Фальшивая нота Вера и Марина Воробей
        Первый роман
        Женя Кочевник, с которым виджей Черепашка познакомилась при весьма необычных обстоятельствах, пишет хорошие песни. И его как руководителя группы «Круги на воде» пригласили на передачу «Уроки рока», чтобы он рассказал о своем творчестве и спел свои песни.
        Маша, бывшая подруга Жени, певшая соло в его группе и ушедшая в другую группу, увидела по телевидению клип, снятый на его песню, и решила во что бы то ни стало вернуть Женю.
        Вера и Марина Воробей
        Фальшивая нота
        1
        В бессильной злобе по комнате металась русоволосая девушка. Время от времени она издавала глухие, похожие на сдавленное мычание звуки, ее длинная коса была наполовину расплетена. В углу, напротив кожаного кресла, светился экран телевизора. Он был включен на полную громкость. Внезапно девушка остановилась как вкопанная и замерла посреди комнаты. Послышалась знакомая мелодия музыкальной заставки. Стремглав девушка кинулась к креслу и со всего маху рухнула в него. Кресло скрипнуло тихонько и жалобно. Всем корпусом девушка подалась вперед, ее взгляд был прикован к экрану, на котором появилось лицо ведущей. Ее девушка знала лично, но знакомство это произошло при столь странных обстоятельствах, что вспоминать о них обладательнице русой косы не хотелось. Она знала, что ведущую программы «Уроки рока» зовут Люся Черепахина, хотя все гости программы называют ее Черепашкой. Даже в титрах всегда пишут: «Ведущая- виджей Черепашка». В жизни Люся была совсем не такой, какой казалась с экрана телевизора. В жизни она вела себя как обычная девчонка, а вот в кадре выглядела неприступной и даже высокомерной. Во
всяком случае, девушке с длинной косой казалось именно так.
        - Не была бы ты, Машенька, в свое время такой дурой, сидела бы сейчас не тут, а в студии! И нечего теперь слезы лить! Сама во всем виновата!- охрипшим голосом произнесла девушка, кусая сухие, потрескавшиеся губы.
        Она сказала это самой себе: была у нее такая манера- вслух давать себе наставления. При этом она всегда обращалась к себе по имени. Девушку звали Машей.
        Камера поползла вправо, и Маша увидела героя сегодняшней программы, с которым она тоже была прекрасно знакома. И даже больше, чем просто знакома… Впрочем, сейчас ей казалось, что все это происходило так давно, что вроде бы даже и вовсе не происходило. Хотя на самом деле с тех пор, как она рассталась с этим парнем, прошло чуть больше месяца.
        Женя держался перед камерой просто и уверенно. И даже если и ощущалось легкое волнение, то оно только вносило в передачу ту необходимую долю непосредственности, без которой любое зрелище кажется заранее отрепетированным.
        Черепашка представила Женю и сообщила телезрителям, что он является лидером группы «Круги на воде».
        «Итак, сегодня мы знакомим вас с новой рок-группой. Женя, скажи, а кто придумал название группы?»
        - Я!- неожиданно громко вырвалось у Маши. Выкрик получился отчаянным, резким и пронзительным, похожим на крик чайки. Девушка еще ближе придвинулась к экрану.- Я придумала название группы!- злобно сощурив свои опухшие от слез глаза, повторила она.- Понятно вам?
        Но ее слова, естественно, остались не услышанными теми, к кому они были обращены. И тогда в голове девушки сам собой возник план. Как и все гениальное, он был предельно прост.
        А между тем по ту сторону экрана зазвучал спокойный голос Жени:
        «Название придумала моя бывшая девушка. Ее зовут Маша. Она была в нашей группе солисткой. Но с тех пор как она ушла, я сам исполняю свои песни».
        «И на мой взгляд, у вас это очень даже неплохо получается»,- как бы мимоходом заметила ведущая.
        Маша, услышав это, так и заскрипела зубами.
        - А судьи кто?- гневно выдохнула она.
        «Так вот, название…- несколько смущенно возвращался к заданному вопросу парень,- не то чтобы Маша его придумала… Просто у нее была такая присказка: когда ей казалось, что кто-то говорит не по делу или врет, она обычно выдавала: «Ну что ты гонишь круги на воде?!» Обычно в таких случаях говорят «гнать пургу» или просто «гнать», а вот Маша откуда-то выкопала эти «круги на воде». И когда мы стали придумывать название группы, я что-то такое предложил, не помню уже, что именно, ну а Маша возмутилась, как водится: «Да ну! Круги на воде!» Тут я и понял, что называться мы будем только так: «Круги на воде». Правда, я вкладываю в это словосочетание совсем другой смысл. Для меня «Круги на воде»- это отзвук или последствия какого-то действия. Ну как если песня уже спета, а в воздухе еще не замерли звуки, как круги на воде. Вот так приблизительно»,- улыбнулся Женя и посмотрел на ведущую.
        Маше очень не понравился этот взгляд: какой-то цепкий, вопросительный и вместе с тем нежный… Женя будто спрашивал глазами у Черепашки: «Ну как я ответил? Тебе за меня не стыдно?» Короче говоря, на посторонних ведущих так не смотрят. Утешало лишь одно: ее, Машу, он не забыл! Даже голос его заметно дрогнул, когда он вдруг заговорил о ней. И в глазах такая тоска светилась, что, наверное, и Черепашка это увидела… Вон как ее перекосило-то всю! Наверняка почувствовала!
        Маша не знала, какие на самом деле отношения между Женей и Черепашкой, но что-то внутри, наверное чутье, которое принято называть женским, подсказывало ей, что эту «сладкую парочку» связывает нечто большее, чем взаимный интерес на творческой почве.
        «Ну что ж, по-моему, самое время перейти от слов к делу!- как-то натянуто (а может, Маше это просто показалось) улыбнулась Черепашка. Сейчас оператор показывал ее лицо крупным планом.- Клип, который мы вам покажем,- продолжала ведущая, поправив очки своим «фирменным», хорошо знакомым телезрителям жестом,- снят на одну из песен Жени Кочевника. Она называется «Я- курок!». Когда мы работали над этим клипом, то ставили перед собой довольно скромную задачу: познакомить зрителей с новым музыкантом. И ничего более, поэтому крутых наворотов и спецэффектов не ждите. Дело тут еще и в том, что возможности нашей телекомпании тоже весьма скромные… Так что не судите строго видеоряд, уделите больше внимания самой песне».
        Экран на долю секунды стал черным, затем зазвучала музыка. Одновременно с первыми словами песни экран начал белеть, затем медленно проявилось неподвижное Женино лицо. Песня звучала как бы отдельно от изображения, просто фоном. Музыкант, на лице которого выделялись одни лишь глаза (все остальные черты казались как бы нарочно смазанными), смотрел прямо в камеру. И столько отчаяния и боли было в его огромных серых глазах, что Маша явственно ощутила, как вдоль позвоночника пробежала холодная и колючая змейка.
        Потом камера отъехала назад, и оказалось, что музыкант стоит посреди комнаты. Вся она (даже пол) была белой, а огромные, во всю стену, окна закрывали белоснежные развевающиеся шторы. Сшитые из наилегчайшей ткани, они то надувались парусом, то, словно обессилев, опадали… Мебели в этой белой квадратной комнате не было, и если бы не чайник, одиноко стоящий в углу (его Маша и заметила-то не сразу, потому что он почти сливался с белыми стенами), то помещение было бы просто пустым.
        На экране практически не происходило никакого движения, если не считать прямо-таки взбесившихся занавесок на окнах. Казалось, еще чуть-чуть- и ветер разорвет их в клочья. Напряженная мелодия достигла высшей точки, потом наступила тишина, которая длилась какую-то долю секунды, и, наконец, ее прямо-таки взорвала мощная волна внезапно обрушившегося припева:
        Пробил час, вышел срок,
        Я- петля, я- курок!
        Прочитай между строк:
        Я- курок! Я- курок!
        Эту песню, написанную Женей давно, Маша, если честно, никогда не любила, поскольку она была единственной песней, которую Женя даже в те времена, когда Маша еще пела в их группе, исполнял сам. Но ведь текст, написанный в жесткой, отчетливо мужской манере, и вправду в ее устах звучал бы нелепо!
        На словах «вышел срок» Маша вздрогнула. И было от чего! Ведь она, как, впрочем, и остальные зрители, решила, что в этом клипе только один герой- Женя Кочевник…
        Неожиданно, словно материализовавшись прямо из воздуха, на экране возникла хрупкая девушка. Низко опущенная голова не позволяла как следует рассмотреть ее лицо, но Маше этого и не требовалось. Не было никаких сомнений в том, что это Черепашка собственной персоной!
        Откуда-то из самой глубины Машиной души вырвался глухой стон.
        «Так и есть!- с неописуемой досадой подумала обладательница роскошной русой косы.- У них любовь!»
        Тем временем на экране чередовались крупные планы Жени и идущей мелкими шажками Черепашки, снятой издалека. Ее хрупкую фигурку окутывало белое, легкое, с широкими рукавами одеяние, напоминающее кимоно. Так и не показав зрителю своего лица, Черепашка дошла до того угла, где стоял чайник, опустилась перед ним на колени и села, как это делают японки во время чайной церемонии. Затем она взяла чайник в руки, подняла высоко над полом, слегка наклонив его вперед. Из носика полилась струйка темной, почти черной, жидкости (скорее всего, это был чай). По белоснежному полу стало растекаться, становясь все больше и больше, темно-рыжее пятно. Потом камера поднялась вверх, к рукам Черепашки, и зрители увидели, что чай струится и по ее широким рукавам…
        Когда во второй раз зазвучал припев, на словах: «Я- петля, я- курок!» - Черепашка разжала свои длинные тонкие пальцы, и чайник медленно полетел на пол. Тут создатели клипа воспользовались эффектом замедленной съемки, поэтому чайник плыл в воздухе до самого конца песни. Все, в том числе и Маша, ожидали, что на этом клип и закончится, но, пока звучали заключительные аккорды песни, чайник успел-таки долететь до пола, но не разбился вдребезги, а просто упал набок и стал медленно покачиваться из стороны в сторону. Вот на этом плавном и почему-то удивительно печальном покачивании пузатого фарфорового чайника и закончился клип, снятый на Женину песню «Я- курок!».
        2
        - Поздравляю!- Черепашка встала на цыпочки и, дотянувшись до Жениного лица, звонко чмокнула его в щеку.
        Женя был выше ее почти на целую голову. Вместе они смотрелись очень забавно и даже трогательно: оба худые, субтильные, только он высокий, а она маленькая и настолько хрупкая, что, казалось, дунь- и она переломится, как былинка.
        - Это я тебя поздравляю,- вдруг густо покраснел он.- Если бы не ты…- Женя запнулся, махнул рукой и проговорил:- Короче, это на девяносто процентов твой успех, а не мой.
        - Ну, здрасьте- приехали!- разочарованно протянула Люся.- Я, что ли, эту песню сочинила и спела?
        - Ну, песню не ты, а сценарий клипа…
        - Клип- это десятое дело!- возмущенно перебила его Черепашка.- И чего уж я такого там напридумывала? Тоже мне шедевр! Самый заурядный клип-презентация…
        - Вот уж чего о нем нельзя сказать, так это то, что он заурядный!
        - Тогда почему же телезрители в один голос пели дифирамбы мелодии, тексту песни, лично тебе, и никто при этом ни словом не обмолвился о расчудесном клипе? И потом, даже если он и получился неплохо, то дело тут отнюдь не в сценарии!
        - А в чем же тогда?- искренне удивился Женя.
        - В ре-жис-се-ре!- раздельно, по слогам отчеканила Люся.
        - Да ладно тебе!- снова, на этот раз раздраженно, махнул рукой Женя.- Что бы он снял без тебя, этот режиссер? Ты ему все на пальцах объяснила. И на монтаже он с тобой советовался, какой план лучше взять. Что я, не видел?!
        Вспоминая съемки клипа, Женя Кочевник нисколько не преувеличивал: Черепашка действительно принимала в них активное участие. И режиссер клипа постоянно советовался с ней, спрашивал ее мнение и вообще, можно сказать, действовал под Люсиным чутким руководством. Поэтому Черепашка решила больше не продолжать этот бессмысленный спор.
        - Хорошо,- примирительным тоном сказала она.- Будем считать, что мы оба молодцы и честно заслужили награду.
        - В виде чего?- живо откликнулся Женя.
        - В виде скромного праздника. Только мне почему-то в кафе идти не хочется…
        Они уже подходили к станции метро «Алексеевская», поэтому именно сейчас нужно было принимать решение: либо спускаться в метро, либо искать подходящее место здесь.
        - А поехали ко мне!- предложил Женя.- Мама будет рада. Она наверняка смотрела передачу.
        - Поехали,- охотно согласилась Люся. Она любила бывать у Жени дома, и мама его к ней очень хорошо относилась: всегда приглашала, и не из простого приличия. Такие вещи Люся хорошо чувствовала.- Только нужно зайти в магазин,- сказала она.- Слушай, а может, стоит все-таки позвонить Татьяне Сергеевне?
        - Да зачем?- возразил Женя.- Мы сделаем ей приятный сюрприз. Она-то раньше двенадцати меня сегодня не ждет.
        Рубрика «Рок-прорыв» появилась в программе «Уроки рока» не так давно, и придумала ее сама Черепашка. В студию приглашали никому пока не известных музыкантов, Люся брала у них интервью, а потом показывался дебютный клип, который снимали, как правило, силами телекомпании «Драйв», потому что у начинающих групп денег ни на студийную запись, ни тем более на съемки клипа не было. После демонстрации клипа начинался интеропрос: в прямом эфире зрители высказывали свое мнение и ставили новой группе либо плюс, либо минус. Из десяти позвонивших на передачу (на самом деле звонков было гораздо больше, но рамки передачи не позволяли пустить в эфир все) не было ни одного человека, которому бы не понравилась Женина песня «Я- курок!». Таким образом, группа «Круги на воде» получила десять плюсов. Такого единодушия зрители не демонстрировали еще ни разу!
        Среди дозвонившихся в студию был даже один известный музыкальный продюсер. Правда, он позвонил, когда передача уже закончилась, и предложил группе «Круги на воде» финансовую поддержку и себя в качестве организатора их раскрутки. И как бы сам Женя ни относился к подобным вещам, этот звонок был еще одним доказательством его несомненной творческой состоятельности. Словом, успех был безоговорочным, и по окончании программы вся съемочная группа поздравила с ним и самого Женю, и Черепашку, которую все тут же назвали его «хрупкой музой». Конечно, Женя Кочевник был всему этому искренне рад, и все же не так, как хотелось бы Черепашке.
        Она чувствовала, что где-то в самой глубине души Женя остается спокоен, будто бы и не к нему вовсе относились восторженные отклики зрителей и создателей программы. И то, что он пытался только что убедить Черепашку в том, что это, скорее, не его успех, а ее, отнюдь не радовало Люсю. Слишком хорошо понимала она мотивы его поведения. Увы, но все это означало, что Женя останется верен своему принципу: писать песни только для себя и самых близких друзей. Женя был убежденным противником всяческого рода раскруток, объясняя это тем, что ему противно прогибаться под богатым дядей и плясать под его дудку. Ведь если кто-то вкладывает в тебя деньги, то он, этот «кто-то», тут же начинает диктовать свои условия, а именно этого Женя и не намерен терпеть!
        Черепашка всеми возможными способами пыталась убедить музыканта в обратном, приводила разные примеры и все такое. Но даже уговорить Женю сделать студийную запись, снять клип и принять участие в программе «Уроки рока» стоило ей немалых усилий. Она надеялась, что успех (а она почему-то с самого начала не сомневалась, что Женина песня понравится зрителям) вдохновит, подстегнет его и Жене захочется, чтобы и другие его песни услышали люди… Но, увы! Похоже, начинающий музыкант остался при своем мнении. Женю Кочевника вообще можно было назвать замкнутым человеком, и, когда в очередной раз в разговоре возникала тема творчества, он говорил Черепашке: «Люсь, ну ты посмотри на меня! Какой из меня публичный человек?! Я же двух слов связать не могу!»
        Обычно Черепашка возражала на это: «Тебе так кажется! Я тоже, пока не начала вести программу, думала, что я самый робкий человек на Земле! Вот увидишь, все будет замечательно!»
        И Люся оказалась права. Перед камерой Женя держался просто, органично и без особого смущения. Но она кожей чувствовала, что сейчас не стоит уговаривать его принять предложение продюсера. И вообще не стоит вести разговоры о дальнейшей работе. Этим она только испортит все дело. Нужно дать парню время осмыслить все, что произошло, отдышаться, а там уж видно будет.
        Черепашка и не думала отступаться от своей идеи сделать из Жени рок-звезду. Да тут и делать ничего не требовалось! По ее мнению, Женя Кочевник с его талантом, музыкальным чутьем и чувством слова был уже вполне сформировавшимся самобытным музыкантом, достойным того, чтобы о его творчестве узнали миллионы. Но вся загвоздка состояла в том, что самому Жене вполне хватало Люси да двух-трех друзей, мнением которых он дорожил.
        3
        - Я не хотела ее пускать!- возбужденным шепотом сообщила Татьяна Сергеевна, едва ее сын и Люся переступили порог квартиры.- Но ты же знаешь ее! Хуже танка! Я говорю: «У Жени давно уже другая девушка!»- Тут женщина виновато покосилась на Черепашку.- Но она даже слушать не пожелала!
        Стоя в прихожей и медленно стягивая с себя куртку, Люся уже знала, кого увидит в следующую минуту. Маша не вышла к ним навстречу. Она продолжала спокойно сидеть в комнате- в кресле.
        - Ты не волнуйся, Люсь!- шепнул Женя в самое ухо Черепашке.- Я ее быстро выпровожу!- Он тоже понял, о ком говорит мама.
        - Привет телезвездам!- натянуто улыбнулась Маша, демонстративно закидывая ногу на ногу. Она и не подумала переобуться и сидела в черных, на высокой платформе сапогах. В руках девушка вертела гвоздику на длинном стебле.- Вот зашла тебя с дебютом поздравить,- сообщила она и, по-прежнему не вставая с кресла, протянула Жене цветок.- Если б знала, что ты не один вернешься, купила бы два цветочка.- Маша как-то сипло захихикала. То ли она была простужена, то ли Люся давно не слышала ее голоса, но почему-то сейчас он не показался ей таким густым, красивым и необычным, как раньше.- Да,- задумчиво протянула Маша,- не думала, Женечка, что ты так скоро меня забудешь! А клялся-то, клялся в любви до гроба!- В ее голосе теперь явно слышались насмешливые, издевательские нотки.- Как вспомню… И даже с крыши ради меня был готов сигануть… И вот тебе, пожалуйста- месяца не прошло…
        - Послушай, ты зачем сюда явилась?- не выдержал наконец Женя и сам удивился, услышав, как неуверенно звучит его собственный голос.
