала, танцевала, развлекалась и не думала о будущем. Таня не стремилась замуж, не думала о карьере, предпочитая решать проблемы по мере их поступления.
        Таня уговорила меня попробовать настоящий коктейль из кофе, сливок и ликера. Потом заказали блинчики и мороженое. Время летело, как сумасшедшее. Шесть вечера. Пора было возвращаться домой. К тому же и у Тани были какие-то планы на вечер. Распрощавшись с подругой, я поехала домой. Все же правильно говорят, что парни могут меняться, а дружба останется. И никакие парни ее не разрушат.
        На душе было уже спокойно. Как будто я все решила. В планах было пойти домой, засесть за учебу. Подготовиться к контрольной. Завтра надо было еще поехать в библиотеку. Потом заехать в магазин, чтоб купить тетрадки.
        Дома пахло супом и кофе. Мальчишки уже пришли домой и теперь играли в войну, носясь из комнаты в комнату. Папиной сумки и ботинок не было. Значит, он все же уехал в командировку, перенеся празднование годовщины свадьбы.
        Я слышала мамин голос из комнаты. Она явно разговаривала по телефону. Бабушка вышла из кухни, с полотенцем в руках. Строгая прическа. Очки с толстыми линзами. Поджатые губы. Сразу захотелось провалиться сквозь пол к соседям, лишь бы не встречаться с ее взглядом. Я думала, что она уйдет в комнату, но бабушка решила высказать свое недовольство моим загулом.
        - Явилась, - прошипела она. Прям как змея. - Нашлялась?
        - Даже если так, то что? - спокойно спросила я, чувствуя какую-то обиду от ее слов.
        - Ах ты, тварь неблагодарная! Еще со мной будешь пререкаться? - она замахнулась на меня полотенцем.
        - Пошла бы ты, бабуль, - огрызнулась я, увернулась и нырнула к себе в комнату. Хлопнула дверью перед ее носом.
        И чего она меня так взъелась? Положив сумку с учебниками, я достала вещи, чтоб переодеться. В этот момент без стука открылась дверь. В комнату влетела мама. Злая, с бешеными глазами и заплаканными глазами.
        - Ты как с бабушкой разговариваешь? Тварь неблагодарная!
        - Мам, ты чего?
        - Чего я? Болтаешься непонятно где, а приходишь сюда, чтоб оскорблять? Быстро извинилась перед бабушкой!
        - Не собираюсь, - ответила я. - Нечего меня было с порога оскорблять.
        Пощечина. Хлесткая. Болезненная.
        - Быстро подошла к бабушке и извинилась! Ты ей ноги должна целовать, а не поганую пасть открывать! - сказала она. Тихий злой голос прошелся по нервам. Я приложила ладонь к щеке.
        - За что? - спросила я.
        - Такая тварь иного не заслуживает, - так же тихо сказала мама. Такая злость и ненависть была в ее словах, что я даже не усомнилась в них.
        Схватив сумку, я вышла из комнаты. Сапоги и куртку я одевала уже на лестнице. Уйти. Сбежать. Куда угодно. Лишь бы не оставаться дома.
        А на улице опять шел дождь. Холодный и противный дождь, который превращал выпавший снег в неприятную кашу. Я попыталась позвонить папе, но у него телефон не отвечал. Он был вовсе выключен. После этого я набрала Тане. Она разрешила пожить у нее некоторое время.
        Таня снимала комнату в коммунальной квартире. Не особо хорошее место, но это лучше, чем оказаться на улице. Я думала, что я могу у нее поплакаться, но Таня решила: слезам не место. - Сегодня мы с тобой поедем на вечеринку, - сказала Таня.
        - Зачем? - Чтоб отдохнуть и хорошо провести время, - сказала она. - Я не дам тебе тут реветь и себя жалеть.
        - Я не понимаю, почему все это произошло. За что они так со мной? - сказала я, вытирая слезы.
        - Без разницы. Настроение плохое, на работе проблемы. Забей. Сегодня злиться, а завтра будет в хорошем настроении, - отмахнулась она, доставая косметичку и вытряхивая из нее палетку и тушь. - Давай мы тебя приведем в порядок. Сделаем товарный вид и пойдем развлекаться.
        - Она меня ударила.
        - Меня мать с ремнем встречала. Ничего, пережила, - сказала Таня. - Это все такая ерунда. Не могу понять, чего ты так переживаешь? Ну, цапанулись. Бывает.
        - Думаешь?
        - А почему нет? Нормально все. В семье не может быть ничего идеального. А пока ты думаешь, мы хорошо проведем время.
        Я сомневалась, что это хорошая идея. С Таней я пусть и дружила, но в ее компанию не ходила. Обычно ее приключения были весьма специфическими. Но после рюмки коньяка, по которой мы выпили, чтоб успокоиться, захотелось приключений. Все было как вчера, когда я напилась с Борисом. Этот вечер был еще необычнее, чем предыдущий. Было такси. В такси мы с Таней смеялись. Почему-то нас веселила осень. Мы вспоминали, как один раз промокли по дороге в школу. Тогда колготки покрылись грязными капельками. Недолго думая мы с ней тогда сняли колготки и пошли без них. Почему это было смешно? Не знаю. Наверное, это было нервное.
        - А куда мы хоть едем? - спросила я.
        - Один мой знакомый устраивает вечеринку. Мы составим им компанию, - легкомысленно ответила Таня. - Не бойся. Там никто не кусается.
        - Будем надеется, - ответила я, почувствовав, что эта авантюра может закончиться неприятностями. Я отмахнулась от этих мыслей. Хотелось думать, что этот день должен закончиться хорошо. Не могла же черная полоса длиться вечно.
        Квартира на первом этаже. Хороший ремонт. Тихая музыка. Трое мужчин. Накрытый стол. Бутылки с вином и водкой. И мужчина со знакомой улыбкой. Таня сразу начала шутить. Мужчины ее поддержали. А я смотрела на мужчину, с которым перемигивалась на остановке, и улыбалась, чувствуя себя глупой дурочкой.
        - Вот мы и встретились, - сказал он. - Я начинаю верить в судьбу.
        - От которой не убежишь? - выдавила я. Он подошел ко мне. Взял руку, чтоб преподнести к губам.
        - Никита.
        - Ира.
        - Очень рад знакомству, - сказал он.
        - Взаимно.
        Компания подобралась довольно взрослая. Им было около тридцати пяти - тридцати семи. Никита преподавал в моем институте физику. Здание института было большим. Факультетов было много. Из-за этого мы раньше с ним не пересекались. Его друзья работали в торговле. Весьма расплывчато, но никто и не собирался их допрашивать. Нс с Таней окружили вниманием. Никита постоянно мне подливал вино. Шептал комплименты. От этого внимания загорались щеки. Таня была права: я забыла о родителях, о Борисе. Меня больше ничего не волновало. Я не была против его объятий. Даже поцелуй со вкусом алкоголя не вызвал раздражения. Он был сладким. Волнующим. Нежным.
        Телефон. Я вначале и не поняла, что это мой телефон так разрывался. Я хотела скинуть звонок, чтоб ни с кем не разговаривать в таком состоянии, но это был Борис. От него же просто так было не отделаться.
        Звонок я скинула. Написала, что занята. А в ответ получила, что если не приму вызов, то он ко мне приедет.
        - Мне надо поговорить, - сказала я, выбираясь из объятий Никиты.
        - Кто там до тебя домогается? - рассеянно спросил Никита.
        - Так. Ерунда, но ответить надо.
        Я вышла из комнаты. Зашла в ванную. В зеркале отражались покрасневшие щеки, блестящие глаза и почему-то растрепанная прическа. А Борис настаивал на видеозвонке.
        - Говорю же, что мне сейчас некогда, - сказала я.
        - Уж пять минут ты в состоянии мне уделить, - возразил Борис. - Мы с тобой не общались целый день. Как у тебя дела? - Развлекаюсь. В загул ушла.
        - И где твой загул проходит?
        - В компании с Таней. Сам же сказал, чтоб я дома не сидела.
        - Девичник или с мальчишками? - А тебе какое дело? - огрызнулась я.
        - Значит, мальчики там присутствуют, - ответил Борис. Довольно улыбнулся. - Захочешь уйти, то позвони мне. Заберу тебя.
        - А чего мне уходить? Здесь весело, - сказала я. - Или будешь мне читать лекцию о поведении?
        - Не буду. Развлекайся. Свитер задери.
        - Зачем?
        - Хочу увидеть твою грудь. Чего ты растерялась? Или решила поиграть в скромницу?
        - Не вижу в этом смысла.
        - Если ты его не видишь, то это не значит, что его нет. Свитер задери.
        Я вздохнула. Все же мне было стыдно это делать, но и стыдиться было глупо. Вчера я вела себя расковано. Лежала рядом с ним без одежды. Не была против того, чтоб он меня ласкал. Так почему бы и не выполнить его желание? Алкоголь гулял в крови. Мне было весело и легко. Я задрала свитер. На мне все еще было кружевное белье, которое купил Борис. Кружева закрывали грудь, но мне казалось, что они ничего не скрывали.
        - Пройдись ладонью.
        - По лифчику?
        - Можешь и грудь приласкать. Покажи мне свою красоту, - сказал Борис.
        В зеркале отражалось мое бесстыдство. Пальцы забрались под кружева. Почему-то они были холодные, а вот грудь была теплой, если не сказать горячей. Из-за резонанса температур сосок встал. Превратился в тугую горошину. Стоило на него надавить, как по телу прошлась приятная дрожь, от которой во рту все пересохло. Я забыла о Борисе. Мне нравилась эта ласка. Из-за нее хотелось сжать ноги. Между ними внутри все щербило. Возбуждение прошлось иголками по коже.
        - Какая ты сегодня горячая! Я бы тебя сейчас заласкал.
        - Но тебя здесь нет, - прошептала я.
        - Ты и сама справляешься. Поласкай себя между ног.
        - Я в гостях!
        - Это кого-то из нас волнует?
        - Нет, - ответила я, понимая, что это правда.
        - Тогда чего споришь? Делай.
        Он приказывал. Именно приказывал, а не просил. Я забыла о возмущениях, расстегивая пуговицу на джинсах. Мне хотелось большего, а Борис не только этого не запрещал, но и подговаривал.
        - Нравится? - спросил Борис. А я не могла ответить. Только минуту спустя, когда я смогла перевести дух, то поняла, что произошло.
        - Ты искуситель! Это же…
        - А вот теперь иди развлекаться дальше, - сказал Борис.
        - Ты…
        - Хороший тип. Звони в любое время.
        Он улыбнулся и отключился. Я рассмеялась. Включила воду. Хотела умыться, но потом передумала. Косметика осталась в комнате. Голова кружилась. Опьянение. Держась за стену, я пошла в сторону комнаты. Музыка. Таня целовалась с одним из друзей Никиты. Я не запомнила, как их зовут. Меня они совсем не интересовали. А сейчас один целовался с Таней, а другой расстегивал ей джинсы. Она не сопротивлялась, а только приподняла бедра, чтоб второй тип снял с нее джинсы. Они ее ласкали. Целовали. Пока один раздевался, другой продолжал ее ласкать.
        - Уже развлекаются? - обнимая меня со спины, спросил Никита. - Присоединимся?
        - Я не могу, - прошептала я.
        - Почему? - спросил он, целуя меня в шею. Я с удовольствием откинулась в его сторону. Нужно было отвернуться, чтоб не наблюдать за Таней и двумя мужиками, но я была в таком шоке от увиденного и в таком возбужденном состоянии, что не могла оторвать от них глаз. Это все было пошло и безнравственно. Соблазнительно.
        - Я девственница.
        - Это легко можно исправить, - сказал он, забираясь ладонями под моей свитер. - Ты же этого хочешь?
        Глава 9
        - Не знаю.
        - Хочешь, но боишься в этом себе признаться. Ты ведь для этого сюда пришла? Знаю, что ты хорошая девочка. Чувствую это. Но ведь ничего плохого не будет. Мы же не хотим причинить тебе зла, - прошептал он. Его ладони гладили тело. Ласково, нежно, притягивая к себе. - Это же все хорошо.
        - Хорошо, - согласилась я.
        - Вот и правильно, - ответил Никита. - Иди сюда.
        Он развернул меня к себе. Обнял и накинулся на мои губы так резко, что я не ожидала. Нежность пропала. На ее место пришла агрессивная страсть. Он терзал мои губы, прикусывал их, то и дело скользя языком ко мне в рот, чтоб там встретиться с языком и вновь вернуться к губам. Мне было больно. Я хотела отодвинуться, но Никита мне этого не дал сделать. Он обнял меня, чтоб я оказалась в кольце его рук. Раньше мне казалось, что это романтично, но сейчас показалось, что романтики в этом никакой, а скорее плен, чтоб я не убежала. Ноги начали подкашиваться. Алкоголь гулял в крови. Постепенно тело начало откликаться на его действия. Взгляд то и дело возвращался к тому разврату, который царил на диване. Таня и мужчины уже разделись. Один из них лежал на диване. Таня стояла на коленях, положив лицо между его ног и старательно облизывая его член, а в этот момент второй трахал ее, хлопая по ягодицам. Еще недавно я бы пришла от этого в ужас, но сейчас я не видела в этом ничего плохого. Может потому что в этот момент я сама была частично без одежды. Что в этот момент я сама выглядела распутной девкой, которая была
рада отдать тело в чужие мужские руки. И чего я сомневалась? Надо было расслабиться и получить по максимуму удовольствия.
        Я обняла Никиту за шею, прижимаясь к нему. Он же держал меня к косяку, закидывая ногу к себе на бедро. Его ладонь гладил мой ягодицы, сжимая до боли. Я почувствовала, как нога подкашивается. Никита схватил меня под ягодицы, чтоб поднять над полом. Пришлось обхватить его ногами и руками, чтоб не упасть. Меня трясло от поцелуев. Тело уже захватывало привычное ощущение, которое прошлось щекоткой. Возбуждение проявилось в пересохших губах. В каком-то головокружении. Я закрыла глаза, давая ему возможность утащить меня почему-то на кухню. Подоконник. Он стянул с меня джинсы. Телефон упал на пол, но никто про него и не подумал. Никита на миг оставил меня одну, чтоб стянуть с себя брюки. И тут же занять место между моих ног. Толчок. Я поддалась назад, но Никита крепко прижал меня к себе.
        - Больно.
        - Терпи. Всегда так.
        - Не хочу терпеть!
        Я попыталась оттолкнуть его, но не получилось. Он крепко держал меня, врезаясь членом между моих ног. Чтоб я не кричала, Никита зажал мне рот ладонью. Боль. От боли я расплакалась. Чуть не укусила его за ладонь. Я знала, что мне будет больно, но не ожидала, что настолько. Он не прекращал. А потом я успокоилась. Растворилась в боли. Повисла на мужчине мешком.
        - Давай-ка поменяем позу, - стаскивая меня с подоконника, сказал Никита. Развернул к себе спиной. Вновь вошел внутрь. Наверное, в какой-то момент, меня отключило. Очнулась я на диване, завернутой в простыню. Из жизни выпал кусок жизни, в котором я каким-то путем приняла душ и теперь пила вино, закусывая бутербродом с колбасой. Танька смеялась. Какие-то шутки.
        - Жива? - спросил Никита. Милая улыбка. Ласковая. Все же он был красивым мужчиной. Настолько красивым, что я была готова простить ему все что угодно.
        - Вроде да, - ответила я. Кто-то обнял меня за плечи.
        - За это надо выпить!
        Пить я не хотела, но поддалась всеобщему веселью. Было как-то неприлично возражать и чего-то из себя строить. Пили все. А я хотела стать частью этой компании. Веселой, беззаботной компании, растворившейся в инстинктах и утонувшей в пошлости. От алкоголя щипало потрескавшиеся губы. Они все время пересыхали. Я их облизывала, а кто-то из мужчин принял это за приглашение к продолжению.
        Из-за алкоголя я плохо понимала происходящее. Явно уже перешла какую-то стадию, где разум лишь частично фиксировал события, но не отдавал им отчета. Вот кто-то лапает меня за грудь. Кто-то раздвигает мои ноги. Целует в губы. Я не хотела, чтоб со мной поступили так же, как с Таней. Мне нужен был лишь один мужчина: Никита. Но при этом я пыталась ответить на поцелуй, но получалось слабо. С трудом удавалось шевелить губами. Чего-то бормотать. Смех. Они смеялись. Смеялись над моим желанием быть только с Никитой. Я хотела выбирать и имела сегодня на это полное право. Это был мой день.
        И вот я вновь чувствую, как он входит в меня и одновременно вижу его лицо. Красивый взгляд. Он улыбался мне так, как будто я одна-единственная на этом свете. Его сильные руки легко заставляли подниматься и опускаться мой зад. При этом было такое ощущение, что он меня словно протыкал своим членом, насаживал на него, как на острую палку. К боли можно привыкнуть в объятьях любимого человека. И мне казалось, что я любила Никиту. Что ждала его всю жизнь и наконец встретила именно сейчас. Мне так было важно ему это сказать, что я быстро зашептала признание, словно пыталась доверить ему самую важную тайну, распирающую меня изнутри. Он мне признался в ответ. Внутри все разорвалось многочисленными искрами фейерверков.
        Я видела, как он мне улыбается. Мы верили в это. Здесь и сейчас у нас не просто секс, а именно любовь. Высшее чувство, которое не подвластно разуму.
        В последний момент он меня крепко сжал. Его член распирал меня, чтоб взорваться эмоциями. Кто-то стал мять мне грудь, предлагая мне присоединиться к Тане и другим, но мне не хотелось. Я подумала, что Никита меня им отдаст на растерзание, предав нашу любовь, но он этого не сделал. Обнял меня. Сказал, что никому не отдаст. И я поверила.
        Он записал мой номер телефона. Обещал, что обязательно мне позвонит. Мы будем встречаться, потому что я ему понравилась. Это любовь. Настоящая любовь, которая растопит любые снега. Волшебная ночь, которая никак не хотела заканчиваться. Мне было хорошо, как в сказке. Я несла бред. Над этим бредом смеялись. Мужчины подбивали меня на всякие пошлости. Я смущалась. Краснела.
        А потом комнату заволокло дымом. Я натянула чьи-то джинсы. Футболку. Босиком я выбежала в подъезд. Где-то был пожар. Дышать было невозможно. Но мы чудом выбрались на улицу. Пожарные машины. Суета. Я босиком. На третьем этаже огонь вырывается из окон. Никита посадил меня в такси. Спросил мой адрес. Я не хотела возвращаться домой. Знала, что мама будет ругаться, но Танин адрес вылетел из головы.
        Я оказалась в сложной ситуации. Зачем-то назвала адрес Бориса. Помнила его смутно, но ведь помнила. И только когда машина тронулась, то я поняла, что держу в руках телефон. Как я его схватила во время неразберихи? Без понятия, но ведь схватила!
        Борис ответил после третьего гудка. Я попыталась ему что-то сказать, но закашлялась.
        - Все в порядке? - спросил Борис.
        - Я к тебе приеду? Сейчас.
        - Приезжай.
        - Не помню квартиру. И подъезд.
        - Я тебя встречу. Ты на такси?
        - Да, - ответила я. - И я немного на бровях.
        - На бровях? - он рассмеялся. Приятный смех. Расслабляющий.
        - Сегодня столько всего произошло!
        - Хорошего или плохого?
        - Не знаю, - ответила я. Зевнула.
        - Не отключайся. Не хочу тебя потом искать в гаражах. Конечно, я тебя найду, но сам сегодня выпил. А выезжать на машине на бровях мне совсем не хочется.
        - Такой правильный?
        - Слишком много аварий происходит в пьяном виде. У меня так мать сшиб пьяный водитель.
        - Насмерть? - ляпнула я.
        - Нет. Но от последствий она потом не смогла оправиться, ответил Борис.
        - Я еду босиком. Мне холодно.
        - Хорошо. Вынесу тебе тапочки, - сказал Борис. Рассмеялся.
        - А чего ты смеешься? - спросила я.
        - Мне нравится твой стиль общения. По первому взгляду ты хорошая эгоистка. На деле же ты чуткая женщина, которая видит, что заходит на опасную территорию и сразу переводит тему, чтоб не наступить на больное место.
        - Не задумывалась об этом. Я ведь всего лишь живу, как умею, - сказала я. Опять зевнула. - Ты будешь ругаться?
        - Нет, ответил Борис. - Почему я должен ругаться?
        Мы подъехали. Я вспомнила, что не взяла деньги. Потом вспомнила, что Никита платил поездку. Поблагодарив таксиста, я вышла на улицу, ступая босиком в лужу. Мне стало сразу холодно. Борис стоял около подъезда. Увидев меня, он пошел в мою сторону.
        - Я сегодня вела себя отвратительно.
        - Ты действительно считаешь, что вела себя плохо? Жалеешь об этом? - кидая мне под ноги тапки, спросил Борис.
        - Нет.
        - Тогда не думай об этом. Пойдем домой.
        - Я с мамой поругалась, - сказала я. Всхлипнула.
        - Пойдем, - сказал Борис. Обнял меня за талию.
        - Сегодня чуть не сгорела. Там такая дымовая завеса была! На третьем этаже огонь выбивался из окна. И там я сапоги потеряла! Представляешь?
        - Прям настоящая трагедия!
        - Ты не представляешь!
        Не помню, почему я ревела, размазывая сопли. Но я плакала. Горько., как будто потеряла что-то дорогое. И не могла понять, что это было. А потом были душ, кровь, которая никак не хотела проходить, боль между ног, как будто меня туда ударили. Почему-то у Бориса оказалось все, что было нужно. Вопросы крутись на языке, но я слишком устала и почти засыпала на ходу. Уснула я в итоге на груди у Бориса. Еще и пробормотала, что кажется влюбилась.
        Вечер закончился так же, как и начался. Мне было плохо, хорошо, стыдно и одновременно я восхищалась своей дерзостью, которая граничила с глупостью.
        Несколько раз я просыпалась, но организм был так измотан выпивкой, что я вновь проваливалась в сон без сновидений. Борис предлагал поесть, но вместо этого я только просила пить, доползала до туалета и вновь падала под одеяло, чтоб уснуть.
        Но нельзя все время спать. Рано или поздно придется столкнуться с реальностью. Посмотреть на произошедшее. Наказать себя тяжелыми уничтожающими думами и понять, что вчера я искупалась в грязи. А Борис был этому свидетель.
        - Может, все же поешь? - спросил Борис, поворачиваясь в мою сторону. До того, как я проснулась, он сидел за компьютером и что-то печатал. На Борисе не было рубашки. В спортивных трениках и заношенных тапочках он совсем не напоминал того мужчину, с которым я ездила есть баранину.
        - Не хочу. Я сейчас немного в себя приду…
        - И сбежишь? Чего? Угадал? Так стыдно за вчерашнее, что не можешь мне в глаза смотреть?
        - Очень, - призналась я.
        - Знаешь же, что я тебя не буду осуждать.
        - Почему? - спросила я, накрываясь одеялом так, что был виден лишь нос и глаза.
        - Может из-за этого? - рассмеялась Борис. - Прятаться под одеялом - это совсем не взрослый поступок. Оно тебя не защитит.
        - Зато кажется, что есть хоть какая-то защита.
        - Единственная защита у тебя - это я: самый лучший друг и одновременно самый страшный враг.
        - Почему?
        - Потому что я тебя никогда не буду осуждать за ту дичь, которую ты будешь творить. Раз я твой друг, то ты будешь приходить ко мне со своими тайнами. И я буду это использовать против тебя.
        - Опасно звучит.
        - Правда всегда опасная вещь. Из-за этого мы часто подкрепляем ложью.
        - Чтоб обезопасить себя и близких?
        - Верно. Правда может ранить, может убить, а может помочь. С ложью все проще. Мы говорим, что от нас хотят услышать. Делайте вещи, что от нас ждут.
        - Обманывая других, мы обманываем себя. Надеваем маски, выучиваем роли и забываем, что это всего лишь роль, которая должна быть сыграна безупречно. Ведь именно этого от нас все ждут.
        - Юность создана для проб и ошибок. Ты свою юность почти проворонила. Сейчас же все наверстаешь. В молодости человек напоминает любопытного котенка, решившего, что дом - это весь мир. Этот мир изучен вдоль и поперек. Теперь представь удивление котенка, когда он впервые попадает на улицу. И когда он понимает, что существует смена времен года. И ты предлагаешь ругать котенка за любопытство? Или домашнюю кошку, сбежавшую из дома и столкнувшуюся с прожженными котами? Пока ты не будешь по взгляду понимать, что от тебя хотят, пока не научишься давать отпор тому, что для тебя неприемлемо - ты будешь глупой кошкой, возвращающейся ко мне, чтоб зализать раны.
        - И зачем тебе это?
        - Мне импонирует твоя неопытность и наивность. Открытость. Пусть это и вешает на меня повышенную ответственность с моей стороны.
        - И в чем ответственность?
        - Я могу тебя испортить. Привить свою испорченность и возвести в норму. Из-за этого я не против, чтоб ты встречался с другими мужчинами. Ты должна понять, что секс и любовь отличаются. Тебе нужно научиться понимать, что тебе нравится, а что нет. Я не хочу все это тебе показывать и тем более выступать в роли учителя. Учись сама, а я буду страховать.
        - Мне показалось, что отношения - это интимная вещь между двумя людьми.
        - У нас с тобой нет отношений, пусть мы с тобой изредка спим. Ты меня влюблена? Нет. Я в тебя не влюблен. Поэтому глупо с моей стороны требовать от тебя верности. Все же я тебя сейчас накормлю. Тебе необходимо поесть.
        Он поднялся. Пошел на кухню, чтоб что-то разогреть в микроволновке. Я слышала, как она запищала. Я же села в кровати. Поправила одеяло. Посмотрела в окно. Было уже темно, поэтому я не увидела какая там погода. Да мне было это неинтересно. В квартире тепло, в кровати удобно. Чего еще желать?
        Воспоминания о прошлой ночи заставили покраснеть щеки. Я приложила к ним ладони.
        - Что вчера произошло - это всего лишь опыт, - ответил Борис, заходя в комнату с тарелкой и кружкой. На тарелке лежала вареная картошка и свинина с подливкой. В кружке был черный чай.
        - Так все равно стыдно!
        - Стыдно? Это пока все в новизну. Потом стыд пройдет. Ешь.
        - Спасибо. Борь, ты говоришь, что мы с тобой друг в друга не влюблены, но тогда зачем тебе со мной встречаться? И не надо говорить, что тебе это просто нравится.
        - Но это так. Мне нравится с тобой встречаться. Я довольно долго был один. Жена ушла. С сыном мы общаемся кое-как. Я встречался с проститутками, но это каждый раз надо заново к женщине, как бы привыкать. Искать, что может в ней привлечь и объяснять правила игры.
        - Это ты о чем? Кстати, вкусно.
        - Мне надоедает объяснять, что я получаю удовольствие больше не от того, запихнул я член в какую-то дырку или нет. Мне нравится ласкать женщину. Видеть, как она теряет голову рядом со мной. Понимаешь про что я говорю?
        - Понимаю, - ответила я, решив, что пока вопросы не буду задавать. Борис же решил пояснить.
        - Ты не бойся задавать вопросы. Нет таких тем, которые мы с тобой не можем обсудить.
        - Даже про твою работу?
        - Со временем, - ответил Борис. - Пока лучше поговорить о сексе. Это более актуально.
        - Думаешь, что это хорошая тема?
        - А что в ней плохого? - спросил Борис.
        - Ты знаешь. После вчерашнего. Я не ожидала, что все будет так.
        - Как?
        - Честно?
        - Мы с тобой договорились, что ты мне не будешь врать. - Я не ожидала, что будем так больно. А еще не думала, что на время секса теряешь контроль над собой. В этот момент телом пользуется мужчина. Он не только вторгается в личное пространство, но и забирает тело в личное пользование. Это так странно, что я к этому не была готова.
        - Но я же также вторгался в твое личное пространство, - заметил Борис.
        - С тобой все было иначе, - сказала я, возвращаясь к еде. А ведь действительно с Борисом все было иначе. Он вроде тоже мной пользовался. Пусть хотя бы в тот раз в машине. Но это не раздражало, а скорее интриговало.
        - Ир, первый раз всегда больно и неприятно. Дальше будет проще.
        - Я даже не про боль. Ощущение беспомощности - оно не пройдет.
        - Когда между мужчиной и женщиной возникает влечение, то женская капитуляция перед мужчиной - это нормально, - сказал Борис.
        - Возможно и нормально, но мне не понравилось, - ответила я.
        - Из-за этого я и не люблю девчонок портить, - сказал Борис. Он забрал у меня пустую тарелку. - Женщина может быть сверху в постели, если это нравится мужчине. Но чаще ведет в танце мужчина.
        - Я знаю.
        - Но тебе это как раз и не нравится.
        - Мне страшно, что все это повториться. Сам мужчина мне понравился. Он красивый. Такой обаятельный.
        - Вчера ты говорила, что в него влюбилась.
        - Возможно, - я улыбнулась. - Но как можно смотреть на лицо, чтоб сердце замирало, но при этом не понравиться с ним в кровати.
        - Он тебе сделал больно. Вот такое двойственное ощущение. Потом войдешь во вкус. Боль пройдет. А когда не будет больно, то начнешь и удовольствие получать, сказал Борис, возвращаясь с кухни и вновь садясь за компьютер.
        - Хотелось бы на это надеяться.
        Я пила чай. Борис чего-то печатал. Отъехал на кресле в сторону коробок, что стояли вдоль стен. Нашел папку. Вернулся с ней к компьютеру.
        - Работаешь?
        - Да.
        - Извини, что я тебя отвлекла.
        - Ты появилась вовремя. Вечером поругался с сыном.
        - Почему? Пусть это и не мое дело, но мне стало интересно.
        - Он наркоман. Плотно сидит на игле.
        - И не хочет лечиться?
        - Лечился, но срывался, - ответил Борис. - У нас сегодня свободный вечер. Чем займемся?
        - Ты работаешь
        - Уже закончил. Выбирай, как проведем вечер.
        - Я бы отлежалась. Два дня подряд пить - это никакого здоровья не хватит. Может, фильм посмотрим?
        - Ты мне нравишься. Я тебе это говорил? Я пожала плечами. Усталость после вчерашнего дня никуда не делась, пусть я и проспала весь день. Из-за этого куда-то идти не хотелось.
        - Откуда у тебя женские трусы и рубашка до пять? - спросила я, вспомнив вопрос, который возник утром. Длинная рубашка была женской. Такие использовали в качестве ночнушек.
        - Купил. Я же знал, что ты ко мне будешь приезжать. И вряд ли привезешь свою пижаму с котятками. Нужно к этому было подготовиться.
        - Что я как-то приеду к тебе в гости без трусов?
        - А если я их на тебе порву? Случайно. В порыве страсти.
        - Пытаешься все предугадать?
        - Не пытаюсь, а предугадываю.
        - Ты мой телефон не видел?
        - На зарядке.
        - И где? Хочу посмотреть, звонила ли мне мама.
        - Нет. Она не звонила. Звонил лишь отец. Я с ним переговорил.
        Опять наговорил гадостей? От которых мне потом будет стыдно? - представляя, что он мог такого сказать про меня и как отреагировал бы на это папа.
        - Не будет, - ответил Борис. - Мы с ним нормально общаемся.
        - Тогда ладно, - расслабилась я. - Стой! Вы с ним общаетесь?
        - Так еще когда мы в гостинице обнимались. Мы тогда с ним поговорили, - ответил Борис. - Какой фильм смотрим? Романтику?
        - Можно, - согласилась я. Все же голова еще плохо соображала, чтоб играть в заговоры. Проще было поверить Борис и не играть в паранойю, проверяя входящие звонки за тот день.
        Вместо телевизора был экран компьютера. Борис нашел фильм. Сходил на кухню за чаем. К чаю принес пакет с печеньем и вафлями.
        - Рубашку снимай, - сказал он, ставя кружки на стол, а пакет со сладостями положил на кровать.
        - Зачем?
        - Хочу на тебя полюбоваться.
        - Не надо.
        - Чего не надо? - спросил он. Включил фильм и сел рядом со мной.
        - Я не хочу сегодня ничего такого. Еще не отошла.
        - А никто и не говорит, что я буду тебя трахать. Всего лишь хочу на тебя полюбоваться. Он стал стаскивать с меня рубашку. Я попыталась возразить. Борис поймал мои руки и поцеловал.
        - Ты чего воюешь? - спросил он.
        - Я не хочу.
        - Не надо стесняться. Тем более меня, - сказал он, все же снимая с меня рубашку. Прошелся ладонью по груди. Погладил ее.
        - Борь, я правда без настроения.
        - Тихо.
        Борис поцеловал меня в губы. Вначале неторопливо и лениво. Но вскоре его поцелуй стал все более требовательным. Его язык проник между моих губ. Он крепко прижал меня к себе, лишая свободы и подчиняя своему желанию. Провел языком по моим губам.
        - Щекотно, - пожаловалась я, кладя голову ему на плечо. Борис крепко прижимал меня к себе и гладил по спине.
        - Это нервное. Расслабься.
        - Как можно расслабиться…
        Его рука нашла мой сосок. Пальцы ласково прошел по нему, вызывая мурашки.
        - Тело откликается на ласку. Мысли уходят прочь. Хочешь продолжить?
        - Не хочу, - сказала я. - Давай фильм посмотрим. Я почему-то выгнулась к нему навстречу. Борис улыбнулся. Еще раз поцеловал.
        - Рубашку только не одевай. Договорились?
        - Хорошо, - согласилась я. С трудом выдохнула. Только отодвинуться от него не получилось. Мне так нравилось быть в его объятьях, что уходить из них совсем не хотелось.
        - Чего плачешь?
        - Ничего. Но, кажется, я теряю себя, - ответила я. - И мне страшно.
        Глава 10
        Фильм дошел до середины. Мы пили чай со сладостями. Я шмыгала носом. Без длинной рубашки я чувствовала, себя беззащитной. И верно, я чувствовала, что у меня меняются мои принципы. Я раньше во сне не могла представить, что буду так себе вести. А теперь в голове то и дело появлялись мысли, что ничего страшного не произошло. Что это нормально вот так сидеть на кровати рядом с полуголым мужиком, который мне в отцы годился. Позволять ему то и дело касаться себя, ласкать тело. А Борис вел себя со мной, как будто я была его игрушкой.
        - Мне щекотно, - не выдержала я.
        - Щекотно? - он мягко рассмеялся. - Но уже не стыдно?
        - Стыдно. Но щекотка весь стыд прогоняет.
        - Так и задумано, - ответил Борис.
        - Хватит меня лапать.
        - Я тебя для этого и держу.
        - Так говоришь, что я тебя прям домашнее животное.
        - Всегда мечтал завести кошечку, - хмыкнул Борис. - Ласковую кошечку. Помурлычешь?
        Мне уже начало казаться, что его руки были повсюду. Я не выдержала. Рассмеялась. Упала на кровать и рассмеялась.
        - Отвратительно!
        - Чего тебе не нравится? - спросил Борис. Он смотрел на меня, положив руку под щеку.
        - Вся ситуация.
        - Забей, - ответил Борис. - Тебе сейчас нравится со мной?
        - Нравится. Но в этом как раз проблема.
        - Главное, что нравится.
        - А что дальше? - спросила я. Посмотрела на Бориса. В его очках отражались блики от экрана, придавая какой-то потусторонний вид.
        - Дальше? Я тебе предлагаю воспользоваться моим предложением. Поживи самостоятельно. Без мамы под боком.
        - Думаешь, что это будет правильно?
        - Нет. Правильным это я бы не назвал. Пытался представить, что будь у меня дочка. И вот она приходит ко мне и заявляет, что уедет на съемную квартиру. А деньги на все это будет давать какой-то левый тип, с которым я учился в одном классе. У меня был бы культурный шок. Это мягко говоря. Я бы с ним встретился и высказал все, что думаю на эту тему.
        - И чем бы закончился этот разговор? - спросила я.
        - Он бы отказался от своих планов, - ответил он, вырисовывая круги по моей груди. - Я довольно старомоден. Мне не нравится, когда в паре большая разница в возрасте.
        - Почему?
        - Для тех, кто моложе - это плохо заканчивает. Посмотри сама. Вот мы с тобой бы начали жить вместе. Я получаю развлечение и небольшую головную боль, которую ты будешь доставлять своим выходками, выносом мозга и различными требованиями. Но это я бы отнес к развлечению. Ты принесешь мне какое-то движение. Я невольно вспомню свои студенческие годы, в попытках понять тебя. Откроется второе дыхание. Появится смысл жизни. Ты меня начнешь толкать вперед и пробовать новое. А что получишь ты? Я тебя закину за свою спину и заторможу. Ты не будешь совершать ошибки, принимать решения, потому что я старше и знаю, как будет лучше. Какое-то время тебе это будет нравиться, потом начнет тяготить. И в итоге ты уйдешь. Захочешь почувствовать свободу. Или я помру, а ты останешься одна и совершенно несамостоятельная. Не приспособленная к жизни. Когда в паре мужчина и женщина одинакового возраста, то жить проще. Развитие идет примерно на одном уровне. Совершаются одни и те же ошибки. Вместе чего-то достигают.
        - А тебя с женой какая была разница в возрасте?
        - Пять лет. Она была старше.
        - Серьезно?
        - А почему нет? - Борис улыбнулся. Лег на подушку, закинув руку за голову.
        - Не знаю. Мне казалось, что… Не знаю.
        - Чего это ты покраснела? - спросил Борис, покосившись в мою сторону.
        - Не люблю лезть в личное.
        - Ничего личного там нет. Но на примере моих отношений, пять лет - это существенная разница в возрасте. По молодости я это не чувствовал. Потом понял.
        - И в чем минусы?
        - Разные уровни развития. Разные цели.
        - Из-за этого вы развелись?
        - У меня мать слегла. Нужно было за ней ухаживать. Она не захотела. Но и не захотела, чтоб я бросил работу и сел дома.
        - И как же ты?
        - Пятнадцать лет за ней ходил. Два месяца назад, как ее не стало.
        - И ты все это время за ней ухаживал?
        - Да.
        - Сильно. А жена это не поняла?
        - Ей нужны были путешествия и свобода. Сын к тому времени подрос. А тут нужно было сесть дома.
        - А сиделку нанять?
        - Не люблю чужих людей в доме.
        Он опять начал меня щекотать. Я взвизгнула. Поставила между нами подушку.
        - А я разве не чужой человек? - спросила я.
        - Ты моя кошечка, - довольно сказал он. - К тому же пока я тебя в квартиру не приглашал. Но думаю об этом.
        Он ловко вытащил у меня из рук подушку. Потянул меня на себя. Я не удержала равновесие и упала на него. Борис зарылся пальцами в мои волосы.
        - Тебе надо с чего-то начинать, малышка. Я тебя поддержу. Давить не буду. У меня есть запасная квартира, где ты можешь пока пожить, - сказал Борис. Он гладил меня по волосам. Я смотрела в сторону монитора, а сама просто кайфовала от этой ласки.
        - Если у тебя есть запасная квартира, то почему ты снимаешь эту квартиру? - спросила я.
        - Мне там не нравится, - ответил Борис. - Но там есть хорошо охраняемая стоянка.
        - И что будет дальше? Допустим, я буду жить в той квартире. А ты?
        - Буду к тебе приезжать. Иногда будешь приезжать ты ко мне. Как думаешь?
        - Не знаю, - честно ответила я. - Мне надо подумать.
        - А чего ты теряешь?
        - Я могу потерять себя, когда начну продавать. Не хочу быть проституткой.
        - Проституткой ты будешь, если начнешь ставить цену на интим с тобой. И сразу эту цену озвучишь нескольким мужчинам. Я же тебе предлагаю всего лишь помощь, так как у тебя неприятности. Я мог бы этого не делать. Ты и без денег стала бы со мной встречаться. Но мне лень тебе лить воду в уши больше, чем нужно мне и тебе.
        - Ты и мне воду уже лил. Куда уж больше?
        - Я бы тебя в себя влюбил. После этого начал бы пользоваться тобой, - ответил Борис.
        - Любовь нельзя создать. Они или появляется, или нет.
        - Что такое любовь, Ир? Эстетическое. Нам нравится, как человек выглядит. Химическое. Нам нравится запах человека. Эмоциональное. Немного внимания, немного жалости, немного денег - и ты будешь от меня без ума, - сказал Борис. Самоуверенно, даже слишком самоуверенно, но хорошо, что без пафоса.
        - Не думаю, что у тебя бы получилось, - ответила я.
        - Для начала я бы начала давить на жалость. При этом стал бы стараться тебе другом.
        - Дружба и любовь - это разные вещи, - упрямо сказала я.
        Борис рассмеялся. Зачем-то поцеловал меня. Он мягко коснулся моих губ. Как же нежно он целовался! Почти невесомо и приторно-сладко.
        - Не будем спорить? - предложил он.
        - Хорошо, но просто так влюбить нельзя.
        - Какая ты упрямая! Хочешь, чтоб последнее слово осталось за тобой? - хмыкнул Борис. Он обнял меня. Прижал к себе. Моя щека оказалась у него на груди, прислушиваясь к биению его сердца.
        - Знаешь, я никогда раньше ни с кем не спала в одной кровати. Всегда казалось, что будет тесно.
        - Иногда так бывает, - ответил Борис.
        - И что тогда делать?
        - Спать в разных кроватях, - ответил Борис.
        - Тогда зачем сходиться с человеком, если с ним противно спать в одной кровати?
        - Ир, люди разные. С недостатками. Что-то может нравиться, что-то нет. Но в отношениях важно не только любить за достоинства и пытаться исправить недостатки, но и пытаться найти решения проблем.
        - А нужно что-то исправлять?
        - Волей - неволей, но мы захотим измениться и захотим изменять. Стать лучшей копией себя, и чтоб рядом оказался такой же достойный человек. Это нормально, - ответил Борис. - Поэтому я и предпочитаю приятно проводить время без обязательств.
        - Встретились, пообнимались и разбежались? - спросила я.
        - Угу.
        - Но сегодня спим вместе.
        - Одно другому не мешает, - ответил Борис.
        В эту ночь мы не трахались, но он меня затискал, Я себя чувствовала медведем, которого Боря положил в кровать, чтоб обнимать. Я устала и уснула, так и не досмотрев фильм. Самое интересное, что мне было действительно хорошо. Я расслабилась. Нервозность отошла на второй план. Чего переживать, если все произошло? пусть я и потеряла девственность в странной компании, но с красивым мужчиной. Было обидно? Нет. Просто было все неожиданно. Я как-то не была к этому готова. Хотя к такому, мне кажется, что никогда не будешь готовой.
        Я смогла перевернуть страницу и пошла дальше. Наступило воскресенье. Утро. Завтрак. Я готовила блинчики. Борис с кем-то разговаривал по телефону в комнате. Наконец, зазвенел и мой телефон. Папа. И сразу стало как-то не по себе.
        - Да, пап.
        - Как дела? - спросил он. На заднем фоне был шум дороги. Из-за этого была плохая слышимость.
        - Вроде нормально.
        - Ты сегодня домой поедешь?
        - А ты? - в свою очередь спросила я. - Если честно, то мне страшно туда без тебя возвращаться. Я с мамой поругалась.
        - Слышал, - ответил он. - Давай я вечером позвоню, когда приеду. И мы тогда все решим.
        - Хорошо. А ты сегодня приедешь?
        - После шести вечера.
        - Договорились.
        Я закончила жарить блинчики. Подошла к окну. За ним шел первый снег. Или он уже шел на днях и быстро растаял? Все же надо меньше пить.
        - Сделаешь мне кофе? - заходя на кухню, спросил Боря.
        - Секунду. Сейчас будет.
        - Снег?
        - Да. Настоящий снегопад. Борь, твое предложение по поводу квартиры еще в силе?
        - В силе. Так же, как и по поводу денег.
        - Давай сразу договоримся, что ты от меня ждешь. Я не хочу больше никаких групповушек, - сразу сказала я, вспомнив вечеринку, на которую меня потащила Таня. Борис рассмеялся.
        - Хорошо. Я сам такое не приветствую.
        - А был такой опыт?
        - Пару раз заносило. Но я вместо попойки на кухне время проводил.
        - Почему?
        - Первое, алкоголь и наркота меня делают агрессивным. Тормоза отключаются полностью. Второе, там надо показывать себя секс-машиной. Мне больше нравится лапать, чем трахать. Третье - это компромат. Зачем мне лишняя головная боль?
        - А тебе важна репутация?
        - Я за ней слежу. Ладно, давай обсудим, что я от тебя хочу. Как я уже говорил, когда мне скучно, то я хочу видеть тебя рядом. Изредка мне нужно, чтоб ты составляла мне компанию, как в тот раз, когда мы ездили с тобой в ресторан. Иногда будешь ездить по мелким поручениям. Доставлять кое-какие бумаги.
        - Это что-то незаконное? - спросила я.
        - Всего лишь информация. Чаще судебные тяжбы.
        - Что еще?
        - Мне интересны твои похождения. С кем гуляла, с кем спала.
        - А если не с кем гулять не буду?
        - Зачем тебе тратить на меня молодые годы? Я тебе уже объяснял, что пусть нам с тобой интересно, но тебе надо сравнить.
        - Чтоб понять, что я теряю?
        - Ириш, чем все закончится? Ты будешь со мной. Тогда я тебе крови попью много. Выжму тебя, потом кину. Или ты кинешь меня, когда устанешь. Или я тебя передам в надежные руки и отойду в сторону.
        - Есть третий вариант: мы расстанемся, и каждый пойдет своей дорогой.
        - Тогда ты утонешь в болоте. У тебя нет стержня, чтоб барахтаться одной.
        - Так и хочется доказать тебе обратное, - сказала я.
        - Попробуй, - пожал плечами Борис. - Докажи, что я ошибаюсь.
        - И попробую, - сказала я.
        Завтрак проходил в обсуждение начинки для блинов. Потом перешли в обсуждение десертов.
        - Как можно так много думать о сладком? - спросила я.
        - Это лучше, чем думать об алкоголе. Помнишь какой сегодня день?
        - Воскресенье.
        - Финал нашего спора. Как себя чувствуешь?
        - Вроде нормально. А что?
        - Ничего, - ответил он, улыбнувшись.
        - Ты чего-то задумал?
        - Хочу сегодня завершить наш спор.
        - Я к вечеру должна освободиться. У меня папа сегодня приедет. И надо все решить.
        - Успеем, - ответил Борис. Он так улыбался, что от его улыбки мне становилось не по себе.
        Пока я мыла посуду, то он ушел в ванную. Я слышал, как заработала вода. И опять меня потянуло посмотреть на улицу. Вроде все нормально, все правильно, но мне казалось, что я совершаю какую-то ошибку.
        - Чего грустишь? - спросил Борис. Он вернулся мокрый. В одних шортах.
        - Думаю, - ответила я.
        - Пойдем. Я тебе ванну набрал, - сказал Борис. - Много думать - вредно. Тем более сегодня выходной.
        - Да я всю неделю развлекаюсь, - ответила я.
        - Вот и завершим эту неделю достойно, - сказал Борис, кладя ладонь мне ягодицы. - Сейчас расслабишься. Полежишь в теплой воде среди пены.
        - Заманчиво.
        - Тебе понравится. Заодно смоешь с себя всю неделю.
        - Думаешь, получится?
        - А раньше так не избавлялась от плохих мыслей?
        - Так у меня раньше и не было ничего такого, что хотелось бы забыть.
        Ванна была наполнена душистой пеной. По краям и на раковине стояли свечки.
        - Романтика?
        - Немного, - ответил Борис. - Давай свою рубашку.
        Он помог снять рубашку. После этого провел ладонью опять по моим ягодицам.
        - Не надо так делать.
        - Почему?
        - Это раздражает, - ответила я.
        - Смущает. А смущаться нечего.
        Я забралась в ванну. Теплая вода. Мягкая пушистая пена. Помимо воли появилось ощущение удовольствия.
        - Прям мурлыкать захотелось, - сказала я.
        - Вина? - предложил Борис.
        - Зачем?
        - Только для того, чтоб расслабиться. Я же тебе предлагаю не бутылку выжрать, а выпить бокал вина, - предложил Борис.
        - С утра?
        - Тебе надо за руль садиться?
        - Нет.
        - Тогда чего сопротивляешься?
        Он ушел. Потом вернулся с бутылкой вина и бокалом. Красное вино красиво ловило блики свечей. Я все же его взяла, чтоб просто полюбоваться.
        - Никогда так не отдыхала?
        - Нет, - призналась я.
        - Нравится?
        - Да. Это красиво.
        - Расслабься. Неделя была сумбурной. Сложной.
        - Я сапоги потеряла, - сказала я. - Классные сапоги были.
        - Купишь себе другие, - сказал Борис. - Это же ерунда.
        - А что не ерунда? - спросила я.
        - Твои ощущения. Самочувствие.
        Я сделала глоток. Приятный вкус. Ягодный. С немного вязким оттенком.
        Борис достал мочалку. Намочил ее. Я с любопытством наблюдала за его действиями. Он взял мою ногу. Провел по ней мочалкой, смахивая пену.
        - Что ты будешь делать? - спросила я.
        - Буду тебя отмывать. Ты расслабишься. Привыкнешь ко мне, - сказал Борис. - Что-то мне кажется, что ты меня боишься.
        - Ты меня всю затискал. И я не против этого.
        - А невольно шарахаешься, - ответил Борис.
        Он мягко проводил мочалкой по моему телу, то и дело подхватывая пену.
        - Как облако, - сказала я.
        - Угу, похоже.
        - Борь, мне щекотно.
        - У тебя такие аппетитные пальчики! Так и хочется их попробовать, - ответил Борис, проводя мочалкой по моей пятки.
        - Не надо их есть!
        - Надо попробовать, - сказал Борис.
        Хитро на меня посмотрел. Я испугалась. Дернулась. Но он только крепче взял меня за ногу. Наклонился, чтоб коснуться губами моей ноги.
        - Перестань!
        - Чего перестать? У тебя вкусные пальцы.
        - Борь!
        - Расслабься. Сказал же, что я играюсь. И не надо на меня так смотреть.
        - Как? - Я залпом допила бокал вина.
        - Так, - ответил Боря. - Мы же с тобой договорились, что я играю с тобой, как хочу. Договорились?
        - Да. Договорились, - сказала я.
        Я не понимала его. Это было чем-то диким. Я уже не сопротивлялась, когда он подлил мне вина. Мне действительно надо было расслабиться. Я не готова была к тому, чтоб он мои ноги целовал. Не готова была, чтоб все было так откровенно и необычно. Но он от этого похоже получал удовольствие. Для него это была игра. А я была игрушкой. Но чего я удивлялась? Так он мне для этого и готовил.
        И опять все пошло по сценарию, который был уже мне знаком по вечеру с Никитой. Мое тело мне больше не принадлежало. Им пользовался Борис. Ласкал тело. Целовал. Я прятала смущение за бокалом и не поняла, как опьянела.
        Борис напоминал мне демона-искусителя. Вокруг плясали огоньки от свечей. Пена начала оседать.
        - Ты чего смеешься? - спросил Борис. Он улыбался, а его глаза были серьезными. С таким взглядом можно людей убивать. - Я тебя не хочу убить. Зачем мне это?
        - Я это сказала вслух? - я рассмеялась. - Ты меня напоил. Вот и несу всякую чушь.
        - Серьезно? А мне кажется, что ты вполне отдаешь своим словам отчет.
        - У тебя взгляд странный, - ответила я уже серьезно.
        - Дурной у меня взгляд, - сказал Борис. - Я тебя хочу.
        Он сказал это уже без всяких кружев из слов. Его прямое желание отозвалось внутри меня странным отголоском. Это не было ответным желанием. Всего лишь ноткой возбуждения. Не любопытства, а именно предчувствием и ожиданием предстоящего. Но в то же время я понимала, что оказаться не получиться.
        - Хорошо.
        - А чего губу кусаешь?
        - Не знаю. Ты задуешь свечи?
        - Подожди из ванны выбираться. Я тебе помогу, а то упадешь.
        Голова кружилась. Опьянение. Я выбралась из ванны и чуть не упала. Борис прижал меня к себе. Поймал мое ухо. Прикусил его. Он был сильным. Сильным и страшным. За внешней мягкостью скрывалась сила из мышц. Крепких и тяжелых мышц, с которыми я не могла справиться. Я схватилась за раковину. Его рука оказалась между моих ног.
        - Борь!
        - Что Ириш?
        - Ноги не держат. Пойдем в кровать, - попросила я.
        - Пойдем, - согласился он, вытирая меня полотенцем.
        Коридор. Комната. Кровать. После вчерашнего она стала уже родной. Он принялся меня целовать. Это после того, как мои пальцы на ногах облизывал. Пусть и в ванне, но все же! Я хотела его оттолкнуть, но Борис крепко прижал меня к себе. Его ладони оказались под моими ягодицами. Он навалился на меня, устроившись между моих ног. Ладно. Пусть так. Придется принять правила игры. Только у меня голова кружится. И вино к горлу подступает. А чем он мне раньше нравился? Любопытством? Теперь я знала, что будет дальше. Любопытства больше не было. Вниманием? Недавно я поняла, что его может быть очень много, если я этого внимания захочу. Так зачем же мне теперь спать с Борисом? Ради денег? Терпеть его ласку?
        - Да не нравится мне все это! - выпалила я.
        - Что? - Борис отстранился. Посмотрел на меня.
        - Мне это не нравится, - повторила я.
        - Вчера тебе обниматься нравилось.
        - Так обниматься, а не трахаться. Это же разные вещи.
        - Ты меня не хочешь.
        - Не хочу.
        - Почему?
        - Мне больше не любопытно.
        - Нашлась профессионалка, - пробормотал Борис. - Вот поэтому я не люблю вчерашних девственниц.
        - Не понимаю тебя.
        - Чего не понимаешь? Ты боишься, что опять будет больно, - сказал Борис.
        - Я не понимаю, зачем мне это нужно, - сказала я. Он откатился в сторону, освобождая меня. Потер подбородок.
        - Закрой глаза.
        - Зачем?
        - Одни вопросы!
        Он слез с кровати. Достал цветной шарфик. Явно женский.
        - Я тебе говорю, что делать, а ты делаешь, - сказал Борис.
        - Допустим, - ответила я.
        - Тогда двигайся ко мне. Я сейчас завяжу тебе глаза.
        - Допустим, - согласилась я. Шарфик не полностью лишал зрения. Я видела неясные силуэты вещей, но не стала пытаться чего-то разглядеть. Закрыла глаза.
        - Помнишь, как я вчера тебя ласкал?
        - Помню.
        - Пройдись ладонями по груди. Пальцами обведи соски, но не касайся их.
        - Это сложно. Я же не вижу.
        - Попытайся, - хрипловато сказал Борис.
        - У меня не получается.
        - Старайся.
        Его ладонь оказалась между моих ног. Он грубовато провел ладонью, заставляя приподняться бедра к нему навстречу.
        - Ты меня сбиваешь.
        - Сбиваю. А ты старайся.
        - Не хочу я этого!
        Я разозлилась, но тут тело выгнулось дугой. Он меня держал, щекоча местечко между ног. Щекотка была такой сильной, что хотелось ее прекратить. Пальцы схватились за простыни.
        - Все еще не хочешь? - насмешливо спросил Борис. Опять завалился на меня. Я думала, что будет больно, но я почувствовала лишь дискомфорт. Он прижал меня к себе. Да я уже готова была на все, лишь бы не было этой щекотки. Я чувствовала, как он гладил меня по спине, прижимал, тискал ягодицы и при этом заставлял двигаться с ним в одном темпе.
        Зачем это все? Может, потому что нравилось? Все же было в этом что-то такое приятное и притягательное, если забыть перестать думать об эстетической стороне, а сосредоточиться на инстинктах. Разрешать ему ласкать мою грудь. Терпеть щекотку между ног, не понимая, как ему удавалось меня трахать и одновременно ласкать. Из-за этого я была вовлечена в процесс не хуже его.
        Он снял с меня этот дурацкий шарфик. Накинулся на мои губы. Я зачем-то начала ему отвечать, чувствуя, как напрягается его тело. Он замер. Я чувствовала, как сама с трудом дышала. Сердце выскакивало из груди. Тело напоминало натянутую струну.
        - Хорошая малышка, - сказал Борис.
        - Я не малышка, - ответила я.
        - Мелкая, глупая малышка, которой еще учиться и учиться.
        - Чему?
        - Чувствовать себя, - сказал Борис. - Тебе надо этому научиться. А как учиться, если ты шарахаешься?
        Он откатился в сторону. Потянулся. Снял презерватив.
        - Мне показалось, что я уже все знаю. А если все знаю, то зачем?
        - Затем. Первый опыт - он самый дерьмовый. Будешь отказываться от отношений с мужчинами, то этот опыт останется твоим основным. Не поймешь в чем удовольствие.
        - И предлагаешь, чтоб я спала со всеми?
        - Чтоб не отказывалась спать со мной, - ответил Борис.
        Он ушел в ванную. Я какое-то время просто лежала на кровати, думая над его словами. Тело было напряженным. Я скользнула ладонью по бедру. Приятное ощущение. Когда вернулся Борис, я тут же отдернула руку.
        - Продолжай, - велел он, садясь рядом.
        - Чего продолжить?
        - Делай то, что тебе нравится.
        - Это неправильно.
        - Вполне правильно. Делай, что тебе нравится.
        Я прикусила губу. Борис был серьезным и не шутил. В крови гулял алкоголь и любопытство. Так почему бы нет? Мне нравилась та щекотка, которая была словно предвестником чего-то большего. Мне было любопытно. И это любопытство сыграло на руку. Если ласкать себя, в отличие от Бориса, то можно был добиться совсем другого. Не таких резких эмоций, а чего-то более приятного.
        В какой-то момент я перестала замечать Бориса. Мне просто нравилась ласка. Нравились ощущения. Мне нравилась щекотка между ног и одновременно напряжение. Борис мягко гладил меня по ноге. Неожиданно решил ко мне присоединиться. Зачем-то зажал мой сосок. Меня затрясло. Я вскрикнула, не удержавшись от эмоций.
        - Не останавливайся, - сказал Борис.
        - Не могу.
        Он вернул мою руку на место между ног. Надавил. Его лицо было таким серьезным, что мне стало страшно. И это отрезвило.
        - Больше не хочу, - ответила я.
        - Чего испугалась?
        - Тебя.
        - Зря, - ответил Борис.
        Какое-то время мы просто сидели. Я поджав ноги и смотрела на Бориса. Он смотрел на меня.
        - Не надо было меня поить.
        - Иначе ты бы не расслабилась. Слишком много думаешь. Ты с тем парнем спала с презервативом?
        - Нет. Было не до этого, - ответила я.
        - Больше такого не допускай. Ты хочешь сейчас детей нянчить?
        - Нет.
        - Лечиться хочешь?
        - Нет.
        - Тогда требуй от мужчины, чтоб он спал с тобой только с презервативом. Поняла
        - Вроде поняла. Обними меня.
        - Хорошо, - согласился он.
        - Вот обниматься мне нравится, - сказала я. - Как думаешь, а если я бы любила, то было бы проще? Привыкнуть ко всему этому.
        - Не думаю. Женский организм - это сложная вещь.
        - Думаешь с мужчинами проще?
        - Намного.
        - Я устала.
        - Знаю.
        - И зачем ты меня к вину приучаешь? Я столько никогда не пила, как на этой недели.
        - А на трезвую ты согласилась бы со мной поиграться?
        - Не знаю, - ответила я.
        Глава 11
        Борис предложил меня подвезти, но я гордо отказалась. Сказала, что сама доберусь. У Бориса оказались мои старые кроссовки. Нашлись какие-то джинсы и футболка, которые мне подошли. Вещей он купил достаточно, только вот зачем? Но я была не в состоянии думать на эту тему. Я одолжила у Бориса куртку, потому что моя осталась в квартире, где был пожар, и поехала на встречу с папой.
        Дурная, навеселе, не пойми как одетая и с каким-то диким желанием доказать всему миру, что я не шлюха, как меня почему-то считали. Но чем ближе я подъезжала к вокзалу, тем все больше у меня появлялись сомнения. А может мама и бабушка были правы? Я ведь продавала себя. Спала с каким-то левым мужиком и хотела продолжать с ним встречаться за деньги. Я уже сомневалась, что поступала правильно. Что говорить? Как я могла пытаться что-то кому-то доказывать, если не могла поверить в то, что поступаю правильно.
        Папа должен был приехать на пяти часовом поезде. Но поезд опоздал. Поэтому я подъехала почти вовремя. И стоило мне увидеть папу, как слезы сразу подкатили к глазам. я и не ожидала, что так по нему соскучилась.
        - Вижу, что ты хорошо время проводила, - сказал он, обнимая меня.
        - Нет. Мне кажется, что я ошиблась, - ответила я, размазывая слезы. Мне прям стало так плохо, захотелось пожаловаться на все, что произошло, почувствовать себя вновь простой студенткой, а не пойми кем.
        - Давай сейчас куда-нибудь зайдем. Поужинаем. Ты заодно успокоишься. В себя придешь.
        - Я нормально себя чувствую.
        - Тебя шатает, - сказал папа. - Пойдем, и ты расскажешь, что произошло.
        - Я совсем не хочу ничего рассказывать, - сказала я. Не знаю, почему я решила, что лучше промолчать. Мне правда не хотелось ворошить все произошедшее, но одновременно и хотелось, чтоб меня просто пожалели.
        - Тогда не рассказывай. Но поесть я бы не отказался.
        Я не хотела ему рассказывать о Борисе и Никите. Не хотела рассказывать, что чуть не погибла в пожаре. Мне совсем не хотелось ему исповедоваться во всех грехах, но при этом мне нужно было, чтоб меня просто поняли, а не повесили ярлык, как это сделала мама и бабушка.
        - А как ты съездил? Что по поводу твоей работы? - спросила я.
        - Решил, что нужно подумать и все взвесить, прежде чем рубить сплеча.
        - И все выходные ты провел на собеседованиях?
        - Встретил одного знакомого, который предложил вспомнить юность, - ответил папа.
        Мы зашли с ним в кафе. Голова кружилась. Меня шатало, как будто я была на корабле, который попал в шторм.
        - Я бы не отказалась отправиться в плаванье, - пробормотала я, отвечая на мысли.
        - Зачем?
        - Было бы интересно оказаться на корабле во время шторма. Кач-кач. И волны пытаются смыть в море, - сказала я, уплывая мыслями в пьяные дали.
        - Это красиво в мечтах. На деле скучно, - ответил папа. - Во время шторма будешь сидеть в каюте, а во время штиля болтаться по палубе. Скучно. На море и то будет веселее.
        - Пап, а если честно. Ведь к женщинам ездил. Юность вспомнить, - выпалила я. Он вопросительно на меня посмотрел и рассмеялся.
        - А тебе это зачем знать?
        - Не знаю. Просто мне стало интересно. Не хочу, чтоб ты ругался. А чтоб ты не ругаться, то надо, чтоб ты растерялся.