        Черепашка почувствовала, как ее щеки и все лицо заливает густая, горячая краска. Больше всего сейчас ей хотелось убежать, но Люся понимала, что делать этого ни в коем случае не следует.
        - То есть как зачем?- округлила глаза Маша и жеманно опустила ресницы.- Я же сказала: пришла поздравить тебя с дебютом! А что, нельзя?- Она по-прежнему играла гвоздикой, потому что Женя так и не принял из ее рук цветка.- Если я не вовремя, так и скажи, зайду в другой раз…
        Из кухни раздавался звук льющейся воды и звон посуды. Видимо, Татьяна Сергеевна решила не вмешиваться, позволив молодым людям самостоятельно выяснить отношения.
        Маша сидела с опущенными ресницами, и Люся автоматически отметила про себя: накладные. Они были чересчур длинными, чересчур густыми и чересчур черными. Всего- чересчур. Люся прекрасно помнила, что свои, природные, ресницы у Маши светлые и довольно реденькие. А тут вдруг такая перемена! Черепашка была уверена, что Женя сейчас скажет: «Да, Маша, ты пришла не вовремя!»- или что-нибудь в этом духе, однако он молчал и, потупив взгляд, переминался с ноги на ногу.
        - Жень, я, наверное, пойду…- сказала наконец Люся.- Отметим твой дебют как-нибудь потом…
        - Не уходи,- как-то жалобно попросил Женя, по-прежнему глядя в пол.
        - Значит, уйду я,- заявила Маша, поднимаясь с кресла.
        Подумав секунду, она бросила гвоздику на стол и уже было шагнула к двери, но тут Женя, который стоял справа от дверного проема, сделал один шаг, загородив собою выход. По его растерянному выражению лица было видно, что он сделал это неосознанно, вовсе не желая таким образом задержать Машу. Он сделал этот шаг, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, а шагнув, сам же испугался своего порыва. Уже в следующую секунду он отскочил от двери и сел на стул, стоявший чуть поодаль. Но, видимо, Маша расценила его поступок по-своему, и теперь она стояла посередине комнаты, ничем не выказывая свою решимость уйти.
        Мизансцена изменилась до странности: две девушки стояли и смотрели на парня, ожидая от него каких-то действий, а он сидел на стуле, низко свесив голову на грудь, будто бы всем своим видом показывая, что предоставляет девушкам полную свободу выбора. Как по команде девушки вдруг посмотрели друг на друга, их взгляды пересеклись: Черепашкин- из-за толстых стекол очков, робкий и растерянный, и Машин- решительный, дерзкий, насмешливый. Неудивительно, что в этой молчаливой дуэли победу одержала Маша. Спустя несколько мгновений, показавшихся Люсе вечностью, она резко тряхнула головой и опрометью выбежала из комнаты. И только после этого Женя, будто очнувшись ото сна или выйдя из тяжелого оцепенения, вскочил со стула и кинулся в прихожую вслед за Черепашкой.
        Оставшись в комнате одна, Маша улыбнулась своим мыслям, отчего на ее пухлых щеках образовались две ямочки, медленно подошла к креслу, так же медленно опустилась в него и закинула ногу на ногу.
        От волнения, внезапно нахлынувшего на нее, Черепашка никак не могла попасть в рукав куртки.
        - Люся, Люся, Люся,- тихо и монотонно, как заклинание, повторял Женя.
        - Что?- выкрикнула она.
        Наконец ей удалось совладать с рукавом, и теперь, наклонившись, Черепашка зашнуровывала ботинки.
        - Не уходи,- таким же жалобным голосом, как и в первый раз, попросил Женя и с неожиданной силой вдруг вцепился в рукав ее куртки.
        Тут в прихожую на шум выбежала Татьяна Сергеевна.
        - Люсенька! Детка! Ты куда?- так и всплеснула руками женщина.- Немедленно раздевайся! Я тебя никуда не пущу! А ты чего стоишь как олух?!- Она гневно сверкнула глазами на сына.- Раскис?! Тряпка! Ну, я этой… Маше сейчас покажу!- сквозь зубы процедила Татьяна Сергеевна и решительно двинулась в комнату.
        Но Люся не стала дожидаться финала.
        - Пусти!- Она отдернула руку и рванула на себя входную дверь. Та оказалась заперта.- Открой!- приказала Черепашка.
        Женя безмолвно повиновался и, когда Люся уже стояла на лестничной клетке, в третий раз за вечер попросил еле слышно:
        - Не уходи!
        В какой-то миг там, в комнате, когда они неотрывно смотрели друг другу в глаза, Черепашке вдруг показалось, что еще секунда- и Маша бросится на нее с кулаками или в волосы вцепится… Именно тогда Люся и тряхнула головой, а потом выбежала из комнаты…
        «С нее сталось бы!»- подумала Черепашка, быстро удаляясь от Жениного дома. Она знала, что Маша отличается несдержанным характером. Это мягко говоря. А если называть вещи своими именами, то Маша была самой настоящей истеричкой. Причем в весьма запущенной форме. В этом Люся уже имела возможность убедиться. Ведь и с Женей-то ее свела судьба исключительно благодаря Машиной экзальтации. Еще месяц назад Женя был без памяти влюблен в Машу, но в один прекрасный день та сообщила парню, что решила покинуть его навсегда. Женя был в отчаянии, и тогда Маша сказала, что останется с ним только в том случае, если он познакомит ее с виджеем Черепашкой. То есть с Люсей… И Женя не нашел ничего лучшего, как забраться на крышу шестнадцатиэтажного дома и требовать, чтобы к нему приехала виджей Черепашка. Или… он грозился броситься вниз. Уж слишком велико было отчаяние и горечь возможной утраты. Он просто не мыслил своей жизни без Маши.
        Черепашке позвонили из службы спасения, и она поехала, не раздумывая ни секунды. Вот так они и познакомились. Потом Женю увезли в больницу, а она, выполняя данное ему обещание, отправилась к Маше, чтобы передать ей Женину записку. Но оказалось, что Черепашка понадобилась Маше лишь для того, чтобы с ее помощью пробиться на телевидение и радио как солистка рок группы «Грачи прилетели». Оказалось, что Маша, которая раньше пела в «Кругах на воде», теперь переметнулась к «Грачам». Мало того, девушка призналась Люсе, что давно уже не любит Женю и что у нее роман с Игорем- лидером группы «Грачи прилетели». Маша всучила-таки Черепашке кассету с записью нескольких песен этой группы. Но Люсе они категорически не понравились, о чем она и сообщила Маше. С тех пор та и считала Черепашку своим кровным врагом.
        А вот Женины песни Черепашке очень даже понравились. Да и что уж греха таить, сам Женя ей тоже очень понравился… И она начала усиленно уговаривать его сделать студийную запись одной из песен, снять клип и принять участие в программе «Уроки рока». Как-то Черепашка сказала, что знает верный способ вернуть Машу. Для этого Жене всего лишь нужно пару раз засветиться на экране телевизора. И он согласился на ее предложение. Правда, потом Женя много раз говорил Люсе, что делает это не ради Маши. Да так оно и было! Совместная работа по-настоящему сблизила их. И до сегодняшнего вечера Черепашка была уверена, что тоже нравится Жене… Они даже целовались три раза! Нет, Женя не из тех людей, которые будут что-то играть, изображать любовь или другие чувства. Непосредственность, искренность и открытость- вот его основные качества. И именно за них Люся и полюбила Женю. Ну, и за талант, конечно, тоже… И за юмор, такой мягкий, понятный только им двоим… Да Черепашке все в нем нравилось! С ним было так легко и хорошо, что просто не верилось, как в один миг можно было все зачеркнуть! И кто тому виной? Все та же
истеричная Маша… И ведь так все и случилось, как предсказывала в свое время Люся! До смешного все совпало. Прямо в день эфира и прибежала!
        «Вот получи теперь!- со злостью не только на Машу, но и на себя саму подумала Черепашка.- За что боролась, на то и напоролась! Но ведь она не любит его! Ни капельки! Она же насквозь фальшивая! Эгоистичная, тщеславная кукла с длинной косой! И коса у нее бутафорская!»- распаляла себя Люся, хотя прекрасно знала: коса у Маши самая что ни на есть настоящая.
        4
        - Мама! Ну я прошу тебя!- Женя пытался утихомирить не на шутку разбушевавшуюся Татьяну Сергеевну.
        - И нечего мне рот затыкать!- запальчиво отрезала женщина.- Я все ей сейчас выскажу!- выкрикнула она так, будто бы Маши в комнате не было.- И как тебя на тот свет чуть не отправила, и как в больницу потом к тебе ни разу не пришла…
        - Я приходила в больницу!- перебила Женину маму девушка. Она по-прежнему сидела в кресле, хотя и Татьяна Сергеевна, и Женя стояли.
        - Да, приходила! Разборки моему сыну устраивать приходила! Добить ты его приходила! А когда я тебе перед Новым годом позвонила, помнишь, что ты мне ответила?
        Маша вопросительно подняла правую бровь и слегка наморщила лоб.
        - Забыла?! Так я тебе сейчас напомню! «Воспитали неврастеника, вот и возитесь с ним сами, а я найду себе компанию повеселей!»- вот что ты мне тогда сказала!- Татьяна Сергеевна задохнулась от гнева.
        - Мама!- снова попытался вмешаться Женя.- Мы с Машей только поговорим, и она уйдет.
        - Ни секунды больше ее в своем доме не потерплю, ясно? И как только наглости хватило явиться?! А Люсю ты по какому праву выгнала, интересно мне знать?- Татьяна Сергеевна почти вплотную приблизилась к креслу и, воинственно уперев руки в бока, нависла над девушкой.
        Но ту, казалось, этим было не пронять.
        - Я никого не выгоняла. Скажи, Жень!- капризным голосом потребовала Маша.
        Она специально подпустила в голос плаксивых ноток, чтобы разжалобить Женю, а заодно и его суровую мамашу. Для пущего эффекта Маша надула губки и пару раз шмыгнула носом. Однако глаза ее при этом оставались сухими и жесткими.
        - Не выгоняла?!- с явной угрозой в голосе переспросила Татьяна Сергеевна.- То-то она выбежала отсюда как ошпаренная! Да ты и мизинца Люсиного не стоишь!- в сердцах выдохнула женщина и отвернулась к окну.
        - А вот это не вам решать, Татьяна Сергеевна, кто кого стоит!- резко сменила тактику Маша.- Или Женечка до сих пор у мамы спрашивает, с кем можно дружить, а с кем нельзя?- Теперь ее низкий от природы голос так и звенел в воздухе. Говорила она с таким напором, что Женя совершенно растерялся, готов был заткнуть уши и молил Бога об одном: чтобы эта дикая сцена быстрей закончилась. И тут Маша, будто прочитав его мысли, поднялась с кресла, лениво потянулась, при этом ее округлый живот, прикрытый коротенькой светло-зеленой кофточкой, вылез наружу, а затем, бросив в сторону Жени цепкий взгляд- заметил ли он кусочек ее оголившегося тела?- сказала тоном, не терпящим возражений:- Пойдем отсюда! Чувствую, нам тут не дадут спокойно поговорить.
        Демонстративно виляя бедрами, Маша двинулась к выходу, а Женя, как на веревочке, поплелся за ней. При этом он боялся поднять на маму глаза. А Татьяна Сергеевна так и стояла, отвернувшись к окну, пока не услышала, как за ее сыном и Машей захлопнулась входная дверь.
        - Ну ты что, обиделся на меня?- изображая из себя маленькую, несмышленую девочку, спросила Маша, как только они вышли из подъезда.- Ну Жека!- Она коснулась его коротких, торчащих в разные стороны волос и нежно провела по ним рукой.- Посмотри на меня, а то я заплачу!- потребовала девушка и даже несколько раз хныкнула для убедительности. И поскольку Женя молча шел с ней рядом и не поворачивал в ее сторону головы, Маша сконцентрировала всю свою энергию, а через секунду по ее щекам и правда полились самые настоящие слезы. Вернее, настоящими они были лишь по своему химическому составу.- Жека, миленький, ну прости меня!- Девушка всхлипывала, кусала губы, заламывала пальцы- словом, сейчас она пустила в ход весь арсенал вспомогательных средств.- Какая же я все-таки дура! Представляешь, а я ведь поверила, что ты будешь любить меня всю жизнь!- Она достала из кармана дубленки платочек и осторожно коснулась им нижнего века. Маша боялась потревожить накладные ресницы.- А у тебя, оказывается, уже другая… жизнь!- Она умышленно сделала паузу между словом «другая» и словом «жизнь». Продолжая всхлипывать и
проливать слезы, Маша ни на секунду не переставала оценивать себя. Как она выглядит со стороны? Достаточно ли натурально плачет? До конца ли правдивы модуляции ее богатого голоса?- Если я противна тебе, ты скажи, и я уйду! Только одно слово…- канючила Маша. Но спутник ее продолжал хранить угрюмое молчание.- Же-е-ка!- вдруг тонко и протяжно завыла она.- Мне без тебя было так плохо… Ну, скажи, ты что, уже ни капельки меня не любишь? Ни капелюшечки?- Девушка внезапно остановилась посреди тротуара, схватила его за руку и, поднеся ее к лицу, принялась быстро и как-то исступленно целовать тыльную сторону его ладони.
        - Прекрати!- потребовал Женя и так резко отдернул руку, что случайно ударил ее по щеке.
        Закрыв лицо ладонями, девушка беззвучно плакала. Плечи ее судорожно вздрагивали.
        - Ну, прости… Я же случайно!- принялся извиняться Женя. Он совсем не хотел обижать Машу, а тем более делать ей больно. А та рыдала так безутешно и горько, что, казалось, не существует в мире силы, способной ее утешить.- Маш… Ну, Машка… Ну, Мышонок…- Он уже и сам готов был расплакаться, когда девушка неожиданно подняла голову:
        - Что? Как ты меня назвал? Повтори!- Она смотрела на него покрасневшими от притворных слез глазами и часто-часто моргала искусственными ресницами.
        «Какая она все-таки красивая!- поймал себя на явившейся так некстати мысли Женя.- Даже когда плачет… А ресницы длиннющие, черные, и слезинки дрожат на них, как капельки росы… Дрожат и не падают…»
        Как и большинство представителей мужского пола, Женя не отличался особой наблюдательностью, особенно если речь шла о каких-то деталях внешности. Он, конечно, обратил внимание на то, что в Маше с момента их последней встречи произошли какие-то перемены, но, подумав так, не стал себя утруждать подробным анализом. Да и зачем ему было это делать? Он только видел, что его бывшая девушка стала еще краше, и все.
        - Как ты меня назвал только что?- повторила свой вопрос Маша. Она даже перестала всхлипывать.
        - Не помню, а что?- рассеянно улыбаясь, ответил Женя.
        - Ты назвал меня Мышонком!- выкрикнула Маша.- Значит, не забыл? Жень, а может, все еще можно вернуть? Ты же любишь меня! Я точно знаю, любишь! Не верю, что ты мог так быстро все забыть!- Теперь она смотрела на него в упор своими светло-серыми, широко распахнутыми глазами, и он видел, как на них снова наворачиваются слезы.
        Да, Маша и впрямь была сейчас удивительно хороша! И даже немного припухшие веки и покрасневшие глаза ничуть не портили ее. Пунцовые щеки, влажные губы и эти глаза, почти такого же цвета, как у него, только светлее, подернутые слезами и обрамленные роскошными ресницами. Заметив его взгляд, Маша будто бы невзначай нащупала сзади косу и перебросила ее через плечо. Она помнила, что ее коса всегда сводила Женю с ума.
        - А как же Игорь?- внезапно охрипшим голосом спросил Женя, не в силах отвести взгляда от ее лица. Он не хотел произносить этих слов. Они будто бы сами вырвались наружу.
        «Нет, ничего вернуть уже нельзя! Я ни одному твоему слову не верю! И очень хорошо понимаю, что привело тебя ко мне!»- именно эти слова собирался произнести Женя… А сам почему-то спросил про Игоря.
        - Игорь?- вдруг как от удара кнутом вздрогнула Маша.- С ним все кончено. Он прогнал меня за то, что однажды на репетиции я сказала, что он полная бездарность и что, если он хочет узнать, что такое настоящая музыка, пусть послушает твои песни!
        Это была ложь чистой воды, но ее слова прозвучали вполне натурально и убедительно.
        - Зачем же ты так?- начал было Женя, но Маша не дала ему договорить, выкрикнув:
        - А нечего строить из себя гения! Пусть ноты сначала выучит! Жека,- девушка резко сменила тон, теперь голос ее звучал тихо и вкрадчиво,- я так соскучилась по твоим песням… Представляю, сколько новых ты написал за это время! Вот бы послушать!- нараспев произнесла она, мечтательно глядя в небо.
        - Да не так уж и много,- смущенно возразил Женя и опустил голову.
        Он понимал, что сейчас происходит что-то неправильное, что-то такое, что с ним уже не должно было случиться никогда, и выражение «не принадлежать себе» вдруг приобрело в его сознании вполне реальный смысл. Ощущение было схожее с тем, когда он стоял на самом краю крыши шестнадцатиэтажного дома.
        - А помнишь наши репетиции?- Чутко уловив душевные терзания своего спутника, Маша попыталась заглянуть Жене в лицо, но он упорно смотрел под ноги.- Хотя у тебя и без меня неплохо получается… Сегодня ты меня просто сразил! Только непонятно, что там делала эта Черепашка?- Последнее слово Маша произнесла с нескрываемым презрением, она даже фыркнула от возмущения.
        - Узнала?- удивился Женя.- Ведь ее лица там практически не видно.- И вдруг заговорил горячо и быстро. Так говорят, когда пытаются оправдаться. Не перед кем-то, а перед самим собой:- Да если хочешь знать, Люся все это придумала. И вообще, если б не она…
        - Если б не она,- перебила Маша, повысив голос,- клип был бы просто конфетка! А так получилась ложка дегтя в бочке меда!
        - Между прочим, это я уговорил Люсю сняться в клипе… Своим присутствием она меня поддерживала, понимаешь?- сорвался на беспомощный крик Женя.
        - Неужели нельзя было найти кого-нибудь посимпатичней?- Девушка растянула губы в презрительной улыбке.
        - Нельзя,- грубо отрезал Женя, и она кожей почувствовала: больше на эту тему говорить не стоит. Зачем перегибать палку?