        - Не собираюсь я тебя ругать.
        - Почему?
        - Ты сама можешь принимать решения, потому что ты взрослая, - сказал со смехом папа. - Все же мы тебя слишком строго воспитывали, раз после каждого шага ты дрожишь и считаешь, что наступил конец света.
        - Вот только не надо мне это говорить. Что я взрослая и с какой-то задержкой в развитии. Блин. Все же не надо мне было пить, - потирая виски, сказала я.
        - Зачем тогда пила? - спросил папа.
        - Один парень напоил. Говорил, что так расслаблюсь, - ответила я.
        - А зачем тебе встречаться с человеком, чтоб с которым расслабиться, то надо напиваться?
        - Не знаю. Он предлагает поддержку.
        - Тебе нужна его поддержка? Ир, если бы ты была одна, то я бы понял. Но у тебя есть семья. Зачем тебе ломать себя? Ради чего?
        - Ради самостоятельности. Не хочу, чтоб меня считали шлюхой. Он не считает.
        - В отличие от мамы?
        - Да.
        - Это неправильно. Мама с бабушкой не правы, но не стоит обращать на них внимание. Если ты так не считаешь, то это не должно тебя волновать.
        Я машинально потрогала щеку, вспоминая, как не так давно получила пощечину.
        - А если я сомневаюсь? Может, действительно я такая?
        Папа не стал меня убеждать в обратном. Он промолчал. А я принялась за еду, вспомнив, что ела лишь утром блинчики.
        - Я знал, что у меня не будет детей. Как-то к этому отнесся философски. Не будет и не будет. А потом ты появилась. Неожиданно так. В качестве подарка, которого никто не ждал.
        - Скажешь сейчас, что растаял.
        - Почему? Я не знал, как к тебе подойти. Хрупкая. Того и гляди, сломаешься. Потом ты стала крепче. И не стала смотреть на мир умными глазами. Слишком взрослая, слишком серьезная и излишне добрая. Я думал, что тебя жизнь сильно покусает, но обошлось. Не пришлось бить морду тому козлу, который вздумал тебя покусать. А тут получилось, что тебя надо защищать от матери и бабки. Как с ними воевать?
        - Я не хотела, чтоб так получилось. Не надо с ними воевать, - ответила я, чувствуя груз вины.
        - Думаешь, что надо все это оставить как есть? - спросил папа.
        - Я хочу съехать. Есть такая возможность.
        - А потом будешь чувствовать себя вывалившейся в грязи? Это какая-то странная форма мазохизма, Ириш, - сказал он. - Ты любишь этого мужчину?
        Я отрицательно покачала головой. А ведь правда было такое ощущение, что повалялась в грязи. Все же, отношения с Борисом были основаны на любопытстве. А когда его не было, то появлялась грязь.
        - Тогда зачем? - спросил папа. - Дождись окончания института. Тебе скоро диплом писать.
        - Она мне пощечину отвесила. А тогда… Я знаю, что виновата, но не настолько же! - обиженно сказала я.
        - Нашли кого травить. Прям все святые, - пробормотал папа. Посмотрел куда-то в сторону, но при этом сжал губы. Злился? Возможно. Он редко выражал эмоции. И тем более злость.
        - Пап?
        - Съезжать тебе не советую. Остальное решим.
        - Думаешь получиться решить?
        - А почему нет? Что-то страшное и непоправимое произошло? Дом не сгорел. Все живы. А ссоры и обиды надо уметь отпускать.
        - Хочешь, чтоб я на все это закрыла глаза?
        - Пойми, что простить придется. Это твоя мама. Она имеет права на ошибку. Думаю, что это была именно ошибка и некоторая предвзятость, - ответил папа.
        - А в чем предвзятость? - не поняла я.
        - Видимо, видит себя в тебе.
        - Нет! - Я аж подавилась от такого предположения. Нервно рассмеялась. - Мама у нас само совершенство.
        - Ир, у всех есть скелеты в шкафу.
        - Не хочу.
        - Тогда давай пока их там оставим, - легко согласился папа.
        Домой мы возвращались на такси. Я все же рассказала папе, как с Таней пошли на вечеринку и чуть не сгорели. И как я потеряла классные сапоги, которые были моей первой и последней любовью.
        - Дуреха, осталась в живых и ладно. У тебя столько еще будет сапог!
        - Знаю, но они были такие классные! - вздохнула я.
        - Тебе на сапоги денег дать? - спросил папа. Я задумалась, борясь с соблазном. Обычно я старалась обходиться минимум, но сейчас те сапоги оставили слишком сильный след в душе.
        - Хочу. Я серьезно хочу, чтоб у меня были новые сапоги.
        - Хорошо. Заодно и куртку нормальную купи. Не превращайся окончательно в парня, - протягивая мне три бумажки, сказал папа.
        - Спасибо.
        - И сразу глаза загорелись., - сказал папа. Улыбнулся.
        Мне захотелось рассмеяться. Я попыталась сдержаться, но не смогла. Почему-то стало легко. Как будто крылья на душе выросли. Домой возвращаться было страшно, но сейчас я возвращалась не одна. Папа меня поддерживал. И это радовало.
        Дома меня мама проигнорировала. Она сделала вид, что меня просто не существует, но при этом недовольно оглядела мой вид и недовольно поджала губы.
        - Иди к себе, - сказал папа, подталкивая в комнату, чтоб принять удар на себя.
        Из детской выбежали мальчишки. Мне языки показали, а сами побежали к папе. Я зашла в комнату и удивилась. Все мои вещи были сложены в сумки. На кровати был только голый матрас. Все постельное белье было собрано и куда-то убрано. Моя коробка с «драгоценностями» была выкинута в мусорную корзину. При этом не было ни пылинки. Пустая нежилая комната.
        Я смотрела на комнату и чувствовала так, словно мне в лицо плюнули. Вытерев слезы, я пошла разбираться.
        - Что это значит? Ты меня из дома выгоняешь? - спросила я.
        - Какая ты умная! - ехидно сказала мама. Папа нахмурился. Вопросительно посмотрел на меня.
        - Они собрали мои вещи, - ответила я на его немой вопрос.
        - Для чего ты это делаешь? - спросил папа. Мама наигранно удивилась.
        - А что такого? Я не буду ее терпеть в квартире. Вдруг она какую-нибудь заразу принесет!
        - Заразу принесет? - вспылил папа. Похоже, ее слова его задели.
        - Мне повторить? - спросила мама. - Я тебе говорила, что если она начнет дурить, то я ее выгоню.
        - Заразу только ты в дом приносишь, - сказал папа. - Думаешь, что я не знаю о твоих похождениях?
        - Дети, в комнату, - рявкнула мама. Мальчишки убежали. А я не могла уйти. Да и куда уходить? Комнаты у меня все равно теперь не было.
        - О каких похождениях? - спросила мама. - Я тебе не изменяю. Если эта сволочь тебе что-то сказала, то это выдумка больной фантазии.
        Папа подошел к сумке. Достал оттуда папку. Кинул ее на обеденный стол. Из папки вывалились фотографии мамы в обнимку с мужиком. Они встречались на улице. Вместе заходили в гостиницу. Еще я видела распечатки диалогов из соцсети.
        - Это обман. Фальшивка. Ничего не было.
        - Давай посмотрим оригинал. Вот сейчас подойдем к компьютеру и посмотрим с кем ты общалась.
        - Я не обязана доказывать тебе, что не изменяла. Если ты решил за мной следить… То ты сам себя унизил. Ты идиот, который верит фотомонтажу, который сделала эта сволочь. Ты понимаешь, что она это делает специально, чтоб нас поссорить.
        - Хватит до Ирки докапываться, - сказал папа. - Она тут не при чем.
        - А почему ты ее так защищаешь?
        - А почему ты на меня наезжаешь? - уже влезла в разговор я.
        Они посмотрели на меня, словно только заметили, что я присутствовала при их разговоре.
        - Как ты смеешь что-то говорить? - спросила мама.
        - А почему я должна молчать? У меня есть право голоса.
        - В этом доме у тебя ничего нет, - сказала бабушка, выходя из комнаты. - Если решила, что ты можешь разрушить семью, то зря. Пошла вон!
        Она это так зло сказала, что я поняла - это правда. Они правда хотели, чтоб я ушла из дома. Я и ушла. Развернулась и ушла на лестничную клетку. Нужно было куда-то идти. Нужно было что-то делать. А я не могла. Мне было обидно и неприятно от всей ситуации. Я пыталась понять, что происходило и не могла.
        Мама изменяла папе. Или он это подозревал. У него были какие-то доказательства. Такое ощущение, что папа за ней следил. Наверное, так оно и было. Мама считала, что ее сдала я. У меня в мыслях этого не было. Даже не думала, чтоб лезть в отношения между мамой и папой.
        - Ты тут? - спросил папа, выходя на лестницу. Он поставил две сумки. - Отнесешь их вниз?
        - Отнесу. Они меня выгнали?
        - Мы с тобой сами ушли, - сказал папа. - Пойду остальные вещи принесу.
        А на улице было холодно. Зима. Слякоть. Неприятно. В такую погоду хочется забраться в кровать. Взять учебник. Мне хотелось быть дома. Чтоб дом был именно мой и из него меня бы не выгнали.
        - Чего ревешь? - спросил папа. - Сейчас найдем, где переночевать. А потом снимем квартиру.
        - Или помиримся с мамой. Вы же столько лет вместе прожили! Не жалко все бросать? Мальчишки…
        - Не факт, что мои. Это длиться все больше, чем один год, - набирая номер такси, сказал папа.
        - Я не знала, - ответила я.
        - Ты и слона бы в комнате не заметила, если бы его привели.
        - Считаешь, что я не замечаю того, что не хочу видеть?
        - Да. У тебя есть такая черта характера.
        Сразу вспомнились слова Бориса, который часто об этом говорил. Подъехало такси. И тут меня начало развозить. Мне просто захотелось спать. Мозг отказывался воспринимать происходящее. Картина мира разрушилась. Моя семья развалилась. Мама и папа поругались. А меня так вовсе выгнали из дома. Это было так неожиданно и так не вовремя, что я не была к этому готова.
        Не знаю, что это была за квартира, в которую мы приехали. Вроде квартира какого-то папиного знакомого. Студия в новом доме. Внизу охрана. В коридоре ковровая дорожка. Студия совмещена с кухней. В нише двухспальная кровать. Диван. Все как-то пусто. И здесь явно не жили.
        Папа пошел в магазин за продуктами, а я переоделась в пижаму и завалилась в кровать, чтоб уснуть. Перед тем как провалиться в сон, я помню, что разговаривала с Борисом, который зачем-то мне позвонил.
        - Как ты?
        - Все очень плохо, - ответила я. Хлюпнула носом и уснула, провалившись в пьяный сон без сновидений.
        Такое бывает, что вроде спишь, но при этом и не спишь. Когда сознание уже включилось, а глаза еще не открылись. Я слышала, как папа разговаривал с Борисом. Для меня это было как-то дико, но они спокойно разговаривали. Я думала, что это мне сниться.
        - Я не знаю, как ты собирался все это ей простить, - сказал Борис.
        - Хотел узнать, что произошло. Почему она так решила поступить.
        - Пойти тебе изменять?
        - Что-то же ей не хватало.
        - С жиру бесилась, - сказал Борис. - Тебя с юристом свести?
        - Да. Завтра этим займусь.
        - Надо на ДНКа подать. Чтоб доказать, что парни не твои. А то придется еще алименты платить. Только не говори, что ты хочешь их содержать. Я понимаю, что ты добрый мужик, но нужно иметь предел.
        - Нужно, - как-то безразлично сказал папа.
        - И что ты хочешь делать дальше?
        - Есть вариант переехать в другой город. Должность лучше. Зарплата в два раза больше.
        - Хороший шанс начать жизнь с нуля.
        - Меня все устраивало. Не было цели все начинать сначала, - сказал папа. - Ирку бросать не хочу. Если я уеду, то она же одна останется. Ты понимаешь, что они ее выгнали?
        - Знаю. Как ты и предполагал.
        - И куда ее теперь? Чтоб ты ее споил? У тебя совесть есть девку спаивать?
        - Да ладно тебе. Пить надо уметь. И уметь отказывать, когда наливают, - рассмеялся Борис. - Я за ней смогу присмотреть.
        - Что-то не нравится мне твой присмотр.
        - Захочет перестать общаться, так пусть сама скажет, - ответил Борис. - У тебя свои проблемы. Тебе сейчас не до нее. А мне скучно. И времени много.
        - У тебя шкурный интерес. А не от скуки.
        - Тебе-то что? - спросил Борис. - Ей со мной интересно. Этот интерес взаимен. Ирке не шестнадцать лет. Она тебе говорила, что от меня спаса нет? Не говорила. Вот и не лезь.
        - Не хочет она с тобой встречаться.
        - Пусть лично скажет.
        - А ты ей десять слов в ответ, - возразил папа.
        - Ага. Слушай, я тебе помог за просто так. Ничего не взял. Мне нужна только Ирка напоиграться. Стой в сторонке и не мешай.
        Я окончательно проснулась. Голова болела. Во рту было противно, но это не помешало мне все слышать и понимать. Я села. Протерла лицо. Посмотрела на телефон. Время половина двенадцатого ночи. За столом сидел Борис вместе с папой. На столе стоял чай. Странно, что никто не пил. Хотя Борис явно был за рулем. Папе нужно было завтра на работу.
        - Кто-то проснулся? - насмешливо сказал Борис.
        - Больше никогда не буду пить, - сказала я. - Отвратительное чувство.
        - И правильно. Пить плохо, - сказал папа.
        - Ириш, ты чай будешь? Или так и будешь прятаться? - спросил Борис.
        - Надо вначале умыться, - сказала я, беря паузу. Я не готова была к тому, что Борис вместе с папой будут сидеть за одним столом и обсуждать меня. А чего я должна с ними сидеть?
        Зайдя в зону, которую отдали под кухню, я налила воды. Выпила ее залпом.
        - Так будешь чай пить?
        - Нет. Пойду спать. Мне завтра еще на учебу идти, - сказала я. - И хватит меня обсуждать. Найдите другую тему для разговора. Я разве что-то смешное сказала?
        - Нравится мне твоя пижама с котятками, - сказал Борис.
        Я только поморщилась и пошла спать. Нашла наушники. Вставила их в уши и включила музыку в телефоне. Значит, они были знакомы между собой. Борис помог папе следить за мамой. Он детективом работает? Борис мог быть кем угодно. Мутный тип. А я? Какого я с ним встречалась?
        Подумав, что завтра все решу, я закрыла глаза. Только на душе было так, словно меня предали. Предали со всех сторон.
        Все же, некоторые вещи лучше не знать. А еще лучше о них не думать.
        Утром папа привычно готовил завтрак. Я пила кофе и думала, что теперь надо начинать все сначала. Надо как-то жить, а как жить идей не было.
        - Что будем делать дальше? - спросила я.
        - Снимем квартиру. Борька хоть и говорит, что можем пользоваться его гостеприимством сколько нам нужно, но не хочу быть от него зависимым.
        - Согласна. Я могу пойти работать.
        - Пока не нужно, - ответил папа.
        - Ты же хочешь уехать в другой город.
        - Пока не хочу. Я останусь тут. Ты окончишь институт. Потом выйдешь на работу. После этого я спокойно отпущу тебя во взрослую жизнь. Поставлю галочку, что долг выполнен. Осталось всего полгода. Или около того. К тому времени я разберусь с судами.
        - Будешь судиться по поводу квартиры?
        - Она совместно нажитое имущество. Я вначале думал оставить, а потом подумал, что на эту сумму тебе можно будет квартиру купить. Однушку в пригороде потянем. Иначе они тебя на улицу выгонят и не поморщатся. А это неправильно.
        - Я не понимаю: за что они так на меня взъелись.
        - Бояться.
        - Чего?
        - Что пойдешь по кривой дорожке.
        - И поэтому выгнали из дома? Странная логика.
        - Странная, - согласился папа.
        - Я не понимаю.
        - Тебе нужна правда? Она будет неприятная. Если хочешь ее услышать, то я тебе ее расскажу. Но если ты хочешь ее знать.
        - Говоришь, как Борис.
        - Мы с ним вместе учились. Одно время дружили, пока дороги не разошлись, - сказал папа. - Но, видимо, играет роль, что долго общались.
        - А теперь вы вновь дружите?
        - Общаемся, - ответил он.
        - Не знаю хочу ли я что-то еще знать или нет.
        - Тебе решать, - ответил папа. - В любом случае, ты так и останешься моей дочерью. Ясно?
        - Ясно, - ответила я. - Хочешь сказать, что мама с кем-то еще встречалась?
        - Я тебе говорил, что у меня детей быть не могло. А потом появилась ты. Вот и решили взять тебя.
        - Удочерить? - спросила я. Он кивнул.
        - Из-за этого и появились проблемы, - сказал папа. - Они начитались про генетику. И решили, что эта генетика должна в тебе проявиться.
        - А она у меня плохая?
        - Малоизвестная, - сказал папа.
        - А раньше чего не сказали?
        - Не было причины говорить. Жили нормально. Это в последнее время мать переклинило. Видимо, решила, что она обманывает, то и другие будут вести себя, как и она. Люди судят по себе. И это нормально.
        - Чем? Мне кажется, что надо относиться к людям по-разному.
        - Надо, но мы судим о людях по себе и своему опыту. Вначале думаем, как мы бы поступили, забывая, что есть и другие варианты. Вот почему я все это верил Тане? Потому что у меня в мыслях не было кого-то искать. Обманывать ее и рушить семью. А она, наоборот, ревновала к каждому столбу. Заодно и по поводу тебя строила дикие домыслы.
        Я пила кофе. Смотрела в окно, где из-за темноты ничего не было видно. Что я думала по поводу всего этого? Ничего. Я ничего не хотела думать. Сейчас я смотрела на жизнь и понимала, то теперь ничего не изменить.
        - У меня такое ощущение, что мы стоим на развалинах семьи, - сказала я. - Как будто был большой и крепкий дом, а потом что-то случилось. Кто-то выбил кирпич из фундамента. Из-за этого дом разрушился. Или вовремя не починил крышу. Вот непогода его и разрушила. Но теперь остались лишь развалины.
        - Так и есть. Семья разрушена. А семья в первую очередь ассоциируется с домом. Знаешь, в чем плюс разрушенного старого дома?
        - В чем?
        - Можно построить новый. Куда лучше прежнего, - ответил папа.
        - Я думала об этом. Но ты сам говоришь, что пока этого делать не стоит.
        - Пока не стоит. Как строят дом? Можно накопить денег и построить тот дом, который тебе нравится. Можно взять кредит. И опять же построить то, что тебе нравится. А можно купить избушку с дырявыми полами и крышей, потому что нужна крыша над головой и приходится покупать то, на что денег хватила. Вот я и не хочу, чтоб ты кидалась не пойми куда от нужды.
        - А тебе зачем так на этом настаивать? Вроде надо строить жизнь?
        - Думаешь так легко все перечеркнуть? Сейчас есть цель, чтоб ты окончила институт. И его не бросила. Как эта цель будет достигнута, то придумаю себе другую цель. Вот и все.
        - Оставить хоть что-то привычное?
        - Типо того.
        - Знаешь, а мне теперь не надо так рано выходить. Тут до института пешком дойти можно, - ответила я.
        - Тебе повезло. Мне все равно придется выходить рано, - ответил папа. - Ты как все перенесла?
        - Не знаю, - честно ответила я. - Надо об этом подумать, но думать не хочется. Вроде ты прав. Мы ведь семья. Столько лет все это твердили. И жили семьей. Пусть и не по родной крови, но мы были семьей. Но почему мама это не поняла? Тут для меня загадка.
        - Сам об этом думала, - ответил папа.
        - И? К какому выводу пришел?
        - Пока ни к какому. О плохом думать не хочется, а хорошее на ум не приходит, - ответил папа.
        Он не хотел думать, что она его не любила, а жила с ним по привычке. Или из-за денег. Или по какой-то своей причине. Но явно не по любви. Мне было обидно за папу. Обидно за себя. Единственное, что я не могла ничего изменить и ни на что повлиять. А значит, оставалось плыть по течению и ждать, когда все наладится само по себе. Или когда вновь появятся что-то непредсказуемое и принесет перемены.
        Глава 12
        Борис позвонил, когда я проводила папу. Он словно знал, что теперь я останусь одна, чтоб мы могли спокойно поговорить. Еще и по видео связи позвонил.
        - И почему я должна смотреть на тебя чего-то жующего? - спросила я.
        - Какая ты злая. Кто это тебя так обидел? - спросил Борис, продолжая жевать.
        - Я больше не хочу с тобой встречаться.
        - Ну, это нетелефонный разговор. Вот встретимся с тобой. И тогда ты мне в лицо и скажешь, - ответил Борис. - А видеосвязь помогает создать ощущение, что мы завтракаем вместе.
        - Нашел себе игрушку, - сказала я, наливая себе еще одну кружку кофе.
        - А я и не скрываю. Ты моя куколка, - наигранно и ласково сказал Борис.
        - Перестань.
        - Чего перестать? Ласково чего-то говорить? С тобой надо ругаться?
        - Борь!
        - Ладно, не буду тебя дразнить, - он сказал уже серьезно. - Ты как?
        - Мне плохо. Я сегодня узнала, что родители мне не родные. Мать меня считает не пойми кем. А я с тобой встречаюсь.
        - Тебя это напрягает?
        - Что именно?
        - Все.
        - Я не поняла пока как относиться к такой новости, что они мне не родные. Смотрю на папу и вижу в нем именно папу.
        - Так он же тебя воспитал.
        - Да.
        - Чего ты тогда удивляешься? Они так и будут твоими родителями.
        - А мама?
        - Успокоится. Дай время. А если не успокоится, то забей на нее.
        - Забить?
        - Большой и толстый гвоздь, - улыбнулся Борис. - А по поводу меня.
        - Ты не такой уж и плохой вариант. Все меня купить пытаешься, а я все отказываюсь.
        - Вчера ты согласилась.
        - А сегодня отказалась.
        - Ветряная ты особа, Ириш, - сказал Борис, но при этом не злился.
        - Угу. Возможно.
        - Чего-то ты какая-то злая.
        - Я не злая. У меня жизнь разрушилась.
        - Так создай новую. Завтра вечер освободи. Мы с тобой в театр пойдем.
        - Я не хочу.
        - Хочу или не хочу. Надо, Иришка. Мне нужна твоя помощь.
        - Борь, я хочу прекратить наше общение.
        - А кто тебе сказал, что я тебя просто так отпущу? Малышка, пока ты мне нужна, я с тобой буду играться.
        - Ты вчера говорил, что мне достаточно тебе сказать, что я больше не хочу с тобой общаться.
        - Это хотел услышать твой отец. Зачем мне было его разочаровывать?
        - Хм, допустим, что я откажусь участвовать в этом?
        - Нам с тобой общаться только посредством шантажа? Зачем?
        И чего он веселится? Я смотрела на него и не понимала повода, пока что-то не щелкнуло в голове. Борис не скрывал, что просто играется. Он играется со мной, как кот с мышкой.
        - Все, я пойду к учебе готовиться.
        - Тебе до учебы триста метров идти. Время у тебя еще есть.
        - На что?
        - Чтоб согласиться завтра пойти со мной в театр, - сказал Борис.
        - Хорошо. Только отстань от меня.
        - Как же быстро ты сдалась. Завтра встречу тебя после института. Не скучай.
        - Не буду даже думать о тебе.
        - А вот это обидно, - он поморщился, но улыбнулся. - Если захочешь поболтать, я всегда на связи. Звони в любое время. Не стесняйся.
        Я отключилась. Посмотрела на кружку, в которой чернел кофе. Что-то я делала не так, раз оказалась в такой ситуации. Поморщилась. Надо было идти дальше. Идти и не оглядываться назад. Что-то решив, я пошла готовиться к учебе.
        Все-таки институт помогал отвлечься. А к обеду и голова окончательно прояснилась. У меня в кармане были деньги, которые отец дал на сапоги и куртку. После учебы я решила поехать по магазинам. Было как-то непривычно туда ехать без мамы. Мы же обычно ездили за покупками вместе.
        Снег. Остановка автобуса. Я смотрела как крупные хлопья падали на землю, покрывая ее белым покрывалом. Красиво.
        На остановку подошел Никита. Стоило мне увидеть его, как сердце на миг перестало стучать. Стыд? Не знаю. А чего стыдиться? Все-таки он был симпатичный. И намного привлекательнее, чем Борис.
        Я думала, что мы всего лишь улыбнемся, вспомнив про нашу тайну, и пройдем мимо. Но Никита почему-то подошел. Открытая улыбка, доброта в глазах и неподдельный интерес.
        - Привет. Как ты? - спросил он. Спокойно так, как будто ничего не произошло.
        - Привет. Я уже думала, что мы больше не будем общаться.
        - А ты этого не хочешь?
        - Не общаться? И как на это ответить, чтоб не упасть в твоих глазах?
        Никита рассмеялся. Какой же у него был приятный смех! Мне хотелось ответить ему таким же смехом, но он у меня был все же резковатый.
        - Пообедаем? - спросил Никита. - Я угощаю.
        - А я не против, - согласилась я. - Если тебя не смущает моя куртка.
        - Пойдет, - отмахнулся он. - Здесь есть неподалеку хорошее местечко, где мы и можем посидеть.
        - Веди.
        - Куртка в той квартире осталась?
        - Ага.
        - Там вся квартира в ноль. Пока тушили, то водой залили. Еще и дымом провоняло. Мы потом туда пошли за вещами, но в итоге все выкинуть пришлось.
        - Главное, что мы живы остались, - сказала я.
        - Согласен. Дома не заругали?
        - Нет. Я сейчас сама по себе, - ответила я и почти не соврала. Сейчас я была одна. Или так себя чувствовала.
        - Тогда хорошо. Одна - это плохо, но хорошо, что проблем не было, когда ты вернулась в таком виде, - сказал Никита.
        - В этом плане да.
        Мы зашли в пиццерию, которая находилась в подвале на соседней улице. Такое уютное местечко, скрытое от посторонних глаз. Никита предложил мне заказать что угодно. Я же выбрала кусок пиццы и кофе.
        - Скромно, - заметил Никита.
        - Я как-то не особо голодная.
        - Я могу задать личный вопрос?
        - Давай.
        - Зачем ты пошла с Таней в нашу компанию?
        - Случайно. Но это все ерунда. Зачем ворошить то, что случилось?
        - А что теперь будешь делать дальше?
        - Я не знаю. Пока на распутье стою и не знаю, что делать дальше.
        - Как насчет того, чтоб продолжить знакомство, которое так неудачно прервалось?
        - Давай, - согласилась я. - Так удивился, словно не ожидал от меня этого ответа.
        - Не ожидал.
        - Но предложил, - я рассмеялась и покачала головой. - Тогда забудь.
        - Я только за, чтоб встречаться. Единственное, что у меня не так много времени для этих встреч. Я сейчас дописываю диссертацию, живу у родителей. Иногда с друзьями устраиваем развлечения, но это не особо часто.
        - Так и у меня времени свободного немного, - ответила я, вспомнив про театр, куда я согласилась пойти с Борисом.
        - Как насчет пары встреч в неделю? Куда-нибудь сходим. Поближе друг друга узнаем.
        - Договорились. Хотя мы уже узнали друг друга ближе некуда.
        Мне было весело. А почему я должна была грустить? Никита мне нравился. У него были такие приятные глаза, что когда я в них смотрела, то в душе становилось теплее.
        - Ближе? Нет. Мы всего лишь коснулись друг к другу, - ответил Никита. - А узнаем мы друг друга в другой раз.
        Обещание встречи. Желание быть с человеком как можно ближе, чтоб почувствовать его каждой клеточкой тела. Вновь увидеть ту нежность, которую пряталась в его глазах. Я хотела чувствовать себя нужной и любимой. А я ему нравилась. Он не использовал меня в каких-то непонятных играх. Не чувствовал себя обязанным по отношению ко мне. В ту ночь он говорил, что меня любил. И я его любила так же, как и он меня.
        Из-за этих мыслей я и согласилась с ним поехать в отель на несколько часов, чтоб провести это время в объятьях любимого человека. Я просто сходила по нему с ума. Это был далеко не Борис. Никита не был таким же нежным, как Борис, но он дарил мне тепло, которого мне не хватало. Я с жадностью отвечала на его поцелуи. Стоило нам оказаться в номере, как вся скромность была откинута в прошлое. Рядом с Никитой я была просто собой. Жадной до ласки и готовой на все ради его внимания. Одежда полетела в разные стороны. Мужчина кинул меня на кровать, чтоб сразу подмять меня под себя. Это было что-то неконтролируемое. Я закинула ему ноги на бедра, потому что он этого ждал и хотел. Его желание передавалось мне. Нужно было расслабиться. Боли в этот раз не должно было быть. Но я все равно боялась, что она будет. Из-за этого внутри все мышцы невольно сжались.
        - Стой.
        - Чего? - затыкая меня поцелуем, сказал Никита.
        - Защита. Без нее не буду, - сказала я.
        - Хочешь прерваться в последний момент?
        - Да. Я про нее совсем забыла.
        - В другой раз обязательно. А сейчас я слишком сильно хочу тебя, чтоб чего-то искать.
        Толчок. Я задержала дыхание. Ни о чем не думать. Только расслабиться. Думать об ощущениях. Забыть обо всем. Только ощущение. Ясная голова не отвлекала. Тепло. Мне было приятно. Ритмичность вызывала странные ощущения. Не щекотка, а возбуждение. Похоть. Это была именно похоть, которую я не могла контролировать.
        - Нравиться? - спросил Никита. Он прошептал мне около уха.
        - Да, - ответила я, не понимая, как можно в такие моменты разговаривать.
        - Сладкая, нежная и страстная.
        Он бормотал мне какую-то ерунду, а я только и делала, что отвлекалась. Его рука накрыла мою грудь. Щекотка стала невыносимой. Я прижалась к Никите, пытаясь раствориться в нем, но чего-то не хватало. Зато стоило мне открыть глаза, чтоб увидеть его лицо, как пришло ощущение волшебства. Чего-то нереального и восхитительного, от которого щекотка проходила до кончиков пальцев на ногах.
        В приятных ощущениях хотелось купаться без перерыва. Но все закончилось довольно быстро. Мы лежали в объятьях друг друга, пытаясь отдышаться словно от долгого забега. Я смотрела в потолок, чувствуя ту радость, которая была в первый раз. Мне казалось, что это действительно любовь. Настоящая любовь, которую принято искать всю жизнь и не находить. Мне же повезло ее найти. Искупаться в чувствах восторга и получить взаимность. Получить ответ на свои желания.
        - Сумасшедшая девчонка, - прошептала Никита.
        - Сам дурной.
        - Дурной. Ты мне всю голову задурила, - ответил он. Быстро поцеловал. Хотел подняться, но я не дала, прильнув к нему и удлиняя поцелуй. Мне совсем не хотелось его отпускать. Он с готовностью ответил на этот поцелуй, но все же отошел от меня.
        - На сегодня хватит. А то мы ничего не успеем.
        - Согласна. Мне еще в магазин надо. Куртку купить.
        - А эта чья? - уходя в ванную, спросил Никита.
        - Отцовская, - соврала я. Слишком долго было объяснять про Бориса. К тому же это было не нужно. Мне нравился Никита, а значит, я хотела хоть в его глазах оставаться порядочной женщиной. Теперь я была женщиной и к этому надо было привыкнуть.
        - О чем задумалась?
        - Так, прислушиваюсь к своим ощущениям. Вроде теперь я женщина.
        - Вроде? Милая, ты капитально женщиной стала, - усмехнулся Никита. Он вернулся в комнату. Стал надевать брюки. Любопытно было наблюдать за ним.
        - Ладно. Я стала женщиной, но при этом ничего не должно было измениться, а все же изменилось. Сложно объяснить, но на все смотришь с другой точки зрения.
        - Ты преувеличиваешь, - сказал Никита. - Слишком много вешаешь на девственность. Ты одеваться будешь или так и продолжишь валяться?
        Он спросил резко, разрушая дымку нежности и расслабленности. Мне хотелось еще минут десять полежать в кровати, почувствовать разгоряченным телом прохладу. Чтоб от этой прохлады затвердели соски, став тугими и болезненно тяжелыми. Казалось, что я только начала понимать свое тело, а Никита торопил. Он опаздывал, а может не хотел оплачивать лишнее время в гостинице. Мои хотелки в расчет не шли.
        Пришлось одеваться. Настроение пропало, но вот ощущение в теле оставались приятными.
        Никита подошел ко мне. Поцеловал в щеку.
        - Не обижайся. Если я не успею на автобус, то потом долго буду добираться до дома.
        - Я и не обижаюсь. Все нормально. Просто мне было с тобой так хорошо, что совсем не хочется возвращаться в реальность.
        - Мне с тобой самому понравилось. Но остаться с тобой не могу.
        Я умылась. Оделась. Почувствовала раздражение Никиты, который продолжал торопить. На прощание Никита пообещал позвонить и быстро пошел в сторону остановки. Мечта развеялась, а в суровой реальности меня ждала плохая погода и мороз, кусающий щеки и руки.
        Денег мне хватило, чтоб купить куртку, сапоги, белую шапку с варежками и даже денег на юбку хватило. Почему бы и нет? Если я купила сапоги, то можно и для разнообразия юбку надеть. К куртке пришлось докупить и сумку, чтоб соответствовать новому образу. Новый образ. Новая жизнь. Нормально. Жить можно.
        Я дошла до Тани, чтоб забрать у нее оставленные вещи. Она опять собиралась на какую-то вечеринку. Пригласила меня, но я отказалась. Больше всего мне хотелось завалиться в ванную, а потом забраться с книжкой в кровать.
        Погода отвратительная. Настроение так себе. Вроде и радоваться хочется, а радости не было. Зато появилась усталость. Нужно было отлежаться. Поэтому, как только я вернулась в квартиру, то побросала пакеты с вещами и пошла отмокать в ванную. Музыка на телефоне. Теплая вода и расслабленность. Рок-баллады для настроения. И полная пустота в голове.
        Я нырнула под воду. Волосы в воде разлетелись мягким покрывалом. В воде они превращались в мягкий шелк, но стоило их высушить, так шелк превращался в проволоку. Вынырнув, я открыла глаза и увидела Бориса.
        - Мне теперь начинать день с тобой и заканчивать его тоже тобой? - спросила я.
        - Я не по твою душу пришел. У меня здесь вещи лежат, - ответил Борис.
        - Если так, то чего ты в ванной комнате забыл? - спросила я.
        - Раз уж тут, то решил на тебя полюбоваться, - ответил Борис. Наклонился ко мне, чтоб провести по моим волосам некрасивыми пальцами. Намотал мокрую прядь. Я прикусила губу, не зная, как на это реагировать. - Выбирайся, а то утонешь еще.
        - Не утону, - ответила я. Мне совсем не хотелось с ним общаться. Но Борис не отставал от меня.
        - Вылезай, - повторил он. - Есть разговор.
        - От тебя не отвязаться?
        - Я же тебе говорил, что не получится. Ты мне интересна. И этим все сказано.
        Пришлось вылезать. Я переоделась в пижаму и вышла в комнату. Игнат переодевался в костюм.
        - Посмотри. Платье тебе на завтра. Подойдет?
        - По размеру?
        - Угу.
        - Подойдет, - ответила я, рассматривая фиолетовое платье.
        - Реквизиты карточки дай.
        - Зачем?
        - Завтра будем работать. Надо же тебе твою долю скинуть.
        - И в чем заключается моя работа?
        - подойдешь к одному человеку и передашь от меня флешку.
        - А чего ты это сам не сделаешь?
        - Мы официально с ним незнакомы. А вот ты с ним познакомишься, - ответил Борис.
        - Только познакомиться и передать флешку?
        - Да. Ничего сложного я от тебя не требую. Плюс мы с тобой проведем время. Посмотрим спектакль.
        - Я больше не буду с тобой встречаться.
        - Под встречей ты имеешь в виду спать?
        - Да.
        - С чего это? - застегивая рубашку, спросил Борис.
        - Я теперь с Никитой встречаюсь.
        - Это тот тип, в которого ты влюбилась?
        - Он мне нравится намного больше, чем ты.
        - Одно другому не мешает, - ответил Борис. - Я же тебе говорил, что не против, если ты с кем-то будешь встречаться.
        - Это какой-то разврат.
        - Разврат? - Борис рассмеялся. - Разврат - это наши с тобой отношения. А с парнем ты, скорее всего, просто трахаешься.
        - Грубо, - я аж поморщилась.
        - Ладно, ты занимаешься любовью. Обмениваешься духовными энергиями. Или как это ты еще обзываешь в фантазиях?
        - Не надо смеяться.
        - Тогда ты ерундой не страдай, - ответил Борис, берясь за галстук. - Умеешь галстук завязывать?
        - Нет.
        - Тогда иди сюда. Сейчас научу. Хорошее умение, которое может пригодиться.
        - Думаешь, что я буду мужчинам галстуки повязывать?
        - А почему нет? Я умею, а вдруг будешь встречаться с тем, кто не умеет?
        - Борь, хватит со мной играться.
        - Я тебя буду дергать за косички столько, сколько захочу, - ответил Борис, показывая, как надо завязывать галстук. - Что ты знаешь про Никиту?
        - Он преподает в моем институте. Пишет диссертацию и живет с родителями. Из-за этого не может в гости пригласить.
        - Болтун, но ты верь.
        - Думаешь, что врет? - спросила я.
        - Уверен в этом. Мужчины всегда врут, когда хотят затащить девушку в кровать.
        - А ты? Тоже врешь?
        - Мне это не надо. Я умею уговаривать без вранья, - ответил он, гладя меня по щеке. Я хотела дернуть головой, чтоб скинуть его руку, но вместо этого завороженно смотрела за его действиями. - Ты в этом полотенце на голове выглядишь такой домашней.
        - Это плохо?
        - Мне нравится. Этого мне и не хватало в куклах, которые приезжали на вечерок.
        - Борь, я тебе не кукла.
        - Знаю. Чем мне и нравишься. Дай тебя поцелую.
        - Не хочу я с тобой целоваться, - сказала я, но увернуться от его настойчивых губ не получилось. - Сладкие у тебя губы.
        - Не могу я так! - выпалила я, отскакивая от него. Уперлась в диван. Споткнулась и упала на него.
        - Чего ты не можешь?
        - Встречаться сразу с двумя. Это все противно!
        - Чего противно?
        - С тобой целоваться. Это же предательство.
        - Того светлого чувства, которое ты так хочешь сохранить в своем нежном сердечке?
        - Да. Пусть тебе и кажется это смешным, - ответила я.
        - Иришка, ты моя наивная глупышка. Не представляешь, как мне тебя сейчас жалко. Ты сегодня любишь, а завтра будешь страдать из-за этого плохого человека. Он уйдет, а я останусь.
        - С чего ты так думаешь? Может, все будет наоборот?
        - Поговори с Никитой. Расскажи ему про меня. Так и скажи, что я тебя шантажирую интимными фотографиями. Заставляю тебя сниматься для своих извращенных фантазий. Если ты ему так дорога, как считаешь, то пусть со мной переговорит. Я хочу с ним встретиться.
        - Чтоб и его начать шантажировать?
        - Зачем? Пусть дойдет до меня и там морду набьет. Если он нормальный тип, то я тебя ему отдам, а если нет, то буду играть с тобой дальше, - ответил Борис. - Буду целовать твои сахарные губки. Ласкать тугие сосочки. Буду целовать твои ножки, поднимаясь все выше…
        - Борь! Прекрати!
        Я зажала уши руками и зажмурилась. Борис сел рядом со мной на диван. Осторожно отнял руки от моих ушей.
        - Тебе не получится спрятаться.
        - Почему? - спросила я. Глупый вопрос, но я его все же задала.
        - А чего прятаться? Какой в этом смысл?
        - Я не хочу это слышать.
        - Что ты такая симпотяжка, при виде которой слюнки текут? - спросил Борис. Рассмеялся. - Ты хоть с этим мужиком спала с защитой?
        - Как о таком можно спрашивать?
        - Скажем так, это важно для нашего здоровья. Тебе рассказать, сколько болезней может передаваться половым путем?
        - Не надо.
        - Так как?
        - Не получилось, - ответила я.
        - Чего не получилось?
        - С защитой.
        - Ты понимаешь, что если обойдется по болячкам, а это далеко не факт, учитывая, как вы познакомились, то есть вероятность того, что ты забеременеешь. И чего будем тогда делать?
        - Давай решать проблемы по мере их поступления.
        - Проблемы решим, но зачем их лишние создавать? Как думаешь?
        - Просто не получилось.
        - Ириш, будь понастойчивее. Может тебя на курсы самообороны записать? Или в секцию бокса.
        - Зачем?
        - Чтоб ты умела настаивать на своем, - ответил Борис. - Тебе надо быть посмелее.
        - Я смелая.
        - И поэтому ты прячешься от моих слов, затыкая уши. Нет, пока не станешь смелой, то я тебя точно не отпущу, - ответил Борис. - Давай ты не будешь плакать. Я тебе зла не желаю. Давай разберемся с реквизитами, и я поеду.
        - Куда-то на встречу?
        - Можно сказать, что это встреча, - ответил Борис. - Иногда приходится выбираться из берлоги. Ну что? Мне тебя тормошить?
        - Нет. Не хочу я…
        - Ты не умеешь смотреть в будущее. Работать на перспективу. Гордость - это хорошо, но она кормить не умеет, - ответил Борис.
        Пришлось согласиться. Иначе он бы не отстал. Записав мои реквизиты счета, Борис поцеловал меня в щеку и ушел. Я убрала платье в шкаф. Там висела одежда Бориса. Костюмы, выглаженные рубашки, начищенные ботинки. К его рубашкам я и повесила платье.
        Потом пошла на кухню. Нужно было что-то приготовить поесть. Готовить было лень, но нужно. Скоро должен был вернуться папа. Вряд ли он захочет стоять у плиты.
        В шкафчиках была вся необходимая посуда. Но ей вряд ли кто-то пользовался. Или пользовались нечасто. Все было такое чистое, как с картинки.
        Папа вернулся только в половине десятого вечера. Он выглядел уставшим, но довольным.
        - Сегодня ездил квартиры смотреть. Есть неплохой вариант с двухкомнатной квартирой. В трех остановках отсюда. На Горской, - сказал он.
        - А мама не звонила?
        - Звонила. Мы с ней договорились встретиться послезавтра. Я думаю, вначале надо на новом месте обустроится, а только потом уже с ней разбираться.
        - Еще не решил, что будешь делать?
        - Решил, но пока не хочу говорить ей. Пусть помучается неизвестностью.
        - Жестоко.
        - Имею на это право. Или думаешь иначе?
        - Нет. Но на тебя не похоже, - ответила я.
        - На работе я именно такой. Это дома старался быть мягче.
        - А сейчас смысла в этом нет, - поняла я.
        - Да. К тому же эта мягкость никому не нужна. Как у тебя сегодня день прошел?
        - Нормально. Я новую куртку купила и сапоги.
        - Покажешь?
        Пришлось идти хвастаться. Папа одобрил обновки. Потом начал рассказывать про квартиру, в которую собирался перевезти завтра вещи.
        - Я завтра вечером не могу. Борис меня в театр зовет.
        - В театр? Культурная программа? Или он тебя тянет в свои дела?
        - Предлагает заплатить. Нет, настаивает. Я не знаю, стоит ли соглашаться или отказаться.
        - В последний момент? - спросил папа, не скрывая того, что это явно плохая идея. - Он обидится. Я тебе советую пойти и от денег не отказываться.
        - Думаешь, что мне нужно продолжить с ним общаться?
        - Борис такой человек, что лучше с ним дружить, чем враждовать. У него сейчас не самое легкое время. Мать похоронил. Сын нервы треплет. Ему долго советовали отвлечься. Вот он и решил отвлечься с помощью тебя. Не совсем верно, но как есть. Через какое-то время ему это надоест. Он от тебя отстанет. Подыграй ему.
        - Но деньги…
        - Они у него не последние.
        - Меньше всего я думаю о его деньгах. Это выглядит неправильно.
        - Плата за нервы. А нервы он трепать умеет, - ответил папа. Вот тут возразить было сложно. Я согласилась с этими доводами, но осадок все равно остался. В итоге мы договорились с папой, что переедем послезавтра. А завтра у меня будет культурная программа.
        Глава 13
        У меня совсем не было настроения куда-то идти. Утром так и вовсе я поняла, что побаиваюсь Бориса. На первый взгляд он был обычным мужиком, который ездил на старой машине и ходил в забавных кофтах, в которых разве было на даче грядку копать. Но в нем было что-то такое, чего пугало. Во взгляде безжалостных глаз. Он ведь напоминал машину, готовую к решительным действиям вопреки интересам других. Мог спокойно переехать других людей, чтоб добиться желаемого. И это было неправильно. Неправильно и страшно.
        Я смотрела на платье и не решалась его надеть. Папа после работы должен был отвезти свои вещи на новую квартиру, поэтому вечером обещал быть поздно. Вот я и сидела с кружкой кофе и смотрела на платье, которое ждало, когда я его надену.
        Щелкнул замок в двери, заставляя обернуться в ее сторону. В квартиру зашел Борис. Как к себе домой. Хотя это и был его дом.
        - Чего ждешь? Я думал, что ты уже готова, - сказал Борис.
        - Не хочу никуда идти, - ответила я.
        - Капризничаешь? Плохое настроение?
        - По контрольной двойка. Теперь придется к зачету готовиться. А я надеялась на автомат.
        - Уверен, что ты его пересдашь, - ответил Борис, доставая из шкафа костюм. - Одевайся, а то опоздаем.
        - Я не хочу, чтоб ты меня в это впутывал.
        - Во что?
        - В твои дела. Ладно встречаться…
        - У, какой у нас сегодня прогресс! Вчера ты хотела разорвать со мной отношения. А сегодня готова встречаться. Это взамен, чтоб я тебя не просил указывать мне маленькие услуги?
        - Да. Борь, я хочу нормально жить, без страха завтрашнего дня.
        - А чего ты его боишься?
        - Кого потом ждать? Полицию или бандитов?
        - Никого. Ты никому не будешь нужна, если сама не накосячишь, - сказал Борис, начиная снимать рубашку. - Что ты мне можешь предложить, чтоб я сегодня отказался от планов?
        - Не знаю. А чего ты хочешь?
        - Полноценное кино с твоим участием. Поласкаешь себя на мою камеру.
        - Нет.
        - Тогда пойдем работать, - он усмехнулся.
        - Я тебя ведь могу послать со всеми твоими угрозами.
        - Тогда твои фотки и видео отошлю всем друзьям. Оно тебе надо?
        - А тебе зачем надо меня шантажировать?
        - Нравится, - просто ответил Борис. - Так чего выбираешь? Ты мне можешь предложить только тело. Остальное меня от тебя не интересует. Так как?
        - Хорошо, - ответила я, прикусив губу. - Играем в кино.
        - Переодевайся. Вначале сходим в театр, а потом поедем ко мне.
        - Но ты меня не будешь втягивать?
        - Нет. Не волнуйся. Мы же с тобой договорились. Ты решила от меня спрятаться в ванной? Ириш, тебе ли меня стесняться? Я уже все увидел, что ты могла бы скрыть.
        - У тебя взгляд такой, что ты меня готов съесть прям здесь.
        - Есть? Всего лишь попробовать, - ответил Борис. Он подошел ко мне, чтоб помочь застегнуть платье. Прошелся руками по моим плечам, касаясь губами шее. - Не малюй лицо. Хочу видеть тебя без косметики.
        - Почему?
        - Я этого хочу, - ответил он.
        - Хорошо.
        - Кстати, у меня сегодня для тебя подарок, - сказал Борис, продолжая скользить губами по моей шее. Я уже надела платье. Он лишь рубашку. Поэтому теперь стоял в рубашке, трусах и носках. Со стороны мы выглядели странно, если не смешно. Борис протянул коробочку.
        - Что это?
        - А ты открой и посмотри.
        В коробочке оказались золотые сережки. Длинные ниточки с золотой капелькой.
        - Примерь.
        - Неожиданно.
        - Тебе должны подойти, - ответил Борис.
        У меня было мало украшений. Они мне совсем не подходили по стилю, поэтому я о них не задумывалась. А тут мне вдруг захотелось стать именно девочкой, а не пацанкой.
        Я подошла в ванну, чтоб там продезинфицировать замочки и сразу вставила серьги в уши. Теперь они болтались при каждом движение головы, щекоча кожу из-за слишком большой длины. Когда я вернулась в комнату, то увидела, что Борис уже переоделся. Окинул меня взглядом, довольно улыбнулся.
        - Если готова, то пойдем.
        - Хорошо, - согласилась я, понимая, что настроение начинает подниматься.
        Странно было ощущать себя именно красивой. В красивом платье, с золотом в ушах и в удобных сапогах. Это были такие странные ощущения, что я наслаждалась ими, как наслаждаются всем новым.
        - Что тебя нового с твоим кавалером? - спросил Борис, когда мы сели в машину.
        - Ничего. Мы не созванивались сегодня.
        - Почему? Разве влюбленные птички не стремятся первое время проводить как можно больше времени друг с другом? - спросил Борис.
        - Мне некогда. Я с тобой сегодня еду. И у него дел много. Завтра надо будет к переезду готовиться. Папа квартиру нашел.
        - Слышал.
        - И мы бы сегодня переехали, если бы не твой поход в театр.
        - Развлекаться иногда надо. Не все же дома вечера проводить. Может, тебе хотелось бы поехать куда-нибудь в другое место…
        - Это куда? Только не говори про вечеринку. Мне последней хватило надолго, - ответила я. - Да и в театре я была в последний раз лишь в детстве. Надо посмотреть, как сейчас изменилось у меня к нему отношение.
        - А тогда было какое?
        - Мне понравилось. Показалось, что это чудо, - ответила я. - Потом хотела какое-то время стать актрисой, но это быстро все прошло.
        - Ясно. Я в юности играл в самодеятельности.
        - И кого?
        - Отелло. Душил приличную Дездемону в порыве ревности. Намазал рожу гуталином и лез к ней целоваться, а она вырывалась и боялась, что я ее испачкаю, - ответил Борис. Улыбнулся воспоминаниям. Мне достаточно было представить эту сцену, чтоб рассмеяться.
        - А ты ревнивый человек по жизни?
        - Я же даю тебе гулять с другими.
        - Так мало ли. Может, ты потом меня придушишь, - осторожно ответила я.
        - Зачем? Тогда же я не смогу с тобой играть. А мне это нравится. Проще всего сломать игрушку и сложнее ее найти.
        - Ты можешь ее купить.
        - Купить можно многое. Но вот по душе найти игрушку - это сложнее. Как тебе с сапогами. Кстати, как ты принесла информацию о том, что родители тебе не родные? Вначале было состояние шока. Но сейчас он должен был пройти.
        - Я не считаю их чужими. Они мне родные. Только папа и мама решили развестись. Я же выбрала сторону отца, - ответила я. - Возможно поэтому и есть какая-то предвзятость со стороны мамы, но эта предвзятость могла бы появиться и без этой информации. Все же мое поведение сейчас далеко от идеального.
        - Нормальное у тебя поведение. Мне оно нравится. Это намного лучше, чем сидеть вечерами у окошка.
        - Я вразнос пошла.
        - Но тебе этот разнос нравится
        - Нравиться.
        - Тогда не вижу проблемы. Ириш, относись ко всему спокойнее. Придет время и тебе все это надоест. Вернешься к четырем стенам, но тебе будет что вспомнить, - ответил Борис.
        Мы подъехали к театру. Давно я там не была. Вначале приходилось постоянно ожидать подвоха со стороны Бориса, но ничего такого не было. Он явно пришел посмотреть спектакль. Давали «Войну и мир» Толстого. Сам сюжет был перенесен в современность. Было любопытно посмотреть, как бы все это происходило сейчас, без войны, а с акцентом на мир. В итоге мы с Борисом даже поспорили. Я думала, что такого сейчас бы не было, но Борис считал, что вполне, потому что времена меняются, но люди остаются прежними.
        - Сейчас у нас больше возможностей, чтоб быть независимыми. Раньше не было разводов. Женщины не могли жить самостоятельно, - возразила я.
        - Ириш, это все есть, но этого одновременно нет. Вы как были зависимы от мужчин, так от них и остались. Женщине одной сложно прокормить себя. Сложно вырастить детей нормальными людьми. Когда ты одна с ребенком, то будешь жить на работе, а ребенок начнет расти травой. И будет тянуться туда, куда ветер подует. В итоге и ребенка потеряешь, и карьеры не сделаешь. Я могу привести в пример бывшую жену. Когда она ушла, то заявила, что справиться сама. Одной ей будет легче. Было время, когда я не мог ей помогать на достаточном уровне. Приходилось за матерью ухаживать. В итоге она осталась с сыном по сути одна. Ей это не особо понравилось. Нас с сыном стравила. Мы какое-то время не разговаривали. Сын пошел по кривой дороге. И другой пример. Он связан с твоей матерью. Она жила с нелюбимым человеком, но жила в достатке. Занималась детьми. Тебя воспитывала. Если бы она ушла от мужа к любовнику, то потеряла бы тот уровень жизни, к которому привыкла. Этот мужик балбес. Он постоянно меняет работы. Нигде надолго не задерживается. Она понимала, что с ним жить будет сложнее. Если придется выбрать его, то ей
придется содержать еще и любовника. Так в чем разница?
        - Мне кажется, что возможностей больше.
        - Возможностей больше, но можно ли ими воспользоваться? Вот сейчас, ты такая самостоятельная и независимая, но едешь со мной и общаешься со мной по моим правилам.
        - Ты меня шантажируешь.
        - Какая разница? Своего же я добиваюсь. А будь у тебя за спиной сильный мужик, то я бы побоялся к тебе подходить.
        - У меня есть отец.
        - Ему сейчас не до тебя, - ответил Борис. - Мы можем долго спорить про отношения мужчины и женщины, но я все равно буду прав.
        - Из-за того, что ты мужчина.
        - Не только. Я просто прав.
        - Куда мы в этот раз поедем? - спросила я.
        - Мы едем ко мне. Я закончил ремонт. Заодно посмотришь, как мебель встала в квартиру.
        - Я думаю, что мы поедем на съемную квартиру.
        - Тебе есть какая разница куда ехать? - спросил Борис. - Главное ведь компания.
        - Возможно, - ответила я, наблюдая за ночным городом.
        - Чего это ты замолчала? - спросил Борис.
        - Вечер вроде нормально прошел, - ответила я. - Даже не заметила, как ты решил свои дела.
        - Потому что я это решил раньше, - рассмеялся Борис. - Знал, что ты испугаешься.
        - Тогда зачем было меня шантажировать?
        - Я хотел провести этот вечер с тобой. А ты этого не хотела.
        - Логика есть, но мне она не нравится, - ответила я.
        - Знаю. Не будешь сопротивляться, тогда не буду шантажировать, - ответил Борис.
        Я боялась этого вечера, а оказалось, что все страхи были напрасны. Появилось какое-то чувство неудовлетворенности, как бывает, когда злодей оказался не злодеем, а тараканом из детской сказки.
        - Я не хочу и…
        Он положил ладонь мне на колено. Я замолчала. Покосилась в сторону Бориса, но он внимательно смотрел на дорогу.
        - Чего ты боишься? - спросил Борис. - Я тебя обижаю?
        - Нет.
        - Тогда чего?
        - Мне страшно общаться с тобой.
        - Это хорошо. Страх помогает держать в тонусе организм, - хмыкнул Борис. - Главное с ним не переборщить.
        - Но одновременно сейчас я тебя не боюсь. Ты меня не подставил.
        - Ириш, я не собираюсь тебя подставлять. Ты мне нужна. Поэтому перестань себя накручивать, - ответил Борис.
        - Может ты и прав, что я слишком много накручиваю себя. Просто все так сложно стало. Раньше было намного легче.
        - Взрослая жизнь она такая. Надо к этому привыкать.
        - А если не привыкну? Стоит ли самой бороться за право выбора? Или проще плыть по течению?
        - Плыви. Я тогда такое придумаю…
        - Так сказал, что аж мурашки по спине прошли.
        - Так и было задумано, - хмыкнул Борис.
        Поселок, в котором жил Борис, находился недалеко от города. Обычный поселок с малоэтажной застройкой. Кирпичный трехэтажный дом. Машину Борис оставил около подъезда, не заботясь, что ее украдут. Как ни странно, но несмотря на дорогой костюм, он поехал в театр на старой машине. Он опять галантно помог мне выйти из машины. Я уже к этому начала привыкать.
        - Знаешь, а не плохая была идея пойти в театр. Мне понравилось, - сказала я, чувствуя неуверенность. Казалось, что стоит мне войти в его квартиру, как чего-то измениться.
        - Понравилось? Это хорошо, - ответил он. - Пойдем. Покажу тебе свою берлогу.
        - Берлогу? А говорил, что у тебя там ремонт.
        - Ремонт и новая мебель. Но все равно она остается берлогой для одинокого медведя.
        - А не хочешь привести в берлогу медведицу? Не думал об этом?
        - Как тогда мне с тобой встречаться? Вряд ли она одобрит наши с тобой отношения, - ответил Борис.
        У него была двухкомнатная квартира с хорошей кухней и широкой прихожей. Свежий ремонт, но в нем не было каких-то современных ноток. Коричневые, белые цвета и обои в цветочек.
        - Серьезно? - спросила я, кивая в сторону обоев.
        - А почему бы и нет? - весело спросил Борис.
        В комнате стоял разложенный диван. Вдоль стены стоял стеллаж, в котором лежало несколько книг. На подоконнике были заросли из цветов в горшках. Рядом было две этажерки, занятые зелеными зарослями. В спальне были обои в виде зеленных лиан с маленькими белыми и желтыми цветочками.
        - Тебе нравится трава?
        - Цветы, - поправил Борис. - Но лучше они смотрятся среди зелени.
        Он ушел в комнату. Вернулся оттуда со штативом и камерой.
        - Борь, может не надо?
        - Не надо? Почему это? Очень даже надо. И не надо спрашивать зачем мне это. Просто хочу. Вот хочу и все. Такую глупую, наивную девчонку, - настраивая камеру, сказал он.
        - А потом ты меня будешь этими кадрами шантажировать.
        - Верно. Ты легко мне даешь новые кадры. Покрутись. На тебе красиво смотрится платье.
        - Спасибо.
        - Все же, я прав, что его выбрал, - ответил Борис. - Встань на колени и обопрись на локти.
        - Прям так?
        - Угу.
        - А что ты будешь делать?
        - Играть в режиссера, - ответил Борис. - А ты будь послушной актрисой.
        - А если не буду слушаться?
        - Тогда ты меня расстроишь, - прищелкивая языком, ответил Борис.
        У меня даже возникла мысль, что все так и закончится несколькими позами, снятыми на камеру. Почему я его не послала? Пусть я его и опасалась, но у меня была уверенность, что он не хочет мне зла, а вот играться и самоутверждаться за мой счет он мог. Еще было любопытство. Мне было интересно, что он там такого придумал.
        - Попку выше, а спинку ниже, - командовал Борис.
        - Так?
        - Вот. Молодец.
        Платье натянулось на заднице. Борис подошел ко мне. Провел ладонью по ягодицам. От его прикосновения мне я замерла. Он же гладил ягодицы сквозь ткань платья, спуская пальцы ниже, чтоб захватить пальцами кусочек бедра, выглядывающего из-под платья. Я чувствовала его пальцы сквозь тонкую ткань колготок. Они были горячие, в отличие от моих замерзших ног. Он попытался протиснуть пальцы между моих сжатых ног, но я машинально сжала их, борясь с непрошенным вторжением. Это вызвало его смех. Он надавил рукой мне на лопатки, заставляя упасть лицом в одеяло. Второй рукой задрал подол платья. Стянул колготки, опуская их до колен.
        На его действия откликалось сердце, которое бешено стучало в груди. Я думала, что сейчас он войдет в меня, но вместо этого его рука легла на место между ног. Пальцы проникли внутрь, не обращая внимания на то, что я продолжала сжимать ноги.
        - Щекотно!
        Я дернулась, но его рука только сильнее надавила мне на лопатки. Его пальцы стали скользить по моему увлажненному лону, вызывая дикую щекотку. Я попыталась вырваться, но он слишком крепко держал меня. Его губы скользнули по пояснице. Это было какое-то странное чувство. Чего-то неправильного. Но разве можно было быть что-то неправильное с Борисом? Меня трясло от эмоций. Я закусила одеяло, чтоб не закричать. Его пальцы вызывали такие дикие ощущения, что они словно вырывали чувства из груди. Ладонь сместилась с лопаток в сторону моих волос, зарываясь в них. Почему-то это вызвало во мне новый взрыв эмоций.
        - Чего ты там бормочешь?
        - Больше не могу!
        - Ириш, так мы только начали, - вкрадчиво сказал Борис. - Ладно. Переворачивайся на спину. Открой грудь. Платье немного задерем. Вот так. Колготки не снимай. Ножки в коленях.
        - Это неудобно и не очень выглядит.
        - Все нормально.
        Его пальцы прошлись по моим соскам. Грубовато их задели. Заставили вздрогнуть. Внизу все начало щемить от поднимающейся волны желания. Дыхание сбилось. Кровь бежала по телу с увеличенной скоростью. Я чувствовала жар. Вещи мешали, а он невозмутимо игрался с моими сосками, не понимая, что я уже начинаю медленно ходить с ума.
        - Нравится? - спросил он.
        - Да.
        - Тогда держись. Ты когда-нибудь сплавлялась по реке?
        - Нет.
        - Сейчас узнаешь, что это такое, - ответил он, поднимаясь к моей шее. Прошелся по ней пальцами, словно широкой шершавой кистью. Смял губы. Грубость была наигранной. Я это видела и это меня заводило. Совсем потеряв стыд, я поймала губами его пальцы. Он как-то неправильно это понял, запихивая сразу три пальца мне в рот. Надавил на язык. Тошнота. Я дернуть головой, но в этот момент резко вошел пальцами в промежность. Тело дернулось. Его пальцы проникали в меня. Другой рукой скользил по языку. На глазах выступили слезы. Я схватила его за руку. Меня трясло. Было тяжело дышать. Тело разрывало от разрядки, напоминающей агонию. Он размазал мои же слюни по моему лицу. Неприятно. Захотелось вытереться, но Борис не дал. Перестал надрачивать.
        - Поласкай себя сама, - велел он. - Покажи, как тебе нравится.
        Положил руку мне вниз, где до этого были его пальцы. Прищипнул соски, которые превратились в тугие комочки.
        - Давай, Ириш.