        - Ой, мне так стыдно перед Татьяной Сергеевной!- Маша прижала к щекам ладони и сокрушенно замотала головой.- Не понимаю, что со мной случилось! Крыша, наверное, поехала… Но ты же сам всегда говорил, что я- девочка наоборот! Всегда делаю не то, что нужно. Жень, мне действительно очень стыдно перед твоей мамой. Пожалуйста, передай ей мои извинения.
        Нет, это было явно не то, что могло бы его сейчас пронять. Женя как-то болезненно поморщился, ничего не ответив на ее просьбу. Маша с досадой отметила про себя, что никак не может найти верную интонацию. И чтобы только не молчать (этого она вообще делать не умела), девушка сказала, жеманно растягивая слова:
        - Интересно, а кто-нибудь из продюсеров увидел сегодня по телику твой клип или нет?
        И тут Женя снова произнес совсем не то, что хотел. Определенно эта девушка имела над ним некую странную, почти гипнотическую власть. Она будто бы парализовывала его волю. Женя и раньше замечал, что в присутствии Маши с ним всегда что-то непонятное происходит: говорит не то, что хочет, невпопад отвечает на вопросы. Но ведь они давно уже не виделись, и это состояние постоянной скованности он успел забыть, тем более что с Черепашкой все было совсем по-другому. С Люсей Женя чувствовал себя легко и свободно, всегда оставаясь самим собой. С ней не надо было думать над каждым словом… С Люсей он ощущал себя почти так же, как со своим лучшим другом- скрипачом Валеркой. Вот и сейчас Женя хотел сказать, что ему-то как раз совсем неинтересно, видел ли кто-нибудь из продюсеров его клип или нет, а вместо этого произнес совсем другие слова:
        - С одним я даже уже по телефону разговаривал.
        - Правда?- В Машиных глазах так и заплясали огоньки.- Кто такой? Ты фамилию запомнил?
        - Чривицкий, кажется… А зовут Афанасий. Это я точно запомнил, из-за пива… Ну, знаешь, пиво есть такое- «Афанасий»?
        - Афанасий Червинский!- восторженно выдохнула Маша и прикусила нижнюю губу.- Вот это круто! Супер! Слушай, Жека, а что он тебе сказал? Ты договорился с ним о встрече?- сыпала вопросами девушка.
        - Он предложил нам раскрутку и оставил свой телефон. Я пообещал позвонить…- нехотя ответил Женя.
        - Телефон?! У тебя есть телефон Афанасия Червинского?!- Маша смотрела сейчас на Женю так, будто у того внезапно вырос на лице второй нос или третий глаз прорезался.- Жека! Я… Я тобой горжусь! А между прочим, я всегда в тебя верила и знала, что ты личность и не такой, как все эти рокеры доморощенные! Сплошные понты… И этим грачам-придуркам так и сказала: «Запомните фамилию: Кочевник! Вы еще услышите о нем!»- вдохновенно врала Маша, чувствуя, как закрутились-забегали в голове колесики: удача сама плыла к ней в руки. Теперь главное- не вспугнуть ее!
        - Слушай, ты могла бы вспоминать об этих «Грачах» не так часто… Мне совершенно неинтересно, что ты им сказала и что они тебе ответили!- с плохо скрываемым раздражением попросил Женя.
        - Ревнуешь?- лукаво сощурилась Маша. Уже ничто не напоминало о ее недавних слезах.
        Он промолчал.
        - Жека, а я замерзла…- пожаловалась Маша и зябко передернула плечами.- А между прочим, я только после болезни… Не хотелось бы снова с температурой слечь…
        - Тогда пойдем, я тебя домой провожу,- откликнулся Женя.
        - Пойдем.
        И обоим было заранее известно, что произойдет дальше: Маша пригласит его подняться, он согласится, чуть ли не с порога она сунет ему в руки гитару и вскоре запоет своим необыкновенным, проникающим в самую душу голосом…
        5
        А на другом конце Москвы, в своей крохотной комнатке, свернувшись калачиком на диване и накрывшись с головой своим любимым клетчатым пледом, лежала Люся Черепахина. Она не спала, хотя со стороны, если бы кому-то удалось заглянуть под плед, могло показаться именно так: закрытые глаза, ровное дыхание и отрешенное выражение лица, какое обычно бывает только у спящих людей. Ни обиды, ни даже горечи не было сейчас в душе у Люси. Одно опустошение, вынести которое подчас бывает тяжелей, чем самую смертельную обиду. Потому что обида, какой бы сильной она ни была, все-таки живое чувство. А вот пустота- нет. Ничего страшнее пустоты и быть не может, особенно когда речь идет о человеческой душе и сердце. А в уставшей голове девушки, одна тяжелее другой, медленно ворочались мысли: «До чего же все зыбко и нелепо в этой жизни! Ведь если бы я не сказала, что мне не хочется идти в кафе, ничего бы не случилось… Нет, эта настырная девица все равно бы явилась так или иначе,- возразила себе Черепашка.- И ведь в такой день!.. Хотя днем позже, днем раньше- какая разница. Но Женька-то! Смотрел на нее, как кролик на удава,
у него даже голос стал неузнаваемым. А может, он просто боится ее? Нет, он просто ее любит. Все это время он старался обмануть себя, убедить в том, что забыл Машу, разлюбил… Убедить себя, а заодно и меня. Но он же просил меня остаться. Говорил: «Не уходи!» Даже два раза. Да, но как он это делал! С какими глазами и каким голосом! Нет, если бы Женька действительно хотел, чтобы я осталась, он бы меня догнал, а он даже и попытки такой не сделал. Стоял как зомбированный… Ой!- Черепашка откинула с лица плед и даже глаза открыла, настолько неожиданной была явившаяся вдруг догадка:- А может, Маша его и правда приворожила?! А что, сколько угодно таких случаев! Иначе чем еще можно объяснить, что Женька не видит, не слышит, не чувствует, что каждое слово этой девицы насквозь фальшиво? Ведь он же совсем не дурак, а в ее присутствии ведет себя как полный кретин. Ну почему мне так не везет? А вдруг на нас с мамой лежит родовое проклятие?- Никогда раньше Черепашке такие мысли в голову не приходили. Она вообще не верила ни в заговоры с приворотами, ни в страшные проклятия. Но что еще оставалось думать бедной
девушке?- Ведь мама такая симпатичная, остроумная, на телевидении работает, а все одна и одна… Даже не видела ни разу, чтобы ее кто-нибудь до дому провожал! Никогда мама не рассказывала о своих поклонниках, а ведь она еще такая молодая… И что она видит, кроме своей работы и дома? Крутится как заведенная, и никакой личной жизни! А у меня? Чем такая, лучше бы уж совсем не было! Сначала Геша Ясеновский, теперь вот Женька… Ну почему, почему мне такие слабаки все время попадаются? Видимо, я сама их чем-то притягиваю… Конечно, все дело не в них, а во мне… Понять бы, что во мне не так…»- Вот на этой грустной ноте Люся бы и уснула, наверное, если бы в следующий миг громко и требовательно не зазвонил телефон.
        В трубке звенел возбужденный и какой-то удивительно помолодевший голос мамы:
        - Люсь! Привет! Поздравляю, это было просто здорово! Твой Женька такого шуму у нас в редакции наделал! Только о нем все и говорят: открытие года, новая рок-звезда… Кстати, он сейчас у нас?- И, не дожидаясь ответа, Елена Юрьевна затараторила снова:- Передай ему мои поздравления! Ты тоже, кстати, была сегодня на высоте. Эй, ты чего там притихла?- заподозрив неладное, спросила мама.
        - Все в порядке. Я просто устала. Ты скоро придешь?- спросила Люся и настороженно прислушалась: в трубке раздавалась приглушенная музыка и явно различались какие-то голоса.- Ты где, вообще, находишься?
        - Дочь, я в ночном клубе,- гордо сообщила Елена Юрьевна.
        - Чего ты там забыла? Я тебя жду, ужин приготовила…
        - Ладно, не возмущайся. Отдай мою порцию Женьке. У меня здесь свидание,- заговорщическим голосом сообщила мама, и Люся поняла, что она прикрывает рукой трубку.
        - Что?- опешила Черепашка. С удивлением она почувствовала, как в душе поднимается жгучая обида, даже комок к горлу подкатил: ей сейчас так одиноко и плохо, а мама там развлекается неизвестно с кем! И еще Черепашка поняла, что злится. И даже не на маму, а на этого самого «неизвестно кого». Все было так неожиданно и невероятно, что Черепашка стояла, слушая, как громко пульсирует в ушах кровь, не в силах произнести ни слова.
        - Ну, я тебе все расскажу, когда вернусь,- заверила Елена Юрьевна.- Э-э-эй! Алло! Где ты там?
        - Я здесь,- ответила, справившись с волнением, Черепашка.
        - Обиделась, что ли?- удивилась мама.
        - Еще чего! Развлекайся на здоровье… Только, когда вернешься… А ты, вообще, собираешься сегодня возвращаться?- спросила она так, будто бы это Лелик была ее дочерью, а не наоборот.
        - Ну конечно…- окончательно опешила Елена Юрьевна.- Только…
        - Так вот,- не дослушала Люся.- Постарайся не шуметь и не буди меня, пожалуйста. У меня завтра тяжелый день,- ледяным голосом попросила она, хотя ни на съемку, ни в школу ей завтра идти не надо было. В это воскресенье они с Женей собирались отправиться в Крылатское- кататься на санках. Но какие уж теперь могут быть санки после того, что произошло?
        - Конечно,- отозвалась после паузы Елена Юрьевна.- Люсь, а почему ты разговариваешь со мной таким странным голосом? У тебя там ничего не случилось?
        - Ничего у меня не случилось. Все. Я устала и ложусь спать.- Черепашке показалось, что мама хочет сказать что-то еще, но в следующий миг ее пальцы нажали отбой.
        В эту ночь Люсе так и не удалось уснуть. Она слышала, как тихонько хлопнула входная дверь, и, поднеся будильник к окну, увидела, что стрелки показывают без пяти два.
        «Интересно, на чем она добиралась?- подумала Черепашка так, словно речь шла не о ее родной маме, а о каком-то совершенно постороннем человеке. Она вскочила, на носочках приблизилась к двери, прислушалась. Больше всего Люся боялась, что Лелик приведет «этого хмыря» с собой. Но, похоже, ее опасения оказались напрасными. Мама вернулась домой одна. Люся слышала, как тихонько скрипнула дверь ванной комнаты, зашумела в кране вода. Вздохнув с облегчением, Черепашка вернулась на свой диванчик.- Жених-то, наверное, богатенький Буратино, если может себе позволить ночное такси!»- со злостью подумала Люся, залезая под плед. Вместо того чтобы как-то переключиться, заставить себя подумать на другую тему, Черепашка с того самого момента, как положила трубку, только тем и занималась, что распаляла, накручивала себя, рисуя в воображении картины, одна страшнее другой. Она представляла, как этот «неизвестно кто», он же «хмырь болотный»- самоуверенный и хамоватый- поселится в их квартире, начнет у них в доме устанавливать свои порядки, выгонит Люсю из ее комнаты и сам в ней поселится. В ее воображении этот человек
был толстым, с черной бородой и усами и говорил почему-то писклявым, противным голосом. Больше всего он походил на Карабаса Барабаса из старого фильма про Буратино. Только у того голос, кажется, был низким, страшным и грубым. В этих болезненных фантазиях мама виделась Люсе растерянной, беспомощной и жалкой. Со слезами на глазах она умоляла Черепашку простить ее, шептала, с опаской озираясь на дверь, за которой возлежал на Люсином маленьком диванчике «ужасный бородач»: «Доченька, не покидай меня, останься! Он же меня убьет!» А Люся, стоя в прихожей с огромным черным чемоданом в руках, отвечала сухо и презрительно: «Привела в дом неизвестно кого, вот и живи с ним теперь, а меня оставь, пожалуйста, в покое». И так живо представляла себе Черепашка все эти кошмары, что даже слезы на глазах наворачивались от жалости к себе. При этом никакой жалости или хотя бы сочувствия к маме она не ощущала. Черепашка плакала, чувствуя себя бесконечно одинокой, всеми покинутой и ненужной даже собственной матери. И когда Люся услышала, как щелкнул выключатель в большой комнате и мама открыла постельную тумбочку, ей стоило
невероятных усилий сдержать себя, чтобы не выскочить из комнаты и не высказать ей все, что Люся о ней думает. Заснула Черепашка уже под утро.
        6
        - Люся! Люсь!- склонилась над спящей дочерью Елена Юрьевна. Она легонько потрясла ее за плечо:- Женя звонит. Держи! Он уже второй раз звонит!- Мама протянула Люсе трубку радиотелефона.
        - Алло,- хрипловатым, еще не проснувшимся голосом отозвалась Черепашка.
        Елена Юрьевна деликатно вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь.
        - Люсь, ты как?- Его голос звучал виновато и робко.
        - Нормально.- Черепашка тряхнула головой, сбрасывая с себя остатки сна. За одно мгновение в памяти пронеслись все события вчерашнего вечера.
        - Спишь?- Женя явно ощущал неловкость и даже не пытался этого скрыть.
        - Проснулась уже.
        - Ну мы поедем в Крылатское-то?
        - Втроем?- брякнула вдруг Черепашка и сама себе удивилась.
        Последовала пауза. Видимо, Женя тоже не ожидал от нее такой резкости.
        - Люсь, нам необходимо встретиться,- наконец произнес он, и девушка почувствовала, с каким трудом далась ему эта фраза.
        - Ну хорошо, давай встретимся,- подчеркнуто безразличным тоном согласилась Люся.- Только, если можно, без санок. Что-то у меня нет сегодня настроения по горам летать.
        Женя не стал ни спорить, ни уговаривать ее. Они условились встретиться через полтора часа возле метро «Фрунзенская». И хотя Женя жил совсем в другом районе Москвы, он даже не заикнулся о том, чтобы перенести место встречи.
        Отказавшись от завтрака, Черепашка вела себя так, будто находилась в квартире одна. Она подчеркнуто не замечала присутствия мамы, на все ее вопросы отвечая холодным молчанием. А Елена Юрьевна, видя, что дочь куда-то собирается, решила отложить важный разговор на вечер. И хотя ей было до слез обидно ощущать отчуждение дочери, женщина изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Никакой вины перед Люсей она, конечно, не чувствовала.
        «Ничего,- мысленно успокаивала себя Лелик,- все образуется. Она ведь уже взрослая… Я объясню, и она все поймет. И потом, что я такого, в конце концов, сделала? В чем моя вина? В том, что первый раз в жизни я позволила себе расслабиться и подумать о себе?»
        Отношения с дочерью составляли предмет особой гордости Елены Юрьевны. Всем и всегда она говорила, что они с Черепашкой как две близкие подруги. И до вчерашнего вечера это так и было. Теперь же Лелика терзали сомнения: а вдруг она упустила что-то очень важное? Вдруг она обманывала себя, закрывая глаза на правду? А может, просто не заметила тот момент, когда Люся стала относиться к ней как к своей собственности? Елена Юрьевна вспоминала, каким голосом дочь разговаривала с ней вчера по телефону, какими глазами смотрела она на нее сегодня, и чувствовала, как в душу закрадывается страх. «А ведь я ее боюсь!- с горечью подумала женщина.- А чего боюсь? Разочароваться в ней? Потерять ее? Боюсь, что Люся меня не поймет? Что мы станем чужими?» Ответ явился сам собой, явился с убийственной ясностью: «Я боюсь убедиться в том, что воспитала эгоистку». Но, подумав так, тотчас принялась убеждать себя в обратном: «Нет! Уж если моя деликатная, добрая, умная и терпимая Черепашка эгоистка, то тогда я вообще ничего в жизни не понимаю!.. Просто я сама виновата. Всю жизнь оберегала ее и сама внушила ей мысль, что у нас
прекрасная семья и нам никто больше не нужен. Нет, таких слов я, конечно, не произносила, но всем своим поведением именно это и пыталась доказать».
        С отцом Черепашки Елена Юрьевна рассталась, когда та была совсем маленькой. На разводе настояла она сама. Не без причины, конечно. Но очень часто ее терзали сомнения: а может, нужно было закрыть на все глаза и попытаться сохранить семью? Ради Черепашки. Ведь сколько вокруг женщин живут со своими мужьями без любви, и ничего- не умирают! Зато у детей есть отцы. Но, видно, Лелик не относилась к числу женщин, способных пойти на такой компромисс. А чувство вины перед дочерью осталось. И не только осталось, а с каждым годом усиливалось, превратившись со временем в самый настоящий комплекс вины. Елену Юрьевну удивляло то, что Черепашка ни разу не спросила ее об отце, а на то, чтобы поднять эту тему самой, Лелик как-то не решалась. Можно сказать, что на своей личной жизни Люсина мама давно и сознательно поставила крест, хотя в глубине души ей, как и всякой нормальной женщине, хотелось, чтобы рядом был любящий, благородный и умный человек, который бы заботился о ней и о Люсе. Часто Лелик представляла себе, что судьба ей такого человека подарила, но дальше скромных фантазий дело не шло. Иногда, правда, в
шутку Черепашка говорила ей: «Что ж ты все дома сидишь? Так ты никогда замуж не выйдешь!» Нет, Елена Юрьевна, конечно, не думала сейчас ни о каком замужестве. Михаил ей нравился, очень нравился… С ним было интересно, весело, легко. Втайне Лелик мечтала, что уж если суждено ей когда-нибудь связать свою жизнь с мужчиной, то пусть это будет Михаил… Только вовсе не о нем думала сейчас женщина. Все ее мысли были заняты дочерью. Почему Люся так дико отнеслась к известию, что у мамы, возможно, кто-то появился?
        А Люся и сама не знала ответа на этот вопрос.
        - Вот… это тебе.- Женя протянул Люсе пакет, в котором лежал довольно увесистый сверток, и, встретив ее удивленный взгляд, пояснил:- Яблочный пирог. Мама просила передать. Ты же любишь…
        - Спасибо.- Люся приняла пакет из его рук.
        - Может, в кафешку зайдем?- неуверенно предложил Женя.- Или хочешь прогуляться?
        - Мне все равно,- пожала плечами Черепашка.
        Она чувствовала, как тяжело сейчас Жене. Впрочем, ей тоже было не легче. Они вообще очень чутко улавливали состояние друг друга и часто даже мысли друг друга угадывали. Вот и сейчас Люся знала, о чем Женя хочет с ней поговорить, но это ее нисколько не радовало.
        - Ладно, пойдем, кофе выпьем,- сказала она.