        Спорить? Я была не в том состоянии. Вместо этого поддалась искушению. Пальцы проникли внутрь треугольника, чтоб найти возбужденную точку, превратившуюся в холмик. Внутри все было непривычно влажно и горячо. Я принялась исследовать это место, ища те места, которые как-то связывались с эмоциями. Это занятие было таким увлекательным, что я забыла, где и с кем нахожусь. Мне хотелось вновь тех неконтролируемых эмоций. Хотелось того полета и отрешенности от всего мира, которое я успела полюбить.
        - Как тебе нравится наша игра! А еще не хотела, - хмыкнул Борис, ложась рядом, чтоб захватить губами мой сосок.
        Что-то холодное вошло в промежность. Движение. Я хотела перестать ласкать себя, но Борис не дал. Сложно было понять, что происходит. Эта долбежка лишала сил и способности рассуждать. Я стонала, вскрикивала, поднимая бедра ему навстречу, когда он отодвигался от меня. Лаской тут и не пахло. Это был трах. Жесткий и сумасшедший трах, который мешал соображать. Борис опустил мою руку себе на член. Показал, что от меня хотел. Я была в том состоянии, что готова была сделать чего угодно. Его член наливался под моими пальцами. Я кажется ревела, не справившись с эмоциями. Тело давно было в его власти, а разум так еще раньше ушел гулять, оставив меня в полном непонимании. Но так и должно быть. Когда слишком много думаешь, то не можешь расслабиться. А тут тело было расслабленно больше, чем можно было себе представить.
        Все прекратилось с моим тяжелым вздохом. Борис откинул орудие, в виде резинового члена. Подвинулся ближе к моему лицу. Я хотела отвернуться, закрыться, но Борис не дал этого сделать. Перехватил мои руки.
        Теплая липкая струя спермы ударила мне в лицо. Я только успела зажмуриться. Попыталась возмутиться, но Борис тут же собрал жидкость ладонью, чтоб размазать ее по губам.
        - Еще раз будешь трахаться без презерватива с другими мужиками, накажу сильнее, - спокойно, но хрипловато прошептал он. Мои попытки оттолкнуть его ничем не увенчались. - Открой глаза и посмотри на меня. Я тебе обещал, что не буду делать больно. Но это и не значит, что я не могу тебя не наказать. Я не против, чтоб ты прыгала на других членах. У меня лишь одно условие: они должны быть в чехлах. Поняла? Не слышу!
        - Поняла, - с трудом пробормотала я. Его пальцы еще находились на моих губах. Стоило мне их приоткрыть, как он этим воспользовался, проникая внутрь рта.
        - Облизывай пальцы. Тебе ведь понравилось, что я ими делал? Давай, хорошая.
        Наверное, это называется сломом. Но я молча выполняла то, что он говорил под его одобрительную самодовольную улыбку. В итоге он меня отпустил. Похлопал по щеке. Уже сползая с кровати, он посмотрел на меня.
        - Никому не позволяй так с тобой поступать. Я могу один такое творить.
        - С чего бы это? - недовольно спросила я, вытирая тыльной стороной руки губы.
        - Потому что мы с тобой договорились играть, а другие не играют. Они унижают.
        - Это было унижение, - снимая колготки и трусы, ответила я.
        - Со мной это всего лишь игра. И надо же мне было тебя наказать за безалаберность, - ответил Борис, доставая из шкафа длинную кофту, наподобие той, в которой я была на съемной квартире.
        - Но сам же говоришь, что у тебя была цель.
        - Тебе это вряд ли бы понравилось. Значит, наказание.
        - А тебе? Это нравится?
        - Зачем мне делать то, что не нравится? - вопросом на вопрос ответил Борис.
        Глава 14
        Душ. Я стояла под струями воды, пытаясь смыть с себя ощущение гадливости. Мне было противно от произошедшего. Как будто я была половой тряпкой, которой вытерли блевотину. Противно. И ведь сама виновата, что поперлась с ним встречаться. Надо было подождать немного, когда появиться в моей жизни появится Никита. Но я не дождалась. Рванула к Борису, вот и получила. Добрый дяденька оказался еще тем уродом.
        Обо всем этом я думала, натирая тело мочалкой. Мне казалось, что еще немного и все пройдет. Боль уйдет, вместе с мыльной водой.
        Борис зашел в ванную без стука. У него не было замка, поэтому я не могла закрыться и спрятаться от него даже здесь. Он держал в руках стакан с соком. Окинул меня взглядом. Недовольно поджал губы. Почему-то мне стало страшно. Я сделала шаг назад. Чуть не поскользнулась. Он почему-то выругался.
        - Чего истерику закатывать? Чего дурить? - он поставил стакан с соком на раковину. Отобрал у меня мочалку, кинув куда-то в угол.
        - Не трогай меня.
        - А еще чего не делать? - хмыкнул он, смывая с тела остатки пены. - Сказал же, что это всего лишь игра. А ты трагедию устраиваешь.
        - Трагедию?!
        - Цыц! Нечего мне тут голос повышать! - он выключил воду. Накинул мне на голову полотенце. Пока я не успела возразить, Борис впихнул мне стакан с соком. - Не дури. Сам дурной, а если еще и ты дурить будешь, то мы тут окончательно в дурости погрязнем.
        Он мягко закутал меня полотенцем. Я пыталась глотнуть сока, но руки трясло. В итоге я донесла стакан до губ, но стекло только стукнулось об зубы.
        - Вот чего себя так доводить? Дуреха! Пойдем в комнату.
        - Не хочу.
        - Предпочитаешь бежать домой в одном полотенце? - спросил Борис.
        Мы дошли до комнаты. Камеры уже не было. Борис ее убрал. Даже белье поменял. Теперь оно было темно-синим с белыми облаками. Я села на кровать, чувствую дикую дрожь. Борис подвинул столик. Принес на него тарелку с нарезанной ломтями вареной печенью, солеными огурцами и вареными яйцами. Опять ушел на кухню, чтоб вернуться со второй тарелкой, на которой лежали хлеб и сыр. Пакет с тропическим соком. Еще один бокал.
        - Чего смотришь? Ешь.
        - Не хочу.
        - Тебе надо поесть, - уже более мягче, сказал Борис.
        - Кусок в горло не лезет.
        - А нужно его пропихнуть. Аппетит приходит во время еды.
        Мне хотелось забраться под одеяло, свернуться клубком и забыться, но я послушно сделала бутерброд. Начала его жевать.
        - Понятно, что ты испытала стресс. Чем быстрее вернешься к привычному, тем быстрее отойдешь. А еда - это рефлекс автоматический.
        - Я тебе этого не прощу.
        - Простишь, - ответил Борис. - Тебе слишком любопытно, чтоб прерывать наши отношения. А мне интересно с тобой.
        - И поэтому ты от меня не отстанешь?
        - Все верно. Хочешь, чтоб я тебя отпустил, то скажи обо мне своему милому-любимому. Я с ним поговорю. Возможно, отпущу.
        - Как ты себе это представляешь?
        - Любые отношения - это в первую очередь доверие, если ты не хочешь, чтоб, в конце концов, отношения закончились. Обман или какое-нибудь темное пятно - оно напоминает чирей, который вскроется и гноем зальет самую чистую кожу. Обман - это и есть гной. Поэтому от тебя и требую только правду.
        - Ты меня обидел. Я тебя теперь ненавижу.
        - Нет. Ты растерялась. Что-то перевернулось в твоей картине отношений. Принцы так не поступают, а поступают лишь негодяи. Вот ты и растерялась. Вроде я не негодяй, но так с тобой плохо поступил.
        - Ты не тянешь на принца.
        - Правильно. Я ведь король, - усмехнулся Борис. - А королю положено больше, чем принцу. Ешь и не реви.
        - У тебя слишком завышенная самооценка.
        - Она реальная. И совсем не завышена. Я тебе уже говорил, что со мной сложно. Но при этом нам с тобой будет интересно.
        Мы ели. Все это запивали соком. Постепенно я начинала успокаиваться.
        - Ты ведь мной пользуешься.
        - Все верно. И тебе предлагаю пользоваться мной. Не вижу в этом ничего плохого. Я тебе могу многое дать. Если ты это примешь. Речь идет не о деньгах.
        - За то, что ты будешь вот так надо мной издеваться?
        - Опять двадцать пять! Умеешь же ты выносить мозг, женщина! Я тебе говорю одно, а ты мне о другом. Ир, ты удовольствие получила? Давай, честно.
        - Получила. Но в конце…
        - Зато запомнишь урок. Но тебе понравилось. В последний раз я тебя завести не мог. А сегодня ты получила удовольствие. Знаешь почему?
        - Из-за любопытства. Я все время ждала, что ты такое придумал. И каждый раз не могла отгадать.
        - С тем парнем так же?
        - Нет. С ним иначе. У него лицо симпатичное. Я кайфую уже от такого, что нахожусь с ним.
        - Что он обратил на тебя внимание? - предположил Борис.
        - Скорее всего, так. Раньше парни обращали внимания, но они все были глупые. А этот умный, симпатичный, необычный.
        - Я же обычный?
        - Ты для меня загадка. Все время пытаюсь тебя разгадать. Вроде поняла. А потом раз, и опять надо начинать сначала.
        - Ты меня не поймешь, - ответил Борис. - Не трать на это силы.
        - Почему?
        - Потому что раскрываться я перед тобой не буду. Но в твоей душе поковыряюсь.
        - Я тебе этого не дам!
        Борис только рассмеялся. Не знаю, чего он веселился. Поежилась. Он пересел ко мне. Обнял. Потер плечо. Поцеловал в щеку.
        - Отстань.
        - Не злись. Ты сегодня такая красивая. Только в глазах растерянность. Но я рядом.
        - А я…
        Я заплакала. Он прижал меня к себе. Ничего не говорил, пока я ревела. Полотенце куда-то делось. Борис достал крем, чтоб смазать ранки, которые я не чувствовала. С мочалкой я все же переборщила.
        - Завтра утром все заживет, - сказал Борис.
        - Думаешь?
        - Знаю. Завтра все будет казаться проще. Такое в жизни бывает.
        - Ты больше не будешь так делать?
        - Буду, если ты будешь плохо себя вести. Все зависит от тебя, моя хорошая, - ответил Борис. Он вытер мне слезы.
        - Дай хоть рубашку.
        - И без нее красивая.
        - Ну не могу я ходить по квартире голой!
        - А ты и не ходи. Ложись в кровать спать. День был сложный. Вот и отдыхай.
        Его губы коснулись моего плеча. Он ласково провел ладонью моей груди, заставляя сжаться.
        - Ты меня боишься? - спросил Борис. Я промолчала. Он убрал пустую посуду. Воспользовавшись моментом, я легла в кровать и накрылась одеялом. Обняла подушку. - Так спрятаться я тебе не дам. Вначале надо прогнать страх.
        - Борь, ты меня спать отправил. Я легла спать.
        - Заметил, - ответил Борис, стягивая с меня одеяло. Резко перевернул меня на спину. Я устало посмотрела на него.
        - Опять? - спросила я, устраиваясь чуть лучше.
        - Не опять, а снова.
        Его ладони прошлись по телу. Холодно. Я замерзла, а его ладони были теплыми. Горячими. Борис сел рядом. Наклонился, чтоб губами поймать мой сосок.
        - Да когда же ты угомонишься? - не выдержала я, поднимая бедра от резкой щекотки, которая пронзила промежность, когда его пальцы вновь оказались там.
        - Когда-нибудь, - ответил Борис.
        Я пыталась не отвечать на его ласку. Мне хотелось претвориться мешком, в котором не было чувств, но не получалось. Я сопротивлялась сама с собой, но против нежности и упорства сопротивляться совсем не получалось.
        - Тебе нравится со мной. Вот и покажи это.
        Он меня намеренно выматывал. Заставлял тонуть в ощущениях и ни о ком больше не думать, кроме него. И я не думала. Лишь отвечала на его поцелуи, прижималась к нему в желание разделить чувства и эмоции, которые разрывали тело.
        - А говорила, что на меня обижена, - сказал Борис. Си с ним спорить не было. Поэтому я просто отключилась, уснув, прижавшись к нему.
        Проснулась я одна. Бориса в кровати не было. Стало как-то страшно. Я пошла на его поиски. Он был в другой комнате. Сидел за компьютером в синеватом свете монитора. В очках отражались блики, создавая странный антураж. Мне даже показалось, что это какой-то сон.
        - Чего не спишь? - спросил Борис.
        - А ты чего не спишь?
        - Так время еще детское. Около часа ночи. Чего так рано спать?
        - Бессонница?
        - Привычка, - он откинулся на спинку кресла. Закинул руки за голову. - Тебе говорили, что ты красивая? Сейчас похожа на нимфу, которая вышла из воды в одеяние из лунного света.
        - Надо смутиться, а не получается, - ответила я.
        - Тебе не идет к лицу смущение.
        - Мне как-то страшно там одной спать. Составишь компанию?
        - Компанию поискать монстров в шкафу? Давно я таким не занимался.
        - А я давно монстров не боялась. Просто сейчас как-то вдруг стало страшно. Это не объяснить.
        - Слишком много эмоций, которые не дают голове отдохнуть, - сказал Борис. Он все же поднялся. Нажал несколько кнопок на клавиатуре. - Придется поиграть в стража, который будет охранять сон спящей красавице.
        - Спасибо.
        - Ну, раз я сам тебя к себе пригласил, то должен и развлекать. Или монстров прогонять.
        - Не люблю ночь. Ночью кажется, что все иное.
        - Страшное.
        - Непонятное, - возвращаясь в кровать, ответила я. - Днем есть силы для любого объяснения. Ночью же ничего объяснить не получается.
        - А тебе обязательно все объяснять?
        - Не знаю. Наверное, не стоит искать причины в каждом поступке. Вот, вместо того, чтоб уйти, я лежу с тобой.
        - Ир, ты любопытная молодая женщина. Для других любопытство - это порок. Для тебя - это двигатель для движения вперед. С помощью любопытства ты так познаешь мир. Считай, что это твой инструмент. Когда ты узнаешь что-то новое, особенно если это новое меняет твое представление о дозволенном.
        - Я боюсь скатиться в пропасть. Мне кажется, что я каждый день приближаюсь к последнему шагу, который сломает всю мою жизнь.
        - Ничего ты не сломаешь, - уверенно ответил Борис. - Всего лишь узнаешь, что мир многообразен. Отношения в нем разные. И стыдиться этого не надо. Можно потратить всю жизнь, чтоб прийти к этой мысли, через такие же сомнения, какие у тебя есть сейчас, а можно понять раньше.
        - Ты меня развращаешь.
        - Я тебе предложу на морозе сосульку лизнуть. А после этого у тебя горло заболело. Кто будет в этом виноват? Я или ты?
        - Сама согласилась.
        - Угу. Ты могла отказаться.
        - Ты меня шантажируешь. Теперь у тебя есть видео с моим участием. И ты будешь теперь грозить это слить в сеть.
        - Буду, - согласился Борис. Я прижалась к нему. Почему-то стало холодно.
        - И как тогда было отказаться?
        - Ты всерьез думаешь, что я буду сливать в сеть фотографии и тем более видео дочери друга? Иногда надо включить голову, прежде чем поддаваться на провокацию, - прошептал он. Поцеловал в щеку. Я же настолько сильно удивилась, что на какое-то время замолчала. Довольно быстро я услышала, как Борис уснул. Богатырский храп был тому подтверждением. Я лишь улыбнулась и задремала сама.
        Вся жизнь как-то быстро поменялась. Очередной поворот, к которому я не была готова - это было не ночное признание Бориса и не вечер после театра, а разговор с отцом, который произошел вечером следующего дня. Я еще отходила от встречи с Борисом, поэтому даже обрадовалась возможностью отвлечься переездом на новую квартиру, которую снял папа.
        И вот пока я раскладывала вещи, которые еще собрала мама, то я вспомнила о ссоре. Чуть не разревелась. Как бы мы друг к другу ни относились, но я считала ее мамой. Вряд ли бы я ей рассказала про Бориса, но минимальный совет я бы от нее получила.
        - Ты ужинать будешь? - спросил папа.
        - Буду.
        - Тогда пошли. Макароны по-флотски готовы, - сказал он. - А чего глаза на мокром месте? Обидел кто?
        - Нет. Просто много всего навалилось.
        - И что на тебя навалилось?
        Мы прошли с ним на кухню. Я заметила на столе початую бутылку водки.
        - Чего празднуешь?
        - Начало новой жизни, - ответил папа. - Пришлось с работы уйти. Твоя мама постаралась и подгадила.
        - Чего же она сделала?
        - То, чего делать не обещала. Но на это не будем обращать внимание. Всегда есть шанс начать все сначала.
        - Поедешь в другой город? Куда ты до этого ездил?
        - Пока нет. Там нужно время. А работу я найду. Но сегодня буду праздновать.
        - Чего?
        - Что теперь я ее точно не прощу. Думал примириться, но не прощу. Какая же она дура. Ведь не справится одна, но…
        - Так ее любишь?
        - Нет. Но мне ее жаль. Мне их всех просто жаль, - как-то обреченно сказал папа. Налил себе водки. Быстро ее выпил и стал накладывать макароны по тарелкам. - Так чего у тебя случилось?
        - Как вести себя с мужчиной, если не хочешь с ним встречаться, но при этом с ним интересно?
        - Ты про Бориса или другого?
        - Теоретически.
        - Другому дружбу предложи. А Борису… Ир, с ним сложно. Он может пойти на принцип и подпортить жизнь.
        - Вчера сказал, что он не будет дочери друга жизнь портить.
        - Друга значит?
        - Так вы дружили или нет?
        - Когда неплохо общались. Потом поругались. Не помню, говорил я тебе или нет, но когда-то у нас с ним возникло много разногласий. Нравилась одна девчонка. Мы никак ее не могли поделить. Чтоб убрать его с дороги, я подставил Бориса. И в итоге его выгнали. Он не пошел учиться дальше. Попал в армию. Ну и связал свою жизнь с армией, пропав с горизонта. Потом ушел, потому что некому было с его матерью сидеть. Но мы все равно не общались.
        - А та девчонка? Мама?
        - Нет. У нас с ней ничего не получилось. Из-за глупости разругались и разошлись. Вот так бывает.
        - Считаешь, что он так мстит тебе? Встречаясь со мной?
        - Это в его стиле, - ответил папа.
        - Но он вроде тебе помогает.
        - Есть такое. Борис умеет добывать информацию. Он неплохо следит за людьми как самостоятельно, так и в интернете. А мне несколько раз нужны были его услуги.
        - Но это не законно.
        - На грани. У него много друзей, которые его отмажут в любом случае. Как и мало врагов. Скорее уж его опасаются. Будешь пить?
        - Я так сопьюсь.
        - Не сопьешься, если будешь себя контролировать, - ответил папа.
        - Хрен знает какая у меня генетика. Я же не знаю кто мои родители. Может, алкаши или наркоманы какие-нибудь.
        - А хочешь знать? - спросил папа.
        - Пока не думала об этом. Времени не было. Одно событие другим сменяется с такой скоростью, что я не успеваю на них реагировать.
        - Нечего мне макароны на уши вешать. Мы их лучше с тобой съедим, - доставая вторую рюмку, сказал папа. - Были же такие мысли. Они, естественно, возникнут. И появятся сомнения, а стоит ли искать или нет.
        - Ладно, мысли были, - согласилась я.
        - А хочешь, я тебе открою этот «страшный» секрет?
        - Знаешь, кто моя мать?
        - Знаю, - разливая водку по рюмкам, сказал папа. - Так рассказать?
        - А давай! - согласилась я, выпивая махом водку. Папа одобрительно кивнул. Наклонился вперед, словно не хотел, чтоб нас кто-то услышал.
        - Степана Федоровича знаешь?
        - Который все к бабушке чай ходил пить, пока она у себя жила и к нам не переехала?
        - Да. Про него самого. Вот он твой биологический отец. Инженер, который спьяну твою в кавычках бабушку зажал. Снасильничал. Она уже в возрасте была. Подумала, что климакс начался. А когда узнала, что ты у нее будешь, чуть с инфарктом не легла. Хотела подпольно аборт сделать. Никто не взялся. Мы посовещались с женой и решили, что тебя возьмем и воспитаем.
        Сказать, что я была в шоке, то ничего не сказать. Я вспомнила, который конфеты все мне пихал. Странный дед с большим клетчатым платком и постоянным насморком.
        - Они же вместе чай пили, - выпалила я. - Она его не посадила?
        - Нет. Но и не простила. Терпела, потому что вроде бы ты и его дочь. Когда у него ноги почти отказали, то он решил тебе все рассказать. Тогда мы и решили твою бабушку или биологическую маму к себе забрать. Он же просто не смог доехать.
        - А дед?
        - Он не знал, кто твой отец.
        - Пап, но это же дичь какая-то.
        - Дичь не дичь, но правда.
        Теперь я начала понимать, почему она меня так не любила. Я же чувствовала, что она именно меня ненавидела, но причину этой ненависти не видела. Не знаю, наверное это был нервное, но я рассмеялась. Как же все оказалось диким. Ненормально диким и каким-то абсурдным.
        - Не хочу это обсуждать. Не хочу ни с кем разговаривать. Вроде бы надо было бы поехать и поговорить, а я не хочу.
        - Не разговаривай, - ответил папа.
        - Думаешь, что нужно все это забыть и жить дальше как ни в чем не бывало?
        - Нет. Знать надо. Но не надо из-за этих знаний менять планы. Мир перевернулся, но можно и в нем жить.
        - Согласна. Но я хочу напиться. Больше ничего, кроме этого.
        - Так давай напьемся. Нам есть чего похоронить и чего отметить.
        Мы с ним выпили бутылку, но при этом почти не опьянели. Только ржали, как два ненормальных. При этом повода для смеха не было. Тут бы плакать, а вместо этого почему-то выходил ненормальный смех.
        Папа рассказывала, что с мамой сошелся не по любви, а скорее от скуки и попытки забыть ту девчонку, из-за которой рассорился с Борисом. По разговору и тону было ясно, что он до сих пор о ней вспоминал с теплотой.
        - Так почему бы вновь с ней не встретиться?
        - Она замужем, - ответил папа. - Вышла назло мне. Думала, что я буду злиться, а я даже не знал, что это произошло.
        - Забавно.
        - Или грустно, - возразил он. - В любом случае, мой поезд ушел.
        - Слушай, но если ты маму не любил, догадывался, что дети не твои, про меня и вовсе знал все, то почему не ушел? - спросила я. Мы уже перебрались в комнату и теперь валялись поперек кровати, продолжая этот дикий разговор. - Ты говорил, что не хотел меня там в обиду давать, но это ведь одна из причин. Всегда можно было что-то придумать.
        - Любой человек мечтает о нормальной семье. Мне было это нужно. Я хотел свой кусочек счастья. Подумал, что его можно создать, закрыв глаза на обман. Сделать мирок из иллюзий. Но фундамент на иллюзиях - это плохая идея. При слабом ветерке вся конструкция разрушится. Поэтому не строй счастье на самообмане.
        - Борис говорит, что я не замечаю вещей, которые мне неинтересны или того, что я не хочу знать.
        - У тебя был плохой пример перед глазами. Дети чувствуют ложь лучше любого детектора. Видят то, что взрослые не замечают. Обман же длился ни один год. Для тебя это стало нормой.
        - И как с этим теперь жить?
        - Учиться не прятать глаза от вещей, которые тебе не нравятся. И учись отставить мнение, право жить так, как хочешь ты. Никто не должен на тебя давить и указывать, что для тебя лучше. Только ты сама знаешь, что тебе нужно. Не окружения, не какие-то друзья, мужчины, женщины. Только ты. Проще всего пойти у кого-то на поводу. Или закрыть глаза, отвернуться, но тогда ты многого не узнаешь. Что-то, но упустишь.
        - Мне надо об этом подумать.
        - Подумай. Ир, перед тобой весь мир. Все дороги. Рядом будут люди, которые всегда тебя поддержат. Не я, так кто-то другой всегда окажется в нужный момент и подаст руку. Учись идти вперед. Выбирать и не стоять на месте.
        - Из-за этого ты поддержал меня, когда я решила, что поменяю профессию?
        - Ир, хуже всего жить с ощущением ошибки. И каждое утро строить новый фундамент из иллюзий.
        Я смотрела папу, а видела судьбу человека, который понял, что столько лет он ошибался. У него не было сожалений об ошибке, но с досадой он смириться не мог. Досадой на себя. Я не знала, как ему помочь. Не знала, что мне нужно было сказать такого, чтоб ободрить, пока не поняла, что он от меня ничего и не хотел. Мы просто разговаривали обо всем, создавая иллюзию, что дальше может все наладиться, а наш разрушенный мир - это начало для чего-то большего. Только я понимала, что не будет примирений, а будет лишь развалины, которые остались от семьи, которой не было.
        Глава 15
        Утро я пошла в институт, не понимая, как жить дальше. Почему-то вчерашний разговор с папой морально раздавил. У меня почва ушла из-под ног. Мне было морально плохо. Обман. Казалось, что он был повсюду. Я не знала кому можно было доверять. Если вчера мне казалось, что папа может решить любую проблему, то теперь я в этом сомневалась. Как он мог что-то сделать, если у него не получалось разобраться со своей жизнью? Это было печально.
        Еще печальнее было знать, что родилась нежеланным ребенком. Я была грустным воспоминанием, которое поднимало злость и бессилие, заставляло все вспоминать вновь и не давало забыть то, чего забыть хотелось всей душой. Понимала ли я ее? Понимала. Но при этом не могла простить тех ярлыков, которые были на меня навешаны, когда я начала делать первые шаги.
        Сейчас я думала, что это была не такая уж и хорошая идея, что мама с папой решили меня воспитать. Может, не стоило это делать? Но думать об этом не хотелось.
        Предложение от Никиты, чтоб встретиться, пришло на последней паре. Если честно, то встречаться мне с ним не хотелось, но и возвращаться к папе желания не было. Все взвесив, я согласилась на встречу с Никитой, надеясь, что спать с ним не придется.
        - У меня мать с батькой уехали в санаторий. Так что сможем сегодня спокойно время провести, - довольно сказал Никита.
        - Это хорошо, - натянуто улыбаясь, ответила я.
        - Я по тебе уже соскучился. Только и думал. Но столько работы навалилось, что у меня не было времени не то, чтоб позвонить а написать тебе. Все собирался, а потом смотрю, время третий час ночи, - сказал Никита. Мы стояли в стороне на автобусной остановке и ждали транспорт. Почему-то я заметила, что он даже не дотрагивается до меня. Как будто мы были именно студенткой и преподавателем, которые встретились на остановке и обсуждали насущные проблемы по учебе. Наверное, он не хотел, чтоб кто-то знал о том, что мы встречаемся. И это было правильно. Он все же работал там, где я училась.
        - Ты много работаешь.
        - А что делать? Приходится крутиться, если хочешь выжить.
        Мы зашли автобус. Никита стал говорить про то, что наступила зима. Как будто я это не видела! Но разговор приходилось поддерживать.
        Нам пришлось пересаживаться дважды, чтоб доехать до панельного дома на окраине города с видом из окон на промышленную зону. Не очень приятное место, но как говорится, раньше и этому были рады. Стоило нам было войти в лифт, как Никита прижал меня к себе, чтоб поцеловать. Сладкий поцелуй, сладкий вкус мягких губ, в которых чувствовалась мужская сила. Вот этого мне и не хватало: чужая уверенность и сила пьянила. Мне хотелось быть рядом с ним, потому что ему можно было верить.
        Стоило нам зайти в квартиру, как он не стал долго церемониться. Начал тут же меня раздевать. Поцелуй со вкусом страсти смешивались со злостью. Я именно злилась на всю ситуацию и эту злость превращала в страсть. Необузданность. Легкость. Ощущение, что тело превращается в струну, которая может порваться в любой момент. Я жаждала любви. Кайфовала от того, что он просто касался меня. Проводил по телу ладонями и заставлял чувствовать силу его рук, которые были при этом необычайно нежными.
        Прелюдии не было. Да она и не была нужна в этот момент. Сейчас хотелось только одного: оказаться рядом с ним. Почувствовать его внутри себя. Уже в последний момент я вспомнила про презервативы, но было уже поздно. Он трахал меня так, как будто мы с ним были в последний раз. Я отдавалась ему, отвечая на его движения, и забывала обо всем. Вот чем мне нравилось быть с Никитой, так это тем, что с ним было все предсказуемо и при этом вполне комфортно.
        И вот все закончилось так же быстро, как и началось. Взрыв эмоций отнял много сил. Усталость одновременно соседствовала с уютным удовлетворением. Я повернулась на бок. Положила под щеки ладонь. Никита лежал рядом, тяжело дыша. Мелкие капельки пота покрывали его лицо и плечи, из-за этого казалось, что он пробежал несколько километров под палящем солнцем.
        - Как ты? - спросил он.
        - Хорошо. Устала только.
        - Устала? - он повернулся ко мне. Улыбнулся. Поцеловал. Захотелось рассмеяться, но вместо этого только улыбнулась. - Чай?
        - Давай, - согласилась я.
        Пока Никита ставил чайник и ходил умываться, я смогла оглядеть квартиру. Старая мебель еще советских времен, такое же постельное белье. Все было какое-то пыльное и неуютное. И еще был специфический запах старья.
        Накинув кофту и откопав нижнее белье, я пошла на кухню, где Никита нарезал бутерброды из черствого подсохшего хлеба с такой же подвяленной вареной колбасой.
        - Будешь?
        - Нет. Только чай. Ты здесь живешь?
        - Нет. А тебе это важно?
        - Не особо.
        Ему пришло сообщение. Никита пошел в коридор, чтоб взять телефон. Когда же он вернулся, то стал жевать бутерброды и зависать в телефоне, забыв обо мне. Я ждала, когда он закончит, но Никита завис надолго.
        - У тебя можно помощи попросить? - спросила я, чувствуя почему-то себя неловко.
        - Попросить можешь, но не факт, что я тебе смогу помочь. Денег у меня лишних нет, а связей в институте недостаточно, чтоб замолвить за тебя словечко.
        - Мне это и не надо, - ответила я.
        - Тогда чего тебе от меня надо? - спросил Никита. Именно так и спросил. В его словах так явно прозвучал упрек в мою сторону, что я чуть язык не прикусила, но все же решила продолжить.
        - Меня один тип шантажирует.
        - Так напиши заявление в полицию. Они этим занимаются.
        - Вряд ли я смогу доказать этот шантаж.
        - Тогда ничего серьезного не вижу, - ответил Никита. - Женщины часто любят преувеличивать то, что есть на самом деле.
        - Я не преувеличиваю. У меня правда неприятности.
        - Слушай, я не супермен. С бандитами не общаюсь. Мы с тобой договорились встречаться и хорошо проводить время, а не грузить друг друга проблемами.
        - Каждый сам по себе? А как же влечение?
        - Влечение никуда не делось, но вот если мы начнем грузить друг друга проблемами, то оно пропадет. Если тебе кто-то угрожает, то обратись в соответствующие органы. Родителям расскажи. Есть же у тебя отец? Вот пусть он твои проблемы решает.
        - Я поняла.
        Почему-то стало грустно. Вот вроде мы с ним неплохо проводили время. Общались. Но вместо этого я чувствовала себя какой-то одинокой.
        - Ты куда? - спросил Никита, когда я не стала дожидаться чая, а вместо этого пошла одеваться.
        - Домой, - ответила я.
        - Чего это? Мы же хотели вечер вместе провести.
        - Я передумала.
        - Обиделась? Нельзя быть такой меркантильной. Это ни к чему хорошему не приведет. Нужно быть самостоятельной, а не на мужчин вешать свои проблемы.
        - Не надо мне читать лекцию. Лучше дверь открой.
        - Силой держать не буду. Но ты ошибаешься. Потом созвонимся?
        - Посмотрим.
        Ничего ему обещать я не могла. Никита меня сильно разозлил. При этом я не имела права его в чем-то винить. Он мне ничего не обещал. Мы познакомились при странных обстоятельствах. Он мне так сильно понравился, что я начала думать о любви. Только разве это была любовь? И дело было не в том, что Никита мне не помог. Ему всего лишь хотелось со мной переспать. Это нужно было признать. А я на это повелась и придумала себе чувства, чтоб окончательно не упасть в собственных глазах.
        На улице шел снег. Густой снег падал крупными хлопьями, норовил налипнуть на ресницы, пытался залезть в нос. Я скидывала его с шапки, но снег вновь ложился на нее пушистым сугробом, сваливался за шиворот, пытаясь пробиться к телу. Сталкиваясь с теплом, снег таял и покрывал кожу холодными каплями.
        Позвонил Борис. Я скинула звонок. Метель свирепствовала. Она кружила вокруг меня заставляла теряться, изменяя привычную дорогу до неузнаваемости. Наблюдая за буйством природы, я чувствовала себя потерянной. Меня словно больше не существовало.
        Домой я пришла довольно поздно. Папа спал на полу кухни. На столе стояла пустая бутылка водки. Видимо, он напился и уснул. Все же ему было тяжело. Так же тяжело, как и мне. Или мне было тяжелее?
        Напиться? В холодильнике лежала еще одна бутылка и девять яиц. Пусто. Яичница и водка? Но от алкоголя уже тошнило.
        Зайдя к себе в комнату, я достала из шкафа шорты и футболку, взяла сменную пару белья, переодела водолазку и ушла.
        У меня было два варианта куда поехать: к Таньке или к Борису. Танька меня бы потащила куда-нибудь на вечеринку, где пришлось бы опять трахаться. С Борисом бы тоже пришлось это делать, но он был один, а компанию я бы не потянула.
        О чем я думала! Уже от таких мыслей щеки начинали огнем гореть. И почему-то смущения не было. Лишь возмущение от наличия таких мыслей у меня в голове.
        - Я к тебе приеду, - без предисловий сказала я.
        - Возьми такси, - устало сказал Борис. Его голос был именно уставшим, но мне было так плохо, что я об этом не стала думать.
        Метель продолжала бушевать. Такси везло меня сквозь снег, не обращая на непогоду. Водитель пытался завязать разговор. Я молчала, пытаясь понять: почему я поехала к Борису. Мне надо было злиться на него, а злости не было. И это меня пугало.
        Знакомый адрес. Дом. Я расплатилась за такси и поднялась к Борису. Постучала. Борис открыл дверь почти сразу. Одетый в толстовку, байковых штанах и в тапочках коричневого цвета: он выглядел слишком домашним.
        - Там совсем погода разбушевалась? - спросил Борис, пропуская меня в квартиру.
        - Мне плохо, - сказала я.
        - Я понял.
        - Папа пьет.
        - Через пару дней в себя придет.
        - Я с Никитой встречалась, - зло скидывая ботинки, сказала я. Дернула за молнию на куртки. Чуть ее не порвала.
        - Успокойся, - сказал Борис. Помог мне снять куртку. Потом взял меня за руки. Он ничего не делал. Просто взял мои ладони в свои и молчал.
        - Мне плакать хочется, а не получается.
        - Давай так. Сейчас мы пойдем с тобой на кухню. Я тебе сварю какао со взбитыми сливками. Мы достанем вкусные пирожные. После этого ты мне все расскажешь, - мягко сказал Борис.
        - Опять сладкое? Борь, ты не боишься набрать лишний вес, потребляя пирожные в таком количестве?
        - Не боюсь. Я ничего не боюсь.
        - Почему?
        - Терять нечего, - ответил Борис. - Страх есть, когда боишься чего-то потерять. А так, можно пожить в свое удовольствие. Ни в чем себе не отказывать.
        Мы прошли на кухню. Я подошла, чтоб помыть руки. Борис достал из холодильника молоко, чтоб действительно сварить какао.
        - Ты чем-то болеешь? Смертельный диагноз? - предположила я.
        - Нет. Здоров как бык, проживший увлекательную жизнь.
        - Тогда почему такие грустные мысли?
        - Потому. От тебя сейчас самой позитива не вижу.
        - У меня причина есть, - ответила я, садясь за стол.
        - Как и у меня, - ответил Борис.
        - Можно я у тебя сегодня останусь? Не хочу домой возвращаться.
        - Оставайся.
        - Тогда пойду переоденусь. И не надо на меня так смотреть! Я с собой вещи взяла. А то от тебя не дождешься и футболки.
        - Ты мне без одежды больше нравишься. Но если тебе будет так комфортнее, то ходи в одежде. Я не против.
        Пока я переодевалась, то меня опять накрыло. Эмоции были такими сильными, что стало физически больно. Я села на край дивана. Обняла себя за плечи. Как же было больно! И зачем я сюда приехала? Мне надо было лечь в кровать, расплакаться, а я приехала к Борису. Теперь нужен был повод, чтоб от него сбежать.
        - Все нормально. Я сейчас подойду, - сказала я, слыша, как Борис зашел в комнату. Он сел рядом.
        - Мне теперь кажется, что я совсем одна. Думала, что у меня теперь папа остался, но ему сейчас плохо. Никите я нужна лишь для секса, а тебе для развлечения.
        - Что ты хочешь от меня услышать? Что ты ошибаешься?
        - Хочу. Я хочу услышать, что ошибаюсь.
        - Ир, я тебе уже говорил, что ты всегда можешь на меня рассчитывать, пока мы встречаемся. Если тебе нужна жилетка, то я тебе ее предоставлю.
        - Я тебе нужна? Только честно!
        - Нужна ли? - переспросил Борис. Обнял меня за плечи. - А нужен ли я тебе?
        - Не знаю.
        - Вот тебе и ответ. Ир, сейчас ты грустишь. Тебе хочется услышать теплые слова, чтоб внутренне согреться. Я могу их тебе сказать. Слова часто ничего не значит. Но завтра ты будешь жалеть, что их услышала. Завтра они тебе могут стать ненужными. Ты будешь считать себя мне обязанной.
        - А может, я хочу этого?
        - Ты хочешь добиться желаемого. Пойдем какао пить. И закончим спор.
        - Мне сейчас хочется сбежать. Я себя чувствую колобком, который от всех убегает, - ответила я.
        - В таком состоянии я тебя не отпущу, - ответил он.
        - Почему? Если тебе не все равно…
        Он рассмеялся. Пошел на кухню. Я пошла за ним, потому что хотела завершить разговор.
        - Борь.
        - Что, Ир?
        - Но, правда…
        - Правда? Какую ты от меня хочешь узнать правду? Иришка, не ищи любовь там, где ее нет.
        - Может это и к лучшему.
        - Конечно, к лучшему. У тебя еще вся жизнь впереди. Найдешь еще хорошего мужика, который будет ценить, что имеет. Не надо кидаться на всех подряд, чтоб почувствовать то, чего лишилась. Все у тебя будет, но со временем.
        - А если я не хочу, чтоб все было? Если я не хочу семью и детей любой ценой? Ты ведь знаешь всю обо мне правду? Знаешь, кто мои настоящие родители?
        - Знаю, - ответил Борис. Его слова меня не удивили.
        - Я смотрю на папу и маму. Не как на родителей, а как на независимую историю семьи. Как бы со стороны. И что я вижу? Они друг друга обманывали. Обманывали себя. Семья любой ценой. Но разве это правильно? Разве правильно жить обманом?
        - Неправильно. Я только за правду.
        - Не хочу семью. Не хочу обманывать себя и любимого мужчину. Почему нельзя просто жить и не думать, что дети - это обязательно?
        - Ты сегодня предохранялась? Не юли. Сама сказала, что с ним сегодня встречалась.
        - Нет. Не до этого было.
        - И что мы будем делать, когда встанет вопрос: рожать тебе ребенка или нет? Ты так любишь этого мужика, что готова любой ценой родить от него ребенка, даже если придется воспитывать его одной?
        - Не готова.
        - Тогда как мне до тебя достучатся? Ты знаешь, что такое аборт? Когда врач будет из тебя ребенка доставать по частям? Этого хочешь?
        - Нет. Этого не хочу. Я больше не буду.
        - Больше не будешь? Ир, тебе нужны лишние проблемы?
        - Нет. Я не подумала.
        - Ты не думаешь о последствиях. Это плохо.
        - Борь, я хотела лишь почувствовать, то кому-то нужна. Он говорил, что я ему нужна, а сегодня оставил меня одну. Я ему ведь сказала, что у меня с тобой проблемы. Но он ответил, что мои проблемы - это только мои проблемы.
        - Так и есть. Если ты с кем-то спишь, то это не значит, что вы вместе. Девчонки часто видят все иначе, чем мужчины.
        - Он так же развлекается, как и ты?
        - Скорее всего.
        - Как же тогда понять, что мужчина влюблен? Что это не на один день?
        - Забота и твое мнение. Мужчина будет заботиться о тебе и твоем здоровье. Отправлять любимую женщину на аборт - это не забота.
        - А про мнение?
        - Он будет его учитывать в своих планах. Ир, вся мишура из слов - это всего лишь слова.
        - Но тогда я не понимаю твоих мотивов. Месть?
        - Нет. Когда я к тебе подошел, то меньше всего я думал чья ты дочь. Передо мной была и остается симпатичная женщина с живой мимикой и большими наивными глазами, в которых наивность сменялась удивлением и удовлетворением.
        - Правда?
        - Знаешь же, что я против лжи.
        Наверное, мне это было нужно. Именно не слова, не ложь, а просто участие. Пусть я и хотела, чтоб кто-то сказал, что любит меня, но Борис был прав: завтра я не буду знать, что делать с этими словами.
        - И сколько мы еще будем встречаться? - спросила я. После какао и пирожных мы перебрались в комнату на диван. Борис разложил его. Я думала, что приставать начнет, но не начал. Мы просто лежали рядом. Я пыталась уснуть, но сон почему-то не шел.
        - Мы будем встречаться столько, сколько нам будет нужно.
        - И как понять сколько нам нужно?
        - Не знаю. Ты еще не наговорилась?
        - Нет. Я ничего не понимаю. Хочешь хоть какой-то конкретики.
        - Ее не будет. Знаешь почему?
        - Знаю. Ты всего лишь играешься.
        - Ир, тебе надо самой построить жизнь, которая бы тебе понравилась.
        - Вот честно, в этой жизни будет место для меня?
        - Не знаю, - ответил Борис. Я все же разревелась. Слишком мне было больно. И эта боль вырвалась наружу в виде слез. - Не понимаю, зачем все это. Просто не понимаю.
        - Чего ты не понимаешь? Почему я согласился, чтоб ты ко мне сегодня приехала на грани истерики? Волнуюсь за тебя. Мы с тобой довольно близко общаемся, чтоб я о тебе не переживал.
        - А может, не стоило? Может, нужно было меня прогнать? Я ведь не могу контролировать, что несу. Мне так больно. Не представляешь насколько сильно мне больно, а я не могу понять причину этой боли.
        - У тебя жизнь разрушилась. Эта боль нормальная и весьма понятная, - возразил Борис. Вздохнул. Обнял меня. Стал гладить. Не вызывая страсть, а успокаивая.
        - У тебя она тоже рушилась?
        - Рушилась. Несколько раз. Но мне всегда хватало сил продолжить жить дальше.
        - А сейчас?
        - Хочешь ударить меня в больное место? - спросил Борис.
        - Ты меня на днях унизил. Имею право.
        - Не унижал.
        - Мне эта игра не понравилась.
        - Хорошо. Больше так играть не будем, - как-то легко согласился Борис.
        - Почему? Тебе вроде это понравилось.
        - Понравилось. Но тебе же не нравится. Ир, близость между двумя людьми очень тонкая вещь. Если кому-то что-то не нравится, то это надо сказать. Зачем терпеть то, что не нравится?
        - Но тебе же нравится.
        - Перебешусь, - ответил он. Я рассмеялась сквозь слезы, но тут же оборвала смех.
        - Так сейчас у тебя хватит сил, чтоб продолжить жить? Думаешь, что я не понимаю, как тебе плохо?
        - Нечего ко мне лезть! - довольно резко сказал Борис.
        - Можешь меня посылать куда угодно. Но проблему это не решить. Может, я могу тебе помочь?
        - Чем? Глупая девчонка, которая жизни не знает, будет мне еще советы давать?
        - Может, я и моложе тебя, но это не значит, что я ребенок.
        - Ты игрушка.
        - А ты глупец. Хочешь, чтоб мы поссорились?
        - Не хочу, чтоб ты лезла на мою территорию.
        - Но ты хоть понимаешь, что у тебя проблема? Я не для того тебя спрашиваю, чтоб побольней уколоть, а искренне о тебе беспокоюсь.
        - Мои проблемы тебя не касаются. Давай лучше с твоими разберемся. Мне спасатели не нужны. Особенно в твоем лице.
        - И чем тебе мое лицо не нравится? Вроде недавно говорил, что оно милое, - сказала я, выбираясь из его объятий. Я села. Вытерла слезы. - Понимаю, что ты живешь медведем. Но может пора выйти из берлоги?
        - Зачем?
        - Не знаю. А у тебя нет никаких планов?
        - Ложись спать.
        - Ты же все равно пока спать не будешь. Сам же говорил, что поздно ложишься.
        - Я ложусь поздно, а вот у тебя такой привычке нет, - мягко сказал Борис. - Иди ко мне. Я тебе сказку расскажу.
        - Не нужны мне сказки.
        - А еще недавно хотела их услышать. Какая ты непостоянная.
        - Я?
        - Да. Ты непостоянная и капризная. Иди сюда, - сказал Борис.
        - Слушай, а это плохо или хорошо?
        - Нормально, - ответил Борис. - Это всего лишь нормально.
        Я вздохнула. После этого легла рядом с Борисом. Он повернулся ко мне. Провел рукой по моим волосам. Скользнул к груди.
        - Не надо ко мне сегодня приставать.
        - Я и не пристаю. Всего лишь хочу тебя обнять и поцеловать, успокоить.
        - Так ты меня не успокоишь.
        - Я тебя отвлеку, - ответил Борис, забираясь ко мне под рубашку. Положил ладонь мне на грудь, почти полностью ее закрывая. - Почему-то многим хочется, чтоб кто-то разделил с ними боль.
        - А тебе такого не хотелось?
        - Нет. Это жестоко. Но хотелось какого-то участия.
        - Одному сложно?
        - Не знаю. Я уже как-то привык к этому, поэтому не помню, как может быть иначе.
        - А я не знаю, как может быть иначе. Вроде мы были семьей, но в семье столько всего не хватало. Я даже не понимаю чего именно.
        - Этого никто не знает. Нет универсального рецепта, Ир.
        - Жаль, - ответила я. - Мне так стыдно за мои мысли. Я должна быть благодарна, а на деле этой благодарности не чувствую. Мне так жаль папу, жаль маму, жаль настоящую маму.
        - Это нормально, - ответил Борис. - Но не надо ставить жалость и злость во главе стола. До какого-то времени ты была счастлива?
        - Возможно.
        - Тогда чего сейчас думаешь обо всем этом в таком негативе? Ириш, они сами выбрали свой путь. Ты выбираешь свой.
        - Но…
        - Ириш, вот ты сейчас со мной. Это твой выбор или его сделал кто-то за тебя? Оставь шантаж. Знаешь же, что я не стал бы этого делать.
        - Тогда почему говорил?
        - Не хотел тратить время на уговоры и доказательства, что тебе было бы лучше встречаться со мной, чем не встречаться вовсе. Другое дело, что ты повелась, - сказал Борис. - Я знаю, что тебе со мной нравится. Ты сейчас приехала ко мне, а это многое значит.
        - Я не знаю значений своих поступков. Часть из них глупость.
        - Молодость создана для глупости. Но пока я не вижу поводов винить себя в глупости. Ты делаешь то, что тебе нравится. Раньше жила по указке родных, а сейчас дала себе свободу. Вот и все.
        Он крепко прижал меня к себе. Я чувствовала его тело спиной. Его дыхание щекотало ухо.
        - Я тебе обещал сказку.
        - А я еще не поняла: хочу ли услышать эту сказку от тебя.
        - Завтра все будет иначе. Мы проснемся от будильника. Позавтракаем. И тогда ты поймешь, что все изменилось. Как-то раз и больше ничего прежнего не будет.
        - Что же тогда будет?
        - У тебя появится полки вон в том стеллаже. На них ты будешь ставить всякие безделушки. Там будет шкатулка с драгоценностями. Всякими там сережками и колечками. А еще маленькими фигурками. Фарфоровыми статуэтками. Или брелочками. Чего там еще собирают?
        - А как насчет цветов? Фарфоровых цветов. Или гномиков, которые можно расставить между твоими зарослями.
        - Хорошо. Я бы еще поставил там книги. К примеру, мы будем с тобой прочитывать по одной книге в месяц. И каждую прочитанную книгу будем ставить на полку. В скором времени мы заполним ими все полки. Потом придется еще выделить тебе место в шкафу. Благо у меня он большой. И там тебе хватит места.
        - Думаешь?
        - А почему нет? Квартира большая. Места нам хватит.
        - Я не могу сейчас бросить папу. Ему сложно.
        - Так я тебе сказку рассказываю, а не жить вместе предлагаю.
        - Тогда ладно, - согласилась я. - Рассказывай дальше.
        - В выходные мы поедем в гости.
        - Опять по работе?
        - Нет. В этот раз свадьба одного моего старого друга.
        - Друга? Или подруги?
        - Подруга дочку выдает замуж. А я там почетный приглашенный гость. Вот и поедешь со мной, чтоб у меня не было соблазнов с кем-нибудь еще познакомиться.
        - Или вспомнить прежние отношения с подругой?
        - Ревнуешь?
        - Нет.
        - А мне кажется, что ревнуешь. Нет, малышка, с той подругой мы всего лишь дружили. Такое бывает. К тому же пока в моих мыслях царствуешь только ты. Перед выходными мы с тобой купим тебе красивое платье, которое будет крутиться вокруг твоих симпатичных ножек, когда я буду с тобой танцевать. На свадьбе же должны быть танцы. И вот, когда будем возвращаться, завернем куда-нибудь, чтоб развлечься, потому что до дома будет уже недотерпеть.
        - Борь!
        - Юбка так легко задирается. А под ней тонкие чулки, которые ничего не скрывают. Мне кажется, что они созданы лишь для того, чтоб дразнить, - пробормотал он, скользя губами по шее, а пальцами поднимаясь по моей ноге.
        - Щекотно! - рассмеялась я. - У тебя всегда все сводится к сексу?
        - А о чем мне еще думать, когда ты рядом? - хмыкнул Борис. - Ну как? Понравилась тебе моя сказка?
        - Удалось отвлечься.
        - Вот и хорошо. Давай теперь спать.
        - Не знаю, радоваться мне или грустить, что это всего лишь сказка.
        - Посмотрим.
        - Пока сам не знаешь?
        - Знаю, но ты погадай, - ответил Борис. - Или сделай вид, что сказку не слышала.
        - Я подумаю, - ответила я.
        Глава 16
        Утром я с трудом открыла глаза. Не надо было столько реветь. Лицо опухло. Веки не хотели открываться, превратив глаза в узкие щелки. Посмотрев на себя в зеркало, я ужаснулась.
        - Никуда сегодня не пойду, - сказала я, заходя на кухню, где Борис готовил завтрак.
        - Решила прогулять учебу?
        - Все равно сегодня пустые пары. Зачет на них автоматом не поставят. А сами предметы я знаю неплохо, - отмахнулась я, наливая себе кофе.
        - И чем ты хочешь сегодня заняться?
        - Без понятия. Лицо в порядок приведу. Поеду домой. Сделаю себе освежающую маску.
        - Ты и без маски хороша, - сказал Борис, критически посмотрев на меня.
        - Угу. Посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась.
        - Мне нравится. Точка.
        - Тебе другое нравится.
        - Напрашиваешься на комплемент?
        - Нет. Это правда.
        - Правда - это не то, что ты думаешь, а что думают о тебе другие. Ты же часто необъективна.
        - А ты объективен?
        - Да. Я же тебе говорю, что только за правду. Так чего ты меня с утра обвиняешь во лжи?
        - Нам обязательно спорить по этому поводу?
        - Не обязательно, - хмыкнул Борис, ставя передо мной тарелку с яичницей. - Мне сегодня нужно поработать.
        - Я же не сказала, что останусь у тебя. Поеду к себе. Ты мне уже помог. И помог настолько, что я не знаю, как тебя благодарить.
        - Пустое. Я тебе сам говорил, что ты можешь приезжать в любое время.
        - Все равно как-то неловко.
        - Неловко - это мне на твоем плече реветь. Тебе же можно.
        - Я не против, если ты поревешь на моем плече, - ответила я.
        - Это будет страшное зрелище.
        - Я его переживу.
        - Может, тогда останешься? Раз уж тебя не пугают такие ужасы.
        - Сегодня?
        - Всегда.
        Я посмотрела на Бориса. Он спокойно пил чай, посматривая на меня. Как ни странно, но я не растерялась.
        - Хочешь сказку сделать былью? - спросила я. - Или хочешь меня пожалеть?
        - Хотел бы пожалеть, то дал бы ключи от квартиры, которая рядом с твоим институтом.
        - Я тебя слишком мало знаю.
        - Ты меня знаешь больше, чем кто-либо. Остальные мелочи мало чего изменят.
        - Вчера ты меня убеждал в обратном.
        - Мне понравилась сказка, - ответил Борис.
        - Ты находишься в моменте. Тебе кажется, что это правильно. Потом ведь жалеть будешь.
        - Это ты мне говоришь?
        - Да. С игрушкой интересно играть, пока она в новинке. Потом надоест и начнет раздражать, - ответила я.
        - Хочешь меня отговорить от принятого решения? Я считаю, что поступаю правильно.
        - А я так не считаю.
        - Ты хочешь получить дом? Где тебе будет не только рады, но и где тебя будут ждать?
        - Ты про себя? Борь, нам это не нужно.
        - А что нам нужно? Тебе не понравилась сказка?
        Зачем он меня уговаривал? Зачем все это было нужно? Одно дело встречаться, а совсем другое жить вместе. А с другой стороны мне ведь хотелось быть кому-то нужной.
        - Я начинаю понимать, про что ты вчера говорил.
        - Ты про неловкость от фраз? - улыбнулся Борис. - Поэтому нельзя говорить серьезные вещи только по прихоти другого человека. Но я тебе предлагаю серьезно остаться у меня на какое-то время.
        - Зачем?
        - Так будет для тебя лучше. Что тебя ждет дома? Пьяный отец? Пусть придет в себя. Ему нужно какое-то время побыть одному. Как и тебе.
        - Я только переехала. Только разобрала сумки. Я хочу вновь все собирать и разбирать.
        - Оригинальный довод, - покачала головой Борис. Если будешь хорошо себя вести, то вечером получишь подарок.
        - Какой? - рассеянно спросила я.
        - Даже не любопытно?
        - Мне сейчас не до подарков.
        - Может, сходим куда-нибудь? Раз ты не хочешь подарков.
        - Не хочу.
        - Что же ты тогда хочешь?
        - Свободы. Больше не хочу быть игрушкой. Не хочу быть послушной шлюхой. А еще не хочу быть актрисой, которая играет чужие роли.
        - Хочешь быть собой?
        - Да. Я наигралась в свободу и взрослую юную жизнь.
        - Тогда начинай отвечать сама за свою жизнь. Как взрослый самостоятельный человек. План есть как жить дальше?
        - Пока нет.
        - Так обдумай его до вечера, а потом со мной поделишься, - спокойно сказал Борис.
        Обдумывать? Я думать не хотела. Сидела на диване. Щелкала пультом, переключала каналы. На душе была пустота. Апатия. Я просто хотела вернуть свою жизнь. Ту, прежнюю ее часть, где было все так просто и легко. Я больше не была уверена в отце. Не была уверена в Никите. А в Борисе?
        - Все грустишь? - спросил Борис. - Может, хоть мороженое возьмешь? Когда мир рушится, то оно неплохо восстанавливает душевное равновесие.
        - У тебя один рецепт от всех бед?
        - Он проверенный. Но если не хочешь, то настаивать не буду. Сам вечером все съем.
        Борис ушел к себе, а я вновь осталась одна со своими невеселыми мыслями. Борис предлагал сказку. Мы могли бы жить с ним вместе. Есть мороженое и сладости. Танцевать в красивом платье и не думать о проблемах, которые теперь меня волновали.
        - Можно? - спросила я, когда под вечер зашла к Борису. Все же я решила последовать его совету и достала из морозильника мороженое. Одно взяла для Бориса.
        - Заходи, - разрешил Борис.
        Вся комната была заставлена стеллажами с папками, расставленные в алфавитном порядке. Большой компьютерный стол, удобное кресло, которое почти полностью поглощала Бориса. Он вытащил из-под стола подставку для ног.
        - Присаживайся.
        - Будешь мороженое?
        - Буду, - согласился он, забирая у меня эскимо. - Так чего надумала?
        - Чего ты смотришь? - спросила я, глянув на монитор. Там был ролик, где двое мужчин занимались сексом с блондинкой. Довольно молодая, худощавая и весьма раскрепощенная.
        - Так, рабочие моменты.
        - Работаешь администратором сайта?
        - Скорее чищу, - ответил Борис. - Эта малышка сглупила. Решила назло отцу пойти вразнос. Пропала на три недели. В итоге с папаней померилась, но мне приходится подчищать следы ее похождений.
        - В этом заключается твоя работа?
        - Не только. Я удаляю те следы, которые люди не хотят видеть. Иногда подменяю их пристойными историями. Создаю хороший образ в чужих глазах. Или добываю информацию, - ответил Борис, останавливая видео и сворачивая окно. На мониторе появилась картинка часовни.
        - Как может такой религиозный человек заниматься такими вещами?
        - Я не настолько религиозный, чтоб не бояться испачкать руки в грязи. Да и что такое религиозность? Поиск ответа на вопросы? Пока не поймешь, что надо не искать, а просто жить?
        - Не думала в этом направление.
        - А у меня было много времени на раздумья, - ответил Борис.
        - Из-за того, что с матерью сидел?
        - Да.
        - А почему ты сиделку не нанял?
        - Одно время нанимал. И что в итоге? Она ее упустила. Мама головой ударилась и с катушек слетела. Как-то больше я им не доверяю. Лучше все делать самому.
        - И получалось справляться?
        - Получалось. Так, хватит обо мне. Давай теперь о тебе. Чего решила?
        - Я хочу то платье, о котором ты говорил. Но и папу бросать одного не хочу. Ему сейчас очень тяжело. Если я его брошу, то это будет предательством. А еще есть Никита. С ним совсем все сложно.
        - А чего с ним сложного? Он тебе нравится или нет?
        - Я не знаю. Вроде нравится. Он симпатичный, но что-то не то. Такое ощущение, что если бы мы познакомились при других обстоятельствах, то все было иначе.
        - Он тебе не помог?
        - Нет. Сказал, что у нас не такие отношения и предложил стать самостоятельной. Так и папа говорит. Надо все решать самой, а не ждать помощи от мужчин. И ты об этом говорил.
        - Но тебе хочется побыть маленькой девочкой?
        - Нет, - ответила я, наблюдая, как Борис отобрал у меня обертку от эскимо и выкинул его в мусорное ведро, стоящее рядом со столом. Достал влажные салфетки. Взял мои ладони и стал вытирать их салфеткой. Зачем-то наклонился, чтоб их поцеловать.
        - Тогда что же ты хочешь? - спросил он, как будто ничего такого не делал.
        - Быть кому-то нужной.
        - Ты мне нужна.
        - Для того чтоб со мной трахаться? Или играться?
        - Не только, - ответил Борис.
        Он приложил мою ладонь к своей щеке. Мелкие и колючие волоски щетины кололи ладонь.
        - Ты как кактус.
        - У тебя есть привычка гладить кактусы? Я удивлен.
        - Это плохо?
        - Так чего будешь делать с парнем?
        - Как-то неловко обсуждать другого мужчины пока ты со мной играешься.
        - Меня это не смущает.
        - Почему?
        - С кем бы ты ни была, все равно они меня не переплюнут.
        - Ты слишком самоуверенный.
        - Но ты же сейчас со мной. Он ничего не смог для тебя сделать, а я могу. И, самое главное, я хочу это сделать.
        - Что же ты хочешь сделать?
        - Научить тебя улыбаться. Ты такая серьезная.
        Он еще раз поцеловал мою ладонь, прошелся губами по подушечкам пальцев. Я наблюдала за ним, чувствуя, как внутри поднимается волнение.
        - Не грустная, а именно серьезная. Тебе не хватает легкости, - сказал Борис, наклоняясь к моим губам. Они у него были со сладким привкусом. Я попробовала ответить на его поцелуй. Борис как-то резко положил ладони на мои щеки, удерживая мое лицо и не давая отвернуться. - У тебя вкусные губы. Чего ты смеешься?
        - Только что об этом подумала, - сказала я. - Про твои губы. Но столько есть сладкого вредно.
        - Какая разница…
        - Большая. Я не знаю причины почему ты стремишься себя убить, но это неправильно. А своим поведением ты стремишься к этому.
        - Не вижу смысла продолжать этот разговор, - откидываясь на спинку кресла, ответил Борис.
        - Знаю. Пойду в комнату. Не буду тебе мешать.
        - Постой.
        - Что? Хочешь продолжить целоваться? - я все же улыбнулась. Не знаю, но его поведение не вызывало во мне злости.
        - Ты права.
        - В чем? - спросила я, возвращаясь на место.
        - Я пытаюсь привязать тебя к себе, а сам поступаю нечестно, давая повод усомниться.
        - Усомниться?
        - В твоих глазах я уже слабый игрок, который не может тягаться с тем же Никитой. А после моих заявлений о том, что это мое дело, как уничтожать жизнь, я понизил свои шансы.
        - О каких шансах ты говоришь? Это все ерунда. Всего лишь общение. Развлечение. Тебе скучно. Я учусь играться с мужчинами.
        - Прекрати. До вчерашней сказки так и было. Но мне понравилась эта идея, как и тебе. А значит поменялся расклад.
        - Расклад о том, что у нас может быть все серьезно?
        - Да.
        Я задумалась. Провела пальцами по краю стола. Компьютер тихо жужжал под столом. Вроде нужно было все обдумать, а мыслей не было.
        - Я не знаю, что сказать, - наконец ответила я.
        - Что тебя смущает?
        - Не знаю. Но я как-то и не готова была к серьезным отношениям. Потанцевать с тобой на свадьбе и пожить какое-то время вдвоем, пока у меня все не наладиться - я не против. А вот на постоянной основе… Меня это пугает. Вроде нужно жить вместе, только по любви.
        - Тогда почему ты не хочешь жить с Никитой? У тебя же к нему чувства.
        - Я в нем не уверена. В тебе уверена, а в нем нет.
        - Тогда может с тобой попробуем какое-то время пожить вместе. Может, что-то из этого получится.
        - Может, и получится. Но тебе не кажется, что мы слишком мало друг друга знаем?
        - Я впервые за долгое время с кем-то так откровенно говорю. Мне с тобой легко. Я спокойно могу рассказать о своих желаниях и не встречаю ужаса и непонимания от тебя.
        - Сам знаешь, что моя слабая черта - это любопытство. С тобой интересно. Пусть мне не все и нравится, но ты вроде и не настаиваешь делать то, что мне не нравится. Все равно, мы слишком мало друг друга знаем. И пока идет процесс узнавания, то нам с тобой интересно. А что будет потом?