        Женя коротко кивнул, и они двинулись к подземному переходу.
        В стеклянном неуютном, с пластиковыми столами и стульями кафе было многолюдно и шумно. Какое-то время Жене и Люсе пришлось провести в ожидании, пока освободится какой-нибудь столик.
        Женя Кочевник не любил да и не умел ходить вокруг да около. Этим они с Люсей тоже были похожи. Вот и теперь, едва усевшись, он посмотрел Люсе прямо в глаза и сказал:
        - Случилось так, что я теперь снова с Машей.
        - Поздравляю,- в тон ему отозвалась Люся.
        Она всегда ценила в нем прямоту, более того, сейчас именно что-нибудь в таком роде Люся и ожидала услышать. Но, услышав, почувствовала, как сердце оборвалось и полетело куда-то вниз. Слишком уж резко прозвучали его слова. Она смотрела на Женю и молчала.
        - Я знаю, что ты ценишь во мне не только… музыканта,- снова заговорил Женя.- И ты знаешь, что тоже дорога мне…
        - Как ведущая программы «Уроки рока»?- вырвалось у нее.
        - Перестань,- попросил Женя.- Ты же помнишь, что я не хотел сниматься…
        Конечно, Люся помнила, как уговаривала Женю записать песню, снять клип и участвовать в съемках программы.
        - Это я так, извини,- попыталась улыбнуться Черепашка.- Просто к слову пришлось.
        - Не думай только, что все это время я тебя обманывал.- Женя заметно волновался и с трудом подбирал слова.- Если я кого-то и обманывал, то только себя, понимаешь?
        Сердце ее сжалось, и девушка слабо махнула рукой:
        - Да понимаю я все, можешь не объяснять. Ты честно пытался забыть Машу, в какой-то момент почувствовал, что у тебя это получилось, и все, что с ней связано, в прошлом, и что она тебя больше не волнует. Ты искренне думал, что разлюбил ее, иначе не стал бы морочить мне голову. И ты почувствовал, вернее, тебе так казалось, что я нужна тебе не только как близкий по духу человек. Всем вокруг казалось, что у нас с тобой любовь. Тебе тоже так казалось до вчерашнего дня, правда?
        - Ты произносишь сейчас именно те слова, которые я…
        - Которые ты приготовил для объяснения со мной?
        - Да.
        - Вот и отлично. Видишь, какая я умная?- Она почувствовала, как вдруг перехватило горло.- Купи мне, пожалуйста, сок,- попросила Люся.
        Она не хотела, чтобы Женя видел, как она плачет.
        - Извини.- Он поспешно поднялся.
        Пока Женя покупал у стойки кофе и сок, Люсе удалось немного успокоиться. Специальной салфеткой, которую Черепашка всегда носила с собой, она принялась сосредоточенно протирать стекла очков. Это простое действие всегда помогало девушке привести свои чувства в порядок.
        - И что же теперь?- уже совершенно спокойным голосом заговорила Люся, когда Женя, расставив на столе кофе и сок, занял свое место напротив нее.- Маша снова будет петь в «Кругах на воде»?
        - Да,- ответил Женя, уставившись в стол.- Она попросила меня об этом.
        - А как же «Грачи прилетели»?
        - Маша рассталась с Игорем и ушла из «Грачей»,- ответил Женя, не поднимая глаз.
        - Понятно,- задумчиво протянула Люся.- А ты рассказал ей, что твоим творчеством заинтересовался Афанасий Червинский?
        - Да,- сказал Женя и только теперь поднял на Люсю свои большие серые глаза. В них читалось смятение.
        - А Маша не просила дать ей его телефон?
        - Не просила.- Женя удивленно пожал плечами.
        - Но она хотя бы уговорила тебя сотрудничать с Червинским и принять его предложение?- продолжала допытываться Люся. Сейчас в ней говорило не простое любопытство. Она слишком хорошо понимала, чем на самом деле вызвано внезапное возвращение Маши.
        - Да, я пообещал Маше записать вместе с ней один альбом. Естественно, на это нам потребуются деньги… Но если ты думаешь, что Маша вернулась только из-за того, что я теперь…
        - Да ничего я не думаю,- резко перебила Черепашка.- И не собираюсь я ни в чем тебя убеждать, потому что каждое мое слово будет воспринято тобой в штыки. Ты ведь думаешь, что я ревную к Маше!
        - А разве не ревнуешь?- с какой-то даже обидой в голосе спросил Женя.
        - Ревную, конечно,- не стала отпираться Черепашка. Так уж между ними повелось: говорить другу только правду.- Но в данном случае моя ревность ни при чем. Маша… Она… Короче, Женька, будь с ней начеку! И учти: больше я тебя спасать не приеду, даже если ты заберешься на крышу небоскреба!- попыталась пошутить Люся.
        - Спасибо тебе,- тихо, почти шепотом отозвался Женя.- За все… Мне еще ни с кем не было так просто и хорошо, как с тобой.
        - Именно поэтому ты выбрал Машу.
        - Это другое… Я не знаю, как тебе объяснить. И все, что ты о Маше говоришь, вернее, думаешь, скорее всего, правда… Но я не в силах бороться с собой…- И он так посмотрел на Черепашку, что ее сердце снова сжалось.
        - Может, мне тебя еще пожалеть? По головке погладить?- Люся пыталась говорить насмешливо, резко, но это у нее получалось плохо.- Ладно.- Она отодвинула от себя чашку и встала.- Если потребуется моя помощь, звони… Я имею в виду- чисто профессиональная,- поспешила уточнить девушка.- Хотя теперь ты и без меня прекрасно справишься.
        - Так и уйдешь?- Он перехватил в воздухе ее руку.
        - А как надо?- удивленно вскинула брови Люся, но руку не отдернула. В эту секунду она поймала себя на мысли, что, возможно, Женя держит ее за руку последний раз.- Ты еще не все мне сказал?
        - Не все.
        Секунду постояв в нерешительности, Черепашка снова опустилась на стул:
        - Я тебя слушаю.
        - Пожалуйста, посиди со мной немного. Просто так.
        В это трудно поверить, но домой Люся вернулась, когда на улице было уже совсем темно. В кафе они оставались недолго. Неожиданно Женя предложил пойти в цирк, и Люся согласилась. Меньше всего ей хотелось возвращаться домой. Она понимала, что объяснения с Леликом избежать не удастся, но пусть это случится как можно позже. Завтра, послезавтра, через неделю…
        Лишь благодаря случаю (какая-то женщина продавала два лишних билета) им удалось попасть на дневное представление. Вообще-то Люся не любила цирк, но сегодня от души хохотала над репризами клоунов, с замиранием сердца следила за полетом воздушных гимнастов и, не жалея ладоней, аплодировала дрессированным собачкам и тиграм. Она не стеснялась проявления своих эмоций перед Женей, и вообще Люсе казалось сейчас, что все это происходит как бы понарошку. Не то чтобы во сне, но и не совсем в жизни. Будто бы она убежала от реальности, спрятавшись под этим ярко освещенным куполом, и, пока она будет находиться тут, ничего плохого с ней произойдет. Женя же, в отличие от нее, выглядел задумчивым и грустным. Казалось, что его совсем не трогало то, что происходило на арене. Он то и дело поглядывал на Люсю и тяжело вздыхал, так что один раз Черепашка даже напомнила ему:
        - Ты, между прочим, в цирк пришел!
        Он энергично закивал в ответ и даже попытался улыбнуться.
        После представления они долго гуляли по улицам и разговаривали так, будто бы ничего не произошло. Но что бы они ни делали и что бы ни говорили, оба каждую секунду ощущали незримое присутствие третьего- Маши.
        7
        А розовощекая, чуть полненькая девушка, накручивая на палец кончик своей роскошной косы, горячо убеждала своего собеседника:
        - Ну, спою я с ним несколько песен! Большое дело! Нет, Игорек, ты все-таки чего-то не догоняешь! Я же говорю: так нужно для дела.
        Худощавый смуглолицый парень со злостью сверкнул на нее черными, близко посаженными друг к другу глазами:
        - Для какого такого дела? Оставь Женьку в покое! Тебе мало, что парень из-за тебя чуть коньки не отбросил?
        - Ну не отбросил же!- самодовольно улыбнулась Маша. Она перегнулась через стол и провела рукой по длинным темным волосам парня:- Успокойся, Игорек… Я знаю, что говорю. Женька на меня, как на богиню, смотрит. Он у меня вот где сидит!- Она сжала кулак и потрясла им прямо перед носом Игоря.
        Тот резко дернул вверх молнию на своей кожаной куртке и вскочил на ноги.
        - Какая же ты стерва, Машка…- в сердцах выдохнул он и, громко стуча по полу каблуками тяжелых ботинок, направился в прихожую.
        - Игорек!- Маша кинулась следом.- Не уходи. Я сейчас все объясню! Ты же не знаешь самого главного! На Женьку запал Афанасий!- Обеими руками Маша вцепилась в рукав его куртки.
        - Какой Афанасий?- удивленно захлопал глазами Игорь.
        - Червинский! Слыхал о таком? У меня есть план. Просто я не хотела тебе говорить заранее…
        - Ну а ты-то тут при чем? Не на тебя же этот Червинский запал?- возразил Игорь.
        - Пойдем!- потянула его в комнату Маша.- Сейчас все узнаешь!- Тут она повисла у него на шее и нежно поцеловала.- Дурачок,- томно протянула Маша, чуть отстранившись от Игоря.- Ради кого я, по-твоему, стараюсь? Ты у меня самый талантливый!- Маша поцеловала Игоря в кончик носа.- И об этом должен узнать Червинский!
        На алгебре Лу подсунула Черепашке записку: «Что с тобой, подруга?» Люся посмотрела на нее ничего не выражающим взглядом, пожала плечами и шепнула почти беззвучно:
        - Ничего.
        Но Лу на этом не успокоилась. Она уткнулась в тетрадь и начала что-то быстро-быстро писать. Люся уж было подумала, что та решает написанный на доске пример, но не прошло и трех минут, как Лу легонько толкнула Черепашку локтем в бок и положила перед ней новую записку. На этот раз почти что письмо: «Не надо мне лапшу на уши вешать. Я вчера целый день звонила Лелику. Она сказала, что ты ушла неизвестно куда. Но дело не в этом. Ты бы слышала, какой у Лелика был голос! Мне даже показалось, что она плакала. Если не хочешь рассказывать, так и скажи. Только не надо врать, что ничего не произошло. Я же тебе не чужой человек!»
        Прочитав записку, Люся улыбнулась и на обратной стороне листочка вывела: «Поговорим на перемене. А лучше после уроков. Можем зайти к тебе».
        Бегло пробежав глазами по строчкам, Лу удовлетворенно кивнула.
        «Нужно и в самом деле все рассказать Лу,- думала Черепашка, глядя на доску отсутствующим взглядом.- Ведь ближе нее у меня теперь никого не осталось. Конечно, ничем помочь она мне не сможет, но зато выговорюсь. Может, хоть полегче станет?»
        На перемене все, как сговорившись, замучили Черепашку одним и тем же вопросом: не она ли это снималась в клипе, который показывали в ее субботней программе. Первым подошел Юрка Ермолаев. Поинтересовавшись по поводу клипа и получив от Люси утвердительный ответ, он сказал:
        - А этот паренек ничего… Откуда ты его выкопала?
        - Ниоткуда я его не выкапывала,- отмахнулась Черепашка.- Прислал в редакцию кассету с записью, вот и все.
        Это была неправда, но Люсе не хотелось сейчас пускаться перед Юркой в объяснения, что, дескать, это ее знакомый и все такое. Не хватало ей сейчас сцены ревности! Юрка Ермолаев был давно и безнадежно влюблен в Люсю, хотя прекрасно знал, что она испытывает к нему лишь дружеские чувства.
        - А мне показалось, что вы с ним давно знакомы,- с сомнением покосился на нее Юрка.
        - Ой, Юр, извини, но мне нужно еще историю повторить,- снова соврала Люся.
        Но не успел Юрка отойти, как к Черепашке, вся взъерошенная и запыхавшаяся, подбежала Катя Андреева:
        - Люська, мы со Снегиревой поспорили. Я говорю, что это ты в клипе играла ту японку в белом кимоно, а Снегирева говорит, не ты.
        - На что хоть поспорили?- улыбнулась Черепашка.
        Катя Андреева, которую с легкой руки Юрки Ермолаева все называли Каркушей, Люсе очень нравилась.
        - На булочку и сок,- выпалила бесхитростная Каркуша.
        - Могла бы на что-то более существенное поспорить,- сказала Черепашка.
        - Значит, это была ты?!- обрадовалась Катя Андреева так, будто и вправду заключила пари на что-то стоящее.- Ура! Черепашка, ты прелесть! Ой!- вскрикнула вдруг Каркуша.- Чуть не забыла! Я же хотела попросить у тебя альбом этой новой группы… Как там их?
        - «Круги на воде»?- догадалась Черепашка.
        - Угу,- энергично закивала Катя.- Прикольная группа. Дай послушать.
        - У них пока нет альбома,- ответила Черепашка, почувствовав, как больно защемило вдруг сердце.- Но в скором времени, я думаю, будет. Обязательно будет.
        Рассказ Черепашки состоял из двух не связанных между собой частей. Первая называлась «Женя», а вторая «Лелик».
        Лу слушала ее внимательно, не перебивая, и, вопреки обыкновению, не задавала никаких наводящих вопросов. Все, что касалось отношений Черепашки и Жени, Лу, казалось, пропустила мимо ушей, потому что не успела Люся закончить, как она воскликнула трагическим голосом:
        - Бедный Лелик!
        Люсину маму подруги называли между собой Леликом, потому что именно так к ней обращались все друзья и сослуживцы еще с институтских времен.
        Опешив, Черепашка молчала, а Лу смотрела на нее, расширив свои и без того большие черные глаза, и сокрушенно качала головой. Наконец она тихо произнесла:
        - Ну ты даешь, подруга! Да какое ты имеешь право так себя вести? Ведь Лелик- самостоятельный и свободный человек, имеющий право на личную жизнь!- С каждой фразой Лу все больше распаляла себя.- Или ты считаешь, что если она тебя родила, так теперь всю жизнь должна сидеть возле тебя как привязанная? А я-то думала, что ты- нормальный человек!
        - Да нормальный я человек, нормальный…- устало махнула рукой Черепашка.- И не надо тут говорить банальности. Я и сама все это понимаю…
        - Тогда в чем же дело?- перебила ее Лу.- Вместо того чтобы порадоваться за мать, ты устраиваешь ей истерику!
        - Никаких истерик я не устраивала. Просто мне обидно…
        - Обидно что?
        - Что она не посоветовалась со мной, не рассказала ничего… Позвонила из какого-то ночного клуба, как будто ей семнадцать лет, домой в два часа ночи явилась… А мне знаешь как плохо было?! Женька, Маша эта…
        - Это все отговорки,- безапелляционно заявила Лу.- На самом деле ты просто ее ревнуешь. Самым пошлым образом! Ты, главное, не спорь со мной, а постарайся понять и осознать, что это так и есть. Тогда тебе легче будет справиться с этим поганым чувством.
        - А вдруг,- на глазах у Черепашки появились слезы,- вдруг она замуж за него выйдет?
        - Так это же замечательно!- воскликнула Лу.- Я бы счастлива была, если б моя мама вышла замуж! Клянусь!
        - Разве нам вдвоем плохо?- Черепашка сняла очки, потому что больше она не могла сдерживать слезы. Сквозь них да еще и сквозь мокрые стекла очков Люся вообще ничего не видела. Ресницы ее были опущены, а на щеках образовались две блестящие дорожки.
        - Тебе, может, и хорошо. А вот Лелику плохо. Ну ты и эгоистка!- протянула Лу.
        Но Черепашка, пропустив реплику подруги мимо ушей, глухо произнесла:
        - А если он окажется каким-нибудь гадом?
        - Невысокого же ты мнения о своей матери! Да между прочим, более разумной женщины, чем Лелик, я еще не встречала. И прежде чем выйти за кого-нибудь замуж, она сто раз все обдумает и взвесит. И прежде всего подумает о том, чтобы тебе, дуре, рядом с этим человеком было хорошо.
        - А если у нее не хватит любви и на этого человека, и на меня?- продолжала гнуть свою линию Черепашка. Сейчас она впервые озвучила свои самые сокровенные мысли.
        - То есть как это не хватит любви?- откинулась на спинку стула Лу.- По-твоему, количество любви, данное человеку, кем-то ограничено? Как же тогда женщины, которые живут с отцами своих детей, умудряются любить и мужа и детей?
        - Это другое,- вяло отмахнулась Черепашка.- У них скорее уже не любовь, а привычка. А тут новое, свежее чувство, понимаешь? Оно обычно целиком поглощает человека, без остатка…
        - Что за бред ты несешь?!- возмутилась Лу.- Противно слушать! Ну подумай сама, как Лелик может вдруг взять и резко перестать тебя любить?
        - Не резко, а постепенно,- всхлипнула Черепашка.- Лу,- она подняла на подругу полные отчаяния и слез глаза,- ну скажи, что мне теперь делать?
        - Первым делом, надо выбросить из головы всю эту чушь. Во-вторых, извиниться перед Леликом. Потом вывести ее на откровенный разговор… А я думаю, она и сама с нетерпением этого ждет и с радостью расскажет тебе, кто этот человек, чем он занимается… Неужели тебе неинтересно, в кого влюбилась твоя мама?
        В ответ Черепашка только неопределенно пожала плечами.
        - А что касается Женьки,- спокойно продолжала Лу,- вот тебе мой совет: расслабься. Моя интуиция подсказывает: ничего у них с этой Машей не выйдет. Она его в очередной раз подставит, только и всего. А когда он это поймет, тут же прибежит к тебе плакаться. Вот увидишь. Судя по твоему рассказу, Женька сам не знает, кто ему больше нужен- ты или Маша. Она просто задурила ему голову, вот он и мечется, бедняга, рефлексирует… Но в конце концов он во всем разберется. Только я бы на твоем месте не спешила раскрывать ему свои объятия. Человек должен отвечать за свои поступки,- тоном прокурора заключила Лу и, улыбнувшись, спросила совсем другим голосом:- Поджарить тебе блинчик с мясом?
        - Угу,- кивнула Черепашка, вытащила из кармана рюкзака салфетку и принялась ожесточенно протирать мутные стекла очков.
        8
        По дороге домой Люся приняла решение: вести себя с мамой так, будто никакой размолвки между ними не было. Первой заводить разговор об «этом человеке» Черепашка не хотела. Она подождет, когда это сделает мама. А в том, что ждать придется недолго, Черепашка почему-то не сомневалась. В момент же, когда ее палец коснулся кнопки звонка, Люсе показалось, что ей удалось окончательно освободиться от этого ужасного разрушительного чувства, которое терзало ее последние два дня.
        По одному лишь беглому взгляду на дочь Елена Юрьевна поняла: в той произошли какие-то перемены. Люся смотрела на нее, пряча в широком вороте свитера смущенную улыбку.
        - А я уже волноваться начала,- сказала Лелик, подсовывая Черепашке тапочки.- Три часа, а тебя все нет…
        - Да я к Лу зашла,- откликнулась Люся.- Мам, извини меня, пожалуйста, за вчерашнее… Не знаю, что на меня нашло…
        Приложив к губам палец, что на их с Черепашкой языке мимики и жестов означало: все понятно, можешь не продолжать,- Елена Юрьевна подошла к дочери и обняла ее за плечи.
        Только сейчас Люся обратила внимание, что Лелик одета совсем не по-домашнему. На ней была длинная черная юбка и нарядная кофточка. Тщательно уложенные волосы, подкрашенные ресницы и губы- все это говорило о том, что мама куда-то собралась. «А может, наоборот, вернулась?»- с надеждой подумала Люся, а вслух спросила:
        - Ты сегодня работаешь?
        - Нет,- после небольшой паузы ответила Елена Юрьевна и поспешно объяснила:- У Кристинки день рождения… Я обещала забежать.
        - Ты идешь туда одна?- спросила Черепашка. Она изо всех сил старалась говорить обычным, спокойным голосом. Нет, все-таки не так просто оказалось избавиться от того омерзительного липкого чувства. Люся ощущала, как оно снова берет над ней верх, и ничего с собой поделать не могла.
        - Одна,- как-то не слишком уверенно ответила мама.
        - Странно.- Черепашка дернула плечом, и Лелик тут же опустила руки:
        - Что странно?
        - Странно, что Кристина решила отмечать свой день рождения в понедельник.
        - Да она ничего такого и не затевает,- каким-то виноватым голосом (а может, Черепашке только так показалось?) объясняла Лелик.- Приду я и еще одна наша общая подруга. Ты ее не знаешь…
        - Девичник, значит?- усмехнулась Люся.
        - Ну, вроде того…- Елена Юрьевна украдкой взглянула на часы, но от Люси не ускользнул этот взгляд.
        Внезапно Черепашке стало жалко Лелика. Вот опять та стоит перед ней и оправдывается, как провинившаяся школьница! И, устыдившись, она попросила:
        - Только ты возвращайся поскорей, ладно?
        - Конечно,- обрадовалась Елена Юрьевна.- В десять часов буду дома как штык, и мы с тобой обо всем спокойно и без спешки поболтаем. Обед на плите!- бросила она уже из прихожей.
        - Приходи поскорей!- Черепашка выбежала в прихожую вслед за мамой. Та чмокнула ее в щеку, улыбнулась и, помахав рукой, выскользнула за дверь.
        Номера телефона Кристины Громовой- маминой подруги- Люся не знала. Но едва щелкнул замок входной двери, закрывшейся за Леликом, как она кинулась на поиски. Выдвигая ящики письменного стола, Черепашка успокаивала себя тем, что этот номер ей нужен просто так, на всякий случай. Что воспользуется она им, только если мама будет сильно задерживаться. Но когда, открыв большой темно-синий блокнот на букве «г», Люся увидела два заветных слова, выведенных знакомым почерком,- «Громова Кристина», сердце ее сделало три лишних удара. Черепашка честно боролась с собой целых сорок пять минут. Она ругала себя последними словами, пыталась заняться каким-нибудь делом: включила телевизор, но через минуту выключила его, схватила с полки роман Достоевского «Идиот», открыла его наугад, но не прошло и пяти минут, как Люся отбросила книгу на диван.
        «Вот уж точно, только не идиот, а идиотка!- пыталась привести себя в чувство девушка.- Ну позвоню я ей сейчас и что скажу? “Кристина, а правда ли, что у вас сегодня день рождения?” Так, что ли? А если она ответит: “Правда, Люсенька!”- “Тогда поздравляю!” Бред какой-то. Лелик догадается, что я ее просто проверяла». Рассуждения девушки были разумны и логичны, но она, вопреки здравому смыслу, взяла в руки телефонную трубку. А когда на другом конце провода послышались длинные гудки, хотела бросить ее, но не сделала этого, дождавшись ответа.
        - Алло! Кристина, это вы?- срывающимся от волнения голосом спросила Черепашка.
        - Да,- последовал ответ.- А кто это говорит?
        - Это Люся. Люся Черепахина.
        - Ой, Люсенька, здравствуй! А мы только вчера с твоей мамой о тебе разговаривали. Кстати, она передала тебе от меня привет?
        - Передала,- соврала Люся.- У вас же сегодня день рождения? Поздравляю. Кристина, мама поехала к вам… Так вот, когда она приедет, передайте, пожалуйста, чтобы срочно позвонила домой.- Все это Черепашка выпалила разом, горячо и без пауз. Зато теперь в трубке наступила тишина. Люся даже испугалась, что связь прервалась, так затянулась пауза.- Алло, Кристина!
        - Да-да, Люсенька… Я здесь… Только вот почему ты решила, что у меня сегодня день рождения?
        - А разве у вас его нету?- произнесла неуклюжую фразу Черепашка, чувствуя, как в щеки ударила горячая кровь.
        - Вообще-то есть, только летом… И с твоей мамой мы вроде бы на сегодня не договаривались… С чего ты взяла, что она ко мне поехала?
        - Извините… Я, наверное, как всегда, что-то напутала,- пробормотала Черепашка и, прежде чем Кристина успела ответить, бросила трубку.
        Все дальнейшее Черепашка совершала как-то безотчетно, будто во сне, но при этом действия ее были четкими и слаженными. Так ведут себя люди, давным-давно что-то решившие, все до мелочей продумавшие и теперь только приводящие план в исполнение. Вырвав из тетради лист, Люся написала: «Я звонила Кристине. Хотела поздравить ее с днем рождения. Не ищи меня. Я все равно не вернусь. Противно. Желаю счастья в личной жизни. Люся». Записку Черепашка оставила возле телефона, затем быстро оделась, собрала все необходимые вещи: учебники, тетради, белье, зубную щетку и полотенце. Лишних вещей она решила не брать. Ключ-то у нее останется. Выберет время, когда Лелика не будет дома, и придет за остальными вещами. Подумав, она позвонила Лу и сказала подруге только одну фразу: «Через пятнадцать минут я буду у тебя». Она не хотела вести долгих разговоров по телефону и выслушивать причитания Лу. Все уже было решено. И даже если Лу ее не примет, Черепашка найдет себе убежище.
        Однако Лу не стала отговаривать Люсю и даже не заикнулась о том, что подруге следует вернуться домой.
        - Да, Лелик совершила ошибку,- грустно покачивая головой, заметила Лу.- Зачем же она тебе соврала?
        - А я еще извинялась перед ней! Это ты мне, между прочим, присоветовала!- Черепашка терзала бахрому скатерти, которой был накрыт круглый стол, стоявший у Лу посреди гостиной.
        - Значит, говоришь, все было нормально, вы помирились…
        - Да,- нетерпеливо перебила Черепашка.- Она даже в щечку меня поцеловала на прощанье.
        - В щечку,- глухим эхом отозвалась Лу.- А тебе не приходило в голову, что Лелик боится тебя?
        - Ага! Я ведь такая страшная!- Черепашка скрючила пальцы и завыла, потянувшись руками к Лу:- У-у-у!
        - Прекрати,- не поддержала шутку подруга.- Твоя первая реакция была настолько дикой, что Лелик могла соврать, опасаясь ее повторения, понимаешь?
        - Я понимаю только то, что она меня обманула, а мотивы этого поступка меня, извини, не интересуют. И не пытайся найти для него оправдание. Когда человек врет, это значит, что ему есть что скрывать. Вот и все.
        - Но ведь Лелик первым делом начнет звонить мне,- предположила Лу.- Учти, я врать не намерена.
        - И не надо врать. Не придет же она сюда со скандалом, верно? Ты лучше подумай, что мы скажем Наталье Романовне.
        - Маму я беру на себя. И потом, она тебя любит… Нет, с ней точно не будет проблем,- уверенно заключила Лу.
        Уже в подъезде Елена Юрьевна почувствовала себя нехорошо. Зачем только она придумала этот дурацкий день рождения? Конечно, она должна была позвонить Михаилу и отменить сегодняшнюю встречу, сославшись на неотложные дела. Ведь Люся сама сделала первый шаг. И наверняка ей это было нелегко… «Что-то я совсем потеряла голову на старости лет»,- с грустью подумала женщина. Конечно, что касается «старости лет», это было своеобразным кокетством. Лелик совсем не чувствовала себя женщиной в возрасте, да и выглядела гораздо моложе своих тридцати восьми. А вот относительно «потерянной головы», тут она, пожалуй, была права.
        С Михаилом они познакомились еще в университете. Он тоже учился на журналистике и уже тогда оказывал Лелику всевозможные знаки внимания: то в кино пригласит, то домой вызовется проводить. Но дальше приятельских отношений дело не пошло. В то время у Елены Юрьевны только начинался роман с Люсиным отцом. После окончания университета они встречались несколько раз в компаниях, и Елена Юрьевна чувствовала, что она по-прежнему нравится ему, но к тому времени он уже успел жениться. Он говорил ей то, что обычно говорят в таких случаях женатые мужчины: мол, жену свою не любит и вообще женился от отчаяния, устав от безответной любви к ней, к Лелику. Но Елена Юрьевна оставалась непреклонной.
        И вот примерно месяц назад Михаил объявился снова. Он не стал звонить, а пришел без предупреждения к ней в редакцию и честно просидел там часа три, ожидая, когда Лелик закончит работу. Потом они долго сидели в каком-то мексиканском кафе, и Михаил рассказывал ей о своей жизни, а она ему о своей. Оказалось, что он два года назад развелся с женой и теперь живет один. О том, что Лелик так больше и не вышла замуж, Михаил откуда-то знал. Нет, он не предлагал ей руку и сердце… Похоже, у него просто возникла острая потребность перед кем-нибудь выговориться. Но Лелик прекрасно понимала, что у такого общительного и легкого человека, как Михаил, наверняка много друзей. Нет, неспроста он явился именно к ней! Все ее сомнения Михаил разрешил одной простой фразой: «Лена, мне тебя так все эти годы не хватало». Это было сказано так просто и в то же время неожиданно (ведь разговор шел совсем на другую тему), что в первые несколько секунд Лелик даже растерялась. Но, сказав это, Михаил тут же продолжил прерванный разговор. Возможно, он почувствовал ее смятение. Так это было или нет, осталось для Лелика загадкой,
потому что больше о своих чувствах к ней за весь вечер Михаил не проронил ни слова. А ей так этого хотелось!
        Он позвонил через день. Позвонил на работу. Почему-то с самого первого дня между ними установился негласный договор: звонить только на работу. Теперь Михаил и Лелик встречались почти каждый день. И каждый день она давала себе слово, что сегодня обязательно расскажет обо всем Черепашке. И всякий раз по неведомым причинам Люсина мама этот разговор откладывала… Она вообще вела себя как школьница и сама себе удивлялась. Так, например, цветы, которые ей дарил Михаил (а он это делал при каждом свидании), Лелик, перед тем как вернуться домой, оставляла у соседки, что жила этажом ниже. Соседку звали Аллой, и ей Елена Юрьевна с легкостью поведала о своих сердечных делах. Алла не понимала, почему Лелик так тщательно скрывает от дочери свой роман, но с советами не лезла и Елену Юрьевну не выдавала.
        А между тем их с Михаилом отношения развивались бурно, стремительно, как случалось с ней только в самой ранней молодости. Елена Юрьевна влюбилась и уже просто не представляла себе жизни без этого человека. Это было очевидно. Омрачало ее новую жизнь лишь одно обстоятельство: она скрывала все от собственной дочери. Хотя никто, естественно, к этому ее не вынуждал.
        «Но уж сегодня мы точно поговорим с Черепашкой. Да и Миша давно уже просит, чтобы я их познакомила,- мысленно успокаивала себя Лелик, украдкой поглядывая на своего спутника.- Интересно, понравятся они друг другу? Конечно, понравятся!- Ей казалось, что оба они, Черепашка и Михаил, такие замечательные, милые и необыкновенные, что просто не могут друг другу не понравиться.- Все-таки я очень счастливый человек! И все у нас будет хорошо»,- улыбнулась Лелик, прижимаясь к плечу Михаила. Тревога, которую она чувствовала, выходя из дома, рассеялась теперь окончательно. Поэтому записка, найденная на телефонном столике, явилась для нее настоящим ударом.
        9
        Во вторник утром Маша проснулась полная свежих сил. Такого прилива энергии девушка давно уже не испытывала. После недолгих колебаний она приняла решение не ходить сегодня в школу, а заняться делами куда более важными и неотложными. Перво-наперво необходимо было найти ключ от Женькиной квартиры. Давно, приблизительно полгода назад, еще до их размолвки, он чуть ли не силой всучил ей запасной ключ от своей квартиры. Сейчас Маша уже не помнила в деталях, как Женька объяснил свою странную прихоть. Кажется, он бормотал что-то насчет символов, примет, залогов верности… Короче, нес, на ее взгляд, какую-то чушь. Правда, пару раз Маша тогда воспользовалась «своим» ключом. Занятия у Жени заканчивались обычно позже, и по его просьбе она, открыв дверь ключом, дожидалась его возвращения из школы. Татьяна Сергеевна, которая ничего об этом ключе не знала, тогда отсутствовала, а Женька радовался как ребенок. Видимо, в его фантазиях именно так выглядела их будущая семейная жизнь: он возвращается с работы, а дома его уже ждет верная Маша. Потом о ключе было надолго забыто, и только теперь Маша вспомнила о нем. И
вспомнила, разумеется, неспроста. После целого часа сумбурных и бестолковых поисков ее усилия все же увенчались успехом: ключ обнаружился в старой косметичке, которую Маша чудом не успела выбросить. Теперь ей предстояло отыскать в справочнике рабочий телефон Татьяны Сергеевны. Девушка знала, что та работала директором кинотеатра «Брест». Помнила она это потому, что несколько раз они репетировали в одном из подсобных помещений кинотеатра. А однажды Татьяна Сергеевна даже организовала им концерт на сцене кинотеатра. Все складывалось как нельзя лучше: трубку подняла милая (судя по голосу) девушка. От нее-то Маша и узнала, что Татьяна Сергеевна находится сейчас на работе.
        - А если я через пару часов подъеду?- сладеньким голоском поинтересовалась Маша.
        - Подъезжайте,- приветливо отозвалась девушка.- Кажется, Татьяна Сергеевна никуда уходить не собирается. Да вы ей в кабинет позвоните… Запишите номер.
        Девушка продиктовала Маше несколько цифр, которые та, естественно, и не думала записывать, и, вежливо поблагодарив услужливую работницу кинотеатра, Маша повесила трубку. Следующим этапом операции был звонок Жене. А вдруг тот по каким-то причинам тоже решил прогулять? Тогда план летел ко всем чертям. Но видимо, сегодня был ее день: Женькин телефон не отвечал. Положив ключ на дно своей небольшой черной сумочки, Маша спешно оделась. Перед выходом она еще раз, на всякий случай, набрала Женин телефон. В трубке по-прежнему раздавались длинные гудки.
        «Чего это я так разволновалась?- мысленно спрашивала себя Маша. Она слышала, как учащенно и громко пульсирует в ушах кровь.- Не грабить же я их, в конце концов, собралась!»
        Но по мере ее приближения к Жениному дому волнение усиливалось. В итоге Маша с трудом справилась с замком: так сильно дрожали руки. Но, оказавшись в пустой квартире, она немного успокоилась и не мешкая занялась делом. Собственно, вещь, ради которой она сюда явилась, обнаружилась почти сразу. Женин маленький темно-коричневый блокнот лежал в верхнем ящике его письменного стола. Как Маша и предполагала, заветный телефон был написан не в блокноте, а на каком-то клочке бумаги. Сегодня безалаберность, которая ее обычно раздражала в Женьке, оказалась ей на руку. Ведь иначе нужно было бы выдирать из блокнота целую страницу. Впрочем, девушке пришлось изрядно покопаться среди других таких же обрывков, прежде чем с замиранием сердца она увидела то, что искала. Сорвав со спинки стула свою сумочку, Маша нащупала пудреницу, открыла ее и, вложив туда клочок с номером, захлопнула золотистую крышку. Затем она бросила пудреницу в сумочку, задвинула ящик стола и метнулась к выходу. Маша уже приоткрыла входную дверь, когда услышала доносящиеся откуда-то снизу женские голоса. Они звучали возбужденно и резко. Бесшумно
захлопнув дверь, Маша прижалась к ней спиной и задержала дыхание. Встреча с Женькиными соседями в ее планы, разумеется, не входила. Маша прислушалась. Теперь голоса звучали так близко, что можно было разобрать отдельные слова. Соседки ругали кого-то, кто наплевал на бетонный пол семечки.
        - Свиньи!- кричала хриплым голосом одна из теток.- Дома-то, наверное, не плюют!
        - Да это к Ирке из сто двадцатой приходят,- уверяла вторая.
        - Вот пусть теперь берет веник и подметает! А я не нанималась тут за всеми убирать! И вы, Надежда Федоровна, не вздумайте!- приказным тоном повелела первая соседка и захлопнула свою дверь.
        Маша дождалась, когда шум окончательно стихнет, и, воровато озираясь по сторонам, украдкой выскользнула за дверь. Выйдя из подъезда, она вздохнула с облегчением. Но не успела девушка свернуть за угол дома, как случилось непредвиденное: по узкой дорожке прямо ей навстречу спешила Татьяна Сергеевна. Завидев Машу, женщина замедлила ход. Маша же, наоборот, прибавила шагу. Поравнявшись с Жениной мамой, она кивнула и процедила сквозь зубы:
        - Здравствуйте.
        Женщина ответила сдержанным кивком, а потом вдруг остановилась и спросила тревожным голосом:
        - А что, разве Женька не в школе?
        - Не знаю,- пожала плечами Маша.- Наверное, в школе. Я на почту ходила,- моментально сообразила девушка, припомнив, что почтовое отделение находится прямо за Жениным домом.
        Татьяна Сергеевна не поинтересовалась, почему Маша сама не в школе. Чувствовалось, что ей, как и Маше, эта встреча неприятна.