        - Потом будет все то же самое. Мы с тобой не любим меняться.
        - Мне нужно время, - ответила я.
        - Хорошо. Подумай. Посравнивай какое-то время.
        - Сравнивать тебя с каким-то мужчинами?
        - Да. Хоть с тем же Никитой. Или с каким-нибудь другим мужичиной.
        - Зачем?
        - Чтоб понять - я лучше них. Раз ты согласна пойти со мной на свадьбу, то нам надо будет купить тебе платье.
        - А этот разговор пока оставим до другого времени?
        - Давай так, когда ты поймешь, что хочешь сказку превратить в реальность, то ты придешь сюда, - сказал Борис. Он выдвинул ящик стола. Достал ключ. - Откроешь дверь этим ключом. И просто останешься.
        - Даешь мне ключ от своей берлоги? А не боишься, что я захочу тебя предать?
        - Не боюсь. Я в тебе уверен, - ответил Борис.
        - Я в себе не уверена настолько сильно.
        - А я уверен.
        - Будем считать, что тебе виднее. Надо убрать ключ.
        - Убери, - согласился он.
        Стоило мне подняться, как его ладонь прошлась по моим ягодицам. Почему-то я замерла. Он провел ладонью по бедрам. Потом вновь вернулся к ним.
        - Борь…
        - Мы как бы поговорили. Как насчет того, чтоб продолжить целоваться?
        При этом он спустил с меня шорты, которые тут же упали к моим ногам. Его ладони забрались вверх, забираясь под футболку.
        - У тебя соблазнительная грудь. Маленькая и аккуратная. Не представляешь, как она мне нравится.
        - Не понимаю, чем она тебе нравится.
        - Красивая и аккуратная. С таким забавными сосками. Их так и хочется взять в рот. Пройтись по ним языком. Ощутить, как они превращаются в камушки. Почувствовать твое возбуждение.
        - Перестань.
        Он только рассмеялся. Стянул с меня футболку, разворачивая к себе. Я посмотрела на него. Довольная улыбка. А взгляд так и скользил по моей груди. Казалось, что она ему действительно нравилась. Похоже, что он не врал.
        - Почему это я должен перестать? Мне нельзя говорить какая ты красивая и желанная?
        Его ладони скользили по моему телу. Ласковые прикосновения. Он провел ладонями от моей груди к бедрам. Его губы прикоснулись к моей груди. Я чувствовала, как его язык скользил по соску, вызывая щекотку внизу живота. Его ладони оказались на моих ягодицах, сжимая их и одновременно прижимая к себе.
        - Вкусная и сладкая. Моя хорошая. Снимай трусики.
        - Самой?
        - Да.
        Возбуждение легкой щекоткой прошлось по телу. Его жадный взгляд скользил по моему телу.
        - Поласкай себя. Как в тот раз.
        - Как-то стыдно.
        - Я никому не скажу, - прошептал Борис. Он откинулся на спинку кресла, наблюдая за мной. Я провела ладонью по груди. - Смелее.
        - Не могу. Ты так на меня смотришь.
        - А чего тебя смущает?
        Он наклонился к компьютеру. Включил сайт. Выбрал какой-то ролик.
        - Иди ко мне, крошка.
        - Кресло не выдержит.
        - Выдержит, - возразил Борис, притягивая меня к себе, чтоб усадить на колени. - Раздвинь ножки.
        На экране девица лежала на кровати, держа в руках резиновый член. Она зачем-то начала его облизывать, стараясь, как можно глубже запихнуть его в рот. В этот момент Борис стал ласкать меня внизу живота, при этом ласкал губами мочку уха. Девица в ролики перестала облизывать игрушку и запихнула ее внутрь себя, при этом она стала ласкать себе грудь, довольно сильно тянув за сосок.
        - Хочешь также? - вкрадчиво спросил Борис.
        - С игрушкой?
        - Как в тот раз. Помнишь, как тебе тогда было хорошо?
        От воспоминаний прошла дрожь.
        - Оставь скромность. Со мной можно быть собой.
        - Хочу.
        - Тогда поиграем.
        Повернувшись в сторону стеллажа, он достал из коробки вибратор. Я вжалась в Бориса.
        - Не бойся. Я же тебе обещал, что не обижу. Просто доверься.
        Я ему доверяла. Доверяла его рукам и ласкам. Мне нравилось отдаваться ему, теряя себя. Вжиматься в него. Чувствовать его огненные губы на коже в районе ключицы. В какой-то момент я чуть не закричала, чувствуя, как напряжение оставляет меня.
        Повернувшись к нему, я спрятала лицо на груди у Бориса. Он ласково гладил меня по спине. Я всхлипывала, чувствуя, что мне больше ничего не надо. Вот совсем ничего. А при этом сидела на коленях у мужика, который только что оттрахал меня резиновым членом.
        - Понравилось?
        - Да.
        - Вот и славненько.
        Он меня поцеловал. Нашел мои губы и поцеловал. Отвел влажные волосы с моей щеки. Только после этого я поняла, что вся вспотела.
        - А ты? - спросила я.
        - В другой раз. Я свое получил, когда с тобой игрался.
        - А в чем тогда кайф?
        - Иметь твое тело в любой момент. Ласкать его. Слушать, как ты стонешь рядом со мной. Знать, что ты моя женщина.
        - Твоя?
        - Пусть ты пока не понимаешь этого, но ты моя женщина.
        Глава 17
        - О чем думаешь? - спросил Борис.
        - Не знаю, как жить дальше, - ответила я. - Ты говоришь, что надо или жить самостоятельно, или играть по вашим правилам. А мне хочется иного.
        - Если хочешь быть принцессой, то придется играть.
        - Знаю. Но я этого не хочу, - ответила я.
        - Хочешь. Тебе нравится играть эту роль. Только почему ты упрямишься?
        - Не знаю, - я повернулась к нему спиной.
        - Знаешь.
        - Тогда не хочу об этом говорить.
        - Я не буду настаивать. Все в твоих руках и возможностях.
        Он был прав. Я сама решала свою судьбу. Сама всегда так считала. Но при малейших проблемах бежала искать защиту у кого угодно. Например, у Бориса. Он же был старше меня. У нас с ним ничего не было общего, кроме секса и моего интереса, что он может мне еще предложить. Платье. Свадьба. Пусть и в гостях. Я хотела быть с ним на праздники, потому что хотела поверить в сказку, которой не могло быть.
        - Ты чего плачешь?
        - Просто плохое настроение.
        - Иди ко мне. Я тебя пожалею.
        - Борь, не хочу…
        - Оставь это все. Тебе плохо. А я рядом.
        - Опять захочешь рассказать сказку? - я все же повернулась к нему.
        - Нет. Сказок больше не будет.
        - А что тогда будет?
        - Завтра ты пойдешь на учебу. Потом мы с тобой пойдем по магазинам. Хотела же платье. А в следующие выходные мы пойдем на праздник.
        - Дальше будет все как прежде?
        - Решать тебе. Хочешь, то поживи у меня. Или в студии. Или вернись к отцу.
        - Который в запой ушел?
        - Что такого? Пропьется, потом придет в себя.
        - Думаешь?
        - Он крепкий мужик. Таких легко не сломить.
        - А тебя? Что-то может сломить?
        - Что-нибудь, - размыто ответил Борис. Коснулся губами моего виска. - Спи, завтра будет новый день и завтра будут перемены.
        - Почему ты считаешь, что завтра будут перемены?
        - Потому что будет новый день, - ответил Борис. - А он всегда приносит перемены.
        Я поверила ему. Закрыла глаза и, наконец, уснула. Вот этого мне и не хватало. Чтоб он просто рассказал мне, как жить дальше, когда все рушится.
        Утром я уже перестала чувствовать себя самой несчастной женщиной на свете. План появился, когда я умывалась. Если я сама могу решать как мне жить, то стоит эти решения воплотить в реальность. С Никитой надо было порвать. Как бы мне ни нравилась его внешность, но быть его любовницей из-за симпатичной рожи - это как-то глупо. У меня не было такого дикого желания оказаться под ним, только потому, что я хотела им полюбоваться.
        Приготовив завтрак и накормив сонного Борис, я поехала в институт. По дороге позвонила папе. Он мучился головной болью и страдал от похмелья, но пообещал, что больше не будет пить, а к вечеру придет в норму.
        Этому можно было порадоваться, но радости я не чувствовала. У меня была уверенность, что все будет хорошо, но вот радости не было. Это «хорошо» означали новые перемены, к которым я не хотела вновь привыкать.
        - Ир, ты должна в этом поучаствовать, - подлетел ко мне Паша с листовками.
        - Что на этот раз? - рассеянно спросила я, готовая услышать про очередную бедную собаку, кошку или бедную бабушку, которой надо было помыть окна.
        - Вот. Собираем деньги на лечение девочки. У нее сложная форма ДЦП. Нужно лечиться за рубежом. А это немалые деньги. Его отец у нас работает в институте. А мама простая учительница. Сама понимаешь какие у них зарплаты, - сказал Паша, пихая мне листовку. На ней была распечатана фотография девочки лет пяти, сидящая на коленях у светловолосой женщины. На другой фотографии она была с Никитой, который вез ее в коляске. Худая девочка в толстых очках и немного кривыми зубами выглядела болезненной, но счастливой.
        - А это ее отец?
        - Да. Хоть у нас и не вел пары, но работает в институте.
        Паша еще что-то говорил, а я не понимала. Смотрела на фотографию и не понимала, как Никита мог изменять жене, пока она находилась дома с больным ребенком? Я этого не понимала. Никита сразу упал в моих глазах не только как мужчина, но и как человек.
        - Тебе плохо?
        - Голова болит. Но ничего, скоро пройдет, - ответила я.
        - Может кофе? И сразу голова пройдет. Я угощаю.
        - Хорошо, - согласилась я. Мне нужна была пауза. Пусть эту паузу мне и предлагал Паша.
        Мы пили кофе в студенческом кафе. Ели пирожки с капустой. Паша рассказывал мне про план компании по сбору денег. А я не понимала его целей. Вот сидел передо мной молодой человек с худыми щеками и синяками под глазами от недосыпа и рассказывал, как будет писать бизнесменам, чтоб найти денег.
        - Ты сегодня почти не спал?
        - Я с ночной смены. Подрабатываю в магазине. Расставляю товар по ночам.
        - Как ты все успеваешь? И работаешь, и учишься, а еще и всем помочь пытаешься.
        - Я не могу изменить весь мир, но если помогу хоть кому-то, то сделаю лучше небольшую частичку этого мира.
        - А если люди, которым ты хочешь помочь, оказываются не такими уж хорошими?
        - Думаешь, что эта девочка чем-то плоха? Она маленький ангел.
        - А ее родители? Я знаю, что ее отец…
        - А при чем тут ее отец? Что он не такой уж хороший человек? Бывает. Но он не бросил жену. Не бросил дочку. Пытается тянуть эту лямку, которая совсем нелегкая, а очень тяжелая. Знаю, про что говорю. Почему им не помочь, если мы в силах это сделать?
        - Не знаю. Я не вижу ничего хорошего в этих благородных порывах, - ответила я. - Люди должны сами стараться решать проблемы.
        - Не все проблемы можно решить самостоятельно, - возразил Паша. - Иногда надо помогать.
        - Я все же не такая добрая, как ты, поэтому не могу тебя понять. Пойдем на пары? - предложила я.
        - Нет. Подожди. Тут дело не в доброте, а в эгоизме. Мне нравится это делать. Чувствую себя этаким героем в собственных глазах.
        Неожиданное признание Паши меня удивило. Он говорил серьезно. Искренне. И эта искренность подкупила.
        - Но после учебы я перестану этим всем заниматься, - продолжал говорить Паша.
        - Почему? Тебе же нравится. Пусть и из-за эгоистических побуждений, как ты говоришь, но тебе нравится этим заниматься.
        - После учебы будет не до этого. Надо много работать, а не мир спасать.
        - А мне кажется, что будешь находить для этого времени. Герои не бросают свою деятельность. Даже если хочется.
        - Герои все одинокие. Мне же хочется в итоге семью. Детей.
        - А разве одно другому мешает? - спросила я. Пары давно начались. Кофе был выпит, а мы продолжали разговаривать.
        - На это не будет времени. Все съест работа. Да и сама представь, как я могу притащить в дом бродячую собаку или кошку, чтоб вытащить из семейного бюджета деньги на ее лечение, прививки, ошейники? Да меня нормальная женщина из дома выгонит вместе с животным. И самому придется искать передержку, - сказал Паша. Видимо, он давно об этом думал. Мне захотелось его переубедить. Не знаю почему, но я считала, что Пашка из тех, кто смотрит на мир сквозь розовые очки, а на деле он видел все куда лучше, чем я предполагала. Просто он смотрел на все под другим углом.
        - Паш, тебе просто нужно найти такую же увлеченную девушку, которая будет тебя поддерживать.
        - Нет. Два сумасшедших в одном доме - это явный перебор, - покачал головой Паша.
        - А мне кажется, что это было бы забавно. Представляешь, дом, где полно кошек и собак, детей, можно даже и приемных, где все будет стоять вверх дном, но при этом в доме будет весьма комфортно. В таком сумасшествие есть какая-то особенность. Изюминка, что ли.
        - Утопия. Вот ты бы согласилась жить в таком доме?
        - Почему бы и нет? Только тут нужна не квартира, а именно дом. Чтоб можно было побольше собак и кошек держать, - улыбнулась я.
        - Или трехкомнатная квартира, - сказал Паша.
        - Ты думаешь, что соседи не будут против? Топот ног. Лай собак.
        - Первый этаж все решит. Но на это потребуется много денег. Цены на квартиры сейчас бешеные. Я пытался откладывать с подработок, но не получается.
        - У тебя планы грандиозные.
        - Нормальные планы. Серьезные. Вот и говорю, что нет места для глупостей. Потом будет сменный график, подработки и желание лишь доползти до подушки, - сказал Паша. - Мы серьезно так опоздали.
        - Да и ладно. Наверстаем, - отмахнулась я. У него зазвенел телефон. Паша тут же ответил. По разговору стало понятно, что чего-то произошло. - Неприятности? - Баба Маша упала и сломала бедро. В больнице лежит. А у нее дома шесть кошек и внучка из школы должна подойти.
        - А родители этой внучки?
        - Там ситуация сложная. Мать на заработки уехала. Отец в тюрьме сидит.
        - Короче, надо спасать? - спросила я.
        - Надо, - устало сказал Паша.
        - И что же тебя останавливает?
        - Я как-то не умею варить кашу. А там ребенок. Еще и девчонка.
        - Ладно, поехали тогда варить кашу, - сказала я.
        - Серьезно? - Да. Все равно вместо учебы мы тут сидим, - поднимаясь, сказала я. - И давно ты знаешь бабу Машу?
        Пашка рассказал, что они познакомились в ветеринарной клинике, когда сидели в одной очереди. После этого Пашка стал ей помогать за покупками ходить. Иногда одалживал денег. И вот сейчас, когда случилась беда, баба Маша позвонила ему, чтоб он хоть немного приглядел за девочкой, пока ее мама не вернется домой. А это будет через двое суток.
        Мы съездили в больницу за ключами, потом купили продуктов по списку, который дала баба Маша. Приехали в кошкин дом, чтоб накормить девочку третьеклассницу с забавными косичками супом. Девочка вначале испугалась за бабушку, но после того как поговорила с ней по телефону, то успокоилась. А мы неожиданно для себя превратились в нянек.
        - Я сегодня могу здесь остаться на ночь, а завтра - не знаю. У меня завтра смена, - сказал Пашка.
        - Завтра я могу побыть нянькой, - ответила я.
        - Серьезно?
        - А почему нет? Все равно у меня неприятности, и я не особо хочу домой идти.
        - Что случилось? - спросил Паша.
        - Так, - поморщилась я. В этот момент подбежала Лида, сказав, что у меня телефон в куртке звонит. Пришлось идти и отвечать на звонок.
        - Ты сегодня во сколько заканчиваешь? - спросил Борис.
        - Я не на учебе.
        - А где ты? - Мир спасаю. Поэтому не могу сегодня поехать за платьем.
        - А так хотела.
        - Передумала.
        - Ладно. Тогда перенесем. Завтра?
        - Не получится. Я все еще спасаю мир. У тебя же праздник на следующей неделе? Времени еще много.
        - Хорошо. Как надумаешь, то позвони, - сказал Борис.
        - Обязательно.
        Я отключилась. Покрутила телефон в руках. Он выскользнул и грохнулся на пол. Крышка отлетела в сторону. Батарея отлетела в сторону. Я собрала детали и пошла с ними на кухню.
        - Дисплей цел? - спросил Паша.
        - Да. Только разобрался на детали. - Я собрала телефон. Включила его. Экран замигал картинками. - Чего-то глючить начал. Встряска ему не понравилась.
        - Давай посмотрю, - предложил Паша. Я спокойно отдала телефон Паше. А сама пошла мыть посуду. Сигнал оповестил о приходе сообщения.
        - Чего там? - спросила я.
        - Тебе деньги пришли.
        Я вытерла руки. Взяла телефон. Борис кинул мне денег и написал: «За вчерашний вечер. Заработала».
        - Прям вовремя, - пробормотала я, удаляя сообщение.
        - Неплохая сумма.
        - Да. Неплохая. Только я против того, чтоб за любовь платили деньгами. Хотя это и не любовь.
        - Тогда что? - Герой, если продолжишь копать дальше, то ты перестанешь меня уважать, - предупредила я.
        - Не перестану, - ответил Паша. - Хочешь, чтоб я тебе просканировал телефон на вредоносные программы? Такое ощущение, что у тебя троян или другая гадость.
        - Давай. Надо проверить, что там Лида делает.
        Я ушла в комнату. Немного поговорила с девочкой, которая собирала мозаику. Вроде общий язык нашли. Решили с ней пропылесосить комнату, чтоб избавиться от волос, лежавших на ковре.
        - Ир, можешь подойти сюда? - позвал Паша.
        - Чего?
        - У тебя на телефоне стоит шпионская программа. Она за тобой следит, записывает разговоры.
        - Интересно.
        - Когда я попытался ее удалить, то пришло сообщение. Короче, вот.
        Он протянул мне телефон. Отвел глаза. В сообщение пришло видео, которое снимал Борис. После видео шло сообщение: «Хочешь, чтоб это вышло в сеть? Не трогай программку. Она мне нравится».
        - Почему-то я не подумала, что он мог мне шпиона поставить. Параноик. Видимо, услышал, что я с тобой разговариваю, вот и начал компромат присылать, - сказала я. - Как думаешь, если я выключу телефон, то он не будет подслушивать?
        - Будет.
        - Тогда отправим трубку в коридор. Пусть в кармане куртки слушает тишину, - ответила я.
        - Может обратиться в полицию? Шантаж - это преступление.
        - Нет. У него есть связи. И возможности. Забудь обо всем. Как-нибудь разберусь.
        - Это и есть проблемы, о которых ты говорила?
        - Не только. Ты бы хоть немного поспал. Мы пока с Лидой уроки сделаем.
        - Подожди. Потом отосплюсь.
        - У тебя глаза красные. И ты явно хочешь спать. Не бойся, я не вынесу квартиру и не утащу кошек.
        Я отправила его спать на диван, а сама продолжила общаться с Лидой. Как будто ничего не произошло. Ну, увидел Пашка, чего ему не было предназначено. Бывает. Он языком трепать не будет. Герои так не поступают. Будет он меня презирать? А какая разница? Он всего лишь мальчишка, который учится вместе со мной и пытается спасти мир из эгоистических побуждений.
        День закончился приготовлением ужина. К тому времени проснулся Паша. Помятый и все еще с красными глазами, он оценил наши кулинарные шедевры. Мы смеялись над какой-то ерундой, пока Лида не услышала, как у меня звонит телефон. И сразу смеяться больше не захотелось. Мы с Пашей переглянулись. Я пожала плечами и встала, чтоб ответь на звонок. Понятно, что звонил Борис.
        - Чего хочешь? - спросила я.
        - Вернуться в твою жизнь. Мне не нравится висеть в шкафу.
        - Ты лезешь в мои разговоры.
        - И что?
        - Мне это не нравится.
        - Не дуйся. Что там за мальчишка с тобой болтает? - Я не буду это обсуждать.
        - Почему? - Не время и не место, - ответила я, гладя кота.
        - Ты на меня не в обиде? - Нет. Ты делаешь все, как обычно. Борь, давай потом поговорим. Если ты следишь за мной, то знаешь, что мне сейчас не до тебя.
        - Верни телефон в жизнь.
        - Обойдешься, - ответила я, выключая телефон и кладя его в карман куртки.
        - Все нормально? - спросил Паша, который помогал Лиде собирать мозаику.
        - Да. Все хорошо.
        Я даже улыбнулась. Ведь ничего страшного не произошло. Так чего переживать? Все идет, как и было задумано. Все нормально.
        - А сегодня можешь остаться здесь? - спросил Паша, вырывая меня из задумчивости.
        - Хорошо.
        После того как мы уложили Лиду спать, то засели за чай на кухне. Я знала, что Пашка начнет задавать какие-то вопросы. Интересоваться. Но вместо этого мы стали обсуждать работу. Я ему рассказала, как на фабрике работала. Он мне про магазины, в которых ему пришлось поработать. А еще ему пришлось работать как-то в лагере вожатым. Оказалось, что Пашка вначале поступил в педагогический на учителя химии, но потом передумал.
        - Тебе бы на ветеринара отучиться. Всегда бы был с животными.
        - Я боюсь крови. Поэтому не получится, - возразил Паша.
        - А с той кошкой…
        - Пришлось себя пересилить, - ответил Паша.
        - Настоящий герой.
        - Это все ерунда.
        - Нет, Паш. Знаешь, ты ведь смелый парень. Делаешь то, что тебе нравится. Получаешь отказ, так стучишься в другую дверь. Вот сегодня за вечер, ты смог найти спонсора для лечения девочки. И это за один вечер.
        - Просто повезло, - сказал Паша.
        - Еще и скромный, - улыбнулась я. Один из котов запрыгнул на подоконник. Чуть не уронил горшок с цветком. Пришлось его прогнать и поставить горшок на место. Взгляд зацепился за фонарь, который освещал улицу. Я видела, как Паша сжимает и разжимает руки. - Спрашивай. Ты ведь хочешь чего-то спросить, но не решаешься.
        - Я могу тебе чем-то помочь? - спросил Паша.
        - Не думаю. Мне надо научиться самой решать проблемы. Да это и не проблемы. Так, один тип развлекается за мой счет. Немного давит, но ведь не обижает. И…
        - Себя слышишь? - как-то резковато спросил Паша.
        - Пока надо плыть по течению. А там что-нибудь подвернется, - ответила я. - Мне надо дожить до лета. Получить диплом. И тогда все наладиться.
        - Не наладиться.
        - Почему ты так думаешь? - Или привыкнешь, или сломаешься. Но и то, и то плохо, - ответил Паша.
        - Знаю. Но как ты сказал? Сейчас есть время играть в героя, а потом, когда закончишь учиться, то ты станешь серьезным. Перестанешь заниматься глупостями. Ну а у меня глупости закончились в начале этого года. Я действительно не знаю, как от него отделаться. И не знаю, хочу ли я этого.
        - А родители?
        - Они разводятся. Им сейчас не до меня. Да и это моя жизнь, а не их. Я должна все решать сама.
        - Не со всем можно справиться в одиночку.
        - Знаю. Но пока все так, как есть.
        Глава 18
        - У меня матери не стало, когда мне шестнадцать было, - сказал Паша. - Она долго болела. Почти не ходила. Исход давно был известен, но я к этому оказался совершенно не готов. У меня просто крышу снесло на год. Я бросил учиться. Только через год пришел в себя, когда понял, что потерял квартиру.
        - Обманули?
        - Можно сказать так, - ответил Паша. - Я знаю, что когда появляется человек, который говорит, что друг, а потом протягивает руку, то хочется поверить этому человеку. Но на деле тобой хотят лишь воспользоваться.
        - Знаю. Только поделать ничего не могу. Он меня шантажирует, но при этом говорит, что это все игра. С одной стороны, он вроде хороший мужик, а с другой - я понимаю, что ничего хорошего в этом нет. Ему скучно. Он играется. Я же раньше с таким не сталкивалась. Кого не спрошу, то говорят плыть по течению. Не пытается сопротивляться.
        - А что он может сделать, кроме того, чтоб опубликовать видео?
        - Не знаю. У него много связей, но с виду и не скажешь. Вчера он мне сказал, что если я хочу, то могу начать жить самостоятельно.
        - Но ты не веришь, что справишься.
        - Да.
        - Ты умная и сильная. Уверенная. Зачем сомневаться в себе, когда ты можешь горы свернуть?
        - Я в себе не настолько уверена. Мне все время кажется, что я не справлюсь. Тем более оказалось, что я совсем не умею разбираться в людях.
        - А кто в них разбираться умеет? С виду все хорошие. Но стоит копнуть глубже, как начинаешь ужасаться. Я раньше думал, что ты другая.
        - Какая? - Я хотела повернуться к нему, но почему-то не могла.
        - Ты мне всегда казалась какой-то совершенной, что ли.
        А сейчас же кажешься живой.
        - Живой?
        - Да.
        - А мне кажется, что я совершила дикую и непоправимую ошибку. И что никогда, как прежде уже не будет.
        - Люди всегда совершают ошибки. Их не стоит бояться.
        - Думаешь?
        - Ошибки делают нас сильнее. Мы ведь их все равно решаем. Перешагиваем и идем дальше. Это жизнь, которая преподносит нам уроки. И эти уроки нужно всего лишь заучить, чтоб потом двигаться дальше и обходить такие проблемы стороной. Вот ты говоришь, что я герой, а на деле мне просто нужно, чтоб кто-то мог… - он замялся, подбирая нужное слово. - Сказать-то как? Похвалил?
        - Чтоб почувствовать, что ты кому-то нужен.
        - Возможно.
        - Я сама не ощущаю этой нужности. Есть лишь пустота. Страшная пустота, где уже якобы кто-то все решил за меня.
        - Поставить еще чайник? - поднимаясь, спросил Паша.
        - Нет. Надо уже спать ложиться, - ответила я, отворачиваясь от окна и освобождая проход к раковине.
        Пашка положил кружки в раковину. И зачем я с ним разоткровенничалась? Все это походило на своеобразный нервный срыв, из которого мне не удавалось выйти.
        - Ир, - позвал меня Паша.
        - Что?
        Он стоял слишком близко. Так близко, что можно было легко разглядеть его рыжие ресницы и мелкие прыщики, которые россыпью сосредоточились у него на левой щеке. В глазах решительность. И кулаки сжимает так, словно сейчас в бой кинется. Он был милым. Простым милым парнем, который хотел сказать что-то важное, но не решался.
        - День был сложным…
        Пашка не дал мне договорить. Я сама не поняла, как его губы оказались на моих. Пальцы зарылись в волосы, не давая отвернуться. Только мне не хотелось отворачиваться. Это было сумасшествие, но меня накрыла такая волна тепла, что отошли в сторону все холода. И лишь на грани сознания я понимала, что это неправильно. Он посчитал, что я легкодоступная. Вот и полез целоваться. Надо было его оттолкнуть, а я лишь ответила на его поцелуй, зачем-то поощряя. Пашка прижал меня к стене. Его руки скользнули вдоль моих плеч, чтоб спуститься к джинсам. Это охладило.
        - Не надо.
        - Ничего такого я и не собирался делать, - сказал Паша, прижимаясь лбом к моему лбу.
        Его ладони продолжали оставаться на моих ягодицах, но в этом уже не было никакого сексуального подтекста. Он меня держал, словно боялся, что я исчезну, отстранюсь от него, увеличив расстояние между нами. Тепло его дыхания, ощущение близости, которое появляется от человека, который врывается в жизни грубо и по-хозяйски, переворачивая все с ног на голову. Я так сильно растерялась, что не могла найти слов. Вместо этого лишь водила пальцами по полосатой футболке не могла посмотреть на него.
        Паша поцеловал меня в щеку. А я захотела провалиться сквозь землю. Все можно было понять по его глазам, в которых застыла нежность и теплота. Все это отражалось в улыбке, ласковой и мягкой. Почему я раньше этого не замечала?
        Перед глазами промелькнули кадры, как у нас с ним могло бы быть. И все было бы иначе, чем с Борисом, Никитой и кем-то еще. Пашка явно был не из тех парней, кто стал бы со мной трахаться на вечеринке, где была бы групповушка. И он меня бы не стал использовать, как Борис. Все было бы иначе. И это уже не могло быть, потому что я поторопилась и испачкалась так, что теперь никогда бы не смогла отмыться. А Пашка об этом знал.
        - Уже поздно. Надо идти спать.
        - Пойдем, - согласился Паша. - Тебе диван, а я на полу постелю. И никаких возражений слушать не хочу.
        - Я и не буду возражать. Мне совсем не хочется спать на полу, - ответила я.
        Он не стал требовать ответа или объяснений. Да и чего тут можно было объяснить? Я лежала на диване и думала о том, что мы часто не замечаем таких простых и понятных вещей, что это просто удивительно. Но почему так? Или это какая-то моя особенность, что я не замечаю того, что не хочу замечать?
        - Ир, тебе не нужно ни о чем думать. Я всего лишь не удержался. Давно хотел тебя поцеловать, но…
        - Но решил это сделать сейчас, когда понял, что я не откажусь.
        - Я так не думаю. Это был момент, которым захотелось воспользоваться. Но никак не повод, чтоб оскорбить. Герои женщин не обижают, - довольно сказал он.
        - Но ты понимаешь, что мы не можем с тобой встречаться? - спросила я.
        - Конечно, понимаю. Не дурак. У меня за душой ни гроша, ни крыши, ни машины. Все это я понимаю. Для принцессы же нужен дворец.
        - Не называй меня так.
        - Не буду. Я видел в какую машину ты садилась. И видел того мужика.
        - Это ничего не значит.
        - Я бы не стал стыдиться желания хорошо жить. Это нормальное желание.
        - Герои на это не смотрят.
        - Смотрят. Я же тебе говорил, что мной движет эгоизм. В мелочах можно добиться результата быстрее, чем в чем-то крупном. Шаг за шагом. Это помогает не опускать руки и не терять уверенности, что рано или поздно у меня все будет.
        - У тебя и без этого все будет.
        - А о чем мечтаешь ты? - неожиданно спросил Паша.
        - Не знаю.
        - Вот только не надо говорить, что ты ни о чем не мечтаешь! - возразил Паша.
        - А зачем тебе лезть ко мне в душу? - спросила я, понимая, что повторяю слова Бориса.
        - Почему ты боишься, что я узнаю о тебе что-то личное? Вряд ли ты меня можешь чем-то шокировать.
        - Чем сегодня?
        - Ир, перестань. Все в жизни бывает. Сам не без греха. К тому же ты ведь не со мной встречалась. Эта не измена. Так о чем ты мечтаешь?
        - Институт окончить. Перестать зависеть от родителей, мужчин. От кого бы то ни было.
        - Хочешь жить одна и самостоятельно? - спросил Паша.
        - Так будет лучше всего, - ответила я, реально в это поверив.
        На следующий день мы отправили девочку в школу, а сами пошли на учебу. В этот раз я все же добралась до института. И даже нормально отучилась, пусть и меня учеба и волновала меньше всего. Борис отправил несколько сообщений, но я на них не ответила. А вот Никита предложил встретиться. Тогда я ему отправила листовку. Он меня понял. Отправил гифку с человеком, пожимающим плечами. Предложил встретиться и все обговорить, намекнув, что я сама не святая, но я сказала, что больше с ним общаться не буду. Думаю, что он не особо и расстроился. Как про него говорили, он легко находил замену. Ну, расстройства по этому поводу я не чувствовала. Скорее облегчение. Не так надо знакомиться с мужчинами. Да и нужны они мне? Зачем все эти сложности? Вот после вчерашнего, я не могла понять, как общаться с Пашей. А он не чувствовал никакой неловкости. Спокойно обсуждал со мной планы на обед. Пашка должен был поехать на подработку только к девяти, поэтому обещал мне помочь с обедом. Его легкое отношение к жизни меня подкупало. Рядом с ним казалось, что не было проблем, которые он не мог решить. С ним было приятно
работать в связке, но при этом я все равно вспоминала вчерашний поцелуй. И по его взгляду было понятно, что он о нем помнил.
        Помнил настолько, что взял меня за руку, когда мы выходили из института. И в этот момент я увидела Бориса, который поджидал меня. В этот раз на нем была дорогая куртка и брюки. А еще кожаная шапка. Он подошел ко мне.
        - Мне нужна твоя помощь, - сказал Борис.
        - Я сейчас занята.
        - А чего ты так шарахаешься от мальчишки? Еще грудью его от меня закрой.
        - Прекрати. Я серьезно занята.
        - У нас с тобой договор, который надо выполнять, - сказал Борис. Зачем-то мне подмигнул.
        - Сколько займет твое дело?
        - Часа два.
        - Хорошо, - согласилась я. - Паш, я успею вернуться до шести.
        - Как скажешь, - сказал Паша. - Побегу тогда обед готовить.
        - Какой интересный молодой человек. И чего они все от тебя убегают? - спросил Борис. - А ты его еще героем обзываешь. К сожалению или к счастью, но время героев прошло.
        - Давай закончим с твоими делами и разойдемся. Не понимаю, почему я тебя не послала?
        - Потому что ты любопытная кошка, - ответил Борис. - Придется немного прогуляться, потому что рядом припарковаться не удалось.
        - Хорошо.
        - Ничего хорошего в этом не вижу.
        - Тебе надо хоть изредка ходить пешком и компенсировать физической нагрузкой то количество сахара, которое ты съедаешь.
        - Все печешься о моем здоровье?
        - Вроде этого. Чего хоть нужно делать?
        - Составить мне компанию. Не хочу сегодня нигде пить. А без тебя придется.
        - И поэтому я тебе нужна?
        - Не только поэтому, но конкретно сегодня - да. Для начала надо тебя нормально переодеть. Заодно и платье купим.
        - Я не поеду с тобой на свадьбу. Ты за мной следил.
        - И что? Это не повод отказываться от праздника.
        - По мне, так хороший повод перестать с тобой общаться.
        - Думаешь, что этот герой в кавычках сможет держать тебя в тонусе?
        - Меня не надо держать в тонусе.
        - Надо. Тебе этого не хватает для жизни, - ответил Борис.
        - Я бы с тобой поспорила.
        - А я бы этот спор выиграл.
        Он открыл дверцу машины, пропуская меня на сидение. Галантности ему было не занимать. Еще бы… А чего меня еще в нем не устраивало? Чего я хотела в нем изменить? Да и чего это я вдруг решила, что имею на это право?
        - О чем так задумалась? - спросил Борис, выезжая на дорогу.
        - О том, что я не могу тебя изменить.
        - Почему?
        - Потому что ты взрослый человек, который прожил целую жизнь. У тебя уже есть привычки и собственное мнение, которое не получится изменить, - ответила я.
        - Такое ощущение, что я старый пень, который глубоко вошел корнями в землю, - сказал Борис.
        - Но это так и есть.
        - Не совсем. Меняться все равно придется. Человек не может жить упрямым пнем. Ему придется меняться под внешними обстоятельствами. Иначе он много чего упустит.
        - Ты не похож на гибкого человека.
        - Нет, малышка. Я гибкий и довольно лояльный. Вот к примеру сейчас, я же не читаю тебе нотации по поводу этого паренька.
        - А должен?
        - Хотел. Потому что он еще тот трус.
        - Борь, давай не будем обсуждать Пашу.
        - Хорошо, - легко согласился Борис. - Видишь, я достаточно гибкий.
        Почему-то его слова заставили меня улыбнуться. Настроение сразу наладилось. Обиды отошли на второй план. Стало сразу как-то легко. Появился задор и желание похулиганить.
        - И какие у нас планы?
        - Купим тебе что-нибудь симпатичное, чтоб мужчины головы сворачивали.
        - И чтоб тот человек понял, почему ты не можешь с ним остаться на попойку? - спросила я.
        - Правильно мыслишь.
        - А потом?
        - Пойдем навстречу. Отчитаемся о проделанной работе. Дальше вечер в полном твоем распоряжение. Я предложу тебе любой вариант развести меня на деньги, а ты скажешь, что предпочтешь дома побыть.
        - Нет, мне сегодня надо поработать нянькой.
        - Зачем тебе это?
        - Затем, что надо. Бабушка девочки в больнице. Мама на заработках. Приедет только завтра.
        - Это все я слышал. Но меня интересует, зачем это нужно тебе. Какую выгоду ты от этого можешь получить. Тратишь свое время для того, чтоб получить…
        - Ничего. Просто помочь.
        - Мальчишка прав: он получает от того моральное удовлетворение. А ты?
        - Хочу его понять, - ответила я. - Узнать другую сторону жизни.
        - Хочешь узнать, как это ставить свои интересы в ущерб других?
        - Что-то вроде этого.
        - Исход будет печальный. Ты получишь только тумаки.
        - Тумаки?
        - Когда приедет мать девочки, то она тебя обвинит во всех смертных грехах. Может быть в воровстве. Женщина довольно скандальная.
        - Откуда ты знаешь?
        - Она подавала несколько исков на магазины за просроченный товар. Судилась с дорожниками за неочищенные улицы. Имеет условный срок за драку во время митинга. Зачем тебе эти проблемы?
        - А почему ты думаешь, что она начнет скандалить?
        - Это в ее характере. Пусть со всем этим мальчишка разбирается. Его идея, а не твоя.
        - Он работает сегодня. В ночь.
        - И поэтому ты должна решать его проблемы?
        - Я обещала.
        - Ты и мне обещала помогать.
        - Я тебе и помогаю.
        Борис остановился около торгового центра, где мы познакомились. Прошло не так много времени с той встречи, а моя жизнь резко изменилась. Настолько резко, что вчера казалось чем-то далеким.
        - Придется мне надавить на тебя. Пройтись по твоим слабостям, - сказал Борис. - Видишь, я предпочитаю играть в открытую. Даже тебя предупреждаю об очередном шаге.
        - И что это значит? - спросила я. Он обнял меня за плечи. Дотянулся почти до моего уха.
        - Туфли, - прошептал он.
        - Это жестоко.
        - Жестоко, - согласился Борис. - Но я не хочу, чтоб ты завтра переживала. Давай этот вечер проведем вместе.
        - И как я потом буду смотреть в глаза Паши?
        - А ты ему в глаза не смотри.
        Мы пошли по магазинам. Светлые джинсы и кремовый свитер, потом голубое платье. Борис явно хотел поиграть в куклы, а я была именно такой куклой. И верхушкой торта стали туфли. Красивые, на тонкой шпильке, с тонким ремешком, по которому были наклеены мелкие стразики. Ценник на них ужасал. Я смотрела на них, как на какое-то сокровище.
        - Вот представь, что ты в этих туфельках и в голубом платье танцуешь со мной. Когда ты в последний раз танцевала?
        - Давно.
        - Они твои, но при условии, что ты отошьешь этого паренька.
        - Я обещала.
        - Сошлись на непредвиденные обстоятельства. И это будет правдой, - ответил Борис. - Давай, солнышко.
        - Хорошо, - сдалась я. - Теперь меня будет мучить совесть.
        - Твоя совесть будет удовлетворена завтра, когда он будет решать проблемы, которые сам создал.
        - А если этого не будет?
        - Тогда я признаю поражение и свою некомпетентность, - ответил Борис.
        Туфли были куплены. А к ним еще были докуплены новые сапоги.
        - Теперь у меня куча ботинок.
        - Не так уж и много, - ответил Борис.
        - Много, - возразила я. - Раньше только и делала, что в кроссовках ходила.
        - А почему родители не покупали тебе обувь?
        - Мне всегда хотелось независимости. Я и сейчас к ней стремлюсь, но почему-то от тебя подарки беру.
        - Потому что я умею тебя уговорить, - ответил Борис. - Опыт и все такое.
        Я написала Паше, что не смогу вернуться к шести часам. В этот момент мне показалось, что я его предала. Паша не ответил. И я его прекрасно поняла. Сама бы больше не стала с собой общаться.
        - Он слишком для меня хороший, - сказала я, когда мы уже ехали на встречу.
        - Кто? - не понял Борис.
        - Пашка. Он слишком для меня хороший, - повторила я.
        - Почему ты так решила?
        - Потому что я ветряная девушка, а он герой.
        - Героем ты его прозвала, - ответил Борис. - Не забивай голову всякой ерундой.
        - Ерунда - это как обо мне будут думать? К тому же ты ему послал мое видео. Он обо мне слишком много знает.
        - Если ты прозвала его героем, то почему ты считаешь, что он будет махать твоим нижним бельем? Или ты не уверена в нем?
        - Я Пашку мало знаю. Больше всего я его узнала вчера, - ответила я.
        - И теперь о нем переживаешь?
        - Да.
        - Глупо, - ответил Борис.
        Мы подъехали к автосалону. Я удивилась.
        - Встречи могут быть совершенно в разных местах, - ответил Борис, на вопрос, который я еще не успела задать.
        - Как скажешь.
        - Не волнуйся. Будь красивой малышкой, которая улыбается и помалкивает.
        - Я уже поняла свою роль.
        - Вот и хорошо. Всегда знал, что ты умненькая.
        Я не запомнила эту встречу. Борис как-то быстро зашел в автосалон. Поднялся к директору. Отдал папку с документами, пообнимал меня, играя роль мужика, потерявшего голову от любви. Он реально делал вид, что меня любит и поэтому не может тратить время на разговоры.
        - Раньше у тебя была мать, а теперь я? - спросила я Бориса, когда мы вновь вернулись в машину.
        - Да. Я это не скрываю. Тебе интересно со мной, а мне с тобой выгодно, - ответил Борис.
        - Паша написал, что другого от меня не ожидал. Похоже, я окончательно разбила его сердце.
        - А тут уже интересно. Рассказывай, откуда такие мысли. Ир, я же все равно узнаю. Уговорю рассказать.
        - Там особо и скрывать нечего, - ответила я.
        - Тогда рассказывай.
        Пока мы ехали к нему домой, я рассказала ему о вчерашнем вечере. Он мог меня разговорить, поэтому я не особо видела смысла, чтоб отмалчиваться.
        - С чего ты решила, что парень тебя любит? Из-за того, что он захотел тебя поцеловать?
        - А разве не так?
        - Он молодой парнишка, у которого кровь кипит. Ты же симпатичная девушка. Вы оказались вдвоем на кухне. Это всего лишь момент. Я бы на его месте тебя вовсе уложил в кровать.
        - Думаешь?
        - Уверен. Любовь - это забота. Уважение. Интерес друг к другу.
        - Почему ты думаешь, что этого у меня не было вчера с Пашкой? Если бы не ты…
        - То завтра у тебя появились бы проблемы. Пойми, глупая, я хочу, тебя защитить от этого мира, но при этом не хочу, чтоб ты оказалась запертой в четырех стенах.
        - И как это понять?
        - Живи, как живешь, но вмешиваться я в твою жизнь продолжу. Буду ее немного корректировать, чтоб у тебя не было проблем больше, чем ты можешь вынести.
        - А как ты поймешь, что я могу вынести, а что нет?
        - Я тебя уже достаточно знаю, чтоб это понять, - ответил Борис.
        - И спрашивать о том, кто тебе на это право - бесполезно.
        - Я сам взял это право. Оно все равно валялось никому не нужным. Так ведь?
        Я вздохнула. Он был прав.
        - Чего так вздыхаешь? - спросил Борис.
        - Грустно.
        - Почему?
        - Чувствую себя одинокой, - призналась я.
        - И никому не нужной?
        - Как-то так, - ответила я.
        - При этом я сижу рядом с тобой и готов вытирать тебе слезы. Но ты этого не замечаешь.
        - У тебя корыстный интерес.
        - Корыстный? - Борис рассмеялся. - Моя корысть заключается лишь в том, что ты мне нравишься.
        Его ладонь легла мне на колено. Слегка его сжала. Я посмотрела на Бориса. Он выглядел невозмутимым. На губах играла улыбка. Довольная улыбка, которая почему-то раздражала. Мне показалось, что он был радовался сам себе. Ему кто-то позвонил. Борис ответил на звонок через наушники. Разговор был короткий.
        - Интересно, - сказал Борис. - Все очень интересно.
        - Ты о чем? - спросила я Бориса.
        - Планы немного поменялись. Придется проведать твоего отца, - поворачивая на соседнюю улицу, ответил Борис.
        - Могу узнать зачем? - спросила я.
        - Красавица сделала свой выбор. Завтра приедет с детьми. Похоже, у тебя скоро появится мачеха.
        Глава 19
        Борис опять завел машину и поехал в сторону выезда из города. Во мне опять проснулось любопытство, которое могло побороть все что угодно.
        - Ир, он тебя слишком сильно любит. Из-за этого может поставить свое счастье в угоду твоему капризу.
        - Пусть я не считаю это моим капризом, но я понимаю о чем ты говоришь, поэтому и не хочу сегодня появляться перед ним в таком виде. Я все это понимаю, но мне все равно обидно. Такое ощущение, что меня предали.
        - Сахарная девочка, ты слишком долго жила в тепличных условиях, - ответил Борис.
        - Возможно, - согласилась я. - Но я не знаю, как на все это реагировать. Мне-то уже места в его жизни не будет.
        - Будет. Ты никуда не денешься. Но любой нормальный человек понимает, когда надо ребенка отпустить в свободный полет и не мешать ему учиться встречный ветер класть под крыло, чтоб тот начал работать на полет, - ответил Борис. - Ты пока учишься летать.
        - Папа всегда говорил, что мне надо учиться самой разбираться с жизнью. У меня это не получается. Я провалила экзамен.
        - Экзамена пока еще не было. Это всего лишь первые уроки. А вот по поводу того, как реагировать, то я тебя научу. Ты должна улыбаться. Улыбайся, когда вокруг все рушится, а ты не знаешь, чего делать дальше. Никто не должен видеть растерянность на твоем лице. Тогда люди вокруг решат, что ты знаешь, чего нужно делать. Или ты их понимаешь и одобряешь. Ему сейчас нужно твое ободрение. Сам ведь не уверен, что поступает правильно.
        - Откуда ты знаешь? - Догадываюсь.
        - Странно, что люди ищут одобрения у кого-то. Я уже давно как-то не ищу. Делаю что хочу. Все равно не получу одобрения.
        - Но при этом переживаешь, что семья разрушилась.
        - Парадокс, - ответила я, размазывая слезы.
        - В бардачке салфетки.
        - Спасибо.
        - Мелочи, - ответил Борис. - Это всего лишь мелочи.
        Мы подъехали к квартире Бориса в поселке. Он не стал отправлять машину на стоянку при квартире-студии.
        - Не боишься, что ее украдут?
        - Завтра мне еще понадобится на ней поработать.
        - Как знаешь, - ответила я.
        Мы поднялись к нему в квартиру. Стоило мне зайти в комнату, как я увидела, как я увидела коробку с книгами.
        - Что это?
        - Книги. Выбирай, какая понравится.
        - Чтоб потом поставить ее на полку? - спросила я, посмотрев на Бориса.
        - Верно, - ответил Борис. - Книги, которые мы не прочитали, ставить на полки нельзя.
        - Тогда тебе придется долго заполнять полки.
        - Ты мне ведь поможешь? Вдвоем нам это будет сделать проще. Ты унижать будешь? Хотя если мы обед с тобой считай пропустили, то надо нормально поужинать.
        Он снял галстук. Расстегнул ворот рубашки. Ушел переодеваться, чтоб вернуться в клетчатых штанах и растянутой рубашке. Протянул мне рубашку, больше похожую на платье. Пришлось оторваться от просмотра книг. Если бы в коробке лежала крупа вперемежку с горохом, то я стала бы сортировать крупу от гороха.
        - Нашла что-то интересное?
        - Вроде бы. Хочу просто отвлечься, - ответила я.
        - Так отвлекайся. Вреда от этого точно не будет. Если что, то я на кухне.
        Борис ушел, а я осталась в комнате с книгой. Было спокойно. Все волнения оказались где-то в стороне. За стенами квартиры. На кухне Борис что-то жарил, а потом позвал меня на кухню.
        - А что у тебя была за идея? - спросила я Бориса, садясь за стол.
        - Привезти тебя сюда. Поделиться берлогой.
        - Щедро.
        - Я не шучу.
        - Знаю, - ответила я. Посмотрела на него. А ведь действительно для него было это важно. Наверное, настолько же важно, как и для меня. - Хорошо. Попробуем. Все равно ведь встречаемся. Может и пожить получится.
        - Я тебе не предлагаю всю жизнь вместе провести. Так. Какое-то время, пока не надоест.
        - И я о том же. Пока не надоест. Все равно мне идти особо некуда.
        - Угу. Прям совсем некуда идти, - пробормотал Борис. - Ладно, оставим эту тему. Главное, что согласилась.
        - А если бы не согласилась?
        - Рано или поздно ты бы согласилась ко мне приехать.
        - Почему?
        - Тебе нравится у меня, - ответил Борис. - А мне нравится твоя компания.
        Вот и все. Как-то сразу стало легче и спокойнее. Как будто часть груза слетела с плеч. Этот вечер закончился в комнате, когда мы просто читали книги. Каждый свою. Я и не заметила, как положила голову Борису на плечо. Какое-то время мы так сидели, пока я не заметила, что он перестал поворачивать страницы книги.
        - Ты спишь?
        - Нет. Думаю, хорошая это была идея оставить тебя у себя или нет.
        - А почему? - спросила я. Вместо ответа он потрепал меня по голове и предложил пойти спать.
        Как же быстро все может перемениться. Вот у отца уже новая семья. Милая женщина с проницательным взглядом и задорной уставшей улыбкой - она приехала на съемную квартиру, в которой я толком и не жила, и начала вести себя в ней, как хозяйка. Это немного нервировало, если не раздражало, но я улыбалась и вела себя, как примерная дочка. Ее же дети выражали всячески недовольство переездом и переменами. Они ныли, ругались и не хотели жить под одной крышей с моим отцом. Я же не хотела добавлять им головной боли, поэтому собрала вещи и перевезла их к Борису. Я надеялась, что это будет временно, а в душе мне хотелось там задержаться.
        Впервые в жизни у меня появилось ощущение, что это мой дом, где полки заполнялись моими вещами, и где можно было рассказать все, что происходило в моей жизни.
        Отец не был против, считая, что это моя жизнь и мои проблемы, которые надо решать самостоятельно. Я их и решала, как умела. С мамой мы так больше и не разговаривали. Как и с бабушкой. К братьям я не ездила. Один раз попыталась приехать к маме, но она меня даже на порог не пустила. Сказала, что знать меня не знает, а я предательница.
        Так прошло шесть недель. Мы справили Новый год с Борисом. А потом я узнала новость, которая меня настолько шокировала, что я домой летела на полных порах, спеша поделиться этим с Борисом.
        - Борь, ты был прав.
        - В чем? - спросил Борис, не отрываясь от компьютера.
        - Пашку в суд вызывают. Его мать девочки, но про которую ты говорил, что она скандальная личность, подала на него в суд. Обвинила в том, что он хотел бабку со свету сжить, чтоб заполучить ее квартиру. А девочку отправить в детский дом. Саму же мать девочки он планировал лишить родительских прав.
        - И в чем она его обвиняет?
        - В мошенничестве, - ответила я Борису. - Так что ты был прав: не стоило мне там находиться. Если бы не ты, то она бы и меня в чем-нибудь обвинила.
        - Это легко было предугадать, - ответил Борис.
        - Но я-то об этом даже не думала, - возразила я.
        - Ты много о чем не думаешь, - поворачиваясь в сторону полки со шкафом, ответил Борис. Он достал с полки коробочку. Кинул ее мне. Я на автомате поймала ее и покраснела, увидев тест на беременность.
        - Думаешь, что я залетела?
        - Вполне возможно, - ответил Борис. - Для своего спокойствия лучше проверь.
        В мои планы ребенок совсем не входил. Но когда я посмотрела на календарь, то поняла, что вполне возможно я и могла забеременеть. Тест показал положительный результат. По примерным подсчетам срок был около семи недель. Сразу стало холодно и не по себе.
        Борис принес мне кружку с какао. Сел рядом. Он ничего не говорил. Просто сидел рядом.
        - У меня диплом. Экзамены. Понимаешь?
        - И? - спокойно спросил папа.
        - Мне сейчас не до ребенка. Тем более что это ребенок от Никиты.
        - Скорее всего, от него. Я следил, чтоб у тебя не было таких проблем.
        - Чего теперь делать?
        - Ир, у тебя два варианта: рожать или на аборт.
        - Я не готова ни к одному из этих вариантов.
        - А к чему ты готова? Проблема просто так не решится.
        - Знаю. Отложить ее можно? Хоть на какое-то время?
        - Иришка, ты хочешь стать матерью? Тебе сейчас нужен этот ребенок? Ответь честно себе, а не мне.
        - Я не хочу детей. Совсем не хочу.
        - Тогда тебе надо сделать аборт.
        - Как же я могла в такое влипнуть!
        - Надо было предохраняться. О чем я тебе говорил несколько раз. И в следующий раз не позволяй мужчинам гнуть их линию.
        - Не буду больше ни с кем общаться. На всю жизнь хватило. И спать ни с кем не буду. Я что-то сказала смешного?
        - Слова не женщины, а обиженной девчонки. Собирайся, поедем решать твою проблему.
        - Думаешь?
        - Поехали, трусиха.
        Аборт пришлось делать через неделю. И это меня сильно выбило из себя. Я не могла понять, почему меня это так взволновало. Но такая грусть накатила, что я не понимала, как еще сдерживала себя, чтоб не разреветься. Борис меня не утешал, но и не читал лекции. Из-за этого я ему была благодарна.
        - Почему все так получилось? - спросила я, когда мы уже почти подъехали к квартире.
        - Это всего лишь урок, - ответил Борис. - А как у любого урока есть своя оценка от кола до пятерки. Теперь ты знаешь, что твое здоровье только в твоих руках.
        - Знаю, но легче от этого не стало.
        - А стало бы легче бросить все и воспитывать этого ребенка?
        - Наверное, нет.
        - Тогда в чем проблема? Перешагни и живи дальше. К экзаменам готовься. - Делать вид, что ничего не произошло?
        - А что произошло? Проблема решена. Живем дальше, - ответил Борис.
        Когда мы подошли к его квартире, то около двери нашили мужчину, который спал, прислонившись к двери. Шапка надвинута на лицо. Борис остановился. Достал телефон, чтоб вызвать скорую и полицию.
        - Борь, почему ты решил, что он умер? - тихо спросила я.
        - Он уже окоченел, - сказал Борис. - Печальный итог, но он был весьма ожидаемым.
        Я видела фотографии сына Бориса, но не узнала в этом мертвом мужчине юношу с упрямым взглядом, который смотрел с фотографий. Борис держался до последнего. Он разговаривал с полицией и скорой. Потом кому-то позвонил. Я не слышала разговора. Села в угол дивана и ждала, когда это все закончится. Когда люди уедут, а в квартире опять станет тихо.
        Взяла книгу, но не стала ее читать. Просто не смогла отвлечься. При этом не было никаких мыслей. Пустота.
        - Не бойся. Ничего не поменяется, - ответил Борис.
        - А мне кажется, что как прежде уже не будет.
        - Просто исчезла еще одна проблема. Еще одна головная боль, - сказал Борис.
        - Может, мы совершили ошибку?
        - Веришь в мистику?
        - Не знаю. Но на ум приходит…
        - А мне ничего на ум не приходит. Он сам решил свою судьбу. Я пытался ему помочь, но не смог, - ответил Борис.
        - Но сделал все, что мог.
        - Возможно. А может недостаточно. Когда у меня был вопрос ухаживать за матерью или отдать ее в интернат, то я выбрал ее. Но при этом мог заняться сыном и женой.
        - Ты все правильно решил.
        - Тогда чего мы слезы льем о прошлом? Поможешь с ужином? Думаю, что сегодня можно будет съесть мороженое. И плюнуть на диету.
        - Но только сегодня. Можно еще и завтра. Но не больше.
        Борис почему-то опять посмотрел на меня, как в тот день, когда я согласилась переехать к нему. Это был какой-то особенный взгляд, который мне сложно было прочитать и понять. Вместо того чтоб еще что-то сказать, я положила голову ему на плечо. Плакать не хотелось, а вот избавиться от растерянности я просто мечтала.
        - Все будет хорошо, Ириш.
        - Это я должна тебе сказать.
        - Разве есть какая-то разница кто и кому что сказал?
        - Не знаю. Она есть?
        - Не думаю. Главное, что мы с тобой оба в это поверим, - ответил Борис. - А мы в это поверим.
        - Тогда придется поверить.
        По Борису было сложно узнать скорбит он или нет. Мне вначале казалось, что он никак не отнесся к смерти сына. И только иногда я замечала его задумчивый взгляд, который смотрел в никуда. В такие моменты Борис крутил в руках очки, без которых плохо видел, и о чем-то думал. Но стоило ему увидеть, что я на него смотрю, как он тут же словно просыпался. Ворчал, что я ему покоя не даю, а потом прерывал занятия и куда-нибудь меня тащил. Иногда по делам, а иногда просто, чтоб вырваться из стен квартиры, где, похоже, ему не давали спокойно жить воспоминания.
        Учеба, проблемы - все это как-то навалилось, и я не заметила приход весны. Я смотрела на окно, где за окном уже распустились листья. Сняв наушники, я услышала на кухни голоса. Папа приехал, а я так погрузилась в дипломную работу, что этого не заметила. Свернув программу, я пошла на кухню и замерла, услышав их разговор.
        - И как она? Стоило ожидания? - спросил Борис.
        - Сам знаешь, что стоило. Если бы не та глупая ссора, то все было бы иначе.
        - Иначе было бы, если бы ты меня с дороги не убрал, - ответил Борис.
        - Но это не мешало тебе потом все знать и продолжать общение.
        - Так мне нравится все знать. Это хоть какое-то развлечение, - ответил Борис.
        - Но сейчас у тебя проблем с развлечением нет.
        - Нет, но привычка осталась. Ты зря Ирку на нее променял.
        - Почему ты так решил?
        - Ирка добрая. И бескорыстная. А вот наша с тобой подруга - она будет тебя только использовать, - ответил Борис.
        - Она меня любит.
        - Одно другому не мешает. Вот Ирка меня не любит, но при этом она с меня денег не трясет.
        - Да и с меня никто денег не трясет. У меня их нет. Я поэтому и пришел к тебе.
        - Давно надо было тебе ко мне обратиться, - сказал Борис. - Гордость гордостью, но обязательства никто не отменял. Ириш, может закончишь наушничать?
        - Я не подслушиваю. Можно было и предупредить, что ты приедешь, - сказала я папе.
        - Мимо проезжал. Я думал, что ты сегодня учишься.
        - Нет. Сходила на первую пару, а дальше отменили.
        - Так, я договорюсь о встрече. Тебе перезвонят, - сказал Борис.
        - Договорились, - сказал папа. Он пожелал мне удачи и ушел. Борис предложил налить мне чая.
        - Он меня избегает? - спросила я, не отказываясь от чая.
        - Совесть мучает, что он отдал тебя в мои грязные руки, - сказал Борис.
        - Значит, это была все-таки месть?
        - Это был равноценный обмен, - ответил Борис. - Он получил свою мечту, а я получил тебя.
        - Получается, что ты все же спрашивал его, чтоб со мной встречаться?
        - Все верно. Ты мне понравилась, - сказал Борис. - А раскопав твою историю, то понял, что ты пропадешь. Они тебя просто потеряют.
        - А ты подобрал.
        - Вроде того.
        Он рассмеялся, а я все же не удержалась и поморщилась.
        - Оставь, Ириш. Это честный обмен, в результате которого все остались в плюсе. Включая и тебя.
        - Я против этого. Это оскорбительно.
        - Нет. Оскорбительно - это пользоваться девушкой в тяжелой ситуации, а тебя я вытащил из теплицы и пересадил в цветник, огороженный забором. Чем ты недовольна?
        - Твоим отношением.
        - Хорошо. Я могу тебе сказать тоже самое, но другими словами. Суть не изменится.
        - Но звучать будет совсем иначе. Не так грубо, - сказала я.
        - Но это же все равно будет правдой. Ириш, не стоит обижаться.
        - Я и не обиделась.
        - Врешь. А я этого не люблю.
        - Хорошо. Я скажу тебе правду. Мне не нравится, что ты меня как бы купил. Обменял. Или еще чего-то в этом духе.
        - А что ты хочешь услышать? В любом случае я тебе это не скажу, - ответил Борис. - Помнишь, мы с тобой купили платье для поездки на свадьбу?
        - Помню.
        - Поехать мы с тобой не смогли. Поэтому одень его сейчас.
        - Зачем?
        - Хочу пригласить тебя на танец, - ответил Борис. - Просто танец. Ничего большего.
        - Просто танец? - я улыбнулась.
        - Всего лишь танец. Не откажешь мне в этом?
        - Не откажу. Пусть и не вижу смысла в том, чтоб танцевать.
        - А тебе и не нужно видеть в этом смысл, - ответил Борис. - Просто переоденься.
        Пока я надевала платье и каблуки, Борис успел переодеться в брюки и рубашку. Даже достал начищенные ботинки.
        - Все так серьезно? - спросила я.
        - Да. Я давно тебя хотел покрутить, - сказал Борис, включая музыку. Он протянул мне руку.
        - Я особо крутиться не умею.
        - Так я же тебе и сказал, что буду тебя сам крутить. Все что от тебя требуется, так это расслабиться.
        - А я расслабиться не могу.
        - Заметил, - сказал Борис, ведя меня в танце, при этом оставляя между нами приличное расстояние. - Ты все время в напряжение.
        - Просто много чего изменилось. И эти перемены…
        - Перемены - это всего лишь уроки, - ответил Борис. - Закрой глаза.
        - А если я тебе ноги отдавлю?
        - Так не отдавишь, - сказал он, крепко прижимая к себе. - закрой глаза и ни о чем не думай.
        - Как будто это так легко.
        - Попробуй. Я тебе когда-нибудь советовал что-то плохое? - спросил Борис.
        - Вроде нет.
        Я закрыла глаза. Мир перестал существовать. Вместо этого осталась лишь музыка и тихие, осторожные движения. Он кружил меня по комнате. Я все же чуть не упала. Вцепилась в Бориса.
        - Иришка, я не дам тебе упасть.
        - Иногда мне кажется, что ты меня на дно уже уронил.
        - Никогда не было такой цели. Как я могу тебя уронить, если не хочу отпускать?
        Перед глазами мелькали события, которые со мной случились за последние полгода, а потом поняла, что только сейчас начала отходить. Жизнь изменилась, а значит надо жить дальше. Решив, что пока мне здесь хорошо, то я останусь с ним. А потом будь что будет. Потом все можно поменять. Но пока он был мне нужен.
        - Ты мне тоже нужна, - прошептал Борис. - Из-за этого мы с тобой и вместе.