        «Блин!- с досадой выдохнула про себя Маша.- И что ей на работе-то не сидится?!- Кинотеатр «Брест» находился в десяти минутах ходьбы от Жениного дома, и вполне вероятно, что Татьяна Сергеевна ходила обедать домой. Это обстоятельство Маша совсем упустила из виду.- Теперь придется и Женьке про почту врать. Наверняка она доложит, что встретила меня возле дома.- И вдруг девушку словно ледяной волной окатило с головы до ног. Она даже остановилась посреди дороги. Маша почувствовала, что у нее над верхней губой выступила испарина. Тупо уставившись в одну точку, она полезла в карман за носовым платком.- А ведь пробудь я в их квартире еще три минуты, она застала бы меня на месте преступления! И даже если б мы встретились в подъезде! Какая уж тогда почта!»
        Расценив случившееся как необыкновенное везение, Маша заспешила к своему дому. Первая часть плана была завершена. В успехе второй девушка не сомневалась.
        Собираясь на репетицию, Женя Кочевник нервничал. Что же он скажет теперь Маше? Конечно, она набросится на него с упреками и будет права. «Вот растяпа!»- сам себя обзывал Женя, уже в который раз перетряхивая свою записную книжку. Номер телефона Афанасия Червинского исчез бесследно. Женя помнил, что записал его на каком-то подвернувшемся под руку клочке, но вот куда он потом сунул бумажку? Помнилось, что будто бы вложил в блокнот. А может, он только собирался это сделать, а сам сунул телефон в карман джинсов или еще куда-нибудь…
        «Машка меня точно убьет!»- мысленно сокрушался парень, предчувствуя неприятное объяснение. Ведь он дал Маше слово, что именно сегодня свяжется по телефону с Червинским и пригласит его на репетицию. Существовал, правда, еще один вариант, но Жене совсем не хотелось к нему прибегать. Но все же выслушивать справедливые упреки Маши не хотелось еще больше и, поколебавшись еще некоторое время, он набрал Черепашкин номер. Прослушав серию длинных гудков, Женя решил позвонить в редакцию программы «Уроки рока».
        Там ему ответил низкий женский голос, и, после того как Женя представился, Люсю позвали к телефону. Она говорила с ним в своей обычной приветливо-сдержанной манере, сам же он волновался так сильно, что с трудом подбирал слова:
        - Люсь… Тут такое дело… Ты сейчас очень занята?
        - Да нет, съемка уже закончилась. У тебя что-то случилось?- спросила Черепашка, почувствовав его волнение.
        - В общем, нет… Просто я потерял номер Червинского… Ты, случайно, его не записала? Может, в редакции есть?
        - Понятно,- слегка разочарованно протянула Люся.- Сейчас попробую узнать. Подожди минутку, ладно? Или перезвони…
        - Нет-нет! Я подожду!- поспешно откликнулся Женя.
        Минуты через три он снова услышал Люсин голос:
        - Алло, Жень, ты слушаешь?
        - Да.
        - Короче, в редакционном журнале телефона Червинского нет. Но ты не расстраивайся. В общем-то, это не проблема, только мне потребуется немного времени. Знаешь…
        - Спасибо,- перебил он.- Не стоит. Не хочу тебя напрягать.
        - Ерунда,- возразила Черепашка.- Давай я тебе вечером позвоню.
        - Лучше я тебе,- предложил Женя.
        Он знал, что вернется домой поздно, и не хотел, чтобы Люся разговаривала с мамой. Та непременно начнет ругать Машу, а это Жене было неприятно. Но Люся после паузы сказала вдруг:
        - Нет, не звони мне. Я сейчас не живу дома…
        - То есть как?!- вырвалось у него. Женя и сам не ожидал от себя такой реакции.- А где же ты живешь? У кого?
        - У Лу,- ответила Люся, хотя и не считала себя обязанной отчитываться перед ним.
        Услышав это, Женя почувствовал невероятное облегчение. А он-то уже подумал невесть что! Впрочем, через секунду тревога вернулась:
        - Ты что, поссорилась с мамой? Почему ты живешь у Лу?
        - Женька, имей совесть!- не выдержала наконец Черепашка.- Я же тебя не спрашиваю, где ты живешь и чем занимаешься! Тебе нужен номер Червинского? Я постараюсь его найти. Запиши телефон Лу и позвони завтра вечером.- Это было сказано жестко и сухо, такого голоса он у Черепашки никогда еще не слышал.
        - Конечно, ты права,- согласился Женя, записал телефон Лу и, поблагодарив Люсю, повесил трубку.
        «Что же это я в самом деле?- удивлялся он самому себе.- Прямо допрос настоящий устроил! Но ведь мне было неприятно, когда Люся сказала, что не живет дома. Да не просто неприятно… Я чуть не задохнулся от ревности! А какое я имею право ее ревновать? Мы ведь теперь чужие люди. Я сам захотел, чтобы это было так!»
        Женя честно пытался образумить себя, но что-то в самой глубине его души отчаянно сопротивлялось всем разумным доводам и никак не хотело смириться с тем, что теперь они с Черепашкой посторонние люди.
        Всю дорогу до клуба, в котором они репетировали, Женя думал о Черепашке. Он вспоминал, как они вместе работали, снимали клип, часами гуляли по городу, как она до слез смеялась над его шутками, а потом подолгу протирала огромные стекла своих очков и как они целовались. Первый раз в парке возле Останкинского телецентра, второй у него дома, а третий прямо в студии, после съемок клипа. Думал он о Люсе и тогда, когда в комнату влетела опоздавшая, по своему обыкновению, на целых полчаса Маша.
        «Сейчас она начнет спрашивать, звонил ли я Червинскому»,- подумал Женя и поднялся навстречу девушке.
        - Машка, ты сейчас будешь меня убивать, но я потерял телефон Червинского.- Он решил опередить Машу.
        Но, вопреки его ожиданиям, та беззаботно махнула рукой:
        - Найдется! Сунул, как всегда, куда-то и забыл. А прежде чем Афанасию звонить, нужно как следует отрепетировать,- заметила она, серьезно сдвинув на переносице светлые брови.- Меньше всего мне хочется опозориться перед Червинским. А я-то с вами сто лет уже не пела.
        Ее рассуждения были вполне обоснованными. Женя и сам думал, что вначале нужно довести до ума хотя бы несколько песен, а уж потом показывать продюсеру, на что они способны. Но что-то в голосе Маши его насторожило. Звучали в нем едва уловимые фальшивые нотки… Ведь Женя Кочевник обладал абсолютным слухом!
        Раньше Маша всегда торопила события и, хотя и вправду была очень талантливой девушкой, репетировать подолгу не любила. Она считала, что успех должен быть внезапным и легким, что все должно быть в радость, в том числе и репетиции. А если успех выстрадан, вымучен, то никакой радости он лично ей принести уже не способен. Часто между ней и Женей возникали на этой почве конфликты. При этом Валерка-скрипач- второй участник группы «Круги на воде»- всегда брал сторону Жени. И еще его насторожила та легкость, с которой Маша восприняла новость о потере телефона Червинского. Женя прекрасно помнил ее наставления: «Береги этот телефон как зеницу ока! Это путь к нашей славе».
        Внезапно сменив тему, Маша защебетала вдруг про какую-то почту, ценную бандероль и про ее неожиданную встречу с Татьяной Сергеевной. Женя так и не понял, к чему она все это ему рассказывает, да еще с такой горячностью. Когда он уходил из дома, мама еще не вернулась с работы.
        - При чем тут мама? Ты ее что, на почте встретила?- пытался разобраться Женя.
        - Да нет!- замахала на него руками Маша.- Я же говорю, на углу твоего дома.
        - А что ты там делала?
        - На почту за бандеролью ходила!
        - Эй, ну вы чего там?- недовольно пробурчал скрипач Валерка.- Может, вы потом свои проблемы обсудите?! Мы сегодня будем репетировать или как?
        Репетиция прошла на редкость продуктивно. Маша безропотно исполняла все требования музыкантов. Природа наделила ее глубоким, очень своеобразным драматическим голосом, но особой широтой его диапазон никогда не отличался. В былые времена она всегда требовала, чтобы песню транспонировали в более низкую тональность. Сейчас же она с таким усердием пыталась взять верхние ноты, что Жене в какой-то момент даже стало ее жаль:
        - Тебе так слишком высоко. Нужно транспонировать эту песню.
        - Нет,- запротестовала Маша.- Вот увидишь, на следующей репетиции я запою как соловей! Просто я сегодня не распелась.
        Женя не стал спорить, хотя и отметил про себя еще одну странность ее поведения: раньше Маша до хрипоты спорила, убеждая его и Валерку, что на средних и нижних октавах поют единицы женщин, тогда как для того, чтобы «скулить фальцетом», больших данных не требуется. Сейчас же она только тем и занималась: отчаянно скулила фальцетом.
        - Пусть тогда Женька эту вещь поет,- вмешался Валерка.- У него клево получается, и не надо ничего переделывать.
        - Я могу вообще уйти!- с полоборота завелась было Маша.- По-моему, у вас без меня вообще все клево получается…- Но тут же осеклась, виновато потупила взор и ласково проворковала:- А вообще-то Валерка прав. Пусть эту песню поет Женька. Он ведь и писал ее под себя… Верно?
        Но поскольку к тому времени они все изрядно устали, Женя принял самое разумное в такой ситуации решение:
        - Давайте выпьем чаю. И вообще на сегодня, я думаю, хватит. А в следующий раз начнем с этой песни, сделаем пробную запись и послушаем, у кого лучше получается- у меня или у Маши.
        В этот раз они не пошли гулять после репетиции, и, даже когда Женя предложил Маше проводить ее до дому, она, ласково коснувшись рукой его волос, сказала:
        - Сама дойду- не маленькая. Ты бы видел, какие у тебя круги под глазами! Кстати,- она лукаво улыбнулась,- я думала, ты забыл, что название «Круги на воде» придумала я.
        Женя ничего не ответил на это замечание. Он и правда безумно устал и мечтал сейчас об одном: поскорее доползти до дивана. Маша нежно обвила его шею руками и, поцеловав его в губы, быстро зашагала прочь. Девушка, как всегда, опаздывала. В десять часов она назначила свидание Игорю. Уже полчаса он нервно прохаживался по дорожке, карауля ее у подъезда.
        А Женя даже ужинать не стал. Умылся и лег спать. На душе почему-то было смутно и неспокойно. А тут еще мама прямо с порога начала рассказывать ту же историю, которую пыталась ему поведать на репетиции Маша.
        «Что они привязались ко мне с какой-то дурацкой почтой?!- недоумевал Женя, забираясь под одеяло. А внутренний голос подзуживал: - Нет, что-то тут не так! Возле Машиного дома тоже есть почтовое отделение. Почему она не пошла туда? И что за бандероль такая, из-за которой она даже школу решила прогулять?»
        Татьяна Сергеевна обратила внимание сына на то, что встретила Машу около двенадцати часов дня. Да Маша и сама не стала скрывать, что не ходила сегодня в школу… В его полусонном сознании ценная бандероль, которую получила сегодня Маша, каким-то непонятным образом связалась с потерянным телефоном Червинского, а потом, когда он уже окончательно провалился в сон, где-то на самом краю сознания вспыхнуло слово «ключ», но утром Женя начисто забыл обо всех своих сомнениях.
        10
        Через три дня Елена Юрьевна не выдержала. Больше всего она опасалась, что встретит возле школы кого-то из учителей. Особенно не хотелось встречаться с Люстрой- классной руководительницей и учительницей русского и литературы. Так уж повелось, что между Леликом и Ангелиной Валентиновной давно существовало тайное взаимное неприятие. А попросту говоря, они терпеть друг друга не могли. Елена Юрьевна считала, что таких людей, как Люстра, и на пушечный выстрел к школе нельзя подпускать. Неискренний и фальшивый человек, она, как казалось Лелику, настолько формально преподавала свой предмет, что могла привить своим ученикам лишь одно: ненависть к литературе. Люстра же считала Елену Юрьевну легкомысленной, несолидной да к тому же высокомерной особой. И отсутствие дистанции в отношениях между Еленой Юрьевной и дочерью воспринимала как что-то недопустимое и противоестественное. Особенно же обострилась эта скрытая вражда после того, как Черепашка стала ведущей молодежной программы. Люстру якобы сильно волновало, что из-за съемок Люся стала уделять меньше времени учебе, а иногда даже пропускала занятия. И хотя
Черепашка всегда имела оправдательный документ, Ангелина Валентиновна воспринимала происходящее как личное оскорбление.
        «Яблоко от яблони!- мысленно возмущалась учительница.- Мамаша! Возомнила о себе бог знает что! Подумаешь, на телевидении она работает! И доченьку свою наверняка по блату пристроила! И не думает, что из нее дальше-то будет! Аттестаты-то пока, слава богу, никто еще не отменял. Сидит там в теплом кабинетике, ворон считает… Редактор! А ты попробуй-ка, редактор, докажи этим остолопам великовозрастным, что Пушкин- солнце русской поэзии, когда у них на уме одни дискотеки и пиво!»
        Своим ученикам она не уставала цитировать Маяковского, обвиняя их в необразованности и дремучести: «Светить всегда, светить везде…» Ну и так далее. Именно за это учительница и получила от Юрки Ермолаева прозвище Люстра.
        «Только бы мне с Люстрой не встретиться!- как заклинание твердила про себя Лелик, шагая к школе по обледенелому насту.- Увидит меня заплаканную, ненакрашенную и подумает: “Вот! Я всегда говорила, что панибратские отношения отцов и детей ни к чему хорошему не приводят!”»
        Елена Юрьевна знала, что в пятницу у Люси по расписанию шесть уроков. Она не собиралась заходить в школу. План был такой… Вернее, как такового плана вовсе не существовало. Ей бы хоть издали посмотреть на свою Черепашку! Убедиться, что дочь жива и здорова. А там уж как пойдет. Сейчас Лелик была в таком состоянии, что не смогла бы поручиться за себя ни в чем. Поэтому она и решила положиться на чувства. Если сердце подскажет, она подойдет к Люсе, а нет, так, значит, и будет стоять в своем укрытии, издали наблюдая за дочерью. Лелик не знала, что она скажет Люсе, как вообще себя поведет. Станет ли уговаривать дочь вернуться домой, начнет ли просить прощения? «Главное, держать себя в руках и не реветь!»- строго задала себе женщина программу-минимум.
        О том, что Люся живет у Лу, Елена Юрьевна узнала в тот же вечер. Только та не пожелала разговаривать с ней по телефону, а Лу сказала, что будет лучше, если Лелик на какое-то время оставит Черепашку в покое. Да, именно так и сказала ей Лу. Лелик почувствовала, что девушка изо всех сил старается ее не обидеть, но все же в голосе Лу проскальзывали нотки осуждения. И Лелик, как ни тяжело ей это было, оставила Черепашку и Лу в покое. На целых три дня. Но это был предел ее возможностей. Больше она так жить просто не могла! Пусть уж лучше Черепашка накричит на нее, выскажет все в лицо, что угодно пусть сделает, Лелик все готова снести и вытерпеть, но только не то, что происходит сейчас.
        Голые кусты и деревья не могли послужить ей укрытием. Беспомощно озираясь, женщина остановила взгляд на трансформаторной будке. Ничего другого просто не оставалось. Лелик посмотрела на часы. Через три минуты должен прозвенеть звонок. Нужно было срочно прятаться.
        «А может, не нужно?- явилась вдруг шальная мысль.- Гораздо хуже будет, если меня увидит за этой будкой кто-то из Черепашкиных одноклассников.
        - Зная свою дочь, Лелик была уверена, что Люся не стала распространяться в классе о своей ссоре с матерью. Наверняка об этом знает только Лу.- Нет, это вообще как-то несолидно, дико- за будкой прятаться! Я все-таки взрослая женщина…- увещевала себя Люсина мама, стоя в двух шагах от трансформаторной будки.- А если Люстра? Или кто-нибудь еще из учителей?- испугалась она.- Ну и плевать я на них на всех хотела! Все, буду стоять здесь!»
        Минут через пять из школы потянулись ребята. К великому облегчению Лелика, никто из них даже не взглянул в ее сторону. Все были заняты своими разговорами и делами. Наконец она увидела знакомые лица Черепашкиных одноклассников: вот Юрка Ермолаев, Вова Надыкто, Вадик Фишкин… А вот и девчонки… Катя Андреева, как обычно, смеющаяся и легкая, самая высокая девочка в классе Галя Снегирева, худенькая и маленькая Света Тополян, а вот и Лу!.. Елена Юрьевна вздрогнула. Она поймала себя на том, что беззвучно шевелит губами: «Люся, Люсенька! Где же моя Черепашка?!» Она почувствовала, как моментально ослабли колени. В следующий миг Елена Юрьевна на ватных, онемевших ногах бежала по широкой, очищенной от снега дороге. К счастью, Лу заметила ее раньше, чем та успела к ней подбежать. Оставив подруг, она подскочила к Елене Юрьевне, взяла ее под руку и шепнула в самое ухо:
        - Все в порядке. Улыбайтесь. Уходим отсюда! Пока на нас не смотрят.- Лу крепко прижала к себе руку Лелика и решительно двинулась в сторону сквера. Лелик послушно шла рядом.
        Лу только изредка подгоняла ее, бросая сквозь зубы:
        - Быстрей! Надо отсюда смыться!
        И когда они отошли от школы на достаточное расстояние и оказались за чугунной оградой сквера, Елена Юрьевна отдернула руку и остановилась:
        - Больше ни шагу не сделаю, пока не скажешь, что случилось!
        Сказав эту фразу, она сама себе удивилась: откуда взялся столь решительный тон?
        - А с чего вы взяли, что что-то случилось?- откинула назад смоляную блестящую прядь Лу.
        - Где Люся?- Лелик почувствовала, как перехватило дыхание.
        Слезы стояли у самого горла. Еще секунда, и они брызнули бы из ее глаз, но тут Лу сказала таким спокойным голосом, что Лелику сразу расхотелось плакать:
        - Да где ей быть? С утра на свое телевидение умотала.
        - Но ведь все в школе…- произнесла глуповатую фразу Лелик и, встретив красноречивый взгляд Лу, осеклась.
        - Она-то у вас не все!- подлила масла в огонь Лу.- Да успокойтесь вы… Утром ей позвонили со студии. Что-то там у них случилось. Я толком и не поняла что. Да Черепашка особо и не объясняла. Подхватилась и умотала… Все это ерунда, Елена Юрьевна,- повысила вдруг голос Лу.- Вы лучше скажите, как вы могли в таком виде прийти в школу? И зачем вы вообще туда пошли?
        - А в каком я виде?- Лелик растерянно оглядывала свои ноги, затем перешла на руки.
        - Во-первых, эти ботики… Где вы их откопали? Это же мечта антиквара!
        Только тут Елена Юрьевна сообразила, что впопыхах надела древние резиновые боты, в которых обычно в дождливую погоду выносила мусор. Но до того ли ей было?! Решение встретить Люсю возле школы пришло к ней внезапно, когда до окончания занятий оставалось каких-то пятнадцать минут. А эти боты… Всякий раз, наводя в квартире порядок, Лелик намеревалась выбросить их, но почему-то откладывала это до следующего раза. Как-то рука не поднималась. Ведь в этих ботиках ее покойная мама, которая умерла раньше, чем Люся появилась на свет, возилась в огороде. Сегодня же они просто подвернулись ей под руку.
        - Халат домашний виден из-под дубленки!- продолжала между тем выговаривать ей Лу.- Но главное не это! Вы в зеркало давно на себя смотрели?
        - Давно,- призналась Лелик, опустив голову.
        - У вас же вид совершенно безумный! Глаза такие красные, будто вы целый месяц бессонницей мучаетесь… И ввалились куда-то…
        - А я и так четыре ночи не спала…- тихо произнесла Лелик, все еще не поднимая головы.
        - Хорошо, что я вас утащила оттуда! А если бы вас в таком виде увидела Люстра! Она и так пол-урока разорялась, что Черепахина совсем забросила учебу, а всем, в том числе и ее родной матери, на это наплевать! Вот бы она обрадовалась, увидев вас такую! Вы меня, конечно, простите, но видок у вас сейчас, как у бомжихи какой-то, честное слово… Неужели вы и на свидания с любимым человеком в таком виде ходите?- Этот вопрос вырвался у Лу неожиданно, и уже в следующий миг, взглянув на Лелика, она очень пожалела об этом. По-прежнему опущенные ресницы женщины теперь дрожали, на щеках образовались две блестящие мокрые дорожки, плечи судорожно поднимались и опускались. Наконец Лелик подняла на Лу свои красные, выцветшие от слез глаза:
        - А я, девочка, рассталась с Михаилом… В тот же вечер позвонила ему и сказала, что все кончено… Я затем и пришла, чтобы сказать это Люсе… Передай ей, хорошо?- Никогда раньше Лу не видела, чтобы так плакали. Лелик не всхлипывала, не кривила рот, но слезы лились из ее глаз двумя тонкими сплошными струйками.
        - Да вы что?!- так и задохнулась от возмущения Лу.- Как вы могли так поступить?! Немедленно дайте мне его телефон!- потребовала девушка. Она вообще разговаривала с Леликом так, будто та была, по крайней мере, лет на десять ее младше.
        - Чей?
        - Ну, этого вашего… Михаила,- резко бросила Лу.- Нет, ну как вы могли?- Она сокрушенно качала головой.
        - А зачем тебе Мишин телефон?- совсем по-детски спросила Лелик.
        Но Лу ничего ей не ответила, она только махнула рукой, а потом как-то вся подтянулась, строгим взглядом окинула Лелика с ног до головы и сказала:
        - Нечего тут стоять, народ собирать!- Впрочем, это было явным преувеличением. Редкие прохожие не обращали на них никакого внимания. Но Лу продолжала все тем же приказным тоном:- Короче, идемте сейчас ко мне…- Но тут же сама себе и возразила:- Нет, ко мне нельзя! Люська в любую минуту может вернуться… Если уже не вернулась. Я утром дала ей ключи от квартиры… Значит, идем к вам.- И, не дожидаясь согласия Лелика, Лу резко развернулась и зашагала в сторону Черепашкиного дома. Через секунду с ней поравнялась Елена Юрьевна.
        - Лу, ты так быстро не иди,- попросила женщина.- А то я от холода ног не чувствую…
        - Еще бы! В резиновых ботах на морозе стоять!- стрельнула на нее взглядом Лу, однако шагу не убавила.
        11
        Первым делом Лу набрала в ванну горячей воды.
        - Пока я буду готовить обед, примите ванну. Иначе вы точно заболеете!- сказала девушка, громыхая кастрюлями и сковородками.- Люськи нет, и посуду вымыть некому!- по-стариковски ворчала она.
        - Да, я тут совсем грязью заросла,- согласилась Лелик.- Руки опускаются, понимаешь? Не помню даже, когда ела последний раз… Все чай да чай…
        - «Чай да чай»!- передразнила ее Лу.- А как же вы на работу ходите? На одном-то чае долго не продержаться!
        - А я отгулы взяла…
        - Идите в ванную, Елена Юрьевна! А то вода остынет.- Лу включила кран над мойкой. Лелик теперь точно ее не слышала.- Отгулы она взяла… Возись тут с ними обеими,- процедила себе под нос Лу, и в эту секунду затрезвонил телефон.
        Лу никогда не нравился этот звонок. Всякий раз она вздрагивала от неожиданности- настолько тот был пронзительным и громким. Но сейчас, возможно, оттого, что девушка вообще была на взводе, она не вздрогнула, а, вытерев руки валявшимся на подоконнике полотенцем, решительно направилась в комнату.
        - Алло!- все тем же голосом, которым она разговаривала только что с Леликом, произнесла Лу.
        - Это Люся?- робко поинтересовался мужской голос на том конце провода.
        - Нет, это не Люся. А что ей передать?
        Мужчина вздохнул с облегчением. Так, во всяком случае, показалось Лу. Потом он заговорил быстро и взволнованно:
        - Девушка, я не знаю, кто вы… Но мне нужна Лена… Елена Юрьевна… Понимаете…
        - А вы, случайно, не Михаил?- перебила Лу.
        - Михаил…- опешил ее собеседник.- А откуда вам известно мое имя? Я раньше никогда сюда не звонил…
        - Короче, Михаил,- сказала Лу и прислушалась. Все было в порядке: вода в ванной лилась вовсю. Лелик не могла слышать ее слов, но все же Лу понизила голос почти до шепота и заговорила быстро-быстро:- Слушайте меня внимательно, Михаил. Немедленно приезжайте сюда, если не хотите потерять вашу Лену. Вы адрес знаете?
        Последовала пауза, а после Михаил нерешительно и, словно борясь со смущением, сказал:
        - Только дом. Простите, но кто вы?
        - Меня зовут Луиза. Да вам-то какая разница?! Я Люсина подруга… А с Леликом дела плохи… Я вам серьезно говорю. Я знаю, что она вам тут наговорила. Только вы ее, Михаил, не слушайте! Она сейчас в таком состоянии… Из-за дочки… Я долго с вами разговаривать не могу…
        - А где Лена? И что с ее дочкой?- неожиданно встревожился Михаил.
        - Да в ванной ваша Лена, успокойтесь… А дочка ее- на телевидении. Но вы должны немедленно приехать. Слышите? Короче, дом вы знаете… Квартира шестьдесят восемь. Записали?
        - Я запомню,- глухо отозвался Михаил и спросил после небольшой паузы:- А вы уверены, что это действительно нужно? Лена мне сказала…
        - Да знаю я, что она вам сказала!- почти закричала Лу. Тут она услышала, что в ванной закрутили кран.- Все, больше ни слова!- зашептала она, прижимая к уху трубку.- Приезжайте прямо сейчас.
        Она еще находилась в комнате, когда из ванной вышла разрумянившаяся и посвежевшая Елена Юрьевна.
        - Ты с кем-то разговаривала?
        - Да это я с Костей своим разговаривала. Позвонила и сказала, что наш поход в кино отменяется… Не могу же я бросить вас в таком состоянии!- вдохновенно врала Лу.
        - Спасибо, Лу… Хотя напрасно ты… Я бы сама справилась…
        - Вижу я, как вы тут сами справляетесь!- недовольно хмыкнула Лу и приказала Лелику немедленно привести себя в порядок, включая легкий дневной макияж. Сама же она отправилась в кухню, где ее ждала размороженная в микроволновой печи курица.
        12
        В дверь позвонили примерно минут через сорок, когда одетая по настоянию Лу в черные вельветовые брюки и голубую, совсем новую футболку ничего не подозревавшая Елена Юрьевна открывала ножницами упаковку крабовых палочек, которые нужны были Лу для салата. Светлые волосы Лелика были уложены незатейливо, но аккуратно, глаза подведены, ресницы и губы подкрашены, и даже на щеках розовел неяркий, едва заметный румянец. Уж что-что, а косметикой Лелик пользоваться всегда умела. Курица с фасолью, намазанная чесноком и сдобренная всеми имеющимися в доме специями, стояла посреди обеденного стола, источая умопомрачительный аромат. Елена Юрьевна, решившая сегодня ни в чем не перечить Лу, испуганно выронила из рук ножницы.
        - Может, не откроем? А вдруг это Люстра пришла узнавать, почему Люська прогуляла школу?- Такое уже случалось не раз, поэтому беспокойство Лелика было вполне обоснованным.- Что мы ей скажем?
        - Не бойтесь, это не Люстра!- загадочно улыбнулась Лу и подняла с пола ножницы.- Стойте тут. Я сама открою.
        Как уже было сказано, Лелик решила во всем положиться на Лу. Вот и теперь она осталась стоять посреди комнаты, даже не пытаясь заглянуть в прихожую. Между тем оттуда доносились приглушенные голоса. Один явно принадлежал мужчине. Лелик с облегчением вздохнула: «Значит, правда не Люстра!»
        - Ой,- только и сказала она, когда в комнату в сопровождении сияющей как майская роза Лу вошел Михаил. Лелик так привыкла видеть его в джинсах и свитере, что строгий костюм, в который сегодня был облачен ее возлюбленный, удивил ее чуть ли не больше, чем появление самого Михаила.- Мишенька… У тебя что-то случилось?
        И даже появившийся в следующую секунду из-за его спины огромный букет белых роз не вызвал на лице женщины улыбки. Впав в какое-то странное оцепенение, Лелик ожесточенно обкусывала свои коротко остриженные ногти.
        - Лена…- сказал Михаил. Похоже, он тоже не очень уютно чувствовал себя в этой одежде.- Давай поженимся…
        - Ой!- так и подпрыгнула от восторга Лу. Первый раз при ней делали предложение.- Точно! Вам нужно пожениться и поставить Люську перед фактом. Если дети так делают, то почему вам нельзя?
        Михаил понравился Лу с первого взгляда. Вернее, даже с первого «слуха». Поговорив с ним по телефону, Лу безошибочно определила: нормальный мужик. Теперь же, когда он стоял перед ней во всей своей красе: вьющиеся каштановые волосы, глаза карие, внимательные и добрые, прямой нос, мужественный подбородок, высокий, широкоплечий, правда, не худой, но и толстым его никак нельзя было назвать… Короче, сразу видно, что не какой-то там!.. А главное, от Лелика просто без ума. Вон какими глазами на нее смотрит, а та стоит и ногти грызет, как маленькая.
        - Елена Юрьевна!- не выдержала такой несправедливости Лу.- Человек вам руку и сердце предлагает… Так вы хотя бы перестали ногти грызть!
        - Да пусть грызет,- мягко возразил Михаил.- Я где-то читал, что ногти грызут застенчивые люди, которые в душе очень нежные, но при этом стесняются открытого проявления своих чувств даже по отношению к самым близким людям.- Это прозвучало так, будто бы Михаил специально заучивал эту фразу наизусть. На самом же деле он просто очень сильно волновался и всячески пытался свое волнение скрыть.
        - Нет уж, пусть не грызет!- настаивала на своем Лу.- Короче, Михаил, она согласна!
        - Лу!- вышла наконец из ступора Лелик.- Прекрати немедленно! Миша,- она перевела на него в момент увлажнившиеся глаза,- сядь, пожалуйста… И убери этот букет…
        - Куда?- Михаил беспомощно обвел взглядом потолок, будто именно там ожидал увидеть вазу.
        На помощь пришла Лу. Отобрав у Михаила цветы, она метнулась в кухню. Не прошло и минуты, как Лу вернулась. В одной руке она держала наполненную водой вазу, в другой- розы. Видимо, девушка боялась пропустить самое главное. Впрочем, мизансцена за время ее непродолжительного отсутствия не изменилась: Лелик по-прежнему стояла посреди комнаты, а Михаил- у порога, только теперь без букета.
        - Давайте сядем за стол,- предложила Лу тоном радушной хозяйки.
        И взрослые, как ни странно, ее послушались. Впрочем, эти нехитрые передвижения в пространстве никакого облегчения не принесли: оба, и Михаил и Лелик, сидели прямо и лица при этом имели скорбные и словно окаменевшие. Над столом повисла пауза. Тягостное молчание нарушила Елена Юрьевна.
        - Миша…- дрожащим голосом начала она.- Я не смогу выйти за тебя замуж… У меня взрослая дочь… Ты знаешь об этом… И она…
        - Знаете что?- вскочила из-за стола Лу.- Давайте вы между собой разберетесь, а с Черепашкой я как-нибудь эту проблему улажу! И нечего тут из нее монстра делать!- Лу чувствовала, как к горлу подкатывает комок. Ей было до слез обидно за подругу.- Не надо было врать!- бросила она прямо Елене Юрьевне в лицо.- А может, это вы, Михаил, подучили ее?- Лу была вне себя от гнева, ее черные глаза горели нездоровым огнем, и она то и дело стреляла ими то в Михаила, то в Лелика.- Если б вы тогда не наврали Люське про день рождения, все было бы в порядке! Ясно? А я еще заступалась за вас!
        - Какой день рождения, Лен?- захлопал ресницами Михаил.
        - Я потом тебе все объясню,- слабо махнула рукой Лелик.
        - Нет уж! Давайте сейчас!- потребовала Лу.- А то я уйду, вы и ему опять что-нибудь наврете… И получится, что во всем виновата Люська! Сколько времени длится ваш роман?- тоном прокурора осведомилась Лу, глядя Михаилу прямо в глаза.
        - Около месяца,- несколько растерявшись, ответил тот.
        - Ну вот! А Черепашка узнала об этом четыре дня назад!
        - Лена.- Михаил запустил пальцы в свои шелковистые каштановые волосы.- Ты же говорила, что рассказала о нас чуть ли не на второй день…
        Елена Юрьевна молчала и только жалобно смотрела на Лу. Но остановить девушку уже не смог бы никто.
        - А в понедельник- ведь это все случилось в понедельник?- она сказала Люське, что идет на день рождения к подруге. Ну, та позвонила этой подруге, и выяснилось, что никакого дня рождения нет! Черепашка собрала вещи и пришла ко мне. Вот и все. Михаил, вы встречались в понедельник с Еленой Юрьевной?
        - Встречались,- в один голос отозвались мужчина и женщина.
        Из обличительной речи Лу получалось, что Черепашка- невинный и обманутый всеми ангел и пострадала в этой истории чуть ли не больше всех. А несправедливости Лу терпеть не могла, поэтому, подумав немного, она сказала:
        - Конечно, Люся была не права… В самом начале. И я ей об этом сказала… В общем, разбирайтесь теперь сами, а у меня своих проблем достаточно.
        Сказав это, Лу величественно проследовала в прихожую. Но, одевшись, она снова заглянула в комнату:
        - Может, я опять сую свой нос куда не надо, но мне кажется, Елена Юрьевна, что теперь вы просто обязаны принять предложение Михаила.
        13
        Едва Лу переступила порог своей квартиры, как на нее набросилась Черепашка:
        - Ну где ты пропадаешь?! Я уже кому только не звонила! Тут такие дела творятся, а тебя нет! Короче, эта дура Маша…
        - Может, сначала я тебе кое-что расскажу?- перебила подругу Лу.
        Она была уверена, что бы там ни случилось у Люси, а ее новости уж поважнее будут!
        - Нет, я!- как маленькая заканючила Черепашка.- Ну, пожалуйста! Я тебя целый час в пустой квартире дожидаюсь! Если я сейчас же не расскажу тебе все, то просто умру!
        - Ну, хорошо,- сдалась Лу.- Рассказывай.
        Звонок раздался утром. Черепашка и Лу уже заканчивали завтракать. Почему-то Люся была уверена, что звонят Лу, хотя она и оставила в редакции ее телефон, предупредив всех, что временно переехала к подруге, поскольку в ее квартире идет ремонт. Через секунду Лу со словами: «Это тебя!»- передала Черепашке трубку. Звонил Вадим Борисович- директор их программы. Ничего толком не объяснив, он извинился и попросил Люсю срочно приехать в Останкино. И хотя голос у Вадима Борисовича был взволнованный, но Черепашка особого значения этому не придала, решив, что ребята что-то запороли на монтаже и теперь нужно срочно доснять несколько планов с ее участием. Такое уже случалось однажды.
        Но стоило Люсе переступить порог редакционной комнаты, как она тут же поняла: произошло что-то из ряда вон выходящее.
        - Ну, рассказывай, подруга, как ты до такой жизни дошла?!- потребовал Вадим Борисович, ногой пододвигая Черепашке стул. И хотя тон его был вроде бы шутливым, но темные, глубоко посаженные глаза смотрели при этом жестко и колко. Так, во всяком случае, показалось Люсе. Она молча опустилась на стул. Под ложечкой неприятно засосало. Хотя никакой вины девушка за собой не чувствовала.- Вчера на студию звонил Червинский…- Вадим Борисович продолжал сверлить Черепашку взглядом.
        - Правда?- радостно перебила его Люся.- А мне как раз нужен был его телефон!
        Но Вадим Борисович, судя по всему, ее радости не разделял.
        - Только ты тут комедию передо мной не ломай,- покривился он и достал из пачки, лежавшей на столе, сигарету.- Есть у тебя его телефон! Иначе как бы ты ему звонила?!
        - А я и не звонила ему,- пожала плечами Черепашка.
        - Может быть, ты еще скажешь, что и название группы «Грачи прилетели» тебе ни о чем не говорит?- Люся вздрогнула. Заметив это, директор криво усмехнулся и продолжал:- И что ты не шантажировала Червинского и не ставила ему условие: либо он занимается двумя группами, либо Кочевник с ним не будет иметь никаких дел? И как тебе в голову такое пришло?- с досадой выдохнул Вадим Борисович, видя, какой эффект произвели на Черепашку его слова. Та сидела ошеломленная, время от времени глотая воздух ртом.- На что ты вообще рассчитывала? Что Червинский будет молчать и безропотно выполнит все твои дурацкие условия? Кем ты себя, лапочка, возомнила? Звездой вселенского масштаба?!
        - А почему вы решили, что это я звонила Червинскому?- дрожащим от волнения голосом спросила Люся. Постепенно до нее начал доходить смысл происходящего. Обидные слова директора программы Черепашка на свой счет не принимала. Но голова вдруг закружилась, и перед глазами поплыли ярко-желтые круги.
        Вадим Борисович пускал в потолок колечки дыма. Он будто не слышал ее вопроса. Наконец, раздавив в пепельнице недокуренную сигарету, он посмотрел на девушку долгим изучающим взглядом:
        - Так ведь ты, голубушка моя, представилась. Так и сказала: Людмила Черепахина- ведущая программы «Уроки рока». И еще сказала, что этот самый Женя Кочевник в тебя без памяти влюблен и делает только то, что ты ему скажешь…
        - Вадим Борисович!- Черепашка вскочила со стула.- И вы этому верите? Вы верите в то, что я могла такое сказать?
        - Честно говоря, ты меня этим просто убила,- признался Вадим Борисович, закуривая новую сигарету.- Как ловко-то маскировалась! Скромницей прикидывалась… Ты хоть мне скажи, что это за «Грачи», что ты ради них решилась на такое безумие?
        - Ой, да полный отстой,- поморщилась Черепашка. Внезапный приступ головокружения прошел.
        - А что ж ты тогда из-за них всю команду опозорила? А может, эти «Грачи» тебе заплатили?- Он лег на стол своей широкой грудью.
        - Что?- вздернула подбородок Черепашка. Стекла ее очков блеснули. Вадим Борисович пригладил свою рыжеватую, не очень густую бороду.
        - А что? Я уже ничему не удивлюсь…- неприятно ухмыльнулся он.- А может, ты думаешь, что после всего этого тебя будут тут терпеть?- В голосе его звучали саркастические нотки.
        - Вы, конечно, можете меня уволить,- не выдержала Черепашка. Она по-прежнему стояла. Почему-то так она чувствовала себя уверенней.- Но я никому не звонила и никого не шантажировала. И готова это доказать.- Теперь ее голос звучал ожесточенно. Конечно, Люся уже окончательно догадалась, откуда ветер дует и кого ей следует за все это благодарить.
        - Доказать?- недоверчиво переспросил директор программы.- Интересно, каким же это образом?
        - Голос! У той девушки совсем другой голос. Червинский оставил вам свой телефон? Давайте позвоним прямо сейчас!
        Искренняя готовность Черепашки прямо сейчас позвонить продюсеру несколько поколебала уверенность директора. Это чувствовалось по его взгляду. Появилось в нем что-то такое, чего раньше не было. Легкая тень сомнения, что ли?
        - Звони!- Скептически улыбаясь, Вадим Борисович придвинул к ней телефонный аппарат.
        - Я не знаю номера,- упрямо и глухо проговорила Люся.
        - Ах да!- картинно вскинул руки директор и, не сводя с девушки пристального взгляда, выдвинул ящик письменного стола, на ощупь отыскал там записную книжку. Помахивая в воздухе серебристой визиткой, Вадим Борисович нараспев проговорил:- Прямо детектив какой-то, честное слово… Идентификация голоса… Ну что ж, валяй!
        И как Черепашка ни старалась, но унять дрожь в руках ей так и не удалось. С третьей попытки она набрала-таки номер мобильного телефона Афанасия Червинского.
        - Как его отчество?- шепотом спросила Черепашка, зажимая рукой трубку.
        - Понятия не имею,- хмыкнул директор.- Обращайся просто по имени.
        - Алло! Афанасий… Здравствуйте… Меня зовут Люся Черепахина. Только я вас умоляю, не вешайте трубку,- возбужденно затараторила Черепашка, услышав в ответ короткий смешок.- Вам звонила другая девушка, она представилась моим именем… Так вот, это была не я! А если она еще позвонит…- Тут Люся осеклась и посмотрела на сидящего напротив Вадима Борисовича. Она не знала, как закончить фразу. В это время директор потянулся рукой к аппарату и включил громкую связь.
        - И что же?- раздался в следующую секунду низкий мужской голос.
        - Я даже не знаю…- сникла Люся, но вскоре она снова заговорила горячо и быстро:- Но вы же слышите, что у меня совсем другой голос? Я сейчас нахожусь в Останкино, передо мной сидит директор нашей программы… Он может подтвердить, что я действительно Люся Черепахина… Сейчас я передам ему трубку, но прежде скажите, ведь вам звонила другая девушка?
        - Голос сто пудов другой,- уверенно подтвердил продюсер.
        - Ну вот,- вдохновившись его ответом, продолжала Люся.- Ее голос ни с каким другим не спутаешь! Только вы ей не верьте… Если честно, она немножко не в себе… И Женя Кочевник наверняка вообще не в курсе, понимаете?
        - То есть ты хочешь сказать, что все это делалось без его ведома?
        - Да, именно так!- прокричала в трубку Люся.- Три дня назад он позвонил мне и сказал, что потерял ваш номер… Теперь я почти уверена, что он его не потерял! Наверняка эта Маша каким-то образом… Понимаете?
        Черепашка бросила быстрый взгляд в сторону директора. На лице того было написано неподдельное изумление.
        - Маша?- послышалось в трубке.- Ерунда какая-то… Слушай, а ты дай мне номер этого Кочевника. Я сам с ним свяжусь.
        Черепашка с готовностью продиктовала Женин телефон и передала трубку Вадиму Борисовичу. Их разговор длился недолго. Да Черепашка к нему и не прислушивалась. Во-первых, директор отключил громкую связь, а во-вторых, Люся сейчас была полностью поглощена своими собственными переживаниями: «Чего же она в самом деле добивалась? Неужели просто хотела меня подставить? Или действительно рассчитывала, что Червинский так сильно заинтересован в Женьке, что поддастся шантажу и начнет двигать ее бездарных «Грачей»?
        Черепашка давно уже поняла, что Маша- особа, мягко говоря, неуравновешенная. Но на такое безумие мог пойти только по-настоящему одержимый человек. А если так, то обычная логика и попытки найти в Машиных действиях хоть малейшие зачатки здравого смысла обречены на провал. Одержимые люди никогда ни на что не рассчитывают! Ими движет маниакальная идея. Ослепленные и оглушенные ею, они прут напролом, не задумываясь, к чему все это может привести…
        «Выходит, Маша наврала Женьке, что рассталась с Игорем?!- подумалось вдруг Черепашке.- Конечно, наврала! Эта ненормальная авантюристка затеяла двойную игру! Как все это на нее похоже… А Женька-то! Развесил уши, наивная душа… Неужели он сам дал ей телефон Червинского? Нет!- тут же возразила себе Люся.- Тогда бы он не звонил мне и не говорил, что потерял его… И потом, ведь я прямо спрашивала его, не просила ли Маша этого телефона? Как чувствовала!»
        Люся помнила, как помрачнел тогда Женька, как изменился цвет его глаз и с каким осуждением посмотрел он на нее. Ее вопрос он объяснил ревностью. Конечно, тогда ему легче было думать, что Черепашка ревнует его к Маше, чем попытаться беспристрастно проанализировать ситуацию… «Но как, каким образом Маше удалось завладеть телефоном Червинского? Рыскала по карманам? Залезла в Женькину записную книжку? А почему бы и нет?»
        - О чем задумалась?- От неожиданности Черепашка вздрогнула. Оказывается, Вадим Борисович уже положил трубку и теперь смотрел на нее с рассеянной улыбкой.- Что же ты мне сразу не сказала, что знаешь эту девицу? Обошлись бы тогда и без этого звонка…
        - Не обошлись бы!- сверкнула стеклами очков Черепашка.- Вы бы мне все равно не поверили.
        - Ну почему же,- неопределенно протянул директор программы.- Где ж ты таких друзей себе находишь?- Он расстегнул верхнюю пуговицу своей белой рубашки, ослабил узел галстука и с явным облегчением повел головой из стороны в сторону.
        - Она мне не подруга!- отрезала Черепашка.
        - Ну не злись.- Вадим Борисович поднялся, подошел к Люсе и потрепал ее по плечу. Девушка тоже встала.
        - Я пойду?- В ее голосе все еще звучала обида.
        - Ну, прости ты меня, дурака старого… Но мне и в голову не могло такое прийти, чтобы какая-то девица…- Он запнулся и несколько раз нервно дернул себя за бороду.- А у нее, похоже, и вправду с головой не все в порядке, у этой Маши… Хотя, если б Червинский не позвонил, кто знает, может быть, она бы и добилась своего… В общем, ты с ней разберись,- напутствовал напоследок Вадим Борисович и вдруг неожиданно предложил:- А хочешь, я тебе помогу? Дай-ка мне ее телефончик!
        - Спасибо, Вадим Борисович, не стоит,- сдержанно отказалась от его помощи Люся, попрощалась и вышла за дверь.
        Черепашка не стала звонить ни Маше, ни даже Жене. Хотя за тот час, который она провела в ожидании Лу, сто раз могла бы это сделать. Но больше всего на свете Черепашка не любила выяснять отношения. Главное, что Червинский теперь знает, что это не она. А там, если Маша снова ему позвонит (а в том, что она позвонит, сомневаться не приходилось), Червинский найдет, что ей сказать…
        14
        - Ты не права!- резко высказала свое мнение Лу. Рассказ подруги произвел на нее сильное впечатление. Ее собственные новости как-то даже померкли по сравнению с тем, что она услышала.- Уж я бы этой Маше устроила веселую жизнь!- мечтательно протянула она.- И не по телефону! Ну скажи, какое она имела право впутывать тебя в свою грязную аферу?- В черных глазах Лу загорелись мстительные огоньки.
        - Да ну.- Черепашка вяло отмахнулась.- Мне бы со своими проблемами разобраться! Ну что толку разговаривать с безумным человеком?
        - Зря!- тряхнула блестящими волосами Лу.- Ну, допустим, Маша безумна, хотя я в этом очень сильно сомневаюсь… Ну а Женьке-то почему не позвонить?
        - А зачем?- пожала плечами Люся.- Пусть лучше ему обо всем расскажет Червинский. Думаю, у него это лучше получится. Мне Женька может и не поверить. Еще решит, чего доброго, что я сошла с ума от ревности и наговариваю на его драгоценную Машу.
        На этот раз Лу не стала спорить:
        - Что ж, пожалуй, ты права. Будет лучше, если эту новость Женька узнает не от тебя. И вообще не звони ему первая. Вот увидишь, он не заставит себя долго ждать, прибежит как миленький!
        - А знаешь, у меня вот тут,- Люся прижала к груди правую руку,- все, кажется, перегорело, понимаешь? И я совсем не уверена, что у нас Женькой что-то еще может получиться…
        Лу помалкивала. Грустно покачивая головой, она смотрела как бы сквозь Люсю. Черепашка тоже помолчала немного, а потом сказала:
        - Все, теперь твоя очередь. Рассказывай.
        Долго упрашивать Лу не пришлось. Она вообще относилась к числу людей, умеющих моментально и безболезненно переключаться с предмета на предмет. Однако в отличие от подруги, которая слушала ее внимательно и не перебивая, Черепашка то и дело задавала вопросы, особенно когда дело дошло до появления в их квартире Михаила. Тут Люся пришла в крайнее возбуждение: вскочила, начала нервно ходить по комнате, снова и снова подливала себе в стакан воды. Ее интересовало все: и как Михаил выглядит, во что он одет, какой у него рост, глаза, волосы, есть ли на его лице усы и борода; и какой у него тембр голоса- высокий или низкий; цвет рубашки, костюма; и даже такая мелочь, казалось бы не имеющая никакого отношения к делу, как цветы! Черепашка настаивала на том, чтобы Лу самым подробным образом описала принесенный Михаилом букет.
        - Пять белых роз на высоких стеблях,- вздыхала Лу.
        - Белых или кремовых?- вскидывала голову Черепашка.
        Наконец Лу не выдержала:
        - Вот пойди туда сама и посмотри, если для тебя это так важно!
        - Ты права!- кинулась в прихожую Люся.
        Насилу Лу удалось затащить подругу в комнату:
        - Да я же пошутила! Дай людям спокойно пообщаться!
        - Ну хоть позвонить можно?- жалобным голосом спросила Черепашка.- Да не бойся! Я же полностью тебе доверяю… Если ты говоришь, что мама и Михаил- отличная пара, пусть женятся на здоровье! Но я должна услышать ее голос и сказать, что со мной все в порядке!
        Против такого звонка Лу не возражала.
        А в это самое время состоялся еще один телефонный разговор- Афанасия Червинского и Жени Кочевника.
        - А Люся об этом знает?- упавшим голосом спросил Женя.- Ну что Маша действовала от ее имени?
        - Разумеется,- последовал неутешительный ответ.- Она-то мне об этом и рассказала.
        - Но откуда она взяла ваш телефон? Я-то его потерял!- пытался разобраться Женя.
        - Ты потерял, а она, значит, нашла!- высказал предположение продюсер.- А хочешь совет? Как говорят, с высоты моего жизненного опыта?- усмехнулся Афанасий и, приняв Женино молчание за знак согласия, проговорил:- Держись подальше от этой девицы.
        Продюсер и начинающий музыкант договорились о встрече, а на прощанье Червинский сказал:
        - Знаешь, а этой Маше ты лучше не звони. Нечего тут выяснять. Согласись!
        Женя был согласен. Вообще он бы сейчас согласился с чем угодно. В душе осталась одна пустота.
        - Она должна звонить мне сегодня вечером…- продолжал между тем Червинский.- Если только Черепашка ей ничего еще не сказала…
        - Люся не станет звонить Маше,- отозвался Женя.- Я в этом уверен.
        - Вот и славно. А уж я найду нужные слова. Можешь не сомневаться…
        Татьяна Сергеевна заглянула в комнату к сыну.
        - Женька, слушай, ты не знаешь, куда подевался запасной ключ? Один у меня, второй у тебя, а где же третий? Всю жизнь на гвоздике висел у зеркала… Завтра тетя Надя приезжает, вот я и подумала… Да что с тобой?- опешила женщина, увидев, как прямо на глазах меняется выражение его лица.
        - Ключ!- Жене стоило огромных усилий сдержаться, чтобы не прокричать это слово.- Ключ,- повторил он, глядя на маму такими глазами, что той по-настоящему стало страшно.
        - Женька, а Женька… Ты чего?- Татьяна Сергеевна подошла к сыну и посмотрела в его потемневшие глаза.
        - Да нет, мам, все в порядке… Просто кое-что вспомнил…- почти нормальным голосом ответил Женя. Все-таки ему удалось взять себя в руки.
        Татьяна Сергеевна, привыкшая к тому, что сын подчас ведет себя странновато, особенно в те моменты, когда сочиняет стихи, решила, что именно этим он и был занят, когда она его потревожила.
        - Ладно, ладно,- поспешно отошла к двери женщина.- Занимайся, потом поговорим.
        - Мам, а помнишь, ты мне рассказывала, что встретила возле нашего дома Машу?- спросил он, прежде чем мама вышла за дверь.
        - Ну и что?- снова удивилась женщина.
        - А что это за день был, не помнишь?
        - Понедельник, кажется… Или вторник… Да зачем тебе это?
        - Ты права,- неожиданно и широко улыбнулся Женя.- Мне это уже ни к чему!
        «Совсем он с этой Машей с катушек съехал!- с тревогой думала Татьяна Сергеевна, размешивая в белой эмалированной миске тесто. К приезду Надежды- своей двоюродной сестры- Женина мама хотела испечь пирог с капустой.- И куда это в самом деле запропастился третий ключ?»
        О Маше он почему-то совсем не думал. Все, что он услышал о ней от продюсера, будто бы даже и не удивило его. Скорее, даже наоборот, сейчас Женя чувствовал облегчение. Словно с его плеч свалился наконец тяжелый груз. Только вот зачем она впутала в эту историю Люсю?! Вот что тревожило Женю больше всего. Да он, если честно, и не переставал думать о Люсе… Особенно с того момента, как она сообщила ему, что ушла из дома и живет сейчас у Лу. Наверняка случилось что-то серьезное. А с ним Черепашка даже не захотела на эту тему разговаривать! Безумно хотелось ей позвонить. Во-первых, узнать, что все-таки произошло; во-вторых, извиниться за Машу: почему-то Женя винил во всем случившемся именно себя; а в-третьих, рассказать ей про ключ… Но это все- и во-первых, и во-вторых, и в-третьих- было всего лишь подходящим предлогом. Ему просто-напросто хотелось услышать ее голос. Но Женя знал, вернее, чувствовал: сейчас звонить Черепашке нельзя. В учебнике истории лежала Люсина фотография. Женя бережно взял в руки снимок. Внимательные серые глаза смотрели на него из-за огромных стекол очков. С осуждением, как казалось
ему сейчас.
        Женя позвонил Черепашке в субботу утром. К этому времени Люся уже вернулась домой.
        - Че! Да как ты не понимаешь?!- прямо-таки выходила из себя Лу. Черепашке даже показалось, что подруга вот-вот расплачется. Во всяком случае, глаза у нее были явно на мокром месте.- Костик держал ее под руку!
        - Ну и что?- попыталась успокоить подругу Люся.- Мы с Ермолаевым тоже часто под ручку ходим. Так что ж теперь…
        - Это другое!- не дала ей договорить Лу.- Ты бы видела этот взгляд! Как она на него смотрела!- Лу издала глухой стон и сжала кулаки.
        - Так ведь она на него, а не он на нее!- Люсе очень хотелось найти нужные слова, но девушка чувствовала: что она сейчас ни скажи, Лу будет стоять на своем.
        Полчаса назад подруга поведала ей душераздирающую историю. В метро она встретила Костика- парня, с которым встречалась уже больше года. Лу ехала на эскалаторе вверх, а Костик, наоборот, опускался под землю. К счастью, парень ее не увидел. К счастью потому, что, если б они встретились взглядами, мог бы разразиться настоящий скандал. Ведь Костик ее непременно догнал бы, и уж Лу бы тогда не стала сдерживаться! А все дело в том, что Костик был не один. Если верить Лу- а Черепашка ей верила: с какой стати она будет обманывать свою лучшую подругу?- рядом с ним стояла «размалеванная в пух и прах блондинка», держала его под руку и буквально пожирала своими нарисованными глазами. Как Лу удалось в считанные мгновения так подробно рассмотреть предполагаемую соперницу, оставалось для Черепашки загадкой. Одно она видела ясно: подруга настроена решительно, сдаваться не собирается и намерена бороться за свое счастье «до последней капли крови».
        - Я как чувствовала, что это его поступление в театральное училище добром не кончится!- побледневшими от злости губами прошептала Лу.
        Сердце подсказывало Черепашке: тут что-то не то!
        Впрочем, это уже совсем другая история…